Сказки в стихах для взрослых [Оксана Евгеньевна Ларина] (fb2) читать онлайн

Аскольд и Анна (Спящая красавица)

   ***

1

   Снаружи замка совсем не видно -

   Лишь ежевики поросли, да хвощ.

   Но, если присмотреться близко – близко,

   За ними каменные стены ты найдешь.

   Когда-то в замке жил король веселый,

   И доченька его – ну, вся в отца!

   Без матери росла, и превратилась

   В прекрасную принцессу-сорванца.

   Отцу милы утехи ее были:

   Охота, скачки, праздники, балы –

   Всё нравилось. Но очень уж хотелось

   Ему помельче, в доме, детворы:

   Внучат и внучек.

   Только вот принцесса,

   Об этом и не думала. И вот,

   Однажды на стене часы пробили:

   "Пошел принцессе двадцать первый год".

– Повелеваю – ей король сказал, -

   Родить наследников. Иначе, запрещаю,

   Вам, дочь моя – пиры, гулянки, бал.

   Всех, вон долой!

– Но, батюшка! Я не хочу, не знаю,

   Как быть, и как возиться с мелюзгой.

   Да и в отцах, я видеть не желаю,

   Тех принцев, что приходят на постой.

– Ну, хорошо, родная, успокойся.

   Сегодня я тебя не тороплю.

   Но если ты к субботе не решишься,

   То замуж, я отдать тебя, велю.

   Так что сиди и думай, кто достоин

   Великой чести и милости такой.

   Неволить в этом я тебя не буду,

   Но к выходному стать должна женой.

   Я внуков жду. А лошадей и скачки,

   Собак и егерей, и ястребов…,

   Пока ты мне наследника не сродишь,

   Я видеть в своем доме не готов.

   Прости. Я стар и мыслями недужен.

   Но надобно признать, что я король!

   Поэтому, ты, дочка, не артачься,

   А приказанье выполнить изволь.

   ***

   Что было тут! Прекрасные сервизы

   Летели в стены, слугам – тумаки.

   Но как тут быть? Хоть как ты не старайся,

   А спорить, с королем-то, не с руки,

   И дочери.

– Ну, что ж! – она сказала, -

   Желаешь? Будет так!

   Я заклинание одно в лесу узнала.

   А заклинанье – это не пустяк.

   Я сон приму. Столетья спать я буду.

   И двор, и челядь, и отец король -

   Пусть все уснут. Но если суждено мне

   Стать матерью и мужнею женой,

   Пускай тогда мой муж меня разбудит.

   И вы, папА, коль это все не блажь,

   Получите внучат, но, то – не прежде,

   Чем праздника фанфары прозвучат.

   И петухи споют, и солнце встанет,

   И двор проснется – здравый и живой.

   Я, папенька, перечить вам не стану,

   Лишь маленьким условием:

   Женой хотите? Стану я женой!

   Тот будет королем и мужем,

   Кто через сотни лет, судьбою сужен нам:

   Разбудит двор и короля, ну, и меня.

   Теперь же все идем на ужин.

   Король не стал перечить озорнице:

– Вот, бестия! Что правда – вся в меня!

   Он почесал парик, расправил букли,

   И двинул, ароматы разнося,

   Со свитою, в обеденную залу.

   Там, посреди гостиной, с балдахином,

   Уже кровать застелена была.

   Принцесса на подушках разместилась,

   А свита вся стояла у стола.

– Придумщица, не скучно мне с тобою!

   Вот, бог, дочуркой, право, наградил.

   К чему кровать к столу?

– Я спать здесь буду. Я не шучу,

   Мой добрый господин.

   А вы, кроватей, коли не хотите,

   Так, в креслах, те столетья просидите.

– Упрямится! – король сказал для свиты, -

   Ну ладно. Подыграем, промолчим.

   Ей время надобно, оно ей дурь излечит.

   Но был король уже неизлечим

   От заклинанья.

   Присел к столу устало. Присела рядом свита.

   И захрапели, засопели сладко-сладко.

   Дворец стоит заклятием укрытый.

   Принцесса спит в своей кроватке.

   Заснул дворец, и в сонной тишине

   Прошаркала старуха в шали темной:

– Эй ты, король! Ты вспомнишь обо мне,

   Проснешься, если… Если принцем крови,

   Развеешь чары. Если поцелуй

   Любви Священной, настоящей, честной –

   Разбудит двор. Теперь ты – мой холуй.

   А королева – я!

   Хоть в царстве сонном -

   Мои владенья, власть и мой закон.

   А царствовать я буду неизменно -

   Во веки – вечные.

   Спи, бывший мой патрон.

   Махнула шалью черной и исчезла

   За дверью, оставляя пыли след.

   Куда она пропала, мы не знаем.

   А в замке спали все, и сотни лет

   Он зарастал травой и паутиной.

   Солидной патиной покрылось серебро.

   Менялось время, с ним ландшафт менялся,

   И мода… Замку было все равно.

   О нем забыли добрые соседи:

   Зачем – раз не играешь ты балов?

   Но замок жил, и лишь один на свете,

   Секрет остался в записях волхвов.

   Нашел его скучающий философ.

   Он беден был, хоть мастер поболтать.

   Но ум его пронзительный и острый,

   Все стали с малолетства отмечать.

   Нет он не Байрон, и не Чар Гарольд.

   Его мы просто назовем – Аскольд.

2

   То свиток был

   Истлевший, очень древний.

   Никто не знал, откуда взялся он.

   Секрет в нем был о древе королевском

   Фамильном, ну, и всем другом:

   Престранном происшествии.

   О Замке.

   О девушке стремительной, как лань -

   Кто Анной называл,

   А кто Амазонкой -

   Охотницей…

   ***

   Читаем свиток: Перед нами даль –

   Огромный луг. За ним – дремучий лес.

   Тревожный звук охотничьего рога,

   В тот лес зовет. Охота, гон, кураж.

   И Анна за рожком, в огонь и воду,

   Скакать готова, но мешает паж.

   Собаки в чащу не спешат идти.

   И только ей не лень свернуть с пути.

   Мелькнули, средь листвы, рога оленя.

   Шпоры ударили в бока коня,

   И понеслась. Осталась свита.

   Что делать им? Дождем размыта

   Дорога. Четкий след на ней.

   Все за принцессой вслед. Смелей!

   Лишь только в лес ступили

   Лошадей копыта – след вдруг пропал.

   Завыла свита: Что делать?

   Где теперь искать наследницу?

   Ну что с них взять?

   ***

   Пока они кусают локти,

   Принцесса едет через лес.

   Тот, всё плотнее, с каждым шагом.

   Вот, через ветки перелез,

   Хорек – с хорошего коня.

   Вот мышка – покрупней лисицы.

   «Я под прикрытием хоря, пройду.

   Какие птицы!

   Не видела таких я сроду.

   Какая дивная порода!

   Перо – как сталь – острей ножа,

   А переливы – радуг краше.

   Я слов ни сколь не приукрашу,

   Но не поверят. А размах!

   На ней взлететь, должно быть, можно.

   Вот папеньку бы удивить.

   Подумать нужно,

   А, возможно ль, летунью эту приручить?".

   С такими мыслями она,

   Задумчиво, сквозь чашу едет.

   Шныряет рядом мошкара.

   Роится, но не жалит. Реден,

   Становится заросший лес.

   Луч высветлил вдали опушку,

   И видит девушка избушку:

   «Откуда люди где – то здесь?»

   ***

   Родившись розаном в семье,

   Богатой, славной, королевской,

   Принцесса хоть и стала дерзкой -

   Добрее девы не найти

   Ни во дворце, ни в королевстве.

   Сиял свет звезд ей на пути.

   Вот под такой, одной из них,

   Она явилась в мир младенцем.

   Мать королева, слабым сердцем,

   Дочь народила и ушла.

   Ей свита матерью была.

   Король-отец любил охоты,

   Балы, пирушки… Но остыл,

   К веселой жизни, в мрачный день,

   Когда жену свою зарыл.

   Нет-нет, отшельником не стал.

   Но пыл его почти пропал.

   Лишь юной дочери глаза

   Ему светлей, чем небеса.

   Он королеву видел в ней:

   Ту, что ушла, и ту, что будет.

   Любовь, одна его рассудит,

   И всё-таки, отец он ей.

   Невест ему потом сулили,

   Он их с поклоном отметал.

   Одна настойчиво старалась

   Понравиться, но видно сам,

   Он не желал сторонних дам.

   Жены себе он не искал,

   А матери, для Анны – боле.

   Он и представить не хотел,

   Чтоб, как-то дочку, подневолить,

   Под мачеху. Любил, наверно,

   Сильнее жизни. Это скверным,

   Казалось женщине одной.

   Та доводилась им родней,

   Во славном древе королевском.

   Той, что на жидком киселе.

   Была приятною и светской,

   На людях. Злыднею – в душе.

   Сто разных чар злодейка знала -

   Варила зелье, кровь пила,

   Все что хотела, то имела,

   Но короля взять не могла.

   Он был храним семьи любовью,

   Она сильнее чар на крови.

   Когда потеряна была

   Её последняя надежда,

   Злодейка жизнью поклялась,

   Что станет королевой, прежде,

   Чем Анна внуков народит.

   Что за отказ ее персоне,

   Патрону позже отомстит.

   Она пропала с глаз долой.

   Никто о ней потом не вспомнил.

   Однажды, лишь сказали, вроде,

   Что очень уж казалась злой,

   Хотя старалась услужить,

   Но без нее приятней жить.

   ***

   На толстый сук кедровой ветки,

   Присела птица-самолет.

   А наша Анна, все вперед,

   Сквозь дебри едет. Стал заметен,

   Избушки древней, стен пролет.

   Гнилые окна вниз спустились,

   Почти достали до земли.

   Дверные петли покосились,

   А сами двери в земль вросли.

   Дотронься только, сразу рухнет -

   Казалось Анне, это всё.

   Дотронулась. Дверь отворилась

   Легко без скрипа. И в жильё,

   Войти хотела., наклонилась,

   Чтобы порог переступить…

– Ну, что, красотка, заблудилась?

   «Кто это может говорить?»

   Чуть в стороне стоит старушка.

   («Откуда ей в лесу здесь быть?»).

   Передник расписной на ней.

   Лукошко держит на весу,

   Полнехонько грибных пампушек.

– Наверное. Пока не знаю.

   Какие чудеса вокруг!

   Я много странностей встречала

   В лесу. Но, что сегодня…

   Сук обломился, вдруг, под птицей.

   Она взлетела с шумом ввысь,

   И над поляною с избушкой,

   Парила, словно сам Царь-птиц.

   Порою, солнце закрывала,

   И тень на землю посылала.

   Но если, изменив полет,

   Особо, крылья распускала,

   То через них струился свет,

   Как если бы Звезда упала.

– Вот, посмотрите. Чем не чудо?

   Я и представить не могла,

   Что есть такие. А откуда Вы здесь?

   Живете здесь одна?

– Одна я здесь. И мир забыла.

   Давно, признаться, это было.

   Я ярко во дворе жила.

   Потом отвергнута была

   И удалилась. Оскорбленье,

   Забыть я долго не могла.

   Зализывая сердца рану,

   Жила одна здесь в тишине,

   И потихонечку Природа

   Секреты раскрывала мне.

   Я поклялась, что мой обидчик

   Сполна обиду возместит.

   Он все имеет, потому что,

   Король, и очень знаменит.,

   Вот только внуками, природа,

   Его уже не наградит.

– Мне жалко Вас – сказала Анна, -

   Жизнь пролетела здесь, в глуши.

   Ведь, Вы, наверное, в то время

   Прекрасны были, хороши.

   Веселые вели беседы,

   Мечтали ночью, при луне.

   Как жаль мне Вас! Скажите мне,

   На что потратили вы годы?

   На злобу давнюю, обиду,

   На месть? Зачем она нужна?

   Ведь внуков и у Вас не будет.

   Для них ступенечка важна.

   Детей же нет – не будет внуков.

   Ну и кому вредите Вы?

   Печалью сердца и разлукой,

   Вы от людей отдалены.

   Хотите? Вас возьму с собою

   Вновь в доме нашем поселю.

   Вас обласкаю, и приближу,

   К себе, потом и к королю.

– Кто ты – принцесса?

– Да. Принцесса.

   А тот король – он мне отец.

   Я думаю, что не случайно

   Попала в этот странный лес.

   Нам встреться здесь было надо -

   Поэтому свела судьба.

   Зачем? Она лишь только знает.

– Признаться, стоит, – ты права, -

   Но волшебство уже в работе.

   Мне жаль. Отрадно, ты мила.

   И пыл утих в охоте мстить.

   Пойми меня, ведь так непросто,

   Одной, в глуши забытой, жить.

   Лишь мысль со мной. И та обида.

   Но, что же делать? Для тебя

   Моя душа теперь открыта.

   Тебе я не хочу вредить.

   И ведьмою непросто жить.

   Да будет так! Вот это зелье

   Прими и королю подлей.

   Вы все уснете и проспите

   Ночь не одну, а сто ночей.

   И каждая – длинною в годы.

   Такая волшебства природа.

   Но вы проспите час один,

   Как будто. Дальше господин

   Придет и вас разбудит.

   Вот он тебе и мужем будет.

   Даст внуков королю природа.

   Его ты знаешь. Он угоден двору,

   Тебе и королю. Его ты любишь.

– Не люблю я никого!

– Не правда. Любишь.

   Он часто к вам приходит в дом.

   Умен, красив и одарен

   Богатствами. Имеет титул.

   Он молод…

– Кто это – Аскольд?

– Аскольд возможно.

   Эта тайна мне не открыта.

– Как так можно?

   Мир ведать, а чуть-чуть не знать.

– Да. Не забудь найти кровать,

   И поудобней, чтобы смог он,

   Тебя на ней поцеловать.

   Вот что забыла я сказать:

   Тебя лишь поцелуй разбудит

   Священной, праведной любви.

   А если он нечестным будет,

   Всю жизнь проспишь. Иди. Живи.

   Ты здесь по моему желанью.

   Я удавить тебя могла.

   Но ты добрее оказалась,

   Чем я предположить могла.

   Но короля я не простила.

   Душа во мне давно остыла.

   Теперь уж видно не разжечь.

   Иди. Попробуй род сберечь.

   Старуха подняла корзину,

   Сложила пальцы калачом,

   И свистнула. Сверкнул лучом

   Блик от крыла парящей птицы -

   Раздвинул лес и осветил.

   На домик Анна обернулась.

   Старухи дома след простыл.

   Его как не было.

   И ведьмы нигде не видно…

   В вышине растаяла скупая тучка.

   «Привиделось все это мне?

   Вот это да! Знать леший водит.

   Морочит разум ясный мой.

   Ударилась я где-то крепко,

   О сук, какой-то, головой.

   Так это был всего лишь сон.

   Ура. А-ну, вперед, мой конь!

   В таверне

   Отметим сей счастливый миг.

   Там свита, с ног, наверно, сбилась.

   И я, признаться, утомилась.

   Где это фляга у меня?

   Водой, немножечко умыться.

   А славною казалась птица!

   Мечта! А это, что за склянка -

   Где видела я сей узор?

   У ведьмы был такой на платье.

   Так значит правда про проклятье.

   Про короля и про Аскольда.

   Ну, нет. Не верю. Ну и ну!

   Но склянка есть. На ней узор.

   А дальше поживем – увидим.

   О встрече странной помолчу.

   Ну а пока, на встречу, свите».

   *****

   Как там философ наш – Аскольд?

   Нашел он эту запись в пыли,

   Одной из трех библиотек.

   Потом ее штудировал годами,

   И точно знал: что хочет человек,

   Того он обязательно добьется!

   А что нам бедным, делать остается?

   Раскинул карту, поискал по свиткам,

   Координаты места уточнил.

   И в путь подался в модном пиджаке,

   Со склянкой фиолетовых чернил.

   Решил записывать для поколений,

   Все стороны веселых приключений.

   Вот та стена. Вот тот чертополох.

   Искатель лестницу, к стене той приволок.

   Он лез по ней, мечтая об одном:

   Как бы не рухнуть вниз:

   Об остальном – потом.

   Залез на башню очень высоко

   А ведь найти её казалось не легко.

   Но ведь нашел! И вот совсем один,

   Как древний царь, тот что:

   "Пришел, увидел, победил".

   Он очарован был самим собой -

   Доволен, смел. «Один играл с судьбой».

   Мечтал. Мечту от всех берег.

   Теперь ступает на порог,

   Где ждет его, его судьба.,

   И честь, и слава, и борьба

   В коллегии профессоров и скептиков.

   А он здоров. И замок вот!

   Он в дверь железную идет.

   Со скрипом, петли поддались.

   Свод потолка уходит ввысь,

   Сквозь стекла еле свет идет,

   И юноша вдруг узнает

   Всю обстановку: «Дежавю.

   Вот чудо! Будто я люблю

   Сей дом".

   Он видит – люди за столом.

   Их много, только все храпят.

   Собаки у стола сидят.

   Вот шут. Вот первых дел министр,

   А вот король. И, браво – Бис –

   Корона, вся, сползла на нос,

   А на коленях милый пес.

   Все спят.

   По центру балдахин и ложе.

   "Ну-ка, что под ним?

   Какая девушка! Спит, как и все.

   Что манит так к ее красе?

   Нет губ алей. Красавица!

   Изгиб бровей столь тонок и изящен,

   Как и все черты…

   Такой не видел красоты.

   Свежа. Румянец на щеках.

   И парень, поборов свой страх,

   По воле сердца руку взял,

   Принцессы, и поцеловал.

   «Как кожа бархатна, нежна.

   Осмелюсь, все равно, она ведь спит».

   Но сердце, застучало чаще.

   Испуг: "Откуда этот сердца стук?".

   Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук…

   Обратно это дежавю:

   И видит свиту он свою.

   Как входит, в зал, с колчаном стрел.

– Да, здравствуй дядя. Поседел ты как,

   Я не был долго. Как Анна?

– Анна? Все без толку.

   Гоняет бравых женихов,

   И ни один ей не здоров.

   Опять умчалась по лесам.

   Все вторит птичьим голосам,

   И дикому всему зверью

   Всю дарит молодость свою.

   Останусь так без внуков я, -

   Вздохнул король.

   Тут полынья сквозь время,

   Как-то затянулась.

– Ах, Анна! Чтобы ты проснулась,

   Что сделать мне, любовь моя!

   Как счастлив, что с тобою я

   Вновь свиделся. Вот это чудо!

   Тебя всегда любить я буду.

   И наклонившись, очень нежно

   Целует он свою невесту.

   А сердце бьется все: тук-тук.

   Но отчего-то вторит звук.

   И рядом вот уже звучат

   Два сердца. Ждать теперь внучат!

   Король проснулся., свита, двор…

   И задушевный разговор

   Течет, чадит свечей угар -

   Как если бы никто не спал.

   Все было так, как было раньше.

   Как продолжение без фальши.

   Запел петух, и солнце встало,

   Лучом скользнуло по окну,

   Затем, сквозь тысячи стекол,

   Набрызгало нам свет на стол!

   Звучат победные фанфары.

   Слетела время пелена.

   И правильно! К чему она?

   Кому она теперь нужна?

   Лишь крой "Фореве" пиджака

   Вперед переживет века.

   Но мы над ним совсем не плачем,

   Он важен в будущем и значим.

Беспокойный Султан.

   Жил был султан. Имел гарем.

   В нём было много места всем:

   Семье, наложницам, супругам,

   И всё ж султан искал проблем:

   «Та – слишком страстна,

   Та – доступна,

   Та – оголяется, как вихрь,

   Та – плодородна,

   Та – дородна»…

   Султан расстраивался в миг.

   И вот решил себе сыскать,

   Он, непорочную девицу.

   Не чтоб – до свадьбы с ней не спать,

   А чтобы мог он ей гордиться:

   Её разумностью в любви, -

   Таким… «размеренным рассудком».

   Все женщины – одной крови,

   В какую ни налей посуду.

   И вот толпа из юных дев,

   В сафьяне красном, палантинах -

   Но, всё – не то, и все – не «Ах!».

   Султан же рисовал картину.

   Он на холсте изобразил,

   Прекрасной незнакомки лик.

   И только кисти отложил,

   В него влюбился в тот же миг.

   «Такую видеть здесь хочу!», —

   Султан надежды возлагал,

   На то, что собственной рукою,

   Он идеал свой написал.

   Посыльные трубили всем:

   «Найти, доставить, привезти».

   Сулили золотом калым —

   «Какой сумеют унести».

   Идут года, бегут часы,

   Минуты сыпятся песком…

   Султан гарем свой позабыл:

   «Что толку – в неразумном, в нём?».

   Луна росла и убывала,

   Сменялись красотой рассветы.

   Везде искали – не сыскали,

   Девицу, схожую с портретом.

   Деревья вырасти успели,

   Сменялись травы на цветы,

   Султан сидел перед портретом,

   И были дни его пусты.

   Шербет не освежал, приелись,

   Деликатесы и халва,

   И с каждым новым днём сильнее,

   Теперь болела голова.

   Детишки выросли в гареме.

   Его давно забыл султан.

   И все прекрасные супруги,

   Забыли путь к его устам.

   Они сначала долго ждали,

   Не понимая, что случилось,

   Потом по-бабьи передрались,

   Потом сплотились женской силой.

   Позвали лекаря, и вот,

   Микстуру он ему несёт.

   Султан микстуру эту принял,

   Но только заболел живот.

   Портрет теперь хранила стража,

   Поскольку жены покушались.

   И я их очень понимаю,

   Они б пред Небом оправдались.

   И вдруг: «О, Чудо! Есть. Нашлась.

   Похожа. Честью поклялась,

   Что целомудренная телом.,

   Лишь с Разумом имеет связь.

   Её к султану привезли.

   Она очки на нос надела.

   Взглянула косо на портрет:

   «Свежо, – сказала, – живо, смело».

   Султан ожил. Вновь, блеск в глазах.

   Со страстью деву в спальню тащит.

   Ну, а она ему: – Нашел?

   Кто ищет, тот всегда обрящет.

   Мне не до глупостей таких.

   Я целомудрием прекрасна.

   И если Вы, ко мне – Жених,

   То все усилия напрасно!

   Я не люблю мужчин, как вид.

   Ценю лишь ум. Не мужью силу.

   Прошу, при мне не раздевайтесь.

   Мужское – обезьянье – тело.

   Вы волосаты и грубы,

   От вас козлятиной несёт.

   Поэтому Вы мне простите,

   Но я не для постели. Вот.

   Могу развлечь Вас разговором,

   Спеть, станцевать всегда могу,

   В вопросе ж продолженья рода,

   Я Вам никак не помогу.

   Да – холодна! Зато – умна!

   И точно, как лицо с портрета.

   Но, не жена – я. Не жена!

   Во мне не расцветает это.

   У Вас премиленький гарем,

   Совокупляйтесь на здоровье.

   А я не для мирских утех,

   И то могу себе позволить.

   Я – образованна, красива.

   Язык – Японский и фарси…

   Могу быть капитаном, смело.

   Но от постели… Нет. Спаси…

   «Вот это, да!», – султан подумал.

   Потом, по-русски, смачно плюнул.

   Но, страсть взыграла! Он – в гарем.

   «Сейчас пойду, устрою всем».

   Пришёл. Метал огонь глазами.

   Одну наложницу привлёк.

   Потом другую… Но, с часами,

   С султана выпал весь песок.

   А с ним и вся мужская сила.

   Капец! Ну, что ж: всему свой срок.

   Часы не развернуть обратно,

   Назад, не всыпать тот песок.

   Султан, теперь, как муж, скучает.

   Зато науку превозмог!

   Его девица посещает,

   И каждый день дает урок.

   О том, как праною дышать,

   Белок с жирами совмещать,

   О том, как экономить силы,

   И сколько точно, нужно спать.

   Она хранит султану верность,

   Во всём, всегда и насовсем.

   Поскольку ложе не делили,

   То Верная она – СОВСЕМ!

   Всё б – ничего, да, вот, поди ж ты.

   Тьфу, тьфу, тьфу – через плечо.

   Султан опять теперь вздыхает -

   Он, вновь влюбился горячо:

   На небе рассмотрел Звезду,

   Через огромный телескоп.

   Влюблён, теперь, в неё одну.

   Мулла лишь обвенчать не смог.

   Поскольку всем и навсегда,

   Сияет с высоты Она,

   По обстоятельству такому,

   Она не может быть верна!

Сон Султана

   Развяжет путы поутру,

   В пустыне, длинный караван.

   Накинет на лицо чадру

   Своей наложнице султан.

   Огладит он ее лицо,

   Затем, задержится у скул

   Ладонями: – Прекрасна как!

   Со счастием, султан вздохнул.

   Чужая, Дерзкая!

   И сам ее он ездил торговать,

   Хоть не пристало, но он знал,

   Что сердце запоет опять.

   На том базаре у него

   нет равных и богаче нет.

   А за такую красоту

   Он мог отдать хоть целый свет.

   Теперь везет ее в гарем,

   Где птицей, в клетке золотой,

   Она прекрасно станет петь

   И перестанет быть чужой.

   Ночь кончилась. Встает заря.

   Шатер собрали и ковры,

   И закачался караван

   По морю рыжему земли.

   Шелка, Сапфиры, Жемчуга,

   Подарки… Среди них стилет

   Дамасской стали. И, никто

   Не знает стали той, секрет.

   Арабский, рядом, конь идет.

   И сбруя в бриллиантах вся.

   А по песку гуляет вихрь

   Пыль за собою унося.

   Закружит там…Смотри – уж здесь.

   Пустыни дух резвится. Вдруг -

   Круг шире взял., потом ещё.,

   Над балдахином сделал круг.

   Лишь на секунду, от песка,

   Слегка зажмурился султан.

   Открыл глаза – а девы нет!

   Идет качаясь караван.

   Барханы мерно бороздит.

   Пыль улеглась, и лишь дамаск

   Холодной сталию блестит.

   Поднял подарок свой султан,

   Не верит собственным глазам:

   Как в зеркале, в огромном камне,

   Его наложница:"Салям!",

   Ему лукаво подмигнула.

   И на арабском скакуне

   Как воин опытный верхом,

   Обнявши шею, ножка в стремя,

   Помчалась, скрытая хвостом.

   Летела прямо по бархану.

   Вздымалась пыль из-под копыт,

   Свивалась в вихри… Вслед за девой,

   Вдогонку, тот песок летит.

   Вздохнул султан теперь печально.

   И за минуту постарел. Что делать,

   И кого казнить?

   Ведь сам принцессу проглядел.

   Проходит стороною время,

   Грустит султан, тоскует он.

   И вспоминает иногда

   Прекрасный каблучок и стремя.

   Ах, это был всего лишь сон!

Перерождение

   Художник смешивает краски,

   Но тщетно – нужной не сыскать -

   Закатное над морем небо,

   Обычной кистью передать.

   Нет глубины, нет дымки, звуков,

   Дерев дыханья, рюш из чаек…

   Уже летучие вампиры

   Ночь мастерством своим встречают.

   И час настал! Открыла очи.

   Сначала видно, как во сне:

   Попарно – чаек, пара мышек,

   Луна – одна должна быть – Две.

   Ещё я не проснулась телом,

   Глаза подводят, но, вперед:

   Желанье будит: кушать – кушать,

   Ведь запах над водой плывет,

   Свежайшей полноценной плоти.

– Эй, мыши, вороны, ко мне!

   Настала ночь, а с ней заботы,

   Те, что и днём, но при Луне:

   Насытить тело полнокровно.,

   Душа давно уже пуста.

   Минули леты от причастья,

   Распятого людьми Христа.

   Чем лучше я, чем те – другие?

   Вот в точку фокус собрался,

   И ясно вижу, как сияет

   Венера – мать – Звезда моя!

   Венеры дочь – Вселенной семя -

   Я выживаю как умею,

   На грешной Матушке-Земле.

– О, мама, мама! Я тоскую

   О прошлой жизни меж людьми.

   Зачем ты родила, такую?

   Как трудно, мама, без Любви!

   **

   Закат все ярче, небо тише,

   И мыши – чаще и быстрей.

   Где чайки обрамляли крыши,

   Теперь лишь свет ночных огней.

   Теперь же всё мне здесь чужое,

   Но не чужая всем здесь я.

   Подточим зубки: на охоту -

   В толпу – в толпу живых, друзья!

   Вот пьянь – то алкоголь – не кровь,

   А рядом девочки-ранетки.

   Такую только зубом тронь,

   Потом, поди – сыщи таблетки.

   Одежды – ветошь Сатаны,

   И амулеты его тоже.

   Ах, дети, как же вы глупы!

   Терпения ангелам. И все же:

   Ловлю такси: – Давай, катай!

– Я помню вас.

– Я знаю, знаю.

   Вперед смотри, не прозевай.

   Вон светофор, смотри, моргает.

   (Я вижу тварей неживых -

   До чистой крови жадных тварей.,

   Но нет её, как не ищи.

   Нет чистой крови. Лишь отвары:

   Наркоты, алкоголь, зараза…

   Всего полно.)

– Давай, домой!

– Вы снова не сошли ни разу!

– К чему вопросы, дорогой?

   Знакомы мы с тобой едва ли?

– Я вас все время вспоминал.

   Не знаю, но мне показалось,

   Что я давно-давно вас знал.

– Спасибо! Вряд ли. Вот расчет.

   Но в руку, руку он берет.

   "Какая кровь: жар, краски, ток,

   Пульс бешеный, но очень ровный.

   А, пальцы – тонкие, как Бог

   Тебя лепил. Всё, всё, довольно.

   Сейчас закапает слюна,

   И вылезут клыки наружу!".

– Прости, мой друг, я не одна.

   А ты езжай домой – послушай.

   Послушай, доброго совета.

– А завтра можно я приеду?

– Давай прокатимся, но, в полночь.

   Ну, а сейчас – домой. Исполнишь?

   Ведь я расстроюсь, если завтра

   Ты не вернешься вновь за мной.

   **

   Пришла – несолоно хлебавши.

   Мышей в ловушке собрала.

   Им крышки-головы свернула,

   И кровь в бокал резной слила.

   Хватает в кровососах крови.

   Пусть суррогат. Ну так и что?

   Довольно кровососов разных

   Творец поставил на крыло.

   Бокал не красной крови. Черной.

   Что ж – рафинирован продукт.

   Такое же едят живые.

   Сейчас любой – такой же фрукт.

   **

   Венера красною стояла над морем.

– Просит дочь твоя,

   (Огни прибрежные мерцали,

   Там, вдалеке, была земля)

   Спаси его святую душу.

   Не дай в обиду, защити!

   Лет – мало очень. Ты послушай,

   Свети ему в ночном пути.

   Пусть вечером ко мне приедет.

   Тебе, как сына сберегу.

   Он добрый юноша, я знаю.

   Без помощи, я не смогу.

   До утра я просила мать,

   Жизнь жизни среди сущих дать.

   **

   Вот новый день и снова полночь.

   Мелькнули фары меж машин.

   И юноша остановил такси

   Со мною рядом. Не один!

   Веселая, с ним хохотушка

   Сидела возле, в руке

   Ее зажата погремушка -

   Сердечко на Амур-стреле.

– Я обещал, и вот приехал.

   Я знаю только этот дом.

   А, телефона я не знаю.

   Садитесь. Мы вас подвезем.

– Благодарю! Я тоже вышла,

   Поездку нынче отменить.

   Езжайте, милые, катайтесь.

   Такие связи не разбить!

   Не оторвать кусок,

   И кожу зубами Зверя не пробить.

   На шее тихо венка бьется,

   Мир продолжает дальше жить.

   Домой вернулась. Отпустила

   Из клетки пленников-мышей.

   На зеркало взглянула косо -

   В пыли, как в зарослях плющей.

   Давно его не протирала.

   Зачем? Ведь не было нужды.

   Но слой за слоем пыль стирала…

   Из зазеркалья пустоты

   Блеснули два зеленых глаза.

   Как искра, в них сверкнула жизнь.

   И очертанья остальные

   Вдруг проявились. Присмотрись:

   "Вот ты. Все та же, но другая.

   Ты изменилась".

– Знаю, знаю!

   Спасибо, Матушка, тебе,

   И, Батюшка, тебе спасибо!

   За жизни красоту и силу,

   За состояние тепла,

   За то, что по Земле ступаю,

   Стараясь не наделать зла.

   За дар Любви, за счастье жить,

   За дар за все благодарить!

Журавль и Цапля

   Утром ранним Журавлю

   Каждый день забота:

   Прифрантиться и пройтиться

   Вдоль соседнего двора.

   Жмут моднявые штаны,

   Знамо дело, но терпи,

   Коль задумал ты жениться.

   Раз жену охота.

   Подавчёра пролетал

   Над одним болотом.

   Цаплю -кралю приглядел –

   Очень, ничего, так.

   Проживает Цапля та,

   Прямо по-соседству.

   Рыбный стол, без суеты,

   Экономит средства.

   Он, о ней спросил свою

   Старую подружку.

– Цапля – так себе жена,

   Разве что – французка.

   Очень уж себя блюдет,

   Прячется чего -то,

   Может на одной ноге

   Простоять полгода.

   Вся скукожилась она

   С этакой юдоли.

   Сам то думаешь, ты как?

   Не мужик ты, что ли?

   -Я мужик, конечно "да"! –

   Тут Журавль подумал,

   Чуб косматый начесал,

   На ладошки плюнул,

   Наловил лягушек чан

   (собирал по каплям),

   И отправился вручать

   Подношенья Цапле.

   Весь законный выходной

   Простоял у тела.

   Бровью и не повела,

   Что ты будешь делать?

   Все лягушки расползлись

   Из его корзины.

   Шваркнул оземь он в сердцах,

   Всё забрызгал тиной.

   -Я ж к тебе, как человек –

   Я же – все по чести!

   Как об стену тот горох,

   Нужен был невесте.

   Выдохнул в последний раз -

   Двинул восвояси.

   Грустно, но не напоказ.

   Плачь, но улыбайси.

   Тут невесту как мешком

   пыльным оходило:

– Что же, право, я стою.

   Ведь он очень милый.

   И лягушек, вон принес,

   Целое ведерко.

   Не уважила, а зря.

   Как-то мне неловко.

   Ногу опустила вниз,

   И давай шагати.

   Медленно и чинно так.

   Как это некстати.

   И пока она пришла

   К Журавлеву дому,

   Тот решил, что быть ему,

   Видно, холостому.

   Успокоился. Уснуть он

   Намеревался.

   Вдруг тук-тук, и громче – ТУК.

   Кто-то постучался.

   Открывает – обомлел:

   На пороге цапля!

   Шляпка с перьями на ней

   И сережки-капли.

– Я пришла с визитом к Вам.

   Пригласите, к чаю?

– Что такое! Я в трусах.

   Ничего не знаю.

   Целый день я простоял

   Возле вас в одёже.

   Думаешь, легко мне было?

   Глянь, зудит вся кожа.

   Все лягушки разбежались –

   Не собрать их вместе,

   А ведь я их так ловил -

   Думал, что невесте!

   И совсем не по-мужски,

   Прямо перед клювом,

   Хлопнул дверью. -Уходи!

   А потом подумал:

   "Вот я дурень! Ведь она

   В гости приходила.

   И со мной была мила".

   Потом окатило.

   Стал натягивать штаны,

   Натирать штиблеты.

– Цапля, милая, постой.

   Что ты… я то…

   Где, там!

   Цапля – даже не пешком…

   Два раза – крылами.

   Только что присесть успела –

   Слышит стук ногами.

   В дверь, бесцеремонно так,

   Журавлина содит.

   -Ах, он, этакий мужлан!

   Как меня выводит!

   Повязала шарф на лоб,

   Накропала капли.

   Только не перестает стучать.

   Что же делать Цапле?

– Так снесет он, право, дверь,

   Лучше, уж, открою.

   Темпераментный! Меня б

   Муж такой устроил.

   Скатерть быстренько на стол,

   самовар, закуски. Дверь открыла.

– Ах, ты, дрянь! Я к тебе по-русски.

   Широтой своей души,

   Думал повиниться.

   Тьфу. Да, чтоб тебе скорей

   В яму провалиться!

   Я же жить с тобой хотел,

   Думал, чтобы – дети!

   Но, такой вот чепухи,

   Не встречал на свете.

   Ухожу в последний раз!

   Обомлела Цапля.

   Снова это…и ОПЯТЬ!

   И опять на грабли!

– Некрасиво, как-то я,

   Снова поступила.

   Он так страстно мне стучал -

   Сразу б и открыла.

   ***

   Так и ходят двое те,

   Вымесив болото,

   Только к свадьбе не идет,

   Дело их чего-то.

   ***

   Сказке этой сотни лет -

   Мало или много?

– Хватит вам месить болото, -

   Говорю им строго.

   Глядь – они уже и вместе.

   Вот что – Сила Слова!

   Жить вам, Цапля с Журавлем,

   Мирно и Здорово!

История одной Мухи

   Я – Муха! Черненькая муха,

   Которую комарик спас.

   Ту, что паук, погладив брюхо,

   В свой уголок отнес к припасам.

   Он поживиться собирался

   Грамулькой кровушки моей.

   А ведь на празднике, был в списке

   Средь уважаемых гостей.

   Он сети плел давно, я знала.

   Но для чего-то позвала.

   Я просто радостью делилась -

   Пузатым чайником хвалилась,

   Который кушает дрова.

   Ох! Натерпелась же я страха,

   Когда меня он в лапках нёс -

   Мохнатых черных раскоряках.

   Как вспомню – вздрогну. Вот вопрос:

   Их столько много вроде было -

   Усатых, сильных летунов,

   Но ни один не торопился

   Помочь мне. Столько было слов -

   Очаровательных и нежных.

   Теперь молчали все в усы.

   И громко бахали на стенке,

   В такт, паука шагов, часы.

   Потом, все знают, был комарик -

   Проткнул рапирой Паука,

   И праздник закружился дальше -

   Жила история в веках.

   К чему зашла издалека я?

   Чтобы простой вопрос задать:

   Как воспитали вы ребенка,

   Что смог мне крылья оборвать?

   Я ползала по школьной парте,

   Весенним новолетним днем.

   От счастья сердце замирало:

   "Проснулась! Солнце! Вновь живем!".

   Я пела. Просыпались мушки,

   И червячки, и паучки.

   Дремавшей у окна старушки,

   Свалились толстые очки,

   Когда она "на свет" чихнула.

   А это был не свет, а я.

   Я лапкой нежно щекотнула:

   "Не спи, бабуся. Мы друзья!».

   Она мне солнцем улыбнулась:

   "Проснулась? Знать пришло тепло".

   И на свободы мне открыла

   Широкое свое окно.

   Я благодарно ей качнула,

   Эффектно, маленьким крылом!

   "Весна, иду, я здесь! " -

   Такую, я жизнь ждала во сне своём.

   Меня встречали песней птицы,

   И солнца яркие лучи!

   Листочки в почках стали злиться:

   "Пора б и нам, без толчеи".

   И лопались во след мне почки!

   И шум, и треск стоял такой!..

   А пахло – божечки, как пахло,

   Молоденькой живой Весной!

   Зачем я в школу залетела?

   Хотела лишь растормошить.

   Там были дети. Я глядела,

   Как деток научают жить.

   Чертили там по доскам мелом -

   По черным доскам на стене.

   Я мушка черная. На темном –

   Меня не видно. Не по мне.

   Я жить хочу, и вам желаю

   Весенних перемен вкусить.

   Вот белая тетрадь какая!

   На ней красиво заиграю,

   И тень построю, и наверно,

   Смогу ребенка насмешить.

   Пускай смеётся! Что скучать?

   Вон как насупил низко брови,

   И носик трет – знать не доволен.

   Попробую с него начать.

   Я помню, как расположилась

   На белой взлетной полосе.

   Потом, вдруг началось такое,

   Что не приснится в страшном сне:

   Ребенок вдарил вдруг линейкой.

   Но не убил, а оглушил.

   Пока лежала без сознанья,

   Он мое тельце потрошил.

   Зачем-то оторвал крыло.

   Оно в его руках сломалось.

   Другое, с мясом, выдиралось:

   " Зачем тебе, злодей, оно?".

   Мне света стало много: белым,

   Слепил, как снег под солнцем, лист.

   Хотелось спрятаться, но дальше

   Еще ждал "маленький" сюрприз.

   Злодей достал из пиджака

   Два коробка.

   Одним из них меня накрыл.

   «Вжик» – закрыл.

   Я слышала: звенел звонок.

   Наверно, кончился урок.

   Тут гомон, начался, и топот

   Со всех сторон.

   А дальше было много дел -

   Стать тараканом предстояло.

   Их было много: злобных детских,

   Кричащих человечьих тел.

   Они выбрасывали нас

   Из коробков. Нас было много.

   Потом узнала я: теперь,

   Есть у меня одна дорога!

   На той дороге: "Кто вперед?"!

   И мечутся без крыльев мухи,

   И слышат только визга звуки:

   "Давай! Моя быстрей придет!".

   Зачем ты, бабушка, прости,

   Окно открыла – отпустить?

   Зачем вы те, что крыльев нет -

   Другим их рвете за совет,

   На мир взглянуть – как он велик,

   Как гармоничен и прекрасен!

   Не оттого ль у вас их нет?

   Нет, не было, во век не будет!

   И строят самолеты люди,

   И корабли, и паруса,

   Но в подземелье их душа.

   А ведь и вы могли б летать -

   Другим не надо крылья рвать.

   Чтобы ни вы, ни дети ваши -

   О том не смели и гадать!".

   Меня отдали рыбаку.

   Устала бегать я бега.

   Хотели на крючок надеть,

   Наживкой, вместо червяка.

   Вот-вот, уже блестит крючок -

   Железный нос его остер.

   Сейчас он тельце мне проткнет.

   Но, рыбака как кто-то ткнет?

   Острейшим жалом, прямо в глаз.

   Он закричал и бросил нас:

   Крючок с насадкой. Я – насадка!

   «Быстрей бы упорхнуть в траву,

   Но крыльев нет». И я украдкой

   Тихонько поползла к тому

   Кусту, что был поближе.

   Ах, вот он кустик – ближе, ближе,

   Он рядом – вот… вот… вот…

   Тут, кто-то как меня толкнёт!

   Свалились кубарем в траву,

   А там канавка, да под горку.

   Чуть отдышалась, огляделась:

   А рядом ёжика иголки -

   Все – все в листочках, а на них -

   Полк из друзей моих родных.

   Тут мушки, пчелки и жуки,

   Комарики, шмели, сверчки.

   И я заплакала. Мой друг,

   Ты разве слышал, хоть бы раз,

   Как плачет маленькая муха?

   Конечно нет. Все потому,

   Что голосок её для мук не создан.

   Ведь рождена она летать,

   А не рыдать и не страдать.

   Закрыла лапками лицо:

   -Простите мне. Мне больно,

   стыдно… Я словно голая сижу,

   Здесь перед вами, и обидно,

   Что в том не виновата я,

   Что нету крыльев у меня.

   Мне не мешали. Дали волю.

   Потом укрыли лепестком,

   Потом, какая-то из пчелок,

   Росинку принесла с медком.

   Я вытирала горя слезы,

   Держала ароматный чай,

   Тут кто-то мне пыльцу от розы

   Подал на кончике меча.

– Возьми. Не плачь. Я друг тебе.

   И рядом сколько хочешь буду.

   Нет крылышек – летай во сне.

   А хочешь – на моей спине".

   Там, где друзья – там рядом чудо!

   Мелькали дни. И над прудом,

   Где стать бы мне простой наживкой,

   Пух полетел, потом ужи,

   Клубками скручивались живо.

   Потом, свои на свет желтки,

   Кувшинки вынули со дна.

   Затем укрыла лопухи их,

   Прекрасных лилий белизна.

   Я плакала совсем недолго.

   Спаситель мой меня утешил.

   Теперь мы с ним растим детишек,

   Полет которых всё успешней.

   Они как радуга сверкают,

   Попав под, солнышка лучи.

   И тех, кто крылья обрывает,

   Любви сумеют научить!

История Старого Ворона

   Давно не развлекала вас,

   Мой добрый искренний читатель.

   Вы мне и Неизвестный друг,

   И мой доверчивый мечтатель.

   Я мантией махну своей -

   Укрою ею Ваши плечи,

   И в путешествие своё,

   Попробую и вас увлечь.

   Куда отправиться хотите?

   Хотите на вершины скал,

   Где ни орёл, ни истребитель

   Высот таких не достигал.

   Там в облаках вершины тонут,

   Там вой Сибилл, там духи стонут,

   Там старцев древней старины,

   На скалах, выбиты законы.

   И лишь один столетний ворон

   Знаком с историей страны.

   Он зорко зрит блестящим оком

   За суетой подножья скал.

   Давно он силу растерял,

   И всё как-будто ненароком.

   Полёты все теперь во сне,

   Но много рассказал он мне.

   Ничто не пропадает даром.

   И вместо силы дивных крыл,

   Ему Создатель подарил

   Другую силу. Это Мудрость -

   Возможность видеть суть вещей,

   Поступков странных,

   Сути дружбы и чар любви

   Среди людей.

   Я вас с собою позвала,

   Но Ворон мой о том не знает.

   Под мантией сидите тихо,

   Он откровенье начинает.

   ***

   "То было много лет назад.

   На месте скал был пышный сад

   С лужайками, густой травой…

   Шмелей и пчёл огромный рой

   Нисколько птицам не мешал.

   Он лишь нектары собирал.

   И каждый летчик в рое том,

   Знал место, труд свой, и свой дом.

   Сочились медом все стволы -

   От сердцевины до коры.

   Тем мёдом был пропитан сад -

   Был сладок фруктов аромат.

   Всё шло вот так из века в век,

   Но вот явился Человек.

   В начале что-то всё искал,

   Всё восторгался и вздыхал,

   Затем, плоды, вкушая сада,

   Их многократно изучал.

   Однажды в полдень, в летний зной,

   Уснул под яблоней одной.

   Во сне увидел сон такой:

   Табун идёт на водопой -

   И весь из белых кобылиц.

   A он как сильный жеребец,

   Забыв себя – как под откос…

   Вдруг перед ним, как в землю врос,

   Забор высокий на пути:

   "Не перепрыгнуть! Обойти?".

   Он удивился. Ахнул: «Ах»!

   Тын разрастался на глазах -

   И в ширь, и к небу в высоту -

   Уже не видно на версту.

   Но видит парень в щель забора:

   Поднялись кобылицы в гору.

   А на горе, как будто вход

   И надпись: «Здесь конезавод».

   И жеребец, что было сил,

   Решил пробить собою тын.

   Он – вдарил с силой, лбом в забор,

   Потом – другой. Тут струйкой кровь

   Со лба закапала на нос.

   В мгновенье кто-то сон унес.

   Проснулся на земле сырой,

   И бьёт о корни головой.

   Открыл глаза, нопроглядел,

   Как с ветки яблоньки слетел,

   Такой увесистый (ведь мёд)

   "Бам-с", – по макушке вдарил плод.

   Да видно не туда попал.

   С тех пор наш парень всё искал,

   Чего не сыщешь на Земле,

   А видел если, то во сне.

   Законов, множество, природы -

   Спасибо яблоку – открыл:

   Законы Мира, Небосвода,

   И много-много разных сил.

   Спилил деревья на бумагу.

   Всех птиц на перья перевел.

   Шмели и пчёлы сдохли сразу,

   И перестал сочиться ствол.

   Нет нынче сладких сочных фруктов,

   А чтобы как-то возместить,

   Теперь аграрии, продукты

   Умеют из дерьма лепить.

   Хоть аромат уже не тот -

   Зато размером – с огород.

   Всё, что осталося от пчёл,

   Он всё на счётах перечёл.

   Дома их все разворошили, чтоб изучить,

   И разозлили тех пчёлок так,

   Что, где там – мёд?

   Стал вместо сада огород.

   И с огородом проживём,

   До той поры, пока что в нём

   Не станут почву изучать,

   Поскольку могут заскучать

   Учёной степени мужи

   (И бабы тоже хороши).

   ***

   Стал камнем тот прекрасный сад.

   Земля фурункулом извергла

   Его из раны, чтобы чистой

   Осталась по краям земля.

   Но к саду привязался я.

   С ним вместе рос, летал, умнел,

   Состарился и поседел.

   Давно уже моё крыло,

   Не помнит воздуха стихии.

   Но здесь, на это высоте,

   Я вспоминаю дни былые.

   Отсюда видно всё вокруг.

   Сибиллы с духами – мой круг.

   Но взор остёр, и вижу я

   Работу, даже муравья.

   С них больше пользы для Земли,

   Чем с тех, кто строит корабли.

   Учёный знаменитым стал.

   Всё "камень волшебства" искал.

   Так заморочен был идеей,

   Что не увидел целых скал.

   Пускай, я средь пернатых – дед,

   Я людям не даю советов,

   Но знайте: в суете-сует

   Вы проведете сотни лет".

   ***

   Истошно крикнула Сибилла,

   Дух гор ей что-то простонал.

– Прощай, – сказал мне Ворон тихо, -

   Всё на сегодня. Я устал.

– Благодарю Вас, мудрый Ворон.

   Я поклонилась. Он пропал.

   ***

   Я не берусь судить Науку.

   Я просто слушатель, как Вы.

   Но, думаю, с таких учёных,

   Спрос будет больше, чем с толпы.

Костёр

   Трещал огонь, съедая жаром сучья.

   Летели искры, пепелом – зола,

   Текло лицо, воняли плотью кости,

   Но вечная душа была жива.

   Не крик, не вопль, а весть освобожденья

   От плоти и от тьмы, и от тюрьмы.

– Какая женщина, – шушукались в совете.

– Кто же донес?

– Не знаем. Но не мы.

   То утро было хмурым и печальным.

   Крик ворона, меж посвиста пичуг.

   Трепались, как знамена на флагштоке,

   Рекламные растяжки: «Всем свой срок!

   Вы все там будете. Лишь с тем различьем:

   С наличностью кто, кто с безналичьем.

   И всем заступницей, вам выступит душа.

   А что за нею? Грош иль ни шиша?

   Пока не поздно, прямо спозаранку,

   Ждем вас в лицензионном банке.

   Пусть будет грош, иначе – ни шиша.

   Кому нужна душа, что без гроша?».

   Высок костер. Высок и сам помост.

   Подняться выше – только выше звезд.

   И полетела ввысь. Остался крик.

   Палач был не жесток, но в суть проник.

   Он денег не просил, и мог бы сам

   Помочь уйти лазоревым глазам,

   Что с Солнцем говорили на Рассвете,

   Тем, что смотрели в мир как дети,

   Читали Звезды, верили Весне,

   Летать могли при пахотной Луне.

– Заплатят за бессмертие души, -

   Он передал.

– Души не дам. Верши.

   Мне все перенести достанет сил.

– Храни вас Бог!

   Звон стали известил, что на порог,

   Ступила падшей грешницы нога.

   Крестился всяк, кто сам вкусил греха.

   Молился за себя, не за нее.

   У каждого, свое житье – бытьё.

   Стонал огонь, ныл, плакал, завывал.

   Крик жизни стих, а пепел догорал.

   ***

   Черна смола от углей бересты.

   На пепелище, после праздной суеты,

   Нет никого. Поземка лишь да сор,

   Что нанесло с угла, где мусорный котел.

   Вот тонкий столб стоит, замотанный в тряпье.

   Что это – чучело? Оно давно сгорело.

   Тут ветер налетел, и оказалось, что,

   То не столб – в тряпье. А человек… и –

   Женщина – Дочь той, что догорела.

   Стояла словно идол–истукан.

   Потом упала в пепел на колени:

– Прости. Я не хотела.

   Ты сама всему виной!

   Теперь остались тени.

   Весь Свет с тобой,

   И Радость, и Любовь.

   А мне достались Зависть,

   Соль, да кровь,

   Из оголенной вечной раны.

   Ты и теперь моя, лишь – боль.

   И в сотни тысяч раз, чем прежде,

   Огромней.

   Дай мне луч надежды.

   Пойми, я дочь твоя!

   И что же?

   Поземка замела подножье,

   Вокруг позорного столба.

   «Что это? Я схожу с ума?».

– Не горься, дочь моя, не плачь.

   И верен слову был палач.

   Боль не страшна, страшна разлука.

   И жалок мне твой скорбный плач.

   Я, милое мое дитя,

   Тебя укрою волей Бога.

   И на подкошенном пороге,

   Сумею планку удержать.

   Живи, родная, и не бойся.

   Я и теперь, и здесь вам – мать.

   Вьюн рухнул в прах, всё стало тихо.

   И средь нависших облаков,

   Пронзив свинцовые обиды,

   Луч Солнца осветил остов

   Столба и кучку пепла.

– Опять на все ответ готов.

   Ты неизменна. Что-же: "браво"!

   Я счастлива, но я устала.

   Тяжелый день. Зачем? И, ветер…

   И кто теперь за все в ответе?

– Никто! Не ты. Верь мне, родная.

   Душой своею заклинаю:

   Люби теперь, любимой будь,

   О дне тяжелом позабудь.

   Всему свой срок, и стать счастливой,

   За жизнь мою – тебе урок.

   Довольно много говорили,

   О том былом, что пережили.

   Вдвоем.

   Их ветер слушал.

   Вдруг, как зимой завыл,

   Пропал.

   Потом все стихло.

   И в ладошку

   Упрямой дочери упал

   Кусочек пепла -

   Видно сердца.

   И сердцем, сердце удержал.

   ***

   Все это Сказка.

   Но однажды,

   Развеяв утренний туман,

   Кусочек сини в тучном небе,

   Жизнь чью – то в жизни удержал.

   А сини нет. Есть только Небо.

   Дорога белым Облакам.

Курочка- Ряба

   ***

1

   Прескучна жизнь была в деревне:

   От посевной, до посевной.

   Работали. Чудес не знали,

   Да вот поди ж ты: стороной

   Окольней, мимо ехал

   Граф Калиостро. Был такой,

   В то время Персонаж известный.

   В науке вечно «с головой».

   Что ни сезон, то он в бегах:

   То там кого-то облапошит,

   То здесь. Вот так вот, впопыхах,

   И жил магистр наук различных.

   Простых наук и необычных.

   Народ болтал (а зря не скажут),

   Что граф статУи оживлял,

   Что повседневные предметы,

   Он в драгметаллы превращал.

   Что где-то там не поделился…

   (Теперь в чести у всех дележки),

   Собрался быстро, и теперь,

   В бегах, он, от людей острожки.

   Скиталец – даром что мудрец!

   И вот в глухую деревеньку,

   Не по своей он воле влез.

   Дороги смыло. Нет пути.

   Ну не пешком ему идти?

   Карета, напрочь развалилась,

   А он в бегах, и гонят псы.

   Рожки трубят во все концы.

   И нервная за ним охота -

   Хоть вброд иди через болото.

   Тут подвернулся мужичок.

   Карету выправить помог.

   Мосластый – даром что худой.

   Карету поднял он рукой,

   Поправил ось, там что-то ткнул,

   Потом, как взял её, тряхнул,

   Крутнул, на взвеси, колесо,

   И доставать полез яйцо,

   За ним и хлеб, и снедь, и лук.

   Решил перекусить он вдруг.

   Граф Калиостро обалдел:

   «Вот это сила! Сколько дел

   Обделать можно было б с ним.

   Десяток заменить одним».

   Он пригласил его на службу.

   Пообещал пиры и дружбу,

   Кураж, девиц, адреналин.

   «Все будет», – сватал господин.

   Народная гласит молва,

   Что Сила может без Ума.

   И, поговоркой ей отрада:

   «Раз Сила есть – Ума не надо".

   Вот как-то приближенно так,

   Ответил графу наш … силач.

   Чем откровенно удивил.

   Граф простоту его простил,

   И даже больше: дал кольцо.

   Им потереть велел яйцо,

   То, что силач собрался съесть.

   За сим сказал: «Имею честь!».

   Карета дальше покатилась.

   За поворотом, испарилась,

   Как будто не было её.

   У мужика житье-бытье,

   Никоим разом, не сменилось.

   Он руки о штаны обтёр,

   Вихор затылочный пригладил,

   Кольцо богатое куснул:

– О, золотое. Славно сладил!

   Отдам жене. Да толку в нем.

   Носить нельзя, ведь не поверят,

   Что не украл. Скажу – нашел.

   И так отнимут. Не поделят.

   Под нос бурчал себе силач:

– Как он сказал мне напоследок?

   Потри яйцо? Потру, пожалуй.

   Сейчас потру. А лучше, съем.

   Приду домой, все честь по чести.

   Вот там яиц не перечесть.

   А это вон уже помято,

   Всё в трещинках – то там, то здесь".

   Подумав, он разинул рот.

   Вдруг, образ графа предстает

   (Не полностью, а лишь лицо),

   И очень строго говорит:

– Кольцо три срочно об яйцо!

   Силач, на землю, аж, присел:

   «Вот это да! Что это было?

   Колдун! Кому я помогал?

   Вот, вляпался».

   Мужичья сила

   Куда-то делась вся из ног.

   «Ох, Господи, ты б мне помог!».

   Перекрестился и потер

   Кольцом яйцо. Оно раздулось,

   В ладонях пару раз крутнулось,

   Всё загорелося огнем,

   Потом размером прежним стало.

   Кольцо ж, рассыпалось, пропало.

   Глядь, на ладони мужика,

   Лежит яичка шелуха.

   Тут разом наш силач дохнул,

   Да скорлупу, с яйца, всю сдул.

   И вот, в ладони у него,

   Лежит тяжелое такое,

   И сразу видно – золотое,

   Так, килограммчиков на пять,

   Яйцо.

   -Ну, граф – ядрёна мать!

   Я, и с кольцом, не знал, как быть.

   Теперь – яйцо! Что с ним то, делать?

   Сегодня мне не пообедать.

   До дому, к ужину б, поспеть.

   И, к дому, лесом напрямик,

   Голодный двинулся мужик.

2

   Шел дорогою. Ругался.

   Очень сильно есть хотел.

   В это время в голове,

   Ум мужичий просыпался.

   Спал он года тридцать три.

   Надо ж, шут его бери,

   О, заерзал-завертелся -

   Непривычно как, внутри:

   «В нем ведь килограммов пять.

   Это ж можно хату взять,

   И корову, и коня, и в округе зеленя.

   Можно самовар купить,

   Чтоб чаи ввечёру пить.

   Двух наивных батраков

   Можно взять. Я взять готов».

   Так мужик дошел до дому.

   «А жене то, как сказать?

   Растрещит по всей деревне,

   И тогда оно опять -

   Не поверят и отнимут.

   Как разборок избежать?

   Как в бюджете провести?

   Так мне нужно подвести,

   Чтоб жена яйцо добыла,

   Но контроль все ж соблюсти».

   Поумневший, враз, мужик,

   Мимо дома, к курам – шмыг.

   Подложил яйцо несушке.,

   Утро ждать пошел к подушке.

   Он забыл, что был голодный.

   Завалился спать свободным

   От богатств и от работ.

   Спал без снов и без забот.

3

   Слышит утром через сон:

– Никанор, а Никанор!

   Утром я пошла на двор,

   Поросятам, курам дать,

   Да яички пошукать.

   Глянь, что есть то, Никанор!

   Не пойму. Эт, чёй-то – сор?

– Это? То – это – яйцо! -

   Никанор создал лицо, -

– Дай, отец то поглядит.

   Может то – метеерит.

   Говорят, что может с неба,

   Нам свалиться хошь куда.

   Хорошо, что хоть в корзину -

   То была бы нам беда!

   Чаволдыкнуло б по лбу,

   И побег бы по кругу,

   Ладно, коль залопотал бы

   На каком-то языку,

   А то мог бы голым бегать,

   Всем народам на смеху.

– Что ты, милай! Никано-о-о р.

   Ты как будто видишь сон.

   Не проснулся ты чего ли,

   Или шоком поражен?

   Ты смотри – яйцо. Златое!

   И, в лукошке – средь яиц -

   Теплое. Знать – дорогое.

   Я слыхала, что средь птиц,

   Иногда бывает Чудо:

   Что-то там произойдет,

   Иль захочет очень птичка,

   То несушка принесет

   Золотое, в свет, яичко.

   А, ты что – «метеерит»!

   Ну и где в сарае дырка?

   Если б был метеорит,

   Был омлет бы, не яичко!

   «Вот так баба! Во, умище!

   Недооценил.

   Главное, чтоб не болтала.

   Я б с яйцом повремнил».

   А жена уже хлопочет -

   Кичка новая на ней,

   А под мышкою хохлушка,

   Видно, золотых кровей.

– Будешь жить теперь ты в доме.

   Не в сарайке, а у нас.

   Повяжу тебе я бантик,

   Разукрашу – высший класс!

– Ты б, Матрена, помолчала.

   Не болтай деревне всей.

– Да ты, что! Я всем сказала.

   Ввечеру мы ждем гостей.

– Да, когда же ты успела?

   Я же только что вот встал.

– Ты устал намедни, милый.

   Я будить тебя не стала.

   Побежала сразу к Шурке.

   Точно золото. Как знать -

   Проба может быть высокой.

   Весит килограммов пять.

   Что ты вдруг оторопел,

   Подавился что ли?

   На, скорей попей водички.

   Дай тебя умою.

   Я пошла. Меня зовут

   Новостью делиться.

   Я яйцо возьму с собой,

   Заодно и птицу.

– Птицу, хочешь, коль – бери,

   Но яйцо не трогай.

   Не уймешься, дам по лбу,

   Скатертью дорога.

   Хлопнул дверью наш силач:

   «Вот, де наворочал!

   Говорила мама мне:

   «Если дело к ночи,

   Ляг – поспи, и все пройдет.

   Утро – мудренее».

   Да! Поторопился я.

   Выкручусь – сумею.

   Где-то у меня была

   Золотая краска.

   Я яичко подменю -

   Вот вам и отмазка.

   Ну, а кто его видал? -

   Ничего не знаю.

   Крашенку кладу на стол.,

   Да подальше с краю.

– Чтоб руками не достали

   Не хватали, слышишь, -

   Вслух себе мужик сказал, -

   Кто меня услышит?

   Как засеять и вспахать,

   Как собрать – всё маю.

   Как со златом совладать -

   Не могу. Не знаю.

   Наварил яиц мужик,

   И одно раскрасил.

   Златом, как огнем горит,

   Но фальшивой масти.

   Только высохло – в окне -

   Баба движет к дому,

   И толпу с собой ведет.

   «Быть бы хоть живому».

   Сколь возможно – влезли все.

   Мужичьем запахли.

   Обступили стол с яйцом:

– Мы так не согласны.

– Это общее яйцо!

– Что там! Быть музею!

– Как деревне повезло!

   Ну, а жадных – в шею.

   Баба плачет:

   –Никанор, я не виновата.

   Я хотела похвалиться.

   Мы ж теперь богаты.

   Ты прости меня, мой муж,

   Что такая дура,

   Даже тридцать лет спустя,

   Даром, что с фигурой.

   А народец всё галдит.

   Накурили в хате.

   А один как закричит:

– Что же это, братья!

   Не могла снести одно

   Золото несушка.

   Если в доме пошукать -

   Будет и лукошко.

   Так галдели, и к столу

   Ближе подходили.

   Вот, тем топотом своим,

   Мышку разбудили.

   Та взметалась по столу

   Всей мышиной болью.

   И свалила чашки две:

   И с яйцом, и с солью.

   Соль рассыпалась (к слезам),

   А яйцо катилось…

   Так, скатилось со стола,

   Шлепнулось – разбилось.

   Лезет посмотреть народ

   На осколки злата,

   Ну а там простой омлет.

   Опустела хата.

   Деревенским невдомек,

   Как это случилось,

   Что из «аурум» яйцо,

   Так легко разбилось?

   И простая скорлупа,

   И внутри, простое.

– Крашенка! Ну, Никанор!

   Ты спектакль устроил?

– Да. Повеселить хотел.

   И, проверить, кстати,

   Кто чем дышит, чем живет?

   Сразу вижу –«братья"!

   Ведь до Пасхи далеко,

   Мы накрасим новых!

   Все теперь на сход идут,

   К, Никанора дому.

   Посчитали, что он мудр

   И умен. Что нужно,

   Выбрать головой его,

   На царёву службу.

   Погалдели – разошлись.

   Баба все рыдает:

– Что ж ты мне то не сказал?

   Ничего ж не знаю.

– Ну, ну, матушка, чего

   Ты так разрыдалась!

   Это просто же яйцо,

   А, злато, потерялось.

– Я же, Никанор, тебя

   Очень уважаю.

   И люблю до сей поры

   С молодости.

– Знаю, – Никанор сказал,

   Да и сам заплакал.

   Хоть мужчина, хоть силач -

   Слезы каплют на пол.

   Так сидят они, ревут.

   На полу яичко.

– Ну, потоп наверно будет!

   То сказала птичка.

   Посмотрела на на ревак

   Рябушка – хохлушка.

– Не ревите – говорит,

   Будет вам игрушка.

   Не плачь, баба, не плачь, дед -

   Будет вам яйцо в обед.

   Не простое, не цветное -

   Полновесно золотое.

   Знаю, птичий я секрет.

   Это вам устрою.

   ***

   Вытирает слезы баба,

   Вытирает слезы дед,

   Им, в лукошко, золотое -

   Курочка снесла в обед.

   Дед яичко то достал,

   В руки бабе передал.

   Баба рада и довольна.

   Напомадил дед усы.

   У него лежит в кармане,

   Точь – такое ж. Молодцы!

4

   Бабе был урок прекрасный:

   По деревне не звонить.

   Дед наш тоже научился

   Мозговиной шевелить.

   Курочка сидит, довольна,

   На яичках. Ждет цыплят.

   И деревня спит спокойно.

   Работяги мирно спят.

   Ну, на что им тот музей?

   Растеряли б всех друзей.

   Дед яйцо конечно прячет,

   Но в кармане, просто так.

   Полюбуется и мыслит:

   «Ну, какой я был дурак.

   Поумнел хоть чуть немножко».

   Глядь – карета у окошка.

   В той карете Карл приехал -

   Отчего-то в неглиже.

   И смешное было имя:

   Звали Карла – Фаберже.

   Обокрали по дороге.

   Все отняли – до штанов.

   Карл известной был персоной

   Ювелирных мастеров.

   «Вот ему оно нужней», -

   Дед достал с закута то яйцо,

   И передал Золотое Чудо.

   Карл ликует. Счастлив очень -

   Формою яйца сражен.

   Он, материй тонких делом,

   Был в науку посвящён.

   Никанор ему отдал и одёжу ехать.

   В путь-дорогу стол собрал,

   И помог с ночлегом.

   А на будущий год,

   Где-то в то же время,

   К Никанорову двору

   Все спешат скорее.

   Кони с бричкой под окном.

   К ним бычок и тёлка.

   Вот сундук с нарядами,

   И монет кошёлка.

   А глашатай возвестил,

   Что дана награда

   Никанору и жене -

   Дом добротный с садом.

   Это все ему дает

   Матушка Царица.

   По прошенью Фаберже

   (Нам не знама птица).

   Это уже опосля

   Вся Рассея знала,

   То, что Славу Государства

   «Фаберже» ковала.

   Не из стали-чугуна,

   Не литые пушки,

   А Яички золотые,

   Да цацки-побрякушки.

   Вот, от славы той чуток,

   Мужичку досталось.

   Ну, а бабьино яичко

   Правнукам осталось.

Колобок

   Жили – были дед и баба.

   Ели кашу с молоком.

   Надоела деду каша.

– Закусил бы колобком, -

   Намекает бабе дед.

– Старый, я сама не против,

   Но муки то в доме нет.

   И тут деда понесло:

– Завтра первое число.

   Пенсию давно проели,

   За квартплату отнесли,

   Валидолом закупились,

   Кашей месяц весь давились.

   Все. Так больше не могу.

   Я из дома убегу

   К Аграфене. Та все время:

   "Никанор, зайди, пеку".

   А тебя попросишь раз,

   Пирожочек к чаю,

   И сейчас тебе отказ!

   Баба: – Ну, не знаю…

   Можно, если, поскрести,

   По сусекам помести,

   Может, что и наберется,

   Если только две горсти.

   В принципе,

   Две, может, хватит,

   Если с манкой развести.

   Дед сидит, молчит, надулся.

   Бабе объявил бойкот.

   А она не стала спорить,

   А, совсем, наоборот.

   По амбару помела,

   По сусекам поскребла,

   И три горсточки мучицы,

   Для дедули, наскребла.

   Плюхнула туда яичко,

   Молочка, заправки, соль.

   Тесто стало подниматься -

   Вымесить теперь изволь.

   Затопила жарко печку,

   Маслом смазала горшок,

   Аккуратно посадила,

   В «чудо – печку», колобок.

   Рядом села прясть-вязать.

   Чтоб не смел он убежать,

   Чтобы круглым получился

   И румяным – нужно ждать.

   Запах по избе поплыл.

   Дед лежит в обиде.

   Но, нет-нет, сглотнет слюну,

   Чтоб никто не видел.

   Бабка рада: вот и "да",

   Что из пометушек,

   Распрекрасный колобок,

   Будет им на ужин.

   Из горшка его достала -

   Свежий он, огнянный,

   И под пальцами хрустит

   Корочкой румяной.

   Положила остудиться

   Около окошка.

   Аромат на всю деревню!

   Знать, прознает Прошка.

   (Есть такой трепач–сосед.

   Все расскажет, спасу нет).

   Уморилась баба что-то,

   Села чуть передохнуть.

   Дед психует на диване,

   И она вздремнула чуть.

   Колобок глаз приоткрыл,

   Смерил обстановку,

   На окошко прыг и вниз,

   На дорожку ловко.

   Покатился, побежал

   По полям пригоркам.

   Он катился – веселился:

   «Вот какой я ловкий!

   Я разумный, молодой -

   Полон сил горячих.

   Все мне в мире по плечу -

   Как я много значу».

   Мимо кустика катился.

   Заинька, на запах,

   Из кустов терновых вылез.

   Вспомнил он про завтрак.

   Вспомнил, что не ел с утра.

   Заурчало в брюшке:

– Колобок, поди сюда.

   Глянь, какие ушки.

– Эх, ты, зайка-простачок.

   Ты понять не можешь -

   Я, хоть, вкусный Колобок,

   Но и умный тоже.

   Я ж от бабушки ушел,

   И от дедушки ушел,

   А от тебя, трусишка серый,

   Сто пятнадцать раз уйду.

   Куст терновый обогнул,

   Заморочил зайку,

   И вприпрыжку покатился:

– Зайка, догоняй-ка!

   Заяц в ухе почесал:

– Вот, те! Ну и ладно.

   Пообедаю морковкой,

   Тоже будет сладко.

   Колобок по лесу скачет.

   Птички распевают.

   А ему на встречу волк.

   Только Волк не знает,

   То, что ловкий Колобок,

   Он еще и умный.

   Волк –

   Спортивный зверь всегда.

   Только ведь у всех спортсменов,

   Завсегда одна беда:

   Ножки быстрые, крепкие.

   Мышцы красивые, гибкие.

   Даже зубки от «Колгейт»,

   Если близко посмотреть.

   Но любого олимпийца

   Можно запросто «нагреть».

   Колобок ему на «пас».

   Принял Волк. Как наподдаст!

   Силу всю вложил в удар.

   «Точно, как он мне, подал.

   С ним хоть на чемпионат.

   Прям, какой-то акробат.

   Только где же ты, дружок?».

   Укатился колобок.

   «Я же съесть его хотел.

   Третий день голодный.

   В рот сама еда катилась.

   Вот спортсмен упертый!».

   Колобок бежит, смеется.

   Баммс! Вдруг на дорожке

   Натолкнулся на большие

   Бурые сапожки.

– Ну, привет. Куда летишь?

   Про тебя наслышан.

   Я – медведь. Люблю покушать,

   Как и мой сынишка.

   -Да, да, да, Михал-Потапыч,

   Я не против – я ж еда.

   Вы пока зовите сына,

   Я вас подожду всегда.

   Развернулся наш медведь,

   И покосолапил

   Сына по лесу искать.

   Ну, а Колобок бежать!

   Лес, дорога, эйфория!

   Песню, катится, поет -

   Про веселого такого,

   Что под солнышком живет.

   Что от Бабушки ушел,

   Что от Дедушки ушел,

   Что от Зайца ушел,

   И от Волка ушел,

   От Медведя ушел …

   И уйду, хоть от кого,

   Кто б ко мне не подошел!

   Вечереет. Все бежит

   По тропинке парень.

   Глядь, а у обочины,

   Лиса стоит, зевает.

   Ножку в алом сапожке,

   На высоком каблучке,

   На пенек закинула,

   Чулочек поправляет.

   Развернулась к Колобку

   Распрекрасной попой.

   Запах от нее по лесу

   Пьяный – это что-то!

   Колобок притормозил.

   Сдал назад и смотрит.

   Вот Рыжуха! Хороша!

   Хочется подпортить.

– Эй, Лиса! Я Колобок!

   Про меня все знают.

   Я крутой и быстрый.

– Что?

   Ничего не знаю.

   Никакого Колобка.

   Это что же, булка?

   И катись себе, пока.

– Хорошая фигурка! -

   Колобок хотел исправить,

   Как-то неудобство.

– Я не булка, хоть еда.

   Но, я быстрый, ловкий,

   Хитрый, и ушел от деда.

– Мне то что за дело?

   Я вообще-то на диете.

   Мучное на запрете.

   И, обратно, развернулась

   К постреленку задом.

   Поправлять другой чулочек

   Аккуратно стала.

   Наклонилась, натянула

   Шелк, взъерошив юбку.

   Колобок остолбенел.

   Ступор – не на шутку.

   А Лисичка повернула,

   Только лишь головку,

   И игриво подмигнула

   Колобку:

– Эй, ловкий!

   Ты же песню вроде пел.

   Ну, когда катился.

   Мне понравился мотив.

   Что ж остановился?

   Я послушала бы песню,

   Но глуха я стала.

   Прыгай ближе, мне на носик.

   Вот и славно. Браво.

   Колобок зарделся весь,

   На носу Лисички.

   Он с Лисой глаза в глаза.

   В них мелькают птички.

   В них мелькнули отражаясь

   Солнце, небо, облака…

   "Это счастье!" – он подумал

   И… Накрыла темнота.

   Ам! Лисичка проглотила

   Колобка в животик.

– Дурачок! – она сказала,

   И обтерла ротик.

Колин вал

   Я обработаю попозже

   И текст, конечно, и ошибки.

   С айфона править – всё, не то.

   А мне довольно и улыбки!

   Я заскучала здесь, гриппуя,

   И сказку, хоть бы и такую,

   Себе придумала и вам.

   Не верьте сказкам. В них – обман.

   Ах, как же он цветами красок

   И чудных образов богат!

   Хоть нужно с ним поосторожней -

   Но он ни в чём не виноват.

   Целую очень нежно всех.

   Здесь гриппа вирус безопасен,

   Поэтому и худа нет.

   Ах, как же интернет прекрасен!

   ***

   Ну, что? Пожалуй, что расскажем

   Мы вам еще один секрет.

   Мужчинам будет интересно,

   А женщинам, наверно нет.

   О чем бишь я? О Коленвале.

   Есть у машины агрегат.

   Но ведь никто о том не знает,

   Что пару тысяч лет назад,

   Живал в порту один парнишка -

   Обманщик и известный плут.

   В народе называли Коля

   (Так друга моего зовут).

   Вы зря решили, что коленку

   Напоминает агрегат?

   Неправильно. Плутишка Коля

   Там оказался виноват.

   Поспорил как-то он на то,

   Что оседлает вал девятый,

   Да разошелся не на шутку,

   Поскольку, господин богатый

   Сидел напротив, брови хмурил,

   И удивлялся хвастовству,

   Ведь знал он совершенно точно -

   Тот вал принадлежал ему.

   То был царь моря величавый.

   Бывало мог он загрустить,

   А чтобы грусть-тоску развеять,

   Любил на пристань выходить.

   Он изучал людей земных.

   Им удивлялся ежечасно:

   Их многословию напраслин,

   Слов беспричинных и пустых.

   Подводный мир его был тих.

   Лишь иногда волна какая,

   О берег с шумом разбивалась

   Вдали от теремов морских.

   Его советники – киты

   И добронравные дельфины,

   Могли при случае каком

   Озвучить темные глубины.

   В свои заманивая сети,

   Русалки пели рыбакам,

   Но всё миротворенье это,

   Души не радовало храм.

   Стал царь пристанище родное -

   Родную бездну синих вод,

   На время покидать украдкой -

   Послушать как шумит народ

   Многоголосьем и загадкой.

   И девы пели звонче здесь,

   Им вторили сверчки и птицы,

   Здесь ароматом жгли цветы -

   Царь оставался насладиться.

   Он жадно мир сей наблюдал,

   Корчмы затейный дух вдыхая,

   И с интересом изучал,

   Что значит суши жизнь Земная.

   В один такой вот уикенд

   (Ну, в выходной. Наречий много

   Звучало здесь за много лет),

   Услышал, как один рабочий -

   Простой моряк, сметливый парень,

   Рассказывал о странном свете,

   Что углядел в морской пучине:

– …Во след за ним большие волны

   Пошли гулять со дна морского.

   Девятая – размером с гору.

   Пол острова, тогда живого,

   Теперь – пустынного больного

   Клочка среди морской пучины,

   Слизала мокрым языком!

   Моряк, каким-то чудом спасшись,

   Нет-нет – смеялся без причины.

   Народ внимал ему и верил.

   Да, как не верить? Ведь не врали,

   До крови содранные руки,

   И блеском ужаса, глаза,

   Его безумные, сверкали.

   (Народ)

– Царь моря видно не доволен.

– Или возможно запустенье

   Постигло все его хозяйство,

   Раз допустил такой разлом.

– Огнем горело дно? Ужасно!

   А где был царь морской при том?

   От этих слов горячей кровью

   вскипело сердце Господина!

   Дурмана спала плена,

   С, зеленых властелина, глаз.

   Он каждый день сидит в корчме,

   И жадно пьет дыханье розы -

   Там рушится его страна -

   Он погружен в мечты и грёзы.

   Царь взволновался. И сейчас же

   Морская взвилась глубина.

   Царь со своей страной едины,

   Как если бы она – жена.

   Спасённый пал и стал молится:

– Смотрите, снова! Вот оно.

   Но тут наш Коля появился.

– Мне – море ль, лужа – всё одно.

   Сейчас же выдвигаюсь в путь,

   Чтоб усмирить царя морского.

   Вы ждите здесь недели три -

   Хоть мертвого, а хоть живого.

   В дорогу нужен мне… И вот,

   Сейчас уже составлен список.

   Коля:

– Мне нужен бот, прицепом плот,

   И куча самых разных мисок -

   Провизии, даров, оружий…

   И денег очень много нужно!

   Царь, наблюдая, удивлялся -

   Куда кривая повернёт?

   «Куда же этот плут собрался,

   И как меня он там найдёт?».

   Но, тем не менее, народ,

   Собрать скорее скраб старался.

   ***

   У Коли верный был расчёт -

   Деньжищи сыпались без счета.

   Наивный добродушный царь!

   Он и не знал, что здесь на суше,

   Лапше, лишь оголи ты уши,

   Завесят, аж, до самых пят.

   Так вот, потом с лапшой, съедят.

   ***

   Наш плут со всех собрал бакшиш.

   Был строг и скромен напоказ.

   А, те купцы, что торговали -

   На жемчуг сделали заказ.

   Наш Коля ОООчень обещал:

   И, жемчуга, потом кораллов,

   Потом русалок полонить,

   А под конец так разошелся,

   Что обещал царя пленить.

   Он разошелся не на шутку,

   Изображая, как тот спит

   На троне, во весь рот зевая,

   И вдруг (Бам-с! Бабах! Ох!,АААА!) оказия какая!

   И так он это представлял,

   Расписывая очень ярко.

   Что царь наш вдруг захохотал!

   И уронила ковш кухарка,

   Когда над маленькой корчмой,

   Цепляя головою небо,

   Вдруг вырос образ. Да, какой -

   Царя с зеленой бородой!

   И в этот миг не каждый знал,

   Что выбрать: зрелищ или хлеба?

   Царь:

– Ты хочешь оседлать волну?

   Пленить царя морских пучин?

   Я горою тебе: – Я – Царь!

   А вот волна. На, получи!

   Он поднял руку. В небесах,

   Мгновенно потемнели тучи.

   Вдруг смерчи-змеи заплелись,

   А волны выросли. И круче

   Была другая чем сестра!

   И «соль морская» темной пеной,

   Подводный мир перемутив,

   На берег рухнула, за первой.

   Забегал в ужасе народ.

   Другие же остолбенели,

   И как в гипнозе ждали ту,

   Что так торопится за нею.

   Но плут наш был не лыком шит.

   "Пройдоха" – есть в народе имя.

   Он разумел что будет бит,

   А коль точнее, то – убит,

   И в ум его пришла идея.

   Коля:

– Величество, – он закричал -

   Ну что ты разошелся, право.

   Я это молвил для забавы.

   Я лишь актёр, а мир – театр.

   Ты царь, и обличил себя.

   Неужто можешь ты смириться,

   Что ты – простак из простаков?

   С тобой нам это пригодится.

   Театр в почёте у толпы.

   Такого, браво, представленья,

   Им бы вовек не увидать.

   Но ты же не актер, ты гений!

   Ведь если скажем: – Всё спектакль, -

   Они перед тобою ниц

   Падут. Простые люди,

   Актеров, выше чтят, цариц.

   Страх власти твой – то страх к тебе.

   Но, вот любовь и поклоненье,

   За жемчуг, злато – не купить.

   Лишь сердце примет здесь решенье.

   Мне подыграй. Но утаим

   Мы ото всех такой сюжет.

   Смотри, идет Девятый вал.

   Решайся, ты – со мной ли., нет?

   "Да! Эти люди знают толк,

   И в развлеченьях, и в обмане".

– Давай. С тобой! – ответил царь.

   И тут, девятая волна,

   Царю морских глубин внимая,

   Вдруг подхватила молодца,

   И, выше гор, где птицы ниже,

   Его чудесно пронесла,

   Чтоб всяк мог видом насладиться.

   Лизнув прибрежные скалЫ,

   Отхлынула, вглубь увлекая

   Сестёр.

   Все смерчи, как стволы,

   Свились в один. Тут он растаял.

   ***

   По повелению царя

   Остались все благополучны.

   Он с Колей – стали неразлучны.

   Пленяет смелость и моря.

   Теперь пучину покидая,

   Прогулок ради, царь идет

   В театр. И в каждом представленьи

   Чудесной жизнею живет.

   Всем сердцем полюбив Спектакль,

   Подводный замок Мельпомене

   Построил у себя на дне.

   Все роли в пьесах отыграл,

   Для жителей морских, на сцене.

   ***

   Что Коля?

   Знатен стал, богат!

   На суше, в небе и на море,

   Для смелости один оплот:

   Живое сердце с Божьей волей.

   А коленвал не потому,

   Так инженеры называют,

   Что на коленку он похож,

   А потому, что люди знают:

   На устрашающем – девятом,

   На самом главном из валов,

   Проехался геройски Колька,

   Мой друг, и друг царя, со слов.

   И Колин Вал – не коленвал,

   Я думаю, вы мне простите.

   Я женщина. Все на сегодня.

   Ошиблась? С миром отпустите.

Лиса и Кувшин

   Солнце светит с утра.

   Тру – ля – ля, тру – ля – ля.

   По тропинке – лиса.

   Тру – ля – ля, тру – ля – ля.

   Хвост за нею пылит.

   Тру – ля – ля, тру – ля – ля.

   Как по морю, лиса,

   Между ёлок скользит.

   Землянички горох,

   Для неё уже: "Ох!"

   И малинка на кусте (ох),

   Мед в пчелином улье…

   Ну, там, мышка ка-ка,

   Иль, зверюшка ка-ка,

   Надоело ей всё.

   Хочет лишь молока.

   Снится то молоко

   Каждой ночью во сне.

   А насытиться им

   Утром можно вполне.

   Нужно просто пораньше,

   До солнышка встать,

   И на дойку успеть,

   Чтоб доярок застать.

   «Ну, допустим:

   Надоят они молоко.

   Как придумать,

   Чтоб вылакать было легко?

   Там котище живет –

   "Толстопузый мешок" -

   Бровки сдвинет:"мур -мур" –

   Те ему – туесок.

   Я котом притворюсь,

   Помяукаю чуть,

   Спинку выгну дугой -

   Проскочу как-нибудь.

   Там не очень светло,

   А доярки глупы.,

   Лишь бы кот не мешал.

   Избежать бы борьбы».

   И лисичка в надежде

   На дерзкий обман,

   Репетирует кошкин

   "мур-мур" по ролям.

   Не выходит никак –

   Только слышится лай –

   Не идет изо рта,

   Хоть сто раз открывай.

   По тропинке виляет,

   Мечтая, лиса.

   А фантазия рядом

   Творит чудеса.

   Лес проснулся.

   Вокруг все поёт и цветёт.

   Запах нежный

   По лесу лисичку ведет.

   Здесь дурмана цветы,

   Там цветет Иван-Чай.

   Благодать! Что за запах

   Пахнул невзначай?

   Вдруг лисе показалось

   (обмануться легко)!

   Никакого обмана –

   Пахнет так молоко!

   Сразу рухнули планы

   На дойку с утра.

   Нос по ветру,

   крен вправо – другая игра.

   И лисичка, влекомая

   Запахом пенки,

   Поползла, не жалея

   Хвоста и коленок.

   Продиралась сквозь ветки,

   Залипла в смоле,

   Сто иголок – из меха

   Не выдрать к зиме.

   Ну и где это пахнет?

   А-а-а, заветный кувшин!

   Ждет обеденный час!

   Бабы нет, он – один.

   Лисичка оценила обстановку:

   «Попа бабы наверху,

   Голова у грядки.

   Если долго простоит –

   Будет все в порядке.

   Грядка длинная,

   Как всё бабЬино угодье,

   И поэтому, на час,

   Наш кувшин свободен».

   Подползла к нему лиса.

   Он укрыт салфеткой.

   Надо узел развязать,

   да довольно крепкий.

   Цель, однако, так близка!

   Слюнки – по – колено.

   Чтоб какой-то узелок

   Помешал снять пену?

   Размотала сверху холст.

   Только, смотрит, в поле,

   Баба выпрямилась в рост.

   "Ой, ты, лисья доля!

   Ведь сейчас поворотит:

   Все дела, насмарку".

   Только баба потянулась,

   И обратно, в грядку.

   «Нужно сердце мне унять,

   И, продолжим дальше.

   Как же молочко достать?

   Подумать бы раньше.

   Молоко, совсем внизу.

   Горлышко пустое.

   Опрокинуть вниз кувшин

   Ничего не стоит».

– Хитренький какой кувшин,

   Я тебе устрою!

   Я хитрее в сотни раз.

   Разберусь с тобою.

   И лиса всей головой,

   Вместе с рыжей шеей,

   Сунулась кувшину внутрь:

   «Выпью, сколь сумею».

   «М – м – м, какое молочко.

   Свежее, парное!

   Сверху пенка у него,

   Вкусно так, что стоит,

   Нам лисичкам завести

   Маленькое стадо.

   Да малюсеньких коров.

   И, чтоб, доить не надо.

   Так, к коровке подошел,

   И открыл бы ротик,

   И текло бы молочко

   Лисоньке в животик".

   Пресчастливая лиса

   Сыто развалилась.

   Все – сбылась ее мечта -

   Что бы всё так сбылось!

   Только, что это за гул?

   Это баба воет!

   Звук все ближе – знать поет,

   Возвращаясь с поля.

   Нужно, побыстрее, мне

   От греха – убраться.

   Да, кувшин ко мне прилип.

   Как-бы отвязаться?

– Отпусти меня, кувшинчик,

   Всё же я тебе не враг.

   Мне же только молочка,

   Нужно было. Как-то так.

   Крепко-накрепко

   Кувшин на плечах засел,

   С рыжей лисьей головы

   Слезть не захотел.

   Плохо дело! Баба с поля

   Возвращается. Обед!

   Унести бы ноги в лес,

   Скрыться там от бед!

   Побежала в лес лиса -

   С кувшином на макушке.

   Ничего глаза не видят,

   Плохо слышат ушки.

   «Вдруг увидят меня звери -

   Гам поднимут, засмеют», -

   Привалилась к старой ёлке, -

   «Посижу пока что тут.

   Ладно, как-нибудь сама –

   Чтоб никто не видел»:

– Эй, кувшин, быстрей слезай.

   Как ты не солиден!

   Я по-доброму прошу.

   Ну, кувшин, ну хватит!

   Что за шутки, не пойму?

   Глупо и некстати.

   Мне и голову зажал,

   И, по плечи, шею.

   Ну, кувшинушка, пусти,

   Отпускай скорее!

   Тот молчит, как партизан,

   И, вообще – ни с места.

   Вот так вляпалась лиса.

   Знала бы – не лезла.

– Ах, ты, вредный. Ах, ты, плут!

   Я тебе устрою!

   Коль не слезешь по добру,

   Будет тебе доля!

   Так, ругаясь и гудя

   Вышла она к речке.

– Ааа! – злорадствует лиса, -

   Слышу – то местечко!

   Раз не хочешь, по добру,

   Отпустить лисичку,

   То, тебя я утоплю.

   Вот тебе – водичка.

   Забрела она поглубже

   На проточном месте.

   Утонул её кувшин,

   Да, и, с нею вместе.

   ***

   И утопла бы лиса

   Вместе с тем кувшином,

   Если б не один бобер,

   Что лепил плотину.

– Глазонькам своим не верю.

   Чего не случится?

   С кувшином на плечах

   Лиса идет топиться.

   Из реки за хвост достал.

   Голова – в кувшине.

   От него лису избавил,

   Перенес к плотине.

   Смотрит, ожила лиса,

   Глазки приоткрыла,

   Головою повела, и,

   Сама хоть в тине,

   Обращение к кувшину

   Выдала сначала:

– А-а-а, знала, что – воды боишься!

   И, в обморок упала.

Мальчик – Воин

   Давно наверно, не писала.

   Болела и неоднократно.

   Какую сказку вам поведать

   Под вечер? Да и мне награда.

   Дракона камень потушила,

   Хоть и остался след от раны.

   Не каждый вынесет такое.

   Лишь воин Света, это правда.

   Монах в Миру! Об этом Чуде

   Я расскажу вам сказку на ночь.

   Вы спите. Я мурлыкать стану.

   Пусть не покажется вам странным.

   «Не ведая небесной воли,

   Не слыша зов, лишь волей сердца,

   Рос мальчик в городе высоком.,

   Мечтал на звезды наглядеться.

   Он жаждал надышаться ветром,

   Среди высоких небоскребов.

   Хотел парить за облаками,

   Летать, как может только сокол.

   Но город рвал его на части.

   Работа, дом, заботы в доме.

   А он ночами видел Счастье.

   Он знал, что – есть. Но жил в неволе.

   Свободный взрослый человек

   Был подчинен добыче злата.

   В грошах его эквивалент,

   Что называют все зарплатой.

   Раз хочешь жить – умей «пахать»,

   Раз в месяц получить – раздать,

   Чтоб снова, и из века в век,

   Под гнетом денег – Человек.

   Ради чего? Богатства для?

   Работой не добыть богатства.

   И тащат длинных три рубля,

   Дракону подаривши царство.

   В зеркальных окнах небоскребов,

   Как у Алисы в Зазеркалье:

   Ведется много разговоров,

   Но весь исход от них печальный.

   Наш мальчик вырос. Небоскребы,

   Что так величием пугали,

   Все оказались из железа,

   Стекла, бетона, ветхой рвани.

   Их ела ржа, притом нещадно:

   Там хищники, где корма больше.

   Он вырос и узнал про Свет,

   Но он один. А что же дальше?

   Он шел к друзьям спросить совета.

   Совет был: «Ни о чем не парься».

   А он хотел и жаждал Света.

   И в храм за ним зашел однажды.

   Он не нашел и в церкви Света.

   Зато узнал про осуждение:

   Не так стоял, не так молился…

   И отдалился с сожалением.

   Хотел прочесть у мудрецов

   Об Истине, искал совета.

   Но лишь мороку всех основ

   Он почерпнул в потугах этих.

   Но Свет его не отпускал.

   И все сильней манили звезды.

   Он с соколом во сне летал,

   Проснувшись, вытирая слезы.

   И жар углей в груди пылал,

   Когда о Свете он мечтал:

   Жар нестерпимый, он в молитве

   Его слезами заливал.

   Друзья решили, что свихнулся.

   Родные помогли им в этом.

   А мальчик просто согласился,

   Приняв услуги и советы.

   Забыл о Чуде на года.

   Но Чудо, потому и Чудо,

   Что прикоснувшись, навсегда,

   Тебя помажет Верой, будто.

   Так, потихоньку, по шагам,

   На ножки тонкие вставая,

   За годы вырос целый Храм,

   С огня Души, и Тела стали.

   Дитя, что всех в миру слабей,

   Что темноты в ночи боялось,

   Прекрасным Воином Небес,

   В глуши подросшим, оказалось.

   И если с Соколом летал

   Он в снах своих, и тем гордился,

   Теперь на крыльях и своих

   Парил, где не достать и птицам.

   Дракона алчность попирал,

   Читал людей теперь открыто.

   И с сожалением узнал,

   Что все почти, сердца, закрыты.

   Лишь искры видел он в глазах,

   Но тут же искры потухали.

   Он видел ясно так же тех,

   Кто, как и он, об этом знали.

   Наш мальчик вырос. Стал мужчиной

   И Воином Царя Небес.

   Пусть жизнью он живет счастливой,

   Чтоб сторонились мрак и бес.

   Пусть на земле предназначенье

   Исполнит то, что суждено.

   Пускай послужит всем примером,

   Как драгоценное Зерно.

– Ты задремал? У длинной сказки,

   Всегда в друзьях – бродяга-сон.

   Поспи, и пусть тебе приснится,

   Как с соколом летает он.

   Он не один теперь. Их много.

   Как щит надежный над Землей.

   Ты спи спокойно. Подрастай.

   Они возьмут тебя с собой.

class='book'>Моя Золушка    Я расскажу вам сказку -

   Вновь старую, как время.

   Ведь сказки все придуманы

   Волшебником давно.

   Я просто лишь рассказчик.

   И Сказка «в новом платье»

   По-новому играет,

   Хоть в книге, хоть в кино!

   ***

   Для Золушки, бал кончился,

   Начаться не успев.

   Лишь глянула в окно,

   Как и мечтала.

   Напыщенные франты,

   Дамы в кринолине.

   И всё вокруг в огнях!

   Они манят в начале.

   Король – обычный сноб.

   Не в духе – королева.

   Вон мачеха и сёстры.

   В воротничке – отец.

   Обратно к очагу,

   Вернуться бы успела.

   Ах, крёстная!

   Такой, наверно, крест.

   Нет грусти. Нет тоски.

   Лишь разочарованье.

   И скука смертная.

   И пустота.

   А времени так жаль!

   И скороспелой тыквы.

   Осталась бы на грядке,

   Глядишь, была б жива.

   Казалось всё таким

   Нарядным и беспечным.

   На деле оказалось

   Дешёвой мишурой.

   И платье, и мечты,

   И бал, и танцы, танцы…

   Лишь фокусы, иллюзия.

   ***

   Часов на башне бой!

   Двенадцать. За полночь

   Давно перевалило.

   И превратились кони

   В полёвочек – мышей.

   Но сажу на щеках

   Уже слезами смыло,

   В глазах остался только,

   Блеск праздничных свечей.

   Присела на порог,

   Подняв подол у платья.

   И вскрикнув, удивилась -

   Остались башмачки.

– Что с Вами? Очень больно?

   Немножко потерпите.

   Хотите, провожу вас.

   Какие каблучки!

   Откуда вы их взяли?

   Что ваши? Я не верю.

– Сама глазам не верю.

   Но точно, что мои.

   Я их вчера надела,

   Для праздничного бала.

   Вот так вот и остались.

   Немножечко в пыли.

– Смешная! Замарашка,

   А говорит о бале.

   Чудачка! Может вы их

   Под окнами нашли?

– Представьтесь мне вначале.

   Я вас совсем не знаю.

   Вы тоже не на бале.

   Что, разве, мимо шли?

– Садовник. Да – садовник!

   И, знаете – хороший.

   Все называют Жаном.

   Иван, меня зовут.

   Вы сели рядом с розой,

   Сорт: «Шлейф для королевы».

   Я знаю все названья,

   Цветов, что здесь растут.

   Представился вам я.

   Теперь за вами дело.

– Я Золушка. Не Золотко,

   А Золушка. Зола.

   На бал попасть хотела,

   Но время пролетело,

   И волшебство слетело,

   Как сажа, что бела.

   Мне подарила крёстная

   Волшебные наряды:

   Коней, карету, платье,

   Вот эти башмачки.

   Но лишь часы пробили

   Загадочную полночь,

   Исчезло всё. Остались

   Одни лишь каблучки.

   (Уже и слёз не видно.)

   Заливисто смеётся:

– Вы знаете что тыква,

   Каретою была!

   У кучера усищи,

   Огромные такие.

   Из крысы превратили.

– Вот скажете! Дела!

   А кони? Тоже крысы?

– Нет. Мыши. Целых шесть.

   Сама не понимаю,

   Как я могла такая,

   В препышном бальном платье,

   В ту тыкву, смело влезть?

   Прошу вас, очень–очень,

   Кому-то не скажите.

   Они и так смеются,

   Всё время надо мной.

   Вот это, что такое?

   Прошу вас, посмотрите,

   Что на ногах надето

   Под юбкой?

– Боже мой, Какие у вас ножки!

– Пошляк! Смотрите ниже.

   Не на коленки. Ниже.

   Там туфли быть должны.

   Там туфли, или сабо?

– Но тут у вас копыта!

   -Какие? Где копыта?

   Откуда бы им взяться.

   Хотя сегодня ночью

   В любой поверю трюк.

   Вот это что, скажите?

   Из хрусталя балетки?

   Вы видите их тоже,

   И всё это не глюк?

   Вот, это – да! Со мною,

   Ну, в первый раз такое.

   И некому поведать,

   Нет у меня подруг.

   Работа в огороде,

   По дому, и на кухне.

   Я Золушка, поскольку,

   Очаг – мой лучший друг.

   Да, хватит же, смеяться.

   Зато друзья в природе:

   Деревья, звери, птицы -

   Любимы с детства мне.

   Я матери не знала.

   Отец женился быстро.

   А мачеха – как нежить

   При полной, при луне.

   Есть сводные сестрицы,

   Но я им не подруга.

   За стол со мной не сядут -

   Не позволяет честь.

   Ой! Что-то не о том я.

   Не стоит. Помолчите.

   Поскольку Вы соврёте,

   И это будет лесть.

   Довольно рассказала.

   Настанет скоро утро.

   Иван ли, Жан – прощайте.

   Домой спешить пора.

   Вернутся с бала сёстры,

   И захотят раздеться,

   А в доме не натоплено

   Еще, аж, со-вчера.

   Прощайте. Вы весёлый!

   У нас всё больше снобы.

   Поправила передник,

   Подол подобрала.

   Потом, распраравив, юбку,

   Присела в реверансе:

– Домой пора. Прощайте.

   С ног туфельки сняла.

– Пойдете вы босая?

– Мне очень жалко туфли!

– Но это просто обувь!

– Не обувь, а Мечта!

   На память сохраню их,

   О той прекрасной ночи,

   Когда я на балу

   Чуть-чуть не побыла.

   Я сберегу их детям.

   Когда-нибудь достану,

   И расскажу, как мама,

   Их в руках несла.

   Прощайте.

– До свиданья. До завтра.

   До сегодня.

   Я рад, что не попали

   Вы на инфанта бал.

   Бал – Маскарад. Там тыквы,

   Каретами остались.

   Там в башмачках хрустальных

   Никто не танцевал.

   Там места нет для чуда.

   Притворство, да манерность.

   Хоть мало знаю принца,

   Он точно не такой.

   Его тошнит от снобов,

   От лжи и лицемерий.

   Все думают, что болен,

   Наследник наш душой.

   Король – не в духе тоже.

   Грустит и королева.

   Я ей ношу букеты,

   Они не веселят.

   Она грустит за сына.

   Женить его желает.

   Пелёнок накупила -

   Ждет маленьких внучат.

   Скажу вам по секрету,

   Что даже ворожила.

   Есть в королевстве ведьма -

   Оставила дела.

   Так наша королева,

   Её в лесу сыскала,

   И во дворец семейный

   Недавно привезла.

   Случайно я услышал,

   Есть знак какой-то важный,

   Который, ей принцессу,

   Поможет угадать.

   А больше я не знаю.

   Но если знают двое,

   То долго эта тайну

   Не смогут укрывать.

   Светало очень быстро.

   Фонарики тускнели.

   Летели листья первые.

   Ерошилась листва.

   Полночные знакомцы,

   Простившись, не расстались,

   Поскольку эту встречу

   Устроила Судьба.

   Рассвет окрасил золотом

   Деревья вдоль аллеи.

   И Золушка меж ними,

   Как в тронной зале шла.

   Смыкались сверху ветки

   Под куполом прекрасным,

   И осыпала Золушку,

   Тем золотом листва.

   На цыпочках, танцуя

   (звучал в душе Вивальди),

   Кружась и Припевая,

   Как Королева шла.

   Пусть на груди передник,

   А кавалером – тыква -

   Две туфельки от Счастья,

   За каблучки несла.

   Всё дальше удалялась,

   По тисовой аллее.

   Вдруг каблучок хрустальный,

   Поймавший солнца свет,

   Луча раскрасил брызги,

   И светом ослепило.

   Растаял, на аллее,

   Танцуя, силуэт.

   За ним не отрываясь,

   С улыбкою счастливой.

   Окутанный мечтами,

   Следил Садовник-Принц.

   Конечно это принц был.

   Вы сразу догадались?

   Я рада. Очень рада.

   А это всё. Конец!

   ***

   Конечно! Ну, конечно!

   Вы как могли подумать?

   Была потом и свадьба.

   Её принц разыскал.

   Она всё отпиралась.

   Про бал. Что отлучалась.

   Боялась, всё, что мачеха,

   Устроит вдруг скандал.

   Но той не до скандала.

   Все сразу подавились,

   Как Королева с принцем,

   К ним въехали во двор.

– Ах, миленькая, детка,

   Ну как же так случилось,

   Что мы тебя все ищем -

   Ты около окон?

   Чумазый нос отмоем.

   Пыль, это не микроба!

   А платьев – гардеробы

   Все ломятся – вагон.

   И туфелек там столько!

   Для каждого наряда.

   А эти вот – хрустальные,

   С собою заберём.

   На самом видном месте,

   В картинной галерее,

   На бархатной подушечке,

   Поставим под стекло.

   Создать такие туфельки

   Никто так не сумеет,

   Поэтому вмешалось

   Простое волшебство.

   Они не по размеру,

   А для тебя лишь в пору.

   Их могут перемерить

   Хоть тысячи невест.

   Но только Богом избранной,

   Они придутся впору.

   Тебе, прости, Родная,

   Такой вот выпал Крест.

   Благословило Небо.

   И я благословляю.

   За этой церемонией

   Случится новый бал.

   Король не смог приехать.

   Он так разволновался.

   Ждет во дворце нас, вместе.

   Всех слуг поистрепал.

   А Золушка стояла,

   Глазам своим не веря.

   Да как же тут поверить?

   Но это был не сон.

   Ночной садовник Ваня,

   Вдруг принцем оказался,

   И свататься приехал.

   «Дворец! Что делать там?».

   Вон мачеха в ударе,

   Зелёные и сёстры.

   Отец, такой счастливый,

   А слёзы по щекам.

   «Ах, крестная любимая,

   Ты знаешь, ты же фея».

   Тут голос вдруг услышала:

   «Крест выбрал тебя сам!»

   И улыбнувшись принцу,

   (книксен для королевы),

   Сказала наша Золушка:

   «Благодарю за честь!».

   И увозила девушку

   Роскошная карета,

   С прекрасными кобылами.

   Их было ровно шесть.

   Сидел на козлах кучер -

   Торчали вверх усищи.

   Из-под полы камзола:

   «Ах, Боже мой – там хвост!».

   Зажмурилась и снова

   На полы посмотрела,

   А это оказался

   Простой погонный хлыст.

   И ехала карета,

   По, скатертью – дороге,

   И крепко, и надёжно

   Под ней крутилась ось.

   А коли Вы не верите,

   То мне вас очень жалко!

   Всё потому что Чудо

   На Белом Свете есть!

Матрёшка

   На поляне – опушке,

   У избушки – сторожки

   Развалился солдатик на солнышке.

   И хорошо ему – служивому – тепло,

   Даже жарко.

   Мечтает солдат, как вернется со службы

   С подарками.

   А дома его ждет мама!

   Подумал солдатик:

   "Как там, дома?".

   Не ухожено без него -

   Не сеяно, не сажено.

   Скорей бы домой, уже.

   Но пока ещё служба.

   Мечтает:

   "Вот весною вернусь,

   Так уж я развернусь.

   Дом – хозяйство подниму.

   Но сначала женюсь.

   Мне б жену – такую, чтоб покраше.

   То – Глафира есть в селе нашем.

   Из себя вся гладкая, да розовая.

   Одна такая на весь наш край березовый".

   И размечтался солдат, разулыбался,

   Как представил себе,

   Как бы он с Глашей обнимался.

   Так разморило его в мечтах,

   Что он заснул.

   И спал до тех пор,

   Пока его медведь в нос не лизнул.

   Ему-то во сне мнятся губы Глаши,

   А на яву, его Мишка косолапый лижет.

   Солдатик, Глашу, во сне огладить хочет,

   А Мишка тут ка-а-ак зарычит!

   Приоткрыл солдат один глаз,

   И чуть не умер от страха,

   Когда увидел перед глазами Мишкин нос.

   Но солдат, потому и Солдат,

   Что смекалкой богат.

   Изловчился,

   Да и дал медведю пинка под зад.

   Это конечно для Мишки как комарик куснул,

   Но от солдата он голову на миг отвернул.

   Тут солдат кааак драпанул!

   Не бежал.

   Со страху в сторожку пулей влетел.

   Запер дверь на засов. Еле успел.

   А мишка уже вокруг его дома ходит.

   Тут солдат из окошка увидел:

   На поляну девушка вышла.

   (Солдат)

   "Не местная. Не наша.

   Красотой да нарядами

   Не хуже гладкой Глаши".

   И зовет она медведя:

– Где ты, мишка?

   Опять без спроса ушел?

   Ах, ты, шалунишка!

   Дальше – вот что:

   Медведь к ней подходит,

   И она его в лес уводит.

   Гонит его прутиком, как гуся,

   А медведь ее слушается!

   Подумал тогда Солдат:

   "Кто такая? Почему не знаю?

   Я здесь главный

   На границе нашего края.

   Решил пройтись с дозором.

   Амуницию надел,

   Запер дом на засовы.

   И пошел вдоль деревьев-пограничных столбов,

   Оберегать свой край от лютых врагов.

   ***

   Бредет и думает:

   "Откуда это чудо?

   Наша бы была -

   Я бы знал – кто такая и откуда?

   Видно с соседнего царства -

   Либо разведчики, либо шпионы.

   Одета ведь по-нашему,

   Но, с другой стороны.

   Придется самому в разведку идти,

   Чтобы край родимый от врагов спасти".

   С тем и углубился на чужую сторонку,

   Но прежде, прицепил себе на голову "зелёнку".

   Так среди кустов невидимым идет.

   И на поляну на той стороне выходит.

   ***

   А на поляне Терем -

   По всему видно – недавний -

   Сруб новый.

   "Врага нужно знать в лицо", -

   Подумал солдат,

   И пополз ближе к дому.

   Со стороны видно лишь,

   Как куст ползет.

   А это наш герой

   Наблюдение ведет.

   Когда освоил точку для наблюдения,

   Откуда видно чужие владения,

   То разинул рот от размаха:

– Вот это я дал маху!

   На территории прилегающей к терему,

   Творились, ой и престранные вещи:

   Семь девиц,

   Все – разных лиц,

   Разного полу,

   Росту, цвета кос,

   Организовали у него под носом

   Целый бизнес:

   Мелкая самая – ягоды да грибы моет,

   Побольше какая – их сушит,

   Третья – еще побольше – тару готовит,

   Четвертая – варит всё у завалинки,

   Пятая – ещё выше – стерилизует банки,

   Шестая – разливает варенья,

   Седьмая – старшая – крышки на них катает,

   А медведь во всем им помогает:

   То воду везет,

   То в погреб несет,

   То грибы да ягоды подносит!

   ***

   "Это, что же за старательницы такие?"-

   Подумал солдатик.

   Подберусь ка поближе

   И рассмотрю все обстоятельно.

   Это ж надо – какое производство

   Прямо под носом!

   Видимо своё всё собрали -

   Теперь из нашего леса носят.

   Тут, у себя, они пусть как хотят,

   Но с нашей территории,

   Не будет им ни грибов, ни ягод.

   ***

   Так сидел наблюдал солдат

   За процессом,

   А позади него, без присмотра

   Остался собственный лес!

   А там тли поналетело, да саранчи!

   Тля и саранча – они товарищи.

   ***

   Но солдат залип. Как в гипнозе.

   Лежит и считает,

   Сколько медведь банок в погреб относит.

   Удивился такому размаху.

   (Солдат)

   "Конечно же это все из наших ягод.

   Вот я дал маху!

   Срочно нужно ноту протеста подавать.

   Чтобы оброк с них брать,

   Либо консервами взять".

   И задумался солдат о масштабном:

   Как он сгеройствует справно.

   Назначат его полковником!

   Да что там… – генералом!

   И ограничит он тогда сбор грибов, да ягод -

   Особым правом.

   И вот он мечтает,

   Как звезды генеральские

   На его погонах блестят.

   А между тем,

   Тля с саранчой его лес едят.

   А с ним и грибы, и ягоды, и сторожку…

   Воротился солдат. А там пусто -

   Ни заставы, ни избушки.

   Звезды с плеч его враз упали.

   И тучи на небе побежали.

   Куда ему деться?

   От дождя, и то негде укрыться.

   Пришлось ему на фабрику "преступную" воротится!

   ***

   Значится так:

   Ворочается он к девицам в дом.

   А девиц семи нет.

   Лишь одна за столом.

   Ни фабрики, ни медведя.

   "Ну, и… – все это где?".

   ***

   Накормила его девица,

   В бане напарила, спать уложила:

– Спи служивый.

   Утро вечера мудренее!

   Вот согрейся – промок ведь,

   Укройся теплее.

   ***

   Солдат наш спит, и видит во сне:

   Девица подошла к потайной стене.

   Что-то на ней нажала,

   И размножаться стала.

   Была одна девушка, а стало семь -

   Как в тот раз.

   И медведь снова откуда-то вылез.

– По порядку рассчитайсь:

   Говорит девица:

   Все подровнялись в шеренгу -

   Не ленятся.

   Медведь тоже встал в строй,

   И человечьим голосом говорит:

– Восьмой!

   ***

   (Девица)

– Итак, очередное задание:

   Отстроить для солдата

   Сторожку-здание.

   Насадить и вырастить новый лес.

   Ну и прибрать за собой следы -

   Там и здесь!

   ***

   Очнулся солдат в своей сторожке

   От стука в окошко:

   А за окном голос:

– Эй кто дома есть?

   Прибыла на службу

   Рядовой-Матрешка.

   Открыт солдат дверь, а за ней – девица,

   Та, что с медведем лесным водится.

   Только мишка у нее в руках -

   Как плюшевая игрушка.

   (Матрёшка)

– Может и не по уставу,

   Но я же девушка!))

   ***

   Передал ей солдат охраняемую территорию.

   А на ней:

   Соловей поет,

   Солнце заревом над страной встает.

   Страна дальше живет,

   Потому, теперь Матрешка

   Службу справную несет.

   На всех постах – службах

   Родине служит.

   Да и с солдатом женатым

   Дружбу водит))).

   Вот и сказочке конец,

   Кто читал – молодец!

   Кто зерно из сказки вынул,

   Тот Боярин – не Купец!

Подарок

   Сто жизней – в день один слились,

   Как стали каплей океаны.

   В нём всё: полёт души и раны,

   Рождений многих кровь и слизь.

   Мелькают, словно не во сне -

   Пейзажи, образы, картинки:

   Вот ты – закованный в броне,

   А вот – на званной вечеринке,

   А вот – цветёшь весной в саду,

   А вот паришь – прекрасный Сокол.

   Вот – с кораблём идёшь ко дну,

   И вдруг, взлетая, слышишь шёпот:

– Сынок, пришла пора вставать.

   И утра аромат… и, батя…

   И мамин выходной наряд -

   Любимое, в цветочках платье.

   А ты, проснувшись трёшь глаза,

   И их для света открываешь…

   Вдруг: ночь! Вокруг – тайга. Гроза.

   И вой в огнях., то – волчья стая.

   А ты один в глухой тайге.

   Но вдруг из-подсознанья шёпот:

   «Ты вспомни дерево в саду.

   Стань деревом – имеешь опыт».

   Миг. И, тайга теперь твой дом,

   Вокруг тебя одни родные.

   И стая убегает в ночь.

   Ведь волку не тягаться с ними.

   Ты всё сильнее трешь глаза,

   Не ведая: «Что вдруг такое?».

   Открыл – взмываешь к небесам,

   А рядом друг: «Теперь нас двое!».

   Ты шире крылья распахни,

   И отпусти себя совсем.

   Парить как Сокол – это круто!

   Так высоко – дано не всем.

   Ты видишь сверху: бой идёт,

   Жестокий. Бьются на мечах.

   Герой в доспехах побеждает,

   Но, притаился враг в кустах.

   Кричишь. Не слышит – далеко!

   Но чувствуешь с Героем связь.

   «Я сплю, наверно?». Трёшь глаза…

   Вдруг: Ты в броне. И, перевязь…

   И, герб фамильный на щите…,

   Но снова Мамы слышен голос:

   «Вставай, сынок, а то проспишь.

   Вставай». Кареты Скорой Помощь:

   Разряд! «Его теряем мы». Еще разряд.

   «Пульс – нитевидный». Ты видишь это

   И кричишь: «Я здесь!». Не слышат,

   Как обидно.

   И снова нежный мамин голос. И папы:

– С днем рожденья, сын!

   Совсем ты взрослый – нам на помощь.

   Глаза открыл – лежишь один.

   «Сон странный. Я летал во сне,

   Был деревом и крестоносцем».

   Луч Солнца стукнулся в окно,

   Потом пролез уже без спроса.

   Ты одеяло натянул.

   Он подобрался ближе к носу.

   «Привет!». Приходит Новый день -

   Приносит новые вопросы.

   «То опыт был прожитых лет?

   Я человек: один из многих.

   Давно родителей здесь нет.

   По сути – мальчик одинокий».

   Ты встанешь, выйдешь на порог,

   Еще туман в траве. Качели…

   Игрушки сына во дворе,

   В тени – гамак, меж старых елей.

   ***

   Сто жизней – в день один слились,

   Как стали каплей Океаны.

   День каждый важен каждой жизни.

   Пусть этот – будет добрым самым!

Про Ёжика

   По узенькой дорожке

   Бежит колючий ёж.

   Утыкан он иголками

   «Меня, ежа, не трожь!».

   Он динозавру родственник,

   Он в панцире –броне.

   Смотри, ежа не трогай,

   Уколишься об не.

   Смотри еще укусит,

   И может заразить!

   Они опасны, могут

   Болезни разносить.

   Не вздумай брать руками,

   А если брал – помой.

   Потрогать хочешь? Палкой.

   Смотри смешной какой!

   Смотри как ощетинился,

   Скукожился в клубок.

   Никто его не трогает:

   Ни лисонька, ни волк.

   Но говорят, вкуснющее

   Мясцо у тех ежей.

   Как черепашки мясо.

   Нежнейшего – нежней.

   А если его в ямке

   На спину повернуть,

   То умереть так может.

   Поскольку не вздохнуть.

   Коротенькие лапки,

   Смотри-надулся шар.

   Вот смеху-то! Не может

   Перевернуться сам.

   А чёрные глазёнки

   Какие у него!

   Как бусинки смородинок –

   Не видно ничего.

   Пошли домой. Пусть учится

   На ножки сам вставать.

   (А, оставалось Ёжику

   Минуты три – дышать.)

   ***

   На узенькой тропинке

   Лежал колючий шар.

   Над ним кружили мухи,

   Не верили глазам.

   Они прекрасно знали

   Премудрого ежа -

   Он каждый день тропинкой

   Домой к себе бежал.

   К ежихе торопился.

   И на спине он нес

   То вишенку какую,

   То листик, то овес…

   Они для деток вили

   Уютное гнездо.

   И чувствует ежиха -

   Всё вечером не то:

   Уже стемнело. Шорохи

   Слышны в густой траве

   Но ёжик её топал.

   «Спешит ли друг ко мне?».

   Поправила листочки,

   Присела у гнезда.

   Вдруг ниоткуда – Муха -

   Пищит: – Беда! Беда!

   На узенькой тропинке,

   Почти у шалаша,

   Перевернули на спину

   Колючего Ежа.

   Помчалась с ней ежиха,

   Сама, как есть – клубком,

   Все ямки, все овраги

   Перелетала комом.

   А ёж уже не дышит…

   Та, как его толкнёт!

   И выбила из ямки.

   Он встал на ножки. Вот!))

– Какие же, однако,

   Есть люди дураки, -

   Всего то и сказал он.

   Ступай, Ёжик, живи.

   И обходи сторонкой

   Тропинки те сильней,

   Где бродит вид Приматов –

   По Дарвину – Людей.

Про Кружку и Ложку

   Жила-была на свете Кружка.

   Для Ложки добрая подружка.

   Подружки вместе не скучали.

   И щедро всех поили чаем.

   Заварку, сахар, кипяток -

   Лишь размешает Ложка в Кружке,

   Как ароматный чай готов.

   Тем радуются две подружки.

   Бывал в том чае и лимон

   Со спелой цедры, ароматом.

   Варенье, кофе, сладкий мед –

   Всему подружки были рады.

   Им было весело вдвоём.

   Почти всё время – неразлучны.

   В буфете старом, на столе –

   Нигде им не бывало скучно.

   Их песни слышал весь Буфет,

   Когда они вдвоём звенели.

   Плескался в кружке кипяток,

   И Чашка с Ложкой вместе пели.

   Но вот однажды мир вокруг,

   Качнувшись, вдруг перевернулся.

   Встал с ног на голову. И так -

   Вниз головой с утра проснулся.

– Я – Ложка, лучше знаю, как

   Чай размешать и что добавить.

   Мне б в серебре ходить. Не – так.

   И можно б в золото оправить.

   Мне надоело всякий раз

   В горячем кипятке купаться.

   Я Ложка – всех важней из вас.

   Ко мне прошу не прикасаться.

   Я зеркалом блестеть могу,

   Могу чаиночки разгладить.

   А я до вечера с утра,

   Себя, должна в заварке гадить.

– Ты что, подружка? Кто тебя

   Таким урокам надоумил?

   Известно всем и с детских лет –

   Без Ложки вкусным чай не будет.

   Да. Ты и лимончик растолчёшь,

   И все чаинки по спирали,

   Мгновенно, как по волшебству,

   Кружиться за собой заставишь.

   И Сахару на дне лежать,

   Без помощи твоей придётся.

   Но, Ложка милая, скажи,

   Как ты без Кружки обойдёшься?

   В ладошках чай не заварить.

   Из банки, не удобно пить…

   Конечно, Кружка – Я. Не – Чашка.

   Нам, не мешало то, дружить.

   Когда и кто тебя заверил.

   Что ты не к месту здесь пришлась?

   Но, если так… то эти двери,

   Буфет нам распахнёт сейчас.

   Раз – плохо, то совсем не стоит,

   Оставшись, долю проклинать.

   Огромен мир, но если хочешь,

   Его ты можешь разузнать.

   Скользнуть лишь нужно со стола,

   Среди тарелок затеряться…

   Тебе поможем мы. Пора…

– Привет! Счастливо оставаться!

   И, Ложка, со стола упав,

   За долей лучшей ускакала.

   Где только Ложка не была…

   Везде и все ей было мало.

   Мешала так же чай и кофе.

   В ней сахар карамельный жгли.

   Да, мелковата оказалась…

   В снегу её потом нашли.

   Ей разводили пестициды,

   Поливку, медный купорос,

   Потом нашли, отмыть решили.

   С тем кто-то в дом её занёс.

   Буфет стоял на прежнем месте.

   В нём Кружка старая, в пыли.

   Когда пропала наша Ложка,

   То Чашку с Ложкой завели.

   О Кружке часто вспоминали –

   Очень удобною была.

   Но вот без подходящей Ложки,

   Она к столу никак не шла.

   Помыли Ложку чисто-чисто.

   Натерли пастою, золой.

   Она так с радости сияла,

   Как- будто стала золотой!

   И Кружку вымыли с отваром.

   И вновь на кухонном столе,

   Счастливая сияла пара:

   Прекрасны, хоть не в серебре!

   В них чай, конечно, был вкуснее –

   Клади заправки- не клади…

   Они так с радости звенели,

   Что всех будили, кто внутри.

   Всё стало на свои места,

   В старинном, бабушки буфете.

   Жизнь очень просто поменять,

   Друзей найти – трудней, на свете.

   «Уж, полночь близится, а Германа всё нет…».

   Чтоб не скучать, я расскажу вам притчу.

   Себе и позабавить Белый Свет.

Притча о Пути

   Итак, однажды, жили-были…

   Так раньше в сказках говорили.

   У нас же – притча. И, пожалуй -

   Неправильно. Начнём сначала.

   ***

   День угасал.

   На синем небе,

   Ночь месяц ожидал двурогий,

   Как появились с, ниоткуда,

   Два путника по-вдоль дороги.

   Один был старец убелённый,

   Другой – довольно молодой.

   Они брели вторые сутки

   Под новорожденной Луной.

   Бывало, отдыхать садились,

   Для ночи – не искали кров,

   Дорога их была не близкой,

   Зато, свободной от оков.

   В пути попутчики молчали,

   Да так, что будто порознь шли,

   И если вдруг кого встречали -

   Клонился старец до земли.

   Котомку нес почти пустую,

   А молодец – большой рюкзак.

   Шёл молодой, в душе ликуя,

   Какой попутчик был простак.

   Когда садились на привале,

   Старик её подушкой клал,

   А молодой, своею волей,

   Рюкзак из рук не выпускал.

   Их обгоняли, люди, лица,

   Повозки, кони, в том пути.

   По небу – облака и птицы,

   Но странники неспешно шли.

   **

   Так до реки дошли могучей,

   Что шире пахотных полей.

   Вдруг небо затянуло тучей.

   Запутался и месяц в ней.

   Тьма наползла, поднялся ветер.

   И перевёрнутый баркас,

   Двум разным Странникам, на свете,

   Приютом стал и жизни спас.

   От хищников в ночи и бури,

   Промозглой, до самих костей,

   Что в яром бешенстве и хмури,

   Рвала – что попадалось ей.

   Но, вот какая незадача:

   Лаз под баркасом узкий был.

   Наш старец, не снимая ношу,

   В него с котомкой, проскочил.

   А молодцу, как ни старался,

   Пришлось рюкзак огромный снять.

   Тот ни за что не собирался

   В лаз под баркасом пролезать.

   Остался, как и был, снаружи,

   Под рассекающим дождём.

   Наутро – оказался в луже.

   Всё что внутри – промокло в нём.

   Старик, заплечную котомку,

   На берег острый положил.

   И мирно спал, когда потомок,

   Всю ночь рюкзак свой сторожил.

   Дождь прекратился. Перестала

   Выть буря и по дну стучать.

   И лишь волна баркас качала –

   Лизала, где могла достать.

   ***

   Проходит всё. Прошло и это.

   Наутро новая Заря,

   Смешала с розовым рассветом,

   Клочки небесного рванья.

   И снова путники в дороге,

   И цель уже почти близка:

   Заречный город. Только ноги,

   Устали, от, в пути, песка.

   Ах, как расстроился юнец,

   Когда увидел, как промокли,

   То, что испорчено вконец,

   За что сдирал до крови локти.

   Перебирая свой рюкзак,

   Освобождая от пропажи,

   Осознавал, что он – простак –

   Лишился всей своей поклажи.

   Он сердце разрывал себе,

   Поскольку был привязан сердцем,

   К тому, что было в рюкзаке,

   И, вдруг, заговорил со старцем:

– Скажи, попутчик дорогой,

   Как дотянул ты до седин,

   А сам с котомкою пустой,

   Почти всегда – совсем один?

   Зачем нам по два дня молчать,

   И кланяться прохожим людям,

   Что по пути привык встречать –

   Пройдут – знакомыми не будем?

   Еще скажи, зачем тебе

   Котомка, что почти пустая?

   Куда идёшь ты по земле,

   От утра края и до края?

– Скажу, конечно. Очень рад,

   Что ты заговорил об этом.

   Все души близкие – молчат,

   Но полнятся небесным светом.

   Нет, незнакомых, на земле.

   Мы все родные – Сёстры, Братья.

   И если бы я только мог,

   То раздавал бы всем объятья.

   В заплечной сумке у меня

   Нет ничего. Почти пустая.

   Соль жизни, хлеб в ней, и вода,

   И Слово – Книга дорогая.

   Всё то, что жалко потерять,

   Всё для пути оставить нужно.

   В дорогу стоит Веру брать,

   И Цель – куда прийти нам должно.

   Вот, чтобы до неё дойти,

   Ты свой рюкзак освободи.

   А хочешь дом тащить с собой,

   То лучше дома и сиди.

   Ещё главнее есть «Зачем?».

   Зачем ты выбрал эту Цель?

   Ты – путешественник? Конечно.

   Тогда сильнее Небу верь.

   Верь, что само твой путь устроит –

   По морю, посреди песка…

   У Неба есть всё то, что нужно,

   Намного лучше рюкзака.

   Оставь его и не жалей.

   Всё то, что нужно – есть в душе,

   Смотри вперед и веселей.

   Нас встретит Город Миражей.

   То город призрачной Мечты,

   Жизнь можно возле стен кружить.

   Лишь там, под светом от Звезды,

   Плоть обретают Миражи.

   Я в город тот всю жизнь иду.

   Их много видел на пути.

   Для каждого тот город есть –

   Не каждый сможет свой найти.

   Смотри, сгущается туман.

   Придется полдень жаркий ждать.

   И если ты продолжишь Путь,

   Рюкзак с собой не стоит брать.

   Я поделюсь с тобою всем,

   Тем, что умею и могу,

   И даже если буду – нем,

   От мыслей бренных отвлеку.

   Я очень много говорил.

   На этом – всё. Тебе решать.

   Как встанет Солнце над горой,

   Я снова в путь. Не время – ждать.

   ***

   Истратив, измотав все силы,

   Зло, по дороге распылив,

   Остыла буря. Удалилась,

   Для штиля плац освободив.

   Промозглость духотой менялась.

   День зарождался молодой.

   Туман с Росой перемешались,

   Упитывая твердь водой.

   Река – шептала. Не бурлила.

   Катила Мутные волны.

   И старец мудрый по прибою,

   Читал Скрижаль своей страны.

   Его белёсые седины,

   Лаская, ветер шевелил.

   Он терпеливо ждал ответа -

   Он у реки стоял один.

   ***

   Туман клубился над водою.

   Потом расползся и пропал.

   И, оказалось – мягким пухом,

   Вод отраженье укрывал:

   Стен бело розового камня,

   Златые купола церквей,

   И вдруг запели в чистом небе

   Колокола Земли Царей.

   Мудрец внимал им и молился,

   Звук колокольный мысли вел.

   Неслышно, тихою походкой,

   К нему попутчик подошел.

   Он тронул старика за руку:

– Обратную дорогу знаю.

   Что будет дальше – интересно.

   Ну, что – Путь Добрый продолжаем?

– Я рад, что ты идёшь со мною.

   Нам перебраться б через реку.

   Я знаю множество историй,

   Из разных жизней человеков.

   И поделюсь. Теперь же – в Путь.

   Придумать нам с тобою нужно,

   Как нам баркас перевернуть….

   ***

   Им помогла все та же буря,

   Что ночью хлябью изливалась:

   Река, не видя берегов,

   Над сушей быстро поднималась.

   Качнула пару раз баркас,

   Попутчики ей помогли.

   И вот уже они вдвоём

   По полноводью тихо плыли.

   И, Града приближался, вал -

   Им Град Ворота Открывал!

   Златою Шапкой и Главою

   Двух Разных Странников венчал!

Рождение Звезды

   На улице темно и сыро.

   Земля давно уже остыла.

   Трава гниет, где не убрали.

   А облака свет звезд украли,

   Холодных, северных,

   Но – Звезд.

   Иду одна аллеей парка,

   Несу гостинцы и подарки,

   Вдруг, из-под дерева у арки:

– Эй, барышня! – ко мне вопрос.

   На свет кривого фонаря,

   Из тени темной, парень вышел.

   Остановилась. Подошёл.

   Что дальше будет?

– Что, не слышишь? Куда спешишь?

   В корзинке что?

– Я бабушке несу гостинцы.

   Сыр козий, яблочки, вино,

   На зиму теплые ботинки.

– И где же бабушка живет?

   Зачем по темноте ты бродишь?

   Машину, что ли ты не водишь -

   Тяжелое, зачем несешь?

   Вздохнула я. Ну, что тут скажешь?

   Рукой поправила, берет,

   Мне матушка его связала -

   Прекрасный ярко–красный цвет.

– Машиною, конечно, легче,

   Но разве прелесть в этом? Нет.

   Прошу, немного потерпите,

   Узнаете Вы мой секрет.

   Конечно, сумки тяжелы,

   Тропа плутает меж деревьев.

   Но как живые их стволы,

   И руки – их переплетенья.

   Я яства к празднику несу.

   Не пирожки – гораздо лучше.

   Не просто яблоко одно,

   А молодильных яблок кучу.

   И не вино в бутылке той,

   А исполнение желаний:

   Всего один глоток отпей,

   И поменяется сознанье.

   Все поменяется вокруг,

   Богатым и успешным станешь.

   Но без бокала, сколь ни пей,

   Ничуть, вокруг, не поменяшь.

   Бабуля очень постарела,

   И если не успею я -

   Мне сумок больше не носить.

   Ну, некому… Такое дело.

   Поэтому, я тороплюсь.

   И бабушка уже заждалась.

   Мне матушка велела строго,

   В пути к бабуле не болтать.

   Пошла дорожкой этой я,

   Хотя другая есть – короче.

   Но не спеша, успею к ночи.

   Мне б до двенадцати поспеть.

   «Девчушка, как промокший лист.

   Нет ни часов, ни телефона.

   Взять яблоки мне нет резона,

   А вот винца б хлебнуть, суметь».

– А где же бабушка живет?

– Дорожка прямо в дом упрется.

– А где другая. Может, стоит

   Тебе, короткою, поспеть?

– Короткая дорожка рядом,

   И, кстати, вот за той сосной.

   По ней легко дойти до дома,

   (Извилины нет ни одной).

   Прямая, ровная как скатерть.

   По ней за пять минут дойти.

   Но я решила прогуляться,

   По длинной нравится идти.

– Счастливый путь. Хотел помочь я.

   Да только нам не по пути.

   Я заболтался здесь с тобою.

   Мне предавно пора идти.

– Спасибо. Да и Вам – счастливый.

   Корзинки снова подняла,

   Луна зашторилась за тучи,

   И фонари накрыла мгла.

   Развилкой разошлись тропинки.

   Прямая, и кривой дугой.

   «Я тот бокал себе добуду.

   Глотну винца, и на покой.

   Наскучили уже гоп-стопы,

   И возраст стал уже не тот.

   Ну, не серьезно, как мальчишка,

   Жать телефоны.

   Эко – вот,

   Словил себе я птицу счастья!

   Бабуся может не успеть

   Хлебнуть винца.

   Да и довольно, старухе мир

   Собой коптеть.

   А этой, что в смешном берете,

   Дать по макушке. Всех делов…

   Эх, вот удача привалила!

   Не зря стоял среди дубов».

   Так, размышляя о прибытке,

   Разбойный серый человек,

   Пришел к высокому забору.

   О нем не знал.

   Но ныне век

   Высоких технологий.

   На дверце светит монитор.

   Нажал на кнопку, что горела.

   Вдруг видит: в мониторе дом,

   Лицо премиленькой старушки.

   Вся в буклях, розовый капор.

– Хто там? – она прошелестела.

– Вам вашей девочки поклон:

   Корзинка, яблочки, вино.

   Она немножко, приболела.

   Меня просила донести.

   Войти возможно?

– Ясно дело! Принес, входи.

   Нажми на дверь.

   На пупочку под монитором.

   Да не споткнись. Неровный пол.

   «Я на ногах стою умело!»

   Открылась дверь, без скрипа, тихо.

   Потух светящий монитор.

   Темно, хоть глаз коли,

   Но лихо, молодчик перешел забор.

   Ни зги не видно.

– Эй, бабуля! Корзинка здесь и пирожки.

– Сейчас, иду.

   Признаться, где-то оставила свои очки.

   Ты заходи-ка в дом, дружок,

   И можешь скушать пирожок.

   "Едва струится свет на кухне,

   И выключатель не найти.

   Ну, где же чаша, что годится

   Вина хлебнуть.

   О! Пирожки. Горячие.

   И пахнут знатно.

   На кухне чисто все, опрятно.

   Промерз, немного, я с дороги.

   И бабка что – то не идет.

   А пирожки приятно пахнут.

   Один возьму. Урчит живот.

   У-у, очень вкусный пирожок!

   Но как- то стало сразу жарко,

   И, потолок как небосвод!

   Что за прекрасная цыганка,

   С бокалом, ко столу, идет?

   Старуха рядом с ней седая.

   Они смеются надо мной.

   Слов не могу сказать…"

   Тут в окна,

   Огромной брызнуло луной.

   Пропали тучи. Звезды кашей

   Осыпали весь небосвод.

   По млечному пути в окошко,

   Влетает череда красот.

   Одна другой милей и краше.

   Одежды нет. Лишь жемчуга

   Прекрасно украшают косы.

   А в поле под луной стога…

   Седая древняя старуха

   Подходит ближе, кисть берет,

   Потом ее по верху режет,

   И кровь в бокал резной течет.

   В беретке, что алее крови,

   Девчонка ближе подошла.

– Все, как и в старь, – она сказала,

   Вновь на тропиночке нашла.

   Они нисколько не умнеют.

   Разжиться, как и встарь, хотят.

   Ты снова выиграла, Мама,

   Они глупей слепых котят.

   Всем подавай богатств и славы,

   Не сделав, ровно ничего.

   Помог бы, если,

   Был бы главным, на празднике.

   Теперь его придется съесть.

   Начинкой он нам пригодится.

   Таких как он, не перечесть,

   И ничего, и не случится.

   Не в силах двигаться, орать,

   Не в силах вымолить прощенья,

   Мог человек лишь наблюдать,

   За праздником. Ждать превращенья.

   Сняла чепец седая баба,

   На кафель сбросила халат.

   Старухи обветшавшей тело -

   Таким был весь ее наряд.

   Ее красавицы накрыли

   Прекрасным шелковым платком.

   Свет из Ковша в окно струился,

   И выливался молоком

   На ткань, что тело накрывала.

   Старуха подниматься стала,

   А дочь, что принесла вино,

   Наполнила им всем бокалы.

   В один, где кровь была мужчины,

   Налили тоже то вино.

   И на молочный палантин

   По капле, вылили его.

   Кровь с молоком смешались разом.

   Стал розовым прекрасный шелк.

   В окно влетел холодный ветер,

   Сдул покрывало и умолк.

   ***

   Стояла рыжая принцесса

   Красивей тех, что были здесь.

   Прекрасней, выше!

   Кобылица роскошная -

   Вселенной взвесь.

   Ей по плечам сияли звезды,

   Сплетались в яркую спираль.

   Вселенная родилась снова -

   Им матерь всем. И все как встарь.

   Что дальше было, видел смутно:

   Красавицы взвивались в пыль

   И звездами в окно летели.

   Светлел за окнами пустырь.

   Вставала розовой Заря.

   По не спешила. Потихоньку.

   Наш парень, знал, что он живой,

   Но понимал, что ненадолго.

   ***

   Заря пробила щель меж штор,

   И по лицу его скользнула.

   Глаза открыл, и «Уф!» – вздохнул, -

   «Приснилось все! Ну, дело было!

   Таких не видел в жизни снов.

   И, б, не видать их больше сроду».

   Но хочется закрыть глаза,

   И вновь почувствовать Природу:

   Луну в окне, сплетенье звезд…

   Вновь пережить еще мгновенье -

   Святой Звезды перерожденье.

   Сон это был? Наверно. Но…

   По вечерам открыв окно,

   Впустив туман и свежий ветер,

   Он смотрит в небо,

   И заметен на кисти аккуратный шрам.

   Откуда?

   Он не знает сам!

   ***

   Однажды в парке на тропинке,

   Он встретил девушку. Она

   Несла она свои корзинки

   И шапка красною была.

– Помочь Вам, девушка?

– Спасибо.

Я б Вам признательна была.

Сказка про Репку

   Дед прочел что урожая,

   Ждать среди культур бахчи.

   И зачем он сеял репку -

   Вот, поди его, спроси.

   Ведь никто не мог подумать,

   В самых радужных мечтах,

   Что такие корнеплоды,

   Вырастают просто так.

   Заподозрили неладное,

   Когда взошел укроп:

   Там, где высеяли репку,

   Уже вымахал вилок.

   Удивились не на шутку:

   Что за овощной мутант?

   Может нанаудобренья

   Как-то сыпали не так?

   Где-то лишнего махнули,

   Иль с водой не развели.

   Вот пожалуйста, любуйтесь:

   Килограмма – тридцать три.

   Шефство взяли над гиганткой:

   Охраняли в час ночной,

   Каждым утром измеряли,

   Днем гоняли мошек рой.

   Поначалу весть держали

   От чужих в секрете,

   А теперь день начинался

   С новостей о репе.

   Деду это надоело,

   И однажды ночью

   Вытянуть ее хотел,

   И вытянул бы точно.

   Только на посту не спал

   Доблестный дежурный.

   Деду отвечать пришлось:

   Крепкий караульный!

   Всех имущественных прав

   Старика лишили.

   Ждет пусть Праздник урожая!

   На том и порешили.

   Дед как есть, рукой махнул

   На это беззаконие.

   Ясно ж: показухой было

   Это своеволие.

   Дед велел недоливать

   Репку при поливе.

   Мог и Словом приложить

   Верил Слова силе.

   Той все было нипочём:

   Только розовела!

   Разросталась на глазах,

   Все быстрее спела.

   Будто говорила деду:

   «Зря меня недоливал.

   Вот теперь попробуй вынуть!

   Просто так себя не сдам».

   Час настал. Деревня в сборе.

   Территория в флажках.

   Только не спокойно деду.

   Не случился бы промАх!

– Бабка милая, родная,

   Знаешь мне как страшно.

   Как на старость осрамлюсь?

– Все не так ужасно, -

   Бабка деду затянула

   Кушачок потуже,

   Щепотью перекрестила,

   Ждать пошла снаружи.

   Кто у деда в помощь?

   Бабка, Внучка, Пес да Кот.

   А напротив – Мегарепка,

   С нею весь честной народ!

   «Осрамиться не могу», -

   Дед подумал честно, -

   "Что же делать, как мне быть?

   Вот ведь интересно?".

   Вся деревня шоу ждет,

   Журналисты в мыле.

   Что овес посеян был

   В плане, все забыли.

   Что какой-то там овес?

   Это просто мелюзга.

   Ни дохода, ни рекламы.

   Для деревни – чепуха.

– Все-таки растет овес,

   Сам растет, сам зреет.

   Как придет пора собрать,

   Я же не сумею, -

   Говорила поселянам

   Агрономша Маша.

   Молодой специалист -

   Заварила кашу.

   Урожай богатый, славный -

   С ним нигде не пропадешь,

   А пиара вот такого,

   Как от репки, не найдешь.

   Для развития деревни,

   Слаще мёда-шоколада,

   Нынче, качество пиара.

   Сеять ничего не надо.

   И горюет агрономша:

   «Вдоволь потрещали,

   А что будет с урожаем,

   Так и не сказали».

   А у деда свое горе -

   ПроклинаетРепку.

   Вся деревня его знает,

   Как дружка-соседку.

   Нынче и «за воротник»

   Просто не заложишь.

   Нужно выглядеть все время.

   Что же делать, Боже!

   Раньше вышел спозаранку

   На крыльцо, хоть в огород.,

   Лег, под кустикам, на травке…

   Нынче под кустом народ!

   Давечь, крался вдоль забора,

   Чтоб в дыру перемахнуть.

   Только ногу перекинул,

   Как услышал:

   «– В добрый путь,

   Никанор Степаныч!

   Что ж в калитку не идете?

   Там вас ждут. Собрались.

   Руку вам пожать хотят,

   Ну и напряженье снять.

   Пометался так наш дед,

   Раздобыл полушку,

   И нарезался прям «в хлам»

   С горя!

   Не игрушка: еле-еле он стоит

   На обеих ножках.

   Мимо, как назло возьми,

   Пробегала кошка.

   Об ноги его потерлась,

   Хвостиком взмесила,

   И тут нашего героя

   Будто подкосило.

   Развалился, и подняться

   Ну никак не может.

   Тут какой-то охламон,

   Думал – что поможет,

   Звать скорей давай народ.

   И ведь набежали!

   Микрофоны в рот суют.

   Вокруг понатыкали:

– Вы готовы, -вопрошают, -

– К единоборству?

   Ведь неделя, как мы ждем.

   Не к лицу упорство.

   Дед поймал кураж, и пьяный,

   Как ударит себя в грудь:

– Никакого спасу нету,

   Не даете продохнуть.

   Он, не мешкая, за словом,

   По меже засеменил.

   У сарая взял лопату,

   И топорик прихватил.

   Зажужжали, загудели

   Кинооператоры.

   За флажки загнали всех

   Гинесов – новаторов.

   ***

   Дед как жахнет по стволу:

– Никакого сладу!

– Ты с под-низа заходи,

   Сверху бы не надо, -

   Баба с ведрами летит, -

   Я тебе на помощь.

   Дай земельку промочу.

   Опосля ты вспомнишь,

   Как тебе я помогала.

   Ведь сажали вместе.

– Лучше бы уж промолчала,

   А не то, как тресну!

   И пошел дед кругом рыть.

   Начал он с подкопа.

   «Сам я репку вырою.

   Тоже мне – подмога!».

   Роет круг, другой и третий -

   Уж совсем зарылся,

   А у репки только-только

   Хвостик появился.

– Врешь ты, репа, не возьмешь

   Корененьем деда.

   Я тебя располосую…

   (стоп, стоп, стоп – победа,

   Засчитается тогда,

   Если репка будет целой.

   Вот еще одна беда).

   Дед на бабку посмотрел,

   Крутанул глазами.

   Репке в бок уперся крепко,

   С силой, сапогами.

– Ох и надо ж было дурню -

   Мне тебя весной сажать?

   И с какого перепуга

   Ты решила вымахать?

   Тянет дед, потянет репку -

   Вытянуть не может.

   Тут старуха на подмогу:

   Скинула одёжу,

   Распоследнее ведро

   Кореням плеснула,

   Ухватилась за кушак,

   С силой потянула.

   Зацепились посильней,

   Дедушка с подмогой:

   Тянут, да потянут разом -

   Вытянуть не могут.

   ***

   На крылечке появилась

   Красная-девица.

   Звать Аленкой. Холостая.

   Внучкой им приходится.

   Бабка со слезами, к девке:

– Внуча, детка, помогай!

   Плакать вовсе не годится.

– Бабушка, бегу, давай!

– Подождите, я сейчас.

   Только лак просохнет.

   Да-да-да. Сейчас. Бегу.

   Ой, сломаю ногти!

   Мне за вас, бабуля с дедом,

   Дайте ухватиться.

   Вот что значит коллектив:

   Репка – шевелится!

   Девушка, конечно, рада!

   Фото в профиль и – в анфас.

   Окружили ухажеры,

   Не деревня – высший класс.

   За Аленкою бежит

   На подмогу Жучка.

   Пусть дворовейших кровей,

   Но умная, сучка!

   Тянут вчетвером, потянут -

   Вытянуть не могут.

   Лает Жучка, вызывает,

   Котика в подмогу.

   Раз прослышал как-то Кот,

   Что нахлебником живет,

   Что давно мышей не ловит,

   Коготки, де, бережет.

   «Это шанс мне проявиться!

   Перед всеми повиниться,

   Жучке чуйку утереть,

   И местечко подсидеть".

   ***

   Кот за Жучку, Жучка за внучку,

   Внучка за бабку, бабка за дедку,

   Дедка за, будь она не ладна, Репку.

   Вместе тянут и вопят,

   Репку вынуть не хотят,

   (а точней – не могут).

   Ну, а рядом из кусточка,

   С-под зеленого листочка,

   Мышка наблюдала всё

   Из мышиной точки.

   «Этот кот меня достал», -

   Мышь соображала.

   Если я им помогу,

   Хоть силенок мало,

   То они меня уважут.

   Может и не наградят,

   Но преследовать семейство

   Мое, точно прекратят.

   Вся команда репку тянет,

   Ну, а мышка смотрит,

   Как бы вовремя вступить,

   Да замысел не спортить.

   Высмотрела корешок,

   Ждет: "Когда ж ты лопнешь?»,

   Тут же махом за кота, и:

– Чего ты смотришь?

   Некогда здесь глазки строить!

   Не смотри что я мала.

   По наследству сила мне

   Богатырская дана.

   Кот от наглости такой,

   Удивился: «Славно!

   Разберусь потом с тобой.

   Кот над мышкой, главный».

   Тянут все – потянут репку…

   Тут она и поползла.

   Вот уже лежит на грядке!

   Сила всякая важна!

   Привалились к репке Дед,

   Бабка и Аленка.

   Кот и Жучка тоже рядом.

   Кончились силенки.

   А на репке пляшет танго

   Серенькая мышка.

   Как задумала она,

   Так оно и вышло.

   Деду, руки, репортеры,

   В сей секунд пожали.

   Зачехлили инструменты,

   Вспылили и пропали.

   Им там кто-то позвонил,

   Что нашли находку:

   Не олень и не тюлень -

   Рогатая селедка.

   В нашей местности поймалась.

   Правда, браконьеру в сеть.

   Что теперь -то станут делать:

   Судить или смотреть?

   В любом случае – удача -

   Гонорары снова!

   Ну, а наши работяги,

   Поползли до дома.

   Баба налила всем квасу,

   Жучке с кошкой молока.

   Улыбаются все мышке,

   А она то – какова!

   Ай, да Мышка!

   Хоть мала -

   Велики вершит дела!

С Любовью к Месяцу

   ("Месяц, месяц, мой дружок,

   Позолоченный рожок!

   Ты встаешь во тьме глубокой,

   Круглолицый, светлоокой,

   И, обычай твой любя,

   Звезды смотрят на тебя.

   Аль откажешь мне в ответе?)

   ****

   Взошел на небе Месяц Новый!

   Веселым смайлом улыбнулся -

   Созвездьям:

– Низкий вам поклон.

   Опять на место я вернулся.

   Смотрите вниз. Какие токи!

   Огни окон, машин дороги

   В осколках галогенных брызг,

   И каждой ночью сей сюрприз.

   Какими яркими огнями

   Горят рекламные щиты!

   Такой роскошной красоты

   Не видел я нигде. А ты?

– Ты очень молод, – отвечала

   Ему Смешливая Звезда.

– Таких наивных новых лун

   Я, право, раньше не встречала.

   То пОтуги гордыни нервной,

   Всего лишь. Будет так всегда.

   Побудь-ка ты на небе с месяц,

   Как это много иногда!

   Вертелись дни, часы и сутки,

   Но вот однажды в час ночной,

   Играя разноцветьем ярким,

   Огней под полною луной,

   На небо тучи набежали,

   Закрыли полнолунья свет,

   И, свыше получив совет,

   На Землю молнию послали,

   Точненько в цель.

   ***

   Фонтаны брызг.

   Потом как по одной команде:

   "Щелк – щелк,

   Трах – тарабах".

   Погасло всё.

   Прошла гроза, и взрослый Месяц

   Прищурил глаз: «А где огни?».

– Цена им грош, на столько ж – света!

   Что скажешь? Да, мой друг, увы.

   Под сумрачным бескрайним небом,

   В коллапсе сбившихся машин,

   Снуют как глупые котята

   "Большие" люди.

   Сверх вершин,

   Сверх магистральной паутины,

   И выше всех её щитов,

   Им светит с неба Месяц Полный,

   Всегда помочь тебе готов.

Сказка о Синице

   ***

1

– Скажи мне, милая синица,

   Зачем ты прилетаешь в стужу?

   Я сыплю корм, но – не за кормом.

   Ведь он тебе не очень нужен?

   Откуда золотая грудка,

   И чёрная как уголь спинка?

   Кто сотворил тебя, пичуга,

   И что за пятнышки от синьки?

   Так много птиц в лесах морозных,

   Но к людям не летят как ты.

   И даже в снежные морозы

   Нас облетают снегири.

   А раньше, в инее бывало,

   Все в алом, белые кусты.

   Мне расскажи, зачем здесь ты,

   Ведь птиц в лесу зимой немало?

   Корма находят там себе,

   И шума города боятся.

   Вот, остаются – не спешат-

   Весны побегов дожидаться.

   А ты, малюська, не боишься.

   И разве в руку что не сядешь.

   Мне расскажи, что ты за птица,

   И почему так к людям тянет?

   ***

   Я так с Синичкой говорила.

   Конечно, не ждала ответа.

   Я птиц язык давно забыла,

   А раньше… Точно – было это)).

   И вдруг: – Свить-Свить…

   Раз хочешь, слушай.

   Раз просишь, расскажу тебе

   Историю. Не сказка это.

– Позволишь, я сама решу,

   Что Сказкой называть, что – нет?

   И вот чем одарила птичка,

   Забывший Сказки, Белый Свет.

2

   Начну обычно: «Жили – были…

   Не дед, не баба. Город целый.

   А на краю его деревня,

   В деревне той народ жил смелый.

   Работы люди не боялись,

   И за любое дело брались,

   А в будни или выходные

   От счастья весело смеялись.

   Смеялись дети, повзрослее,

   Родители смеялись, деды,

   И прадеды смеялись тоже,

   И даже кто на смертном ложе,

   Улыбками нет-нет, – сияли.

   И улыбаясь, умирали,

   И ждало царствие их Божье.

   Нет–нет, – конечно не придурки.

   И – нет, конечно не курили.

   И не смеялись они вечно,

   А просто счастливы все были

   Сияло Солнце. Лес был чистый.

   Вдали, за дымкою – гора.

   «Сей, да паши». И день обычный

   Со счастьем с самого утра.

   Здоровы были в деревушке:

   Младенцы «малые дубки»,

   Мужи да бабы "нету лучше",

   И кряжистые старики.

   Им всем, казалось, жить бы вечно,

   Но всё же наступал свой срок.

   Обычные, по сути люди,

   Но, счастливы. И в этом толк.

   Всё дело в том, что прилюбила

   Деревню эту одна птица.

   Её в деревне называли

   Прекрасной Синей Птицей Счастья.

   Огромная. Полёт с размахом.

   Вот Счастье то – её участье.

   Охотников в ту пору много

   За нею было. Прехороших.

   Но как забрать у Неба Небо?

   Они все оставались «с носом».

   Её и в небе–то не видно:

   Как Синь перетекает в Синь.

   А дар она такой имела,

   Что Счастье вот "возьми да вынь".

   Тот Дар имел такой размах,

   Что мог всю Землю наделить.

   Она его и не жалела,

   Легко могла вам подарить.

   Тем Счастьем наделяла всех,

   Так – прямо с неба. Без разбору.

   Деревня счастлива была,

   А город наблюдал с укором.

– А отчего же, город близко -

   Она его не наделяла?

– Над ним все время лился дождь,

   Наверно света было мало.

   Но Света Счастия хватало,

   В деревне только на полгода.

   Зато полгода «жили-были»,

   И здравы были всем народом.

– О, как, наверное, любили,

   Они в таких приливах Счастья?

– О, да! Любили страстно, сильно.

   Полёты были не напрасны.

   Мужчин, что свежих жеребцов -

   Хоть бы стреножь – всё было мало.

   Отсюда бабам перепало,

   И перепало, перепало…

   Все улыбались, все в любви!

   Вот потому и были рады.

   А без Любви как не живи,

   Не будет радости в народе.

   Вот с этого-то Счастья свойства,

   Все беды птицы начались.

   Будь ты хоть Синей Птицей Счастья,

   Завистники отравят жизнь.

3

   Сыскался – городской – один.

   Точнее если, это – пара.

   Мужчина очень был учёный,

   С подругою своей. Недаром,

   В народе люди говорят

   Про пару из любых сапог.

   Вот эти точно были парой:

   «Хотел бы, да не снимешь с ног».

   Учёному, бог весть откуда,

   Про птицу удалось прознать.,

   Точнее смог он рассчитать

   И кривизну, потоки света,

   Кислотность почв в деревне этой,

   Но всё никак не мог понять:

   "Откуда же им Счастье это?".

   Мозги учёности кипели,

   Хоть в пору – заварить чайку.

   Его подружка: так и эдак,

   Он, кроме формул "ни гу-гу".

   Она и кудри на ночь вьёт,

   И губы ароматом мажет,

   В конце вся вылезла из кожи,

   А он её… Ну, не берёт!

– Не время! – он ей говорит.

   И так всё время: все «не время».

   Жар у неё огнём горит,

   Идут года, и сохнет семя.

   Ей бы детёночка родить,

   Вот бы и стали мирно жить.

   Он формулы свои считал бы,

   Она колясочку качала б.

   Учёный точно был не глуп,

   Не туп, не дуб, не душегуб.

   Просто свои мужские силы

   Растратил на алтарь Наук.

   Обдумав всё, к проблеме этой,

   С Научной точки подошёл.

   И порошок, совсем недавно,

   «Почти что вот» от бед нашёл.

   Но этого казалось мало.

   Поскольку всё его хозяйство,

   Лишь на короткий миг вставало.

   Он нервничал. И беспрерывно.

   "Хозяйство"– Нервы – неразрывны.

– А Женщина? Его любила?

– В себе нашла такие силы,

   Чтобы от формул оторвать,

   И отвезти в деревню рвать

   Цветочки – маки, василёчки -

   Забыть о цифрах многострочных.

   ***

   В деревне точно в эти дни

   И пролетала Счастья Птица.

   Народ собрался у воды,

   С цветами, чтобы веселиться.

   И ту, что в небе пролетала,

   Благословляли почитая.

   Она кружила, наделяя,

   Их синим переливом Света.

   Кружила долго, улетела -

   Как бы зимой настало Лето.

   И только улетела Птица,

   Как все пошли они жениться!

   Цветы с травою подтянулись,

   Раскрылись яркие цветы.

   И муж учёный вдруг очнулся,

   Сраженный дивом Красоты.

– Так это что же – волшебство?

   Вновь стали синими глаза,

   За, толстыми стекол, очками,

   Да и очки теперь мешали.

   Он зорко видел небеса.

– Что это было? Это Чудо?

   Какая женщина? Откуда? –

   Всё на подругу всё глядел.

   И очень даже захотел ей овладеть.

   Да вот – «как будто».

   Чтобы осечки не случилось,

   Таблеточки свои достал,

   "Которые покрылись Синим",

   Но он с трудом соображал.

   Замешкался… Вот стал жевать…

   Подруги сил не стало ждать!

   Она под куст его свалила,

   И под кустом же тем покрыла.

   Точнее Он покрыл. Неважно.

   Быть нужно женщиной отважной,

   Что бы с учёным мужем жить.

   Иначе бы пришлось тужить.

   ***

   Он и не знал, что смог всё сам.

   И вот что наш учёный понял:

   «Таблетки синеньким покрылись.

   Вся сила в синеньком растворе!»

   Тогда стал думать и гадать,

   Как бы со Птицей совладать?

   Поймать, пленить и пусть сидит.

   Что толку – по небу летит?

   Ведь Счастие должно быть платным.

   –Я получу её обратно.

   –?

   Идеей новой он завёлся,

   Забыл подругу (так увлёкся).

   А та беременна не стала.

   Её видно раза Счастья – мало!

   Хотя! Кусочек обломился:

   Чтобы скорее довести

   Таблеточки до совершенства,

   Стал Опытом дарить блаженство.

   Пилюльку – хлоп, и тут же в койку.

   Но это лучше, чем никак.

   Вокруг растворы, стрелки, колбы…

   Но всё по-сути, есть пустяк.

   Но как-то это было мелко,

   Без чувства, страсти, без огня.

– Ему, Наука всё ж, дороже,

   Боюсь, не любит он меня.

   Про женщин говорят в народе,

   Что «длинен волос, ум короток».

   У нашей – всё наоборот.

   Дела взяла в свой оборот.

   Она ему – нет-нет – Идею,

   В наивный ум мужской пихала.

   Поймать, мол, птицу ты не в силах,

   Хоть муж ученый, а дебил.

   И так, как «капля камень точит»,

   Мыслишку эту вогнала.

   Сказала: – Ничего не бойся!

   Решайся. Я бы помогла.

   Решение приняв такое,

   Назад уже не отыграть.

   И раз они на то решились,

   «Злодеями» их будем звать.

4

   Злодеи стали думу думать,

   Как Птицу можно полонить.

   И если Птица эта – Чудо,

   То клетке – золотою быть.

   С обычной – Чудо ускользнёт,

   Работа прахом вся пойдёт.

   А месту, птицу где хранить,

   Большим и скрытым, должно быть.

   Не мешкая, злодеи в горы

   Отправились в урочный час.

   Вот там-то, среди острых скал

   (как будто кто им подсказал),

   Дыру в скале, размером с поле,

   Нашли и сделали привал.

   Вход узкий. Но зато внутри,

   Футбольного побольше поля.

   И свод в пещере высоко,

   Как если глубина у моря.

   Пещеру-то они нашли.

   С секретом наварили злата,

   Изо всего, что есть в земле.

   Мужи Науки виноваты:

   Не признают чужих заслуг.

   Всё ищут Философский камень.

   И чёткий очертили круг.

   А Самородок – Мужичок,

   С умом пытливым, беспокойным,

   Тот камень предавно нашел,

   И злато льет себе спокойно.

   Покуда хор из узких лиц,

   По конференциям снуёт,

   Учёный тот и в ус не дует.

   Льет золотишко, и куёт.

   ***

   Тюрьму сработали на славу!

   Вся в завитушках. КрасивА!

   Просторна. Даже есть качели!

   Поилка, корм – всё, чтоб жила.

   Да быстро как! Уже готова.

   Огнями золото горит

   Костров и факелов в пещере.

   «Игрушкой» клеточка стоит.

   Злодей – ученый прозапас,

   И топлива огню припас.

   То, что сгорает, чуть не вечно,

   Лишь поджигай в урочный час.

   И день настал. Оделись воры.

   Экипировку взяли в путь.

   Лишь пару-раз то и присели,

   Чтобы в пути передохнуть.

   И что гнало их на злодейство?

   У Женщины – вся суть – Семейство.

   Ученого – манила Слава.

   И мысли – не плохие, право.

   Но путь, которым им идти,

   Злодейский. Нам не по пути.

   Поэтому мы только знаем,

   Что тучи в срок они нагнали.

   Грозу и дождь, и снег, и гром.

   Все разбежались с тем дождём.

   И Праздник Древний провалился.

   В тот день никто не оженился.

   Но верят люди в небылицы.

   С того-то дня пропала Птица.

5

   Никто ее с тех пор не видел.

   И зарядили вдруг дожди.

   И плесень черная угодья,

   Захватом оплела своим.

   У хат болота растянулись,

   Прогнили на полях стога.

   И в реку мутную ссыпались

   Овраги. Прежде – берега.

   Да и Река недоброй стала.

   Лишь волны тёмные гнала.

   В ней мели омутом казались.

   В купальнях – тина да трава.

   Лес вымок и сырой затих.

   Лишь редко по утру кукушка

   В тумане выдавала стих -

   Ночному Филину подружка.

   А город даже не узнал.

   Там: так и так всегда дожди.

   Горели, ночью освещая,

   Брусчатку улиц фонари.

   Бежал по Утру горожанин,

   И вечером, опять бежал.

   И вроде что-то где-то делал,

   Но что – с трудом соображал.

   Зачем? Ковали Миром Счастье.

   А Счастье было в чужой власти.

   Сидело Курицей Большой

   В огромной клетке золотой.

   И город потихоньку встал.

   Ведь деревенька тоже встала.

   МолОчку, хлебушек, винцо…

   Уже запасов не хватало.

   Тогда взялись соображать,

   Как катастрофы избежать?

   Что делать то, и как же быть?

   Как им без счастия прожить?

6

   Ну, а оно сидело в клетке,

   Меж скал, в пещере, при огнях.

   Сидело тихо и смотрело

   На двух злодеев, в полутьмах.

– Какая –то она другая.

   Мы ту украли-то?

– Не знаю. Ту, что летела,

   Ту поймали.

– А вдруг, была еще другая?

   Ты меня хочешь?

– Не сейчас.

– Тогда всё точно, что не та.

   И что теперь мы будем делать?

– Да помолчи ты, Суета!

   Пускай сначала чуть обсохнет.

   Может тогда в себя придёт.

   -Да! Как её я понимаю.

   Глядит и думает: «Урод!»

– Кто? Я – урод?

– А кто? Не я же.

   Ты ж ей дубинкой приложил…

– А что мне оставалось делать?

   Я, как решили, сторожил,

   Пока очнётся от снотворных,

   Да видно столько мало ей.

   Вот и пришлось её бабахнуть

   По темечку.

   -Смотри скорей.

   На нас она глазами смотрит.

   И вроде, видит. Здравствуй, птичка!

   Ты жить здесь будешь от сегодня,

   Так что веди себя прилично.

   Мы будем, там… тебя кормить,

   Поить… Он – убирать.

– Я убирать за ней не буду.

   Желудок слабый.

– Хватит врать.

   Ты вонь, такую напускал,

   Свои задачи воплощая,

   Что приходилось затыкать

   Нос и глаза. И я молчала.

   А тут, простите, но – желудок!

   Я убирать за ней не буду.

   Лепёшки – с целое ведро.

   Мне и поднять то не под силу.

– Ты думала, о чём просила,

   Чтобы тебе её словить?

   -Да. Я признаюсь, что просила.

   Но, не уборщицей ей быть.

   Я не хочу.

– А я не буду.

– Давай монетку вверх подбросим.

   Ты же учёный, вот и думай!

   Но сор мы из избы выносим.

   Однако так, чтоб не узнали.

– Давай оставим до поры.

   Придумаю я агрегат.

   И мы из этих вот лепешек,

   Еще налепим виноград.

   Или какой-нибудь там… крем.

   Ну, для лица, для рук и ног,

   Для кожи всякой. В том числе,

   Для мебели и для сапог.

– Вот это славно! Трам-пам-пам.

   Теперь осталось прояснить,

   А ту ли птицу мы поймали,

   Кого нам удалось словить?

   Та – прям, царицею была,

   А эта, как большой цыплёнок,

   К тому же, мокрый. Ну, дела!

   ***

   Пока они вот так болтали,

   А птица в разум приходила,

   Огни тихонько стали гаснуть.

– Огням добавить нужно силы, -

   Злодей поднёс к полену спичку.

   Сильнее вспыхнули костры.

   Тут из углов сырой пещеры,

   Полезли синие цветы.

– Та птица, я её узнала.

   А ну, поддай огня ещё.

   Смотри, как будто одеялом,

   Окутано в пещере всё.

   Эй, птичка, одари нас Счастьем!

   Как можешь ты. Как в прошлый раз.

   Молчишь? А зря. Тебе придётся.

   Не можем мы принять отказ.

   ***

   Так день закончился плохой.

   Назавтра новый день наступит.

   Каким он будет, мы не знаем -

   Вершат на небе наши судьбы.

   ***

   Настало утро.

– Борода!?

   -???

– Твоя из рыжей синей стала!

   Возможно, это и красиво,

   Но бороды мне точно мало.

– А у тебя какие ноги! Как синька.

   Даже сквозь чулки.

   Ха-ха-ха-ха, вот это номер!

   Ты ацетоном их потри.)))

– Ну ты – осёл!

– А ты – лохушка! Ну, всё -

   Достала ты, подружка!

   Я дальше буду жить один.

   Я женщин раньше не любил.

– Вот гад какой. Все мои годы

   Ты в самом цвете загубил!

   Раз так, то я сама решаю,

   Здесь и при птице обещаю

   Весь род мужской отвергну.

   Пусть, хоть какой мужчина будет,

   Хоть – Принц – я не куплюсь!

   ***

   Так вот, ругаясь, разбежались.

   У них история другая.

   А наша сказка всё о птице,

   Что Счастье, Свет и Красоту

   С собой несла. Теперь – сидит,

   Сама себе на мир дивится.

   "За что, зачем и почему?", -

   Не сложит в птичкином уме.

   Огни погасли. Думы те

   Она решала в темноте.

7

   Снаружи морось, сплин и спад.

   И этому никто не рад.

   Жил в городе прекрасный пекарь.

   Не булочки он пёк – отпад!

   Он с первым лучиком вставал,

   Работу в руки забирал.

   Жена при этом помогала,

   И он ничуть не уставал.

   Как славны были пирожки!

   Затейливы их завитушки,

   И каравай, из печки прямо,

   Чтоб отломить кусок горбушки,

   Хрустящей, ароматно-хлебной,

   Любил с младенчества поры.

   При виде утреннего хлеба,

   Мельчали все вокруг дары,

   С мукой настали перебои,

   Потом её совсем не стало.

   И перестал месить он тесто.

   И есть, желание пропало.

   Сейчас без денег не прожить.

   Работать стал: «продай-купи».

   Не стал он как другие ныть.

   Но вспоминал про пироги.

   Ну что бы мог продать – не знал.

   С пекарней не желал расстаться.

   А так, как холод утверждался,

   В горах он хворост собирал.

   Так в горы дальние забрёл,

   И там пещеру с Синей птицей.

   И клеткой золотой нашел.

   Подумал:

– Если распилить,

   Сумел бы я обогатиться.

   Семью поднять, вновь хлеб месить.

   Раз счастью мне дано свалиться!

   Пекарню не одну построить.

   О бедности совсем забыть,

   Оставить за порогом горе,

   И в ус не дуть, и не тужить.

   И распилил, и прутья вывез,

   О птице Синей позабыл.

   Когда тут помнить? Груз тяжёлый.

   Потратил он немало сил.

   Но то богатство было – Зло,

   И счастья в дом не принесло.

   Он в радости пожил недолго.

   Друзья завистниками стали.

   Его заметив на прогулке,

   Во след шипели и шептали:

   «Из теста в князи, боже ж мой».

   И пекарь сделался больной.

   Так поболел дней пару… пять…

   Да и собрался помирать.

   Но Жены всем не зря даны.

   И ключ от Счастья – у жены.

   Супруга скорбь не стала ждать,

   А стала все соображать.

   Он ей про птицу говорил,

   Что в клети золотой сидела.

   Жена же Жениным умом,

   Всё вместе разумом сложила.

   Про Птицу и её пропажу,

   И грусть наставшую, с тоской.

   В путь собралась, взяла котомку,

   Сказала: «Жди, мой дорогой!»

   ***

   Она отправилась в пещеру,

   Где пекарь клетку отыскал.

   Всё залу среди скал искала,

   Последний факел догорал.

   И, представляете – нашла!

   Там птица в зале той сидела.

   Поскольку выйти не могла,

   Топталась, головой вертела.

   Был слишком узким выход-вход.

   А женщине наоборот:

   Удобно было в нём идти.

   (Один был ход. Один и выход).

   Ведь знала, как назад пойдет.

   Вдруг гаснет, догорая, факел.

   Тьма с холодом со стен пошли.

   Тут запульсировали скалы.

   Но Счастье то уже нашли!

– Великая! И вправду – Чудо!

   «Так – стоп. Бояться я не буду.

   Она замерзла здесь наверно.

   Я этой Птице помогу.

   ***

   Она сказала много слов,

   И фраз простых, добросердечных.

   Да всё не то. Ответ готов:

   На языке-то человечьем.

– Прости его. Хороший он.

   Ты знаешь пек хлеба какие!

   Как маленьких детей любил,

   И старцем пироги дарил.

   Они его благодарили.

   И зла тебе он не хотел.

   Хотел богатства. Не себе.

   С тех пор, как там, тебя не стало,

   Нелегкой отданы судьбе.

   Но слов, наверно было мало.

   А делать что, она не знала.

   А холод ближе поступал.

   И к птице женщина прижалась.

   ***

   Горячая она была.

   Не как огонь, а вроде, печки.

   Согреться можно, иль – обжечься -

   Как сам позволишь ты себе.

   Не обожгла ей руки птица,

   Согрела с ног до головы,

   Крылом тихонечко накрыла.

   А как еще хотели вы?

   Прижала сердце прямо к сердцу.

   Что плакало теперь слезами.

   И стало им, двоим, спокойно.

   Как наверху, под небесами.

   ***

   Мгновенно вспыхнули дрова,

   И свет волною побежал.

   Потом под купол вверх поднялся,

   А с высоты звездой упал.

   Тут Птица синим засветилась,

   И вдруг Звездою взорвалась -

   Та вспышка скалы осветила,

   И тут же в точку собралась.

   И снова взрыв энергий Света.

   Смотрела б женщина на это,

   Но не могла. Глаза открыла,

   Когда темно, всё снова, было.

   Костры по-прежнему горели.

   Но, испарилась Счастья Птица.

   Зато в пещере появилось,

   Хоть мелких – Миллионы птиц.

   Они кружили, щебетали,

   Свистели, крыльями шуршали,

   Но женщине не угрожали,

   Хоть не было числу границ.

   Со стороны бы показалось,

   Что это улей жёлтых пчел.

   И если б кто и захотел,

   Их ни за что не перечёл.

   Их было – туча! Миллионы!

   А в центре женщина стояла,

   И слушала, что голос Стаи

   Ей из-под купола вещал:

8

– Летая в небе над Землёй,

   Я одарить могла не многих.

   Но мне казалось, что справлялась,

   Имея дар в себе такой.

   Никто не ведает, в чём Счастье.

   И потому-то вечно ждут.

   А счастье рядом. В каждом доме.

   Когда тепло в нём и уют.

   Когда взахлёб, смеются дети,

   Когда Любовь во всем на свете,

   Как воздух, как душа, как кровь -

   Там Счастье так же, как Любовь.

   Твой муж – Счастливый человек -

   Поэтому меня нашел.

   За суетой промозглых дней,

   Металл он Счастью предпочел.

   И выбор каждый день у всех -

   С рождения до самой смерти.

   Так как свободен человек,

   И всё решает сам, поверьте.

   Решила, что дары раздам:

   Свет синий Небу и Морям,

   Красоты – птицам и цветам,

   А птичью суть отдам синице.

   Ей – новой птице – народиться

   Здесь суждено. Спасибо вам.

   Пусть будет у всего – своя

   Малюсенькая Счастья птица.

   И назовут её Синица.

   Синь в птице. Ну и как-то вам?

   У каждой, будет от меня,

   На перышках кусочек сини.

   И если встретите её,

   То знайте, Счастье вам отныне,

   До той поры вас Счастье ждет,

   Пока синица к вам идёт.

   Кормите, берегите, ждите,

   Словами добрыми дарите.

   Летайте сами в небесах,

   С синицей маленькой в руках.

   И Счастье будет на Земле – Везде!

   Ступай, тебе укажут путь.

   Да про Синичку не забудь.

9

   И виделось со стороны -

   Скала под небом, золотая,

   Как будто рассыпалась в пыль,

   Все цветом желтым наделяя.

   Шла женщина в кругу Синиц.

   И где нога ее ступала -

   Цветы на гнили расцветали,

   Менялось оперенье птиц.

   И Небо брызнуло синей,

   И море сразу стало ярче,

   И Солнце вышло из-за туч,

   И стало радостней и жарче.

   И муж здоровый, с караваем,

   Жену свою Добром встречает.

   Вмиг расклевали каравай:

   «Скорее новый подавай!».

10

   Скажу тебе один секрет -

   То старые синицы знают:

   Что где-то высоко в горах,

   Яйцо Синички сберегают.

   Огромное. И цветом Сине.

   Тот птенчик должен быть красивым.

   Так целой стаею сидят -

   Не пьют, не спят и не едят.

   Кто знает, может вновь увидим,

   Мы Птицу -Счастье в прежнем виде?

   Пока ж рассыпано оно

   По всей Земле. Немудрено.

   Пока не станет Человек

   Желать о Счастии для ВСЕХ.

   Но, знать уже подходит Время.

   И это будет Новый ВЕК.

Слеза Русалки

   В открытом море очень тихо -

   Не видно города огней -

   Лишь крики чаек на рассвете,

   А вдоль по борту – мир теней.

   На мелководье, между рифов,

   Давно на мель сел тот корабль.

   Вез груз с арабскими коврами

   И золотом, залитым в сталь.

   Английский флаг над ним редеет,

   Ржавеют пушки много лет.

   Никто не знал, что так печально

   Закончит славный путь побед.

   Не знали, что по воле рока,

   И волей Бога Нептуна,

   Была его судьба-злодейка

   Давно уже предрешена.

   Плыл принц на нем. Скучал у борта,

   По суше твердой тосковал,

   Когда русалку, на рассвете,

   Среди дельфинов увидал.

   Не видел девы он прекрасней.

   Взглянул в зеленые глаза.

   В них свет холодный, нет желанья,

   Хоть по щеке бежит слеза.

   Принц слышал, что слеза русалки

   Жизнь дарит, молодость и свет

   В пучине моря. "Подари мне".

– Возьми, коль сможешь, – был ответ.

   И, зачарованный русалкой,

   Наследный принц своей страны,

   За каплей на щеке прекрасной,

   Нырнул немедля в синь волны.

   В роскошные морские волны

   Он погрузился с головой.

   Никто его потом не видел,

   Но говорили, что живой

   Та стала мель. Прибыло рыбы.

   Кораллы сразу зацвели.

   С тех пор нет- нет, да и случится -

   В том месте тонут корабли.

   Сокровища теперь там ищут -

   Ковры и злато. И секрет:

   Как раздобыть русалки слезы?

   Пока на то ответа нет.

Сказка про Ёлочку

   Новую сказку мне шепчут на ушко,

   Праздника дни, мишура и игрушки.

   Звёзды и ленты на ёлке, конфеты –

   Вторят все вместе, из жизни сюжеты.

   Что им ответить? Сейчас запишу.

   Вам и себе я сейчас расскажу.

   Буковки выстрою строчками стройными,

   Чтобы, и критики были довольными.

   Значиться так: среди бедных и знати

   Издревле знают о неком заклятии -

   Что среди Ёлочек, тех, что из леса,

   В образе деревца – Дева Принцесса.

   Стройная девушка – добрая, нежная -

   Ёлочка видом – Принцесса чудесная.

   И таково было ведьмы заклятье:

   Ждать, чтоб примерила Ёлочка платье.

   А коль наряд не найдётся ей – статься,

   Деревцем-Ёлкой навек ей остаться.

   В тёмном, глухом и дремучем лесу –

   Шишки да Снег – вот наряды к лицу.

   Много воды утекло с тех времён.

   Лес зачарованный в сон погружён.

   Летом лишь птички концерты дают,

   Осенью листья приветики шлют,

   Белой зимой спит он снегом укрытый,

   Ну, а весной снова много событий.

   Лес – целый мир, общий дом для зверей –

   Сотни загадок, и сотни идей.

   ***

   Знают в лесу, все зеленые братья,

   Птицы и звери об этом заклятии.

   И потому, под волшебные праздники,

   Манят людей чародействами разными:

   Сказками, чарами, тайны загадками -

   В лес заведут, заиграют их прятки.

   А поиграют – натешатся, выведут,

   Дальше под Ёлочкой-деревцем выставят.

   ***

   Много всего происходит в лесу:

   Белки запасы на зиму несут…

   В общем, однажды забрел в этот лес,

   Не лесоруб, не любитель принцесс,

   Нет, не грибник. Зимою, конечно.

   А заблудившийся, путник, у леса.

   ***

   Дело обычное: ехал мужчина.

   Вдруг, у него заглохла машина.

   Вышел оправиться, залюбовался,

   Вглубь, для себя, незаметно забрался.

   Малость подмерз. Потихоньку темнело.

   С ветром, метель вслед за ним залетела.

   Стала кружить, напевать, подвывать -

   В общем, решили его попугать.

   Ну, а заблудший – чего? Он конечно,

   И оробел: «Как же выйти из леса?».

   Холод. Темнеет. Следы замело.

   Сразу его до костей пробрало.

   Выпить бы малость чтобы согреться.

   Нужно же выйти как-то из леса!

   Вроде совсем и недолго гулял,

   А оказалось, что вот – заплутал.

   Тут прилетел на соседнюю ветку

   Ворон и каркнул. Да так – сердце в пятки!

   И хорошо, что бродягу отвлек -

   Зайка залез на соседний пенёк.

   Белка взлетела на верх по сосне.

   Снизу – лиса. «Окружают меня».

   Глядь, из кустов, утонувших во тьме,

   Вой и два глаза. «И это ко мне?».

   ***

   Только увидел он волка глаза,

   Сразу припомнил святых образа.

   Начал молитвы, быстрей, вспоминать:

– Господи… Дальше не может сказать.

   «Господи, Ангелы, Матушка Божия», -

   Снова: – Ау!

   Вдруг на гору похожая,

   Снегом скрипя (а луна уже светится),

   Прямо к мужчине выходит Медведица -

   Белая-белая! Двигаясь царственно,

   Вышла с ней девушка ликом прекрасная:

   Белые косы, Звезда на коруне,

   Шубы подол, разукрашенный рунами,

   Филин седой на накидке сидит.

– Вечер Вам, добрый, – она говорит.

   Всё. Дальше небо над ним закружилось…

   В центре небесном Звезда появилась.

   ***

   Глянул вокруг: на обочине он.

   «Обморок, что ли? – подумал смущённо -

   Помню, что выйти я очень хотел,

   Съехал с обочины, в лес залетел…

   Дальше – не помню. Так это был сон?

   Обморок – точно. А, красочный он.

   Прямо как в Сказке. Скажи – не поверят.

   Я на опушке, где разные звери.

   С филином белым. красавица в чаще.

   Платье на ней, как носили бы раньше.

   Что-то она мне ещё говорила?

   Что – не припомню. Небесная сила.

   Может я просто упал и замёрз?

   Как бы теперь до машины дополз.

   Нужно согреться и выпить чуть–чуть.

   Так вот навеки можно заснуть».

   Но, до машины бегом добежал,

   Печку включил, навигатор достал.

   «Ехайте прямо, – ему доложили -

   Два километра до трассы с машинами».

   «Видно в себя я ещё не пришел.

   Вот отогреться б, и, ум отошёл».

   ***

   Над горизонтом качалась луна,

   Снежную пыль завивала дорога,

   Схема на карте к дому вела,

   В сердце рождалась злодейка-тревога:

   «Брошу курить. Никотин – это яд!

   Это сосуды – слышал однажды.

   Нужно вернуть здоровье назад.

   Звери и Девушка с филином – как-же!».

   Дома согрелся, выпил, поел,

   В ванне лежал «словно баба какая».

   Телом оттаивал и понимал,

   Что не со всяким такое бывает.

   «Мог бы остаться под ёлкой, в лесу», -

   Думал, согревшись. Припомнил и ёлку,

   Ту, у которой открыл он глаза,

   Что поцарапала щеку иголками.

   Он попытался заснуть, и заснул.

   Тут же увидел, как кружатся звери,

   Где-то под самым почти потолком.

   «Точно здоров ли я? Надо проверить».

   Снова он крепко зажмурил глаза.

   Девушка с филином на ухо шепчет:

– Ты же был должен Ёлку забрать,

   Только поэтому вышел из чащи.

   ***

   Так до утра наш бедняга не спал.

   Мучился – силился вспомнить чего-то.

   Утром, слегка пригубив кипятка,

   В город поехал работать–работу.

   И, проезжая обратной дорогой,

   Ёлочку снова увидел свою.

   «Значит, забрать, говорите, из леса?

   Ясно. Обратно поеду – срублю!».

   ***

   Город огнями бушует и дышит.

   Праздник везде: во дворах и домах.

   Все разноцветьем увешаны крыши.

   Маски танцуют на площадях.

   Грохот на улицах. Лица с улыбками.

   Где-то неспешные, где-то спешат.

   Светлого Праздника улицы снежные –

   Много как взрослых, так и ребят.

   День пролетел совсем незаметно.

   День – это что? Пролетел и весь год.

   Каждое утро: снова работа.

   К ужину дома никто и не ждёт.

   Ехал и думал о том, что случилось.

   «Сказка – не Сказка? Сон, или бред?».

   Ёлочку, из лесу, вынес к машине.

   Дальше поехали вместе -привет!

   В дом её внёс – сразу лесом запахло,

   Лёгким морозом, пушистым снежком.

   В комнате, с деревцем стало светлее.

   Праздник – он рядом. Просится в дом.

   Ёлка расправила веточки шире.

   Стала чудесней чем даже была.

   И получилось вовсе не тесно,

   Хоть бы и место она заняла.

   Вспомнились тут же и детство, и праздники.

   Мама и папа. Им позвонил:

– Как вы, родные? И вас тоже с праздником.

   Ёлку сегодня в лесу я срубил.

   ***

   На антресолях, в шкафу, в чемоданчике,

   Детства кусочек пылился лежал.

   Долго его он разглядывал бережно.

   Каждой игрушке местечко нашёл.

   Сверху присыпал сверкающим дождиком,

   Выключил свет, и включил огоньки.

   Стены пропали. И, лес, вместо комнаты.

   Он возле Ёлки. Из леса к ним шли

   Звери и птицы.

   Сверху откуда-то,

   Как конфетти, рассыпались огни.

   А на поляну, с украшенным деревцем,

   Без перерыва летели и шли:

   Важный Мороз со своею Снегурочкой,

   Филин седой на плече у девицы,

   Братья – двенадцать, в нарядной коробочке

   Платье несли – и во сне не приснится.

   Девушка–Ёлка танцует и кружится.

   В стороны, праздника брызги летят.

   Лес закряхтел, а потом поднатужился:

   Вместо Осинок – ватага ребят.

   Ели и Сосны, Дубы и Орешники,

   Клёны, Берёзы, Кусты, и Пеньки -

   Как разукрашенные человечики -

   Все веселились до самой Зари.

   ***

   Ну, а в конце – для глаз незаметно,

   Все как-один – бам-с.., испарились.

   Только осталась прекрасная Ёлочка,

   Та, что в красавицу превратилась.

   Праздник чудесный на этом закончился.

– Вам на работу наверно пора?

   «Пора на работу… Пора на работу…».

   Глаза приоткрыл – темнота со двора.

   ***

   Тянет в окошко туманом остылым.

   «Сон это был? А чудесный какой!

   Праздник сегодня. Какая работа?

   Где это я ободрался щекой?

   И на машине давно я не ездил.

   Точно: всё это привиделось мне».

– Милый, ты блинчики к завтраку, будешь? -

   Девушка-Ёлочка в, кухни, окне.

– Буду, конечно, моя дорогая!

– Ты улыбался, утром во сне.

– Знала бы ты, что я ночью увидел!

   Ёлкой нарядной приснилась ты мне.

   Вместе с двенадцатью статными братьями,

   Сам Дед Мороз хороводы водил.

   Вместе с народом лесным и животными,

   Песни я пел, и за Солнцем ходил.

– Ты утомился, наверное, очень.

   Дело нелегкое – ночь прогулять, -

   Ёлочка кофе ему наливала.

   Кофе и блинчики – праздник опять!))

   Дальше валялись в тёплой постели.

   Ёлка сияла в красном углу.

   Телек работал и незаметно,

   Наш путешественник сладко уснул.

– Спи, милый мой, – подушку поправила,

   И принялась со стола убирать.

   Чтобы посуду помыть и убраться,

   Нужно колечки с себя поснимать.

   Только одно лишь на пальце оставила:

   Обруч, который не стала снимать.

   Разве не Чудо, что для любимых,

   Можем мы праздником радостным стать!

Сказка-Рассказка про Жизнь

   Я столько помню очень разного.

   Плохое меньше, больше праздники.

   Тетради первые – в них все пятерочки.

   Рядами – мальчики и девочки.

   Как на "морковку" классом ездили.

   Как пели радостные песни.

   Потом экзамены, опять экзамены,

   опять экзамены…

   И вот мы заняты.

   Кто как устроился в стране разрушенной.

   Кто в гору лез, "себя" не слушая,

   Кто падал, разбиваясь сильно.

   Чтоб встать, прикладывал усилия.

   Кто руки опускал беспечно –

   От тех осталась "память вечная".

   Болтались все, как те лягушки,

   что в молоко попали дружно.

   Кто масло бил – пытаясь вылезти,

   Ленился кто – тонул безмилостно.

   А масла сбили горы целые.

   Кувшин, аж, лопнул – вот что сделали!

   Сильнее кто в Миру, как водится,

   Те черепки возвел в угодия.

   Что черепок? На стенах маслице.

   Хоть ешь, хоть пей, хоть весь измажься.

   И много сбили – все старались ведь.

   Но масло то не всем досталось.

   Да, не беда. Свобода – славная.

   Но появились монстры главные.

   От масла сладкого полезного,

   Болотце стало то – болезное.

   И как так братцы получилось –

   Они в драконов превратились?

   Сидели сиднем – земноводные,

   Поквакают – и вся работа!

   В кувшине с молоком болтались…

   И, «бамс» – дракономи вдруг стали.

   Хвалились черепками важно:

– Все потому, что мы отважные!

   Смеялись часто над разинями –

   Рот коих и сейчас разинут.

   Кто в масле выскочил измазанный,

   Теперь боялись – "каб не сглазили".

   "Драконам " до сих пор завидуют.

   Забыли про болота виды:

   Про сытных комаров и мошек,

   Хор лягушачий стал заброшен,

   Про ручейки внутри болота.

   Как вдруг расшевелил их кто-то.

   "Драконы" шкуры покидали,

   и черепки позакопали.

   Все остальные – лапки вымыли.

   И из воды на берег выплыли.

   Всекак-то сразу обровнялися.

   А почему? Да – испугалися.

   Болотце – тихое, по сути, место.

   Жила в нём цапля интересная.

   Ей масло ни к чему. Не нравится.

   А вот лягушками питается.

   К ней и журавлик ходит свататься.

   Им сверху видно всех – нигде не спрятаться.

   Пока туда – сюда ходили,

   "драконов " всех переловили.

   Они жирнее и вкуснее.

   Ловить их легче и смешнее.

   Когда, вниз головой болтаются,

   Всё черепками откупаются.

   А цапля с журавлем смеются!

   Лягушек много. Разберутся.

   ***

   Вот и сказке конец.

   А журавль-то – удалец!

   Говорят, что подружились

   Эти двое, наконец!

Спортивная Охота

   И пуля видит свет в конце тоннеля.

   Зачем ей свет?

   Гораздо было бы честнее,

   Чтоб арбалет.

   Кричит подраненная птица,

   Бьет крылом.

   Зачем – Кого зовет она,

   И что потом?

   Быть может милого зовет

   А может быть,

   Что не допето ей -

   Должно успеть?

   На хрип срывается

   От боли крик.

   Но ниоткуда вдруг

   Седой старик.

   Он осторожно птицу взял

   И осмотрел:

– Не бойся, глупая, – сказал.

   «Следы от стрел» – подумал, –

«Рана страшная. Но – волен Бог.

   Глядишь, до свадьбы заживет -

   Дай только срок.

   Травою мягкой, осторожно,

   Её укрыл.

   Сопротивляться, больше не было

   У птицы сил.

   Ни крика хриплого. Оставить

   Хотя б на вздох.

   Но в старика руках тепло:

   «Он мне помог!»

   И как она расслабилась,

   То в тот же миг,

   Ей шейку тонкую, мгновенно,

   Свернул старик.

   Слеза, скупая по морщине

   Скатилась с глаз.

– Прости мне, Господи, прошу,

   Весь этот час.

   И ложь спасения прости,

   И тяжкий грех».

   Поднялся, зашагал старик.

   Птиц много.

   Эх…

Сказка про Карманное Счастье

   Потемнело за окном.

   Время – Вечеру.

   Далеко ли Ноченька?

   Недалече.

   Ходит Ночка крадучись,

   Всех сторонится.

   Красотой не хвалится,

   Но не скромница.

   Сзади как дотронется –

   Засыпает всё.

   Потому не ведают

   Красоты её.

   Говорят, о Ноченьке

   Слова, разные:

   Кто бранит,

   А иной, с Ночкой,

   Празднует.

   Кто Разлучницей зовет,

   Кто Прелестницей.

   Хоть темна, да тиха -

   Все же с песнями.

   Все распевными,

   Колыбельными -

   От самой Судьбы,

   Да – заветными.

   Ночь заплакала,

   Дождем закапала,

   Колыбельную такую

   Рассказала нам:

   ***

   Шел купец на базар,

   Да продал там кафтан,

   А в кармане -

   Кафтаново счастье отдал.

   Думал:

– Малое счастье какое!

   Он иного ждал –

   Да, поболе.

   Только время шло,

   Да катилося,

   Счастье новое

   Не торопилося.

   А карманное

   Не вернулося.

   С тем, купец сам-собой,

   Обманулся.

   Понял, что торганул -

   Промахнулся,

   То, что Счастью

   Вовек не вернуться.

   С тем Купец, аж до слез,

   Да, расстроился:

   Тяготился что им,

   Да неволился.

   Настоящее-то было –

   Карманное.

   Как Синичка в руке –

   Без обмана.

   Стал купец назад

   Торговать кафтан.

   Две цены давал -

   За три сторговал.

   Он кафтан по карманам

   Похлопал.

   Так все счастье, наверно,

   Прохлопал.

   Только суть его

   Не в Кармане.

   Не в мошне, сундуке,

   Не в ларце – во дворце.

   Ну, а жизнь вдруг взяла

   И наладилась.

   И семья,

   И работушка сладились.

   И душа поет,

   И вокруг – цвета.

   Называется всё –

   Земли Красота.

   Красоту, любовь,

   Да гармонию

   Не упрятать ни в карман,

   Не в поболее

   Вся Любовь – ко душе,

   Красота – ко глазам,

   А Гармония –

   Всему Счастью храм!

Синие Глаза

   На лугу, на скошенном клевере,

   Опрокинул дружочек навзничь:

– Отчего глаза блестят синие?

   Отвечай, ну! Была где давеча?

   Обвила руками шею его:

– Так и где? Да, с тобою. Здеся.

   Клевер этот косили вместе с тобой,

   Воду пили с ручья, недалече.

   Вот с работы такой, да с воды ключевой

   И блестят мои очи синие.

– Ну а нынче такая синь отчего -

   Клевер скошен и жажда сильная?

   Рассмеялась в ответ. Что здесь можно сказать?

   Сколько странного в мужьем племени!

– То, дружочек, Небес бесконечная Синь

   Отражается в Зеркале Времени.)

   ***

   Пролетели года, клевер цвел, подсыхал…

   Затянулся им луг некошеный.

   Затянуло тиной в лесу и ручей -

   Не журчать ему, коли заброшенный.

   Голова у дружка вся в свинцовую седь,

   И моя – словно "перец с солью".

   Как-то снова присели на том лугу,

   Притомилися – ноженькам больно.

   Налила молока я в корец для воды.

   Неба высь кучковалася дождичком.

   Тучки тужились влагой дождя полны.

   Вечерело.

– Прольется до полночи, -

   Милый обнял меня и накрыл плечо,

– Собирается дождь, не промокнуть бы.

   А потом опять: – А сейчас с чего

   Синью этакой очи полнятся?

   Что сказать в ответ? Оправдаться чем?

   Разве что родилась – виноватою.,

   Да небесную синь и водицы блеск,

   От людей никогда не прятала.

Снегурочка

– Скажи мне, мама, почему

   Холодному я снегу рада,

   Осеннему дождю и граду,

   Студеному, в горах, ручью?

   Чью проживаю жизнь я? Чью?

   Какой неведомой души,

   Лишь мне известно исцеленье?

   Какое тайное знаменье

   Своею, я душой, пишу?

   Не мерзну там, где льдины мерзнут.

   Мне жарко от колючих струй,

   От обжигающих морозных,

   Дарящих зимний поцелуй.

   Мне дороги лесные звери,

   В оборках снежных, терема,

   Скажи мне, мама, отчего же

   Так сердцу дорога Зима?

– Все правильно, дитя родное,

   Все чередом своим идет?

   Жаре бушующего лета,

   На смену, наступает лед.

   И это вечный жизни ход.

   Наряды разные меняя,

   Катится жизни колесо.

   А ты не прячь свое лицо,

   Все их примерь, все будут впору,

   И будут все тебе к лицу.

   Ну а когда настанет время,

   Женою ты пойдешь к венцу.

   Тогда познаешь лед и пламень,

   У песни душу распахнешь,

   Но вот Снегурочки беспечной,

   Уже тогда ты не найдешь.

   Она, не бойся, не растает.

   Она женою чьей-то станет -

   Счастливой мужнею женой.

   Никто о лете том не скажет.

   Своей Снегурочке, другой,

   Но, точно-точно вот такой,

   Вот, точно также все расскажет.

Сказка Древнего Камня о Лени

   Хотите, Сказку? Расскажу.

   Не зря ж Сегодня Воскресенье.

   Я ту поведаю, что Камень

   Мне рассказал о праздной Лени.

   Лень – Королева среди тех,

   Трудом, кто, ближних богатеет.

   И, Нищенка среди Трудов,

   Что Жизни научить умеют.

   ***

   Жил Оболдуй один весёлый.

   Жил не тужил, но не старался.

   Он палец пальцем не ударит,

   Чтоб утомиться. Правда, братцы!

   Лежит с утра «такой себе»,

   И только в думках богатеет.

   Бока себе все отлежал,

   Они меж этим всё жирели.

   Порой, с него катился пот.

   Особо после «отобедов»,

   В окошко налетала пыль,

   И в жизни были только «среды».

   «Пришла среда – прошла неделя».

   И сутки только отлетали.

   Он всё жирел, потел, жирел…

   В лежанку корни проникали.

   Какой- то видимо росток,

   Через окно, в ту пыль, забрался.

   И обвил так его Вьюнок,

   Что наш толстяк, как ни старался,

   Пошевелиться, всё ж не мог.

   ***

   Родные – в крик! Ох, как кричали,

   Когда, однажды принесли,

   Румяных бубликов для чая.

   Всё в миг один произошло.

   Волшебным было, знать, зерно.

   Он руку приподнять хотел,

   Чтоб от дивана оторваться,

   Но крепко-крепко обхватил

   Его вьюнок, и ну стараться!

   Хотел он ногу вниз спустить,

   Да, не на шутку испугался -

   Вьюнок, у близких, на глазах,

   Быстрее начал извиваться.

   А корни – толще и сильней…

   Пустили вот уже бутоны.

   Цветы ползли по нём скорей,

   Но глохли, и слабели стоны.

   Родные – в ужасе стояли.

   Они от страха вжались в стены.

   Чтоб к жирняку не приближались,

   Цветы цепляли их мгновенно.

   И Жирный Человек взмолился,

   Определив своим сознаньем,

   Что вот такое Бытие,

   Определённо к «процветанью»

   На нем цветов для погребенья.

   Он был к такому не готов,

   И стал умом искать спасенья.

   Ум тоже очень ожирел.

   (Им только Лектер восхитился б),

   Но жить желание имел.

   Мгновенно мозг перегрузился.

   Цветы сильнее оплетали,

   Того, к несчастью, толстяка.

   Родные, рядом, отпевали,

   К нему приставив два венка.

   Цветов там было и навалом,

   Но лент «прискорбных» не хватало.

   Несчастный видел через дебри,

   И слышал ясно всё- всё- всё.

   Он пасть хотел бы на колени,

   И в Лени, проклинал Житьё.

   Он вспоминал советы близких,

   И как над ними издевался,

   Когда они, его кормильцы,

   Для одного его старались.

   Он знал: «Не выбросят в помойку,

   Но будут сберегать, лелеять»,

   И он прекрасно – распрекрасно,

   На шеях их сидел, жирея.

   Сейчас сквозь листья видел ясно,

   Как близкие – спасти пытались.

   Потом ещё чуть- чуть пытались,

   А дальше, как-то обломались.

   Лентяй наш очень удивился,

   Что сук, на коем он сидел,

   Так вдруг, в секунду, обломился!

   Позвали и попа к нему,

   Чтоб совершить какой обряд.

   Тот так кадилом намахал,

   Что ладан пропитал весь «сад».

   Еще усишка молодой,

   Вдруг овладел его ноздрёй.

   И ну, давай в ней щекотать!

   Как начал наш Жирняк чихать!

   Не раз, не два, а сотни раз.

   Трава сейчас же порвалась.

   Он воздух с ладаном вдохнул,

   И просветлел мгновенно ум.

   Стал шевелиться, корни рвать.

   Родные сразу, помогать:

   От пут его освободили -

   Водой святой, ну, обливать.

   ***

   Стол поминальный разобрали.

   Блины с кутьёй поубирали,

   Шампанское несут и торт…

   За стол присел с кадилом, поп.

   Сидел: молился и крестился.

   Он Силе Веры удивился.

   Поскольку, и Попы живут,

   В неверьи часто, там и тут.

   А как же там Ленивец наш?

   ***

   Сперва водой его обмыли.

   Он тёр себя мочалкой сам,

   Когда от пут освободили.

   За стол ни разу не присел,

   Зато всем блюда подавал,

   Да всё полнее и полнее,

   Шампанское всем подливал.

   Он у стола взахлёб смеялся -

   Все пальцем у виска крутили.

– Смотрите, братцы! Жив, Живой!

   Теперь к дивану ни ногой.

   Хоть стоя дали б спать,

   Он спал бы,

   Но на диван бы не упал.

   Как подменили молодца.

   Пастозность вся ушла с лица.

   Стал работящим и опрятным.

   И пах приятно и нарядно.

   Так сильно сразу похудел,

   Что можно б было пару тел,

   Еще из кожи той нашить

   (его пришлось перекроить).

   Но, это очень ерунда,

   Особо в наше с вами, время.

   Там пара швов всего была,

   Но от коленей до коленей.

   Теперь наш бравый молодец,

   На трех работах, милый, пашет.

   И говорят, что под венец собрался

   За невесту Машу…

   Наташу, Олю, Клаву…

   Вот бы в семье всё было ладно.

   А то ведь с новым телом враз,

   Он отыграется за годы.

   Вот швы б на нем не разошлись.

   А то, такие нынче, моды! )

   Пока что, швы все не зажили,

   Он помнит, как остался жив.

   Как чуть, в мгновенье, не скончался.

   Что Новый Путь его начался.

   Стал верить в Чудо – поп ведь спас.

   Теперь чихает специально.

   Махорочки мешок припас.

   (Махорки в доме полный «чайник»).

   С ней «нет-да-нет», а в угол дальний

   От глаз чужих, когда, зайдёт.

   Да пару сотен раз чихнет,

   Чтобы мозги прочистить.

   Вот.

   Спит, правда, нервно.

   Нужно Время, чтобы в уме всё уложить.

   Но что избавился от Лени,

   То – ТОЧНО! Смею доложить.

Сказка о Волшебном покрывале

   ***

1

   Спать хочется.

   Но, как без Сказки -

   Загадки тайной мне уснуть?

   Ну что же, напишу немножко,

   Пока же – веки не сомкнуть.

   О чем поведать вам сегодня?

   Я расскажу о покрывале -

   Волшебном, в золотых узорах,

   Что каждой ночью вышивали

   Три белокурые сестрицы.

   Как были девушки милы!

   И ликом светлы и опрятны,

   Но кроме прочего всего,

   Их косы были очень знатны.

   Когда втроём сестрицы шли,

   Прохожие глаза ломали:

   Как бабы – с завистью внутри,

   Мужчины ж, про себя, вздыхали.

   И рост, и стать, и плавный шаг!

   Царевнам бы у них учиться.

   Но зачаровывали всех,

   На спинах, косы до земли –

   Они могли как змеи виться.

   Вот здесь то Чудо и случится.

   ***

   А Чудо состояло в том,

   Что покрывало вышивали,

   Сестрицы ночью, а не днём.

   Когда рассветный лучик Солнца,

   Вдевали в ушко от игольца,

   Он пальцы сильно обжигал,

   А жар сильнее нарастал.

   Его крепили, и стежком

   Лишь только с вечера стегали -

   Туда-сюда, как челноком,

   Но луч из рук не выпускали.

   Ни день, ни ночь они не спали:

   Поскольку, нужно было нить,

   С огня на холод подменяя,

   До белизны, весь день студить.

   Лишь, ночью, лучика стежком,

   Узоры настелить ковром.

   И вьются старины узоры,

   На чудном покрывале том.

2

   Однажды старшая сестра,

   Двум младшим говорит: – Нет мочи.

   Узоры лишь, да кренделя

   От вечера, до поздней ночи.

   А там и новый Солнца луч.

   Вот кабы попросить нам Ветер,

   С утра пригнать побольше туч.

   Поди его – сыщи на свете.

   Он знатный, говорят, гуляка.

   Бывает ласков, даже мил.

   Но если Ветер забуянит,

   То спеленать не хватит сил.

   Мне точно нужен перерыв.

   Устали от работы ручки.

   И кренделя пошли чудней,

   Вот отдохну и станут лучше.

– Конечно, поддержку, сестрица,

   И я устала от работы.

   С утра, до самой поздней ночи,

   Студить мне нитку неохота.

   Сказали это две сестры,

   А третья – младшая, не слышит.

   Узоры льются на ковры,

   И нитку ей стежок колышет.

– Как ты, что скажешь нам, сестра?

   Тебе ль работа не приелась?

   Там и остался – уголок

   Всего один. Такая малость!

– А чем тогда заняться нам?

– Да хоть бы съездить и на бал?

   Сейчас балов полно.

– Вот, Прелесть!

   Бывает же, что, вдруг – устал!

   Нарядов – полны сундуки,

   А мы, все покололи руки.

   Туда-сюда – одни стежки.

   Так можно умереть от скуки.

– Вы можете идти гулять.

   Не стоит Ветер вспоминать.

   Я и одна могу сегодня,

   За вас узоры вышивать.

   Идите, веселитесь, сестры.

   Сама управлюсь. Я смогу.

   А, если трудно вдруг придется,

   Конечно, я вас позову.

– Спасибо, милая. Ты шли,

   За нами следом добрый Ветер.

   Мы не на долго. Как прекрасно,

   Что сестры есть на Белом Свете!

   ***

   Сейчас же, отложив в сторонку

   Свои алмазные иголки

   (а в каждой было по лучу,

   От Солнца. Ох, как горячо!)

   Пустились применять наряды.

   И две прекрасные наяды:

   Умчались, чтобы ночь гулять,

   А третья стала продолжать,

   За них и за себя, работу.

   И ей на бал была охота.

   Не знала девушка, откуда,

   Но, точно знала, сердцем будто,

   Что покрывало то – важней.

   И нет – дороже и ценней.

   ***

   "Я справлюсь, – думала она, -

   Лишь три иглы – такая малость".

   С глаз сна слетела пелена,

   Сестрица младшая старалась:

   На совершённом покрывале

   Вились уроки мирозданья.

   Такое вряд ли вы видали -

   Законы, тайны, веды, знанья…

   Там были карты, были схемы,

   Там было множество всего.

   Увидеть это было можно,

   Лишь если распахнуть его,

   Потом подняться вверх на шаре

   И с высоты Небес прочесть:

   "Цените Сердца созерцанье,

   Поскольку Сердце – Тайна есть".

3

   Сначала, как по маслу шла,

   Без помощи сестер работа.

   Потом куда-то вкривь сползла,

   Потом запуталась чего-то.

   Вдруг, узелком застряла нить.

   Пришлось другие отложить.

   Потом тот узелок распутать,

   И снова нити перевить.

   Пока распутала – узор – расплылся,

   Чуть сместился,

   Там соскользнул, картинку стер,

   А, лишний завиток завился.

   И вот уже скорей, скорее…,

   А лучики – длинней, длиннее…

   Светлеет небо, скоро утро,

   И скоро новый солнца луч:

– Ещё я те не исстегала.

   Заплакала. Совсем невмочь.

– Ах, Ветер, милый-милый Ветер,

   Спеши ты девушке помочь.

   Могу свою работу делать.

   Мне не хватает глаз и рук.

   Зови, скорее, милый Ветер,

   Моих сестер – моих подруг.

   За ночь, что остужает нить,

   Попробуем беду решить.

   Ведь с Солнышком, настанет утро,

   И нужно очень поспешить.

   Да, пригони скорее туч

   Побольше – с громом и грозою.

   Траву польем, листву умоем,

   Наполним реки – оживим.

   Узоры мы тогда исправим,

   Работу дружно завершим.

   Ведь и остался уголок -

   Успели б до утра закончить.

   Еще бы чуть – и вышел толк.

   Так шить – лишь покрывало мучить.

   ***

   Два раза Ветра звать не нужно,

   Он рад помочь – хоть и гуляка.

   Его особенная служба:

   Смотреть, чтоб Дождь где надо капал.

   Но, сколько Ветер не искал -

   Сестер-плясуний след простыл.

   Вот, туч нагнал он "от души" –

   С грозою дождик лил и лил.

– Придется нам просить Луну,

   Чтоб Солнца нити заменить.

   Пусть нам заменит Света лучик -

   Никто не сможет различить.

   Но оказалось столько Туч,

   На темном небе в эту ночь,

   Что девушка уже не знала,

   Теперь, кто сможет ей помочь.

   Вздохнул, раскаиваясь Ветер,

   Отправился искать сестер.

   А мастерица догадалась,

   Как ей исправить тот узор!

   ***

   Мне очень нужно отлучиться -

   Продолжу после. Я – не Ветер.

   Я – соучастница историй

   От Волшебства, на Белом Свете.

   Оксана – так меня зовут.

   Так Папа мой назвал меня.

   Историй Жизни очень много,

   И Сказочные – знаю я! )

4

   Ну, вот и я! Та-да-мс – на месте! (это я – Оксана)))

   Я просто с Ветром улетала.

   Мы с ним сестёр искали вместе.

   Где только я не побывала.

   Мы все балы, все вечеринки,

   За часик облететь успели.

   Нигде их нет. Как провалились!

   И, провалились, в самом деле.

   И, ладно б сверху, где, под землю.

   Мы с Ветром бы везде нашли.

   В любой стране, в любом краю –

   Достали бы из-под земли.

   Нигде их нет. Давай гадать,

   Где Ветру не дано достать

   Хоть захудалый уголок?

   Да. Правильно! С вас будет толк).

   На Дне Морском был пышный бал.

   Там Царь Русалку выдавал

   За одного из сыновей.

   Сыны бывают у царей.

   ***

   Все было чинно: танцы, песни

   И конкурсы. Куда ж без них?

   И, знаете, приятно было,

   Что блещет разумом жених.

   Так хорошо шутил, смеялся,

   Гостей своих очаровал.

   Невеста на него смотрела,

   Как на невиданный коралл.

   Им было попросту, плевать

   На всех и всё, снаружи.

   Они семья – жена за мужем -

   И их теперь не разорвать.

   ***

   Вот там сестёр мы и нашли.

   Нашли, по одному лишь, смеху.

   Они кружились, флиртовали,

   И хохотали… – только «эх!».

   Так волны моря расходились,

   От вечеринки заводной,

   Что Ветру стало интересно,

   Откуда это гам такой?

   Над морем тихо он летал,

   И в тишине сестер искал.

   А, сестры обе – рядом две,

   В канкане свадебном, на дне.

– Я в море не могу попасть,

   Тебе придется опуститься.

   Ты сразу, как найдешь сестриц,

   Должна обратно воротиться.

   Я ж – волны развести смогу,

   До глубины, но ненадолго.

   Все поняла?

– Найти сестёр и сразу вверх.

   Всего то – толку.

5

   И вот уже на дне морском,

   Я кланяюсь перед царем.

   Поздравила от всей души,

   И пожелала малышей.

   Царь не на шутку прослезился.

   Меня представить захотел,

   Своим родным. Тут на минутку,

   На праздник Ветер залетел:

– И я поздравить всех зашел!

   А мне:

– Пора б и собираться,

   Нашла сестёр?

   Я ж – не нашла.

   Как перед Ветром оправдаться?

   А он: – Скорее дуй наверх,

   Сейчас чуть – и сомкнутся волны.

   Тут я смотрю – царева свита,

   Сундук мне тащит, перлов полный.

– То вам за добрые слова!

– Спасибо, – лишь сказать успела,

   И вместе с этим сундуком,

   Со дна морского я взлетела,

   На берег с розовой Волной.

   Нигде не видела такой.

– Ну, девки! – Ветер всё бурчал, -

   От вас никак не ожидал.

   Дошили б просто покрывало,

   Ведь сам Мороз вам заказал.

   Что ж, делать нечего. Летим

   Теперь скорее все к сестрице,

   Той, что осталась там одна.

   Хоть чем, поможем мастерице.

   ***

   Уже и утро. Дождь идёт,

   И небо тучи затянули,

   Но мастерица нитью шьет!

   А про Смекалку вы забыли?

   Тихонечко подкрались с Ветром,

   И заглянули, с ним, в окно.

   Потом вдвоем переглянулись -

   Рука об руку!) «Вот оно!».

   Почти дошито покрывало -

   Прекрасней нету и во сне.

   А как? И чем? Вот догадайтесь,

   И, позже, расскажите мне.

   Ну, хорошо! Скажу – скажу.

   Терпеть я тоже не умею.

   Поэтому, я расскажу,

   В чем остроумие затеи.

   Она остригала свои косы -

   Светлее чем у Солнца нить,

   И шелком светлым белокурым,

   Узоры все смогла дошить.

   Не плакала, а улыбалась -

   Везде расправила стежки,

   И с легкой, мастерства, руки -

   Еще узоры раскидались.

   ***

   Нечаянно присвистнул Ветер

   (Хотел лишь "ну и ну"сказать,

   Но получилось очень громко)

   Нас вышла девушка встречать.

   Признаться, мы совсем промокли,

   Под ливнем и на дне морском.

   Ну, а пока в дом затащили,

   Сундук, набитый жемчугом.

   Раскрыли – светом осветило

   Всю горницу.

– Вот это да! – гуляки-сестры

   Удивились.

– Ого! Ты видела ль, когда,

   Цветных жемчужин столько сразу?

   Сияют так, что больно глазу!

– Куда же нам сокровищ столько?

– Я знаю где их разместить.

   И, сестры, щедрыми дарами,

   Решили труд свой завершить.

   ***

   Закончив, распахнуть решили.

   Но Чудо не вмещалось в дом,

   И лезло в окна, в двери, в щели.

– Мы Чудо сотворить сумели.

– АЙ, да, Мороз! Знать, так и быть.

– Опять чудесным покрывалом

   Сумел нам Землюшку укрыть.

   ***

   Тут Ветер тучки разогнал,

   И перестало с неба лить.

   Сундук чуть светом засветился.

– Наверно стоит вновь открыть?

– Ах, в нем Чудесные три шубки,

   И рукавички – снег ловить.

– Сапожки новые – всем впору,

   Три шали к головным уборам.

– Ах, сестры, было нелегко,

   Без вас, работу мне закончить.

– Спасибо, девочка родная.

   А где же твои белы косы?

– Ах, косы?) Вырастут. Не суть.

   Пусть людям радость принесут.

   Смотрите, сколько нам подарков,

   Из леса ближнего несут.

   И правда. Череде подарков

   Три дня не видно и конца.

   Их – Звери, Птицы. Галки, белки…

   Укладывали у крыльца.

   О Чуде этом все узнали.

   Вокруг ходили и стояли -

   Боялись близко подходить.

   А сестры издали смеялись:

– Ау, мы можем укусить!)

   Но, разве это остановит,

   Живое сердце молодца?

   Так, поутру, три ярких брички

   Остановились у крыльца.

   Просватали сестёр. На свадьбы

   Позвали нас – меня и Ветер.

   Мы были рады. Всё – чин-чином.

   А – Сказка? Всё!

   Конец. Приветик.)))

   Оксана.

   Жёнушка Игоря Ларина

Сказка о Красоте

   Лишь о Любви писать не Стану.

   Ищите строки у других.

   Когда она ребенком милым

   Свои протягивает руки,

   Вы плетью жесткой бьете их.

   Любовь зачем, когда для счастья

   Есть лицемеры и лжецы.

   И их лакейское участье,

   Сродни отдушине души.

   Любовь одна – моя царица.

   Негоже о царях болтать.

   И не из страха наказанья.

   Но чтобы имя не трепать.

   Я для себя её оставлю.

   И так довольно раздала.

   Дарила: "Вот, возьмите счастье".

   Наград за это не ждала.

   Я лучше расскажу вам сказку.

   Со сказочницы – спрос какой?

   Смешаю волшебство в горшочке,

   Какой любимый соус твой?

   Чем скажете могу заправить.

   Пока же просто испеку.

   Такую что приятно слушать

   Под шорох волн на берегу.

   ***

   Где-то там, за великим туманом,

   Чувств прекрасных, царица живет.

   Корабли в дальний путь провожает,

   Пряжу тонкую мерно прядет.

   Вышивает шелками узоры

   На коврах. И все время поет.

   Из ковша песни те выливает,

   А затем, птицам всем раздает.

   Иногда заскучает по людям,

   Белой лебедью к ним полетит.

   Наградит дорогими подарками,

   Красотой неземной наградит.

   Разукрасит холмы и равнины,

   Перестелит по новой поля,

   Небо с морем крылом своим тронет,

   И вздохнет, распрямившись Земля.

   Часто к людям она прилетает,

   Но мы под-ноги чаще глядим.

   Свет, что все Красотой называют,

   Через очи лишь в сердце влетит.

   Только смотрят не часто на небо.

   Души заперлись. Каждый в себе.

   Не беда. Отражение найдете

   На спокойной прозрачной воде.

   Может статься, в нём Лебедь увидите.

   И тогда поднимите глаза.

   Днем ли ночью – всмотритесь в то Небо.

   И омоет вам сердце Роса.

Сказка Сказок «Иван да Марья»

   О, Пресвятая Дево Богородице,

   Премилостивая Владычице,

   Царице Небесе и Земли,

   Всякаго дома и семейства христианскаго

   Благоустроительнице,

   Труждающихся благословение,

   Нуждающихся неистощимое богатство,

   Сирых и вдовиц, и всех людей

   Кормительнице – Славим тебя!

   Аминь

   Ко Дню Рождения Земли-Матушки

1

   Не в бровь, не в глаз…

   Сказка сказок родилась.

   Для всех, для Вас.

   ***

   В одном царстве-государстве -

   С кривыми дорожками,

   С кусачими мошками,

   С городами победными,

   С парадами, да с обедами,

   С околоточными генералами,

   С князьями, да боярами,

   С купчишками, да мальчишками и девчонками -

   Жил Судьбой нареченный.

   Звали как его? Да – Ваня!

   Ваня – сам затопи баню,

   Сам выложи печку,

   Сам смастери крылечко,

   Сам подои корову,

   Сам справи обнову,

   Сам себе ум, да разум -

   Не был женат ни разу!

   Ребетенком был Ванюшенька – душенька,

   Весь в кудряшках, всегда послушненький,

   И вежливый, и опрятный.

   Откуда такой – непонятно.

   Взрослел Ваня постепенно.

   Становился такой степенный,

   И усов еще нет, а – важный.

   И серьезный был – аж, страшно.

   Парни, да девки – на гулянки, да в хороводы,

   А Ваня – один с утра в огороде.

   Зимой ли, летом ли, осенью -

   Один, как сыч с проседью.

   И не было в нем никакого веселья.

   Лишь сурьез, да усердие.

   Родители сначала нарадоваться не могли -

   Послушный, да старательный.

   Время шло и мимо прошли -

   Друзья, подружки, и приятели.

   Хороводы уже все в семьях завели -

   Детей да внучат настругали,

   И родители его уже ушли -

   А все – один – Судьбы Ваня!

   Один как бобыль:

   Лег спать – один,

   Проснулся- один,

   Посидел, постоял…

   Так и поседел.

   Однажды утром в окошко – стук.

   Выглянул – баба стоит:

   Пригожая да румяная,

   Но размерами необъятная.

– Открывай, – говорит, – хозяин, ворота.

   Пришли к тебе посмотреть – как ты и кто ты?

   У всех малы дети, да полны хаты,

   А мне на постой в ваш край – ох и надо!

   Иван, хоть и не шибко рад-то гостье,

   А отворил ворота: все честь по чести.

   Собой Иван – мужик неплохой,

   Да неухоженный.

   Сгодится и такой.

   (Главное, что с головой)

   ***

   Разместилась баба у Ивана в хате.

   Думали не влезет вся-то!

   Ничего! Еще как влезла.

– Замерзла я,больно! -

   С тем и на печку полезла.

   Ивану много не надо.

   Но неудобства, однако:

   Спальное место гостье отдано.

   Иван посмотрел, промолчал,

   Постоял, подумал: "Путь согреется".

   И, в огород, путь затянул.

   ***

   Ворочается к вечеру Ваня,

   А от избы, за версту,

   Дух несет пирогами.

   Да такой, что в уме плохо:

   Сто лет домашней еды не видал –

   Питался сухо.

   Крынка водицы, хлеба ломоть -

   Перекусил – и в огород, полоть.

   А как в избу-то свою вошел,

   То не узнал:

   Словно в тереме – светло и хорошо!

   Совсем и не тесно,

   И всему свое место:

   В красном углу – рушник над образами.,

   Скатерть на столе под пирогами,

   Кот сидит на окошке,

   Цветы цветут в старом горшке.

   А и горшок то стал не стар -

   Разукрашен обстановке под стать.

   Зашел значит Иван, да и встал.

   Красота вокруг, а бабищи нет.

   Ждал ее Иван до ночи,

   Но видно за ней остыл и след.

2

   Миновала весна,

   За ней лето пришло.

   В огороде пора забот подошла.

   День и ночь сорняк,

   На культуру, прет.

   То тля налетит,

   То жук нападет.

   То гусь чужой,

   С пути, забредет.

   А Иван, как солдат

   Службу несет:

   С петухами встает:

   Водицы хлебнет и в огород.

   А там Каждый день –

   Как новый. Работа снова:

   Полить, прополоть,

   пощипать, разогнать....

   Как же тут до вечера и не устать?

   Солнце высокое – длинные дни.

   Но все же к закату идут и они.

   ***

   Раз ворОчается Иван в дом,

   А баба снова, его

   Ждет под окном.

   Только чуть помельче стала.

   Но рассматривать ее,

   Как-то не пристало.

– Добрый вечер, Иван.

   Я в гости к вам.

   Иван удивился,

   Что сам обрадовался,

   Но виду не кажет.

– Проходите, в горницу,

   Пожалуйста…(?)

– Маша!

– Вот, Мария, располагайтесь.

   А она уже снова на печке.

– Ты, Иван, не обижайся.

   Я лишь у тебя и отлежусь.

   А то ведь целыми днями

   Кругами кружусь.

   Заснула.

   А Иван, знамо дело – все же, мужчина -

   Слышит женское тело.

   От Маши так жаром и пышит.

   Вот-вот трубу сорвет с крыши.

   Но, Иван – крепок.

   Камень – не слепок.

   Вздохнул поглубже, задержал дыхание,

   Про себя посчитал.

   Лег на лавочке у окошка, и уснул.

   Устал.

   Встает утром на работу,

   А Маши то и нету.

   А вокруг опять красота –

   как в тот раз -

   Пирогов, да варений

   Большой запас.

   ***

   Сидит Иван у себя в огороде,

   А мысли его посмотрим, где:

   Мысли его рядом с Машей.

   Дом у них – полная чаша.

   Малышни, в ней – полон дом.

   Так и сидит он в мечтах с открытым ртом.

   И тут на дом в мечтах:

   Капля – плюх.

   А это, ему на лоб,

   Вороний катух.

   Смотрит Иван: вот враги!

   Только глаз сомкнул – а они набеги -

   Клюют всходы,

   Но Иван зараз,

   Все культуры на огороде спас.

   И с того самого дня, как мечту представил -

   Чучело, охранять огород поставил.

3

   Время идет,

   Солнце каждый день по небу катится,

   А наш Иван

   На огороде мается.

   Но он не печалится. Землю любит.

   Она ему и сил дает,

   И урожай славный будет.

   Вот уже и облачка потемнели,

   Ягоды сошли, и грибы успели.

   Урожай у Ивана славный уродился -

   Все, и на стол, и в погреб сгодится.

   Только закручинился отчего-то Иван.

   Послушаем его, может скажет сам:

– Кому это все нужно?

   Мне одному – столько не сдюжить.

   Может раздать каким добрым людям?

   Только кому – поди их сыщи.

   У всех свои огороды -

   Не нужно помощи.

   Урожаю ума бы дать надо,

   А у меня дел невпроворот.

   Ох, боюсь я все погниет!

   И заплакал Иван,

   Как себе это представил.

   В своих видениях,

   Лишь один лучок сберег и оставил.

   Видит: режет он лук да душою мается,

   А слезы его горючие из глаз так и катятся.

   То ли от лука, то ли от горя.

   Пойди разбери: где неволя, где – воля?

   Всю жизнь он думал, что бобылем лучше,

   Пока не попробовал уюта, да горячей пищи.

   "Видно и впрямь,

   Путь к сердцу мужчины – через желудок!", -

   Подумал Иван,

   И повернулся на печке, на бок.

   "Хоть и просторно на печке одному,

   Но почему холодно – умом не пойму".

   ***

   Проснулся Иван – красота в окне:

   Осенью мир краше вдвойне.

   Золото летит, Синь небес поет -

   Если, конечно, дождь не идет.

   "Вот и осень пришла-

   Скоро задожжит,

   Потом завьюжит.

   Так и жизнь пробежит.

   Для чего я нужен?

   Урожай растить?

   А есть его кому?

   Обласкать бы –

   Да, некого.

   Загрустил Иван:

   «Вся беда от баб» -

   Я всегда так думал».

   Испил воды, откусил краюху,

   И пошел в огород,

   Пока по-суху.

4

   Только за порог вышел,

   А на пороге Маша.

– Дозволите переждать у вас, путь.

   Лишь у вас, Иван, могу отдохнуть.

   ***

   Что – Иван? Он теперь кремень.

   Но отказать Маше все же не сумел.

   И вреда то в ней никакого нет.

   Что-то буркнул под нос:

   "Проходи", – напослед.

   Убирает он травы в огороде.

   Смотрит:

   А земля под ним задышала, вроде.

   И чернее стала, и жирнее.

   "Ах, земелюшка, моя,

   С тобою теплее".

   Растворила она сердце Ивана.

   Целый день о добром думал Ваня.

   И о жизни своей, и о доле,

   И нечаянно подумал о доме:

   "Вот вернусь – опять ее след простыл.

   Станет дом опять без неё пустым.

   Может мне ей как-то признаться -

   Упросить её – взять, да остаться?".

   Ворочается Иван вечером,

   А дома снова – как невенчано.

   Хоть и пирогов полна хата,

   Все чисто и богато -

   Да все это на время -

   Как у не женатых.

5

   Как завьюжило вокруг, замело,

   Как зиме время пришло,

   Проснулся Иван -

   Маша за окном – стучится в дом:

   Стройная, да ладная.,

   Красоты такой,

   Что откуда она – непонятно.

   И пышность южная в ней,

   И белизна снегов,

   И ночи сияние звездное,

   И дня покров.

   И рад Иван ей несказанно.

   Почитай пол жизни один прожил -

   Как-то странно.

   ***

   Зима на дворе. В огород не нужно.

– Проходите в дом. Скоро завьюжит.

   Прошла Маша в дом,

   И наполнился он другим теплом.

   Не от огня, а от радости.

   ***

   Вот сидят Ваня и Маша вместе.

   И что-то у них разговор не клеится.

– Может чаю? – говорит Ваня девице,

   Вы с дороги. Чаю бы надо.

   А она засмеялась:

– Успеется.

   Посидите рядом.

   Я теперь не спешу,

   Да и вы тоже.

   Коль позволите,

   Задержусь до весны.

   Не чужие все же.

   Я бы вам помогала,

   Если дозволите.

   Не легко одному,

   Ведь, года не те!

   То бок прихватит,

   То спинку,

   Я бы вам приготовила

   Растирку.

   И натерла бы, где не достанете.

   Засмеялся Иван:

– Оставайтесь.

   ***

   Так и праздники с Рождеством пришли -

   Снегом белым землю укрыло.

   Иван с Машенькой обвенчались.

   И жизни дни новые весёлые начались.

   Вот и сказке конец.

   А теперь загадка:

   Кто та Маша была,

   Что играла с Иваном в прятки?

   Почему была огромная, да толстая,

   А к зиме стала маленька, да тонкая?

   Для малых детей – отгадка:

   Со здоровьем у Маши все в порядке.

   Просто, это непростая Маша,

   А Земля-матушка дорогая наша.

   Сначала была огромная, да полная.

   А потом урожаями вышла вся.

   И явилась она к бобылю-Ивану,

   Потому что любил её без обмана.

   И радел о ней с утра до ночи.

   ***

   Вот и время вечернее скатилось к полночи.

   Пусть вам добрая сказка приснится.

   С ней добро на свет народится.

   Ему время быть настало.

   Да и я отдохну. Устала)

   ***

   Счастья Вам любого!

Теремок

   ***

1

   Ранним утром, с петухами,

   Мышка будит всех мышат:

   Кого в поле, кого в школу.,

   Те, торопятся, спешат.

   Уж и эти разлетятся,

   Очень скоро кто – куда.

   Стали взрослыми,

   И это всех родителей беда.

   Шар земной чуть повернулся,

   И осталась мышка,

   Одиноко ждать мышат,

   Под родною крышей.

   Мышке некогда скучать:

   У нее подворье.

   Куча самых разных дел,

   В аккуратном доме.

   Распрекрасная хозяйка -

   Полевая мышка!

   Кружева во всем дому,

   Как в богатом терему.

   Так мелькают мышки дни,

   И она привыкла.

   Детки весточки ей шлют,

   Часики: Тик, так – идут.

   ***

   Но бывает: сядет мышка,

   Щечку ручкой подопрет,

   Стопочку наливки выпьет,

   Слезку чистую смахнет.

   Даже зная, что вот это -

   Просто заедает быт,

   Затоскует, загрустит:

   Как там детки. Каждый сыт?

   На закате пожелает

   Красну – Солнцу сладких снов,

   На перинке ляжет спать -

   Завра Новый день готов.

2

   Спит она однажды ночью.

   Вдруг: "тук-тук" в окошко.

– Кто там? Ждите, скоро утро.

– Это я лягушка.

   Мышка, милая, открой.

   Ты пусти меня домой.

   Я замерзла, как сосулька,

   Хоть согреет домик твой.

   Мышка лягушонку знала,

   И открыла смело.

   Кто ж знакомому откажет,

   Раз такое дело.

– Заходи, вот здесь садись, -

   Суетилась мышка, -

   Выпей чай и спать ложись,

   У меня здесь чисто.

   Все настирано, свежо,

   Так ты не побрезгуй.

   Хоть кроватка и одна,

   Нам не будет тесно.

   Улеглись, чуть поболтали,

   Пару раз зевнули,

   Как забрезжил в окнах свет -

   Так они уснули.

   Утром мышку окатило

   Леденящим потом.

   Только глазик приоткрыла -

   Перед носом что – то.

   «То ж, ночной лягушки лапки.

   Знать она легла «вальтом».

   Почему-то, ледяные?

   Ой! Спала я с мертвецом.

   Пулей вынесло с кровати.

   На крылечке села,

   Дух чуть-чуть перевела:

   «Я ведь не хотела.

   Может, для нее толста

   Пышная перинка?

   Как мне дальше поступить?

   Эх, я мышка – свинка!

   Надо дотащить ее,

   До пруда зеленки.

   И зачем она пришла?

   Где же взять силенок?

   Знать она была больна,

   Не осудят люди…»

– Славно выспалась, спасибо!

   Завтракать что будем? -

   На крылечке появилась

   Бодрая лягушка:

– Я б, росинок собрала.

   Мышь, как с ветки груша.

   В обморок…

– Что ты, мышка, дорогая?

   Да, здоровье никуда!

   Не стой ножки, что ли встала?

– Ты же мертвою была?

– Да, ударилась ты крепко,

   Где-то головою.

   Дай подушку подложу,

   И тебя умою.

   Ну скажи, с какого ляда

   Окочуриться мне надо?

– У тебя же не было

   У ног температуры.

   Ты ледышкою лежала.

– Ну, ты, Мышка–дура!

   Я лягушка.

   Это значит, что -

   Холоднокровна.

   Это мой такой талант!

   Могу как угодно:

   Любую температуру

   Окружающей среды

   Принимаю своим телом -

   Хоть бы ледяной воды.

– Ты же ночью мне твердила,

   Что замерзла очень.

– Виновата.

   Грустно было -

   Одиноко ночью.

   Так накрыло – не уснуть!

   Долго до рассвета,

   Вот, решила, что к тебе,

   Попрошусь до света.

   Я так выспалась чудесно!

   Спасибо.

   (На пороге)

– Труп живой пошел в болото, -

   Рассмеялись обе.

– Если хочешь, оставайся

   Веселее вместе.

– Правда? Мышка, дорогая!

   И запели песню.

   Вот теперь они живут,

   В домике у мышки.

   Вместе с солнышком встают,

   Вместе чинят крышу.

   Мышка – норушка,

   С Лягушкой – квакушкой.

3

   Так проходит пара дней.

   Лягушонка рада.

   Неожиданно за ней,

   Появилась пара:

   Муха – «чтоб её» – Горюха,

   И Комар – «злодей» – Пискун.

   Заявились мышке в домик,

   Потирают брюхо:

– Мы не просто так пришли.

   Ищем мы Лягушку.

   Нам сказали, здесь она.

   Выходи, Квакушка.

   Как покинула болото,

   Сразу показалось,

   Будто мы осиротели.

   Пустота осталась.

   Нет опасности, оглядки…

   Все, с утра, всегда в порядке.

   Непривычно так нам жить,

   Нам Квакушку б, воротить.

– Я не сторож для лягушки,

   Хоть и стали мы подружки,

   Но неволить нет причины,

   Коль уйдет, не пресеку.

   А остаться, коль, захочет,

   Я ее поберегу.

   В это время на пороге,

   Подперев дверной косяк:

– Что? Соскучились, бродяги?

   Только я теперь не враг -

   Насекомым, блошкам-вошкам.

   Я подружка Мышке, так?

4

– Да.., прикольненько у вас, -

   Прожужжала Мушка, -

– Паутины нет совсем.

   Я бы тоже здесь осталась.

   Отрастила б брюшко.

   Комаришко бы со мной.

   Днем – я сторож,

   Он – ночной.

   Мы еду добудем сами,

   Вас ничем не подведем.

   Разрешите нам остаться.

   Без лягушки пропадем!

– Оставайтесь. Не вопрос.

   Нам не будет тесно.

   Двор большой, и стол большой.

   Вместе интересней.

   ***

   Так живут они все вместе:

   Мышка – норушка

   Лягушка – квакушка,

   Муха – горюха,

   Комар – пискун.

   Живут – поживают,

   Добра наживают.

   Но зоркие глазки

   за ними следят:

   И где это видано,

   Чтобы Норушка,

   Жила интереснее

   Рыжих лисят.

   ***

   "Как-то это подозрительно.

   Что-то тут неправильно?

   Надобно мне все прознать.

   Зайца, что ли им заслать?".

5

   Изловила Лиса Зайца:

– Все условности, потом.

   Если мертвым быть не хочешь,

   Быть тебе, косой – «кротом».

   Зайчик ушки поприжал:

   Голова в порядке,

   А душа всегда на месте.

   У косого – в пятках.

   "Что там тявкает лиса?

   Попроситься к Мышке…

   И кому с того беда?

   Худа бы не вышло".

   По туману, ввечеру,

   Прискакал он ко двору.

   «Стук» – в калитку мышке:

– Мышь, прошу тебя, пусти.

   Ночь застигла на пути,

   Дай Зайчишке крышу.

– Зайка, серенький,

   Велик, ты для нас, пожалуй.

   Хочешь, вон в сарайке ляг,

   Не дави нажалость.

   Я тебе там настелю

   Мягонькой соломки.

   И морковки принесу -

   Понатру на терке.

   "Заяц-крот" – разинул рот

   От гостеприимства.

   Мышь – такая мелюзга -

   А в сарайке чисто.

   Есть подушка на соломке,

   Вазочка с морковкой:

   И со свежей, и с натертой,

   И с капусткой жесткой.

   Заяц загрустил. Ему

   Полюбилась мышка.

   Как Лисичку обмануть,

   Не попав под «вышку»?

   «Поживу, покамест, здесь.

   Чудо что за норка!

   А Лиса пусть подождет.

   Я ведь не иголка".

6

   Зайчик радостно живет

   В мышкином подворье.

   Даже нос пытался всунуть,

   На крылечко, в доме.

   Да куда там! Сразу крыша,

   Покосилась на бок.

   -Ты зачем туда полез,

   А, косой растяпа?

   Если хочешь в доме жить -

   Нужно потрудиться.

   Стену к дому приютить,

   Может и сгодиться.

   Сам ты, Заяц, неплохой,

   И безвредный, вроде.

   Будешь главным ты у нас,

   На нашем огороде.

   Вот нечаянная радость -

   В пятки рухнула душа!

   Обзавелся я друзьями,

   По-боку теперь лиса.

   Дом пристроили в полдня.

   Огород засеяли.

   Стол накрыли,

   Самовар затопили. Сели.

   Пили чай сначала чинно,

   Больше все вздыхали.

   А потом расслабились:

   Песни заспевали.

7

   Ждет – пождет Лиса Зайчишку.

   Чует – худо дело.

   Утром ранним поднялась -

   Ждать ей надоело!

   Пригинаясь, по траве,

   Ужиком скользила.

   У плетня остановилась:

   «Эк, небесна сила!».

   Муха принимает пост,

   Караульный, Комара.

   А, Лягуха собирает

   Макову росу, с утра.

   Постирушки, у корыта,

   Зачинила Мышка.

   Впереди планеты всей -

   Вон ее зайчишка:

   С лейкою наперевес,

   Поливает всходы.

   На плече его повязка:

   «Главный огорода».

   ***

   Это ж бунт на корабле!

   Подавить бы надо.

   Был всего один матрос -

   Сеет, вон теперь, овес.

   ***

   Призадумалась Лиса.

   Поняла – без Волка,

   Делать здесь ей нечего.

   ХИтрить нужно с толком.

   И отправилась обратно:

   «Да-а! План не удался».

   Новый план, еще коварней,

   В сердце просыпался.

8

   Волк, в природе зверь не злой,

   Если не голодный.

   А голодный он всегда.

   Это правда – «да», то «да»!

– Ты давно ли отобедал,

   Может, ждешь перекусить?

– Раз пришла ко мне, сестричка,

   Значит, есть чего спросить?

– Я прознала, что у Мышки,

   Проживают в доме:

   Квакуха,

   Муха с комаром,

   Зайка-попрыгайка.

– Ну?

   В толк никак я не возьму

   Тебе то, что за горе?

– Горе–то, не мне. Тебе.

   Сколько ты оброку,

   С каждой хаты поимеешь,

   Все в одном лишь сроке?

   То – одна пахала Мышка,

   В одиноком доме,

   А теперь ее бригада

   Засевает поле.

   Ты, смотри, какой худой,

   Аж, бока ввалились,

   А у Мышкиных друзей,

   Только округлились.

   Ну! Ты Волк, или не Волк?

   Я Лиса, то – ладно.

   А тебе так не пристало,

   Вот ведь что досадно!

– Ну, никак, тебе Лиса,

   Мирно не живется.

   Все б интриги развести

   Что мне остается?

   Прогуляюсь я до Мышки.

   Сам, как есть – пораспрошу.

   И признаться, я, скитаться

   Подустал. Семью хочу.

   Не семью, так хоть друзей.

   Думаешь, как? Примут?

   Повернулся он к Лисичке:

   Рот у той разинут.

– Серый,

   Ты чего?

   Зачем?

   В дом то к ним селиться?

   Раз! Скачек: взял – отвалил!

   Можно веселиться!

– Нет, Лиса, нехорошо!

   Не по- человечьи.

   Ты ступай.

   За мысль, спасибо!

   И до новой встречи.

   Долго Волк не собирался.

   Подпоясал пояс:

– Я решил. Ай-да, со мною?

– Ну, пошли.

   Бог в помощь.

9

   В этот вечер во дворе

   Было тихо-тихо.

   Совещались: брать ли новых?

   Ни к чему шумиха.

   Тут – сурьез. С ВолкОм – не шутки.

   И с Лисою тоже.

   Что же делать?

– Оставайтесь. Помогай нам, Боже!

   Поселили их в сарайке,

   Где ютился Зайка.

   А с утра зачали стройку -

   Только успевай- ка!

   Все трудились.

   И никто,

   Вовсе не ленился,

   Так, вот, к вечеру уже,

   Теремок родился.

   Он не низок, не высок.,

   Он не длинен, не широк -

   Стоит в поле теремок.

   И для всех в нем место есть,

   Слово доброе и честь!

   Вот так дружно наш народ,

   В светлом тереме живет!

10

   Вот прознал про то Медведь!

   Стал бузить, и стал шуметь.

– Я – Царь леса, а живу

   В берлоге, а не в ТеремУ.

   Разошелся не на шутку,

   Не укоротить.

   Кто осмелится перечить?

   Сам сумеет он остыть.

   А Медведь меж тем, из леса,

   Косолапит к теремку.

   Увидала это Муха,

   Как взметалась:

– Караул!!!!

   Разбегайтесь кто куда.

   К нам Медведь идет сюда.

   Кто в окно, кто в дверь,

   Кто в щель…

   В общем, кто куда успел.

– Я здесь тоже жить хочу!

   И местечко получу!

   Вы хотите ль, не хотите -

   Я дружить вас научу!

   На крылечко наступил,

   Крыши докоснулся -

   Хрястнул домик-теремок,

   И перевернулся.

   За плетнем сидят жильцы,

   Через щелку смотрят:

   Ну и ну. Вот это да!

   Как он все испортил.

   Не поправить – починить,

   Легче просто развалить.

   ***

   Поднялась из-за плетня

   маленькая Мышка:

– Что же ты наделал, а,

   Косолапый Мишка?

   Разве мы тебе мешали,

   Разве докучали?

   Ты пришел бы честь по чести -

   Хлебом бы встречали.

   Мишке стыдно. Вот такая

   У него натура:

   Злобы нет, а силы много.

   Даром, что ль – фигура?

– Ты прости меня, прошу,

   Серенькая мышка.

   Я же, честно, не хотел.

   А оно как вышло!

   Обещаю: я тебе

   Новый дом построю.

   С печкой теплой и трубой.

   Всех такой устроит.

   Потихоньку, из засады,

   Вылезают звери.

   Отпустил Медведя гнев -

   Он теперь добрее всех.

   ***

   Стройку бойкую начали.

   Не спешили, не скучали.

   Каждый в меру сил старался.

   Терем – Чудом оказался!

   Всем нашлось в том доме место.

   И Медведю в нем не тесно.

11

   Повернула бок Земля -

   Время пролетело.

   К Мышке едет ребетня -

   К маме, знамо дело.

   Место – то! Встречает мама.

   Но не верится глазам:

   Где домишко был когда-то,

   Там не домик – целый Храм -

   Дружбы, доброты, любви.

   Ставни кружевные.

   А над домиком кружат

   Голуби ручные.

   Белый голубь с веткой лавра,

   Сверху сел на крыше.

   В Новом светлом Теремке,

   Каждого услышат.

Учитесь Любви

   Давно это было. У берега речки

   Лозинка живая росла.

   А рядом с лозинкой, немного в сторонке,

   Рос клен молодой. Шли года.

   Тянулись деревья. Невидимой нитью

   Судьба их связала, но вдруг,

   Однажды наездом приехал рыбачить,

   На реку, царевны супруг.

   Царевич был молод, горяч и настырен,

   Воспитан царицей одной.

   Поскольку отец, да и дяди, и братья -

   Все заняты были войной.

   И вот молодой наш герой отдыхает,

   Под ивой укрывшись в тени.

   Тут "кап" на него – и одна, и вторая -

   Закапали слезы Земли.

   Разгневан царевич: – Да как вы посмели,

   Мой дивный наряд намочить?

– Так это над Вами Плакучая Ива.

   Ей велено небом так жить, -

   Попробовал шут неудобства исправить, -

   Вон, видите, клен в стороне.

   Конечно, тоскует она и рыдает,

   На солнце особо.

– Что, мне, до дерева этого? Скажешь – "рыдает"!

   А клен-то: вот, тоже – жених!

   Здесь где – то поодаль, стена монастырская.

   Кто эту стену воздвиг?

   Нашли инженеров, что строили стены.

   Нашли камнекладов, и вот,

   Приказ короля: – Я желаю расширить,

   И стену построить, вдоль вод.

   Зачем столько сил, и затрат, и вложений?

   Кому, для чего та стена?

   Но шут промолчал, поклонился и молвил:

– Как Вы, мой патрон, так и я.

   Сложили высокую стену меж кленом.

   От ивы его отсекли.

   Высоким забором, жестоким забором -

   Невидимы нити снесли.

   Так думал царевич – пустой и безмозглый,

   Смешной, но и жалкий, как "шут".

   А шут промолчал, но за той недомолвкой,

   Он знал, как деревья растут.

   Опять шли года. И седой стала Ива -

   Все больше в листве серебра.

   Но Клена она не забыла и знала:

   Иллюзия эта стена.

   Весной выпускала пушистые вербы,

   А, как было время бросать,

   Зеленые бабочки стайкою бойкой,

   Пыльцу разносили опять.

   Они миновали высокую стену,

   И наш замурованный Клен,

   Весь, в бабочках жёлтых – как чудо живое,

   Он, каждую вёсну рождён.

   А осенью каждой, лишь только коснётся,

   Его позолоты листва,

   Вмиг ветер сорвет, и доносит до Ивы,

   На листиках, Клена слова.

   Присядет под ивою путник уставший,

   Не зная про клен ничего -

   «Откуда у ивы корней листопадных,

   Кленовых ладошек полно?».

   ***

   Еще пробежали года, и однажды,

   Мальчишка чубатый – чужой,

   Увидел, как выросли два перевитых

   Прута. Да под самой стеной.

   Стена их от ветра, от бурь защищала.

   Тем ветром они и сплелись.

   Им сила корней подарила начало -

   Они от корней родились.

   Сегодня там Дерево Жизни большое!

   Его, так, все люди зовут.

   И к дереву этому, в общем – двойному,

   Все семьи подарки несут.

   Всё в лентах цветных, все в цветных ожерельях,

   Два дерева разных таких.

   Но если они так смогли перевиться,

   Наверно, научат других.

У самого синего моря

   Итак, у моря жили – были,

   Супруги, тридцать с лишним лет.

   И очень, говорят, любили,

   Когда давали сей обет.

   Старуха – красотою лепа,

   Бровьми союзна, весела,

   И старику она подругой,

   Сестрой и матерью была.

   Детей Бог не дал – не страдали,

   И так из года в новый год,

   Они прекрасно поживали,

   Не зная горя и забот.

   Года летели. Жизнь свивалась,

   На быстрое веретено.

   Старуха, в доме все старалась.

   Старик был с нею заодно.

   Ловил в пучине моря рыбу,

   Потом варил, солил, сушил…

   Чинили вместе дыры в сети.

   Старик, по жизни, не спешил.

   Природа им была подмогой,

   Для быта их, и головой.

   Он понимал зверей и птицу,

   И рыб морских язык немой.

   Старуха муженьком гордилась:

   Держал в карманах кулаки,

   И даже в трудные минуты

   Не отпускал ее руки.

   Но тридцать лет -

   Не малый срок.

   За это время, изучили

   Друг друга вдоль и поперек.

   Молчали чаще. Что глаголить,

   Когда все знаешь наперед?

   И ладно если что по делу,

   А, если просто так? Так вот…

   Пошел однажды наш старик

   На берег моря, в сотый раз.

   Он удочки с собою взял,

   Но впрок и сеть собрал в запас.

   "А как клевать не будет ноне,

   Старухе, что скажу тогда?

   А так хоть крабов, да добуду.

   А то в ведре, одна вода".

   Закинул удочку с наживкой,

   А сам давай готовить сеть.

   Уж больно стыдно перед бабой:

   Крутиться не дал Бог, уметь.

   «В ёё руках огнем горит

   И спорится любое дело,

   А мне б другой раз подглядеть,

   Да стыдно, что я неумелый».

   Закинул невод наш старик,

   Сам шепчет что-то, на удачу,

   А вынул – ничего в нем нет.

   Пустым идти – вот незадача.

   Травы полно, морской капусты,

   Ракушек разных, гребешков.

   Что делать? Ни одной рыбешки -

   Опять капустистый улов.

   В ней много йода, помогает

   Она здоровью и уму,

   Но засмеет меня старуха,

   Я со стыда тогда помру.

   И так, вытряхивая сеть,

   Надежд на чудо не теряя,

   Вдруг видит: рыбка золотая!

   Ее б сачком, суметь, поддеть.

   Да только зря старик боялся

   Ее случайно упустить,

   Она уже в сетях плескалась,

   И умоляла отпустить.

   «Пусти меня старик на волю,

   Любое чудо все исполню».

   «Вот это да! Улов уловов!

   Не думал я, что столько слов,

   По – человечьи, знает рыба!

   Не будет ли моей ошибкой,

   Ее теперь же, отпустить?

   Подумал и решил: "Не будет"

   Старуху я свою люблю,

   Живем мы с ней душою в душу»,

– Плыви. «Другую наловлю».

   Плеснула золотым хвостом,

   Нырнула за волною рыбка.

   А на лице у старика,

   Вдруг засветилася улыбка.

   Вертается домой старик:

– Старуха, диво мне случилось!

   Со мною рыбка подружилась,

   Как в сказке, за единый миг.

– Ах, старый, Сказочник ты мой.

   Садись за стол, да, вымой руки.

   Улов сегодня небольшой,

   Я собрала на стол, от скуки.

   Всего чуть-чуть: чуть пирожков,

   Немножко квашеной капусты,

   Картошечки и стол готов.

   Не объедуха, но по-русски.

   Наливочки себе налей,

   И мне – и будем здравы, люди.

   Да, сказки – это хорошо.

   Но сказками, ведь, сыт не будешь.

– Ты мать, не смейся надо мной.

   Какое вот твое желанье?

   Любое выполнит она -

   Сказала так мне на прощанье.

– Желанье? Что ж. Ну хорошо.

   У нас стиралка, вон сломалась,

   Избу не плохо б побелить.

   Рублей совсем чуть- чуть осталось.

   А хорошо бы мне стать, дед,

   Хозяйкой. Что там: Пусть – царицей!

   Я б все тогда смогла успеть.

   Тебе б пришлось бы подивиться.

   Мой, управленца дар иссяк,

   Так и не вынырнув наружу.

   Но мне не жаль. Всё потому,

   Что мне ты был примерным мужем.

   Моей душой, моим дитём,

   И хватит нам грустить о том.

   Но, закручинился старик.

   Свою любил он, страсть, старуху.

   И ей решил он подарить,

   На рождество такую штуку:

   Царь-град, и купола церквей,

   К ним лавки, банки, мастерские.

   Поутру рыбку кликать стал.

– Ну, что ж. Желания мирские.

   Иди домой. Да будет так,

   Все будет так, как ты захочешь.

   А что не хватит, я всегда

   Тебе на помощь, между прочим.

   Старик домой летел на крыльях.

   Избы, заместо, Град стоит.

   Его любимая старуха на троне,

   В граде том сидит.

   Забот у ней теперь навалом:

   Принять послов,

   Поднять страну.

   Найти закрытые резервы,

   Чтобы предотвратить войну.

   Поставки, цены, ЖКХа -

   И вся такая чепуха.

– Ну, милая моя старуха,

   А ты мне говорила – нет.

   Смотри, какая нам житуха!

   Зачем тебе варить обед?

   Довольно слуг. И постирают,

   И сети все зашьют мои.

   Что на меня ты, осерчала?

   Прошу, меня ты не гони.

– Ах ты,старик, такой-сякой.

   Ну, вот что, друг мой дорогой.

   Тебе спасибо – мне сказать?

   А что ты думал ожидать?

   Вон, убирайся с глаз долой.

   Я занята теперь войной.

   «Остынет. Время пробежит».

   И вновь за удочки мужик.

   Старуха там страною правит,

   А он на солнышке лежит.

   Тоскливо одному все время.

   Года сменяют, так, года.

   Старуха правит, муж ленится -

   Таким нашла его беда.

   Старик на солнышке лежал,

   Ее никак не ожидал.

– Я за тобой, – беда сказала.

   Ведь, главный за тобой послал.

   Что делать? К рыбке наш старик,

   Вновь обратился, напрямик.

– Я знаю, – отвечала рыбка,

   Что делать, только риск велик.

   Тебя спасет лишь человек,

   Которому ты очень дорог.

   Настолько, чтоб не смог во век

   Вас различить злодей и ворог.

   И закручинился старик.

   Что делать? Он пошел к старухе.

   Решил прощенья попросить,

   За все доставленные муки.

– Чего пришел? Не время мне.

– Проститься я пришел с тобою.

   Не знаю, свидимся, аль нет -

   Беда случилася со мною.

   Но, может дашь какой совет?

   Минуты сыпятся песком

   И убегают через пальцы.

– Прости. Я не хотел проблем,

   Мечтал, что сядешь ты за пяльца.

– Могу ли чем тебе помочь?

   В моих руках вся власть и сила.

   Златые горы, и душа

   Моя, к тебе, не поостыла.

– Никто не может мне помочь.

   Свою нести придется ношу.

– А рыбка что?

– Она пророчет:

   «Меня заменит человек,

   Свою, какой, заложит душу

   Моей заместо. Странный век!

   Все продается…я не трушу.

– Что ж, очень жаль.

   Прощай, старик.

   Скучать, я за тобою, буду.

   Но это уж моя печаль.

   Ну и конечно, не забуду.

   Тебя прощаю я за все.

   Ну, подарил ты мне житье!

   Пошел старик в свой старый дом.

   Зашел в него с большим трудом.

   Заснул. В виденьях видел сети.

   Он – рыбка, бьётся подо льдом.

   Прозрачный лед и видно небо,

   Но воздух не дано глотнуть.

   Рот открывает эта рыбка,

   Вдруг кто-то пробивает путь.

   Проснулся. На море пошел.

   С утра на море – ох, не тихо!

   Он кликал рыбку. Приплыла:

   -Что старче? Одолело Лихо?

– Не знаю ровно ничего.

– А то тебе совсем не нужно.

   Но, я скажу тебе по дружбе,

   Не стало шансов у него.

   Пришел на берег человек.

   Позвал меня. Хотел он чуда.

   Не городов и островов,

   Не злата. Сроду, не забуду!

   Просил взять душу у него,

   И подменить её, твоею.

   Признаться, долго я живу,

   Но только, так я не умею:

   Чтоб душу человека взять,

   И заменить ее душою.

   И не могла придумать я,

   Что делать с просьбою такою?

– Зачем тебе?

– Хочу, чтоб жил.

– Ведь он старик. Скажи в чем дело.

– В беде он. Я хочу помочь.

   Поэтому пришла к Вам, в ночь.

   Поможешь?

– Помогу, конечно,

   Но жизнь твоя мне не нужна.

   Мы размотаем жизнь как ленту,

   До той поры, где боль пришла.

   Смотри: вот день, где ты царица,

   А он в обиде на тебя.

   В избу вернуться ты захочешь?

– Известно. И, конечно " да".

– Да, будет так! – сказала рыбка,

   Плеснула по воде хвостом.

   И все…

   Несёт старуха

   Капусту, хлеб, картох на стол.

– Ну что рыбак? Какой улов?

– Чуть не поймал сегодня рыбу.

   Да, дырка в сети. Завтра вновь

   Пойду, попробую закинуть.

   ***

   Своих любите стариков!

Утренняя Сказка

   Есть сказки на ночь – есть с утра.

   Вы видно хоть какую ждёте.

   Ну что ж, видать пришла пора,

   Вам кое – что порассказать.

   От страха, точно, не умрете.

   ***

   Живали в царстве три сестры.

   Ну так: не в царстве, а при царстве.

   Добры, Красивы, и мудры,

   И не мечтали о богатстве.

   Лес наделял дарами всех.

   Они его секреты знали.

   За слово доброе – секрет,

   Вот так за просто бы отдали.

   Ох, девки были хороши:

   Глаза- озера, косы- реки.

   При царстве жили, но не знали

   О сути – "в царстве" человека.

   Грибы да ягоды – на стол.

   К тому столу бежали белки.

   И волк, случалось, что зашел,

   Медведь сажал их на коленки.

   Их птицы научали петь,

   Их трели сестры изучали.

   Но все без слов, поскольку слов

   Они не слышали – не знали.

   Так шли года. Веретено

   Кружилось, нить мотая.

   Взрослели сестры и однажды,

   К ним в дом пришла Судьба седая.

   Пришла. Присела ко столу.

– Устала, – говорит, – бродить.

   Что толку, ноги обивать,

   Когда Судьбы не изменить.

   Я лучше здеся посижу.

   Здесь в холодке у вас приятно.

   В волшебном зеркале все -все,

   Мне будет, без дорог, понятно.

   Девчонки ей – нектар, воды,

   Орехов, ягод – ко столу.

   Они не знали кто она,

   Но рады были лишь тому,

   Что гостья к ним на двор пришла

   (какой там двор: что пень – колода),

   И села, а из уст ее,

   Красивая журчит природа.

   Старуха – дальше, о своем.

   Они присели рядом тоже.

   Дивятся Чудом (чуден дом,

   Когда в краях далеких пожил).

   Она им дальше говорит:

   О жизни, о своих заботах,

   О том, что смертен человек,

   Что доброта давно не в моде,

   О зависти среди родных,

   О суете и многословьи…

   Они, причудные, молчат,

   И лишь слова ее все ловят.

– Вы сестры? – справилась Судьба.

   Те, лишь слегка переглянулись.

– Немые что ли? – и она,

   Себе так горько усмехнулась.

– Не глухи, вижу, – хорошо.

   И так вздохнула: тяжко-тяжко.

   Тут к ней сестрица подошла,

   И лишь слегка приобняла,

   Но сразу, мигом поняла,

   Что взмокла у Судьбы рубашка.

   Другая – песни стала петь,

   Те, что всё птицы научали,

   А третья гребень принесла,

   Старухе косы расплела,

   Что космами, из плат, торчали.

   Судьба дивится: вот дела -

   Ум женин, и не смыслят речи!

   А первая – уже сняла, с нее тряпьё,

   И, вона, в печь.

   Водой они ее омыли,

   Рубашку новую и шаль

   На голову Судьбе покрыли,

   И заварили мятный чай.

   И все так – молча – все без слов

   (Лишь птичьи трели все звенели).

   И гребнем частым косы ей

   Плели и пели, пели…

   И поднялась тогда Судьба!

   Красивая, и не старуха!

   Свой посох с лавки подняла-

   Он весь в цветах! На нем горюха -

   Пичуга малая сидит:

   «Чирик – чирик», – и носик, кверху.

– За доброту вас наградит

   Господь. Прошли проверку.

– Тебе быть Времени Рекой,

   а Камень тебе будет мужем.

   Ты будешь течь, а он стоять.

   Но каждый другу будет нужен.

– Ты будешь утренней Росой,

   Что Берегини льют на Русь.

   Туман твой муж. И кланяться тебе зачнут,

   Как я сейчас тебе клонюсь.

– Ты, третья – станешь зваться – Речь.

   Тебе, так как Реке не течь.

   Захочешь если знай, что Слово

   Твой нареченный и опора.

   На все четыре стороны

   Цветами всех перекрестила.

– Пойду. Спасибо. Помогли.

   Что нужно мне? Добро мне мило!

   Мой посох крепок. И дороги

   Идти придется, иль пути,

   Я к каждому за стол присяду:

   Хоть бы за печкой, а найти.

   Найти, чтоб щедро одарить,

   За малость, доброту, совет.

   Вы мне теперь опора тоже.

   Я в путь. А вы идите в Свет.

   Ушла. Как не было.

– Вот чудо!

– Ты говоришь, как и она!

– Девчонки милые, смотрите!

   Весна уходит со двора!

   Ей полетели вслед жуки,

   В лесу созрела земляника,

   А теплый нежный ветерок,

   В тени перебирает блики.

   И шепчут меж собой цветы.

   Густые ноты дарят розы.

   И так – жених, за женихом -

   Три свадьбы справили в березах.

   Я там была. Пила и пиво, и мед ....

   И по усам текло).

   (сидел со мной гусар красивый.

   Его от меда развезло).

   Три свадьбы сразу отгулять

   И для гуляки – ох не просто!

   Текла Река, журчала Речь,

   А утром все покрыли Росы.

Сказка после Обеда

***

1

      Шёл Иван с войны домой.

      Видит: волк сидит худой.

      Волк Ивану говорит:

– Не боися, паря,

      Хворь ко мне приклеилась,

      Как – не понимаю.

      Раньше, запросто бычару,

      Мог, в один присест, сожрать,

      А теперь, лишь как котёнок

      Молочко могу лакать.

      Но коровы здесь не ходят,

      Чтобы молочка спросить.

      Вот сижу у родничка,

      Где могу водичку пить.

      Как тебя зовут?

– Иван. Можно просто – Ваня.

– Вань, попробуй мне помочь!

– Как же?

– Я не знаю.

      Кабы знал, уже давно

      Проглотил пилюлю.

      А теперь, сижу без сил.

      Кушать не могу я.

      Ваня, друг, спаси, прошу.

      А не то ведь укушу.

      Ох! Забылся я, Иван.

      Это всё от нервов.

      Расскажу, как на духу.

      У меня ты первый,

      Тот, кого я попросил.

      Столько душ я загубил:

      Хвата, пастуха, солдата,

      Лесника и мясника!

      Если перечесть на лапах,

      То не хватит коготка.

      А обычного зверья —

      Так, совсем без счёта!

      Ваня, помоги, прошу.

      Как же есть охота!

      Есть в деревне на холме

      Молода – девица.

      К ней животные идут,

      Прилетают птицы.

      Всякая букашка – мошка,

      Захворавши, к ней ползёт.

      Ваня, сам я не дойду.

      Приведи девицу. Вот.

– Мне не трудно,

      Коли есть девушка такая.

      До деревни я дойду.

      Если там её найду,

      То, хотя не обещаю,

      Постараюсь, приведу.

      Я зверьё всё уважаю.

      Зря ты лесника-то съел.

      Он любую хворь лечил.

      Все. Какую б ни хотел:

      Все колиты, энтериты,

      Миозиты и бронхиты…

      Банки ставил, травы знал,

      Без него теперь – аврал!

      Обещай мне, что не будешь,

      Ты людей обычных есть.

– Обещаю. Поспеши лишь,

      Ко мне девицу привесть.

– Ладно. Вот тебе водица,

      Лежи – дожидайся.

      Ваня, с песней зашагал.

      Волк один остался.

      Охал, ахал и кряхтел,

      И урчало в брюхе.

      Кушать очень волк хотел,

      Несмотря на муки.

      2

      Ваня, до деревни той,

      Быстренько дотопал.

      И девицу вмиг нашел.

      Дело-то без хлопот.

      Посмотрел куда вся птица,

      Да зверьё летит – идёт,

      И отправился туда.

      Дверь сама открыла. Ждёт.

      Ваня ахнул, обомлел:

      «Красота какая!

      Сколько исходил дорог,

      А такой, не знаю».

– Что желаешь, молодЕц?

– Званья, славы, денег.

– Это не туда зашли,

      Вас могу уверить.

      Я могу вас приютить,

      Стол накрыть и накормить.

      Ну, а прежде, коль хотите,

      Могу баньку истопить.

– Что ж, пожалуй, что и «Да»:

      Баня, скатерти, еда.

      Сел за стол откушать Ваня,

      И, по лбу себя: – Сюда,

      Я пришёл не просто так.

      А по просьбе волка.

      Заболел он, исхудал,

      Есть не может, толком.

      Может лишь водичку пить.

      Надо б Волка полечить.

– Это не секрет для нас,

      Говорили звери.

      Я попробую помочь.

      С тем и вышла в двери.

      И пока Иван метал

      Вкусненькие яства.

      Та, в дорогу собралась,

      Прихватив лекарства.

      3

      Дело к вечеру. Темнело.

      Двое, мирно в гору шли.

      У Ивана за плечами,

      Рюкзачок висит. Внутри:

      Травки, пчелки и пиявки,

      Мед, растирки, смазки, соль.

      Отдохнуть в пути присели.

      Дух перевели и вновь,

      Шли, да шли. Сперва молчали,

      Но, разговорились:

      И шутили, и смеялись —

      Жизнями делились.

      Девушка росла одна.

      У Ивана – дом, семья:

      Братья, сестры, папа, мама,

      Крестники и кумовья.

      Волк нашелся очень быстро.

      Дышит, еле-еле.

– Ну, давай, снимай рюкзак,

      И полечим зверя.

      Он не худ, и не плох.

      Он таким родился. Волк.

      Лапки смазала ему,

      Перебинтовала.

      На животик, что остался,

      Пчёлок насажала.

      Над глазами – по пиявке,

      И за ушки, тоже.

      Дышит еле-еле волк.

– Верить нужно. Будет толк.

      А и правда: полежал

      С полчаса волчище,

      Заблестели его глазки:

      Стали чище, чище…

      Вот уже огонь в глазах

      Полыхает прежний.

      И затеплилась в душе

      Волчяя надежда.

      Застучала кровь в висках,

      И заплакал Серый:

– Я же братцы виноват.

      Что же я наделал.

      И зачем я так решил,

      Столь народа порешил:

      Хвата, пастуха, солдата,

      Мясника и лесника?

      Что наделал я, ребята?

– Это на тебе тоска.

      Не кори себя волчище,

      Потому что живы все.

      Проживают все в деревне,

      Кроме лесника, вообще-то.

– А лесник?

– Подался в город.

      Дом его пустует.

      Ставни позаколотили –

      Ветер не продует.

      Коль найдётся молодец,

      Да, с образованием…

– Есть такой! Так, это – я, —

      Улыбнулся Ваня.

– Ты – прекрасный Серый Волк!

      Самый настоящий!

      Прихворнул совсем немного.

      Есть – болеют чаще.

      Отчего то ты решил

      (Может и приснилось),

      Что людей ты порешил.

      Вот и покатилось…

      В горло, ведь, кусок не лез.

      Ты – здоров. Спокойно ешь.

      Лес без волка жить не может.

      Волки – санитары.

      Отчего-то ты решил,

      То, что стал ты старый,

      Злой и серый людоед.

      Всё – неправда.

– Значит, враки?

– Говорю тебе я: "Нет".

      Ты прекрасный зверь полезный,

      Серый весь, почти седой.

      У тебя больное место —

      Сердце: «Болен Добротой».

      Заведи себе подружку.

      Волчьи пары крепкие.

      И обедать веселее.

      Коготки – чай, цепкие.

      Где-то – ты, а где – подружка.

      Так вот вместе много лучше.

      * * *

      Волк премного был доволен.

      Перед сном поесть изволил.

      * * *

      Рюкзачок назад собрали,

      К дому, путь – дорогой.

      После леса шли полями.

      Трав в полях тех много.

      Вышла из-за туч, луна —

      Круглая, да, ровная.

      И казалась им тогда,

      Тропка их, ковровою.

      Осветила разнотравье

      Тех некошеных лугов.

      А в лесу сопел спокойно

      Сытый и довольный волк.

      4

      Ваня местным лесником,

      Как сказал, заделался.

      Нет, да нет, а и заглянет,

      Как по делу, к девице.

      Все в лесу теперь довольны.

      Волк завёл подружку.

      И живут они вдвоём,

      Ну, совсем, нескучно.

      Есть такие, кто и видел

      Пару – троечку волчат!

      Только зная норов Волка,

      Тайну берегут, молчат.

      * * *

      Все болезни от тоски

      И от одиночества.

      Если не с кем поделиться —

      Жизнь меняет качество:

      Безовкусная еда

      В горло не полезет.

      В тишине не зазвучит

      Дорогая песня.

      Чтоб себя не потерять,

      Нужно лишь коснуться,

      Дорогого человека.

      Это очень нужно!

      К сердцу сердцем прикоснуться,

      Стук его услышать,

      Чтоб почувствовать тепло,

      Чтобы знать, что дышит.

      Волк в лесу – счастливый в паре,

      Лебедь в паре – в облаках,

      Парами живут дельфины.

      Исключенье – в петухах.

      Сколько можно бы недугов,

      В этом Мире избежать,

      Если бы любимым людям,

      Было некому мешать.

      Я желаю всем Добра

      Этой доброй сказкой.

      А теперь, поспать ложитесь.

      Сон подобен ласке.

      Тот, кто днём немножко спит,

      Или просто полежит,

      Будет очень, очень долго,

      Добрым Словом, знаменит!

Ночная Сказка

   Уже и ночь, хоть долг день.

   ЗвездАми высыпало небо.

   Огни погасли в окнах. Спят.

   День пролетел: что был, что – не был.

   За суетой не видно Свет.

   Всё маета, но есть успехи:

   Победой Пирровой горда

   Жизнь городского человека.

   На завтра – снова на Бега.

   Куда, зачем? Так повелось.

   На Небеса не смотрим мы,

   Хоть там ответ на все вопросы.

   И я такая же, как все -

   Ничем не хуже, и не лучше.

   Раз, надо – надо! А кому?

   И вот такой однажды случай:

   Ночь. Жарко. Я едва дышу.

   Нет воздуха, одни металлы.

   Тяжелый воздух! Им Москва

   Укутана как одеялом.

   А мы чем хуже? Пусть у нас,

   Он чуть светлее и прозрачней,

   Но мы стараемся догнать.

   Вот и заводик новый начат.

   На сером небе нету звезд,

   И туч не видно. Ничего.

   Сомкнула на секунду веки,

   Как вижу в небе Самого.

   Лик – словно черная дыра!

   Красивый профиль. Смотрит вниз:

   Как там вершат его дела,

   Кто подвизался – без каприз?

   И вижу я – он Пустота -

   Дыра на сером темном небе.

   В нём грусть такая и тоска,

   Каким бы там он черным не был!

   Так жалко стало мне его.

   Пусть Бог простит. Тогда сказала:

   "Наверно трудно одному,

   Хоть войско есть. Ведь это мало.

   Ни счастья не дано познать,

   Ни радости, поскольку – Свет.

   Всю жизнь Вам суждено страдать.

   Труднее доли в Мире нет.

   Под силу Вам разрушить мир,

   И жизнь любую вмиг разрушить,

   А будет радость Вам с того?

   Не будет. Вас она иссушит".

   Прекрасный профиль черноты

   В ответ молчал. "Кто вас согреет?

   Жить в вечном холоде, без Света

   И без Любви? Так Вам милее?

   Вам – суждено? Как это жаль".

   И сердце тронула печаль.

   "Печалью я печаль умножу,

   Вам будет радость от того?

   Конечно нет. Ведь Радость Светом

   И жизнью полнится Его.

   Я не пытаюсь суть постичь.

   Мне, женщине, по-женски – жаль.

   Всегда один и никого.

   Лишь черная пустая даль.

   Вы не хотите Мир сгубить.

   Зачем? Я точно знаю – нет!

   Вы так же той Любви хотите,

   Как все. Понять ее секрет.

   Понять, почувствовать тепло.

   Как человек, что сердцем болен.

   И громче всё кричит оно,

   Уже и не кричит, а воет,

   Чтоб докричаться, доорать,

   Дозваться той души далекой,

   Что где-то может прозябать,

   Такой же точно – одинокой.

   И славы вряд ли нужно Вам,

   Вам поклоняются и славят.

   Но в Славе – Доброты зерно:

   Любви не даст, но жить заставит".

   Так, в духоте, я не спала.

   Ночь коротка – Я коротала.

   Забрезжил утренний рассвет,

   И очертанья одеяла

   Узнала на балконе я.

   Оно тем профилем казалось.

   В цветах зеленых полевых.

   Под ним я часто согревалась.

   Пусть не столичное оно -

   В нем воздух, травы, утро, свет.

   Я сердцем Пустоту простила,

   За тот лазоревый рассвет.

   Не сожалею о словах,

   Что профилю предначертала:

– На темном небе звезды ярче, -

   Ей на прощание, сказала.

Самая Лучшая Команда

   Их было у мамы всего только двое:

   Сын старший, и дочка – сестра.

   Но были те двое гораздо дружнее,

   Чем вся, во дворе, детвора.

   Он бантики ей расправлял на косичках,

   И в садик за руку водил,

– Не бойся, сестрёнка, мы вместе – команда! –

   Он ей уходя говорил.

   И вот уже школа – оценки, уроки.

   В учёбе немало труда.

   Он ей помогал изучать все предметы.

   Командою легче всегда.

   Летели года, времена изменяя.

   Он служит, влюбилась она.

   Он письма ей пишет, она их читает.

   В конце: «Мы команда», – всегда.

   И вот – две семьи, в каждой, взрослые дети.

   Заботы, галдёж, суета…

   И некогда встретиться, только приветы.

   И то… как –то так… не всегда.

   Но Жизнь – не зелёное ровное поле.

   Бывают и пни иногда.

   И вот на такой налетел он однажды,

   И в дом закатилась Беда.

   Уселась расправив сутулые плечи,

   Закинула ноги на стол.

   «Ну, здравствуй», – сказала, – «Не твой нынче вечер.

   День добрый сегодня ушел».

   За ней навалились другие проблемы –

   Одна не приходи Беда.

   Супруга устала от всех, и к соседу ушла.

   Говорит – навсегда!

   Разъехались дети. Посыпались стены.

   Закапало с крыши весной.

   Сады зацветали по новой, а в жизни:

   Лютует зима и Запой.

   И вдруг – телефон: «Я все знаю. Приеду».

   Вскочила в промозглый вагон.

   Лишь пара часов… и – глаза дорогие,

   Как в детстве. Но – маленький – он.

   Накрыла на стол, прибралась, накормила,

   Включила любимый хоккей.

   Там кто-то кричал, чьи-то гимны там пели.

   И всё у них было «окей».

   Она ему что-то про жизнь щебетала -

   Хотела поднять, насмешить.

   Ты вспомни, как ты говорил: «Мы команда.

   Мне нравилось младшей в ней быть.

   Скажи и сейчас». Он сказал.

– Я не верю. Нет правды. Я рядом с тобой.

   Пуст кровь говорит вместе с сердцем, ты слышишь?

   Ведь мы с тобой крови одной.

   Ты брат мне родной – Самый близкий из близких.

   Бывает – приходи беда.

   Но рядом родные сердца – не артистки.

   Поддержат родные всегда.

   И странное дело – беда стала меньше.

   Сняла со стола сапоги.

   Проблемы зачем-то задумались. Шепчут:

   «Мы, в общем, тебе не враги!».

   Ушли, удалились, распались, исчезли.

   Их место заполнил покой.

– А как ты, Малая, об этом узнала,

   Об, этих проблемах, с бедой?

– Зачем мне слова, если сердце я слышу.

   Оно говорит иногда.

   Мой братик, ты помни о том: Мы команда!

   И будем командой всегда.

   ***

   Сидели всю ночь. Пили чай и болтали.

   Уснули – забрезжил рассвет.

   Они, как и прежде, опять вместе спали,

   И он завернул её в плед.

   Ему снилось детство и мама и папа,

   И лучик, от солнца в окно.

   И снова запели в душе, заиграли

   Мелодии старых кино.

   Тут в дверь позвонили. Супруга вернулась:

– Прости, если сможешь.

   Впустил.

   И вдруг очень громко для раннего утра

   Его телефон зазвонил:

– Не спите? Привет, мы приедем на праздник.

   Готовьтесь. Подарки везем.

   По сути всё в жизни обыденной просто,

   Вот жалко, что Чуда не ждём.

   ***

   Как же – не ждём?!

   Ждём!

   Ещё как!)

Рассказ Уходящего Года

   Уже кончается декабрь.

   Год постарел. Он на исходе.

   Следит глазами старика

   За суетой, что происходит.

   Он столько мудрости скопил,

   За эти, месяцев, двенадцать,

   Что ни за злато-серебро

   Не захотел бы с ней расстаться.

   Стал выше ростом, но сутул.

   Один кафтан поизносился,

   Другой теперь ему зачем?

   Быть может внуку пригодился б?

   «Осталась парочка недель,

   А сколько нужно подытожить!

   И наставленья передать …

   Договорился. Внук не может.

   Гоняет где-то по лесам,

   Морозным бестелесным духом.

   Где, с белым филином вспорхнёт,

   Где, оленёнку станет другом.

   Ему малому – недосуг, -

   (Дед, улыбнувшись, детство вспомнил:

   …Как за сосны косматой сук,

   Еще бы чуть – кафтан испортил!)

   Казался бесконечным год,

   Но за Зимой мелькнуло Лето.

   Была меж ними и Весна,

   Но был влюблён и не заметил".

   ***

   Он помнил, как цвели сады,

   и зеленели пашни всходы,

   А вот самой-самой Весны не помнил.

   Был влюблён в Природу.

   ***

   «Любились там, где лишь могли!

   В любви и Лето пробежало.

   Её я пил, но жажды той

   Не утолить. Всё было мало.

   И как пошла она рожать!

   Цветы садов плодами стали.

   И в каждом доме был приплод.

   Все нас тогда благословляли.

   И пир, и праздник – в каждый дом!

   Но остывать зачали реки.

   Туманы спутались с дождем.

   Остались за плечами вехи.

   Природа вспыхнула огнём:

   Всем буйством, всем богатством красок,

   И бабьим летом октября

   Простилась, не скупясь на ласки.

   Теперь один. Подруга спит,

   А дети, все давно, при деле.

   Лишь вот внучонок чередит.

   Как есть – в меня! Такой заменит!

   Не стоит сильно докучать.

   Пускай повольничает всласть.

   Ведь мудрости Былых веков

   Как ни старайся – не украсть!

   Пускай резвится. Срок придёт.

   Он Новым Годом обернется.

   На Тройке доброй пристяжной,

   Над всей Землёю пронесётся.

   Ему настанет срок любить,

   Свою затем постигнет мудрость,

   А мне пора уж уходить,

   Вслед за Природой. Вся и служба!»

Сказки Осени про Вчера, Сегодня и Завтра

***

Сказка про Вчера

   Промелькнуло Лето дождливое,

   Были в сумерках – фонари,

   Были звёзды – росой умытые,

   На краю, у утра, зари.

   Были годы и были месяцы,

   Были дни, часы, и мгновения,

   Были – не были былью-небылью -

   Утверждения и сомнения,

   Были – не были. Былью, небылью,

   Болью, крепостью – стали крепкими.

   Это всё вчера. Не считается.

   Ведь Сегодня теперь начинается.

   Сказка Осени Про Сегодня

   День серый и промозглый,

   Порывами и Ветер,

   И птицы все промокли,

   И провода все эти.

   Но он такой чудесный –

   Единственный – Сегодня!

   И мыслям в нём уютно,

   И на душе спокойно.

   Лишь стоило подумать

   О Жизни позитивно,

   Звезды явился Лучик

   И расцветил картину:

   Цвет серый – светит розовым,

   Промозглость – дышит свежестью,

   А Ветер – лишь порывами,

   И повод есть – отметить!

   Сказка Осени для Завтра

   Зову я Слово.

   Нет – Молчит.

   Зову я – Разум, Ум, Мечту…

   Молчат, как будто – бы уснули,

   Оставили меня одну.

   Здесь лишь Душа,

   Ей и пишу.

   Зачем мне Слово, если весть,

   Ту, что стараюсь передать,

   Возможно лишь душой прочесть.

   Взглянув на Небо – клин увижу,

   Птиц перелетных – как печать.

   Ты тоже слышишь эту Осень –

   Её заветное молчанье?

   …И шорохи её листвы,

   Похожие на тихий шёпот,

   Что никогда не прозвучит,

   Как волн прибрежных мерный рокот.

   Их не найти, ни в тишине -

   Ночной ли, утра, дня – звенящей.

   Захочешь, вспомни обо мне -

   Такой веселой, настоящей.

   Всё сразу в миг один случится:

   Вдруг закружит водоворот.

   Ему не разорвать там руки,

   Где, лишь, душа в душе живет.

Приключения Джанет и Вероники

   ***

1 «Знакомство»

    Который день я собираюсь

      Пораньше полночи уснуть.

      Но видно спать мне не придется.

      Как сердце, сказка в сердце бьется.

      Мы ей откроем. В добрый путь!

   * * *

    Среди больших детей все знают,

      Что кошки магам помогают,

      Колдуньям служат и бывает

      Им тело напрокат дают.

      Лягушек, жаб, куриных лапок,

      Настоек змей, дурман – травы

      Не счесть в обители волшебной,

      И знаете об этом вы.

      И знаний тех уже довольно,

      Чтобы состряпать волшебство.

      Пусть никому не будет больно,

      Ведь это просто лицедейство.

      Начну как в древней говорушке:

      Жила – была одна девчушка –

      Хоть не прекрасна, но мила,

      (весь нос в упрямых конопушках),

      Что честь девичью берегла.

      Девчушка… . Как-то не серьезно?

      Как бы назвать её? "Джанет".

      С таким – возможны и курьёзы.

      Евгения? Пока – Джанет.

      Есть в каждом имени секрет.

      Джанет на праздник собиралась.

      О встрече, может, с женихом,

      На вечеринке, размечталась:

      "Поможет магия мне в том!".

      Взяла серьгу с ольховой ветки,

      Вербены облилась водой,

      И словно в "фантике конфетка"

      Джанет блистает красотой.

   ***

   Как Гоголь сказывал когда-то:

      «Все бабы ведьмы». Можетбыть.

      Но, думаю, что всё же стоит:

      "Все ведьмы – бабы", – говорить.

      Конечно женщины все – Веды -

      Интуитивно знают суть,

      Но не злодейки, а безвредны,

      Так пошаманят лишь чуть-чуть.

      Кто карты до крещенья бросит,

      Кто на отварах ворожит,

      Булавку, кто на кофте носит,

      Но в глубь пускаться не спешит.

      Они, как те кротовы дети:

      Темны, как сон в безлунну ночь.

      Бывает, молвить не умеют,

      И очень хочется помочь.

      Но есть другие. Этим дамам

      Не нужно всякой чепухи.

      Достаточно взглянуть им в очи,

      И сразу сохнешь от тоски.

      И мук души, и тел желанья

      Не одолеть, как не борись.

      Бывает, что страдают сами

      От Дара чар, что красят жизнь.

      Не торопись их осудить.

      Ведь не они тому виной.

      Всему виной, что родились

      Они под полною Луной.

      Венера красотой покрыла

      И даром искренней Любви.

      Меркурий надарил талантов,

      А Род сказал: «Иди – живи.

      Про Еву и Адама помни.

      Про Змия, тоже не забудь.

      Ты совершенство и отныне,

      Другим ты освещаешь путь».

     * * *

   Мы отступили чуть? Не очень.

      Джанет – прекрасна! Ближе к ночи,

      Придёт и та, что – совершенство.

      Её имя подарить, блаженство!

      Виктория? Уж очень громко.

      Что слышится: «Примкнуть штыки!».

      Пусть лучше будет Вероникой.

      Итак, мы нашу Веронику,

      В сказанья, позовем, стихи.

2 «Бал»

   Как раньше деды пировали?

      За стол, сперва, главу сажали,

      Поближе – тех, что уважали,

      У выхода – кого не знали.

      Что там балы? Одни «Мазурки».

      Хоть платья, словно абажуры -

      Не видно туфелек подчас,

      И всё ж случались "шуры-муры".

      Чулки, хоть на один лишь раз –

      Чугунного моста дороже,

      А ножка выглянуть не может

      Из кринолина. А сейчас!

      Сегодня вечеринки – взрыв -

      Эмоций, шика, блеска, звука.

      Чтоб нарядиться есть наука.

      За сотни лет и в ней прорыв.

      Чулки теперь совсем открыты.

      Нет пышных пачек. Лишь "коктейль".

      И часто платьице такое,

      Одна фиксирует бретель.

      Сияют волосы,

      И кожа сияет будто чешуя:

      "Поймай меня, рыбак, коль сможешь,

      Быть может рыбка я твоя?".

      Что говорить? Балы прекрасны -

      Хоть раньше, хоть бы и сейчас.

      И на таком вот очутились

      Две девушки, в урочный час.

      Джанет – прекрасна и невинна.

      А Вероника – пышный цвет.

      Посмотрим, сможет ли картина

      Там пересечь их, или нет?

      Джанет, подумав, шла на праздник.

      И место нужное взяла.

      Там был мужчина, статный, знатный.

      Его увлечь она должна.

      Невинность козырем хотела,

      При случае, каком достать.

      К тому и амулет надела -

      Никто не мог чтоб, помешать.

      Ей бабушка шептала слово:

      "Нет чар сильней, чем колдовство".

      И если нужно, то присуху,

      Накинь пыльцою на него".

      Все будет так, как ей и нужно.

      Джанет нашла его на службе.

      Богат. Женат был. Знаменит.

      Престижный и солидный вид.

      О слабых сторонах добычи,

      Знать, ну нисколько, не хотела.

      Нарцисс, сказали. Ну и что?

      Себя кто любит – это дело.

      Не очень умный, хоть и знатный.

      Зачем ему ещё и ум?

      Ещё услышала, что жадный.

      Вот это – плохо. Но при нём,

      Нет ни жены, ни экономки.

      Бюджет кому-то ведь, вести.

      Понравиться, сначала, нужно,

      А там все сладится, почти.

      Из холла бабочкой впорхнула,

      Присела с краю у стола,

      Картинкой нужной повернулась,

      На ножку, ножку занесла.

      Скользнула туфелька украдкой,

      И зацепившись за носок,

      В "тик-такт" открытой голой пятке,

      Качалась словно червячок:

      "Ловись-ка, рыбка, на крючок".

      Гипноз давно уже не нов.

      Но, вот поди ж ты – нету слов:

      Работает успешно очень.

      Ведь туфелька упасть не хочет,

      Хоть, ножка ей "тик-так" качает…

      Вот глаз добычи замечает,

      Что каблучок зовет: "Привет!".

      Теперь в работе амулет

      На тонкой цепочке, на шее -

      Как ладанка, с какой травой.

      А пальчики перебирают

      Цепочку нежною рукой.

      И вот уже, и точно в такт,

      Для туфельки – помощник-брат:

      Туда-сюда: "раз-амулет", "два-каблучок".

      Спасенья нет. И, бам-с – щелчок!

      Из-за козырного стола

      Добыча встала. К ним идёт.

      Все представленье для него,

      А дальше, честь девичья ждёт.

      Вербены аромат манит:

      «Давай, смелей, ты жаждешь чуда!».

      И словно кролик, он ползет

      Удаву в пасть, как кукла Вуду.

      «Как быстро сдался в сети он.

      Не стоит дольше ожидать.

      Пока он мною очарован,

      Его б успеть поцеловать.

      И дело, ну, почти что, в шляпе.

      Иди, иди, мой друг, смелей.

      Я отвернусь, пока, пожалуй,

      Ведь не отводит он очей".

3 «Облом»

    А на танцполе Вероника,

      Канкан отплясывает лихо.

      Что за девчонка? Как пацан.

      Обычно в джинсах и футболке.

      Теперь, не платье, а осколки

      Ночной звезды, упавшей с неба,

      Блеск капель утренней росы,

      И рыжего огня мерцание,

      Как прядь её густой косы.

      Уже минут пятнадцать скачет.

      Батманами покрыт танцпол:

      Там битва танцев разыгралась,

      И не на шутку этот спор.

      Кто «Техно» выдержит в батмане,

      Тому призером быть в «Канкане».

    ***

   Сначала было восемь пар,

      Потом четыре, двое на два.

      И вот, уже одна с одной.

      И вот – за Вероникой бой!

      Ей аплодируют все стоя.

      Она ничуть не смущена.

      И по обычаю танцпола,

      Дать публике ответ готова.

– Я вас люблю, спасибо всем!

      И, ярко золотом, хохочет.

      А смех летит, и звуком точит

      Мембраны окруживших тел.

      Среди толпы, кто звук услышал,

      Лишь двое слышали слова:

      «Я вас люблю». Перезагрузка.

      Отсчет… И – магии искусство!

      Лишь у двоих, чтоб повернуться,

      Была на то, своя причина:

      Диджея, что вправлял всем "техно",

      И, в транс введенного мужчины.

      Никто не думал, не гадал,

      Что был для них устроен бал.

      Поскольку, там, на звездном небе,

      Давно всё кто-то прописал:

      Как белокурая Джанет

      Изящной туфелькой качает,

      Как серпантин летит к столам -

      Никто из них не замечает:

      Ни Вероника, ни Нарцисс,

      Ни музыкант. В тот миг чудес,

      Они все нитью перевиты,

      Как пуповиной от Небес.

      Вокруг застыло всё, и трое

      Слились в единожды клубок.

      Так не должно быть. Должно – двое.

      Да, вот, поди ж ты! В том весь толк:

      Нарцисс там быть совсем не должен.

      Он просто магией сражён,

      Пошёл, откуда притяженьем,

      Он как стрелою поражён.

      И развернувшись от Джанет,

      На звук звенящей Вероники,

      Брел сквозь толпу весёлых пар,

      И замороженные лики.

      Убрал наушники диджей.

      И очарованный, влюбленный,

      Смотрел, как фокус отдаленный

      Светлел, краснея до ушей.

      Свои пластинки позабыл,

      И музыка остановилась.

      Он к Веронике подошел:

      «Наверно я в тебя влюбился».

      Она ничуть не смущена:

      «Приятно слышать. Мне что делать?»

      Но не успела дошутить,

      Поскольку сзади, кто-то сильно,

      Ему, позволил «возразить»,

      И точно в ухо:

– Это правда!

      Я сам теперь ее люблю!

      А ты давай скорей отсюда.

      Иначе завтра же уволю.

   ***

   Вот это номер. И без нас!

      Джанет не стало слов для фраз:

      «Ведь на секунду отвернулась –

      Без предисловия – отказ!».

      О, нет! Отказ она не примет.

      Но, нужно что-то делать ей?

      И обозначилась морщинка

      Между нахмуренных бровей.

4 «Бабушка»

   Джанет пилюлю проглотила,

      Продолжить не нашла мотива

      И удалилась в тот же час.

      Не в силах пережить "отказ".

      Не вырвать из когтей у кошки,

      Мышонка – некуда бежать.

      Но почему так получилось?

      Что не сумела просчитать?

      Домой она вернулась злая.

      Вот непредвиденный облом.

      Сначала нужно гнев умерить,

      Все остальное – «на потом».

      Чай сделала в любимой чашке,

      Пошла закуталась в рубашку,

      Беседуя сама с собой:

      «Чем вызван поворот такой?»

      Ответа не найдя решила,

      Что где-то, видно, нагрешила.

      Поэтому исправить нужно,

      Но лишь умелою рукой.

      Такой руки она не знала.

      Вот бабушка, та так гадала!

      Умела все и обещала

      Джанет все время помогать.

      Ах, бабушка! Так было славно

      Купаться в травах полевых.

      Ночами летними подлунно,

      Найти цветок от той травы,

      Которая цветет лишь ночью.

      Темно, но небо в серебре.

      И видно так, что слепит очи,

      При полноокой при луне.

      «Тебя давно со мною нет», -

      Вздохнула грустная Джанет

      Завет я помню, но душа

      Желает разгадать секрет.

      Пока девица я – могу

      Использовать природы силы.

      Как стану женщиной, пройти

      Придется через лед могилы.

      Где ты родная, столько снов

      Тебя я жду, лицо родное,

      И в сновидениях ищу.

      Все безуспешно. «Мы здесь двое», -

      Так говорила ты тогда.

      Я здесь одна совсем осталась.

      Мне плохо, больно без тебя

      Я подражать тебе старалась.

      Все помню: рук твоих тепло,

      Слова, столь сердцу дорогие,

      И очень помню волшебство.

      Сказала ты: «Мы здесь чужие».

      Я девочкой тогда была

      И смысла слов не поняла,

      Теперь, когда одна осталась,

      Души я близкой не нашла.

      Пора задуматься о доме,

      О муже, и о малышах.

      Я приглядела здесь такого,

      Богатый, хоть совсем не «ах».

      В достатке жить хотя бы буду,

      И деток вырастить смогу.

      Сегодня встреча нам светила,

      И вот одна – сижу-реву.

      Не поделиться, ни совета

      Спросить нигде я не могу.

      Ты мне была одна на свете:

      Бабуля, мама, брат и друг.

      В чём я ошиблась? Всё по книге,

      Которую должна беречь.

      В укладке ведь помимо книги,

      Полным–полно церковных свеч,

      Цветных полотняных мешочков,

      Настоек, карточек, зеркал.

      Попробую начать сначала.

      С когтя мышонка – не отдам».

      И на чердак за сундуком

      Отправилась, почти сквозь время.

      «Здесь торопиться ни к чему.

      Все отыграю, что сумею.

      Ответ мне нужен на вопрос:

      Откуда этот перекос,

      И почему объект был мой,

      Но подошел совсем к другой?».

      Пыль с книги аккуратно сдула,

      Присела на полу без стула,

      И принялась ее читать.

      Ей нужно много наверстать.

      Все начинается с Начала,

      Вначале было слово – Бог.

      «Я книг подобных не читала б.

      Если б узнать: кто бы помог?».

      Потом страница за страницей -

      Рисунки, графики, столбцы.

      Под ними горы, звери, птицы,

      Обычные, и изнутри.

      Сидеть устала и замерзла

      На чердаке, спустилась вниз.

      В плед завернулась и уснула,

      Укрывшись книгой –

без, каприз,

    Без охлаждения к задаче.

      Назавтра будет всё иначе.

5 «Драка»

А на танцполе – целый бой,

      Идет, оцепленный толпой.

      Кому кричат, и кто кого?

      Ведь непонятно ничего.

      Не лыком, оказался, шит,

      Не растерялся наш диджей.

      Дерется, будто меч и щит

      Имеет, и вокруг – друзей.

– Вот это да! А что за драка?

– Здесь репортеров целый рой.

– В вечерний выпуск: «Бьются двое

      Из-за прелестницы с косой».

– Ну, прям, дуэль!

– А кто такая?

– Да чья-то кукла дорогая.

– Она к нему… а он ему…

      А Вероника: «Не пойму.

      Зачем дерутся? Сразу двое.

      Ну, в первый раз со мной такое!».

      ***

      Они же, между тем, мутузят

      Друг друга, как песок в мешке.

      Прижали к стенке Веронику -

      Вот-вот получит по щеке.

      Кто защитит? Вдруг ниоткуда,

      Ещё – с шампанскими в руках.

      Бамс! – по голове диджея –

      Тот сразу сел и мягким стал.

– Любимая, – Нарцисс, воспрянул.

      Бамс! – и вторым на пол упал.

      Эх! Как расстроилась толпа!

      Уже и ставки собирали,

      Но по оказии такой,

      Обратно их пораздавали.

      Толпа немножко расступилась,

      Потом вообще все расползлись.

      Охрана в клубе возмутилась,

      И бунтарей спустили вниз.

      Испорчен праздник Веронике.

      Она ж «виновницей» была.

      Ей от охраны перепало:

      «За мужиком смотреть должна».

      И вот сидят. Да на морозе.

      Два увальня, что в коматозе.

      И Вероника, иже с ними.

      Ну, как убогих ей покинуть?

      Тут приходить изволил в чувство

      Нарцисс. Вокруг всё оглядел,

      Увидев девушку, расплылся:

– Я вас люблю, – сказать хотел.

      Потом сказал уже смелее:

– Не думал, что бывает так.

      И чтоб какой-то там мальчишка,

      Мне помешал? Я что ж – дурак,

      Смотреть, как кто-то мне мешает,

      Любовь всей жизни обрести.

– Не ври! Здесь каждый день бываешь.

      Успел всех тёлок попасти, –

      Очухался, теперь Диджей:

– Пришел в себя? Наверно – мало!

      Добавить бы, эх ты, злодей!

      Ты завсегдатай здесь бывалый.

      Чего ты впрягся? Сколько девок,

      Порхает около тебя?

      Тебе я не отдам вот эту.

      Люблю её. Она моя!

      Что Вероника?

– Лестно слышать

      Мне жаркий спор такой мужской.

      Но мне вы равнозначно: пофиг.

      Очухались? Пора домой.

      И запахнув сильнее шубку,

      Накинув капюшон глухой,

      На каблучках, по снежной тропке,

      В такси вскочила и долой.

      Так и остались, прислонившись,

      На улице оленя два.

      Чесали лбы. Ведь не на шутку,

      Теперь болела голова.

      «От драки», – думали вояки.

      На самом деле не от драки.

      На деле, что скорей всего,

      Кончалось, просто, волшебство.

6 «Сон»

   Зеленый сад. Гуляют люди.

      Река, поодаль с гор течет.

      Вспорхнула меж деревьев птица

      И за собой Джанет зовет.

      «Огромная, какая птица,

      А красоты – не описать!

      Попробую ее запомнить,

      Чтобы потом нарисовать.

      Как кудри перья, бутоньерка

      На хохолке и у хвоста.

      Всё оперенье в переливах.

      Живая, просто, Красота.

      Наверно это снится мне.

      Ах, вот что? Точно – я во сне.

      Позвал меня знакомый голос.

      Бабуля, ты ли снишься мне?

      Какая ты здесь молодая!

      Совсем, почти как я теперь.

      Все хорошо, но одиноко

      Мне без тебя, ты мне поверь.

      Никто советом не поможет

      Никто в постельку не уложит…

      Шучу, конечно. Но тревожит

      Меня, недобрый, сон, какой.

– Все знаю, милая моя.

      Помочь тебе чуть-чуть хочу.

      Подругу я тебе сыскала.

      Она тебе крыло к плечу.

      Ты ей крылом надежным будешь.

      Так и взлетите. Но вдвоем.

      Потом себе любовь найдете.

      С ней полетите – под крылом.

      Спасибо бабушка, пытаюсь

      Себе найти я жениха.

      Вчера, почти что получилось,

      Но, что-то все не так пока.

– Я вижу все, моя Джанет.

      И мой тебе родной совет:

      Все эти мыши, наговоры -

      Игрушки всё! Любви в них нет.

      Всё, что вчера – к добру случилось.

      Две на две заплелись судьбы.

      Какие где – поймёте сами,

      Но встретились как надо вы.

      .

      Лишь сердце в том тебе поможет,

      Который для тебя, узнать.

      Из тысячи сердец живущих,

      Лишь с ним одним начнет стучать.

      Душа распустится цветком -

      Живым, единожды прекрасным -

      Всесогревающим костром,

      И станет всё простым и ясным.

      Не суетись. Замри на время.

      Дай бабочке сесть на плечо.

      Удача прилетит скорее,

      Чем будешь ты ловить её.

      Ты по моим пошла стопам,

      Тебе милы природы чары,

      И, Мудрость – знание начал,

      Даруется тебе недаром.

      Природе – матери служи.

      И если хочешь, ворожи.

      Природа в том тебе поможет,

      Но лишь Добру, тогда служи.

      А как узнать Добро где? Зло?

      Ведь обернуться добрым просто.

      Чуть еля в голос, красоты…

      Найдёшь ответы на вопросы.

      Ответ нетрудный. Слушай сердцем.

      И сердцем сердце береги.

      Оно тебе всегда подскажет -

      Подруги где, а где враги.

      На этом, милая, простимся.

      Я здесь, с тобой. Как та звезда.

      Ведь, утром нету звезд на небе,

      Но знаешь ты, что там – всегда.

      Так вот и я – всегда с тобою.

      И помогу тебе всегда.

– Бабуля, что вчера случилась,

      Ошибка в чем была тогда?

– Ошибок не было. Случайность.

      Немножечко скрутилась нить.

      Распутается. Это тайна.

      И не зачем себя винить.

      Ты приключенье оживила.

      Часы игры ты запустила.

      На все про всё – до Рождества

      Вам время.

– Ты всегда права.

– Нескучно будет. Обещаю

      Вся жизнь – игра. И в той игре,

      Тебе сейчас я помогаю,

      Хоть не должна. Поверь Судьбе.

– А, девушка?

– Ах, Вероника.

      Она тебе теперь сестра.

      По духу только, не по крови.

      И волшебством она сильна.

      Ей не нужны заклятья, зелья

      Для магии. В ней – волшебство.

      Она о том совсем не знает.

      Её такое естество.

      В ней сила тысяч поколений.

      Она велика, словно Гений.

      Но, как и все она слаба.

      Поскольку, женщина – Раба.

      Всегда раба Любви священной.

      В том слабость. Силы обрести

      С любовью настоящей можно.

      Друг друга вам теперь нести.

      А двое молодых -

      Известны вам. Но зло не спит.

      Не дремлет: день ли это, ночь…

      Зло – только зло в миру творит.

      Мешать вам будет, как угодно.

      Оно с любовью вечно врозь.

      Но рассказала я довольно.

      На все ответила вопросы.

      Вы сильные настолько сами,

      Что справитесь и с чудесами,

      И с магами. Ну, в добрый час!

      Я помощь припасла для вас.

      ***

      Сон испарился вдруг мгновенно.

      Джанет глазами повела

      По потолку.

– Что это было? Сон!

      Снилась бабушка! Ура!

      Всего мне столько рассказала.

      Я не запомнила всего.

      Я помню только, что сказала:

      «Любовь сильней, чем колдовство».

      Ещё про Вероники крылья.

      Ещё какой-то был совет.

      И птица рядом золотая!

      То был не сон, а чистый бред.

      Но бабушка – совсем живая!

      Проснуться надобно скорее,

      Ведь утро ночи мудренее.

      Глотнуть горячий кофеёк.

      Чтоб утра встретить ручеёк.

7 «Мурзилка»

 Узором утренним, морозным

      Раскрашено её окно.

      На подоконнике свернулся

      Мурзилка. Там ему тепло.

      Пушистым маленьким комочком

      Джанет его подобрала.

      О нем заботилась, любила

      И как умела, берегла.

      Взрастила. Рос не по часам,

      И вымахал котом огромным.

      Пятнадцать весил килограмм,

      Был смирным, жирным и довольным.

      Гнездился около неё

      Поскольку ждал хозяйки ласку.

      И надо искренне признать,

      Он редкую имел окраску:

      На совершенно черном теле

      Носил носки, чулки, берет.

      Да, только вот, они имели

      Особый ярко-красно цвет.

      Кто дома был, котом дивились.

      Но сам гулять он не любил.

      Наверно, нагулялся в детстве,

      Когда на холод брошен был.

      ***

      Тепло под пышным одеялом,

      Но встать придется все равно.

– Что там, на улице, Мурзилка? -

      Джанет взглянула на окно.

– Еще темно?

– Уже светлеет! -

      Ей отвечает толстый кот.

      «Наверно, глюк!», – Джанет решила, -

      «Бывает, говорит народ".

      «А, может быть, ещё я сплю?».

– Я очень зиму не люблю.

      «Опять всё то же. Отчего – то

      Мне кажется, что я не сплю.

      Пойду тихонечко на кухню,

      Немножко кофе намелю".

      Спустив с кровати ноги вниз,

      И завернувшись в одеяло,

      Джанет, не глядя на кота,

      На кухню от него сбежала.

      В солонку налила воды,

      Зачем-то паприку достала,

      И песню громко стала петь:

– Я сме-ла-а-я-я-я! Но, я уста-а-а-ла-а…

      «Так! Нужно в руки взять себя.

      Где я оставила тот кофе?

      Вот здесь стоял, то помню я», -

      Джанет задумалась о шкафе.

– Я всё же здесь! Так, между прочим, -

      На кухню завалился Кот, -

– Давай печеньку мне размочим,

      И воду в соль никто не льёт.

      Ты что-то, вдруг, оторопела.

      Как заклинания читать…

      А что ты, барышня, хотела?

      Чего ты ожидала ждать?

      Вот получай. Я первый приз.

      Я думал, что ты будешь рада.

      Так, выдохни. Сюр-р-р-при-и-из!

      От бабушки тебе награда.

      Ты что же думала, она

      Тебе поможет в сновиденьях?

      О нет. Для этого есть я.

      И заклинаньями владею.

      Все знаю. Не одну прошёл

      Волшебных Средних знаний школу.

      До «высшей» мне не дотянуть.

      Я – Кот. Хоть будь ты стоумовым.

      Ты что? Еще не поняла?

      Что я не «глюк», и что с тобою,

      Я человечьим языком,

      Пытаюсь говорить.

      Не скрою. Я ожидал, что будет сложно,

      Тебе все это объяснить.

      Прими, что это – неизбежность.

      Тебе придется с этим жить.

      Ну, успокоилась? Вот – кофе.

      Ты здесь оставила вчера.

      Давай, свари себе немножко.

      Я тут побуду – у стола.

      Хоть я и говорящий кот.

      Есть просит, всё же, мой живот.

      Ты, с этим волшебством, забыла

      Что, со вчера не ел я. Вот.

      Налей мне в чашку молочко.

      И в кофе свой добавь его.

      Чтоб кальций сохранялся в теле -

      Продукт молочный для сего.

– Ну, глюк, так глюк. Так: лёд на лоб!

      Я полежу немножко, чтоб

      Уснуть, проснуться как обычно,

      Но, чтоб не отморозить лоб.

      Джанет, скользнула в одеяле,

      И вновь залезла на кровать.

      Глаза зажмурила.

– И сколько ты собираешься проспать?

      Всю жизнь? Тебе я говорю:

      Твой кот я, и тебя люблю.

      И помогу тебе всегда.

– Ой, мама, мамочка, беда!

      Наверное, я чоконулась.

      Кот говорящий – вот так да!

– Да, ты в своем, как есть, уме.

      Поверь, ну что же сделать мне,

      Чтоб ты поверила, что Чудо –

      Здесь, на яву. Не в голове.

– Хочу, чтоб с глаз моих исчез!

– Мне спрятаться за штору надо?

– Совсем.

– Что, невидимкой стать?

      Но я останусь здесь с тобою,

      И буду продолжать болтать,

      Но только стану невидимкой.

      Ведь лучше, если есть картинка?

      Ну, что – остаться?

– Оставайся. Но только,

      Замолчи, прошу.

– Ну, хорошо. Попривыкай-ка.

      Я здесь тихонько посижу.

      Лежит, закутавшись, Джанет.

      Нет-нет, но на кота посмотрит.

      Тут солнца свет попал в окно.

      «Ах, бабушка! Как это мудро!

      Добра желала мне всегда".

      К себе зовет Джанет кота:

– Учёный, значит, говоришь,

      А сам поймать не можешь мышь?

– Вот и прекрасно, а пока

      Я съел, хотя бы, молока.

      «Учёные» мышей не ловят.

      Охота – что за чепуха!

8 «Прогулка с котом»

Мелькают чередою дни.

      Друзья знакомству дарят время.

      С какого бока подойди -

      Нигде, никто так не умеет.

      Нет в книгах, да и не спросить,

      Как девушке с котом дружить.

      Но как ни странно, все сложилось.

      Джанет с Мурзилкой подружилась.

      Он ждал её как пёс с работы,

      Хоть у Кота свои заботы.

      Известно в мире всем везде,

      Что Кот, всегда «сам по себе».

      Да, вот, поди ж ты: кашеварил,

      Стол накрывал, посуду мыл.

      Но сам себе не признавался,

      Что он хозяйку полюбил.

      Она его не обижала.

      С собой за стол всегда сажала,

      И очень счастлива была,

      Что друга в нём себе нашла.

      Смотрели фильмы на диване,

      Плескались, умываясь в ванне.

      Журналы мод листали вместе,

      И «караоке» пели песни.

      Он ей махал в окно платочком,

      Когда, по утру провожал.

      На том же месте, у окошка,

      Её приветливо встречал.

      Мелькали дни. Зима старалась

      Природе снегом угодить.

      Его насыпало в достатке,

      Чтобы народ мог почудить.

      С вечёра снег валит густой -

      Не видно ничего в окошко,

      А глянешь утром – целый строй

      Снеговиков «по-вдоль» дорожки.

      Как стражи разной вышины.

      И разные смешные лица.

      Но, точно так, как у людей,

      У каждого – есть чем гордиться.

      Вот этот толст, а тот – высок,

      А, этому воткнули брови.

      Но самый главный атрибут -

      Нос из оранжевой моркови.

      А вот один снеговичёк,

      От оных сильно отличался:

      Платок на голове и грудь!

      Такой Снегуркой назывался.

      ***

      Однажды в тёплый снежный день,

      Джанет Мурзилке предложила:

– Не прогуляешься со мной?

      Тебя со снегом подружила.

      Кружится с неба налегке,

      И сразу тает на руке.

      К чему несчастная улыбка,

      Я посажу к себе за шубку.

      Ты все поймешь без лишних слов.

      Посмотришь на снеговиков.

      Ну, разве мог он отказать?

      Хоть сердце билось часто-часто.

– Пошли, – она ему сказала, -

      Увидишь: все не так ужасно.

      За пазуху Мурзилка влез,

      Зажмурился. Уснул от страха.

      Спал крепко, но во сне ловил

      Морозный незнакомый запах,

      Ещё листвы сырой, травы.

      Открыл глаза:

– Джанет, где мы?

– Мы в парке. Ты сиди – дыши.

      Смотри, вот новую снегурку

      Из снега лепят малыши.

      На санках вниз, съезжают с горки,

      А рядом лыжники. А вот,

      Каток залили за пригорком.

      Пойдем, посмотрим, что за лёд.

      Сверкают искрами снежинки,

      Гремит мелодия сквозь смех.

– О! Это Косы Вероники.

      Ждёт эту девушку успех.

– Я ее знаю. Но откуда?

      Ах, девушка с танцпола. Чудно!

      Опять смеётся звоном чистым,

      Ну а лицом почти артистка.

      Так это наша Вероника?

– Она.

– И как мне ей сказать:

      «Скажите мне, а не могли бы,

      Вы мне помочь поколдовать?

      Без вас я ноль. А вот мой кот.

      Он в гости вас к себе зовет.

      Как вы посмотрите на то?

      А может нам начать с лото?

– Не суетись, Джанет, не стоит.

      Я это помогу устроить.

      Пойди и просто подружись.

      На звезды неба положись.

      Совсем забыл я с этой дружбой.

      Вам разгадать загадку нужно.

      Но лишь двоим. Одна, не в силах

      Узнать, что там далече было.

      Жил царь и честным был с народом.

      Не покривил своей душой.

      Но стало Сказке так угодно,

      Что вот, немножко неживой.

      Но и не мертвый. Просто камень.

      Стал камнем каменным и всё.

      И город, и вокруг, и царство… -

      Окаменело все быльё.

      То дар завистника-злодея.

      Сейчас никто так не умеет.

      А раньше, если что не так,

      За магию хватался всяк.

      И оттого она в запрете,

      Что горя много принесла.

      Представь себе: страна исчезла,

      А ведь она «жила-была».

– А почему сейчас ей время?

– Ну-у-у, скажем, если артефакт,

      Разрушат, то исчезнет племя.

      Вот как-то, всё, примерно так.

      Вам с Вероникой нужно эту

      Страну из камня оживить.

      А то её возможно скоро,

      Бульдозером сумеют срыть.

      А разметают всех по свету,

      Потом не склеится в одно.

      Для этого вам с Вероникой

      Доверие Небес дано.

      И спрос по мере ваших сил

      (Как я все это позабыл?).

      Соперников у вас не будет.

      Никто не будет вам мешать.

      Но, время… Время строго судит.

      Отсчет пошёл. Не стоит ждать.

9 «Рассказ Кота»

      Там, за морями, за лесами,

      За тридевять пустых земель,

      Жила страна, лихим – чужая.

      Для доброго – открыта дверь.

      Народ страны не ведал горя,

      Не знал нужды, радушно жил.

      Властитель был мужчина мудрый,

      Красивчиком завидным слыл.

      На женщин не растратил силы,

      Был стоек, как никто другой.

      Всё потому, что обвенчался,

      Как думал, со своей страной.

      Народу был отцом прекрасным,

      И всем жилось тепло и ясно.

      А звали, пусть, его… – Гвидон.

      Гвидон Абрамыч Еремеев.

      (мне эта нравится затея)))

      Но женщин было очень много,

      В стране, и даже при дворе.

      Одолевали, как умели.

      «Как это надоело мне», -

      Всё чаще говорил Гвидон.

      Своей «министру просвещенья»,

      Он вовсе не придал значенья.

      Ведь женщина министр – «он».

      И у Природы нет названья,

      Для женщины в звании мужском.

      Гвидон был поглощен страною,

      Проглочен ей, но счастлив был.

      Ему и странным не казалось,

      Что в жизни он не долюбил.

      Казались суетою, вздохи,

      Души признанья, страсти, охи.

      Он знал о них. И удивлялся,

      Как сам туда не погружался.

      В пучину всех любовных дел.

      И даже больше: не хотел.

      Но если, для него на этом

      Кончались размышленья все,

      То у министра в женской юбке,

      Не стало сил совсем уже.

      Уж очень был хорош Гвидон.

      И на погляд, и сердцем Светел.

      И сто уловок разных чар,

      Которые нашла на свете,

      Она испробовала, чтоб…

      Но все: «что по лбу, что об лоб».

      Гвидон был просто непреклонен,

      Её затей не замечал.

      Он каждую вторую среду,

      Её приветливо встречал,

      Всё слушал: новости науки,

      Проблемы школ, вселенной звуки.

      Да только за черту – «ни-ни».

      Все завершалося дверьми.

      Не дверью, в, заседаний, зал.

      А дверью в сердце. «Кончен бал».

      Министр,

      Вначале удивляла нарядами.

      Не замечал.

      Потом намёками, и много.

      Не слышал. И не отличал

      Намёки от обычной речи.

      Затем она решила, женским,

      Пойти проверенным путём:

      Через желудок, сразу в сердце!

      Царю все было нипочём.

      Он пироги с капустой ел,

      Ел запеканки, кулебяки,

      Хвалил, министров угощал,

      Но и всего. Да только враки,

      Змеёю гадкой поползли.

      И раз Министру донесли,

      Что очень уж она хлопочет,

      За стол обеденный царя.

      Что умники предполагают,

      Что, очень может быть и зря.

      Что норовят из министерства

      Её тихонечко убрать,

      А чтоб не очень обижалась,

      Шеф-поваром царя назвать.

      (пускай, де, знает свое место.

      Не стоит мужикам мешать.)

      Вот это да! Позор позоров.

      Слетела будто пелена с влюбленных глаз,

      И гневной злобой, кровь

      В сердце добром налилась.

      «Я ль не министр просвещенья?

      Я всех мудрей, но не глупей.

      Как посмеяться вы посмели,

      Над женской сущностью моей?».

      Она спустилась в подземелье

      Где только свет огня бывал.

      И фолиантов древних знанья,

      Уроки обретала там.

      От месяца рожденья в небе,

      До полной, на небе, луны.

      Всю мудрость впитывала губкой,

      И выползла на свет из тьмы.

      Но тьма, навек осталась с ней.

      Не будет женщины страшней,

      Чем женщина с разбитым сердцем.

      Не склеить, сколько ты ни клей.

      Спустилась в ночь, вернулась ночью.

      Несла в руках большой мешок.

      И вместо дома, по тропинке,

      Пошла на гору, где у ног,

      Лежал, раскинувшись холмами

      Весь город, и страна лежала.

      Дола мелькали за долами,

      За ними, моря гладь блистала.

      Её в дорогу боль гнала.

      И желчию глаза сочились

      Её в дорогу боль гнала,

      Ведь две недели пропасть снилась.

      На небе ни одной звезды,

      Но шла, ни разу не споткнувшись.

      Присесть и дух перевести,

      Не мыслила. Со злом сплотившись

      Сумеешь силу обрести.

      Вот и гора. И вот он столп -

      Отметка высоты великой.

      Мгновенье – полыхнет рассвет,

      И дня рожденья встретят лики.

      «Не встретят больше! Долог день.

      А Ночь еще длиннее будет.

      Кому столетья не страшны,

      Тот жизнь не ценит и не любит.

      Не ценит миг, не ценит счастье,

      Ни шёпот ласки, ни цветы,

      С коротким Радости участьем.

      Так же и люди жить должны.

      Имеешь каменное сердце,

      То камнем стань, и не тужи.

      А всё, чем сердце дорожит,

      С собой возьми. Ему служи».

      Уже рассвет забрезжил в море.

      И просыпается страна.

      Распахивают ставни в окнах.

      Вдруг, ниоткуда, мгла сползла.

      Закрыла солнце мраком жгучим,

      И не родившийся рассвет,

      Раскрылся где-то там, за тучей.

      Все в окнах запалили свет.

      И чернота накрыла город.

      В окошки, все как есть глядят.

– Гвидон Абрамович, вот страсти! -

      Министры все к нему летят.

      Прогнозы нам не предрекали

      Ни смуты, ни других потерь.

      Никто не знал, как получилось.

      Что происходит-то теперь?

      «Наука – просвещенья свет,

      Вот в этом мой вам весть ответ.

      Позвать министра просвещенья».

– Её, давно на месте нет.

      Как, давеча, спустилась вниз,

      Еще пока не возвратилась.

      Немедленно её позвать.

      Зачем она туда пустилась?

      «Смотрите, люди!

      На горе, которую почти не видно,

      Есть свет, он ярче и сильней.

      Смотрите все. Оттуда видно».

      И полыхнул зеленый свет,

      Глазами желтыми Горгоны,

      И женщина над головой

      Взнесла сердечные оковы.

      Рукою женской, над собой,

      Медузы голову держала.

      А змеи – волосы вились,

      И шею ей лизали жала.

      Прожектора лучом, скользил,

      Оживший, смертоносный взгляд.

      И превращалось в камень всё,

      Что живо было миг назад.

      Гвидон, и вся его страна,

      Теперь живет в обычном камне.

      И замурована она

      На много лет – гласит преданье.

      Поскольку сердцем царь был добр,

      То по прошению волхвов,

      Заклятие имеет срок,

      Но, всяк свой вынесет урок.

      Кончается заклятья время,

      Но некий умник приволок,

      Бульдозер. И решил снести

      Все камни, на своём пути.

      Он строит Город – Казино.

      Там место для него дано.

      До рождества, наш с вами срок.

      Для нас там тоже есть урок.

      Расколдовать нам царство нужно.

      Но только надо точно в срок.

10 «На Звёздном мосту»

 (Кот)

      –Конечно, может так случится

      Нас не захочет она знать.

      Но, дорогая, ведь с чего-то,

      Знакомство надо начинать.

      Давай, я потеряюсь, вроде,

      А ты меня идешь искать.

      Вот с этого простого дела…

      Лишь разговор бы завязать!

      А там, по маслу, как, пойдет.

      Все. Некогда…. Она идет.

      Кот говорящий прыгнул вниз

      Вильнул хвостом:

– Тебе сюрприз.

      Джанет на встречу, запыхавшись,

      И улыбаясь во весь рот,

      Расставив руки словно крылья,

      Нетвердо, девушка идёт.

      Вот поскользнулась, удержалась,

      (Мешают на тропе коньки).

      В снежинках вся,

      Прядь золотая касается её щеки.

– Простите, – ей Джанет навстречу.

      Вы здесь не видели кота?

      Такой чернявый.

– Добрый вечер. Весь чёрный,

      С носа до хвоста?

      Скользнул у самых моих ног.

– То точно он. Хоть весь не чёрен.

      Но говорят, что только в ночь

      Все кошки серы. Не могли бы,

      Вы мне его найти помочь.

– Охотно. Кошек я люблю.

      Помочь могу. Имею время.

      Вначале я коньки сниму.

      Я в них не очень-то умею.

      Я Вероника.

– Я Джанет. Евгения. А можно – Женька.

      («Как просто всё».)

      А вот и Мурзик

      К нам сам из темноты идёт.

– Привет, девчонки! Всё сложилось?

      (Бамс.) Чего это она свалилась?

– Чего, чего? Не каждый кот,

      Вопросы с ходу задаёт.

      Что делать-то теперь, не знаю.

– Не торопиться. Отойдёт.

      Джанет, теперь же, просто Женька,

      Комочек снега собрала,

      И Веронике лоб натёрла,

      Та вмиг в сознание пришла.

– Я в бессознании была?

      Со мной случается такое.

      Но редко. Я не поняла.

      Что это сделалось со мною?

      Последним помню: кот идет.

      И всё… Не помню.

      (Кот)

– Отчего – же? Еще кот открывает рот

      И говорит словами.

– Боже. Он, что, и вправду говорит?

      Не показалось? Во так чудо!

      Ты Женька, или… А, Джанет.

      Всё, вспомнила. Пошли отсюда.

      (Кот)

– Смотри, как быстренько она,

      Всю эту новость проглотила -

      Про говорящего кота.

      Она меня чуть-чуть смутила.

      (Джанет)

– Я и сама признаюсь, честно,

      До крайности, удивлена.

      Как будто каждый день

      Встречает, такого бойкого кота?

      (Вероника)

– Вот это да! И не мечтала

      Вчера о встрече я такой.

      Такое в книжках лишь читала.

      Погладить можно? Он живой?

      Мурзилка влез уже за, пазух,

      Пригрелся и урчал сидел.

      От слов последних Вероники

      Он подавился, обалдел,

      Прокашлялся и отвечал:

– Таких, я странных, не встречал.

      Что обморок, так-то ж нормально,

      А продолжение выходит

      За рамки всех любых начал.

      Ты мне ещё залезь в живот,

      И поищи там батарейки.

      Я кот, обыкновенный кот.

      Да! Видно та еще семейка.

      Мне говорили, что с тобой,

      Могу хлебнуть, как кот, я – лиха!

– Не ной, – сказала Вероника, -

      С тобой не говорю я, Кот!

– Куда пойдем? – Джанет спросила, -

      Хотелось бы поговорить.

– Пошли в кафе у стадиона.

      Умеют кофе там варить.

      Всё, как катилося, по маслу,

      Летело время за столом.

      Весь вечер девочки болтали,

      О том, о сём, и обо всём.

      Кот мирно спал, а – просыпался,

      Он мерным словом наслаждался.

      Как ручеёк журчала речь.

      Смеялась звонко Вероника.

      Джанет смотрела на неё,

      И нежным любовалась ликом:

      «Простая. Нет жеманства в ней,

      Но все движения, осанка… -

      Царевна стародавних дней,

      Как ярка, какова огранка!».

      И что заметила Джанет:

      Что разницы меж ними нет.

      Ну как, родная бы сестра -

      Найденыш, через сотни лет.

      Коротки зимние вечёры.

      И короток, морозный день.

      За этим первым разговором,

      Две – встретились, среди людей.

      Две очень близкие души,

      На Звездный мост во тьме ступили.

      Теперь, мгновенье, не спеши,

      Замедлись чтоб, не пропустили,

      Они тех слов, тех главных слов,

      Которые сплетают нити,

      В сто раз надежней всех мостов,

      Что запускают цепь событий.

11 «Нужна ступа»

Не сразу, а спустя неделю,

      Джанет ей рассказала все.

      Про Мурзика, про дискотеку,

      Про силу важную её.

      А Вероника – ничего.

      Внимала. Но как будто знала.

      В конце погладила кота:

– Да. Интересно.

      Не гадала, не думала, что вновь придется…

      И замолчала. В чем причина?

      Со временем всё разберется.

– Ну, что ж. Командуй, говорун.

      Ты не Мурзилка, а Перун.

      Что внешность – ноль.

      Натура – суть. Ты главный.

      Руль найди и в путь.

– Я руль с собой всегда ношу, -

      Кот Веронике отвечал, -

      А без руля как доберемся? -

      И пальцем по лбу постучал:

– Все здесь. Стратегия победы,

      Сам план и карты. Долог срок.

      Да вы поймите, не случайно,

      Мой рядом с вами уголок.

      Я вас искал давно по свету

      Потом нашёл и подружил.

      Секретов никаких здесь нету.

      Тому царю я другом был.

      С министром просвещенья рядом,

      В том подземелии сидел.

      Разведать колдовские чары,

      Я к сожаленью не успел.

      И в камень хоть не превратился,

      Котом с тех давних пор живу.

      Ну не быком же. И не птицей.

      Котом удобней. Время жду.

      Во всем. сыскать, возможно прелесть,

      Поэтому приятна лесть

      Насчет Перуна. Но уверю,

      Чтообразов мох не счесть.

      Ну, что! Чуть – чуть передохнуть,

      И отправляемся мы в путь.

      Не близко море то. Далёко.

      Но самолётом не махнуть.

      Туда не ходят поезда,

      И не летают самолёты.

      Да, вот еще одна беда,

      Своим не попадем мы ходом.

      (Девочки)

– И что же делать? Как нам быть?

      (Кот)

– Нам нужно ступу раздобыть.

      (девочки)

– Какую ступу?

      (Кот)

– Бабки Ёжки.

      (Джанет)

– Что, и такие могут быть?

      (Кот)

– Ты так наивна. Честно слово!

      А почему бы им не быть?

      Вчера ты даже не мечтала

      С котом разумным говорить.

      Конечно – есть. Есть на примете.

      Неподалёку, здесь одна.

      Всегда при полном марафете.

      Быть ступа у неё должна!

      Как пить дать. Надобно проверить.

      И кто пойдет?

      (Вероника)

      -Не я.

      (Кот)

– Нет ты.

      Тебе она откроет двери.

      Но только в доме у нее,

      Чего б она не предложила -

      Не ешь, не пей и не бери.

      Уже светает. Скоро утро.

      Скорей, не мешкая, пошли.

      Как странно это! Рассуди -

      Прекрасным можно быть душою,

      Но если внешностью не тот,

      Тебе и щель не приоткроют.

      Красивым – все наоборот:

      Распахнуты любые двери,

      Хоть перевернутый ты черт.

– И что я ей скажу при встрече?

      Мадам, позвольте вашу ступу

      Нам одолжить, хотя б на вечер.

      -Ну. Как-нибудь сама придумай.

      Я думаю, что ступа эта,

      Не очень уж и велика.

      Побольше чашки, и поменьше

      Конька, того, что Горбунька.

      Вот те предметы рассмотри,

      Ну и похожие. Внутри

      Трезубец должен быть Кощея

      И номер серии. Пошли.

      (Вероника)

– Сейчас?

      (Кот)

– Нет. Обождем недельку.,

      Вот после дождичка в четверг.

      Конечно сразу. Не тушуйся.

      С тобой не кот идет – Стратег.

      Джанет останется нас ждать.

      Ей будет время почитать

      И выучить все заклинанья

      Что на странице 25.

      Потом проверю. Ясно?

      (Джанет)

      -Ясно! Подобрала тебя напрасно

      (Кот)

      -Я слышу все.

      (Джанет. В сторону.)

      -Ой, бе-бе-бе – Взяла котеночка себе!

      Жила в довольстве. Не тужила.

      О женихах всё ворожила.

      И ведь всё в шутку. Не всерьёз.

      Теперь решаю вот вопрос,

      Спасенья города, царя.

      Надеюсь, это всё не зря.

12 «За метлой»

На улице лихой мороз.

      Тепло коту внутри за шубкой.

– Когда б мужчиною я был,

      Не пропускал бы мимо, юбки.

      И думать я не мог о том,

      Как дева носится с котом.

      По мне, так прелесть очевидна.

      Вот и сейчас я на груди,

      Ласкают шкурку, чешут шейку,

      А так – попробуй, подойди.

      Вот царь – мой друг, же обходился

      Без женщин и без их любви.

      И ничего… Не думать если:

      Теперь, попробуй, оживи!

      Как превратится в человека,

      То сразу дам ему совет -

      Жениться. Сам то я во веки,

      Женат не буду. Я ученый.

      Жена мне – Просвещенья Свет.

      У женщины иная суть.

      А у тебя, признаться нужно,

      И стан, и шейка, ну и… грудь!

      (Вероника)

      Еще пол слова, и морозный

      Продолжишь по тропинке путь.

      А если будешь продолжать,

      Всё время в направленьи том,

      То можешь стать, хоть говорящим,

      Но, обмороженным котом.

      Сиди. Тихонечко мурчи.

      Для ссоры не ищи причин.

      (Кот)

– Когда ты так со мной близка,

      В себе я чую мужика.

      (вероника)

– Ну, всё! Мурзилка, доигрался.

      Немножко помолчи пока.

      Мы в дом указанный пришли.

      Что ждет нас за его дверьми?

      Дом странный, и стоит на сваях,

      Клубится из-под них туман.

      Развернут, почему- то задом.

      Как будто это все обман.

      (Кот)

– В дверь позвони.

      (Вероника)

– Звоню.

      (из-за двери голос Яги)

– Кто там?

      (Вероника)

– Меня, сударыня, простите.

      Мы «Помощь общества Котам!»

      Нам подпись добрых горожан

      Необходима… это, чтоб,..

      Для устрашения бездомных,

      На дверь не вешали котов.

      Откроете?

– О, да. Конечно. Какой позор!

      Где подписать? Вы, внутрь,

      В прихожую входите.

      Не стоит хату выстужать.

      А кто это у вас за шубкой?

      Иди ко мне, мой друг.

      Голубка, тебе я соку принесу,

      А Мурке спинку почешу.

      (Вероника)

– Он кот. Не кошка.

      (Яга)

– Да? Вот срам. Но согласитесь,

      Пол не видно, обыкновенно по котам.

      Попейте сок из мангустина.

      Волшебный фрукт, я вам скажу.

      (в сторону:

      «Не личико, сама картина»)

      Давай бумагу, подпишу.

– Что же, – забыла Вероника.

      Спасибо, отхлебну глоток.

      «И что-то Мурзик попритих,

      Усвоил видимо урок.

      Приятный сок. А вам – спасибо».

      Но лишь кур-кур, кур-кур… и всё.

      Напротив, в зеркале – голубка.

      Войдя, не видела её.

      И что-то в этой Голубице

      До боли, было близко, ей.

      «Две золоченые косицы!»

      Я говорил тебе: «Не пей» -

Услышала она Кота.

      (Яга Веронике)

– Какой чудесный. Хоть не черный,

      От мордочки и до хвоста.

      Умеет, даже, говорить!

      Спасибо, друг, и оставайся,

      Мне нужно птичек наловить,

      Для заклинания на крови.

      Ну не Голубкой же кровить.

      Тебя, красавица, не трону -

      Заказ Кощея. Он важней.

      Ко мне пришли вы с интересом -

      Мой интерес ещё нужней.

      Вы здесь немножко посидите,

      Мне нужно отойти на время.

      А как вернусь – там разберёмся.

      Вернусь так быстро, как сумею.

      И чтобы тихо и прилично

      Себя вела. Я ухожу.

      Коль будешь паинькой – не трону,

      А нет, то очень накажу.

      С утра денёчек задался.

      Профукать, благодатный случай,

      Ни в коем случае, нельзя!

      Ягиня помело взяла,

      Махнула им, в трубе исчезла.

      Кот на голубку поглядел.

– Эх, простота! Куда ты влезла?

      Кот завсегда сам по себе,

      А коли служит, то Яге.

      Ты, девушка, меня прости.

      Но не могу я отпустить.

13 «У Яги»

– Где это я? Я что ли птица? -

      Спросила громко Вероника.

      Но лишь «кур-кур» – что разобрали,

      Картин рисованные лица.

      Портретов много было в доме,

      И в комнатах, и в коридоре.

      Часы с кукушкой на стене -

      «Все это, видно, снится мне».

      Зажмурилась, глаза открыла –

      Всё на местах, как прежде было.

      На подоконнике Мурзилка сидел,

      Скрестив под грудью лапки.

      Она к нему, головку на бок:

      «Ты что, всё знал? Какой ты гадкий!».

      Из глаз голубки покатились,

      Росинками, простые слёзы.

      Кот отвернулся и промолвил:

      «Стоят неслабые морозы.

      Ты, строго не суди меня.

      Не личное, всего лишь бизнес.

      Случаются проблемы в жизни,

      И сказочный бывает кризис.

      Мне самому, как странно, стыдно,

      А отчего, я не пойму.

      Я думаю, что привязался

      К тебе и к Женьке. Я не вру.

      Ты думаешь, легко живется,

      Нам, Бабки – Ёжкиным котам?

      А что нам делать остаётся?

      Она подруга Баюнам!

      А с ними разговор короток:

      Куплет расскажет, и – в животик.

      Любого съест, хотя и кот,

      Да, слава впереди идет.

      А как ему осточертели

      Все эти сказки! И потом,

      Он сам мне как-то говорил,

      Что хочет стать простым котом.

      С какой бы кошечкой сойтись,

      Котятками обзавестись.

      Но – ум! Не сложит «два» в уме.

      Вот и сидит он на столбе

      Из старого, как есть, железа.

      А лет, поболее чем мне.

      Не жарко, чай, в такой мороз,

      Да и питание плохое.

      Проглотит целым молодца,

      И брюхо долго, так – пустое:

      «Дождись, брат, нового ловца».

      А кто, чего сегодня ловит:

      Кто Птицу-Жар,

      Кто Царь-девицу,

      Кто сам не прочь омолодиться.

      Так и сидит. А мне он брат.

      И я ни в чём не виноват!

      Приказано что было – сделал.

      Но ты жива. Я очень рад!»

      В чистосердечия момент,

      Как тюкнет кто-то по затылку,

      И всё… Расползся холодцом,

      На подоконнике Мурзилка!

      То, наша нежная голубка,

      Утерла слезки, собралась,

      И с лёта – клювом по макушке!

      Чего хотела- дождалась.

      А дальше – проще: ворох ниток,

      Верёвок, смотанных клубком.

      Закутала Мурзилку в кокон:

      «Очнётся бабочкой – котом!»

      И рассмеялась очень даже,

      Над, тельцем перевитым, с рожей.

      Портреты ожили, и сразу

      Все стало как-то, веселей!

      Они между собой галдели,

      Ну, а Голубка всё порхала,

      Средь нарисованных людей.

      Она прекрасно понимала,

      Что время мало остаётся.

      Коли вернётся в дом Яга,

      Добром, всё вряд ли обернётся!

      Что делать? И она решила

      Сама трезубец отыскать.

      Кот, как помощник отпадает,

      Да и не стал бы помогать.

      По Горнице мадам Яги,

      Порхала, билась голубица.

      «Как ступу нужную сыскать?

      Должна отметина стоять!».

      Все чашки, вазочки она

      Перевернула, проглядела.

      Но ни в одной не углядела,

      Она Кощееву печать.

      «Ку-ку, ку-ку. Смотри под носом», -

      Кукушка ей, – «Замри, молчи!

      Так не найдешь. Представь, ты ведьма,

      И подсознание включи.

      Закрой на время оба глаза,

      Увидишь всё – что есть вокруг.

      Но, лишь тогда, когда закрыты,

      Откроется тебе, мой друг,

      Глаз Третий. Называют Око.

      Ты, ступу не ищи далёко».

      Кукушка спряталась в часы,

      Галдеть портреты перестали,

      И было слышно в тишине,

      Как мухи за стеной жужжали.

      Закрыла Горлица глаза,

      Моргнула, третьим птичьим, веком.

      И видит: посредине зала, стоит она,

      И человеком.

      Вертится, кругом, потолок,

      С ним вместе всё вокруг кружится.

      И лишь с гортензией горшок,

      Не движется… Суть – ухватиться.

      Вон, в правом комнаты углу,

      Зависла Самобранка-скатерть.,

      А рядом – руку протяни -

      Клубочек –поводырь. Как кстати!

      В углу, сияют, хороши,

      Сапожки, те, что скороходы.

      Над ними – Шапка-невидимка.,

      Почти что полная колода!

      «Но как же девушкой мне стать?

      Как мне назад оборотиться?

      Спрошу болтливого кота,

      На что-то должен он сгодиться?».

      -Эй! Просыпайся, милый друг!

      Тебе я очень обещаю,

      Что если ты поможешь мне,

      То на тебя не осерчаю.

      Ну, быстро говори, скотина,

      А то не быть тебе мужчиной!

      Ну, то есть, полностью котом!

      Нашла я ступу. Что потом?

      Кот ничего не отвечал.

      -Да! Видно стукнула я крепко.

      Кот, как младенец, мирно спал.

      ***

      Голубка, ныне – Вероника,

      Перевернула тот горшок.

      Гортензия на пол свалилась,

      Да, зацепился корешок,

      За что-то острое, внутри.

      Вот ступа! – ликует радостно голубка.

      А в ней кощеева печать.

      А нужно было лишь начать!

      О дно горшка ударил пест.

      Дно увеличилось в размерах.

      Вдруг из часов: «Яга идет! Ку-ку, ку-ку!»

      Сплошные нервы!

      Горшок наш в воздухе завис,

      А Вероника, как шальная,

      Металась по углам и знала,

      Что каждый миг, как дар – сюрприз.

      Всё, что могла, бросала в ступку:

      Клубок, скатёрку, сапоги,

      На дно и шапку невидимку.

      Но помело – то у Яги.

      От грохота очнулся кот,

      И сразу понял: дело худо!

      Коль Вероника ускользнёт,

      Его спасет лишь только чудо!

      Как заорёт он что есть сил:

      -Эй, Вероника, сделай милость,

      Меня, возьми с собой, прошу!

      Потом ты скажешь мне спасибо.

      Прищурила Голубка глаз:

– Меня ты больше не обманешь.

      И, в коконе, кота сейчас,

      Сумела быстренько доставить

      До ступы.

      Внутрь его втолкнула.

      А, что бы он не заорал,

      Рот самобранкою заткнула.

      Сама влетела, затаилась,

      Волшебной шапкою накрылась.

      Исчезли все. И в этот миг

      Вдруг появилась Бабка – Ёжка.

      Глядит: кота, нет на окошке,

      Всё перевёрнуто вверх дном.

      Гортензия, под тем столом,

      Где до сих пор стояла ступа.

      (Яга)

– Ах, вот какая ты, Голуба!

      Тягаться вздумала. Вот – спесь!

      Раз эликсир волшебный – полный,

      То ты и ступа где-то здесь.

      Мне стоит помелом махнуть,

      Загорожу тебе я путь.

      «Ку-ку! Ку-ку!» -часы пробили,

      Да громко так, как никогда.

      Яга, лишь чуть поворотилась,

      Голубка к ней летит. Беда.

      Пусть голубь с виду, сердцем – львица.

      С размаху, клювом, бьёт девица,

      Ягиня в шоке! Мангустин…

      И нужен лишь глоток один.

      Метлу, подобрала из рук.

      Пестом ударила по ступе!

      Та засветилась вся, и вот…

      …Вдали остался дымоход.

      -Ура! Свобода! Не скучай!

      Летим и Женьку выручать.

      Ты рассказал о ней Ягине,

      С неё решит она начать.

14 «Ягиня летит в Сказку»

      Ну, что? Пожалуй, что продолжим.

      Вы ждёте сказку, я слыхала,

      Ту, что пора бы и закончить,

      Да времени осталось мало.

      До Рождества, как до рожденья.

      Итак, сказание продолжу.

      Писать я ночью не умею -

      Смыкаются, как ставни очи.

      Сейчас, пошире распахну,

      И сказочку для вас начну.

      Всё, как в заправском детективе:

      Похитили трезубец, ступу,

      Кота-«крота» разоблачили,

      Следы оставили под лупу.

      Покой нарушили портретов,

      При этом, сильно наследили,

      и после дерзкого налёта

      На той же ступе, укатили!

      Кипела яростью Яга-

      Испариною вся покрылась.

      С неё косметика текла,

      Из грима маска отвалилась…

      Никто кроме зеркал не видел,

      Но было и того довольно,

      Что отразиться в зазеркалье

      Ожить же может поневоле.

      Среди безумного кошмара,

      Среди развалин, бардака…

      Средь галереи, что притихла,

      Металась гневная Яга.

      Ей не порядка, было жалко,

      Ни ступы…– новую, найдёт:

      «Из рук добыча ускользнула

      Кощей мне голову свернёт»!

      Он каждый день теперь звонит.

      Связисты безотрывно пашут.

      Ведь, обнадёжила уже.

      Теперь, не знала, что и скажет.

      Вот хорошо, что нет погон,

      А то бы звёзды с них долой.

      Но без погон закон иной -

      Здесь отвечаешь головой!

      ***

      «Кот-идиот. А шло всё гладко.

      Собраться, навести порядок…

      Подумать, чтобы сделал Кот?

      Яга ведь знала где живёт.

      Она давно его решила

      К Джанет подсунуть под порог,

      Ведь всё прекрасно получилось,

      И он во многом ей помог.

      Подсказывал, давал советы,

      Но странно вел себя при этом?

      Всё дело как-то тормозил,

      Оттягивал. Мол, – Нету сил.

      Не время… Время не пришло…

      Он как-то очень изменился?!

      Как если кто с утра побрился.

      Лицо всё тоже. Свеж, умыт,

      Но вот чего-то не хватает?

      Лицо, как в масле все сияет.

      Щетина же – быстрей растет.

      Да! Как-то слишком он сиял-

      Как будто светлячка сожрал.

      Тут снова вспомнила Кощея.

      «Ох. Не сносить мне головы!

      В погоню б надобно скорее.

      Но так не хочется. Увы!»

      Здесь быт и дом уже налажен:

      Портнихи, фитнес, массажист…

      Летать давно она отвыкла.

      В такси везут – сядь и катись.

      А тут теперь придумать нужно,

      Как за беглянкою лететь.

      Ведь это – не на самолёте.

      На нём порог не одолеть.

      Чтобы попасть в «3/9»-царство,

      Здесь нужно Сказку разуметь.

      «Кот ведь не просто так светился.

      В свою хозяйку он влюбился.

      Им разболтает, как дать-пить,

      Что нужно всё, что Камнем стало,

      От колдовства освободить.

      За это, может и почешут

      За ушком, или где еще.

      И вот за эти «сюси – муси»

      Он разболтает точно-всё!

      Что ж, ступы нет – конечно плохо!

      Но в доме кладовая есть.

      В ней хлам, который не успели,

      До срока на помойку снесть.

      Была там старая метла.

      И может даже, полетит.

      Не модная, без украшений,

      Хоть крепко черенок сидит.

      Днем, на такой, лететь позорно.

      Дождусь-ка ночи, грим поправлю.

      Куда ж в таком облезлом виде?

      Как ни крути – красоткой справней.

      А тут тебе: то плешь, то дырка.

      Сама себя с трудом узнала,

      В том зеркале, где всё-всё видно.

      Давно я с ним не забавлялась!

      Да просто некогда мне было.

      Кощей- работой завалил.

      Мне развлекаться -недосуг,

      Ведь к вечеру –совсем без сил.

      (зеркалу)

      Что толку дёргать мне тебя:

      -Кто всех милей?

      И так я вижу, что замоталась на работе.

      Да- стыдно… Эй, ты меня слышишь?

      Ну, если что, по старой дружбе,

      Скажи скорей своей подружке,

      Кто всех милей на этом свете?

– Так –Вероника!

      Ей ответил какой-то голос.

      И знакомый.

      -Да-да! Я здесь! И я – Кощей!

      Давно забыла ты, родная,

      Что изменилась суть вещей.

      Ну, что, профукала девчонку,

      И вместе с дивненьким котёнком?

      Теперь скажу, что не секрет:

      Теперь их двое. С ней Джанет.

      Их разлучить мне будет трудно,

      А вместе, их не одолеть.

      Давай теперь сиди и думай,

      Иначе, на костре гореть.

      Тебе и мне, и иже с нами,

      Всем нашим прихвостням из снов.

      Да не засиживайся долго.

      Они все здесь. Ответ готовь.

      Какой Размах: Кота украли,

      Набор пользительных вещей.

      А я просил одну Голубку.

      Кощей я или не Кощей?

      Я что – влюбиться не могу?

      Да, мне понравилась девица.

      И я готов бы был жениться,

      Но, понимаешь – не могу!

      Ну, что с меня за ухажёр?

      Сам караулю сундуки.

      От золота одни заботы.

      Быть мужем – мне так не с руки.

      Так, что-то я разговорился.

      Тебе всё это ни к чему.

      Ты приведи к мне девчонку.

      Вот дело твоему уму.

      А я с ней как-нибудь полажу,

      Ты в руки-то себя возьми.

      Они давно все здесь, у царства,

      Прям за волшебными дверьми.

      Так что расстройство позабудь,

      Причепурись давай, и в путь.

– Давно верхом я не летала.

      Вот опасаюсь соскользнуть?

– Ты не того, Ягиня, бойся,

      Ты за полёт не беспокойся.

      А вот за дело, что взялась,

      Ответишь, потому я – Власть.

      Конец для связи, – он сказал.

      Погасло зеркальце-экран.

      "Да,да…Кощей шутить не будет.

      (метле)

      -Ну, что в дорогу двигай, хлам!"

      Конечно, может и не модно,

      Но мы не будем бить в там–там.

      Та как-то сразу запыхтела,

      Чихнула и затарахтела.

      Яга устроилась верхом.

      Взвалив косметику мешком.

      Остался "хвост" как от кометы.

      Внизу подним избушка -дом.

      По всем известным нам приметам:

      Ягиня на метле верхом.

– Ого. Летит. И как! Довольно…

      Наверно рано на помойку.

      До царства недалече путь,

      Нам бы дыру перемахнуть.

      Вот и она, жми точно в центр.

      Да не промажь, а то попробуй,

      Потом второй дождись момент.

      Точнее – курс в её утробу.

      Но зря Ягиня волновалась.

      Метла, как новая, старалась.

      Вот позади остался вход.

      На этом кончился полёт.

      Закрылся вход – как не бывало.

      Ягиня, плавно приземлившись:

      -А славно я как полетала!

      Вот и старушка пригодилась.

      Ну, здравствуй, тридевятый край.

      Я возвернулась. Так – встречай!

15 «Русалка»

      Вокруг Ягиня осмотрелась:

      Всё тот же возле моря Дуб.,

      Русалка на ветвях всё та же.

      О, радость. А, под дубом – ступа!

      «Конечно их и след простыл!

      Кота не видно на цепи.

      Ну, ничего, догоним позже», -

      Бурчала, шляпу нацепив.

      -Эге-й, Русалка, где ты?

– Здесь.

      -Тебя среди ветвей не видно.

      Ты всё на дереве сидишь?

      А жизнь проходит. Не обидно?

      Полно ж ведь было кавалеров.

– Я одного лишь принца жду.

      Вот как потонет та галера,

      Так я на дне его найду.

– Ну, ну. Давай. Жди сколько хочешь.

      Но если ты его спасёшь,

      Как только он откроет очи,

      Будь рядом. Или пропадёшь.

      В морскую превратишься пену,

      Солёную, вот мой совет:

      Как только принц глаза откроет,

      Кричи: «Русалочий привет!».

      Пусть хорошенечко запомнит

      Спасённый твой твоё лицо.

      И было бы совсем неплохо,

      Чтоб подарил тебе кольцо.

      Во лишь тогда меняй на ноги,

      Свой хвост, с желанием ходить.

      Иначе как потом докажешь,

      Что ты могла спасеньем быть?

      Поэтому, совет запомни:

      Пароль придумай – без кольца.

      И постарайся, чтоб запомнил,

      Приметы твоего лица.

– Кто Вы, откуда? Я Вас знаю?

      Кто рассказал Вам это всё?

– Кто-кто. Известный автор Пушкин,

      Придумал здесь житьё -бытьё.

      Страну для Сказки возле Дуба.

      Но он такой был не один.

      С ним были Андерсен и Гауф,

      И Шарль Перро, и братья Гримм.

      Они всё-всё про Сказку знали,

      (Не то что эти… с ТВ-3))),

      А ты скажи мне, дорогая,

      Кто в этой ступе был внутри?

– В ней прибыли две статных девы,

      И с ними Кот какой-то нервный.

      Уже полдня, как все ушли.

– …Метла?

– С собою унесли.

      Сказали, – может пригодиться,

      А, так же, скраб, что был внутри.

      Ой, мне пора. Уже обход.

      Полк витязей морских идёт.

      С тех пор, как с глаз страна пропала -

      Везде бухгалтерский учёт.

      Кощей пропал, с ним – сундуки,

      А раньше был в таком почёте!

      И, Черномор-то затаился.

      Все говорят: – Боятся птицы,

      Способной Силу обрести,

      Что город прилетит спасти.

      По сути: никого в нём нет.

      Так и стоят – одни ворота.

      Но стража из моря выходит,

      И караулит всё чего-то.

      Кто-что про это говорит.

      Кто верит – ожидают Птицу.

      Есть кто не верит. Те живут

      И ждут, что сам он возродится.

      А славный был столичный город.

      С народом было веселей!

      Царь Жизнерадостный и умный,

      Теперь же правит всем Кощей.

      Никто не знает где сидит.

      Лишь знают: золото хранит.

      Мне гномы как–то говорили,

      Что он без Золота, грустит.

      Ой, заболталась я. Идут.

      Глянь, Чешуя на них сверкает.

      Я в чешуе-то понимаю.

      Подделка, хоть огнём горит.

      ***

      Русалка веточку качнула.

      И та упруго подтолкнула

      Девицу с рыбкиным хвостом.

      Ягиня ж думала о том,

      Что ей Русалка рассказала:

      -Кощея где теперь искать.

      Садилось Солнце, ночь вставала.

      Охрана витязей шагала.

      Легла Ягиня отдыхать.

      С чего ей дальше начинать?

      Темнело быстро, как зимой,

      Коряжились в закате ветви,

      И вспомнила тогда Ягиня,

      Про вид задрипаный про свой!

      Мешок раскрыла, грим достала,

      С ним зеркальце. И, «бамс», -по лбу:

      Кощея как найти я знаю.

      Теперь немножко отдохну.

      Спала, под дубом улыбаясь,

      Ягиня, вроде бы не злая.

      И снилось ей, как дальше жить:

      Яге с Кощеем лишь дружить.

      И ей приснился странный сон:

      Иван –Дурак –Царевич в нём.

      Накупанный залез поспать.

      А там – Мурзилка с пирогом.

16 «Окрестности»

      Ну, что. Пока Ягиня спит,

      И сладкий сон про Ваньку видит,

      Давайте мы поищем с вами

      Туристов – дикарей, без гида.

      Волшебных нет у нас зеркал.

      Но и без них прекрасно видно:

      Вон, двое бродят у дверей,

      В потрепанном, довольно, виде.

      (Кот)

– Дверь есть. Точнее, что ворота.

      И это значит, что есть вход.

      А дальше – ВСЁ… Как нет чего–то

      Обычный город чем живёт:

      Ну, там… – народ, фонтаны, скверы…

      Нет совершенно ничего!

      Лишь темнота. В ней белым камнем

      Как монумент – покрыто всё…

      И в глубину идти не нужно,

      Затем, чтоб это всё понять.

– А я тебе не доверяла.

      Ведь, знала, можешь что соврать, -

      Сказала Женька для Кота.

– О! Пустота – мороз по коже!

      Нет ни травинки, ни куста.

      Здесь даже воздух – мёртвый тоже!

      Но странно как-то это всё

      Как будто – нету глубины.

      Проход за аркой, за забором,

      И сразу же – конец стены,

      А дальше – темнота сплошная.

      Ни огонька – «хоть глаз коли».

      Лишь силуэты различимы,

      Особо, те – в конце, вдали.

– Нам нужно бы огня достать, -

      Ей Вероника подсказала.

      Коту не стоит доверять.

      Забот он нам придал немало.

      Он знает где достать огонь,

      Но вряд ли запросто так скажет.

      А развяжи – так убежит.

– Ух, ты, предательская рожа!

      Расскажешь, где добыть огня?

      Молчишь? Молчи-молчи, чернявый,

      Сама огонь добуду я.

      Еще, лизал меня, слюнявый.

      Соломки подложить чуть – чуть,

      И пару палочек крутить.

      Как дым пойдёт – считай – готово!

      Так… Где б соломки раздобыть))!

      (Кот)

– А ты в карманах поищи –

      Чего там только не найдёшь, -

      В пушистом пленнике проснулся

      Сарказм

– Сейчас не так споёшь!

      Я далеко искать не буду, –

      Коту сказала Вероника, -

      «С овцы паршивой – клок бы шерсти»,

      И то прибыток. Слышишь, милый?

      Ещё откроешь если рот…

– Я объявляю вам бойкот.

      Ни слова не скажу. Лишь «мяу»,

      Теперь, для вас я – просто кот.

– Что будем делать –то со светом,

      Как дальше в темноту пойдём?

      Что там, среди вещей волшебных -

      Быть может что-нибудь, найдём?

– Там нет Огнива, – знаю точно,

      Но кое-что получше есть:

      Клала я Поводырь –Клубочек.

      Он должен пригодиться здесь.

      Достали Девушки Клубок.

– Нам помоги.

      Он засветился,

      С рук на дорожку прыгнул: скок,

      И побежал, и покатился.

      Но странный выбрал путь какой -

      Не внутрь под арку, а наружу.

      Пошли, посмотрим, что там ждёт.

      Ведь знает он куда ведёт.

      Клубочек по траве катился.

      За море Солнце опускалось,

      И накрывало Сказок край,

      Зари вечерней красотой.

      Она по-прежнему, старалась.

      Там, Счастье, где, или беда,

      Заря за красотой восходит,

      Заря – прекрасная всегда.

      Года сменяют так года,

      Бежит столетье за столетьем,

      И лишь Небесная Заря,

      Всегда, как Мир, над всем над этим.

      Она садилась, всё стихало.

      В пучину витязи ушли,

      Русалку веточка качала,

      А Вероника с Женькой Шли,

      За красным маленьким клубком,

      В, заплечной сумочке, с котом.

      Кот песню, всё мурлыкал-пел,

      Он очень говорить хотел.

      Он пел прекрасные романсы,

      Но на кошачьем языке,

      И под мурлыканье такое,

      Спать захотелось даже мне.

      А что? И я устала тоже.

      Я же за них переживаю.

      Что ждёт двух девочек отважных,

      В далёком, неизвестном крае?

      Их ждут загадки и ответы.

      Но негде им спросить совета.

      И потому, по воле Божьей,

      Идут, ступая осторожно.

      Вдали остались камня стены.

      Что ищут девочки – найдут.

      Так, за клубочком, потихоньку,

      Их ноги сами приведут.

      Щебечет что-то Вероника,

      Смеётся Женька. Тишь кругом.

      Прекрасно сказочное царство –

      Тропинка стелется ковром.

      Клубочек закатился в лес,

      Пенёк высокий обогнул,

      На нём подпрыгнул пару раз,

      И все.

– Наверное, привал.

– Давай и мы присядем что ли,

      Ведь плана всё равно же, нет.

– Вы хоть под ноги то смотрите, -

      Услышали они совет, -Ау, я здесь.

      Не удивляйтесь. Я – сторож гном.

      А под пеньком,

      Да, да, как раз под этим самым,

      Вход в подземелье, где живём.

      Ведь к нам пришли вы за советом?

      Клубочек знатный – от Яги.

      Она его всегда пускает,

      Чтобы в Стране кого найти.

      Он только к нам и приведёт.

      Что знать хотите, я отвечу.

      Внутрь не проситесь, не пущу.

      Ремонт. Пенёк даёт протечку.

– Приветствую вас, добрый гном.

      Позвольте нам посовещаться.

      Мы и не думали о том,

      Чтоб за советом обращаться.

      Мы не хотим Вас утруждать,

      Нам нужно хорошо подумать,

      Какой вопрос важней задать.

      (Гном)

– Конечно можно обождать!

17"Гном"

– Вы присмотрите за Котом.

      Развязывать его не нужно.

      Он кости все переломал,

      Как выпал из окна, наружу.

      Хоть говорят: коты не бьются,

      Наш, уверяю, не такой.

      Поэтому его не нужно,

      Хотя б и гладить за щекой.

      Мы отойдём поговорить,

      А Вы его покараульте.

      Коль, размотаете – сбежит.

      Лечить сначала нужно будет.

      И девушки зашли за куст,

      А гном всё на кота глядел.

      Хоть был тот до ушей замотан.

– Его я видел! – Гном пыхтел.

      Он брови хмурил, лоб чесал,

      Но, вспомнить – где, никак не мог.

      -Ты не печалься. Всяк, бывает.

      Поправишься, – подвёл итог.

      В тени малиновых кустов,

      Среди немилостных колючек,

      Решали девушки – как быть.

      Как поступить теперь им лучше:

      (Вероника)

– Давай мы спросим про Кощея.

      Ну, где живёт и как найти?

      (Джанет)

– Быть может, даже, он ответит,

      Но, всё соврёт – себя спасти.

      Есть лучше у меня идея,

      С тобой мы спросим про Кощея,

      Ну, там, какую ерунду,

      Которую, все знают тут.

      А между делом, мы предложим,

      Им, декорировать пенёк.

      Сказал же, что ремонт ведется,

      Снаружи, тоже будет прок.

      А там глядишь, он за работой,

      И сам расскажет что-нибудь.

      Мы поточнее разузнаем:

      Куда и как нам повернуть.

      (Вероника)

– Ты молодец. Но, вот с ремонтом

      Пенька я вряд ли помогу.

      Я ничего ведь же умею.

      Петь, да плясать – всё, что могу.

      (Джанет)

– Не страшно. Дело рук боится.

      Нам нужно только лишь начать.

      Узнаем, что нам пригодится,

      Его бы нам с собою взять!

      Здесь, кроме Гнома – никого.

      Но он – так точно – не один.

      По крайней мере – нас покормят,

      А то уже листву едим.

      Смотри, какая вкуснота!

      Так есть, чего-то захотелось!

      Да и Кота пора кормить.

      Весь рот в малине…

      (Вероника)

– Я – объелась!)))

      И появившись из кустов,

      Содрали руки, где свои:

– Малиновый обед готов,

      Набрали Гнома угостить.

      Чтоб завязался разговор,

      Чтобы по маслу словно шел,

      Старались Женька с Вероникой.

      Дороже денег – уговор.

      Спросили о судьбе Кощея.

      Давно ли с Дуба он пропал?

      Все в тридевятом царстве знали:

      Богатства в Дубе сберегал.

      На старом дереве ходов

      Среди ветвей и дупел, столько.

      Что если спрятаться – вовек не отыскать.

      Вот, знать бы только.

– На дубе том Кощея нет, -

      Кот это сразу доложил,

      Лишь потому, что сам боялся, -

– Кощей, ужасно бы смердил.

      И близко нет его отсюда,

      Кощея вонь, ни с чем не спутать.

      А раз его в округе – нет.

      То отыскать придётся след.

      Какой, к Кощею приведёт.

      Вот потому пошли к воротам,

      Где вывеска поверх дверей

      Горела яркая: «Кощей».

      «Хитёр», – подумал Кот тогда, -

      «Ведь специально так повесил,

      Чтоб простофилева душа,

      К нему сама пришла, да с песней!».

      И много знал о деле Кот,

      И много рассказать он мог,

      Но знал: своя дороже шкура,

      Пусть будет: «Кто кого найдёт».

      Про Птицу -ту что ждут пророки,

      Кот больше всех наверно, знал.

      Но Кот, уж очень сомневался,

      И вот поэтому – молчал.

      Он выжидал. Ждал – чья возьмёт?

      Сам по себе – обычно Кот.

      Но всё равно узнать неплохо,

      Кто мышкой, попадёт, в чей рот?

      Вот потому он промолчал,

      И Гному, что-то промычал,

      А мог бы всё открыть, как есть,

      Но в нём заговорила честь.

      Да. Он предательства стыдился.

      А раньше этим он гордился –

      Не раз добычу заводил.

      Теперь же стыд его скосил.

      (Кот)

      «И … что –такого… В этой… В ней?

      Ну, миловидна, и смешлива…

      Так и всего, таких – полно.

      Но есть неясная в ней Сила».

      И раз искал он оправданье,

      Тому поступку своему,

      Переживал, внутри кипел,

      И боль сердечную терпел,

      То значит – Очень Облажался!

      А Кот такого б – не посмел.

      Теперь смотрел на Веронику,

      Как от малины руки терла,

      А Женька с гномом говорила.

      (Кот),

      «Ох, Женька! До чего, упёрта!».

      (Джанет)

– Нам надобно найти Кощея.

      Но так… не к спеху. Не спешим.

      Поэтому мы вам с ремонтом,

      И с удовольствием – поможем.

      (Вероника)

– Раз время есть у нас пока,

      И чтоб не съела нас тоска,

      Мы пень, снаружи, окультурим,

      За два каких-то пирожка.

      И для Котёнка, если можно,

      Найти немножко молочка!

      Нам время нужно, чтоб подумать.

      И времени – на два пенька.

      И надо же – как пуля в цель.

      Наш Гном на землю, аж, присел.

      Похлопал крепко по коленям.

– Спасибо, девушки, – пропел.

      Мы – Гномы. Мы работать можем.

      А украшать – так, нету сил.

      Художественным, как-то, вкусом,

      Нас Сказочник не наделил.

      А очень хочется удобства,

      Уюта, быта, красоты,

      Эстетики… И это – Чудо,

      Что вовремя явились вы.

      Я про Кощея расспрошу,

      И расскажу вам, поточнее.

      Вы ж, не откладывая вдаль,

      Пень нам украсьте поскорее.

      Пошёл с восторгом: «Вот – Удача!

      Не думал. Прямо как сюрприз.

      На голову свалилось Чудо.

      Художницы. Как будто – приз».

      (Вероника)

– Ну, что – засучим рукава?

      Сейчас работу поднесут.

      Мурзилка, ты же – «голова»,

      Не хочешь малость подмогнуть?

      Ну, ладно. Раз молчишь – молчи.

      Дозволь, тебя распеленаю.

      Лишь только цЕпочку оставлю.

      Как, псинка ты сторожевая. )))

      А, всё-таки ты очень славный!

      Ты Добрый сердцем, славный Кот.

      А, Жизнь, она кого захочет,

      На голову перевернёт.

      Но, ты же Кот. Так, прыгай смело.

      Ты приземлишься так, как нужно.

      Хороший ты, и может даже,

      Гордиться буду твоей дружбой.

      Ну, а пока, как есть – молчи.

      Иначе, всё сейчас испортишь.

      С утра у нас теперь – работа.

      Ну а пока что дело к ночи.

      Подвинься к нам. С тобой теплей,

      Давай, тихонечко мурчи.

      Глянь, от луны, какие блики.

      Звёзд сколько в Сказочной ночи!

18 «Размышления Яги»

      Ягиня до Зари проснулась,

      Залезла в ступу с помелом,

      И под Луной на звёздном небе,

      Летала, думая о том,

      Зачем тот сон случился яркий?

      Она уже и позабыла,

      О странном путнике Иване,

      Что к ней в избушку заявился.

      Её нисколько не боялся.

      И Сила в нём была такая,

      Что подойти Ягиня близко,

      Не смела, хоть бы даже с краю.

      Взять не могла Ягиня в толк,

      Откуда знал он про Кощея.

      Про страсть далёкую её.

      И потешался всё над нею.

      Скакун при нём престранный был,

      Похож на мелкую лошадку,

      Но меньше пони. И – перо,

      Что ночью доставал украдкой.

      Перо она сейчас узнала.

      И где его он раздобыл?

      Непросто изловить Жар-Птицу.

      Здесь вам не хватит только Сил.

      Смекалистый! И про Девицу,

      Он, получается, не врал.

      Поэтому с того визита,

      Масштабный вылился скандал

      У них с Кощеем…

      Ах, Кощей!

      Что было – былью поросло.

      Теперь лишь бизнес – вся забота.,

      А было же меж нас тепло.

      И было весело в лесу,

      И даже думать не хотелось,

      Чтобы кому-то досадить.

      Куда теперь всё это делось?

      Он вдруг замкнулся и остыл.

      Стал более неразговорчив,

      И обходил Ягини дом,

      Особо, если дело к ночи.

      Затем стал сохнуть на глазах,

      Потом, с чего-то, оживился.

      А с этим, золотом, потом…

      Тогда подумала: «Свихнулся!».

      При встречах – больше всё молчал,

      На калькуляторе считал,

      Записывал чего-то в книжку -

      Секрет какой-то всё искал.

      Составил список всех девиц,

      Тех, что не стали белым камнем.

      Ягиня даже ревновала.

      Но живо старины преданье,

      О Бородатой седине, и о трезубце…

      Стоп! Трезубец … Он у меня его хранил.

      Зачем – когда не доверял?

      Зачем голубку ту ловил?

      С такими мыслями Ягиня,

      Плыла на малой высоте.

      А что такое? Вот – пожалте:

      Беглянки – на пути к Мечте.

      А между ними её кот.

      Летунья и не удивилась:

      Здесь её дом. Не сомневалась,

      Что девушек она найдёт.

      Но сон в ней что-то изменил.

      Обидой сердце окатило.

      Эх, ты, Кощеюшка- Кощей.

      А я тебе себя дарила!

      А ты какую-то Голубку

      Мне предпочёл. Кого? Кому?

      Пусть перестанут звать Ягиней -

      Я тем девчонкам помогу!

      Не просто так. Совсем не даром.

      Возмездие случится пусть:

      Кощея с ног сшибу ударом,

      а дальше, с йодом появлюсь.

      Давно известный всем приём,

      Но, действует. И вдруг: «Приём!»

      -Пищало зеркальце в мешке.,

      Затем в Ягининой руке,

      А в Зеркале- Лицо Кощея:

– Ну что, Ягиня, как ты, где?

      Нашла беглянок? Не могли

      Они так далеко уйти.

      А раз они пока что в Сказке,

      Не трудно будет их найти.

      Вчера почти что,вот, попались

      В мой белокаменный мешок.

      Но неожиданно оттуда увёл их

      Поводырь клубок.

– А ты о том откуда знаешь?

      Нигде я не встречала люду.

– Так у меня, Ягиня, ныне,

      Здесь камеры стоят повсюду.

      Они зашли в сосновый бор,

      И до сих пор не выходили.

      Клубок их к Гномам приведёт,

      Но, те пока не доложили.

      А как ты думала? Что я,

      Весь разорвался: на воротах,

      В кладовках, и у сундуков…

      Ягиня, век – какой. Да, что ты!

      Теперь сиди себе и пей,

      Хоть чай, хоть кофе, хоть покрепче…

      А видно сразу: кто есть что!

      Ну, что? Немножко стало легче.

      Хоть я Кощей, но я не Зверь.

      Ты, слухам, про меня не верь.

      Я думаю – настанет время,

      Но не сейчас, и не теперь…

– Пока, до связи вновь с тобой.

      «Кощеюшка мой дорогой,

      Выходит, зря я очень злилась.

      Коль ты не против, будешь, мой.

      Я знаю, есть какая тайна!

      Но что за сказка, и без тайн.

      Ах, как ты дорог для Ягини,

      Мой милый Тридевятый край!

      Что Белый Свет? Давно в нём нет

      Той чистоты, что раньше было!

      Теперь: интриги, склоки, ложь…

      А раньше Звёзды всем светили.

      Теперь почти не стало Звёзд,

      И Небо чаще в хмурых тучах.

      Вокруг подделки лишь, и фальшь,

      Всем со свечами стало лучше.

      Но славно жить среди людей,

      Которых, как в рентгене видно:

      Эх, обманулась я в Кощее!

      Но, вовремя! Не так обидно.

      Ой! Замечталась. Вниз спущусь.

      К коту, девицам присмотрюсь.

      От них что важное узнаю.

      Немножко поболтают, пусть.

      Теперь я поведу игру,

      По правилам своим – Ягини.

      И чтобы не сказал Кощей,

      Ему не верю я отныне.

      Ну, что, пожалуй, что мой ход.

      Игру Ягиня поведёт».

      Стремительно летят событья.

      Что новый день нам принесёт?».

      Ягиня тихо опустилась,

      За пень, где две беглянки спали.

      И, вовремя! Спасибо, Случай!

      Иначе бы они пропали.

      И навсегда. И С ними Кот.

      Судьба Роль Главную ведёт -

      Её бессменное участье.

      ОНА всё знает наперёд!

19 «Гномы и Ягиня»

 В густом лесу, лишь наопушке,

      Едва струится лунный свет.

      У входа-пня спят две подружки,

      И Кот их спит. Но, вроде б – нет.

      Он собран, хоть глаза прикрыты.

      Он словно мышку стережёт.

      Вот только сам стать может мышкой.

      И это точно знает Кот.

      А Гном не зря томился вспомнить,

      Где видел раньше он Кота.

      Прекрасно то, что был замотан,

      Почти до кончика хвоста.

      Примет у всех котов хватает.

      «Судьба зачем-то бережёт!

      Зачем? А вот сейчас узнаем», -

      Глаза прищурив, думал Кот.

      (Кот)

      «А, вот вам, здравствуйте! Идут.

      Процессией обряда, целой.

      И сундуки с собой несут,

      А Сторож- гном шагает первым.

      Фонарь на палке. Тусклый свет.

      Строй Леприконов он ведёт.

      Ну, подходите, ближе, ближе…

      Расправа каждого здесь ждёт!

      Эх, жалко на цепочке я,

      Девчонок лучше не будить.

      Такого могут наворочать,

      С испуга – в век не изменить».

      Процессия остановилась.

      (Гном)

– Ну, что вам, братья, говорил?

      В них столько разных самоцветов,

      Я бы один не дотащил.

      Вот, лишь бы Кот не помешал –

      Известный враг дня Леприконов.

      Молчал, а я его узнал.

      Он тоже изучил законы.

      Его я видел в подземелье,

      Где тайных знаний книжный зал.

      Там, где министр просвещенья –

      Кощей, тем знаниям внимал.

      Он тоже знает наш секрет,

      И знает, что опасен нам.

      Но спит он крепко и спокойно,

      Я вижу это по усам.

      Но, будьте, братцы, осторожны.

      Кого царапнет коготком,

      Тот в миг раздуется и лопнет,

      Как если б был он – пузырём.

      Нам только девушки нужны.

      Таких, здесь, в Сказке – больше нет.

      Мы выдоили пол-страны,

      Из тех, что красят Всякий Свет.

      А эти чужестранки свЕжи,

      В них – золота, камней – навалом.

      Нас должен наградить Кощей,

      В них, в каждой, по два килограмма.

      Кощею я не доложил.

      Подарок ей хороший будет.

      За то, что делает она,

      Мы с вами знамениты будем.

      А как построят Казино,

      То золото рекой польётся.

      До этого не далеко.

      Теперь уж город не очнется.

      Зовите пауков ночных,

      Чтоб руки-ноги им опутать.

      Оставьте только лунный свет.

      С них золото качать мы будем.

      А как хотели нам помочь,

      С ремонтом, даже мне смешно.

      Сокровища мы с вас надоим,

      А Красоты от вас не нужно.

      Зачем нам нужен яркий пень?

      Мы очень скромные по-сути.

      До золота мы скупердяи.

      Оно, как мед для пчел нам будет.

      «Запрячем в наши сундучки,

      Потом запрём в кладовочки.

      Кощеюшка, нам помоги,

      Сберечь свои головушки».

      Пока он Песню пел под нос,

      Ночные Пауки старались,

      Девчонкам Ноги перевить,

      Но чтоб Кота не разбудить.

      Расположили агрегат,

      Тем, что сокровища качать.

      Да только, что вот–вот собрались,

      Его в работу подключать…

– Я подойти к ней не могу, -

      Один из многих говорит, -

      Стена передо мной как –будто.

      На ней какой-то амулет.

– Вот, хорошо, – подумал Кот, -

      Ах, Женька, девка–молодец!

      Не зря про клевер-то читала,

      А с Вероникой – я храбрец:

      Полк леприконов приведи,

      К ней ни один не подойдёт.

      И даже если спит она,

      То Сила в ней Щитом живёт.

– Как буд-то бы очерчен круг,

      Вокруг девчонок двух с Котом.

      Такого не было ни разу.

      Пока, с сюрпризом, подождём.

– Теперь осталось только ждать.

      Пусть сами ото сна проснутся.

      Ведь связаны – не убегут.

      Добром нам сами отдадутся.

      Вот только б не вмешался кот!

– Так он цепочкой к ним привязан.

      Кощею – браво. Он за этих,

      Нам будет кое–чем обязан.

      ***

      За этим всем из-за пенька,

      Откуда всё прекрасно видно,

      И слышно все-все-все слова,

      Яга следила с глупым видом.

      «А, почему Кощей – она?

      Так лериконы называют.

      Кощей – мужчина – хоть куда!

      И целый мир об этом знает.

      Но, в капюшоне он всегда,

      Лишь руки выдавали только,

      В нём тонкую-породы кость.

      Немногословен, правда, больно.

      Но деликатен и умён…

      Он – Женщина. О, Сказки Боги!

      Всё стало сразу на места.

      Ягини подкосились ноги.

      И кругом голову кружило:

      «Я женщину всегда любила!

      И в этом только лишь призналась,

      Как мигом дружба вся распалась.

      Он знать меня не захотел,

      Стал избегать и закрываться.

      Вот для чего был этот сон,

      Где Ванька мог поиздеваться.

      «Коли с Кощеем вы враги,

      Замужество не сладит тоже…»,

      Он знал о чём мне говорил.

      Вот это – рана! Но и всё же.

      Теперь всё стало на места.

      Вопрос: зачем Девица ей?

      Ответ напрашивался сам:

      «В ней Сила Птицы» – знал Кощей.

      А Леприконы не случайно,

      Заблудших путников всех доят.

      Задумала Кощей чего-то, и

      Для того прохожих ловят.

      Но в этих, что-то есть такое,

      Чего не сыщется у всех.

      И Кот пришитый словно ходит.

      Как славно полетала, эх!

      Найти бы мне теперь Кощея,

      Всё рассказала бы ему.

      Нет. Коли тайну разузнала,

      То нужно делать, по-уму.

      А – Кот. Всё знал. И что же… Стоп!

      Он знал о женщине – Кощее,

      И не сказал мне, хоть болтун.

      Всё разузнаю. Что сумею.

      Теперь бы вычислить скорей,

      Где затаился тот Кощей,

      Зачем Сокровища он копит,

      Зачем нужны девчонки ей?

      Уже пора: выходит солнце -

      Сейчас споют и петухи.

      Из-за пенька Ягиня вышла:

– Теперь, добыча вся – Яги, -

– Открой глаза, – Коту сказала, -

      Ведь точно знаю, что не спишь.

      Ну, что, давай, повеселимся,

      Ведь леприконы-то, не мыши.

      Их лопать – презабавно даже.

      Кууу-да? Стоять ораве всей.

      Сейчас расскажете мне Сказку

      О женщине. Зовут – Кощей.

      С тобой поговорим потом.

      С услужливым таким котом.

      Раскроешь мне секрет один:

      Зачем девицы господину.

      Не зря же ты у нас учён.

      Давно ты знаешь обо всём.

      Меня – Ягиню, как статистку!

      Прощу… – Кощея проведём.

20 Рассказ Яги

– Никто, конечно, Сказок царство,

      Под Казино им не отдаст.

      Кощей набрал большую силу,

      Но есть сильней и выше власть.

      Да и не первый он на свете.

      Как и не первая здесь я.

      Приемлют звания не дети.

      Наследников нет у меня.

      Здесь Силы волшебства главнее,

      И чем сильнее Сила та,

      Тот, кто, значительней – владеет…

      Да вот, спросите у Кота.

      Он знает сам не понаслышке.

      Я ведь Алёнушкой была.

      Спасая братика Ивана,

      Ягиню в печке заперла.

      Она Иванушку от хвори,

      Хотела в печке полечить,

      Ему желала лучшей доли.

      Ну, значит так тому и быть.

      Яга немножко подпалилась.

      Её запрОсто так не сжечь.

      Но Сила Магии её, тогда

      Столбом над печкой взвилась.

      Потом немножко покружилась,

      В кота вначале поселилась,

      Да видно вся не уместилась.

      Решила, вот в меня залезть.

      Вы думаете, почему,

      Он в красненьких носочках ходит?

      Так сообразно волшебству

      Окрас его, а не породе.

      Когда она столбом из искр,

      в Мурзилку штопором ввинтилось -

      Наружу, вылетело всё,

      То, что в коте не уместилось.

      Вот шкурка малость подпалилась.

      Вначале он смущался страшно.

      Потом привык, ну, а теперь,

      Его пытает котик каждый,

      Как сделать так же без потерь.

      Ягиня прежняя живёт

      На левом берегу от дуба.

      Разбила Сад и огород.

      Забыла, что такое шуба.

      «Спасибо, говорит, за дело -

      Что магию взяла себе».

      Ей много лет и надоело,

      Ведь труд нелегкий у Яги:

      Следить за Царством её дело.

      Всё нужно знать: Что? Где? Когда?

      Где что не так – тотчас поправить,

      Чтоб спать спокойно господам.

      А, личной Жизни – никакой.

      И потому детишек нет.

      Не злая, хоть Ягу боятся.

      И в этом главный наш секрет.

      Теперь подумать всем нам нужно,

      Не просто, а обмозговать,

      Где Женщину найти – Кощея,

      Где логово её сыскать.

      Есть у меня одна идея.

      Коту доверить лишь могу.

      Раз он с начала в этой «Сказке»,

      То пусть послушает Ягу.

      Сварю я зелье из кореньев,

      У Леприконов много их.

      И Мурзик, силою деревьев,

      Взлетит на крыльях вороных.

      Он Вороном на время станет,

      Которого мудрее нет.

      И зоркими его очами,

      Пусть сверху оглядит весь свет.

      Ведь должен след какой вести,

      К жилью – укрытию Кощея.

      Нам царство надобно спасти.

      Без вас, друзья, я не сумею.

      Я думаю начать со скал,

      Тех, что у моря, острых, рядом.

      Уверена, Кощей не стала б,

      Поодаль центра править бал.

21 «Кот – Ворон – разведчик»

Ягиня свистнула, и вмиг,

      Вокруг зашевелились гномы.

      Кореньев принесли больших,

      И, раз-два-три…– Костёр готовый.

      На нём уже и котелок,

      Вода шумит густым ключом.

      Ягиня корешки кидает,

      и вар мешает помелом.

      Как только пар над котелком

      Стал ярко – розовым светить,

      Ягиня вынув помело,

      Велела вар тот остудить.

      А кот всё время то – молчал.

      Не проронил, болтун, ни слова.

      Беречь здоровье, Мурзик знал,

      Как платье надо, то есть – "с нова".

      Яге перечить он боялся,

      И даже больше – не хотел,

      Кот знал, что надо постараться,

      Чтоб завершить с «Кощеем" дело.

      Послушно выпил сколько надо.

      Поморщился, икнул, чихнул.

      Повёл вокруг безумным взглядом…

      И крылья Ворон распахнул!

      Взмыл вверх, под тучи-небеса,

      Протяжно прокричал над лесом,

      С земли услышал голоса:

      "Ты кот – герой, хоть и повеса!".

      Он зорким глазом вниз глядел,

      И видел всё – до муравьишки.

      Свет необычный усмотрел у скал,

      Что к Морю были ближе.

      С горы высокой, водопад,

      Прозрачною стекал стеной.

      "Идти придётся наугад,

      Сквозь пелену воды такой".

      Был Ворон – тот умён с рожденья,

      И осторожен словно Кот.

      Тихонько, по стене отвесной,

      Невидимым, пробрался в Грот.

      Всё что увидел – было страшно

      И завораживало взгляд.

      Но стал защитою герою,

      Все тот же горный водопад.

      Как в зеркале, в нём видел Ворон,

      Светилась голова Горгоны,

      Напротив, же, сидел Кощей.

      Из только лишь одних мощей.

      Вокруг стояли мониторы,

      Кощей за ними наблюдал.

      Что для него какой-то ворон?

      Другое он на них искал:

      Искал где Жизнь, и где смеются,

      Где любят, песни где поются,

      Где травы от колосьев гнутся -

      Кощей всё это подмечал.

      Он кликал «мышкой» там и здесь,

      И Гномов отправлял затем,

      Чтоб Жизнь скачать себе и Радость.

      Чтоб не достались "этим – всем".

      А тем, что Гномы надоили,

      Медузу тут – же заправлял.

      И страшным смехом в подземелье,

      Труды свои сопровождал.

      "Вот, это, да!" – подумал Кот, -

      "Кошей! Она видать свихнулась…

      Ей бы – палаточный уход,

      Глядишь, тогда бы и очнулась.

      Медуза – страшное создание,

      Поэтому во тьме хранили.

      "Не жди добра, в ней – зла желанье",

      О ней скрижали говорили.

      Вернусь ка я скорей обратно,

      Пока меня не распознали.

      Ягине доложу, что видел.

      Она решит, что делать с Вами.

      Вот до чего порой доводит,

      Людей несчастная любовь!

      Теперь «Кощей», и зло разводит,

      А ведь могла бы стать – женой.

      И дался этот ей – Гвидон.

      Пусть жил бы так, как сам хотел.

      Полно министров было видных», -

      Так думал Кот, когда летел.

22 «Секрет Девушек»

 Он рассказал Яге всё-всё.

      Девчонки рядышком сидели.

      От сказочного волшебства,

      Они немножко обалдели.

      Не каждый Кот крылами машет,

      Где настоящий варят вар,

– А можно, я хлебну из чаши?

      Я б тоже малость полетала!

– А ты, что скажешь? -

      К Веронике Ягиня обратила взор.

      И важно всем участье ваше –

      Сестёр, что всех, сильнее, гор.

      Беритесь за руки, хлебните,

      Не бойтесь ничего вокруг,

      Вы только вместе полетите,

      И не летать вам друг без друга.

      Вы – два крыла волшебной птицы.

      Вы – две в одной, и вам лететь.

      И Силы в вас двоих довольно,

      Чтоб в царстве Зло преодолеть.

      Я вам налью того отвара.

      Но, только, рук не отпускать!

      И чтобы не случилось с вами,

      Друг-друга нужно удержать.

– Хочу ли я? Хочу конечно! -

      Ей Вероника говорит.

      Увидеть Птицей поднебесья,

      Земли прекрасной Сказки вид.

– Обнимемся? Летим, Джанет!

      И если дарено нам свыше,

      Мы примем, как души обет,

      Полёт, что всех полётов выше.

      ***

      Обнялись девушки и крепко,

      И вот, в руке – другой рука.

      -Держись!

– И ты держись сильнее!

      Ну, что, вперёд – за облака!

      ***

      И отхлебнув отвар Ягини,

      Две – затаились в тишине.

      Взрыв! Два крыла и золотые,

      Что не увидишь и во сне,

      Взмахнув, вдруг распахнула птица!

      Лес махом выдохнул – вздохнул.

      И ну, песок над ними виться -

      "Кощей меня не обманул!"

      Он знал пророчество для Царства

      Хотел, конечно, помешать,

      В них нет природы Колдовства -

      И он не мог об этом знать.

      И поднялась такая буря,

      Что все вокруг себя метёт!

      То наша Возрожденья птица,

      Крылами непривычно бьёт.

      Потом еще раз и ещё,

      И в унисон. Пыль улеглась.

      И круг за кругом: выше – выше…

      Над Сказкой Птица поднялась.

      Светила золотом с небес.

      За ней во след сиянье шло.

      И так стеной из переливов

      Всё царство Сказки обнесло.

      А выше стен летела птица.

      Купаясь в радужных волнах.

      И вдруг, на берегу у Дуба,

      Камней обрушилась стена.

      ***

      Из камня, как из скорлупы,

      Живые появлялись лица.

      Слепило светом им глаза.

      Им предстояло вновь родиться.

      ***

      Река надулась, напряглась,

      потом под паром забурлила,

      земля под нею затряслась,

      освободив природы силы.

      Скала под нею обвалилась,

      И все увидели, как вдруг

      Медуза сильно заискрилась,

      И взор её тотчас потух.

      То там, то здесь летели искры:

      Искрила техника Кощея.

      А что –Кощей? Он без Медузы

      Иссох, один жить не умеет!

      Кощея нет. Его не стало.

      Да и пускай не будет впредь.

      Ведь в Сказке главное Начало:

      Добро Сильней Всего На Свете!

      Ну, а – Гвидон? Он дальше правит

      Своей любимою страной.

      Сумели девочки поправить,

      Наладить в Царстве быт былой.

      Так до скончания времён.

      Навечно. Раз и навсегда.

      Пусть в Счастье, в Радости живут

      Герои Сказок на года.

23 «Конец и начало»

(Вероника)

– Ты знаешь, странный сон какой

      Сегодня видела я ночью?

      Ты был диджеем – это точно!

      Слух есть и очень неплохой.))

      ***

      (Нарцисс)

– Сегодня праздник. Прогуляться

      Не хочешь? На каток пойти?

      Там снег идет и так красиво.

      Я б мог тебя и понести.

      ***

      И вот навстречу две судьбы,

      Тропинкою одной идут.

      Две незнакомки в Рождество.

      Давайте подождём их тут.

      ***

      Одна коньки несет с собой,

      Другая – тащит лыжи.

      У каждой парень за плечом.

      Тут Кот на тропку вышел.

      Весь черный с красным.

– Кис, кис, кис!

      Тут девочки и собрались.

– Какой хорошенький!

– О, да!

– Я котиков таких люблю!

– Я Вероника.

– Я Джанет! Ой… Женька! Что я говорю?

      -Мы вышли просто погулять.

– И мы решили побродить.

      Пошли в кафешку на катке,

      Умеют кофе там варить.

      ***

      Две очень близкие души

      На Звездный мост во тьме ступили.

      Теперь, мгновенье, не спеши.,

      Замедлись чтоб, не пропустили,

      Они тех слов, тех главных слов,

      Которые сплетают нити,

      В сто раз надежней всех мостов.,

      Что запускают цепь событий.

      Конец

Обратная сторона Сказки

   Закульсье.

   Темнота.

   Одиночество и ветер.

   У двери стоит метла.

   Лишь она на целом свете,

   Знает каждый уголок,

   Помнит, что вначале было -

   Как, ободранная в кровь,

   Вылезала из могилы.

   Опираясь на кресты,

   Еле -еле я дышала.

   Испугавшись темноты,

   Как ягненочек дрожала.

   Ночью было или днем,

   Это вовсе и не важно.

   В куче мусора, в углу,

   Там нашла ее однажды.

– Что ж, – сказала, – Крыльев нет.

   Все равно летать придется.

   На метле, чем не полет,

   Или что мне остается?

   Ползать червяком в грязи,

   Жить за кладбища забором?

   Нет уж!

   Ну-ка,

   Раз, два, три…

   Ну, давай, родная!

   Спорим,

   Сможешь ты со мной взлетать.

   Унести меня отсюда.

   Помоги мне.

   И тебя

   Никогда я не забуду.

   Если снова отрастут за спиной

   У Птицы крылья,

   Помнить буду,

   Как спасла,

   Ты меня от мест могильных».

   И обычная метла,

   Напряглась и задрожала.

   Очень медленно кружась,

   Тихо подниматься стала.

   Медленно. Потом, быстрей,

   А потом, почти мгновенно!

   Сразу махом: Семь морей,

   Тридевять земель…

– Отменно!

   Время долгое прошло.

   Снова за спиною крылья.

   Но бывает,

   Что дохнет,

   Кто-то холодом могильным.

   Сразу крылья за плечами,

   Укрываю я тогда.

   Для особенных полетов,

   У меня всегда метла!

   ***

   Что ж,

   Я рассказала много,

   Более, чем нужно вам.

   Вам туда,

   Там выход вам.

   У меня своя дорога.

   Сказкой доброй

   Вас сумеет только тот очаровать,

   Кто без крыльев оставался,

   Но не прекращал летать.

Окно в Сказку

   Окно, в, прекрасной Сказки мир,

   Где все поёт, живёт мечтами,

   Всегда открыто для детей,

   Что сердцем бредят Чудесами.

   За ним гудит зеленый луг,

   Из трав расцветок разных ярких,

   Шмели там добывают мёд,

   С цветов поющих, возле арки.

   Дорожка, к морю приведет,

   Где ветерок волну ласкает.

   Где лебедь–девушка живёт,

   Та, что Царевной называют.

   И долог ясный белый день

   В той Сказке. Ночи в ней чудесней.

   Там вьётся целый мир идей,

   Что Ангелы нам в сердце шепчут.

   В ребёнке каждом то Окно -

   Судьбы значительных открытий.

   Через него приходят в мир,

   Случайности её событий.

В оформлении обложки использована работа Инны Голиковой:

 «Царевна-Лягушка».

 Помощник художника редактора обложки – Александр Голиков.

Оглавление

Аскольд и Анна (Спящая красавица)

1

2

Сон Султана

Перерождение

Журавль и Цапля

История одной Мухи

История Старого Ворона

Костёр

Курочка- Ряба

1

2

3

4

Колобок

Колин вал

Лиса и Кувшин

Мальчик – Воин

Моя Золушка

Матрёшка

Подарок

Про Ёжика

Про Кружку и Ложку

Притча о Пути

Сказка про Репку

С Любовью к Месяцу

Сказка о Синице

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

Слеза Русалки

Сказка про Ёлочку

Сказка-Рассказка про Жизнь

Спортивная Охота

Сказка про Карманное Счастье

Снегурочка

Сказка Древнего Камня о Лени

Сказка о Волшебном покрывале

1

2

3

4

5

Сказка о Красоте

Сказка Сказок «Иван да Марья»

1

2

3

4

5

Теремок

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

Учитесь Любви

У самого синего моря

Утренняя Сказка

Сказка после Обеда

1

Ночная Сказка

Самая Лучшая Команда

Рассказ Уходящего Года

Сказки Осени про Вчера, Сегодня и Завтра

Сказка про Вчера

Приключения Джанет и Вероники

1 «Знакомство»

2 «Бал»

3 «Облом»

4 «Бабушка»

5 «Драка»

6 «Сон»

7 «Мурзилка»

8 «Прогулка с котом»

9 «Рассказ Кота»

10 «На Звёздном мосту»

11 «Нужна ступа»

12 «За метлой»

13 «У Яги»

14 «Ягиня летит в Сказку»

15 «Русалка»

16 «Окрестности»

17"Гном"

18 «Размышления Яги»

19 «Гномы и Ягиня»

20 Рассказ Яги

21 «Кот – Ворон – разведчик»

22 «Секрет Девушек»

23 «Конец и начало»

Обратная сторона Сказки

Окно в Сказку