Плохие привычки [Матвей Евгеньевич Гребелин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Матвей Гребелин Плохие привычки

Мужчина лет сорока шёл по улице. Рядом проносились машины, создавая смог своими выделениями.

– Дорогой, позолоти ручку, – пристала к нему цыганка, настырно требуя подаяния.

– Иди к чёрту, – грубо оттолкнул её мужчина, после чего наступил в лужу из-за невнимательности.

Он поправил сбитый воротник пальто и закурил сигарету. Никотиновый дым приятно наполнил лёгкие, успокаивая возбудившиеся нервы.

Спокойствие продлилось недолго: сорокалетний запнулся об выброшенную на землю стеклянную бутылку. "Какие же свиньи", – грубо прорычал он, оставив её на месте. Стоит заметить, что вся земля была покрыта ковром человеческих отходов: пакеты, газеты, бутылки и окурки.

Спрятав подбородок и нос в шарф, он дошёл до автобусной остановки и сел на скамейку рядом с грузным мужчиной, от которого сильно разило потом. Сорокалетний не стал скрывать своей неприязни и демонстративно уткнулся носом в приподнятый воротник верхнего одеяния, высовываясь лишь для того, чтобы сделать затяжку.

Он и без того курил очень много (за утро ушла уже целая пачка), но сейчас, погрузившись в стресс, тяга к сигаретам повысилась и, как только тлеющая бумага стала обжигать пальцы, мужчина закурил следующую.

Неожиданно мир вокруг стал волнообразным и мутным. Голова загудела так, словно внутри зазвонил колокол, причём столь назойливо, что хотелось проделать в своём черепе какое-нибудь отверстие, лишь бы смягчить этот звук. Тело заломило, будто по нему проехался локомотив. Организм мужчины не выдержал такого состояния и отключился.

Спустя мгновение сорокалетний открывает глаза. Всё вокруг застлано дымом. Но странно: глаза он не разъедает. Солнца в этом мире либо вовсе не было, либо же густой остаток от чего-то сгоревшего предотвращал любое попадание лучей на землю. А была ли земля землёй?

Задавшись этим вопросом, мужчина начал яростно перебирать руками по тому месту, где сидел (рассмотреть из-за смога оказалось невозможным). Безусловно, это была земля, однако полностью заваленная чем-то. Очнувшийся поднял одну из вещей – шприц, другую – осколки бутылки, следующая – целая бутылка. Он безумно лупил по мусору, в надежде найти хоть что-то стоящее, но ему не удалось.

Отдышка. За ней кашель. На удивление сухой, да и появился как-то без причины, словно по привычке.

Сорокалетний поднялся на ноги. Рассмотреть окружение, конечно же, не удалось. Жгуче хотелось курить. Привычным движением он забрался в карман пальто, но там ничего не оказалось. Это напугало его больше, чем место, в которое ему довелось попасть. Нападала паника.

Вдруг, где-то вдалеке возник свет. Мужчина, особо не думая, инстинктивно, бросился к нему. Почти сразу он упал, запнувшись обо что-то. Снова побежал, но на этот раз его остановил приступ отдышки. Восстановиться так и не вышло, поэтому ему пришлось медленно ковылять к спасительному маяку, придерживаясь за бок.

Спустя, как показалось сорокалетнему, целую вечность, он вышел к свету. Его источником был старый фонарь, времён, когда для их зажигания существовала отдельная профессия. Его определённо кто-то держал.

Рассмотреть фонарщика удалось только на расстоянии локтя. Это был… Кто-то старый, из-за древнего, стёртого балахона определение пола стало невозможным. Роста скорее низкого. Пальцы пуки сухие, обтянутые кожей, сложно никаких мышц в них не осталось.

– Курить… – Удалось лишь простонать мужчине.

– Оно понятно, вижу, куда попал. Погоди-ка, – сказал человек в балахоне и стал рыться у себя в карманах. – Вот, держи, – проговорил он наконец и протянул какую-то вещь, наподобие свистка.

Мужчина взял его, всё ещё ничего не понимая, и поднял глаза на странного старика. Тот сложил губы трубочкой, намекая на то, что нужно сделать. Сорокалетний брюзгливо оценил полученный предмет и всё же дунул в него, в надежде на смягчение жажды. Из отверстия «свистка» вылетел пепел, и желание покурить куда-то исчезло. Старец, по голосу это был мужчина, удовлетворительно улыбнулся.

– Не теряй эту вещицу, – начал он, – ты падок на зависимости, так что они постоянно будут тебя донимать. Как только почувствуешь, что невмоготу становится, дунь как следует.

– Хорошо. – Неуверенно отозвался мужчина и, всё-таки, решился задать давно зреющий вопрос. – А где мы?

Балахон шевельнулся, по всей видимости, из-за поднятия головы. Старик глядел куда-то вверх, будто за всем дымом мог видеть небо, а затем многозначительно вымолвил:

– Присядь к костру, так будет удобнее.

«Какой костёр?» – подумал сорокалетний, как неожиданно для себя увидел чуть в стороне танцующие языки пламени. Он подошёл к ним и присел на корточки.

– Что это за место, спрашиваешь… А что ты последнее помнишь? – Спросил вдруг старец и явно посмотрел на своего собеседника, хотя из-за нависшего капюшона лица не было видно.

– Я… Я… Я сел на скамейку на автобусной остановке. Рядом со мной сидел жирный…

– Попрошу никого не оскорблять, – резко одёрнул старик.

– …большой мужик, – сконфужено продолжил сорокалетний, – а потом у меня разболелась голова, в глазах потемнело… И я здесь.

– Поздравляю, ты умер, – обычным тоном заключил балахон. – От отравления никотином, я полагаю, – продолжил он, водя головой по кругу, будто осматривая окружение. – Ну, возможно, не с концами, есть шанс, что откачают, но это как повезёт.

После этих слов он вскочил, словно не было в нём его лет (а можно ли вообще по отношении к нему говорить о возрасте?), и стал расхаживать из стороны в сторону.

– Так вот. Попал ты, дорогой мой, в особое место. Ад для зависимых. Страна вредных привычек, если угодно, – иронично сказал он и улыбнулся. – Знаешь что, поднимайся. Покажу тебе всё тут, мало ли задержишься. Мест тут достаточно, но показать тебе следует не все, эффект не тот будет, если к жизни вернёшься. Посетим всего три места, включая это. Как думаешь, где мы сейчас?

– Ну… – Затянул мужчина, пытаясь раскочегарить свою голову, – никотиновая зависимость?

– Да, ты совершенно прав. Здесь обитают те, кто при жизни страдал именно от этой зависимости. Как ты можешь видеть, здесь всё в дыму…

В этот момент сорокалетний закашлялся, начинался приступ тяги к сигаретам. Он еле вытащил трясущимися руками волшебный свисток из своего кармана и судорожно в него дунул. Пепел вылетел вновь. Старик продолжил.

– Не видно тут не зги. Оказавшихся здесь мучает постоянный кашель и отдышка, приправленные животной тягой к «покурить». К слову, такие вот свисточки, как у тебя, получают все, но почему-то эти же все всегда их теряют. Гиблое место. Ни света, ни птиц.

– А земля… Мы же в месте для курящих, почему тут шприцы и бутылки?

– Ты ведь знаешь, что зачастую одна зависимость сопровождается другой? – Многозначительно спросил голос из-под балахона.

Мужчина растеряно кивнул. И правда, он любил выпить, но откуда это известно этому странному человеку?

– Так вот, и, давай называть вещи своими именами, алкоголики, и наркоманы, и курящие, и остальные – все ходят по одной и той же земле. Зависимый – он и есть зависимый, неважно от чего. Если лучше поковыряться здесь, ты найдёшь не только шприцы и бутылки. А вот оказываешься ты в том месте, которое оказало наибольшее влияние на твою погибель.

До сорокалетнего доходили слова старца. Они медленно просачивались в его голову, постепенно её перестраивая.

– Пойдём дальше, здесь больше нечего смотреть, – сказал старик и поманил к себе мужчину, подавая ему подол своего балахона, – чтоб не заблудился.

Шли они не так долго, в отличие от того, сколько сорокалетний бежал до того фонаря.

Дым постепенно развеялся, сменившись на духоту, запах пота и приглушённый тёплый свет. Место напоминало бар, о чём захотел спросить мужчина.

– Это…

– Да, это бар, – перебил его старец, догадавшись до сути вопроса. – Здесь живут те, чьи умы и организм были отравлены алкоголем.

Сорокалетний окинул взглядом это место: барная стойка, бармен, выпивающие люди, звонка и радостно ставящиеся на столы рюмки, дартс – словом, все атрибуты питейного заведения.

– Но где здесь наказание? – Негодующе спросил мужчина.

Старик хмыкнул:

– Взгляни туда, на ту… Хм… Стену.

Сорокалетний глянул и обомлел. Стены, как таковой, не было. За место неё начиналось бесконечное поле, конца и края которому не было. А на поле стояли… Души. Души тех, кто был сражён алкоголем.

– Их наказание в том, чтобы просто стоять и смотреть на ту жизнь, которую они так любили и которая их сгубила?

– Да, ты прав. Они не могут ни двинуться, ни отвернуть взгляд. Ничего. Только стоять и смотреть. Вместе с этим, они испытывают постоянное похмелье.

– Это… Бесчеловечно и жестоко…

– Это Ад, дорогой мой. Иного тут быть не может.

Голова сорокалетнего вдруг разболелась, а все мысли стали сводиться к алкоголю и надобности выпить. Мужчина сразу понял, в чём дело, и достал свой свисток. На этот раз из него вытекла какая-то жидкость. Это был этанол.

– Глянь-ка под ноги, – сказал старец.

И действительно, всё было так, как он и говорил, пол здесь тоже представлял собой мешанину из всякого мусора. Без дыма всё это выглядело куда страшнее.

Мужчина потерял дар речи. Вид неисчислимых рядов безмолвных и недвижимых душ заставили его разум круто развернуться и поставить под сомненье всё то, чем он жил.

Старик, наблюдая за этим из-под своего балахона, удовлетворительно усмехнулся:

– Идём дальше.

В этот раз держаться за подол не пришлось. На ужас сорокалетнего, пришлось выйти к этим немым душам и двигаться вдоль их ряда. Они ничем не отличались друг от друга.

Холод. Стало очень холодно. Тёплый свет сменился ядовито-зелёным. Мерзкий запах превратился в громыхающую музыку. Теперь это был огромный клуб.

На танцевальной площадке была забита народом до отвала.

– Они все… Ну… Мёртвые?

– Нет, не все. Ты видишь фантомов. А вот если вглядеться в пространство между ними, заметишь бегающие тени, это как раз души.

– Но я всё равно не понимаю, что это за зависимость.

– А давай спустимся к ним, и узнаешь.

Спустились. Так называемые фантомы их не замечали, продолжая танцевать. Только сейчас мужчина понял, что музыки, как таковой, он не слышит. Да, до его ушей доносится что-то очень громкое, но вычленить из этого музыку было невозможно.

– Не отвлекайся, не люблю я это место, скорее увидишь – скорее уйдём, – строго сказал старец.

И сорокалетний напряг своё внимание и сразу всё понял. Между фантомами действительно сновали души. Они искали дозы.

– Наркоманы… – загробным и болезненным голосом прошептал мужчина, уже убирая свой свисток, из которого посыпался порошок.

– Они самые. Я думаю, ты понял, что они обречены вечно искать себе дозы в этой толпе, постоянно испытывая ломку. Отвратное место. Уходим.

Но сорокалетний больше его не слушал. Он шёл куда-то через толпу, совершенно не понимая куда. Что-то вело его вперёд, будто какой-то неизвестный голос звал его.

Из неоткуда возникла дверь. Мужчина стремительно шёл к ней. Ручка оказалось холодной, как вдруг его одёрнули за плечо. Это был старец.

– Так вот в чём дело… Распределение редко ошибается, но тут, видимо, один из этих случаев, похоже, это было очень давно…

– Чего? Я даже не понял, как пришёл сюда. Что за этой дверью? – Сыпал вопросами сорокалетний.

– Там самая страшная зависимость. Зачастую, именно она порождает все остальные. Только она огорожена дверью. Те, кто попадают туда, уже никогда не выбираются. Страдания там… Самые зверские и, в то же время, самые прекрасные…

– И что же это? – Трепещущим голос спросил мужчина.

– Это любовь.

И тут сорокалетний всё понял. Понял, почему его туда тянуло. Он вспомнил, как много лет назад разошёлся с одной девушкой, любовью всей его жизни. Разошёлся так глупо, что вспоминать смешно… и больно. Он так и не перестал её любить. Его попытки утопить свои чувства в никотине и алкоголе не увенчались успехом. Аромат её парфюма всё ещё преследовал его, оставаясь любимым запахом, а от её фантомных касаний он просыпался в слезах. Всё ещё мужчина не мог позволить себе спать на её половине кровати, всё ещё оставлял ей полочку в ванной. Он знал, что она не вернётся, но не замечал, как делает всё это, ведь сложно искоренить из себя столь любимую привычку.

– Пойдём отсюда, – еле проговорил сорокалетний.

– Пойдём, только разными путями, – сказал старец и улыбнулся. – Тебя возвращают.

– Что? Как ты понял?

– Ты становишься прозрачным. Душа потихоньку наполняет тело, ибо сердце уже завели.

– Да? – Как-то грустно спросил мужчина, не ожидая ответа. – Ответь на последний вопрос, кто ты?

– Я? А я так, всего лишь прохожий, – ответил старик, и вновь его лицо озарилось улыбкой. – Ты не вспомнишь меня, но, надеюсь, увиденное отпечатается в твоей душе, и мы больше никогда не увидимся.

– Спасибо тебе и прощай.

Пищали какие-то медицинские приборы, работники скорой помощи взволновано переговаривались, копошась рядом с мужчиной лет сорока, пальто которого свисало с носилок. Он открыл глаза.

– Очнулся-таки, а мы уж думали…

Медик прервал свою речь, задержавшись взглядом на руке пострадавшего, тут же полезшей в карман, где лежали сигареты.

– Куда ты? Мы только тебя откачали. Никотином отравился и сразу же восполнять его запас в организме?

Но мужчина не слушал. Он вытащил пачку, поднял её над глазами и крепко сжал, да так, что не осталось в ней ни одной целой сигареты.