Тени на мосту Айои [Всеволод Владимирович Овчинников] (fb2) читать постранично, страница - 2

Ферми из Италии, Лео Сцилард из Венгрии — все они не только предвидели возможность создания атомной бомбы, но и серьезно опасались, что столь чудовищная сила окажется в руках Гитлера. Они знали об опытах Отто Гана и Фрица Штрассмана по расщеплению атомов урана-235 в институте кайзера Вильгельма в Берлине; знали, что вслед за урановыми рудниками в Чехословакии на службу немецким атомщикам сразу же после оккупации Норвегии было поставлено и производство «тяжелой» воды на «Норск гидро».

Они посоветовали Эйнштейну обратиться к Рузвельту, а затем приняли участие в «Манхэттенском проекте» именно ради того, чтоб опередить Гитлера в создании сверхбомбы.

Их ненависть к фашизму разделяли и многие американские коллеги, начиная с руководителя научно-исследовательского центра в Лос-Аламосе профессора Роберта Оппенгеймера, который не скрывал своих взглядов еще в пору поддержки республиканской Испании.

Итак, пока гитлеровский рейх сохранял стратегическую инициативу в войне, мозговой центр «Манхэттенского проекта» работал с полным напряжением сил. Но после Сталинградской битвы, а особенно к зиме 1944 года, когда стало ясно, что Красная Армия уже нанесла фашистскому зверю смертельную рану, среди сотрудников научно-исследовательского центра в Лос-Аламосе начались колебания. Многие усомнились: оправдано ли прибегать к атомному оружию в данной войне?

Стремясь пресечь брожение умов среди «длинноволосых», генерал Гровс запретил ученым на засекреченных предприятиях «Манхэттенского проекта» в Хэнфорде, Чикаго, Окридж встречаться друг с другом. Однако в Лос-Аламосе профессор Оппенгеймер не только допускал, но и поощрял такое общение.

В марте 1945 года Сцилард, выражая мнение Эйнштейна, Бора и других своих коллег, направил письмо Рузвельту. Он призвал президента США отказаться от применения спецбомбы и немедленно установить международный контроль над атомной энергией, чтобы не допустить гонки ядерных вооружений в послевоенный период. Он подчеркивал опасность атомной войны для самих Соединенных Штатов с их концентрацией населения в крупных городах.

Такова была попытка ученых предотвратить применение ими же созданного оружия. Однако она не увенчалась успехом. А письмо из-за болезни президента целый месяц пролежало нераспечатанным, вплоть до смерти Рузвельта 12 апреля 1945 года.

Козырная карта

В Белом доме сменился не только хозяин. Сменилась политика. Уже на одиннадцатый день своего президентства, то есть 23 апреля Гарри Трумэн заявил на совещании в Белом доме, что Соединенным Штатам пора взять более жесткий курс по отношению к Советскому Союзу.

Военный министр Стимсон в принципе не возражал против намерения «осадить» московского союзника. Он подчеркнул, однако, что от предложенных методов вряд ли будет толк и попросил президента принять его с глазу на глаз.

Встреча эта состоялась 25 апреля. Стимсон впервые привел тогда к Трумэну начальника «Манхэттенского проекта». Генерал Гровс подробно рассказал новому президенту, на что способна атомная бомба, и заверил, что она непременно будет готова к 1 августа.

Несколько дней спустя Трумэн учредил Временный комитет по проблемам ядерного оружия. Возглавил его военный министр Стимсон, а будущий государственный секретарь Бирнс был включен туда, чтобы изучить возможный внешнеполитический эффект атомного взрыва. Временный комитет предложил избрать по отношению к Москве «стратегию отложенной пробы сил», то есть подождать, пока в руках у Вашингтона появится козырь из колоды генерала Гровса.

Именно желая бросить на стол эту карту, Трумэн после капитуляции Германии всячески старался оттянуть встречу руководителей трех союзных держав. Черчилль же, не понимая, в чем дело, негодовал по поводу американских проволочек.

Козырная карта была нужна Трумэну не только для торга о судьбах освобожденной от нацизма Европы. На конференции в Ялте было договорено, что через три месяца после победы над Германией СССР вступит в войну против Японии. И хотя сами западные державы множество раз нарушали обещания об открытии второго фронта в Европе, у них не было сомнений, что СССР сдержит свое слово.

Создать иллюзию, что не удар Красной Армии, а американские атомные бомбы вынудили Японию капитулировать, продемонстрировать устрашающую мощь нового оружия перед послевоенным миром, чтобы повелевать им, — таков был замысел Трумэна.

Встреча руководителей СССР, США и Англии состоялась в Потсдаме с 17 июля по 2 августа 1945 года. Когда сопоставляешь эти даты с графиком «Манхэттенского проекта», бросается в глаза очевидное стремление подогнать первое испытание нового оружия к началу Потсдамской конференции, а к концу ее приурочить уничтожение атомной бомбой какого-нибудь японского города.

— На нас оказывалось немыслимое давление, чтобы завершить подготовку хотя бы экспериментального взрыва, — рассказывал Роберт Оппенгеймер.

— Могу