Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
лаборатории он не похудел, хотя сметану видел только во сне. Ел мясо, сырую рыбу, но ел также и проростки овса и даже просто хлеб.
И пил не молоко, а воду. Молоко, впрочем, не очень полезно для желудка кошек, поэтому мы его избегали, думая не только о кошках, но и о себе. Если кошек в комнате несколько, то они, когда у них расстраиваются животы, начинают прятать друг от друга свои интимные дела. Извините, но очень трудно убирать то, о чем не знаешь, где оно. Диета поэтому была суровой, и кошки чувствовали себя прекрасно.
Васисуалий Михайлович почти все свободное от работы время проводил в неподвижности. Он смотрел в окно. Если вы закрывали ему обзор ладонью, он без эмоций вытягивал шею и поверх ладони продолжал смотреть в только ему одному известную точку заоконного пространства.
Если вы еще приподнимали ладонь, он с той же невозмутимостью пригибался. На вас — ни взгляда. Сбить его с этого занятия можно было, только сняв с подоконника. Васисуалий не сопротивлялся. Олимпиец!
Потом появилась Дуся. Поступила она из вивария. Кошка имела вид самый босяцкий. Короткошерстная, какая-то серо-буро-коричневая с плавными и хаотичными переходами цветов.
Была она до крайности вертлява. Появляется еда — истерично просит, все ноги обколотит, а есть потом не будет.
Завидев монумент Васисуалия на окне, тут же взялась к нему приставать, принимая (по ее, конечно, мнению) жутко соблазнительные позы, и Михалыч не устоял. Он уставился на Дуську, долго, пристально на нее смотрел (она тоже замерла, вытаращив на него глаза и тихонько к нему пододвигаясь), потом решил, видимо, что заоконная даль более достойна его личности, чем вся эта суета сует. И больше он до Дуськи не снисходил, несмотря на неуемные ее старания.
А Федор? Такой, знаете, мужичок. Корявенький такой и, хотя внешностью был похож на Дусю, характер имел совсем другой. Обстоятельный был котяра, серьезный. Избегал демонстраций. Федя тихо, без нажима занял в троице главенствующее положение и есть начинал всегда первым. Дусю, которая и на него обратила свой пылкий взор, принял благосклонно, но с некоторой снисходительностью.
Однажды утром я приехал с Прохором. Вытащил кота из мешка. Все, как обычно, в общем. Кот, правда, был необычный, но я тогда этого еще не знал. Прошка встряхнулся и своим неподражаемым взглядом утомленного жизнью жуира стал осматривать комнату. Васисуалий, тяжко бухнувшись с подоконника, пошел к Прошке. Федя попытался преградить Васисуалию путь, но тут Прошка сам неуловимым таким броском оказался между ними.
Несколько минут — в абсолютной тишине — они фехтовали глазами. Не знаю, о чем договорились, но только Прошка двинулся к окну, по пути огрел лапой Дусю (просто так, для порядка) и прошелся вдоль трех кусков кошмы, на которых — у каждого свое, и ошибок здесь не случалось— были спальные места кошек. Прошелся— и вернулся ко мне. Встал около ноги, глянул уголовно и хриплым мявом что-то сказал. Ну, я положил четвертый кусок. Во время этой процедуры Прошка неотступно следовал за мной, а затем улегся на кошму. Троица старожилов обступила его, но он закрыл глаза, и все тут.
Я сам кормил кошек. Во всяком случае, стремился к этому. После того, как вхождение Прохора в коллектив завершилось мирно (что следует считать чудом, так как обычно лидерство добывается в длительных боях), я взялся за кормление.
Выглядит это просто. Вытаскиваю я из специальной сумки мясо или рыбу, нарезаю довольно крупными кусками, окликаю кошек (по старшинству) и раздаю порции. В принципе ничего хитрого нет, важно лишь, что я это делаю. Ну, так вот, вынул я из сумки кусок конины килограмма на полтора и тут же — черт! — то ли бросил его, то ли у меня его вырвали. Рука в крови. Это Прохор стрелой вылетел из-под батареи (все видел, оказывается, хоть и притворялся спящим), и сбив по пути Дусю и Федю, через мгновение висел у меня на руке. В следующее мгновение он, видимо, решил оставить руку на завтра, а мясо взять на сейчас. И тут же около моей ноги, придерживая здоровенный кусок одной (!) лапой, издал такое рычание, как будто незадолго до этого тигра проглотил.
Как я его не пнул, не знаю. Может, это жуткое рычание меня затормозило. Может, эта фантастическая молниеносность. А может, жалость. Ведь не от хорошей жизни — от голода он так бросился на еду. Отнять у него мясо я не пытался и решил, что других, так и быть, покормлю рыбой.
И тут я сделал ошибку. Я бросал куски рыбы не очень далеко от Прошки, и он, не теряя контроля над мясом, все их подобрал. Может, потому еще у меня так нескладно все вышло, что рука болела и я торопился закончить кормежку, чтобы заняться собой. Но тут уж мне стал так интересен творимый Прошкой спектакль, что я и про боль забыл. Зачем ему столько? И он мне объяснил, зачем. Широко расставив передние лапы, вцепленные в рыбу, и непрерывно урча, он тут же съел жуткое количество мяса, но и наевшись, от остатков мяса и рыбы не отошел. Сидел и смотрел на остальных.
Спустя некоторое время к Прошке подошел — кто бы
Последние комментарии
14 часов 5 минут назад
1 день 25 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 22 часов назад