Исследование познавательных способностей шимпанзе [Надежда Николаевна Ладыгина-Котс] (pdf) читать онлайн

Исследование познавательных
способностей шимпанзе
Надежда Николаевна Ладыгина-Котс

Исследование познавательных способностей шимпанзе
Надежда Николаевна Ладыгина-Котс

Посвящение
Посвящаю Александру Федоровичу Котс, моему учителю и другу, светлому спутнику жизни моей.

i

Содержание
Предисловие ............................................................................................................................... iv
Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии ........................................................ ix
I. Распознавание цветов и сочетаний цветов ................................................................................. 21
1. Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название» ................................... 22
A. Методика работы ................................................................................................... 22
Б. Протоколы опытов ................................................................................................. 30
В. Итоги опытов ........................................................................................................ 36
2. Новый метод исследования познавательных способностей шимпанзе ................................... 39
A. Метод «выбора на образец» ................................................................................... 39
3. Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец» ...................................... 44
A. Протокольное изложение опытов ............................................................................ 44
B. Схематичная рекапитуляция примененных приемов и полученных фактических достижений ..................................................................................................................... 100
C. Анализ примененных приемов и полученных достижений ......................................... 112
D. Общие выводы на основании этого анализа ........................................................... 141
4. Различение светлот ахроматических цветов ..................................................................... 160
5. Различение сочетаний цветов ........................................................................................ 171
A. Различение 2-х цветных сочетаний ........................................................................ 171
B. Различение 3-х цветных сочетаний ........................................................................ 190
II. Отвлечение цвета ................................................................................................................ 199
6. Осложненные случаи отождествления цветов .................................................................. 200
A. Узнавание тождественного объекта после однократной экспозиции образца ............... 200
B. Узнавание тождественного объекта при замене предметного образца его изображением ....................................................................................................................... 201
C. Узнавание тождественного объекта по трем признакам (цвету, форме, величине) ........ 202
7. Отвлечение цвета от формы и величины при оперировании с одноплоскостными объектами
....................................................................................................................................... 213
8. Отвлечение цвета от формы и величины при оперировании с разноплоскостными объектами ................................................................................................................................... 218
A. Протоколы опытов ............................................................................................... 218
B. Схематичная рекапитуляция примененных приемов и этапов выполнения процесса
ассоциации по сходству ............................................................................................ 248
C. Итоги и конечные обобщения на основании анализа выполнения обезьяной процесса
ассоциации по сходству ............................................................................................ 255
9. Заключение ......................................................................................................................... 261
A. Таблицы .............................................................................................................................. 280
B. Resumè работы на немецком языке ....................................................................................... 285
C. Verzeichnis der Tafelbilder ...................................................................................................... 305
D. Приложения к электронному изданию ................................................................................... 307
Выходные данные ............................................................................................................ 307
Дарственная надпись Н. Н. Ладыгиной-Котс Р. А. Котс ........................................................ 309
Подготовка электронного издания ..................................................................................... 311

ii

Список рисунков
1. Мой шимпанзе "Иони" ............................................................................................................ iv
2. Шимпанзе в спокойном состоянии ............................................................................................ ix
1.1. Первые лабораторные занятия с шимпанзе ............................................................................ 22
1.2. Эмоциональные состояния шимпанзе .................................................................................... 29
3.1. Приемы поощрения шимпанзе при занятиях. ......................................................................... 44
3.2. Отвлечение внимания шимпанзе от работы. ........................................................................... 68
3.3. Эмоциональные состояния шимпанзе. ................................................................................... 90
3.4. Первые неохотные, неудачные выборы. ............................................................................... 102
3.5. Занятия с шимпанзе по методы выбора на название. ............................................................. 136
3.6. Оперирование шимпанзе с хроматическими цветами по методу выбора на образец. .................. 143
3.7. Оперирование шимпанзе с хроматическими цветами по методу выбора на образец. .................. 158
4.1. Grauleiter. Ахроматическая шкала светлот. ........................................................................... 160
5.1. Оперирование шимпанзе с 2-х цветными сочетаниями. ......................................................... 172
5.2. Осложненные случаи отождествления объектов. ................................................................... 198
7.1. Отвлечение цвета при оперировании с одноплоскостными объектами. ..................................... 214
8.1. Отвлечение цвета при оперировании с разноплоскостными объектами. ................................... 249
9.1. Общий вид лаборатории в момент работы с шимпанзе. ......................................................... 261
A.1. Цветная таблица № I. ....................................................................................................... 280
A.2. Цветная таблица № II. ...................................................................................................... 282
A.3. Распределение хроматических цветов по степени точности их различения обезьяной. ................ 283
A.4. Распределение хроматических цветов по светлоте ................................................................. 284

iii

Предисловие
Таблица 1. Мой шимпанзе "Иони"

Заметьте еще посягательство обезьян (напр. Шимпанзе) на дальнейшее умственное развитие. Оно видно
в их беспокойно озабоченном взгляде, в тоскливо грустном присматривании ко всему, что делается, в недоверчивой и суетливой тревожности и любопытстве, которое с другой стороны не дает мысли сосредоточиться и постоянно ее рассеивает. Ряды и ряды поколений вновь и вновь стремятся к какому-то разумению, заменяются новыми, и эти стремятся, не достигая его, умирают — и так прошли десятки тысяч лет
и пройдут еще десятки.

iv

Предисловие
Люди имеют большой шаг перед обезьянами; их стремления не пропадают бесследно, они облекаются словом, воплощаются в образ, остаются в предании и передаются из века в век. Каждый человек опирается
на страшное генеалогическое дерево, которого корни чуть ли не идут до адамова рая; за нами, как за прибрежной волной, чувствуется напор целого океана — всемирной истории; мысль всех веков на сию минуту
в нашем мозгу и нет ее «разве него», а с нею мы можем быть властью.
— Александр Герцен (Былое и думы).
Настоящий труд представляет собой одну третью часть экспериментального исследования, произведенного мною в течение двухлетнего периода (1914 — 1916 гг.) над молодым (7-летнего возраста) самцом шимпанзе.
Опыты велись по оригинальному в конкретном проведении и впервые успешно примененному в зоопсихологии методу «выбора на образец».
Посредством этого метода за истекший срок времени опытного периода удалось вскрыть и проанализировать наличность, степень и пределы совершенствования многообразных способностей из области зрительных восприятий шимпанзе, при исследовании познавательных его процессов: различение ахроматических и хроматических цветов, различение форм (планиметрических и стереометрических), изображений предметов, букв, различение величин (высоты, длины, ширины, объемов и площадей). Некоторое
видоизменение метода позволило подойти к вопросу о способности шимпанзе к процессу элементарного
отвлечения (абстракции) различных признаков (цвета, формы, величины) и к произведению счета.
В состав настоящей книги вошли по преимуществу эксперименты и результаты оперирования шимпанзе
с цветом.
То обстоятельство, что работа производилась в тяжелое время империалистической войны, почти при полной изоляции России от Западной Европы, не могло не отразиться отрицательно на некоторых сторонах
исследования: пришлось ограничиться изучением лишь одного экземпляра животного за прекращением
импорта соответствующего живого материала, не удалось получить из Лейпцига серию «Брадлеевских»
хроматических, промеренных по светлоте эталонов, как и нельзя было достать в Москве «Геринговскую
серию светлот». Это последнее затруднение сильно осложнило аргументацию в пользу различения обезьяной цветов как таковых.
Первый недостаток (единичность испытуемого животного) приходится обойти тем, что при окончательных
заключениях остеречься от обобщений негативных результатов и базироваться преимущественно на позитивных, исходя из мысли, что положительные достижения при работе с единичным экземпляром более
характеризуют видовую одаренность, нежели отрицательные результаты, объяснимые, быть может, индивидуальной дефективностью. Второе несовершенство (отсутствие соответствующих цветных эталонов)
компенсируется детальным, порой громоздким анализом роли и участия фактора светлоты и фактора
качества цвета при распознавании цветов животным, анализом, приводящим каждого непредубежденного читателя к признанию способности шимпанзе к различению цветового тона как такового, а не
светлоты цветов.
Продолжающаяся ненормальность условий научной жизни и научного общения (почти полное отсутствие
соответствующей литературы, особенно американской) вынуждает автора при печатании настоящего труда, при обзоре современных зоопсихологических методов, ограничиться рассмотрением материала, известного до 1916 года. Та же причина заставляет, к сожалению, отказаться от сопоставления моих конечных
выводов с таковыми других авторов 1 , работавших в течение последних лет над антропоидами по иным методам, вынуждая сузить вместе с тем заключительную главу настоящей книги. Эту заманчивую интересную
задачу сравнения обобщений раз личных исследователей касательно психики человекообразных обезьян
я оставляю до конца всего исследования.
Основным принципом автора при изучении психики шимпанзе, при конкретном применении метода «выбора на образец» было полное выключение (ставшей столь распространенной в подавляющем большинстве зоопсихологических методов американской школы) автоматической, механической тренировки животного на определенного рода выполнения и перенесение центра тяжести в достижениях на развивающее обучение: обучение, характеризующееся признаками сознательного усвоения, осмысленного выполнения, не механического, «целепонимательного» усовершенствования.
1

Dr. W. Köhler: «Intelligenzprüfungen an Anthropoiden». Berlin 1917 R. Yerkes. «The mental life of monkeys and apes». 1916.

v

Предисловие
Наличность этих признаков возможно было проследить лишь при условии тщательной, протокольно-точной регистрации как условий постановки опытов, так и решений животного и, главным образом, ошибочных его ответов, особенно ценных для анализа характера процесса достижения.
Эта необходимая детальность изложения опытов естественно сильно огромоздила и удлинила работу, сделала ее несколько растянутой и утомительной для чтения. Не считая для себя возможным — в интересах
большей документальности выводов — сократить по существу фактическую сторону, я несколько упростила ее для читателя внешней, технической формой изложения и печатанья.
Все более общие рассуждения, выводы и итоги выдержаны крупным шрифтом («цицеро»), все протоколы
опытов, фактическая часть — более мелким («корпусом»), все частные, привходящие замечания, порой
весьма обширные, напечатаны еще более мелким шрифтом («петитом») и отнесены в сноски.
Для читателя, желающего ознакомиться in extenso с фактической стороной, являющейся базой для общих
выводов, произведена в конце каждой, большой по объему, главы беглая схематичная рекапитуляция каждого сеанса: главных изменений условий опытов и соответствующих конкретных выполнений обезьяны.
Это последнее дает возможность, минуя многие утомительные подробности, составить точное, полное впечатление о ходе работы и существенных ее свойствах и особенностях.
Следует сказать, однако, что и со всеми сделанными коррективами настоящая книга не предназначена для
широкой публики, для неспециалистов, как то искренно хотелось бы автору и как то отвечало бы требованию дня, более чем когда-либо призывающему к серьезной популяризации последних достижений науки.
Этот свой долг перед запросами читателя неспециалиста и задачами общего образования автор полагает
искупить со временем, после того когда работа пройдет через цензуру научной критики.
Очередная задача автора иная, и книга обращена на другой фронт.
Она выходит в пору назревающего расцвета молодой науки — зоопсихологии, в пору, когда одни ее адепты ограничивают выявление поведения животного, насильственно замыкая его в тесные, искусственные
условия эксперимента (американская школа), другие — «разговаривая» с животным при посредстве стуков, приписывают ему человеческую степень развития его способностей (немецкая школа «краллистов»),
третьи (русские рефлексологи), приклеивая ярлык рефлекса ко всем проявлениям психики (от низших до
высших ее форм), низводят животное до роли автомата, четвертые (анатомо-физиологи) тешат себя надеждой подойти к познанию душевной жизни путем искусных, утонченных вивисекций над животным.
Во всех этих случаях неизбежно извращение самих фактов психической жизни, этой неустойчивой, текучей, пластичной жизни, столь податливой ко всякому влиянию, столь подверженной видоизменению.
При всех этих подходах в лучшем случае возможно лишь частичное и узко одностороннее познание некоторых отдельных, часто не самых существенных, составных частей психики.
Живое, свободное животное, как одушевленный индивидуум, при таких путях изучения останется для нас
вечным сфинксом, не разгаданным по своей внутренней, психической сущности.
По мнению автора запечатанные к слову о самом себе уста животного можно заставить заговорить лишь
тогда, когда общим языком меж экспериментатором и испытуемым животным станет не «болтовня» попугая, отображающая уровень интересов и стиль речи его обладателей, не перестукивания копыт лошадей и собачьих лап, «высказывающих» суждения на отвлеченные, философские и религиозные темы, не
«слюнотечение» собак, не стереотипные, автоматичные движения, но для каждого животного свой, естественный ему, привычный для него способ реагирования, выявляющий его целостное, обычное, свойственное ему поведение.
Там, где мы стоим лицом к лицу перед самой природой, перед живым животным, прежде, чем ставить ему
свои условия, свои требования, надо внутренне, психически «приникнуть» к нему, чутко прислушаться,
настороженно, зорко приглядеться, чтобы удачным умозаключением или интуитивным «озарением» уловить наиболее подходящий путь контакта с животным, метод его исследования, посредством которого оно
должно раскрыться и выявиться наиболее легко, просто и всесторонне.
Таким именно путем осторожного, робкого нащупывания приема исследования в самом ходе работы шел
автор этой книги; такому чувству пиетизма, бережного отношения к чужой и чуждой психике животного я
старалась не изменять во все время его изучения.
vi

Предисловие
Конкретно это выразилось в перенесении принципа, базы обучения из сферы слуховых в область одних
зрительных восприятий (явно преобладающих у шимпанзе), в предоставлении животному привычного,
естественного способа реагирования (движение рукой), в отсутствии стеснения свободы животного и поддержании нормального и даже радостно-повышенного его настроения (частые перерывы в опытах, неизменное привнесение радостно возбуждающих стимулов в виде всякого рода поощрений), в полном выключении столь неучитываемых (по наблюдению автора даже вредных) по своему влиянию на психику факторов карательного свойства в виде наказания.
Не дело автора судить о степени приемлемости избранного им пути и метода исследования и степени
успешности его достижений — я жду услышать это из отзывов авторитетных беспристрастных критиков.
Но какова бы ни была эта будущая объективная оценка, я сама считаю в данный момент свою задачу выполненной лишь наполовину.
Я исхожу из той мысли, что своеобразный и пока загадочный для нас душевный мир животного вскроется,
станет нам понятным до конца лишь тогда, когда в поведении животного кроме его внешних, телесных,
двигательных реакций усмотрят и изучат связанные с ними внутренние, психические процессы, их обусловливающие, их стимулирующие.
И я буду считать свой труд законченным не ранее, чем мне удастся произвести точный, собственно психологический анализ полученных фактических достижений, дать им качественную квалификацию — выразить их в терминах психологических, так непосредственно нам понятных, так достоверно нам известных в
свете нашего внутреннего, интроспективного опыта.
Тогда и только тогда возможно станет расшифровать особенности, свойства и направление психики животного. С этого момента животное выявит перед нами свою внутреннюю сущность, выскажется на понятном для нас языке, и мы будем в состоянии уяснить то общее, что нас с ним роднит, и то несходное, что
нас с ним разъединяет. Только тогда получит конкретную базу смелое интуитивное обобщение А.Герцена,
взятое эпиграфом к настоящей книге.
───────
В заключение своего предисловия я считаю своим радостным долгом отметить участие и помощь учреждений и отдельных лиц, содействовавших мне в осуществлении моего научного труда и выразить им свою
глубокую благодарность:
Академическому Центру Наркомпроса — за утверждение к напечатанию моего исследования; Государственному Издательству и 1-ой Государственной Образцовой Типографии — за исключительно
внимательное отношение при печатании работы и изготовлении фототипий, обеспечившее внешний вид
издания; преданному сотруднику Дарвинского Музея, отзывчивому, незаменимому помощнику в каждом
трудном деле, глубокоуважаемому Ф. Е. Федулову — как за репродукцию ахроматической шкалы, так и
за помощь при фотографировании опытов; давнему, неустанному идейному труженику в научной фотографии, глубокоуважаемому А. Т. Трофимову — за ценные советы при фотографическом закреплении опытов
и за искусное подготовление к печатанию соответствующих негативов.
Переходя к собственно идейной стороне работы и лицам, содействовавшим ее выполнению, я должна отметить с глубокой признательностью отзывчивое отношение и высокоценные авторитетные совет и помощь
глубокоуважаемого проф. Г. И. Россолимо, который после первого же ознакомления с моими экспериментами над шимпанзе указал на родственность моих приемов исследования с таковыми, применявшимися в
некоторых случаях изучения психики дефективных детей, любезно ознакомил меня с плодотворными возможностями видоизменения метода, либерально предоставил серии специально подобранных объектов,
служащих при исследовании детской дефективности, что сыграло большую роль в экстенсивном развитии
моей работы.
Равным образом я должна отметить с глубокой признательностью живой интерес и высокоценные авторитетные совет и помощь глубокоуважаемого проф. Г. И. Челпанова, своевременно указавшего мне на роль,
место и значение моих опытов для зоопсихологии и любезно предоставившего мне право работы в Психологическом Институте Московского Университета для экспериментального ознакомления с областью
зрительных ощущений, что сильно облегчило мне обработку и анализ некоторых глав работы.
───────

vii

Предисловие
Имя одного лица хочется упомянуть как-то особенно проникновенно благодарно, как-то особенно значительно...
Каждый, кто творит, знает сколько черной, будничной, нудной, прозаической работы скрывается всегда за
праздничным, изящным, привлекательным видом конечного достижения!
Каждый, кто переживает, творя, понимает сколько сомнения, тревоги, огорчения и ошибок предваряют
конечную радость удачного завершения!
Но не каждому выпадает на долю это счастье иметь рядом и около себя того, кто бы радостно и легко
взял на себя все эти трудности, чутко, горячо принял к сердцу эти огорчения, бережно уберег от неудачи,
своевременно помог советом.
Ему, внесшему в этот мой труд столь много, я — посвящением этой книги — данное им возвращаю в претворенном виде как свой долг и как свободный дар.
Н. Ладыгина-Котс.
Москва. 13/III 1923.

viii

Введение. Критический обзор главных
методов зоопсихологии
Таблица 2. Шимпанзе в спокойном состоянии

Рис. 1. Вид шимпанзе спереди.
Рис. 2. Вид шимпанзе в профиль.

ix

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
Nach unserem Rath bleibe jeder auf dem eingeschlagenen Wege und lasse sich ja nicht durch Autorität
imponieren, durch allgemeine Uebereinstimmung bedrängen und durch Mode hinreissen
— Goethe. Zur Naturwissenschaft.
Метод — это орудие, которое мысль выковывает себе для борьбы за обладание истиной, и, подобно бойцу,
каждый исследователь выбирает себе тот из них, который ему больше «по духу», которым он легче и ловчее
владеет и на силу которого больше полагается.
Эти строки дают оправдание теоретической, индивидуальной оценке главных методов зоопсихологии с точки зрения их применимости к изучению психических способностей животных; они дают поддержку попытке, минуя общепризнанные методы, в частном вопросе изучения познавательных способностей ближайших к нам животных обратиться к новому методу исследования.
Основные черты недостаточности, а иногда и полной неприемлемости господствующих методов зоопсихологии ярко выступают даже при беглом их последующем рассмотрении и часто обусловливаются самою
их сущностью.
Антропоморфический метод исследования, получивший начало от Аристотеля, признававшего у животных душевные способности «отчасти сходные, отчасти аналогичные, отчасти те же, что и у человека»
1
, как известно, опирается на следующее положение: — психика животного познаваема только по аналогии с человеческой психикой. Этот взгляд дал опору направлению к оценке и истолкованию поведения
животных по аналогии с таковым человека и к пониманию их действий на основании тех же внутренних
причин, тех же психических импульсов, что руководят и деятельностью людей.
Бесспорный по своей основной идее, понимаемой в том смысле, что познание психики других живых существ доступно нам лишь при условии возможности ее сопоставления с субъективными психическими процессами, так непосредственно, так достоверно нам известными из нашего внутреннего опыта, — метод этот
нашел много приверженцев, как среди дилетантов, «любителей животных», так и у научных корифеев:
Дарвина и Уоллеса, Романеса и Геккеля. Первые нашли в нем наиболее простой и легкий способ объяснения поведения животных; вторые — наиболее подходящий способ для претворения и интерпретации
фактов био-психологии в согласии с идеей эволюции. Проникнутые мыслью об единстве эволюционного
процесса на всех ступенях животного царства, названные авторы ценой рискованных детализаций проводимых аналогий, к сожалению, надолго санкционировали применение антропоморфического метода в науке.
До средины девятнадцатого века этот метод в зоопсихологии был почти единственным, считавшимся научным.
По мере разработки и развития отдельных глав этой науки, в частности вопроса об инстинктах у беспозвоночных, и по мере углубления психологического анализа, антропоморфический метод все сильнее колебался в основании своем, все больше ограничивался в приложимости. При современном состоянии зоопсихологии он может претендовать на роль научного, академического метода лишь при сугубо ограниченном и осторожном пользовании им, и в частности при соблюдении ряда обязательных условий 2 :
1. При выключении спекулятивной, часто глубоко тенденциозной подосновы проводимых аналогий.
2. В применении лишь к более высокоорганизованным животным, близким к человеку по морфологическим особенностям, по структуре мозга, органов чувств.
3. В приложении к определенным формам и родам психической деятельности животных, главным образом,
— низшим формам эмоциональных и высшим формам познавательных процессов.
4. При объективном, тщательном, всестороннем и контрольном наблюдении аналогизируемых действий,
производимых животными.
5. При раскрытии и указании подлинного психического механизма, лежащего в основе данного поведения
животных.
1

Aristoteles «Tierkunde». II Band. VIII Сар. 111 S. Leipzig 1868.
Как то подчеркивает, между прочим, и Э. Васманн. (См. его «Итоги сравнительной психологии». Киев. 1906), и В. Вагнер. (См.
«Био-психология». 1913).
2

x

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
Сводя в одно эти условия и выражая их одним положением, всецело их объединяющим, подчеркивающим
главную опасность применения названного метода в зоопсихологии, следует сказать, что главный корректив при пользовании им — старательное избегание бесконтрольных привнесений в предлагаемые аналогии специфичных, чисто человеческих свойств, черт и субъективных, произвольных освещений и оценок,
— ограничение антропоморфического метода, как в отношении широты, так и формы его приложения 3 .
Прямо противоположен предыдущему по своей объективности и точности метод анатомический.
Самый ранний по своему происхождению (за 3.000 лет до Р. X.), он донес почти неизмененным свой основной принцип до наших дней: — познание психического из физического, познание душевной жизни из
строения мозга.
Построенный на положении спорном, недоказанном и по мнению «чистого» психолога заведомо неверном, несмотря на давность применения, усовершенствование техники исследования и проникновение в
тончайшие анатомические структуры, — метод этот и доныне представляется весьма бесплодным и односторонним. Кажется далеко не случайным и, конечно, а priori ожидаемым, что и сочетание его с физиологическим методом и введение эксперимента в трудах целой плеяды ученых, установивших сложнейшие
закономерности нервных процессов, определивших локализацию нервных центров и указавших различие
анатомических структур и их функций на разных ступенях видовой и возрастной эволюции, доказало не
более, чем наличность связи психических явлений с физической подосновой. Самый характер этой
связи так, и остался ближе не разгаданным. Этим самым не было дано истинного подтверждения исходной мысли метода и его значимости для понимания собственно психических процессов, в частности и
психики животных.
Несколько бо̀льшее значение для зоопсихологии приобретает анатомический метод при сочетании с этологическими и экологическими данными, как то осуществляет Эдингер.
Последний, как известно, приурочивает определенные психические способности животных к определенному морфологическому, локализованному, материальному мозговому субстрату и в последующем, по аналогии, на основании сопоставления морфологических, гистологических и анатомических данных строения
мозга, как и присутствия различных чувственных сфер у разных животных, пытается ставить прогнозы о
характере и особенностях их психической жизни. Прогнозы эти, как и следует ожидать, не дают, впрочем,
новых, собственно зоопсихологических данных, ибо они базируются лишь на проецировании, перенесении, перераспределении уже известного биопсихологического материала, добытого иными методами (напр., биологическим или психологическим), на различные мозговые структуры и систематические группы
животных. Вот почему ближайшее исследование психической жизни животных находится вне пределов
и этого метода.
Более крайнее направление механизирования психики оказывается еще менее удачным, заводя в безвыходный тупик не в меру ревностных его сторонников.
Так, наиболее последовательный его приверженец, Жак Лёб, сводящий психику в ее исходном пункте к
проявлению физико-химических свойств протоплазмы клеток, переносит и решение психологических проблем в русло физико-химического исследования, выдвигая принципы физической химии и механики в качестве факторов, обусловливающих действия животных.
Соответственно этой предпосылке Лёб с неизбежностью приходит к заключению об автоматизме поведения животных, считая его целиком определяемым лишь внешними условиями и строением их тела. Этим

3

В яркой и глубоко своеобразной форме направление очеловечения психики животных наметилось за последнее десятилетие в Германии в связи с работами К. Кралля — направление, разделяемое некоторыми авторитетными учеными нашего времени.
По мнению Кралля и его приверженцев на основании многочисленных экспериментов с лошадьми, обучения их по «школьному методу», обнаруживается неподозреваемо высокая степень психического развития этих животных, позволяющая вернуться к воззрениям прежних авторов, отождествлявших психику животных с таковою человека.
Не касаясь здесь подробно этого вопроса, можно лишь отметить, что с признанием психических способностей, приписываемых лошадям на основании фактов и приемов обучения К. Кралля, пришлось бы допустить у животных не только человеческие, но отчасти
и «сверхчеловеческие» способности. Достаточно напомнить трудность выполняемых лошадьми задач (напр., извлечение корней 5ой степени из 7-ми значных чисел); усложненность способа передачи (отбивание копытом, переведение букв на цифры), кратковременность решения (произведение сложнейших вычислений в течение нескольких секунд). Эти немногие соображения — помимо
множества других — настойчиво и безусловно заставляют нас перенести истолкование фактов, как и самое решение проблемы, в
совсем иное русло нежели то, в котором полагают его Кралль, его приверженцы и даже большинство его противников.

xi

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
признанием вся деятельность животных, а равно и человека, и растений, сводилась к одному принципу,
представлялась одинаково автоматичной.
Последователи этого физиолого-биологического метода привнесли немногим больше для его обоснования и оставались столь же уязвимыми для критики как в отношении парадоксальных конечных выводов,
так и со стороны фактической, заведомо и явно извращавшейся в лабораторной обстановке, доставлявшей факты глубоко односторонние по сравнению с таковыми, имеющими место в естественных, природных
условиях жизни животных.
В самом деле, деятельность даже «простейших» животных, сводимая Лёбом к явлениям тропизмов, а в
конечном счете к химико-физическим процессам, на основании анализа, произведенного Дженнингсом
4
, оказывается явлением далеко не стереотипным 5 , не укладывающимся в рамки только физико-химических истолкований, явлением, обусловленным и направляемым не столько внешними причинами, сколько
«внутренним состоянием» организма, включающим явственные психические элементы у животных,
стоящих даже на первых ступенях зоологической лестницы 6.
Предложенная Дженнингсом «теория проб и ошибок», примененная к изучению реакции поведения беспозвоночных, и даже «простейших» животных, выявила с несомненностью способность даже этих микроскопических живых существ использовать получаемые ими опыты в благоприятном для них направлении,
способность «научаться», что возможно, конечно, только при наличности и участии факторов психического свойства.
Опуская теорию «тропизмов», как а priori не могущую претендовать на полное познание проявлений психики животных и в особенности более сложных психических процессов, приходится добавить, что в противоположность ей теория «проб и ошибок» полагается краеугольным камнем в основание исследования
высших психических способностей животных и находит широкое приложение в последующем, являясь
базой всех новейших экспериментальных зоопсихологических методов, в частности и вновь предлагаемого
на последующих страницах.
Проведение того же механистического направления, но с применением новых своеобразных приемов
исследования, имеет место в знаменитой русской школе физиологов с академиком Павловым во главе по
методу «психической слюнной реакции».
Производя фистулу протока слюнной железы, непосредственным раздражением слизистой оболочки рта
вызывая отделение слюны у испытуемого животного, получают «безусловный» рефлекс — постоянную
связь и зависимость между раздражением и реакцией. Сочетая «безусловный» рефлекс — акт секреции
слюны — с каким-либо внешним возбудителей, устанавливают новую временную ассоциацию между этим
внешним агентом и реакцией слюноотделения — образуют «условный», или «сочетательный» рефлекс.
Принимая во внимание пластичность «условных» рефлексов (их непостоянство, неустойчивость, подвижность), учитывая в их установлении, угасании, задержке (торможении) и вторичном восстановлении (растормаживании) роль определенных и многообразных раздражителей (как звука, света, цвета, формы, прикосновения и др.), соответственно этому заключают о способности животных к различению вызывающих
реакцию слюноотделения стимулов (светлоты, цвета, звукового тона и т. д.).
Определяя далее, на основании взаимоотношения между различного рода реакциями и разного рода стимулами законы установления более сложных условных рефлексов (ассоциаций), учитывая ассоциативную
ценность различных входящих в качестве ингредиентов ассоциации факторов, пытаются подойти к познанию всех форм проявления психической жизни, чтобы в конечном итоге свести ее к рефлекторным актам 7.

4

Jennings. «Das Verhalten der niederen Organismen unter natürlichen und experimentellen Bedingungen». Leipzig. 1910.
С. И. Метальников. «Рефлекс как творческий акт». Изв. Ак. Наук 1915 г. № 15, стр. 1818: . . . «всякая реакция и рефлекс, как
бы ничтожны они ни были, не могут быть повторением прежнего, а представляют нечто новое, никогда не бывшее раньше». — О.
Kohnstamm. «Intelligenz und Anpassung». Annalend.
5

Naturphilos. 1903. .... «Man darf darnach annehmen, dass es nicht modificirbare Reflexe überhaupt nicht giebt, sondern nur einen
gradweisen Unterschied der Modificirbarkeit»... (S. 429).
6
См. Washburn: «The Animal mind». 1913.
7
Мнение, разделяемое академиком И. П. Павловым и академиком В. М. Бехтеревым.

xii

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
В этом свете поведение человека, как и животного, представляется «как механически необходимый результат воздействующих впечатлений» 8 , а не как проявление сознательных, произвольных, психических
импульсов; руководящая роль сознания совершенно аннулируется.
Общеизвестны возражения против крайних общих выводов русской рефлексологической школы 9 . К рефлекторным актам, как непроизвольным, механичным ответным реакциям организма не сводимо даже инстинктивное поведение животных и тем менее, конечно, сводима «разумная» их деятельность, не говоря
уже о высших формах психических процессов человека, — об умственных процессах высшего порядка
(умозаключениях, суждениях и даже апперцепции и внимании) и, тем более, процессах творчества.
Рефлексология далеко не вскрывает внутренней причины явлений: «в более сложных случаях начальные и
конечные члены реакции не могут быть поставлены даже в причинную связь». Более того, она не дает пока
даже объективной и наглядной картины нервно- мозговых процессов и, в не меньшей степени, чем обычная психология, оперирует с гипотезами и спекулятивными построениями. И в самом деле, понятия «торможение», «растормаживание», «контакты» — все это гипотетические понятия; непосредственно даны:
«анализатор» и реакция, а все остальное — лишь умозаключения. Рефлексология часто лишь заменяет
психологические термины физиологическими и этим лишь затемняет самое понимание явления, затемняет вследствие многозначности термина «условный рефлекс», синтетичности охватываемого им понятия,
неопределенности и расплывчатости его содержания и непригодности для качественной квалификации
реактивных процессов.
Дифференцировка же психических явлений по принципу большей или меньшей их сложности (как то выражается терминами: «простой сочетательный рефлекс», «сложный сочетательный рефлекс») является в
высокой степени несовершенной дифференцировкой, не проникающей в суть реактивных процессов, не
дающей их определенного и истинного понимания. Условный рефлекс психологически (как явление, переживаемое субъективно, непосредственно) пожалуй даже более нам понятен, чем физиологически в интерпретации рефлексологов.
Действительно, следует определенно признать, что исследования по методу рефлекторных реакций (и в
особенности непроизвольной слюнной реакции), относящиеся к изучению психических способностей животных, носят более физиологический, чем психологический характер. Наличность и участие психических элементов при реакциях животного усматриваемо с трудом, психологическое значение данных опытов является проблематичным. Ближайший ученик академика Павлова, проф. Зеленый, последователь
его метода и продолжатель его опытов, в своей статье 10 сам в следующих буквальных выражениях характеризует сферу и направление исследований Павловской школы: — проф. Зеленый говорит «о полном
выключении психической стороны в исследовании», «об исследовании рефлексов, физиологической стороны психических реакций»... И далее: (стр. 61—65) «Слюнная реакция изучается в связи не с психическими процессами, а с физиологическими»... «Изучение условных рефлексов всегда опиралось на представление о процессах нервных, а не психических»... Может быть, психические процессы и не отсутствуют, но «они оставляются исследованием в стороне»... «Психика животного остается вне исследования».
Вот почему некоторые зоопсихологические выводы, произведенные на основании анализа данных, полученных при посредстве Павловского метода, например, заключения о способности животных (в частности
собак) к различению светлот, форм, звуков и тончайших нюансов звуковых тонов, заключения, склоняющиеся, между прочим, к признанию у собаки абсолютного слуха, приходится признать весьма условно,
отнюдь не вкладывая в эти определения тот смысл и значение, которые были бы обычны и естественны
в применении к человеку, ибо не доказано субъективное осознавание животным данных стимулов, их
принадлежность и вхождение в его психическую сферу. Является не доказанным и неясным, имеют ли
место при реакции животного на определенный стимул по методу «психической слюнной реакции» «сознательное», осознаваемое различение животным этого стимула или только «бессознательное», автоматическое реагирование нервной системы животного на получаемое раздражение?
В частности тот факт, что из числа применявшихся стимулов наиболее положительные результаты дали
реакции на звуки и светлоты, в то время, как реакция на форму явилась более затрудненной, а на цвета
8

См. «Психологическое Обозрение» № 1, статья С. В. Кравкова: «Рефлекс цели» — И. Павлова и «Рефлекс как творческий акт»
— С. Метальникова.
9
В. А. Вагнер. «Физиология и биология в решении психологических проблем». «Новые идеи в биологии». № 6.
10
См. «Новые идеи в философии», № 9, статья проф. Зеленого. «Современная биология и психология».

xiii

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
условного рефлекса в большинстве случаев и совсем не выработалось, является косвенным подтверждением только что высказанной мысли.
Реакция на определенный звуковой тон могла установиться механически (в силу явления резонанса нервной системы) в то время, как реакция на форму и цвет, как стимулы более высокого порядка, не могла
образоваться чисто автоматическим путем, ибо требовала бо̀льшего участия психической, сознательной
оценки.
Сам же по себе факт «реагирования» животного на какой бы то ни было внешний агент далеко еще не
предрешает вопроса о «различении» животным этого агента. Достаточно напомнить случаи 11 , «когда
музыкально глухие люди способны были реагировать на тона, недоступные для восприятия и различения
музыкально одаренных». У этих людей «реагирующая на звуки рука как будто была в состоянии в известной мере взвешивать 12 тона в то время, когда мозг 13 не в состоянии был сделать этого».
Необходимо, впрочем, здесь же отметить, что, по мере разработки названного метода, в последующем в
воззрениях самого создателя его наметилась в течение последних лет тенденция к ограничению полученных
им выводов и обобщений, одно время доходившему вплоть до полного запрета экскурсов-физиологов в
психологическую область.
Таким образом оказывается, что степень применимости и ценность Павловского метода для изучения психических способностей у животного и, особенно, их высших форм спорна и сомнительна, — что заставляет
обратиться к рассмотрению иных приемов изучения психики животных.
Переходим к методу биологическому, 20 лет тому назад предложенному проф. В. А. Вагнером, детально
разработанному им на весьма оригинальном и обширном материале, главным образом, при изучении инстинктов.
Избрав две группы био-психологических данных, фактов, относящихся к жизни вида и к жизни индивидуума, и соответственно этому применив два способа обработки материала 14 (филогенетический и онтогенетический метод), проф. Вагнер при взаимном сопоставлении результатов получил во многих случаях
схождение выводов. Этим было дано зоопсихологическое применение и доказательство известного «Биогенетического Правила», была осуществлена возможность плодотворного перенесения основных принципов эволюции из области морфологических наук в пределы зоопсихологии.
Эти принципы в отношении анализированных способностей, именно инстинктов, выразились в следующих
тезисах:
1. Существование генетической связи инстинктов соответственно родственным узам организмов.
2. Генеалогическая преемственность инстинктов в филетических рядах.
3. Закономерная во времени смена инстинктов в онтогенезе, в индивидуальной жизни особи.
Столь плодотворный в применении к изучению инстинктов, и в особенности форм беспозвоночных, дающих богатейший фактический материал, сравнительно легко могущий быть прослеженным и сопоставленным (ввиду обилия форм животных, обширности таксономических объединяющих их групп, краткой индивидуальной жизни особи и частоте, и быстроте ее размножения), материал, полученный из естественных
условий жизниживотного, — рассматриваемый метод в применении к высшим позвоночным, в частности
к приматам, представляет органические затруднения.
Эти трудности становятся принципиально непреодолимыми, коль скоро с помощью биологического метода мы пожелали бы проникнуть к пониманию психической подосновы инстинктивных действий, к психологической их интерпретации. Оперируя с данными чисто внешнего проявления поведения животных,
этот метод не в состоянии подвести к познанию структуры совершающихся психических процессов, внешним аспектом которых и является это поведение.
11

См. G. Bohn. «Die neue Tierpsychologie». Leipzig. 1912. S. 145, S. 154.
Т.-е. оценивать. (Прим. автора).
13
Т.-е. сознание. (Прим. автора).
14
В. А. Вагнер. «Биологический метод в зоопсихологии». Труды СПБ О-ва Естествоиспытателей. Т. ХХХШ, в. I, 1901 г; и того же
автора: «Биологические основания сравнительной психологии», т. I, стр. 243.
12

xiv

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
В еще меньшей степени биологический метод претендует на применимость к изучению психических способностей высшего порядка, разумных и сознательных актов, доступных объяснению лишь на языке чисто
психологических терминов и истолкований, — доступных пониманию лишь в случае сведения объективных
био-психологических данных к миру субъективных человеческих переживаний, непосредственно и достоверно нам понятных и известных из нашего личного внутреннего опыта.
Последнее мнение разделяет, повидимому, и сам автор метода, когда он говорит, что выяснение умственных
процессов высшего порядка не доступно не только для физиологического, но и для биологического метода;
— «эта область явлений для них также недоступна, как для невооруженного телескопом глаза строение
туманных пятен»... Новые, собственно психологические методы должны их заменить, и в первую очередь
экспериментально- психологические и интроспективные методы исследования 15.
В самом деле, только эти методы помогают нам вскрыть до конца элементы высшей, «разумной» психической деятельности животных, делают возможным точную ее оценку, проливают свет на ее истинное понимание.
Обнаружение «разумных», познавательных способностей животных достигается по преимуществу введением экспериментальных методов, внесением элементов обучения животного.
На первый взгляд могло бы показаться, что такое обучение осуществляется наиболее непринужденно и
естественно по методу подражания, когда животное всецело предоставлено себе, имеет наибольшую психическую свободу и полную инициативу выбора производимых им действий.
Между тем ближайшее знакомство с этим методом показывает нам, что подражание, играющее столь значительную роль в естественных условиях жизни животных (и в особенности в молодости их, когда посредством инстинктивного подражания осуществляется индивидуальное научение животного и приобретаются
все знания, необходимые ему в борьбе за жизнь), будучи положено в основу экспериментального исследования познавательной деятельности животного, пока дало сравнительно мало оригинального и ценного
для более широких обобщений.
«Инференциальное» или «рефлективное» подражение, когда одно животное при виде действий и их последствий со стороны другого животного стремится к их самостоятельному выполнению для получения
сходных результатов, имело место в опытах Scott Berry 16 с крысами и кошками, когда необученные животные имитировали действия выдрессированных.
Ближайший психологический анализ этой имитации привел к заключению, что достижение осуществляется не вследствие наличности «идеи» о результате и не на основании усвоения «связи между средством
и целью», но благодаря направлению внимания подражающего животного на определенную часть места,
наиболее важную часть механизма, бывшего объектом исследования обученного животного.
Опыты Торндайка, Гаггерти, Уатсона, исследовавших подражательные способности обезьян, склоняются в отношении главных выводов, вопреки распространенным взглядам, даже к совершенно отрицательному диагнозу относительно значения и роли подражания в душевной жизни низших представителей
приматов.
Впрочем, эти выводы значительно колеблются тем указанием, что в приведенных опытах все имитируемые действия были явно чуждыми и необычными для обезьян и что известны случаи, когда в естественных
условиях жизни роль подражания проявлялась более значительно, а потому могла быть и более пригодна
для экспериментально психологического исследования.
К последнему признанию склоняется столь компетентный автор, как Hobhouse 17 , к нему же примыкает
автор этих строк на основании своих личных наблюдений над молодым шимпанзе.
Шимпанзе без всяких внешних побуждений, по собственной инициативе часто стремился воспроизводить
различные простые действия, чаще других производимые в его присутствии; действия иногда схватывались
15

В. А. Вагнер. «Физиология и биология в решении психологических проблем». «Новые идеи в биологии». № 6. Стр. 15.
Scott Berry. «The imitative tendency of white rats». Journ. of compar. Neurol. a Ph. 1906. Scott Berry. «An experimental study of
imitation in cats». 1908.
17
Hobhouse. «Mind in evolution». London 1901.
16

xv

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
в совершенстве и с такою точностью, что производили впечатление вполне осмысленных и целесообразных, то улавливались лишь по внешнему эффекту, оставаясь извращенными по существу.
Откладывая до другого места 18 приведение относящихся сюда многочисленных фактов и попытку их истолкования, достаточно лишь указать, что в каждом частном случае или примере внутренняя подоснова
подражательного акта требует детальнейшей проверки и анализа, чтобы дать незыблемые отправные точки, годные для более широких заключений или выводов касательно познавательной психической деятельности животных.
Во всяком случае можно уверенно сказать, что метод подражания до сих пор недостаточно использован
и при известных условиях бесспорно может дать гораздо более значительные результаты, чем те, которые
были получены до сих пор.
Среди зоопсихологических методов самым доступным по употреблению, незамысловатым по своей сущности и привлекательным по результатам еще издавна являлся метод дрессировки — приучения животных с
помощью награды или наказания к выполнению определенных действий на определенные сигналы самого
различного порядка (зрительные, слуховые, осязательные и т. п.).
Внешне эффектные, многообразные, хотя и стереотипно производимые выполнения животных, осуществляющиеся при посредстве этого метода, производящие зачастую большое впечатление и неопытному
уму и глазу представляющиеся доказательством высокого умственного состояния животного, хотя и говорят о некотором психическом его развитии, однако же, по существу, при более внимательном анализе,
основываются обычно на элементарной ассоциации по смежности, сводимой к механической тренировке на выработку условных рефлексов.
Даже более того. Можно уверенно сказать, что метод дрессировки, как носящий явно принудительный
характер, не только не содействует развитию животного, но часто извращает, автоматизирует проявление
его психики установлением чисто искусственных механических ассоциаций для получения стереотипных
результатов, часто глубоко сомнительных по своей научной ценности. В своем обычном применении, и в
особенности при отсутствии детального протоколирования и систематического проведения по какому-либо плану метод дрессировки исключает точное установление и учет психических процессов, направляющих
достижение, лежащих в основе внешнего выполнения, что приводит к полной невозможности точной психологической интерпретации и в то же время оставляет место для ненаучных и спекулятивных заключений
19
.
Всего вышесказанного достаточно для заключения, что метод дрессировки в общепринятом его употреблении является заведомо недопустимым, не могущим и претендовать на роль научного академического метода, за непригодностью его в деле должного раскрытия, истинного выявления и познания психики животных. И не даром пользование им в чистом виде и полученные при его посредстве выводы нам
представляются такими несерьезными, парадоксальными, чтобы не сказать невежественными. Достаточно напомнить опыты и обобщения — плод десятилетнего труда — известного специалиста-дрессировщика
Hachet Souplet 20 . Последний, соответственно трем различным приемам дрессировки (именно на «уговаривание», на «принуждение», на «раздражение») устанавливает три ступени умственного состояния животных и размещает последних по степени психической их одаренности в три самостоятельные рубрики.
В результате обнаруживается, что «вторая рубрика» объединяет столь различных созданий, как бобры,
воробьи, славки, пауки, муравьи и пчелы, а при сопоставлении всех трех групп оказывается, что пауки и
пчелы по психической высоте стоят на границе между лошадью и кошкой.
Спорность критерия, положенного в основу этих разграничений, как и полное игнорирование вышеприведенным автором степени развития центральной нервной системы, как и грубое объединение в одну группу представителей столь различных таксономических подразделений, столь несходных по строению мозга
и по общему психическому развитию, заставляют усомниться в достоверности приводимых обобщений и
в частности в ценности оперирования с методом дрессировки вообще, Значение последнего может быть
признано только служебным, вспомогательным в ряду других.
18

H. H. Ладыгина-Котс. «Душевный мир шимпанзе: инстинкты, чувствования, воля». (Готовится к печати.)
Достаточно сказать, что даже столь авторитетные авторы, как академик В. М. Бехтерев, при попытке обработки зоопсихологическою материала, полученного по методу дрессировки (произведенной известным цирковым артистом-дрессировщиком В. Л. Дуровым, как и некоторыми дилетантами-любителями животных), приходит к глубоко спорным, неопределенным и внутренне противоречивым выводам. Сравни стр. 803 и 804. «Вопросы изучения и воспитания личности» № 4—5, 1922 г.
20
Hachet Souplet. «Examen psychologique des animaux». Paris 1909.
19

xvi

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
Применение метода тончайшей бессознательной дрессировки некоторые ученые 21 видят в приведенных
выше (см. стр. стр. 15 [xi] прим.) парадоксальных достижениях «мыслящих» лошадей и собак, превзошедших все дотоле известные выполнения животных, достижениях, коренным путем меняющих общепризнанные взгляды на психические способности животных.
Допуская по существу возможность дрессировки на бессознательные зрительные сигналы (напр., кивки
головой), исходя из экспериментально доказанных фактов, подтверждающих возможность названной сигнализации, все же приходится сказать, что в отношении эльберфельдских лошадей, согласно литературным сводкам, мнениям компетентнейших ученых 22 , как и личным наблюдениям автора 23 , одной гипотезой дрессировки объяснение не исчерпывается 24.
Достаточно напомнить работу слепой лошади, правильное решение задач, даваемых при полном выключении контакта между лошадью и экспериментатором, и положительные результаты «слепых опытов»,
неизвестных экспериментатору по конечному решению.
В более глубоком по существу, усовершенствованном по форме и научно претворенном виде прием дрессировки приобрел широкое академическое применение у представителей американской школы зоопсихологии, «бихэвиористов», при исследовании поведения животного в процессе индивидуального научения при пользовании многообразными, оригинальными методами и остроумными приборами: 25 как, напр., метод «карательных ящиков» (puzzle-box) 26 , метод «лабиринтов» 27 , метод ящиков для различения («Discrimination box») 28 , метод замедленных реакций (Hunter) 29 , метод «четверного выбора»
(Hamilton) 30 , метод «множественного выбора» (Yerkes) 31 , метод «лабиринтов» 32.
Сущность методов американской школы — побуждение животного (страхом, голодом, болью, наградой) к
выполнению определенных действий, направленных к разрешению поставленных животному тех или иных
задач (освобождения путем нахождения дороги в лабиринте или открывания замкнутой различного рода
механизмами клетки), или приучение животного путем многократных опытов наказанием за ошибки и поощрением за верные ответы, к образованию «чувственных привычек» («sensory habits») на различные
зрительные, слуховые (конкретные или представляемые, мысленные) стимулы, предоставление животному для угадывания известного соотношения между серией объектов, или в частном случае исследование
«реактивных» тенденций животного.
Осуществленные видными представителями академической науки, эти обновленные методы исследования
поведения животных, хотя и основаны на принципе дрессировки, выгодно и резко оттеняются по сравне-

21

О. Pfungst. «Das Pferd des Herrn von Osten (Der kluge Hans)» Leipzig. 1907. — St. Màday. «Giebt es denkende Tiere?» Leipzig 1914.
L. Plate (Jena). «Beobachtungen an den denkenden Elberf. Pferd, d. Herrn Krall» (Naturwissenschaftliche Wochenschrift. 1913. Jena).
— Prof. Dr. H. E. Ziegler (Stuttgart). «Die neuesten Versuche über den Tierverstand» (Deutsche Revue 1912). — Prof. Claparède (Genf).
«Der deutsche Protest» (Encore les chevaux d'Elberf.) (Archives d. Psychol. vol XIII. Génève). R. Assagioli (Firenze). «I cavalli pensanti
di Elberfeld» («Psiche» Rivista di Studi Psicologici № 6.1912). — Dr. Hartkopf (Köln). «Denkende Tiere» (Kölnische Zeitung № 420.
№ 1150—1325). — Dr. Haenel. «Ein Besuch b. den klugen Pferd in Elberf». (Dresdn. Anzeiger 3/8). — Dr. Freudenberg (Brüssel) u.
prof. Besredka (Paris). «Niederschriften» 1912. — О. H. Kloot. «Die denkenden Pferde» (Berlin).
23
H. H. Ладыгина-Котс «У мыслящих лошадей». — Личные впечатления в беглом освещении истории вопроса. Москва 1914 г.
24
Н. Н. Ладыгина-Котс. «Проблема мыслящих животных и ее вероятная разгадка». Доклад, читан. в Моск. Психол. обществе в
апреле 1917 года. — Dr. Harter. «Das Rätsel der denkenden Tiere». Leipzig 1914.
25
Определение методов и указание соответствующей литературы цит. по Д. Н. Кашкарову: «Американская школа экспериментальной зоопсихологии». Турк. Мед. журн. т. 1. № 3. № 7.
26
Thorndike. «Animal intelligence». Anim. Beh. Series 1898.
27
Yerkes. «The dancing mouse». New-Jork 1907.
22

Yerkes. «The mental life of Monkeys and Apes» Behav. Monograph. 1916.
Watson. «Animal education» «Psychology as the Behaviorist wiews it Psych». Rev. 1913.
Washburn. «The Animal mind» Anim. Beh Ser. 1913.
Кinnaman. «Mental life of two Macacus rhesus» Americ. Journ. Psych. V. 13.
28
Ada Yerkes. «Temperamental differences between outbred and inbred strains of the albino rat». J. of anim. Beh. № 2. 1917.
29
Hunter. «The delayed Reaction in Animals and Childern» Beh. Monogr. № 6.
30
Hamilton. «Reactions in Primates and Rodents» Behav. Monograph. 1916.
31
Thorndike. «Animal intelligence». Anim. Beh. Series 1898.
Yerkes. «The dancing mouse». New-Jork 1907.
Yerkes. «The mental life of Monkeys and Apes» Behav. Monograph. 1916.
Watson. «Animal education» «Psychology as the Behaviorist wiews it Psych». Rev. 1913.
Washburn. «The Animal mind» Anim. Beh Ser. 1913.
Кinnaman. «Mental life of two Macacus rhesus» Americ. Journ. xvii
Psych. V. 13.

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
нию с прежними попытками в этом направлении: тщательностью наблюдений, строгостью контроля, наглядностью сравниваемых результатов (с применением графического способа регистрации), интересностью поставленных теоретических задач, многообразием их целей, планомерностью конкретного проведения.
К сожалению, все эти усовершенствования далеко не исключают некоторых существенных недостатков: то
стеснения свободы животного и помещения его в необычные условия (экспериментальную клетку, лабиринт), то приучения животного к несвойственным ему движениям и действиям и, в особенности, введения
в некоторых случаях, в качестве побуждающих стимулов к выполнению, различных внешних мучительных
агентов, как голода, электр. ударов.
Естественно явиться опасению за депремирующее воздействие подобной постановки опытов на психику
животного, за извращение картины поведения; естественно сомнение в объективности и полной достоверности некоторых получаемых фактов и выводов из них: «сомнение тем более реальное, чем более интеллигентное и сенситивное животное подвергнуто экспериментам» 33 . (См. Washburn, «The Animal Mind»,
р. 12).
Конкретность этих опасений учитывалась, впрочем, самими экспериментаторами и отчасти умалялась ими
введением длительного периода «предварительных исследований», имеющих, чисто служебный, вспомогательный характер (с целью приучения животного к лабораторной обстановке), игнорированием результатов начальных опытов, тысяч опытов, могущих при других условиях представить наивысший интерес и
наибо̀льшее значение. Однако, вряд ли и таким путем возможно было совершенно выключить влияние
ненормальных условий и особенно в отношении чутких, сенситивных и более высоко-развитых психически
животных. В частности, в высокой мере вероятно, что упоминаемая авторами бо̀льшая медлительность
работы (напр., при ориентировке в лабиринте) высших позвоночных, по сравнению с низшими, является
лишь косвенной уликой, вероятным подтверждением того, что низведенная до минимума эта ненормальность опытных условий не была сводима до нуля 34.
Едва ли можно также отрицать, что часто длительность достижения успешных результатов, как и многочисленность ошибочных экспериментов вообще, отчасти объясняются, кроме того, и неопределенностью и
непонятностью для самого животного поставленных ему задач 35 . Недаром уловление требования (особенно вначале реакции и при видоизменении опытов), этого почти всегда «загадочного соотношения», выполнение решения является как правило лишь делом случая и в результате сотен, а порой и тысяч повторений
— «вследствие привыкания животного к выполнению целесообразных двигательных реакций, ассоциируемых с соответствующими приятными ощущениями, и опускания, выбрасывания нецелесообразных».
Таким образом осуществляется почти что механическое усовершенствование и научение, порой не отличимое по своему автоматизму от простых, чисто рефлекторных актов. Не случайно по новейшей общепринятой терминологии американской школы конечный процесс такого научения обозначают термином
«условный рефлекс», а процесс достижения называют «тренировкой».
Способ достижения удачных результатов дает определенный критерий для суждения о психологической
подоснове этого научения. Сами экспериментаторы (Торндайка) склоняются к тому признанию, что такие
элементы психической деятельности, как «представления», напр., при опытах по методу лабиринта,
играют только подчиненную и незначительную роль, — ибо выполнения животных совершаются без всякого участия «идей и образов», что «научение животного совершается не столько на основании памяти,
выработки ассоциаций, участия представлений, сколько вследствие привычки к координации полезных
33

Для иллюстрации того, как сильно изменяется вся психика более высоко организованного животного под непосредственным влиянием наказания, голода и страха, автор этих строк могла бы здесь сослаться на свои длительные наблюдения над молодым шимпанзе.
При обучении шимпанзе самое легкое наказание, вернее, неудовлетворенность его ответом, выраженная в форме простого отмахивания от неверно избранного и неправильно подаваемого объекта, волновало животное так сильно, что подолгу приходилось выжидать его успокоения; малейшее возбуждение страха и тревоги у шимпанзе — и занятия надо было прерывать из-за полнейшей их
непродуктивности, а чувство голода (хотя бы умеренного) приводило его в такое невменяемое состояние, что не только невозможно
было научить животное чему-либо новому, но абсолютно безрезультатными или резко ошибочными являлись выполнения несчетно
раз дотоле в совершенстве производимых операций.
34
В частности при опытах Yerkes'a оказалось, что в некоторых случаях высшая, человекообразная обезьяна (оранг) справлялась с
задачами хуже, чем более низко организованные животные (как свинья и низш. обезьяны).
35
Не лишне будет в связи с этим привести переданный мне случай, имевший место в Туркестанском Университете. На предложение
проф. зоопсихологии Д. Н. Кашкарова, обращенное к аудитории студентов, решить задачу по методу «множественного», «четверного» выбора, вопреки обилию даваемых ответов, верного решения при данных условиях и в должный срок времени не последовало,
— очевидно, из-за трудности уловления «неизвестного», принципа правильного реагирования.

xviii

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
движений». Более же точный психический механизм зачастую ближе остается не вскрытым вследствие
синтетического характера опытов.
Эта автоматичность достижения успешных результатов, отсутствие участия высших психических элементов косвенно доказывается прочностью, неподвижностью установленных привычек и часто представляет
большие препятствия при последующем научении, сказываясь дурно при вариации опытов, когда при малейшем видоизменении задачи животное совершенно теряется, проделывает сотни, тысячи опытов, отучаясь от одного только что вытренированного достижения и также наощупь ища раскрытия второго «неизвестного».
В случае наличности «идей», руководящих действиями в достижении животного, — раз правильно выполненное должно было бы разительно сократить время последующих однородных достижений, а в опытах
Иеркса при видоизменении задач лишь по форме, а не по существу, и даже при оперировании с антропоморфной обезьяной, замечается во многих случаях не уменьшение ошибок, но увеличение их. И это несмотря на то, что сам Иеркс склоняется к признанию способности оранга образовывать «идеи» при процессе
научения, характеризует его поведение как «ideational learning».
Введение элемента выбора («множественный выбор», «четверной выбор») делает опыты более пластичными, и при посредстве вариации условий задачи и применения различных раздражителей (цвета, светлоты, формы, запаха), как и при выключении различных органов чувств у испытуемого животного (зрения, осязания, обоняния), помогает определить направляющий фактор выбора в поведении животного,
как и наличность, роль и степень участия в этом выборе тех или других органов его чувств и соответственных ощущений и восприятий. Более того, планомерная дифференцировка опытов позволяет подойти несколько ближе и к вопросам о характере психических процессов, лежащих в основе этого научения, дает
возможность решить вопрос о наличности «свободных» представлений у высших животных, определить
характер их представлений (его образность или чувственность, — imaginaly or sensory), их мышления.
Переходя к оценке выводов, даваемых этим новейшим видоизменением метода американской школы, можно утверждать, что, разрешая с полной определенностью ряд интереснейших частных вопросов (об ориентировочной способности животного, о роли разных раздражителей, об участии отдельных внешних чувств
и соответствующих восприятий и представлений), — они дают пока несколько спорный, противоречивый
материал для более широких обобщений. Стоит лишь отметить, что такой естественный критерий для суждения об «интеллигентности» животного (о высоте его психического развития), как быстрота использования опытов, приводит к столь парадоксальным выводам, что «воробей оказывается на одном психическом уровне с обезьяной».
Впрочем, следует отметить, что и сами экспериментаторы, и даже наиболее авторитетные сторонники рассматриваемого метода, часто расходятся в своих конечных заключениях о психике животных и ограничиваются лишь самыми ближайшими, частичными выводами и осторожными прогнозами.
───────
Заканчивая рассмотрение господствующих методов зоопсихологии с точки зрения руководящей мысли настоящего введения — применимости их к изучению психических, в частности высших способностей
ближайших к нам животных — и подводя итог всему, что было сказано, приходится признать, что все
выше рассмотренные приемы изучения психики животных по неодинаковым причинам и в неравной степени вызывают возражения и сомнения в совершенной их приемлемости.
Самые точные и объективные из них: анатомический и физиологический методы, давая прочные опоры
для познания морфологической материальной подосновы и физиологического коррелата психической деятельности, остаются глубоко несовершенными ввиду полного бессилия их подойти вплотную к раскрытию
и познанию собственно психических явлений.
Дедуктивный, но строго объективный биологический метод, дающий понимание поведения животного в
свете эволюционного учения, не претендует на истолкование психологической подосновы этого поведения,
как и на получение данных, могущих служить отправными в вопросе о высших формах психической деятельности животных.
Самый субъективный метод, антропоморфический, только с большою осторожностью, с существенными
коррективами доступен применению к узкой группе самых близких к человеку форм животных, и притом
скорее в области инстинктивной и эмоциональной, нежели познавательной их деятельности.
xix

Введение. Критический обзор главных методов зоопсихологии
Метод подражания, являясь наименее принудительным, при рациональной постановке опытов таит в себе
большие возможности для выявления нормальной психики животных, но вследствие различного развития
подражательных способностей у разных форм животных метод этот ограничен в приложимости своей, а
вследствие переложения побуждающего стимула, инициативы выполнения, на самих животных, он наименее учитываем по результатам, наиболее труден для успешного использования.
Метод обычной дрессировки в своем чистом виде, даже при блестящих с виду достижениях, может претендовать только на узкие и мало доказательные выводы ввиду непланомерности его применения, а порой
и полного отсутствия рационального, систематического контроля и учета направляющих достижение факторов.
Методы бихэвиористов, выдвигаемые американской школой, могут обнаружить свою истинную ценность
только при смягчении тягостных условий опытов, влияющих иногда депремирующе на психику животных,
при наличности тонко варьируемых экспериментальных ситуаций, устраняющих слепое нащупывание животным решения задачи и автоматическое закрепление успешных достижений, при условии предоставления животному естественного ему, обычного для него приема реагирования. Не менее важно подчеркнуть
также необходимость усиления осторожного, чуткого направляющего воздействия экспериментаторов, повышение пластичности и преемственности задач, увеличение их наглядности в целях введения бо̀льшей
удобопонятности для испытуемого животного. Короче говоря — желательно перенесение центра тяжести
«бихэвиористов» в процессе обучения животных не на автоматическую тренировку, а на развивающее научение.
Попыткой включения этого последнего принципа в основание нового приема, нового подхода к изучению
познавательных способностей высших животных является применение до сих пор не использованного в зоопсихологии метода выбора на зрительные модели, метода «выбора на образец».
───────

xx

Часть I. Распознавание
цветов и сочетаний цветов

Глава 1. Различение ахроматических
цветов по методу «выбора на название»
Методика работы
Таблица 1.1. Первые лабораторные занятия с шимпанзе

Рис. 1. Приучение шимпанзе к сидению на месте (огорчение и плач шимпанзе)
22

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
Рис. 2. Побуждение шимпанзе к выбору (протесты шимпанзе).
...«Когда настает пора действовать, оказывается, что система, выработанная с усердием и гордостью, никуда не годится, и ничего не остается, как только положиться на нечто в нас самих, на какую то врожденную способность познавать и действовать, способность, существование которой мы в себе не подозревали,
пока не вызвала ее наружу внезапная, понудительная необходимость».
— Елена Келлер. («История одной души».)
Непосредственному проведению метода «выбора на образец» при постановке опытов на различение цветов предшествовало применение иного, более известного приема — «выбора на название»: избрание
соответствующего цветного объекта из группы различно покрашенных на соответствующее звуковое восприятие; установление «условного» рефлекса, одновременной слуховой и зрительной ассоциации.
Несмотря на отрицательный характер конкретных достижений, полученных посредством этого второго,
упомянутого только что приема, изложение его практического проведения является все же далеко не лишним и по следующим соображениям. Во-первых, потому, что лишь знакомство с этой предварительной,
хотя и негативной по конечным достижениям, работой может дать некоторое, приблизительное представление о всех первоначальных осложнениях в деле внешнего осуществления занятий (трудностях, отчасти
лишь затронутых во введении), о специфичных затруднениях, связанных с характером, привычками и темпераментом животного: во-вторых, потому, чтобы полнее проследить преемственность и постепенность
нарастания и установления психического контакта с испытуемым животным и последовательного психического развития последнего; чтобы дать цельность общего впечатления от занятий; чтобы подчеркнуть
некоторые особенности познавательных способностей животного; отчасти, чтобы не утерять из вида выявление нескольких конкретных фактов положительного свойства; отчасти, наконец, чтобы лучше понять
значение некоторых приемов, применявшихся в последующем проведении основного и столь плодотворного в своих итогах метода «выбора на образец», чтобы полнее оттенить преимущества этого последнего.
Взятое вместе, несмотря на очень относительную ценность применения приема «выбора на название»
вообще и некоторые частичные несовершенства, вынужденно допущенные в применении его, — все же
дает достаточное оправдание несколько более подробному ознакомлению с его конкретным проведением
на практике.
Как уже было упомянуто, в начальных опытах самое сильное противодействие ведению занятий представляли столь характерные для животного подвижность, живость, резвость и общительность, выступавшие
так ярко в лабораторной обстановке именно в силу предшествующих опытам условий содержания животного.
Будучи предоставлен бо̀льшую часть времени лишь самому себе и находясь в заключении клетки, шимпанзе обычно ведет себя пассивно, пребывая в бездействии, явно томясь одиночеством, а иногда впадая в
состояние полной психической депрессии. Весь его внешний вид явно изобличает тогда полную духовную
прострацию. Он сидит, забившись в угол комнаты или клетки, съежившись в комок, низко опустив голову
на самые колени, позевывает, грустно поглядывает, безучастно переводя глаза с предмета на другой (Табл. 1.2, рис. 1.).
Первый же шорох, звук шагов, скрип дверью — и шимпанзе настораживается весь, сразу оживляется,
приподнимается, пулей устремляется по направлению к вошедшему, издает своеобразный «хрюкающий»,
длительный, прерывисто повышающийся звук (Табл. 1.2, рис. 2) и с последним звонким взвизгиванием
прямо повисает всем телом на вошедшем 1 . Далее, он начинает, явственно заигрывая, бегать, прыгать
около последнего, дергать и цепляться за его одежду, всячески стараясь вызвать на ответные движения и
вовлечь в игру. Попеременно, то подбегая, то отбегая, шимпанзе прячется в самые дальние углы и снова
появляется на вид, то забираясь высоко под потолок, то стремительно срываясь вниз, он снова опрометью
мчится, мечется по комнате, все время имитируя погоню, мнимые преследования и нападения и укрывательства и применяя всевозможные уловки, направленные к спасению от несуществующей опасности.
Привыкнув, таким образом, в течение года сочетать освобождение из клетки, предоставление свободы,
с полной непринужденностью и разнузданностью своих действий и поведения, приучившись в общении с
людьми усматривать одно только осуществление игры, — теперь, при первой лишь попытке усаживанья
обезьяны, при удерживании шимпанзе на месте, он явно озадачен: он вырывается и сердится, не поддается
успокоению, а при окриках и при насильственном принуждении к сиденью на экспериментальном столе
1

Если он «свой», «знакомый».

23

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
— ревет заходящимся плачем, широко раскрыв рот, раскинув и заломив руки, издавая сильнейший крик,
как если бы ему угрожала смертельная опасность (Табл. 1.1, рис. 2.). В такие минуты он кажется глух и
слеп ко всему происходящему и тем более к предъявляемому на лабораторном столе (Табл. 1.1, рис. 1,
2.). Он стремится, желает лишь одного: игры, движения ради движения, безудержного, непринужденного,
развязного общения и всем своим существом, всеми имеющимися в распоряжении способами выражает
один сплошной бурный протест против первых же элементарных требований экспериментатора: спокойного пребывания на месте и внимания к предъявляемому.
Представляется совершенно необходимым введение в условия эксперимента в качестве побуждающего
стимула и в виде поощрения за избрание — элемента игры: в форме преследования и ловли шимпанзе,
поимки, удержания и отпускания его, похлопывания, поглаживания, тискания, качания, кувыркания и т.
д. и т. п. (Табл. 3.1, рис. 1, 2).
Дело тотчас же налаживается: осуществляется кратковременное успокоение животного, мимолетное сосредоточение его внимания, поспешное, торопливое избрание предложенных объектов, вслед за которым
животное стремительно срывается с своего места для игры. Только позднее, по истечении двух-трех занятий, шимпанзе приучается к более длительному сидению на месте, к бо̀льшему сосредоточению на акте
выбора, к менее порывистому изъятию объекта, к более непринужденному возвращению к эксперименту
после поощрения; но и тогда еще при малейшем удерживании его долее обыкновенного в том же положении, и особенно после многократно ошибочных избраний, шимпанзе тотчас же вытягивает вперед губы,
издает протяжные, стонущие звуки (как то бывает в случае его недовольства чем-либо, огорчения), звуки,
зачастую переходящие в настоящий плач (Табл. 3.3, рис. 2, Табл. 3.4, рис. 1, 2).
Начальные опыты на выбор объектов сводятся к установлению ассоциации между выполнением животного — подачей какого-либо объекта — и поощрением его экспериментатором за это подавание.
Быстрое образование этой ассоциации (в результате шести — десяти опытов) позволяет перейти к предъявлению животному второго требования — избрания определенного ахроматически покрашенного объекта на соответствующее звуковое восприятие: название цвета.
С этой целью перед животным располагаются одинаковые по форме и величине бумажки двух резко контрастирующих ахроматических цветов (черного и белого), первоначально в минимальном количестве
(двух- трех), отстоящие одна от другой на расстоянии 10—12 сант. (Табл. 1.1, рис. 1, 2). Жестом протягивания руки, следующим за предварительным утрированно подчеркнутым называнием цвета и указанием
соответствующего цветного объекта, от животного требуется избрание бумажки одного из двух цветов.
Самое избрание направляется поощрением шимпанзе в случае удачного выбора, непоощрением за ошибочное выделение цветного объекта.
Последнее вызывает явное неудовольствие и огорчение у животного, оно вытягивает губы, издает длительный стонущий звук («у-у-у») и этим сразу обнаруживает действительность этих приемов в качестве
руководящих факторов в деле направления выбора (Табл. 3.4, рис. 1, 2). Это последнее становится особенно очевидным, когда, не получая поощрения и добиваясь награды, животное начинает самостоятельно,
произвольно менять выбор, подавая один за другим разные объекты. Эта смена избрания представляется
актом большого теоретического и практического значения. Правда, она не выражает еще и исправления
ошибки, но лишь тенденцию к этому исправлению, нечто вроде смутного осознавания: «нужно избрать
не „что-нибудь“, „не это“, но „что-то“, „иное“».
Добиться выбора «определенного» цвета объекта — в этом состоит ближайшая задача экспериментатора.
Для достижения этой цели то варьируются условия задачи при повторяющемся, однородном требовании,
то изменяется самое требование, при неизменном применении и даже изощрении вышеуказанных приемов
поощрения, стимулирующих избрание.
Последнее тем более необходимо, что самая работа, самая производимая операция, вначале и отдаленно
не затрагивает интересов шимпанзе: слишком ясно, что животное относится к ней как к необходимому
препятствию, как к средству для достижения цели — получения награды. И это отражается как нельзя
лучше на самом характере избрания.
Шимпанзе избирает так быстро, как только может, также быстро, торопливо сует взятый объект экспериментатору и весь полон ожидания одобрения, игры. Малейшее промедление, задержка в поощрении, и он
24

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
уже обеспокоен, насторожен, волнуется, а при отвергании и многократном отстранении неверно взятого
объекта, даже сердится: стучит по столу сложенными пальцами, беспокойно перебирает разложенные для
избрания объекты, как бы нащупывая должное решение, стонет, вытянув вперед трубою губы, быстро сменяет выбор одного объекта на другой, одного на другой... При упорных ошибках и длительном отвергании
«избираемых» шимпанзе даже разражается плачем, берет первый попавшийся под руку объект, и, если я
его не принимаю, — он пытается насильно втиснуть его мне в руку, удерживая, поднимая опять при моем
отбрасывании ошибочно взятого, и еще более горячо и настойчиво желает скорее отделаться во что бы то
ни стало и от поданного раз объекта и от нового избрания 2 (Табл. 3.4, р. 2.) Все это время шимпанзе зорко,
чутко и настороженно следит за каждым моим звуком и движением, выжидая только одного: словесного
сигнала, знака одобрения, осязательного признака награды, — когда сразу совершенно успокаивается.
Отсутствие самостоятельного интереса к выполняемой работе как к таковой сказывается и в неохотном
обращении шимпанзе к ней после перерыва, когда он то нарочно забирается на самые высокие места,
чтобы оказаться вне пределов досягаемости, то после стаскивания его оттуда силой — прячется в укромные
углы, откуда снова извлекается лишь принудительно.
Ассоциация между законченностью, завершенностью удачного избрания и актом поощрения устанавливается так быстро и устойчиво, что даже после правильного, бойкого, уверенного выбора достаточно малейшего промедления в поощрении, и животное уже сомневается в правильности избрания и спешит переменить ответ. Но так же часто и диаметрально противоположное явление, когда нарочито одобренный и санкционированный неверный выбор принимается животным как законченный и правильный. Таким образом,
акт поощрения пока является для самого животного единственным критерием оценки правильности совершенного избрания, а для экспериментатора — единственным направляющим фактором в руководстве
выбором животного. С течением времени столь большая напряженность ожидания животного и слишком
осязательный характер поощрения немного сглаживаются. Шимпанзе приучается руководствоваться одними лишь словами: «да», «так», «верно», для учитывания завершенности, правильности выбора, и словом «нет» — как способом обозначения ошибки; обезьяна повторно, длительно меняет неверное решение, многократно производит выборы, и верность их уже не страдает так сильно от отсрочки перерыва или
промедления с награждением.
Теоретически казалось бы, что наравне с конкретным для животного характером положительной оценки
следовало бы для бо̀льшего оттенения ввести элемент и более осязательного порицания, в форме наказания 3 . Не затрагивая чисто принципиальной моральной стороны вопроса, следует сказать, что практически это разбивалось совершенно о чрезвычайную сенситивность животного ко всякого рода выражению
недовольства вообще и со стороны экспериментатора в особенности.
Достаточно было при ошибочном избрании просто отмахнуться от протягиваемого объекта и понизить тон
голоса, а в случае упорно неверных подаваний шимпанзе более резко отстранить его протянутую руку, как
он сразу обнаруживал все признаки самого крайнего огорчения, доходящего иногда до отчаяния: он разражался оглушительнейшим криком, начинал реветь, заламывал кверху руки, ударяя себя ими по голове,
запрятывая в скрещенные руки голову, и не успокаивался до тех пор, пока снова не был успокоен и обласкан (Табл. 3.3, рис. 2). Очевидно, что при таких условиях введение какого бы то ни было осязательного
наказания не только не сулило повышения успешности занятий, но сделало бы их заведомо и совершенно
невозможными.
Однако, и противоположная крайность — неумеренное поощрение являло столь же сильную помеху для
успешности экспериментов.
Более оживленная игра во время перерыва — и шимпанзе уже настолько вовлекается в нее, что нет возможности заставить его во время успокоиться, сосредоточиться. Он при удерживании вырывается из рук,
«мертвой хваткой» (и руками, и зубами) схватывается за первый же попавшийся устойчивый предмет и
держится настолько основательно, что невозможно оттащить его оттуда и вернуть на экспериментальный
стол. Он убегает, мечется по комнате до полного изнеможения, скрываясь от преследований, а при настигании пускает в ход все ухищрения, чтобы освободиться: он отпихивается и руками, и ногами, хрипя, оскаливаясь и даже кусая, и тем безудержнее неистовствует, чем упорнее противодействие. Тогда бессильны,
2

Интересны многократно наблюдавшиеся следующие случаи: не преуспев в отдаче неверно избранного объекта экспериментатору,
шимпанзе пытается вручить его не менее настойчиво всякому другому лицу, находящемуся по близости в комнате, а при отвергании
объекта и этим последним кладет избранный объект самому себе в свободную руку и как бы успокаивается этим.
3
Как то практикуется в американской школе в соответствии с обнаружением факта, что при введении элемента наказания количество
верных решений увеличивается вдвое по сравнению с тем, как то имеет место при отсутствии карающего стимула.

25

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
бесполезны все воздействия: и окрики угрозы, и успокоение лаской, и физическое насилие. Первое — всецело, абсолютно игнорируется, второе — принимается как санкция к продлению игры, причем шимпанзе
сразу еще больше оживляется, последнее же — явно озлобляет животное, вызывая на ответные усиленные, бурные протесты и борьбу. Единственным возможным средством для успокоения обезьяны является
тогда полный отказ и отрешение от осязательного состязания и перенесение воздействия в чисто психическую сферу.
Обычно это достигается показыванием какого-либо нового и необычногопредмета, на который тотчас же,
мгновенно шимпанзе переносит все свое любопытство и внимание, после чего он скоро успокаивается и
уже в состоянии сосредоточиться и на любом предъявленном к нему требовании (Табл. 3.2, рис. 1). Реже,
в случаях недействительности и этой меры, приходится прибегнуть к последнему, крайнему воздействию:
показыванию предметов, почему-то несколько пугающих животное (напр., обрывка меха, чучел зверей,
большой картины обезьяны 4 . Тогда он сразу притихает и становится мгновенно податливым и послушным,
снова подчиняясь воле и воздействию экспериментатора, легко производя все требуемые выполнения.
Но и противоположное эмоциональное состояние шимпанзе являло иногда не меньшее препятствие для
осуществления занятий. Это в случаях подавленного, грустного настроения животного, когда он тих, сосредоточен и серьезен, когда он работает так медленно, так неохотно и вяло, что требуется многократное,
повторное понукание его к избранию. В этом состоянии, правда, редко осуществляется резко неверный
выбор, но чего стоит вообще дождаться выбора! Вместо обычно наблюдаемого стремительного, непосредственного избрания после вопроса — шимпанзе медлит приступить к нему, настороженно, чутко прислушивается к каждому доносящемуся шороху; отвлекается каждым внешним пустяком; часта рука заносится
для взятия объекта, а глаза устремлены в другую сторону: он явно весь сосредоточивается на чем-то постороннем. Я зову его, повторно трогаю, толкаю, тормошу — а он сидит как будто замурованный психически для всякого, и даже моего, воздействия извне, всецело находясь во власти неизвестного, неуловимого
(может быть, болезненного) влияния. В такие дни он наиболее чуток к порицанию, и небольшого повышения голоса достаточно, чтобы он окончательно выбился из «учебного строя».
Но и в нормальном состоянии чертой, препятствующей всего более занятиям, является эта же, столь резко
выраженная у шимпанзе, отвлекаемость, усугубляемая, вероятно, постоянством и однообразием обычно
окружающей его обстановки, однородностью приемов оперирования в лабораторных условиях и длительностью самых опытов.
Особенно в начальных сеансах каждый раздавшийся случайно шум, звук, шорох — и мгновенно уши и
глаза шимпанзе переводятся по направлению к нему; каждый вновь представленный объект, каждое новое лицо, даже каждая пролетающая муха являются предметами, могущими рассеять и отвлечь внимание
животного (Табл. 3.2, рис. 2).
Но, быть может, главное препятствие в конкретном проведении метода, наибо̀льшую опасность в пользовании им, особенно в начальных опытах и в наиболее ответственную пору установки нужных навыков,
представляла явная тенденция шимпанзе к низведению до минимума затраты своей собственной психической энергии — инициативы в акте выполнения, обнаруживалось явное стремление его опереться при
избрании на какие-нибудь внешние, легко заметные и уловимые, осязательные знаки и сигналы, прежде
чем самостоятельно произвести какую- либо требуемую операцию.
Так, вслед за предъявлением в начальных опытах того или иного требования, шимпанзе, неопределенно,
наудачу, беспорядочно и часто невпопад дотрагиваясь то до того, то до другого, то до третьего объекта из
представленных к избранию, определенно и настороженно все время как бы сам следит за впечатлением
от своего выбора; он то повторно поднимает голову и вскидывает глаза на экспериментатора после каждого прикосновения к объекту, то, не получая никаких конкретных указаний, не спуская глаз, глядит в упор
и явно выжидает внешней помощи со стороны, не желая совершить попытку самостоятельного выбора,
то, соскучившись бесплодным, тщетным ожиданием подсказки, он вместо того, чтобы менять решение и
производить пробные выборы, хнычет, а позднее разражается и настоящим ревом, не решаясь на определенное конкретное выполнение.
И здесь достаточно было бы легкого звука, беглого кивка, наклона головы, даже движения век — и все
это могло бы послужить механическим сигналом для избрания или неизбрания — и оказаться роковым
для всех последующих достижений.
4

Гориллы, шимпанзе, но, характерно, не оранга, к изображению которого мой шимпанзе относился индифферентно.

26

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
Необходимость внешних подтверждений верных выборов и обязательность, еще бо̀льшая необходимость выключения внешнего, подсказывающего направляющего воздействия экспериментатора — вот
Сцилла и Харибда, основные две опасности, среди которых было так легко сорваться и сойти с пути, претендующего на развивающее обучение в сторону элементарной, тривиальной, механической, односторонней тренировки на какие-либо внешние и однотипные сигналы.
В целях обеспечения правильного регулирования ответов и для полного перенесения инициативы выбора на самое животное приходится ввести особые предосторожности и специальные приемы.
1. Главный из них — приурочение оценки не к процессу непосредственного выбора, не к первому прикосновению к избираемому объекту (Табл. 3.7, рис. 1, Табл. 5.1, рис. 1, Табл. 7.1, рис. 1), но к акту подавания уже избранного объекта экспериментатору (Табл. 3.6, рис. 2, Табл. 3.7, рис. 2, Табл. 5.1, рис.
2, Табл. 5.2, рис. 2, Табл. 7.1, рис. 2), когда фактически решение задачи уже осуществилось самостоятельно, инициативой самого животного, и на долю экспериментатора остается лишь проверить
верность результата 5 .
2. Второй, не менее существенный прием — старательное избегание какого бы то ни было внешнего контакта экспериментатора с испытуемым животным до момента предъявления, подачи уже избранного
последним объекта; полное, решительное выключение всяких — произвольных и непроизвольных —
знаков, всякого рода оптической, акустической и тактильной сигнализации. Первое достигается то помещением животного (в начальную пору опытов) спиной к экспериментатору во время акта самого избрания, то помещением экспериментатора настолько выше уровня головы животного, что последнее
фактически не в состоянии видеть первого, особенно в момент самого выбора, когда шимпанзе, занятый
исканием требуемых объектов на лабораторном столике, так низко наклоняет голову (Табл. 7.1, рис.
1, 2), что вообще не имеет в поле своего зрения ничего, кроме предъявленных к избранию объектов.
Второе (наличность акустических воздействий) наиболее легко и совершенно устранялось вследствие
абсолютного молчания экспериментатора во время актов выбора вплоть до момента предъявления животным избранного им объекта.
Третье (непосредственное соприкосновение с животным) отсутствовало совершенно и в каком бы то ни
было виде втечение всего ответственного периода избирания 6.
Оставляя до последующего фактического изложения детально мотивированные аргументы, по существу
и безапелляционно говорящие против наличности в произведенных опытах какой бы то ни было внешней
сигнализации, следует все же указать заранее главнейшие из них.
1. Самостоятельное пользование животным приобретенными им навыками, обнаружение полученных им
знаний вне лабораторной обстановки.
2. Постоянство верных выборов при смене экспериментаторов, при изменении места, времени работы и
объектов, предлагаемых в эксперименте.

5

Эта оценка post factum благоприятствует также обнаружению в чистом виде совершаемых ошибок, которые, не прерываемые экспериментатором и взятые им на учет, нередко помогают вскрыть, осмыслить существующие для шимпанзе трудности и устранить
их тем или иным умелым видоизменением задачи, не говоря уже о том, что только при таком контроле возможно точно проследить
характер психологических процессов в достижениях животного.
6
Следует оговориться здесь по поводу так явственно заметного на бо̀льшей части соответствующих снимков непосредственного контакта между экспериментатором и испытуемым животным (Табл. 3.6, рис. 1, 2, Табл. 3.7, рис. 2, Табл. 5.2, рис. 1, 2).
Этот, столь противоречащий вышесказанному, внешний контакт с животным в форме держания шимпанзе за руку делался лишь в
условиях фотографических сеансов, исключительно для бо̀льшей показательности снимков. В силу чисто внешних, световых и собственно технических условий помещения — самое фотографирование шимпанзе за работой и в лабораторной обстановке возможно
было не иначе, как при помещении аппарата справа от животного. Между тем при неизменном оперировании шимпанзе правой
рукой (к чему он сам приучился) последняя своей широкой тыльной стороной всецело закрывала бы от аппарата и от зрителя более
мелкие, миниатюрные объекты, находящиеся между пальцами животного и на лабораторном столике. Только удерживая правую
руку у шимпанзе и тем самым побуждая его действовать посредством левой, можно было закрепить на фотографии самый момент
избрания, показать в руках животного протягиваемый им объект и облегчить сравнение последнего с объектом-образцом, показываемым экспериментатором.
Иногда та же цель достигалась тем, что животному давали в правую руку какой-либо из предметов его обычных игр и забав (который он, как всякую интересующую его вещь, всегда старался держать близ себя и «не выпускать из своих рук»), чем также предоставлялась возможность оперирования животному с объектами эксперимента только при посредстве единственной, имеющейся в
свободном распоряжении левой руки (реже ноги).

27

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
3. Верное изъятие искомых при условии полной невозможности включения какого-бы то ни было направляющего оптического воздействия со стороны экспериментатора, как, напр., в случае совершенного
запрятывания искомого объекта в тесной группе многочисленных (до 50 штук), взаимно налегающих
других объектов (Табл. 7.1, рис. 1 и 2).
4. Растерянность животного, а порой и полная его неспособность к выполнению тех же по внешней конструкции задач, но при изменении принципа выбора (как, напр., в исследованиях способности шимпанзе к счету и при начальной установке процесса ассоциации по сходству), вопреки полному сохранению всей прочей обстановки опытов и вопреки живейшему желанию, настойчивым усилиям экспериментатора в направлении получения правильных решений и вопреки длительности работы (в течение
месяцев) в этом направлении.
5. Явное усовершенствование выполнений животного — по мере упражнения — при работе над задачами
того же типа, бо̀льшая успешность разрешения последних по сравнению с задачами принципиально
новыми и незнакомыми по типу, при технически тождественных условиях их выполнения.
6. Изменение решения параллельно изменению сложности задач.
7. Произведение животным непредвиденных, непредусмотренных экспериментатором самостоятельных,
целесообразных, осмысленных решений.
8. Выбор животным тождественных объектов только на основании кинэстетических восприятий: — переведение зрительных восприятий на мышечно-двигательные при отождествлении. (Узнавание, выбор
различных по форме объектов, находящихся в глубине плотно закрытого мешка.)

28

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»

Таблица 1.2. Эмоциональные состояния шимпанзе

Рис. 1. Состояние психической депрессии.
Рис. 2. Состояние «общей возбудимости».
Таковы самые главные фактические осложнения, сказавшиеся с самого начала опытов, при их практическом, конкретном проведении, затруднения, частью обусловленные самым методом, отчасти привнесенные
самим животным. Таковы смягчающие их, противодействующие им попытки их парализации со стороны
ведущего работу экспериментатора.
Впоследствии непосвященный ближе в опыты обычно удивляется, невольно пораженный внешней легкостью и простотою способа общения с животным, его податливостью в реагировании, послушанием в от29

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
ношении экспертов, «вдумчивым» сосредоточением на акте выполнения, настойчивостью, терпеливостью
животного в отыскивании нужного решения, его находчивостью в новых ситуациях, пониманием предъявляемых к нему разнообразных требований, длительностью проводимых экспертиз. Но лишь причастный
к опытам, лишь взявший на себя весь труд систематического, настойчивого проведения своего влияния
на животное для устранения и подавления самых упорных по своему характеру, неожиданных по своему
возникновению, самых различных по природе затруднений и преград при осуществлении занятий, может
учесть, что стоит за этим признанием, — только тот, кто вынес на своих плечах каждый слагающий мельчайший акт нового метода и каждое фактическое достижение шимпанзе — этого общительного, свободолюбивого, подвижного, нетерпеливого «идейно» абсолютно незаинтересованного, легко отвлекающегося,
психически неустойчивого, сенсентивного, строптивого и необузданного создания, — знает им истинную цену!

Протоколы опытов
На опыты с различением цветов по методу «выбора на название» тратится двадцать сеансов, распределяющихся на срок четырех месяцев с двумя вынужденными длительными перерывами в занятиях (в 1
—2 месяца).
Начиная с третьего сеанса, внешнее осуществление опытов налаживается настолько, что позволяет перенести главное внимание на фактические выполнения, проследить самый характер их и видоизменение
соответственно степени упражнения и при вариациях заданий.
Краткие извлечения из протоколов работы, приводимые в хронологическом порядке; отмечание наиболее
существенных этапов в достижениях; подведение итога фактическим результатам, полученным при помощи этого метода, — все это послужит содержанием ближайших последующих страниц.

Сеанс третий.
Условия опыта: перед животным располагается несколько (от трех до шести) одинаковых по форме и величине бумажек двух наиболее резко разнящихся ахроматических цветов: черного и белого. (Табл. 1.1,
Табл. 3.4, Табл. 3.5).
Вслед за называнием определенного цвета и указыванием соответственно покрашенного объекта жестом
протягивания руки экспериментатор требует осуществления животным акта избрания. После удачного,
верного выбора животное поощряется, в противоположность ошибочному выбору, за которым поощрения
не следует. Почти после каждого избрания меняется взаимное расположение, как и количественное соотношение предъявленных объектов обоих цветов: то берется бо̀льшее количество белых, то черных цветных объектов. Сначала предъявляется лишь однородный вопрос — требуется исключительно белый цвет
(Табл. 3.4, рис. I, 1, Табл. 3.5, рис. I, 1).
Ответы, выборы животного и после нескольких — примерно десяти — повторяющихся и направляемых
экспериментатором избраний обнаруживают пока явное непонимание животным предъявляемых требований экспериментатора и свидетельствуют о случайности характера избрания. Несмотря на энергичное,
рельефное отвергание, настойчивое отстранение экспериментатором неверно избранного объекта, последующий ответ животного на тот же вопрос часто упорно, одинаково ошибочен 7 . Так, при спрашивании
белого цвета шимпанзе подает в ответ какой-либо черный цветной объект, а при отстранении последнего
обращается к избранию другого объекта, но также черного. (Табл. 3.4, рис. 2).
Ближайший, следующий этап: намечается лишь смутное нащупывание животным опорных точек для избрания, но в направлении, не соответствующем требованиям экспериментатора. В контрольных опытах,
при изменении величины некоторых цветных объектов (в сторону увеличения, как и уменьшения их), замечается выбор животным именно этих, уклоняющихся по величине объектов, притом уменьшенных предпочтительно перед увеличенными; в некоторых случаях количество взятых объектов как будто определяет характер избрания: так, на вопрос о белом, цвете животное избирает и дает одновременно две белых
бумажки, а после рельефного поощрения дает другие две, но... противоположного цвета. Чаще же все7

В протокольных записях этих начальных опытов обычна такая многократная повторяемость ошибки: − − − − − +; еще чаще
замечается перебивающийся выбор (− +) (+ −) (+ − + − +).

30

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
го при во обновлении тождественного вопроса и после ошибки шимпанзе пытается дать цветной объект
с иного места, чем предшествующий взятый, а после верного избрания — с того же места, что и в
предыдущий раз.
Отсутствие постижения принципа выбора, как и нащупывание верного решения сказывается и в колебании выбора, в самостоятельных поправках шимпанзе при избрании цветных объектов до предъявления их
экспериментатору, при отсутствии какого бы то ни было корректива со стороны последнего. Так, после вопроса, дотронувшись до одного объекта, шимпанзе вдруг отводит руку и обращается к избранию объекта
противоположного цвета, но и здесь не избирает до конца, а снова обращается к своему первому решению,
которое и осуществляет окончательно. Протоколы пестрят такими отметками: + − +, или − +, или ??+.
Направляющее влияние экспериментатора в смысле внешнего воздействия в этих случаях колебания может быть особенно фатально и парализуется лишь полным невмешательством его в процесс самого выбора. Направляющее воздействие по существу переносится на время, предшествующее акту избрания и последующее за ним, и выражается в подчеркнутом назывании цвета с указанием на соответствующий цветной объект, в выразительном отвергании неверно избранного цветного объекта, в рельефном поощрении
за верное избрание, в многократном повторении однородного вопроса, в изменении, многообразной вариации условий взаимоотношения предъявляемых объектов.
После пятидесяти вопросов эпизодически прокидываются факты, говорящие за частичное уловление
принципа выбора, за ориентировку по цвету, за отличение цвета как такового 8 . Несколько удачных, верных избраний белого цвета, — и вслед за выразительным поощрением шимпанзе начинает регулярно узнавать и находить именно этот цвет при самых разных комбинациях цветных объектов: и при увеличении общего количества избираемых, и при изменении взаимного соотношения обоих цветов в группе «предъявленных к избранию» объектов, и при чрезвычайном усложнении условий их внешнего расположения
— почти полном запрятывании искомого белого цвета объекта среди группы тесно сдвинутых объектов
другого, противоположного цвета. (В протоколах появляются отметки: + + + + + ).
Правда, при вариации условий верность выбора понижается, примерно, раза в два по сравнению с неизменностью их, падая особенно при возрастающем увеличении количества объектов противоположного испрашиваемому цвета. Тем не менее, самый факт действительного различения одного цвета от
другого представляется уже теперь бесспорным.

Сеанс четвертый.
Имеет место сопоставление тех же двух цветов, называется, предъявляется в качестве испрашиваемого
тот же цвет, что и в предшествующем сеансе (то-есть белый); вводится лишь бо̀льшая вариация в группе
«предъявляемых к избранию» объектов, количества, формы, величины, как и взаимного расположения
избираемых.
Последнее является особенно необходимым, так как замечается тенденция шимпанзе к взятию с определенного места (в случае неизменности местонахождения) последнего верно взятого объекта. Даже более того, определенно наблюдается как бы известное выслеживание животным того, куда, в какое место
в группе «предъявляемых к избранию» объектов, полагается для нового, повторного избрания объект,
только что верно избранный обезьяной перед тем. Это последнее вызывает настоятельную необходимость
введения приема незаметного вкрапления последней верно избранной цветной бумажки в общую группу
предъявляемых объектов, составленную к тому же из многообразно-сложенных, часто тесно соприкасающихся и даже взаимно налегающих цветных объектов. Вариация условий, как и раньше, несколько затрудняет и сбивает верность выбора, но в общем оставляет неизменным позитивное решение о способности
шимпанзе к отличению белого цвета от черного.

Сеанс пятый.
Отличение белого цвета от черного бесспорно: при однородных, повторно задаваемых вопросах и при небольшой вариации условий опытов получается до 100% верных ответов в отношении выделения белого
цвета объектов. Бесспорен факт установления прочной связи между зрительным восприятием определен8

Факты, имеющие место, главным образом, после положительных решений животного, вслед за одобрительной санкцией экспериментатора.

31

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
ного цвета объектов и двигательным, волевым актом их изъятия; слуховые восприятия, напротив, вовсе
не ассоциируются с актом выбора, несмотря на неизменное их сопутствие и наличность в каждом предъявляемом вопросе. Совершенно очевидно, что лишь однородность задаваемых вопросов и устойчивость
сложившейся зрительно-двигательной ассоциации (образование условного рефлекса на белый цвет) обусловливают верность выбора.
Звуковые восприятия и по прошествии ста опытов не вклиниваются в установившуюся ассоциацию, не
сливаются с ней; даже более того, они всецело игнорируются животным. В контрольных опытах можно
молчать, одним только протягиванием руки требуя акта избирания — и выбор производится животным
верно; правильное изъятие объектов осуществляется и при произнесении каких угодно слов вместо слова
«белый»; а иногда изъятие белого цвета объектов производится самостоятельно самим животным и до
словесного предложения самого вопроса.
В целях обращения внимания животного на звук, для оттенения звукового, словесного обозначения цвета
вводится требование подачи черного цвета объектов на соответствующее называние его экспериментатором (Табл. 3.4, рис. 2). И здесь всецело обнаруживается предшествующая тенденция: и в отношении избрания черного цвета объектов при однородном, многократно повторяемом вопросе следует положительное решение: быстрое нахождение черных бумажек и легкое их изъятие из группы противоположных по
цвету, несколько затрудняющееся, правда, при вариации условий расположения предъявляемых объектов. Но чередование вопросов, смена требуемых цветов, является фатальным для их правильного выбора, обнаруживая полнейшее непонимание и растерянность шимпанзе в отношении предъявляемых к нему
словесных требований. Это последнее дает бесспорнейшее доказательство тому, что звуковые восприятия
теперь, как и в предшествующих сеансах, не играют роли в акте самого избрания, хотя самое отличение
обоих цветов — черного и белого, — как и выбор соответствующих цветных объектов не представляют затруднения для животного.

Сеанс шестой.
Явственно обнаруживается, что и, после ста произведенных опытов руководящий, основной принцип избрания цветов до сих пор не уловлен. Цвет и теперь еще не ассоциировался со звуком. Правильная ориентировка выбора происходит, главным образом, по положительной оценке экспериментатора, в соответствии с тенденцией шимпанзе к повторному даванию последнего, перед тем данного, уже одобренного,
цвета. Это обусловливает правильность решения при повторно задаваемых вопросах, в то же время приводя животное в тупик после ошибочного выбора.
Весьма характерно, что положительная оценка, одобрение, как более выразительная, приятная и, повидимому, как и более понятная животному, играет вместе с тем и более действительную направляющую роль
в акте избрания, чем отрицательная. Это последнее отражается и в том, что часто, несмотря на отвергание
неверно избранного цветного объекта, шимпанзе многократно подает объект того же цвета, но — что
замечательно — зачастую с иного места, чем взятый перед тем (иногда он перебирает все до последнего
объекта того же цвета и затем уже обращается к искомому, противоположному цвету. Следует признать,
что понимание значения отвергания у шимпанзе безусловно есть, так как при отстранении неверно взятого
объекта, при произнесении слова «нет» — животное вытягивает вперед губы, стонет и волнуется, обнаруживая все обычные признаки огорчения и недовольства (Табл. 3.4, рис. 1, 2), и все же оно не дает нужный
противоположный цвет, не останавливается в избрании отвергаемого цвета. Самый же факт последовательной смены предъявляемых животным цветных объектов, их перебирание по месту, говорит за пробы,
за нащупывание верного избрания, за стремление к достижению выбора «определенного», «иного», по
сравнению с взятым только что, «иного», правда, в отношении иного признака места, а не цвета. Между
тем, на основании утверждение выбора экспериментатором и положительной оценки, шимпанзе безусловно руководится в последующем избрании признаком цвета, и при том в отношении обоих предъявляемых
цветов: черного и белого 9. Этим прежде всего объяснима верность выборов при повторно предъявляемом,
одинаковом вопросе и даже далеко не в стереотипных ситуациях. Так, однажды, на вопрос о белом цвете,
шимпанзе дал вместо разложенных в обычном месте, подготовленных для избирания бумажек, совершенно «постороннюю», но также белую бумажку, находившуюся поодаль и в совершенно другой роли.
Главные итоги опытов на основании изложенного здесь и выше формулируются в следующем виде: первый предлагаемый вопрос дает только случайно правильный ответ, ближайший, однородный и повтор9

Быть-может, здесь отчасти сказывается привычная тенденция шимпанзе к повторению выборов объектов однородных по цвету.

32

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
но задаваемый вопрос приводит к неизменно верному ответу и в отношении обоих предъявляемых цветов, тогда как следующее новое изменение требования с неизбежностью влечет за собой ошибочность
избрания, при этом всего чаще выполняемого (в отношении выбора цвета) по инерции с предыдущим. Отрицательная оценка не направляет непосредственно ориентировку животного к выбору по цвету.
Только по мере упражнения, со временем намечается более скорое, даже немедленное обращение обезьяны к выбору цвета, противоположного только что отвергнутому, и это сильно сокращает время достижения верного избрания; однако же при беспрестанной смене, при чередовании вопросов — хаотичность,
беспринципность выборов остается очевидной.

Сеанс седьмой.
Является бесспорным, что условный рефлекс на «белый» цвет гораздо более устойчив, чем на противоположный — «черный». Первый цвет чаще избирается до требования экспериментатора, лучше выделяется
при самых различных видоизменениях внешних условий Успешность отличения «белого» при однородном
вопросе абсолютно безукоризненна, почти за правило равняется 100%.
Ошибочность избрания «черного» особенно заметно повышается в зависимости от того, насколько часто в
предыдущем испрашивался «белый» цвет. Попрежнему чередование вопросов сильно ухудшает верность
выбора, попрежнему не наблюдается ориентировки по звуковому восприятию; попрежнему величина объекта, как и местоположение его (включенные в контрольных опытах), влияют отрицательно на выбор.

Сеанс восьмой.
Этот сеанс, осуществленный после вынужденного двухмесячного перерыва в занятиях, обнаруживает безусловное забывание животным и немногого достигнутого в предыдущем. Даже однородное, повторное выделение белого цвета — различение его от черного — так плохо, как во время самых первых и начальных опытов (50%). Следует отметить, впрочем, что повторные упражнения на различение этих двух цветов приводят скоро к улучшению избрания, и уже после восьмидесяти вопросов, даже при значительных
усложнениях условий опытов, процент правильных ответов поднимается до 90.
Более подробный, тщательный учет полученных при этом результатов представляется довольно показательным: в первых сорока опытах процент верного различения белого цвета не поднимается выше 60%; в
последующих сорока — не спускается ниже 70, доходя до 90%. При таком же количестве повторений, при
сходных условиях выделения черного цвета, конечные результаты избрания последнего значительно хуже.
Общее улучшение избрания сказывается, главным образом, в отсутствии повторяемости ошибок на повторно задаваемый тот же вопрос: при отвергании ошибочно взятого цвета наблюдается немедленное
обращение животного к избранию противоположного цвета объектов — и это, разумеется, является одним
из косвенных, бесспорных свидетельств в пользу различения животным предъявленных цветов и в качестве прямого доказательства ориентировки шимпанзе в выборе только по цвету. Это последнее сбивается
лишь при условии введения в контрольных опытах различной формы и величины объектов, предъявляемых к избранию, или при условии оставления постоянства, неизменности их взаимного расположения,
что вызывает тотчас же со стороны шимпанзе в первом случае уклонение выбора по величине (в сторону
уменьшенных объектов), во втором — к ориентировке выбора по месту. Бесспорность различения обоих
цветов как таковых доказывается в совершенстве фактами правильного извлечения животным требуемых
объектов определенного цвета из тесной группы предметов иных по цвету, иногда всецело закрывающих
собой искомый цвет. Слуховые восприятия попрежнему не входят ингредиентом ассоциации и по прошествии 255 опытов, несмотря на неизменное их включение в каждый вопрос. Таким образом, и до сих пор
только повторные вопросы экспериментатора приводят к положительным ответам; только они дают возможность должного учета степени и совершенства различения обоих представленных цветов. Напротив,
смена и чередование вопросов до сих пор ведет к непрекращающимся ошибкам, обусловленным, конечно,
отсутствием понимания истинного принципа выбора.

Сеанс девятый.
В совершенстве подтверждаются ранее полученные данные о лучшем отличении и выделении обезьяной
белого цвета объектов по сравнению с черным цветом: и при тождественных условиях выбора белый цвет
33

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
различается животным гораздо лучше, легче и увереннее, чем черный. Контрольные опыты показывают,
что ориентировка по цвету совмещается немедленно с ориентировкой по величине, коль скоро она вводится в условия опыта: выбор обезьяны направляется обычно в сторону уменьшенного (по сравнению с
обычно применяемым форматом) размера объектов и тем настойчивее и чаще уклоняется именно в эту
сторону, чем значительнее это уменьшение.

Сеансы десятый и одиннадцатый.
Упражнение на повторный выбор одного и того же черного цвета объектов доводит процент выделения
названного цвета до 75, независимо от внешних изменений и осложнений условий выбора, но тем самым
понижает процент выделения противоположного испрашиваемому цвета — белого (до 37%), коль скоро
экспериментатор переходит к требованию последняго. Очевидно, что чем длительнее повторяемость однородного вопроса в отношении одного из предъявляемых цветов, тем длительнее и упорнее ошибочность
при предъявлении нового вопроса, при требовании другого цвета.
Так, после девятикратного испрашивания белого цвета в последующем, на вопрос о черном, шимпанзе
делает пять раз двойные ошибки (− − +) 10 , одиннадцать раз — одинарные (− +) 11 , пять раз осуществляется явственно колеблющийся выбор (? +) 12 (вслед за касанием до белого — производится избрание
черного объекта), и только после этого шимпанзе производит непосредственно верное избрание черного
цвета объектов.
Это последнее, как и ошибочность ответов на вновь предложенные вопросы; улучшение выборов только
по мере повторения однородных требований; случайность первого удачного изъятия искомого; автоматичность всех последующих верных избраний, как и полная растерянность, ошибочность ответов при чередовании вопросов, — все это говорит за полное отсутствие у шимпанзе постижения руководящего принципа
выбора, и это вопреки неизменному участию словесного обозначения при каждом предлагаемом вопросе. Представляется существенно необходимым беспрестанное чередование вопросов и в отношении обоих предъявляемых цветов для оттенения значения звуковых ингредиентов ассоциации, для их внедрения в
сферу, в круг производимых животным операций.

Сеанс двенадцатый.
Предъявляется требование избрания тех же двух цветов при неизменном чередовании вопросов. Процент верного выделения необычайно мал; верные ответы в лучшем случае лишь в два раза превосходят
ошибочные; избрание, будучи лишено прежней базы 13 и не опираясь на иную, носит случайный, беспорядочный характер. Звуковые восприятия попрежнему нисколько не влияют на акт выбора, несмотря на
все попытки экспериментатора обратить внимание животного на них: громкое, явственное произнесение
названия цвета с указанием на соответствующий цветной объект перед выборами; присоединение названия к уже избранному верно самим животным цвету; многократное повторение называния цвета после совершенного, правильного избрания. Это представляется тем более уместным, что самые цвета с каждым
сеансом все увереннее и лучше различаются животным. В доказательство последнего возможно привести достаточно убедительные факты: верность выбора искомого цвета объекта из тесно-тесно сближенных
объектов противоположных цветов; произвольное, самостоятельное присоединение животным к одному
удачно избранному цветному объекту других, тождественных по цвету, при повторном выборе; одновременность изъятия обезьяной нескольких одинаковых по цвету объектов при их случайной топографической
взаимной близости.

Сеанс тринадцатый.
Звуковые восприятия всецело игнорируются животным, как и раньше. Чередование вопросов в отношении обоих предъявляемых цветов дает упорно повторяющиеся ошибки; выбор совершенно хаотичен —
беспринципен, — и это после общего количества 400 опытов. Контролирование собственно различения
10

Два раза пытается дать белую бумажку, прежде чем взять черную.
Дает черный объект после предварительного ошибочного избрания белого.
12
Выбор правильный осуществляется после предварительного сомнения — прикосновения к объекту цвета противоположного испрашиваемому.
13
Ориентировка выбора по последнему санкционированному цвету при повторном вопросе или после отрицательного решения (при
сменном вопросе) по цвету противоположному только что отвергнутому, перед тем избранному.
11

34

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
обоих названных цветов на повторном выборе приводит снова к заключению о худшем отличении черного
цвета, по сравнению с белым, о более затрудненном выделении черных объектов из группы избираемых;
это как будто говорит о меньшей прочности условного рефлекса, установленного по отношению к черному
цвету по сравнению с таковым для белого.

Сеанс четырнадцатый.
Производится замена предъявлявшихся до сих пор животному объектов матового черного цвета на блестяще черные, привлекающие больший интерес шимпанзе к ним, а вместе с тем и к акту избрания. По сравнению с предыдущим верность выбора черного цвета объектов безусловно улучшается. При повторении
вопросов, после верного избрания тот же черный цвет находится обезьяной при самых различных и весьма усложненных условиях выбора и при многообразнейшей взаимной комбинации избираемых объектов
(— как в отношении изменения их общего количества, взаимного их соприкосновения, так и вариации
количества объектов от каждого цвета —), но, как и прежде, нет и тени ориентировки выбора шимпанзе
по соответствующим звуковым восприятиям.

Сеансы пятнадцатый и шестнадцатый.
Постижение звукового принципа выбора и после 450 опытов не продвигается нисколько в положительную
сторону, хотя ориентировка выбора по цвету остается неизменно: чаще обнаруживается обращение животного к избранию цвета противоположного, чем отвергаемый — сокращение повторяемости ошибок, —
безукоризнен повторный выбор, следующий за положительной санкцией, — тем не менее, вопреки всему
этому, соединения зрительных и слуховых восприятий не происходит.

Сеанс семнадцатый.
Новых данных по сравнению с предшествующими не представляется: опыты сильно нарушаются подавленным эмоциональным состоянием животного (см. вступление стр. 44 [26] — стр. 45 [26]. Табл. 1.2, рис. 1).

Сеансы восемнадцатый и девятнадцатый.
Новых достижений нет, так как фактические выполнения сильно тормозятся чрезмерно возбужденным,
оживленным эмоциональным состоянием животного, совсем не поддающегося успокоению и не могущего
сосредоточиться (см. Табл. 1.2, рис. 2 Табл. 3.3, рис. 1. Вступление стр. 39 [23], стр. 44 [26] —
стр. 45 [26]).

Сеанс двадцатый.
Настоящий сеанс осуществляется после перерыва в один месяц. Предложение вышеприведенных требований оставляет экспериментатора при прежнем впечатлении. Распознавание, различение обоих ранее
предлагаемых цветов — черного и белого — бесспорно: факты «повторного», многократного абсолютна
верного избрания определенного цвета объекта, нахождение искомого при самых разных, часто крайне
усложненных условиях выбора (при едва заметном выступании требуемого цвета объекта из собрания других, противоположных по цвету), давание двух одноцветных объектов одновременно, обращение к выбору другого, противоположного цвета при отвергании одного, последнего предъявленного животным перед
тем — все склоняет к положительному выводу.
Также бесспорным остается негативное решение в отношении постижения звукового принципа выбора:
слишком очевиден направляющий фактор верного избрания (память последнего верно избранного цвета) при «повторном» выборе; слишком явно беспринципен «новый» выбор. Этим объяснима правильность ответов при тождественных вопросах и их хаотичность при чередовании, смене требования,
когда в особенности выбор первого искомого чисто случаен, часто ошибочен до нового случайно верного
избрания.
Таким образом, исходная задача экспериментатора — установление условного рефлекса — двигательной,
слуховой и зрительной ассоциации («комплекса восприятий») оказалась недостигнутой и в результате 500
35

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
опытов. И это несмотря на то, что само животное упорно пытается уловить какие-либо определяющие
избрание отправные точки (ориентировка по месту, по величине, по цвету последнего верно избранного по
цвету объекта), и все же рельефное, всячески выдвигаемое на первый план, и всячески подчеркиваемое
называние цвета отнюдь не сочетается у животного с зрительным его восприятием.
Правда, это удивляет меньше, если вспомнить факты, наблюдавшиеся в жизни данного животного во внеучебной обстановке. Там слуховые восприятия играют явно подчиненную роль по сравнению со зрительными; слуховые ассоциации устанавливаются в итоге многих повторений 14 , тогда как зрительные — после одного-двух раз. Так, животное лишь после многих месяцев, при многократных ежедневных называниях его, начинает «знать свое имя», т.-е. реагировать при произнесении его. Преднамеренная тренировка
шимпанзе при посредстве звуковых стимулов на различные двигательные реакции 15 требует бесчисленных, настойчивых повторений, что при введении зрительных стимулов (жестов, или мимики) устанавливается очень быстро.
В том же направлении говорят факты, выступившие позднее при экспериментах несколько иного типа,
опытах включающих ориентировку на основании слуховых, хотя и более простых в звуковом отношении
восприятий, именно, при различении букв на звук. И в этом последнем случае шимпанзе очень быстро
научился различать буквы, но не преуспел и после многократных упражнений ассоциировать их с соответствующими звуками.

Итоги опытов
Рекапитулируя в более сокращенном виде последовательный ход работы в двадцати проведенных занятиях, мы можем выделить следующие главные ее этапы.
Сеанс 1—2.
Приучение шимпанзе к внешним условиям лабораторной обстановки. Быстрая успешность установления внешней, технической связи между требованием экспериментатора и выполнением животного; хаотичность, беспринципность выбора по существу.
Сеанс 3. Нащупывание животным отправных точек для избрания; попытки учета места, величины, иногда количества и, наконец, цвета избираемых объектов; склонение выбора по положительной
оценке: ориентировка по одобренному, «санкционированному», определенному (белому) цвету.
Правильное выделение белого цвета объектов при «повторном» выборе, при «однородном» вопросе
даже при вариации внешних условий расположения и соотношения цветных объектов в группе.
Сеанс 4.
Конкурирование тенденций к ориентировке по месту и по цвету, преобладание последней
тенденции. Колебание правильности выделения белого цвета соответственно значительности вариации и
усложнению условий избрания.
Сеанс 5. Образование условного рефлекса на белый цвет: прочность ассоциации между зрительным
восприятием белого цвета объектов и двигательной реакцией; игнорирование звукового принципа выбора: совершенная непричастность к установившейся ассоциации звуковых восприятий и после 100
опытов, и после сопоставления двух различных словесных обозначений (названий черного и белого цвета),
и вопреки точности различения и выделения обоих предъявляемых цветов друг от друга при условии «однородного», многократного «повторного» выбора.
Сеанс 6. Руководящая, преобладающая роль положительной санкции в ориентировке шимпанзе
по цвету перед отрицательной оценкой (правильность выбора при «повторном» вопросе, после одобрения, ошибочность выбора вслед за отверганием) — беспорядочность, беспринципность выбора при
выключении направляющего фактора положительного свойства (при отмене «повторных», «однородных»
вопросов) и беспрестанной смене требования представленных цветов (при чередовании вопросов).
Постепенное возрастание значения отрицательной оценки — со временем и по мере упражнения
уменьшение повторяемости ошибок.
Сеанс 7.
Бо̀льшая устойчивость ассоциации на белый цвет, чем на черный; ceteris paribus бо̀льшая
точность избрания первого цвета перед вторым. Совершенное игнорирование ориентировки по
14
15

Особенно в случае их недостаточной причастности к эмоциональной сфере.
Имеющие отношение к скромному обиходу его внешней жизни и физическогоблагополучия.

36

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
звуковым восприятиям, беспринципность выделения цветов при чередовании, смене вопросов. Неустойчивость выделения по признаку цвета в контрольных опытах, учет при ориентировке признака
места или признака величины.
Сеанс 8. Утрата образовавшихся условных рефлексов — зрительных и двигательных ассоциаций —
на выделение цветов за 2-хмесячный перерыв в занятиях; быстрое восстановление утраченного до
прежнего уровня. Уступание правильности выделения черного цвета объектов по сравнению с таковыми
белого. Желаемый, надлежащий звуковой принцип выбора не усвоен и по истечении 255 опытов. Колебание ориентировки по цвету лишь при условии введения различия по величине и неизменности, постоянстве места избираемых объектов.
Сеанс 9.
Прежнее улучшенное выделение белого цвета объектов по сравнению с таковыми черного.
Остающееся совмещение ориентировки по цвету с ориентировкой по величине; предпочитание в выборе шимпанзе уменьшенных величин объектов перед увеличенными.
Сеанс 10—11. Улучшение отличения последнего наичаще испрашиваемого цвета (именно черного),
соответственное ухудшение избрания объектов цвета противоположного испрашиваемому. Полное отсутствие включения звукового принципа выбора: правильность ответов на повторные вопросы, хаотичность ответов на сменные вопросы.
Сеанс 12.
Беспринципность, хаотичность выбора при сменных, чередующихся требованиях, явное ухудшение результатов выбора по сравнению с таковыми при условиях «повторных»,
«однородных»вопросов.
Совершенное игнорирование животным в его выборах звуковых восприятий вопреки демонстративному обращению внимания на них.
Сеанс 13. Полная непричастность к ориентировке животного звуковых восприятий и после участия их в 400-ах проведенных опытах — отсюда беспорядочность выбора при сменных требованиях.
При повторном избрании обнаруживается прежнее улучшенное выделение белого цвета объектов по
сравнению с таковыми черного.
Сеанс 14. Улучшение избрания черного цвета объектов при смене типа цветных объектов и по мере
упражнения.
Остающаяся беспринципность выбора при сменных вопросах в силу отсутствия надлежащей ориентировки.
Сеанс 15—16.
Отсутствие включения звукового принципа выбора и после 450 опытов, вопреки
утвердившейся ориентировки выбора по признаку цвета.
Сеанс 17—20. Отсутствие включения надлежащего звукового принципа выбора и после 500 опытов.
Установление слуховой, зрительной и двигательной ассоциации(комплекса восприятий)не происходит.
Ориентировка животного определяется исключительно одними зрительными восприятиями.
Как то явствует из беглого сокращенного обзора двадцати проведенных сеансов, ориентировка выбора животного происходит по зрительным восприятиям и, главным образом, по признаку цвета. Самое различение ахроматических цветов осуществляется животным безукоризненно , что обнаруживается явственно
уже в самых начальных сеансах; заслуживает быть отмеченным лучшее выделение объектов белого цвета,
ранее и наичаще испрашиваемого, по сравнению с таковыми черного, и улучшение выделения цвета черного в зависимости от упражнения на выделение его. Изменение характера выбора определяется в первую очередь направляющим избрание фактором в виде положительной и отрицательной оценки, при чем
первая (положительная) играет более значительную роль, чем вторая (отрицательная); соответственно
этому правильность выбора сильно зависит от постоянства или смены требования в отношении испрашиваемых цветов. «Повторный», «однородный» вопрос дает за правило верный ответ; новый вопрос
влечет ошибочное или только случайно верное избрание. В меньшей степени характер выбора зависит
от изменения внешних условий избрания: расположения цветных объектов в группе, общего количества предъявленных к избранию объектов, численного соотношения объектов обоих представленных
в группе цветов.
37

Различение ахроматических цветов по методу «выбора на название»
Только изменение величины и неизменность места искомой (в контрольных опытах) нарушают (при повторном выборе) ориентировку по цвету, склоняя ее в сторону выбора и по «меньшей» величине, и по
«тому же» месту.
В число этих, столь предопределяющих избрание, факторов не включается только звуковое восприятие
(слуховое впечатление от называния цвета), несмотря на его неизменное привнесение в число всех 500
опытов.
Таким образом с очевидностью обнаруживается, что достижение цели различения цветов, посредством
применения приема выбора соответствующего цвета объекта на звуковое восприятие оказывается не
осуществленным.
Не менее очевидна невозможность вынесения окончательного заключения об этой осуществимости.
Слишком явственны причины безуспешности практического проведения этого приема, невольные и вынужденные промахи и недочеты, допущенные со стороны экспериментатора, тормозящие препятствия и
помехи, привнесенные самим животным. Из них следует упомянуть хотя бы главные: совпадение проведения метода с первым приучением животного к лабораторной обстановке, к экспериментальным
условиям; в силу предыдущего — кратковременность каждого сеанса и малочисленность опытов
в каждом из них; слишком малое количество общего числа сеансов (20), из которых три, четыре целиком, а другие отчасти являются неплодотворными из-за ненормального эмоционального состояния
животного; растянутость сеансов на длительный срок во времени из-за вынужденного допущения
перерывов (в один и два месяца); недостаточная систематичность и выдержка со стороны экспериментатора в предъявлении своих требований в силу первоначальных чрезмерно бурных реакций
со стороны сенситивного животного на длительно отрицательные оценки; нежелание экспериментатора использования каких-либо более осязательных карающих стимулов; недостаточно подробное, суммарное протоколирование; малая вариация приемов, малая изощренность и выразительность их при
обращении внимания животного на звук; запоздание с оттенением звукового принципа выбора перед цветовым; допущение выбора по признаку цвета независимо от звуковых восприятий; злоупотребление повторным выбором, оправдываемое только надеждой экспериментатора на закрепление
у животного по мере упражнения названия за соответствующим цветом при многократно правильном его изъятии, — оправдываемое желанием проверки способности животного к самому различению
ахроматических цветов.
Как уже было упомянуто, приведение этих занятий в целом неразрозненном виде оправдывается не столько значимостью их по общим выводам, сколько по отдельным частным результатам: среди последних
психологически важное — обнаружение способности шимпанзе к распознаванию двух ахроматических
цветов; методологически ценное — проверка образования условных рефлексов на цветовые стимулы, учет
роли и значения различных внешних и внутренних факторов, благоприятствующих и препятствующих
установлению условных рефлексов на два различные ахроматические стимула; биологически новое —
преобладающее значение для шимпанзе зрительных восприятий перед слуховыми.
───────

38

Глава 2. Новый метод исследования
познавательных способностей шимпанзе
Метод «выбора на образец»
(Установление тождества)

Отрицательность конечных результатов применения метода «выбора на название» вынуждает нас на изменение самого принципа выбора, заставляет перенести его из сферы слуховых в область чисто зрительных восприятий.
Это последнее осуществляется путем введения нового принципа избрания при различении цветов, посредством применения метода, бегло упомянутого во вступлении, метода «выбора на образец», заключающегося в узнавании и изъятии животным цветного объекта, тождественного с предъявляемым экспериментатором примерным, образцом.
Оставляя незатронутым вопрос о применении метода «выбора на образец» в детской психологии и психопатологии, приходится упомянуть с беглом и безрезультатном применении его в психологии животных,
в нескольких опытах Леббока с собакой 1. В том виде, как этот метод осуществлялся автором этих строк,
во всех своих осложнениях и видоизменениях, он является пока в зоопсихологии совершенно не использованным.
Сущность метода всего кратче и рельефнее выражается формулой: «выбор на образец»; его конкретное
проведение распадается на четыре основных, почти равно важных момента:
1. Предъявление образца — объекта, символизирующего требование экспериментатора. (Предъявление
задачи.)
2. Отыскивание животным объекта, тождественного с образцом среди группы различных, предъявленных
к избранию объектов. (Решение задачи.)
3. Выбор животным тождественного объекта, сопровождаемый волевым, двигательным актом изъятия его
из группы для вручения экспериментатору. (Разрешение задачи.)
4. Оценка произведенного выбора экспериментатором, выражающаяся в положительном случае в одобрительной словесной санкции, сопровождаемой всякого рода поощряющими стимулами, в отрицательном — в отвергании, отстранении неверно избранного объекта.
В нормальном случае эти внешние моменты должны включать нижеследующие психические процессы у
животного.
1. Концентрация внимания на образце — процесс восприятия образца.
2. Перенесение внимания на «избираемые» экспонаты — искание объекта тождественного с образцом на
основании полученного впечатления от предъявленного образца — преперцепция тождественного.
3. Узнавание тождественного, сопровождаемое у животного волевым двигательным актом его изъятия из
группы «избираемых» для вручения экспериментатору.
4. Соответственно оценке этого последнего за правило имеет место изменение эмоционального состояния
животного — повышение обычной жизнерадостности в случае одобрения, упадок настроения в обратном случае, при одном лишь отсутствии поощрения, при полном выключении каких бы то ни было карающих стимулов.
Некоторые преимущества настоящего метода по сравнению с вышеизложенными во введении, известными нам до времени 1916-го года и в применении к антропоидам, явственно выступают при первом же беглом ознакомлении с его сущностью. Среди них на первом месте стоит демонстративность, нагляд1

Lubbock «Die Sinne und das geistige Leben der Tiere». Leipzig 1889, S. 284.

39

Новый метод исследования познавательных способностей шимпанзе
ность задачи — цели, требования экспериментатора; возможность усиления этой демонстративности как
различными внешними приемами, обращающими внимание на образец, так и подбором качественно выразительных образцов.
В непосредственной связи с предшествующей особенностью находится вторая, столь же важная: рельефность, самоочевидность для испытуемого животного ошибок при выборе несоответствующего образцу
объекта в виду возможности непосредственного сопоставления «избранного» и, «примерного».
Обусловленное двумя предшествующими условиями, выступает новое существенное преимущество: предоставление животному возможности сознательного и осмысленного разрешения задачи в виду наглядности и естественности устанавливаемой связи между требованием и выполнением.
В полном соответствии с предыдущими условиями является высоко ценной для экспериментатора широкая возможность, проведения конкретного направляющего и развивающего воздействия при контролировании выбора животного и главным образом при ошибочных его избраниях.
Заслуживает быть особенно отмеченной ценная an und für sich и в общем плане исследования психических
способностей животного, и в отношении частных случаев учета и контроля, и в целях развивающего обучения, пластичность метода — возможность бесконечного вариирования задач как по форме, так и по
существу на фоне уже раз усвоенного, — видоизменение, неповторяемость ближайших смежных опытов 2
, что, в свою очередь, выключает стереотипность, автоматичность постижения животным предъявляемого
требования и пролагает путь к осмысленному и сознательному выполнению им действий.
В пределах однородного типа достижений изменяется то самый «образец» (при наличности тех же «предъявляемых к избранию»), то его положение, то способ, то место, то время показывания.
Вариируется и количество, и взаимное расположение, и, качественный состав «избираемых».
Искомая вкрапляется в самых различных взаимоотношениях (в качественном, количественном и пространственном отношении) в группу «избираемых экспонатов», в контрольных опытах она почти совершенно скрывается среди других.
Последняя особенность, наиболее исключительная по значению, вытекает с очевидностью из рассмотрения и обобщения всех вышеотмеченных черт: — это установление с испытуемым животным столь пластичного психического общения, которое по многосторонности контакта можно сравнить с своего рода
условным языком. Это общение, раз установившись, дало в последующем полную возможность быстро и
легко, естественно и непосредственно вскрыть самые многообразные познавательные способности шимпанзе в области зрительных восприятий, установить пределы их возможного развития.
Достаточно здесь бегло привести хотя бы следующий ряд достижений, полученных в сравнительно короткий срок посредством излагаемого метода: различение ахроматических и хроматических цветов; различение многообразных по форме планиметрических и стереометрических фигур; различение величин: объемов и площадей, длины, ширины, высоты; распознавание сочетаний цветов, букв, изображений предметов и мн. др. Некоторое видоизменение метода позволило подойти к вопросу о способности животного
к элементарной абстракции и к счету.
Колебание выполнений соответственно колебанию условий опытов давало критерий для оценки факторов,
благоприятствующих и препятствующих правильному решению предъявляемых задач, тем самым вскрывая характер психологических процессов в производимых животным операциях.
Это последнее прослеживалось, конечно, при условии учета каждого акта видоизменения задачи, каждого процесса выполнения ее животным, что осуществлялось при условии особо строгого контроля опытов,
благодаря самому тщательному и подробнейшему их протоколированию. Точно записывались все условия опыта: вопрос, ответ, взаимное соотношение и положение объектов «предъявляемых к избранию» и
«примерной», как и каждое видоизменение всех ингредиентов, входящих в опыт. Отмечалось количество
опытов потраченное на достижение; протокольно точно записывалось каждое решение задачи; неверные
ответы регистрировались особенно подробно: всегда указывался характер ошибки, как и внешний характер ответа; замечались и учитывались при выводах все более резко выраженные эмоциональные состояния животного.
2

За немногими исключениями — в случае необходимости закрепления, фиксаций только что достигнутого удачного выполнения.

40

Новый метод исследования познавательных способностей шимпанзе
Все эти данные при их сопоставлении могли доставить обширный материал и, будучи переведенными на
язык графических изображений, говорили особенно красноречиво. «Кривые отличения» 3 наглядно выражали вариации выполнений соответственно вариации разных задач и различию условий в пределах той же
задачи. Они позволяли ясно проследить влияние на различение многообразных усложнений, давали право
на все более определенное утверждение и признание наличности в производимых опытах процесса действительного обучения животного, а не автоматической односторонней дрессировки, — процесса осмысленного усовершенствования, а не механического натренировывания на определенного рода
выполнение.
За это говорит с бесспорностью факт прочности запоминания раз установленных достижений при резком
изменении внешних условий опыта; осмысленность выполнения задач, видоизмененных по существу; самостоятельное пользование животным знаниями, приобретенными им при опытах.
Прочность запоминания всего рельефнее подтверждается неизменностью, точностью выполнения раз
достигнутого по истечении значительных перерывов в занятиях (от 3 недель до 3 месяцев), верностью выполнения при сильно нарушенных условиях постановки опытов: при изменении типа объектов, с которыми
животное оперировало 4 , при смене экспериментаторов 5 , при значительном увеличении количества; лиц,
присутствующих при опытах (20—30), и смене места проведения занятий. Успешность выполнения уже
укрепившихся достижений сохранялась даже при глубоко необычных, неблагоприятных, явно отвлекающих внимание животного условиях, как, напр., во время производства опытов при новой обстановке, наружи, во дворе — во время фотографирования или при осуществлении кинематографического сеанса, —
когда ни ослепительная яркость света, ни треск снимающего аппарата, вызывающий то (сначала) явный
страх, то (позднее) любопытство у животного, почти не отражались на правильности проведения работы.
Осмысленность производимых выполнений всего бесспорнее доказуется при изменении предлагаемых
задач по форме и по существу, когда при новых и непредъявлявшихся дотоле требованиях животное не
только не становится в тупик, не проявляет беспорядочных нащупываний в достижении, но обнаруживает
инициативу и находчивость в попытках ориентироваться в новом положении и выйти из вновь создавшегося затруднения 6.
Субъективное осознавание животным производимых им операций сказывалось как в избирательном отношении его к предъявляемым объектам, до и вне эксперимента, так и в выявлении животным вновь приобретенных знаний и пользовании ими не только в стереотипной лабораторной обстановке, всегда включающей элемент требования и некоторого принуждения, но и в условиях неэкспериментальных, в самостоятельных занятиях и играх животного 7.
Таковы технические, внешние, точно учитываемые условия, определяющие конкретно достигнутые результаты и некоторые общие конечные выводы из них. Не менее важными для успешности производимых опытов являлись другие компоненты, менее явственные, часто ближе неопределимые, но оттого не менее осязательные: это — почти полная непринужденность и естественность, пластичность и приятность
для животного установленного психического контакта; это — неослабевающая сила, стойкость воздействия побуждающего к работе стимула; это — простота и легкость внешней формы реагирования
животного в силу привычности, естественности для него производимых им манипуляций; это — зачастую
несомненная наличность (хотя бы и побочного) интереса к выполняемому им акту.
Осуществлению всего этого содействовало в широкой мере предшествующее опытам общение с животным — в течение полутора года, — тщательное наблюдение эмоциональных и волевых выявлений психики
шимпанзе, знание ее характерных особенностей и соответственно этому учитывание и использование ее
сильных и слабых сторон в деле обучения.
3

См. III-ая часть, в особенности различение формы.
В контрольных опытах проф. Г. И. Россолимо предъявлял иные, совершенно новые, невиданные ранее животным объекты, и правильность избрания от этого не нарушалась.
5
Правильность решений не менялась и тогда, когда некоторые из многочисленных экспертов (профессора Д. Н. Анучин, Л. М. Лопатин, П. А. Минаков, А. П. Нечаев, И. Ф. и А. И. Огневы, Г. И. Россолимо, А. Н. Северцев, Г. И. Челпанов, Г. Г. Шпетт), присутствовавших при демонстрациях иногда брали на себя роль и экспериментатора, предъявляя собственные требования и часто видоизменяя самые условия эксперимента. См. протоколы демонстраций опытов.
6
См. протоколы демонстраций опытов и «Сеанс 22-й на различение цветов, 82-й от начала опытов.» и «Сеанс 83-й от начала опытов.
1-й на отождествление сочетаний цветов.».
7
См. занятие «Сеанс 1-ый по методу выбора на образец (22-ой от начала занятий).», «Сеанс 2-ой по методу «выбора на образец»
(23-ий от начала опытов).», и «Сеанс 7-й (29-ый от начала занятий).».
4

41

Новый метод исследования познавательных способностей шимпанзе
В этом отношении такие характерные черты, как постоянное стремление животного к общению и самодеятельности, чувство привязанности к экспериментатору, являлись сильными вспомогательными факторами
при ведении экспериментов. Первое — общительность, на фоне обычных условий пребывания шимпанзе
в одиночестве и при скучании его в клетке — делало опыты желательными, привлекательными для животного: шимпанзе недаром обнаруживал все обычные выразительные признаки живейшей радости при
малейшем намеке на подготовление к занятиям; второе — именно, привязанность животного к экспериментатору — содействовало тому, что ласка, одобрение, игра являлись главными и наиболее понятными и
радостными для шимпанзе способами поощрения за удачные ответы, лучшей и желательной наградой за
верный выбор, а в противоположном случае простое повышение голоса экспериментатора было достаточно для того, чтобы выразить недовольство за произведенную ошибку и чтобы дать животному понять, что
«что-то» сделано «не так», когда оно старательно, поспешно начинало изменять решение, чтобы добиться
столь желательного одобрения.
Нечего и говорить, что при таких условиях общения отпадала всякая мысль о каком-либо физическом воздействии на животное, о стимулах карательного свойства.
Другие особенности и черты характера шимпанзе, как необычайная подвижность, живость, полная неспособность длительного сосредоточения (отсутствие устойчивого внимания), быстрая утомляемость и скука
от внешне однообразных, однородных действий, представляли постоянные существенные затруднения и
препятствия (особенно в начальных занятиях) и были несколько умалены только введением чрезвычайно
частых перерывов при работе. После каждых двух-трех опытов, и в особенности после наиболее удачных,
через каждые 5—7 минут животному на несколько минут (2—3) не только предоставлялась полная свобода, но его ласкали (гладили, похлопывали и т. п.), с ним играли (тискали, ловили, кувыркали, см. рис. 1,
2 Табл. 3.1), и это было, несомненно, самым важным и действительным импульсом к выполнению требований, стимулом, в нормальных случаях поддерживавшим непрерывный и живейший интерес животного
к работе.
Надо было видеть, как шимпанзе находил себя в этих играх и движениях, столь отражающих его общительный, веселый, подвижной, игривый нрав и бурный темперамент при естественных условиях, — чтобы по достоинству понять и оценить всю силу названного стимула; надо было видеть, как угнетающе влияли на животное малейшая задержка, промедление в поощрении, чтобы признать огромную значимость
последнего в роли побуждающего фактора. Утомительность и хлопотливость этих своеобразных поощряющих приемов для экспериментатора компенсировались в совершенстве возможностью повышения длительности сеанса до нескольких часов (от 3-х до 4-х в один прием), выключением быстрого психического
утомления и скучания животного в «опытный период», наличностью неутомленного, активного внимания
у шимпанзе к моменту реагирования и стремлением его к наивозможно скорому и правильному осуществлению самой реакции.
Именно при посредстве этих приемов поддерживалось и сохранялось неизменно и неослабно у шимпанзе
веселое, радостное настроение, столь благоприятствующее вообще проявлению психической активности,
находчивости, изворотливости, предприимчивости животного; именно при наличности такого психического состояния шимпанзе наиболее легко и скоро ориентировался в предъявляемых к нему даже новых требованиях, работал наиболее успешно при повторении прежних выполнений.
«Доказательство от противного» не менее убедительно: первый же симптом грустного настроения, первый проблеск психической депрессии, — и характер выборов резко склоняется в отрицательную сторону.
Шимпанзе реагирует неохотно, вяло, избирает небрежно и зачастую ошибочно, исправляет плохо совершенные погрешности, а после многократных неудач и при длительном отсутствии поощрения совершенно
теряется и даже совсем отказывается работать.
Интерес к производимым опытам, как к таковым, определялся, главным образом (если не единственно),
введением смены (типа, рода) предлагаемых задач и новизной объектов, применявшихся в экспериментах,
всегда и безошибочно — и, кажется, при всяких обстоятельствах (даже во время серьезного заболевания
животного — способной вызвать любопытство, интерес и максимальное к себе внимание шимпанзе 8.
8

Конкретно это выражалось в пользовании при опытах самым различным материалом для осуществления тех же целей, материалом, могущим представить для животного и побочный интерес и привлекательность. Так, различение цветов в разное время проводилось на различном материале, картонных, костяных цветных пластинках, на покрашенных в яркие краски камешках, деревянных
шариках и жолудях, — короче, на разнообразнейших объектах, представлявших для животного приватный, индивидуальный, часто
ближе неучитываемый, но вполне реальный интерес и привлекавших на себя внимание то световыми, то цветовыми, то звуковыми,

42

Новый метод исследования познавательных способностей шимпанзе
Относительная непринужденность обстановки опытов не нарушалась также и внешним, техническим способом выполнения животным задачи — требования экспериментатора; акт выбора, изъятие тождественного объекта, производился, схватыванием рукой, — иногда ногой, — животного, движением, столь естественным и привычным для него из обыденной жизни.
Легко понятно было для шимпанзе и выражение самой просьбы, требование подачи «искомой» — одного
из предъявленных к избранию объектов: достаточно было протянуть в любое время руку, — и шимпанзе
клал немедленно в нее свою, позднее приучившись без труда давать «просящему» то, что имел в руках, а
наконец, и вообще все, что было «под рукою».
Таковы конкретно применявшиеся приемы при практическом, лабораторном проведении метода «выбора
на образец», приемы, может быть, всецело заменимые иными, лучшими, отчасти, может быть, излишние,
быть может, подлинно, существенно необходимые, а может быть, единственно приемлемые для достижения аналогичных с полученными реальных результатов.
Будущее с несомненностью укажет истинный качественный их термин, внесет необходимый корректив.
Цель автора — лишь подчеркнуть особенности предлагаемого метода 9 по сравнению с другими в этом направлении, представить лишь один из способов или путей подхода к установлению психического контакта, развивающего испытуемое животное: пути исследования, выключающего при своем применении мучительные вивисекции 10 ; не требующего хлопотливого воссоздавания для испытуемых животных внешней
обстановки, близкой к их естественному быту 11 , не сводимого к автоматичному установлению ассоциаций
помощью искусственно соединенных звеньев 12; пути, исключающего слепое нащупывание животным каждого вновь предлагаемого требования и столь же механического закрепления его, не требующего антипедагогичного отказа, отучения от уже достигнутых конкретных результатов ради получения новых, столь
же временно наличных в настоящем 13.
───────

то материальными особенностями. Определенно может быть отмечено, что различение цветов продвинулось особенно успешно при
замене индиферентных по консистенции своей мягких бумажек твердыми и звучными костяными пластинками, понимание же принципа выбора установилось с полной очевидностью, когда цветные костяные и картонные пластинки заменились тождественными по
цвету, но отличными по форме и величине объектами (См. «Сеанс 7-й (29-ый от начала занятий).»), представлявшими для шимпанзе
индивидуальный интерес
Эта доказанная с несомненностью повышенная интенсивность, живость, бойкость работы, как иногда и бо̀льшая успешность выполнений, получаемых при обновлении, модификации задач, при освежении и смене объектов, предъявляемых животному, в частности
красноречиво говорит о развивающем значении предложенного метода, о наличности осмысленного усвоения и сознательного отношения к выполняемому самого животного.
Правда, иногда при оперировании с новыми объектами шимпанзе вначале слишком сильно заинтересовывался ими, отвлекался от
требуемого избрания, брал их наудачу, единственно руководясь желанием обследовать их всеми доступными ему способами. Он схватывал их руками и ногами, принимался тереть их рукой, сжимать, стучать ими и по ним, дотрагивался ими до себя, прикладывая к
лицу, касаясь языком, ломал их, грыз зубами, запихивая в свой рот, упорно, всячески противодействуя их отниманию. При более
настойчивом оспаривании он вдруг срывался и соскальзывал с лабораторного стола и уходил в укромный угол, унося с собой интересующий его предмет, не возвращаясь до тех пор, пока не удовлетворял вполне (обычно весьма скоро) своего живого, но кратковременного любопытства.
Если таким образом иногда побочный интерес животного к объекту явно нарушал серьезность опытов и направлял внимание шимпанзе в нежелательную сторону, то все же во многих случаях он в совершенстве оправдал себя, служа хорошим обращающим и удерживающим внимание животного стимулом.
9
Метода «выбора на образец».
10
Анатомо-физиологические методы.
11
Биологические методы в соединении с экологическими и этологическими данными.
12
Установление «условных рефлексов» при «методах дрессировки».
13
Установление «условных рефлексов» при «множественном выборе».

43

Глава 3. Различение хроматических
цветов по методу «выбора на образец»
Протокольное изложение опытов
Таблица 3.1. Приемы поощрения шимпанзе при занятиях.

44

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Рис. 1. Момент поимки шимпанзе при игре-ловле.
Рис. 2. Момент мнимой борьбы.

Сеанс 1-ый по методу выбора на образец (22-ой от начала
занятий).
25 февраля 1914 г.

Проведение нового принципа выбора сочетается с введением в качестве объектов, предъявляемых к избранию в эксперименте, вместо бумажек новых цветных объектов, именно округлых, резко оформленных
костяных пластинок двух прежних, резко контрастных ахроматических цветов: черного и белого. (Табл. 3.6,
рис. 1, 2.).
Едва цветные пластинки в перемешанной пестрой группе высыпаются перед животным и раскатываются
шумно по столу, как тотчас же привлекают интерес и вызывают полное внимание к себе со стороны шимпанзе. Он схватывает их в руки, стучит ими по столу и одной о другую, пробует их на зубы, не выпускает
из рук, не хочет расстаться с ними.
Для окончательной проверки предыдущих выводов ставится лишь несколько опытов на различение цвета
на звук.
Независимо и часто вопреки звуковым восприятиям, шимпанзе избирает быстро, бойко, многократно, до
четырех раз, из общей группы в 8 цветных объектов все до одной пластинки белого цвета; в других случаях также легко и безошибочно им отбираются все имеющиеся в общей группе черные пластинки. Ясно,
что отличение цветов является бесспорным, попрежнему нет лишь приурочения зрительных восприятий к
слуховым (ассоциирования цвета со звуком).
Наличность отличения цветов, как таковых, еще более явственно обнаруживается в самостоятельном оперировании — играх животного с цветными пластинками.
Пока я записываю в перерыве между двумя опытами и предоставляю цветные объекты в полное распоряжение самого животного, я замечаю, как шимпанзе, вероятно по привычке с предыдущим повторным выбором однородных по цвету объектов, сам, по своей инициативе, резко разграничивает оба находящиеся
перед ним цвета.
Так, белого цвета пластинки настойчиво отделяются им одна за другой от черных в общую группу; отобранные пластинки забираются им, перекладываются с места на место, перебираются, уносятся совсем со стола. Если шимпанзе видит, что за ним не наблюдают, он запрятывает пластинки в рот и отдает их только
при настойчивом повторном требовании, окрике; но даже и тогда он незаметно ухитряется оставить тричетыре в глубине за щекой, при чем долго ничем не выдает этой утайки, и она обнаруживается лишь при
пересчитывании объектов. Тогда я прошу их от него назад, требую, грожу, пытаюсь забраться — не без
риска — в его надежное хранилище (рот); он спешит выкинуть, выплюнуть их, но даже и тогда хоть одну
все же припрятывает и приходится извлекать ее силой во избежание отвлечения ею животного во время
самого эксперимента.
Мы видим, таким образом, и на этом факте, что белый цвет бесспорно различается обезьяной, что он предпочитается животным при самостоятельном избрании и безошибочно выделяется при требовании экспериментатора.
Черные пластинки, несмотря на то, что лежат в одной группе, вперемежку и бок-о-бок, с белыми, словно не существуют для шимпанзе: их он совершенно игнорирует при самостоятельном оперировании с пластинками и пользовании ими; более того, он даже не дотрогивается до них и при моем насильном подсовывании их ему для игр. В этих случаях он порывисто отшвыривает их, наступает на них, топчет ногой и
отбрасывает, бьет по ним сложенными вместе согнутыми пальцами и обнаруживает по отношению к ним
все признаки неприязненного отношения.
Можно предположить, что подобный образ действия вызывается боязнью черного цвета пластинок, —
боязнью, обнаруживающейся у обезьяны так часто и во внеучебное время по отношению к новым черным
предметам, к которым шимпанзе вообще относится явно настороженно и подозрительно, особенно при
45

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
первом ознакомлении с ними 1 . Быть может, выявляющиеся при некоторых условиях освещения, отражающие свойства пластинок, играют в этом отношении большую роль. Так замечается, что иногда при взятии
пластинок в руки шимпанзе, близко, близко нагибаясь к ним, присматривается к отображению силуэта
своей головы, и тогда особенно резко отшвыривает их в сторону, особенно горячо и настойчиво колотит
по ним рукой. Такая же агрессивная реакция неизменно наблюдается при показывании шимпанзе картин
обезьян, при виде им своего изображения в зеркале, когда действия вызова, устрашения, нападения выявляются так ярко, рельефно и непосредственно, что не позволяют сомневаться в их характере и значении.
Это избирательное отношение животного к цветным объектам, эти точные, самостоятельные разгруппировки их по цвету, предпочитание одних цветов и игнорирование других — позволяют окончательно, безаппеляционно решить вопрос о различении этих ахроматических цветов животным и заставляют перенести центр внимания на выполнение самого принципа выбора — «выбора на образец» — на приурочение
животным цветного объекта соответственно предъявляемому экспериментатором примерному, цветному
образцу.
Предшествующее самостоятельное отбирание животным одинаковых цветных объектов — есть благоприятная, предваряющая стадия выбора тождественного, ибо подводит нас вплотную к основному принципу
предлагаемого метода.
Требование выполнения по новому принципу начинается с предъявления (с показывания) в качестве «примерного», («образца», «модели»), — безусловно отличаемого и даже предпочитаемого животным белого
цвета пластинки.
При первом же помещении белой пластинки на мою протянутую руку осуществляется безукоризненное
избрание и присоединение животным всех белых (4) пластинок из общей тесно сплоченной группы 4 черных и 4 белых; это избрание представляется естественным продолжением выбора и объединения одинаковых по цвету пластинок при самостоятельном оперировании животного с цветными объектами и является
привычным ассоциированным актом вышеизложенных сеансов; оно не нарушается и после многократных
предъявлений того же цвета после перерывов.
Однако, на основании этого правильного избрания говорить о постижении самого принципа выбора не
приходится, и это подтверждается на практике: как только в качестве модели, или образца, показывают
черную пластинку — выбор производится ошибочно; попрежнему, шимпанзе присоединяет только белые
пластинки, несмотря на многократное их отвергание экспериментатором.
Нельзя предположить, чтобы одни только эмоциональные причины оказывали препятствие для выбора
черного цвета пластинок: до того животное определенно оперировало с черными пластинками. Здесь же
очевидно, явственно непонимание основного требования экспериментатора сказывается, быть может, тенденция животного к привычной, столь упорно проявлявшейся и ранее, ориентировке по выбору последнего «санкционированного», наичаще «испрашиваемого» в предыдущем, или «предпочитаемого» в играх
цвета.
В целях выключения этих предполагаемых иррациональных, тормозящих выбор факторов по отношению
к одному из двух цветов, именно черному, в общую группу предъявляемых объектов двух ахроматических
цветов (черного и белого) вводятся пластинки красные (№ III).
Эти последние сразу обращают на себя внимание животного, перемещают к себе интерес от белых; несколько красных (4) отбираются из общей группы непосредственно самим животным, они тянутся им в рот
и пробуются на зубы 2 . Эти красные пластинки присоединяются безукоризненно при первом же показывании красного цвета образца и сразу, все без исключения, от первой до последней, точно избираются из
пестро перемешанной группы черных, белых и красных пластинок. Впрочем, здесь следует подчеркнуть,
что предъявление красного цвета образца последовало непосредственно за самостоятельным оперированием животного с красного цвета объектами.
1

Особенность, разделяемая им с детьми (См. Прейэр — «Душа ребенка». § VII, стр. 88) и молодыми собаками (по наблюдениям
автора).
2
Возможно, что подобный способ обращения с объектами эксперимента вызывается в соответствии с прошлыми ассоциациями, с
прежним опытом шимпанзе, что красный цвет напоминает ему ягоды или плоды. На воле, при прогулках по лесу в летнюю пору,
собирание красных ягод (земляники), было излюбленным занятием животного. И надо было видеть, как быстро, зорко усматривал
зверек в густой траве эти любимые им ягоды, и как уверенно он обрывал их с зелени листов, чтобы тогда же допустить наличность
у него способности уверенно и точно отличать хроматические цвета.

46

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Итог настоящего сеанса сведется к следующему.
Проверка выбора цветного объекта на название оставляет при отрицательном решении. Введение нового типа (в отношении материала и формы), цветных объектов (костяных круглых пластинок), представляющих для самого животного побочный интерес, бесспорно повышает интенсивность и успех работы:
выполнение на требование происходит бойко, оживленно в противоположность таковому при оперировании с цветными бумажками.
Различение черного и белого цвета бесспорно и доказывается, как правильным повторным отбиранием
одинакового цвета пластинок из общей тесно сплоченной группы их на требование экспериментатора, так
и самостоятельной разгруппировкой животного соответственных цветных пластинок, так и избирательным
его отношением к цветам: предпочитанием белого 3 , игнорированием черного цвета объектов.
Также бесспорно различение животным красного цвета; характерно непосредственное отличение его от
обоих предыдущих цветов (черн. и бел.), без предшествующего упражнения и при свободном, произвольном и самостоятельном избрании красных объектов животным. Предпочитание красного цвета перед другими может быть объяснено на основании приятных для животного из прошлого ассоциаций с этим цветом.
Новый принцип избрания не постигнут, не уловлен: верное приурочение к предъявляемой «примерной»
осуществляется лишь в результате повторного оперирования с тем же цветом и при повторении того же
вопроса вслед за произвольным, самостоятельным и свободным оперированием шимпанзе с этим цветом.

Сеанс 2-ой по методу «выбора на образец» (23-ий от начала опытов).
26 февраля 1914 г.

Перед шимпанзе располагается группа пластинок, тесно скученных между собой в количестве 15 штук,
трех уже ранее предъявлявшихся цветов: черного, белого и красного.
В качестве примерной полагается белая пластинка.
Шимпанзе избирает в ответ красную — ошибка.
Я скидываю с руки первую примерную и оставляю в качестве образца цветной объект, произвольно избранный самим животным, именно красный, полагая сделать более незаметным переход к выбору тождественной и установить связь между требованием и выполнением.
Сначала осторожно, неуверенно, потом все более решительно и бойко шимпанзе отбирает, одну за другой,
все имеющиеся 5 красных пластинок из общей пестрой группы.
Меняю вопрос, предъявляю белый образец.
Шимпанзе выбирает опять одну, вторую красную — и только после выразительного отвергания экспериментатором даваемых им объектов он обращается к избранию пластинок белого цвета, впоследствии ни
разу не ошибившись после первого же удачно сделанного выбора и полностью изъяв, все до последней,
белые пластинки из общей группы.
В интересах доставления бо̀льшего простора для вариации образцов, для смены и чередования «примерных», присоединяю к прежним (черн., бел., красн.) — новые цвета:
Св.-синий — (Antwerp-Blue XIX а).
3

Предпочитание белого цвета традитивно: повидимому, производится по тем же основаниям, определяется такими же мотивами, что
и в предшествующих опытах, быть может, силой первого впечатления от него, как впервые испрашиваемого, частотой его избрания
вообще, улучшенностью отличения и выбора ею по сравнению с черным, наконец, быть может, и самой яркостью, интенсивностью
цвета. Во вне лабораторной обстановке в некоторых случаях замечался безусловно повышенный интерес животного к предметам
ярким и блестящим.
Равным образом можно понять ближайшие причины игнорирования животным черного цвета: неприязненное отношение шимпанзе к
черным цветным пластинкам вызывается, быть может, отражаемостью их, отбрасыванием ими силуэтных отображений быть может,
и присущим животному страхом перед черными объектами вообще.

47

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Желтый — (Citron Yellow XII).
Оранжевый — (Flame Scarlet VII).
Темно-зеленый —(French Green XV а).
Предъявляемая группа избираемых объектов включает таким образом одновременно 7цветов: 5 хроматических (красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий) и 2 ахроматических цвета (черный и белый).
Все цветные пластинки в пестром беспорядке тесно перемешаны взаимно. Каждый цвет представлен в
нескольких цветных объектах.
Беру в качестве образца синюю пластинку.
Шимпанзе из всего многообразия пластинок тотчас же и сразу верно присоединяет к образцу вторую синюю, а вслед затем без колебания избирает и все прочие тождественные с ней, уверенно и бойко разгребая
кучку, отстраняя все отличные по цвету и высвобождая только требуемые, одинаковые.
При троекратной проверке выбор того же — синего — цвета абсолютно правилен; он не нарушается даже
и тогда, когда я преднамеренно запрятываю испрашиваемые пластинки в самую средину смешанной общей
группы, так что они невидимы снаружи, и приходится их высвобождать из других, совершенно налегающих
на них.
Замечается, что выбор новых, хроматических, цветов объектов производится определенно более уверенно бойко, интенсивно, чем ранее дававшихся ахроматических цветов; быть может, этим объяснима также
и особенная тщательность и правильность их выделения. Синие пластинки бесспорно, явно привлекают
бо̀льший интерес животного. Именно их шимпанзе отбирает теперь всего чаще при самостоятельном общении с пластинками; именно ими он играет наиболее охотно. Так, захватив несколько штук этих последних, он то перекидывает их у горла, прижимает шеей, стараясь их не уронить, то вместе с ними бегает по
комнате, то вдруг высыпает их все одновременно в какое-либо укромное место, прячет, снова вынимает
их, через минуту вновь перенося всю группу с места на другое.
В виде иллюстрации к тому, насколько интенсивно у обезьяны восприятие, прочно и устойчиво самое представление синего цвета, и насколько сильно тяготение ее к нему — может служить хотя бы следующий
факт.
Отобрав однажды у шимпанзе одну синюю пластинку, которой он до того играл, я запрятала, зарыла ее
в самую толщу, в глубину пестрой (включавшей шесть иных цветов) груды пластинок в количестве около
20 штук.
Несколько (3—4) минут спустя после отвлечения посторонними вещами шимпанзе, увидев означенную
группу, принялся старательно и быстро разгребать ее. Разрывши до конца, он безошибочно извлек запрятанную синюю пластинку, единственную этого цвета и дотоле совершенно скрытую лежавшими поверх ее
пластинками иного цвета.
Повторный выбор пластинок ранее предъявлявшихся цветов (бел., черн., красн, и син.), как уже знакомых, производится безукоризненно: легко, уверенно и бойко даже из обширной (до 40 штук) и пестрой (7
цветов) группы.
Едва взглянувши на нее, шимпанзе мгновенно усматривает искомый объект, быстро, определенно схватывает его, порывисто, проворно разгребает груду, ища пластинки одинакового цвета, и, заметив выступающий хоть малейший край их среди объектов иных по цвету, отодвигает все ненужные и забирает требуемые,
изредка поглядывая на уже данные мне и сгруппированные на моей руке объекты, как будто для проверки
правильности выбора, возобновления восприятия «образца»; в этом последнем случае он добирает все
пластинки до последней наиболее успешно.
Часто наблюдаются такие факты, когда при повторном выборе, наметив взглядом положение искомых
и протянув уже к ним руку, в последний момент избрания шимпанзе отводит глаза в сторону, отвлекаясь
чем- либо... тогда рука нечаянно захватывает сразу несколько пластинок и неодинаковых по цвету, но
характерно, при подавании их экспериментатору, взглянув на взятое, шимпанзе сам роняет, отделяет и
отбрасывает взятые ошибочно, оставляя на руке и окончательно вручая лишь тождественные с образцом
объекты.
48

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Часто при случайной топографической близости нескольких пластинок, одинаковых по цвету, обезьяна и
берет их сразу вместе, и дает их несколько зараз.
Эти случаи самостоятельных поправок обезьяны и самостоятельного объединения ею объектов
одинаковых цветов говорят особенно красноречиво в пользу различения предъявлявшихся четырех указанных цветов: белого, черного, красного и синего.
Однако, невзирая на такую безусловную способность отличения некоторых предлагаемых цветов и несмотря на верность повторного выбора тождественных объектов из группы, присоединение первой избираемой только изредка бывает верно: постижение принципа выбора до сих пор представляется еще сомнительным, если не вовсе отрицательным.
Предъявляю в соответствии с предшествующим верным присоединением синего цвета — новый образец:
пластинку желтого цвета.
В ответ шимпанзе присоединяет сплошь оранжевые пластинки.
Очевидно, что эта ошибочность избрания может быть отнесена столько же к непониманию принципа выбора, сколько к неразграничению этих двух, качественно довольно близких цветов.
После значительной паузы, предъявляю в качестве образца тот же желтый цвет.
Теперь шимпанзе присоединяет правильно к образцу первую и вторую пластинки тождественные по цвету.
Меняю цвет образца. Требуется красный цвет.
В ответ шимпанзе выбирает только синие пластинки и упорно не меняет своего решения, несмотря на все
мои протесты и настойчивое многократное отвергание неверно подаваемых пластинок. Повторно неудачное решение, длительное отсутствие поощрения, как и обычно начинает волновать животное; оно вертится, беспокойно оглядывается по сторонам, и в этом случае заставить его дать не только нужную искомую,
но и вообще что бы то ни было не представляется возможным: шимпанзе решительно не хочет работать.
Возможно, что в этом ошибочном настойчивом отбирании синего цвета объектов сказывается не столько
ошибка самого решения, сколько явная, отмеченная ранее, симпатизирующая тенденция шимпанзе к синему цвету.
Предоставляю животное своей инициативе. Из отдельно мною сложенной и преднамеренно положенной
перед шимпанзе однородной группы белых пластинок он сам по собственному произволу отбирает себе на
руку несколько из них. Из другой, мною составленной, также обособленной, но двух- цветной группы
красных и белых пластинок, по собственной инициативе шимпанзе отбирает себе на руку опять одни лишь
белые пластинки, и все до последней.
Теперь, удерживая белую пластинку на руке в виде примерной, или образца, я побуждаю обезьяну выбирать из общей группы (включающей 7-и цветов объекты) тождественную.
Шимпанзе абсолютно безошибочно из общей пестрой группы избирает все без исключения белые пластинки.
Предъявляю образцы иных цветов: черного, красного, синего, желтого.
В ответах обезьяны обнаруживается, что присоединение ею первой избираемой: синего и красного цвета
происходит правильнее, бойчее и увереннее, чем первое же присоединение желтого и, в особенности, черного цвета объектов. Что касается желтого, то впервые и при повторном выборе наблюдаются ошибки
в отношении более точного его разграничения: этот цвет опять определенно смешивается с оранжевым
цветом.
Этот факт смешения качественно близких цветов — явление далеко не единичное и не случайное. Последующее изложение представит тому новые примеры и при том в достаточно иллюстративной форме.
Снова — как уже неоднократно и в предшествующих опытах — я обращаюсь к инициативе самого животного для непосредственного наблюдения способа и направления его самостоятельного оперирования
с цветами.
49

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Едва я предоставляю всю цветную группу выше перечисленных пластинок 4 в полное обладание шимпанзе
для свободного пользования ими, как замечаю, что он по собственной воле начинает разлагать ее на группы по цветам. Сама я только тщательно наблюдаю и записываю, регистрирую во всех деталях эти группировки, выполняемые самостоятельно обезьяной, и стараюсь только сохранять полнейшую пассивность, не
вмешиваясь абсолютно в этот наблюдаемый процесс, внешне ничем не выдавая своего живейшего внимания к нему.
Из общей группы тесно сближенных 35-и объектов, 7-и указанных цветов, шимпанзе избирает всего прежде белые пластинки, бойко и уверенно бросая их все в одну сторону. Вслед за ними и присоединяя к ним,
он выбирает желтые, однако вперемежку с оранжевыми (явно смешивая, объединяя эти оба цвета). Далее, он выбирает из оставшейся группы красные пластинки и по одной бросает их (все 6) в другую сторону
(обособленно от группы белых — желтых — оранжевых). Затем шимпанзе выбирает по одной оранжевой
пластинке из трех-цветной, перед тем составленной им, группы (белых, желтых и оранжевых) и присоединяет их к собранию красных (явственна тенденция к бо̀льшему объединению оранжевого цвета с красным,
нежели с желтым цветом). 5 Теперь шимпанзе берет желтую, потом синюю пластинку, присоединяет их обе
к третьей им составленной группе оранжевых-красных, но тотчас же сам откидывает их обратно в прежние
группы, откуда взял (наводя этим на мысль о стремлении к объединению одинаковых цветов пластинок, к
получению качественно однородных групп). Позднее несколько оранжевых пластинок шимпанзе опять
отбрасывает в сторону от красных, словно усматривая их несходство, но затем, внезапно приостановив на
пол- дороге отбирание последних, обезьяна снова обращается к исходной первой группе. Теперь шимпанзе
выбирает из нее все синие пластинки, все подряд, по одиночке, высыпает их из одной руки в другую, потом
бросает всю горсть их в сторону; в исходной группе остаются нетронутыми лишь тусклые и мало интенсивные по тону темно-зеленые и черные пластинки, которые абсолютно игнорируются шимпанзе: последнее,
быть может, происходит по уже изложенным соображениям (из боязни, см. стр. 81 [47] прим.); первое
— быть может, потому, что до сих пор животное еще не оперировало с этого цвета пластинками, или потому, что и по светлоте своей, и по тону, как наименее насыщенные, эти темно-зеленые пластинки всего
ближе к черным.
Во все время этих неожиданных рассортировочных работ шимпанзе над цв. пластинками я сижу поодаль,
совершенно молча, и пишу, боясь пошевельнуться, чтобы чем-либо случайно не отвлечь его внимание.
Как ни беспорядочно шло это размещение, но при взгляде на экспериментальный стол ясно бросаются в
глаза бесспорнейшие признаки известной систематизации объектов по цвету 6:
Так, бо̀льшие по количеству пластинок группы сразу обращают на себя внимание: около 10 штук белых
и желтых пластинок лежат в одной — первой — группе; все красные — в количестве 5 — объединяются
в особую — вторую группу; среди красных мы находим несколько (2—3) оранжевых; другая часть оранжевых пластинок (3) образуют третью группу, совсем однородную; все синие пластинки образуют также
одноцветную — четвертую по счету — группу; черные и темно-зеленые пластинки — в количестве 10
штук — лежат нетронутыми в общей перемешанной пятой группе.
Дальнейшее перемещение происходит после отвлечения шимпанзе в сторону и протекает явно беспорядочно и хаотично. Так, он берет пластинки красные, кладет их к белым, объединяет смежные, близ лежащие в соседней группе пластинки; более или менее одноцветные дотоле кучки принимают все более пестрый вид, все более смешанный характер — далее... одно движение руки шимпанзе, и пластинки смешиваются в одну многоцветную массу, а потом сметаются и вовсе прочь со стола и падают, раскатываясь по
полу, при явных признаках большого удовольствия шимпанзе.
Это последнее оживление, повышение настроения животного является особенно рельефным и выразительным сравнительно с предшествующим состоянием шимпанзе, во время перегруппировки, когда он
действовал медлительно и осторожно, глубоко - сосредоточенно: плотно сжатые, слегка вытянутые вперед
губы, (см. Табл. 7.1, рис. 1, 2.), пристальный, вдумчивый взгляд, полная неподвижность всего тела и, словно идущие параллельно с взглядом, как бы нащупывающие движения рук — внешне ярко и красноречиво
оттеняли внутреннее состояние шимпанзе.
Эта осторожность и медлительность производимых действий словно отражали на себе вовне серьезность,
сознательность и осмысленность совершаемого обезьяной акта, неожиданно простым, непринудительным
4

Белого, черного, красного, оранжевого, желтого, св.-синего и темно-зеленого цвета.
Что подтверждается впоследствии при более строгой экспериментальной проверке этого факта.
6
Особенно если сравнить образованные обезьяной группы с обширной, пестрой, тесно скученной исходной мною данной группой.
5

50

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
и легким способом давшего в руки факты столь важного значения для прогнозов о способностях шимпанзе
к различению цветов.

Итоги
Итоги настоящего занятия можно представить в следующем виде:
Принцип нового метода до сих пор не вполне уловлен. При сменных, чередующихся вопросах правильное
приурочение первой избираемой является лишь исключением; оно осуществляется лишь эпизодически и
избирательно: чаще лишь в отношении синего, красного, белого цвета 7 . Выбор повторный и выбор на
однородный вопрос, предлагаемый вторично, производится безукоризненно для одних из предлагаемых
вновь цветов 8 (как синего) и ошибочно для других (как желтого) 9.
На фоне 7-и предъявленных цветов различение ранее предлагавшихся цветов — так белого и черного —
и предъявляемых вновь (именно синего) — бесспорно и доказуется и верностью их первого присоединения, и точностью повторных выборов, и особой тщательностью выделения их в самостоятельных разгруппировках, выполняемых самим животным. Различение красного цвета при наличности промежуточного
оранжевого ухудшается.
Качественно близкие цвета (как красный, оранжевый; желтый, оранжевый) смешиваются между собой,
как при условии требования их экспериментатором, так и особенно при самостоятельном оперировании
животного с цветами. Наихуже разграничивается цвет оранжевый, как промежуточный, не находящий себе места при разгруппировках: шимпанзе относит его то к группе желтых, то присоединяет к красным тонам, то пытается выделить также и от последних в качестве самостоятельного цвета.
Некоторые из вновь предъявляемых цветов, как синий, перемещают к себе центр внимания, интерес и
симпатии шимпанзе: этот цвет вернее чем другие присоединяется на первое же требование экспериментатора; он легче и точнее избирается при повторном выборе и тщательнее разграничивается от других
в самостоятельных разгруппировках, выполняемых самим животным; те же синие пластинки всего чаще
фигурируют и в играх шимпанзе.
Последовательность выделения и отбирания цветных пластинок при произвольных и самостоятельных разгруппировках их животным обнаруживает явственное игнорирование более темных, тусклых цветов (как
черный и темно- зеленый) и предпочитание выделения более ярких и насыщенных цветов (как белый, желтый, красный, синий).

Сеанс 3-ий по методу «выбора на образец» (24-ый от начала опытов).
27 февраля

Производится проверка выполнения ранее предъявлявшихся задач.
Перед шимпанзе группа пластинок тех же 7-и цветов: белого, черного, красного, оранжевого, желтого,
св.-синего, т.-зеленого.
В качестве образца предъявляется белая пластинка.
Шимпанзе с явным затруднением, осторожно, медлительно, но все же верно присоединяет первую пластинку, тождественную с образцом последующие находит быстро, уверенно, без всякого труда.
Я поощряю его горячо за верное избрание.
Эти поощрения совершенно необходимы: малейшее промедление с наградой, лишние две-три минуты пребывания шимпанзе на экспериментальном столике — и зверек совсем преображается. Он принимает жалкий, несчастный вид, работая пассивно, безучастно, невнимательно, а после более длительного оставления
его на месте и совсем отказывается выполнять что-либо. Тогда он вытягивает вперед губы, стонет, хнычет,
глух и слеп ко всяким требованиям и не успокаивается до тех пор, пока не добьется желаемого. Характерно
7

А не желтого, черного, темн.-зеленого, оранжевого.
Не имеющих качественно близких к ним цветов среди сопоставляемых в группе.
9
Имеющих в группе избираемых качественно близкий оранжевый цвет.
8

51

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
также, что после особенно рельефного, бурного поощрения шимпанзе он часто особенно упорно производит следующий выбор сходно, по явной аналогии с предшествующим, верным выбором, независимо от
требования экспериментатора, памятуя цвет последнего верно избранного объекта даже и по истечении
нескольких минут, которые уходят в перерыве на «возню» с животным 10.
Сказанное только что отлично иллюстрируется следующим фактом из очередных занятий.
Едва только я успела вслед за рельефным одобрением шимпанзе за верный выбор белого цвета предъявить
в качестве образца синюю пластинку, как он пытается из общей группы перемешанных цветных объектов
подавать лишь белые пластинки, совершенно не считаясь с цветом образца, а после многократного отвергания их мною продолжает настойчиво отбирать все те же белые пластинки себе на руку.
Непонимание принципа выбора, торможение усвоения его запоминанием последнего верно данного цвета,
заставляет перенести центр внимания на самое показывание образца.
Предъявляя пластинку синего цвета, я указываю на нее пальцем, а потом на таковую же тождественную
в группе.
Шимпанзе, явно понимая смысл указания, сразу избирает верно только что указанную синюю пластинку.
Правда, первую он выбирает медленно, осторожно и неуверенно, но все последующие, как обычно, он
усматривает быстро, выделяет точно и вручает скоро.
Предъявляю в качестве образца пластинку красного цвета.
На этот раз шимпанзе явно теряется и в затруднении беспокойно перебегает глазами по группе, дотрагивается до объектов самых различных цветов, пытается дать белые, но я прерываю его, поднося примерную
к самым его глазам, указывая на нее своим и его пальцем.
Вдруг шимпанзе быстро обращается к группе пластинок и избирает сразу верно первую и вторую красную,
а потом — вслед за одобрением — он начинает присоединять также оранжевые пластинки и — так как я
его не прерываю — добирает и их все до последней (5 штук из общей группы).
Обращает на себя внимание это следование животного за указанием экспериментатора, это эпизодическое постижение значения образца, эта неуверенность присоединения первой избираемой и точность,
определенность повторного выбора, тщательность отличения несходных по тону и неточность
разграничения качественно близких цветов (как красный, оранжевый).
Тщательность выделения и объединения более резко разнящихся цветов часто продолжает обнаруживаться и в самостоятельных разгруппировках, выполняемых шимпанзе, правда, уже не в столь демонстративной, планомерной форме, как при первых приведенных выше операциях животного с пластинками.
На этот раз шимпанзе отбирает для игры сначала четыре желтых, потом две черных, далее три синих, наконец три зеленых, взяв их из группы рукой порознь одну за другой в поименованном порядке. Все отобранные пластинки позднее смешиваются им в руках, пересыпаются и перекидываются из руки в руку. Из
черных вдруг одна пластинка отделяется. Шимпанзе внимательно, пристально всматривается в нее, как
в зеркало, нагибается к ней близко, близко головой... Характерно, что черные и зеленые пластинки уже
не игнорируются им более; зеленый цвет шимпанзе отличает правильно от других цветов и без предварительного упражнения: он сразу и уверенно объединяет еще раз несколько зеленых пластинок даже при
топографической их разобщенности.
Но и до сих пор красные и оранжевые пластинки попрежнему несколько раз упорно сгруппировываются
вместе, в противоположность синим, выделяемым от всех других особенно уверенно, и даже желтым, в
совершенстве разграничиваемым на этот раз от оранжевых, даже при повторном отбирании их.
Предъявляется новый образец т.-зеленого цвета. Предлагается выбор из группы в 35 объектов, семи разных, вышеперечисленных цветов (Табл. 3.6. Рис. I, 2) 11.
10

Запоминание последнего «избранного» цвета косвенно сказывается и в том, что при насильственном прерывании самостоятельного оперирования шимпанзе с цветами, при отвлечении его к новым занятиям от самостоятельного отбирания им каких-либо цветных
пластинок (и даже на время 5—10 минут), шимпанзе после возвращения к пластинкам принимается как раз за те цвета, с которыми
он перед тем оперировал, и продолжает заниматься именно этими последними.
11
Красного, оранжевого, желтого, зеленого, синего, черного, белого.

52

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
По очереди шимпанзе перебирает все цветные пластинки и не решается взять определенно ни одну из них.
Я слегка повышаю голос, повторно выражаю просьбу, вторично демонстративно показывая образец.
Тотчас же шимпанзе избирает правильно объект зеленого цвета.
Последнее является тем более интересным, что последующие пластинки того же цвета шимпанзе повторно
долго ищет, неохотно, медлительно перебирая разные цвета и только на новое понукание к выбору и вслед
за новым показыванием образца избирает снова верно и второй зеленый объект, но также несразу и на
этот раз с ошибками 12 ; затем уже совершенно правильно он добирает остающиеся третью и четвертую
зеленые пластинки.
Затрудненность, неуверенность присоединения первой и второй избираемой пластинки по аналогии с предыдущим объяснима недостаточным постижением принципа выбора; причина ошибочного и неверного
вторичного избирания зеленого цвета пластинок вряд ли обусловливается неуверенностью различения
зеленого цвета, как такового: в предыдущем те же самые зеленые пластинки точно объединялись обезьяной; синий и желтый цвета, даваемые теперь вместо зеленого, в предыдущем абсолютно с ним не смешивались; первое избрание зеленого цвета в настоящем, несмотря на затрудненность, тем не менее правильно, как и последнее. Это редкий факт неверного повторного избрания, быть может, объясним скорее недостаточной внимательностью при выборе, недостаточной интенсивностью восприятия цвета, как такового, пониженной инициативностью животного при оперировании его с этим, ранее игнорируемым, тусклым
цветом: не случайно черные и зеленые пластинки реже чем другие предъявляемые (белые, желтые, красные, синие) избираются самостоятельно животным из общей группы.

Итоги
Итоги настоящего занятия могут быть сведены к следующему.
Понимание принципа выбора — избрание на предлагаемый образец — отсутствует и в лучшем случае
только едва нащупывается, осуществляется эпизодически: присоединение первой избираемой зачастую
производится ошибочно; редки случаи обратного соотношения, именно верного приурочивания первой подаваемой пластинки к цвету образца.
Понимание обезьяной принципа выбора заметно тормозится длительным запоминанием ею последнего
удачно избранного и одобренного цвета, что при смене требования, при изменении вопроса создает упорные ошибки.
Выделение значения образца подчеркнутой демонстрацией его, сопоставление примерной с требуемой искомой в группе играет явно направляющую роль в процессе выбора.
Повторный выбор для хорошо отличаемых цветов — белого, синего и зеленого — за правило вполне безукоризнен, для менее уверенно отличаемых и для более близких качественно (оранжевый, красный) 13 —
или явно затруднен, или ошибочен.
Различение более резко разнящихся цветов доступно животному и без предварительного упражнения (помимо перечисленных выше — красного, синего, желтого, черного, белого, — и зеленого цвета 14 ; различение же цветов более близких качественно (напр., красный-оранжевый, оранжевый, желтый) — первоначально недоступно для шимпанзе, оно осуществляется — как то имеет место в отношении последней
группы — только в результате упражнения 15 . Критерием для решения вопроса о точности отличения цветов являются, кроме повторных выборов, самостоятельные разгруппировки по цветам, производимые по
свободной инициативе самого животного.
Наблюдается исчезновение одиозного отношения животного к пластинкам черного и зеленого цвета.

Сеанс 4-й (25-й от начала занятий).
28 февраля
12

Путая с желтым, с синим.
При их одновременной наличности в группе избираемых.
14
Зеленого, впрочем, несколько более затруднительно, чем других.
15
Различение цветов первой группы (где сопоставляются красный и оранжевый цвета) пока совсем не удается.
13

53

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
В самостоятельном свободном оперировании животного с цветными пластинками отчасти обнаруживаются прежние тенденции: цвета наиболее яркие (как белый, желтый) и цвета наиболее насыщенные (оранжевый, красный) избираются по преимуществу в свободном, произвольном выборе шимпанзе, другие же
цвета, как черный и темно-зеленый, опять игнорируются.
Среди первых желтый цвет теперь заметно чаще в совершенстве разграничивается от других, качественно
к нему близких, как напр., оранжевого; красный и оранжевый упорно, неизменно и до сих пор объединяются, смешиваются взаимно.
Специально проверяю их различение. Предъявляю образец оранжевого цвета.
Из общей группы цветных пластинок (7-ми цветов) шимпанзе присоединяет и оранжевый, и красный,
давая часто разом и одновременно по две несходных по цвету пластинки (красную и оранжевую) на один и
тот же образец и после первого безукоризненного, точного избрания.
Для бо̀льшего взаимного оттенения обоих названных цветов я оставляю в группе предъявляемых к избранию пластинки только этих двух цветов в количестве десяти штук, по 5 штук от каждого цвета. Предъявляю
красный образец.
В ответ шимпанзе одновременно дает мне две пластинки двух различных цветов, а вслед затем из группы
вперемежку выбирает и дает поодиночке как те, так и другие пластинки (и красные, и оранжевые), все до
последней.
Упрощаю еще более условия избрания. Сопоставляя только эти оба цвета, низвожу до минимума количество одновременно предъявляемых в группе объектов (два объекта), имея целью ограничить по необходимости выбор только одного из этих двух цветов. Предлагаю однородный вопрос. В качестве образца я
предъявляю тот же красный цвет.
Первой приурочивается красная пластинка, но далее шимпанзе делает попытку дать мне и оставшуюся
оранжевую. Останавливаю это добирание несоответствующего цвета. В группе предъявляемых к избранию 2 красных и 1 оранжевая пластинка. Образец — того же красного цвета.
Теперь первая присоединяется ошибочно: именно, избирается оранжевая пластинка. Я отвергаю ее. Шимпанзе дает красную, а потом вторую присоединяет опять оранжевую.
Интерпретация фактов сильно осложняется: неправильное присоединение 1-ой избираемой всецело может быть отнесено в данном случае к непониманию принципа выбора 16 ; неправильный повторный выбор свидетельствует определенно о неспособности шимпанзе к различению этих двух качественно близких
цветов.
Проверяю приурочение 1-ой избираемой при условии предъявления то нового, то однородного вопроса,
предлагая сопоставление более резко разнящихся цветов: оранжевого и белого. За образец беру оранжевый.
В ответ шимпанзе избирает белую пластинку.
Ясно, что ошибочность избрания и в первом, новом случае 17 , как и в настоящем, может быть отнесена к
непониманию требования, так как в приведенном только что ответе, разумеется, не может быть и речи о
неразграничении двух предложенных цветов: в прошлом не было ни разу случая их взаимного смешения; в
последующем при однородном и повторно предлагаемом вопросе и при усложнении условий выбора точность различения этих обоих цветов обнаруживается и подтверждается несомненно и бесспорно; также
выявляется, что при предложении однородного вопроса выбор за правило положителен.
В группе предъявляемых к избранию: 1 белая, 5 оранжевых. Образец белый.
Ответ дается верно — белая пластинка.
Условия меняются: 5 белых и 1 оранжевая (объекты предъявляются в рядовом обособленном положении).
16
17

Хотя следует напомнить, что в прошлом приурочение 1-ой избираемой на однородный вопрос почти всегда было правильно.
При противопоставлении красного и оранжевого цвета.

54

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Все белые избираются верно.
Новые сопоставления: 3 белых, 5 оранжевых пластинок (пестрая группа тесно сдвинутых объектов).
Все белые даются верно.
Повторение того же.
Шимпанзе производит верные избрания. Ясно, что и в вышеизложенных случаях неверного присоединения на однородный и повторный вопрос красн. и оранж. цвета дело объяснялось не столько непониманием
требования, сколько неразграничением цветов. Это подтверждается и позднее.
Теперь предлагаю сменный вопрос; за образец беру оранжевый.
В ответ шимпанзе предъявляет ту же белую пластинку.
Явная ошибка; отвергаю поданную ошибочно изъятую пластинку.
Шимпанзе тотчас изменяет цвет на противоположный, именно оранжевый, и все до последнего объекта
оранжевого цвета избираются животным без промаха: бойко, быстро и уверенно из общей группы белых
и оранжевых пластинок, пестро, тесно перемешанных между собой.
Ясно обнаруживается несомненность различения этих двух цветов и неуверенность приурочения первой
избираемой; положительность ответа в случае однородного, сходного вопроса и отрицательность — при перемене требования, причем имеет быть отмеченным значение отрицательной оценки, немедленное обращение к избранию цвета противоположного отвергаемому в случае хорошего различения цветов.
Таким образом, пока только выбор на «однородный» вопрос и «повторный» выбор может привести к определенному критерию для суждения о распознавании животным предлагаемых цветов.
Этот критерий в отношении красного и оранжевого цвета дает пока отрицательные результаты.
Теперь проверяю лишь на повторном выборе разграничение второй пары смешиваемых цветов, именно
оранжевого и желтого цвета.
Образцами предъявляются пластинки как того, так и другого цвета.
Первое избрание почти за правило ошибочно, последующие повторные выборы многократно верны, хотя
есть единично наблюдающиеся факты, говорящие за недостаточную определенность и устойчивость разграничения: так, после правильного выделения всех одинаковых пластинок, напр., оранжевого цвета, вслед
за последней избранной шимпанзе пытается присоединить и остальные близкие по цвету пластинки т. е.
желтые (он не останавливается во время, не прерывает к должному моменту начатого им избрания).
В еще большей степени упорно неразграничение прежних цветов: красного и оранжевого цвета, и даже
при вторичном обращении к их сопоставлению, после многократных упражнений в этом отношении и при
ограничении избрания пределами только этих двух смешиваемых цветов.
Берется опять сопоставление красного и оранжевого цветов; в группе предъявляемых к избранию лишь
два цветных объекта.
Образец оранжевого цвета.
Шимпанзе избирает красную пластинку, несмотря на отвергание ее мною, снова и опять упорно избирает
ее и после поправок.
Эта ошибочность не только первого избрания, но и последующих и после отвергания экспериментатором
неверно избранных объектов, явно свидетельствует о полном неразграничении животным этих цветов. В
последующем это подтверждается в еще бо̀льшей мере.
На тот же, однородный вопрос и после многократных его повторений, и при повторном выборе бесспорно
обнаруживается полная неуверенность и ошибочность избрания этих обоих цветов. За это говорят и факт
смешения после первого правильного приурочения, и факт одновременного давания экспериментатору
двух несходных по цвету пластинок на один и тот же цветной образец.
55

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Все взятое вместе еще более утверждает в высказанном еще ранее предположении о полном неразграничении животным этих двух цветов: красного и оранжевого.
Это неразграничение объясняется, конечно, всего прежде качественной близостью вышеназванных цветов, оно является особенно настойчивым, быть может, вследствие частого, ранее никем непрерываемого
объединения этих цветов при самостоятельных разгруппировках, выполняемых самим шимпанзе. Это, как
и отсутствие со стороны меня поправок или отверганий при прежнем, более раннем объединении животным на одно и тоже требование обоих названных цветов, является, быть-может, причиной столь настойчивого, не поддающегося улучшению смешения их.
Многократность ошибок, частые поправки, отсутствие оживляющих поощрений, оперирование с однородными, качественно близкими цветами, однотипность выполнений, неопределенное нащупывание требования, частая неудачность решений — все это является, повидимому, сильно нервящими и утомляющими
факторами. Это отражается то в полной инертности и безучастности шимпанзе при работе, то в торопливом, беспорядочном и нервном выборе, — то в чрезвычайно напряженном ожидании поощрения после завершения избрания, когда при первом же намеке на поощрение с моей стороны — шимпанзе прямо срывается с места, убегает, носится, прыгает по комнате, катается по земле, перебегая из стороны в сторону.
Он не идет на зов, не возвращается к экспериментальному столу и даже упорно сопротивляется при насильном усаживании его. Он неистовствует тем больше, упорствует тем горячее, чем настойчивее попытки
противодействия. Он утихает, поддается успокоению только при угрозе засаживания его в клетку, когда
сразу становится серьезным и внимательным к моим требованиям и в частности к предлагаемым заданиям.

Сеанс 5-й (26-й от начала занятий).
2 марта.

Ставятся прежние опыты на разграничение красного цвета от оранжевого. Критерий отличения переносится, как и ранее, на повторный выбор. Производится сопоставление только этих двух смешиваемых цветов.
Выбор предлагается из тесно перемешанной группы цветных пластинок в количестве нескольких штук.
Против ожидания, присоединение даже первой избираемой зачастую верно, и уж это одно подает надежду
на возможность достижения и полного разграничения со временем обоих смешиваемых цветов. Теперь же
тщательное и точное разграничение еще всецело отсутствует. Верно избрав первую пластинку — напр.,
красную — шимпанзе упорно при повторном выборе включает несколько объектов и другого цвета (именно оранжевого); в других случаях он часто берет сразу, одновременно, по две пластинки различных цветов
(и красного, и оранжевого); иногда же, правильно избрав все до последнего объекты одного требуемого
цвета (напр., оранжевого), исчерпав тождественные по цвету пластинки, не ограничивается пределами искомого, но продолжает отбирать и далее иначе окрашенные объекты (т. е. красные). Ошибочность избрания, смешение обоих названных цветов бывает реже, если одинаковые по цвету пластинки топографически теснее, ближе сгруппированы; это смешение чаще, если одного цвета пластинки вперемежку, пестро
вкраплены в группу другого цвета пластинок.
Для наибольшего противодействия этому объединению цветов я ограничиваю опять до minimum'a (до двух
штук) количество предъявляемых объектов, подчеркивая этим необходимость произведения выбора лишь
одного из двух. Во избежание непонимания принципа выбора многократно предъявляю однородный, сходный вопрос (что, в свою очередь, содействует укреплению связи между требованием и выполнением), чередуя от времени до времени цвета образцов.
Сначала первые избрания часто ошибочны и неуверенны: на вопрос о красном шимпанзе дает оранжевый
объект и обратно.
Несколько повторений, рельефное отвергание неверно избранного — и уже происходит непосредственная
смена избрания животным одного цвета на другой после поправки; далее (при однородном, повторном
вопросе) быстрое санкционирование правильного выбора, прерывание избрания (недопущение выбора
сходных объектов после исчерпания тождественных, иных чем испрашиваемый, цветов) и дело скоро и
определенным образом налаживается.
Теперь я усложняю несколько условия избрания: сопоставляются две красные и одна оранжевая пластинки. В качестве образца — оранжевый цвет.
56

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Шимпанзе выделяет правильно единственную оранжевую пластинку и не пытается взять красную.
Провожу и далее ограничение избрания пределами одного единственного выбора, оставляя искомого цвета объект в единичном числе среди все возрастающей, численно, группы иного цвета 18 объектов и для
бо̀льшего выделения одного из цветов на фоне другого.
Предъявляется группа из 3—4—6 объектов красного цвета и 1 оранжевого цвета. Оранжевый вкрапляется
в самых различных местах группы в каждом новом опыте.
оказывается образец оранжевого цвета.
Шимпанзе избирает сразу в точности тождественного искомого цвета объект и не пытается касаться до
другого цвета объектов.
Несколько раз предъявляется тот же вопрос; в предъявляемой к избранию группе цветных объектов последние то располагаются в несколько рядов, то в один ряд, искомая пластинка почти никогда не занимает
краевого положения, во избежание лучшего ее запоминания, но промежуточное, среднее между другими;
ее более точное место среди других непрерывно меняется; тем не менее она находится безукоризненно.
Вопрос об различении обоих цветов, о разграничении их решается, повидимому, положительно.
Производятся новые усложнения условий выбора: в группе предъявляемых к избранию полагается несколько цветных объектов искомого цвета (2—3).
Ставится тот же вопрос, показывается образец оранжевого цвета.
Выбор первой избираемой, как и последующей, производится безукоризненно; за правило осуществляется
животным своевременное прерывание выбора после изъятия всех объектов требуемого цвета. Самое избрание искомых производится уверенно и быстро при различнейшем их положении в группе относительно
объектов других цветов.
Очевидна несомненность различения и разграничения представленных цветов.
Вопреки столь многократным верным присоединениям объектов тождественных по цвету с образцом,
принцип избрания далеко не постигнут окончательно; верность 1-го присоединения искомой обусловливается исключительно однородностью или многократной повторяемостью чередующихся вопросов. В доказательство последнего можно привести хотя бы следующий факт: едва я делаю более длительный, чем
обычно, перерыв перед предложением того же вопроса, как ответ — присоединение 1-й избираемой —
уже ошибочен. Тем более часты неверные выборы при беспрестанной смене, чередовании вопроса, изменении цвета образца.
Я предъявляю образец красного цвета, а шимпанзе приурочивает последний перед тем даваемый — оранжевый; впрочем, первое же отвергание экспериментатором неверно взятого объекта — и шимпанзе обращается к выбору противоположного цвета и стойко держится его избрания при последующем повторном
выборе.
Именно в этом процессе повторного отбирания способность обезьяны к различению этих двух, дотоле смешиваемых ею цветов обнаруживается особенно рельефно. Но и при самостоятельных занятиях шимпанзе
с соответствующими пластинками стали проявляться признаки их явственного различения по цвету.
Однажды, взяв красную пластинку, зверек случайно уронил ее; пластинка падает в общую группу, тесно
вкрапляясь между оранжевых; шимпанзе быстро, уверенно высвобождает ее, берет попутно, не отрывая
глаз от общей группы, вторую близ лежащую красного цвета пластинку, далее к этим двум присоединяет
из-под оранжевой полузакрытую ею третью красную — и забрав их все три в одну руку одновременно,
разом, дает их мне.
Не менее хорошо шимпанзе выделяет все 5 красных пластинок, вкрапленных среди четырех оранжевых,
при следующем расположении объектов в группе.
К. О. К.
18

Эта единичная наличность искомого цвета объекта содействует и более рельефному выделению его из группы иначе окрашенных,
и косвенному упрочению усвоения, принципа выбора, выбора объекта — тождественного с образцом.

57

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
О. К. О.
К. О. К.
В другом случае при том же расположении объектов он выбирает и обратно четыре оранжевых пластинки
из пяти красных.
Таким образом, можно с уверенностью сказать, что в результате упражнения, в итоге вариации условий:
начального упрощения условий выбора и постепенного усложнения их, под неизменно направляющим влиянием экспериментатора задачи, ранее не выполнимые, отличия, лишь смутно учитываемые — производятся позднее с полной точностью и определенностью. Здесь особенно необходимо добавить, что это
усовершенствование достигается не автоматическим путем: широкая вариация условий опыта, постепенность усложнения задач, соответственная постепенность нарастания позитивных результатов, нестереотипность выявления вновь приобретенных знаний — все вместе взятое может послужить достаточной
тому гарантией.
Необходимо, впрочем, здесь упомянуть о все-таки условной тщательности этого разграничения двух качественно столь близких цветов; едва оба смешиваемые цвета — красный и оранжевый — вкрапляются в
группу и остальных цветов 19 , как тотчас же, попрежнему, они вновь объединяются, избираясь оба на один
и тот же образец. Это последнее неудивительно: на фоне всех других цветов они оказываются наиболее,
слишком качественно близкими между собою.
При тех же условиях 20 те же тенденции наблюдаются и в самостоятельных разгруппировках, выполняемых шимпанзе: отбирая несколько красных пластинок себе для игры, шимпанзе бросает к ним и несколько оранжевых, только изредка выделяя некоторое число одноцветных, напр., одних лишь красных, точно
обособляя их из всей пестрой группы.
Проверяю выделение обезьяной последнего сомнительно отличаемого ею цвета, именно темно-зеленого;
предъявляю его в общей группе из 7-и цветов 21.
Ища первую зеленую пластинку, шимпанзе беспокоится, волнуется суетливо перебирает самые различные
цвета, пытается дать ошибочно и только после соответствующих поправок, отклонения неверно избранной, с трудом присоединяет верно первую избираемую; все же последующие четыре зеленые пластинки
находятся им быстро, скоро, безошибочно.
Несомненноотличение и этого цвета от других; но также несомненно отсутствие постижения принципа
первого избрания, а иногда наличность ориентировки по цвету, одобренному при последнем выборе.
Очередная задача экспериментатора — выяснение принципа первого избрания нового цвета объекта, перенесение центра внимания животного на приурочение первой избираемой.
С этой целью изменяю задаваемый вопрос: предъявляю новый образец белого цвета.
Предварительно упрощаю условия избрания; в группе избираемых сопоставляются только два цвета: черный и белый; они представлены минимальным количеством, двумя объектами.
Сразу безошибочно шимпанзе присоединяет тождественный по цвету с образцом объект.
Вполне естественна удачность, верность этого присоединения: белый цвет — самый давний по предъявлению; процесс его отождествления осуществлялся в прошлом наилучше, наичаще; хорошо разграничиваемый от других, белый цвет относится к числу предпочитаемых животным, и теперь простейшие условия
выбора облегчают еще больше его правильное выделение.
Чтобы проверить это по возможности еще точнее, постепенно усложняю условия избрания. В группе
предъявляемых: то 3 белых, 2 черных; то 5 белых, 2 черных; делаю более значительные перерывы между
предъявлением однородных вопросов. Образец — того же белого цвета.
В обоих случаях белые пластинки, все до последней, избираются безукоризненно из группы иначе окрашенных.
19

Желтого, зеленого, синего, черного, белого.
На фоне остальных пяти цветов.
21
Красного, оранжевого, желтого, синего, черного, белого.
20

58

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
В группу избираемых к предыдущим присоединяются иные цвета: синий, желтый, оранжевый, красный,
зеленый, общее количество цветных объектов увеличивается до 30.
Шимпанзе производит неизменно правильное присоединение первой и всех последующих избираемых белого цвета, несмотря на значительное усложнение условий выбора.
Представляется бесспорным факт отличения белого цвета от всех других 6-ти сопоставляемых цветов.
Оценка 1-го выбора в данном случае не имеет значения для суждения о постижении принципа выбора
вследствие однородности вопроса. Это последнее проверяется на сменном требовании, при чередовании
цветов образцов в смежных двух опытах.
Сохраняя прежние простейшие условия выбора (одна белая, одна черная пластинка в группе избираемых),
я предъявляю образец черного цвета.
В ответ шимпанзе берет белую пластинку: предшествующий многократно однородный выбор белого цвета
(прочность этой ассоциации), повидимому, оказывает тормозящее влияние в настоящем случае.
Задается еще раз тот же вопрос; лишь слегка усложняются условия выбора (в группе избираемых: 2 белых
и 1 черная пластинки).
Шимпанзе только дотрагивается до одной, другой белой, но потом все же определенно избирает и дает
черную пластинку.
В последующем, при употреблении аналогичного с предыдущим приема, при повторном предъявлении однородных вопросов, черного цвета образцов и при значительном усложнении условий выбора (при наличности шести иных цветов до 30 цветных пластинок в группе предъявляемых) — избрание черного цвета
объектов отнюдь не нарушается; выбор первой избираемой, повидимому, верен по инерции, а отличение
черного цвета, как такового, так хорошо и устойчиво, что совершенно не зависит от увеличения числа цветов и общего количества цветных объектов, предъявленных к избранию.
На очереди смена требования, чередование предъявляемых образцов для оттенения значения
«примерной». Первоначально предоставляются простейшие условия избрания: сопоставляются два резко противоположных цвета (черный и белый); в группе избираемых они представлены лишь небольшим
количеством объектов (от 2 до 6). Неизменные чередования вопросов, предъявление то белого, то черного
цвета образцов — дает первоначально малый процент правильного приурочения первой избираемой; в
последующем» по мере упражнения, выбор безусловно поднимается, при том довольна резко высоко, и,
наконец, в отношении приурочения обоих названных цветов он становится вполне безукоризнен.
Приблизительные цифры процентных отношений правильности приурочения первой избираемой, приведенные в хронологическом порядке, представятся в следующем виде:
Для белого цвета: 66%; 90%; 100%.
Для черного цвета: 20%; 50%; 100%.
Как явствует из приведенных цифр, меньшая удачность приурочения на образцы черного цвета со временем выправляется, быстро достигая одинакового совершенства, что и в отношении белого.
Таким образом, в процессе постижения принципа выбора превзойден новый этап: правильное приурочение первой избираемой при чередовании вопросов, но лишь при условии частого повторения тех же
требований, при смене всего двух цветов образцов; при простейших условиях избрания (два цвета, два
цветных объекта) выделение искомой происходит всего лучше.
После четырехчасового перерыва проверяю предыдущие достижения, при чередовании требования того и
другого цвета (при аналогичных с прежними условиях). На белого цвета образец обезьяной производится безукоризненное приурочение; на черного цвета образец замечается иногда колебание выбора, правда разрешающееся в положительную сторону: так шимпанзе, иногда, дотронувшись неверно, вдруг, взглянув на образец, сменяет выбор на правильный; иногда, дотронувшись верно, вдруг останавливается, берет
иную, но также верную. (Есть сомнение — нет ошибки). Характерны протокольные отметки:
Для белого . . . + + + + + . . . +
Для черного . . . − + . . . +; ? + . . . +; ? + + − + − + + +
59

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Улучшенное присоединение белого цвета очевидно; оно объясняется, быть может, как бо̀льшей крепостью
ассоциации по тождеству для этого цвета в силу бо̀льшей давности его предъявления, так, быть может, его
бо̀льшей и бесспорной приятностью для животного, интенсивностью впечатления от него и более частым
оперированием с ним, чем с черным.
Распространение приема смены образцов на другие цвета дает пока лишь сбивчивые результаты. Так из
группы в 7 цветов одни и те же цвета то сразу присоединяются обезьяной правильно, то при сходных же
условиях явно затруднительно, то определенно ошибочно. Замечается, что приурочение первой избираемой безусловно улучшается при подчеркнутой, утрированной демонстрации образца: так, если при показывании «примерного» объекта я подношу его близко, близко к самым глазам животного или кладу его
на руку последнему, или указываю на него (модель) еще и пальцем почти за правило имеет место верное
избрание. Впоследствии эти приемы сильно теряют свое значение, но в случае явственного затруднения
обезьяны они все же выручают. Так однажды, при предъявлении образца желтого цвета, шимпанзе както неуверенно перебирает разные цвета в группе избираемых, не решаясь взять ни один цветной объект;
едва я кладу образец желтого цвета зверку на его руку — и он сразу производит верное избрание.
Эти внешне-незначительные и отрывочные факты имеют громадное конкретное значение: они свидетельствуют, что животное приблизилось почти вплотную к постижению значения образца. Закрепить, упрочить эти единичные вначале акты верных присоединений, из случайных и удачливых по исключению сделать их регулярно повторяемыми, возвести их в «правило» — такова задача экспериментатора, его ближайшая, очередная цель.
Последнее тем более облегчается, что самое различение, во всяком случае шести цветов из 7 цветов, представляется бесспорным, как то явствует из «повторных выборов», осуществляемых животным. Выбор шести цветов красного (или оранжевого), желтого, зеленого, синего, черного, белого—III (или VII)—XII—
XVa—XIXa— XXIX—XXX из общей тесно перемешанной их группы, при общем количестве до 30 цветных
объектов, неизменно происходит правильно, легко, уверенно и бойко. Попрежнему шимпанзе смешивает
взаимно только красный и оранжевый цвета при одновременной их наличности в обширной по количеству
цветов группе избираемых. И то же подтверждается самостоятельными разгруппировками цветов животным, проявляющим смешение только в отношении красного и оранжевого цвета.

Итоги
Итог занятия.
Первоначальное отсутствие разграничения красного и оранжевого цвета в последующем, при упрощении
условий выбора (при взаимном противопоставлении только этих смешиваемых цветов, при сокращении
до минимального количества цветных объектов в группе (до 2) и при неизменном направляющем воздействии экспериментатора, выражающемся в быстром санкционировании правильного выбора, в рельефном
отвергании неверно избранной, в прерывании выбора животного, в недопущении выхождения в избрании
за пределы требуемого цвета) — сменяется безусловным их разграничением.
Отличение цветов оранжевого и красного, разграничение их становится бесспорным фактом и доказывается точностью их избрания при повторном выборе, совершенством выделения искомого цвета пластинки
из группы тесно перемешанных объектов обоих цветов, правильностью присоединения первой избираемой при однородном вопросе.
Это различение отнюдь не нарушается в пределах сопоставления одних этих взаимно смешиваемых цветов
и при значительном внешнем усложнении условий избрания.
Это различение не удерживается при условии вкрапления этих смешиваемых цветов в группу остальных
пяти, на фоне которых, вопреки предыдущим разграничениям, они опять объединяются.
В еще большей степени те же тенденции к объединению смешиваемых цветов наблюдаются при самостоятельных разгруппировках названных цветов самим животным.
Отличение зеленого цвета, вначале несколько неопределенное, становится определенно положительным.
Повторный выбор по самой своей сущности постигнут в совершенстве: он является пока главным критерием для определения степени различения цветов: он безукоризнен для цветов, хорошо отличаемых, неустойчив и ошибочен лишь в отношении плохо различаемых цветов.
60

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Цвета, хорошо отличаемые при взаимном их сопоставлении, суть следующие: черный, белый, красный
(или оранжевый), желтый, зеленый, синий.
Цвета, плохо или неточно разграничиваемые при сопоставлении их в группе предыдущих, суть: красный и
оранжевый. Их отличение происходит точно только при взаимном противопоставлении их одних.
Выбор первой избираемой на однородный, многократно повторяемый вопрос для любого хорошо разграничиваемого цвета становится безусловно положительным и почти вне влияния внешних усложнений
условий опыта. Несмотря на многократность применения и положительность решения прием этот, однако,
не содействует полному постижению принципа выбора 22.
Выбор первой избираемой при сменном требовании, при чередовании вопросов, пока является положительным лишь при условии частого, повторного предъявления тех же образцов, при условии смены немногих цветов, при простейших условиях избрания 23.
Ассоциация по тождеству в отношении белого цвета более устойчива и определенна, чем таковая для черного.
Контрольные опыты на присоединение первой избираемой хроматических цветов и из группы в 7 различных цветов пока лают неопределенные, если не отрицательные результаты.
Утрированно демонстративное предъявление образца играет безусловно направляющую роль при акте
приурочения животным первой избираемой. При особом обращении внимания шимпанзе на образец в
случаях затруднительного, колеблющегося выбора наблюдаются факты несомненного постижения обезьяной значения примерной, модели-образца.

Сеанс 6-й (27-й от начала занятий).
Проверяется присоединение первой избираемой при простейших условиях сопоставления: взяты два
прежних наиболее контрастных цвета — черный и белый; они представлены первоначально на минимальном количестве — двух объектах — лишь постепенно усложняются условия их выбора.
Предъявляю образец белого цвета.
Шимпанзе выбирает искомую совершенно верно.
Увеличиваю количество представленных к избранию цветов (до 7) и общее количество цветных объектов
(до 30).
Предъявляю тот же образец — белого цвета.
Первую, как и остальные четыре одинакового цвета пластинки, шимпанзе избирает из общей группы тесно перемешанных объектов в совершенстве: бойко, уверенно, точно собирая одинаковые, случайно близ
лежащие, пластинки сразу вместе и давая их мне одновременно.
Также хорошо шимпанзе избирает первую и последующие тождественные пластинки черного цвета при
аналогичных условиях сопоставления, начиная с простейших случаев выбора из двух цветных объектов и
доходя до более сложных при постепенном усложнении условий выбора (наличность 30-и цветных объектов 7-ми разных цветов) в общей группе предъявляемых к избранию пластинок.
Предоставляя простейшие условия выбора, сменяю предъявляемый образец. Производится сопоставление двух объектов двух других цветов: синего и белого.
Образец синий?
Осуществляется правильное приурочение искомой.
22

Даже более того, чем длительнее, чаще предъявляется один из цветов, тем упорнее ошибки при смене требования и предъявлении
образца иного цвета.
23
При минимальном количестве цветных объектов (от 2 до 6) и наличности знакомых, хорошо разграничиваемых цветов: белого и
черного.

61

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Сопоставляются желтый и белый цвет.
Образец желтый?
Осуществляется верное присоединение искомой.
Последующие, все возрастающие, даже значительные усложнения условий в группе предъявляемых к избранию объектов, при предъявлении однородного вопроса, как обычно, не отражаются на верности ответа. Неизменно правилен также «повторный» выбор тождественны цветных объектов (белого, черного,
желтого, синего, зеленого цвета) из группы на один и тот же задаваемый вопрос. Как и ранее, неизменно
ошибочно лишь присоединение красного и оранжевого цвета, вследствие обычного их взаимного смешения при наличности их обоих в группе иных цветов.
Уже этими фактами определенно доказуется, что принцип избрания становится тем более доступным для
постижения шимпанзе, чем проще условия выбора; в простейших случаях сопоставления двух цветов при
двух цветных объектах приурочение первой избираемой при оперировании с самыми различными, но хорошо различаемыми цветами почти всегда осуществляется животным верно: повидимому, возможность
более непосредственного узнавания образца и отождествления его с искомой облегчают 1-ый выбор.
Последующие опыты безусловно подтверждают настоящее заключение.
Производится проверка приурочения столь хорошо дотоле присоединяемого белого цвета при включении
его непосредственно, сразу в обширную группу избираемых, составленную одновременно 24 из многих
(именно 7-ми) цветов, представленных большим количеством цветных пластинок (именно до 30-ти).
Обнаруживается значительная затрудненность и — против ожидания — даже ошибочность избрания этого, столь хорошо выделяемого в прошлом, цвета при этих вновь предложенных условиях выбора; только
последующий, повторно предъявляемый вопрос снова выправляет неверное выделение белой пластинки
из обширной группы.
Проверяю присоединение первой избираемой на образцах разного цвета, но при максимальном упрощении условий выбора.
1-й этап. — В группе предъявляемых два цветных объекта двух разных цветов; в каждом опыте один из
этих двух цветов вновь предъявляется (зеленый, синий, желтый, красный, оранжевый, черный), второй
остается один и тот же во всех экспериментах (именно, белый).
Неизменно требуется вновь предъявляемый цвет. Короче говоря, производится сопоставление белого со
всеми прочими цветами, показываются по очереди образцы всех вышеназванных шести цветов.
Сопоставление

Цвета

Образец

Ответ

1-е

Темно-зеленый — белый Зеленый?

+

2-е

Синий — белый

Синий?

+

3-е

Желтый — белый

Желтый?

+

4-е

Красный — белый

Красный?

+

5-е

Оранжевый — белый

Оранжевый?

+

6-е

Черный — белый

Черный?

+

Несмотря на непрерывную смену вопросов, приурочение первой искомой всех цветов за исключением
желтого (избираемого с некоторым сомнением) сразу производится безукоризненно. Колеблющийся
выбор желтого цвета наводит на мысль, что во всех предыдущих случаях избрания руководящим агентом
избрания, быть-может, является не цвет, а светлота, что каждый раз производится выбор более темного, «только не белого цвета»; в случае же наибо̀льшей близости по светлоте двух вышеупомянутых цветов
(белого и желтого), быть может, естественно возникновение сомнения у животного, колебания, правда,
разрешающегося в положительную сторону. Последующие условия сопоставления являются некоторым
коррективом на настоящие.
24

А не при постепенном усложнении, как в предыдущем случае.

62

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
2-й этап. — В группе предъявляемых производится попарное сопоставление двух хроматических цветов;
в каждом последующем опыте один цвет новый, второй — прежний, взятый новым в предыдущем случае;
в каждом опыте требуется вновь представленный цвет.
Сопоставление

Цвета

Образец

Ответ

1-е

синий—т.-зеленый

синий?

+

1-е

То же

зеленый?

+

2-е

зеленый—красный

красный?

+

3-е

красный—желтый

желтый?

+

В еще бо̀льшей степени чем ранее бесспорно обнаруживается постижение принципа выбора, полагаемого в основу опытов. Эта правильность ответов представляется тем более замечательной, что в каждом последующем сопоставлении остается цвет, только что избиравшийся в предыдущей комбинации и бывший
«одобренным», и тем не менее выбор шимпанзе не уклоняется в сторону этого последнего, не идет по
инерции, но стоит в полном соответствии с вновь предложенным цветом образца.
3-й этап. — В группе предъявляемых к избранию пара хроматических цветов; в каждом новом опыте эти
два цвета берутся оба новые; по отношению друг к другу они выбираются сначала более, позднее менее
контрастные.
Из каждой комбинации требуется избрание того и другого цвета.
Сопоставление

Цвета

Образец

Ответ

1-е

темно-зеленый—белый

зеленый?

+

1-е

темно-зеленый—белый

белый?

+

2-е

синий—желтый

синий?

+

2-е

синий—желтый

желтый?

+

3-е

черный—оранжевый

черный?

+

3-е

черный—оранжевый

оранжевый?

+

4-е

красный—зеленый

красный?

+

4-е

красный—зеленый

зеленый?

+

5-е

красный—оранжевый

красный?

+

5-е

красный—оранжевый

оранжевый?

+

Как и в предшествующих сопоставлениях, присоединение первой избираемой безукоризненно; оно нарушается лишь при взаимном противопоставлении цветов качественно близких, как красный и оранжевый,
которые объединяются попрежнему и на этот раз даже в узких (качественно и количественно) пределах
сопоставления одних лишь смешиваемых цветов.
Производится проверка приурочения первой избираемой при постепенном усложнении условий выбора
до исходного случая (7 сопоставляемых цветов, 30 цветных объектов).
4-й этап. — В группе предъявляемых к избранию в каждом новой опыте производится одновременное
сопоставление трех новых цветов, резко разнящихся меж собою.
Сопоставление

Цвета

Образец

1-е

черный—желтый—зеле- зеленый?
ный

+

2-е

белый—красный—синий

+

синий?

Ответ

5-й этап. — В группе предъявляемых к избранию объектов производится одновременное сопоставление
четырех разных цветов.
63

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Сопоставление

Цвета

Образец

Ответ

1-е

черный—белый—красный— зеленый

красный?

+

2-е

синий—белый—желтый— зеленый

белый?

+

3-е

белый—оранжевый—
синий— желтый

оранжевый?

+

Как явствует из этих опытов условия выбора значительно усложнены: до полного числа семи цветов не
достает лишь трех, и тем не менее правильный выбор производится без промахов, хотя следует подчеркнуть
что взятые в сопоставлениях цвета опять резко различны между собой.
6-й этап. — В группе избираемых имеет место одновременное сопоставление пяти хроматических цветов.
Сопоставление

Цвета

Образец

Ответ

1-е

синий—желтый—зеленый— оранжевый—
красный

желтый

?+a

1-е

синий—желтый—зеленый— оранжевый—
красный

синий

+

1-е

синий—желтый—зеленый— оранжевый—
красный

красный

+

1-е

синий—желтый—зеленый— оранжевый—
красный

зеленый

?+b

1-е

синий—желтый—зеленый— оранжевый—
красный

желтый

?+c

a

Шимпанзе предварительно дотрагивается до зеленого цветного объекта.
? означает колебание, неуверенность избрания.
c
Верному ответу опять предшествует дотрагивание шимпанзе до зеленого цвета объекта.
b

Усложнение до пяти цветов представляется поворотным пунктом для безукоризненного выбора первой избираемой и даже в отношении цветов, обычно легко различаемых (как желтый, зеленый).
В целях парирования возражения о возможности неотличения, смешения этих лишь с затруднением присоединяемых цветов (зеленого и желтого), извлекаю их для их взаимного сопоставления, заставляя шимпанзе различать и избирать их при упрощенных условиях выбора.
Предъявляю в качестве образца особенно упорно смешиваемый желтый цвет.
Комбинация

Цвет

Образец

1-я

в группе избираемых две желтый?
пластинки: желтая и зеленая

+

2-я

в группе три пластинкрасный?
ки: красная— зеленая—
желтая

+

3-я

в группе четыре пластинки: желтая— красная—синяя—зеленая

+

синий?

64

Ответ

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Комбинация

Цвет

Образец

Ответ

3-я

в группе четыре пластинки: желтая— красная—синяя—зеленая

желтый?

+

4-я (предшествующий
случай, затрудняющий
шимпанзе)

в группе пять цветов:
синий—желтый—зеленый— оранжевый—
красный

красный?

+

4-я (предшествующий
случай, затрудняющий
шимпанзе)

в группе пять цветов:
синий—желтый—зеленый— оранжевый—
красный

желтый?

+

25

Таким образом, отличение желтого цвета от зеленого, как и от всех других, бесспорно. Также несомненно
налаживается по мере упражнения и его первое присоединение из общей прежней группы в пять цветов,
но при условии постепенного осложнения этой группы.
7-й этап. — Дается исходное сопоставление, столь затруднявшее шимпанзе ранее: группа в семь цветов:
красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, черный, белый. Образцы неукоснительно меняются в каждом последующем вопросе.
Если ранее из этой группы предъявляемых цветов присоединение даже хорошо знакомого и без ошибки
отличаемого белого цвета представляло значительные трудности (см. стр. 88 [51]), а требование приурочения других цветов имело результатом хаотичность, беспорядочность избрания и растерянность животного в ориентировке, то теперь, при постепенном и систематическом подходе к предъявлению этих же
требований и при выборе из тех же комбинаций, обнаруживается значительное улучшение выбора. Определенно можно указать на верность более половины всех полученных ответов. Особенно успешно присоединяются помимо ахроматических цветов (черного и белого), пластинки синего и красного цветов. Характерно при этом, что вслед за первой верно данной красной пластинкой шимпанзе и до сих пор неизменно
пытается дать также оранжевую; иногда дает даже, как и ранее, одновременно две пластинки близкие по
цвету: и красную, и оранжевую. Это неразграничение тем более замечательно, что при взаимном сопоставлении одних лишь смешиваемых цветов оба цвета и теперь разграничиваются обезьяной превосходно.
Контрольные опыты на это различение красного цвета от оранжевого, при условии взаимного сопоставления их одних, дают бесспорные по убедительности данные.
Выбор первой, как и последующих избираемых искомых, как того, так и другого цвета, превосходен. Он не
нарушается даже при значительном увеличении количества предъявляемых пластинок от каждого цвета,
хотя, правда, избрание протекает несравненно легче и увереннее при уменьшении количества объектов в
группе предъявляемых.
И тем не менее, последующая новая проверка различения, разграничения этих цветов на фоне пяти прежних (белого, черного, синего, желтого, зеленого) оставляет нас при отрицательном решении, и лишь последующее многократное упражнение на присоединение поочередно того и другого цвета дает улучшенное
их избрание, правда, далеко уступающее таковому в отношении всех других цветов.
На основании вариации внешних условий вышеприведенных опытов на различение качественно близких
цветов можно наметить следующие общие закономерности:
1. Выбор из группы тесно перемешанных пластинок более затруднителен, чем выбор при обособленном,
рядовом их расположении, когда каждая пластинка более рельефно выделяется на однотонном черном
фоне.
2. Разграничение качественно близких цветов идет точнее, лучше и увереннее в случае, когда пластинки,
близкие по цвету, лежат рядом, по соседству, облегчающему их сравнение. Разграничение хуже,
25

Чередование вопросов, смена образцов испрашиваемых цветов, производится во избежание автоматично-правильного выделения желтого цвета из других

65

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
если соответствующие пластинки лежат в разных концах ряда, — тогда (особенно при длинной серии
и при взглядывании шимпанзе только в одну сторону, и быстром взятии объекта) животное схватывает
часто первый же ближайший сходный цветной объект и не заботится о дальнейшем разыскивании тождественного 26 .
3. Наблюдается, что выбор производится животным или сразу, быстро и уверенно — и в этом случае обыкновенно точно, верно; или же медлительно и осторожно — и тогда почти всегда ошибочно.
4. Заслуживает быть отмеченным, что в затруднительных случаях, в момент наметившегося неверного дотрагивания шимпанзе до искомой, повторное показывание образца нередко исправляет выбор в положительную сторону. Уже это последнее определенно говорит за постижение животным роли и значения
образца.

Итог
Итог настоящего сеанса:
Присоединение первой избираемой при смене образцов и в случае самых простых сопоставлений (по
количеству включаемых цветов и по количеству цветных объектов) безукоризненно. Оно не нарушается
при введении любых цветовых комбинаций, исключая одного случая: качественно ближайших цветов (как
красный и оранжевый).
Присоединение первой избираемой при однородном, повторяемом вопросе хорошо даже при значительном и в особенности при постепенном усложнении условий выбора, как в отношении многообразия цветов, так и количества представленных цветных объектов.
Не подготовленное исподволь, внезапное усложнение условий избрания даже в отношении выбора цветов, вполне знакомых и ранее безукоризненно присоединяемых (как белый), вызывает ошибочность присоединения первой избираемой.
Чередование вопросов при постепенном усложнении условий выбора, при увеличении количества цветов, предъявляемых в группе (от 2 до 4), — точность выбора не нарушает; наличность 5 цветов заметно
затрудняет верное избрание; при наличности 7 цветов, сопоставляемых в группе, получается только более
половины правильных ответов. Наилучше присоединяются цвета основные, «чистые», более яркие, интенсивные, выразительные, насыщенные, как: черный, белый, синий, красный. Цвета более тусклые, менее насыщенные, «смешанные», как темно-зеленый, желтый и оранжевый, присоединяются с заметным
затруднением.
Попрежнему разграничение обезьяной красного и оранжевого цветов проводится лишь в пределах узких
сопоставлений их одних; на фоне всех других представленных цветов оба названные цвета до сих пор широко смешиваются между собой.
Внешние условия избрания 27 значительно влияют на успешность выбора этих цветов: выбор из объектов,
расположенных в ряду, осуществляется вернее, чем при тесно групповом расположении их; увеличение
количества объектов и количества цветов явственно затрудняет первый выбор 28 , оставаясь в то же время
без влияния на повторные избрания.
Представляется бесспорным фактом постижение животным самого принципа выбора, роли и значения образца, предъявляемого экспериментатором, как это явствует из наводящего влияния «моделиобразца» в затруднительных ответах и безукоризненного выбора 1-ой искомой из простых комбинаций, но
при чередовании вопросов, при смене цвета образцов.

Сеанс 7-й (29-ый от начала занятий).
Производится проверка предыдущих выводов на новых, нижеследующих экспериментах.
26

В подобных случаях насильственное задержание выбора, удерживание животного от быстрого взятия, удерживание руки шимпанзе
до того момента, когда он успеет оглянуть весь ряд, — обычно исправляет выбор.
27
Как, напр., выбор из тесной группы и из ряда обособленно разложенных объектов; увеличение количества предъявленных объектов, как и количества представленных цветов.
28
Второе в большей степени, чем первое.

66

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
В группе избираемых — 24 цветных объекта семи разных цветов; пластинки расположены обособленно
одна от другой в 4 правильных ряда; в каждом горизонтальном ряду по 6 объектов; объекты одинакового
цвета растасованы таким путем, что удалены друг от друга и нигде (ни в горизонтальном, ни в вертикальном
ряду) не занимают смежных положений. Вряд ли нужно говорить, что при таком расположении избираемых объектов совершенно исключается всякая возможность внешних зрительных направляющих влияний
со стороны экспериментатора.
Зел. Син. Бел. Красн. Черн. Желт.
Бел. Оранж. Син. Желт. Зел. Красн.
Оранж. Зел. Желт. Черн. Син. Оранж.
Красн. Бел. Син. Красн. Бел. Желт.
Предъявляю образец синего цвета.
Выбор первой избираемой, как и всех трех остальных, безукоризнен 29 .
Этот ответ тем более интересен, что шимпанзе производит сразу из обширной группы, правильный выбор
1-ой избираемой, что все три оставшиеся, повторно выделяемые синие пластинки занимают три различных
горизонтальных ряда и три разных вертикальных, т.-е. в полном смысле слова вкраплены и внедрены среди
других.
Предъявляю образец красного цвета.
В ответ шимпанзе берет опять пластинку синего цвета, пытается брать вторую, третью и далее... Память
последнего верно избранного и выразительно одобренного цвета, повидимому, направляет этот выбор. 30
После отвергания неверно избранных пластинок шимпанзе ищет снова, нерешительно берет первую красную, а после утверждения уверенно и бойко отбирает все тождественные из разных рядов, изредка включая, впрочем, в их число только качественно близкие оранжевые пластинки, часто подавая их одновременно с красными.
Предъявляю образец зеленого цвета.
Шимпанзе затрудняется, не находит требуемый объект, перебирает разные цвета, комбинирует, объединяет вместе — по своей воле — тождественные, соединяя то синие, то красные пластинки, и не решается
взять ни одну из них, несмотря на повторное предъявление образца, подчеркнуто демонстративное его показывание. На этот раз он будто и действительно совсем не понимает обращенного к нему требования.
Значительно упрощаю условия избрания; сопоставляю тот же зеленый цвет с наиболее резко разнящимся
с ним красным (как дополнительным), чтобы усилить интенсивность впечатления от обоих представленных
в группе избираемых цветов в силу их контрастности.
Предъявляю тот же зеленого цвета образец.
На этот раз шимпанзе совершенно верно избирает испрашиваемый цвет (зеленый).
Слишком очевидно важное значение упрощенных условий выбора, облегчающих так явно верное отождествление.
Присоединяю в группу к прежним избираемым 2, а потом 3 новых цвета.
Спрашиваю по очереди то красный, то зеленый.
Все ответы шимпанзе безукоризненны.
Таким образом слишком явственна совершенная необходимость постепенности усложнения условий выбора для сохранения верности ответов, вследствие пока еще колеблющегося, недостаточно устойчивого
приурочения обезьяной первой избираемой к образцу. Слишком явно сказывается необходимость сокращения, ограничения количества сопоставляемых цветов в группе предъявляемых к избранию объектов.
29

Как и обычно, следует выразительное поощрение животного за каждый верный выбор.
Память цвета, последнего верно избранного, одобренного отражается особенно явственно и в безупречности повторного отбирания тождественных, когда, взяв первую избираемую точно, вслед за поощрением, последующую искомую шимпанзе присоединяет
неизменно абсолютно верно, конечно, при условии оперирования с хорошо разграничиваемыми им цветами.
30

67

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Теперь я предъявляю группу в 7 цветов и показываю образец зеленого цвета.

Таблица 3.2. Отвлечение внимания шимпанзе от работы.

Рис. 1. Настороженное внимание к постороннему стимулу.
Рис. 2. Внезапное отвлечение внимания от опытов.
На этот раз шимпанзе определенно затрудняется в выборе, он дает резко ошибочно: то красную, то синюю
пластинку. По своему обыкновению, в затруднительных случаях выбора, не зная, что ему давать, он вновь
начинает объединять пластинки одинакового цвета, выбирая их из общей группы, словно действуя в направлении руководящей тенденции всех предъявляемых до сих пор требований экспериментатора: требо68

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
ваний отбирания, объединения «тождественных», только на этот раз тождественных между собою в группе
избираемых, а не с показываемым образцом, присоединение к которому искомой тождественной из столь
обширной группы для шимпанзе явно слишком затруднительно.
Несомненность усвоения принципа выбора животным, с одной стороны, и зависимость успешности ответа
от сложности условий избрания искомой, с другой, явствует как нельзя лучше из нижеследующего очередного факта: едва лишь я сопоставляю тот же зеленый цвет в группе с любыми двумя- тремя, а не с семью
цветами, как на предъявляемый образец шимпанзе избирает искомую тотчас же, сразу совершенно точно.
При увеличении лишь количества пластинок тех же цветов выбор первой избираемой производится также верно, но заметно более медлительно и нерешительно, чем при условии выделения из малых количественно и мало разнообразных качественно групп.
Уже на основании предшествующих опытов можно сказать, что упрощение и усложнение условий выбора не равно отражается в отношении разных цветов. Пока особенно бросается в глаза, что синего цвета
пластинки при прочих равных условиях выделяются наиболее успешно по сравнению с прочими цветами,
даже при сравнении с белым, наидавне предъявляемым (с 1-го сеанса), наичаще испрашиваемым.
Предъявляю белого цвета образец при аналогичных условиях выбора, что и для синего цвета (24 цветных
объекта, 7-ми разных цветов).
Шимпанзе затрудняется в избрании, ошибается несколько раз, только после поправки, отвергания неверно избранной, дает верно первую искомую, а потом, после одобрения, и все последующие, точно и быстро отбирая все до последней тождественного цвета пластинки, отстраняя уверенно ненужные, объединяя
вместе одинаковые.
Теперь предъявляю образец синего цвета (условия выбора предыдущие).
Уверенно, точно, все от первого до последнего объекта синего цвета шимпанзе отбирает совершенно правильно 31.
Предъявляю образец красного цвета.
Вместо ответа шимпанзе снова начинает отбирать себе на руку все синие пластинки.
Вторично предъявляю красный цвет, поднося образец близко, близко к самым глазам животного.
Шимпанзе сразу избирает верно первую тождественную по цвету красную пластинку, дает мне, а затем,
не отрывая глаз от группы избираемых, быстро берет вторую, третью красную, не подавая мне начинает
присоединять к красным и оранжевые пластинки, себе в руку выбирает их все 4, доводя общее число до 7
штук, и разом все 7 дает их мне одновременно с красными.
В группе избираемых 7 цветных объектов семи разных цветов.
Образец: синего цвета. Шимпанзе сразу выбирает верно.
Образец: красного цвета. Выбор совершенно верен.
Образец: белого цвета. Обнаруживается явственное затруднение, а потом ошибочность выбора.
Шимпанзе избирает синюю пластинку.
На повторное предъявление того же цвета образца вместо ответа шимпанзе берется за «излюбленные»
синие пластинки, группирует оранжевые и красные вместе и решительно не избирает белых, обнаруживая
все обычные симптомы замешательства.
В третий раз показываю тот же образец белого цвета, кладя его на темный фон, на котором он выделяется
явственнее.
И теперь шимпанзе не осуществляет выбора, несмотря на побуждение к тому.
31

Достойна удивления эта совершеннейшая точность присоединения пластинок синего цвета; она находит себе аналогию лишь в
факте неизменно предпочтительного избирания зверьком синего цвета объектов для самостоятельных оперирований шимпанзе, при
его играх.

69

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Сразу резко упрощаю условия избрания: сопоставляю всего два цвета: белый и оранжевый.
Спрашиваю тот же белый. — Мгновенно следует правильный ответ.
Сопоставляю три цвета: белый—красный—оранжевый.
Образец красный — шимпанзе присоединяет верно искомую.
Этот последний факт тем более достоин быть отмечен, что здесь красный цвет сопоставляется с оранжевым
и тем не менее происходит точное выделение. Также следует отметить, что оба цвета ныне, как и ранее,
чаще смешиваются при повторном, чем при первом выборе 32 .
Вариирую многообразно условия выбора искомой, вкрапляя ее в самых различных соотношениях в группу
избираемых.
Сопоставляю 6 цветов: красн., желт., зел., син., черн., бел. (15 цветных объектов).
Образец: белого цвета.
Шимпанзе сразу производит верное присоединение тождественного цветного объекта.
Сопоставляю четыре цвета: красн., желт., зел., син. (30 цветных объектов).
Образец: белого цвета.
Производится верное избрание всех имеющихся в группе 4-х белых пластинок.
Предъявляю образец желтого цвета. Ответ верен.
Взаимное сопоставление красного и оранжевого цвета оставляет в силе прежнее заключение. Первоначальное разграничение часто несовершенно, но по мере упражнения в выборе того и другого цвета разграничение безусловно улучшается; напротив, при включении этих смешиваемых цветов в общую группу,
содержащую объекты нескольких других цветов, снова обнаруживается прежняя неустойчивость верного
избрания 33.
Предъявляю цветные объекты нового типа (покрашенные масляной краской жолуди), 4-х разных цветов:
красного цвета (№ III) Scarlet-Verm.
белого цвета (№ XXX)
коричневого цвета (№ Ха) Madder-Brown
темно синего цвета (№ XIXB) Berlin-Blue
Предпоследний цветовой тон предъявляется животному впервые.
Новые объекты тотчас же привлекают внимание и интерес животного. Шимпанзе прямо впивается в них
глазами, настороженно следит за всеми моими предшествующими предъявлению манипуляциями с ними,
тянется к ним сам, пытается взять в руки, захватив, старается их разломить, засунув в рот, разгрысть.
Только после упорного противодействия и после притупления у шимпанзе первого обостренного интереса
к ним удается, наконец, обратиться к главному использованию их в качестве объектов при эксперименте. Проверяю на означенных нового типа объектах различение животным трех прежних и одного вновь
представленного цвета, именно коричневого.
Первоначально предъявляю всего 4 объекта, четырех цветов (красного, синего, белого, коричневого). Показываю по очереди образцы каждого из перечисленных цветов.
32

Что объясняется, быть может, бо̀льшим сосредоточением внимания шимпанзе при более трудном процессе узнавания первой
избираемой, чем при отыскивании последующих искомых, что обычно производится так быстро, что кажется почти автоматичным
актом.
33
Имеет быть отмеченным, что при быстром и более небрежном выборе оба цвета часто сильно смешиваются меж собой, но стоит
лишь резко прервать избрание, отстранить неверно избранный объект и повысить тон голоса при отвергании, как замечается резкое
улучшение выбора и точнейшее разграничение обоих смешиваемых цветов.
Эти факты как будто говорят за то, что смешение обезьяной обоих качественно близких цветов происходит, не столько от неточности
восприятия ею их цветового различия, сколько от недостатка сосредоточения внимания.

70

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Отождествление всех цветов совершенно правильно.
Обращает на себя внимание верность непосредственного узнавания, отождествления нового, дотоле неизвестного животному коричневого цвета.
Высыпаю до 100 штук желудей четырех указанных цветов одновременно, соединяя их в одну большую
пеструю груду. Эту последнюю я предоставляю в полное распоряжение самого животного, в его свободное
пользование ею.
По своему почину шимпанзе производит из всей группы отбирание желудей излюбленного синего цвета,
хотя и представленного несколько иным оттенком; сначала он откладывает к себе, выбирая по одному, целые 15 штук (из общего количества 30-ти) синего цвета объектов, но вскоре, потеряв терпение, оставляет
это «чинное» занятие: взяв следующий, 16-ый по счету, синий желудь, шимпанзе швыряет его в сторону
и выбивает у меня из рук, когда я его поднимаю; вслед затем шимпанзе выхватывает и ранее отобранные
им желуди, пользуясь моим минутным отвлечением, засовывает их в рот, раскусывает, выплевывает, захватывает все новые и новые объекты, явно шаля и забавляясь ими. С каждой минутой он разыгрывается
все более, сметает со стола все, что находится на нем, разбрасывает по сторонам немногое оставшееся по
близости и так «разнуздывается», что приходится на времяприостановить занятия, дать полную свободу и
простор приватным интересам обезьяны к вновь предъявленным объектам эксперимента, дать вволю ими
позабавиться, после чего исходная их роль, быть может, сможет опять успешно выступить на сцену.
И действительно, впоследствии оказывается, что и с введением обширной группы названных объектов (до
100 штук) на требование экспериментатора происходит уверенное и бойкое присоединение обезьяной желудей всех 4-х представленных цветов; осуществляется безукоризненное приурочивание и первой избираемой, и совершенная точность изъятия тождественных при «повторном», многократном, раз до 15, выборе, и это несмотря на многочисленность одноцветных объектов в группе (до 30 штук каждого цвета).
Здесь следует отметить, что при наличности большого количества искомых одинаковой окраски, шимпанзе
по своей инициативе производит сокращение количества выборов: часто он производит избрание пачками
и группами, зараз захватывая в руку по несколько объектов, тождественных по окраске, объединяя их в
своей горсти перед вручением экспериментатору. Обращает на себя внимание, что совершенство выделения объектов и вновь предъявленного цвета (коричневого) не уступает таковому при оперировании животного с издавна хорошо знакомыми ему по цвету пластинками син., красн. и др.
Только теперь можно сказать, что внешнее осуществление опытов налажено вполне: после перерыва и
вслед за оживленным поощрением возвращение шимпанзе к опытам производится мгновенно, по первому
моему требованию; и как бы шимпанзе ни был занят и увлечен игрой до того, и где бы он ни находился, но
на первый же призыв он быстро возвращается ко мне, хотя порой и явно неохотно.

Итоги
Итоги настоящего занятия.
Проверка изменения правильности выбора соответственно изменению количества представленных цветов
и количества цветных объектов в группе избираемых приводит к следующим результатам:
Присоединение любого цвета (иногда исключая оранжевого и красного) при сопоставлении любых 2-х, 3х, 4-х цветов 34 производится безукоризненно. При сопоставлении 5-и цветов явно затруднительно. При
сопоставлении 7-и цветов — ошибочно и часто даже в отношении знакомых цветов, как белого и красного.
Лишь постепенное увеличение количества вводимых в группу избираемых цветов до этой наибо̀льшей
цифры (именно 7), или частое предъявление однородного вопроса дает и при означенном количестве цветов положительные результаты.
Увеличение количества цветных объектов лишь несколько затрудняет первое избрание, отнюдь не отражаясь на повторном выборе, который неизменно (кроме случаев присоединения красного и оранжевого
цвета) остается безупречным.
34

Кроме представленных одновременно красного и оранжевого цветов.

71

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Повторный выбор при большом количестве тождественно покрашенных объектов совершенствуется, в
смысле экономии времени, вследствие сокращения количества отдельных выборов путем самостоятельных объединений обезьяной одинаковых искомых и единовременной подачи экспериментатору нескольких
тождественных по цвету объектов.
Обнаруживается неодинаковая правильность присоединения разных цветов при одинаковых условиях избрания: замечается особенно хорошее выделение синего цвета, объяснимое всего скорее предпочитанием
его перед другими цветами.
Наблюдается продолжающееся смешение красного и оранжевого цвета, выправляющееся лишь при взаимном их сопоставлении и остающееся при предъявлении обоих смешиваемых цветов в общей группе с
прочими цветами.
Характерно запоминание обезьяной последнего верно избранного цвета, тормозящее влияние этого запоминания, часто приводящее к ошибке при последующем выборе, при сменном требовании.
В случаях колебания выбора, затруднения в решении, у животного проявляется тенденция к тому, чтобы
уклониться от последующего требуемого избрания и заменить его самостоятельным, произвольным оперированием с объектами по тому же принципу, т.-е. произвести отбирание и объединение объектов, тождественных по цвету в группе «предъявляемых к избранию», но независимо от цвета предлагаемого образца.
Объекты новые и по типу, и по цвету, в первый раз введенные в эксперимент, не только не влияют
отрицательно на верность выбора, но явно повышают интерес обезьяны к работе, содействуют интенсивности и правильности оперирования.
Синего цвета объекты избираются обезьяной попрежнему предпочтительно перед другими при самостоятельных манипуляциях.
Выделение коричневого цвета, как и нового оттенка синего, производится животным сразу верно и без
предварительного ознакомления с этими цветами.
Как уже было упомянуто, только теперь можно сказать, что наладилось вполне внешнее осуществление
опытов: шимпанзе на первый же зов подходит, хотя и неохотно, с понурым видом, но все же усаживается
и внимательно ждет вопроса.
Я кладу группу избираемых перед ним, беру в руку образец. Он быстро и определенно взглядывает на примерную и еще быстрее сразу обращается непосредственно к избранию, мгновенно усматривает искомую,
берет ее бойко и уверенно и быстро подает, вручает взятую 35.
Я похлопываю его в знак одобрения и обращаюсь к протоколированию. Тем временем шимпанзе, если он
не слишком оживлен и не стремится к играм, то не прочь и сам, «по-своему» заняться расположенными
перед ним пластинками.
Тогда он торопливо подсаживается поближе к ним, пригребает рукой всю группу, плотно сложив губы, сосредоточенно, внимательно смотрит на них, потом то перекидывает их горстями вперемежку, то отбирает
по цветам, сгребая в одну руку одноцветные пластинки, преимущественно синие; затем, отобрав несколько штук пластинок одинакового цвета, он начинает пересыпать их с руки на руку, уносит их в иное место;
иногда шимпанзе рассыпает их случайно по пути, смешав их с прочими пластинками иного цвета, но обыкновенно тщательно отделяет все, таким случайным образом соединенные, несходные и оставляет только
одноцветные 36 . Эти последние он то выкладывает по одной на стол, то сыплет их сверху, высоко поднявши
руку, то опять скучивает рассыпанные врозь, но больше и прежде всего шимпанзе любит прятать их в рот,
чтобы носиться с ними по комнате, быть преследуемым и обороняющимся, защищающим захваченное.
Впрочем, даже этими, наичаще выбираемыми — синими пластинками, он не в состоянии долго занимать35

Эта скорость реагирования животного, обычно поражающая лиц, впервые видящих его в работе, объясняется как природной
живостью темперамента шимпанзе, так, конечно, и его стремлением поскорее закончить самый выбор и вернуться к прерванной игре
в перерыве, при процессе поощрения. Это, между прочим, отражается и в том, что в случае простых условий выбора и после первого
удачного избрания, продолжая отбирать, шимпанзе часто осклабляется, улыбается, как бы предвосхищая удовольствие награды,
берет уверенно, игриво, бойко, подавая пластинки, явно оживляется, как бы увлекается самим процессом выбора; в эти минуты по
своим движениям и по мимике он напоминает карточного игрока, получившего «счастливые» карты и заранее предвосхищающего
радость выигрыша.
36
Быть может, в силу привычки к отождествлению объектов по цвету, быть может, вследствие самостоятельного, произвольного
стремления обезьяны к оперированию с единообразной по цвету группой.

72

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
ся: несколько минут — и он отбирает уже иные по цвету для своих забав, зачастую также одноцветные, но
всего чаще более насыщенные, яркие, как: красные, желтые и белые. Черные блестящие пластинки он и
до сих пор игнорирует упорно. Беря их, шимпанзе почти никогда не забывает «посмотреться» в них, как
в зеркало, а находя свое изображение, бросает их мгновенно на пол, упирается в них головой, топчет их
ногой, несколько раз подряд, стучит по ним своими кулаченками, а в момент, когда я принимаю вид, что
не смотрю на него, грызет их зубами и обнаруживает все признаки враждебного, глубоко неприязненного
отношения.

Сеанс 8-й (30-й от начала занятий).
Наравне с другими, нового типа выполнениями 37 производится также и проверка выбора цветов на предъявляемый образец.
Бесспорно обнаруживается, что даже при условии непосредственного предъявления группы из 7 цветов
38
(при 30 цветных пластинках в группе избираемых) присоединение первой избираемой производится
вполне безукоризненно в отношении всех цветов кроме черного; последнее, быть-может, объяснимо привходящим тормозящим эмоциональным влиянием, агрессивным отношением к черным объектам.
Повторный выбор в отношении всех цветов (кроме красного и оранжевого) безошибочен. Последние два
цвета смешиваются на фоне прочих уже не так часто, как ранее, и как ранее безукоризненно разграничиваются при взаимном их сопоставлении, при изоляции их от всех других.
Самостоятельные разгруппировки пластинок по цветам попрежнему часто занимают шимпанзе, причем
иногда у него наблюдается тенденция к отбиранию для игр цвета последнего испрошенного перед тем или
наичаще избиравшегося в данном сеансе.
Различение прежних цветов 39 на цветных объектах вновь предложенного типа (покрашенных желудях)
попрежнему безукоризненно, даже более того, выбор искомого производится охотнее, бойчее, чем при
оперировании с применявшимися ранее объектами — пластинками. Так же безупречен и повторный многократный выбор из обширных групп, — содержащих до 100 цветных объектов. Так, до 25 синих желудей
без перерыва избираются животным верно, но для выбора оставшихся последних пяти штук того же цвета
у шимпанзе не достает терпения и, взяв один из них, он вдруг бросает его в воздух вместо подавания, а сам
прямо срывается с места, убегает для игры. В других случаях также многократно, длительно и безошибочно он избирает красные, белые, коричневые объекты. Имеет быть отмеченным, что впервые производится
демонстрация опытов новому, постороннему свидетелю — и правильность выборов от этого не нарушается. На образцы всех предъявленных новым лицом цветов, даже красного и оранжевого, шимпанзе производит верное присоединение тождественного.

Сеанс 9-й (31-й от начала занятий).
После опытов на выполнение иного рода 40 , ставится опять проверка выбора цветов на образец. Условия
выбора те же, что и в предшествующем сеансе: группа включает 7 цветов и 30 цветных объектов, тесно
скученных между собой. На предлагаемые поочередно, беспрерывно сменяемые по цвету образцы шимпанзе производит выбор всех искомых (красного, оранжевого, желтого, темно-зеленого, темно- синего,
белого) и даже черного цвета — безукоризненно. В повторном выборе животным смешиваются часто лишь
красный и оранжевый цвет — и это несмотря на многократные поправки и на полную бесспорность их
разграничения при изолированном взаимном их сопоставлении, когда и тот, и другой цвет выделяется животным тщательно и точно.

Итоги
Таким образом можно признать бесспорным достижение (в результате 9-ти сеансов) — цели, поставленной экспериментатором: приурочение обезьяной цветных объектов соответственно цвету предъявляемого
образца (постижение животным принципа выбора, выполнение процесса отождествления цветов).
37

Подробное изложение которых откладывается до последующей книги.
Красного, оранжевого, желтого, зеленого, синего, черного и белого.
39
Красного, синего, коричневого, белого.
40
Изложение которых будет сделано позднее в ином месте.
38

73

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Эта правильность приурочения теперь не нарушается даже и при значительно осложненных условиях выбора (первоначально явно нарушавших точность избрания), как, напр., при выделении требуемых определенного цвета объектов из пестрой группы, включающей 7 цветов, при повышении общего количества
объектов от 7-и до 30 и до 100, при тесно перемешанной и скученной их взаимной группировке.
Вместе с тем, уже на основании правильного приурочения первой избираемой, и в еще большей степени на основании повторного выбора, как и на самостоятельных разгруппировках соответственных цветов
самим животным, — разрешается в бесспорно позитивном смысле вопрос о самом различении цветов
животным.
Это различение безусловно в отношении всех 8-и представленных вышеупомянутых цветов 41 . Оно не
достигает только надлежащей точности, в смысле тщательности разграничения цветов качественно близких, как красного и оранжевого. Следует отметить особенно, что, за выключением промежуточного оранжевого цвета, все остальные 5 хроматических цветов различались животным изначально, непосредственно, без предварительного упражнения на разграничение их, при первом же включении соответствующих
цветных объектов в группу предъявляемых, что они за единичными исключениями, объяснимыми невниманием шимпанзе, ни разу не смешивались между собой при «повторном» выборе.

Сеанс 10-й (33-й от начала занятий).
Безуспешность достижения абсолютно точного разграничения красного цвета от оранжевого при одновременной их наличности среди других цветов и общеизвестное возражение о возможности различения вышеназванных других цветов по светлоте, а не по цветовому тону, заставляет перенести ближайшую цель опытов на проверочное испытание способности шимпанзе к различению цветов, близких по тону и по светлоте.
Производится проверка различения цветов, близких по светлоте, но различных по тону, и, наоборот, цветов, близких по тону, но неодинаковых по светлоте.
Имеет место включение в качестве предъявляемых следующих цветов: т.- коричневого № Ха, т.-фиолетового, № ХХIIа, светло-зеленого XVB, темно- синего № ХIХв и т.-зеленого № XVa.
Имеет место введение нового типа объектов эксперимента костяных пластинок удлиненной прямоугольной формы.
Обезьяне сразу предъявляется большая группа из 42 цветных пластинок 9 разных цветов: красного (III),
оранжевого (VII), темно-зеленого (XVa), светло- зеленого (XVв), желтого (XII), темно-синего (Х1Хв), темно-фиолетового (ХХIIа), темно-коричневого (Ха) и белого (XXX).
Все пластинки пестро, беспорядочно перетасованы между собой.
Предоставляю всю означенную группу в полное распоряжение животного. Первая задача экспериментатора — пронаблюдать характер самодеятельности шимпанзе при самостоятельном, свободном оперировании его с цветами; новый тип объектов обеспечивает должное внимание к ним со стороны животного.
И в самом деле, шимпанзе с первого же взгляда тотчас обращается к пластинкам и поспешно, торопливо
начинает разбирать их.
Прежде всего он отбирает все зеленые, причем и светло, и темно-зеленые берутся вперемежку (так же,
как в предшествующем красные и оранжевые) и явно объединяются в силу единства основного тона; вслед
затем безукоризненно шимпанзе избирает все 5 пластинок желтого цвета из общей группы оставшихся;
далее — впервые предъявленные пластинки цвета темно- фиолетового настойчиво выделяются от других
и особенно тщательно отбираются от очень близких к ним по светлоте темно-синих пластинок; после этого шимпанзе принимается за отбирание последних, темно-синих, отнюдь не смешивая их с лежащими по
близости и также весьма сходными по светлоте темно-коричневыми; наконец, все до одной, 5 коричневых
пластинок, а вслед за ними и 5 белых избираются из оставшихся в группе неотобранных.
Все вышеназванные группы объединенных по цветам пластинок шимпанзе по мере их выделения кладет
мне на руку; они объединяются и отбираются без всякого моего влияния на порядок и на правильность
их выбора, при абсолютном невмешательстве моем в самый процесс избрания и при совершеннейшем
41

Красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, коричневый, черный, белый.

74

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
отсутствии какой бы то ни было моей оценки. Тем интереснее, что объединение тождественных цветных
пластинок, и даже вновь представленных цветов, производится столь совершенно; также следует отметить,
что это самостоятельное отождествление шимпанзе производит по тону, игнорируя различие цветов по
светлоте.
За исключением объединения качественно близких (обоих зеленых), все остальные цвета, даже впервые
представленный фиолетовый, избираются безукоризненно.
Еще раз проверяю различение животным 2-х других, дотоле столь смешиваемых им и близких по тону
цветов: красного и оранжевого из группы 7-и цветов.
Предъявляю образец красного цвета.
Шимпанзе в ответ избирает красные и оранжевые объекты вперемежку, производит обычное смешение
обоих цветов на фоне остальных представленных.
Проверяю выделение двух разнящихся по светлоте зеленых цветов при более легких условиях выбора;
сопоставляю только эти два зеленых цвета, беря по три объекта от каждого. В группе всего 6 объектов.
Предъявляю образец светло-зеленого цвета.
Шимпанзе избирает в ответ подряд все лежащие перед ним пластинки и темно, и светло зеленые, как если
бы все они были тождественны по цвету: он так и захватывает их сразу, и дает их вместе.
Тщетно я откидываю на его глазах неодинаковые с примерной, исправляю избрание, упрощаю еще более
условия выбора, оставляю в качестве предъявленных к избранию всего лишь два цветных объекта этих
двух цветов — напрасно: — на предъявляемый образец одного из них шимпанзе одновременно дает мне
объекты обоих цветов вместе.
Проверяю присоединение на требование экспериментатора других цветов, близких по светлоте, но различных по тону: темно-синего, темно-фиолетового, темно-коричневого. Предлагаю выбрать их из группы,
содержащей только эти три цвета.
На предъявленные образцы всех трех цветов шимпанзе выделяет безошибочно из общей группы как первые, так и последующие пластинки, тождественные по цвету, игнорируя сходство светлоты.
Вывод из вышеизложенных последних опытов напрашивается сам собой: различение качественно близких цветов (как темно-и светло-зеленых), резко различных по светлоте, а также различение цветов,
близких и качественно, и по светлоте (красного и оранжевого) — затруднительнее для животного, чем
различение цветов, близких по светлоте, но резко разнящихся в отношении тона (как т.-синего, т.фиолетового, т.-коричневого) см. Табл. A.1.
С точки зрения антропоморфической, на основании показаний многих лиц, испытанных и опрошенных
в этом отношении, разница для человеческого глаза между последними тремя цветами — т.-синим, т.фиолетовым, т.- коричневым — менее ощутима, чем, напр., между красным и оранжевым или особенно
обоими зелеными, шимпанзе наоборот, именно в этих последних сочетаниях труднее улавливает различие,
в первых — легче.
При сравнении различения всех трех пар смешиваемых цветов с точки зрения человеческой оценки наилегче разграничиваются, во-первых, оба зеленые, как резко разнящиеся по светлоте, во-вторых оранжевый и красный, близкие по светлоте и по тону, но максимально насыщенные, в-третьих, темно-синий и
темно-фиолетовый цвета, почти одинаковые по светлоте и вследствие большой примеси черного оба тусклые, качественно мало выразительные.
Повидимому в данном случае резкое несходство и неодинаковость светлоты предопределяет прежде всего
легкость выделения. (Табл. A.1 различие этих цветов по светлоте передает несколько неточно).
Для шимпанзе порядок отличаемости этих цветов диаметрально противоположен предыдущему распределению:
На 1-ом месте — темно-синий и темно-фиолетовый цвета — наилучше отличаемые;
На 2-ом месте — красный, оранжевый;
75

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
На 3-ьем месте темно- и светло-зеленые, объединяемые наибольше.
Иначе говоря: цвета, различные по тону, но близкие по светлоте, как т.-синий т.-фиолет., т.-коричневый,
животным разграничиваются лучше, чем резко разнящиеся по светлоте, но близкие по тону 42 (темно-и
светло-зеленые.)
Эти последние факты являются косвенными аргументами за то, что в приведенных случаях отличения цветов, имеет место главным образом ориентировка именно по цветовому тону, а не по светлоте. Тем самым парируется основное возражение, выступающее всякий раз в вопросе различения цветов животными
— предположение о возможной руководящей роли светлоты в подобных различениях.
Стоит вспомнить, сколько длительных повторных упражнений требовалось для того, чтобы добиться отличения обезьяной двух качественно близких цветов — оранжевого и красного, и как неустойчивы оказались
положительные результаты; надо было видеть, как решительно, упорно и уверенно, вопреки настойчивым
и неизменно повторяемым поправкам, объединялись обезьяной оба качественно одинаковых зеленых тона
и при простейших сопоставлениях, следует подчеркнуть, как немедленно, при первом же ознакомлении с
цветами, тщательно, легко и безошибочно шимпанзе разграничивал самостоятельно, как и на требование
экспериментатора, все резко разнящиеся по тону (как краcн., желт., зел., син.) и даже качественно мало
выразительные темно-фиолетовые, синие, коричневые цвета 43 , уверенно распознаваемые даже среди
обширной группы, чтобы решительно склониться к сделанному выводу.
Перечисленные факты, сопоставленные вместе, красноречиво, убедительно его доказывают.

Итоги
Итоги настоящего сеанса:
Предъявление нового типа и нового цвета (фиолетового) объектов не нарушает верность отождествления
и при самостоятельных разгруппировках цветных объектов животным, и при выборе их на требование экспериментатора при сложных условиях выбора (40 цветных объектов 9-ти различных цветов), Узнавание
вновь предъявленного фиолетового цвета безошибочно, несмотря на его близость по светлоте с синим
цветом, и осуществляется правильно сразу, без всякого предварительного упражнения на его отличение.
Различение двух резко различных по светлоте тонов зеленого цвета совершенно отсутствует и не направляется даже после настойчивых и многократных повторений и поправок.
До сих пор отсутствует уверенность, точность разграничения красного от оранжевого цвета, особенно при
помещении их в группу иных цветов.
Выделение всех других представленных цветов, как желтого, белого, синего, коричневого, точно выполняется животным даже при самостоятельном, свободном оперировании его с цветными объектами.
Приурочение первой избираемой искомой даже из обширной группы безошибочно в отношении всех хорошо отличаемых цветов, хотя бы и предъявленных впервые; тем более безупречен для них повторный
выбор.
Анализ случаев смешения цветов приводит к заключению об ориентировке шимпанзе по тону, по качеству цвета при отличении цветов, но не по светлоте их; это заключение опирается на следующие данные:
Отличение весьма близких по светлоте, но разнящихся по тону цветов происходит совершеннее
чем отличение цветов, взаимно близких и по тону, и по светлоте 45.
Отличение двух цветов, резко различных по светлоте, но качественно одинаковых по тону
шенно не удается.
42

46

44

, вернее,

, пока совер-

Конечно, при условном допущении предположения об идентичном распределении шкалы светлот в отношении хроматических цветов у человека и шимпанзе.
43
Из которых первый был впервые применен в опытах.
44
Темно-фиолетового, темно-синего, темно-коричневого.
45
Красный, оранжевый.
46
Светло- и темно-зеленого.

76

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»

Сеанс 11-й (34-й от начала занятий).
Предъявляются для различения объекты, новые и по типу (картонные пластинки округлой формы), и по
цветам. Вновь включенные цвета:
Голубой (Turquoise Blue № XVII)
Розовый (Geranium-Pink № V)
Соломенно-желтый (Primrose Yell. № XIII)
Предлагается выбор из группы в 35 объектов, 5-и различных цветов: 4 цвета новых и один знакомый из
предшествующих опытов, именно красный.
Предъявляю голубой образец.
Из группы тесно сближенных кружков шимпанзе быстро извлекает один за другим без всякого колебания
все 8 голубых кружков.
Характерно, что узнавание и выделение нового цвета происходит непосредственно по предъявлении его.
Также точно отличается новый оттенок и другого цвета — желтого.
Предъявляю розовый образец.
Вначале первые кружки шимпанзе присоединяет правильно, но далее пытается мне дать и красного, и
бордо цвета объекты, вслед за предшествующими и вперемежку с ними.
Корректирую ошибку, отстраняю данные неверно, и выбор несколько налаживается, становится определенно однороднее.
Для проверки тщательности, точности разграничения взаимно смешиваемых цветов извлекаю и сопоставляю только эти три качественно близкие и смешиваемые цвета: бордо—красный—розовый; предъявляю
только три цветных объекта в группе, по одному от каждого цвета.
Показываю образец розового цвета.
В ответ шимпанзе захватывает сразу все три объекта 3-х разных цветов и так вместе все подает их мне,
разом, одновременно.
Многократно корректирую избрание обезьяны, отстраняю цветные объекты, данные неверно, сама лично
выбираю на ее глазах на разные по цвету образцы тождественные с ними, соответствующие образцам пластинки; снова и снова чередуя образцы, я предлагаю обезьяне сменные вопросы для решения; постепенно
усложняю группу избираемых в количественном отношении.
Скоро — меньше чем после 10-15 опытов — на розовый образец шимпанзе из общей группы в 12 цветных
объектов трех разных вышеупомянутых качественно близких цветов (бордо, красн., роз.), успешно извлекает точно все четыре розовые кружка, не пытаясь присоединять другие.
После небольшого перерыва проверяю присоединение и других дотоле смешиваемых цветов, при сходных
же условиях избрания.
Образец: цвета бордо. Точное приурочение: + + + +
Образец: розового. Так же точно: + + + +
Образец: красного. Выбор ошибочен: + − + − + +
В последнем случае одновременно с несколькими правильно присоединенными цветными объектами шимпанзе вкрапляет и объекты двух других цветов: бордо и розового.
И в этом случае, как и во всех предшествующих, наглядно и рельефно выступает трудность разграничения
для животного качественно близких цветов, в особенности строго промежуточных по отношению к другим
цветам (как красного).
Ближайшая очередная цель занятий — достижение тщательного отличения животным смешиваемых им
цветов. Это осуществляется в итоге многократных упражнений на такое отличение.
77

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Так, в отношении разграничения красного цвета от других ближайших к нему приходится раз пять снова и
снова ставить однородные вопросы. Лишь только после этого определенно намечается бо̀льшая точность
выделения его, но и тогда еще не достает достаточной устойчивости правильного выбора: удачно, верно
дав одну, другую идентичные, тождественные с образцом пластинки, шимпанзе позднее, торопливо осуществляя повторный выбор, или не удерживается и подает неверно, или в других случаях прямо останавливается в нерешительности, явно уклоняясь от добирания последующих, лишь неуверенно и осторожно
завершая выбор. Часто при ошибке и при многократном отвергании мною неверно избранных цветных
объектов он никак не может выправить ошибки вопреки стараниям, волнуется и плачет, быстро и порывисто сменяет цвета избираемых и все не попадает точно на искомый.
Надо, впрочем, снова подчеркнуть, что из числа всех трех смешиваемых цветов красный избирается наихуже (как уже было упомянуто), вероятно, как срединный, промежуточный между остальными: бордо и
розовым.
Предъявление этих трех, трудно различаемых цветов (бордо II, красного III, розового V) в группе иных,
ранее успешно различаемых цветов (желтого XII, зеленого XVa, голубого XVII, темно-фиолетового ХХIIа,
темно-синего ХIХв) при большом количестве объектов — до 36 — еще более затрудняет правильный выбор, и в первую очередь для красного цвета; бордо и розового цвета искомые зачастую выделяются совершенно точно.
Предъявляю образцы именно этих, плохо разграничиваемых цветов.
На образцы цвета бордо и розового выбор производится безукоризненно; присоединение на красный образец обнаруживает явственное затруднение, особенно при выборе первой избираемой, тогда как при повторном выборе ошибки менее значительны. В дальнейшем обнаруживается, что красный цвет чаще смешивается с розовым, чем с бордо. Возможно, что такой характер его смешения объясняется бо̀льшим качественным сходством красного цвета с первым — розовым, чем со вторым — бордо, который уже в силу
своей темноты качественно мало выразителен.
Многократные опыты на различение всех этих трех цветов, и особенно на фоне других, резко различных
от них, приводят к заключению не столько о неспособности животного к их различению, сколько о наличности торопливого, небрежного и невнимательного отношения к точности выделения, когда, горячо стремясь «отделаться» скорее от вопроса, шимпанзе берет первый же ближайший сходный по цвету объект,
не заботясь о его тождественности с образцом.
За наличность способности к несомненному, точному распознаванию названных цветов между собою красноречиво говорит хотя бы следующий факт.
Однажды на показываемый образец розового цвета шимпанзе избирает правильно из общей группы
предъявляемых к избранию объектов все до последнего (5 штук) розовых кружков и кладет отобранные
мне на руку; вслед за последним данным розовым кружком он выбирает красный и кладет и его в общую
группу розовых мне на руку. Не проронив ни звука, я лишь приближаю непосредственно к глазам шимпанзе свою руку и показываю всю избранную им группу розовых кружков с ошибочно вкрапленным красным.
Едва лишь взглянув мне на руку, шимпанзе тотчас же, мгновенно смахнул пальцем данный им ошибочно
кружок красного цвета, слегка лишь выделяющийся в группе розовых и затерявшийся в последней среди
тесно налегающих других цветов кружков.
Этот жест отбрасывания неверно выделенного объекта, конечно, подражателен: в предшествующих занятиях я применяла его много раз сама при отвергании неправильно избранных объектов. В данном случае
приходится отметить прежде всего самую осмысленность его употребления животным и самостоятельное
исправление им ошибки.
Таким образом следует признать тщательность разграничения обезьяной качественно ближайших цветов
при их взаимном сопоставлении и неточность выделения их на фоне и среди других цветов, от них отличных.

Итоги
Итог 11 - го сеанса.
Вновь предъявленные цвета: голубой и соломенно-желтый различаются безукоризненно на фоне прежних:
красного и новых — розового и бордо.
78

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Вновь предъявленные последние два цвета смешиваются с качественно близким к ним — красным.
При сопоставлении всех трех смешиваемых цветов красный избирается животным наихуже, повидимому,
как промежуточный по тону; его смешение с розовым значительнее, чем с бордо, вследствие бо̀льшей его
качественной близости к этому первому цвету.
В результате многократных упражнений происходит улучшение выбора в смысле бо̀льшей тщательности
и точности выделения тождественного по цвету объекта в отношении всех дотоле смешиваемых цветов.
Смешение цветов происходит зачастую больше по причине невнимания, спешности реагирования шимпанзе, чем от неумения отличать и точно узнавать определенный цвет.
На фоне группы из 8-ми цветов смешение качественно близких цветов значительнее, чем при взаимном
сопоставлении одних лишь качественно близких.

Сеанс 12-й (35-й от начала занятий).
Производится проверка различения других новых оттенков основных цветов:
Оранжево-желтого, — Cadm.-Yell., (VIIa).
Светло - синего, — Antwerp-Blue, (XIXa).
Оливково-зеленого, — Olive-Green (XV).
Розового, — Geranium Pink — (Va).
Группа предъявляемых к избранию содержит только эти вышепоименованные цвета. Взято по 5 объектов
от каждого цвета, вся группа включает 20 штук.
Едва цветные пластинки вперемежку высыпаются на ровный белый фон экспериментального столика, как
шимпанзе принимается сам заниматься ими. Как и обычно в этих случаях, я не противодействую этому,
ничем не вмешиваюсь в его манипуляции.
По собственному побуждению обезьяна всего прежде отбирает все до одного объекты розового цвета, ранее предъявлявшегося, (быть может, памятуя последнее, вчерашнее многократное упражнение на извлечение этого цвета), перебирает и пересыпает их в руках, отнюдь не смешивая с другими.
Возвращаюсь к прерванной своей активной роли в опытах, предъявляю образцы от каждого из четырех
вышеуказанных цветов.
Все новые цвета шимпанзе узнает и извлекает совершенно точно.
Включаю в эту группу предложенных цветов 6 основных цветов знакомых обезьяне ранее из предшествующих опытов, именно: красный, оранжевый, желтый, темно-синий, темно-зеленый, белый. Общее количество цветных объектов возрастает до 40.
Полученная таким образом цветная группа включает 10 различных цветовых тонов 48 . Каждый основной
хроматический цвет представлен двумя оттенками, имеет то две неравные светлоты, то два различные качества тона; все цветные объекты тесно сгруппированы друг с другом. Опыты направлены к проверке различения цветов, то взаимно близких качественно, то близких по светлоте.
За образец я беру наилучше различаемый дотоле синий цвет.
Показываю светло - синий.
Шимпанзе верно присоединяет четыре светло-синие пластинки, но далее пытается включить и темно-синие.
Задача упрощается: я извлекаю два последних смешиваемых цвета и предъявляю группу из 12-ти цветных
объектов: 7-ми штук светло-синих, 5-ти темно-синих.
Образец показывается светло - синий.
48

1) красный, 2) розовый, 3) оранжевый, 4) оранжево-желтый, 5) желтый, 6) темно-зеленый, 7) оливково-зеленый, 8) светло-синий,
9) темно-синий, 10) белый.

79

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
В ответ шимпанзе подает мне темно - синюю пластинку.
Поправляю выбор, отвергаю взятую неверно.
Безошибочно шимпанзе отбирает все 7 светло - синих.
Я сменяю образец: показываю темно-синий.
Шимпанзе избирает совершенно верно все тождественные по цвету пластинки.
Несомненно очевидна способность шимпанзе к различению обоих названных цветов. В обширных группах
при многообразии представленных цветов на фоне других качественно различных объединение, смешение
этих двух цветов так естественно, оно является (как то было отмечено) скорее результатом невнимания
животного, чем неумения его их различения.
Теперь я проверяю различение качественно близких цветов из одной первой половины спектра.
В группе избираемых — пластинки нижеследующих 5-ти цветов: красного, розового, оранжевого, оранжево-желтого, желтого — представлено всего 20 цветных объектов.
Показываю образец красного цвета.
Шимпанзе избирает 4—5 красных пластинок сразу правильно, но далее как будто забывает образец, сбивается, берется за иные по цвету (розовые, позднее желтые) и только при поправке и повторной демонстрации образца он снова направляется и добирает оставшиеся в группе 2—3 красные пластинки.
Предъявляю образец желтого цвета.
Происходит абсолютно точное избрание из группы всех пластинок соответственного цвета.
Выбираю образцом розовый цвет.
Избрание явственно затруднено, но все же правильно.
Показываю образец оранжевого цвета.
Избрание ошибочно: смешение происходит, главным образом, с оранжево - желтым цветом, как наиболее
качественно к нему близким.
Анализ результатов выбора свидетельствует с очевидностью, что при вкраплении «смешанных», промежуточных цветов, как розового, оранжевого, оранжево-желтого, избрание затрудняется; взаимно смешиваются, конечно, качественно ближайшие цвета; основные же, как желтый, красный — избираются увереннее, лучше и быстрее, чем оранжевый и розовый. И все же, несмотря на эту, проявляемую при одних
условиях, недостаточную точность различения качественно близких цветов, наличность тщательного их
разграничения при других условиях представляется бесспорной.
Достаточно извлечь любые смешиваемые цвета и противопоставить их взаимно, как выбор тотчас же и в
совершенстве исправляется: это имеет место и в отношении двух синих и двух оранжевых, и красного и
розового тонов 49.
49

На точность отличения некоторых из смешиваемых цветов указывают, между прочим, и отдельные характерные факты: однажды
на предъявление розового образца шимпанзе бойко и уверенно берет из общей группы пластинок именно 4 розовых, но не добирает
остающуюся того же цвета 5-ую, хотя она лежит в непосредственной близи с другими; он не берет ее и на мои повторные, настойчивые побуждения к взятию. Присматриваясь ближе к этой отвергаемой пластинке, я усматриваю, что последняя случайно несколько
запачкана, и ее сходство с предъявляемой примерной несколько затенено; это последнее, может быть, и вызвало сомнение и колебание шимпанзе в выборе тождественной.
В другом, аналогичном случае, при оперировании с качественно близкими цветами, т.-сине-фиолетовым и темно-фиолетовым, при
их взаимном сопоставлении, выбор всех пластинок этих двух цветов производился совершенно правильно, за исключением одной,
случайно выцветшей и несколько — едва заметно — уклоняющейся по цвету. Именно эту пластинку шимпанзе либо избирал с заметным затруднением, либо — чаще — совершенно игнорировал в избрании. Изощренность различения цветов, стремление к точнейшему выбору, полному отождествлению в этом последнем случае слишком очевидны.

80

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»

Итоги
Итог 12-го сеанса.
Три вновь введенные оттенка основных цветов 50 распознаются правильно животным при первом же их
предъявлении в одной общей группе и при условии взаимного сопоставления.
Распознавание и выбор их заметно ухудшаются при сопоставлении их в группе с основными, ранее знакомыми цветами, качественно к ним близкими 51.
Смешение качественно близких цветов уступает место тщательному их разграничению при условии взаимного сопоставления только одних смешиваемых.
Недостаточная правильность при выделении качественно сходных цветов на фоне резко разнящихся от них
по тону объясняется не столько неспособностью шимпанзе к их разграничению, сколько недостаточным
вниманием животного к избранию абсолютно тождественного с образцом.

Сеанс 13-й (36-й от начала занятий).
Производится проверка различения всех дотоле ошибочно избираемых цветов, качественно взаимно близких. Даются простейшие условия выбора: — группа предъявляемых к избранию содержит лишь взаимно смешиваемые цвета, представленные минимальным количеством объектов (соответственно количеству
цветов).
Избираемые объекты предъявляются в рядовом расположении.
Группа

Цвета

Образец

Ответ

1-я

2 цвета: темно-и светло-синий

темно-синий

+

светло-синий

+

темно-зеленый

+

светло-зеленый

+

желтый

+

оранжево-желтый

+

оранжевый

+

2-я

3-я

4-я

5-я

2 цвета: темно-и светло-зеленый
3 цвета: желтый, оранжевый, оранжево-желтый

2 цвета: красный и розо- красный
вый

+

розовый

+

красный

+

бордо

+

2 цвета: красный и светло-бордо

Обнаруживается, что на все предъявленные образцы происходит безупречное присоединение тождественных цветных объектов. И даже более того, самый процесс избрания, акт выбора осуществляется определенно, быстро, искомые усматриваются сразу, по первому же взглядыванию, точно извлекаются и присоединяются к показанному образцу.
Те же самые качественно близкие цвета, но предъявляемые в более обширных сочетаниях, при введении
иных, резко разнящихся от них цветов, различаются уже значительно труднее, а иногда и явно смешиваются.
50
51

Оранжево-желтый, светло-синий, оливково-зеленый.
Как красный, оранжевый, желтый, темно-зеленый, темно-синий, розовый.

81

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Тем более ошибочно их выделение при самостоятельных разгруппировках, выполняемых самим животным, когда, при отсутствии удерживающих и контролирующих факторов, имеет место самое бесцеремонное объединение всех этих качественно близких между собой цветов.

Итоги
Настоящее занятие лишь подтверждает выводы, приведенные в предшествующем 12-ом сеансе, в заключительном его итоге: качественно близкие цвета взаимно точно отличаются лишь при известных определенных условиях, содействующих бо̀льшей легкости их различения и обеспечивающих бо̀льшую сосредоточенность внимания обезьяны на цветных объектах, предлагаемых в эксперименте.

Сеанс 14-й (43-й от начала занятий).
Производится дальнейшая проверка точности различения других качественно близких цветов.
Предъявляются три темных цветовых нюанса красного цвета 52.
I. Темно-бордо (Liver Brown)
II. Светло-бордо (Claret Brown)
X. Коричнево-красный. (Madder-Brown)
Сопоставляю прежде всего оба первых с третьим, крайним, более резко разнящимся от них тоном.
Производится попарное сопоставление.
1-е сопоставление: I темно-бордо и X коричнево-красный.
2-е сопоставление: II светло-бордо и X коричнево-красный.
Предъявляю образцы всех трех цветов.
Выбор безупречен, как при рядовом, так и при скученном расположении предъявляемых объектов в. группе.
Сопоставляю одновременно все три цвета: I-й, II-й и Х-й.
Появляются ошибки в отличении, падающие на средний цвет. Число ошибок прогрессивно возрастает при
увеличении числа цветных объектов в группе, предъявляемой к избранию.
Только после многократных упражнений и при строго ограниченных условиях избрания (при наличности
трех вышеназванных цветов и только трех цветных объектов, по одному от каждого цвета) выбор среднего (II) оттенка улучшается. Правда, при увеличении группы выделение названного промежуточного тона
снова падает, но оно снова и восстановляется после повторного избрания, когда даже из группы в 6—8
цветных пластинок этот, самый трудный для избрания, цвет (№ II светло-бордо) начинает выделяться правильно, хотя далеко не с такой определенностью, как два более резко разнящиеся другие.
Итак, при одновременном сопостановлении трех темных оттенков названного цвета, именно красного,
только два тона (I и X) 53 различаются животным безошибочно; различение же II тона, промежуточного
междуними, вопреки значительному упражнению в этом различении— несовершенно.
Распространяю проверку отличения на другие тонкие цветовые нюансы красного цвета. Беру четыре светлые оттенка этого последнего 54:
III. — Красный (Scarlet-w ermilion)
IV. — Светло-красный (Geranium-Red)
V. — Розовый (Geranium-Pink)
VI. — Светло-розовый (Rose-Pink)
52

Два цвета, I и X, предъявляются животному впервые.
Темно-бордо и коричнево-красный.
54
Два из которых (№№ IV и VI) предъявляются животному впервые.
53

82

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
(См. Табл. A.1.)
Первоначально сопоставляю два более светлых, розовых оттенка: розовый и светло-розовый (V и VI).
На показываемый образец шимпанзе производит совершенно верно избрание объектов того и другого цвета.
Теперь я присоединяю к прежним двум оттенкам третий. Одновременно сопоставляю все три оттенка: IV,
V и VI — светло-красный, розовый и светло-розовый.
Введенный вновь светло-красный цвет зверек упорно смешивает с более близким к нему розовым.
Сопоставляю только эти два взаимно смешиваемые цвета.
Сначала на один и тот же образец шимпанзе дает сразу оба цвета (совершенно не усматривает их различия).
Несколько позднее намечается неустойчивое, колеблющееся различение обоих; еще далее, в результате
всего нескольких (3—4) повторений, и выделение того и другого цвета производится безукоризненно.
Предъявляю прежние условия выбора; в группе избираемых три цвета: IV, V и VI.
Поочередно предъявляю образцы всех трех цветов.
Не взирая на предшествующие верные различения двух дотоле смешиваемых цветов (№ IV и № V), при
взаимном их сопоставлении, несмотря на совершенство отличения каждого из них от более резко разнящегося от них № IV, включение в группу избираемых этого последнего делает то, что оба первых цвета
вновь объединяются в один.
Только новые, повторные обособления смешиваемых цветов и повторные упражнения на отличение каждого из них приводят и при, возобновлении вышеназванных условий к совершенно верным ответам: все
три тона, розовый, светло-розовый и св.-красный, точно отличаются и при одновременном их сопоставлении.
К предыдущим трем тонам теперь я присоединяю прежний, издавна знакомый красный тон. Этот последний
прежде всего сопоставляется попарно с каждым из предшествующих тонов:
Сопоставление

Цвета

1-е

красный и светло-розовый (№№ III и VI)

2-е

красный и розовый (№№ III и V)

3-е

красный и св.-красный (№№ III и IV)

Отличение каждого цвета из всех предложенных сочетаний производится безукоризненно.
Теперь дается группа, заключающая одновременно все четыре тона: III, IV, V, VI; расположение цветных
объектов в группе рядовое, по степени убывающей интенсивности насыщенности красного цвета.
Выбор обоих розовых (VI и V) безукоризнен; красный (III) первоначально несколько смешивается с св.красным (IV), но после немногих повторений все четыре цвета избираются животным одинаково уверенно
и точно.
Таким образом, способность различения красного, св.-красного, розового и светло-розового цветов при
взаимном их сопоставлении представляется бесспорной.
Предъявляются для отличения пурпурные цвета:
Темно-пурпурный Magenta (XXIV).
Св.-пурпурный (XXV) Solferino.
Розово-лиловый (XXVI) Rose-Purple.
83

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Сначала сопоставляю попарно наиболее различные тона:
Сопоставление

Цвета

1-е

т.-пурпурный (XXIV) и розово-лиловый (XXVI)

2-е

св.-пурпурный (XXV) и розово-лиловый (XXVI)

3-е

т.-пурпурный (XXIV) и светло-пурпурный (XXV)

Различение двух первых тонов осуществляется животным точно с первого же раза; различение же второй
и третьей пары также безупречно только после соответствующих поправок.
Верность различения названных цветов при их попарном сочетании далеко не предрешает, впрочем, правильное отличение, всех их при одновременной наличности всех трех цветов: темно-пурпурного, светло-пурпурного и розово- лилового в группе избираемых.
Согласно ожиданию, наихуже между ними избирается средний, промежуточный тон (XXV). Лишь после
многократных повторений различение и его на фоне трех других выправляется вполне.
Присоединяю новый, резко разнящийся по светлоте от предыдущих тон: темно-фиолетово-пурпурный
(XXVII).
При попарном сопоставлении этого последнего со всеми прежними цветовыми тонами (№№ XXIV, XXV
и XXVI) он выделяется животным наилучше по сравнению с другими; при включении же этого тона в общую группу со всеми вышеприведенными цветами, при одновременном сопоставлении четырех цветов —
два тона (XXIV и XXV), дотоле только что хорошо разграничиваемые, теперь объединяются между собой,
как наиболее близкие друг к другу, на фоне двух других (XXVI и XXVII), наиболее резко от них отличных, стоящих крайними в ряду. Правда, ошибки преходящи, количество верных ответов превосходит, и при
том во много раз, количество неверных; тем не менее, признать действительное отличение животным всех
означенных тонов возможно только для определенно ограниченных условий выбора. Максимальное число
одновременно предъявляемых и безошибочно распознаваемых цветов до сих пор определяется пределом
трех:
Темно-пурпурный (XXIV), розово-лиловый (XXVI) и темно-фиолетово-пурпурный (XXVII).
Иногда, и до сих пор, ведение экспериментов сильно тормозится чрезвычайной отвлекаемостью обезьяны,
невнимательностью и небрежностью животного при работе.
Зачастую только после многократных и повторных демонстраций «образца» удается, наконец, отвлечь
шимпанзе от посторонних интересов, обратить его внимание на «примерную». Нередко обезьяна то схватывает первую попавшуюся пластинку из группы, не дождавшись предъявления вопроса, то избирает, вовсе не глядя на группу и едва взглянув на образец, то выделяет лишь ближайшую сходную с образцом и не
желает присмотреться и поискать тождественную. Остается впечатление, что обезьяна выбирает только
для того, чтобы отделаться скорее от вопроса и скорее перейти к последующему и главному, т.-е. к игре.
Также бывают случаи, когда шимпанзе, протянув уже руку и наметив верно направление выбора, вдруг,
в самую последнюю минуту, неожиданно отводит взгляд в другую сторону и начинает брать ближайшие,
случайно подвернувшиеся под руку объекты.
Иногда, взглянув на образец слишком поверхностно и бегло, вскользь, шимпанзе, обращаясь к избираемым пластинкам, явно затрудняется в избрании: повидимому, забывая образец. Тогда лишь своевременная
демонстрация «примерной» и повторное внимательное взглядывание на нее животного может направить
выбор, обеспечить правильный ответ: шимпанзе начинает быстро находить искомые, бойко, уверенно отбрасывая лежащие на пути, прикрывающие их цветные объекты иной окраски.

Итоги
Итог 14-го сеанса.
Отличение темных тонких нюансов цвета красного при сопоставлении любых двух, даже ближайших тонов
(I—II бордо; II—X, св.-бордо и кор.- кр,; I—X бордо и кор.-кр.) безупречно.
84

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
Одновременное сопоставление трех нюансов (I—II—X) влечет ошибочность избрания среднего, промежуточного тона (II); эта ошибочность немного уменьшается по мере упражнения, не выправляясь, впрочем, совершенно.
Отличение четырех светлых нюансов красного цвета (III — красного, IV — св.-красного, V— розов., Vl
— cв.-роз.) идет по аналогии с предыдущим; любое парное сопоставление всех четырех, совместно предъявляемых тонов дает вполне безукоризненные выборы; сопоставление трех ближайших тонов одновременно затрудняет для животного избрание промежуточного тона (IV или V); сопоставление четырех тонов
ведет к смешению уже двух, обоих средних (IV и V). Только в результате упражнений выбор совершенно
исправляется для всех четырех тонов (III—IV—V—VI).
Почти по тому же пути идет разграничение нюансов пурпурных.
Противопоставление двух более резко разнящихся (XXV светло-пурпурного и XXVI розово-лилов.; XXIV
темно-пурп. и XXVI розово-лилового) дает безукоризненное отождествление; сопоставление ближайших
(XXIV—XXV) приводит уже к ошибочному выбору, который ухудшается при повышении количества сопоставляемых цветов до трех (XXIV—XXV— XXVI). Как и следовало ожидать, средний промежуточный сочлен (XXV) выделяется, конечно, наихуже. При включении в число последних трех тонов, XXIV—XXV—
XXVI, резко разнящегося от них по тону и по светлоте цвета (XXVII — т.- фиолетово-пурпурн.) и при сопоставлении всех четырех тонов одновременно отмечается ошибочность избрания уже двух цветов более
близких (XXV и XXIV). Повторение вопросов, упражнение на присоединение объектов наиболее трудно
различаемых цветов приводит к улучшению избрания всех смешиваемых тонов и к перевесу правильных
ответов даже в отношении самых промежуточных из них. Тем не менее, абсолютной точности их различения удается достигнуть лишь при узко ограниченных условиях выбора.

Сеанс 15-й по методу «выбора на образец» (39-й на различение цветов, 44-й от начала занятий).
По истечении суток производится проверка степени устойчивости предшествующих последних достижений.
Предъявляются пластинки трех темных нюансов (I, II, X) красного цвета. Группа избираемых содержит
3 цветных объекта трех вышеупомянутых цветов; расположение пластинок в группе рядовое, нисходящее
по светлоте.
Выбор каждого из этих трех тонов осуществляется животным совершенно точно.
Несколько усложняю условия выбора: увеличиваю до 6 общее количество цветных объектов в группе; каждый цветовой тон представлен двумя объектами. Объекты предъявляются в скученном расположении.
Правильность выбора нарушается: многократно, упорно цвет № I смешивается с цветом № II и обратно;
цвет № X выбирается безукоризненно.
Проверяю отличение цветов № I и № II, изолируя их от третьего, № X, но предъявляю по 5-ти цветных
объектов от каждого цвета, заставляя избирать из тесно перемешанной группы.
Принимая во внимание пятикратность избрания каждого цвета на каждый вопрос, тесную взаимную перемешанность пластинок, приходится признать полную точность получаемых при этом фактических результатов касательно распознавания представленных цветов. Оказывается, что выбор каждого из этих двух
цветов при первом, как и при повторном выделении, осуществляется безукоризненно. Отсюда приходится
заключить, что различение обоих названных цветов по существу имеется; они объединяются лишь при наличности других цветов, качественно более резко уклоняющихся от них.
Проверяю отличение каждого из этих цветов от приведенного последнего цвета: сопоставляю № I и № X;
№ II и № X.
Из группы в десять цветных объектов, тесно перемешанных между собой, избрание каждого цвета производится без всякого сомнения, без колебания в выборе. Тем не менее, прежнее сопоставление всех трех
вышеозначенных тонов (I—II—X) при наличности всего шести цветных объектов обнаруживает и на этот
85

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
раз ошибочность избрания, при том опять касающуюся присоединения первых двух тонов (I и II), взаимно
смешиваемых; № X попрежнему избирается животным безупречно.
После многих повторений, все три тона (I, II и X) избираются правильно и значительно успешнее, чем то
имело место в предшествующем сеансе.
Производится проверка различения второй серии цветов, четырех светлых тонов красного цвета: (№№
III, IV, V, VI).
Сопоставляются одновременно все четыре цветовые тона.
Выделение №№ III, VI и V выполняется животным совершенно точно, только № IV иногда смешивается
с № III.
Извлекая оба смешиваемых цвета (№ III и № IV) из других и беря по несколько цветных объектов (по 5-ти
штук) от каждого из них, проверяю отличение обоих смешиваемых цветов. Выбор производится из тесно
перемешанной группы в 10 цветных объектов.
Цветные пластинки красные (№ III) шимпанзе выбирает абсолютно верно из группы пяти иных по цвету,
уверенно забирая нужные и отстраняя все неподходящие, часто беря зараз по несколько штук тождественных при их случайной топографической близости, тщательно выискивая искомые, застрявшие в группе,
разгребая, разметая глубоко до самого дна всю пеструю цветную кучку.
Самый внешний вид шимпанзе за работой и манера избирания изобличают безусловное и превосходное
отличение животным названного цвета.
Не то при отыскивании № IV, хотя казалось бы, что наблюдавшееся только что правильное различение
от него № III при взаимном противопоставлении их обоих должно было бы гарантировать удачность узнавания его теперь.
В действительности же шимпанзе даже после многих повторений выбора находит этот цвет с известным
колебанием, даже с ошибками. Правда, количество верных ответов прогрессивно увеличивается по мере
повторений, и процент удачных выборов во много раз превосходит таковой ошибочных избраний, но об
абсолютном, совершенном узнавании этого цвета пока не может быть и речи 55.

Итоги
По проведении общего количества 44-х сеансов внешнее осуществление опытов сильно подвигается вперед: шимпанзе явственно совершенно привык к лабораторной обстановке.
Правда, после первого же знака одобрения он горячо, всецело предается кратковременной свободе, получаемой во время перерыва. Но на первый же мой зов и оклик он тотчас же возвращается, мгновенно
отрывается от самых оживленных игр и забав, влезает сам на экспериментальный стол, работает охотно,
бойко, как и ранее, часто и по собственному своему почину занимается объектами эксперимента.
Значительная отвлекаемость шимпанзе при работе, как и прежде, сильно замедляет достижение и заставляет экспериментатора следить настороженно за возможно полным выключением всяких посторонних
факторов, могущих тормозить работу.
Часто в наиболее ответственный, в самый решительный момент избрания шимпанзе отвлекается внезапно раздающимся случайно новым звуком, и тогда он долго не желает и не хочет подчиниться моим требованиям. Часто, не имея интригующих объектов наблюдения в комнате вследствие однообразия и постоянства окружающей обстановки, он ухитряется усмотреть смену картины, видимой за окном: он вглядывается, смотрит туда напряженно, пристально, привстав и замерев в неподвижной позе (см. Табл. 3.2 рис.
1.), длительно присматривается к происходящему — и тогда глух и слеп ко всем моим призывам и требованиям. Правда, при настойчивом и энергичном побуждении он обращается опять к работе, но лишь внешним образом: так ясно, ясно видно, что попрежнему все интересы его там, за окном. И он ежеминутно все
55

Последнее, быть может, объясняется меньшей насыщенностью, интенсивностью того цветового тона IV) по сравнению с другим,
с ним сопоставляемым (№ III).

86

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
взглядывает туда, пользуясь каждой свободной секундой, часто дает ошибочно и не успокаивается до тех
пор, пока всецело не будет исчерпан его интерес и не придет на смену что-либо другое, равноценное по
занимательности в окружающей его ближайшей обстановке.
Этот столь живой, повышенный, хотя и преходящий интерес шимпанзе ко всему, что только ново, разумеется, слишком естествен на обычном фоне издавна ему знакомой монотонной обстановки и привычного
препровождения времени, особенно за однотипными работами в лаборатории; он слишком связан и с особенностями его психического склада: переменчивостью интересов, напряженно ищущим и никогда неутолимым любопытством, переменчивостью поведения и настроения животного.
Таким образом, в итоге предыдущего анализа работы обезьяны со всеми вышеприведенными цветами мы
приходим к нижеследующим заключениям.
Из 22-х предъявленных животному хроматических цветов (№№ I, II, X, III, IV, V, VI, VII, VIIa, XII, XIII,
XVa, XVB, XV XVII, XIXa, XIXB XXIIa, XXIV, XXVI, XXV, XXVII) непосредственно (без предварительного ознакомления с цветами) точно и определенно, почти независимо от внешних осложнений выбора —
шимпанзе различает почти с абсолютной правильностью следующие 7 цветов, почти совпадающих с 7-ю
основными цветами спектра.
Красный (№ III), св.-розовый (№ VI), желтый (№ XII), зеленый (№ XVа или в), голубой (XVII), синий
(№ ХIХа или в), фиолетовый (ХХIIа); эти семь цветов составляют 1-ю группу абсолютно различаемых
цветов.
2-я группа включает те цвета, которые являются по большей части либо «смешанными», либо «промежуточными» между цветами первой группы. Сюда относятся бордо (№ 1 или II), оранжевый (№ VII), оранжево-желтый (№ VIIa), розовый (№ V) т.-фиол.-пурпурн. (№ XXVII), коричнево-краcн. (№ X). Оттенки
и цвета, входящие в эту вторую группу, различаются животным от предшествующих только в результате
специальных упражнений.
Наконец, последняя, 3-я группа, содержит близкие нюансы одного и того же цвета, как два бордо (№ I и
II), два синих (№ XIX а и XIX в, св.-и т.-синий), два зеленых (№ XVa и № XVB), два красных (III и IV), два
пурпурных (№№ XXIV и XXV). Перечисленные здесь тона доступны различению шимпанзе только при
взаимном их сопоставлении и зачастую смешиваются, объединяются на фоне остальных цветов наперекор
и вопреки многократным упражнениям на выделение их.

Сеанс 16-ый по методу выбора на образец (52-й на оперирование с цветами; 67-й — от начала занятий).
30 апреля 1915 года.

По прошествии месячного перерыва в опытах на отличение цветов по методу «выбора на образец» ставится опять проверка различения животным 7-ми главных хроматических и двух ахроматических цветов
по принципу отождествления.
Из хроматических цветов представлены: красный (III), оранжевый (VII), желтый (XII), травяно-зеленый (XIVa), голубой (XVII), сине-фиолетовый (XX), темно-фиолетовый XXII. (Предпоследний цвет № XX
предъявляется впервые также как и № XIVa).
Требуется выбрать соответствующего цвета объект из группы тесно перемешанных цветных пластинок.
Выбор производится животным безупречно: 100% положительных решений, при абсолютно точном приурочении первой избираемой.
Приходится особенно отметить эго прочное запоминание самого принципа выбора, не забытого и после
столь значительного перерыва в пользовании им. Верность выделения самих цветов возможно объяснить
тем обстоятельством, что за истекший срок шимпанзе оперировал с этими цветами, правда, при посредстве
употребления другого метода. Возможно, что последним объясняется и то, что впервые констатировано
безупречное различение красного и оранжевого цвета на фоне остальных 5-ти различных цветов, чего не
наблюдалось ранее.
87

Различение хроматических цветов по методу «выбора на образец»
В дальнейшем производится проверка отличения 7-ми основных цветов и 6-ти их оттенков при одновременном сопоставлении 13-ти цветовых тонов.
Вторичные тона суть следующие: бордо (I), коричнево-красный (X), золотисто-желтый (XI), бутылочно-зеленый (XIV), зелено-голубой (XVI), светло-лиловый (XXI).
Из этих перечисленных цветов последние четыре тона предъявляются животному впервые, именно: XI,
XIV XVI, и XXI.
Условия выбора: все 13 пластинок располагаются по цвету в порядке спектра, обособленно одна от другой
образуя один длинный ряд. 56.
Первоначально предъявляю образцы лишь некоторых главных, основных, максимально насыщенных цветов, (кр., ор. желт., син., сине-фиол).
Их отождествление безупречно: 100% верного выбора.
Обращаюсь к поочередному спрашиванию всех вторичных, вновь присоединенных цветов.
Обнаруживается, что коричнево-красный цвет (№ X) в этих больших группах смешивается иногда с цветом бордо (№ I) и наоборот, № I смешивается с X несмотря на полное отсутствие смешения этих цветов
ранее, в пределах более тесных групп при сопоставлении с более близкими к нему оттенками бордо I и
светло-бордо II.
По аналогии с предыдущим оказывается, что оба голубых цвета (XVI и XVII) и два зеленых (XIV и XIVa)
сильно смешиваются между собой; также трудно разграничиваются и зеленый цвет (XIVa) от зелено-голубого (XVI). Верность выбора со ста (100%) процентов падает до 69%.
Причина неуспеха очевидна: во первых, — наличность многих качественно близких цветов, во вторых —
непривычная длина ряда предложенных для избрания цветных пластинок (13 штук). То и другое повышает
требование к сосредоточенности животного. При краткости его активного внимания, при отсутствии сосредоточенности нередко происходит давание не тождественной с примерной, а лишь ближайшей, наиболее сходной с ней по цвету.
Предъявляю ту же серию цветов, меняя только бывшее дотоле параллельное расположение цветных пластинок ( | | | | | | | | | ) на радиальное (>