Арлет. Черное дерево [Кэй Гласс] (fb2) читать онлайн

Кэй Гласс Арлет. Черное дерево

Пролог

На стене висели большие часы. Пожелтевшие от времени — они громко тикали, неумолимо унося с собой каждую оставшуюся минуту, и это было единственным, что нарушало гнетущую тишину в этой обветшалой, пропитанной сыростью аудитории. Бесцветные, местами облезлые стены прибавляли этому унылому помещению лишь больше холода, гася тем самым любую искру уюта. А на потолке, хоть и висел старый, видавший виды светильник, никто и никогда не видел, чтоб его, покрытого слоем многолетней пыли и паутины, хоть когда-нибудь включали. Единственным источником света служили высокие деревянные окна, тянущиеся нестройным рядом вдоль правой стены.

Целый день за этими окнами без остановки лил дождь. Серое небо — оно, словно неисчерпаемый источник, поило землю своими водами, не позволяя ей передохнуть ни минуты. То и дело оно разверзалось потоками зловещего грома и молний, а ветер завывал настолько громко, что казалось, надвигается всесокрушающий ураган. Оконные стекла опасно подрагивали под его порывами, каждый раз грозясь вылететь из рам и разбиться вдребезги.

Обычный человек, окажись он в подобной обстановке, наверняка чувствовал бы себя неуютно. Но для двух десятков учеников, сидевших за выцветшими партами, подобный расклад дел был уже более, чем привычным. Все томились над своими работами, время от времени закусывая губу или почесывая затылок, а согнувшийся над столом учитель внимательно читал какую-то, кажется, очень занимательную книгу — он, так же, как и его подопечные не обращал никакого внимания на бушевавшую непогоду. Сегодня проходил важный тест, и отвлекаться на картину, которую видели учащиеся и работающие в этой школе едва ли не каждый день, не было никакого смысла. За окном словно и не происходило ничего, и все работали в поте лица, пытаясь успеть за убегающим временем.

И все же, было в этом дне и нечто такое, что застало всех присутствующих, так привыкших к своим унылым будням, врасплох. И это нечто появилось на сегодняшнем занятии в облике девочки. Новенькая — сегодня она присутствовала в этой аудитории впервые.

Парта, за которой она сидела, находилась в самом центре помещения, поэтому любому было хорошо ее видно. Несмотря на то, что занятие подбегало к концу, перед девочкой все еще лежал нетронутый лист бумаги, а ручка, как и была поставлена на краешек парты по прибытию, так там и осталась. Новенькая сидела неестественно ровно, и, кажется, даже не шевельнулась за прошедший час. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, прямо вглубь проливного дождя — казалось, девочка находится не здесь, а где-то далеко за пределами этой бесцветной реальности. И то, что все вокруг нее усердно работают, ничуть ее не заботило.

Несмотря на поджимавшее время, каждый из учеников время от времени приподнимал голову, и поглядывал на сию неподвижную фигуру. И вовсе не потому, что прежде они никогда ее видели, нет. Было в этой девочке нечто загадочное, нечто манящее, нечто, что заставляло смотреть и не позволяло отрываться. Знаете, ощущение, словно всматриваешься в глаза змеи, и не можешь понять, что она замышляет — бездействовать, или все же укусить?

Девочка напоминала одинокую статую, гордо возвышающуюся над толпой горбатых спин. Будто между ней, и окружавшими ее людьми была построена невидимая преграда. Девочка была другой, не такой как все — казалось, в жилах ее течет нечеловеческая кровь, и она вовсе не принадлежит этому, столь суетному миру.

Да, она была странной, весьма странной. Такое обычно отталкивает, не правда ли? И все же каждый, кто заглядывал в ее стеклянные глаза, чувствовал некое притяжение — сильное, оно заставляло забывать обо всем, даже о стыде, и смотреть дальше. Это притяжение угнетало смотревших, делало их беспомощными. Но никто не мог — или не желал? — сопротивляться. И они лишь послушно уступали этой необъяснимой тяге, даже не задумываясь о том, что же все-таки могло служить тому причиной.

Глава 1. Ночной гость

Арлет сидела за партой и смотрела в окно, изо всех сил пытаясь ни о чем не думать. Обычно она прекрасно умела абстрагироваться от происходящего вокруг, и полностью очищать разум от ненужных мыслей, но сегодня это удавалось ей с большим трудом. Она сидела без движения, но в голову то и дело лезли непрошеные мысли. Утром она даже подумывала остаться дома, подозревая, что толку в учебном процессе с нее будет мало, и все же пропускать первый день в новой школе, особенно, когда этот день выпадает на середину учебного года, было не лучшей идеей. По крайней мере, так считал ее новый директор.

Проигнорировав порывы сомнения, настигшие ее, как только она проснулась, Арлет последовала совету директора — и вот она здесь, старательно пытается сохранить свою привычную отрешенность от мира в этой сырой, странно пахнущей аудитории. Пытается несмотря на то, что выходит весьма скудно. А эти немигающие глаза, взиравшие на нее чуть ли с каждого угла, сводили столь усердные старания почти до нуля.

Арлет то и дело ловила на себе взгляды близ сидящих учеников — время от времени каждый из них несмотря на то, что контрольная была в самом разгаре, устремлял на нее любопытный взор. И если при таком взгляде человек обычно пытается не привлекать внимание выбранного им объекта, то сейчас все происходило в точности наоборот. Вместо осторожности, глазеющие на Арлет делали это чуть-ли не с вызовом, абсолютно не пытаясь скрыть своего интереса, а некоторые даже умудрялись сверлить ее глазами по несколько минут.

Старательно не обращая внимания на мальчишку, чья рыжая голова обернулась к ней из-за соседней парты уже в четвертый раз, Арлет тихонько вздохнула. И почему она подумала, что этот день подойдет для первого выхода в свет? Возможно, где-то в глубине души она надеялась, что здесь все будет иначе? И это «иначе» поможет ей пережить первый день декабря легче, чем обычно? Глядя на лениво ползущую стрелку часов, никак не позволявшую этому занятию закончиться, Арлет все отчетливей понимала, что ошиблась.

За многие годы она смирилась с тем фактом, что люди испытывают чрезмерный интерес к ее личности, и научилась правильно на это не реагировать. Более того, в большинстве случаев она просто не обращала на них внимания. С бесстрастным выражением лица она пропускала взгляды сквозь себя, и больше никогда о них не вспоминала. Именно поэтому никто, кому посчастливилось встретить на своем пути Арлет Ноктиар, никогда не мог знать наверняка, о чем думает это девочка, и думает ли она вообще.

Да, так оно обычно и случалось, но только не сегодня. Только не в этот холодный, декабрьский день, который, кроме как оповещения о начале зимы, так же являлся для Арлет самым тяжелым и самым болезненным днем в году. Сегодня все эти люди, которые в обычный день казались ей лишь размытыми тенями, снующими за пределами ее внимания, вызывали в ней сильнейшее раздражение. Словив на себе очередной взгляд — на этот раз длинноволосой девочки, сидящей впереди нее — Арлет стала невольно задумываться о том, сколько еще ей суждено продержаться. До окончания урока оставалось целых пятнадцать минут.

Поерзав на стуле, она потянулась за ручкой, которая все это время лежала нетронутой на краешке парты. Покрутив ее в пальцах, дабы хоть немного унять нарастающую досаду, она опустила взгляд на свой, все еще абсолютно чистый лист бумаги. На нем, согласно нескольким вопросам, нацарапанным на доске мистером Мальвином (учителем истории), в этот самый момент должны были расписываться многочисленные имена и даты, гласящие о том или ином историческом событии. Самым печальным было то, что все это Арлет уже проходила (раньше она обучалась на дому), и будь у нее на то воля, смогла бы написать отличную работу. Но сегодня был именно тот день, когда успехи в учебе стояли для нее на последнем месте.

На миг ее рука дернулась — она подумала, может, стоит указать на листе хотя бы свое имя, но почему-то передумала. Она отправила ручку туда, откуда взяла ее минуту назад, и та опустилась на деревянную поверхность с еле уловимым стуком. Молниеносной реакцией двадцать с лишним затылков обернулось в ее сторону, реагируя на шум уже знакомыми изучающими взглядами. Они только этого и ждали. Ждали любого ее движения, дабы сделать то, чего им больше всего хотелось — посмотреть. Посмотреть в очередной раз. Даже мистер Мальвин оторвался от книги и устремил взор на свою студентку, которая просидела без малейшего движения последний час.

Тонкая нить, что удерживала Арлет на этом стуле, вдруг оборвалась, и девочка, не раздумывая больше ни секунды, поднялась на ноги. Хватит с нее внимания на сегодня. Накинув на плечи свой алый плащ, она схватила сперва рюкзак, а затем пустой лист бумаги, и с хладнокровным выражением лица двинулась вперед. Взгляды, все до единого, молча сопровождали ее до самого учительского стола. Дойдя к месту, Арлет, не проронив ни слова, опустила на него даже не начатую работу.

— Мисс Ноктиар… — начал было учитель, но так и не смог закончить, потому как Арлет уже уверенно направлялась к выходу из аудитории.

Не оборачиваясь, она рывком отворила обшарпанную дверь, а затем, таким же рывком ее за собой заперла.

Оказавшись в пустынном коридоре, она со свистом втянула в себя пыльный, пропитанный плесенью воздух. И хоть нервы были все еще натянуты, облечение от того, что она осталась наедине с собой, уже расползалось по телу. Да уж, приходить в школу в этот день, а потом сидеть здесь в окружении незнакомцев было не лучшей ее затеей.

Повернув вправо, она зашагала в сторону уборной — там ее встретили три видавших виды кабинки, и старый умывальник с полуразрушенным смесителем. Подойдя к нему, Арлет без надежды покрутила синий колпачок, и с удивлением обнаружила, что из крана весело побежала вполне приличная струя. Наполнив ладони холодной водой, она нагнулась, и окатила ею горячее лицо. По коже тут же побежали мурашки.

Выпрямившись, она заглянула в висевшее перед ней зеркало. Оттуда на Арлет уставилось мокрое лицо пятнадцатилетнего подростка — худощавое, с острыми, весьма выразительными чертами. Темные волосы с легким оттенком меди были коротко острижены и торчали в разные стороны — эдакая мальчишеская стрижка, которую не уложить, как не старайся. Точеный подбородок, тонкие губы, и широкие брови — все в рамках обыденности, кроме одной, из ряда вон выходящей детали — глаз.

Да, глаза Арлет можно было назвать какими угодно, только не обыденными. Большие, нет даже огромные, немного приподнятые в уголках, как у кошки, они проницательно взирали на свою хозяйку из-за стекла. А внутри они были наполнены невероятным цветом — цветом раскаленного серебра. И хоть врач и говорил, что это всего лишь результат нарушения функции радужной оболочки, Арлет знала наверняка — таких глаз, как у нее, никогда и ни у кого еще не было.

— Выглядишь не очень, — бросила она своему хмурому отражению, и, надев на себя плащ, покинула уборную.

Под ногами вновь заскрипел пол пустынного коридора. Хорошо, она не дождалась окончания урока, а то сейчас пришлось бы шествовать сквозь толпу зевак, не иначе. Мысленно надеясь, что мистер Мальвин не станет жаловаться директору на ее высокомерное поведение, Арлет двинулась к выходу из школы. Все, чего ей сейчас хотелось, так это поскорей покинуть эти унылые стены.

Оказавшись на улице, она с горечью обнаружила, что небо и не думало прекращать низвержение водяных потоков — прямо отображение ее нынешнего настроения. Но настоящим расстройством оказалась для нее вовсе не погода, а черный автомобиль, стоящий прямо у подножья каменных ступеней. Спустя миг из него уже выбирался долговязый мужчина с пышными, седыми усами, который, на ходу раскрывая зонтик, засеменил к задней пассажирской двери. Достигнув места назначения, он остановился и многозначительно взглянул на Арлет.

Та лишь вздохнула, и побрела к автомобилю.

— Интересный выдался денек, не правда ли? — почтительным тоном отозвался усатый, открывая перед девочкой дверцу, — Не мешкайте, мисс Арлет, а то совсем промокнете.

Арлет молча забралась на заднее сидение, и спустя минуту автомобиль тронулся.

— Томас, ты ведь помнишь, что я просила не заезжать за мной, — заговорила Арлет, пытаясь звучать как можно серьезней, — Я бы прекрасно добралась домой и сама.

— В такую погоду-то? — сомнительно хмыкнул Томас, весело при этом улыбаясь.

— Как-нибудь да справилась бы, — нахмурилась Арлет.

— О, да я просто проезжал мимо, — Томас подмигнул ей с полуоборота, — Никакой слежки, мисс Арлет, клянусь своими усами. Нечаянно зарулил в эту местность, и вот совпадение! — смотрю на часах уже четыре, а значит, у мисс Арлет учебный день заканчивается.

— Все это пахнет Кларой, — заключила Арлет, — Ведь это она тебя подослала, не так ли?

— Клара? Не пойму, о чем вы толкуете мисс Арлет.

Арлет демонстративно помахала перед ним мокрым зонтом.

— МОЙ зонтик из МОЕЙ комнаты. Это ведь она его тебе дала.

— Вот чудеса, — сивые брови Томаса поползи вверх, — Понятия не имею, как он там оказался.

— Не умеешь ты противостоять чарам этой женщины, Томас, — Арлет неодобрительно покачала головой, и оба они улыбнулись.

Томас был одним из тех немногих, у кого получалось без особых усилий поднять Арлет настроение. И за это она была бесконечно ему благодарна. Но их разговор, на несколько минут отвлекший ее от мрачных мыслей, был окончен, и гнетущие думы вновь зароились в ее голове.

Прислушиваясь к ритмичным звукам дождевых капель, барабанящих по крыше автомобиля, Арлет уставилась в окно. За ним проносились маленькие городские улицы, сплошь и везде заросшие разномастной зеленью, из которой то и дело выглядывали старинные, весьма угрюмые дома. Эти строения соединяли в себе суровый камень и удлиненные окна с заострённым верхом, а в некоторых местах встречалось даже витражное стекло, обрамлённое странными декоративными узорами — все это, наряду со свинцовым небом, погружало зрителя в настоящую готическую атмосферу.

Но было в этих домах и нечто волшебное. Некая загадка, которую хотелось разгадать. Именно за эту загадочность Арлет и полюбила Эверелл — крохотный, вечно дождливый городок среди гор, который, благодаря своему уединенному расположению, получил от местных жителей вполне оправданное прозвище «затерянная лощина». Место, настолько далекое, что числилось даже не на всех картах.

Честно говоря, Арлет до сих пор не верилось, что она все же решилась покинуть солнечную столицу, где прожила всю свою жизнь, и продолжить свое существование в городе, столь сильно отличавшемся от ее прежней среды обитания. Она вспомнила, как еще два дня назад собирала чемоданы — и вот она снова здесь, в Эверелле, таком же, каким он запомнился ей еще со времен ее детских поездок.

За стеклом промелькнула одинокая тень — насквозь промокший мужчина, несмотря на разыгравшуюся непогоду, остановился прямо посреди яростного ливня, провожая их автомобиль удивленным взглядом, до тех самых пор, пока Томас не скрылся за ближайшим повтором. Надеялась ли Арлет, что сможет избавиться от подобных взглядов, перебравшись в этот маленький, забытый Богом городок? Надеялась. Но в то же время подозревала ли она, что эти взгляды будут преследовать ее вне зависимости от места ее проживания? Нет, не подозревала. Она была в этом почти уверена. И хотя взгляд, полученный от незнакомца, был вызван скорее дорогим автомобилем, отроду здесь не виданным, нежели самой Арлет, это не помешало ей удостовериться в своей правоте.

И все же, как ни крути, решение переехать было принято, а также воплощено в жизнь. И жалеть, либо сомневаться в нем не было ровно никакого смысла. Она приехала сюда в надежде найти ответы, и если у нее не получилось сделать это в первый же день, что ж, она будет надеяться на второй. Осталось лишь дождаться, дабы сегодняшний день благополучно пришел к своему завершению, и воспоминания о том, что случилось ровно семь лет назад, уйдут хоть и в болезненное, и все же затишье, еще на один год.

Мотор загудел громче, и Арлет почувствовала, как улица, по которой они ехали, плавно уходит вверх. Деревья на холме стали расти гуще, а дома — показываться реже. Эта часть города была весьма отчужденной — все, как и любила Арлет.

Вскоре подъем завершился, и машина подкатила к большим решетчатым воротам, за которыми тянулся ввысь одинокий особняк. Внушительных размеров, он был построен в том же мрачном, замысловатом стиле, что и остальные дома в городе. Только вот, размерами он превосходил их, самое малое, в несколько раз — он бросал на прибывших свой сумрачный взгляд с двухэтажной высоты.

Арлет подняла глаза, и в который раз удивилась этому строению — жуткий особняк на вершине холма, который вполне мог сойти за настоящий замок с приведениями. Замок, который она теперь называла домом.

Арлет и не заметила, как отворилась дверца автомобиля, а в салоне появилась морщинистая рука Томаса, призывавшая ее к действиям. Выбравшись наружу, она посильнее укуталась в плащ, и поспешила к дому.

— Вы забыли зонтик, мисс Арлет! — раздался ей вдогонку хриплый крик водителя, но Арлет уже бежала, не обращая внимания на дождь, орошавший ее голову.

Добравшись, наконец, до входных дверей, она потянулась к дверному звонку. Где-то внутри раздался гулкий звон, а вслед за ним ропот торопливых шагов. Дверь отворилась, и Арлет юркнула через порог, наслаждаясь долгожданным теплом.

— Ох, милая, ты совсем промокла! — воскликнула тучная, полнощёкая женщина, появившаяся перед Арлет, — Разве Томас не отдал тебе зонтик? Ты забыла его дома сегодня утром…

Эти слова мгновенно подтвердили недавнюю догадку Арлет. С цветастым фартуком на поясе и деревянной ложкой а руке, женщина принялась взволнованно ощупывать ее мокрые от дождя волосы.

— Все в порядке, Клара, — Арлет мягко вывернулась из ее охвата, на ходу снимая обувь, — Это всего лишь дождь.

— Всего лишь дождь… — недовольно вздохнула Клара, чмокая Арлет в обе щеки, — Все прошло хорошо…в школе?

Голос ее стал немного настороженней — она знала, что этот день имеет особое значение для Арлет, и не ожидала услышать радостных возгласов или веселых историй.

— Все прошло, как по маслу, — соврала Арлет, и опустив взгляд, зашагала прямиком в свою комнату.

Она ценила заботу Клары, и все же говорить о сегодняшнем дне ей хотелось меньше всего.

— Детка, я испекла медовый пирог, твой любимый… — сказала напоследок Клара мягким голосом.

В ответ Арлет лишь выдавила из себя нечто наподобие улыбки, и больше не оборачивалась.

Переступив порог своей комнаты, она, наконец, смогла расслабиться. Все здесь, начиная от стен и заканчивая мебелью, было окрашено в багровые тона. Темно-красный был ее любимым цветом — то единственное, что могло успокоить даже в самой кризисной ситуации. Арлет затянула тюль, и комната тотчас погрузилась в легкий полумрак. Так даже лучше — теперь ничто не свидетельствовало о ее связи с миром, который находился за пределами этой комнаты.

Скинув с себя влажный плащ, Арлет направилась к старенькому креслу в углу комнаты. Сильно потертая обивка уже давно говорила о том, что его пора отправлять на свалку, но это была та самая вещь в жизни Арлет, которую она не променяла бы ни на что на свете. Именно поэтому, в отличии от большей части мебели, которая осталась в старом жилье, кресло отправилось в Эверелл вместе с ней. Она и не помнила толком, как и когда оно попало в ее комнату — казалось, эта старушка всегда стояла рядом с ее кроватью, сколько она себя помнила.

Даже не сменив одежду, Арлет поудобней устроилась на любимом месте, когда в дверь легонько постучали. В комнату вошла Клара, неся в руках тарелку. На ней красовался большой кусок медового пирога, из которого торчала одинокая, красная свеча. На ее кончике весело попрыгивал огонек.

Оставив тарелку на маленьком столике, стоявшим недалеко от кресла, Клара, так ничего и не сказав, покинула комнату. Арлет уставилась на пирог стеклянным взглядом. В некоем оцепенении прошла целая минута, пока она, наконец, поднялась, и задула свечу.

— С днем рождения, Арлет, — прошептала она самой себе, а затем вернулась на место, так и не притронувшись к пирогу.

Есть ей сейчас вовсе не хотелось, особенно учитывая факт, что пирог был праздничным. А праздновать было нечего.

Она перевела взгляд на антикварные часы, что висели над ее кроватью. Время ползло не многим быстрее, чем за школьной партой. Оно усердно напоминало, что впереди еще целый вечер, чтобы «отмечать» день рождения. Пятнадцать — знаменательная дата, которую с нетерпением ждут все подростки. Все, кроме Арлет.

И что дальше? — подумала она.

Дабы хоть как-то отвлечься от мрачных раздумий, она потянулась к пульту, что валялся на ручке кресла. Спустя миг с другой стороны комнаты на нее замигал старенький телевизор. На экране появился бледный диктор с квадратным лицом и холодным взглядом, невозмутимо вещавший о последних новостях. Кажется, выпуск подходил к концу, так как в сюжете говорилось о погоде.

— А тем временем метеорологи продолжают докладывать о странных погодных феноменах, которые наблюдаются в самых разных уголках земного шара, — говорил он, — Напомним, что за последний год населения более чем десяти разных стран, никак не связанных между собой географическим положением, стали свидетелями весьма необычных происшествий. Поступила информация, что последним таким местом стал один из самых засушливых районов Западной Африки — его жители пострадали от града необычайно большого размера, в результате чего погибло более пятнадцати человек…

Арлет выключила телевизор, поняв, что погода — совсем не то, о чем она способна думать в данный момент. Вздохнув, она повернула голову, и тупо уставилась в огонь, который Клара уже успела развести в старом, закопченном камине. Языки пламени исполняли замысловатый танец, проливая тепло по всей комнате. В голове зароились отрывки мучительных воспоминаний, и Арлет, не выдержав, подняла взгляд выше — на нее.

Над камином висела картина в толстой, позолоченной раме. На ней была изображена красивая женщина, неимоверно похожая на Арлет — во всем, кроме глаз. Такие же большие и необычные — вместо серебра, у нее они отливали угольным блеском. У женщины было задумчивое лицо, и немного грустный взгляд. Арлет всегда удивлялась, что заставило художника увидеть ее мать в подобном обличии, ведь на лице Лианны Ноктиар всегда играла улыбка, сколько она ее помнила.

К горлу подступил уже знакомый, тошнотворный комок. Этот старый друг навещал ее каждый год первого декабря, в день ее рождения, а также день, который когда-то отнял у нее мать. Было сложно представить, что есть в мире человек, который ненавидел бы эту дату больше, чем Арлет.

Лианна (Арлет всегда называла ее Лианной, а не мамой), ушла из ее жизни ровно семь лет тому назад, и, несмотря на то, что прошло уже немало времени, за все эти годы призрак тогдашних событий ни разу не покидал Арлет.

Когда-то давно, их с Лианной жизнь протекала в столице. Арлет была совсем еще ребенком, и помнила не так уж много, но знание того, насколько они с матерью были близки, заложилось в ее воспоминаниях твердым фундаментом. Родитель, наставник и лучший друг, все это для нее сочеталось в одном единственном человеке — в Лианне.

Отца своего Арлет никогда не знала. Знала только, что звали его Нориал. Нориал Оинн — так было написано на его могиле, которая находилась на городском кладбище, и которую Арлет с матерью время от времени посещали. Лианна и Нориал были женаты, об этом свидетельствовало золотое колечко на безымянном пальце Лианны, хотя та, по неизвестным причинам, оставила за собой девичью фамилию — Ноктиар. Эта же фамилия передалась и Арлет.

Сам Нориал, по словам матери, был выдающимся ученым, и погиб еще до рождения Арлет по причине смертельной болезни. Больше Лианна о нем ничего не рассказывала, хотя было вполне очевидно, что даже после стольких лет боль утраты все еще не утихла — каждый раз, вспоминая об умершем муже, на глазах ее выступали слезы. Сама Арлет же в такие моменты всегда рисовала перед собой высокого мужчину в белом халате, с острым, проницательным взглядом, работающим над своим очередным изобретением. Эдакая детская картинка, которая надежно укрепилась в ее сознании.

Мать Арлет была родом из состоятельной семьи, поэтому, когда ушли из жизни оба ее родителя (бабушка и дедушка Арлет), в руках Лианны, которая была старшим ребенком в семье, оказалось огромное наследство. Благодаря этому, они с Арлет никогда не знали нужды, хоть жизнь их и протекала в довольно необычной атмосфере. В своем доме, построенном в самом сердце большого города, они жили весьма отчужденно. Не то чтобы Арлет это хоть как-то волновало — проводить все свое время с матерью было ее любимым занятием. И все же, немного повзрослев, она все чаще могла слышать, как люди говорят о чудаковатой женщине, которая славилась своим отшельничеством, и которая ограждала от жизни не только себя, но и родную дочь.

Да, возможно в некотором роде так оно и было, но, по правде говоря, Арлет и самой не доставляло никакого удовольствия общаться со сверстниками. И уж если говорить совсем честно, то не только с ними, да и вообще с кем-либо. И причиной тому были те самые бесконечные взгляды, сопровождавшие ее везде, куда бы она ни пошла. Причем взгляды эти всегда носили одинокий характер — люди на нее лишь смотрели, молча, без каких-либо слов, без замечаний, без комментариев. А посмотрев, они просто проходили мимо. Мало того, никто, встречавшийся на жизненном пути Арлет, никогда не проявлял инициативы дальнейшего общения, а если ее проявляла сама Арлет, то эту инициативу не принимали, словно тот, от кого она исходила, был каким-то прокаженным.

Именно поэтому ни тогда, ни сейчас у Арлет не было друзей. Единственным, кому она открывала свои тайны, был Интро — так она прозвала своего внутреннего демоненка, сидевшего прямо у нее под сердцем, и время о времени шепчущего ей на ухо. Друг этот, хоть и невидимый, стал для нее прекрасным слушателем, а еще он часто помогал Арлет справляться с трудными решениями. Звучит, как сумасшествие, не правда ли? Клара именно так считала. Арлет могла прочитать это в ее жалостливом взгляде, когда той счастливилось застать свою воспитанницу за разговорами с самой собой. Вот именно, еще один неутешительный пунктик в добавку к вездесущим взглядам.

Что касается этих самых взглядов — даже после всех этих лет, заполненных сотнями устремлённых на нее глаз, Арлет ни на шаг не приблизилась к ответу на вопрос, в чем именно заключается причина столь особого к ней отношения. Смотря в свои серебряные глаза, отражающиеся в зеркале, порой она думала, может все дело в них? Ведь как ни крути, такие необычные, они не могут не привлекать внимания. И все же, какой бы неординарной внешностью человек не обладал, к этой внешности все равно, в конце концов, привыкаешь. А к Арлет никто и никогда так и не смог привыкнуть, кроме одного единственного человека — ее матери. Лишь Лианна смотрела на свою дочь, как на обычного ребенка. Именно поэтому чем дальше, тем с большей охотой Арлет оставалась в стенах своего — как она называла их старый дом — укрытия, и строила свои детские воспоминания именно там. И как раз поэтому, потеря самого близкого ей человека, единственного, кто воспринимал ее такой, какой она была, оказалась для нее невыносимым ударом.

В тот роковой вечер, семь лет тому назад, случился страшный пожар. По словам дознавателей, причиной возгорания стали праздничные свечи, которые были зажжены в честь дня рождения Арлет. Лианна с дочерью праздновали вдвоем, как и всегда, поэтому, когда огонь стал расползаться по дому, в его оковах оказались лишь они одни.

Прежде чем на место происшествия прибыли пожарные, пламя успело уничтожить практически все. Именно поэтому столь невероятным оказался тот факт, что Арлет осталась жива. Ее, из-под обугленных обломков — того, что осталось от ее прежней жизни, — вытащили спасатели, изумленно разглядывая ребенка, на чьем теле не оказалось ни единого ожога, в то время, как все остальное, включая тело ее матери, было сожжено дотла.

Восьмилетняя Арлет, вместе с маленькой клеткой, которую она судорожно сжимала в руках, была доставлена в местную больницу. После тщательного осмотра, врачи сделали заключение — она, а также ее птичка, запертая в той самой клетке, абсолютно здоровы, не считая эмоционального потрясения. А эмоциональное потрясение заключалось в том, что Арлет, не считая нескольких размытых обрывков, в которых присутствовали лишь бушевавшие языки пламени, ничего не помнила. А еще, на несколько долгих месяцев, девочка перестала разговаривать.

После смерти матери опекунство перешло к ближайшему родственнику — ее дядюшке Одвину, который решил не отказываться от него лишь потому, что вместе этим самым опекунством в его руки перешла и значительная часть наследства. И все же, учитывая тот факт, что он уже многие годы проживал за границей, перспектива впускать в свою итак занятую жизнь осиротевшего ребенка, да еще и с посттравматическим расстройством, особо его не радовала. Именно поэтому он отстроил сгоревший дом сестры, и решил вернуть Арлет в родное пристанище, оставив ту на попечение гувернантки Клары, которая стала заниматься ее воспитанием, и также Томаса, который, кроме своих обязанностей водителя, должен был также следить за безопасностью девочки.

Именно так, после смерти Лианны эти два человека стали единственными близкими людьми в жизни Арлет. Клара заботилась о ней, как могла, хоть Арлет и знала, что где-то за пределами своих обязанностей у этой добродушной женщины есть и собственная семья — уже совсем взрослые дети, которых она время от времени навещала. У Томаса семьи не было, но, вопреки тому, что формально он и правда проводил все свое время в жизненной среде Арлет, на глаза он ей попадался не так уж часто. В основном их общение проходило, когда девочка сидела на заднем сидении его черного автомобиля.

И все же, Арлет была благодарна. Благодарна за то, что у нее было хоть нечто наподобие семьи, даже несмотря на то, что иногда Клара с Томасом тоже поглядывали на нее этими странными взглядами. Происходило это не часто, и все же это случалось — именно в такие моменты Арлет чувствовала себя наиболее одиноко.

Да, последние семь лет Арлет прожила в одиночестве. Причем проводить все свое время в стенах, где произошло самое страшное событие твоей жизни, с каждым годом становилось для нее все тяжелее и тяжелее. Именно поэтому, за несколько недель до своего пятнадцатилетия в голову ей пришла безумная идея. В последнее время она часто вспоминала старинный особняк, который Лианна много лет тому назад приобрела в крохотном, малоизвестном городке под названием Эверелл, и который служил для них с Арлет местом обитания во время тех нечастых, но долгожданных поездок, ради которых они покидали большой город.

Как и опека над Арлет, Эвереллский дом теперь был в руках дядюшки Одвина, и конечно, для такого шага понадобилось его разрешение. Почему-то Арлет была уверена, что замысел ее будет встречен чем угодно, только не энтузиазмом. Разумеется, она не ошиблась. И все же, несмотря на первую неудачу, после нескольких телефонных разговоров ей удалось убедить опекуна отпустить ее в Эверелл.

И вот она здесь, а первый ее день в этом месте выпадает на злосчастную дату. И нет, получилось это вовсе не случайно — она очень сильно надеялась, что в своем старом доме она не проведет больше ни единого дня рождения.

После долгих раздумий Арлет, наконец, оторвала взгляд от картины. Учитывая то, как близки они были с матерью, можно было понять, почему даже спустя семь лет этот день давался ей с таким трудом. Но правда заключалась в том, что главной причиной ее бессонных ночей была вовсе не тоска по родному человеку, а нечто, о чем не знал никто, кроме самой Арлет. Дело было в том, что девочка никогда не верила, что ее мать погибла.

Арлет в который раз вспомнились слова адвоката, тихо беседовавшего с дядюшкой спустя несколько дней после пожара. Мужчины не знали, что их подслушивают.

— Одвин, — губы адвоката невольно сжались, — Признай, все это выглядит весьма странно. Ребенок, которого не тронул огонь, и ее мать, сгоревшая дотла. И мы говорим об одном и том же пожаре. Никаких останков так и не обнаружилось. Даже намека на обгоревшее тело…

Одвин Ноктиар не ответил.

— О документах я, конечно, позабочусь, — добавил адвокат, нервно оглядываясь по сторонам, — но если Лианна однажды появиться на пороге вашего дома, могут возникнуть проблемы. Я знаю, ты не был близок с сестрой, но в городе о ней много чего поговаривали. Возможно ли, что она просто сбежала?

— Я плачу тебе не за то, чтоб ты задавал вопросы, — отрезал Одвин, — Но если тебе уж так любопытно — из дома с момента возгорания никто не выходил. Это подтвердили несколько свидетелей. Моя сестра мертва и на этом точка.

— Но… — возразил было адвокат.

— Да, Францис, история весьма щепетильная, — с раздражением перебил его Одвин, — Но я не позволю, чтоб ее подробности всплыли наружу и разрушили то, чего я так долго добивался. Эти вонючие газетчики только и ждут, чтоб вцепиться мне в горло. Поэтому держи рот на замке, ясно?

Францис не осмелился ему возразить.

— Бумаги я жду сегодня вечером, — добавил Одвин, давая понять, что беседа окончена, — И прошу не задерживать, завтра утром у меня поезд.”

Этот разговор впечатался в разум Арлет с такой невероятной силой, что с тех пор она ни разу не усомнилась в том, что ее мать жива. И хотя этому и не было никаких доказательств, а свидетели, по словам дядюшки, утверждали, что из дома никто не выходил, сама она, как и тот адвокат, чувствовала, что во всей этой истории были нестыковки. Начиная с того, почему саму ее не тронул огонь, и, заканчивая тем, что от тела Лианны не осталось и следа.

Конечно, Арлет отказывалась думать, что мать по собственной воле оставила ее в горящем доме, а сама просто сбежала. Нет, Лианна, которую она знала, была на такое неспособна. Именно поэтому, Арлет все чаще замечала, как сочиняет всевозможные истории, способные оправдать случившееся. Возможно ли, что ее похитили? Или, может, угрозами заставили ее уйти?

Тем не менее, она никогда и никому не рассказывала о своих мыслях, да и кто бы ей поверил? В лучшем случае ее назовут безумной, такой же, как и ее мать. Поэтому все эти годы она лишь беспокойно ждала. Ждала, что произойдет хоть что-нибудь, способное подтвердить ее подозрения, ответить на ее вопросы. Время от времени она даже усаживалась у окна, всматриваясь в пустынные улицы, представляя, как Лианна появляется за углом, и направляется в сторону их дома. Как она возвращается домой. А затем раскрывает Арлет ужасную правду.

Возможно, именно это и натолкнуло ее на мысль об Эверелле. В этом отчужденном городке, оказываясь вдалеке от назойливых взглядов и шепчущих за спинами голосов, мать со своей дочерью могли дышать спокойно, как бы странно это не звучало. Поездки в Эверелл всегда казались Арлет чем-то волшебным — в этом месте, несомненно, витал особый дух. И возможно, именно за этим духом она и погналась. Погналась в надежде на то, что он откроет ей нечто, пока еще ей неведомое.

Вновь поднявшись из кресла, Арлет побрела в сторону окна. На широком подоконнике стояла маленькая, позолоченная клетка, а внутри сидела крохотная птичка с замысловатым окрасом — кораллово-красный клюв, оранжевые щеки, голова, спина и крылья серо-бурого цвета, и черно-белые полосы на груди, образующие “зебровый” рисунок. Это был амадин — та самая птица, что выжила в пожаре вместе с Арлет. А также подарок матери на ее восьмой день рождения. Тот самый день рождения. “Теперь он твой, малышка” — Арлет помнила, как Лианна сунула ей в руки нового питомца, а затем нежно поцеловала в щеку, — “Береги его, как я берегу тебя”. От воспоминания комок в горле стал немного туже. Да, она берегла его, берегла всеми силами, даже несмотря на то, что Лианна своего обещания так и сдержала.

Вздохнув, Арлет опустила ладонь на клетку, и стала по привычке вглядываться в пустынную улицу за окном. Она проделывала это из года в год, словно некий ритуал — оставляла амадина на подоконнике, будто живой маяк, а затем ждала. Ждала на протяжении целого дня, и надеялась, что этот маяк приведет домой ту, которую она так сильно ждала. По какой-то глупой причине Арлет была уверена, что птица поможет ее матери отыскать путь обратно, где бы та ни была. Конечно, каждый раз ее ждало разочарование. И все же, она никогда не теряла надежды, как и сегодня. А что, если в этот раз сработает, думала она. Ведь сегодня она в Эверелле — в их с Лианной маленьком убежище. Если возвращаться, то куда, как не сюда?

Словно в подтверждение ее словам, амадин издал слабый писк. Арлет невольно улыбнулась, и уже собралась было просунуть палец внутрь клетки, дабы погладить птицу, как случилось нечто пугающее. Амадин, который все это время мирно покачивался на своём маленьком помосте, вдруг замер, а затем камнем свалился на самое дно клетки.

С глазами, полными ужаса, Арлет отворила железную дверцу и взяла бедное создание в руки. Птица не шевелилась, глаза ее были закрыты, а маленькая грудь оставалась бездыханной. “Нет, пожалуйста” — промямлила Арлет. Она все никак не могла поверить в происходящее. Неужели он и правда умер? Но почему, почему это происходит именно сейчас? Именно в этот день? Именно в этот час? Да, птица была уже старой, даже слишком — амадины обычно живут не больше пяти лет — и да, ей нездоровилось в последние несколько дней, но не может же быть, что жизнь решила покинуть ее так внезапно?

Может, это знак? — вопрос сам собой прозвучал у нее в голове. Знак того, что Лианна больше не вернётся? Что она так же мертва, как и птица в твоих руках?

— Нет, это неправда, — вслух ответила Арлет самой себе.

А затем стала лихорадочно сжимать и разжимать мягкое тельце в дрожащих руках.

— Ну же… давай… — приговаривала она, всеми силами пытаясь вернуть амадина к жизни.

Она все пыталась и пыталась, но тот не отзывался. Его перья взлохматились, а хрупкие лапки неестественно растопырились в разные стороны.

Ком в горле Арлет увеличивался, и вот-вот грозился взорваться неистовым потоком слез, как вдруг произошло нечто странное. Подушечки ее мокрых пальцев внезапно завибрировали, и спустя миг на их поверхности появились серебристые искры. Они становились все больше и больше, до тех пор, пока не укутали своим сиянием амадина, проникая внутрь его тельца, словно некая волшебная нить.

От изумления Арлет чуть не выронила птицу из рук, но удержала, наблюдая за происходящим с выпрыгивающим из груди сердцем. Прошло несколько бесконечных секунд, пока искры, наконец, не исчезли (так же неожиданно, как и появились), и сам амадин вдруг не зашевелился. Сперва он покрутил своей маленькой головкой, слабо похлопал серо-бурыми крыльями, а затем его глаза распахнулись, и он пулей взлетел ввысь, словно внутри него завелся мотор невиданной ранее силы. Достигнув потолка, он на миг застыл на месте, а затем стал носиться вдоль и поперек комнаты, даже не думая замедлятся.

Так продолжалось несколько минут, пока амадин не выдохся, и не опустился на краешек кровати Арлет. Не раздумывая, та взяла его в руки, и стала пристально разглядывать. Нет, он был настоящим. Он был живим, и здоровым. Постояв еще немного, и убедившись, наконец, что все это ей не снится, Арлет отнесла птицу обратно в клетку, хорошенько закрыла дверцу, а затем вновь уселась в свое красное кресло.

Что это, черт возьми, было? Да, амадин был мертв. Да, она пыталась вернуть его к жизни. Неистово пыталась. И все же, ей не удалось сделать этого своими руками. Зато удалось странным серебряным искрам, появившимся из ниоткуда. Нет, эти искры не могли принадлежать ей, или все же могли? Они ведь появились на ее пальцах. И они были такого же серебряного цвета, как и радужная оболочка ее собственных глаз. Все это напоминало… волшебство? Нет, это же бред какой-то. Арлет не верила в волшебство — оно бывает только в сказках.

— А что, если не только в сказках? — вдруг прошептал Интро прямо из-под сердца.

— Ну, здравствуй, — про себя отозвалась Арлет.

— Разве не этого ты так сильно ждала? — Интро продолжил шептать, — Знака, что ты не зря приеахала в Эверелл?

— Ждала, — буркнула Арлет, — Вот только знак этот ничего не обьясняет… Что мне, по-твоему, должны сказать серебряные искры?

— Что ты была права?

— Права? Права в чем?

— Что все не так просто, как кажеться, — ответил Интро.

— Не так просто, как кажется… — передразнила его Арлет, — это и я и без волшебных искр знала…

— Ты такая смешная, когда злишся.

— Да ну тебя, — Арлет махнула рукой, будто отгоняя от себя назойливую муху.

Интро умолк, и она в растерянности уставилась на железную клетку — птица вновь покачивалась на своем мостике. Так, будто ничего и не происходило. Будто еще несколько минут назад она не была мертва. А может, она действительно не умирала? Может, Арлет все это лишь причудилось? Сегодня был тяжелый день, и ее сознание могло сыграть с ней злую шутку.

Не считая потрескивание огня, в комнате царила тишина. Арлет продолжала наблюдать за амадином, не в силах оторвать от него взгляда — и что же она ожидала увидеть? Еще одно чудо, что ли? Возможно. Так Арлет и провела остаток вечера — в тревожных раздумьях о том, какие еще сюрприз ожидают ее в Эверелле. И вот, когда часы показывали уже совсем поздний час, под совокупным действием тепла, ползущего из камина, и усталости, которую уже не было смысла игнорировать, Арлет прикрыла глаза, и тут же провалилась в сон прямо там, где сидела.

Сегодняшние сны не отличались от тех, что преследовали ее каждую ночь. Все тот же огонь, и истошные крики, терзающие ее покой снова и снова. Каждый раз они принимали новые обличия, словно там, за границами ее сознания кто-то лишь тем и занимался, что строчил ей новые кошмары.

— Нет…нет… — отчаянно шептала Арлет, будто могла этим хоть что-либо изменить, — Нет!

Она проснулась в холодном поту. И, как не странно, вовсе потому, что во сне языки проклятого пламени уже едва не поглотили ее. Нет, к этому ей было не привыкать. Она проснулась от звонка в дверь. Не совсем понимая, что происходит, Арлет бросила взгляд на часы — ровно двенадцать. Кому понадобилось звонить в дверь посреди ночи? Она ведь в Эверелле первый день, и совсем никого здесь не знает.

Еще несколько минут она просто прислушивалась — ведь наверняка, она не единственная, кто услышал? Томас еще точно не спит, а Клара, если и уснула, то столь громкийзвон, пронесшийся по всему дому, несомненно ее разбудил. Но за дверью было тихо — никакого шума, никаких шагов.

Странно. Она ведь точно слышала звон.

— Посмотри, — шепнул Интро.

Вскочив на ноги, Арлет метнулась к двери, и бесшумно ее отворив, выскользнула в длинный коридор. Там по-прежнему стояла тишина. Старомодные лампады, висевшие под самым потолком, горели тусклым светом — видимо, Клара оставила их включенными на ночь. Время от времени они помигивали, нагнетая зловещую атмосферу.

Не обращая на них внимания, словно рысь, Арлет воровато двинулась к входной двери, сама не понимая, почему крадется в собственном доме. Может потому, что внутри у нее, по неясным причинам, с каждым шагом нарастала тревога? Она неотрывно сверлила взглядом маленькое витражное окошко, расположенное в верхней части двери — в один миг ей даже показалось, что за ним промелькнула тень. Игра воображения?

— Может, — ответил Интро на ее мысленный вопрос, — А может и нет.

Как только он закончил, в дверь снова позвонили. Арлет даже подпрыгнула от неожиданности, когда над ее головой эхом пронесся громкий звук колокола. И вновь она застыла на месте, ожидая, что кто-нибудь а этом доме все же откликнется, но, как и в прошлый раз, дом был погружен в тишину.

Арлет почувствовала себя глупо — неужели она испугалась вечернего гостя? Даже если и столь позднего. Не будет же кто-то, желавший ей зла, жать на дверной звонок. Уверенным шагом она преодолела оставшееся расстояние, и таким же уверенным движением — хоть сердце ее при этом и колотилось с бешеной скоростью — отворила дверь.

В лицо ударил холодный ветер, но кроме него, на пороге больше никого не оказалось, чего Арлет, честно говоря, совсем не ожидала. Ведь еще минуту назад кто-то звонил в дверь!

А еще, снаружи происходило нечто весьма странное. Улицу, на которой стоял особняк Арлет, сплошь и полностью покрывала плотная пелена белого снега. Морозный воздух пробрался прямо под одежду, и хозяйка невольно поежилась.

— Холодно, — Интро поежился вместе с ней.

Почему-то в этот момент вспомнились слова диктора из вечерних новостей, говорившего об аномальных погодных явлениях. А это ведь и вправду было весьма аномально — Арлет прекрасно знала, что Эверелле не бывает снега. Здесь всегда шли только дожди.

Оглядевшись по сторонам, будто звонивший в дверь мог затаится у нее на крыльце, Арлет совсем растерялась. Тревога внутри все нарастала. Что здесь, ради всего святого, происходит? Ответ на ее вопрос пришел сам по себе. Взгляд Арлет нечаянно упал на пол, и наткнулся на маленькую черную коробочку, перевязанную красной лентой, которая невозмутимо расположилась прямо у носков ее голых ступней.

Она машинально потянулась к ней пальцами — коробка оказалась теплой, будто кто-то только-только выпустил ее из ладоней. Еще раз убедившись, что поблизости никого нет, Арлет вернулась в дом. И вот она уже сидит на полу своей комнаты, и дрожащими руками развязывает красную ленту — коробка явно была подарком. И кто-то оставил этот подарок на ее крыльце прямо посреди ночи.

Когда шелковая ткань соскользнула на пол, Арлет аккуратно сняла крышку и заглянула внутрь. В нос почему-то ударил странный кисловатый запах. Коробка была узкой, а ее внутренняя часть была полностью обтянута черной материей, поэтому Арлет не сразу сумела разглядеть маленький предмет продолговатой формы, уложенный на самое дно. Засунув пальцы внутрь, она нащупала шероховатую поверхность, и уже спустя секунду увидела в своей ладони большой черный ключ.

Ключ оказался на удивление легким — присмотревшись, Арлет обнаружила, что он был сделан из дерева. Как необычно, деревянный ключ она еще никогда не встречала. Несмотря на то, что размер его достигал целой ладони, работа была весьма утонченной. На длинной трубке красовалась изящная головка — она была сделана в форме перевернутого сердца. А к ней была прикреплена длинная, золотая цепочка — видимо, предполагалось, что ключ надо носить на шее.

Покручивая его в пальцах, Арлет все думала о том, что же он предназначен открывать, и почему кому-то понадобилось оставлять его именно ей. Почти никто не знал о том, что она живет в этом доме, а кто и знал, вряд ли догадывался, что сегодня у нее день рождение. Она снова пошарила пальцами в коробке, но больше ничего, включая записки, которая оказалась бы очень кстати, там не обнаружила.

Сна не было ни в одном глазу, поэтому Арлет принялась измерять комнату нервными шагами, разглядывая ключ при разных углах освещения, и время от времени кидая беспокойный взгляд на своего амадина, уже успевшего задремать. Почему-то она была уверена, что эти два события как-то между собой связаны. Сознание рисовало десятки фантастических вариантов, но ни одному из них не было логичного подтверждения.

Остановившись, наконец, у окна, Арлет отодвинула тяжелый занавес и опустилась локтями на деревянный подоконник. Снаружи виднелась все та же пустынная улица — над ней кружили одинокие снежинки. До этого Арлет видела снег всего один раз. В большом городе, где она жила раньше, температура редко опускалась ниже нуля. Какой же странный сегодня день…

Потирая ключ мокрыми пальцами, она раздумывала о том, стоит ли рассказывать о происшедшем Кларе. Возможно ли, что подарок был от нее, и она просто решила преподнести его вот таким вот изощренным способом? Маловероятно. Арлет строго запретила своим домочадцам дарить ей хоть что-либо в этот день. Да и вообще, такая подача была вовсе не в духе Клары.

Судорожно вздохнув, Арлет уже собралась снова вернуться к своему хождению из угла в угол — торчать без движения на одном месте оказалось в такой момент весьма сложно — но тут ее взор привлекла темная фигура, стоящая за окном. Прямо посреди улицы.

Арлет присмотрелась. Кончик ее носа коснулся холодной поверхности стекла, и оно, под ее дыханием, сразу же запотело. Раздраженно стерев пятно подушечками пальцев, она вновь сфокусировала взгляд.

На дороге и правда кто-то был. Длинные, черные одежды бесформенно окутывали чужака с ног до головы, а капюшон, полностью скрывающий его лицо, поблескивал в свете одинокого уличного фонаря. Человек был неподвижен, словно статуя, и Арлет никак не могла понять, мужчина это или женщина. Но самым странным было то, что еще секунду назад на месте, где он стоял, никого не было, она была в этом уверена.

Фигура, словно читая ее мысли, подняла свое невидимое лицо, и повернула его в сторону дома. А затем посмотрела прямо в окно, в котором стояла Арлет.

По спине побежали мурашки. Да от того зрелища они бы у любого побежали. Было в этом чужаке нечто пугающее, нечто такое, от чего внутренности леденели. Кому понадобилось разгуливать по ее улице в такое время? По улице, где кроме нее, больше никто не живет? Да еще и заглядывать в ее окно? Будто смеясь над ее нелепыми вопросами, тёмная фигура продолжала все так же пристально смотреть в ее сторону своим невидимым взглядом.

Это ведь вполне мог оказаться обычный пьянчужка, шатающийся здесь в нетрезвом состоянии, верно?

— Мог бы, — шепнул Интро, — но ты ведь так не считаешь, правда?

— Не считаю, — согласилась Арлет.

— Тогда чего же ты ждешь?

Долго не раздумывая, Арлет схватила брошенное на кровать пальто, и, выбежав из комнаты, понеслась вниз по коридору. Цепочка, с висящим на ней деревянным ключом, уже покачивалась у нее на шее. Надев на ноги первые попавшиеся сапоги, она схватилась за ручку входной двери, и выскочила наружу.

С ее последнего выхода, температура, казалось, опустилась еще на несколько градусов. Чужак стоял все там-же — в окно он больше не смотрел, теперь его взгляд был устремлен на крыльцо, туда, где появилась хозяйка дома. Арлет чувствовала, что ночной гость ждет именно ее.

Изо всех сил пытаясь одолеть страх, она направилась в сторону темной фигуры. Она подходила все ближе, но очертания человека оставались какими-то размытыми, словно он вот-вот раствориться в воздухе. Арлет все ждала, что он тоже пойдет к ней навстречу, но тот так и стоял, неподвижно — его черное одеяние, полностью срывающее тело, даже не шелохнулось, несмотря на ветер.

И вот, когда до чужака оставалось каких-то десять шагов, он подал первые признаки жизни — повернулся к Арлет спиной, и зашагал в противоположную от нее сторону.

— Эй! — вырвалось у Арлет, — Постойте!

Но чужак ее будто не слышал, и лишь продолжал идти вниз по улице. Его поведение полностью противоречило тому, в чем она еще минуту назад была полностью уверена — что он пришел к ней. И что именно он оставил подарок на ее крыльце. Почему же он уходит? Совсем растерявшись, Арлет поспешила за ним, не желая упускать шанса с ним поговорить. Она даже ускорила шаг, твердо намереваясь его догнать, но, к ее огромному удивлению, чем быстрее она шла, тем четче понимала, что расстояние между ней и темной фигурой не сокращается. Она даже попыталась бежать, но это, несмотря на неизменный темп чужака, ничего не меняло.

— Бред какой-то… — прошептала Арлет, но преследования не прекратила.

С каждым шагом на улице становилось все холоднее, и она пожалела, что не надела одежду потеплее. Отчаянно кутаясь в свой тонкий плащ, она семенила вслед за удаляющимся чужаком, не решаясь отступать. Она и представить себе не могла, чтобы сейчас вернуться домой и просто уснуть в кровати.

Они все двигались вниз по улице, и по сторонам стали показываться первые дома. Ни в одном из окон не горел свет, и не странно — город погрузился в сон несколько часов назад. И все же, эти черные, зияющие дыры в каменных стенах нагоняли страх. Казалось, что они, как большие, угольные глаза следят за каждым шагом Арлет. Интересно, что бы подумали жители, увидев сейчас за окном двоих, бредущих невесть куда людей?

Вокруг стояла ватная тишина, такая, какой она может быть только в первые часы свежевыпавшего снега. Нарушали ее лишь порывистые шаги подростка, спешащего вслед за неизвестной, темной тенью. Стряхивая с головы налетевшие снежинки, Арлет невольно опустила глаза вниз, наблюдая, как ее сапоги оставляют следы в пушистом снегу. Ничего необычного в этом не было, и все же, что-то в увиденном вдруг встревожило ее. Было в этих шагах нечто неправильное. Им, словно чего-то не хватало.

Неотрывно следя за своими ногами, Арлет все пыталась понять, что именно вызывало в ней подобные чувства. А в следующее мгновение ее осенило — она ведь шагает по этой улице не одна, и, тем не менее, единственными следами, которые украшали поверхность снега, были ее собственные.

Она вновь направила взгляд на человека, а точнее, на нижнюю часть ее тела. Четко и ясно она увидела, как та двигается вперед, не оставляя позади ни единой отметины.

Волосы на голове Арлет встали дыбом. В памяти тут же вспыли ступеньки, ведущие к ее крыльцу — на них ведь тоже не было следов. Как кто-то мог подняться на крыльцо, и не оставить следов? Да и на том участке, по которому она шла к незнакомцу, тоже не было ни одного следа! Она это точно помнила!

Любого здравомыслящего человека подобное бы уже остановило, но Арлет, словно ей только этого и требовалось, зажглась новой надеждой. Надеждой, что темная фигура — кем или чем бы она ни была — так же, как ее оживший амадин, ведет ее прямо к ответам.

До этого Арлет бывала в Эверелле всего несколько раз, но когда справа от нее появилась небольшая, полуразрушенная церковь, она уже знала, что они приближаются к северной окраине города. Неужели они шли так долго? Или, это сам Эверелл оказался таким маленьким? В разы меньше, чем он ей запомнился в детстве. Вот что бывает, когда вырастаешь.

Чужак неожиданно притормозил, впервые за все это время, а затем, свернув направо, исчез за той самой церковью. Бросившись следом, Арлет оказалась на узкой тропе, ведущей куда-то вверх, в темноту. Оглядевшись, она поняла, что окружавшие ее дома нежилые. Дырявые крыши, заколоченные окна, открытые настежь двери, из которых веяло темнотой — впервые за все это время она подумала о том, не ведут ли ее прямо ловушку?

Арлет стояла там, среди заброшенных зданий, а где-то позади вдруг послышался негромкий скрип. С замершим сердцем она оглянулась, но не увидела никого, кто мог бы послужить причиной внезапного шума. Наверное, просто ветер зацепил старую петлю. Но у Арлет почему-то появилось неприятное ощущение, что за ней наблюдают. Ей показалось, или из-за ближайшего угла послышался шепот?

— Не бойся, — успокоил ее Интро, тогда, как впереди вновь замаячил силуэт чужака.

— Не боятся, говоришь? — прошептала Арлет, и пытаясь оставить страх позади, все же шагнула в темноту вслед за ним.

Тропа вела преследовательницу ввысь, куда-то за пределы города. Там, вдалеке, стояла высокая скала — одна из тех многих, которые окружали Эверелл. Вскоре за спиной исчез последний уличный фонарь, и, начиная с этой минуты, дорогу Арлет освещала лишь полная луна, одиноко мерцающая в беззвёздном небе. Ветер в открытом поле стал еще свирепее, и уши превратились в ледышки, а ноги, то и дело проваливающиеся в глубокий снег, стали покалывать, предвещая обморожение. С отчаянием Арлет всматривалась в затылок своего, еле различимого в темноте, проводника, моля небеса о том, чтоб этот мучительный путь поскорее закончился.

И, ее молитвы, похоже, были услышаны, потому как вскоре человек в капюшоне остановился. Остановился у самого подножья скалы, а затем растворился прямо в камне. Арлет перешла на бег, и спустя минуту оказалась на его месте. Под ногами захрустела твердая почва, и она, пытаясь разглядеть хоть что-то в этом сером, бесплодном утесе, наконец, нащупала проход. С опаской, все еще не до конца веря тому, куда несут ее ноги, она тоже скользнула в щель и спустя миг скрылась за занавесью тьмы.

По другую сторону ее встретила просторная пещера. И хоть снаружи было темно, ни зги не видать, внутри пространство орошало легкое, жемчужное сияние. Причем сколько бы Арлет не вертела головой, его источника она так и не обнаружила. Свет словно исходил прямо из воздуха. Интересно, почему она не заметила это сияние снаружи?

А прямо посреди этого загадочного мерцания, росло не менее загадочное дерево. Арлет подошла ближе, пристально разглядывая огромный, морщинистый ствол. Из него, прямо в каменную землю тянулись толстые, узловатые корни, а длинные, кряжистые ветви, словно чьи-то костлявые руки, исчезали в недрах покрытого мхом потолка. Дерево это, будто вырванное прямо из древних сказок и преданий, напоминало одинокого часового, оберегающего утробу своих застывших в камне владений.

Даже при таком освещении, Арлет с удивлением обнаружила, что дерево полностью окрашено в черный цвет. Начиная с толстой коры, и заканчивая большими, причудливой формы листьями, которые будто покрывал толстый слой черного дегтя. Впервые в жизни она видела дерево столь необычайного окраса, ровным счетом, как и…

— Ключ, — закончил вместо нее Интро.

Да, еще какой-то час назад она получила в подарок такой же черный, выточенный из дерева ключ. Арлет так разволновалась, что даже не заметила самого главного — чужак, вслед за которым она вошла в эту пещеру, словно канул в небытие. И это при том, что иного выхода отсюда не было. Но Арлет была так увлечена деревом, что даже и не подумала этому удивится.

Когда ее загадочный подарок был снят с шеи, и снова оказался в ее пальцах, к горлу подступил комок страха. Но Интро был категорически против такой нерешимости.

— Сделай это, — шепот его был непреклонен.

Повинуясь демону, Арлет шагнула к дереву вплотную и опустила на него свободную ладонь, будто желая почувствовать сердцебиение. Ее касание было отвечено.

Сложная мозаика, высеченная на коре, стала двигаться. Ее линии, словно маленькие змейки, побежали в разные стороны — казалось, невидимая рука сооружает из них нечто еще более замысловатое. Сосуды дерева заплетались, а затем вновь расплетались, до тех пор, пока перед глазами Арлет не образовалось отверстие. Отверстие в форме самого настоящего дверного замка. Как только его очертания стали четкими, движение прекратилось.

Держа в руках деревянный ключ, Арлет уже знала, для чего тот предназначен. А еще она знала, что предназначение это будет воплощено в жизнь прямо сейчас.

Когда она поднесла ключ к замку, его стало тяжелее удерживать. Из коры выползала ощутимая сила, как магнит притягивающая к себе то, что ей, видимо, принадлежало. Следуя подсказкам, Арлет вставила ключ в отверстие. Он вошел в него так же легко, как нож входит в масло, а затем повернулся сам по себе.

Вслед за легким щелчком, по коре вновь забегали знакомые змейки, на этот раз, образовав собой небольшую, арочную дверь. Взирая на нее, первое, о чем подумала Арлет, это об отсутствии ручки. Но дверь не планировала оставлять свою гостью в смятении. Она медленно приоткрылась, а затем поползла внутрь, обнажая перед Арлет пелену чернильного мрака. А сама Арлет, будто во сне, не задумываясь о последствиях ни на миг, ступила в пустоту.

То, что находилось внутри дерева, чем бы оно ни было, стало засасывать ее с невероятной силой. Ее будто запихнули в узкую трубу, совсем не ее размера, и теперь сквозь нее протягивали — да так, что глаза вылезали из орбит. Было невозможно понять, движется ли время, или стоит на месте, но когда все закончилось, Арлет настиг сильный удар. Сильнее, чем она ожидала.

Арлет словно размазали по твердой, раскалённой поверхности. Она лежала лицом вниз, не в силах пошевелится. Казалось, конечности налились свинцом, а легкие намертво прилипли к земле, не позволяя вздохнуть полной грудью. Как не странно, боли она не чувствовала, лишь жгучее желание освободиться от невидимых оков собственного тела.

Арлет попыталась поднять голову, но картинка оказалась размытой. Все, что она успела разглядеть, это черные тени, надвигающиеся на нее из темноты, и что-то кричащие. А также ярко пылающий огонь. Неужели она и правда видит огонь? Он казался столь же адским, как и в тот вечер, когда ее жизнь сгорела дотла. Грудь неожиданно перетянуло тугим узлом, и Арлет, больше не в силах сопротивляться, провалилась в забвение.

Глава 2. Единение

Арлет не знала, как долго пробыла в беспамятстве. Но в сознание уже стала просачиваться утраченная жизнь, и она медленно приоткрыла веки. Воспоминания последних событий настигли ее почти сразу же, спровоцировав небольшой выброс адреналина. Только благодаря ему Арлет нашла в себе силы приподняться и оглядеться вокруг. Перед глазами все расплывалось, а голова разваливалась на куски, но даже в таком состоянии ей удалось понять, что находится она вовсе не в своей постели, а то, что с ней произошло до настигшей ее темноты, было никак не сном.

— Ну наконец-то ты очнулась, — поприветствовал ее Интро.

— Соскучился? — Арлет попыталась сыронизировать, морщась от боли.

— Немножко, — признался Интро, — Мы с тобой оказались в жутком месте.

Взор Арлет немного прояснился, и она разглядела длинные металлические прутья, окружившие ее изо всех сторон. Толстые, покрытые черными пятнами, они тянулись вверх, и смыкались в одной большой точке прямо у нее над головой. Арлет с ужасом осознала, что находиться внутри самой настоящей клетки. Клетка эта была точь-в-точь как та, в которой жил ее амадин, только вот размером в десятки раз больше. А еще, здесь не было ничего, даже отдаленно напоминающего дверцу. Или даже замок. Невероятно, как это она оказалась в клетке, которую нельзя ни открыть, ни закрыть?

Следующее, что ей удалось выяснить, так это что металлическая камера висит в воздухе в самом центре громадного зала, и держится за счет массивной, такой же почерневшей цепи, тянущейся к самому потолку. Протирая одеждой грязный пол, Арлет осторожно подползла к самому краю, и, обхватив рукой один из прутьев, принялась изучать место, в котором оказалась.

В круглом, просторном зале никого не было, вокруг стояла гробовая тишина. Окон Арлет не заметила — неужели она находится где-то под землей? Стены покрыты необычной эмалью, словно кто-то возвел их из настоящего золота. Величественные, они уходили высоко вверх, а там вливались в огромный, купольный потолок — такой можно было встретить лишь в больших соборах и храмах.

Присмотревшись к стенам, Арлет удалось разглядеть на них четыре массивных символа — треугольники. Каждый из них был высечен на определенном месте.

— Они расположены согласно четырем сторонам света, — подсказал Интро.

Три обычные линии, соединенные тремя точками — эти треугольники ничем не отличались от тех, которые Арлет рисовала на своих занятиях по геометрии, и все же было в этих символах нечто таинственное, нечто, что явно отличало их от обычных геометрических фигур. Но в чем именно заключалась это отличие, пока оставалось для Арлет загадкой.

В самом центре купола зияло небольшое отверстие.

— Возможно, оно должно играть роль некоего источника света? — предположил Интро. Но на фоне громадного купола размеры казались отверстия казались столь незначительными, что если сквозь него и просачивался свет, то он сразу же терялся в этом необъятном пространстве. На миг Арлет даже показалось, что в отверстии движутся тени — решив, что в глазах у нее начинает мутнеть, она поскорее опустила голову.

То, что действительно наполняло помещение светом, находилось гораздо ниже. Большие, бесформенные клочки огня, пульсирующие прямо в воздухе демоническим пламенем, висели по всему периметру зала, и погружали его в алый полумрак. То, за счет чего они горели, и за счет чего держались в воздухе, тоже оставалось загадкой.

Внимание Арлет привлекла странная, продолговатая тень, растянувшаяся у подножья одной из стен. Она не сразу поняла, что тень эта — не что иное, как небольшой водоем. Вода в нем была настолько темной, и настолько недвижной, что казалось, это всего лишь чернильное пятно, нечаянно расплывшееся на поверхности золотого пола. Интересно, зачем было размещать в этом пустом зале водоем?

И все же, ни огни, зависшие в воздухе, ни странное озерцо не вызывало столько вопросов, как двенадцать массивных, кованых стульев, ровным кругом расположившихся вокруг того самого места, над которым была подвешена Арлет. Как и клетка, все они были отлиты из этого странного, покрытого черными пятнами металла, а габаритами больше походили на небольшие троны, нежели на обычные стулья. На каждом из них висели тонкие, длинные цепи. По спине Арлет пробежал холодок — она вдруг почувствовала себя в центре извращенного зала суда, где она, в заточении, словно настоящий преступник, ожидает своего приговора. Для кого же могли предназначаться эти жуткие седалища?

— Страшно даже подумать, — ответил Интро.

Еще некоторое время Арлет осматривала все, что попадалось ей на глаза — в голове рождались самые невероятные, пугающие догадки. И вот, в очередной раз отгоняя мысль о собственной казни прямо внутри этого зловещего круга, она вдруг услышала гулкий рокот, пронесшийся прямо у нее над головой. Посмотрев вверх, она ничего не увидела. Но с каждым мигом рокот все усиливался, перерастая в звуки раскатистого грома. Вскоре он уже грохотал с таким треском, что казалось, потолок вот-вот обрушиться вниз.

К счастью, этого не произошло. Вместо разрушения Арлет увидела, как купол неожиданно задрожал, а затем, с мрачной торжественностью стал раскрываться. Вскоре в темный зал пробились слабые лучи дневного света, и взору открылось безоблачное небо, развеивая недавние опасения, что помещение находится под землей.

На голубом фоне появились две большие, крылатые фигуры. С сумасшедшей скоростью они влетели в зал и, сделав яростный круг под раскрытым потолком, рванули вниз, прямо к центру зала. За собой они несли шумный, порывистый ветер — благодаря ему помещение сразу же наполнилось живительной свежестью. Арлет так и не сумела разглядеть фигуры во время полета, но когда они, закончив свой умопомрачительный воздушный танец, мягко приземлились на пол, ее рот открылся от изумления. Чужак, волшебное дерево, клетка, подвешенная к потолку — все это казалось нереальным, да. Но те, кто оказался перед ней сейчас, несомненно явились сюда прямо из мира фантастики.

Под клеткой стояли две, абсолютно одинаковые женщины. Нежно помахивая своими огромными, ангельскими крыльями, они с интересом оглядывались по сторонам. Головы их были покрыты копной белоснежных перьев, ритмично вздымающихся при каждом их вздохе. На руках и ногах виднелись длинные, острые когти, которые почему-то смотрелись очень даже естественно на маленьких женских конечностях. Тела их были покрыты легкими, бесцветными одеждами, которые казались продолжением их собственной кожи.

Обе кинули быстрый взгляд на висевшую под потолком клетку, и Арлет на миг смогла заглянуть в их большие глаза. Они были налиты ярким, желтым сиянием, столь ослепительным, что казалось, из них светит само полуденное солнце.

Прибывшие будто и не заметили присутствия Арлет, и поспешно перевели взгляд друг на друга.

— Мы, как всегда, прибыли первыми, сестра, — сказала одна из них, высоким, и свистящим, как сам ветер, голосом, — Надеюсь, нам не придется ждать долго.

Они сложили крылья, которые мгновенно исчезли из виду, будто растворившись в их хрупких телах, и направились в сторону одного из металлических стульев. Когти исчезли так же неожиданно, как и крылья, а вместо перьев на голове появились длинные, молочно-белые косы. Одна из девушек опустилась на место, которое, судя по всему, было предназначено именно для нее, а другая устроилась прямо на ее коленях, нежно обвив сестру изящными белыми руками.

Арлет наблюдала за происходящим с таким потрясением, что даже не заметила, как на землю бесшумно опустилось еще одно существо (Арлет не была уверена, как еще его можно было назвать) не менее экзотической внешности.

— Сестры Альхенна… — высокая, невероятно стройная мужская фигура подошла к сестрам почти вплотную, — вы, как и всегда наделали много шума своим прибытием.

Крылья у него были изрядно крупнее чем у близнецов, и отличались тем, что одно из них было ярко белым, в то время как другое мерцало бархатным, черным блеском. Присмотревшись, Арлет заметила, что правая часть его лица была словно покрыта тонкой, сияющей маской, под стать отличавшегося крыла. Создавалось впечатление, что его тело поровну разделено на две части. Короткие, шелковистые волосы, такого же молочного цвета, как и у сестер, были взъерошены после полета.

Вскоре Арлет поняла, что именно служило причиной таких больших крыльев — в каждом из них она рассмотрела удивительно сложный механизм, чем-то напоминающий циферблат часов, который время от времени покачивался то в одну, то в другую сторону, в зависимости от типа движений. Оба механизма были неотъемлемой частью крыльев, и что самое интересное, они, кажется, функционировали, как самостоятельный орган, и выглядели более, чем живимы.

Крылатый пришелец носил такие же телесные одежды, как и сидевшие напротив него близнецы.

— Шемали… — произнесли сестры; говорили они в один голос, — добро пожаловать. Мы давно не виделись, хоть и живем совсем рядом. Кажется, твои внутренние весы немного подржавели.

— С вами у меня ни минуты свободного времени, — Шемали хищно блеснул своими желтыми глазами, — Кто-то же должен позаботиться о наших владениях, пока вы развлекаетесь в небесах.

— Скажи это Эхисис, — в голосе сестер послышался смешок, — Кстати, почему это она путешествует отдельно от тебя?

— Я решила хоть немного побыть самостоятельной, — очередная фигура приземлилась так же мягко и бесшумно, как Шемали; видимо, это и была та самая Эхисис, — Да и влаги в воздухе сегодня, по-моему, не вполне достаточно.

Она задумчиво почесала подбородок, и опустила свои крылья, которые едва отличались от крыльев близнецов, только вот у нее их было не два, а целых четыре. Глядя на них, Арлет никак не могла отделаться от ощущения, что видит перед собой настоящего ангела.

По крыльям Эхисис, словно паутина, расползались сотни надломленных, голубых прожилок. То, что в них циркулировала вода, стало ясно, когда пол у ее ног стал орошаться множеством маленьких, прозрачных капель, стекавших прямо из кончиков ее роскошных перьев. Длинные, белоснежны волосы, струились волнами почти до самой земли, а большие, ясные глаза светились все тем же солнцем. Ее кожа была настолько светлой, что казалось, она вот-вот станет просвечиваться, как у призрака.

— Дай сестрам немного побаловаться ветром, а то их и так не слишком-то любят, — не скрывая хитрой улыбки, Эхисис пригладила растрепанные волосы Шемали, и оба поспешили занять свои места бок обок от близнецов.

Эхисис мягко сложила вокруг себя все четыре крыла — уже спустя миг они растворились в воздухе, во всей красе обнажая величественное тело своей хозяйки. Шемали последовал ее примеру, и так же потерял все признаки своей «нечеловечности», как только его тело коснулось изогнутой поверхности железного стула. Четверо ангельских созданий молча сидели рядом друг с другом, не обращая ни малейшего внимания на сидящую в клетке Арлет, будто ее там и не было вовсе. Купол стал медленно закрываться, забирая с собой лучи солнечного света, а вместе ними и неожиданную воздушную легкость, заполнившую зал с приходом крылатых созданий. Помещение вновь погрузилось в полумрак, и Арлет затаила дыхание, гадая, что же произойдет дальше.

Она видела, как глаза притихших гостей, мерцая в тусклом свете огня, напряженно вглядываются в закрывающийся купол, а их изящные, почти совершенные черты лица с каждой секундой почему-то становятся все жестче. Будто воздушные пришельцы чувствовали себя не совсем уютно в закрытом, наполненным мраком пространстве.

И тут Арлет вновь услышала грохот, только на этот раз он прозвучал не над ее головой, а прямо из-под земли. А спустя миг она уже наблюдала, как золотой пол под клеткой покрывается крупными трещинами — в самом центре круга, который образовали стулья. Глянцевая поверхность разъезжалась в разные стороны, а гладкие, покрытые золотом плиты разламывались прямо на глазах и шумно падали в бесконечность растущей под ними черной дыры, будто их заглатывало голодное чудовище с бездонной пастью.

Арлет почувствовала, как тяжелая клетка опасно покачнулась — пропасть, словно вакуум, всасывала в себя весь окружающий воздух. Но это было уже неважно, потому как вскоре на свет появилась главная причина происходящего крушения — прямо из чернильной темноты наружу поползли огромные деревянные корни. Как толстые щупальца, они пробивались наружу, безжалостно обвивая каменные обломки, и разрушая пол с такой легкостью, словно имели дело с обычным стеклом. Зрелище было столь масштабным, что казалось, зал настиг настоящий природный катаклизм. Четыре воздушных создания, сидящих на стульях, оставались при этом неподвижными, и наблюдали за происходящим с невозмутимым спокойствием.

А массивный разлом тем временем становился все шире, до тех самых пор, пока из узловатой, деревянной колыбели на свет вдруг не появился гигантский бутон. Да-да, это был именно бутон. Слегка вздрогнув, несколько мгновений он будто наслаждался долгожданным пространством, а затем величественно распахнулся бледно лиловым цветком удивительной красоты. Нежно покачиваясь в такт утихающего землетрясения, прямо на глазах у Арлет он обрел человеческие формы, и превратился в прекрасную деву, с ног до головы покрытую бархатными лепестками.

Ступив на покрошенную землю голыми ступнями, дева поплыла в сторону своего стула, наполняя зал удивительным ароматом и оставляя позади себя длинный цветочный след. Ее холодные, ярко-изумрудные глаза были опущены — двигаясь, она их ни разу не подняла. Скинув с себя последний лепесток, она провела пальцами по своим черным, как уголь, волосам, собранным на макушке в увесистый кокон. Затем она опустилась на предназначенное ей место, с абсолютно ничего не выражающим лицом. Взору Арлет открылось полуобнаженное тело, покрытое все теми же, напоминающими кожу, одеждами — где-нигде на них все еще виднелись кусочки коры.

Опустившись на стул, прибывшая, наконец, приподняла свой взгляд, а затем сдержанно кивнула в сторону уже присутствующих, тем самым поприветствовав их. Те, наблюдая за ней с интересом, иронично улыбнулись в ответ, не проронив при этом ни единого слова.

Тем временем из пропасти послышался яростный рев, и вслед за ним в зале появилось еще два создания, принося с собой новые, сотрясющие пространство волны. Под клеткой оказалось два громадных животных, гневно роющих землю своими безразмерными, волосатыми копытами. Как не странно, Арлет была знакома с каждым из них — бык, изображение которого можно было встретить на каждом втором логотипе, и горный козел, животное с длинными, острыми, как бритва рогами, которое обитало высоко в горах, и упоминалось едва не в каждой книге по зоологии.

Увидев этих животных в реальном мире, было бы трудно представить их в центре столь эпических происшествий, но чем дольше Арлет их разглядывала, стоящих у разлома во всем своем величии, тем яснее понимала, что к животному миру они не имеют никакого отношения. Их размеры, достигавшие величины грузовика, черная густая шерсть, покрытая неземным мерцанием, и каменная твердость, которая читалась в их изумрудных глазах, ясно говорили о том, что их происхождение сверхъестественное. И эти выводы лишь подтвердились, когда бык заговорил человеческим голосом.

— Мы прибыли, как и было договорено, Сирма, — обратился он к деве, которая первой появилась из недр земли.

Его грубый бас пронесся по залу оглушительным эхом, и под копытами его задрожали каменные осколки.

— Надеюсь, мы проделали это путешествие не зря, — добавил он, и оба зверя, покачивая могучими бедрами, направились в сторону стульев, стоящих рядом женщиной, которая еще недавно пребывала в облике растения.

Как и ожидалось, уже спустя миг фантастические животные преобразились, и Арлет увидела двух крупных, невероятно бледных мужчин, с черными, как смола, волосами, и телами, покрытыми густой растительностью. Они тяжело опустились на свои стулья, не удостоив воздушных гостей даже взглядом.

— Приветствую Эль-Нат, приветствую Нашира, — дождавшись, пока ее спутники окажутся на местах, ответила Сирма, — Я тоже очень на это надеюсь.

И все трое угрюмо осмотрели те стулья, которые все еще пустовали.

Арлет даже представить себе не могла, кто должен появиться следующим, но если верить подсчётам, их должно было быть еще шестеро — ровно столько оставалось свободных стульев в кругу.

Как только эта мысль пронеслась в ее голове, в водоеме — том самом, который она сперва восприняла за тень — началось движение. Черная вода в нем забурлила, а затем пошла широкими кругами, которые медленно, но уверенно перерастали в волны. Вскоре эти волны, выступив за границы водоема, стали плавно разливаться по всему периметру зала. Добравшись до разрушенной части пола, они мягко покрыли каждый обломок, а затем хлынули ручьем прямо вглубь бездны, смывая все, что оказывалось у них на пути. Под их наплывом длинные корни полезли обратно внутрь, а щель стала постепенно сужаться — казалось, вода залечивает нанесенные залу увечья.

Гости, прибывшие из-под земли, стали еще угрюмей, напряженно наблюдая, как вода заметает следы их разрушительного появления. Когда была затянута последняя трещина, золотой пол поглотил оставшуюся влагу, и стал сухим, как и прежде.

На миг в зале повисла вязкая тишина. Арлет напряженно вглядывалась в чернильную воду, с замершим сердцем ожидая новых происшествий. Ждать ей пришлось недолго.

На поверхности воды вдруг появилась гигантская клешня, а вслед из водоема стал подниматься таких же ужасающих размеров скорпион — да, это был именно скорпион! — осторожно передвигая своими жесткими конечностями, и открывая всеобщему взору свой черный, чешуйчатый панцирь. Как рыцарский меч, вместе с ним поднимался и его длинный вздутый хвост, на кончике которого висело раздвоенное, смертоносное жало ярко-красного цвета.

Во всем существо походило на обычного скорпиона увлечённых размеров, только вот торс у него был человеческим, и принадлежал полуобнаженной женщине завораживающего вида. Ступив на твердую поверхность, она громко щелкнула клешнями, стряхивая с себя остатки воды. Голову ее покрывали короткие, гладкие как шелк, волосы, окрашенные в цвет морской волны, а широкие брови такого же неповторимого оттенка врастали прямо в чешуйчатую мембрану, окутывающую ее лицо с обеих сторон — начиная с висков, и заканчивая подбородком. Мягкие черты лица, и задумчивые глаза, наполненные темной синевой, никак не вязались с ее воинственным телосложением.

Вслед за ней на поверхность всплыло еще одно создание. Оно было невероятно похоже на предыдущее, и сначала Арлет решила, что это еще один скорпион. Но присмотревшись, она заметила, что клешни у того были намного крупнее, конечности короче, а туловище в разы шире. И передвигалось оно медленней, совсем не спеша, будто остерегаясь некой опасности. Когда свет огня осветил мощный, темно-бордовый панцирь, она поняла, что видит перед собой не что иное, как здоровенного рака.

Торс принадлежал схожей женщине, с волосами такого же насыщенного, аквамаринового цвета, только вот синие глаза ее были немного шире, и смотрели еще задумчивей. Женщина-рак лениво подобралась к своей спутнице, и стала с ней бок о бок, нежно хлопая длинными ресницами. Обе вежливо поклонились присутствующим, и застыли на месте, ожидая того, кто, видимо, должен был появиться третьим. И он появился.

Спустя несколько секунд, прямо на вершине пенистой волны, на сушу был вынесен воистину фантастический русал необыкновенной красоты. Никогда еще Арлет не приходилось видеть мужчину столь изящного, и в то же время столь внушительного телосложения. С грустной, еле заметной улыбкой, он восседал прямо на золотом полу, величественно покачивая своим длинным рыбьим хвостом, покрытым изумрудной чешуей. На фоне своих спутниц его размеры казались не столь внушительными. И все же, проницательные глаза, наполненные сапфировым блеском, а в уголках увенчанные чешуйками, а также длинные, стекающие до самой земли синие волосы захватывали дух не меньше, чем панцири скорпиона и рака. Будто сам морской бог, вышедший из бездонных водных глубин, удостоил это место своим появлением.

Русал стал медленно подыматься на своем хвосте, а в следующий миг уже стоял на двух человеческих ногах. Его водные спутницы так же приняли человекоподобные обличия, но с места никто из них так и не сдвинулся.

— Приветствую вас, — пропел русал, медленно обводя взглядом присутствующих, — Вижу, тригон Воды прибыл не последним.

Его голос был настолько елейным, что казалось, он вот-вот заставит всех вокруг расплакаться.

— Я несказанно рад, что обитатели Подземья тоже откликнулись на призыв к Единению, — продолжил он, задержав взгляд на троице с изумрудными глазами, — Искренне надеюсь, что слухи, дошедшие до границ Водных Просторов, окажутся всего лишь слухами, и все мы сегодня достигнем взаимопонимания.

— Благодарю за столь учтивое приветствие, Окда, — холодным тоном ответил ему Эль-Нат, мужчина, который еще недавно появился из-под земли в обличии быка, — Но спешу уверить тебя — тригон Земли прибыл сюда исключительно из долга. А слухи, о которых ты упомянул, могут оказаться весьма правдивыми.

— О, Эль-Нат, ты еще так юн, — с печалью в голосе ответил Окда, — Ты должен знать, что иногда стоит всего лишь посмотреть на вещь под другим углом, дабы понять, что это и не вещь вовсе. Возможно, сегодня тебе стоит поступить именно так.

С этими словами он, а также его спутницы, опустились на свои стулья, стоявшие к водоему ближе всего.

— Мы не нуждаемся в ваших советах, Окда, — впервые за все это время заговорил Нашира, человек-козерог, сидевший рядом с Эль-Натом, — Эль-Нат взошел на престол по воле самих звезд, и вправе сам принимать решения. Особенно те, которые его напрямую касаются.

— О, меньше всего я хотел поучать вас, Нашира, — прошелестел в ответ русал Окда, и, смотря в его глубокие глаза, было невозможно не поверить искренности его слов, — Это всего лишь отклики отчаянной надежды, что вы прислушаетесь к тем, кто созвал это Единение. А они, в свою очередь, прислушаются к вам. Вода, как вы знаете, всегда является сторонником мира.

— С какой стати мы должны прислушиваться друг к другу? — голос быка Эль-Ната оставался все таким же холодным, но в этот раз в нем послышалась нотка злости, — Огонь ступил на опасную тропу, Окда, и сделанное им не может быть оправдано ничем.

— Не знаю, о каком поступке ты говоришь, — тихо сказал Окда, — но я знаю, что на тебя свалился непосильный груз. Груз, который никому из нас и не снился на столь раннем развитии нашей силы, даже несмотря на то, что верховных творцов с самого рождения готовят к тому, что их ждет впереди. Посему прошу, прислушайся к моим словам, Эль-Нат. Твои деяние, коль ты решишься на них, будут иметь последствия. Последствия, которые могут принести непоправимый вред Загранью.

— Ох, как невероятно, — вдруг отозвались близнецы Альхенна с другого конца зала, — хозяева Единение еще не появились, а здесь уже становится горячо, прямо как в адском пламени. А мы то думали, не видать нам сегодня веселья…

Губы их одновременно растянулись в насмешливой ухмылке, словно они лишь того и ждали, дабы назревающий конфликт разжёгся еще сильнее.

— Не думаю, что веселье здесь впору, мои дорогие, — грустно отозвался Окда, — Сегодня нам предстоит серьезный разговор.

— Кажется, воздушным звездам не под силу такое понимание, — голос Эль-Ната стал ещё жестче, — Что касается последствий, Окда, — он вновь обратился у русалу, — будь уверен, я прекрасно осознаю их, и готов встретиться с ними лицом к лицу, ведь если наши враги…

Но закончить он так и не успел, потому как неизвестно откуда, в зал ворвался громадный лев, да с таким неистовым ревом, что на секунду он просто оглушил всех, кто находился в помещении.

— Я услышал слово «враги», — прорычал он, остановившись прямо под клеткой Арлет, и тряся своей роскошной, золотистой гривой.

То и дело обнажая свои хищные, саблевидные клыки, он испытующе оглядел сидящих своими свирепыми глазами, в которых горело настоящее пламя. Затем он, покачивая своим длинным хвостом, царственной походкой двинулся по кругу, проницательно вглядываясь в каждого гостя.

— Надеюсь, я ослышался. Неужто кто-то из присутствующих здесь считает, что одна стихия может выступить врагом другой?

Несмотря на заданный вопрос, никто не проронил ни слова — каждый наблюдал за зверем молчаливым взглядом, ожидая, что возможно, он сам же на него иответит. Воздушная троица все еще загадочно улыбалась, гости, вышедшие из воды, задумчиво хлопали длинными ресницами, а земные существа оставались холодными и неподвижными, как камень.

Придя в себя после столь оглушительного приветствия, Арлет, наконец, разглядела, откуда появился лев — глазам ее открылась большая, полукруглая арка, возникшая невесть откуда в одной из стен. Она вела в другое помещение, которое было уже недоступно ее взору. И все же, это никак не меняло факта, что раньше этой арки там и в помине не было. Мало того, она возникла именно на том месте, где еще недавно был высечен один из треугольников. Когда, а самое главное, каким образом она там появилась?

Вслед за львом, сквозь ту же арку в зал вошли еще два необыкновенных создания.

Одной из них была невероятно высокая особа женского пола, у которой вместо ног росли два крупных копыта, покрытых густой растительностью, а прямо из висков тянулись толстые закрученные рога, которые терялись в объёмной копне огненно-рыжих волос. Лицо было густо покрыто маленькими, огненными пятнами — они, напоминая обычные веснушки, расползались по ее щекам. А глаза горели таким же ярким огнем, как у ее предшественника льва.

Вторая фигура была не менее впечатляющего роста. Нижняя часть ее туловища принадлежала лошади с золотисто-коричневой шерстью и широкими бедрами, в то время как верхняя — худому, смуглому мужчине, с красивыми, немного зауженными глазами, и длинными рыжими волосами, собранными в высокий хвост. С плеча наполовину человека наполовину лошади свисал покрытый золотом боевой лук, хотя ничего, напоминающего колчан или стрелы, Арлет так и не увидела.

Оба создания рядом с друг другом смотрелись невероятно гармонично, грациозно шагая в сторону собравшихся. Достигнув места назначения, они легким, уверенным движением скинули с себя нечеловеческий облик и опустились на свои стулья.

Лев, стоящий в центре зала, последовал их примеру, и Арлет увидела поджарого мужчину, все с теми же, наполненными свирепой уверенностью глазами. Лицо его обрамляли похожие на гриву золотые кудри, а на подбородке росла такого же цвета борода, заплетенная в тонкую косу. Тем не менее, человекоподобный облик никак не повлиял на его местоположение, и он, вместо того, чтоб направиться к своему стулу, так и остался стоять на месте, что позволяло ему и дальше находится в центре всеобщего внимания.

— Добро пожаловать в Обитель Огня, — вновь обратился он к присутствующим, и голос его разнесся по залу громоподобным эхом.

Когда с уст его сорвалось последнее слово, почерневшие цепи, висевшие на стульях, вдруг ожили, и начали обвивать запястья всех, кто находился в помещении. Никто даже не шелохнулся — все смиренно наблюдали, как толстые браслеты ползут по их рукам, и полностью их сковывают. Арлет вдруг заметила, что на голове каждого из созданий возвышается корона. Или, по крайней мере, нечто, очень на нее похожее. Все эти ореолы были разными, по-своему необычайными, и в то же время были почти неприметными, словно являлись неотъемлемой частью своих хозяев.

Человек-лев все стоял на своем месте, в то время как его стул одиноко пустовал между остальными двумя огненными созданиями.

— Я знаю, некоторые из вас прибыли сюда лишь потому, что их обязывает положение, — вновь заговорил он, когда цепи перестали двигаться, — И все же, несмотря на то, что Каус и Мисартим, — он махнул рукой в сторону своих огненных спутников, — посчитали мою затею сомнительной, я решил вновь созвать Единение Стихий.

— Мы благодарны за приглашение, — послышался высокий голос Эхисис, обладательницы водяных крыльев, — Твой зов застал нас в Обители Воздуха, при очередном обсуждении защиты наших владений. Ты знаешь, сколь ревностно мы оберегаем творцов Поднебесья, ведь, как и было решено на последнем Единении, в эти темные времена мы должны быть особенно бдительны. Так представь же наше удивление, когда стражи Огненных Земель дали нам пройти границу, даже не попытавшись задержать, или, по крайней мере, допросить нас. Неужто на последнем Единении не было решено, что каждая их стихий закрывает свои границы, и никто из творцов, включая верховных, не сможет попасть в чужие владения, не имея на то стихийного разрешения, и не пройдя стихийный допрос? Так ты пытаешься предотвратить лихо, Регул? Будь я в твоем положении…

— Не совсем понимаю, о каком положении идет речь, Эхисис, — перебил ее человек-лев, которого, судя по всему, звали Регул.

Его речь был учтива, но в глазах мелькнуло раздражение, словно ему приходилось тратить драгоценное время на ненужные объяснения.

— Если я хорошо помню, — добавил он, — каждая из стихий сама принимает решение, когда и как защищать свои владения. И созвав сегодняшнее Единение, я принял решение открыть границы Огненных Земель, которые доселе были закрыты. Открыть до следующего рассвета.

— Интересно… — Эхисис сложила перед собой кончики пальцев, словно ей предстояло решать сложную задачу, — И что же привело тебя к подобному решению?

— Все очень просто, Эхисис, — ответил Регул, все еще двигаясь по кругу, — Так я решил показать вам свое доверие. Мою веру в то, что стихии не были созданы дабы враждовать друг с другом.

Эхисис подавила саркастический смешок.

— Ты и правда так считаешь? — спросила она, — После всех тех потерь, которые настигли Аграаль?

— Возможно, сегодня я смогу донести до вас свои убеждения, — бесстрастно ответил ей Регул.

— Так ты для этого созвал Единение? — фыркнул Шемали, поддерживая тем самым саркастический настрой Эхисис; казалось, намерения человека-льва вызывали в нем веселье, — Ты глупец, Регул. Ты не заставишь Поднебесье вновь открыть границы и поставить себя под удар лишь для того, дабы удовлетворить вечное и ненасытное честолюбие Огня.

— Разве мы прибыли сюда для того, дабы выказывать неуважение к чужим законам и суждениям? — вдруг отозвалась женщина-скорпион, мягким, как шелк, голосом, — Разве принесет это нам хоть что-либо, кроме дальнейшего раздора?

В ее словах хоть и звучал укор, но не было ни капли враждебности.

— Мы с Окдой и Тэгмин оберегаем границы Водных Просторов так же ревностно, как вы оберегаете границы Поднебесья, — добавила она, все еще обращаясь к воздушной троице, — и все же, в Обители Огня мы всего лишь гости, и не вправе осуждать тех, кто строил ее стены. Так может, лучше послушаем, что намеревается сказать нам Регул, и избежим ненужных споров?

По губам Шемали пробежала ухмылка.

— Твои слова, Антарес, призывают к целомудрию, как и всегда, — сказал он, нежно поглаживая поверхность своих цепей, — И все же, никогда ничего не решают.

Антарес посмотрела на него все тем же мягким, жалостливым взглядом, словно это были лишь слова ребенка, еще не до конца понимающего, как устроен этот мир.

Воспользовавшись недолгим молчанием, Регул продолжил свою речь:

— Как уже было сказано ранее, я созвал вас сегодня, коль считаю, что четыре стихии должны быть едины, и решения, соответственно, тоже принимать едино. И возможно то, что я собираюсь вам показать, сможет заставить тригоны огня, воздуха, воды и земли, — на последнем слове он сделал особое ударение, — взглянуть на некоторые вещи иначе.

С этими словами он поднял свой взор вверх, на железную клетку, в которой сидела Арлет. Впервые за все это время кто-то обратил на нее внимание.

Регул властно вытянул руку, и клетка, словно повинуясь его призыву, вздрогнула, а затем, легонько вибрируя, поплыла вниз, неся Арлет прямо в объятия железного круга. Регул отошел в сторону, освобождая для нее место, и вскоре железное дно тяжело опустилось на землю, разнося по залу оглушительный скрежет. Никто из присутствующих не проявлял никаких эмоций, лишь легкое замешательство промелькнуло на некоторых лицах.

Как только Арлет оказалась внизу, Регул направился в ее сторону. Когда он приближался к ней, пленница успела перехватить его взгляд. Неземное обличие, в котором он появился ранее, поразило Арлет, и все же, оно не шло ни в какое сравнение с той сущностью, которая обитала в его глазах. Сущностью, не похожую на обычный окрас радужной оболочки — вокруг зрачков человека-льва горели маленькие, но самые настоящие языки пламени. По сути своей это было невозможно, и все же они полыхали, пугая и завораживая одновременно.

Оказавшись у клетки, Регул легонько коснулся ладонью одного из железных прутьев. Сначала по телу Арлет пробежала горячая волна, а в следующий миг она увидела, как зал взрывается невероятной бурей эмоций.

Близнецы Альхена разразились каким-то душераздирающим криком — их крылья вырвались наружу, намереваясь поднять своих обладательниц в воздух, но цепи сдержали порыв, и обе они, словно громадные птицы, зависли на самой верхушке своего стула, тяжело дыша, и возбужденно скребя когтями кованое железо. Эхисис и Шемали остались на своих стульях, хотя их крылья тоже распустились, и теперь беспокойно подергивались, в такт бегающим взглядам их хозяев. Создания, вышедшие из воды, несмотря на все свое спокойствие, стали издавать тихие стенания, словно увидели самую печальную вещь в своей жизни. Губы их дрожали, а глаза наполнились тревогой и слезами. Гости из-под земли — это было заметно даже на таком расстоянии — сжали свои цепи с такой невероятной силой, что казалось, кольца под их напором вот-вот разойдутся. И лишь создания огня остались относительно спокойными, видимо потому, что Арлет находилась именно под их заключением. Хотя, червонное золото в их глазах тоже заволновалось.

В любом случае казалось, что до этих самых пор большинство сидящих в зале не подозревало о существовании Арлет. А может, так оно и было? Ведь почему тогда они ведут себя так, словно перед ними сидело воплощение их самых безумных кошмаров?

— Она… она из Загранья? — свистящий голос близнецов Альхенна, словно острый нож, разрезал на миг зависшую тишину.

Сестры вновь опустились на свой стул, хотя крылья за их спинами все еще возбужденно вздымались.

— Именно оттуда, — прошелестела своим потусторонним голосом Тэгмин, женщина-рак; от потрясения глаза ее стали еще шире, а синева внутри них наполнилась такой глубиной, что казалось, готова утопить в себе каждого, кто осмелиться туда заглянуть, — Я это чувствую…

— Огненные творцы нашли ее у ворот нашей Обители, — сообщил Регул, — Без сознания. Она очнулась всего за несколько минут до начала Единения.

— Но почему ты запер ее в яргонской клетке? — спросил русал Окда; впервые в его голосе прозвучала растерянность.

— Знаю, — сдержанно ответил Регул, обращаясь при этом ко всем присутствующим, — как загранная, она, по своей сути, не должна представлять угрозы творцам. Но ее появление в Аграале говорит о том, что наши знания могут быть ошибочными. Или, по меньшей мере, неполными. Именно поэтому, в целях предосторожности, мы посадили ее в клетку. Благодаря яргонию все вы сейчас скрыты от ее глаз — так же, как и она была скрыта от ваших доселе. В этом зале она видит лишь размытые тени, и ничего больше. Думаю, не стоит ворошить ее чувства, пока мы с вами не придем к единому соглашению.

Арлет передернуло. Значит, они думают, что она их не видит? Но ведь все они сидели здесь, прямо перед ней, а взор ее еще никогда не был так ясен. На миг ей захотелось крикнуть, доказать этим созданиям, что она все видит. Слышит каждое слово. Она уже открыла рот, дабы совершить задуманное, но тут в голове послышался голос Интро:

— Лучше им не знать, что их ограничения не действуют, — прошептал он.

И Арлет повиновалась. Интро был прав — она сможет узнать намного больше, если создания за решеткой будут говорить открыто.

— Но как такое возможно? — скорпион Антарес приподнялась на своем месте, дабы получше разглядеть Арлет, — Каким образом она могла оказаться в Аграале?

Но Регул так и не успел ответить на ее вопрос, так как в разговор вмешались гости из Подземья. Они заговорили впервые с того времени, как в зале появился огненный лев.

— Все мы прекрасно знаем, что пройти сквозь Грань невозможно, — послышался каменный голос козерога Наширы, — Прохода никогда не существовало, и существовать не может. Так скажи же Регул, что именно ты пытаешься нам сказать?

— Нашира прав, — отозвался воздушный Шемали, и механизмы в его крыльях хаотично задвигались, — Загранный не может попасть в Аграаль, ни по собственной воле, ни по воле кого-то другого. Это противоречит законам вселенной. Откуда же здесь взялось это дитя? И почему оно оказалось у ворот Обители Огня?

— Разве мы не предупреждали тебя, Регул? — послышался голос огненного Кауса, а золотой лук опасно блеснул у него на плече, — Эта находка вызовет у остальных стихий лишь больше вопросов. А наряду с ними еще больше подозрений.

— Есть вещи важнее беспочвенных подозрений, — тоном, не терпящим возражения, сказал Регул, — Как я уже сказал, решения должны приниматься едино.

— Все мы поражены, Регул, — вновь отозвался козерог Нашира, и цепи на его руках дернулись, — думаю, ты и сам был этому свидетелем. И все же, я так и не услышал ответа на свой предыдущий вопрос: что именно ты пытаешься нам сказать? О каком решении идет речь?

— Я созвал вас с одной единой целью, — с вызовом ответил ему Регул, — Я хотел, дабы вы увидели загранную собственными глазами. Воочию узрели доказательство того, что Великая Грань — граница, разделяющая Аграаль и сторону людей, была нарушена. А значит, были нарушены и законы вселенной! И это может означать лишь одно — что-то надвигается. Что-то темное, что-то, ставящее под угрозу все, что было нами создано. Никто из нас не знает, что это, но оно все ближе. Даже Хранители его чувствуют! Вы и сами это видите — с начала времен их сон еще никогда не был столь беспокойным. Каждый день наши творцы исчезают при загадочных обстоятельствах, и с каждым разом их число увеличивается. Они исчезают бесследно, и забирают с собой силу, столь необходимую для существования каждого из нас, и существования Загранья. Колесо Жизни движется все медленней, а мы за все это время ни на шаг не приблизились к разгадке. Так может меры, которые мы принимаем, не действенны? Может то, что мы закрываем наши границы, и возводим между собой стены, лишь усугубляет ситуацию? Возможно ли, что четырем стихиям пришло время объединиться, а не сеять раздор в своих же рядах?

С этими словами он поочередно посмотрел на гостей из Подземья.

— Впервые с начала времен мы не знаем, с чем столкнулись, — добавил он, — А что, если мы ищем врага не там, где надо? Что, если нам не нужно закрывать границы, и не нужно подозревать в преступлениях друг друга?

— Что именно ты предлагаешь, Регул? — прошелестел Окда.

— Я не знаю, как загранная оказалась у ворот Огненной Обители, — ответил Регул, — но я уверен, оказалась она там неспроста. Возможно, это знак, за которым нам и нужно последовать.

— Последовать? — с подозрением в голосе спросили сестры Альхенна.

— Именно, — ответил Регул, — Все мы знаем, что единственное место, которое напрямую связано с Заграньем — это Плоская Гора, а также Башня, которая стоит на ее вершине. Единственное место в Аграале, куда еще не ступала нога творца, и единственное место, которое для каждого из нас все еще остаётся загадкой — ведь никому так и не удалось узнать, что скрыто в его стихийных стенах.

— И этому есть веская причина, — оборвали его сестры Альхенна.

— И, тем не менее, — бесстрастно продолжил Регул, — Что, если ответы кроются именно там? В священном месте, на вершине которого вращается Колесо?

— Не уверен, что в твоих словах есть смысл, Регул, — покачала головой воздушная Эхисис, — Башня, хоть и окутана тайной, всего лишь механизм. Механизм, доступ к которому запечатан для каждого творца. Ты знаешь, многие пытались одолеть ее защиту, и ты знаешь, что каждого из них постигла трагическая судьба — безвременье.

— Мы потеряли слишком много творцов, — русала Окду тоже терзали сомнения, — и не можем позволить себе тратить жизни оставшихся на сомнительные попытки разломать печать, которая погубила столько стихийных жизней.

— Да, печать забрала жизни многих творцов, — согласился Регул, — И все же, обстоятельства изменились. Если мы не узнаем, куда исчезают творцы, последствия могут быть необратимыми. Вы же видите, несмотря на все наши усилия, бесчисленные меры безопасности, похищения продолжаются. Границы защищены, как никогда прежде, и все же, число жертв растет, словно что-то пожирает нас изнутри. Мы больше не можем закрывать на это глаза! Я уверен, найденная нами загранная напрямую причастна к происходящему, и мы должны направить все свои силы на единственное место, которое все еще нам не подвластно — на Башню.

В зале повисла тишина. Прошло несколько напряженных секунд, а затем кто-то захлопал в ладоши. Но не одобрительно, как бывает при поддержке выступающего, а медленно, и лениво, выражая этим лишь глубочайшее презрение.

— Браво, — сказал Эль-Нат, человек-бык; ладони его все еще двигались, хотя бледное лицо оставалось непроницаемым, — Какая вдохновляющая речь, Регул.

— Никак не расслышу в твоих словах искренности, — лицо Регула же, наоборот, налилось красками.

— Ты говоришь об ошибках, которые мы совершаем, — продолжил Эль-Нат, — О том, как мы отдаляемся друг от друга, возводим преграды, и как все это приводит лишь к большим потерям. И все же, об этих потерях мы знаем только из твоих слов, Регул, не правда ли?

Регул не ответил ему, видимо, не совсем понимая, что именно тот ожидает от него услышать.

— Уверен ли кто-то из вас, — спросил в свою очередь Эль-Нат, обводя своим холодным взглядом присутствующих, — что Огонь лишается творцов так же, как и остальные стихии?

— Прошу тебя, Эль-Нат… — печальным голосом прошелестел Окда, — Не нужно…

Но Эль-Нат не слушал его.

— Неужто вы столь глупы, что верите этим лживым речам? Речам о том, что творцы исчезают из-за некой темной силы, что на нас надвигается? Так послушайте же меня, того, кто говорит вам — хватит называть это исчезновениями. Исчезновениями, которые происходят по вине вымышленного зла. Нет, это вовсе не исчезновения, это самые настоящие похищения. И стоит за ними никто иной, как стихия Огня.

И снова напряженное молчание.

— Выходит, слухи правдивы, — голос Регула подрагивал, когда он заговорил, — Вы и правда считаете, что вина лежит на огненных творцах.

— Мы так не считаем, — отрезал Эль-Нат, — теперь мы в этом уверены.

— Твои обвинения беспочвенны, — гневно отозвался Регул, — Все здесь знают о давнем противостоянии Огня и Земли, а также знают о том, что вы давно ищете повод для конфликта. Как смеешь ты клеветать на нас без единого доказательства?

— Клеветать? — от тона Эль-Ната кровь в жилах Арлет застыла, — И у тебя еще хватает наглости смотреть мне в глаза, и обвинять в клевете? Где же то благородство, которым славиться стихия Огня? Где же честь и отвага, о которых щебечет каждый огненный творец? Самое время проявить свои лучшие качества, Регул, и рассказать, что именно вы похитили моего брата — единственного верховного творца среди всех стихий, который исчез!

— Стихия Огня не имеет никакого отношения к исчезновению Альциона! — пламя в глазах Регула вспыхнуло с двойной силой.

— Да, я молод, — продолжал Эль-Нат, игнорируя слова собеседника, — И для того, чтобы стать таким же достойным правителем, как мой брат, мне понадобиться время. И все же, я не глупец. Потеря Альциона ослабила нас, как никогда, ведь сила рядовых творцов не сравнится с тем, что может создать верховный творец. Именно поэтому, каждое новое похищение приближает стихию Земли к погибели намного стремительней, нежели всех остальных. Но ведь ты, Регул — тот, кто всегда ненавидел Альциона — и сам прекрасно об этом знаешь.

— Да, между нами были разногласия, — прорычал Регул, — но это вовсе не значит, что я решился бы поставить под угрозу существование всей вашей стихии.

— Альциона забрал Огонь! — прошипел Эль-Нат.

Большие, изумрудные глаза, от которых все это время веяло лишь ледяным хладнокровием, вспыхнули такой лютой ненавистью, что у Арлет даже перехватило дыхание.

— Я видел как она забрала его, Регул, — добавил Эль-Нат, уже сдержанней, но все с той же злобой в голосе.

— О чем ты говоришь, Эль-Нат? — вмешались сестры Альхена; перья на их крыльях встали дыбом, — Кого ты видел?

— Да, скажи нам, Эль-Нат, — Тэгмин встревоженно пригладил свои мокрые волосы, — О ком ты говоришь?

— Я видел огненного творца, — ответил Эль-Нат после недолгой паузы.

По залу пробежала волна тревожного шепота. Видимо, для каждого здесь услышанное оказалось новостью. Даже для Регула, судя по выражению его лица.

— Я видел, как она пришла к моему брату, — продолжил Эль-Нат, — Не знаю, кто она, и как попала в Подземье, ведь наши границы находятся под неусыпной стражей, но это была именно она — я все еще чувствую запах ее огня, и поверь, его я не спутаю ни с чем другим. Я помню все, будто это произошло лишь вчера. Она вела беседу с моим братом — к сожалению, мне так и не удалось расслышать, о чем они говорили — а затем они оба куда-то отправились. Но Альцион так и не вернулся, как бы долго я не ждал. С тех пор его больше никто не видел.

— Это ложь! — закричал Регул, — Ни один творец не покидал Огненные Земли с тех пор, как произошло первое исчезновение. Каждая стихия ограничила передвижение своих творцов — разве это не было вашей же инициативой?

— Которую Огонь до сих пор не поддерживает, — прошипел Эль-Нат, — Зачем ты открыл свои границы, Регул? Для того, чтобы показать свое доверие, или все же потому, что тебе нечего боятся?

— Это вздор…

— Я долго думал над увиденным Регул, — добавил Эль-Нат, — не в силах поверить, что стихия Огня на такое способна. Сомневался в себе, искал оправдания. Но я видел то, что я видел. И если ты…

— Довольно, — послышался жесткий голос Сирмы, земной девы, — Этими разговорами мы лишь теряем драгоценное время, которое итак на исходе. Особенно для Подземья. Не знаю, Регул, как и зачем ты протащил эту загранную в Аграаль, но это лишь доказательство того, что ты способен нарушить законы вселенной, дабы лишь скрыть злодеяния Огня. Думаешь, теперь мы бросим все свои силы на загадочную Башню, и оставим наши границы незащищенными? Для чего? Для того, чтобы Огонь смог беспрепятственно пройти в Подземье? Сегодняшнее Единение — это фарс чистой воды, — добавила она, — Все, что было увидено и услышано нами сегодня, лишь укрепило веру земных творцов в то, что решение, которое было принято нами ранее — верное. И поэтому, — она вскинула голову, и заговорила громче, так, дабы все могли отчетливо слышать каждое слово, — то, что доселе было лишь решением, теперь будет воплощено в жизнь. Так знайте же все — Подземье начинает подготовку к войне.

Не дожидаясь реакции на свое объявление, она, а вместе с ней Эль-Нат и Нашира, поднялись на ноги. Цепи на их руках сползи наземь, а по полу с треском побежала трещина. Вскоре она превратилась в широкий пролом, и троица, вновь обратившись в свои стихийные обличия, исчезла в ее темных глубинах.

На миг в зале повисла тягучая тишина.

— Творцы земной стихии никогда не отличались галантностью, — хмыкнула воздушная Эхисис, когда молчание стало затягиваться, — И все же, должна признаться, слова их дали тригону Воздуха пищу для размышлений.

— Надеюсь, мои слова также дадут тригону Воздуха пищу для размышлений, — отозвался Регул, в голосе его сквозило недовольство.

— О том, что мы должны разгадать тайну Башни? — протянула Эхисис, — Не вполне уверена, что такая пища нам по вкусу.

— Зато вкус лжи, что Альциона похитил огненный творец, вас вполне устраивает…

— Время покажет, — Эхисис театрально покачала головой, — Время покажет…

С этими словами она проворно поднялась со стула, сбрасывая на пол почерневшие цепи, и расправляя свои белоснежные крылья; пол тут же оросился каплями воды.

— Думаю, единогласному решению не бывать, — Шемали тоже поднялся вслед за ней, и раскрыл свои разноцветные крылья-механизмы, — Поднебесье будет ждать новостей, — добавил он, бросив взгляд на Арлет, — Будет ждать с нетерпением.

Последними цепи скинули близнецы Альхенна.

— Спасибо за представление, — они театрально поклонились, и крылатые создания все разом взмыли в воздух, направляясь прямиком к раскрывавшемуся куполу — они тоже покидали Обитель Огня.

— Ты никогда не узнаешь, во что они верят, Регул, — послышался томный голос Тэгмин, женщины-рака, когда воздушные гости исчезли в небе, — Творцы воздуха слишком хитры, дабы вмешиваться в ход событий до тех пор, пока не станет ясно, на чьей стороне преобладает сила.

— А вы? — спросил Регул, — Во что верите вы — творцы Водных Просторов?

— Совсем неважно, во что мы верим, — ответила Тэгмин, — Важно лишь то, что Подземье объявило войну, и они ни за что не отступят.

— Ты должен хорошо подумать, Регул, — отозвался русал Окда.

— Подумать о чем? — напрягся Регул.

— О судьбе Аграаля.

Оковы упали с синеглазых творцов, а черная вода уже плескалась у основания их железных стульев. В следующий миг их окатила волна, и русал, скорпион и рак растворились в поглотившем их течении.

Регул нахмурился, направляясь к своему стулу. Впервые за все это время он опустился на свое место, и устало вздохнул. Затем уставился прямо на Арлет, будучи уверенным, что она его не видит.

Кроме него, в зале остались лишь его огненные спутники — Каус и Мисартим.

— Все прошло хуже, чем мы ожидали, — Мисартим подала голос первой, — Нужно было послушать нас, Регул. Творцы Земли объявили нам войну!

— Ты права, все прошло не совсем так, как я планировал, — нетерпеливо стуча пальцами по стулу, ответил Регул, — но вовсе не потому, что нам объявили войну…

— О чем ты говоришь? — удивилась Мисартим.

— То, что творцы земли собирались бросить нам вызов, было лишь вопросом времени, — сказал Регул, — Да, до нас, как и до всех остальных стихий, доходили слухи, сплетни, обрывки подслушанных разговоров, но это все, что у нас было. А теперь мы точно знаем, чего ожидать.

— Не созови ты этого Единения, они, возможно, и не решились бы! — возразила Месартим.

— Глупости! — воскликнул Регул, — Не реши они все заранее, они не явились бы на это Единение. Невзирая на их слова, долг для творцов Земли ничего не значит, они преданны лишь своей цели, и холодному расчету, этой цели сопутствующему. Они прибыли сюда лишь потому, что хотели во всеуслышание объявить о своем решении.

— Да, и сделали это по твоей милости! — Мисартим стукнула кулаком по железному стулу, — Именно ты предоставил им такую возможность! А загранная… она должна была стать нашим козырем. Должна была стать той, кто призовет творцов земли пойти на мировую и кто объединит четыре стихии. Но Огонь был унижен, Регул! Наше благородство…

— Не покажи я стихиям загранную, они бы и так рано или поздно о ней узнали, — перебил ее Регул, — Слишком многие видели, кого мы заперли в этой клетке. И вот тогда появились бы неоспоримые доказательства того, что мы что-то скрываем. В любом случае, созывая Единение, я преследовал иную цель, — добавил он.

— Иную? — в разговор вмешался Каус, глаза его горели любопытством, — И какую же?

— Думаете, я и правда считаю, что мы должны забыть о разногласиях и бросить все свои силы на Башню? — раздраженно спросил Регул.

— Но твои слова… — удивилась Мисартим, — Ты же говорил…

— Я знаю, о чем говорил, — оборвал ее Регул, — Да, загранная несомненно связана с Башней, и она бесспорно как-то причастна к исчезновениям творцов. Но я не глупец, и не стану бросать все наши силы на печать, которую с начала времен не мог сорвать ни один творец. Все давно знают, что это гиблое дело.

— Тогда зачем же весь этот маскарад? — спросил Каус.

— Я хотел созвать четыре стихии, дабы они воочию убедились в виновности земных творцов.

— Виновности?

— Да. Думаю, именно творцы земли подослали к нам загранную. Еще не знаю, с какой целью, но все это часть большой игры, которую они затеяли, чтобы оправдать свою жажду власти. Дабы оправдать то, что они собираются вести против нас войну. Уверен, они не рассчитывали, что мы поймаем ее, — добавил он, — и я хотел проследить за их реакцией, когда они увидят загранную в нашей яргонской клетке. А остальные стихии должны были понять, что творцы Подземья, несмотря на мирный настрой Огня и загранную, которую мы решили не скрывать ни от кого, все равно настроены враждебно. Я надеялся, что Вода и Воздух станут на нашу сторону и тем самым отсудят пыл Земли.

— Почему ты нам об этом не сказал? — разозлилась Мисартим.

— Именно поэтому и не рассказал, — ответил ей Регул, — Огонь плохо умеет скрывать эмоции, и вы с Каусом несомненно бы себя выдали, особенно после обвинений в сторону нашей стихии. Даже мне, самому сдержанному огню среди нас троих, стоило немалых усилий, дабы удержать маску…

— Ну и что же ты увидел? — спросил Каус; он тоже был не особо доволен услышанным, — Что увидел на лицах творцов земли?

— Как я уже сказал, все прошло не так, как я ожидал, — Регул отвернулся, — Творцы земли прекрасно умеют скрывать эмоции, в отличии от Огня. Но худшим оказалось вовсе не это. Они сочинили историю о похищении Альциона и решили поразить ею всех присутствующих, и тем самым доказать, что их решение о войне не беспочвенно. Должен признаться, я не ожидал, что они падут так низко. Да, это лишь подтвердило мои догадки об их виновности, но остальные стихии, услышав подобный рассказ, явно задумались.

— Задумались? — отозвалась Мисартим, — В их глазах читалось явное осуждение. А что, если они станут на сторону Земли?

— Об этом не стоит беспокоится, — ответил Регул, — Ты ведь слышала, воздушные творцы не станут выбирать сторону, пока не будут уверены, кому из нас помогать выгодней, а творцы воды, если свою сторону и выберут, то никогда не взойдут на тропу насилия, особенно, если конфликт не касается их напрямую. Но, к сожалению, это также означает, что на нашу сторону они тоже не станут.

— Да, твой замысел переманить их к себе не удался, — согласился Каус, — И все же, с чего ты решил, что загранную подослали именно они?

— Из-за этого… — Регул повернулся к собеседникам, а в его раскрытой ладони блеснул некий предмет.

Арлет, все это время сидевшая с подогнутыми коленями, и пытавшаяся никак не выдавать того, что все видит и слышит, едва не ахнула. В руках Регула был… ключ. Тот самый большой, черный ключ, которым она еще недавно отпирала загадочную дверь в дереве. Рука машинально потянулась к шее, но пальцы нащупали лишь гладкую поверхность собственной кожи. Странно, она совсем не помнила, как вынимала его с замочной скважины, прежде чем ступать в темноту. Как же он оказался в руках этих существ?

— Он был найден рядом с местом, где мы обнаружили загранную, — Регул будто прочитал ее мысли, — Нет сомнений, что он принадлежал именно ей.

— Ключ… — протянул Каус, забирая предмет из рук Регула, — Какая тонкая робота. Он что, сделан из дерева?

— Именно, — закончил вместо него Регул, — И что самое важное, не из огненного, не из воздушного, и даже не из подводного. Он сделан из настоящего дерева — такого, которое может расти только в…

— Подземье, — закончил вместо него Каус, — Думаешь, эта вещь была сделана творцами Земли?

— Хотел бы я ответить «нет», — Регул вновь отвернулся, — Но разве здесь есть иное объяснение?

Арлет вновь захотелось закричать. Вновь захотелось донести до этих странных созданий, что она вовсе не шпионка и не враг, и что не имеет никакого отношения к тем исчезновениям, о которых они все говорили. Но Интро снова запротестовал, и Арлет поняла — она ведь и сама не знает, что этот ключ собой представляет. Она не знает, кто тот чужак, который ей этот ключ подбросил. А что, если он, и это черное дерево и правда как-то связаны с этим самым Подземьем? И она промолчала, продолжая слушать.

— И что же нам теперь делать? — отозвалась Мисартим.

— Теперь, когда загранная очнулась, мы должны ее допросить, — Регул сжал ладонь, на которой ещё недавно лежал ключ, в кулак, и в стороны полетели искры, — Мы должны вытянуть из нее правду. Любым способом.

— Я бы с этим не спешил, — возразил Каус, — Как оказалось, мы знаем о загранных далеко не все. Особенно о тех, которым удалось пройти непреодолимую границу Аграаля. Дайте мне один закат, дабы мои ищейки добыли больше сведений, и тогда мы сможем устроить достойный допрос. Ничто не должно застать нас врасплох — любая ошибка может стоить нам доверия остальных стихий.

— Думаешь, она может быть опасна? — спросил Регул.

— Мы не должны исключать такой возможности, — ответил ему Каус, — А ключ я доверю своему лучшему стражу, — он поднялся на ноги, пряча деревянный ключ куда-то в свои одежды, — его мы тоже должны изучить.

— Хорошо, — согласился Регул, и как-то растерянно погладил огненную бороду. — Надеюсь, твои ищейки смогут добыть то, что нам нужно.

— Тогда пусть загранная остается в клетке, — заключила Мисартим, тоже поднимаясь со своего стула.

Цепи, все еще обвивавшие ее руки, упали наземь.

— Если она и опасна, яргоний ее сдержит.

— Согласен, — Каус двинулся в сторону арки в стене, — Я отправляюсь к своим ищейкам немедленно.

— А я займусь оценкой наших сил, — Мисартим шагнула вслед за Каусом, — Что бы мы ни узнали, одно нам известно наверняка — Подземье объявило нам войну, и мы должны быть готовы.

С этими словами собеседники покинули Регула, и вскоре обе фигуры скрылись за проемом в стене. Сам же Регул оставался на своем месте, не отрывая задумчивого взгляда от клетки.

Арлет затаила дыхание. Она все еще прятала лицо в подогнутых коленях, и смела оглядываться только сквозь приоткрытые веки, но огненный взгляд Регула стал сверлить ее настолько пронзительно, что она, чувствуя его каждой клеточкой своей кожи, решила и вовсе закрыть глаза. В голове звенели сказанные человеком-львом слова: «Мы должны вытянуть из нее правду. Любым способом».

Любым способом… Кажется, Регул готов выудить из нее нужные сведения любой ценой. И что же она ему скажет? Ведь она и сама не до конца уверена в том, что произошло. А что, если ответы ему не понравятся? Она вспомнила, как его кулак разразился искрами, и по спине пробежали мурашки. Она не любила огонь. Да что тут говорить, она чертовски его боялась. Нужно хорошенько все обдумать. Каус говорил о том, что для сбора сведений ему понадобится один рассвет. Значило ли это один день? Сколько у нее времени?

В порыве волнения Арлет невольно открыла глаза, и посмотрела прямо на Регула. Тот все еще был в раздумьях, но теперь смотрел куда-то в стену — наверняка в голове он прокручивал множество вариантов, пытаясь найти объяснение происходящему. Ровно, как и сама Арлет. Но он, видимо, так же как и его пленница, никак в этом не преуспевал. Вскоре он с озабоченным видом поднялся со стула, и, следуя примеру Кауса и Мисартим, направился к выходу.

Сделав несколько шагов, он прямо на ходу обернулся в свое прежнее обличие, и сквозь арку зал покидал уже не мужчина, а могучий лев с золотистой гривой. Как только он исчез в соседнем помещении, проем стал затягиваться, будто на глазах у Арлет заживала огромная рана. С каждой секундой он становился все меньше, пока его стенки не срослись полностью, и он не превратился в гладкую, покрытую золотом поверхность. Так, будто прохода в этом месте никогда и не было, а был лишь уже знакомый, таинственный треугольник.

Немного расслабившись, Арлет растянулась на холодном, железном полу клетки. Она вновь оказалась наедине с пустынным залом. “Ну и денек выдался” — думала она.

— Совершенно с тобой согласен, — отозвался Интро.

— Это ведь ты надоумил меня пойти за тем чужаком, — буркнула Арлет, — и не стыдно тебе после этого?

— Надоумил? — удивился Интро, — О, Арлет, ты и сама прекрасно знаешь — никто и ничто не заставит тебя сделать того, чего ты сама не хочешь.

— Так ты оправдываешься, демоненок?

— Ты ведь знаешь, что я прав.

— Эх, всегда тебе найдется, что отетить…

— На то я живу под твоим сердцем, разве не так?

Арлет вздохнула, и стала в очередной раз прокручивать в голове все, что увидела на Единении. Двенадцать сказочных созданий, называвших себя творцами. Одни явились с небес, другие из-под земли, третьи из глубин воды, а четвертые из самого́ пламени. Четыре тригона. Четыре стихии.

Несмотря на изобилие образов, Арлет четко запомнила каждого творца. И почему они казались ей знакомыми?

— Потому, что увиденное для тебя не но́во, — прошептал Интро.

И тогда Арлет осенило — образы творцов, это не что иное, как образы двенадцати зодиакальных созвездий, по которым солнце проходит свой годовой путь! Да, так оно и было!

Сперва тригон воздуха: похожие, как две капли воды, сестры Альхенна — они воплощали в себе созвездие Близнецов; Шемали, в крыльях которого качались механизмы — это же не кто иной, как Весы; и прекрасная Эхисис, с крыльями, которые наполняла воды — это наверняка Водолей. Далее тригон Земли: Сирма — она же восхитительная Дева, Эль-Нат — могущественный телец, а Нашира — зодиакальный козерог. Затем тригон воды, там, все было более, чем очевидно: Антарес и Тэгмин — зодиакальные Скорпион и Рак, а Окда — это Рыбы. Ну и, вконец, тригон огня: огненный лев Регул, и его спутники Месартим и Каус — созвездия Овна и Стрельца.

Невероятно. Будто зодиакальные созвездие были воплощены в настоящую, физическую форму! Но что это за место, в котором эти создания они обитали? Аграаль… какое чудное название. И по какой причине в этом месте оказалась Арлет?

— Творцы упоминали о некой Великой Грани, которую невозможно преодолеть, — отозвался Интро.

— Угу… — прошептала Арлет, — Получается, я ее все же преодолела?

Интро не ответил.

А еще творцы сказали, что Арлет пришла из некоего Загранья. И это лишь доказывало, что черное дерево унесло ее куда-то далеко за пределы родного мира. Здесь ее называли загранной…

Пленница вновь загляделась в то самое, еле заметное пятнышко света в центре купольного потолка — место, в которое уходила длинная цепь, поддерживающая клетку. И вновь ей показалось, что за этим отверстием снуют тени. Отгоняя видение, она закрыла глаза. Что же с ней будет дальше?

У Арлет не было ответа на этот вопрос. И все же, несмотря на ее заключение в клетке, а также факт, что ее судьба вертелась в руках таких же незнающих творцов, по какой-то причине Арлет была согласна с тем, что сказал человек-лев. С тем, что оказалась она здесь неспроста. Внутри росло интуитивное чувство, что чужак, возникший у ее порога посреди ночи, неразрывно связан с судьбой ее матери. А сама Арлет, несмотря на грядущую опасность, возможно, находится сейчас именно там, где и должна быть.

Эта мысль ее успокоила — Арлет справится, как и всегда. Она попыталась запечатать это ощущение, и сделала несколько глубоких вздохов — страх отступил, а тело немного расслабилось. Но вместе со спокойствием пришла и слабость — конечности, а особенно голова, еще болели после недавнего падения. Арлет все лежала, и лежала, пытаясь одолеть эту боль, до тех пор, пока мысли не стали путаться, и она, изможденная, вновь не окунулась в дрем.

Глава 3. Огненная нить

— Арлет…

Перед глазами двигались странные тени, силой выманивая сознание обратно в реальность. Арлет сопротивлялась изо всех сил, но с каждой секундой голос, зовущий ее из того света, звучал все громче и все настойчивее, так, что в итоге все же пришлось раскрыть непослушные веки.

— Арлет, ты меня слышишь?

Огромный зал был погружен во мрак — от бесформенных клочков огня, висящих вдоль золотых стен, остались лишь слабые искры. В их тусклом свете Арлет сумела разглядеть невысокую, темную фигуру, стоящую прямо у ее клетки, и смотревшую на нее невидимыми глазами. На миг ей вспомнился чужак, который явился к ее дому среди ночи — неужели это снова он?

Послышалось тяжелое, прерывистое дыхание, будто тот, кто стоял по другую сторону клетки, приходил в себя после долгого бега.

— Кто ты? — осторожно спросила Арлет, безуспешно пытаясь разглядеть лицо, спрятанное под глубоким капюшоном.

Фигура вздрогнула, то ли от неожиданности, то ли от смятения, но тут же приблизилась вплотную к клетке, и присев на корточки, протянула свою тонкую руку свозь железные прутья.

— Дай мне руку… — прошептал хрипловатый девичий голос, — Нам надо отсюда выбираться.

— Что? — слова незнакомки застали Арлет врасплох.

Она недоверчиво вглядывалась в призрачную руку, настойчиво призывавшую к действиям, и все никак не могла решить, стоит ли за нее хвататься. И сомнения вызывал не только факт, что обладательница руки была ей незнакома, но также факт, что Арлет и представить себе не могла, как это с помощью одной лишь руки ее собираются вызволять из клетки, у которой и замка-то не было.

— Доверься мне, — в голосе незнакомки прозвучало нетерпение, — Просто возьми меня за руку.

Арлет неуверенно сжала холодную ладонь. Как только она это сделала, последовал резкий рывок, и она просто прошла сквозь железные прутья, так, словно те были лишь астральной проекцией. Оказавшись снаружи, она тут же обернулась — клетка осталась на полу, такая же неподвижная, как и прежде.

Арлет в недоумении перевела взгляд на свою вызволительницу, но та лишь приложила палец к губам, и прошептала:

— Ни звука, просто следуй за мной.

И рысью двинулась к восточной стене зала. Арлет поспешила за ней.

Уже спустя минуту они оказались у одного из высеченных в золотой стене треугольников — его очертания слабо освещал один из угасавших огней. Эта золотая, еле живая искра мирно покачивалась несмотря на то, что воздух был безветренным. Жизненные силы ее подходили к концу, и все же, это было лучше кромешной темноты.

Незнакомка подняла ладонь вверх, подавая Арлет знак остановиться. А затем принялась хаотично рыться в своих невидимых карманах, явно пытаясь что-то в них найти.

После нескольких неудачных попыток, а также недовольных всхлипов, сопровождавших эти попытки, в руках ее, наконец, показался какой-то маленький, тихо шуршащий предмет. Облегченно вздохнув, она принялась быстро его вертеть в своих тонких пальцах. В следующий миг в глаза Арлет ударил крошечный, но яркий огонек, и она поняла, что видит не что иное, как обычную зажжённую спичку. Уверенным движением незнакомка поднесла ее прямо к стене, и застыла в ожидании. Арлет стояла позади, все гадая, что же именно должно произойти.

Ответ пришел спустя несколько секунд, когда покрытая золотом поверхность вдруг блеснула, а затем сталатаять прямо на глазах, совсем как в тот раз, когда огненные творцы покидали зал. Вот только сейчас проход в стене не исчезал, а наоборот, разрастался. И оказался он намного меньше, чем тот, который Арлет видела прежде — небольшая арка выросла ровно настолько, чтобы пропустить сквозь себя одного человека.

Незнакомка без раздумий юркнула внутрь, Арлет вслед за ней. По ту сторону их встретил узкий коридор с высокими потолками, освещенный уже знакомыми сгустками багрового огня — такими же, какие еще недавно пылали в золотом зале. Они плавно кружили под самым потолком, взирая на прибывших, словно огненная стража. Конца коридора видно не было — он уходил куда-то в бесконечную даль. Вокруг стояла гробовая тишина, и казалось, малейшее движение станет отбиваться от стен гулким эхом.

Незнакомка повернулась к Арлет — из-под ее капюшона блеснули голубые глаза. Она указала на потрёпанную пару обуви, которую держала в руках, и жестом приказала своей спутнице сделать то же самое. Арлет инстинктивно опустила свой взгляд вниз — из-под темной накидки, висевшей на плечах голубоглазки, и правда торчали босые ступни. Она послушно последовала ее примеру — расстегнув замок на своих высоких сапогах, она крепко схватила обувь вспотевшими пальцами. Позолоченный пол оказался на удивление теплым, местами даже горячим.

— Ни к чему не прикасайся, — прошептала босоногая незнакомка, а затем уверенно двинулась вперед, не откидывая капюшона и что-то тихо бормоча себе под нос. Арлет молча преследовала ее, думая о том, почему она вновь идет Бог весть за кем, совершенно не представляя цели путешествия. Она внимательно всматривалась в спину той, что шагала впереди — может ли она быть тем чужаком, который привел Арлет к дереву?

— Что думаешь? — она мысленно обратилась к Интро, — Длинная, черная накидка, капюшон…

— Хммм… — тут же отозвался тот, — Что-то я сомневаюсь.

— Я тоже, — согласилась Арлет.

Чужак, который явился к ее дому ночью, был высок ростом и двигался плавно, словно скользящий над землей призрак. В то время как ее нынешняя спутница выглядела гораздо ниже, а походка ее была твердой, даже немного пружинистой. Да и вообще, она выглядела намного реалистичней.

Некоторое время путники двигались только вперед — уже так минут десять — и хоть с обеих сторон то и дело мелькали повороты в такие же безликие, покрытые золотом коридоры, проводница, а вместе с ней и Арлет, всегда проходили мимо, не обращая на них внимания. То тут, то там на стенах виднелись треугольники — точь в точь как в золотом зале, только размером значительно меньше. Обстановка накалялась, и Арлет не терпелось заговорить со своей спутницей. Она, конечно, была рада вызволению, ведь предполагалось, что ей придется сидеть взаперти и ждать страшного допроса, но слепо повиноваться, не зная ни конечной цели, ни даже обстоятельств, было совсем не в ее независимом духе. Она уже готова была нарушить молчание, но коридор неожиданно ушел вправо, и небольшая смена направления отвлекла ее от этой затеи. Может они, наконец, куда-то дойдут?

Далее дорога стала петлять намного чаще — проводница, все так же бормоча себе под нос, постоянно куда-то сворачивала, то и дело сверяясь с какой-то непонятной, нарисованной на грязном клочке бумаги картой, которую Арлет заметила в ее руках. А еще, неясно почему, но чем больше они углублялись в недра этого золотого лабиринта, тем жарче становился воздух, которым им приходилось дышать. Пол, по которому они шагали, и стены, которые проплывали мимо, с каждой минутой раскалялись все больше. Арлет пыталась ни к чему прикасаться, как и велела незнакома, и лишь гадала, что именно может служить причиной столь высокой температуры. Иногда до путниц доносились странные голоса, звучащие то вдалеке, то где-то совсем рядом, и в такие моменты обе машинально ускоряли шаг, стремясь достигнуть той самой, неведомой для Арлет цели.

Прошло уже, наверное, не меньше получаса, когда жар в узком коридоре достиг своего предела. Пот заливал глаза, а дышать с каждым шагом становилось все тяжелее, словно приходилось двигаться под палящим солнцем пустыни. Арлет слушала, как впереди тяжело сопит ее, ни на миг не замедлявшая шаг, спутница, и пыталась из последних сил сфокусироваться на дороге. Но температура пола, по которому она ступала, уже начинала обжигать ступни, и придерживаться прежнего темпа становилось все тяжелей.

Арлет попыталась вспомнить свою детскую беготню под дождем, а именно то ощущение, когда ее ступни по щиколотку погружались в лужу, а по телу бежали приятные мурашки, охлаждая горячее тело. Как оказалось, первые минуты это работало очень даже неплохо, и на миг ей даже показалось, что воздух вокруг стал немного прохладней. Но тут ее следующий шаг преподнес неприятный сюрприз.

Точка, которой коснулась ее стопа, оказалась настолько горячей, будто в ней бурлила кипящая вода. И хоть терять контроль в сложных ситуациях было вовсе не присуще Арлет, ноги словно зажили собственной жизнью, и стали предательски заплетаться. А в следующее мгновение их хозяйка, всей своей тяжестью, рухнула на пол.

— Ай! — несмотря на острую боль, пронзавшую колено, Арлет попыталась сдержать возглас, но крик ее, хоть и приглушенный, разлетелся по коридору таким звенящим эхом, что лишь глухой мог бы его не услышать.

Последнее, что она успела заметить, это застывшие от ужаса голубые глаза, которые уставились на нее из-под черного капюшона. А затем свет стал угасать. Один за другим, начиная с дальнего конца коридора за их спинами, висящие под потолком клочья огня стали потухать.

— Бежим! — очнувшись от кратковременного ступора, крикнула голубоглазая незнакомка и на всех парах рванула вперед.

Арлет вскочила на ноги и понеслась за ней. Горячий ветер, взявшийся непонятно откуда, обжигал лицо, ошпаренная стопа изнывала от боли, а темнота позади приближалась с ужасающей скоростью. Где-то совсем рядом послышались сердитые голоса, которые сопровождал дикий топот, будто тот, кто ринулся им в погоню, должен был вот-вот выскочить прямо из стен.

У Арлет отпало последнее сомнение в том, что их обнаружили, и эта мысль понесла ее быстрее. Она бежала, как никогда прежде, стараясь не упускать из виду темную накидку, что развевалась перед глазами.

И все же, несмотря на весьма неплохую физическую форму, как думала о себе Арлет, вскоре легкие стали подводить. Сердце колотилось а бешеном темпе, воздуха стало катастрофически не хватать, а перед глазами поплыли темные пятна. Она все пыталась не отставать от своей проводницы, ведь потеряй она ее из виду сейчас, ей никогда выбраться из этого адского лабиринта. Но ноги потихоньку немели, а расстояние между ней и голубоглазкой все увеличивалось. Их путь вновь запестрил развилками, поворот влево, затем вправо, затем снова вправо, и тут случилось худшее — нырнув за очередной угол, Арлет увидела перед собой лишь пустой коридор, в конце которого виднелось очередное раздорожье. Незнакомка пропала — Арлет, видимо, бежала слишком медленно и не успела проследить, куда именно та повернула.

Прислушиваясь к уносящемуся вдаль топоту, она бросилась направо, но и там никого не оказалось. Наугад она пробежала еще несколько поворотов, но след незнакомки простыл. Не в силах больше дышать в таком бешеном темпе, Арлет затормозила, и устало опёрлась руками о дрожащие колени. Поглощенная мыслями о потере своей единственной надежды на выход из лабиринта, она совсем позабыла о том, от чего так отчаянно убегала. Как только она обернулась, дабы оглядеться, темнота настигла ее всепоглощающей волной. На миг ей показалось, что она полностью ослепла, а в нос ее ударил странный, терпкий запах, будто возле нее только что потушили спичку. Ну что ж, хорошо, что хоть темноты она не боится.

Понадобилось некоторое время, дабы унять ощущение полной потерянности в пространстве. И лишь когда глаза, наконец, привыкли к темноте, вокруг стали потихоньку проявляться размытые контуры окружавших ее стен.

— Ну и дела, — прошептал Интро, — Нельзя было повременить с этим глупым падением?

— Запихнуть бы тебя самого в этот адский лабиринт, тогда и поглядим… — мысленно прорычала Арлет.

Но вообще, падение и правда было нелепым. Ее пытались вызволить, а она все испортила.

— Так и будешь стоять? — Интро прервал ее самобичвание.

Глубоко дыша, и пытаясь вернуть контроль над ногами, Арлет решила продвигаться вперед наощупь — все же это лучше, чем топтаться на месте и ждать неизвестно чего. До ее слуха все так же доносился приглушенный гомон, но казалось, он переместился куда-то далеко вперед. Преследователи, где бы они не были, скорее всего пытаются поймать ее проводницу… Интересно все же, зачем незнакомка подвергла себя опасности ради спасения Арлет?

— И откуда ей известно тво имя? — вставил Интро.

А и правда — откуда? Она точно не была одной из этих пришельцев, это Арлет поняла сразу, но тогда чьи же голубые глаза прятались под капюшоном? Они так сильно напоминали человеческие. Но ведь творцы утверждали, что раньше никогда не видели здесь людей…

Пытаясь здраво размышлять, Арлет медленно двигалась вперед, ощупывая стены клочок за клочком, и с нетерпением ожидая каждого поворота. Сейчас обнадёживала лишь мысль о том, что в какой-то момент огни все же должны загореться вновь.

Гладкая, теплая поверхность, как атлас скользила под ее мокрыми пальцами. Шаги становились быстрее, ватные ноги отчаянно несли вперед в неизведанную тьму. В итоге Арлет потеряла счет времени, а повороты, на которые она так сильно надеялась, стали приносить лишь очередные порции горького разочарования. И лишь когда внутри уже заворошилась паника, она вдруг заметила слабое свечение, дребезжащее где-то впереди. Она поспешила в его сторону, так сильно радуясь хоть какому-то свету, что даже не задумалась о том, что именно мошло служить его источником.

Оказавшись на месте, Арлет увидела, как от земли до самого потолка тянется узкая щель — именно из нее в коридор и сочился поток света. Щель образовалась как следствие большой, приоткрытой двери, у которой сейчас и стояла беглянка. Как странно, это была первая дверь, которую она увидела за все это время. Хотя нет, судя по габаритам, это была вовсе не дверь, а настоящие врата.

Не раздумывая, Арлет проскользнула внутрь — та была как раз нужного размера — и оказалась в очередном зале. Осторожно шагнув вперед, она внимательно осмотрелась.

Взору открылся невероятно высокий потолок — черный как уголь, казалось, он уходил прямо в никуда. Стены покрывало все то же мерцающее золото. Помещения таких размеров и такого величия Арлет никогда прежде не видела, а зал, в котором она была заточена ранее, теперь казался ей всего лишь маленькой комнатушкой. И все же, габариты стали вовсе не тем, что воистину поразило Арлет.

У противоположной стены горело гигантское огнище. И вопреки тому, что Арлет стояла на приличном расстоянии, шедший от этого огнища жар быль столь неимоверным, что казалось, им можно согреть целый город. Видимо, стены в коридорах нагревались именно благодаря ему. Арлет так и не удалось определить, за счет чего горело пламя — огонь поднимался ввысь из самого золота, покрывающего пол. А прямо над огнем висел золотой чан, причем таких же невероятных размеров. На его поверхности были высечены десятки изображений треугольников — интересно, что же они, все-таки, обозначают? Чан был относительно плоским, напоминая своей формой старинные чаши, которые использовали в пролом веке, как элемент рычажных весов. Наполняла чан какая-то золотавая жидкость, которую Арлет никак не удавалось разглядеть из-за разницы в высоте. Чан был подвешен на массивную золотую цепь — величественно покачиваясь из стороны в сторону, он издавал монотонный, гипнотизирующий гул.

— Для чего же он там подвешен? — мысленно спросила Арлет.

— Выглядит зловеще, — прокоментировал Интро.

— Может, нам лучше убраться отсюда подальше? — у Арлет повилось недоброе чувство.

И все же, по какой-то причине она была не в силах оторвать взгляд от диковинного огнища, и подвешенного над ним чана. В реальность ее вернул лишь прилушенные шаги — они послышались за теми же вратами, что и ей самой недавно открыли путь в этот зал. Черт, сюда кто-то приближался. Придя в себя, Арлет быстро метнулась в ближайший угол, и попыталась укрыться в его тени. Она, конечно, все еще была на виду, если хорощенько приглядется, но иного выхода не было, ведь помещение, не считая огромного чана, было абсолютно пустым.

Не успела Арлет вжаться в стену, как врата заскрипели, и стали медленно ползти внутрь, до тех пор, пока не открылись полностью. На сей раз шаги прозвучали отчетливей, и Арлет увидела, как в сторону чана направилась высокая, статная фигура. Когда эта фигура оказалась у самого огнища, тот осветил красивую рыжеволосую женщину с горделивым выражением лица, окутанную в те самые неземные одежды, казавшиеся на ее теле второй кожей. Это была творец огня — движения, наполненные решимостью, взгляд, в котором плясали языки пламени. Но зачем она пришла?

Женщина остановилась прямо перед жерлом огня, и подняв ладони к сердцу, сложила их воедино. После она совершила странный, но весьма изящный поклон, и подняла свой взгляд вверх.

И вдруг перед ней, прямо из пола, стала расти лестница. Ступени появлялись одна за другой, будто в воздухе висели прозрачные формы, которые поочередно заливали расплавленным золотом. Жар возрос до такой степени, что жидкость, наполнявшая чан, стала бурлить, а затем даже воспламенилась. А лестница все не останавливалась — она росла и росла, до тех пор, пока не достигла самого чана.

Когда в воздухе сформировалась последняя ступень, огненный творец двинулась с места, и не спеша, словно шествуя к триумфальной арке, стала подниматься вверх. Каждый ее шаг зажигал огонь с еще большей силой, в то время как гигантская, качающаяся емкость стала замедлять свой ритм, а спустя некоторое время и вовсе застыла на месте. Вскоре творец достигла самой верхушки, и оказалась лицом к лицу с уже вовсю пылающим озером. Без раздумий она подняла босую ступню, и медленно опустила ее в то, чем был наполнен чан. А затем, прямо на глазах, ее обличие стало меняться.

Арлет уже видела, как преображаются творцы, и все же, она восторженно наблюдала за происходящим — будто такая возможность выпала ей впервые. Одежды женщины растворились в воздухе, вместо них кожа ее ног стала обрастать густой, темно-коричневой шерстью, а из висков выросли толстые, закрученные рога. И тогда Арлет узнала ее.

— Это Месартим, — прошептал Интро, — Огненный творец-овен, которая была на Единении.

— Поняла уже, — мысленно ответила Арлет, — Но зачем она пришла?

Обратившись, Месартим опустилась на колени, погрузив большую часть своего тела в жидкость, что наполняла чан. Затем ее руки поднялись к небу, и загорелись неистовым пламенем. Окунув эти руки в чан, верховный творец закрыла глаза, и больше не двигалась.

Проходила минута за минутой, а она все не покидала своего полусогнутого положения. Арлет поему-то стала нервничать.

— Что же там происходит? — шепнула она Интро.

Но тот не оветил. Даже ее всезнающий демоненок терялся в догадках.

А жара становилась все неистовей.

Прошло еще несколько мучительных минут, и вот, Месартим, наконец, поднялась на ноги, а затем направилась обратно к лестнице, на ходу возвращаясь в свой прежний облик. Присмотревшись, Арлет едва узнала в ней ту, что еще недавно вошла в этот зал. Даже издалека было видно, как сильно преобразилось ее тело, будто творца морили голодом несколько недель. Кожа лица обвисла, глаза запали глубоко в глазницы, а волосы посерели — все это придавало ей вид настоящей старухи. Что же случилось с этой прекрасной женщиной? Куда же делась ее божественная сила?

— Что-то в этом забрало ее силы, — отозвался Интро.

С трудом передвигая ногами, Мисартим все же сумела сойти вниз по лестнице, а затем направилась обратно к выходу. Спустя миг она уже исчезла из поля зрения Арлет, а золотые ступени растворились в воздухе. Врата так и остались приоткрытыми, а золотой чан медленно возобновил движение.

Арлет не могла поверить своим глазам. Она все смотрела на облако золотой пыли, которое оставила после себя исчезнувшая лестница. Что такого находится в этом чане, что могло заставить живое существо пойти на такое?

— Может, чтобы узнать, нужно туда подняться? — отозвался Интро.

— Подняться? — нарочито удивилась Арлет.

Но Интро ее раскусил.

— Я всего лишь озвучил то, а чем ты и сама подумала секунду назад, — сказал он.

Внутри что-то опасно заворошилось, и Арлет прикусила губу. С тех пор, как в ее руках ожил амадин, действовать вопреки здравому смыслу стало для нее естественным вариантом развития событий. И вот снова, повинуясь шепоту Интро, призывающему следовать своим самым опасным желаниям, ноги, под громкий стук сердца, уже несли ее к тому самому огнищу, которое еще недавно сотворило с творцом немыслимое. Да, именно к огнищу, а совсем не к вратам, которые служили выходом из зала. Почему этот чан манил ее так сильно? Ведь он вызывал в ней жуткий страх.

— Да, именно страх, — добавил Интро, — но это не страх чана, а страх того, что ты так и не узнаешь, что он в себе скрывает.

— Скрывает… — эхом повторила Арлет, пока двигалась у цели.

Горячий воздух выжигал итак, слабые легкие, но она не останавливалась — она шла до тех пор, пока не оказалась у огнища. Сложив ладони у сердца, она зажмурилась, а затем сделала поклон — такой же, как и ее предшественница. Стоя там, и никак не решаясь открыть глаза, она все гадала, что же произойдёт дальше. И вообще, произойдет ли хоть что-либо. Она не слышала ничего, кроме собственного дыхания. Даже огонь словно утратил свою звучность, и теперь горел в полном молчании.

Когда Арлет, наконец, приоткрыла влажные веки, она увидела именно то, что и должна была. К счастью или нет, но золотые ступени вновь возникали прямо из воздуха, открывая неизведанную дорогу ввысь. Так, словно Арлет была настоящим творцом. Неужели у нее получилось?

Решив, что пути назад нет, она зашагала вверх, не обращая внимания на позывы здравого смысла. Поход на вершину казался чем-то бесконечным, и у Арлет, которая никогда не боялась высоты, затряслись коленки — головокружительное и растущее с каждым мигом расстояние между ней и земной поверхностью нагоняло в ее конечности пугающую слабость. В случае любой неустойчивости хвататься было не за что, поэтому она из последних сил пыталась не смотреть вниз.

Ровно после ста золотых ступеней — Арлет считала их вслух, дабы хоть чем-то себя отвлечь — она, наконец, оказалась там, откуда ей в полном величии открылось завораживающее, но в то же время устрашающее золотое озеро, заполнявшее необъятный сосуд. Сам чан, как и в предыдущий раз, застыл на месте, и больше не двигался.

Арлет с интересом рассматривала жидкость, которая могла поставить под вопрос чье-то существование. Где-нигде ее поверхность горела клочками красноватого пламени. Озеро было неподвижным. Его гладь пугала, но в то же время манила к себе зеркальной глубиной.

Арлет все пыталась противостоять мысли о том, что с ней может сотворить эта гладь, поэтому даже не заметила, как колени согнулись сами по себе, а руки потянулись вниз, и вопреки ее желанию, окунулись в эту вязкую влагу. Все происходило так же, как и с Мисартим. А затем Арлет почувствовала нечто такое, чего не испытывала никогда прежде. И это ввиду того, что в жизни ее происходили весьма странные вещи.

В момент, когда ее пальцы коснулись золотой поверхности, каждый частичка в ее теле словно открылась настежь, реагируя на то, что находилось в чане. Арлет словно вывернуло наизнанку, сознание отчаянно пыталось слиться со стихией, бурлящей у ее ног. От напряжения глаза в орбитах набухли, и жар, который еще доселе шел от огнища, она почувствовала внутри себя. Эмоции затуманивали разум, а вместе с ним и взор. Именно по этой причине Арлет и не смогла увидеть два громадных, немигающих глаза, бесшумно поднявшихся из глубин горючей жидкости прямо напротив нее.

Благодаря неимоверным стараниям ей все же удалось вырвать руки из чана. Обожжённые, они сильно тряслись после постигшей их участи. Но вздохнуть с облегчением Арлет так и не успела, ведь как только она подняла взгляд, прямо в ее сторону понесся мощный поток атакующего огня. Сумев спохватится буквально за долю секунды, она инстинктивно пригнулась, закрывая лицо ладонями, и пытаясь таким образом хоть как-то защитится от хлынувшего в ее сторону жара. Она почувствовала, как огненный поток прошел прямо у нее над головой, едва не зацепив макушку. В голове тут же зароились обрывки старых воспоминаний, и на миг она вновь почувствовала себя в оковах давнего пожара. И о чем она думала, поднимаясь в этот чан? От внезапного страха Арлет сжалась еще сильнее — не смея открывать глаза, она с ужасом ожидала очередной атаки.

Но атаки не последовало. Проходила минута за минутой, воздух вокруг остывал, и Арлет, не в силах больше стоять в полусогнутом положении, все же решилась отнять руки от лица.

Впереди прорисовался устрашающий силуэт. Она даже тряхнула головой, дабы удостовериться, что сознание все еще воспринимает реальность адекватно, а то, что находится перед ней, не мираж. Арлет, совсем обессилевшая, осела прямо в золотую жидкость, а затем во все глаза уставилась на гигантское чудище, которое поднималось над ней из глубины огненного озера. Огромных размеров ящер, который напоминал гладкого, бескрылого дракона, гневно извивался на месте, явно чем-то рассерженный. Его черная чешуя блестела, словно кто-то полировал ее днями напролет — при каждом вздохе она приподнималась, открывая взору огненную кожу монстра, словно сотканную из вулканической лавы. Двенадцать зодиакальных творцов поразили Арлет, но от вида этого создания у нее перехватило дыхание. Кто же он такой?

Ящер тяжело дышал, его ноздри угрожающе раздувались. Каждый раз из них валил густой пар — его раскаленная гортань теперь остывала. Прямо в центре его лба был высечен огненный треугольник, совсем как те, что Арлет видела на стенах. А его бездонные, молочно-белые глаза, окаймленные золотыми искрами, беспощадно смотрели прямо на Арлет. Сначала та подумала, что ящер слепой, ведь зрачков в его глазах не было — лишь пустая белизна, от которой бросало в дрожь. Но он всматривался в стоящую перед ним жертву настолько свирепо, что стало ясно — он непременно ее видит. В его взгляде читался праведный гнев — ящер был готов мстить за то, что на его территорию вошли без разрешения. Арлет стоило немало усилий, чтобы выдержать этот уничтожающий взор, но глаз она так и не отвела.

И тут ящер заговорил.

— В прошлый раз ты покидала это место с обещанием больше никогда не возвращаться, — голос его был похож на раскатистый гром, — и тем не менее, ты здесь. Вновь осмелилась испытать судьбу, разбудив Хранителя.

Зависла тревожная пауза. Арлет все еще сидела, не в состоянии проронить ни слова. “В прошлый раз ты покидала… вновь осмелилась…” Монстр говорил с ней так, будто видел ее не впервые. Что это, ради всего святого, могло означать?

Ящер, так и не удостоенный ответа, заговорил вновь, и в этот раз Арлет уловила в его голосе нетерпение:

— Зачем ты вернулась, безымянная? Разве я не отдал тебе то, в чем ты так сильно нуждалась?

И вновь его слова говорили о том, что он принимает ее за кого-то другого. Полная бессмыслица. Арлет продолжала молчать, не имея понятия, как ответить на заданный ей вопрос. Но ящер, видимо, стал терять терпение. Поднявшись на массивные задние лапы, он заревел с неистовой силой:

— Отвечай безымянная! Неужто ы вновь задумала проникнуть в Башню?!

Взгляд его был настолько свиреп, что Арлет решила не испытывать судьбу. Даже если ей вновь удастся отвернуться от огня, то ящер может запросто ее проглотить. Нужно было ответить ему, сказать хоть что-то… Арлет лихорадочно думала. Он спросил, зачем она вернулась… думает, что она вновь хочет попасть в башню… башня-башня… человек-лев, Регул, говорил о какой-то башне на Единении…о том, что там могут крыться ответы… точно!

— Я ищу ответы, — выдохнула Арлет, стараясь придать своему голосу твердости.

Как-никак, в этом была часть правды.

Чудовище, называющее себя Хранителем, на миг застыло, грозно нависая над Арлет, а затем обрушилось обратно в воду, поднимая целый фонтан горючих брызг.

— Ответы? — злобно прорычал он, — Разве в прошлый раз ты их не получила? Разве в прошлый раз Колесо не дало тебе того, чего ты так отчаянно желала?

Арлет понятия не имела, что именно ей должно было дать Колесо, но рас уж ящер видит в ней не ту, кем она на самом деле не является, нужно и дальше импровизировать.

— Я ищу свою мать, — сказала она, пытаясь не обращать внимания на гортань ящера.

И снова, это была правда. Она умоляюще всматривалась в глаза монстра, отчаянно надеясь, что ее слова имеют для него какое-нибудь значение.

Ящер задышал чаще, вновь обдав Арлет клубами пара. Глаза сузились, внимательно разглядывая сидящего перед ним подростка. О чем он мог думать? Может о том, как именно он собирается расправиться с Арлет?

После затянувшегося сражения взглядами, ящер вдруг молниеносно выполз из чана, и спустя миг оказался прямо на стене, совсем как обычные ящерицы, забирающиеся на фасады домов в жаркую погоду. Да, совсем как они, только вот вместо мелкого пресмыкающегося, сейчас по стене ползало чудовище весом в несколько тонн, причем ползало без каких-либо усилий, не переставая поражать гибкостью своего скользкого тела.

Внутри ящера, как показалось Арлет, шла внутренняя борьба. Он не переставал метать молнии в сторону непрошеной гостьи, и без устали передвигался с одного вертикального участка на другой, словно не в силах решить, как поступать дальше. Арлет оставалось лишь молиться, что решение будет в ее пользу.

— Если ты все еще в поиске, то звезды не откликнулись, — наконец, ящер заговорил, и тон его, к счастью, стал немного сдержанней, — а если они не откликнулись, то скажи, зачем мне помогать тебе вновь? Разве не ты причина того, что мой сон так беспокоен?

Его вопрос застал Арлет врасплох. Она стала прокручивать в голове все, что услышала на Единении, и сопоставлять это с собственными мыслями. Но ничего подходящего на ум не приходило. А что, если она скажет ему правду? Расскажет все, так как есть?

— Никогда не заставляй Хранителя ждать, безымянная, — ящер прервал ее размышления, — Если твой ответ мне не понравится, я сожгу тебя дотла.

От его слов у Арлет перехватило дыхание, и ответ, какими бы они ни был, предательски застрял в ее горле. Даже если бы ей и было что сказать — а у нее не было — она просто не смогла бы вымолвить ни слова. Поэтому она лишь продолжала смотреть, наблюдая, как глаза ящера становятся все уже, в гортань его медленно раскаляется.

И тут случилось нечто странное. Цвета вокруг резко изменились, а если быть точнее, просто исчезли, и Арлет словно погрузилась в старое, черно-белое кино. А затем ее губы стали шевелиться сами по себе, и она заговорила:

— О, Хранитель! Великий и могущественный покровитель Огня! Я, как и прежде преклоняюсь перед твоим всевластием. Преклоняюсь пред самой сильной и самой свирепой стихией, стихией, которой воистину нет равных.

Ящер сузил глаза, но так ничего и не ответил — кажется, подобная лесть была ему по душе. А губы Арлет продолжили:

— Ты ведь знаешь, я пришла не с пустыми руками. Отдай мне то, что поможет сорвать печать, а я отдам тебе то, чего так сильно жаждешь ты сам. В этот раз вкус для тебя будет незнаком.

Когда с ее уст слетело последнее слово, прежний мир вернулся в свой первозданный облик, и пространство вновь закипело огненными цветами.

Арлет стояла в недоумении, все пытаясь понять, что это с ней сейчас произошло. Кто же это говорил ее устами? Казалось, будто ее настигло некое видение… Но откуда оно взялось? Хранитель, кажется, тоже был удивлен. Он остановился, распахнул белые глаза еще шире, а затем как-то растерянно помотал головой.

— Твои речи сладки, как и всегда, безымянная, — вымолвил, наконец, он, — Хорошо. Ты знаешь, что произойдет дальше.

С этими словами он сполз обратно в чан, где вновь поднялся на задние лапы. И только сейчас, когда он был относительно спокоен, Арлет заметила большую кожную складку, огибавщую его толстую шею наподобие капюшона. А заметила она ее потому, что сейчас эта складка медленно раскрывалась, а уже спустя миг превратилась в великолепный, золотой воротник, придавая своему владельцу вид истинного величия.

— Огонь — это могучая сила, — молвил Хранитель, — Сила трансформации, очищения, и полного обновления. Сила страсти, желания, и двигатель самых сильных и самых опасных побуждений. Мощь, несущая себе как защиту, так и разрушение. Вдох жизни — воодушевление и просвещение. Это знают все. Но мало кто знает, что огонь — это также вечное искупление. Большая жертва. Лишь на огне сгорает кровь, а вместе с ней и все наши темные стороны. И лишь так можно открыть путь туда, куда нечистые помыслы проникнуть не в силах.

На этом он замолчал.

Арлет все еще пыталась вникнуть в суть сказанного, как вдруг что-то зароилось у ее ног, и вскоре на поверхность вынырнуло нечто наподобие ленты, внутри которой была заключена та самая золотая жидкость, заполнявшая чан. Лента медленно поднялась до уровня глаз Арлет, а затем ожидающе зависла в воздухе.

— Бери, — бесстрастно приказал ящер, — Огненная нить, вместе с остальными тремя нитями поможет тебе сорвать защитную печать Башни.

Арлет послушно поднялась на ноги и протянула руку за странным подарком. При соприкосновении с пальцами, золотая жидкость, текущая внутри, тут же воспламенилась, а сама нить, будто только того и ждала, покорно скользнула по руке Арлет, и крепко обвилась вокруг ее запястья.

Арлет с волнением разглядывая загадочный браслет, позабыв на миг обо всем остальном. На ощупь он был как кусок мягкой, теплой плоти, который все пытался слиться с ее собственной кожей.

— Настал твой черед, безымянная, — голос ящера прозвучал, словно из тумана.

— Что? — вырвалось у Арлет.

Свечение нити поглотило ее так сильно, что смысла услышанного она почти не уловила. Тело рептилии напряглось, и Арлет поняла, что проявив небрежность, совершила большую ошибку.

— Я сказал, настал твой черед, — повторил Хранитель, и его голос стал тише, словно в нем нарастала очередная волна ярости, — Ты должна заплатить.

Заплатить?! Арлет едва не сказала это вслух. Чем именно она должна ему заплатить? Арлет с ужасом подумала о том, что простыми словами здесь не отделаешься. Ящер явно ждал от нее действий, некой платы, о которой она не имела даже представления. Что же теперь делать? Арлет все прислушивалась, но Интро молчал, а странное, черно-белое видение, которое помогло ей в прошлый раз, больше не появлялось. Ну что ж, выход оставался один — нужно было спросить.

— Что… что именно я должна сделать? — Арлет попыталась сказать это настолько мягко, насколько позволял ей голос.

Попытка не пытка. Она была вынуждена сыграть на удачу, ей больше ничего не оставалось. Но к несчастью, несмотря на то, что до этого ей удавалось водить рептилию за нос, сейчас ее игра, кажется, была раскрыта.

На несколько мгновений в воздухе зависла опасная тишина, и тогда Хранитель вновь потерял самообладание. Его воротник резко захлопнулся, а затем по залу прокатился чудовищный рев, да такой, что Арлет едва не оглохла. Ее план не сработал.

— Беги, — шепнул Интро из-под ее сердца.

И Арлет повиновалась — со всех ног она рванула в сторону ступеней.

Ящер вновь бросил ей вдогонку поток убийственного огня, но к счастью стихия, как и прежде, лишь пронеслась у нее над головой, а затем растворилась в воздухе. Снова промазал… Добравшись, наконец, до золотой лестницы, Арлет воспряла духом. Сейчас она явно получит фору — огромная рептилия никогда не сможет спуститься по столь узкой конструкции, ей просто не позволят размеры!

Арлет понеслась вниз, не обращая внимания на головокружительную высоту, и стараясь следить за ящером краем глаза. При виде ступеней тот не растерялся — он молниеносно переместился на одну из ближайшей стен, и стал сползать по ней вниз, дабы добраться до своей жертвы уже у подножья.

Одна за другой, золотые ступени растворялись в воздухе, как только Арлет отрывала от них пятки. Земля приближалась, и беглянка балансировала, как могла, пытаясь не потерять равновесие в решающий момент. Она была уже почти на месте — вот бы успеть пересечь зал и добежать до врат! Если она проскользнет обратно в коридор, то ящеру точно ее не схватить. Ведь он в этот узкий коридор просто не пролезет.

Но рептилия приближалась с неимоверной скоростью, заставляя все сильнее сомневаться в успехе. Как только нога Арлет коснулась теплого пола, чудовище сделало огромный прыжок, пролетело сквозь последнюю, исчезающую в воздухе ступень, и его ярые глаза оказались прямо напротив Арлет, загораживая тем самым единственный путь к отступлению.

Это конец, подумала Арлет. Ящера ей никак не обойти, а значит, и к вратам никак не добраться. Тяжело дыша, она стояла напротив Хранителя, и с замершим сердцем ожидала расправы. Ее соперник, видимо, решил больше не атаковать с огнем, который мог вновь не достигнуть цели, и теперь грозно щелкал смертоносными клыками, готовясь разорвать свою жертву на части. Эти обнаженные клыки напоминали настоящие сабли, растущие прямо из черных десен — смотря на них, Арлет понимала, что в этом сражении ей никак не победить.

Но, как оказалось, умереть в пасти рептилии ей было не суждено, так как со стороны врат вдруг раздался чей-то сдавленный вопль:

— Арлет!

Хранитель даже вздрогнул от такой неожиданности. В поисках источника звука он резко развернулся, и едва не сбил Арлет с ног своим длинным хвостом. А за его спиной оказалась та, кого сама Арлет никак не ожидала увидеть. Голубоглазая незнакомка, с наполовину сползшим капюшоном, но зато решительным выражением лица, неслась прямо ей на встречу, а вслед за ней в зал один за другим врывались огненные творцы. Все они были в своих человеческих обличьях — видимо, преследовать кого-то в узких коридорах в таком виде было легче. Их оказалось не менее дюжины, и Арлет, несмотря на то, что ее жизнь еще секунду назад висела на волоске, с восхищением наблюдала, как в ладонях творцов пылает яркий огонь. Было неясно, служит он для них оружием, либо же просто освещением.

Творцы были настроены враждебно — они, видимо, решили, что загнали незнакомку в тупик. Но как только они увидели перед собой огненную рептилию, все, как один, замерли на своих местах, напрочь забыв о той, кого преследовали все это время. Арлет так и не поняла, в чем заключалась причина столь резкой смены их настроя, но все это выглядело, будто творцы видят Хранителя впервые. Они взирали на чудище со смесью страха и вожделения, не в силах даже пошевелиться.

Ящер негодующе заревел — остолбеневшие творцы толпились у его хвоста, ограничивая тем самым его личное пространство. Они, похоже, были настолько потрясены увиденным, что все никак не могли решить, как им действовать дальше.

Воспользовавшись минутной задержкой, голубоглазка подбежала к Арлет, и, схватив ее за руку прямо на ходу, потащила в сторону врат. А когда творцы, наконец, спохватились, и попытались продолжить погоню, обе беглягки были уже глубоко в недрах золотого лабиринта, не оставив позади себя ни единого следа, по которому их направление могло быть отслежено. Спустя несколько минут, благодаря неустанному продвижению вперед, и огней, вновь освещавших их путь, они поняли, что их больше не преследуют.

Убедившись, что угроза миновала, обе перешли на быстрый шаг. Отдуваясь и стараясь ступать как можно тише, Арлет всеми силами пыталась не повторть прошлой ошибки, которая едва не стояла ей свободы. Да и жизни, впрочем, тоже. Некоторое время, в сопровождении немых огней, путницы петляли по все тем же безликим коридорам, до тех пор, пока не уперлись в тупик. На стене был высечен уже знакомый символ треугольника.

Голубоглазка стала вновь рыться в карманах, а затем, как и в предыдущий раз, достала коробок, зажгла спичку, и приставила огонек к золотой поверхности. Стена стала плавиться, и вскоре в ней показался очередной проход. Незнакомка скользнула внутрь, и Арлет последовала за ней. За проходом оказалась узкая винтовая лестница, отлитая из того же червонного золота, что и все в этом необычном месте, которое творцы называли Обителью Огня. По этой лестнице беглянки и двинулись вверх, направляясь куда-то в неизвестность.

Подъем оказался не из легких. Лестница была не на шутку крутой, а пролет настолько тесным, что один человек едва мог в него протиснуться. Арлет все гадала, каким образом здесь передвигаются творцы, явно будучи крупнее обычного человека.

А лестница все продолжалась и продолжалась, и казалось, не собиралась заканчиваться, отбирая у путниц последние силы. Но самым мучительным было то, что двигаться приходилось почти на ощупь — огни, освещавшие коридоры, здесь почему-то отсутствовали. Арлет прикладывала максимум усилий, дабы не споткнуться об очередную, почти не различимую в полумраке ступень. И куда приведет меня судьба в этот раз? — думала она.

— Вот и мне интересно, — добавил Интро.

— Хотя, если честно, мне уже все равно, — мысленно отозвалась Арлет, — Лишь бы этот подьем поскорее закончился. Хватит с меня лестниц на сегодня.

— И с меня тоже, — согласился демоненок.

Вскоре лестница стала петлять, и казалось, стала еще круче. И вот когда по ощущениям, путницы взобрались на этаж так двадцатый, голубоглазка вруг остановилась. Они оказались у очередной стены с треугольником. И вновь была зажжена спичка, стена стала плавиться, и, наконец, в глаза Арлет ударил яркий, дневной свет.

Глава 4. Лантерна и цепь

Арлет шагнула вперед, и оказалась в небольшой круглой комнатушке, покрытой сводчатым потолком. В стенах повсюду зияли узкие, длинные отверстия, сквозь которые в помещение просачивалось множество полосок света. Напротив входа виднелась небольшая арка, она вела на некий балкон, за которым краснел кусочек оранжевого неба — солнце, видимо, как раз клонилось к закату.

Тут, похоже, давно не бывало гостей — грязный пол устилали сухие листья, а в воздухе стоял запах многолетней сырости. Стены, хоть и были покрыты уже знакомой золотой эмалью, давно утратили свой изначальный блеск. На их поверхности чернел толстый слой грязи, чем-то напоминавшей сажу.

В самом центре комнаты, в полу, находилось круглое отверстие, размером с небольшой колодец. Все лучи света, пробивающиеся в комнату из щелей, сходились прямо в этой точке. Заглянуть в это отверстие у Арлет просто не было сил — она устало прислонилась к ближайшей стене, и тут же сползла вниз, больше не в состоянии стоять на ногах. Она искренне надеялась, что это место и есть их конечной остановкой, и больше никуда бежать не придется.

— Чертовы лестницы… — громко простонала голубоглазка, и плюхнулась на пол недалеко от Арлет, — Вот… — она швырнула в ее сторону нечто тёмное и мягкое, — Думаю, это принадлежит тебе.

Арлет с удивлением узнала свои черные сапоги. Она вспомнила, как оставила их на полу перед тем, как подняться к огненному чану. И когда это голубоглазка успела их захватить? Натягивая сапоги, Арлет удалось хорошенько разглядеть спасительницу — та, смахинув остатки пота с пылающих щек, принялась поспешно стягивать с себя длинную накидку.

Незнакомка оказалась приблизительно ее возраста, худощавая, с мальчишеской фигурой и длинными, крепкими ногами — вот и причина столь поразительной скорости. На плечи волнами спадали светлые, почти бесцветные волосы, зачесанные на правую сторону. Держались они в таком положении благодаря тонкой косе, вплетенной в голову прямо над ее правым ухом, что придавало ей схожесть с воительницей-северянкой. В глазах ее, несмотря на усталость, сверкали игривые искорки. Но главное — она была человеком. Таким же человеком, как и Арлет, в этом не было никаких сомнений.

— Ну и зачем, скажите пожалуйста, понадобилось это натягивать? — голубоглазка продолжала недовольно бурчать, безуспешно пытаясь освободить ладонь, застрявшую в длинном рукаве.

— Затем, чтобы твое лицо не увидели, разве ты забыла?

Арлет даже подскочила от неожиданности — в комнате, откуда ни возьмись, появился еще один гость.

У противоположной стены стоял высокий, бледнолицый юноша. До этого он, судя по всему, находился на балконе, а сама Арлет была так увлечена незнакомкой, что даже не заметила, как он бесшумно вошел внутрь. Еще один человек…

Да, он, несомненно, был человеком. Темные, немного отпущенные волосы аккуратно зачесаны назад, обувь начищена до блеска, на пальце сверкает большое золотое кольцо — юноша так сильно не вписывался в обстановку этого грязного, Богом забытого места, что Арлет даже подумала, не причудился ли он ей. Но нет, вот он стоит — руки сложены на груди, тонкие губы поджаты, а своими темными, почти черными глазами он сердито смотрит на голубоглазку.

— Вы опоздали, — сказал он недовольным тоном, — Причем очень сильно.

— Спокойно, Эдвиан, — наигранно посерьезнев, протянула голубоглазка, — Все прошло по плану, ну… не считая нескольких совсем маленьких погрешностей.

— И каких же таких погрешностей, Нео? — процедил юноша, которого, судя по всему, звали Эдвиан, — Мы же все проработали до мелочей. Надеюсь, ты не посеяла мою карту? — поспешно добавил он, не давая собеседнице возможности ответить.

— Да все хорошо с твоей картой, — голубоглазка (теперь Арлет знала, что ее зовут Нео) достала из кармана скомканный кусок бумаги и демонстративно бросила в сторону юноши. — Я могу хоть завтра подаваться в профессиональные гиды.

С этими словами она впервые посмотрела на Арлет, и лукаво ей подмигнула.

— И что же с вами произошло? — тон юноши стал немного мягче, но был все так же требователен, — Выглядите, будто по вам трактор проехался. Я тут чуть сума не сошел от волнения.

— Я была ответственна, как никогда, — иронично вздыхая, ответила голубоглазка Нео, — Следовала всем твоим указаниям. И все шло, как по маслу. Пока Арлет не споткнулась, и нас не обнаружили…

— Вас обнаружили? — брови Эдвиана поползли вверх.

— Ага… — беззаботно подтвердила Нео, сумев, наконец, освободится от накидки, — Затем мы потеряли друг друга, и пока за мной гонялась стая озверевших стражников, Арлет развлекалась с местным чудовищем…

— С местным…что? — изумился юноша, на ходу поднимая накидку; она, видимо,принадлежала именно ему, — Черт возьми, Нео, я доверил тебе одно единственное дело!

— Ой, да кончай ты истереть, Эдвиан, — закатила глаза Нео, — И без того тошно…

Арлет слушала их разговор, и чувствовала, как постепенно теряет его нить. Мало того, что эти двое обсуждали некий план, в котором она была ключевой фигурой, и в тоже время ничего о нем не знала, но еще и вели себя так, будто все они давно друг с другом знакомы.

С того времени, как она покинула особняк, Арлет только тем и занималась, что следовала за незнакомцами и поддавалась эмоциональным порывам, не имея никакого контроля над происходящим. Но лабиринт вопросов в ее голове становился все запутанней, поэтому терпеть неведения она больше не собиралась.

— Я, конечно, благодарна вам за спасение, — вмешалась она в перепалку, всеми силами пытаясь не выказывать раздражения, — Но… может, кто-нибудь все же скажет мне, что здесь происходит?

Юноша впервые посмотрел на нее в упор.

— Я все объясню, Арлет, — серьезным тоном сказал он, — Но было важно, чтоб по пути сюда вы соблюдали осторожность, поэтому Нео ничего и не говорила. Не совсем уверен, как этим созданиям удается отслеживать нас, у меня есть несколько предположений, но…

— Да кто вы вообще такие? — перебила его Арлет; они, видимо, не совсем поняли масштабности ее вопроса.

Юноша и голубоглазка удивлённо переглянулись.

— Что значит, кто мы такие? — помрачнел Эдвиан.

— То и значит, — бесстрастно ответила Арлет, — Я спросила, кто вы такие?

— Я же говорила, что она странная, — фыркнула Нео.

Не впервые Арлет слышала слово “странная” в свой адрес, но сейчас сказанное не на шутку ее задело. В основном потому, что странной здесь, вроде-как, была вовсе не она.

— Ты что, и правда не знаешь, кто мы такие? — осторожно спросил Эдвиан.

— Ну, если я вижу вас впервые в жизни, то наверное, так оно и есть, — сухо ответила Арлет.

Этот разговор становился все абсурдней, будто собеседники говорили на разных языках.

— Надо же, впервые в жизни видит… — хмыкнула рядом Нео.

— Мы учимся в одном классе, — нахмурил брови Эдвиан.

— В одном классе? — вырвалось у Арлет.

— Ага. Еще недавно все мы знакомились с тобой. Твой первый день в нашей школе… но ты, судя по всему, этого не помнишь.

Арлет почувствовала, как к лицу хлынула кровь. Ученики ее класса и правда подходили к новенькой, здоровались и представлялись. Только вот из всего этого она запомнила лишь размытые лица. А десятки имен, которые следовали сразу за ними, тут же вылетели из ее головы. Новые знакомства были последним, в чем она нуждалась, особенно в тот день.

Арлет все вглядывалась в лица подростков, называвших себя Нео и Эдвианом, старательно пытаясь вспомнить хоть что-то. Но слово “школа” вязалось с настигшими ее фантастическими событиями почти так же, как и блестящая обувь стоящего перед ней юноши. И поэтому любые ее воспоминания, если они и существовали, оставались за пределами досягаемости.

— В тот день вокруг было много новых лиц, — буркнула Арлет, стараясь, чтоб это не звучало, как оправдание, — Так кто-нибудь знает, что это за место такое? — добавила она, желая поскорее сменить тему.

— Хмм… — Эдвиан нахмурился еще сильнее, — Вообще-то, мы надеялись, что это ты нам расскажешь.

— Я? — удивилась Арлет.

Вот уж она не думала, что спасители, устроившие ее побег, будут спрашивать ее об этом месте.

— Я понятия не имею, что это за место, — добавила она, — Я и сама не до конца понимаю, как здесь оказалась. Стойте… а вы… как сюда попали вы?

Что-то во всем этом никак не складывалось. Ведь если еще вчера они все вместе сидели на занятии, то эти двое никак не могли оказаться здесь раньше нее. Но тогда…

Эдвиан и Нео вновь переглянулись. Но в этот раз в их глазах промелькнуло нечто, похожее на сомнение.

— Видишь ли, Арлет… — голос Эдвиана звучал ровно, будто речь была заготовлена, — Так получилось, что в ту ночь мы с Нео оказались на той же улице, что и ты… там, возле заброшенной церкви. Честно говоря, когда мы увидели тебя одну в столь поздний час, то заволновались. И тогда мы пошли за тобой, знаешь… дабы удостовериться, что с тобой все в порядке.

Арлет вдруг вспомнила, как на той самой улице ей послышался шепот, и как появилось ощущение, будто за ней наблюдают.

— Значит… вы следили за мной? — спросила она.

— Ну не то чтобы следили… — начал было Эдвиан.

— Ну конечно, мы з тобой следили, — перебила его Нео своим тягучим голосом, — Сама подумай, Арлет. Вот ты идешь по улице среди ночи, и тут видишь странную новенькую из твоей школы, как она, с загадочным выражением лица плетется куда-то неизвестно куда. Причем ладно, если бы с кем-то еще, я бы поняла. Но плетется она совершенно одна. Идет, преследуя пустоту впереди себя. Да только сумасшедшему могло взбрести в голову идти за пределы города в такое время!

Сердце Арлет екнуло. И вовсе не потому, что ее назвали сумасшедшей.

— То есть, — она попыталась придать голосу беззаботности, — Вы просто пошли за мной, и больше никого там не видели?

— Именно это я и пытаюсь сказать, — ответила Нео, а затем в ее глазах блеснуло подозрение, — А что, там должен был быть кто-то еще?

— Нет, — бесстрастно ответила Арлет, — Я всегда сама по себе.

Но внутри у нее бушевала буря. Ведь получаться, что голубоглазка и тот чужак, за которым она следовала к пещере — и правда разные люди. Да, судя по сказанному, так оно и было. И все же, вовсе не это взволновало Арлет так сильно. А то, что эти двое никого, кроме нее самой на улице не увидели. Может, просто не заметили? Маловероятно. Неужели там и правда никого не было? А фигура в капюшоне лишь плод ее воображения? Но ведь это бред. Не могла же она знать, где находится эта пещера и сама себя туда привести.

— Значит, вы проследили за мной к самому дереву? — спросила она, пытаясь отвлечься от этих мрачных мыслей.

— Да, мы видели, как ты скрылась в ущелье, — ответил ей Эдвиан, — И зашли в пещеру ровно тогда, когда ты исчезла в этом черном дереве. Дверь осталась открытой, и мы…

— Решили тоже в нее войти, — закончила вместо него Арлет.

— А кто не решил бы? — вновь фыркнула Нео, — Мы живем в городке с прозвищем “затерянная лощина”. Ты хоть представляешь, сколько рассказов слагают об этом загадочном месте? А я, проживши в нем всю свою жизнь, так и не встретила ничего загадочного. Да в Эверелле просто скука смертная! А тут передо мной это дерево. Я и подумала, это какой-то потайной ход, еще бы я в него не вошла! Да я ни секунды не размышляла!

— Воистину ни секунды, — недовольно отозвался Эдвиан, — А я был вынужден войти в дверь следом за ней.

Арлет вдруг вспомнила про ключ.

— Вы видели в двери ключ? — спросила она, и поняла, что немного волнуется.

— Ага, — протянула Нео, — ты оставила его в замочной скважине и мы прихватили его с собой…

Стоп, но как же тогда ключ оказался в руках творцов?

— Но он… ээээ… кажется, он вылетел из моей руки, когда мы приземлились, — добавил Эдвиан, отвечая тем самым на вопрос Арлет, — Приземление было не из мягких, знаешь ли…

Все ясно. Эдвиан уронил его там, где позже его нашли творцы.

— И все же интересно, — добавил Эдвиан, вновь напуская на себя важный вид, — откуда же у тебя взялся ключ от места, о котором ты совершенно ничего не знаешь?

Арлет замялась.

— Это подарок, — коротко ответила она, — Подарок на день рождение.

Этот разговор, как и люди, которые в нем участвовали, нравились ей все меньше. Мало того, что ее спасители оказались обычными зеваками, решившими увязаться за ней из праздного любопытства, так они еще и ничегошеньки об этом месте не знали. А в придачу устроили ей настоящий допрос.

— Его оставили на моем пороге той ночью, — добавила она нетерпеливо, понимая, что ее слушатели не вполне удовлетворены, — Кто — не знаю.

— Но что с ним делать, ты знала, — Эдвиан вновь сложил руки на груди, словно разговаривал с провинившимся ребёнком.

— Я… эм… к нему прилагалась записка, — соврала Арлет — в которой я нашла инструкции. Я решила не дожидаться утра, дабы не привлекать лишнего внимания.

Раз никто, кроме нее, этого чужака не видел, то и нечего о нем распространятся. Эти двое итак думают, что она сумасшедшая. Так зачем же подливать масла в огонь?

— Можно мне увидеть записку? — спросил Эдвиан.

— Я оставила ее дома, — снова соврала Арлет, чувствуя, как предательски краснеют щеки.

Она отлично умела избегать людей, но вот врать им, кажется, у нее получалось не очень.

— Может, хватит меня подозревать? — она тоже сложила руки на груди, давая понять, что больше не намерена доказывать свое неведение, — И допрашивать тоже.

Эдвиан подозрительно сощурил глаза, и все же вопросов о ключе больше не задавал. Вот и славно.

— Значит, никто из нас понятия не имеет, где мы находимся, да? — хмыкнула Нео, — Лучшего приключения и не придумаешь. Назовем это “Троица неудачников, застрявшая в грязной коморке”.

— Мда… — Эдвиан развернулся на каблуках, и принялся мерять шагами пространство, — Местечко, конечно, более чем сверхъестественное. Судя по тому, кто здесь обитает, мы где-то далеко за пределами человеческого мира. Знаете, я много читал о параллельных вселенных, и о порталах, сквозь которые в них попадают, но чтобы просуществовать так долго без еды, воды и нужды, это уже ни в какие рамки не вписывается.

— Он у нас местный умник, — прошептала Нео, лениво тыкая пальцем в сторону Эдвиана, — Это так, для справки.

Арлет вдруг осознала, что за все это время она и правда ни разу не почувствовала ни голода, ни жажды, ни нужды. Как странно… А ведь прошло уже не меньше суток с тех пор, как она покинула особняк.

— Местный умник нарисовал карту комплексного лабиринта всего за трое суток, — Эдвиан важно выпятил грудь, — И это учитывая огневиков, которые постоянно караулят в коридорах.

— А вот нечего присваивать себе все заслуги, — язвительно отозвалась Нео, — лазила по этим коридорам, собирая сведения для твоего клочка бумаги, именно я. И прошу заметить, что температура там, как в настоящей печке.

— Стойте, — Арлет даже немного приподнялась, — Как это трое суток?

— А вот так вот, — ответила Нео, — Ты была в отключке очень долго. Мы уж думали, ты больше не проснёшься.

— А вы не отключились, когда оказались здесь? — с надеждой спросила Арлет.

Мысль о том, что она, как слабачка, лежала без сознания целых три дня, вовсе ее не тешила.

— Нет, — ответила Нео с ехидной улыбкой, — Но зато у нас было время хорошенько спланировать твое освобождение. В конце концов, Эдвиан решил нарисовать карту, поэтому мы были вынуждены совершить несколько вылазок. Ну, чтобы определить правильный и самый короткий путь к залу с твоей клеткой.

— Хоть на первый взгляд и не скажешь, но схема расположения основных коридоров достаточно простая, и даже, весьма распространенная, — с видом профессора добавил Эдвиан, — Я изучал зодчество, поэтому смог разгадать замысел архитектора, кем бы он ни был. Странно, что в этом месте можно встретить такие же строения, как и у людей…

На миг он задумался.

— Но да, Арлет, — добавил он, возвращаясь в реальность, — если верить моим расчётам, а они, несомненно, предельно точные, то прошло около трое суток с момента нашего приземления.

— Вы приземлились там же, где и я? — спросила Арлет.

— Ну да, — Нео утвердительно покачала головой, — Хотя и не с таким треском.

Ну вот, спасибо. Арлет вновь почувствовала себя размазней.

— Тогда почему вас не схватили? — поинтересовалась она, стараясь не показывать своих чувств.

— Нам повезло, — ответил ей Эдвиан, — Причем повезло очень крупно. Эти создания были так сильно взбудоражены твоим появлением, что даже не заметили, когда мы приземлились на то же место минутой позже. Мы только пришли в себя, а они уже на всех парах неслись внутрь вместе с тобой. Мы не стали долго раздумывать, и последовали за ними. Впопыхах я даже забыл о ключе, который вылетел из моих пальцев. В результате, нам удалось проследить за твоими пленителями вплоть до самого зала с клеткой. Коридоры, ведущие от главного входа, это нечто совсем иное, нежели те узкие проходы, по которым вам пришлось лазить сегодня, — добавил он, видя недоверчивый взгляд Арлет, — Никогда не видел более величественного строения.

— Как бы занудно это не звучало, он прав, — отозвалась Нео, — коридоры были невероятных размеров, и постоянно петляли, поэтому оставаться незамеченными, особенно при такой суматохе, оказалось достаточно просто. Даже учитывая спортивные способности Эдвиана, — усмехнулась она.

Эдвиан бросил на нее неодобрительный взгляд и продолжил:

— Единственной проблемой оказалось то, что здесь нигде нет дверей. Эти создания плавят стены огнем, и тем самым создают проходы в соседние помещения. Та часть стены, которая может послужить проходом, всегда отмечена треугольником. И проходы эти начинают затягиваться, как только их создатели отдаляются от них на определённое расстояние, поэтому мы с трудом успевали сквозь них проскакивать. Хотел бы я знать, что за материал они используют, — задумчиво добавил он, потирая пальцами ближайшую стену, — Нечто, что плавится под огнём, и само по себе восстанавливается, когда пламя отступает. Удивительно…

— В итоге нам удалось не отстать, — Нео взяла рассказ в свои руки, скорее всего, дабы избежать подобных комментариев, — Они притащили тебя прямо в зал с этой уродливой клеткой. Там они встретились с другими созданиями, такими же, как они сами, но с коронами на голове.

Верховные творцы, подумала Арлет.

— Видела бы ты их лица, — продолжала Нео, — Их кукольные глазки так и норовили выкатиться из орбит. Спустя минуту они велели всем убираться, скорее всего, с целью обсудить все без лишних ушей. И все бы хорошо, если бы эти создания не стали “убираться” сквозь тот же проход, который они сами же и создали для входа в зал. Он все еще не затянулся, так как сотворившие его находились неподалёку. А мы с Эдвианом пытались притаиться именно за этим проходом.

— Так, как же они на вас не наткнулись? — удивилась Арлет.

— Мы бы уже сидели в клетке вместе с тобой, Арлет, — ответила Нео, — если бы в моем кармане не завалялась коробка спичек, а недалеко от нас не оказался треугольник. Я зажгла огонь скорее инстинктивно, не особо надеясь на успех, но стена, как не странно, повиновалась. Мы исчезли за ней до того, как эти создания успели нас заметить.

— Мы оказались в тех самых узких коридорах, по которым шли сегодня вы с Нео, — добавил Эдвиан, — Мы бродили по ним часами, стараясь не издавать ни звука. Там мы и поняли, что лучше передвигаться босиком, а также не касаться одеждой стен, ведь как только это случалось, мы слышали звуки и голоса. Будто кто-то отлеживал нас по этим касаниям… Тогда я впервые и подумал о том, что во всем этом есть некая закономерноть. Но это лишь предположения… В любом случае, мы продолжали плавить треугольники наугад, до тех самых пор, пока случайно не оказались перед винтовыми ступенями. Когда мы стали по ним подниматься, то сразу поняли, что место заброшенное. И это нас только обрадовало. В результате мы наткнулись на эту комнату, где и решили затаиться.

Нео драматично вскинула руками и обвела помещение величественным жестом, будто они находились в королевских покоях.

— Осмотрев помещение, я сразу догадался, что именно оно собой представляет, — продолжил Эдвиан, — правильное название этой круглой комнаты — лантерна. Лантерны, или световые фонари обычно создавались исключительно, как источник верхнего света, и являли собой небольшую постройку, такую себе башенку, которая служила декоративным завершением купола. Иногда к этим башенкам подводили лестницы, ведущие сквозь сам купол, дабы использовать их при нужде в реставрации или каких-либо дополнительных работах. Учитывая вид, который отсюда открываться, — он махнул рукой в сторону балкона, — а также несметное количество ступеней, которое нам пришлось преодолеть, сложить два плюс два оказалось не так уж сложно. Особенно если вспомнить, что сразу после того, как мы с Нео приземлились, на фоне ночного неба я заметил несколько громадных куполов.

— Получается, мы находимся на самой вершине купола? — Арлет, наконец, смогла заставить себя подняться на ноги.

— Вот это, — ответил Эдвиан, указывая на то самое отверстие в центре комнаты, — прямое тому доказательство.

Арлет осторожно шагнула в его сторону.

— Загляни в него, — посоветовала Нео.

Арлет подошла к отверстию вплотную, и опустила глаза вниз. От вида такой высоты голова моментально закружилась. Под ногами она увидела уже знакомый золотой зал, освещенный алыми огнями. По краям отверстия располагались небольшие крюки — они крепили массивную, металлическую цепь, уходящую далеко вниз. Она заканчивалась почерневшей клеткой — местом заточения Арлет. А вокруг клетки все так же стояли кованые стулья, те, на которых еще недавно восседали двенадцать творцов. Сейчас все они пустовали.

Арлет вдруг вспомнила, как смотрела на это самое отверстие, сидя в клетке. Тогда оно казалось ей таким маленьким. А тени, которые в нем двигались — возможно, ими были Нео и Эдвиан. Невероятно, но все они сейчас и правда находились на вершине купола.

— Это отверстие служит проводником света, — пояснил Эдвиан.

— И оно также послужило для вас идеальным местом обзора, — Арлет отступила назад, не в силах больше стоять над такой пропастью, — Я все время была у вас на виду.

— Да, — подтвердил Эдвиан, — Лантерна и правда дала нам некие преимущества. И все же несмотря на то, что мы наблюдали за тем, что происходило в зале, а также быстро продвигались в создании карты, мы все еще не знали, как освободить тебя из клетки.

— Время от времени в зале появлялись стражники, — добавила Нео, — Но они лишь проверяли, на месте ли ты. А мы отчаянно нуждались в подсказке, как вытащить тебя из проклятой клетки. Ведь мы не видели, как именно тебя в нее посадили.

— И как вы догадались? — спросила Арлет.

— Опять же, нам повезло, — ответил Эдвиан, — Незадолго до того, как ты очнулась, заглянул один из главных, тот, которого мы позже увидели в обличии льва. Именно он и помог нам решить эту задачу.

— Ага, — протянула Арлет, — мое освобождение показалось мне не совсем обыденным.

— Как оказалось, — стал объяснять Эдвиан, — принцип того, как работает клетка, простой, но очень эффективный. Если ты находишься извне, прутья не представляют для тебя препятствия, и твое тело может пройти сквозь них так, будто их там и вовсе никогда не было. Но как только ты полностью заходишь в клетку, эти же прутья обретают некую материальность, и обратно уже никак не выбраться. Но есть еще один нюанс — если, предположим, кто-то другой просунет в клетку часть своего тела — скажем, руку — а затем соединит ее с рукой сидящего внутри, таким образом можно беспрепятственно освободить заключенного. Все просто, и замков никаких не нужно.

— Тот огненный тип изучал тебя часа полтора, — добавила Нео, — ты, конечно, все еще была без сознания, а он стоял прямо у твоей головы, держа одну ногу вне клетки. Он очень внимательно тебя разглядывал, время от времени нагибаясь ниже и даже пытаясь к тебе прикоснутся.

Арлет вдруг представила, как над ней нависают огромные огненные глаза — стало как-то не по себе.

— Так мы и получили последнюю подсказку, — сказал Эдвиан, — и в результате, наш план был продуман довольно удачно. Не считая, конечно, риска, что Нео случайно нарвется на кого-то из стражников. Но альтернативных вариантов у нас не было. Возможно, будь у меня больше времени, я бы что-то да и придумал, но Нео не могла сидеть на месте больше ни минуты и потребовала немедленно приступать к делу.

— Твой план был рассчитан, и перерассчитан сто тысяч раз, — у Нео, видимо, на этот счет было собственное мнение, — я более чем уверена, что просиди мы здесь даже целую неделю, мы все равно не смогли бы избежать риска столкновения с огневиками. Это и ежу понятно. Так зачем же терять драгоценное время?

— Возможно, — неохотно согласился Эдвиан, — И все же я думаю…

Но Арлет так и не услышала, что он сказал дальше, так как на минуту погрузилась в собственные раздумья.

А что, эти двое неплохо так поработали. Дабы продумать такие тонкости, нужны первоклассные мозги. А еще и стальные нервы в придачу. Она не могла не признать, что невероятная предприимчивость этого Эдвиана, а также решимость и бесстрашие Нео произвели на нее впечатление. На какой-то короткий миг их присутствие даже перестало ее раздражать.

Но такие ощущения длились не долго. Ведь затем она вспомнила, что рисковали они по одной единственной причине — дабы Арлет ответила на их вопросы. Они были уверены, что она знает об этом месте все. И сможет рассказать им, как отсюда выбраться. Поступили бы они так же, зная, что ей ведомо не больше их? Хм. Она в этом сильно сомневалась. Да и вообще, что за глупые мысли. Никто и никогда не делал для нее что-то просто так, да и не просто так — тоже. С чего же этим незнакомцам поступать иначе?

— Если вы все время находились здесь, то значит, вы видели тех, кто собрался в зале? — спросила она Нео и Эдвиана, возвращаясь к разговору.

— Да, — ответил Эдвиан, посерьезнев, — Мы видели все, но так и не смогли расслышать разговора. Слишком высоко, — добавил он, — Звук рассеивался.

— Зато мы все прекрасно прочувствовали, — добавила Нео, — Когда купол стал раскрываться, мы были уверены, что полетим вниз вместе в этой лантерой… или как ее там…

Она изобразила, как ломается ее шея.

— Но судьба сжалилась над нами, и нас не зацепило.

— О чем они говорили, Арлет? — спросил Эдвиан, бросив на Нео недовольный взгляд, — Те существа?

Арлет вздохнула — что ж, может она действительно знает больше, чем эти двое. И она в подробностях рассказала обо всем, о чем услышала на Единении. Когда она закончила, Нео даже присвистнула. А Эдвиан лишь сильнее нахмурился.

— Интересно-интересно, — протянул он, а затем вновь принялся мерить шагами комнату, — Значит, это место называется Аграаль, а создания, обитающие здесь, называют себя творцами. А еще они разделяют себя по четырем стихиям. В каждой стихии есть свой тригон, соответствующий определенной группе знаков зодиака, правильно?

— Вроде так, — согласилась Арлет, хотя сама она о знаках зодиака не упоминала.

Но Эдвиан, судя по всему, тоже догадался о связи творцов с зодиакальными созвездиями, и если признаться, это порадовало Арлет. Если уж пообные суждения исходят от человека, создавшего карту сложного, и абсолютно незнакомого ему лабиринта всего за три дня, то возможно, Арлет не совсем безнадежна.

— Я, правда, так и не понял, в чем заключается смысл существования этих созданий, — добавил Эдвиан, почесывая подбородок, — Понял только, что творцов этих много, и представители каждой стихии живут на разных территориях. Как ты там сказала? Поднебесье, Огненные Земли, Подземье и… Водные Просторы?

Арлет кивнула.

— Угу, — Эдвиан тоже кивнул, скорее, самому себе, — А еще, у них назревает серьезный конфликт, в котором они обвиняют друг друга, верно?

— Происходит нечто странное, — добавила Арлет, — Похоже, творцы каждой из четырех стихий исчезают. Исчезают бесследно и при загадочных обстоятельствах. Думаю, ключ, который оказался у меня, как-то со всем этим связан.

— Ключ, которого по идеи вообще существовать не должно, — отозвалась Нео, — Разве не так они сказали? Что прохода нет, и никогда не было.

— И, тем не менее, все мы сейчас здесь, — покачала головой Арлет, — Думаю тот, кто оставил мне ключ, знал о существовании прохода, и хотел, чтобы я оказалась здесь. Хотел, чтобы я преодолела Грань.

— У тебя есть предположения, кто мог это сделать? — спросил Эдвиан.

— Нет, — ответила Арлет, а кровь вновь хлынула к ее щекам, — ни малейшего.

О чем о чем, а о своих призрачных надеждах, что все это как-то связано с Лианной, она точно никому не расскажет. Это всегда был ее личный секрет. Ее, и ее демоненка. Так пусть это секретом и останется.

В сознании Арлет вдруг заплясали языки пламени — ей всегда мерещился огонь, когда она думала о матери. Но сейчас этот огонь заставил ее вспомнить о кое-чем еще. Закатав рукав на своем плаще, она с волнением выставила вперед правую руку, и на свет показалось то, что она недавно обрела в огненном чане. И то, о чем она во всей этой суматохе совершенно забыла. На запястье засверкала та самая удивительная нить, которую ей отдал Хранитель.

Как только Арлет раскрыла пальцы, то почувствовала уже знакомый жар, плавно растекающийся по всей руке — нить будто пыталась срастись с ее собственной кожей. Оболочка ее была такой же мягкой, как и прежде — по ощущениям она напоминала человеческую плоть. Внутри медленно циркулировала странная жидкость, в которой то и дело вспыхивали маленькие язычки пламени.

— Ничего себе… — с блаженством простонал Эдвиан, и уставился на нить так, будто это была самая прекрасная вещь, доселе им виденная.

— Какая диковинная штука, — Нео, хоть и пыталась не выказывать чувств, тоже была поражена, — На вид, как живая.

И она была права — нить действительно казалась живым организмом. Арлет даже чувствовала, как она нежно пульсирует.

— Что это? — поинтересовался Эдвиан.

— Ее отдал мне Хранитель, — ответила Арлет.

— Хранитель?

Арлет снова вздохнула — точно, они ведь не знают о произошедшем. И она вновь обо всем им поведала — о том, как она потеряла из виду Нео, как мучительно передвигалась в темноте, как попала в зал с огненным чаном, и как наблюдала за Мисартим, из которой этот же чан высосал силы. И как она затем сама поднялась по ступеням, туда, где ее ждала встреча с Хранителем. Единственное, о чем на промолчала, так это о странном видении, настигшим ее в самый подходящий момент, и, возможно, спасшим ей жизнь. Как и в ситуации с чужаком, она все еще не была уверена, что могло обозначать это видение, и решила пока оставить свои догадки при себе.

— Как тебе удалось найти меня? — спросила она Нео, когда ее рассказ был окончен.

— Я не сразу заметила, что тебя больше нет позади меня, — призналась Нео, — А когда заметила, мне на хвост уже подсело полдюжины творцов. Благодаря своим вылазкам я уже знала, что неподалеку находится треугольник, пройдя сквозь который я смогу незаметно вернуться к той развилке, где предположительно тебя потеряла. Я так и сделала, сбив огневиков с толку, которые никак не могли понять, куда я так внезапно делась. Они и предположить не могли, что у меня в руках такое мощное оружие, как коробок спичек, — она победоносно хохотнула, — В общем, в кромешной тьме я намотала несколько кругов, пока меня вновь не засекли. Тогда-то я и побежала снова, преследуемая новой партией стражников, пока не оказалась у тех самых врат. Раньше, во время моих вылазок, они всегда были заперты. Но сейчас врата были приоткрыты, а в зале я увидела тебя, уже почти в пасти того чудища. Что случилось дальше, ты уже знаешь.

— Никак не пойму, зачем ты сунулась в чан? — Эдвиан все не мог смириться со столь нелогичным поведением Арлет, — Ты же видела, что стало с тем творцом! О чем ты вообще думала?

Но его порицания были бессмысленными. С таким же успехом можно было спросить, зачем Арлет последовала за чужаком среди ночи и зачем вошла в дверь в дереве. Эдвиан ведь не знал, что под ее сердцем живет Интро.

— Это неважно, — ответила она, — Важнее то, что этот Хранитель словно видел меня не впервые. Он разговаривал со мной так, будто мы раньше уже встречались.

— А что, если так оно и было? — предположила Нео, — А ты просто об этом забыла? Вот нас с Эдвианом, например, ты даже не удосужилась запомнить.

— Не говори глупостей, Нео, — возразил Эдвиан, — Твои слова противоречат здравому смыслу. Как она могла забыть такую встречу?

Нео ничуть не смутилась.

— В этом месте, по-моему, все противоречит здравому смыслу, — отозвалась она.

— Интересно, кто же такой этот Хранитель? — стал размышлять Эдвиан, — Может, он для творцов некое божество, которому они приносят в жертву свою силу? Ты ведь сказала, что та творец… Мисартим, она поднялась к чану добровольно. Хммм… И интересно, почему этот ящер отдал тебе нить…?

— Я не знаю почему, — ответила Арлет, — Но смею предполагать, зачем. Он сказал, что с помощью этой и остальных трех нитей можно сорвать печать. Печать, которая защищает некую Башню. Думаю, это та же Башня, о которой упоминали творцы на Единении, помните, я говорила? Башня, которая стоит на некой Плоской Горе, и в которую еще ни одному творцу не удавалось проникнуть. А остальные три нити — наверняка имеются ввиду нити остальных стихий.

— Возможно… — прищурился Эдвиан, — Но если нити срывают печать, то почему эту Башню так и не открыли? Ведь если о нитях знает Хранитель, то должны знать и сами творцы.

— Не уверена, — призналась Арлет, — Но тот верховный творец, Регул, он сказал, что Башня — это единственное место, которое связано с нашим миром. И что возможно, ответы кроются именно там.

— Что ты хочешь этим сказать? — сдвинул брови Эдвиан.

— Я хочу сказать, — с вызовом ответила Арлет, — что нужно добыть остальные нити, а затем попытаться проникнуть в Башню.

Эдвиан посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— То есть, — подытожил он, — мы вот так просто возьмем, и станем искать остальные три нити? А затем просто отправимся в некую Башню, о которой ничего не знаем?

— Ты все понял верно, — отрезала Арлет, — кроме одной маленькой детали — нет никаких мы. Я отправляюсь на поиски одна.

И она говорила серьезно. Чем дальше, тем яснее она понимала, что это единственный логичный выход. Кто-то позволил ей войти внутрь этого необычного мира, но возможности вернутся обратно так и не предоставил. Ведь там, где ее обнаружили, была лишь голая земля, и ничего больше. Так сказали творцы. И это могло означать лишь одно — она должна остаться. И она хотела этого, очень сильно. Хотела остаться, и узнать правду, каковой бы та ни была. И она чувствовала, что Башня — что бы она не скрывала, и как бы далеко не находилась — эту правду откроет. Все это не могло произойти с ней случайно, Арлет в это не верила, и никогда не поверит. Судьба подбросила ей подсказку, и она намеревалась ею воспользоваться.

Но это был ее путь. Путь, который она должна преодолеть сама. Слишком личный, дабы делить его с незнакомцами, просто сунувшими нос не в свое дело. Она была благодарна за то, что Нео и Эдвиан вызволили ее, но на этом их дороги разойдутся. И что они будут делать дальше, ее не волнует.

Но ее философские рассуждения прервал насмешливый голос Нео.

— Я сильно сомневаюсь, что ты отправишься одна, — протянула голубоглазка.

Арлет посмотрела на нее с удивлением.

— И почему же? — спросила она.

— Потому, что именно я покажу тебе, где находится твоя Башня.

С этим словами Нео подскочила, и по обыкновению схватив Арлет за руку, потащила ее к балкону. Эдвиан бросился вслед за ними, и спустя миг все трое уже стояли снаружи.

Арлет, конечно, повидала много невероятного с тех пор, как в ее руки попал деревянный ключ — и фантастических созданий, и стены, что плавились под огнем, и даже гигантского ящера — но все же вид, который предстал перед ней сейчас, вновь заставил ее сердце трепетать от восторга. И дело было вовсе не в сумасшедшей высоте, на которой она находилась, и не в порывистом ветре, неожиданно ударившим ей в лицо, а в той неземной красоте, которая открылась перед ее глазами. В ее родном мире, даже с вершины самой экзотической точки земного шара, она вряд ли смогла бы увидеть нечто подобное.

Их башенка и правда служила завершением огромного купола, а под ним Арлет увидела и остальные купола. Их было не меньше дюжины — каждый отличался особым величием, соединяя в себе всевозможные оттенки золота. Все они были частью необъятного строения — некоего золотого дворца, который творцы называли Обителью Огня.

Балкон, на котором они стояли, находился высоко в небе, и тем самым давал Арлет возможность разглядеть необъятную, и невероятно живописную долину. Повсюду преобладала очень необычная, воистину сверхъестественная цветовая гамма — огненно-красная. Высокие деревья с замысловатыми кронами, растительность, густо покрывающая поверхность земли, и даже само небо — издали казалось, что все это горит самым настоящим пламенем. А может, так оно и было? Было сложно понять на такой высоте.

На уровне глаз виднелось солнце, зависшее в безоблачном небе исполинским, оранжевым шаром. Такого солнца Арлет еще никогда не видела — казалось, оно вот-вот опуститься на землю во всем своем величии, а поглотит ее в себя навсегда. От солнца исходило золотое сияние, такое сильное, что даже кожа казалась при нем позолоченной. А под этим самым солнцем возвышалась она — Башня.

Первое, о чем подумала Арлет — ей никогда до нее не добраться. От их нынешнего местоположения Башня находилась невероятно далеко, а на горизонте она виднелась лишь благодаря высокой, и совершенно плоской горе, на которой располагалась, а еще, благодаря своим устрашающим размерам. Пик ее упирался в самые небеса, а над верхушкой, словно юла, медленно кружилось огромное, серое облако, будто желавшее засосать в себя все, что было в пределах его досягаемости.

— Мы не можем быть уверены, что эта та самая башня, Нео, — серьёзным тоном сказал Эдвиан.

— А я вот думаю, что это именно она, — возразила Нео.

— И почему же? — не отступал Эдвиан.

— Посмотрите туда, — Нео указала на самую вершину Башни.

Приглядевшись, Арлет увидела, что пик ее разделен на две отдельные части. А между этими частями находилось нечто круглое. И это нечто движется…

— Это колесо, — ответила Нео на ее немой вопрос, — Оно идет по кругу. Ты ведь сама говорила, что творцы обсуждали некое Колесо…

Да, обсуждали… И они сказали, что оно движется все медленней. А еще, что оно находится на вершине Башни.

— Сначала я не придала этой вертящейся штуке особого значения, — добавила Нео, — Да я ее вообще с трудом разглядела. Но после твоего рассказа, я сразу догадалась, что это такое.

Эдвиан все еще всматривался в горизонт с недоверием, но больше не возражал. Арлет знала, что если даже он готов согласиться, что перед ними возвышается та самая Башня, то наверняка, так оно и было. А там, на ее вершине восседало само Колесо Жизни.

— Даже не думай о том, что будешь развлекаться в одиночку, новенькая, — в глазах Нео вновь заиграли ее хитрые искорки, — Раз уж я здесь, то ни за что не пропущу такое веселье.

— Ага, веселье, конечно, — пробурчал Эдвиан, — Да вы без меня и дня здесь не продержитесь. Придется мне тащиться с вами.

— Послушайте… — начала была Арлет, но Нео ее перебила.

— Хватит выкаблучиваться, Арлет. Мы идем с тобой, и точка.

— Но…

— Нам надо составить план, — серьезным тоном сказал Эдвиан, не дав ей закончить, — Без плана нас схватят в ту же секунду.

Арлет вздохнула. Смысла спорить не было. В любом случае все они застряли в этой башенке вместе, и не иначе как вместе им отсюда и выбираться. А когда подвернётся удачный момент, она решит, как поступать дальше.

Что касалось самого плана — да, в словах Эдвиана и правда был неоспоримый смысл. Им нужен хоть какой-нибудь план. Они абсолютно ничего не знали об остальных стихиях, и об их творцах, не говоря уже о тех местах, где они могли обитать. Как далеко они находятся? Похожи ли они на Огненные Земли? И где искать их Хранителей?

— Ладно, — сказала она, — Для начала — есть идеи, как нам покинуть этот купол?

— Можно вновь воспользоваться картой, — тут же отозвался Эдвиан,

Он приставил пальцы к вискам, и принялся деловито тереть их круговыми движениями — наверняка это означало, что он усердно размышляет.

— По ней мы доберемся до зала с клеткой, — продолжал он, — Будет, конечно, нелегко — творцы не на шутку всполошились, когда ты исчезла из клетки, Арлет. Я наблюдал за ними отсюда. Поэтому коридоры, скорее всего, сейчас битком набиты стражей. Им было велено прочесать всю Обитель, осмотреть каждый угол. И все же, я думаю, нам удастся пройти, учитывая, что я знаю карту лучше, чем любой из вас. Надо лишь быть предельно осторожными. А уже из зала мы попытаемся дойти до главного входа, — продолжил он, — Я немного запомнил дорогу, по которой мы преследовали творцов. Из зала с клеткой есть четыре выхода — нам нужно расплавить треугольник в западной стене. А затем следовать строго на север. Или может, на северо-запад… Неважно. Возможно, некоторые проходы придется открывать наугад, но в целом, схема коридоров мне уже знакома.

— А что будет, когда мы окажемся снаружи? — спросила Нео.

— Я тщательно изучил территорию Обители, пока вас не было, — ответил Эдвиан, — Ну, насколько это было возможно с такой высоты. Мы приземлились где-то вон там, — он указал пальцем на клочок земли у подножья Обители; он был абсолютно пуст, не считая покрывавшей его огненно-красной травы, — И вновь убедился, что там нет ничего, что могло бы хоть как-то послужить нам обратным порталом. Творцы были правы — ты Арлет, а вместе с тобой и мы, словно материализовались прямо из воздуха. Поэтому тратить время на лишние поиски не следует.

Арлет была согласна. В душе это, конечно, ее немного расстраивало, ведь найди они обратный портал, Нео и Эдвианом отправились бы домой, а она, как того и желала, двинулась бы на поиски своих ответов в одиночку. Но, видимо, этому было не суждено случиться. По крайней мере, пока что.

— Думаю, — Эдвиан поднял взгляд, и на этот раз указал пальцем в точку немного дальше, — Лучшим вариантом будет укрыться вон в том большом лесу. А там уже и решим, что делать дальше.

Недалеко от Обители и правда виднелся золотистый лес. Густые деревья поднимались к самой вершине долины, и исчезали где-то за пределами взора.

Арлет уже собиралась с ним согласиться, как внезапно из лантерны послышался шум.

— Тссс… — Нео приложила палец к губам, призывая всех к тишине.

Все трое тут же покинули балкон, и вернулись внутрь башенки.

— Вы слышите? — прошептала Арлет, указывая на треугольник, который еще недавно послужил им входом.

Шум из-за стены послышался вновь, и на этот раз громче. Мало того, он больше не затихал. И чем дольше он зыучал, тем яснее становилось, что это не что иное, как топот многочисленных ног, сопровождаемый приглушенными голосами.

— Это творцы, — глаза Эдвиана округлились, — Они проверяют винтовую лестницу … они поднимаются к нам!

— Нет ли отсюда иного выхода? — поспешно спросила Арлет, — Что, если попроьовать обойти купол кругом? Может, там найдутся еще ступени, ведущие в другое крыло?

— Нет, — покачал головой Эдвиан, — Мы с Нео огибали купол несколько раз. Даже при таком скудном освещении мы обследовали каждый дюйм, и поверь, никаких других ступеней там нет. Единственный выход, на котором мы не встретим препятствий — это балкон. Не считая, конечно, земли, о которую мы все разобьёмся насмерть.

И он жалобно застонал — сарказм явно не был его коньком.

А Арлет занервничала. Перед глазами уже стояла картина ее неминуемого столкновения с творцами. Что они с ними сделают? Запрут всех троих в клетку или убьют прямо на месте? Черт, она не хотела вновь оказаться у них в руках. Нет, она не боялась заточения, ни даже смерти. Она боялась того, что они отберут у нее возможность узнать о себе правду.

— Есть идея, — шепот Нео вернул ее обратно в реальность, — Эдвиан, ты сказал, что для начала мы должны попасть в зал с клеткой, верно?

— Да, так я и сказал, — раздражённо ответил Эдвиан, — Но ведь мы только что обсуждали, что единственный путь, ведущий к нему, сейчас битком набит огневиками.

— А мы воспользуемся иным путем, — губы Нео тронула легкая ухмылка.

— Каким еще иным путем? — не понял Эдвиан.

— Мы спустимся туда прямо по цепи, — ответила Нео, и с этими словами подскочила к тому самому отверстию, сквозь которое еще недавно велось наблюдение за Арлет.

— Ты с ума сошла?! — Эдвиан не верил своим глазам.

Даже у Арлет перехватило дыхание, когда она представила, как спускается вниз с такой высоты без малейшей страховки.

— Ни за что! — оледеневшим голосом добавил Эдвиан, — Это же настоящее самоубийство. Да мы в два счета с нее сорвемся!

— Мы сможем упираться в кольца, из которых она состоит, — пояснила Нео, — Они достаточно большие, дабы безопасно по ним передвигаться.

Эдвиан был прав — идея была настолько сумасшедшей, что Арлет все гадала, как это Нео вообще решилась ее озвучить. И все же, как ни крути, это был идеальный путь для побега, который снижал их шансы быть схваченными почти до нуля.

— Ну что ж, — протянула Нео, будто высмеивая нерешительность остальных, — Если не пойдете вы, это не означает, что не пойду я. Надеюсь, на вас двоих найдут клетку побольше.

С этими словами она спустила ноги в отверстие, а в следующий миг полностью исчезла из виду.

А топот тем временем становился все громче, и Арлет была вынуждена признать, что лучше уж выбирать цепь, чем снова клетку, которая на ней висит. Она поспешно двинулась в сторону отверстия, и, стараясь поменьше смотреть вниз — это оказалось почти невозможным — просунула ногу в металлическое кольцо. Установив равновесие, она стала сползать, изо всех сил цепляясь за скользкий металл. Внизу замаячила макушка Нео, и это придало ей немного сил.

— Похоже, мои возражения не учитываются, я правильно понял? — где-то над Арлет обреченно застонал Эдвиан.

А затем цепь вздрогнула — значит, он все же решился, и сейчас одолевает верхние кольца.

— Спускайтесь очень медленно, дабы не раскачать цепь и не потерять равновесие, — снизу послышался голос Нео.

Да, испытание оказалось тем еще. Одно дело бежать вниз по широким ступеням, когда тебя гонит огромный ящер — тогда адреналин в крови Арлет зашкаливал, притупляя чувство страха. И совсем другое, когда ты спускаешься невероятно медленно, и предельно осторожно, зная, что одно неверное движение — и ты разобьёшься насмерть.

— Давненько я так не развлекалась, — Нео, видимо, пыталась хоть как-то разрядить обстановку.

Вот бы они умели отращивать крылья, подумала Арлет. Так, как это делают воздушные творцы. Тогда они бы просто улетели отсюда, не заморачиваясь никакими цепями. Но увы, крыльев у них не было, и быть не могло, поэтому трое подростков, подобно настоящим скалолазам, пытались молча одолеть этот смертельно опасный спуск.

— Я уже над клеткой, — прошла, казалось, целая вечность, когда голос Нео послышался вновь, — Придется прыгать, чтоб не оказаться внутри. Угол достаточно большой, но думаю, я справлюсь.

Рукиотекли от усталости, но земля была уже совсем близко. Арлет наблюдала, как Нео сгибает длинные ноги, и готовится к прыжку. Спустя миг она, довольная собой, уже стояла на полу рядом с клеткой.

— Спускайтесь прямо в клетку, — отдуваясь, сказала она, — Я вас вытащу.

Арлет, а затем и бледный, как смерть, Эдвиан, благополучно достигли места назначения, и вскоре оба уже выбирались из клетки благодаря протянутой руке Нео.

— Спасаю тебя уже второй раз за день, новенькая, — хмыкнула Нео, отпуская пальцы Арлет.

Та в ответ лишь измученно кивнула.

И вот они на месте, все втроем, стоят в центре золотого зала, окруженные монолитными стенами и двенадцатью стульями. Стоят именно там, где еще недавно двенадцать творцов впервые увидели Арлет, а затем решали ее судьбу.

Вокруг царила тишина. Отсюда отверстие в куполе казалось настолько маленьким, что было невозможно понять, нашли ли творцы их укрытие, или все еще обследуют винтовую лестницу вместе с самим куполом. Судя по тому, что движущихся теней Арлет пока не заметила, возможно, творцы все еще были в пути.

— Не будем терять времени, — придя в себя после головокружительного спуска, Эдвиан направился к треугольнику в западной стене, — Нео, вынимай спички.

Нео принялась в очередной раз рыться в карманах в поисках заветного коробка, и вскоре в ее пальцах уже была зажата маленькая спичка — та самая, которая должна была открыть им путь из этого зала. Но как выяснилось, исполнить свое предназначение этой спичке не судилось. Как только Нео собралась ее зажечь, стена перед ними начала таять сама по себе.

Арлет с ужасом осознала, что перед ними растет арка, но вовсе не затем, дабы выпустить их наружу, а затем, дабы впустить внутрь того, кто сюда приближался. Кто-то плавил эту стену по другую сторону, и этим кем-то могли быть только творцы. Они вот-вот войдут в зал, даже не догадываясь, какой сюрприз их здесь ожидает. Но почему? Почему они пришли именно сейчас? Арлет знала, что если они ничего не предпримут, то спустя минуту все трое будут схвачены. Невероятно, они ведь, можно сказать, сами сдались в руки охотников!

Она поспешно обернулась, отчаянно ища путь отступления. Краем глаза она видела, как Нео уже собралась бежать к противоположной стене, но тут же остановилась, услышав предостережение Эдвиана:

— Бесполезно Нео, мы и четверть стены расплавить не успеем, как они нас настигнут!

И он был совершенно прав. Они не то, что расплавить, они даже спичку зажечь не успеют. Но что же им делать? Укрыться было совсем негде!

Когда проход был уже наполовину открыт, за ним вдруг послышался чей-то повелительный, и явно недовольный голос:

— Мы знаем, что она где-то в Обители! У нее есть союзник, а может, и несколько. Без помощи она не могла выбраться из клетки! Выясните, кто дежурил в коридорах на тот момент — собрать всех и допросить! Я хочу знать о местоположении каждого в этой проклятой Обители! Никто не должен покидать здание без моего ведома, и никто не должен знать, что произошло — особенно остальные стихии! Еще не ясно, кто может за этим стоять…

Голос звучал все ближе, и Арлет уже готовилась оказаться лицом к лицу с его обладателем, но тут ее внимание привлекло большое черное пятно в дальнем углу зала. А затем она вспомнила, что это пятно было и не пятном вовсе, и в голове возникла сумасшедшая идея — еще более сумасшедшая, чем идея Нео спуститься в этот зал по цепи.

“Да” — тихо шепнул Интро в ее голове, и Арлет уже знала, что бывает в таких случаях. Будь как будет, терять нечего. Она развернулась на каблуках, и молнией рванула к водоему, на ходу призывая своих спутников следовать ее примеру. Те не сразу поняли, что она задумала, но медлить было некогда, и спустя миг они уже ринулись вслед за ней.

Троица была уже почти у воды, когда вошедшие в зал творцы заметили беглецов и бросились им вдогонку. Арлет увидела, как по левую от нее сторону захлестало пламя, а затем ухо окатило жаром — видимо, кто-то запустил в нее огненной струей. От внезапной боли глаза заслезились, но она не остановила Арлет, и та продолжала бежать, невзирая ни на что.

Последним, что она услышала перед прыжком в воду, был чей-то сдавленный возглас, а вслед за ним громогласный рев творца.

— Оставьте их! — закричал он, и на этот раз в его голосе послышалось не раздражение, а опасное довольство, — Они плывут прямо в ловушку. И когда они решат вернуться — а иного выбора у них не будет — мы будем ждать их здесь.

Несмотря на услышанное, Арлет набрала полные легкие воздуха, и нырнула в черный водоем. Тело сразу же окутала ледяная вода, погружая сознание в секундный шок. Затем, где-то сверху послышалось два глухих удара — это Эдвиан и Нео прыгнули в воду вслед за ней. Значит, они успели добежать…

А потом все звуки угасли — вода поглатила шум, и накрыла беглецов давящей тишиной. Арлет открыла глаза, и их мгновенно обожгла боль. А чего она еще ожидала? Ведь раньше она никогда не плавала под водой с открытыми глазами. По всюду царила непроницаемая тьма. Единственное, что удавалось различить, были два силуэта, барахтающихся прямо позади нее, и то лишь благодаря тускло мерцающей нити на запястье, которая то и дело недовольно шипела в столь неподходящих для нее условиях. Да, огонь не любил воду.

Арлет понимала, что бассейн выходит за пределы зала, и уходит куда-то под здание Обители. Ведь творцы воды должны были каким-то образом попасть на Единение. Вот только было совсем не ясно, насколько длинным является этот водный коридор, и что важнее всего — в какую сторону нужно по нему двигаться? Ведь по каким-то загадочным причинам и Арлет, и ее спутники полностью потеряли ощущение пространства. Было непонятно, где вверх, а где низ, поэтому сорентироваться в направлении казалось невозможным.

Но оставаться на месте они тоже не могли, поэтому, выбрав направление наугад, Арлет изо всех сил погребла руками и ногами. Она все норовила выровнять тело, и пыталась не терять из виду Нео и Эдвиана. С каждым новым гребком она надеялась увидеть какой-нибудь просвет, но темнота только сгущалась. По ощущениям прошло секунд двадцать, не меньше, а она все еще не понимала, куда плывет. Да и двигается ли ее тело вообще.

Давление в легких возрастало, и Арлет понимала, что такими темпами они вряд ли сумеют долго продержаться. Она видела, как силуэт Эдвиана начитает тускнеть, и как Нео хватает его за руку, чтоб не потерять из виду — конечно, легкие голубоглазой бегуньи были намного крепче, чем способности юноши, который, судя по всему, никогда не дружил со спортом. Арлет тоже на миг притормозила, хотя и понимала, что в этом нет никакого смысла. И зачем ей взбрело в голову прыгнуть в этот бассейн и обрести их всех на погибель? Неужели еще недавно ей казалось, что сидеть в клетке страшнее, чем погибнуть? Теперь, когда возможность дышать висела на тончайшем волоске, ее убеждения сильно покачнулись. Хотя чего там, они были разбиты вдребезги. Арлет стало по-настоящему страшно.

В отчаянии она замотала головой в разные стороны, в поисках чего-нибудь, что не было тьмой, и тогда где-то там, внизу, прямо под ее ногами, она увидела силуэт. Темный, размытый силуэт, который будто парил в воде с распростертыми руками. Что это? Возможно, всего лишь галлюцинация? Обычное последствие нехватки кислорода? Но внутри что-то сжалось — когда она впервые увидела чужака, ее одолели такие же ощущения. Неужели это он? Неужели тот, который стоял у ее окна той ночью, сейчас здесь, в воде? Но как он сюда попал? Нет, этого проосто не может быть. Но силуэт становился все четче, затем и вовсе протянул руку в сторону Арлет, словно призывая к себпе.

У Арлет не было времени на раздумья. И, несмотря на то, что плыть вниз, когда ты на грани удушения, казалось абсурдом, она в очередной раз повиновалась инстинктам. Сильный толчок ногами, и она уже направлялась ко дну, с каждой секундой приближаясь к чужаку. Еще один гребок, а затем еще один, и вот она уже на расстоянии вытянутой руки… Она разжала пальцы, готовая ухватиться, но тут силуэт растворился. По коже Арлет пробежали мурашки, мир вдруг перевернулся, а в следующий миг она уже вдыхала ртом сырой, но наполненный жизнью воздух. Воздух! Оказалось, она плыла вовсе не ко дну, а к поверхности. Отдышавшись, она тут же нырнула обратно, чтоб отыскать своих спутников.

Она увидела, как Эдвиан все еще барахтается на месте, а Нео поддерживает его из последних сил, пытаясь не дать ему отключится. Арлет отчаянно замахала руками, надеясь, что Нео заметит мерцание оненного браслета. Она знала, что если поплывет вниз сама, вновь затеряется в этой темноте, и тогда им точно не выбраться. Она все махала и махала, и вот, наконец, глаза голубоглазки поднялись вверх и встретились с ее собственными. А в следующий миг Нео уже тащила Эдвиана вверх, следуя указаниям Арлет, до тех пор, пока все три тела не всплыли на поверхность.

Сперва Арлет услышала Нео — то, как она со свистом втянула в себя живительный воздух, а затем и Эдвиана — его хриплый кашель, когда тот судорожно выплевывал воду, уже успевшую заполнить его глотку. Кажется, оба были в порядке. Еще никогда в жизни Арлет не была так рада чьему-то дыханию, включая своего собственного. Она была жива. Все они были живы, несмотря на то, что еще минуту назад их шансы были ничтожны.

Когда глаза перестало щипать, Арлет огляделась. По ощущениям воздух был еще холоднее, чем сама вода — изо рта шел легкий пар. Потолок, все еще золотой, но потемневший от влаги, висел всего в нескольких дюймах над их головами. Почти ничего не было видно, но огненная нить все еще издавала слабое, еле заметное свечение, что помогало не терять ориентир. Арлет всегда любила полумрак — он почему-то наполнял ее чувством уюта и защищённости, но именно сейчас она могла думать лишь о том, как сильно соскучилась по яркому дневному свету.

Восстановив дыхание, все трое принялись плыть вперед.

— Не могу поверить, что мы живы… — охрипшим голосом проговорил Эдвиан, все еще цепляясь за правое плечо Нео, — Воздушная прослойка… она образовалась здесь из-за давления… как же нам повезло… я читал, что такие прослойки…

— Да помолчи ты, Эдвиан, — перебила его Нео, явно изможденная после недавней спасательной операции, — Лучше побереги силы. Минуту назад ты чуть не скончался.

Но Эдвиан, видимо, все еще пребывал в состоянии шока — не обратив внимания на слова голубоглазки, он продолжал что-то усердно бормотать, скорее самому себе, нежели остальным. Но, как и ожидалось, одновременно плыть и говорить было выше его физических способностей, поэтому вскоре он замолчал, и заплыв продолжился в полном молчании.

Легкие стали привыкать к холодному воздуху, а вот температура воды, к сожалению, оставляла желать лучшего. Троица гребла по водному каналу, пытаясь не сбавлять темпа, который хоть немного поддерживал тепло в их конечностях. Время от времени они останавливались, чтоб передохнуть — с облегчением переворачиваясь на спину, они глядели на причудливое золото над их головами, пока вода держала их расслабленные, наполненные воздухом тела на поверхности воды.

Арлет чувствовала, как ее длинный плащ становится все тяжелее, и предательски тянет ее ко дну. Но как бы ей ни хотелось избавиться от этой обузы, она все никак не могла решиться. Ведь это был плащ Лианны — мать всегда носила его, не снимая, когда они с Арлет наведывались в дождливый Эверелл, а затем оставляла его в особняке до следующего приезда. Да, это была одна из немногих вещей, которые не уничтожил пожар, и избавиться от нее казалось Арлет равносильным предательству. Именно поэтому она, лишь покрепче сжав зубы, продолжала двигаться вперед.

Спустя некоторое время все трое стали замечать, что потолок становиться выше. Он уходил вверх плавно, не спеша, а на темном горизонте вдруг что-то замаячило. Они подплывали все ближе, гадая, что же их ждёт впереди. Пространства становилось больше, и даже воздух, казалось, стал немного теплее. Вскоре впереди нарисовалась небольшая горка, торчащая прямо над водой — это был остров.

Подплыв вплотную, изможденная троица ухватилась за выпуклые, отшлифованные водой наросты, и стала на них взбираться. Гладкая поверхность, хоть и мерцала уже знакомым золотом, на ощупь оказалась невероятно холодной и омерзительно скользкой. Но Арлет было все равно. Она так сильно радовалась, что может хоть немного отдохнуть, что сейчас была готова мириться с любыми условиями. Путники устало распластались на кусочке золотой суши, и молчали еще некоторое время, наслаждаясь долгожданной передышкой. Каждый пытался прийти в себя после столь изнурительного заплыва.

Первой восстановила дыхание Нео.

— А у тебя, новенькая, оказывается, есть характер, — протянула она, поворачивая голову к Арлет, — Хотя нет, он у тебя просто огроменный, — добавила она с ухмылкой, — Вытянула нас из такой передряги.

Нео была прямолинейной, как и всегда. Арлет не стала оспаривать ее заявление, но и соглашаться с ним тоже не стала. В ответ она лишь потянулась, пытаясь перевалить свое свинцовое тело на другой бок.

— Дьявол… — рядом послышался сдавленный стон Эдвиана, и Арлет с ужасом увидела его разодранный в клочья рукав, под которым краснел здоровенный ожог.

— Ты в порядке? — она попыталась схватить его руку, дабы получше рассмотреть ранение.

Но Эдвиан лишь отмахнулся.

— Они швырнули в меня огнём прямо перед прыжком в воду, — сказал он раздражённо, — Ничего, ерунда. Свитер жалко…

И он с отвращением поглядел на испорченную вещь.

— Вижу, тебя тоже зацепило, — добавил он, бросив обеспокоенный взгляд на голову Арлет.

Та машинально потянулась к уху, нащупывая все еще пылающую плоть.

— Бывало и хуже, — только и сказала она.

И правда, холодная вода сделала свое дело, и сейчас боль казалась совсем ничтожной. Да и вообще, ожог на теле, после того, как она выжила в смертельном пожаре, показался Арлет хорошим знаком.

— А этот воздушный карман… — Эдвиан перевел взгляд на прослойку, сквозь которую они еще недавно проплывали, — Как же ты поняла, куда нужно плыть, Арлет? Когда я прыгнул в воду, я потерял всякие ориентиры. Эти странные волны, и притяжение будто исчезло… Все, о чем я мог думать, так это об отсутствии воздуха. Если бы не ты, то мы…

Арлет отвернулась, пряча в темноте предательский румянец. Во первых, на грани смерти они оказались именно по ее инициативе, благодаря ее безумному плану. А еще, она прекрасно знала, что их спасение не имело никакого отношения к ее способностям мыслить хладнокровно. Нет, все благодаря ее свихнувшемуся разуму, и таинственному чужаку, который померещился ей уже во второй раз. Что же с ней происходит? Во время этой самой мысли она словила на себе очередной подозрительный взгляд Нео, поэтому тут же попыталась взять себя в руки.

— Наверное, это и есть то, что называют инстинктом выживания, — сказала она, пожимая плечами.

Интересно, насколько правдоподобно прозвучала фальшь в ее голосе?

— Никак не пойму, что это за остров такой? — Эдвиан с трудом поднялся на ноги, а затем огляделся по сторонам.

Арлет мысленно поблагодарила его за смену темы разговора.

— Вроде как, самый обычный, — хмыкнула Нео, — Только из золота. Как раз для таких заблудших душ, как мы.

— Думаю, нам не стоит здесь задерживаться, — отозвалась Арлет; они больше не двигались, и ее остывшее тело уже бил легкий озноб, — Отдохнем и поплывем дальше.

— И что же нас ждет в этом дальше? — забеспокоился Эдвиан, — Сколько ледяной темноты мы еще вынесем?

— Предлагаешь остаться здесь навсегда? — спросила Арлет.

Ее все еще терзали недавние слова стражника: “Они плывут прямо в ловушку. И когда они решат вернуться, а другого выбора у них не будет, мы будем ждать их здесь”. Но она так и не осмелилась озвучить их вновь, не желая верить в то, что они отсюда не выберутся. Нет, нужно было двигаться дальше и искать выход.

Нео, как оказалось, была немного иного мнения.

— Кажется мне, никуда мы с вами не поплывем, — вдруг протянула она.

Арлет и не заметила, как голубоглазка тоже поднялась на ноги, и теперь вглядываться куда-то в темноту.

— Там впереди стена, — добавила она.

— Стена? — Арлет тоже вскочила на ноги, и подошла к тому месту, где стояла Нео. Присмотревшись, она и правда различила в темноте нечто, напоминающее стену.

— Ты уверена? — озабоченным голосом спросил Эдвиан.

— Сейчас узнаем, — Нео театрально вздохнула, — Ждите меня здесь.

С этими словами она подошла к краю островка, а затем вновь нырнула в воду, моментально растворившись в темноте. Вернулась спустя несколько минут с неутешительными новостями.

— Я уверена, — заявила она, — Мы в полной заднице. Стена большая и точно непреодолимая. Это тупик. Либо мы будем биться об нее головой, пока она не исчезнет, либо будем возвращаться обратно.

Арлет поежилась. Неужели им и правда придется плыть обратно? Неужели придется сдаться в руки творцов?

— Но это невозможно, — задумчиво отозвался Эдвиан, — Мы все видели, как из водоема появились творцы. А значит, этот водный канал просто обязан служить неким выходом из Обители. Нужно хорошенько подумать, — добавил он, и принялся ходить кругами, погрузившись в размышления.

Нео вновь разлеглась на берегу, лениво поглаживая пальцами поверхность воды. А сама Арлет уселась прямо в центре островка, не отрывая взгляда от темной стены, будто от длительного созерцания она могла испариться. В ее голове роилось множество мыслей, но все они были только о том, как сильно она злилась. Злилась на эту проклятую Обитель, которая никак не хотела их отпускать.

— Стойте! — вдруг воскликнул Эдвиан, будто все вокруг него лишь то и делали, что двигались.

Его глаза маниакально расширились — так бывало всегда, когда в его голове рождалась новая мысль. Он быстро побежал к самому краю острова, а затем так же быстро обогнул его по периметру, внимательно что-то изучая.

— Смотрите, — он жестом подозвал к себе Арлет и Нео, тыкая пальцем в землю.

Они подошли ближе, и увидели, что он показывает на длинную, кривую борозду, высеченную прямо на золотой поверхности. Ее было нелегко разглядеть — вода омывала остров слишком усердно, сгладив ее почти до основания. Все трое двинулись вдоль линии, и вскоре обнаружили, что она огибает весь остров, и заламываться в трех отдельных точках, образуя тем самым геометрическую фигуру.

— Это треугольник, — с довольным видом сообщил Эдвиан, — Он слишком большой, поэтому мы и не можем увидеть его целиком. Я заметил эти линии, когда мы только сюда взобрались — добавил он, — Уже тогда они показались мне странными.

— Значит, это и есть выход, — Арлет воспаряла духом, — Мы должны растопить этот остров.

— Именно, — подтвердил Эдвиан, — Выход просто не мог не существовать. Его просто-напросто запечатали. А те огневики были уверены, что мы не выберемся, лишь по одной причине — они не знают, что мы сами можем орудовать огнем.

— А мы и не можем, — отозвалась Нео, она почему-то не разделяла энтузиазма остальных.

— Что значит не…? — Эдвиан так и не закончил предложение, уставившись на вытянутую руку Нео.

Там чернел спичечный коробок, тот самый, благодаря которому они плавили все предыдущие стены. Наполненный влагой, казалось, он вот-вот растечется на ладони, спички внутри него расслоились, и стало ясно — больше никто и никогда не сможет их зажечь.

Радость, которая появилась при обнаружении треугольника, моментально испарилась.

— Дьявол, — выругалась Арлет, больше ей было нечего сказать.

— Согласна, — Нео с кислой миной швырнула коробок в воду, — И что же нам делать?

Но вопрос так и остался без ответа. Эдвиан вновь принялся ходить по острову взад вперед, Нео оставалась на месте, наблюдая за ним каким-то отрешенным взглядом, а Арлет уселась на то же место, что и прежде, в центре острова.

Им нужен огонь, думала она. Огонь, которого у них не было. Как же его добыть, когда они окружены одной лишь водой? И тогда ее осенило. Она вспомнила о том, что все еще обвивало ее правое запястье. То, ради чего она полезла в самые глубины чана, и из-а чего чуть не пропала в пасти огромного ящера. А также то, что хоть немного, и все же осветило их путь в водных глубинах. Огненная нить. Арлет закатала мокрый рукав, и вновь уставилась на свою недавнюю добычу. Нить недовольно зашипела — из мокрых волос Арлет на нее стекали струйки воды. Еще бы, каждый знает, что огонь никак не приемлет воду.

И, тем не менее, жидкость внутри нити, словно чувствуя взгляд хозяйки, вновь зациркулировала, и в ней заплясали знакомые язычки пламени. Сузив глаза, Арлет все пыталась придумать, как бы извлечь их из этой телесной оболочки. Может, нужно ее просто разорвать? Нет, тогда нить разрушиться, а она еще нужна ей, чтоб сорвать печать с Башни. А что, если просто положить ее на поверхность острова? Может и сработает… Арлет попыталась снять ее с запястья, но огненный браслет словно прирос к ее коже, и никак не желал поддаваться задуманному. Отлично.

Она уже решила было забросить свои отчаянные попытки, но тут почувствовала, как нить нагревается. С каждой секундой она становилась все горячее и горячее, словно схватка с хозяйкой разбудила в ней злость, до тех пор, пока просто не стала обжигать руку. Арлет даже занервничала, как бы не получить очередной ожог, как случилось нечто невероятное.

Ладони Арлет вдруг раскалились, и в следующий миг их окутали настоящие языки пламени. И нет, это пламя исходило вовсе не из нити, а прямо из самой Арлет, из ее собственного тела. И что самое удивительное, это был не обычный огонь. Это был огонь насыщенного, ярко-серебренного цвета — того же цвета, что обитал в радужной оболочке ее глаз.

Арлет была так поражена, что не сразу поняла — ее опустились на землю сами собой, словно их притягивал невидимый магнит. Опомнившись, она отдернула их обратно, и огонь на ее пальцах стал тут же угасать, но это ничего не изменило. Контакт состоялся, и серебряное пламя, то, что еще недавно вырывалось из ее пальцев, уже растекалось по золотому острому большим бесформенным пятном.

— Что происходит?! — одновременно крикнули Нео и Эдвиан, наблюдая, как серебряная стихия шириться у них под ногами.

Но ответ пришел сам по себе — остров стал плавиться, причем весьма стремительными темпами. Золотая эмаль превращалась в густую, вязкую жидкость, и ноги погружались в нее все глубже. Не прошло и нескольких секунд, как остров растаял полностью, а на его месте появилась огромная дыра. Именно в эту дыру, вместе с сотнями галлонов окружавшей их воды, и засосало Арлет, Нео и Эдвиана.

Они понеслись вниз, пытаясь задержать в легких остатки драгоценного воздуха, а затем ледяной поток поглотил их целиком. Последовал долгий, головокружительный спуск, будто это была экстремальная водная горка, лишь без света и без возможности полноценно дышать. Арлет не знала, как долго продлился их полет, но в этом хаосе шума и водных потоков, в один момент он, к счастью, все же закончился — тогда, когда титаническая сила водного давления вытолкнула их тела на поверхность.

Глава 5. Убийство

Жадно хватая ртом живительный воздух, и пытаясь не захлебнуться пенистыми брызгами, Арлет, Нео и Эдвиан обнаружили, что все еще находятся под землей. Они дрейфовали на поверхности большой подземной реки, которая стремительно уносила их куда-то в темноту. Да, невероятно стремительно. Вода словно спускалась вниз по крутой горе, то и дело атакуя троицу неожиданными порогами, которые выбивали из последних сил. При таком каскаде держаться на поверхности, а также полноценно дышать было почти невозможно. Потолок, проплывающий над их головами, в этот раз был темным, и было сложно понять, как высоко он находится.

Ясным оставалось лишь одно — река, все время петлявшая, уносила жертвы все глубже и глубже в недра земли, в неизвестность, которая вот-вот погубит их всех. Арлет вновь охватила паника — она была на грани смерти всего какой-то час назад, и думала, что нет ничего страшнее, нежели те, пережитые под водой минуты, но, как оказалось, захлебнуться потоками воды вызывало не меньший страх. Еще никогда вода не пыталась так отчаянно ей навредить!

И вот, когда от непрерывного напряжения конечности стали неметь, а ледяная вода неистово выжигала горло, вдруг над головой Арлет промелькнуло что-то длинное и золотистое. Арлет так и не успела разглядеть, что это было, но спустя миг такое же «нечто» показалось вновь. А затем еще и еще, и вскоре, сквозь слезящиеся глаза, она уже наблюдала, как из потолка вниз тянутся десятки странных, золотых отраслей. Наверняка это сталактиты, мелькнуло в ее голове. С каждой минутой эти отрасли становились все длиннее, и все толще, а затем они, по какой-то неведанной причине, и вовсе стали закручиваться. Еще никогда она не видела, чтоб сталактиты закручивались.

И вот, когда один из них, необычайно длинный, проносился прямо над Арлет, та, не раздумывая ни секунды, ухватилась за его конец, и одним мощным рывком подняла свое тело над водой. Мимо с пораженными лицами пронеслись Нео и Эдвиан, но оба они, кажется, поняли суть ее замысла, и последовали ее примеру сразу же, как только подвернулись подходящие сталактиты. И вот, вскоре все трое уже висели под темным потолком, из последних сил пытаясь не упасть обратно в воду, и отчаянно цепляясь за золотую поверхность этих необычных отраслей.

Под ладонями Арлет оказалась теплая, шероховатая поверхность. Как-то непохоже на камень… Она пригляделась, и в голове ее мелькнула догадка. Неужели это…?

Но эта догадка так и не успела созреть до конца, так как в следующий миг Арлет настиг сильный рывок, и что-то (или кто-то) стало тянуть ее вверх, прямо в сторону темного потолка. Она бросила испуганный взгляд в сторону Нео и Эдвиана, и увидела, как те тоже поднимаются. Что происходит?

Ждать ответа пришлось недолго. На голову вдруг посыпались осколки чего-то твердого, затем послышался неистовый треск, еще один сильный рывок, и вскоре Арлет обнаружила себя при ярком, дневном свете, все еще обвивающую те самые золотые отросли, хотя в этом больше не было никакой надобности. Рядом нарисовались фигуры Нео и Эдвиана, и все трое замерли на месте, не в силах оторвать пораженного взгляда от того, что их окружало.

Сперва показалось, что троица стоит посреди настоящего пожара. А точнее, посреди горящего леса. Но неистового жара не ощущалось, кожу ничего не обжигало, и вскоре до них дошло, что деревья и не горят вовсе — все они, просто-напросто, сами сотканы из огня, как впрочем и все то, что их окружало. На могучей коре горела причудливая огненная мозаика, по широким листьям бежали раскаленные прожилки, а трава под ногами искрилась язычками пламени. Земля была усеяна алыми цветами всевозможных форм и размеров, и походили они друг на друга лишь одним — вместо пестика на каждом из них колыхался комочек огня. Арлет вдруг поняла, что это тот самый лес, которые они видели с балкона лантерны — значит, подземная река занесла их именно туда, куда и было задумано. Невероятно!

И все же, было здесь и нечто такое, что поражало куда больше такого везения. И кажется, именно благодаря этому «нечто» троица и очутилась на поверхности. Догадка Арлет оказалась верна — то, за что они ухватилась под землей, было вовсе не сталактитом, а ничем иным, как корнями одного из огненных деревьев. Теперь это самое дерево, причем весьма внушительных размеров, валялось рядом с ними — было очевидно, что кто-то с нневероятной силой вырвал его из земли. Оставался последний вопрос — кто же это был?

Но ответ нашелся и здесь — на стволе поваленного дерева сидело диковинное существо. Оно напоминало собой большой клочок пыли, внутри которого зияли круглые, как монеты, блестящие глаза. Существо с такой гордостью смотрело на прибывших, что было очевидно — именно оно вывернуло дерево с корнями, и тем самым спасло жизнь Арлет, Нео и Эдвиану. Мало того, таких созданий вокруг оказалось несколько десятков — все они сидели на ветвях огненных деревьев и с интересом наблюдали за гостями леса.

Не успела Арлет решить, стоит ли вообще двигаться в присутствии того, кто обладал столь сокрушительной мощью, как существа зашевелились сами. Осторожно, с некой опаской, все они стали приближаться к ошеломленной троице. Наблюдая за их движениями, Арлет вдруг осознала, что их тела сотканы вовсе не из пыли, а из пепла, а их глаза блестят потому, что в них заключены настоящие огненные искры — как раз под стать деревьям, на которых они, судя по всему, и обитали.

Создания подплывали все ближе и ближе. Возможно, их замысла, каков бы он ни был, стоило опасаться, но Арлет почему-то не боялась. В отличии от стоявшего рядом Эдвиана:

— Ээээ… — протянул он, все еще пытаясь отдышаться после изнурительного заплыва, — Какой-то голодный у них взгляд, не считаете?

Как только он это сказал, пепельные существа, все разом, сделали что-то вроде прыжка, и оказались прямо у ног Арлет. Нео и Эдвиан мигом отскочили, в надежде избежать нападения, но сама Арлет даже не шелохнулась — она так и осталась стоять на месте, ожидая неизвестно чего. То ли она все еще пребывала в шоке, то ли нервы ее успели закалиться, но по какой-то причине в этот раз она не боялась.

Когда существа приблизились к ней вплотную, их блестящие взгляды все разом поднялись, и затем остановились на запьястье Арлет. И тогда Арлет поняла — их привлекает огонь. Стихия, которая была заключена в нити. Именно поэтому они и вырвали дерево, и именно поэтому окружили ее изо всех сторон. Она протянула свою руку в ответ, позволяя пальцам погрузиться в пепельную субстанцию. Существа замурлыкали, а искры в их глазах замерцали ярче — кажется, они были в несравненном восторге от таких прикосновений.

— Ну привет, — улыбнулась Арлет, а затем уселась прямо на огненную траву, и принялась поочередно поглаживать (если это можно было так назвать) своих новых поклонников.

— Милота, — облегченно выдохнула Нео, а затем подошла ближе, с интересом разглядывая существ, — Тебе путь прямо в дрессировщики, Арлет.

— Это не она, — буркнул Эдвиан; он все еще держался в стороне, и с опаской поглядывая на гигантские хвосты, — Им нужна ее нить.

Словно поняв, о чем идет речь, существа все разом повернули свои головки в его сторону, и на миг замерли, вопросительно его разглядывая. А затем вновь повернулись к Арлет, и продолжили свои игры с огненным браслетом.

— Поосторожней со словами, умник, — хохотнула Нео, — Здаётся мне, они не совсем с тобой согласны.

Но выводы ее, хоть и заставили Эдвиана нахмуриться, все же оказались беспочвенны. Уже спустя несколько минут пепельные существа окончательно освоились, и теперь сновали вокруг троицы так, словно жили с ними бок о бок всю свою жизнь.

Арлет наконец позволила себе расслабиться.

— Что ж, если я не ошибаюсь, вода занесла нас прямо по адресу, — отозвалась Нео; она уселась на землю рядом с Арлет, и принялась переплетать свою косу над ухом, которая растрепалась после столь свирепого испытания водой.

— Ну и заплыв… — Эдвиан покосился на поваленное дерево, — Мне еще не доводилось бывать на грани смерти дважды за день. Просто невероятно… И что, ради всего святого, произошло на острове?

— Угу, — протянула Нео, — И мне вот, тоже интересно. Откуда взялся этот огонь?

Арлет машинально опустила взгляд на огненную нить, воскрешая в памяти случившееся. Наверняка выражение ее лица изменилось, так как она вновь словила на себе подозрительный взгляд Нео.

— Очередная загадка, — соврала она, — Серебряное пламя словно появилось из неоткуда.

— Уверена, что ничего не видела? — Нео продолжала подозрительно на нее коситься, — Оно загорелось прямо под тобой.

— Уверена, — ответила Арлет, которую подобное недоверие, хоть и весьма справедливое, немного задело.

Надо сперва и самой разобраться, что произошло, а уж потом что-то говорить. Арлет повернула голову, и стала разглядывать окрестности.

— Кажется, мы где-то на самом краю леса, — отозвался Эдвиан, — Красивая она, правда? — добавил он, проследив за взглядом Арлет.

Деревья здесь росли еще негусто, поэтому сквозь них проглядывалась золотая Обитель, из которой подросткам столь невероятным образом удалось совершить побег. Впервые Арлет увидела ее в полном размере, а заодно и в полном ее величии. Она была воплощением необычайной роскоши — своим вездесущим золотом и дюжиной великолепных, круглых куполов, она походила на дворец, который сошел прямо со страниц восточных сказок.

— Красивая, — согласилась Арлет, — А солнце еще красивее.

По правую от Обители сторону все еще горел солнечный шар — он стремительно катился вниз по горизонту, предвещая скорый закат.

— А вы вивдите луну? — спросила Нео; она указывала пальцем куда-то влево.

И правда, по левую сторону Обители на небе виднелся круглый, полупрозрачный диск — полная луна, она самая. Еще никогда Арлет не видела ее в таких колоссальных размерах.

— Почему ее видно в дневное время? — удивилась она.

— Не люблю вопросы, на которые не знаю ответа, — насупился Эдвиан.

— А я люблю, — сказала Нео.

— Это почему еще? — не понял Эдвиан.

— Именно потому, что ТЫ не знаешь на них ответа.

С этими словами губы Нео растянулись в ехидной ухмылке.

— Какое необычное место, этот Аграаль, — протянула Нео, — Кажется, все здесь работает совсем не так, как по другую сторону черного дерева.

Вокруг Обители царила пустота и спокойствие, творцов видно не было — кажется, ничто не предвещало о том, что за сбежавшими отправлена погоня. Возможно, стражники все еще ожидают их возвращения в зале с клеткой? Если так, то ждать им придётся долго. Вот они удивятся, когда узнают, что беглецам удалось выбраться.

— Ладно, — Эдвиан с озабоченным видом пригладил мокрые волосы, — несмотря на все наше везение, думаю, нужно пошевеливаться. Рано или поздно наш побег будет обнаружен.

— И в какую же сторону нам пошевеливаться? — спросила Нео, — Мы ведь понятия не имеем, куда идти.

— Пойдем наугад? — предложила Арлет; она была согласна с тем, что нужно убираться от Обители чем подальше.

Эдвиан при слове «наугад» болезненно скривился.

Ну да, идти невесть куда, не имея ни малейшего понятия, что вокруг, было не лучшей затеей. Но иного выхода у них не было.

— Думаю, рано или поздно, куда-то мы точно дойдем, — добавила Арлет, — Мы должны найти остальные нити, без них нам не попасть в Башню.

Как только она произнесла последнее слово, пепельные существа все разом встрепенулись, а затем стали издавать странные звуки, словно таким образом общались между собой. Затем они сгруппировались, и всей стаей рванули вглубь леса.

Арлет, Нео и Эдвиан с удивлением глядели им вслед, не в силах понять, что заставило их сорваться с места столь внезапно.

— Смотрите, — Арлет вдруг заметила длинный, пепельный след, который остался позади них на огненной траве, — Они что… они указывают нам дорогу?

Все трое переглянулись.

— А что, вполне вероятно, — пожала плечами Нео, — Ради твоей нити они вырвали дерево с корнями, а оно, между прочим, служило им обиталищем. Думаю, они хотят помочь.

Эдвиан колебался — он никак не мог решить, стоит ли доверять свою судьбу неизвестным существам. И все же, Нео была права — эти самые существа еще недавно спасли им жизнь. Возможно, они хотят сделать это еще один раз.

— Ладно, — выдохнул, наконец, Эдвиан, — Пойдем по их следу. Главное, что он ведет в обратную от Обители сторону. Посмотрим, куда приведут нас эти маленькие пепельнички…

И все трое двинулись вперед, не отрывая взгляда от пепельной полосы, уходящей в самые глубины леса. С каждым новым шагом Арлет все ожидала, что след оборвется, но этого так и не случилось, мало того, он становился только шире и отчетливей, словно напоминал путникам о том, что они не должны сходить и намеченного пути.

Огненная растительность становилась все гуще, а окрас ее делался все насыщенней. Пылающие кроны деревьев расползались на многие мили вокруг, а пламенные цветы под ногами росли настолько густо, что становилось сложно их огибать.

В конце концов Арлет не удержалась, и сорвала один из них — своим изящным бутоном цветок напомнил ей розу. Огненная сердцевина мгновенно потускнела, но гореть не перестала. От лепестков исходил душистый, немного сладковатый аромат, и она с удовольствием поднесла цветок ближе к лицу. На миг ей захотелось запустить пальцы внутрь лепестков, несмотря на то, что пылающий внутри огонек мог ее обжечь.

— Ты что делаешь? — идущий рядом Эдвиан удивлённо на нее покосился.

Любопытство касательно того, как устроено это дивное место, пожирало его изнутри, но чрезмерное благоразумие так и не позволило ему прикоснуться к огненным растениям.

— Хочешь вновь обжечься?

Арлет на миг растерялась. Она и сама не могла объяснить столь странного порыва.

— Эм… — протянула она, — Все в порядке Эдвиан. Я всего лишь смотрю.

— Не похоже…

— Ты просто не понимаешь, Эдвиан, — между ними появилось насмешливое лицо Нео, спасая тем самым ситуацию, — Огонь питает к Арлет особый интерес. Сперва судьба свела ее с огненным ящером, затем пепельные глазастики выудили ее на поверхность, а теперь и цветы желают с ней подружиться.

С этими словами она подмигнула Арлет, а затем сунула в руки Эдивана цветок, похожий на большой подсолнух.

— Будь острожен, — предупредила она, — Лично меня он невзлюбил, — и она принялась посасывать обожжённый палец.

Эдвиан держал в руке огненный цветок так, будто тот был готов убить его в любой момент. Но опять-таки, жгучее любопытство не позволило ему выбросить растение, и теперь он внимательно изучал его с каждого возможного ракурса.

— Смотришь так, будто влюбился, — Нео ехидничала у него за спиной, — Эхх, малыш Эдвиан, неужто внутри тебя прячется романтик?

— Не называй меня так, — буркнул в ответ Эдвиан, и тут же бросил цветок на землю (сделал он это с явным сожалением), — И ничего во мне не прячется.

Нео демонически захохотала, и даже Арлет не сдержала улыбки.

Они продолжали шагать, но природа, несмотря на свою красоту, никак не отменяла факта, что лес расстилался прямо на склоне огромной долины. И хоть этот склон и не был крутым, он все же оставался склоном, и обозначал не что иное, как беспрерывное движение вверх.

Путники, противясь усталости, не смели останавливаться еще несколько часов. Стараясь двигаться только вверх, они то и дело прислушивались, не ведется ли за ними погоня. Солнце уже давно село, и теперь они шли уже по ночному лесу, который сам же освещал им путь своим вездесущим огнём. Шагать по стопам пламени было весьма необычно, и все же, кто откажется от такого сопровождения в недрах непроглядной рощи? Особенно если оно дает возможность разглядеть в темноте все еще тянущийся вперед пепельный след.

Первым, как и ожидалось, капитулировал Эдвиан — он уже еле волочил ноги. Но когда послышалось его предложение о перевале, Арлет и Нео не стали возражать — да, ни голода, ни жажды, ни нужды они так и не почувствовали, но это никак не отменяло упадок сил после убийственных (в прямом смысле этого слова) приключений, который срочным образом нужно было восполнить.

Неподалеку нашлось укромное местечко — это было большое, невероятно старое дерево, очень похожее на плакучую иву. Его длинные, хрупкие ветви спадали наземь огненным каскадом, образуя у подножья ствола небольшой, защищенный от лишних глаз уголок, где троица и решила укрыться. Земля оказалась теплой и мягкой, и они с блаженством растянулись на опавших, доживавших последние часы своего огненного свечения листьях. Одежда высохла еще в первый час их шествия по лесу, и теперь ничто не могло помешать настигшей их благодати.

Некоторое время все просто молчали, наслаждаясь безоблачным, звездным небом. Над горизонтом все еще висела полная луна, а где-то под ней на лес одиноко взирала Башня — в темноте, благодаря своему призрачному сиянию, она выглядела еще эпохальней.

Арлет в который раз подумала о том, удастся ли ей заполучить остальные нити? Удастся ли отыскать остальных Хранителей, и главное, получится ли убедить их отдать ей то, в чем она так сильно нуждалась? Она снова и снова прокручивала в голове свою недавнюю встречу с ящером, и то, как ей чудом удалось спастись от его гнева. Почему же он говорил с ней так, будто она уже приходила к нему раньше? Будто уже однажды он отдал ее такую же, огненную нить? И какую плату он ожидал от нее взамен?

Арлет впервые позволила себе размышлять о том, что все это время казалось ей всего лишь бессмыслицей. А что, если Нео права? Что, если она и правда бывала здесь раньше, просто не помнит этого? Она не хотела этого признавать, но тогда, стоя посреди огненного чана, ей и действительно показалось, что она делает это не впервые. То призрачное воспоминание, внезапно настигшее ее, и спасшее ей жизнь, казалось столь реалистичным. И все же, как такое возможно? Мало того, она, оказывается и сама умеет создавать огонь — ей, по крайней мере, так показалось. Огонь очень странного, серебряного цвета.

Арлет вдруг неистово захотелось вновь испытать нить, а точнее, вновь испытать саму себя. Неужели ей и правда удалось самой сотворить стихию? Так, как это делали творцы. Но рядом лежали Нео и Эдвиан, поэтому Арлет была вынуждена сдержать свой неожиданный порыв — делиться с ними она еще не была готова.

— Знаете, о чем я думаю? — вдруг отозвался Эдвиан; он приподнялся на руках, и уперся спиной об узловатый ствол дерева, — Интересно, что сейчас происходит в Эверелле? Прошло уже три дня — разыскивают ли нас?

Арлет вдруг стало стыдно. Ни разу за все это время она не подумала о Кларе и Томасе. Они ведь наверняка сума сходят — те единственные, которые и правда могли за нее волноваться. А она даже записки не оставила. Интересно, сообщили ли они дядюшке Одвину о пропаже племянницы? И если да — что он почувствовал? Расстроился ли он, или наоборот, обрадовался, что эта обуза наконец может быть скинута?

— Разыскивают? — хмыкнула Нео; она тоже приподнялась, изящно скрестив ноги в позе лотоса, — Да я уверена, что весь город стоит на ушах. Как ни как, пропал любимый сын главы города.

— Твой отец Корморус Гримм? — Арлет с удивлением посмотрела на Эдвиана.

В Эверелле она не знала почти никого, это было так, но Клара еще перед отъездом несколько раз упоминала имя городского главы — одного из самых колоритных и незаурядных личностей в городе, о котором ей когда-то рассказывала Лианна, мать Арлет. Корморус Гримм славился своим несметным богатством и безграничным влиянием, и Клара все рассуждала, почему человек такого положения и таких амбиций прожигает свою жизнь в стольмаленьком и неприметном городке, как Эверелл.

Эдвиан не ответил на вопрос. Насупившись, он лишь сдержанно кивнул, подтверждая тем самым догадки Арлет.

— Да, это и есть младший Гримм, — Нео, видимо, решила не прерывать развитие темы, — Золотой мальчик Эверелла.

Она бросила на Эдвиана странный взгляд, смысл которого Арлет так не смогла уловить. Сам Эдвиан так ничего и не добавил, а лишь стал еще мрачнее.

— Фамилия Гримм известна каждому жителю нашего городка, — продолжала Нео, — Это правда. И все же, есть в Эверелее некто еще, о ком судачить любят даже больше, чем о семье славноизвестного городского главы.

— И кто же это? — поинтересовалась Арлет.

— Это ты, — ответила Нео, и глаза ее по обыкновению блеснули.

— Я? — не поняла Арлет, — О чем ты говоришь?

Если кого и можно было назвать малоизвестным, так это именно ее. Она жила в Эверелле всего один день, и пыталась никак не привлекать к себе внимания. В конце концов, именно ради этого она и переехала в “затерянную лощину”. Но ее убеждения были разбиты вдребезги, когда Нео сказала:

— Каждый человек в Эверелле знает, кто ты такая.

— И откуда же им знать? — почему-то ощетинилась Арлет; ощущение было, словно кто-то вдруг без разрешения вторгся в ее личную жизнь.

— Эверелл отчужденный город, — ответила Нео без тени смущения, — Слишком отчужденный, чтобы кому-то ни з того ни з сего покупать здесь старинный, заброшенный особняк. Когда пятнадцать лет назад самое мрачное здание города было приобретено женщиной по имени Лианна Ноктиар, это стало одним из самых обсуждаемых событий среди горожан. Ведь в Эверелл еще никто и никогда не переезжал.

Услышав имя матери, сердце Арлет болезненно сжалось.

— Никого из нас в ту пору на свете еще не было, — продолжала Нео, — Но история о странной женщине, которая никогда ни с кем не разговаривала, и лишь изредка появлялась на окраине города, поначалу стала излюбленной темой вечерних застолий, а затем и частью мрачного Эверельского фольклора. Женщина-призрак, так ее называли, и так называют до сих пор. Таинственная дама, которая, несмотря на свое недавнее приобретение, прожила в городе совсем недолго. Вскоре, по неизвестным причинам, она покинула Эверелл, и стала возвращаться сюда лишь изредка. Но уже не сама, а вместе со своей дочерью, что вызвало очередную волну сплетен. Все гадали, откуда у нее взялся ребенок, ведь мужа ее никто и никогда не видел. Но однажды эти поездки прекратились, и вокруг стали поговаривать, что Лианны Ноктиар больше нет в живых. И слухи подтвердились, когда спустя несколько лет в город переехала ее повзрослевшая дочь — та самая, которая якобы выжила в страшном пожаре, погубившем ее мать. Так вот, Арлет, — заключила Нео, — В Эверелле все без исключения знают, кто ты такая. Вслед за тобой тянется множество рассказов, и еще больше догадок. Ты, хоть и сама того не ведаешь, уже давно являешься частью истории “затерянной лощины”.

Арлет была поражена. Не столько своей неожиданной известностью, сколько новостью о том, что ее мать когда-то была жительницей Эверелла. Лианна никогда ей об этом не рассказывала, а Арлет всегда думала, что та приобрела дом уже после ее рождения, и то лишь для того, дабы у них с дочерью была возможность время от времени прятаться здесь от шума большого города. Но, как оказалось, причины могли быть совсем иными. Получается, Лианна была знакома с Эвереллом уже давно, и покинула его незадолго до рождения Арлет — возможно, именно тогда она и встретила ее отца. Подробностей истории встречи родителей она тоже не знала. Да она хоть что-либо знала о своей семье? Ясным оставалось лишь одно — в этом городке к ее семье было приковано намного больше внимания, нежели она могла себе представить.

Арлет вдруг рассердилась. Рассердилась на мать, о которой, как оказалось, местные жители Эверелла были осведомлены лучшее нее, и рассердилась на Нео, которая рассказывала трагическую историю ее жизни с такой легкостью, будто это и правда была всего лишь местная байка.

— Ну что ж, — холодным тоном отозвалась она, — Ваши догадки верны — моя мать и правда умерла. Это случилось семь лет тому назад, в том самом пожаре, который вместе с ней стер с лица земли все, что я называла жизнью. И да, я выжила. Но никто, включая меня саму, не знает, каким образом это произошло. Мой отец тоже мертв, — добавила она, желая расставить все точки над “и” — Он был ученым, и умер от смертельной болезни, еще до моего рождения. Я никогда его не знала.

На этом она резко остановилась, надеясь, что ее краткое откровение раз и навсегда поставит точку в рассказе о невидимой женщине. И что отныне ее история больше не будет выступать в роли народного предания, которое жители Эверелла пересказывают своим детям. Ведь эта история была далеко не сказкой, она была реальна, и несла в себе лишь тупую, многолетнюю боль.

На миг зависло напряженное молчание. Первым его нарушил Эдвиан:

— Так почему же ты переехала в Эверелл? — в его голосе прозвучали нотки сочувствия, и злость Арлет немного поутихла.

— Я и сама не знаю, — честно призналась она, — Он будто сам позвал меня к себе, и я просто повиновалась.

— Совсем не в стиле Эверелла, — протянула Нео, — Мрачные улицы этого города жалуют вовсе не каждого.

Было непонятно, шутит ли она, или говорить серьезно.

— Кстати об улицах, — сказала Арлет, желая прекратить расспросы о своем болезненном прошлом, — Как так получилось, что в ту ночь вы двое оказались на той самой заброшенной улице, что и я?

Она увидела, как возле нее дернулся Эдвиан, и как глаза его на миг метнулись в сторону Нео. Сама Нео и бровью не повела, и ответила бесстрастным тоном:

— Нам по пятнадцать, Арлет. В ту ночь мы просто возвращались с очередной посиделки.

Она кривила душой, Арлет поняла это сразу.

— И как долго вы двое дружите? — спросила она.

— Мы не друзья, — одновременно отрезали Нео и Эдвиан, что лишь подтвердило догадки о том, что оба они лгут.

— Мы всего лишь учимся в одном классе, — добавила Нео, поняв, что Арлет что-то заподозрила, — И в ту ночь нам просто было по пути.

Да неужели. Выходит, Арлет была не единственная кому было что скрывать. Интересно, что могло связывать этих двоих? Что-то такое, о чем они оба предпочитают молчать? И она вновь присмотрелась к своим спутникам.

Сперва к Эдвиану. Его гладкая, бледная кожа, немного отпущенные, но ухоженные волосы, длинные пальцы, на которых блестело золотое кольцо (Арлет смогла разглядеть, что на нем изображен некий зверь, напоминающий собаку), сдержанный, но изысканный стиль одежды, — все это, несмотря на ущерб, нанесенный образу недавним заплывом, говорило об аристократичности и состоятельности юноши. А рядом с ним из стороны в сторону покачивалась Нео — полная его противоположность. Яркая, немного грубоватая внешность, нахальные манеры, и потрепанная одежда, на которой где-нигде зияли залатанные дыры, свидетельствующие ни о чем ином, как о необходимости приспосабливаться к нелегким жизненным условиям. В отличии от Эдвиана, она так ничего и не сказала о том, что могло пролить свет на ее жизнь в Эверелле, и Арлет, вовсе не горевшей желанием лезть к кому-либо с расспросами, оставалось лишь гадать, что скрывается за ее хитрыми, голубыми глазами.

— Ясно, — просто сказала она, и вновь направила свой взгляд в небо.

— Как думаете, что такого может быть заперто в этой Башне? — спросил Эдвиан спустя некоторое время, разглядывая призрачный, раздвоенный шпиль, — И почему туда не может попасть ни один творец? А это Колесо Жизни… для чего оно может служить?

— Скоро мы узнаем, — тихо ответила Арлет, мысленно поклявшись сделать все, чтоб это путешествие закончилось успехом.

Никто не ответил, и в ночном воздухе зависла тишина. Несмотря на усталость, Арлет еще долго не могла уснуть. Время от времени она замечала, как Эдвиан и Нео, которым тоже не спалось, поглядывают нее. Следуя привычке, она уже собиралась отключиться от внешних раздражителей, как всегда и делала, когда окружающие начинали на нее пялится, но вдруг осознала, что взгляды этих двоих ничуть ее не тревожат. И все потому, что ее новоиспеченные спутники смотрели на нее как-то по-иному, совсем не так, как это делали остальные. Это были обычные, человеческие взгляды, в которых отсутствовала та холодная пытливость, сопровождавшая Арлет на протяжении всей жизни.

Она не знала, с чем это связано — возможно со смертью, едва не настигшей их всех в глубинах ледяной воды, и от которой им удалось спастись лишь благодаря своему единству — но почему-то она вдруг поняла, что ее жгучее желание пройти этот путь в одиночку заметно ослабело. Ей было до странности спокойно рядом с Нео и Эдвианом, с этими незнакомцами, так неожиданно и так нагло ворвавшимися в ее неприступную жизнь. В голове тихонько зашуршал голос Интро:

— Ты ведь хочешь, чтобы они остались, не правда ли?

Арлет вздохнула.

— Кажется, хочу, — ответила она про себя.

Это было так странно, находиться среди людей, и чувствовать себя нормально. Может, она даже сумеет к этому привыкнуть. С этими словами Арлет закрыла глаза и попыталась забыться.

***

Проснулась она от яркого дневного света — луч солнца искусно пробивался сквозь длинные ветви нависавшего над головой дерева, и бессовестно светил прямо в глаза. Нео мирно похрапывала у ближайшего корня, а вот Эдвиан уже бодрствовал — он сидел на корточках неподалеку, внимательно изучая какое-то огненное растение.

— Ну, хоть одна из вас соизволила проснуться, — недовольным тоном сказал он, увидев, как Арлет поднимается, — Такими темпами мы будем бродить по этим землям целый год.

— Давно ты на ногах? — поинтересовалась Арлет, потягиваясь.

Уснуть было тяжело, но спала она на удивление хорошо, и теперь ее тело, доверху наполненное жизненными соками, было готово совершать подвиги.

— Я запрограммирован просыпаться в одно и тоже время каждый день, — ответил Эдвиан, — Проснулся, когда только начинало светать.

Посмотрев на здешнее светило, которое уже висело высоко над горизонтом, Арлет поняла, что с рассвета прошло уже, по меньшей мере, несколько часов. Потирая глаза, она нагнулась к Нео, и мягко тронула ее за плечо, призывая тем самым просыпаться.

Вскоре все трое (включая Нео, которую удалось растолкать лишь с третьей попытки, так, будто она ночью и не спала вовсе) уже шагали по лесу, одолевая склон, который с каждым часом становился все круче. С одной стороны их мышцы неистово протестовали, но с другой, угол подъёма мог меняться лишь по одной причине — пепельный след медленно, но уверенно приближал их к вершине долины, которая должна была открыть путникам новые горизонты.

Чем выше поднималось солнце, тем жарче становился воздух, и если ночью огненные деревья позволяли им не мерзнуть, то днем они становились лишь причиной липкого пота, градом льющегося по их лицам. Время от времени Нео разражалась своими типичными высказываниями, Эдвиан то и дело недовольно бормотал себе под нос, а сама Арлет предпочитала шагать молча, и не тратить силы на лишние разговоры.

После нескольких часов беспрерывного движения выяснилось, что долина намного больше, чем показалось на первый взгляд. Хвала небесам, ни в еде, ни в воде не было ни малейшей нужды, хотя прохладный ручеек, дабы умыть горячее лицо, оказался бы очень кстати. Но вокруг ничего, хоть отдаленно напоминающее водоем, не наблюдалось, поэтому путники решили не тешить себя напрасными иллюзиями. Радовало лишь, что внутри бурлила невиданная выносливость, поэтому за целый день, чтобы передохнуть, они останавливались всего один раз.

Первые перемены в обстановке они почувствовали лишь когда солнце вновь стало клониться к закату. В лицо неожиданно ударил порыв холодного, свистящего ветра. Они одолели еще несколько десятков футов, обогнули последние огненные деревья, и оказались в месте, от которого у всех троих перехватило дыхание. Где-то глубоко внутри каждый из них был уверен, что если учитывать предположительное направление подземной реки, которая уходила куда-то под лес, эта долина в конечном итоге выведет их из владений Огня, и приведет туда, где могут обитать творцы воды. Но, как выяснилось, все они ошибались. Точнее, почти ошибались — это место и правда оказалось окраиной Огненной Земли, вот только граничила она вовсе не с водой, а с местом, которое несомненно являлось владениями стихии воздуха. Владениями, которые творцы упоминали, как Поднебесье.

Арлет, Нео и Эдвиан стояли на краю головокружительного обрыва. И говоря о крае, имелось ввиду в полушаге от того места, где начиналась воистину бездонная пропасть. Еще одно неосторожное движение, и все трое уже летели бы в эту пропасть вниз головой. Никакого ограждения здесь, разумеется, не наблюдалось, и Арлет, инстинктивно схватив руку Эдвиана, осторожно отступила назад. Лишь оказавшись на безопасном расстоянии — что означало вновь ступить в тень близлежащего огненного дерева — троица осмелилась изучить то, что находилось впереди.

Перед ними открывались многие сотни, нет, многие тысячи миль открытого пространства, причем без какой-либо видимой границы. А в пространстве этом было разбросано несметное количество каменных островков — самых разных, больших и маленьких, висящих прямо в воздухе и окруженных белыми, пушистыми облаками. Некоторые из них даже объединялись в небольшие архипелаги, тянущиеся далеко за пределы видимости.

— Мне кажется, или это и есть край света? — Эдвиан так пристально вглядывался в воздушный город, что кажется, даже забыл о том, как сильно он боится высоты.

— Ага, — протянула Нео, — Самое оно. Я вот все думаю — как мы собираемся передвигаться по этим летающим штуковинам, не имея при себе парочку крыльев?

И она была совершенно права — добраться до воздушных островов было, по меньшей мере, невозможно.

— Давайте двигаться вдоль обрыва, — предложила Арлет, — Из-за густых облаков ничего толком не разглядеть. Возможно, дальше есть нечто такое, чего мы не видим.

Так они и поступили. Осторожно, внимательно просчитывая каждый шаг, и не отрывая пальцев от деревьев, чтобы чувствовать себя уверенней, они двинулись на разведку. Каждый напряженно всматривался вдаль, надеясь увидеть там хоть что-то, кроме непостижимой высоты.

После получасовой прогулки оказалось, что Арлет была права. Пройдя мимо очередного облака, выступавшего в роли непроглядной, ватной стены, воздух стал немного прозрачней, и впереди показался длинный, немного провисший мост, ведущий прямо к одному из воздушных рифов. Воодушевленные находкой, Арлет, Нео и Эдвиан ускорили шаг. Но радость их длилась недолго — как только они подошли к мосту достаточно близко, то поняли, что они здесь не одни. У самого подхода на мост толпилось несколько высоких фигур.

Троица, не раздумывая, рванула за ближайшее дерево, благодаря судьбу за то, что их не заметили. Уже оттуда им удалось разглядеть, что у моста стоят творцы. Их было четверо, и все они пребывали в своих человекоподобных обличиях. Лишь благодаря цвету их волос и глаз Арлет смогла установить, что один из них огневик, а остальные трое — воздушницы. На творцах, не считая уже знакомых телесных одежд, были накинуты белоснежные накидки — на спине огненного красовался большой треугольник, в то время как на накидках воздушниц виднелись такие же треугольники, лишь с горизонтальной линией, которая перечёркивала их посередине.

— Я все никак не пойму, почему ты до сих пор остаешься единственным, кто охраняет границу Огненной Земли? — послышался свистящий, немного тягучий голос одной из творцов воздуха; коварно улыбаясь, она обращалась к огневику, который одиноко стоял в кругу белокурых созданий, — Единение окончено, так где же остальные стражи, которые должны прибыть к тебе на подмогу? Разве ты один сможешь совладать с тремя творцами воздуха, если те, скажем, вдруг решат вывести тебя из строя?

Остальные воздушницы кокетливо засмеялись.

— А вот что никак не пойму я, — ответил огневик, он пытался держаться невозмутимо, но в голосе его сквозило досадой, — почему эти самые три творца воздуха ошиваются на моей территории? Разве вам не положено быть по ту сторону моста?

— Положено, — лукаво отозвалась другая воздушница, которая сидела прямо на поручнях моста, — И все же, как мы можем оставить такого красавца сидеть здесь в одиночестве? Разве ты против нашей компании?

Арлет заметила, как Эдвиан демонстративно закатил глаза.

— А они здесь не скучают, — шепнула ей Нео, не забыв при этом подмигнуть.

— Может, был бы и не против, — парировал огневик, пытаясь уколоть своих собеседниц в ответ, — Если бы вы хоть на минуту перестали без умолку болтать.

Послышались недовольные улюлюканье, явно наигранное.

— Ну-ну, — все та же воздушница, сидящая на поручнях, погрозила огневику пальцем, — Где твои манеры?

— Проваливайте! — огневик сделал угрожающий шаг в сторону воздушниц, явно наслаждаясь эффектом, который произвел его поступок — его обидчицы встрепенулись и отпрянули, словно бабочки, которых спугнули с насиженного места.

И все же, никто из них не собирался сдаваться.

— Ох, эти творцы огня, — театрально вздохнула самая разговорчивая, — Такие же вспыльчивые, как и их стихия. Но сегодня ты особенно сварлив, страж. Неужто это связано с побегом той загранной, которую вы, творцы самой свирепой стихии, умудрились упустить? Причем упустить из яргонской клетки…

Даже на таком расстоянии Арлет увидела, как в глазах огневика вспыхнула ярость.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сквозь зубы процедил он.

— О, прошу, оставь свои отчаянные попытки, — в словах воздушницы послышалась насмешка, — Неужто ты думал, что вам удастся это скрыть? Как только загранная покинула стены Обители Огня, каждый творец в Аграале уже знал, что вы облажались. Сейчас на беглянку ведется охота, и это лишь дело времени, когда она вновь окажется клетке. Вопрос лишь в том, чья клетка это будет? И что скажет загранная, когда ее спросят, с чьей помощью она смогла преодолеть Грань?

— Если ты хочешь в чем-то обвинить творцов огня, так не ходи кругами, — злобно зарычал огневик, отпугивая тем самым творцов воздуха еще на несколько шагов.

— Обвинить? — несмотря на приличное расстояние отозвалась все та же воздушница, — Ни в коем случае. Всего лишь невинное предположение.

Огневик уже собирался что-то гневно возразить, но умолк на полуслове, а лицо его застыло в каком-то странном, настороженном выражении.

— Здесь кто-то есть, — тихо сказал он, а затем медленно обернулся, и посмотрел прямо в ту сторону, где прятались Арлет, Нео и Эдвиан.

Сердце Арлет заколотилось с неистовой силой, когда она поняла, что творец почувствовал их присутствие. Почувствовал опасность. Она разочарованно зажмурилась, проклиная очередное невезение — и как она могла подумать, что все может пройти гладко? А когда вновь открыла глаза, то это самое невезение продолжилось — творцы уже направлялись в их сторону. Нео схватила ее за шиворот, и прижала себе, сделав то же самое с Эдвианом. Прячущиеся затаили дыхания, пытаясь ничем себя не выдавать. Бежать не было никакого смыла, и оставалось лишь надеяться, что творцы просто не дойдут до того места, где они прятались.

— Возможно, это просто лютогар, — отозвалась одна из воздушниц, по ее отчетливому голосу стало ясно, что творцы подошли к дереву уже совсем близко, — Сегодня у меня нет желания марать руки об это отребье.

— Лютогары понимают, что приближение к границе может стоить им жизни, — ответил ей огневик, — Много ли ты встречала лютогаров, решившихся подойти так близко?

Ответа не последовало. Творцы передвигались почти бесшумно, но Арлет все равно слышала, как их шаги становятся все отчетливей, и как мягко похрустывает огненная листва под их ногами. Неожиданно шаги затихли, и какое-то время все, что она могла слышать, были напряженные дыхания сидящих рядом Нео и Эдвиана. Почему творцы остановились? Неужели они решили, что здесь никого нет, и сейчас пойдут обратно? Арлет сдерживала жгучее желание выглянуть из-за дерева, дабы посмотреть, что происходит.

Но ответа не пришлось ждать долго. Уже спустя миг послышался приглушенный хруст, и все четыре творца появились прямо перед беглецами. Они были готовы к атаке, и видимо, остановились лишь для того, чтобы скоординировать дальнейшие действия. Руки огневика пылали багровым огнем, а в пальцах воздушниц играл почти незримый, но свирепый ветер.

Но увидев Арлет, Нео и Эдвиана, творцы так и решились атаковать. Глаза их округлились, когда они поняли, кого именно нашли за деревом. Несмотря на недавние россказни о начавшейся охоте, они никак не ожидали увидеть здесь загранных.

— Это она, — неестественно высоким голосом отозвалась одна из воздушниц.

— А с ней еще двое, — прошипела другая.

— И без вас вижу, — грозно зарычал огневик; возможно, он был осведомлен о побеге Арлет, но то, что вместе с ней сбежало еще двое, несомненно застало его врасплох.

Они так и стояли — творцы со своей стихией в руках, и подростки, в ожидании своей участи.

— Прошу, выслушайте нас… — воспользовавшись заминкой, Арлет попытался начать переговоры.

Но ее голос, немного подрагивающий, видимо был воспринят как сопротивление, и в следующий миг их тела молниеносно сжало какой-то невероятной силой — одна из воздушных творцов обвила их настоящим воздушным капканом.

— Прошу… — вновь попыталась Арлет, но горло ее тут же перехватило той самой воздушной силой, больше не позволившей ей сказать ни слова.

— Благодарю за помощь, дальше я сам, — обратился творец огня к воздушницам, и пламя, игравшее на его пальцах, вспыхнуло с новой силой, — Я отведу их обратно в Обитель Огня.

— Ну уж нет, — зашипела воздушница, которая сжимала капкан; спутницы окружили ее, готовые защитить в любой момент, — Они отправятся с нами.

— Не нужно играть с огнем, — предупредил огненный творец.

— Вы сделали достаточно, — на этот раз воздушницы не сдвинулись с места, — Пришла наша очередь с этим разбираться.

— Вы не заберете их! — огневик, словно фейерверк, вспыхнул неистовой яростью.

Назревал серьезный конфликт, и Арлет чувствовала, что чем сильнее гневается ее пленительница, тем туже сжимается кольцо вокруг ее горла. Лицо ее уже наливалось кровью, глаза лезли из орбит, а воздушница все продолжала отстаивать свои права на добычу.

— Боюсь, сегодня огню придется отступить, — желчно сказала она, и зажала Арлет так сильно, что перед глазами у той помутнело.

И тогда случилось нечто весьма странное. Неожиданно пламя в руках огневика погасло, а лицо его пронзила судорожная гримаса. Сначала Арлет подумала, что это лишь происки ее помутневшего разума, но затем она четко и ясно услышала чей-то наполненный ужасом крик. Воздушные оковы ослабели, а затем и вовсе исчезли. Не понимая, что происходит, с глазами, все еще слезящимися от недавних оков, Арлет среагировала мгновенно — развернувшись, она сделала прыжок влево, пытаясь убраться от прицела творцов как можно дальше. Нео и Эдвиан прыгнули вслед за ней, и все трое рванули в сторону моста. Они пробежали уже не менее полпути, когда поняли, что никто их не преследует.

Арлет притормозила, а когда обернулась назад, то увидела нечто ужасное. Нечто, заставившее ее ноги врасти в землю. Нечто, наглядно объяснявшее, почему им троим удалось так неожиданно вырваться на свободу.

Творец огня, еще недавно воплощавший в себе всю мощь своей необузданной стихии, больше не был похож на себя. За считанные секунды он превратился в живой труп, из которого, казалось, высосали всю, до последней капли, жизненную силу. Глаза его почернели, а изо рта ползла какая-то серая дымка. Ноги оторвались от земной поверхности, а тело ссыхалось, словно кинутое в огонь полено. Даже деревья, пылавшие все это время огненной мозаикой, будто потускнели. А там, в их тени, сразу за спиной изувеченного творца, стоял тот, кто и являлся причиной столь ужасающего зрелища.

Тварь. Только так Арлет могла назвать существо, прямо на глазах сосущего жизнь из несчастного творца. Безликая нечисть — с черным, как сама ночь, телом; вытянутым, как у смерти, лицом; и огромными, черными глазницами, а которых зияли лишь пустые, уродливые дыры. Тварь неподвижно стояля на своем месте, и поедала те остатки живого, что еще могли остаться в его жертве. Казалось, будто сам дьявол выполз из недр своего ада, дабы немного поживиться.

Арлет все никак не могла понять, откуда взялась тварь — она так и стояла, наблюдая, как творцы воздуха, наконец, приходят в себя и пытаются атаковать. За спинами их развернулись громадные, разноцветные крылья, а лица их, напоминая половинчатую маску, покрылись черным мерцанием, обозначавшим их принадлежность к зодиакальному знаку Весов. Их механизмы, обросшие белоснежными перьями, угрожающе закачались. А затем с их пальцев вырвались настоящие ураганы, и полетели прямо на нападавшего.

И все же, несмотря на столь мощную стихию, направленную в сторону врага, тварь продолжала иссушать огневика. Воздушные потоки, которые должны были ее остановить, просто поглощались ее телом, не причиняя никакого ущерба. Опустошив, наконец, свою первую жертву, тварь, как ни в чем не бывало, принялась за остальных. Причем за всех одновременно.

Арлет знала, что им нужно уносить ноги, но так и не нашла в себе сил сдвинуться с места, равно как и стоящие рядом Нео и Эдвиан. Тварь отражала все больше и больше атак, и от этого, казалось, становилась лишь сильнее. Белоснежные крылья рассыпались, а почерневшие, изуродованные трупы падали наземь один за другим. И лишь когда эти трупы больше не двигались, тварь повернулась, и направила свои пустые, черные глазницы в сторону стоящих неподалеку беглецов.

Прошло несколько бесконечных секунд, пока Арлет осознала, что ничего не происходит, а тварь, так и не отреагировав на их присутствие, лишь отвернулась, а затем направилась к безжизненным телам, разбросанным по земле. Легким движением, будто орудовала набитыми перьями мешками, она собрала их в охапку, и двинулась в сторону огненного леса. Там она исчезла так же внезапно, как и появилась, оставляя позади себя троих, до смерти напуганных подростков.

Нео пришла в себя первой, сделав длинный, судорожный выдох.

— Что это за чертовщина такая?

Как не странно, слово “чертовщина” оказалось в этой ситуации весьма объективным.

— Теперь мы знаем, куда исчезают творцы, — отозвался Эдвиан, все еще пребывавший в некоем оцепенении после увиденного.

— Нужно уходить, — сказала Арлет, прикидывая, сколько времени понадобится творцам, дабы понять, что граница осталась незащищенной.

Пригладив растрепанные волосы, она двинулась в сторону моста, желая скорее оказаться на другом берегу. И не только по причине, что тот берег принадлежал уже не Огненной Земле, а Поднебесью (а это значило, что где-то там ее ждет воздушная нить), но и потому, что берег этот не являлся местом убийства, того, за которым все они были вынуждены наблюдать от начала до самого конца. Нео направилась вслед за ней, но не успели они сделать и нескольких шагов, как за их спинами кто-то громко застонал, будто нарочно привлекая к себе внимание.

Девочки обернулись, и увидели Эдвиана, который так и остался стоять на месте, недовольно глядя им вслед.

— Да вы в своем уме? — спросил он взволнованно, все еще поглядывая в сторону места преступления, словно боялся, что тварь вот-вот вернется, — Я, конечно, понимаю, что стражы границы нам больше не помеха, но я уверен, что вскоре сюда явиться половина Поднебесья, и когда все они будут добираться до места происшествия, то несомненно будут пролетать прямо над нашими головами. Думаете, они станут спокойно смотреть, как тройка беглецов разгуливает по их владениям?

Арлет так сильно хотела убраться от этого места подальше, что совсем забыла, куда именно они направляются. Они больше не будут передвигаться по густому лесу, где деревья смогут укрыть их от преследователей. Они будут идти по открытому пространству, где их охотники будут обладать весомым преимуществом — крыльями. Охотники…она вдруг вспомнила слова воздушного творца о том, что на них открыта охота. Да, творцы огня держали ее в этой яргонской клетке, но всего лишь с намерениями допросить, и выяснить правду. В то время как у творцов воздуха могли иметься на них совсем иные планы. Кто знает, что они сотворят с беглецами, попади они им в руки?

— За последние двадцать четыре часа мы оказывались в смертельной, в прямом смысле этого слова, опасности уже Бог весть сколько раз, — добавил Эдвиан, смахивая со лба выступивший пот, — и меньше всего на свете мне хочется вот так просто идти ей на встречу вновь, да еще и с распростертыми объятиями. На наших глазах какая-то безглазая тварь только что убила четырех творцов. А у вас никакого плана и никакой предосторожности!

И он негодующе скрестил руки на груди.

— И что ты предлагаешь? — спросила Арлет, всеми силами удерживая себя от того, чтобы рвануть на мост.

— Предлагаю хотя бы немного слиться с толпой, — сказал Эдвиан, — не думали об этом?

— Даже если бы и думали, у нас нет способностей перевоплощаться в творцов, — фыркнула Нео, хоть и знала, что Эдвиан имел ввиду совсем не это.

— Выкладывай, — твердо сказала Арлет, пытаясь подтолкнуть вечно спорящих спутников ближе к делу.

Эдвиан выдержал короткую паузу, отдуваясь после недолгой пробежки, а также от нахлынувшей на него досады, а затем, явно борясь со все еще не отступившим страхом, зашагал к тому дереву, где недавно отдали свои жизни четыре творца. Остановившись, он поднял с земли скомканные, белоснежные плащи — единственное, что оставил после себя убийца.

— Как насчет этого? — спросил он с вызовом, — Не будет ли чересчур предусмотрительно для наших дам?

Дамы переглянулись, и были вынуждены признать, что идея отличная. Меньшее, что они смогут, укрывшись под этими накидками, так это не привлекать к себе лишнего внимания.

— Если на нашем пути встретятся творцы, главное к ним не приближаться, — увидев на лицах девочек согласие, он стал мгновенно распоряжаться, — чтобы им не удалось нас разглядеть. Ведь под капюшонами мы вряд ли похожи на тех, кого можно принять за соплеменника. Так… главное их не перепутать, — пробормотал он, разглядывая накидки, а затем отдавая по одной Арлет и Нео.

И говоря “не перепутать”, он имел ввиду изображения треугольников, вышитых на этих самых накидках.

— Треугольники — это символы стихий, — Эдвиан обреченно вздохнул, в ответ на вопрошающие взгляды своих спутниц, — У огня — треугольник, обращенный острием вверх, у воздуха — точно такой же треугольник, лишь перечеркнутый посередине горизонтальной линией. У земли треугольник смотрит верхушкой вниз, а у воды — такой же треугольник, лишь опять-таки с линией, которая его пересекает. Знания о силах природы берут свои истоки из Древнего Египта, — важно добавил он, — где жил и писал свои труды один Великий Посвященный. На основе этих трудов сформировалась мистическая наука — алхимия, целью которой было показать пути к постижению сути вещей. Именно алхимики и создали символы, обозначающие четыре основных стихии. Как интересно, что в этом месте используют те же знаки, что были когда-то придуманы людьми…

Его взгляд затуманился, как и всегда бывало в моменты его мировых размышлений.

— Мы все поняли, — Арлет надела на себя белую накидку, нарочно зацепив при этом Эдвиана.

— Что я говорил… ах да… — немного растерянный, он вернулся к своим указаниям, — одеваем те, которые с воздушными символами.

Когда все накидки были надеты, они в очередной раз — теперь уже все вместе, и без каких-либо сомнений — направились в сторону моста. Арлет накинула на голову капюшон, на ходу поглаживая холодную материю, струящуюся с ее плеч почти до самой земли. Какая удивительная ткань! А может, это и не ткань вовсе? На ощупь она казалась настолько гладкой, что с ней, наверняка, не сравнился бы даже лучший шелк в мире. Но тут Арлет вспомнила, что случилось с ее предыдущим владельцем, и рука инстинктивно поползла вниз. В таком положении она и оставалась, пока троица, наконец, не оказалась у подхода к мосту — того места, где они впервые увидели творцов.

Сам мост, как они уже заметили издалека, уходил вниз под небольшим углом, так, будто провисал. Но провисание было сущим пустяком на фоне того, из чего этот самый мост был выстроен. Оказалось, что его соорудили из некоего гладкого, всецело прозрачного сырья, невероятно похожего на обычное стекло. И идти по стеклянному пролету, хватаясь при этом за такие же стеклянные поручни, когда под ногами у тебя бездонная пропасть — признаться, было задачей явно не для слабонервных.

Первой, конечно же, на мост ступила Нео — ее твёрдый шаг придавал уверенности всем остальным. Эдвиан взошел на стекло последним — Арлет видела, как он скидывает в пропасть последнюю оставшеюся накидку, принадлежавшую огненному творцу. Зачем он выбросил ее? Избавляется от улик? Стоп, каких улик? Не они виновны в смерти тех творцов… И все же внутри ее укололо странное чувство. Арлет тряхнула головой — лучше ей сейчас сосредоточится на переходе.

Облака вкруг сгустились настолько, что другой конец моста был практически не виден. Под ногами простиралась все та же адская пропасть, но благодаря вездесущей дымке, путники так и не смогли увидеть, что находиться на ее дне. И это прибавило им немного смелости. Интересно, что лежит в основе царства воздушных творцов, думала Арлет. Нет, лучше не знать, как именно ты встретишь свою смерть, если прозрачный мост под ногами вдруг исчезнет.

И вновь голова наполнилась мыслями о смерти… Даже здесь, пересекая воздушную пропасть, Арлет не могла выкинуть из головы убийцу творцов. Она была далеко не впечатлительной, но почерневшие трупы то и дело всплывали у нее перед глазами, вызывая легкую тошноту. Она все думала о том, кто или что может быть способно на столь зверское деяние? Существо чем-то напоминало творцов — то же полуобнаженное, сверхъестественное тело, те же необыкновенные движения. Но все остальное разительно отличалось от того прекрасного и светлого образа, который создавался при виде творцов — черная, будто пропитанная ядом кожа, полная отрешенность, когда он забирал жизни одну за другой. А еще глаза, точнее их отсутствие. Полная безликость — она и пугала больше всего. Смотришь в эти черные дыры, и кажется, будто заглядываешь в глаза самой смерти.

— Да что с тобой проиходит? — вдруг прошептал Интро, — Сначала отключилась на трое суток, а теперь от воспоминаний тошнота к горлу подступает?

— Ты прав, — мысленно ответила Арлет, — Что-то я совсем размякла.

Покрепче ухватившись за стеклянные поручни, она услышала, как позади нее тихо постанывает Эдвиан. Ну вот, еще один — сколько можно скулить? Но затем она вспомнила, что если бы не мозги этого парня, она бы все еще сидела в клетке.

Спустя где-то минуту почувствовалось, как мост пошел вверх, и это могло обозначать лишь то, что первая половина пути пройдена. К счастью, вторую половину пути Арлет, Нео и Эдвиан одолели с таким же успехом, без сюрпризов, что было даже странно. Вскоре путники поняли, что поручней по бокам больше нет, а значит, они ступили на их первый в жизни остров, парящий в воздухе.

Облачная занавесь, все это время скрывавшая за собой солнце, немного поредела, и сверху к земле пробился одинокий лучик, который хоть и не отличался яркостью, но все же смог придать дополнительные краски воздушному клочку земли, который на первый взгляд показался каким-то бесцветным. Островок был небольшого размера — Арлет видела, как в нескольких десятках шагов он обрывается со всех сторон, открывая путь прямо в облачную бездну.

Когда она опустила глаза вниз, то поняла, почему это место показалось ей бледным и бескрасочным. Под ногами густела трава, но, как и в Огненных Землях, она была вовсе не зеленой. Из земли будто росли острые, стеклянные колючки — полностью прозрачные, как и мост, по которому путники шли до сих пор. Арлет даже побоялась на них ступать, казалось, они готовы проколоть ее ступню насквозь

— Не стоит бояться, — послышался голос Нео, и Арлет увидела, как та смело зашагала вперед; трава под ее ногами просела так же мягко, как и обычная.

Где-нигде виднелись цветы — столь же причудливые, как и в огненном лесу, они радовали глаз своими пышными, немного закрученными лепестками, и тоже напоминали хрупкие, стеклянные изделия.

На самом краю островка в небо тянулось высокое дерево, которое походило на обычный вяз, вот только Арлет показалось, что листья на его ветвях растут как-то весьма странно. Терзаемая любопытством, она направилась прямо к нему, краем глаза наблюдая, как Эдвиан уже опускается на корточки, дабы изучить стеклянную, но в то же время мягкую растительность. Достигнув дерева, она машинально потянулась к нижней ветке, с намерением сорвать с нее прозрачный листик. Но как только ее пальцы коснулись бархатистой поверхности, она поняла, что в ее затее нет никакого смысла, ведь листик со своей веткой был никак не связан — он просто парил у ее основания, словно поддерживаемый невидимой нитью.

Арлет потянула листик на себя, и он послушно обосновался между ее пальцами. Она зачарованно глядела на тонкие прожилки, просекающие его поверхность, и гадала, что это за дерево такое, где листья крепятся к своим ветвям лишь за счет воздуха.

На остров вдруг налетел холодный ветер, и облака над головой, повинуясь неожиданному порыву, разлетелись в разные стороны. На голубом небе засияло слепящее солнце, а вместе с ним преобразилось и все, что окружало Арлет. По стеклянной растительности, которая все это время отличалась лишь блеклостью, заиграли солнечные зайчики. Причем не простые, а самые, что ни есть разноцветные, погружая островок во все семь оттенков радуги.

— Вот это отражение! — поразился Эдвиан.

— Что именно они отражают? — спросила Нео, не в силах понять, откуда взялись эти яркие цвета.

— Преломленный солнечный свет, что же еще? — ответил Эдвиан, будто это было само собой понятно, — Этот остров, словно бриллиант, внутри которого играют цветные огни.

И он, словно ребенок, которого закинули в пряничный домик, спотыкаясь на ходу, поплелся к ближайшему дереву, чтобы хорошенько его ощупать. От его привычной напыщенности и сурово сдвинутых бровей не осталось и следа. И Арлет его прекрасно понимала. Ее глазам все никак не удавалось привыкнуть к столь невиданному изобилию красок, и в таком состоянии воспринимать мир трезво казалось чем-то непостижимым.

На протяжении нескольких райских минут, Арлет, Нео и Эдвиан, всецело потеряв голову, бродили вдоль и поперек острова, наслаждаясь воздушной сказкой. Даже убийство творцов, свидетелями которого они стали еще каких-то несколько минут назад, отступило на задний план. Очнулись они лишь тогда, когда на остров налетел очередной порыв ветра. Солнце вновь укрылось за густыми, ватными облаками, тем самым погружая природу обратно в свое бесцветное состояние, которое на сей раз возымело успокоительный, даже немного снотворный эффект. Да, гулять с постоянно ускоренным сердцебиением было конечно волнующе, но совсем не годилось для целенаправленного продвижения вперед.

— Блаженство, — потягиваясь, промурлыкала Нео, — И пилюль никаких не надо.

— Надеюсь, погода будет меняться не слишком часто, — Арлет будто отходила от наркоза, — а то с каждым просветлением мы будем топтаться на месте, как одурманенные барашки.

— Согласен, — Эдвиан все еще светил своей глуповатой улыбкой, — но будь у меня время, я бы здесь задержался.

Арлет разделяла его чувства, да и любой разделил бы, выпади ему возможность окунуться в разноцветие воздушных владений. Как же было бы хорошо навсегда остаться на этом островке, лежать на стеклянной траве, дыша на все легкие, и не вспоминать о мире, в котором тебя почти ничего не держит. Да, такая вот беззаботная жизнь, где не нужно думать ни о еде, ни о воде, ни даже о нужде, а лишь дожидаться, пока из-за облаков выглянет солнце.

Но отголоски недолгого блаженства тут же развеялись, когда Арлет вспомнила о своем самом заветном убеждении — том самом, которое доселе ни разу не позволило ей усомниться в цели этого путешествия. Убеждении, что вскоре она найдет ответы на свои вопросы. И Арлет ясно поняла, что никакая в мире красота не заставит ее отступить.

Придя в себя, Арлет, Нео и Эдвиан, наконец, двинулась дальше, каждый гонимый собственными призраками. Они дошли до противоположного края острова, и обнаружили там очередной мост. Он, как и предыдущий, тоже вел куда-то в непроглядное облако, за которым, как они надеялись, располагался следующий воздушный риф. Они оказались правы — за облачной стеной их и правда ждал еще один остров. По существу, он ничем не отличался от предыдущего, разве что был чуть побольше, а еще — с левого его края, прямо на дно затуманенного обрыва, спадал живописный водопад. Вода вытекала прямо из-под земли, и даже Эдвиан потерялся в догадках, откуда она берется в этом каменном, парящем посреди открытого пространства, клочке.

Девочки не сдержались, и решили окунуться, смывая с себя все последствия подъёма по огненной долине. Эдвиан, который сперва лишь отмахивался от их раздражающих брызгов, в конце концов был хитростью затянут в воду под триумфальный хохот Нео. С недовольным видом, он все норовил выползти обратно, но вода оказалась таким блаженством, он так и остался в ней сидеть, вопреки нахмуренным бровям. Ненадолго троица даже позабыла о том, что над головой в любой миг могут появиться творцы и увидеть их без накидок, которые теперь валялись на стеклянной траве. Опомнившись, они поспешно поплыли к берегу, и, вновь накинув белые капюшоны прямо на мокрые головы, продолжили свой путь.

Каждый последующий мост, по которому им приходилось идти, становился все длиннее, и провисал все глубже, и мало-помалу путники стали привыкать, что под ногами у них бездна. Они словно продвигались по длинной, извилистой цепочке, ведущей их в самую гущу небес.

К счастью, на их пути так и не встретилось ни одной развилки — с каждого последующего островка всегда тянулся лишь один единственный мост, не оставляя путникам другого выбора, нежели повиноваться навязанному им направлению. Было конечно странно, что во всем Поднебесье существует лишь одна дорога, но с другой стороны — у обитавших здесь творцов имелись крылья, так зачем же им тогда пешеходные тропы? Обнадеживало лишь то, что если хоть одна дорога здесь все же была проложена, то она несомненно куда-то вела. И Арлет надеялась, что это “куда-то” окажется вратамиВоздушной Обители.

Ко всему прочему, помимо развилок, им также не встретилась ни одна живая душа. Единственное, что могло свидетельствовать о жизни, это приглушенные голоса, время от времени доносившиеся из-за облачных стен, совсем как тогда, когда Арлет с Нео шли по золотым коридорам. Иногда на головы их падали странные тени, будто где-то высоко над ними пролетало нечто большое, но это нечто всегда оставалось надежно скрыто от их глаз белой дымкой. Слишком яркое солнце беспокоило их не часто, поэтому передвигались они весьма динамично, а если вдруг чрезмерно яркие лучи их все же настигали, они изо всех сил старались противостоять их чарам и не выпадать из реальности.

Арлет, как и все остальные, прекрасно понимала, что лес, на преодоление которого им понадобилось почти целых два дня, был всего лишь окраиной Огненной Земли, плотно прилегающей к границе. Поэтому думать о том, сколько времени им понадобится на поиски воздушного Хранителя, неизвестно где обитающего, предполагать было даже страшновато. И все же такая неопределенность никак не мешала им без устали преодолевать один стеклянный мост за другим, шагать мимо хрустальных деревьев и цветов, и время от времени наслаждаться быстрым, но столь долгожданным купанием в воздушных речушках.

— Ну что, пришло время подзарядится, — в очередной раз послышался голос Эдвиана; они как-раз подумывали о том, чтобы остановились на очередной ночлег.

Это была их седьмая по счету ночь в Поднебесье. Путники, как в предыдущие шесть ночей, расположились между массивными ветвями большого, диковинного дерева. Его крона напоминала вывернутый наизнанку зонтик, а заостренные, образующие шапку листья, несмотря на свою прозрачность, служили неплохой защитой от любопытных глаз как снизу, так и сверху. Благодаря зубчатому стволу и небольшой высоте, взбираться на него было крайне легко, поэтому, когда Эдвиан впервые предложил подобный вариант для отдыха, отказываться никто не стал, и такие деревья, встречающееся на воздушных островках сплошь и рядом, стали их излюбленным местом для отдыха. Умостится на кривых ветвях было, конечно, задачей не из легких, но чудо-накидки, как нельзя кстати пришли им на помощь — несмотря на свою хрупкость, они здорово смягчали деревянное ложе.

Когда Арлет, Нео и Эдвиан, наконец, угнездились, солнце уже давно село, а на небе с новой силой засияла луна. Как и в предыдущие ночи, путники в который раз принялась обмусоливать тему твари-убийцы.

— И все же, я никак не пойму, почему она нас не тронула? — Эдвиан, скрестив руки на груди, лежал на одной из нижних веток, — Это как-то странно, не считаете? Она нас явно заметила, и это при том, что у нее и глаз-то не было.

— Возможно, она охотиться только на творцов? — Нео, конечно же, взобралась на дерево выше всех; без единого страха она разлеглась на тоненькой ветке, покручивая в пальцах острый перочинный нож.

Играть с ним перед сном вошло у нее в привычку еще в их первую ночь в Поднебесье, и Арлет, которая обычно спала прямо под голубоглазкой, в который раз подумала о том, как в кармане пятнадцатилетнего подростка, вместе с коробкой спичек, могла оказаться эта штуковина.

— Так оно и есть, я в этом уверен, — согласился Эдвиан, — Но вы же видели, она забрала с собой все тела. Она явно не хочет оставлять за собой следы. Не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что происходит с ее жертвами. Поэтому творцы и думают, что это всего лишь исчезновения, и все еще надеются, что им удастся найти пропавших. Так почему, скажите, эта тварь утащила с собой четыре обугленных трупа, но оставила позади троих опасных свидетелей?

— Наверняка, мы просто не в ее вкусе, — фыркнула Нео.

— Очень смешно, — серьезным тоном отозвался Эдвиан, — А еще мне не дает покоя, почему все-таки тварь напала на творцов именно в тот момент? Как раз, когда они схватили нас? Не раньше и не позже. Такое чувство, будто она нарочно этого дожидалась. Будто хотела, чтобы мы ее увидели. Хм… — он почесал подбородок, — Это выглядело очень подозрительно. Получается, в ее поступках нет никакой логики. Она нападает, дабы чтоб ее увидели, а затем уносит тела, чтоб не оставлять следов. Одно противоречит другому.

— Если только, она не собиралась нас спасти, — весело отозвалась Нео, — А в благодарность ожидает, что мы о ней никому не расскажем.

Нео и Эдвиан разом фыркнули, не в силах даже представить себе тварь в столь благородном свете.

— А ты чего молчишь? — Нео обернулась к Арлет, которая за последние несколько часов не проронила ни слова, — Что скажешь насчет безумной теории о твари, выступающей в роли спасителя?

— О, одна из твоих лучших теорий, — Арлет попыталась выдавить из себя улыбку, — И как мы раньше об этом не подумали?

Скорее всего, фальшь в ее веселом голосе прозвучала слишком уж очевидно, так как Нео, подозрительно сузив глаза, тут же спросила:

— Да что с тобой такое, Арлет? В последние дни ты какая-то мрачная.

И это было правдой.

— Просто устала, — соврала Арлет, поспешно отворачиваясь, и скрывая предательский румянец.

На самом деле, сил ей хватало сполна, а причина ее мрачности заключалась совершенно в другом — ее безустанно терзала одна мрачная мысль, которая, словно опухоль, стала разрастаться в ее сознании, как только они ступили в Поднебесье. Мысль о том, что возможно, тварь и правда их защищала.

Сперва Арлет не хотела себе в этом признаваться, но чем больше проходило времени со времени загадочного убийства, тем сильнее она убеждалась в том, что тварь не зря решилась напасть именно в тот момент. Когда она посмотрела на Арлет своими пустыми глазницами, что-то произошло. Что-то щелкнуло внутри Арлет. Некое чувство соприкосновения — словно тварь дала ей понять, что она появилась здесь из-за нее. Или ради нее? Неужели тварь знала, кто Арлет такая? Но это же абсурд. Откуда она могла знать?

— А откуда мог это знать Хранитель? — отзывался в такие моменты Интро, — Ты просто не помнишь.

— Но даже если я действительно когда-то была в Аграале, все равно факт остается фактом — тварь не тронула меня. А это значит, что нас с ней что-то связывет.

– “Связывает” — слово неопределенное, — протянул Интро, — а еще, оно ни о чем не говорит.

И все же, это слово отображало истину. И это пугало Арлет до чертиков. Ведь что может связывать ее с бездушным убийцей? В такие моменты на поверхность сознания просачивались мысли — это она. Она виновна в том, что произошло с теми бедными творцами…

— Арлет? — послышался голос Эдвиана; взгляд Арлет, видимо, стал совсем стеклянным.

Так, нужно приходить в себя, а то так и до безумия недалеко.

— Получается, творцы не виновны в похищениях? — отозвалась она, пытаясь абстрагироваться от тревожных размышлений, — Если за ними стоит эта тварь?

— Возможно… — Эдвиан в который раз почесал подбородок, — А вот еще о чем подумал, что, если тварь скрывает не только свое причастие, но и свое существование? Видимо, творцы даже не предполагают, что такое существо может нападать на их соплеменников. Иначе, почему они ни разу о ней не упомянули? Мы ведь все видели, на что она способна. Как она отражает любые атаки, как забирает жизнь… Разве такая тварь не стала бы первым подозреваемым?

— Да… интересно, что это за существо такое… — Нео размышляла вслух, — Согласна, как-то не похоже, чтоб этот демон являлся типичным жителем Поднебесья…

Все задумались, и в воздухе ненадолго зависло молчание.

Все это слишком сложно, тревожилась Арлет. Частей большой головоломки становилось все больше, но все они никак не желали складываться воедино. Каждый день рождались новые мысли, но все они вызывали лишь больше вопросов, и заводили лишь глубже в этот нескончаемый лабиринт загадок. Амадин, восставший из мертвых прямо в руках Арлет… Чужак, со своим черным ключом… Хранитель, который встретил ее, как старую знакомую… Странные то ли видения, то ли воспоминания, спасшие ей жизнь… Серебристый огонь, который сотворила она сама… а теперь и безликий убийца, связанный с ней неизвестными, пугающими узами…

Как связаны все эти события? Подставив руку под голову, Арлет направила свой взгляд на ночную Башню — когда облака над головой расходились, та, как бдительный страж их путешествия, тут же появлялась на горизонте.

— Эта Башня всегда с нами, — тихо отозвалась она, — Где бы мы ни были. Как необычно…

— Думаю, этому есть объяснение, — Эдвиану тут же нашлось, что ответить, — Скорее всего, владения четырех стихий окружают ее изо всех сторон, а сама она находиться в центре. Если это так, то наша задача облегчается — нам просто нужно двигаться по кругу.

Двигаться по кругу… эх, если бы все было так просто, как оно звучало из его уст.

Вновь воцарилось молчание — путники решили поскорее уснуть, чтоб подняться пораньше. Каждое утро Арлет с трудом открывала глаза, и то, лишь когда солнце уже высоко висело над горизонтом. А Нео вообще — с каждым разом расталкивать ее становилось все труднее, словно она была медведем, которого пытаются разбудить от зимней спячки. Эдвиан страшно злился, ведь он так и продолжал просыпаться ни свет ни заря, а затем несколько часов дожидался, пока спящие красавицы — так он их называл — почтут его своим пробуждением.

Спустя несколько минут с нижней ветки послышалось мирное, ровное сопение — Эдвиан не только просыпался, но и отключался, как по часам. Арлет покрепче укуталась в свою накидку, и тоже закрыла глаза, надеясь поскорее уснуть. Но тут сверху послышался хрипловатый голос Нео:

— Спишь?

Этот вопрос явно адресовался ей, и Арлет, вновь открыв глаза, посмотрела на нависшую над ней спину голубоглазки. Она вдруг почувствовала себя неловко, как и всегда, когда обстоятельства вынуждали ее оставаться с кем-то наедине.

Когда в их общих разговорах участвовал и Эдвиан, Арлет всегда воспринимала себя лишь третьей, дополнительной стороной, от которой ход беседы никак не зависел. Она могла спокойно молчать, пока тот высказывает свои бесконечные мысли, и опять-таки молчать, пока Нео эти мысли язвительно опровергает. Ей было не обязательно отвечать, когда кто-то задавал вопрос — ответить за нее мог кто-то другой. А она лишь слушала, обдумывая услышанное в голове. Нет, не подумайте, Арлет очень хорошо знала, чего хочет, и как этого добиться, но она не любила сыпать словами зря, да и рассказчик, если честно, из нее был никакой. Она всегда предпочитала говорить лишь по делу, и больше всего на свете страшилась ненужной светской болтовни.

А судя по всему, именно такая болтовня ее сейчас и ожидала.

— Нет, — ответила Арлет, наблюдая, как двигаются руки Нео, — Не сплю.

Похоже, голубоглазка все еще вертела в руках свой перочинный ножик — их движение сопровождалось скрежещущим звуком, будто лезвие ездило по какой-то твердой поверхности.

— Как думаешь, — спросила Нео, — Долго нам еще идти?

— Надеюсь, недолго, — вздохнула Арлет, переворачиваясь на бок, — Но кто знает…

— Интересно, как выглядит Хранитель Воздуха? — голос Нео прозвучал немного оживлённее, чем обычно; да, предстоящие им опасности явно не вызывали в ней страха, они ее, скорее, только зажигали.

— Может, это громадная птица? — предположила Арлет; она и сама несколько раз задумывалась об образе воздушного Хранителя.

— Или дракон? — Нео раскинула руки в стороны, будто крылья.

— Хватит с меня ящеров, — улыбнулась Арлет.

— Как сильно я завидую тем, кто может летать… — протянула Нео.

Нечто странное промелькнуло в ее голосе, нечто, очень далекое от неизменного равнодушия, с которым она всегда разговаривала.

Немного помолчав, Арлет вдруг спросила:

— Зачем ты носишь с собой нож?

Нет, она вовсе не хотела лезть в чужую жизнь, и все же Интро под ее сердцем был с ней не совсем согласен. Он жаждал знать, что скрываться за голубыми глазами Нео.

Чирканье ножа на миг затихло, а за ним послышался натянутый смешок. Арлет не знала, что он мог обозначать, но Нео ответила:

— Это подарок отца, — ответила она, — У нас своя мастерская — чиним все, что нуждается в починке: часы, замки, автомобили… любые сломанные вещи. В таком маленьком городке, как Эверелл, выбирать не приходится, — добавила она сдержанно, — Я помогаю отцу еще с малых лет, вот он и подарил мне собственный нож, когда мне стукнуло десять. С такой штукой не пропадешь, — она с вызовом помахала ножом в воздухе, — выручит в любой ситуации, где нужна острота.

Арлет не стала уточнять, какие именно ситуации, по ее мнению, нуждались в такой остроте.

— Надеюсь, твой отец не сильно переживает, — сказала она, в внутри ее кольнула зависть, ведь у нее самой не было родителей, которые могли за нее так беспокоиться.

Нео вновь помолчала немного, перед тем, как ответить.

— И я надеюсь, — вздохнула она, — Он у меня как ребенок, нужен глаз да глаз. Кроме меня о нем больше некому позаботится.

Наверняка это обозначало, что матери в жизни Нео не было. Но о семье она больше ничего не сказала, и домыслы Арлет так и остались домыслами.

— А ты живешь одна? — спросила голубоглазка.

— Можно и так сказать, — ответила Арлет, — С Кларой и Томасом, моей гувернанткой и водителем. Дядя Одвин — мой официальный опекун — он живет за границей.

— И ты не захотела переехать к нему? — удивилась Нео.

— А меня никто не приглашал, — пожала плечами Арлет, хоть ее собеседница этого и не увидела.

— Ну, зато у тебя личный водитель, — шутливо отозвалась Нео, — Тоже неплохо.

— А я бы с радостью променяла его на родителей, — без тени улыбки ответила Арлет.

Любой другой смутился бы, услышав такое от человека, потерявшего родителей, и тот час же принялся бы сыпать сочувственными словами — в случае с Арлет всегда именно так и происходило. Но Нео лишь ответила:

— Да, такова она — жизнь. Полный отстой.

Ни тебе жалости, ни притворного сострадания — это был лучший ответ, который Арлет когда-либо доводилось слышать.

— Может, вы все же дадите мне поспать? — послышалось ворчание Эдвиана, видимо, их болтовня разбудила его.

Девочки умолкли.

— Кажеться, что-то в этом разговоре осталось недосказанным… — из-под сердца вновь послышлся голос Интро.

— И мне так показалось, — согласилась Арлет.

Но если Нео и хотела чем-то поделиться, то это «что-то» так и осталось спрятанным за ее голубыми глазами.

Арлет закатала рукав, и в который раз поглядела на огненную нить. Как и у Нео с карманным ножом, у нее появилась привычка разглядывать подарок Хранителя перед сном. Время от времени ее посещало неистовое желание вновь его испытать, но стихийный браслет, как и в предыдущие шесть ночей, был тусклым и каким-то неживым — было ясно, что чужие владения не особо ему нравились. Поэтому Арлет лишь вздохнула, и вновь натянув рукав, закрыла глаза.

Глава 6. Грязная стихия

Как и ожидалось, после ночного разговора Арлет вновь проснулась под недовольное бурчание Эдвиана. Яркие лучи солнца, подплывавшего к зениту, окрашивали листья их дерева в радужные цвета, что возродило отголоски первой встречи с Поднебесьем. Рядом во весь рот уже зевала Нео — сегодня та, как не странно, проснулась не последней.

Умывшись проточной водой в ближайшей речушке, троица поплелась к стеклянному мосту, который виднелся у восточной окраины острова. Арлет надеялась, что сегодняшний день принесет им нечто большее, нежели однотипные пейзажи и пустынные земли. Но над головой все так же сгущались многочисленные облака, мало того, на землю стала опускаться влажная дымка, сильно ограничивая видимость. Стало даже немного холоднее. Шагавшая рядом Нео была на удивление молчаливой, и у Арлет появилось навязчивое ощущение, что это как-то связано с их ночным разговором.

— Вы слышите? — спросил Эдвиан, как только они сошли на очередной воздушный остров.

Арлет обернулась, наблюдая, как он напряженно всматривается в облака, зависшие в небе по правую от них сторону. А затем она и сама услышала. Услышала необычные, отрывистые звуки, напоминающие некую смесь орлиного крика и человеческого возгласа. Стараясь не светить лицом из-под опущенного капюшона, она направила свой взор туда, откуда они доносились.

Сперва она не увидела ничего, кроме уже знакомой ватной белизны, но облака стали плыть быстрее, и вскоре за ними нарисовался силуэт — силуэт еще одного воздушного острова. Он был намного меньше тех, по которым они проходили раньше, и одиноко висел посреди затуманенного пространства. С его окраин в пропасть спадало целых два роскошных водопада, а еще, он был полностью изолирован — к нему не было подведено ни единого моста. Арлет так и не успела хорошенько его разглядеть, как прямо над островом возникли две пернатые фигуры, разрезая воздух своим могучими крыльями. Даже на таком расстоянии она смогла разглядеть двоих наполовину людей — наполовину птиц, исполняющих в небе головокружительный танец. Их движения сопровождали те самые звуки — кажется, их издавали сами творцы.

Спустя минуту, пара абсолютно идентичных юношей — это был никто иной, как зодиакальные Близнецы — опустилась на самый краешек обрыва.

— Продолжаем идти, — прошептал Эдвиан, возобновив движение, — Не смотрите на них, не привлекайте внимание, и ничем себя не выдавайте.

Арлет послушно двинулась дальше, и все же, она никак не могла оторвать взгляда от творцов.

— Кажется, они спорят, — тихо сказала она.

Близнецы и правда о чем-то громко перекрикивались, энергично помахивая крыльями, и не обращая на путников никакого внимания. Время от времени они поглядывали в противоположную сторону, словно предмет их спора находился именно там.

Арлет, Нео и Эдвиан продолжали идти, до пор, пока на одинокий остров вновь не налетели облака, скрывая тем самым спорящих творцов. Дымка вокруг становилась все гуще, и стала напоминать настоящий туман. А ветер завывал все сильнее, будто предвещая о том, что они к чему-то приближаются. Возможно ли, что это была Обитель Воздуха?

Арлет все думала о Близнецах. Интересно, о чем они спорили, что даже не обратили на путников внимания? Они были так близко… Стоило им лишь повернуть свои птичьи головы, они бы сразу увидели псевдо-стражников в белых накидках. Скорее всего, они бы и правда приняли их за своих, особенно с такого расстояния, и все же, в голову то и дело просачивались мысли о разоблачении. Впервые столкнувшись с реальной угрозой, Арлет, Нео и Эдвиан стали передвигаться осторожней, крепко кутаясь в свои одеяния, и укрываясь под деревьями, как только выпадала возможность.

В последующие несколько часов горизонт открыл для них еще несколько таких же одиноких островков, никоим образом не связанных с остальными, а над головой все чаще слышались отдаленные крики. Солнце уже давненько не радовало их своим присутствием, но по подсчетам Эдвиана, обладающего безукоризненным чувством времени, оно как раз должно было клониться к очередному закату. На их пути так и не встретилось ни единой развилки, поэтому они лишь брели вперед, шарахаясь от любого шума.

Вскоре в ногах почувствовалась предательская усталость, и мало-помалу они стали приглядываться к ближайшим деревьям, с целью найти очередное место для ночлега. Но как только они приблизились к одному из них — на вид дерево должно было сослужить хорошую партию для отдыха — из-за туманной занавеси послышался душераздирающий крик, и он был вовсе не похож на те звуки, которые издавали Близнецы.

Арлет, Нео и Эдвиан остановились, как вкопанные, с замершим сердцем всматриваясь в молочное марево. В пространстве зависла пугающая тишина, воздух будто наполнился электричеством, а ветер, кажется, стал еще холоднее. Они стояли, не смея проронить ни слова, но ничего больше так и не произошло.

— Ох, не к добру это, — Эдвиан тревожно оглядывался по сторонам.

— Может, это снова тварь? — шепотом предположила Нео.

Но все они знали, что это была не тварь. Ее жертвы погибали в беззвучной агонии, не издавая ни звука. А это… это было нечто иное.

Как только Арлет об этом подумала, истошный крик послышался вновь. На этот раз в нем прозвучало такое отчаяние, что по ее коже невольно побежали мурашки.

— Там кто-то нуждается в помощи, — сказала она; она это чувствовала, а Интро под ее сердцем утвердительно закивал головой.

Реакция ее спутников была предсказуемой.

— Помощи? — брови Эдвиана поползли вверх, будто ничего безумней он никогда в жизни не слышал.

— Кто-то в беде, — терпеливо повторила Арлет; она уже сделала шаг вперед, готовая бежать на встречу крику, но Нео по привычке схватила ее за руку.

— Ты чего? — недоверчиво протянула она, — Собралась в героя поиграть?

— Это вполне может быть ловушкой, Арлет, — серьезным тоном сказал Эдвиан, — И мы сами же себя в нее загоним.

— Иного пути у нас нет, — возразила Арлет, — Нам все равно придется идти вперед, к мосту.

— Мы можем переждать здесь, или вернутся на предыдущий остров, — сказал Эдвиан, уже поворачиваясь к мосту, который они только что одолели, — И нам надо поспешить, — добавил он, потому как мучительный крик послышался вновь.

Но если для Эдвиана этот крик стал очередным сигналом для отступления, то на Арлет он подействовал совершенно иначе. Вырвав руку из захвата Нео, она быстрым шагом направилась вперед, тревожась лишь о том, дабы не оказаться на месте слишком поздно.

— Она…она это серьезно? — позади раздался ошарашенный голос Эдвиана, а вслед за ним весьма отборная ругань Нео.

Арлет не стала оборачиваться, но по спешным шагам, которые стали доноситься до ее слуха, она поняла — ее спутники, хоть и нехотя, все же последовали за ней. Возможно, они попытаются ее остановить? Ну и пусть. Ей было все равно. Что-то в этом крике заставило ее забыть о любой осторожности, а перед глазами стоял лишь неясный образ кого-то, кто сейчас мог стоять на пороге мучительной смерти.

Когда вопль прозвучал в очередной раз — теперь он больше походил на судорожные рыдания — шаги Арлет ускорились, а затем и вовсе перешли в бег. Все это напомнило ей крики матери — единственное воспоминание, которое осталось у нее после трагического пожара. Слышал ли кто-нибудь, как Лианна кричала перед смертью? И если да, то подумал ли он о том, чтобы попытаться помочь ей? Видимо, нет. Конечно, кто же станет спасать чужую жизнь, ставя под угрозу свою собственную? Только безумец. Такой безумец, как Арлет.

Туман сгущался все сильнее, а тучи над головой стали чернеть, будто на остров надвигалась буря. А Арлет бежала, не останавливаясь. Нео и Эдвиан преследовали ее по пятам, оставив попытки отговорить от безумной затеи. Впереди замаячили стеклянные деревья, за которыми улавливалось какое-то движение. Еще немного… еще немного, говорила себе Арлет, понимая, что уже близка к цели.

— Арлет…, — пропыхтел Эдвиан, еле за ней поспевающий, — Капюшон…накинь капюшон…

Не останавливаясь, Арлет ощупала свой затылок. Капюшон и правда слетел на бегу, и она небрежно набросила его обратно, хоть и не видела в этом никакого смысла. Если им придется кого-то спасать, такой маскарад вряд ли поможет им скрыть свою личность.

С каждым шагом стоны доносились до них все отчетливей, хотя того, кто их издавал, все еще не было видно. Из-за тумана остров накрыла непроглядная серость, и видимость ухудшилась еще в несколько раз, словно пространство погружалось в сумерки.

Наконец, Арлет оказалась достаточно близко, дабы различить за стеклянными деревьями два хаотично движущихся силуэта — они метались из стороны в сторону, пытаясь освободиться от чего-то большого, болтавшегося у них под ногами. Силуэты напоминали человеческие фигуры, но было в них нечто странное — казалось, будто за деревьями снуют огромные, бесформенные горбуны.

На миг Арлет охватило сомнение. Может, стоило послушаться ребят? Что, если это действительно ловушка? Ведь стонал явно кто-то один. Почему же тогда она видит двоих? Она прямо затылком чувствовала, как бегущие позади Нео и Эдвиан думают о том же. Но ноги не желали останавливаться — эх, будь что будет, она ни за что не повернет обратно.

Они подбегали все ближе, отчаянно пытаясь разглядеть тех, кто находился впереди. И вот, сквозь облака к острову пробился слабый лучик света, и на миг пространство посветлело, давая возможность разглядеть тех, кто до сих пор скрывался за сумеречной занавесью. Перед глазами всплыли два творца, обращённые в свои зодиакальные обличия, а то, что Арлет приняла за горбы, оказалось огромными, развернутыми крыльями, на которых они парили почти у самой земли. Присмотревшись, она узнала в них Близнецов — тех самых, которые встретились им несколько часов назад.

А затем луч осветил то, что находилось у них под ногами, и от чего они, якобы пытались освободиться. Это нечто оказалось живим существом, а точнее жертвой, которая неистово потерпала от нападений своих мучителей. Теперь стало ясно, откуда доносились крики.

Арлет, Нео и Эдвиану открылась жестокая картина — творцы беспощадно избивали лежащего на земле бедолагу, применяя как физическую, так и стихийную силу. Они то безбожно терзали обессиленное тело своими сильными крыльями, то швыряли его в разные стороны с помощью воздушных петель, таких же, какими еще недавно было стянуто горло Арлет.

— Нет! — отчаянно кричала жертва, — Убейте… убейте меня!

Его скрюченное тело извивалось в мучительных судорогах, и Арлет никак не могла понять, что он за творец. Да и вообще, творец ли он.

Близнецы не обращали на мольбы никакого внимания — на губах их играли дьявольские улыбки, а в глазах горела извращенная жестокость, будто они совершали возмездие, которого ждали всю свою жизнь.

Сердце Арлет сжалось от такого зверства, и она побежала им на встречу, желая лишь одного — остановить происходящее. Ей не было страшно, во всяком случае, не так страшно, как при виде безглазой твари. На миг она даже подумала о том, не попытаться ли вновь сотворить серебряный огонь, который она сможет направить против Близнецов.

— Хватит! — крикнула она так громко, как только сумела. — ОСТАНОВИТЕСЬ!

И как не странно, это подействовало. Творцы и правда прекратили нападки, а затем обернулись к троим подросткам, бежавшим прямо на них. Жестокость в их глазах сменилась тревогой, а затем случилось то, чего Арлет никак не ожидала. Близнецы без раздумья растворили свои воздушные петли, а затем, взмахнув белоснежными крыльями, взлетели, бесследно скрывшись среди густых облаков. Никакого нападения не последовало. Просто побег.

Изувеченное тело шумно повалилось на землю, и троица поспешно направилась прямо к нему. Арлет подоспела первой и опустилась на колени прямо у головы пострадавшего, а затем внимательно вгляделась в его лицо. Прибывшие за ней Нео и Эдвиан опустились рядом, и принялись осматривать остальные части его тела. К счастью, пострадавший был все еще жив, хотя из груди вместо дыхания вырывалось тяжелое, прерывистое шипение. Покрасневшие глазные яблоки неистово вертелись в разные стороны, что говорило о мучительной агонии.

— Если хоть что-нибудь в его теле уцелело, я буду удивлен, — пробормотал Эдвиан, осторожно ощупывая грудную клетку, на которой виднелись многочисленные черные пятна, — Кажется, его жизнь висит на волоске.

Арлет приложила ладонь к его взмокшему лбу, надеясь, что это хоть как-то облегчит его страдания. И, кажется, это подействовало. Спустя несколько минут дыхание стало спокойней — казалось, состояние потерпевшего немного улучшилось. Глазные яблоки замедлили движение, а затем и вовсе остановились, сфокусировавшись на окружившей его троице. Незнакомец приподнял голову, несколько секунд просто их разглядывая, а затем медленно закрыл глаза.

— Убейте меня… — с его губ вырвался болезненный стон, — Ну…Чего же вы ждете? Убейте меня…

— Мы не хотим убивать тебя, — отозвалась Арлет, пытаясь придать мягкости своему голосу.

— Лжецы… — прохрипел незнакомец, распахивая глаза, которые вновь завращались, — Это же все игра… лживая игра праведности, в которую вы играете… прошу, избавьте меня от мучений…

— Все кончено… — Арлет убедительно сжала его руку, — Теперь все позади.

— Вы… — начал было незнакомец, но слова застряли в его горле, и в следующий миг он просто отключился.

Сначала Арлет подумала, что жизнь и правда покинула его, но грудь его продолжала беспокойно вздыматься, а значит, он просто провалился в беспамятство.

— Нельзя его здесь оставлять, — твердо сказала она.

Столь внезапное отступление творцов, хоть и немного подозрительное, придало ей уверенности.

— И что же, мы теперь нянчиться с ним должны? — Нео закатила глаза.

— Творцы могут вернуться, и закончить начатое, — Арлет стояла на своем, — Давайте приглядим за ним, пока он не придет в себя.

— Согласен, — отозвался Эдвиан, и Арлет глянула на него с удивлением — она была уверена, что сейчас из его уст польются гневные поучения о том, какой опасной и опрометчивой является такая затея.

— Коль уж мы спасли ему жизнь, будет не лишним хорошенько его расспросить, — добавил Эдвиан, и тогда стало ясно, что им двигало вовсе не милосердие, — Возможно, он сможет рассказать нам что-то полезное.

— Давайте оттащим его вон туда, — Арлет указала на дерево, растущее неподалеку, — Сами взберемся на ветки, как обычно, а его оставим внизу. Так мы сможем держать его в поле зрения, да и дерево хоть немного да скроет его от лишних глаз.

— Ну и отлично, — вздохнула Нео, поднимая с земли безжизненную ногу потерпевшего, — Нянчилась с двумя, так почему же не понянчится и с тремя?

Не без труда, но, в конце концов, они сумели перетащить тело к намеченному дереву. Затем все трое забрались повыше, так, чтоб было удобно наблюдать за незнакомцем.

— Вы же понимаете, что он не творец? — послышался голос Эдвиана, когда они, наконец, устроились среди веток.

Облака немного рассеялись, и на небе засияла полная луна — благодаря ее свету Арлет смогла хорошенько разглядеть того, кого им удалось спасти.

Да, чем-то он походил на творца, но точно им не был. Та сверхъестественная сила, то неземное совершенство, которое исходило от творцов, было чуждо лежащему под деревом созданию. Были в нем черты, напоминающие человеческие, но и человеком он тоже не был. Тело окутывали косматые, выцветшие меха, длинные, серые волосы были грязными и запутанными, а глаза — Арлет заглянула в них еще тогда, когда он безумным взглядом смотрел на своих спасителей — были такого же блеклого, темно-серого цвета.

— Интересно, кто же он такой… — не дождавшись ответа, задумчиво протянул Эдвиан.

— Ясно лишь то, что он чем-то сильно не угодил творцам, — при воспоминании о жестокости Близнецов, нутро Арлет вновь заныло от жалости.

— Это же те самые Близнецы, которых мы видели несколько часов назад, не так ли? — спросила Нео, — Наверняка, тогда они спорили именно о нападении.

Арлет вспомнила, как творцы жадно смотрели куда-то вдаль, словно голодающие, завидевшие столь желанный кусок мяса. Возможно, Нео была права, и тогда они выглядывали свою будущую жертву.

— В любом случае, это только нам на руку, — сказал Эдвиан, — Враги наших врагов — наши друзья, я прав?

— Как думаете, почему творцы улетели, как только увидели нас? — недоумевала Арлет, — Разве они не должны охотиться на нас?

— Да… — сжал губы Эдвиан, — Я тоже не ожидал такого поворота событий. Уже приготовился к очередным воздушным оковам. Ладно, — добавил он, разглядывая те несколько звезд, которые открылись им сквозь облачный потолок, — Предлагаю дежурить по очереди. Я останусь на вахте первым, ты, Арлет, будешь приглядывать за нашим другом второй, а ты Нео третьей — согласны?

Возражать никто не стал. Девочки отправились спать, в то время как Эдвиан перевернулся на живот, направляя сосредоточенный взгляд на незнакомца, так, словно ему предстояло охранять короля или королеву. Прямо телохранитель, подумала Арлет, и про себя улыбнулась.

Когда Эдвиан разбудил ее посреди ночи, чтобы передать вахту, ничего не изменилось, и Арлет, изо всех сил пытаясь не уснуть, провела в наблюдении несколько часов. Затем она принялась будить Нео, и когда голубоглазка, яростно сопротивляясь ее толчкам, все же раскрыла веки, Арлет с наслаждением провалилась в сон.

На этот раз утро настигло ее не солнечными лучами, а все тем же сырым туманом, который сопровождал их весь предыдущий день. Поежившись, Арлет принялась растирать сонные глаза, а затем вспомнила о вчерашних событиях. Она быстро приподнялась на своей ветке, и перевела взгляд вниз, ожидая увидеть там незнакомца. Но под деревом оказался лишь Эдвиан — он сидел, низко нагнувшись над вытянутой вперед правой ногой, и что-то с ней чудил. Заметив, что за ним наблюдают, он поспешно стянул вниз закоченную штанину (зачем, интересно, он ее подтягивал?), и сильно нахмурился:

— Он ушел, — ответил он на вопросительный взгляд Арлет, — Видимо, я переоценил способности Нео быть ответственной.

И он махнул в сторону Нео, которая без задних ног дрыхла на одной их веток.

— Я проснулся на рассвете, а она уже отключилась, — раздраженно добавил Эдвиан, — Даже часа не протянула. А нашего друга и след простыл.

— Проклятье, — вздохнула Арлет, осторожно спускаясь вниз.

— Не меня ли ругаете? — послышался тягучий голос Нео, которая, видимо, проснулась под громкие причитания Эдвиана, — Знаю-знаю… я профукала нашего пленника, — добавила она, смачно зевая, — Но отчасти это не моя вина. Видите ли, я не собиралась засыпать. Я всего лишь отлучилась к ближайшей речушке, дабы немного взбодрится, а когда вернулась спустя несколько минут, этого создания уже не было. Ну, разве я могла предвидеть, что он сбежит так быстро?

— И ты нас не разбудила? — глаза Эдвиана округлились, — Когда обнаружила пропажу?

— А был ли в этом хоть какой-то толк? — пожала плечами Нео, и тоже принялась слезать с дерева, — Зная Арлет, мы бы рванули на его поиски прямо посреди ночи.

Несмотря на огорчение, вызванное побегом сероглазого, Арлет не сдержала улыбки — вероятно, именно так она бы и поступила. Но Эдвиан ее веселья никак не разделял:

— Наверняка он уже давно очнулся, — взвыл он от досады, — и лишь того и дожидался, дабы кто-то из нас потерял бдительность. А ты…ты просто отправилась спать дальше!

— А что мне еще оставалось? — фыркнула Нео, спрыгивая наземь, — Смотреть, как ты слюни во сне пускаешь?

В этот момент за их спинами послышалось звериное рычание. Все, до единого, вздрогнули, резко оборачиваясь назад. Арлет была уверена, что еще секунду назад здесь, кроме них троих, никого больше не было, но сейчас около дерева стоял громадный… волк. Да, это был именно волк. Высотой он был ничуть не ниже, чем замершие напротив него подростки — спутанная грива была сильно взлохмачена, будто кто-то отчаянно пытался ее вырвать, а из пасти торчали острые, желтые клыки, готовые раскромсать каждого, кто окажется на их пути. Волк медленно приближался, не прекращая рычать и скалится, словно подступал к жертве, загнанной в угол.

Арлет почувствовала, как напряглось ее тело. Где-то она читала, что нужно смотреть зверю прямо в глаза, демонстрируя тем самым, что не боишься его. Она сосредоточила взгляд, изо всех сил пытаясь показать бесстрашие. Волк, кажется, заметил ее старания, но так и не остановился. Наоборот — его шаг стал уверенней, и вскоре он подошел к Арлет вплотную, настолько близко, что клыки его буквально коснулись кончика ее носа. В лицо ударил едкий, немного гнилостный запах, и Арлет едва удержалась, чтоб не закричать. И все же она устояла, продолжая и дальше смотреть зверю в глаза. Это, похоже, его удивило, и волк, немного помедлив, вдруг спрятал свои клыки, а затем опустился на задние лапы, с интересом разглядывая свою отважную противницу.

Утолив, наконец, свое любопытство, он поднял свою морду к небу, и из пасти его вырвался длинный, истошный вой. А затем он стал обращаться — совсем как творцы, когда они скидывали с себя свои зодиакальные обличия. И ко всеобщему удивлению, вскоре перед путниками появился тот самый незнакомец, который еще недавно так проворно сбежал из-под их маленького заключения. Он продолжал смотреть на Арлет.

— Хррр… — послышалось его глухое рычание, — Неужто я вижу ту самую среброглазую загранную, которой удалось ускользнуть из лап огненных творцов? А вместе с ней еще двоих?

Его серые глаза таинственно сузились, и оборотень оскалился. Из-под его губ блеснули все те же желтые клыки, хоть и не такие громадные, как у его предшественника-зверя.

— В твоем распоряжении была целая ночь, чтобы в этом убедится, — голос Нео заметно подрагивал, но она пыталась не выказать страха, — Но ты ею не воспользовался, и решил просто сбежать.

— Хррр… — вновь протянул сероглазый оборотень, отрывая свой взгляд от Арлет, и ненадолго задерживая его на Нео, — Учитывая тот факт, что сами вы устроились поудобней, а меня оставили на холодной земле, другого выбора у меня не оставалось. Видите ли, я чувствовал себя не вполне комфортно.

С этими словами он развернулся, и направился к стеклянному валуну, росшему из земли неподалеку от них. Его потрепанные меха волочились вслед за ним, а грязные, серые волосы трепались на ветру. Арлет все пыталась разглядеть на нем вчерашние увечья, но, не считая легкого прихрамывания, ничто не выдавало в нем недавнего нападения. В итоге незнакомец опустился прямо на валун, а затем, непонятно почему, вновь уставился именно на нее.

— Так значит, — продолжил он, — вы и есть те самые детишки, из-за которых вскоре начнется первая и истории стихий война?

— Из-за которых? — Нео вновь не сдержала язвительного замечания, — Да мы понятия не имеем, что у вас здесь происходит.

— А вот я слышал нечто совсем иное, — на этот раз оборотень не удостоил ее взглядом, — Поговаривают, будто вы трое причастны к исчезновению весьма ценных творцов, охранявших одну из границ между Огненной Землей и Поднебесьем.

— Ничего подобного, — отозвался Эдвиан, и тут же смертельно побледнел под хищным взглядом оборотня, — Мы не имеем к этому никакого отношения, — добавил он, уже не так уверенно.

— Неужели? — густые брови оборотня нарочито поползли вверх, — А белые накидки на ваших плечах говорят совсем об обратном.

Рука Арлет машинально потянулась в шелковистой ткани. Дьявол!

— Разве вы не сняли эти плащи с их законных владельцев?

— Нет, — взволнованно ответил ему Эдвиан, — Мы нашли их случайно. Они валялись на земле и мы просто решили их подобрать.

— Хррр… — прорычал оборотень, — какая наглая ложь.

Эдвиан побледнел еще сильнее.

Наблюдая за тем, как при каждом произнесенном слове оборотень неестественно выламывает шею, будто в голове его таилась некая неугомонная сущность, у Арлет сложилось впечатления, что перед ней находится бродячий фокусник. Фокусник, который привык искусно заговаривать своих зрителей, получать над ними полную власть, а затем проворачивать свой трюк безупречно.

Что ж, она не станет предоставлять сему фокуснику такого удовольствия.

— Ты прав, — обратилась она к нему, — Это действительно ложь.

Краем глаза Арлет видела, как повернулись к ней удивленные лица Нео и Эдвиана, в то время как губы оборотня вновь растянулись в оскале:

— Значит ты, среброглазая загранная, тоже умеешь разговаривать?

— Предпочитаю говорить лишь тогда, когда мне есть что сказать, — Арлет сложила руки на груди.

— Хороший ответ, — загадочным голосом ответил оборотень, бесстыдно сверля ее своими проницательными глазами.

Будь на месте Арлет кто-то другой, тот под таким взглядом наверняка растерялся бы. Но самой Арлет было не привыкать, и помимо пронесшегося в голове “не на того глазеешь”, она больше ничего не испытала.

— Не мы убили тех творцов, — сказала она с вызовом, — Но мы видели, кто это сделал.

— Убили? — на лице оборотня мелькнуло сомнение.

— Да, — подтвердила Арлет, — Их убили, причем хладнокровно. Это был некая тварь. Тварь, высосавшая из них жизнь до последней капли. Они пытались ей противостоять, но она просто поглощала их атаки. А когда творцы были мертвы, она забрала с собой их мертвые тела, а после себя оставила лишь накидки своих жертв.

Она ожидала, что оборотень вновь наградит ее своим звериным оскалом, но тот лишь задумчиво молчал, видимо, размышляя об услышанном:

— Тварь, говоришь? — спросил он, наконец, — И как же эта тварь выглядела?

— Черная, — тут же вмешался Эдвиан, — Вся черная. С черным телом и пустыми, черными глазницами, в которых нет глаз.

— Нет глаз… — протянул оборотень, — Безглазая тварь, которая убила творцов и не тронула загранных. Весьма занятно…

— Накидки мы подобрали, дабы не привлекать внимания, — твердо сказала Арлет, понимая, что их история вполне смахивает на отчаянное оправдание, — И да, нас она не тронула. В этот раз мы говорим правду, — добавила она.

Опять молчание. Арлет терпеливо выжидала, пока оборотень переварит ее слова, ей оставалось лишь наедятся, что она не прогадала со своей откровенностью.

— Ты не веришь нам? — спросила она, когда тишина стала затягиваться.

— Кто сказал? — оборотень ответил ей вопросом.

— Так значит, веришь? — отозвалась Нео.

— Хррр… этого я тоже не говорил. Видите ли, я живу на этом свете уже очень давно, и никогда не слышал о безглазых тварях, убивающих творцов. И все же, лишь глупец может считать, что загранные, не обладающие стихийной силой, могут хоть как-то навредить столь могущественному созданию, как творец. Будь вы способны убить творца, разве тряслись бы вы сейчас от каждого произнесенного мною слова? Даже ты среброглазая, — добавил он, указывая своим крючковатым пальцем на Арлет, — есть в тебе нечто особенное. Нечто, не присущее загранным. Но даже ты, несмотря на свое наигранное бесстрашие, боишься меня.

— Ты хочешь сказать, что нам не стоит тебя бояться? — осторожно спросила Арлет, проигнорировав слова о том, что она особенная.

Она и сама это прекрасно знала.

— Ну, это уже вам решать, — ответил оборотень, и нарочно оголил свои желтые клыки.

— Кто ты такой? — спросил Эдвиан, — Ты ведь не творец, не так ли?

— Творец… — оборотень заиграл пальцами в воздухе, — Благородное название для столь же благородных созданий. Но нет, как вы уже и сами догадались, я вовсе не творец.

— Тогда кто? — Эдвиан посмотрел на него так жадно, будто тот являл собой кладезь неисчерпаемых знаний.

— Хррр… ну что ж, я скажу вам кто я такой. Я — лютогар.

Лютогар… В памяти Арлет что-то шевельнулось. И тогда она вспомнила, что слышала это слово из уст творцов, тех самых, которые погибли у моста. Почуяв присутствие незваных гостей, одна из воздушницпредположила, что их осмелились побеспокоить некие лютогары.

— А имя у тебя есть, лютогар? — протянула Нео.

— У лютогаров нет имен, — ответил тот, — И никогда не было. Но сам я предпочитаю называть себя Странником.

Нет имен… это тоже кое-что напомнило Арлет. Хранитель при их встрече назвал ее безымянной, может это как-то связано с лютогарами? Ладно, она подумает об этом позже.

— Почему те творцы пытали тебя? — послышался голос Эдвиана, и Арлет поняла, что его любопытство в очередной раз превзошло чувство страха.

— Дабы моя смерть была мучительной, — ответил Странник, — Дабы в последние минуты своей жизни я думал лишь о том, как сильно я хочу умереть.

С этими словами он потянулся к своим мехам, и в следующий миг в его руке появилась странная фляга. Это был небольшой, продолговатый сосуд, сделанный из того же мягкого стекла, что и растущие вокруг цветы. Внутри сосуда клубилось нечто необычное — то ли жидкость, то ли дымка бледно-желтого цвета. Странник откупорил флягу, и, поднеся ее ко рту, сделал жадный глоток. Взгляд его тут же затуманился, и с минуту, а то и больше, он водил глазами по пустому пространству, так, словно видел нечто, доступное лишь ему одному.

Вернувшись в реальность, он спрятал флягу обратно в меха, так и не удостоив собеседников разъяснением, что в ней находится.

— Так почему творцы хотели убить тебя? — осторожно спросил Эдвиан.

— Потому, что я был рожден лютогаром, разве это не очевидно?

Молчок.

— Для нас здесь нет ничего очевидного, — вставила Нео, — Мы ничего не знаем о вашем мире.

— Мире? — хрипло хохотнул Странник, — Да уж. Похоже, вы и правда ничегошеньки не знаете об Аграале. И как творцы могли подумать, что вы представляете хоть какую-то угрозу? Аграаль — это вовсе не мир, — добавил он после недолгой паузы, удовлетворяя их вопросительные взгляды.

— Так что же это? — спросил Эдвиан.

— Хррр… Ну что ж, представьте, что весь мир, мир к котором вы родились и в котором вы живете — это некий живой организм, — Странник нарисовал в воздухе силуэт, напоминающий тело человека, — Организм, который работает за счет своего главного органа — он дорисовал точку в центре этого силуэта, — сердца. Так вот Аграаль — это и есть сердце.

— Сердце? — скептически отозвалась Нео.

— Именно, — блеснул глазами Странник, — Аграаль является частью, точнее самой важной частью человеческого мира. Частью, которая надежно укрыта от человеческих глаз так называемой Гранью. И грань эту, благодаря законам вселенной, не способен преодолеть никто — ни человек, ни творец.

— Никто, кроме нас троих, — тихонько вставила Нео.

— Аграаль — заключил Странник, не обратив внимания на ее слова, — это место, в котором зарождается все, что вас, людей, окружает, все то, что мы, жители Аграаля, называем Заграньем. Да, здесь зарождается сама жизнь.

— Зарождается жизнь… — эхом повторил Эдвиан, пытаясь осознать услышанное. — И как же это происходит?

— Для этого и существуют творцы, — ответил Странник, — Они являются ничем иным, как отражением отдельных звезд, находящихся в том или ином созвездии. Эти звезды порождают своих творцов в месте, которое называется Колыбель, и там же они наделяют этих творцов силой. Силой, благодаря которой те создают стихию: огонь, воздух, воду и землю. Именно эти стихии и есть основой, или же фундаментом Загранья, и лишь благодаря им существует место, которое вы трое привыкли называть домом.

— Чем же тогда лютогары отличаются от творцов? — Эдвиан задал свой следующий вопрос, — И почему между вами вражда?

— Те, кто называет себя творцами, являются единственными правителями Аграаля, да, но увы, не единственными его обитателями, как бы сильно они этого не желали, — сказал Странник, — Лютогары обретают жизнь в Колыбели, так же, как и творцы, но, к сожалению, при иных обстоятельствах.

— При иных? — вставил Эдвиан, — И почему к сожалению?

— О, не поймите меня неправильно, — Странник тряхнул своими спутанными волосами, — Лютогары ничуть не стыдятся того, кем они есть. Но мы, в отличии от творцов, рождаемся не под звездами, которые воплощают в себе суть первозданной стихии. Мы рождаемся под луной, и в жилах наших, вместо стихии, течет лютиум — сила совершенно иного рода. Эта сила дает нам основу для жизни, и мы носим ее в себе, как источник нашего существования. Лютиум, обладает весьма уникальными свойствами, и все же мы, лютогары, не способны творить то, что движет жизнью в Загранье — не способны творить стихию. Именно поэтому мы — изгои. Изгои, чью силу называют грязной стихией, и которым до окончания времен суждено лишь бесцельное скитание по владениям творцов.

— Но разве вы виноваты в том, что рождаетесь под луной? — недоумевал Эдвиан, — И у вас же должно быть какое-то предназначение?

— Хррр… конечно мы не виноваты, — Странник зловеще хохотнул, — И да, предназначение у нас тоже есть, ведь вселенная никогда не создает ничего просто так. Должен признать, когда-то мы жили в мире и согласии с творцами, — добавил он, — И хоть мы и отличались друг от друга, все же обладали равными правами. Я уже говорил, что лютиум — это уникальная сила. И уникальность ее заключается в том, что она способна взаимодействовать с самой стихией, и тем самым ее видоизменять. С начала времен творцы и лютогары строили Аграаль вместе, — он посмотрел куда-то в небеса, словно вспоминая события минувших дней, — творцы делились с нами своей стихией, и мы, словно умелые мастера, лепили из нее все то, что наполняет это место. Воплощали в жизнь замыслы, которые рождались в стихийных разумах творцов. Думаете, они выстраивали свои Обители собственными руками? — спросил Странник, и в голосе его, хоть и всего лишь на миг, послышалась обида, — Если так, то вы сильно ошибаетесь. Нет в Аграале такого места, в которое не был бы вложен труд лютогара.

С этими словами он вновь достал из мехов свою флягу, и сделал еще один, жадный глоток.

— Это была честная и весьма выгодная сделка, — добавил он, когда взгляд его прояснился, — да… так оно и было, но затем произошло событие, навеки разрушившее союз творцов и лютогаров.

— Какое событие? — не сдержалась Нео.

— Как я уже говорил, творцы добровольно дарили нам свою стихию, а взамен принимали нашу помощь. Но однажды лютогар осмелился напасть на творца, и попытался силой отнять его стихию. Тем самым он посягнул на самое священное, что может быть в Аграале — на источник самой жизни.

— Но зачем он это сделал? — искренне удивилась Арлет.

Странник задержал на ней свой серый взгляд.

— Хрр… в том то и дело, что вся эта история — чушь стихийная, — раздраженно ответил Странник, — да я от жизни своей готов отказаться, если в байке этой есть хоть капля правды. Все дело было во власти, да, именно в ней. Видите-ли, у власти есть такая особенность — сперва она тобой овладевает, а затем сводит сума. Именно это и случилось с творцами — жажда власти овладела ими так сильно, что они почувствовали угрозу. Они видели, что лютогары становятся все более независимыми, и это стало сильно их пугать. Они боялись, что могут стать не единственными, кто захочет управлять Аграалем. И тогда они решили избавиться от своих страхов, а точнее, избавиться от лютогаров.

Странник с отвращением сплюнул наземь.

— Их план был прост, — продолжил он, — очень прост. Им просто-напросто нужно было лишить нас стихии. Они знали, что без нее мы не способны ни на что, кроме бесцельного существования. Существования, которое не несет никакой угрозы. Так они и сделали, а лютогарам не оставалось ничего, кроме как принять свою судьбу. Так мы и стали изгоями. Нам запретили приближаться к Обителям и стихийным границам, мало того, вскоре лютогаров стали преследовать, так как некоторые творцы считали, что мы и жизни-то недостойны. Охоту на таких, как мы, стали негласно называть “игрой”. Да, вы не ослышались. Игрой, в которой ведется счет, и планируются ходы. И хоть убийство лютогара, как и убийство любой живой сущности, обитающей в Аграале, по закону вселенной считается тяжким преступлением, если где-то на дороге вдруг обнаружится мой безжизненный труп, никто и никогда не подумает задаться вопросом, было ли это убийством. Каждая смерть лютогара, о которой я знаю, доселе была признана, лишь как несчастный случай. Новорождённых лютогаров убивали прямо в Колыбели, а те немногие, кто остался в живых — включая меня — стали скрываться. Луна научила нас обращаться, и с тех пор мы передвигаемся в облике зверя, дабы скрыться от своих преследователей. Да, творцы, как никто, любят чистую стихию, — ненавистно добавил Странник, а затем сделал очередной глоток с фляги.

— Но как же творцы справлялись без вашей помощи? — осторожно спросил Эдвиан, боясь, как бы не расстроить лютогара еще больше.

— Хррр… — оскалился тот, — Для этого творцы создали элементалей.

— Элементалей? — в один голос переспросили Арлет, Нео и Эдвиан.

— Элементали рождаются под кометами, — объяснил Странник, — Точнее, их создают под кометами. Творцы научились использовать эти небесные тела, дабы наделять сотворенную ими же стихию разумом. Должен признать, это было лучшее, что когда-либо приходило им на ум. Создать того, кто беспрекословно подчиняется твоей стихии, и кто никогда, никогда не посмеет пойти против своего хозяина. Элементали стали прекрасной заменой лютогарам, и творцы стали использовать их так же, как и нас раньше.

— В Огненных Землях мы видели странных созданий, — тут же отозвался Эдвиан, — Они… словно состояли из пепла. Это были элементали?

— Наверняка вы встретили их в лесу, не так ли? — густые брови Странника нахмурились, — Элеметали могут принимать разную форму, в зависимости от своего предназначения. Те, которых вы видели — были созданы творцами для ухода и защиты огненных лесов. Вам повезло, что они вас не заметили.

— Они нас заметили, — возразила Нео, — и указали дорогу к Поднебесью. Они были очень дружелюбными, особенно с Арлет.

— Харрр! — Странник гаркнул так громко, что троица от неожиданности даже подскочила.

Арлет машинально схватилась за запястье, лютогар заметил это, и взгляд его насторожился. Эх, зря Нео проговорилась.

— Дружелюбными, говорите? — он все еще сверлил глазами Арлет, — Элементали бывают дружелюбными только со своими хозяевами. Они яро оберегают то, что находится под их опекой, и не терпят незнакомцев.

Возможно, так он и было, только вот стихийная нить наверняка изменила их представление о незнакомцах. Но Арлет так и не произнесла этого вслух, Нео и Эдвиан, к счастью, тоже промолчали. Лютогар, конечно, вряд ли отдал бы их троих обратно в руки творцов, его заклятых врагов, и все же это еще не означало, что ему можно полностью доверять.

— Возможно, нам просто повезло… — сказала Арлет, пытаясь не краснеть под пристальным взглядом Странника, — Кстати, те творцы, которые напали на тебя, сбежали, как только увидели нас, — добавила она, предприняв отчаянную попытку сменить тему разговора, — Как думаешь, почему?

Странник немного помолчал — он все скалил свои желтые клыки; казалось, он вот-вот наброситься на своих собеседников за то, что они посмели проявить такую дерзость, как смена темы разговора, но, к счастью, он этого так и не сделал. Вместо этого он ответил:

— Они подумали, что вы белые стражи. Из-за ваших накидок.

— Творцы испугались своих же? — удивилась Нео.

— О… белые стражи это вовсе не обычные творцы, — Странник помахал в воздухе своим крючковатым пальцем, — Они не так сильны, как верховные правители, и все же их стихия намного выносливей, нежели у остальных. Отбор и подготовка белых стражей — это целое искусство. И такие стражи стоят не только у стихийных границ — они выставлены у всех Обителей, они есть даже у некоторых верховных творцов Аграаля. Именно поэтому эти творцы считаются воплощением закона. Нет…, — добавил он, — они вовсе не являются защитниками лютогаров. И все же, если белые страж замечает опасность или нарушение закона, он обязан остановить виновных, кем бы они ни были. Это закладывается в его стихию при подготовке, и становится частью его самого. Частью, которой он не может противостоять, и которой не может управлять. Именно поэтому те творцы и скрылись, когда увидели белые накидки. Признаться, я и сам подумал, что вы стражи, — Странник тряхнул грязными волосами, — Я был слишком слаб, поэтому все, что я смог различать, это ваши размытые лица, покрытые белыми капюшонами.

— И поэтому ты просил убить тебя… — быстро добавил Эдвиан, не в силах умолчать о своей догадке.

— Да, — подтвердил Странник, и почему-то отвернулся, — Я знал, что защита белых стражей на самом деле не стоит ничего, и знал также, что рано или поздно, они закончат начатое. Мне больше не хотелось страдать. Я хотел умереть.

Он продолжал смотреть с даль, словно стыдился того, что тогда испытал.

— И вы ничего не можете с этим поделать? — возмутился Эдвиан, — Не можете защитить себя?

— Как я уже сказал, лютогары неспособны творить стихию, а значит, не могут противостоять творцам. Почти все время мы скитаемся в зверином обличии — тогда творцам сложнее нас отследить. Но я не был рожден зверем, и иногда нуждаюсь в том, чтоб хоть немного постоять на своих двух ногах. Вчера был один из таких дней — я скинул свой привычный облик скитальца, и ограбил творца. Да, — добавил он свирепо, — я сделал именно то, за что меня изгнали — украл стихию. Но я нуждался в ней вовсе не из жажды к власти, а для пополнения своих запасов, — он легенько хлопнул по своим мехам, а именно по тому месту, под которым скрывалась фляга, — Дабы я смог приготовить свой напиток. Да и чего тут, если уж творцы нас в чем-то и обвиняют, так пусть не напрасно.

— Так ты пытался ограбить тех близнецов? — спросила Нео, — И они тебя поймали?

— О нет, — ответил Странник, — Я ограбил творца огня — он так и не смог понять, что произошло. Я действовал быстро и хитро, и вскоре стихия огня, в которой я нуждался, была уже у меня в кармане. Но когда дело было сделано, я почувствовал вкус свободы. Она вскружила мне голову, так сильно, что я забыл о том, насколько опасно оставаться в своем истинном облике дольше, чем оно того требуется. И я дорого заплатил за свою забывчивость. Близнецы Диоскуры давно выслеживают меня — ранее я уже ускользал от них несколько раз, и они горели неистовым желанием наказать меня за такое везение. И на этот раз удача им улыбнулась. Я скитался по Поднебесью в своем первозданном обличии, и они заметили меня.

Странник замолчал, и троица невольно воскресила в памяти безжалостное нападение Близнецов. Неужели мысль о том, что кто-то мог посягнуть на то, что принадлежит тебе, может вызвать такую ненависть? Может вызвать желание убить? Арлет вдруг вспомнились яростные глаза ящера, который был готов испепелить ее лишь потому, что она поднялась в его чан. Вот, пожалуй, и ответ…

— Кто такие Хранители? — обратилась она к Страннику, вопрос вырвался наружу сам по себе, — Каково их предназначение?

— Хрр… — брови лютогара вновь превратились а одну сплошную линию, — Вы ничего не знаете об Аграале, но знаете о существовании Хранителей. Что ж, — добавил он, когда троица так ничего и не ответила, — Хранители оберегают стихию, созданную творцами. Каждый день творцы, готовые исполнить свой долг, совершают поход в свои Обители — стихия Воды на рассвете, стихия Земли днем, стихия Огня на закате, а стихия Воздуха ночью. Там происходит то, что называется священным творением — творцы обращаются в свои стихийные обличия и создают силу, которая в итоге послужит жизненным источником для Загранья. Они отдают эту силу Хранителям, которые в своих священных ореолах — местах, где сии стихийные духи были когда-то рождены, и вокруг которых были когда-то возведены стены стихийных Обителей — готовят эту стихию для ее предназначения. Они настаивают ее до тех пор, пока она не превращается в то, что мы называем живой стихией. Затем Хранители направляют живую стихию в Башню, откуда она и проникает в Загранье, и тем самым его питает.

Глаза Эдвиана округлились, как две монеты, Нео была в замешательстве — она все никак не могла решить, фыркнуть ли ей или восхищаться, да и сама Арлет была поражена не меньше, чем остальные. Неужели все и правда происходит именно так? Реки, деревья, ветер, и даже огонь — неужели все это твориться в этом месте? В Аграале?

Рот Странника скривился в усмешке — наверняка он понял, о чем думают его слушатели

— Хрр… именно для этого и существует Грань, — сказал он.

— Для этого? — переспросила Нео.

— Чтобы вы, загранные, не верили в чудеса.

Да, все это воистину смахивало на чудеса.

— А верховные творцы — они тоже живут в Обители? — спросил Эдвиан, — Так же, как и Хрантели?

— В стихийных Обителях не живет никто, кроме самой стихии, и ее Хранителей, — ответил Странник, — Творцы используют Обители лишь для священного творения, а также для проведения всестихийных Единений и других совещаний.

Арлет вдруг вспомнила Мисартим, из которой чан будто высосал всю жизнь. Священное творение. Видимо, этот ритуал и правда был чем-то, вроде священной жертвы. Жертвы, принесенной во благо загранных, во благо таких, как она.

— Неужели творцы должны оказаться на пороге смерти, чтобы сотворить стихию для своего Хранителя? — Арлет никак не могла понять суть такого истязания, — Я видела, как огненный творец едва не лишился жизни после того, как создал стихию для ящера.

— Для творцов настали тяжёлые времена, — в словах Странника не было ни намека на жалость, — Из-за исчезновений, с каждым днем их численность уменьшается, и все же, жизнь в Загранье требует своего, как и прежде. Поэтому некоторым творцам, особенно верховным правителям, приходится отдавать больше стихии, нежели они отдавали раньше. Для того, чтобы поддерживать баланс. Постой, загранная, — добавил он, сощурив свои серые глаза, — ты сказала ящер?

Арлет неуверенно кивнула.

— Огненный ящер, — добавила она, — он был внутри чана.

— Откуда ты знаешь, как выглядит Хранитель Огня?

— Я видела его своими глазами, — осторожно ответила Арлет, все еще будучи не уверенной, насколько откровенной она может быть с лютогаром, — когда бежала из Обители.

— Видела? — мышцы на лице Странника заметно напряглись, — Хрр… очередная ложь. Лишь верховные творцы воочию знают, как выглядят Хранители, и то не все. А те, кто знает, бережно хранят этот секрет. Ведь Хранители всегда спят, только так они могут настаивать живую стихию. И пробудить их может лишь одно — неминуемая опасность, которая угрожает их стихии. Об этом знают даже лютогары.

Сердце Арлет застучало — ведь если Странник говорит правду, то Хранитель почувствовал смертельную угрозу, когда появился перед ней. Но почему? Что она могла сделать такому величественному созданию, как он?

— Но я и правда его видела, — нахмурилась Арлет.

— Докажи ему, — шепнул ей на ухо Интро, и Арлет поняла, что ото лжи не будет никакого толку.

— И я докажу тебе, — добавила она, повторяя слова Интро.

А затем уверенным движением закатала рукав, тот, который еще недавно так усердно натягивала. На свет показалась огненная нить. Она была тусклой, как и прежде, но внутри все еще проглядывались маленькие огоньки, которые, словно живые, сновали то вверх то вниз.

На миг Арлет показалось, что во взгляде Странника мелькнул страх. Или просто удивление? Рядом одновременно дернулись Нео и Эдвиан. Арлет знала, они думают о том же, что и она — не поспешила ли она раскрывать лютогару все свои карты? Но Интро под сердцем был уверен, как никогда, и это немного ее успокоило.

— Живой огонь… — отозвался Странник спустя некоторое время, все еще внимательно изучая нить на запястье Арлет, — Это и правда он. Хррр… я чувствую его стихийный запах.

— Сам Хранитель отдал мне его, — сказала Арлет.

— Но почему? — удивился Странник, и на миг выражение его лицо утратило свою суровость.

Это был вопрос, которого Арлет боялась больше всего. Ведь она и сама не знала на него ответ. Глубоко вздохнув, она сказала:

— Мы попали сюда не по собственной воле. Кто-то хотел, чтоб мы оказались в Аграале. На моем пороге был оставлен черный ключ, который привел меня к черному дереву, — при этих словах Страниик хмыкнул, — и сквозь это дерево мы и попали в это место. А затем нас схватили творцы, но мы сумели сбежать. Мы не желаем участвовать в играх творцов, — добавила она, — мы просто пытаемся найти путь обратно. Именно поэтому нам нужны нити. Все четыре.

О том, что с помощью нитей она собираются проникнуть в Башню, она умолчала.

— То есть, — Странник вывернул свою шею так сильно, что Арлет показалось, что голова его вот-вот от нее отделится, — вы хотите сказать, что четыре клочка стихии помогут вам вновь одолеть Грань? А почему бы вам снова не воспользоваться вашим волшебным ключом?

— Ключа у нас больше нет, — ответила Арлет, — Его забрали творцы. А еще мы не знаем, что именно он должен открывать.

— Так почему же вы думаете, что четыре нити откроют вам путь обратно?

— Так сказал Хранитель, — Арлет вновь почувствовала, как ее щеки наливаются краской, ведь то, что она ответила, было не совсем правдой.

— Хрр… — прорычал лютогар, — Так ты, загранная, оказывается не только видела Хранителя Огня, ты еще с ним и разговаривала. Ваша история становится все удивительней и удивительней.

Дьявол, он ей не верит. Да и с чего ему верить, если Арлет и сама-то не до конца уверена?

— Мы направляемся в Обитель Воздуха, — проговорила она, уже без особого энтузиазма, — дабы получить от Хрантеля воздушную нить.

Несколько долгих секунд Странник продолжал смотреть на них своим волчьим взглядом. Затем его клыки вновь обнажились, но в этот раз это был не оскал. Странник захохотал — так громко и так свирепо, что Арлет невольно отступила назад.

— И что же здесь такого смешного? — скривившись, спросила Нео.

— Хрр… — прорычал Странник, когда хохот его немного утих, — Так значит, вы собираетесь проникнуть внутрь Обители Воздуха?

— Да, — ответил Эдвиан, хоть после такого унизительного высмеивания уверенности у всех троих поубавилось.

— Вы же понимаете, что затеяли невозможное? — тон Странника вновь стал серьезным, — У вас не получится, как и у любого другого, кого там не ждут. Вы никогда, слышите, никогда не сможете пройти мимо стражей Обители незамеченными. Да что тут, вы и до самой Обители вряд ли доберетесь живыми.

— Почему это? — Нео сложила руки на груди.

— Потому что вы не знаете дороги.

Арлет, Нео и Эдвиан взволнованно переглянулись. И тогда на ум Арлет пришла безумная идея.

— А ты… ты сможешь указать нам путь? — тихо спросила она Странника, впрочем, не особо надеясь на успех.

И все же, попытка не пытка.

Лютогар замолчал. Он вновь потянулся за своей необычной флягой, и на этот раз сделал целых два внушительных глотка.

— А ты смелая, среблоглазая, — когда он заговорил, глаза его все еще были затуманены, — А знаете что? Я укажу вам путь. Хотя нет, — возразил он сам себе, — я сам отведу вас в Обитель Воздуха.

Глава 7. Обман оборотня

— Даже не знаю, Арлет, — прошептал Эдвиан, вглядываясь в серый хвост Странника, который, огласив свое неожиданное решение, тут же спустился с валуна, обратился в звериное обличие и ринулся в путь.

Сейчас троица шагала вслед за ним, все еще немного ошеломленная таким благополучным, и все же немного подозрительным исходом разговора.

— Думаешь, ему можно доверять? А что если он сдаст нас творцам, дабы выторговать себе жизнь?

— Хватить ныть, Эдвиан, — Нео зашептала с другой стороны, — Видал, как Арлет его заговорила? Он не упустит шанса поквитаться с творцами. Теперь он у нас на крючке.

— В виду нашего совместного похода, я бы хотел разъяснить несколько моментов, — донесся до них хриплый голос Странника, и троица вздрогнула; никто из них не ожидал, что лютогар способен разговаривать в обличии волка, — Во-первых, я вас прекрасно слышу. Во-вторых, дипломатические способности сереброглязой загранной не имеют к моему решению никакого отношения. Просто мы, лютогары, создания гордые, и не любим оставаться в долгу. А я, как-никак, у вас в большом долгу.

Наверняка он имел ввиду тот факт, что еще недавно Арлет, Нео и Эдвиан спасли ему жизнь.

— Я должен задать ему несколько вопросов, — одними губами сказал Эдвиан, и ускорил шаг, дабы поравняться с громадным волком.

— Я хотел спросить, ммм… господин Странник, — послышался его учтивый голос, — А в чем заключается предназначение Башни? Кажется, для творцов она имеет особое значение. Внутри кто-то обитает?

— Башня… — прохрипел Странник, не обратив на нелепое обращение Эдвиана никакого внимания, — Хрр… Башня — это самое священное, и самое недоступное место Аграаля. В этом месте стихия, созданная творцами, проникает в Загранье. На вершине Башни находится Колесо Жизни, — добавил он, поднимая свой серый взгляд на горизонт, — его движение обозначает вечное и непрерывное течение жизни. Поэтому да, это место для творцов имеет особое, сакральное значение. Что касается твоего второго вопроса — никто не знает, что находится внутри Башни. С начала времен она запечатана, и еще никому не удавалось проникнуть в ее стены.

— Мы слышали, что тех, кто пытался сорвать печать, постигла тяжкая участь, — осторожно сказал Эдвиан, и Арлет поняла, что он пытается выведать эти подробности вовсе не из любопытства.

— Это правда, — прорычал Странник, — Всех их постигло безвременье.

— Что такое безвременье?

— Хррр… их жизни застыли во времени, — показалось, что в голосе Странника мелькнул страх.

А по телу Арлет тоже почему-то пробежал холодок.

— Те творцы остались живы, — добавил Странник, — но находятся в вечном, мучительном заточении своего собственного сознания, из которого им уже никогда не выбраться.

— Это ужасно, — Эдвиан покачал головой как-то очень уж наигранно, а затем повернулся к девочкам, строя им поучительную мину.

Арлет и Нео переглянулись — конечно, таким образом он пытался сказать, что с ними произойдет то же самое, если они отправятся в Башню без продуманного плана.

— И сейчас Колесо движется медленней? — Эдвиан задал свой следующий вопрос, и сразу же добавил, — Об этом мы тоже слышали от творцов.

— Что-то многовато вы слышали, — гаркнул Странник, и все же ответил, — Да, так оно и есть. Чем больше исчезает творцов, тем меньше стихии способны творить оставшиеся, и соответственно, тем медленнее движется Колесо.

— Значит, — подытожил Эдвиан, — Если оно остановится…

— Течение жизни тоже будет прервано, — закончил вместо него Странник, так и не объяснив, что именно это может означать.

— Получается, эти безглазые твари хотят нарушить баланс, убивая творцов, я прав? — немного возбуждённо спросил Эдвиан, — Я подумал, может… может стоит поговорить с творцами? Рассказать им о том, что мы видели?

— Это зачем же? — удивился Странник.

— Ну… они ведь обвиняют друг друга. А должны обвинять эту тварь, и пытаться остановить именно ее.

Странник в очередной раз оскалил свои желтые зубы.

— Хрр… ты, загранный, думаешь, что тварь, если она и правда существует, действует сама по себе? Поверь, ты сильно ошибаешься. Если в Аграале и завелась подобная нечисть, то лишь по воле творцов. Так же, как лишь по воле творцов вы трое смогли пройти сквозь непреодолимую грань. Вас, как и тварь, используют. Используют в политической игре, очень опасной, и весьма утонченной.

Эдвиан немного помолчал, видимо, обдумывая услышанное. Никто из них и не подумал о том, что тварь может быть лишь орудием в руках злоумышленника.

— Тогда, за всем этим могут стоять творцы земли, — заключил Эдвиан, когда его мысли были упорядочены.

— Хррр… и что же привело тебя к подобному умозаключению? — поинтересовался Странник.

— Это логично, — сдвинул брови Эдвиан, — Творцы Огня и Воздуха были убиты — значит, тварью управляют не они. Остается Вода, которая взывает к перемирию, и Земля, которая всеми силами пытается развязать войну, несправедливо обвиняя Огонь. Вывод напрашивается сам по себе.

— Напрашивается, да, но это вовсе не значит, что этот вывод верный, — возразил Странник, — Виновный явно желает оставаться в тени, а такой поступок, как объявление войны, сильно такому желанию противоречит.

— Тогда кто может за этим стоять?

— Пока не будет ясен мотив, гадать, кто преступник, бессмысленно.

— Но мотив вполне ясен, — настаивал Эдвиан, — одна из четырех стихий хочет ослабить остальные.

— И для чего же, по-твоему? — спросил Странник.

— Ну… как для чего? Для того, чтобы господствовать. Ты ведь сам сказал, творцы одержимы властью.

— Все верно, хрр… вот только в этот раз речь идет не о власти над лютогарами, которые по сути своей, творцам не нужны. Речь идет о власти над другими стихиями, которые для того, чтобы полноценно себя проявлять, должны быть едины. Каким бы противоречивым это не казалось, и как бы сильно творцы не пытались это отрицать, четыре стихии взаимосвязаны. Они зависят друг от друга больше, нежели они готовы это признать. И по законам вселенной, любая потеря, вне зависимости от стихии, ведет к нарушению общего баланса, к нарушению, которое может иметь весьма плачевные последствия.

— Но тогда какую цель преследует стихия-виновница? — удивлялся Эдвиан.

— В этом и заключается главный вопрос — что это за цель такая, ради которой одна из стихий готова пожертвовать даже собственными силами? А что еще важней, какую роль во всем этом играете вы, загранные? И почему тварь оставила вас в живых? Уверен, в ответах на эти вопросы и кроется ключ к разгадке.

Арлет тихонько вздохнула — да, именно этот ключ она и желала заполучить больше всего, и очень надеялась, что сможет найти его в Башне.

Лютогар, называющий себя Странником, уверенно шагал вперед, явно переоценивая физические способности своих спутников. Его худые, жилистые лапы несли его сквозь сгущавшийся туман — казалось, они знают наизусть каждый дюйм Поднебесной земли. На остров налетел очередной порыв холодного ветра, и Арлет наблюдала, как он ерошит серый мех Странника. Эта картина лишь усилила образ одинокого путника, обреченного скитаться по землям, которые подарили ему лишь необходимость бояться за свою жизнь. Аграаль, несмотря на все свое волшебство, мало чем отличался от мира, что находился по другую сторону черного дерева. Здесь тоже существовала власть, которую не все были готовы делить поровну. А вместе с властью рождалась и жестокость, которую сильные вымещали на слабых.

— Пошевеливайтесь, — прорычал Странник, оглядываясь на Арлет, Нео, а также Эдвиана, который в итоге был вынужден отстать о своего недавнего собеседника, и сейчас пытался не отставать и от девочек, — И ни в коем случае не снимайте капюшонов. Они вам еще пригодятся.

Нео передвигалась по невидимой поверхности ловчее всех.

— Почему здесь все сделано из стекла? — обратилась она к Страннику, — И почему это стекло мягкое? Почему цветы не ломаются под ногами?

— Потому что они не стеклянные, — ответил лютогар, — Они созданы из воздуха.

— Из воздуха? — восхитился Эдвиан.

— Творцы строят свои владения из своей же стихии — этому их когда-то научили лютогары. Стихию видоизменяют, а затем придают ей форму, дабы получить желаемое. В Поднебесье например, созданный творцами воздух сжимают, и внешне он становиться похожим на то, что вы загранные привыкли называть стеклом. Затем ему придается форма — из него мастерится то, что и было задумано. Все, что создано из воздуха по сути своей не может быть сломано, — добавил Странник, — именно поэтому поверхность, по которой вы ступаете, держит вас, словно воздушная подушка.

— А как же остальные стихии? — жадно спросил Эдвиан, — Как они создают свои владения?

— Творцы воды, чтобы придавать своей стихии форму, высушивают ее, — объяснил Странник, — Сухая вода, — добавил он, — да, такое тоже бывает. А творцы земли — они любят забавляться весом своей стихии, а также силой земного притяжения, поэтому их творения отличаются особым совершенством.

— А огонь? Стены Обители Огня будто возведены из золота…

— Огненные творцы усердней всего работают над своей стихией, самой свирепой и самой непокорной среди всех остальных. Как бы странно это не звучало, поначалу они плавят ее, превращая обычный огонь в горючую жидкость. Затем они выливают из этой жидкости нужную форму, и позволяют ей застыть — тогда огонь становиться твердым.

— Невероятно, — Эдвиан был воистину поражен.

— К слову об огне, — добавил Странник, и косо обвел взглядом своих спутников, — Как вам удалось сбежать из Обители?

И Эдвиан стал рассказывать об их недавних приключениях, включая историю о том, как их спасению поспособствовали элементали. Единственное, о чем Эдвиан не упомянул, так это как он сам, а вместе с ним и Нео, оказались а Аграале лишь благодаря шпионажу за странной новенькой. Арлет сперва немного возмутилась, но затем здравый смысл все же победил — зачем Страннику знать об их междоусобицах?

Сам Странник слушал рассказ Эдвиана очень внимательно, время от времени порыкивая себе под нос.

— Единение, хррр… любопытно, весьма любопытно…

— Вершина купола… умно… да, творцы огня не любят высоту…

— Спички… хррр… кто бы мог подумать, что с помощью изобретения загранных можно перехитрить великих творцов…

— Элеметали спасли вас… наверняка из-за нити… да…

— Хррр… ты прав, загранный, — заключил Странник, когда рассказ Эдвиана был окончен, — Кто-то явно хотел, чтобы вы трое оказались в Аграале. Так значит, тебя, сереброглазая, держали в яргонской клетке? — обратился он к Арлет.

— Да, — подтвердила Арлет, — А почему ее называют яргонской?

— Потому что она сделана из яргония, — ответил Странник, — Это особый, небесный металл, который встречается в Аграале весьма редко. Яргоний обладает уникальным свойством — он способен гасить стихийную силу. Если посадить творца в яргонскую клетку, то на время заточения он будет лишен возможности творить. Из этого же металла созданы стулья, на которых восседают верховные творцы на своих Единениях, дабы во время переговоров никто не осмелился использовать свою стихию во вражеских целях.

— Но зачем же меня посадили в эту клетку, если я просто загранная? — удивилась Арлет.

— Возможно потому, что ты не просто загранная, — тихо прошептал Интро ей на ухо, — Возможно потому, что они догадывались, на что ты способна.

— К сожалению, у меня нет ответа а твой вопрос, среброглазая, — прорычал Странник, так на нее и не взглянув.

— А почему мы не чувствуем голода? — спросила Нео, демонстративно поглаживая себя по животу, будто заскучала по возможности быть голодной.

— Хрр… не чувствуете, да, — подтвердил ее слова Странник, — Дело в том, что все, чем привыкли питаться загранные, создано из стихии, в то время как Аграаль является самим воплощением стихии. Эта стихия проникает в вас, пропитывает ваши тела, и тем самым поддерживает в них жизнь.

— Интересно, — пробубнил Эдвиан, и Арлет заметила, как он с видом первоклассника ощупывает свою кожу, будто пытаясь разглядеть проникавшую сквозь нее стихию.

На этом их вопросы об Аграале были исчерпаны, и движение они продолжали молча, так как Странник был вовсе не их тех, кого можно было назвать инициатором разговоров. Он то и дело стрелял по сторонам своим волчьим взглядом, а время от времени даже порыкивал себе под нос, в особенности, когда до них доносились далекие крики творцов, или над головой мелькала очередная тень.

— Как долго нам добираться до Обители? — спросила Арлет, после двух часов безмолвного движения.

— Если туман не будет к нам жесток, то возможно, к закату мы достигнем нашей цели.

— Странный туман какой-то, — отозвалась Нео, — Чем дальше мы продвигаемся, тем гуще он становится.

И она была совершенно права. Туман густел чуть ли не с каждой минутой, и вскоре силуэт шагавшего впереди Странника стал теряться в его серых клубах.

— Возьмитесь за руки, — тоном, не терпящим возражения, отозвался лютогар, — и держитесь ко мне как можно ближе, если только не хотите полететь головой вниз. Этот туман клубится здесь не просто так — это защита воздушных творцов, которая расползается вокруг Обители на многие мили. И чем ближе мы подбираемся, тем непроходимей он становится. Творцы воздуха крайне редко спускаются наземь, — добавил он, — а если и спускаются, то вовсе не для того, дабы передвигаться по ней ногами, для тех, у кого за спиной растут крылья, в этом нет никакой нужды. У них, как и у каждой стихии, есть свои сильные стороны. У творцов огня это способность чувствовать перепад температур, — Эдвиан ахнул, пробубнив что-то вроде “вот оно значит, что”, — у творцов воды это слух — вода является самым сильным проводником звука. У творцов земли это зрение, они способны видеть даже в кромешной темноте. А превосходством творцов воздуха является обоняние — их острый нюх может учуять самозванца за многие мили. Так вот, они летают высоко над туманом, и вынюхивают в нем незваных гостей, которые вынуждены передвигаться по земле, потому как иного выбора у них нет. Путь, ведущий к Обители, всего один, — добавил Странник, — С него невозможно сойти, так как сходить будет некуда. Но если в Обители тебя не ждут, или ты не лютогар, умеющий скрывать свой запах под звериной шкурой, и знающий каждый клочок Аграаля, в тумане ты, скорее всего, дойдешь лишь до своей погибели. Погибели от рук воздушных творцов, или же гибели, на встречу которой ты понесешься с обрыва, потому что не смог его разглядеть.

— Но почему творцы до сих пор не заметили нас? — удивилась Арлет, — Если они чуют каждого, кто проходит сквозь туман?

— Хррр… они заметили вас, не сомневайтесь в этом.

— Заметили?! — в один голос воскликнули Арлет, Нео и Эдвиан.

— Несомненно, — спокойно добавил лютогар, — И не нужно так кричать, лишнее внимание нам ни к чему.

— Но почему тогда они нас не схватили? — уже тише спросил Эдвиан, нервно поглядывая в сторону облаков.

— Если вы еще не забыли, на вас надето то, что принадлежало белым стражам, — ответил Странник, — и поэтому, сейчас вы пахнете так же, как и предыдущие владельцы. Накидки скрывают ваш истинный запах, и любой творец, который пролетает над вашей головой, чует под собой только лишь стража Поднебесья. Тем более, — добавил он, — что о пропаже настоящих стражей известно лишь верховному кругу творцов. Они крайне редко выносят подобные сведения в массы, чтобы не сеять среди творцов панику. Точное число пропавших — оно известно только тем, кто заседает в Обителях. Поэтому, если вас кто и увидел, то принял лишь за тех, кого вы и пытаетесь собой выдать.

— Интересно… — протянула Нео, — раз о таких событиях известно лишь верховным творцам, как же ты, Странник, мог узнать о произошедшем на границе?

— Я не творец, я лютогар, — ответил ей Странник, — Порой события доходят до моего слуха даже раньше, чем они происходят.

И его громадная пасть вдруг растянулись в загадочном оскале.

Путники двигались дальше, и Арлет стала понимать, что имел ввиду Странник, когда говорил о гибели, которую встретят в тумане незваные гости. Она благодарила небеса за то, что не усомнилась в себе, и последовала за криками лютогара, которого они в итоге спасли от погибели. Ведь если бы не он, они бы ни за что не прошли сквозь защиту воздушных творцов.

Ее рука подрагивала, то и дело норовя схватить Странника за его взъерошенный мех — несмотря на непосредственную близость, силуэт проводника становился все размытей, и Арлет боялась, как бы не упустить его из виду. Но каждый раз перед глазами всплывал образ острых клыков оборотня, поэтому она лишь крепче сжимала руки Нео и Эдвиана.

Мы должны быть там к закату, повторяла она себе, словно мантру, и это придало ей сил. Но что же потом? Как они проникнут в Обитель, если они даже этот туман не могут сами преодолеть? Прежняя уверенность понемногу улетучивалась, и Арлет с ужасом осознала, что понятия не имеет, что делать, когда они достигнут цели. Она всегда следовала своим инстинктам, всегда прислушивалась к тому, что шептал ей Интро, но сработает ли ее чутье и на этот раз? Эх, нужно срочно брать себя обратно в руки. С таким настроем у нее и правда ничего не получится. Если огненный ящер отдал ей нить, то стало быть и Хранитель воздуха, кем бы он не оказался, тоже не сочтет ее незнакомкой. В общем, туз у нее в рукаве был однозначно, и она сыграет им так хорошо, как только сумеет. Ведь вполне вероятно, что однажды она уже смогла выиграть, хоть и не помнит этого.

Наверняка Арлет и дальше продолжала бы терзать себя подобными мыслями, если бы не странный шум, который вдруг донесся до ее слуха прямо из тумана впереди. Странник резко затормозил, и троица, не успевшая среагировать так же быстро, поочередно налетела на своего провожатого.

— Хрр… — лютогар недовольно зарычал, но лишь этим и ограничился, внимательно вглядываясь в пространство перед собой, — Никому не шевелится, — тихо добавил он, и даже его длинный хвост, которым он помахивал все это время, бездвижно застыл в воздухе.

А шум тем временем становился все отчетливей, словно то, что его издавало, подбиралось к ним все ближе. Звук был прерывистым, и напоминал собой единичные порывы ветра, только вот слишком уж громкие. А затем в лица путников и правда ударил ветер, такой сильный, что едва не сбил их всех с ног, включая громадного лютогара. Странник вновь зарычал, и уши его поднялись вверх, явно предвещая некую опасность. А затем туман разошелся, и прямо из него на свет показалось существо.

Клубящееся облако воздуха, человеческого роста, надвигалось прямо на них. Большие, круглые глаза — кажется, Арлет уже видела такие…

— Элементаль… — прошептала Нео.

— Оставайтесь на своих местах, — рявкнул Странник, но Арлет, даже если бы и захотела, не осмелилась бы отойти от своего проводника дальше, чем на шаг. Ей казалось, что если что и способно их защитить, то только мощная спина лютогара.

И про защиту она подумала вовсе не без причины. Да, еще недавно элементали огненного леса спасли их всех от неминуемой погибели, но этот элементаль дружеским вовсе на казался. Он сердито втягивал в себя густой туман, а выпученные глаза внимательно изучали противников.

— Он готовится к нападению, — Странник подтвердил догадки Арлет, а затем пригнулся, наверняка готовясь защищаться, — Это элементаль ветра, один из самых сильных…

“А еще, на моей руке нет воздушной нити, которая смогла бы его успокоить” —с горечью подумала Арлет.

Элементаль в последний раз обвел взглядом путников, и уже рванул было в их сторону, но тут произошло нечто такое, чего никто из присутствующих никак не ожидал. Земля под элеметалем треснула, и наружу вырвалось существо еще более невероятное, нежели его предшественник. На поверхность вынырнул длинный, бледно-коричневый червь, размерами ничем не уступавший взрослому слону. Поднявшись на своем безобразном, слизком туловище, он открыл пасть, выставляя напоказ свои острые, как бритва, зубы, а затем одним беспощадным рывком заглотил парящего над ним элементаля. Воздух наполнился резким, гнилостным запахом, а затем червь исчез под землей так же стремительно, как и появился. Еще несколько секунд в тумане зияла оставленная им продолговатая дыра, а потом все вернулось на свои места, так, словно ничего и не происходило.

Арлет услышала, как разом выдохнули Нео и Эдвиан, да и сама она почувствовала, как облечение расползается по ее телу теплыми волнами.

Странник рыкнул, а затем медленно сел наземь, все еще оглядываясь по сторонам.

— Что… что это было? — голос Эдвиана подрагивал.

— Это был мораагл, — мрачно ответил Странник, — который только-что сожрал элементаля.

— Мора… кто? — даже Нео заметно нервничала.

— Мораагл, — повторил Странник; даже само название вызывало неприятные ощущения, — Это падальщики. Трупоеды Аграаля. Морааглы рождаются из звёздных туманов. В Аграале их призвание заключается в пожирании тел тех, чьи силы ушли обратно к своим небесным телам.

— То есть, когда творцы погибают, их тела пожирают морааглы? — спросил Эдвиан, и его передернуло, впрочем, как и всех остальных.

— Именно.

— Но… но почему этот мораагл сожрал элементаля? — у Арлет возникла сумасшедшая мысль о том, что этот червь тоже решил их защитить.

Но Странник эту мысль поспешил опровергнуть.

— Морааглы голодны, — сказал он, — С исчезновениями творцов, живых или мертвых, они лишились главного источника пищи. Теперь они вынуждены питаться мертвыми лютогарами, которых убивают творцы, но видимо, в наших телах недостаточно мертвой стихии, дабы утолить их голод. И поэтому они стали нападать на элементалей. Хрр…, — прорычал он задумчиво, — обычно морааглы проделывают свою роботу ночью. Видимо, их дела совсем плохи, раз они решились выползти из своих нор прямо среди бела дня. Хотя, должен признать, их аппетит проявился весьма вовремя…

Они постояли еще некоторое время, и лишь когда убедились, что опасность миновала, двинулись дальше.

Последующие несколько часов тянулись как резина. Путники то и дело поднимали глаза в небо, отгоняя мысли о разоблачении. Необычные крики (теперь они знали, что они принадлежат воздушным творцам) и шум крыльев слышались все чаще. Нео тихонько выругалась, когда прямо над их головами возникли два массивных, разномастных крыла, прошитых сложным механизмом, напоминающим рычажные весы. Творец — Весы пронесся сквозь пушистое облако, но то ли он не заметил путников, то ли просто решил не связываться з теми, на ком висели белые накидки — ко всеобщему облегчению уже спустя миг он скрылся из виду так же неожиданно, как и появился.

Чем ближе путники подходили к цели, тем плотнее становилась облачная стена, и поэтому никто уже и не надеялся определить расположение солнца. Были моменты, когда Арлет продвигалась чуть ли не на ощупь, и все же ни она, ни Нео с Эдвианом, так и не осмелились ухватиться за мех Странника.

В такой атмосфере прошел еще один мучительный час, и вот когда отдаленные крики и почти нулевая видимость накалили нервы до предела, Странник вновь остановился, жестом призывая остальных следовать его примеру. С минуту он старался рассмотреть нечто в непроницаемой пелене — неужели опять элементаль? Или еще хуже, мораагл, который решил в этот раз полакомиться настоящей плотью? Но ничего, что могло бы указывать хоть на одного из вышеупомянутых существ, Арлет так и не увидела, и даже не услышала, как бы не старалась.

Еще с минуту Странник всматривался в белизну, а затем медленно двинулся вправо, и, сделав три осторожных шага, вдруг полстью исчез. Просто растворился в тумане. Арлет увидела, как в глазах Эдвиана мелькнула паника, да и самой ей, честно говоря, стало не по себе.

— Куда он делся? — прошептал Эдвиан.

— Да почем нам знать? — сердито прошептала в ответ Нео, — Чего мы стоим? Потеряем его, и нам конец.

— А если он свалился с обрыва? — Эдвиан озвучил догадку, которой Арлет пыталась избегать, — Здесь же ничегошеньки не видно, хоть глаз выколи. Он наверняка почуял опасность, потому и остановился, но вполне возможно, что прогадал даже со своим лютогарским чутьем.

— Нужно как-то проверить, что за этой пеленой, — отозвалась Арлет, протягивая руку вперед.

Пальцы ее вошли внутрь туманной стены, и тело окатила ледяная волна.

— Холодно там, — поежилась она, — Вполне возможно, что там обрыв.

— Не узнаем, пока не проверим, — невозмутимым тоном сказала Нео, — Хватит уже бояться всего на свете.

— Легко говорить тому, у кого напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, — прошипел Эдвиан, — Ладно, — он на миг призадумался, а затем сказал своим самым серьезным тоном, — сделаем так: Нео, ты должна лечь на землю и ползти вперед на животе. Даже если твоя рука провалиться в обрыв, ее веса будет недостаточно, чтобы стащить тебя вниз. Мы с Арлет будем держать тебя за ноги, в качестве страховки.

— О, как же просто ты готов пожертвовать моей жизнью, — протянула Нео, — Как опасность, так сразу Нео.

— Нео, в том то и весь смысл, что это безопасно, — замахал руками Эдвиан, — И ты здесь единственная без тормозов, кому, как не тебе, лезть в пропасть?

— Так, полезу я, — вздохнула Арлет, не желая слушать очередную перепалку этих двоих.

— Никуда ты не полезешь, — ступила вперед Нео, — И нечего тут ставить под вопрос мои способности, новенькая. А с тобой, малыш Эдвиан, — она ткнула пальцем в грудь Эдвиана, — мы поговорим позже.

— Не называй меня… — Эдвиан так и не успел возмутиться, так как Нео уже опустилась наземь, и, распластавшись на поверхности воздушной травы, уверенно поползла вперед.

Эдвиан и Арлет поспешили схватить ее за ноги, и, согнувшись пополам, стали шагать по мере ее продвижения. Они видели, как тело ее начинает исчезать в облачной пелене, будто она залезала в пасть туманному чудищу. Но знаков тревоги не последовало, и Нео продолжала двигаться до тех пор, пока видны остались только ее ступни.

Затем Арлет поняла, что и сама она, вместе с Эдвианом начинает растворяться в туманной преграде. Как только она перешагнула конечную грань, температура резко упала, по меньшей мере на несколько градусов, а глаза застелила такая плотная пелена, что даже собственную ладонь, поднесенную к самому лицу, различать стало невозможным. Не отпуская ноги Нео, она протянула свободную руку вбок, чтобы нащупать плечо Эдвиана.

— Ты в порядке? — попыталась спросить она, но голоса своего так и не услышала.

Все ее рецепторы были заблокированы. Она крепко держала Эдвиана, боясь, как бы не застрять в этой белизне, и старалась шагать дальше, в такт со все еще ползущей впереди Нео.

В таком темпе прошло несколько бесконечных минут, как вдруг туман резко рассеялся, тело окутало приятное тепло, а в глаза ударил солнечный свет. Наступило долгожданное облегчение, и первым, что увидела все еще моргающая Арлет, было лицо Странника. А если точнее, скучающее лицо Странника.

— Хррр…, — послышался уже знакомый рык; лютогар почему-то вновь обратился в человеческий облик, и сейчас нетерпеливо смотрел на троицу со скрещёнными руками на груди, — знаете, наблюдая за вашей бесконечной нерешительностью, я уже чуть было за вами не вернулся. Но ваша маленькая операция оказалась настолько занимательной, что я все же решил не вмешиваться.

— Ты что, все видел? — опешил Эдиван, — И не помог нам

— Как я уже сказал, я решил не прерывать столь занимательное представление, — Странник оскалился.

— Да, забавней некуда, — буркнул Эдвиан, потирая руки, дабы их согреть, — Мы бесконечно рады, что тебе понравилось.

Арлет тоже была не прочь высказаться, но в результате рассеявшегося тумана, взору ее открылось то, что вмиг заставило ее забыть о своих намерениях.

Впереди виднелось строение изумительной, но в то же время невероятно хрупкой красоты — Обитель Воздуха. Да это могла быть только она, безо всяких сомнений. Она оказалась такой же величественной, как и Обитель Огня, хотя и представляла собой нечто совершенно иное. Нечто утонченное и воистину небесное.

Присмотревшись, Арлет поняла, что Обитель тоже возведена из воздуха — из той самой прозрачной, сжатой стихии, которую они изначально приняли за стекло. Обитель являла собой высокое, продолговатое строение, формой своей напоминающее карандаш. Ее острый, сверкающий шпиль был укутан белоснежным облаком, а вокруг этого шпиля кружили десятки маленьких, таких же остроконечных башенок, настолько воздушных, что казались неотъемлемой частью самого неба. С самой Обителью они были никак не связаны — все они просто висели в предвечернем воздухе вокруг воздушного строения, и подобно главному шпилю, были обернуты в жемчужную хмарь.

Обитель располагалась на громадном, каменистом острове, наполненном уединенной, почти сказочной жизнью. С краев его в бесконечность спадали многочисленные водопады, а поверхность была усеяна диковинной растительностью, такой, которой путники доселе не встречали ни на одном острове. Даже на таком расстоянии деревья поражали взор своими большими, воздушными листьями, которые, несмотря на уходящее солнце, все еще блестели всевозможными оттенками. С тем клочком земли, на котором стояли Арлет, Нео и Эдвиан, остров соединял длинный, на удивление широкий мост, возведённый из того же воздуха.

По обычаю, внутренности Арлет наполнились легкостью — так случалось всегда, когда в Поднебесье из-за облаков выглядывало солнце. Губы растянулись в глуповатой улыбке, и на миг, даже вопреки ждущей впереди опасности, ей захотелось рвануть навстречу Обители с распростертыми объятиями.

Странник стоял под большим, изогнутым деревом, которое, несмотря на свою “прозрачность”, отлично скрывало его от любопытных глаз. Он настойчиво поманил ребят, а выражение его лица призывало их быть бдительней.

— Ну что ж, — сказал он, — мои поздравления — мы успешно преодолели защиту воздушных творцов.

— А ты бывал когда-то внутри Обители? — спросила Арлет у лютогара, как только ей удалось укрыться под одной из ветвей.

— Лишь однажды, — ответил ей Странник, — Правда, не при самых благоприятных обстоятельствах — тогда я был впервые схвачен братьями Диоскурами, и именно они привели меня в Обитель. Каким-то чудом мне удалось сбежать, но тем самым я выставил творцов на посмешище, и с тех пор эти двое одержимы желанием лишить меня жизни.

— А что находится внутри Обители? — допытывалась Арлет, — Как она обустроена?

— Этого я не знаю. Меня держали в одной из воздушных башен, — Странник скривился, а затем покосился в сторону небесных шпилей, — Близнецы хотели немного позабавиться — они задумали сбросить меня вниз, обставив мою смерть как самоубийство лютогара, не вынесшего плен в воздушной Обители.

Воцарилось недолгое молчание — после признания Странника Арлет все не решалась задать свой следующий вопрос, вдруг она покажется слишком бездушной?

— Не нужно жалеть меня, загранные, — оскалился тот, заметив замешательство своих спутников, — Пожалейте лучше себя, ведь вы направляетесь навстречу тому, чего мне когда-то удалось избежать.

— Значит, ты не знаешь, где воздушники прячут своего Хранителя? — отозвалась, наконец, Арлет.

При слове “воздушники” Странник криво усмехнулся.

— Я знаю лишь то, что Хранитель спит где-то внутри главного строения, — ответил Странник, — Но где именно, мне неизвестно.

— Надо все хорошенько обдумать, — в порыве волнения Эдвиан стал заламывать пальцы, — Вот бы подобраться поближе, дабы хоть предположить, какова планировка. Все эти острые шпили чем-то напоминают романскую архитектуру, здесь явно присутствуют некие элементы готики…

— Здесь наши с тобой пути расходятся, не так ли? — не дав Эдвиану закончить, Арлет заглянула прямо в серые глаза Странника.

При мысли о том, что они лишатся своего проводника прямо перед самым сложным испытанием, кулаки ее тревожно сжались. Лютогар молчал — вместо слов он лишь пристально разглядывал Арлет, так, словно все еще не верил в ее существование. Прошло несколько долгих секунд, пока он, наконец, не ответил:

— Хррр… Возможно, эти пути и подождут немного перед тем, как расходится.

Даже Эдвиан, который все это время что-то бубнил себе под нос, был вынужден прерваться.

— Что ты хочешь этим сказать? — с надеждой в голосе спросила Арлет.

— То, что возможно, я смогу провести вас в Обитель, — протянул Странник.

Глаза его оставались серьезными, но было трудно понять, правдивы ли его слова, либо же он просто решил поглумиться на глупыми детишками.

— Сможешь провести? — недоверчиво поглядывая на лютогара, протянул Эдвиан.

— Я сказал, возможно.

— Но почему ты хочешь помочь нам?

— Люблю испытывать судьбу, загранный, — прорычал Странник, — Говорят, она заправляет всем — я в это не верю.

— Но ведь тебя могут схватить, — Эдвиан не оставлял попыток найти в его словах подвох, — Не боишься вновь попасть а лапы творцов?

— Страх всегда кочует рядом со мной, и он — мой главный двигатель.

— Тогда проведи нас, — выдохнула Арлет, не веря в такую удачу, — Пожалуйста, — добавила она, боясь спугнуть эту удачу такой настойчивостью.

— Хррр… только при одном условии, сереброглазая.

— И каком же?

— Вы будете делать лишь то, что я скажу, — тоном, не терпящим возражения, ответил Странник, — И не будете задавать глупых вопросов. Нет, — добавил он, — вы вообще не будете задавать вопросов.

— То-есть мы должны слепо тебе повиноваться? — хмыкнула Нео.

— Либо так, либо можете попытаться пройти мимо стражи сами.

— Мы согласны, — тут же отозвалась Арлет, не обращая внимания на осудительный взгляд, который бросил на нее Эдвиан.

Они, конечно, могли и дальше стоять здесь и гадать, насколько серьезными были слова Странника, но факт оставался фактом — лютогар провел их сквозь смертельно опасный туман, и довериться ему было не меньшим безумием, нежели пытаться обойти всесильных белых стражей в одиночку.

— Я, конечно, не очень люблю, когда мне затыкают рот, — Нео сделала шаг вперед, — и все же, я предпочту немного помолчать, нежели вновь прочувствовать все прелести разработки очередного плана.

Эдвиан посмотрел на нее уничтожающим взглядом, но возражать так и не стал.

— Что ж, я так и думал, — Странник оголил желтые зубы, а затем в который раз потянулся к своим мехам.

Арлет подумала, что он вновь решил глотнуть из своей замысловатой фляги, но вместо нее в руках лютогара появилась металлическая цепь. Она была такой же серой и запятнанной, как и те цепи, которые сковывали творцов на Единении — а значит, она была сделана из яргония. Единственное отличие — эта цепь оказалась длиннее, и намного тоньше. Сперва фляга, затем цепь. И где же он прячет все эти предметы?

Странник обвил один конец цепи вокруг собственного горла, а другой протянул в сторону Арлет.

— Это ведь… ты хочешь сказать… — начал было Эдвиан, но Странник тут же его прервал.

— Я же предупреждал — без вопросов.

И Эдвиан был вынужден повиноваться, хоть ему давалось это весьма сложно. Арлет на миг заколебалась, но тут заговорила Нео:

— Ты будешь хватать цепь, Арлет? — спросила она, и в глазах ее, в ожидании приключения, вспыхнул озорной огонек, — А то я сделаю это вместо тебя.

Арлет протянула руку, и металлическое кольцо оказалось зажато в ее пальцах.

— Хррр… так то лучше, — Странник одобрительно зарычал в ее сторону, — А теперь держи цепь крепко, загранная.

С этими словами он как-то странно хохотнул, и уже двинулся было в сторону моста, но на миг задержался. Сердце Арлет екнуло — неужели передумал? Но Странник лишь снова запустил костлявую руку в свои меха, а затем вынул на свет некий необычный, черный предмет. Арлет присмотрелась, это ведь…

— Думаю, это принадлежит тебе, среброглазая, — лютогар протянул в ее сторону большой, деревянный ключ.

— Откуда… откуда он у тебя? — меньше всего Арлет ожидала снова увидеть этот ключ после того, как его присвоили творцы, да еще и в руках Странника.

— Захватил его вместе с огненной стихией, когда грабил творца, — довольным тоном ответил лютогар, — Ах да, я не упоминал, что тот творец был одним из стражей Обители Огня…

— Спасибо, — только и могла вымолвить Арлет.

— Не поднимайте голов, — вновь заговорил Странник, и тон его стал жестче, — и держитесь от меня на расстоянии, так, чтобы цепь была полностью натянутой. А теперь направляемся к Обители. И ни слова, ясно? — добавил он, грозно посмотрев на Эдвиана, который уже собирался задать очередной вопрос, — Движемся до тех пор, пока я не прикажу делать обратное.

И он шагнул в сторону воздушного моста, а Арлет, будто держа его на поводу, а вместе с ней и Нео с Эдвианом, кутаясь в свои белые накидки, двинулись вслед за ним.

Вскоре путники подобрались к широкому пролету и воздушным поручням, которые тянулись по его бокам. Воистину, это был самый большой и самый красивый воздушный мост, который им доселе встречался.

— Что он задумал? — не сдержавшись, прошептал Эдвиан, но девочки лишь пожали плечами.

Было ясно, что Странник решил выступить в роли пленника, а Арлет, Нео и Эдвиан должны были сыграть роли его пленителей, и все же — неужто стражи Обители не распознают в них самозванцев? Это ведь не обычные творцы, которые предпочтут просто не связываться с белыми стражами.

Но поворачивать обратно было поздно — путники во главе с оборотнем уже ступили на мост, и теперь шагали прямо навстречу гигантским вратам, которые, судя по всему, являли собой главный вход в крепость воздушников.

Капюшон Арлет был натянут так низко, что ей с трудом удавалось следить за идущим впереди лютогаром. Сжатый воздух, из которого был сделан мост, казался еще прозрачней и еще невесомей, чем раньше, и ноги подростков стали невольно подрагивать. Пространство наполнилось зловещей тишиной, будто они направлялись в логово дремлющего хищника. Тишину эту прерывали лишь их собственные дыхания, а также мягкий шелест, сопровождавший их шаги по воздушному строению.

Как и остальные, Арлет изо всех сил старалась не отставать от Странника, и не терять при этом уверенности в ходьбе. Натянутая цепь то и дело дергала ее за руку, заставляя двигаться быстрее, но она лишь покрепче сжимала зубы, надеясь, что стражи — где бы они ни были — не углядят в этом ничего подозрительного. Капюшон, который скрывал от нее практически все, что находилось выше щиколоток лютогара, начинал раздражать, поэтому, когда ей показалось, что по меньшей мере половина пути уже пройдена, лишь на долю секунды, но она все же приподняла свой любопытный взгляд.

Они оказались ближе, чем она предполагала. Гигантские, воздушные врата были заперты, но как только путники сделали еще несколько шагов, те стали медленно приоткрываться, будто чувствуя, что вскоре должны будут впустить гостей. Арка над вратами завораживала искусной резьбой, на ней кое-гле виднелись великолепные изваяния, и Арлет невольно подумала о том, что в Аграале несомненно должны существовать мастера, которые занимаются созданием столь небывалой красоты.

— Возможно, именно лютогары были теми, кто вырезал эти статуи? — тихонько предположил Интро.

— До того, как творцы их несправедливо изгнали, — мысленно добавила Арлет.

Цепь в ее руке дернулась в очередной раз, словно Странник, который находился на другом конце, прочитал ее мысли.

На самих вратах был высечен огромный треугольник, который пересекала горизонтальная линия — символ воздуха, такой же, как и на их белых накидках. Накидках, которые с каждом шагом все неистовей трепетали от ветра. Еще немного, и они доберутся до цели.

Единственное, что насторожило Арлет, так что у врат не было никого и ничего, что могло бы препятствовать их проникновению внутрь. Над головой висело лишь пустое, голубое небо — свистящие крики и бесконечно мелькающие над головой тени исчезли, как только они прошли туманную грань. Неужто они вот так просто войдут внутрь? И никто не станет не остановит их? Не станет проверять, кто они такие, и что за пленника они ведут?

Конец моста неумолимо приближался, и Арлет беспокойно ждала неизбежной развязки. Развязки, которая вот-вот должна была наступить.

Арлет, Нео и Эдвиан, хоть и исподтишка, все чаще поглядывали на врата, пытаясь уловить любое движение. Они так усердно сосредоточились на Обители, что последующие события, произошедшие прямо у них под носом, застали их в полный расплох. Хотя, именно так оно, наверняка и было задумано.

Странник вдруг остановился, а затем завыл с такой неистовой силой, что перепонки Арлет чуть не взорвались. Она согнулась пополам и прикрыла уши ладонями, чтобы хоть как-то укрыться от этого пронзительного крика. Цепь выскользнула из ее пальцев, а под сердцем отчаянно заерзал Интро. Что происходит? Вой все не утихал, и Арлет с ужасом поняла, то теперь даже самый маленький на этом парящем острове был оповещен об их прибытии. Если у них и был шанс проникнуть в Обитель без лишнего шума, то этот шанс был разбит вдребезги.

Когда Странник, наконец, перестал выть, Арлет, морщась от головной боли, сразу же попыталась поднять на него прослезившиеся глаза, дабы получить объяснение произошедшему. Но чудовищный волчий клич, увы, стал не единственным сюрпризом, ожидавшим ее сегодня. Странника она так и не увидела, так как в тот же момент нечто большое и мохнатое ударило ее прямо в лицо. Челюсть пронзила обжигающая боль, а из глаз брызнули слезы. Арлет повалилась наземь, изо всех сил пытаясь не потерять сознание. Он предал нас… он предал нас… звучало у нее в голове.

Последовал еще один безжалостный удар волчьим хвостом (Странник успел обратиться), и рядом с Арлет, не в силах сдержать болезненного стона, упала Нео.

— Что за…? — прошипела она, выплевывая на землю кровь.

Следующей жертвой стал Эдвиан. Арлет увидела, как волк поднимается на дыбы, и устремляет на него свои серые глаза. Ей показалось, или в них горела такая же ненависть, как и у тех Близнецов, пытавшихся убить своего давнего врага? Волк толкнул Эдвиана своими массивными лапами, и тот, бледный, как полотно, повалился наземь.

Странник, ликуя, вновь открыл свою пасть, и на этот раз заревел — словно безумный заключенный, неожиданно обретший долгожданную свободу.

Арлет чувствовала, как ее челюсть опухает и начинает неметь. Зачем, зачем нужно было их калечить и устраивать такое представление? Неужели нельзя было просто отвести их в Обитель и сдать в руки творцам? В поведении лютогара не было никакого смысла! Стойте… а и правда — смысл в его поступке полностью отсутствовал.

В разум Арлет прокралась искра сомнения. Спустя миг эта самая искра уже горела настоящим пламенем, потому как безумные глаза Странника вдруг потухли, и он, развернувшись к Обители спиной, тихо прорычал:

— Как только стражи скроются из виду, идите внутрь Обители, и не оборачивайтесь.

С этими словами он встряхнул своей потрепанной гривой, и на всей скорости рванул обратно через мост. Арлет тут же обернулась в сторону врат и увидела там то, что одновременно и напугало ее, и вызвало волну восхищения.

Оказалось, что немногочисленные изваяния, которые виднелись над аркой, были вовсе не произведениями искусства. Каждая скульптура вдруг подала признаки жизни, расправляя за спиной громадные, пернатые крылья, на которых сверкало множество светящихся, наполненных водой сосудов. А затем, словно изящные птицы, творцы-Водолеи взлетели в воздух, и ринулись в погоню за сбежавшим лютогаром. Пролетая над ошарашенной троицей, они оросили их мгновением легкого, шедшего от них самих дождя, тем самым помогая стражам-самозванцам прийти в чувства после неожиданного нападения. И что главное, творцы не обратили на них никакого внимания.

— Странник отвлекал их, — пролепетал Эдвиан, с трудом поднимаясь на ноги, — Скорее, идем внутрь, пока стражи не вернулись. Не откидывайте капюшонов.

Спорить никто не стал. Голова сильно кружилась, но Арлет вскочила на ноги и протянула руку Нео, которая все еще плевалась кровью. Ей, видимо, досталось больше всего. Эдвиан был прав — нельзя терять времени, ведь творцы могли вернуться в любую минуту.

Девочки уже собрались бежать, но Эдвиан остановил их.

— Не забывайте, мы все еще стражи, нам незачем бежать, — процедил он сквозь зубы, легонько кивая в сторону в Обители, — Мы не знаем, кто может за нами наблюдать.

Троица, пытаясь не обращать внимания на болезненные ушибы, медленно зашагала к вратам. Эдвиан задержался, и Арлет увидела, как он поспешно поднимает что-то с земли, и прячет в карманах.

— Что это? — шепнул Интро.

— Сейчас не время, — ответила Арлет, и продолжила идти вперед.

Хвала небесам, Странник подвел их совсем близко, и путь оказался недолгим. Троица, почти незаметно, но все же оглядывалась по сторонам — предосторожность не помешает. Но их маленький маскарад так и не был разоблачен, и вскоре они успешно достигли уже отворившихся врат, а затем беспрепятственно ступили на порог воздушной Обители.

Внутри оказалось настолько светло, что Арлет на миг показалось, что она стоит на пороге самого рая. Открытому пространству, растянувшемуся на десятки футов, не было конца. Кажется, главное здание Обители являло собой одно единственное, огромное помещение, уходившее прямо к небесам — туда, где в облака упирался огромный, острый шпиль. Здесь не было ни стен, ни коридоров — вместо них пространство было заполнено сотнями стеклянных (точнее, воздушных), хаотично разбросанных осколков. Самых разных форм и размеров, они парили прямо в воздухе — некоторые на почти незримой высоте, а некоторые у самой земли — словно еще недавно кто-то разбил вдребезги гигантскую, хрустальную люстру, осколки которой разлетелись по залу, а затем застыли на полпути, так и не достигнув земной поверхности.

Арлет, Нео и Эдвиан вошли внутрь, и удостоверившись, что в зале никого нет (по крайней мере, в поле их зрения), осмелились остановиться.

— Кажется, я лишилась нескольких зубов, — отозвалась Нео, открывая всеобщему вниманию свою кровавую улыбку, — А ты, новенькая, становишься похожей на помидор.

Арлет осторожно ощупала распухшую щеку, пытаясь не думать о том, как сейчас выглядит ее физиономия.

— Ага, похоже Странник немного перестарался, — поморщилась она, — Эдвиан, ты в порядке?

Эдвиан утвердительно кивнул, хоть рука его все еще лежала на ушибленной груди. Он внимательно осматривал зал, похожий на нутро хрустальной вазы. Из прозрачных стен сюда пробивалось предвечернее солнце. Казалось, такого количества пьянящего воздуха, как в этом в помещении, не могло быть больше нигде на свете.

— Я уж подумала, что он и правда нас кинул, — сказала Нео, — А на деле все это оказалось хитроумным планом. Даже ты бы не придумал такого, малыш Эдвиан.

— Притворюсь, что не слышал последней фразы, — откликнулся Эдвиан, отрываясь, наконец, от созерцания Обители.

— Надеюсь, они не схватят его, — Арлет вдруг стало совестно.

Странник, несмотря на всю свою чёрствость и недружелюбие, сдержал свое слово. И почему-то Арлет казалось, что сделал он это не только в оплату долга. Вполне возможно, что где-то там, под мехами свирепого волка пряталось доброе сердце.

— И я на это надеюсь, — Эдвиан тоже поник, — Интересные они существа, эти лютогары, — добавил он с горькой улыбкой.

— Ой, только не будем распускать нюни, — закатила глаза Нео: она подошла к одному из осколков, и устало на него облокотилась, — У Странника мозгов больше, чем у нас троих вместе взятых. Вы разве не слышали? Он любит испытывать судьбу, и ускользать от творцов ему не впервые.

Арлет вздохнула — слова Нео обладали здравым смыслом. Странник был далеко не глупцом, он наверняка знал, на что идет.

— Ну, так что мы будем делать? — вновь отозвалась Нео, обреченно оглядываясь по сторонам, — Как-то многовато здесь мусора, не находите?

Арлет закинула голову — потолок, что бы он собой не представлял, был скрыт от ее глаз гущей этого самого стеклянного мусора.

— Бессмысленно как-то, — протянула она, — Кажется, вся Обитель заполнена этими странными осколками. Зачем они нужны?

— Ага, — вздохнула Нео, — У огневиков хоть понятно все было. Треугольник — значит проход. А здесь даже черт ногу сломит.

— Я и сам пока не понимаю, — Эдвиан так усердно размышлял, что брови его превратились в одну сплошную линию, — Все они разбросаны… да… но тогда почему… нет, это нелогично…

— Ого, Эдвиан растерян, — прошептала Нео, оборачиваясь к Арлет, — Мне кажется, или мы в полной заднице?

— Ничего мы не в заднице, — разреженно отозвался Эдвиан, — Я почти уверен, что в этом бесконечном зале кроме воздушных обломков, должно быть что-то еще. Что-то, что укажет нам на местоположение Хранителя. Думаю, — добавил он, — нам придется разделиться.

— Разделиться? — удивилась Арлет.

— Я как-то не горю желанем лазать здесь в одиночку, Эдвиан, — протянула Нео.

— Как и я, — признался Эдвиан, — Но зал, судя по всему, огромен, и если разделимся, сможем обследовать его намного быстрее. Нужно сделать это, пока не вернулись стражи, — он бросил обеспокоенный взгляд на воздушные врата.

Те вновь были закрыты, и все же, сквозь прозрачные стены хорошо проглядывался горизонт, на котором в любой миг могли возникнуть крылатые фигуры.

— Ты уверен, Эдвиан? — Арлет все еще сомневалась.

— Каждая дополнительная минута может стоить нам свободы, — Эдвиан стал нервничать, — Да и творцам будет тяжелее схватить нас, если мы разделимся.

— Ладно, тогда поспешим, — согласилась Арлет.

— Я пойду направо, — Эдвиан сделал глубокий вдох, пытаясь сосредоточится, — Ты Нео — налево. А ты Арлет — пройдешь зал посередине.

— И как же мы найдем друг друга? — спросила Нео.

— Судя по всему, помещение круглое, — ответил Эдвиан, — Будем двигаться строго вперед, тогда рано или поздно пересечемся в одной точке — на другом конце зала.

— Если с вами что-нибудь случиться, кричите, — твердо сказала Арлет.

Она вдруг осознала, что так сильно привыкла к своим навязавшимся спутникам, что идти дальше одной показалось ей не только необычным, но и вполне неприятным.

Помолчав еще немного, путники разошлись. Арлет, как и было решено, поспешила вперед, в то время как Нео и Эдвиан направились к воздушным стенам по правую и левую стороны, дабы дальше двигаться вдоль них. Несмотря на внезапно накативший страх, каждый пытался сосредоточиться на том, чтобы найти хоть что-то, что могло указывать на логово Хранителя.

Арлет шагала все быстрее, пытаясь не обращать внимания на ноющую боль, которая расползалась по челюсти. Да, цена, которую она заплатила за вход в Обитель, была болезненной. И все же, она казалась мизерной по сравнению с тем, чем возможно придется заплатить Страннику, ели творцам удастся схватить его — собственной жизнью. И все же, почему он решил рискнуть? Да, Арлет, Нео и Эдвиан спасли ему жизнь, но ведь он итак провел их сквозь смертельно опасный туман, и мог с вполне чистой совестью покинуть их перед воздушным мостом в Обитель. Странно как-то… Неужто его ненависть к творцам так сильна? Ей вновь вспомнились его слова о том, что у лютогаров нет имен.

— Думаешь, ты каким-то образом связана с носителями лютиума? — шепнул Интро.

— Хранитель же назвал меня безымянной, — ответила Арлет.

— Но лютогары не могут творить стихию, — возразил Интро, — а ты, как оказалось, вполне на это способна.

— И то правда, — Арлет кивнула, словно ее собеседник мог это видеть.

Эх, как же ей надоели все эти вопросы, на которых не было ответов…

Рядом пронесся очередной воздушный осколок, огромный, прилегающий к самому полу. Сколько таких осколков уже прошла Арлет? Сто? Или намного больше? Она не считала. Порой они заполняли пространство так густо, что приходилось расчищать себе путь, отодвигая их в сторону. Радовало лишь то, что эти воздушные клочки, несмотря на свои размеры, были легкими, как перинки, поэтому отталкивать их не составляло никакого труда. Ну конечно, это же был воздух — кому как не ему быть невесомым?

Арлет вдруг вспомнила, как еще недавно шла по золотым коридорам — с такой же осторожностью, и с таким же колотящимся сердцем. Вот Нео освобождает ее с клетки, вот уже ведет ее на встречу очередного приключения… Вот Арлет поднимается к огненному чану, а оттуда на нее смотрит Хранитель.

— Кажется, что это было так давно, — сказал Интро.

— А на деле прошло меньше десяти дней, — ответила Арлет.

И вот она здесь, так далеко от Огненных Земель — где-то высоко в небе, где-то среди белых, невесомых облаков. И вновь она бежит от творцов, преследующих ее за то, чего она сама не до конца понимала.

В спину Арлет ударил легкий порыв ветра. Она молниеносно обернулась, но не заметила ничего, кроме воздушного лабиринта, по которому доселе шла. Занавесь осколков уже давно скрыла от нее Нео и Эдвиана, и сейчас их должно было разделять уже немалое расстояние. Но откуда же тогда взялся ветер?

— Кто здесь? — прошептала она, а затем поняла, как глупо поступила.

А что, если воздушные стражи вернулись в Обитель? Где-то за множеством обломков заиграли тени. Или ей просто показалось?

Арлет уже не знала, что реально, а что лишь игра ее разбушевавшегося воображения. Солнечные лучи, хоть и слабые, все же пробивались в эту гущу воздуха, и ломались обо все эти осколки, тем самым наполняя пространство разноцветными бликами. И блики эти лишь сильнее затуманивали рассудок.

Арлет все вглядывалась в пространство, но чем дольше она смотрела, тем больше сомневалась в своей способности видеть здраво. Как бы там ни было, тени больше не появлялись. Вокруг стояла лишь воздушная тишина, и ничего не предвещало о том, что в Обители, кроме нее, Нео и Эдвиана, может быть еще кто-нибудь. Арлет также вспомнились слова Странника о том, что воздушные творцы совершают свое священное творение с наступлением ночи. Да, солнце уже почти село, но до ночи было еще далеко — так что стихийников, готовых отдать свои силы на сбережение Загранья, можно было не опасаться.

Лабиринт становился все гуще, и от такого колчества всевозможных осколков, в которые она то и дело утыкалась носом, у Арлет стала кружиться голова. Радовало лишь то, что пока никто не кричал, а это означало, что Нео и Эдвиан в порядке.

Она продолжала идти, вдыхая в себя разноцветный воздух, и прошло немало времени, пока гуща обломков, наконец, не стала редеть. Сначала Арлет подумала, что ей, в итоге, удалось пересечь весь зал, и сейчас она приближается к тому месту, где они с Нео и Эдвианом должны будут встретиться. Но когда осколочная занавесь исчезла, она увидела вовсе не своих спутников.

Арлет оказалась на небольшой площадке, которая, кажется, была единственным местом, свободным от воздушных обломков. А по всему ее периметру, образуя идеально ровный круг, располагались металлические стулья. Точнее, это были яргонские стулья, те самые, на которых заседали верховные творцы. Как и в Обители Огня, их было ровно двенадцать — на подлокотниках висели массивные цепи, готовые заковать каждого, кто решиться занять место на стихийном троне. Арлет подошла к одному из стульев.

— Не стоит на него садится, — прошептал Интро.

— Знаю, — ответила Арлет; на миг ее и вправду охватило желание опустится на яргонский трон, — Выходит, я сейчас где-то в самом центре зала.

И тогда до места встречи с Нео и Эдвианом ей еще идти и идти.

Время поджимало, и нужно было двигаться дальше, но почему-то Арлет совсем не хотелось покидать этот небольшой, свободный от хаоса островок. Но зачем, зачем ей здесь оставаться? Это ведь место для Единений творцов, и если Хранитель где-то и спит, то точно не здесь.

Она инстинктивно подняла голову вверх, ожидая увидеть еще одну яргонскую клетку, но ее там не оказалось. Вместо клетки над головой нависало пустое пространство, уходящее в высоченный, вогнутый потолок — Арлет стояла прямо под тем самым гигантским шпилем, который украшал вершину Обители Воздуха. Шпилем, который она увидела, будучи еще снаружи. Ее вдруг пронзало чувство безграничного величия. Такое же чувство настигло ее, когда она впервые оказалась под главным куполом Обители Огня.

Наслаждаясь этим ощущением, она вертела головой по сторонам, словно пытаясь вдохнуть в себя весь этот пьянящий воздух, до тех пор, пока ее взгляд не задержался на одном из ближайших осколков.

— Что это? — эхом отозвался Интро.

Подойдя ближе, Арлет разглядела маленький, еле заметный треугольник, высеченный на поверхности осколка. Вершину треугольника пересекала горизонтальная линия — снова знак стихии Воздуха. Арлет стала присматриваться и к остальным осколкам тоже, и вскоре обнаружила, что символ присутствует на каждом из них. И как она раньше этого не замечала?

Она ходила по кругу, ощупывая воздушные черепки один за другим, и гадая, для чего кому-то понадобилась расписывать их множеством треугольников? В Обители огня символы обозначали проходы, которые открывались огнем, так может, здесь к этим осколками так же нужно применить стихию?

— Вот только в отличии от спичек, воздуха у тебя нет, — сказал Интро.

Так оно и было.

Арлет остановилась в самом центре круга, все никак не решаясь покинуть это место, хоть и не представляла, что именно не позволяет ей уйти. А затем ее вдруг осенило. Ее глаза вновь забегали по многочисленным символам, окружавшим ее изо всех сторон — однажды она уже видела такое количество треугольников. Десятки стихийных знаков были высечены на поверхности огненного чана — пристанища огненного Хранителя. А что, если …?

— Да, — согласился Интро, даже не дождавшись окончания ее мысли. И Арлет повиновалась, как и всегда.

Она медленно подняла ладони к груди, туда, где билось ее сердце, и сложила их воедино. А затем, не отрывая глаз от воздушного пола, она стала медленно сгибаться, до тех пор, пока не отвесила полноценный поклон.

Несколько бесконечных мгновений ничего не происходило, а затем воздушная тишина стала пробуждаться — началось осторожное, почти бесшумное движение. Движение, говорившее лишь о том, что Интро не ошибся. Сотни воздушных осколков вздрогнули, будто по обители прошла волна внезапного землетрясения, а затем, плавно набирая обороты, закружились прямо вокруг Арлет. И чем дольше они кружили, тем стремительней становился их танец, столь изящно и столь тонко воссоединяющий эти осколки в нечто единое, и нечто воистину необъятное.

Вскоре Арлет уже стояла посреди настоящего воздушного вихря, который, кажется, бушевал даже в самых дальних концах зала. А вокруг нее, кусочек за кусочком, росла огромная, воздушная лестница, спиралью уходящая прямо к потолку, а точнее, к внутренней части остроконечного шпиля.

Достигнув самого пика, лестница не остановилась, а так и продолжила двигаться, зазывая Арлет ступить на нее как можно скорее.

— А как же Нео и Эдвиан? — мысленно заколебалась Арлет.

— Ты должна идти, — ответил ей Интро, — Другого шанса у тебя не будет.

Он был прав. Арлет уже знала, к кому приведет ее лестница, и глубоко вздохнув, сделала первый шаг.

Под ее ногами оказалась воздушная ступень, которая тут же, словно стеклянный эскалатор, понесла ее ввысь. От столь стремительного рывка Арлет пошатнулась, но к счастью, успела восстановить равновесие. Она все думала о Нео и Эдвиане, которых оставила внизу. Оставалось лишь надеяться, что оба они, заметив эту бурю осколков, поспешат к ее эпицентру, и вскоре настигнут Арлет. Или, все же, пусть лучше не настигают?

Арлет чувствовала, что если лестница приведет ее к Хранителю, то она должна встретиться с ним наедине. Внутренности от этой мысли болезненно сжались, и она вдруг осознала, что боится. Боится неизвестного или боится того, что ее странные видения на этот раз не сработают? Что если эти воспоминания и не появятся вовсе? Сможет ли она вновь обхитрить Хранителя?

Воздушная спираль уносила ее все выше, и шпиль приближался с неумолимой скоростью. Но Арлет так не заметила ничего, что могло бы послужить обиталищем Хранителю. Сомнительно, что покровитель стихии станет обитать где-то в складках потолка. Но тогда, куда же несет ее эта воздушная лестница? Лестница, которая достигает самого пика, а затем просто в этом пике растворяется?

Ответ настиг Арлет раньше, чем она успела о нем поразмыслить. Ступени пронесли ее еще несколько кругов, и вскоре прозрачный шпиль оказался на расстоянии вытянутой руки — прямо у нее над головой. Но Арлет так и не смогла коснуться его воздушной поверхности — в следующий миг послышался мягкий звон, и шпиль разлетелся вдребезги. Его осколки, словно стеклянный дождь, полетели вниз, а затем застыли в воздухе, так, словно невидимая сила запретила им касаться земной поверхности. И зал вновь накрыла воздушная занавесь.

Это было невероятное, волшебное зрелище. И все же, внимание Арлет было обращено на нечто совсем иное. Пройдя сквозь разбившийся шпиль, она оказалась в самом небе. А точнее, прямо посреди густого, пушистого облака, которым была окутана верхушка Обители. Лестница продолжала плыть еще немного, а затем вдруг остановилась, призывая, наконец, своего пассажира сойти. Но сойти куда?

— Не бойся, — шепнул Интро, — Ступай вниз.

— Легко тебе говорить…

Арлет осторожно спустила правую ступню, и с удивлением обнаружила, что та и не собирается проваливаться сквозь белоснежную дымку — по облаку можно было идти. Невероятно. Она направилась вперед, пытаясь разглядеть хоть что-то в этой белизне. И как не странно, вскоре она и правда разглядела.

Впереди замаячила темная, бесформенная тень. Арлет с замершим сердцем стала подбираться ближе, и тень с каждым шагом становилась все больше, а ее очертания — все четче. И вот, оказавшись совсем близко, Арлет увидела перед собой…

— Гнездо? — даже Интро удивился.

Да, это было гнездо — гигантское, пугающее своими размерами. Не будь оно так велико, то вполне могло бы сойти за обычный, соломенный домик, который птицы свивали для себя на деревьях. Толстые, деревянные ветви, где-нигде покрытые уже знакомыми прозрачными листьями, были сплетены в массивную платформу,глубиной не менее нескольких футов. Было странно видеть столь привычное творение природы на вершине фантастического облака, которое чудесным образом удерживало такую тяжесть на своей поверхности.

— Страшно подумать, что скрывается в его недрах, — отозвался Интро.

— Спасибо, что успокоил, — фыркнула Арлет.

Но как бы там ни было, она уже знала, что должна делать дальше — может потому, что уже проделывала это в Обители Огня, а может потому, что когда-то она уже стояла на этом самом месте, и память указывала ей путь. Подойдя к гнезду вплотную, Арлет закинула ногу на ближайшую ветвь, а затем полезла вверх.

— Совсем как в детстве, — Арлет почувствовала, как Интро улыбается, — когда ты взбиралась на ореховое дерево, что росло у твоего окна.

Сама Арлет тоже улыбнулась, и это детское воспоминание придало ей храбрости. Крепкая и удобная, благодаря своим выступам, конструкция, позволила ей с легкостью одолеть подъем, и вскоре она оказалась на самой вершине.

Арлет заглянула внутрь гнезда. Оно было заполнено густой, дымчатой субстанцией, сильно напоминающей жидкий азот — не что иное, как стихия воздуха, сотворенная творцами. Та самая живая стихия, которая вскоре направится в Башню, дабы наполнить собой Загранье. По гнезду она расползалась плотными жгутами, медленно окутывая ступни стоящей у ее берегов гостьи, словно зазывая внутрь своего необычного логова. А где-то там, в глубине этой пепельной дымки дремал Хранитель, которого нужно было разбудить.

В нос ударил головокружительный запах — стихия пахла холодной свежестью, свободой, а также безграничной, всеобъемлющей жизнью. И Арлет вновь почувствовала ту самую неуемную тягу, что и на краю огненного чана. Вот только на этот раз она не стала сопротивляться. Она просто ступила в марево и окунула ладони прямо в его гущу.

Тело пронзало уже знакомое чувство. Клетки кожи отворились настежь, и потянулись навстречу стихии, всеми силами пытаясь с ней слиться. А если точнее, они сами стремились превратиться в воздух. Арлет захотелось прикрыть веки, и полностью отдаться этому пьянящему чувству, но она знала, что не должна терять бдительности. Хранитель мог появиться в любой миг, и как подсказывал недавний опыт, мог не раздумывая напасть.

Стихия клубилась все стремительней и стремительней, пока из глубин воздушного марева не стало подниматься нечто странное, и нечто весьма загадочное. Оно было гладким, и на первый взгляд казалось бесформенным. Арлет, борясь с желанием навеки раствориться в воздушной стихии, силой вырвала руки из плена, готовясь увернуться от атаки. Но, к ее удивлению, атаки не последовало.

— Не похоже на хищного ящера, который хочет тебя уничтожить, — шепнул Интро.

Так оно и было. Перед глазами Арлет оказался белоснежный, вытянутый вверх кокон, который, покинув наконец свое убежище, стал мирно покачиваться над поверхностью дымки. Некоторое время Арлет просто его разглядывала, никак не в силах понять, что же может скрываться внутри. Но тут кокон легонько вздрогнул, и в стороны раскрылось две пары гигантских, обтянутых полупрозрачной кожей крыльев, овальной формы. Именно эти крылья и создавали вокруг своей хозяйки защитную оболочку — тот самый кокон, который сперва показался на поверхности. Но сейчас они были раскрыты, а их обладательница зависла напротив Арлет во всей своей наготе.

Ею оказалось диковинное, неземное существо, то ли человек, то насекомое, чем-то напоминавшее фантастическую стрекозу. С белыми, как мел, глазами, которых оказалось не два, а целых три (один глаз зиял прямо в центре лба) и призрачным, светящимся телом. Острые уши, точеные скулы, а ноги — они были настолько длинными и тонкими, что казалось, это и не ноги вовсе. Вьющиеся, белые волосы словно жили собственной жизнью, развеваясь у нее над головой, хоть ветра здесь не было и в помине. У создания вместо одной, оказалось целых две пары рук, которые она теперь медленно протягивала в строну своей гостьи.

Это была Хранитель Воздуха.

Глава 8. Когда рождается ветер

Арлет была не в силах шевелиться. Так же, как и тогда — внутри огненного чана. И хотя в этот раз она больше не смотрела в пасть огромному чудищу, та сила и мощь, которую источала Хранитель Воздуха, была не менее ощутимой, нежели у ее предшественника, и обездвиживала так же, как и дышащий огнём ящер.

— Вот ты и здесь, безымянная, — молвила хозяйка гнезда, все еще не отрывая взгляда от Арлет; голос ее оказался спокойным, но вкрадчивым, а на губах заиграла легкая улыбка, — Сновав моем гнезде. Прошло немало времени с нашей прошлой встречи, и все же то, что живет внутри тебя, никак не изменилось.

Арлет медленно выдохнула. Произошло именно то, на что она так сильно надеялась — Хранитель узнала ее. И хоть обстоятельства их прошлой встречи оставались такой же загадкой, как и в случае с огненным ящером, это уже было хоть чем-то. Чем-то, с чего можно начинать. Причем начинать без страха быть испепеленной прямо на месте — кажется, этот Хранитель отнеслась к незванной гостье весьма спокойно, возможно, даже благодушно. Но как только Арлет об этом подумала, лицо духа вдруг исказилось в устрашающей гримасе.

— Думаешь потому, что однажды тебе удалось разбудить меня, я позволю тебе бесстрастие? — голос Хранителя превратился в острый свист, а в ее глазах вспыхнула такая опасность, что на миг Арлет захотелось просто забиться в какой-то угол, и никогда оттуда не вылезать, — Ты должна дрожать так же, как и тогда, когда стояла передо мной впервые.

И Арлет действительно задрожала. Прошло не менее полуминуты, прежде чем она осмелилась заговорить.

— Я вовсе не бесстрастна, — она попыталась взять себя в руки, но воздуха в легких заметно поубавилось, и голос ее дрогнул несколько раз, — Я…

Но Хранитель не дала ей закончить — она яростно захохотала, и показалось, что этот хохот остудил воздух не менее чем на несколько градусов.

— Вот так-то лучше, безымянная, — речь ее, словно была пропитана ядом — теперь, когда ты снова боишься, мы можем продолжить.

А затем Хранитель сменила маску, голос ее вновь стал мягким и вкрадчивым — она явно наслаждалась ударом, который нанесла, и теперь была довольна собой.

— Ну что ж, я жду с нетерпением, — молвила она, — прошу, не стесняйся озвучить то, что заставило тебя вновь оторвать меня от столь сладкого сна.

Арлет сглотнула.

— Я пришла просить твоей помощи, — осторожно сказала она, — Снова, — добавила Арлет, боясь, как бы не выдать своего незнания.

Хранитель сделала шаг вперед, неся за собой воздушный аромат. Живая стихия следовала за ней по пятам. Она подошла к Арлет вплотную, а затем склонилась, заглядывая собеседнице прямо в глаза.

— Да неужели? — прошептала она, выдыхая в лицо Арлет ветер.

Дух все смотрела и смотрела, ожидая, что жертва не выдержит ее хищного взгляда, но Арлет решила быть стойкой — несмотря на предательски слезящиеся глаза, она не позволила себе даже моргнуть, будучи уверенной, что если дрогнет сейчас, то потеряет уважение Хранителя навсегда.

Словно прочитав ее мысли, Хранитель хмыкнула, и с задумчивым видом отплыла на свое прежнее место. Она небрежно взмахнула своей верхней рукой — одна из ветвей гнезда вздрогнула, а затем стала медленно подниматься вверх, закручиваясь и извиваясь в разные стороны, до тех пор, пока не достигла той высоты, на которой находилась воздушная нимфа. Когда ветвь замерла, Хранитель взмахнула своими круглыми крыльями, и опустилась прямо на ее поверхность. Она запрокинула голову, и стала раскачиваться на ветке из стороны в сторону, шаловливо болтая длинными ногами. Она вновь устремила на Арлет свой лукавый взор, а затем, наконец, заговорила:

— Смею предположить, тебе нужна моя стихийная нить, не так ли?

Арлет не успела ответить, потому, как Хранитель продолжила:

— Ты ведь знаешь, цена ее высока. Именно поэтому я горю желанием узнать, как именно ты будешь меня убеждать. Убеждать в том, что ты достойна подарка Хранителя Воздуха.

Ну вот, приехали. Арлет мысленно выругалась. Хотя, чего еще она могла ожидать? Неужели она надеялась, что все пройдет гладко, и она, даже не зная за кого именно ее воспринимают, сможет заполучить воздушную нить? Она вспомнила смех Странника, когда тот услышал о ее замысле. Как он смотрел на нее, словно на безумную. А что, если это и правда безумие? В прошлый раз ей чудом удалось спастись, сможет ли она выкрутиться и в этот раз?

Так, нельзя раскисать. Думай Арлет, думай. Хранитель хочет, чтобы ее убедили. Ну что ж, нужно делать то, о чем она просит, предоставить веские аргументы. Она будет говорить правду, только правду.

— Я должна попасть в Башню… — начала было Арлет, но Хранитель ее перебила.

— Это мы уже знаем, — прозвучало безжалостно.

— Я ищу ответы…

— Где-то я уже это слышала.

— Я ищу свою мать…

— И снова ты повторяешься.

Повторяется? Откуда Хранитель знала, что Арлет намеревается сказать? Неужели она говорила все то же самое и в прошлый раз? Говорила о том, что ищет мать? И ничего об этом не помнит? Или все же помнит? Поэтому и повторяется?

Как бы там ни было, начало не из лучших. Правда Хранителю не интересна. Ладно, нужно менять подход. Но Интро молчал, а странные видения, на которые она так надеялась, никак не появлялись. Арлет лихорадочно думала. В голове крутилась безумная затея, на которую она все никак не могла решиться. Да, в прошлый раз это помогло ей заполучить огненную нить, но чуть не лишило ее жизни.

Арлет вновь посмотрела в глаза Хранителя и поняла — лучше уж рискнуть, нежели испытывать ее терпение. И Арлет решила прибегнуть ко лжи.

— Прошу, отдай мне нить, — она пыталась мыслить ясно, — и я обещаю отплатить. Вкус будет для тебя незнаком.

Она сделала небольшую паузу, внимательно следя за реакцией Хранителя. Та продолжала смотреть на свою гостью несколько секунд, а затем демонстративно зевнула.

Дьявол…

— О, великая Хранительница Воздуха, — отчаянно продолжала Арлет, — Я преклоняюсь перед твоим величием, и безграничной силой. Я…

— Разве ты не видишь, что мне до смерти скучно?! — зашипела Хранитель так злобно, что волосы на затылке Арлет стали дыбом.

Она снова прогадала. Хранитель не желала ее слушать. Но чего же она желает? Что хочет услышать?

— Ты зря надеешься убедить меня лестью, — вновь отозвалась Хранитель, и внутри Арлет все оборвалось, — Мне она не интересна. Все это слишком обыденно. И ты не получишь мою нить.

Обыденно? Что значит обыденно? Все плохо, очень плохо. И что же теперь будет? В лучшем случае Арлет уйдет отсюда с пустыми руками. Да, она останется в живых, но что дальше? Нет, она не должна сдаваться.

И тогда произошло то, чего Арлет так сильно ждала — глаза застелила черно-белая пелена, словно ее разум прыгнул в иной мир, и губы ее задвигались сами по себе, четко произнося слова:

— А что, если мы сыграем? — Арлет вновь услышала собственный голос, и едва узнала его, — Сыграем так же, как и в прошлый раз? А затем совершим обмен.

Щелчок, и все вернулось на свои места. Мир вновь наполнился красками, а перед ней было удивленное лицо Хранителя. Да, весьма удивленное. Оно смотрело на Арлет еще с минуту, и та уже стала представлять себе очередной безразличный зевок, или еще хуже, яростное недовольство, но к ее большому удивлению, нимфа вновь захохотала.

— А ты хороша, безымянная, — молвила она довольным тоном, — весьма хороша. Решила удивить меня в последний момент. Что ж, не ожидала, что ты вновь согласишься на мою игру. Особенно после того, как в предыдущий раз ты едва не проиграла.

Отлично. Арлет ведь хотела черно-белых видений, вот она их и получила. И теперь она будет играть в игру, которую она едва не проиграла, а затем будет совершать некий обмен, о котором и представления не имела. Та самая плата? Наверняка. Что ж, придется нырять в неизвестность. Как и всегда.

— Я готова, — выдохнула Арлет.

— Прекрасно, — в предвкушении Хранитель сложила перед собой многочисленные пальцы, и стала размахивать длинными ногами еще сильнее, — Уверена, ты помнишь мои правила.

Ничего Арлет не помнила, но дух не медлила с напоминанием.

— У тебя будет всего один шанс, — сказала она в предвкушении, — Ответишь правильно, и я отдам тебе стихийную нить. Если же ответ будет неверным — я заберу твою жизнь. И сделаю то же самое, если попытаешься сбежать.

Нить или смерть. Яснее некуда.

— Что ж, — продолжила Хранитель, когда Арлет кивнула, — Тогда я начну свой рассказ.

И она начала:

— Когда-то, данным-давно, жила на этом свете Тень, — с этими словами дух воздуха вновь взмахнула одной и своих четырех рук — из нее на свет вырвалась легкая, бесформенная тень, и стала медленно плавать в пространстве над гнездом. Арлет сопровождала ее взглядом.

— Она была безликой, — продолжила Хранитель, — беззвучной и неуловимой. А еще, она была совершенно одинокой. Почему, спросишь ты, и я отвечу — она была одинокой, потому что не знала, кому принадлежит. Тень встречала многих, кто был похож на нее — другие тени, такие же темные и мрачные, как она сама, и все же они отличались от нее. Отличались тем, что рядом с каждой из них всегда находился тот, кто их отбрасывал. Тот, за чей счет они существовали. В то время как Тень — она всегда была сама по себе.

Но однажды Тень услышала голос. Он прозвучал из ниоткуда, и принадлежал неизвестно кому. Но он поведал Тени, что где-то там, на краю этого безликого мира, спрятан сундук. И что именно в этом сундуке заперто то, что она так отчаянно ищет. А затем голос пропал.

Недолго думая, Тень отправилась в путь. Долгие годы она бродила по миру, ища заветный край, о котором рассказал ей голос. И вот, в один прекрасный день, она достигла своей цели, а пред нею и правда предстал сундук — тот самый, в этом не было никаких сомнений.

Арлет заметила, как тень замерла на краю гнезда, и уставилась в глубины воздушного марева. На поверхность стало что-то всплывать, и вскоре над дымкой появился небольшой сундучок.

— Тень несказанно обрадовалась, — продолжила Хранитель, — Конечно, ведь то, что она так долго искала, было почти в ее руках. Но внезапно из сундука прозвучал голос, тот самый, который Тень услышала много лет назад, то самый, который и направил ее на край мира. «Ты была верна своей цели», сказал голос, «и я готов дать тебе то, в чем ты так сильно нуждаешься, но сперва, ты должна меня отпереть».

Воздушное марево вновь заволновалась, и на поверхности появилось еще четыре предмета. Это были четыре плоских, прямоугольных камня — кроваво-красный, ярко-желтый, темно-синий, и последний изумрудно-зеленый.

— Сундук поведал Тени о предназначении камней, — добавила Хранитель, наблюдая за удивленными глазами Арлет, — «Эти камни являются ключами», сказал он, «один был выжжен свирепым пламенем, второй был соткан холодными ветрами, третий был излит бегущими водами, в то время как четвертый был добыт прямо из глубин земли. Все они могучи, и равны своими силами, но отворить меня сможет лишь тот из них, который ничего не отворяет».

С этими словами камни задвигались, и стали медленно кружить вокруг сундука. Тень тоже шевельнулась, а затем одним плавным рывком оказалась у ног Арлет. Она повисела в воздухе буквально несколько секунд, словно о чем-то размышляя, а затем налетела на Арлет, растворившись прямо внутри нее. Тело на миг наполнилось холодом, который заморозил мысли, но затем все вернулось на свои места, и Арлет вновь услышала вкрадчивый голос Хранителя:

— И настало время для Тени сделать свой выбор. Избрать лишь один из четырех ключей. Избрать тот, который отворит сундук.

Тогда Арлет поняла — теперь она и есть Тень, и именно она должна разгадать эту загадку. Выбрать правильный ключ, а иначе… иначе Хранитель заберет ее жизнь. И у нее есть всего одна попытка.

От волнения в голове все мигом перепуталось. И как же ей мыслить ясно, когда прямо над ней нависает погибель? Ох, и почему она полезла в это гнездо в одиночку? Мозги Эдвиана были бы сейчас очень кстати. А Нео, возможно, могла бы вновь вытащить ее из этой передряги. Но увы, Арлет была здесь одна-одинешенька, поэтому и справляться придётся своими собственными силами.

Ладно, нужно сосредоточиться. У нее есть четыре варианта, и нужно выбрать один из них. Четыре к одному — если хорошо подумать, все не так уж плохо. Да, гением она не была, и все же она всегда считала себя смышлёной. Так что же, неужели она не сможет разгадать одну загадку?

— Сколько у меня времени? — спросила она у Хранителя.

— Если пожелаешь, можешь размышлять бесконечно, — засмеялась дух, — я никуда не спешу.

Ну и отлично, тогда к делу.

Арлет ступила ближе к сундуку, чтобы хорошенько его разглядеть. Он был соткан их живой стихии, той самой, что наполняла гнездо. Разглядеть, что скрывалось внутри сундука было невозможно, но Арлет была уверена — там спрятано не что иное, как воздушная нить. Сундук был гладким, и все, что различалось на его поверхности, было небольшое, прямоугольное отверстие — замочная скважина. Несомненно, она предназначалась одному из камней. Но которому из них?

Арлет стала приглядываться и к плавающим камням тоже. Но как бы она не старалась найти в них хоть какие-либо различия (может, один из них подходит к замку лучше, чем другие?), не считая цвета, все они были абсолютно идентичными. Ну что ж, наверняка ей нужно сфокусироваться на последних словах сундука — отворить его сможет лишь тот, который ничего не отворяет. Но что же это может обозначать?

Арлет вновь окинула взглядом камни — судя по цветам, каждый из них обозначал одну из четырех стихий. Так которая из них могла ассоциироваться с «ничем»? Ответ напрашивался сам по себе — лучшим кандидатом на эту роль, несомненно, выступал воздух. Невесомый, невидимый… чем тебе не «ничего»?

— Слишком просто, не считаешь? — вдруг отозвался Интро.

— Объявился… — пробормотала Арлет.

— Ты что-то сказала, безымянная? — послышался голос Хранителя.

Арлет мотнула головой.

— Просто мысли вслух, — ответила она.

— Бывает и такое, — протянула Хранитель, и вновь замолчала.

И правда слишком просто, согласилась Арлет с Интро. Не станет же дух воздуха загадывать загадку, ответ на которую кроется в ее же собственной стихии? Нет, здесь что-то другое… А что, если загадка должна сбить Арлет с толку? Что если сундук отворяет та стихия, которая является полной противоположностью воздуха? Земля…

— Но как же земля может ассоциироваться с ничем? — вновь зашептал Интро, — Земля, это самое, что ни есть, НЕЧТО.

И снова он был прав. Арлет приложила пальцы к вискам — так, как это делал Эдвиан, когда напряженно думал. А вдруг поможет? Но нет, движение рук лишь отвлекало, поэтому она их опустила, и стала вновь изучать сундук. Ничего не открывает… ничего не открывает… что же это может быть?

Она почесала затылок, и вдруг под опущенным рукавом что-то шевельнулось — огненная нить. Она кое-что напомнила Арлет. В голове всплыл образ Башни, а вместе с ней и слова огненного ящера о том, что для взлома печати понадобятся все четыре нити. Точно! А что, если здесь принцип тот же? Арлет протянула руку, а затем один за другим собрала камни в кулак. И что же дальше? Засунуть их в отверстие все вместе?

Но Интро под сердцем неодобрительно загудел. Он так ничего и не сказал, но Арлет уже и без того знала, к чему такое недовольство. Он был не согласен. И если честно, сама Арлет тоже терзалась в сомнениях. Идея с объединением камней казалась стоящей, и все же загадку ей загадала Хранитель — та, которая прекрасно знала, как сорвать защиту Башни. Наверняка, именно она и поделилась с Арлет этими сведениями в прошлом. В прошлом, которое Арлет не помнила, но которое несомненно существовало. Так неужели решение может оказаться таким простым?

— Я пойму, если ты захочешь сдаться, — послышался голос Хранителя, — Согласись, растворить свою жизнь в стихии воздуха не такой уж и скверный исход.

Но Арлет была не согласна. Возможно, отдать жизнь Хранителю и не было столь ужасно, но отдать ее, так и не узнав о себе правду — нет, это было вовсе не то, на что она была согласна. Ну же, ну же… который из этих четырех ключей принесет Арлет победу? Какой из них тот, который откроет заветный сундук?

И тут Арлет осенило. Ее словно пронзала маленькая молния, расставившая все по своим местам. Ответ был прост и очевиден. И как же она раньше не догадалась. Арлет ступила к сундуку вплотную, и так и не дождавшись мнения Интро, прошептала:

— Ни один из них.

— Прошу прощения? — Хранитель спорхнула с ветки, в глазах ее горело любопытство.

— Ни один из них, — повторила Арлет уже громче, — Ни один из этих ключей не сможет отворить сундук.

— Правда? — голос духа просвистел, словно ветер, — Так скажи, безымянная, что же тогда сможет отворить сундук?

Арлет показалось, или она уловила в речи Хранителя недовольство? Значит, она на верном пути.

— Ничего, — ответила Арлет, и услышала в своем голосе небывалую уверенность, — Ничего не сможет его отворить.

— И почему же? — Хранитель едва не закричала.

— Потому что сундук не заперт.

С этими словами Арлет схватила крышку сундука, а затем осторожно потянула наверх. Крышка поддалась, и стала медленно отворяться. Она поднималась все выше и выше, до тех пор, пока не было откинута полностью, и пока взору Арлет не предстало то, что так отчаянно искала Тень. То, что так отчаянно хотела заполучить сама Арлет — воздушная нить.

Не раздумывая, девочка потянулась в ее сторону, и нить, словно лишь того и ждала, сама скользнула ей под рукав, а затем обвилась вокруг запястья, занимая свое место сразу над огненным браслетом. Невероятно. Все казалось настолько естественным, настолько правильным, что на миг Арлет даже позабыла о том, что находится в гнезде опасного духа. Сердце неистово ликовало — она разгадала загадку! Она преодолела еще одно препятствие, заполучила вторую нить!

Голос Хранителя прозвучал, словно из тумана:

— Ну что ж, мои поздравления, безымянная. Ты их заслужила.

Арлет оторвала взгляд от воздушной нити, и подняла его на Хранителя. И лишь тогда она вспомнила, что загадка была лишь частью ее испытания, и сейчас ей придется платить. Платить тем, о чем она и понятия не имела.

Но дух так и не дала ей возможности как следует об этом поволноваться — Хранитель вновь подплыла к Арлет вплотную, а затем схватила ее руку, ту самую, вокруг которой еще недавно обвилась нить. Что она делает? Неужели хочет забрать ее обратно? Арлет инстинктивно дернулась, но Хранитель лишь оскалилась, и сжала ее запястье еще сильнее. А затем одним, резким движением разорвала рукав ее плаща, обнажая то, что под ним скрывалось. Глаза духа расширились, и она блаженно прошептала:

— Я знала, что ты принесешь мне именно его. Я учуяла его запах, как только ты ступила в мое гнездо. Ох нет, никогда от такого не откажусь.

И Хранитель, словно безумная, раскрыла свои тонкие губы, а затем впилась в огненный браслет — так, будто лишь об этом и мечтала. И тогда Арлет поняла — это и была плата. Огненная нить. Огненная стихия. ЧУЖАЯ стихия. Она пораженно наблюдала, как дух беспощадно поглощает пламя, слабо трепещущее в браслете. Но чего же она добивается? Неужели хочет испить всю стихию до дна? Нет, она должна остановиться. Она ведь знает, что Арлет нужны все четыре нити.

Но Хранитель, кажется, не отдавала себе отчета. Глаза ее становились все шире, а улыбка все одержимей. Арлет попыталась выдернуть руку, но не тут-то было — ей было никак не совладать с мощью стихийного духа. И тогда, где-то позади, послышался крик:

— Арлет!

Это что, Нео? Арлет обернулась, и увидела две размытые фигуры, несущиеся в ее сторону. И хоть облачность ограничивала видимость, сомнений не было — это они! Это были Нео и Эдвиан!

Хранитель оторвалась от руки Арлет, и растерянно уставилась на тех, кто приближался к гнезду. В глазах ее читалась борьба — с одной стороны она неистово желала вновь впиться в стихию огня, а с другой, вряд ли она ожидала гостей. В конце концов, нежелание открывать свою сущность чужакам все же превысила — Хранитель громко зашипела, а затем, сложив вокруг себя мерцающие крылья, исчезла в глубинах гнезда.

Арлет с облечением вздохнула, а затем рванула к краю гнезда, и стала поспешно сползать вниз по тем же ветвям, которые еще недавно помогли ей взобраться на вершину. Спустя минуту ее ступня вновь коснулась облака, а рядом послышались частые дыхания Нео и Эвиана.

— Разве мы не договаривались действовать слаженно? — Эдвиан тут же стал возмущаться, — Арлет, мы чуть сума не сошли!

— Знаю-знаю, — Арлет не собиралась отрицать, что поступила безрассудно, оставив своих спутников, — Я… все случилось как-то само собой.

— Ты в порядке? — Эдвиан с беспокойством оглядел ее разорванный рукав, — мы видели ее… то есть… это была Хранитель?

Арлет кивнула.

— Лицо у этой дамочки было очень недовольное, — добавила Нео будничным тоном, и Арлет улыбнулась.

Как же хорошо было видеть этих двоих снова.

— Да, мне удалось ее разбудить, — Арлет вытянула вперед руку, — Нелегкое вышло сражение, но я заполучила нить!

Глаза Эдвиана и Нео при виде нити привычно загорелись.

— О-о-о, — протянула Нео, — ты сделала это, новенькая.

— Сражение? — переспросил Эдвиан, все еще разглядывая воздушный браслет; в отличии от совей огненной соседки, тот, будучи в своем привычном окружении, ярко мерцал.

— Расскажу все, как только уберемся отсюда, — Арлет бросила взгляд в ту сторону, где она еще недавно сошла с воздушной лестницы, — Как вы сюда поднялись?

— Знаешь ли, тяжело не заметить осколочный ураган и громадную лестницу, растущую прямо в ее центре, — ответил Эдвиан, — Когда все это началось, мы с Нео были уже встретились, и сразу догадались, что это ты начудила. Вот и рванули в самую гущу событий. Оказались у подножья лестницы, и стали подниматься. Чуть коньки не откинули, пока добрались…

— Говори о себе, — вставила Нео.

Арлет ликовала. Значит, лестница не исчезла. Да, она остановилась, но все еще была на месте — ждала, пока тот, для кого она собралась, спустится вниз. Ждала Арлет. Так же, как и лестница у огненного чана.

— Поспешим, — сказала она, и троица двинулась в противоположную от гнезда сторону.

Но они успели сделать всего несколько шагов, потому как оттуда, куда они так спешили, послышались голоса. Голоса воздушных творцов — Арлет сразу узнала их свистящий тембр. Вслед за голосами послышался топот и шуршание — творцы наверняка поднимались по лестнице.

— Ну вот, — закатила глаза Нео, — а я то думала, хоть один раз без приключений.

— Ты же вроде противник скучных мероприятий, — сказала Арлет, лихорадочно озираясь по сторонам, и пытаясь сообразить, что, помимо прыжка вниз, могло послужить им выходом.

— Скучно или нескучно, — нервным голосом проговорил Эдвиан, — а нас сейчас схватят. Ох, нам нельзя попадать в плен! Творцы думают, мы причастны к исчезновению стражей, они не станут с нами церемониться! Я бы, видит Бог, даже по цепи сейчас спустился!

— Не могли они хоть немного подождать, прежде чем обнаруживать нас? — злилась Нео.

— Подождать? — Эдвиан выпучил глаза, — С чего им медлить с захватом особо опасных преступников?

— Ох, научись, наконец, различать сарказм, Эдвиан, — вздохнула Нео, — Радует лишь то, что топают они сюда на своих двоих. На лестнице крылышками-то не помашешь.

А что, если попытаться укрыться в гнезде, подумала Арлет. Ведь не стоять же на этом самом месте и ждать, пока их схватят. Она быстро обернулась назад, дабы визуализировать отходной путь и принять решение. Именно в этот момент у самого гнезда мелькнула размытая тень. Арлет потерла глаза, ибо на таком ветру, да и после столь эмоциональной встречи с Хранителем, померещиться могло что угодно. Она подошла немного ближе — там, за торчащими ветками явно что-то двигалось.

— Что случилось? — озадаченно спросил Эдвиан.

— Пойдем туда, — ответила Арлет, и, не дожидаясь согласия остальных, двинулась на разведку.

Гнездо было таким объёмистым, что понадобилось некоторое время, дабы просто его обойти. Наконец, пройдя вдоль громадного сооружения, Арлет, Нео и Эдвианр оказались позади него. Но там, кроме облачной пустоты, ничего и никого не оказалось.

— Кажется, я что-то видела, — сказала Арлет, напряжённо осматривая темные щели между ветвями.

— Уверена? — спросил Эдвиан, и они, вместе с Нео рванули осматривать другую сторону гнезда.

— Проклятье, — откуда-то сверху послышался голос Нео, ей, видимо, удалось взобраться на вершину в два счета, — Это штуковина полностью заросла.

— Что? — удивилась Арлет.

— То, что слышала, — ответила Нео, — Воздушная дама решила забаррикадироваться с помощью веток.

На этот раз голоса творцов прозвучали крайне отчетливо, и Арлет поняла, что те, наконец, взошли на вершину и ступили на поверхность облака. А она, вместе с Нео и Эдвианом, оказалась в ловушке.

— Я же не сошла сума, — пробурчала Арлет себе под нос, все еще лихорадочно пытаясь высмотреть что-то в стенах гнезда, так, будто это что-то должно было спасти их от творцов.

Словно в подтверждение, она вновь заметила движение, только на этот раз не рядом с пристанищем Хранителя, а в туманности неподалёку от нее. Она устремила свой взгляд туда, и отчётливо увидела темную фигуру. Фигуру в длинном, темном одеянии с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо. Невидимые глаза смотрели прямо на Арлет.

Это был он — чужак. Чужак, оставивший ключ на ее пороге, а потом приведший ее к чёрному дереву. А может, она и вправду сошла сума? Ведь он никак, просто никак не мог там оказаться.

Чужак поманил ее пальцем, а затем повернулся к ней спиной, и просто ступил в облачную стену, тотчас растворившись в пространстве.

— Что там такое? — только что подбежавший Эдвиан тронул Арлет за плечо.

— Ты…ты ее видел? — обернулась к нему ошарашенная Арлет, — Фигуру в капюшоне?

Эдвиан растерянно посмотрел туда, где еще только что стоял чужак, а затем вновь перевел взгляд на Арлет.

— Там никого нет, — сказал он, — Арлет, нас вот-вот схватят, я думаю…

Но Арлет не слушала. Она сделала несколько шагов в сторону облачной стены, прошла сквозь нее, но чужака там не оказалось. Вместо него, глазам Арлет открылся головокружительный обрыв — она стояла на самом краю облака. Машинально отскочив назад, она, с неистово бьющимся сердцем, вновь оказалась внутри облака.

— Там обрыв… — промямлила она, — Но куда же он делся? Он ведь…

Она так и не успела договорить, потому что рядом с громким хлопком приземлилась Нео, видимо, не совсем удачно рассчитав высоту прыжка, и выдохнула:

— Творцы! Они здесь!

Решение, как всегда, пришло спонтанно. После Арлет еще долго размышляла над тем, как она все-таки решилась на подобный поступок, но тогда это решение казалось ей настолько естественным, что все остальное просто перестало иметь смысл. Чужак спас их, когда они оказались в оковах воды, и он хочет сделать это снова.

— За мной! — завопила она, и, схватив за руки Нео и Эдвиана, понеслась в сторону обрыва.

— Куда мы бежим?! — кричала Нео, будучи еще не в курсе, что ее ждёт впереди.

А Эдвиан, кажется, бежал лишь потому, что просто не успел осознать происходящее.

— Доверьтесь мне, доверьтесь мне… — бормотала Арлет, скорее самой себе, нежели остальным.

Над гнездом взмыло несколько творцов. А точнее, их было четыре — близнецы Альхенна, Шемали и Эхисис. Сами верховные правители явились на вершину Обители, дабы задержать беглецов. Все они был без крыльев, но это не помешало им рассекать воздух такими головокружительными прыжками, что позавидовали бы даже самые скоростные бегуны.

Арлет все еще крепко сжимала ладони Нео и Эдвиана, когда они все разом проскочили сквозь облачную стену, и обрыв оказался прямо перед ними. В венах, в предвкушении опасности, закипела кровь. Творцы были прямо у них за спиной, когда Арлет сделала прыжок. Нео и Эдвиан прыгнули вслед за ней, и уже спустя миг все трое летели вниз с бешеной скоростью, маниакально пытаясь сделать полноценный вдох. Все было будто во сне, туманное и расплывчатое, словно прыгнули вовсе не они, а кто-то другой.

Понимание происходящего настигло Арлет лишь спустя несколько секунд. Она услышала, как рядом кричит Нео, а затем осознала, что и сама орет во всю глотку. Эдвиан, чья фигура маячила по другую от не сторону, летел вниз с отсутствующим, стеклянным взглядом, будучи не в силах выдавить из себя ни звука.

Перед глазами проносились кусочки ярко-голубого неба, которые время от времени сменивались белой дымкой — троица рассекала облака один за другим. Скорость их полета была столь устрашающей, что было невозможным разглядеть, ни что находиться вокруг, ни что это за необъятное, темное пятно, ожидающее их где-то далеко внизу.

— Что ты наделала? — в отчаянии застонал Интро.

И Арлет вдруг четко осознала, что в скором времени они разобьются. Причем разобьются насмерть. И лишь благодаря ей одной, все они сейчас летит прямиком в объятия смерти. Благодаря ее, как всегда, импульсивному решению. Благодаря проклятому чужаку, в котором она так сильно ошибалась. Да, возможно он и хотел спасти их от захвата творцов, но неужели ценой их собственных жизней? Жизней, которые Нео и Эдвиан так слепо доверили Арлет. Нет, нет.… Все это не может вот так просто закончиться. Такая глупая, бессмысленная смерть…

Арлет переполняла безысходность. То, что находилось внизу, с каждым мигом притягивало их тела все сильнее, и противостоять ему казалось просто невозможным. Она уже стала подумывать о том, не отдаться ли воле судьбы — ведь сопротивляться было бессмысленно. Но тут она внезапно почувствовала, как на запястье что-то шевелиться. Как что-то холодное и легкое ерошит поверхность ее кожи. Нить. Да, это была воздушная нить!

Неимоверной силой воли Арлет выровняла тело, и стала лететь животом вниз. Дрожащими руками она потянулась к левой руке и закатала рукав. Воздушная нить ярко мерцала, так, словно чего-то ожидала. Ну что ж, тогда пора действовать. Фокус с огнем у нее получился, значит, получится и с воздухом.

— Давай… — прошептала Арлет, задыхаясь от бьющего в лицо ветра.

Нить словно услышала ее мольбу — она обвила ее запястье крепче, будто стремясь врасти в кожу, а затем, наконец, случилось то, что было их последней надеждой на спасение.

Арлет перестала чувствовать пальцы, они словно превратились в невесомый воздух, и из ее ладоней наружу вырвался самый настоящий воздушный вихрь. Но вихрь вовсе не бесцветный, каким, по сути своей, должен быть ветер, а вихрь, окрашенный в яркое серебро — такой же необычный, как и тот огонь, который когда-то открыл для них проход сквозь золотой остров.

Арлет выставила вперед руки, словно пытаясь остановить неумолимо приближавшееся дно. От напряжения на глазах выступили слезы — они растекались по окоченевшему лицу, а затем срывались с ее щек, оставаясь где-то высоко в Поднебесье. И тогда пришло ощущение, что их полет замедляется. Арлет будто ткнули острым ножом, сознание немного прояснилось, и она попыталась сосредоточиться. Скорость и правда уменьшалась. И кажется, происходило это благодаря тому, что творили ее пальцы.

Работает, ликовала Арлет. Работает!

Режущий воздух стал мягче, и прямо под троицей стало расползаться нечто, напоминающее щит. Воздушный, серебристый щит, который, судя по всему, и служил тормозом. Вот оно, нужно постараться еще немного! Да, с опозданием, но лучше позже, чем никогда. Нео, летящая рядом, перестала кричать, и даже Эдвиан вдруг ожил, стал вертеть головой и проявлять эмоции. Они тоже почувствовали, что их полет изменился.

Арлет раскрыла пальцы, а затем ухватилась за своих спутников, чтобы те случайно не выскользнули из-под защиты, созданной ею из воздуха. Падение становилось все менее и менее стремительным, пока наконец, не превратилось в обычное парение в воздухе. Арлет, Нео и Эдвиан, смогли впервые вдохнуть на полную грудь, и теперь, словно три невесомых пёрышка, подгоняемые легким ветром, медленно опускались вниз.

В таком режиме они пролетели еще несколько минут. Управлять щитом у Арлет получалось все лучше, и она даже попыталась лавировать. И вот, когда последний ярус облаков остался позади, внизу показалась бескрайняя, темно-синяя гладь — вода. То самое темное пятно, которое они видели еще с Поднебесья. А вокруг ни единого кусочка земли. Ни даже намека. Каждый, несомненно, подумал лишь об одном: а может, сиюминутная смерть от удара была бы милосердней, нежели утонуть в этом бескрайнем океане? Но вслух этот вопрос так никто и не задал.

Вскоре они достигли чернильной поверхности. Воздушный щит, ко всеобщему удивлению, не исчез. Остановившись в нескольких дюймах над поверхностью воды, он легонько завибрировал, словно изучая пространство. Затем его края плавно загнулись вверх, и образовали собою нечто наподобие маленькой серебреной лодки, удерживающей путников наплаву. Уголки губ Арлет дёрнулись в невольной улыбке — созданная ею стихия всеми силами их оберегала.

— Ох, лучше сразу умереть… — пролепетал Эдвиан: сейчас он лежал, распластавшись на бортике лодки, и неотрывно смотрел в одну точку круглыми от ужаса глазами, — Но видимо, смерть решила немного позабавиться, перед тем, как забрать меня на тот свет.

Кажется, не было в этом мире ничего, чего Эдвиан боялся больше, чем высоты.

Арлет встала на ноги, и хотела было оглядеться, но так и не успела этого сделать, потому как прямо ей в лицо ударил чей-то холодный, и очень уж костлявый кулак. Она ахнула, от неожиданности, и от острой боли — удар пришелся по челюсти, по той самой распухшей щеке, о которой ей только-только удалось позабыть.

Арлет покачнулась, и чуть не упала за борт. Машинально прижав ладонь к ушибу, она ошарашенно смотрела на Нео, которая стояла напротив нее и сверлила ее голубыми, на этот раз очень рассерженными глазами. Пальцы ее все еще были сжаты в кулак — тот самый кулак, который только что едва не выбил Арлет все ее зубы.

— Ты что, совсем из ума выжила? — воскликнула Арлет, и почувствовала, как внутри закипела злость.

Злость, а вместе с ней и обида.

— Это я-то из ума выжила? — прошипела негодующая Нео.

Было странно смотреть на извечно невозмутимую голубоглазку вот в таком вот состоянии. Еще никогда Арлет не видела, чтоб ее хоть что-нибудь злило. Раздражало — да. Доставало — да. Но никак не злило. Арлет, конечно, понимала, что ее поступок мог стоять им жизней, и теплых объятий не ожидала, но чтобы прям рукоприкладство… Ведь как-никак, все они в итоге остались живы, а могли бы оказаться в вечном заточении яргонской клетки, а в худшем случае умереть от рук творцов.

— Да что с тобой не так, Нео? — выдохнула Арлет, кривясь от очередного приступа боли.

— Не люблю лжецов, вот что со мной не так! — рявкнула Нео.

— Лжецов? Ты о чем вообще говоришь?

— Вот об этом! — Нео гневно ткнула пальцем в воздушную лодку, — Как ты это сделала?

Зараза. В ходе событий Арлет совсем позабыла о том, что так старательно скрывала от своих спутников. Да и кому захочется делиться своими странностями, при том, что даже ты сам эти странности не до конца понимаешь?

— Не знаю, само собой вышло, — огрызнулась она, и отчасти это было правдой; а затем с ее губ сорвалось то, чего она говорить вовсе не собиралась, — Могла бы спасибо сказать.

— Что?! — лицо Нео стало багровым, — Ты издеваешься что ли? Спасибо за что? За то, что из-за твоего поступка все мы могли быть стерты с лица земли? Может, это ты должна сказать спасибо, что мы так слепо за тобой прыгнули в самую бездну? Что ты скрываешь, Арлет? Кто ты вообще такая? — добавила она с таким осуждением в голосе, будто ее собеседница совершила государственную измену.

От таких слов Арлет стало не по себе. Ей показалось, или она вновь почувствовала на себе тот отвратительный взгляд, которым смотрели на нее всю ее жизнь? Да, кажется, это был именно он.

— Я не обязана перед тобой объясняться, — отрезала Арлет, пытаясь не терять самообладания, — Никто не заставлял вас прыгать вслед за мной. Равно, как и следить за мной среди ночи! Это ваш собственный выбор. Вы сунули свои носы в дело, совершенно вас не касающееся! Так, чего ты от меня ждешь, Нео? Может, извинений за то, кем я являюсь?

Арлет знала, что слова ее жестоки. Но ей было всё равно. Никто не будет бить ее в лицо лишь за то, что у нее были тайны. Какими бы эти тайны не были. Она надеялась, что ее речь хоть немного остудит пыл Нео, но голубоглазка не собиралась отступать:

— Да ради всего святого, Арлет! — воскликнула она, — Никто здесь не пытается посягнуть на твою ослепительную личность! Знаешь, не нужно винить других в том, что они на тебя смотрят. Ты сама притягиваешь взгляды, и вызываешь вопросы. Много вопросов. Ты приехала в Эверелл вместе с багажом загадочного прошлого, окутанного тайнами. Новенькая, чью мать когда-то называли женщиной- призраком, и которая таинственным образом выжила в смертельном пожаре. Новенькая, которую из школы забирает черный лимузин, и которая лишь то и делает, что ходит волком-одиночкой, и даже лиц своих одноклассников запомнить не может. И вконец новенькая, которая среди ночи идет к волшебному дереву-порталу, а теперь еще и создает настоящий ветер, совсем как обитающие здесь творцы. Бог весть, сколько дней мы ломаем голову над тем, что здесь происходит. Пытаемся понять, почему тебя, а вместе с тобой и нас, занесло в этот Аграаль. И пытаемся найти отсюда выход. А ты, оказывается, все это время водила нас за нос! Скажешь, мой гнев не оправдан, Арлет? Ты сама, своим же молчанием, вьешь вокруг себя эту паутину тайн!

Арлет боролась изо всех сил. Боролась, дабы просто проглотить услышанное, а затем абстрагироваться от реальности, как она всегда и делала. Закрыться в своем собственном мире, и больше никого и никогда туда не впускать.

Но чувства рвались наружу. Рвались с неистовой силой.

— Я не выбирала себе такую жизнь! — заорала она.

Казалось, будто кричит кто-то другой, а сама она просто стоит в сторонке и слушает, как этот кто-то выплескивает наружу многолетнее отчаяние.

— Ты не знаешь, что я чувствую, Нео! — из уст ее сорвался истерический смех, — Да ты вообще меня не знаешь! Думаешь, я хочу, чтоб на меня так смотрели? Хочу, чтоб говорили за моей спиной? Думаешь, я могу что-либо изменить? Я надеюсь, тебе никогда не придется узнать, каково это всю жизнь прожить белой вороной. Вороной, которую все разглядывают. Вороной, которую не понимают, и поэтому не принимают. Вороной, которая и сама не знает, в чем причина ее белого цвета. Да, я не рассказала вам всего, но есть вещи, которые касаются лишь меня одной!Вещи, которых вы не поймете, и которых я и сама не могу понять!

— Так расскажи нам, Арлет, — неожиданно тихо отозвался Эдвиан, — Расскажи нам все, и мы попытаемся понять эти вещи вместе.

Его голос был на удивление спокоен, и после криков Нео это спокойствие будто окатило Арлет ледяным градом. Ничего не ответив, она резко отвернулась, и опустилась на дно лодки. Зверская усталость расползалась по ее телу, а Интро под сердцем вдруг прошептал:

— А может, его слова справедливы?

— Да неужели? — буркнула ему в ответ Арлет.

— Мне кажется, ты и правда задолжала им объяснение, — Интро не сдавался.

— Помолчал бы ты, — прошипела Арлет.

— Арлет? — спросил Эдвиан, не в силах разобрать, что она там бормочет.

Он, видимо, подумал, что отвечает она именно ему.

Арлет вздохнула. Обхватив голову руками, она попыталась унять головную боль. Так прошла целая минута — тягостная и напряженная. Как не странно, боль немного отступила. И лишь тогда Арлет заговорила:

— Ровно семь лет тому назад меня, дрожащую с ног до головы, но живую, вытащили из-под обугленных обломков собственного дома. Этот дом, равно как и все, что находилось внутри него, сгорело дотла. Все, кроме меня, и моей птицы. Врач, который осматривал меня, не обнаружил на моем теле ни единого ожога — я была невредима. Именно в тот день я и поняла, что со мной что-то не так.

— Ты поняла, что умеешь управлять стихиями? — глаза Эдвиана жадно блеснули, и он опустил взгляд на ладони Арлет, из которых еще недавно вырывался воздушный поток.

— Нет, не совсем, — ответила Арлет, — После пожара, на протяжении всех этих лет, ничего необычного не происходило. Я жила, как и раньше, под пристальными взглядами, но и всего-то. До тех самых пор, пока не переехала в Эверелл. В ту ночь, в мою первую ночь в особняке, случилось нечто странное — неожиданно умер мой амадин. Рисовые амадины — это птицы такие, — ответила Арлет на вопрошающие взгляды Нео и Эдвиана, — Эту птицу подарила мне Лианна на мой восьмой день рождения — в день, когда и произошел тот пожар. Тот амадин, как и я, остался жив — ведь я все время сжимала его в руках, защищая от огня. По крайней мере, так мне сказали, ведь произошедшего я не помню. С тех пор он всегда жил рядом со мной.

— Так почему твой амадин умер? — спросил Эдвиан.

— В последнее время он болел, — покачала головой Арлет, — Но важнее всего то, что я… я каким-то образом сумела его… воскресить. Я буквально вернула его к жизни, так, будто с ним ничего и не происходило вовсе. Взяв его в руки, я впервые увидела это странное серебро. Сначала я была уверена, что причиной его появления стал сам амадин, но теперь понимаю, что серебро шло прямо из меня. И это серебро вернуло его к жизни. А затем на моем пороге появился ключ, — добавила Арлет; она так и не решилась рассказать о чужаке, существование которого все еще оставалось под вопросом, — И я направилась к дереву.

— Хммм… — Эдвиан почесал подбородок, — Так до этого ты создавала стихию всего лишь раз?

— Еще был случай в Обители Огня, — призналась Арлет, — Когда открылся проход на том острове… это сделала я. Вы просто этого не заметили.

Нео громко фыркнула. Кто-кто, а она уже давно подозревала, что Арлет что-то скрывает.

Арлет бросила в ее сторону угрюмый взгляд.

— И все же, в Аграале все произошло несколько иначе, — продолжала она, — Тогда, в Эверелле, это серебро появилось само по себе, я не пыталась создать его, я даже не знаю, какая это была стихия. Здесь же по-другому. Я сотворила стихию сознательно, я хотела, чтоб на том острове появился огонь, который откроет нам путь, и также хотела, чтоб ветер подхватил нас, и спас от погибели. И это сработало. Правда, я до сих пор не уверена, моя ли это заслуга…

— Что значит не твоя заслуга? — прищурился Эдвиан.

— Нити, — ответила Арлет, и машинально потянулась к своему запястью, — Они… даже не знаю…будто направляют меня. Я сумела сотворить огонь и воздух лишь благодаря им. Они чувствуют меня, они… будто дают мне силу.

— Но тогда как же ты сумела вернуть к жизни амадина? — удивился Эдвиан, — Наверняка тогда ты сотворила воздух, дабы восстановить его дыхание, или воду, чтобы наполнить его обезвоженное тело, но это не меняет того факта, что тогда нитей у тебя и в помине не было.

— Я задаюсь тем же вопросом, Эдвиан, — Арлет провела пальцами по воздушной лодке, — А этот цвет? Почему мой огонь и воздух имеют цвет серебра?

— Да, это интересней всего, — согласился Эдвиан, — Я много чего знаю, но сейчас кроме того, что серебряный цвет ассоциируют со звездами, на ум больше ничего не приходит.

Ну что ж, подумала Арлет, если даже Эдвиан теряется в догадках, все и правда было очень запутано.

— Есть еще кое-что странное, — добавила она, — У меня случаются некие… видения.

— Видения? — вновь удивился Эдвиан.

— Да… — замялась Арлет; было сложно описывать такие вещи.

И все же она рассказала о том, что случилось в огненном чане, а также о том, что подобное видение настигло ее и в гнезде Хранителя Воздуха.

— Я думаю, это могли быть воспоминания, — заключила она, — Отголоски того, что когда-то со мной произошло.

— Получается, я была права? — вдруг отозвалась Нео; ее голос все еще был холодным, но злости в нем поубавилось, — Ты все же бывала здесь раньше, но забыла об этом.

— Но это же безумие! — выдохнула Арлет, — Как я могла бывать а Аграале раньше и не запомнить этого?

— Дети не все запоминают… — начал было Эдвиан.

— Не могла же я стоять перед Хранителем годовалым ребенком, который тут же все забывает, — перебила его Арлет, — Тем более, что Хранитель узнал меня, а значит запомнил такой, какой я есть сейчас.

— Ты права, — неохотно согласился Эдвиан, — И у тебя никогда не бывало провалов в памяти?

— Если и бывали, то я об этом не помню.

— Хммм… — протянул Эдвиан, и ненадолго погрузился в раздумья.

Пока он думал, Арлет набиралась смелости рассказать о своем самом сокровенном секрете. А может, все же стоит оставить его при себе? Она ведь никогда и ни с кем этим секретом не делилась. Хотя нет, хватит бояться… если уж решила быть честной, то нужно быть честной до конца.

— А еще, я думаю… что моя мать жива, — тихо отозвалась она, будто надеясь, что ее не услышат.

— Что?! — в один голос выпалили Нео и Эдвиан.

Глаза их округлились, словно маленькие блюдца.

И Арлет стала рассказывать о разговоре дядюшки Одвина и его адвоката, который ей удалось подслушать семь лет назад.

— У меня чувство, что моя мать с этим всем как-то связана, — добавила она, — Связана с Аграалем. А чувство редко меня подводит.

— Постой-ка, постой-ка… — столь сумасшедшее предположение шло в полный разрез с логикой Эдвиана, — Это же безумие. Твой дядя ведь ясно сказал, что из дома никто не выходил — это подтвердило несколько свидетелей. Да и разве… разве тело твоей матери не прямое доказательство ее смерти? — осторожно добавил он, боясь видимо, что упоминание о мертвом теле матери может ранить Арлет.

Но Арлет никогда не видела этого тела. Мало того, она даже ни разу о нем не думала. Подслушав тот разговор, она раз и навесгда вбила себе в голову, что Лианна жива.

— В том то и дело, — сказал она, — Тело так и не обнаружили.

Эдвиан, который уже открыл рот для очередного возражения, был вынужден снова его закрыть.

— Что значит — не обнаружили? — внимательно глядя на Арлет, спросил он.

— Оно, как и сам дом, сгорело дотла, — ответила ему Арлет, — Так было сказано в заключении. Но разве это не странно? Не странно, что от него остался один лишь пепел?

— Странно? — эхом отозвался Эдвиан, — Это не странно. Это невозможно.

— Почему ты так думаешь? — сердце Арлет вдруг забилось сильнее.

— Да потому, что при пожаре просто не достигается такой температуры, при которой могут сгореть все до единого следы трупа. Особенно если этот пожар вскоре потушили. Тело превращается в прах лишь при специальной температуре в печи в крематории.

Арлет почувствовала, как на лбу выступил холодный пот. Значит она не сумасшедшая. Значит, Лианна и правда могла остаться в живых. Но дядюшке Одвину было выгоднее объявить ее мертвой, нежели становиться частью расследования и привлекать внимание газетчиков. Да, так оно и было. Ведь это могло нанести непоправимый вред его репутации.

— Ты считаешь, твоя мама может быть в Аграале? — вдруг спросила Нео.

Щеки Арлет вспыхнули. Нео, как никто, умела чувствовать то, чего человек недоговоривал. У Арлет и правда были подобные мысли, в основном потому, что те чувства, которые возникали у нее при виде чужака, напоминали… родственные. Та самая связь…Чужак привел ее к дереву, и тем самым открыл ей путь, который мог привести к ответам. Его образ появился на поверхности воды, когда они чуть не утонули. И он увлек Арлет за собой в бездну, которая в итоге спасла их от воздушных творцов. Чужак словно оберегал ее, хоть и своим, изощрённым способом. И хоть Арлет и не была уверена, существует ли чужак на самом деле, между ним и ею безусловно была некая странная связь.

В ответ на вопрос Нео, она лишь пожала плечами.

— А твои глаза, Арлет, — отозвался Эдвиан, — Они большие, и серебренные, совсем как твоя стихия… Ты ведь знаешь, что этим ты очень похожа на творцов?

— Но ведь я не творец, не так ли? — Арлет ответила вопросом на вопрос.

— Но и человек ты, получается, не совсем обычный, — с серьезным видом сказал Эдвиан.

Арлет не могла не согласится. Но с этой необычностью уже ничего не поделать.

— Так Хранитель воздуха тоже узнала тебя? — добавил он.

— Да, она хорошо знала, кто я такая, и зачем пожаловала, — Арлет поерзала на полу, и вновь закатала рукав, дабы воздушная нить была хорошо видна.

Браслет все еще ярко мерцал, а дымка, которая его заполняла, неутомимо клубилась.

— Спасибо, — тихо сказала ему Арлет, — Нить спасла нам всем жизнь, — объяснила она Нео и Эдвиану, — Я почувствовала, как она зовет меня во время полета. И лишь благодаря этому зову я сумела создать ветер.

— Так как же тебе удалось заполучить ее? — спросила Нео, протягивая пальцы к воздушной нити.

Та беспокойно заерзала — чужие прикосновения ей явно не нравились.

— Еще одно видение, — ответила Арлет, а затем поделилась подробностями встречи с Хранителем Воздуха.

— Так плата за нить — это другая нить! — воскликнул Эдвиан, когда она закончила, — Интересно-интересно… Вот чего ожидал от тебя Хранитель Огня! Он хотел от тебя то, чего у тебя не было.

— Точнее то, что я дала ему в прошлый раз, — поправила его Арлет.

— Мы еще не уверены, что все было именно так…

Но как только Арлет впервые озвучила свои догадки о видениях, ей стало ясно, что другого объяснения быть просто не может — эти видения могли служить лишь воспоминаниями.

— Зато теперь мне будет, что предложить Хранителю Воды, — сказала Арлет.

Воздушная нить с укором сжала ее запястье.

— Кто сказал, что это будешь ты? — ответила ей Арлет, — Теперь у меня целых два варианта.

— Ты с ними уже разговариваешь? — Нео насмешливо выгнула бровь, в ее губы тронула еле заметная ухмылка, — Так и до сумасшествия недалеко.

— С головой у меня уже давно не все в порядке, — хмыкнула Арлет, радуясь тому, что Нео вернулась в свою язвительную стихию.

А это значит, что голубоглазка больше не сердилась. Или, по крайней мере, сердилась не так сильно. Да и нечего ей больше сердится, ведь Арлет только что преподнесла им все свои тайны прямо на блюдечке! Нутро вдруг наполнилось чувством облегчения. Не чувством досады от того, что пришлось все рассказать, а именно облегчения. Будто с сердца упал огромный камень, который висел на нем все эти годы. Столь привычное ощущение одиночества отступило, и она вдруг поняла, что больше не несет эту ношу одна. Теперь ее несут трое.

Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, она раскатала рукав, и нить вновь оказалась вне поле зрения — хватит с нее созерцаний на сегодня.

— Вы должны знать, — добавила Арлет серьезным тоном, — Я хочу попасть в Башню не для того, чтобы найти выход из Аграаля. Я хочу знать, кто я такая. Что-то подсказывает мне, что ответы кроются именно там. И я не покину этого места до тех пор, пока не заполучу их.

— Это мы уже поняли, — сдвинул брови Эдвиан, — Вот только нам для начала нужно решить, что делать с окружающим нас океаном.

Арлет обвела взглядом пространство. Он был прав. Они вновь оказались в оковах воды, и на этот раз под ногами была всего лишь лодка, а не остров, сквозь который они могли выбраться. А вокруг, на многие мили, не было видно ничего, кроме силуэта Башни, все так же сверкающего далеко на горизонте.

Небо погрузилось в сумерки, а густые облака над головй стали еще гуще.

— Кажется, мы здесь надолго застряли, — протянула Нео, — Может, хоть отоспаться успеем, пока не причалим?

— ЕСЛИ мы причалим, — Эдвиан всматривался в темно-синюю гладь, — Я почти уверен, что сейчас мы находимся на границе с Водными Просторами.

— Думаешь, владения водников прямо под нами? — спросила Нео.

— Это единственное объяснение тому, что мы все еще не сидим в клетках воздушных творцов, — ответил Эдвиан.

— Правда? И почему же это единственное объяснение?

Эдвиан вздохнул, а затем ответил с таким видом, будто его в десятый раз спросили, сколько будет два плюс два.

— Разве вы не помните разговор творцов на воздушном мосту? Огневик неоднократно упрекал воздушниц в том, что они должны находиться на своей стороне моста, а переходить на сторону Огненных Змель им по сути своей запрещено. Здесь, видимо, тот же случай. Ведь воздушники на своих крыльях могли тотчас нас догнать, и все же, мы здесь, в открытом пространстве, в творцов воздуха нет и в помине.

— Ах, малыш Гримм, ни одна женщина не устоит перед твоим блистательным умом, — протянула Нео, опуская руку в холодную воду, — Но где же тогда стражи Воды?

Как только ее пальцы коснулись темной глади, воздушная лодка внезапно покачнулась. На поверхности стали появляться мелкие пузырьки, от которых во все стороны расплывались небольшие, еле различимые круги.

— Что ты сделала? — всполошился Эдвиан.

— Просто опустила руку в воду, — буркнула Нео, тут же выдергивая руку обратно.

Эдвиан молча поднялся на ноги, и внимательно вгляделся в воду — та пузырилась все сильнее, а размытые круги стремительно перерастали в ритмичные волны.

— По всей видимости, на поверхность что-то поднимается, — сказал он дрогнувшим голосом,

— Или кто-то, — добавила Арлет.

Ох, не к добру все это…

Шла секунда за секундой, а они так и сидели, не в силах что-либо предпринять. Да и что они могли сделать?

Арлет пыталась не представлять, какие чудища могут обитать на дне этого бескрайнего водоема. В голове хаотично мелькали самые разные пути отступления, и она даже подумала о том, не попытаться ли вновь поднять эту лодку в воздух. Но идея эта так и осталась на уровне подсознания, ведь в тот самый миг их судно окатило огромной волной воды.

Внутри все остыло градусов эдак на десять, а конечности Арлет тут же онемели. На секунду она потеряла связь с реальностью, и ей представилось, что все они, вместе с лодкой, пошли прямо ко дну. Лицо Нео появилось из размытого омута очень вовремя — она крепко схватила Арлет за плечи, и принялась отчаянно ее трясти, тем самым возвращая в реальность.

— Арлет, это творцы…творцы! — кричала она, когда над головой мелькнул массивный рыбий хвост.

Это и правда были творцы. Творцы-рыбы. Их было несколько, по меньшей мере трое или четверо, и все они усердно пытались перевернуть серебряную лодку. Их призрачные лица мелькали изо всех сторон, и друзей накрывало водой каждые несколько секунд.

— Они… они не могут прикасаться к лодке! — задыхаясь, воскликнул распластавшийся на дне лодки Эдвиан.

Протирая глаза одной рукой, Арлет попыталась разглядеть происходящее в воде. Творцы усердно раскачивали лодку с помощью волн, но сами к ней и правда не притрагивались.

— Арлет, — прохрипела Нео, — Постарайся удержать равновесие! Ты можешь контролировать лодку?! Это единственный путь не перевернутся!

Конечно, она могла. Она должна была. И Арлет, вновь чувствуя силу нити, принялась балансировать. Она увидела, как меняется наклон лодки, тем самым подстраиваясь под очередной удар — работает!

Весь этот хаос продолжался еще несколько мучительных минут, до тех пор, пока творцы поняли, что происходит. Как только это случилось, атака резко прекратилась.

— Неужели они ушли? — лодка перестала качаться, и Эдвиану наконец-то удалось сесть.

— Сильно в этом сомневаюсь, — Арлет тяжело дышала, все еще пытаясь отойти от такого неожиданного нападения.

— И ты права, — отозвалась Нео, с которой вода стекала ручьями, — Поглядите.

Вода, успев успокоиться совсем ненадолго, вновь пошла кругами. Только в этот раз волны расходились не от центра, а заворачивались вокруг лодки в форме спирали, стремительно набирая обороты.

Глаза Эдвиана округлились.

— Они собираются засосать нас внутрь! — охнул он.

— Арлет, ты сможешь им сопротивляться? — простонала Нео.

В ответ Арлет лишь кивнула, не желая тратить оставшиеся силы на ненужные слова.

Лодка вновь закачалась, а затем стала медленно погружаться в воду. Арлет собрала волю в кулак, и направила ее на сопротивление. Она старалась, как могла, но как оказалось, свои способности она переоценила. Ее одной было недостаточно, дабы противостоять нескольким могущественным творцам. Уровень воды неумолимо поднимался, а серебреный бортик утопал в ней все стремительней.

Водоворот засосал уже больше половины лодки — еще немного, и ее полностью захлестнёт вода. Арлет опустила свой взгляд вниз, и благодаря полупрозрачному дну, теперь полностью погруженному воду, увидела под собой пугающее зрелище.

С числом нападавших она явно ошиблась. Творцов было не менее дюжины, и все они, сплотившись в один большой, непрерывный круг, творили мощную стихию, направленную на захват, а может и вовсе на погибель незваных гостей. Ведь под водой Арлет, Нео и Эдвиану было никак не выжить.

“Ну же, ну же…” — подбадривала Арлет нить, хоть и знала, что успех зависит лишь от нее одной. После воздушного полета она была сильно измотана — оказывается, творение стихии дело вовсе не из легких. Но даже будь она полна сил, против такого количества творцов ей было просто-напросто не выстоять.

И тогда решение пришло само собой. Оно оказалось настолько логичным, что Арлет даже удивилась, как это она сразу к этому не додумалась. На пальцах, как никогда ощутимо, заиграла воздушная стихия, и Арлет почувствовала, как вместе с ней начинает видоизменяться лодка.

Дно их защитного судна плавно опускалось вниз и становилось все уже, в то время как бортики стали вытягиваться вверх. Арлет, вместе с озадаченными Нео и Эдвианом, скользнула прямо в середину, и вскоре все трое уже наблюдали, как над их головами замыкается самая настоящая воздушная броня.

Когда вода накрыла последний дюйм лодки, троица оказалась под водой, в кругу могучих русалов. Их жабры ритмично раздувались, а огромные глаза светились пронзительной, ледяной синевой, когда они оценивали серебристое яйцо, в котором сейчас пряталось, и все еще дышало трое испуганных подростков. Творцы были удивлены.

Арлет наблюдала, как на место событий из темного дна поднималось все больше и больше русалок и русалов — и все они сплачивались вокруг Арлет, Нео и Эдвиана тесным кольцом, не оставляя никакой надежды на побег.

— Нам не выбраться, Арлет, — прошептал Эдвиан, — Мы в ловушке…

Да, они были в ловушке, и творцы это прекрасно знали. Но Арлет была твердо намерена держать оборону, допока не иссякнет последняя капля ее силы. И хоть эта сила и была на исходе, где-то внутри открылось второе дыхание, так что творцам теперь не оставалось ничего иного, как повременить с их захватом. Или убийством.

Но сами творцы, видимо, были иного мнения. Они принялись оживленно между собой переговариваться, время от времени подплывая ближе, а затем, после тщательной оценки врага, отплывали обратно на свои места. Из-за воздушного барьера Арлет не слышала ничего, кроме монотонного гула, сопровождавшего каждое их движение. Вскоре обсуждения прекратились, несколько творцов утвердительно кивнуло головами, и все взгляды вновь направились на воздушное яйцо.

— Что они задумали? — Нео спрашивала скорее саму себе, нежели остальных.

Ответ на ее вопрос последовал незамедлительно. Внезапно в сторону их воздушной защиты полетело бессметное количество водных потоков. Неудержимых, разрушительных потоков, несущихся на них как одно большое, несокрушимое оружие. Арлет инстинктивно закрыла глаза, готовясь к сильному удару.

Но удара не последовало. Потоки быстро, но плавно охватили яйцо, а затем, словно могучие руки, стали раскручивать его вокруг собственной оси.

С каждой секундой круговые движение набирали скорость. Лица творцов стали кружиться, словно в безумном хороводе, а вскоре и вовсе слились в одну сплошную, размытую линию. Вместе с этими лицами кружилась и голова Арлет, и вскоре она почувствовала, как ее контроль над воздушной защитой начинает слабеть.

Творцы все сделали верно. Зачем пробивать защиту, если можно просто обезвредить ее источник? А Арлет, как бы сильно она не старалась, никак не могла остановить эту безумную карусель.

Ощущалось сильное давление — яйцо, ко всему прочему, еще и тянули вниз. Арлет поморщилась, пытаясь игнорировать шум в ушах, а также плывущие перед глазами белые пятна. Нет… она должна держаться… на кону вновь стоят жизни. Ее жизнь и жизни ее… друзей. Она должна, должна защитить своих друзей.

Но пятна перед глазами становились все больше, а затем случилось то, что оказалось последним увиденным Арлет в тот день — воздушная защита лопнула, разлетевшись в стороны сотней серебристых пузырьков. Тело окутала холодная вода, а легкие пронзила удушающая боль, такая, какой она никогда прежде не чувствовала. А затем сознание покинуло ее, и наступила абсолютная темнота.

Глава 9. И снова в путь

Как долго темнота властвовала над ней — час, день, или целую вечность — было неясно. И все же, спустя некоторое время, Арлет поняла, что все еще может чувствовать. В области глаз дребезжало голубоватое, еле ощутимое сияние, а в ушах стоял слабый, немного навязчивый гул. Когда мерцание вдруг стало ярче, Арлет четко ощутила тяжесть собственных век.

Где-то там, глубоко, заворошилось сознание — кажется, оно возвращалось к жизни. А затем на поверхность почему-то всплыло ощущение той боли, которая настигла ее перед самой смертью. Интересно, почему она ее помнит? Глаза распахнулись инстинктивно, желая получить ответы, и в них тут же ударил яркий, неоновый свет. Где она? Неужели это и есть другая сторона? Тот самый рай, или может, ад?

Поверхность, на которой лежала Арлет, была твердой, а еще отдавала сыростью. Боль становилась все ощутимей — сильнее всего болело в области груди, каждый вдох сопровождался мучительным спазмом. И все же она дышала — воздух, хоть и с трудом, проникал в ее холодные легкие, и это могло обозначать лишь то, что эти самые легкие существуют. А значит, существует и тело, ее собственное тело. Оно не превратилось в бесплотную оболочку, навеки покинувшую мир живых. Кажется, Арлет все еще была жива.

— Да, ты жива, — прошептал Интро, — И я тоже жив.

Пришлось приложить немалых усилий, дабы пошевелиться. Сперва руки, затем ноги, а после Арлет попыталась привстать. Оглядевшись, она поняла, что находиться в помещении необычной, шаровидной формы — казалось, будто кто-то поместил ее внутрь огромной сферы. Неожиданно налетели воспоминания произошедшего — воздушное яйцо, нападение творцов, потеря контроля, темнота… Арлет молниеносно потянулась к запястью, и с облечением нащупала там стихийные нити. Что бы ни случилось с ней после потери сознания, ее браслеты не забрали.

А затем Арлет увидела их — два безжизненных тела, распластанных у ближайшей стены. Это были Нео и Эдвиан.

— Нет, они просто в отключке, как и ты до этих самых пор, — Интро поспешил ее успокоить.

Не в состоянии передвигать ногами, Арлет, корчась от боли, поползла в сторону друзей. Лицо Нео было мертвенно бледным, а белокурые волосы превратились в беспорядочные узлы, теперь прилипшие к полу. Эдвиан выглядел ничуть не лучше. И если бы не слабое сопение, с которым вздымались их грудные клетки, этих двоих вполне можно было принять за мертвецов.

Но они были живы, в этом не было никаких сомнений.

Арлет была вынуждена трясти их несколько минут, до пока Нео, а затем и Эдвиан, не стали потихоньку приходить в себя. Они, как и Арлет, были растеряны, и не сразу осознали происходящего.

— Мы… мы все еще живы? — пролепетал Эдвиан, неуклюже ощупывая свои ноги, будто не верил в их существование.

— Видимо, наш час еще не настал, — Арлет попыталась выдавить из себя нечто, наподобие улыбки.

Поняв, что Нео и Эдвиан, хоть и не в полном, но все же здравии, настроение немного приподнялось.

— Ну и сырость здесь, — скривилась Нео, растирая поясницу, — Все почки отмерзли. Так получается, творцы нас откачали?

— Похоже на то, — прохрипела Арлет, — Хоть и не могу понять, зачем. Нас ведь должны были прикончить прямо на месте.

— Ага, — согласилась Нео, — Причем и трудиться особо не пришлось бы — вода, которой мы захлебнулись, должна была справиться на ура.

— Вероятно, есть причина, по которой они оставили нас в живых… — Арлет пригладила влажные, растрепанные волосы, — И нити мои остались на месте. Что думаешь, Эдвиан?

— Как и вы, я в полном замешательстве, — отозвался Эдвиан потусторонним голосом; так всегда происходило, когда он оказывался новом месте, которое можно было изучить, — Какое необычное помещение…

Помещение и правда было причудливым. Как оказалось, неоновое сияние исходило прямо от стен. Их поверхность была зернистой, но в то же время зеркальной, и отражения в этом зеркале походили на темные, искаженные тени, которые постоянно двигались.

— Помните, Странник рассказывал, что здешние творцы строят из сухой воды … — Эдвиан подполз ближе к стене, и принялся с интересом ее ощупывать, — Кажется, эти перламутровые кристаллы, из которых сделаны стены — и есть та самая сухая вода. Хм… думаю, я не ошибусь, сказав, что мы очутились в стенах Обители Воды.

Арлет присмотрелась — и правда, поверхность была выложена несметным количеством кристалликов, напоминавших сияющий сахар.

— А еще в стенах этих нет ни одной двери, — протянула Нео, — Ни даже стихийных знаков, что могли бы указывать на выход.

— А это что такое? — вдруг отозвалась Арлет, заметив некий предмет в дальнем конце шаровидного помещения.

Казалось, что в том месте неоновое свечение было значительно ярче.

Так и не дождавшись ответа, Арлет осторожно поползла в его сторону (подняться на ноги у нее все еще не было сил), и когда подобралась достаточно близко, то смогла разглядеть небольшой столик на тоненькой, витиеватой ножке.

— Что там? — за спиной послышался голос Нео.

— Ползите сюда, и сами посмотрите, — бросила через плечо Арлет.

Послышалась возня, сопровождаемая болезненными стонами, и вскоре все трое, стоя на коленях, толпились у того самого необычного столика. Несомненно, он был сделан из того же материала, что и стены — то есть из сухой воды — а на его поверхности оказался еще один, не менее необычный предмет.

— Это что, свеча? — прищурился Эдвиан.

Да, это действительно была свеча, вот только росла она прямо из поверхности столика, а на кончике ее, вместо привычного огня, колыхалась большая капля воды. Именно из этой капли и лилось то яркое, фосфорическое сияние, которое привлекло внимание Арлет.

— Разве свечи могут быть водяными? — хмыкнула Нео.

— Видимо, могут, — медленно проговорила Арлет.

Она все смотрела на трепещущую в воздухе каплю, не в силах от нее оторваться. Было в ней нечто завораживающее, нечто манящее. А затем произошло то, чего Арлет вовсе не собиралась делать — ее рука машинально потянулась к свече, и пальцы осторожно коснулись холодного сияния. В тот же миг по помещению эхом пронесся чей-то бархатистый голос:

— Я согласна, но мы не можем… — Арлет в спешке отдернула руку от свечи, и призрачный голос замолчал, оставляя после себя лишь слабые отголоски в самых дальних углах комнаты.

— Что это было? — пробормотала Нео, тревожно покусывая нижнюю губу.

— Голос шел прямо из свечи, — Арлет перешла на шепот, будто боясь, что этот самый голос услышит ее, и сразу же обретет форму.

— Кажется… кажется, мы слышали чей-то разговор, — еле слышно отозвался Эдвиан, — Помните, что говорил Странник о творцах воды? О том, что их стихия это проводник звука?

В помещении все так же стояла тишина.

— Тогда нужно этот разговор дослушать, — Арлет вновь потянула пальцы к свече, не обращая внимания, как при этом мрачнеет лицо Эдвиана.

И вновь со свечи полился бесплотный женский голос, явно встревоженный:

— …правильно ли мы поступили, оставив их в живых? Что, если мы совершили ошибку?

— Ситуация сложилась весьма противоречивая, я согласна, — прошелестел другой женский голос, немного грубее предыдущего, — И все же мы, творцы водной стихии, всегда полагались на то, что есть нашей природой — на сострадание и милосердие. Наша природа никогда не обманывали нас, Тэгмин, и если она подсказала не уничтожать их, тогда мы вынуждены к ней прислушаться…

Тэгмин…Тэгмин…это имя было Арлет знакомо. Но откуда…? Точно! Тэгмин — это творец-рак, которая присутствовала на Единении!

— Это верховные творцы, — проговорила Арлет одними губами.

Нео и Эдвиан кивнули — наверняка и сами догадались, что голоса принадлежат предводителям стихии воды.

— И они говорят о нас, — прошептал Эдвиан.

Тэгмин заговорила вновь. Друзья тут же затихли, и стали слушать дальше.

— Но возможно ли, что стихия воды должна стать жестче? — послышалось из свечи, — Времена меняются, признай это. Исчезновения творцов изменили нас, изменили все четыре стихии. Надвигаются темные времена, Антарес. Мы стоим на пороге самой настоящей войны. Ты ведь слышала, что эти загранные связаны с исчезновением четверых стражей на межстихийных границах. Их причастие было доказано. На месте происшествия нашли кольцо… кольцо из загранного метала. Что, если они и правда опасны, а мы держим их в нашей Обители?

Друзья беззвучно ахнули, а затем одновременно опустили взгляды на руки Эдвиана — большого золотого кольца на нем больше не было.

— А я все гадал, когда же я успел его посеять… — промямлил тот.

Ну, больше гадать было незачем. Теперь стало ясно, что кольцо соскользнуло с пальца Эдвиана в самом неподходящем месте — на месте преступления.

— Мы не знаем этого наверняка… — послышался голос второй собеседницы, принадлежавший, судя по всему, Антарес — творцу-скорпиону, — Сведения творцов огня и воздуха неоднозначны, они обвиняют друг друга…

— А как загранные оказались на нашей границе? — продолжала Тэгмин, — Все мое естество противоречит убийству, и все же, во мне пробуждаются и иные чувства. Еще тогда, на Единении, когда я впервые увидела загранную, что-то внутри меня вспыхнуло. Страх, Антарес, это был страх… Страх за нашу стихию. Та, что сидела внутри клетки, носила в себе тьму.

— Тьму? — на этот раз Антарес забеспокоилась, — Почему ты не говорила об этом раньше?

— Я и сама не сразу поняла, что чувствую, — призналась Тэгмин, — Ты ведь знаешь, каким неоднозначным бывает течение воды в моих мыслях. Но с каждым днем это течение становится все ощутимей, и теперь, когда они так близко, я ясно понимаю, что загранные опасны. Я чую, как за ними тянется сама смерть.

— Возможно, ты права, Тэгмин, — к творцам вдруг присоединился еще один голос — мужской, но такой же тягучий, и такой же бархатистый.

“Это Окда, верховный творец-русал”, подумала Арлет. И она не ошиблась.

— Окда? — прозвучал удивленный голос Антарес, — Мы не ждали тебя так рано. Допрос стражей уже окончен?

По ту сторону свечи, где бы эта сторона не находилась, послышался шум воды, будто там пронеслась стремительная, но мягкая волна.

— Мои стражи были взволнованы, но весьма разговорчивы, — вздохнул Окда, когда шум, наконец, утих, — И боюсь то, что они рассказали, не сулит нам ничего, кроме еще большего беспокойства.

— И что же они рассказали? — эхом отозвалась Тэгмин.

— Стражи услышали загранных, когда те находились еще на поверхности, — голос Окды звучал устало, — Они, видимо, собирались незаметно проникнуть во владения Водных Просторов.

— Видимо? — тут же отозвалась Антарес, — Так это всего лишь догадки?

— Стражи попытались захватить загранных, — продолжил Окда, — только лишь для допроса, — с нажимом добавил он, — но те стали сопротивляться.

— Сопротивляться…? — прошелестела Антарес, — Но как они могли сопротивляться? Они всего лишь загранные…

— Это и есть самое важное, и в тоже время самое пугающее в рассказах стражей, — ответил ей Окда, — Наши гости защищались с помощью стихии.

— Стихии? — Анатрес и Тэгмин воскликнули одновременно, и на фоне их голосов вновь послышался шум разливающейся воды.

— Да, стихии, — печально подтвердил Окда, — Они держались над водой с помощью воздуха, а затем воздухом же попытались отразить захват.

— Но это невозможно… — недоумевала Антарес, — Стражи все видели собственными глазами?

— Так они утверждают…

— Но загранные не могут управлять стихией, это противоречит законам вселенной. Разве что…

— Разве что их послали творцы воздуха, ты это хочешь сказать? — каким-то неестественно холодным тоном отозвалась Тэгмин, — И именно ОНИ наделили загранных силой, не так ли?

По ту сторону свечи наступило напряженное молчание, и даже у водяного столика, где прислушивалась троица, будто засквозило холодом.

— Есть еще кое-что, — вновь заговорил Окда, когда тишина стала затягиваться.

Из свечи донесся какой-то шорох, будто там, где стояли творцы, что-то проскользнуло.

— Вот… — Окда выдержал краткую паузу, видимо, указывая на что-то, скрытое от глаз Арлет, Нео и Эдвиана, — было доставлено вместе с загранными.

— Они ведь принадлежат воздушной стихии, не так ли?… — в голосе Антарес послышались нотки печали.

— Да, — как-то совсем тихо ответил Окда, — они были надеты на загранных, когда стражи схватили их.

Арлет смотрела, как Эдвиан безмолвно роняет лицо в ладони, и обреченно качает головой. Еще бы ему этого не делать, ведь все они влипли. Причем влипли по самое не хочу. Чертовы накидки! Конечно, они оказались у стражей вместе с пленниками. Да, в Поднебесье эти накидки скрыли их от глаз воздушных творцов, зато в Водных Просторах оказались главной уликой в злодеянии, которого они даже не совершали! И сейчас в роли судьи выступал вовсе не Странник, который каким-то невероятным образом поверил в их невиновность, а творцы воды, которые лишь того и ждали, чтобы утвердится в этих своих чувствах о том, что в Арлет таится неведомая опасность.

— Мы ошиблись, — отозвалась, наконец, Тэгмин, — Мы должны были сделать это сразу же, как захватили загаранных. Ради нашей же безопасности. Ради безопасности нашей стихии. Им не место в Аграале, вы и сами это знаете. Они несут лишь разрушение. Другие стихии не стали бы раздумывать, случись подобное вторжение в их стихийные владения. И мы тоже не можем закрывать на это глаза. Мы заберем жизни загранных, — добавила она, — Опасно и дальше оставлять их в живых, особенно после того, что рассказали стражи. И лишь когда они будут мертвы, мы созовем Единение, дабы выслушать творцов воздуха.

Вновь наступила тишина. Арлет чувствовала, как нервы натягиваются до самого предела. Судя по мертвенно бледным лицам, с Нео и Эдвианом происходило то же самое.

— Ты права, Тэгмин, — послышался, наконец, голос Окды, — Стражи оставили загранных в живых до выяснения обстоятельств, и вот, все доказательства здесь, перед нами. С каждым днем исчезновений становится все больше, и стихия воды становится все уязвимей. Мы не имеем права подвергать ее еще большей опасности.

— Я сама лишу загранных жизни, — добавила Тэгмин мягко, но решительно, не обращая внимания на то, что Антарес так и не высказалась, — Я чувствую мрак, который живет внутри них, и я сумею его одолеть. Я сделаю это на рассвете.

Никто из собеседников не стал ей возражать. Вскоре послышались не то шаги, не то течение воды — творцы покидали место по ту сторону свечи. Решение было принято.

Арлет, будто во сне, оторвала пальцы от свечи, чувствуя, как по телу пробегает дрожь.

Она, Нео и Эдвиан еще несколько минут смотрели друг на друга, не в силах проронить ни слова. Когда молчание стало невыносимым, заговорила Нео:

— Значит, на рассвете… — в ее глазах, всегда полных решительности, сейчас читался страх.

— Еще бы знать, когда этот рассвет наступит, — голос Эдвиана подрагивал, хоть он и пытался не выказывать переживаний, — Неба-то не видно…

— Мы не должны сдаваться, — голос Арлет прозвучал неожиданно твердо, даже для нее самой, — Не затем мы остались в живых, чтобы несколькими часами позже нас отправили на тот свет.

— И что же ты предлагаешь, Арлет? — спросил Эдвиан, — Твоих сил не хватит, чтобы их остановить, ты ведь и сама уже в этом убедилась.

— А я и не собираюсь применять силу, — ответила Арлет, — Пришло время все рассказать.

— Рассказать о чем? — спросила Нео.

— Обо всем, — Арлет решительно сжала кулаки, — Обо всем с самого начала. О ключе, о Хранителях, и о моих способностях. Я даже покажу им нити, если понадобится! Да творцы только и делали, что преследовали нас — а нам ни разу не дали возможности высказаться.

— Может потому, что вместо высказываний мы предпочли просто удирать? — кисло отозвалась Нео, — Как самые настоящие преступники.

— Сомневаюсь, что они нам поверят Арлет, — Эдвиан тоже не разделял ее энтузиазма, — Нео права. Сначала мы сбежали из Обители Огня, затем оставили улику на месте преступления, и в конечном итоге были пойманы с поличным прямо на границе.

— И все же нам стоит попытаться, — Арлет стояла на своем, хотя пессимизм Эдвиана поубавил в ней уверенности, — Антарес явно колебалась. Она не была уверена в решении убивать нас, возможно, нам удастся ее убедить.

— Если ты так считаешь… — вздохнул Эдвиан.

Веских аргументов у Арлет больше не нашлось.

Друзья, у которых известие о скорой казни лишь поубавило сил, разлеглись прямо на полу, и уставились в круглый, зеркальный потолок. На его темной поверхности все еще отражались их темные, безликие тени. Интересно, почему эти тени движутся? Наверное, потому что вода, из которой сделан потолок, переливается — подсказывала логика. Но Арлет все никак не могла отделаться от ощущения, что отражение, которое она видит, вовсе не ее отражение.

Она все думала о словах Тэгмин — о том, что она почувствовала, когда впервые увидела Арлет на Единении: “Та, что сидела внутри клетки, была пропитана тьмой.” Пропитана тьмой… А что, если внутри нее и правда живет некая тьма? Что, если эта тьма и привела ее Аграаль? Что, если безглазая тварь — та самая, которая убила ради нее — и есть воплощение этой самой тьмы?

Арлет вдруг представила себе некую темную, безликую сущность, проникающую в ее тело, и крадущую ее разум. А может, когда она впервые оказалась в Аграале, ею управляла эта самая сущность? И именно поэтому она ничего не помнит?

— А вам не кажется странным, что несмотря на нашу непричастность к этим исчезновениям, нас то и дело с ними связывают? — вдруг отозвалась Нео, прерывая тем самым поток ее мыслей, — Сперва этот ключ, затем кольцо, которое Эдвиан теряет на месте убийства, затем нас ловят на границе в накидках стражей… Это словно одно большущее невезение. Словно по нашим стопам и правда идет… смерть.

— Может, на нас порчу навели? — нервно хохотнул Эдвиан.

Шутить, да еще и порчу — кажется, младший Гримм был на гране нервного срыва.

— Зато теперь мы можем исключить еще две стихии, — добавил он, уже серьезней, — Судя по тому, что воздушники пытались нас убить, а водники, даже несмотря на наше недавнее спасение, собираются казнить, ни одни ни другие, видимо, не причастны к нашему появлению в Аграале.

— Значит, все-таки стихия земли? — подытожила Нео.

— Все как-то слишком просто, не считаете? — несмотря на неопровержимые факты, Арлет почему-то сомневалась.

Слова Странника о том, что тот, кто убивает и похищает творцов, действуя из-за кулис, никак не давали ей покоя. Безглазая тварь, скрывающая свое существование, и открытое объявление войны и правда как-то друг с другом не вязались. Неужели творцы земли нарочно убили своего верховного правителя, дабы обвинить в этом стихию огня? Или он все еще жив, а они просто его прячут?

— Может то, что кажется простым, иногда таковым и является? — пожимая плечами, отозвалась Нео.

Возможно, так оно и было. В любом случае, теряться в догадках было единственным, что им оставалось.

Арлет, Нео и Эдвиан стали ждать прибытия творцов. Они понятия не имели, как скоро настанет тот самый рассвет, и как долго им еще ожидать рокового часа. При малейшем шорохе каждый из них вздрагивал, нервно оглядываюсь по сторонам в поисках появляющейся двери, а также стражей, которые сквозь эту самую дверь проходят, дабы забрать с собой осужденных на смерть пленников.

Но время шло, а за ними никто не приходил. Арлет все прокручивала в голове варианты своей речи — ей просто необходимо убедить верховных творцов в их невиновности! Она ни за что не станет умирать за преступление, которого не совершала. Но как бы она не старалась, нервы были на пределе, и ей с трудом удавалось сосредоточиться. Слова в голове путались, превращаясь в несуразные предложения, совсем не годившиеся в доказательства неповинности. В конечном итоге она была вынуждена оставить эти отчаянные попытки (как не крути, действовать инстинктивно у нее всегда получалось лучше) и вновь уставилась в потолок.

Оттуда на нее в который раз посмотрело ее фантомное отражение, и на этот раз ей даже показалось, что оно зловеще улыбаться. Сухая вода, чем-то напоминающая вышитую бисером ткань, переливалась настолько таинственно, что Арлет, вглядываясь в ее глубину, почувствовала, как ее начинает клонить в сон. Вправо-влево…вправо-влево… Будто она была ребенком, которого укачивают в кроватке. А эти звуки… Неужели она и правда слышит, как кто-то поет колыбельную? Как же хорошо, как же приятно засыпать под столь волшебную песнь…

После недавних приключений Арлет все еще была обессилена,и отчаянно нуждалась в восстановлении сил. Она медленно прикрыла глаза, не в силах противостоять внезапно накатившему дрему, и решила, что несколько минут целительного беспамятства ей никак не навредят.

Но уснуть Арлет так и не успела, так как прямо на ее веко вдруг упала большая, и невероятно холодная капля воды. Морщась, и растирая глаз кулаком, она приподнялась на локтях, пытаясь понять, что происходит. Но ничего необычного она так и не заметила. В комнате все еще стояла тишина, а Нео и Эдвиан мирно посапывали рядом с ней — видимо, от усталости тоже отключились.

Арлет уже собиралась было их растолкать (лучше все же встретить стражников бодрствующими), как на голову упала очередная капля, которая оказалась в разы ощутимей, нежели ее предшественница.

— Что за… — пробормотала она, пытаясь увернуться от последующей порции воды.

Подняв глаза вверх, Арлет заметила, что движение потолка изменилось. А точнее, изменилось движение того небольшого участка, который нависал прямо над ней. Ее отражение, равно как и отражения Нео и Эдвиана, исчезли — бусины сухой воды словно расплавились, и вместо них на темной поверхности образовалось нечто наподобие водоворота, такого же, каким еще недавно творцы сумели потопить их воздушную лодку.

Движущийся участок понемногу расширялся, и вскоре над Арлет уже висело небольшое, но очень неспокойное озерцо, то и дело орошавшее ее тяжелыми брызгами. Немного побурлив, неоновая вода неожиданно выгнулась, и, словно резина, потянулась эластичными потоками к полу — прямо туда, где стояла Арлет. Та, не раздумывая, отскочила в сторону, наблюдая, как у ее ног растет странная лужа. В голове промелькнула пугающая мысль — что, если никто за ними не придет? Что, если творцы казнят их прямо в этом помещении? Они заполнят его водой, и пленники просто-напросто превратятся в утопленников.

Но вскоре потоки, льющиеся из озерца над головой, прекратились. Вместо них, в движение пришла та самая лужа, которая лежала у ног Арлет — из нее в воздух вдруг потянулись длинные струи воды. Они, словно водяные змеи, извивались в пространстве, переплетаясь друг с другом, и образуя тем самым немыслимые мозаики, которые сначала вертелись в беспорядочном вихре, а затем стали обтачивать некий высокий, смутный силуэт. Силуэт, напоминающий человеческий.

Сперва Арлет с трудом верила в то, что видят ее глаза, но когда из воды сформировалась ладонь с хрупкими, тонкими пальцами, сомнения тут же отпали. Следом возникли острые плечи и изящный, женственный торс, из которого, вместо ног, потянулись длинные щупальца, совсем как у осьминога. Последним округлилось лицо — вода, словно умелый мастер, шлифовала его мельчайшие черты, и вскоре на Арлет взглянули уже знакомые, белые глаза.

Эти глаза источали такую стихийную мощь, что она сразу поняла — перед ней находится не кто иной, как Хранитель Воды. Ее тонкие, призрачные губы дрогнули в некой странной, горестной улыбке, а затем с них сорвались столь же странные слова:

— Ты так схожа с естеством воды, безымянная, — ее белые глаза, так же, как и глаза всех предыдущих Хранителей, пристально смотрели на гостью, — как бы ты ни была хрупка, в конечном итоге всегда пробьешься туда, куда пожелаешь.

Голос ее был нежен, как шелк, и звучал, будто из глубины.

Арлет стояла, как вкопанная. Сидя в заточении, и размышляя о скорой казни, она ожидала чего угодно, только не визита Хранителя Воды. Каким образом дух смогла проснуться? И по какой причине удостоила Арлет своим появлением? Ведь ее обиталище наверняка находилось далеко от места, в котором были заточены пленники.

Арлет резко повернула голову к Нео и Эдвиану в надежде отыскать поддержку, но те все еще спали, и казалось, ничто в этом мире неспособно их потревожить.

— Твои спутники уснули очень крепко, — ответила Хранитель на растерянный взгляд Арлет, — по моей воле, — добавила она.

Голос ее был наполнен сочувствием.

— С ними все будет хорошо? — выпалила Арлет.

— О, несомненно, — ответила Хранитель, — но они пробудут наедине с собой еще некоторое время…

С этими словами она вздохнула, а затем, глядя куда-то вдаль, опустилась на свои щупальца-колени, запустила пальцы в свои струящиеся волосы, и принялась с ними играть. Наряду с ее движениями по стенам побежала грустная песнь, совсем не походившая на человеческую — она напоминала, скорее, пение мифических созданий. Это была та самая колыбельная, которая донеслась до слуха Арлет, когда она закрыла глаза.

Хранитель, казалось, забыла о присутствии своей собеседницы, и, не переставая петь, на время погрузилась в какие-то размышления. Арлет молча стояла на месте и с интересом наблюдала за ее необычным поведением. С каждой нотой разум ее будто наполняли умиротворяющим дурманом, и неожиданно страх перед Хранителем исчез. Откуда не возьмись, возникло странное чувство расположения, будто она встретила старого друга. С чего бы вдруг? Может, снова обманчивое впечатление, и сейчас стихийный дух неожиданно рассвирепеет, как это случилось с ее предшественниками?

Но опасения Арлет не оправдались. Песнь становилась все проницательней, и тело Арлет само по себе расслабилось — она уселась прямо на пол, все поражаясь такой необычной смене настроения. Еще совсем недавно в ней бушевала непоколебимая стойкость — она была твердо намерена завоевать доверие творцов, рассказав им о безглазой твари, но сейчас это твердость неким странным образом отошла на второй план. А вместе с ней ушли и тревоги — и правда, зачем ей тревожиться? Ведь вероятность того, что творцы поверят ее словам, была ничтожна. Так может, и стараться не стоит? Может, стоит принять судьбу таковой, какой она есть? Арлет удивилась такому ходу своих мыслей. Что же с ней происходит?

Она еще раз обвела взглядом Хранителя Воды. Хм… едва ли та прибыла сюда из праздного любопытства. Как и у каждого стихийного духа, внутри нее обитала своя, уникальная природа, природа, которая преследовала собственные цели, и которую так или иначе придется укрощать

Прошло немало времени, прежде чем песнь Хранителя утихла, и та заговорила вновь.

— Ты, наверное, уже позабыла о нашей предыдущей встрече, — мягко сказала она.

В словах ее, на удивление, не слышалось никакой угрозы. Но это никак не меняло того факта, что Арлет и правда абсолютно ничего об этой встрече не помнила.

— Я помню ее очень хорошо, — соврала она, стараясь ничем не себя не выдать.

— О, правда? — искренне удивилась Хранитель, — А мне показалось, это было невероятно давно. Даже такое безвременное создание, как я, чуть было ее не позабыла.

Она чарующе засмеялась, а потом вновь погрустнела.

— Видишь ли, время тянется очень медленно, когда за ним следишь. А я следила, я была вынуждена. Следить и чувствовать эти беспокойные сны, преследующие меня со дня нашей встречи. Сны, нагоняющие страх и нагоняющие отчаяние…

Она вдруг тихо заплакала, будто вспоминая жуткий кошмар.

— Эти сны всегда начинались и заканчивались тобой, безымянная, — добавила она, — а я все гадала, правильно ли мы тогда поступили? Правильный ли выбор сделала я сама? Я ведь так сильно хотела, чтоб ты обрела сама себя. А сейчас я вновь почувствовала твое безликое присутствие, вновь почувствовала твои мысли, как тогда, помнишь?

Хранитель вновь замолчала, обдумывая, как продолжить свою речь. А Арлет лихорадочно пыталась понять, присутствует ли в ее словах хоть какой-либо смысл.

— Приближается буря… — задумчиво произнесла дух, — Ты тоже это чувствуешь?

— Думаю, вскоре она и вправду разразится, — Арлет озвучила первое, что пришло ей в голову.

А затем, повинуясь некой невидимой силе, слова полились из ее уст, будто все барьеры в ее сознании разом сломались, и будто всю жизнь она лишь того и ждала, дабы поделиться своими чувствами.

— Творцы считают меня виновной, — голос ее задрожал, а глаза наполнились слезами, — и сейчас, когда они меня схватили, я не знаю, что меня ждет. Я боюсь.

— О, бедное дитя, — по телу Хранителя побежали волны, и она плавно скользнула к плачущей девочке.

Вытянув свои прозрачные руки, она обвила ее в нежном объятии. По телу Арлет пробежала дрожь, но не от холодной воды, из которой было соткано тело Хранителя, а от прикосновения к чистейшему проявлению водной стихии, которым это тело было наполнено. Голова закружилась, и Арлет поглотил легкий омут, до тех пор, пока дух, наконец, ее не отпустила.

Арлет вдохнула полной грудью, пытаясь вернуть себе четкое зрение.

— Твой страх был настолько силен, что я почувствовала его даже во сне, — молвила Хранитель, — Ты боялась и искала меня, и именно поэтому я здесь. К сожалению, редко нам возвращают то, что мы однажды потеряли. Но шанс рождается только из бед и неудач, и не дать его тому, кто в нем так сильно нуждается — равносильно смертельному греху.

— Ты поможешь мне? — спросила Арлет.

— Помогу, — ответила Хранитель, — Но лишь с одним условием.

— Каким? — Арлет уже была готова услышать о той самой плате, но дух удивила ее.

— В этот раз ты примешь то, что откроет тебе Башня.

— Приму? — удивилась Арлет.

— Да, примешь. Ты ведь поэтому здесь, не так ли? Поэтому вновь бежишь от своей судьбы? Тебе не понравилось то, что открыла тебе Башня в первый раз. И сейчас ты отчаянно ищешь с ней еще одной встречи.

Арлет не знала, о чем говорит Хранитель, но в таком необычном состоянии ей стало казаться, что ее собеседница пытается сказать ей именно то, в чем сама Арлет сейчас больше всего нуждалась.

— А еще ты должна молчать, — добавила дух.

Арлет удивилась. Молчать? Что она имеет ввиду?

— Страх толкает нас на безумные поступки, — продолжила Хранитель, — Особенно, если это страх перед смертью. Но я помогу тебе избежать смерти, а ты должна молчать о том, что произошло. Я знаю, ты собиралась все рассказать. Но знай, это не приведет ни к чему, кроме разрушения. Так будет лучше, лучше для всех.

Вот и она, сущность Хранителя. Та самая причина, по которой она пожаловала. Каким-то образом она почувствовала, что Арлет собирается рассказать о том, кто стоит за убийствами и похищениями, и решила этому воспрепятствовать. Но остается вопрос — зачем? Неужели Хранителю есть что скрывать от своих собственных творцов?

В любом случае, размышлять об этом сейчас не было никакого смысла. Дух протягивала ей руку помощи в обмен на молчание. Молчание о том, во что творцы итак не поверят.

— Хорошо, — согласилась Арлет, — Я не скажу ни слова.

— Спасибо, — прошелестела Хранитель, и вновь ее лицо озарила задумчивая грусть, — Надеюсь, твои спутники последуют тому же примеру.

Арлет услышала шорох. Обернувшись, она увидела, как приходят в себя Нео и Эдвиан.

— Я открою вам путь наружу, — добавила Хранитель, — Вы должны уходить немедленно.

— Арлет…? — осторожно спросила поднимающаяся на ноги Нео, — Что здесь происходит?

Эйтан стоял рядом с ней с таким же удивленным видом.

— Мы уходим, — только и ответила Арлет.

Нео уже собиралась задать следующий вопрос, но Арлет глянула на нее выразительным взглядом, давая понять, что вопросы сейчас не уместны.

— Ну ладно… — буркнула голубоглазка.

Хранитель тем временем молча поплыла в сторону того самого столика, на котором стояла водная свеча. Приблизившись вплотную, она наклонила голову прямо к трепещущей капле воды и, сложив губы в трубочку, озарила ее своим легким, свистящим дыханием. Капля, повинуясь потоку, разлетелась на десятки микроскопических крупиц. Свет, озарявший помещение погас, и теперь Арлет могла различать силуэт Хранителя лишь благодаря призрачному свечению фосфорических стен. А затем, те самые крупицы поплыли в сторону друзей, и стали окутывать их с ног до головы.

— Есть лишь один способ преодолеть защиту воды, — отозвалась Хранитель, — стать водой самому.

Арлет наблюдала, как под действием крупиц тела Нео и Эдвиана становятся все размытей. Контуры их искажались и искажались, до тех пор, пока не стали напоминать собой тающий кусок льда. А затем Нео и Эдвиан и правда растаяли, растаяли по-настоящему. Они превратились в воду, расплывшись по полу тихой волной. Еще с минуту волна эта растекалась по помещению, и затем пол поглотил ее сполна. И вода исчезла. Арлет оглядела свои руки, и поняла, что вскоре с ней случится то же самое.

В то же время Хранитель вновь поднесла погасшую свечу к губам, и вновь одарила ее своим водным дыханием. Повинуясь стихии, капля на кончике свечи снова замерцала неоновым сиянием. Затем дух протянула свечу в сторону Арлет.

— Вы будете под моей защитой, — сказала она, — Когда окажетесь за пределами Обители, не покидайте воднолесье, так творцы не смогут вас услышать. Там вас будет ждать помощь — свеча укажет вам путь.

Арлет сжала растекающиеся пальцы вокруг свечи, и посмотрела прямо в белые глаза Хранителя. Она все еще не могла поверить, что путь на свободу дался ей так просто. Чем же она заслужила такое расположение Хранителя? А что, если…

— Ты хотела о чем-то меня попросить? — прошелестела дух.

Конечно, Арлет хотела. Нет, она неистово желала. Желала заполучит стихийную нить. И Хранитель об этом знала, она знала, что Арлет направляется в Башню. Так почему же она сама не предлагает отдать ей нить? Если уж явилась сюда по собственной воле с намерениями освободить пленников?

Дух продолжала выжидающе смотреть. Ну что ж, тогда Арлет попросит, как бы там ни было. Она уже открыла рот, чтобы озвучить эту самую просьбу, когда случилось нежданное — глаза застелила черно-белая полоса. Видение — Арлет никак не ожидала, что оно настигнет ее именно сейчас. Ведь жизнь ее не была под угрозой, да и Хранитель этот наверняка не пожалеет отдать ей нить. Не то, что ее предшественники.

Слова, сорвавшиеся с губ Арлет, удивили ее саму.

— Ты дала мне больше, нежели я заслуживаю, — молвило воспоминание, — как же я могу просить о большем?

А затем все вновь вернулось на свои места.

Так, это было весьма странно. Арлет даже разозлилась, ведь до сих пор эти внезапные воспоминания лишь помогали ей в охоте на стихийные нити. Что же изменилось на этот раз? Почему воспоминание не хочет, дабы она заполучила желаемое? Нет, она не может уйти просто так. Она должна исправить ошибку.

Но Хранитель вдруг горестно вздохнула.

— Ох безымянная, — покачала она головой, словно говорила с маленьким ребенком, — ты всегда знала, что желает услышать Хранитель Воды. И будешь за это награждена. Что бы ни происходило за стенами этой Обители, я чувствую, скоро все изменится. Тебя ждет необычная судьба.

С этими словами она потянулась к своим сотканным из воды волосам, а затем вытянула из них длинную прядь. Та стала извиваться, словно маленькая змейка, а затем скользнула прямо к Арлет, занимая свое законное место на ее правом запястье. Водная нить. Такая живая, такая прекрасная — каждой клеточкой она источала невинность. Значит, дабы ее заполучить, нужно было о ней не просить.

— Спасибо, — прошептала Арлет, и на глазах ее вновь выступили слезы.

Стихия воды действовала на очень странным образом.

Ее рука дрогнула, словно предчувствуя то, что сейчас должна последовать плата за обретенную нить, но Хранитель вновь удивила:

— Я знаю, ты хочешь отплатить за полученный дар, но я откажусь. Откажусь, чтобы никто из нас больше не оказался во власти страха.

С этими словами она коснулась закатанного рукава Арлет, и легким движением его раскатала.

— Лучше скрыть столь ранимую сущность от жестокости внешнего мира, — сказала она, — А теперь ступай с миром, безымянная. Тебя ждет долгий и опасный путь. И возможно, он будет даже опасней, чем предыдущий.

С этими словами ноги Арлет стали стремительно таять. «Тебя ждет долгий и опасный путь» — вновь и вновь звенело в ее голове. Имела ли Хранитель ввиду путь, который должен быть пройден, дабы обрести последнюю нить? Почему-то Арлет в этом сильно сомневалась. Что-то подсказывало ей, что речь идет о пути, пройдя который, она обретет саму себя.

Последнее, что она увидела до того, как растаять, были ее собственные глаза, отразившиеся в белизне глаз Хранителя. Напуганные, но решительные глаза подростка, которого бросали на встречу последнему испытанию. А затем ее окутал уже знакомый холод — Арлет всецело превратилась в воду, и понеслась прямо в объятия ждущей ее неизвестности.

Оглавление

Пролог

Глава 1. Ночной гость

Глава 2. Единение

Глава 3. Огненная нить

Глава 4. Лантерна и цепь

Глава 5. Убийство

Глава 6. Грязная стихия

Глава 7. Обман оборотня

Глава 8. Когда рождается ветер

Глава 9. И снова в путь