Альбатрос [Анастасия Фролова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Анастасия Фролова Альбатрос

Там, когда зацветает лилия, запах питает воздух.


Там даже и в дождь улыбаются лица, и с


промокших ресниц капли текут не вниз,


а взлетают вверх, потому что глаза


не бывают бессмысленно опущены. |22:22|

Его появление на свет было радостным событием для всей семьи. Особенно ждал его дедушка. В недавнем прошлом он работал учителем и имел удивительную способность нравиться детям. И глаза у него светились каким-то особенным светом, как будто специально созданным для того, чтобы в них смотрелись маленькие ребятишки.


Дино родился на свет 9 июля на берегу Неаполитанского залива. Солнечный летний мальчик. Казалось, это событие коснулось всех жителей острова, и знакомых, и совсем чужих. Очаровательный малыш Дино нравился всем без исключения своей хитроватой детской улыбкой, наморщенным носиком и искрящимися глазками-бусинками. Он был таким красивым и привлекательным, что отец тогда решил – он сделает из Дино актёра.


Родители могли отдать своего ребёнка в любую, самую лучшую школу Италии. Им всем тогда представлялось, что малыш Дино был рождён для чего-то большего, чем быть простым мальчишкой. И с самого детства была видна в нём, сначала робкая, едва пробивающаяся, затем всё более ощутимая уверенность в своей значимости для этого мира.


      Как только он заполнил собой этот большой, совсем не по размеру маленькому Дино, и тихий дом, который, казалось, только и ждал своего нового хозяина, жизнь вокруг потекла совсем по-другому. Тишина и умеренность, царившие здесь долгое время, теперь были редкостью. Дино как-то сразу сумел заполнить собой всё пространство, его детский плач пропитал каждый миллиметр, звонкий смех стоял в ушах обожавших его родителей. Его первые маленькие шажки стали первой маленькой победой, первым чудом в только начинавшейся жизни.


      Гости стали появляться чаще, все вокруг проявляли к Дино увлечённую заботу и внимание, они наслаждались им, и очень рано он начал это понимать.


Ещё с самого начала дедушка не одобрял такое увлечение ребёнком и отчётливо видел, как может это исказить будущее его внука. И как мог он ограждал маленького Дино от сладостного избытка внимания и восхищённости им. Родители же и слушать не хотели о том, чтобы хоть немного убавить свою пылкую страсть к малышу.


      Дино был поздним и единственным ребёнком. Родители его были богаты и никогда ни в чём не нуждались. Они поженились рано и в своей молодости мало задумывались о будущем, как и те многие, кто уверен, что сможет получить всё, что только пожелает. Они просто наслаждались жизнью и друг другом.


Богатства не заменили им любовь, для них деньги были лишь средством, которое помогало им сделать свою жизнь такой, какой они её представляли.


И сейчас, прожив вместе для себя и друг для друга 15 лет, родители хотели посвятить весь остаток своей жизни Дино, своему единственному, подающему большие надежды. Они хотели, чтобы их Дино всегда, как и они сами, мог получить что только пожелает. Хотели сделать жизнь своего сына как можно проще, чтобы он в полной мере увидел, услышал, почувствовал, как можно любить и насколько любимым можно быть. Они часто упрекали дедушку:


– Армандо, не будьте так суровы. Мы хотим баловать Дино как можно дольше, чтобы он как можно дольше не знал о настоящих горестях нашей жизни.


Но Армандо был иного мнения. Он видел только, как день за днём, слово за словом все вокруг одновременно заглушали в мальчике только-только формирующееся представление о жизни. Он видел, как год за годом в Дино всё яснее пробивалось желание нравиться всем без исключения. Армандо и сам с трудом сдерживал себя, чтобы не проявить излишнюю увлечённость, чтобы не избаловать до конца его хрупкий детский характер. Дедушка всегда считал характер ребёнка хрупкий, ещё не настроенным новеньким инструментом, таким чувствительным к малейшим на него влияниям извне. Он интуитивно знал, от части по многолетнему опыту работы с детьми, но в большей мере это заслуга его таланта, которому нельзя научиться, но который можно лишь развить, Армандо знал ту неощутимую для многих границу, ту черту, перейдя через которую, можно легко сломать, расстроить этот чудный инструмент детской души. И в отношении Дино он видел, как уже начинают происходить эти необратимые изменения в его мозгу, которые непременно в дальнейшем принесут свои плоды и, чувствовал он, как всё быстрее Дино приближался тяжёлым последствиям его воспитания. Разочарование – вот первый созреющий плод, который так внезапно обрушится на него однажды.


      Поэтому, видя тщетность своих попыток поговорить с мамой Дино (его любимой дочерью) о воспитании мальчика, Армандо решил сам вносить по кирпичикам свой вклад в жизнь внука.


Для начала Армандо старался всё чаще уводить Дино от лестных и бездумных компаний восхищающихся им взрослых, заменяя эту его радость прогулками к заливу и тихими беседами. Впоследствии Дино часто не хватало этих душевных разговоров. Он признавался, что, находясь там с дедушкой, неспешно шагая вдоль залива навстречу солёному вечернему ветру, он чувствовал великое облегчение и умиротворение. То необъяснимое и неохватное чувство, которое долго потом не мог найти. И лишь однажды наконец обрёл его сам.


      Ещё одной поразительной чертой дедушки Армандо было то, как умел он завлечь детей разговорами, с каким захватывающим всепоглощающим интересом и воодушевлением они слушали его, забывая даже про свои забавы и веселье. Было в нём что-то такое, что оставляло не забывающееся впечатление, спокойствие и чистое ощущение счастья даже в самые трудные минуты всем, кто находится рядом. Как будто, поговорив с ним, начинаешь чувствовать, что в один миг решаются все нерешаемые задачи, вселенские проблемы сужаются до размера крошечного мотылька, и взмывая, испаряются в спокойной тишине доброго ночного неба.


      Как только Дино пошёл в школу, то сразу обрёл много друзей. Учился он не очень прилежно, но способности замечали в нём все учителя. Не прикладывая особенных усилий, он мог решать задачки, которое его сверстникам давались с большим трудом. Часто, возвращаясь домой из школы, он приносил с собой плохие отметки и замечания. Родители были благодушны к нему и не уделяли должного внимания этой проблеме. К слову, проблемы в этом они не видели вовсе. Но дедушке Армандо не давало покоя его недостаточное прилежание.


– За что на этот раз? – спокойно интересовался как бы между прочим дедушка, увидев очередной плохой балл вернувшегося из школы Дино.


– За домашнее задание – беспечно отвечал мальчик. В его глазах горела юность, жажда жизни, весёлой и лёгкой. Серьёзность была ему ни к лицу.


– Ты не выполнил домашнего задания. Почему, Дино?


Мальчик уже не слушал его. Увидев знакомых ребят неподалёку, Дино помчался к ним, крикнув напоследок дедушке:


– А зачем? Мне это так не интересно.


Армандо остался один, наблюдая за удаляющимся внуком, и вместе с Дино утекали и его мечты о будущем этого беспечного избалованного ребёнка.


Дино подбежал к компании друзей, хлопнул двоих по плечам и начал увлечённо что-то рассказывать. Дедушка всё наблюдал за ним. В манерах мальчика уже отчётливо чувствовалась уверенность в своей неотразимости. Он наслаждался собой и понимал, что им наслаждаются тоже. А больше ему ничего не было нужно.


      Был уже поздний вечер. На чёрном южном небе загорались горячие звёзды. Ветра почти не было, и залив лениво качал волнами, убаюкивая морской колыбелью песчаный берег. В доме все спали, но Дино не спалось. Он спустился вниз, накинул на плечи кофту и вышел на улицу. В тот вечер Армандо тоже не спалось. Они встретились в саду и молча улыбнулись друг другу. Дино тогда было 13 лет.


– Пройдёмся к заливу, дедушка? – предложил Дино, и они стали спускаться к морю.


В воздухе ещё витали остатки дневной теплоты, но начинали постепенно смешиваться с прохладным ночным дуновением. Дедушка говорил, что так наступает ночь. Взошла луна. Над заливом в немом молчании неторопливо пролетала белая пара птиц. Они были совершенно одни в тёмном ночном небе. Далёкие звёзды не могли дотянуться до птиц и подарить им хоть капельку света. Они сами были светом. Одна из птиц стала вдруг медленно снижаться и плавно опустилась на воду, прямо в центр молочной лунной дорожки, спадающей с неба. Вторая птица приземлилась рядом в более тёмном месте. Дино не отрываясь смотрел на белую пару.


– Альбатросы – тихо сказал дедушка, стараясь не спугнуть робкую ночь и белых птиц – есть легенда, что эти птицы – спутники человеческой души. Они прилетают на могилы к умершим и забирают их души с собой на небо. Но прилетают они только к тем, чьё сердце и душа остались чисты, не тронуты пороком и не испачканы низшими человеческими проступками.


Дино вздохнул. Была одна из таких ночей, когда кажется, что чего-то не хватает. Хочется вдыхать ночной воздух всё глубже и глубже и совсем не хочется выпускать его обратно из лёгких. Хочется смотреть на всё вокруг, не моргая, чтобы за ту часть секунды, когда глаза твои закрыты, не упустить чего-то очень важного.


– Дино – позвал его дедушка. Внук вздрогнул и посмотрел на Армандо. Глаза его блестели в ночной темноте, и дедушка почему-то очень порадовался этому блеску. – Скажи, чего бы тебе хотелось больше всего на свете?


Дино стоял неподвижно босиком у залива, не сводя взгляд с альбатросов. Он зарывал пальцы ног глубоко в холодный песок и всё никак не мог понять, чего же ему хотелось. Армандо терпеливо ждал. И впервые едва заметное облегчение появилось в его усталом старом сердце. Дино думал, чего бы ему хотелось, а дедушка радовался тому, что впервые внук воспринял серьёзно его, казалось бы, несерьёзный вопрос.


– Мне хотелось бы, – начал Дино медленно, до конца обдумывая ответ – дедушка, мне хотелось бы уехать в Рим. Когда я закончу школу, я обязательно уеду в Рим.


– Чем же тебе не нравится здесь? – спросил Армандо улыбаясь.


– Мне нравится здесь, дедушка. Я люблю этот залив, люблю приходить сюда с тобой, я люблю наш дом и наш сад, маму и папу. Люблю своих друзей и школу я тоже люблю. Но Рим он большой. Там столько много всего, и я непременно хочу это всё попробовать. Ведь зачем тогда стоило рождаться, если не побывать в Риме?


Армандо молчал. Пока Дино говорил, альбатросы улетели, и они с дедушкой остались совсем одни.


– А правда, дедушка, для чего нужно рождаться?


– Рождаются для того, – неторопливо отвечал Армандо, старательно обдумывая, что скажет дальше и не до конца понимал, что же ответить этим юным вопрошающим глазам – чтобы внести в этот мир свою частицу, свою долю.


– А я уже внёс что-нибудь, а, дедушка?


– Конечно. Твоё появление принесло много радости твоим родителям и мне. Твои друзья узнали тебя, и ты отдал им частицу себя. Всем, кого бы ты ни встретил в своей жизни, с кем бы ни разговаривал или ни сталкивался взглядами, всем ты будешь оставлять маленькую часть себя. Такого как ты, больше нет и никогда не родится. И тем самым ты дополняешь всё, что тебя окружает, своей уникальностью. Помнишь тот куст, что мы посадили с тобой прошлым летом в саду? Он ведь зацвёл. А соседский мальчишка сорвал сиреневый цветок с нашего куста и подарил кому-то. С куста, который посадил и вырастил ты. Вот так ты косвенно доставил радость ещё одному человеку. И так будет всегда.


Дино слушал внимательно, стараясь не упустить ни одного слова, уловить интонацию и как можно яснее усвоить всё то, что говорил ему дедушка. Армандо, пожалуй, был единственным человеком, которого Дино любил слушать, у которого он хотел учиться.


– Ну а ты что думаешь по этому поводу? – спросил дедушка.


– А разве люди рождаются не для того, чтобы получать радость самому?


– И для этого тоже. Но ведь ты можешь быть счастлив просто от того, что твой друг сегодня сдал экзамен. Что твой сосед купил новый дом или подруга завела щенка. Самый счастливый человек тот, кто впитывает радость других, кто может отдавать, делать счастливее кого-то и тем самым быть счастлив сам.


– А кто же будет тогда радоваться за меня?


– Найдутся люди, Дино. Но ты не должен думать об этом.


– А если я не получаю радости от того, что мой друг получил хороший балл в школе, что же я теперь плохой человек?


– Запомни, мой мальчик, плохих людей нет и никогда не будет. Есть разные мнения – это да. Есть непохожие характеры и взгляды. Но плохого в этом нет ничего. И никакой человек не может говорить что-то плохое про тебя или про кого бы то ни было. Тем самым он лишь высказывает своё личное мнение. А верить ему или нет, это уже решать тебе.


      Так Армандо, слово за словом, мягко укладывал свои знания, всё то, что он считал важным, всё то, чем жил сам и на что опирался.


Стало совсем темно, Дино и Армандо снова замолчали, каждый думая о своём. Дино начал зевать.


– Пойдём-ка домой – проговорил дедушка, подрагивая от холода, и согрел мальчику плечи своими руками.


      Прошло достаточно много времени после этого разговора. Жизнь продолжалась, Дино ходил в школу, снова и снова возвращался с плохими баллами, а родители снова и снова закрывали на это глаза. В целом Дино учился неплохо. Получал плохие баллы он только за домашние задания, которые категорически отказывался выполнять.


У него была удивительная память. Когда им задавали выучить отрывок наизусть, не тратя на это времени дома, он заучивал его прямо перед уроком. А если его вызывали к доске, он мог без труда посчитать любой пример и решить любую задачу.


В классе он пользовался большой популярностью среди одноклассников. Он был очень красивым для своих лет. Выразительные черты лица, густые чёрные брови, тёмные большие глаза и чуть пухлые ещё детские губы. Он был достаточно высокий, с крепким телосложением. Такому телу завидовали многие его знакомые мальчики. Одни из них старались стать лучшим другом Дино, хотели быть похожим на него, повторяли за ним, как это часто бывает у детей. Другие боялись и стеснялись его общества. Считали его слишком важным, чтобы осмелиться просто так подойти и поговорить с ним. А третьи, конечно, не любили Дино. Считали его задирой, наглецом и лентяем. Дино по началу очень задевала нелюбовь к нему некоторых из ребят. Он просто не понимал, чем он мог заслужить такого отношения, и как можно не любить его, Дино, если все считали его красивым и смышлёным. Но поделиться своим несчастьем он ни с кем не мог. Ему была невыносима даже сама мысль о том, что он может кому-то не нравиться. И речи быть не могло, чтобы кому-нибудь в этом признаться. Но, со временем он смирился с такой участью и даже стал находить в ней плюсы. Он стал замечать интересный момент: в их классе были ребята тихие и незаметные. Их тоже не очень любили, но не уделяли им столько внимания, сколько уделяли Дино. И он вдруг стал понимать, что ему нравится и это, осуждающее, но всё же внимание. Это значит, его замечают, значит, его выделяют из десятка других и говорят обидные слова именно ему, а не, например, Луке за третьей партой, которому вообще никогда ничего не говорят. Дино упивался этим. Он был в центре и это было главное.


Но среди женского пола он пользовался куда больше популярностью, чем вызывал ещё большее негодование друзей. Почти ни одна девочка из класса не считала Дино задирой или наглецом. Напротив, их даже прельщали такие его качества. Будто он сам каким-то образом скрашивал свои недостатки, превращая их в достоинства.


Дино не знал другой жизни, где его могли не замечать, где о нём бы молчали. Где при встрече никто не пожал бы ему руки, не бросал бы на него восхищённые взгляды и не слушал бы его с таким уважением, с каким слушали его всегда.


      Армандо не давало покоя взросление мальчика. Оно шло не так, как хотелось бы ему самому, не так, как он воспитывал свою дочь – мать Дино. Это тревожило его всё больше. Прогулки у залива стали реже. Всё реже дедушке удавалось побеседовать с внуком так, как это было раньше. Дино взрослел, и по мере этого крепчала его уверенность и любовь к себе. Он стал отдаляться от родителей и от Армандо, стал реже появляться дома, а оценки в школе становились всё хуже. И, казалось, никто, кроме Армандо, не замечает этого. Никто не видел или не хотел видеть этой перемены в Дино. Как он из обаятельного мальчишки превращался в самолюбивого избалованного мужчину.


Дино не оставлял свою мечту уехать в Рим, и с нетерпением ждал окончания школы.


      Как-то раз, в один из вечеров вернувшись домой из школы, Дино стал другим. В нём происходила какая-то перемена, которую нельзя было уловить невнимательным взглядом. И лишь Армандо сразу почувствовал это. За ужином Дино был тихим и задумчивым. Ничего не рассказывал, не смеялся, как бывало прежде, не баловался. В тот день Дино принёс «отлично» в своём модном школьном рюкзаке. Родители были безмерно рады и гордились им, они не сомневались, что их сын очень способный, и стоит ему немного постараться, как всё ему тут же даётся.


За столом Армандо внимательно наблюдал за внуком. Дино, отличавшийся особым аппетитом, в этот вечер ел очень мало. А после ужина он поднялся к себе в комнату и долго не выходил. Родители забеспокоились странным поведением сына. Быть может, у него возникли проблемы в школе, может его кто-то обидел или наругали учителя. Армандо вызвался поговорить с Дино сам. Он так хорошо умел сглаживать ребяческие неполадки и делал это с такой лёгкостью, что проблема решалась как бы сама собой.


Армандо постучал в дверь. Дино не ответил. Дедушка приоткрыл дверь и вошёл в комнату. Дино сидел за столом, подогнув одну ногу под себя и что-то рисовал. Увидев дедушку, он быстро спрятал лист бумаги и отодвинулся от стола. Армандо сделал вид, что не заметил этого.


– Не хочешь поговорить? – спросил дедушка.


– Нет, извини, я занят.


Армандо не стал настаивать и вышел из комнаты.


– Это ты называешь своим методом воспитания? Ты просто вышел, ничего не спросив у него! – возмущалась мать – я знала, что из этого ничего не выйдет. Я пойду сама.


– Не надо – остановил её Армандо. – Дино ясно дал понять, что не хочет сейчас разговаривать, он занят.


– Мало ли чем он занят – волновалась мать – а вдруг у него проблемы, вдруг ему нужна помощь. А ты просто вышел и оставил его одного!


– Он сказал, что занят – спокойно повторил Армандо – Карла, уважай его желание. Если ему потребуется помощь, он попросит её сам. Он взрослый мальчик, позволь ему решать свои вопросы самому.


Но Карла не могла этого понять. Не могла и не хотела. Она считала такое поведение Армандо безразличием и равнодушием и порывалась подняться к сыну сама. Но всё же что-то останавливало её.


      В десять часов Армандо начал укладываться спать. Его комната находилась наверху напротив комнаты Дино. Окно было открыто, в комнату залетал чуть солоноватый запах моря, приятно обдувая его старое лицо. Ветер был так мягок, что чудилось, будто он нежно одну за одной расправляет морщинки на лице Армандо. Выражение у него было довольное и сонное. Вдохнув поглубже свежего воздуха, он подумал, как хорошо было бы сейчас пройтись вдоль залива, может быть снова увидеть белых альбатросов. Но он слишком хотел спать.


Он погасил свет, забрался под одеяло и начал дремать, когда тихий голос позвал его. Во сне Армандо не сразу сообразил, что его зовут, но когда проснулся окончательно и повернул голову, то увидел в дверях своей комнаты Дино. Он стоял в шортах и ночной футболке, но даже в них, с растрёпанными волосами, он был очаровательнее многих.


– Дедушка – прошептал Дино – сходим на залив?


Армандо хотелось спать. Но он с трудом приподнялся с кровати, стянул с себя одеяло, накинул на плечи лёгкую курточку, и они пошли.


Идя вдоль залива знакомой дорогой, они оба долго молчали. Альбатросов не было видно. Дино шёл ближе к воде, задевая мысом волны, и смотрел вниз.


– Дедушка, – сказал он наконец – ведь я красивый?


– Несомненно, – ответил Армандо, стараясь не улыбаться – а почему ты спрашиваешь?


– Дедушка, я нравлюсь всем девчонкам в классе.


– Ну так это хорошо, разве нет?


– Всем, кроме одной.


У Армандо отлегло от сердца. Всему виной была девочка. Обычные мальчишечьи проблемы. Значит всё хорошо. Дедушка всё ещё старался спрятать наставническую улыбку с лица.


– Расскажи о ней.


Дино помолчал. Он думал, как бы точнее её описать, что бы такое рассказать про неё, чтобы дедушке сразу стало понятно, что она – самая прекрасная девчонка на свете. Он не знал, что Армандо и так всё слишком хорошо понимал.


Наконец Дино сказал:


– Её зовут Маддалена, но все называют её Мадди.


– Красивое имя. Ты знаешь, что оно означает?


– Нет – несколько виновато ответил мальчик – скажи, дедушка.


– Маддалена означает «завивающая волосы». Она ведь кудрявая, твоя Мадди?


– Да – радостно воскликнул Дино – она правда кудрявая! Как ты узнал? У неё такие волосы, знаешь, как волны. Да, они похожи на волны, только чёрные. И очень-очень густые!


Тут Дино смутился и замолчал. Он испугался своей пылкой речи. Испугался, что дедушка его не поймёт, или поймёт как-то неправильно. Но дедушка всё понимал правильно, всегда.


– Подари ей цветы – сказал вдруг Армандо – ты когда-нибудь дарил девочками цветы?


Дино никогда не дарил.


– А что скажут ребята, если я подарю ей цветы? Они же меня засмеют.


– От чего же? – удивился дедушка – в хороших поступках не может быть ничего смешного.


Они ещё немного прогулялись по берегу, Дино – погружённый в свои мечты, Армандо – борясь с наступающим тяжёлым сном. Завтра он непременно подарит ей цветы. И будь что будет.


      На следующее утро Дино взял свой рюкзак с учебниками и вышел из дома. По дороге он сорвал три красивые оранжевые лилии и с колотящимся сердцем пошёл в школу. Наверно, впервые он почувствовал себя так неуверенно. «Что за противная девчонка – подумал он – буду я ещё переживать из-за неё». Но, как только он увидел Мадди, все его мысли тут же куда-то испарились. Его голова была пустая, в ней даже кажется гулял ветер. Он позабыл обо всём на свете. Сейчас он видел только свои оранжевые лилии и её кудрявые локоны.


К его счастью, он встретил Мадди перед классом. Никого из знакомых поблизости не было, и никто не мог увидеть его, раскрасневшегося от волнения и такого растерянного. Он собрал все свои силы в один большой комок где-то возле солнечного сплетения, он даже задержал дыхание на всякий случай, чтобы не сболтнуть ничего лишнего, и молча протянул ей цветы. Мадди недоумённо переводила взгляд с Дино на лилии и обратно и никак не хотела их брать.


– Ну бери же – нетерпеливо проговорил Дино.


– Ты мне? Зачем это? – она улыбнулась хитрой улыбкой, и в её глаза блеснуло что-то по-женски обаятельное и насмешливое.


Они оба стояли в неловком молчании и не предпринимали решительно никаких действий. Наконец Мадии рассмеялась:


– Ты наверное долго спорил со своей гордость, чтобы подойти ко мне, а?


Дино не на шутку рассердился.


– В хороших поступках не может быть ничего смешного – пробормотал он, сунул ей в руку цветы и ушёл прочь.


В этот день Дино не пошёл на уроки. Весь день он прогуливался у моря, баловал себя ягодным джелато и всё без конца думал. «Как она могла… Ведь меня любят все. Я же… Хотя она красивая очень. Но нельзя же так задираться из-за этого. Подумаешь». Дино быстро себя успокоил. Он всегда очень быстро решал всякого рода проблемы, и чаще в свою пользу. Он не отошёл от мысли, что жить надо ради своего счастья. Стоило ли омрачать свою жизнь какими-то неприятностями и тратить время на то, чтобы пережить их? Не проще ли сразу обо всём позабыть и жить себе легко дальше. Он решил больше не думать о Мадди. Ему и без неё неплохо живётся. И всё-таки, что за глупые советы даёт дедушка Армандо.


      Мадди весь день светилась от счастья. Подруги допытывали её, кто подарил ей эти прекрасные лилии, но она лишь загадочно молчала и всё отнекивалась. Дома она поставила их в самую красивую вазу и любовалась ими весь вечер. Она вдыхала их аромат, трогала лепестки нежными пальчиками и представляла, как крепкие руки Дино срывали каждый стебелёк. Как он нёс их в своих руках, как нёс их именно ей.


Мадди нравился Дино. Её несомненно притягивала его уверенность и неугасаемый энтузиазм, его авторитетность и то, как он с лёгкостью располагал к себе ребят. Но и себя она считала достаточно привлекательной и не собиралась так быстро сдаваться. В ней просыпалась женщина со всеми её ухищрениями и уловками, и Дино ждала несладкая жизнь.


      Прошёл год, Дино и Мадди стали неразлучны. Дино было теперь не узнать. Он стал старательным, его школьные баллы становились всё выше, он умерил свою юношескую беспечность, стал серьёзным. И, кажется, даже учился разделять радость Мадди и переживать её неудачи. Ведь она стала его лучшим другом, частью его самого. Но, конечно, его излишне избалованная сущность никуда от него не делась, она лишь спряталась и изредка давала о себе знать, то капризным взглядом, то недовольной гримасой, но всё реже показывались теперь хвастливые и гордые порывы.


Однажды, когда они прогуливались у залива после школы, Дино рассказал ей ту легенду про белых альбатросов, которую узнал от дедушки Армандо. Мадди она очень понравилась, она даже едва заметно прослезилась и долго потом молчала, не сводя взгляд с переливающегося пустынного берега. Дино тогда признался, что к нему никогда не прилетит альбатрос, ведь так часто он поступает неправильно и так много огорчает своего дедушку.


После школы Дино часто приводил девочку к себе домой, Мадди сразу же понравилась его родителям. Они были рады видеть сына в такой компании, они чувствовали, как новое необъяснимое веяние охватывает Дино с каждым днём всё больше, как его душа раскрывается, и что-то светлое, чистое и совершенно новое заполняет всё его существо.


При самом их первом знакомстве, когда Дино представил подругу дедушке, Армандо невзначай обронил:


– Вы точно такая, как на портрете, удивительно!


Дино тогда очень смутился. Растерянность и досада мгновенно отразились на его лице. Пылкий румянец залил щёки, а сердце забилось так быстро, как будто дедушка раскрыл его самую сокровенную тайну. Так оно и было. Дино поднялся к себе в комнату, а вернулся с листом бумаги. Он неловко сунул листок Мадди в руки и отвернулся, боясь прочитать реакцию на её лице. На бумаге простым карандашом был нарисован портер черноволосой девушки с вьющимися локонами. А внизу стояла подпись: Mia amata.


      В школе их знали все. Если они увидят, как по коридору идёт Дино, значит где-то рядом есть и Мадди. Если Дино нет на уроке – значит не будет и его подруги. Они были даже не друзьями, не парой, они были одним целым. Так хорошо они чувствовали и понимали друг друга. Казалось, им не нужны слова, они могли общаться одними только взглядами.


У Мадди был тяжёлый характер. Но чем-то похожий на самого Дино. Она была капризной, по-женски вредной, то холодной и молчаливой, то горячей и весёлой. В ней текла молодая здоровая кровь сильной девушки. В нём текла горячая кровь юного мужчины. И эти потоки пересекались где-то на уровне их сердец, смешивались там и становились одной неудержимой волной, которая то вздымалась и пенилась у берега, то спокойно лежала на белом горячем песке.


      В тот день они впервые серьёзно поссорились. Дино между прочим рассказал, что после школы собирается уехать в Рим и поступить в университет Маркони. Он выразил надежду, что Мадди поедет вместе с ним. Он уже всё очень хорошо спланировал и с нетерпением ждал того момента, когда он сделает девушке это заманчивое предложение, а она, не задумываясь, согласиться, они уедут вместе и заживут отдельной самостоятельной жизнью, полной Римского соблазна, веселья и роскоши. Но не учёл он лишь одного – у Мадди были совсем иные планы. Она хотела непременно остаться на острове, окончить школу моды и открыть своё маленькое ателье, куда приходили бы юные девушки и джентльмены с самыми разными и изысканными заказами.


Дино никак не ожидал отказа, он был потерян и расстроен, как если бы в один момент рухнула вся его чётко спланированная идеальная жизнь. Он пытался уговорить её, расписывая красивые сюжеты их жизни в Риме, обещал ей сделать всё, чтобы только она чувствовала себя там как можно комфортнее. Он не мог и не хотел поверить в то, что их путям суждено было разойтись в самом начале.


– Ты – единственный человек на земле, с чьим мнением я готов считаться – говорил Дино – ты изменила меня. Я не хочу ни на минуту расставаться с тобой, а ты так просто хочешь оставить меня в один миг?


– Я не изменила тебя, Дино. Потому как это невозможно. Просто рядом со мной ты чувствуешь нечто иное, но ты остался прежним. Я не хочу оставлять тебя, – отвечала она ласково – но я не готова пожертвовать своей мечтой. Ты ведь никогда не говорил мне про Рим. Останься со мной, прошу. Здесь, на этом острое мы встретили друг друга, здесь прошло наше детство, наша юность вместе. Я не хочу уезжать!


Они оба понимали, что есть только два выхода – либо кому-то из них придётся уступить, либо они потеряют друг друга, возможно навсегда. Они выбрали второе.


      Мадди долго мучилась в раздумьях, в какой-то момент она была готова бросить всё и уехать с Дино, но что-то останавливало её. А родители, как же она бросит их? Её подруги, сёстры, как же они без неё? Но Дино был слишком любим ею, поэтому она разрывалась, досконально взвешивая каждый довод, прислушиваясь к своим чувствам, металась от одного решения к другому и всё никак не могла выбрать верное. С другой стороны, ей не давала покоя мысль о том, что Дино не может пожертвовать своими планами ради неё. Это осознание сбивало её с толку, она злилась на Дино, злилась на себя и на ситуацию в целом.


Дино же не посетила мысль остаться с Мадди. Он был разочарован. Значит, её любовь не так сильна к нему, раз она хочет оставить его один на один со своей мечтой. А ведь его мечта была связана с ней. Сколько лет он канатами связывал свою жизнь с её жизнью, он научился быть счастлив только от вида этих родных карих глаз, он забывал про себя, отдавая ей всё своё существо.


      Человеческая душа, какая бы чистая и открытая она ни была, всё же хранит в себе простые человеческие слабости. Гордость становилась виной многим бедам, злость разрушала крепкие связи, обида отдаляла близких друг от друга, любовь к себе порой бывала сильнее прочих любовей. Но тем не менее, все эти слабости живут и никуда не исчезают. Кто-то совсем разучился чувствовать их, кто-то старательно прячет в самых потаённых закромах, а кто-то просто живёт, не скрывая своих истинных чувств и намерений. Возможно, суть человеческой жизни и состоит в том, чтобы как можно надёжнее спрятать свои пороки, (ведь избавиться от них совсем – значит перерасти в нечто большее, чем Человек, у которого непременно найдутся хотя бы парочка неприглядных черт), но этого я утверждать не берусь.


      Дино не ждал, что она придёт его провожать. Он хотел уехать как можно скорее, чтобы быстро и безболезненно оборвать эту связь раз и навсегда. Но тут он увидел её. Уже не девочка, высокая, загорелая, в бежевом тонком платьице. Одна лямка чуть спала с её плеча и безжизненно замерла на разгорячённой коже. Чёрные локоны спутал ветер. Кудри бросались ей на лицо, но она не пыталась их убрать. Она смотрела на него. Карие глаза стали влажными и блестящими, переливаясь на солнце. Крупные капли солёной воды упали с её ресниц. Он стоял неподвижно. За плечами рюкзак, в руках билет, а в голове только одна мысль – не оставляй меня. Будто это не он сейчас стоял на пороге другой жизни – жизни, в которой не будет Её. Он до последнего мгновения надеялся, ждал, что вот она подойдёт и скажет, что согласна поехать с ним. Но она не подошла.


Гордые. Оба отчаянно боролись за свою мечту и неумолимо утекали друг от друга. По капле их волны разъединялись в разные потоки и текли, отдаляясь безвозвратно.


      Рим его принял весьма скупо. С того самого момента, как он ступил на новую, незнакомую для него землю, Дино не покидало чувство, что ему здесь не рады. На родительские деньги он снял достаточно приличную для студента квартиру и занялся поступлением в университет. Пару месяцев ушло на то, чтобы разобраться с квартирой, документами и обучением. И в сентябре Дино поступил на педагогический факультет Маркони. Но такая учёба не приносила ему удовольствия, как та учёба с Мадди. Его не привлекали большие ни дорогой город, полный веселья и соблазнов, ни беззаботная студенческая жизнь. Ему казалось, что никогда больше он не будет чувствовать себя так легко и уверенно в этой жизни. Как будто после их расставания вся его жизнь пошла под откос или катилась с обрыва. Но всё меняется.


      Каждый день он писал и звонил ей. Но ответа не было. Когда Дино уезжал от неё тогда, охваченный порывами гордости, обиды и отчаяния, он совершенно не задумывался о том, что будет дальше. Он не знал, захочет ли увидеть её снова, вернуться к ней. Но сейчас, когда прошло достаточно времени с их разлуки, Дино отчётливо осознавал, что ему отчаянно не хватает её. Где-то внутри Дино жил страх, что их связь оборвётся навсегда, а значит жила и надежда. Но надежда и страх никогда не бывают вместе.

Шли дни, и в Дино зрело чувство, что он что-то упускает. Пусть она не поехала с ним, что с того? Значит, так решила, и значит, так решил он. «Ведь я в Риме – говорил он сам себе – я исполнил свою детскую мечту и что же? Пусть всё так. Я буду наслаждаться. Стану жить для себя, а остальное путь будь, как будет». И жизнь его потекла по-новому. Дино обрёл много знакомых, он был привлекателен, как прежде, но только уже не детская очаровательность притягивала к нему окружающих, а вполне сформировавшееся мужское обаяние. В жизнь Дино снова ворвалась, свойственная всей Италии, праздность существования. Со своими новыми друзьями он коротал длинные тёплые ночи. На занятия приходил, поспав лишь пару часов, но материал усваивал легко. Чувствовал, что выбрал верное направление. И всё потекло ровно и гладко, как и должно быть.


      Дино теперь твёрдо верил, что на этой планете, полной разочарований, несправедливости и несчастий, сильнее, чем кого либо, нужно любить себя.


Дино перешёл на второй курс. Сдал экзамены он не вполне успешно, но преподаватели видели в нём большой потенциал. А его обаяние и общительность выделяли его среди разнообразной массы студентов. Почти все преподаватели относились к нему несколько снисходительно, делали поблажки там, где другие бы не получили и доли той мягкости, которую принимал Дино. Лишь один из немногих преподавателей по-иному относился к Дино, впрочем, как и ко всем остальным студентам. На дисциплине Una cultura del linguaggio, культура речи, помимо прочего, разбирались вопросы разногласий Севера и Юга Италии. Преподавал культуру речи пожилой мужчина, лет 65. Он всегда носил синий пиджак, и приходил на занятия аккуратно причёсанным и собранным. Он никогда не улыбался студентам, не отходил от темы занятия и не делал никаких исключений. Принципиальность и стойкость этого человека делали ему особый статус среди коллег. Именно эти качества были причиной уважения к нему окружающих, а не возраст и богатый преподавательский стаж.


      Культуру речи Дино не любил особенно. Поскольку он сам был родом с юга Италии, ему категорически не нравились исторически сложившиеся стереотипные понятия о различиях жителей юга и севера. Он в принципе не любил затрагивать темы таких противоречий, так как считал, что любой образ и характер жизни имеет место быть. Как только он пришёл на эту дисциплину, на первом же занятии вступил в разговор с преподавателем, что делали очень редкие смельчаки. Преподаватель не стал спорить и переубеждать юношу, но своим спокойным и властным голосом, где одна лишь интонация давала понять собеседнику, что если не сейчас, то в ближайшее время переговоры пойдут не в его пользу, он заставил Дино умерить свой энтузиазм настаивать на том, в чём разбирался бесспорно хуже. После этого разговора Дино появлялся на занятиях крайне редко, не сдавал зачёты и в конце получил неудовлетворительный результат.


С помощью родителей и их средств Дино успешно отучился все последующие курсы. Особенных проблем у него не возникало практически ни с чем. В университете его любили однокурсники. Среди них у него было много хороший приятелей, которые жили в студенческих общежитиях. Дино разрешал им иногда оставаться у себя. Квартира Дино почти никогда не пустовала. Если у друга занятия заканчивались раньше, он мог запросто одолжить ключ у Дино и заехать к нему домой в отсутствии самого хозяина. Такие доверительные отношения Дино давались легко. Мало кто нарочно пользовался его добротой и дружелюбностью. Дино чувствовал себя в Риме, как дома. Его спокойная уверенность, обаяние и умение находить контакты с самыми разными людьми помогали жить ему ещё более комфортной жизнью и неустанно наслаждаться ею и самим собой.


      Заканчивался последний год его обучения в университете. Летом Дино сдаст экзамены, и для него откроется новая страница. Но, первым делом, он, конечно же, вернётся домой. Проведает родителей и дедушку, взбежит по крутой лестнице на второй этаж, как бывало в детстве, и тихонько заглянет в свою комнату, как будто надеясь увидеть там себя маленького, сидящего за письменным столом и пряча от дедушки портрет своей единственной.


      Дино рассчитывал провести на Капри всё лето, а осенью снова вернуться в Рим и начать устраивать свою жизнь. Он до сих пор слабо представлял, чего бы именно ему хотелось. Дино не был уверен, что уже отошёл от беззаботной жизни, полной веселья и бессонных ночей. Но он точно знал, что Рим теперь ждёт его возвращения. Дино понял, что вообще откуда бы он ни ушёл, везде будут его ждать.


Летом после экзаменов он вернулся домой. По дороге Дино думал, что явно ощутит, как сильно он поменялся за эти четыре года. Но, вернувшись, он вдруг понял, что остался прежним. Его жизнь была переполнена самыми разными событиями, его окружали другие люди, всё было новое, но вот сам он вовсе не изменился. Он вернулся домой, и ему стало казаться, что он будто и не уезжал отсюда, такое всё казалось родным и знакомым. Родители потом долго уговаривали Дино остаться, но его тянуло обратно. Его привлекала та лёгкая, яркая и самостоятельная жизнь, те необычные эмоции и ощущение нового себя, пусть он и оставался прежним.


Осенью Дино вернулся в Рим. Он быстро нашёл себе работу ассистентом преподавателя на кафедре экономики. Тут ему снова помогла его общительность и обаяние. Он восстановил свои старые связи с товарищами по университету, и с некоторыми из них, с кем особенно общался в студенческие годы, он продолжал дружбу до сих пор. Что касалось его личной жизни, то ничего серьёзного у Дино не складывалось. У него было много подруг, но ни одна надолго не задерживалась в его доме. Да и сам он этого не хотел.


      Ночи для Дино по-прежнему оставались бесценным временем для веселья и общения. Именно тогда, когда солнце пряталось за облака, а ночная темнота постепенно укрывала яркий город, Дино чувствовал особое наслаждение жизнью. Для него были открыты двери всех ресторанчиков, он жадно вдыхал приторный ночной воздух и старался продлить эти минуты счастья, забывая, что наутро его ждёт работа в университете.


Так проходили годы.


Спустя 10 лет во время очередного отпуска Дино вернулся домой. Его приезд в один миг разрушил все планы. Он пересмотрел свою жизнь от начала до сегодняшнего дня и понял, что не стоило ему уезжать. Что его дом здесь, на маленьком острове Капри, где по небу летают белые альбатросы, а у залива ночами гуляет прохладный ветер. Где звёзды кажутся ближе, как будто специально хотят подарить человеку хоть каплю своего света. Дино теперь твёрдо знал, что больше никуда отсюда не уедет.


Дино спустился к заливу. Он шёл по берегу, зарывая пальцы в песок, как в детстве, и ему было хорошо. Ему не хотелось ни о чём думать, он просто шёл и впитывал в себя, каждой своей клеточкой, свежий морской воздух. Вспоминания из детства нахлынули, как утренний прилив, окатив его брызгами эмоций, всполошились внутри, проснулись, завертелись вереницей событий, и Дино погрузился в свои мысли.


Так шёл он бесцельно по берегу залива, погружённый в себя, пока не наткнулся на небольшое одинокое здание, которое в миг вернуло его из опутавших его мыслей. Тут у обрыва стояло маленькое ателье с красивым названием: La felicità delle donne, дамское счастье. А за стеклянной дверью ходила женщина в милом серебристом платьице и перебирала разноцветные ленты. Волосы её были чёрные, как ночное небо, и спадали на плечи причудливыми завитками. Что-то больно кольнуло в груди. Дино остановился. Она почти не изменилась. Что-то грациозное появилось в ней, все движения были как будто отточены до идеала, плавные и нежные. Она была погружена в свои заботы, такой милой она казалась ему тогда. Как человек, занятый своим делом, не замечает обращённых на него взглядов и просто остаётся собой, не стараясь и не меняясь перед чужими взглядами, тогда он кажется особенно прекрасным и недосягаемым до самого личного и сокровенного.


      Мадди была особенной. Она всегда считала, что красота – это главное, за что стоит бороться, что нужно поддерживать и создавать. Её ателье стало именно тем местом, где Мадди сама создавала красоту такой, какой она её видела.


      Для Дино главным в жизни было счастье. Своё собственное счастье, когда ты твёрдо знаешь, что находишься на своём месте, делаешь то, что хочешь и любишь того, кто любит тебя. Такие разные они не смогли найти то общее, что могло бы удержать, укрепить их связь.


Дино получил в наследство виллу и все родительские сбережения. На эти деньги можно было жить, не заботясь ни о чём, несколько лет. Но Дино поступил иначе. Он продал виллу и купил небольшой домик с садом неподалёку. А на оставшиеся деньги открыл школу. Но это была не обычная школа. Это была школа искусств. Так гласила вывеска. Стены он выкрасил в светло-бежевый, из мебели поставил только самое необходимое, ему было важно оставить в школе как можно больше простора и свободного места. Сюда могли записаться любые желающие, дети и подростки, здесь Дино давал детям свободу. Они приходили сюда, чтобы побыть собой, чтобы делать то, что им захочется. Здесь дети рисовали, танцевали, пели и ставили спектакли. Всем находилась работа по душе. Так Дино раскрывал заспанные таланты в эти маленьких детских душах. Это была не та школа, куда не хотелось идти, или куда приходили потому, что заставляли родители. Дети шли сюда сами, с нетерпением ждали окончания своихосновных уроков и скорее бежали к Дино. Они любили его и то, чем он занимался. Впервые за долгое время Дино понял – то, что он делает, нужно и важно не только ему. Он понял, что можно получать радость, наслаждение, можно быть счастливым и одновременно полезным, и нужным.


      Была среди его учениц одна маленькая девочка. Ей было лет 6, не больше. У неё были густые чёрные волосы с частыми кудряшками. Она особенно любила приходить к Дино в школу, её тёмно-карие, почти чёрны глаза всегда широко открыты, с удивлением и интересом наблюдали за всем, что происходило. У Дино в школе она играла в спектаклях. Её детская искренность, открытость и, несомненно, развивающийся талант обещали ей большое будущее.


      Как-то на одном из занятий они ставили очередной спектакль, где были задействованы все, кто только захочет. В этом спектакле не было главных ролей, все на сцене были заметны и каждый играл свою, незаменимую роль. На спектакль приглашали родителей и любых желающих. Эта маленькая шестилетняя девочка играла роль рыбака, который каждый день приходит к морю в надежде на самый лучший улов и каждый раз разочарованно возвращается домой ни с чем. А потом узнаёт, что в море этом живёт злая и очень вредная волшебница, которая всегда портит рыбакам удачную рыбалку. Волшебницу это называют Лень. И весь спектакль дети борются с Ленью. И в конце спектакля Лень побеждена, а дети читают стихотворение о том, как важно быть старательным и добросовестно выполнять свою работу, и о том, как важно быть хорошим человеком. Посыпались бурные аплодисменты, и дети, довольные своей работой, выходят к зрителям на поклон.


Дино считал это одним из лучших спектаклей за последний год. Когда уже все стали расходиться, маленькая рыбачка подошла к Дино и подёргала его за рукав.


– Скажите – произнесла она – а правда, что когда умирает хороший человек, то альбатросы прилетают к нему, чтобы забрать его с собой на небеса?


Дино смотрел на девочку в удивлении. Что-то знакомое начало подступать к солнечному сплетению, а затем всё выше. Вот комок уже подобрался к горлу и замер там.


– Кто тебе это рассказал? – спросил он.


– Мама.


Дино не знал, что ответить.


– Вот она сидит, в третьем ряду – указала девочка пальцем.


Сердце Дино забилось так быстро, что сотрясало рёбра. Он медленно повернул голову в зал. Почти все зрители уже ушли, лишь одна женщина сидела в третьем ряду, изящно сложив руки на коленях и ждала. Она ждала свою дочь. Дино смотрел на неё, не в силах отвести взгляд. Она была прекрасной, и возраст ничуть не испортил её. Он лишь придал ей выдержки и спокойствия. Она тоже смотрела на Дино. Когда она моргнула, что-то блестящее скользнуло по её реснице и маленькая капля упала на щёку. Дино показалось, что руки её задрожали. Но Маддалена сумела прийти в себя быстрее, чем это сделал Дино. Она медленно встала. Дино спустился со сцены, они ещё секунду постояли так в нерешительности, а затем направились друг навстречу другу. Когда они приблизились, то оба не знали, как им поступить дальше. Губы Мадди дрогнули, она улыбнулась. Дино улыбнулся в ответ. Он не заметил, как она оказалась в его крепких объятиях, и Дино долго сжимал её красивое тело, боясь отпустить. Мадди первая высвободилась из объятий и отрывисто вздохнула. К ним подбежала девочка.


– Она очень похожа на тебя – сказал Дино, и ему показалось, что голос этот был вовсе не его.

***

Дино умер 28 апреля в возрасте 72 лет. Всё это время он прожил здесь, на родном острове в небольшом домике с садом. И до последнего момента, пока позволяло ему здоровье, он приходил в свою школу и занимался с детьми. С Мадди он больше никогда не виделся, но его дочь неизменно приходила к нему и играла в спектаклях. Дино знал, что её ателье всё ещё стоит там, у обрыва, но не находил в себе сил заглянуть туда снова. Их пути разошлись ещё в юности, а он так и не смог найти ту, которая стала бы ему ближе, чем она. Но Дино прожил счастливую жизнь. Он занимался любимым делом и любил единственную женщину.


Когда он умер, на могилу к нему прилетела белая пара птиц. А вдалеке стояла худенькая пожилая женщина в длинном чёрном платье. Она стояла, прижав платок к груди, а от её черных кудрявых волос осталась лишь седая дымка воспоминаний о первой и далёкой любви.