Роковой Воздуходуев [Аркадий Тимофеевич Аверченко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Аркадий Аверченко Роковой Воздуходуев
Наклонившись ко мне, сверкая черными глазами и страдальчески искривив рот, Воздуходуев прошептал: — С ума ты сошел, что ли? Зачем ты познакомил свою жену со мной?! — А почему же вас не познакомить? — спросил я удивленно. Воздуходуев опустился в кресло и долго сидел так, с убитым видом. — Эх! — простонал он. — Жалко женщину. — Почему? — Ведь ты ее любишь? — Ну… конечно. — И она тебя? — Я думаю. — Что ж ты теперь наделал? — А что?! — Прахом все пойдет. К чему? Кому это было нужно? И так в мире много слез и страданий… Неужели еще добавлять надо? — Бог знает, что ты говоришь, — нервно сказал я. — Какие страдания? — Главное, ее жалко. Молодая, красивая, любит тебя (это очевидно) и… что ж теперь? Дернула тебя нелегкая познакомить нас… — Да что с ней случится?!! — Влюбится. — В кого?! Он высокомерно, с оттенком легкого удивления поглядел на меня. — Неужели, ты не понимаешь? Ребенок маленький, да? В меня. — Вот тебе раз! Да почему же она в тебя должна влюбиться? Удивился он: — Да как же не влюбиться? Все влюбляются. Ну, рассуждай ты логично: если до сих пор не было ни одной встреченной мною женщины, которая в меня бы не влюбилась, то почему твоя жена должна быть исключением? — Ну, может быть, она и будет исключением. Он саркастически усмехнулся. Печально поглядел вдаль: — Дитя ты, я вижу. О, как бы я хотел, чтобы твоя жена была исключением… Но — увы! Исключения попадаются только в романах. Влюбится, брат, она. Влюбится. Тут уж ничего не поделаешь. — Пожалел бы ты ее, — попросил я. Он пожал плечами. — Зачем? От того, что я ее пожалею, чувства её ко мне не изменятся. Ах! Зачем ты нас познакомил, зачем познакомил?! Какое безумие! — Но, может быть… Если вы не будете встречаться… — Да ведь она меня уже видела? — Видела. — Ну, так при чем тут не встречаться? Лицо мое вытянулось. — Действительно… Втяпались мы в историю. — Я ж говорю тебе! Тяжелое молчание. Я тихо пролепетал — Воздуходуев! — Ну? — Если не ее, то меня пожалуй. В глазах Воздуходуева сверкнул жестокий огонек. — Не пожалею. Пойми же ты, что я не господин, a раб своего обаяния, своего успеха. Это — тяжелая цепь каторжника, и я должен влачить ее до самой смерти. — Воздуходуев! Пожалей! В голосе его сверкнул металл; — Н-нет! В комнату вошла молодая барышня, хрупкого вида блондинка, с раз навсегда удивленными серыми глазами. — Анна Лаврентьевна! — встал ей на встречу Воздуходуев. — Отчего вы не пришли ко мне? — Я? К вам? Зачем? — Женщина не должна спрашивать: «зачем?». Она должна идти к мужчине без силы и воли, будто спящая с открытыми глазами, будто сомнамбула. — Что вы такое говорите, право? Как так я пойду к вам ни с того, ни с чего. — Слабеет, — шепнул мне Воздуходуев. — Последние усилия перед сдачей. И отчеканил ей жестким металлическим тоном: — Я живу: Старомосковская, 7. Завтра в три четверти девятого. Слышите? Анна Лаврентьевна бросила взгляд на меня, на Воздуходуева, на вино, которое мы пили, пожала плечами и вышла из комнаты. — Видал? — нервно дернув уголком рта, спросил Воздуходуев. — Еще одна. И мне жалко ее. Барышня, дочь хороших родителей… А вот, поди ж ты! — Неужели придет?! — Она-то? Побежит. Сначала, конечно, борьба с собой, колебания, слезы, но, по мере приближения назначенного часа — роковые для нее слова: «Воздуходуев, Старомосковская, 7» — эти роковые слова все громче и громче будут звучать в душе ея. Я вбил их, вколотил в ее душу — и ничто, никакая сила не спасет эту девушку. — Воздуходуев! Ты безжалостен. — Что ж делать. Мне ее жаль, но… Я думаю, Господь Бог сделал из меня какое-то орудие наказания и направляет это орудие против всех женщин. (Он горько, надтреснуто засмеялся). Аттила, бич Божий. — Ты меня поражаешь! В чем же разгадка твоего такого страшного обаяния, такого жуткого успеха у женщин? — Отчасти, наружность, — задумчиво прошептал он, поглаживая себя по впалой груди и похлопывая по острым коленям. — Ну, лицо, конечно, взгляд. — У тебя синее лицо, — заметил я с оттенком почтительного удивления. — Да. Брюнет. Частое бритье. Иногда это даже надоедает. — Бритье? — Женщины. — Воздуходуев!.. Ну, не надо губить мою жену, ну, пожалуйста. — Тссс! Не будем говорить об этом. Мне самому тяжело. Постой, я принесу из столовой другую бутылку. Эта суха, как блеск моих глаз. Следующую бутылку пили молча. Я думал о своем неприветливом суровом будущем, о своей любимой жене, которую должен потерять, — и тоска щемила мое сердце. Воздуходуев, не произнося ни слова, только поглядывал на меня да потирал свой синий жесткий подбородок. — Ах! — вздохнул я, наконец. — Если бы я пользовался таким успехом… Он странно поглядел на меня. Лицо его все мрачнело и мрачнело — с каждым выпитым стаканом.- 1
- 2
Последние комментарии
18 часов 44 минут назад
18 часов 44 минут назад
18 часов 53 минут назад
19 часов 1 минута назад
19 часов 59 минут назад
20 часов 17 минут назад