Скандинавия с черного хода. Записки разведчика: от серьезного до курьезного [Борис Николаевич Григорьев] (fb2) читать постранично, страница - 2

Они были запрограммированы самим образом нашей жизни — непоседливым, сумбурным, безудержным началом, сидевшим в каждом из нас.

Наилучший возраст для определения своих способностей и призвания — шестьдесят лет. В этом возрасте уже точно знаешь, кем бы ты стал, если бы можно было начать все сначала.

Не так жили и живут скандинавы. Они в хорошем смысле живут не только сегодняшним днем, как мы, русские. Они живут мудро, размеренно, не спеша, в свое удовольствие и не наступая на ноги другим. Кто понял жизнь, спешить не будет. И за это я всех их — и датчан, и шведов, и норвежцев — где-то люблю, уважаю, по-хорошему им завидую.

О своих впечатлениях от Скандинавских стран (и не только от них) я и хотел бы поделиться с читателем. Пусть только меня простят уважаемые аборигены этих стран за то, что впечатления эти были добыты не в ходе праздной, туристической поездки, а в результате специальных разведывательных миссий. В известной мере они, эти впечатления, — побочный продукт моей основной профессиональной деятельности, которая в первую очередь предполагала широкое и по возможности глубокое знакомство с особенностями Дании или той же Швеции.

Заранее предупреждаю, что если читатель ждет от меня сногсшибательных историй, экзотических приключений или смертельных схваток под знаком плаща и кинжала, то он жестоко разочаруется. При написании этой книги я не ставил также перед собой цели стать мемуаристом. Меньше всего хотелось, чтобы она напоминала «Записки разведчика», «Рассказы бойцов невидимого фронта, или Тридцать пять лет в строю» или другие подобные труды, появляющиеся на нашем книжном рынке под аналогичными претенциозными названиями. Я бы назвал свое сочинение ностальгическими воспоминаниями, зафиксированными на бумаге в конце служебной карьеры, или своеобразным историко-географически-бытовым комментарием к скрывшейся за поворотом эпохе.

Зато я надеюсь вознаградить любителей рубрики «Нарочно не придумаешь» на разведывательную тематику. По-моему, еще никто не решался выносить на суд широкой публики «перлы», принадлежащие сотрудникам разведки, безвестно павшим в борьбе с правилами русского языка при написании оперативных отчетов. Эти засоризмы будут как бы перекликаться с основным текстом, по-своему комментировать и дополнять его и будут выделены курсивом.

После краткого представления и необходимых оговорок представляю на твой суд, уважаемый читатель, эту книгу.

Автор

ИСЛАНДСКАЯ ПРЕЛЮДИЯ

…Нет правил для описания путешествий…

И.А. Гончаров

В Скандинавию я первый раз попал, если можно так выразиться, не через парадную дверь, а через заднюю калитку. Но по крупному счету в этом была своя — независимая от моей воли — логика: потому что я начал свое знакомство с уцелевшими остатками той «Викинголандии», которая на своей прародине не так уж ощутимо дает о себе знать.

Я проработал в отделе два года, когда руководство отдела сочло необходимым, а главное, возможным направить меня в рекогносцировочную поездку в Исландию и Норвегию. Отдел, в который я попал после спецшколы, был в управлении функциональным и занимался всеми странами мира. Конец 60-х совпал с периодом бурного развития разведывательной службы, открытия новых резидентур и освоения новых регионов. Не остался в стороне от этой экспансии и наш отдел, который за время своего существования почти исчерпал свои оперативные возможности в традиционно-излюбленных странах и нуждался в свежих идеях и методах. Разведка, как и все народное хозяйство, двигалась по пути экстенсивного развития.

Это не факт, это было на самом деле.

Мои товарищи по другим направлениям работы активно осваивали недавно появившиеся на карте самостоятельные государства Азии и Африки, и многие из них уже побывали кто в Бурунди, кто в Того, кто в Тунисе или на Мадагаскаре. Как правило, во всех этих странах уже были созданы резидентуры, но нога представителя нашего отдела и управления там еще не ступала.

Это была благословенная пора для подобных путешествий! Страна стала в больших количествах получать нефтедоллары, и начальнику финотдела ПГУ¹ не приходилось трястись над каждой копейкой, приберегая ее в основном для загранпоездок высокого начальства, как это вошло в правило во времена «перестройки» и последующих глубоких общественных и социальных потрясений.

Активным застрельщиком всей этой глоубтроттерской² деятельности был начальник отдела Павел Георгиевич Громушкин, проработавший в одном и том же подразделении аж со времен самого Шпигельгласа³ и начинавший свою карьеру с самых оперативных низов. В моем представлении конец 30-х был таким отдаленным историческим пластом, который сливался и пропадал за временным горизонтом Рождества Христова. Поэтому Павел Георгиевич выглядел в моих глазах легендарной, почти