Сила убеждения [Илья Слуцкий-Шагинян] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Илья Слуцкий-Шагинян Сила убеждения
Сила убежденияРанним утром (где-то в половине двенадцатого) я, как обычно, сидел в кафе рядом с редакцией и предавался любимому занятию, крайне важному и ответственному -ничегонеделанию. Отдавался я этому делу полностью, без остатка, с упоением, настолько, что даже мысли мои лениво переваливались в моей голове – тусклые, праздные и совершенно нефиксируемые. Настроение у меня было прекрасное, и мне казалось, что ничто не способно его изменить, пока я не обратил внимание на столик в противоположном конце у окна. За ним сидела девушка, ничем особенно не примечательная – средний рост, тёмные волосы, немного азиатского типа лицо, молодая – словом, девушка, как девушка. Но меня смутил тот факт, что я не заметил её, когда заходил и не видел, как она вошла. Странно – ведь я сидел напротив двери и от безделья не находил ничего лучше, чем созерцать окружение. И ещё – девушка явно смотрела на меня, очень пристально и, встретившись со мной взглядом, она медленно, как будто демонстративно, отвернулась. Я попытался вспомнить, не был ли я с ней знаком, но лица её в своей памяти так и не обнаружил. Все эти раздумья и поиски крайне меня удручали: в конце концов, я что сюда думать или огорчаться пришёл? Я пришёл побездельничать, а раз эта странная особа мешает мне это делать, и уходить я не хочу, то, во-первых, надо перестать смотреть в её сторону и выпить. Я жестом подозвал официанта и попросил чистого джина (всё-таки я на работе, поэтому мешать не стоит). Вы спросите, откуда в кафе алкоголь? Я уклончиво отвечу, что не подавай его там, ноги бы моей в этом кафе не было. Я отхлебнул принесённый официантом напиток, и на душе сразу стало легче, по телу разлилось приятное тепло, фокусировать взгляд уже ни на чём не хотелось, поэтому я блаженно уставился в сторону входной двери и погрузился в приятные мечтания ни о чём.
Через некоторое время в кафе вошёл Молин: как всегда, слегка рассеянный, рыхлый и неловкий. Я, заметив его, приободрился, махнул ему рукой, и разумеется, никакой реакции не последовало, тогда я крикнул: "Тох!". Он повернулся ко мне, улыбнулся, приветственно поднял руку и направился к моему столику. Мы обменялись рукопожатиями.
– Привет, – сказал он.
– Здорово, – ответил я, – Как жизнь? Что пишешь? Садись!
– Спасибо, я за кофе забежал, сейчас обратно. Что пишу? Да всё то же, что и обычно. Немного про новьё, но всё больше про старьё.
– Ты же любишь старьё.
– Люблю, но оно от этого новее не становится, – он задумался. – Ты знаешь, я тут решил кино снять.
– Да ладно? – от удивления я чуть не подскочил. – Дело, брат! О чём?
Молин наклонился ко мне и слегка понизил голос:
– Ты последний фильм Хермана-старшего видел?
– Тот, что совсем последний и для него тоже? Ну да, зрелище, скажу тебе, не для слабонервных.
– Вот о нём и буду снимать.
– Типа, фильм о фильме?
– Не совсем… Но что я тебе буду сейчас рассказывать? У меня уже почти всё схвачено, так что фильму быть! Сам всё увидишь.
– На премьеру-то хоть позовёшь?
– Обязательно! – он подмигнул. – В качестве прессы.
– Это что же ещё и бесплатный фуршет?! – я откинулся в кресле. – О, я так напишу, что новым блокбастером станет! Кинотеатры в очередь будут выстраиваться.
Мы оба засмеялись. Я поднял стакан и сказал:
– Ну, за будущий успех, маэстро!
Он усмехнулся:
– А ты уже с утра квасишь?
– Да какое же утро? – я посмотрел в телефон. – Двенадцать ноль две! Уже две минуты как официально день!
– Всё равно…
– Ничего, я привыкший, надо же зарядиться позитивными эмоциями.
– Ну, дело твоё, конечно. – Молин засуетился. – Ладно, побегу.
Он развернулся, но я придержал его за рукав.
– Постой! Знаю, что к тебе, скорее всего, бесполезно с таким вопросом, но все же спрошу, а вдруг. Тебе знакома эта девушка, та, что за столиком у окна?
Я кивнул в сторону таинственной незнакомки. Молин некоторое время смотрел на неё, щурился и хмыкал. Наконец, он произнёс, повернувшись ко мне:
– Ты, в принципе, прав – я бы и тебя не узнал, если бы ты со мной не поздоровался… Нет, не знаю её. А что?
– Да она там сидит уже часа полтора, ничего не заказывает и на меня периодически смотрит. Пристально так…
– Это, наверное, от того, что ты на неё пялишься, – он усмехнулся. – Дон Жуан недобитый.
– Ой, да ну тебя!
– Если нравится, так подойди и познакомься, что ты как ребёнок. Ты у нас человек свободный…
– Да я не об этом. Странная она какая-то и чувство у меня вызывает тоже странное…
– Не знаю. Шёл бы ты уже работать, – он хлопнул меня по плечу, – или домой, отдохни.
– Да наотдыхался уж, – я отхлебнул из стакана.
– Тогда мой тебе совет – иди и познакомься, с тебя не убудет, а под венец её звать не обязательно. – Иди ты!
Он засмеялся:
– Ладно, я побежал, – и повернулся к выходу.
– Ты кофе хотел купить, – напомнил я.
– Да, точно, спасибо! – неуклюже развернувшись, он зашагал к стойке.
– А про кино-то, правда?! – крикнул я, когда он со стаканчиком шёл к двери.
– Чистая правда, вот увидишь, обязательно тебя позову. Будь здоров!
– Спасибо! Пока! – я махнул рукой ему вслед.
Я снова остался один, наедине со своим джинном… И со странной особой у окна…
Девушка сказала:
– Выпей за бойцов Талмыкии, погибших на полях сражений Великой Отечественной.
Я поднял стакан:
– За всех погибших бойцов Талмыкии! И за представителей других народов, положивших жизнь на этой страшной войне.
И залпом осушил стакан. …И опешил:
– Так, стоп! Девушка, когда вы успели ко мне подсесть, и как давно мы уже разговариваем?
– Ты сам ко мне подошёл, – сказала она с лёгким, но каким-то неузнаваемым акцентом.
– А как давно?
– Только что.
Я огляделся. Мы, действительно, сидели за её столиком у окна. Помотав головой, я подумал, что таких провалов в памяти у меня ещё не случалось. Посмотрел на стакан.
– Ты с ним пришёл, – зачем-то пояснила девушка.
Я тупо уставился на неё:
– А что за бред я перед этим произнёс?
Она посмотрела на меня ясным взглядом:
– Перед чем?
– Перед тем, как пришёл в себя… – глупо пробормотал я.
– Ты сказал то, что я хотела, чтобы ты сказал.
– Про Талмыкию?
– Да.
– А, прошу прощения, что это?
– Талмыкия? Моя родина, – лицо девушки приобрело некую суровость. – И родина моих предков.
Я совсем растерялся, но заметил, что она со мной на "ты" и тоже решил не церемониться.
– А почему ты… Захотела, чтобы я это сказал?
– Потому что с чего-то надо было начать наш недолгий разговор, – она повернула голову в сторону окна. За ним какой-то прохожий незамедлительно выронил телефон из руки, ругнулся, поднял его. Мне показалось, что на губах девушки мелькнула лёгкая улыбка.
– Почему разговор будет недолгим? – только и нашёл, что спросить.
– Потому что я теряю слишком много сил, чтобы говорить с тобой на таком расстоянии.
Я мысленно измерил длину стола и выдал:
– Между нами чуть больше полуметра, наверное…
– Нет, – спокойно ответила она. – Между нами сотни километров. Меня здесь нет, на самом деле.
Я недоверчиво протянул к ней руку, чтобы убедиться в подлинности её слов, но девушка отстранилась.
– У нас нет времени на глупые игры, – резко сказала она.
Я понял, что явно не контролирую ход нашей беседы, поэтому решил плыть по течению – будь, что будет.
– Так о чём ты хотела со мной поговорить?
– О моём народе, о моих предках.
– Почему именно со мной?
– Ты журналист, – не то спросила, не то подтвердила девушка.
– Я, да! Но мало ли журналистов…
– Я хочу, чтобы ты написал о моём народе.
– С чего мне писать о твоём народе?
– Мы убили Гитлера, – спокойно сказала она таким скучным тоном, будто речь шла о вчерашнем обеде. Я же чуть не поперхнулся.
– Чего? – только и смог сдавленно крякнуть я.
– Мы заставили его убить свою семью и совершить самоубийство.
Я, в общем-то, уже понял, что имею дело с сумасшедшей. Но раз уж этот разговор был начат, то надо довести его до конца. Тем более, подумал я, кто меня ещё сегодня так развлечёт? Я глубоко вздохнул и начал говорить медленно и спокойно, как с ребёнком:
– Гитлера заставило совершить самоубийство его эго, его сломанная психика, отчасти, глупость и нежелание принять поражение, а также то, что советские войска были уже в Берлине…
– Нет, – коротко и жёстко сказала девушка, устремив на меня свой решительный и строгий взгляд. Она была похожа на учительницу, отчитывавшую школьника за очевидно глупую выходку.
Смешно, но я действительно почувствовал себя двоечником. В моей голове зародилось сомнение: может, она права, я же не видел этого, не знаю… А она откуда может знать?
– Но… – начал я.
– Ты не знаешь, ты не видел, а я знаю и видела. – Словно прочтя мои мысли, холодно сказала она. – Да, я прочла твои мысли.
Я внимательно посмотрел на неё. Девушка сидела прямо, положа руки на колени, и всем своим видом демонстрировала отстранённость. Я сдался:
– Так, рассказывай, а я посмотрю, что смогу сделать с этой информацией. Но ничего не могу обещать.
Девушка едва заметно улыбнулась и устремила на меня ясный взгляд, а затем начала говорить, так, как обычно рассказывают сказку. Она поведала мне историю своего народа, одновременно и героическую, и фантастическую. Я лишь изредка вставлял поясняющие вопросы и слушал очень внимательно, это действительно было интересно. Наконец, она дошла до сути:
– В годы Великой Отечественной Войны мой народ, как и все народы Союза, храбро сражался с немцами. Однако в самой Талмыкии остались женщины, дети, старики. Нам не хотелось, чтобы они теряли своих близких. Тогда наши шаманы собрали всех оставшихся, чтобы бороться с врагом духовными силами. Мы долго готовились к этому, пришли жители всех деревень, но ещё дольше проходил сам обряд, забравший у нас почти все силы. Пятьдесят дней и ночей мы пели священные песни, не смыкали глаз, не ели и не пили. Были те, кто падал без сил. Но нам удалось.
– Что удалось? – тупо спросил я.
– Заставить этого проклятого монстра так бесславно окончить свою жизнь. Мы спасли наших славных мужей, они вернулись домой с победой.
– То есть ты хочешь сказать, что вы телепатически влезли к Гитлеру в мозг и приказали ему сделать всё это?
Она кивнула:
– Да, можно и так сказать, по-твоему, – затем добавила, отвернувшись. – Ты глуп, и очень скушен, но я сделала своё дело. Теперь мне пора.
Я опешил – как же так, у меня так много вопросов, кто такие талмыкцы, где они живут, чем теперь занимаются, как эта девушка сюда попала…? Я подался в её сторону:
– Подожди, – и зачем-то ещё произнёс. – Побудь со мной ещё немного.
Девушка улыбнулась, посмотрела мне в глаза очень пронзительно, потом резко отвела взгляд мне за спину. Раздался звон разбившейся посуды, я непроизвольно оглянулся: официант торопливо собирал осколки чашки с пола. Когда я снова посмотрел в сторону девушки, её уже не было – она как будто испарилась, а с ней и морок, окутывавший меня во время нашего разговора. Что это было? Я точно помню, что говорил с ней, не привиделось же всё это… Или привиделось? Я ещё долго сидел в кафе на том же месте, глядя перед собой, вертя в задумчивости пустой стакан.
Прошло где-то четыре месяца. Молин, как и обещал, снял-таки свой фильм и, конечно, позвал меня на премьеру. Мой редактор попросил написать статью по этому поводу. Я просидел над ней несколько часов, и наконец, смог создать, как мне показалось, вполне неплохой текст. Начинался он так: "Трудно ли быть Создателем? А трудно ли быть при этом абсолютным гением? Ответить на эти вопросы, как мне кажется, смог мой друг и коллега Антон Молин в своём первом, дебютном кинопроизведении…" и т.д., и т.п. Времени было в обрез – материал нужно было немедленно сдать в печать, что я и сделал, а затем сразу завалился спать с чувством выполненного долга.
На утро меня разбудил звонок, ничего ещё не соображая, я взял трубку. Меня потряс рёв:
– Алкаш! – это был голос редактора, до неузнаваемости искаженный криком. – Ты что устроил, ты что выпустил, козёл? Один раз доверился, а ты – скотинааааа!!!
Я резко встал:
– Подожди, что происходит? Что случилось?
В трубке что-то пискнуло:
– Что случилось?! А ты открой наш сайт или журнальчик наш купи, гад! И сразу всё поймёшь! Ты меня подставил! Что мне главному говорить?!
– Так, подожди, – ко мне постепенно возвращалось сознание. – Я понял, что-то с моей статьёй не так?
– Что-то?! Ты всех нас угробил своей писулькой!
– Хорошо, я посмотрю, в чём дело, я отправлял совершенно нормальный текст, клянусь, там, наверное, что-то технари напортачили…
– Сейчас же, – взвизгнул редактор, – чтобы был в редакции, иначе я за себя не отвечаю! – и бросил трубку.
Я, недоумевая, полез в интернет. Открыл свою статью и пришёл в ужас…
"Трудно ли быть создателем? А трудно ли быть пророком? На эти вопросы может ответить только один народ нашей великой страны – жители бескрайней Талмыкии – народа, уничтожившего Гитлера! Как, спросите Вы. Присаживайтесь поудобнее, Вам предстоит увлекательнейшее путешествие…" и т.д., и т.п.
Последние комментарии
11 минут 33 секунд назад
15 минут 10 секунд назад
27 минут 17 секунд назад
28 минут 43 секунд назад
42 минут 49 секунд назад
59 минут 28 секунд назад