Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
реальности.
Она сидела за рулем немного напряженно, глядя прямо перед собой, и притормаживала на перекрестках. Вокруг царила мертвая тишина. Только шелестели деревья.
Мы въехали в Булонский лес. Она остановила машину под деревьями, возле кассы маленького поезда, сновавшего между Порт Майо и Ботаническим садом. Мы были в тени на обочине аллеи. Фонари перед нами освещали белым светом миниатюрный вокзал, пустынный перрон и неподвижно застывшие крошечные вагоны.
Ее лицо приблизилось ко мне. Она провела рукой по моей щеке, словно хотела убедиться, что я действительно тут, живой, рядом с ней.
- Так странно было там, - сказала она, - когда я вошла и увидела тебя в гостиной...
Я почувствовал на шее ее губы. Я гладил ей волосы. Они были не такие длинные, как прежде, но ничего действительно не изменилось. Время остановилось. Или, скорее, вернулось в то мгновение, которое показывали стрелки часов в кафе "Данте", в тот вечер, когда мы встретились там перед самым закрытием.
***
На следующий день после обеда я вернулся за автомобилем, который оставил перед домом Кэсли. Я уже садился за руль, когда увидел Дариуса на залитом солнцем тротуаре. Он был в бежевых шортах, красной тенниске и темных очках. Я махнул ему рукой. Он вовсе не удивился, увидев меня здесь.
- Какая жара... Не зайдете ли вы пропустить стаканчик?
Я отклонил приглашение под тем предлогом, что у меня встреча с одним человеком.
- Все меня бросают... Кэсли уехали утром на Майорку... Они совершенно правы: оставаться в Париже в августе - чистый идиотизм...
Вчера она сказала мне, что уезжает только на будущей неделе. Еще раз ускользнула от меня. Так я и знал.
Дариус наклонился к дверце:
- Заходите все-таки в ближайший вечерок... В августе мы должны поддерживать друг друга...
Несмотря на его улыбку, я почувствовал в нем смутную тревогу. По его голосу.
- Зайду, - пообещал я.
- Точно?
- Честное слово.
Я тронул с места, но слишком резко дал задний ход и машина врезалась в один из платанов. Дариус сокрушенно взмахнул руками.
Я поехал в направлении Порт Д'Отёй, чтобы вернуться в отель по набережной Сены. Кузов был наверное вдавлен сзади, потому что одно колесо терлось об него. Я ехал как можно медленнее.
Меня охватило странное ощущение, несомненно из-за пустынных тротуаров, марева жары и тишины вокруг. По мере продвижения по бульвару Мюра я стал лучше понимать его причину: наконец-то я попал в квартал, где, во сне, часто гулял с Жаклин. А ведь мы никогда не ходили здесь вместе, разве только в прежней жизни. Перед самой площадью Порт-де-Сен-Клу сердце застучало так сильно, словно маятник при приближении магнитного поля. Я узнал фонтаны посреди площади. Я был уверен, что мы с Жаклин обычно шли по улице справа, за церковью, но в тот день я ее не нашел.
Следующие пятнадцать лет прошли в таком тумане, что путаются для меня друг с другом. Никаких новостей от Терезы Кэсли я больше не получал. Номер телефона, который она мне дала, не отвечал, словно Кэсли больше не вернулись с Майорки.
Может, в прошлом году она умерла. А может я встречу ее в будущее воскресенье где-то рядом с улицей Корвизар.
Август, одиннадцать часов вечера. Поезд замедляет ход, минуя первые пригородные станции. Пустынные перроны, залитые фиолетовым светом неоновых фонарей; тут мы мечтали об отъезде на Майорку и ставках на пятерку без цвета.
Брюнуа, Монжерон, Атис-Монс. Где-то тут родилась Жаклин.
Мерный стук вагонов стих, и поезд на минуту остановился на станции Вильнев-Сен-Жорж, перед сортировочной. Фасады домов идущей вдоль железнодорожного полотна Парижской улицы были темны и обшарпаны. Когда-то вдоль пути теснились кафе, кинотеатры и станции техобслуживания; еще остались их вывески. Одна из них светилась словно ночник: впустую, ни за чем, просто так.
* До 1974 года совершеннолетие во Франции наступало в 21 год (прим. перев.).
** Спокойно, не волнуйтесь (прим. перев.).
*** Очень популярная открытая купальня на набережной Сены, основанная в 1785 г. (прим. перев.).
**** "Воскресенье в Блэкпуле" - англ. (прим. перев.).
Последние комментарии
6 часов 4 минут назад
18 часов 36 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 4 часов назад