Мемуары маразматика, или Исключения из правил. Часть1 [Эмин Фатуллаевич Фатуллаев] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Эмин Фатуллаев Мемуары маразматика, или Исключения из правил. Часть1


(Надпись на бумажке внутри, как в коробке с лекарствами)

Описание препарата: бумага с нанесенным на нее текстом в количестве двух брошюр.

Состав: рассказы, небылицы, бред сивой кобылы, белиберда и прочая ахинея.

Рекомендации к применению: используется для лечения депрессии, неуверенности в себе, бессонницы, при заниженной самооценке, суицидальных мыслях, хроническом одиночестве и душевных переживаниях. При сильном желании можно использовать также для снятия заговоров и проклятий, но только по рецепту участкового экзорциста. Эффект не гарантирован.

Метод применение и дозы: читать до наступления положительного эффекта.

Передозировка не выявлена.

Побочные эффекты: у некоторых людей может вызывать как громкие непроизвольные смешки, так и сон. Очень редко истерику. В случае истерики ложитесь спать.

Запрещается к применению:

– детям до 20 лет;

– людям, в момент чтения находящимся за рулем движущегося транспортного средства;

– рожающим женщинам и людям, принимающим роды;

– людям, в момент чтения исполняющим цирковые акробатические трюки без страховки, а также в момент поглощения шпаги;

– людям, которые собрались после прочтения этой книги оценивать качество ее содержимого по какой-либо шкале;

– людям, получившим пощечину менее, чем за полчаса до начала чтения.

Срок годности не ограничен.


Брошюра№1


(надпись на внутренней стороне передней обложки)

Если вы не прочитаете эту брошюру до конца, то никогда не узнаете о том, за что я забирал у сельских детишек последние деньги; где и когда я в первый раз ударился головой; как я стал зависимым от КВНа и как перестал от него зависеть; почему Дима Билан не стал петь со мной в один микрофон; с кем мне пришлось уснуть, чтобы проснуться резидентом Камедиклаб; после какой шутки казахские олигархи дали мне 10 000$ на чай; и о том, как я забыл спросить имя у человека, который спас мне жизнь…


Эта книга написана именно так, а не как иначе, исключительно для того, чтобы попытаться рассмешить читателя. Все персонажи, имена и события, придуманы автором и любые совпадения случайны. И выпуск книги в виде 2-х брошюр (которая не может быть более 48 страниц по определению) тоже придуман автором в целях сохранения популяции русских слов – исключений из правил. Только цифры придуманы арабами, и то не все…

Любые судебные иски, связанные с подлинностью содержимого данной книги исключены. Люди, которые попытаются подать иск, будут осмеяны окружающими, и дают последним полное право считать себя посмешищем. А также вслух строить любые догадки по поводу того, с чем это может быть связано (включая возможность интимной связи предков по женской линии c различными мифическими животными).


Или исключения из правил.


…………………………………………

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….

………………………………………….


Начальная страница была абсолютно чистой не случайно. И сделано это было не для того, чтобы «как говорится, начать все чистого листа». А в качестве первого примера тому, что в этой жизни может случиться все что угодно. Нужно только этого сильно захотеть. Да и чистый лист всегда может пригодиться, ведь на нем можно что-то записать…


Детство

Наконец-то в голове появилось сознание. Я пишу эти строки пальцем по воздуху, лежа в деревянной люльке. Так, что же мне дано? Я самец. Мне где-то пару месяцев. У меня есть отец, мать и старший брат, которому на вид три года. Мы живем в съемной комнате на окраине какого-то города СССР. Хотел сделать первую запись вчера, но брат заподозрил что-то неладное и ударил меня гитарой по лицу. Повезло, что он не смог ее нормально поднять и просто поцарапал мне лицо струнами. Весь день родня кружилась возле люльки и не давала сосредоточиться. Сегодня я после обеда сделал вид, что крепко заснул, и все пошли в магазин смотреть на товары. Получилось немного поработать. Судя по всему, сейчас где-то середина 70-х годов 20-го века. Отец, как и все мужчины в городе носит усы и бакенбарды. Слышно как на улице время от времени проезжают автомобили, и где-то играет музыка на очень скверной аппаратуре. Кто-то открывает дверь ключом. Видимо, все уже вернулись, так что буду закругляться…

      Мне уже почти 2 года. Сейчас родители целыми днями на работе, поэтому мы с братом теперь живем в горном селе. Я еще не знаю, что писать можно ручкой по бумаге, поэтому пишу палочкой по земле. Живем мы с бабушкой. Это мама отца. Дедушки уже нет. У моего отца 4 брата и 4 сестры, поэтому бабушка постоянно работает. Днем в огороде, а ночью дома на специальном станке делает ковры. В 3-х километрах от нас в районном центре живут другие бабушка с дедушкой. Это мамины родители. У мамы тоже много братьев и сестер, но эта бабушка не делает ковры. К ним я приезжаю очень редко. А еще у них в доме есть собственный кран с водой. У нас крана нет, бабушка носит с родника воду в железном кувшине и меня с собой на спине. Все, больше работать не могу, т.к. сейчас тут что-то будут делать, а я мешаю…

Мне уже 5 лет. Я опять живу с родителями в городе у моря. К бабушке езжу только летом. Папе дали на заводе 2-х комнатную квартиру. Этот текст я царапаю гвоздиком на двери туалета, который находится внутри дома!!! И еще дома есть свой родник! Не надо никуда ходить. Вот оно будущее… Каждое утро меня отводят в детский сад, где я жду с другими детьми, пока вечером нас не заберут обратно по домам.

Недавно родители купили черно-белый телевизор. Сейчас все их покупают. Те, кто не покупает, считаются людьми, которые «даже телевизор купить не могут». Когда телевизор принесли домой, папа сказал, что нам с братом нельзя самим его включать. Мы дали ему слово, что так и будет. Папа предупредил нас, что если мы нарушим данное слово – случится страшное. И включил телевизор. Показывали какую-то передачу. Мы посмотрели ее до конца, потом следующую и отец выключил его. И так каждый день. Один раз я не послушался и, когда никого не было дома, решил сам включить телевизор. Как только появилось изображение, по телевизору сказали, что умер Генеральный Секретарь ЦК КПСС Брежнев и громко заиграла грустная музыка. Я понял, что из-за меня случилось страшное, испугался, выключил телевизор из розетки и убежал на улицу. Когда папа вечером пришел с работы и включил телевизор, там до сих пор говорили, что умер Генеральный Секретарь ЦК КПСС. И все также громко играла грустная и страшная музыка. Папа выключил его и сказал, что теперь телевизор включать нельзя несколько дней , потому что траур… После этого ночью я поклялся сам себе перед зеркалом собственной жизнью, что никогда больше не буду нарушать данного слова, и всю оставшуюся жизнь буду слушаться отца....

Мне 6 лет. Сейчас лето и поэтому я опять в деревне у бабушки. Помогаю ей собирать черешню, которую мы иногда отвозим на автобусе в город и продаем на рынке, покупаем там мясо и в обед возвращаемся домой. Я уже сам хожу с соседскими ребятами за водой к роднику с бидонами. В бидоны помещается не так много воды, но можно делать несколько рейсов подряд и за пару часов набрать больше ведра. Я в основном этим и занимаюсь каждый день в перерывах между купаниями в мутной речке, если не надо собирать черешню…

Сегодня у меня был первый день рождения!!! Вернее, я раньше никогда не отмечал день рождения. Только слышал по телевизору, что его отмечают другие дети. Бабушка тоже где-то слышала про день рождения. Она купила несколько бутылок лимонаду и пирожные и сказала, чтобы я пригласил соседских ребят в гости. Мы с братом сбегали ко всем соседским пацанам и сказали им, чтобы они приходили ровно «во столько-то часов» ко мне на день рождения. И ровно «во столько-то часов» все ребята пришли с подарками, кроме одного. Оказалось, что у него нет подарка, и он вообще не знал, что его надо иметь. Брат его не пустил. Сказал, что без подарка нельзя. Если бы это был обычный день, было бы можно, а так как сегодня день рождения, то надо обязательно с подарком. Иначе это уже не день рождения получается, а просто ребята пришли в гости, и некоторые почему-то с подарками. Мальчик быстро сбегал домой и вернулся со своей стираной майкой. Брат посчитал, что этого достаточно и все пошли есть пирожные с лимонадом. День рождения продолжался где-то 2 минуты. После него все пошли купаться на речку. Сейчас, мы уже накупались, и теперь все стоят у берега и писают в воду. Ребята соревнуются, кто дальше, а мне не интересно участвовать в соревнованиях. Я стою в сторонке и пишу эти строки на воде. Кстати, меня уже учат буквам дома и, совсем скоро я начну нормально вести записи. Все, сил писать больше нет… зака…нчи…ва…ют..с…с..


Детский склероз.

Я не помню, где и как я потерял память. Помню, один раз мы с братьями играли в комнате на втором этаже в сельском доме у бабушки, я потянулся в окно за сливой и сорвался с вниз спиной на кусты крапивы. Скорее всего, тогда я ударился головой об землю, и в этот момент память выкатилась. Помню только, что какое-то время после падения не мог сделать вдох…

«Детский» период своей жизни я уже практически не помню. Помню, что в 6 лет меня родители записали в музыкальную школу (старший брат уже ходил туда год, для чего было куплено пианино в ипотеку). Несмотря на то, что обучение там начинается с 8 лет, меня приняли. Нужно было только доказать, что у тебя есть слух, и потом каждый месяц платить в сберкассе 23 рубля…

В 7 лет меня, как и всех детей в городе, забрали в общеобразовательную школу. Эта школа была бесплатной, но в нее ходить должны были все и каждый день, кроме выходных. Первые 3 года учеба была легкой. Нас практически не спрашивали, поэтому я особо не учился. Лет до 10 все свободное время я проводил во дворе или у телевизора. В те годы все ребята заранее обводили ручкой в газете в программе передач художественные фильмы и старались не пропускать ни одного. И каждый фильм настолько являлся событием, что мог кардинально изменить нашу дальнейшую судьбу. После выхода «Трех мушкетеров» у каждого пацана в руках появилась «шпага» – заточенная палка, просунутая в пластмассовую крышку от трехлитровой банки. 2 недели каждый день во всех дворах происходили фехтовальные баталии, пока в один прекрасный день у одного мальчика с соседнего двора не стало на 1 глаз меньше, чем у других … Но об этом быстро все забыли, потому что в наш мозг уже с телеэкранов ворвался Робин Гуд. Стрельба из лука и метание ножей навсегда оставили свои следы на телах еще парочки ребят с района. А после выхода в кинотеатрах фильма про Тарзана, одного мальчика просто не стало… Может быть, память я потерял в этот момент жизни, потому что тогда тоже пережил пару серьезных падений, и один раз даже получил «тарзанкой» с размаху прямо в лоб…

После того, как увидел собственными глазами, что просмотр телевизора может привести к печальным последствиям, я потерял к нему интерес и увлекся чтением книг. Мне было интересно все подряд из художественной литературы. Я просто не выходил из дома. За год-два прочитал практически все книги, которые были у нас (два книжных шкафа и несколько полок) и потом начал читать чужие книги в гостях или брал почитать что-то в библиотеке. Тогда время было свободное, и каждый делал что хотел. А читать мне нравилось. Я закрывал одну книгу, шел в школу, открывал другую, возвращался и брал третью. С каждым прочтенным словом, с каждым предложением в моем воображении возникала картинка, но не оставалась там надолго. А если очень быстро пробегать по строчкам глазами, то можно было в голове смотреть кино. Не то кино, что написано по программе телепередач, а какое сам хочешь. Захотел детектив, взял с полки книгу и посмотрел. Правда, при такой скорости чтения и из-за плохой памяти, я очень быстро забывал прочитанное. Но в момент самого чтения я был в лучшем кинотеатре на одного зрителя.

Уже тогда стало понятно, что память у меня слабовата. Вернее, ее нет вообще. Я не помнил, что было в книге, которую прочитал пару дней назад. Только то, что я ее прочитал, и понравилась она мне или нет. Некоторые книги я читал по 2-3 раза, как например «Три мушкетера». Но все равно, если бы меня спросили, о чем эта книга, единственное, что я мог бы ответить – книга о приключениях мушкетеров из-за подвесок. Если бы я не посмотрел еще и несколько раз фильм по этой книге, то даже не запомнил бы их имена. И в учебе начались из-за этого проблемы. Я читал домашнее задание, шел на урок и ничего не помнил. Пока доходил до школы 5 минут пешком, все вылетало из головы…

Единственный предмет, который я любил – это была математика. Там не надо было ничего рассказывать, а надо было молча решать примеры и задачи. Все, что было написано при помощи цифр и арифметических символов, запоминалось гораздо лучше, чем смысл написанного буквами и знаками препинания. Достаточно было понять, как работают арифметические символы и уметь считать. На контрольных уроках я решал свой вариант быстрее всех, и потом еще успевал за оставшееся время давать списать и решить все другие варианты. Я делал это просто так, как в детском мультике. Мне нравилось помогать тем, кто просит о помощи. Я видел в глазах одноклассников радость от того, что им помогают. И это доставляло радость и мне.

К 4-5 классу математика начала помогать мне в других предметах. Я понял алгоритм, по которому работают учителя и, зная свои оценки, мог прогнозировать «в какой день меня спросят и по какому предмету». Это было очень просто. Учителя всегда шли по журналу сверху вниз и первым делом спрашивали тех, у кого плохие отметки или их нет вообще, а потом уже тех, кто тянет руку. Я шел практически последним в школьном журнале, и первое время меня не спрашивали вообще, а потом было достаточно зубрить (как стихотворение) 1 урок раз в 15-20 дней и не бояться поднимать руку, чтобы спросили именно тебя. К 7-му классу математика помогла мне подтянуться по всем остальным предметам. Троек у меня не было в четвертях, да и четверок не много …

Математика – это у нас семейное. Брат проявил где-то свои способности и с 8 класса начал учиться в «спецклассе» с углубленным изучением физики и математики, куда через 3 года взяли и меня. Правда, с памятью у него не было проблем – он запоминал все очень хорошо. И поэтому в других предметах тоже разбирался хорошо, в отличие от меня. Чтобы попасть в «спецкласс» нужно было иметь связи, либо проявить себя в какой-нибудь городской олимпиаде. Я думаю, что попал туда только из-за того, что был младшим братом своего родного брата. Все посчитали, что если он гений математики, то его младший брат не должен оказаться полным кретином. И ничего страшного не произойдет, если он будет учиться в одном классе с детьми, которые проявили себя в городских олимпиадах или имеют связи. Несмотря на то, что обучение было бесплатным, желающих попасть туда, думаю, было не много. В то время, если ты говорил, что учишься в «спецклассе», многие родители думали вначале, что речь идет о классах для умственно отсталых детей…

Мы сидели на 3-м этаже обычной школы , на первых двух этажах которой сидели обычные дети. В принципе, та же каторга, только у нас была немного другая программа. Не было уроков труда, гражданской обороны и еще каких-то предметов. Зато больше уроков физики и математики, информатика и добавились предметы, типа мировая художественная культура. В информатике я разобрался очень быстро. Просто стоял у компьютера и смотрел, как старшие пишут программы, и какие результаты у них выходят. Язык программирования Бейсик (а в то время в школе учили только ему) оказался очень простым и понятным. Я даже ни разу не читал ни одной книжки по этому языку программирования. Физика тоже давалась мне легко. Чтобы решать задачи, достаточно было знать формулы, а потом в бой шла математика. Я даже в 9-м классе занял 2-е место в городской олимпиаде по физике и какое-то по информатике, абсолютно не помня теории…

Моя тайна раскрылась только на экзамене в 10-м классе. Я наивно предполагал, что меня как участника городских и республиканских олимпиад освободят от экзамена по физике (как это случилось год назад) и совершенно к нему не готовился. Но наш учитель, и по совместительству директор «спецклассов», Григорий Ростиславович на экзамене сказал тянуть билет вместе со всеми. В отличие от математики, информатики и русского языка с литературой, этот экзамен был устным. А это значило, что нужно было что-то рассказывать и отвечать на вопросы, а не просто молча решать задачи или писать сочинение. Помню, первый вопрос был «что такое работа?». В книге это был целый параграф на много страниц. Память выдала только одну формулу, связанную с работой F=m*a… и все… кроме этой формулы я не помнил ничего. Такой же ответ был и по второму вопросу… Григорий Ростиславович поставил мне 2, но на второй год я не остался. Мне дали шанс – пересдача экзамена через неделю. Надо было выучить наизусть трехтомник физики, запомнить его не было никакого шанса. Я начал пытаться запоминать ответы на вопросы картинками (Вверху формула, ниже определение, чуть правее график и т.д.). Картинки запоминались чуть лучше. Прочитав учебник подряд раза 3-4 и прикрепив в памяти к каждому билету картинки с соответствующим ответом, я пошел на экзамен. Мне достался 13-й билет. Я, почему-то, помнил этот билет лучше остальных, ответил более-менее внятно. Потом еще на пару дополнительных вопросов, получил 4 и перешел в 11-й класс. К моему счастью больше устных экзаменов у меня в школе не было.

Григорий Ростиславович считал, что физики – это лучшие лирики, часто цитировал нам стихи Мандельштама, и в 10-11 классе у нас даже был театральный кружок. Каким-то образом я на него попал (из мальчиков, кажется, я был один) и мне досталась небольшая роль в сказке Леонида Филатова «про Федота стрельца…».

Чтобы аглицкий посол

с голодухи не был зол

головы не пожалею

обеспечу разносол!

Я помню сейчас только эти строчки. Возможно, это были все мои слова…

В какой-то момент наши «спецклассы» получили статус физико-математического лицея. На дворе стояли 90-е годы. Моя репутация «пацана» на районе была крайне сомнительной. Многие ребята уже знали, что я когда-то в детстве ходил в музыкальную школу несколько лет и сейчас учусь в лицее. А когда пошли слухи, что я еще и хожу в театральный кружок, на меня стали косо поглядывать и шептаться о чем-то. Потому что в то время «нормальные пацаны» все ходили на борьбу, бокс или какие-то другие тренировки. Я же с одноклассниками увлекался компьютерными играми и фотопечатью. Сначала мы учились сами проявлять пленку и печатать фотографии на увеличителе, пока у нас не появились игровые приставки ZX Spectrum, на которые можно было загружать с магнитофона игры. Один раз до парня с нашего класса докопались какие-то пацаны со школы и забрали у него спортивную шапку. Но они не знали, что он тоже ходит на тренировки в другую школу на карате. И то, что оттуда могут прийти толпой куча спортсменов и “навалять” всем встречным в нашей школе, они тоже не знали… А когда узнали, сделали выводы и, собрав свою толпу, пошли в ту школу, из которой пришли спортсмены… Но они опять не знали, что попадут в засаду и им там ”наваляют” еще раз пуще прежнего. На этом конфликт был исчерпан. До окончания моей учебы ребят с Физико-Технического Лицея в школе никто не задевал…


Совершеннолетие.

Этот день рождения второй по счету, который почему-то задержался в моей памяти. Те, что были между ними, навсегда канули туда же, куда и пропали сведения о том, кто такой был фельдфебель, и чем питаются зяблики зимой. Возможно, я вообще не праздновал этот, непонятный мне до сих пор праздник сокращения собственной жизни. Каждое лето проходило в селе, а там было не до этого. Нужно было постоянно обеспечивать дом водой из родника (до которого надо было идти вниз минут 10-15, там стоять в очереди и потом еще подниматься обратно с канистрами) плюс помогать бабушке по работе в саду. У бабушки была корова и две коровы были у дяди, который жил со своей семьей в соседнем доме. Каждое утро, еще затемно, наши «Мурки» уходили вместе с другими коровами пастись в горы и возвращались к тому времени, когда уже начинало темнеть. Общего чабана в селе не было, поэтому эту работу выполняли по очереди мужчины от каждого дома, в котором держали скотину (человек по 4-5 в день). Коров в стаде было очень много, поэтому очередь доходила до нашего дома раз в несколько месяцев. Обычно бабушка платила кому-то денег, чтобы этот кто-то поработал чабаном за наш дом (дядя ходил за свой дом, а очередь в наши дома приходила обычно одновременно). В это лето, я оказался в селе, как обычно с самого начала. И именно в тот день, когда мне должно было стукнуть сколько-то лет, от нашего дома должен был пойти мужчина пасти коров. Уже не помню, сколько мне тогда исполнилось – 16 или 17….

Где-то в 5 утра бабушка разбудила меня, накормила завтраком и дала с собой еды. Кажется, она налила мне стакан вина, ведь я стал уже взрослым. Потом я зашел за дядей, и мы вместе с другими соседями пошли в путь. Сначала мы с небольшой скоростью несколько часов без остановки шли куда-то все дальше и дальше от села. Причем, мне (как самому молодому) постоянно приходилось бежать из одного конца стада в другой, чтобы вернуть на место тех коров, которые прикидывались баранами и постоянно хотели уйти в неизвестном направлении. В полдень, когда я уже падал от усталости с ног, мы сделали привал. Коровы к тому времени уже наелись, и им полагалось поваляться в тени деревьев пару часиков. Только мы перекусили и собрались тоже поваляться в тени, как в стаде поднялся шум. Оказывается, одна из коров именно сейчас решила родить теленка. Хорошо, что рядом были старшие, мне не пришлось принимать роды самому. Но я помогал, чем мог и так и не присел ни на секунду.

Теленок был таким смешным. Он сразу же стал пытаться встать на ноги и каждый раз после неудачной попытки садился на землю с очень удивленным лицом. Примерно через полчаса ему удалось подняться. Он постоял пару минут на дрожащих ножках, потом когда дрожь прошла, просто пошел куда-то. За ним тут же пошла его мать, и в этот момент все стадо поднялось и тоже пошло. Пока мы принимали роды и наблюдали за укреплением опорно-двигательной системы новорожденного прошло пару часов, и пора было уже идти домой. Обратный путь длился подольше. Теленок не успевал за всеми и тормозил все стадо, да и количество коров-баранов не уменьшилось. Но на усталость я уже перестал обращать внимание, просто смирился с ней. Каждый раз, когда казалось, что ноги «сейчас отвалятся», я смотрел на смешного теленка, которому явно было намного труднее, чем мне. И про усталость тут же забывал…

Где-то к 7- 8 ми часам вечера мы добрались до дому. Бабушка поздравила меня с тем, что я стал мужчиной, и накормила ужином. Я кое-как дополз до кровати, рухнул на нее прямо в одежде и уснул таким крепким сном, какие мне и не снились…


Первый бизнес.

Где-то на первом курсе университета в середине 90-х мы с моим двоюродным братом Эмилем решили на лето придумать себе бизнес, т.к. в то время он был у всех, а у нас его не было. Скинулись деньгами и купили игровую приставку «Сега мега драйв» с 2-мя джойстиками, декодер PAL-SECAM и поехали в село к бабушке. Эмиль припаял декодер к плате советского цветного телевизора, потом мы установили его в курятнике на стол. Рядом соорудили из кирпичей и доски скамейку, провели из дома электричество и открыли первый в селе «Игровой клуб».

Мы не делали абсолютно никакой рекламы. Просто включили приставку, сделали звук телевизора на максимум и сели играть. Через 2-3 дня возле курятника начала собираться толпа соседских ребятишек. Через неделю уже все дети в селе знали о существовании «чудо ящика». А через пару недель к нам стала приходить детвора из соседних сел, топали пешком несколько километров.

10 минут игры стоили кажется 100 рублей на человека (в то время была инфляция и это была самая маленькая купюра, как сейчас железная мелочь). 500 рублей – час. Играть приходили в основном школьники, хотя иногда заносило и 20-тилетних. Эти денег не жалели и могли вдвоем поиграть час-два… Приставка работала по 10-12 часов в сутки. Мы иногда специально выключали ее на время, чтобы она остыла хоть чуток. Джойстики ломались тоже регулярно раз в 2-3 дня, но мы их тут же чинили или подключали новый. Не было такого, чтобы пришел клиент и не смог поиграть. Только если пропадало электричество. Вечером платный игровой клуб для детей закрывался и они расходились по домам. Когда бабушка засыпала, открывался бесплатый игровой клуб для взрослых и туда стекались все наши с Эмилем друзья и родственники. До поздней ночи все по очереди рубились в какие-нибудь гонки или Морталкомбат, пока не надоедало…

Мы «купались в роскоши» – сникерсы, марсы, мороженное любых видов, лимонады и пиво лилось рекой. Это было единственное, на что мы могли тратить заработанные деньги, т.к. дискотек, ночных клубов и салонов интим услуг в горных селах никогда не существовало. А смартфоны и планшеты были в то время лишь в сумасшедших домах, и то только на рисунках больных…

Первыми обеднели соседские ребята, они торчали в клубе постоянно. Через месяц-два накопления закончились практически у всех наших постоянных клиентов. Ажиотаж закончился, и началась спокойная работа по 3-4 часа в день. У соседских пацанов закончилось все, что они откладывали месяцами на какую-то свою мечту. Но они все равно постоянно торчали возле приставки, чтобы смотреть, как играют другие и давать советы.

Через какое-то время пришел отец одного из мальчиков и попросил нас не давать больше играть его сыну. Потому что тот перестал слушаться родителей и стал воровать деньги из дома. Уже была середина августа. Мы с Эмилем посовещались и решили закрыть контору раньше запланнированного срока…

За лето проект «Игровой клуб» уже окупил себя полностью и принес доход процентов 400. Деньги были, конечно же, не большие. Я купил себе модные джинсы и еще что-то, кажется модный ремень. Эмиль тоже. В тот раз я подумал, что нельзя стать богаче, не сделав других беднее, и забросил увлечение бизнесом…


От звонка до звонка.

В третьем классе, когда меня принимали в пионеры, я поклялся возле вечного огня другим ребятам со школы, что буду следовать заветам Владимира Ильича Ленина. Была очень торжественная обстановка, никто не смеялся. Мне повязали галстук после клятвы и приняли в пионеры… Какое-то время все шло, как я и обещал. Но когда пришло время вступать в комсомол, меня не взяли, как я не старался. Потому что СССР развалился, и комсомольцы перестали существовать вслед за коммунистами. И пионеры со своими барабанами и горнами ушли за ними в тар-тарары тар-тарары тар-тарадар-тарадар-тарары…

Но что теперь было делать? Я ведь поклялся у вечного огня. Там была целая толпа людей и все слышали мою клятву, потому что каждый говорил по очереди и очень громко. Какое-то время я мучился, не спал ночами и думал только о плохом. Но потом меня осенило. В принципе, единственный из заветов Ленина, который я помнил – это «учиться, учиться и еще раз учиться». И то я его запомнил, потому что эти строчки видел каждый раз при входе в школу. А раз остальных заветов я не помню, то мне нужно всего лишь поучиться где-то, потом еще где-то поучиться и потом еще раз поучиться. Я обрадовался, что не нарушу клятву и уснул с улыбкой младенца. Не зная, что на ее исполнение уйдет 20 лет…

10 лет я отсидел за партой в средней школе. Потом меня перевели в политехнический институт. 5 лет сидел там. Туда я попал без экзаменов, в отличие от других. Из-за того, что занял призовое место в городской олимпиаде по информатике. Честно говоря, я мечтал посидеть дальше за партой где-нибудь в другом городе России. Старший брат учился в Смоленском пединституте и каждое лето хвастался тем, что уже неоднократно видел голых молодых женщин на расстоянии вытянутой руки. И даже поступал с ними как в порнухе, которую показывали по вечерам в видеосалоне напротив входа на 2-й рынок… Но отец сказал, что раз я сам умудрился попасть в «Политех» без экзамена, то незачем куда-то ехать. Тем более, что брат успел за 3 года учебы отличиться не только тем, что самый способный в математике из студентов, но и самый способный в разглядывании вблизи голых девушек и т.д… Наш родственник. который был деканом кафедры математики в том ВУЗе, сказал моему отцу, что второго такого на у себя он не выдержит, и я никуда не поехал.

Первые пару лет в «Политехе» я вообще не занимался дома. Нас учили практически той же самой программе, что и в 10-11-х классах лицея. Со 2-го или 3-го курса я стал участвовать в студенческих веснах, а потом играть в КВН за институтскую команду. Учиться стало труднее, но мне делали поблажки за то, что на первых страницах моей зачетки были одни пятерки, да и «кривляние на сцене» за институт в то время немного поощрялось преподавателями. На 5-м курсе, когда я стал уже ездить на игры КВН в другие города и перестал появляться в ВУЗе больше чем на неделю, учиться стало труднее. Но я каждый раз как-то собирался с силами и закрывал сессию практически всегда на «отлично»… Причем за все 5 лет ни разу не заплатил денег ни одному преподавателю. Давать взятку для меня считалось делом унизительным. Мне было стыдно просить у родителей денег на то, чтобы какой-то взяточник скрыл от всех, что я тупой и не могу даже понять того, что могут понять другие студенты. Да и взятки тогда брали далеко не все преподаватели. А на нашей кафедре таких, наверное, и не было. Единственный подобный случай был с предметом, который назывался как-то типа «социология». И то взяткой это нельзя назвать. Просто на первой же лекции преподаватель сказал, что каждый, кто купит у него методичку за 50 рублей и обещает ее прочитать, может не ходить на занятия и получит автоматом 5 по экзамену. Потому что этот предмет не является для нашего факультета профильным. Плюс, начиная с 3 курса, увидев на экзамене первые страницы моей зачетки с надписями “отлично”, меня особо не спрашивали, т.к. я мог претендовать на красный диплом…

Под конец обучения, когда наш «Политех» стал уже Техническим Университетом, я чуть не вылетел с ВУЗа раньше срока. В конце первого семестра обучения 5-го курса, я совершил очередной побег и уехал в Сочи на ежегодный фестиваль команд КВН (я не мог не поехать туда, меня взяли в сборную команду Республики и даже дали эпизодическую роль рупора в самом начале нашего выступления). По возвращении в родные края оказалось, что все мои однокурсники за это время уже сдали госэкзамен по профильным предметам. Без его сдачи студенты не допускались к написанию дипломной работы. По правилам этот экзамен не пересдавался. Можно было только взять академический отпуск, осенью опять поступить на 5-й курс и сдать его через год. И только я собрался посыпать голову пеплом и с воплями и рыданиями бежать к родителям сообщать о своем полном фиаско, как ко мне подошел заведующий кафедрой и сказал, что пересдача госэкзамена, оказывается, в природе существует. Несколько человек с нашего курса умудрились получить «неуд». Терпеть их дальнейшее присутствие в ВУЗе через год преподавательский состав отказывался, но родственники этих студентов слезно умоляли (в буквальном смысле этого слова) дать последний шанс несчастным. Преподаватели решили сделать исключение из правил, и дать им этот шанс. И человеку, который посмел просто не явиться на госэкзамен тоже (хотя, я шел на красный диплом и мне могли сделать отдельное исключение из правил). Нужно было, всего лишь, прочитать еще раз все книги и лекции, которые мы проходили в течение 5 лет…

Потом была дипломная работа …

Когда меня выпустили на свободу с университета, я был так рад, что даже не забрал из отдела кадров трудовую книжку, потому что вообще не знал, что она существует и ее надо забирать. История с дипломом, это тоже отдельная история и она стоит того, чтобы о ней рассказать. Но сейчас вернемся к клятве Ильичу, данную когда-то у вечного огня. Я уже «учился и учился». Для полного счастья оставалось ”и еще раз” где-то поучиться.

В родном ВУЗе меня отказались сажать в аспирантуру просто так, намекали на несколько тысяч долларов отцу, который пошел к своему знакомому договариваться о зачислении… И это несмотря на то, что я был капитаном команды КВН и даже по окончании ВУЗа получил красную картонку (а не синюю, как большинство студентов). У отца в то время не было таких денег. Все, что было заработано за несколько лет работы на севере (а отец там получал «огромную зарплату»), навсегда превратилось в пятизначные цифры в маленьких зеленых сберкнижках несуществующего государства. Я сказал родным, чтобы они не расстраивались и не смели ни в коем случае брать деньги в долг.

Честно говоря, уже настраивался пару лет поработать бесплатно в армии, но отец сказал, что нечего мне там делать. По идее, меня могли не призвать по состоянию здоровья – я перенес в детстве 2 пневмонии и заработал хронический бронхит, да и выглядел далеко не как защитник родины (около 70 кг при росте 188 см). Но в то время в стране не было такого количества желающих 2 года жить неизвестно где и исполнять приказы неизвестно кого. И в армию забирали практически всех, кроме аспирантов, инвалидов и тех, кто заплатил деньги чтобы «отмазаться». «Отмазаться» стоило тоже несколько тысяч долларов…

Пару месяцев в ожидании людей в погонах я помогал отцу в его работе на мебельном рынке. Но тут приехал один из братьев матери – дядя Камиль, которому отец когда-то помог тоже устроиться «на севере». Дядя Камиль сказал, что у него в Тюмени есть кое-какие связи, и он попробует помочь мне попасть в аспирантуру там. На дворе был сентябрь 1999 года, нужно было спешить, чтобы сесть за парту в этом году. Я быстро со всеми попрощался, собрал все пожитки в одну маленькую спортивную сумку, сел в дядину «Ладу» и мы поехали из точки А в точку Б, расстояние между которыми было несколько тысяч километров.

Ехали мы 3 дня и 3 ночи. По ночам спали в придорожных отелях или в машине. У меня не было водительских прав, поэтому всю дорогу я отдыхал и любовался красотами нашей великой и необъятной России. По приезду в Тюмень оказалось, что прием в аспирантуру во всех ВУЗах закончен и учеба уже началась. Знакомый знакомого моего дяди – Шахбуба Магомедкеримович, который работал в Тюменском Государственном Нефтегазовом Университете сказал, что ситуация в которую мы попали практически безвыходная. Аспирантура началась 1 сентября, а вступительные экзамены уже были летом,… но не стоит вешать нос. Раз мы умудрились в эту ситуацию попасть, значит, есть и выход. И он стал его искать…

Он ходил около часа по главному корпусу, заходил в один кабинет, выходил из него и заходил в другой. Через некоторое время выход был найден. Оказалось, что ректор университета имеет в резерве одно личное бюджетное место в аспирантуре. И если он захочет, может до конца месяца стать кому-нибудь научным руководителем. Шахбуба Магомедкеримович сказал дяде Камилю, чтобы тот подождал у входа, и мы с ним пошли на прием к ректору ТГНГУ…

Николай Николаевич оказался на месте и как настоящий ректор принимал всех желающих, нужно было только дождаться своей очереди в приемной. Когда мы попали в его кабинет, Шахбуба Магомедкеримович представил меня как будущее светило науки, вкратце рассказал о моей красной картонке из технического университета и о моей заветной мечте учиться дальше в этом прекрасном ВУЗе. Мы сидели на стульях у рабочего стола, я все время молчал и боялся поднять глаза, т.к. до этого никогда не видел вживую настоящего ректора. Николай Николаевич внимательно выслушал Шахбубу Магомедкеримовича, потом повернулся на кресле в мою сторону и спросил « А ты что молчишь? Не хочешь ничего добавить?». Я открыл рот и, к собственному удивлению, сказал, что пару лет играл в КВН и кое-что в этом понимаю. И если моя мечта осуществится, я сделаю так, что команда Нефтегазового Университета попадет в Высшую лигу КВН, которую показывают по телевизору… сказал… и тут же снова замолк, услышав сказанное собственным ртом. Шахбуба Магомедкеримович явно не ожидал такой выходки и смотрел на меня испепеляющим взглядом. Не знаю, зачем я это сказал, т.к. совсем не думал об этом до сего момента. Мы договаривались, что я буду изображать одержимого только наукой человека. Николай Николаевич, никак не отреагировал на сказанные мной «громкие слова» и смотрел на меня в упор, как и предыдущие секунд 10, сканируя мой мозг своим проницательным взглядом настоящего ректора в полнейшей тишине. Не знаю, что ему удалось там рассмотреть, но после сканирования он объявил приговор… Тюменский Государственный НефтеГазовый Университет – это престижный ВУЗ. И образование, подобное тому, что тут дают, могут дать в мире лишь несколько учебных заведений. А количество людей, желающих попасть в аспирантуру, а тем более очную и на бюджетное место, не в силах предсказать даже он. Но!!!! Тут он сделал паузу, и стало так тихо, что было слышно, как растет щетина у меня и у Шахбубы Магомедкеримовича под бесшумное тиканье жидкокристаллических часов на стене… Раз одно место каким-то образом осталось невостребованным, то, если я смогу сдать вступительные экзамены (как и все желающие попасть в аспирантуру), никто не в силах помешать мне стать аспирантом ТюмГНГУ и продолжить свое обучение…

Мы поблагодарили ректора и быстро ушли. В приемной было очень много людей, и все явно с более важными вопросами. Я сдал документы в приемную комиссию и узнал, что экзамена 3 : технический английский язык, философия и спецпредмет по специальности «Подъемно-Транспортные Строительные Дорожные Машины и оборудование». Когда я обошел все необходимые для обхода кабинеты и вышел на улицу к дяде, у меня в руках было несколько книг и куча бумаг с вопросами и заданиями. До экзаменов оставалось что-то около двух недель. Все это время я не выходил из дома тети Люды и дяди Миши – друзей дяди Камиля, у которых мы поселились на первое время, и читал огромные книги. Меня не запирали, я сам понимал, что надо собраться и очень сильно постараться, чтобы поступить. И поэтому отдыхал от чтения только во время сна…

Первым экзаменом был Английский язык. Как только я зашел в кабинет к заведующей кафедрой иностранных языков (экзамены я сдавал в одиночку, и поэтому комиссии не было), она тут же спросила меня на английском языке «кто вы такой и какова цель вашего визита?». Я начал объяснять ей на русском, что пришел на экзамен. Меня прервали и попросили говорить на английском языке. Я кое-как ответил. Потом мне задали вопрос о том, на какой кафедре было мое предыдущее обучение, в каком ВУЗе, и какова была тема моей дипломной работы. Минут 5-10 я на ломанном английском языке, но без остановки, отвечал на вопросы, которых даже не было в билетах (в лицее английскому нас учили хорошо и в институте я тоже занятия не пропускал), пока в моем экзаменационном листке не появилась цифра 4 и роспись заведующей кафедры иностранных языков. Я попрощался и пошагал на кафедру философии. Экзамен по философии тоже закончился таким же результатом, правда мне пришлось тянуть билет, готовиться минут 10-15 и отвечать, как положено. Вечером того же дня я сдавал Шахбубе Магомедкеримовичу вступительный экзамен по спецпредмету, т.к. он преподавал на той же кафедре, что и ректор. Экзамен начался в университете, а потом продолжился в одном из тюменских ресторанов. К экзаменационной комиссии присоединились также дядя Камиль и его друзья – дядя Шамиль, дядя Миша и дядя Бахадыр. Допрос продолжался часа 3-4. Все это время я отвечал на их вопросы о грейдерах, экскаваторах и бульдозерах, разливая по рюмкам «ученых мужей» водку в паузах, пока они закусывали и обдумывали следующий вопрос. Я готовился к экзамену и читал все книги несколько раз. И, в принципе, мне там было все понятно, т.к. я закончил тоже технический университет, хоть и совершенно по другой специальности. После 12-го или 15-го вопроса ученая комиссия уже была не в состоянии четко формулировать мысли, и все стали пить чай. Этот экзамен закончился появлением очередной цифры 4 в моем экзаменационном листке, и уже через неделю меня посадили в аспирантуру дневной формы обучения Тюменского Государственного Нефтегазового Университета…

Кандидатом наук я так и не стал, хоть и учился 5 лет, вместо положенных 3-х («по состоянию здоровья» мне давали на год академический два раза). Сдал кандидатские минимумы по иностранному языку и философии, только теперь уже на «отлично». Но чтобы дописать диссертацию надо было провести эксперимент в зимних условиях и доказать его эффективность. ТГНГУ – это был серьезный ВУЗ, и ученые степени там «просто так» не раздавали. У меня уже было в соавторстве несколько научных статей и одно изобретение. Нужно было поехать на север, где мне бы помогли собрать снегоуплотняющую машину, про которую была диссертация. Я бы смог провести необходимые опыты и, возможно, смог бы потом доказать экономический эффект и защитить диссертацию…но мне это было уже не интересно. Слово, которое я дал Владимиру Ильичу, было сдержано. Он ведь не завещал «учиться, учиться, еще раз учиться и стать кандидатом наук…». А только «учиться, учиться и еще раз учиться…», что я и сделал. А за время учебы мне нужно было сдержать слово, которое я дал Николай Николаевичу в октябре 1999 года. Давайте вернемся пока в этот момент. А чтобы вернуться в этот момент, мне нужно вернуться немного раньше и рассказать, как я подсел на КВН…


КВНовая зависимость


Горячие головы

На КВН я подсел еще в университете. В лицейские годы мы играли в него между школами, но это были какие-то интеллектуальные игры, где надо было что-то угадывать или изобретать. Юмора не было никакого. Это было всего один или два раза за все время и меня «не зацепило».

Где-то на 2-3 курсе во время лекции мой одногрупник Магомед попросил нас с Эмилем (с которым мы учились на одном факультете Автоматики и Управления) написать юмористическую сценку для выступления на студенческой весне. Мы с Эмилем считались «знатными хохмачами» на потоке, т.к. постоянно отпускали какие-то шуточки, которые народу нравились, на занятиях, которые народу не нравились. Пока шла лекция, мы накидали где-то на последнем ряду сценку про Шерлока Холмса и доктора Ватсона, в которой не было ни одной шутки, но в тот момент нам казалось, что это смешно. По окончании лекции Магомед ушел показывать ееглавному по студвесне на факультете. Позже он вернулся и сказал, что сценка – «шедевр», и Костя (так зовут главного) очень желает познакомиться с подающими большие надежды авторами. Эмиль как-то спокойно отреагировал на эту новость, но я заинтересовался. И в тот же день после обеда сидел с другими КВНщиками с факультета на Костиной съемной квартире и писал шутки и номера для предстоящего выступления на студенческой весне до самой ночи. И так почти каждый день до окончания ВУЗа…

Сначала была студенческая весна, где мы выступали в номинации КВН и СТЭМ. Я даже выступил в номинации «вокал» с кабацкой песней «Гостиница моя разгульная», которую услышал в первый раз за день до выступления в пивбаре. Там было много минусовых фонограмм в синтезаторе и тетрадь со словами песен. Костя напел мне ее, я переписал слова на листок, мы скачали с синтезатора фонограмму на дискету, и это была вся подготовка. Выступать за факультет с вокалом было некому, а пели все факультеты, поэтому я согласился. Иначе выступление нашего факультета стало бы еще короче, т.к. у нас были только КВН, СТЭМ, пару танцев и кажется все. Ни одной репетиции с микрофоном тоже не было. Я тупо пошел на сцену, стараясь не забыть текст и не глядеть в зал… Как оказалось позже, на протяжении всего выступления я на такт раньше начинал петь припев и, вместо «гостиница моя разгу-разгульная», пел «гостиница моя разгу-разгу-разгульная». И соответственно «жизнь моя загу-загу-загульная». Но т.к. в актовом зале стоял постоянный шум, хохот и свист, как салуне на Диком Западе, то, скорее всего, никто кроме жюри этого не заметил. КВН и СТЭМ с танцами прошли в гала-концерт, где уже продолжилась «рубка» между факультетами…

Потом началась Даглига КВН, где команда Политеха должна была выступать с командами из других ВУЗов. Ежедневные написания шуток и репетиции после занятий не прекращались даже в праздники. Я серьезно подсел на КВН и торчал на нем все свободное от учебы время. А иногда перед выступлениями и вовсе мог не приходить несколько дней на занятия. КВНщикам преподаватели делали поблажки в учебе, а я стал капитаном команды ВУЗа и отвечал за все творческие моменты. Организационные, финансовые и прочие административные проблемы решал Костя. Денег особо декан нам не давал, только если нужны были костюмы и фонограммы. Я помню, мы купили ткань, и мама нашего члена команды Давди сшила нам жилетки, в которых мы выступали первый сезон. Никаких зарплат, премий, гонораров и райдера. Все работали бесплатно каждый день до ночи, как одержимые…

Однажды одна из руководителей профкомов достала нам талоны на питание в студенческой столовой. Они выдавались только приезжим студентам, но ей удалось где-то раздобыть целую кучу. Мы радостной толпой направились в столовую и, размахивая пачкой талонов, стали требовать первое, второе и компот. Нам сказали, что на эти талоны мы можем получить бесплатно только хлеб и томатный сок. Не знаю, так ли это было на самом деле или их насторожило количество талонов в наших руках, но спорить и ругаться со взрослыми женщинами с половниками в руках никто не стал. И с этого дня ежедневно на обед у нас было несколько горячих буханок хрустящего белого хлеба и несколько литровых пакетов томатного сока. Для голодного студента белый хлеб с томатным соком – это было просто райское наслаждение, похлеще чем «Баунти». Даже ребята из других команд, приходили целыми толпами «в гости», чтобы попасть на такое пиршество. Я хоть и жил неподалеку от актового зала, не мог уйти домой покушать с репетиции, когда все сидели голодные. Да и мне тоже хватало сока с хлебом. Когда мы авторским коллективом писали у Кости, то что-то покупали в магазине из еды и готовили сами. Костя уже работал где-то параллельно учебе, да и у нас всегда бывала мелочь на карманные расходы и проезд. В какой-то момент талоны закончились и мы накупили на оптовом рынке кубиков куриного бульона и ели хлеб с бульоном. А иногда и просто грызли кубик, когда не было кипятка. Эмиль изредка приходил на репетиции и писал с нами, но он делал это когда хотел и выступал тоже редко. Ему было не особо интересно. Я же должен был каждый раз присутствовать на репетициях и отвечал за все, что касалось написания сценария. Вернее, я думал, что должен, хотя в любой момент мог перестать приходить. Никаких договоров и контрактов не было. Даже разговора с деканом…

В первый год участия в Даглиге мы особо ничего не достигли. Сыграли пару игр и даже не попали в финал. На какое-то время репетиции прекратились, но мы все равно периодически встречались и писали шутки. И однажды зимой я услышал от кого-то, что через пару часов от кинотеатра «Россия» отправляется автобус в Сочи на фестиваль КВН. Я видел выпуски этого фестиваля по телевизору, но даже и не думал, что могу туда поехать. Поездка была самостоятельной, без присмотра взрослых. Один из ребят арендовал автобус на поездку в обе стороны и продавал в нем билеты. Все сидячие места были уже раскуплены, свободным оставался большой задний диван, на котором могло поместиться 5 человек. За 200 рублей (или тысяч, не помню сейчас, какие тогда были деньги) можно было купить одно место. Я пулей прилетел домой и каким-то образом быстро уговорил отца дать мне 500 рублей и отпустить на неделю в Сочи. Деньги были не очень большие, сопоставимые со стоимостью зимней куртки. Но в конце 90-х (когда отец уже потерял на сберкнижке все заработанное за несколько лет главным инженером на золотых приисках и работал на мебельном рынке в контейнере продавцом-консультантом) это были приличные деньги для нашей семьи. Я быстро собрал все имеющиеся у меня парадно-выходные вещи в маленькую спортивную сумку и, оставив изумленных родителей, убежал из дома. Но перед уходом пообещал вернуться через неделю живым, здоровым, неженатым и несудимым…

Мы ехали сзади сидя впятером, по очереди лежали на сумках, наваленных на запасное колесо перед диваном. Ехать было меньше суток, нас было полный сидячий автобус людей. И среди нас было даже пару девушек. Я за свои 20 лет ничего, кроме родного города и родного села не видел (поездка всей семьей в 3-м классе в Москву не считается, т.к. тогда на улице было -30 °С и мы просидели практически все время дома у родственников). Спать даже не хотелось. По дороге мы решили выступить сборной командой «Горячие головы» и обсуждали выступление. Последние 3-4 часа пути все просто в тишине смотрели на серпантин и живописные окрестности Сочи.

Коэффициент интересности происходящего вокруг зашкаливал. Мне казалось, что я попал в какую-то Европу, настолько все было красиво и чисто. Мы заехали в город и еще где-то час ехали по нему, пока не остановились. Нам сказали, что автобус будет стоять все время тут – на парковке в порту, и в нем можно будет спать. Я обрадовался, потому что до этого момента даже и не думал о том, где буду это делать. Некоторые ребята решили скинуться и снять квартиру. Остальные оставили сумки в автобусе, надели свои лучшие одежды и пошли по берегу моря в гостиницу «Жемчужина», где проходил фестиваль КВН.

Идти было не так далеко. Потом кто-то пошел регистрироваться, кто-то начал репетировать, кто-то ушел просто в город искать местных жительниц, ищущих приключения. Я был в числе репетирующих. Мы готовились где-то на этаже или в холле гостиницы, а кто-то время от времени уходил узнавать, какие мы по очереди. В то время выступления шли практически безостановочно до поздней ночи, и не было списка на несколько дней вперед. Все выступали в небольшом зале в самой гостинице на 2-м этаже, куда попасть было нереально трудно из-за огромной толпы желающих. Никакой охраны, как сейчас, просто толпа народа. На фестивале было несколько сотен команд. Почти все «тусовались» в Жемчужине, которая была под завязку забита КВНщиками репетирующими на этажах, КВНщиками идущими на выступление, КВНщиками регистрирующимися в штабе, веселящимися в номерах КВНщиками и местными жителями, желающими веселиться с ними….

По-моему, мы выступали самыми последними в тот же день. Уже было где-то полночь, все устали и хотели спать. Выступление прошло в полной тишине. Можно конечно все списать на усталость публики и ее пресыщение юмором к этому времени, но мне кажется, что шутки тогда были у нас просто не смешные. Даже не побоюсь этого слова «отстой». Но это было лучшее из лучшего, что мы смогли придумать, занимаясь КВНом целый год.

Той же ночью была праздничная попойка в ночном клубе «Жемчужины», куда тогда тоже можно было попасть всем КВНщикам. Никто особо не огорчился результатом выступления. Все поняли, что попали в «волшебное» место, и уже не надо было ничего придумывать и репетировать. Оставалось лишь «кайфовать» каждый день, пока не закончится фестиваль. Нас окружала неописуемая красота приморского города и тысячи молодых людей , каждый из которых казался интересным человеком…

Моих оставшихся 300 рублей хватило всего на пару дней, т.к. каждую ночь мы веселились в ночном клубе. Но мне вообще было на это «по барабану». Ходил я пешком по городу. Даже когда надо были идти в квартиру, которую сняли ребята где-то очень далеко. До автобуса от «Жемчужины» идти было где-то полчаса , а туда час минимум и местами дорога поднималась в гору. Но я все равно спокойно шагал, т.к. меня двигала волшебная сила интереса. Поесть можно было в автобусе, там стояла маленькая печка, на которой водитель готовил для всех какое-то блюдо…

Вокруг все было интересно и в городе и в гостинице. Какие-то бары с неоновыми вывесками, как в кино, яхты в порту, ночные клубы. Все светится, блестит и манит мерцающими огнями. Но КВН, конечно же, в первую очередь. Я помню, при сильном желании можно было протиснуться в просмотровый зал и смотреть выступления команд пока не надоест. Я смотрел на другие команды и видел, какие бывают шутки. Кто-то сидел, записывал их в тетрадь, чтобы потом использовать у себя в городе. Кто-то просто смотрел, как я… Если несколько часов постоять, можно было потом успеть сесть на место, которое освободит человек, который устал сидеть. И так до самой ночи каждый день, а ночью дискотека в ночном клубе…

Это было волшебное время. Можно было идти по коридору любого этажа гостиницы и заходить в любой номер, откуда слышались звуки веселья, знакомиться и продолжать веселиться уже с ними (конечно же, если ты пришел не с пустыми руками). Даже наш водитель автобуса носил с собой старый советский фотоаппарат и делал вид, что он руководитель какой-то команды, который присматривает за молодыми КВНщиками. Так он знакомился с женщинами-руководителями, которых тоже вокруг было пруд пруди....

Не успел я оглянуться, как фестиваль закончился и надо было ехать домой. Обратную дорогу все молчали, просто переваривая увиденное за поездку. В тот раз я серьезно подсел на КВН. После этого было еще 7-8 поездок в Сочи на фестиваль, но каждый раз, там было уже не так классно. Мне хотелось повторить эти несколько дней КВНовского «угара», и каждый год я с нетерпением ждал очередного фестиваля, вспоминая свой самый первый….

По приезду из Сочи команда КВН «Горячие головы» стала выступать за наш ВУЗ. В основном ребята были с нашего «Политеха» и с Университета (а там была своя команда и все места на сцене в ней были заняты). Мы сыграли сезон и дошли до финала, обыграв в полуфинале чемпионов прошлого года. В финале мы проиграли любимцам публики – команде «гангстеры из Хаса». Это была сборная команда ребят с нескольких ВУЗов, выступающих за город Хасавюрт, т.к. им мэр города видимо платил деньги. Финал мы проиграли. Можно конечно сказать, что «Гангстеры из Хаса» украли шутки у команды «Утомленные солнцем» (что потом вскрылось после телеэфира сочинского фестиваля). Но мне кажется, что тогда тоже у нас было не очень смешно, хотя нам казалось, что очень…

Меня начали иногда узнавать на улице. Даглигу показывали по местному телеканалу, а я с ростом под 190 выделялся на фоне среднего роста горцев, и как капитан команды часто мелькал в кадре. Помню, какие-то девушки даже оказывали мне знаки внимания, но у меня не было на них особо времени. КВН и учеба забирали практически все. А во вторых, предложить я тоже им ничего не мог , т.к. не зарабатывал КВНом. Даже в приличное кафе сводить не мог, только разве что в день получения стипендии.

По окончании сезона Даглиги была собрана сборная команда для поездки в Сочи и меня тоже взяли в состав на эпизодическую роль. С нами работали старшие КВНщики. Они написали нам сценарий, репетировали с нами каждый день и поехали потом на фестиваль тоже. Никто из ребят в ту поездку особо не «кайфовал». Жили мы не в «Жемчужине». Каждый день были репетиции и все по режиму. В тот год мы выступили очень хорошо и попали в Высшую лигу. Это было исключение из правил, т.к. никто из нас не играл в Первой лиге, а по правилам мы должны были год в ней тоже поиграть…

После приезда с фестиваля я немного отошел от КВНа, и занялся учебой. На носу был диплом. «Горячие головы» распались после финала Даглиги, да и сборной я был не нужен. На первую игру в Высшей лиге меня уже не позвали…

Несмотря на то, что уже тогда я мог уверенно «разрывать» местный зал, ни одного российского зрителя рассмешить у меня не получалось. Как-то раз съездил в Воронеж выступать за другую команду. И даже выходил на сцену в главных ролях , но никто не смеялся. А дома всем так нравилось, что даже у «Горячих голов» появились халтуры…

Нам предложили провести предвыборный концерт одного из местных депутатов за деньги. А так как каждый год на студвесну мы от факультета должны были сделать часовое выступление с песнями, танцами и игрой на музыкальных инструментах, то нам даже не пришлось готовиться и репетировать. Никто со стороны заказчика даже не проверял сценарий концерта, потому что сценария не было. Кандидат в депутаты попросил представить его как-нибудь «с приколом». Так и вышло само по себе. Потому что объявляя выход кандидата на сцену, я забыл как его зовут, повернулся и прочитал с декораций фамилию и имя….

Был еще какой-то концерт, за который нам тоже заплатили деньги, но не помню где. Помню только, что деньги уже распределяли те, кто нашел заказ и поэтому музыканты и певцы получили меньше, чем КВНщики и организаторы. В первый раз все получили поровну. Это привело к развалу кооператива «Горячие головы и компания»…

Был еще один бесплатный концерт у меня на Родине в мамином селе в поддержку нашего ректора, который там баллотировался. Но там был только КВН. Без песен и танцев. Минут 40 юмора накопившегося за 2 года. Нас привезли из города на стареньком автобусе в центр к ДК, возле которого уже стояла толпа. В основном школьники и небольшая куча зевак. Зал был закрыт, но через пару минут его открыли. Толпа побежала занимать места, а мы полезли на сцену искать аппаратуру, чтобы подключиться.

Это был самый лучший концерт в моей жизни. Дети смеялись без остановки все время. Все шутки и номера зашли «на ура» и даже когда концерт закончился, они продолжали смеяться и хлопать нам. Тогда я подошел к микрофону и сказал – «Спасибо большое, концерт окончен», но они продолжали смеяться. Я повторил фразу и опять овации. Тогда я сказал уже на лезгинском языке, что концерт закончился и можно идти домой…. Только после этого дети перестали хлопать и ринулись брать автографы, разрывая по дороге листки из тетрадей на маленькие кусочки, чтобы собрать как можно больше. Минут 10-15 мы раздавали автографы, потом нас отвезли на природу и накормили. Ребята уехали обратно на автобусе домой, а я пошел к себе в родное село километра три пешком навестить бабушку.

Учеба в институте закончилась, команда «Горячие головы» распалась, в сборную меня не приглашали, а играть дальше за Политех, в который меня не взяли на бесплатную аспирантуру, я уже не хотел. Один раз вышел на первой игре за них на разминке. Уверенно «разорвал» несколько раз зал своими ответами и принес «сборной Политеха» 2-3 балла форы перед следующим конкурсом.

Потом ”от нечего делать” устроился помогать отцу на мебельный рынок торговать столами и стульями в ожидании призыва в армию. Я завязал с КВНом и меня начало потихоньку отпускать…


Сборная ТГНГУ

Когда мы приехали с дядей Камилем в Тюмень, первое время жили у его друзей. Потом дядя купил «малосемейку» в общаге и мы жили с ним там (позже он купил старый дом за городом и мы жили в нем и делали там ремонт). Дядя говорил, что устроит мне армию, раз я ее пропускаю. Поэтому подъем был еще затемно, потом начиналось выполнение приказов «старшего» до самой ночи… Отлучаться получалось только на занятия по английскому и философии и по мере надобности в университет на кафедру. Остальное время я был либо дома, либо с дядей. Без причины в город я не выходил. В начале зимы жених дочери дядиных друзей, который был активным профсоюзным деятелем в студенческой организации ТГНГУ, рассказал мне о команде КВН, которая организовывается в ВУЗе для поездки в Сочи на фестиваль. Он дал мне их координаты. На встрече с ними меня приняли в эту команду, т.к. у меня «уже был большой опыт в КВНе»…

Все началось снова. Те же придумывания шуток. Те же сборы-репетиции, все заново. Про аспирантуру я тут же забыл. Только продолжал посещать обязательные для всех аспирантов очников занятия по английскому и философии. Дядя сильно ругался, но я его уже не слышал, т.к. мой мозг постоянно думал о шутках…

В тот год в Сочи мы выступили плохо и нас взяли в региональную лигу «Поволжье». Два года мы играли там, и на финал второго сезона наш директор наняла несколько авторов из команды КВН «4 татарина», которые курировали эту лигу, чтобы они помогли нам написать сценарий и подготовиться к финалу. После чего мы стали чемпионами этой лиги. Потом «татары» подготовили нас к очередному сочинскому фестивалю, и на нем уже нас взяли в Высшую лигу КВН. Хотя мы опять не сыграли ни одной игры в Первой лиге, в которой должны были год играть все команды, победившие в региональной лиге. Это было еще одно исключение из правил в КВНе и в моей жизни…

Я хоть не часто выходил на сцену, но много работал в авторском коллективе и ходил со всеми на каждую репетицию. Кроме меня все в команде были студентами, многие вынуждены были пропускать учебу во время поездок, и им потом приходилось туго. Кого-то даже отчислили, кто-то просто пересдавал по нескольку раз каждую сессию и постоянно был на грани отчисления. В Нефтегазовом Университете было намного строже, чем в моем «Политехе», и поблажек за КВН никому не делали. Только разрешали пропускать занятия во время поездок, но от экзаменов и зачетов никто не освобождал. Так как я учился в аспирантуре, меня никто ни о чем не спрашивал. Год учили английскому и философии, потом я сдал кандидатские минимумы и «стал писать диссертацию»…

Команда стала моей второй семьей. Я часто ночевал у некоторых ребят, у которых были свои квартиры. Ближе к лету мне предложили работать руководителем творческой самодеятельности студентов моего Института Транспорта ТГНГУ (после того, как я помог занять им почетное 2-е место на фестивале «Клавиши весны»). Плюс появились заработки от работы со школьными командами КВН. Я съехал в маленькую комнату в общежитии для семейных аспирантов и преподавателей, и там уже полностью отдался КВНу. Дядя Камиль, который все это время постоянно требовал «перестать играть в куклы» и заняться учебой, уже не мог на меня влиять и я опять плотно подсел на игру…

Мы 3 года играли в Высшей лиге. В первый год чуть не взяли золотого КиВиНа на музыкальном фестивале в Юрмале. Нас обошли «Уральские пельмени», но они тогда были любимцы публики, а нас никто не знал. Нам достался большой серебряный КиВиН в тот раз (и каждую следующую поездку в Юрмалу нам что-то доставалось из призов, но большого золотого мы так и не взяли). У нас была своя фишка – отрепетированные массовые музыкальные номера и начальные массовые танцы, в общем – шоу. Мы начали показывать такие номера еще в лиге «Поволжье» и нам они нравились. Никто не заморачивался на такое количество реквизита и репетиций. Нравились нам они еще и потому что, половина из номеров придумывались нами самими, хоть и по указке авторов. Они выбирали из придуманных нами ГЭГов самые смешные и вставляли в номер, идею которого придумывали сами. Текстовые шутки наши практически не попадали в сценарий. Авторы считали их несмешными и писали шутки сами или покупали у других авторов. Даже если нам они не казались смешными, никто не мог возражать. Это было условие директора команды – кому не нравилось, мог уходить. Но мы всё равно три года почти каждый день собирались писать шутки и номера, и потом репетировали их с полной отдачей. Каждый раз надеясь, что нам дадут показать свой материал на игре.

С нами за это время поработали практически все возможные КВНовские авторы, кого «татары» считали нужным. На подпевке с нами стояли профессиональные подпевальщики. Даже пару раз тогда еще никому не известный Дима Билан там стоял и пел про Тюмень вместе со мной и другими подпевальщиками. Только у него был свой отдельный микрофон для сольных партий, а остальные пели толпой в другие микрофоны по несколько человек. Я на играх в основном двигал ширму (а ширма в наших номерах играла важную роль) и подпевал на подпевке или стоя за ширмой в радиомикрофон. Плюс на разминке стоял, как автор. На сцену как артист очень редко выходил, только если было нужно сыграть кавказца. Александр Васильевич еще на первых играх сказал, что я не похож на «тюменского парня» и попросил найти любого другого человека, который сможет спеть песню в музыкальном конкурсе. Так и сделали, быстро нашли в Москве более ”светложопого” человека, который умеет петь и дали ему мою роль…

Первое время в команде я был руководителем авторской группы, пока у нас не появились платные авторы, которые уже сами стали говорить нам – «над чем думать» и «что делать ближайшие несколько часов». Репетиции по несколько часов в день с перерывами только на перекус и сон. Кто не репетирует, тот пишет. Кто не пишет, тот делает реквизит. И так каждый день. Потому что каждый день редакторы или Александр Васильевич могли что-то вырезать из сценария, и надо было всегда иметь что-то на замену…

Это уже не было никакой самодеятельностью, это был конкретный шоу-бизнес, в котором мы пахали, пока играли в Высшей лиге. Все три года мы вылетали на второй игре и после летнего фестиваля в Юрмале были более свободными, чем те, кто играл до конца сезона. Но это не значило, что мы можем отдыхать. Это значило, что теперь у нас есть преимущество, потому что мы могли раньше начать готовиться к Сочинскому фестивалю, который был уже в январе.

Я в свободное от поездок время работал у себя в Институте со студентами, а позже стал еще и редактором Тюменской областной лиги КВН. Поэтому имел небольшой, но постоянный заработок. И, несмотря на то, что меня почти не показывали по телевизору, продолжал работать “за еду” на сборную команду КВН ТГНГУ. Других ребят, которых показывали по телевизору, стали приглашать на какие-то ведения мероприятий и писания командам КВН за деньги. И, вообще, в Тюмени они все были звезды. Поэтому они тоже продолжали бесплатно пахать по 8-10-12-15 часов в день и выполнять приказы авторов. А фантазия у этих была чересчур бурная. Они любили придумывать номера с кучей реквизита, и с каждым разом все больше и больше. Над нами смеялись другие команды, потому что мы из Тюмени везли с собой разборные ширмы и кучу огромных сумок с какими-то железками и деревяшками. И потом после игры везли все обратно в Тюмень, т.к. это было изготовлено на университетские деньги, и директору команды надо было отчитаться. Но мы продолжали участвовать в этой безумной гонке за чемпионством и никто особо не жаловался…

Наш авторский коллектив писал каждый день кучу материала, который, как правило, не проходил редактуру «татар» и оставался для личного пользования в городских и областных лигах. У нас отмечали только «стопроцентные» шутки и номера, а большую часть материала на игру нам писали. Наши авторы – это было уже не 3-4 автора команды КВН «4 татарина», а к каждой игре докупались еще несколько «хороших авторов» , которые тоже могли за деньги придумывать смешные шутки и номера. Все команды покупали всех авторов, кто свободен. Такое было время . Куча разных людей с нами работали, под конец даже Гарик Мартиросян присоединился. Но при этом, он параллельно мог работать еще и с нашими соперниками…

Только на самой последней игре авторы нам дали волю. Разрешили выступить в новых образах, которые мы сами себе придумали, и у нас было больше половины материала, написанного нами самими. Мы впервые за 3 года «кайфовали» от своей программы (кроме одного-двух номеров с кучей реквизита в очередной раз придуманных авторами). Но на разминке нам так и не дали использовать свои шутки. Мы проиграли этот конкурс и вылетели, хотя за другие конкурсы у нас были все высшие баллы…

Сборная ТНГНУ играла в Высшей лиге с 2002 по 2004 годы, когда в КВН играли «Утомленные солнцем», сборная Пятигорска, «Уездный город», «Незолотая Молодежь», «95 квартал» , «Астана. KZ» и другие сильные команды. Проигрывать никто не хотел, и рубка была каждую игру.

Мы полгода проводили в разъездах. Под конец некоторые ребята начали уходить из команды, т.к. уже не могли отдавать столько времени КВНу (у них были работа, учеба, семья). У меня семьи не было, и работал я в основном в КВНе или около этого. И это была работа со свободным графиком, поэтому я был в команде до самого конца. Мы сыграли свою последнюю игру в сезоне, съездили на последний музыкальный фестиваль в Юрмалу за очередным не главным КиВиНом, и решили, что уже все…пора завязывать…

КВН еще был какое-то время в моей жизни по работе, но это были уже последствия зависимости. Аспирантура моя закончилась по сроку и меня отчислили. Я к тому времени отложил приличную для меня тогда сумму – пару тысяч долларов рублями, плюс мне предлагали стать арт-директором в тюменском ночном клубе «Парижская жизнь», в котором я провел пару закрытых женских вечеринок с юмором и мужским стриптизом. Да так, что «молва пошла по городу» и на следующее шоу желающих заранее купить билеты было много. Но в Тюмени мне было больше не интересно. Все, что двигало мной последние 5 лет, растаяло как дым вместе с командой, и я остался «у разбитого корыта» в 27 лет, хоть и с постоянной работой и связями. Меня тянуло в Москву, в которой я практически жил последние 3 года. Она манила меня своими яркими огнями, гигантскими размерами и неограниченными возможностями. Поэтому, собрав все свои пожитки в одну большую спортивную сумку, я отправился туда начинать все сначала…


ПослеКВНовская реабилитация.

Снял через нашего администратора команды, которая общалась с людьми из АМиК, однокомнатную квартиру у Ботанического сада за 350$ в месяц (если мне не изменяет память, у водителя Маслякова старшего) и начал искать работу. Искал я ее в интернете, а для этого надо было ехать куда-то в интернет-кафе, т.к. ни компьютера ни ноутбука у меня тогда не было… Через какое-то время мне удалось устроиться копирайтером + помощником художественного руководителя в компанию «Rich and famous» , где я «проработал» ровно месяц и был сокращен. Это была рекламная контора при американской сети казино и игровых клубов, которая решила взять в штат копирайтера. Они планировали платить ему долларов 700 в месяц, но так как я отказывался работать меньше, чем за тысячу, сказали, что тогда мне придется также помогать художественному руководителю по мере необходимости. Художественному руководителю я был не нужен. Все конкурсы со зрителями в казино были давно придуманы и отработаны. И как копирайтер я тоже не получал никаких личных заданий. Просто сидел весь день в кабинете с дизайнерами и по мере надобности участвовал в общих мозговых штурмах. Видимо, в конторе не было заказов «со стороны». Было еще тепло на улице, можно сказать «бабье лето». Поэтому я постоянно торчал в интернете на сайте знакомств, подыскивая на вечер себе приключения. А потом еще и начал подкатывать к симпатичной помощнице шефа (который наверняка мог смотреть удаленно через свой компьютер, кто и чем занимается на рабочем месте, потому что там была сеть). Короче, меня уволили. По окончании месяца «работы» я получил обратно трудовую книжку (которую недавно купил в ларьке и сам себе заполнил графу “обучение”). В ней не было ни строчки о том, что я работал в компании “Rich and famous» хотя бы 1 день. Но ругаться я не стал, т.к. получил также конверт с 1000$, как и договаривались на собеседовании…

В принципе, за месяц той работы ничего интересного не произошло, если не считать случая с «производственной травмой». В кабинете, в котором я сидел с дизайнерами, обвалился потолок (толстый слой шпаклевки со штукатуркой) и упал кусками прямо на нас. Мне попало по спине нормальным куском и еще куски посыпались на рабочие столы. Прибежал начальник отдела хотел сфотографировать на камеру мои синяки и царапины на спине, чтобы подать в суд на компанию делавшую ремонт совсем недавно, но я отказался. Там были просто синяки и царапины…

Потом мне предложили ребята из РУДН попробовать поработать с ними автором. Они тогда играли в Высшей лиге, и у них на носу был полуфинал. Я с радостью согласился, и мне даже заплатили за ту работу 700$ (как начинающему автору), хотя моих шуток не было в конечном сценарии. У них были свои главные авторы – дважды чемпионы высшей лиги из Сборной БГУ, которые переехали в Москву и работали там почти всей командой.

РУДН прошли в той игре в финал и наняли потом еще «матёрых авторов». Но из-за ограниченности бюджета (или моей неэффективности на полуфинале) мой контракт продлевать не стали. Но я все равно ходил и писал вместе с ребятами из самой команды. И пару моих шуток даже попали в конечном итоге в сценарий приветствия, за что мне удалось после выторговать 400$ у Эдика – директора команды КВН РУДН. Несмотря на то, что изначально я договаривался помогать на финал бесплатно… В качестве благодарности, на самой игре я отдал им на разминку еще одну шутку из своего архива. Потому что «матёрые авторы» не успели придумать свои вопросы за время подготовки, и придумывали их за кулисами прямо перед началом игры. Я тоже стоял с ними и вспомнил шутку, которую придумал еще для ТГНГУ с одним из нанятых авторов. И которую «не отметили» тогда наши главные авторы. Напомнил о ней тому самому автору, работавшему тогда с ТГНГУ, а сейчас с РУДН. Он «вспомнил» ее и пересказал главному, который принимал решение. Главному из его уст она показалась «достойной» и, записав ее на бумажке и отдав ребятам из команды, все разошлись… Это была шутка-пародия на известную рекламу по телевизору. В оригинале было что-то типа «Новая акция от пепси : напиши, за что ты любишь пепси, собери 10 крышечек и жди». Я переделал ее так – «Новая акция от ФСБ: Напиши, за что ты не любишь президента, собери 10 теплых вещей, и жди…». Шутка «зашла» на зрителей три раза, пока ее произносил Арарат. До этого моя шутка никогда не звучала на финале высшей лиги КВН, потому что за 3 года ТГНГУ ни разу не попали даже в полуфинал…

Москва город дорогой и большой. Пешком, как Тюмень, его не обойти. Доллар тогда стоил недорого (рублей 25) и все, что я зарабатывал, тратилось за время выполнения работы. Когда начали кончаться деньги, я сначала съехал со съемной квартиры к брату, который тоже переехал к тому времени в Москву из Смоленска. А потом когда уже деньги совсем-совсем закончились, уехал в Чебоксары. Там жил и работал член нашей Нефтегазовой команды КВН Дмитрий Цыганов. Он организовывал концерты звезд эстрады и театральные постановки в этом регионе. И хотел, чтобы я помогал ему в его бизнесе в качестве помощника и главного советника. Я собрал все свои пожитки в маленькую спортивную сумку и, “опустив хвост”, покинул Москву.

Сначала мы с Димой побывали на очередном фестивале в Сочи, где выступили с ребятами из «Уездного города». Они уже не играли в КВН, но регулярно приезжали на фестиваль. В этот раз они решили выступить и позвали нас с Димой. Мы практически не готовились, ребята выбрали несколько шуток из моего архива, плюс мы вместе дописали один номер. На репетиции времени не было, т.к. их разрывали на части КВНщики и КВНщицы, плюс они должны были вести вечеринки в ночном клубе, готовились к ним и приходили под утро в номера уже «никакие». Но мы как-то умудрились собраться за час до выступления, пару раз отрепетировать со звуком и пошли выступать…

Не скажу, что было полное фиаско. Пару раз зал даже «порвался». Но в основном была тишина с непроизвольными одиночными смешками. Можно конечно сказать, что мы не успели отрепетировать. Что зрители не поняли что происходит, потому что мы не объяснили, почему Дима Цыганов, которого все знают как КВНщика с ТГНГУ, стоит с командой «Уездный город» на сцене… Но сейчас мне кажется, что шутки были слабые. Хорошо зашла «внутряковая» миниатюра про робота-автора (где я тоже выходил на сцену) и концовка номера, который мы придумали вместе с ребятами. А так, как номер был последним, то в принципе, можно даже сказать, что ушли под аплодисменты. Но в гала-концерт не взяли даже этот номер. Мы с Димой «доработали» до конца фестиваля и уехали в славный город Шупашкар, который почему-то все называют Чебоксары. Жить-поживать, да концерты звезд и театральные спектакли организовывать…

В Шупашкаре я прожил полгода. Ну как прожил, «прокайфовал» можно сказать. Несмотря на то, что практически все время у меня не было в кармане ни гроша. Сначала Дима снял мне однокомнатную квартиру, недалеко от себя. Мы могли жить вдвоем у него, он не был женат и снимал квартиру в спальном районе центра. Но дома у него был «офис» (билеты, печати, афиши, деньги), плюс мы постоянно вели яркую жизнь неженатых молодых парней. И нам надо было куда-то приводить ведущих такую же яркую жизнь незамужних молодых девушек. Поэтому Дима снял мне отдельную квартиру. Потом, когда он начал мне платить зарплату, я снял уже себе сам квартиру в другом месте…

Работа была не тяжелая. Везде ездить с Димой и помогать ему во всем, что касалось его мероприятий в Чебоксарах и Йошкар-Оле. В принципе, он справлялся с этим и без меня, один раз только сам съездил в Киров и провел подготовку к предстоящему спектаклю «Мастер и Маргарита» московской труппы. Отвез афиши, заплатил расклейщикам, договорился с телеканалами и радиостанциями о ротации роликов с анонсом спектакля и заплатил им тоже. Все остальное время я просто везде ходил с Димой, как телохранитель, несмотря на то, что он выглядел гораздо здоровее меня. Час-два в день занимала работа (если это был не день мероприятия), потом мы уже шли в ресторан или ко мне и начинался отдых. А отдыхать в Шупашкаре любят и умеют не хуже, чем в Тюмени…

Через полгода я понял, что без меня у Димы бизнес прекрасно работает и решил собрать свою маленькую сумку, чтобы снова вернуться в Москву. Надеясь, что все уже за полгода позабыли о моем «поджатом при отъезде хвосте». У меня накопилась небольшая сумма на первое время, т.к. за 2 последних концерта Софии Ротару Дима заплатил мне премию 20 тысяч рублей. Он итак каждый месяц платил мне 10 тысяч рублей зарплату, плюс все наши совместные походы в кабаки и «посиделки у меня» оплачивал сам.

Дима не возражал, чтобы я уезжал, т.к. сам видимо понял, что его концертный бизнес может дальше функционировать и без помощника и главного советника генерального директора. Перед моим отъездом он предложил поехать вместе на кастинг в начавшийся на телеканале ТНТ телепроект «Камедиклаб» , где в каком-то из выпусков была бегущая строка о поиске новых резидентов. Я уже давно смирился с тем, что не «самый лучший артист в округе», и последние 5 лет участвовал в КВНе в качестве автора и в эпизодических ролях, где не нужно было показывать актерское мастерство. А у Димы реально был талант. Он хорошо «засветился» за нашу команду на Первом канале и мог надеяться на чудо. Видимо, я уже позабыл к тому времени, как над моей шуткой смеялись на финале Высшей лиги, и как во времена моей молодости «уверенно разрывал» Даглигу. Поэтому, ни на что не надеялся. Но так как планов на будущее у меня пока никаких не было, я согласился…


Камедиклаб

Кастинг.

Мы приехали в Москву и пошли домой к Гарику Мартиросяну. У Димы был его номер мобильного телефона. Он общался близко со всеми известными КВНщиками, т.к. организовывал их концерты. Дима позвонил Гарику, и тот пригласил нас к себе домой.

Когда мы зашли и рассказали о цели нашего визита, Гарик спросил нас – «зачем вы хотите попасть в Камедиклаб?». Я не знал, что и ответить. Дима начал что-то мямлить, как не выучивший урок студент. После нескольких секунд его бормотания Гарик начал ему подсказывать (как добрый преподаватель на экзамене) что « …это нам нужно, для того… чтобы дальше заниматься юмором… и на этом зарабатывать деньги». Мы с радостью закивали головой. Такой ответ нам очень нравился. Особенно мне…

Гарик велел явиться нам с Димой на просмотр в актовый зал университета РосНОУ, где тогда собирались несколько бывших КВНщиков (а теперь «резидентов Камедиклаб») с режиссером и редактором телепередачи для подготовки к съемкам. Туда же пришло еще несколько бывших КВНщиков для участия в кастинге. Редактор с режиссером смотрели всех претендентов по очереди на сцене, а «камедиклабовцы» репетировали свои номера в других местах актового зала. Мы с Димой показали все свои «лучшие» миниатюры и шутки, которые остались неиспользованными в КВНовских играх. Вначале эмоций не было, но в конце нашего выступления они над чем-то засмеялись. Однозначно ни «да» ни «нет» режиссер с редактором Гарику не могли сказать, и он предложил нам выступить бесплатно в Атриуме, где тогда проходили по субботам вечеринки «Камеди» (не съемки). И уже там проверить на живых людях, смешные мы или нет.

Я уже один раз выступал на вечеринке Камеди в “Берлинском доме”, до того как проект стали показывать по телевизору. Гарик нам рассказывал о закрытых вечеринках, когда работал с командой ТГНГУ. Позже, когда я уже переехал в Москву, мне захотелось там выступить, и он мне разрешил. Я просто вышел с листком и читал шутки, которые остались у меня от КВНа. Эти шутки считались нашими авторами недостаточно смешными для того, чтобы попасть на Первый канал. Но мне они нравились. Народ после 3-4-й шутки начал смеяться и смеялся до самого конца (не знаю надо мной или над шутками). Я даже спел в конце финальную песню, чем рассмешил еще и всех резидентов, т.к. никто финальные песни в Камеди не пел. Это был другой формат выступления, отличный от КВНа. Много мата, много чернухи, как на вечеринках «черного юмора», но все очень смешно. Просто до истерики…

В «Атриуме» уже был формат менее жесткий, чем в «Берлинском доме», но тоже с матерком и жесткачём. Во время нашего с Димой 3-х минутного дебюта, первые пару минут никто не смеялся, но над последней миниатюрой засмеялись и хлопали на уход. Нам предложили заменить несмешные шутки и еще раз проверить материал через неделю. И, опять, случилось то же самое… После этого режиссер с редактором (которые тоже приходили на вечеринки) предложили попробовать нам на съемках выступить с парой шуток и одной миниатюрой, которые постоянно заходили, чтобы посмотреть, как это будет выглядеть «на экране». А продюсер Камеди Артур предложил выступить для разогрева на следующей вечеринке в Атриуме за 200$. Дима благородно отказался от своей части гонорара, потому что он, как организатор концертов и владелец бизнеса в Чебоксарах, мог себе позволить жить в гостиницах и питаться в ресторанах. Я же, как бывший помощник организатора концертов и владелец б\у мобильного телефона, все это время ютился у брата и, к тому же, отвечал за все тексты (в нашем дуэте я считался главным автором, а Дима главным артистом).

Мы снялись в одной из 9-ти следующих передач, в которых также снимались и другие бывшие КВНщики – претенденты на резидентство. Эту передачу должны были показать через месяц-два. Дима до следующих съемок уехал в Чебоксары, т.к. у него были расписаны концерты до конца года, и без него его бизнес мог пострадать.

Я остался в Москве и продолжил выступать по субботам в «Атриуме» на вечеринках. Один, как тот раз в «Берлинском доме». Просто читал с листа шутки, и короткие текстовые номера. Только каждый раз их надо было где-то брать, т.к. в то время публика на вечеринках была практически одна и та же. Мне помогал молодой КВНовский автор Максим из Пензы, которого знал Дима. Он накидывал по интернету кучу материала, из которого мне удавалось каждый раз выловить пару-тройку хороших шуток или идею для текстового номера. Остальное писал сам. Я платил с каждого выступления ему деньги, если его шутки попадали в сценарий. Мне достаточно было шуток 10 для выступления и один небольшой текстовой номер, больше от меня не требовали. Главное было выйти и рассмешить зрителей. Оставлял, только самые, на мой взгляд, смешные шутки. И из этих 10 шуток хорошо «заходили» 2-3. И этого было достаточно, потому что многие дебютанты вообще выступали «в тишину» …

Так продолжалось какое-то время и через месяц-два пришло время следующих съемок. На съемках читать просто шутки было нельзя, т.к. в этом жанре выступал сам Гарик. Он говорил, что у каждого резидента должен быть свой формат выступления. Нам с Димой предложили читать рекламные объявления в стиле рубрики «Телемагазин на диване». С помощью того же Максима, я накидал перед съемками для редактора с режиссером шуток 40-50, из которых они отметили штук 10-15. Их мы с Димой читали в 2-х передачах из 9-ти снимаемых. После чего он опять умчался в Чебоксары, а я остался в Москве.

За шутки в 2-х передачах полагалось $800 авторского гонорара (дебют не оплачивался), а т.к. нам авторы Камеди не писали, то деньги должны были получить мы. В то время очень много материала для съемок «Камедиклаб» писала авторская группа во главе с Гариком, но резиденты писали себе сами тоже, и у некоторых были даже свои авторы. За номер, который попадал в эфир, автору номера от ТНТ полагалось 400$. Так всем говорил Гарик, который эти деньги и выдавал. Ждать эфира нужно было месяц-два, и я попросил Гарика выдать мне авторский гонорар авансом. Он согласился и сказал идти к его дому и позвонить ему, как только я дойду, чтобы его супруга могла скинуть мне с балкона конверт с небольшим количеством свободно конвертируемой валюты. Помню, как тут же немного прикупил одежды, т.к. на вечеринках надо было выглядеть «не как бомж» и что-то отправил в Пензу своему соавтору…

«Камедиклаб» тогда только начинал свое стремительное восхождение на ТНТ. Был небольшой офис на Новокузнецкой, где сидело всего 4 человека (из них 3 учредителя компании). Каждый эфир выдавал все новые и новые смешные номера и резиденты все больше и больше становились звездами, начинали вести мероприятия и выступать на корпоративах за большие деньги. Мероприятия вести меня никто не звал, т.к. нашс Димой дуэт «Нерусский размер» показывали очень редко и всего пару минут за всю передачу. Да и наше выступление по телевизору явно не доходило до уровня, которые показывали постоянные резиденты.

Я переехал от брата, с которым мы снимали комнату в двушке за $250 в месяц, потому что в какой-то момент мне предложили за 500$ в месяц стать редактором сайта «Камедиклаб», т.к. бывший редактор – Таир этим заниматься больше не хотел. Делать там особо ничего сложного не надо было. Таир мне показал, как заходить администратором и редактировать сайт, и время от времени я этим занимался в офисе перед подготовкой к выступлениям на вечеринках. Дима только приезжал на съемки и снова уезжал, а все остальное время я выступал один. В какой-то момент, когда стало понятно, что Дима не может бросить свой бизнес и переехать в Москву, чтобы участвовать во всех вечеринках, Артур предложил ему открыть в Чебоксарах свой региональный филиал «Камедиклаб», набрать молодых местных резидентов и быть там главной звездой каждую вечеринку. А мне – остаться в Москве и выступать в одиночку дальше на разогреве в Атриуме. Дима согласился и уехал, т.к. развития «Нерусский размер» в телепроекте никакого не получил. Мы после 3-х эфиров были такие же несмешные на фоне убойного юмора основных резидентов и не могли дальше засорять драгоценный эфир своей скучной болтовней…

На вечеринках в Атриуме я должен был закрыть 5-10 минут текстовым юмором, а т.к. это были не съемки, то можно было просто читать шутки, и никто не требовал соблюдений каких-то форматов. Можно было ругаться нецензурными словами и иногда даже матом. В то время народу это очень нравилось и все бранные слова вызывали бурные аплодисменты. Я тоже научился вставлять их то и дело в свои шутки, и потихоньку стал более-менее «нравиться публике», приходившей на вечеринки. Тогда 200$ были не такие большие деньги для большой такой Москвы. Но т.к. эти выступления были регулярными, я был просто счастлив, несмотря на то, что получал в коллективе меньше всех и меня никто не узнавал…

Однажды вечером, объявляя мое появление на сцене Атриума, ведущий (а тогда еще и соучредитель) Камеди – Таш произнес слова, которые до этого ни разу не произносил . Это были слова «резидент Камеди клаб Москоу стайл». Я после выступления спросил его, действительно ли это так и есть? Он утвердительно кивнул головой и ушел… Не было никакого посвящения или какого-то подписывания контракта, даже поздравлений от других резидентов или продюсеров. Не пришлось даже ни с кем переспать чтобы попасть в шоу-бизнес, как утверждала «желтая пресса». Как будто ничего и не произошло. А может ничего, действительно, и не было. И Таш просто пошутил?…


Резидентство

Когда я поверил Ташу, что стал резидентом «Камеди клаб», проект был еще не резиновый. Об этом я узнал после того, как мое тело, погруженное в состав резидентов, через некоторое время вытолкнуло на поверхность тело Егора Алексеева (партнера Таира по дуэту «Битлз»), и он покинул проект. Насколько я знаю, это было личное желание Егора. Никто его не выгонял. Это был первый случай в России, когда кто-то ушел из «Камеди», и первый случай в мире, когда кто-то ушел из «Битлз». Может Егор хотел стать именно этим человеком. Не знаю. Он снимался с 1 выпуска, и на момент моего появления у него было уже много эфиров. Его узнавали на улицах и уже приглашали ведущим на мероприятия. Я появился где-то в 20-х выпусках в дуэте «Нерусский размер» и появлялись мы максимум раз в 5-6 выпусков и всего на 2-3 минуты. Причем с шутками, которые смешными можно назвать с большой натяжкой. Меня не узнавали еще и потому, что даже имя и фамилию в эфире не называли. Только название дуэта. Да и выступали мы с Димой одетые в какие-то нелепые костюмы с мохеровыми шарфами на шее. Не знаю, почему стилисты решили нас так одеть, видимо, чтобы отвлечь зрителя от качества наших шуток. Выглядели мы как какие-то «аншлаговцы» , да и юмор был не сильно лучше…

В то время в каждом выпуске было очень много смешного юмора, и почти все номера писал авторский коллектив с сильнейшими авторами из разных команд КВН во главе с Гариком Мартиросяном. Человек 8 монстров юмора собирались на съемной квартире в центре Москвы и писали несколько дней безвылазно. На фоне их юмора, все остальное казалось несмешным. Нам с Димой авторский коллектив ничего не писал, они были загружены работой на основных резидентов и вообще даже не общались с нами, настолько были заняты. Гарик тоже нас не смотрел, т.к. не было времени. Он вообще постоянно был загружен работой «на 117 процентов» потому что решал все по творчеству всех… Нас смотрели только режиссер Ксения и редактор Николай. Они слушали наши шутки, редактировали нас и говорили, в каких передачах у нас есть шанс попасть в эфир, если останется свободное время или какой-то номер у основных резидентов плохо зайдет. Были кроме нас еще ребята из региональных филиалов Камеди, которые также претендовали на эти свободные минуты…

«Нерусский размер» просуществовал несколько месяцев, потом Дима уехал в Шупашкар открывать шупашкарский филиал Камеди, а я продолжил каждую субботу выступать в Атриуме. Так продолжалось до тех пор, пока не наступил декабрь…

Где-то с 10 по 30 декабря каждый день были заказные выступления на новогодних корпоративах , которые в то время с размахом отмечались практически во всех крупных компаниях Москвы. Это были докризисные времена и, несмотря на то, что заказать Камедиклаб стоило уже дорого (даже по тем временам), было по 1-2 заказному выступлению каждый день. Это только те, в которых я участвовал. Многие резиденты еще и работали иногда сольно или ведущими, или просто выступали дуэтами отдельно. У меня ведений мероприятий не было, я выступал только на общих концертах. Остальные все гребли «баксы» (а платили тогда в долларах) лопатой. Я видел один раз, как Гарик ходил с полными карманами долларов за кулисами и пересчитывал их где-то прямо там. Потому что тупо не было больше времени и места, где это можно было бы сделать. А деньги у него были во всех карманах. А одет он был в брюки , рубашку и пиджак…

Мне платили 300 долларов за мои 5-10 минут выступления, т.к. это были не обычные вечеринки, а заказные концерты. Надбавка за новый год…. За тот декабрь я заработал свою первую пачку $10 000. «Нещупаные» для меня деньги на тот момент. Не скажу, что мне пришлось попотеть. Один раз на чьем-то заказе в стрип-клубе мне даже не пришлось выступать, т.к. резидентов было много. Заказчик (а это был 1 человек) не особо хотел смотреть шоу. Ему просто было весело, и он желал «общаться с Камедиклабовцами». В какой-то момент он посреди шоу просто сказал, чтобы включили музыку и заводили стриптизерш. Но мне все равно заплатили, хоть я и не выступил. Потому что приехал на заказ … Тогда я в первый раз понял, что работа артиста на корпоративах или заказных концертах иногда напоминает проституцию. Нас привозили, каждый отрабатывал свое время с заказчиками, имитируя удовольствие от процесса, и нас увозили в другое место. Часто бывало, что тебя просто никто не слушал или не слышал. Все были уже практически пьяны и вели себя подобающе. Только несколько раз попадалась приличная публика… Те $10 000 казались мне какими-то грязными деньгами. Я хотел поскорее избавиться от этой пачки и, недолго думая, решил купить на них себе первую машину, так как права у меня уже были с лета. Это чуть не стоило мне жизни…


Первая машина

Сразу после нового года, вместо того, чтобы покупать свою первую машину в Москве, я почему-то полетел в Тюмень. Видимо хотел параллельно повидать своих друзей, с которыми не виделся больше года. И заодно взять у них совета, т.к. в машинах абсолютно не разбирался на тот момент. А единственное средство передвижения, на чем я ездил до этого лет 10-15 назад, была дядина тойота Креста с правым рулем. Это была легендарная машина, которая стоит того, чтобы о ней немного рассказали.

Тойоту Кресту дядя Фикрет – отец Эмиля привез сам с Японии на закате CCCР, когда еще работал с моим отцом на золотых приисках недалеко от Абакана. Во время командировки увидел ее, купил и с ней вернулся на пароме. Когда он пригнал ее в Махачкалу, ей было уже немало лет, но за нее сразу же предлагали в обмен новые ВАЗы, Волгу или деньги. Но дядя Фикрет не желал расставаться с легендарной машиной и сам с удовольствием ”рассекал” на ней по городу и даже ездил в горы на охоту (он был заядлый охотник). Его машину часто приглашали на свадьбы везти невесту знакомые или родственники. Дядя Фикрет не умел отказывать знакомым и родственникам, поэтому на выходных он был часто занят. Это продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день кто-то не отказался пропускать свадебный кортеж, и на лобовом стекле слева от водителя не появилась покрытая трещинами выпуклость от головы друга жениха. А сзади на подголовнике переднего сидения, обитого высококачественным велюром, не появились вмятины от огромных и крепких передних зубов невесты. Я помню только эти 2 свидетельства того ДТП, потому что после восстановления внешнего вида машины стекло и подголовник не меняли долгие годы… После той аварии приглашать машину на свадьбы перестали , возможно, поэтому дядя Фикрет и не спешил менять лобовое стекло. Со стороны водителя оно было целое, да и заказывать из заграницы лобовое стекло от иномарки тогда было очень долго и дорого. Когда мы бывали летом в селе, дядя Фикрет иногда давал Эмилю ключи, если дома были гости. Каждый раз мы обещали только «съездить за водой и помыть машину на роднике», а сами пропадали на несколько часов и гоняли на ней по ужасным сельским дорогам так, что приезжали грязнее, чем уезжали. Сотовых телефонов тогда не было. И позвонить и спросить «вы где пропадаете итить колотить?» возможности у дяди Фикрета тоже не было. Ему приходилось просто ждать. Сильно он нас не ругал, потому что был добрейшей души человек. Да и мы сами в ДТП не попадали, а если камнем где-то отбивало краску мы заезжали на автосервис и быстро красили у знакомых ребят. В селе в то время еще ГАИшников не было (только в райцентре), поэтому мы ездили без прав. В основном водил машину Эмиль, т.к. давали ключи нам редко, но иногда и мне удавалось порулить немного. Это было очень легко, я помню. Коробка автомат, не надо ничего переключать, две педали и руль…

Но это бывало очень редко на несколько минут и много лет назад от того момента, как я решил купить машину. У отца личной машины не было никогда, только служебная с водителем на севере. Я тоже долгое время даже и не думал о ней. Просто в Москве, когда появляются деньги, хочется свою машину. Тем более я уже несколько месяцев стабильно зарабатывал «больше штуки баксов», а тратил менее штуки. А тут за 20 дней пришло сразу $10000. У меня никогда не было столько денег, не смотря на то, что лет мне было уже под 30. Будущее казалось светлым: в феврале начинался тур по городам России, у меня не было ни жены ни детей. Почему бы не купить машину, подумал я. А лучше слетать в Тюмень, там провести посленовогодние каникулы, всех старых друзей увидеть и заодно купить праворукую японскую машину. Там их, наверное, больше, чем в Москве. И стоят они, наверное, дешевле. Я думал почему-то именно так, хотя на самом деле в огромной Москве праворуких машин было гораздо больше, чем в небольшой Тюмени…

Мой друг Дамир, у которого раньше тоже была праворукая машина, и к кому я обратился за советом после прилета в Тюмень, сказал, что в Тюмени мало хороших машин за $10000 в продаже. Он посоветовал ехать дальше в Омск, т.к. там таких машин было больше, чем в Тюмени и стоили они там дешевле. Дамир согласился поехать со мной на поезде. В Омске мы ничего не нашли на авторынке и решили ехать в Новосибирск, т.к. там было еще больше праворуких машин… В Новосибирске у Дамира были друзья, у которых мы остановились. Через день поисков мы нашли за 200 000 рублей тойоту Марк 2 , которой было лет 10, но она была в отличном состоянии. Я уже устал от переездов и поисков. На дворе уже было 7 января и вся страна отмечала православное Рождество. Мы оформили договор купли-продажи и пошли в ночной клуб обмывать машину. Там пили текилу с танцовщицами, потом приехали домой и дома продолжили пить с ними же. И только потом, когда текила закончилась и танцовщицы уехали, а мы остались «несолоно хлебамши», банкет закончился молчаливым чаепитием…

Днем мы окончательно «пришли в себя» и решили ехать домой, пока дороги пустые. Все спали после праздника. Я забыл рассказать о своем опыте вождения Дамиру, сам сел за руль, завел машину и поехал с умным видом «бывалого водилы» по направлению к выезду на трассу. Дамир даже и не заметил подвоха, потому что тойота Марк 2 была не менее легкоуправляемая машина, чем тойота Креста дяди Фикрета. Мы спокойно доехали до трассы по пустому Новосибирску, и тут я уже забыл, что не умею водить, поверил в себя и прибавил газу. Дамир решил вздремнуть и мы договорились при первой же возможности остановиться возле кафе перекусить, т.к. не завтракали нормально.

Дорога была прямая и пустая и я, позабыв о том, что за окном мороз, а на дороге снег и лед, нажимал на педаль газа, разгоняясь все сильнее и сильнее. Где-то на скорости 120 км/ч машина начала предупреждающе пищать, а на скорости 180 автоматика начала блокировать дальнейший разгон. Я успокаивался и сбавлял скорость. Время от времени Дамир открывал глаза, смотрел на дорогу, потом на спидометр и потом уже на меня. Он не знал, что в детстве я, возможно, ударился головой и, видя мое уверенное спокойное лицо, засыпал снова. Через какое-то время ему надоело дремать, и он вместе со мной смотрел на дорогу, потому что мы ехали уже часа 2-3 голодные… и тут он неожиданно стал стучать мне рукой по ноге и, показывая на дорожный знак, кричать «Ёлочка! Ёлочка!». Я дал по тормозам, мы начали потихоньку останавливаться и когда доезжали до поворота, скорость была еще приличная. Абсолютно не подозревая о том, что такая прекрасноуправляемая машина, как тойота Марк 2, тоже имеет свойство скользить по снегу и льду, я начал медленно поворачивать. Но машина почему-то не слушалась руля. Мы немного повернули и потом перестали. Просто неслись дальше с той же скоростью (несмотря на то, что я жал на тормоз и крутил руль уже в разные стороны), только как бы под небольшим углом. Все дальше и дальше вправо от направления трассы. Система АБС на той модели 95 года выпуска возможно уже стояла, но мы просто неслись, как на санках, до ближайшего препятствия, потому что под колесами был большой слой сухого уплотненного снега..

Первым препятствием оказался полуметровый бетонный столбик, торчащий из земли вертикально вверх на съезде к придорожной заправке. Не знаю, какая была скорость, но столбик нормально вошел внутрь капота машины и сломал радиатор, из которого сразу вытекла охлаждающая жидкость. Машина заглохла…

Мы, скорее всего, были не пристегнуты, потому что у меня еще пару лет болела грудь от удара об руль. Но все равно мы были целы и невредимы. Тойота Марк 2 1995 года выпуска – оказалась не только прекрасноуправляемой машиной, но еще и очень крепкой. Единственный минус оказался в том, что радиатор был пластмассовый и сломался от нападения бетонного столбика.

Удар, как оказалось потом, был сильным, потому что пришлось вытягивать прочный кузов мощным гидравлическим роботом. В тот момент боли я не ощутил, видимо от шока. Дамир тоже «нехило долбанулся» всем телом об бардачок, но виду не подавал. Мы были рады, что остались живы. На улице было под минус 30 градусов Цельсия, поэтому долго рассматривать повреждения машины мы не стали и снова сели внутрь. Но двигатель не работал, поэтому печка тоже не работала и температура в машине начинала быстро падать. Мы решили все-таки зайти в эту кафешку, на которую показывала та злополучная «Ёлочка» и там уже решать, что делать. Сотовые телефоны тогда ловили только в крупных населенных пунктах, поэтому звонить кому-то и жаловаться на свое бедственное положение мы не могли. Нам повезло, что рядом с трассой оказалось татарское село, и его жители не отмечали рождество. Кафе в виде вагончика работало. Хотя вокруг была полнейшая тишина, пустая трасса и ни единой души на горизонте. Мы попили чаю, что-то поели типа супа и пошли в сторону заправки. Заправка тоже работала, но обычный телефон не помню, был или нет. Я не помню, чтобы мы куда-то звонили. Мы узнали, что ближайший сервис в ближайшем городе, до которого еще больше сотни километров. Да и наверняка он не работает, потому что праздники новогодние, плюс Рождество вчера было… Мы увидели вдалеке человека на лошадиной упряжке и побежали в его сторону. Он тоже нам ничего нового не сказал и уехал в сторону деревушки. Мы вернулись в машину и стали думать, что делать и надеяться на чудо.

Через какое-то время чудо действительно произошло. Со стороны деревушки приехала Нива, за рулем которой сидел тот самый человек, который был с лошадью. Он зацепил нас на буксир и потащил в сторону своего дома. Там нас накормили горячим и дали отогреться у печки, потому что машина давно остыла, и мы уже реально замерзали. Потом оказалось, что у этого человека есть гараж и его молодой сын разбирается в праворуких машинах (у него была такая в гараже). За несколько часов с помощью выжигателя для дерева, саморезов и кусков пластмассы найденных в гараже, он “склеил” наш радиатор, который нам с трудом удалось извлечь из искореженного кузова. Потом поставил его на место, залил свой тосол, попробовал завести, что-то еще где-то проверил, и со 2-3 раза машина завелась! Только тосол немного вытекал, но это были капли.

На мой вопрос, сколько ему заплатить, талантливый юноша, которого звали Ильдар, ответил, что ему ничего не надо. Только вернуть отцу 1000 рублей за новую канистру тосола, остатки которого он дал нам с собой в дорогу, чтобы мы могли подливать в радиатор. У меня с собой оставалось буквально несколько тысяч рублей на бензин до Тюмени, потому что в ночном клубе мы потратили почти все наличные, что оставались после обмена 10000$ и покупки машины. А банкоматы в то время тоже стояли только в крупных городах. Я поблагодарил Ильдара за благородный поступок и отдал ему 1000 рублей, как он и сказал. Потом мы привязали обломки бампера и фары к кузову, чтобы они не отвалились по дороге и медленно тронулись в путь.

Каким-то образом, сильно не разгоняясь, мы доехали до Тюмени. Это было долго, но мы были в тепле и счастливы. Я оставил разбитую машину, документы на нее и ключи Дамиру, чтобы он ее потом отогнал на сервис. Сам сел на самолет и улетел в Москву зарабатывать на ремонт. Чинили ее около месяца, но в Москву Дамир пригнал ее только летом, потому что до лета мне было не до нее. У меня были гастроли…

Это было настоящее чудо, все эти стечения обстоятельств в то рождественское утро. И то, что деревня оказалась татарской, и что встретили такого доброго человека с лошадью. И то, что он воспитал такого талантливого и бескорыстного сына. Не знаю, что бы могло случиться с нами, попади мы в такую аварию не возле этой деревни, а просто на трассе, где до ближайшего населенного пункта в Сибири может быть десятки километров. Я бы точно до Тюмени не доехал сам без ДТП, потому что в тот момент не понимал – что такое водить автомобиль зимой. Мы могли просто замерзнуть насмерть в ожидании проезжающей машины, если бы не погибли в момент самой аварии. Страна отдыхала, и трассы были пустые. Стоял сильный мороз, и даже в крупных городах на улицах было пусто. Можно сказать – этот человек спас нам жизнь, а я даже не спросил его имя…

Но у меня остался в старой ”раскладушке” номер их домашнего телефона и как –то раз, на очередной Новый год, я позвонил на него. Телефон взяла мама Ильдара. Оказывается – это она была на заправке в тот день, когда мы попали в аварию. Она сказала, что Ильдар уже живет и работает в Новосибирске, и все у него хорошо. Я еще раз поблагодарил всю их семью и пожелал им всяческих благ и долгих лет жизни…


2006 год

Как только все вернулись после отпуска, сразу начался гастрольный тур по городам России. Мартиросян, Харламов и Воля не входили в базовый гастрольный состав и оплачивались отдельно, поэтому они выступали в туре редко. Только в крупных городах и на больших концертах. Ездили по стране ведущий Таш, Таир, Сорокин, Перлов с Родригесом, Рома и Леша, Батрутдинов и Галыгин. Мне тоже предложили поехать на гастроли , т.к. я мог «закрыть» до 10 минут в концерте, который должен идти полтора часа.

До моего появления у Камеди уже был один небольшой гастрольный тур в первый год телепередачи, на второй год я уже гастролировал с ними. Как только начались гастроли, они уже потом не прекращались почти 2 года. Прерывались только на съемки раз в 2-3 месяца на дней 10. Неделя уходила на подготовку, и за 3 дня снималось 9 передач… И после нового года в январе давались каникулы. Тогда все просто разлетались «кто куда» на месяц после корпоративов…

Практически каждый день было в каком-то городе выступление. Иногда потом и в клубе ночью, а пару раз на гастролях было даже и 3 концерта за день. Не скажу, что это было трудно, потому что работал я за концерт по 8-10 минут. Да и как работал, стоял с папкой в руке у микрофона и делал вид, что читаю с бумажки текст, который знал уже наизусть. Зато обычный концерт приносил гораздо больше позитивных ощущений, чем заказные выступления. На концертах все сидели в концертном зале, внимательно слушали и смеялись гораздо сильнее. А когда на твои шутки хорошо реагирует более 500 человек, это приятная штука. А когда несколько тысяч человек – это очень приятная штука. Там на гастролях я стал «подсаживаться» на аплодисменты толпы…

Единственная проблема в моей работе была в том, что после своего выступления я, возвращаясь в гримерную «с чувством выполненного долга», выпивал коньячку или текилы или рома (по райдеру именно эти напитки всегда были на столе с другими напитками, нарезками из колбас, мяса и фруктов). До выступления я не пил. Но когда в день было несколько выступлений, иногда получалось, что на втором уже был немного под градусом. Один раз из-за того, что было очередное выступление за сутки, я вышел на сцену в Ростове и сказал «привет, Саратов!» и даже не понял что произошло. Хорошо, что это был какой-то “заказник” и особо никто не заметил.

“Заказники” отличались от обычных концертов тем, что там люди сидели за столами с едой и выпивкой на каком-нибудь банкете, дне рождения или торжественном мероприятии, а не в концертном зале или театре. И еще они были не всегда запланированы заранее и могли случиться в любую минуту. Нам могли позвонить после концерта в каком-то городе и позвать за деньги выступить там, где отдыхают заказчики. Концерты в концертных залах, ДК и на стадионах планировались заранее за несколько месяцев. Вернемся сейчас в тот момент, когда я уехал в свой первый гастрольный тур. Мне тогда подняли ставку до 300 долларов за выступление, и я отправился в бесконечное путешествие…

С началом нового сезона начались и новые съемки. Когда я начал приходить на съемки без Димы, стилисты мне дали пиджак Гарика с первых выпусков, который был мне маловат в руках. И я закатывал рукава, чтобы не было заметно. Другим резидентам на каждые съемки стилисты приносили кучу модного шмотья из которого они выбирали себе что-то, а остальное относилось опять в бутики. Резиленты снимались почти в каждой передаче. И авторы писали им номера для выступления, если у них не было своего материала, который бы устраивал Гарика, режиссера и редактора. Харламов с Батрутдиновым много писали себе сами, у Воли были свои авторы, с которыми он писал себе. У Галыгина был соавтор Кирилл. Рома и Леша писали себе тоже что-то вдвоем. Я со своим помощником из Пензы не могли в тот момент написать так же смешно, поэтому меня не показывали по телевизору какое-то долгое время. Но я особо не переживал , что не был в телеэфирах «Камеди клаб», потому что я был на вечеринках и гастролях «Камеди клаб»…

Вообще, 2006 год я почти весь провел как в фильме «День сурка», только вокруг был не один и тот же «унылый городишко», а какой-то интересный новый город. Гастроли, гастроли и потом еще раз гастроли…Перерывы только на съемки очередных передач , на которые можно было и не приходить , т.к. меня туда никто не звал официально. Но я ходил со всеми с надеждой, что где-то понадобится и моя помощь… и снова гастроли. Самолеты, поезда, автобусы, гостиницы, концертные залы, цирки, театры и спортивные арены сменяли друг друга, а я все так же выходил на 8-10 минут и делал вид, что читаю по бумажке практически одни и те же шутки. Естественно, какие-то изменения в программе бывали, но незначительные. В каждом городе я спрашивал у местных организаторов вопросы типа «где тут у вас криминальный район?» и «на какой трассе обычно стоят путаны?», и потом на концерте вставлял шутки на местную тематику. Периодически добавлял свежие шутки, но в целом мое выступление всегда было такое – сначала несколько текстовых шуток и потом один или два коротких текстовых номера (типа «фразы, которые никогда нельзя говорить сотруднику ГИБДД»). Материала то у меня было больше, каждую субботу в Атриуме я должен был читать что-то новое (там достаточно было для выхода минут 3-5), но, как правило, это был «жесткач» с матом или что-то просто пошлое и не всегда очень смешное. На концертах первое время я читал так называемый «The Best of…» – текстовые штуки накопившиеся еще со времен КВН, которые нравились мне, но не отмечались авторами + лучшее из написанного уже в Камеди. Практически ничего из этого не было в эфире, потому что в эфире читать просто шутки было нельзя – это был формат Гарика. На концертах он мне ничего не запрещал. Основные деньги я зарабатывал именно с концертов, поэтому не возражал насчет съемок… Хотя, в принципе, не мог возражать Гарику, т.к. он был не только художественным руководителем проекта, но и одним из учредителей Камеди.

Больше 8-10 минут выступать не имело смысла, потому что текстовой юмор зритель долго слушать не любит. Да больше и не требовалось. Как правило, над шутками всегда смеялись и после того, как за 7-8 минут случались раза 3 «бурные и продолжительные аплодисменты», я заканчивал и уходил. Уступал место звездам, которые потом уже «просто разрывали» разогретый зал в клочья. За все время, что я выступал в Камеди, было всего 2 случая, когда совсем не смеялись. И оба раза это были не концерты, а заказные выступления. Один раз на новогоднем корпоративе для «Единой России» меня поставили после Галыгина, который на тот момент был один из самых популярных (включая концерты с Харламовым, Мартиросяном и Волей), и ему надо было ехать еще куда-то, потому что все желали его видеть. Вадик тоже выступал с текстовым юмором, но в отличие от меня выступал в образе и поэтому долго. Он тогда был на волне популярности, и у него было штук 10 очень смешных монологов. Поэтому он проверенным отличным материалом за минут 10-15 просто в клочья разорвал уже веселых депутатов и их семьи. А потом, когда Вадик ушел, вышел никому не известный я. И все вспомнили про накрытые перед ними столы с яствами, потому что пока Галыгин выступал, никто не мог кушать от смеха. Первую минуту – две никто вообще не реагировал, потом пару смешков я услышал вдалеке, но овациями даже не пахло… В другой раз я вышел после Гарика (которому тоже надо было уехать раньше) на чьем-то дне рождения. И, пока тот раздавал автографы и фотографировался с немногочисленными гостями, я отработал на диджея, который должен был включать мне отбивки. Диджей смеялся, остальные даже не смотрели в мою сторону, хоть я говорил в микрофон и достаточно громко…

На гастрольных концертах в ДК и на стадионах я выходил после Ромы и Леши, Таира и Дмитрия Сорокина . После меня шли Батрутдинов, Родригес с Перловым и потом Галыгин. Когда появился Ревва, последним начали ставить его. В конце был какой-то большой номер с массой основных резидентов, но я в нем обычно не участвовал. И ”поклон”. На него выходили все резиденты по очереди под музыку и кланялись зрителям. В конце Таш спрашивал у зала «вам понравилось?», и после ответа шоу заканчивалось. Конечно же все орали «ДАААААА!», потому что Камеди в то время смотрели практически все русскоязычные люди в мире. Многие даже цитировали миниатюры как анекдоты, а некоторые знали их наизусть…

Я ощущал себя каким-то новым артистом группы the Beatles , который везде с ними работает и которого никто не знает в лицо. А ребятам не давали спокойно ходить по городу. Все узнавали их, начинали фотографироваться, просить автографы или просто через окно смотреть, как они кушают в ресторане. Перед концертами вообще автобус проезжал мимо толп кричащих малолеток и фанатов, как у какой-то «фабрики звезд». После концерта, обязательная раздача автографов. Если я выходил из гримерки к автобусу раньше резидентов, то участвовал в ней. Потому что несмотря на то, что меня не показывали особо по телевизору, люди пришедшие на концерт видели мое выступление в зале. И, т.к. не у всех из них память была, как у меня, некоторые подходили и протягивали ручку и что-то, где можно оставить подпись. Если же я выходил из гримерки вместе с организаторами или после выхода резидентов, то до меня никому не было дела, несмотря на то, что все видели мое выступление в зале и многие меня узнавали. Я не чувствовал себя «звездой», и меня это устраивало, потому что я видел побочные эффекты этой болезни…

Некоторые крупные города мы потом посетили второй раз, а к концу года где-то мы уже были и в третий. Ребятам было проще, чем мне. Материала у них было на 20-30 концертов со съемок. А у меня «в загашниках», в основном, были грубые полусмешные шутки с Атриума и «Телемагазин» со съемок, над которым на концертах смеялись слабо. Поэтому мне приходилось выписывать из неиспользованного материала самое лучшее на отдельный листок и потом читать с него. Другими словами, готовиться к выступлению, потому что к концертам в городе, в котором еще не был, я уже не готовился заранее.

Городов в России немало, а мы заезжали практически во все крупные, начиная от Калининграда и заканчивая Владивостоком и Южно-Сахалинском. Прилетали в один город, пересаживались на автобус или поезд, объезжали какое-то количество городов. Потом на самолете возвращались в Москву на съемки, и оттуда опять на самолете к автобусу. В Сибири, автобус заменял поезд, потому, что расстояния между городами там гораздо больше. По Центральной России и ближнему СНГ чаще был двухэтажный автобус с лежачими местами. Зимой в пургу мы однажды на таком съехали с трассы в кювет, но, к счастью, было много снега вокруг и, автобус не перевернулся. Никто не пострадал. Правда, нам пришлось долго ждать, пока приедут спасительные микроавтобусы из ближайшего города. На трассе из-за метели образовалась огромная пробка, но нас повезли «по встречке», т.к. мы опаздывали на концерт и были «очень важные персоны». А когда мы, несмотря на такой форс-мажор, подъехали к месту проведения концерта вовремя, оказалось, что директор ДК (которая была категорически против того, чтобы мы произносили на святой театральной сцене матершинные слова и показывали недвусмысленные телодвижения в миниатюрах) забрала все комплекты ключей от входа и исчезла с ними в неизвестном направлении за неизвестно сколько часов до начала концерта… Зрители стояли на улице толпой и не желали расходиться. Мы вышли из автобуса и извинились перед ними за директора и, попросив сильно не линчевать ее в будущем, отправились в следующий город. Может история с аварией и закрытым ДК произошла в разные дни или месяцы, но сейчас мне кажется, что это произошло в один день.

Вообще, этот год я помню очень смутно. Четко сохранились только фотографии и видео, которые я записывал на купленную где-то летом цифровую мыльницу. На телефоне камера тогда была очень плохая. Я ходил с раскладушкой, батареи которой хватало почти на месяц, и это меня тоже полностью устраивало…

Начались еще вечеринки на Рублевке по пятницам. За них тоже мне платили как за выступление в Атриуме…. Из 2006 года мне помнится хорошо только пару дней. Это мой день рождения и день, который был за пару дней до моего дня рождения…


Царские чаевые.

Во второй половине июня у нас был “заказник”. Вернее даже частное выступление для узкого круга лиц. Я никогда заранее не спрашивал, что и где будет, потому что платили мне за любое выступление одинаково. Короче, нас посадили в Москве в микроавтобус и повезли за город. Недалеко от МКАДа мы заехали в какой-то закрытый поселок, там было чисто и красиво, как за границей и над каждым домом развивался флаг какой-то страны. Нас подвезли к дому с казахским флагом (если мне не изменяет память) и это был один из самых больших домов. Ну как домов…дворцов… Нас завели с бокового входа, и мы оказались в баре собственного клуба внутри этого дома. Охранник сказал, что хозяева скоро придут и предложил нам пока выпить что угодно из бара, в котором не было бармена. Вообще никого кроме него не было. Гримерки наши оказались возле туалетов, в комнате с зеркалами и рукомойниками. Она была такой большой, что там поместился еще и стол с напитками, фруктами и мясными нарезками из райдера и оставалось еще кучу места для репетиций… Я не знаю, почему наш администратор тогда не возмущалась фактом накрытия стола для артистов возле уборной, возможно, потому что по райдеру у нас должен был находиться отдельный туалет в 5 метрах от гримерки. А может сумма общего гонорара за тот концерт была такая, что лишний раз возмущаться никто не хотел. Не знаю…

Через некоторое время заказчики появились. Это была небольшая компания из 7-8-ми человек, которые даже не подошли поздороваться. Возможно, у одного был день рождения, и другие решили подарить ему концерт Камеди в подарок. Они зашли в клуб, куда через какое-то время начали по одному приглашать резидентов. Первые пошли Рома и Леша. Они работали как обычно в полную силу, но реакции зала я не слышал. У нас случались уже такие заказники, где количество зрителей было меньше 10 человек и, как правило, на них никто не смеялся громко. Обычно, когда такое случалось, это был уже второй или 3-й концерт за день и где-то на гастролях и всем было пофиг. Все были уже ”под шафе” и не обращали внимания на то, что не так бурно реагируют на юмор…

Вообще, зрители обычного концерта, которые заплатили $50-100 за место в зрительном зале (до которого добирались сами) и люди, заплатившие несколько десятков тысяч долларов за то, чтобы нас привезли именно туда, где будут сидеть они – это разные люди. И смешить последних обычными текстовыми шутками практически бессмысленно. Я понимал, что сейчас надо что-то поменять в своем выступлении или придется выступать «в тишину», не зная, как поскорее убежать со сцены. Когда ты выступаешь с кем-то в паре, то можно работать на него и, смеясь вместе с ним над своими шутками делать вид, что все нормально. Не обращая внимания на зрителей… Но когда ты стоишь на сцене один, то остаешься «один на один» со зрителями, и тебе не у кого искать поддержки. Выступать «в тишину» это очень неприятно (лично для меня, может кому-то пофиг, но я таких людей пока не встречал). Когда вернулись “сестры” они сказали, что вроде все прошло нормально, только их в конце «заставили» выпить водки.

Когда я вышел на место выступления, то увидел небольшую компанию за 1 столом в центре зала и возможно, среди них была женщина. Но если она и была, то судя по всему «свой пацан». Все взрослые мужчины гораздо старше меня, одного из них я вроде видел пару раз на пятничных вечеринках на Рублевке. Никто на меня особо не смотрел, когда я вышел и даже и не думал аплодировать под музыку, специально подобранную для аплодисментов у зрителей при выходе резидентов. Я сказал им «Салам алейкум» вместо традиционной фразы «Добрый вечер». Кажется, мне кто-то ответил, и я понял, что внимание кое-какое поймал. Представился как резидент, родившийся в Дагестане и начал уверенно «как свой пацан» читать шутки. Какое-то время особо ничего не заходило, потом потихоньку вроде народ начал раскачиваться. И тут я, видимо окончательно поверив в то, что стал для них «свой пацан» , решил ругнуться. Это либо могло зайти «на ура», либо наоборот все испортить. Но я решил рискнуть (а может тупо взял и ляпнул, не помню). Кажется, говорил в этот момент одну из «нерусских народных поговорок» – «не так страшен черт, как черт – гей» , но тут я употребил слово «пидор» (так почему-то народ на вечеринках в Атриуме реагировал лучше на эту шутку) . В этот момент все засмеялись. Не знаю точно, над шуткой или надо мной, решившим, что это шутка и сказавшим ее в лицо этим людям. В тот момент мне было не важно. Я их рассмешил…

Они тут же прервали мое выступление. Стали звать официанта и, продолжая громко смеяться, что-то ему говорить. Мне показалось, что я услышал фразу «он шибанутый» (в более грубой форме). Но я не обращал на это внимание, тупо стоял и улыбался, продолжая изображать наивного резидента Камедиклаб, родившегося в Дагестане и радующегося тому, что рассмешил незнакомых людей… Официант принес мне на подносе пачку стодолларовых купюр и рюмку водки. Я хотел вежливо отказаться от денег (один раз нам в гримерку уже приносили подобные чаевые до начала концерта, и Таш сказал, что мы чаевые не берем). Но зрители неодобрительно загудели и я решил не ссориться с людьми, имеющими такой дом или лично знающих хозяина, засунул свою гордость подальше вместе с деньгами в карман пиджака, залпом выпил рюмку водки, поблагодарил всех и вышел…

В принципе, никто из наших не видел всего этого, но когда я вернулся в «гримерку» , то рассказал всем и достал деньги… Кто-то предложил поделить чаевые поровну на всех, а Ревва сказал, что это мне подарок на предстоящий день рождения. Таир, с которым я в Камеди дружил больше всех, тоже посоветовал оставить деньги себе. Я решил, что так и сделаю. Пригласил всех на свой день рождения через пару дней и пообещал каждого недовольного таким дележом, если таковые имеются, потом угостить женщиной легкого поведения на гастролях за свой счет… Потом кто-то мне еще говорил, что надо дать немного администратору с этих денег, но я уже никого не слушал. Все присутствующие получали свой гонорар за концерт. У всех резидентов, кроме меня, регулярно были ведения мероприятий. Это когда тебе надо просто поработать ведущим и получить за это 3-5-7-10 тысяч долларов. Может Сорокин тоже не вел мероприятия, не знаю. Остальные регулярно где-то что-то «халтурили», кроме гастролей, плюс зарабатывали за концерт больше меня. А в месяц уж в несколько раз точно. А само Камеди, наверное, раз в 100 больше. Короче, я особо не мучился угрызениями совести от того, что ни с кем не поделился “брошенной мне котлетой”. И стал думать, как и где провести свой день рождения, раз уж всех на него пригласил…


29-летие

Вместо того, чтобы тупо заказать столик в кабаке где-то в центре, я решил ”заморочиться” и снять в аренду коттедж за городом , чтобы посидеть на природе с шашлыками. Нашел небольшой дом с баней, мангалом, беседкой и всеми нужными наворотами. Где мои гости должны были кайфовать до 4-х часов дня, потому что в это время нас оттуда забирал микроавтобус опять куда-то на гастроли. На тот ДР я пригласил кроме резидентов несколько человек своих братьев и друзей с команды КВН «Горячие головы», которые тоже перебрались в Москву. Вечеринка планировалась человек на 20, из которых больше половины было из Камеди. Я взял готовых салатов в супермаркете, мяса, алкоголь и напитки, которых, как мне казалось, должно было хватить на всех. Но я забыл, что Артур предупреждал меня, о том, что приедет какая-то съемочная группа от канала СТС, которым надо снять немного видео, как резиденты отдыхают на шашлыках (для передачи, в которой должен был выйти сюжет о Камеди).

Это было, кажется, воскресение, потому что накануне ночью была вечеринка в Атриуме. С утра на месте были мои братья, друзья и моя девушка, с которой я тогда жил в небольшой скромной двушке на Алексеевской.

Друзья и братья заявили, что тоже гости на этом празднике и начали веселиться в доме, отказываясь суетиться со мной перед приездом «звезд». А я вместо того чтобы кайфовать вместе с ними начал со своей подружкой накрывать на стол закуски и разжигать огонь в мангале, потому что забыл позаботиться об обслуживающем банкет персонале… В назначенное время приехали только Ревва и Гавр. Потом приехала целая машина людей с оборудованием из СТС. Пока я был где-то у мангала, Гавр с Реввой перед камерой в саду пофехтовались на шампурах с кусками мяса, и этих кусков после сражения стало заметно меньше…

К тому моменту, когда шашлыки были готовы, никто из гостей больше не появился. Был уже обед, и мне пришлось пригласить съемочную бригаду тоже за стол, т.к. они видели, как я жарил мясо, накрытый стол и почему-то не уезжали, хотя съемка уже давно закончилась. Все сели и праздник начался для меня тоже, и я забыл, что кто-то еще не приехал. К тому моменту, когда на последних часах банкета все-таки приехали Гарик, Артур и Воля с Марикой, на столе уже ничего не было. Водка и какая-то куча полупустых тарелок и бутылок с напитками. Помню, мне было очень стыдно, что уважаемые люди ехали куда-то за город , чтобы поздравить меня, а я их даже не накормил. Но я не сильно рвал на себе волосы перед ними, т.к. они сами опоздали на несколько часов и приехали под самый конец «знатной вечеринки»…Да и эта съемочная группа была вдвойне некстати. Мало того, что они уничтожили чьи-то порции яств. Так еще потом, когда по СТС показали сюжет в котором «один из резидентов пригласил других резидентов к себе в загородный дом на шашлыки», мои родственники и знакомые, скорее всего, стали думать, что я скрыл от них наличие загородного дома в Москве и других несметных богатств…

Короче, 29-летие я отметил поучительно и запоминательно, в отличии от других дней 2006 года, в которые я, скорее всего, кайфовал после работы не меньше, чем в тот день своего рождения…

От осени 2006 года остался гастрольный фотоальбом с кучей моих и Сорокина фотографий где-то в компьютере и соцсетях….Практически каждый день дорога , 10 минут работы, ресторан, клуб, и дальше дорога…под Новый год опять начались корпоративы, я опять сколько-то заработал, не помню точно сколько, может меньше чем в 2005-м. За год концерт Камеди стал стоить в несколько раз дороже и не все уже компании с деньгами могли себе позволить новогоднее заказное выступление…

На январские каникулы все резиденты заранее запланировали себе поездки по разным уголкам мира, и я решил тоже слетать вместе с Таиром и его друзьями в Индию на ГОА. Только они заранее все подготовились и купили билеты. Я же после нового года только начал организовывать поездку и пока сделал визу, пока нашел тур, прошло 10 дней…С собой на ГОА я взял ноутбук и решил попробовать вести дневник. Чтобы не просто «тупо кайфовать», а что-то делать все то время, что мне предстояло там провести…


Вместо послесловия


ГОА.

Деньпервый.

10 января 2007г.

Перелет. К моему удивлению не все пассажиры бухали. Было пару ”личностей”, которые уже начинали разлагаться под действием выпитого спиртного, но они не шли ни в какое сравнение с экземплярами, летавшими со мной на отдых в Турцию и на Кипр. Пару раз нормально трясло, но в целом полет прошел спокойно. Правда, за 6,33 часа лету 2 раза предлагали поесть, причем почти в принудительной форме. Поспать не удалось. Расположенные в передних подголовниках цветные мониторы тоже не функционировали, чтиво закончилось через час, после того как началось… Приземлились быстро и как всегда на аплодисменты. Не аплодировали в моей жизни всего один раз, когда самолет прилетел в Махачкалу… После приземления сначала пилот, а потом и стюардессы громко и четко попросили всех сидеть на своих местах, пока не отключатся световые сигналы. Но нашлось несколько умников, которые лучше знают, когда в самолете уже можно вставать, а когда еще нет. Стюардессам приходилось бегать по салону и силой усаживать людей на свои места. Одна уже немного неадекватная девушка с полным отсутствием сознания на лице пыталась побежать куда-то в совершенно другой конец самолета. И когда ее вернули на место, возмутилась фразой «вы что все сговорились что ли?»

Таможня – как обычно. Все медленно толкаются в очереди к людям в форме и с печатями неизвестного содержания. Потом на выходе долго искал на ленте свой багаж. Оказалось, что он уже стоял на полу вместе с другими сумками, кем-то снятый с конвейера. И как только я его обнаружил, сразу же обнаружился и тот самый добрый человек, который начал с ним бережно обращаться и нести вместо меня. Он намекал всеми известными ему способами на то, что я должен дать ему денег за его благородный поступок. Засунув руку в карман, обнаружил там 20 рублей и пачку стодолларовых купюр. Дал ему 20 рублей (почти доллар), так как 100 долларов давать я посчитал немного неправильным поступком, способным неблагоприятно отразиться на его дальнейшей судьбе.

При выходе с аэропорта у меня забрали оставшуюся часть бумажки, которую я заполнял на стойке регистрации, и которую мне порвали почти пополам люди в форме и забрали большую ее часть (короче у меня забрали обе части). Так же один из досмотрщиков багажа спросил меня на чистейшем ГОАшном диалекте английского языка «где вы работаете?». Я ему зачем-то соврал, что я писатель…видимо, потому что слово «writer» первое пришло мне на ум …А зачем я соврал? А зачем он спросил? А вдруг они будут следить за мной и узнают, что я не писатель и обманул их? … Эти мысли начинали потихоньку загонять мой итак усталый от перелета мозг, и я решил, что проблема очень легко решается. Отныне я начну писать что-то и, соответственно, стану писателем. И никто в этой прекрасной стране не сможет сказать, что я обманул его, и опозорить мою честь и честь моих предков. А значит и мои потомки всегда будут ходить по этой земле с высоко поднятой головой. И начну я свою писательскую карьеру как раз с дневника своей поездки на ГОА… От того, что выход из неприятной ситуации нашелся, мозг начал потихоньку сбавлять обороты, и я обнаружил, что за это время уже умудрился узнать у незнакомых людей на английском языке куда мне надо идти, к кому подходить, чтобы меня довезли до отеля, подошел к ним и уже стою первый у какого-то автобуса из индийских фильмов. Закинул сумку в багажник и дал понять очередному пареньку, который помогал мне без моего согласия «нести» мою сумку вместе со мной последние несколько метров, что он не получит ни рубль, ни доллар, ни франк. Названия всех этих валют, кстати, произносил он. Я просто отвечал ему «НОУ!».

К моему счастью к автобусу подошло еще 3 изрядно хмельных русскоговорящих мужика. Они и распугали начинающих собираться вокруг меня смуглых людей явно не высшей касты. Причем они сделали это так быстро и так весело, что я навсегда проникся к ним симпатией. Буквально за полминуты у одного из них на шее оказалось 2-3 ярких цветочных “венка”, причем он явно давал понять человеку, который раздавал их всем направо и налево, что денег платить не собирается. Эту грустную для индуса и веселую для нас информацию он выдавал одновременно с отборным юмором, перемешанным с уникальными русскими матершинными словами. Деньги за венки, конечно же, потом он ему дал, а то на глазах бедняги уже начинали наворачиваться слезы. Потом я познакомился с товарищем весельчака поближе и узнал, что его зовут Сергей и что эта веселая тройка тоже сейчас проживает в Москве, родом они из Набережных Челнов и сами русские по национальности. Шерлок Холмс догадался бы об этом за пару секунд, если бы обратил внимание на зеленую тюбетейку на голове с явно русифицированным лицом. Но я сам не смог догадаться, т.к. никогда не брал в рот маковой соломки, в отличие от Шерлока Холмса…

Пока они весело словесно измывались над уже не сильно улыбающимися местными жителями в ожидании прибытия всех пассажиров автобуса, прошел почти час. Задержка произошла из-за того, что последняя тройка прибывших (парень и 2 девушки) не смогли найти свой багаж в аэропорту. Серега пытался купить «на всех пивка в дорогу», но, к сожалению, метнувшийся в ларек местный житель вернулся с грустной вестью о том, что магазин закрыт. Я предложил выпить купленную мной в дьюти-фри “литруху блек лейбла”. Серега не возражал, и через минуту после отправки автобуса мы уже сидели втроем с ним и шутником-забирателем венков (их товарищ сидел где-то впереди и отказывался продолжать алкогольную вечеринку) и потягивали «с горла» вискарик, закусывая моим дьютифришным шоколадом «мерси». Я даже отыскал для шутника его любимую плитку с марципаном. И давая время от времени глотнуть безбагажному пареньку из Иркутска, а его спутницам шоколадки, мы продолжали знакомство. По речи и поведению моих новых приятелей мне показалось, что возможно когда-то в этой жизни им приходилось бить людей и, может даже, кто-то из них сидел в тюрьме, но я готов им был простить все. Только за то, что они такие добрые, веселые, открытые люди и при этом не геи…

По дороге мы останавливались каждый раз, когда кто-то доезжал до своего отеля (видимо, тут все-таки не принято выпрыгивать на ходу из автобуса, как в индийских фильмах). Во время одной из таких остановок, я заметил на одной из возводимых тут и там строек, что бетон от бетономешалки до места заливки таскают на своей голове женщины в тазиках, причем очень шустро. Так шустро, что мужчины руководящие процессом и перемешивающие бетон еле успевали им давать работать. И было понятно даже индийскому ежу, что если было бы наоборот, то процесс двигался бы гораздо медленнее. Не знаю, догадывались ли об этом женщины с тазиками на голове и гордились ли они собой из-за этого, но я еще раз отметил для себя, что некоторые представительницы прекрасного пола в других странах не занимаются тем, что у них получается делать лучше, чем у мужчин (физической работой), только по вине слабости последних…

Тройка веселых челнинских москвичей вышла предпоследними, Серега оставил мне визитку и я отправился в свой отель уже только с гидом и водителем автобуса. В отеле на стойке регистрации я отдал паспорт, получил ключи от номера и попрощался с гидом. Заносил в номер мою сумку какой-то парень, т.к. он раньше меня схватил ее с пола. Я сказал, что дам ему деньги позже, т.к. вновь посчитал, что 100 долларов как-нибудь может повредить ему и его близким… Войдя в комнату, я решил уже остаться один и под каким-то выдуманным предлогом попросил удалиться всех, кто мешал этому. Но этот обман уже почему-то не потревожил мой мозг. Видимо, он уже автоматически перестроился под мозг писателя, а мозг писателя не должен отвлекаться на такую вещь, как обман обслуги…

Справив нужду и приняв душ, я отправился вниз перекусить во встроенном в отель кафе. Там ко мне подошел с виду вполне нормальный парень с немного немужским именем Баба (ударение на первый слог). Я на секунду подумал , что мужику с таким именем не стоит доверять, но в принципе он выглядел дружелюбно и вполне гетеросексуально. Баба оказался работником самой распространенной в фильмах для взрослых профессии – чистильщик бассейна. Мы с ним разговорились. Потом он спросил меня, откуда я родом. Но, к сожалению, наш совместный словарный запас английских слов и не совсем блестящее знание Бабой географии России не позволили мне это сделать, так как хотелось. Сделав вид, что точно понял, где именно находится Северный Кавказ, Баба предложил мне свои посреднические услуги для туристов, приехавших за новыми ощущениями. Я отказался почти от всех из них, и на его удивленный вопрос почему, не нашел ничего лучше чем сказать, что на моей родине это считается недопустимым для человека, считающего себя вправе носить гены своих предков. Но, судя по тому, что я читал в глазах Бабы все время, пока доносил ему эту информацию на своем диалекте английского, скорее всего он понял только, что слово «плохо» как-то связано с тем местом, откуда я приехал. А может даже и название моей Родины.

      Перекусил у бассейна. Выпил разбавленный водой апельсиновый фреш и какое-то местное блюдо из мяса (на вкус не очень). Рядом загорали две молодые иностранки, скорее всего англичанки. В принципе они выглядели очень даже вполне, но знакомиться я не подошел. Сам факт того, что пришлось бы вначале долго думать, о чем с ними можно разговаривать, а потом долго подбирать слова, чтобы попытаться рассказать хотя бы смысл задуманного, меня остановил сразу. Было как-то лень вообще что-то делать. Поспал часок в номере и пошел окунуться в бассейн. На балконе демонстративно читала книжку одна из англичанок, но кричать ей снизу «хелло, вот из ё нейм?!» я не стал. Валяясь на лежаке, я приметил на крыше непонятную тонкую трубу. Она выходила прямо из крыши и шла вверх на пару метров и из нее еще и вытекала на 15-20 см. вода. Поломав голову для чего она нужна и не найдя ответа, я заказал такси и поехал к друзьям в Арамболь.

По дороге видел пару живых слонов и какие-то храмы. Потом ехали через длинный мост прямо над водой. За час я добрался до центрального пляжа Арамболя и сразу же наткнулся на знакомые московские лица. Вместе с ними я добрался до их лагеря. Мы шли прямо по берегу ОКЕАНа. Вокруг были пальмы, иностранцы, индусы. Все были счастливы. Ни одного агрессивного человека. Неадекватность поведения некоторых никого не шокировала. Люди вырвались из ограниченного пространства и свобода накрывала их мозг с каждой волной. Спокойные волны, спокойные люди…

Прибыв в лагерь, я обнаружил, что все мои знакомые жили в двухместных бунгало, в которых были и вода и туалет прямо внутри. Только они были поделены как бы на 2 соседние «деревни», т.к. хозяева у этих «деревень» были разные и семьи, работающие на обслуживание проживающих, тоже разные. У нескольких ребят было расстройство желудка от какого-то пищевого отравления, и я узнал, что свежевыжатые соки следует заказывать только в определенных местах, и пить только бутылированую воду.

Стемнело. Пейзаж стал более ярким, и неоновые огни ресторанов записывались на корку мозга, как музыка на хромовую аудиокассету. Эти кассеты отличались от обычных тем, что трудно было на них записать что-то повторно, удалив полностью предыдущую запись.

Сходили в прибрежный ресторан. Нам предложили морскую свежевыловленную дичь. Даже принесли ее сначала на блюде, чтобы мы сами могли выбрать каждый себе рыбу. Решил не рисковать и переходить на местную пишу постепенно , начиная с продуктов знакомых желудку с детства. Заказал курочки , «Грин» салат и какой-то десерт, который посоветовали друзья. Курица хоть и была какого-то красного от специй цвета, но к счастью не от красного перца. Грин салат оказался нарезанными наскоро кусочками моркови, огурца, болгарского перца и капусты. Сверху лежали 2 кусочка лайма, которые замаскировались под огурец и первыми попали в рот. Впечатление от салата оказалось сразу испорченным. Потом блин, намазанный сверху ореховой пастой, внутри которого находились дольки нарезанного банана. Десерт был, в принципе, очень даже, но первые признаки насыщения стали последними, и десерт тоже остался практически нетронутым.

Обратно гуляли пешком по берегу океана. Небо сияло как на Родине в горах, только из-за разницы в высоте не было видно всех звезд. Но те 6 точек, которые я видел последние годы в Москве, не шли ни в какое сравнение с той прекрасной картинкой, которая открывалась моим глазам.

Решил в эту ночь переночевать в отеле, оплаченном по путевке, и поехать домой. Таксист взял на 100 рупий больше, но, соответственно, и довез на 100 миличасов быстрее и на 10000 милиулыб приятнее. И вот я снова в своей двухзвездочной «берлоге» в 70 км. от единственных знакомых мне людей… первый день окончен и пора спать.


день второй.

11 января.

Проснулся рано, т.к. спал пару часов предыдущим днем. Пришлось немного поваляться с закрытыми глазами в полудреме, т.к. до завтрака не хотелось вставать. Завтраком оказались тосты белого хлеба с 2-мя видами варенья. Рядом стоял включенный тостер, в котором любой желающий мог сам себе подхрустить хлебушек. Так же на выбор были напитки. Чай, кофе и отдельно горячая вода. Молоко тоже было (может даже и горячее). Мне показалось, что я немного ущемляю свой 87-ми килограммовый организм только бесплатной пищей, поэтому заказал себе еще и яичницу в баре у бассейна. Яичница оказалась поджаренной вместе с теми же кусочками хлеба. Она выполнила роль основного блюда, а на десерт я полакомился как раз той самой бесплатной едой, о которой рассказывал выше. На завтраке повстречал все того же Бабу, который поменял мне до вечера 300 рупий на б/у скутер своего брата. Можно было поменять 1000 рупий на 5 дней, но только подряд (по отдельности он, к сожалению, не мог мне предоставить, т.к. это был не его скутер, а брата). Я подозревал, что когда отдам ему скутер, он деньги мне не вернет, но такая мелочь как 300 рупий даже не стоила того, чтобы я об этом думал. Хотя зачем я это написал? Видимо, все-таки жмот…

Предварительно он спросил, есть ли у меня «на Родине» скутер. Я ответил ему «нет», но дал понять, что заплачу ему еще денег, если вдруг случится ДТП. Сел на “железного пони” и поехал на пляж, как сказал Баба «направо и направо».

Доехал до пляжа. Кинул вещи возле русскоговорящего эстонца с женой и пошел окунуться в очень соленую воду. Это было мое первое купание в океане. Приятное занятие. Мне понравилось. То же самое, что и купание в море, но в океане. Вернулся к лежаку и заказал пивка, такого же, как и у эстонца. Он с таким наслаждением отпивал глотки и делал громкие смачные отрыжки, что я не сомневался в выборе ни секунды. Рядом загорали бабушка похожая на известную французскую актрису с внучкой. К ним постоянно кто-то подходил и что-то предлагал. За тот час, что я провел на пляже, они что-то купили, дали милостыню и попить воды проходящим мимо попрошайкам, плюс еще заказали каждая по массажу.

Приехал домой. Сел у бассейна, включил ноутбук и начал делать первые шаги писательской карьеры. Пока я этим занимался, в отель заселились еще куча иностранцев. Зачарованные ноутбуком работники отеля подходили и разговаривали со мной. Поработав до окончания заряда аккумулятора (где-то час, т.к. играла музыка, а батарейка была старая) я собрал пару футболок и трусов в пакет, упаковал ноутбук с колонками в кейс, заказал такси и отправился жить к друзьям в Арамболь…

Заселился в отдельную комнату с туалетом и душем. Только в двухэтажном каменном доме , а не в бунгало, в 10 метрах от своих друзей. И отправился в сон.


3 день.

12 января.

Проснувшись, решил первым делом окунуться в океан. Добравшись до пляжа 100-200 метров пешком, обнаружил там практически всех друзей из обоих лагерей («реперы» и «семейные»). С ними и окунул пару раз свое тело в соленую океанскую воду. От друзей узнал о том, что двое из «наших» – парень с девушкой были госпитализированы в больницу с острым пищевым отравлением. Скорее всего, оно было от того, что вечером они где-то поели пару ложек отвратительного на вкус картофельного пюре. Сидели на берегу, загорали и обсуждали эту тему вдоль и поперек. Пришли к выводу, что с приемом пищи желательно употреблять немного крепкого алкоголя в медицинских целях, чтобы не отравиться…

Днем не произошло ничего особенного. Обед в русском ресторанчике недалеко от нас. Потом вечером поездка на «Найт маркет». Это такой ночной базар-ярмарка, где торгуют как местные, так и иностранцы. Там же куча кафешек и баров. Народу было столько, что пробка из такси начиналась за несколько сотен метров до пункта назначения. Мы были все на скутерах и поэтому, немного потолкавшись, оказались на парковке под открытым небом. Припарковавшись и договорившись о месте встрече, все разошлись каждый по своим направлениям. Мне не нужно было ничего покупать, и я пошагал с «реперами» просто тупо глазея по сторонам. Было очень много народа везде. Видимо у людей есть потребность делать покупки именно на базаре. Местами было очень дорого и нагло. Пошатавшись пару часов и поболтавши еще часик за бокалом рома, мы отправились домой и, как только добрались туда, разбрелись спать.


4 день.

13 января.

С утра обнаружилась пропажа двух айподов и телефона у друзей из лагеря «реперов». Выяснилось еще, что у одной из девчонок на неделе пропала 1000 евро и она просто ничего не говорила. Бунгало почти никто не запирал, а с ними постоянно тусовались какие-то малознакомые русскоговорящие люди. Решили вызвать полицию. Ребята, обслуживающие бунгало этого лагеря попросили хотя бы полчаса этого не делать, пока не приедет хозяин. Через полчаса пришло 4 человека. По качественной модной одежде, крупному серебряному браслету с кольцами и ухоженному внешнему виду можно было сразу угадать, кто из них хозяин, а кто его так называет. Хозяин очень спокойно выслушал доводы ребят на чистейшем английском языке и на таком же чистейшем объяснил, что они, конечно же, имеют право вызвать полицию. Но полиция может доставить им неприятность тем, что начнет полностью обыскивать все бунгало. “Реперы” немного посовещались и, т.к. не было времени даже ждать полицию, уехали снимать клип. Я поехал поменять бабло американское на бабло индийское и купить чего-нибудь. Сделал пару фоток на пляжу, чтобы потом было хотя бы что-то «для приличия».

Перекусил в ресторанчике у океана. Обнаружил в меню «Русский» салат. Заказал его, т.к. мне стало интересно, как по поводу местного шеф-повара он выглядит. Оказалось что он выглядит так : яйцо разрезанное на 4 части, шпинат, горошек зеленый, морковка, нарезанный банан, дольки апельсина, что-то еще из фруктов и вареных овощей, перемешанные майонезом. Интересно, что шеф-повар думает о русских вообще.

Добрался до ноутбука. Сделал пару коротких заметок за 2 прошедших дня и начало сегодняшнего и лег спать. Полностью отключать мозг на долгое время не получалось, поэтому я провалялся в полудреме до заката и вышел на улицу. Ребята уже вернулись и как всегда о чем-то говорили и решали какие-то, на их взгляд, очень важные дела. Немного поучаствовав в процессе общения со всеми, я и все участвовавшие пришли к выводу, что нужно ехать в неблизлежащий русский ресторан, причем на машинах. Так все и поступили. Поехали в неблизлежащий русский ресторан, причем на машинах. Отведал селедочки под шубой (вполне сносной, если б не странный вкус местной варенной картошки), борщ (очень даже ничего) под русскую водочку. В баре не было графинов, поэтому 300гр. водки мне принесли в стакане для коктейлей. Я выпил грамм 100-150 в медицинских целях и поделился с друзьями. В принципе, я наелся этим, но мне еще потом принесли второе – ирландское рагу из мяса с картошкой. Но вкус картошки меня опять насторожил и , поклевав немного мясо, я заказал чай. Пока ждали счет, успел немного поплясать под какую-то ритмичную какофонию. Причем, кроме диджея музыкального работал еще и диджей световых эффектов на проекторе. Какофония соответствовала дергающимся в ритм картинкам, все были довольны и немного приплясывали.

Немного поучаствовав в процессе общения со всеми, большинство пришли к выводу, что надо ехать к товарищу на элитный коттедж продолжать веселье. А я и еще одна девушка пришли к выводу, что надо ехать домой прекращать веселье. В такси немного разговорились. Я узнал, что она сестра другой девочки, тоже из лагеря моих друзей-реперов. У нее ничего не пропало. Потом она долго о чем-то говорила с мамой по телефону. И мы еще немного поговорили про то, что ей приходится много разговаривать по телефону и проблемах, связанных с этим.

Приехав домой, пообщался немного с друзьями из лагеря «семейных пар», потом еще немного пообщался с девочкой из лагеря «реперов» и, закончив сегодняшние записи, лег спать…


5й день.

14 января.

С утра сходил на пляж. Там же и позавтракал яичницей с тостами и чаем. Окунулся пару раз и вернулся в комнату. Вспомнил, что сегодня у одного из лагеря «реперов» – Кравца день рождения. Съездил на рынок и купил имениннику блокнот, в кожаном переплете ручной работы, чтобы он записывал там тексты песен для своего первого альбома. А себе маленькую дудку, в которую, на мой взгляд, принято дудеть, когда даришь такие блокноты. Перекусил в прибрежном ресторанчике. Я заметил, что за одним из столиков две девушки немного ссорились из-за чего-то на русском языке. Весь сыр бор был из-за планов на вечер, которые они потеряли по вине одной из них ( я так понял из их громкого разговора). Подсел к ним за столик и, пока вкушал яства, пообщался с ними. Они оказались тоже из Москвы. На вид им было лет по «хрен его знает сколько». Я встречал девушек, которые выглядели примерно так же и в 19 лет и в 27. Спрашивать про возраст не стал, просто пожирал пищу и пропускал из одного уха в другое их долгие ответы на мои короткие вопросы. Уходя, решил обменяться номерами телефонов, но обнаружил, что свой телефон забыл в комнате. Продиктовал номер одной из девушек и, пока она его набирала, узнал от нее, что завтра они уже улетают. И что сегодня планов у них нет. И если мне будет нечего ночью делать, я могу позвонить ей. Она “отправила гудок” на мой московский номер и сбросила. Мы попрощались, и я вернулся в лагерь. Добравшись до сотового, обнаружил, что номер телефона кандидатки в «первые леди» сегодняшней ночи не определился. Видимо он был местный. Оставалась надежда на то, что не дождавшись от меня звонка она отправит мне какое-нибудь обидное смс, в котором я узнаю ее номер и потом награжу за проявленную смелость множественными оргазмами…

Презентовал имениннику подарок и поехал со всеми отмечать 22-хлетие начинающего репера Кравца в очередной русский ресторан. Потихоньку превратившись в «сметану», я валялся на диване в противоположном от всех конце стола почти все мероприятие, изредка делая вылазки на танцпол для ленивого танца. Потом проснулся неожиданно все на том же диване от того, что кто-то дергал меня за большой палец ноги. Понял, что мне уже на сегодня достаточно, завел своего железного пони и вернулся на нем домой. В телефоне не было ни смс ни пропущенного звонка. Да и я уже, честно говоря, не хотел даже звонить кому-либо. Не то, что дарить множественные оргазмы. «Не судьба» – подумал я с улыбкой и уснул…


6-й день.

15 января.

С каждым днем я все глубже погружаюсь во всеобщее круглосуточное ничего не деланье. Это заметно даже по записям. С каждым днем их все меньше, хотя впечатлений практически столько же. Утро началось практически также как и в предыдущие сутки. Позавтракал на пляже, там же и принял утреннее общение с друзьями. Попинал мяч, попил пивка и позагорал немного. Вернулся в комнату, понял, что не хочу ничего делать и снова попытался уснуть, пока ничего интересного не происходило. Провалялся пару-тройку часов и съездил на пляж перекусить. Никого из привлекавших внимание русской речью и приятной наружности я не встретил. Поэтому пообедал в одиночестве за столиком, любуясь океаном и попивая местный ром в небольших количествах в медицинских целях. На обратном пути заглянул в интернет-кафе, пообщался во всех своих соцсетях, и вернулся в лагерь. Пока все разъехались поужинать, решил взять в руки ноутбук и написать хоть что-либо за день…

Съездил вечерком поесть в ставший уже почти регулярной столовой русский ресторан. Привез девушке, которая там работает музыку на флешке, но флешка почему-то не работала. Решил, что завтра запишу на болванку. Приехал домой и выяснил, что флешка не работает и на моем ноутбуке. Видимо она сломалась в заднем кармане шорт под тяжестью моей «булки», когда я ехал на скутере. Жаль. Она была интересная. Это был подарок на день рождения одного из московских друзей.


7-й день.

16 января.

Проснулся и потопал на пляж. Сегодня вода начиналась на метров 10 дальше, чем обычно. Но это не остановило меня, я окунулся и съел на завтрак омлет с мятным йогуртом. После купания наблюдал дивную картину, как 3 краба пытались удержать в прибрежных волнах трупик маленького ската. Они цеплялись за него и тормозили изо всех сил ногами, когда волна, откатываясь, пыталась унести с собой их будущую пищу. Один вцепился за хвост и тянул уж очень рьяно. Мне даже на мгновенье показалось , что я слышу, как он матерится по своему…

Приобрел немного бананов у бабушки с корзиной на голове. Только, чтобы получить фрукты мне пришлось помочь ей опустить корзину на землю (иначе она отказывалась мне их продать). В ней лежали кокосы, ананасы, бананы и мачете. На вес там было около 10 кг. Взял банана 4 и дал 20 рупий. Этого было вполне достаточно по ее словам. После того, как я помог взгромоздить переносной бизнес обратно на голову бабушке, она, как ни в чем не бывало, потопала дальше по пляжу и даже не поблагодарила меня за добрый поступок.

Вернулся в комнату, принял душ. Записал песни на болванку и отправился обедать все в ту же «харчевню». По приезду оказалось, что диск тоже не читается. Видимо не судьба, подумал я, и девушка произнесла мои мысли. Принял на грудь в медицинских целях грамм 50 местного черного рома с говяжьим супом и королевскими креветками. Отправился в обратный путь. Дома болванка читалась. Видимо небеса хотели сказать мне – «не надо давать этой девушке эту музыку». Другой причины я не нашел и снова отправился ничего не делать на пляж. В последнее время ничегонеделание доставляет все большее удовольствие. Даже животные инстинкты как-то понемногу перестают тревожить ум. Видимо я медленно превращаюсь в растение. Надо что-то с этим делать…


8-й день.


9-й день.


10-й день.

19 января.

Сегодня обнаружил в памяти пропажу целого дня из жизни. Мне казалось, что я не прикасался к ноутбуку сутки (ничего особенного не произошло: завтрак на пляже, отдых, обед в ресторане, ужин в другом ресторане) но, судя по моим записям, прошло двое суток. Возможно, он пропал несколько дней назад и я сдвинул числа вперед на 1 (был еще один промежуток, когда я не делал записи более суток, но мне казалось, что я потом все записал задним числом). Жаль… вернее, обидно. Мне не должно быть жалко время… оно ведь не мое. Но сам факт того, что я потерял над ним контроль, настораживает.

Начинаешь потихоньку понимать людей, которые приезжая сюда остаются навсегда. Такие непременные атрибуты городской жизни, как паспорт, телефон и часы полностью потеряли свою значимость. Время от времени есть потребность в деньгах, т.к. жилье, еда и вода тут платные. Это единственное, что не дает окончательно оторваться от суеты мирской и навсегда улететь сознанием в бесконечное путешествие. Может это и есть счастье, но мне хочется еще столько всего сделать в «животном мире»…

Ночью провожали очередную партию улетающих друзей. Все заливались ромом до полчетвертого утра и потом еще минут 15 смотрели, как улетающие грузятся в мини маршрутку. Потом я не выдержал, попрощался с каждым по отдельности и пошел ложиться спать.


11-й день

20 января.

Стандартное начало. Туалет, зубы, океан, завтрак. Единственное отличие от предыдущих начал дня было только в пище. Я заказал «индийский завтрак». Им оказался стакан апельсинового сока и индийская лепешка с какой-то тонкой начинкой, которую следовало сначала погружать в пиалу с простоквашей, а потом уже в рот. Съездил поменять очередную партию американских бумажек на местные, чтобы расплатиться за жилье и скутер, которые эксплуатировал последние дни. Когда пошел расплачиваться, случайно перепутал человека. Вместо управляющего подошел к его близкому родственнику (лица у них были похожи) и начал молча отсчитывать ему купюры. Индус хладнокровно подождал, пока я ему отсчитаю деньги, взял их, пересчитал и сказал мне сколько там. Потом также спокойно попросил подождать, пока освободится управляющий, который, оказывается, сидел рядом и говорил по телефону все это время… И спокойно смотрел на все это со стороны, вместо того, чтобы вскочить с криками в самом начале процесса отсчета, подбежать ко мне и начать самому лично принимать купюры. Видно было, что деньги не являются для этих людей идолом, как у некоторых других народов. И они относятся к ним вполне спокойно. Я сидел пару минут в ожидании окончания разговора по телефону на абсолютно непонятном мне языке. В принципе на слух он воспринимался проще, чем знакомые мне, но я все равно не понимал где тут слова, а где предлоги. Было меньше гласных и согласных. А сама речь напоминала монотонное журчание речки. Потом вдруг откуда-то вышел сын управляющего, который меня заселял и давал скутер в аренду. Я быстренько дал ему денег за последние дни и сообщил, что за жилье уже заплатил его дяде или еще кому такую-то сумму. Он сказал, что все сходится. Мы пожали руки, и я пошел домой. Надо начинать собирать вещи ….

                                           ГОА. 2007 год


Конец брошюры №1


(надпись на внутренней стороне задней обложки)

В следующей брошюре вы узнаете что мне сказал Георгий Данелия, когда я случайно встретил его на Мосфильме; зачем Маша Малиновская познакомила меня с Эмиром Кустурицей; как так получилось, что Sophie Ellis Bextor пела для гостей на моем тридцатилетии бесплатно; как мне удалось снять свое кино, не имея своих денег; и почему я писал 2 маленькие книжки более 10 лет.


P.S. Если вам захочется поблагодарить автора – можете сделать предзаказ печатной версии всей книги за 250р, только не забудьте написать ваши ФИО и адрес мне на почту fatulliani@gmail.com, чтобы я мог прислать вам потом экземпляр (или несколько).