Частица Бога [Елена Морскова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Елена Морскова Частица Бога

"Все страны граничат друг с другом, и только Россия граничит с Богом".

Австрийский поэт Райнер Мария Рильке

ВЕСНА 2022

Ранняя весна до боли похожа на позднюю осень, которую я теперь ненавижу всем сердцем. Если было бы возможно навсегда искоренить из моей жизни оба эти времени года, я бы непременно нашел способ это сделать. Именно из моей жизни или из того, что в ней осталось после смерти моих любимых девочек. Сейчас, спустя полгода кажется, что я тоже умер там, вместе с ними, на трассе М 5, переломившей весь мой мир на «до» и «после». «После» … Что может быть хуже в жизни человека, потерявшего семью, чем ежедневное «после». Когда ты знаешь, что каждый прожитый тобой день, лишь момент бесконечной пустоты, которая навсегда заполонила твое сердце.

Наверное, я сижу в машине перед кладбищем уже не первый час, но я как обычно не замечаю этого. Прийти к могилам жены и дочери, это как признать самому себе, что Ирины и Анечки больше нет в этом мире. А я совершенно к этому не готов. Мой мозг просто отказывается принять эту реальность. А сердце продолжает любить и ждать, что вот, именно сегодня, именно сейчас дверь нашей квартиры откроется и я услышу голоса моих веселых девчонок.

– Здорово, Нестеров, – кажется я опять был где-то далеко, что не сразу понял, как ко мне в машину подсел полковник.

– Привет, Гриш, – и я пожал его мокрую от дождя руку.

– Дождь лупасит, будь здоров, – выдал мне он. – А ты сухой, брат. Давно сидишь?

Я пропустил его слова мимо и протер от влетевших капель дождя стекло маленьких фотографий моих девчонок на приборной панели. Когда-то давно Ирина клеила сюда иконку, для оберега на дороге. Но «после» … После я ее выкинул. Зачем мне верить в «ТОГО», кто так легко смог лишить меня самого дорого в этом мире. И теперь на этом месте я храню маленькие фотографии тех, кого я действительно люблю.

– Кирь, может еще передумаешь? Нам в управление придется туго без тебя, – мой старый товарищ снова вырвал меня из моих мыслей.

Гришку я знаю еще с Оренбургской кадетки. Жизнь ни раз сводила нас вместе и разводила по разным уголкам страны. Но в итоге мы все же оказались в главном управлении вооружения Вооруженных Сил РФ.

– Я когда-то менял свое решение, Гриш? – он словно задел меня за живое и мой градус негодования мгновенно стал возрастать. – Такие как мы, Гриша, нужны на передовой! А мы спрятались в своих кабинетах, как мыши по норам, и ждем, кто страну от нечисти прикроет!

– Не кипятись ты, – одернул меня мой товарищ. – О стариках подумай. Они уже, итак, потеряли дочь и внучку.

– Им больше нечего терять, Гриш. Я им не сын. И никогда не был. Если бы я был им сыном, я бы поехал тогда с Ирой и Анечкой, в Оренбург, и никакой бы аварии не было. Либо вообще лежал сейчас вон там, на кладбище, рядом с моими, – раздражался я. – А если бы я и был им сыном то, чтобы это меняло? Я человек военный, куда пошлют, там и воюю!

Этот разговор все больше и больше раздражал меня. Туманов, напоминал мне безжалостного хирурга, который резал меня на живую, надавливая при этом еще на самые больные точки. Он, никогда не имеющий семьи, был просто не способен понять меня. Он всегда жил только для себя и карьера была главной целью в его жизни. Поэтому он стал полковником, а я был только капитаном.

В воздухе повисла тишина, нагнетая какую-то неловкость и напряжение между нами. Дождь продолжал барабанить по лобовому стеклу и по крыше машины, но уже с меньшей силой. День неуклонно подходил к концу, а я все еще не мог решиться на последнюю встречу с безмолвными могильными плитами, на которые я изредка приносил желтые розы и розовые тюльпаны.

«Последний раз я прихожу сюда сам, – думал я. – В следующую нашу встречу, я буду уже вместе с вами».

– Мы с генералом переговорили по твою душу, Кирь, – осторожно продолжил разговор Григорий, после затянувшейся, между нами, паузы. – В зону СВО ты идешь в составе командующего спец группой.

– С чего вдруг? – этот ферзь решил меня окончательно добить?

– Не мое решение, – засуетился Туманов.

– Черт, но без твоего участия, Туман! Я тебя просил об этом? Просил? – приступ внутреннего бешенства постепенно начал накрывать меня с головой. – Какого ты вечно лезешь в мою жизнь? Я на миллион процентов уверен, что и в управление меня взяли по твоей рекомендации. И теплое место там выделили тоже под твоим крылом! А сейчас ты обо мне заботишься, как о маленьком мальчике, который испугается злых дядек на передовой и сдаст позиции?!

– Остынь, Нестеров! – отрезал он. – Это решение генштаба, а не мое! Если тебе твоя жизнь не дорога, то управление ценными кадрами не намерено разбрасываться. Воюй там, куда посылают, Кирь!

– Да чтоб тебя! – я нервно ударил по рулю своего БМВ. – Чтоб тебя, Туманов!

– И только попробую завалить какую-нибудь операцию и не вернуться домой, Нестреров! – добавил Григорий, протягивая мне руку в знак прощания.

– Выметайся уже из моей машины! – прорычал я Туманову, крепко пожимая его ладонь.

Мы одновременно открыли передние двери моего автомобиля, чтобы выйти. Туманов, чтобы уйти, а я чтобы взять желтые розы и алые тюльпаны, которые все это время лежали в ожидании на заднем сиденье автомобиля.

– И надеюсь это наша последняя встреча! – крикнул я в след удаляющемуся от меня Гришке.

– И не мечтай! – мгновенно отозвался он.

– Я буду скучать по твоим нотациям, Гриш! – с мягкой издевкой крикнул я ему снова.

Туманов повернулся ко мне и произнес несколько нецензурных слов одними губами. Я иронично хмыкнул, закрывая двери моей машины. И не смотря больше на Туманова каким-то внутренним взглядом ощутил, что в этот момент на его строгом лице тоже проскользнула улыбка.

«Я буду скучать».

ЛЕТО 2022

– Товарищ капитан, ждём ещё машину, осталось семь гражданских и наши ребята, – сказал сержант, подходя ко мне и отдавая честь.

– У нас совсем мало времени, сержант. Не выводите никого из здания, пока я не дам команду. Через сколько подойдет новый транспорт?

– Через минут десять, товарищ капитан. Здание полностью заминировано и отсчет уже пошел.

– Ведите наблюдение за территорией дальше. Не хочется, чтобы что-то пошло не по плану.

Сержант кивнул моему приказу, а я просто отошёл в сторону и закурил.

Сейчас моя группа проводит операцию в квадрате, скрытом лесополосой. Здесь, под Харьковом, была обнаружена одна из секретных лабораторий. В этом месте работали несколько физиков-ядерщиков, которых неонацисты удерживали насильно, с целью разработки ядерного оружия. Однако их планам было не суждено сбыться, и мы захватили стратегически важный объект. Теперь моим ребятам осталось только вывезти заложников из лаборатории в безопасное место на территории России. К моему удивлению лаборатория особо не охранялась. И это меня очень настораживало. Тут могло быть два варианта – либо лабораторный комплекс так тщательно скрывали, что боялись привлечь лишнее внимание к данной местности, либо люди противника где -то рядом. Времени на осмотр территорий дронами у нас нет, так как основные наши позиции расположены далеко. Поэтому будем проводить эвакуацию в слепую, под собственным прикрытием. И пока я всматриваюсь в густую зелень поросли деревьев, чтобы не пропустить какую бы то ни было «неожиданность», в моей голове отчего-то всплывает фраза Наполеона Бонапарта: "Если ты знаешь, что у твоего врага есть два пути к победе, то будь уверен, он использует третий". Похоже Бонапарт знал о чем говорит, но не дай Боже сегодня оказаться Наполеону правым.

– Товарищ капитан, подъехала машина, – отвел меня от моих мыслей мой боец.

– Командуй, чтобы грузились. Но держите обстановку на контроле. В здании точно больше нет гражданских?

– Остались только покойники, после перестрелки.

– Начинайте, сержант, – сказал я, и достал из чехла бинокль, рассматривая вокруг здания растительность.

Сердце моё как-то не спокойно билось. Слишком всё гладко. Не может такого быть. И кажется в эту гладкость я бы не поверил, даже если бы мне сверху был послан знак, что всё пройдёт хорошо.

Парни начали выводить гражданских, но тут не успевший далеко уйти от меня мой сержант резко осел на колени, а затем упал на землю. Я понял, что выстрелил снайпер, попав прямо в голову моему солдату. После этого выстрела стали звучать и другие.

– Пошла жара, ребята! – закричал я. – Новосёлов, Максименко, Коновалов, прикрываем гражданских! Остальные за мной, россыпью по флангам.

Пули летели, словно невидимые градины при сильном ветре – непрерывно и хаотично, разрывая воздух и решетя деревья. Боковым зрением замечаю, как кое-кто из моих ребят падает сраженный этим градом. Страх спирает дыхание, разгоняя пульс до невиданной скорости, вливая оглушительную порцию адреналина в кровь, словно для того, чтобы мой организм немедленно включил режим самосохрания. И через минуту начинает казаться, что я больше не человек, а боевая машина, лишенная чувств и эмоций, идущая к заданной цели и выполняющая боевую задачу: сохранить жизнь себе, своим бойцам и заложникам. Но перевес в силе явно не на нашей стороне. Густая поросль мешает вести прицельный огонь, поэтому магазины с патронами таят, как мороженое на солнце. Я знал, мои ребята будут сражаться до последней пули, но понимал, что нам удастся спастись далеко не всех.

Продвинувшись вперед еще несколько десятков метров, я прислонился спиной к дереву, показывая бойцам, чтобы они сделали то же, самое. Вокруг был настоящий ад. Словно демоны, что не видимы для людского глаза, точно и чётко стреляли с близкого расстояния. Я присел на корточки под кроной огромного дуба. Пули бесконечным потоком летели в мою сторону и у меня не было никакой возможности пойти в наступление. А группа моих ребят заметно поредела. От этой безвыходности чувства гнева и ненависти к противнику перемешивались во мне, как энергетический коктейль, выпив который чувствуешь приток нескончаемой силы, словно только что получил дополнительный бонус к одной своей реальной жизни или же вообще стал бессмертным. И теперь уже не важно сколько осталось нас живых, кто еще способен из моих ребят пойти за мной до конца и лишить жизни всех тех, кто против тебя. Важно только одно. Выиграть как можно больше времени, чтобы дать возможность спастись гражданским. Я смотрел в сторону секретной лаборатории, что была спрятана, в основном в земле (на поверхности, среди деревьев, располагалось ветхое одноэтажное здание без окон), и все больше и больше ощущал яростный, всепоглощающий гнев.

«У нас нет права на отступление. Нет права на провал операции!» – неслось в моей голове.

Откинув пустой магазин, я достал новый и сделал несколько глубоких вдохов. 30 патронов для невидимых демонов. Это много или мало? Этого достаточно, чтобы дать понять нацистским ублюдкам, что без боя мы не сдадимся. Достаточно, чтобы хоть на несколько секунд продлить жизнь моим ребятам, пока автомат выплёвывает пули.

Я вышел из укрытия, стараясь перенять огонь на себя, чтобы кое -кто из моих солдат смог сменить позиции. Я понимал, что я рискую. Но я должен был рисковать собой, нежели бойцами – эти "зелёными" юнцами которых ждут дома семьи. У которых впереди еще вся жизнь, мирная и свободная. Перебегая от укрытия к укрытию мне наконец удалось вести прицельный огонь по противнику. И вот в одну секунду я заметил маленький предмет, выброшенный откуда-то из кустов. Граната. Мне показалось, что она толком даже не успела приземлиться, как меня сразило оглушительным взрывом, будто разрывая все мое тело на части. От ударной волны, я отлетел на несколько метров, и словно оказался в немом кино. Звуки перестали существовать, а события вокруг меня стали развиваться в замедленном действии.

Я лежал в кустах, смутно соображая, что находится передо мной. Глаза застилала пелена, и я уже не мог шевелится, а боль в теле становилась какой-то далекой. Наверное, именно так умирают люди от травм несовместимых с жизнью. Мозг словно засыпал, а тело переставало чувствовать. Время стало растягиваеться, замедляя дыхание и пульс. И где-то на задворках моего сознания, сквозь багровеющий туман я различил яркую вспышку, словно только что рядом со мной ударила молния. Кажется, я начинаю парить над землей или перемещаться в неизвестность. Туда, где я еще никогда не был и где меня ждет новое начало, после моего конца. И вот реальность начинает затухать, как свет затухает в оперном театре, перед премьерой великого представления…

– Папа, мы тебя так любим! – закричал в моей голове детский голосок Анечки.

– Да милый, мы тебя очень любим, – я снова услышал голос, только женский, мелодичный, красивый. Я понял, что это голос моей Ирины.

– "Я тоже вас очень люблю!" – проговорил я словно не своим голосом, который то отдалялся, то приближался, пронизывая темноту.

«Я не вижу. Почему я не вижу их?»

– Мы рядом, милый, и всегда будем рядом с тобой, – голос супруги снова возникает в моей голове. – В твоем бессмертном сердце.

Голос Иры приобретает некоторую протяжность, отливаясь эхом в черноте. Она словно ускользает от меня, и я не в силах ничего изменить, ведь я в какой-то бесконечной пустоте, где нет ничего и никого. Нет даже меня. Меня нет… Нет… И вдруг что-то вокруг начинает меняться и меня словно невидимой ударной волной выбрасывает из тотальной темноты в световое пространство. Я снова чувствую неимоверную боль в каждой клетке своего тела. Словно я не умер, а родился вновь. Все мое нутро сжимает в тески непонятное внутреннее давление и кажется мне не хватает воздуха. «…дышать!» – я слышу в голове чей-то приказ и меня словно разрывает внутри от какого-то взрыва.

– Капитан, продолжайте дышать, – слышу снова тот же голос, но уже более отчетливо.

И я открываю глаза.

Острая как бритва боль парализует меня, опоясывая все тело. Я горю изнутри в этой боли и не могу ее остановить. Мой мозг словно отказывается принять тело, отторгая его целиком.

– Капитан, продолжайте дышать ровнее и боль начнет затухать, – снова командует мне голос. Только теперь я могу различить его стальные нотки. Голос был механическим.

– Запуск системы осуществлен благополучно, работа внутренних органов оптимизирована, начинается стабилизация мозговых биоритмов, – оповестил меня голос. – Слух восстановлен, зрение восстановлено, речь восстановлена, двигательная активность восстановлена. Запущена система активизации памяти и других психоэмоциональных процессов мозга.

Слушая механический голос, я постепенно начал ощущать, как боль внутри меня притупляется, а мир вокруг меня приобретает ясные очертания. Сейчас я лежал и смотрел в белый потолок. Наверху, прямо надо мной, в метре от меня, свисал предмет, похожий на шприц, в котором была какая-то синяя жидкость. Я повернул голову влево. Прямо передо мной был маленький столик, на котором стояло устройство, напоминающее планшет. Вот только устройство не имело рамки, и просвечивалось насквозь. От него шли маленькие провода, что тянулись к изгибам моих локтей, а на экране устройства мелькал, по – видимому, мой пульс и какие-то другие показатели.

Чуть поодаль от столика, была белая кушетка, спиралевидной формы, имеющая мягкую обивку. Прямо за кушеткой была пустая стена. Только теперь я обратил внимания, что столик и кушетка стояли не на полу, а словно витали в воздухе.

Я повернул голову в другую сторону от меня. Всю противоположную стену занимал огромный шкаф, состоящий из множества отсеков, в которых были пузырьки и реторты, мензурки, и колбы. Каждая ёмкость была наполнена какой-то жидкостью – от пурпурно-синей, до голубовато-зеленой. Сам шкаф не имел ножек, так как его отсекам были прицеплены левитирующие диски, позволяющие перетаскивать их с места на место, не проявляя особой силы.

Я посмотрел перед собой, и увидел дверь, которая была не стандартной овальной формы и без ручек вообще.

– Процесс стабилизации мозговых ритмов завершен, капитан. Ваша система полностью активирована.

Только теперь я ощутил, как к моей голове, а точнее к вискам, тоже приставлены какие-то датчики, которые, видимо, и считывали мозговую активность.

Я содрал с себя все датчики и провода, и встал на пол. Меня слегка качнуло, и я еле смог устоять на ногах. Видимо я долго пролежал на этой кровати. Я обернулся посмотреть на моё место, так называемого отдыха, но пол под кроватью, которая больше походила на капсулу, открылся, и капсула устремилась вниз, освободив пространство в комнате. Теперь в комнате остались только шкаф и стол с монитором. Монитор показывал только одну надпись, мигая красными буквами:

"ОРГАНИЗМ ПОТЕРЯН"

Ступая с трудом, я дошёл до противоположной стены, и осмотрел её. Обнаружив маленькую кнопку левее угла, я нажал на неё. Под кнопкой открылось отверстие из которого выскочил шустрый робот, который принялся быстро передвигаться по комнате, не врезаясь в шкафы и стол. Видимо это был робот-уборщик, только без каких-либо щеток и абсолютно безшумный.

– Господи, где я? – сказал я вслух и стал снова осматривать стену. Ближе к потолку, я заметил узкий продолговатый разрез, напоминающий переключатель с надписью «Вниз». Я взялся руками за этот разрез и потянул его вниз. Большая часть стены поехала вниз, "показав" мне что за стеной была спрятана ванная комната.

Маленькая скрытная комната была около 5-6 квадратных метров, которая вмещала в себя душевую, туалет, раковину, и зеркало. Я зашёл в это помещение, но тут услышал, что стена за спиной закрылась. На мгновение я испугался, что не выйду теперь отсюда, но увидев, что продолговатая щель есть и, с другой стороны, успокоился. Я подошел к зеркалу и стал осматривать себя. Кажется я совсем не изменился. Такие же серые глаза, где веко правого глаза имело небольшой дефект и было опущено ниже обычного. Та же форма носа и губ. Такие же черты лица, с неглубокими морщинами и даже лёгкая небритость осталась на моём лице. Только теперь я увидел, что на мне одет халат, и под ним я был совершенно голый.

Я снял с себя халат и остался стоять голым перед зеркалом осматривая себя. Как я не пытался найти шрамы или какие-то другие дефекты кожи, так ничего и не смог найти. Старые шрамы тоже исчезли. Не было даже шрама от аппендицита. У меня было абсолютно новое чистое тело. Словно я в жизни только и делал, что работал в офисе, не зная тягот армейской жизни и ранений.

Я осмотрел лицо. Открыл рот, и удивился. Все зубы были на месте, хотя я давно потерял несколько из них.

Где же я? В плену? Кому нужно лечить пленного всякими новейшими технологиями. В госпитале у своих? Не припомню, чтобы в России госпитали были такими высокотехнологичными. На том свете? Тоже едва ли. Если только духам и ангелам нужен туалет в раю. Тогда где?

Я решил освежить лицо и подошел к раковине. Осмотрев ее, я не обнаружил на ней крана. Я стал шарить руками по раковине, в надежде найти какую-то секретную кнопку, которая заставит появится откуда-то кран. Я водил руками выше и ниже раковины, но это не дало никаких результатов. И тогда я решил опустить руки в саму чашу, из толстого стекла. В этот самый момент показалась вода, которая начала течь из мелких дырочек внутри самой чаши, наполняя ее. Вода была комнатной температуры, тёплой, но в меру. Прямо как мне нравится. Словно сама раковина регулировала температуру воды приятную для тела.

Умыв лицо, я снова посмотрел на себя в отражении.

– И куда ты попал капитан Нестеров? – спросил я своё отражение.

Надев халат снова, я потянулся за продолговатую щель и открыл стену, опустив её вниз. В комнате было чисто и вкусно пахло ванилью. Самого робота видно не было. Наверное, снова убежал в свою "норку" в стене.

Я встал посреди комнаты, в которой находился несколькими минутами ранее и осмотрел её ещё раз. Если это чья-то дурная шутка, то мне совсем не смешно от этого. Затем начал осматривать углы комнаты, на наличие камер, но ничего такого я не увидел.

Неожиданно раздался негромкий щелчок, и овальная дверь с шумом поехала вверх. В комнату вошел мужчина в белом халате, который нёс поднос. Подойдя к стене, что была напротив двери, он поставил поднос на стол, что бесшумно выехал из стены. Стул же под этот стол, выехал из пола.

– С пробуждением, капитан – сказал мужчина, поворачиваясь ко мне.

– Кто Вы? – спросил я, недоуменно глядя на него.

– Меня зовут доктор Сергей Кислицын, – он протянул мне руку.

– А я.. – замешкался я, пожимая руку мужчине.

– А Вы Кирилл Фёдорович Нестеров, 1979 года рождения, родившийся в городе Оренбурге, – перебил меня он. – Думаю, про улицу и номер дома я говорить не буду, потому что это к делу не относится.

– Откуда Вы это знаете?– я попытался прояснить ситуацию.

– До этого вопроса нам очень далеко, Кирилл Фёдорович, но позже мы его затронем, если захотите. А сейчас Вам нужно поесть. Я знаю, что сейчас вы испытываете самое острое чувство голода, которое вы когда – либо испытывали.

Он был абсолютно прав. За те несколько минут, что я провел в ванной, у меня разыгрался не шуточный аппетит. А после того, как передо мной поставили поднос со свежей домашней пищей я уже вообще не мог ни о чем думать. Аромат еды настолько сильно дурманил мой мозг, что я был готов поклясться, что я стал каким-то пищевым наркоманом и готов убивать за кусок хлеба.

Я сел за стол и посмотрел, что мне принес этот «странный доктор». В разных металлических квадратных емкостях были: зелёный горошек и кукуруза, картофельное пюре с куриным бедром, суп-лапша, большой стакан с киселем и три галеты. В какой-то момент в моей голове вспыхнула мысль о попытке меня отравить, но она была перекрыта воспоминаниями о том, что меня здесь все же вылечили. И едва ли теперь захотят убить. Я взял в руку ложку и принялся есть, буквально глотая плохо пережеванную пищу.

– Ваш мозг пробыл значительную часть времени в состоянии анабиоза, – продолжил Кислицин. – И теперь, когда мы вывели его из этого состояния, мозг пытается восполнить себя всеми недостающими микроэлементами. Именно поэтому вы испытываете такое сильное чувство голода.

Кислицын подошёл к монитору и извлек из-под него клавиатуру. Пробежав пальцами по кнопкам клавиатуры, он принялся ждать. Из самой клавиатуры выскочила прозрачная чёрная калька, похожая на негатив плёнки, и отдалённо напоминавшая рентген-снимок. Он оторвал кусок этой плёнки и стал смотреть на свет. Затем, довольно кивнув, он повернул голову в мою сторону и спросил:

– Как себя чувствуете, Кирилл Фёдорович?

– Можно просто Кирилл, – сказал я, доедая третью галету и запивая ее вишнёвым киселем.

– К сожалению не могу обращаться к Вам на "ты". Этика корпорации, знаете ли, – сказал мужчина, задвигая клавиатуру в монитор. – Так как Вы себя чувствуете?

– Вполне здоровым. Скажите, почему я не умер?

– Хорошо, что здоровым себя чувствуете. А почему Вы решили, что не умерли?

– Так я все же умер? – удивленно спросил я.

– Технически да, физически тоже да. Но вот нейробиологически… Я читал итог Вашей жизни, Кирилл Фёдорович. Извините, но шансов выжить у вас просто не было. Ни одного, – сказал Кислицын подходя ко мне.

Я застыл в непонимании. Что он сейчас сказал? Что физически я умер?

– Сергей…как Вас по отчеству?

– Для Вас просто Сергей, – сказал он, продолжая смотреть на меня пристальным взглядом.

– Скажите, Сергей, где я нахожусь? И что со мной произошло?

Но он словно меня не слышал. Достав из кармана прибор, похожий фонарик, но без каких- либо видимых лучей, направил его прямо мне в глаз.

– Отлично. Зрачок реагирует, – заключил он.

– Что происходит? Ответьте мне уже наконец! – я начинал терять терпение.

– Наверное я начну с того, что поправлю Вас. Вы находитесь не где, а когда.

– Не понял. Что значит когда?

– Одевайтесь, – сказал он, присаживаясь на край стола и показывая мне на шкаф. – Одежда внутри.

Я подошел к шкафу и его дверки моментально разъехались в стороны, показывая мне содержимое. На пустых полках лежали единственные черные брюки и красная клетчатая рубашка, точь- в- точь такие же, как я когда-то носил. Очень давно, когда только познакомился с Ирой. На дне шкафа были простые черные кроссовки.

– Шнурки затягиваются автоматически, – пояснил мне Кислицин.

Я взял одежду и хотел было пойти переодеваться в ванную, но передо мной тут же возникла белая голографическая ширма, разделяя меня и собеседника.

Я быстро оделся. Кроссовки и правда затянулись сами прямо по ноге. Ширма исчезла, и я снова мог видеть Кислицина.

Кирилл Фёдорович, что Вы помните последнее?

– Я помню, как утром 29 августа мы выполняли задание и попали в окружение. Помню, что нас было мало и противник «гасил» нас как «желторотиков» и… – я осекся, копаясь в памяти. Но кто-то словно выставил блокировку у меня в мозгу и на этом мои воспоминания прерывались.

– Не пытайтесь вспомнить дальнейшие события, Кирилл Федорович. Дальше вас убили.

– А вы меня получается с того света забрали? -хмыкнул я.

– Не верно. Забрали мы вас с этого света. Но обо всем по порядку, – пояснил мне доктор.

Кислицин подошел к столу и взял разнос с грязной посудой. Затем он направился к двери. Я пошёл за ним. Прямо около двери на стене была еще одна кнопка, при нажатии на которую из стены появился квадратный контейнер. Доктор бросил поднос вместе с посудой в контейнер и тот вновь скрылся в стене.

– Это перерабатывающий модуль. С его помощью можно не только перерабатывать пищевые отходы, но и синтезировать новую порцию еды. К сожалею, биологической пищи больше не существует.

– В каком смысле? – удивился я.

В этот момент дверь открылась, и мы вышли из комнаты.

– Добро пожаловать в будущее, капитан Нестеров! – восторженно произнес Кислицин.

– Да что происходит? – крикнул я.

– Тише, Кирилл Федорович, не волнуйтесь вы так! – спокойно сказал доктор. – Я сейчас всё попытаюсь Вам рассказать. На самом деле сейчас 2221 год. И все, что вы сейчас увидите это результат человеческой деятельности. Здесь, в будущем вся наша раса объединена только одной целью – сохранением нашего вида. Место, где мы сейчас с вами находимся принадлежит корпорации «Заслон». На сегодня это самая большая корпорация в мире, которая обеспечивает нашу жизнь всем необходимым. Начиная от обеспечения энергией и заканчивая радиоактивной защитой. Весь мир – это «Заслон».

Пока он это говорил, я осматривал место, в котором мы находились. Это было огромное здание, с парящими переходами из одного крыла в другое и бесконечным множеством овальных дверей на этажах. По всюду сновали капсульные лифты, перевозящие людей в белых халатах прямо по воздуху. И все вокруг было ослепительно белым. Стены, пол, потолок, лифты, люди. Я один в красной рубашке и черных брюках походил на яркое пятно в этом здании.

Я шел за Кислициным вдоль длинного коридора, осматриваясь по сторонам. Сверху, над нами, кружили белые дроны с камерами, что, видимо, прослеживая площадь по периметру, показывая картинку, наверное, на пост охраны. Кое- где на этажах проезжали такие же роботы, как и тот, что был у меня в моей "палате".

За всё то время, что мы шли доктор не проронил ни слова. Мы повернули за угол и прошли несколько метров до тупика. Тупик заканчивался огромным панорамным стеклом, за которым можно было рассмотреть, что происходи снаружи здания.

Меня ужаснул вид из окна. Чёрные тучи почти скрывали возвышающиеся огромные полуразваленные здания. Кроме этих зданий вокруг не было ничего. Ни единого дерева, куста, травинки. Сплошная мертвая земля. И больше ничего.

– Перед вами Земля будущего, капитан, – проговорил доктор не сводя глаз с этого ужасного зрелища. – Не самый красивый пейзаж, не правда ли?

–Что произошло? Ядерная война? – я смотрел в дребезжащую пустоту и не мог поверить в реальность происходящего со мной.

– Можно и так сказать, капитан, – ухмыльнулся Кислицин. – Неудачный эксперимент человечества в поисках одной маленькой частички. Мы называем ее «Частицей Бога».

– «Частица Бога»? – переспросил я.

– Да, именно так. Эта частица должна была дать человечеству бесконечную жизнь, помочь совершить эволюционный скачок. Обеспечить мир нескончаемой энергией, совершить прорыв в медицине, инженерных и космических технологиях. Однако вместо этого бессмертия человечество получило все это.

– Неужели так во всех странах мира? – я не мог поверить его словам.

– Странах? – удивился Кислицин. – Ах да, совсем забыл из какого вы времени, Кирилл Федорович. В нашем мире нет других стран. Как я уже упомянул, на Земле существует только корпорация «Заслон». И вся наша раса живет благодаря «Заслону». На планете Заслон имеет несколько вот таких сооружений, где работают и живут ученые и инженеры, которые выполняют возложенные на них функции.

– Похоже в будущем люди все же достигли утопии идеально государства? – ухмыльнулся я.

– Люди? – Кислицин снова удивился моим словам. – Вы имеете в виду человечество в целом? К сожалению, не могу с вами согласиться, капитан. Люди уничтожили этот мир.

Я продолжал всматриваться в серую безжизненность через стекло, смутно воспринимая реальность происходящего.

– Как Вы думаете, Кирилл Фёдорович, как вы тут оказались, в будущем? – спросил меня Сергей Кислицин.

– Мне кажется это я должен задать вам этот вопрос, док. Я до сих пор не понимаю сон это или явь, – ответил я, пристально осматривая доктора. -Может вы уже расскажите мне всю правду?

– Правда в том, Кирилл Федорович, что вы действительно в будущем. И оно абсолютно безрадостно для нас так же, как и для вас сейчас. Там, в далеком 2022 году вас действительно спасли наши ученые, из будущего. Они вынесли вас едва живым с поля боя, благодаря перемещению во времени и пространстве.

– Что? – ухмыльнулся я. – Это невозможно в мое время.

– В ваше время было возможно так же, как и в наше теперь. Главное знать точную точку отправления в пространстве и времени. Здесь, в будущем, наши физики используя труды Эйнштейна, Геделя, Хокинга смогли приоткрыть завесу в цикличности и линейности времени, благодаря чему мы научились перемещению в пространстве и способны отправлять наших ученых в прошлое.

– Чтобы его изменить? Хотите изменить прошлое? – удивленно спросил я.

– Вы абсолютно правы, капитан. Сейчас «Заслон» работает на то, чтобы как можно больше сохранить времени для нашей расы. К сожалению, время не остановить, и оно работает против нас, как бы банально это не звучало.

– Так зачем же ваши ученые привезли меня сюда? – этот вопрос ни на секунду ни покидал мою голову.

Кислицин сделал небольшой жест рукой, словно подзывая кого-то и в тот же момент к нам бесшумно подлетела одна из капсул, перевозящая людей.

– Давайте я покажу вам одну из наших лабораторий, капитан, – и он сел в капсулу. Я последовал за Кислициным.

– Я понимаю, сейчас вам сложно во все это поверить и лучше, если вы увидите многое своими глазами.

– А что за эксперимент с «Частицей Бога»? – снова спросил я, когда мы разместились в капсуле для перевозки.

– Ведите ли, Кирилл Федорович, «Частицу Бога» людям так и не удалось заполучить. Базон Хиггса, названной «Частицей Бога» в последствии оказался только одной из частиц в стандартной модели элементарных частиц. Через годы, после его открытия с помощью Базона Хиггса, физикам удалось предварить в жизнь модель зарождения нашей вселенной. Это дало огромный скачок развития во многих естественных науках. Но спустя полвека немецкие физики открыли еще одну частицу, «Частицу Бесконечности». Это был гигантский прорыв в области физики для всего человечества. Выдвигались гипотезы о том, что при интеграции этой частицы с другими элементарными частицами человечество сможет создавать абсолютно все. Любые живые и не живые предметы, в том числе и новые в бесконечном количестве раз. И первыми экспериментами с «Частицей Бесконечности» стали эксперименты по созданию бесконечной чистой энергии. К 2070 году физику Гансу Бекелю это удалось сделать. По – сути Бекель создал «вечный двигатель» дающий людям поток возобновляемой энергии. «Частица Бесконечности» попала во все сферы человеческой жизни. Ее использовали во всех благах цивилизации. Начиная от простых бытовых приборов и заканчивая огромными заводами. Согласитесь, зачем строить опасные атомные станции, работающие на ядерном топливе, если можно создать безопасные и безотходные мини-реактору по всему миру, работающие на «Частице Бесконечности». Тогда никто не знал, что будет происходить, если «Частица Бесконечности» будет взаимодействовать с другими частицами. Бекель с его командой ученых продолжал исследовать эту частицу, чтобы внедрить ее в другие сферы жизнедеятельности людей, помимо энергетики. Кроме того, они пытались улучшить свойства получаемой бесконечной энергии. Однако, спустя 10 лет у преобразованных «Частиц Бесконечности» начался необратимый процесс распада, в результате чего высвободилось колоссальное количество энергии. Как думаете, что произошло потом?

– Ядерный взрыв? – еле слышно произнес я.

– Это слабо сказано, ведь частица была всюду. Началась цепная реакция взрывов. Это был апокалипсис.

– Но как же вы выжили? Точнее, как выжили другие?

– Взрывы уничтожили в первую очередь передовые территории. В ваше время их называли странами. А также их крупные агломерации и мегаполисы. Но на Земле оставались территории свободные от передовых технологий. А также, территории отказавшиеся закупать «Частицу Бесконечности» в следствии ее малой изученности или попросту высокой стоимости. Оставшиеся в живых люди стали массово мигрировать на «чистые» земли. Однако это не спасло мир от ядерной зимы и полного уничтожения природы.

– «Частица Бесконечности» оказалась всадником апокалипсиса? – хмыкнул я.

– Совершенно, верно, -согласился Кислицин.

– Что было потом? – спросил я, хотя ход дальнейших событий для меня и был очевидным. Земля была уничтожена.

– Одной из «чистых» территорий – продолжал Кислицин, – оказалась ваша Родина – Российская Федерация. Русские физики отказались верить в то, что немцам удалось открыть ту самую «Частицу Бога», которую Бекель назвал «Частицей Бесконечности», дабы не повторяться в названии с бозоном Хиггса. В то время русские ученые проводили свои эксперименты по поиску «Частицы Бога». Основоположником в этом был физик-ядерщик Иван Светлов, который начал работать в этом направлении еще в 2020 году. Согласно секретным документам Светлов толи все же сумел открыть «Частицу Бога», то ли вплотную приблизился к доказательству ее существования. Однако его преждевременная смерть не дала возможности русским ученым изучить его труды, так как он попросту не успел их описать. Все его сохранившиеся работы в последствии были переданы в компанию «Заслон».

– «Заслон»? – удивился я.

– Уже тогда ключевую роль в поиске «Частицы Бога» играла компания «Заслон». К сожалению, апокалипсис наступил раньше ее открытия.

– Какова численность населения сейчас? – спросил я у Кислицина.

– Нас осталось около 100 тысяч.

– Господи… – пробормотал я.

В моей голове едва укладывалась вся та информация, которую выдавал мне этот физик.

– Зачем люди боролись за выживание, сражались за ценные блага и ресурсы, стремились развивать технологии? Чтобы в конце концов какая-то горстка псевдоученых убила всех и все живое на Земле? Зачем, если смерть все равно неизбежна и мир в конце концов перестанет существовать!? Ответь мне, док! Зачем миллионы солдат по всему миру и во все времена воевали за свои земли и народы? А за что умирали мои ребята, там в 22 году, когда мы спасали таких же «ученые умы»? – выпалил я Кислицину.

– За мир, – заключил Кислицин. – Вы воевали за мир так же, как мы сейчас воюем за него. Просто, у нас с вами разные орудия войны. В ваше время это были военная техника и военные технологии. А в наше… В наше – это наука. В нашем мире исчезли все профессии и сферы жизни, не связанные с наукой. И как бы печально это не звучало, но сейчас, на задворках этого мира, «Заслон» стал тем самым «Идеальным государством» о котором столько рассуждали великие философы. И сейчас вся наша раса преследует только одну цель – сохранение жизни.

Мне было нечего ответить на это Кислицину. Я вообще перестал понимать что-либо. Казалось еще немного, и я проснусь, понимая, что все это было просто страшным сном.

– Зачем я вам? С какой целью вы перенесли меня в будущее? – наконец я задал самый интересующий меня вопрос.

– Капитан, вы действительно попали в будущее из прошлого, однако мы вас никуда не переносили, -ответил мне доктор.

– Что это значит? – кажется на начинал чувствовать раздражение.

– Сейчас я все вам покажу.

После его слов капсула остановилось около одной из дверей коридора.

– Здесь наша главная лаборатория, – сообщил мне Кислицин, подходя к двери.

Дверь моментально отъехала вверх, едва мы поравнялись с ней, и мы оказались внутри огромного ослепительно белого помещения. Помещение было похоже лабораторию из какого-то фантастического фильма. Оно имело два уровня. Каждый из этих уровней пронизывали огромные гофрированные трубы, которые то шли вверх, упираясь прямо в потолок, то уходили вниз, достигая самого пола. Все это напоминало мне искусственные лианы обвивающие все пространство вокруг. Справа и слева от входа в лабораторию были левитирующие лестницы, способные перемещаться, по всему периметру лаборатории и примыкающие к полукруглой площадке верхнего этажа, где за стеклянными стенами сновали люди в белых халатах. Помимо людей, за стеклянной перегородкой можно было разглядеть множество каких-то голографических проекций, полупрозрачных экранов. На нескольких голограммах я смог рассмотреть какие-то странные цепочки, напоминающие цепочки ДНК и какие-то непонятные мне графики.

– Здесь работают лучшие профессора современной науки, – сказал доктор, прерывая мои наблюдения. – Пойдемте дальше.

Я ничего не ответил, а только пошел за доктором, продолжая осматривать первый этаж лаборатории. В центре первого этажа, на овальном постаменте в нескольких метрах от пола был огромный предмет ровной, округлой формы. От круга отходило огромное количество проводов, в которых пульсировало что-то темное, словно снабжая этот круг какой-то темной энергией. В потолке, такой же овальной формы, было сделано подобие огромного «светильника», что, словно, свисал с потолка. От этого самого «светильника» в его рамы по бокам, вели шесть огромных пневматических манипуляторов, похожих на механические руки-щупальца. Казалось, что они двигались хаотично, словно ища кого-то. Две механические руки, были похожи на человеческие руки, имеющие пальцы. Они безостановочно набирали на прозрачной клавиатуре, что располагалась прямо перед стоячим кругом, какие-то команды. Два других щупальца были подключены к кромке круга, издавая плавный, механический звук, словно находишься в серверной. Две последних стояли неподвижно, прямо над центральной частью этого круга. Они напоминали два бура, но только очень маленького размера, где острие каждого бура на конце имело иглу.

Но самое будоражащее меня зрелище заключалось в том, что позади этого механизма, на невысоком постаменте, стояло несколько огромных цилиндров, достающие практически до самого потолка лаборатории. Этих цилиндров было достаточно много, и все они размещались по кругу первого этажа. Бесконечное множество мелких трубок, что тянулись и со второго этажа, и из круга непонятной для меня машины, подсоединялись к этим цилиндрам. Сами цилиндры были наполнены темно-зеленой жидкостью, похожей на ту, что вливалась в круг в центре комнаты. Словно это были огромные баллоны для поддержания механической жизни, а сама жидкость напоминала по консистенции какую-то патоку.

Один из цилиндров был наполнен не зеленой субстанцией, а полупрозрачной, голубоватой жидкостью, сквозь которую было можно различить силуэт человека в эмбриональной позе. К телу человека подходили те самые трубки, что входили в цилиндры, буквально пронизывая его насквозь. От этого зрелища я нервно сглотнул.

В цилиндре был я. Точнее сказать там, находился человек похожий на меня, как две капли воды, только абсолютно нагой. Он застыл в полупрозрачной жидкости, словно паря в ней, и находился явно без сознания.

– Вы что клонировали меня? – я был ошарашен увиденным.

– Вы правы, Кирилл Федорович. Этот организм, похожий на вас. Он называется «БИОНИКЛ».

– Что? – прошептал я едва различимо.

– Биологически-искусственный организм нано – интегрированного клонирования. Сокращенно БИОНИКЛ. Ваше нынешнее тело и этот прототип, что вы видите плавающим в бустере, мы создали, так сказать, по образу и подобию вашего биологического тела.

– Что значит мое нынешнее тело? – я кажется окончательно теряю нить реальности происходящего. – Вы хотите сказать, что я, это он?

– Не совсем так. Ваш организм сейчас – это БИОНИКЛ, который мы использовали для того, чтобы вывести ваш мозг из анабиоза. Иными словами, мы перенесли ваш мозг в новое тело. Ведь ваш старый организм, был больше не пригоден для жизни. К тому же ни одно человеческое тело не способно прожить так долго. Даже БИОНИКЛ со временем исчерпывает свои жизненные ресурсы.

– Но зачем? Зачем вы это сделали? – завопил я, не сумев перебороть внутренний всплеск паники. – За каким дьяволом ваши ученые просто не дали мне спокойно умереть!

– Потому что вы капитан, то самое звено во всей нашей исторической цепочки, которое способно изменить весь мир в будущем. Здесь в будущем, мы знаем достаточно о прошлом нашего мира и имеем те самые технологии, которые способны изменить этот мир полностью и позволить избежать его разрушения. И вы должны нам помочь в этом. За сотни лет мы научились перемещать во времени наших ученых, но только лишь в одну сторону, в прошлое. Назад в будущее они не вернуться уже никогда. Там, в 2022 году пара наших инженеров-медиков вынесли ваше разорванное тело с поля боя. Благодаря технологиям из нашего времени они успели перенести вас в компанию «Заслон», где уже была подготовлена для вас «капсула времени». «Капсула времени» способна сотнями лет поддерживать жизнь человеческого мозга. К сожалению, при выведении человеческого тела из «капсулы времени» клетки тела теряют способность делиться и тело в течении года умирает. В вашем же случае тело умерло сразу, как только вас доставили в «Заслон». Поэтому «Капсула времени» поддерживала жизнь только вашего мозга. И вчера мы вас разбудили.

– Получается, что мой мозг провалялся в ваших высокотехнологичных инкубаторах 200 лет, а вчера вы засунули его в новое тело, чтобы снова меня оживить? – я все еще не мог осознать действительность происходящего.

– Абсолютно, верно. Вчера на совете ученых было принято решение вернуть вас к жизни.

– Но зачем?! – снова нервно выпалил я.

– Потому что вы должны спастиСветлова, капитан. Там в 22 году вы, часть вашей специальной группы и несколько физиков погибли в ходе спасательной операции под Харьковом. Среди них был тот самый Иван Светлов.

– Спасти его чтобы ваши «ученые умы» окончательно спалили эту планету и добили оставшихся в живых людей? – вызывающе кинул я Кислицину. – В этом ваш план? Быть первыми?

– Вы не поняли главного, капитан. Умер не только весь ваш мир, но и вся ваша раса. Людей больше не существует.

– Что вы хотите этим сказать, Кислицин?! – спросил я, недоверчиво всматриваясь в идеальные черты его лица.

– Мы все, такие же БИОНИКЛЫ, как вы капитан. И здесь в будущем, нас становится все меньше. После катастрофы человеческие тела утратили способность к нормальному размножению. Кроме того, человеческий организм начал стареть в разы быстрее, сократив продолжительность жизни человека в 3-4 раза. Поэтому человеческое общество полностью перестроилось, и все силы и ресурсы были направлены только на одно, на сохранение популяции и продление жизни. Но спустя много лет, после сотен экспериментов над человеком нам удалось создать только БИОНИКЛов. Нашими химиками было создано вещество – «Россидариум», на основе нового химического элемента – «Россидария». Россидарий способен увеличить жизнь человеческого мозга в 2-2,5 раза. Благодаря ему и телам БИОНИКЛов, мы прожили так долго в этом разрушенном мире.

– Но разве у БИОНИКЛов нет собственного мозга? – удивился я.

– БИОНИКЛ, не живой организм, а искусственный. Он создан из искусственных материалов, с использованием живых клеток человека. Все части вашего тела и внутренние органы состоят из био-искусственной смеси. Благодаря этому мы схожи с людьми, но наши тела не способны к длительному проживаю. Через 20-25 лет жизни тело БИОНИКЛа начинает разрушаться, и мы его заменяем на новое, подобное этому.

– Меняете тела, как одежду? – ухмыльнулся я.

– Как внешнюю оболочку, – поправил меня Кислицин. – Но даже благодаря Россидариуму человеческий мозг не способен жить вечно. А это значит, что окончательное вымирание нашей расы неизбежно. Если только…

– Если только что? – холодно спросил я.

– Если только вы не вернетесь в прошлое и не спасете тех, кто должен был продолжить жизнь.

– Мне жаль вас огорчать доктор Кислицин, но я не вижу в этом смысла. Кто знает может оно и к лучшему, что будущее окажется именно таким, как сейчас. Ведь люди по итогу получили то, чего они так хотели. Вечную жизнь в высокотехнологичном мире. И плевать, что на это ушло миллиарды других жизней. Ведь цель оправдывает средства, не так ли? Может в этом и есть Божий замысел, доктор Сергий? – я намеренно сделал ударение на первый слог имени ученого, чтобы это прозвучало сродни словам «святой отец Сергий» – Или здесь, в будущем вы верите только в «Божественные частицы»?

– Мы верим в Вас, – неожиданно для меня произнес Кислицин. – Именно эта вера позволяла нам выживать и работать на протяжении века.

– Это смешно, – ответил я с ухмылкой. – Где гарантия того, что я вообще соглашусь на весь этот бред, который вы мне тут предлагаете?

– Посмотрите в окно, Кирилл Федорович. – произнес он, указывая мне на стекло. Вы можете определить какое за ним время года сейчас?

– Нет, -ответил я.

– По календарю сейчас осень, но время года здесь давно уже одно. Время пустоши. Однако есть кое- что еще, что я должен вам назвать. Это дата. Сегодня 18 октября. И до 25 октября остается всего неделя, капитан.

25 октября. Это дата будто навсегда выжжена в моем сердце и будет преследовать меня всю мою жизнь. Именно в этот день я потерял моих девчонок, а вместе с ними и смысл жить. Именно там, 25 октября 2021, я впервые пожелал оказаться мертвым. И после, в моих многочисленных спецзаданиях СВО я только и ждал, что именно сегодня я наконец стану свободным от этого гнета своей убогой жизни, поймав какую-нибудь шальную пулю.

– 25 октября 2021 года. Вы помните эту дату? – Кислицин прервал мои размышления.

– К чему этот вопрос? – рявкнул я.

– Помните, я говорил вам о цикличности и линейности времени. И что мы способны отправлять наших ученых в прошлое, главное знать начальный момент отсчета. Так вот уже сегодня этот момент настал капитан. Спустя 200 лет временная спираль совершает повторяющийся цикл, и мы способны отправить вас в прошлое на 200 лет тому назад, в этот же день. В 18 октября 2021 года.

Я недоверчиво посмотрел на Кислицина, но он будто бы не заметил этого.

– У вас есть шанс изменить прошлое, капитан и спасти всех тех, кто должен жить дальше, – он отчетливо выделили слово «всех» в своей речи.

Эти слова Кислицина отозвались в моей голове каким-то повторяющимся эхом. Спасти всех… Спасти мир… Спасти их… У меня есть шанс спасти их. Моих родных. Моих любимых. Моих единственных.

– Почему я? – снова неуверенно прошептал я.

– Вы солдат, капитан. Среди нас нет других воинов. В живых остались только ученые. Никто лучше вас не способен выполнить эту «боевую задачу» и я уверен, что вы справитесь с ней.

– Потому что у меня нет права на ошибку?

– Будущее изменчиво, капитан. И я предпочитаю увидеть мир будущего во всех его красках. Ведь всю мою жизнь я посвятил именно этому. И знаете, у нас с вами схожие мечты. Вернуть жизни тем, кто действительно заслуживает жить.

Наверное, Кислицин был прав, и мы действительно имели общую мечту. Он- сохранить человечество, а я сделать все, чтобы вернуть к жизни мою жену и дочь, пусть даже и ценой собственной жизни.

– Что я должен делать? – спросил я, осознавая, что кажется мне предоставили еще один шанс в этой жизни.

– Мы отправим вас в прошлое и дадим кое-какое оборудование, которое вам поможет в прикрытии во время проведения операции по эвакуации ученых. То, как нужно действовать, я думаю вы уже решите сами. После спасения Светлова вам нужно доставить его в «Заслон». Мне жаль вам об этом говорить, но вы не должны пытаться спасти себя, дабы избежать возникновения абсолютно другой реальности времени.

– Что будет со мной после спасения Светлова? Точнее с моим клонированным телом?

– Ваше тело способно будет прожить в тех условиях не более 25 лет. И технологии того времени не дают возможности пересадить ваш мозг в новое тело БИОНИКЛа, даже если мы смогли бы туда его вам отправить.

– Я понял вас, – прервал я Кислицина. – Не продолжайте. Это прыжок в одну сторону, я запомнил.

– Я снова повторюсь, Кирилл Федорович, что мы верим только в вас.

– Я учту это, док. Так, когда вы говорите отправка?

Кислицин снова сделал едва уловимый жест рукой и к нам бесшумно подплыла небольшая белая панель, на который лежал белый чемоданчик.

– Там все, что вам нужно, капитан. Подробная инструкция внутри кейса, – он взял чемоданчик с панели и протянул мне. – Следуйте за мной.

И мы пошли в сторону того самого механизма, который стоял в центре первого этажа лаборатории.

– Встаньте в центр круга, – скомандовал Кислицин.

Я встал на пьедестал овальной формы, и ощутил какой-то внутренний дискомфорт.

– Постарайтесь сохранять спокойствие, капитан, чтобы не испытывать чувство боли во время перемещения.

Я хотел ему было ответить, но в этот момент аппарат издал шипящий звук, и белая, словно едва уловимая паутинка, опустилась с вершины механизма, закрывая меня от внешнего мира. Я стоял ровно, не шелохнувшись, но мое сердце все равно набирало обороты. Стенка стала краснеть и тело покрылось множеством красных лазерных лучей.

– Это сканер, – поведал мне Кислицин. – Не переживайте, он не опасен. Он нам покажет все данные вашего БИОНИКЛа, капитан. Мы должны еще раз убедиться, что система вашего организма работает стабильно.

– Показатели БИОНИКЛа в норме. Начинается кодировка временного цикла, – известил нас механический голос.

Паутинка словно растворилась в воздухе и теперь я увидел, как те самые механические руки, что-то быстро печатают на клавиатуре.

– Сейчас будет немного дискомфортно, – предупредил меня Кислицин. – Мы введем вам специальную жидкость, которая позволит сохранить ваш мозг и «оболочку» от повреждений, во время перемещения. Главное не шевелитесь.

После этих слов, я увидел, как два неактивных щупальца с иглами начали двигаться. Они бесшумно опустились на уровень моего лица, а затем метнулись каждая в свою сторону. Одна из иголок уколола меня между шейных позвонков, а вторая проткнула вену на сгибе левой руки.

– В вену мы вкололи порцию Россидариума. Он напитает биоплазму в вашей «оболочке», а также улучшит мозговую деятельность.

В какое-то мгновение я стал понимать, что реальность вокруг меня начинает терять свое четкое очертание.

– Система полностью готова к переносу, – будто в отдалении прохрипел механический голос.

Мое дыхание участилось и кажется теперь я слышу теперь только его. Перед глазами возникла какая-то пульсирующая чёрная вуаль, заполняющая все вокруг и словно растворяя пространство. Я протянул руку к этой субстанции, и вуаль буквально прошла сквозь мою ладонь. И только теперь я понял, что эта вуаль растворяет не только пространство, но и меня самого. Я снова оказываюсь в какой-то безмолвной черноте, где нет ничего, кроме пустоты.

– Мы верим в вас, капитан, – я снова слышу голос Кислицина на мгновение заполняющий эту пустоту и исчезающий в искаженном пространстве.

Время становится каким-то бесконечным, где я начинаю терять само осознание себя. Все это вызывает какое-то непонимание, дезориентацию и ощущение, похожее на чувство неимоверно тяжелой усталости, от которой мой мозг перестает функционировать, и я проваливаюсь в глубокий сон.

ОСЕНЬ 2022

«Сегодня стало известно, что в результате проведения специальной операции в рамках СВО на территории Украины были освобождены несколько Российских ученых. Они насильно удерживались неонацистами в секретной лаборатории, спрятанной в лесополосе под Харьковом. Благодаря спасению ученых, а также вывезенным из лаборатории секретным документам нашим спецслужбам удалось выяснить, что на территории Украины велась незаконная деятельность по разработке химического и ядерного оружия. По заявлению пресс-службы президента нашей страны все собранные материалы по этому делу будут тщательно изучены, а доказательства представлены на ближайшем заседании генассамблее ООН. Наш телеканал будет продолжать следить за дальнейшим развитием событий»

– И откуда только эти телевизионщики все вынюхивают, – пробурчал я, и щёлкнул кнопку отключения на пульте телевизора.

– Кирюш, ты сейчас похож на стареющего ворчуна, – с улыбкой произнесла Ира.

– Серьезно? Я такой? – с улыбкой отозвался я, и ущипнул мою супругу за бедро.

– Мам, пап, я дома! – услышал я голос дочери из коридора.

– Мы тоже, – выкрикнул я в ответ.

– Пойду ставить чайник, – прошептала мне на ухо супруга, и чмокнув меня в щеку ушла на кухню.

– Мне самый большой кусок торта! – крикнул я ей в вдогонку.

– И не мечтай! – с иронией отозвалась мне Ира.

После завершения моего спецзадания прошло чуть больше недели, и я вернулся домой. Мне дали двухнедельный отпуск, в связи с якобы легкой контузией в ходе операции. Этого времени мне достаточно, чтобы перевести дух, после стольких месяцев упорной работы над планом спасения и его реализацией. Самым сложным в этом оказалась организовать собственную отправку в зону СВО в составе спецгруппы. Я помнил наставление Кислицина о том, что «реальный я» должен был быть ранен и вынесен с поля боя инженерами – медиками из будущего. Наверное, если бы еще пару лет назад кто-то мне предсказал, что я буду организовывать собственную смерть в бою я бы не только не поверил, но и пожелал этому человеку серьезно подлечится. Но теперь… Теперь мое настоящее тело на два века законсервировано в «Заслоне», а я буду продолжать жить еще двадцать счастливых лет со своей семьей, в том теле, что «даровано» мне наукой.

За эти несколько месяцев я много думал обо всем, и, в частности, о том, почему именно мне представилась возможность изменить будущее. Стало ли это случайным стечением обстоятельств или это был второй шанс. Второй шанс не только для меня, но и для всего человечества. И кто предоставил нам этот шанс? Наука будущего? Или же «ТОТ», чью «Частицу» так упорно пыталось отскакать человечество. А может «сохранение жизни» для человечества и стало той самой «Частицей Бога», которая была нам дарована свыше.

Наверное, я никогда не смогу получить ответы на эти вопросы, но сейчас для меня это не самое важное. Важно лишь то, во что я верю. А теперь я точно верю, и не только в себя. Теперь я твердо убежден в том, что «Частица Бога» действительно существует, и она заложена в каждом живом организме на этой планете. В ДУШЕ и ВЕРЕ каждого из нас!


Оглавление

  • ВЕСНА 2022
  • ЛЕТО 2022
  • ОСЕНЬ 2022