Остров Разочарования [Лазарь Иосифович Лагин] (fb2) читать постранично, страница - 174

деревьев, попросту пропала, словно роковая туча начисто слизнула ее и унесла с собой в бухту. Внутри Священной пещеры все деревянное, текстильное, кожаное, бумажное (не считая нескольких разрозненных листков черновика книги Джона Бойнтона Мообса, случайно уцелевших под ящиком с консервами) сгорело бесследно.

Следует отметить, что подводное землетрясение, толчки которого так напугали жителей острова Разочарования, ощутительно сказалось на рельефе морского дна в этом районе. Тесная гряда острых голых скал, поднятая этим катастрофическим сдвигом почвы на поверхность океана, навсегда закрыла доступ в бухту, а следовательно и на остров, большим и малым кораблям. Оставшийся проход в открытый океан был так узок и до того утыкан подводными камнями, что Егорычеву и Смиту пришлось изрядно попотеть, пока им удалось провести через него плот, на котором они десятого июля отправились в трудный и опасный путь к берегам Южной Америки.

Теперь можно было спокойно пускаться в дорогу: раны Егорычева зажили, плот построили на славу. На сей раз он был с парусом. Пригодились для его, изготовления и железные бочки от прежнего плота, которые Гамлет Браун сохранил в пещере Нового Вифлеема, и кое-что с «Кариоки», которую, изувеченную и полусгоревшую, выбросило гигантской волной на прибрежные скалы.

А пока его строили и заживали раны Егорычева, наш герой по нескольку раз побывал во всех пяти деревнях, часто и подолгу беседовал с их жителями - мужчинами и женщинами, стариками и молодыми. Он узнал очень много об их быте, нравах, преданиях и обычаях, и не только узнал, но и тщательно записал в толстой клеенчатой тетради. (Этой тетради автор настоящего повествования обязан многими важными деталями и пользуется случаем, чтобы выразить за них самую глубокую признательность капитану второго ранга Константину Васильевичу Егорычеву.) Он записал также немало веселых и мелодичных песен, которые распевает этот маленький, но гордый, умный, талантливый и свободолюбивый народ, и, в свою очередь, обучил островитян многим нашим русским, советским песням. Так что, если кому-нибудь из наших читателей придется побывать на этом острове (хотя, как ему удастся, автор не берется гадать), пусть он не удивляется, если вдруг услышит, как тамошние люди распевают нашу «Катюшу», «Матроса Железняка» или «Раскинулось море широко». Это их научил Егорычев. И если вы услышите английские матросские песни, знайте, что это результат усилий верного и храброго друга Егорычева - славного английского кочегара Сэмюэля Смита.

А возможно, что на вашу долю выпадет особая удача, и вы попадете на остров в день, когда будет показываться очередное шекспировское представление, потому что теперь, когда у островитян отпала охота ходить на Священную воронку, эти представления, по предложению Гамлета Брауна, по очереди раз в два месяца устраиваются в каждом из пяти селений острова.

Вас окружат доброжелательные, неназойливые люди, которые станут расспрашивать, как поживают Егорычев и кочегар Смит. Расскажите им, что оба они благополучно, хотя и не без приключений, добрались на своем плоту до берегов Южной Америки, а оттуда к себе домой. Расскажите им, что и у себя на родине они продолжают то же дело, которым они так беззаветно и бескорыстно занимались на острове Разочарования. Они борются за мир во всем мире, как боролись в свое время за мир на острове Разочарования. Расскажите им, что враги мира там, далеко за пределами острова, - те же фламмери, мообсы, фремденгуты, и что день ото дня им все труднее делать свое черное дело, потому что нет на их пути более прочной преграды, чем простые люди, ставшие грудью на защиту мира.

1947-1950.