Батраки [Владислав Оркан] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (42) »
Владислав Оркан Батраки
I
В тихой глубокой котловине лежит горская деревушка Конинки. Горы прижали ее к груди и обхватили с обеих сторон руками. По крутым откосам лесистого ущелья раскинулись селения — по два, по четыре двора и больше. Бесплодные каменистые земли тянутся по берегам ручья, поднимаясь к безлесным горам. На узких, изрезанных межами крестьянских полосках сереют негодные для пахоты кочки, заросшие густым кустарником. Склоны гор покрыты голыми скалистыми перелогами, на которых из года в год попусту ищет корм скотина. Мудрено щипать траву там, где ее нет. Пастбища эти и вытоптанные скотом залежи, поросшие можжевельником, упираются жидкими перелесками в длинные вырубки. Тихо живут люди в Конинках. Горы отрезали их от мира, и связывают с ним деревушку только ярмарка да костел, куда ходят на богомолье или по большим праздникам. И все. Да, правда! Еще одно: заработки. Каждый год часть молодежи покидает деревню, отправляясь «за хлебом». В поисках заработка мыкаются они на чужбине и возвращаются с удивительными рассказами, но с пустыми руками и почти всегда с подорванным здоровьем. Впрочем, понятие «чужбина» имеет для жителей Конинок такое же значение, как солнце или луна, — чего-то очень далекого и неведомого, о чем иной раз кто-нибудь порасскажет, но чему они не слишком склонны верить. Зато они охотно слушают всякие неправдоподобные истории. Тут трезвый ум крестьянина уступает место первобытной фантазии. А может быть, уже с материнский молоком они всосали истину, поколениями усвоенную под гнетом неволи, что «если есть что на свете хорошее, то не для мужика», — и потому они в вымыслах ищут утешения. «Ну, как там, будет война?» — спрашивают одни, а другие: «Что там слыхать?» И у тех, и у других это не пустое любопытство. В вопросе о войне сказывается страх перед новыми тяготами, а в вопросе «что слыхать» кроется какая-то неясная надежда, словно ожидание какого-то облегчения жизни. В уме крестьянина рождается понятие о «ком-то» или о «чем-то», что придет неведомо откуда и скрасит его долю… Так возникают легенды и о таинственном «эрцгерцоге», и о некоем сказочном спасителе, который скрывается в народе. В Конинках кое-что знали об этом. На ухо рассказывали друг другу старики и молодые, возлагая на будущее самые невероятные надежды. А в остальном они интересовались только собой и своим сельским миром, замкнутым от всех в тихой котловине. О «политической жизни» здесь никто и не слыхивал, даже не подозревали, что существует такая жизнь, да и кто бы мог им об этом сказать!.. Впрочем, кого бы они стали слушать, если им «ксендз об этом не говорил!» Старшие — те, правда, слышали о выборах депутатов, но какое им дело до этого? «У нас тут никому не к спеху ехать в Вену, — говорили они. — На это деньги нужны… Ну и голова!» Как хотел войт[1], так и голосовали, так оно и выходило. А как же иначе? И люди спокойно жили в Конинках, не заботились о том, что делается на свете, говоря, что у них хватает своих бед. Зато друг другом интересовались на совесть. Даже в поговорку это вошло. «Никто, — говорили, — без того не чихнет в деревне, чтобы с другого конца не поздравствовали». Всякий мог рассказать на ухо: от кого ребенок у Зоськи Запалы (той, что прислуживала у ксендза); за кем бегает Ганка Козера; чей мальчишка прошлый год утонул в пруду и сколько детей прижил на стороне Шимонек с того берега (даром что у него жена дородная баба, а ему самому скоро стукнет шестьдесят!..). О Сатровой, что держит в ежовых рукавицах сыновей, не давая им жениться, или о непутевом Козере, которого всегда «что-то» водит по ночам, — тут знает любой ребенок. А о старом Злыдашике, владельце лесопильни, прозванном Хыбой, распевают пастухи, когда пасут стадо… Словом — каждый про другого знал больше, чем про себя. Когда жали хлеб или копали картошку, чаще всего говорили об отсутствующих. Но как будто и в городе так?.. С той лишь разницей, что там кусают, чтобы кусать, а здесь болтают просто ради смеха. А в бедности и смех нелегко достается, вот он и приходится за чей-нибудь счет… Что бы тут ни услышали о ком, передавали дальше, оттого каждый был на виду у всех. Нужно было крепко остерегаться, чтобы никому не попасть на зубок. А это кое-чего стоит среди такого множества народу… Однако об иных ничего не могли сказать, хоть и были бы непрочь; таких уважали и заглаза. Многим выказывали почтение только в глаза, но кое над кем смеялись без стеснения, хоть то и не были злые люди. Да злого человека смехом не проймешь. А этих за живое задевало… Посредине деревни, на берегу, кучка женщин копает картошку. Нанял их старый Злыдашик, и они с утра у него работают. Время от времени ветром относит то чей-нибудь протяжный голос, то громкий дружный смех… — Ну и чудны́ же эти Сатры — что мать, что сыновья… — И не говори! — Живут все скопом. Хоть бы один женился… — Да им мать не дает! — стала объяснять- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (42) »
Последние комментарии
15 часов 14 минут назад
21 часов 36 минут назад
21 часов 44 минут назад
22 часов 12 минут назад
22 часов 16 минут назад
22 часов 17 минут назад