Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для
подробнее ...
уничтожения демократии и захвата власти. Ну например очень трудно обмануть и подкупить 1000 независимых депутатов и заткнуть им право выступить перед парламентом и народом. Взяточники предлагают депутатам создать объедение под разным предлогом и открыто платить взятки депутатам в обмен на распоряжение их голосами лидером объедения, так и создались партии. Как развалить партию, не желающую продаваться и созданная специально под захват власти конкретным лидером партии? Для популярности партия набирает много разных людей и спонсоров. Как говорят украинцы, один украинец в лесу -партизан, два -партизанский отряд, три -партизанский отряд с предателем. Где делят деньги и власть всегда есть недовольные. "спонсоры" не довольные работой лидера партии, на ходят конкурента в партии и деньгами создают другой полюс силы и партию разрывает или идёт смена лидера. Всё просто, монархисты, монополисты и прочие узурпаторы власти ещё в древнем Риме придумали как из Республики сделать свою империю. Лохам хлеба и зрелищ, и врага для страха. Мошенникам на доверии плата за обман лохов. Вместо 1000 независимых депутатов узурпаторы власти договариваются с 2-5 лидерами крупнейших объединений депутатов. То есть рушится надёжность системы на два порядка. С точки зрения науки АСУ (автоматические системы управления) для контроля любого процесса должна быть обратная связь выхода с входом. То есть у каждого депутата должны быть конкретные избиратели, могущие отозвать свои именные голоса. Не именные бюллетени, не позволяют обманутому избирателю предъявить мошеннику претензии за обман. В нашей стране, как и во многих странах по сути нет рабочей демократической системы управления страной и нет вооруженной силы у народа для контроля власть держащих. По сути, у нас не больше прав, чем у крепостных и защитить себя мы не можем. Есть только воровской лохотрон "Честные выборы" и частные ЧВК бандитов типа "Царские волки", которые ненавидят реальных республиканцев и режут их в тихую по чёрному. А где их лучше резать, разумеется ДНР и ЛНР. Я думаю конфликт на Украине, как и прочие конфликты с 1991 года на всей территории бывшей СССР спланированы хозяевами МВФ, их международными институтами о России с цифровыми моделями нашей экономики и колониальной администрацией в кремле, за наши ресурсы и капиталы. Колониальная система МВФ в России, введённая Гайдаром в 1991 году вместо программы "500 дней" проста и функционально напоминает ведро с двумя большими дырками: Первая дыра - это запрет делать рубль средством накопления капитала и постоянным эквивалентом товара и снижать инфляцию в среднем менее 15% от ВВП в год для тотального вывоза капитала (перевод в фантики МВФ), постоянного грабежа всех рублевых средств граждан банками через валютные операции, скупка всего в России за фантики МВФ. Один только вывоз ресурсов за фантики без учёта вывоза капитала и взносов стабфонд МВФ при Путине с 2012 года превышает весь импорт в Россию на 199 млрд. дол. - то есть просто даром, при этом объём вывоза ресурсов бьёт новые рекорды. Весь залотой запас США тогда оценивался в 320 млрд. долларов. После моей критики на форум президента. С 2013 года Росстат стал скрывать реальные показатели Дефлятора ВВП, указывавший до этого реальную инфляцию в России. Для того, что бы быть реальным гражданином любой Республики, не надо иметь доброго хозяина, а надо иметь в шкафу комплект обмундирования и оружия сил местной самообороны граждан, и тогда любой чиновник подумает дважды, а стоит ли нарушать ваши законные права, а не как у нас - обобрать вас до нитки. Вторая дыра: Колониальная налоговая система, не дающая исполнять главную экономический задачу государства по предостовлению конкурентных преимуществ расширению и ввозу промышленности над импортом товаров. Например Китай поставил высокие заградительные налоги в виде НДС и т.д. на ввоз импорта, но может полностью освободить от налогов местное совместное предприятие частично или полностью, если прибыль вкладывается в расширение производства. Причем предприятия там делятся на 3 типа: государственные, общественные и частные. Самые низкие налоги у совместных государственных предприятий (гос более 50%). В Китай не выгодно вести товар, туда ввозят производства с соответствующими технологиями практически бесплатно. Посетив консульство Китая в 1992 году, я с удивлением узнал, что мониторы разных ведущих брендов Японии, Корей, Европы и США производят на одном заводе. И это Китаю досталось практически бесплатно, только благодаря налоговой системе. Наше правительство может неплохо жить при полном развале нашей экономики, торгуя только ресурсами. У колоний налогами облагают в первую очередь ресурсы, делая затраты максимальными, а фонд Заработной Платы минимальным, по этому наши предприятия не выдерживают конкуренции с теми странами, где налоги на ресурсы нет и даже датируются государством. Соответственно в этих странах в стоимости маленький расход на затраты и больший уровень на ЗП. При конкуренции гос система ещё будет получать прибыль, а наше колониальное уйдёт в минус- разорится. Гос и колониальной налоговой системы противоположные функции. Государство обеспечивает высокий уровень жизни своим гражданам. Колония имеет задачи увеличить вывоз ресурсов и снизить уровень потребления колонии в том числе и снижение численности населения до уровня необходимого для получения и вывоза ресурсов. То есть нас за наши добытые ресурсы физически уничтожают уже 33 года, скрывая убыль завозом жён с детьми (получением второго гражданства) таджиков и прочих не словянских соседних наций, ну и одновременно финансирую ультронационалистов для будущей гражданской войны между коренными и приезжими. Славянам получить гражданство у нас на порядок сложней. Это видят все, кто умеет пользоваться своими мозгами. Путину осталось повысить НДС до 28%, что бы получить 1992 год Гайдара.
Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя
подробнее ...
по выносу его ночного горшка с пафосом и помпой. Потому как скотина своя. А их высокопарный флуд идёт только между дворни, других они уже за людей не считают. И им насрать как монарха зовут, лишь бы власть над нами получить. Стал с не той ноги, съездил по роже или послал в околоток выпороть и чувствуешь себя царьком, жизнь удалась? Мы из за войнами Сибирь с Дальним Востоком заселить не можем, экономически остаёмся колонией, а имперских феодальных амбиций у любого выше крыши. Всё кудато мечтают наши ресурсы сплавлять на сторону из общего кармана. Сами то почему освоить не можем? Я лично не понимаю стратегическую цель Русскоя-Японской войны. Зачем было встревать между Японией и Китаем? Это же их кротчайший торговый путь. Уж если охота было избежать поражение в историческом плане, то не связывались бы с постройкой Порт-Артура. Не потеряли бы пол Сахалина. Помогли бы аборигенам за их деньги построить ЖД, что бы и самим попользоваться, да и часть товаров пустить по ЖД через Россию.
Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.
Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его
подробнее ...
Хрущёв. Всё стало дефицитом и система рухнула. Шумейко с Геращенко разваравали все средства ЦБ и Сбербанка по торговому договору с МИД Польши. Нотой правительства Польши о нанесение ущерба в 18 млрд. долларов были шантожированы и завербованы ЦРУ Горбачёв с Ельциным. С 1992 года Чубайс ввёл в правительство ЦРУ. Ельцин отказался от программы "500 дней", и ввел через Гайдара колониальную программу МВФ, по которой и живём. Всё просто, а автор несёт чушь, аж уши вянут. Мне надоели стоны автора о его 49 годах, тем более без почвенные. Мне 63 года но я не чувствую себя стариком, пока не взгляну в зеркало. У человека есть душа и подсознание тела. Душа при выходе из тела теряет все хотелки и привычки подсознание тела. И душе в принципе наплевать почти на всё, кроме любви и отношений к другим людям. Только это может повлиять на поступки души. У ГГ молодое тело с гармонами и оно требует своего. Если вы не прислушиваетесь к подсознанию своего тела, то оно начинает мстить, тряской рук, адреналином, вплоть да расслабления мочевого пузыря и заднего прохода. В принципе нельзя чувствовать себя старше тела. В общем у автора логики в написанном нет, одни дурные эмоции расстройства психики. Дельного сказать не может,а выговорится хочется.
Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Последняя стена пала, а вместе с ней и Веников. Кровавая гвардия Ранкнара назвала город «Окровавленным бастионом». Они уверяли, что он неприступен. Теперь Веников пылал, его районы были так же пусты, как и та самонадеянность, с которой ранее город провозглашался неприступным.
И когда он пал и сгорел, имперская военная машина продолжила наступление.
Сарда наблюдал падение города через омнископ, радуясь тем километрам, что отделяли его от закованных в броню звездных воинов, осадивших его мир. Однако, холмы, куда он привел беженцев из погибшего Веникова, едва ли остановят поработителей.
— Сколько? — спросил Веддус. Сарда решил, что у жреца-гореова уставший голос, не из-за войны, но душевной тревоги, вызванной почти полной уверенностью в том, что твоя культура и все, что ты знал, скоро исчезнет и сменится другим.
Но Сарда всегда думал слишком много. Он размышлял с тех пор, как так называемый Император выступил с воззванием. Он говорил о единстве и согласии, но для Сарды это звучало, как завоевание и истребление. Он подтянул ремень кожаного хауберка, вдруг ставшего неудобным.
— Кровавый маршал Энох организовал последний оплот. В старой цитадели в южном Веникове.
— Сколько, капитан? — повторил Веддус, шагнув к нему под резкий хлопок плаща.
Сарда настроил медный омнископ, сфокусировав изображение на воинах и беженцах из Веникова. Они направлялись на юг, к холмам, к следующему городу на Эроде. Последнему городу. Капитан снова поправил броню. Сквозь стеганый поддоспешник давили заклепки. Там, где шлем соприкасался с кожей и выступал пот, лоб покрыла корка соли.
— Несколько тысяч.
— Это все? — спросил Веддус и замолчал от этой мысли.
Сарда слышал, как дыхание жреца отражается от медной маски.
— Больше ста тысяч людей вошло в этот город.
— С кровавым маршалом Энохом еще тысяча, чтобы попытаться сдержать их.
— Зубы Ранкнара… — прошипел Веддус.
Сарда усомнился, что их бог-покровитель слушает. Сейчас имел значение только один бог, и он был на другой стороне. Дракон.
— Нам нужно отступить к Ромистаду. Красная Цитадель — грозная крепость, — сказал Сарда.
Веддус кивнул, снова обретая уверенность.
— Да. Здесь, на холмах мы уязвимы. Красная Цитадель сможет выдержать осаду. Посмотрим, хватит ли этим шавкам духу атаковать ее. Я увижу, как Дракона убьют на наших стенах. Выпустят всю кровь! Клянусь Ранкнаром!
Огромный взрыв осветил горизонт на севере. Дрожь земли ощущалась даже на холмах. Веников и старая цитадель рассыпались в прах.
Сарда опустил омнископ и, сделав долгий судорожный выдох, повернулся к Веддусу. В его глазах отразился бесстрастный лик маски, выполненной под стилизованное худое лицо человека с острыми, а не плавными чертами. Она не могла скрыть страх Веддуса.
— В чем дело? — спросил он. — Что случилось?
— Кровавый маршал Энох мертв, гореов.
Веддус громко сглотнул.
— Ты уверен?
Сарда указал рукой в багровой перчатке на город.
Только вот города не было. Веников исчез.
Остался только огонь, пожар настолько огромный и неистовый, что он охватил небо, словно медленно растекающиеся чернила, окрашивая его в красный цвет. А в сердце этого пламени убивал клыком и когтем гигант в изумрудной чешуе.
Оживший жуткий миф.
Веддус едва смог произнести вслух его имя: «Дракон…»
— Я — сын кузнеца, — сказал Вулкан, глядя на пустыню, — а ты…
— Что? — спросил Чужеземец. — Что я такое?
Вулкан повернулся, чтобы рассмотреть стоявшего рядом воина.
— Ты не просто чужеземец.
На Ноктюрне дневная жара шла на спад, и племена выводили свои стада на пепельные равнины. А на высокой дюне две великие личности смотрели на мир огня.
Воин склонил Свою голову, признавая правду. Он поднял руку в перчатке к солнцу и посмотрел на отразившийся от металла свет. Это воин источал ложь, которая была призвана успокоить ноктюрнцев и их вождя.
— Я — не человек, Вулкан? — спросил Он. Лучи отражались не только от Его перчатки, но и от остального облаченного в доспех тела, так что Он сиял золотистым светом.
— Ты похож на короля, — ответил Вулкан, и впервые почувствовал себя неловко в грубом одеянии кузнеца.
— Я — не король, но разве король не является также человеком?
— Не для вассалов его королевства?
Воин улыбнулся, как учитель довольный своим учеником, и повернулся к Вулкану. Подхваченные порывом горячего ветра волосы Чужеземца напоминали шлейфы черного дыма. А сам Он в развевающемся коротком красном плаще выглядел, как государственный муж, собравшийся обратиться к своему народу.
— Я — Император.
— А, — пришла очередь Вулкана улыбаться, — больше, чем король. А твоя империя — звезды?
Император вслед за Вулканом обратил взор на красноватые небеса и помрачнел.
— Еще нет. В пустоте есть тьма. — Он снова взглянул на Вулкана холодными от грусти глазами. — Вот почему ты мне нужен.
Это настроение длилось всего миг, после чего вернулась теплота.
— Сын кузнеца. Чтобы помочь мне нести свет.
— Творения?
— Да. И стать одним из моих генералов.
Вулкан нахмурился, ему вдруг стало не по себе.
— Я не полководец.
— И все же в галактику пришла война. Она должна, Вулкан, и ты станешь одним из тех, кто ее возглавит. Человечество должно выйти из Древней Ночи и принять Истину.
— Твою истину? — Слова ужалили обвинением, и Вулкан не попытался его смягчить.
— Имперскую Истину. О том, что богов нет, и судьба человечества зависит от самих людей.
— Я знаю только истину металла и как он склоняется пред огнем, — Вулкан посмотрел на свои руки, словно представляя в них молот, — истину земли под ногами и того что я вижу.
— Именно поэтому ты мне нужен.
— Я все еще не понимаю.
— Поймешь.
— А что если я не захочу уйти? Генерал, полководец, называй, как хочешь, но я никогда не представлял меч в свой руке или армию под своим командованием.
— Ты правишь своим народом.
— Это другое. Я защищаю Ноктюрн от тех, кто хочет навредить ему или поработить. Ты говоришь о завоевании. Я — создатель, а не разрушитель.
— Ты бы предпочел мечу молот и наковальню.
Вулкан кивнул.
Император вышел из света, и показалось, что Его сияние поблекло. Он стал ниже и зауряднее. Лицо выглядело обветренным, как будто Он провел некоторое время в пустошах Его мира. Это было лицо фермера или охотника.
— Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне по своей воле, Вулкан. Ты позволишь мне убедить тебя? Я уверен, ты поймешь необходимость твоего участия, как и мою цель.
В пустыне поднялся ветер, принеся с собой запах пепла. Вершина горы выбросила язык пламени, который коснулся небес. Из глубин земли раздался ответный рев.
— Скоро снова придет Время Испытаний, — сказал Вулкан.
— Верно, — согласился Император, — и оно коснется не только этого мира. Это испытание для всего человечества.
Взгляд Вулкана задержался на горе, которая звалась Смертельным пламенем, после чего снова вернулся к Императору.
— Я согласен на твое предложение. Если сможешь убедить меня, я покину Ноктюрн и отправлюсь с тобой. Но у меня есть вопросы.
— Тогда спрашивай, Вулкан, и я обещаю, что отвечу только истиной.
Они обещали истину, но пришли окутанные ложью.
Сарда помнил эти слова от Великого гореова, самого Алого. Они стали последними для жреца. Поцелуй неистового жара превратил храмовый помост в огненный шторм, а следом все было утоплено в крови.
Все жрецы, кроме одного, мертвы, их вера умерла вместе с ними.
— У нас по-прежнему есть месть, — сказал Веддус, наклонившись к уху Сарды. Тот почувствовал запах алкоголя в дыхании гореова, привкус теплого железа.
Они закрыли врата Красной Цитадели. Пушки опоясали ее высокие, красно-ржавые стены. Бойницы заполнили люди в полном боевом облачении: Кровавая гвардия в багровой коже и Красные рыцари в керамических доспехах, которые отражали их прозвище. Гарнизон занял длинную и толстую стену, протянувшуюся почти на километр, как на восток, так и на запад. В сердце города находилась старейшая цитадель Ранкнара — внушительная и грозная. Ее ни разу не брали штурмом. Никогда. Владеющий ею Алый владел Ранкнаром.
И все же, когда Веников превратился в грязно-оранжевое зарево на горизонте, люди за стенами сжались. Они боялись огня. Они боялись Дракона.
— Нам не следовало отказывать им, — сказал Сарда, и оказался лицом к лицу с Веддусом, который, схватив капитана за горжет, рывком притянул его к себе.
— Отрекаешься от нашей веры! — зашипел пьяный жрец, привлекая к ним внимание. — Ты — святой воин Ранкнара…
Он замолчал. С каждым прошедшим часом титул значил все меньше и меньше.
— И где теперь Ранкнар? — спросил Сарда.
Веддус отпустил его.
— Он не покинет нас, — заскрежетал он и посмотрел на внутренний двор внизу. — Мы должны принести жертву…
Сарда схватил жреца за руку, когда тот собрался обнажить кровопуск. Угасающий свет отразился от темного лезвия ножа и блеснул в глазах Веддуса, от чего тот прищурился.
— В этом больше нет никакого смысла. Какую пользу принесет жертвоприношение? — возразил Сарда.
Веддус вяло сопротивлялся. Те, кто встречался с его алчущим взглядом, отшатывались.
— Мы все еще можем провести жертвоприношение. И у нас есть оружие. Не одно. Оно веками служило Эроду. Благословенные Ранкнара. Он не… — слова застряли в горле жреца, когда он присоединился к сотням людей на стенах Красной Цитадели, пристально глядящих на горизонт.
Из дыма и гаснущего зарева пламени выступила черная, неровная линия. Это была медленно движущаяся волна длинных орудийных стволов, танковых гусениц и клепаной брони. И она собиралась очистить Ромистад и Красную Цитадель.
— Поднять щиты! — закричал дозорный.
— Ранкнар защитит нас, — прошептал Веддус, когда небеса содрогнулись рукотворным громом, и началась имперская бомбардировка.
Когда начали падать первые вражеские снаряды, а пушки на стенах Красной Цитадели стали отвечать, Веддусом овладело мрачное настроение.
— Собери их, Сарда. — Кровопуск поцеловал шею воина и выпустил бусинку в форме красного рубина. — Сколько сможешь.
Жрец посмотрел на имперскую линию и звездных воинов, беспечно идущих под канонаду Ранкнара.
— Я совершу миропомазание богатырей, а затем выпущу их.
— А если они потерпят неудачу? — спросил Сарда.
— С верой у них все получится, — ответил Веддус с желчью в голосе. — Но если нет, тогда мы оба знаем, что у нас останется последний гамбит.
— Это был трюк? — спросил Вулкан, глядя на небо и отчасти ожидая появления обещанного корабля, извергающего пламя сквозь пелену серного облака.
— Трюк? — спросил Император.
— Способ, при помощи которого ты сбросил свою маскировку. Ты не просто скинул плащ или снял маску, ты изменил… все. Это, — он указал на Императора в Его золотистом сиянии, — настоящий ты?
— Разве облик не вопрос восприятия? Ты видишь… что? Облаченного в золото правителя? Как ты сказал: короля. Другие могут увидеть нечто другое. Человека. Отца.
— Но это был трюк? — не отступал Вулкан.
— Какая разница? Пожалуйста, — произнес Император, подняв руку, чтобы показать Свою искренность, — я не пытаюсь уклониться от вопроса, но мне интересна разумная причина, по которой ты задаешь вопрос.
— Я хотел бы знать нрав и намерения человека, который предлагает мне покинуть дом и мой народ. Я — простой человек, но не считай меня доверчивым.
— Ты ни тот, ни другой, Вулкан, — ответил Император, но не стал вдаваться в подробности, — и да, я допускаю, что это был своего рода трюк. Способ установления истины.
— Значит, ты чародей? — спросил Вулкан. — Это была магия?
Настроение Императора помрачнело, но совсем чуть-чуть, так что только исключительно проницательный человек заметил бы это. Вулкан слегка поднял бровь.
— Не чародей, — сказал Император. — Магия… не реальна, это просто наука, которую еще предстоит понять. Покажи первобытной культуре огонь в первый раз, и они назовут его магией. Приведи звездолет на захолустный мир, где еще не изобрели двигатель внутреннего сгорания, и его провозгласят колдовством. Предрассудки, невежество прошлого и злодеяния, совершенные во имя них — вот с чем я желаю покончить.
— Так ты ученый?
— Упрощенный термин, — задумчиво ответил Император, — но вполне подходящий. У меня есть лаборатория, и я многое сделал, чтобы дойти до этой стадии, благодаря экспериментам и стараниям.
— И войне, — добавил Вулкан. — Ты ведь и воин.
— Да, и войне. Не буду лгать, на этом пути пролилась кровь и будет пролито еще больше. Я никогда и мысли не допускал, что просвещение человечества станет легкой задачей, которую удастся выполнить без насилия. Как это ни прискорбно.
На миг показалось, что взгляд Императора затуманился, а он задумался о чем-то отвлеченном.
— У меня были неудачи. О некоторых я никогда не расскажу.
— О моих братьях?
Император промолчал, и этого ответа было достаточно.
— Ты не расскажешь о них? — спросил Вулкан. — Они похожи на меня?
— Совсем не похожи, — ответил Император, посветлев, — и это твоя величайшая черта. И достижение, которым я горжусь более всего.
— Я встречусь с ними, если соглашусь следовать за тобой к звездам?
— Да, встретишься, хотя я еще не всех нашел. Ты многому научишься у них, а они — у тебя.
Вулкан посмотрел на песок, собравшийся вокруг его ботинок. Пустыня снова пришла в движение. Вскоре она проглотит этот гребень, а где-то появится другой.
— А их миры похожи на Ноктюрн?
— Имеешь в виду, такие же суровые и прекрасные? — спросил Император. — Некоторые — да. Некоторые из твоих братьев — короли, другие — ученые, вожди, рабы… — его взгляд обратился к Вулкану, — даже кузнецы.
— Что они подумают обо мне? Смогу ли я по-настоящему ощутить братскую связь с ними? А они со мной?
Император улыбнулся.
— Давай расскажу о Феррусе.
Горгон ухмыльнулся. Гримаса получилась совершенно безобразной для его мрачного лица.
— Он свиреп, — сказал примарх Железных Рук. Его голос был таким же суровым и грубым, как и внешний вид. Зарубки на черной броне кое-где обнажали голый керамит, хотя опалины от огня были едва заметны. — Судя по тому, как ты его описывал, я думал…
— Ты не ожидал увидеть воина, — сказал Император. Его позолоченные доспехи светились. Он стоял на разрушенном холме, не из-за того, что Ему была нужна возвышенность, чтобы выглядеть величественно. Его внешность и мощь говорили сами за себя. Несмотря на сражения, Он выглядел безупречно. Такой же сияющий и ужасающий, как ядерный рассвет.
— Я ожидал кузнеца, но он — разрушитель.
Большинство земель за пределами крупных городов Ранкнара превратились в пепел. Бомбардировка длилась несколько дней, ослабляя оборону туземцев, но надежды Императора, что их силы будут разбиты, не оправдались. Когда пришло время имперского наступления, оно пронеслось по всем шести континентам подобно безжалостному урагану. Но Ранкнар по-прежнему держался, поддерживаемый своей порочной верой, послужившей для Империума причиной для объявления войны на истребление.
А затем Император выпустил Своего Дракона, и земля запылала. Только тогда, медленно пожираемый огнем, Ранкнар проявил хоть какие-то признаки поражения.
— Я то думал Волчий Король неистовый, — признался Феррус, восхищаясь несдержанным духом своего новоявленного брата, — но это… Где ты нашел его?
— На мире-смерти, — сказал Император. Его пронзительный взгляд видел больше и дальше, чем кто-либо на поле битвы и второй линии, где Он стоял со Своим сыном Феррусом Манусом. — Пожираемым огнем.
Феррус рассмеялся.
Они наблюдали с разрушенного холма. Солдаты и бронетанковые дивизионы выстроились перед ними, готовые к приказу Горгона. Его воины, его Железные Руки. Дракон вел роту легионеров и несколько когорт армейской ауксилии. До них доносился запах двигателей и горячего металла от бездействующей артиллерии и тяжелых боевых танков, но к тому времени, как он достигал кипевшей менее чем в сотне метрах битвы, его подавляла вонь пота и смерти.
Феррус нетерпеливо сложил серебряные руки на груди. Они мерцали жутким блеском, покрывавший их металл был таким же удивительным, как и загадочным. Громадный боевой молот — дар Фулгрима — покоился на бронированном плече, и Горгон жаждал снова залить его кровью. Пока что примарх будет выполнять приказ отца. Он наблюдал, позволив Дракону дать волю разрушению. Феррус подозревал, что сегодня проверяется не только его новообретенный брат.
— Настоящий дракон, как внешне, так и по темпераменту, — сказал он, намекая на дикарский, украшенный зубцами боевой доспех Дракона.
— Ты его многому научил о своем искусстве, Феррус? — спросил Император.
— По правде говоря, ничему. В этом смысле ему не нужна помощь. Когда я пришел в кузню, его не было, как и доспеха.
Император улыбнулся, словно радуясь Своей работе.
— Твоя оценка?
— Чересчур напыщенный, но, кажется, хорошо послужит.
— Я о нем, а не о его доспехе, Феррус.
Ответу Горгона предшествовали поднятая бровь и понимающий рык.
— Он сражается как медузийский ур-вирм. Они все похожи на места, откуда вышли?
— Нет, он — уникальный. Как и ты.
Феррус не осознавая того, сжимал и разжимал серебряные пальцы. Примарх кивнул.
— Он производит впечатление, — признался Горгон, но затем вернулось пренебрежение, — но Русс с Гором, даже Фулгрим, не уступят ему в доблести. Я не вижу ничего особенного в нем.
— Увидишь. — Император резко замолчал, и Горгон почувствовал, как поднялись волосы на затылке. — Они открывают врата.
Феррус скрыл беспокойную реакцию на использование отцом своего дара предвидения, демонстрируя самоуверенность.
— Выходит, они настолько же глупы, насколько слепы. Вылазка — это безумие. Они не понимают, что уже проиграли.
— А зверь знает, когда его загоняют в угол?
— Они идут на риск полного уничтожения, — заметил Феррус, когда гигантские врата города действительно открылись.
— Отчаянные люди совершают отчаянные поступки. Я чувствую в них страх. Испуганного врага ничто не сдерживает. Это будет дорого нам стоить.
Вокруг открывшихся врат собрался красно-ржавый туман, скрывая то, что приближалось.
— Они все солдаты и знают о риске.
— Остерегайся расточительства, мой сын. Жизнь не так дешева, как ты можешь думать.
Ярко-красный туман разошелся, и то, что стояло перед вратами оборвало ответ Горгона. Его глаза расширились.
Дрожь земли была ощутима даже на второй боевой линии.
Феррус взялся за боевой молот обеими руками.
— Теперь мы можем вмешаться?
Император уже обнажил сверкающий золотой меч. Его лезвие вспыхнуло.
— Да, теперь можем.
Богатыри шли не одни, а там, где они ступали, дрожала земля.
Сарда смотрел, как они неторопливо выступают из ворот, как и подобало созданиям таких огромных размеров. Три машины-голема, их бактериофаговые мечи сочились красным эфиром, а окулярные оружейные установки настраивались на смертоносный огонь. Капитан практически смотрел в глаза богатырям, несмотря на то, что находился почти в двадцати метрах над землей на самых выдвинутых бойницах. Его благоговение при виде стражей Красной Цитадели скрыло тайное отвращение к способу, которым их подняли на войну.
С ними вышла армия. На флангах скакали шесть фаланг Красный Рыцарей орденов Сангров и Инкарнадов, в то время как двенадцать взводов Кровавой гвардии вместе с орудийными колесницами образовали арьергард.
Над головами гремел гром — это артиллерия обеих сторон обменивалась огнем на фронте протяженностью в несколько километров. Танки Империума расположились на гребне за городом, окопавшись за импровизированными частоколами. Они имели дело с орудиями на стенах Красной Цитадели. С каждым новым залпом воздух наполнялся дымом и пламенем. Богатыри бесстрашно шагали сквозь него.
С каждым взрывом в небеса поднимались султаны земли и пламени, захватывая с собой разорванные тела людей. Невредимые богатыри появились из смешавшихся облаков дыма, их энергетические щиты потрескивали частицами пыли.
Сарда увидел, как бледно-желтый гигант разрубил имперский танк пополам. Части машины распались, обнажив опустошенные внутренности. Никто не выжил. Красный эфир бактериофаговых мечей позаботился об этом. Богатыри походили на мраморные статуи древних рыцарей, но это было совсем не так. Созданные жрецами-гореовами, они являлись боевыми машинами, частично механическими, частично биологическими.
Они пожинали смерть в имперских рядах.
Десятки людей сгорели от радиационных лучей окулярных установок богатыря, другой превратил бронетранспортер в расплавленный шлак. Небольшие победы, но они придали смелость Красным рыцарям и Кровавой гвардии.
Цепляясь за край бойницы, почти желая оказаться в битве, Сарда осмелился поверить…
— Мы можем победить их, — прошептал Веддус. Кожа на его руках покрылась темными пятнами. Его поведение граничило с маниакальностью, но Сарда согласился. — Ранкнар не покинул нас. Он с нами.
Веддус повернулся, когда услышал, как воины на стенах поддакивают его словам. Он повторил их. Громче.
— Он с нами!
Защитники ответили ревом.
— Ранкнар!
— Стойте… — вопль Сарды перекрыл торжествующие крики. Он указал на поле битвы, и все взоры обратились туда, где одинокая фигура не думала отступать, бросая вызов богатырям.
Сарда задержал дыхание. Перед рыцарями цвета слоновой кости стоял дракон.
— Я верю тебе, — сказал Вулкан, вглядываясь в пустынные дали, пытаясь запомнить эту пустошь, которую звал домом.
— А в Имперскую Истину?
— Я верю, что ты хочешь спасти человечество. Я верю, что у тебя есть замысел и средства для его осуществления, чего бы это ни стоило.
— Так и есть и я это сделаю, — ответил Император. — Завоевания будут кровавыми. Они всегда таковы, но в галактике есть тьма, Вулкан, пережитки Древней Ночи. Ужасы, которые ты едва ли можешь вообразить. Предрассудки и страх, раса, порабощенная собственной изоляцией. У человечества остался единственный путь, которые не ведет к вымиранию. Путь, который предлагаю я. Я желаю превосходства человечеству. Его эволюции. Я создал армии и объединил мир, чтобы попытаться совершить задуманное.
— И создал сыновей, примархов.
— Да, — сказал Император серьезным, но не злым голосом. — Я создал тебя. И твоих братьев.
Вулкан нахмурился.
— Почему? Ты уже говорил, что мы — твои генералы, твое наследие, но зачем было создавать нас настолько отличными от людей и забрасывать подальше от твоих глаз?
Император сжал губы, и Вулкан заподозрил, что некоторые истины Он не откроет.
— Я — необычное существо, Вулкан. Я — человек, а также больше, чем человек. Иногда я считаю себя творцом, почти так же, как ты себя. Создателем. В другие моменты — отцом. Все же, я признаю, что я… отдален. Мои заботы имеют возвышенную природу.
— Ты не можешь найти общий язык с ними, — сказал понявший Вулкан. — С людьми, даже заявляя, что ты один из них. Ты создал сыновей, чтобы не быть одиноким, чтобы разделить общество с подобными, если не равными разумами.
Император улыбнулся.
— Ты частично прав. У меня есть лучшая судьба для человечества. Я увижу людей возвышенными, долгоживущими, вечными.
— А то ты скажешь о судьбе твоих сыновей, отправленных в пустоту на миры из огня и льда? Это тоже было частью твоего замысла?
— Я вижу многое, но не все, — только и ответил Император, и Вулкан снова почувствовал, в этих словах скрыто больше.
Над их головами хриплый рев двигателей сотряс небеса. За облаком появился корабль, его далекий силуэт рос в размерах.
— Корабль прибыл, — сказал Император. — Он следует на Терру и скоро отбудет.
Он повернулся к Вулкану.
— Я убедил тебя?
Вулкан смотрел на корабль, представляя, как его судьба смыкается вокруг него, а широкое окно возможностей сузилось до одной исчезающей точки.
— Вулкан… — позвал Император, когда ответа не последовало, — ты решил?
Вулкан встретился с взглядом отца, о существовании которого он не знал еще несколько часов назад. Его отцом был Н’бел, кузнец, хороший человек, просто человек. Мог ли этот Император претендовать на то же самое?
— Оставить Ноктюрн и мой народ без защиты — не такая простая просьба. Ты хочешь принести свет во тьму, и начнешь войну, чтобы добиться этого. Тебе нужны полководцы. Меч, чтобы убивать и завоевывать, не молот, чтобы строить.
— Ты мне нужен, Вулкан. Вот почему я здесь. Это единственная причина, по которой я пересек море звезд, чтобы добраться до тебя. Меч для завоевания, молот для строительства. Одно не делает ненужным другое.
Вулкан задумался над этими словами. Он снова оглянулся на пустыню, надеясь, что некая истина, которая до сих пор ускользала от него, откроется в кружащихся на песке вихрях.
— Я разрываюсь на части. Я никогда не считал себя воином или генералом. Я хочу только мира. Ты много рассказал мне о моих братьях, о Феррусе, о Фулгриме, Лемане и Горе. Они — генералы, воинственные и гордые. Они ремесленники и предводители людей, завоеватели для твоей эпохи Империума. Я — кузнец, создатель. Я понимаю, чему могу научиться у них, и они друг у друга. Но чему я их могу научить, отец? Ответь на этот вопрос и тогда я приму решение.
Но они были всего лишь людьми, а люди не могли противостоять примархам.
Феррус убивал каждого рыцаря, который осмеливался скрестить с ним меч. Молот в серебряных руках примарха был подобен смертоносному метроному. Горгон аплодировал про себя их храбрости, но разбрасывал их словно ос. Раздражающих, но не более того.
Его истинный соперник свирепствовал впереди, одержимый даже еще большей яростью и готовый атаковать врата города в одиночку. Когда Феррус наткнулся на первую сваленную статую-машину и увидел, что находилось в ее расколотой груди, он понял причину.
— Кровь Асирнота…
Горгон ощутил, как внутри него поднимается тот же чистый гнев, что овладел Драконом.
В корпусе статуи-машины лежал умирающий ребенок, иссохшее и жалкое создание, из которого выкачали половину крови. Это была отвратительная технология, машина, подпитываемая кровью живых, паразитический механизм, пожирающий детей, чтобы получить оживляющий его дух.
Потрясенный Феррус едва не пропустил треск вокса в своем шлеме. Это был Дракон.
— Сломай ворота, — сказал он хищным рыком, упиваясь яростью. — Сейчас же, отец!
Феррус увидел Императора на поле битвы, недалеко от себя. Когда враг отступил, имперская армия сомкнула ряды, концентрируя силы с высочайшей дисциплиной, вдохновляемая присутствием ее Императора. Если самопровозглашенный Повелитель Человечества и почувствовал что-то в словах Дракона, то не подал виду. Он просто поднял пламенеющий меч. Мгновение спустя концентрированный залп обрушился на главные врата города. Удар был настолько точным, что Феррус задумался, не применил ли Император свое загадочное мастерство, чтобы добиться такого эффекта.
Врата раскололись, в тот же миг обрушилась и стена вокруг них. Пыль и дым хлынули наружу, заволакивая поток горящих и раздробленных камней. Брешь была небольшой, всего лишь трещина в сплошной скалистой поверхности, но ее было вполне достаточно для Вулкана.
Дракон бросился к проему в стене, легко обогнав тех нескольких воинов, что все еще были рядом, и убивая врагов на своем пути.
Феррус грустно взглянул на умирающего ребенка и подарил ему покой. Затем он отправился за братом.
— К Дракону! — проревел он своим воинам, вокс настолько усилил его голос, что задрожал сам воздух.
Его брат исчез в затянутой дымом тьме прямо перед стеной.
— Он не может сражаться с целой армией, даже разбитой, и победить ее в одиночку, — сказал Горгон.
Император не ответил, а у Ферруса не было времени убедиться, услышал ли Он его.
А затем примарх увидел оружие, выкатившееся на позицию на большом железном лафете. Оно походило на иглу, высокую и безобразную. Ствол из темного металла, по которому тянулись шипы, заканчивался узким острием, наподобие наконечника стрелы. Он грозно выступал из-за разрушенных стен города, превосходя высотой его башни и источая красные миазмы.
Феррус знал, какого рода это оружие, пусть и не конкретную модель.
Вирусное оружие.
Оно было наведено прямо вверх. Туземцы намеревались заразить атмосферу отравой, созданной их мерзкой кровавой наукой.
— Отец…
Теперь заговорил Император.
— Я вижу, сын.
— Времени на отступление нет. Эта ракета…
— Я сделаю что смогу, чтобы остановить ее.
В ответ на эту очевидную угрозу имперская артиллерия удвоила усилия и выпустила многократные ракетные залпы по городу.
По стенам пробежались взрывы, снося защитные покрытия, разрывая солдат, и двигаясь к разбитым воротам.
Феррус не замедлился. Он доберется до своего брата, остановит запуск вирусной ракеты или они умрут вместе. Он почти смирился с возможной смертью, когда по воксу снова раздался голос Дракона.
— Прекратить огонь! Всем орудиям! Прекратить!
Его эмоциональная команда разнеслась над полем боя, достигнув как врагов, так и союзников. Воин стоял всего в метре перед брешью, хотя копоть и поднятая земля не давали увидеть, что заставило его остановиться.
Прошло несколько секунд, но непрерывный обстрел начал стихать.
Феррус продолжал бежать, одержимый незнакомой и тревожащей его срочностью, заботой о брате, с которой он никогда не сталкивался. Серое облако на минуту затмило видимость, потом оно ушло, и Горгон снова увидел своего загадочного брата, который бросился в брешь.
Последняя ракета уже падала по своей смертоносной траектории. Было слишком поздно изменить ее курс или сбить. Она ударила в ворота. Ударила в проем.
— Отец! — закричал Феррус, удивленный собственным внезапным испугом.
Ошеломленные легионеры повернулись туда, где огонь и разрушение сокрушили ворота. Солдаты в рядах Имперской армии потрясенно замерли. Никто прежде не видел смерть примарха. Большинство верили, что они бессмертны.
— Ничто не могло выжить… — прошептал Феррус, пытаясь не верить доводам собственных чувств. — Отец, он…? — громче спросил он.
Император не ответил. Над полем битвы повисла тревожная тишина. Сражение остановилось.
— Стойте… — раздался по воксу усталый голос, а из рассеявшегося дыма появился Дракон, ступая по углям сгоревших деревьев и камней, все еще мерцающих у его налившихся свинцом ног. Он потерял свой шлем, а один из наплечников свисал на рваном ремне. На воине была кровь. Его кровь. Трещина расколола нагрудник. Примарх прижимал левую руку к телу.
Феррус остановился в метре от него.
— Ты жив, хотя я не понимаю как, — сказал он и посмотрел на гиганта с ониксовой кожей с настороженным уважением.
— Должно быть я крепче, чем выгляжу.
Феррус коротко и невесело рассмеялся.
— Ты выглядишь крепким, брат. — Он прищурился, усиленные чувства по-прежнему были готовы отреагировать на любую неожиданную угрозу. — Ты пролил кровь за них. Почему?
Ониксовый гигант улыбнулся и отвел руку, показывая дитя, лежащее в его ладони, чуть старше младенца, перепуганное, но дышащее. Красные глаза Вулкана пылали, как раскаленные угли, дьявольские, но, тем не менее, теплые. Это было первое из многих противоречий, которые Феррус предстоит узнать о своем брате.
— Она тоже жива, — сказал Вулкан. — И я проливал кровь за жизнь, за невинность. Она — не одна. Есть и другие. А эта война закончена.
Когда воины города увидели, как Дракон бережно прижимает ребенка, они утратили тягу к убийствам и сложили оружие. Затем, несмотря на то, что дым еще не рассеялся, а пожары не погасли, вперед выступил Император и огласил свои указы. Он пообещал помилование для аборигенов и закон Империума. Он пообещал истину и поделился своей мечтой о владычестве человечества над звездами.
Сарда молча выслушал слова золотого повелителя и смутно вспомнил их, когда поднялся на борт транспорта. Он отправился на корабль, который отвез капитана и его родичей на другие миры, другие колонии. Он не удостоил взглядом свисающий с бойниц труп. Веддус теперь мог просто гнить. Сарда увидел самоотверженный поступок Дракона, ту жертву, что в его глазах придала новое значение одному слову. Милосердие. Они все увидели это. И он решил запомнить.
А еще Сарда услышал, как имперцы произносят его имя. Не дракон, не зверь, но все равно легенда.
Они звали его Вулканом.
— Так каков твой ответ? — спросил Вулкан.
— Он прост, — сказал Император, и его лицо не выдало ничего, кроме желания сказать правду. — Твои братья станут великими и могучими. Как и ты, они во многом превосходят людей. Они быстро научатся быть воинами, принципам завоевания и освобождения. Командование армиями, вдохновение простых людей на подвиги станет их второй натурой, как и твоей. Но твой урок, Вулкан, самый важный и только ты один можешь научить ему. — Император по-отечески положил руку на плечо Вулкана. — Этот урок — гуманность.
Они больше не говорили до самого прибытия корабля. Но когда он прилетел, Вулкан попрощался с Ноктюрном и последовал за своим отцом в море звезд.
Последние комментарии
43 минут назад
47 минут 44 секунд назад
59 минут 7 секунд назад
1 час 12 минут назад
1 час 39 минут назад
1 час 44 минут назад