Орудия радости [Рэй Дуглас Брэдбери] (fb2) читать постранично, страница - 2

могу: кажется, в любую минуту дом взлетит на воздух.

— Да, да, — сказал отец Келли, — но причем тут папа?

— Папа, только не нынешний, а тот, что был перед ним, — сказал Брайен устало. — Покажите ему заметку, отец Витторини.

Витторини колебался.

— Покажите, — твердо повторил Брайен.

Отец Витторини достал маленькую газетную вырезку и положил на стол.

Отец Брайен смог прочесть, хотя и вверх ногами, дурную новость: «ПАПА БЛАГОСЛОВЛЯЕТ ШТУРМ КОСМОСА».

Отец Келли робко протянул палец, придвинул заметку и вполголоса прочел, подчеркивая каждое слово ногтем:

«КАСТЕЛЬ ГАНДОЛЬФО, ИТАЛИЯ, 20 сентября. — Папа Пий XII благословил сегодня усилия человечества по освоению космоса.

Глава римско-католической церкви сказал делегатам международного конгресса по астронавтике: „У бога нет намерения ограничивать попытки человечества покорить космическое пространство“.

400 делегатов из двадцати двух стран были приняты папой в его летней резиденции.

„Этот конгресс явился вехой нашей эпохи. Эпохи исследования космического пространства, — сказал папа. — Это касается всего человечества. Человеку придется сделать еще одно усилие, чтобы обрести новую ориентацию по отношению к богу и созданной им Вселенной“.»

Голос отца Келли прервался.

— Когда это было опубликовано?

— В тысяча девятьсот пятьдесят шестом.

— Так давно? — Отец Келли положил вырезку на стол. — А я почему-то не читал.

— Кажется, — сказал отец Брайен, — мы с вами, отец, вообще мало читаем.

— Любой мог пропустить, — сказал Келли, — статейка-то крохотная.

— С большой, однако, идеей, — добавил отец Витторини со свойственным ему юмором.

— Дело в том…

— Дело в том, — сказал Витторини, — что когда я впервые упомянул об этом, возникли явные сомнения в отношении моей правдивости. Теперь видно, что я придерживался только истины.

— Конечно, — быстро произнес отец Брайен, — но как выразился наш поэт Вильям Блейк: «Правда, сказанная с дурными намерениями, стоит любой лжи».

— Да. — Витторини расслабился и выглядел прямо-таки дружественно. — А разве не Блейк написал:

Тот, кто поражен сомненьем,

Обручился с пораженьем.

Если солнце струсит вдруг,

Мрак охватит все вокруг.

— Как раз для космической эры.

Отец Брайен посмотрел на нахала.

— Я бы попросил не цитировать нам нашего Блейка.

— Вашего Блейка? — произнес худой бледный человек с блестящими черными волосами. — А я всегда думал, что он англичанин. Странно.

— Поэзия Блейка, — сказал отец Брайен, — всегда была большим утешением для моей матери. Она говорила, что у него с материнской стороны была примесь ирландской крови.

— И я с удовольствием с этим соглашусь, — сказал отец Витторини. — Но вернемся к нашей заметке. Теперь, когда мы ее обнаружили, пора, кажется, заняться и поисками папской энциклики.

Осторожность отца Брайена, которая была вторым набором нервов у него под кожей, вздрогнула.

— Какой энциклики?

— Ну, той, о полетах в космос.

— Так ведь у него не было такой!

— Была.

— О полетах в космос, специальная энциклика?

— Специальная.

Ирландцы отпрянули, как будто перед ними что-то взорвалось.

Отец Витторини обирающими мелкими движениями чистился после взрыва, снял ниточку с рукава, крошечку со скатерти.

— Разве недостаточно было, — сказал отец Брайен, — того, что он пожимал руки целому стаду астронавтов, говорил им «как здорово» и тому подобное, что ему надо было еще идти и писать об этом?

— Недостаточно, — сказал отец Витторини. — Он хотел, как я слышал, прокомментировать проблему жизни в других мирах и ее влияние на христианское мышление.

Каждое из этих тщательно выговоренных слов заставляло обоих его собеседников все глубже вжиматься в кресла.

— Вы слышали, а не сами читали? — спросил отец Брайен.

— Нет, но я намеревался…

— Что бы ни намеревались. Мне неприятно это говорить, отец Витторини, но иногда вы изъясняетесь не как слуга нашей матери-церкви.

— Я изъясняюсь, — ответил Витторини, — как итальянский священник, который пытается сохранить поверхностное натяжение на церковном болоте, где его превосходит численностью целое стадо служителей нашей матери-церкви — по имени ШОНЕССИ, НАЛТИ, ФЛЭННЕРИ, и все они мечутся в панике, как олени или бизоны, каждый раз, когда я осмелюсь хотя бы прошептать слова «папская булла».

— У меня уже нет никаких сомнений в том, — тут отец Брайен скосил глаза в направлении Ватикана, — что это вы, если только вы могли быть там, втравили святого отца в эту космическую свистопляску.

— Я?

— Бы! Уж наверное не мы притаскиваем сюда целыми вагонами журналы с ракетами на красивых обложках или с зелеными монстрами о шести глазах, преследующими полуголых женщин на далеком астероиде. Это вы начали в паре с этой бестией-телевизором вести обратный счет: «Десять, девять, восемь…» — и до одного, да еще притопываете, так что у нас