Архитектор: меняющие реальность [Ниян Ниянов] (fb2) читать онлайн

Ниян Ниянов Архитектор: меняющие реальность

1.

Это был вечер следующего дня после шумного застолья – мы отмечали очередную сданную Барбарой книгу в печать.

Выдохшееся шампанское – не лучший выбор, но за неимением другого и это сойдет.

– Когда уже напишется твоя книга? Теперь, когда я выпустила «Происки полоумного риелтора», у меня есть немного свободного времени. Могла бы и тобой заняться, – сказала Барбара, держа в руках тонкий изящный бокал с вином. – Или нас ждет очередная бесконечная история?

– Знаешь, – сказал я, стараясь избегать ее назойливого взгляда, – у меня есть такое чувство, что когда я закончу книгу, мы взорвемся на хрен!

Даже не глядя на нее, я почувствовал, как она вопросительно всматривается в меня. Я поспешил объясниться:

– Есть странное ощущение, – начал я, – что если я закончу эту книгу и нажму кнопку «опубликовать», мир схлопнется! Заметь, как только я сел писать, все и началось!

– Что началось? – устало-обреченно спросила она.

– Как что? Наш мир неуклонно покатился в тартарары! То глобальная эпидемия кошачьей оспы, то четвертая мировая война! Я уверен, что с последним словом в этом романе нажмется кнопка, выпускающая ядерную боеголовку!

Барбара ответила не сразу. Она сделала глоток и глядя в окно, открывающее унылый вид на десятки однотипных многоэтажек, сказала:

– Как редактор, я слышала много разных отговорок в не написании книги… Но такое я слышу впервые! У тебя комплекс Бога! Пожалуйста, обсуди это со своим психотерапевтом в следующую вашу встречу…

Пришла и моя очередь тяжело вздыхать:

– Мой психотерапевт заставляет меня десять раз на дню проговаривать «я писатель», как будто от этого я действительно стану им, – вспомнил я забавную деталь нашей прошлой встречи. Действительно, целый час мой психолог опровергал мою критику в собственный адрес, заставляя меня как мантру напоминать себе о своих писательских способностях.

«Ваша книга – не плоха и не хороша, пока не выложена в сеть», – говорил он.

– А я просто напомню, что услуги твоего психолога тоже оплачиваю я, – устало сказала Барбара, даже не улыбнувшись. – Поэтому, в следующий раз, попроси его, пожалуйста, заняться чем-то более реалистичным. Лучше поговорите о прошлом… Может, тебя били в детстве? Знаешь, такое бывает… Нестабильная самооценка и прочее, и тебя швыряет по разным полюсам где, с одной стороны, ты писатель-неудачник, а с другой – управляешь иной реальностью в мире своих фантазий.

– Я не понял, ты тайно учишься на психоаналитика? – улыбнулся я.

Но Барбара вновь никак не отреагировала на мой шутливый тон и с полной серьезностью на лице ответила:

– Нет, но мне приходится редактировать слишком много книг по психологии. И поверь, там столько чепухи, что я уже сомневаюсь, что правильно поступаю, оплачивая твои сеансы психотерапии…

Какое-то время мы сидели молча.

– Я иду спать, – сказала она, вставая с дивана.

Я скривил грустное лицо, но словил недовольный взгляд Барбары:

– Мне, в отличие от тебя, завтра к восьми утра в офис.

– Спокойной ночи, Барбара…, – пожелал я ей вслед, оставаясь один на один с открытым ноутбуком.

Уходя, она остановилась в дверях:

– И прекрати называть меня Барбара. Меня зовут Варвара и мы не герои мыльного сериала, выходящего по будням в шестнадцать ноль-ноль!– сказала она и скрылась в темных коридорах своего дома.

Я потянулся, не понимая, что плохого чувствовать себя героем дешевого ситкома. Ведь так, Джони? – улыбнулся я сам себе в настольное зеркало Барбары, в котором она любит давить свои несуществующие прыщи.

В конце концов, закадровый смех еще никого не убил.

Я мельком взглянул на часы. Почти полночь.

Самое время включить очередную серию «Бернарда и его друзей-кошек». Ну люблю я ситкомы, что теперь?

Только надо сделать по тише. А то Барбара даже сквозь сон услышит голоса героев и пол-ночи будет тяжко вздыхать, что я снова не работаю над книгой.

«И восстанут титаны из преисподней и разразится земля Тартара…

– О, Тартар, это слово мне знакомо, это же мой любимый соус… Только причем здесь он?

– Какой еще соус, придурок! Я говорю о темнице титанов. Титанов, что правили хаусом!».

Я замер. Началось. То, что произошло однажды, вынуждая меня сесть за книгу и теперь вновь и вновь навещающее меня время от времени: текст книги стал сам проявляться в моей голове, нашептываемвый извне. В этот раз это были отрывки разговора.

Все, что мне оставалось, это подобно девушке-машинистке запечатлеть этот диалог с помощью клавиатуры, похихикивая над глупостью главного героя. Соус «Тартар»… ну над же было такое придумать? Я представил, каким бы этот соус был на вкус, существуй он на самом деле. Почему-то в голове возникли огурцы, что делало этот соус еще более странным. Диалог не кончался, и я понял, что сериал придется отложить. Барбара, которая не хотела быть Барбарой и жить в дешевом ситкоме, могла бы гордится мною.

Вдохновение не покидало меня всю ночь. Спустя несколько часов я, крадучись как мышь, пробрался на кухню и сварил себе кофе. Было четыре утра и книга близилась к концу. Мир за окном жил в неведении той угрозы, что нависла над воображаемым миром моих героев. Увы, но все шло к тому, что их ждал титановый апокалипсис… Простите. Но иногда книга сама выбирает свой конец…

Мысленно извиняясь перед своими героями, я сделал пару глотков кофе и вернулся к компьютеру, прикрывая за собой дверь. Светало.

Отложив кофе, я занес пальчики над клавиатурой, готовый к последним штрихам.

Бабах!

Дверь, ведущая в коридор, распахнулась.

Неужели я разбудил Барбару шумом дребезжащих зерен?

– Стой! – воскликнул голос и следом за ним из темноты коридора появилась фигура девушки, одетой в облегающий черный костюм, словно она только что покинула клуб любителей БДСМ. Но некогда было осматривать ее бедра, так соблазнительно обтянутые латексом. В ее руках был пистолет, направленный на меня. Хоть пистолет и был игрушечным (возможно, водяной), но мне совсем не хотелось, чтобы она пальнула им на мой совсем не дешевый ноутбук.

– Подними руки и отойди от компьютера! Живо! Немедленно! – вскричала она.

– Тсс, хорошо, хорошо, – я поднял руки вверх, – только не ори, а то разбудишь Барбару…

…Титана этого мира, готовый разрушить мир из-за недосыпа.

– Сейчас, только… кое-что сделаю, – я протянул одну из рук, чтобы нажать кнопку сохранения и закрыть ноутбук (мало ли, что произойдет дальше).

– Не смей! Не смей! – закричала девушка, – отойди! – с этими словами она подбежала к моему ноутбуку, резко захлопнула его, схватила и бросила на пол, все это время не сводя прицел пистолета с моего лица.

– Эй! – я возмутился и потянулся к лежащему на полу ноутбуку. Это уже слишком!

Девушка вновь пригрозила мне пистолетом. Я уже не сомневался, что водяным.

И тогда я понял, что мне уже бояться нечего. Обрызгаешь водой? Я переживу мокрую футболку (Барбара просушит ее своим феном), но жестокое обращение с ноутбуком…

– Да в чем дело? – спросил я дамочку, теряя терпение. Еще чуть-чуть и я вскиплю… и позову Барбару! Да детка, ты даже не представляешь, в каком гневе просыпается моя возлюбленная, если ее разбудить посреди ночи… уж я то знаю!

Девушка в облегающем латексе посмотрела на меня взглядом учительницы, не понимающий, как можно не знать два плюс два.

– Ты понимаешь, что как только ты закончишь эту книгу, наш мир попадёт в иную реальность, и все это приведет к ядерной катастрофе и концу нашей вечности! Надо уничтожить его! – сказала она.

– Меня? – испугался я.

– Нет, компьютер! У тебя же больше нет копий? – она мельком взглянула на лежащий ноутбук на полу.

Доля секунды. Искра! Безумие! И мы оба наперебой бросились к ноутбуку.

Я первый успел дотянуться до него.

– Отдай, – кричала эта странная девушка в попытках вырвать его у меня.

– Нет! Нет! Я не отдам, – кричал я, крепко ухватившись за него. К счастью, большинство мужчин сильнее большинства женщин, и я смог отпихнуть странную дамочку и поднялся, прижимая ноутбук к себе.

– Книга почти закончена! – сказал я, – и я не дам тебе ее уничтожить!

– Но…, – хотела бы поспорить со мной латексная дамочка, как вдруг из коридора послышались шаги.

– Барбара? – вопросительно и почти радостно вскрикнул я. Конечно, будет странно объяснить ей эту сцену, но зато она непременно будет на моей стороне. Однако, на мое удивление, вместо Барбары в комнату вошли два человека, мужчина и женщина, в камуфляжной форме и с настоящим оружием.

– Объект А у цели, открываю огонь на поражение, – сказал мужчина в рацию и, схватив автомат, что висел у него на плече, стал стрелять.

К моему счастью, девушка в латексном костюме сообразила быстрее и повалила меня на пол, одновременно уронив стол, ставшим нашим укрытием. А затем, убедившись, что я покорно лежу на полу, приподнялась и начала стрелять в ответ из своего водяного пистолета.

– ААА! – послышались крики боли.

Я совсем чуть-чуть выглянул из-под стола и увидел, как в том месте, где вода попала на тело камуфляжников, прожгло кожу и появились волдыри.

Она что, стреляет кипятком?

Пока армейцы кричали, мисс Латекс схватила меня за рукав и буквально вкинула в проход, где мы двинулись в сторону выхода, пробежав мимо спальни Барбары.

Мне даже показалось, что я услышал знакомый храп.

– Все началось с того дня, когда ты посмотрел тот мотивирующий ролик и начал писать первую главу, – говорила попутно девушка, пока мы неслись по лестничному пролету вниз. «Может стоило воспользоваться лифтом? Десятый этаж как никак…», – думал я. Но сказать об этом я не посмел.

– Тогда и начались первые зачатки будущего апокалипсиса…, продолжала она, – вооруженные конфликты, вспыхнувшие в разных странах; революции в свободных республиках; несколько странных вирусов, возникших на противоположных частях планеты; реклама онлайн казино посреди скачанного фильма; землетрясения, извержение вулкана… С каждой новой главой мы окунались в новую, более зловещую версию этой вселенной, меняя направление с исходной, благоприятной ветки…

Она остановилась.

– Вроде оторвались…,– сказала она, оглядываясь назад.

«А кто это был там?», – хотел было спросить я про тех людей в камуфляже, как вдруг девушка, воспользовавшись моей наивностью, выдернула ноутбук из моих рук, кинула его на пол и несколько раз стрельнула в него из своего водяного пистолета, буквально залив его водой.

– Я мог просто удалить файл! Зачем было убивать ноутбук! – рыдал я в безуспешных попытках включить ноутбук.

– Не пиши больше никогда! – вместо объяснений сказала девушка и, круто развернувшись, пошла прочь.

– Эй, а ты… а там… а то…, – хотел было я ее расспросить о тех вояках, оставшихся в квартире, но она просто хлопнула дверью и вышла из подъезда.

– И ты хочешь, чтобы я поверила… что сюда пришли пришельцы из будущего… и выбросили твой мукбук… который тоже купила я… в наш бассейн? – Барбара устало пила холодный кофе, с особой тщательностью проговаривая каждый кусочек своей речи и делая паузы, чтобы осознать только что сказанное.

Сделав очередной глоток, она тяжело вздохнула, глядя куда-то сквозь меня. Я знал этот взгляд. Ностальгический взгляд о потерянном прошлом. Наверняка, сейчас она вспоминает те классные вечеринки, где мы с ней познакомились.

«Есть в тебе что-то такое, поэтичное…», – шептала она мне в ушко. А узнав, что я пишу книгу, она восхитилась мною так, словно я провел многомиллинную сделку.

Иронично, ведь денег и тогда у меня особо не было, но Барбару это не интересовало. Уже в то время она была успешна и востребована в своем поприще.

Да… Тогда она смотрела на меня иначе. Смеялась над моими шутками, забрала к себе жить, позволила уволиться с работы, чтобы полностью посвятить себя писательству…

«Я чувствую, что в этой книге есть потенциал…», – говорила она, пробегая по первым строкам…

Она даже выделила мне рабочий кабинет, хотя я подозреваю, что раньше это был чулан… Сначала я писал одну книгу, но не дописав, начинал вторую… потом третью. Вдохновение то приходило, то уходило…

– С меня хватит…, – сказала она, ставя кружку на стол, – я терпела все это, только потому, что книга, что ты писал, действительно было чем-то стоящим… Но после того, как ты выкинул мукбук в наш бассейн… Собери вещи и покинь мой дом…

– Но, – хотел было я возразить…

– Прошу, уйди…

Уходя, я оглянулся, бросив последний взгляд на ее небольшой одноэтажный коттедж с ухоженным газоном.

– Прощай, – сказал я мысленно, зная, что больше мне не доведется поплавать в небесно- голубом бассейне, расположенном на заднем дворике ее уютного дома.

2.

– Свинина, – сказал я, поднимая вверх хот-дог.

– Это вы мне? – улыбнулась девушка, протягивая руку за хот-догом.

Я был слишком измотан для объяснений, что свинина – это название сосиски, а не мое обращение к ней.

Девушка взяла хот-дог, отложила его на один из маленьких круглых столиков, что ютились вокруг моей сосисочной стойки и потянулась за свежезаваренным кофе.

«Уважаемые пассажиры, на платформу 3.1 прибывает скорый поезд номер 711АА…», – объявили по громкой связи. И люди, лениво поднимаясь со своих мест, побрели на выход, опустошая здание вокзала. Девушка же продолжала стоять на одном месте, словно зашла сюда только ради этого хот-дога и крепкого эспрессо.

– Почему ты работаешь здесь? – спросила она, откусывая большой кусок сосиски.

– Потому что пришельцы из будущего сказали мне, что если я буду заниматься тем, что мне по душе, это разрушит наш мир, – ответил я невозмутимо.

– Понимаю…, – кивнула она и сделала глоток черного кофе.

Я невольно сморщился. Как можно пить эту гадость? Ни сахара, ни молока…

– Пришта, меня зовут Пришта, – сказала она, протягивая мне руку.

– Что за имечко? – спросил я, в ответ на ее руку подавая ей пачку салфеток. Пусть сначала вытрет их от пятен горчицы и кетчупа.

– Ну простите, что моё имя не подходит под тонкие струны вашей души, – сказал она усмешливо, вытирая губы салфеткой. – А как выглядели эти пришельцы?

Я напряг мозги, стараясь вспомнить.

– Мужчина и женщина. Латекс и камуфляж.

Она допила свой кофе и протянула мне пустой стаканчик, чтобы я выкинул его в бак из-под мусора.

Но как только я потянул руку в ответ, она крепко ухватила меня за рукав и буквально вытянула из-под стойки, грубо усадив за круглый столик и сев напротив.

И пока я соображал, что произошло, она вытащила откуда-то снизу ноутбук и поставила передо мною.

– Немедленно пиши свою гребанную книгу! – сказал она, указывая на ноутбук.

– Что? – не понял я.

– Пиши! Свою! Чертову! Книгу! – процедила она и чем-то больно ударила меня под столом.

Я невольно заглянул туда.

А там был пистолет.

– Пиши, или я убью тебя! – сказала она.

И, честно сказать, я нисколько не сомневался в ее словах.

Но.

– Я не могу просто взять и начать писать… Мне нужна муза, вдохновение…

– Либо у тебя сейчас будет вдохновение, либо я стреляю тебе в колено! – пригрозила она.

– Ладно-ладно, – сказал я, театрально вскидывая руки вверх, и открывая ноутбук.

– А что именно мне писать? – на всякий случай уточнил я.

– Да что угодно…, – откинулась она на спинку стула. – Пиши!

«И выпал снег…».

Я невольно взглянул в большое пыльное окно, что стояло за спиной Пришты.

В окне шел снег. В июне?

– Ты меняешь реальность, – сказала она, оглядываясь на окно.

– Я в матрице? – оживился я, вспомнив нашумевшую книгу столетней давности.

– Ты создатель…, – угрюмо сказала она, – и сейчас мы в мире, созданный твоим воображением… И чтобы выбраться отсюда, ты должен закончить последнюю главу.

Эта мысль меня позабавила и я улыбнулся.

– Нет, если бы это был мир моего воображения, то на заднем фоне каждый раз звучал бы смех, когда я делаю что-то комичное или смешно шучу, – сказал я.

– Может дело в твоих шутках? Они не смешные даже для убогих зрителей на заднем фоне? – хладнокровно сказала Пришта.

–Это было обидно, – сказал я, скрывая свой потускневший взгляд за экраном ноутбука и продолжая печатать:

«Позвонила Барбара и со словами: «вернись домой, я все прощу» стала уговаривать Джони вернуться домой.

– Я буду давать тебе больше карманных расходов и куплю тебе новый отличный ноутбук», – умоляла его Барбара».

После этих строк я с вызовом посмотрел на телефон.

Но звонка не последовало.

– Да как это вообще работает? – невольно вскрикнул я.

Пришта повернула ноутбук к себе и прочла вышенаписанное.

– Барбара – не героиня твоей книги… Ты должен продолжить уже начатую историю. Пиши ее.

– Недавно меня пытались убить за то, что я писал книгу… а теперь ты грозишь меня убить, если я не напишу книгу. Кому мне верить?

– Тому, у кого пистолет, наверно, – вскинула она свободную руку в бок, второй рукой продолжая держать пистолет под столом.

Я покорился. А Пришта, оглядев все вокруг, махнула головой в сторону выхода.

– Пошли, тут не безопасно. И давай без глупостей! – она прибрала пистолет и жестом велела мне брать ноутбук и следовать за ней.

– Но ведь книги больше нет, – задумался я, – и та девушка говорила, что с уничтожением книги все закончится.

Пришта или как ее там, покачала головой:

– В этом и была наша ошибка. Мы тоже на это надеялись. Но оказалось, что существует она или нет в материальном мире, она уже создана здесь, – тыкнула она в свою маленькую головку, указывая на мозг. – И твоему сознанию все равно – стоит ли она на книжной полке или покоится в чертогах твоего больного воображения… Неверно было полагать, что с уничтожением книги все наладится. Оказалась, что раз книга уже начата, то и процесс разрушения запущен. А значит, ее надо закончить. Только так мы сможем остановить надвигающуюся катастрофу…

– Получается, вы с той латексной девушкой заодно…, – вспомнил я свою предыдущую подружку, семеня за Приштой и прижимая ноутбук к груди. Та девушка мне нравилась больше.

Пришта остановилась и повернулась ко мне.

– Та девушка была в латексном костюме и походила на актрису Еву Брин, потому что то были твои фантазии. Гадкие и мерзкие, между прочим. И знаешь, откуда мне это известно? – она сузила глаза, глядя на меня в упор, – потому что той девушкой была я! Я вышла на задание в спортивном костюме, а оказалась… бррр…, впрочем, некогда было переодеваться!

Когда ты начинаешь писать, ты как будто активизируешь магию… изменяя все под свое видение… Не важен сюжет! Важно ощущение и желание. Ты не хотел уничтожать свой мир в той книге, но ты понимал, что это единственный способ решить конфликт, назревший в истории. И это нашло отражение в нашей реальности. Теперь этот мир не успокоится, пока не уничтожит сам себя. И если это не сделает человечество, то клянусь, сама матушка-природа организует подрыв супервулкана и погрузит этот мир в пепел!

– Хорошо, это я понял, а тогда кто эти чудики, что пытались убить меня… и… спасти книгу? – вспомнил я своих «друзей», загадочным образом исчезнувших.

Пришта снова отвернулась и быстро зашагала вперед, так что мне пришлось догонять ее перебежками.

– Обыкновенные охотники за головами. Наемники, что выполняли задание…, – ответила она, уворачиваясь от случайных прохожих. – И не обольщайся: они вовсе не пытались спасти книгу. Они просто хотели убить тебя!

– Меня? – вовсе не удивился я, хоть от этого не легче, да и за книгу было обидно.

– Да. Их миссия – уничтожение всех архитекторов, которым и являешься ты и тебе подобные. Всех, кроме одного – главного архитектора, и нанявшего этих головорезов. Понимаешь, вы – архитекторы, меняете ткань реальности, а значит, можете менять и миры как вам вздумается. Если он убъет всех вас и останется единственным, то вся реальность будет полностью в его власти!

«Создавать миры? Плести ткань реальности?», – кружилось в моей голове…

– Получается, Барбара ошибалась, и я Бог! – ахнул я, пораженным своим открытием.

Пришта громко рассмеялась, отчего немного сбавила скорость и я, наконец, сравнялся с ней.

– Бог? – сказала она с вызовом, – Бог создал человека, а что создал ты? Заставил выпасть снег за окном? – Она продолжала смеяться. – Вы лишь меняете миры, что создал Бог, но вы не способны создать живое… из ниоткуда… Это как сравнить креветку и ученого. И креветка и ученый могут высрать гавно, но это не делает их подобными друг другу, – провела она грубую аналогию.

Мне вспомнились какашки креветок, которые приходилось выщипывать перед каждым поглощением. Это утомляло. Тот период, когда я жил в неведении, и просто проглатывал креветку, очищенную от панциря, целиком, не зная о существовании ее кишок, считаю лучшим временем своей жизни.

Выйдя из своих мыслей, я начал осматриваться, куда же завела меня Пришта. Район был нелюдим и абсолютно мне не знаком. Куда ты привела меня, псевдолатексная барышня?

Пришта стала осторожнее. Она вновь схватила меня за рукав, и мы стали петлять по узким улочкам, небольшим закоулочкам, подворотням и другими местами, которые я, в своей обычной жизни, стараюсь избегать.

– У каждого архитектора есть свои наблюдатели. Они следят за тем, чтобы вы не начали чудить. Покуда вы проживаете обычную жизнь, мы вас не трогаем, но как только вам в голову взбредет фантазировать… Высылается целый отряд! Полагаю, что именно твоя писанина и наш интерес и раскрыли тебя, активизируя главного архитектора и приведя в твой дом тех наемников. Не начни ты писать – продолжал бы жить своей размеренной жизнью!

Она резко завернула и буквально втолкнула меня в узкий проход между двумя питейными заведениями.

– Я мог бы и сам идти, – сказал я, когда она очередным пинком заставила меня следовать вперед.

Дальше был тупик. Но Пришту это не смутило. Она поманила меня на неприметную лестницу, расположенную у стены одного из зданий и ведущую в полуподвальное помещение.

Пока она стучала в железную дверь, я представлял, как сейчас откроется глазок и появившийся глаз будет внимательно изучать нас, требуя пароль.

Но вместо этого Пришта выругалась и достала ключ.

Замок щелкнул, и она втолкнула меня внутрь, где по крутой лестнице мы спустились еще ниже, в кромешную тьму.

Оказавшись внизу, Пришта ударила по стене и зажегся слабый тусклый свет, едва освещавший половину комнаты. Я огляделся: ничего необычного. Стол. Стул. Розетка. Чья–то неприбранная кровать в дальнем углу.

– Садись и пиши, – приказала Пришта, указывая на стол и стул.

Вдруг раздался звук смывающегося унитаза и оказалась, что с неосвещаемой стороны была еще одна дверь, со скрипом распахнувшаяся.

Вытирая руки бумажным полотенцем, в дверях стояла…

– Барбара, что ты тут делаешь? – удивленно спросил я, понимая, что ни Пришту, ни саму Барбару – это встреча нисколько не удивила.

И тогда меня осенило.

– Ты и есть мой наблюдатель, – сказал я. Теперь я понял, что за титан уничтожил тех камуфляжников.

– А ты что думал, что я серьезно питала к тебе любовью? И позволяла два года жить в моем особняке, не оплачивая совершенно ничего?

– Ну я думал, что я у тебя как кот… бесполезный, но любимый…

Барбара в очередной раз тяжело вздохнула:

– Твоя книга не писалась под моим контролем… В ту ночь, я ложилась спать с чистой совестью, уверенная в том, что ты будешь в очередной раз смотреть сериал… который я так ненавязчиво упоминала в разговоре… Откуда же мне было знать, что ты сможешь написать ее буквально за ночь… Это казалось не возможным…

– Да, я тоже так считал, как вдруг понял, что все кусочки моих предыдущих книг являются одной большой книгой… Осталось только собрать эту солянку и поменять названия…, – я не договорил, ошеломленный очередным внезапным открытием, – так… стоп. То есть ты еще всячески мне вредила?

Она развела руками.

– В этом и заключалась моя работа… Купить тебе мощный игровой ноутбук, чтобы ты больше проводил время за играми. Рассказывать о несуществующих книгах, что якобы принесли нам в редакцию, сюжеты которых очень сильно напоминают твои, из-за чего тебе постоянно приходилось переписывать историю и начинать все заново.

Также, я подсадила тебя на крепкий алкоголь, чтобы ты больше пил, а не писал. И еще я кормила тебя плохой пищей, чтобы в тебе было меньше энергии писать книгу. Я постоянно отвлекала тебя: брала в свои путешествия, водила в кино, записала в клуб настольных игр…

– Барбара! – я был в шоке, – это… одновременно и прекрасно, и ужасно! Но больше прекрасно… Даже не знаю – благодарить тебя или нет… но это были самые лучшие годы моей жизни (еще бы стереть память о кишках креветок).

– Хватит бессмысленного трепа! – Пришта влезла между нами, – твоя задача продолжить книгу, переписав ее финал на более позитивный лад!

– Да, отвлеклись, – Барабара отодвинула меня и прошла в глубь моей комнаты.

– Но разве не твои слова, что напечатанное уже не исправить? – обратился я к Приште, продолжая поглядывать на Барбару на заднем фоне.

– О, оказывается у тебя все таки есть способность к размышлению, – как всегда нагрубила мне Пришта, – да, ты прав. Но есть разница между созданием истории и ее переписыванием… Создав в своей голове замысел, ты уже создал историю. Ее невозможно уничтожить из твоего сознания. Финал же всегда можно изменить. Да. Ты будешь знать о других вариантах, но в этом и магия – финал всегда можно переписать, пока книга не окончена.

– То есть, ты хочешь, чтобы я написал что-то вроде: «титаны решили, что не хотят рушить Землю и вернулись обратно в свой титановый мир?»

Пришта кивнула.

Я открыл ноутбук, пытаясь детально вспомнить сюжет книги. Сначала мой герой заболел сильной болезнью и чуть не умер, обретя сверх способности, потом узнал о войне, что ждет его мир и…

– Но это будет не правдивый конец… он не вписывается,– сказал я, глядя на пустой файл.

Пришта сидела на краю дивана и читала первую попавшуюся книгу с моего журнального столика. Дурная привычка скупать книги и не читать их. Скоро на моем столе будет просто не хватать места.

Мой вопрос застал ее в врасплох.

Она отложила книгу и задумалась.

– Плохо дело. Раз сам архитектор считает, что это невозможно… Но значит, ты должен написать такую концовку, чтобы она была и хорошей и одновременно логичной… Итак. Давай садись и меняй финал. Что там было? Титаны уничтожили Землю? А давай что-нибудь произойдет и окажется, что все это было ошибкой и Землю уничтожать не надо… Они могли ошибиться…

– Ты предлагаешь достать рояль из кустов? Боюсь, моим читателям такое не понравится.

– Читателям? А жителям нашей планеты понравится, когда по твоей прихоти они все погибнут?

Пришта начинала выходить из себя.

Она отшвырнула книгу и встала. Наверно, хотела меня стукнуть.

– Ты когда-то говорил, что твоя история могла бы закончиться благоприятно… Но это будет стоить дополнительных усилий с твоей стороны. Что ты имел ввиду? – сказала подошедшая Барбара. За время своего небольшого отсутствия она успела переодеться и сейчас на ней был халат моей матери. Очень старый, но очень уютный.

Да. Родительская квартира – это то место, куда мне пришлось вернуться, когда Барбара меня выгнала. Хорошо, что родители сейчас в отъезде.

Барбара приоткрыла халат и вытащила оттуда мой старый ноутбук.

– Что? – я удивился.

– Пришлось обежать несколько мастеров, но это того стоило. Они смогли вытащить информацию с твоего ноутбука и даже починить его. Твоя книга внутри. Надеюсь, это ускорит процесс.

Получение моего личного ноутбука приободрило меня. Я попытался вспомнить, что имел ввиду, когда вел тот диалог с Барбарой.

– Скорее всего, я имел ввиду, что хороший финал возможен… Но он не возможен в этой книге…

– Что за херню ты несешь? – Пришта схватилась за свои волосы.

– Он имеет ввиду задел на вторую часть, ведь так? – сразу поняла Барбара. Как никак, главный редактор.

– Да. Именно так… Я не смогу разрулить эту ситуацию… но могу оставить лазейку на продолжение….

– То есть, хочешь сказать, что нам придется ждать, пока ты напишешь вторую книгу?! Это же…, – Пришта стала усиленно что-то считать в уме, – это же долго! – изрекла она.

Я пожал плечами.

– Этого будет достаточно… мы хотя бы оттянем катастрофу и остановим процесс разрушения, пока ты не допишешь вторую часть, – согласилась Барбара.

– Да и это будет логичнее, – сказал я, думая о содержании книги.

Еще бы добавить логики в происходящем со мной… Я до сих пор плохо соображал, что творится вокруг. Я попытался это прояснить:

– Я правильно понял, что не важны слова, о которых я пишу. Важны эмоции, ощущения, саспенс? У нас же нет титанов и богов, что затеяли войну? – я замолк, увидев разъярённые глаза Пришты. В них читалось, какой я тупица.

– Ты совершенно прав, – Барбара в это время разливала виски моего отца по бокалам. – Не важно, о чем ты пишешь, – сказала она спокойным голосом, своей невозмутимостью сильно контрастировавшая с Приштой, – важно как… Ты нагнетаешь ужас, суету и катастрофу… эпидемия, война… миру в твоей книге грозит опасность… Да, у нас нет полчища титанов, способных выйти из недр Земли и уничтожить планету, но у нас есть ядерное оружие…, – она сделала паузу, ставя бутылку на столик, – таков первый этап пробуждения архитекторов. Чем больше ты развиваешь свои способности, тем точнее оказываются твои фантазии, – она преподнесла бокал к губам и сделала глоток, – мм. А льда не найдется?

Я указал ей рукой на кухню и тут же получил по рукам рукояткой пистолета от Пришты.

– Садись и пиши! – приказала она, брызгая слюной, как старый бультерьер Барбары.

Я кивнул и принялся за работу. Вам когда-нибудь приходилось писать под дулом пистолета и тяжелыми вздохами Пришты, жаловавшейся Барбаре на то, что вместо ее подвала мы оказались в моем родительском доме.

– Квартира – это еще ничего, – утешала ее Барбара, рассматривая кубики льда в бокале мартини. – А вот когда по его прихоти мой чихуаха превращался то в бультерьера, то в плохо пахнущую лысую дворнягу, то вообще в крысу… вот это раздражало меня больше всего!

Я тихонько подслушивал краем уха и совсем ничего не понимал… Какой подвал… какая овчарка? У Барбары вообще не было домашних животных… ну кроме меня…

– То есть я дам миру шанс на спасение…, но об это будет во второй части…, – потянулся я, желая одобрения моих преданных читательниц, – такая вот крыса Гамильтона – состояние двух одновремнно противоположных позиций, – решил я тоже блеснуть своими знаниями по физике…. – И тогда это будет выглядеть круто… как в том фильме – катастрофе, где погибло пол населения планеты, а потом оказалось, что они были в ядре Венеры…, – провел я рукой воображаемую радугу, вспоминая один нашумевший блокбастер.

Но ни Приште, ни Барбаре не было до моих рассуждений никакого дела.

Их диалог смолк и тишину нарушали лишь мои стучащие клавиши, перелистывание страниц Приштой и тяжелые вздохи Барбары, попивавшей коньяк моего отца.

Мне пришлось переписать несколько финальных сцен, дабы концовка выглядела логичной. До финала, а именно той самой лазейки, дававшей шанс на спасение мира, оставалось буквально несколько строк… и Эпилог!

Тем временем, Пришта прочитала почти все книги на книжном столике (ну хоть кто-то). А Барбара допивала вторую бутылку из бара моего отца. Очень плохо. Она как будто шантажировала меня: чем дольше ты пишешь, тем больше бутылок я выпью.

Наспех перекусив бутербродом, сделанным Барбарой из запасов моей матери, я снова сел за ноутбук и начал резво стучать по клавишам. Но в один момент, вместо упругих клавиш мои пальцы стали проседать, проваливаясь в глубокое желе.

Я повернул глаза вниз.

Что за?

– Почему вместо моего ноутбука гигантский кусок желе? – сказал я громко вслух, смотря то на Барбару, то на Пришту, то на кусок розового желе. И пока находящаяся в легком подпитии Барбара соображала, Пришта подскочила с подлокотника кресла и за доли секунды оказалась возле меня.

На ее лице была паника.

– Главный архитектор! Он здесь! Бежим! – если честно я даже не понял, что она сказала раньше: «бежим» или «он здесь». Они как будто прозвучали одномоментно, смешиваясь в едином звуке.

– Хватай свой ноутбук, – указала она мне на кусок желе.

Но как? Я попытался схватить его, и оно мерзкой жижей повисло на моих руках. Прямо как эти сраные слаймы у моих племянников. Тем не менее, я ухитрился засунуть эту жижу себе в карман, понимая, что мне уже никогда не отмыть эти брюки и ринулся за Приштой, которая ломала замок в межкомнатной двери. Почему мы заперты?

Барбара тоже поняла, что дело пахнет органзой и бросилась к нам.

Пришта так и не смогла справиться с замком и тогда включила тяжелую артиллерию – одним сильным ударом ноги выбила дверь из петель.

Но там нас уже ждали люди в камуфляжной форме.

Без предупреждения они открыли по нам огонь.

Пришта успела повалить меня на пол, но Барбара, изрядно накидавшись алкоголем, не смогла так быстро среагировать.

Автоматная очередь изрешетила ее тонкое тело как лист бумаги.

Она упала на пол и наши глаза встретились.

От ужаса я не смог даже кричать. Немой крик вырвался из моих недр, но кто-то (скорее всего, Пришта) подняла меня и потащила в противоположную сторону.

– Уходим! Скорее, скорее! – кричала она и ее голос доносился словно из далека. Как будто я сидел в салоне самолета, а она кричала мне, летя на парашюте за моим иллюминатором.

Мы продолжали куда-то бежать, то падать, то вставать. Мимо нас проносились пули, шум, гам. Я не слышал ничего. Для меня время замерло, подчинившись крепким рукам Пришты… И все, что я видел в тот момент – застывшее лицо Барбары с пятнами крови на ее прекрасном лице. Барбара… как так?

Была она со мной вынуждено… или все-таки любила меня как своего толстого кота Барсика… не знаю… но те годы, что мы были вместе, навсегда останутся в моем сердце…

Покойся с миром, Барбара.

3.

«Очередное землетрясение разразилось в провинции Гуанпро…»

«Огромный метеорит упал в Тагайские леса…»

«В результате землетрясения на берег острова Баити обрушилось мощное цунами…»

Жилистый худой дед, с длинной белой бородой и сморщенными татуировками на худых руках активно жал на кнопки пульта, переключая старенький телевизор в захудалом баре.

– Этот мир неуклонно катится в пропасть, – пробурчал он, щелкая каналы, – я-то успел пожить… а вот все вы сгорите в гиене огненной, ахахаха… так вам и надо, ублюдкам! Засрали нашу планету своими высокими технологиями, – плевался он в пустоту. Выбрав канал с ток-шоу, он отбросил пульт и улыбаясь беззубым ртом, погрузился в передачу.

– Угомонись, – сказал бармен, больше из необходимости, нежели из желания заткнуть этого старика. – Это ваше поколение запустило этот процесс и создало атомную бомбу. Нехрен валить все на нас, – закончил он, протирая барную стойку.

Одинокий толстый мужчина отсалютовал бармену бутылкой вверх, в знак солидарности и продолжил пить пиво в тишине.

Я вывалил на столик желе.

Все, что смог достать из кармана.

– Что это за мерзость? – прошептала Пришта, глядя на эту розоватую слизь.

Мы сидели за маленьким столиком, в дальнем углу, скрытые от назойливых взглядов окружающими нас диванами..

– Ноутбук…, – сказал я.

–Арххх, – издала тихий рык Пришта. – Жди здесь, – сказала она и направилась к барной стойке.

Я остался изучать розовое желе. Интересно, оно съедобно?

Я уже почти лизнул кусочек желе на своем указательном пальце, как передо мной упали карандаш и листок бумаги, пришибленный крепкой рукой Пришты.

– Одолжила у бармена,– пояснила она, – один лист, но тебе хватит! Ты вроде уже к финалу шел?

– Ты серьезно? – я почти вскрикнул, – Барбара мертва! У меня шок! Травма! Я не помню, о чем вообще была эта книга! А ты хочешь, чтобы я…

– Пиши, а иначе пойдешь вслед за ней! – она вновь пригрозила мне пистолетом.

Я хотел попытаться взмолиться к ее эмоциональной части. В конце концов, они с Барбарой были коллегами… У нее вообще есть сострадание? Эмпатия? Но не стал – это бесполезно.

– Хватит! – решительно сказал я, осмелев до неузнаваемости и рукой отодвигая дуло пистолета в сторону, – ты не убьёшь меня, ведь без меня – этот мир разрушится! – и как я до этого не додумался раньше. Выкуси, Пришта!

На это Пришта ответить не смогла, продолжая сверлить меня взглядом. Я понял, что победил!

– Ладно, – она убрала пистолет, – ты прав. Но не закончишь книгу – и мы все обречены.

Победивший эту битву с Приштой, я устало откинулся на спинку стула. Злость и негодование захлестнули меня.

– Где моя охрана? – возмутился я. – В конце концов, если я так важен, почему меня никто не защищает? Я же архитектор как никак!

И да, полоумная Пришта не в счет.

Моя телохранитель издала пронзительный смешок. Наверно, так кричали птеродактили, пока не вымерли две тысячи лет назад.

– Вас архитекторов хоть жопуй жуй… или ты думал, что ты уникальный? Тысячи миров – тысячи архитекторов! Каждого защищать… войск не хватит. Именно поэтому информация о вас строго засекречена… и пока вы сами не решите выдать себя, проявив свои способности, никто вас не обнаружит. Ты сам подписал себе смертный приговор, начав писать эту сраную книгу…

– Ох, – я вскинул руки вверх, словно обращался к невидимому Богу, – но это был не мой выбор! Меня как будто… призвали! Вынудили! Я не мог противиться голосу свыше!

– О чем ты? – не поняла Пришта.

Я попытался ей объяснить те ощущения, что испытывал:

– Я жил свою спокойную жизнь… никого не трогал… продавал телефоны… Как вдруг, однажды, кто-то как будто стал нашептывать мне некую историю… строки сами поплыли у меня перед глазами… Я начал их записывать, а они становились все четче и четче, словно фотка старого полароида. Появлялись детали, герои. Как будто ты откулыпаешь скорлупу от яйца, оголяя книгу. А голос то приходил, то уходил, наделяя меня новыми сюжетами и поворотами…

Пришта смотрела на меня очень внимательно, вслушиваясь в каждое мое слово. Ее взгляд был то озадаченным, то заинтересованным, то даже немного тревожным…

– Ты говорил об этом Барбаре? – осторожно спросила она.

– Хм, – я попытался вспомнить, – вроде нет… Хотя, однажды, когда приступ нашептывания случился рядом с ней, я ей сказал об этом, но не думаю, что она поняла, о чем речь…

Мои слова погрузили Пришту в свои мысли. Было видно, что ее лицо в миг стало напряженным – наверно, она думает.

– Что-то не так? – осторожно спросил я.

Наконец, она взглянула на меня. Впервые, ее взгляд, направленный на меня, не выражал ни отвращение, ни ненависть.

– Я слышала о подобном… Неужели, он пробуждает вас… Специально! Теперь понятно, как он нашел тебя и тебе подобных!… Но как он проник в систему? Как он взломал ее? Это невозможно!

– Ты о чем вообще? – не понял я.

– Главный архитектор! – сказала она.

Но я уже не смотрел на нее, а смотрел за ее спину. На кресло, которое вдруг стало таить как мороженое на жаре.

– О нет…, – сказал я, вставая.

Перехватив мой взгляд, Пришта обернулась.

– Черт! Он нашел нас! Бежим! – мы вывались из-за узкого столика в зал и тут я почувствовал, как мои ноги проваливаются в холодный пол. Посмотрев вниз, я увидел сугробы снега. Вокруг был снег. Весь бар был в снегу. Хотя какой бар… мы стояли посреди заснеженной пустыни и от бара осталась только барная стойка, за которой стояли белые медведи и вылизывали пивные краны. Еще дед-пердед никуда не делся, а продолжал сидеть в своем кресле и смотреть куда-то в заснеженную даль. Но едва я посмотрел ему в спину, как он повернул голову на 180 градусов и посмотрел на меня своими глазами с белыми зрачками:

– Ну здравствуй, архитектор…, – и из его беззубого рта ворохом вылетела куча летающих насекомых.

– Беги! – услышал я голос Пришты, но саму ее видно не было. Прикрывая лицо, я отбивался от полчища летающих жуков, как вдруг их стало сносить сильным ветром. Снег стал подниматься, а ветер усиливаться. Разразилась самая настоящая снежная буря. Я не видел ничего, что происходило в полуметре от меня… Только приближающийся силуэт старика, идущего в мою сторону.

«Черт!», – только и подумал я и тяжело сопротивляясь ветру, с трудом потопал в противоположную сторону.

Ветер здорово замедлял мой шаг.

«Хватит! Прекрати дуть!», – подумал я и как по мановению волшебной палочки буря рассеялась, и мы вновь оказались в баре. Я стоял посредине заведения, а все единичные посетители удивлённо уставились на меня.

Я тоже посмотрел на себя – в моих руках был пульт от телевизора, а на моей одежде по-прежнему оставались следы самого настоящего снега. Я стряхнул его с себя, нажал кнопку пульта и выключил телек. Дед недовольно посмотрел на меня.

– Отдай пульт, щенок! Совсем не уважаешь старость, – прокряхтел он. В этой реальности его глаза имели коричневый оттенок.

– Да пошел ты! – сказал я деду.

Ко мне подбежала Пришта.

– Что ты творишь? Я же просила не привлекать внимание! – прошипела она, хватая меня за рукав и оттаскивая от центра.

– Что? – я ничего не понимал. – А где белые медведи? Снег? Что происходит?

– Что происходит? – спросила Пришта очень по-злому, – я не знаю. Но я знаю, что сейчас произойдет… ты умрешь…, – она вновь выхватила свой пистолет и направила на меня.

Бах! Все вокруг лопнуло, как тысячи осколков гигантского зеркала.

На секунду я вновь оказался в снегу и провалился сквозь него и оказался в пустыне и провалился сквозь пустыню и оказался на оживленной улице.

– Не дайте ему сбежать! – снова прокричал старик в кресле. Только теперь он был в военном костюме, стоя на танке и отдавал приказ сотне вооруженных солдат. Эти сотни солдат бросились в мою сторону, отталкивая и пугая случайных прохожих и тормозя дорожное движение.

Я побежал по оживленной улицы, врезаясь в людей, понатыканных, словно преграды.

И тут с противоположной стороны улицы появился еще один военный отряд.

Я оказался в западне.

– Открыть огонь по врагу! Защищать объект! –прокричал грозный вояка из нового отряда.

Один из мужчин в камуфляже подбежал ко мне.

– За мной! – приказал он и прикрывая меня своей спиной, стал уводить назад.

В это время все остальные двинулись вперед, разбегаясь по периметру и заняв удобные позиции, открыли огонь по отряду старика, иногда задевая невинных прохожих.

Началась перестрелка.

Мужчина в камуфляже оттащил меня за случайную машину и буквально бросили на пол. Там я увидел Пришту, сидевшую рядом с офицером полиции.

– Что происходит? – спросил я, подползая к ней на карачках.

– Я сама пытаюсь в этом разобраться…, – сказала она, – видимо, что-то произошло… и на твою защиту был призван целый отряд…

Пришта и офицер по очереди выглядывали из-за машины, отстреливаясь куда-то вдаль.

– Ах…, – ахнул я…, – я создал их силой своеймысли?

– Какой в жопу мысли? – зло отрезал офицер, в очередной раз приподнимаясь. Но отвлекшись на меня, он получил пулю в плечо.

– Ауч, – вскрикнул он, хватаясь за рану. Оттуда тонкой струйкой пошла кровь. – Нас вызвал Совет…, – сказал он, прижимая рану, – плохи дела… массовое уничтожение архитекторов… Они словно сошли с ума и стали выдавать себя… На данный момент, все кто находятся в сознании, уничтожены. Мы были отправлены на защиту последнего известного архитектора.

– Это все главный архитектор, – пояснила офицеру Пришта, зачем-то глядя на меня, – он сам пробуждает других, нашептывая им разные тексты.

– Но как такое возможно? Они же защищены, – не поверил офицер.

– Видимо, кто-то сломал код их защиты…

Где-то недалеко раздался мощный взрыв. Пришта выглянула из-за машины.

– О нет…

– Что там, что там? – я хотел было тоже выглянуть, но Пришта своей ладонью надавила на мою голову и всунула ее обратно.

– Срочно уведи нас отсюда! – сказала она.

– Ты это мне или ему? – я в надежде показал на раненого офицера полиции.

Тот посмотрел на меня так словно я сказал несусветную дичь.

– Тебе конечно! Ты же архитектор! – вскрикнул он.

– Но я не умею…, – я начал лихорадочно думать… что же я могу… все, что у меня получилось…

Идет снег…

Много снега…

И тут я понял, что те белые медведи, и северный полюс, и снежная буря была магия не того архитектора, а меня самого…

– Да будет снег! – я приподнялся и вскинул руки вверх и тотчас с неба упала тяжелая волна снега и засыпала все вражеское войско.

– Бежим! – Пришта схватила меня, и мы снова бросились бежать, а с нами и раненый офицер.

– Да я чертов повелитель снега. Снегмэн! – и тут мы провалились в дыру в земле…

И оказались в… космосе?

Да, мы парили в пустом пространстве гигантского космоса, а на наших головах были шлема космонавтов.

– Ищи выход! Срочно! – снова кричала Пришта, прокрикивая толстое стекло гермошлема.

И тогда мое сознание увидело дверь.

Одинокую дверь, летающую в чистом космосе.

– Стойте. Может, это ловушка…, – остановил нас офицер, когда мы почти подплыли к двери и потянули ее за ручку.

Тем временем, из той дыры, что мы попали сюда, уже стали пробираться вражеские войска.

Я снова взглянул на ручку и узнал ее.

– Да это же дверь бабушкиного деревенского дома! – сказал я и радостно потянул за нее.

И мы ввалились в гостиную бабушкиного деревенского дома. Там, на кресле-качалке, сидела моя бабуля и вязала носки.

– Это не носки, – сказала моя бабушка, – это заплатка офицеру на его плечо, – она протянула кусок шерсти истекающему кровью полицейскому.

Он взял кусок шерсти и приложил к ране. Та моментально прилипла к его рукаву.

Где-то отовсюду раздался голос:

«Шерсть из натуральных тканей молодых овец. Лучший выбор при ранениях (обладает кровоостанавливающим действием)». И моя бабушка, улыбнувшись, подняла палец вверх.

И тут все боковые двери разом распахнулись и из них вывались все мои дальние родственники – тети, дяди, сракоюродные братья и сестры.

«Шерсть молодого овца

Кровь остановит всегда

Кровь остановит всегда

Шерсть молодого овца!»

Они пели и пританцовывали, исполняя гребаный мюзикл, заманив в свой танец офицера.

Пришта начала лихорадочно целиться по моим родственникам, наводя прицел то на тётю, то на двоюродного деда. Не зная, от кого ей ждать внезапной опасности. Но из-за активных плясок родственников, она ни могла никого взять на мушку.

– Остановите эти сатанинские песнопения! – вскричала Пришта, прикрывая уши руками. Я так и не понял, к кому она обращалась.

– Это мои родственники, – попытался объяснить ей я,– значит и фантазия моя… Не убивай их, пожалуйста… Они безобидные… ну кроме дяди Маркуса… От него можно ждать все что угодно…

И словно в подтверждении этих слов ко мне подбежал дядя Маркус и замахнувшись топором, отрубил мне правую руку.

Я закричал от боли, ужаса, шока и всего того, что испытывает человек, когда его родственник рубит ему руку.

– Дядя Маркус, это не смешно! – взмолился я, глядя на его ухахатывающую родню.

Тем временем, офицер подхватил меня под руки и втащил в следующую дверь, где мы оказались в начале этой истории – в моем рабочем кабинете дома Барбары. Увидеть родной и одновременно чужой кабинет… Это бы вызвало во мне душевную боль, если бы, в данный момент, я не испытывал реальную.

Целой и невредимой рукой я прижимал к себе обрубленную.

Офицер успел подобрать отрубленный кусок и бросил мою кисть в чан со льдом, вытащив оттуда бутылку с шампанским.

Пришта лихорадочно перебирала коробки со шкафчиков, что-то ища.

Наконец, она подбежала ко мне, держа в руках аптечку. Жгутом и бинтами она перевязала мне руку, залив рану шипучей жидкостью, попутно впихнув мне в рот какие-то таблетки.

За всем этим лениво наблюдала сама Барбара. Живая и невредимая, она сидела на диване и протягивала пустой бокал офицеру. Он налил ей шампанского.

– Почему мое подсознание отрубило мне руку? – плакал я, не обращая внимание на бывшую девушку. Была она на самом деле живая или плод моего воображения, меня в данный момент, ничуть не интересовало.

– Ты с самого начала не хотел писать эту гребаную книгу! – выругалась Пришта, завязывая на моей культе бантик.

– Ты ошибся праздником, – лениво вмешалась в нашу беседу Барбара, – сейчас не маскарад… Впрочем, мог бы выбрать костюм поинтереснее.

– Барбара… моя рука на самом деле отрублена, – сказал я, почти вопя.

– Да-да, конечно! Еще скажи, что это на самом деле офицер, а не приглашанный стриптизер, – сказала она, томно разглядывая его.

Смех за кадром.

Я оглянулся на источник звука и увидел несколько трибун со зрителями, что смеялись по приказу цветной таблички.

«Мы, что, в гребанном ситкоме?», – подумал я.

– Что за чушь! Не думай, что вернешь меня своими дешевыми выходками, Джони, – продолжала Барбара, – в конце концов, мы в не в гребанном ситкоме, – процитировала она мои мысли.

Зрители снова засмеялись.

– Да заткнитесь вы! – закричал я зрителям, прикрывая уши целой рукой и полурукой. – Что за Джони? Это не мое имя! Не мое… и твое имя – не Барбара!

Ко мне вдруг пришло понимание. Что до всего этого, пока я не начал писать, у меня была какая-то жизнь. Я был кем-то. Я жил с кем-то. И меня звали… Как, черт подери, меня звали?

Я попытался вспомнить свое имя. И не смог… Почему?

– Почему, Пришта?

– Что почему? – спрашивает Пришта, обрабатывая рану офицера.

– Почему я не помню свою жизнь? Почему я не помню свое имя?

Пришта даже не смотрит в мою сторону. Для нее это обыденность.

– Начав книгу, ты стал менять реальность. Себя, окружающих, мира… Твоя настоящая жизнь похоронена под толстым слоем твоих иллюзий…

– Но я же не живу в мире своих фантазий? – жалобно вопрошаю я. – Где тогда красивые женщины, клевые тачки и костюм человека-змеи, брызжущего настоящим ядом?

Пришта не отвечает мне.

– Я тоже не помню, как выгляжу на самом деле, – со вздохом отвечает она.

– Эй, смеши нас! – раздается не известный голос. Мы поворачиваем головы в глубь зала. Там сидят зрители. Они явно чем-то недовольны.

– Идите домой! – кричу я им, – это вам не комедия! Вы разве не видите! – машу я им своей культей.

– Мы пришли посмеяться. Мы хотим смеяться. Мы будем смеяться! – угрожающе говорят зрители и начинают подниматься со своих мест, вытаскивая из-под стульев разные орудия пыток – биты, молотки, палки с острыми гвоздями…

Что-то мне это не нравится. Они окружают нас. Я, офицер и Пришта прибиваемся вплотную к дивану, где также невозмутимо сидит Барбара.

– Стойте, я буду стрелять! – кричит им Пришта, размахивая пистолетов то вправо, то влево.

В поисках помощи я смотрю на Барбару.

– Вина и развлечений, – Барбара поднимает бокал.

– Помоги нам! – прошу я ее и Барбара помогает. Она встает и расталкивая нас, выходит вперед. И зрители бросаются на нее. Они валят ее на пол, пинают, бросают, кусают… Я отворачиваю взгляд от этого ужасного зрелища и вижу, как обои отклеиваются от стен вместе с плинтусами, сворачиваясь в трубки, оголяя чистый космос. Вместе с повторно убитой Барбарой, диваном и сумасшедшими зрителями на заднем фоне – все они, как картонка, сворачиваются рулоном бумаги.

И мы: я, офицер, Пришта – все мы парим в космосе.

– Тебе не спрятаться… ты мой! – на черно-звездном фоне возникают два глаза и рот.

Небольшой астероид с бешеной скоростью несется прямо на нас, врезается в офицера и уносит его в бесконечное пространство вселенной.

Из ниоткуда возникает гигантская рука и хватает меня за шкирку.

– Какой же ты червяк…, – говорят космические губы, злобно смеясь.

– Ауч! – возглас боли прерывает смех. Это Пришта выстрелила из своего пистолета по гигансткой руке, оставив на ней легкую царапину. Но этого достаточно, чтобы выпустить меня.

Пришта подплывает ко мне. Она что-то говорит, но я не умею читать по губам. Или умею?

«Спасибо?», за что спасибо… ааааа, «спаси нас»!

Мимо проплывает гигантская белоснежная скатерть, я хватаю ее и накрываю нас с Приштой.

– Тебе не скрыться от меня… Где бы ты ни был, я уже в твоей голове. Я вокруг тебя, я в тебе…

«Эй, это вообще это звучит омерзительно…», – думаю я и понимаю, что его голос остался где-то далеко.

Мы стоим с Приштой в каком-то странном пространстве: четыре деревянных столба держат деревянную четырехугольную крышу. И все это накрыто белой скатертью.

– Что за странный шатер? – спрашивает Пришта, оглядываясь.

Раздается мерзкий смех.

Пришта хватается за пистолет, но я поднимаю руку вверх в знак спокойствия. Я узнал этот мерзкий смех – так смеется моя тетя Брамс.

В совокупности старых песен женского ансамбля «Не подпевайка», раздающимися из-под шатра и гигантскими ногами, шатающимися туда-сюда, я понимаю, что это вовсе не шатер.

– Мы под столом, – говорю я.

Пришта смотрит на меня как на наркомана.

– Что за чаепитие великанов? – говорит она, указывая на гигантские размеры стола. Мы стоим в полный рост.

– Мое воображение увеличило стол, под которым я прятался в детстве во время домашнего застолья, – я смотрю на столбы и вижу следы несмываемого фломастера и телесная память выдает флешбеки о горящей попе за мое творчество.

Еще чуть-чуть, и я увижу образ матери и вспомню свое имя…

Пришта разразилась нездоровым, истерическим смехом:

– Падающий снег, гигантский стол… Это все, на что ты способен? АААА! – она схватилась за голову. – Он перекидывает нас сквозь миры, он уничтожает целые армии, что встали на твою защиту… А все, что смог создать ты – три белых медведя-алкаша и гигантский стол?! – ее голос надрывается. Я уже не понимаю, смеется она или плачет.

За скатертью раздается грохот и нечто огромное падает прямо возле стола. Я подбегаю и приоткрываю край скатерти – это лежит гигантское мертвое тело дяди Гулливера.

Там, снаружи, идет самое настоящее сражение: сотни армейцев стреляют по моим великанам родственникам. А те, строя баррикады из стульев, пытаются преградить им путь ко мне, кидаясь салатами и жареной курицей. Я закрываю скатерть и оборачиваюсь к Приште.

– Плохо дело, там…, – я замолкаю.

Дуло пистолета смотрит прямо на меня.

– О, Совет великих, прости… я пыталась…, – говорит Пришта, сжимая пистолет.

– Эй, – я инстинктивно выкидываю руки вперед (вернее, одну руку и одну полу-руку), перед собой. – Стой! Что ты делаешь? Я думал, мы на одной стороне, в одной лодке? – мой взгляд мечется между лицом Пришты, ее пистолетом и моими конечностями. Хм. А руки смогут защитить меня от пули, приняв удар на себя? Хотя… Одной руки у меня уже нет…

– Так и есть, но у меня просто нет выбора…, – говорит Пришта, продолжая целиться в меня.

За белой скатертью идет отчаянная борьба. Мое воображение сражается с воображением другого архитектора.

– Я не понимаю, Пришта, пожалуйста…

– Все кончено, тебе не победить, – говорит она с болью в голосе, – если архитектор достанет тебя, то уничтожит, понимаешь? Придет твой конец вечности… Но если тебя убью я, то у твоей души появится шанс на перерождение…

– Но… подожди… если ты убьешь меня, то твой… наш мир будет уничтожен… Ты сама говорила… Книга еще не окончена…

Из ее глаз потекли слезы. Значит, Пришта умеет страдать…

– Да…, но нас учили…, – она всхлипнула, – что в приоритете… между миром и твоей жизнью выбирать тебя… Сейчас ты умрешь, но когда-нибудь, ты вновь придешь, если ни в этот, то в другой мир. И тогда… может… ты перепишешь финал…

– Нет, нет! – я начал лихорадочно стучать по штанам и нащупал. Я нащупал его – карандаш и клочок бумаги…

– Сейчас…, я закончу…

Барбара говорила, что под влиянием стресса мы творим удивительные вещи. Я четко увидел фразу, которую должен дописать… всего одну фразу и этот мир получит надежду…

–АААА, – слышу я предсмертный крик дяди Маркуса. Он падает замертво. Часть его руки попадает под стол.

Скатерть срывается.

И мы снова оказываемся в чистом космосе – я сжимаю карандаш, но листик вздымается вверх.

Я тянусь за ним. Еще чуть-чуть… Одна фраза… Одно предложение…

Пришта что-то кричит.

Чья-то гигантская рука тянется ко мне…

Пришта нажимает на курок.

Моя рука тянется за бумажкой. Чужая рука тянется за мной. Космос подобен замедленной киносъёмке, где время поставлено на паузу.

Пальцами я дотягиваюсь до клочка бумаги и тяну его к себе…

Пуля пробивает насквозь мою единственную кисть и попадает мне прямо в сердце.

Я вижу отчаяние на лице Пришты.

Листок и карандаш отлетают от меня.

«Теперь, отныне и навсегда, мое мертвое тело будет бороздить просторы бескрайнего космоса», – моя последняя мысль. Я умираю.

Эпилог.

Дверной колокольчик известил продавца книжной лавки о новых посетителях. Безучастно оценив внешность потенциальных покупателей, продавец недовольно перевел взгляд в дальний угол, где две девицы уже довольно давно перебирали полку книг с любовными романами.

– Давай скорее. Тот продавец уже подозрительно косится на нас… Явно думает, что мы планируем кражу, – говорит одна из подруг.

– Если тут и произошла кража, то только моего личного времени! – отвечает вторая и положив на полку очередную книгу восклицает, – я что, многое прошу?! Я просто хочу, чтобы главная героиня была не тупица! Почему нельзя быть просто сильной, независимой женщиной, не думающая постоянно о мужиках!

– Если тебе нужна сильная независимая женщина, то просто посмотри фильмы от «марвел», там ты точно найдешь, что тебе по вкусу!

Вместо ответа девушка бросает на подругу укоризненный взгляд.

– Не настолько сильной и независимой, – бурчит она.

– Да блин! Возьми и напиши тогда сама эту книгу! – восклицает подруга, поворачиваясь к выходу.

Ее подруга так ничего и не выбрав, поворачивается вслед за ней.

– Ахаха…, с моими способностями, – говорит она, – если я напишу книгу, то на этот мир точно упадет астероид!

Звенит колокольчик. Двери закрываются, девушки уходят.

Продавец выходит из-за своей стойки, проходит к окну у двери и провожая девушек взглядом, спешно начинает набирать текст смс-сообщения.

«Наблюдаю возможную активацию… всем быть на готове!»