Философские сонеты [Влад Сучилин] (fb2) читать онлайн

Книга 628549 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Влад Сучилин Философские сонеты

Об авторе

Родился в Киеве, но вскоре родители переехали в Ленинград. С юности увлекался поэзией, музыкой, математикой и философией. Закончил 11-летку с серебряной медалью. Поступал в Ленинградскую Консерваторию на отделение фортепиано. С отличием окончил Ленинградский Политехнический Институт, затем аспирантуру Ленинградского Электротехнического Института. Кандидат технических наук в 27, доктор технических наук в 47. Работал в области автоматизации проектирования в электронике, оптимизации оптических систем, робототехники и цифрового вещания. В качестве гаст-профессора читал лекции в Синьянском университете (КНР).

Credo

Я математик, музыкант, художник,
И где-то в глубине души поэт.
Я выбрал среди форм стиха возможных
Классический шекспировский сонет.
По лаконичности и строгости строенья
Сродни сонатам Моцарта вполне,
Он близок мне, как Ферми уравненье,
Как водяные лилии Моне.
В начале – экспозиция сонета,
Ей вторит вслед идущая строфа,
За ней грядёт апофеоз сюжета
И эпикриз в оставшихся строках.
Да не осудит меня въедливый читатель,
Бодлера и Бальмонта почитатель.

Vita brevis ars longa[1]

Искусство, ты больно. Твой бледный лик
Обезображен маскою страданий.
Твой идеал прекрасного поник
Под грузом формалистских притязаний.
Твои шедевры, пережившие в веках,
Линчуют на торгах аукционов.
И как вложенье капитала олигарх
Тебя скупает для своих салонов.
Иной неофит, начитавшись книг,
Вам скажет, что искусства век измерен.
Но, несомненно, тезис сей неверен.
Искусство живо, хоть и бледен его лик.
И прав был мудрый Гиппократ, конечно,
Сказав – жизнь коротка, искусство вечно!

Clavus clavo pellĭtur[2]

Мой дядя не без щеголянья
Премудрость древних уважал,
Когда «клин клином вышибал»
Наутро после возлиянья.
У древних, говорил, учись,
Учись искусству врачеванья.
И в случае недомоганья,
Чем заболел, тем и лечись.
Но этот принцип, как основа,
Ему однажды не помог,
После чего клин клином снова
Он больше вышибать не мог.
С тех пор лечусь я аспирином,
Чураясь мудрости «клин клином»!

Corda nostra laudus est[3]

Наши сердца больны от любви.
Даже если мы этого не замечаем,
В осеннюю просинь, в цветение мая,
Наши сердца больны от любви.
Наши сердца больны от тоски.
Если даже себя на иное настроим,
В зимнюю слякоть, средь летнего зноя,
Наши сердца больны от тоски.
Тоски по любви, о которой мечталось
В кружении вальса в балу новогоднем,
Тоски без любви, от которой осталась
Лишь ссохлая роза на пыльном комоде
И некая странно щемящая жалость
К тому, что прошло и навеки уходит.

De amicorum consilio[4]

С. Есенину

По совету друзей он покинул родные места,
Дом в деревне с цветущим весенней порой старым садом,
И с доверчивой мягкой улыбкой на юных устах
Распрощался с берёзовым детством и тихим укладом.
В шумном городе он приобрёл много новых друзей,
Многих женщин объятия стали усладой поэта,
Но одной был он верен – неказистой музе своей,
Воспевая деревню, что солнцем весенним согрета.
Годы шли, много стран он в скитаньях своих повидал,
Много славы снискал со своей деревенскою лирой,
И с глубокой тоской иногда в тишине вспоминал
Старый сад над рекой и заброшенный дом, сердцу милый.
Он закончил свой путь, разуверившись в музе своей,
Вдалеке от тех мест, что оставил, послушав друзей.

Amici, diem perdidi[5]

Ночь, улица, фонарь, аптека…

А. Блок

Ночь, улица, канал… Играет
Рябь в отраженье фонаря,
Но мысль меня не покидает,
Что этот день прожит не зря.
Я погружаюсь в размышленья
И, наслаждаясь тишиной,
Переживаю вновь мгновенья
Дня жизни, прожитого мной.
Но если с вечера не спится,
Полночи мучает мигрень,
Наутро всё из рук валится
И ковыляешь словно тень.
Что ж, остается согласиться,
Друзья, я потерял мой день!

Dum spiro, spero[6]

Когда за окнами всё пасмурно и серо
И сердце ваше ноет от тоски,
Твердите настроенью вопреки
Магический девиз – Dum spiro, spero.
Пусть камень на душе, пропала вера,
И впереди вас ничего не ждёт —
Не унывайте, шанс еще придёт,
Ведь было ж сказано – Dum spiro, spero.
И если в жизни вам не повезло,
И вы стоите у последнего барьера,
Держитесь невезению назло,
И будьте для других живым примером
Того, что в трудный час вам помогло —
Dum spiro, spero!

Confiteor solem hoc tibi[7]

Исповедуюсь в этом только тебе,
Потому что тебе доверяю.
Потому что я верю тебе как себе,
Пред тобою гордыню смиряю.
Много в жизни я ложных шагов совершил,
Много сделал того, что не надо,
Но прощение я пред тобой заслужил
Через муки душевного ада.
Чую сердцем, меня ты поймешь и простишь,
И признание с радостью примешь,
Затуманенный взор милых глаз обратишь
На меня и, как прежде, обнимешь.
И скажу я в слезах, благодарный судьбе,
Исповедуюсь в этом только тебе!

Non sum qualis eram[8]

Я уже не тот, каким был прежде,
Годы незаметно пронеслись,
И в душе не льщу себя надеждой
Наверстать мечты, что не сбылись.
Времени осталось слишком мало
Чтобы строить планов громадьё.
Выплывает, словно из тумана,
Близкое далекое моё.
Я теперь смотрю на всё трезвее,
Вижу многое, чего не замечал.
Вихрь времени иллюзии развеял,
По дорогам жизни разметал,
И, как наваждение, рефреном
Вторит эхом – «нон сум квалис эрам».

Pátriae pátres[9]

Был в древнем мире варварский обычай,
Для вящего эффекта новых блефов
Царь, одержимый манией величия,
Срубал носы на ликах барельефов.
В античном Риме консулы без устали,
Выиграв схватку за престол империи,
Калечили каррарский мрамор бюстов
Отцов отечества в аффекте суеверий.
Но помнить нужно тем, кто априори
Сей древний узус перенял с анналов,
Пренебрегая истиной истории
Сметает монументы с пьедесталов —
Потомки, угрызеньями не мучась,
Определят их обелискам ту же участь!

Placeat diis[10]

Пока молоды, неудержимо
Сердце рвётся к другим берегам,
И уверены, всё достижимо,
Так как это угодно богам.
Но приходит духовная зрелость,
Жизнь иначе рисуется нам.
Если, вышло не так, как хотелось,
Значит, было угодно богам.
Годы жизни смиряют порывы,
Уже сердце шалит по утрам.
Принимаем антидепрессивы
С коньяком «суперьор» пополам,
Уповая на то, что останемся живы,
Если будет угодно богам!

Sic transit gloria mundi[11]

В любви признаваться трудно,
Коль речь идет о России,
То спит она сном беспробудным,
То снова бурлит в эйфории.
С такой непростой натурой
Живём, что грядёт, не зная,
И все же, наверное, сдуру
Обиды ей все прощаем.
Великая доднесь держава,
Истории ход беспощадный,
И вот на фундаменте ржавом
Один лишь фасад парадный.
Век старицы – серые будни,
И снится ей «глория мунди».

O tempora, o mores

В глубокой древности один мудрец вспылил
Во время схоластического спора,
И в пафосе эпоху заклеймил,
Словами вечными «О темпора, о морес»
С тех пор из поколенья в поколенье
Звучат они воистину по праву,
Иной раз с неподдельным сожаленьем,
Или с суровым осужденьем нравов.
Вот и теперь, жизнь круто стала жестью,
Всё будто опрокинулось вверх дном —
Что прежде было благом, стало злом,
Что слыло подлостью, благоухает честью.
Глупцы добились почестей и славы,
Ну как не восклицать – O времена, о нравы!

Terra incognita[12]

Кто мы, откуда пришли и куда мы стопы направляем…
Кто-то ж нашел в бесконечных просторах вселенной
Крошечный остров, где ныне мы все обитаем,
Кто-то ж закинул нас в этот Эдем вожделенный.
Кто они, странники нам неизвестной космической расы,
Те, что кочуют в спиралях галактик туманных
В поисках новых обителей для внеземной биомассы,
Новых юдолей для цивилизаций гуманных.
Терра инкогнита – тайна чужих континентов и шельфов,
Символ, загадка на картах корсаров и конквистадоров.
Терра инкогнита – наша Земля в мониторах пришельцев,
Конквистадоров, Колумбов межзвёздных просторов.
Может, от них мы в далеком грядущем взаправду узнаем,
Кто мы, откуда пришли и куда мы стопы направляем!

Ab urbe conita[13]

Есть Города… Они подобны вехам
Истории в значении своём,
Основаны не просто человеком,
Но деспотом, властителем, царём.
Санкт-Петербург – безумная идея
Великого Петра, что строил град
По образцу Венеции, надеясь,
Что всё пойдет на европейский лад.
От основания Пальмирии ганзейской,
Вонзившей в небо шпилей острия,
Держава ожила, но с европейской,
В итоге, не совпала колея.
Пора б учесть потомкам сей аспект
И выправить наследственный дефект!

Circulus vitiosus[14]

"Всё суета сует, тщета и ловля ветра"
Экклезиаст, Ветхий завет, Бытие 1.2
Порочный круг замкнулся – снова те же
Короны и двуглавые орлы,
В обличье, правда, далеко не свежем,
И на подъем, пожалуй, тяжелы.
Неужто ничему не научились
Мы, повторяя прошлое, друзья,
И то, против чего мы тщетно бились,
Вернулось снова на круги своя?
Вернулись снова табели о рангах,
Святых апостолов и с лентой ордена,
Дворцы, элиты, пристава, охранка,
И нищета, не знающая дна.
Замкнулся круг порочный в стиле ретро…
Всё суета сует, тщета и ловля ветра.

Amantes amentes[15]

Любовь и безумство… две дикие розы,
Две дивные розы в огне хрусталя.
Любовь и безумство… две странные грёзы,
Две грёзы в метельной ночи февраля.
«Амантес аментес», о схожесть звучания
Любви и безумства, двух пламенных роз —
Любви до безумия, до развенчания,
Безумства любви в бездне сладостных грёз.
Любовь, как иллюзия, как наваждение,
Лишает нас разума, сводит с ума,
И платим, безвольные, за наслаждение,
За то, неземное, мы платим сполна,
Мы платим собой, существа неразумные,
В ночи бессонные, в ночи безумные!

Cui bono[16]

Смотря в историю назад,
Мы ищем истово ответа,
Кто был в событьях виноват,
Что привели к концу расцвета.
Но оказавшись средь руин,
Решаем мы порой незрело,
С чего начать иной почин,
И, главным образом, что делать.
Сии проклятых два вопроса,
Что делать, и кто виноват,
Терзают нас великороссов
Уж два столетия подряд.
Не лучше ль вслед за Цицероном
Спросить резонно – «куи боно?

Est modus in rebus[17]

Есть мера вещей, что сокрыта от праздного взгляда.
Подвластны ей сферы монад, хаотичных на вид,
Секвенции кварт и октав пифагорова ряда,
Спирали галактик, эксцентриситеты орбит
Рельефы Рамзеса из храма Сети в Абидосе,
Миланский собор и французский Шато Рамбуйе,
«Давид» Микеланджело, торс Афродиты Милосской,
Фасад Парфенона и вилла «Савой» Корбюзье.
Для посвященного в этом рука Провидения,
Метафизический помысел мира творцов,
Код Леонардо, закон золотого сечения,
Чары пропорции, блик совершенства венцов.
Дар человечеству свыше, как чудо спасения,
Мера вещей – парадигма искусства жрецов!

Timeo Danaos et dona ferentes[18]

Бойтесь данайцев, дары приносящих,
Щедрых подарков судьбы.
То, с чем сегодня вам выпало счастье,
Завтра растает, как дым.
Или, что хуже, сменится несчастьем,
Вспомните с грустью опять
Зыбкость фортуны слепой одночасьем,
И как судьбу искушать.
Некто сказал, не живи настоящим,
В завтра живи золотом.
Был он трибуном со взором горящим,
С поднятым к небу перстом…
Или «данайцем», дары приносящим,
Но не сейчас, а потом?

Lusus naturae[19]

Мы говорим, шутя, игра природы,
Когда сухой научный формализм
Не в силах объяснить каприз погоды
Или иной природный катаклизм.
Игру природы всуе наблюдая
Уже на протяженье тысяч лет,
Род человеческий и по сей день не знает
Воистину на многое ответ.
Наверно есть неявные законы
У этой чисто дьявольской игры,
Непостижимые, астральные резоны,
Неясные, незримые миры,
В которых мы всего лишь эпизоды
Извечных прихотей изменчивой природы.

Homo vitruvianus

Витрувианский человек да Винчи,
Как претворенье древних сигнатур,
Он предстает во всём своём величии
В континууме магических фигур.
Одна из них квадрат, идеограмма
Всего земного и людских страстей.
Другая, круг, аллегория храма
Высоких сфер и неземных идей.
В нем двуединство духа и материи,
Бессмертие души и плоти тлен,
Великий акт космической мистерии,
«Дилеммы гоминум» извечный феномен
Завет через века и поколения
Потомкам – от провидца, гения!

Tarde venientibus ossa[20]

Опоздавшим достаются кости,
Говорили в древности, когда
Лучшие куски съедали гости,
Кости ж грызли те, кто опоздал.
Было так и в те лихие годы,
Когда смены власти грянул шквал.
Кости были брошены народу,
Что к большой раздаче опоздал.
Видно, их к столу не пригласили,
Или был уже заполнен зал.
Им интеллигентно объяснили
Что, кто не успел, тот опоздал.
И они, покорные, без злости
Подбирали брошенные кости.

Sine ira et studio[21]

Хотел бы я без гнева и пристрастия
Судить о том, что происходит в мире,
При виде тупости и глупости всевластия,
Стараясь трактовать проблему шире.
Не возмущаться буйствами фанатов
На стадионах и в концертных залах,
Внимать бесстрастно спичам кандидатов,
Во власть идущих с ложью на сусалах.
Не удивляться пошлости рекламы,
Бездарностей в искусстве почитателю,
Расхожести дешевой мелодрамы,
Безвкусице в угоду обывателю.
Но над собой не обладаю властью я,
Чтобы судить без гнева и пристрастия!

Mundus hic quam optimus[22]

Мы существуем в лучшем из миров,
Так думали в эпоху просвещения,
Поскольку Бог, хоть и порой суров,
Но справедлив во многих отношениях.
Он предоставил нам земной покров,
Сказав, плодитесь и во славу пойте,
Считайте, это – лучший из миров,
И, в остальном, меня не беспокойте.
Пожалуй, в этом всё же был резон,
Попробуй, отыщи-ка мир получше,
Уж сколько времени ученых гарнизон
Без всякой пользы по вселенной лущит.
И видно всё ясней, без лишних слов,
Мы существуем в лучшем из миров!

Cherchez la famme[23]

Ищите женщину, которая полюбит
Вас вашим недостаткам вопреки,
И в трудную минуту приголубит
Сочувственным движением руки.
Найдите женщину, которая не бросит
Вас вдруг, когда не ждёшь, на полпути,
Поссорившись, прощения попросит
Так, что нельзя, конечно, не простить.
Плените женщину невиданным успехом,
Звездой удачи, благосклонной к вам,
Весёлым нравом, юмором и смехом.
Доверьтесь её ласкам и словам,
И, где-то там, вам прозвучит далёким эхом
Шерше-ля-фам… шерше… ля-фам… ля… фам…

Mundus omnia complexu suo coercet[24]

Наш мир глобальным стал до неприятья,
Любой из нас повсюду достижим.
Мир держит всё и вся в своих объятьях,
Реально глобализмом одержим.
Мы пленники смартфонов, интернета,
Рабы e-mail‘ов, twitter‘ов, post‘ов.
Для нас уже доступна вся планета
До самых что ни есть глухих углов.
И мы, забросив прочие занятья,
Тасуем гигабайты новостей,
В то время как незримые объятья
Сжимаются всё крепче и тесней —
Печать неизречённого проклятья
Прогресса технологий и идей!

Naturae convenienter vive[25]

Живи в согласии с природой,
Не нарушай её покой
Минутным прихотям в угоду,
Нрав обуздав суетный свой.
Отдайся мерному теченью
Природы мудрой вечных рек.
Предай, хоть временно, забвенью
Сомнений беспокойный бег.
И ты познаешь совершенство
Великих помыслов Творца,
Постигнешь суть его главенства
Во всём, без края и конца.
И, несмотря на все невзгоды,
Поймешь, что ты дитя природы!

Magni nominis umbra[26]

Великие нам не дают покоя,
Любой изъян в них развлекает нас —
Дурной характер, жёны, секс, запои,
Или пристрастие к игре подчас.
В угоду нашему больному интересу
И эпатажной конъюнктуре вслед,
Сонмы ученых, интернет и пресса
Развенчивают мифы прошлых лет.
Мы корифеев приравняли к пошлым
Факирам современности на час,
Глумимся над своим великим прошлым,
Шутя, его затаптываем в грязь,
Не понимая одного, что в череде времён,
Всего лишь тени мы великих тех имён!

Deus nil frustra facit[27]

Бог ничего не делает напрасно,
Ничто не отдает на произвол
Судьбы, с которой борется всечасно,
Как с претендентом на святой престол.
Сторонник плана и далёкой перспективы
(ему виднее, несомненно, в Небесах)
Не терпит он людской инициативы
В своих неведомых для квиритов делах.
А в наказание за дерзкую строптивость
Самонадеянных и ветреных людей
Карает строго их, верша тем справедливость,
Ведь сверху ему всё-таки видней.
Пожалуй, и ежу должно быть ясно,
Бог ничего не делает напрасно!

Non omnia possumus omnes[28]

Жизнь это игра, как ни старайся
Не знаешь, что фортуна принесёт.
И если проиграл, не огорчайся,
В конце концов, не все мы можем всё.
В удачу могут верить лишь пижоны,
Но, может быть, с любовью повезёт.
И если не нашёл, кого взять в жёны,
Не упрекай себя, не все мы можем всё.
Работой увлекись, карьеру сделай,
В расчёте на фортуны колесо
Иди вперёд напористо и смело,
И если вверх тебя не вознесло,
Везде, наверно, есть свои пределы,
Но, чёрт возьми, не все ж мы можем всё!

Actus Dei[29]

Когда бушует шторм в открытом море,
Ненастье рвёт крепленье брамселей
И завыванью ветра в небе вторят
Зигзаги молний – это «актус дей».
Перед Деяньем божьим мы бессильны.
Так или иначе, всему грядёт предел,
И жизни нашей трепетный светильник
Угаснет, если так Господь хотел.
Но, несомненно, вслед одних ухода
Придут другие, так что род людей
Не ссякнет втуне, разве что природа
Оставит сирых милостью своей,
И тот, последний, в купол небосвода
Воздевши руки, скажет – «актус дей».

Animus superiora capessat necesse est[30]

Дух неизбежно рвётся в высоту
Из мира серости в юдоль талантов,
Где образов и мыслей чистоту
Не нарушает ропот дилетантов.
Лишь там достичь он может идеала,
К которому стремится вопреки
Реальностям земного ареала
И власти указующей руки.
И будь блажен, кто в век наш инфернальный,
Забросив повседневный свой офис,
Оставив театр бытия банальный
Среди дряхлеющих от времени кулис,
Способен, созерцая мир астральный,
Душой и мыслью устремляться ввысь!

Nomina sunt mutabilia, res autem immobiles[31]

Вильям Шекспир сказал – весь мир театр.
Однако драматург тогда не знал,
Что время, непреклонный реформатор,
Мир превратит в дешёвый сериал.
Меняя декорации в угоду
Дорвавшихся до власти ловкачей,
Массовок режиссёры взяли моду
На новые названия вещей,
После названий городов и весей,
Сменили вывески и улиц имена,
И, одержимые державной спесью,
Подправили под царский номинал,
Суть дела этим затемнить грозя…
Но всё же вещи изменить нельзя!

Longissimus dies cito conditur[32]

Бывает, долгий день проходит,
Как бесконечный товарняк
Чредой мелькающих вагонов
На стыках, буксами гремя.
Но вот уже в далёкой дымке
Он растворился без следа,
И этот день, безмерно длинный,
Исчезнет так же навсегда.
Дни нашей жизни в адском стриме,
Если взглянуть издалека,
Несутся, пролетая мимо,
Как тот состав товарняка.
И этот день, пусть он и длинен,
Бесценен, живы мы пока!

Doctrina multiplex, veritas una[33]

Учений и теорий в мире много,
Как должен быть вообще устроен свет,
Однако, очевидно, кроме Бога
Никто пока не может дать ответ.
Вполне возможно, так и не узнает
Многострадальный сирый род людской,
Откуда что ни есть произрастает,
И где конец тщете его мирской.
Но человек, скорее рефлекторно,
(наверно, так задуман этот мир)
Плодит свои теории упорно
От игрек-хромосом до чёрных дыр.
Кто знает, может, максима верна
Учений много – истина одна!

Natura abhorret vacuum[34]

Природа не выносит пустоты
И в вегетации слабин не допускает,
Но зачастую сором иль простым
Отребием прорехи заполняет.
Как будто главное заполнить пустоту,
Неважно чем, иначе мир зачахнет.
Простим природе мысли нищету,
Дай Бог, её источник не иссякнет.
Природе подражая не во всём,
Но мысли нищеты не избегая,
Мы допускаем в бытие своём,
Что свято место пусто не бывает,
И, к сожаленью, слишком поздно узнаём,
Каким отребьем это место зарастает!

Ad meliora tempora[35]

Времена приходят и уходят,
И, соврать нисколько не боясь,
Вспоминаем мы, что в прошлом вроде
Было чем-то лучше, чем сейчас.
Воздух был определённо чище,
Солнце грело дольше и теплей.
Может было поскромней жилище,
Но улыбок больше у людей.
Между тем, в уверенности честной,
Что прогресс вперёд идет всегда,
Жили мы в стране своей чудесной,
Предвкушая лучшие года.
Всё же есть незыблемый закон
Вечно ожидаемых времён.

Nil tempere novandum[36]

Ничто не следует менять мгновенно,
К любому делу нужен свой подход,
Чтобы клубок желаний эфемерных
Не нарушал безмолвный мыслей ход.
Не поддаваться импульсам глубинным,
Химер, торопящих событий бег.
Пусть будет путь идеи хоть и длинным,
Зато проверен вдоль и поперек.
Прикидывая следом исполненье
Задуманного, действовать опять
Без спешки и излишнего волненья,
Чтоб роковых последствий избежать,
И помнить твёрдо, за одно мгновенье
Ничто нельзя так просто поменять!

Nil sub sole novum[37]

Ничто не ново под солнцем,
Что было, то и придёт,
И надо быть полным чухонцем,
Чтоб думать наоборот.
Ведь реки текут в море,
Как тысячи лет назад.
Попробуй это оспорить,
Противного не доказать.
Империи были злые,
Которых давно уже нет.
За ними пришли иные,
И тех потерялся след.
Так было и будет, родные,
Пока существует Свет!

Omnia fert aetes animum quoque[38]

Годы уносят всё вплоть до памяти,
Нам оставляя лишь призрачный след
На пожелтевшем жизни пергаменте
С выцветшей хроникой прожитых лет.
Перебирая даты прошедшего,
Ищем в нём запахи времени мы,
Невозвратимо в вечность ушедшего,
Легкой стрелой промелькнувшего вмиг.
В юности пору с видом беспечным
Мы коротали в кафе вечера,
Жизнь тогда казалась нам вечным
Праздником света, любви и добра.
Память теряет, как листья, детали,
Время уносит всё в дальние дали…

Quod praeterit effluxit[39]

Что прошло, того уж нет,
Жизнь мчит вперёд,
Но в душе остался след,
Кто его найдёт.
К пожелтевшему письму
Тянет, как магнит.
Неизвестно почему
Сердце защемит.
Как мираж в ночной тиши,
Через много лет
Дрогнет в глубине души
Незаживший след.
В прошлом, как ни вороши,
Не найдёшь ответ.

Necessarium malum[40]

Мир так устроен, что зло неизбежно,
Стоит взглянуть на истории ход.
К счастью, привычно с добром оно смежно,
Что, впрочем, верно и наоборот.
Зло и добро, как две грани медали,
Неразделимы, как солнце и тень,
Ремус и Ромулус древней Италии,
Сумрак ночной и сияющий день.
Злу и добру эта скрепа не в тягость,
Правят они на земле заодно.
Так что являет добро свою благость,
Преодолев неизбежное зло.
И со всей ясностью не оспоримо —
Зло неизбежно, но всё ж поправимо!

Copia ciborum subtilitas animi impeditur[41]

Известно, что избыток пищи
Мешает тонкости ума,
И есть тому примеров тыщи,
Что эта истина верна.
Ведь если б Гоголь не был беден
Навряд ли б мир его узнал.
Некрасов Н. был худ и бледен,
Бальзак на чердаке писал.
В Париже нищий Модильяни
Картины за гроши сбывал.
Тулуз-Лотрек в кафешантане
За штоф абсента рисовал.
В наш век на грани пресыщения
Избыток пищи губит гения.

Quoad hodia non est cras erit[42]

Чего сегодня нет, то будет завтра,
Мы слышали на протяженье лет,
И снова каждый раз на послезавтра
Переносился сказочный расцвет.
Но в этом есть, пожалуй, смысл сермяжный,
Недаром, послушания эффект
Успех имеет даже у дворняжек,
Когда те видят лакомый объект.
Подобно этому рисуют перспективы
Покорным квиритам в сверкающих тонах
Правители в своих неторопливых
Правления застойных временах.
И повторяется одна и та же мантра,
Чего сегодня нет, то будет завтра!

Contra rationem![43]

У каждой нации свои представления,
В жизни свой сермяжный посыл.
В систему сведи народов мнения,
Получишь кондовый здравый смысл.
В Англии виски, пьяные редки,
Французов подвергают критике.
Русские водку из табуретки
Гонят, рассуждая о геополитике.
В ООН, где нации равно правы,
Не могут сладиться решением справным.
Каждая свой смысл здравый
Считает других более здравым.
Над миром угроза хаоса нависла —
Здравый смысл против здравого смысла!

Quod volunt credunt[44]

Мы с лёгкостью верим тому, что желаем
Услышать из уст самых разных людей,
Но где-то в глубинах души понимаем
Обманчивость призрачной веры своей.
И всё ж по наитию, снова и снова,
Мы жаждем услышать ту самую речь,
Которая властною силою слова
Способна нас в Эдем желаний увлечь.
В плену наваждения мы неуклонны
В желании слышать лишь то, что хотим,
И прочь отметаем любые резоны
Рассудка в угоду желаньям своим.
И лишь остаётся молить Провиденье,
Что, если нам лгут, это – ложь во спасенье!

Nec quid nec quare[45]

Неизвестно, как и почему,
Их, единственных, мы в жизни выбираем,
Тех, которым, вопреки всему,
Верность через годы сохраняем.
Может нынче это и «не в кайф»,
Даже, скажем прямо, старомодно.
Говорят же, просто нужен «драйв»,
И вообще, что надо жить свободно.
Впрочем, это всё одни слова.
В жизни важна верная опора,
Ибо без неё душа мертва,
Как без ценного вина амфора.
Недоступно это нашему уму,
Непонятно, как и почему…

Magnum ignotum[46]

Наша жизнь – уравнение с вящим числом
Неизвестных, одно из которых мы сами.
Его главная сложность решения в том,
Что измышлено было однажды не нами.
Уравнение жизни нам свыше дано
Тем, кто был наделён надлежащею властью,
И мы ищем из всех неизвестных одно,
То великое, что называется счастьем.
Но найти его можно, скорей, наугад,
По наитию или прозрению свыше —
Словно пения отзвук волшебных дриад
В глубине подсознания вдруг был услышан.
Вопреки повседневным делам и заботам
Ищем мы наше вечное «магнум игнотум».

Imperare sibi maximum imperium est[47]

Наивысшая власть это власть над собой —
Над инстинктами власть, над страстями,
Что, как грифы добычу, нас держат порой,
Разрывают, как жертву, когтями.
Отравляют живые порывы души,
Чувств высоких, духовных исканий,
Беспощадно судьбу нашу тем предрешив
В книге вечных бесплодных скитаний.
Быть властителем тёмной энергии в нас,
Не впадать в эйфорию бездумно,
Подчинить неосознанный внутренний глас
Своей воле и мыслить разумно —
В этом истинно есть наивысшая власть
Над собой в этом мире безумном.

Quid brevi fortes iaculamur aevo multa[48]

К чему нам в быстротечной жизни
Во имя почестей дерзать,
Наперекор судьбе капризной
Силясь свой статус доказать.
Зачем лишаться наслаждений,
С фортуной заключив пари,
И надрываться в спазмах рвений
Весь день с восхода до зари.
На кой нам лавр недолговечный
Ценою радостей простых
И удовольствия при встрече
Любимых и друзей своих,
Что в нашей жизни быстротечной
Важнее почестей иных.

Transeat a me calix iste[49]

Всё изменится вдруг, станет чуждой страна,
Разбредутся по свету друзья,
И закрадется мысль, что жизнь не нужна…
Да минует нас чаша сия.
Неизвестно, что завтрашний день принесёт.
Небо чёрно от стай воронья,
В сердце грусть, ожидание душу гнетёт…
Да минует нас чаша сия.
Век грядёт столкновения Света и Тьмы,
Содрогнётся от гула земля.
Тени черные всадников новой Чумы,
Провозвестников Судного дня,
С каждым днём, с каждым часом всё ближе видны…
Да минует нас чаша сия!

Vitam regit fortuna non sapientia[50]

Миром правит случай, а не мудрость
Избранных вершителей судеб,
Своего правления абсурдность
Прячущих за звоном ржавых скреп.
Оказавшись в надобное время
В нужном месте (случай как-никак),
Ловко вставив ногу в власти стремя,
Правит метрополией дурак.
В прошлом может было неуютно,
В то же время, мир был не таков,
Чтоб позволить случаю беспутно
Ставить на правленье дураков.
Ныне ж, по прошествии веков,
Случай правит миром абсолютно!

Culpam majorum posteri luunt[51]

Так повелось, что за огрехи предков
Потомки платят гордую цену,
Равно как собственный просчёт нередко
Правнуки ставят прадедам в вину.
Спор поколений всё не утихает,
Потомки прошлое отчаянно чернят,
Мол, из-за них ресурсы иссякают,
Своих ошибок видеть не хотят.
Вот только что достойного ответа
От грешных предков нам не получить,
Увы, не могут они с того света
Нас уму-разуму по-свойски научить,
Или озвучить пресловутых «три совета»[52]
О том, как нам, несчастным, дальше жить!

Quae fuerunt vitia mores sunt[53]

Что слыло в прежние лета пороком,
Теперь уже в порядке всех вещей,
И зачастую, как бы ненароком,
Блистает лёгкой светскостью своей.
На фестивалях и парадах звёзд эстрады
С последним криком моды визави
Не отличить порой вечерние наряды
От истых одеяний жриц любви.
На флоте или на тюремных нарах,
Давно в ходу наколок ритуал,
А ныне он через тусовки в барах
В бомонд успешно перекочевал.
Не надо быть в числе больших пророков,
Чтобы предречь судьбу сегодняшних пороков!

Est quaedam flere voluptas[54]

Есть наслажденье жгучее в слезах,
Вдруг набежавших от прилива чувства,
От музыки, рожденной в небесах,
Творения высокого искусства.
Есть наслажденье сладкое в мечтах
В час пробужденья ранним летним утром,
Когда лучи играют в лепестках
Цветов росы узорным перламутром.
Есть наслажденье в грёзах наяву,
Когда взор обращен в пережитое —
Видения спешат на рандеву,
Сменяя второпях одно другое,
И воскрешают, как по волшебству,
Давно уже забытое былое…

Nemo liber est qui imperium servit[55]

Невольник тот, кто служит власти
И ей всецело подчинён.
Чиновно, с раболепной страстью
Её деянья славит он.
В своём усердии заветном
Наград сияньем ослеплён,
В благополучии суетном
Властей подачками растлён,
Не видит он, что с предержащей
В преступный сговор вовлечён
И сменой власти предстоящей
По праву будет осуждён.
Блажен, кто в жизни преходящей
Державных милостей лишён!

Actum ne agas[56]

Что сделано, того не переделывай,
При всех своих намереньях благих
Не сможешь одолеть, что за пределами
Находится возможностей твоих.
Не мучайся бесплодными сомнениями,
Знай, жизнь – внеземной эксперимент,
Поставленный неведомыми гениями,
В руках которых ты лишь инструмент.
И что бы ты ни делал в заблуждении,
Что можно ход событий преломить,
При всём твоём старанье и терпении
Не сможешь вещий круг переступить,
Начертанный всевластным Провидением —
Что сделано, того не изменить!

Cucullus non facit monachum[57]

Клобук ещё не делает монахом,
Не производит в дьяконы орлец,
Не может возвести лжеца монархом
Ни хоругвь, ни порфира, ни венец.
Но если соразмерен строй мышленья
Всем атрибутам званий, степеней,
Достоин их носитель уваженья,
Будь то монарх иль протоиерей.
В наш странный век, увы, некомпетентность
От президентов и до чернецов
Доподлинно грозит, как турбулентность,
Разрушить достижения отцов,
И обывателей иных индифферентность
Потворствует амбициям лжецов!

Levis est Fortuna – cito reposcit, quae dedit[58]

Фортуна ветрена, сие неоспоримо,
К её капризам нам не привыкать,
То нас на небеса она поднимет,
А то опустит так, что и не встать.
И в гневе мы опять клянемся Богом,
Что ей поверили в последний раз,
Но вот проходит времени немного,
И снова мы с неё не сводим глаз.
Заворожённые чарующим обманом,
Мы ставим рефлекторно на «зеро»,
И видится нам, как в бреду туманном,
Что, наконец-то, в жизни повезло,
Но, как и прежде, радоваться рано,
Фортуна крутит дальше колесо!

Forma dat esse[59]

Найдите форму для вещей
(лишь в вазе розы оживают)
Без формы правильной своей
Они, как розы, умирают.
Создайте форму для души
(амфора чувств и идеала)
Чтобы обыденная жизнь
Светлей и гармоничней стала.
Ищите форму неустанно
Во всём, вседневно и всечасно,
Безостановочно, спонтанно,
Не прозябая безучастно.
Да будет Форма – без нее
Представить трудно бытие!

Ex nihilo nihil fit[60]

Из ничего ничто не происходит,
Таков извечный жизненный закон,
И если нечто есть уже в природе,
То изначально был тому резон.
Но и резон, который вроде «нечто»,
Не возникает сам из ничего,
И если рассуждать так бесконечно,
Мир вечен или создан Божеством.
Что истинно? Уже столетья бьются
Ученые заглазно и в лицо,
А курицы, не думая несутся
О том, что раньше – кура иль яйцо,
Наглядно подтверждая, что в природе
Ничто из ничего не происходит!

In pretio pretium nunc est[61]

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне…

С. Есенин

Помнится, давеча было иначе,
Ныне ж цена лишь в цене.
Юный поэт уже вряд ли проскачет
Ранней порой по весне.
Время романтиков кануло в Лету,
Розовый конь с молотка
Продан был, как надлежит раритету,
Внуками тех, кто скакал.
Но ко всему человек привыкает,
Стала базаром страна.
Только душе с той поры не хватает
Розовогоскакуна.
Может, вернётся он, кто его знает,
Ныне ж в цене лишь цена…

Crescit amor nummi, quantum ipsa pecunia crescit[62]

Чем больше денег, тем они желанней,
Тем ярче алчности огонь горит,
И тем отчетливей и неустанней
Воображение блага достатка зрит.
Покоя нет от мыслей днём и ночью,
Как приумножить вящий капитал,
И видится уже почти воочию
Богатства вожделенный пьедестал.
Под гнётом роковым безумной страсти
Проходят годы жизни чередой,
И постепенно старости напасти
Желаниям становятся уздой.
Одно лишь всех недугов непрестанней —
Чем больше денег, тем они желанней!

Etiam sanato valnere, cicatrix manat[63]

Пусть рана зажила в душе,
Но в ней остался след,
Как запах старого саше,
Сухих цветов букет.
Знакомый голос, аромат,
Случайный силуэт
Воспоминанья оживят
Давно ушедших лет.
Забрезжит снова, как во сне,
Тех дней далёких свет,
Когда прощаясь при луне
Ты мне сказала – нет.
Пусть боль ушла, но в глубине,
В душе, остался след…

Quod non opus est, asse carum est[64]

В чем нет нужды, для нас уже ничтожно,
И с легкостью выбрасываем мы
Ненужное, но спохватившись поздно,
Осознаём, что вещи нет цены.
Каким же надо быть тупым болваном,
Чтоб выкинуть зазря такую вещь —
Корим себя последними словами —
Насколько клятый рок судьбы зловещ!
В унынье и тоске ломаем руки,
Бесценный раритет не возвратить,
И сделанное, просто от докуки,
Себе уже навеки не простить.
Избавит лишь одно от этой муки —
В чём нет нужды, для внуков сохранить!

Quae peccamus juvenes[65]

За то, что в юности грешили,
Когда в душе цвела весна,
Когда любить и жить спешили,
Мы платим в старости сполна.
Под обаянием улыбок
Беспечных юности подруг
О том, что отблеск счастья зыбок,
Нам думать было недосуг.
В пылу страстей и увлечений
Жизнь пролетела впопыхах,
И дрозд-рябинник в день осенний
Пропел о юности грехах,
О том, что наступило время
Нести за них расплаты бремя.

Lapis offensionis[66]

Во всём есть камень преткновенья —
Тупеет скульптора резец,
Смычок поёт без вдохновенья,
Слабеет голосом певец.
Тускнеет лира у поэта,
Подводит живописца глаз,
Бесспорная звезда балета
Не тянет в фуэте подчас.
Дряхлеет оперная дива,
Теряет нить большой артист,
В бесплодных поисках мотива
«Крутой» томится компонист,
И мимо клавиш нечестиво
«Мацует» видный пианист!

Sol lucet omnibus[67]

Солнце светит для всех и лучи испускает,
Не заботясь, куда попадают они,
Кто-то место под солнцем себе выбирает,
А иному судьба оставаться в тени.
Может, суть в проявлении силы закона
Генетических кодов спиралей двойных,
Или случая воля к одним благосклонна,
Обделяя вниманием должным других?
Мы ответа на эти вопросы не знаем,
И в исканиях места под солнцем порой
О границах и рисках своих забываем,
Чтоб добиться успеха любою ценой.
Но чудес в этой жизни, увы, не бывает —
Солнце светит для всех, но не всех согревает!

De nocte consilium[68]

Я ночи жду, как избавленья
От суеты житейской дня,
И вот ночные сновиденья
Уносят в дивный мир меня.
В нём боль тревоги отступает,
Из далей льется мягкий свет,
И мысль, что душу истязает,
Находит благостный ответ.
И пробуждаясь на рассвете,
Пытаюсь вспомнить вещий сон,
Что было в том ночном совете?
Подобно дыму тает он,
Лишь оставляя ощущенья
Мгновений сладкого забвенья.

Temporis filia veritas[69]

Что истина дочь времени, известно
С правления великих цезарей,
Но времена менялись, легковесно
Плодя чредою истин-дочерей.
Они, подобно чудным анемонам,
Рождались, распускались и цвели,
Но, следуя незыблемым законам,
На смену им уже другие шли.
В век информационных технологий,
Планшетов, ноутбуков и сетей
Забыла истина свой статут строгий,
И, пренебрегши репутацией своей,
Обслуживает ныне сброд убогий
Магнатов, олигархов и властей.

Lapsus memoriae[70]

Ошибка памяти – сообщение системы,
Компьютера критический дефект,
Внезапно выбивает нас из темы,
Как бомбы разорвавшейся эффект.
Мы в панике, не знаем, что нам делать,
Пропали данные, быть может навсегда.
Расстройству, в полном смысле, нет предела,
Факт, что приходит не одна беда!
Ошибки памяти, как наказанье божье,
Нас в жизни постигают тут и там —
То правду ловко заменяют ложью,
То изменяет наша память нам.
Но не дай бог нас посетит химера,
Сообщение ПК – Memory error!

Nimium altercando veritas amittitur[71]

Кто в наше время «знаньем» не блистает,
Свой гонор выставляя напоказ,
И спорят обо всём и все, считая
Что истина родится в сей же час.
Возможно, что во времена Сократа
Всё так и было – в споре мудреца
И славного философа-собрата,
Платона, истина рождалась до конца.
Но в мире всё со временем мельчает
И повторяется уже в который раз,
На кафедрах или за чашкой чая
С азартом спорят, кто во что горазд,
Но в этих спорах Истина страдает,
Теряется в потоке громких фраз!

Absit omen[72]

Да не послужит нам дурной приметой
Чрезмерный драйв в канун святого дня,
Через порог врученные монеты,
Или, тем более, пустая болтовня,
Подарок накануне дня рожденья,
Вслед расставанью подметенный пол,
Автокефальное под вечер постриженье
Волос, не дай бог зеркала раскол,
Помывка перед дальнею дорогой,
Надетый наизнанку (блин!) чулок,
Сон с рыжею коровой однорогой,
На кухню залетевший мотылёк,
Явление колдуньи босоногой…
И всё, что может нам пойти не впрок!

Interdum lacriumae pondera vocis habent[73]

К слезам имею я предубежденье,
Но им подчас присуща сила слов,
Несущая душе успокоенье
Подобно магии волшебных снов.
Их не найти в томах энциклопедий,
Не подобрать в толковых словарях.
Они сокрыты в праведном неведении,
В души страдающей глубинных алтарях.
Чтобы понять их тайное значенье,
Постичь их сокровенный скрытый слог,
Необходимо двух сердец влеченье,
Двух душ живых безмолвный диалог,
Как свыше ниспосланное прозренье,
Которое дать может только Бог!

Abiens, abi[74]

Уходя уходи, не вводи в заблуждение,
Твоё время прошло, дай дорогу другим.
Чем позднее настигнет тебя озарение,
Тем дороже заплатишь заклятьем твоим.
Ты живешь в ложном мире химер и иллюзий,
В убежденье, что равных тебе не найти,
И гипноза величия скованный узами
Всё никак не решишься достойно уйти.
Может быть даже, сделал немало хорошего
Ты по воле своей или духом благим,
Только временем это давно запорошено —
Не тяни, уходи, дай возможность другим.
Даже если не верится, гложет сомнение —
Уходя уходи, не вводи в искушение!

Alma Mater

Выпускникам СПбПУ

Когда минует жизнь большой фарватер,
Оставив позади иллюзий дым,
Мы вспоминаем нашу Альма-матер,
Что стала отчим домом нам вторым.
Её фронтонов гордых колоннады,
Больших аудиторий верхний свет,
Великолепных лестниц балюстрады
Нам часто снятся через много лет.
И вот мы снова всходим по ступеням,
Ведущим в главный институтский зал,
Где в тот далёкий светлый день весенний
Нам ректор «корочки» торжественно вручал.
И помним мы всегда, что мы из тех,
Чья Альма-матер – Петербургский Политех!

Quid est veritas[75]

Бог знает сколько лет тому назад
Один чудак, Иисус из Назарета,
Когда сурово вопросил его Пилат
«Куид эст веритас?» – не дал ему ответа.
Богами римскими взлелеян и храним,
Не знал префект, что сей вопрос был втуне,
Живой ответ, как тень, стоял пред ним
Безмолвно, страшной казни накануне.
Он в полдень был распят перед толпой,
К мессиям относившейся предвзято,
Не понимавшей в ярости слепой,
Что с Ним и Истина была распята.
Христос воскрес, но, как столетия назад,
Перед толпой глумливой Истину казнят!

Quod deus bene vertat[76]

России

Была ты родиной зловещего Гулага,
Куда ссылали без разбора и суда,
И гибли тысячи от тяжкого труда.
Да обратит Бог неже все во благо.
Войну выиграв взятием Рейхстага,
Ты снова в мире силу обрела,
Но проиграла мир и всё сдала.
Да обратит Бог неже все во благо.
От прошлого уйти вперед стремясь,
Не раз меняла цвет и символ флага,
Вводила снова круто жизнь и власть,
Но в претворенье нового зигзага
Опять на те же грабли становясь…
Да обратит Бог неже все во благо!

Absit verbo invidia[77]

Рифмы нет наготове,
Дабы стилем блеснуть.
Не взыщите на слове,
Всё же главное – суть.
Или суть вам не внове?
Что ж, прошу извинить.
Не взыщите на слове…
Может всё-таки – нить?
Снова хмурите брови —
Не сплетается нить.
Не взыщите на слове,
Но рискну предложить
На взаимной основе
Ко всему подходить.

Nondum adesse fatalem horam[78]

Ещё не наступило роковое время,
Но уже слышен гневный гул слепых стихий,
Грозящих навсегда смести людское племя,
Не искупившее сполна свои грехи.
Шумят, волнуются просторы океанов,
Плодя тайфунов и смерчей кромешный ад.
Вдали над огненными жерлами вулканов,
Как над чистилищем, дымов столбы стоят.
О человечество, дитя земной твердыни!
Ты посягнуло, Божьей кары не боясь,
На тайные ключи, природные святыни,
Приблизив всуе роковой расплаты час.
Опомнись, обуздай коней своей гордыни,
Пока не прозвучал последний Трубный глас!

Consumor aliis inserviendo[79]

Служа другим, себя вы расточали,
Сгорали, как свеча, светя иным,
Чьи фетиши вы втайне презирали
Всем сокровенным естеством своим.
Затратили вы вящих сил немало,
Тщась чуждые идеи воплотить,
Вместо того чтоб вечным идеалам
Себя и жизнь всецело посвятить.
Сквозь прошлого слои налипшей пыли
Со временем становится видней —
Не тем богам вы фимиам курили,
Не тем отдали пыл души своей.
Служа другим, себя вы расточили,
Сгорели, не дожив до лучших дней!

Cave illum semper, qui tibi imposuit semel[80]

Чурайтесь тех, кто хоть однажды
Вас в лучших чувствах обманул,
Изобразив сюжет миражный,
Надежды мнимые вдохнул,
Увлёк в призрачный мир утопий,
Обетом лживым обольстил,
Чей роковой обмана опий
Сознанье ваше отравил.
В метельной мыслей круговерти
Весь ход событий промелькнул,
Знакомый росчерк на конверте
Воспоминанья всколыхнул
Тех дней… нет, никогда не верьте
Тем, кто однажды обманул!

Radices scientiam amarae sunt, fructus dulces[81]

Глодая корни горькие науки,
Мы грызли в меру сил её гранит
В надежде, что за принятые муки
Нас будущее отблагодарит.
Иные не дошли до посвящённых,
Отчаявшись отведать те плоды,
Чью сладость поколения учёных
Прославили в веках на все лады.
Но тот, кто благосклонностью Минервы
Постиг науки сокровенный код,
И, сохранив энтузиазм и нервы,
Вкусил, в конце концов, заветный плод,
Вознаграждён был за ученья недостатки —
Пусть корень горек, но плоды науки сладки!

Ne cede malis[82]

Не отступай перед несчастьем —
В природе так заведено,
Вслед за безрадостным ненастьем
Вновь солнцем всё озарено.
Закрой в душе сомненью двери,
С бедой безропотно смирись.
Заставь себя в себя поверить,
И пережить судьбы каприз.
Пусть над фортуной ты не властен,
Но помни, жизнь идёт вперёд.
Мир многогранен и контрастен,
Здесь чахнет, там опять цветёт.
Прими реальность одночасьем,
Знай, сердце будущим живёт!

Signum temporis[83]

Ну как в знаменье времени не верить,
Ведь вызвездило к ночи неспроста
В престольном древнем граде Вифлееме
В канун явления на божий свет Христа.
Два имярека божества резвились
На небосводе в те далёкие года,
Но, сблизившись, в объятьях тесных слились,
И воссияла Вифлеемская звезда.
Прошли столетия, и вновь зажглась она,
Явлением своим предвосхищая
Вступление в другие времена.
Чего в них больше, ада или рая,
Какая будущность землянам суждена —
Знаменья тайна, тайна вековая…

Nil volenti difficile est[84]

При желанье всё преодолимо,
Только где желанья столько взять.
Время движется вперёд неумолимо,
И всё меньше хочется желать.
Всем желаньям видно срок отмерен,
И приходит исподволь пора,
Когда жизни ритм уже размерен,
И сегодня то же, что вчера.
Сознаёшь, что все высоты взяты,
Снежный вихрь влечений поутих,
Ясно видишь взглядом непредвзятым
Всё, чего со временем достиг,
И желания, чей голос звал куда-то,
Вспоминаются лишь на короткий миг.

In vino veritas[85]

Стремленье к истине присуще человеку,
С тех пор как он окреп умом вполне.
Он ищет истину во всём, и век от веку
Всё ближе к мысли – истина в вине.
Реально в истине нужда не утихает,
Но рыночный закон суров и прост.
Он предложение вина рождает
И тем на истину поддерживает спрос.
Наперекор придирчивой морали
Вина и истины курьёзный симбиоз,
Отбросив в сторону небесные скрижали,
В наш информационный век пророс.
В эпоху цифры, с Интернетом наравне,
Всё ж ищут люди истину в вине!

Ad cogitandum et agendum homo natus est[86]

Для мыслей и деяний рождены
Мы в этом мире противоречивом,
И в юности надеждами полны,
Мечтаем о призвании счастливом.
В реальность бытия погружены,
С годами мы становимся мудрее.
Житейской суетой поглощены,
Уж не витаем боле в эмпиреях.
С небес во грешный мир обращены,
Мечты мы забываем контур зыбкий,
И лишь надеемся, что будем прощены
Всевышним за невольные ошибки
В своих деяниях – для них мы рождены,
Для мыслей и, конечно, для улыбки!

Alia tempora[87]

Другие времена нас ожидают —
Хотим мы это или не хотим,
Они в согласье с планом наступают
Не ведомым ни нам, ни даже им
Власть предержащим, неприкосновенным,
Напыщенным факирам лишь на час,
Что будут сметены благословенным
Муссоном перемен в который раз.
За горизонтом что грядёт, не знает
Никто, ни хиромант, ни неофит.
Но ветер перемен нам навевает
Надежд благих пьянящий композит,
В другие времена нас завлекает —
Так пламя мотыльков к себе манит!

Antiqua, quae nunc sunt, fuérunt olim nova[88]

Всё старое, когда-то было новым,
Последним криком моды и идей,
Но по законам времени суровым
Ушло в небыль, отправлено в музей.
О нём лишь вспоминают эрудиты,
Доценты с докторами всех наук,
Не преминёт и олигарх маститый,
Украсить раритетом свой досуг.
Но, часом, в новоявленном изыске
Мы узнаем знакомый силуэт
Уже далёких, но до боли близких
Реалий, чей давно растаял след.
Что ж, видно мудрость говорит недаром
О новом, как давно забытом старом.

Post scriptum (P.S.)[89]

В конце письма поставить vale…

А. Пушкин (Евгений Онегин)

В конце письма иль манускрипта,
После положенных словес,
Мы механически постскриптум
Шифруем коротко – P. S.
Штриха иной раз не хватает,
Чтоб подчеркнуть свой политес,
И тут нас снова выручает
Непритязательный P. S.
Но если вы к себе отныне
Хотите вызвать интерес,
Не разумея по-латыни,
Как говориться, ни бельмес,
В конце письма поставьте fini
И не забудьте о P. S.

Alea jacta est[90]

Я посетил тот Рубикон, где жребий
Был брошен Цезарем столетия назад,
Где знак судьбы узрев на звездном небе,
Он двинул легионы на Сенат.
Явилась мне картина перехода,
Преодоления изменчивой реки
Участниками Галльского похода
Приказу римского Сената вопреки.
И впереди, на верном Борисфене,
Гай Юлий Цезарь с поднятой рукой
Соратников зовёт… Но нет, передо мной
Канава сточная, где в грязной, мутной пене,
Прибитой к берегу лоснящейся волной,
Лишь смрад индустриальных испражнений.

Entia non sunt multiplicanda praeter necessitatem[91]

Стремясь историю понять,
Мы множим сущности бездумно,
Вместо того чтобы принять
То, что логично и разумно.
Не удовольствуясь простым
Рациональным объясненьем,
Готовы верить мы любым
Сенсационным откровеньям.
Что, мол, пришельцы попотели
Над возведеньем Пирамид,
И что не Пушкин на дуэли
Дантесом мерзким был убит…
И даже будто в Мавзолее
Не настоящий вождь лежит!

Ignoramus et ignorabimus[92]

Мы, несомненно, многого не знаем
И не узнаем видно никогда —
Чем больше тайных истин раскрываем,
Тем больше нераскрытых череда.
Покровы тайн нам не дают покоя,
И мы, о здравом разуме забыв,
Не думаем о том, какой ценою
Нам отзовётся к знанию прорыв.
Сенсации нужны нам и фуроры…
Чтобы развеять скуку бытия,
Покровы с тайн срываем мы шутя,
Пускаемся в дискуссии и споры,
Не замечая, даже в свете дня,
Что открываем ящики Пандоры![93]

Pia desiderata[94]

Заветные мечты, благие пожеланья…
Как часто, совершенно невпопад,
Вы, обманув все наши ожиданья,
Приводите не в рай, а прямо в ад.
Не лучше ль оставаться нам с мечтами,
Желаний жар горячий охладив,
И не прельщаться сладкими речами
Тех, кто сулит блаженный позитив.
Тех, для кого мы лёгкая добыча,
Благоприятный покера расклад,
Чтоб в лицемерно-благостном обличье
Мостить для нас дорогу снова в ад,
Нам оставляя в виде утешенья
Заветные мечты, благие побужденья!

Historia est magistra vita[95]

История всечасно учит жизни,
Наставницы прилежней не найти,
Она и отчитает с укоризной,
И даст наказ об истинном пути.
Но под её началом беспристрастным
Есть те, кому учение не впрок,
И повторять приходится несчастным
В который раз Истории урок.
Хотя и «повторенье мать ученья»,
Наставницы норов порой жесток,
И доставляет сущие мученья
Народам, не исправившимся в срок.
И путь их самостийный избавленья
От этих мук и труден, и далёк.

Ad astra per aspera[96]

В реальном мире, по представлению
Известной всем хорошо максимы,
Стремление к самоутверждению
Являет собой кардинальный стимул.
В наше время, отбросив сомнение,
Решения ищут без должной дотошности.
Бесспорно, такое самоутверждение
В конечном счёте, ведёт к оплошности.
Псевдо теориями увлечённые,
В дурмане бизнеса и контрактов,
Разных наук господа учёные
Не гнушаются подтасовкой фактов,
Являя собой девиз одиозный
Вперёд, через медиа в «звёзды»!

Lex non scripta[97]

Живёт в человеках веков испокон
Законов неписанных код,
Где каждый в отдельности взятый закон
Прочнее гранитных пород.
В чреде бесконечной эпох и времён
Меняла история ход,
И всякий, занявший властителя трон,
Законов фундировал свод.
Выстраивал из параграфов заслон,
Незыблемый власти оплот.
Но как ни старался, не мог всё же он
Найти к бастиону подход,
В котором хранится веков испокон
Законов неписанных код.

Imperitia pro culpa habetur[98]

Догмат не ставя римский под сомненье,
Наметить всё же я вопрос рискну —
К чему, скажите, со времён Тиберия
Незнание вменяется в вину?
Да, не признали люди в том мессию,
Которого Всевышний им послал,
И сдуру погрузились в эйфорию,
Когда префект Иисуса распинал.
Но им, наверно, плохо объяснили,
И, в целом, то была не их вина,
А им незнание в вину вменили,
Легко, на все века и времена.
Нет, если дали люди слабину,
Не ставьте им незнание в вину!

Genus humanum

Род человеческий, «генус гуманум»
Уникум звёздных миров,
Корни твои затянуло туманом
Тёмным бессчётных веков.
Словно слепой в лабиринте блуждая
В непроницаемой мгле,
Бредишь мечтой обретения Рая
Не в Небесах, на Земле.
Тщишься в желанье своем неустанном
В завтрашний день заглянуть,
Или в пристанище обетованном
В Тау Кита где-нибудь,
Новом оазисе жизни туманном,
В вечность продолжить свой путь.

In vitro[99]

В науке – что в бродячем цирке,
Где акробаты на шестах —
Ученые в лабор-пробирке
Творят сегодня чудеса.
Экскорпоральное зачатье
Уж никого не удивит,
Мелькают логосы в печати
Киборг, химера, андроид.
Похоже, ум рациональный
Ключи к методе подобрал,
С которой дух универсальный
До нас «in vitro» колдовал
И с высшим разумом создал
Наш мир божественный и странный!

Carpe diem[100]

Лови момент, он больше не вернётся,
Растает в дымке будничных сует
И лишь далёким эхом отзовётся
В привычной череде времён и лет
Среди пустых надежд и отрезвлений,
Минутных обретений и потерь
И, временами, горьких сожалений
О том, чего не наверстать теперь.
Моментов в жизни нам дано по мере
Успехов, счастья, радости, любви,
И каждый как виденье эфемерен,
Что вдруг является во сне – лови,
Лови момент, пока он не потерян,
И мысленно судьбу благослови.

Curriculum Vitae[101]

Каррикулум витэ – вся жизнь без деталей,
Бумажный простой, электронный форматы,
Родился, учился, служил и так далее,
Дипломы, карьера, проекты и даты.
Здесь всё объективно, как в точных науках,
Нет места эпитетам, лишним эмоциям
И духу идей, что рождаются в муках —
Холодный расклад по бесчувственным опциям.
Товарный ярлык человечьего племени,
От тупоголовых и вплоть до новаторов,
CV, как знамение нашего времени,
В эпоху маркетинга и мотиваторов,
Готовый контекст по проверенной схеме
Кураторов кадров и администраторов.

De gustibus non est disputandum[102]

О вкусах и цветах не спорят,
Звучит нередко как предлог,
Чтоб избежать ненужной ссоры
И тем закончить диалог.
Однако, если беспристрастно,
То по критериям иным
Вкус может быть тупым, ужасным,
Отменным, тонким иль дурным.
И кто б ни сетовал упорно,
Пытаясь знатоком прослыть,
Что об оттенках вкуса вздорно
Повсюду спорить и рядить,
Одно действительно бесспорно,
Вкус, безусловно, должен быть!

Agnosco veteris vestigia flammae[103]

Когда я ненароком, без нужды,
Бросаю взгляд в холодное зерцало,
В глазах усталых узнаю следы
Былого пламени, что золотом сияло.
Что пробуждало чистые мечты
В душе, ещё ничем не искушённой,
С наивной верой в силу красоты,
В божественной природе растворённой.
И хочется сначала всё начать,
Забыть все неудачи и паденья,
Снять роковую времени печать
С угасших чувств и мира ощущенья,
Чтобы огонь в глазах без истощенья
Мог снова прежним золотом сиять.

A prima facie[104]

Я свято верю в первый взгляд
Во всём, друзья, он не обманет.
Пусть дни и годы пролетят,
Он не исчезнет в их тумане.
Он как печать, факсимиле
На глянцевом листе, оставит
В душе непреходящий след
И вспомнить о себе заставит.
Пускай мне скептики твердят,
Что в наше время всё возможно
И, положась на первый взгляд,
Фатально обмануться можно.
Меня они не убедят,
Я верю в первый, непреложно.

Serenity Prayer I

О боже, дай мне благодать,
Сомненья отверзя,
С душевной твердостью принять,
Что изменить нельзя.
Ещё прошу, дай мудрость мне
Среди вещей мирских
Разумно отличать одне
От множества других.
Дай силы мне ещё не раз
Познать блаженства вкус,
Принять мир грешный без прикрас,
Как сын твой Иисус.
Ты всё исправишь, дай приказ,
Я твой, я подчинюсь!

Serenity Prayer II

О боже, дай мне сил принять,
Что изменить нельзя,
И научи других прощать,
Тебя превознося.
И чтобы в мире день за днём
Любви и счастью быть,
Дай смелость то исправить в нём,
Что можно изменить.
Дай мудрость мне принять сей мир
Без ропота и слёз,
Как это делал мой кумир,
Твой сын Иисус Христос.
Меня в лишеньях не покинь,
Я буду вечно твой, Аминь!

Nil consuetudine majus[105]

Что может быть сильней привычек в мире,
В котором протекают наши дни
В учережденье, офисе, квартире.
Нас заставляют каждый день они
Вставать с утра в одно и то же время,
Пить кофе, роясь в «стриме» новостей,
Как под гипнозом, наряду со всеми,
Спешить в коллапсе транспортных сетей
В своём авто или в метро, в вагоне
Крутить безостановочно планшет,
До обалденья «гуглить» на смартфоне,
Жуя «фастфудный» гриль или лангет,
«Сэмэсить» на компьютерном жаргоне,
И, на ночь глядя, «серфить» Интернет.

Omnis principium habet finis[106]

Как это часто ни звучит банально,
У каждого начала есть предел,
И то, что было целью изначально,
Я претворял в сонетах, как умел.
Хотел я споро мудрость мысли вечной
Строфой незрелой с прозой повенчать
Дней уходящих жизни быстротечной,
Сорвать с них монотонности печать.
И если что-то в мыслях не связалось
Или вписать в канон не удалось,
Всё ж временами муза улыбалась
Тому, кому сойтись с ней привелось
И лишь «прости» сказать за то осталось,
Что это кончилось… коль скоро началось.

Примечания

1

Жизнь коротка, искусство вечно (лат.)

(обратно)

2

Клин клином вышибают (лат.)

(обратно)

3

Наши сердца больны от любви (лат.)

(обратно)

4

По совету друзей (лат.)

(обратно)

5

Друзья, я потерял мой день (лат.)

(обратно)

6

Пока дышу – надеюсь (лат.)

(обратно)

7

Исповедуюсь в этом только тебе (лат.)

(обратно)

8

Я не тот, каким был прежде (лат.)

(обратно)

9

Отцы отечества (лат.)

(обратно)

10

Если будет угодно богам (лат.)

(обратно)

11

Так проходит мирская слава (лат.)

(обратно)

12

Неведомая земля (лат.)

(обратно)

13

От основания города (лат.)

(обратно)

14

Порочный круг (лат.)

(обратно)

15

Влюбленные безумны (лат.)

(обратно)

16

Кому на пользу (лат.)

(обратно)

17

Есть мера вещей (лат.)

(обратно)

18

Бойтесь данайцев, дары приносящих (лат.)

(обратно)

19

Игра природы (лат.)

(обратно)

20

Опоздавшим – кости (лат.)

(обратно)

21

Без гнева и пристрастия (лат.)

(обратно)

22

Этот мир – лучший (лат.)

(обратно)

23

Ищите женщину (фр.)

(обратно)

24

Мир держит всё в своих объятиях (лат.)

(обратно)

25

Живи согласно с природой (лат.)

(обратно)

26

Тень великого имени (лат.)

(обратно)

27

Бог ничего не делает напрасно (лат.)

(обратно)

28

Не все мы можем всё (лат.)

(обратно)

29

Деяние божье (лат.)

(обратно)

30

Дух неизбежно стремится ввысь (лат.)

(обратно)

31

Имена изменчивы, но сами вещи не меняются (лат.)

(обратно)

32

И самый длинный день проходит скоро (лат.)

(обратно)

33

Учений много – истина одна (лат.)

(обратно)

34

Природа не терпит пустоты (лат.)

(обратно)

35

До лучших времён (лат.)

(обратно)

36

Ничего не следует менять поспешно (лат.)

(обратно)

37

Ничто не ново под солнцем (Экклезиаст, 1)

(обратно)

38

Годы уносят всё вплоть до памяти (лат.)

(обратно)

39

Что прошло, того уж нет (лат.)

(обратно)

40

Неизбежное зло (лат.)

(обратно)

41

Избыток пищи мешает тонкости ума (лат.)

(обратно)

42

Чего нет сегодня, будет завтра (лат.)

(обратно)

43

Против здравого смысла (лат.)

(обратно)

44

Чего желают, тому и верят (лат.)

(обратно)

45

Неизвестно, как и почему (лат.)

(обратно)

46

Великое неизвестное (лат.)

(обратно)

47

Высшая власть – власть над собой (лат.)

(обратно)

48

Зачем нам в быстротечной жизни домогаться столь многого (лат.)

(обратно)

49

Да минует меня чаша сия (Евангелие от Матфея, 26.39)

(обратно)

50

Миром правит случай, а не мудрость (лат.)

(обратно)

51

За вину предков платятся потомки (лат.)

(обратно)

52

Конфуций

(обратно)

53

Что было пороками, то ныне нравы (лат.)

(обратно)

54

Есть некоторое наслаждение и в слезах (лат.)

(обратно)

55

Несвободен тот, кто служит власти (лат.)

(обратно)

56

Что сделано, того не переделывай (лат.)

(обратно)

57

Клобук ещё не делает монахом (лат.)

(обратно)

58

Фортуна ветрена – то даст, то отнимет (лат.)

(обратно)

59

Форма дает бытие (лат.)

(обратно)

60

Из ничего – ничего не происходит (лат.)

(обратно)

61

Ныне в цене лишь цена (лат.)

(обратно)

62

Чем больше денег, тем они желанней (лат.)

(обратно)

63

Хоть рана зажила, но шрам остался (лат.)

(обратно)

64

В чём нет нужды, тому цена медяк

(обратно)

65

Что в молодости согрешим (лат.)

(обратно)

66

Камень преткновения (лат.)

(обратно)

67

Солнце светит для всех (лат.)

(обратно)

68

Ночь приносит совет (лат.)

(обратно)

69

Истина – дочь времени (лат.)

(обратно)

70

Ошибка памяти (лат.)

(обратно)

71

В чрезмерных спорах теряется истина (лат.)

(обратно)

72

Пусть это не будет дурной приметой (лат.)

(обратно)

73

Слезам подчас присуща сила слов (лат.)

(обратно)

74

Уходя, уходи (лат.)

(обратно)

75

Что есть истина? (лат.)

(обратно)

76

Да обратит Бог всё во благо! (лат.)

(обратно)

77

Не взыщите на слове (лат.)

(обратно)

78

Еще не наступило роковое время (лат.)

(обратно)

79

Служа другим, расточаю себя; светя другим, сгораю сам (лат.)

(обратно)

80

Остерегайся тех, кто обманул тебя хотя бы однажды (лат.)

(обратно)

81

Корни наук горьки, но плоды сладки (лат.)

(обратно)

82

Не отступайте перед несчастьями (лат.)

(обратно)

83

Знамение времени (лат.)

(обратно)

84

При желании всё преодолимо (лат.)

(обратно)

85

Истина – в вине (лат.)

(обратно)

86

Для мысли и деяний рожден человек (лат.)

(обратно)

87

Другие времена (лат.)

(обратно)

88

То, что ныне старое, некогда было новым (лат.)

(обратно)

89

После написанного (лат.)

(обратно)

90

Жребий брошен (лат.)

(обратно)

91

Не следует множить сущности без необходимости (лат.)

(обратно)

92

Не знаем и не узнаем (лат.)

(обратно)

93

Открыть ящик Пандоры» – иносказательно, сделать что-то с необратимыми и опасными последствиями.

(обратно)

94

Благие пожелания (лат.)

(обратно)

95

История учительница жизни (лат.)

(обратно)

96

Через тернии к звёздам (лат.)

(обратно)

97

Неписанный закон (лат.)

(обратно)

98

Незнание вменяется в вину (лат.)

(обратно)

99

В пробирке, в лабораторных условиях (лат.)

(обратно)

100

Лови момент (лат.)

(обратно)

101

Жизненный путь, анкета (лат.)

(обратно)

102

О вкусах не спорят (лат.)

(обратно)

103

Узнаю следы прежнего огня (лат.)

(обратно)

104

На первый взгляд (лат.)

(обратно)

105

Нет ничего сильнее привычки (лат.)

(обратно)

106

У каждого начала есть конец (лат.)

(обратно)

Оглавление

  • Об авторе
  • Credo
  • Vita brevis ars longa[1]
  • Clavus clavo pellĭtur[2]
  • Corda nostra laudus est[3]
  • De amicorum consilio[4]
  • Amici, diem perdidi[5]
  • Dum spiro, spero[6]
  • Confiteor solem hoc tibi[7]
  • Non sum qualis eram[8]
  • Pátriae pátres[9]
  • Placeat diis[10]
  • Sic transit gloria mundi[11]
  • O tempora, o mores
  • Terra incognita[12]
  • Ab urbe conita[13]
  • Circulus vitiosus[14]
  • Amantes amentes[15]
  • Cui bono[16]
  • Est modus in rebus[17]
  • Timeo Danaos et dona ferentes[18]
  • Lusus naturae[19]
  • Homo vitruvianus
  • Tarde venientibus ossa[20]
  • Sine ira et studio[21]
  • Mundus hic quam optimus[22]
  • Cherchez la famme[23]
  • Mundus omnia complexu suo coercet[24]
  • Naturae convenienter vive[25]
  • Magni nominis umbra[26]
  • Deus nil frustra facit[27]
  • Non omnia possumus omnes[28]
  • Actus Dei[29]
  • Animus superiora capessat necesse est[30]
  • Nomina sunt mutabilia, res autem immobiles[31]
  • Longissimus dies cito conditur[32]
  • Doctrina multiplex, veritas una[33]
  • href=#t38>Natura abhorret vacuum[34]
  • Ad meliora tempora[35]
  • Nil tempere novandum[36]
  • Nil sub sole novum[37]
  • Omnia fert aetes animum quoque[38]
  • Quod praeterit effluxit[39]
  • Necessarium malum[40]
  • Copia ciborum subtilitas animi impeditur[41]
  • Quoad hodia non est cras erit[42]
  • Contra rationem![43]
  • Quod volunt credunt[44]
  • Nec quid nec quare[45]
  • Magnum ignotum[46]
  • Imperare sibi maximum imperium est[47]
  • Quid brevi fortes iaculamur aevo multa[48]
  • Transeat a me calix iste[49]
  • Vitam regit fortuna non sapientia[50]
  • Culpam majorum posteri luunt[51]
  • Quae fuerunt vitia mores sunt[53]
  • Est quaedam flere voluptas[54]
  • Nemo liber est qui imperium servit[55]
  • Actum ne agas[56]
  • Cucullus non facit monachum[57]
  • Levis est Fortuna – cito reposcit, quae dedit[58]
  • Forma dat esse[59]
  • Ex nihilo nihil fit[60]
  • In pretio pretium nunc est[61]
  • Crescit amor nummi, quantum ipsa pecunia crescit[62]
  • Etiam sanato valnere, cicatrix manat[63]
  • Quod non opus est, asse carum est[64]
  • Quae peccamus juvenes[65]
  • Lapis offensionis[66]
  • Sol lucet omnibus[67]
  • De nocte consilium[68]
  • Temporis filia veritas[69]
  • Lapsus memoriae[70]
  • Nimium altercando veritas amittitur[71]
  • Absit omen[72]
  • Interdum lacriumae pondera vocis habent[73]
  • Abiens, abi[74]
  • Alma Mater
  • Quid est veritas[75]
  • Quod deus bene vertat[76]
  • Absit verbo invidia[77]
  • Nondum adesse fatalem horam[78]
  • Consumor aliis inserviendo[79]
  • Cave illum semper, qui tibi imposuit semel[80]
  • Radices scientiam amarae sunt, fructus dulces[81]
  • Ne cede malis[82]
  • Signum temporis[83]
  • Nil volenti difficile est[84]
  • In vino veritas[85]
  • Ad cogitandum et agendum homo natus est[86]
  • Alia tempora[87]
  • Antiqua, quae nunc sunt, fuérunt olim nova[88]
  • Post scriptum (P.S.)[89]
  • Alea jacta est[90]
  • Entia non sunt multiplicanda praeter necessitatem[91]
  • Ignoramus et ignorabimus[92]
  • Pia desiderata[94]
  • Historia est magistra vita[95]
  • Ad astra per aspera[96]
  • Lex non scripta[97]
  • Imperitia pro culpa habetur[98]
  • Genus humanum
  • In vitro[99]
  • Carpe diem[100]
  • Curriculum Vitae[101]
  • De gustibus non est disputandum[102]
  • Agnosco veteris vestigia flammae[103]
  • A prima facie[104]
  • Serenity Prayer I
  • Serenity Prayer II
  • Nil consuetudine majus[105]
  • Omnis principium habet finis[106]
  • *** Примечания ***