Эмигрант [Алла Вячеславовна Щедрина] (fb2) читать онлайн

Алла Щедрина Эмигрант

Гексалогия

Эмигрант

Услышав звук открывающейся двери, Вела подняла голову. Судя по сияющему виду мужа… Она вздохнула:

— Добился своего?

Жорот кивнул, улыбаясь.

— Инициация Карты послезавтра.

— Значит, вечеринка через два дня. Так?

— Скорей всего, — он мягко обнял Велу, коснулся губами ее виска.

Она раздраженно высвободилась и, передернув плечами, вышла из кабинета.

Жорот, рассеяно присев на край стола, задумался. Его решение покинуть Клан автоматически означало развод с Велой.

Они прекрасно подходили друг другу — и внешне, и характерами. Когда Жорот с Велой появлялись где‑нибудь вместе, их обязательно провожали взглядами — высокий мужчина с тяжелыми чертами лица, в черной мантии, длинными темными волосами, собранными в хвост, и изящная женщина, походящая на эльфа в своих воздушных одеждах, с рассыпанными по плечам локонами цвета спелой пшеницы. Когда же колдунья переходила в мужскую ипостась, она с сожалением расставалась с полупрозрачными платьями, переходя на эффектные брючные костюмы. Как‑то Вела призналась Жороту, что единственное, что ее не устраивает в мужской фазе — невозможность носить любимые наряды.

По характерам соотношение было приблизительно таким же — невозмутимо‑спокойный, основательный Жорот уравновешивал резкость и порывистость Велы. Когда требовалось принять решение мгновенно — интуитивно, а не логически — Вела брала инициативу в свои руки. Жорот же никогда не спешил с выводами, но если приходил к каким‑либо, сдвинуть его было нереально.

Их отношения длились больше века и никто не имел причин для недовольства. До тех пор, пока он не сообщил ей о том, что собирается добиваться статуса «выездного».

Вела сначала подумала, что он шутит. Когда же поняла, что Жорот серьезен, решительно высказалась, что не собирается иметь ничего общего с этой авантюрой.

— Я тебя не понимаю. Тут у тебя перспектива профессионального роста. И условия, чтобы реализовать свои способности по максимуму, не озабочиваясь личной безопасностью или необходимостью выживания. А кем ты будешь снаружи? Еще одним сомнительным фокусником?

— Видишь ли… Тут я ощущаю себя тепличным растением. Считаешь, что отсутствие внешних раздражителей способствует профессиональному продвижению? Сильно сомневаюсь. Начинаешь всерьез заниматься чем‑либо именно тогда, когда осознаешь ограниченность времени…

— И другие препятствия, — язвительно закончила Вела. — Дело твое. Что ты хочешь от меня? Или соблаговолил поставить меня в известность только из вежливости?

Жорот спокойно взглянул на женщину:

— Мы в официальном браке, не забывай.

— Надеюсь, это не значит, что я обязана поддерживать твое сумасшествие?

— Хотя бы не мешай.

Женщина задумалась — сообразив, что он хотел сказать.

— Ага. Если я буду протестовать, тебе почти наверняка не дадут «добро» на выезд?

— И я уеду просто так, — кивнул колдун.

Вела знала мужа. Поставив перед собой цель, он всегда шел до конца. Ей нравилась эта его черта, хотя Вела осознавала, что в один прекрасный момент его упертость может обернуться против нее. Что ж. «Предупрежден — значит вооружен». Жорот был хорошим мужем, но все кончается… Иначе ничего не могло бы начинаться, не так ли?

— Если я соглашусь «держать» твою Карту, этого будет достаточно?

Картой назывался «живой» отпечаток личности уезжающего, который принимал на себя маг, остающийся в Клане. В случае смерти «отпускника» к магу, держащему Карту, приходил посмертный отпечаток, обладающей всей информацией, которую имел отпускник на момент смерти. С помощью этой информации выяснялась причина смерти, и ее виновник, если таковой имелся, карался специальной Службой Клана — иногда по официальным каналам, а чаще виновника находили мертвым. Причем рядом с трупом Служба Клана всегда оставляла знак, объясняющий, за что убит этот человек. Обычно в таких случаях в Службу Клана слали запрос и, при официальном подтверждении причины мести, прекращали дело. Поскольку убитый сам дурак, нечего было с Клановцами связываться…

Жорот спокойно кивнул:

— Более чем.

Он предугадывал подобный ее поступок и даже рассчитывал на него. И одновременно отдавал себе отчет, что Вела не будет в восторге от происшедшего… Так оно и оказалось.

Но, несмотря на это, женщина подтвердила перед комиссией свою готовность «держать» Карту мужа. За два с лишним месяца Жорот ухитрился подготовить все бумаги. Хотя его до сих пор не покидали сомнения, стоил ли результат таких усилий. Впрочем, это он сможет определить только лет через восемьдесят…

Утром в назначенное время Вела пришла в кабинет к мужу. Перед тем, как запустить портал к Мастеру Карт, она вдруг с лукавой улыбкой обняла Жорота.

— Зря ты ко мне ночью не зашел…

— Я думал, ты не в настроении, — удивленно отозвался тот.

— Ничего, зато сегодня… — мечтательно пробормотала Вела. — Карта сильно продвинет меня по циклу. Так что провожать тебя будет уже Вел.

Новость Жороту понравилась. Он охотнее имел дело с мужской ипостасью Велы… Соответственно своим предпочтениям.

Проводы удались на славу. Но все это сейчас осталось где‑то далеко, в привычном мире Клана.

Жорот впервые в жизни перемещался между планетами не с помощью портала, а в космическом корабле — он уже был на территории, удаленной от Клана и сеть магических порталов практически сошла на нет.

Колдун с любопытством смотрел на панораму звездного неба через специальные иллюминаторы. Впечатляюще, ничего не скажешь…

Негромкий разговор заставил Жорота обернуться. От двери к иллюминаторам приближалась молодая пара. Покидать смотровую площадку не хотелось, но колдун, небрежно кивнув новоприбывшим, собрался уходить — вряд ли молодые люди сильно восторгались его соседством, а по этическим правилам Клана он не мог столь явно игнорировать интересы присутствующих.

Но Жорот тут же получил подтверждение, что сейчас он не в Клане.

Молодой человек негромко, но все же достаточно возвысив голос, чтобы фраза донеслась до колдуна, сказал:

— Этот длиннополый не хочет даже находиться рядом!

Жорот обернулся и, приподняв брови, заметил:

— Вы ставите под сомнение мое право свободного перемещения?

Парень, явно не обремененный интеллектом, наморщил лоб, что отвечало, вероятно, напряженному умственному процессу. Девушка с обожанием смотрела в рот своему спутнику и враждебно — на колдуна.

Жорот, подождав еще, усмехнулся и вышел.

…Вечером того же дня колдун возвращался в свою каюту из кают‑компании. Он рассеяно скользил взглядом по овальным, песочного цвета дверям, отличающимися только номерами. Остановившись перед своей, прижал ладонь к замковому определителю. Вдруг все вокруг заволокло темнотой, и он провалился в беспамятство.

Очнувшись, колдун понял, что лежит на полу в своей каюте. Он попытался ощупать раскалывающуюся голову и чуть не закричал — тело отозвалось неожиданно острой болью. С трудом подавил всплеск злобы — рассудив, что раздражение ни к чему ни приведет, и постарался успокоиться. Затем, заставив себя приподняться, огляделся. Он был в каюте один. Сглотнув, (рот был полон крови), Жорот встал и, с трудом держась на ногах от тошноты и головокружения, добрался до зеркала. На него глянула разукрашенная в фиолетово‑зеленые цвета оплывшая маска с узенькими щелочками глаз… Чего‑то вроде он и ожидал.

Жорот осторожно провел ладонями по лицу, снимая опухоль, и второй раз — убирая синяки. Самая большая шишка находилась на затылке — вероятно, она и стала причиной беспамятства. Потом пришлось заживлять мелкие ссадины и сильно разбитую правую скулу. Наконец полученный результат его удовлетворил.

Колдун добрался до ванны, обтер лицо водой и прополоскал рот — одновременно выяснив, что недостает четырех зубов.

Закончив с лицом, Жорот лег на пол и вытянулся во весь рост — расслабляя сведенные судорогой мышцы — вошел в медитацию, позволив телу самому начать процесс восстановления — это дольше и болезненней, чем косметическая магия, но зато не требует столько энергии.

Наконец колдун почти пришел в норму. Основную часть сил и времени он потратил на восстановление зубов — довольно удачно — правда, десны еще побаливали. Но Жорот, абстрагировавшись от остаточных явлений, сосредоточился, «считывая» следы аур в своей каюте. Чужие ауры, хоть и слегка «потускневшие» — уже часов пять прошло, не меньше — отлично просматривались. Трое.

Жорот хмыкнул. Более стойкий — или мазохичный — субъект занялся бы аурами до «самовосстановления», но колдун терпеть не мог, когда его отвлекали досадные мелочи вроде боли от побоев.

При этом колдун не смог не поехидничать над собой — довольно сложную защиту от магического нападения он не снимал уже десятилетия. Против примитивного же удара по голове, как выяснилось, был абсолютно беззащитен… «Это тебе не Клан!»

«Запомнив» ауры, он выскользнул в коридор. Оглядываясь, прикинул, где поджидала засада. Впрочем, в нешироком коридоре, где с трудом могли разминуться идущие навстречу люди, выбор подходящего места был небогат… Точнее, его не было вовсе.

Нахмурившись, колдун стал «считывать» следы аур. На этот раз Жорот использовал отсеивание по интенсивности — чем дольше люди находятся на одном месте, тем сильнее след ауры. Можно было, конечно, отыскать конкретные ауры тех, кто был в его каюте, но в таком случае он мог бы пропустить возможных сообщников, которые оставались «на стреме» снаружи. Но в коридоре все следы аур имели приблизительно одинаковую интенсивность — очень слабую, как если бы люди просто шли мимо.

Сотворив пару несложных заклинаний, Жорот вернулся к себе. В течение суток‑полутора он выяснит, кто его избил… И что?

Короткий мелодичный сигнал уведомил о времени ужина. Колдун, который только сейчас понял, насколько голоден, пошел к выходу, предварительно позаботившись о защитных заклинаниях.

В кают‑компании Жорот вел себя абсолютно невозмутимо. Перехватив несколько красноречивых взглядов, он презрительно подумал, что магическую энергию на идентификацию аур можно было и не тратить — все и так на лицах написано… Виновники сгрудились возле двух сдвинутых столиков — трое парней и две девушки… На всякий случай он все же проверил ауры, определяя своих противников. К его удивлению, из агрессивной троицы лишь двое были парнями, а последней оказалась одна из дам — с грубоватыми чертами лица и резкими движениями. Одета компания была удивительно однообразно — что‑то штампованное и наверняка «модное», а по сути безвкусное до безобразия.

Жорот с интересом взглянул на парня, не принимавшего участие в нападении — невысокий, с каштановыми волосами, горбоносый, он сидел с мрачным выражением лица. Встретившись взглядом с Жоротом, паренек поджал губы и отвел глаза.

— Что, так и будешь стоически‑молча залечивать синяки?

Жорот от неожиданности вздрогнул и поднял взгляд. Напротив сидел высокий худой юноша, нескладный, весьма далекий от канонов классической красоты, с живыми, умными глазами и темно-каштановыми волосами до плеч. Яркая — но явно не дешевая! — рубашка расстегнута почти до половины, на безволосой груди висела хитроплетенная цепочка с искрящимся темно‑алым камнем. Ткань облегающих брюк переливалась из черного в темно‑красный. Безымянный палец левой руки украшало кольцо с таким же камнем, как на шее, только другой огранки.

Сдержав сакраментальный вопрос «Ты о чем?», колдун молча пожал плечами.

Столики были рассчитаны на троих, но с Жоротом, с начала путешествия, никто не садился. Принимая это, как должное — колдуны частенько вызывали страх — он не ожидал перемен до конца полета. И вот, пожалуйста!

Странный паренек. Слишком странный. Впрочем… колдун бросил быстрый взгляд на собеседника, «прощупывая» его. Аура магии была так беспрецедентно сильна, что Жорот удивленно вздрогнул — несмотря на вид 16–18 летнего юнца, человек, сидящий напротив, был, по меньшей мере, вчетверо старше самого колдуна.

Подобный косметический прием использовали все маги — сам Жорот внешне предпочел остановиться между тридцатью и сорока — на деле же ему было почти четыреста. И то, что он не смог сразу почуять в собеседнике мага, причем не просто мага, а Старшего — так называли магов, возраст которых перевалил за тысячу, говорило о многом.

Жорот, далеко не будучи уверенным в лояльности соседа, все же защиту усиливать не стал, реально понимая, что любой его щит не выдержит натиска молодящегося Старшего и несколько секунд.

Тем временем маг что‑то нарисовал в воздухе. Жорот подключил «магическое» зрение — по типу проявившихся заклинательных линий колдун классифицировал «отведение глаз». То есть, собеседников можно было бы услышать, если прислушиваться, и за ними беспрепятственно можно было бы наблюдать, если бы… про них просто не забыли.

— Поговорим?

— Познакомимся? — иронично ответил вопросом на вопрос Жорот.

Тот чуть кивнул и улыбнулся:

— Кецетин.

Улыбка была открытая, мальчишеская. Жорот подавился скептицизмом, постаравшись, впрочем, не выдать оный выражением лица — сомнительным казалось, что, дожив до столь почтенного возраста, Кецетин сохранил способность искренне радоваться — скорее уж имела место быть качественная мимикрия… Соответственно выбранной внешности.

— Жорот.

— Только из Клана?

Колдун приподнял брови:

— Это настолько явно?

— Весьма. Начнем с того, что почти никто из мужчин внешнего мира не носит мантий. Да и волосы…

Жорот насмешливо вздохнул:

— Что поделаешь… Привычка, — он иронично добавил, — Я пытался влезть в брюки, но… неудачно.

Кецетин заразительно рассмеялся.

— Охотно верю… Но обучаться придется, — последняя фраза сопровождалась острым и неожиданно жестким взглядом.

— И чем я заслужил ваши советы? Или благотворительность — ваше хобби?

Собеседник приподнял брови:

— Неужели я выгляжу на «вы»?

— Вы так поступаете, — спокойно парировал Жорот.

— И все‑таки, я прошу обращаться ко мне соответственно моему виду. Надеюсь, я могу рассчитывать на подобную любезность с твоей стороны?

— Подобное соглашение имеет смысл лишь в перспективе длительного общения, — пожал плечами колдун.

— Именно. Насколько мне известно, твои планы на будущее пока туманны.

Жорот, удивленный подобной осведомленностью, задумался, откровенно изучая собеседника. И рискнул ответить вопросом, который от него ожидался:

— Хочешь предложить что‑то конкретное?

Вместо ответа Кецетин положил на стол руку ладонью вверх — предложение Контакта. Это был довольно распространенный среди магов способ передачи информации — более точный и быстрый, чем словесный, к тому же считалось, что при Контакте лгать почти невозможно.

Но Жорот знал двух человек, которые легко опровергали последнее утверждение, а сам он не любил Контакт из‑за того, что при желании более опытный и сильный маг мог выудить из собеседника все, что посчитает нужным. Ну, или почти все. Поэтому Жорот отрицательно покачал головой.

— Тогда, если ты не против, приглашаю тебя в свою каюту… Потому что разговор затянется.

Жороту очень хотелось ответить контрприглашением, но это было бы уж слишком невежливо. Точнее, вызывающе — так как говорило о значительной степени недоверия. Впрочем, Кецетин догадливо добавил:

— Или к тебе.

Несмотря на любезно предоставленное право выбора, Жорот рискнул принять первоначальный вариант. Теплая компания проводила уходящих внимательными взглядами — колдун скривился, понадеявшись, что у молодых идиотов хватит ума — или хотя бы интуиции — не связываться с Кецетином.

Небольшая каюта пестрила цветными пятнами — по спинке кровати струился плащ из переливающегося иллирианского шелка; на стуле, частично сползая на пол, топорщился разноцветный ворох одежды. В углу, полускрытое темно‑синим, усыпанным блестками покрывалом, стояло сооружение из хитро вогнутых и переплетенных зеркальных поверхностей, почти в рост человека. На откидывающемся столике возвышалась груда самых разнообразных вещиц, соперничающих друг с другом кричащей яркостью расцветки и блеском.

Кецетин ногой выдвинул из‑под кровати сумку и небрежно смахнул в нее одежду со стула. Кивнув на освободившееся место, присел на кровать.

— Итак… — первым нарушил молчание Жорот.

— Как ты смотришь на то, чтобы получить место при королевском дворе? — тон Кецетина был насмешлив, но глаза смотрели серьезно и настороженно.

Колдун уставился на расфуфыренного щеголя, с нарочитой небрежностью рассевшегося на узкой постели.

— Очень любопытно, — предложение было для Жорота полной неожиданностью — ну, не вязалось оно с Кецетином — никак! — И что от меня потребуется? Надеюсь, не отправление на тот свет всего высокородного семейства…

Кецетин быстро перебил его:

— Ни в коем случае. Наоборот… Видишь ли, король умер при весьма странных обстоятельствах… И наша задача не допустить, чтобы что‑то подобное случилось с его наследником.

— Извини, но если ты не в состоянии это сделать…

— Я‑то в состоянии, — буркнул Кецетин, — Но мальчишка недавно женился, она беременна, а я не могу разорваться надвое!

Жорот, откинувшись на спинку стула, задумчиво побарабанил пальцами по пластику ручки. Потом в упор глянул на собеседника:

— Причина смерти короля?

Кецетин скривился, — странно было видеть эту гримасу на мальчишеском лице, — но ответил четко и вполне определенно:

— Развоплощение ауры.

Жорот присвистнул.

Маг кивнул:

— На королевские владения положил глаз один из Черных.

— Извини, с ТАКОГО уровня магией я не справлюсь.

— От тебя это и не требуется. Во‑первых, у королевы есть Хранительница. Во‑вторых, я создал сеть защиты, а ты должен будешь лишь поддерживать ее в рабочем состоянии.

Жорот, помолчав, спросил в упор:

— Насколько бессмысленна эта затея?

— Конкретизируй вопрос, пожалуйста.

— Если, как ты говоришь, Черный нацелился на королевские земли… На какой стадии ситуация… скажем, по шкале Ограна?

Кецетин с интересом прищурился:

— Почему ты выбрал именно Ограна?

— Во‑первых потому, что он включает в анализируемые факторы данные о положении правящей верхушки. А я исхожу из твоей заинтересованности в благополучии этой самой верхушки… Во‑вторых, Огран — один из немногих исследователей, который дает возможность рассматривать процесс — в динамике. В‑третьих, он вывел довольно удачные граничные условия этапов… Можно продолжать, но, по‑моему, достаточно. Экзамен я сдал?

Кецетин одобрительно кивнул:

— Неплохо. Хотя я предпочитаю пользоваться Хогером.

— У него [меньше точность выборки] слишком большой разброс.

— Зато есть возможность учитывать большее число факторов… Ладно — это дело личного вкуса. По Ограну — четвертая стадия.

Жорот пробормотал:

— Как раз для потенциальных самоубийц…

— Сейчас любая мелочь может послужить камешком, столкнувшим лавину.

— Мое появление нельзя отнести к «мелочи» — несмотря на неопытность, — заметил Жорот, — надеюсь, ты учел закон противодействия?

— В существующих масштабах ты вписываешься в допустимые пределы.

— Тебе видней… А почему ты не дашь наводку на Клов?

На лице мага появилось странное выражение. Он вдруг встал и, несколько раз пройдясь по комнате, наконец опять повернулся к колдуну:

— Я пытался. Но этот Черный так хорошо законспирирован, что я его идентифицировать не смог…

Колдун невозмутимо подытожил:

— Задача представляется все менее и менее перспективной.

Кецетин, как Жорот и ожидал, начал выдавать контраргументы, или то, что он считал за таковые:

— Территория Королевства находится в значительном отдалении от «черных» зон… «Черному» очень сложно утвердиться на таком расстоянии от привычных владений, — действовать он может только исподволь и не в состоянии использовать и десятую часть своей силы…

— Зато, если все удастся, захваченная территория может послужить неплохим плацдармом… — дополнил Жорот.

Кецетин кивнул.

— Ясно. Оплата?

— Вдвое против стандартной, — не колеблясь, ответил Кецетин. — В остальном контракт стандартен.

Жорот поднял брови:

— И сколько отказались?

Собеседник бросил на него внимательный взгляд и отрывисто ответил:

— Трое. Четверо не подошли.

— Гм… Ты сам — маг рун? Уверен, что тебя устроит мой тип магии?

— Жертвоприношения животных? — Кецетин пожал плечами. — Вполне. Ты только из Клана, причем официальный «отпускник»… Лучшей гарантии «нечерноты» в наше время быть не может.

Жорот кивнул, отметив про себя, что Кецетин не разделяет предрассудков «бескровных» магов. Колдун свернул заклинание детектора лжи и, поднимаясь, сказал:

— Я согласен.

— Хорошо… Как насчет того, чтоб я тебе помог усилить защиту?

— Я справлюсь.

— Это как в прошлый раз? — ехидно уточнил Кецетин.

— Тогда сработал эффект неожиданности, — невозмутимо отозвался колдун.

— А сейчас они начнут с официального предупреждения, да?

Колдун все еще терпеливо, но уже резче, поинтересовался:

— По‑твоему, первого нападения — в качестве предупреждения — недостаточно?

— Я не верю, что ты сможешь защититься сам — иначе в первый раз так глупо не попался бы… А ты мне нужен в работоспособном состоянии.

Жорот, уставший спорить, иронично возразил:

— Пусть так. Но я рискую — в самом худшем случае — парой переломов. Работоспособность от этого не пострадает… Убедил?

— Нет. — Отрезал Кецетин, и, помолчав, буркнул. — Но, судя по твоей физиономии, ты все равно поступишь по‑своему.

— Я что‑то не припомню, чтоб в стандартный контракт входил пункт об опеке, — холодно отозвался Жорот, давая понять, что дальше обсуждать он этот вопрос не намерен.

Кецетин только головой покачал.

До конца рейса оставалось меньше двух суток. Жорот с интересом ожидал развития событий.

На этот раз колдуна поджидали в его каюте — четверо — черт знает, как они туда пробрались… Жорот, почуяв «гостей», остановился перед дверью и, подумав пару мгновений, усилил защиту и зашел. Удары, нанесенные сзади, отскочили от защиты.

Колдун обездвижил двоих, находящихся в глубине каюты — пропустив при этом еще несколько неопасных для него ударов, и, стремительно обернувшись, «связал» карауливших около двери. Полюбовался на замершие в разных позах фигуры, усмехнувшись, жестом вытолкнул одного из парней на пол — того, кто занял единственное в каюте кресло. Устроившись на освободившемся сиденье, еще раз с интересом оглядел «гостей». Нашел глазами девушку — возле двери — дама была далеко не пассивной зрительницей!

Повернувшись к горбоносому, стоящему у стены, в углу, Жорот небрежным жестом частично «снял» заклинание и поинтересовался:

— Вам не кажется, что одного раза — более чем достаточно?

Паренек, который обрел способность говорить и двигать головой, нервно облизал губы. На переносице блестели капельки пота.

— Я слушаю, — повторил колдун.

— Говорил я, что не надо сюда лезть, — пробурчал горбоносый, мрачно глядя в пол.

— Да? И кто же тогда инициатор?

Паренек вздрогнул, но промолчал, не поднимая глаз. Жорот дал остальным ту же степень свободы, что и горбоносому, и, повернувшись к парню, которого он «сместил» на пол, спросил:

— Ты?

Ответом был взгляд исподлобья и молчание.

— Я притащила их сюда, понял ты, сволочь?! — яростный вопль девушки прекрасно гармонировал с ее покрасневшим лицом и выражением ненависти.

— Чем же я тебе так не угодил? — спросил, весьма заинтересованный, колдун.

Девушка, сверля его испепеляющим взглядом, выпалила:

— Ненавижу всех вас — зажравшихся гадов и неженок! Ни работать, ни черта делать не хотите, живете за счет других! Да еще и считаете нас за грязь под ногами…

Жорот, слегка опешивший от такого напора, все же уточнил:

— То есть, лично ко мне ты ничего не имеешь?

В ответ он услышал набор ругательств, из которого явствовало, что он самый наглый и самодовольный выскочка из тех, кто летит на этот проклятом корабле, и что мало он получил тогда, надо было ему еще и голову проломить…

Колдун вздохнув, заметил:

— Приблизительно понял… Все, кроме одного. Если вы все — честные труженики, откуда у вас‑то деньги на оплату столь роскошного путешествия?

На этот вопрос ответил горбоносый:

— Лео выиграл главный приз в телеконкурсе — поездку на пятерых на межпланетный полуфинал.

Быстрый взгляд в сторону высокого светловолосого парня не оставлял сомнений в том, кто в их кампании самый большой везунчик.

— О, Боги!.. — пробормотал колдун, не выдержав идиотизма ситуации. — Вы туда летите или оттуда?

— Какое тебе дело, мудак педерасти…

Движением руки Жорот заставил девушку замолчать. В наступившей тишине горбоносый обронил:

— Оттуда.

— Наверное, ваша команда проиграла, — пробурчал колдун.

Он вновь «отпустил» девушку и, переждав поток брани, мягко спросил:

— Тебе не приходило в голову, что я ушел тогда из обзорного зала не из презрения, а из деликатности?

Глаза девушки широко раскрылись, но миг спустя она прищурилась и сжала губы. Жорот прощупал ее эмоциональный фон — недоверие, презрение, ненависть. Откинувшись в кресле, он мрачно размышлял, что с ними делать. Очень хотелось послать подальше… с напутствиями. Но эта девчонка…

Жорот, вновь вздохнув, оглядел мужскую часть компании:

— Вы можете дать мне гарантию, что удержитесь в рамках приличия до конца полета? И, главное, удержите вашу даму?

— Да ты просто струсил! Ребята, он боится нас! Иначе…

Колдун вновь заставил ее замолчать. Парни переглянулись.

— Я не боюсь вас хотя бы потому, что полностью контролирую ситуацию, — напомнил Жорот. — И не стоит мое терпение принимать за слабость. Иначе я вынужден буду прибегнуть к некоторым… неприятным мерам. Вплоть до заявления в полицию.

Жорот надеялся, что до них дошла серьезность угрозы. Насколько колдун разобрался во внешнем мире, одной из самых больших неприятностей там было — попасть в «неблагонадежные»… Особенно большое значение это имело именно для малоквалифицированных рабочих, коими эта компания и являлась. При наличии межпланетной информационной сети можно было гарантировать, что единожды попавшие «на заметку», останутся с этим клеймом навсегда. Хотя бы потому, что у них нет денег — ни на подкуп для исправления в личном файле, ни на то, чтобы улететь на достаточное расстояние или суметь выбрать планету, на которой это не будет иметь значения. А отслеживающая система не разбирается — появилась пометка в результате хулиганства, или более серьезного проступка. То есть классификации по степени преступления, конечно, имелись, но это уже потом… Первое и самое значимое разграничение — при поступлении на престижную работу это учитывалось особенно — само наличие или отсутствие факта правонарушения.

— Я не шантажирую и не угрожаю, а лишь пытаюсь найти приемлемый для обеих сторон выход из создавшегося положения.

Темноволосый парень — тот, которого Жорот сместил с кресла, — именно он был с девушкой в обзорном зале — твердо сказал:

— Обещаем.

— Значит, договорились. Я сейчас освобожу — сначала вас, потом — ее, — Жорот встал и, на всякий случай, приготовившись к неожиданностям, снял магические путы.

Парни повели себя вполне корректно, зато девушка, почувствовав свободу, рванула в сторону колдуна столь стремительно, что среагировать успел только парень, стоящий у входа. Он попытался остановить ее, но неудачно. Жорот, ожидавший чего‑то подобного, все же не успел ее обездвижить — девчонка двигалась слишком быстро. Колдун уклонился от прямого и весьма неженского удара, который, в случае удачи, украсил бы его лицо новым синяком. И тут же получил второй, — с другой руки — в живот.

Он сумел преодолеть шоковое оцепенение, не согнувшись — сказалась привычка к магическим болевым ударам. Многолетняя же магическая практика обусловила мгновенную реакцию — заклинание отбросило девушку с такой силой, что она врезалась в стену и, потеряв сознание, сползла вниз.

— Ч‑черт… — колдун сам не ожидал такого развития событий и растерялся.

Парни застыли. Жорот, очнувшись, стремительно подошел к пострадавшей и, опустившись на колено, приложил пальцы к ее виску. Он понимал, конечно, что рискует, оставляя троицу за спиной, но посчитал это оправданным. Не оборачиваясь, колдун сообщил:

— Она жива. Думаю, ничего серьезного, но лучше обратиться к врачу — на всякий случай. — Встав, Жорот посмотрел на парней.

Увидев лицо горбоносого, колдун отступил и приготовился вновь «спеленать» его, — ему не улыбалась схватка еще и с ним — но два других парня, похоже, ожидавшие чего‑то подобного, на сей раз не оплошали. Темноволосый схватил товарища за руки, а бритый крепыш — Жорот только сейчас разглядел его как следует — к удивлению колдуна, залепил горбоносому оплеуху.

— Хватит! Из‑за этой мы уже вляпались. Ничего с ней не будет, получила по заслугам! — рявкнул бритый.

Горбоносый помотал головой, ярость потихоньку сходила с его лица. Бритый приказал:

— Тащи свою красотку… Заодно дурь выпустишь…Перед тем, как выйти из каюты — последним — бритый сказал, не глядя на колдуна:

— Ты это… Не беспокойся. Пусть только рыпнется — я ей так физиономию разукрашу, что у нее всякое желание с тобой связывать пропадет.

Колдун мрачно кивнул и сказал, скорее размышляя вслух, чем разговаривая с парнем:

— Я надеюсь… Ведь то, что она осталась в живых — счастливая случайность — я не контролирую силу магических ударов… Нужды не было. А отвечать ударом на удар — у меня это уже на подсознательном уровне… — увидев, что бритый внимательно слушает, нахмурившись от напряжения, колдун осекся и пожал плечами. — В общем, ты понял.

Тот кивнул и осторожно прикрыл дверь.

А Жорот, рассеяно опустившись в кресло, стал перебирать в уме способы контроля — он осознал, что мог убить, отвечая на безобидный, в общем‑то, удар…

Затемненное стекло аэрокара бесшумно отъехало назад и Жорот сощурился от снежной белизны. Солнце только что село, и снег еще оставался белым, хотя подступающие сумерки уже лишили эту белизну большей части блеска.

Кецетин выскочил наружу одним прыжком, колдун же последовал за ним гораздо медленней. Увидев, что Жорот перегнулся внутрь за багажом, Кецетин нетерпеливо махнул рукой:

— Этим займутся слуги. Идем!

Он быстро, не оглядываясь, зашагал через заснеженное поле — гладкое, идеально квадратное. По краям оно было огорожено кустами — по грудь взрослому человеку. Справа над кустами возвышался силуэт здания с пятью разномастными башенками и огромными окнами, кое‑какие уже были освещены.

Их перелет, занявший около трех месяцев, был весьма насыщенным. Жорот, с активной помощью Кецетина, почти сносно научился говорить на местном языке: знать изучала, конечно, Универсальный, но в большой чести он тут не был — активных межзвездных контактов Королевство не поддерживало, верфей для строительства космических кораблей было всего две, и использовались они, в основном, для военных целей.

Кецетин познакомил Жорота — с помощью Контакта в том числе — со всеми мало‑мальски значимыми людьми в королевском окружении и запихнул в него значительную часть сведений о двух других королевских династиях и имеющихся там политических силах и фигурах.

Королевство, кстати, на поверку оказалось одной из трех империй на планете, контролирующих всю цивилизованную часть одного из двух материков (на втором люди вообще не жили). Лишь кочевые племена, проживающие в южных пустынных и полупустынных районах, отказывались признать централизованное владычество — да правители и не особенно стремились к этому. С экономической и политической точек зрения земли варваров не могли дать ничего, кроме головной боли.

Теперь Жорот, знавший почти весь двор заочно, готовился перевести знакомство на личную основу.

…Быстро темнело. Снег скрипел под ногами, неподвижный и прозрачный вечерний воздух обжигал легкие. Жорот представил, что тут бывает при ветре, и поежился.

Мужчины приближались к началу аллеи, ведущей к зданию. От аллеи в разные стороны расходились заснеженные стены из кустов, на этот раз выше человеческого роста. Жорот не очень удивился, когда увидел в одном из проемов между стенами испещренную следами площадку и невысокий бастион, построенный из снежных глыб.

Кецетин проследил взгляд колдуна и улыбнулся:

— Ты еще успеешь поучаствовать в снежных баталиях.

— Не то, чтобы я этого сильно хотел, но спрашивать у меня вряд ли будут, — отозвался Жорот, продолжая осматриваться.

Кецетин ехидно усмехнулся.

Оказавшись на площадке перед зданием, маг демонстративно игнорировал главный вход. Завернув за угол, он миновал две двери и остановился перед третьей, которая вела не в центральное здание, а в одну из более поздних к нему пристроек. Взглянув на колдуна, спросил:

— Сам открыть сможешь?

Жорот подключил колдовское зрение и всмотрелся в переплетение линий.

— Кажется, да, — ответил он, не пытаясь, однако, это сделать.

— Пробуй.

Жорот, по‑прежнему не касаясь линий, нарисовал в воздухе приблизительную схему. Кецетин, оглядев ее, кивнул:

— Почти. Но тут и тут все‑таки пропустил узлы — видишь? — он ткнул пальцем.

Жорот слегка изменил изображение.

— Нормально. Теперь смотри, как это делаю я.

Одним движением он уничтожил схему Жорота, но показать ничего не успел — сзади раздался насмешливый голос:

— Молодой человек, вы в курсе, что по прибытии Королю следует докладываться незамедлительно?

В паре шагов стоял невысокий полный мужчина с седой шевелюрой. «Келюс, Первый Советник короля», — Жорот произвел идентификацию машинально и почти мгновенно. Хорошо же Кецетин его натаскал!

— А что, шпионы Регьена так плохи, что Король еще не в курсе моего приезда?

Судя по тону, начальник тайной полиции не вызывал у Кецетина положительных эмоций. Когда маг давал Жороту краткие характеристики, он весьма тщательно обходил личную оценку, мотивируя это тем, что Жорот не должен иметь предвзятого мнения.

Колдун пытался спорить:

— Пойми, ко мне будут относится так же, как к тебе, — учитывая, что я твой коллега и протеже. Ну, разве пара самых глупых врагов попытаются добраться до тебя через меня… Лучше сразу объясняй, кто есть кто.

— Обойдешься, — безаппеляционно отозвался Кецетин. — Для тебя, кстати, будет хорошая тренировочка в дворцовых интригах. А то, похоже, ты еще птенчик неоперившийся…

Келюс обнялся с Кецетином, последний тут же познакомил Советника с колдуном.

— Маг королевы? — острый взгляд Келюса, казалось, пронзил Жорота насквозь, — Я думал, что при дворе достаточно одного вечномолодого бездельника.

Кецетин уже открыл замок, явно отложив урок Жорота на потом. Зайдя внутрь, зажег свет в коридоре. Келюс, шедший последним, плотно прикрыл дверь. Внутри было тепло, и маг разделся. Жорот с Келюсом последовали его примеру.

— Зависть — плохое чувство, — отозвался Кецетин, нисколько не обидевшись на «бездельника». — Впрочем, ради старой дружбы, я могу тебя немного подреставрировать… Скажем, до трех лет. Согласен?

— Почему до трех?

— Чтобы соотношение наших возрастов хотя бы приблизительно соответствовало виду…

— Ну, а всех, кто моложе тридцати, ты тогда вообще в младенцев превратишь? Или в эмбрионы?

— Уговорил, — вздохнул маг. — Слишком хлопотно. Оставим, как есть… Жорот! Все, что ты видишь вокруг — что‑то вроде моих апартаментов… Теперь наших. Правда, личные комнаты у меня — и у тебя тоже — будут в непосредственной близости к нашим опекаемым…

— Ты — так вообще из Королевских покоев не вылазишь, — ввернул Келюс.

Кецетин, не обращая на него внимания, продолжал:

— Но все магические опыты, даже самые незначительные, будь добр проводить только тут. Иначе нарушишь сеть, растянутую в здании…

Жорот кивнул, оглядываясь.

— Эти две двери ведут в библиотечные залы, следующая — в лабораторию, а четыре последние — столовая и спальни — для наших личных гостей… Или для нас — пару раз в год — когда королевская пара выезжает на праздники в Храм. Ну и сегодня, наверное… — Помолчав, Кецетин неожиданно добавил. — Жаль, что ты не женщина… Но это было бы уж слишком большой удачей.

Жорот опять кивнул, соглашаясь, что на должность мага Королевы действительно приличней было бы взять колдунью.

— А ты его преврати, — ехидно посоветовал Келюс.

Кецетин ласково — очень ласково — взглянул на Советника:

— Давай лучше — тебя? Регина будет в восторге…

— Ага. Ты сам от нее потом не отмахаешься, — усмехнулся тот.

— Уж как нибудь… И какие возможности появятся… — мечтательно заметил маг. — Если только ты не запаникуешь, как тогда…

На лице Келюса вдруг мелькнуло какое‑то странное выражение. Впрочем, он тут же рассмеялся, а Жорот так и остался стоять — с отвисшей челюстью. До него дошло, что, похоже, эксперименты с переменой пола уже имели место быть. Туда и обратно! Это при том, что даже односторонний процесс требует запредельного профессионализма!

Кецетин подмигнул колдуну:

— Идем в столовую — я голоден, как волк!

Утро следующего дня ознаменовалось вваливанием Кецетина в спальню и бесцеремонным тормошением Жорота. Вчерашний ужин затянулся далеко за полночь (правда, алкоголя не было, но после вороха новостей, которые вывалил Келюс, и которые Жорот, во избежание путаницы, вынужден был запоминать с помощью магии, голова трещала не хуже, чем с перепоя).

— Давай, давай, поднимайся!

Колдун потащился в ванную, приводить себя в порядок, Кецетин же, устроившись на стуле, поторапливал его.

— У тебя есть что‑нибудь приличное из одежды? — поинтересовался Кецетин, увидев, что Жорот достает одну из своих черных мантий.

— Что ты понимаешь под «приличным»? — уточнил колдун, покосившись на расфуфыренно‑кричащий костюм Кецетина, который, по‑видимому, отвечал последним веяниям местной моды.

Кецетин поднял глаза к потолку, задумался и неохотно кивнул:

— Ладно, это даже к лучшему. Представим твое однообразие нарядов, как униформу Клана…

Жорот, расчесывая свои длинные волосы, и собирая их в привычный хвост, пожал плечами:

— В Клане, как и везде…

— Хоть мне лекций не читай! — поморщился Кецетин. — Постой, ты украшения хотя бы носишь?

— А что, надо?

— Желательно, — опять скривился маг, — Ладно уж, черт с этой одеждой, но твой демонстративный аскетизм будет выглядеть вызывающе…

Жорот уже перебирал вещи в одной из сумок. Достав пластиковую круглую коробочку, кинул ее Кецетину.

— Это пойдет?

Маг попытался открыть коробочку сначала пальцами, потом зубами и, наконец, плюнув, начертил на крышке руну. Упрямая вещица наконец поддалась.

— Сколько ж ты ее не открывал?

Прежде чем ответить, Жорот задумался:

— Лет восемьдесят, — сказал он неуверенно.

Кецетин, вытащив тяжелое бриллиантовое ожерелье, присвистнул:

— Неплохо для того, кто не носит украшений…

— Подарок на свадьбу, — невозмутимо отозвался Жорот, — У супруги такое же.

— Кто ж так расщедрился? — пробормотал Кецетин довольно громко, но на этот раз Жорот реплику игнорировал. — Да, пойдет. Но одного ожерелья мало.

— Больше ничего нет.

— Гм… Если я тебе предложу что‑нибудь, — в качестве аванса — начнешь сильно отбиваться?

— Смотря что. Кольца и браслеты исключены — мешаются в работе. Брошь с ожерельем будет смотреться аляповато. Что там еще бывает?

— Серьги. Тоже — нет?

— Ну, почему, — задумчиво сказал Жорот, — Пожалуй… Только не висячие, конечно.

— Само собой… — на коленях Кецетина появилась увесистая шкатулка. Порывшись в ней, он вытащил пару капелек с бриллиантами, кинул Жороту.

Тот, рассмотрев украшение, кивнул:

— Твои?

— Я их не доставал уже лет четыреста, так что вряд ли их идентифицируют. Наденешь сам?

— Да, — Жорот проверил на всякий случай серьги — магическая аура отсутствовала. Не то, чтобы он не доверял Кецетину, но предосторожность никогда не помешает. Маг никак не прокомментировал действия колдуна, лишь предупредил:

— Мужчины прокалывают одно ухо, можно в нескольких местах, но — одно.

— Существуют правила относительно того — левое или правое?

— Нет.

…Критически оглядев колдуна, Кецетин кивнул:

— Для начала неплохо. Но ты должен будешь пополнять свою коллекцию драгоценностей. Поверь мне, кольцо на руке — когда оно одно — не так мешает, как может показаться, а браслет и вовсе не чувствуется, если сделан мастером. Да и деньги держать лучше в драгоценностях…

— Мы, кажется, спешили?

— До чего ты не любишь поучений… — пробормотал Кецетин, поднимаясь.

Высокие, хорошо освещенные коридоры изобиловали картинами и скульптурами. Спохватившись, колдун повернулся к Кецетину:

— Схема дворца у тебя есть?

— Ишь чего захотел, — усмехнулся маг, — государственные тайны ему подавай…

— И много с меня толку будет, если я стану блуждать по коридорам?

— Шуток совсем не понимаешь? — Кецетин, тронув колдуна за руку, кинул ему картинку. Деловито пояснил. — Синим обозначенные кое‑какие из потайных ходов. Из комнаты, в которой ты будешь жить, ведут целых три — в разные части дворца.

Пока Жорот усваивал новую информацию, они пришли.

Маги оказались в классически обставленной столовой. За довольно большим — десятка на полтора человек — столом ели четверо — двое мужчин и две дамы. Завтрак был в самом разгаре.

В центре стола сидел молодой человек, в котором Жорот узнал короля. Логран выглядел ровно на свои двадцать один — короткие вьющиеся волосы, небольшая бородка. Неброский выдержанный костюм, непримечательное лицо — он производил впечатление уверенного середнячка. Жорот покачал про себя головой, подумав, что такой правитель хорош в стабильное время, но никак не на грани катастрофы…

Справа от Лограна расположилась молодая королева в светло‑зеленом свободном платье. Длинные волосы Селены были небрежно подколоты сзади, что очень ей шло. Несмотря на то, что королева была на шестом месяце, живот почти не выдавался. Правда, пятна пигментации, заметные сквозь макияж, и кое‑какие другие признаки вряд ли могли оставить в неведении даже самого неискушенного наблюдателя. Рядом с ней сидела Тина — единственная подруга‑соотечественница Селены и ееХранительница. Голубое шелковое платье и строгая прическа выделялись среди небрежных утренних туалетов остальных присутствующих. Тина была девушкой — чему колдун несколько удивился, так как до сих пор считал, что жизнь при дворе не способствует целомудренности — но на ее лице были видны те же признаки беременности, что и у Селены. В этом, собственно, и заключалась роль Хранительницы — она облегчала любые недомогания своей подопечной ровно наполовину, перетягивая часть на себя — в повседневной жизни. В обратную сторону связь не действовала. В критических же ситуациях Хранительница служила как бы дополнительным энергетическим резервом… Бывали случаи, когда Хранимые выживали за счет жизней Хранителей. Правда, обычно до этого все‑таки не доходило.

Четвертым участником застолья был виконт Бореан — друг Лограна еще со школьной скамьи, сопровождающий его во все тяжкие. Светловолосый молодой человек с подвижными чертами лица и оценивающим взглядом, одетый так же кричаще, как и Кецетин. «Похоже, у них один портной» — резюмировал Жорот. Но, в отличие от Кецетина, на Бореане не было украшений.

Ловелас и забияка, после свадьбы своего господина‑друга, когда Логран вынужден был хотя бы внешне остепениться, Бореан продолжал шокировать двор своими выходками. О последнем его «подвиге» рассказал вчера Келюс. Несколько дней назад дворец посетил Мердок — Глава Сообщества, со своей свитой. В честь важных гостей затеяли верховую охоту. Мердок не особенно любил подобное времяпровождение, но случай был особый — в окрестностях появилась стая волков, нападающая на стада, и охота была не столько развлечением, сколько необходимостью… Собственно, лишь самые знатные охотники ехали на лошадях, отдавая дань классической традиции — большая часть облавы использовала аэрокары. Но Мердоку и его свите лошади, конечно, достались… чем Бореан и воспользовался. Виконт удивил конюхов необычным трудолюбием, помогая оседлывать лошадей. В результате, все животные, предназначавшиеся Главе и его свите, получили колючки под седла.

Магистры — народ дисциплинированный, и вся компания уселась в седла с разницей в какие‑то секунды. Не были же сброшены на землю лишь Мердок и десяток человек из всего его окружения. Несколько минут в рядах Магистров творился полный бедлам, и только благодаря счастливому стечению обстоятельств обошлось без жертв — поломанные руки и ноги излечили тут же.

Позднее на судилище Бореан с невинным выражением лица оправдывался, что лишь хотел проверить господ Магистров на способность реагировать на внештатные ситуации… Намек был весьма прозрачен, и Мердок вынужден был приумерить обвинительский пыл. Дело в том, что целью нынешнего визита Главы было включение в охрану замка отряда Магистров, которые временно жили там, поддерживая сеть Кецетина в его отсутствие. Мердок мотивировал это необходимостью усиления защиты королевской семьи. Нет, он ни в коем случае не собирался подвергать сомнению искусство Кецетина, но объединенные силы всегда лучше, не так ли?

Бореан усмотрел в этом покушение на репутацию мага, с которым виконт был весьма дружен — тот частенько отводил от его головы угрозу очередного наказания.

Нужно заметить, что несколько раз — когда Бореан с Лограном влипали в действительно серьезные истории — маг не только вытаскивал их оттуда, но и придумывал провинившимся такое наказание, что оно надолго отбивало у молодых людей охоту выходить за разумные рамки. Но обычно Кецетин выполнял роль «громоотвода» и они отлично ладили… Как же не заступиться за друга!

Кроме того, как потом виконт признался Келюсу, его возмутило время, которое выбрал Мердок для визита — в отсутствие Кецетина! Король, конечно, отказался решать этот вопрос без мага, но сам факт…

Сидящие за столом были увлечены разговором и магов заметили не сразу. Жорот успел уловить избитый комплимент, отвешенный Бореаном Тине.

Первым увидел вошедших все тот же Бореан. Он с радостным воплем вскочил и заключил Кецетина в объятия. Логран — как опоздавший — обнял обоих сразу.

Жорот церемонно поцеловал королеве руку. Селена с улыбкой поздоровалась и спросила:

— Вы новый маг?

— Жорот, к услугам вашего величества.

— Ой, не надо так официально, ладно? Меня зовут Селена — хотя, наверное, Кецетин вас уже заочно со всем двором перезнакомил… — она кокетливо улыбнулась. — Он меня так этими именами и титулами мучил!..

— Согласись, мои уроки не оказались для тебя лишними, — отозвался маг.

Он высвободился наконец из объятий мужчин и с хозяйским видом организовывал за столом два дополнительных места.

— Все равно, ты бываешь редкостным занудой… Это — Тина, моя подруга.

— Очень приятно, — колдун поцеловал руку Хранительнице. К его удивлению, девушка покраснела. Выпрямившись, Жорот наткнулся на внимательный взгляд Лограна и оценивающий — Бореана. Состоялась церемония представления, впрочем, лишенная какого бы то ни было официоза.

Наконец все расселись за столом.

— Ты как всегда вовремя, — заметил король. — Специально под праздник подгадал?..

— Какой праздник? — тихо спросил Жорот у Тины.

— День Зимнего Перелома, — так же тихо ответила девушка.

— Зимнее солнцестояние? — уточнил колдун.

Графиня кивнула.

— Я старался не опоздать, — отозвался маг и в упор глянул на Лограна. — Надеюсь, Регьен позаботился о дополнительной охране?

Логран поморщился:

— Чтобы его мускулистые мальчики с непримечательными, и от этого жутко выделяющимися рожами, путались у всех под ногами? Смысл…

Кецетин нахмурился и раздельно произнес:

— А тебе не приходило в голову, что, совершись что‑нибудь сегодня, это будет воспринято как воля Богов? Хогард…

Король раздраженно перебил мага:

— Хогард из своего Горнолесья уже четвертый год как не показывается.

Кецетин резко положил столовые приборы. Лицо мага окаменело.

— Либо ты ни читаешь доклады Регьена, либо туп до невозможности! — Прорычал он. — Пять восстаний в провинциях за последние полгода! Два графства фактически отделились — причем оба граничат с Горнолесьем! Разведчики доносят, что на границах с Горнолесьем большие скопления варваров — судя по всему, Хогард собирается заключить с ними союз! Достаточно или продолжать?

Логран подался вперед:

— Он не рискнет идти в центр страны. Хотя бы потому, что знает — у него слишком мало сил даже против моей армии. Не говоря о Росхе и Кераде, которые придут на помощь — мне, а не ему!

Король почти кричал. Похоже, что подобные споры случались здесь часто, — присутствующие никак не реагировали. Бореан играл со столовым ножом, на личике Селены отразилась скука, Тина ковырялась в тарелке, делая вид, что ее ничего, кроме еды, не интересует.

— Пара убийц и…

— Какие там убийцы! — пренебрежительно махнул рукой король. — Сколько их было с моей коронации — трое? Четверо? Вряд ли кто рискнет снова полезть в твою сеть.

Кецетин мрачно покачал головой:

— Я не всесилен…

Логран недовольно нахмурился.

— Ты опять о Черном! Я думал, что заполучив помощника, ты успокоишься.

— Конечно, станет полегче. Но успокаиваться рано.

— Что, скоро потребуется еще один? — в голосе Лограна послышалась насмешка.

Кецетин резко покачал головой:

— Ни в коем случае! По крайней мере, до рождения твоих пра‑пра‑правнуков никого из колдунов вовлекать — нельзя.

Король с недовольным видом пожал плечами — похоже, он не был против увеличения числа магов в его свите:

— А я думал — чем больше — тем лучше!

Кецетин мрачно усмехнулся:

— Как ты мог заметить во время моего отсутствия, это далеко не так. Впрочем, можно заменить меня Сообществом — вот у них, действительно, работает именно этот принцип.

— Не болтай чуши, — буркнул Логран. — Кстати, Мердок скоро заявится за ответом, — на лице короля появилось озорное выражение. — Как будем «посылать» — грубо или вежливо?

— Очень вежливо, — предельно серьезно отозвался Кецетин. — А еще лучше, я сам с ним поговорю.

Логран кивнул и принялся за десерт. В это время в гостиную зашел Келюс. Король, увидев своего Первого советника, настолько выразительно сник, что Жорот с трудом сдержал усмешку.

— Ваше величество, — советник со строгим выражением лица приблизился к сидящим. — Вы не забыли о делах?

Логран поднялся, пробормотав:

— Не дом, а проходной двор! Поесть нормально не дают… Кецетин, пошли.

Но маг и не собирался вставать.

— Мне надо ввести Жорота в курс дела.

— Это долго?

— К приему постараюсь освободиться.

Король помрачнел еще больше. Селена одарила Келюса очаровательной улыбкой:

— Может, отложим на сегодня дела? Как‑никак праздник…

Келюс ответил со светским поклоном:

— Сожалею, Ваше величество, но обязанности — прежде всего. Кстати, леди Зерина упоминала, что вы…

Селена пренебрежительно махнула рукой:

— Леди Зерина почему‑то вообразила, что я буду впрягаться в секретарскую работу в этих дурацких благотворительных организациях, — она демонстративно зевнула. — Нет, Келюс. Учитывать старые одеяла и распределять их «по справедливости» — не моя стезя.

Кецетин рассмеялся, Бореан тоже ухмылялся, но беззвучно. Келюс, укоризненно взглянув на мага, вышел, уведя с собой Лограна.

Селена, грациозно выпорхнув из‑за стола (несмотря на беременность, она двигалась очень изящно), бесцеремонно схватила Кецетина за руку:

— Пойдем ко мне — я оставила наш сценарий недоигранным, помнишь?

— С удовольствием, — кивнул маг. — Только, Селена, одна просьба — сегодня не отвлекай, пожалуйста, Жорота.

— Пожалуйста‑пожалуйста! — на личике юной королевы было написано, что колдун интересует ее в последнюю очередь. — Идем же!

Тина скользнула следом, стараясь держаться как можно незаметней. Но Жорот непринужденно предложил девушке руку, рассудив, что коль Селена завладела Кецетином, они с Тиной, идущие порознь, будут выглядеть по‑идиотски. Юная графиня вложила свою ладонь в руку колдуна и покорно позволила вести себя.

Внезапно Кецетин, идущий впереди с Селеной, остановился и повернулся к Жороту:

— Твоя квартира, — он кивнул на одну из дверей, — Следующая дверь ведет в апартаменты королевы.

Селена изумленно раскрыла глаза:

— Ты собрался поселить Жорота в этой каморке? Там же всего две крошечные комнаты!

— Ему хватит, — усмехнулся Кецетин с подковыркой.

Колдун невозмутимо кивнул:

— Думаю, да.

— Вы хотя бы взгляните! — настаивала королева.

— Если уж ты разрешила игнорировать свой титул, то, пожалуйста, называй меня на «ты», — отозвался Жорот. Он прошелся по предлагаемым ему апартаментам и, вернулся в коридор. — Вполне, — пожал он плечами.

Комнаты действительно были небольшими, но не настолько, чтобы это составило проблему. В остальном они были вполне уютны. В спальне был даже камин, несмотря на централизованное отопление помещений. Видимо, строители пытались, насколько это возможно, создавать ощущение старины… Об этом же говорили гобелены, висящие на стенах, полы из настоящего, древесного паркета и резная мебель. Скажем, кровать в спальне поражала своими размерами и основательностью — один полог из тяжелого бархата чего стоил! Колдун подумал с усмешкой, что до свечей и факелов, к счастью, не опустились — в каждой комнате плавали, неактивированные, правда, сейчас люминесцентные шары.

Селена, состроив гримаску, приказала:

— Тина, пожалуйста, пришли служанок, чтоб они убрали и распаковали багаж.

Жорот торопливо возразил:

— Благодарю, я сам.

Кецетин хмыкнул:

— И правильно. А то эти пустышки‑балаболки так наведут порядок, что потом ничего не найдешь…

Королева величественно пожала плечами, показывая, что не понимает, как можно обходиться без прислуги.

В апартаментах Селены разместилось бы, наверное, дюжина «каморок», подобных квартире Жорота. Как только они вошли, Тина мягко высвободила ладонь и, присев в реверансе, скользнула в одну из боковых дверей. Впрочем, почти тут же появилась с двумя служанками, которые, перешептываясь и бросая на колдуна любопытные взгляды, исчезли за дверью.

Селена села за подобие игрового терминала. Отличие состояло лишь в том, что изображение выводилось не на экран, а в объемный куб, расположенный в одном из углов. Второй терминал располагался напротив первого и, похоже, ждал Кецетина. Но, прежде чем сесть, маг невзначай задел Жорота локтем и послал картинку‑схему сети — после многочисленных Контактов даже столь значительный объем информации можно было передать мимолетным прикосновением. Скорей всего, «картинка» была далеко не полна, но колдуну хватило. Сев на подушку в одном из углов, Жорот замер, прислонившись к стене и полуприкрыв глаза. Для начала он наложил схему сети на план дворца. Затем быстренько разделил линии на «стационарные» и «индивидуальные». Часть последних была окрашена в зеленоватые цвета — Кецетин обозначил ему для удобства личную защитную сеть Селены. Решив, что разобрался достаточно, Жорот бросил искоса взгляд на мага. Тот, не отрываясь от игры, чуть кивнул. Колдун, пожав про себя плечами, принялся замыкать сеть королевы на себя, тщательно обходя при этом связи с Хранительницей.

Когда Жорот закончил, то увидел, что объемный куб потух, Кецетин с Селеной о чем‑то болтают и смеются возле большого стрельчатого окна. Судя по солнцу, время уже перевалило за полдень. Почувствовав прикосновение, колдун вздрогнул и повернул голову — Тина подвинула к нему низкую скамеечку с сервированным подносом.

— Благодарю, — воды, к сожалению, на подносе не было. Жорот, решив не заострять на этом внимания, налил в высокий прозрачный бокал зеленовато‑желтого сока из кувшина и выпил залпом. Не успев поставить бокал на место, увидел присевшего рядом Кецетина.

— Тина, прогуляйся‑ка, — проводив девушку глазами, маг внимательно проверил контакт и кивнул:

— Пробуй, — не опуская, однако, контроля.

Жорот послал первый импульс. Сеть работала.

— Хорошо, — Кецетин, расслабившись, усмехнулся. Однако свои связи, питающие сеть королевы, маг не убрал. — Ты справился. Молодец.

Жорот вновь потянулся за соком, но Кецетин перехватил его руку:

— Нет уж. Сначала поешь. Обед ты уже пропустил, а до ужина еще ой как далеко. Меньше чем через час начинается праздник, официальная часть, то‑се.

— Да, провозился я порядком, — накладывая себе еду, Жорот с удивлением отметил, что руки дрожат.

Сеть, которую он замкнул на себе, была небольшой, но сделана она была совсем на иных принципах, чем сети, которые делал Жорот, и приноровиться стоило немалых трудов.

— Не то слово… — вздохнул Кецетин, — Я уж было решил, что у тебя вообще ни черта не выйдет…

Услышав странные нотки в голосе мага, Жорот поднял глаза:

— Что‑то не так?

— Сколько у тебя Источников?

— Ты о Пантеоне? Двое.

— Вместе с Посвятителем?

Жорот кивнул, уничтожая содержимое своей тарелки.

Кецетин опять вздохнул:

— Итого — один. Знаешь, я встречал подобных извращенцев, конечно, но так редко…

Прожевав, колдун поинтересовался:

— Ты о чем, извини?

— Как ты вообще добрался до четвертого уровня с одним Источником?

— С двумя.

— С одним, мальчик мой, с одним… Посвятитель не считается Источником.

Жорот пожал плечами:

— Не знаю, как насчет Источников, но Пантеон считают вместе с Посвятителем.

— То есть двое — последнее слово маг выделил, — для четвертого уровня — это нормально?

Колдун отставил опустевшую тарелку:

— Мне хватает.

Кецетин резко подался вперед:

— Нет, не хватает. И сегодняшний день — тому подтверждение. Ты вытворял чудеса изворотливости, но предел допусков был нарушен, по меньшей мере, дюжину раз!

— Дважды, — возразил колдун.

У Кецетина отвисла челюсть и он ласково поинтересовался:

— И какой же, по‑твоему, предел?

— Седьмая вектора силы.

Маг выругался. И зло бросил:

— Мне крайне приятно ознакомиться с современными допусками! Или это твоя личная шкала?

Жорот пожал плечами:

— Я справился?

— Сегодня. Завтра ты сорвешься — почти наверняка!

— Ты не кричи, пожалуйста, а просто скажи, что от меня хочешь, — невозмутимо предложил колдун.

Кецетин фыркнул, но тон сбавил:

— Умный, да? Тогда зачем задаешь идиотские вопросы?

— А у нас есть время для Проверки? В прошлый раз я отходил несколько месяцев.

— А у нас есть другой выход? — передразнил его Кецетин и тихо добавил, — Ты, главное, выйди, а оклематься я тебе помогу.

— Что ж, — Жорот встав, потянулся, — Я понял, почему ты не аннулировал свои связи. Когда?

— Сразу после праздника.

Громадный переполненный зал был освещен плавающими разноцветными шарами. Жорот с интересом вгляделся в шары — принцип поддержания их в стабильном состоянии был весьма любопытен… Толчок в бок заставил его отвлечься.

— О чем мечтаешь? Нам туда.

В противоположном конце зала возвышался подиум с тронами, но до него еще надо было добраться, пробираясь между многочисленными гостями. Рискованно одетые дамы и расфуфыренные мужчины иногда сторонились, давая дорогу, иногда просто игнорировали Кецетина со спутником, иногда здоровались, а четыре или пять раз Кецетин останавливался, чтобы перекинуться парой слов с гостями. Одновременно маг продолжал рассказывать Жороту:

— Ты не представляешь, сколько мне стоил новый костюм! Но это, увы, необходимость — вся моя одежда уже полгода как вышла из моды; я выглядел бы, как нищий! А еще полуторачасовой сеанс связи — ведь я вынужден был делать заказ в полете — иначе не успели бы сшить… Спору нет, Кола, конечно, неплохой портной, но в костюме должен присутствовать индивидуальный шарм, а пока объяснишь, в чем именно должна быть изюминка…

Колдун кивал с серьезным видом, прекрасно понимая, что ему отводится роль статиста, а основной слушатель — толпа, через которую они сейчас пробирались. Про себя Жорот отметил свойство Кецетина отдаваться целиком и полностью сиюминутному занятию — был ли это Контакт, или разбор какой‑нибудь идиомы, или рассуждения о моде.

Вдруг Жорот увидел среди толпы грациозное существо. Оно настолько не вписывалось в атмосферу этого места, что колдун машинально подключил магическую проверку на личину — не шутка ли это? — затем одними губами спросил у спутника:

— Он… — существо приближалось и Жорот поправился, — Она тут откуда?

— Ну, как тебе сказать… — в тоне мага явственно послышались мурлыкающие нотки.

Жорот бросил быстрый взгляд на Кецетина, уже готовый к чему угодно, вплоть до превращения — слишком странным показался ему голос. Но маг лишь щурился, с хищно‑ласковым выражением глядя на приближающуюся… даму.

К ним подходила представительница расы кошанов. Чуть ниже Кецетина — рост рас кошанов и людей был идентичен — кошана двигалась с опасной грацией, свойственной ее народу.

В отличие от остальных крупных кошачьих, расцветка и длина шерсти кошанов были весьма разнообразны — в этом они походили, скорее, на своих мелких дальних родственников. Тело этой кошаны было покрыто длинной серой шерстью с металлическим отливом. Одежда, как и у всех кошанов, отсутствовала, фигуру опоясывало несколько ремней, на которых болталось оружие. Пальцы — раздельные, с противостоящим большим — были все же менее подвижны, чем человеческие, зато снабжены естественным оружием — выдвижными когтями, похожими на крючки. Многие кошаны делали себе особый боевой «маникюр», и попадать им «под горячий коготь» было рискованно.

Громадные ярко‑желтые глаза с вертикальными узкими зрачками скользнули по Кецетину и остановились на Жороте. Затем она вновь взглянула на мага.

— С удачей тебя… — мурлыкающий голос кошаны, как и весь ее внешний вид, создавал впечатление крайней опасности.

— Спасибо, Саура, — отозвался Кецетин. — Знакомьтесь. Колдун представился с легким поклоном, не делая попытки однако, дотронуться до кошаны — в обычаях ее расы существовали строгие разграничения по ступеням общения. Любое прикосновение при первоначальном знакомстве расценивалось как оскорбление и могло сделать кошана твоим вечным врагом. В случае продолжительного знакомства или зарождения дружеских отношений допускались кратковременные физические контакты — скажем, к ним кошаны относили рукопожатия. И лишь очень близкие друзья или любовники могли позволить…

Брови колдуна поползли вверх. Объятия Сауры и Кецетина, хоть и непродолжительные — что, вероятно, диктовалось многолюдностью окружения — не оставляли простора для толкования характера их отношений.

Его изумление было вызвано не запретом на межрасовые отношения — таковые в Клане вообще отсутствовали. Но даже при полной вседозволенности формировались негласные правила, обусловленные экспансивностью существ различных рас. Несмотря на внешнее сходство кошанов и людей, их пары были крайне редки и всегда строго ориентированы. То есть, некоторые женщины предпочитали партнеров‑кошанов, но, на памяти Жорота, ни одну кошану мужчина больше, чем на ночь, заинтересовать не мог.

«Неординарной силы парень, — резюмировал про себя колдун, отметив, что Саура присоединилась к их маленькой компании, — Жаль, что натурал».

На тронном возвышении стояло не два трона, как Жорот ожидал, а три. Центральный предназначался для Лограна, правый — для его супруги. На левом же расположилась королева‑мать.

Вокруг тронов толпились приближенные — кто сидел на ступеньках, кто стоял рядом. Если взять в целом, компания получалась внушительная, но распределение по группам было неравномерным.

К окружению короля относилось трое мужчин. С двумя Жорот уже был знаком лично — Келюс, выглядящий весьма внушительно в шитом серебром темно‑зеленом одеянии, и виконт Бореан в ярко‑кричащем наряде. Последний оглядывался в лучших охотничьих традициях, похоже, намечая очередную жертву среди многочисленных дам.

Третьего — графа Сеннера, — колдун видел впервые. Граф откровенно скучал, что было весьма естественно — этот бледный, рассеянный юноша не интересовался ничем, кроме королевской библиотеки и собственной лаборатории. Тем не менее, Логран покровительствовал Сеннеру еще с детства, защищая его от нападок ровесников, а тот помогал кронпринцу довольно успешно продвигаться из класса в класс, а позже — и с курса на курс. После окончания университета эта странная дружба не прервалась. Логран, еще будучи наследником, выхлопотал для Сеннера место главного библиотекаря, а после своего вступления на трон, создал — специально для него — должность научного консультанта. Сеннер был обязан присутствовать на большей части устраиваемых приемов, обычно в качестве «мебели», но его кажущееся безделье с лихвой окупалось, когда в советах графа действительно возникала необходимость.

Надо сказать, что Сеннер имел феноменальную память и всеядные интересы. В результате уже к двадцати одному году его признали ходячей энциклопедией, и даже Кецетин временами обращался к нему за информацией — это было проще и быстрее, чем лазить по банкам данных, а результат был не хуже.

Свита молодой Королевы была самой скромной — возле ее трона сидела лишь Тина. Селена приехала из Керада около года назад и местными подругами обзаводиться не спешила. Девушки перешептывались и тихо смеялись, прикрывшись веерами.

Самая многочисленная свита окружала Лотту — Королеву‑мать — две придворные дамы и четыре кавалера, из которых только один был штатским — остальные щеголяли в мундирах разных воинских частей и званий. Правда, Кецетин не придавал окружению Королевы‑матери большого значения, в результате Жорот узнал лишь дам — Первую Фрейлину баронессу Гериссу и Доверенную Фрейлину Рулану, и одного из кавалеров — гвардейского полковника Торока — нынешнего любовника Лотты.

Несмотря на уверения Кецетина, что в современной политике Королева‑мать играет очень незначительную роль, Жорот разглядывал ее с интересом. Женщина в расцвете лет, — всего‑то тридцать семь — властная, держащаяся весьма надменно. Ее отец и сейчас правил Росхом — соседним Королевством, а родной брат — старший, между прочим — до сих пор ходил в кронпринцах. В то время как Лотта уже успела побывать властвующей Королевой, а сейчас носила титул вдовы…

Логран представил нового мага своей матери по всем правилам дворцового этикета. Лотта, в ответ на неловкий (сказывалось отсутствие опыта) поклон колдуна небрежно кивнула и тут же отвернулась, беседуя с Тороком.

Кецетин устроился на ступеньках рядом с троном Лограна и сразу принялся что‑то тихо говорить королю. Жорот молча выбрал место рядом с троном Селены. Саура встала справа от помоста — колдун не понял, к чьей свите она принадлежала, а спросить не посчитал нужным.

С улицы послышался пронзительный звук рожков. Логран с королевами и свитой вышли на балкон — достаточно вместительный, чтобы присутствующие расположились с удобствами. Ниже королевской лоджии вилась широкая навесная площадка — на нее высыпали придворные из зала.

Огромная площадь перед дворцом была забита народом, за исключением помоста в центре и длинной дорожки, уходящей вглубь городских улиц, вдоль которой стояли солдаты, сдерживая толпу. Гул голосов, воспринимаемый внутри дворца как шумовой фон, тут почти оглушал. Впрочем, после того, как на помост вышел Магистр, шум стал потихоньку стихать.

Жорот внимательно наблюдал за манипуляциями Верховного Магистра. Все, что с такой важностью демонстрировал сейчас этот человек, с магической точки зрения было пустышкой, игрой на зрителя. И все‑таки… На площади что‑то происходило. Магические потоки вились, образовывая линии и сплетения заклинаний. Впечатление было, что источником является Верховный Магистр… Но сила заклинаний в несколько раз превосходила возможности Жорота, что для «белого» было невероятно.

Колдун быстро взглянул на Кецетина. Маг оглядывался с озабоченным выражением. И все больше мрачнел.

Жорот на всякий случай пустил дополнительную энергию в сеть Селены. Кецетин, ощутивший это, мельком глянул на колдуна и кивнул. Вдруг маг наклонился к Лограну и стал ему что‑то говорить. Король удивленно повернулся к Кецетину. Между ними завязался тихий разговор, даже, спор. Жорот, продолжающий следить за происходящим на площади, чувствовал все возрастающее беспокойство. Он наклонился к Селене, не осознавая, что копирует Кецетина, и тихо сказал:

— Ваше величество, давайте уйдем.

Реакция Селены была копией реакции Лограна. Королева с удивленным выражением лица хотела что‑то сказать. Жорот, продолжающий следить за магическими потоками, вдруг понял, что опоздал. Он резко схватил Тину за предплечье, подтянул поближе к Селене и накрыл себя и девушек защитой.

Удар, направленный на королевскую ложу, был ужасен. Тина, возмущенно пытающаяся освободиться от хватки Жорота, застыла с побелевшим лицом. Селена непроизвольно вцепилась в подругу.

Кецетин тоже укрыл Лограна со свитой — Бореаном, Сеннером и Саурой. Но на королеву‑мать и ее свиту он защиту распространить не смог… или не посчитал нужным.

Фрейлины королевы‑матери умерли, даже не успев осознать это. Голова Гериссы была расплющена — скорей всего, она попала под удар, отраженный одной из защит. Рулана с виду была почти невредима — только из носа и ушей текли струйки крови. Но неестественная поза женщины и ее неподвижность говорили сами за себя. Мужчины сопротивлялись дольше. Из четверых удар пережило трое, причем Торок прикрыл собой королеву.

Этот, казалось бы, бесполезный жест спас Лотте жизнь. Королева‑мать отделалась кровотечением из носа… Пока. Лотта вскочила, намереваясь броситься к двери, и не удержалась на ногах. Торок еще раз закрыл ее собой — после второго удара в живых не осталось никого, кроме Лотты.

Логран с диким воплем рвался к матери. Кецетин с трудом удерживал молодого короля в пределах защиты. Возможно, маг и попытался бы спасти Лотту, не будь он вынужден сдерживать Лограна.

Король, крича что‑то, ударом отшвырнул мага и вновь кинулся на матери помощь. Саура, двигаясь с завидной ловкостью, скрутила Лограна в каком‑то бойцовском захвате. С заломленными за спину руками король не мог двинуться и на шаг в сторону от кошаны. Несмотря на это, он продолжал вырываться — словно обезумев. Бореан кинулся на помощь Сауре, Сеннер помог подняться Кецетину, который, оглушенный, мотал головой, пытаясь прийти в себя. Жорот ехидно отметил, что Кецетин оказался не умнее его — защиты от физических ударов маг явно не практиковал. К счастью, Кецетин успел закрепить магический щит до удара и состояние мага не повлияло на устойчивость заклинания.

Лотта пошевелилась и приподнялась, опираясь на руку. Жорот, наконец завершив формирование защиты, оставил восемьдесят процентов ее над женщинами, и, сделав всего‑то четыре шага — сейчас смертельно опасные — помог королеве подняться, одновременно прикрывая ее. Защита смягчила очередной удар — Жорот ощутил во рту кровавый привкус, но этим и отделался. Лотта же потеряла сознание — чаша ее выносливости переполнилась. Колдуну пришлось нести Лотту под защиту на руках.

С момента первого магического удара не прошло и тридцати секунд. Последний, четвертый удар, и наступило затишье… И вдруг ко дворцу подалась возмущенная толпа. Отраженные удары резонировали на нее со стороны королевского балкона. Даже ослабленные, удары стоили жизни или серьезных повреждений людям, оказавшимся в пределах их воздействия. И толпа жаждала мести, не разбирая, кто виноват в случившемся.

В сторону балконов полетели камни, какие‑то мелкие вещи. Они отскакивали от защиты, но выжившим придворным, находящимся на нижнем балконе, доставалось сильно. Самые горячие из толпы полезли на стены по лепным украшениям. Королевская охрана достаточно быстро их сбросила.

— Заводи женщин, — крикнул Кецетин.

Жорот подчинился. Тина поддерживала побледневшую Селену, Жорот нес Лотту. Очутившись в пустынном зале, Жорот хотел было направиться к дальней двери, через которую они вошли, но Тина, схватив колдуна за рукав, быстро сказала:

— Нет, туда!

Слева от тронов за ширмой оказалась дверь в комнаты короля. На плане, который дал Кецетин, она была, но Жорот в спешке просто не вызвал его в памяти.

Они оказались в небольшой проходной комнате, предназначенной для отдыха пажей. Из комнаты вели две двери — одна в покои короля, другая в общий коридор. Жорот остановился в нерешительности, не зная, куда направиться. В это время к ним присоединилась группа Кецетина.

— Мама жива? — быстро спросил Логран.

— Да, — отрывисто отозвался Жорот.

— Бореан, помоги ему, — приказал Кецетин.

Внезапно Лотта открыла глаза. Жорот тут же опустил ее в одно из кресел и, чуть поклонившись, отошел.

Королева‑мать в упор взглянула на Кецетина и хрипло сказала:

— Тебе почти повезло… Но не до конца.

Жорот растерялся. Он не мог предположить, что внутридворцовые междоусобицы пробрались так высоко. Разумные же люди, неужели нельзя договориться…

— Ты не права, — устало отозвался Кецетин, — Я сделал все, что мог.

Королева лишь презрительно фыркнула. Она неожиданно встала, опираясь о спинку кресла. Для женщины, только что смотревшей в лицо смерти, Лотта держалась с редкостным самообладанием. Но при всем этом передвигаться самостоятельно была не в состоянии и прекрасно это понимала.

Логран, подойдя к матери вплотную, нежно обнял ее и что‑то прошептал Лотте на ухо. После обмена тихими фразами, Логран посмотрел на жену:

— Селена, ты не отпустишь Жорота с мамой? Думаю, сегодня ты вряд ли захочешь находиться в одиночестве, и Кецетин присмотрит за нами обоими.

— Конечно! — юная королева неприкрыто обрадовалась. Колдун недовольно прищурился — похоже, он попал в самую гущу дворцовых интриг. К тому же он не понимал, почему Лотта выбрала сопровождающим его, а не Сауру. Но не подчиниться прямому приказу не мог. Быстрый взгляд на Кецетина заставил Жорота возмутиться (про себя, правда) — маг явно наслаждался ситуацией. Впрочем, миг спустя колдун пожал плечами: если ребята хотят развлекаться, они свое получат. И самое разумное сейчас — принять как должное существующие правила игры… И корректировать их, согласно своим интересам и желаниям.

Вместо того, чтобы проводить Лотту к выходу, колдун решительно подхватил королеву‑мать на руки. Она была ошеломлена, но чувство собственного достоинства не позволило ей устроить скандал. В коридоре Жорот коротко объяснил:

— Вам сейчас лучше не напрягаться. Хотя бы несколько часов. Мне знакомы подобные магические удары…

— А вам лучше в другой раз предупреждать… — Увидев, куда они свернули, Лотта властно приказала: — Не к лекарю, а ко мне.

Мужчина приподнял брови, но спорить не стал.

Они оказались в гостиной. Колдун опустил королеву на диван и громко спросил:

— Тут есть кто‑нибудь?

В наступившей тишине королева спокойно отозвалась:

— Думаю, дамам сейчас не до меня.

Жорот, вспомнив, что творилось на нижнем балконе, пробормотал:

— Да, действительно…

Окинув внимательным взглядом Лотту, колдун сказал:

— Извините. Тут есть что‑нибудь для разогрева воды?

— Вон в том углу за ширмой — чайник.

— Хорошо, — отодвинув ширму, Жорот обнаружил не только чайник, но и все соответствующие принадлежности. Несколько минут спустя он поставил на столик рядом с диваном королевы поднос, сервированный для чаепития.

— А вы? — удивилась Лотта, увидев на подносе одну чашку.

— А… Извините, — колдун взял вторую чашку, отлил в нее немного горячего напитка и проглотил залпом. Чуть улыбнувшись, отставил посуду.

Взгляд Лотты выразил досаду:

— Я не имела ввиду, что вы собираетесь меня травить. Просто хотела, чтобы вы составили мне компанию.

— Прошу прощения, я вас не так понял. Чуть позже. Вы разрешите мне ненадолго отлучиться?

— Пожалуйста, — оставаться одной женщине явно не хотелось.

— Я ненадолго, — повторил колдун. — Возможно, мне все же удастся отыскать кого‑нибудь из вашей свиты.

Лотта кивнула, впрочем, с весьма скептическим выражением лица.

Жорот спустился в комнаты королевского лекаря. Коридоры были пустынны, и если бы не план, колдун блуждал бы довольно долго.

В апартаментах лекаря, довольно просторных, яблоку негде было упасть. Впечатление было, что тут собрался почти весь придворный штат в полном составе — начиная от министерского кабинета и заканчивая пажами и горничными.

Жорот пробрался между стонущих и жалующихся людей поближе к целителю. Высокий худой старик с седыми редкими волосами перевязывал одного из гвардейцев — тот заработал колотую рану в ногу и теперь стоически скрипел зубами.

— Королеве‑матери нужно что‑нибудь общеукрепляющее и успокаивающее.

Лекарь, продолжая заниматься своим делом, пробурчал:

— Что, у нас объявился новый врач‑диагностик?

— Я не собираюсь отбивать у вас хлеб, — улыбнулся колдун, — Но ее величество пострадала от мощного заклинания, и я знаю, как лучше убрать последствия.

Лекарь, наконец закончив перевязку, поднял голову и мрачно буркнул:

— До тех пор, пока я сам не осмотрю Лотту, никаких лекарств вы не получите.

— Тогда, будьте добры, займитесь этим побыстрей… Она у себя в покоях и перемещаться ей нежелательно. Тут есть кто‑нибудь из ее служанок, которые пострадали не очень сильно?

Лекарь осмотрелся.

— Возле окна две ее придворные дамы, но толку от них не будет, — деловито сообщил старик. — А у Горти сломана рука, да еще болевой шок, поэтому не знаю даже, что вам посоветовать.

— Где эта Горти? И кто она?

— Горти — личная служанка королевы. Видите, слева полноватая женщина на кушетке?

— Хорошо, — Жорот решительно направился в указанном направлении.

— Что вы собираетесь делать? — лекарь, вытирая руки полотенцем, на котором виднелись следы крови, нахмурился и последовал за колдуном. — Я не позволю применять всякие колдовские шарлатанские методы на моих пациентах…

Жорот, не обращая на старика внимания, опустился на корточки около бледной женщины. На ее левой руке была сооружена шина из дощечек и бинтов. Женщина либо дремала, либо находилась в забытьи.

Жорот осторожно дотронулся до ее здоровой руки и послал заклинание.

…Когда он поднялся, лицо пострадавшей стало гораздо менее бледным, но в себя она не пришла. Колдун повернулся к лекарю, который молча наблюдал за ним:

— С рукой у нее все в порядке. Приведите ее в чувство… И пришлите, пожалуйста, к Лотте.

Он собирался уходить, но лекарь остановил его. Старик ощупал чуткими пальцами руку женщины и внимательно глянул на Жорота.

— Вон там лежат два гвардейца. Они безнадежны. Может быть, вы попробуете…

Колдун вздохнул — реакция лекаря была естественной для человека, увидевшего мгновенное исцеление. И покачал головой:

— Я не врач… Не профессионал. Мои познания в магической медицине предназначены исключительно для самолечения. Горти — первая, на кого я рискнул воздействовать. Да и то потому, что перелом — простейшая вещь, без кровоизлияний, заражений…

— Вы можете попробовать.

— Вы сами сказали, что они безнадежны. Для лечения повреждений такого уровня нужен настоящий целитель.

— Хотя бы взгляните, — настаивал старик.

Жорот пожал плечами, — ему было проще согласиться, чем спорить:

— Пожалуйста.

В углу на двух матрацах действительно лежали двое солдат. У того, что постарше, была перевязана грудь — на бинтах расплывалось кровавое пятно. Второй, почти мальчик, с забинтованной головой и закрытой марлевым тампоном раной на боку.

Вдруг лекарь нагнулся над старшим, положил пальцы ему на шею. Вздохнув, поднял глаза:

— Этому уже никто не поможет. Посмотрите хотя бы мальчика. Старик подозвал двух лакеев, исполняющих обязанности санитаров, и приказал им унести тело. Жорот присел на корточки возле мальчика — он был без сознания. Осторожно дотронувшись до его груди, колдун «просканировал» раны.

— Сотрясение мозга и ножевая рана, — констатировал колдун. — Вероятно внутреннее кровотечение. Он не выживет.

Старик напряженно взглянул на Жорота:

— Вы даже не попробуете спасти его? Вы за полминуты залечили перелом! Закройте те раны, что сможете и…

Тот мрачно усмехнулся:

— Чтобы меня обвинили в его смерти?

— Попытайтесь — хотя бы из сострадания. Дайте ему шанс.

Жорот покачал головой и выпрямился:

— Извините. Когда вы сможете заняться Лоттой?

Лекарь помрачнел. Но, уяснив, что с колдуном спорить бесполезно, перевел разговор на свои обязанности:

— Я сначала приведу в чувство Горти.

Колдун, кивнув, поторопился вернуться в покои королевы. Лотта, к моменту появления Жорота, перебралась вместе с подносом на другой диван, расположенный напротив стереоэкрана во всю стену — включенного. Обернувшись на шаги, женщина кивком указала на свободную часть дивана.

— Горти и лекарь подойдут, как только смогут, — сообщил колдун.

— Спасибо… С Горти все в порядке?

— Почти.

— Что значит «почти»?

— Нервный шок. Думаю, частично болевой — вряд ли кто из находящихся на нижнем балконе остался невредимым… Но ничего серьезного. Вы голодны? С полуфабрикатами я справлюсь.

— Потерплю. Но если вы хотите есть — все в вашем распоряжении.

Колдун молча покачал головой.

Лотта вдруг сделала звук стерео громче. Комментатор — симпатичная женщина — говорила:

— …погибших на Дворцовой площади. По последним данным, в больницы обратилось около полутора сотен человек с повреждениями различной тяжести. Кто же виноват в трагедии?..

Вдруг дверь распахнулась, с громким стуком ударившись о стену.

Жорот вскочил, машинально прикрыл Лотту защитой и только потом разглядел, что опасности никакой нет. В комнату ворвалась полная пожилая женщина с безумными покрасневшими глазами, распухшим носом, которая, плюхнувшись на колени, заревела‑запричитала в голос:

— Госпожа, явите милость свою! Один у меня сынок остался!

Женщина на коленях подползла к дивану королевы. Лотта, села, что было почти на пределе возможностей, и попыталась ее успокоить.

Из воплей толстухи колдун наконец уяснил, что она просит королеву, чтобы Жороту приказали вылечить ее сына. Колдун чертыхнулся про себя, решив, что он припомнит это старикашке‑лекарю. Королева, тем временем, разобралась, что к чему, и властно сказала:

— Я все поняла. А теперь выйди, Верта!

Толстуха, продолжая завывать, и напоследок облобызав руки своей покровительнице, прикрыла за собой двери.

Лотта взглянула на Жорота. Колдун невозмутимо выдержал ее взгляд, с интересом ожидая, что она будет делать.

— Вы мне солгали. Что в действительности было с Горти?

— Ничего особенного, — пожал плечами колдун, — обычный перелом. И я вам не лгал — о ситуации на момент, когда мы разговаривали.

Глаза Лотты полыхнули огнем. Но королева сдержалась.

— Вы действительно можете помочь сыну Верты?

— Нет.

Королева скривила губы:

— А если я прикажу?

— Вы не спасете мальчика, а мне испортите репутацию. Не стоит усугублять ошибку вашего лекаря… Как не стоило давать этой женщине неоправданную надежду. Я не целитель, поймите, пожалуйста! В случае Горти я просто ускорил время. То есть для ее костей прошло два или три месяца.

— А мальчику ускорение не поможет?

— Слишком серьезные раны.

За дверью послышались приглушенные всхлипывания — Верта подслушивала. Жорот, приподняв брови, кивнул в сторону двери. Королева, вздохнув, позвала женщину.

Та появилась, утирая рукавом лицо, с поникшими плечами, абсолютно раздавленная.

— Ты сама все слышала.

Верта, не в состоянии сдержать рванувшихся рыданий, бросилась вон. В дверях она столкнулась с Горти и лекарем. Старик проводил женщину взглядом.

Колдун приблизился к лекарю и тихо сказал:

— Я не понимаю, зачем вы это сделали. На глупца вы не похожи…

Старик резко отозвался, почти крича:

— Вам не знакомо милосердие! Вы отказались помочь раненому, я надеялся, что хотя бы материнское горе смягчит вас… Я ошибся.

— Что ж, я тоже ошибся. Вы — глупец… Причем не самой приятной разновидности.

Старик побагровел. Хотел что‑то сказать, но, сдержавшись, направился к Лотте.

Колдун, опередив его на полшага, склонился перед королевой:

— Прошу прощения, ваше величество. Я вам еще нужен?

Она задумчиво кивнула.

Лотта, поддерживаемая лекарем и Горти, вышла из комнаты.

… Жорот переключал каналы, останавливаясь на новостях. В передачах повторялась одна и та же мысль, либо весьманедвусмысленно, либо прозрачными намеками — в трагедии обвиняли королевскую семью.

Во многих новостях показывали куски из речи Лограна, в которой король выражал соболезнование жертвам трагедии и обещал направить все силы для расследования инцидента. Колдун решил, что целиком речь транслировали — скорее всего в прямом эфире — пока он был в лазарете. Он так увлекся стерео, что очнулся, лишь почувствовав прикосновение. Оглядевшись, Жорот понял, что они с королевой вновь остались одни. Правда, судя по звукам, доносящимся из соседней комнаты, Горти была недалеко.

— Не желаете взглянуть на город? — Лотта смотрела на колдуна в упор, что никак не вязалось с небрежным тоном.

— Простите?

— У меня сегодня назначена встреча — там, снаружи. А все, кто мог бы меня сопровождать… — Лотта сжала губы.

Жорот хотел было поинтересоваться, что по этому поводу думает лекарь, но воздержался — в конце концов, Лотта взрослый и самостоятельный человек.

— Кецетин в курсе?

Лицо королевы окаменело и она холодно сказала:

— Не думаю, что что‑нибудь во дворце ему неизвестно.

— В принципе, я ничего против прогулки не имею. Но все же, с вашего разрешения, я поставлю в известность Кецетина.

Лотта пожала плечами и заметила:

— Заодно и переоденьтесь.

Колдун оглядел мантию, ища непорядок, потом до него дошло. Он покачал головой:

— Брюк в моем гардеробе нет.

На лице королевы мелькнуло изумление, но она тут же по‑деловому кивнула:

— Я позабочусь об этом.

…Кецетин был в парке, вместе с королевской четой и придворными. Молодежь устроила гонки на гравитационных лыжах. Когда колдун попал в поле зрения бешено носящейся компании, от нее отделилась фигура и в мгновении ока оказалась рядом с новоприбывшим. Кецетин остановился, тяжело дыша:

— Привет!

— Пир во время чумы… — пробормотал Жорот, с неодобрение глядя на сумасшедшие гонки.

Маг неожиданно остро взглянул на него.

— Ты не прав. Это я настоял… Лучше было бы, если б ребята с похоронным видом соблюдали правила траура? Пойми, они еще слишком молоды, чтоб горевать подолгу. А требовать лицемерия…

Жорот пожал плечами, показывая, что обсуждать данную тему не считает необходимым, но остается при своем мнении. Кецетин помолчал, наблюдая за фигурами, которые выделялись на снегу вызывающими пятнами, и перевел разговор на другую тему:

— Ты уже свободен?

— Не совсем. Королева хочет, чтобы я сопровождал ее в прогулке по городу.

Вместо сакраментального «сейчас?» маг задумчиво протянул:

— Разумно. Конечно, иди… Только одень брюки и укороти волосы — Лотта посещает весьма своеобразные места и твоим экстравагантным видом лучше не рисковать.

— Так ты действительно в курсе ее «походов»? Но это — опасно, тем более — после сегодняшнего! — в тоне колдуна слышалось изумление.

Кецетин досадливо скривился.

— Я ей что, нянька? У дамочки взыграла жажда приключений в одном месте — пусть ее!

— За что ты ее так не любишь?

— Это она меня не любит. Ревновала с момента своего появления тут. Сначала обвиняла в излишнем влиянии на своего мужа, потом на сына… — Кецетин вздохнул и пожал плечами. — В общем‑то, она — женщина с головой. Ну а трения… Знаешь, бывает.

— Что с Проверкой?..

— По возвращению, — коротко ответил маг.

… Полчаса спустя Жорот был полностью готов. В своей комнате он обнаружил вполне приемлемый брючный костюм черного цвета — почти идеально подходящий ему по размеру, длинный шарф, кожаные перчатки и тяжелую меховую куртку с капюшоном. Следуя совету мага, колдун подстригся — теперь длина волос не сильно отличалась от того же Кецетина. Правда, в отличие от мага, Жорот вновь собрал волосы в хвост.

На бумажке, приколотой к костюму, стояло время — 17.00. До него осталось едва ли пару минут, и колдун последний раз подошел к зеркалу, удостовериться, все ли нормально.

Внезапно он увидел в зеркале, как одна из драпировок, изображающая лесной пейзаж, сдвинулась в сторону. Из‑за нее выглянула Лотта:

— Вы готовы?

Жорот обернулся.

Королева была одета в практичные кожаные сапоги, платье и дорогое, неяркое пальто ниже колен, тоже с капюшоном — судя по всему, другие головные уборы были не распространены. Сейчас капюшон был откинут. Она оценивающе окинула взглядом колдуна с ног до головы и, похоже, осталась довольна. Вдруг Лотта нахмурилась, потом на лице ее появилось растерянное выражение. Она заметила отрезанные волосы, лежащие возле зеркала.

Жорот, проследив за ее взглядом, пожал плечами:

— Кецетин сказал, что я буду выделяться.

— Да, но… Неужели нельзя было никак…

Улыбнувшись, он накинул куртку и подошел к потайной двери, отвел портьеру, пропуская Лотту вперед:

— Это не имеет значения.

Странный взгляд был ему ответом. Неожиданно женщина окликнула его:

— Секунду. Подождите, пожалуйста.

— Да?

— Вы собираетесь идти на улицу в этом виде?

— А что не так?

Лицо Лотты приняло скептическое выражение.

— Все вы, мужчины, одинаковы… Даже одеться как следует не умеете…

В продолжение этой тирады руки королевы очень ловко приводили в порядок верхнюю одежду спутника. Для начала она хитрым образом перекрутила шарф на шее, превратив его в некое подобие воротника, и точно под него застегнула куртку. Отрегулировала завязки на капюшоне, оставив, впрочем, его на плечах.

— Где перчатки?

— Прямо сейчас?

— Да.

Жорот надел перчатки, а королева затянула рукава, зашнуровав их. Критически оглядев своих рук дело, она кивнула:

— Сойдет… У нас очень холодный климат, обморозиться — пара пустяков.

Последние слова королева говорила, идя по коридору. Потайной ход был освещен с помощью хитро расположенной системы щелей, через которые пробивались лучи дневного света. Читать тут, конечно, было невозможно, но для безопасной прогулки освещения хватало.

— Я не заметил.

— Где вы могли это заметить? — усмехнулась королева. Жорот пожал плечами:

— В парке. Прохладно, конечно…

— А… Парк тут ни при чем. Вокруг дворца, вплоть до парковых стен, Кецетин сделал что‑то вроде теплицы… Кстати, площадь тоже сюда входит.

— Там, где был праздник?

— Да.

…Ход кончался выходом из пещерок, расположенных под обрывистым берегом. Перед тем, как выйти наружу, женщина надела капюшон на голову, колдун последовал ее примеру.

Под ногами расстилалась ледяная поверхность реки, вверх вела довольно неудобная тропинка. То, с какой ловкостью Лотта принялась по ней карабкаться, говорило, что путь этот для нее — привычен.

Как только они поднялись на обрыв, в каких‑то двух десятках шагов колдун увидел городскую окраину. Лотта, взяв спутника под руку, уверенно двинулась вперед.

Ощущая порывы ветра, Жорот поежился. Похоже, риск обморожения действительно существовал.

Дома, несмотря на окраинное расположение, не производили впечатление трущоб. Без украшений, но — добротные и, судя по отсутствию сточных канав и неприятных запахов — находились на приемлемом уровне цивилизованности.

Попадающиеся навстречу жители тоже выглядели вполне прилично. Даже ребятня, вовсю пользующаяся снежным временем года, была одета довольно опрятно.

Лотта болтала о каких‑то пустяках, ухитряясь одновременно играть роль гида. Вдруг, у дома с красным фонарем — пока не зажженным — она неожиданно потянула колдуна внутрь. Жорот не сдержал удивления — подобные знаки во всех человеческих поселениях обозначали одно… что ей тут может понадобиться?

Лотта тем временем, взглянув на спутника, абсолютно невозмутимо сообщила:

— Рекомендую. Одно из… заведений для избранных.

— Благодарю за информацию. Вот уж не ожидал получить ее от вас, — Жорот чуть улыбался.

Лотта бросила неприязненный взгляд:

— А не спошлить — нельзя было?

Колдун приподнял брови. Но, вспомнив правило: «Если женщина не права, извинись» наклонил голову:

— Прошу прощения.

Бросив на королеву исподтишка внимательный взгляд, он отметил нервность движений, насколько Жорот мог судить, ей несвойственную, румянец, неровное дыхание и понял, что женщина чувствует себя жутко неудобно. Волнуется. И действительно… Он усмехнулся про себя — тащить малознакомого мужика в бордель… Что же ей тут так занадобилось?

Холодный кивок, и женщина, миновав центральный вход, остановилась около малозаметной двери, расположенной в тени одного из выступов стены. Условный стук был еле слышен, но открыли быстро. Невысокий лысый мужчина в неброской, добротной одежде пустил гостей и запер за ними замок.

Они поднялись по темной скрипучей лесенке. На третьей лестничной площадке Лотта свернула к двери. Они оказались в уютном, хорошо освещенном коридоре, видом полностью соответствующем подобным заведениям. Жорот прикинул, что целью их, похоже, была дверь в торце — и угадал.

Комната была довольно большой: мягкая мебель, экстравагантные безделушки, бледно‑салатная ткань обоев с золотой вязью листьев… Мужчина, вставший из‑за полированного стола темного дерева, склонился в поклоне. Он был красив, но какой‑то неприятной, на взгляд Жорота, слащавой красотой. «Впрочем, женщины вряд ли разделят это мое мнение…»

— Госпожа…

Лотта протянула хозяину руку для поцелуя и села. Жорот встал за ее спиной.

— Надеюсь, ничего не изменилось? — спросила Лотта.

— Кроме вашего спутника… — если мужчина хотел сострить, то получилось это у него — неудачно.

Жорот насторожился, а на лице королевы явственно проступила неприязнь. На несколько мгновений, но хозяин истолковал все правильно и, сев обратно за стол, деловито сказал:

— Пять минут, госпожа.

Действительно, не прошло даже и этого времени, как дверь приоткрылась и вошла тоненькая светловолосая девочка — выглядела она на пятнадцать, не больше — за платье которой цеплялся ребенок лет двух‑трех. Во взгляде девочки читался страх, когда же она увидела Лотту, на лице медленно появилась — надежда.

Королева краем глаза взглянула на вошедшую, кивнув, встала и поставила на стол небольшую шкатулку — откуда она ее достала, Жорот не заметил. Хозяин небрежно приоткрыл крышку и захлопнул ее.

— Сделка состоялась. Госпожа, позвольте предложить…

Появившийся слуга почтительно склонился перед королевой, протягивая ей поднос с бокалами. Лотта взяла один, затем на очереди был Жорот и, наконец, слуга протянул поднос девочке. Она испуганно сверкнула глазами, но бокал неуверенно взяла. В последнюю очередь поднос оказался на столе перед хозяином.

— За сделку! — хозяин приподнял бокал.

Допил только он. Лотта пригубила, Жорот вообще лишь сделал вид, а девочка, похоже, даже не коснулась жидкости губами. Ребенок запищал. Девочка торопливо поставила бокал на стол, присела над малышом, обняла, тихо что‑то шепча ему на ухо.

Лотта встала. Любезно улыбнувшись, женщина чуть поклонилась:

— Благодарю хозяина. Но мне не терпится вернуть девочку в лоно семьи. Надеюсь, у меня еще появится возможность воспользоваться вашим гостеприимством.

— Конечно, — кивнул хозяин. — Всегда рад услужить, госпожа. Мы будем рады видеть вас в любое время, — последняя фраза адресовалась Жороту.

— Благодарю. Я обязательно воспользуюсь вашим любезным приглашением.

Девочке и ребенку тем временем принесли одежду. Несколько минут спустя все четверо оказались на улице.

Ветер ударил в лица, ребенок захныкал. Девочка подняла его на руки, но он был для нее слишком велик. Она все же ухитрялась не только нести ребенка, но и поспевать за Жоротом и Лоттой.

Первым порывом колдуна было предложить помощь, но увидев, как девочка вцепилась в малыша, он понял, что оценено это не будет. Лотта, перехватив взгляд Жорота, покачала головой и тихо сказала ему:

— Тут недалеко.

Действительно, почти сразу они свернули во двор. Опять Лотта остановилась у двери и опять постучала. Тихо обменявшись фразами с вышедшей на порог женщиной, Лотта обернулась к девочке. Взяла ее за плечи и подтолкнула к двери.

Девочка перевела на Лотту глаза, в которых, несмотря на холод, блестели слезы. Она прижимала к себе ребенка, и, похоже, очень хотела обнять Лотту — и не решалась. Та сама обняла девочку, поцеловала и мягко подтолкнула к ждущей в дверном проеме женщине.

Жорот, поддавшись внезапному порыву, вдруг негромко сказал, не спрашивая, а просто сообщая догадку:

— Госпожа… Девочке предстоит дорога, — он замолчал, глядя на Лотту. Та молча кивнула, с неожиданно настороженным выражением лица.

— Это всего лишь логика, — улыбнулся колдун. — Вряд ли вы рискнете оставлять ее… в этом городе.

Он чуть не рассмеялся, глядя на мгновенно мелькнувшее на лице Лотты и тут же исчезнувшее выражение облегчения. И предложил — собственно, ради чего и был затеян разговор:

— Я могу сделать ей амулет, с помощью которого она даст вам знать, если ей понадобится ваша помощь.

Лотте для принятия решения понадобилось лишь несколько мгновений:

— Я вам была бы крайне признательно.

Жорот кивнул.

— Нужно что‑нибудь, желательно металлическое. И чтобы можно было разделить на две части. Ну, одну — вам, другую — ей.

Лотта задумалась. Нерешительно подняла глаза:

— А два кольца можно?

Колдун покачал головой:

— У вас вряд ли найдутся кольца, выкованные одновременно и из одного куска металла…

Королева кивнула:

— Серьги?

— Или цепочка, двойной медальон, браслет, который можно разделить пополам…

Лотта вынула серьги из ушей:

— Подойдет?

Колдун рассматривал крупные, кричащие подвески — похоже, королева специально надела их, под сегодняшнюю роль — с заметным неудовольствием.

— С точки зрения магии — да. Но такая вещь будет слишком заметна, что нежелательно для амулета… Тем более, если она будет не в паре… Цепочки у вас нет? Из нее могут получится подходящие браслеты.

— Только это и — кольца.

— Что ж… Хотя, постойте. Если вы не откажетесь… — он стянул перчатку и провел ладонью под своим капюшоном, а когда вытащил руку и раскрыл, на ней блеснули серьги‑капельки.

Королева заколебалась. В это время ребенок вновь завозился на руках у девочки, захныкал, что‑то залепетал. Лотта одновременно отозвалась:

— Спасибо. Это долго?

— Нет, — Жорот сосредоточился и, спустя несколько мгновений, объявил:

— Все. Прошу прощения, — он обратился к девочке, — лучше будет, если я вам надену это прямо сейчас. Вы не против?

Девочка нерешительно кивнула, с настороженным видом. За все время она так и не произнесла громко ни слова.

— Не бойтесь. Больно не будет.

— Я не боюсь, — прошептала девочка еле слышно.

Колдун, распустив ей капюшон, дотронулся до уха. Малыш, заинтересованный его движениями, потянулся ручонками, но Жорот уже убрал руки.

— Вот так. Если понадобится, просто позовите… — колдун нерешительно взглянул на Лотту, — …госпожу на помощь. Можно даже молча.

— Как это — молча?

Жорот мягко ответил:

— Отчаянней всего кричат — не вслух… Впрочем, если вам проще кричать — кричите. Вас услышат. К сожалению, заклятие временное, больше трех‑четырех лет не продержится, — он улыбнулся, желая ободрить этого ребенка. — Потом это будет просто — украшение.

— Вполне достаточно, — решительно перебила колдуна Лотта. — До свидания, девочка.

Та кивнула и, бросив последний взгляд на королеву, направилась к двери. Женщина посторонилась, пропуская их, потом захлопнулась дверь. Было слышно, как щелкнул замок.

Колдун молча протянул Лотте вторую «капельку». Королева даже не сделала движения, чтобы взять:

— Если вам не очень трудно, наденьте ее мне тоже, пожалуйста, — она дотронулась до правого уха. — Чуть выше, не в старое отверстие.

— Пожалуйста… — Жорот предупреждающе заметил, — Э‑э… В общем‑то, не имеет значения личность того, кто будет носить это. Так что, если пожелаете передать контроль за девочкой другому — это возможно.

— В смысле — вам?

— Вот уж себя я имел ввиду в последнюю очередь, — усмехнулся колдун. — Вы можете выбрать любого человека, кому вы доверяете. Для девочки, действительно, лучше думать, что это будете вы, реально же… — он пожал плечами.

— Спасибо за подробную консультацию, — холодновато отозвалась королева. — Я предпочитаю получать информацию из первоисточника.

Жорот, не обсуждая далее эту тему, дотронулся до левого уха Лотты. Она замерла в ожидании, а колдун уже убрал руку. Удивленно нащупала кончиками пальцев сережку:

— Все?

— Я же обещал, что больно — не будет… Прощу прощения за нескромный вопрос: мы еще долго будем стоять? Я скоро к снегу примерзну.

Лотта рассмеялась.

— Уже все. Домой.

Сразу по возвращению Жорот получил от Кецетина мысленный приказ явиться в его апартаменты.

…Маг развалился в кресле, небрежно жонглируя левой рукой восемью переливающимися шарами. Конечно, не без помощи магии — удержать такое количество шаров только ловкостью рук было невозможно. Но, даже зная это, Жорот был заворожен зрелищем. Маг, почуяв чужое присутствие, заставил шары зависнуть в воздухе и поднял глаза.

— Ну, как прогулка?..

Колдун пожал плечами:

— Без эксцессов.

— Приятно слышать. Кстати, господин герой, Лотта тебе сообщила, что ты теперь граф?

— Что?

— Значит, воздержалась, — констатировал Кецетин, — я уговорил Лограна отложить официальную церемонию до конца твоей Проверки. Но приказ уже подписан, в анналы ты внесен. Радуйся.

— За что это?

Кецетин хмыкнул, пощелкал пальцами:

— Господин граф, ау, очнитесь! Вы спасли жизнь члену королевской семьи и спрашиваете «за что» вам пожалован титул? Должен тебе сказать, ты поставил рекорд. В первый же день службы получить дворянство…

— Я бы предпочел обойтись без подобных рекордов, — отозвался Жорот.

— Согласен. Но сие от нас не зависит. Ладно, с приятным закончили, перейдем к суровым будням. Ты готов?

— Да. Только, Кецетин… Ты понимаешь, что даже учитывая твою помощь, я выйду из строя на несколько дней?

Маг кивнул.

— Хорошо. Тут где‑то должна быть моя комната?

— Да.

— Я прошу, чтобы никто — ты в том числе — не заходили в нее без моего разрешения. Особенно пока я буду… выходить.

— Думаешь, то, что ты забьешься, как раненный зверь в нору — уменьшит твои проблемы?

Жорот холодно отозвался:

— Я ничего не думаю. Я сообщаю тебе условия, несоблюдение которых приведет к разрыву контракта.

Кецетин прищурился:

— Любопытно. Как тогда я смогу тебе помочь?

— Как только я буду в состоянии принять помощь, ты об этом узнаешь. Раньше — будет только хуже.

Маг пожал плечами:

— Ты не оставляешь мне выбора.

— Именно.

— Что ж… Счастливо.

В реальном времени Проверка занимала едва ли час‑полтора. По личным часам Жорота прошло два с половиной дня. Когда он очнулся — в своей комнате, первое, что он увидел — была кровь. Входил в Проверку он — сидя в кресле. Сейчас он лежал на полу, запятнанном кровью. Жорот пошевелился и выругался — тело пронзило острой болью сразу в нескольких местах. Он стянул мантию, оставшись обнаженным. Стигматы. Черт, черт и черт!!!

Кое‑как сев, оперся спиной о кресло. Стигматы открылись в местах смертельных ран — два ножевых отверстия против сердца, правда, не столь глубокие, чтобы представлять опасность. И еще несколько стигматов образовалось на месте ран, которые были у него в Проверке — в момент смерти.

Жорот полез в аптечку за кровоостанавливающими средствами. Проблема стигматов была в том, что с помощью магии они не лечились. То есть надо было успокоиться, восстановить душевное равновесие, и они начинали заживать, как обычные раны.

Медитация, еда, сон… Именно в такой последовательности Жорот собирался заняться самолечением. К чему и приступил, с присущим ему тщанием.

Пробуждение колдуна было, мягко говоря, необычным. До этого его никогда не расталкивали магическими методами. Сообразив, в чем дело, колдун буркнул:

— Что стряслось?

Ехидный голос Кецетина, звучащий прямо в голове, сообщил:

— Обижаться будешь на себя. Так ухитриться очаровать даму за каких‑то пару часов…

Спросонку колдун не сразу сообразил, о чем речь.

— А… Лотта.

— Добивается встречи с тобой, — сообщил Кецетин.

— М‑м… — Колдун прекрасно понимал, что Лотта требует встречи не из‑за его красивых глаз: что‑то случилось с девчонкой. — Сколько прошло с Проверки? — уточнил он.

— Идут третьи сутки.

— Угу… Ты будешь сильно против, если Лотта придет сюда?

— Она? Сюда? Разве под страхом смерти, — фыркнул маг. — Не забывай, она королева и…

— Если я ей нужен — придет. Да. И предупреди ее, что я выгляжу не очень красиво — пусть не пугается.

— И откуда ты знаешь, как выглядишь? — ехидно уточнил Кецетин, — Я в твою комнату забыл повесить зеркало.

— Исходя из самочувствия, — отозвался Жорот. — И сам не заходи, пожалуйста, проводи ее до двери, и все.

— Ну‑ну… — пробурчал Кецетин и отключился.

К моменту, когда в дверь постучали, Жорот успел одеться. Он жестом открыл, но в комнату вошел — Кецетин. Колдун нахмурился:

— Я же просил…

— Знаешь, мне плевать, что ты там просил! — весьма эмоционально буркнул маг. — Лотта ждет в гостиной. Не знаю, чем там ты ее приворожил, и знать не хочу, но я должен иметь представление, в каком ты состоянии.

Жорот непонимающе нахмурился, потом до него дошло. Он расхохотался. Смех тут же перешел в кашель, легким стало не хватать воздуха, и колдун свернулся клубком, стараясь унять боль, проснувшуюся от спазматических движений — везде, где только можно. Кецетин кинулся к нему, рывком разогнул и, удерживая одной рукой за плечо, другую положил на грудь. От ладони мага пошло тепло, кашель унялся. По всему телу словно пролетели щекочущие иглы, и — вернулись к исходной точке. Кецетин вздрогнул, но пустил второй импульс, похоже, лечащий. Жорот, переждав его, покачал головой:

— Бесполезно. Стигматы магией…

— Сам знаю, — буркнул Кецетин. — Я просто усилил твою сопротивляемость.

Он отнял руки, и отошел. И, не удержавшись, бросил на колдуна взгляд, в котором мелькнула паника. Но хоть Кецетин, будучи магом рун, и не проходил Проверок, их суть он знал. Поэтому воздержался от вопросов. Жорот, поднял глаза:

— Мы обязательно поговорим о Проверке… позже. Кстати, некоторые считают, «исповедь» — обязательной частью реабилитации. Правда, я к ним не отношусь, поэтому дам тебе только часть информации.

Кецетин кивнул.

— Зови Лотту. Она заждалась. И, пожалуйста, оставь нас одних. И не подслушивай — моей квалификации хватит, чтобы «засечь» тебя.

Маг усмехнулся:

— Делать мне больше нечего. Можешь не утомляться — я вообще пошел к Лограну.

Жорот хотел сказать, что одно не исключает другого, но промолчал.

Появившись на пороге, Лотта непроизвольно вздрогнула и побледнела. Жорот, делая вид, что не замечает ее испуга, жестом указал королеве на свободное кресло:

— Прошу прощения, что не встаю. Я несколько нездоров.

— Я вижу, — кивнула королева. — Кецетин мне не сказал…

— Думаю, это ничего не изменило бы, — отозвался Жорот. — Что‑то с девочкой?

Лотта нервно огляделась.

— Кецетин обещал, что подслушивать не будет, — сообщил колдун. — Но, если он и обманывает, в любом случае, мы ничего не сможем сделать. Так как далеко ходить я сейчас не в состоянии.

— Я действительно хотела уговорить вас прогуляться по городу, но сейчас… — плечи Лотты выразительно опустились. Она тут же встряхнулась и стала решительно говорить. — Зов о помощи пришел почти три часа назад. По расписанию, она должна быть на дороге между Льотом и Веребом — это два довольно крупных города в южной части страны. Ближе к Веребу… Я послала своих людей на поиски. Нашли разбитый аэрокар, трупы сопровождавших и больше — ничего. Ни ее, ни ребенка…

— Вы хотите, чтоб я определил, где она сейчас, — резюмировал Жорот. — Узнали, что это — теоретически возможно…

— Я заплачу, — Лотта достала небольшую коробочку, открыла ее и положила на стол. В ней сверкали серьги‑капельки, похожие на те, которые отдал Жорот, — Я хотела вам отдать их, как только встречу, но вы исчезли…

Колдун рассеяно кивнул, скользнув по украшению взглядом:

— Благодарю. В данном случае оплата значения не имеет — я и так у вас на жаловании.

— Вам платят не за это, — заметила Лотта.

— Секунду. Так вот, дело не в деньгах. А в том, что я не уверен, в состоянии ли я сейчас запустить это заклинание. Почему бы вам не обратиться…

Лотта резко поднялась:

— К Кецетину, я так вас поняла?

Жорот, глядя на разъяренную королеву, пожал плечами:

— Почему бы и нет?

— То есть, вы отказываетесь?

— Это заклинание может сплести любой маг.

— Я разговаривала с двумя. Оба сказали одно и то же — кто‑то накрыл ваше заклинание колпаком и теперь единственный, кто может хоть что‑то сделать, — тот, кто это заклинание — накладывал!

— Ч‑черт… В таком случае мне надо ехать на место. Или вам этого не сказали?

Лотта сжала губы:

— Сказали.

Колдун подумал и спросил:

— Вы уже договорились с Селеной?

Лотта мрачно усмехнулась:

— И с ней, и с Лограном. К счастью, Кецетин последние три дня пропадает здесь, и я смогла настоять…

Жорот поморщился:

— Избавьте меня, пожалуйста, от ваших семейных трений.

На лице королевы появилось возмущенное выражение, но колдун не обратил на это внимания. Сейчас она не станет портить с ним отношения.

Лота согнала с лица недовольство и уточнила:

— Так вы согласны?

Он раздумывал.

С одной стороны, предприятие выглядело безумием. В его состоянии пускаться в — минимум! — пятидневное путешествие… Да еще с присутствием «неизвестного» в конце… Черт знает, с кем придется столкнуться — судя по перекрывающему заклинанию, противник может быть весьма серьезен. С другой… почему бы нет?

Вдруг распахнулась дверь, и в комнату ворвался Кецетин.

— Совести у тебя нет, ни черта! — обрушился он на Лотту. — Ты хоть соображаешь, что требуешь?

Напор мага был так стремителен, что Жорот среагировал не сразу. Но все же отозвался, весьма нелестным тоном:

— Я уже не знаю, когда тебе доверять. Кое‑кто обещал…

— Да не подслушивал я! — рявкнул маг, — Я от Лограна! Это он мне новость сообщил…

— Ладно. Значит, ты не подслушивал, — кивнул колдун. — А что ты врываешься, как… непонятно кто? Если Логран с Селеной не против…

— А если некий идиот, не желая принимать во внимание вообще никакие факторы — соглашается на самоубийственные затеи? Что мне прикажешь делать? Аплодировать?

— Согласия еще не было.

Маг презрительно фыркнул:

— Хоть мне голову не морочь!

Жорот подумав, кивнул про себя, подтверждая правоту Кецетина. Он уже практически согласился, только не успел сказать это вслух.

Вдруг вмешалась Лотта, ледяным тоном сообщившая:

— В данном случае я могу потребовать помощи Жорота. Хочешь, чтобы я воспользовалась своим правом?

Кецетин фыркнул:

— И на каком основании?

Королева, глядя на мага, как кошка на собаку, процедила:

— Внутрисемейная порука.

На лице мага внезапно появилось настороженное и недоверчивое выражение.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я требую помощи в поисках моей племянницы и ее сына.

Впечатление было, словно из Кецетина разом выпустили воздух. Он упал в кресло и бросил:

— Что, Ганери пошел по стопам брата?

Лотта, мрачно глядя в угол, процедила:

— Нет. Ее отец — Корнери.

Жорот вспомнил, что Корнери — младший брат Лотты, погиб почти два года назад при невыясненных обстоятельствах. Возвращался с поздней гулянки из города — с одним из друзей, нетрезвые… Официальная версия говорила об ограблении, хотя у обоих было огнестрельное оружие, а принц на спор — в каком угодно состоянии — попадал в муху с двух дюжин шагов. Кецетин тогда пробурчал, что, скорей всего, Корнери убрали свои же. В тот момент Жорот воспринял это как обычное злословье, сейчас он уже не был в этом уверен.

Кецетин недоверчиво уставился на королеву, потом усмехнулся:

— Конечно. На него можно все списать…

— Идиот, — прорычала Лотта, — Зачем мне тебя обманывать, если по приезду девочки ко двору ей предстоит официальный генетический анализ…

— А неофициальных было уже штук пять, — буркнул Кецетин. — Ну и что? На вашем официальном анализе ее могут признать даже дочерью твоего пра‑пра‑прадеда, лишь бы она принадлежала вашей семье… А будь она ребенком Корнери, она была бы слишком молода, чтобы родить…

— Ей скоро шестнадцать, — глухо отозвалась Лотта, — ребенку три года.

Маг выругался. Потом поднял голову:

— Пусть Жорот передаст настройку Льекору. Это разумный выход из положения.

Королева встревожено заметила:

— Но связь ослабнет в несколько раз!

— А его я не отпущу. Ты не представляешь, что требуешь.

Колдун подал голос:

— Перестань, Кецетин. Я поеду.

— Нет!

— Назови мне пункт договора, согласно которого я не имею права ехать.

— У тебя в голове этого пункта не хватает! — заорал Кецетин.

— Ну, добавить ты мне его не сможешь, — усмехнулся Жорот. — Придется смириться.

— Твое геройство в сочетании с…

Жорот, поняв, что Кецетин сейчас перейдет на конкретику — почему именно он против поездки, — опутал мага заклинанием немоты. Кецетин дернулся, лицо его стало наливаться яростью. Колдун прекрасно понимал, что пытаться соперничать с Кецетином в магии — дело гиблое, поэтому он быстро, пока тот не применил контрзаклинание, проговорил:

— Дальнейший спор бессмысленен, и если ты продолжишь разговор на эту тему, это затруднит нахождение нами с тобой общего языка — в дальнейшем.

Колдун снял заклинание, и, переждав ругань Кецетина, добавил:

— Извини. Но ты так распалился, что остановить тебя другим способом — возможности не было.

— Извини?.. Не говори потом, что не напросился! — маг ударил заклинанием. Жорот закрылся щитом, но Кецетин усилил давление. На коже колдуна выступила испарина, он сдерживал напор на чистом упрямстве, прекрасно понимая, что силы не равны. Лотта, сообразив, в чем дело, закричала:

— Прекратите вы, оба!

Видя, что мужчины не обращают на нее внимания, она кинулась с кулаками на Кецетина. Но тут колдун потерял сознание, просто не выдержав. Его щит рассыпался, заклинание добралось‑таки до цели. Лотта замерла, уставившись на колдуна, лежащего в обмороке. Заклинание разорвало мантию на его груди, выставив напоказ раны.

— Как зрелище? — с усмешкой спросил маг у королевы. — И, поверь мне на слово, это далеко не все.

— Что это… Кто это сделал?

— Никто, — буркнул Кецетин. — Это магия. Ему сейчас нужен постельный режим и покой. А ты его тащишь… Разбирайтесь сами, — махнув рукой, он ушел.

Женщина растеряно проводила его взглядом и нахмурилась, соображая, что же делать. Наконец она остановилась на оптимальном, с ее точки зрения, варианте: распахнула окно, открыв путь зимнему воздуху. Ожидаемый эффект не замедлил сказаться: очень скоро Жорот пришел в себя.

Лотта закрыла окно и задумчиво уставилась на колдуна. Он, скользнув взглядом по дыре в одежде, поморщился, провел рукой — прореха исчезла, словно ее и не было.

— Почему вы не залечите раны?

— Это не раны. Это стигматы. Они магическими способами не лечатся.

— Насколько я знаю, они вообще лечатся очень трудно, — осторожно заметила королева.

— Не в моем случае. Несколько дней и все пройдет.

— И для этого вам нужен покой.

— Конечно, так было бы лучше. Но не критично. Когда я должен выехать? И мне нужен отряд — человек пятнадцать, наверное, хватит. Коль уж у противника присутствует маг, я не смогу отвлекаться на их воинов.

— Кроме отряда что‑нибудь еще нужно?

— Нет.

— Сколько вам требуется на сборы?

— Часа два.

— К этому времени я соберу людей… Прислать служанку, чтоб она помогла вам собраться?

Колдун, подумав, кивнул:

— Буду вам признателен.

Ровно два часа спустя Жорот вышел наружу. Во дворе стояли пять аэрокаров. Каждый из них вмещал пять человек, не считая водителя. Около одного стояла Лотта. Она помахала рукой. Колдун подошел. Сквозь прозрачное стекло он увидел рядом с водителем — Сауру.

— Садитесь на заднее сиденье. Там достаточно места, чтобы поспать.

— Благодарю, я лучше вперед… Кто еще едет в этом аэрокаре?

— Я.

Жорот нахмурился, но повторил:

— Если вы не против, я хочу сесть вперед.

Лотта молча села на заднее сиденье.

Аэрокар мягко набирал скорость. Королева с заднего сиденья заметила:

— Я на вашем месте все‑таки поспала бы. Мы через восемь часов будем на месте…

— Сколько? — Жорот обернулся. — Вы же сказали, что она послала зов…

— Девочка ехала четвертым классом — им позволено путешествовать состоятельным людям без титулов. Мы используем трассы высшего класса.

— Не безопасней было бы ее просто отправить по официальным каналам, через посольство, например? — резко спросил колдун.

На сей раз на лице королевы появилась гримаса неприкрытого презрения.

— Я не сомневаюсь, что вы специалист в магии, — ледяным тоном процедила она. — Но в политике вы — младенец!

— Извините. Благодарю за предупреждение, — он повернулся к Сауре. — Долгой жизни и быстрой смерти, — ритуальная фраза вежливого приветствия и оказания уважения прозвучала на языке кошанов. Саура с интересом взглянула на собеседника.

— Того же тебе и твоим близким, — промурлыкала она.

— Вы командир отряда? — он перешел на местный диалект.

— Да.

— На пути остановки будут?

— Мы осмотрим место, где все произошло. Там ждет один из местных чародеев.

— Он поедет с нами?

— Не знаю.

Сзади подала голос Лотта:

— Нет. Он снял свежий отпечаток и должен передать его.

— Хорошо, — Жорот развернулся так, чтобы сидеть лицом к обеим дамам. Но обращался к Сауре:

— Мне надо пометить людей из отряда.

— Что я должна для этого делать?

— Просто постройте их на несколько минут.

Саура кивнула.

На стоянке.

Хорошо. А теперь я действительно посплю. Разбудите меня за полчаса перед прилетом, пожалуйста.

Аэрокары опустились на большую лесную поляну. На краю, под одним из деревьев, валялся покореженный аэрокар, а в на снегу лежало десятка полтора «призраков» — объемные магические контуры на месте трупов.

Саура, окликнула Жорота:

— Люди готовы.

Стражники сгрудились толпой, переминаясь с ноги на ногу. Королева и Саура были хоть и в отделении, но достаточно близко. Колдун кинул на всю группу заклинание‑метку и, поблагодарил Сауру. Кошана кивнула и приказала своим людям рассредоточиться.

— Где чародей?

Лотта ничего не успела ответить.

— Здравствуйте.

Жорот обернулся. Скорей всего, колдунья просто «отвела глаза» примитивным, но действенным заклинанием и только ее голос позволил рассеять иллюзию.

Колдунья оказалась девушкой (или так выглядела) незапоминающейся наружности, что позабавило Жорота. Большинство женщин, пользующих магию, начинало с создания «бесподобной» внешности… как правило, стандартной до безвкусицы.

— Я запечатлела все, что смогла, — девушка широким жестом описала рукой круг. — Если появятся вопросы — я жду.

С этими словами колдунья отошла к краю поляны и устроилась на одном из поваленных древесных стволов.

Жорот прошелся по поляне, постепенно сужая круг. Остановился и, присев, стал копаться в снегу. Пальцы наткнулись на сережку‑капельку и он протянул ее подошедшей Лотте. Королева молча смотрела на сверкающее украшение, Жорот тем временем безуспешно пытался встать на ноги. Получилось у него это только с помощью Сауры.

— Теперь вы не сможете найти ее? — Лотта требовательно смотрела в лицо выпрямившемуся колдуну.

Жорот устало помассировал виски. Элементарный поиск «маячка» вымотал его очень сильно, разумней было использовать кого‑нибудь другого… но говорить об этом королеве смысла не было. Лотту интересовал результат, а не его цена. Колдун перехватил сочувственный взгляд Сауры.

— Я попробую.

Он подошел к сваленным трупам и негромко спросил у Лотты, не отстающей ни на шаг:

— Тут есть ее личные сопровождающие? Именно те, кто общался с ней чаще всех?

Лотта молча указала на двух пареньков, подозрительно похожих друг на друга.

— Как их звали?

— Ротаг и Отан.

— Близнецы?

Утвердительный кивок Жорот скорей не увидел, а ощутил.

— Саура, пожалуйста, прикажите перенести их обоих к вон тому дереву… Ваше Величество, у них есть родители?

— Да, я знаю их семью.

— Вы будете переправлять погибших к родственникам?

— Да.

— А насколько критично будет, если тел одного или обоих близнецов… не будет?

Королева подумала, потом кивнула:

— Я решу эту проблему.

— Хорошо. Лучше будет, если вы отойдете подальше и смотреть не будете. Вы, Саура, тоже.

Женщины игнорировали совет колдуна. Жорот, не обращая больше ни на кого внимания, склонился над близнецами. На телах обоих мальчиков было по одной ране — у одного колотая рана в глазу с проникновением в мозг, у другого перерезано горло.

Колдун, подумав, взялся за второго. Кинжалом взрезал одежду, и им же принялся вырезать на груди трупа знаки. Наконец достал из кармана серебряную флягу и плеснул из нее на порезы. Торопливо отошел, свил несколько заклинаний… Труп зашевелился. Из толпы солдат, которые тоже наблюдали за манипуляциями колдуна, послышались возгласы. Труп тем временем пытался сесть.

— Лежи! — приказал Жорот. Окоченевшее тело могло всю полученную энергию растратить на попытки подняться, Жороту же нужно было совсем другое. Труп замер.

— Ты сопровождал девочку?

— Я и Ротаг.

Голос был безжизненный, губы и язык мертвеца плохо слушались, но понять ответы было можно.

— Вы были рядом с ней, когда на вас напали?

— Да.

— Что с ней случилось?

— Ее убили.

— Уверен?

— Да.

— Когда?

— Одной из первых. Случайно.

Королева, подавшись вперед, хрипло спросила:

— А ребенок? Что с ребенком?

— Что случилось с ребенком? — повторил вопрос Жорот.

— Когда я умер, он был еще жив.

Задав еще несколько вопросов, Жорот выяснил, что ничего существенного мертвец добавить не может.

— Что вас еще интересует? — спросил колдун у Лотты.

Королева лишь покачала головой.

— Спи, — Жорот сформировал заклинание и труп рассыпался в пыль.

Королева требовательно спросила:

— Но если ее убили, почему тела нет? Может, он ошибся? Поднимите второго.

Жорот не собирался тратить время на пререкания. Протянул ладонь:

— Сережки, пожалуйста. Обе.

Получив требуемое, колдун положил одну из сережек на плоский камень, с другой в руке стал медленно отходить. Заклинание искало микроскопические, почти несуществующие молекулы металла сережки, которые должны были остаться на девочке. Походив по поляне, колдун определил направление и сменил заклинание на капельке, зажатой в руке на «холодно‑горячо». Спустя полчаса, совершенно вымотавшись, Жорот остановился и ткнул в ничем не примечательный участок земли.

— Копайте.

Солдаты резво взялись за дело. Колдун почти упал на ствол, облокотился спиной об удачно расположенное рядом дерево и прикрыл веки. Дневной свет все сильней раздражал глаза, все вокруг расплывалось. Кто‑то протянул ему чашку с горячим напитком — как оказалось, кофе. Глотая кипяток, Жорот немного пришел в себя.

Он устало наблюдал за тем, как солдаты извлекли из земли тело девочки. Королева стояла над племянницей с непроницаемым лицом, потом резко отвернулась и почти подбежала к колдуну:

— Вы найдете, кто это сделал?

Жорот смотрел на нее снизу вверх, даже не пытаясь встать. Помедлив мгновение, Лотта присела рядом. Лицом к лицу.

— Вы сможете это сделать? — спросила она еще раз, уже тише, но с той же одержимостью в голосе.

— Вы хотите найти убийц или ребенка? Я смогу сделать что‑то одно.

Лотта думала лишь мгновение. Ее лицо расслабилось.

— Ребенок важнее. Если он жив.

— Этого я не могу сказать, пока не начал работу. А в случае чего, менять цель будет уже поздно. Так что определяйтесь сейчас.

Лотта решительно кивнула:

— Ребенок.

Жорот опять попытался встать. На этот раз получалось даже хуже, чем в прошлый, но используя дерево, он все же смог подняться сам.

Закончив манипуляции над телом девочки, он в последний раз взглянул на ее лицо, уже тронутое разложением и провел рукой. Тело рассыпалось.

Лотта издала из‑за плеча недовольный возглас.

— Почему вы не предупредили?…

— О чем? — не понял Жорот.

— Что ее тело тоже исчезнет?

— Но это… Простите. Мне как‑то не пришло в голову.

— Ладно, — лицо Лотты было очень недовольным, но она замолчала.

Жорот тем временем протянул королеве на раскрытой ладони небольшой прозрачный компас.

— Стрелка указывает, где находится ребенок. Он жив. Но поспешите — заклинание будет работать часов пятьдесят, не больше.

— Более чем… Саура!

Колдун заснул на заднем сиденье одного из аэрокаров. Когда его растолкали, Жорот обнаружил, что находится уже во дворе королевского замка.

Кошана, разбудившая колдуна, спросила:

— Вы дойдете сами или помочь?

— Сам. Ребенка нашли?

— Да.

— Живого?

— Да.

Кивнув, Жорот отправился в свою комнату и опять завалился в постель, позаботившись снять только верхнюю одежду.

…Сон никак не хотел уходить, но и спокойно продолжаться ему явно что‑то мешало. Голова раскалывалась. Глаза не раскрывались, но и почему‑то присутствовало стойкое ощущение, что пытаться заснуть вновь бесполезно.

Наконец Жорот продрал глаза — ровно настолько, чтоб не наткнуться ни на какой предмет мебели — и проковылял в туалетную комнату. Зеркало отразило отчаянно помятую физиономию — хорошо, хоть не небритую — заклинание достаточно обновлять раз в полгода. Подумав, колдун начал набирать ванну.

— Вы решили демонстративно меня не замечать?

Жорот резко обернулся и несколько мгновений оторопело разглядывал Лотту.

— Вы… откуда?

Королева, явно приготовившая гневную отповедь, похоже, поняла, что ее не разыгрывают, и весь ее гнев исчез.

— Это я вас разбудила, — спокойно сообщила она. — Нужно поговорить.

— Через полчаса. Хорошо?

Лотта поморщилась, но, подумав, кивнула и вышла.

В комнате был накрыт небольшой столик, по бокам которого стояли два кресла. В одном уютно расположилась Лотта, колдун молча занял другое. Еда Жорота не заинтересовала, лишь горячий чай. Перед королевой‑матерью тоже стояла дымящаяся чашка.

— Я слушаю вас, Ваше величество.

— Мне нужна ваша помощь, — сказав эту фразу, королева замолчала.

— Можноточнее?

Лотта подняла глаза:

— Я вас должна поблагодарить. Без вас вряд ли удалось бы спасти ребенка. Но… Возникла новая проблема. Девочка мертва, и даже ее тела нет. А признать бастарда второго поколения… Маловероятно, что отец и брат согласятся на это.

Жорот молчал, всем своим видом спрашивая, что от него‑то надо?

— У меня есть в родной стране два земельных участка, дающие право на дворянский титул… И тут один. Проблема в том, чтобы как‑то официально объяснить причину, по которой я жалую безродному младенцу… дворянство, — наконец, королева, похоже, решилась и, глядя в глаза колдуна, твердо сказала: — Я хочу, чтобы вы усыновили ребенка.

— Я не совсем понимаю, что вам это даст.

Лотта торопливо заговорила:

— То есть я не так выразилась. Нужно, чтобы приехала няня с ребенком, вы сказали, что это ваш сын, с его матерью произошел несчастный случай, и теперь ребенок будет жить с вами. Я полностью возьму на себя расходы по его воспитанию. Вы уже заработали титул — наверняка представиться еще один подходящий случай, для пожалования вам второго — который перейдет к вашему сыну. И в этот раз я не буду столь… пристрастна.

— Вы о чем?

Лотта неохотно ответила:

— Я была против пожалования вам дворянства, предлагала обойтись денежным вознаграждением. Но Логран настоял.

Жорот рассеяно кивнул, откинулся на спинку кресла и задумался. Еще лет сорок назад он предлагал Веле завести детей, но жена не хотела обременять себя. А колдуну давно хотелось попробовать воспитать ребенка с нуля… Или почти с нуля. Представившийся случай усыновления был идеален, в том числе и отсутствием других близких родственников. Кроме Лотты, конечно, но она не сможет показывать слишком большой заинтересованности в ребенке…

С точки зрения обитателя местного болотца — то бишь Лотты — план тоже был не так уж плох. За небольшим исключением — Лотта понятия не имела о законах, царящих в колдовской среде. Но он‑то по этим законам жил!

— Почему вы так уверены, что мальчику подойдет такой отец, как я? Вы совсем меня не знаете. Я не говорю о практической стороне дела — тут ситуация идеальна, я понимаю.

— Как вы можете не подойти? — удивилась королева, — Ведь ваше отцовство будет чистой формальностью.

— Так. — Колдун помассировал пальцами виски. Голова раскалывалась, а сейчас еще придется объяснять элементарные вещи этой… аристократке. Он усилием воли подавил раздражение и невольно заговорил тише, а Лотта машинально подалась вперед. — А теперь послушайте меня, пожалуйста. Если я соглашаюсь усыновить ребенка, то я это делаю — реально. И по всем правилам. Во‑первых, у магов есть определенный ритуал, который связывает детей и родителей. Эта связь работает до совершеннолетия ребенка, позволяет его легче контролировать и обеспечивает ребенку большую безопасность. Во‑вторых, я буду принимать в воспитании своего сына самое активное участие. Нянь и преподавателей подбирать тоже буду лично я. С учетом ваших требований, но мое слово будет решающим. Естественно, оплачивать их я тоже буду сам — ни о каких возмещениях речи идти не может. Ну, об оформлении всех документов я позабочусь. И последнее — надеюсь, что с изменением политической ситуации никаких попыток отобрать у меня ребенка не будет — все равно я его ни под каким видом уже не отдам. Думайте.

Лотта как‑то странно передернулась и, быстро кивнув, вышла.

Жорот только‑только начал приходить в себя — унял головную боль, сделал пару утренних упражнений, — как в комнату ворвался Кецетин. Именно ворвался — без предупреждения — и прямо с порога ехидно поинтересовался:

— Что ты сотворил на этот раз?

— Ты о чем?

— Лотта потребовала, чтобы я взял с тебя «кровавую клятву». Я из кожи вон вылез, уверяя ее, что контракт является достаточной гарантией твоей преданности. Но она так и не поверила.

— Что еще за клятва?

— Так, мелочь моего изобретения. Собственно, от тебя требуется только капнуть немного крови на артефакт и повторить текст, который тебе дадут. Ну там, заверения в том, что ты не предатель.

— А если предатель?

— Кровь на артефакте поменяет цвет.

— И все?

— Для королевского правосудия — более чем достаточно.

— Это действующее заклинание или иллюзия?

— Действующее. А что, есть что скрывать? — ехидно прищурился Кецетин.

— А что, есть люди, которым скрывать нечего? — в том же тоне отозвался Жорот.

— Ладно, ладно… Свои тайны оставь при себе, расскажи мне только, чем ты так Лотту достал? Мне тоже хочется.

— Да я сам не знаю.

— Но догадываешься?

— Мало ли… Когда клятва?

— Ну… Ты себя очень плохо чувствуешь?

— Ясно. Должна быть вчера?

— Что‑то вроде.

Жорот, вздохнув, выполз из кресла.

В центре небольшой комнаты находился круглый алтарь из белого камня диаметром около двух ладоней. На алтаре лежал обоюдоострый кинжал. Рядом стояла Лотта, держа в руке бумагу.

Жорот, подойдя к алтарю, вынул у королевы из рук лист и быстро пробежал глазами. Чего‑то подобного колдун и ожидал, хотя не в столь дурацкой форме. Взяв с алтаря нож, колдун разрезал предплечье и подержал руку над белой поверхностью — кровь закапала вниз, растекаясь неправильными пятнами.

— Хватит, — буркнул сзади Кецетин.

Жорот пожал плечами и усилием воли стянул ранку. Невыразительно прочел:

— Клянусь, что я не имею никакого отношения к смерти Дины ни прямо ни косвенно. Клянусь, что не желаю зла ее ребенку и обещаю воспитывать его, как воспитывал бы собственного сына.

Смяв лист в комок, колдун оставил его на раскрытой ладони и, под его взглядом бумага загорелась. Стряхивая пепел, Жорот уточнил:

— Я так понимаю, вы согласились на мои условия относительно усыновления.

Лотта, отведя взгляд от пятен на алтаре, кивнула. Кецетин выразительно буркнул сзади что‑то вроде «оп‑с», но этим дело и ограничилось.

— Тогда, будьте добры, как можно скорее передать мне сына. Кстати, как его зовут?

— Ивин. Ив.

— Хорошо. Когда я смогу его увидеть?

— Он сейчас со своей няней… Надеюсь, вы не будете ее сразу увольнять? Ив только‑только к ней привык и…

— Во‑первых, я должен с ней поговорить. Во‑вторых, мальчику нужно привыкнуть прежде всего ко мне, поэтому те два‑три дня отдыха, которые у меня есть, Ив должен провести со мной — без нянь и служанок.

— Но вы… просто не справитесь с ребенком, вы сами еле ходите!

— Справлюсь.

— И это надо как‑то объяснить… Я имею ввиду — двору… — Лотта явно не ожидала такого напора.

— Абсолютно лишнее, — твердо сказал Жорот. — Это мои личные, семейные проблемы никакого отношения к работе не имеющие. Вряд ли кого‑нибудь при дворе может заинтересовать ребенок колдуна.

Лотта поколебалась и неохотно кивнула:

— Хорошо.

Прошло больше месяца. События Зимнепраздника потихоньку стирались из памяти. Жорот сопровождал юную королеву и ее расширившуюся свиту — у Селены появились две новые фрейлины — почти постоянно. Большой необходимости в этом не было — сеть, которую контролировал колдун, работала исправно, в случае непредвиденной ситуации он мог оказаться на месте в считанные секунды — по дворцу была активирована система порталов, исключительно для пользования членами королевской семьи и придворными магами. Но Жорот по восемь‑десять часов проводил в обществе ее величества — он знакомился с аристократическим обществом «вживую», с интересом наблюдая за местными интригами. Оставшееся от работы время он возился с Ивином, и только когда мальчик ложился спать, Жорот выбирался в лабораторию или просто работал в кабинете, занимаясь теоретическими расчетами и чутко прислушиваясь к ребенку в соседней детской. Работал он, конечно, не каждую ночь, потому что временами должен был высыпаться.

В одну из рабочих ночей в лабораторию зашел Кецетин. С интересом наблюдая за действиями Жорота, маг уточнил:

— А Ив с кем?

— С няней, — отозвался тот, не прекращая вплетать заклинание в золотую цепочку‑браслет.

— Угу, — буркнул Кецетин и замолчал.

Наконец колдун отложил украшение в сторону.

— Что ты туда запрятал?

— Определитель ядов, детектор лжи и сигнал на явную опасность, защита против потери и воровства.

— И когда взорвется?

— Почему он должен взорваться?

— Больше одного, максимум — двух заклинаний на столь небольшом предмете приводят к напряжению полей…

Жорот насмешливо фыркнул.

— Твое утверждение минимум пятьсот лет как устарело. Мне еще в школе преподавали правила наложения заклинаний на небольшие предметы. На такой браслет без риска ляжет до семи заклинаний. Если очень постараться, то до десяти.

— Да? — заинтересовался Кецетин. — Это как?

Жорот молча взял его руку и «кинул» схему и расчеты.

— Не знаю, подойдет ли для твоего типа магии…

— Вполне, — рассеяно кивнул Кецетин, — конечно, придется кое‑что адаптировать, но основа…

— Я думал, ты внимательней следишь за новостями.

— Это не моя специализация, — отозвался Кецетин, — И сколько ты возьмешь за эту поделку?

— Это подарок.

— Тине?

Колдун кивнул.

— А за подобную?

— До двухсот золотых, не считая стоимости вещи.

— Что‑то дешево.

— Официальные расценки Клана.

— Но тут‑то не Клан.

— Мне хватит.

— Смотри. Кстати, ты помнишь, что послезавтра прием?

— Да.

— Я жду тебя здесь за час перед началом. Твое официальное представление ко двору было на Зимнепразднике, но тогда и приема‑то собственно, не было. Так что готовься — все на тебя свалится послезавтра. И иди спать, в конце концов! Нанял бы постоянную няню Ивину, и не маялся бы дурью.

— Да, я в ближайшее время этим займусь, — Жорот устало потер глаза — спать действительно хотелось сильно.

За час перед приемом, колдун пришел в пристройку, предназначенную для магов. В общей комнате и лаборатории Кецетина не было, в ответ на оклик голос мага отозвался из дальней комнаты:

— Иди сюда!

Жорот впервые очутился в спальне Кецетина и теперь с любопытством оглядывался. Она состояла из одной комнаты, зато гигантской и перегороженной в двух местах легкими тканевыми ширмами. Бардак, который Жорот наблюдал у Кецетина в корабельной каюте, был лишь жалким подобием того, что творилось здесь.

Груды тряпок, книги, свитки, оружие, дискеты, бутылки и еще куча вещей непонятного назначения — все это громоздилось в живописном беспорядке на каждом сантиметре горизонтальной поверхности. Даже передвигаться надо было, выбирая место, куда ступить… И не забывая об отдельных предметах, свисающих откуда только можно — иначе был риск получить сим предметом по голове.

Оглядевшись, маг переместил гору тряпок с табуретки на широченную кровать, заваленную до такой степени, что было ясно — по своему прямому назначению она не используется, и молча подтолкнул освободившееся сиденье колдуну.

В одном из углов стояло уже знакомое Жороту сооружение из вогнутых зеркал — зачем Кецетин таскал его с собой в путешествие, колдун так и не понял. В другом вытянулось от пола до потолка громаднейшее зеркало, скрывающее дверцу встроенного шкафа, забитого всевозможной одеждой.

Жорот наблюдал, как маг одевался, подбирал драгоценности и укладывал волосы.

— Зачем я, собственно, тебя позвал. Сегодня на приеме будет дядя Лограна, герцог Вертер.

— Медведь?

— Угу. Приезжает со всем двором, в том числе с личным магом, Ректом. Рект слабее меня, но сильней тебя, по крайней мере, в боевых заклинаниях. Так что — на провокации не поддаваться, в ссоры не вступать. И… Извини заранее, конечно, — Кецетин, обернувшись, в упор глянул на колдуна. — Ты предпочитаешь в постели мужчин, верно?

— Информация из Клана? — усмехнулся колдун, — поинтересуйся, я бы тебе сам сказал.

— Как‑то в голову не пришло.

— А что, гомосексуализм возбраняется?

— Не приветствуется. Если бы я знал заранее…

— То не стал бы со мной связываться.

— Да нет, пожалуй, — вздохнул Кецетин. — Стал бы. Но кое‑что сделал бы по‑другому. Впрочем, ладно. Так к чему это я… У Медведя в свите есть такой маркиз Фостовер.

— С ним тоже не связываться, — скучающим тоном отозвался Жорот. — Хотя мне казалось, что выбор партнеров личное…

— Не перебивай! — рявкнул Кецетин. — Обходи его десятой дорогой. Фостовер ненавидит мужеложцев и убивает их при первой возможности.

— Даже так, — на губах у Жорота заиграла нехорошая улыбка.

— Не вздумай! Он не маг, на поединок тебя вызывать не будет. Просто перережет горло в укромном месте.

— А если я ему перережу?

— У тебя мания величия. Фостовер нигде без полудюжины охранников не показывается. И не сам же он будет тебя резать!

— А откуда он узнает о том, что меня надо резать?

Кецетин выдохнул, как показалось Жороту, виновато.

— Мне информация из Клана приходит не по магическим, а по дипломатическим каналам. Не всегда, но часто. В общем, Логран, Регьен, Селена и королева‑мать уже знают. И почти наверняка знает Медведь — у него шпионская сеть при дворе лучше некуда.

— Понял. Кстати, я не гомосексуалист.

— А как это сейчас называется?

Жорот, не обращая внимания на иронию, спокойно объяснил:

— Я живу с человеком, который мне нравится, а пол при этом значения не имеет. Просто чаще я нахожу общий язык с мужчинами, а не женщинами.

Кецетин поперхнулся.

— Своеобразный подход…

— Так что лучше объясни это королю, королеве и прочим. Во избежание — вдруг мне приглянется дама?

— Лучше б, так оно и было, — проворчал Кецетин.

Чтобы попасть в центральные помещения здания, пришлось выйти на улицу и вернуться к главному входу, перед которым почти впритык друг к другу стояло громадное количество аэрокаров самых разных расцветок. На дверцах большей части машин красовались гербы. Из нескольких дюжин, что попалось Жороту на глаза, незнакомых было только два. Колдун не преминул пополнить свое образование, обратив внимание мага на оба. Первый — серебристый зверек на ярко‑зеленом поле — Кецетин охарактеризовал, как «кто‑то из северных районов».

— Песец может принадлежать только северным дворянам… Точно не знаю, скорее всего, какой‑то захудалый барон, у которого во владении больше лесов, чем пашен. А это… вообще не герб, а цеховой знак. Электронщиков. — Кецетин насмешливо поднял брови. — Ты что, компьютер не узнал? Или думаешь, какой‑нибудь идиот поставил бы его на герб?

Жорот пожал плечами:

— Мало ли. Веник тоже весьма трудно представить в качестве гербового знака, однако же…

— Не веник, а метлу.

— Не вижу большой разницы.

Кецетин воздел глаза к небу:

— Трубный глас мещанства! Ты хоть не столь явно возвещай о своем сословии, что ли…

— Постараюсь, — абсолютно невозмутимо отозвался колдун.

Яркий круговорот бала был Жороту уже знаком.

В этот раз публичного появления народу не предполагалось. Колдун обосновался справа от Селены всерьез и на весь вечер — в принципе, он мог находиться где‑нибудь в соседнем помещении, но при таком скоплении народа предпочитал не рисковать.

Он наблюдал за танцующими и сплетничающими придворными. Королева‑мать сегодня выглядела очень хорошо, в черном с серебром платье и бриллиантовыми украшениями. Логран в паре с матерью открыл танцы — беременная Селена «не захотела позориться» — как она выразилась вчера вечером. Молодая королева наблюдала за танцующими, посмеиваясь и обмениваясь репликами с Тиной и двумя новыми фрейлинами баронессой Ритой и маркизой Ланой, иногда прогуливалась по залу и смежной с ним крытой оранжерее. Колдун старался не терять ее из вида и недовольно нахмурился, когда Кецетин насмешливо сказал ему:

— Не беспокойся, ничего с твоей подопечной не случится. Лучше взгляни в сторону хоров для оркестра. Не у самой стены, а шагов на двадцать ближе к нам, видишь группу людей, в темно‑синих балахончиках?

— Да.

— Это Глава Сообщества, Мердок, — тот, который пониже и потолще — с охраной и двумя своими заместителями, — маг насмешливо хихикнул, — они уже подкатывались ко мне на предмет твоей благонадежности. Я их послал… — Кецетин сделал эффектную паузу, — в Клан.

— И что?

— Постарайся с ними не конфликтовать. Эти ребята способны отравить жизнь любому… Особенно магу с жертвенным типом магии.

— А что это за девушка, которая только что раскланялась с Главой? Она похожа на…

— Это Верховная жрица Матери.

— Значит, мне не показалось, — пробормотал Жорот и встал.

— Показалось? — переспросил Кецетин.

— У них очень мелкие знаки отличия, — отозвался Жорот. — На таком расстоянии еле угадываются.

— Ты куда?

— Верховная не воинствующая феминистка? А то частенько бывает…

— Нет. А что?

— Пойду засвидетельствую ей свое почтение.

Кецетин иронично фыркнул.

— Считаешь, тут время и место?

Колдун, не обратив внимания на его ворчание, стал пробираться сквозь толпу.

Жрица успела отойти довольно далеко. Колдун догнал ее в нескольких шагах от створчатых стеклянных дверей, ведущих в оранжерею.

— Да будет вечна животворная сила Матери.

Ритуальная фраза заставила Верховную остановиться и обернуться.

— Да будет в веках! — отозвалась жрица. Ее рука машинально сделала знак благословения, колдун так же машинально встал на одно колено, опустил голову и коснулся правой рукой земли. Он ощутил прикосновение ко лбу и только после этого поднял голову.

Жрица выглядела очень юной, почти девочкой, со светлыми распущенными волосами, была одета в красивое, дорогое платье, и лишь кулон в виде символа земли говорил о ее сане.

— Такой красивый мальчик, — задумчиво сказала жрица, делая знак Жороту подняться, — такой знающий… Непонятно только, почему я не видела тебя среди прихожан.

Колдун заглянул Жрице в глаза и понял, что она с достаточным на то основанием может назвать его не только «мальчиком», но и «младенцем».

— Я приехал из Клана меньше двух месяцев назад, Верховная, и не знал, что в этом городе есть храм Матери.

— А‑а… Ты новый маг королевы?

— Да, Верховная.

— Но тогда ты не относишься к моей пастве, ты ведь «жертвенник»?

— Моя бывшая жена жрица Матери, и я часто приходил на службы. Если Вы не против, я хотел бы посещать храм Матери.

Жрица помолчав, кивнула:

— Хорошо. Приходи послезавтра. Я поговорю с тобой и… приму решение.

Колдун почтительно поклонившись, поцеловал протянутую руку и проводил взглядом жрицу, отметив, что прощального благословения Верховная его не удостоила.

Жорот не успел сделать и шага, когда его бесцеремонно схватили за руку и глумливый голос поинтересовался:

— Почем ночь, красавчик?

Колдун, прищурившись, в упор глянул на смазливого шатена, скалившего зубы. В самом начале приема Кецетин показывал его — это был маг старого герцога. Имя тоже называл, но Жорот не запомнил.

— Моя цена тебя не устроит, — спокойно отозвался колдун, выдернул руку и хотел идти дальше. Но дорогу ему преградили трое, невзначай расположившись так, что обойти их было почти невозможно. Жорот усмехнулся — при желании он мог отвести глаза, обездвижить на минуту‑две, да мало ли. Но вся теплая компания принадлежала свите герцога. Значит, конфликт будет спровоцирован — не сейчас, так позже, не здесь, так в другом месте. Лучше уж сразу. Краем глаза он заметил направляющегося в их сторону Кецетина.

— Так дорого просишь? — не унимался шатен. — А это того стоит, уверен?

— Да.

— Может, ты себя все же переоцениваешь? — продолжал кривляться парень. — Меня не пугают расценки храмовых шлюх, а ты вряд ли более искусен. Или все‑таки? Раз так мило беседовал с одной из них…

Голова парня дернулась от силовой пощечины, которую ему отвесил колдун. Он кинул заклинание в ответ на оскорбление машинально, не рассчитывая, что подействует — примитив, всего‑то начальный уровень. Но заклинание сработало… скорей всего, пропущенное специально. Он презрительно усмехнулся шатену в лицо.

— Так ты, оказывается, маг герцога. А я принял тебя за шута.

— Это тебя по ошибке принимают за мага, — процедил парень, — а ты…

Жорот кинул заклинание безмолвия, несколько секунд полюбовался, как парень разевает рот, словно рыба, очутившаяся на воздухе. Мельком удивился: Кецетин предупреждал, что этот маг сильнее… Что‑то не похоже. И резко сказал:

— Я еще не закончил. Поскольку ты все же маг, а не шут, то твои слова в адрес Верховной непростительны. Я настоятельно советую тебе извиниться перед дамой.

Колдун снял безмолвие и повторил:

— Я жду.

Парень отчеканил:

— Ты нанес оскорбление, первым применив к гостю боевое заклинание…

— Это которое? — перебил его Жорот, — пощечину, что ли?

Маг, не обращая внимания на то, что его прервали, уверенно закончил:

— Согласно Кодексу вызываю тебя на поединок.

— Право подтверждено, — Глава, оказывается, был рядом. Очень вовремя.

Жорот вдруг увидел Верховную, которая стояла напротив, с изумлением глядя ему в лицо. Колдун понял, почему он так легко справляется с магом герцога, и мысленно выругался. Машинально глянул на ладони, хотя знал, что ничего на них не увидит. Знаки Защитника, судя по всему, горящие сейчас у него на ладонях и лбу, могли видеть только жрицы Матери.

— Так ты еще и трус? — презрительно фыркнул в наступившей тишине маг.

Молчание слишком затянулось, и Жорот, спохватившись, поднял голову.

— Ты нанес оскорбление Верховной жрице Матери, и отказался принести извинения. Я вызываю тебя на поединок, согласно праву Защитника.

— Право подтверждено, — чуть помедлив, но твердо сказала жрица.

Того, что Жорот окажется Защитником, не ожидал никто. Защищали честь жриц храмовые стражи‑воины, которые, собственно, для этого и воспитывались при храмах. Либо нанимались, если такая нужда возникала. Других Защитников просто не знали. Везде, кроме Клана.

В Клане кроме привычных воинов Защитниками были маги — мужья жриц. Потому что только в Клане жрица, выходя замуж, не покидала Храм, а продолжала службу. Подобных пар было немного, и маги‑Защитники пользовались особым благословением богини‑Матери в обычной жизни. Если же магу‑Защитнику приходилось вступаться за жену или другую жрицу — бывало и такое — победить его было невозможно. Каким бы слабым не был маг, и сколь бы не был силен его противник.

Несмотря на развод с Велой, обязанности Защитника Богиня‑Мать с Жорота не сняла. И сейчас маг герцога пытался найти выход из заведомо проигрышной ситуации. О том, что маги‑защитники всегда побеждали в поединках, он, разумеется, не знал. Но прекрасно знал, что храмовые Защитники никогда не проигрывали — разве только, если жрицу оскорбили обоснованно.

Надо отдать ему должное, сориентировался парень быстро. Он перевел взгляд с Жорота на жрицу и обратно, и вдруг подошел к Верховной и опустился на колени.

— Прошу простить за нанесенное Вам оскорбление. Я сделал это ненамеренно, в пылу спора и согласен понести любое назначенное Вами наказание.

Жрица помолчала, разглядывая стоящую перед ней коленопреклонную фигуру как нечто весьма неприятное. Взглянула на Жорота, вновь на мага и кивнула:

— Извинения приняты, Рект. Зайдешь в храм завтра же.

Она вновь посмотрела на Жорота и он услышал ироничный мыслепосыл: «Я повторяю свое приглашение. Если останешься жив, конечно».

Кецетин, наконец, добравшийся до места действия, поинтересовался:

— Конфликт исчерпан, я надеюсь?

Рект, успевший подняться, издевательски усмехнулся:

— Ну, если передо мной извинятся, само собой…

— Я принимаю вызов, — спокойно отозвался колдун.

— Принято, — поторопился Мердок. — Условия поединка?

— До признания одной из сторон своего поражения, — отозвался маг.

Жорот уточнил:

— А если ты потеряешь сознание, и не сможешь сказать «сдаюсь», я могу тебя прикончить?

— Само собой, — презрительно отозвался Рект.

— Согласен.

— Принято, — отозвался Глава. — Время поединка?

— После бала, — вмешался Жорот.

— Я же тебя предупреждал…

Колдун молча кивнул.

— Не мог мимо пройти, что ли? — не унимался Кецетин.

Жорот пожал плечами.

Претензии высказывались чуть слышным шепотом — Кецетин не хотел извещать королевскую семью.

— Ладно, я попробую что‑нибудь сделать…

Колдун кинул отрицательный посыл и, когда Кецетин взглянул на него, покачал головой, всем своим видом показывая, что не хочет его вмешательства. Кецетин чуть не закипел, но на какое‑то время замолчал. Остаток бала он всячески пытался уговорить колдуна отказаться от поединка, чем его основательно достал.

Прием заканчивался, гости расходились. Кецетин и Жорот, проводив королевскую чету, наконец смогли поговорить нормально.

— Ты что же, думаешь, что сможешь победить? — ехидно поинтересовался Кецетин.

— Я думаю, что поединок неизбежен — сейчас или через полгода, не суть. И чем упорней я буду от него бегать, тем меньше у меня шансов.

— Это еще почему?

— Рект будет себя уверенней чувствовать. Сам знаешь, это имеет значение.

— Не настолько!

— Посмотрим. Кстати, с чего ты взял, что он меня сильнее?

— Рект два года назад доказал Первую степень. А ты еще до Третьей не добрался.

— А, ты вот о чем… Лучше скажи, на которой из стихий специализируется Рект?

— Огонь.

— Вспомогательные сильные?

— Еще Земля у него неплохая. Остальные еле‑еле.

— Расклад прямо классический, — усмехнулся Жорот.

— Угу. Если забыть о том, что заклинания Огня наиболее сильные из атакующих, заклинания Земли выигрывают за счет массы, а твои воздух и вода…

— Нас ждут. — Колдун кивком указал на три фигуры, стоящие слева от парадной лестницы. Кроме Ректа и Главы Сообщества, взявшего на себя обязанности секунданта, на холоде маялся один из телохранителей.

Формальности заняли от силы пару минут. После этого секунданты растянули специальный псевдококон — проводить магические поединки в реальном пространстве магам выше девятой степени строго воспрещалось.

Рект атаковал первым. В Жорота полетел гигантский огненный шар, от которого Ректу тут же пришлось спасаться самому — колдун воздушной стеной перенаправил шар обратно. Впрочем, шар впитался Ректу в ладони, не причинив особого вреда, но второе заклинание маг выпустить просто не успел — необходимость забрать заклинание обратно потребовала несколько драгоценных секунд, чем Жорот тут же воспользовался — на Ректа обрушилась стена ледяных осколков. Огненная аура уничтожила лед, на мага не попала даже вода. Заклинание воздушного удара прижало ауру Ректа к телу, и магу срочно пришлось впитывать и ее. Вновь осколки льда, которые на этот раз Рект пропустил, кое‑где на его теле появились порезы и выступила кровь. Следующий удар колдун нанес ментальный — болью. Но Жорот недооценил противника — парень не только выдержал, но и ударил сам — в колдуна полетели камни, самые крупные пробили воздушный щит, два из них попали по голове, третий чувствительно ушиб плечо. Из носа потекла кровь. Теперь уже Рект нападал, не давая Жороту возможности сосредоточиться на чем‑либо, кроме защиты. Огненные нападающие заклинания одно за другим, перемежаясь с заклинаниями земли. Колдун парировал их воздушными щитами. В какой‑то момент Жороту удалось перехватить инициативу, опять перенаправив огненные заклинания воздушной стеной, и вновь он ударил болью — только сейчас в основу заклинания Жорот вплел собственную кровь — это усилило заклинание на порядок, к тому же дало возможность увеличивать его интенсивность через свою боль. На этот раз Рект не выдержал, потеряв над собой контроль. Воспользовавшись моментом, Жорот просто «додавил» заклинанием до потери противником сознания, и обездвижил его.

В Клане убивать противников на поединке считалось дурным тоном. Если, конечно, речь не шла о кровных врагах. Как поступить в этом случае, колдун не знал.

Он взглянул на Кецетина, вопросительно приподняв брови. И краем глаза увидел жадно‑ожидательное выражение, застывшее в глазах Мердока. Тот явно ждал, что Жорот убьет своего противника. Это все решило. Уже не глядя на знаки Кецетина, колдун выпрямился и пустил импульс, который помог Ректу очнуться.

— Сдаешься? — коротко спросил колдун.

— Да, — прохрипел тот, вопреки ожиданиями, не сопроводив сдачу никакими эмоциональными комментариями.

Мердок подошел к противникам и сказал Жороту.

— Ты победил. Поединок проведен честно, результат неоспорим, претензий нет.

Колдун кивнул и снял обездвиживающее заклинание. Повернувшись к Главе, Жорот коротко наклонил голову. Столь формальное выражение благодарности граничило с оскорблением, но Жорот был уверен, что именно Мердоку обязан сегодняшним поединком и не собирался высказывать благодарность, которую и близко не испытывал.

— До встречи, господин Глава.

Развернувшись, Жорот пошел по направлению к замку. Кецетин, как только они отошли на достаточное расстояние, мрачно резюмировал:

— Нарываешься.

— Предлагаешь благодарить его за судейство в поединке, который он сам и устроил?

— Доказательств‑то у тебя нет.

— А я не в суд подаю, — огрызнулся колдун.

— Ты, смотрю, еще не остыл после драки, — проворчал Кецетин. — Завтра у тебя выходной, ты помнишь?

— Да.

— Так вот, чтоб послезавтра от твоих психов и следа не осталось.

Жорот кивнул.

— И готовься, разберем твои действия… Кстати, у тебя ведь уровень не четвертой, а как минимум, первой степени. А если немного постараешься, то и Магистра доказать сможешь.

Жорот пожал плечами.

— Почему ты не доказываешь следующую степень?

— Смысл? На жизнь мне хватает, а демонстрировать свою крутизну…

— Твоя лень меня просто шокирует!

— Извини, но я очень устал.

— Ладно. Подожди‑ка, — маг одним движением убрал с лица колдуна потеки крови. — А то перепугаешь всех в коридорах… Спокойной ночи.

Войдя в свою квартиру, Жорот в первый миг отшатнулся — в уши ударил безысходный детский рев. Колдун вбежал в комнату, подхватил на руки плачущего Ива.

— Что случилось, малыш? Ну тихо, тихо…

— Па‑па!!! — ревущий, всхлипывающий ребенок вцепился намертво, и заревел еще громче. Сквозь эту какофонию колдун уловил, что няня что‑то сказала, но разобрать, что именно, не сумел.

На время поединка Жорот заблокировал свою связь с ребенком. Теперь он резко снял блок, пытаясь разобраться, что все‑таки произошло. Но ничего кроме отчаяния и обиды Ивина не ощутил, да и те потихоньку ослабевали.

Наконец Ива немного удалось успокоить, и Жорот повернулся к няне:

— Что случилось?

Женщина развела руками:

— Дык… Мне сказали, что вы, значит, на драку ушли… Ну, и что этот… колдун герцога вас как есть убьет. Я и пожалела мальца — ведь один останется, ни матери, ни… — она испуганно замолчала, увидев выражение лица Жорота.

— Вон, — тихо, но отчетливо сказал колдун. — Вы больше у меня не работаете.

— Дык… Я как лучше, — пролепетала няня.

— Пошла вон, сию секунду, иначе…

Женщина, испуганно пискнув, вылетела за дверь.

… Королеву‑мать Жорот заметил не сразу. А когда увидел, глазами указал на засыпающего Ивина и предостерегающе покачал головой, продолжая укачивать малыша. Лотта кивнула и бесшумно пробралась к ближайшему дивану.

Наконец колдун отнес ребенка на кровать и осторожно прикрыл дверь в спальню. Одним движением очертил контур двери, создавая односторонний барьер для звуков.

— Добрый вечер, ваше величество.

— Он не проснется?

— Если да, то мы его услышим, а он нас — нет.

— Что у вас тут произошло?

Он в двух словах описал ситуацию, которую застал, придя домой.

— Дура, — коротко характеризовала Лотта няню. — Но, возможно, все же не стоило ее немедленно увольнять? Пока нет замены?

— Стоило. К тому же завтра у меня выходной, вот и займусь поисками.

Ивин заинтересованно следил за переливающимися шариками, плавающими в воздухе, сталкивающимися и разлетающимися по углам. Периодически ребенок хватал шары, которые опускались в пределы его досягаемости.

Стук заставил колдуна обернуться.

— Заходите! Добрый день, Тина. Чем обязан?

Ивин настороженно оглядел новоприбывшую, но тут же успокоился и продолжил заниматься шариками.

— Милый малыш… Кецетин сказал, что у вас проблемы с няней и попросил приглядеть за Ивином.

— Благодарю, в этом нет необходимости.

Тина улыбнулась:

— Ну, это вы так считаете. А меня не желают видеть нигде, кроме ваших комнат, до самого вечера.

Жорот пожал плечами:

— Сегодня у меня выходной. Я собирался прогуляться с Ивином по городу. Если хотите, идем вместе. Ну а нет — оставайтесь, вряд ли вас обвинят в дословном выполнении приказа…

Тина рассмеялась.

— Я с удовольствием погуляю с вами.

Ивин носился, как угорелый, и Жорот позволял мальчику отвлекаться на все интересности, встречающиеся на пути. Но при этом они двигались в одном определенном направлении, хоть и довольно медленно, заходя по дороге в разные магазины, лавочки и один раз в кафе — перекусить.

— Мне кажется, это не совсем прогулка, — заметила девушка чуть позже, — мы идем в конкретное место, ведь так?

— Да. В приют.

В ответ на откровенно удивленный взгляд девушки, Жорот объяснил:

— Я давно ищу ребенку воспитательницу, а сейчас она нужна, как никогда.

— Чем вас не устроила предыдущая? — перебила его Тина. — Я ее видела, она прекрасная, добрая женщина…

— Безусловно, — усмехнулся колдун. — Только с головой у этой доброй женщины большие проблемы.

Он в двух словах рассказал о ситуации, предшествующей отставке няни.

— Кошмар, — коротко оценила Тина, — Но, вы знаете, найти няню лучше будет трудно.

— Поэтому я хочу сразу нанять гувернантку. Ивин уже достаточно взрослый. Я посмотрел несколько кандидатов, но никто меня не устроил. Либо, — он усмехнулся, — их не устроил я. Ивин! Снег есть нельзя.

Минуты две ушло на то, чтобы убедить малыша выпустить из ладошки утрамбованный снежный комочек, причем Ивин раскапризничался, и потребовал, чтобы его взяли на руки, ни за что не соглашаясь слезть.

— Он устал. Смените ему варежки, сухие в моем кармане.

— И при чем тут приют? — Тина заменила варежки, а мокрые положила к себе в сумку.

— В ваших приютах детей держат до тринадцати‑четырнадцати лет, а затем пристраивают их к делу. Я подумал, что можно попробовать нанять воспитателя там.

— Из учителей?

— Из выпускников.

— Я… не понимаю. Если вас не устроили взрослые, то чем могут заинтересовать дети? Чему они могут «научить», как вы выражаетесь?

— Посмотрим. Возможно, я никого там не найду.

Приютский двор был абсолютно пуст. Жорот уверенно пересек его и вошел в центральный вход. К нему уже спешил пожилой мужчина.

— Здравствуйте. Где у вас кабинет директора?

— Налево по коридору, в самом конце, — недовольно отозвался мужчина, — только мальчишку вы зря сюда принесли. Таких маленьких мы не берем.

Жорот, не обращая внимания на его ворчание, повернул налево. Ивин, которого почти сразу разморило в тепле, стал клевать носом.

Возле двери с надписью «директор», Жорот остановился и попросил Тину:

— Не могли бы вы посидеть с мальчиком здесь?

— Да, конечно. И его стоит раздеть, наверное.

— Нет, только расстегните верхние пуговицы. Тут совсем не тепло, это с улицы кажется…

В этот момент из директорского кабинета вышел мужчина и, наткнувшись на живописную троицу, тут же холодно сообщил:

— Наш приют берет детей только с пяти лет…

Жорот, выпрямившись, отозвался:

— Мой сын не попадет к вам ни в каком возрасте, господин Рал. Пожалуйста, — он протянул мужчине запечатанный конверт. Колдун выпросил у Лотты рекомендательное письмо, понимая, что вряд ли без чего‑то подобного к чужаку, да еще магу, отнесутся достаточно лояльно.

Тот, взглянув на печать, кивнул:

— А, я понял. Пройдемте, — пропуская колдуна в кабинет. — Вы тоже заходите, — обратился директор к Тине, — сейчас будет перемена и такое начнется…

Тина последовала совету. Действительно, буквально полминуты спустя из‑за двери послышался шум, временами перекрываемый отдельными криками.

Директор, закончив читать письмо, поднял голову.

— Рекомендации вполне достаточны. Для какой цели вы хотите использовать воспитанника?

— Как няню моему сыну. Мне нужен неагрессивный подросток с нормальным интеллектом, который находит общий язык с младшими детьми и, главное, которому нравится с ними возиться.

— Мальчик? Девочка?

— Это не имеет значения, хотя я думаю, что девочку такого склада отыскать легче.

— Это имеет значение. Когда ваш сын вырастет, куда денется его нянька? Если это будет мальчик, он сможет стать слугой, если девочка…

— Девочке можно дать достаточное приданое, чтобы она смогла выйти замуж. Можно порекомендовать на место няньки в другую семью. В конце концов, если у ребенка будет такое желание, я гарантирую, что дам ему образование лучшее, чем можете дать вы, и помогу устроиться в жизни согласно его наклонностям и способностям.

— Судя по вашим обещаниям, на те деньги, которые вы планируете потратить на няню, гораздо легче найти взрослого.

— Я пытаюсь сделать это уже больше двух недель. Впрочем, возможно, и среди ваших воспитанников мне никто не подойдет. В любом случае, меня больше устраивает подросток, чем взрослый, сформировавшийся человек, имеющий кучу предрассудков и пытающийся привить их моему сыну.

Рал усмехнулся:

— Убедили. Я сейчас вызову Мервина, воспитателя старшего класса, поговорите с ним.

— А вы мне никого не посоветуете? Вы же знаете своих воспитанников.

— Детьми занимаются воспитатели. А ко мне обращаются только в крайних случаях. Так что, сами понимаете, те воспитанники, которых знаю я, вам не подойдут… Ваша жена пусть пока посидит тут, малыш заснул, не стоит его будить.

Тина быстро взглянула на колдуна. Жорот улыбнулся:

— Посидите?

Она кивнула.

— Благодарю, — выпрямившись, колдун сказал. — Леди моя хорошая знакомая, она согласилась прогуляться с нами, чтобы помочь с ребенком. Будь у меня жена, я бы не искал Ивину няню.

Директор насторожился:

— То есть, вы живете один?

— С сыном.

— У вас квартира, дом?

— Господин Жорот королевский маг. Он живет во дворце, как и все придворные, — тихо, но довольно агрессивно вмешалась Тина.

— О… прошу прощения, — директор смутился. — А Кецетин?..

— Я его помощник, — отозвался Жорот. — Так мы идем?

— Няня… — воспитатель замолчал, раздумывая.

Это был мужчина за сорок, с властным, резко вылепленным лицом и уверенными жестами.

— Скорее, гувернантка.

— Вы пришли не по адресу. Наши дети не получают достаточного образования и…

— Согласитесь, для трехлетнего ребенка любой разумный подросток может быть чем‑то вроде гувернантки. А недостаток образования легко устранить — при желании подростка, конечно.

Воспитатель покачал головой. И решительно сказал:

— Хорошо. Я могу вам предложить трех девочек и мальчика.

— Я смогу поговорить с каждым из них?

— Само собой. Прошу.

Они шли через коридор, нечто вроде большой классной комнаты, и, наконец, через спальню. По дороге Мервин подзывал детей, так что когда он остановил Жорота у двери, все четверо подростов стояли рядом, переминаясь с ноги на ногу. Колдун с интересом оглядел их, и вздрогнул от неожиданности, зацепившись взглядом за единственного мальчика в этой компании. Ребенок был копией его жены в мужской фазе, только с темными волосами. Жорот с усилием отвел взгляд, вопросительно глянул на воспитателя.

Мервин распахнул дверь, перед которой они стояли, впустив колдуна внутрь. Это оказалась небольшая комната со столом, стулом и узкой кроватью, предназначенная, видимо, для отдыха воспитателей в ночное время.

— Вам сразу их запускать или по одному?

— По одному. Я постараюсь их долго не задерживать.

— У них сейчас свободное время, так что часа три у вас есть… Вы обратили внимание на Лотто, или мне показалось?

— Вы о мальчике? Он очень похож на моего друга, — Жорот усмехнулся, — Точь‑в‑точь, только волосы темные. Для меня это было несколько… неожиданно.

— Понимаю. Возможно, они родственники, хотя бы дальние…

Колдун покачал головой.

— Не думаю. Детей у Вела нет, я это точно знаю — мы росли вместе. Да и живет он на планете, до которой лететь больше трех световых лет.

— Действительно, тогда вряд ли, — согласился Мервин, — Что ж, и не такие совпадения бывают… Кого вам пригласить первым?

— Любого.

Первая девочка, живая, невысокая, с рыжеватыми вьющимися волосами вошла и села, чинно сложив руки на коленях. Звали ее Вита, родителей она не помнила, в классе по всем предметам у нее были твердые «хорошо», на вопрос, чем она любит заниматься, она бойко ответила, что ей нравиться готовить, убирать тоже, но меньше.

— И что, все свободное время ты посвящаешь готовке и уборке? — не сдержав усмешку, уточнил Жорот.

— Обычно с младшими вожусь, — отозвалась Вита, — Да и если хочешь как следует учиться, свободного времени остается не так уж и много.

— А чем у вас вообще дети занимаются в свободное время?

Вита пожала плечами:

— Кое‑кто любит с цветами возиться — но это летом. Кто хочет, учится в художественном классе…

— И что там делают?

— Девочки вышивают, мальчики всякие поделки из дерева режут… Иногда рисуют, — последнее она произнесла с легкой гримасой на лице.

— А тебе не нравиться рисовать?

— Это для богатых, — непреклонно отозвалась девочка.

— Ясно. А чем еще вы тут занимаетесь?

— Ничем…

— А читать ты любишь?

— У меня по чтению «хорошо», — гордо сообщила Вита. — Я все книги, что нам задают, беру в приютском хранилище и целиком читаю, а не отдельными кусками, как многие из наших.

— Хранилище? В смысле, там книги хранятся?

— Ну да. Очень много книг, и целых три хранителя. Говорят, несколько лет назад одна девочка даже поступила в обучение на хранителя. Но это ей очень повезло — она выиграла какой‑то там конкурс, и ее направили на учебу…

Вторым зашел Лотто. Он тоже не помнил родителей, на вопрос об оценках, уклончиво ответил «по‑разному». Когда Жорот стал уточнять, выяснилось, что по большинству предметов у мальчика «отлично» и «хорошо», только по мастерству и огородничеству он еле вытягивает на «удовлетворительно».

— А чем любишь заниматься в свободное время?

Мальчик молча пожал плечами.

— Что, все время на учебу уходит?

Лотто пренебрежительно фыркнул:

— Я задания за час‑полтора делаю. Ну… в игры всякие играем. Когда в мяч, когда в полицейских ибандитов. Я еще в клетки люблю играть, только Перес с прошлым выпуском ушел, а с остальными неинтересно.

— Что за клетки?

Лотто терпеливо пояснил:

— Доска делится на клетки, черные и желтые, через одну. Два игрока, у каждого своя армия, правила разные, как какая фигура ходит…

— Все, я понял. А читать любишь?

— А что читать‑то? — мрачно спросил Лотто, — в приютском хранилище едва пятую часть книг разрешают брать…

— Почему ты так решил?

— Каталог же общий… Я ради интереса и подсчитал, что из пяти выбранных книг мне только одну дают.

— Мервин сказал, ты любишь возиться с детьми?

Мальчик неожиданно улыбнулся. Застенчиво сказал:

— Они… очень интересные. Разные.

Третья девочка, Олли, была худая и какая‑то зажатая. Села, сложив руки на коленях — видимо, их приучали к этой позе — только тело не расслаблено, а напряжено, губы сжаты, глаза настороженные и смотрят в пол. На вопрос, помнит ли она родителей, Олли кивнула. Тихо сказала:

— Мама умерла, когда мне исполнилось девять. И меня отправили сюда.

Училась она на «хорошо» и «отлично», только по поведению было «плохо».

— Почему?

— За систематические нарушения, — отозвалась она заученной фразой.

— Какие именно?

— Спросите у Мервина.

Колдун сжал губы, чтобы скрыть улыбку. Ответ был на грани грубости, Олли, в отличие от предыдущих подростков, не собиралась откровенничать с незнакомцем, даже ради возможности получения хорошей работы.

— Чем ты любишь заниматься в свободное время?

— Рисовать. Читать, — не поднимая головы, тихо ответила девочка.

— Какую книгу ты сейчас читаешь?

— Баллады северных провинций.

— Романтические баллады?

— Нет, это сборник героического эпоса.

— И что тебе в нем нравится?

— Язык очень интересный, архаичный. Большая часть сюжетов заимствована из соседних провинций, но четыре или пять историй я больше нигде не встречала, и очень любопытно наблюдать, как изменялись баллады со временем.

— Ты покажешь мне свои рисунки?

— Они у преподавателя Риггла. — безучастно отозвалась девочка.

— Это преподаватель рисования?

— У нас нет такого предмета. Риггл преподает кройку и шитье и ведет художественный класс.

— Хорошо. Если я зайду к Ригглу, мне можно будет взглянуть на них?

Олли впервые подняла голову, взглянула в лицо колдуну и кивнула.

— Да.

Вдруг дверь распахнулась и в комнату вбежал Ивин, тащивший за собой Тину.

— Папа! — мальчик бросил руку женщины и вскарабкался к Жороту на колени.

— Извините, что мы помешали, но Ив проснулся и потребовал вас, — с немного виноватым видом сказала Тина.

— Это вы извините, что я оставил его вам так надолго… Благодарю, Олли. Позови, пожалуйста, последнюю девочку.

Ивин, тем временем, соскочил с коленей и побежал обследовать комнату. Это заняло у него не больше полуминуты, после чего ребенок решительно кинулся к Жороту, и, схватив его за руку, потянул к выходу.

Колдун взглянул на Тину, та только руками развела.

В это время в двери появилась следующая девочка — полненькая крепышка с темно‑коричневыми волосами, заплетенными в косу.

— Здравствуй. Как тебя зовут? — спросил колдун, беря Ивина на руки. Но мальчик не собирался сидеть спокойно, он тут же принялся вырываться, требуя, чтобы его спустили на землю.

— Мира, — отозвалась девочка.

— Мира, а Олли далеко ушла?

— Думаю, нет.

— Позови ее, пожалуйста, — когда за Мирой захлопнулась дверь, Жорот повернулся к Тине.

— Присмотрите за ними обоими, хорошо?

— Да, конечно.

Мира вернулась с Олли и колдун спросил:

— Олли, ты не могла бы приглядеть за Ивином, пока я буду говорить с Мирой?

Олли кивнула. Присев около мальчика, она внимательно посмотрела ему в лицо.

— Здравствуй.

Ивин настороженно кивнул.

— Познакомимся? Как тебя зовут?

— Ив.

— А меня Олли. Хочешь, я тебе покажу зайчика?

Глаза у ребенка загорелись:

— Настоящего?

— Конечно. С длинными‑длинными ушками.

— Идем, — топая к выходу, Ивин придирчиво уточнял, можно ли будет погладить зайчика, или на него можно только смотреть, как на тигренка, которого показывал ему папа.

— Садись, пожалуйста.

Мира села в той же позе, что и обе ее предшественницы, бойко и уверенно отвечала на вопросы. Училась она на «хорошо» и «удовлетворительно», в свободное время любила возиться с малышами. На вопрос, чем она с ними занимается, Мира удивленно пожала плечами:

— В игры разные играем. В дочки‑матери, колечки, прятки, да мало ли… Я, конечно, не играю, а слежу, чтобы все было в порядке. Они же постоянно норовят поссориться и передраться, — Мира извиняюще улыбнулась.

— А читать ты любишь?

— Я часто читаю малышам перед сном — мне воспитатели доверяют.

— А сама что‑нибудь читаешь?

— Нет. Не интересно, — честно отозвалась она.

— Благодарю… Как я могу увидеть Мервина?

— Подождите немного, я его найду и позову, — девочка вприпрыжку выбежала из комнаты.

— Что скажете? — воспитатель вошел бесшумно, или Жорот слишком задумался.

— Мне хотелось бы задать вам еще пару вопросов. У вас есть время?

— Да.

— Пожалуйста, просветите меня относительно правил приема на работу ваших воспитанников.

— Подписывается стандартный контракт, по которому вы берете на себя обязательства обеспечить подростку рабочее место, жилье, еду и содержание не ниже официально прожиточного. Один выходной в десять дней с правом навещать интернат. До наступления совершеннолетия подростка вы считаетесь его официальным опекуном, но в случае возникновения спорных ситуаций контракт и опекунство могут быть расторгнуты.

— Что за «спорные ситуации»?

— Если детей плохо кормят, заставляют работать больше двенадцати часов, сексуальные домогательства, просто плохие условия проживания… Да мало ли.

— Ну, с этим проблем не будет… Опекунство — это обязательное условие ваших контрактов?

— Конечно. По закону несовершеннолетние могут находиться либо под опекунством государства, либо частного лица…

— Ясно.

— Простите, а что вас не устраивает?

Колдун вздохнул:

— Меня устраивает все. А вот вас… Что здесь понимается под термином «опекунство»?

— То же, что и везде, — пожал плечами Мервин. — Юридическую ответственность за подростка до его совершеннолетия.

— У меня на родине термин «опекунство» подразумевает, кроме всего прочего, создание определенного вида магической связи между опекуном и опекаемым.

— В смысле? Зачем?

— Эта связь помогает контролировать подопечного. Например, между мной и Ивином тоже существует такая связь. Только гораздо более полная, так как Ивин — мой сын. В случае опекунства магическая связь создается с более узким спектром контроля, в случае связи со слугами — это тоже практикуется — контроль еще более узок.

— Я не совсем понимаю… Но, в любом случае, подобными вопросами занимается господин Рал. Он должен быть еще в школе.

Рал оказался в школьном дворе, он разговаривал с пожилой, худой женщиной. Он пожал руку Мервину и повернулся к Жороту:

— Как успехи?

— Неплохо. Но тут возник вопрос… По закону я становлюсь официальным опекуном подростка.

— Да.

— Но опекунство у магов предполагает создание магической связи с помощью которой легче контролировать подопечного. Между мной и Ивином тоже установлена подобная связь.

— Нельзя конкретней?

— Если Ивин, например, сломает руку, или просто сильно ушибется, я об этом узнаю. И не только. У моего знакомого дочь упала в бассейн, он помог пятилетней девочке продержаться на плаву до прихода взрослых, хотя сам находился на другом конце планеты. Связь с опекаемым, конечно, не настолько полная, как с ребенком. Но я всегда буду знать, где подросток находится, здоров ли он, в случае необходимости смогу быстро помочь. Конечно, эта связь имеет и отрицательные стороны. Например, любые сильные эмоции обязательно передаются мне. И не только эмоции. Поэтому в случае, скажем, замужества, а после совершеннолетия — обязательно — связь сворачивается до минимума, который мы поддерживаем со слугами‑немагами или вообще убирается.

Директор задумался.

— Как я понимаю, на опекунство без создания связи вы не согласитесь.

— По законам Клана такое опекунство будет недействительно.

— Но вы же живете здесь…

Колдун вздохнул.

— Это… даже не столько закон, сколько вопрос этики. И моего спокойствия, если хотите. Вот вы согласились бы, чтобы ваши подопечные ночевали не в приюте или шлялись неизвестно где?

— Я понял, но…

— Господин Рал, если я беру за кого‑то на себя ответственность, то делаю по всем правилам. Прежде всего потому, что разумность наших правил подтверждены опытом не одного поколения магов.

— Я должен проконсультироваться… наверное, с магом?

— Если вас устроит Кецетин, он наверняка в курсе дела. Если нет, то любой Магистр Сообщества, сможет дать вам по данному вопросу полную информацию.

— Вы подобрали себе кого‑то из воспитанников?

— Да. Но, согласитесь, переходить на личности имеет смысл лишь после достижения согласия по правилам опеки. Когда вы примете решение?

— Вы торопитесь?

— К сожалению. Вчера мне пришлось уволить няню Ивина, так что, сами понимаете… Все дополнительные расходы я, разумеется, оплачу. Еще одно. В ваших контрактах предполагается испытательный срок?

— Месяц или два по желанию опекуна.

— Думаю, месяца будет достаточно. Собственно, пожеланий у меня больше нет…

— Подождите пять минут.

Рал отошел в сторону и достал желтый кристалл, висящий у него на шее, на цепочке. Кристалл являлся простейшим передающим магическим устройством. Подобные были распространены в Клане, на этой же планете Жорот видел его впервые — условием работы кристалла было то, что как минимум одним из собеседников должен быть магом.

Директор уже закончил разговор.

— Ларсен подтвердил ваши слова. И он заинтересовался вами — вот его визитка, зайдите как‑нибудь. Думаю, интерес будет взаимным, — директор передал колдуну твердый прямоугольник.

— Целитель? Обязательно. Благодарю вас, — Жорот вернул визитку Ралу.

— Оставьте себе.

— Я оставил.

Директор недоуменно поднял брови, потом улыбнулся:

— Ах да. Вечно забываю… Если вы готовы, то контракт можно подписать хоть сейчас.

— Отлично.

— И воспитанника тоже можете забрать сегодня…

— Кстати, кого вы выбрали? — вмешался Мервин.

— Олли.

— Все‑таки девочку…

— Ивин тоскует без матери. А Олли выросла в семье, и сможет хоть как‑то ее заменить.

— Все верно, — вздохнул Мервин. — Она прекрасно помнит мать и неосознанно ее копирует. За это ее недолюбливают ровесницы и обожают малыши.

— А, это та, что поступила к нам в десять лет? — вспомнил Рал.

— В девять, — уточнил Мервин.

— Если она вдруг откажется, тогда Виту.

Мервин и Рал переглянулись.

— Воспитанники не имеют в данном случае права голоса, — сообщил директор.

— Как, совсем?

— Они дети. Несовершеннолетние.

— Ага. Как зарабатывать на жизнь, так совершеннолетние, — не сдержался Жорот.

Воспитатель усмехнулся, директор пожал плечами:

— Таков закон.

— Мервин, я могу попросить пригласить сюда девочку и поинтересоваться ее мнением?

— Пожалуйста, — воспитатель вышел.

Директор с иронией взглянул на колдуна:

— Вы что, всерьез думаете, что она откажется?

Жорот сообщил:

— Двое взрослых отказались. Потому что я — колдун.

Рал усмехнулся:

— Я на знаю, что вырастет из Ивина, но девчонку, судя по всему, вы совершенно избалуете.

— По‑вашему, спрашивать мнение — это баловать?

— У детей просто не может быть своего мнения, — уверенно отозвался Рал. — Оно составляется на основе жизненного опыта, знаний, а какой может быть опыт у подростка?

— Подросток даже на основе своего, действительно небольшого, жизненного опыта, при зачатках анализа и разумном подходе может принимать верные решения. В конце концов, это не экзамен по психологии… Но дело даже не в этом. Если два взрослых, опытных, как вы говорите, человека поддались иррациональному страху перед колдовством, то же может произойти и с ребенком. И что мне тогда прикажете с ней делать? Или вы думаете, что насмерть перепуганное существо, уверенное, что ее отдали на заклание злодею, способно нормально присматривать за Ивином?

Рал не успел ответить — вошли Мервин и Олли. Следом просочился Ивин и тут же вскарабкался Жороту на руки. Малыш принялся что‑то рассказывать о кролике и мышках, но колдун тихо попросил его:

— Ивин, давай позже. Выйдем на улицу, и ты мне все в подробностях расскажешь, хорошо?

Ребенок согласно пропищал:

— Да, — и замолчал, вертясь на руках и с любопытством оглядываясь по сторонам.

Олли выглядела еще более напряженной, чем во время предыдущего разговора. Колдун посмотрел на Мервина, вновь перевел взгляд на Олли.

— Тебе воспитатель уже все сказал?

— Да, — прошептала девочка.

— И, как я понимаю, ты согласна, — в голосе Жорота ясно ощущалась ирония.

— Да.

— Что ж, давайте контракт.

Просмотрев бумаги, колдун заметил:

— Как и договаривались, с месячным испытательным сроком. Олли, ты знаешь, что такое испытательный срок?

— Конечно.

— Хорошо.

Когда Жорот поставил последнюю подпись, и Рал вручил ему экземпляр контракта, директор поинтересовался:

— Вы… э‑э… колдовать будете тоже сегодня?

— По окончании испытательного срока.

— Разумно. Вы понимаете, это не праздное любопытство. Ларсен сказал, что для этого нужен будет прежний опекун… В данном случае, либо я, либо Мервин.

— Да, все верно. И это процесс довольно длительный, поэтому я вас извещу за три‑четыре дня.

— Собственно, об этом я и хотел договориться.

— Когда можно будет забрать Олли?

— Минут через пятнадцать.

Девочка действительно очень скоро появилась в сопровождении Мервина с небольшой сумкой и одетая в уличную одежду. Провожать Олли набежала куча малышей — новости по интернату разносились быстро — но из сверстников пришла только плотная сероглазая девочка с длинными косами. Она пошепталась с Олли пару минут и долго стояла в воротах, глядя подруге вслед.

Ивин очень обрадовался, когда Жорот объяснил ему, что Олли — его новая няня. Он непрерывно болтал и носился, таская Олли за собой за руку.

Сразу за воротами интерната Жорот протянул руку:

— Давай сумку.

Олли вздрогнула и испугано подняла глаза:

— Я сама… Она не тяжелая…

— Да я не собираюсь ее нести! Там есть что‑нибудь, что тебе может понадобиться в ближайшие пару часов?

— Н‑нет… — девочка очень неохотно, но все же отдала колдуну требуемое. Тот сделал какое‑то быстрое движение и сумка просто исчезла.

— Вот и все. Вещи лежит в твоей будущей комнате.

— С‑спасибо.

— А меня так переправить можете? — поинтересовалась Тина. — Во дворец?

— Пока, к сожалению, нет. А что, вам так наскучило наше общество?

— Не очень, — лукаво улыбнулась девушка, — просто есть очень хочется.

— Ох. Прошу прощения. Сейчас исправлюсь.

Они зашли в понравившийся им ресторан. В помещении пришлось раздеться — было слишком жарко. Олли согласилась на это крайне неохотно, да и вообще хотела подождать на улице, мотивируя это тем, что не голодна. Но Жорот настоял, хотя почти сразу понял причину стеснительности девочки. Одета Олли была в новое, но очень дешевое платье, которое к тому же было ей абсолютно не по фигуре и в серые чулки, подходившие разве только для старух.

Когда они вышли на улицу, Ивин утащил Олли вперед, к витрине с игрушками, а Тина тихо сказала колдуну:

— Девочку надо одеть. Мало того, что ее на смех поднимут, вас просто не поймут, если няня вашего сына будет ходить в таком виде.

— Не надо меня уговаривать, я не против… Вы поможете?

— Да, но… Я знаю только магазины, в которых одеваюсь сама. Они, конечно, не самые дорогие, но там одежда не для слуг.

— А есть разница?

— Конечно.

— Зайдем в ближайший, и вы посоветуетесь с продавцом.

Тина с Олли, красной, как рак, вышли из магазина минут через пять. Девушка, взглянув на Жорота, покачала головой.

— Продавщица мне посоветовала пару магазинов, но они на другом конце города…

Колдун, который ждал вместе с Ивином на улице, вдруг кивнул на брючный костюм в витрине, предназначенный для охоты и верховых прогулок.

— Он выглядит проще, чем все эти платья, может, подойдет?

Тина нахмурилась, неуверенно кивнула:

— Это не принято но… пожалуй, да. А ты согласна носить брюки? — спросила она у девочки. Та покраснела еще сильней, но тоже кивнула.

— Тогда пошли обратно, — Тина потянула Олли за собой.

— Секунду… Купите два, и что там еще нужно, я не знаю. Олли, пожалуйста, сразу переоденься.

Жорот с Ивином успели слепить снеговичка, когда девушки наконец вышли из магазина. Колдун взглянул на преображенную Олли и одобрительно кивнул.

Дома Жорот показал Олли ее комнату — на кровати, как он и обещал, лежала сумка с ее приютскими вещами и пакет с новыми — колдун телепортировал и его, чтобы не таскаться.

— За этой дверью — ванна. Устраивайся, если что понадобится — скажешь. Когда закончишь, я тебя жду в гостиной.

Ивин клевал носом и почти сразу Жорот отнес его, засыпающего, на руках в постель. Когда он вернулся в гостиную, то был уже не в брюках, а в привычной мантии.

— Благодарю вас за приятный день, — тихо сказал колдун Тине, сидящей в кресле. И за вашу помощь. Без вас я не управился бы.

Девушка улыбнулась:

— Мне это было совсем не трудно. С вами приятно общаться.

— Тогда, может, задержитесь еще немного? У меня есть неплохое вино.

— Спасибо, но уже поздно…

— Хотя бы полчаса. Отдохнете после столь длительной прогулки.

— Ну… Хорошо.

— Вот и отлично, — колдун жестом передвинул стол, поставив его между двумя креслами и принялся выставлять на поднос вино, фрукты, сыр и фужеры.

— Вам помочь? — вопрос раздались почти синхронно два голоса — Тины и со стороны двери — там стояла незаметно подошедшая Олли.

— Нет, уже все. Олли, садись.

Девочка неуверенно подошла ближе и качнула головой.

— Я не пью.

— А пить тебе никто и не даст. Бери фрукты.

Девочка посмотрела на стол, потом на Тину и пробормотала:

— Я очень устала, сильно хочу спать, если можно…

— Конечно. Олли, завтра с утра и часов до трех‑четырех ты будешь с Ивином одна. Он просыпается около девяти, оденешь, приведешь его в порядок… Ну, сама знаешь. Завтрак приносят в полдесятого, обед в час. Я забегу пару раз, посмотрю, как у тебя дела. Если что‑то срочное, скажешь любому стражнику, чтоб позвал меня. Но это на самый крайний случай. Гулять завтра не выходите, нужно будет сначала уладить кое‑какие формальности… Ты помнишь, что я сказал об испытательном сроке?

— Да.

— Вот и прекрасно. Осмотришься и решишь — устраивает ли тебя место. Если нет, это можно будет уладить. Только чтоб не получилось так, что ты осталась только потому, что вариантов нет, и соответственно будешь относиться к своим обязанностям.

Олли тихо ответила:

— Я в любом случае буду стараться.

— Хорошо. Ну, наверное, все. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

— Апельсин возьми. Ты же их любишь.

— Откуда вы знаете?

— Вижу, — усмехнулся колдун.

Олли неуверенно выбрала один, поменьше, и исчезла.

— Они все такие запуганные? — спросила Тина, провожая ее взглядом.

— Нет, — Жорот налил вино в бокалы, — она попала в приют в разумном возрасте и, похоже, так и не смогла адаптироваться.

— Поэтому вы ее выбрали? Пожалели? — Тина пригубила вино.

— Я похож на благотворителя в ущерб собственным интересам? Из девочек она самая развитая и, что, пожалуй, еще важней, хорошо помнит мать.

— Из девочек?

— Мне предлагали и мальчика. Но, по‑моему, скорее для полноты выбора, — усмехнулся колдун, — Как вино?

— Хорошее. Но мне больше нравится наше. Наверное, я к нему привыкла.

— Так это тоже местное… Или нет?

Девушка улыбнулась:

— «Наше» — это то, которое делается в моем родном замке. Ну, и в близлежащих деревнях. А это разливают соседи севернее.

— Ого! — колдун с веселым изумлением уставился на Тину. — Так вы знаток?

Девушка смущенно улыбнулась:

— Поневоле. Наша семья уже, наверное, поколений десять занимается выращиванием винограда и производством вина. Да и не только наша — в провинции климат подходящий.

— И как называется ваше вино?

— Арлено. Если будете покупать, внимательно смотрите на этикетку с обратной стороны — на каждой бутылке свой номер. Это не только для нашего, а для любого вина. Подделок много.

— Это хоть настоящее?

— Да, — девушка покачала бокал в руках и грустно улыбнулась.

— Скучаете по дому?

Тина помолчала и задумчиво сказала:

— Там все изменилось. В четырнадцать меня отдали в пансион, и я не была дома почти до девятнадцати. А когда приехала… Младшая сестра вышла замуж. Папа умер, в поместье хозяйничает старший брат. Он хороший, но все стало по‑другому. А почему вы уехали из дома? Если это не тайна, конечно.

— Никакой тайны, но и никакой интриги. Скучно стало на одном месте.

— И как, помогло? В смысле, уже не скучаете?

— Абсолютно.

— Не знаю, что у нас такого веселого, — пожала плечами Тина. — Хотя вы, кажется, вчера даже на дуэли дрались?

— Какая там дуэль… Кто‑то захотел проверить мои силы.

— Кто?

— Пока не знаю. Тина, я приготовил вам небольшой подарок. Надеюсь, вы не откажетесь его принять?

— Смотря что за подарок, — отшутилась девушка, но колдун увидел, что она насторожилась.

— Полезный, — Жорот достал коробочку и, открыв, протянул собеседнице. На алом бархате лежал золотой браслет‑цепочка, звеньями которого были разномастные, искусно сделанные листики. — Я вплел в него заклинания защиты: если в вашей еде или питье будет яд, вы ощутите покалывание. Если вам будет угрожать какая‑либо опасность кроме яда, нагреется. Захотите узнать, лжет ли вам собеседник, зажмите хотя бы одно звено в пальцах и спрашивайте. Если звено заледенеет — он лжет. Ну, и потерять вы его не сможете, и украсть у вас его тоже не получиться.

— Спасибо, — Тина взяла коробочку, и достала украшение. Вытащила, чтобы рассмотреть поближе и спросила, на этот раз без всякой настороженности. — А почему мне?

— Селена и так обвешана амулетами и защитами сверх меры. И если захотят ударить по ней, возьмутся за вас.

Тина кивнула и тут же надела браслет. Точнее, попыталась — замочек одной рукой застегнуть не получалось.

Колдун опустился на колено рядом с креслом девушки и застегнул украшение. Галантно поцеловал девушке кончики пальцев и вернулся на свое место. Тина со всех сторон рассматривала браслет, примериваясь, как он выглядит на руке.

Жорот уточнил на всякий случай:

— Не мешает, никаких неприятных ощущений нет?

— Нет. А что, должны быть?

— Наоборот не должны, но иногда случается. Из‑за индивидуальной несовместимости с зачарованным предметом. Но если сразу ничего не почувствовали, то все в порядке. Я, конечно, должен был посоветоваться с вами, выбирая само украшение. Но все получилось спонтанно, мне понравилась вещь. Показалось, заклинания удачно на нее лягут, я и…

— Нет‑нет, браслет очень симпатичный, — улыбнулась Тина. — Спасибо. И спокойной ночи, а то уже совсем поздно.

— Давайте, я вас провожу.

— Нет, что вы. Мне идти‑то в соседний коридор…

Несмотря на напряженный день, Жорот не лег спать, а засиделся за работой до трех утра. В результате он с трудом продрал глаза в половину восьмого и поплелся на кухню, рассчитывая, что чашка горячего чая поможет ему окончательно проснуться.

Впрочем, кухня — это было сильно сказано. На самом деле это была часть гостиной, отгороженная легкими, сдвигающимися ширмами, с маленьким столом, крошечной, двухконфорочной печкой и парой узких шкафов‑пеналов. В квартирах во дворце кухни, как таковые, не предусматривались, поскольку еду носили с общей, расположенной на первом этаже, кухни, на которой штат поваров готовил на всех сразу. А эти миникухоньки предназначались разве для чаепитий или разогрева полуфабрикатов.

Зайдя в гостиную, колдун увидел Олли, которая, сидя на полу у журнального столика, стоящего прямо под окном, что‑то рисовала.

— Доброе утро.

Девочка подскочила, испуганно обернулась.

— Здравствуйте… Ивин еще спит и я…

— Рисуешь, — констатировал колдун, — покажешь?

— Я закончу, тогда…

— Договорились. Чай будешь?

— Я сейчас приготовлю. Только уберу, — она вскочила, и начала быстро собирать карандаши, лежащие на столике.

— Стоп, — Жорот остановил суетящуюся девочку, — Ты со мной чай пить будешь? — раздельно повторил вопрос.

— Я… нет, спасибо.

— Тогда рисуй. Ивин все равно не скоро проснется. Кстати, а что ты так рано встала?

— Я привыкла. В интернате подъем в шесть утра.

— А, ну да… Конечно.

Когда Жорот вышел из‑за ширм в гостиную, Олли там уже не было. Впрочем, отметил он это лишь краем сознания. Привел в порядок прическу — последнее, что осталось сделать перед выходом — тщательно расчесал распущенные с ночи волосы и собрал в привычный хвост. Прошелся по коридору, свернул в соседний и оказался у покоев королевской четы. Жорот молча кивнул стражникам и вошел. В прихожей, как всегда в это время, сидела Тина, тоже уже аккуратно причесанная и одетая. Она улыбнулась колдуну и приветливо поздоровалась.

Жорот поцеловал девушке руку, отметив, что подаренный накануне браслет, похоже, не снимался со вчерашнего вечера. Это успокоило его, хотя никаких признаков опасности он назвать не мог. Но интуиция подавала хоть и нелогичные, но явно тревожные сигналы. Может, просто высыпаться чаще надо?

Усмехнувшись последней мысли, Жорот сел и принялся за ежедневную утреннюю рутину — проверку защитной сети Селены. Работа колдуна не сопровождалась никакими внешними эффектами, но Тина довольно быстро научилась определять, занят он или нет, и сейчас сидела тихо, стараясь не мешать. Жорот мог работать, конечно, и из своей квартиры, но чем ближе в момент проверки он находился к ключевым узлам сети, тем было проще, да и информация шла более полная. А ключевые узлы Кецетин расположил в покоях их величеств, как раз недалеко от входа. Поэтому Жорот и старался прийти с утра пораньше, чтобы успеть закончить проверку перед пробуждением венценосной пары.

Процесс едва перевалил за середину, когда в прихожей появилась одна из новых фрейлин, Рита.

Согласно местным канонам красоты, фигура Риты считалась идеальной — средний рост, тонкая талия, выдающийся бюст и развитые бедра. Все это очень выгодно подчеркивалось облегающим костюмом — юбка чуть выше колен с глубоким разрезом слева. Тончайшие, чуть искрящиеся чулки (совсем чуть‑чуть, иначе это было бы вульгарно), дополняли картину.

Фрейлина проплыла по прихожей, огляделась, с чувством собственного достоинства, и уселась на софу, достойную, видимо, чести (служить седалищем для ее персоны) нести на себе ее персону. Коротко, с тщательно отмеренным выражением «мы равны» поклонилась Тине. Та ответила тем же, с непроницаемым выражением лица. На Жорота Рита не обратила, казалось, внимания… Но это только казалось. До момента, когда девушка открыла рот:

— Настоящие мужчины встают, когда входит дама, — уничижительный взор, брошенный в сторону колдуна, должен был, вероятно, его морально уничтожить.

Жорот вообще не обратил внимания на слова девушки. То есть, он их услышал, но не воспринял и, естественно, не реагировал. Зато возмущенно выпрямилась Тина, и потребовала:

— Рита, господин Жорот занят. Будьте добры, не мешать.

— Занят? Чем? — пренебрежительно поинтересовалась фрейлина, — насколько я вижу, он сидит, уставившись в одну точку, и бездельничает…

Тина вскочила, подхватила Риту под руку и повела в дальний угол прихожей. Она вполголоса принялась что‑то доказывать собеседнице. Рита отвечала, тоже тише, но так же высокомерно и с безусловным ощущением собственной правоты.

Колдун закончил проверку, нахмурился, медленно возвращаясь в реальность — кажется, он вычислил причину своего беспокойства, и теперь необходимо было поделиться ею с Кецетином. Возможно, догадка была пустышкой. Или он все‑таки набрел на нечто любопытное?

Наконец он вернулся достаточно, чтобы обратить внимание на спор, все сильней и сильней разгорающийся. Прислушался и с удивлением понял, что темой спора служит, оказывается, его персона.

Жорот тихо подошел к спорщицам, и, уяснив суть, посчитал возможным вмешаться:

— Уважаемые дамы, вы можете потревожить их величеств.

Тина, увидев, что Жорот «вернулся в этот мир», замолчала, и, передернув плечами, гордо прошествовала в противоположный угол прихожей. Похоже было, что она досадует на себя за горячность, с которой она кинулась на защиту, в общем‑то, чужого человека.

— Госпожа баронесса, вы мне что‑то хотели сказать? Я слушаю.

Но Рита почему‑то не соизволила высказать свои претензии и, молча отошла, вскинув подбородок, всем своим видом показывая, что она не желает беседовать с колдуном.

Тут, очень вовремя, в прихожую зашел Бореан, который тут же принялся увиваться вокруг Риты. Выражение презрительного высокомерия медленно исчезло с лица баронессы, и она, с довольным блеском в глазах, принимала знаки внимания виконта.

Жорот, воспользовавшись ситуацией, приблизился к Тине и тихо спросил:

— А что вообще случилось?

— Случилось ваше невнимание к нашей красавице, — тихо съязвила в ответ девушка. — Вы не соблаговолили подняться, когда она вошла.

— Ничего, я как‑нибудь переживу ее высочайший гнев, — рассеяно отозвался колдун. — Вы чем‑то расстроены?

Тина покачала головой.

— Вы уверены? Если я смогу чем‑то помочь, буду только рад.

— Спасибо, у меня все в порядке.

Последним, почти одновременно с вышедшими из спальни королем и королевой, появился Кецетин.

Завтрак прошел как всегда, только вторая фрейлина, маркиза, почему‑то отсутствовала. Да Бореан ни на кого за столом не смотрел, кроме как на Риту, предугадывая, буквально, каждое ее желание. Впрочем, так как кавалеров за столом было больше дам, никто из женщин от отсутствия внимания не страдал.

Еще в начале завтрака Жорот улучив момент, дотронулся до Кецетина и «кинул» ему свою догадку, подтвержденную статистическими выкладками. В результате маг всю совместную трапезу отвечал невпопад, часто замолкал, уставившись в одну точку.

— Кецетин, да что сегодня с тобой?

Маг очнулся лишь от прямого вопроса Селены. И сообщил:

— Ваши величества, я очень сожалею, но сегодня я буду занят. И Жорот тоже.

Переждав возмущенные возгласы, Кецетин добавил:

— Если возникнет срочная необходимость, вы помните, как меня можно вызвать — я буду у себя.

— Когда тебе это в голову пришло?

— Сегодня утром, когда я проверял сеть Селены.

— Ты не ошибся в своих выкладках?

— Исключено. У меня с самого начала возникло ощущение неправильности. Это ненормально, когда сеть приходится подновлять каждый день. Понимаешь, каждый! Немного, совсем чуть‑чуть, но… А когда я соединил точки разрывов, то увидел, что это явно часть чего‑то большего.

— Подожди.

Кецетин остановился, открывая внутреннюю дверь в свою пристройку. Жорот закрыл ее за собой и машинально сделал знак замка.

— Ты‑то откуда знаешь, как нормально работает сеть? Есть опыт?

— Не считая домашней — а она была не меньше сети Селены, я занимался сетью в храмах Матери. Как‑то даже был — правда, недолго — центральным в одном из храмов.

— Это сколько?

— Немногим больше года. А теперь представь, сколько народу ежедневно бывает в храме. Не забывай, что это Клан, и, следовательно, процент магов среди прихожан очень высок. И при всем этом я латал сеть раз в десять‑двенадцать дней, не чаще.

Кецетин молчал.

— Сначала я подумал, что это из‑за того, что твоя сеть построена на других принципах. После Проверки больше дюжины дней потратил на ее изучение и адаптацию, но проблема осталась. Хотя, теоретически, вообще не должна была возникнуть. Тогда решил, что просто забыл об этих мелочах — все же сетями я не занимаюсь больше шестидесяти лет. Запустил заклинание освежения памяти и выяснил, что моя забывчивость не при чем. Тогда я стал фиксировать и анализировать все нарушения. Через две дюжины дней получил те выкладки, что кинул тебе. Для серьезных выводов информации недостаточно, но даже предварительные гипотезы неутешительны.

— И откуда ты на мою голову взялся такой умный… — проворчал Кецетин. — Ладно. Я проверю…

— Я тебе обязательно для этого нужен?

— Хочешь куда‑то сбежать?

— В Храм Матери. Верховная пожелала побеседовать.

— А… Иди. И, кстати. Заведи ты себе любовницу, в конце концов! Или хоть любовника, что ли. А то еще немного, и тебе такие извращения припишут — гомосексуализм цветочками покажется!

— И что?

— И ничего! — рявкнул Кецетин. — Как ты меня достал этой своей инфантильностью…

— А как ты меня — своим беспокойством о мнении всяких идиотов, — в тон ему отозвался Жорот.

Храм Матери выглядел небольшим сооружением, окруженным огромным парком. Неискушенный мог запросто пройти мимо — на храм могущественной богини эта невзрачная постройка совсем не походила. По сути, она являлась лишь воротами в громадные подземные залы, расположенные под старым парком.

В Клане предпочитали строить наземные храмы, но согласно правилам, часть залов обязательно должна была располагаться под землей, а кое‑где подземное расположение основной части храмовых помещений становилось культом.

Несмотря на непривычное расположение, колдун легко нашел дорогу к покоям Верховной, читая знаки, которыми изобиловали настенные росписи. По пути он частенько проходил мимо Стражей, и чем ближе к внутренним помещениям, тем чаще, но на колдуна они внимания не обращали.

В небольшой светлой приемной сидела послушница, исполняющая роль секретарши. Жорот вежливо приветствовал девушку согласно канону и попросил доложить о нем Верховной.

— Вам назначено?

— Да.

Послушница исчезла в соседнем кабинете. Когда она вновь показалась на пороге, колдун с интересом рассматривал осветительные отверстия, прикидывая, насколько они основаны на магии, а насколько используется зеркальный эффект.

— Верховная ждет вас.

Поблагодарив, он вошел в кабинет и склонился в ритуальном поклоне. Краткая фраза приветствия, ответ Верховной, и Жорот, как и на балу, преклонил колено, ожидая благословения. На этот раз он его получил сразу и поднял голову. Сегодня Верховная была в простом платье, с тем же неприметным знаком Земли на шее. Светлые волосы убраны в две косы, свободно лежащие вдоль спины. Жорот мельком взглянул женщине в глаза и непроизвольно отвел взгляд — он ощущал дискомфорт рядом со Старшими магами, ему всегда казалось, что с преодолением какого‑то рубежа Старшие становятся — как бы это точнее выразиться — не совсем людьми. И даже не совсем магами. Кецетин, кстати, отнюдь не был исключением, просто его мимикрия молодого обормота срослась с ним, стала словно истинным лицом, и лишь иногда через него проступало лицо Старшего. Верховная жрица Матери же не использовала подобную маску уже долгие века, и ее сила оглушала любого идиота, рискующего просто приблизиться. Жорот себя к идиотам не относил, поэтому держался от жрицы на расстоянии и старался быть крайне вежливым.

Верховная знакомым жестом приказала ему подняться и поинтересовалась:

— В Клане жрицам разрешается вводить в таинства непосвященных?

— Простите?

— Что здесь написано? — жрица указала на цепочку иероглифов, выбитых на стене.

— Указания по ритуалу вхождения в транс для контакта с Матерью, — еле глянув на надпись, отозвался Жорот, — Я понял, о чем вы. Наш брак с Велой длился более века. Сразу после бракосочетания мне дали допуск, соответствующий десятнику храмовой стражи. Со временем он повышался и сейчас допуск у меня максимален.

— Допуск, максимальный для мужчины это… уровень моего заместителя по безопасности, — задумчиво сказала Верховная.

Жорот чуть покачал головой:

— Я имею максимальный допуск для гермафродита. Вела — маг‑гермафродит, и мне дали соответствующий ранг.

— Но для этого ты должен быть…

— Да, я бисексуал.

— Даже так. То есть, уровень моего заместителя либо, при посвящении, настоятеля любого провинциального храма.

— Я не стремлюсь к этому, Верховная.

— В твоем досье нет упоминания о подобном уровне, — строго заметила жрица.

Колдун спокойно пожал плечами:

— Сделайте повторный запрос. Возможно, просто не внесли, поскольку нас в Клане с таким уровнем всего шестеро. Нас и так все знают. Либо… Мать сняла с меня допуск в связи с разводом. Если так, прошу прощения за ненамеренное введение вас в заблуждение.

— На тебе нет знаков понижения. Ты не видишь знаков Матери?

— Я не посвящен.

— Иногда в этом нет необходимости.

— Мать не сочла необходимым дать мне такую возможность.

Жрица задумчиво кивнула.

— Как ты сам понимаешь, речь сейчас идет не о том, войдешь ли ты в число прихожан. А о том, в каком качестве ты в него войдешь. Ты будешь подтверждать свой допуск?

— Не вижу смысла. Я сейчас очень занят и не смогу в достаточной мере участвовать в жизни храма. Даже не уверен, смогу ли регулярно ходить на службы, хотя, конечно, постараюсь. Надеюсь, отсутствие подтвержденного допуска не помешает обращаться ко мне в случае необходимости?

— Боевой маг, мастер‑артефактор, некромант…

Жорот кивнул:

— Три основные специализации, к вашим услугам.

— Хорошо… Но я предпочла бы, чтобы ты все‑таки доказал свой допуск.

Колдун сделал ритуальный жест подчинения и уточнил:

— Могу я попросить об отсрочке? Дней на десять‑двенадцать. Если появится возможность, то я, конечно, пройду ритуалы раньше.

— Конечно, как тебе будет удобно.

— Благодарю.

— Но инициацию и дары ты принесешь сегодня.

— Да, Верховная.

Во дворец Жорот успел вернуться к обеду. Отправил по сети зов Кецетину — тот еще работал у себя и отозвался резким «не отвлекай». Колдун попросил проходящего мимо лакея прислать ему обед в комнаты — он решил не присутствовать сегодня на обеде с их величествами — собрался отдохнуть после храмовых ритуалов и заодно понаблюдать, как Ивин и Олли притираются друг к другу.

Дома царила полная идиллия. Ивин увлеченно строил на полу крепость из кубиков, в дальнем углу детской из одеял и стульев было сооружено нечто вроде домика. Олли сидела рядом, временами подправляя стены крепости, чтобы они не рушились — неутомимый строитель иногда задевал их ногами и локтями, сам того не замечая.

Увидев отца, Ивин вскочил и, победно размахивая листом бумаги, понесся к нему со всех ног.

— Смотри, какую крепость мне Ол нарисовала! Я ее сейчас строю, правда, похоже?

Жорот поднял ребенка на руки, посмотрел на рисунок и с удивлением перевел взгляд на Олли. Рисунок был черно‑белый, но при этом штрихами очень выразительно подчеркнуты тени, а сама крепость составлена именно из тех блоков, которые имелись в строительном наборе Ивина.

— Молодец, у тебя очень хорошо получается. Только придется пока прерваться — сейчас принесут обед.

— Папа! Я хочу башню достроить!

— Хорошо, достраивай свою башню, — он спустил ребенка с рук и отдал ему рисунок, — только осторожно, не рушь то, что уже готово. Олли, я вчера не успел дойти до художественного класса. Ты взяла сюда свои готовые рисунки? Я хотел бы посмотреть.

Девочка молча исчезла в своей комнате и скоро вернулась с папкой. Протянула Жороту и вернулась к Ивину.

Колдун с интересом перебирал работы. Он совершенно не разбирался в рисовании, но с его, дилетантской точки зрения, рисунки были любопытными.

В дверь раздался стук — зашел слуга с обедом. Жорот обратил внимание на накрытый стол, только когда Олли начала сажать мальчика за еду.

— Да, Ивин, садись. А то все остынет, — он отдал папку обратно Олли. Сел за стол, но есть не начал, дожидаясь девочку, которая почему‑то все не шла. Ивин уже уничтожил чуть не половину порции, когда Жорот наконец не выдержал:

— Олли! Ты скоро?

Она появилась из своей комнаты с настороженно‑удивленным видом.

— Я вам нужна?

— А ты что, есть не собираешься? Садись.

— Слуги не едят с господами.

— Не выдумывай. Садись, — он машинально отодвинул девочке стул, а она, похоже, растерялась от этого жеста окончательно. Тихо сказала:

— Но так нельзя… не положено.

— Здесь я решаю, что положено, а что нет, — резко отозвался колдун, которому надоел этот дурацкий спор.

Олли вздрогнула и покорно села на предложенное место. Неуверенно, не поднимая глаза от тарелки, принялась запихивать — по‑другому не скажешь — в себя ее содержимое.

Видя, что девочка зажалась окончательно, Жорот попытался ее успокоить.

— Извини. Там, где я жил до сих пор, таких правил просто нет. И я не вижу смысла их придерживаться. Поэтому, пожалуйста, давай не будем создавать друг другу проблемы со всеми этими условностями. Хорошо?

— Как скажете, — тихо отозвалась она.

В конце концов, Жорот, подумав, решил оставить ее в покое. Привыкнет, успокоится. А пытаться уговаривать дальше — похоже, только усиливать ее дискомфорт.

Поев, Ивин вновь кинулся к своей крепости. Жорот же, прикинув, что до окончания королевского обеда, как минимум, еще около часа, принялся расспрашивать Олли:

— Ты давно рисуешь?

— Сколько себя помню, — помолчав, она уточнила, — меня мама учила.

— А кем была твоя мама?

— Швеей.

— Ты ей помогала?

— Немного. Но мама говорила, что из меня не получится хорошая портниха.

— Почему?

— Она свое первое платье сшила в семь лет. А я… у меня не выходило. Но рисую я лучше мамы.

— Где у вас обучаются рисованию? Ты же наверняка знаешь?

— Есть специальная школа. Но туда принимают только с пятнадцати лет и занятия стоят очень дорого.

— А тебе сейчас сколько?

— Тринадцать.

— Как я понимаю, ты бы хотела учиться рисованию.

Олли кивнула.

— Я подумаю, что можно будет сделать. Часа через три‑четыре я, надеюсь, освобожусь. А пока оставляю тебя с Ивином. Он тебя слушается?

— Да… Он постоянно спрашивает про маму.

Колдун нахмурился. Ивин и его доставал вопросами о матери, но как объяснить трехлетнему ребенку, что его мамы больше нет?

Жорот запустил заклинание звукоизоляции и сказал:

— Говори, что она уехала, и, как только сможет, обязательно вернется.

— Она…

— Умерла. Не беспокойся, он не услышит. Только не вздумай ему это сказать.

— Конечно. Ивину повезло, что у него есть вы.

— Относительно. Ну, все. Я убираю звукоизоляцию. До вечера.

Поздно вечером, уложив Ивина спать, Жорот пошел к Кецетину.

В кабинете мага стояла та напряженная атмосфера, которая обозначает места, где долго занимались магией. Воздух словно звенел от пронизывающих его заклинаний, Жорот даже не рискнул заходить — он наложил на себя видение и увидел множество заклинательных нитей, растянутых по всему кабинету. В дальнем углу кабинета, за столом у окна сидел Кецетин, сосредоточенно пишущий что‑то, и периодически роющийся в книгах и свитках, валяющихся вокруг.

Колдун окликнул Кецетина прямо с порога:

— Я тебе сегодня нужен?

Маг поднял голову, уперся отсутствующим взглядом в Жорота. Наконец глаза его стали более осмысленными, он кивнул.

— Хорошо, что зашел. Подожди немного, я сейчас.

«Немного» растянулось почти на полтора часа. Впрочем, Жорот, предвидя подобное, тоже не сидел без дела, хотя сегодня он предпочел бы выспаться, а не заниматься теоретическими расчетами.

— Где это ты так вымотался? — поинтересовался Кецетин, плюхаясь в кресло и материализуя у себя в руке огромную кружку с горячим молоком.

— Верховная пожелала немедленной инициации.

— А зачем ты вообще связался с этими… дамами? — прихлебывая молоко, спросил маг.

— Моя жена — маг‑гермафродит, жрица Матери. Мне по статусу положен ранг Защитника, ну и еще кое‑что. После развода Мать оставила за мной все привилегии моего положения… и обязанности, естественно, тоже.

— Мать у тебя в Пантеоне?

— Я не просил ее об этом, не проходил Проверки, но реально… скорее да, чем нет.

— Гм… Мать у тебя одна такая или еще кто‑нибудь есть?

— Орос, и Роот.

Кецетин хмыкнул.

— С Роотом все ясно, кроме одного — почему ты, будучи мастером‑артефактором официально не взял себе его в Пантеон?

— Потому что договор с Оросом заключил раньше. А Роот не любит воров.

— Вот‑вот… Орос‑то тебе зачем? — продолжал допытываться Кецетин.

— Когда мне понадобилось ставить Сети, я абсолютно ничего в этом не понимал. А нужно было сделать качественно и быстро.

— И при чем тут бог воров?

— Можно обращаться к прямым покровителям, а можно взывать и к противникам интересующей тебя цели. Как идти от противного, понимаешь? Второе часто рациональней — результат достигается быстрее и наименьшими силами. Ты сам подумай, кто лучше всех знает технику Сетей? Воры и убийцы. А потом оказалось, что Орос может быть весьма полезен… в разных областях. Да и вообще, разрывать договор с божеством, когда оно тебе уже не нужно — дурной тон, сам знаешь.

— Ага. Надо просто соображать с кем заключать подобные договора.

— А что тебя в Оросе не устраивает?

— Ладно. Это твой выбор и твои проблемы, — Кецетин наконец отставил кружку и взял листок бумаги — прямо из воздуха и протянул Жороту. Тот положил бумагу на столик, вгляделся в изображение.

— Откуда это?

— Это схема разрывов, которые происходили в Сети Лограна начиная со смерти старого короля. А это, — второй лист лег рядом с первым — с момента появления Селены, точнее, формирования ее сети. Синим цветом показаны точки, которые отследил ты.

Жорот вглядывался в схемы, но совсем недолго. Рисунок разрывов в Сети Лограна складывался в идеальную руну высасывания сил. У Селены — в руну проклятия, почти законченную, для завершения не хватало пары дюжин точек. Колдун поднял голову.

— В местах разрывов остались посторонние частицы?

— Настолько микроскопические, что я только сейчас их обнаружил. Когда знал, что искать.

— Что будем делать? Сетей, считай, нет.

— Я к Мердоку. Немедленно. Привожу его ребят, мы формируем новую сеть. Пока одну на двоих. С помощью магов Сообщества на это уйдет часов восемь, максимум — десять.

— А ты уверен, что это не их рук дело?

— Исключено. Они — белые.

Колдун только пожал плечами.

— Я договорюсь с Мердоком, на этот раз защита будет на несколько уровней выше. Есть кое‑какие разработки. Может, ты что‑нибудь предложишь…

— Есть у меня пара мыслей, — кивнул колдун.

— Работа начнется через три‑четыре часа. Так что додумывай свои мысли, ну и вообще… подготовься.

За оставшееся до утра время Жорот успел сделать два защитных амулета — хорошо хоть заготовки уже были. На этот раз он работал в своих комнатах — смысла беречь Сети уже не было.

Наконец последние линии заклинания были наложены, Жорот откинулся на спинку стула, устало помассировал болевшие от напряжения глаза. Когда он отнял ладони от лица, то увидел стоящую на столе чашку горячего чая. Недоуменно оглянулся, только сейчас заметил Олли, которая исчезла за ширмой.

— Благодарю, — взглянув на часы, колдун понял, что времени не осталось — было начало седьмого. Кецетин вот‑вот пришлет зов.

Чай немного помог, но спать хотелось дико. Ничего, не в первый раз.

— Олли, подойди, пожалуйста.

Девочка появилась, стараясь держаться на расстоянии и глядя в пол.

— Зайдем на минуту к Ивину, только тихо.

Он прошел в спальню мальчика и надел один из амулетов — маленький браслетик из тройной цепочки — на руку Ивину. Ребенок даже не проснулся. Жорот поманил девочку обратно и тихо сказал:

— Это защитный амулет. Ни в коем случае не снимай его и следи, чтоб Ивин не снял, хорошо? А этот — тебе, — он протянул ей небольшую цепочку‑ожерелье, — Одень, пожалуйста, и тоже не снимай.

Девочка, посмотрев на украшение, спрятала руки за спиной и покачала головой:

— Она же золотая…

— Какое это имеет значение? — видимо, в его тоне прорвалось раздражение, потому что Олли отступила еще на пару шагов и дрожащим голосом ответила:

— Слугам нельзя носить золото! Только серебро — иначе штраф и… неприятности.

Колдун нахмурился:

— Ты это серьезно?

Девочка кивнула, все еще с перепуганным видом.

— Извини, я не знал. Так пойдет?

Цепочка из желтой стала белой.

Девочка вновь кивнула.

— Только не подноси к огню и не опускай в воду, опять золотой станет. Позже я тебе что‑нибудь другое сделаю, если уж все так строго. Одень прямо сейчас, при мне. Хорошо. А теперь послушай меня, пожалуйста. Секунду… Да, через пару минут буду… Здесь, похоже, намечаются неприятности. И если меня убьют, ты должна будешь кое‑что сделать. У Ивина на шее кулон, видела? Так вот, этот кулон нужно будет разбить. Просто ударь его о стену, например. Но при этом ты должна держать Ивина на руках, либо обнимать — в общем, быть как можно ближе. Вас телепортирует на ту планету, где я жил. В мой старый дом. Там живет сейчас моя жена, она позаботится о вас обоих.

— Мама Ивина?

— Нет. Моя бывшая жена. Да… Она сейчас выглядит как парень, зовут ее Вел. Ты сделаешь, как я сказал?

Она кивнула.

— Но это только в случае, если ты будешь уверена, что я умер. Либо… Если вам будет грозить смертельная опасность. Надеюсь, что ни того ни другого не случится. Все, я побежал. До свидания.

В королевских апартаментах было полно народу. Логран и Селена, Тина, королева‑мать, Кецетин, Келюс, Саура, дюжина охранников, Мердок с одним из своих заместителей, и несколько магов Сообщества. Кецетин и Мердок горячо спорили, маги занимались подготовкой — намечали контуры и чистили пространство. Жорот полупоклонами поздоровался с Лоттой и Тиной, которые, похоже, единственные обратили внимание на его приход и подошел к спорящим. Кецетин, скользнув по нему взглядом, кивнул и продолжил горячо доказывать Мердоку, что Сеть, в любом случае, должна быть завязана на придворных магах.

— Но вы убедились, что это не гарантирует ее сохранность!

— А как вы думаете, насколько уменьшается безопасность Сети при увеличении количества магов, имеющих к ней доступ!

Жорот вполуха слушал спор, пытаясь разобраться, что же его все‑таки беспокоит. Наконец он, прищурившись, внимательно взглянул сначала на Тину, потом на Селену. Подошел к молодой королеве, с поклоном поздоровался — она только сейчас обратила на него внимание — и поинтересовался:

— Как самочувствие, Ваше Величество?

— Как‑то… странно, — Селена вдруг побледнела и с трудом перевела дыхание. Жорот еще раз вгляделся в юную королеву и, сосредоточившись, передал Кецетину по связи:

«Отвлекись, пожалуйста. Я, конечно, не лекарь, но по‑моему, у Селены схватки».

Кецетин замолк на полуслове, оглянулся на Селену, и Жорот явственно услышал его ругательство.

— Когда мы сможем начать, Мердок?

Глава осмотрел своих подчиненных и отозвался:

— Через полчаса наверняка.

— Ну, я сейчас подойду, — Кецетин мгновенно оказался около Селены и, приказав Жороту по связи «Бери Лотту, Тину и тащи за нами», — под ручку вывел юную королеву в соседнюю комнату. Жорот склонился перед Лоттой и тихо сказал:

— Ваше Величество, нам надо поговорить. Давайте выйдем, а то здесь слишком шумно.

Он предложил Лотте руку и повел ее к той же двери, за которой исчезли Кецетин с Селеной. Одновременно Жорот бросил взгляд на Тину и чуть кивнул головой, надеясь, что девушка поймет, что он от нее хочет. Она действительно поняла — тихо скользнула за своей госпожой, ухитрившись сделать это задолго перед тем, как колдун подвел к двери Лотту.

Наконец дверь захлопнулась, они оказались в комнате, предназначенной для отдыха пажей. Кецетин быстро сделал знак, ставящий звуконепроницаемую завесу. Резко приказал:

— Тина, иди через вторую дверь за лекарем, быстро!

Девушка молча исчезла.

— Что произошло? — повелительно спросила королева‑мать.

Кецетин раздраженно повернулся в ее сторону:

— Вы спрашиваете у меня? Кто из нас женщина, в конце концов? — маг резким жестом указал на Селену, которая в очередной раз побледнела и непроизвольно схватилась за живот.

Лотта ахнула и кинулась к невестке.

Кецетин тихо приказал колдуну, воспользовавшись, что женщинам было явно не до них:

— Ты останешься защищать Селену. Во время родов все каналы открыты нафиг и у нее и у ребенка. Атака будет наверняка, но к моей помощи прибегнешь только в крайнем случае — я буду занят сетью.

Жорот кивнул и предложил:

— Тогда давай быстро уберем ее сеть. Пользы от нее никакой, только вред.

Маг согласно кивнул.

Минуть через пять напряженной работы были разбиты основные узлы и блоки, наконец Кецетин сказал:

— Достаточно. Я пошел.

Кецетин вышел почти одновременно с зашедшим в комнату лекарем. Взгляд старика безошибочно остановился на Селене.

— Что ж вы сразу не сказали! Нужна помощь…

— Нет, — вмешался колдун, — необходимо, чтобы никто, кроме здесь присутствующих, о родах не знал.

Лекарь наградил колдуна неприязненным взглядом.

— А вам вообще тут делать нечего.

Жорот не обратил на его ворчание внимания.

Прибежала Тина:

— Я выгнала всех из спальни.

В королевской спальне Жорот был впервые. Громадная комната с гигантской двуспальной кроватью посередине. Правда, без балдахинов или чего‑то подобного. К стенам сиротливо жались какие‑то столики и комодики из светлого дерева, в углу слева от окон было вделано прямо в стену огромное, от пола до потолка, зеркало. Жорот, взглянув на него, быстро попросил:

— Тина, зеркало нужно чем‑то завесить.

— Что? — девушка с ужасом уставилась на колдуна, — Вы что? Как при покойнике…

— О боги! — не сдержался Жорот, — ну при чем тут… Ладно, — он сделал несколько быстрых жестов, зеркало покрылось темным слоем, напоминающем густую копоть. Колдун оглядел результат, пробормотал:

— Так даже лучше, — и уже громче, продолжил. — Из комнаты никому не выходить…

— Что значит «не выходить»! — возмутился лекарь, — Мне нужна горячая вода, да мало ли…

— Тут где‑то должна быть ванна? — отрывисто спросил Жорот у Тины.

Девушка указала на неприметную дверь, завешенную, к тому же, драпировками.

Колдун быстро зашел туда, проделал с зеркалами то же, что и в спальне.

— Ванна в вашем распоряжении, — сказал он лекарю.

— Молодой человек, — голос лекаря источал яд. — Мне нужна ОЧЕНЬ горячая вода, кипяток.

— Сколько?

— В смысле?

— Сколько вам ее нужно?

— Много.

Жорот открыл дверь в ванную, одним движением наполнил ванну водой и через миг вода закипела.

— Достаточно?

— Да, — буркнул лекарь.

— Что‑нибудь еще?

— Нет. Если дамы мне помогут, мы справимся.

Колдун сотворил запечатывающие заклинания возле дверей и окон. Потом посмотрел на Селену, стонущую на постели и изменил одно из заклинаний на окнах. Отрывисто сказал:

— Если будете открывать окно, то только вот это.

Старик‑лекарь перехватил взгляд Жорота и раздраженно сказал:

— Молодой человек, вы собираетесь уходить отсюда? В конце концов, это просто неприлично, мне сейчас придется раздевать ее величество …

— Займитесь делом, — отозвался Жорот. — А мне не мешайте заниматься своим.

— Что значит «не мешайте заниматься»?! — возмутился старик, — вы, в конце концов, отдаете себе отчет…

Вмешалась Лотта:

— Вертер, присутствие мага здесь — вынужденная необходимость. К сожалению, придется отступить от правил приличия.

Старик недовольно заворчал, но вернулся к пациентке. У Селены только что прекратилась очередная схватка и она попыталась сесть. Вертер замахал руками:

— Только не сидеть! Ходить, лежать, но сидеть — нельзя! Вы можете повредить ребенка…

Селену начали переодевать. Колдун равнодушно скользнул взглядом и отвернулся. Постукивая по резной панели, он вспоминал, что еще упустил. Наконец до него дошло. Он негромко спросил у Лотты:

— В этой комнате есть потайные двери, ходы?

Королева‑мать подумала, отпустила руку Селены и молча показала два места с виду не отличающихся от остальных стен.

Колдун кивнул, тоже поставил на них защиту. В это время Селена закричала. Лекарь скороговоркой сказал:

— Воды отходят! Дайте…

Что именно он требовал, колдун не услышал. Затемненное зеркало вдруг задрожало и выгнулось. Колдун мгновенно поставил перед ним защиту, еле успев — стекло взорвалось, осколки, наткнувшись на защиту, легли ровной кучкой перед невидимой стеной. Все, находящиеся в комнате смотрели на груду стекла, даже Селена приподнялась на кровати. И тут же опять закричала, откинувшись на подушки.

В следующее мгновение Жорот телекинезом рванул на себя дверь ванны, захлопывая ее. В ванной раздалось три взрыва.

— Что это? — прошептала Тина.

Жорот, не обращая на нее внимания, поставил перед дверью ванны щит, осторожно открыл ее и заглянул внутрь. Действительно, целых зеркал не осталось. Он убрал щит, небрежным жестом смел стекла, валяющиеся на полу в угол, вторым жестом убрал осколки из ванны с кипящей водой и обернулся лекарю и женщинам.

— Пока все в порядке. Пожалуйста. Из комнаты не выходить, кроме как в ванну. Окна не открывать, кроме вот этого, среднего. Пока я не скажу, либо не придет Кецетин.

Тина на мгновение спрятала лицо в ладони, Лотта решительно кивнула. Вертер вновь склонился над Селеной.

— Все хорошо, а теперь осторожненько…

Колдун резко дернулся, увидев тень, просочившуюся через одну из стенных панелей. Тина удивленно посмотрела на него, но тут же переключила свое внимание на Селену. Вертер от роженицы даже не отрывался. Зато Лотта неожиданно встала и спросила прерывающимся голосом:

— Кто это?

Жорот выпустил по тени заклинание, которое, должно развоплотить любую нематериальную сущность. Но тут же понял ошибку — тень отнюдь не было нематериальной. Это был демон, сменивший материальность, чтобы просочиться через стену… Точнее, через дверь, Жорот увидел это абсолютно ясно. То ли Лотта не знала об этой потайной двери, то ли не сообщила по своим соображениям.

За свою ошибку Жорот поплатился — пока он готовил второе заклинание, демон кинул свое. Туча шипов, словно осы, полетели в колдуна, который успевал либо защититься, либо напасть. Поскольку он уже начал плести заклинание нападения, то выбора, собственно, не было. Защита отклонила большую часть шипов, но, так как эти демонские штучки поглощали магию, то сама защита рассыпалась. И четыре шипа угодили в Жорота, а один — в Лотту, которая стояла слишком близко, не в силах оторвать глаз от ужасного визитера. Заклинание уничтожило демона, но Жороту от этого легче не стало. Прежде всего он «закрыл» заклинанием найденную потайную дверь, затем изолировал шипы внутри своего тела — они сидели довольно глубоко, хорошо хоть, дальше не продвигались. Повернулся к Лотте — та стояла бледная, зажимая рукой бок, по пальцам струилась кровь.

— Позвольте… — он посадил королеву на стул, разъединил одежду в месте разрыва, обнажив небольшой участок кожи. Шипа уже видно не было, но ранка продолжала кровить.

— Больно?

— Почему‑то все больней и больней, — помолчав, сказала Лотта. — Но я потерплю. Вертер вытащит.

— Он не сможет, — Жорот наконец вспомнил, что это за шипы и выругался про себя. Эти штуки питались магией, выбирали целью только магов, если, конечно, специально не были нацелены на немага. Вытащить металлическими предметами их было невозможно — они ухитрялись выворачиваться, чтобы не соприкоснуться с металлом, разрывая при этом плоть, в которой засели. Если же их не трогать, то они оставались на месте, и начинали распространять вокруг себя болевые импульсы, со временем только усиливающиеся. Если вовремя не избавиться от шипа, болевой шок гарантирован. Свои он изолировал — не полностью, конечно, но какое‑то время у него есть. А вот что делать с Лоттой? У Вертера наверняка есть обезболивающее. Но его может оказаться недостаточно — самое разумное и безопасное шип вытащить — колдун мог контролировать состояние шипов у себя, но у Лотты — нет.

— Вы знали, что у вас есть способности к магии?

— Что?

— Ладно, это потом… — колдун вспомнил, что более сильный маг может вытащить шип у начинающего. Или хотя бы попробовать. Если не получится, придется глушить обезболивающими… Он огляделся, но металлический поднос или просто тарелка на глаза не попадались. Взглянул на Тину, но та помогала Вертеру, а Лотта бледнела все сильнее. Но тут взгляд Жорота упал на саквояж лекаря.

— Вертер! У вас есть металлический лоток, коробка, что угодно? Срочно!

Вертер взглянул на колдуна, словно убил бы, но, тем не менее, ответил:

— В саквояже две металлические коробки с инструментами. Берите любую. И не мешайте, в конце концов!

Жорот быстро извлек первую попавшуюся коробку, снял с нее крышку. Из самой коробки выхватил ланцет и вернулся к Лотте. Но не успел ничего сделать, как увидел спланировавшую сверху тень — на этот раз действительно тень, а не демона. Он уронил на пол крышку и ланцет и успел‑таки перехватить тень заклинанием в полете. Выругался, на этот раз вслух, оглядываясь:

— Откуда?..

— Вентиляция, — тихо сказала Лотта, кивком указывая на потолок.

Жорот перекрыл все три решетки и вновь вернулся к королеве. Поднял ланцет и крышку, резанул ланцетом по руке, подставил крышку, с помощью заклинания установив ее прямо на воздухе, и напряг мускулы, заставляя кровь течь быстрее. Когда кровь покрыла слоем всю поверхность импровизированного подноса, он закрыл рану.

— Я попытаюсь достать шип. Потерпите немного.

Женщина кивнула.

Он протянул к шипу тоненькую струйку магии. Тот шевельнулся, королева вздрогнула и прикусила губы. Жорот усилил приток магии, одновременно чуть‑чуть подтягивая струйку на себя. Шип пополз наружу, как живой, из раны высунулся его кончик, затем он появился наполовину, и, наконец, целиком. Причем быстрее и быстрей, поскольку шип почуял запах крови, полной магии. Когда шип плюхнулся в поднос с кровью, Жорот придавил его ланцетом, подхватил поднос, поставил его на пол, освободив руку, и начертил знак огня. Поднос раскалился, кровь спеклась коркой, шип ссохся, почернел и рассыпался в пепел.

— Давайте я обеззаражу рану как смогу. Вертер, когда освободится, пусть повторит. Шипы не отравленные, но отнюдь не стерильные.

Он сделал несколько пассов, встал.

— А вы? В вас тоже попало два или три шипа, я видела.

— Я сам ничего не сделаю, только маг‑целитель. Кстати, почему их нет во дворце?

Лотта язвительно отозвалась:

— Кецетин против. Что‑то там насчет безопасности и целостности Сетей…

Жорот только головой покачал, но комментировать не стал. Привел в порядок вещи лекаря и вернул их обратно.

— Вертер!

— Что еще?

— Мне нужно обезболивающее. Самое сильное, что у вас есть. Срочно.

Старик выругался — где он только таких слов нахватался? Вроде интеллигент…

— Вы видите, я занят? — злобно спросил он.

— Да, но это действительно срочно.

Шипы в этот раз были очень сильными — они уже начинали преодолевать изоляцию Жорота. А по прикидкам колдуна, роды продлятся еще два‑три часа как минимум, и, следовательно, выбраться к целителю раньше ему не удастся. Болевой шок ему в ближайшее время не грозит, но если его будет отвлекать боль, защитник с него будет никакой.

— Достаньте из саквояжа деревянную коробку, найдите там стеклянный пузырек с розоватыми таблетками и покажите мне.

Нужное лекарство нашлось только с третьей попытки. Лекарь, взглянув на пузырек, кивнул и сквозь зубы сказал:

— Возьмите две, принимать не больше одной за раз. Пузырек положите на место. Действует шесть часов. И столько же будете отлеживаться после окончания действия.

— Понял. Благодарю.

…Роды были тяжелыми и длились больше четырех часов. За это время Жорот отбил еще две атаки. Громадный грифон влетел через окно — хорошо хоть не разбил, а просто распахнул приоткрытые створки — то ли колдун поставил некачественную защиту, то ли кто‑то из присутствующих случайно нарушил ее. Жорот испепелил его в воздухе, правда, тут же пришлось настежь открывать окно, а Вертер долго ругался, обзывая колдуна словами, подчеркивающими его скудоумие. Впрочем, чад выветрился быстро, окно закрыли. Поврежденную защиту Жорот восстановил еще раньше.

Вторая атака была массированной и началась, когда головка ребенка уже показалась наружу. Жорот что‑то подобное и предполагал, и заранее обратился к помощи Матери. То, что он сейчас защищал роженицу и младенца должно было автоматически дать ему благословение Богини, но на всякий случай он обратился к Матери напрямую — как оказалось, не зря. Магическая сила того, кто вел атаки, была сравнима разве с силой «старших». Или, в чем теперь Жорот до конца убедился, возможностями «Черного». Несмотря на то, что колдун считался в Клане одним из лучших боевых магов, сам он справиться с атаками бы не смог. Даже подпитываемый силой Богини, он с трудом успевал подновлять защиты и уничтожать тех монстров, которые все же ухитрялись пробраться в спальню. Пробрались двое — Тени‑из‑Внемирья, которую колдун рассеял усиленным заклинанием, и вампир, похоже, высший. Но уточнять Жорот не стал, просто воздушной волной впечатал нежить в то место, где раньше висело зеркало — задняя стена и оправа, оставшиеся от разбитого стекла, были отлиты из чистого серебра. Вампир осыпался сероватой пылью на пол, оставив на серебре темный силуэт.

Королева‑мать и Тина были сильно напуганы и вздрагивали от каждого шороха, но сохраняли достаточно самообладания, чтобы помогать Вертеру. Лекарь же не обращал внимания ни на что вокруг, занятый пациенткой. К счастью, старик был не просто занудой и ворчуном, а действительно мастером своего дела.

Наконец ребенок закричал, тонким, квакающим звуком.

Вертер негромко сказал:

— Мальчик.

Жорот быстро подошел к младенцу, сделал над ним несколько пассов. И то же самое проделал над тяжело дышащей Селеной.

— Все. Думаю, опасности больше нет.

— Что вы сделали? — резко спросила Лотта.

— Закрыл им обоим каналы.

— Что это значит?

— Вы не сможете посвятить ребенка никаким богам до того момента, как он сам, сознательно, сделает выбор. Это дает ему дополнительную защиту… Иногда новорожденного посвящают какому‑либо богу, это, в принципе, имеет тот же эффект — перекрывает каналы, с помощью которых можно вселиться в тело или воздействовать на него.

— Кецетин не делал ничего подобного.

— А что, вы рожали Лограна в подобной ситуации?

— Нет.

— Вот вам и ответ. Необходимости не было.

— Значит, это все же опасно?

Жорот покачал головой:

— Ни в коей мере. Просто иногда ребенка посвящают определенным богам, чтобы повысить его сопротивляемость, заручиться помощью в случае болезни…

— Почему же вы этого не сделали?

— Потому что я не жрец, — терпеливо ответил Жорот. — А закрыть каналы было необходимо.

— Пригласили бы жреца…

— И вы потащили бы младенца в храм, поскольку ритуалы по правилам проводятся только там, и неизвестно что случилось бы с ним по дороге, — Жорот покачал головой, — Ваше величество, я понимаю, вы беспокоитесь за внука, но я использовал наиболее разумный вариант защиты. Если хотите, проконсультируйтесь у Мердока или Кецетина, они подтвердят… Кстати, уже можно выходить.

Королева‑мать задумчиво кивнула и повелительно приказала:

— Вертер, Тина, вы останетесь, пока вам не пришлют замену. Жорот, я понимаю, вам нужно к целителю, но мне будет спокойней, если вы подождете здесь, пока я схожу за Кецетином.

Колдун молча кивнул. Сел на один из табуретов и прислонился к стенной панели, полуприкрыв глаза. Он и не думал никуда уходить, пока не передаст новорожденного и Селену Кецетину. Каналы закрыты, и захватить или убить их сейчас не так просто. Но возможно, так что выпускать подопечных из вида он не собирался.

Жорот машинально перекрыл защитой дверь, через которую вышла королева‑мать, так же машинально оглядел еще раз комнату. Тина возилась с ребенком, который лежал слева от Селены, Вертер собирал инструменты.

— Где коробка, которой вы пользовались? — недовольно спросил лекарь у Жорота.

— Я все сложил обратно.

— Обратно? Не продезинфицировав? Молодой человек, вы не имеете абсолютно никакого представления о правилах гигиены, и подпускать вас к медицинским инструментам просто нельзя!

— Я продезинфицировал, — отозвался Жорот. — Магически.

— Это шарлатанство! Настоящая дезинфекция может быть проведена только одним способом! Какой коробкой вы пользовались?

Жорот молча приподнялся и указал на одну из металлических коробок.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Вы точно уверены? — не отставал от него старик, — Мне нужен хотя бы один набор инструментов, которыми я могу гарантированно пользоваться прямо сейчас!

— Да, господин Вертер, я уверен, — терпеливо ответил колдун.

Лекарь продолжал перебирать инструменты, ворча про что‑то себя. Жорот насторожился, повернувшись к двери. В спальню вошел Кецетин с двумя магами Сообщества и колдун расслабился… Точнее, собирался это сделать. Но выражение лица мага заставило Жорота встать, Кецетин чуть кивнул на выход. Они плотно прикрыли за собой дверь, колдун вопросительно взглянул на мага.

— Логран мертв, — тихо, избегая смотреть Жороту в глаза, сказал маг.

Колдун только сжал губы. Тихо спросил:

— Те двое — боевые маги?

— Да. Только приехали. Ч‑черт, я вообще не думал, что боевые маги понадобятся! Среди нас не было не одного вот и…

— Ты меня отпустишь до завтрашнего утра?

— Что‑то случилось?

— Шипы подхватил.

— Подожди… Аж четыре? Даже не знаю, какого целителя тебе посоветовать…

— Ты Ларсена знаешь?

— Да. Молодой еще, но способный.

— Ну, к нему и пойду.

— Давай. Если не справится, посоветует, к кому обратиться.

Первым делом Жорот зашел домой. Ивин радостно кинулся к отцу, вскарабкавшись на руки, как обезьянка.

Жорот ободряюще улыбнулся Олли, которая при виде колдуна явно расслабилась.

— Что сегодня делали?

— Сначала рисовали, потом гуляли, потом я спал, — скороговоркой ответил мальчик. — А ты знаешь, какие красивые жуки в парке? И разные, есть большие, черные, с громадными рогами, а есть яркие‑яркие, разноцветные…

— Где вы жуков нашли? — удивился Жорот. — Холодно же еще.

Олли тихо ответила:

— Сегодня оттепель. Я даже без шапки гуляла, и куча насекомых погреться вылезла.

— Не простудись только… Во дворце сегодня спокойно было?

Девочка отрицательно покачала головой.

— Все бегают, что‑то бьется… Я поэтому Ивина в парк и повела. Там совсем никого не было…

— Молодец. Не бойся, все кончилось. Одевайтесь, идем гулять.

Она кивнула и пошла собираться.

— Олли, — окликнул ее Жорот. — Возможно, мы проведем эту ночь вне дома. Так что возьми, что тебе может понадобиться.

Девочка тревожно подняла глаза.

— Мне надо к целителю и насколько он меня задержит, я не знаю. А оставлять вас на ночь одних я не хочу.

Взгляд Олли стал перепуганным, она замерла и напряженно вгляделась в Жорота.

— Не пугайся ты так, все нормально. То есть под контролем.

Она кивнула и торопливо засобиралась.

Жорот помогал Ивину одеваться, прикидывая, сколько у него осталось времени до окончания действия лекарства. Если Вертер не врал, то от сорока минут до часа. Должен уложиться.

Прямо на дворцовой площади Жорот остановил такси, посадил детей на заднее сиденье и продиктовал адрес.

Целитель занимал целый дом — небольшой, двухэтажный, с четырьмя окнами по фасаду. Дверь открыла женщина лет пятидесяти среднего роста, в аккуратном платье, оглядела разношерстную компанию и молча посторонилась, пропуская внутрь. Защелкивая замки, сообщила:

— Господин Ларсен скоро освободится. Пройдемте.

Женщина оставила их в небольшой чистой прихожей и исчезла за одной из дверей. Ивин тут же принялся осматривать окрестности, а Олли тихо ходила следом. Жорот с усмешкой слушал, как она отчитывала мальчишку, который попытался ощипать декоративное деревце, растущее в кадке. «Ему же больно! А если от тебя оторвать кусочек кожи, тебе понравится?»

Наконец дверь открылась, из нее вышла женщина с ребенком, и мужской голос сказал:

— Заходите!

В комнате за столом сидел молодой человек с открытым лицом и внимательными глазами.

— Добрый день, — он встал, протягивая колдуну руку. Рукопожатие было крепким, парень прищурился:

— Где это вы шипы подхватили?

— Подарок от демона, — коротко отозвался колдун. — Вы сможете помочь?

— У меня таких случаев не было, — честно ответил Ларсен, — но теорию я знаю. Если вы предпочтете более опытного целителя…

— Давайте рискнем, — сказал Жорот. — До «опытного» я когда еще доберусь… А со временем у меня не очень, — он достал таблетку и показал ее Ларсену, — я сейчас держусь только на этом, действие вот‑вот закончится.

— Я понял. Как вас зовут?

— Жорот. Мы с вами заочно знакомы через господина Рала, директора детского дома.

— О! Господин королевский маг, — острый взгляд Ларсена выразил живейшую заинтересованность, — надеюсь, мы побеседует после всего… Раздевайтесь.

— Секунду… Сколько продлится лечение?

— Думаю, до утра.

— Я привел с собой сына и его няню — девочку из детского дома господина Рала. Просто не рискнул оставлять их одних на ночь. У вас наверняка есть палаты для пациентов, нельзя ли, чтобы они переночевали в одной из них?

— О чем разговор… Где дети?

— В приемной.

Ларсен кивнул и вышел из кабинета, оставив дверь открытой.

— Мари! Подойдите, пожалуйста. Добрый вечер. Давай знакомиться, — целитель присел около Ивина, — Меня зовут Ларсен. А тебя?

— Ивин, — прошептал мальчик.

— Очень приятно. А с тобой мы уже знакомы… Олли?

Девочка присел в заученном реверансе.

— Вы сегодня переночуете у меня. Мари вас проводит в спальню, там есть игрушки, книжки… Если что‑нибудь понадобится, скажете ей. Вы ужинали?

— Не успели, — ответил за них колдун.

— Мари, займитесь ими, пожалуйста. Если появится пациенты, отсылайте их к Кролу. Я сегодня всю ночь буду занят.

Женщина кивнула и повела детей прочь.

Ларсен плотно прикрыл дверь и потер руки.

— Так‑с… Раздевайтесь и ложитесь вон туда, — целитель небрежным жестом сдвинул ширму, за которой оказалась кровать. Обезболивание будем делать? Я могу, но если учесть эти ваши таблетки… Короче, может, потерпите?

— Попробую.

— Вот и ладненько. Сможете лежать неподвижно, или зафиксировать?

— Привязывайте. Как это «хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается»?

— О‑о‑о… Я вижу, вы уже сталкивались с лучшими представителями нашей братии, — усмехнулся Ларсен.

— Приходилось, — вернул усмешку Жорот.

Он быстро разделся и лег, Ларсен присел рядом и, достав из‑под кровати ремни, аккуратно притянул Жороту руки в двух местах, и пропустил ремень поверх груди.

— Думаю, хватит. Так. Шипы здесь, здесь, здесь и здесь. — Ларсен показал две точки на плече одну на бедре и одну в паховой области. Начнем, пожалуй, отсюда… А остальные я оберну дополнительной защитой, чтоб одновременно не включились.

Первый шип выходил трудно, Ларсен промучился больше часа, пока зловредная колючка не шмякнулась на металлическую тарелку. Целитель мгновенно испепелил его, перевел дыхание и посмотрел на бледного пациента.

— Может, все же обезболивание?

Жорот покачал головой.

— Ладно. Если будет невтерпеж, скажите.

— Давай уж на «ты», — выдавил колдун.

— Тоже верно… Просто ты, по‑моему, старше, поэтому подобное предложение с моей стороны выглядело бы хамством.

Колдун бледно усмехнулся:

— И сколько тебе?

— Семьдесят шесть.

— Старше. Мне триста девяносто восемь.

— О! Видишь, соотношение возрастов я угадываю хорошо, — хмыкнул Ларсен. — Кстати, твой стоицизм вовсе не обязателен. Можешь вопить и ругаться, только не дерись.

Жорот непроизвольно взглянул на связанные руки и против воли усмехнулся:

— Хорошо, не буду.

— Зря иронизируешь, — тут же отозвался Ларсен. — Пациенты такие изобретательные попадаются… Так. Отдых закончен. Сейчас будет полегче, я уже понял, что к чему…

Второй шип вышел едва за полчаса. Третий чуть медленнее — похоже, Ларсен просто устал. К тому же целитель запоздал с огненным заклинанием и шип чуть не скользнул в палец к самому Ларсену.

— Ч‑черт! Проворный, собака, — проворчал парень.

— Отдохни немного, — выдавил Жорот.

— Ты о себе беспокоишься или обо мне? — с насмешкой уточнил парень.

— О себе, ясное дело, — отозвался колдун. — Поскольку ошибки целителей дороже всего обходятся пациентам…

Ларсен заразительно рассмеялся и отозвался, все еще улыбаясь:

— Хорошо бы, но твою изоляцию этот чертов шип уже порвал в клочья, и моей тоже недолго жить осталось. Так что терпи.

Последний шип вышел без эксцессов, Ларсен испепелил его и резко встал, с наслаждением потянувшись всем телом. Снял с Жорота ремни, и спросил:

— Раны сам закроешь, или как? Многие предпочитают сами — говорят и быстрее получается, и лучше…

— Закрывай ты. Я не умею.

— Что?!

— А чему ты так удивляешься? Я же не целитель.

— Но… Это же основы самолечения.

— Не получается у меня, — досадливо отозвался Жорот. — Свежие еще могу, а этим‑то уже несколько часов…

— Ясно… Все. Готовься, надо будет перебираться в соседнюю комнату. Учти, у тебя сейчас начнется откат от таблетки, я его замедлил и немного ослабил, больше не получилось — сильная, гадость… Если уж совсем плохо, могу отнести.

Жорот сел, точнее, попытался. Голова закружилась, в глазах потемнело и, как финал, накатила резкая тошнота.

— Опс‑с… А что ж она у тебя открылась‑то?.. Подожди… Ага, вот оно… Теперь порядок.

Колдун пытался справиться с рвотными позывами и отдышаться. Ларсен терпеливо ждал, потом парой движений уменьшил тошноту.

— Лучше не смогу. Только резких движений не делай.

— В смысле, резко не падать?

— Так. Понял.

Ларсен одним движением подхватил пациента на руки и потащил в соседнюю комнату.

— Не смей! Положи, я сам!

— Будешь возмущаться… обездвижу…

Уложив колдуна на кровать, Ларсен накрыл его одеялом, поправил подушку:

— Все. Засыпай.

— Легче сказать.

Как только колдун закрывал глаза, голова начинала дико кружиться.

— Заснешь, не беспокойся… — Ларсен, похоже, наложил какое‑то заклятие, продолжая балагурить, — Я понимаю, тебе для полного счастья вина бы сюда… Девочек… Но уж придется потерпеть денек‑другой. Воздержание, оно, говорят, на моральном облике хорошо сказывается…

— Какой дурак тебе это сказал? — отозвался колдун, который лежал с закрытыми глазами, надеясь, что мельтешение перед зрачками утихнет хотя бы немного. — Оно сказывается плохо — и на моральном облике, и на здоровье. Кстати, если решишь кого‑то приглашать, то меня больше устроят мальчики…

— О! Знаменитая Клановская вседозволенность? Насчет воздержания точно не скажу — сам не проверял… А что касается мальчиков, так и быть, отведу тебя в бордель — знаю один такой, благодарный пациент адрес дал…

Ларсен говорил еще что‑то, но его слова слились в непрерывный гул и колдун заснул, словно провалился в темноту.

Открыв глаза, Жорот некоторое время бездумно смотрел в потолок. Потом повернулся на бок, попытался встать, но, похоже, попытка была явно преждевременна. Попробовал еще раз и, наконец, сел, переводя дух. Оглянулся, высматривая одежду, и увидел искомое, аккуратно сложенное на стуле. Он как раз соображал, как бы ему до него дотянуться и напялить на себя, когда вошел Ларсен.

— О! Доброе утро, — жизнерадостно приветствовал его целитель. — А зачем встал? Ложись обратно, мне тебя еще осматривать.

— Как дети? — спросил Жорот, укладываясь на постель.

— Все в порядке с твоими детьми. Позавтракали и ушли в парк аттракционов с племянником Мари… Осложнений нет, все в норме. Но до вечера полежи — эти таблетки, чтоб их…

— Меня утром во дворце ждут.

— Никто нигде тебя не ждет. Я предупредил Кецетина, ему сейчас вообще не до тебя с этими двойными похоронами.

Колдун вздрогнул, приподнялся на локте. Тихо спросил:

— С какими… двойными?

— Логран и Селена.

— Но… Когда я уходил, она была жива!

Ларсен пожал плечами:

— Сегодня официально объявлено о коронации малолетнего короля Нэшанаила и назначении Лотты регентом, завтра похороны их величеств.

Жорот опять осторожно лег. Заметил:

— Теперь я вообще не уверен, состою ли еще на службе. Два мага на двоих правителей, один из которых — младенец — не многовато?

— По‑моему — так еще и мало, — буркнул Ларсен. — Там вообще дюжину боевых прописать надо, иначе скоро вся королевская семья под корень сгинет. А смена правящей династии всегда сопровождается таким бардаком, что врагу не пожелаешь. Но если тебя и уволили, думаю, без работы не останешься.

— Само собой.

— А вот и завтрак… Спасибо, Мари.

— Благодарю, — Жорот с сомнением рассматривал столик, предназначенный для установки прямо на кровать.

Мари с достоинством кивнула и неторопливо удалилась.

— Лучше я встану…

— Лежи‑лежи… Просто сядь и обопрись о подушки… Вот так.

— Ты за каждым пациентом так трогательно ухаживаешь?

Ларсен пропищал, гримасничая:

— Ну что ты, про‑отивный…

Жорот чуть не поперхнулся.

— Шуточки у тебя…

— Ну, как не доставить приятное пациенту, — усмехнулся Ларсен. — Положительные эмоции способствуют выздоровлению… Вот и стараюсь.

— Дернул же меня вчера черт за язык…

— Не черт, а усыпляющее заклинание, — хмыкнул целитель. — Это как с наркозом, перед тем, как заснуть, некоторых пробивает на откровения. Да не смущайся ты, мне и не такое выдавали.

— Я и не смущаюсь. Просто не понял, с чего это я…

— Разболтался? Ну, теперь будешь знать «с чего». А насчет повышенного, как тебе кажется, внимания — так это от безделья. Сегодня ты единственный мой пациент. Видимо, преданные подданные заняты проблемами монархов, и им не до болячек. Если кто‑то все же появится, Мари скажет. Ты ешь давай…

Проглотить колдун смог очень мало, но Ларсен остался доволен.

— Уже неплохо, — утащил поднос за дверь и, рассевшись в кресле рядом с окном, поинтересовался:

— Ты как, пообщаться настроен?

— Вполне. А если оденусь, так тем более…

— Зачем? Тебе все равно до вечера лежать.

— Так дети придут.

— Логично, — признал Ларсен, — помочь?

— Сам справлюсь.

Наблюдая за тем, как уже одетый колдун устраивается на постели, Ларсен спросил:

— А можно личный вопрос?

— Да?

— Ты всегда в этой… юбке ходишь?

— Почти.

— Неужели удобно?

— Гораздо удобней, чем в брюках, — усмехнулся Жорот. — Предупреждая следующий вопрос, говорю сразу — в Клане далеко не все носят мантии. Кому как нравится, думаю, маги одеваются где‑то пятьдесят на пятьдесят.

— Давно из Клана?

— Полгода. Кецетин меня завербовал на космическом корабле, я даже долететь никуда не успел.

— А куда собирался?

— Сам толком не знаю.

— Мир посмотреть?

— Что‑то вроде… А у нас расспросы односторонние или взаимные?

Ларсен рассмеялся.

— Взаимные, конечно.

— Что это ты так Кланом заинтересовался? Эмигрировать решил?

— Думаю пока.

— И давно думаешь?

— Лет пять. А это как, реально?

— Для мага‑целителя — конечно.

— Именно для целителя?

— В Клане высокий процент боевых магов, а целительство как‑то…

— Как у тебя, — рассмеялся Ларсен.

— Где‑то близко, — тоже усмехнулся колдун, — Нет, хорошие целители есть, конечно, но их очень мало.

— А чем тебе так Клан не понравился, что ты оттуда сбежал?

— Скучно стало на одном месте. А тебя что здесь не устраивает?

— Так сразу и не скажешь… Хотя, нет. Круг общения очень узкий — магов, считай, и нет.

— А Сообщество? Храм Матери?

— Не люблю я эти… культово‑магические компании, — скривился Ларсен. — У них все на идеологии построено — мол, если не с нами, то против нас… А магов‑одиночек — раз‑два и обчелся.

— Это сколько? — заинтересовался Жорот.

— Кецетина ты знаешь. Он самый сильный. Кроме меня в столице еще четыре целителя и трое боевых магов. Было четверо, но один уже лет восемь как не появляется — то ли убили, то ли осел где‑то. Боевые‑то на месте не сидят, постоянно в разъездах.

— А школы магические есть какие‑нибудь?

— Что ты, какие школы. Кто хочет учиться магии, идет в Сообщество. Ну, и кому очень повезет, к мастерам‑одиночкам определяются. У одного из боевых ученик вот‑вот в силу войдет, докажет звание мага. Еще один недавно нового парня взял — прошлый ученик у него погиб — несчастный случай. А третий боевой никогда учеников и не брал — говорит, «не люблю соплякам мозги вправлять». И у всех целителей, кроме меня, естьученики.

— А ты что же?

— Молодой еще, — усмехнулся Ларсен. — Меня не все полноправным магом признают, хоть и фиал уже есть. Представь, что будет, если ученика возьму… Заклюют. А у тебя какая степень?

— Я доказал четвертую.

— А реально?

— Последнюю дуэль выиграл у боевого первой степени.

— Ты о Ректе?

— Нет, в Клане еще.

— И почему у тебя с целительством не ладится? — задумчиво спросил Ларсен. — С твоим уровнем…

— При чем тут уровень? Специализация совсем другая.

— И что? Я — чистый целитель, но фаерболом запущу — мало не покажется.

— И давно запускал? — с интересом спросил Жорот.

— Недели две… Какие‑то идиоты решили меня ограбить. То ли не местные, то ли не узнали по темноте, шел‑то я совсем из другого района.

— И как?

— Как, как… двоих из пятерых потом сам же лечил. До сих пор долг за лечение частями носят… Хотя я им и говорил, что денег не надо.

— А остальные трое? — с интересом спросил Жорот.

— Летальный исход.

— И это одним фаерболом?

— Двумя. Мне по темноте показалось, что нападающих много, я два сразу и метнул.

— Балльность фаерболов знаешь?

— Откуда? Это надо, чтоб кто‑то измерял, а сунься я к боевым, меня на смех поднимут!

— Если интересно, давай посмотрим.

— О! Спасибо! — Ларсен обрадовался, как мальчишка. Но тут же посерьезнел, — Но только дня через два‑три не раньше…

— Насчет времени договоримся, — махнул рукой Жорот.

— Это, конечно, хорошо… Но почему у тебя нелады с целительством? Мне интересно. Не покажешь пару заклинаний? Может, что посоветовать смогу…

— Хоть сейчас.

— Сейчас не стоит.

— Почему? Сил они совсем мало забирают, просто не действуют.

— А раны откуда возьмешь?

— Одну из леченых раскрыть можно.

— Жорот!

— Да ладно. Обоим же интересно.

— Нет.

— Не будь занудой. Сам потом и залечишь. Вот только не говори, что на себе опытов никогда не проводил!

— О! Кажется, вопрос снялся сам собой. Я слышу, дети пришли.

— Пообедают и опять гулять пойдут.

К столу колдун вышел сам и даже поднял на руки Ивина. Впрочем, Ларсен быстро прекратил это безобразие, отправив всех за стол. На всякий случай коснулся беспокойного пациента, проверяя, не открылись ли раны, в ответ получив переданную с прикосновением фразу «Не беспокойся, я не полная развалина» и ироничный взгляд.

Обед получился веселый, как впрочем, было всегда, когда в гости приходил пятнадцатилетий племянник Мари. А сегодня парню вовсю подражал еще и Ивин, Олли же сидела тихо, как мышка, не поднимая взгляд от тарелки.

В разгар обеда раздался звонок, и Мари, вынужденная встать из‑за стола, привела в столовую Кецетина.

— Приятного аппетита! — пожелал маг присутствующим.

— Добрый день, — приветливо отозвался Ларсен. — Присоединяйтесь.

— Благодарю, с удовольствием.

Садясь за стол, Кецетин задел Жорота, кидая ему информацию. Колдун несколько минут молча ел, точнее, ковырялся в тарелке, разбираясь в полученной куче. Потом поднял голову.

— Ивин, Олли, сразу после обеда едем домой.

Ларсен недовольно поморщился:

— Кецетин, я же просил…

— Извини, у нас проблемы. Я присмотрю за Жоротом.

— Нет уж, завтра я сам зайду.

— Пожалуйста, — легко согласился маг, — Твой пропуск во дворец еще действует?

— Да.

— Вот и отлично.

Перед отъездом Жорот сделал попытку расплатиться с Ларсеном, но тот заявил, что лечение еще не закончил, а вот когда Жорот выздоровеет окончательно, тогда они и поговорят об оплате.

Перед тем, как оставить детей в квартире, Жорот обошел комнаты, проверил магический фон и защитные заклинания. Наконец закрыл за Ивином и Олли дверь и спросил поджидающего его в коридоре Кецетина:

— Куда идем?

— Сначала ко мне. Поговорить надо.

В пристройке была очередная перестановка мебели — почему‑то Кецетин делал это регулярно. Жорот отыскал свое любимое кресло и устало сел — все же самочувствие у него было не очень. Взглянул на вышагивающего мага и уточнил:

— Значит, Селена умерла от сердечного приступа?

Маг вспылил:

— Представь себе! И не надо делать такое недоверчивое выражение лица! Какой‑то идиот сказал ей о смерти Лограна, она, вроде бы, спокойно восприняла, но… просто не проснулась утром.

— А что с Тиной? — тревожно спросил Жорот.

— Инфаркт, но жива. Она не спала в момент приступа, вовремя позвали врача… Что это не ее приступ никому и в голову не пришло. Ведь когда Селена рожала с сердцем никаких проблем не было, да и вообще, спит человек и спит…

— Ты хоть понимаешь, что, практически, мы уже проиграли?

— Нет, — Кецетин победно усмехнулся. — Я вычислил через кого шло магическое воздействие! Лотта.

— Шутишь?

— Ты же сам вытаскивал у нее шип? А то, что шипы выбирают только магов, ты в курсе?

— А ты в курсе, что маг, не развивший свои способности, каналом быть просто не сможет? Чтобы использовать Лотту как канал передачи, она должна — как минимум — иметь уровень конца первого года обучения. И кто ее, по‑твоему, обучал?

— Маг ее отца, Вальес. Еще в детстве.

— Что?

— Вчера Вертер обрабатывал ее рану. Я спросил откуда рана и… выяснил все остальное. Вальес обучил Лотту начальным заклинаниям. Хотел поговорить с королем о серьезном обучении, но не успел. Произошел несчастный случай, при дворе отца Лотты место мага было вакантно долгие годы. Когда маг, наконец, появился, Лотта уже была замужем…

— Но так как она долго не занималась магией, то ты этого просто не увидел.

— Именно. Она и сейчас не пользуется магией. Сознательно. Но она любит гадать на картах, и у нее это получается, частенько предугадывает, по ее словам, действия и настроение окружающих, важные для нее события…

— Стандартный набор мага‑самоучки, — резюмировал Жорот.

— Верно. А больше во дворце магов‑каналов нет и быть не может — я тщательно проверяю всю прислугу, стражу, даже придворных…

— И что ты собираешься делать?

— Отсечь ее от источников. Сам, я, увы, сделать это не смогу — я проверил, у Лотты где‑то третий год обучения, хоть и законсервированные. Но с твоей помощью можно попробовать…

— Ты вообще соображаешь, что предлагаешь? — тихо спросил колдун. — А если от источников отсекут тебя? Сколько ты проживешь?

— Но Лотта не маг. Ей будет, конечно, неприятно, но серьезных проблем, какие были бы у меня или у тебя, у нее не будет.

— То есть уменьшение жизни лет на двадцать — при условии, что ей, максимум, отпущено восемьдесят‑девяносто — это не проблема? Резкое снижение иммунитета, общего тонуса, возможно, и умственных способностей!

— Ты преувеличиваешь.

— Отнюдь. Если не веришь, пошли запрос в Клан, получишь массив исследований — за века, когда в Клане отсечение практиковалось в качестве судебных приговоров, их накопилось достаточно! И сейчас любое отсечение в Клане вне закона! А Клан далеко не образец гуманности, просто всему есть предел…

— Хорошо. Варианты?

— Я должен подумать.

— И уверен, что придумаешь?

Жорот пожал плечами.

— Пойми, я не желаю Лотте зла, но альтернативы отсечению не вижу. В конце концов, можно связать ее с целителем, чтобы он компенсировал последствия…

— Помолчи, а? Мешаешь.

— Хорошо, хорошо! — раздраженно отозвался маг. — Учти времени «подумать» у тебя не больше пары часов.

Жорот кивнул. Что‑то в голове мелькало, но ухватить мысль за хвост никак не удавалось. Он переводил взгляд с одного предмета на другой, надеясь, что какой‑нибудь послужит толчком к нужному воспоминанию. Пока все было бесполезно. Но отсечение… Перед глазами встал демон и растерянное лицо Лотты, на которое наложилось другое, мальчишечье, из растерянного ставшее хитро‑лукавым. Есть! Жорот торопливо наложил заклинания воспоминания и позвал Кецетина, который чем‑то гремел в соседней комнате.

— Значит, так. Накладывается заклинание сдерживания, в сочетании с антимагической пеленой и специальным контролирующим амулетом. Держи.

Кецетин помолчал, осмысливая схему, коротко спросил:

— Сам придумал?

— Вспомнил. Моего одноклассника в детстве так изолировали — болезненный был мальчишка, а магические способности зашкаливали. Родители и выкрутились, а после пятнадцати сняли изоляцию и отправили к нам в школу. Мы потом еще это заклинание с одним из преподавателей разбирали на занятиях, потому так хорошо и запомнил.

— Все, я понял. А амулет?

— За сутки сделаю.

В этот раз колдун работал дома — перед тем, как Кецетин сформировал новую сеть, Жорот изолировал свою квартиру и теперь мог заниматься амулетами в привычной обстановке. Рабочее место пришлось делать в гостиной — постоянно необходимая вода была только в кухне и ванной, но последняя располагалась слишком неудобно, да и занята была часто. Перед тем, как сесть за работу, он сотворил стол, похожий на свой старый, и взял с Олли и Ивина честное слово, что они не будут в него лазить, да и поблизости тоже. Конечно, позже придется придумать защиту, но сейчас было не до того.

Очередная бессонная ночь далась тяжело — колдун еще не до конца выздоровел. К тому же вечером пришлось уделить пару часов Ивину — мальчик ни за что не хотел ложиться спать без сказки и ежевечернего рассказа папе о прошедшем дне, что стало уже традицией.

Утром работа над амулетом была в самом разгаре, и Жорот ничего вокруг не замечал, когда насмешливый голос произнес:

— Только чай переводишь. Если уж даешь, то ткни в бок, он же в работе по самые уши…

Колдун поднял голову и прищурился, пытаясь сфокусироваться — после многочасового смотрения в одну точку глаза это делать отказывались.

Недалеко от стола в кресле сидел Ларсен и смотрел на Жорота цепким взглядом. На столе, точнее, на его кусочке, свободном от наваленных запчастей, стояла чашка чая, уже остывшая — Олли постаралась, а колдун и не заметил.

Девочка тихо что‑то сказала, Ларсен отозвался:

— Спасибо, с удовольствием, — и вновь переключился на колдуна, констатируя занудным тоном. — Опять ночь не спал. И две раны открылись… удивительно, что не все четыре.

— Слушай… э‑э… часика через три, хорошо? — Жорот уткнулся в амулет.

Когда он закончил, то увидел, что гостей прибавилось. В комнате сидел Кецетин, увлеченно разговаривающий с Ларсеном.

— Все? — уточнил маг и приказал: — Ешь и идем, Лотта уже заждалась.

— Я не голоден.

На самом деле Жорот очень хотел есть, еще больше выспаться, но все это было возможно лишь после того, как они закончат с Лоттой.

Ларсен поджал губы, но промолчал.

Приемная перед покоями королевы была заполнена придворными. Кецетин уверенно протолкался к двери, таща за собой Жорота и Ларсена. На входе стояла Саура, которая молча пропустила магов и закрыла за ними дверь.

Лотта выглядела усталой и бледной. Она протянула руку для поцелуя всем по очереди, начиная с Кецетина. Причем Ларсена Кецетин при этом представил, отрекомендовав его как молодого, но опытного мага‑целителя.

— Если ваше величество устраивает его кандидатура…

Королева бросила внимательный взгляд на целителя, который задержал руку Лотты у губ чуть дольше, чем предписывалось правилами этикета. А когда выпрямился, Лотта вздрогнула и коснулась ребер на месте вчерашней раны.

Ларсен, поклонившись еще раз, спокойно сказал:

— Всегда к вашим услугам.

Королева медленно кивнула:

— Устраивает.

— Хорошо. Тогда я должен сообщить Ларсену суть ситуации. Неопытного мага использовали, как канал для магических нападений на членов королевской семьи. Необходимо перекрыть этот канал…

Ларсен вдруг выпрямился и сжал губы:

— Нет. Я отказываюсь.

— Почему? — быстро спросила Лотта.

— Я ни за что не буду помогать отсекать мага, сколь бы неопытен он не был. Это — верная смерть.

— Ты мне не дал договорить, — холодно отозвался Кецетин. — Речь не идет об отсечении…

Вмешалась Лотта, повелительным жестом заставив Кецетина замолчать.

— Почему смерть? Мне говорили, что на магах начальных уровней отсечение не сказывается…

— Ваше Величество, я не знаю, кто вам это говорил, но либо он лгал, либо просто не в курсе, — жестко отозвался Ларсен. — Я лет тридцать назад лечил двух учеников Сообщества первого года, которых старшеклассники отсекли от источников. Клянусь, я сделал все, что мог, но один прожил после отсечения десять дней, другой — неделю.

Лотта в упор смотрела на Кецетина, тот молчал. Ларсен добавил, уже спокойней:

— Я допускаю, что существуют целители, которые могут свести последствия отсечения для отсекаемого на нет, хотя лично я таких не знаю. В таком случае советую обратиться к ним.

Взгляд Лотты, упертый в Кецетина, стал весьма многообещающ. Маг кашлянул и поинтересовался:

— Краткий экскурс в историю закончен? Повторяю, речь идет не об отсечении. Это заклинание временной изоляции, которую можно снять без вреда для изолируемого.

Вмешался Жорот:

— Это заклинание предложил я. Им пользовались родители одного из моих одноклассников, чтобы оградить сына от занятий магией до пятнадцатилетия.

— Зачем? — вмешалась Лотта.

— Реальной подоплеки я не знаю, а по официальной версии мальчик был очень хрупким и болезненным, а для магического обучения нужно хотя бы среднее здоровье. К пятнадцати годам он окреп, заклинание сняли и отправили ребенка в магическую школу. Один из преподавателей заинтересовался этим заклинанием — оно было составленным на заказ, малоизвестным — и мы подробно разобрали его на уроках, поэтому я точно знаю схему, хотя никогда и не использовал.

— А в чем суть? — с интересом спросил Ларсен.

Жорот молча дотронулся до его руки, передавая информацию. Целитель хмыкнул, глаза стали стеклянными — он пытался разобраться что к чему.

— А вслух? — резко спросила Лотта.

— Так быстрей и понятней. Разрешите? — Жорот взял королеву за руку и передал ей дубликат, только гораздо медленнее, чтобы она успела воспринять.

Лотта судорожно выдернула пальцы, потом замерла, пытаясь привыкнуть и разобраться.

Жорот, помолчав, добавил:

— Единственный нюанс состоит в следующем… Мальчик, когда его изолировали, был вообще не обучен магии. А вы, Ваше Величество, имеете уже начальные навыки.

Ларсен вздрогнул, до него, видимо, только сейчас дошло, о каком пресловутом маге идет речь.

— Когда мы разбирали Изолирование, то выяснили, что любое сознательное обращение к магии изолированного разрушает это заклинание. Зато все неосознанные попытки обращения к магии оно блокирует полностью, как и саму магию, до момента активного к ней обращения. Вы поняли, что я сказал, Ваше величество?

Взгляд Лотты полыхнул гневом, но она сдержалась:

— До тех пор, пока я не пытаюсь колдовать, заклинание действует. С первой же сознательной попыткой — разрушается.

— Совершенно верно.

— Его можно поставить вторично?

— Да. Но бесконечно ли число этих попыток, я не знаю. Мы доходили до трех дюжин раз, потом бросили.

— И лучше этого вообще не делать, — вмешался Кецетин. — Поскольку если вас подловят в такой момент…

Лотта сделала повелительный жест, приказывая ему замолчать. Маг подчинился, хотя и с очень недовольным видом.

— Когда можно поставить заклинание? — резко спросила Лотта.

— Когда угодно, — отозвался Жорот, потому что маг молчал, — Вот только наденьте кольцо и не снимайте — это артефактная составляющая заклинания, — он протянул Лотте перстень — не очень массивный, с крупным вытянутым опалом в оправе.

Королева надела украшение на палец, недовольно заметив:

— Опал? Лучше б у меня взяли — хотя бы с изумрудом…

Жорот покачал головой:

— Разные камни имеют разные магические свойства, и опал наиболее подходящий. Но в другой раз, я, безусловно, посоветуюсь с вами.

— Хорошо. Что с заклинанием?

Жорот посмотрел на мага.

— Я, собственно, занимался артефактом. А заклинание готовил Кецетин.

— Нет! — резко сказала Лотта. — Я хочу, чтоб заклинание накладывали вы.

— Но…

— Вы знаете его со школы, так в чем дело?

— Ваше величество! — вмешался Ларсен. — Разрешите?

— Что такое?

— Жорот делал артефакт почти сутки, не спал ночь, у него открылись вчерашние раны… В общем, я не советовал бы пользоваться его услугами. Он может ошибиться просто из‑за усталости.

— Значит, подождем до завтрашнего утра, — решительно прервала его королева.

— Ваше величество, сейчас время очень дорого, — вмешался Кецетин. — Я даю слово, что…

— Господин маг, нам с вами еще предстоит очень долгий разговор, — жестким тоном сообщила королева. — И ни о каких ваших заклинаниях в моем присутствии, тем более, на меня, пока не может идти и речи.

Наступила пауза. Кецетин молча отвернулся, глядя в окно. Жорот, машинально потирая веки, прикидывая, сможет ли он сейчас наложить требуемое заклинание. Хотя Лотту, отказывающуюся от услуг Кецетина, он понимал…

— Мне нужно от получаса до часа для подготовки.

Королева, с мелькнувшей на губах торжествующей улыбкой, кивнула:

— Конечно. Кецетин, подождите, пожалуйста, в приемной.

Маг молча вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Подобного Жорот никак не ожидал. Он тихо сказал:

— Ваше Величество, Кецетин…

— Готовьте заклинание, господин Жорот! — резко прервала его Лотта.

— Да. Но я должен предупредить, что если Кецетин потеряет свой пост, я тоже не останусь.

Лотта возмущенно вскинулась, но колдун остановил ее резким жестом и твердо закончил:

— Просто потому, что вы этим подпишете себе и вашему окружению смертный приговор, а я не хочу бессмысленно умирать.

— Займитесь заклинанием! — процедила королева.

Заклинание легло удачно, Ларсен, проверив состояние Лотты, подтвердил, что вреда оно не нанесло, после чего оба мага, почтительно попрощавшись, удалились.

Дома колдун наконец (позволил себе расслабиться) «отпустил» контроль над своим телом, прямиком прошел в спальню и почти рухнул на кровать. Он услышал голос Ларсена, потом целитель оказался в спальне.

— Так. Не заснул еще? Пей, — он протянул Жороту стакан с горячим травяным настоем. Вкус был мерзкий, но колдун молча проглотил, не интересуясь даже, чем его поят.

— Благодарю… У меня к тебе просьба.

— Да?

— Найди, пожалуйста, графиню Тину, бывшую хранительницу Селены. Она или в своей комнате — в соседнем коридоре, или у Вертера, лекаря. Посмотри, что можешь сделать — у нее вчера был инфаркт.

— Все‑все, я понял. Повернись.

До колдуна только сейчас дошло, что Ларсен полностью его раздел и теперь вытаскивал из‑под него одеяло, собираясь накрыть. Раны целитель тоже залечил — когда только успел…

— Готово. Спи. Детей я отправил в парк, и сказал Олли, что тебя до утра лучше не беспокоить. Завтра наведаюсь.

Утром Жорот проснулся рано — чувствовал он себя еще не полностью здоровым, но хотя бы выспавшимся. И чертовски голодным.

В холодильнике, к его удивлению, оказались три полные тарелки.

— Вам разогреть? — Олли подошла бесшумно, — Ларсен сказал, что вам обязательно надо поесть, как только проснетесь.

— Благодарю, я сам. А вот чайник поставь, пожалуйста. Ты будешь?

— Нет, спасибо, до завтрака подожду.

— Уверена? Пирожных на двоих хватит. Садись и прекращай стесняться.

Он одним движением разогрел еду — возиться с печкой смысла не было.

Закончив еду, он подвинул к себе одну из двух чашек, чуть улыбнувшись, посмотрел на Олли, которая скорее делала вид, что ела.

— Благодарю. Да, кстати. Ты три дня подряд целыми днями возилась с Ивином. Извини, что так получилось, это от меня не зависело. Сегодня бери выходной, отдохнешь. Мервин говорил что‑то там о посещении интерната. Возьмешь деньги в вон той шкатулке на такси туда и обратно. И поспрашивай в своем интернате, в каком магазине тебе можно нормально одеться. Женщины‑учительницы у вас есть?

Олли кивнула.

— Вот у них и спроси. А эти свои интернатские тряпки или выкинь или отдай назад, чтоб я больше их не видел.

— А это обязательно? — тихо спросила Олли.

— Что?

— Идти в интернат?

— Не хочешь? — удивился Жорот. — Почему?

Девочка чуть пожала плечами:

— Райну уже забрали. А больше идти не к кому.

— М‑м… Давай договоримся так — сходи хотя бы сегодня, чтоб сказать, что все нормально, ты жива‑здорова. Не хочешь надолго задерживаться — пожалуйста. Но появиться хоть раз надо — а то запросто могут решить, что я тебя не отпускаю.

Олли серьезно кивнула. Это она понимала.

— Ты в городе ориентируешься? — поинтересовался Жорот.

— Да. Нас с одиннадцати лет в город выпускают. Правда, разрешают ходить только по трое.

— Почему? В городе опасно?

— Нет. Правило такое.

— Тогда после интерната сразу возвращайся, думаю, к тому времени Ларсен уже должен появиться и решим, что делать дальше. Извини, прежде чем отпускать тебя в город одну я должен с ним поговорить.

— Нас не отпускают одних потому, что мы девочки, — тихо объяснила Олли. — Мальчики могут гулять как угодно, лишь бы вовремя возвращались.

Колдун хмыкнул:

— С трудом, но дошло, — глаза его смеялись. — Ну все равно, после интерната зайди сюда. Все же первый самостоятельный выход…

Олли собралась очень быстро и нерешительно стала возле колдуна, который, сидя с ногами в кресле, читал.

— Я пойду — тихо сказала она.

— А? — он поднял голову, посмотрел на девочку. — Конечно. На такси взяла? Не забудь узнать про магазины, — и снова уткнулся в книгу.

Колдун услышал, что кто‑то вошел в комнату. Он поднял голову от книги и тут же отложил ее, встал, поклонился Лотте.

— Доброе утро, ваше величество.

— Здравствуйте. Вижу, вы выздоравливаете, — королева с интересом оглядывалась вокруг. Выбрав одно из кресел, Лотта села. Жестом указала колдуну на то, в котором он только что читал.

— А где ваша новая няня?

— У нее выходной. Она несколько дней занималась Ивином с утра до вечера, и я отпустил девочку отдохнуть.

— Жаль. Я хотела на нее посмотреть.

— Завтра я пришлю ее вам, ваше величество.

— Не стоит. Как‑нибудь сама зайду. Как Ивин?

— Все хорошо. Он вот‑вот проснется, кстати, — сказал колдун, глянув на часы.

Королева кивнула.

— За спасение Селены и Нэшанаила я пожаловала вам орден и титул виконта.

Колдун, встав, поклонился и произнес формулу благодарности.

— Садитесь. Церемониал будете соблюдать на официальном вручении. В любом случае, вы это честно заработали, — глаза королевы вспыхнули. — Мердок с Кецетином и дюжиной магов не смогли уберечь моего сына, а вы…

— Ваше величество, у меня просто специализация соответствующая. Боевой маг.

— У вас все всегда просто, — проворчала королева. — Как вы сами понимаете, прежняя ваша должность недействительна. Я предлагаю вам должность моего мага.

— Благодарю. Могу я узнать, что вы решили с Кецетином?

— Он останется при дворе. Будет присматривать за Нэшанаилом. Но с условием, что защитой будете заниматься вы! — резко добавила королева. — В конце концов, вы сами признали, что это ваша специализация.

— Да, Ваше величество. Только разрешите мне пару дней отдохнуть перед началом работы.

— Да, конечно.

— Не беспокойтесь, сеть, поставленная Мердоком и Кецетином вполне адекватна и, думаю, непосредственной опасности в ближайшее время нет.

— Хорошо‑хорошо, вам виднее, — отмахнулась Лотта. — В любом случае, я понимаю, что после ранений вам нужен отдых…

В двери комнаты проявился протирающий глаза мальчик. Он подбежал к Жороту, уселся ему на колени и с интересом взглянул на Лотту.

— Доброе утро, малыш, — мягко сказал колдун.

— Доброе утро, папа.

Ивин с любопытством уставился на гостью.

— Меня зовут Лотта, — сказала королева. — А тебя как?

— Ивин. А я тебя помню! Ты и папа увели меня с мамой из того большого дома! А когда мама вернется?

— Извини, малыш, она очень занята, — мягко ответил колдун. — Как только освободится, сразу приедет.

— Скорей бы, — печально вздохнул мальчик. А Ол где? — он завертел головой, высматривая няню.

— Она ушла по своим делам. Вернется сегодня вечером.

— Ты уже выздоровел? Ларсен сказал, что ты болеешь.

— Да, малыш, выздоровел.

— Значит, ты со мной поиграешь?

— Обязательно. Но сначала ты умоешься, оденешься и поешь. А потом будем играть.

Королева со странным видом наблюдала, как Жорот возится с ребенком.

Слуги, принесшие завтрак, если и были удивлены присутствием королевы, то ничем это не показали. Одному из них Лотта приказала, чтобы он прислал к ней Горти.

Сама Лотта с аппетитом завтракала, наблюдая за Ивином и колдуном. Мальчик раскапризничался — ему не нравился салат, но Жорот настоял, чтобы он его съел.

— Иначе ты будешь болеть и плохо себя чувствовать.

Ивин еще покуксился, но доел, и с яблоком в руках ушел к игрушкам, напомнив Жороту, что ждет обещанной игры.

Лотта уточнила:

— Вы же знакомы с Ларсеном?

— Немного. Он должен сегодня зайти.

— К сожалению, у меня нет времени его дожидаться. От моего имени предложите ему место королевского целителя. Если согласится, пусть зайдет ко мне, если нет — посоветует, кого можно взять. Он же своих коллег знает.

— Хорошо.

— Надеюсь, вы не будете кричать, как Кецетин, что правила безопасности требуют, чтобы никаких лишних магов в пределах дворца не было?

— Маг‑целитель лишним не бывает. Я уважаю опыт и знания Вертера, но…

— Вот именно, — энергично кивнула Лотта, — лучше, чтобы во дворце были оба — и лекарь и маг‑целитель.

В комнату вошла Горти с громадной коробкой.

— Наконец… Ивин, иди сюда. Твоя мама попросила тебе передать подарок, — королева кивнула на коробку.

Внутри оказался трехколесный велосипед. Ивин с радостным визгом обнял Лотту, проверещав «спасибо» и попытался опрокинуть коробку на бок, чтобы достать игрушку. Жорот остановил его и вытащил велосипед наружу.

— Я понял. Сегодня мне обеспечена длительная прогулка, — с насмешливой покорностью сказал он, наблюдая, как Ивин оседлал велосипед и принялся накручивать круги по комнате, буксуя в разбросанных игрушках и чуть не падая.

— Стоп! — Жорот ухватил велосипед за руль. — На улицу пойдем чуть позже, а пока убери, пожалуйста, все игрушки с пола.

— Но я хочу кататься! — запротестовал Ивин.

— По игрушкам кататься нельзя, ты их портишь. Чем быстрее уберешь, тем быстрее начнешь кататься. И не делай такое несчастное лицо, я тебе помогу.

Лотта с довольной улыбкой попрощалась, договорившись, что ждет колдуна послезавтра у себя в кабинете.

Ларсен застал в комнате носящегося на велосипеде Ивина, и читающего в кресле Жорота. Обеденный стол был сдвинут к стене, чтобы было больше места.

— А почему гулять не идете? — спросил целитель. — Погода настоящая весенняя…

— Здравствуй, — Жорот отложил книгу. — Тебя ждем. И Олли.

— А Олли где?

— У нее выходной, я ее отправил в интернат. Думаю, она вот‑вот будет. Кстати, мне нужная твоя консультация. В городе достаточно безопасно, чтобы Олли там гуляла одна?

— Конечно, — удивленно отозвался Ларсен. — А почему ты сомневаешься?

— Она говорила, что девочек только по трое гулять отпускали.

— Так это не из соображений безопасности, а из соображений нравственности, — с усмешкой сообщил целитель. — И то не всегда помогало.

— Понял. А…

— Секунду. Давай я тебя осмотрю, а все остальное позже.

— Спешишь?

— Нет. Ты мне не нравишься.

— Идем в спальню. Ивин, один побудешь?

— Угу, — мальчик увлеченно пытался освоить задний ход своего трехколесного транспортного средства.

Ларсен задумчиво смотрел на уже одевшегося Жорота.

— Все нормально, не считая переутомления. Тебе бы отдохнуть…

— Вряд ли удастся, — отозвался Жорот.

Они вернулись в гостиную. Ивин наконец, слез с велосипеда и посадив на него плюшевого медведя, возил игрушку по комнате.

Целитель кивнул:

— Я уже понял, что вряд ли… Если ты сможешь выбираться ко мне один, а лучше пару раз в день, то я быстро приведу тебя в порядок.

— Хорошо, что напомнил. Ее величество королева‑регент предлагает тебе место дворцового целителя.

Ларсен удивленно хмыкнул.

— О! Новая власть — новые порядки…

— И ждет тебя на аудиенцию, если ты согласишься. Если нет, спрашивает совета, кого из твоих коллег лучше пригласить на эту должность.

— Почему бы и не согласиться, — задумчиво сказал парень, — если… Ну, это я с ее величеством обсуждать буду.

— Так ты меня перебил. Во‑первых, сколько я тебе должен?

Парень слегка смутился:

— А можно не деньгами? Мне нужен артефакт…

— Да пожалуйста. Какой?

— Чтобы он мог поддерживать наложенное на пациента заклинание обезболивания хотя бы часов до трех. Обычно оно длится не больше получаса, а постоянно следить и обновлять его…

— Конечно. Можно и дольше, — кивнул колдун. — Только придется поработать вместе, чтобы настроить артефакт именно на тебя — так он получится эффективней…

— Да сколько угодно! — просиял парень, — А то у нас артефакторов нет, я хотел заказать в Росхе, так тамошний мастер такую цену заломил… Олли! Здравствуй.

— Здравствуйте, — она остановилась возле Жорота и тихо скороговоркой сказала. — Я виделась с Мервином, сказала, что у меня все нормально.

— Прекрасно. В холодильнике твоя еда.

— Меня в интернате покормили.

Ивин увидел Олли и кинулся к девочке, волоча за собой велосипед:

— Смотри, что мне подарили…

— Здорово. Ты уже катаешься?

— Да. Я гулять хочу… — заныл мальчик.

— Чуть позже, Ивин, — отозвался колдун и спросил у девочки: — Ты насчет одежды узнала?

— Да.

— Ну так сейчас и иди.

— Куда ты ее отправляешь? — заинтересовался Ларсен.

— По магазинам, чтоб оделась нормально.

— Одну?

— А почему нет?

— Так. Подожди немного, — Ларсен отошел, вытащил амулет‑переговорник и через минуту сообщил:

— Олли, давай ко мне домой, Мари тебе составит компанию.

— Ты не против? — уточнил Жорот.

Девочка покачала головой.

— Ну и прекрасно. Надеюсь, она не сильно обидится, что ты отвлек ее от дел.

Ларсен пожал плечами:

— Обиделась бы, если б к ней не обратились. Она девчонкам из интерната всегда помогает, чем может. Мари сама из этого интерната, потом там работала, давно, правда. Кстати, с Ралом она меня познакомила — одному из воспитанников магическая медицинская помощь понадобилась.

— Понял, — Жорот достал шкатулку с деньгами, вывалил на стол. Спросил у Ларсена:

— Этого на поход в магазин хватит? Я карточку не хочу давать, она именная, могут быть проблемы.

Целитель хмыкнул:

— Ты вообще цен не знаешь? — отобрал несколько бумажек и положил на край стола, — остальное ссыпай обратно.

— Ну да, — усмехнулся колдун, — цены на местных барахолках для меня — информация первой необходимости.

Он добавил еще пару в отложенные, сообщив: «На такси и всякий случай» и собрал остальные.

— Олли, адрес Ларсена помнишь? Бери деньги и иди. Ивин, гулять. Тащи одежду. Ларсен, ты сейчас куда?

— К ее величеству, если примет.

— Потом зайдешь? А то у нас с тобой планов море, а о времени до сих пор не договорились.

— Обязательно.

— Да, ты у Тины был?

— Помог немного. И вчера и сегодня.

— Как она? — продолжал расспрашивать Жорот, одевая Ивина.

— Дня через два сможет ходить. А дальше пока ничего сказать не могу. Посмотрим.

— К ней заглянуть можно?

— Если тебя не смущают полураздетые дамы, то да.

— Гм… Спроси, не против ли она моего визита. И еще. Ты мне сможешь посоветовать художника‑преподавателя для Олли? Она говорила, что есть какая‑то школа, но туда она пока по возрасту не подходит. Наверняка частные преподаватели тоже есть.

— Есть‑то есть, но, учти, это дорого.

— Не разорюсь.

— Знаком с одним… Завтра я занят, а послезавтра приведу, пусть посмотрит на Олли, если ее действительно стоит обучать, скажет. А то многие и полную бездарность распишут как великий талант, лишь бы заработать.

Колдун уже собирался укладываться, когда в гостиной материализовался Кецетин.

— Спать собираешься? — ворчливо поинтересовался маг.

— Хотелось бы.

— Обойдешься. Надо поговорить.

Жорот уселся и вопросительно взглянул на Кецетина.

— Пока Лотта перестала играть роль канала, и Черный еще не нашел другой бреши в нашей защите, необходимо найти самого Черного и убить.

— Ты же пытался.

— Пытался… — вздохнул Кецетин. — Поисковиком был один из местных боевых магов — это его вторая специализация, а аналитиком — я сам.

— О боги… — вздохнул колдун. — Я‑то думал, ты всерьез Черного искал.

— Более чем! — окрысился Кецетин. — Я твоих клановцев пытался нанять, мне посоветовали трех поисковиков и одного аналитика, но они все отказались под разными предлогами.

— О ком речь?

Выслушав имена, Жорот пожал плечами:

— Я их не знаю. Давай так. Я свяжусь с парой своих знакомых и проконсультируюсь… Но учти, это дорого. Зато вероятность обнаружения Черного процентов 80–90.

— Ты мне специалистов найди, а с оплатой я разберусь…

— И еще. В стандартном контракте поисковика стоит предоставление телохранителя. Аналитик иногда ставит это условие, иногда нет. Есть маги, которые работают уже группами, есть те, которые берут любого телохранителя, лишь бы он соответствовал уровню. Не знаю, кто приедет сюда, но, если понадобится, я вполне могу поработать телохранителем.

Кецетин хмыкнул:

— Что, уровню соответствуешь?

— Я на этом специализировался.

— Я в курсе. А что, это действительно необходимо? Я как‑то не сталкивался…

— Обычно тот, о ком собирается информация, рано или поздно узнает об этом и старается избавиться от проблемы… Так что не просто необходимо, а обязательно.

С утра Жорот ушел в храм Матери — это была первая возможность для прохождения ритуалов, и он ею воспользовался, решив, что чем быстрей отделается, тем лучше. Около двух часов колдун вернулся к себе.

Дома Жорот застал неожиданную картину — Ларсен на полу играл с Ивином в солдатики. В противоположном углу комнаты высилась крепость, сооруженная из подручных материалов, которую осаждала вражеская армия. За крепость играл Ларсен, а Ивин увлеченно нападал.

Колдун с улыбкой наблюдал за увлекшимися вояками. И вдруг сообразил, что смотрит на Ларсена не просто с дружеской симпатией, а с весьма специфическим интересом… И искренне ужаснулся: «Только этого не хватало! Тут мне ничего не светит — парень явно натурал. Посему успокоился, собрался и сделал вид, что ничего не происходит. Кошмар! Надо же так вляпаться…»

Жорот зашел в комнату — до сих пор он стоял в дверном проеме:

— Добрый день. А Олли где?

Ларсен поднял голову, одарил Жорота своей обычной радостной улыбкой:

— О! Привет. Олли с преподавателем.

— На завтра же договаривались…

— Завтра он, оказывается, занят, поэтому пришли сегодня. Извини, что не предупредил.

Жорот пожал плечами:

— А мне‑то что? Вам ждать пришлось.

— Никто никого не ждал, они еще занимаются. Что‑то ты… неважно выглядишь.

Колдун махнул рукой, сел и откинулся в кресле.

— Ивин, дальше сам, хорошо? — Ларсен стал аккуратно выбираться из игрушек, стараясь ничего не свалить.

Мальчик сосредоточено кивнул, поливая стены вражеской крепости залпами ядер‑бусинок.

Ларсен подошел к колдуну, провел руками вдоль тела, не касаясь его. Усилием воли Жорот не дал дыханию сбиться. А если учесть, откуда он только что пришел и в каком состоянии… Колдун вынужден был признать, что у него, похоже, это всерьез. То есть не на уровне физиологии, которая сейчас вообще никакая… И быстро спросил первое, что пришло в голову:

— Откуда армия? Я таких солдатиков не помню.

— Я принес. Ну‑ка, посиди спокойно, — озадаченно отозвался Ларсен. Потом хмыкнул. — Ты из борделя, что ли? — Тихо спросил целитель, покосившись на Ивина.

— Я что, похоже на извращенца? — проворчал Жорот. — До такого состояния себя в борделе доводить… В Храме Матери на ритуалах я был.

У Ларсена живописно отвисла челюсть:

— А ты‑то к нему каким боком?..

— Через бывшую жену‑жрицу… Если интересуют подробности, то потом, хорошо?

— Угу… Я понял, — ехидно отозвался Ларсен. — Мне сюда филиал своей аптеки тащить нужно. — Он уже рылся в сумке, которую постоянно таскал с собой, выкладывая на стол пузырьки и пакетики.

Жорот, покосившись на его приготовления, мотнул головой:

— Да брось ты… Высплюсь, и все будет нормально.

— Ты ел?

— Да, в кафе по дороге зашел.

— Хоть это хорошо…

Полчаса спустя Ларсен влил в колдуна огромную кружку свежесваренного зелья.

— Через час можешь вновь отправляться на подвиги, — с усмешкой сообщил он.

— Упаси боги! — отозвался колдун.

— Ну, по крайней мере, ощущение, что ты выжатая половая тряпка пропадет.

— Вот за это спасибо… А ты откуда так хорошо знаешь мои ощущения? — с подколкой поинтересовался уже начавший оживать Жорот.

Ларсен весело улыбнулся:

— К Храму Матери я и близко не подхожу, но в жизни всякое бывало… Подробности тоже не сейчас, сам понимаешь…

«И прекрасно!» — облегченно подумал Жорот, концентрируя свое внимание на Ивине.

…Крепость потерпела полное поражение, когда наконец в гостиной появился мужчина лет пятидесяти, невысокий и худой, черноволосый, с недельной щетиной на лице. Олли тихо просочилась следом, скользнула к Ивину и игрушкам.

— Добрый день. Меня зовут Жорот, — колдун пожал протянутую руку, отметив, что рука у художника крепкая, уверенная.

— Добрый день. Алекс. Вы отец?

— Нет. Но занятия оплачивать буду я.

— У девочки неплохие данные. Так что обучение имеет смысл.

— Вы возьметесь?

— Если сможем договориться о времени занятий — у меня уже пятеро учеников. Если нет, я посоветую хорошего преподавателя… Но с одним условием.

— Я слушаю.

— Заниматься она будет у себя?

— Думаю, да.

— Девочке необходима другая комната. Та, где мы были, даже сейчас, днем, полутемная, она себе глаза испортит и цвета нормально не увидит…

Жорот мельком взглянул на Олли, которая сжалась, упорно глядя в пол.

— Эта подойдет? — Жорот подвел Алекса к своей спальне, распахнул дверь.

— Вполне.

— Тогда все реально. Остается обсудить детали…

Проводив Алекса, Жорот, вернувшись, застал Ларсена, что‑то тихо говорящего Олли. Искоса взглянув на колдуна, целитель сказал:

— Все. Идите погулять — на улице совсем весна, в парке даже трава кое‑где вылезла…

Когда за детьми захлопнулась дверь, Ларсен тихо рассмеялся — видно, давно сдерживался:

— Слушай, пожалей девочку, — сквозь смех выговорил он.

— Что опять?

Вид хохочущего целителя не прибавил Жороту душевного спокойствия, и колдун выругался про себя. С этим надо что‑то делать…

— Ты своей экстравагантностью кого угодно в гроб вгонишь! Нет, тебе нельзя доверять неокрепшую детскую психику…

Жорот терпеливо ждал, и, наконец, Ларсен, отсмеявшись, сообщил:

— Ты хоть соображаешь, что перепугал девчонку до полусмерти? Я ее с трудом успокоил.

— Что на этот раз?

— У тебя вообще хоть какие‑то представления о разнице в положении между господином и слугой есть? Пойми, приютским эти «условности» вбивают накрепко. Сейчас, ты, практически, предложил ей стать любовницей.

— Что‑о?

— Что слышал. Я‑то понимаю, что тебе все равно, где ты будешь спать, но… О слугах, которые убираются в твоей квартире, ты подумал? Что они решат когда увидят, что ты отдал девчонке лучшую спальню? Только одно, к твоему сведению…

«Не знаю, что подумают они, и меня это не интересует. А вот как ты среагируешь, если я проколюсь… Надеюсь, дальше мордобоя дело не пойдет», — вздохнул про себя колдун.

— Пусть думают, что хотят. Кстати, я их в свою спальню не пускаю, по‑моему, Олли тоже в состоянии убрать у себя сама.

— Она в состоянии убирать всю квартиру, и это, пожалуй, будет лучшим вариантом, — серьезно отозвался Ларсен. — Чтоб сплетен было поменьше. Я понимаю, что тебе все равно, но подумай об Олли.

— Да пожалуйста, — пожал плечами Жорот.

— И соотноси немного свои действия… с местными правилами. Все же не в лесу живешь.

— Может, чтобы соответствовать мнению окружающих, мне Олли в любовницы взять? — огрызнулся колдун, далекий сегодня от душевного равновесия. — Все сразу станет на свои места, так, как эти самые окружающие привыкли.

— Понял. Значит, будешь плевать по‑прежнему, — хмыкнул Ларсен.

Утром Жорот, как Лотта и приказала, был у ее покоев. Стоящий у двери слуга проводил его в кабинет.

Комната была выдержана в строгих тонах, вдоль стены стояли пара шкафов, в углу — сейф, а на громадном столе, занимающем чуть не треть комнаты, располагалась консоль монитора и лежали бумаги, с которыми Лотта явно работала. Несмотря на раннее время, королева была полностью одета и спорила с Келюсом.

— Ты изыщешь средства, а откуда, меня абсолютно не волнует! — припечатала королева. — Я три источника предложила, но тебе все так! Значит, думай сам!

— Хорошо, ваше величество, я через два дня представлю вам расчеты.

— Договорились. Здравствуйте, господин колдун.

— Доброе утро, Ваше Величество.

Келюс, поклонившись, ушел.

— Что с защитой? — стремительно перешла к делу Лотта.

— Давайте повременим, — отозвался Жорот, — я проверил, она нормально действует… Ваше величество, на вас сейчас кольцо, предупреждающее о ядах и второе — детектор лжи. Какие у вас еще есть амулеты?

Лотта покачала головой:

— Никаких.

Колдун нахмурился. Спросил:

— Разрешите, я поговорю с Кецетином?

— Пожалуйста. Он у Нэшанаила.

— Это не имеет значения.

Жорот, опробуя новую сеть, послал Кецетину вопросительный импульс.

— Что тебе? — коротко спросил маг.

— У Селены должна быть куча амулетов. Они где?

— У нее в покоях. Лотту экипировать решил?

— Временно. Потом я сделаю специально для нее… И почему ты сам этим не озаботился?

— Ты ее маг, ты и работай.

— Я стал ее магом два дня назад, — напомнил Жорот.

По связи послышался возмущенный возглас:

— Не клепи мне мозги! И сам подумай, взяла бы она у меня хоть что‑нибудь… То, что у нее есть — подарки от Вальеса еще с детства.

— Дурдом… — последнее слово, Жорот, похоже, произнес вслух, потому что Лотта удивленно на него посмотрела.

— Ваше величество, вы согласитесь, пока я не сделаю вам новые, использовать амулеты Селены?

На лице королевы проступило недовольство. Она резко спросила:

— Это так необходимо?

— Это жизненно необходимо. Я просто предположить не мог, что у вас кроме этих двух колец нетзащиты.

Королева криво усмехнулась и, вызвав Горти, приказала ей принести амулеты Селены. Служанка поставила перед королевой деревянную, изукрашенную резьбой шкатулку и удалилась.

— Можно? — колдун вопросительно глянул на королеву, указывая на шкатулку. Та кивнула.

Амулетов оказалось довольно много, небольшая шкатулка была набита до отказа. Жорот вывалил драгоценности на свободный участок стола, принялся перебирать, одновременно сортируя их. Наконец украшения оказались разобраны на пять кучек. Он указал на сначала на одну, потом на другую.

— Вот это — амулеты с антимагической защитой, это — против воздействия на сознание. Выбирайте, то что вам больше нравится — они приблизительно одинаковые.

Лотта выбрала невзрачное кольцо без камня и, подумав, тоненькую цепочку с кулоном. Жорот указал на третью кучку:

— Эти сигнализируют об опасности. Лучше, если выберете один из вот этих трех… Так. А щитовой амулет нормальный только один, — колдун протянул Лотте широкий браслет, составленный из плотно пригнанных друг к другу костяных пластин, украшенных резьбой.

Лотта нахмурилась и сказала:

— Селена его почти не снимала. Подберите что‑нибудь другое — то, что я ношу ее вещи будет некрасиво выглядеть.

— К сожалению, больше не из чего… Секунду, — он положил браслет перед собой, провел рукой. Очертания украшения поплыли, он сузился, потемнел, стал золотым.

— На три‑четыре дня иллюзии хватит, потом я сделаю вам другой…

— А это что? — спросила королева, указывая на пятую группу драгоценностей.

— Хлам, — коротко отозвался Жорот. — Значит, в первую очередь вам необходимы щит и противоядие.

— У меня есть кольцо‑противоядие…

— У вас кольцо, предупреждающее о ядах. А я говорю об амулете‑противоядии. На случай, если яд все же попадет к вам каким‑либо путем…

Жорот смел то, что осталось на столе, обратно в шкатулку и выпрямился. Королева смотрела на колдуна со спокойным интересом, заметила:

— Я о таких даже не слышала.

— У вас не очень квалифицированные артефакторы.

— У нас их вообще нет. Кстати, как вы относитесь к ученикам?

— Упаси боги! — ошарашено открестился Жорот, с опаской покосившись на Лотту — она же может просто приказать…

— А вы все же подумайте, — настаивала королева. — Конечно, это дело не завтрашнего и даже не послезавтрашнего дня, но это необходимость… Я не хочу допускать во дворец магистров Сообщества, мне нужны свои маги.

Колдун покачал головой:

— Проще нанять. Обучение мага — процесс длительный, только школьный курс в среднем длится пятнадцать‑восемнадцать лет.

— Я знаю. И все же подумайте над моим предложением.

Колдун выругался про себя. Эта женщина привыкла добиваться своего, с нее станется припрячь его к возне с сопляками…

— Ваше величество, давайте лучше займемся амулетами, — побыстрей сменил тему Жорот.

— А что, еще не закончили?

— Мне нужны украшения, которые станут основой ваших амулетов. Для начала, щита и противоядия. Это энергоемкие заклинания, для каждого из них лучше всего использовать отдельный предмет…

— А что, можно накладывать несколько заклинаний на один предмет?

— Конечно. Думаю, все эти, — он указал рукой на отобранные украшения. — я наложу на одну вещь, и еще кое‑что добавлю… Но сначала щит и противоядие.

Лотта вызвала Горти, отдала ей шкатулку Селены и распорядилась принести «белую шкатулку с драгоценностями». Поинтересовалась:

— Размер украшения имеет значение?

— Чаще — форма. Щит, например, наиболее оптимально накладывается на браслеты, ожерелья, массивные кольца. Серьги, кулоны вообще плохо для него подходят. Противоядие — наоборот, лучше накладывать на кулон или подвеску. Ну а эти, — он опять кивнул на амулеты Селены, — на что угодно.

Горти принесла шкатулку королевы. Лотта, покопавшись в ней, вытащила изумрудную подвеску на цепочке и серебряный браслет, украшенный мелкими бриллиантами.

— Это подойдет?

Жорот проверил оба предмета, кивнул.

— Да.

— Ну вот, а вы преподавать не хотите, — ехидно улыбнулась Лотта, — Из вас лектор — хоть сейчас на кафедру — в пять минут объяснили мне зависимость между формой предметов и накладываемыми заклинаниями.

Колдун уставился на королеву, балансируя между желаниями выругаться и рассмеяться. Ограничился полуулыбкой и поклоном.

— Благодарю за комплимент… Но учить я действительно не могу.

— Вы просто еще не пробовали, — безапелляционно заявила Лотта. — А придется, — последнюю фразу она произнесла в приказном тоне.

— Ваше величество, давайте сначала с насущными проблемами разберемся… — почти взмолился Жорот.

Лотта победно улыбнулась и посоветовала:

— А вы привыкайте к мысли, привыкайте…

Ближе к вечеру Жорот столкнулся в коридоре с Ларсеном.

— О! Привет, — обрадовался целитель. — А я как раз от твоей подружки.

Жорот, игнорировав столь вольную характеристику Тины, поинтересовался:

— Как она? Кстати, ты спрашивал насчет моего визита?

— Ходит потихоньку, а насчет визита — забыл. Да зайди сам и спроси, девочка вполне прилично выглядит.

— Куда?

— Она у себя.

— Это где?

Ларсен поднял брови:

— Ты меня стараешься уверить, что ни разу у нее не был? Или действительно не был?

— Мы просто хорошие знакомые.

— Да? — целитель неожиданно остро взглянул на колдуна, пожал плечами. — Не хочу тебя расстраивать, но для нее ты не просто хороший знакомый. Имей ввиду.

Жорот подумал, прокрутил в памяти немногочисленные встречи и разговоры с Тиной. Покачал головой:

— Ты ошибаешься.

— Моя третья специализация — эмпатия. Я такие вещи просто знаю.

Жорот усилием воли подавил накатившую панику. Только эмпатических способностей у Ларсена ему не хватало! Осторожно спросил:

— А зачем ты ее вообще читал? И она согласилась? Ведь, насколько я помню, для чтения спрашивают согласия.

— Э‑э… — Ларсен вздохнул. — Знаю, что неэтично, но иногда само получается. Я о тебе упомянул, так девочка такую волну выдала… Я ж ее лечил тогда, взял почти целиком.

Жорот задумчиво взвесил свое отношение к Тине. Нет, пожалуй, лучше голову девочке не морочить. Ограничить общение, пусть успокоится, может, все само собой пройдет.

Ларсен хмыкнул:

— Как я понимаю, желание нанести визит у тебя резко исчезло.

— Правильно понимаешь, — вздохнул колдун.

— Ты сильно занят? Помнишь, ты обещал посмотреть балльность моих шариков…

Колдун только вздохнул про себя. Если б он сразу обратил внимание на свое отношение к парню, ни за что бы не согласился…

Они спустились в пристройку Кецетина, где и начали экспериментировать. Балльность «шариков» Ларсена оказалась на шестом‑четвертом уровне — если учесть, что он использовал их крайне редко, то Жорот мог поклясться, что у Ларсена способности к боевой магии никак не меньше целительских.

— А вторая специализация у тебя какая? — поинтересовался он у целителя.

— Целитель животных.

Колдун покачал головой:

— Это ветвь основного целительства. Я, конечно, не профессионал‑определитель, но коллегу узнать могу — твоя вторая специализация — боевой маг.

Ларсен задумчиво отозвался:

— Я хотел в ученики к боевому, но не вышло. А сейчас уже поздно.

— Для Клана — нет. Так что советую всерьез подумать об эмиграции — тебя примут с распростертыми объятиями, гарантирую.

— А может ты мне дашь — хотя бы основы?

— Вы сговорились сегодня, что ли? — жалобно вопросил Жорот. — Сначала Лотта, теперь ты… Не получится из меня преподавателя! Для этого совсем другой характер должен быть, и установки тоже…

— А Лотта чего от тебя хотела? — заинтересовался Ларсен.

— Как я понял, она хочет основать то ли свою магическую школу, то ли еще что‑то подобное. Для нужд королевского дома… Только она говорила насчет мастеров‑артефакторов.

— Я ее понимаю, — заметил целитель. — Ты только представь, что будет, если один из четырех магических орденов будет ближе к власти, чем остальные? Сейчас, кстати, Сообщество уже на пути к этому… Ладно, это я так, к слову… Давай посмотрим, что у тебя с целительством.

Они экспериментировали больше часа, наконец Ларсен решительно сказал:

— Пока хватит. Сейчас я тебе все уберу… Так. Я еще подумаю, но кое‑что вижу уже сейчас. У тебя магический потенциал просто зашкаливает, я еще ни разу такого не встречал. Но лет двести назад ты сильно перенапрягся… Или травма была?

Жорот, прекрасно знавший, о чем речь, поморщился.

— Неважно. И что?

— А то, что сейчас часть твоего потенциала заблокировано. Ну, не можешь ты канал полностью использовать, будто перегородка стоит. И еще у тебя очень странное, нестабильное тело. Я читал, такое бывает у магов на четвертом‑шестом тысячелетии жизни, чем дальше, тем сильней — потому что тело полностью берет за основу магическую энергию… Иначе рассыплется просто. Но тебе‑то всего четыреста? В общем, из‑за этой нестабильности ты сможешь нормально себя лечить только когда полностью раскроешь канал. Тогда твоя сила уравновесит твою… нестабильность.

— А так как раскрыть канал нельзя…

— Почему? Я не уверен точно, конечно, нужны расчеты, но с первого взгляда все поправимо.

— Мне диагностировали необратимую деформацию потока. Правда, никак не связывали это с тем, что у меня лечебные заклинания не выходят.

— Знаешь, я должен еще поработать, тогда скажу точно, — медленно отозвался Ларсен. — А нестабильность твоего тела, это, случайно, не последствие той, двухсотлетней травмы? Ты тогда не развоплощался?

Жорот нахмурился. Ларсен, безусловно, был талантливым и компетентным целителем. То, что он сейчас сказал колдуну, он частично знал и слышал — отдельными фрагментами — от разных целителей. Но никто не собирал картину воедино, тем более, всего за час‑полтора. А на правду очень похоже… Колдун вздохнул. Придется объяснять парню свои особенности, возможно, он что‑нибудь и придумает. Хотя давать информацию очень не хочется.

— Это в двух словах не расскажешь, а мне пора к Ивину. Хочешь, идем со мной. Или загляни после десяти, когда я его уложу, нормально поговорить раньше все равно не получится. О, черт… Мне же сегодня еще артефактами заниматься…

— Может, отложим до завтра?

— Смотри сам. Только с артефактами мне еще дней пять, а то и все восемь возиться.

Ларсен задумался на мгновение, кивнул:

— Хорошо. Я подойду вечером.

Ивин, немного покапризничав, улегся спать. Жорот отбирал ингредиенты, необходимые для создания артефакта щита, Олли убирала после вечернего чая и тихо прибиралась в комнате — она делала так каждый вечер. Ларсен, мурлыкая, чертил на листке бумаги, пристроив его на углу стола. Наконец Жорот закончил.

— Олли!

Девочка вздрогнула, вопросительно глянула на колдуна.

— Мне нужно поговорить с Ларсеном, я поставлю специальное заклинание, чтобы ты нас не слышала. Заканчивай и иди к себе, хорошо?

Она кивнула.

Колдун проделал необходимые манипуляции, наконец сел, расслабившись.

— Что такого тайного ты мне собираешься рассказать? — уточнил Ларсен. — И вообще, стоит ли? А то эта твоя таинственность у меня вызывает нехорошие подозрения…

— Просто я не люблю говорить о себе. Считай это профессиональной паранойей — чем меньше известно о боевом маге, тем целее он будет.

— У меня то же самое, — понимающе кивнул Ларсен.

Жорот недоуменно уставился на парня:

— В смысле? А целители‑то кому мешают?

— Мы не всемогущи, — помрачнев, неохотно отозвался тот. — И кладбище есть у каждого. А родственники и друзья не всегда… адекватно реагируют на смерть близких. Приходится быть осторожным.

— В Клане целитель неприкосновенен, — сообщил колдун. — Конечно, всякое может случиться, но его вину определяют те же целители, а не… безутешные родственники.

Ларсен пожал плечами:

— В общем, дальше меня информация не уйдет. Даю слово.

— Да я и не сомневаюсь… — Спокойно отозвался колдун. — Ты слышал об энергетических сущностях, с помощью которых маги древности становились богами? Их еще называют Существам, Сила‑куколками…

— Но это легенда!

— Отнюдь. Просто Существ очень мало осталось — свободных. В смысле, тех, кто живет сам по себе, кого магу можно использовать в качестве ступеньки к следующему уровню. Часть Существ были запечатлены на различные магические объекты, стали, как бы, «привязаны» к ним. «Привязанных» довольно много, маги их уже не могут использовать для повышения своего могущества…

— И какое отношение к Существам имеешь ты?

— Одно из таких Существ живет сейчас в Клане. Она многие века связана с системой порталов Клана, поддерживает их работу… Ее так и зовут сейчас — Основа Порталов. Так вот, она — моя мать. Именно ей я обязан нестабильностью своего тела. И магическим потенциалом, как я подозреваю, тоже. Практически, я только наполовину человек, но суть «связанных» Существ — их уникальная энергетика — их детям не передается. Никогда.

Что касается событий двухсотлетней давности… Я вынужден был тогда отдать почти всю свою силу, был выжат до такой степени, что больше четырех лет не мог ходить — полное истощение, почти паралич. Вообще не думал, что смогу вновь заниматься магией. Но оклемался, как видишь.

Ларсен задумчиво покивал:

— Тогда все складывается… Я еще подумаю, но… В общем, не буду пока ничего обещать, а то мало ли.

— Если тебя что‑то интересует еще, спрашивай.

— Интересует. Но это не относится к целительству, и ты вряд ли ответишь.

Жорот поймал себя на том, что любуется парнем. Вздохнул про себя, лаконично отозвался:

— Посмотрим.

— То двухвековой давности событие связано с твоей матерью?

— Да. И давай закроем эту тему, пожалуйста. Да, об обезболивающем артефакте я помню, но чуть позже, хорошо? Мне сначала надо Лотту экипировать.

— Конечно. А почему артефактами днем не занимаешься?

— Некогда.

— А спать когда собираешься? — занудливо уточнил Ларсен.

— Иди, — Жорот усмехнулся, с усилием отвел взгляд от светлоглазого целителя. — Спокойной ночи. Дверь защелкни, хорошо?

Он привычно выкинул из головы все мысли, сосредоточившись на работе.

За четыре дня — точнее, ночи — Жорот полностью экипировал королеву‑регента амулетами. Днем он занимался новой сетью, заодно внося кое‑какие усовершенствования, пришедшие ему по ходу дела в голову.

Колдун, как и обещал, связался со знакомыми из Клана и представил им Кецетина, обрисовав суть проблемы. Сам Жорот заниматься переговорами просто не успевал — катастрофически не хватало времени, он спал по три‑четыре часа в сутки. Единственное, на что колдун отводил время вне зависимости ото сна и любой работы, было общение с Ивином перед сном и прогулки с мальчиком во время занятий Олли живописью.

К вечеру пятого дня сети были практически закончены — оставалась только донастройка и проверка. Полдня они с Кецетином потратили на то, чтобы выключить старую сеть — Жорот просто блокировал ее подпитку, которая основывалась на очень ограниченном спектре магической энергии, и за несколько часов сеть саморазрушилась. Кецетин, наблюдавший за процессом и дублирующий Жорота, сообщил:

— Знаешь, на твоем месте я бы не распространялся о том, как ты снял сеть Мердока. И не демонстрировал при Магистрах свои таланты.

Колдун кинул на него вопросительный взгляд. Кецетин раздраженно — некоторые вопросы он воспринимал как проявление крайней тупости — буркнул:

— Совсем не соображаешь? Это же универсальный метод уничтожения их контурных заклинаний, основанных на подпитке.

— Ну да. Их спектр магии ограничен, поскольку основан только на вере — у тех же магов Матери он шире в дюжины раз. И этот способ не мое изобретение — в Клане, чтоб подобное не могло произойти, Сообщество привлекает магов других источников для формирования своих сетей. А тут все делалось на скорую руку…

Кецетин хмыкнул, сообщил:

— Я тебя обрадую. Местное Сообщество никого не привлекает. И вообще скорей всего не в курсе подобных тонкостей. Все его защитные сети созданы только с использованием Магистров, ни о каких магах со стороны речи не идет. Да и нет у нас подобных специалистов.

Жорот замер. До него медленно стало доходить.

— Н‑да. Действительно, лучше не распространяться…

Два дня спустя, точнее, две ночи, Жорот подскочил от сигнала опасности. Спросонья торопливо оделся, одновременно выясняя, где именно сработала сигнализация.

Сигналы шли из детской и спальни Лотты.

«Кецетин!»

«У Нэша справлюсь».

Жорот телепортировался в спальню к Лотте. Женщина спала, скрытая полупрозрачными занавесками. Колдун послал проверяющий импульс к кровати — действительно, спит, все в порядке. Что же… Из затемненного угла к нему метнулись три тени. Он кинул обездвиживающее заклинание. К его удивлению, только одна из фигур остановилась, две другие оказались рядом с ним в мгновение ока. Среагировать он банально не успел — если бы не защита от физического нападения, Жороту пришлось бы худо — два кинжала ткнулись в щиты — один в области сердца, другой — поясницы.

Двигались нападающие со смертельным изяществом, и колдун даже не пытался сопротивляться физически — глупо было бы. Но, воспользовавшись мгновенным замешательством после неудачного нападения, прикончил того, что стоял удобнее заклятием ледяных кинжалов. Человек повалился на пол с глухим стуком. Следующим движением Жорот кинул дополнительный щит на спящую Лотту, резко развернулся, ища второго противника. Но тот исчез в тенях, не выдавая себя ни вздохом, ни шорохом. Или вообще ушел?

Колдун высветил заклинанием ауры, чтобы выяснить это точно, и мысленно выругался — даже тот из нападающих, кто был обездвижен, как‑то прятал ауру. Значит, выход один.

Жорот прикрыл глаза и произнес заклинание света. Даже светлячок в треть обычной силы ослепил его на несколько секунд. Зато, как только зрение вернулось, сразу стал виден противник, стоящий в дальнем углу, за комодом. Колдун, не мудрствуя лукаво, тоже прикончил его — только на этот раз воздушной молнией. И, повернувшись, взглянул на королеву.

Она уже сидела на постели, накинув плотный халат. Жорот уважительно склонился — ни тебе растерянности, ни возмущения, ни бессмысленных вопросов и уж, тем более, паники.

Лотта дотянулась до звонка, но ждать стражу пришлось довольно долго. Колдун разглядывал последнего оставшегося в живых, но подходить ближе не спешил. Нападающий, как и его товарищи, был одет в классический костюм профессионального убийцы — брюки и куртка, перчатки и обувь — все черного цвета. На голове черная же полумаска, скрывающая волосы и лицо вплоть до верхней губы.

— Что с Нэшем? — вдруг резко спросила королева.

Жорот послал вопрос Кецетину.

— Все в порядке, Ваше Величество, — отчитался он. — Кецетин говорит, что из четверых нападавших двое убиты и двое задержаны.

Лотта, сжав губы, кивнула.

Наконец за дверью послышались шаги. Жорот на всякий случай активировал пару боевых заклинаний, но, как оказалось, зря — в комнату вошли шесть стражников. За открытой дверью на полу колдун увидел лужу крови — похоже, ночную стражу у дверей королевы просто прирезали.

— Нет! Не дотрагивайтесь до него! — королева резким жестом остановила стражников, которые прямиком направились к обездвиженному. И повелительно приказала. — Трупы тоже пока не трогать. Отправьте кого‑нибудь разбудить Регьена.

Жорот сделал для себя заметку — стоило провести к министру безопасности магический «звоночек» — возможно, не всегда будет время гонять за ним стражу. Сам колдун тихонько отошел в угол — он не собирался уходить, по крайней мере, до прихода Кецетина. Машинально тряхнул головой и понял, что впопыхах не собрал волосы. Он пока просто откинул пряди назад — если начать причесываться, стражники будут пялиться на него, а не смотреть за пленником. Они и сейчас косились на колдуна гораздо больше, чем положено…

Первым появился Регьен — полноватый стареющий уже мужчина за пятьдесят, с четырьмя своими сотрудниками. Чуть позже к ним присоединились еще трое — похоже, они осматривали трупы стражников снаружи.

Регьен подошел к обездвиженному убийце, сдернул с него маску. Обычное, ничем не примечательное лицо.

— Обыщите его. Вы можете пока не снимать обездвиживание? — он вопросительно глянул на Жорота.

— Да. Мне нужны все вещи с обоих трупов и с этого. Желательно и с тех четверых, которые были у Нэшанаила.

— Амулеты? — понимающе сказал Регьен. Колдун кивнул:

— Они явно экипированы по полной программе. Проблема в том, что амулетом может быть что угодно. Поэтому мне нужно все, немагическое я потом отдам.

Трупы унесли, Лотта проводила их взглядом. Приказала, кивнув на пленника:

— Уведите его или унесите, неважно!

Дождавшись, пока убийцу выведут — он мог идти под заклинанием недвижимости, если его вели — она повернулась к Регьену:

— Я буду присутствовать на допросе.

Тот нахмурился, предложил:

— Ваше Величество, как только он заговорит, вас пригласят. Вы просто потеряете время.

Лотта неохотно согласилась.

— Мне нужно, чтоб он не двигался еще с час, — обратился Регьен к колдуну. Тот пожал плечами:

— Только если я буду рядом, иначе гарантирую не больше четверти часа. Те двое вообще не поддались обездвиживанию. Думаю, и у третьего есть защитный амулет, только некачественный.

— Ваше Величество, вы отпустите господина мага? — почтительно обратился Регьен к королеве.

— Нет. Он мне нужен здесь.

Появившийся Кецетин насмешливо изогнул брови. Хотел съязвить, но сдержался. По лицу министра скользнула тень досады, но спорить он не стал. Сопровождающие Регьена обыскали спальню и вышли, министр ушел следом. Стражники вышли еще раньше, удвоив посты в коридоре.

— Вы оставили Нэша одного, господин маг? — холодно обратилась королева к Кецетину. Тот чуть склонился, сообщил:

— У ребенка полно охраны, не говоря о восьмерых ребятах Регьена и двух боевых магах Сообщества. Да я и ненадолго. Ваше Величество, я сегодня получил ответ из Клана. Через три дня… Кто там?

Вошедший стражник притащил ворох одежды и узел, отдал колдуну. И тут же вышел.

— Вы разрешите мне поработать в уголке с этим? — спросил Жорот королеву. Та кивнула, колдун отошел к подоконнику, сдвинул штору, затемнил окно и принялся разбирать принесенные вещи. Кецетин продолжил:

— Через три дня приедет маг‑поисковик, она за неделю‑две соберет данные, которые передаст аналитику. Если все получится, то за месяц мы должны разобраться с Черным.

— Проблема в том, как выжить этот месяц, — скривила губы Лотта. — Если покушения будут повторяться с такой частотой, какое‑нибудь обязательно удастся. Господа маги, что вы можете предложить? Требовать от Регьена большего, чем он делает сейчас, бесполезно. Да и вообще он не специалист в магии…

— Отменить на этот месяц все публичные мероприятия, как можно меньше показываться из дворца… — начал перечислять Кецетин.

— Какие еще публичные мероприятия, — поморщилась Лотта. — У меня, если ты не забыл, траур.

— Я еще поработаю с защитой… — вмешался Жорот.

— Куда уже больше, — фыркнул Кецетин. — И так предел.

— Извини, у тебя опять несколько устаревшие сведения. Но речь не идет об усилении защиты внутри — это действительно малорационально, — Жорот кончил возиться с вещами, задумчиво вертел в пальцах широкий браслет, смахивающий скорее на наручь. — Господа, у живущих во дворце амулетов много? Я не имею ввиду поделки, улучшающие внешность и всякие там «полюби немедленно».

— Думаю, не очень, — отозвался Кецетин. — А тебе зачем?

— Если поставить по периметру дворца контур, реагирующий на амулеты выше определенного уровня, то можно будет обезопаситься от подобных визитов. Убийцы вглубь дворца просто не пройдут — правда, контур сможет только сигнализировать. А если сунутся без амулетов, их нейтрализует сеть.

— То есть сейчас сеть не сработала? — уточнила Лотта.

— Только сигнализировала. Должна была остановить, но я не рассчитывал на амулеты подобной силы.

— Да это вообще невозможно! — фыркнул Кецетин. — Сети именно такими штуками и вскрываются!

Жорот задумчиво сообщил:

— Если очень хорошо подумать, возможно удастся поставить защиту и против них…

— Слушай, здесь не исследовательская лаборатория, — скривился Кецетин. — Твоя мысль с контуром вполне приемлема, давай остановимся на ней.

— А смысл сетей если они так легко нейтрализуются? — недоумевающее спросила Лотта.

— Отнюдь не легко. Подобные артефакты встречаются крайне редко, — объяснил колдун. — Они слишком трудоемки в производстве и, в связи с этим, стоят колоссальных денег. Скажем, что‑то подобное, — он кивнул на браслет, — я смог бы сделать месяцев за десять, если больше ни на что не отвлекаться.

— Рыночная стоимость этой штуки где‑то пятая часть годового дохода нашего королевства, — сообщил Кецетин. — Если удастся найти покупателя, конечно.

Лотта вздрогнула, взглянув на подоконник. Жорот кивнул:

— Вот‑вот. Меня тоже впечатлило.

На подоконнике лежало две пары наручей, пятый был у колдуна в руках. И еще четыре кулона на цепочке и семь кинжалов.

— Но… У кого могут быть такие деньги?

Кецетин мрачно сказал:

— Их не покупали. Их сделал Черный.

— И одежда, — добавил колдун. — Она скрывает ауру. Как — не пойму, может, ты разберешься.

Кецетин пожал плечами — «попробую».

Контур Жорот сформировал за полдня. Провозился так долго потому, что встраивал в него пропуск для артефактов Лотты, Кецетина, детей, Тины и Регьена — он недавно сделал министру кольцо по свойствам аналогичное браслету Тины — да еще своих. Всего «исключений» набралось почти полтора десятка.

За это время Кецетин проверил всех придворных, служащих и стражу на предмет сильных артефактов. Таковых нашлось только два — один у министра образования, который, оказывается, в свои сорок два был практически слеп — очки уже не помогали, только зачарованные на заказ линзы. Они немного, но превышали допустимый уровень, и их Жорот тоже встроил в контур. Второй экземпляр оказался у первой красавицы двора баронессы Риты. Ее приукрашивающий артефакт по силе перекрывал все мыслимые пределы, к тому же был скомбинирован со свойством вызова дружеского расположения к хозяйке артефакта лиц обоего пола и убеждения в ее безусловном главенстве. Хотя собственно сам иллюзорный гламор Рите пока совсем не был нужен — похоже, она пользовалась всеми свойствами артефакта, кроме основного.

Кецетин, разобравшись во всей этой гремучей смеси, долго хохотал. Жорот тоже посмеивался, но когда маг немного успокоился, заметил, что, вообще‑то, артефакты такой силы, оказывающие влияние на сознание, в Клане запрещены. Поскольку длительный контакт с их носителем чреват психическими отклонениями, да и вообще неприятностями.

— А сам носитель в безопасности? — язвительно поинтересовался Кецетин.

— А там хуже уже не будет… — хмыкнул колдун. И посерьезнел. — Вопрос, где она взяла ожерелье. Оно, конечно, не уровня тех артефактов, но…

— Но тоже не примитивная поделка, — согласился маг. — Поговори с Регьеном, он к тебе быстрее прислушается. Пусть допросит красотку и выяснит.

Колдун поморщился:

— Что ты сразу… Может, просто спросить у девушки?

— И кто спрашивать будет? Ты? Давно на истерики не нарывался? — Кецетин твердо закончил. — Не выдумывай. Ничего ей Регьен плохого не сделает, припугнет разве. А спрашивать о подобных вещах должны профессионалы.

С одной стороны, не соглашаться с Кецетином было глупо, с другой, подставлять девушку из‑за, возможно, пустых домыслов… Впрочем, действительно маловероятно, чтобы Регьен пошел дальше обычных запугиваний. К тому же ожерелье все равно нужно было забрать, и переложить эту неблагодарную работу на службу безопасности было более чем разумно.

На следующий день баронесса появилась без украшения, с густо покрытым косметикой лицом, похоже, скрывая следы слез. Причем взгляды, который она бросала на придворных магов, не оставлял сомнений в том, что дама в курсе, кто ей обеспечил неприятности. Кецетин только посмеивался, а Жороту тихо посоветовал быть осторожней — колдуна среди местной знати равным себе не принимали и могли устроить любую пакость — не все пока разобрались, насколько Жорот стал полезен королеве‑матери.

В этот день Жорот отпросился у Лотты еще перед обедом — он договорился с Ралом об установке связи с Олли. Несмотря на то, что прошло лишь около двух недель, Жорот не мог больше откладывать — приближающаяся охота на Черного заставляла спешить. Олли вроде бы не была против. По крайней мере, когда Жорот сообщил ей о новости, девочка не высказала явных признаков испуга, только серьезно кивнула и тихо спросила:

— Будет сильно больно?

— Совсем не больно, — колдун присел рядом, так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Только, пожалуйста, постарайся не бояться, хорошо? Для тебя все останется по‑прежнему, я не смогу тобой управлять, не смогу на тебя воздействовать против твоей воли. Я лишь буду знать, если ты заболеешь или попадешь в неприятности.

Она напряглась, опустила глаза. Он успокаивающе заметил:

— До сих пор ты вела себя идеально, но не всегда все зависит только он нас. Согласись, случиться может всякое.

Ивина оставили на попечение Мари, которую по этому случаю Ларсен провел во дворец. Сам целитель напросился присутствовать и с интересом наблюдал, как в течение почти двух часов тончайшие нити сплетались в прочный, многофункциональный канал. Заклинания скреплялись смешением крови обеих сторон — Жорот настоял, чтобы Ларсен обезболил у Олли пару появившихся порезов, а по окончании — залечил. Весь процесс в полной мере могли наблюдать только Жорот и Ларсен — ни Олли, ни Мервин, играющий роль ее опекуна, заклинательных нитей не видели.

К удивлению Жорота, Мервин оказался реальным опекуном Олли — между ним и девочкой была установлена, хоть и не полная, но вполне определившаяся эмоциональная связь. Когда Жорот устанавливал связь с Ивином, роль опекуна играла Лотта — но для нее роль была чистой формальностью — никакой связи между ней и мальчиком не было и близко. С одной стороны наличие реального опекуна усложняло процесс — пришлось сначала разъединять то, что было, и лишь затем формировать новое. С другой — связь становилась полноценнее, когда основой вплеталась реальная привязанность, а не пустое место.

Когда все закончилось, Олли удивленно рассматривала проступившую на левом запястье татуировку‑браслет.

— Откуда? У Ивина такая же, только шире… И цвет другой.

— Ивин тоже со мной связан, — объяснил Жорот. — Связь более полная и построена немного на других принципах, отсюда и отличия. А рисунок у вас одинаковый — у всех моих подопечных будет такой. Если тебе не нравится, могу сделать его невидимым.

Как ни странно, выслушав это объяснение, девочка успокоилась гораздо быстрее, чем от всех предыдущих многословных разговоров. И отрицательно покачала головой:

— Пусть останется.

Ритуал установки связи проводился в пристройке Кецетина. Маг, оказывается, дожидался окончания, сидя в гостиной и рассеянно чертя на бумаге — вокруг валялось уже с дюжину листов, частично скомканных, частично просто рассыпанных по полу, что отнюдь не улучшало общий вид и так захламленной комнаты. Увидев выходящую компанию, он встрепенулся и иронично пробормотал:

— Неужели?

Мервин вежливо попрощавшись со всеми, сразу ушел — он, как всегда, торопился.

— Ларсен, проводи девочку домой, пожалуйста, — попросил Кецетин.

Целитель повиновался, уводя с собой Олли.

— Что‑то стряслось? — спокойно спросил колдун.

— У нас гости из Клана.

— Маг‑поисковик?

Кецетин покачал головой:

— Она представилась консультантом по внештатным ситуациям.

— Есть такие, — подтвердил Жорот. — Довольно редкая специальность.

— Ты ее вызывал?

— Нет. Они обычно сами выбирают, кому предложить услуги. Ты заказал поисковика, аналитика и в перспективе сделал заявку на Клов — она вполне могла заинтересоваться. В принципе, Лотта может отказаться.

— Только при ней это не говори, — фыркнул Кецетин. — По‑моему, ее уже никакими силами от этой ведьмы не оторвешь…

— Ведьмы? — переспросил колдун.

— Она выглядит пожилой — ну очень пожилой, — ехидно подчеркнул Кецетин, — дамой, зовут Целесина. Знаком?

Жорот подумал, отрицательно покачал головой. Кецетин вскочил, смахнул последний лист со стола. Потянулся:

— Тогда идем знакомиться. У нее пара предложений, и ты ей нужен. Вот объясни, зачем рисовать на физиономии морщины, когда можешь выглядеть хотя бы элементарно прилично? — ворчливо спросил Кецетин, выключая свет и запирая двери.

Колдун пожал плечами. Ему меньше всего хотелось обсуждать внешность Целесины, тем более, не увидев ее.

Королева с новоприбывшей «ведьмой» были в кабинете. Они увлеченно разговаривали о чем‑то, сидя в креслах возле небольшого столика. Обе женщины замолчали и повернулись к вошедшим.

Жорот поклонился, с интересом взглянул на Целесину. Кецетин не преувеличил — она действительно выглядела старой, лет на шестьдесят, а то и больше. Ее морщинистое приветливое лицо вызывало доверие, к тому же напомнила колдуну бабушку одного из его одноклассников, регулярно навещающую внука и закармливая всех поблизости оказавшихся «деток» сдобой собственного производства. Так как бабушка была магом‑кулинаром довольно высокого уровня, в дни ее визитов вокруг паслись два или три параллельных класса, не считая малышни.

— Добрый вечер, молодые люди, — голос Целесины заставил Жорота вздрогнуть, колдун недоуменно уставился на старую женщину. Он не знал ее, и тем не менее, голос магички был смутно знаком… Откуда? Колдун с усилием отвел взгляд, вежливо спросил:

— Вызывали, Ваше величество?

— Вы как‑то связаны с Храмом Матери, Жорот, не так ли?

— Да.

— Спросите, не предоставить ли Верховная мне пару телохранительниц на месяц‑другой — надеюсь, по прошествии этого времени необходимость в них отпадет.

Колдун задумался и медленно ответил:

— Ваше Величество, я попрошу не Верховную, а обращусь непосредственно к Матери. Верховная не имеет права решать такие вопросы…

— Вам виднее. А это передадите Верховной вне зависимости от принятого решения, — Лотта указала на длинную деревянную шкатулку, стоящую на столике.

…Не прошло и пары часов после обращения Жорота к Матери, как колдун вернулся с четырьмя охранницами. Внешне они походили друг на друга — высокие, с профессионально‑ловкими движениями, накачанными мышцами и магическим уровнем не ниже четвертого. Из‑за невозмутимых выражений лиц и одинаковых, гладко зачесанных волос их даже различать было проблематично — Жорот, по крайней мере, выслушав их имена, запомнил кто из девушек кто далеко не сразу.

Охранницы намеревались сопровождать Лотту по двое, в то время как другая пара будет на отдыхе. Женщины должны были жить во дворце, в случае смерти или ранения Верховная обещала немедленную замену.

По дороге трое из охранниц пообещали в ближайшее время наведаться к Жороту — мол, он слишком мало времени уделяет «здоровому образу жизни». Воздержавшаяся, похоже, была любительницей дам — колдун успел перехватить несколько заинтересованных взглядов, направленных на лиц одного с ней пола. Хотя одного ли? Не факт, что охранница, как и бывшая жена Жорота, не была гермафродитом‑трансформером.

Почти одновременно с Жоротом еще двух дам привел Кецетин, представив их Магистрами щитов Сообщества. Одна была невысокая, темноволосая и гибкая, чем‑то напоминающая змею. Может быть, резкими, странноватыми движениями, а возможно, тяжелым немигающим взглядом темно‑карих глаз. Вторая была довольно высока для женщины, с яркой, запоминающейся внешностью — рыжие волосы, взбитые в высокую прическу, яркая косметика и одежда, что вообще для Сообщества было редкостью. Впрочем, как и Магистры‑женщины — магически одаренные девушки чаще попадали в Храм Матери.

Сначала охранницы и Магистры щитов отнеслись друг к другу весьма неприязненно, но Целесина быстро навела порядок, распределила дам на тройки и добилась, чтоб они не косились друг на друга, а хотя бы внешне согласились работать в команде. Для первого дня лучшего и желать было нельзя — Сообщество и Храм Матери вот уже несколько веков находились в натянуто‑воинственных отношениях, пакостя друг другу при каждом удобном случае.

Кецетин, наблюдая, как «ведьма» строит охрану, только усмехался. Жорот негромко спросил у мага:

— Ты ж когда нанимал меня, рассуждал о равновесии? Тебе не кажется, что все это — несколько слишком?

— Я говорил Целесине, но она заявила, что при сложившейся ситуации все в пределах нормы. Думаю, она и права — одни вчерашние амулеты чего стоят! Кстати, Регьен хотел тебя видеть.

— Срочно? К Олли вот‑вот придет преподаватель, мне надо заняться Ивином.

— М‑м… Иди спроси, я прогуляюсь с мальчишкой в парке.

— А Нэш?

— Не беспокойся, разберусь.

— Спасибо.

После получаса бестолкового блуждания по коридорам, Жорот наконец выяснил, где сейчас находится министр безопасности. Регьен нашелся в небольшой комнате в подвале, судя по всему, играющей роль склада. Среди множества полок, заставленных коробками, железных ящиков, и при мертвенно‑ярком освещении министр выглядел не совсем к месту. Впрочем, чувствовал он себя как дома, копаясь в содержимом одного из металлических контейнеров.

— А! Добрый вечер, господин колдун, — мужчина захлопнул контейнер, задвинул его на место и повелительным жестом указал на выход. — В моем кабинете беседовать будет удобней.

Обстановка кабинета министра функциональностью напоминала кабинет королевы‑регента. Лишь самая необходимая мебель, впрочем, прекрасного качества и выдержанная в одной цветовой гамме — темно‑коричневой и темно‑зеленой. Лишь на столе выделялись два контрастных пятна — стереофотография в золотой рамке и белое тяжелое пресс‑папье, изукрашенное резьбой. И, в отличие от кабинета королевы‑регента здесь отсутствовали окна — единственным источником света была настольная лампа.

Регьен сел за стол, жестом указал Жороту на кресло напротив. Повернул плафон лампы так, чтобы свет падал на стену, а не в лицо колдуну. Похоже, в предыдущем положении лампа находилась с какого‑то допроса. Возможно, что и баронессы Риты.

— Мне нужна ваша помощь. Мы вытряхнули из оставшихся в живых убийц все, что они знали. Но тот, кто договаривался с нанимателем — мертв. Вы могли бы…

— Поднять? — колдун пожал плечами. — Попробую. Но не факт, что выйдет — нам противостоит очень сильный маг.

Регьен повторил:

— Попробуйте.

…Двумя этажами ниже в холодной камере на столах лежали четыре трупа. Светильника, встроенного в потолок, было недостаточно для работы. Жорот сотворил два светлячка, зависших над столами, склонился над мертвецами. Один из трупов оказался женским. Колдун негромко спросил:

— Который?

Регьен ткнул в мужчину с развороченной грудной клеткой — работа Кецетина или кто там защищал юного принца.

— Отойдите подальше, — приказал Жорот министру. — А еще лучше выйдите пока за дверь.

— Нет, я должен присутствовать. Это настолько опасно?

— Все может быть… — рассеяно отозвался Жорот. Сделал несколько пассов, накладывая на министра щит, достал нож и склонился над трупом. Так как грудь была изуродована, он использовал для начертания знаков живот и верхнюю часть ног. Из‑за смещения знаки пришлось немного изменить, но наконец результат колдуна удовлетворил.

Он завершил необходимые манипуляции и заключительным движением запустил заклинание призыва. Труп остался лежать, как лежал, зато от него ударило силовой волной так, что обоих людей отшвырнуло к стенам. Регьен ругнулся, Жорот рывком выпрямился, прищурился. Спросил, не отводя задумчивого взгляда от трупа:

— Может, все же выйдете?

Регьен отодвинулся от стены, потер поясницу и ниже — впечатался он именно этим местом. Покачал головой.

Следующие часы колдун разными способами пытался добиться своего — в ход пошли свечи, начерченные на полу усиливающие знаки, контур крови… Результат всегда был один — ударная волна, правда, разной силы. Два или три раза она почти не ощущалась, но обычно била в щиты довольно сильно, правда, уже не причиняя вреда — после первого раза Жорот уже знал, какая именно защита необходима. Наконец колдун отступился. Чуть покачал головой, взглянув на Регьена:

— Ничего не могу поделать.

На лице министра отразилось разочарование. Колдун добавил:

— Но не трогайте его до завтрашнего утра — возможно, мне ночью что в голову придет… — он окинул еще раз взглядом тела, совсем было собрался уходить, но вдруг замер. Повернулся к министру:

— Среди нападавших еще женщины были?

Регьен прищурился.

— Любовница главаря? И может быть в курсе…

— Есть такая вероятность. В любом случае, мы ничего не теряем.

На этот раз все получилось с первого раза. Мертвая зашевелилась, попыталась сесть. Жорот повелительно приказал ей лежать и предложил мужчине:

— Спрашивайте. Я передал подчинение вам.

Сам он внимательно прислушивался к допросу. Женщина действительно видела заказчика — тот ее не заметил — она подстраховывала любовника. И, хотя и не знала имени заказчика, но описание дала вполне детальное. Мужчина выше среднего роста, шатен, с бородкой и усами, причем она утверждала, что и то и другое было настоящее. При ходьбе чуть сутулится, на левой руке носил перстень с вытянутым темно‑бордовым камнем.

Наконец Регьен замолчал, отошел от стола.

— Вы закончили? — на всякий случай уточнил Жорот.

Министр кивнул.

Колдун провел рукой над телом женщины, оно рассыпалось прахом. Он повернулся к Регьену, который задумчиво смотрел куда‑то в угол. Наконец министр сообщил:

— Дарлан. Боевой маг из свиты графа Вароса. Между прочим, амулет баронессе продал тоже он. Вы о нем слышали?

— Нет.

— По вашей классификации защитил третью степень.

Колдун задумчиво сообщил:

— Если учесть, что основная специализация у него — боевой, то артефактор может быть в лучшем случае вторая, как и у меня…

— У Дарлана нет второй специализации, — сообщил Регьен. — Как и у всех местных магов.

Увидев, как колдун встрепенулся и прищурился, министр быстро спросил:

— Что?

— Но, по словам убийцы, артефактами их снабдил именно Дарлан. Еще и баронесса… Либо он самсвязан с Черным, либо кто‑то из его окружения. Но я думаю, все же сам. Такие вещи не делаются через посредников. Да и не так много здесь магов. Похоже, вы нашли служителя Черного… одного из служителей, — поправился колдун.

Регьен поинтересовался:

— Если это так, то у Дарлана можно будет вытащить местоположение черного мага?

— Сомневаюсь. Тот наверняка предпринял что‑нибудь на этот счет. Но лишить Черного такого высокопоставленного адепта будет неплохо. Кстати, о Черном узнаете вряд ли, но о других служителях — думаю, Дарлан не один такой — почти наверняка. А вы вообще сможете его арестовать? — поинтересовался Жорот. — Он же подданный Медведя, да еще входит в свиту его сына.

— Лучше скажите, поможете ли вы при аресте, — проворчал Регьен. — Арестовывать мага без магической поддержки… А мой штатный боевой слишком слаб.

— Все вопросы к ее величеству. Если она согласится меня отпустить… Кстати, надолго?

— Туда и назад телепортом. Процедура ареста — сами прикиньте, сколько это может занять. Но если вы правы и Дарлан знает еще кого‑то, их тоже необходимо арестовать.

— К ее величеству, — повторил Жорот. — Я не против, только учтите, ваш штатный маг тоже понадобится и желательно еще кто‑нибудь. При заключении договора с Черным маг традиционно поднимается на несколько ступеней… Так что, если Дарлана действительно есть за что арестовывать, то справиться с ним будет непросто.

— А вы сможете определить, связан ли Дарлан с Черным?

— При встрече — да.

Жорот только успел уложить Ивина, как за ним прислали с распоряжением явиться к королеве. Он отпустил слугу, повернулся к замершей Олли:

— Я должен вернуться ближе к утру, если все будет в порядке. Заканчивай с уборкой и ложись спать.

Девочка неуверенно кивнула.

— Спокойной ночи. Из комнат до утра не выходи, — перед тем, как закрыть за собой дверь, он активировал защитный контур.

Возможно, его меры предосторожности были преувеличены, но ему меньше всего хотелось, чтобы с его подопечными что‑нибудь приключилось. Мало ли…

В кабинете Лотты, несмотря на поздний час, было многолюдно. Рядом с королевой‑регентом расположилась Целесина, тут же присутствовали пара охранниц, почему‑то оба Магистра щита, а так же Келюс и Регьен. Судя по недовольному виду Келюса и то, как он расположился со своими бумагами, Лотта работала и собиралась продолжать, хотя время приближалось к полуночи. Увидев колдуна, Лотта сразу перешла к делу:

— Жорот, дайте Целесине допуск к управлению сетью. Она будет замещать вас в случае необходимости.

Колдун подошел к старой магичке, на ходу формируя блок информации. Осторожно взяв ее ладонь в свою, передал импульс и уточнил:

— Достаточно?

Целесина сосредоточено кивнула. Ее прикосновение, так же, как и ранее голос, показались колдуну знакомыми, как в полусне. Он нахмурился, и, отпустив ее пальцы, запечатлел ощущение тактильного контакта, вызвал в памяти голос Целесины и запустил заклинание памяти.

Не несколько секунд он выпал из реальности. Перед глазами возникла Целесина, только старушка была очень высокой… Он увидел детскую руку украшенную глубокими кровоточащими царапинами, вцепившуюся в мантию Целесины — не сразу сообразив, что это его рука, услышал голос — только не смутно знакомый, а любимый и привычный:

— Ро, я сколько раз говорила, не таскай кота за хвост!

Еще через секунду — лицо матери и ее голос:

— Бабушка уехала. И вернется очень нескоро…

Жорот тряхнул головой, прогоняя наваждение. И услышал голос Лотты:

— …Нерга согласилась вас сопровождать, — кивок в сторону рыжеволосой Магистра щита.

Колдун досадливо нахмурился. Проблема была в том, что щитовики были очень узко специализированы. Да, уровень щитов, выставляемых Магистром, значительно превышал уровень того же Жорота, хотя колдун был не из слабых. Но при этом на щиты тратился весь магический резерв, и щитовик не мог сотворить даже простенького атакующего заклинания. То есть, щитовика приходилось подстраховывать. Кроме того, иногда эти сверхмощные щиты конфликтовали с атакующими заклинаниями — пропускали наружу не все, а те заклинания, что не проходили, отражались на пославшего их мага. В общем, с щитовиками Жорот работать не любил. Хотя для защиты немага щитовик в связке с охранниками был идеальным вариантом — когда прикрывал подопечного и не совался в драку.

Но пытаться объяснять это Лотте было глупо. Сам же посоветовал Регьену найти еще магов. Правда, колдун имел ввиду боевых, а отнюдь не щитовиков, но раз уж не уточнил…

— …Регьен сказал, что к утру вы вернетесь. Завтра можете отдыхать, а сейчас идите — вас ждут в казармах.

Перед уходом колдун бросил быстрый взгляд на старую магичку. Наобум попасть на планету, где работал ее бывший воспитанник? В случайности подобного рода Жорот не верил. Что ей здесь понадобилось?

Идя по коридорам, он собирал то немногое, что сохранилось в его памяти. Магичка, как он теперь понял, играла при нем роль то ли няни, то ли кормилицы. Хотя какая с нее кормилица… Но когда он стал восстанавливать младенческие годы, то осознал, что Леся была первой, кого он вообще запомнил — мать проявилась гораздо позднее. Ближе к трем‑четырем годам, до этого он ее не видел. Или видел настолько редко, что не выделял из других мелькающих рядом лиц. А исчезла Леся… ему еще пяти не было. И больше он с ней не пересекался лично — это абсолютно точно…

— Что, простите? — он не сразу заметил, что Нерга что‑то говорит ему, и, похоже, уже не в первый раз.

— Вы где витаете? — недовольно спросила рыжеволосая. — Я спрашиваю, какую стихию вы предпочитаете в боевых заклинаниях?

Колдун попросил:

— Исключите меня из объектов своего прикрытия, пожалуйста.

— Что?!

— У меня нетрадиционные атакующие, может возникнуть конфликт.

— Вы лжете.

Он мысленно поморщился. Надо же, дама носит амулет проверки на ложь.

— Хорошо, вы правы. Я не люблю работать с щитовиками. Мало приятного, когда на тебя отражается твое же заклинание. А избежать подобного без предварительного согласования нельзя. Причем иногда и это не помогает, — перед его глазами встал однокурсник, попавший под отраженный удар. Парень пожизненно залетел в дурдом, хотя на его месте колдун предпочел бы смерть — необратимое обширное повреждение мозговых клеток превратило молодого мага в слюнявого идиота, который был даже не в состоянии ходить. — Мертвые углы — так это у щитовиков называется?

Нерга холодно сообщила:

— Это называется — непрофессионализм и дальнейшее развешивание лапши по ушам.

— Возможно, — сухо отозвался Жорот. — Но я предпочитаю работать сам.

— Как вам будет угодно, — ледяным тоном отозвалась женщина.

В общем зале казарм собрались с десяток стражников, расположившихся кто где. Когда Жорот с Нергой появились на пороге, стражники, как по команде, уставились на ярко‑эффектную магичку. Магистр невозмутимо пересекла комнату и остановилась у громадного закопченного камина. Саура стояла возле него с другой стороны, щурясь на языки пламени. Колдун вежливо поздоровался с кошаной, та приветливо кивнула.

— Это все? — тихо спросил Жорот.

— Гретин задерживается, — так же тихо отозвалась кошана. — Маг отдела безопасности… Да вот и он.

Вошедший мужчина был выше среднего роста, с высокомерным и даже недовольным выражением холеного лица. Подчеркнуто дорогая одежда, изысканные украшения‑артефакты — все кричало о благополучии и уверенности. Колдун кивнул коллеге, тот в точности повторил его движение, не делая попыток приблизиться. Резко спросил:

— Долго еще?

Саура, повернувшись к нему гибко‑слитным движением, сообщила с ноткой издевки:

— Ждали только вас.

Гретин недовольно поджал губы.

Колдун быстро кинул на стражников и Сауру метки — в случае свалки он не хотел задеть своих. Гретина и Нергу он метить не собирался — по принятой в Клане этике это было бы воспринято как оскорбление — дееспособный маг сам заботится о себе.

Саура оглядела команду:

— Готовы? Двинулись.

…В комнате, куда они переместились, оказалось с дюжину солдат в форме герцога Вертера, Регьен, Рект, который демонстративно кивнул Гретину и так же демонстративно не заметил Жорота и Нергу, и незнакомый мужчина, одетый как дворянин.

Рект, повинуясь жесту дворянина‑незнакомца, открыл портал. Регьен с дворянином зашли в портал последними. Вся довольно внушительная толпа прошествовала по коридорам — к счастью, не очень далеко. Они остановились перед одной из дверей. Один из стражников, одетый в цвета Медведя, постучал в дверь и, в ответ на вопрос, произнесенный недовольным голосом, уверенно сказал:

— Господин Дарлан, вас вызывает господин граф.

Маг появился на пороге спустя несколько секунд. Увидев толпу, рассредоточившуюся по коридору, тут же сориентировался, резко выпустил заклинание. Спектр используемой магом силы развеял последние сомнения, Жорот кивнул, скользнув взглядом по Регьену. Впрочем, тому уже, похоже, подтверждения и не требовалось.

Стражников разметало в стороны, на ногах удержались только Нерга и те, кого она прикрыла щитом: Саура, Регьен с незнакомцем и Гретин. На Ректа Магистр растянуть щит то ли не смогла, то ли не захотела — того с силой впечатало в стену, впрочем, ему досталось гораздо меньше, чем стражникам — какой‑никакой щит у него все же был. Жорота тоже откинуло — он не выставлял дополнительные щиты, а быстрее захлопнул за спиной Дарлана дверь, запечатав ее заклинанием. Если бы тот ушел к себе, справиться с ним было бы гораздо труднее. Возможно, у колдуна не получилось бы остановить Дарлана, но Нерга, неожиданно быстро сориентировавшись, кинула между захлопнувшейся дверью и спиной отшатнувшегося мага самый сильный из щитов‑блоков, используемых не для защиты, а для ограничения свободы движения. Конечно, и его пробить было можно, но на это требовалось время.

Маг ударился спиной в блок, лицо исказилось от ярости и страха. Следующее заклинание Дарлана было смертельным. Скорей всего, первое — настолько безобидное — он выпустил просто от неожиданности.

Стражники, оказавшиеся близко к магу, осели на пол, словно у них из тела исчезли все кости. Единственное, силы заклинания хватило только на троих воинов. Жорот попытался сковать Дарлана недвижимостью, но тот с легкостью разорвал заклинание, Гретин и Рект слажено ударили одним и тем же огненным боевым — похоже, им и раньше приходилось работать в паре. При подобном одновременном посыле получившийся удар был где‑то на четверть сильнее составляющих его заклинаний. Повредить оно Дарлану, правда, не повредило, но защиту разрушило основательно, чем колдун поспешил воспользоваться — его ледяные кинжалы разбили оставшиеся щиты противника вдребезги. Маги, в свою очередь, не замедлили со следующим ударом, противопоставить которому Дарлан уже ничего не смог. Причем они ударили не боевым, а связывающим. Жорот, на всякий случай, продублировал их заклинание своей недвижимостью.

Двое стражников одели на Дарлана противомагические наручники и потащили. Регьен жестом приказал магам следовать за ним.

Допрос продолжался несколько часов. Зрелище было, конечно, не очень приятное, но результат оказался вполне удовлетворительным. Дарлан к концу допроса, похоже, выложился полностью — он назвал семерых, так или иначе связанных с Черным. Из которых двое были магами.

Жорота, Ректа и Нергу отправили на арест сначала одного, а потом второго магов. Оба жили тут же, в городе, и были невысокого уровня — один шестого, другой восьмого, поэтому жертв при арестах не было.

Гретин оставался в камере — ни Регьен, ни его коллега — а именно им был сопровождающий их дворянин, барон Номир — не хотели оставаться в допросной без магической поддержки.

Номир, будучи ответственным за безопасность при дворе Медведя, теоретически был подчиненным Регьена. Реально же, как Жорот понял, министр безопасности ее Величества был не настолько глуп, чтобы настаивать на соблюдении протокола. Они с бароном были во вполне нормальных отношениях, обмениваясь информацией. Что, само собой, не исключало взаимного шпионажа — как же без этого!

Всех арестованных — и магов, и нет — препроводили через порталы в тюрьму королевы‑матери. Барон Номир на ближайшие несколько дней перебрался туда же, оставив надзирать за порядком своего заместителя.

Жорот вернулся домой только под утро. Ивин и Олли спали, колдун же, взглянув на часы, понял, что сегодня лучше вообще не ложиться. Тем более, что сегодня был последний день перед приездом мага‑поисковика, и он собирался дать Олли выходной — в ближайшее время он вряд ли сможет заниматься Ивином.

Стук в дверь заставил Жорота вздрогнуть. Он не представлял, кто мог заявиться в столь неурочное время. Разве Ларсен… Так тоже вряд ли.

Но меньше всего колдун ожидал увидеть Целесину. Отступил от прохода, пропуская женщину внутрь.

— Доброй ночи, — в голосе послышалась ирония.

Магичка усмехнулась:

— Да, да. Знаю, сейчас не время для визитов. Но думаю, твоя репутация хуже уже не станет, а о моей речи вообще не идет, я надеюсь.

Колдун рассмеялся и жестом пригласил ее пройти в комнату, с интересом разглядывая магичку. Ростом она была чуть выше его плеча — то есть для женщины довольно высокой. Несмотря на явные признаки возраста — морщины на лице и шее, перевитые венами и усыпанные старческими веснушками руки, он не ощущал в ней дряхлости. Движения были ловкими, точными, глаза ясными, да еще и с чертовщинкой. Ее нынешний вид полностью совпадал с его воспоминаниями — похоже, за триста лет магичка ничуть не изменилась.

Целесина, в свою очередь, с любопытством уставилась на него, оглядывая с ног до головы. Наконец вынесла вердикт:

— Я боялась, что будет гораздо хуже.

— Любопытно, чем же я заслужил столь высокую оценку?

— От Роллейны в тебе не слишком много. Надеюсь, не только внешне.

Лицо Жорота стало жестким. Он не сильно любил мать, но не терпел, когда посторонние лезли в их отношения. А Целесину, несмотря ни на что, к «своим» он отнести не мог. И сухо заметил:

— Не вашими стараниями.

— Уверен? — небрежно спросила старуха. — Я больше четырех лет терпела истерики твоей матери, чтобы дать тебе хоть какие‑то основы. И ты меня не разочаровал, когда подростком сбежал в школу. Если бы ты этого не сделал, вытащить тебя было бы гораздо трудней. Почти невозможно.

Колдун запустил заклинание проверки на ложь и переспросил:

— Хотите сказать, вы имеете отношение к моему поступлению в школу?

Целесина усмехнулась:

— Не вмешайся я, тебя вернули бы домой. И все.

Однозначность ответа не оставляла сомнений в его правдивости. Жорот коротко спросил:

— Зачем?

— Твой отец был мне правнуком в седьмом поколении.

— Был? — переспросил колдун. Он так и не смог ничего узнать о своем отце, хоть в свое время серьезно занимался этим.

— Он умер полтора века назад, — в ответ на вопросительный взгляд колдуна Целесина отрицательно покачала головой. — Нет. Имя я тебе не скажу.

— Почему? Тем более, он мертв.

Целесина вновь покачала головой.

— Кто‑то из наших «уважаемых семейств»? — хмыкнул Жорот. — Иначе смысла нет скрывать.

В ответ получил улыбку. И резкий переход на другую тему:

— Должна сказать, ты выбрал не самое спокойное место службы.

— Мне нравится.

— Мне тоже, — неожиданно озорно отозвалась магичка. — Задачка та еще. А ты еще осложнил положение усыновлением…

— Не думаю, — возразил колдун. — Я для Черного не объект первой направленности. Так, нечто, мешающее на периферии…

— В чем‑то ты прав. Иначе ты уже со мной не разговаривал бы. Но после разрушения большей части шпионской сети Черного положение может измениться.

— Вы что‑то хотите предложить?

— Пожалуй, только одно. Твоего уровня должно хватить. Есть заклинание, с помощью которого можно телепортироваться к объекту патронирующей связи.

Колдун уставился на магичку. О подобном он слышал впервые. Целесина поморщилась:

— Оно слишком энергоемко, мало кто его потянет. Да и особого смысла у нас в нем нет. Поэтому не получило широкого распространения.

— Н‑ну да. В Клане телепорты чуть не на каждом шагу.

— Вот именно. Посему в Клане предпочитают заклинание управления на расстоянии подопечным…

Колдун кивнул.

— …Вплоть до передачи через подопечного заклинаний, — договорила Целесина менторским тоном. И уточнила. — Тоже в курсе?

— Конечно, — терпеливо подтвердил мужчина.

— «Конечно»? — ворчливо переспросила старуха. — Ты ж кроме как с Велой связь ни с кем не устанавливал?

— У нас было трое слуг‑немагов. Все связи держал я — Веле было не до того.

— Гм… Ладно. Бери телепорт, — Целесина протянула ладонь, колдун вложил свою руку в ее. Помедлил, кивнул.

— Я все понял.

— И еще. Тебе просили передать, — Целесина достала из воздуха инфокристалл, протянула Жороту. Тот уточнил:

— Кто?

— Н’еве.

— Благодарю, — он спрятал вещицу, постаравшись скрыть свое удивление. Он просил одноклассника, работающего во внешней безопасности, раздобыть ему информацию. А получил инфокристалл от одного из начальников этой же службы. Здорово. В списке неотложных дел появилось еще одно — выбрать время для просмотра. Вроде бы не самое срочное, но Жорота не покидало ощущение, что лучше с этим не медлить. Он покосился на гостью — если он начнет прямо сейчас, то к пробуждению Ивина хотя бы будет иметь представление, что ему прислали. Целесина наверняка просмотрела инфокристалл — вряд ли она согласилась бы тащить с собой неизвестно что — и все равно колдун не собирался работать в ее присутствии.

Старуха тут же подтвердила его мысль, заметив:

— Лучше бы те не связывался с Мердоком, — однако этой репликой пока и ограничилась. Зато задала совершенно неожиданный вопрос:

— Ты давно знаком с Н’еве?

— Совсем не знаком, — честно ответил тот. — Даже никогда не видел.

— Хм… — глаза старухи стали задумчивыми, — а к кому ты обратился в таком случае? Раздобыть для тебя это?

Жорот улыбнулся. И не ответил.

Целесина раздраженно прищурилась:

— Давай не будешь играть в круговую поруку? Я все равно узнаю, просто для этого понадобится чуть больше времени.

— Зачем вам это?

— Сначала ты ответишь на мой вопрос.

— Узнавайте.

Старуха сжала губы, покачала головой.

— Ты знаешь, кто такой Н’еве?

— Какой‑то начальник из службы внешней безопасности.

— Второй заместитель Советника службы внешней безопасности. Маг‑альбинос, поддерживающий свои силы за счет чужой крови.

— Вампир? — уточнил колдун.

— Не настолько зависим от крови, как вампиры. Он, как я понимаю, всего лишь использует ее для стабилизации своего организма, а не питается ею.

— А… Это он так решает свои проблемы с меланином, — пробормотал Жорот, который слышал где‑то, что альбиносы, как и любые другие мутанты, очень редко обладают магическими способностями. Хотя исключения бывают, конечно…

— Ему больше четырех тысячелетий, и он наиболее вероятный преемник на пост своего начальника.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— Хочу понять, почему он заинтересовался тобой. Если, как ты говоришь, обращался к другому человеку, а передал инфокристалл мне именно Н’еве. Для этого я должна знать, кого ты просил.

— И все?

— От тебя — да.

— Мне тоже любопытно было бы…

— Посмотрим, — уклончиво отозвалась Целесина. — Но кое‑что могу сказать уже сейчас. В случае необходимости ты можешь обратиться к Н’еве — он не откажет. Вопрос только, что затребует за свою помощь.

Жорот, пожав плечами, подумал, что в свете вампирических интересов Н’еве его цену можно назвать почти наверняка. Или часть цены.

— Викконис. Старший аналитик в пятом отделе внешней безопасности.

— Не буду больше тебя задерживать. До встречи.

Она исчезла за дверью, прежде чем Жорот успел попрощаться. И прекрасно. Колдун сел, положил кристалл на стол под нужным углом и запустил читалку.

Жорот отпустил Олли на целый день, а сам повел Ивина на прогулку в город. То ли из‑за того, что Жорот не спал ночь, то ли еще почему, но сообразил он, что девчонка перемерзла и была на пороге простуды, только ближе к вечеру. Он не стал пользоваться нововыученным заклинанием, а лишь определил общее направление — Олли была явно не дома — и, вызвав такси, приказал водителю ехать туда, куда он будет указывать, неважно какими улицами. Неизвестно, что подумал таксист, при таком экстравагантном выборе цели, хотя, на его памяти наверняка попадались клиенты и постраннее. Наконец они подъехали к городскому парку, и таксист сказал, что дальше проезд транспорту запрещен. Жорот расплатился и попросил:

— Подождите меня здесь, — подняв Ивина на руки, миновал ворота и пошел по парковым дорожкам, ориентируясь по связи.

Минут через пятнадцать он увидел Олли, которая увлеченно рисовала, стоя за мольбертом. О дерево рядом опиралось несколько планшетов.

— Ол! — радостно завопил Ивин, соскочил с рук и понесся в сторону девочки.

Она вздрогнула, оторвалась от рисования. Посмотрела на вцепившегося в нее Ивина, удивленно перевела взгляд на Жорота. Колдун подошел, бросил взгляд на мольберт. На нем была закреплена почти законченная акварель паркового фонтана. Он посмотрел на оригинал, вновь на акварель. Хмыкнул.

— Неплохо. А сейчас немедленно домой.

— А… что… — растеряно пробормотала Олли.

Мужчина провел рукой — мольберт исчез. Как и коробка с красками и планшеты возле дерева. Вынул из пальцев девочки кисть и палитру, они тоже растворились в воздухе. Взял ее руки в свои — так и есть, пальцы ледяные. Как она только ухитрялась рисовать. Она выдернула руки, напряглась.

— Удивлюсь, если завтра ты не сляжешь с температурой. Идем. Быстро.

На подъезде колдун связался с Ларсеном и попросил подойти. Целитель, только зайдя в квартиру, сразу разобрался что к чему. Первым делом он сделал жест в сторону Ивина, затем приказал Олли, скорчившейся возле камина:

— Ложись в постель, я сейчас.

Ее трясло от холода с того момента, как села в такси, но, несмотря на это, попыталась протестовать:

— Со мной все…

— Живо! — в один голос рыкнули мужчины, только Ларсен от своего саквояжа с лекарствами, а Жорот — из кухни, где заваривал свежий чай.

Девочка подскочила, и, не рискуя больше возражать, убежала к себе. Из‑за двери послышался надрывный кашель. Целитель затребовал кипяток и взялся за приготовление очередного травяного настоя. Перед тем, как идти в спальню к Олли, уточнил:

— Молоко есть? — дождавшись утвердительного кивка колдуна, распорядился. — Тоже разогрей. Для обоих, — Ларсен покосился на увлеченного строительством Ивина.

— Угу.

Полчаса спустя Олли лежала под одеялом, согревшаяся и засыпающая. Ларсен оставил дверь в ее спальню открытой, периодически туда поглядывая. Ивин постоянно порывался пробраться в комнату к няне, но ему строго‑настрого запретили — мальчик надулся и успокоился только когда целитель пообещал поиграть с ним.

— Что ж ты до такого довел? — негромко спросил Ларсен у Жорота, собирая лекарства.

Тот пожал плечами:

— Как‑то в голову не пришло, что она может настолько увлечься своими эскизами, что позабыть обо всем и даже на холод внимания не обращать.

Целитель только головой покачал. Сообщил:

— Я еще побуду пару часов — вдруг хуже станет. Да и лекарство дал я ей довольно сильное — может реакция какая‑нибудь нестандартная — лучше проконтролировать.

— Сиди, конечно, — колдун спохватившись, что слишком откровенно уставился на Ларсена, поторопился отвести взгляд. — Кстати, раз уж такое дело, давай займемся обезболивающим артефактом — сколько можно тянуть.

— Когда ты придешь играть? — нетерпеливо подал голос Ивин, ради пущей убедительности вцепившись в штанину Ларсена и дергая за нее.

— Скоро, — отозвался целитель. И предложил. — Сначала с Ивином — я же обещал.

— Конечно. Мне еще подготовиться надо…

Ивин давно спал, а артефакт был почти закончен, когда нагрянули гости. Колдун, усиливающий линии заклинания на артефакте, вздрогнул и поднял голову — чьи‑то руки скользнули по плечам, коснулись шеи… Сзади оказалась одна из охранниц, вторая стояла ближе к окну, с любопытством оглядываясь. Та, что сзади, сообщила:

— Добрый вечер! Мы ж обещали зайти — как раз смена закончилась… А ты заладила — спит, спит! — эта ее реплика была направлена к подруге.

— Добрый вечер! — Жорот улыбнулся и попросил. — Еще немного, я должен закончить.

Краем глаза увидел ошалевшее лицо Ларсена. Наконец Жорот встал, потянувшись. Кивнул на лежащий на столе перстень:

— Готово. Проверишь, если что будет не так — скажешь.

Целитель кивнул, забирая украшение. Кажется, дамы ввели его в легкий ступор.

— Я пошел…

— А что с Олли?

— Сейчас, — Ларсен и сам направился к постели девочки. Присел, внимательно оглядел спящую, провел ладонями над телом. Бесшумно поднялся, выходя, прикрыл дверь.

— Обошлось.

— Спасибо, — колдун прекрасно понимал, что без Ларсена ничего бы не «обошлось».

Когда целитель, кивнув, исчез за дверью, Жорот обнаружил, что в комнате осталась лишь одна девушка. Кстати, колдун вспомнил ее имя — Вероника. Ее подруга, похоже, заинтересовалась Ларсеном. «Оно и к лучшему — подумал колдун. — Двоих сегодня мне было бы многовато…»

Выражение лица Лотты говорило само за себя «И это — специалист?!»

Невысокая худенькая девочка, с виду не больше четырнадцати лет, только что появилась из телепорта. Стрижка наискосок, облегающие брюки и джемпер, рюкзачок за плечами.

Прежде всего новоприбывшая обменялась приветственными кивками с Целесиной. Затем девочка шагнула к королеве, протянула руку:

— Здравствуйте. Меня зовут Дарика, маг‑поисковик, вторая степень.

— Здравствуйте. Я Лотта.

— Ее величество королева‑регент, — добавил Кецетин и представился сам.

— Надеюсь, реверансы не обязательны? — уточнила девочка, чуть насмешливо поглядывая на королеву.

— Не обязательны.

— Спасибо… Ой, привет! — Дарика только сейчас увидела Жорота и повисла на нем, чуть не дрыгая ногами, — я не знала, что ты здесь!

Мужчина приподнял ее на уровень лица, как ребенка — она была ниже больше чем на голову, поцеловал и сгрузил обратно.

— Я тоже не думал, что пришлют тебя. Просил, но сказали, ты занята.

— Уже освободилась. Это Легарт занят, но он пока и не нужен… — девочка, очутившись на полу, продолжала держаться около колдуна. Уточнила:

— Я договаривалась о телохранителе. Это ты?

— Да.

— Здорово!

— А вы не слишком… молоды? — спросила Лотта.

Дарика тихо рассмеялась:

— Мне триста девяносто два года.

Лотта недоверчиво взглянула на колдуна. Тот сказал:

— Дарика младше меня на шесть лет. Учились в одной школе, она курсом младше.

— А что, школьный курс длится шесть лет? — не поняла Лотта.

— Не‑е, — мотнула головой девочка. — Просто Ро поступил в школу поздно, а я рано, поэтому так и вышло… Я же у тебя буду жить? — она вопросительно глянула на колдуна.

— Вам отведены комнаты рядом с квартирой Жорота, — заметил Кецетин.

— Разумнее, если Дарика действительно будет жить у меня. Я просто не знал, что прибудет именно она, тогда сказал бы заранее, — отозвался Жорот.

— Ну и прекрасно, — кивнула Дарика, скинула рюкзак и сунула колдуну. — Отправь к себе, и начнем, у меня есть кое‑какие наметки…

— Нет уж, сначала ко мне, — возразил Жорот. — Предупрежу сына и няню, а то я тебя знаю, как начнешь работать, так я дома сутками появиться не смогу.

— У тебя сын? Поздравляю. Сколько ему?

— Три.

— Ровесник моему пра‑правнуку, — усмехнулась Дарика. — Идем, познакомишь.

Ивин нарезал круги по комнате на велосипеде. Олли, что‑то рисовала. Увидев Жорота с Дарикой, девочка сжалась, насторожилась.

Жорот подошел к столику, мельком глянул на рисунок Олли. Это был довольно неплохо выполненный портрет Ивина, вполоборота, с лукавой смешинкой в глазах.

— Здорово.

Дарика уже сидела на корточках перед мальчиком, что‑то тихо ему говорила. Ивин даже согласился ненадолго остановиться, потом кивнул. Дарика протянула мальчику на ладони маленького зверька.

Ивин протянул ладошку, зверек осторожно обнюхал его пальцы, перебрался к мальчику.

— Папа, смотри, какой хорошенький! Это Пик. Ты же разрешишь, чтоб он у меня жил?

— Разрешит‑разрешит, — безапелляционным тоном отозвалась Дарика.

Жорот только вздохнул.

— С условием, что ты сам будешь его кормить и ухаживать… Дарика, по‑моему, ему рановато.

— Глупости, — она выпрямилась. — Мой уже полгода, как с таким же носится. Пик еще детеныш, он вырастет где‑то до такого размера — она показала размер трех‑четырехмесячного котенка. — Да, — она достала прямо из воздуха клетку, поставила на пол. — На первое время хватит, потом она не нужна будет.

Говоря все это, Дарика подошла к Олли, протянула девочке руку:

— Здравствуй. Я Дарика.

— Олли…

— Ты — няня? И сколько тебе?

— Тринадцать. А тебе? — к удивлению Жорота, девочка была настроена явно агрессивно.

— Триста девяносто два.

— Что?! — на лице Олли появилось ошарашенное выражение. — Ты… Вы шутите?

Девочка пожала плечами:

— Мне просто нравиться так выглядеть. И не надо на меня с таким ужасом смотреть, для мага я еще очень молодая.

— То же самое женщины‑маги говорят, когда им переваливает за тысячу, — в пространство сообщил колдун.

— На себя посмотри! Он, если что, меня на целых шесть лет старше! — наябедничала Дарика, — ух ты… Это ты нарисовала?

— Я… — Олли недоверчиво переводила взгляд с Дарики на Жорота и обратно.

— А меня нарисуешь? Не сейчас, попозже?

— Пожалуйста…

— Отлично! — обрадовалась Дарика. — Теперь, пока не получу портрет, не отстану — ты обещала!

Колдун негромко сказал Олли:

— Ты извини, но в ближайшую неделю мне придется работать, возможно, даже сутками. Закончу, дам тебе несколько выходных подряд, хорошо? Так, теперь насчет занятий… Когда вы договорились?

— Сегодня с шести до девяти…

— Дарика, ты сможешь рассчитать так, чтоб на это время я смог забрать Ивина?

— Что за занятия? — поинтересовалась та.

— Живописью.

— О, тогда само собой. Только напомни, а то я забыть могу. Ты скоро?

— Еще пару минут… Олли, держи, — он протянул ей кристалл. — Знаешь, что это?

— Господин Рал по такому связывается с целителем.

— Этот настроен на меня. Чтобы включить, скажешь мое имя.

Пока Жорот собирался, Дарика сунула нос во все уголки квартиры. Внимательно оглядела спальню Жорота, вынесла вердикт:

— Сойдет! Только кровать маловата.

— Ты избаловалась, — отозвался колдун.

— А ты тормоз! Сколько можно тянуть?

Она уже нетерпеливо подпрыгивала на месте.

— Собственно, я готов.

— Ну так идем! — она вихрем вынеслась из комнаты.

Жорот догнал ее уже в коридоре — она внимательно рассматривала один из портретов, развешанных по стенам. Обернулась к колдуну:

— Здесь есть архивариус или библиотека, или что‑то вроде? Где я могу получить информацию о правящей династии?

Жорот в библиотеке еще не был — но, ориентируясь по плану дворца, уверенно шел по коридорам.

Несмотря на шесть или семь громадных, от пола до потолка окон, помещение библиотеки было полутемным. Громадный зал был перегорожен стеллажами. Шагах в шести от входной двери, между полками, в крошечном закутке стоял письменный стол с монитором. К столу вместо стула был приставлен небольшой диванчик, на котором сидел Сеннер. Молодой человек поднял голову, глядя на вошедших. Встал:

— Господин маг…

Королевский библиотекарь, он же по совместительству научный консультант, выглядел не самым лучшим образом. Небрежная прическа и одежда дополнялась бледностью и кругами под глазами.

— Здравствуйте. Я вас слушаю.

— Здравствуйте. Кецетин должен вас был предупредить…

— Да‑да… Он говорил, что вам понадобится информация. Я в вашем распоряжении.

— Знакомьтесь. Это Дарика, маг‑поисковик.

— Сеннер, библиотекарь‑консультант. Очень приятно, — парень поцеловал руку Дарике.

…Они провели в библиотеке весь день и часть ночи. Во время трехчасового вечернего перерыва Жорот с сыном и Дарикой ушли гулять в парк. Дарика облазила все его закоулки, пожалуй, даже опережая в этом Ивина. Когда они вернули мальчика Олли, Дарика почти бегом понеслась обратно в библиотеку.

Она скрупулезно восстанавливала родословную правящей династии — Нэшанаил в списке королей был девятнадцатым. Заодно расспрашивала Сеннера о предыдущем правящем доме, о котором уже остались скорее легенды, чем факты. К часу ночи парень вымотался до невозможности и Дарика, наконец, сжалилась:

— Сегодня вы нам больше не нужны. Спасибо. Идите, мы тут еще побудем…

— Спокойной ночи, — Сеннер подавил зевок и ушел.

Взглянув на колдуна, Дарика сообщила:

— Еще пару часов и идем спать.

— Договорились.

Жороту была хорошо знаком стиль работы Дарики — она могла сутками напролет копаться в архивах, расспрашивать свидетелей, укладывая информацию, как кирпичики, один к одному. Однажды он спросил, каким образом, она узнает, что из этого массива ей нужно, а что лишнее.

Дарика пожала плечами:

— В начале работы беру все подряд. А потом… Не знаю. Я просто ощущаю, какой кусочек нужно куда вставить, а какой никуда не становится. Лишние не выкидываю — возможно, они станут позже… Ну, а в конце картинка складывается, оживает, точнее, становится завершенной и самодостаточной… И все. Можно сдавать аналитику.

Из ее монолога Жорот не понял почти ничего, но это было и нормально — когда он пытался, в ответ на ее расспросы, объяснить, как он сплетает заклинания на амулеты, Дарика, послушав чуть‑чуть, махнула головой:

— Бесполезно. Как будто на другом языке говоришь, хотя все слова знакомые…

На следующий день Дарика загнала в угол Регьена, и больше четырех часов мучила его вопросами об обстоятельствах смерти старого короля, Лограна, Селены и неудавшемся покушении на Лотту и Нэша. Следующим на очереди стал барон Номир — впрочем, с ним она возилась меньше часа. Затем магичка вихрем пронеслась по дворцу, расспрашивая тех его обитателей, которые, как она считала, представляли для нее интерес. Можно было бы, конечно, попросить Регьена вызывать всех по очереди, но Дарика предпочитала «общаться на месте», перехватывая собеседников обычно за выполнением непосредственных обязанностей. Она считала, что так люди чувствуют себя более расковано, да еще и либо рады возможности отвлечься, либо злятся, что их отвлекают, что в любом случае выводит их из равновесия и позволяет ей выуживать информацию более эффективно.

Обедали они у Жорота в квартире, причем едва дав колдуну поесть, Дарика вцепилась в него — он же был свидетелем двух последних нападений. Вопросы сыпались почти час, и когда магичка оставила колдуна наконец в покое, он стал гораздо лучше понимать «радостные» взгляды, которыми провожали их опрошенные — до этого попадать под прессинг поисковиков ему не приходилось.

Следующей ее целью стали тюремные камеры. Правда, с первым и основным объектом случилась заминка — Дарлан не то что отвечать на вопросы, он даже воспринимать их не мог.

Магичка покосилась на лежащего без сознания мужчину, раздраженно спросила:

— Здесь целитель нормальный есть? Или хотя бы врач?

Жорот вызвал Ларсена. Тот привел арестованного в относительный порядок и ушел, а Дарика принялась за допрос. Она еще не закончила, когда в камере появился Регьен. Министр отвел колдуна в сторону и тихо поинтересовался:

— Дарлан действительно был в плохом состоянии?

Жорот пожал плечами:

— Дня три‑четыре еще протянул бы, наверное.

Регьен сжал губы. Недовольно сказал:

— Лучше б вы к Вертеру обратились. Ларсен сейчас такой скандал закатил…

— Не сказал бы, что он так уж и не прав. Состояние Дарлана — либо ненужная жестокость, либо чья‑то халатность. Какой вариант для вас предпочтительней?

— Прекрасно, — проворчал министр. — Этот ваш целитель сам напросился. Если уж он так радеет за заключенных, пусть сам ими и занимается…

Остальные арестованные были в гораздо более приемлемом состоянии. Выбрались Дарика с Жоротом из тюрьмы, которая располагалась в подвалах под дворцом, уже далеко за полночь.

Они шли по полутемным коридорам, как вдруг, колдун, движимый скорее чутьем, чем чем‑либо более конкретным, оттолкнул Дарику в нишу, за колонну, закрыв ее собой и активировав дополнительные щиты.

— Ты что? Что случилось? — встревожено спросила из‑за его спины маг.

— Сейчас, — он переждал, зажег дополнительное освещение, приказал: — Стой там, — он телекинезом, не дотрагиваясь до предмета, поднял с пола оперенную стрелку. Показал Дарике. Та внимательно осмотрела стрелку, понюхала, потом провела рукой и сообщила:

— Слева вторая. Поднимай.

— Где?

Она носком туфли указала на небольшой предмет.

Две стрелки, лежащие рядом, значительно разнились — первая была тонкая и легкая, смазанная ядом. Вторая — гораздо увесистей, тоже с ядом, но еще и с каким‑то заклинанием.

Стрелков искать было бесполезно — они стояли недалеко от пересечения коридоров, ниш вокруг было полно, и потайных дверей, наверняка, хватало. Поэтому колдун просто накрыл их обоих еще несколькими щитами и они без приключений добрались до комнат. Жорот вытащил металлический поднос, поставил на стол и выложил на него стрелки. Активировал дополнительную защиту вокруг квартиры, попросил Дарику:

— Зайди к Олли, проверь, с ней все в порядке? — а сам отправился в комнату к Ивину.

Вернулись в столовую они почти одновременно.

— Все нормально, спит, — сообщила маг.

— Н‑да… — Жорот склонился над столом, вглядываясь в стрелки. — Ничего не понимаю. Почему я не увидел эту, вторую? И заклинание вскрыть не могу…

— Буди‑ка Кецетина, — серьезно сказала Дарика. — И Целесину.

Целесина, уточнив место покушения, заявила, она постарается поискать следы нападавших и отключилась. Зато Кецетин прибежал почти сразу.

Маг внимательнейшим образом и довольно долго изучал стрелки. Наконец поднял голову.

— Первая для Дарики — распространенный яд, убивает за три‑четыре секунды. А вторая сделана специально для тебя, — он перевел взгляд на Жорота.

— В смысле?

— Заклинание, которое на нее наложено, делает стрелку невидимой конкретному человеку. В данном случае, тебе. Поэтому ты размотать его и не можешь — оно защищено. Защита снимется кровью, снимай, а я попробую выяснить, кто его наложил.

Жорот достал нож и надрезал запястье. Поднес руку к стрелке, подождал, пока кровь упадет на нее. Раздался резкий хлопок, стрелка взорвалась, брызнув во все стороны кусочками железа.

— Твою мать! — выругался Кецетин.

Колдун зашипел сквозь зубы, покачнулся — вслед за резкой болью накатила дурнота — оперся здоровой рукой о стол. Осколки нашпиговали кисть и ладонь, из многочисленных ранок текла кровь.

Кецетин и Дарика, к счастью, стояли достаточно далеко и оказались в безопасности.

— Яд! — крикнула Дарика.

— Сейчас, — колдун наложил задерживающее заклинание, опутавшее его коконом, сделал неуловимое движение, в его руке появился пузырек с плотно притертой крышкой. Он попытался откупорить ее зубами, но стекло скользило. Дарика выхватила флакон, открыла и отдала колдуну. Тот вылил часть содержимого на раны, заклинанием растянув пленку лекарства по всей пострадавшей поверхности. Жидкость то ли впиталась, то ли испарилась — практически мгновенно. Дарика цапнула пузырек обратно, прикрыла его пробкой, но убирать не стала, стояла наготове:

— Раздевайся, живо! Ты уверен, что это все? — ее трясло от ужаса.

Кецетин одним движением разорвал на колдуне мантию, скомкал ее и куда‑то то ли отправил, то ли просто уничтожил.

К счастью, больше порезов действительно не оказалось. Когда Дарика убедилась в этом, кажется, уже по третьему разу, Жорот достал другую одежду, закутался, упал в кресло.

— Мы убираемся отсюда. Немедленно, — сообщил колдун.

— Куда? — спросил Кецетин.

— Есть куда. Детей я забираю с собой. Мы с Дарикой будем здесь появляться, так что ты будешь в курсе дел.

— Так. Постой. — Кецетин встал, — мне нужно поставить в известность Лотту. Иначе она с меня голову снимет — и не в переносном смысле… Она сейчас подойдет.

— Что произошло?

Жорот взглянул на Ларсена.

— А ты откуда?

— Это я его вызвал, — отозвался Кецетин. — Посмотри руку.

Колдун закатал рукав. Целитель присвистнул:

— О! Тут работы, как минимум, на час. Как раз и артефакт проверю…

— Извини, часа у меня нет, поэтому делай, что успеешь. Сначала останови кровь, — отозвался Жорот. — Дарика, разбуди Олли, пусть собирается… Здравствуйте, ваше величество. Прошу прощения за то, что разбудили.

Кецетин негромко сказал:

— На Дарику и Жорота открыта охота. Они уезжают, будут работать самостоятельно. Думаю, Целесины и вашей новой охраны будет достаточно для обеспечения вашей безопасности. Я и ребята Мердока займемся Нэшанаилом.

Лотта, одетая в длинный плотный халат, села напротив колдуна, три ее охранницы, расположились в разных углах комнаты. Королева мельком взглянула на раны Жорота и спросила:

— Вы надолго?

— Так же, как и планировали. Не больше, чем на неделю.

— Я раньше закончу, — прошипела Дарика, — теперь эта сволочь от меня и на том свете не скроется!

Жорот повернулся к тихо подошедшей девочке:

— Олли, ты собрала и свои вещи и Ивина? Мышь не забыла?

Девочка молча помотала головой.

— Вы и детей забираете? — Лотта явно встревожилась.

— Конечно.

Королева недовольно нахмурилась:

— Вы даже себя не можете защитить…

— Ваше Величество, Жорот был ранен вследствие моей ошибки, моего приказа, — вмешался Кецетин. — Если бы ошибся он, его в живых уже не было бы. Эта штука, попав в него, должна была взорваться, а если учесть, что она была ядовита…

Жорот вдруг возразил:

— Не была. При взрыве яд выгорел. До меня только сейчас дошло.

— Действительно… — растерялся маг. — Зачем тогда она было вообще его наносить?

— Хороший вопрос, — согласилась Дарика. — Идеи есть?

— Заклинание некачественное, — мрачно сказал Кецетин, сам прекрасно понимая, что это не вариант.

— Ага, — отозвалась Дарика. — Протухло.

Остальные вообще промолчали.

— Вопрос остается открытым, — резюмировал Жорот.

— Может, чтобы вы не подумали, что она может взорваться? —раздался тихий голос Олли. Девочка смутилась под перекрестьем взглядом, постаралась спрятаться в углу.

— А что… — Кецетин задумчиво поднял брови.

— Ну да, — энергично поддержала Дарика, — Если бы стрелка НЕ БЫЛА отравлена, мы бы к ней гораздо внимательней бы отнеслись, рассчитывая на подвох! Умница!

Колдун чуть улыбнулся, глядя на смутившуюся Олли.

— Молодец. А что из этого следует, каждый предполагает сам, потом обменяемся мыслями. Все, Ларсен, спасибо, — он опустил рукав мантии, встал и ушел в спальню к Ивину.

— У тебя еще полно осколков! — возмутился целитель.

— Я позже вытащу, — Жорот вернулся, неся спящего мальчика на руках. Одевать он его не стал, только плотнее завернул в одеяло и накинул поверх что‑то вроде согревающего кокона.

— Секунду, — Ларсен нахмурился, взглянул на королеву. Лотта тоже задумчиво посмотрела на него, и они одновременно произнесли:

— Ваше Величество…

— Господин Ларсен…

Оба растеряно замолкли. Ларсен заговорил первым:

— Я хотел попросить, чтобы вы разрешили мне сопровождать их.

— Я тоже хотела просить вас об этом…

Кецетин не выдержав, рассмеялся. За ним засмеялись Ларсен и королева.

— Какое единодушие! — выдавил Кецетин сквозь смех.

Ларсен, все еще улыбаясь, поклонился королеве. Жорот покачал головой:

— Ваше Величество, по‑моему, целитель во дворце сейчас нужнее.

— Это не обсуждается, — отозвался Кецетин. — Насколько я знаю, если с Дарикой что‑нибудь случится, больше мы на помощь Клана рассчитывать не сможем.

Телепорт вывел компанию из квартиры прямо на улицы города. Колдун провел Олли, Дарику и Ларсена по ночным улицам, и активировал еще один телепорт, на этот раз они очутились за городом. Как оказалось, они были в пятнадцати минутах ходьбы от какой‑то деревни. А когда они прошли по улице несколько десятков домов, Жорот уверенно свернул к одному из них, открыл его и вошел.

— Значит, так. Дом небольшой, эта комната и две спальни, придется потесниться. Олли, ты не против, если пока будешь делить комнату с Ивином? Если сильно против, будешь спать с Дарикой, но…

— Нет‑нет, все в порядке.

— Ну и прекрасно.

Колдун прошел в комнату, осторожно положил так и не проснувшегося мальчика на постель, накрыл его и вышел.

— Все, ложись. Ларсен, помоги девочке заснуть, завтра ей понадобиться светлая голова.

Когда целитель вернулся, Дарика уже ушла спать. Жорот сидел за столом, положив руку на столешницу, и ковырялся в ранах, извлекая осколки.

— Давай я, — Ларсен подсел, перенаправил свет и продолжил прерванную работу. — Я закончил разбираться с твоим каналом. Ты в состоянии слушать?

— Вполне, — напряженно отозвался тот — наркоз не мог полностью убрать болевые ощущения, что не прибавляло колдуну хорошего настроения.

— Там вообще нет следов постороннего вмешательства. Пусть оно было два‑три века назад, все равно, тогда перегородка хотя бы была… Ну, отличной по структуре, что ли. А здесь перегородка явно — часть тебя, естественное продолжение. Короче, думаю, ты сам ее поставил. Когда с тебя выкачивали энергию, ты уменьшил поток отдачи — на подсознании. Потом долго в себя приходил… способности к тебе постепенно возвращались, ведь так? Вот ты и осторожничал — так и закрепил уровень своего потока.

Жорот задумчиво кивнул, втихую любуясь собеседником.

— Могу снять, перегородка простейшая.

— Извини, конечно, но ты уверен, что это именно перегородка? А не необратимая деформация?

Ларсен долго молчал, продолжая вытаскивать осколки. Наконец отозвался холодноватым тоном:

— Я дам тебе выкладки, проверяй.

Жорот посмотрел на его окаменевшее лицо, быстро сказал:

— В Клане я консультировался с тремя… вру, четырьмя целителями. Все диагностировали необратимую деформацию. Если быть точнее, сужение канала, изменение его границ. Нет, конечно, до самых лучших специалистов я не дошел, но…

Ларсен вздохнул, уже спокойней отозвался:

— Все верно. Но старые‑то границы на месте. Да, они долгое время не работали, но я проверил — вполне в нормальном состоянии. А если будут вновь соприкасаться с потоком, то через дюжину‑две дней не отличишь, где эта перегородка вообще была. Конечно, придется какое‑то время быть осторожней. Но тебе, в любом случае, придется усилить контроль — после расширения потока крайне сложно будет рассчитывать силы на заклинания. Пока привыкнешь… А сейчас дополнительные возможности тебе лишними не будут.

Целитель помолчал, потом сообщил:

— Я закончил. Потерпи, заживление будет болезненным…

Жорот переждал процесс стягивания ран, какое‑то время сидел, откинувшись на жестком, неудобном стуле, приходил в себя. Ларсен успел смести со стола покореженные кусочки металла, вытереть кровь и помыть руки.

— Я тут сплю? — целитель кивнул на диван, стоящий у стены.

— Да. Как сильно увеличится поток?

— Где‑то на треть.

— Что?! — Жорот уставился на Ларсена, с выражением недоверия на лице, целитель хмыкнул:

— А ты думал?

— И сколько продлится операция?

— От трех до восьми часов.

Колдун осторожно поинтересовался:

— Ты сильно устал?

— Я понял. Я сегодня вообще не сплю, — проворчал целитель.

— Хорошо, а когда тебе удобно?

— Да нормально сегодня, нормально. Только дай мне немного времени, я сосредоточусь, чтобы глупостей не наделать.

— Подожди. Я еще у Дарики спрошу, возможно, она будет против, — Жорот ушел в спальню и растолкал женщину. Объяснил в чем дело.

Она смотрела на колдуна сонно‑сердитым взглядом, но, вникнув в проблему, скандалить не стала.

— Если есть возможность, конечно, не использовать ее нельзя. И разбудил правильно, хоть и убить тебя хочется… Ох… Вечно все в кучу, раньше не мог разобраться со своими болячками? — проворчала маг.

— Ларсен меня обследовал четыре дня назад. А клановские целители уверяли, что сделать ничего нельзя.

— Ясно…

— Но тогда завтра работать начнем только во второй половине дня, не раньше.

— Ничего, наверстаем, — Дарика упала обратно в постель, завернулась в одеяло и, похоже, вырубилась почти мгновенно.

Около полудня Жорот проснулся в спальне, хотя засыпал в общей комнате. Ларсен над чем‑то мурлыкал, сидя за столом возле окна.

— О! С добрым утром. Полежи, я тебя осмотрю.

— Уже традиционный утренний ритуал, — пробормотал колдун. — А где дети?

— Уже традиционный первый вопрос, — улыбнулся Ларсен. — С Дарикой гулять пошли.

— Ага, — Жорот сел‑таки на постели, нетерпеливо ожидая, пока Ларсен закончит осмотр.

— Ты, я смотрю, уже готов бежать работать? — уточнил целитель.

— А что, нельзя?

— Сейчас…

— Как я вообще тут очутился?

— Я перенес. Иначе бы тебя утром дети разбудили… Все нормально, только первое время будь внимательней, — Ларсен, не сдержавшись, зевнул.

— А ты поспал, хоть немного? — одеваясь, поинтересовался Жорот.

— Ночью отосплюсь.

— Что, совсем не ложился?

Ларсен пожал плечами:

— Не в первый раз.

Колдун нахмурился:

— Я понимаю, что не в первый… Что‑то не так прошло?

Целитель опять зевнул:

— Ну ты и приставучий. Все так. Но мне спокойней было посмотреть за тобой до утра. Иди ешь, все уже позавтракали.

— Ложись, дети прекрасно побудут вдвоем.

— Посмотрим…

— Не «посмотрим», а спи. А если что стрясется — какой из тебя целитель будет?

— Нормальный.

Колдун только успел окончательно проснуться и поесть, когда вернулась Дарика с детьми. Ивин с довольным видом уселся отцу на колени, торопясь рассказать, что они видели «большую‑большую» реку, по ней даже лодка плыла! Колдун только хмыкнул — он вспомнил местную речку, которую можно было перейти вброд — пообещав ребенку, что летом он обязательно поплавает в настоящей, большой реке.

Наконец Олли увела Ивина опять на улицу — сегодня погода была настоящая, весенняя, а в доме, собственно, делать было почти нечего.

— Ты как? — нетерпеливо спросила Дарика.

— Пошли работать.

— Мне нужно в замок Медведя.

— Это только через портал из замка Лотты.

— Я, наверное, тут останусь, — заметил Ларсен.

Жорот кивнул:

— Это будет самое разумное. Если что, мы вернемся сюда — амулетом портала… Кстати, держи, — он протянул Дарике глиняный овал на нитке.

— Угу, — она по‑деловому обмотала нитку вокруг запястья, так, чтобы она не соскользнула. — У тебя ж еще остался?

— Конечно.

В замке их ждал сюрприз. Жорот отыскал Регьена — он планировал взять провожатого или, на худой конец, рекомендации для Медведя, не говоря о разрешении, необходимом для телепортации — сам‑то колдун координат не знал. Министр же невозмутимо сообщил, что Целесина ухитрилась отыскать и притащить вчерашнего неудачливого стрелка. Причем сейчас его допрашивают, и он начал говорить.

Дарика аж вся подобралась, но Жорот покачал головой, предполагая, и не без оснований, что сейчас в ней говорит не логика, а чувство мести:

— Разумней отправиться к Медведю, как и планировали. А к этому горе‑стрелку наведаемся позже, когда его окончательно дожмут.

Маг подумала и неохотно согласилась.

К Медведю они отправились с высокопоставленным сопровождением — барон Номир посчитал, что он уже закончил все свои дела в королевском дворце и собрался домой.

Воодушевленная женщина, вышагнув из овала телепорта, сразу энергично понеслась на поиски очередных жертв. Во время пятиминутной телепортации она успела выяснить у начальника безопасности имена придворных, которые теснее всех общались с Дарланом. А также где можно найти барона в случае необходимости, где вероятней всего отыскать его заместителя и попросила оповестить двор герцога о желательном сотрудничестве. Заодно заручилась обещанием, что барон в кратчайшие сроки соберет родственников и домочадцев арестованных магов, которые проживали в городе.

Номир сам не понял, чего ради он ухитрился столько наобещать, и слегка ошалелым взглядом проводил несущуюся прочь девочку‑подростка и сопровождающего ее мага.

Как только они завернули за угол, Дарика подмигнула колдуну:

— Чес‑слово, если б у меня не было мужа, стоило бы задуматься о кандидатуре барона. Такой милый и воспитываемый! Даром, что «безопасник»…

Жорот хмыкнул. Дарика меняла супругов в среднем раз в пятадцать‑двадцать лет. Так что «наличие мужа» — причина, по которой она якобы не собиралась начинать охоту на Номира, имела весьма мало общего с действительностью. Поскольку такие мелочи ее никогда не останавливали.

Кстати, один из этих мужей и был причиной того, что колдун не работал в паре с Дарикой. Они стали командой еще в последних классах школы и сотрудничали более сорока лет, пока она не нашла себе очередного «избранника» — тоже боевого, тоже с неплохим уровнем допуска. Который, естественно, захотел сам сопровождать супругу во время работы. Жорот спорить не стал. Тем более, обижаться, как почему‑то решила Дарика, которая еще долго доставала колдуна извинениями. Но, как и все прежние, этот супруг Дарики продержался около семнадцати лет. И, естественно, после развода отказался и от обязанностей сопровождающего.

Дарика попыталась вновь договориться с Жоротом, но у того уже были расписаны заказы на несколько лет вперед, хотя в редкие «окна» он не отказывался от сотрудничества. А постоянного партнера Дарике подобрать не смогла — или не захотела — так и работала теперь то с одним телохранителем, то с другим. Она как‑то призналась Жороту, что ее такое положение дел устраивало — неплохое развлечение, угадывать, кто на сей раз попадется в пару и каждый раз заново находить общий язык. На что колдун посоветовал ей развлекаться менее экстремальным способом и подобрать‑таки себе постоянного напарника. Поскольку сравнительная статистика выживаемости тех, кто работал с постоянными телохранителями и тех, кто их менял, очень не радовала в отношении последних. Дарика пообещала подумать, не преминув, впрочем, при этом обозвать колдуна занудой. Вот до сих пор и думала…

Допрос молодого придворного, почти мальчишки, который был личным пажом Дарлана, были в самом разгаре, когда к магам подошел стражник. Колдун встал на пути воина, перекрывая доступ к Дарике.

Стражник бросил взгляд на девчонку, мучающую пажа, на невозмутимого колдуна и, кашлянув, сообщил:

— Его светлость герцог Вертер передал приглашение на обед вам и вашей спутнице.

— Когда начало?

— Прямо сейчас. Я должен вас проводить.

Колдун коротко сказал:

— Минута, — и кивком головы предложил стражнику подождать у двери. Тот повиновался.

Отрывать Дарику от работы дело небезопасное и неблагодарное, но игнорировать приглашение Медведя было более чем нерационально. Жорот тронул женщину за плечо особым способом — у них была разработана система своих знаков — очень ограниченная, но им хватало.

— Что? — коротко поинтересовалась Дарика, мгновенно отрываясь от расспросов и поднимая глаза на напарника. Выслушав объяснение, кивнула, кажется, даже довольно:

— Идем.

Комната, где был накрыт стол, оказалась небольшой — наверное, какая‑нибудь «малая обеденная зала» или что‑нибудь в этом роде. Стол тоже был относительно невелик — больше двух дюжин человек за ним не поместилось бы. На данный момент за столом сидело трое — герцог Вертер, прозванный Медведем, его жена герцогиня Лито и самая младшая из детей, единственная дочь в семье — Эйприл. Два старших отпрыска отсутствовали. Самый старший — граф Хогард — не появлялся в родном замке очень долго. Восемь или девять лет назад он был отправлен ныне покойным королем руководить новопостроенными заставами в Горнолесье — тогда предгорья только‑только присоединили к королевству, и необходимо было защищать отвоеванные территории, обеспечивая тамошним деревушкам и поселкам защиту от нападений варваров.

Хогард там и застрял. Основал мощнейшие укрепления, перекрывающие немногие перевалы, пригодные для переходов, построил дороги, даже два довольно крупных города — в общем, осел основательно.

В последние год‑два жизни покойному королю, а потом и новому, молодому монарху, регулярно нашептывали, что Хогард собирается претендовать на престол.

Кому это вообще в голову могло прийти — Жорот не понимал. Человек живет, занимается своим делом, похоже, тем, что ему нравится — исходя из чего приписывать ему бунтарские настроения? Ну да, армия Хогарда разрослась и сейчас вполне могла поспорить с королевской. Но для защиты столь обширных территорий это было оправдано. В остальном граф ни единым поступком не подтвердил ходившие слухи. Которые, тем не менее, продолжали циркулировать.

Второй сын — граф Варос, был красивым молодым человеком — Жорот видел его на одном из приемов. Граф Варос покровительствовал «людям искусства», к которым почему‑то отнес и магов. Так что при его дворе постоянно толклось множество самых разных личностей, жаждая высочайшего признания, денежных подарков и прочая. В связи с чем двор графа считался самым блистательным из существующих ныне — даже королевский не мог похвастаться таким «набором». При королевском дворе в фаворе были больше военные и то благодаря Лотте. Которая, кстати, уже подобрала преемника погибшему Тороку, вновь офицера.

Эйприл, младшая, только‑только вышла из подросткового возраста, и о ней можно было сказать немного — девочка была красива и считалась примерной дочерью, не доставляющей родителям никаких хлопот.

Герцог, как только гости вошли, приподнялся и пророкотал приветствие. Этот немолодой уже мужчина полностью соответствовал прозвищу — высокий и мощный, с обманчиво‑неуклюжими движениями. На деле с ним до сих пор мало кто рисковал сходиться в поединках — воином он был отменным.

Дарика представилась и извинилась перед аристократическим семейством за опоздание. Герцогиня вежливо ответила какой‑то дежурной фразой.

За столом разговор шел ни о чем — как это обычно бывает в высшем обществе. Наконец герцогиня с дочерью с приличествующими случаю репликами удалились.

— Могу я поинтересоваться, насколько вы продвинулись, леди? — Медведь уставился на Дарику с любопытством и иронией. Похоже, пожилой герцог с трудом пытался соотнести вид девочки‑подростка с понятием «работа». И у него это не слишком получалось.

— Хотите знать, сколь долго я буду терроризировать ваших домочадцев? — усмехнулась маг. — Пару дней, вряд ли больше.

— Что вы на самом деле ищете, леди? — задумчиво поинтересовался герцог. — Не мифического же Черного?

Дарика устало усмехнулась. Она не впервые сталкивалась с подобным недоверием, убедить немагов в реальности Черных обычно было весьма сложно.

— Хорошо, поставим вопрос так — я ищу того, кто последовательно уничтожает королевскую династию… Согласитесь, списывать все происшедшее на несчастные случаи — не соответствует здравому смыслу.

Медведь кивнул. И заметил:

— Надеюсь, ваш здравый смысл также говорит, что виновником не всегда являются те, кто выглядит наиболее заинтересованным в этом…

— Ваше семейство, как прямые наследники?.. — Дарика пожала плечами. — Вероятность есть, но если бы все было так просто, мои услуги не понадобились бы — проблемы подобного уровня решаются обычной службой безопасности. Здесь на ситуацию явно влияет сильный маг, минимум, трех‑четырех векового возраста. Так что ваше семейство может — уж простите за откровенность — только использоваться этим магом в качестве прикрытия, источника информации, просто доступа к определенным кругам… да мало ли.

— Как минимум, один подобный маг есть, — сообщил герцог.

— Кецетин? — Дарика пожала плечами. — По возможностям он вполне подходит. Только смысл? Он и так… Впрочем, рассуждать на подобные темы выходит за пределы моей компетенции, уж простите, Ваша светлость. Профессиональная этика. Кстати, надеюсь, вы не будете против, если я побеседую с вашим магом?

— Сколько угодно, — махнул рукой герцог. — Я распорядился, чтобы вам оказывали всяческое содействие. Только… — он усмехнулся. — Если хотите, чтоб их вашей беседы хоть что‑нибудь получилось, я посоветовал бы идти на встречу без господина графа.

Дарика недоуменно нахмурилась.

Герцог, насмешливо поглядывая на колдуна, добавил:

— Рект до сих пор не успокоился после своего поражения. Так что ваше присутствие не будет способствовать теплой, доверительной атмосфере.

Жорот пожал плечами:

— Инициатором поединка был не я.

— Однако вы ответили на вызов с готовностью молодого задиры.

— Отнюдь. Я предпочел бы обойтись без подобных инцидентов, поверьте. Но, согласитесь, спускать подобные оскорбления — значит провоцировать окружающих на новые. Кстати, я абсолютно не понял господина Ректа. Он ведь маг‑теоретик, кажется, специализируется на огненной стихии. И задирать боевого‑практика, пусть даже предположительно на пару уровней ниже, мягко говоря, неразумно.

— Кажется, он с Дарланом поспорил, — отозвался герцог, — они часто бьются об заклад, как дети, честное слово…

Колдун кивнул, надеясь, что и эта обмолвка герцога встанет в «картинку» Дарики. По крайней мере, очень похоже на то.

— А вы, герцог? Вы согласитесь ответить на несколько вопросов? — маг напоминала кошку, замершую перед прыжком. — Я осознаю всю ценность вашего времени, но все же прошу вас об этой услуге.

Медведь усмехнулся:

— Если вы, в свою очередь, согласитесь отвечать на мои вопросы. Причем с первой же вашей ложью беседа прекратится.

Колдун скользнул взглядом по мужчине. Вертер носил четыре или пять золотых колец, массивную цепь на шее, в ухе болталась серьга с подвеской из голубоватого искрящегося камня. Наверняка часть из украшений являлась амулетами. Проверять их Жорот не собирался — один из них мог сигнализировать о направленном магическом воздействии — и доказывай потом, что колдун не злоумышлял против его светлости, а лишь тестировал амулеты.

— Согласна, — отозвалась Дарика.

— Это касается не только вас, но и господина графа.

Жорот кивнул. Как он подозревал, условие касалось в первую очередь его, вряд ли герцога сильно интересовала Дарика.

Вертер предложил магам перейти в его кабинет, очень уютно обставленный — видно было, что хозяин проводит здесь значительную часть времени. Перед тем, как сесть, Жорот машинально провел рукой над столиком с вином и закусками. И кинул Дарике импульс, требующий, чтобы она немедленно телепортировалась домой. Маг, нахмурившись, подняла брови.

— Быстро, — сквозь зубы и очень тихо приказал колдун.

Напарница исчезла, сообразив, что спорить сейчас неуместно.

Герцог недоуменно нахмурился, пытаясь понять, куда делась Дарика, потом угрожающе поинтересовался:

— Что это значит?

Жорот, прищурившись, смотрел на герцога.

— В вине яд.

Медведь нахмурился, недоверчиво вскинув брови, взглянул на высокий графин с рубиновым напитком. Плеснул в бокал, провел над бокалом рукой — так же, как раньше Жорот.

— Вы уверены?

— Проверьте на собаке, кошке… Или на ком там вы обычно это делаете.

— Сядьте, — властно приказал герцог.

Колдун молча повиновался и терпеливо дождался, пока, по приказу Медведя, притащили какого‑то щенка и влили ему в глотку вино. Не прошло и минуты, как щенок начал скулить и выть, пытаясь убежать на заплетающихся лапах. Герцог нахмурился еще больше, а Жорот поморщился. Наконец герцог задумчиво отвел глаза от уже не дышащего щенка, тяжелым взглядом уставился на колдуна. Тот невозмутимо поинтересовался:

— Кто из слуг подавал вино? Или кто имел к нему доступ?..

— Почему мой амулет не сработал?

— Который из них? — так же невозмутимо спросил колдун.

Секунд двадцать продолжалось противостояние взглядов мужчин, наконец герцог отвел глаза, приоткрыв дверь, отдал какое‑то приказание стоящему на страже солдату.

— Всего доброго, ваша светлость, — Жорот встал, намереваясь уходить.

— Задержитесь, — властно приказал герцог.

Колдун пожал плечами:

— Безусловно, как только получу такой приказ от ее величества.

— Я… благодарю вас за предупреждение и прошу извинения за свои подозрения, — вытолкнул герцог.

Жорот, кивнув, сел обратно. И спокойно предложил:

— Если хотите, могу посмотреть, что с вашим артефактом, — вздохнув, добавил. — Ваша светлость, нас с Дарикой подставили не меньше, чем вас. Или вы считаете, мы смогли бы оправдаться, если бы ваше отравление удалось?

— Я понимаю…

— Мы чужаки — это понятно. И все же вы должны осознавать, что в этой ситуации разумней доверять кому‑то со стороны, поскольку нейтрализовать ваш артефакт и обеспечить это, — колдун кивнул на вино. — Мог только «свой».

— Либо очень искусный маг.

— Проконсультируйтесь у Мердока. Он не особенно благоволит мне, но обманывать не станет — я просто не смог бы проделать все, что необходимо. Для этого надо, как минимум, держать в руках ваш артефакт. Да и внести яд магическим способом в закрытую емкость тоже довольно сложно. А по‑другому я просто не успел бы.

Герцог кивнул. Скорей всего, Жорот лишь повторил аргументы, которые уже прокрутились у Медведя в голове. Иначе — колдун был в этом уверен — никакие возможные дипломатические осложнения аристократа не остановили бы — он постарался бы уже отправить Жорота на допрос к палачу. Не факт, что удалось бы, конечно…

Герцог положил перед колдуном небольшое кольцо с зеленоватым камнем — он снял его с мизинца. Жорот повозился с украшением и сообщил:

— Амулет блокирован. Восстановлению не подлежит. Кстати, это мог сделать любой маг, даже не умеющий работать с артефактами.

— То есть круг возможных злоумышленников весьма широк…

— Увы. У вас есть замена амулету?

— Найду.

— Проверьте только, в порядке ли дубликат. Мне действительно пора.

Герцог, явно уже успокоившись, заметил:

— Вы зря отправили вашу спутницу. Она же тут не закончила?

Колдун, посчитав нерациональным напоминать о первоначальной реакции Медведя на ситуацию с ядом — прекрасно, что герцог решил‑таки не обвинять в происшедшем магов, но ведь могло случиться и иначе — решил не обострять отношения:

— Прошу прощения, мне показалось это оправданным. Если она посчитает возможным сегодня продолжать работу, мы вернемся. Вы разрешите взять у вашего мага координаты?

— Ладно. Сейчас.

Очень скоро в комнате появился Рект, который, увидев Жорота, явно напрягся. Еще сильнее на его лице проступило недовольство, когда герцог приказал передать колдуну координаты для телепортации, но не подчиниться не рискнул. Жорот на всякий случай тут же проверил их правильность, просто телепортировавшись — все оказалось верным. И следующим перемещением ушел домой.

Дарика, металась по комнате — не слишком большой, кстати. Там же находился Ларсен, пытающийся ее успокоить — безрезультатно. Увидев колдуна, маг выдохнула и тут же набросилась на него:

— Что произошло?

— В вине был яд. И первой мыслью Медведя была — что это наша с тобой работа.

Дарика задохнулась:

— Какого черта ты там остался? Он же…

— Ты лучше представь, как бы выглядело, если бы мы вместе исчезли, — заметил Жорот. — А сейчас герцог вполне адекватно к нам относится, приглашает продолжить работу.

— Знаешь, мне плевать, как бы это выглядело! А как тебя оттуда пришлось бы вытаскивать, взбреди что этому аристократу в голову, ты подумал?

— Для этого меня еще схватить надо, — отмахнулся Жорот. — Так идем обратно?

— Думаешь, это безопасно? — Дарика, похоже, еще находилась под впечатлением преображения Медведя из радушного хозяина в потенциального врага.

— Есть вероятность, конечно, что Вертер хочет просто нас обоих заполучить, но очень маленькая. Так считать, это уже к паранойе ближе.

— Ладно. Тогда идем — чую, в герцогском замке большая часть головоломки находится, — пробормотала Дарика.

Предчувствия Дарику не обманули. Она проторчала в замке герцога больше сорока часов — Жорот лишь дважды за это время сумел заставить ее поесть — почти со скандалом. Отвлеклась она лишь однажды, телепортировавшись в королевский дворец для допроса наемного убийцы. Впрочем, допрос оказался очень коротким — считай, нерезультативным — и Дарика поторопилась вернуться в резиденцию Медведя.

Прямо из нее маг послала информацию своему напарнику‑аналитику — картинка полностью сложилась, как она сказала. Зато, вышагнув из портала в домике, Дарика даже до кровати не смогла дойти — то ли просто заснула, то ли сознание потеряла — Жорот еле успел ее подхватить.

Ларсен, ругаясь на чем свет стоит, осмотрел женщину и ворчливо сказал, что ей надо просто отдохнуть. Но, тем не менее, что‑то там над ней поколдовал, сам отнес ее в кровать и потребовал, чтобы Жорот отправлялся туда же. Колдун и сам прекрасно понимал, что ему нужно отдохнуть, но перед этим зашел к детям — оба уже спали — было около полуночи. Он накрыл Ивина — мальчишка спал беспокойно, одеяло грудой лежало в ногах, задумчиво посмотрел на Олли — у нее из‑под одеяла виднелись только волосы. В ближайшее время с детьми надо было что‑то решать — их нужно было отправить на несколько дней подальше… Но об этом можно было подумать завтра‑послезавтра.

Пробуждение Жорота оказалось очень даже приятным, что, учитывая соседство Дарики, было вполне закономерно. Маг, скинув задание, не упустила случая вспомнить молодость. Короче, из постели они вылезли очень не скоро — было уже далеко за полдень.

Остаток дня и взрослые, и дети провели вместе, на прогулке. Наконец установилась настоящая весенняя погода.

Ивина с громадным трудом удавалось удерживать на безопасном расстоянии от воды. В конце концов, его любимый Пик окунулся с головой в речку — зверек погнался за ящерицей по древесному стволу и оскользнулся — мальчишка поднял дикий рев. Пика выудили из воды, высушили, и большинством голосов прогулку перенесли подальше от речки. Хотя Ивин долго еще дулся — ему очень не хотелось уходить от воды, в которую так здорово было кидать камешки, да и ящерицы с лягушками на топком берегу водились в изобилии. Что еще надо для полного счастья?

Вечером Жорот с детьми устроил небольшой костер — для Ивина и Олли это было вновинку. Ларсен устроился рядом, но участия в забаве не принимал — что‑то писал в тетради, пристроенной на колене. Зато Дарика оторвалась по полной — она помогала искать и приносить ветки и доски, перемазалась в саже и ухитрилась подпалить рукав.

Почти полностью стемнело, костер горел, бросая неверный отблеск на лица детей. Ивин сидел на корточках, почти уткнувшись в пламя, ковыряясь в костре веткой, Олли временами оттаскивала его подальше, тихо уговаривая быть осторожней. Но через минуту‑две мальчишка опять подбирался к пламени вплотную.

— Еще немного и спать, — негромко приказал колдун.

Дарика вдруг заметила:

— Я сегодня домой. Могу взять обоих к себе на недельку‑две. Ты ж думаешь, куда их пристроить, верно?

Колдун благодарно кивнул.

— Спасибо. Это наилучший выход.

— Вот и отлично. Заодно правнука у невестки заберу — она будет рада…

— Если со мной что случится — отправь их к Веле.

Маг фыркнула:

— Ради их блага надеюсь, что ты побережешься.

Колдун поморщился: Дарика не упускала случая высказать пренебрежение его бывшей супруге, из‑за этого у них не раз возникали резкие споры:

— Вела присмотрит за детьми нормально.

— Ага, — ехидно подтвердила Дарика. — Вопрос лишь в том, что понятие о «нормальном» у этой дамы весьма расплывчаты… Все‑все. Молчу, — фыркнула маг, покосившись на нахмурившегося Жорота.

Проводив Дарику с детьми, Жорот задумчиво прошелся по комнате.

— Я тут переночую, — негромко сказал он Ларсену. — Утром во дворец. А тебя, если хочешь, и сейчас могу отправить.

Колдун предпочел бы, чтобы целитель был от него подальше. Само собой, он себя полностью контролировал, но осознание того, что они с Ларсеном одни в доме, спокойствия его сну не прибавило бы. Однако явного повода прогнать целителя не было.

— Что, не нравятся дворцовые покои? — хмыкнул парень.

Жорот только головой покачал. Он только сейчас понял, что целитель прав — он не ощущал себя во дворце дома. Как будто в гостинице живет, и завтра‑послезавтра уедет.

— Извини, у меня тут вопрос появился… Может, посмотришь?

Ларсен сунул Жороту потрепанную тетрадь с пожелтевшими страницами.

— Дневник мага‑целителя, лет так полутора тысяч назад. Мне его принес один из моих пациентов — на чердаке среди хлама нашел. Этот Стромгдар был, в свое время, высококлассным целителем, кстати, до сих пор применяется заклинание его изобретения по обеззараживанию ран — пока никто лучше ничего не предложил.

— Ну а я‑то тебе зачем понадобился? — перелистывая страницы и наскоро просматривая их, перебил парня Жорот.

— Стромгдар был не только целителем, а еще и артефактором. И здесь есть описание одного проекта… В общем, наметки только, — Ларсен открыл тетрадь там, где в ней торчала закладка. — Вот. Если коротко, то неуязвимость. На какое‑то время, от любой раны. Магической, обычной… Я разобрался в части, относящейся к целительству, но как это запечатлеть на артефакте… Вот схемы, расчеты, но я ж вообще никак… Опять‑таки, обратился к артефакторам, но один очень старый уже, второй скорее мастеровой, а не…

— Ти‑хо, — остановил поток его слов Жорот. — Дай спокойно посмотреть.

Ларсен замолчал, присев, куда придется. Колдун небрежным движением включил дополнительное освещение, чтобы легче было разобрать выцветшие буквы — удивительно, как тетрадь вообще сохранилась. Хотя… Наверняка Стромгдар наложил какое‑нибудь сохраняющее заклинание — на такие вещи всегда накладывают.

Наконец колдун поднял голову:

— Не сработает. Решение очень изящное, но вот здесь противоречит зависимости, ее вывели‑то совсем недавно… Твой целитель не мог ее учесть. То есть, у него ничего не получилось, а почему, он не смог понять. Поэтому и не завершил, я думаю.

— Что‑то я подобное и подозревал, — пробормотал Ларсен. — В части целительства все идеально. Но причина‑то, по которой он до конца не довел работу, должна быть… А исправить никак?

— М‑м… — Жорот устроился поудобней за столом. И уточнил на всякий случай: — Ты понимаешь, что я запросто могу ничего путного не предложить? Есть большой шанс, что если бы был другой выход, твой Стромгдар его бы нашел.

Ларсен только плечами пожал:

— Ну, если не хочешь возиться…

— Я не о том. А чтобы ты сильно на результат не рассчитывал. Да, сейчас с Кецетином свяжусь, подожди немного…

На самом деле, задача Жороту понравилась, завлекая необычностью, но он запросто мог уткнуться в глухую стену, не учитывать это было бы глупо.

Маг сообщил, что у них все в относительном порядке, и что минимум до завтрашнего утра колдун волен заниматься, чем ему вздумается. А возможно, и до послезавтрашнего — только пусть будет готов, в случае необходимости, быстро вернуться во дворец.

Часов через пять Ларсен почти насильно отправил колдуна спать — тот должен был быть в форме — мало ли, когда он может потребоваться. Но, проснувшись, Жорот опять вцепился в предложенную проблему.

Ближе к вечеру колдун сдался:

— Знаешь, я ничего здесь не сделаю, — устало сказал он, — Неверную часть я заменил, но это не помогло. Запросто тут какая‑нибудь еще не выведенная закономерность сидит, а я ее не вижу — математик с меня… Или еще что.

— Значит, не получилось, — согласно кивнул Ларсен. — Так что осуществить это заклинание можно только непосредственным наложением, и только целитель довольно высокого уровня… И времени наложение требует значительного…

— В общем, практически, оно бесполезно, — резюмировал колдун. — Это если артефакт будет использоваться, хотя бы одноразовый — тогда имеет смысл.

— Почему? — задумчиво заспорил Ларсен. — Например, Лотту прикрыть — как я понял, какая‑то заварушка намечается…

— Тоже можно… — согласно кивнул колдун. — Ладно. Во дворец?

— Угу.

Колдун встал и невольно поморщился — голова отозвалась на движение резкой болью. Прикрыв глаза, машинально помассировал виски, прикидывая, что надо сварить кофе — обычно хорошо помогало.

— Голова? — на лоб легли прохладные ладони. Жорот замер — неожиданное прикосновение отозвалось резким, как удар, желанием. Так же резко нахлынула нежность, желание прикоснуться, обнять… С трудом абстрагировавшись от бури ощущений, он выругался, напомнив себе, что развращать натуралов — дело недостойное. И искренне понадеялся, что парень ничего не заметил.

Руки скользнули к вискам, боль унималась.

— Все. Спасибо. — Жорот наконец рискнул взглянуть на целителя. Кажется, пронесло. Не‑ет. Надо подальше от него держаться…

Колдун прошелся по комнате, собирая необходимые ему вещи и пряча их в пространственный карман. Повернулся к целителю:

— Ты готов?

— Угу… — странным тоном сообщил Ларсен. — Мои поздравления. По тебе в жизни не скажешь, что ты чувствуешь.

Жорот вновь замер, сообразив: «Кажется, попал. И не отвертишься ведь». Вздохнул:

— Прочел?

— Не читал я тебя, — покачал тот головой. — Коснулся и взял.

Жорот в упор смотрел на целителя, дожидаясь его реакции. Так как тот молчал, то колдун уточнил:

— Будешь драться или как?

Ларсен явно оскорбился:

— Еще не хватало…

Колдун пожал плечами:

— Ну и забудь.

Ларсен по‑прежнему смотрел на него со странным выражением.

Жорот, поняв, что от объяснений не отделаться, со вздохом (ну, не вдохновляла его тема) сообщил:

— Знаю я, что ты натурал. Но, согласись, я же тебе непристойных предложений не делал? А если тебе мои чувства настолько неприятны, и ты отказываешься со мной общаться — твое право.

Ларсен хмыкнул:

— Я что, на идиота похож? Тоже мне, выдумал повод для ссоры.

— Тогда хватит на меня пялиться, вставай и пошли, — Жороту, в конце концов, надоело оправдываться — что он, мальчик, в самом‑то деле?

— Тоже выход, — фыркнул целитель, поднимаясь. — Разозлиться и послать подальше.

До колдуна дошло — Ларсен просто наблюдал за любопытной, с его точки зрения, ситуацией со стороны. Похоже, еще и забавлялся. Ну, вообще‑то, да… Сам Жорот, случись подобное, тоже не удержался бы от подначек и иронии. Кстати, Ларсен что, думает, прерогатива издеваться — исключительно за ним? Ага, сейчас…

— Ты лучше не экспериментируй, — ласково предупредил его колдун, — А то ведь ахнуть не успеешь, как станешь… не совсем натуралом.

— Это как? Надеюсь, до вульгарного насилия опускаться не будешь?

— Ну что ты… Это просто неинтересно… — он стремительным движением добрался до целителя, требовательно впился в губы парня, да еще и нахально забрался под одежду. При том, что все было полностью застегнуто, далеко продвинуться не получилось, конечно… Но оно и не надо — во‑первых, с его опытом и этого оказалось парню более, чем достаточно. Во‑вторых, он и сам… гм… еще немножко, может просто не сдержаться. Нет уж…

Вообще‑то, приемы, которые Жорот перенял в Храме Матери — весьма специфические, к слову сказать — он никогда не использовал. Но сейчас… совсем чуть‑чуть, легкое касание здесь, массирующее движение там… Тело в объятиях отозвалось, вопреки разуму, сознанию. Нет, хватит… Остановился, я сказал!!!

Чтобы оторваться от целителя, потребовалось немалое усилие, но привел Жорот себя в норму почти сразу. Только сбившееся дыхание напоминало о недавних объятиях.

Он смотрел, как приходит в себя Ларсен — ему для этого понадобилось гораздо больше времени, что неудивительно. Колдун, изогнув брови, наблюдал, как на лицо целителя возвращается осмысленное выражение, потом появляется изумление вперемешку с осознанием и, наконец, даже что‑то вроде страха? Опасения?

«Дошло? Хорошо. Не все так безопасно и смешно, как ты думаешь…»

— Ну что, идем во дворец? Или продолжаем? — он поймал взгляд Ларсена, губы сложились в подобие усмешки.

Целитель сузил глаза, на лице мелькнуло гневное выражение. И пропало. Парень спокойно кивнул:

— Идем.

Ночь, вопреки опасениям колдуна, прошла вполне спокойно — он просто выкинул из головы все мысли и заснул. Утро же, в лучших дворцовых традициях, ознаменовалось насильственной побудкой — на этот раз на стуле возле кровати сидел Кецетин.

— С добрым утром!

Колдун потянулся, возвращая телу способность нормально двигаться. Сообщил:

— Относительно. Совсем добрым оно было бы без созерцания тебя сразу по пробуждению.

— Потом отоспишься, — на этот раз вполне серьезно отозвался маг. — Через пару часов Клов отправят к Черному. Так что вставай, приводи себя в порядок и все такое.

— Думаешь, будут проблемы?

— А ты думаешь — нет? — усмехнулся Кецетин. — Как только Черный поймет, что до него добрались, он пустит в ход все свои резервы… Булавочными уколами, как раньше, дело не ограничится.

— Так у Черного и без нас будет чем заняться, — заметил колдун, одеваясь.

— Ты о Клове? — Кецетин пожал плечами. — Само собой, но, вот увидишь, шороху он и здесь устроит. Хотя бы потому, что наводка на Клов от нас идет.

— А ты с ним лично не знаком, случайно? — поинтересовался Жорот. — А то настолько быть уверенным…

— Шанс есть.

— Ч‑что?.. — колдун уставился на Кецетина, слегка ошарашенный.

— Но, вполне возможно, тот маг действительно умер, а не… Сам знаешь, те, кто поумнее, перед тем, как перейти в разряд Черных, инсценируют свою смерть. Чтобы фору на овладение силами иметь.

— Представь себе, не знаю, — хмыкнул Жорот.

— Хорошо молодежи в Клане мозги промывают, — пробормотал Кецетин.

— Не заметил, — спокойно отозвался колдун. — Видишь ли, меня эта тема как‑то не интересовала.

— Вот именно, — хмыкнул маг. — Поставили запрет так, что ты свято уверен, будто это твои собственные установки.

— А то, что это действительно мои установки, тебе в голову не приходит?

Маг усмехнулся и резко поднялся, потягиваясь:

— Идем. Высокоморальный ты мой.

Жорот только вздохнул. Ну вот как на это реагировать? Не на дуэль же вызывать, в самом‑то деле…

Лотта работала в своем кабинете, как обычно, вместе с Келюсом и Целесиной. В кабинете, само собой, находились охранницы, и Мастер Щита — рыжеволосая Нерга. Оно и к лучшему, колдуну не хотелось выяснять отношения со вторым щитовиком, вновь отказываясь от ее помощи.

Жорот, прикинув общее количество магов, негромко поинтересовался у Кецетина:

— Может, нам обоим имеет смысл уйти к Нэшанаилу?

Маг так же тихо отозвался:

— Нэша нет во дворце. Еще с вечера.

— Разумно… А Лотта зачем осталась?

— У нее спроси, — раздраженно отозвался Кецетин. — Дурь полная. Что‑то вроде необходимости присутствия главнокомандующего на поле битвы. Только командующий с нее…

— Хватит тебе, — поморщился Жорот.

Тот фыркнул:

— Я антизвуковую завесу поставил.

— Дело не в этом. Что вы с ней вечно как кошка с собакой?

Маг в ответ раздраженно пробурчал что‑то. Лотта, подняв взгляд, уставилась на Кецетина и негромко сказала:

— Кецетин, вас возле портала ждет барон Нормир. Герцог Вертер обеспокоен тем, что у него только один маг и попросил вашего присутствия.

Тот нахмурился, но молча развернулся и вышел, разминувшись в дверях с Ларсеном. Жорот проводил мага взглядом, кивнул целителю, ощутив при виде парня привычные уже волнение и дискомфорт… Хотя, сейчас‑то что нервничать? Колдун отошел к окну — даже отнюдь не в маленьком кабинете Лотты такому количеству народа стало тесновато. Ларсен ответил спокойным взглядом и кивком, но не подошел — странно было бы. Теперь или станет избегать встреч, или отложит выяснение отношений до более подходящего времени.

Атака началась внезапно и, конечно же, оттуда, откуда никто не ожидал.

В самом деле, трудно предположить, что пожилой советник, вот уже больше трех десятков лет безупречно служащий королевской семье, абсолютно спокойно достанет небольшой пистолет и выстрелит в повелительницу.

Первыми среагировали охранницы — дюжие дамы выволокли Келюса из‑за стола и скрутили. Нерга явственно скрипнула зубами — но в происшедшем не было ее вины — слишком Келюс находился близко к королеве, Магистр и щит‑то могла поставить только на обоих.

Лотта, явно в шоке, неверяще смотрела на кровь, стремительно проступающую на ткани платья. Кажется, королева даже не успела полностью осознать происшедшее, а Ларсен уже извлек пулю и залечил рану — ему потребовалось на это не больше минуты.

Жорот, машинально усиливший охранный контур кабинета, вгляделся в советника, удерживаемого стражницами. Слишкоммаловероятно, чтобы царедворец напал по собственной воле, и надо было выяснить, как его подчинили. Единственного здесь немага, между прочим… Колдун начал плести определяющее заклинание и замер, не закончив. Сообщил:

— Он мертв.

— Что это? — почти одновременно раздался удивленный голос королевы.

Колдун быстро взглянул на Лотту — она смотрела на свою руку, с которой сероватой пылью осыпались два кольца‑амулета и браслет. Подвеска‑изумруд осталась невредима — значит, яда можно не опасаться, но остальное… Жорот, мысленно выругавшись, накрыл женщину щитом, пытаясь компенсировать потерянные амулеты. Кроме щитового — здесь он рассчитывал на Нергу, а держать все сразу элеметарно не смог бы. Он собрался было достать собственные запасные амулеты — колдун сделал их совсем недавно — но остановился на половине движения, сообразив, как Лотте повезло — украшения рассыпались в пыль. А могли, скажем, расплавиться… С этим проклятым Черным, у которого сила зашкаливает все мыслимые пределы, предсказать ничего нельзя. Он вспомнил про свои амулеты на предплечье и решил, что ему как раз рискнуть можно… Он, случись что, ожоги перетерпит, зато будет какая‑никакая дополнительная защита. Не от Черного, конечно, но от его служителей — точно. Кстати, а амулеты вообще еще на месте? Да. И как Черный ухитрился так направленно отследить королеву, что уничтожил именно ее амулеты? Самое вероятное… Колдун вновь перевел взгляд на труп Келюса. Через него. Пока царедворец был еще жив.

Вдруг дверь затрещала под ударами. Целесина требовательно уставилась на королеву:

— Потайной выход есть?

Лотта резко встала, подошла к стене, дотронулась до нее, одна из панелей отъехала в сторону. Входная дверь не выдержала, просто выворотились петли, в проем повалили люди. Причем ни одного чужака среди них не было — это были дворцовые слуги, придворные. Скорей всего, находящиеся под тем же заклинанием, что и Келюс. Хорошо хоть, профессиональных стражников среди них не было — наверное, потому, что страже выдавали амулеты против ментально‑магического воздействия. Конечно, слабые, но их оказалось достаточно.

Колдун ударил воздушной волной, заставив передний ряд нападающих отшатнуться. Оглянулся — Лотта уже скрылась в темноте коридора, вместе со всей своей свитой. Ударил еще раз воздушной волной вперемешку с холодом — очень не хотелось убивать. И ретировался в проход, панель сразу закрылась. В неверном свете магического светлячка колдун увидел Ларсена — похоже, это он закрыл проход. Целитель бросил:

— Быстрей! — и ушел по коридору вперед.

Жорот наскоро наложил на потайную дверь усиливающее заклинание, хотя ясно было, что долго она все равно не выдержит.

Когда он догнал всех, выяснилось, что его дожидались. Целесина пробормотала что‑то, явно не слишком лестное, Лотта опять открыла дверь, вышла в коридор и уверенно направилась налево. За очередным поворотом они наткнулись на кровавую схватку. Охранницы стремительно перегруппировались, Колдун встал немного в стороне, так, чтобы оптимальней контролировать ситуацию — надо сказать, их еще не заметили, но пробиваться пришлось бы все равно. Вдруг он увидел, как Лотта что‑то сказала старой магичке. Та нахмурилась, но королева настаивала. Магичка кивнула. Лотта шагнула вперед, жестом приказав охранницам остаться на месте.

— Что здесь происходит?

Ее голос, усиленный Целесиной, разнесся по коридору. Драка замерла, затем раздалась громкая команда и часть дерущихся — исключительно стража — вытекла из толпы, встала живым щитом перед королевой, закрывая ее от остальных. Жорот, воспользовавшись тем, что, судя по всему, «свои» отделились от временно «не своих» кинул на толпу заклинание боли. Конечно, всех оно не накрыло — кое‑кто уже ринулся на стражников, но те, кого зацепило, выбыли из строя.

Одновременно в голове раздалось шипение Целесины:

— Не вздумай их убивать!

— Надеюсь, не понадобится, — тем же способом передал колдун.

Оставшихся в «боевом состоянии» противников быстро повязали стражники. А потом и тех, кто все еще отходил от болевого шока. Жорот «успокаивал» наиболее ретивых нападающих.

Наконец трое стражников увели связанных, да на полу осталось лежать с десяток мертвецов. Поскольку тех, кого еще можно было исцелить, Ларсен быстро привел в порядок. Лотта, уже в сопровождении не только магов, но и отряда стражи, человек так пятнадцати с капитаном во главе, направилась в казармы — ее убедили, что безопасней побыть там, а не в ее покоях.

По дороге они не раз видели следы беспорядков — разбитые окна и мебель, выломанные двери, сорванные портьеры, следы крови. Попадались и трупы, правда, не так часто. И только однажды мертвецов пришлось растаскивать, как бревна, перед тем, как появилась возможность пройти — коридор перегораживали больше трех десятков тел, буквально наваленных друг на друга. Кстати, из этой кучи Ларсен ухитрился реанимировать двоих, их прихватили с собой — правда, ходить раненные пока не могли, но угрозы их жизни уже не было.

Лотта расположилась в самой дальней казарме, из которой, к тому же, был запасной выход, обычно запертый. Хотя сейчас возле него поставили стражников — во избежание.

— Черного прикончили, — негромко сообщила колдуну Целесина.

Жорот кивнул.

— Но до первого выхода расслабляться нельзя.

Колдун подойдя к Лотте, заметил:

— Ваше величество, те, кто на вас нападали, просто не понимали, что делают. Келюс тоже, кстати… Немаги не могут воспрепятствовать подчинению подобного рода. Это только маги идут на службу Черного осознанно. Ну, и те, кто нужен не только в качестве пушечного мяса.

— Что вы хотите? — коротко спросила Лотта.

— Черный мертв, все подчиненные им немаги должны уже прийти в себя. И сейчас они абсолютно безопасны. Поэтому смотрите сами, что вы решите с ними делать, но необходимости в их заключении нет.

Он прекрасно понимал, что те, кому не повезло попасть под воздействие Черного, во дворце не останутся. Хотя бы потому, что многие из них оказались замешаны в убийствах, не говоря о самом факте выступления против короны. Но хотя бы снять с них беспочвенные обвинения в преднамеренности колдун посчитал себя обязанным.

— Спасибо, — кивнула королева. — Я подумаю.

Расслабляться действительно не пришлось.

Скоро в казарму, превратившуюся штаб‑квартиру, начали подтягиваться верные королеве люди. Появился Регьен — он вместе со своим заместителем активно взялся за устранение последствий беспорядков. Потрепанная Саура — явно лично участвовала в драках — занялась смотром своих подчиненных, выясняя, сильно ли пострадала королевская гвардия. Нескольких стражников посообразительней и попроворней отрядили в вестовые — после блокады Черного сеть, растянутая во дворце, исчезла, так что стали невозможны и быстрые перемещения и передача информации. Жорот пока решил этой самой сетью не заниматься — сейчас не до того было.

Очередной примчавшийся стражник взволнованно доложил — всех заключенных магов нашли в темницах мертвыми. Жорот сначала подумал, что их специально прикончили — не может же так быть, что все одновременно… Но Целесина абсолютно спокойно пояснила, что в случае смерти Черного все заключившие с ним договор маги умирают.

— Они отдают свою жизнь под покровительство патрона до момента, пока сами не станут полноправными Черными. Кстати, в случае их победы это произошло бы довольно быстро. Не повезло, — цинично пожала плечами старая магичка.

— Значит, есть шанс, что сегодня обнаружится еще несколько мертвых магов? — заметил колдун, осознав информацию.

Старуха кивнула:

— Я в этом уверена.

Министр безопасности, внимательно прислушивавшийся к репликам магов, похоже, сделал какие‑то выводы. И приказал своему заместителю наведаться ко всем живущим в столице магам.

Жорот, правда, не понял, зачем. Если кто‑то из магов виновен, они и так мертвы. Регьен, наткнувшись на вопросительный взгляд колдуна, снизошел до объяснения:

— Во‑первых, я попросил бы вас помочь допросить мертвецов, ежели таковые найдутся. Во‑вторых, все связи Черного идут с территории Медведя. И те из магов, что ему присягнули, наверняка шпионили — в той или иной степени — на кого‑то оттуда. Да, сами маги мертвы, но их окружение тоже представляет для нас немалый интерес.

По дороге в подвалы Жорот поинтересовался:

— А почему вы не наймете некроманта‑профессионала? Я не против помочь, просто мой уровень в некромантии не сильно высок и если попадется что‑то серьезное, могу не справиться.

Регьен помолчал и, наконец, сообщил:

— У нас эта разновидность магии вне закона. И практикующего некроманта найти невозможно. Вообще. В свое время были серьезные репрессии и всех их либо убили, либо они уехали.

Жорот приподнял брови. Регьен усмехнулся:

— Само собой, вам претензии предъявлять не будут.

— Спасибо, хоть предупредили…

— При позапрошлом министре безопасности у нашего ведомства был свой некромант. Но уехал — переманил кто‑то, а нового мы найти не смогли.

Служителями Черного оказался один боевой и один из целителей. Колдун проработал в подвалах с привезенными трупами почти пять часов, вымотавшись при этом так, что чуть с ног не валился. Поскольку умершие маги оказались полностью энергетически высосанными — из‑за чего и отправились на тот свет, собственно. Они напоминали скорее мумии, чем трупы. В результате поднять‑то их удалось без проблем, только чтобы они смогли говорить, Жороту пришлось поддерживать внешнюю подпитку. До этого он никогда подобным не занимался — необходимости не было, да и это заклинание требовало большего уровня некромантии, чем был у колдуна. С уровнем, как Жорот подозревал, помогло увеличение потока силы, спасибо Ларсену. А заклинанию подпитки пришлось и обучаться и приноравливаться к нему прямо в процессе. Кстати, судя по Регьену, который выходил из подвала только пару раз, даже допрос вел сам, несмотря на то, что, вроде бы, поручил его одному из следователей, затраченные усилия были более чем оправданны — информацию мертвецы выдали ценную.

Когда Жорот, «отпустив» второй труп, собрался уходить, Регьен предупредил его, что Лотта уже вернулась в свой кабинет.

К вечеру появился Кецетин — очень уставший. Беспорядки в герцогском замке были куда серьезней, чем в королевском. Мало того, что Черный взял под контроль больше половины дворцовых обитателей. К мятежникам присоединилась чуть не треть стражников вместе с капитаном. А главой мятежа оказался средний отпрыск Медведя.

То ли не разобравшись в ситуации, то ли решив, что настал подходящий момент, то ли еще почему, но Варос собрал своих сторонников и ломился в покои отца, требуя, чтобы Рект открыл порталы для него и его людей в замок Лотты. То, что порталы блокированы Черным, Вароса не смутило, он заявил, что для него это не помеха.

Кецетин с Ректом с трудом сдерживали эту толпу все время, пока Клов дрался с Черным. Как только порталы вновь начали действовать, герцог отправил жену и дочь в безопасное место, и, собрав верных ему людей, принялся разбираться с мятежным отпрыском.

На момент появления Кецетина в кабинете Лотты, Варос уже сидел в темнице, а дворец герцога срочно приводили в порядок, очищая от трупов и восстанавливая разрушения.

Королева, выслушав новости, повелительно приказала:

— Вароса ко мне в тюрьму! Регьен, организуйте сопровождение. Кецетин, я думаю, вам лучше пока оставаться у герцога. Вы там нужней.

Маг остро взглянул на Лотту, поинтересовался:

— И как долго я буду там «нужней»?

— Думаю, достаточно долго, — пожала королева плечами.

— Это приказ? — вкрадчиво‑мягким тоном прошипел Кецетин.

Лотта, вернув ему твердый взгляд, ответила тоном, ничуть не уступающим тону мага:

— Это разумное решение проблемы.

Жорот с холодным неодобрением смотрел на этих двух облеченных властью людей, которые не могли — и главное, не хотели — найти общий язык. Колдун покосился на Целесину — старая магичка с бесстрастной физиономией сидела рядом с Лоттой. Очень любопытно. Она что, одобряет все это, что ли? Кецетин, тем временем, сдаваться не собирался:

— А Нэшанаил? Его привезут завтра…

— Это вас не касается, — перебила его королева.

— Я так не считаю! — маг явно взъярился, — Я служу вашей семье не первое поколение, и имею право…

— Тихо! — резкий окрик Лотты заставил Кецетина замолчать. Королева тоже была на взводе, но сдерживала себя чуть лучше, чем маг.

— Я лишь предложила вам достойный выход, — холодностью тон женщины мог поспорить со льдом. — Подумайте, я не тороплю вас с решением. Всего хорошего.

Резкий жест, сопровождающий ее слова, не оставил Кецетину выбора. Он коротко поклонился и вышел.

— Регьен, вы еще здесь? — раздраженно поинтересовалась Лотта, уставившись на своего министра. — А Варос до сих пор не в моей темнице?

— Прошу прощения, я хотел бы взять с собой господина мага, — «безопасник», похоже, собирался расписывать, зачем ему понадобился Жорот, но Лотта прервала его тираду уже привычным резким жестом. Взглянула на колдуна и коротко поинтересовалась:

— Вы в состоянии еще работать?

— Да, ваше величество.

На лице королевы было написано сомнение, видимо, выглядел Жорот не лучшим образом. Однако она лишь кивнула и добавила:

— Когда освободитесь, можете не возвращаться — до утра вы мне не понадобитесь.

Перемещение арестованного произошло без происшествий. Медведь даже не почтил своим присутствием процесс препровождения его сына в королевские застенки. Как и остальные родственники, впрочем. Жорот проводил взглядом молодого мужчину, за которым закрылась тяжелая тюремная дверь. И устало пошел к себе.

Только очутившись в своих комнатах, колдун понял, что зверски голоден. И одновременно сообразил, что на штатных поваров сегодня надеяться бесполезно. Он залез в холодильник — какие‑то полуфабрикаты в упаковках там присутствовали. Вот только стоило ли с ними возиться, или просто пойти в ближайшее кафе. По здравому размышлению колдун остановился на кафе — готовить у него не было не малейшего желания. А вот прогуляться было неплохо.

Он зашел только в четвертое кафе, встретившееся ему по пути. Первое было переполнено, второе ему не понравилось, в третьем было слишком мало свободных мест. Следующим ему попался небольшой зал в спокойных голубовато‑зеленоватых тонах, полупустой к тому же. Решив, что дальше перебирать нет смысла, колдун направился к понравившемуся ему столику.

Как раз когда ему принесли заказ, завибрировал кристалл. Колдун зажал его в ладони, недоумевая, что от него может понадобиться Ларсену.

— Ты не во дворце? — раздался в голове голос Кецетина.

Видимо, он попросил кристалл у целителя, чтобы связаться с колдуном.

— В городе, в кафе. Что произошло?

— Ничего. Когда вернешься, зайди ко мне.

Жорот, отпустив кристалл, поморщился. Тему, занимающую сейчас Кецетина, можно было назвать, не напрягаясь. А у него не было ни малейшего желания вмешиваться в конфликт этой пары. Ни на чьей стороне. Поскольку правых в этой ситуации не было.

Если судить со стороны личных предпочтений, то с Кецетином он, безусловно, был гораздо ближе. Но с Лоттой колдуна связывал магический контракт, и не подчиняться ей он не мог. Да и к Жороту королева относилась всегда с уважением, а в последнее время даже заботой. Безусловно, причиной этому были не только личные симпатии — если таковые вообще имелись — но и какие‑то свои цели. Само собой, от аристократки, принадлежащей к царствующему дому, чего‑то иного ждать было, по меньшей мере, наивно. Тем не менее, даже включая кого‑либо в сферу своих интересов, власть предержащие редко относились к нему с подобной предупредительностью. Максимум, на служащих — и магов в том числе — смотрели как на полезные, но неодушевленные придатки, выполняющие определенные функции. Колдун уже не раз сталкивался с подобным и поэтому не мог не ценить отношение Лотты. Кстати, таким же уважительно‑внимательным образом королева обращалась почти со всеми окружающими. В свете этого тем более странным смотрелся конфликт этих двоих… Чем же Кецетин ей так насолил?

В прошлый раз Жорот вынужден был — кстати, в рамках того же контракта, который отдельным пунктом включал всяческое ограждение нанимателя от глупостей — указать Лотте на нецелесообразность увольнения Старшего, граничащую с самоубийством. Сейчас, когда Черный был мертв, этот аргумент не был актуален.

Колдун помрачнел еще больше. Увольнение Кецетина было слишком вероятным, приходилось это признать. Но тут он ничего поделать просто не мог.

Маг был у себя в пристройке. Только на этот раз ни над чем ни работал, ничего не читал, сидел, мрачно уставившись в одну точку.

Жорот, поздоровавшись, устроился рядом.

— Ты в курсе, что послезавтра уезжаешь? — поинтересовался маг, все так же глядя куда‑то мимо.

— Куда?

— Не «куда», а «с кем». Завтра намечается публичная казнь мятежника, послезавтра Лотта наметила поездку по своим землям.

Жорот нахмурился:

— Подожди. Хочешь сказать, молодого графа казнят?

Кецетин перевел взгляд на Жорота. Глаза мага были усталые, выражение лица мрачное. Он издевательски отозвался:

— Нет, погрозят пальчиком и отпустят.

— И Медведь это знал, когда отдавал его Лотте?

— А ты как думаешь? И сам Варос тоже знал. Мальчишка не ребенок и не слабоумный и прекрасно представлял последствия, пытаясь захватить трон. Он сам выбрал свою судьбу. А Медведь, передав его Лотте, подтверждает свою лояльность. Иначе под удар станет вся семья, и не только герцога, но и семья его жены и жены Хогарда. Тебе не кажется, что это несколько неравноценный обмен за жизнь молодого идиота?

Теперь насчет путешествия. Это традиция — ежегодный весенний визит к своему вассалу‑герцогу с посещением всех более‑менее знатных аристократических семейств по дороге. В этом году поездка начинается раньше, чем обычно, почти на месяц. Из магов едете ты и Ларсен. Целесина остается присматривать за Нэшем, вместе с охраной и щитовиками.

— Странный расклад, — пробормотал колдун. — Брать в свиту мужчин и оставлять женщин.

— Ее заумное величество параноидально настроена по отношению ко всем магическим орденам, — отозвался Кецетин. — А, сам понимаешь, охрана от Матери и Сообщества одновременно являются их ушами при дворе. Сейчас жесткая необходимость в них отпала, вот она и делает первые шаги к их удалению.

Жорот покачал головой. Лотта, наверное, к нему и Целесине так доверительно относилась именно потому, что они не представляли ни один магический орден. Ну, ей видней…

— А почему мне ничего не сказали? — поинтересовался Жорот.

— Скорее всего, Лотта приняла решение, пока тебя не было. Я узнал через Сауру… В общем, когда ты вернешься, я уже уеду. И не смотри на меня так, — раздраженно фыркнул маг. — Я не собираюсь цапаться с этой сукой из‑за каждой мелочи. И я не вещь, чтобы передавать меня, куда ей вздумается!

— Успокойся, пожалуйста… А чем тебе не нравится двор герцога? Медведь же младший брат мужа Лотты? Практически та же семья, ты его тоже с детства знаешь, так в чем проблема?

— Ни в чем, — буркнул Кецетин. — А в ком. Я не позволю относиться ко мне как к второсортному недоумку! И кому! — не договорив, маг опять пренебрежительно фыркнул.

Колдун задумчиво смотрел на мага. Уязвленное самолюбие, к тому же, Кецетина раздражало то, что его поставила в столь дурацкое положение короткоживущая. Отношение — свысока — к обычным людям было «болезнью» очень многих магов. (Надо сказать, в Клане люди частенько платили магам той же монетой, но сейчас это к делу не относилось). И Кецетин, похоже, не был исключением. Тем тяжелее он воспринял свое поражение. Нет, с такими настроениями о примирении, даже в перспективе, речь явно шла.

— Может, ты и прав.

Маг вновь раздраженно что‑то пробормотал, наскоро пообещал, что оставит кристаллы с информацией. Чуть ли не час рассказывал Жороту то, о чем, по его мнению, тот должен был иметь представление в первую очередь, а затем выпроводил колдуна, сообщив, что до отъезда, если Жорот чем заинтересуется, он в его распоряжении. Но сейчас хочет остаться один.

Идя по коридорам, колдун сообразил, что выспаться ему опять не светит. Если послезавтра он уезжает, то до этого времени, как минимум, надо сделать Лотте новые амулеты и поставить сеть. Сетью он займется завтра — на казни ему присутствовать придется, но второй половины дня должно хватить. Значит, амулеты. Он направился к покоям королевы, застав Лотту — кто бы сомневался — вновь в компании Целесины. Дамы то ли ужинали, то ли сплетничали, то ли успешно совмещали и то и другое.

— Добрый вечер, ваше величество.

Королева приветливо кивнула, жестом предлагая сесть.

— Послезавтра вы запланировали отъезд, не так ли?

— Да. Вы и Ларсен будете меня сопровождать.

— Тогда, пожалуйста, дайте мне заготовки для новых амулетов. Я постараюсь сделать их к завтрашнему утру. А пока возьмите эти, — он достал из пространственного кармана две металлические полоски и протянул Лотте. — Прошу прощения, что сразу не отдал. Совсем из головы вылетело.

— И что с ними делать? — поинтересовалась королева, вертя в руках гибкие полоски, составленные из металлических пластинок.

— Давайте покажу, — Целесина обвернула полоски вокруг запястья Лотты на манер свободных браслетов.

— Я понимаю, что они не подходят вам по внешнему виду, — заметил колдун. — Но это только пока я не сделаю новые. Так что с заготовками?

Получив украшения, Жорот ушел к себе.

Как и предполагалось, провозился он с амулетами до самого утра. Когда он уже почти заканчивал, в дверь постучали.

— Войдите!

В комнату бочком протиснулся какой‑то мальчишка. Судя по тому, что его лицо было смутно знакомым, один из пажей. На этом самом лице сейчас был написан с трудом сдерживаемый страх. В руках мальчишка держал поднос, на котором стояло два блюда, накрытые крышками, и графин.

— Я слушаю.

— Ее величество распорядилась приготовить вам завтрак и напомнить, что в десять она вас ждет в кабинете.

Говоря это, мальчик умело сервировал стол.

Колдун хмыкнул про себя. Очередное проявление заботы. Причем, если бы не досадный случай с Ларсеном, он был уверен, заявился бы целитель. Ну, жалеть об этом смысла нет. А мальчишка, раз уж его прислали, пусть немного поработает.

— Кофе варить умеешь?

— Да, — все тот же страх на лице, но руки движутся уверенно и ловко. Пожалуй, предлагать ему совместный завтрак — что для Жорота было естественным и логичным — только нарываться на очередную истерику…

— Займись, пожалуйста. Все, что надо — в левом крайнем навесном шкафу. Закончишь, можешь идти, — чтоб мальчик хоть имел представление, когда его пытка — прислуживать ужасному колдуну — прекратится.

Жорот вновь склонился над амулетом — оставалось совсем немного. И поэтому он не сразу поднял голову, когда услышал, что дверь вновь открылась и кто‑то вошел. Подождут… Наконец потянулся, откладывая готовую вещицу, окинул взглядом комнату, выясняя, кто же еще заявился. И удивленно вздрогнул — вот уж Ларсена он ожидал увидеть в последнюю очередь.

Мальчика уже не было, зато на столе, плюс к бутербродам и каким‑то салатам, стояли две дымящиеся чашки с кофе.

— Добрый день! — жизнерадостно приветствовал его парень.

— Добрый. Чем обязан? — колдун подпустил в тон ехидно‑ироническую нотку, хотя, чего скрывать, видеть гостя ему было приятно. И взялся за завтрак — если не спал, то хоть поесть надо.

— Думаешь, просто так зайти не рискну, да? — хмыкнул тот.

— Да уж, мужество у тебя на высоте…

— Все равно придется вместе работать, — пожал плечами целитель. — Да и ты, по‑моему, если бы захотел, давно бы до меня добрался. Смысл нервничать?

Колдун усмехнулся.

— Действительно, мужество на высоте. Поскольку обычно в таких ситуациях мозги отключаются напрочь… Остаются лишь инстинкты.

— Ладно, — целитель с аппетитом расправлялся уже с третьим бутербродом. — Я такой смелый, аж кошмар. Ты уже в курсе завтрашней поездки?

Дождавшись кивка, сообщил:

— Мы с тобой, как особо приближенные, едем в аэрокаре Лотты.

— А еще кто?

— Представитель бравого офицерства… В качестве личного охранника.

Жорот вновь кивнул — абсолютно равнодушно. Его меньше всего интересовал новый фаворит королевы. Уточнил:

— Сколько поездка продлится?

— Дней пятнадцать‑двадцать. Финальный визит к Медведю, а оттуда назад — телепортом.

— Даже так… — колдун раздумывал, насколько Медведь будет рад видеть сейчас Лотту. Особенно после сегодняшней казни. Целитель, судя по всему, наоборот считал визит к герцогу нормальным и естественным.

— Тоже традиция. Правда, не очень давняя — лет восемь всего. До этого возвращались тем же путем, просто без всякой помпы… А ты, я смотрю, тоже в своих лучших традициях — опять ночь не спал.

— Вот поженимся, тогда будешь следить за моим режимом, питанием и все такое. А пока, будь добр, не доставай, — фыркнул колдун.

У Ларсена челюсть отвисла. Впрочем, он быстро пришел в себя:

— Умеешь ты условия ставить, ничего не скажешь… Пошли. Время уже.

Во время казни Жорот смотрел не на «занимательное» зрелище, а с максимальной тщательностью выполнял функции телохранителя. Поскольку была достаточная вероятность, что молодого аристократа, либо кого‑нибудь из трех его сторонников, которые были осуждены вместе с ним, попытаются освободить. А самым лучшим прикрытием для подобной попытки было бы нападение — пусть и неудачное — на королевскую ложу. Но обошлось. Похоже, лимит роковых неприятностей королевского семейства со смертью Черного исчерпался. Хотелось бы надеяться, что надолго.

Вторую половину дня колдун, как и планировал, занимался сетью. И — уже заполночь — передал возможностью управлению ею Целесине. Старуха проверила результат, удовлетворенно кивнула:

— Неплохо. А теперь брысь спать!

Жорот поморщился. И эта туда же. И ведь ее, как Ларсена, не отошьешь.

Путешествие было ничем не примечательным. Однообразное движение кортежа, замедляющееся до черепашьего всякий раз, когда проезжали какую‑нибудь деревушку или городок — в каждом поселении вдоль дороги стояли жители, ожидающие возможности увидеть королеву — точнее, сверкающие машины, ее и свиты. В одном из городов процессия остановилась, затем последовала довольно утомительная церемония чествования правительницы местным городским начальством. К счастью, проходила она в городской ратуше, а не на открытой площади. Площадь Лотте всего лишь пришлось пересечь, чтобы войти в ратушу, порадовав своим видом толпу, забившую эту самую площадь до отказа.

Официальное действо продолжалось почти до семи вечера, и колдун подумал, что они в этом городе и останутся ночевать — ничего подобного. Они проехали еще почти четыре часа и расположились в гостинице в центре очередного городка, ближе к полуночи.

Саура, распределяющая путешественников по комнатам, Жорота и Ларсена поместила вдвоем — в комнату, соседствующую со спальней королевы. С другой стороны королевской спальни поселилась сама Саура с несколькими стражниками. Это, да еще контур колдуна и ночной пост в коридоре, должны были полностью оградить Лотту от неприятностей.

Услышав о совместной ночевке, Жорот бросил быстрый взгляд на Ларсена. Тот пожал плечами.

Оказавшись вдвоем, Ларсен заметил:

— Объяснять что‑либо бесполезно, только хуже будет.

Колдун облегченно расслабился — нет, все же целитель оказался на диво выдержанным и разумным. И отозвался:

— Согласен. Не беспокойся, я абсолютно не опасен.

— П‑ф! И не думал даже. Ладно. Одно хорошо — кровати две.

Следующие дни походили на первый один в один. Менялись только время стоянок, да иногда они останавливались на ночь в замках местных аристократов. На четвертую ночь в комнате, которую выделили магам, оказалась одна кровать. Правда, двуспальная. Ларсен хмыкнул, комично почесал затылок:

— Все лучше и лучше…

Жорот поморщился. Можно было, конечно, воспринять одну кровать на двоих как издевательство, особенно в свете бисексуальности колдуна, но Жорот только сегодня утром был свидетелем безобразнейшей истерики, которую закатила баронесса Рита, сейчас фрейлина ее Величества. На повышенных тонах, почти срываясь на визг, она доказывала Сауре, что не может делить постель с брыкающейся сукой, коей является такая‑то и такая‑то. Имелась ввиду еще одна фрейлина, само собой. Из чего колдун сделал вывод, что это всего лишь одно из неудобств путешествия, и требовать что‑то от кошаны было, как минимум, глупо.

Но проблемы это не снимало. Жорот, в красках представив себе грядущую ночь, достал из пространственного кармана спальник — он его вообще оттуда никогда не вынимал — и принялся устраиваться на полу.

Ларсен вытаращился на колдуна:

— Тебе делать нечего? Что, на расстоянии руки уже не сможешь на меня не кидаться?

— Нет, конечно, — пожал плечами тот. — Просто не засну.

— Так я могу заклинанием помочь.

— Во‑первых, к ним слишком быстрое привыкание. А одна кровать на двоих, думаю, не в последний раз. Во‑вторых, подобные заклинания замедляют реакцию… И, лично у меня, вызывают с утра дикую мигрень.

— Вообще‑то, это весьма распространенная побочка, — пробормотал Ларсен. — Но ведь ее снять можно.

— Ага. Заклинание на заклинание? — хмыкнул Жорот. — Я уж лучше так. Спокойной ночи.

Предсказание колдуна полностью оправдались: больше такой роскоши, как отдельные кровати, им не доставалось. Возможно, кстати, что Саура просто пошла по пути наименьшего сопротивления, устраивая с наибольшим комфортом, в первую очередь, тех же фрейлин. Колдун отнесся к этому спокойно — лучше на полу поспать, чем слушать истерические вопли Риты с утра пораньше. А вот Ларсен с каждым разом, похоже, чувствовал себя все неуютней. И в очередную ночевку попытался поменяться с колдуном местами. Тот ехидно сообщил, что не собирается одалживать свой спальник никому, кроме, разве, того, кто с ним этот самый спальник согласится делить.

Ларсен пробормотал что‑то нелицеприятное, но крик души сдержать не смог:

— О боги! Как бы было хорошо, если бы ты был нормальным!

Жорот хмыкнул и отозвался с пола:

— А как было бы прекрасно, если бы нормальным был ты! Ты даже представить себе не можешь…

Целитель поперхнулся — наверное, все же представил — и не нашелся, что ответить.

На одиннадцатый или двенадцатый день Жорот за завтраком с удивлением отметил, что обычно выдержанная и вежливая Лотта несколько раз сорвалась на приближенных. Первой под раздачу попала Рита — баронесса не вовремя решила покапризничать по поводу того, что вчера ей пришлось ждать горячую ванну больше двух часов. Королева ответила баронессе что‑то настолько резкое, что красавица пошла пятнами и до самого выезда ходила молчаливая, искоса бросая на Лотту перепуганные взгляды. Когда за этим разносом последовали еще три, Жорот ответ в сторону Сауру и поинтересовался, не знает ли она, что является причиной гневного настроения Ее Величества.

— Сегодня мы будем ночевать в замке герцога Грейди, — тихо сообщила начальник гвардии. — Вот Ее Величество и не в духе.

Колдун напряг память. Еще когда они с Кецетином летели на корабле, маг упоминал это имя… Герцог Змей. Жорота тогда еще позабавило, что оба высших — после королевской семьи — аристократа носят звериные прозвища. Но самого герцога Змея колдун никогда не видел. Тот не появился ни на одном из приемов, которые были на памяти Жорота.

— Я его никогда не видел, только слышал. А в чем дело?

— Он не состоит в родстве с королевской семьей. Род Грейди — это вымирающая ветвь прежней королевской династии. Той, что была до нынешней.

Колдун задумчиво кивнул. Вот это Кецетин ему не сказал…

— Ветвь действительно вымирающая. У герцога была единственная дочь, которая умерла при родах, сейчас растет внук, но с ним что‑то не в порядке. Его почти никто не видел…

— Сколько наследнику?

— Пятнадцать или шестнадцать. Герцог не любит появляться на людях, постоянно сидит в своем замке. И даже ежегодный королевский кортеж принимает далеко не каждый раз, отговариваясь нездоровьем. Так вот, сегодня утром прибыл гонец с известием, что нас будут рады видеть в гостях у герцога.

— Чем же он так страшен? — пробормотал колдун.

Саура только плечами пожала:

— Обычный старый аристократ. Но, нельзя не признать, что его замок выглядит несколько… В общем, сам увидишь. Кстати, приступы мужа Лотты, которые свели его в могилу, начались в гостях у Грейди, в этом самом замке. Как раз во время подобного ежегодного путешествия.

— Кецетин бывал у герцога? — уточнил Жорот на всякий случай.

— Конечно. Он всегда сопровождал их величеств в ежегодной поездке.

Колдун нахмурился. Ч‑черт. Скорей всего, в замке герцога что‑то нечисто, но если Кецетин ничего не увидел, то он и подавно… Но хотя бы предупредил заранее, что ли.

Глядя на его недовольное лицо, Саура заметила:

— В прошлом году герцог приглашал Лограна с супругой к себе. И Лотта была уверена, что сейчас обойдется. Именно поэтому у Ее Величества так испортилось настроение.

— Опять политические игры, — пробормотал Жорот. С точки зрения безопасности разумней было бы просто игнорировать это приглашение, так нет… Заикнись он об этом Лотте, вновь нарвется на уничижительный взгляд и отповедь на тему его политической наивности.

Жорот отыскал Регьена, поймав его перед открытой дверцей аэрокара:

— Господин министр… У вас наверняка есть кто‑то в замке Змея, верно? — тихо спросил колдун. Он, конечно, кинул антизвуковое заклинение, но мало ли.

— Что вас интересует? — так же тихо поинтересовался безопасник.

— Не умирали ли там маги — сами понимаете, в какой день. Но не точно в этот. Плюс‑минус пара дней — сместить известие при желании всегда можно…

Регьен, нахмурившись, кивнул.

— И еще. Уровень мага Змея, его специализации… В общем, все, что знаете.

— Это я сейчас расскажу. Садитесь, — он кивнул на свой аэрокар. Повернулся к почтительно стоящему невдалеке молодому человеку. — Идите, предупредите ее Величество, что господин граф поедет со мной. И найдите себе где‑нибудь место — до следующей остановки.

Парень, видимо помощник, быстро кивнул и ушел, почти бегом.

Информация, известная о Хорсене — так звали мага герцога Грейди — ничего примечательного из себя не представляла. Кроме, разве, уровня — Хорсен был Магистром, возраст перевалил за тысячу, специализировался как боевой, хотя в последнее время очень мало практиковался, стихии — огонь и воздух. И, что было несколько необычно для придворных магов, имел учеников — парня и девушку.

— Женщина‑боевой, — пробормотал Жорот. — Они и в Клане‑то редкость.

— Вот именно, — подтвердил Регьен. — Она единственная у нас женщина с этой специализацией. Но, по слухам, обещает стать хорошим профессионалом. А что, какие‑то мысли?

— Пока только вопросы. Муж Лотты действительно заболел в замке Змея? — Жорот задумчиво провожал глазами пейзаж, проплывающий за окном.

— По крайней мере, первый приступ у него случился там. Очень сильный приступ… Если бы не Хорсен, его, возможно, не удалось бы спасти.

— И долго он прожил после этого?

— Месяцев восемь.

Жорот хмыкнул.

— Ну да, — согласно кивнул Регьен. — Очень похоже на отсрочку, после которой уже нельзя предъявить претензий…

— Кто еще в замке представляет интерес?

— Самая главная фигура, конечно же, Змей. Интриган, политик, умен, абсолютно беспринципен. По слухам, отравил старшего брата, чтобы добиться титула… Но это давно быльем поросло… Его безопасник — незаметный, но довольно умный тип. Впрочем, случай как раз тот, когда реально главой безопасности является именно герцог… Как и всем остальным, кстати. Кроме, разве что, магии.

— Что с его наследником?

— Молодой человек, красивый, воспитанный, умный, искусный воин. Единственный недостаток — глухонемой.

Жорот, подняв брови, уставился на Регьена.

— В детстве чем‑то переболел… Поэтому не выходит в свет. Думаю, мы его не увидим. Хотя, по слухам, Змей ухитрился просватать за него дочь Медведя.

— Брак, выгодный обоим сторонам, — резюмировал колдун.

— Чуть ли не первый между старым и новым королевскими домами.

— Но все же не первый?..

— Был еще один, лет двести назад, бездетный. Многовековая вендетта делала подобные союзы немыслимыми. Это Змей — последний в своем роду — наплевал и пошел против обычаев.

— Но это значит, что Змей заинтересован в вымирании королевской семьи так же, как Медведь? — поднял брови колдун. — Если не сильнее…

Регьен, чуть усмехнувшись, пожал плечами.

Время, оставшееся до остановки, Жорот пытался выудить еще полезную информацию, но особенно не преуспел. Дело было не в том, что Регьен не хотел с ним делиться, а в том, что колдун не знал, что именно ему необходимо.

Вернувшись в высочайшее общество, колдун отметил, что настроение у Лотты отнюдь не улучшилось. Но при этом в беседе с ним и Ларсеном королева старалась держать себя в руках.

Дорога повернула, Ларсен вдруг уставился в окно, как будто увидел что‑то невероятное. Со стороны колдуна ничего видно не было, целитель оглянулся на него, бесцеремонно потормошил Жорота за рукав:

— Ты только посмотри!

Колдун добрался до окна и признал:

— Действительно, впечатляет.

Впереди, на холме, стоял замок, четко выделяясь на сероватом фоне неба. В отличие от дворца Лотты, сложенного из желтоватого камня, находящееся впереди сооружение было черным. Башни и стены, ворота и зубцы с большим трудом различались в однотонной черноте замка. Даже окон и бойниц почти не было видно — они терялись на общем фоне. Хотя, возможно, виной этому было еще и расстояние. Красивым замок назвать было сложно, а вот величественным, грозным — очень даже к месту.

Лотта тоже бросила взгляд на впечатляющую картину, но отнюдь не с восхищением. Скорее, с усталой обреченностью, отвращением даже. Ларсен, увидев лицо королевы, тоже приумерил свои восторги.

К воротам замка кортеж подъехал довольно быстро. И, несмотря на то, что сейчас немногим перевалило за полдень, ночевать планировалась здесь.

На этот раз в комнате, куда поселили магов, для разнообразия, было две кровати, но Жорот даже внимания на это особенно не обратил. Прежде всего, он привел себя в порядок — в отличие от остальных, колдуну не приходилось ждать, пока слуги расстараются сделать ему ванну — он набирал воду и нагревал ее до нужной температуры меньше чем за минуту. Позаботившись напоследок о воде для Ларсена, Жорот решил пройтись по замку. Еще в аэрокаре он поинтересовался у королевы, насколько неприличной будет подобная прогулка, и не нарушит ли он каких‑либо запретов или правил. Королева только рукой махнула:

— Только не вламывайтесь в запертые двери, а в остальном будьте, как дома, — она криво усмехнулась. — Точь‑в‑точь, как дома. В вас же уже стреляли во дворце, не так ли?

С этим многообещающим напутствием Жорот неторопливо прохаживался по коридорам и залам, рассматривая замковое убранство и заодно проверяя магический фон. Он, если честно, ничего и не искал. Просто его уже порядком достало ежедневное многочасовое сидение в салоне аэрокара, и сейчас он, хоть частично, компенсировал вынужденную неподвижность. Будь немного теплее, он спустился бы в парк. Но столь ранней весной грязные и ветреные парковые аллеи колдуна абсолютно не привлекали.

Полчаса спустя он выбрался на одну из башен и принялся разглядывать открывающийся с нее вид.

— Не замерзнете? — глубокий голос, раздавшийся сзади, заставил Жорота вздрогнуть. Впрочем, обернулся колдун без всякой торопливости — опасности явно не было никакой. Иначе нападение давно произошло бы.

Между бойницами стоял высокий старик, одетый в темно‑бордовый костюм. Седые волосы до плеч развевались, резкие морщины подчеркивались короткой бородкой. На шее висела золотая цепь, подобную которой Жорот видел у Медведя. Знак, настолько же явно указывающий на титул герцога, как корона указывала на королевский. Единственное, камни были разные — у Медведя ярко‑алый, у старика — изумрудно‑зеленый. Колдун поклонился:

— Добрый день, господин герцог.

— Добрый, господин граф, — спокойно отозвался тот. — Насчет «замерзнуть» я серьезно спрашиваю. Даже для моих костей ветер слишком свеж. А вы ведь старше меня в несколько раз, не так ли?

— У вас прекрасные информаторы, ваша светлость, — Жорот хмыкнул про себя. Герцог умел удивлять — мало, кто осознавал истинный возраст колдуна. Нет, знали‑то многие, но чтобы осознавать, тем более, соотносить с собой, и делать бесстрастное сравнение — на склоне лет — явно не в свою пользу… — Мне пора возвращаться.

Герцог вежливо предложил жестом колдуну пройти вперед, демонстрируя радушие хозяина.

— Хотите подогретого вина?

— Благодарю, меня, я думаю, уже ждут.

— Тогда давайте я вас провожу — не думаю, что вы успели освоиться в хитросплетении наших коридоров.

— Благодарю, ваша светлость. — «Это что‑то новенькое. Герцог в качестве лакея».

— Всегда хотел обладать магическими способностями, — заметил старик, неторопливо идя рядом. — К сожалению, не судьба.

— Увы, магический дар — одно из свойств, на которые человек влиять не может.

Колдуна начало забавлять происходящее — разговор на философские темы с тем, кто наверняка с удовольствием бы отправил тебя на тот свет. Что может быть своеобразней?

— Жаль. Действительно, жаль. Каково это — жить веками? — судя по тону, старик действительно ждал ответа.

Колдун чуть усмехнулся:

— Да все то же самое, ваша светлость. Те же люди совершают те же глупости… Так же любят, страдают — это не зависит от века… И возраст, что бы кто не думал, отнюдь не является гарантом непогрешимости. Как и не ограждает от разочарований и ошибок.

— И заставляет быть более снисходительным, верно? По отношению к нам, короткоживущим?

— Смотря о каких недостатках идет речь, Ваша светлость.

— Например, о предательстве.

Фраза почему‑то оставила ощущение броска змеи перед укусом. Жорота невольно передернуло — хорошо хоть внешне незаметно. Ну не любил он змей, не любил!

— Думаю, отношение к предательству также относится к вещам, которые не зависят от времени…

— Что ж. Желаю вам не совершать ошибок, господин граф. Коль вы уж признали, что тоже от них не застрахованы. Вот ваша дверь. Всего хорошего. Увидимся за ужином.

Жорот поклонился, подавил желание проводить старика взглядом и вошел в комнату. Рассеяно скользнул взглядом по Ларсену, притулившемуся за столиком у окна.

— Нагулялся? — задумчиво спросил целитель, тоже явно занятый своими мыслями.

Колдун ответил неопределенным междометием. Что имел ввиду Змей? Ясно же, какую‑то конкретную ситуацию. Н‑да, в ближайшее время стоит ждать сюрпризов. Неприятных.

Вечернее празднество оказалось, вполне закономерно, шумным и роскошным.

Лотта со Змеем сидели бок о бок, в центре стола, стоящего на помосте. Свиты расположились со сторон своих повелителей, причем Жорот позаботился о том, чтобы оказаться рядом с Регьеном.

Колдун только что отвел взгляд от Лотты, удовлетворенный — королева не забыла провести рукой над поданными блюдами и напитками. Значит, все в порядке, яда нет. Ее амулеты Жорот проверил сам, перед тем, как идти на ужин.

Он услышал знакомый глубокий голос, рассуждающий о несовершенстве и продажности мира, в котором приходится жить — мол, даже у преданнейшего вассала сюзерен не может ощущать себя в безопасности. Как и любой аристократ у себя дома, впрочем. Нет‑нет, что вы, никаких обид, напротив, любая предусмотрительность такого рода им, хозяином, лишь приветствуется. Безопасность высокопоставленной гостьи — превыше всего.

«Все‑таки прозвища зря не дают» — резюмировал колдун, скользнув взглядом по приветливо‑внимательной физиономии герцога.

Еще до ужина Регьен разочаровал колдуна известием — местные маги в порядке, причем все они и присутствуют на празднестве. Сейчас Регьен незаметно показывал их Жороту, начав, естественно, с Хорсена. Магов всего‑то было человек пять, исключительно мужчины, кстати.

— Этот паренек, что рядом с Хорсеном — его ученик? — уточнил колдун.

Регьен кивнул.

— А девушка где?

— Кто его знает.

Колдун нахмурился.

— Можно выяснить?

— Попробую, — отозвался безопасник.

Пока длился ужин, перед гостями выступали комедианты. Сменялись, одни за другими, жонглеры, акробаты, фокусники, танцоры. Жорот вообще почти никакого внимания на представление не обращал — ему ежедневного придворного цирка было более чем достаточно. Так что из череды актеров он запомнил, от силы двух‑трех — мужчину‑крылана, невесть откуда оказавшегося на этой планете, судя по всему, уже немолодого. Какого‑то гиганта, играющего мускулами и рычащего во время представления — слишком уж выдающеся‑шумным он был. И слаженное трио четырех‑пятилетних детей‑гимнастов. По крайней мере, выглядели эти существа как дети. Но, вглядевшись пристальнее, колдун в этом засомневался — скорее, какая‑нибудь малорослая раса. Слишком уже недетски выверенными были их движения, да и выражение глаз… Впрочем, не та тема, над которой вообще стоило размышлять.

Слуги принялись заносить очередную перемену блюд. Колдун терпеливо замер, чтоб не мешать. Тем более, что лакей, его обслуживающий, попался какой‑то неловкий — задел колдуна, как минимум, дважды. Вообще‑то Жороту было все равно, и хорошо даже, что этот самый лакей попался ему — какой‑нибудь аристократ запросто мог закатить по этому поводу скандал. Колдун вообще уже не ел, но встать из‑за стола не позволяли пока приличия, поэтому он просто делал вид, что пробует каждую перемену блюд. Вдруг сзади раздался возглас, Жорот оглянулся на шум и успел подхватить тарелку, летящую с подноса. Иначе она точно на него свалилась бы.

Красный, как рак, мальчик принялся многословно извиняться. Колдун поставил тарелку перед собой, равнодушно скользнул взглядом по пареньку — глянь‑ка, чем‑то на Ларсена смахивает — и таким же равнодушным жестом показал, что мальчик может быть свободен. Еще представления с извинениями здесь не хватало…

Когда паренек‑лакей исчез, колдун обратил внимание на Регьена, который вел себя как‑то странно. Наконец, после еще одной смены актеров, Жорот услышал тихую реплику:

— Вы хоть поняли, что произошло?

— Слуг в замке наскоро понабрали к приему, — проворчал Жорот. — Надеюсь, Лотту они отрядили обслуживать профессионала.

Колдун услышал непонятный звук и, покосившись на безопасника, понял, что тот смеется. Точнее, изо всех сил пытается сдержаться, чтобы не расхохотаться в голос.

— Вам… пытались… мальчика предложить. А это вообще не слуга — один из танцовщиков…

Жорот изумленно уставился на собеседника. Потом недобро прищурился.

— Я даже знаю, кто это обо мне так позаботился.

В сторону герцога колдун и не взглянул, значения не имеет. Змей допросился. Когда Жорота пытались разыгрывать, как пешку, он делал все, чтобы эти попытки кончались ничем. Даже не глядя на то, что интересы, вроде бы, совпадают — неважно. Все равно поперек — просто для собственного удовлетворения.

— Пожалуйста, сделайте что‑нибудь со своим выражением лица, — фыркнул Регьен. — Можно подумать, так страшно… Все уже, и слепому видно, что вы не повелись. Только вот герцог уверен, что вы «непонимание» разыграли, поэтому я вас и предупредил. Чтоб вы хоть представление имели…

— Спасибо, — проворчал колдун, у которого почему‑то было ощущение, что сегодняшние сюрпризы на этом не кончились.

Во время танцев Жорот старался держаться неподалеку от Лотты, хотя, судя по всему, реальная опасность в замке королеве не угрожала. Ответил вежливой улыбкой и полупоклоном на милостивое приветствие Змея, но решительно «не понял» намеков на предмет общения.

К счастью, танцевать Жорота никто не тащил — ни свои, ни местные. Наверное, дамы представляли, как они будут смотреться в паре с мужчиной в мантии и желание тут же пропадало. Другие причины были маловероятны, поскольку остальные маги, одетые привычным образом, были более чем востребованы.

— Добрый вечер, коллега, — негромкое приветствие исходило от Хорсена, оказавшегося буквально в двух шагах.

— Добрый, — колдун, чуть кивнув, с интересом вгляделся в мага. Хорсен выглядел лет на сорок, с внимательным, острым взглядом. А так внешность абсолютно не примечательная.

— Хорсен. Главная магическая единица местного значения.

Жорот хмыкнул про себя. Надо же, с претензией на юмор…

— Жорот. Второй маг королевы.

Хорсен приподнял брови, вздохнул и сообщил:

— Сожалею, коллега, что вынужден играть роль дурного вестника. Вы теперь первый королевский маг. И единственный. Господина Кецетина вчера ночью нашли мертвым в его покоях.

Колдуна словно окатило ледяной водой, дыхание сбилось. Постарался скрыть, но получилось ли?.. Мертвым. Невозможно. Что могло убить мага такой силы? Кто мог…

Жорот, как со стороны, слышал свой равнодушный голос:

— Все мы смертны, маги в этом отношении ничем не отличаются от людей. «Только я был уверен, что Старшие чуть менее смертны…» Господин Хорсен, а где же ваша ученица? Я наслышан о единственной женщине‑боевом, очень хотелось бы познакомится со столь нестандартным представителем нашего братства…

По лицу мага герцога скользнуло непонятное выражение. И… он помедлил перед тем, как ответить, или Жороту только показалось? Разум фиксировал малейшие реакции собеседника, абстрагируясь от страшной проблемы. Которую, конечно, придется решать — очень быстро. Но не сейчас. Позже. Когда вокруг не будет жадных глаз, наблюдающих, сопоставляющих…

— К сожалению, это невозможно. Девочка умерла. Несчастный случай.

— Сожалею. Молодежь часто бывает неосторожна, особенно в начале обучения.

— Сэрри нельзя назвать новичком, она уже почти стала самостоятельным магом… И, тем не менее, — Хорсен развел руками.

Они говорили еще о чем‑то. Остаток вечера Жорот провел, машинально отвечая, делая то, что от него ожидалось. Прокручивая в голове варианты.

Целесина? Внештатник, спирит, косметолог. И справиться с боевым? Нереально. Это сеть можно поддерживать исключительно на общем магическом уровне — если он высок — в драке такое не прокатит. А Кецетин боевой — хоть и третьей специализацией, но Старший, и поэтому очень сильный и опытный. И местные боевые ему не соперники… Некромантов здесь нет, так что их приемы тоже отпадают. Итак, магов, способных убить Кецетина, поблизости нет — однозначно. Что остается?

Жорот, заметив смотрящего на него Регьена, жестом попросил безопасника подойти.

— Сэрри умерла. Проверьте, когда.

— Ученица? — Регьен подобрался.

— Да. Очень велик шанс, что это то самое… Вы знали о смерти Кецетина, Регьен?

Лицо безопасника застыло. Знал.

— Причина смерти известна?

Регьен молча качнул головой.

— Следы на теле?

Вновь молчаливое отрицание.

— Признаки отравления? Хоть что‑то вообще? — резко спросил колдун.

— Вертер не смог определить причину. Целитель, приглашенный из города, тоже.

Если нельзя определить причину смерти… И достойных магов‑противников нет… Магический контракт. Замысли колдун что‑либо против Лотты, его бы тоже нашли мертвым. И тоже без всяких внешних признаков. Но Кецетин против Лотты не злоумышлял — однозначно! Собирался уехать, вряд ли лгал… Да и не дурак же он, не самоубийца, знал прекрасно, чем подобное кончится… И все же кончилось… Похоже, но нет, не контракт. Или все же?..

— Раньше мне нельзя было это сказать? — сквозь зубы поинтересовался Жорот.

— Приказ.

Короткое слово, красноречиво говорящее практически о признании… О признании, которое никуда не подошьешь, никому не предъявишь.

Лотта. Все сводилось к ней. Предательство. Змей явно знал, о чем говорил.

Жорот краем глаза увидел, как Регьен оказался возле королевы, что‑то ей сказал. Она кивнула, и вновь вернулась к беседе с незнакомой аристократкой. Доложил. Вопрос, может ли это грозить чем‑то Жороту?

Колдун тряхнул головой. Не будь параноиком. Даже если Лотта не в восторге от известия, у нее просто нет возможности тебе навредить. До тех пор, пока сам не подставишься, идя вразрез контракту. И то, строго говоря, возмездие придет не от Лотты… А Кецетин? Как Лотта смогла достать его? Как вообще немаг может убить Старшего? Да еще таким способом… Нереально. Значит, не она? Или Кецетин все же нарушил контракт? Оба варианта одинаково маловероятны… Информации недостаточно. Пока. Сегодня вечером, Ваше величество, мы побеседуем. И все станет ясно.

Однако вечернего разговора не получилось. Лотта, перед тем как уходить из зала, подошла к Жороту и тихо сообщила:

— Я сегодня занята. Потерпите с вашими вопросами до утра, — спокойный кивок и женщина уверенно направилась по направлению к выходу.

Колдун только плечами пожал мысленно. Ночь ничего не решала, завтра, так завтра.

Перед сном он сообщил Ларсену нерадостную весть. Целитель, который знал Кецетина гораздо дольше, чем Жорот, помрачнел. И, естественно, тоже стал расспрашивать о возможных причинах. Ответ его, похоже, не удовлетворил. Он не поленился сходить к Регьену, уточнить, которого из целителей вызывали во дворец.

Жорот задумчиво ходил по комнате, когда раздался стук в дверь. Колдун открыл — явно не Ларсен, тот стучаться не стал бы. Визитером оказался заместитель Регьена. Он даже в комнату не вошел.

— Господин маг, пожалуйста, идемте со мной.

— Что произошло? — Жорот просто прикрыл дверь и направился за парнем. Тот пожал плечами:

— Господин начальник какую‑то могилу собрался вскрывать…

Колдун кивнул. Не «какую‑то», а Сэрры, вряд ли есть еще варианты. Опять понадобился штатный некромант. Если, конечно, это с Лоттой не связано… Нет, так точно параноиком стать недолго.

Они прошли через замковый двор, вышли за ворота через неприметную калитку. И оказались на ухоженном кладбище, скорее всего, предназначенном для замковых слуг. Крашенные оградки, деревья, чуть не перед каждой могилой, кое‑где на могильных плитах рассыпаны первые весенние цветы. Весьма посещаемое место — резюмировал про себя Жорот.

В дальнем конце кладбища, перед разрытой могилой, стояли несколько человек. Регьен, безопасник герцога, и сам Змей. И пятеро или шестеро стражников. Гроб, уже извлеченный из могилы, без крышки, стоял возле ямы.

Регьен, увидев Жорота, уставился на него, дожидаясь приближения колдуна. Нетерпеливо спросил, кивая на гроб:

— Вы сможете заставить это говорить?

То, что лежало в гробу, телом можно было назвать весьма условно. Обугленный скелет, практически рассыпающийся, частично уже и рассыпавшийся, кстати.

Жорот присел, вгляделся в кости.

— Несчастный случай, да? — пробормотал он. Ну не мог он представить, какой «несчастный случай» мог привести к таким повреждениям. То есть, представить‑то мог, но тогда, как минимум, часть дворца должна была быть разрушена взрывом, да и следы пожара должны были остаться. Если же это произошло не во дворце, а в другом месте, скелет был бы в гораздо более плохом состоянии — слишком он хрупок и транспортировки просто не выдержал бы.

— Я говорил уже вам, Регьен, что не очень хороший специалист в некромантии, — негромко сказал колдун. — Поэтому смогу дать вам для допроса минут десять, максимум — пятнадцать. Нет, трогать гроб не надо.

Выпрямившись, Жорот принялся за приготовления.

— А что бы тогда смог сделать «хороший» специалист? — негромко поинтересовался герцог.

Колдун, продолжая заниматься своим делом, спокойно сообщил:

— Мой учитель мог бы восстановить это тело до состояния, которое было на момент смерти. И сделать из него качественного зомби, который функционировал бы два‑три века.

На этот раз скелету голосовые связки пришлось имитировать магическим способом. В принципе, Жорот мог бы, если напрячься, растянуть диалог и до получаса, может, и больше. Но не видел смысла выматываться — завтра опять ехать, и его силы могут понадобиться для защиты живых. Так что пусть Регьен пользуется минимумом.

Безопасник вполне уложился в выделенное время. Отвечая на четко поставленные вопросы, Сэрра сообщила, что присягнула Черному, причем сделала это с ведома своего учителя. Сам Хорсен отговаривался от подобного шага какими‑то расплывчатыми причинами, в основном, недостатком таланта. Делая упор на то, что Сэрра гораздо более способна и что ей, будучи молодой, легче адаптироваться к новым правилам. А потом, со временем, он постарается…

Жорот поморщился. Хорсен просто подставил девочку, что по отношению к своему ученику, было, по меньшей мере, неэтично… Хотя логически решение очень даже неплохое. Все маги живы, значит, с Черным никто не был связан. А что ученица умерла — так бывает, и частенько, мало ли от чего ученики мрут, по неопытности‑то. Даже проверять не стали бы, если б Жороту в голову не стукнуло.

Так же Сэрра призналась в том, что непонятная болезнь мужа Лотты — ее рук дело. То есть, как колдун понял, она послужила для Черного передаточным каналом. На вопрос, для чего это было сделано, Сэрра ответила с такой неопределенностью, что было понятно — себе этот вопрос девочка просто не задавала. Приказали, и все. Когда Регьен закончил, Змей негромко поинтересовался:

— Можно я задам вопрос? Один.

Безопасник вопросительно глянул на колдуна. Тот кивнул.

— Карсен был в курсе ваших контактов с Черным?

— Нет. Учитель говорил, он слишком слаб для подобных вещей.

Что понималось под «слабостью» никто уточнять не стал. Змей сделал жест, говорящий о том, что он закончил. Колдун «отпустил» Сэрру, скелет рассыпался прахом.

— Что ж… — негромко сказал герцог. — У меня остался маг, хоть и молодой. Лучше, чем ничего.

Кивнув Жороту и Регьену, он, в сопровождении своего молчаливого безопасника, ушел по направлению к калитке.

— Что стоите, закапывайте, — бросил Регьен стражникам. И повернулся к Жороту, жестом предложил ему идти к замку. Кстати, на кладбищенской дорожке они вдвоем помещались с трудом — приходилось идти вплотную друг к другу, — Вы поможете при аресте Хорсена?

— Пожалуйста, — поморщился колдун. — Вы считаете его идиотом? Уверен, его уже и на планете‑то нет.

Безопасник, который явно думал о том же, тоже страдальчески поморщился.

— Я должен хотя бы попытаться, — сообщил он неохотно.

— Хорошо… Тем более, что Хорсен запросто оставил в своих комнатах сюрпризы.

— Одного не пойму, почему он не спалил Сэрру до золы? Не смог?

Жорот пожал плечами:

— Думаю, Хорстен просто не знаком с основами некромантии.

— То есть?

— Я, конечно, могу ошибаться, но, по‑моему, он стремился достичь результата, когда тело еще можно идентифицировать, но уже нельзя поднять. Нет, возможны, конечно, и другие варианты. Но этот — самый вероятный… Давайте закончим с арестом, да я пойду спать. Устал.

— Жорот…

Колдун удивленно покосился на безопасника. Во‑первых, он его назвал по имени, чего до сих пор не случалось. Во‑вторых, тон у Регьена был… нерешительный?

— Я не знаю, что произошло с Кецетином. Хотя догадываюсь. Единственное, поверьте, у ее Величества были все основания для того, чтобы недолюбливать господина мага.

Колдун, поморщившись, покачал головой.

— Кецетин всегда действовал в интересах вашего правящего дома. А если цели совпадают, то подобные трения — не больше, чем капризы или конфликт амбиций. Не знаю уж, кто был источником…

— Видите ли, интересы дома тоже можно понимать своеобразно. Давайте задержимся — минут на пять, не больше.

Они подошли к калитке и Жорот, мысленно вздохнув, остановился, повернувшись к безопаснику.

— Например, когда выясняется, что после тяжелых родов у королевы не может быть больше детей. Что требуют интересы короны? Отправить бесплодную королеву в ссылку и жениться вторично — на той, которая может упрочить королевский дом наследниками, не так ли?

Колдун, прищурившись, смотрел на собеседника. Молча.

— Возможно, вам это покажется незначительной ситуацией. Девятнадцатилетней девушке, урожденной принцессе и правящей королеве‑матери так не показалось. Она смогла удержаться на законном месте, отстоять свои права. Если хотите, одновременно защищая жизнь и права сына, поскольку далеко не факт, что ребенок выжил бы при условии второго брака и детей от него.

А подал эту светлую мысль королю Кецетин. Причем не просто подал, а всячески настаивал на ней — Его величество был флегматичен, жена его устраивала, да и обострять отношения с соседним государством не хотелось. Король считал, что одного наследника более чем достаточно…

— Значит, недостаточно убедительно подал, — усмехнулся Жорот.

Регьен поморщился.

— Просто поймите, что без достаточных на то оснований, ее Величество никогда не станет конфликтовать. Тем более, с вами — вас она очень уважает.

— Спасибо, — вырвалось у колдуна с неописуемым ехидством. Уважают его, как же. Просто очень удобный и полезный экземпляр, вот и все уважение.

Регьен только вздохнул:

— Идем.

В апартаментах Хорсена действительно мага не было. Зато был бардак, свидетельствующий о торопливых сборах, и, действительно, пара ловушек, но не очень серьезных. Заодно Жорот познакомился с новым герцогским магом — то бишь, учеником Хорсена, которого он видел на балу — Карсеном. Молодой маг — кстати, Жорот его ради любопытства проверил, по уровню вполне дошел до самостоятельности — появился в покоях и вежливо, но твердо дал понять, что хочет как можно скорее остаться в своих новых владениях один. Впрочем, Регьен особенно и не протестовал. Так что, не прошло и часа с момента визита молодого безопасника, как колдун вновь оказался в своей комнате.

Ларсен, конечно, был уже там. Парень был еще более мрачен, чем перед уходом. В ответ на вопросительный взгляд колдуна только руками развел:

— Целитель, который осматривал тело — друг моего учителя. Он не смог определить причину смерти.

Колдун задумчиво кивнул.

— Ты с ним связался?

— Через учителя. Единственное реальное объяснение — магический откат. Но от чего может быть откат такой силы…

— Контракт? — озвучил свои подозрения Жорот.

— Только если Кецетин уже предпринял против Лотты что‑то очень серьезное… Или против Нэша. Но последнее…

— Нереально.

Мужчины замолчали, пытаясь найти более‑менее реальное объяснение. Но так ни к чему и не пришли.

Утро ознаменовалось привычной предотъездной суматохой. К трем десяткам охраны присоединились еще два — Змей настоял, аргументируя это тем, что как раз в тех местах, где должна была проехать Лотта, активизировались нападения разбойников. И что он просто не может, будучи верноподданным Ее Величества, не усилить ее охрану. Саура, судя по всему, не очень‑то обрадовалась такому дополнению к подчиненным. Но деваться ей было, само собой, некуда.

До конечного пункта путешествия — замка герцога Вертера — осталось ехать чуть больше двух дней. С остановками на ночь в баронском замке и в каком‑то городке.

Когда наконец кортеж тронулся, Жорот хмыкнул — в аэрокаре не было ни Ларсена, ни Варда — любовника Лотты. Зато присутствовал Регьен. Это надо так понимать, что, в случае чего, с ним особенно церемониться не станут?

— Господин маг, ваши выводы не верны, — устало сказала королева.

— Какие именно?

— Вы посчитали, в связи с присутствием господина Регьена, вероятно, что на вас будут давить… Ничего подобного не случится, даю слово. Я бы предпочла беседу вдвоем, но это невозможно по многим причинам. И господин Регьен в качестве третьего лица сейчас — наиболее рациональный вариант.

Колдун склонил голову. Он, безусловно, королеве не поверил. Но сама подобная постановка ею вопроса его позабавила.

— Ваше Величество, вы согласитесь ответить на мои вопросы?

— Да.

— Вы понимаете, что я определю, если вы скажете неправду?

Лотта посмотрела на собеседника с раздраженно‑усталым выражением.

— Простите. Вам известна причина смерти Кецетина?

— Его убила я, — Лотта, порывшись в сумке, достала замшевый мешочек и передала его колдуну.

— Откройте — это безопасно.

Жорот распустил завязки и вынул изогнутую желтоватую трубочку, обломанную с одной стороны. Посмотрел на нее и вложил обратно. Вернул мешочек королеве, и, откинувшись, помассировал виски. Все оказалось проще некуда. К Лотте каким‑то образом попал фиал Кецетина — предмет, который создавал любой маг, как только становился самостоятельным. Или, что точнее, он просто появлялся, вне зависимости от желания мага. Их хранили как зеницу ока — достаточно было разбить вещицу или надколоть — фиалы были из вещества, напоминающего стекло — и маг‑создатель фиала умирал. Без вариантов.

— Зачем? — наконец спросил Жорот. — Понятно, что вы конфликтовали и не хотели видеть Кецетина рядом. Но он собрался уехать. Почему вы его просто не отпустили?

— Вы действительно глупец или просто прикидываетесь? — холодно поинтересовалась Лотта. — Выпустить могущественнейшего мага из‑под своего контроля? При том, что он имеет все причины меня ненавидеть? Учитывая всю информацию, которой он обладает?

— Боги… Существуют специальные клятвы, которые полностью могут вас обезопасить!

— Существуют способы обхода этих клятв! Если лучший друг и ровесник Кецетина стал Черным — да, именно он уничтожил мою семью! — как можно поручиться за него самого? А Черного уже никакая клятва не удержит — и вы это прекрасно знаете!

Колдун покачал головой:

— Я НЕ ЗНАЮ, практически ничего о Черных. И не понимаю, откуда вы… — он вдруг прищурился, — Целесина.

— Именно. Надеюсь, ее свидетельствам вы доверяете?

— Что вы понимаете под «свидетельствами»? Отдельные факты, касающихся возможностей Черных? Не могла же она свидетельствовать, что Кецетин собирался практиковать человеческие жертвоприношения!

— Мне достаточно «отдельных фактов», как вы их называете! Да, вроде бы, даже уедь Кецетин, я обладала возможностью защититься от него, в случае необходимости. Во‑первых, ваши клятвы. Во‑вторых, фиал, который хранится в нашей семье уже больше четырехсот лет. Но Кецетин ненавидит меня — по многим причинам. Перечислять их я не стану. Кроме того, он маниакально самолюбив, сложившаяся ситуация выводила его из равновесия. И переломить ее в свою пользу он мог только одним способом, зато беспроигрышным! Клятвы для Черных теряют свои силы. А фиал исчезает в момент первого жертвоприношения — где бы он не находился — переходит в ведение их сил. И, между прочим, по прогнозу Целесины вероятность такого исхода была — 30–40 процентов!

Жорот молчал.

— Я пыталась сделать все, что могла. Предложила ему перейти к брату мужа — чем не выход? Он немного потерял бы в положении и оставался бы под моим контролем — это меня бы устроило! Но он ничего не хотел понимать, словно…

— Зачем вы мне это доказываете? — перебил королеву колдун. — Вы приняли решение, вы его осуществили. Смысл вашей, столь эмоциональной, речи?

Лотта устало выдохнула.

— Я хочу, чтобы вы остались у меня на службе. Вы мне нужны, Жорот.

Колдун усмехнулся:

— Вы это всерьез? И какими способами вы собираетесь меня в этом убеждать?

Королева твердо встретила его взгляд.

— Никакими. Я прошу вас остаться.

— Вынужден отказаться, — не менее твердо отозвался колдун. — Согласно контракту, я буду выполнять свои обязанности еще в течение месяца, после чего считаю себя полностью свободным от обязательств в отношении вас и вашей семьи.

Лотта прикрыла глаза.

— Как я понимаю, ничем заинтересовать вас, чтобы вы изменили свое решение, я не смогу.

— Увы.

— Вы можете объяснить причины, по которым отказываетесь от службы? — королева вновь повелительно уставилась на колдуна.

Тот мысленно поморщился — что она добивается? Можно подумать, сама не понимает…

— Существует предел, после которого я стараюсь с людьми не поддерживать отношений — ни личных, ни деловых, никаких. И смерть Кецетина находится за этим пределом. Я не приемлю, когда человеческие жизни ставятся пешками в игре и размениваются просто потому, чтобы «чего не вышло». Как не патетически это для вас звучит.

— То есть, вы разрываете контракт исключительно из‑за нежелания иметь дело конкретно со мной?

— Если вы хотите сформулировать это подобным образом, то да.

— Хорошо, — Лотта, выпрямившись, не отводила взгляда от лица собеседника, — Тогда я предлагаю вам следующее. Вы уходите с моей службы, и становитесь телохранителем Нэшанаила. Надеюсь, ребенок не вызывает у вас никаких отрицательных эмоций? И вы не собираетесь делать его — пусть и опосредованно — виноватым за мои поступки?

Жорот поперхнулся. Выход просто гениальный… В стиле казуистично‑половинчатых решений, честное слово. Лотта, тем временем, уверенно продолжала говорить.

— Мы изменим контракт. Согласно новому, вы ни в коей мере не будете отвечать за мою жизнь. Думаю, встречаться мы с вами тоже будем не очень часто. Как только меня убьют — а это случится довольно быстро, если я только не успею найти подходящего телохранителя, что мне кажется сомнительным — вы, вместе с назначенным мной регентом, будете заботиться о ребенке. Только регент будет отвечать за его воспитание, а вы — за безопасность. Вашу должность мы обговорим позже, мне абсолютно безразлично, как она будет называться — лишь бы ваше положение давало вам возможность наиболее функционально обеспечить мальчику защиту.

В зависимости от того, кто станет регентом, вы будете иметь либо такую же степень власти, как у него, либо незначительно меньшую. Думаю, конфликтов у вас не будет, — Лотта покосилась на Регьена.

Тот упорно не отводил взгляд от окна, делая вид, что ничего не слышит и не видит. Но на каменной физиономии безопасника каким‑то образом угадывалась ехидная улыбка. Жорот, тоже скользнув по министру взглядом, мысленно выругался. Чтоб он еще раз связался с аристократами!.. И особенно аристократками.

— Я так понимаю, вам надо подумать, — в тоне Лотты не было торжества, зато явно слышалась уверенность в своем выигрыше. — Надеюсь, при таких условиях поводов для отказа у вас не найдется. Если все же они будут, давайте постараемся найти выход, устраивающий обоих.

Королева замолчала и перевела взгляд на пейзаж, проплывающий за окном.

Жорот не мог не признать, что королева обыграла его, как мальчишку. То есть, он мог, конечно, послать все подальше… Нет. Как только Лотта ввела в уравнение внука — уже не мог. Ребенок действительно находится в немалой опасности — последний отпрыск династии. Нет, колдун реально понимал, что он — не панацея, но остальные варианты телохранителей были еще хуже. Кроме нынешней команды, возможно.

— Ваше величество, чем вас не устраивает сегодняшнее положение дел? Охранницы плюс щитовик — они обеспечат безопасность Нэшу более эффективно, чем это смогу сделать я. Кстати, и вам тоже.

— Во‑первых, я в этом не уверена, — отрезала королева. — Во‑вторых, мне более чем достаточно и того времени, когда эти шпионы были при дворе, не отходя от меня ни на шаг. Я просто не могу позволить им дальше получать информацию такого качества и в таком объеме, которую они имели, находясь рядом со мной. Иначе очень скоро буду править лишь номинально.

Оставлять их при Нэше тоже нельзя — слишком велика вероятность, что мальчик попадет под влияние одного из этих магических орденов. Или двух сразу, если они договорятся. Мне, знаете ли, меньше всего хочется, чтобы мой внук стал марионеткой при том, что страной будут управлять мудрые и долгоживущие маги!

Кецетин не соврал, — колдун вновь рассеяно потер виски. — Лотта действительно не доверяет магическим орденам. Возможно, оправдано, но рискнуть ради этого безопасностью внука… Сумасшедший дом. Зациклилась на нем, как на единственном варианте… А, что точнее, самом удобном. Ладно. Ясно уже, что он проиграл этой интриганке, никуда не денешься.

Но если ее хитроумное величество рассчитывает, что он будет играть полностью по ее правилам, то придется ее разочаровать.

— Безусловно, кое‑какие вопросы нам необходимо уточнить, — заметил колдун. — Как я понял, в традициях вашей семьи — заручаться преданностью с помощью передачи фиала?

— Я не собираюсь просить у вас фиал, — не моргнув, отозвалась Лотта. — Что‑нибудь еще?

— Если я найду себе адекватную замену…

— Вы освободитесь от контракта.

Колдун кивнул. Он не собирался, подобно Кецетину, ближайшие обозримые века отираться при дворе. Честно говоря, он уже был им сыт по горло…

— Даже если будете живы, вы согласитесь с моим выбором, не споря? — уточнил он на всякий случай.

— Да, — твердо кивнула Лотта. — В этом отношении я вам полностью доверяю.

— Хорошо. Последнее. Не знаю, есть ли у вас какие‑то правила на этот счет, но я хотел бы жить вне дворца.

Королева уставилась на него, не скрывая удивления:

— Это ваш выбор и ваше право.

Колдун пожал плечами:

— Я слышал о существовании подобных запретов, поэтому уточнил — на всякий случай. Прошу прощения, возможно, мне стоило это сделать у кого‑то другого…

— Это не имеет значения, — нетерпеливо отозвалась Лотта. — Это все?

— Я не уверен, должен еще посмотреть собственно контракт и подумать. Но вряд ли добавлю что‑то существенное.

— Отлично, — на лице Лотты появилось удовлетворенное выражение. — По приезду мы решим все окончательно.

На обед остановились в одном из небольших селений. Целитель, против обыкновения, молчаливый и мрачный, улучив момент, отвел Жорота в сторону и поинтересовался, сообщили ли ему причину смерти Кецетина. Кто просветил Ларсена, Жорот так и не понял. Но, судя по всему, известие подвигнуло целителя к давно вынашиваемой эмиграции в Клан. О чем он и принялся активно расспрашивать Жорота.

Колдун честно ответил, что имеет представление лишь об иммиграции. Но пообещал свести Ларсена с Целесиной — она наверняка что‑нибудь посоветует. Этим целитель более‑менее удовлетворился.

После привала Вард и Ларсен вернулись в аэрокар Лотты. Остаток дня ехали без происшествий. В сумерках впереди показался замок — предполагаемое место ночевки. Он был еще плохо виден — холм, на котором расположилось здание, была не слишком высок, да и вечнозеленые декоративные кусты, плотной стеной растущие по обочинам дороги, сильно мешали.

Вдруг Вард выругался, очень витиевато. Лотта приподняла бровь, но этим ее реакция и ограничилась. Жорот встревожено встрепенулся — вояка до сих пор не позволял себе подобного, значит, случилось что‑то действительно неординарное.

— Что?

Капитан мрачно ткнул в окно:

— Это уже не замок. Развалины.

Кортеж подъехал достаточно близко, чтобы это поняли все. Головной аэрокар охраны чуть замедлил скорость, но продолжал движение. Водитель, ведущий аэрокар Лотты, ехал следом, стараясь сохранять неименным расстояние между своим аэрокаром и передним. Но не прошло и минуты, как ведущая машина встала, из нее выскочила Саура и несколько солдат, которые принялись что‑то делать.

— Дорога перегорожена, — сообщил вглядывающийся вперед Вард.

Вдруг с обеих сторон к дороге хлынули люди. Декоративные кустики, казавшиеся не очень густыми, тем не менее, в сгущавшихся сумерках отлично скрывали целую толпу бандитов — до тех пор, пока те не напали. Началась стрельба. Почти мгновенно вспыхнули две машин из восьми, одна с охраной. Из горящих салонов выскакивали пассажиры, на многих тлела одежда.

Колдун активировал амулет телепортации, но тот не сработал. Второй он просто проверил на активность — тот был перекрыт, хоть и не испорчен. Блокировка телепорта. Жорот слышал о таком, но никогда не сталкивался. Кстати, а только ли телепорта? Колдун прямо сквозь окно ударил заклинанием по одному из нападавших. Сработало — значит, магия в принципе работает, хорошо. Хотя, что хорошего‑то… Вопрос, насколько простирается зона блокировки. Если она усилена амулетами, то, возможно, достаточно далеко. Что ж. Придется выбираться так.

Жорот, прикинув, с какой стороны меньше врагов, распахнул дверь. Ледяными стрелами убил троих, сунувшихся в салон, выбрался наружу, локальным взрывом прикончил еще нескольких — тех, что оказались рядом. Резко приказал Лотте:

— Сюда! Скорей.

В неверном свете пылающих машин разгорелась битва. Жорот попытался оценить обстановку. Нападающие, похоже, обладали численным перевесом, и немалым. Да и вооружены были немногим хуже королевских солдат — не особенно распространенное и довольно дорогое огнестрельное оружие у них присутствовало.

— Лотта, держитесь за моей спиной, — отрывисто приказал колдун, убивая двоих, которые, выпустив по Жороту с дюжину пуль и сообразив, что это не дает результата, решили его прирезать. Затем еще четверых или пятерых — они, на свою беду, решили обратить внимание на колдуна и его подопечных. Искоса оглянулся на спутников и добавил. — Быстро, закрыли глаза, не ладонями — локтем.

— Что? — уставилась на него Лотта.

— Быстро!!! — он не повышал голоса, чтоб не привлекать лишнего внимания, но при этом последнее слово почти прорычал.

Вард подчинился первый — что значит военный. Лотта и Ларсен — чуть позже. Жорот, убедившись, что все в порядке, активировал амулет вспышки, подкинув его повыше вверх. Сам прикрылся в последний момент, еще успев прикончить двоих, решивших добраться до Лотты или Ларсена — не поймешь. Он, конечно, накрыл и себя и спутников заклинанием, но лучше было перестраховаться.

Завопили все — и свои, и противники. Свет ослепил, даже тех, кто моргнул в эту секунду — веки не были достаточной преградой для вспышки такой силы. Как минимум, две‑три минуты они будут беспомощны.

Отсчитав четыре секунды, Жорот убрал с глаз руку, кинул завесу тишины и торопливо проговорил:

— Открывайте глаза и в сторону от дороги, чем дальше, тем лучше, быстрей. У вас пара минут в запасе.

— А вы? — спросила королева.

— Догоню. Быстро!

То, что он собирался сделать, вообще‑то, было безрассудством — он не имел права оставлять свою подопечную. Но слишком уж удачная представилась возможность помочь Сауре и ее ребятам. Хотя бы немного.

Убедившись, что Лотта со спутниками начали удаляться, колдун торопливо пошел, лавируя между ругающимися и трущими глаза людьми. Он убивал противников — кого просто ножом по горлу, кого магией — как удачней приходилось. Жорот наткнулся на Сауру, торопливо сотворил заклинание, возвращающее ей зрение. Кошана сориентировалась почти мгновенно — теперь между беспомощными людьми скользили две тени‑убийцы. Их путь отмечался предсмертными хрипами и стонами, трупов становилось все больше. Причем Саура, само собой, работала гораздо быстрей и эффективней. Ч‑черт!!! Не две… Жорот почти столкнулся с Ларсеном — неугомонный целитель последовал его примеру. Идиот! Теперь колдун не только убивал, но и старался, хоть краем глаза, держать в поле зрения целителя. Наконец ослепленные начали приходить в себя, схватки постепенно возобновись. Жорот добрался до Ларсена, потащил его прочь. Теперь Саура пусть сама разбирается.

— Ты ненормальный? Какого ты бросил Лотту?

— На себя посмотри, — невозмутимо отозвался Ларсен, ухитрившись по дороге прикончить бородача, еще не совсем пришедшего в себя. — А Лотта тут недалеко. Они с Вардом нашли удачное место — их там заметить невозможно.

Жорот сотворил заклинание поиска — он в каждый амулет королевы встроил маячок, который мог, в случае необходимости, отыскать. И телепортировался к цели прыжком, прихватив целителя — для перемещений в пределах видимости использовался совсем другой принцип, поэтому он не беспокоился, что что‑то пойдет не так.

Королева со спутником, действительно, очень удачно спрятались — в сумерках их вообще не было заметно — присев рядом с какой‑то живой изгородью, окружающей то ли сарай, то ли конюшню. В само строение не пошли — тоже верно, там станут искать в первую очередь.

Жорот присел рядом, потянул за собой Ларсена.

— Не стой, как на выставке! Тебя заметно издалека…

— С нападавшими справились? — тихо просила Лотта.

— Не знаю… — Жорот, спохватившись, проверил амулет телепорта. Он работал. — Ваше величество, вы, капитан и целитель можете отправиться домой. Я останусь — посмотрю, чем дело кончится. Телепортируетесь?

Лотта нахмурилась, не спеша соглашаться.

Над чем тут можно раздумывать? — безмолвно подосадовал колдун. — Нет, у этой взбалмошной дамы чувство самосохранения определенно с изъяном!

— Я тоже останусь, — вмешался целитель. — Наверняка понадобится моя помощь.

— Если будет, кому помогать, — мрачно заметил Жорот. — Нападающих минимум вдвое больше. Возможно, и втрое… Ваше величество, решайте быстрее. Чем скорее я вернусь, тем больше у ваших людей шансов.

— Дайте мне амулет и идите, — решительно приказала королева.

Колдун, естественно, никуда не пошел — воспользовался тем же прыжком. Ларсена с собой не взял — ему вообще нечего в драке делать. Хочет, пусть пешком топает.

У нападающих все еще было перевес, хотя и не столь значительный, как в начале сражения. Из полусотни стражников Сауры — воины Змея честно сражались бок о бок с королевскими — осталось в живых, кажется, меньше половины. И собрались они, по большей части, в одном месте, отбиваясь от наседающих врагов.

Колдун, с хода кинул веером ледяное заклинание — в спины нападавших. Трое или четверо свалились мертвыми, еще столько же — раненными. И включился в схватку всерьез. Он предпочитал не лезть в толпу своих, оставляя за собой свободу маневра. Да и обеспечивать защиту ему было удобней только себе, не оглядываясь влево‑вправо. Жорот поставил два обновляющихся щита — антипулевой и против холодного оружия. Правда, выстрелов уже слышно не было — скорей всего, барабаны опустели — в этом мире дальше револьверов огнестрельное оружие не продвинулось — а перезаряжать во время боя возможности нет. Но антипулевой прикрывал и против стрел, просто сил на него уходило больше, а на собственной защите колдун предпочитал не экономить.

Несмотря на горячку драки, Жорот не забывал оглядываться по сторонам. Нападение было явно спланировано, и очень неплохо, поэтому трудно было предположить, что на колдуна не придумано никакой управы. Вытаскивая Лотту, он старался действовать незаметно, и высмотреть Жорота во всеобщей свалке было проблемно. Сейчас же колдун явно выделялся — одиночка, неуязвимо передвигающийся среди врагов и успешно их убивающий. Что не замедлило привести к ожидаемому результату.

Жорот машинально отметил жест какого‑то мужчины, находящегося от него шагах в двадцати и рефлекторно сместился в сторону, насколько получилось. Среагировал колдун потому, что жест явно не имел никакого отношения к кипящей вокруг драке, более того, подозрительно напоминал либо указание — причем именно на Жорота — либо просто неумелую попытку воспользоваться магическим амулетом. Неумелую, поскольку жесты для этого вообще не нужны были, достаточно было сконцентрироваться на объекте и запустить заклинание, заключенное в амулете.

Оказалось, второе. Колдун понял это, когда ощутил, что тело перестало ему повиноваться. Сосредоточившись, он сумел разорвать заклинание недвижимости за пару секунд — то ли потому, что успел уйти из эпицентра заклинания, то ли оно просто не было рассчитано на нынешнюю силу Жорота. Тем не менее, один из щитов колдуна успел рассыпаться — на него накинулось человек пять сразу, а такого массированного нападения, пусть и только с холодным оружием, никакой щит не выдержит. Ну, так не единственный же он у меня, в самом‑то деле, — флегматично подумал Жорот, убивая двоих из нападавших, следующим движением восстанавливая щит, а миг спустя разбираясь еще с двумя противниками — один молча осел кучей мертвой плоти, второй взвыл, хватаясь за вспоротый живот.

Отмахнувшись заклинанием ледяного лезвия от последнего — даже не глядя на результат — колдун поискал глазами обладателя обездвиживающего амулета. Тот задействовал следующий амулет — Жорот успел поставить дополнительный щит, о который разбилось огненное заклинание, обдав волной жара находящихся рядом — хорошо хоть, своих поблизости не было. Второе и третье заклинания — тоже огненные — разбили два щита колдуна подряд, серьезно опалив троих или четверых. У Жорота остался только один щит, когда он добрался‑таки, прикончив по дороге несколько человек, до экипированного амулетами противника, на полпути банально его обездвижив. Убивать его колдун не собирался — преимущество явно склонилось в сторону ребят Сауры, не без участия Жорота, само собой. Значит, стоило задуматься о пленниках, которых можно будет допросить — а этот тип явно не из рядовых, иначе амулеты ему вряд ли доверили бы. Нет, в крайнем случае, колдун и мертвого допросит, но некромантский способ может и сбой дать — мало ли… С живым все же надежней.

Практически сразу оставшиеся в живых нападающие побросалиоружие. Их осталось немногим больше двух десятков, у Сауры воинов, держащихся на ногах, было приблизительно столько же. Но бандиты, сгрудившиеся в кучку, геройствовать и не помышляли — они были смелыми лишь при численном перевесе. Причем значительном.

Жорот восстановил свои щиты, заодно сменив наполовину израсходованный щитовой амулет на запасной — мало ли. Подчиненные Сауры связывали пленников.

Колдун негромко окликнул кошану и указал на обездвиженного мужчину.

— Этого стоит допросить. Только перед этим обыщите как следует — у него полно амулетов. Вы Регьена видели?

— Не попадался, — отозвалась Саура, нахмурившись.

— Ясно. Когда закончите обыскивать, скажете — я сниму с него обездвиживание.

Колдун сосредоточился. В амулет Регьена он маячка не вставлял, но, теоретически, должен был найти его — на таком небольшом расстоянии. Если, конечно, министр, подобно королеве, не ушел от дороги подальше… Нет. Не ушел.

Регьен оказался лежащим среди мертвецов, возле одного из аэрокаров. Жорот откинул труп, освобождая тело министра, подвесил светлячок, чтобы было лучше видно. Две ножевые раны — одна в грудь, другая в область печени. Колдун приложил пальцы к шее — пульс еще прощупывался. Торопливо достал кристалл.

— Ларсен! Ты где?

— Недалеко, работаю…

— Тут Регьен, еще живой. Подойди, пожалуйста. Видишь, где я?

— Вижу, вижу… С твоим, почти праздничным, фонариком…

Целитель появился очень быстро. Не прошло и пары минут, как министр пришел в себя. Колдун помог мужчине сесть, придерживая. Ларсен, сухо кивнув, ушел — работать дальше. Жорот покосился на парня, который, буквально в двух шагах, вновь склонился над раненым — почему целитель такой злой?

Регьен попытался что‑то сказать, но у него ничего не получилось. Жорот, сообразив, в чем нуждается мужчина, подал ему флягу с водой.

— Спасибо, — опустошив ее почти наполовину, безопасник ожил. — Что с ее величеством?

— Надеюсь, все в порядке. Минут двадцать назад она была жива‑здорова… Легка на помине, — пробормотал Жорот, выхватывая взглядом знакомую фигуру рядом с Саурой. К счастью, в сопровождении неизменного Варда — хоть какая‑то защита.

— Пожалуйста, помогите мне встать.

— Вам еще, как минимум, сутки отлеживаться надо, иначе раны запросто могут открыться, — предупредил колдун, — Ларсен прекрасный целитель, но отнюдь не бог.

— Помогите встать, — повторил Регьен, делая попытку подняться самостоятельно.

Но Жорот решительно удержал его на месте, окликнул:

— Ваше величество! Подойдите, пожалуйста.

Министра передернуло:

— Вы хоть какое‑то представление о субординации имеете? — обреченно поинтересовался он у Жорота.

— Обязательно, — хмыкнул колдун. — Только если цена субординации — ваша работоспособность в ближайшие дни, если не сама жизнь, ее разумно послать подальше.

— Кого это вы решили послать? — королева услышала последние слова колдуна и, похоже, приняла их на свой счет, поскольку лиц женского пола здесь было немного.

— Субординацию, — невозмутимо ответил Жорот. — Господина министра Ларсен только что вытащил с того света и ему категорически противопоказаны любые нагрузки. Как минимум, сутки, лучше — двое‑трое. Но, если бы я его не остановил, господин Регьен уже кинулся бы работать. Вопрос, сколько бы он при этом протянул.

Королева, видимо, только разглядевшая на одежде министра кровавые пятна, нахмурилась. Окинула взглядом покореженный аэрокар и валяющиеся вокруг трупы и заметила:

— Но это тоже не самое подходящее место для раненого.

Колдун встал и, оглядевшись, указал на довольно большое раздваивающееся дерево, находящееся в дюжине шагов:

— Мне кажется, там можно устроиться вполне пристойно.

Лотта согласно кивнула.

Жорот для начала проверил само дерево и окрестности в радиусе дюжины метров — мало ли, может, там какой‑нибудь недобитый бандит решил спрятаться. Потом достал из пространственного кармана спальник, кинул его рядом со стволом и перенес на него Регьена, как министр не сопротивлялся, пытаясь доказать, что он прекрасно доберется сам. На чем, впрочем, министр настоял — он не лег, а устроился полусидя, опираясь спиной о дерево.

— Ваше величество, вы решили здесь задержаться? — уточнил Жорот у королевы, которая стояла слева от Регьена, рассеяно постукивая по коре.

Лотта неопределенно отозвалась:

— Ну, сюда же нельзя будет быстро вернуться, верно?

— Почему… Пара часов работы, я сниму координаты, — за пределами антителепортационного блока, конечно. И сюда можно будет телепортироваться в течение трех суток.

— Количество перемещаемых будет ограничено? — быстро уточнила королева.

— М‑м… Если это имеет значение, то лучше не два часа, а около пяти. Я просто поставлю временный телепорт‑окно.

— Это то, что надо.

Колдун принялся за работу. Он не успел закончить приготовления — кстати, блок, как оказалось, имел форму неправильного овала, и в трех десятках метров от дороги можно было уже ставить окно‑портал — как его вновь позвали к Лотте.

Королева говорила с Саурой, и, увидев подошедшего колдуна, сообщила:

— К сожалению, с телепортом придется подождать.

Колдун вопросительно поднял бровь.

Вмешалась кошана:

— В получасе‑часе отсюда бандитский лагерь. В нем осталось человек двадцать, может, чуть больше. Я дам половину моих людей, но одни они не справятся. Поможете?

— Половина — это сколько? — уточнил колдун.

— Одиннадцать человек.

— Пусть будет восемь, или даже шесть. Только выберите помоложе и не раненных…

— Что ты собираешься делать? — Ларсен подошел тихо, так, что колдун его не заметил.

Жорот не обратил на вопрос целителя никакого внимания, он продолжал говорить, обращаясь к Сауре:

— Ваши люди должны будут отвлечь бандитов…

— А тот же трюк, что здесь, вы повторить не сможете? — уточнила кошана.

— Увы. Подобные амулеты у меня по одному — обычно второй раз такие вещи не срабатывают — эффект неожиданности утерян. Так вот, если в меня начнут стрелять одновременно двадцать человек, или даже просто кинутся с ножами, никакие щиты не спасут, — он, конечно, немного преувеличивал, но лишь немного. — Поэтому подберите тех, кто поувертливее и половчее, хорошо?

— Я тоже пойду.

Колдун, нахмурившись, покосился на целителя.

— Смысл?

— Здесь я уже сделал все, что мог, — спокойно отозвался Ларсен. — А там очень даже понадоблюсь.

— Вот там ты нужен в последнюю очередь! — не выдержал Жорот.

Не хватало еще этого ненормального опекать, честное слово!

— А у тебя никто не спрашивает, — огрызнулся целитель. — К твоему сведению, в лагере еще и пленников держат, ты, что ли, им медицинскую помощь оказывать будешь?

— Каких пленников? — не сразу понял колдун.

— Женщин, — коротко сказала Лотта. — Из баронского замка.

— Ч‑черт… — Жорот устало помассировал виски. Задача становилась все менее перспективной. Но ничего не поделаешь. — Где тот, кого допрашивали?

Им оказался, конечно же, обладатель амулетов. Кстати, обездвиживание с него снять так и не попросили — даже удобней при допросе оказалось.

Колдун, который понял, что надо торопиться — еще не хватало, чтобы остатки бандитов, перерезав пленниц, сбежали, вытряс из мужчины план лагеря. На сей раз снять обездвиживание пришлось, мрачный пленник неумело нацарапал левой — оставшейся после допроса здоровой — рукой на клочке бумаги с пару дюжин квадратиков. Ткнув в один из них — побольше, — сообщил, что большинство пленниц будет здесь — что‑то вроде сарая. А когда колдун, скрупулезно заставляющий пленника все изображенное комментировать вслух — проверяя таким способом «на ложь» — потребовал хоть какие‑то ориентиры, относительно которых можно уточнить расположение этого «плана», мужчина, перечеркнув три стоящих в ряд квадратика, сказал, что это — театральные повозки.

Саура, стоящая рядом, уточнила:

— Они пробрались в замок, — кивок в сторону развалин. — Под видом театральной труппы.

— Стоп, — уставился на кошану колдун. — А у Змея они…

— Тоже были.

— Вы Регьену сообщили?

Кошана кивнула:

— Он допрашивает других пленников.

— Давайте быстро ваших людей, и идем.

Перед выходом Ларсен накормил всех, отобранных в группу, транквилизаторами. Жорот, в отличие от солдат, которые безропотно проглотили капсулы, придирчиво уточнил время действия препарата, побочки и в чем, собственно, будет заключаться его эффект. Допрашивал Ларсена он уже на ходу, и целитель, незаметно покосившись на остальных, тихо сообщил, что «такому умному» лучше это не пить.

— Сам справишься, да и я подстрахую. А у ребят просто выхода нет — лучше пару суток отлежаться, зато шанс выжить у них резко повышается.

— Договорились, — удовлетворенно кивнул колдун. — Только вот «подстраховывать» меня не надо. Пока драка не кончится, и не высовывайся даже!

— Как это я до сих пор без твоей опеки выжил? — ядовито отозвался целитель.

— Везло, наверное, — невозмутимо заметил Жорот. — Только везение, оно не вечно. И может закончиться в самый неподходящий момент.

Ларсен возмущенно вскинулся и оступился, угодив то ли в яму, то ли в нору. Зашипел что‑то нецензурное, и, прихрамывая, догнал не замедлившего шаг колдуна.

— Спотыкаешься, вон, на ровном месте, — добавил Жорот. — С таким талантом достаточно высунуться — сразу поймаешь пулю или еще что.

— Какое ровное место — темно же, хоть глаз выколи! — чуть не заорал целитель. — Мало того, что меня с Лоттой бросил, а сам сбежал на подвиги, так еще и командует!

Жороту, который наконец понял причину отвратительного настроения Ларсена, только и оставалось, что руками развести.

— Ты что, всерьез собираешься ввязаться в драку? — уже без всякой насмешки спросил он у парня. И попытался объяснить упрямцу:

— Пойми, атакующие заклинания — далеко не все. Надо еще хоть какие‑то щиты держать — те, что у тебя на амулете висят — это на самый крайний случай, свои необходимо поддерживать и возобновлять. Хоть минимальная тактика‑стратегия, опыт, хотя бы ученических боев… Ну я же, при том, что вполне справляюсь со своими болячками, не рискну лечить других, верно?

Ларсен нахмурился, явно оставаясь при своем мнении. Жорот обреченно прикинул, что если не убедит целителя не делать глупостей, то придется его обездвижить перед началом сражения минут на пять. Ясно, что парень потом с ним даже говорить не захочет, но пусть уж лучше так, чем… Воображение услужливо подкинуло яркое — вспышкой — видение мертвого светловолосого тела. Колдун даже шаг замедлил. И, что самое поганое, с таким раскладом он даже прикрыть Ларсена не сможет.

— Ну да, — наконец пробурчал целитель. — Сам показывать ничего не хочешь, и тут же заявляешь, что раз ничего не знаю, то и лезть мне никуда нельзя.

Жорот примирительно заметил:

— Ты же окончательно решил эмигрировать, верно? Я познакомлю тебя с боевым, который меня обучал — это гораздо разумней, чем если я стану заниматься не своим делом.

— Так уж и не своим, — проворчал Ларсен. — У нас все маги учеников берут. Можно подумать, они все педагогические гении, один ты, бедненький, этим талантом обделен.

— Не знаю, не пробовал, — спокойно отозвался колдун.

До лагеря добрались даже быстрей, чем рассчитывали. Там ждал приятный сюрприз — ни одного человека в лагере не оказалось. Причем пара костров еще тлели — ушли только‑только. Вероятно, кто‑то из нападающих сбежал с поля боя и предупредил товарищей.

— Надеюсь, они не к замку пошли, — пробормотал колдун.

— Очень маловероятно, — отозвался целитель. — Это ж бандиты, а не патриоты, готовые сражаться до последнего. Как только поняли, что их разбили, прихватили деньги и сделали ноги.

И направился к сараю, в котором должны были быть женщины. Кто‑то живой там находился — Жорот проверил заклинанием. Окон в строении, сложенном из толстых бревен, не было, ворота заложены снаружи мощным деревянным брусом.

Два солдата сняли брус, распахнули створки. Колдун, придержав за рукав рванувшего внутрь целителя, меланхолично заметил, кстати, довольно громко — внутри сарая должно было быть слышно:

— Я бы на твоем месте не торопился… Не думаю, что им серенады пели и на руках носили… И у тебя есть все шансы получить по голове чем‑нибудь тяжелым.

— Думаешь, им оставили что‑то тяжелое?

— Готов рискнуть? — иронично спросил колдун. И быстрым движением запустил внутрь строения осветительный шарик.

Изнутри раздались женские возгласы.

— Выходите, — чуть громче предложил Жорот. — Иначе до замка сами будете добираться. А волков еще никто не отменял.

Наружу, одна за другой, принялись выбираться женщины. Их оказалось больше двух десятков, без теплой верхней одежды, лишь в грязных и порванных платьях. Замерзнут по дороге…

Кто‑то из них тихо заметила:

— А волков здесь уже лет тридцать нет.

На нее шикнули.

— Хорошо, будем считать, что я имел ввиду двуногих, — мирно согласился колдун.

— Все вышли? — поинтересовался Ларсен.

Одна из женщин, раздвинув жмущихся товарок, решительно сказала:

— Там, внутри девочка. Она без сознания.

Ларсен тут же нырнул в сарай и тут же вернулся, неся на руках худенькую фигурку. Поднес к затухающему костру, опустил на ветки.

— Дамы, — решительно сказал колдун, видя, что целитель занят. — Пройдитесь пока, поищите, что на себя накинуть — идти далеко, замерзнете. Когда он освободится, — кивок в сторону Ларсена. — Поможет, если кому сильно нездоровится. Чем быстрее будете готовы, тем быстрее вернетесь домой.

— Куда — домой? — истерично всхлипнули из толпы.

Жорот пожал плечами:

— Нет, ну если кому здесь понравилось, силой тянуть никто не станет.

— Быстро, быстро! — та же решительная девушка взяла управление в свои руки. — Ищем по домам теплую одежду, иначе точно по дороге околеем!

Колдун проводил взглядом женщин и подошел к целителю. Мысленно выругался, глядя на девочку, еле прикрытую лохмотьями платья, с множеством синяков и кровоподтеков. И в который раз подивился странным критериям местной морали — те сволочи, что это сделали, считаются нормальными, зато вполне себе добровольный с обеих сторон однополый секс воспринимается как нечто жутко извращенческое.

— Ну и зачем выносил? — проворчал Жорот. — Она ж вон уже посинела от холода…

— А ты туда зайди, сразу поймешь, — огрызнулся целитель.

Колдун, сообразив, что пленниц не выпускали ни под какими предлогами, невольно скривился. Девочка вдруг открыла глаза, уставилась на Ларсена и прошептала:

— Холодно…

Жорот достал из пространственного кармана одну из своих мантий, помог закутать в нее ребенка.

— Ты все?

— Пока да, — целитель сгрузил девочку на руки колдуну. — Посиди с ней, я другими займусь. И найду ей еще что‑нибудь, а то эта твоя хламида греет только относительно.

Жорот промолчал — не будет же он доказывать Ларсену, что его мантии гораздо теплей, чем кажутся. Он, одетый в мантию поверх брюк и рубашки, чувствовал себя по нынешней, далеко не теплой погоде, вполне комфортно. Но девчонке все равно лучше что‑то поверх накинуть — с ее‑то кровопотерей… Колдун устроился на ветках и, усадив девочку на колени, спиной к себе, телекинезом подтащил поближе несколько веток сушняка и навалил на уголья. Сборы продлятся еще, как минимум, полчаса, так что костер лишним не будет.

К этому же костру подтянулись солдаты, избавив Жорота от необходимости приглядывать за тем, чтобы огонь не погас. Девочка молча смотрела в огонь, доверчиво сидя в объятиях мужчины. Сколько воспоминаний Ларсену пришлось подчистить, чтобы ребенок сейчас вот так спокойно сидел, а не бился в истерике, колдун даже знать не хотел.

— Это Витте, — рядом упало что‑то, напоминающее меховую накидку.

Колдун отстранил от себя ребенка, закутал ее и прижал обратно. Девочка продолжала сонно щуриться на огонь. Жорот снизу вверх взглянул на женщину, все еще стоящую рядом — это была та самая решительная девушка.

— Присаживайтесь. Погрейтесь, остальные же еще собираются, верно?

Девушка опустилась рядом, протянув руки над костром. На ней поверх платья тоже был какой‑то меховой жакет, перетянутый в талии ремнем.

— Неуязвимый демон‑убийца, с огненными глазами, одетый в тьму, — тихо, и, кажется, иронично заметила она.

— Это вы о чем? — полюбопытствовал Жорот.

— Те двое, что прибежали за полчаса до вашего прихода, орали, что на стороне королевы сражается демон. Судя по всему, имели ввиду вас.

— Вполне вероятно, — хмыкнул колдун. — А что, не похож?

— Вы Магистр Сообщества?

— Упаси боги. Я боевой маг, из Клана, если вы о нем слышали.

Девушка покачала головой. Она хотела спросить что‑то еще, но подошел Ларсен и сообщил, что пора идти. Девушка тут же подскочила и направилась к остальным женщинам. Колдун задумчиво проводил ее взглядом — неужели из семьи барона хоть кто‑то уцелел? Похоже, да. На служанку, даже горничную, девушка не сильно походила.

Шли довольно быстро, хоть и медленнее, чем к лагерю. Женщины изо всех сил старались поспевать за мужчинами, не жалуясь.

Девочку, слишком слабую, чтобы идти, несли все мужчины по очереди. Правда, немного не дойдя до середины пути, солдаты вдруг словно выдохлись — кончилось действие транквилизатора — и сами стали чуть тащиться. Так что теперь ребенок кочевал от Жорота к Ларсену и обратно.

Наконец впереди показались сначала огоньки костров, потом силуэты аэрокаров и людей. Колдун сгрузил ребенка Ларсену и, коротко бросив:

— Скажешь Лотте, я занялся порталом, — ушел работать.

Закончил он, когда совсем рассвело. Над расчищенной от травы выровненной площадкой, шагов пять в диаметре — ее сооружением колдун озаботил солдат — словно раскрылся сероватый овал, достаточно широкий, чтоб в него могли пройти бок о бок два человека средней комплекции.

Колдун, отыскав королеву — она была, вместе с Регьеном, Саурой и той самой решительной девушкой у раздвоенного дерева — видимо, это место сделали своеобразным штабом — сообщил о том, что портал готов.

— Я вывел его в казарму, где был ваш временный кабинет.

— Отлично, спасибо. Саура, пусть ваш заместитель займется переправкой раненых. Господин маг, необходимо, как можно скорей, арестовать герцога Грейди. Вы в состоянии обеспечить господину Регьену магическую поддержку?

Колдун покосился на министра. Регьен выглядел неплохо, похоже, без Ларсена не обошлось.

— Да, ваше величество. Когда угодно.

— Значит, немедленно. — Лотта решительно направилась к порталу, делая колдуну знак идти рядом. Девушка шла с другой стороны, Саура и Регьен сзади.

Они подошли вплотную к порталу, первые в очереди на перемещение. Лотта протянула колдуну руку, тот помог ей преодолеть марево портала. Они оказались, как Жорот и обещал, в знакомой казарме. Следом из портала вышла девушка, затем, почти сразу — Саура с Регьеном.

Королева решительно пошла к двери, жестом приглашая девушку за собой. Остановилась, словно что‑то вспомнила, и негромко сказала, повернувшись к Жороту:

— Господин маг, пожалуйста, не говорите с герцогом. Ни о чем. Он достаточно умен, чтобы делать выводы даже из незначительных фактов.

Колдун поморщился — она его что, полным идиотом считает?

— Само собой, Ваше величество. Я уже имел возможность убедиться, что господин Змей использует любую информацию, попавшую в его распоряжение. Причем не самым разумным способом.

Последняя фраза прозвучал достаточно ядовито, что заставило Лотту удивленно приподнять брови. Похоже, Регьен не ввел королеву в курс дела. Не успел, или просто не посчитал нужным?

— Любопытно, — усмехнулась Лотта. — Вам‑то чем герцог успел досадить?

— Излишне назойливыми проявлениями гостеприимства, — выкрутился Жорот, который не имел ни малейшего желания обсуждать эту тему.

Королева бросила на колдуна явно любопытствующий взгляд, но настаивать не стала. Кивнув на прощание, вместе с сопровождающей ее девушкой, вышла из казармы.

— Ждите здесь… — кошана покосилась на первых раненных, появившихся из портала. — Нет. Лучше идите в соседнюю казарму. — Я соберу ребят и подойду.

Кошана стремительно вылетела за дверь.

— Вам, возможно, надо подготовиться? — поинтересовался Регьен, который, стараясь не делать резких движений, перебрался в смежную комнату и расположился на одной из скамей. — Забрать что‑нибудь из ваших комнат? Пока время есть…

— У меня все с собой, — пожал плечами колдун, устраиваясь рядом. — А как мы попадем в замок Змея? Я координат не знаю.

— В моем кабинете лежит амулет портала, Саура его захватит. Обратный у меня с собой. На всякий случай, у вас найдется еще один портал во дворец?

— Найдется, — отозвался Жорот, провожая взглядом Ларсена, который как раз в это время прошел мимо, поддерживая раненого. — Вроде как целитель успокоился. Как ребенок, честное слово!

Наконец появилась Саура в сопровождении чуть не трех десятков солдат. Регьен, увидев это, резко встал:

— Я же сказал, ни в коем случае не больше трех человек!

Кошана поморщилась:

— Господин министр, с нами и пойдут только трое. Остальные будут охранять портал.

Мигом успокоившийся Регьен кивнул:

— Прошу прощения, капитан. Амулет?

Они оказались в одной из боковых галерей герцогского замка, недалеко от центрального входа. Саура уверенно повела их по коридорам. Слуги испуганно жались к стенам, вывернувшийся навстречу из‑за поворота отряд стражи, человек в восемь, Жорот просто обездвижил, не разбираясь, по их ли душу они были посланы, или это обычная смена караула. Замерших, как статуи, воинов стражники сдвинули к стене, освобождая проход.

— Сможете то же проделать с охраной у покоев герцога? — уточнила Саура.

— Если их не больше четырех человек, — предупредил колдун. — Я же еще и этих держу.

Стражников у апартаментов Змея оказалось двое. Они даже дернуться не успели, замерев безмолвными истуканами. Саура, по‑кошачьи фыркнув, уважительно покосилась на колдуна.

Прихожая, небольшая уютная гостиная, коридор, из которого вели три двери. Саура распахнула все три по очереди. За первой оказалась спальня — пустая. За второй — кабинет. Змей только и успел, что подняться из‑за стола, когда колдун тоже его обездвижил. Причем это ему удалось только со второй попытки и лишь после того, как он «отпустил» тех восьмерых, что остались в коридоре — у герцога оказался очень сильный антимагический амулет. Саура деловито защелкнула на запястьях арестованного наручники, Регьен с явным удовольствием сообщил:

— Герцог Грейди, именем ее величества королевы вы арестованы.

Одновременно министр активировал амулет портала. Саура кивнула стражникам — те, взяв герцога с двух сторон, протащили его в овал. Следом прошли остальные, при этом Жорот чуть не забыл «отпустить» стражников перед входом в комнаты Змея. Перед тем, как портал схлопнулся, с той стороны раздался шум — стража герцога добралась в его апартаменты.

Они оказались в подземном кабинете Регьена — видимо, портал был специально настроен для арестов.

Министр жестом приказал стражникам выйти.

— Я вам еще нужна? — уточнила Саура у Регьена.

— Да, — вместо министра ответил колдун, пристально глядя на Змея. — Задержитесь, пожалуйста. Только отойдите подальше от герцога. Регьен, вы тоже.

Жорот проверил магический фон побрякушек, нацепленных на герцога, и он ему очень не понравился. Как минимум, два из имеющихся амулетов зашкаливали, еще бы знать, на что именно они были зачарованы…

Подойдя к Змею вплотную, колдун внимательно сканировал украшения герцога, выясняя, что из них является амулетами, а что нет. Оказалось, что практически ни одного не зачарованного украшения на Змее не было. К тому же, похоже, некоторые из них усиливали друг друга. Подобного взаимодополнения Жорот еще ни разу не встречал. Интересно, кто это делал… Нет, для мага подобная система амулетов, безусловно, не подошла бы. Слишком велика вероятность воздействия на творимые заклинания. Поэтому, кстати, маги предпочитали носить лишь необходимый набор простейших, хоть и сильных, амулетов, ни в коем случае не злоупотребляя. Тем более, подобными «связками». Но если целью стоит — максимальная защита немага… Ладно.

Отложив свое исследовательское любопытство подальше, колдун принялся снимать украшения, выкладывая их на стол и заодно разбираясь, что есть что.

Одним из «зашкаливающих» по силе амулетов оказалось простое золотое кольцо без камня. Это был тот самый антимагический амулет, который мешал воздействовать на герцога заклинаниями. Наконец на герцоге осталось лишь кольцо‑печатка — немагическое, его колдун трогать не стал. И герцогская цепь.

Вот с ней было сложнее. Цепь зашкаливала еще сильнее, чем кольцо. С амулетами подобной силы Жорот еще не встречался и вообще не уверен был в том, как эта самая цепь поведет себя при прикосновении чужака. Он отступил и, частично освободив Змея от недвижимости, предложил:

— Снимите вашу цепь, пожалуйста.

Змей с усмешкой покосился на скованные руки.

— Вы в состоянии это сделать, — не поддался на провокацию Жорот.

Грейди, нарочито неловко, потянул украшение через голову. Вдруг цепь разорвалась, скользнула на пол. Короткий обрывок цепи остался лежать, а основная ее часть змеиным движением скользнула к Сауре — непонятно почему выбрав ее объектом нападения. Кошана инстинктивным жестом собралась придавить украшение, как обычную тварь, но Жорот успел, к счастью, раньше. Секунду спустя цепь оказалась заключена в кусок льда неправильной формы — неподвижная и безопасная.

Колдун в упор уставился на кошану.

— Саура, пожалуйста, когда имеете дело с амулетами, держите свои инстинкты в узде. Эта штука рассчитана именно на то, что вы собирались сделать. Она проткнула бы вашу подошву, как бумагу.

Кошана раздраженно зашипела:

— Прикажете мне стоять, как на параде?

— Убегать. Вы же видели, я даже дотрагиваться до нее не рискнул! Неужели так трудно было сообразить?

Саура вновь зашипела, но не агрессивно, а досадливо. Жорот перевел взгляд на обездвиженную цепь, ногой отбил лед от пола и, подняв получившийся — тяжеловатый, кстати — ледяной контейнер, вгляделся в амулет пристальней. Застежки цепи были сделаны в виде змеиных голов. Когда украшение порвалось, они расстегнулись, и одна сейчас лежала бесполезным куском, зато другая послужила головой, направляющей движение магической твари. Причем, кажется, еще и ядовитой. Интересно, что было бы, если б этого многофункционального монстра коснулся чужак? Так с ходу не определишь, но явно ничего хорошего… И вообще, стоит ли возиться с определением.

— Регьен, нужен маг огня с хорошим уровнем, чтобы расплавить это. Ну, или кузница, тогда я сам его уничтожу.

Кивнув на кольцо, которое лежало чуть в стороне от остальных украшений, колдун добавил:

— Оно предупреждает о ядах. Смотрите, господин министр, оставите вы его или нет. Остальные амулеты комбинированные, их необходимо забрать.

— Хорошо, кольцо оставьте, — кивнул Регьен. — Остальное унесите с собой.

Саура сгребла все амулеты, кроме указанного колдуном кольца и цепи, в металлический ящик. Лед с цепью она хотела пристроить сверху, но колдун отобрал его и спрятал в пространственный карман.

Выйдя за дверь, кошана деловито сказала, кивнув на ящик в своих руках:

— Сначала я оставлю это, а потом провожу вас в кузницу… Не думаю, что наши боевые удовлетворят вашему понятию «хорошего уровня».

Жорот пожал плечами. В кузницу, так в кузницу. Он работал в кузнице редко, хотя мог это делать и очень неплохо — как любой мастер‑артефактор. Поскольку необходимой составляющей этой профессии было не только накладывание заклинаний на готовые предметы, но и изготовление собственно предметов, зачаровывая их сразу во время создания.

Колдун предпочитал работать с готовыми вещами, хоть при этом амулеты получались не настолько качественными, чем если бы он делал их сам от начала до конца. Но для последнего надо было быть не только артефактором, но и неплохим оружейником или ювелиром — поскольку заклинания, как правило, накладывалось именно на оружие или украшения. Ни тем ни другим Жорот не являлся, поэтому и предпочитал использовать в качестве основы чужие заготовки. И вообще, мастеров‑артефакторов, делающих амулеты от начала до конца, были единицы… Хотя браслеты‑полоски колдун для себя именно ковал, как следствие, и получались они гораздо устойчивее и мощнее обычных амулетов. Например, он ухитрялся накладывал на такой браслет заклинание двойного щита, что в принципе считалось невозможным. Кстати, подобные амулеты он не продавал — разве делал для близких друзей. Да и всякие мелочи, вроде ритуального кинжала, которым колдун пользовался для жертвоприношений и некромантских инструментов, он тоже делал сам — подобные вещи должны были знать только его руки.

Кузницу, в которую отвела Жорота Саура, собственно кузницей можно было назвать лишь относительно. Это было угол местного коновала, который приглядывал за королевскими лошадьми. Но, в связи с тем, что лошади сейчас использовались лишь для охоты — и то очень редко — все кузнечное оборудование находилось в таком жутком виде, что колдун только поморщился. Здесь не то что расплавить что‑то, даже просто нагреть гвоздь для подковы вряд ли получилось бы.

— Мне тут полдня только порядок наводить надо, — сообщил он кошане. — А пытаться привести этот хлам в рабочее состояние и того больше. В городе наверняка должны быть кузницы? Или за городом…

Саура отвела его к небольшой кузне, расположенной относительно недалеко от дворца. Прямо от ее ворот виднелась ограда старого городского кладбища — колдун машинально отметил это, сделав вывод, что в давние времена это была городская окраина.

Невысокий — ниже колдуна — мощный мужчина, в традиционном кожаном фартуке на голое тело, продолжал возиться у горна, не обращая внимания на посетителей. Рядом суетился паренек — уже не мальчик, но еще и не взрослый, подмастерье, наверное.

— Доброе утро.

В ответ на приветствие кузнец степенно кивнул. И, наконец, что‑то закончив делать, повернулся к посетителям.

— Что заказать хотите?

Колдун, прищурившись, наблюдал за мужчиной. Ему был знаком такой тип — уверенные в себе мастеровые, ставящие выше всего, даже, частенько, прибыли, собственное достоинство. Обычно с ними найти общий язык — по столь экстравагантному вопросу, как предоставление в распоряжение чужака их рабочего места — было трудновато. Но возможно. В принципе, он ничем не рискует — это наверняка не единственная кузня в городе. В крайнем случае, можно телепортироваться в Клан. Но это в самом крайнем — неизвестно, как поведет себя амулет при телепортации.

— Мне нужно ваша кузница, естественно, со всеми инструментами. На полдня.

— А может, заодно жену и дом на подержание? — язвительно поинтересовался кузнец. — Знаешь что, господин хороший, иди‑ка ты…

Саура, шагнув вперед, сунула мужчине под нос золотую бляху стражника.

— Будешь перечить, позову ребят, и ты у меня живо в каталажке окажешься, — ласково пообещала кошана. — За противодействие интересам короны.

Мастеровой недовольно нахмурился, проворчал:

— Спрячь бирку, госпожа капитан. Можно подумать, есть в столице такой дурак, который тебя не знает…

— Тогда какого ты выделываешься, — зашипела Саура — в лучших традициях кошачьих. Шерсть на загривке и вдоль позвоночника встала дыбом, уши прижаты к голове. Несмотря на раннюю весну, кошана носила минимум одежды — то, есть, практически, вообще никакой, за исключением ремней и мягких полусапожек. Так что вид разъяренной кошки в человеческий рост, разве не хлещущей себя хвостом по бокам, отбил у мастерового всякое желание спорить. Почти.

— Дык… То ты, а он при чем…

— Что‑о?! — еще сильней завелась кошана. — Не пойму, ты хамишь или просто тупой? Да я и понимать не собираюсь… — на этот раз на концах пальцев сверкнули выдвигаемые когти. Жорот с интересом следил за представлением — выглядело впечатляюще, хоть и было чистой воды игрой на зрителя. Пока. Разозлись кошана по‑настоящему, не факт, что она сможет — или захочет — себя контролировать.

Впрочем, у мужчины хватило ума до этого не доводить. Он отступил на пару шагов, угрюмо сплюнул:

— Ладно, ладно… Только, ежели чего испортит там или…

— Возмещу, — отмахнулся Жорот, — скидывая мантию и рубашку — одежда исчезла из его рук, укладываясь в пространственном кармане.

Кошана, рыкнув для порядка на кузнеца еще раз, удобно устроилась на камне, который придерживал ворота кузни открытыми, и с интересом уставилась на полубонаженного колдуна.

— Ни одного шр‑рама?!

— Шрамы легко убираются, — пожал плечами Жорот, оглядываясь в поисках запасного фартука. Когда таковой не обнаружился, он поманил подмастерье и приказал. — Дай‑ка свой фартук пока. И исчезни, чтоб в кузнице тебя не было, понял?

— А за мехами я тебе следить буду? — язвительно поинтересовался кузнец.

— Это мои проблемы… — вот уж с поддерживанием нужного уровня огня у колдуна, основной стихией которого был воздух, никогда трудностей не возникало. — Саура, вы тоже не приближайтесь.

Он предпочел бы, чтоб и кузнец ушел, но настаивать на этом было бесполезно. Не страшно. Одного человека он прикроет, что бы амулет не выкинул.

Подмастерье протянул колдуну фартук и растерянно посмотрел на своего учителя. Тот хмыкнул:

— Ты, парень, за лекарем пока сбегай, понадобится. А то меня ж в каталажку упекут, за то, что знатному господину вовремя помощь не оказал.

— Объясняться с лекарем, которого зря притащите, будете сами, — язвительно отозвался колдун.

— Лучше с ним, чем с госпожой капитаном, — так же язвительно хмыкнул кузнец.

Жорот пожал плечами, привычно подогнал фартук под себя, достал из пространственного кармана тонкие замшевые перчатки, которые он использовал специально для экспериментов — они были заговорены не только против огня, но и всяческих кислот и ядов. И в то же время почти не мешали, что для колдуна было очень важно.

Кузнец, покосившись на облегающие, как вторая кожа, перчатки, кстати, довольно длинные, доходящие до середины предплечья, фыркнул настолько вызывающе, что Саура вновь зашипела.

— Заткнись, иначе вышвырну вон!

— Да пусть себе, лишь бы под руку не лез, — рассеянно отозвался Жорот.

Когда он вытащил ледяную глыбу, кузнец подавился воздухом. И, кажется, даже шею вытянул, чтобы разглядеть, что это за штука.

Лед колдун убрал заклинанием. И, мгновенно прихватив щипцами задергавшуюся цепь, сунул ее в огонь. Даже после этого искусно сделанная головка змеи продолжала извиваться, и лишь когда колдун взялся за перековку, окончательно замерла.

Сначала Жорот собирался просто расплавить цепь, тем самым разрушив ее магические свойства. Но, как‑то само собой получилось, что принялся разбирать паутину магических линий, что при нагретом до определенной температуры состоянии металла оказалось сделать гораздо легче — в нормальном виде он вообще не знал, как к этому плетению подступиться… И теперь Жорот медленно, постепенно разбирался, что же было накручено на амулете и как именно.

Как оказалось, не зря ему не хотелось дотрагиваться до цепи — любой чужак, к ней прикоснувшийся, получал укол яда — мгновенного, практически без шансов на выживание. Еще амулет выполнял функции ключа для чего‑то там, сторожа, щита, резервуара энергии, причем не магической, а жизненной, при необходимости мог отмерить порцию яда для внесения в еду или питье — в цепь был встроен доступ к миниатюрному пространственному карману с набором отрав. Жорот только головой покачал, изобретательности создателя и заказчика можно было позавидовать.

Наконец колдун закончил — не уничтожив заклинания, а разобрав их, распустив — цепь он при этом перековал в небольшой брусок‑заготовку, а драгоценный камень рассыпался при нагреве.

Колдун оставил брусок на наковальне и, устало потянувшись, огляделся. Саура, все на том же камне, дремала, кузнец копался где‑то в углу, среди наваленного хлама.

— Я закончил. Где тут у вас вода? — поинтересовался он, снимая фартук и вешая его на какой‑то гвоздь, торчащий в стене.

Кузнец жестом показал ему на двор, где, собственно, и находилась колонка с водой. Естественно, без подогрева, несмотря на раннюю весну. Поэтому Жорот постарался не затягивать «водные процедуры». Обсушился потоком воздуха и только после этого заметил, что кузнец протягивает ему кусок полотна.

— Спасибо, я уже все.

Одевшись, колдун наконец обратил внимание на положение солнца, которое с трудом, но все же угадывалось из‑за туч, затянувших небо.

— Это ж сколько времени прошло?

— Почти четыре часа, — отозвался кузнец.

Кошана уже подскочила и стояла рядом, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, всем своим видом показывая, что пора.

— Сейчас, — Жорот повернулся к кузнецу и кивнул в сторону золотого бруска, так и лежащего на наковальне. — Устроит в качестве оплаты?

Мужчина кивнул, поглядывая на колдуна со смесью удивления и замешательства.

— Хватит… — и, помявшись, добавил. — Ты, это, ежели еще чего понадобится — приходи. Вижу, не безрук какой, пущу завсегда…

Колдун, задумчиво прикинувший, что, вообще‑то, заготовки на амулеты закончились, да и пара идей у него в голове крутились, которые без кузнечного оборудования воплотить было невозможно, поблагодарил и пообещал, что обязательно воспользуется приглашением, и скоро. Еще б время на это выкроить… Последнюю мысль, он, естественно, оставил при себе.

К дворцу Саура шла довольно быстро. Колдун еле за ней поспевал — это учитывая, что он был выше кошаны, а, значит, шаг у него был шире. Он намеревался по дороге зайти куда‑нибудь поесть, но пока собрался предложить это кошане — она же тоже голодная — уже поздно было.

— Что‑то произошло? — уточнил Жорот, когда они дожидались, пока стража справится с замками на калитке — из‑за чрезвычайного положения все входы и выходы во дворец были постоянно заперты. — Куда вы так спешите?

— Ничего, — Саура, войдя внутрь, повернула не к основному входу, а к пристройке Кецетина.

Жорот, нахмурившись, проводил ее взглядом. Наверное, маг ей что‑нибудь оставил… Лишь бы в ни в какую магическую дрянь не вляпалась. А она запросто может — не видит же.

В конце концов, он повернул за кошаной. И столкнулся с ней почти на выходе. Саура посмотрела на него и вдруг попросила:

— Свяжитесь с Кецетином, узнайте, где он. Он же еще не успел уехать…

Жорота как холодной водой окатило. Ей до сих пор никто не сказал?! Видимо, лицо у колдуна изменилось, потому что Саура напряглась, вгляделась в мужчину настороженным взглядом. Вдруг не по‑человечески круглые зрачки сузились в вертикальные щели, она рывком прижала Жорота к стене. Колдун ощутил, как ему в грудь и плечи вонзились когти — довольно глубоко, кстати.

— Что с ним?

— Отпустите меня, пожалуйста, — спокойно попросил колдун. И вздрогнул от боли — когти кошаны вышли из его тела, оставив кровоточащие ранки. Значит, она себя пока контролирует. Хорошо. Иначе пришлось бы ее обездвижить.

Саура отошла на несколько шагов, зрачки стали вновь круглыми. Она повторила:

— Что с Кецетином?

— Он мертв.

— Кто?

Жорот смотрел на Сауру, прикидывая, не кинется ли кошана, получив ответ, убивать Лотту. И, что важнее, не пожалеет ли потом о своих действиях… Когда в себя придет. В общем, к нападению он оказался не готов. Совсем.

И понял это, только ощутив, как когти наискось полоснули по груди, разорвав одежду, вспоров кожу и мышцы. Вторая рука кошаны — тоже с выпущенными когтями — замерла в районе ребер. Нет, Саура не собиралась его убивать. Она хотела добиться ответа.

— Ты знаешь, — прошипела она. — Кто?

В следующий миг кошана замерла, обездвиженная. Жорот, отодвинув ее, как куклу, левой рукой зажал рану на груди, а правой достал кристалл и вызвал Ларсена. Голова кружилась все сильней — он слишком быстро терял кровь. Колдун сполз по стене на пол, сосредоточился, пытаясь остановить кровотечение. Кажется, даже получилось… частично.

Его потуги прервало очень энергичное и столь же нецензурное высказывание целителя.

— Покажи… — Ларсен присел рядом, вмиг освободил колдуна от одежды. — Ну… Уже все не так страшно…

Под уверенными руками рана поперек груди закрылась, мелкие ранки тоже исчезли.

— Все. Теперь тебе только кровопотерю восстановить. И не напрягаться хотя бы с полчаса, — целитель встал, покосился на обездвиженную Сауру. — Что у вас стряслось‑то?

— Известие о смерти Кецетина стряслось, — проворчал колдун, поднимаясь на ноги и пытаясь на них утвердиться. — Хотя подставился я по‑идиотски…

Поморщился, глядя на окровавленные тряпки, валяющиеся под ногами, достал новую мантию. Возиться с рубашкой было неохота. То, что кошане до сих пор ничего не сказали, было… невероятно. Дико. Хотя… Ему‑то самому кто сказал? Возможно, конечно, Лотта и планировала — осторожно — ввести Сауру в курс дела. Но не успела. Времени‑то действительно не было. Или королева ждала, какой первый дурак кошане под руку подвернется, кто ее знает, хитроумное величество. Но тогда это просто законный способ от капитана избавиться. Боги… Как его достали эти грязные игры, хладнокровная манипуляция людьми, как пешками.

Целитель, видимо, уложив в голове все кубики, уточнил:

— А она уже знает, что Кецетина Лотта прикончила?

Жорот чуть за голову не взялся.

— Уже, — это слово колдун язвительно выделил. — Знает. К твоему сведению, заклинание обездвиживания не действует ни на слух, ни на зрение, ни на сознание.

— Та‑ак. То есть, когда тебя отделала, еще не знала? — уточнил Ларсен. — И долго ты ее под заклинанием держать сможешь?

— Час от силы… Ты в курсе, что у них метаболизм, физиология, все другое? — раздраженно поинтересовался Жорот, видя, что целитель достал несколько коробок с ампулами и принялся набирать шприцы.

В ответ получил не менее раздраженный взгляд и короткую реплику:

— Не дурней тебя.

Минут через двадцать после инъекций целитель провел ладонями вдоль головы кошаны и кивнул:

— Убирай обездвиживание, я ее придержу.

Ларсен подхватил обмякшую Сауру на руки, уложил ее в одно из кресел, прямо на наваленные на нем тряпки, и перевел взгляд на колдуна.

— Что делать будем? По‑хорошему, мы должны отправить ее к Регьену.

Жорот устало упал в соседнее кресло. Кстати, тоже отнюдь не пустое —выгребать из него вещи не было сил. Покосился на спящую кошану, выругался. Мысль о том, что он обязан отдать ее под арест, вызвала волну ярости. На Лотту, которая безжалостно, в угоду сиюминутным интересам, разменивает человеческие жизни и судьбы.

Нет. Никаких арестов, мало ли на что там королева рассчитывала. Обойдется ее величество, и плевал он на ее хитроумные планы, в конце концов!

Только бы удалось успокоить Сауру по пробуждению. В смысле, привести в адекватное состояние. Что далеко не факт, кстати. Ладно. Там посмотрим.

— Значит, так. Ничего здесь не было, забудь.

— Угу, — покладисто кивнул Ларсен.

— Найдешь Регьена, скажешь, что я в этих комнатах, ушел специально, чтобы меня никто не трогал, отдыхаю. Когда она проснется?

— Часов через пять, — пожал плечами целитель.

— Хорошо. И пришли, пожалуйста, кого‑нибудь с обедом…

Перед тем, как уйти, целитель перетащил Сауру в спальню к колдуну. Они — напару с Жоротом — решили, что лучше будет, если кошана проснется в месте, не кричащем ей о Кецетине любой мелочью. Еще лучше было бы перебраться в комнаты, где Жорот жил. Но они слишком близко находились к королевским апартаментам, колдун не хотел рисковать.

Жорот устроился в первой от входа комнате, дожидаясь слугу с едой. И попытался хоть немного навести порядок — разобрал стол, вещи из двух кресел сгрузил в угол. Естественно, делал он все это телекинезом — ходить ему было трудновато. Колдовать, вообще‑то, тоже, но все же полегче. Можно, конечно, было не заморачиваться, но мысль о том, что ему придется есть в этом бардаке, вызывала раздражение.

Наконец колдун откинулся в кресле — сейчас, хотя бы, можно было нормально это сделать, как и устроиться за столом. Невольно зевнул — да, день сегодня еще тот… А если учесть, что только‑только перевалило за полдень, то не факт, что его сюрпризы исчерпались. Хорошо бы еще адекватно на них реагировать — после бессонной‑то ночи.

Жорот устало покачал головой. Слишком уж часто в последнее время ему приходилось работать на износ. Он рассчитывал, что проклятый цейтнот закончится со смертью Черного. Но, судя по тому, что события продолжали разворачиваться, Черный отнюдь не был в них центральной фигурой. Может, хоть теперь, после ареста герцога, все утрясется, войдет в нормальную колею?

Мальчишка‑паж и Ларсен появились одновременно. И оба тащили по тяжеленному подносу с едой.

— Сиди, — махнул головой целитель, когда Жорот попытался помочь сгрузить на стол тарелки. Наконец всучил мальчишке опустевшие подносы и напомнил:

— Через час зайдешь убрать все это.

Паренек кивнул и испарился. Ларсен устроился но втором кресле, деловито принялся за еду.

Жорот не отставал от сотрапезника, и при этом еще не отказывал себе в удовольствии на него любоваться. Слабость уходила, до конца дня колдун собирался побездельничать, да еще и такая приятная компания… Причем без всяких посторонних рядом.

Целитель покосился на довольную физиономию соседа и, не выдержав, хмыкнул:

— Ты таким счастливым выглядишь, словно обед со мной — предел твоих мечтаний.

Жорот ехидно приподнял бровь — парень сам напросился:

— Ну, я бы не сказал, что предел. Но для начала…

Ларсен даже не смутился:

— И не надейся… — поднял смеющиеся глаза. — Ты не так неотразим, чтоб я НАСТОЛЬКО голову потерял, уж поверь…

Ничего себе… Уверившись в собственной безопасности, целитель начал откровенно кокетничать? Жорот с трудом сдержал улыбку. Будь хоть немного побольше времени, никуда бы ты не делся… Но увы. Со временем как раз…

— Ты уже обрадовал Лотту известием о своем уходе?

— Угу‑м. И даже преемника привел. Официально с завтрашнего дня я свободен.

— И когда будешь готов к отъезду?

— Тоже завтра.

Жорот поперхнулся.

— Ну ты и… легок на подъем.

— Жизнь как дорога, и надо помнить, что она может свернуть в любой момент, — пожал плечами Ларсен. — Или закончиться. Меня так отец учил, он служил старпомом на корабле.

— Но все‑таки, к чему такая спешка?

— Знаешь, так часто бывает, — задумчиво отозвался целитель. — Вроде как планируешь, собираешься что‑то сделать, но повода нет. А как только повод появился, все получается как‑то… само собой.

— Да уж, повод достойный, — признал колдун. — Я поговорю с Целесиной, как обещал. Кстати, ты в курсе, Лотта будет путешествие заканчивать?

— Нет, конечно, — фыркнул Ларсен. — Ты что? Какое путешествие, тут судилище над знатнейшим из дворян намечается, событие века, можно сказать!.. Кстати, ты тоже участвуешь, список уже утвержден.

— Список кого? — не сразу понял Жорот.

— Членов суда, господин граф.

— Е‑е… — колдун поморщился. И на всякий случай утонил: — Так я ж вроде почти и не дворянин… Потому что в первом поколении.

— Это кто тебя просветил? — хмыкнул Ларсен.

— Баронесса Рита.

— Ныне покойная, — резюмировал целитель. — Жаба ее душила, что ты выше по положению.

— Извини, — прервал его колдун. — Из придворных хоть кто‑то выжил?

— Только мы и Регьен. Стражников осталось в живых восемнадцать человек из тридцати пяти. Ну, Сауру я не считаю… Так вот, насчет «поколений» это все неофициальные заморочки. Юридически ты дворянин и имеешь все соответствующие права. В том числе, входить в состав суда аристократов — ты же в курсе, что дворян могут судить только равные по положению?

— Так, строго говоря, «равен по положению» Змею только Медведь. Ну, еще Лотта — она выше.

— Ну, все относительно, конечно. Хотя сейчас ниже графа в списки суда никто не попал.

— Когда суд‑то?

— Завтра в двенадцать.

— И каковы обвинения?

Целитель только руками развел.

— Да… — колдун помассировал виски, соображая, что он вообще намеревался сказать. — Я уточню у Лотты, но, скорей всего, за детьми пойду через два‑три дня.

— Кстати, как они?

— В норме. Я каждый вечер с ними говорю… Так вот, со мной в Клан и переправишься. А что там для официального твоего принятия делать надо, я еще у Целесины уточню.

На этом разговор затих, мужчины сидели, перебрасываясь незначительными фразами. Может быть, потому, что оба не спали ночь и поели‑то нормально впервые — аж со вчерашнего обеда. А тут еще красное вино — видимо, Ларсен постарался, чтобы Жороту кровопотерю возместить — хоть и не крепкое, но все же.

Дождавшись, пока мальчишка уберет со стола, оставив вино и фрукты, и исчезнет, целитель ехидно спросил:

— Слушай, а ты вообще, может, только притворяешься «нестандартно ориентированным»?

— Я не пойму, ты доказательств ждешь? — с нехорошей ноткой поинтересовался колдун. Что‑то Ларсен вконец охамел. Наглядная демонстрация из головы выветрилась, что ли?

— Не‑ет, — целитель подался назад и торопливо объяснил. — На ужине у Змея, помнишь? Мальчик очень даже старался обратить на себя твое внимание, а ты его упорно игнорировал.

— Боги… Вот так и порадуешься, что свидетелей этого безобразия почти не осталось, — проворчал Жорот.

— А все‑таки, ты делал вид или действительно не обратил?

— Действительно не обратил, — сухо отозвался колдун. — Я наблюдал за Лоттой — меня далеко посадили, неудобно. И смотрел только на тех слуг, которые были в непосредственной близости от королевы. Как на потенциальную опасность.

Вспомнив развлекающегося Регьена, Жорот раздраженно добавил:

— И не надо делать из меня идиота — не слишком‑то мальчишка и активничал!

— Ну, правил приличий он не преступал, конечно, — признал Ларсен. — Но в их пределах старался, как мог.

— Тогда ему повезло, что у вас достаточно строгие правила приличия, — проворчал колдун. — Иначе точно по шее бы схлопотал.

— Даже так? — иронично хмыкнул целитель. И поперхнулся, увидев выражение лица Жорота. Впрочем, колдун тут же напомнил себе, что Ларсен не знает, что подобное предположение для клановца является серьезным оскорблением. И постарался успокоиться — хотя бы внешне. Заодно подумал, что желательно целителя просветить — а то ведь вляпается. И неохотно сообщил:

— Коль уж ты собираешься эмигрировать в Клан… Видишь ли, у нас слуги не рассматриваются как объекты сексуального внимания. Никогда.

— Ну, здесь это тоже это не принято…

— Речь не о «не принято», это табу. Которое разумный маг нарушать не станет. Если, конечно, и дальше хочет оставаться разумным, адекватным, вменяемым… И так далее.

— Извини, я не понимаю.

Колдун помолчал, собираясь с мыслями.

— В Клане об этом обычно не говорят. Но все знают некоторые непреложные истины. Например, если маг слишком часто поступает против своей совести, у него начинаются неприятности. Ну, там, хронические невезение — скажем, ломает на ровном месте ноги‑руки. Или резко уменьшаются магические способности. Или он проигрывает на дуэли магу, который слабее его — однозначно! Ну и так далее. Это значит, что маг попал в немилость Сил. Со временем все придет в норму… Если он, конечно, не станет продолжать ломать себя дальше, понимаешь?

При этом имей ввиду — речь идет именно о столь неоднозначном критерии — как предательство себя. То есть, если маг уверен, что ему, скажем, необходимо убить кого‑то и это оправданно, как меньшее зло — причем уверен искренне — за подобное убийство никакого отката у него не будет.

— Немилость Сил? — переспросил Ларсен.

— Если тебе так удобней, обозначь это для себя как нарушение законов, которые определяют правила жизни в Клане. Или Богов… В общем, называй, как хочешь. Их нельзя увидеть, но ощутить их действие очень даже реально.

— Подожди. Но это значит, что подлец… будет совершать подлости и при этом оставаться безнаказанным?

— Угу, — спокойно кивнул колдун. — Со стороны Сил. Согласись, те, кому он делает подлости, в конце концов ответят тем же. И, так как сделают это искренне, то Силами наказаны не будут — возможно, даже за убийство.

— Так у вас вообще нет системы правосудия?

— Ну, почему… Во‑первых, она хорошо развита по отношению к неклановцам — на них правило Сил не действует. И вообще, смотрится по ситуации. Но в основном, да. Даже если дело доходит до разбирательства, судьи частенько отдают все на откуп Силам. Мол, что они сделают с преступником, так тому и быть.

— Это я как‑то еще понял. А слуги при чем?

— Да. Теперь о слугах. Наряду с понятием «предательство себя» существуют табу, нарушение которых грозит очень большой отдачей. Первое и основное — несовершеннолетние неприкосновенны. Никогда, никак ни при каких обстоятельствах. Правда, тоже с одним уточнением… Родители — при их отсутствии бабушки‑дедушки, дальше зависимость не идет — могут поступать со своими детьми как угодно. Отката не будет. И, кстати, вступление в совершеннолетие здесь роли не играет.

— Вообще как угодно? Совсем?

— Ну, теоретически, опять вступает в силу «предательство себя». А так — без ограничений. Считается, что дети обязаны своим родителям жизнью — такой своеобразный вечный долг… К счастью, редко кто из родителей этим пользуется… Но это так, отступление. Второе табу — это запрет на физическое насилие в любой форме и сюда же входит запрет на сексуальную связь со слугами или подчиненными. Впрочем, — колдун усмехнулся, — последнее уже почти не срабатывает… Слишком уж подчиненные стали по‑наглому этим пользоваться… Собственно, в основном все. Кстати, имей ввиду, за пределами Клана распространение информации о Силах и тому подобном не приветствуется.

— Значит, тебе может быть откат?

— Нет, что ты, — вновь усмехнулся Жорот. — Я же сейчас не в Клане. Да и — в свете твоей эмиграции — скорее непредоставление тебе этих сведений могло бы мне дать откат. Так как не соответствовало бы моему «осознанию себя».

— Как у вас сложно все…

— Отнюдь. Просто надо немножко прожить с этим, и сроднишься, как с кожей. А ты спрашиваешь, почему я на мальчика внимания не обратил. В Клане у меня слуги почти два века были. И хотя сейчас мне подобная связь ничем не грозит, так как я нахожусь за пределами Клана, но… привычка — вторая натура.

Целитель принялся вновь расспрашивать о законах и обычаях Клана, Жорот охотно отвечал. Время летело незаметно, наступил вечер. Мужчины, хоть и увлеченные разговором, вдруг оба одновременно ощутили присутствие постороннего и синхронно повернули головы. В дверном проеме стояла молчаливая Саура.

— Добрый вечер, — приветливо кивнул Жорот, окинувший кошану внимательным взглядом и посчитавший, что она вполне пришла в себя. — Присаживайтесь.

Кошана бросила на колдуна виноватый взгляд:

— Простите, пожалуйста. Я не должна была так с вами поступать.

— Забудьте, — равнодушно пожал плечами колдун. — Садитесь, пожалуйста.

Третье кресло мужчины заблаговременно освободили и поставили все к тому же столу.

— Как самочувствие? — Ларсен тоже внимательно вгляделся в усевшуюся кошану и, судя по кивку, остался доволен. — Ох. Вы ж голодны, я не подумал…

— Я подумал, — колдун выставил на стол две тарелки, доверху нагруженные едой. И добавил, обращаясь к кошане: — Не знаю, что вы едите, а что нет, поэтому оставил всего понемногу.

Ларсен хмыкнул — когда только успел…

— Спасибо, — Саура села, подтянула к себе тарелку и принялась в ней ковыряться. — А вы?

— Уже, вас не дождались, — мягко отозвался Жорот.

— Слишком оголодали, надеюсь, вы нас простите, — то ли насмешливо, то ли серьезно объяснил целитель. — Вино?

Кошана отрицательно покачала головой.

Целитель с колдуном все так же продолжали разговаривать. Саура сосредоточенно ела — похоже, она действительно приходила в себя. Ларсен наконец встал и заметил:

— Я домой. Определишься с днем отъезда, скажешь. До свидания.

Кошана молча кивнула.

— Счастливо, — колдун проводил взглядом парня, как только дверь захлопнулась, негромко сообщил: — О том, что здесь произошло, знаем только мы трое. Ларсен завтра или послезавтра уедет в Клан. Навсегда.

Помолчав, он усмехнулся и добавил:

— Надеюсь, вы не станете портить мне репутацию, распространяясь о том, как глупо я подставился?

Кошана уставилась на колдуна своим немигающим взглядом.

— Что вы от меня хотите?

Он покачал головой.

— Не станете же вы уверять, что выгораживаете меня просто так! Тем более, после того, как я вас чуть не прикончила.

Жорот вдруг ощутил, как резко навалилась усталость. Ну да, почти двое суток без сна… Потеря крови, да еще вино… И опять доказывать что‑то, боги…

— Вы, наверное, при дворе уже давно, — машинально потер отяжелевшие веки, — настолько, что мыслить иными категориями, нежели многоходовые интриги и личная выгода, уже не в состоянии.

Саура зашипела. Негромко, но явно агрессивно. Колдун спокойно закончил:

— Ну а мне, как недавнему провинциалу, более чем достаточно смерти Кецетина. И совсем не хочется, чтобы еще и вы попали под милостивое внимание ее величества. Считайте это прихотью, блажью… чем угодно.

Раздраженное движение ушами, по‑видимому, обозначающее презрительно отрицание.

— Королева бы мне ничего не сделала. Разве протянула бы еще одну веревочку, чтоб привязать прочнее.

Жорот, прищурившись, смотрел на кошану. Даже так.

— Хочешь знать, чем она меня держит? — по‑своему интерпретировала его молчание Саура, перейдя на «ты».

Он покачал головой. И честно ответил:

— Я хочу спать. Устал, ничего уже не соображаю. Спокойной ночи.

До ночи еще было далеко, конечно — даже семи не было, но Жороту было как‑то все равно. Спать, спать, спать… Встав, он предусмотрительно замер на несколько мгновений — резкое движение отозвалось головокружением. И добавил, чтобы скрыть паузу:

— Ларсен, кажется, забыл предупредить — еще часов двенадцать у вас будут замедлены реакции — результат успокаивающих. Имейте ввиду.

— Подождите, — голос Сауры остановил его в дверях. — Давайте я вам хоть постель сменю… — раздалось откуда‑то из соседней комнаты.

Колдун несколько секунд недоуменно соображал — зачем, потом до него дошло. Он хмыкнул и громко сообщил:

— Бросьте. Аллергии на шерсть у меня нет, а все остальное — предрассудки.

Услышала кошана его или нет, он так и не понял. Поскольку заснул почти мгновенно, как только голова коснулась подушки.

Пробуждение было закономерно ранним. Впрочем, рассвело явно давно — значит, уже не пять и не шесть. Жорот потянулся, потихоньку приводя свое тело в рабочее состояние. И ощутил боком… мех? Стремительно повернул голову и оторопело хмыкнул — зрелище Сауры, свернувшейся клубком и дрыхнувшей, прикрыв нос собственным хвостом — можно сказать, в лучших традициях кошачьих — было весьма… неожиданным. Колдун задумчиво провел рукой по серо‑металлическому боку. Кошана, не открывая глаз, замурчала. Н‑да… Иначе, чем предложение, подобное соседство воспринять было невозможно. Было над чем задуматься, честное слово. До сих пор у Жорота не было партнеров, не принадлежащих к человеческой расе… Ну, оборотни не в счет…

Саура тем временем, потянулась, распрямляясь, зевнула, продемонстрировав весьма острый набор клыков. И уставилась на человека круглыми немигающими глазами.

Рука сама собой провела вдоль тела, по мягкой, длинной шерсти. Кошана выгнулась, вытянулась еще сильнее, подставляясь под ласку. Не‑ет… Упускать подобный случай просто глупо.

То ли слухи о темпераменте кошан были преувеличены, то ли Саура была не совсем типичной представительницей, то ли еще почему, но довольны, кажется, остались оба.

Кошана, вывернувшись наконец из объятий — Жорот отпустил гибкое, пушистое тело очень неохотно — провела шершавым языком по плечам и груди, мурлыкнула, мягким движением перекатила мужчину на живот и проделала то же самое со спиной. Колдун слегка напрягся — было и приятно и больновато одновременно — Саура вылизывала царапины, оставшиеся от ее когтей.

— Из‑звини, увлеклась…

— Да ладно, — Жорот, усмехнувшись, перевернулся обратно, притянул к себе кошану и поцеловал. Нет, ощущения при поцелуе — когда вместо зубов царапающиеся клыки, а язык как маленькая терка, очень даже возбуждающие. — Специально же, небось, пометила.

— Мр‑р… Чтоб придворные вертихвостки на тебя даже не смотрели! — она зашипела, не поймешь — то ли шутливо, то ли не совсем…

— А не придворные? — поднял бровь колдун, который не смог удержаться и не поддразнить хищную воительницу.

Саура вдруг как‑то странно вздрогнула, одним движением отвернулась и встала, потягиваясь. Жорот нахмурился:

— Ты обиделась?

— Нет.

Колдун соскользнул с кровати, обнял кошану за плечи, прижался к ней.

— Извини, пожалуйста. Я пошутил…

— Вы… с ним похожи. Он смеялся точно так же…

Жорот крепче обнял кошану, прижался щекой к ее лицу. Лучше б обиделась. Кто ж знал.

— Неприятно со мной иметь дело? Потому что мы так похожи?

Безнадежный тон кошаны резанул по нервам:

— Я ему говорила… Она опасна… А он не слушал… глупый мужчина…

У Жорота сам собой вырвался вопрос, который вертелся на языке еще со вчерашнего вечера:

— Ты ведь не станешь с ней связываться, верно?

— Я? — кошана повернулась в объятиях, уставилась колдуну глаза в глаза. — Она — глава прайда, я — лишь воин, расходный материал. Я не имею права покушаться на главу, так как не в состоянии ее заменить. А глава может убить любого из прайда, это в ее праве, пойми.

— Матриархат?

— Главой может быть мужчина, женщина, неважно. — Кошана вдруг яростно вцепилась в Жорота. — Но если еще и ты будешь настолько глуп, что подставишься… Я тебя убью раньше, чем она, понял?

— Т‑ш… — Он осторожно отвел ее руки — опять новые царапины. — Знаешь, я не считаю себя трусом, но связываться с Лоттой — это уже из области безрассудства при полном отключении мозговой деятельности.

Внимательный взгляд, видимо, удовлетворил кошану. Она выскользнула из объятий мужчины, принялась перевиваться своими ремнями. И исчезла, поцеловав любовника на прощание.

Жорот тоже оделся, послав одновременно вызов‑просьбу Целесине о встрече. И получил приглашение на завтрак, на фоне ворчания о том, что нехорошо будить старую женщину в такую рань.

По дороге колдун уточнил — было почти полдевятого. Так что вид недовольной Целесины, одетой в экстравагантный утренний наряд — темно‑зеленое кимоно до пола, отнюдь не вызвал у него приступ совестливости, на что старуха, возможно, рассчитывала.

— Доброе утро.

— Доброе, — проворчала магичка, жестом указывая колдуну на низенькую табуретку. Еще и не сильно устойчивую к тому же, хотя и не настолько, чтоб это создавало проблемы. Впрочем, Целесина использовала такую же.

Почти сразу появилась служанка с подносом и принялась сервировать стол для завтрака. Трапеза началась в молчании — колдун не торопился приступать к делу. Наконец, после того, как Целесина прикончила первую чашку кофе, настроение у нее, похоже, поднялось, и она соблаговолила поинтересоваться:

— С чем пожаловали, молодой человек?

— Мне нужна ваша консультация, Целесина, — ходить вокруг да около смысла не было. Более того, это могло еще и разозлить старуху, которая, как колдун успел заметить, предпочитала конкретику расплывчатым реверансам.

— И только? — вздернула бровь магичка.

— И, возможно, помощь, — сдался Жорот. — Если вы будете настолько любезны. Ларсен намеревается просить подданство Клана.

— Молодой целитель…

— Лично я не имею ни малейшего представления, как это происходит, поскольку имел дело лишь с обратным процессом.

— Хватило же ума, — пробормотала старуха.

— Вы согласитесь помочь информацией? — игнорируя ее ворчание, кстати, похоже, вовсе не недовольное, уточнил Жорот. — Возможно, чем‑то более конкретным?

— Чем мальчика так заинтересовал Клан?

— У него неплохие задатки боевого. А здесь он не может их реализовать. Поздновато начинать, конечно, но еще не слишком.

— Сколько ему?

— Семьдесят с лишним.

— Да… При определенной настойчивости… И почему он решил эмигрировать именно сейчас?

Жорот в упор взглянул на старуху:

— А вы как считаете?

— Н‑да, — Целесина пробормотала что‑то вроде «а я предупреждала» и уже вполне отчетливо поинтересовалась:

— Как я понимаю, в этом заинтересован и ты?

— В какой‑то мере, — согласно кивнул Жорот. Раз уж обращение исходит от него, ясно, что за помощь магичка потребует ответной услуги. Причем, похоже, не от Ларсена. Или не только от него.

Целесина сухо и конкретно перечислила шаги по получения гражданства Клана. По сравнению с тем, что прошел колдун, формальностей было где‑то втрое больше. И выходило, что на прохождение всей цепочки — в среднем — Ларсен вынужден будет потратить около двух лет. Не страшно, конечно, но муторно.

— Альтернатива возможна? — уточнил Жорот, прекрасно осознавая, что это начало торга. И прикидывая, что он, в конце концов, не альтруист законченный и не станет брать на себя слишком уж серьезные обязательства, чтобы облегчить Ларсену жизнь.

Целесина, впрочем, это тоже понимала. Так же сухо старуха сообщила, что есть путь и короче. За Ларсена должны поручиться двое клановцев, одним согласна стать она, а второго пусть ищет Жорот. Причем сам колдун не подойдет, поскольку живет сейчас вне Клана. Мужчина кивнул, подумав, что долго искать не надо — Дарика наверняка согласится.

— А дальше?

— Я направлю его к одному из своих знакомых на беседу. Он должен будет максимально честно ответить на все задаваемые вопросы. Повторяю, — жесткий взгляд уперся колдуну в лицо, — На все. Это обязательное условие. Стопроцентное положительное решение я, конечно, не могу гарантировать, но, думаю, проблемы возникнут вряд ли. И через пять‑десять дней он получит все документы.

Не сделав даже небольшой паузы, Целесина продолжила:

— Ты сейчас будешь заниматься безопасностью наследника, — это был не вопрос, а утверждение. — Мне нужно, чтобы ты — насколько возможно — присматривал и за Лоттой.

Жорот не сводил со старухи помрачневшего взгляда. Нет, требование не было слишком уж запредельным или трудновыполнимым. Он вполне был в состоянии обеспечить королеве качественную защиту. Только вот заниматься охраной ее жизни у него не было ни малейшего желания.

Что ж. Значит, Ларсену не повезло.

Но, только он намеревался отказаться, как Целесина добавила:

— До тех пор, пока не появится замена. Не уверена, что это случится быстро — телохранителя соответствующего уровня, решившего выехать из Клана, надо еще найти.

Оп‑с… Жорот замер, мысленно выругавшись. А вот это уже серьезно. Одно дело — заставлять работать его. И совсем другое — подбирать второго телохранителя‑клановца. И тоже выездного? Для постоянного проживания? Подобный поиск потребует значительных усилий. С чего бы Целесине так радеть за Лотту?

— Вас так впечатлила эта аристократка? — уточнил он с насмешливым видом. — Любопытно, чем? Цинизмом? Пренебрежением жизнями?

— Мне она нужна живой, — отрубила старуха. — И если ты хоть немного пошевелишь мозгами, то поймешь, что ради короткоживущей я не стала бы так стараться.

— Да, — раздраженно кивнула магичка в ответ на его ошарашенный взгляд. — Я ее начала обучать.

Жорот прикрыл глаза. Конечно. Еще одна деталь встала на место. При том, что Лотта намеревалась стать магом, ей не нужен был рядом недоброжелатель. Соперник. Старший.

— Я не знала, что у нее фиал Кецетина, — старуха, кажется, пыталась оправдаться? Или просто рассуждала вслух? — Но это ничего бы не изменило.

Аналитик. Спокойная констатация. Жизнь и смерть — лишь составляющие общей картины. Ясней некуда, как они с Лоттой спелись. Сестры по разуму…

Колдун мрачно размышлял. Отказываясь от охраны королевы, он нарывается на конфликт с Целесиной. Поскольку, взявшись за обучение, старуха автоматически приняла на себя обязанности по присмотру за аристократкой. Да и не просто так Целесина Лотту взяла под покровительство. Наверняка магичка‑аналитик действует «в интересах Клана». И если он вздумает дальше брыкаться, получит только то, что старуха его в это ткнет носом, да еще и пройдется по поводу «тупоумия». Похоже, выбора у него с самого начала не было.

Целесина терпеливо дожидалась, пока Жорот дойдет до этого немудреного вывода. Любопытно, не заговори он о Ларсене, что бы она тогда предложила? Впрочем, вопрос праздный.

— Я могу быть уверенным, что вы будете искать телохранителя, а не только делать вид?

Поморщившись, старуха произнесла формулу клятвы. И добавила:

— Лгать в подобных случаях — это даже не смешно. Это полный кретинизм.

У колдуна рвалась с языка язвительная фраза, что верить на слово — в подобных случаях — тоже не особенно разумно. Но вместо этого он лишь уточнил:

— Когда появится новый телохранитель? Хотя бы приблизительно?

Магичка развела руками:

— Пока вариантов нет. В среднем, подходящие боевые эмигрируют раз в шесть‑восемь лет. Я имею ввиду выездных. Возможно, согласится не первый…

Жорот кивнул. И решительно заявил:

— С его прибытием я уйду от двора. Если я буду приглядывать за обоими, то сможет и он. И, в конце концов, Лотта передаст трон Нэшу и вновь останется лишь один объект.

— Если забыть о закономерном расширении семьи… Но это слишком отдаленная перспектива. Однако, с этим условием требования к кандидатуре повышаются, — заметила Целесина. — Соответственно, увеличивается время на поиск. Одно дело найти тебе помощника, другое — подобрать мага, способного работать самостоятельно.

— Не думаю, что найти боевого моего уровня сильно проблемно.

Целесина уставилась на колдуна со странным выражением, но лишь пожала плечами:

— Я тебя предупредила.

— Ничего, подожду.

— Как скажешь. Не забудь известить целителя. А еще лучше, приведи его ко мне — сегодня, завтра, как получится.

До пресловутого суда оставалось около двух часов. В коридоре колдуна остановил слуга и с поклоном вручил официальное приглашение. Жорот пробежал глазами готическую вязь букв, и, рассеянно теребя жесткий лист в руках, пошел к себе. Ничего нового из приглашения он не почерпнул.

К его удивлению, в квартире находился посторонний. Пожилой мужчина, полноватый, в аккуратном коричневом костюме, с кожаной папкой в руках, вскочивший, как только Жорот вошел в прихожую и склонившийся в низком поклоне.

— Граф Линго?

Жорот кивнул. Когда у него потребовали родовое имя, на которое должны были записать титул, он просто перевел слово — «колдун» на один из известных ему диалектов.

— Доброго вам дня. Я Рикос, ваш управляющий.

Колдун уставился на гостя. Действительно. К титулу прилагались какие‑то земли, наверняка и обязанности по их управлению, которые он до сих пор успешно игнорировал. Но вечно так продолжаться не могло. Мужчина, тем временем, продолжал свой монолог:

— Прошу прощения за вторжение. Как только сообщили о том, что вы вступили во владение замком и прилегающими землями, я подготовил все документы и отчеты и приехал в столицу. Это было в шесть дней назад, но вы отсутствовали. Вчера меня известили, что вы прибыли, но встретиться с вами я не смог…

— Все верно, — прервал его Жорот. — Я отдыхал и просил меня не беспокоить.

— Но я рассчитывал, что с утра вы согласитесь со мной побеседовать и поэтому…

— Я вас понял, — опять прервал его колдун. — Садитесь, пожалуйста. Вы голодны?

— Нет, благодарю.

— У меня есть около двух часов. Как я подозреваю, этого времени недостаточно?

— Как пожелает его светлость. До сих пор все дела поместья вел я.

— И можете делать это и впредь? Прежде всего, я хочу вам задать несколько вопросов. Возможно, они будут не соответствовать местным правилам — я прилетел на вашу планету меньше чем полгода назад. Поэтому если что‑то не так, будьте добры, мне говорить об этом, хорошо?

Управляющий наклонил голову.

— Кто был вашим прежним господином?

— Королевский дом.

— Всегда? — уточнил Жорот.

— Больше тридцати лет назад земли были конфискованы у тогдашнего владельца по обвинению в измене.

— Понятно. Вы сколько на должности управляющего?

— Двадцать четыре года.

— Вас назначил…

— Прежний министр финансов.

— Отчитывались вы тоже перед министерством?

— Да.

Вдруг Жороту пришла в голову любопытная мысль. Он в упор уставился на Рикоса:

— В поместье есть дом?

— Конечно. Он поддерживается в достойном состоянии, вот только отделка не соответствует моде. Вы можете увидеть сами, когда пожелаете.

— Вообще где это находится? Далеко?

— Ближайший город к вашему поместью — Зорэд.

— Мне это ни о чем ни говорит. Я абсолютно не знаком с местной географией.

Рикос достал из папки карту, расстелил на столе. Последовательно ткнул в столицу, город и указал на земли, обведенные зеленым цветом.

— Это ваши владения.

Колдун вгляделся, отыскал масштаб, прикидывая скорости местного транспорта. Звук открываемой двери заставил его поднять голову. И подняться из‑за стола, склонившись.

— Добрый день, ваше величество.

— Добрый день, — Лотта кивнула вскочившему и низко склонившемуся Рикосу, подошла к столу, вглядываясь в карту.

Похоже, сообразив, в чем дело, она негромко сказала:

— Мы проезжали недалеко от ваших земель, господин маг. Зорэд — этот город с фонтаном‑цветком на центральной площади, помните?

— Да, — колдун действительно вспомнил, о каком именно городе речь. Они там не ночевали, но останавливались — на обед, кажется. — Благодарю, ваше величество.

— Вы управляющий? — Лотта повернулась к Рикосу.

— Да, Ваше величество…

— Где остановились?

— В гостинице.

— Заберите вещи и возвращайтесь во дворец. Я распоряжусь, чтобы вам подобрали комнату. Обратитесь к любому слуге, вас отведут. С господином магом поговорите завтра… Карту оставьте, потом заберете.

— Благодарю, Ваше величество, — управляющий поклонился и исчез.

Королева, тем временем, задумчиво уставилась на Жорота.

— Вам передали приглашение на суд?

— Да, ваше величество.

— Хорошо. До суда мне необходимо, чтобы вы побывали на развалинах баронского замка и попытались найти тела…

— Что значит «попытался найти»?

— По словам Мишель тела ее родных, вместе с приближенными слугами, сожгли. А потом маг использовал какое‑то заклинание, кости рассыпались в прах, и их перемешали с золой и землей на месте пожара.

— Тление, — пробормотал колдун. — Заклинание земли, уровень невысокий. Но после него поднять мертвецов невозможно. Я смогу лишь официально это подтвердить.

— Этого будет достаточно, — кивнула Лота. — Для подтверждения свидетельств Мишель.

— И как она уцелела в таком случае? Она же из семьи барона, верно?

— Вместо нее убили горничную — они были похожи фигурами и ростом, — королева развела руками. — Мишель просто повезло. К тому же, как я поняла, той ночью она встречалась со своим молодым человеком… И когда вернулась, все было почти кончено.

— О чем же она тогда станет свидетельствовать? — пробормотал Жорот.

— Почти кончено. Видела девочка достаточно… Да и расспросила потом оставшихся в живых слуг.

— Я интересуюсь не просто так. Должен предупредить, что проверку на ложь обойти невозможно. Человек должен быть абсолютно уверен в своих показаниях.

— Я проверяла все, что говорила Мишель, вашим амулетом. Поверьте, фактов более чем достаточно. И еще, господин маг. Когда перестанет работать портал?

— Послезавтра рано утром.

— До этого времени, пожалуйста, поставьте еще один.

— Можно поставить опять временный, можно постоянный. Какой вы предпочтете?

— Временный, — даже не задумываясь, отозвалась Лота. — На те же три дня, этого будет достаточно. Больше пока портал не понадобится, я просто снабжу Мишель амулетами для телепортации во дворец… Как я понимаю, до вас добрались хозяйственные дела, — королева кивнула на карту. — Подойдя к ней, ткнула куда‑то.

— Поместье Ивина расположено вот здесь. Они не рядом, но по‑другому не получалось.

— Пока вы не отпустили охранниц и щитовиков, я могу отдохнуть и заняться своими делами? — уточнил колдун, который, в любом случае, собирался поднимать этот вопрос.

Лотта, подумав, кивнула.

— Как только закончите с порталом. Месяца вам хватит?

— Да, благодарю. — Жорот приятно удивился, он не ожидал, что Лотта отпустит его так надолго.

— Хорошо. Кстати, в обоих поместьях профессиональные управляющие, им можно доверять. И вы же еще дом в городе хотите купить?

— Думаю, не стоит, — покачал головой колдун. — Я поселю детей в поместье и сделаю портал между ним и квартирой во дворце. Если вы не будете против. Согласитесь, детям лучше жить за городом.

— Портал будет пропускать всех подряд? — уточнила королева.

— Нет. Я его настрою на детей, себя и еще кого‑нибудь… Сауру, например. Или одного из слуг.

— И меня, — требовательно сказала Лота.

— Как скажете. И он будет пропускать одного‑двух человек, вместе с теми, на кого настроен. Безопасность вполне гарантирована.

— Этот вариант меня устраивает, — решительно кивнула Лотта. — Время, господин маг. Вы успеете побывать в замке до суда?

— Конечно.

Колдуна бродил в развалинах замка. Откуда бы Лотта не взяла сведения, они были верны. В одном из углов двора явно использовали заклинание магического огня, причем на максимуме — об этом свидетельствовал характерный остаточный фон, который, вкупе с оплавленными камнями стен, не оставлял простора для толкования. Результат — груда пепла, перемешанного с землей и щебнем. Некроманту здесь действительно было нечего делать. Единственное, Жорот мог засвидетельствовать, что это место стало местом упокоения, как минимум, двух десятков людей.

Вернулся он за полчаса перед судом. Возле портала его перехватил слуга.

— Господин граф, ее величество распорядилась, чтобы вы переоделись. Все, что необходимо, у вас в комнатах.

Жорот раздраженно скривился, но пошел к себе. Опять формальности… Довершением всего, его еще и ожидал мальчишка‑паж, который сообщил, что должен помочь господину одеться.

Колдун чуть не вспылил, сдержавшись лишь потому, что мальчишка явно ни в чем не был виноват. Как оказалось, злился Жорот зря. Церемониальное одеяние было сложным и надевалось весьма муторно. Нет, при наличии времени он бы и сам разобрался, что к чему, но времени уже практически не было.

А сейчас паж одел колдуна, как куклу, лишь говоря, как он должен повернуться. Жорот, хоть и злился, но постарался запомнить, что к чему — не хватало, чтоб его постоянно так одевали! Правда, от завершающей детали одежды — шпаги — колдун отказался наотрез. Еще зацепится за что‑нибудь… Он же в жизни этой железки в руках не держал, тем более, не носил. Когда паж стал настаивать — мол, без оружия церемониальный наряд будет не полон, Жорот достал из пространственного кармана самый длинный из своих кинжалов — он был все же короче шпаги чуть не вполовину — и подвесил к перевязи.

Паж замолк, хоть и с недовольной физиономией. Завершающим штрихом он распустил и расчесал волосы колдуна — хоть немного отросшие за последнее время, но не настолько длинные, как он привык. Когда Жорот попытался забрать у него гребень, мальчишка не дал. И повернул колдуна лицом к зеркалу.

Тот окинул свое отражение взглядом — типичный хлыщ‑аристократ. Кружева, серебряное шитье… Ладно. Одно хорошо, никаких ярких цветов — и камзол, и брюки и обувь черные. Рубашка только белая. А паж тем временем одел ему цепь, — потоньше, чем у Медведя и Змея, возясь сзади с застежкой. Жорот даже протестовать не стал. Только уточнил:

— Это символ титула?

— Да, господин граф. Пойдемте, пора.

— Спасибо.

Встреченные в коридорах таращились на колдуна, провожали взглядами. Жорот только хмыкал — нарядили, как обезьяну в цирке, и теперь восхищаются, что он выглядит соответственно их представлениям «о прекрасном».

Он вошел в зал, паж указал ему на одно из кресел, расположенных за длинным столом, покрытым ярко‑зеленым сукном. Из полутора десятков мест почти все были уже заняты, свободными оставались два или три. В том числе центральное, предназначенное, вероятней всего, для Лотты.

Жорот поклонился, приветствуя всех сразу и пошел к своему месту. Медведь, сидящий по левую сторону от королевского кресла, приподнялся с самым радостным видом и пророкотал приветствие. Жорот вынужден был остановиться и ответить герцогу — в меру своего воспитания и фантазии. Зато граф Фостовер — высокий мужчина с атлетической фигурой и породистым, но некрасивым лицом, пронзил Жорота крайне неприязненным взглядом. Колдун, ехидно улыбнувшись про себя, не преминул отвесить графу несколько двусмысленный комплимент на тему его внешности. Фостовер слегка побагровел, но удовольствовался каким‑то невнятным ответом — место для ссор было неподходящее.

Медведь проводил Жорота ироничным взглядом, потом, склонившись к Фостоверу — тот был его соседом — что‑то негромко сказал. Тот ответил сквозь зубы и выпрямился, застыв.

Наконец в зал вошла королева, сопровождаемая Целесиной. Все присутствующие встали, дожидаясь, пока ее величество пройдет к своему месту.

Лотта села, магичка стала рядом с ее креслом. Кроме их двоих женщин здесь не было. Королева скользнула взглядом по усаживающимся аристократам, задержалась на Жороте, зрачки изумленно расширились. Колдун чуть наклонил голову, недоумевая, что ее так удивило. Лотта же неожиданно повернулась к Целесине, что‑то спросила. Судя по тому, что старуха тоже бросила взгляд на Жорота, речь шла о нем. И отвечала магичка явно неохотно и уклончиво — колдун уже научился различать, когда она что‑то пытается скрыть. Любопытно, о чем все‑таки речь?

Жорот, не выдержав, подключил заклинание подслушивания. Он им пользовался крайне редко, так как самый слабый маг его мгновенно отслеживал и нейтрализовал. Но колдун понадеялся, что Целесина не станет этого делать. Так и получилось — магичка, поморщившись, покосилась в его сторону, но продолжала говорить:

— …в Клане нет аристократии в вашем понимании. Правда, существуют семейства, с наследственно‑устойчивым сильным магическим потенциалом, передающимся по их линии. Эти семейства заботятся о своих традициях, воспитывают детей в определенных правилах, их члены часто занимают руководящие посты…

— Немногим отличаются от аристократии, — перебила ее Лотта.

— Их влияние построено на других основах, но, в принципе…

— Господин маг принадлежит к одному из этих семейств?

— Он бастард, — неохотно ответила Целесина. — Поэтому обделен должным воспитанием. А то, что он выглядит под стать вашим придворным — это влияние крови отца. Сожалею, ваше величество, большего я вам сказать не могу.

Заклинание прослушивания прервалось. Королева кивнула, бросив на Жорота еще один странный взгляд, и поднялась, открывая заседание.

В зал ввели герцога Грейди и посадили напротив судейского стола. Старик выглядел собранным и решительным.

Поднялась Лотта, ее решительный голос разнесся под сводами зала:

— Господа, я предлагаю, чтобы в зале присутствовал наследник герцога Грейди, граф Рени!

Змей вскинулся, но промолчал. Видимо, прекрасно понимал, что его мнение учитываться не станет ни под каким видом.

Протестующих не нашлось. В зал вошел высокий молодой человек, сопровождаемый Карсеном, невозмутимо поклонился под перекрестьем взглядов. Для своего возраста он выглядел слишком взрослым — Регьен говорил пятнадцать‑шестнадцать?

— Садитесь, граф, — сказала Лотта.

Молодой человек вновь поклонился, начертил в воздухе светящейся вязью «Благодарю, ваше величество, за то, что разрешили мне присутствовать» и сел на свободное место. Надпись продержалась еще несколько секунд и растворилась. Колдун хмыкнул про себя — оригинальное решение проблемы. Лотта, тем временем, сообщила:

— Герцог Грейди обвиняется в убийстве своего соседа, барона Нарина вместе с семейством и разрушении его замка.

— И кто же выдвигает обвинение? — язвительно поинтересовался Змей.

Жорот покосился на побледневшего Рени.

В зал вошла Мишель. Одетая в траур, с волосами, спрятанными под вуалью, она выглядела бледной и решительной.

Змей уставился на нее, как на привидение. Впрочем, растерянность старика длилась только миг. На лице появилась неприятная улыбка.

Девушка стала на место, предназначенное для свидетелей. Ее глухой, но отчетливый голос разнесся по помещению.

— Я, баронесса Мишель, урожденная Нарина, обвиняю герцога Грейди в убийстве моей семьи. Я была свидетельницей этого и готова ответить на все вопросы.

Разбирательство длилось несколько часов. В ночьнападения Мишель сбежала на свидание. Как Жорот понял, она проделывала это регулярно — ее подменяла в комнате горничная, немного на нее похожая. Когда она вернулась, то попала в самую гущу схватки. Выбраться из дома девушка уже не могла и спряталась на кухне, вместе с остальными служанками — пробиться к своим комнатам не было никакой возможности. Очень скоро замковая стража и хозяева были убиты. Женщин помоложе бандиты отделили, всех остальных перебили. Мишель видела, как герцог, сопровождаемый Хорсеном, осматривал трупы членов ее семьи, сваленные в углу двора. И он и Хорсен были в масках, но Мишель утверждала, что узнала их наверняка, не только по лицам и движениям, но и по голосам. Заклинание на ложь подтвердило, что она в этом уверена.

— Вы считаете, я не отличил бы вас от служанки? — фыркнул Змей.

— Я вас не интересовала, — жестко ответила Мишель. — Вы внимательно осмотрели моего отца, мать, братьев. Но особое внимание уделили моей сестре — Лиаре. Потому что Рени был с ней помолвлен, и он признался вам в этом неделю назад! А вы намеревались устроить его брак с дочерью герцога Вертера, моя сестра в качестве партии для Рени вас не устраивала. На труп горничной вы почти не обратили внимания — мой пеньюар и похожие волосы оказались достаточными для того, чтобы вы удовлетворились.

Пока бандиты грабили замок, Хорсен сначала сжег сваленные в кучу тела, потом что‑то сделал с обугленными костями — так, что они рассыпались в пыль. Наконец бандиты вместе с пленницами и награбленным ушли в лагерь, а замок загорелся. Тоже, скорей всего, не без помощи Хорсена.

Жорот подтвердил, что на территории замка находятся останки двух‑трех десятков человек, обработанные именно теми магическими методами, о которых говорила Мишель. И сообщил, что в таком состоянии они идентификации не подлежат.

Девушку засыпали вопросами, она уверенно отвечала. Практически у каждого аристократа был, пусть плохонький, амулет проверки на ложь и они уточняли детали — те, которые казались им важными, одновременно выявляя возможные несоответствия в свидетельских показаниях.

Змей попытался сначала доказать, что свидетельства Мишель нельзя принимать во внимание, поскольку она слишком потрясена гибелью родных и выдает желаемое за действительность. Когда вызванный в пять минут целитель подтвердил полную адекватность девушки, герцог принялся выдвигать совсем уж дикие аргументы — например, что баронство Нарина передается по мужской линии и поэтому Мишель не может носить после смерти всех мужчин семьи эту фамилию. Мол, вместе с мужскими потомками род закончился, а не родственники не могут предъявлять подобные претензии.

После очередного герцогского логического изыска, Лотта прекратила разбирательство, заявив, что пора переходить к голосованию. Из семнадцати человек двенадцать высказали уверенность в виновности герцога, Медведь в том числе. Двое воздержались, Трое проголосовали за невиновность. Жорот постарался запомнить всех пятерых — похоже, ему в этом придворном котле вариться еще долго, пора начинать разбираться, кто есть кто.

Лотта пронзительным взглядом уставилась на Змея и сообщила:

— Я пользуюсь последней возможностью дать вам, герцог, оправдаться. Для этого вы должны ответить на вопросы, однозначно и недвусмысленно, так, чтобы вас можно было проверить на ложь. Вы присутствовали в замке барона Нарина, в ночь нападения?

Змей, замерев, с прямой, как палка, спиной, молчал.

— Напоминаю, отказ отвечать приравнивается к признанию вины.

Старик, повернув голову, в упор взглянул на своего внука. Молодой граф сидел с невозмутимым лицом, но бледность и лихорадочно блестящие глаза выдавали его отнюдь не спокойствие. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем Змей отвел взгляд.

— Вы будете отвечать? — требовательно спросила королева.

— Нет.

После оглашения признания вины герцог не произнес ни слова. На этот раз, вопреки ожиданиям Жорота, публичное представление со смертной казнью не планировалось. Змею тут же, в зале суда, дали бокал с ядом.

Старый аристократ выпил его сидя, даже после смерти ухитрившись сохранить достоинство — тело так и осталось сидеть на стуле, чуть откинувшись на спинку, руки уверенно лежали на коленях, только голова безвольно упала. Казалось, герцог спит.

Аристократы, переговариваясь, стали расходиться. Жорот нашел взглядом молодого графа… Хотя, уже герцога. Рене оживленно говорил о чем‑то с Мишель, причем не посредством светящихся букв, а с помощью жестов — традиционного языка глухонемых. То есть так говорил Рене, Мишель отвечала ему тихо и словами, а он, вглядываясь в ее губы, продолжал жестикулировать.

Колдун покосился на труп. Он был более чем уверен, что ему еще с ним работать. И, конечно же, оказался прав.

Рене подошел к Лоте и быстро вывел в воздухе фразу — он просил забрать тело деда. Но королева покачала головой и что‑то тихо сказала ему. Затем, найдя Жорота взглядом, повелительным жестом приказала ему подойти.

— После ритуала допроса тело возможно сохранить? — негромко спросила королева, невозмутимо глядя ему в глаза. Скорей всего, спрашивала она для Рене.

— Увы, ваше величество, мой уровень некроманта не столь высок. После моего допроса тело однозначно превратится в прах.

— К сожалению, Рене, я не могу позволить вам присутствовать на допросе, — негромко и раздельно проговорила Лотта, в упор глядя на молодого человека. — Информация, которой предположительно обладает ваш дед, является государственной тайной. Но то, что от тела останется, вам отдадут. Завтра жду вас на аудиенцию, вы не забыли?

Рене, восприняв это, как и положено воспитанному человеку, сигналом к прощанию, очень быстро исчез. Причем выходил из зала он вместе с Мишель. Тело герцога перенесли в подвал. Жороту было все равно, где проводить ритуал, но королева опасалась лишних ушей.

В комнате для допросов находилась Лотта, неизменная Целесина, Регьен и Саура. Тело герцога уже лежало на столе, освобожденное от одежды — несмотря на возраст, сильное и подтянутое. Колдун невольно прикинул, что лет двадцать Змей наверняка еще прожил бы. Причем именно прожил, а не просуществовал — полноценной, активной жизнью. Для короткоживущего почти предел. Воин…

Кошана собиралась уйти, но Регьен настоял, чтобы она осталась, аргументируя это вероятностью срочных арестов. Жорот, впрочем, не очень‑то в это поверил. Безопасник просто хотел таким способом предоставить кошане какую‑то информацию, либо ввести ее в «круг избранных», либо преследовал еще какую‑то цель, которую колдун вычислить не мог.

Готовясь к ритуалу, Жорот, буквально, взмок. Церемониальная одежда, от которой он не догадался избавиться, была очень плотной, в практически непроветриваемом подвале было слишком жарко. Перед тем, как поднимать труп, колдун, извинившись перед дамами, попытался снять хотя бы камзол, предварительно спрятав кинжал в пространственный карман. И не смог — как оказалось, камзол застегивался на спине. Кошана, чуть фыркнув, помогла ему разобраться с застежками. Жорот поблагодарил, отложил мешающую деталь одежды, заодно сняв цепь, оставшись в рубашке, да и ту расстегнув, насколько позволяли приличия, и взялся за дело.

Труп отозвался легко — никаких ограничивающих заклинаний на герцоге не было. Допрос Змея проводили попеременно — Регьен и Целесина, дополняя друг друга, а иногда чуть не повторяя вопросы, отличающиеся лишь незначительными оттенками.

Картина, определившаяся буквально за полчаса или час, расставила все по своим местам. Герцог, еще смолоду бредивший возвращением его роду трона, посвятил этому всю свою жизнь. Несколько неудачных покушений — еще на деда Лограна — заставили его сменить тактику. Змею не было еще тридцати, когда он заполучил к себе на службу Хорсена. Теперь герцог находился в равном положении с королевским домом — присутствие там Кецетина давало правящей семье значительный перевес. Следующим шагом Змей планировал перетянуть весы на себя. Однако Кецетин оказался слишком предусмотрительным и все атаки герцога отбивались. На то, чтобы защититься, аналитического уровня Кецетина хватало. На то, чтобы определить источник нападений — нет. Змей, балансируя на грани невозможных комбинаций, ухитрился не выдать себя. Но вечно так продолжаться не могло.

Наконец Хорсен разыскал бывшего друга Кецетина, якобы умершего, а на деле сменившего уровень Сил. Хорсен никогда не жил в Клане и к Черным относился абсолютно спокойно — возможно, и сам не переходил лишь потому, что чувствовал — у него банально не хватает для этого таланта и желания рисковать. Хорсен сумел заинтересовать Черного и тот принялся помогать Змею. Сначала маги и герцог были уверены, что победа — дело нескольких месяцев. Однако Кецетин нейтрализовал все их нападения. Первой реальной победой была смерть мужа Лотты. После этого Черный вошел в азарт, правда, и плату за помощь требовал немалую — но это как раз Змея не смущало — жертвоприношения его не останавливали — мало ли вокруг быдла. В заговор втянули среднего сына Медведя, одновременно очерняя старшего. А обручение Рене с Эйприл обеспечило восхождению отпрыска Змея на трон законные основания. Конечно, для этого необходимо было под корень уничтожить правящую сейчас семью и братьев Эйприл. Но это уже вопрос техники и времени…

Только вот внук не вовремя влюбился в симпатичную глупенькую соседку. И никакие объяснения деда, что Лиара, практически бесприданница, ему не ровня, молодого человека не останавливали. А упрямством Рене отличался фамильным. Тогда Змей попытался решить все одним ударом — уничтожить нежелательную семью и, заодно, прикончить Лотту, наняв под это дело чуть не целую армию, в полторы сотни человек.

Но все пошло не так. Сначала Кецетин привез мага‑клановца, на поверку оказавшегося значительнейшим камнем преткновения. У Лотты неожиданно появилась еще одна сильная союзница‑советчица, как будто уже двоих имеющихся магов ей было недостаточно. Потом смерть Черного — событие абсолютно невероятное, непредсказуемое! — и даже устранение среднего отпрыска Медведя не уравновесило эту потерю. Правда, смерть Кецетина, преданного и убитого собственной хозяйкой, казалось, хоть немного качнуло чаши весов в сторону удачи Змея. Но это лишь казалось. Клановец обыграл Хорсена, заставив его бежать, лишив Змея важнейшего союзника. Теоретически, Хорсен мог вернуться, после того, как гости покинули герцогский замок. Но маг не отличался мужеством и не стал рисковать. После этого герцогу ничего не оставалось, как только пытаться самому довести план по убийству Лотты до конца, только это могло довести его до — такой обманчиво близкой! — цели. Но, лишенное поддержки Хорсена, нападение в значительной мере было обречено на провал. Так и оказалось — теперь герцогу оставалось лишь отказаться от своих планов и затаиться, надеясь, что и на этот раз его роль в событиях не всплывет.

На вопрос Регьена, насколько Рене был посвящен в планы деда, Змей безжизненно ответствовал, что мальчишка слишком наивен и молод, чтобы можно было ему хоть что‑то доверять.

Жорот, в ответ на молчаливый вопрос безопасника — амулеты проверки на ложь мертвецов не сканировали — сообщил:

— Он не может лгать. Просто не в состоянии.

Лотта кивнула. Допрос, похоже, подошел к концу. Колдун уже порядком устал, но терпеливо ждал, пока ему разрешат «отпустить» труп. И Регьен и Целесина сообщили, что они закончили. Жорот взглянул на Лотту. Неожиданно королева, чуть усмехнувшись, поинтересовалась:

— Грейди, чем вы так раздосадовали господина мага?

Поморщившись, колдун покосился на Лотту. Аристократка нашла время для праздного любопытства, ничего не скажешь!

Ответ Змея был несколько нецензурно сформулирован, но, как и следовало ожидать, полностью правдив:

— Господин маг, по моим сведениям, с момента своего появления не трахался с мужчинами. И я постарался исправить эту досадную оплошность — тем более, что его предпочтения мне стали понятны, как только я увидел его безответную влюбленность в вашего целителя.

Жорот замер под перекрестьем взглядов присутствующих и выругался — к счастью, про себя. Вот же глазастая скотина… Не будь Змей трупом, сам бы прикончил. Колдун прикусил губы, чтобы не высказать Лотте все, что он думает о ней и ее дурацких вопросах. Змей, тем временем, в своих откровениях останавливаться не собирался.

— Жаль, что он оказался столь разборчивым. Можно было бы разыграть неплохой гамбит.

— Вы ошибаетесь, — неожиданно выдохнула Лотта. — Это невозможно, я бы заметила!

— Это так же верно, как то, что вы, ваше величество, заинтересовались господином магом. И шансов у вас, смею уверить, никаких, — мертвый голос Змея, тем не менее, ухитрился прозвучать ехидно.

Лотта побелела. Жорот замер, растеряно уставившись на королеву. Впрочем, его ступор длился не больше секунды. Колдун склонился, вежливо и безэмоционально сообщил:

— Я прекрасно осознаю, что недостоин вашего высочайшего внимания и что господин герцог ошибся, принимая желаемое за действительность.

Когда он выпрямился, королева была почти спокойна, выражение лица и глаз было ледяное, она бросила:

— Благодарю, я узнала все, что хотела, — и вышла из комнаты, сопровождаемая Целесиной.

Регьен покосился на колдуна:

— Его можно отпускать, господин маг.

Жорот провел рукой над телом, наблюдая, как Змей рассыпается в пыль. Ухитрился‑таки цапнуть, даже после смерти… Ч‑черт… Ну, одна радость — Лотта тоже свое получила. О чем он вообще думает?

Когда он поднял голову, кроме Сауры, в комнате никого не было. Кошана смотрела с грустным выражением, развернулась и тоже собралась уходить. Жорот догнал ее, обнял:

— Ты что? Мало ли, что там Лотта себе намечтала…

— Она добивается своего. Всегда. И не терпит соперниц, — отозвалась Саура.

Жорот воздухом поперхнулся, чуть отодвинул кошану от себя, чтобы посмотреть ей в лицо:

— С ума сошла? Да я лучше со змеей в постель лягу!..

— Признание дорогого стоит, — раздалась насмешливая реплика от двери. — Ты змей с детства боялся до рева.

Целесина зашла очень тихо и теперь с ехидным выражением смотрела на обнимающуюся парочку. Кошана сделала еще одну попытку отстраниться, но явно неуверенную. Старуха хмыкнула и приказала:

— Значит, так, мальчик мой. Лотта дала тебе месячный отпуск — исчезни, чтоб духу твоего не было и близко, понял? За это время я ее в норму приведу.

Жорот требовательно посмотрел на Целесину:

— Вы добьетесь, чтобы она отпустила и Сауру, на то же время, что и меня.

Кошана вновь протестующе дернулась, но колдун не выпустил ее из объятий. Тихо сказал:

— Тебе тоже надо отдохнуть.

«Иначе точно сорвешься. Как бы ты не воспринимала Лотту, уступить ей второй раз ты не сможешь. И наделаешь глупостей. Не хочу, чтобы еще и ты…»

— Я, конечно, хотел бы, чтобы ты поехала со мной. Но решать тебе.

Их прервал задумчивый голос магички:

— Пожалуй, это рационально… Ты не свободен — на этом можно сыграть как на дополнительном козыре. Но пока тебе лучше ей на глаза не попадаться. Вам обоим. Так что уезжайте прямо сейчас. Но это не снимает с тебя нашего соглашения, учти!

— Ч‑черт, — колдун нахмурился. — Я сразу уехать не смогу. Мне еще портал к баронскому замку завтра ставить. И с управляющим встречаться.

Целесина решительно положила руку ему на плечо.

— Давай мне координаты я их подкорректирую и сама поставлю. Хорошо, поняла. Управляющего я отправлю домой, там с ним и встретишься. Все? Срочные дела кончились? Брысь. Оба. Момент, — она сунула колдуну какую‑то вещицу. — С твоим целителем я встретиться уже не успеваю, просто отведешь его в министерство внешней безопасности, вызовешь Райдена, передашь ему это и мальчишку заодно. Я с ним уже говорила. Счастливо.

— И куда теперь? — поинтересовалась кошана, когда они оказались за дворцовой оградой, на площади.

— За Ларсеном, — сообщил Жорот, останавливая такси. — Потом в Клан, за детьми. А там решим.

Он пропустил Сауру перед собой в машину и, перед тем, как сесть, невольно оглянулся на дворец. Колдун мог поклясться, что оттуда за ними наблюдают. Причем вполне определенные глаза. Но это не его проблемы, честное слово. Пусть Целесина разбирается со своей подопечной. А он — на целый месяц, а, может, и больше, — выкинет из головы этот сумасшедший дом, в котором ему угораздило очутиться…

Право вредности

Пролог. ВСТРЕЧА

Звезды рванули навстречу и исчезли, растворясь в пустоте, рожденной скоростью полета. Дан увидел красно‑золотые кроны деревьев и ощутил под ногами упругий темно‑зеленый ковер умирающей травы.

Пройдя с сотню метров, Дан очутился на знакомом обрыве и замер. За расступившимися деревьями в заходящих лучах солнца поблескивала лента реки с пустынными берегами по обеим сторонам. Исчезла, буквально без следа, целая деревня! Исчезли фруктовые сады и поля, всякий след того, что тут жили люди!

Дан придвинул изображение. Не осталось даже фундаментов, даже свай от моста. Но это то самое место. Что же произошло тут за 26 лет?

Вдруг сзади раздался знакомый гул. Резко обернувшись, Дан поймал глазами стремительно уменьшающийся огненный хвост ракеты.

Что это? Случайный корабль? Или местные построили космопорт? Настроившись на прием, Дан ощутил множество личностей. Людей и не совсем. были и совсем не люди. Космопорт.

Прикинув приблизительно расстояние, Дан приготовился к прыжку.

Наступал вечер. Городок, обслуживающий космопорт, жил привычной жизнью. По воздуху мчались легкие гравиапланы, десятки существ ехали на лентах тротуаров, движущихся в разных направлениях с разными скоростями. Из дверей кафе и баров слышалась музыка.

Кое‑где уже зажигалась реклама — после наступления темноты улицы заполыхают множеством огней, плавающих прямо в воздухе.

Сойдя на стоячий тротуар, Дан вошел в один из баров. Он рассчитывал расспросить об исчезнувшей деревне, узнать, сохранилась ли Тепь.

В баре гремела музыка, вылетая из фальшивящего автомата. В полумраке, местами разрываемом вспышками разноцветных фонариков, колыхалась толпа: кто‑то пил, кто‑то дергался, изображая танец. Тяжелый воздух был пропитан запахами всех сортов табака, стойким ароматом духов и чего‑то слабонаркотического.

На руку Дана легли прохладные пальцы. Девушка с волосами, переливающимися всеми цветами радуги, чуть улыбаясь светящимися накрашенными губами, поинтересовалась:

— Что застрял? Идем, потанцуем.

Несмотря на свои семьдесят с лишним лет, Дан выглядел едва на двадцать пять — аккуратно подстриженные густые светлые волосы и бородка, внимательные серо‑голубые глаза. Правда, его одежда и амулет в виде солнца, висящий на груди, говорила о принадлежности к Сообществу, но девушка могла этого и не знать. Или не обратить внимания.

Дан улыбнулся в ответ и покачал головой, ставя, однако, перед собой «стенку». На лице девушки отразилось разочарование:

— А, ты из этих… Праведников, — передернув плечами, она смешалась с толпой, а Дан стал пробираться к стойке.

Раздвинув двух странноватых полуматериальных‑полупризрачных существ, он окликнул женщину, готовящую напитки.

— Мне нужен хозяин.

— Его нет. И будет нескоро, — она отвернулась, намереваясь работать дальше, но Дан задержал ее.

— Я могу где‑нибудь найти проводника? — по мокрой стойке покатилась жемчужина.

Женщина кивнула:

— Вон, в том углу сидит невысокий бородач — Венье. Поговорите с ним.

Сидящих в указанном направлении видно не было. Приглядевшись, Дан различил за телами танцующих неровную поверхность стены. Наверно, там другой зал.

Стена оказалась легкой перегородкой, сплетенной из растений, казавшихся на ощупь каменными. То, что Дан принял за неровности, было небольшими отверстиями в их плетении, через которые можно было рассмотреть столики и лица тех, кто сидел за ними.

Венье Дан отыскал почти сразу. Тот расположился за одним из столиков с двумя существами, чем‑то напоминавшими ящериц. На столе стояли бутылка и рюмки, сдвинутые, однако, на край. В центре лежал огромный стеклянный шар, на дно которого медленно опускались три сверкающих шестигранных кубика. Дан машинально подумал, что эта игра, кажется, родилась на Земле, хоть и была усовершенствована какой‑то другой цивилизацией.

Он приблизился к Венье и, дождавшись, когда кубики коснутся дна, тронул его за плечо.

— Извините за беспокойство, я ищу проводника.

Венье нетерпеливо дернул плечом и пробурчал:

— Подождите полчаса. А нет — катитесь в местные дебри сами.

Ящероголовые ушли час спустя. Венье, что‑то недовольно бурча, сгреб со столика голубовато‑стальные камни‑горошины, аккуратно ссыпал их в мешочек. Дан сел на освободившееся место.

— Мне нужен проводник.

Венье фыркнул, заорал через голову Дана:

— Эй, тащите «плевок единорога»! — пошарил под столом и вытянул пластиковую трубку. Расстелив карту на столе, Венье буркнул: — Куда надо?

Дан, приглядевшись к знакомым очертаниям (почти такая же была у Рэда), показал место:

— Тут была деревня.

К столику подковыляло небольшое существо — среднее между псом и драконом — и бухнуло на столик запотевший стакан с серовато‑зеленой жидкостью. Венье, отхлебнув порядочный глоток, перевел дыхание и буркнул:

— Позови Арику.

Песодракон потопал к двери, неуклюже переваливаясь. Он вернулся через несколько минут, ведя за собой невысокую щуплую девчонку в обтрепанной одежде. Под ее левым глазом красовался большой фиолетовый синяк.

— Домой скоро поедешь?

— Не очень, — протянула девчонка.

— Он интересуется пропавшей деревней.

Арика лениво перевела взгляд на Дана и напряглась. После нескольких секунд внимательного изучения спросила совсем другим, устало‑деловым тоном:

— К утру будете готовы?

Дан кивнул.

— До завтра.

Она повернулась, собираясь уходить.

— Подождите. Вы из той деревни?

— Да.

— Что с ней случилось? Куда делись жители?

— Завтра я вам все расскажу, — усмехнувшись, Арика добавила: — о плате договоримся на месте.

Утром Дан спустился в бар позавтракать (гостиничные номера были на верхнем этаже того же дома). Единственным посетителем в зале была Арика, сидящая прямо на стойке.

— Здравствуйте.

— Доброе утро. Вам завтрак брать?

— Нет, спасибо. Я в таких местах не питаюсь.

Подождав, пока официант принесет заказ, Арика спрыгнула на пол и подсела к Дану, прихватив с собой стакан с соком.

Уничтожая завтрак, Дан поинтересовался:

— Может, надо что‑нибудь купить в дорогу?

Арика мотнула головой куда‑то назад и вбок:

— Я взяла все что надо. Не беспокойтесь, это быстро. К вечеру будем на месте.

Выходя из бара, Арика закинула на плечо лямки мешка, похожего на рюкзак. Дан хотел помочь, но она отрицательно махнула головой.

На улице Арика перешла на самый быстрый тротуар, оглянулась, проверяя, здесь ли Дан. Через полчаса лента внезапно исчезла, уйдя в землю. Впереди тянулся неподвижный пластиковый тротуар, обрывавшийся несколькими шагами позже. Арика с Даном стояли на окраине городка, вокруг расстилались поля с редкими холмами.

Арика ступила на упругий травяной ковер, замерла, прислушиваясь. Тишину разорвал пронзительный свист. Дан, вздрогнув от неожиданности, удивленно взглянул на Арику. Она задорно усмехнулась. Секунды спустя послышался топот и из‑за ближайшего холма показалось стадо кентавров.

Существа (не животные, они явно были разумны) окружили людей. Арика негромко сказала:

— Я еду домой. Подвезете?

Седоволосый кентавр кивнул. Показал рукой на собратьев, предлагая Дану выбирать. Тот сел на существо, показавшееся ему крепче других и обернулся, отыскивая Арику глазами. Она сидела на молодом кентавре. Лицо его поражало не красотой (хоть среди стада были и очень красивые, по людским меркам, существа), а какой‑то детскостью.

Бешеная скачка продолжалась часа четыре. Дан хотел поговорить со своим кентавром, но после пары фраз замолчал. Слишком непривычен был способ передвижения, дыхание все время сбивалось — какие уж тут разговоры. Впрочем, скучать ему не дали. Седой вожак, бежавший рядом, рассказывал красивые легенды, вплетая в негромкую речь эмоциообразы, настолько яркие, что пару раз Дан терял контроль, меняя местами внешнюю и внутреннюю реальности. Но вожак оба раза успевал прервать передачу задолго до критического рубежа.

Дан был достаточно тренирован, чтобы вернуться, если б даже он перешел границу. Но такими способностями обладали немногие. Больше того, на некоторых планетах до сих пор не лечат людей, перешедших грань. Кажется, их зовут сумасшедшими.

В перерыве между легендами Дан спросил:

— Арика умеет возвращаться?

Кентавр кивнул и добавил, объясняя своевременные прерывания:

— Но я учил ее еще ребенком. Тогда приходилось быть очень осторожным.

Солнце поднялось высоко над головой, но лучи были ласковыми, нежаркими.

По холмам и оврагам прыгали, чуть деформируясь, угловатые тени бегущих облаков. Иногда такая тень проносилась над головами, и порывы ветра, почти незаметные под лучами солнца, становились по‑осеннему резкими.

Вдруг кентавры остановились. Арика, всю дорогу болтавшая со своим существом, неохотно слезла. Прижалась щекой к руке кентавра, негромко поблагодарила. Вскоре стада уже не было видно за неровными высокими холмами.

— Устали? — спросила Арика.

— Не очень.

— Все равно. Делаем привал на обед.

Она открыла мешок и стала расставлять на траве банки.

— А кентавров оставили без еды.

— Почему? Наоборот. Тут недалеко фруктовый сад, они туда побежали.

— Они мясо едят?

— Нет. Ой, а вы? Я у вас не спросила.

— Я всеядный.

— Ура, — Арика быстрыми движениями открыла несколько банок.

После обеда Дан спросил, улыбаясь:

— Вы едете домой?

— Да.

— К родителям?

— К маме.

— Тем более. Подобные боевые отметки украшают мужчин, но не вас же, — Дан одним движением убрал с лица девочки синяк. Она рассмеялась:

— Я про него совсем забыла. Все равно спасибо.

Над головой захлопали крылья, и несколько громадных птиц спланировало прямо на землю. По примеру Арики, Дан забрался на одну из них, кое‑как устроившись на скользких перьях. Представив, каково орлу будет взлетать с дополнительным весом, Дан помог птице, да и во время полета уменьшал свой вес где‑то на треть.

На этот раз путешествие было недолгим. Внизу замелькали сначала шапки редкого кустарника, потом кроны деревьев. Через полчаса орлы высадил людей на небольшой полянке и улетели, сделав прощальный круг над их головами.

— Прибыли.

Дан огляделся вокруг:

— А где же деревня?

— Зачем она вам? Я вас просто отведу к маме.

Она взяла Дана за руку. Невесело улыбаясь, объяснила:

— Так быстрей.

Дан почувствовал легкое головокружение, как всегда при перемещении, и понял, что находится в Тепи.

Арика отпустила руку и негромко позвала:

— Мама.

На поляне, из ничего, появилась Лина.

Когда улеглись первые восторги, Дан, улыбаясь, заметил:

— Конечно. Чья еще дочь может такое проделывать.

Арика дурашливо потупила глазки.

Лина, походившая на ее сверстницу, улыбнулась:

— Она еще и не такое творит. Ну‑ка, подойди. Так я и думала. Почему не зашла к Знахарю?

— Ну его, — поморщилась Арика, — как начнет пилить.

Дан удивился:

— Ты больна?

Арика передернула плечами:

— Подумаешь. Ну, ма… Убери сама.

— Покажи хоть, что.

Арика закатала рукав рубашки и скинула брюки. По левой руке и ноге змеилась вспухшая алая полоса, обведенная с двух сторон желтыми полосками гнойничков. Лина провела несколько раз ладонью — и все сгладилось.

Дан покачал головой:

— Однако. Почему я не понял, что ты ранена?

Арика, натягивая брюки, усмехнулась:

— Чтоб я перед каждым «раскрывалась».

— От чего это?

— Ядовитое растение. Тут употребляется в качестве сторожей.

— Вот‑вот, — заметила Лина, — опять по чужим садам лазила.

— Вот еще! Просто какой‑то козел кинул в заросли котенка. Ма, я пойду погуляю.

— Пожалуйста.

Арика умчалась.

Лина сделала знак, и из земли как два гигантских гриба, выползли, раздвигая траву и перегной, два громадных валуна. Она села на один, жестом предложив Дану сделать то же.

— Тебя так долго не было: как Дела?

— Умерла 19 лет назад при вторых родах.

— Ох, извини. А ты?

— Жил в монастыре, год назад стал Магистром. Как Регл?

— Чего ему сделается? Жив‑здоров и еще протянет с несколько тысяч лет.

— Извини. Арика действительно твоя дочь?

— Да. И у меня просьба — увези ее. Время игр кончилось, она выросла.

— Что‑то не заметно.

Лина улыбнулась:

— Наверно, везла тебя на кентаврах и единорогах?

— Орлах, — уточнил Дан.

— Прощалась.

— Лучше б ты отправила ее ко мне пораньше. При нашем монастыре есть специальная школа.

— Не с кем было отправлять.

— Да на любом корабле.

— Каком корабле, ты что? Ох. Ты ничего не понял. Космопорт, все вокруг — это же декорации. Планета вместе с жителями стала на новую ступень. Уже не в этом мире. Не в материальном, понимаешь?

— И Арику ты взять туда не можешь.

Лина скривила губы:

— Она моя дочь. Дурацкие законы! Я могу перевести любого, но не ее.

— Значит, когда девочка улетит…

— Планета исчезнет. Все это вокруг — специально для нее, как школа.

— А жители?

— Куклы. Их водят наши, те, кого я попрошу.

— Я уж подумал, ты слепила характеры.

— Я‑то — нет. Зато Арика… Я разрешила ей играть, и она сделала несколько личностей. Странноватых, в чем‑то идеалистичных. Мне придется поработать, чтобы перевести их к нам.

— Например, кентавра?

— Да. И еще с десяток мелких зверюшек тут, в Тепи.

— А улететь они не могут.

— Нет, конечно. Они, так же как и я, прикованы к планете.

Дан, помолчав, нерешительно спросил:

— Извини за подобный вопрос, но кто ее отец?

Женщина окинула его сразу похолодевшим взглядом:

— Ты стал хорошим Магистром.

— При чем тут это! При разных вариантах ответа девочке понадобится разный подход, и…

— И разная степень давления.

— Я не допущу ничего подобного, даю слово. Она будет свободна в своем выборе уйти или остаться. И, извини, если ты мне не доверяешь, зачем просишь о том, чтобы я устроил девочку к нам?

— Она все равно попадет к вам, Магистр. Вы слишком любите контролировать все необычное, а она, безусловно, необычна — хотя бы по своему происхождению.

— Но я должен знать о ней все.

— Все?

— Ладно, хотя бы имя ее отца. Проявись у нее аномальные свойства — а они проявятся — это не должно быть неожиданностью, ради ее же безопасности!

Лина независимо пожала плечами:

— Имя отца ты знаешь.

— Кто из двоих? — настаивал Дан.

— Каких еще двоих? — ощерилась Лина.

Дан задумчиво смотрел на женщину:

— Значит, вы все‑таки встретились. Как он?

— Жив. Но он не хочет тебя видеть.

Магистр, чуть вздрогнув, пожал плечами:

— Тгон всегда был максималистом.

Лина слабо улыбнулась:

— Боюсь, Арика переняла от отца не только это.

Часть 1. ВОЛК

В воздухе висела плотная пелена песка и пыли. Вездесущие частицы забивали нос, хрустели на зубах, сыпались из волос при каждом движении.

Арика глянула вниз. Сквозь тучу пыли с трудом угадывались очертания двухголового чешуйчатого чудовища, подкапывающегося под основание крепостной стены. Из‑под сильных перепончатых лап летели фонтаны песка, толстый ящеровидный хвост судорожно дергался в такт роющим движениям.

Отступив от бойницы, Арика жестом приказала подкатить чан со смолой.

На плечо девушки легла рука, выходящая из ничего. Она не принадлежала этому миру, и никто, кроме Арики, не мог видеть ее. Фыркнув, девушка шагнула за рукой. Иллюзио‑сон развеялся. Арика неторопливо сняла датчики, вопросительно глянула на Дана.

Они находились в огромной комнате с высокими потолками без окон, освещенной тусклым серым светом. Из мебели в ней были только узкие койки, почти все занятые сейчас спящими учениками, опутанными датчиками. Арика огляделась — подобную сцену она видела впервые. Девушка представила, как дежурные Магистры ходят между лежащими, наблюдая, фиксируя. На юношеских лицах лежали странные полутона‑полутени, делая их трудноузнаваемыми, чужими.

Магистр молча кивнул в сторону двери, жестом напоминая о тишине. Идя к выходу, Арика тщательно обходила товарищей — малейший шум или прикосновение, и их сон тоже прервется, а ведь экзамены на носу.

Дан провел ее знакомыми коридорами, толкнул дверь в свою комнату. Она была довольно большой. Кроме стандартного набора пластиковой мебели и компьютерного терминала, помещение загромождали полки с разложенными по ячейкам инфокристаллами — в отличие от Арики, книги Дан не любил, относясь к ним как к пережитку.

Подобные привычки на аграрной, архаичной планете, жители которой только‑только начали строить свою промышленность, выглядели несколько странновато. С другой стороны, если Сообщество имело возможность обеспечить своих высокотехнологическими приспособлениями, то кому этим не пользоваться, как не Дану — одному из лучших врачей‑Магистров?

Взгляд Арики против воли — как и при каждом ее посещении — задержался на единственном во всей комнате изображении — стереофотографии на столе. Красивая женщина с развеваемыми ветром волосами шла вперед, словно желая вырваться с поверхности изображения — в этот мир. Где она оставила любимого мужа и сына, уйдя за грань почти двадцать лет назад.

Арика отвела глаза — как и всегда. Дан до сих пор тосковал по Деле. Девушка не раз «прихватывала» его ощущения — хоть и смутно, но все же достаточно определенно, чтобы быть в этом уверенной.

Дан указал Арике на единственный стул, сам сел на кровать.

— Психоанализатор говорит, что ты опять не работаешь в полную силу, — сказал он с мягким упреком.

Арика пожала плечами:

— Может, недостаточна степень реальности сна? Я подсознательно чувствую, что это — игра. Кстати, потому, наверно, я так легко перехожу к реальности.

— Увы. Ведь ты входишь в сны с такой же легкостью. Твоя скорость адаптации в самых странных мирах просто невероятна. Словно у тебя в сознании нет барьера реальности.

— Ну и что?

— С одной стороны это прекрасно. Но в любом мире, даже в родном, даже вне миров, у тебя меньше шансов выжить. Ведь даже свое «я» ты не можешь принять как абсолютную реальность. Не говоря уже о том, что тебя окружает.

Арика помотала головой:

— Ой‑ей‑ей! Попроще нельзя?

— Пожалуйста. Для тебя все вокруг — игра. Ты не можешь в полную силу бороться даже за свою жизнь, потому что и себя не принимаешь всерьез. А ведь тебе придется отвечать за других.

— Чего ради?

Дан усмехнулся:

— Мы не особенно распространяемся о целях Сообщества. Так вот, оно готовит Магистров и Советников. Собственно, Советник — это Магистр, поступивший на официальную службу. Но и просто Магистр часто отвечает за слишком многое.

Арика мотнула головой, откидывая с глаз волосы, и спокойно сказала:

— Вывод: мне в вашей школе делать нечего.

— Не выдумывай. Просто поразмышляй над тем, что я сказал.

— Хорошо. Я пойду?

— Нет еще. У меня к тебе дело. Ты прекрасно контактируешь с животными, даже лучше, чем Магистры.

— Просто я привыкла.

— Вот именно. Пойдем‑ка.

Через три лестничных пролета Дан свернул в узкий темный коридор, где пришлось идти почти наощупь. Наконец Магистр остановился перед небольшой дверью, но не открыл ее, а лишь откинул створку окошка на уровне глаз, жестом предлагая Арике заглянуть туда.

Дверь вела в один из внутренних двориков. Это была небольшая круглая площадка, очерченная замшелыми монастырскими стенами, такими высокими, что солнце сюда попадало лишь в полдень. Стены были глухие — ни окон, ни балконов. На земле лежали каменные плиты, кое‑где разошедшиеся от времени. Летом между ними пробивались чахлые травинки. Сейчас же, несмотря на то, что вокруг монастыря лежал снег, дворик был чист и сух — его защищал силовой колпак, раскинутый над монастырем. Возле дальней стены на подстилке лежало существо. Арика сначала не поняла, что это такое. Она вглядывалась уже несколько минут, как вдруг существо вскочило, принюхиваясь.

— Почуял, — пробормотал сзади Дан.

Рыча и подвывая, существо кинулось на дверь и зацарапало камень. Арика отшатнулась, расширенными от ужаса глазами уставилась на Дана.

— Но это же человек!

— Это еще как сказать. Родители потеряли его в поле двенадцать лет назад. Тогда ему было полтора года. Вероятно, прибился к волчьей стае. Месяц назад крестьяне устроили облаву и наткнулись на него. Чтобы поймать мальчишку, пришлось убить восьмерых волков, да и сам он дрался как волк.

— И что вы хотите от меня?

Дан не успел ответить. Со стороны лестницы послышался голос:

— Дан, вы тут?

— Да.

Во тьме коридорчика вырисовалась фигура. Когда человек прошел под лучом света, падавшего из окошка, Арика узнала начальника монастырской стражи.

Поздоровавшись, начальник стражи бросил быстрый взгляд в сторону Арики. Она кивнула, собираясь уходить:

— До свиданья. Встретимся, когда вы освободитесь.

— Нет. Останься. Понаблюдай и подумай — нельзя ли его очеловечить.

Шаги мужчин затихли в каменном плетении лестниц. Арика закрыла окошко и привычно опустилась на пол, скрестив ноги. «Что ж, подумаем кого и как надо очеловечивать».

Сосредоточившись, она за неполную минуту «отключилась», ушла в себя. Скоро рычание и царапанье за дверью смолкли. Тишина не нарушалась даже дыханием. Мозг девушки стал прокручивать варианты.

Спустя несколько часов Арика встала, мысленно встряхнулась, вновь обретая способность видеть и ощущать. Критически осмотрела дверь с железными засовами и массивным висячим замком. Фыркнув, одним движением сорвала замок с резьбы. Высвободила покореженную дужку из петли засова, приоткрыла тяжелую дверь и протиснулась внутрь, доставая свободной рукой нож. Глаза Арики встретились с глазами человека‑волка.

— Вы еще не спите? Добрый вечер.

— Добрый вечер, — Дан подвинулся, давая место Арике. — Что‑нибудь можно сделать?

— С волком? Не думаю, — Арика небрежно села, стараясь, однако, не дотрагиваться до Дана. Она и на расстоянии с трудом скрывала глубокие раны на боку и руках, прикосновение выдало бы ее с головой. «Надо уходить. Так меня надолго не хватит», — подумала она, подавляя всплеск боли от неловкого движения. И почувствовала, что, нейтрализуя боль, прихватила чужую волну, только не физическую, а эмоциональную.

— Извините, Дан. У вас неприятности?

Перехватив удивленный взгляд Магистра, Арика прикусила язык.

— Извините, пожалуйста, — быстро сказала она, — мне пора.

— Стоп. Где это ты поранилась?

Арика растерялась окончательно. Видимо, она на миг опустила заслон.

— Не закрывайся, нечего, — Дан привычно сложил пальцы в магический знак, по углам комнаты загорелись светильники. — Ну‑ка, показывай. Похоже, мальчик‑волк действительно безнадежен. Зачем ты вызвала его на это?

Арика молчала. Дан, пройдясь по комнате, повернулся к ней:

— Ты его отпустила. И решила уйти сама, ведь это слишком серьезное нарушение, чтобы ты позволила себе оставаться тут. Хотя тебя, безусловно, оставили бы. Но гордость… Да и тот наш разговор… Все не вовремя, все поперек. Пришла попрощаться?

Арика кивнула.

— И все‑таки, почему ты это сделала?

— Почему?! Вы хотели его очеловечить. Да это просто глупость и мучительство! Как вы не понимаете? Все ваше искусство основано на умении понять других, но как только вы сталкиваетесь с так называемыми «извращениями», вас словно переклинивает!

— По‑твоему, человек‑волк — это прекрасно, так и должно быть?

— Да нет же! Это неправильно! Но это факт, который уже не изменишь. Зачем превращать жизнь мальчишки в ад? В конце концов, он же не виноват в своем уродстве! Человеком он все равно никогда не будет!

Магистр вынужден был согласиться, что, похоже, девочка действительно не приживется в Сообществе — с такими взглядами. Этический кодекс, бес его побери. На младших курсах о нем не упоминали, но Арике это не помешало вычленить суть местных правил. Отметив паузу перед «уродством» он уточнил:

— А ты его уродом не считаешь?

— Нет. Как волк он абсолютно нормален.

Дан привел единственный, с его точки зрения, весомый аргумент:

— Он не волк.

— Дан, вот вы говорили, что я контактирую со зверьми лучше ваших Магистров. Но это только потому, что я становлюсь на их уровень.

— Опускаешься?

— Становлюсь, Дан. Кто сказал, что звери ниже нас? Понятно, человеку очень хочется это доказать. Но что, если звери просто другие? Настолько другие, что мы их понять не можем?

— Любопытно, — тон Дана был мягко‑насмешливый, но Арику это не смутило:

— Я просто доказала человеку‑волку, что я сильней.

— С помощью драки.

— А иного он не понял бы. И объяснила, что люди и их животные под моей защитой. Теперь ни он, ни его стая, — а я уверена, он снова станет вожаком, — не тронут крестьян и их скот. Если, конечно, те не начнут первые. Так что предупредите их, пожалуйста.

Похоже, переубедить Арику не удастся. Дан решился все же на последнюю попытку. Заметил с улыбкой:

— Боюсь, крестьяне не поймут твоего поступка. А ты подумала об авторитете Сообщества? Ведь ответственность нам придется взять на себя. Не сваливать же на ученицу.

— Действительно. Что за Сообщество, если с учениками справиться не может, — в тон заметила Арика.

— С вами справишься. Но насчет «других» зверей ты все же не права.

— Возможно, — девушка как‑то сразу сникла. Похоже, ее запал угас. Тихо спросила:

— Я пойду?

В этот раз она была настроена необычайно мирно. Наверное, слишком вымоталась с волком. Обычно воспитательные беседы заканчивались почти ссорами, причем Арика явно терпела Дана лишь как формального правопреемника матери. Но, похоже, даже этот аргумент терял силу — и слишком быстро. Такими темпами, уже спустя пару месяцев Арика перестанет считаться с мнением Дана вообще.

— Счет матери помнишь?

— Да.

— Счастливо.

Перед дверью Арика обернулась и вместе со взглядом послала удар, вложив в него всю энергию. Удалось. Поток из пробоины высветил лицо мужчины леттридцати, затемненное тенью. Вглядевшись в тень, Арика отшатнулась от черно‑ядовитого удара имени. Жорот.

В долю секунды Дан затянул пробоину. В его зрачках горел гнев, но Арика дерзко бросила:

— Не только вам копаться в чужих мыслях, Магистр.

— Я тебе запрещаю!

На этот раз в смехе Арики звучало искреннее издевательство победившей:

— Вы сорвались, Магистр.

«И не мудрено, — подумала она, прикрывая за собой дверь, — единственный сын в застенках колдуна. А Совет запретил помогать узникам Жорота. Мол, это ни к чему не ведет, кроме новых жертв. Что ж, посмотрим. Я буду не я, если туда не сунусь! Но откуда, почему у меня такая реакция на гнев Дана? Откуда такое злорадство?»

На двенадцатый день без всяких приключений Арика подошла к поместью Жорота.

Массивная медь ворот была украшена причудливой вязью. На расстоянии вытянутой руки висел витой шнур звонка.

«Интересно, для кого это?» — ехидно подумала она, обозревая окрестности из ближайших кустов, которые почти сразу переходили в подлесок, а шагов через десять в практически непроходимую чащу.

Хотя утоптанная дорога и следы от створок на снегу говорили об активной связи поместья с внешним миром. «Если учесть, что последний раз снег шел вчера. Ладно. Поспим до сумерек». Ей казалось, что неприметные ветки, покрытые снегом (Арика употребила все свое искусство, чтобы, приближаясь, не стряхнуть его), послужат ей достаточным укрытием.

Перед тем, как закрыть глаза, она еще раз проверила присутствие магических систем обнаружения. «Странно. Даже следа не чувствуется». Свернувшись клубком и подоткнув со всех сторон теплый плащ, девушка задремала.

Проснувшись, Арика обнаружила вокруг себя не снег и кусты, а дубовые полированные панели. Она была в комнате — именно в комнате, а не в камере. Или камера была слишком уж комфортна.

Два огромных окна пропускали свет через цветные витражи. Ковры на полу и стенах, в одном из углов громадное, от пола до потолка, зеркало, деревянная, искусно сделанная мебель, чистая удобная кровать, на которой она сидела. Одежда была на ней, сапоги на полу, мешок лежал рядом на табурете. Кожаный пояс с кобурой висел на спинке кровати. Девушка проверила: оружие было на месте.

Встав, Арика обулась и подошла к деревянной двери. Задумалась, решая, стоит ли брать с собой оружие, и не взяла. Судя по тому, что она слышала о Жороте, пистолет был для него не опасней иголки. И вообще не для него предназначался, а для потенциальных любителей чужих кошельков.

Створки легко подались под пальцами, и девушка выглянула в широкий коридор.

— Леди что‑нибудь желает?

Вопрос задал почтительно кланяющийся слуга. Похоже, он ждал ее пробуждения, стоя в коридоре.

— Где я?

— Вас имеет честь принимать у себя господин Жорот.

Арика растерялась. Чего‑чего, а подобного она никак не ожидала.

— И где твой хозяин?

— Господин в лаборатории. Если пожелаете завтракать с ним, то вам придется подождать полтора часа. Пока я могу принести легкую закуску. Если нет, то вы либо можете…

— Спасибо, я подожду. Закуски не надо.

Слуга вновь поклонился:

— Позвольте проводить вас в музей или в сад господина, как вы того пожелаете.

— Он так приказал?

— Нет, но если вы заскучаете, он будет очень недоволен.

— Да? Н‑ну, что ж. Проводите меня в библиотеку. «Жорот меня не за ту принял, что ли? Впрочем, сбежать в любом случае не удастся».

— Как прикажете, — слуга зашагал вперед.

Подведя Арику к одной из дверей, слуга почтительно поклонился и исчез.

Когда девушка зашла в комнату, у нее невольно вырвался вздох. Огромный зал был сплошь заставлен книгами и свитками. Когда же она обнаружила, что это лишь первый из двенадцати, отведенных под библиотеку, то ощутила зависть, перемешанную с восхищением.

Даже собрание школы значительно уступало этой коллекции. А ведь где‑то тут были еще несколько потайных залов с книгами по магии: подобные вещи никогда не выставлялись на общие полки.

Девушка отыскала каталог и зарылась в него.

Этой книги Арика не ожидала тут встретить. «Почему она не в магических? Хотя, Жорот скорее всего, принял ее за культовую. Что ж, поищем, покопаемся. Может, нужное и найдется».

Заклинание «картинок» она знала преотлично и рассчитывала на него в крайнем случае (скажем, в таком, как этот). Проблема была, чтоб остаться в живых после того, как на «картинки» уйдет восемьдесят процентов энергии тела.

Отец говорил, что существуют задерживающие заклинания первой степени. «Но ты еще не готова. Ими можно пользоваться только после многолетнего соответствующего обучения».

Арика немного занималась самостоятельно и рассчитывала, что ее подготовка окажется достаточной. Иначе она бы не выжила. «Тоже, проблема. Может, плюнуть и не мучаться? Не все равно: сейчас или спустя сутки? А Жорот ведь не просто убьет, еще и пытать наладится. Ладно, посмотрим. Вдруг все‑таки удастся выкарабкаться».

Через полчаса Арика опустилась в кресло и закрыла глаза. Получилось. Она вспомнила ошарашенный вид Дана, когда Дэниэл материализовался у него в келье, к тому же прикованный к стене. Арика, накладывая картинки, просто заменила часть стены кельи Дана на стену подземелья. Вместе с вделанными туда цепями ручных и ножных кандалов. Экономия сил получилась значительная. Подобное, правда, не советовалось делать во избежание возмущений нарушенной структуры пространства, но с этим Дан уж как‑нибудь справится. Магистр все‑таки.

Переждав разноцветные сполохи, Арика открыла глаза и, расстегнув рубашку, подошла к зеркалу. Н‑да. Впрочем, отец предупреждал. Хорошо, хоть жива осталась. Девушка, как могла, задрапировала чудовищную худобу своего тела, немного изменила прическу.

Вернувшись к книге, попыталась положить ее на место и чуть не упала. Волной накатила слабость, ноги задрожали, она опустилась прямо на пол, едва не потеряв сознание. Отдышавшись, Арика осторожно перебралась в кресло и замерла, стараясь собрать хоть какие‑то силы. Отец говорил, что еще полтора‑два часа в пространстве будет ощущаться след наложения «картинки». И что самые искусные из его народа могли, пока след не пропал окончательно, разбить наложение, вернуть все на свои места. Жорот, конечно, вряд ли обладает этим умением, но на всякий случай нужно отвлекать его — чем дольше, тем лучше.

Только вот выжить вряд ли удастся.

— Позвольте.

Оторвавшись от книги, Арика взглянула на высокого сероглазого мужчину с резкими чертами лица. На нем было нечто вроде черной мантии, подогнанной по фигуре и отделанной по воротнику и рукавам серебристой вышивкой. Черные длинные — ниже пояса — волосы стянуты на затылке серебряной заколкой.

Внимательный взгляд — оценивающий и насмешливый одновременно. Арика вызывающе вздернула подбородок, готовясь к словесной атаке, но насмешка ограничилась взглядом.

Она захлопнула книгу и встала — чтоб не смотреть снизу вверх — выжидательно и настороженно глядя на вошедшего. Впрочем, помогло это мало — девушка едва доставала ему до плеча.

Прочтя заголовок, мужчина поднял брови:

— Любопытный выбор. Вы знакомы с культурой лрчдонов?

— Не лрчдонов, а, — Арика произнесла что‑то похожее, но с чередой щелкающих и шипящих звуков. Мужчина повторил.

— Теперь правильно?

— Сносно. Для первого раза.

— Благодарю за консультацию, леди…

— Арика.

— Подошло время обеда. Вы соблаговолите составить мне компанию?

— Как будто вы примете отказ, Жорот.

Мужчина усмехнулся:

— Как пожелаете. Вы интересный собеседник, но не настолько, чтобы я тратил время и силы на установление с вами контакта. К тому же, зачем вы вообще в таком случае пришли?

Глядя на напрягшуюся девушку, Жорот опять усмехнулся.

— Кажется, понял. В любом случае обед не помешает. Если вы даже не отказались еще от вашей затеи, травить я вас не собираюсь, даю слово.

Арика кивнула и, закрыв книгу, последовала за хозяином.

Она растерялась. В дортуарных историях, передаваемых вечерами среди учеников, колдун рисовался монстром. Конечно, Арика учитывала вездесущее цензурно‑пропагандистские вранье (как оно бесило в начале пребывания в школе!). Но, в любом случае, ожидала увидеть человека властного и высокомерного — кстати, оправданно — в колдовской силе равных Жороту на этой планете не было.

Его поведение ставило в тупик. Конечно, в тоне колдуна присутствовали и ирония, и равнодушно‑пренебрежительные нотки, но все это было в меру. Унижать гостью он не хотел. Даже не упомянул о ее глупой засаде, не поиздевался — что было совсем странно. Не считает важным? Просто не обратил внимания, восприняв как дурацкий, детский поступок? Похоже на то.

Что ж, его ждет неприятный сюрприз. И, — Арика криво усмехнулась — можно спорить на что угодно: надолго вежливости колдуна не хватит. Ровно до момента, пока он сообразит, что к чему.

Ведя девушку по коридору, Жорот поинтересовался:

— Вы знаете язык…?

На этот раз он произнес слово почти правильно.

— Да.

— Откуда? Если не секрет, конечно.

— Отец научил.

— Так вы…

— Наполовину.

— Глядя на вас, этого не скажешь.

— Маму не особенно вдохновляла перспектива лысой и безбровой дочери. А так как она знакома с генетическими играми, то получилось так, как ей хотелось.

— Ваша мать очень необычный человек, если смогла заполучить такого мужа.

Арика молча пожала плечами. Она не считала маму чем‑то особенными, но спорить с Жоротом не собиралась.

— Добро пожаловать.

Столовая, как и другие комнаты, была прекрасно обставлена. В центре располагался громадный стол, окруженный дюжиной деревянных стульев с высокими спинками.

Стол стоял уже накрытый, слуг не было. Жорот отодвинул стул Арике и лишь потом сел сам.

— Вы не против самообслуживания? Недолюбливаю, когда стоят за спиной.

— Мне все равно.

— Прекрасно.

Блюда были неплохими, и большая часть обеда прошла в молчании. Лишь когда взялись за сладкое, колдун поинтересовался:

— Так что вас все‑таки привело ко мне?

— Вы ведь догадались.

— Об общем направлении — безусловно. Но конкретную цель я угадать не в состоянии. Слишком многие находятся в моей тюрьме. Смелее.

В глазах Жорота читалась насмешка. Арика ответила вполне серьезно:

— При чем тут «смелее»? Просто не понимаю, зачем вам это. Не отпустите же вы этого человека в угоду мне.

Она мельком взглянула на часы и расслабилась.

— Мне любопытно — что заставило человека вашего склада поставить перед собой подобную цель. На дурочку вы не похожи. Следовательно, должны понимать безнадежность подобных предприятий. Возможно, разгадка кроется в личности вашего протеже.

— Почему я должна отвечать на ваши вопросы?

— Причин множество, и вы их сами знаете. Банальное уважение к хозяину опустим. Чувство самосохранения. Возможность диалога. В конце концов, вы можете меня убедить в необходимости освобождения вашего знакомого. Или не верите?

— Мне все равно.

— Нелогично. Зачем тогда было идти сюда? Гораздо легче, например, вскрыть вены дома, не затрачивая лишних усилий для перемещения куда‑то с целью самоубийства. Или вам что‑то запрещает…

— Да нет, что вы, — Арика улыбнулась. — Видите ли, вскрыв вены дома, я не достигла бы своей цели.

— Вы чего‑то достигли?

— Конечно. Дэниел уже дома. Не верите — пошлите слуг. Он сидел у вас в подземелье. В камере слева находится Н'оуока, в камере справа — ваш бывший мажордом. Кстати, ему недолго осталось. — Арика потянулась за очередной конфетой, в то время как Жорот, удивленно подняв брови, стремительно вышел. Вернулся минут через пятнадцать, похоже, совершенно ошарашенный. Он даже не пытался это скрыть.

— Как вам удалось?

Арика грустно улыбнулась:

— Ага, сейчас прямо все и расскажу. (Так и хотелось добавить — из‑за уважения к хозяину и т. д., но она сдержалась — Жорот все‑таки по‑человечески с ней обращался. По крайней мере, пока).

Взглянув на нахмурившегося колдуна, она спокойно спросила:

— И где палач? Или вы предпочитаете пытать сами?

Жорот опустился в кресло.

— Хотел бы пообещать, что ничего подобного не будет, но я вас недооценил. Впрочем, сомневаюсь, что пытка к чему‑нибудь приведет, — Колдун стал играть переплетенными пальцами, как бы размышляя вслух: — То есть она, безусловно, привела бы, но у вас наверняка приготовлен сюрприз, и не один. Что же с вами делать?

Арика пожала плечами:

— Мне все равно.

— Да? Что ж, проверим ваши сюрпризы.

Арика пришла в себя от резких голосов.

— Я сказал, она нужна мне живой!

— Господин… Я осторожно… — голос был порядком перепуганный.

— Тогда почему она чуть не умерла?

— Не знаю, господин!

Арика попыталась открыть глаза, но не смогла различить ничего, кроме колеблющихся расплывчатых теней. Смирившись, она опять опустила веки.

Раздраженный голос колдуна отзывался болью в голове:

— Куда запропастился врач?

— Я здесь, господин.

— Что с ней?

Арика ощутила чье‑то касание и вновь окунулась в вязкую пустоту боли. Впрочем, голоса она еще слышала.

— Крайняя степень истощения, господин.

— Это твой диагноз?

— Вы не поняли, господин. Я не представляю, как она держалась на ногах. Взгляните сами.

Арика скорее догадалась, чем почувствовала, что ее раздевают.

— О, дьявол! Как я сразу не понял. Перенесите ее наверх.

«Догадался» — поняла Арика. Когда ее подняли со скамьи, она потеряла сознание окончательно.

Очнулась Арика в постели. Открыв глаза, попыталась сфокусировать взгляд и услышала старческий надтреснутый голос.

— Пришла в себя, девочка? Вот и славненько, вот и хорошо.

Она увидела морщинистое женское лицо, попыталась сесть. Как ни странно, ничего не болело, она чувствовала лишь страшную слабость.

— Ни‑ни. И не думай. Тебе еще лежать и лежать. Вот, попей.

Сделав несколько глотков крепкого бульона, Арика закрыла глаза и заснула.

В следующее свое пробуждение она смогла уже сесть на постели, не без помощи той же старухи. Та подложила со всех сторон подушки, подоткнула одеяло.

— Вот и чудненько, вот и хорошо. Выпей бульона.

— Спасибо, — ощутив, как в желудок вливается живительная влага, Арика немного пришла в себя.

— Я давно тут лежу?

— Да дня четыре будет.

— Четыре?.. — девушка провела рукой себя по боку и спине, озадаченно нахмурилась.

— Раны я тебе еще в первый день залечила, — охотно объяснила старушка. — Да и не слишком серьезные они были — так, кожа рассечена — и все. Болезненные, что правда, то правда, да и крови ты много потеряла.

— Вы кто?

— Да сама не видишь, что ль?

— Ой, нет — кто вы тут? Как вас зовут?

— Зовут по‑разному. Кто Лесей, кто бабушкой, кто управительницей. В доме я навроде экономки. А тебя как зовут?

— Арика.

— Вот и добро. Мой‑то ничего и не сказал. Привел, говорит — выхаживай. И умчался куда‑то, шалопай.

— Это вы про кого?

— Да про Жорота, — имя колдуна в устах старухи показалось по‑домашнему теплым и привычным.

— А вы кто ему?

— Кормила я его, когда младенцем был. Потом приглядывала, пока в разум не вошел. Да ты испугалась, никак? Что случилось‑то, девочка?

Выслушав Арику (та ей рассказала все, и про способ освобождения Дэниэла, рассудив, что раз Жорот уже догадался, скрывать нечего), старуха поджала губы:

— Чуть не до седых волос дожил, а ума не нажил. И ты тоже, рисковая дивчина. За все годы это второй побег только. Кем тебе тот узник‑то приходится?

— Мне — никем. Но он сын лучшего друга моих родителей.

— А, тогда ясно.

Арика какое‑то время собиралась с духом, прежде чем задать следующий вопрос. Она боялась ответа, но при этом понимала, что лучше выяснить все сразу, а не мучаться неизвестностью.

— И что со мной дальше будет?

Старуха пожала плечам:

— Как поправишься, пойдешь своей дорогой.

Девушка ожидала чего угодно, но только не этого. Недоверчиво уставясь на старуху (обманывает, чтоб не волновалась, пока болею?) она наконец заметила:

— Ага. Так он меня и отпустит.

— Да зачем ты ему нужна, — фыркнула старуха.

— А зачем раньше?

— За Жорота я говорить не могу, однако понимаю так: он‑то думал, что полностью тебя контролирует, а ты — раз, и своего Дэниэла из темницы вытянула. Может, с той же легкостью ты его убьешь, и все тут разрушишь?

— Да я ж объяснила, ничего такого я не могу.

— А он про то откуда знал?

— Если б я могла — сразу бы и сделала.

— Э, нет. Ты, верно, в магии не сильно смыслишь. Для каждого заклинания с силами собраться надобно, свои условия нужны. Да и Дэниэла твоего в шуме‑гаме пришибить могло бы.

— А сразу после его освобождения? И во время пытки тоже — в беспамятстве и злобе, я слышала, колдуны такое творят.

Старуха вдруг рассмеялась:

— Вон оно что! А я‑то думала, отряд на него послали.

— Вы о чем?

— Да в тот вечер дом от связывающей магии чуть не искрился. Он, девочка моя, на тебя такой кокон навертел. Чтоб не случилось чего. Ну, олух, так олух!

— Но почему он сразу не проверил? Я же колдовать совсем не могу, и вообще к магии никакого отношения…

— Вот тут ты не права. Во‑первых, вокруг тебя и сейчас с полсотни заклинаний кружится. Не Жорота, я его магию хорошо знаю. Во‑вторых, может, колдовать ты и не пробовала, но можешь. И посильнее многих. Не учили тебя просто, так на это он и не посмотреть мог. Или решил, что скрываешь. Да мало ли. Опять же, Дэниэла ты магией вытащила.

— Да не магия это!

— А что же, по‑твоему?

— Просто Умение. Отец говорил, что магия — это когда не только свои силы тратишь, а еще что‑то используешь. Травы, энергетические источники, силу или знания духов. А тут только свои силы и никак иначе. Поэтому так трудно, почти нельзя, Умение засечь или ему препятствовать.

Леся улыбнулась и Арика вдруг подумала, что, пожалуй, эта няня‑домоправительница не так проста, как кажется.

— Интересное определение. Ладно. Заболталась я с тобой. Пора мне по делам. Ты поспи пока, во сне человек быстрей выздоравливает.

Через четыре дня Арика смогла более‑менее передвигаться без посторонней помощи.

Порядком наскучившая за время постельного режима комната, книжки, наваленные возле кровати — так, чтоб можно было дотянуться, не вставая. Все вокруг уже привычно и, вроде бы, безопасно, но задерживаться больше необходимого тут совсем не хотелось.

Добравшись до зеркала, она несколько минут скептически рассматривала свое отражение. Потом прошла с десяток кругов по комнате, и села на кровать отдышаться. Вот‑вот должна была прийти Леся. И действительно — за дверью послышались шаги старушки.

— Здравствуй, девочка. Никак сама ходила?

— Да.

— Вот и молодец, вот и умница. Поешь‑ка. — Экономка принялась сгружать с подноса на стол тарелки.

— Спасибо большое, — Арика села за стол, а Леся стала пересказывать окрестные новости:

— В дальнее село, говорят, какой‑то чужак мор принес. Почитай, кто оттуда не сбежал, уже в могилах лежат. И все деревни вокруг чужаков ближе, чем на полверсты не подпускают — собаками травят — боятся, что из того села беглецы. Жорот только что оттуда вернулся. Говорит, остановил распространение заразы, а тех, что сейчас бродят, наверно, крестьяне всех перебьют. Так что обошлось, кажется.

Осознав сказанное, Арика замерла с отвисшей челюстью — так не подходило оно к внешности бабушки — божьего одуванчика:

— Как — обошлось? Деревня вымерла, а…

Леся, неожиданно жестко, подтвердила:

— Сами виноваты. Им сколько раз сказано было — всех приходящих сначала амулетами проверять. А они то ли забыли, то ли давно заклинания не обновляли. Дескать, деньги большие за них плачены. Вот и доэкономились.

Арика какое‑то время обдумывала услышанное, не находя, однако, логичных возражений.

— А заклинания чьи?

— Да кто куда идет. Кто сюда, кто к вашим Магистрам. У тех из старейшин, что поумней да побогаче, и по два‑три амулета при входе в село висит.

— Не понимаю, почему амулеты бесплатно не раздавать?

— Народ дурной да жадный. Что на дармовщину, к тому и доверия меньше, и бережливости никакой. А заклинания эти не легко даются.

— Знаю я. Спасибо. Все было очень вкусно.

— На здоровье, девочка.

— Леся. Я действительно свободна?

Старушка нахмурилась:

— Здрасьте. Никак уходить собралась? Выбрала время, ничего не скажешь.

— Да я уже…

— Что ты «уже»? Ты еще ходить как следует не можешь! А, ну вас всех. Делай, как знаешь.

Арике стало стыдно. Леся успела к ней, похоже, привязаться, и Арика отвечала ей тем же. Но оставаться в доме Жорота хоть немного дольше необходимого Арика не хотела.

— Что тебе тут не так? — в сердцах проворчала Леся.

— Не обижайтесь, пожалуйста! Вы очень‑очень хорошая, но не могу я.

Леся еще долго уговаривала девушку, но, поняв, что та твердо стоит на своем, махнула рукой:

— Ладно. У вас, молодежи, ни ума, ни…

Старушка приказала принести с кухни кое‑какой еды, которую сложила Арике в мешок, сколько та ни отказывалась.

— Идем, провожу тебя.

Во дворе Арика увидела Жорота, разговаривающего с одним из слуг. Колдун заметил женщин и, отпустив слугу, стремительно подошел к ним. Арика, несмотря на уверения Леси, внутренне сжалась.

— Здравствуйте. Доброе утро, нянюшка, — наклонившись, он поцеловал старушку. Арика, внимательно за ними наблюдавшая, удивилась — насколько смягчилось лицо колдуна, обычно язвительное, а серые глаза так вообще засияли. Когда Жорот повернулся к Арике, на лицо его вернулось равнодушно‑ироничное выражение, а тон стал небрежным, хоть и остался вежливым.

— Уже уходите? Вчера няня говорила, что вы еще не встаете.

— А вы меня, конечно, отпустите.

Колдун чуть усмехнулся. Арика только сейчас заметила, что он осунулся, а вокруг глаз были темные круги.

— Вы абсолютно свободны. И если б вы ответили на мои вопросы, последнего неприятного инцидента не произошло бы. Хотя, естественно, извиняться за него я не намерен.

— Ладно, пошла я. Дел много, — вмешалась Леся. — Счастливо, девочка. — Погладив Арику по голове, она кивнула ей и быстрым шагом направилась к группе слуг, сгрудившихся в дальнем конце двора. Похоже, она заметила там нечто, требующее ее вмешательства.

Жорот проводил няню взглядом и повернулся к Арике:

— Да. Честно говоря, я рассчитывал, что вы проведете у меня хотя бы с месяц.

Брови у Арики поползли вверх:

— Чего ради? В качестве кого?

— Видите ли, я привык извлекать пользу из всего, что попадает мне в руки, — он улыбнулся. — Моя библиотека находится в ужасном беспорядке, а я уже несколько лет не могу найти мало‑мальски грамотного человека, способного привести ее в божеский вид. Самому, естественно, не хватает времени.

— Еще бы! Кто согласиться работать у вас, — Арика прикусила язык, сообразив, что лучше вести себя повежливее. Но Жорот отнесся к ее реплике спокойно:

— Почему. Слуг у меня достаточно. Но все (тут колдун чуть поморщился) образованные люди — либо члены вашего Сообщества, либо сотрудничают с ним. Я вам, само собой, хорошо заплачу.

— Деньгами, полученными с рудников?

— Они чем‑то отличаются от денег, получаемых вашим Сообществом от крестьян? — насмешливо спросил Жорот. — Цветом, запахом? Или, быть может, они ядовиты?

— Вы прекрасно знаете, чем.

Колдун пожал плечами:

— Я знаю все ваши аргументы. Ладно, как хотите. Идем, я скажу, чтоб вас выпустили.

Они повернули к резным створкам ворот. Арика, которая чувствовала себя еще очень слабой, споткнулась о выщербленный камень двора. Колдун, не глядя, поддержал ее. За несколько шагов до охранника Арика остановилась и нерешительно сказала:

— Вы не ответите мне на вопрос?

— Да? — отозвался тот, думая о чем‑то своем.

— Что такого сделал Дэниэл, что вы так с ним обошлись? Или чего не сделала я?

Колдун удивленно повернулся к ней:

— Хм… Однако. Ваш Дэниэл всего лишь: якобы нанялся ко мне, давая заведомо ложную клятву, наложил разрывающие чары на мой дом, убил четверых слуг — заметьте, слуг, не воинов! — и лишил руки моего ученика. В последнем тоже нет никакой доблести, поскольку ученика я принял всего полгода назад, — Колдун помолчал и добавил: — Что теперь с ним делать — я не знаю. Вопреки общепринятому мнению, человек с подобным физическим изъяном колдуном стать не сможет. А мальчик был способный. Даже способней вас.

Услышав нежные нотки в его голосе, Арика вспомнила слухи, ходящие о любовных пристрастиях колдуна и непроизвольно скривилась. Жорот заразительно рассмеялся:

— Похоже, вы приверженница гетеросексуальных отношений, — резюмировал он и, все еще улыбаясь, спросил:

— Насчет библиотеки — может, передумаете?

— Спасибо за предложение — нет.

— До свиданья. — Жорот кивнул стражнику, тот открыл ворота.

Во время последнего разговора с колдуном Арика почему‑то прониклась уверенностью, что ничего плохого он ей не сделает. Что и вправду отпустит, а не поманит свободой, и что неплохо бы к ней относился, останься она, вдруг, в доме. Но повернувшись спиной к воротам, тут же забудет о ней. «Странный он какой‑то. Может, зря все‑таки не согласилась?» Ей вдруг показалось, что действительно зря. Но не обратно же проситься. Обернувшись, Арика взглянула на поместье. В голову пришла странная мысль: «Может, и вернусь когда». Она тут же себя одернула. Что за черт! Околдовали ее, что ли?

Арика пошла по дороге, вдыхая морозный воздух, с каждым шагом чувствуя себя все сильней. Хорошо хоть, что сейчас не надо ломиться через кусты и подлесок, как в прошлый раз. Да еще и утопая по колено в снегу.

Несколько часов спустя Арика добрела до городской стены. Возле ворот стояли шесть вооруженных стражников, придирчиво вглядывающихся во всех проезжающих. Арика запоздало вспомнила рассказ Леси. Сама‑то она впечатления здоровой не производила. Впрочем, лишь бы не пристрелили на подходе, а амулет докажет, что заразы она не несет.

Наверное, ее спасло то, что она вышла к крупному городу — добрая треть его жила за счет приезжих, и подпускали всех, но лишь до висящих амулетов. За воротами она заметила человек пятнадцать, вооруженных куда более серьезно. На нее подозрительно покосились, но когда она прошла сквозь ворота, тут же перестали обращать внимания. Арика, насчитав по ходу восемь амулетов, уважительно хмыкнула про себя.

Ступив на мощеную камнем мостовую (снег с нее был убран и высился аккуратными горками по‑над домами), Арика огляделась и поманила к себе одного из играющих неподалеку мальчишек. Десяти‑одиннадцатилетний востроглазый мальчуган подбежал и выжидательно уставился на девушку. Кинув ему монетку (ребятня, собственно, этим тут и промышляла), она поинтересовалась:

— Где тут нормальный трактир?

Тот вполне толково разъяснил, что надо, мол, пройти десятка два домов по этой улице, дойдя до площади, свернуть налево и пройти по периметру («Слова‑то какие знает!» — хмыкнула девушка) влево три дома. Завернуть в проулочек и миновать еще пять домов, а там уж вывеску хорошо видать будет.

— По дороге еще два‑три трактира встретите, только лучше до «Одноглазого кота» дойти, там подешевле раза в два, а место приличное.

Представив, как она выглядит, Арика усмехнулась про себя, кивнула мальчику и пошла в указанном направлении.

Улицы был довольно чистыми. Несмотря на то, что снег шел давно, он сохранил свой естественный цвет. Город уже перешел стадию «средневековости», когда на улицу из окон выливались помои и выкидывался мусор, а в стадию промышленного загрязнения еще не вступил — дыма и чада было не так много. Арика с удовольствием разглядывала трех‑восьмиэтажные каменные дома с каменными балкончиками и балюстрадами, украшенные лепными украшениями.

Перед домами частенько встречались небольшие клумбы самых разных размеров и форм. Вдоль улиц росли деревья — в это время года скучные и словно бы мертвые, но весной город обещал утопать в зелени.

Не особенно доверяя мальчишке (он мог оказаться платным зазывалой, а рекомендованный «Кот» — борделем), она зашла по дороге еще в пару трактиров, прицениваясь. Поев в первом же из них, Арика там же расспросила об «Одноглазом коте». Впрочем, все отзывались о нем хорошо — мальчишка, похоже, не врал.

«Кот» действительно оказался вполне приличным заведением. Арика жила в нем уже вторую неделю, отходя от «картинок». Благо, денег было достаточно — она быстро познакомилась с местными букинистическими лавчонками и раскладками.

Проснувшись как‑то утром, девушка лениво потянулась в постели. За окном шумел дождь — последние два дня резко потеплело — похоже, скоро вступит в свои права весна. От камина плыло приятное тепло.

Комната, которую Арике предложили в трактире, была небольшой, но девушку полностью устраивала. Главное, в ней был камин, а в одном из углов уже потихоньку росла гора книжек — жилище начинало приобретать обжитый вид — по мнению Арики.

Вставать чертовски не хотелось, но девушка назначила на сегодня встречу с одним из владельцев книжных лавок. Он обещал ей книгу, которую она разыскивала несколько месяцев. Впрочем, до встречи можно было еще понежиться.

Арика уже стала задумываться — не осесть ли тут на какое‑то время? Хотя, нет. Лучше перебраться в столицу. Там все‑таки космопорт — единственный на этой планете.

В общем зале людей почти не было — время раннее. Только ближе к вечеру сюда станут стягиваться крестьяне и мастеровые — попить пива, поболтать, а то и послушать заезжего песенника. Пока же служанки намывали столы, протирали сиденья, обмахивали метелками многочисленные украшения, висящие на стенах и расставленные по полкам — словом, приводили зал в порядок.

Арика подозвала одну из женщин и заказала завтрак. Ожидая еду, она обратила внимание на юношу, сидящего в дальнем углу зала. На столе перед ним стояла табличка. Приглядевшись, Арика поняла, что это писец. Такие составляли по заказу письма, прошения, а иногда и любовные записочки, украшенные витиеватыми строфами какого‑нибудь поэта.

С нежной кожей лица, густыми стриженными каштановыми волосами и карими выразительными глазами — парней с подобной внешностью Арика недолюбливала. По большей части, они были неженками и занудами. Поэтому девушка вряд ли обратила бы на писца внимания, если бы не одно обстоятельство — у юноши не было руки. Причем потерял он ее явно недавно — за то время, пока Арика за ним наблюдала, он успел дважды провести по пустому рукаву, заправленному за пояс и тут же, смутившись, рывком клал руку на стол. Но вот к нему подошел мужчина, судя по одежде, купец — и они стали о чем‑то беседовать.

Арика нахмурилась. Уж не бывший ли это ученик Жорота? И если да, случайно ли он тут появился? «Нет, — решила девушка, — надо убираться. И чем скорей, тем лучше».

Ощущение спокойствия исчезло. Быстро поев, Арика пошла к букинисту, прикидывая на ходу, что нужно купить в ближайших лавочках и с кем лучше отправиться в путь. Или все‑таки одной?

Так и не решив, она завернула к знакомой двери, ведущей в пыльный подвал. Войдя, привычно окинула взглядом полки, заваленные книгами и свитками, и, видя, что хозяин занят с каким‑то мужчиной, двинулась к одной из них. Но Нааль приветственно махнул ей рукой, и она пошла к прилавку. В отличие от большинства букинистов, Нааль был еще не стар, очень образован и, как она успела наслышаться, далеко не домосед. За стоящими раритетами он часто выезжал во все уголки планеты, а иногда и в другие миры. Внешность Нааль имел самую обыкновенную, про таких принято говорить «человек толпы». Но когда он начинал беседовать о книгах и рукописях, то преображался: глаза загорались, движения вместо уверенных становились резко‑порывистыми, тембр голоса изумлял богатством модуляций. Его славили как непревзойденного чтеца, но когда Арика попросила его прочесть что‑нибудь, торговец замахал руками и заявил, что все это чушь, и он в подметки не годится… тут он начал сыпать именами, и девушка, поняв, что упрашивать бесполезно, махнула рукой.

В фигуре человека, стоящего около прилавка, ей вдруг почудилось что‑то знакомое.

Обернувшись, Жорот приподнял брови:

— Какая встреча! Здравствуйте.

— Вы знакомы? — удивился хозяин.

— Немного. Тоже ждете перекупщика? Он опаздывает. Но должен вот‑вот быть.

— Да вот и он, — сказал Нааль.

Действительно, в подвал вошел человек с огромным деревянным ящиком. Нааль открыл тяжелую дверь, находящуюся за прилавком и пропустил новоприбывшего туда. Обернувшись к гостям, Нааль извиняюще развел руками:

— Подождите пока. Все‑все, лавка закрыта до шести! — замахал он руками на стайку ребятишек, появившихся на пороге и поспешил к выходу, помахивая соответствующей табличкой, которую он повесил на дверь. Затем Нааль удалился для переговоров с перекупщиком, плотно прикрыв за собой дверь.

— Однако, — Жорот, улыбаясь, взглянул на Арику. Вы давно знаете Нааля?

— Недели две, — лаконизмом девушка прикрывала настороженность, даже враждебность — ей очень не понравилась сложившаяся ситуация.

— И уже такое доверие! Меня он признал только лет через пять знакомства.

— Зачем я вам понадобилась? — угрюмо спросила Арика.

— Не понял. — Жорот, похоже, действительно удивился, но девушка решила выяснить все до конца.

— Сначала подсылаете ко мне в гостиницу своего ученика, потом «случайная» встреча в этой лавочке.

— Встреча действительно случайная. Но закономерная, если вспомнить схожесть интересов. И в гостиницу я вам никого не подсылал. Или кто‑то пришел и назвался…

— Нет. Сегодня там появился новый писарь.

— С чего вы решили, что это мой бывший ученик? Вы его даже не видели.

— У него нет руки.

— Что ж, возможно. Я его отправил домой с месяц назад. Он к вам подошел? Что‑то сказал, сделал?

— Нет.

— Вот, видите. Я понимаю ваши опасения, но они ошибочны. Это лишь странное совпадение. Надеюсь, вопрос улажен?

После секундного колебания Арика кивнула.

Жорот улыбнулся:

— Обязательно расскажу Лесе, что вас встретил. Она будет рада, что с вами все в порядке.

— Она приехала с вами?

— Нет, в этот раз она осталась дома. Но я сегодня же возвращаюсь.

— Передайте ей, пожалуйста, привет и благодарность. — Арика держалась настороженно, но уже осваивалась.

— С удовольствием. Кстати, как вы себя чувствуете?

— Почти пришла в норму.

— Это радует. О, кажется, Нааль освободился. Идем, посмотрим, что у него новенького.

Через полчаса, купив четыре книги, Арика собралась уходить. Нааль окликнул ее:

— Ваш знакомый предлагает подождать его. Говорит, это недолго.

Арика помедлила несколько мгновений и кивнула:

— Хорошо.

Жорот действительно вышел почти сразу, держа в руках объемистый сверток.

— Если не секрет, что вы купили? — спросил он у Арики.

Она молча протянула ему книги корешками вверх.

— Ага, — три книги он отдал ей сразу, лишь взглянув на названия. — Это есть… А это что?

— Культовые обряды и священный календарь народа… Арика произнесла нечто пищащее, переходящее в ультразвук.

На лице колдуна мелькнуло удивление, что, в сочетании с его несходящим ироничным выражением, выглядело так, что Арике захотелось бросить какую‑нибудь колкость. Впрочем, реплика Жорота оказалась довольно мирной:

— Вы, оказывается, полиглот. Там тоже есть штучки вроде той, на которую вы меня поймали?

— Наверно. Отец только обучил меня их языку, про все это — она кивнула на книгу, — не рассказывал. Говорил, захочу — сама узнаю, — она язвительно улыбнулась. — Но для вас эта книга бесполезна.

— Почему?

— Вы колдун, а значит, управлять Умением не можете. А что у вас?

Жорот передал книги Арике, взяв подержать ее тома. Пробежав глазами названия, она пожала плечами.

— Наверно, по магии.

— Угадали. И так же бесполезны для вас, как «Обряды» для меня. Вы куда сейчас?

— Домой. То есть в трактир. Вы не со мной? Посмотрите, как ваш ученик устроился.

Жорот почему‑то поморщился. Потом кивнул:

— Да, пожалуй, — замолчал, внезапно задумавшись.

Пройдя несколько домов, Арика спросила:

— Вы что, поссорились?

Жорот, словно очнувшись, повернулся к девушке:

— С кем?

— Вашим бывшим учеником.

Ответ прозвучал неохотно и уклончиво.

— Он был несколько выведен из равновесия травмой и ее последствиями. У нас появились небольшие разногласия. Надеюсь, они уже в прошлом.

Арика кивнула и сообщила:

— Мы пришли.

Она зашла в зал (Жорот вежливо пропустил ее вперед), окунувшись в привычный людской водоворот, и, обернувшись, хотела указать спутнику нужный столик. Перемена, произошедшая в колдуне, ужаснула ее. Девушке показалось, что перед ней стоял совсем другой человек — жестокий, с расчетливыми льдистыми глазами убийцы, засекшего цель. Она проследила по направлению его взгляда — там стоял купец, а рядом — однорукий. Стоп. Какой купец? Как она могла принять э_т_о за купца? Вообще за человека?

То, что стояло сейчас рядом с одноруким, было больше похоже на чистейшую квинтэссенцию темноты, зла. Арика видела нечто подобное лишь раз — когда она, лет в пять, попросила своего учителя Кентавра объяснить что такое зло. Кентавр, привыкший обучать ее эмоцио‑понятиями, показал ей маленький сгусток того, что обозначало зло. Теперь она видела то же самое, но в гораздо большем, страшном объеме!

Дальнейшее произошло почти мгновенно. Жорот, уронив книги на пол, вскинул руки. «Купец» успел раньше. Жорота обтекло серебристое пламя, он пошатнулся, но заклинание — багровое переливающееся облако — уже полетело в цель. И опять Жорот опоздал. Мигом раньше «купец» исчез вместе с одноруким юношей, стоящим рядом. Арика успела заметить торжествующую улыбку однорукого.

Заклинание Жорота прошло сквозь толпу, не причинив вреда, и разбилось о стену. Арика, обернувшись к колдуну, увидела тело, в судорогах корчащееся на полу. Опустившись на колени, она попыталась облегчить боль колдуна с помощью Умения, но не смогла. Жорот попытался что‑то сказать, но лишь застонал. Обернувшись, Арика крикнула:

— Хозяин, быстро, выведите машину!

Склонившись над Жоротом, вокруг тела которого продолжало течь пламя, она усыпила его. Это, к счастью, получилось. Подозвав двух слуг, она приказала перенести Жорота в кабину.

— Живо, что стоите!

Один из амбалов, топчущихся рядом, нерешительно заметил:

— Так ведь это. Заколдованный он. Как бы не передалось.

— Мне же не передается! — сразила его девушка убедительным аргументом.

— Так ведь это. Ты, вроде как, сама…

— Если б я была «сама», он был бы уже расколдован, — и, предупреждая новое «так ведь…» сказала: — Я просто целительница.

— А, ну тогда…

Амбалы подняли колдуна и потащили к выходу.

Арика, прихватив свои и его книги, пошла за ними.

Гоня машину по дороге и благодаря богов, что дорога эта вымощена плитами, а не просто намечена на земле колесами, Арика думала, чего ради она вообще в это ввязалась. «Одно точно — этот «купец» не из Сообщества. И какого черта Сообщество воюет с Жоротом, если есть такие, как эта «неведома зверушка»? Жорот в сравнении с ним — ангел. Я, по крайней мере, не вижу в колдуне ничего черного. А вот в «купце»… Ох!»

Добравшись до знакомых резных ворот, Арика подергала несколько раз за шнур, потом замолотила в калитку, периодически оборачиваясь — колдун еще дышал. За калиткой послышался ворчливый голос:

— Кто там ломится?

Дверь открылась, за спиной стражника Арика увидела Лесю и бросилась к ней:

— Скорее! Там Жорота заколдовали!

— Не торопись, девочка, спокойно.

Старушка подошла к машине, взглянула на колдуна. Жестом подозвала двух слуг, приказала поднять его и отнести в дом. Сама она обернулась к Арике, крепко взяла ее за руку и, ведя за собой, приказала:

— Рассказывай, что случилось.

Арика, торопясь и сбиваясь, пересказала ход событий. Губы у Леси сжимались все сильней. Шли они быстро, и успели подняться на третий этаж, когда Арика закончила.

— Ясно. Спасибо, девочка. — Леся вошла в одну из боковых дверей. Арика, помедлив мгновение, последовала за ней.

Комната была небольшая, со столом у окна, заваленным свитками, с двумя креслами и кроватью около стены. На кровати лежал Жорот. Взглянув на колдуна, Леся подошла к окну, пошире раздвинула шторы и вернулась к кровати. Стала делать руками какие‑то пассы, временами останавливаясь и разглядывая нечто, невидимое Арике. Девушка постояла несколько минут, потом, стараясь производить как можно меньше шума, отошла в угол и села. Не прогнали, — значит, можно. Она почти не отводила взгляда от колдуна, поэтому момент, когда свечение вокруг его тела исчезло, засекла. Осторожно встала, подошла к Лесе, заглядывая через плечо. Колдун спал, свечения не было. Арика перевела взгляд на Лесю и спросила одними губами:

— Разбудить?

Старушка кивнула, и Арика послала импульс. Жорот заворочался и сел, протирая глаза. Посмотрел на стоящих перед кроватью женщин, потом оглядел комнату и улыбнулся. Неторопливо, словно проверяя мускулы, встал и склонился перед Арикой в церемонном поклоне:

— Благодарю. Если бы не вы, меня уже часа через два‑три не было бы в живых.

Нянюшку он просто поцеловал — та, усмехнувшись, провела колдуну рукой по волосам и вышла из комнаты.

Жорот проводил старушку взглядом, потом повернулся к Арике:

— Судя по виду, вы собираетесь прямо сейчас отправляться обратно. Может, хотя бы на обед останетесь? Леся сейчас распоряжается как раз по этому поводу.

— Да — если вы объясните мне, что произошло.

— А если не объясню? Я не торгуюсь, просто интересно.

— Тогда я вынуждена буду отклонить ваше приглашение, поскольку, чем быстрей — тем лучше, направлюсь в столицу и сяду на первый попавшийся космический корабль. И, если будет выбор, то на тот, который летит дальше остальных.

— Разумно. На ваши вопросы я, естественно, отвечу. Вы заслужили гораздо большего, а я не люблю ходить в должниках.

Арика поморщилась:

— Какие еще долги! У любого другого я или умерла бы уже, или, в лучшем случае, сидела бы глубоко и надежно. Это я вам теперь ничего не должна.

Жорот внимательно глянул на девушку и чуть пожал плечами:

— Что ж, будем считать, что так. Прошу. Думаю, внизу все готово.

— Секунду. Чья это комната?

Колдун ответил, бросив на нее удивленный взгляд:

— Леси.

Арика независимо пожала плечами:

— Чему вы так изумились? Или думаете, что я успела облазить тут все вдоль и поперек?

— Да, действительно. Если пожелаете, Леся или я покажем вам дом.

— Спасибо, возможно, позже.

Они спустились в уже знакомую Арике столовую. На этот раз Арика чувствовала себя почти дома. Устроившись за столом, она спросила:

— А почему нет Леси?

— Она старой закалки, считает, что так не положено. Впрочем, на этот раз, думаю, я ее уговорю. — Колдун быстро вышел и вернулся назад несколько минут спустя, ведя с собой нянюшку. Посадил ее, так же, как и Арику, и лишь потом расположился сам.

Желание расспрашивать появилось у Арики опять лишь к концу обеда: она основательно проголодалась, а готовили тут отменно. Подтянув поближе к себе вазочку с понравившимися ей конфетами (Арика присмотрела их еще в прошлый раз), она уловила улыбку Леси и покраснела.

— Да что ты, девочка! — рассмеялась старушка. — У нас никто, почитай, конфет и не ест. Это специально для тебя — я ж давно заметила, что сладкое любишь.

— Спасибо. Что все‑таки произошло там, в трактире? Кто это существо?

— Так вы тоже поняли, что это не человек? — заинтересованно спросил Жорот.

— Не сразу. Он подошел к… кстати, тот юноша — действительно ваш ученик?

Колдун молча кивнул. Тема эта была, похоже, ему неприятна.

— Так вот. Он, то есть оно, подсело к парню как раз перед тем, как я ушла к Наалю. Тогда оно показалось мне обычным купцом. А когда мы зашли второй раз… ну… я даже не поняла, как раньше могла принять его за человека.

Жорот переглянулся с Лесей. Старушка негромко сказала:

— А что, может быть.

Колдун покачал головой и, постукивая пальцами по столу, начал говорить.

— Начинать, наверное, придется издалека. Я с вашим Сообществом, собственно, не сошелся взглядами лишь в одном вопросе. Они его считают основополагающим.

Вы правильно заметили, что для магии необходимо призывать сторонние силы. Разные люди их называют по‑разному, я для простоты буду называть эти силы богами. Для того чтобы использовать их или просто призвать — неважно, им необходимо приносить жертвы.

Разница между мной и Сообществом заключается в том, что они отказались использовать тех богов, которых необходимо привлекать убийством живых существ. То есть Сообщество использует лишь те божества, которые удовлетворяются ментальными жертвами. Проще говоря — верой. Я же использую тех, для призыва которых требуются жертвоприношения птиц, животных.

— Только животных?

— Да. Из‑за этого, да еще потому, что я использую рабский труд в рудниках, ваше Сообщество считает меня исчадием ада. Безусловно, я продвинулся в темной магии гораздо дальше их. Но есть грань, за которую я никогда не переступлю. Это — человеческая жертва.

Арика ждала чего‑то подобного, но все же вздрогнула. Оглянувшись на Лесю, она увидела строгое лицо старухи и опять перевела взгляд на Жорота.

— Да. Теперь о потенциале. Ваши боги гораздо слабее моих. Даже нет, не так. В мире, безусловно, существует равновесие, но если взять белого и черного (возьмем такие определения) магов, обучающихся одинаковое время, обладающих одинаковыми способностями, то черный будет сильнее. Если принять время обучения, равное бесконечности — тогда и только тогда силы черного и белого магов сравняются. Но практически, как вы сами понимаете… Реальность, кстати, компенсируется опасностью процесса обучения. То есть при равном количестве белых и черных магов, одновременно начавших обучение, белые маги приходят к некоей точке в гораздо большем количестве, чем черные, причем суммарные силы обеих сторон приблизительно равны. Опять‑таки, в применении этого закона к бесконечности, отвлеченный черный маг, достигший некоей финальной точки, одним мизинцем может справиться с белым, достигшим этой же точки. Но черный маг такого уровня — один, а белых — приблизительно столько, чтоб уравновесить его мощь. Именно поэтому в мире полно «Белых Советов», «Белых Сообществ», но о подобных «Черных» союзах я не слышал.

Я, кстати, не «черный» маг, а — «серый». «Черных» у нас на планете нет… не было. Таким образом, маги подразделяются на три категории. Первые две вы уже знаете, а к «черным» относятся те, которые используют богов, оплачивая их услуги человеческими жертвами.

— А нельзя использовать разных богов?

— В принципе можно. То есть это можно для «серых» и «черных». Но смысла в этом нет. Скажем, мои боги умеют то же, что и «белые», только делают это быстрее и лучше. И мои боги умеют еще кое‑что, что белым богам недоступно. Представьте, насколько могущественным будет колдун, согласившийся служить черным богам.

Вестос не смирился с потерей руки, как и с тем, что не сможет стать магом. Я уже говорил вам, что он очень талантлив. Вест потребовал меня призвать или помочь ему призвать «черных» богов, чтобы он смог произнести формулу служения. «Черные» боги вернули бы ему руку, и он это знал. Он не представлял или не хотел понимать, чем это ему грозит в дальнейшем. Смерть в этом случае является наименьшим злом. Хотя, он имел много шансов пройти «черное» отсеивание, гораздо более жестокое, чем прохожу ежедневно я, «серый».

Я ему, разумеется, отказал. Он понял, что упросить меня не удастся и, вероятно, занялся вызовом сам. Странно, что я об этом не знал.

Вмешалась Леся:

— Потому что вызова не было. Я поняла, что он задумал, и заговорила вход в залы с магическими книгами. Ты этого даже не заметил, но он пройти заклинания не смог. Хотя пытался.

— И ты мне ничего не сказала?

Леся неожиданно резко отозвалась:

— А тебе не кажется, что тебе пора жить своим умом? И если уж делаешь ошибки, то и отвечать за них!

Арика фыркнула, вспомнив, как Леся представилась «домоправительницей» и «кормилицей». Что‑то слишком большое влияние она имела на своего «хозяина» и «бывшего воспитанника». А он и не собирался протестовать.

— Но ты все же вмешалась, — то ли спросил, то ли заметил Жорот.

— Я говорила с мальчиком. И наложила на него наблюдающее заклинание. Так вот, сам он формулу не произносил. Ни у нас, нигде.

— Н‑да. В любом случае, как‑то он пересекся с черным магом, который взял его в ученики. Этот самый «купец», которого мы видели. Скорее всего, они встретились тогда впервые. Успей я чуть раньше… Хотя нет, в любом случае я бы не справился.

Арика молчала, усваивая информацию. Жорот тоже замолчал на какое‑то время, потом нехотя сказал:

— Сейчас самое разумное — продать дом и шахты и уезжать отсюда. И чем скорее, тем лучше.

Леся негромко сказала:

— Он твой ученик!

— Боюсь, он мой враг. А справиться с Черными можно только если я и «Сообщество» объединимся. Конечно, это возможно — лет эдак через пятьдесят. Причем загвоздка далеко не во мне. За это время они нас передушит поодиночке.

— Ты дал заявку на Клов? — вмешалась Леся.

— Да. Но ты сама знаешь, пока Клан раскачается…

— Как быстро вы должны договориться с Сообществом? — спросила Арика.

— Неделя максимум. И то это самый‑самый край. А вы что, беретесь убедить их?

— Попробую. Спасибо за обед, ждите вестей. — Арика поднялась, собираясь уходить.

— Подождите, — Жорот встал и подошел к девушке. — Я не верю в успех. Более того, мне кажется, что появись вы в Сообществе, вам грозят неприятности. Нет? В любом случае послушайте моего совета. Если за неделю ничего не выйдет и вы сохраните свободу передвижения, то улетайте с этой планеты как можно дальше. Вы не представляете, что тут будет. И слава богам. А лучше всего — плюньте на все и уезжайте прямо сейчас. Возможно, через неделю будет уже поздно.

Арика видела, что Жорот говорит серьезно. Она уточнила:

— Но вы эту неделю еще тут будете?

— Да. Но ни днем больше.

— Хорошо. До свидания.

Она улыбнулась Лесе и вышла из комнаты. На этот раз ее выпустили за ворота без всяких осложнений.

Дан стремительно ходил взад‑вперед по своей келье.

— Ты уверена, что все это правда? Что Жорот не разыграл тебя для каких‑то своих целей?

— «Купца» он создать не смог бы. И вот еще. Пошли кого‑нибудь в город. Если Жорот выставил на продажу дом и рудники…

— Да. Верно, — Дан направился к двери. Перед уходом обернулся и сказал:

— А ты отдохни, поспи. Прямо здесь — запри дверь, чтоб тебя не тревожили. Хорошо?

— Подожди. Как Дэниэл?

Дан улыбнулся:

— С ним все нормально. Если хочешь, приведу его позже.

— Да, я с удовольствием с ним познакомлюсь.

Арика растянулась на кровати и сразу провалилась в сон.

Она за сутки с небольшим прибыла в монастырь и сразу кинулась к Дану. Рассказывала Арика долго, больше часа. Дан поверил сразу и безоговорочно. Доказательства он искал не для себя, а для коллег‑Магистров. «В большинстве своем они гораздо более недоверчивы, а есть и просто «упертые» — те, кто не хочет слушать ничего противоречащего Канону. — размышлял Дан. — А союз с Жоротом относится как раз к таким вещам. Ох, наверное, колдун прав, говоря, что его союз с Сообществом возможен только через полвека. Но попробовать надо».

Арика разъяренно металась по комнатушке, опрокидывая пластиковую мебель. Идиотизм! Какие кретины! Вместо того, чтоб думать, как справиться с «черным», Сообщество стало выяснять правомочность девушки в совершенных ею действиях. А до вынесения решения свобода передвижения Арики была ограничена Монастырем. «Впечатление, что Жорот ясновидящий, — в который раз пробормотала она про себя, — предсказал все, как по нотам».

Обернувшись на звук открываемой двери, Арика раздраженно уставилась на вошедшего Дана. Она понимала, конечно, что Дан меньше всех виновен в происходящем, но сейчас ей было все равно.

— И что выродили эти умники? — злобно спросила она.

— Пока ничего, — ответил Дан. Взглянув на мечущуюся девушку, Магистр резко сказал: — буду крайне тебе благодарен, если ты возьмешь себя в руки.

— Это что‑то даст? — ядовито спросила Арика. — Может, разума твоим «сообщественникам»?

— Не так давно они были и твоими.

Арика резко фыркнула:

— Чем дальше, тем больше мне кажется, что этого никогда не было. Тут же ложь нагромождается на ложь, нелепица на нелепость! Дэниэла еще не судят? Нет? Значит, скоро будут! Когда выяснится, что все, что сказал Жорот, правда, они возложат на твоего сына ответственность за их собственную глупость! Если успеют, конечно!

— Успокойся, пожалуйста. Впрочем, что скрывать. Я об этом уже позаботился.

— Да? — со слабым проблеском интереса сказала Арика. — И как?

— Отправил сына подальше.

— Спрятал, — уточнила она.

— Да, — вздохнул Дан, — спрятал. Как ни дико это звучит. Теперь, если ты хоть чуть‑чуть пришла в себя, слушай внимательно. Сейчас конец четвертого дня из отпущенных семи. Судя по всему, Жорот прав, говоря о невозможности договора. Я проверил — колдун уже почти продал дом и рудники и, похоже, уезжает.

— Почти — это как?

— Я говорил с юристом — купчая вступит в силу в шесть часов вечера восьмого дня. Корабль, на который Жорот заказал билеты, улетает в восемь. Как видишь, он дал тебе еще почти сутки. Но это бесполезно. И я не хочу, чтоб ты тут оставалась. Я заказал билеты на тот же корабль. Тебе и Дэниэлу.

— А ты? И как я отсюда выберусь, интересно?

— Это я беру на себя. А я Магистр. И член Сообщества.

— Считаешь себя ответственным за все их решения?

Дан, не отвечая, продолжил:

— Выедешь сегодня, во время молитвы. Будь готова, я за тобой приду. Остальное расскажу по дороге.

Дан пришел гораздо раньше. Не прошло и часа, как он появился на пороге комнаты Арики. За ним бочком проскользнула Леся! Арика радостно кинулась к старушке, но та строгим взглядом пригвоздила девушку к месту. Дан торопливо сказал:

— Арика, тут ЧП. Подробности потом. Собирайся, уходим немедленно, — он кинул на кровать одежду послушника. Девушка стала быстро переодеваться, не обращая внимания на присутствующих. В довершение картины Дан наложил на Арику чары изменения внешности и все трое выскользнули из комнаты.

Через четверть часа они благополучно вышли за стены Монастыря и быстро пошли по дороге. Отойдя на достаточное расстояние, чтобы их не было видно со стен, Леся свернула в чащу. Через полчаса продирания сквозь подлесок и бурелом они вышли на поляну, посреди которой стояла хижина с коновязью и четырьмя лошадьми около нее. Человек, сидящий на пороге хижины, вскочил, и Арика узнала Дэниэла. Юноша молча открыл дверь в хижину, приглашая всех войти.

Весь домик состоял из одной комнатки да почти не отделенной кухни. Обстановка, если не считать двух лавок по‑над стенами и стола, отсутствовала. Подражая всем, Арика села на одну из лавок и, наконец, нарушила молчание:

— Что случилось‑то?

Ответила Леся:

— Жорот исчез. Судя по всему, его захватил «черный».

Переварив сообщение, Арика спросила:

— И что теперь делать? — криво усмехнулась. — Бежать?

Старушка покачала головой:

— Ты можешь ехать. Дан тоже, хотя…

Магистр покачал головой:

— Об этом не может быть и речи. Я с вами.

— С кем это? — насторожилась Арика. — И куда?

То, что ответила Леся, показалось Арике абсурдом.

— Я и Дэниэл должны попытаться противостоять «черному». Мы не клов, конечно. Но кое‑что сделать можно.

— Что значит «клов»? — не удержалась Арика.

Леся досадливо нахмурилась:

— Это потом, хорошо? Если вы, Дан, согласитесь нам помочь, это увеличит шансы на успех. Ты, Арика, смотри сама. Для магии Причинных Связей ты не нужна.

— Что за магия?

— Это изменение прошлого. Но прошлое можно изменить только у самого себя. То есть ты вторгаешься в сознание самого себя несколько дней, недель, месяцев назад. Кстати, чем дальше во времени, тем труднее. И, если хватит силы, заставляешь себя тогдашнего изменить уже произведенное когда‑то действие. Шансов мало, но иногда удается.

Арика удивилась:

— Так почему раньше?..

Ответил Дан:

— Шанс — один к двумстам пятидесяти‑тремстам. И, кроме того, Магией Связей владеют только два колдуна на планете. К счастью, один из них тут присутствует.

— Леся!

Старушка кивнула. Арика подумала и сказала:

— Если разрешите, я останусь.

— Как хочешь, девочка, Но я должна предупредить: у просто присутствующих нет, конечно, такой сильной отдачи, как у того, кто пытается изменить свое прошлое, и того, кто его ведет. Но опасность психических нарушений все‑таки существует.

— А что будет с тем, кто…

Ответил опять Дан:

— Почти стопроцентная вероятность шизофрении в самой тяжелой, неизлечимой форме. Предполагается, что у изменяемого и колдуна остается воспоминание о двух вариантах событий, что приводит к заболеванию. А у присутствующих, так как центр изменения находится очень близко, может остаться полунамек в памяти. Так что решай, сын. Против твоей воли, конечно, ничего не получится.

Дэниэл с расстроенным видом взъерошил волосы:

— О чем ты говоришь, папа! Из‑за меня все, из‑за дурака. Но кто ж знал, что такое случится.

— Никто, — кивнул Дан. — Случайность. Я уж, грешным делом, думал, что Сообщество запрограммировало Дэниэла на выведение из строя ученика Жорота. Чтоб продолжателей не было. Так нет! Глупая, идиотская случайность.

Вмешалась Леся:

— Если все согласны, то можно начать хоть сейчас. Девочка моя, ты не передумала остаться?

Та отрицательно мотнула головой. Вдруг вмешался Дан:

— Прошу прощения, Леся, но я зачем нужен? Непосредственного участия в событиях я не принимал. Просто если я буду знать, что от меня требуется, мне будет легче это сделать.

— Конечно. Видите ли, Магистр. Я попытаюсь все же вылечить вашего сына после всего. Успеха не гарантирую, но попробовать можно. И понадобится ваша сила — ваши возможности Целителя превышают мои. Не радуйтесь и не обольщайтесь раньше времени, Магистр! Возможно, ничего не получится. Но для этого надо, чтобы вы были под рукой. Готовы? С Богом!

Арика затаила дыхание. Что‑то происходило в комнате — что, она понять не могла. Вдруг очертания Дэниэла и Леси стали расплываться. Арика повернулась к Дану и по его удивленным глазам, поняла, что происходит что‑то не то. Она резко схватила Дэниэла и Лесю за руки, Дан успел уцепиться за нее. Мгновения спустя они, все вчетвером, очутились в темноте. Арика, боясь разжать руки, после секундного колебания спросила:

— Все здесь? Или как?

— Я тут, — отозвался из темноты Дэниэл.

— А что случилось? — спросил голос Дана.

Леся ответила:

— Кто‑то блокировал мое заклинание. Возможно, «черный». Но скорее его учитель. И он потянул нас за собой. Кажется, мы у него в плену.

Арика вздохнула:

— Все ясно, господа маги и колдуны. Доигрались. Руки можно разжать? Или нас тут же растащит по отдельным камерам?

— Лучше не надо, — ответила Леся, — я сейчас попытаюсь зажечь свет.

В то же мгновение по глазам ударили яркие лучи. Арика подавила желание закрыться ладонью и лишь зажмурилась, стараясь к тому же удержать руку Дэниэла, дернувшуюся достаточно сильно. Проморгав и вытирая слезы плечом, Арика негромко сказала:

— Ну и попытка!

— Это не я, — тут же отозвалась Леся.

— Добро пожаловать, — насмешливый голос эхом отразился от стен.

Обернувшись, Арика увидела Вестоса, стоящего на вершине ступенчатого возвышения из сероватого мерцающего камня. Парень даже одежду не удосужился сменить — на нем был тот же костюм, в котором Арика впервые увидела его в трактире.

Возвышение хорошо вписывалось в огромный зал с каменными стенами и громадным каменным же камином напротив. С левой стороны в стене зала было прорезано несколько огромных окон, забранных цветными витражами. Полированный пол, сложенный из искусно подобранных оттенков мрамора, создавал полную иллюзию горного склона и огромного провала, находящегося прямо перед началом возвышения. Стереоиллюзия была настолько полной, что, когда Вестос, спускаясь вниз, занес ногу над полом, Арика еле сдержала инстинктивный крик «Осторожно!». Видимо, почувствовав что‑то, юноша взглянул в ее сторону, и вдруг уставился на Лесю.

— Мама? Откуда ты здесь?

Арика, не успев удивиться, услышала крик Леси:

— Не надо! Разобьешься!

«Разве он может…» — Додумать Арика не успела. Юноша взмахнул руками и упал вниз, на пол, как будто действительно рухнул в пропасть. И остался лежать неподвижно. Леся неожиданно проворно подошла к телу и, нагнувшись, что‑то сделала над ним. В тот же миг раздался жуткий вопль. Зал заходил ходуном, все вокруг подернулось дымкой и поплыло. Когда все вновь обрело очертания, оказалось, что они стоят в обычной, хоть и большой, комнате со стенами, сложенными из толстых бревен. Леся лежала на полу. Как и когда она упала, не заметил никто.

Арика подошла и, приподняв старушку за плечи, попыталась привести ее в чувство. Но все было напрасно: Леся умерла. Впрочем… Арика оглянулась на Дана, подозвав его взглядом. Магистр тронул Лесю за плечо, и, спустя мгновение, молча покачал головой.

Арика осторожно опустила легкое тело на пол и огляделась вокруг.

Дэниэл уже успел перевернуть лицом вверх тело Вестоса. Голова запрокинулась: поперек шеи зияла страшная рана, перерезавшая сонную артерию. Вдруг левая рука парня дернулась, Дан оттолкнул Дэниэла, который стоял ближе всех и, подняв нож, валяющийся около Леси, ударил им несколько раз. Рука задергалась, извиваясь. Это было настолько отвратительное зрелище, что Арику затошнило. Она отошла в сторонку, сжимая губы и сглотнула, стараясь, чтобы ее не вывернуло.

Дэниэл вопросительно взглянув на Дана, тронул меч. Уловив кивок, он вытянул его из ножен и ударил. Отрубленная рука, извиваясь, поползла в сторону. Дан сложил пальцы в магический знак, и рука остановилась, поскреблась еще немного и замерла.

Справившись со спазмами в желудке, Арика первая нарушила молчание:

— Что ж вы сразу, Дан?

Магистр виновато пожал плечами:

— Не сориентировался. Такая мерзость.

— Леся, она… Теперь все, да? Опасности больше нет?

— Надеюсь, что так. Она очень сильная колдунья, — Дан замолк и виновато поправился, — Была. Гораздо сильнее Жорота, не говоря уже обо мне, но слабее «черного». Как я понял, ты отвлекла «черного» своим «осторожно», когда он ступал в псевдопропасть. Он удивился, и Лесе удалось застать его врасплох. А внушив одно, нетрудно внушить и другое.

— То есть она не его мать?

— Конечно, нет. Просто в этой роли легче овладеть сознанием. Впрочем, ты не поймешь — у тебя нет специальной подготовки.

Дэниэл еще раз окинул взглядом профессионала перерезанное горло, хмыкнул и сказал:

— Идем искать этого вашего колдуна? Если он жив.

Арика взглянула на Лесю и отрицательно покачала головой:

— Без нее я не пойду.

— Да что с ней будет, пусть тут полежит пока, — Дэниэл съежился под взглядом отца, пожал плечами:

— Пожалуйста. Она же легкая.

Выйдя из комнаты, они попали в длинный коридор с дверьми по обе стороны. Они осторожно пошли по направлению к лестнице, как вдруг, остановившись у одной из дверей, Дан сказал:

— Там кто‑то есть.

Дэниэл осторожно положил тело Леси на пол, вынул оружие, но Дан покачал головой — «опасности нет». Арика, пожав плечами, толкнула дверь и вошла. За ней потянулись остальные.

В конце длинной комнаты, у окна, стоял Жорот, успокаивая перепуганную девушку лет четырнадцати‑шестнадцати, почти девочку. Колдун поднял голову, и Арика отшатнулась. У него были выжжены глаза. Повернув лицо в сторону вошедших, колдун спросил:

— Кто здесь?

Ответил Дан — он быстрее всех справился с потрясением:

— Я — Дан, Арика и Дэниэл.

Арика заметила, как напрягся Жорот:

— А Леся? Вы про нее что‑нибудь знаете?

Молчание затянулось, никто не хотел отвечать. Жорот ждал, напряжение ощущалось все сильней. Наконец Арика сказала:

— Она умерла. И убила «черного».

Колдун стоял. Было видно, как он старается успокоиться. Наконец он разлепил губы:

— Где она? Или вы ее просто бросили?

Арика взглянула на Дэниэла.

Парень вышел и вернулся, неся на руках тело. Арика освободила диван от горы подушек, Дэниэл осторожно опустил на него Лесю. Жорот, похоже, прекрасно ориентирующийся в комнате, подошел к дивану. Тронул тело няни, провел пальцами по рукам, плечам, лицу. Когда колдун обернулся к Арике и мужчинам, лицо его было совершенно невозмутимо:

— Располагайтесь, господа, — указав в сторону кресел. Сам он довольно уверенно сел на одно из сидений и позвал: — Рита, иди сюда.

Девушка, стоявшая до этого в углу, подошла и привычно опустилась на табуретку около его ног.

— Как это случилось?

Выслушав Арику, колдун кивнул:

— То, что Вестос мертв, я понял, когда Рита сказала, что стены стали из каменных деревянными.

— А как вы попали сюда?

— Когда я выходил от юриста, на меня напали, — он сухо усмехнулся. — Я на своем опыте убедился, что даже опытный «серый» не может противостоять начинающему «черному». Против ожидания, мой бывший ученик не убил меня сразу, а предложил служить его богам. Сделал он это, естественно, только для проформы. А потом сказал, что, возможно, физическая необходимость убедит меня лучше, чем его доводы, — Жорот поднес руку к воспаленным глазницам с обгорелыми остатками век. — Так что теперь, господа члены Сообщества, вы можете быть довольны, — привстав, он отвесил легкий поклон: — Вы избавились от воплощения истинного зла в моем лице — колдовать я уже не смогу. Кстати, как насчет того, чтобы меня убить? Я ведь представляю опасность. Не дай боги, решу вернуть себе зрение.

Рита испуганно сжалась и срывающимся голосом заявила:

— Попробуйте только! Господин меня немногому научил, но на одного из вас хватит точно!

— Да, забыл вам представить. Это сестра Вестоса. Он приставил ее ко мне в качестве поводыря. И мы немного подружились, — в голосе его послышалась нежность, он провел рукой по волосам девушки. — Так что вам, кажется, придется убить и ее.

Арика взглянула на Дана и Дэниэла. Она прикидывала, действительно ли реальна схватка и прекрасно знала, что в стороне стоять не будет. Сын сидел спокойно, а Магистр покачал головой:

— Не выдумывай, Жорот. И не пугай девочку. А где черный, который взял Вестоса в ученики?

— При мне он не появлялся, — отозвался Жорот.

— Это такой степенный темноволосый мужчина? — тихо спросила Рита. — Он уехал пять дней назад. Сказал, вернется когда разберется со своими домашними делами.

— Надеюсь, уже не вернется, — сказал Дан.

— На вашем месте, Магистр, я все‑таки дал бы заявку в Клан, — заметил Жорот.

— Почему ты сам это не сделал?

— Сделал. Но к официальному заявлению от Сообщества Клан прислушается быстрее.

— Хорошо. Прощай. Арика, ты с нами?

Девушка покачала головой:

— Нет, Дан. До свиданья.

Магистр подошел к кровати, снял с шеи цепочку с амулетом и положил Лесе на грудь. Потом, кивнув Арике, вышел из комнаты. Дэниэл, перед тем как выйти за отцом, неловко сказал:

— Жорот, вы извините меня, пожалуйста. Я не хотел.

Колдун хотел сказать что‑то резкое, но сдержался. Сухо бросил:

— Прощайте.

Дэниэл, пожав плечами, вышел.

Подождав, пока Магистр с сыном отойдут подальше, Арика повернулась к Жороту:

— Вам домой помочь добраться или вы сами?

Жорот помолчал и неожиданно попросил:

— Выйдите, пожалуйста. Я вас позову, хорошо?

Арика кивнула, потом, сообразив, что колдун не видит, сказала:

— Я буду в комнате напротив.

Дверь напротив была закрыта. Арика поколдовала над замком и зашла внутрь. Комната оказалась спальней с роскошной двухместной кроватью посередине, укрытой пологом. В одном из углов спальни стояло трюмо с огромным, до потолка зеркалом и кучей разнообразной парфюмерии. Арика равнодушно скользнула взглядом по баночкам с кремами, щеточкам, пузырькам. Количество их казалось еще больше потому, что они стояли около зеркала. В другом углу, около окна, находился изящный столик, на нем стояла лампа с абажуром из хрусталя. Арика полюбовалась искусной резьбой на ножках, равнодушно оглядела комнату еще раз. Ничего такого, что могло бы ее заинтересовать больше, чем на пять минут. Какие‑то табуретки, пуфики. Отдернув полог, Арика села на кровать, попрыгала на ней. «Пока Жорот разбирается со своей дамой, полежу».

Раздеваться она не собиралась, поэтому не стала снимать и покрывала. Скинув сапоги, улеглась в мягкую глубину пуховика. Через несколько минут усталость взяла свое, и Арика задремала.

Когда она проснулась, было темно.

«Что за черт? Он что, уехал сам?.». Вдруг девушка почувствовала, что рядом кто‑то есть. Соскользнув с кровати, ощупью добралась до столика и включила свет. На другой половине спал, тоже одетый, Жорот. На глазах колдуна была черная повязка, волосы разметались по подушке. «О, дьявол. Милая бесцеремонность».

Потянувшись, Арика взглянула на часы. «Однако. Уже почти утро. Хорошо я вырубилась. Но этот тоже хорош. И не проснулся ведь, когда я стала скакать по кровати».

Арика чувствовала себя прекрасно отдохнувшей и была зверски голодна. Но блуждать по дому одной не хотелось, равно как и оставлять слепого колдуна одного. Она опустилась на пол в позу медитации, отключив все, кроме слуха.

Жорот зашевелился, просыпаясь, когда солнце уже давно взошло. Арика встала и потянулась:

— Доброе утро!

— Здравствуйте. — Колдун сел на постели, ощупью нашел обувь. — Давно проснулись?

— Часа четыре назад.

— Почему же не разбудили меня? — Жорот, достав откуда‑то гребень, привычными движениями расчесывал свои длинные — ниже пояса — волосы, перед тем, как собрать их в хвост.

Арика, с неодобрением покосившись на колдуна, еле сдержалась, чтоб не предложить свои услуги в качестве парикмахера. Но прикусила язык.

— Ответила вам любезностью на любезность. Тут где‑нибудь еда есть?

— На первом этаже кухня и кладовые. Буду признателен, если вы захватите что‑нибудь и на мою долю.

— Может, этим займется ваша протеже? Видите ли, хозяйка я — никакая. Я предупреждаю, а не кокетничаю.

— Риту я отослал.

— Что ж. Единственное, что могу гарантировать — с голоду мы не умрем. Сами в соседнюю комнату переберетесь?

— Конечно.

— Ох, я забыла.

— Леси там уже нет.

Арика вернулась минут через двадцать, таща с собой огромный поднос с едой. Расставив тарелки на столе, она сообщила Жороту:

— Готово.

Через полчаса сосредоточенного уничтожения пищи Арика аккуратно положила вилку и нож на тарелку и взглянула на Жорота. Колдун сидел, о чем‑то задумавшись.

— Жорот?

— Да?

— Почему вы отослали Риту? Если, конечно, вы не считаете, что это не мое дело.

Девушка приготовилась к резкой отповеди, но, против ожидания, колдун ответил спокойно:

— Для нее, при сложившихся обстоятельствах, это лучший вариант. И хватит об этом.

Арика подумала и решила все же «добить» тему, прикидывая, насколько же достанет терпения собеседника:

— Но она в вас влюблена.

— Уже нет.

— Даже так. Вы же заявили, что не можете колдовать?

— Кое‑что сохранилось. Но это даже не ученическая степень.

— Но учить вы можете. Ведь лучшей жены и ученицы вам не найти. Почему вы отказались от Риты? Не приняли самопожертвование? Вряд ли. Что тогда?

Жороту наконец надоели ее расспросы. Он холодновато заметил:

— Не понимаю, почему я должен перед вами отчитываться.

Арика пожала плечами:

— Извините. Последний вопрос. Если захотите отвечать, конечно. Это не из‑за слепоты? Обуза для девочки и так далее.

К удивлению Арики, собеседник тихо рассмеялся:

— Вот уж нет.

— Спасибо.

— За что?

— За ответ. Если он искренен.

Жорот усмехнулся:

— Вполне.

— Как я поняла, вы согласны принять мою помощь в путешествии до вашего дома?

— Если вы будете столь любезны, — без тени иронии ответил Жорот.

Арика с подозрением взглянула на колдуна: «Издевается, что ли?» Так и не решив, как реагировать, кивнула:

— Буду. Тут слуги есть?

— Нет.

— Средства передвижения? Я могу все выяснить сама, но если вы расскажете мне, что знаете — это ускорит дело.

— Конечно. Механических средств нет. Должны остаться лошади — если они не магические.

— А… Что с Лесей?

— Ее мы возьмем с собой.

— Как вы собираетесь ее перевозить?

— Я замедлил процесс разложения. Действия заклинания должно хватить до дома. К тому же на улице сейчас мороз, что значительно упрощает дело. Поищите какую‑нибудь повозку.

Наблюдая за колдуном во время путешествия, Арика не переставала удивляться. Жорот ухитрился максимально освоиться со своей слепотой, насколько это было вообще возможно. Началось с того, что он наотрез отказался ехать на повозке. Арика намертво не понимала, как он мог управлять лошадью, как двигался и определял положение предметов, даже угадывал движения девушки. Колдун пользовался при ходьбе палкой, но Арике все время казалось, что она ему совершенно не нужна. Если бы Арика не знала, что под повязкой находятся воспаленные глазницы, она решила бы, что он видит.

Вечером пятого дня они добрались до поместья Жорота. Арика ожидала, что оно будет покинутым, но слуги по‑прежнему толпились во дворе, сновали по дому, что‑то делая. Все было, как в ее прошлые посещения.

Слуги ничем не показали своего удивления или ужаса при виде слепого хозяина и тела экономки на повозке. Жорот быстро распорядился по поводу Леси, потом повернулся к Арике:

— Благодарю за помощь. Надеюсь, вы останетесь переночевать?

Арика пожала плечами:

— Зачем? Я успею въехать в город до закрытия ворот на ночь.

— Гм. Видите ли, я еще раз хочу вас использовать. Утром я отправил бы с вами письмо к юристу — об отмене продажи моего имущества. Доверить такое письмо можно не всякому слуге, к тому же, боюсь, все мои слуги будут заняты в ближайшее время. — Жорот, склонившись, поцеловал Арике руку и добавил: — Вы меня крайне обяжете, если выполните эту мою просьбу.

Арика подумала и кивнула:

— Пожалуйста.

Поздно вечером Арика, лениво закрыв книгу, откинулась на постели. Давно пора было заснуть, но что‑то ей мешало. Можно было, конечно, отключиться с помощью Умения, но не хотелось и этого.

Проворочавшись еще с полчаса, Арика встала, накинула на себя балахон на случай, если встретит кого‑нибудь в коридоре, и направилась в библиотеку.

Зайдя в первый зал, она зажгла свет и отшатнулась от неожиданности. В кресле сидел Жорот, положив какую‑то книгу на колени. Он поднял голову:

— Не спится?

— Что вы тут делаете?

— Читаю. Чем еще можно заниматься в библиотеке?

— Шутите?

— Почему?

Арика напряглась, вглядываясь в колдуна.

Жорот улыбнулся:

— Вы мне настолько не доверяете? Просто я обнаружил недавно, что могу видеть. То есть не совсем видеть… Скажем, буквы в книге различать могу. И не только. Сейчас вы обернулись в сторону кресла — вы босиком и стоять, даже на ковре, вам холодно. Садитесь.

Арика забралась с ногами в кресло, спросила:

— Так вы и колдовать сможете?

— Возможно. Освоюсь, а там видно будет.

Неожиданно Жорот переменил тему разговора:

— Завтра будет снег, — сказал он задумчиво. — Или снег с дождем. Даже неудобно, что задержал вас.

— С чего вы взяли?

— Старые раны ноют.

— Откуда? Вы ведь колдун — не воин?

— Я боевой маг. Был, — он сказал это обыденно, без тени горечи или истерики, всего лишь констатируя факт.

Арика уважительно хмыкнула. Для человека, в одночасье потерявшего все, Жорот держался с невероятным самообладанием. «Не удивлюсь, если он отыщет‑таки выход из сложившейся ситуации. Хотя, от одного он уже отказался… Любопытно, почему?»

Арика, внимательно взглянув на колдуна, рискнула все же спросить небрежным тоном (возможно, нарываясь на резкость):

— Не понимаю. Почему вы отослали Риту? Конечно, не сразу, но постепенно и хоть в какой‑то мере она заменила бы вам Лесю.

Против ее ожиданий, Жорот не только ответил на ее вопрос, но еще и абсолютно спокойно:

— Рита, безусловно, умна. по‑своему. Кое‑какие колдовские способности у нее тоже есть. Но она слишком уж женщина. Венец ее мечтаний — этот самый дом, остепенившийся муж под боком и куча детей. Кстати, я чуть ли не идеальный вариант — моя слепота, сохранившиеся колдовские навыки — ровно настолько, чтоб удерживать в повиновении слуг и собирать мзду с ближайших сел и городков. А большего и не надо.

Арика пожала плечами:

— Вам видней. Никогда не рассматривала женщин с такой точки зрения.

В тоне колдуна мелькнула ирония:

— Вам еще предстоит делать это же — с мужчинами. И это не так приятно, как кажется, поверьте моему опыту. А кое‑какой опыт у меня в этом отношении есть.

Арика ехидно улыбнулась:

— Ой, как верю. Кстати, почему бы вам, если вы так уж не любите женщин, не подобрать на роль Леси какого‑нибудь юношу?

— Видите ли, у мужчин этой ориентации свои особенности, и они меня также не совсем устраивают.

— На вас не угодишь.

Внезапно Арика вспомнила то, о чем она думала последнее время.

— Можно попросить вас об одной услуге?

— Все что в моих силах.

— В этом я как раз не уверена. — Арика рассказала Жороту о мальчике‑волке:

— Вы сможете превратить его в настоящего волка?

В уголках рта Жорота затаилась усмешка:

— Вполне. Но почему не в человека?

— Потому что он волк.

— Логично. — Жорот насмешливо улыбнулся и уже серьезно продолжил. — Превратить я его могу. Но вот найти и поймать… Разве что вы этим займетесь.

— Попробую. А что в моей просьбе такого смешного?

— Меня забавляет ваша индивидуальность. Большинство, если не все, просили бы для мальчика‑волка об обратном.

— Возможно, — рассеянно ответила Арика, занятая совсем другим. — Волка можно впустить?

От неожиданности Жорот не сразу сориентировался:

— Куда?

— В дом или во двор. Где вы его будете превращать? Он перед воротами.

— Опять «картинки»? — Жорот покачал головой, — когда‑нибудь вы не рассчитаете силы и…

Девушка молча пожала плечами, давая понять, что обсуждать данную тему не собирается. Если Жорот и не видел ее жеста, то молчание оценил правильно.

— Что ж. Давайте его сюда.

Арика вернулась спустя четверть часа с существом, на которое нельзя было смотреть без содрогания. Жорот хмыкнул что‑то неразборчивое и сказал:

— Идем в мой кабинет.

— Почему вы нас сразу туда не отослали? — недовольно спросила Арика.

— А вы знаете, где он находится? — язвительно ответил колдун вопросом на вопрос.

— Извините. Он нервничает, очень трудно сдерживать.

— У меня была когда‑то крупная собака — могу предложить ошейник с намордником.

— Шуточки у вас, — пробормотала Арика.

Девушка не сильно разглядывала кабинет хозяина — ситуация не располагала. Но, скользнув взглядом по обстановке, она наконец осознала, что во всем доме отсутствовали — в отличие от кельи того же Дана — пластик и пластмассы. Мебель в кабинете — как и во всех комнатах, где она уже побывала — была добротная, деревянная, резная, скорей всего, местного производства. Еще бросалось — ну, если совсем точно, не в глаза, а лишь ощущалось — отсутствие подушек‑подкладок на сиденьях стульев. Кресло же было единственное — оно стояло в дальнем углу и Арика не рискнула на него претендовать.

Почти три часа спустя измученный волк лежал в углу на полу, а не менее измученный колдун пытался отдышаться в кресле.

— Это всегда так… трудно?

Жорот повернул голову в ее сторону и устало ответил:

— Почти. Принесите, пожалуйста, вина. Оно в резном шкафу слева от окна. Налейте половину бокала и разбавьте водой. Поставьте на столик. Спасибо. Идите, выпускайте вашего друга. Он гораздо быстрее придет в себя на улице. Да. Бумаги к юристу в верхнем ящике письменного стола. Большой серый конверт. Смотрите сами, когда уедете, я до полудня буду отсыпаться.

— Спасибо большое. Уеду я прямо сейчас.

— Счастливо. До свидания.

— Вам точно больше ничего не надо? Слуги встанут не раньше, чем через два часа.

Жорот поморщился и собрался было что‑то ответить, явно нелицеприятное, но Арика его опередила:

— Извиняюсь, я поняла и прошу прощения за неуместный вопрос. До свидания и спасибо еще раз.

Колдун молча кивнул, и девушка, приняв это за окончательное «До свидания», поманила за собой волка и вышла из комнаты.

Провожая взглядом убегающего волка, Арика глубоко вдохнула морозный воздух и, неожиданно для себя самой, улыбнулась. Разбила каблуком тонкий лед на лужице, и как‑то сразу пришло ощущение законченности: все, тут ей больше делать нечего. Только зайти в гостиницу забрать книги и забежать к Наалю — проститься. И — в столицу, в космопорт. А куда дальше — там видно будет.

Часть 2. СЛУГА

Остановившись около калитки с нужным номером, Арика несколько раз нажала на звонок. Минут через пять послышались шаги, заскрипела плохо подогнанная дверь и из‑за нее выглянул полный лысоватый старик в мешковатом летнем костюме и тапочках. На багровом лице виднелись капельки пота, рубашка прилипала к потному телу.

— Здравствуйте. Мне нужен Торн Блэйк.

— Хозяин никого не ждет сегодня.

— Я не договаривалась о встрече, и если мистер Блэйк занят, я приду в любое назначенное им время.

Слуга молча повернулся и зашаркал по дорожке сада. Калитку за собой он не закрыл, и Арика, приняв это за своеобразное приглашение, последовала за ним.

Бетонная дорожка давно не обновлялась, растения оплетали ее с обеих сторон и даже проросли сквозь, протискиваясь в чуть заметные щели и расширяя их, по мере своего роста. Приходилось идти очень осторожно, чтобы не запутаться в толстых стелющихся стеблях. Вскоре Арика разглядела за ветками кустарников стену двухэтажного дома, тоже давно не ремонтировавшегося, но вполне жилого и способного простоять еще, по меньшей мере, несколько десятков лет.

Слуга зашел внутрь, вновь оставив дверь за собой открытой. Последовав за ним, девушка очутилась в просторной уютной прихожей, по‑видимому, выполняющей также функции гостиной и кухни. Комната была обставлена удобной, но древней и потертой мягкой мебелью. Кондиционер, несмотря на древний вид, работал исправно — температура в комнате поддерживалась на приемлемом уровне. Слуга куда‑то исчез, и Арика, оглядевшись, села в ближайшее кресло и стала ждать.

Через несколько минут в комнату вошел высокий худой старик с длинным приятным лицом и внимательным взглядом, одетый в светлые шорты, рубашку с коротким рукавом и сандалии на босу ногу.

— Добрый день, — нерешительно сказала Арика.

— Здравствуйте. Вы хотели меня видеть?

Мягкий, глуховатый голос в сочетании со спокойными манерами располагали к себе. Общее впечатление настолько не соответствовало ее ожиданиям, что девушка переспросила:

— Мистер Торн Блэйк?

— К вашим услугам.

— Бывший ведущий инженер компании «Роботы на все случаи жизни»?

— Совершенно верно.

— Меня зовут Арика.

— Очень приятно. Возможно, для дальнейшего разговора удобнее пройти в мой кабинет?

— Как пожелаете. Для меня это не имеет значения, — Арика лихорадочно пыталась придать своей речи хотя бы подобие непринужденности, сквозящей в каждой фразе хозяина. И понимала всю безнадежность своей попытки.

— Чай, кофе?

— Спасибо, если не трудно, чай.

Торн сел и деликатно замолчал, предоставляя гостье возможность начать беседу. Не прошло и минуты, как в комнату вошел все тот же слуга, катящий перед собой небольшой столик на колесах, полностью сервированный для чайной церемонии.

Дождавшись, пока толстяк выйдет, Арика подняла глаза от чашки и встретилась с внимательным взглядом хозяина. Вздохнув, она перестала строить из себя великосветскую даму, и начала в своей обычной манере, без предисловий.

— Видите ли, последние полгода я занималась тем, что пыталась приобрести робота. Я обошла множество кампаний, но мое главное условие — человекоподобие — не могла выполнить ни одна из них. Большинство отказалось сразу, из оставшихся трех одна, ознакомившись с моими требованиями ближе, также отказалась. Две другие заверили, что могут предоставить мне необходимую модель. Я сделала заказ в более крупную — «Роботы на все случаи жизни». Но либо мы не поняли друг друга, либо компания слишком понадеялась на своего адвоката. Вместо обещанной модели они попытались сбыть мне куклу, говорящую «да», «нет» и беседующую на модные великосветские темы.

Естественно, это меня не устроило. Кампания подала в суд, была создана специальная комиссия, признавшая, в конечном итоге, мою правоту. После оглашения решения комиссии эксперт «Роботов» Регин Скотч враздражении заявил, что мои требования непомерны и выполнить их не сможет никто. Кроме разве что «ненормального Блэйка», как он выразился. Извините.

— Ничего. Меня действительно так называли.

— Я навела справки и нашла вас. Как я понимаю, если вы мне не поможете, я никогда не получу то, что мне необходимо.

— Вы предлагаете мне сделать робота по вашему заказу?

— Не совсем. Я прекрасно знаю, что подобного робота в домашних условиях собрать невозможно. Но если бы я заключила договор с компанией, а вы руководили производством моей модели по вашему разумению, я была бы вам крайне благодарна. И, конечно…

— Какая компания согласится работать с вами после суда?

— Я уже договорилась с той же компанией «Роботы»…

— Благодарю, я понял.

Видя, что Блэйк молчит, Арика неловко закончила:

— Это, собственно все. Что скажете?

В это время в комнату вошел мужчина. Высокий, лет тридцать с небольшим, с грубоватыми своеобразными чертами лица — такие обычно нравятся женщинам — одетый в такой же костюм, как и у хозяина, только ткань была не песочной, а бледно‑зеленой. Он подошел к Блэйку и, наклонившись, что‑то тихо сказал ему.

«Сын? Секретарь?» — подумала Арика.

— К сожалению, вынужден разочаровать вас. Видите ли, это не первая попытка компании выведать технологию производства и обучения электронного мозга, которую я разработал в свое время.

— А если другая компания?

— Это не имеет значения. Но, возможно, мы сможем прийти к определенному соглашению. Знакомьтесь. Мой сын.

Мужчина, подойдя к Арике, чуть поклонился:

— Роджер.

Девушка привстала и протянула ему руку, назвав свое имя.

Блэйк вежливо спросил:

— Вы не будете иметь ничего против его присутствия?

— Нет, конечно. Вы говорили о каком‑то соглашении?

— Прежде всего, позвольте мне задать вам несколько вопросов. Зачем вам подобный робот?

— Видите ли, по характеру моей работы мне требуется нечто среднее между компаньоном и слугой. Этот человек должен иметь полную информацию о моих делах, однако, желательно, не представлять собой юридическое лицо, и, главное, в молчании которого я была бы уверена.

— Человек?

— Существо, если вы так настаиваете.

— Думаю, подобная проблема стоит не только перед вами.

— И все довольствуются наемниками либо рабами. А потом восемьдесят из ста раскаиваются в своем выборе — в лучшем случае. В худшем все расхлебывают их родственники. — Арика усмехнулась, — причем оплата похорон в сравнении с другими тратами оказывается очень незначительной суммой.

— Мне кажется, вы слишком мрачно смотрите на мир.

Арика молча пожала плечами.

— Вы занимаетесь чем‑то противозаконным?

— Ни в коем случае. Я торговый агент букинистического магазина редкостей. Но за раритетами приходится отправляться в такие места, где спутник просто необходим. Я уже нанимала слугу, но ничего хорошего из этого не вышло. К счастью, я не дала инциденту далеко зайти и отделалась сравнительно легко.

— Я не хотел бы показаться слишком любопытным…

Арика чуть пожала плечами:

— Слуга пытался продать меня в рабство, раздобыть нужный свиток и, вернувшись, сам связаться с покупателем. Теоретически я, конечно, виновата сама, что не подобрала лучшего спутника. Но сопровождать меня может согласиться лишь человек с так называемой «авантюрной жилкой». К сожалению, подобные люди не отличаются преданностью. Они обычно считают, что достойны большего, склонны к риску. И так далее. Мне казалось, что я сделала оптимальный выбор из имеющихся кандидатур. Более того, я до сих пор в этом уверена. А результат… В общем, мне не хотелось бы повторения чего‑либо подобного, — Арика расстегнула низкие манжеты своей рубашки и подняла рукава. От запястий до локтей кожа была покрыта шрамами ожогов. В ответ на удивленный взгляд Блэйка Арика объяснила:

— Мне связали руки и ноги, и единственным способом освободиться был очаг.

— Почему вы не сделаете пластическую операцию? — вырвалось у Блэйка, — Простите.

— Не за что. Мой знакомый Магистр‑целитель сейчас в отлучке и вернется не раньше, чем через полгода. — Застегивая манжеты, она продолжала. — Безусловно, моя работа — не женское дело. Но мне она нравится, и я не хотела бы ее бросать. Нааль же заявил, что если я не найду себе подходящего компаньона, то он меня просто выгонит…

— Ваш хозяин?

— Да. Он мне скорее друг. Выгонит или посадит на разбор и оценку уже поступивших раритетов. Раньше мы ездили вдвоем, и проблемы вообще не было, но полтора года назад Нааль по медицинским показаниям должен был отказаться от межпланетных путешествий. С тех пор, — она развела руками. — В других отношениях я его полностью устраиваю. Я, конечно, могу сменить пол. И если ничего не выйдет с роботом, пожалуй, так и сделаю, — девушка пожала плечами. — Но мне не хотелось бы идти на подобные крайности до того, как я буду уверена, что все другие варианты исчерпаны.

— Купить робота предложил Нааль?

— Нет, это моя мысль.

— Но если вы имеете возможность оплатить подобного робота…

Арика вздохнула:

— Поймите, финансово я полностью обеспечена. Возможно, даже богаче Нааля. Мне просто интересна эта работа. Кроме того, я сама коллекционер, и в своих командировках имею возможность пополнять коллекцию, расширять круг знакомств, не говоря уже о том, что нахожусь в курсе всех интересующих меня новостей.

Блэйк переглянулся с сыном и кивнул:

— Что ж, если вы разрешите проверить сообщенные вами сведения, возможно, мы придем к необходимому соглашению.

— В чем оно будет заключаться?

— Вы даете свое разрешение на проверку? — настаивал Блэйк.

— Да, конечно.

Роджер встал и вышел из комнаты. Блэйк, проводив его взглядом, посмотрел на Арику.

— Прошу прощения. Как я вам уже сказал, было несколько попыток выманить у меня определенную техническую информацию, и для дальнейших шагов мне необходима полная уверенность.

Арика пожала плечами:

— Как вам угодно. Чем, если не секрет, вам так насолила ваша фирма, что вы не хотите предоставить или продать ей ваше открытие?

— Ничем, — лаконично ответил Блэйк.

— Не поняла.

В это время в комнату вернулся Роджер. Вероятно, он подал отцу какой‑то знак, который Арика не успела разглядеть, поскольку Блэйк расслабился и улыбнулся. Роджер сел, Блэйк в это время начал говорить:

— Все подтвердилось. Вы именно та, за которую себя выдаете и никак не связаны с моей бывшей фирмой.

Арика молча кивнула, ожидая продолжения.

— Еще раз прошу прощения. Что касается передачи моего «открытия», как вы выразились, фирме, то это полностью исключено. Видите ли, я работал в «Слугах» много лет и наблюдал как извращалась любая, казалось бы, наиполезнейшая информация, попадая в руки сильных мира сего. А так как эти господа ухитряются сунуть свой нос практически в каждую щель, то я не знаю ни одного, даже самого маленького открытия, которое не принесло бы значительных неприятностей. Мои разработки я к «маленьким» отнести не могу.

Как вы, вероятно, уже имели возможность наблюдать, все человекоподобные роботы, существующие на данный момент, мягко говоря, не оправдывают своего названия. Мои исследования позволяют создать робота практически неотличимого от человека — за исключением, конечно, внутреннего строения и встроенных в мозг знаменитых «трех законов». А теперь представьте, что можно натворить с помощью таких роботов.

Как только я пришел к удовлетворившему меня результату, я уничтожил все бумаги и файлы, оставив все только здесь, — старик дотронулся пальцем до лба.

— Если вы представляли себе последствия, зачем вообще занимались этим?

Старик улыбнулся:

— Самомнение. Талант. Желание сделать невозможное возможным, привести модную тогда (и сейчас, кстати) отрасль к логическому завершению, идеалу. Кроме того, мне до конца не верилось, что выйдет. Впрочем, при всей своей безалаберности я был осторожен настолько, что даже ранние мои разработки остались нераскрытыми. Так что, насколько я в курсе, ведущие фирмы пока даже не на начальной стадии того, что проделал в свое время я.

Арика недоверчиво покачала головой:

— И вы все еще живы и на свободе? До сих пор никто не «промыл вам мозги»?

— Не все верят в то, что мне удалось достичь успеха. Точнее, не верит практически никто. Попытки были, конечно, все было. Что касается «промывки мозгов», то люди, подвергшиеся единожды такой операции, в начале второй просто умирают.

— Так вы…

— Да, еще в детстве. Я один из немногих, перенесших этот ад относительно нормально. Теперь, когда я удовлетворил ваше любопытство по общим вопросам, вернемся к нашему соглашению. Участвовать в создании подобного робота я отказываюсь абсолютно. Но могу предложить вам уже существующего, успешно функционирующего несколько десятков лет.

Арика нахмурилась, переваривая информацию, потом изумленно раскрыла глаза и, переведя взгляд на Роджера, подобралась в кресле:

— Вы?!

Тот встал и, молча поклонившись, замер.

Арика стремительно вскочила и в два шага очутилась около Роджера. Подняв голову, она внимательно разглядывала его лицо, потом повернулась к Блэйку. Глаза девушки сияли:

— Я ничего подобного не могла даже предположить! — потом она насторожилась: — Может, вы меня просто разыгрываете?

Честно говоря, последняя фраза была уже игрой «на зрителя». В первые же мгновения подозрения Арика подключила Умение и, несмотря на то, что она считала себя готовой к подобному повороту дел, ей стоило большого труда сдержаться, когда она поняла, что Роджер действительно робот.

Блэйк, у которого насмешливо заблестели глаза при виде возбуждения гостьи, сказал:

— Роджер, предоставь даме доказательства.

Тот чуть отодвинулся, снял через голову рубашку. Арика с интересом наблюдала за его естественными движениями. Роджер нажал правой рукой какую‑то точку на запястье левой и сделал неуловимое движение. Кожа от места нажатия через предплечье и всю грудь разошлась ломанной линией, обнажив прозрачный желеобразный пластик, сквозь который виднелись провода, перемежающиеся с серебристыми ниточками и жучками электронных микросхем. Псевдокости под пластиком блестели металлом. Арика несколько секунд изумленно смотрела на все это, а затем кивнула.

Роджер, проведя рукой по линии разъема, вновь сделал кожу единым целым, причем места соединения видно не было. Арика невольно потянулась к груди, но, смешавшись, отдернула руку и спросила у Роджера:

— Можно?

Вместо него ответил Блэйк:

— Пожалуйста.

Проведя пальцами, она убедилась, что и наощупь кожа абсолютно гладкая, нет даже намека на шов или шрам. Нормальная, теплая человеческая кожа. Покачав головой, Арика села на свое место.

— Невероятно, — в этот раз она не играла — ее восхитил не столько сам факт «роботизма», сколько сопровождающие его демонстрацию эффекты.

— Вас устраивает данная модель?

— Спрашиваете! Но… А вы?

— Видите ли, я уже стар и абсолютно одинок. Лет восемь‑десять, и все мое имущество либо перейдет слуге, либо, если я переживу его — государству. Что, в принципе, одно и то же. Конечно, можно было бы написать завещание на Роджера, но слишком многие догадываются, кто он есть на самом деле.

Взвесив все варианты, мы решили найти Роджеру нового, молодого хозяина. Собственно, вы нам подходите.

Арика некоторое время молчала, переваривая услышанное, потом нерешительно спросила:

— Ну и… это… сколько… — бросив быстрый взгляд на невозмутимого Роджера, она энергично выругалась: — Ч‑черт!

Блэйк рассмеялся:

— Именно. Вы поняли. Ни о каких деньгах разговор вестись не будет. Но кое‑какие аспекты нам все же надо обсудить.

Раз в год Роджеру необходим профилактический ремонт, а раз в восемь‑десять лет — капитальный. Специалистов такого профиля и уровня очень мало, да и доверять им нежелательно. Поэтому вместе с Роджером вы возьмете еще одного робота — вполне обычного, нечеловекоподобного. Зовут его Лонг. Можете активировать его только для целей ремонта Роджера, можете использовать для чего угодно — это ваше право. Если вдруг сломается Лонг, а Роджер будет не в состоянии произвести нужный ремонт, вы должны следить, чтобы информация, имеющаяся у Лонга, не попала в чужие руки. Но думаю, возникновение подобной ситуации маловероятно. И еще. Ни в коем случае не пытайтесь ремонтировать Роджера сами! Какой бы незначительной ни показалась вам поломка. Пусть даже причиной ее будет мусор, каким‑то образом попавший в механизм.

Арика хмыкнула:

— Знаете, я не настолько самонадеянна, чтобы лезть в механизмы подобной сложности.

— Не зарекайтесь. В определенных обстоятельствах вы можете решить, что риск оправдан, поэтому предупреждаю вас заранее. Я встроил в тело Роджера систему защиты. В случае ее активации произойдет взрыв, который уничтожит не только Роджера, но и всех, находящихся на расстоянии двух‑трех метров.

— А ключ от системы…

— Есть только у Лонга.

— Понятно.

— Вы согласны придерживаться высказанных мной рекомендаций?

— Само собой, — пожала Арика плечами.

— Хорошо, — старик тяжело поднялся, подошел к окну.

Арика взглянула на часы: она вошла в дом Блэйка около полутора часов назад. Блэйк, постояв у окна, повернулся к Арике.

— На всякий случай я подготовлю вам купчие, отдельно на Роджера, отдельно на Лонга.

— Подождите. — Арика помассировала виски пальцами: — Вы уверены в своем решении?

— Да, — твердо ответил старик.

— Тогда, быть может, лучше завещаете Роджера мне и подождем, пока… завещание вступит в силу?

Блэйк покачал головой:

— Вам не дадут им воспользоваться. Вытащат на свет какой‑нибудь юридический казус. В общем, вы заберете Роджера сейчас. И, как ни печально, желательно, чтоб вы не приезжали на мои похороны — во избежание каких‑либо осложнений. Впрочем, в любое другое время я буду рад видеть вас в гостях. Хотя нет. Лучше, если я сам буду навещать вас время от времени. Роджер, будь добр, принеси бумаги.

Тот вышел из комнаты.

— Секунду, Блэйк. Может быть, вы переселитесь ко мне? Мой дом будет практически в вашем распоряжении, я почти всегда в командировках.

Блэйк ласково кивнул:

— Я подумаю над этим. В любом случае, вам с Роджером необходимо выехать немедленно. Те, кто знают о вашем визите сюда, не ждут от нас такой быстроты и, надеюсь, вы улетите без особенных осложнений. А дальше думаю, все эти проблемы больше местного, локального характера. То есть на других планетах вас беспокоить вряд ли будут.

— Но вы не уверены?

— В чем можно быть уверенным в наше время. У меня к вам еще просьба. Ни в коем случае не позволяйте, чтоб Роджер оказался в чужих руках, даже временно. Мне неприятно такое говорить, но лучше уничтожить его, чем допустить подобное. Прикажите ему — этого будет достаточно. Иначе ситуация выйдет из‑под контроля, и дело кончится, в лучшем случае, вашей смертью. Не боитесь принимать такой опасный подарок?

— Думаю, вы преувеличиваете. Любая вещь опасна, если бездумно ее использовать, и абсолютно безопасна при правильном к ней отношении. Возможно, я говорю банальности.

— Да нет, все разумно.

Роджер, войдя в комнату, положил на стол папку и ручку. Робот успел сменить домашнюю одежду на уличный костюм. Блэйк, не глядя, подписал оба документа, находящихся в папке и протянул их Арике:

— Прочтите. Роджер, позови Бака. Нужна его подпись.

В десять минут формальности были закончены.

— У вас есть машина?

— Нет.

— Идите к какому‑нибудь универсаму и оттуда вызовете такси. Пожалуйста, улетайте как можно скорее. Пусть даже с пересадкой, лишь бы вы уже сегодня сели на корабль. Роджер, ты готов?

— Да.

— Где Лонг?

— Ждет.

— Пусть спускается.

Подойдя к стене, Блэйк поколдовал над одной из панелей, и она отошла в сторону. В это время Арика увидела стандартного многоцелевого робота, подошедшего к входной двери. Робот держал в руке небольшой чемодан. Обернувшись, она спросила у Роджера:

— Это Лонг?

Тот кивнул.

В это время Блэйк открыл замаскированный сейф и достал бумажник, который протянул Арике:

— Документы Роджера. Они все подлинные, так что на этот счет не беспокойтесь.

— А почему мне? Пусть будут у него.

— Ни в коем случае. Официально Роджер ваш слуга и поэтому все его бумаги у вас. Реально же Роджер отдаст их любому, кто потребует, если не будет вашего прямого приказа не делать этого.

— Так в чем проблема? Я приказываю не отдавать документы никому, в крайнем случае, только показывать из своих рук.

Блэйк пожал плечами:

— Как хотите, — он отдал бумажник Роджеру. Тот опустил его во внешний карман куртки, но Блэйк нахмурился: — Нет, нет! Мужчины носят документы только во внутреннем нагрудном кармане, в крайнем случае, в брючном. Все.

Старик помолчал.

— Что ж, счастливо. Арика, ни в коем случае не забудьте то, что я вам говорил. При необходимости попросите Роджера — он вам прокрутит запись. Прощайте, — обернувшись к Роджеру, он обнял его и, торопливо кивнув, указал им на дверь и ушел в другую комнату.

Через несколько минут Арика очутилась на улице, сопровождаемая двумя роботами. «Однако. Вот уж не могла подумать, что визит окажется настолько успешен».

Полтора часа спустя они заняли две сообщающиеся каюты на борту межпланетного лайнера, готовящегося к отлету с орбиты.

Арика находилась в стандартной каюте первого класса, укомплектованной стандартным же набором пластиковой мебели: кровать, стол, три стула и два кресла, стереоэкран на полстены, встроенный шкаф для одежды и подвесная полка над столом личных вещей.

Арика разобрала сумку и прилегла на кровать — от долгого напряжения заболели шрамы на руках и ноге. Повременив, (иногда все проходило само), достала мазь и, морщась, осторожно начала втирать в поврежденные места.

— Разрешите мне.

Подняв голову, она увидела Роджера и нахмурилась:

— Почему вы не постучали? Я могла, — она прикусила язык, вспомнив, с кем разговаривает. Потом тряхнула головой и решительно сказала:

— В другой раз, прежде чем войти ко мне в комнату, пожалуйста, стучите. Хорошо?

— Да, мисс, — он подошел и взял у нее флакон с мазью. — Разрешите мне.

— Что? Вы и это умеете?

— Конечно, мисс.

Она вытянулась на кушетке и поинтересовалась:

— Почему «конечно»?

— У мистера Блэйка сильный радикулит. Я часто делал ему втирания и массаж.

— А как же он сейчас?.. Я имею ввиду, у него остались роботы, которые смогут помочь ему?

— Да, мисс. Просто он предпочитал, чтоб это делал я.

— Вы можете меня не называть «мисс»?

— Как тогда? Мадам, мадемуазель…

— Вообще никак.

— Как прикажете.

Разговаривая, Роджер довольно умело занимался ее руками, потом перешел к обожженному участку на ноге. Боль медленно унималась. Полежав еще несколько секунд, Арика потянулась:

— Все, хватит. Спасибо.

— Может, сделать вам массаж?

— Зачем?

— Вы устали.

— А что, это помогает?

— Мистер Блэйк говорит, что да.

— Хорошо, давайте попробуем. Что еще за новости?

— Я вас раздеваю.

— О, черт. Совсем соображать перестала. По крайней мере, заприте двери каюты. Как лечь — на живот или на спину?

— Обычно делается массаж спины. Если хотите, я позову Лонга.

— Зачем?

— Если я вас не устраиваю, массаж может сделать он.

Арика, уже лежа на животе, невнятно фыркнула:

— Вы меня вполне устраиваете, Роджер. Кстати, насчет Лонга…

Ощущение от массажа было настолько необычным и приятным, что Арика замолчала на какое‑то время, наслаждаясь.

— Да?

— Как вы и он отнесетесь к тому, что если я отдам его в ваше распоряжение?

— Я не понял вопроса.

Арика поморщилась и постаралась сформулировать фразу по‑другому.

— Я хочу чтоб вы были моим слугой, а Лонг — вашим.

— Это невозможно.

— Почему?

— Робот не имеет права на слугу.

«Да слуга Роджеру, пожалуй, и не нужен», — признала, призадумавшись, Арика.

— Хорошо. Вы друзья с Лонгом?

— Да.

— Как вы считаете, лучше, чтоб он работал постоянно или активировался только по мере надобности?

— Как вам удобно.

— Поймите, Роджер, мне абсолютно все равно. Исходя из этого, чего хотите вы и Лонг?

Либо Арике показалось, либо руки Роджера задержались на одном месте какую‑то долю секунды.

— Нам хотелось бы, чтобы Лонг функционировал все время.

— Договорились. Знаете, ваш массаж мне нравится.

— Спасибо.

Разбудил Арику стук в дверь. Приподнявшись на локтях, она громко спросила:

— Кто там?

— Стюарт. Ваш обед, мадам.

Скинув простыню, она быстро натянула свободные брюки и блузку и отперла дверь. Стюарт вошел и поставил поднос на столик.

— Что это?

На подносе, кроме тарелок, лежала тонкая пачка целлофановых листков.

— Самые свежие газеты на момент отлета. Если вам они не нужны…

— Нет, оставьте.

Стюарт, поклонившись, вышел.

Переворачивая шелестящие страницы, Арика вдруг замерла и изумленно вздохнула, забыв про кусок пирожного во рту. Закашлявшись, нащупала стакан с соком и, глотнув пару раз, постаралась побыстрей отдышаться. Перечитав еще раз заголовок, стремглав кинулась к двери, соединяющей ее каюту с соседней.

— Роджер!

Робот тут же открыл дверь, как будто стоял около нее.

— Да.

— Вы уже прочли? Вам тоже оставили эту газету!

— Я не читаю газет. Что‑то случилось?

— Так прочтите, — мрачно сказала Арика, протягивая ему листки. Сама она вернулась к столику и подняла стакан, который уронила на пол. Глядя на растекшийся сок, она соображала, что с ним делать. Потом, махнув рукой, обернулась к Роджеру. Лицо его было бесстрастно, да и глупо было бы ожидать от него эмоций.

— Я… приношу вам и Лонгу свои соболезнования. Не знаю, чувствуете ли вы что‑то. Но лично я действительно расстроена. Кажется, я послужила причиной гибели вашего… мистера Блэйка.

Она подошла к роботу и хотела сказать что‑то еще, но вдруг, вглядевшись, схватила его за руку:

— Роджер! — рука не гнулась, робот стоял, глядя пустыми глазами мимо Арики.

— О, ч‑черт. Лонг!

Второй робот появился почти сразу.

— Что‑то с Роджером. Я ему… Стоп, — она высвободила у Роджера газету и зажала ее в кулаке. — Теперь подойдите, Лонг. Роджер получил определенную информацию. Результат вы видите. Вы можете определить, что случилось?

— Какую информацию получил Роджер?

Арика впервые слышала Лонга и вздрогнула от неожиданности.

— У вас голос мистера Блэйка, — полувопросительно, полуутвердительно заметила она.

— Да. Вы не ответили на мой вопрос.

— Вы уверены, что вам это необходимо знать?

— Да.

— Можете ли вы дать гарантию, что получив эту информацию, вы не впадете в ступор, как Роджер? Мне не хотелось бы иметь на руках двух обездвиженных роботов.

— Вероятность данного события меньше тысячной доли процента.

— Да? — язвительно усмехнулась Арика, — Ладно. Выбора, похоже, нет, — она протянула Лонгу газету. Робот, взглянув на страницу, медленно кивнул головой.

— Вы в порядке? — озабочено спросила Арика.

— Да.

— Что означает ваш кивок? Вы ждали этого?

— Вероятность данного события, при сложившихся на момент отъезда обстоятельствах, составляла семьдесят восемь процентов.

— Так. Приехали. — Арика, сев на кровать, уже намеревалась засыпать Лонга кучей вопросов, но сдержалась. — Ладно. Прежде всего, вы почините Роджера?

— Да.

— Что для этого нужно?

— Максимум двадцать пять минут.

— И это все?

— Да.

— Так давайте! Или мне выйти?

— Не имеет значения. Но желательно запереть двери.

— Да, конечно.

Лонг выдвинул из манипуляторов тонкие острые иглы, которые вошли в тело Роджера. На какое‑то время Лонг замер. Не прошло и пяти минут, как Роджер зашевелился, обвел глазами каюту. Лонг втянул иглы и отошел в сторону. Роджер сделал несколько движений, как бы пробуя тело. Арика, настороженно следившая за ним, наконец спросила:

— Вы в порядке?

— Да. Прошу прощения.

— За что? Лучше объясните, что случилось. Или нет, лучше вы, Лонг.

— Вас удовлетворит объяснение на примитивно‑популярном уровне?

Арика внимательно взглянула на Лонга. Ей показалось или он иронизировал?

— Я прекрасно знаю, что мое техническое образование ниже среднего. Но мне хотелось бы избежать подобных происшествий, и именно об этом я вас спрашиваю.

— Вероятность возникновения подобной ситуации в будущем меньше сотых долей процента.

Арика скептически уточнила:

— То есть мне с самого начала просто повезло, да?

В разговор мягко вмешался Роджер:

— Лонг прав, подобная ситуация возникнет не скоро. И причина ее не в вас, а в мистере Блэйке. Он запрещал давать мне информацию по многим, как я теперь понял, вопросам. Что‑то я мог вычислить, что‑то — нет. Произошла нестыковка имеющейся и полученной информации, — помолчав, Роджер добавил, — по сведениям, которые имелись у меня на момент отъезда, вероятность смертельного исхода для мистера Блэйка составляла не более четырнадцати процентов. Даже принимая во внимание наш неожиданный отъезд.

Несоответствие этого и случившегося дало мне преувеличенно неверное представление о важности нашего отбытия, скорей всего, в связи с данным временным отрезком. А так как на отъезде настаивал я, то логично было предположить, что причиной смерти мистера Блэйка явились мои действия. Я же, напротив, был уверен, что…

— Все, спасибо, Роджер. Я поняла. То есть, если я поняла и не все, то главное: чем более полной информацией вы располагаете, тем меньше вероятность ваших «ступоров».

Роджер кивнул, совсем по‑человечески.

Арика обернулась к другому роботу:

— Лонг, скажите пожалуйста, почему Роджер мне все объяснил, а вы лишь сослались на мое техническую безграмотность?

Лонг невозмутимо ответил:

— Роджер создан с поправкой на человечность, я же служил мистеру Блэйку исключительно как научный секретарь.

— Причина достаточно веская. Но вы не могли бы, исходя из того, что теперь служите мне, «очеловечиться»? Настолько максимально, чтобы это не помешало выполнению ваших прямых обязанностей в отношении технического обслуживания Роджера.

— Как прикажете, мадам.

— И не называйте меня «мадам», с Роджером, я, кажется, уже об этом договорилась.

— Как вам угодно, но будет лучше, если вы перейдете в обращении к нам на «ты», — заметил Лонг.

Арика, подумав, кивнула.

— Аналогично. Роджер. Если бы вы… ты имел полную информацию, то поехал бы со мной?

— Нет.

Войдя в дом, Арика негромко приказала:

— Свет!

Обернувшись к роботам, заметила:

— Прежде всего, вам придется внести матрицу своих голосов в домашний компьютер. Сумеете?

Лонг кивнул.

— Роджер, пойдем, я покажу твою комнату. Лонг, тебе комната нужна?

— Думаю, будет разумнее, если я разделю ее с Роджером.

— Тоже верно.

Поднявшись на второй этаж, Арика ввела роботов в просторную комнату. Это была одна из спален, предназначенная для периодически появляющихся гостей. Арика выбрала ту из комнат, которая была побольше.

Впрочем, на этом ее преимущества кончались — обставлена спальня была вполне стандартно — кровать, письменный стол, три стула на колесиках, встроенный шкаф и полки, на которых сиротливо пылились несколько безделушек. Между окнами висело зеркало в человеческий рост с подставкой для косметики. Одну из оставшихся стен занимал стереоэкран, на второй висело кашпо с серебристыми цветами.

— Устраивает? С остальным знакомьтесь сами.

Роджер уточнил:

— В доме живет еще кто‑то?

— Постоянно — нет, но гости бывают довольно часто. Если что понадобится — моя спальня в конце коридора.

Спальня Арики немногим отличалась от той, где она поселила Роджера с Лонгом. Единственное, в ней присутствовал некоторый беспорядок, на столе персональный компьютер, возле кровати — телефон, а вместо кашпо со стены таращилась обсидиановая маска с татуировкой на щеках и прищуренным левым глазом, привезенная с одной из поездок. Впрочем, такого же происхождения были девяносто процентов безделушек, имеющихся в доме.

Добравшись до кровати, Арика некоторое время лежала неподвижно. Потом дотянулась до автоответчика. Предпоследний звонок был от Десторджа — приглашение завтра вечером на новый спектакль, последний — от Нааля — получасовой давности.

— С приездом, девочка. Как только сможешь, зайди, пожалуйста, ко мне, кажется, наклевывается интересный заказ. До встречи.

Прослушав остальные записи, — исключительно рекламная дребедень, — Арика стала лениво размышлять, стоит поспать или идти сразу к Наалю. Или добраться до бассейна?.. В дверь постучали.

— Да!

Роджер вкатил столик с кофе и бутербродами, поставил около кровати. Арика слегка растерялась.

— С‑спасибо. Быстро ты освоился.

— В какое время вы обычно едите?

— Не «вы», а «ты». Честно говоря, когда придется. Скажем, так: завтрак в десять, обед в два, ужин в шесть. Но это не обязательно, смотря по обстоятельствам.

Робот, поклонившись, собрался уходить.

— Подожди. Через полтора часа разбуди меня, пожалуйста. И будь готов сам: я хочу познакомить тебя с Наалем.

Книжный магазин Нааля был известен далеко за пределами города. Конечно, Нааль торговал и обычными книгами, учебниками — жил он, в основном, с этого. Но одновременно он специализировался на раритетных изданиях, причем настолько успешно, что к нему присылали заказы даже с других планет.

Для их выполнения иногда приходилось ездить в другие города, а бывало и на другие планеты — когда переговоры через перекупщиков не приводили к желаемому результату. Конечно, и стоило все это не дешево, но, как Арика с удивлением выяснила, за престиж или страсть люди согласны платить весьма и весьма дорого.

Увидев Арику, Нааль вышел из‑за прилавка, улыбнулся:

— Здравствуй, девочка.

Высвободившись из объятий, Арика несколько секунд смотрела на книготорговца.

— Как дела, как жизнь? — весело спросила она.

— Пока ничего нового.

— Какой заказ?.. Ох, прежде всего, познакомься — мой новый слуга, Роджер.

Нааль взглянул на робота достаточно неодобрительно.

— Нет, нет, — поспешила заверить его девушка. — Идеальные рекомендации и все такое.

— Тебе видней. В любом случае, пусть подождет тут.

— Да, конечно. — Арика глазами указала Роджеру на кресло, сама пошла за Наалем к двери, скрытой за прилавком.

— Прошу прощения.

Нааль и Арика обернулись.

— Я успел просмотреть несколько справочников в вашем доме, госпожа, но, думаю, тут найдутся еще.

— И верно, Нааль, дай Роджеру пару монографий потолще. Пусть образовывается.

Нааль молча, но уже менее неодобрительно, вытянул с полки за прилавком громадный том. Арика приготовилась выслушать краткую наставительную лекцию об аккуратном обращении с раритетами, но Роджер принял книгу так бережно, что книготорговец промолчал, только хмыкнул.

За дверью Нааль заметил:

— Знаешь, возможно, из парня выйдет толк.

— Посмотрим. Что за заказ?

Дома Арику встретила Вета — расстроенная и мрачная. Арика чуть улыбнулась — сейчас будет очередной рассказ о непорядочности последнего любовника или его родственников.

Надо сказать, что Вета совсем не ставила своей целью охоту на мужчин. Она была одной из самых модных парикмахеров города, — именно потому, что девушка все силы и энергию отдавала своему искусству. А все остальное было для нее лишь приятным времяпровождением.

— Что за… Ой, здравствуйте. Извините, я вас не сразу заметила.

Арика только сейчас вспомнила про Роджера.

— Знакомься. Это мой новый компаньон, Роджер. Роджер, моя лучшая подруга Вета.

Робот церемонно наклонил голову:

— Очень приятно.

Вета кокетливо улыбнулась, и тут же с живым интересом обернулась к Арике:

— Ты что, купила робота?

Арика вздрогнула, но тут же вспомнила про Лонга.

— Д‑да. Я его еще не купила, а взяла, с испытательным сроком в полгода. Если он мне подойдет, тогда доплачу оставшиеся тридцать процентов, и все.

— Здорово. Я тебе немного завидую.

— При желании ты могла бы иметь то же, что и я и даже больше. Роджер, пожалуйста, приготовь нам что‑нибудь легкое, — попросила Арика.

Когда подруги остались одни, Вета лукаво взглянула на Арику:

— Ты успела дать Десторджу отставку?

— Вот уж нет. С чего ты взяла?

— Но твой новый слуга…

— Только слуга и ничего больше.

— Да? И давно он у тебя?

— И недели нет. А приехали мы только сегодня. Ох, я забыла ему сказать…

— Что?

— Про особенности моего домашнего комбайна.

Вета рассмеялась.

— И ничего смешного. Бедный парень, небось, в тихом ужасе. Пойду расскажу, что и как.

В кухне Роджер уже заканчивал сервировать столик на колесах.

— Как я поняла, с комбайном ты разобрался сам.

— Система кодировок своеобразная, но логика присутствует. Как я понял, у тебя в гостях бывают существа с различным обменом веществ.

— Молодец. — Арика прикрыла дверь, и, вздохнув, подняла глаза на робота. — Э… послушай, Роджер.

Он выпрямился и выжидательно смотрел на девушку.

— Извини, конечно, я не знаю, какие моральные нормы мистер Блэйк посчитал нужным вложить в тебя. И, извини еще раз, если мой вопрос им противоречит.

— Если ты о сексе, то мистер Блэйк, будучи реалистом, постарался снабдить меня всем, что должно удовлетворять как женщин, так и мужчин.

— Э‑ээ. Не поняла. Насчет мужчин. Ты что, гермафродит, или преобразуешься по желанию?

— Я имею в виду гомосексуалистов.

Арика все же решила уточнить:

— То есть физиологически…

— Я неотличим от мужчины, за исключением того, что у меня не может быть детей. Если хочешь, могу продемонст…

— Нет‑нет, ни в коем случае. Оно мне не надо. Извини еще раз, что значит твоя оговорка по поводу реализма мистера Блэйка?

Роджер несколько задержался с ответом.

— Я не хотел бы, чтобы ты составила себе представление о мистере Блэйке как о развращенном человеке…

— Вот уж никогда бы не… Извини, что перебила.

— …Но, основываясь на своем жизненном опыте, мистер Блэйк считал, что, после его смерти, мои шансы на выживание будут гораздо большими, если я смогу выполнять и сексуальные функции.

— М‑да. Понятно. Ладно, идем, а то Вета уже заждалась.

Поздно ночью, когда Вета давно заснула, Арика зашла в комнату к роботам. Лонг стоял в углу, Роджер сидел за столом и читал.

— «Пять» за то, что включил лампу, «два» за то, что не спишь.

В ответ на удивленный взгляд Роджера, Арика кивнула:

— Я все прекрасно понимаю. Но когда у меня гости, будь добр — раздевайся на ночь, ложись в постель… Договорились?

— Как прикажешь.

— Хорошо. При отсутствии чужих в доме ты, естественно, волен заниматься по ночам чем хочешь. И еще. Извини, Роджер, но мне хотелось бы задать тебе еще несколько вопросов. Вечером, в кухне, было слишком мало времени…

— Я слушаю.

— Если отбросить мотивы выживания, как ты относишься к сексуальным контактам? Как я понимаю, удовольствия они тебе не доставляют. Или подобные вопросы глупы с моей стороны и тебе все равно?

— Я создан для того, чтобы служить человеческим существам, и поэтому любая форма служения является основной целью моего функционирования, конечно, в рамках известных трех законов. Если переводить на человеческий язык, то я получаю удовольствие от каждого факта качественного выполнения своих обязанностей.

Арика невольно передернулась. Но, взяв себя в руки, заметила:

— В том‑то и дело, что с сексом все не так просто. Это… как бы это объяснить… не единовременная вещь. Существуют такие понятия, как отношения «до» и «после». ну и так далее.

— Все стороны человеческой жизни таковы.

— Возможно. Но секс — одна из наиболее запутанных. То есть для кого как, но в данном случае мой интерес отнюдь не академический, я имею ввиду конкретного человека.

— Вету?

— Она, кажется, заинтересовалась тобой. Можно придумать что‑нибудь, ну, я не знаю… болезнь, обет… но все это будет выглядеть крайне неестественно — понимаешь, вид у тебя не соответствует. Любая попытка запрета с моей стороны тоже не типична.

— Если у Веты действительно есть такое желание, и если ты не против, то я не вижу причин…

— А я вижу. Понимаешь, у нее не было почти ни одного нормально оконченного романа. Бурные сцены, ссоры. Она моя единственная близкая подруга. И я совсем не против вашей связи, но боюсь, в результате я ее потеряю. Чего мне бы очень не хотелось.

— Если дело только в этом, то я, кажется, могу тебя успокоить. Я прослушал несколько курсов ведущих психологов, кроме того, по настоянию мистера Блэйка, я имел некоторую светскую практику.

— Что ты понимаешь под «светской практикой»?

— В течение нескольких лет, как сын мистера Блэйка, я вел активную светскую жизнь, в которую, кроме всего прочего, входили любовные связи, в том числе с замужними женщинами.

— Боги, это‑то зачем?

— Среди этих дам было несколько, которые оказывали — через своих мужей — влияние не только на мою судьбу, но и на судьбу мистера Блэйка. Благодаря всему этому он прожил на несколько лет дольше.

Арика передернулась:

— Ничего себе. Шпионский роман какой‑то.

— Мистер Блэйк старался обезопасить себя… нас. Так что я имею большой опыт сохранения дружеских отношений с бывшими дамами сердца. Большинство из них, кстати, весьма неуравновешенны. Это ни в коем случае не обвинение, а всего лишь констатация.

— Ладно.

— Так же побочным результатом этих связей явилось предотвращение двух разводов и множества скандалов. Кстати, несмотря на относительную активность, лично я ни в один скандал не попал.

— Просто идеал осмотрительности и благоразумия, — саркастически хмыкнула Арика. — Что ж. Если ты такой светский лев, то смотри сам, по обстоятельствам. Только, пожалуйста, не обижай Вету, хорошо?

— Последнее пожелание абсолютно излишне, — невозмутимо ответил робот.

— Да, действительно. Кстати, — задумчиво продолжила Арика, — твоя светскость. Ты врать умеешь?

— В соответствие с твоими пожеланиями я легко могу замалчивать отдельные факты, переводить разговор на другие темы, и так далее. Прямая ложь возможна только в случае определенным образом сформулированных приказов, включающих степени приоритетности — Лонг может тебе об этом рассказать. Под подобным приказом, например, находится вопрос о моей человечности.

— То есть… у тебя добивались, не робот ли ты?

— Да.

— Ты не хочешь об этом говорить?

Вмешался Лонг:

— Не надо расспрашивать Роджера о том случае, Арика. Это может привести к «ступору». Если захочешь, я расскажу потом, без него.

Арика встревожено нахмурилась:

— Да, конечно, извини, Роджер. Вот еще что. Вы с мистером Блэйком, вероятно, разрабатывали варианты легенд твоей самостоятельной жизни. Какая‑нибудь может подойти для нашего случая? То есть, почему ты решил наняться ко мне в компаньоны, ну и так далее.

Роджер пожал плечами:

— Я образованный молодой человек, подающий надежды, но не более. После смерти отца оказалось, что его состояние далеко не столь значительно, как я представлял, его хоть и хватило на оплату долгов, для жизни не осталось ничего. В результате я нанялся не необременительную, как мне показалось, работу, с перспективой женитьбы на состоятельной нанимательнице.

— Неплохо. Хотя последнее — лишнее, так как… ну, любой, знающий меня хоть немного поймет, что это чушь.

Роджер усмехнулся:

— Мне откуда об этом знать? А пока разберусь, что к чему, отступать будет некуда — придется ждать и надеяться на то, что ты все‑таки оценишь меня по достоинству. — Роджер, привстав, церемонно поклонился. — Кстати, это может объяснять, почему я избегаю романов «на стороне».

— Только не полностью, — заметила Арика, включаясь в игру. — Это выглядело бы слишком неестественно. Будешь периодически заводить себе кого‑нибудь, тщательно скрывая это от меня. Мужчина ты или нет, в конце концов?! Местные кумушки будут в восторге! — Она расхохоталась. — Что ж, на первые три‑четыре года сойдет. А там видно будет.

— Исходя из моего опыта, подобная «крыша» может быть действительна до десяти лет и даже дольше.

— Д‑да? — с сомнением заметила Арика. — Что ж, посмотрим. Кажется, все. До завтра.

— Прошу прощения, Арика.

— Да?

— У тебя в комнате стоит компьютер, подключенный к сети. Нельзя ли сделать отводку в эту? Чтобы мы…

— О чем разговор! И не отводку, наверное. Просто поставим вам комп и сделаем сеть. Чтоб вы пользовались информацией из моего и ты, Лонг, пожалуйста, займись «секретарской» работой. Что важно, а что нет, сообразишь. И, если ты не против, домашней бухгалтерией. Она меня уже достала. Договорились?

— Да, — ответил Лонг.

— Еще какие‑нибудь пожелания?

— Нет, пока все, спасибо, — отозвался Роджер.

— Тогда пока. До завтра.

Арика проснулась от того, что ее бесцеремонно трясли за плечо.

— Мг‑м, — она продрала глаза и недовольно сфокусировала взгляд на Вете.

— Что еще стряслось?

Вместо ответа Вета разрыдалась. Ошарашенная, Арика быстро села на кровати, окончательно проснувшись:

— Да что с тобой?

— Меня а‑арестовывают, — сумела выдавить из себя Вета сквозь череду всхлипов.

— Что‑о? За что? — Дотянувшись до подруги, Арика посадила ее рядом на кровать и обняла за плечи. Одновременно она послала успокаивающую волну, и вскоре Вета могла говорить почти членораздельно.

— Доритас, ну, мой последний… Он подал заявление в полицию, что я украла у него какие‑то бумаги.

— Какие бумаги?..

— Откуда я знаю? — Вета снова разрыдалась.

Арика, вновь послав успокаивающий импульс:

— А с чего ты вообще взяла?..

— Из салона позвонили. Туда за мной целый наряд полиции прислали. Они обыскали все. Кора, у нее муж сестры в полиции, потихоньку вызнала, что к чему и успела предупредить. Они вот‑вот будут здесь!

Звонок, раздавшийся от входной двери, заставил обеих подскочить. Вета испуганно вцепилась в подругу.

— Успокойся. Если это всего лишь бумаги, ты и двух часов не просидишь — вытащу тебя под залог. А вот что ты вся зареванная — плохо. Постой‑ка, — Арика, сосредоточившись, быстро привела подругу в порядок. Она сама не раз использовала подобное заклинание, поэтому все получилось быстро.

— Притворись, что арест для тебя полная неожиданность, поняла?Возмущайся, скандаль…

Вета неуверенно кивнула.

— Так, чем мы тут занимались, — Арика, вскочив, распахнула дверцы шкафа и, вынув из него несколько вешалок с одеждой, раскидала их по креслам и дивану. — Я советовалась с тобой, что надеть в театр. Поняла? И понаглей, понахальней! — Арика накинула легкий халат и плюхнулась в кровать. Как раз вовремя — за дверью послышались шаги.

Стук в дверь, и после небрежного «Войдите» в комнате появился Роджер. Увидев женщин, он остановился в нерешительности.

— Кто там пришел? — небрежно поинтересовалась Арика. — Я никого не приглашала.

— Полиция. Хотят видеть госпожу Вету. — он виновато взглянул на Арику, чуть пожав плечами.

Та вскочила, демонстрируя удивление с долей возмущения. Краем глаза она следила за Ветой, на лице которой отразился страх, впрочем, тоже как бы вперемешку с удивлением.

Из‑за спины Роджера, отодвинув его в сторону, в комнату вошел сержант полиции. Арика, обняв Вету за плечи, холодно‑вежливым тоном приветствовала блюстителя закона.

— Доброе утро, господин сержант. Чем обязана?

— Вы хозяйка дома?

— Да.

— Вот ордер на обыск вашего дома, а также ордер на арест Веты Кроес, присутствующей здесь.

Судя по шуму, обыск уже шел вовсю. Продолжая обнимать Вету одной рукой, другой Арика взяла протянутые бумаги. В ордере на арест причиной были проставлены подозрение в шпионаже и государственной измене. Арика сжала губы.

Вета вдруг ощутимо вздрогнула и подалась назад. Подняв глаза, Арика увидела в руках у сержанта наручники.

— Господин сержант, — Арика, чуть улыбнувшись, пренебрежительно указала на браслеты, — не думаю, что в этом есть необходимость.

Сержант покачал головой:

— Таков приказ.

— Да ладно вам. Или вы всерьез опасаетесь, что не сможете всем отрядом контролировать единственную женщину? Кстати, представьте, что скажут об этом журналисты, которые, наверняка, дежурят уже у подъезда.

Сержант упрямо покачал головой.

Неожиданно вмешался Роджер:

— Прошу учесть, господин сержант, что госпожа Вета является творческой личностью. Ее психика гораздо более хрупка, чем у нетворческих людей. Не говоря уже о том, что, как сказала госпожа Арика, являясь женщиной, госпожа Вета не представляет для вас опасности, — он задумчиво покачал головой. — И, несмотря на это, вам было приказано использовать наручники?

— Не было распоряжения не использовать их. При обвинениях данного уровня наручники обязательны.

Роджер небрежно пожал плечами:

— Вероятно, это обычный недосмотр. Ведь согласитесь, необходимости в этой мере нет. В случае же, если уточнение не было сделано сознательно, то это, скорей всего, является оказанием на госпожу психического давления. Что, в свою очередь, говорит о недостатке фактов обвинения, иначе в подобных уловках необходимости бы не было.

Сержант явно заколебался. Роджер, тем временем, уверенно закончил:

— И, кстати, кому бы все это ни было выгодно, возмущение знатных клиентов госпожи выплеснется на выполняющего приказ, а отнюдь не на тех, кто его отдал.

Вета, до сих пор молча стоявшая рядом с Арикой, вдруг решительно махнула головой и с чуть подрагивающей улыбкой шагнула вперед, протягивая руки:

— Да ладно, надевайте.

Сержант мрачно спрятал наручники и буркнул:

— Идем.

Арика проводила Вету до выхода, и когда полицейская машина с арестованной отъехала, подняла на Роджера встревоженные глаза:

— Спасибо.

Тот кивнул и успокаивающе сказал:

— Все будет хорошо.

Девушка только криво усмехнулась и стремительно направилась в свою комнату, кивком попросив Роджера сопровождать ее. Обыск в доме продолжался. Правда, до комнаты Арики еще не добрались, и она без помех переоделась, чертыхаясь про себя и поглядывая на часы.

— Я к Десторджу, попробую выяснить, что там навесили на Вету.

— Если ты не против, я займусь тем же.

Женщина стояла перед многоэтажкой — очень приличный на вид дом в районе средней престижности.

Домофон замигал оранжевым огоньком, и Арика негромко сказала:

— Это я. Впустишь или как?

Щелкнул замок. Осторожно прикрыв за собой тяжелую дверь, девушка, не дожидаясь лифта, забежала на второй этаж, прыгая через две ступеньки.

Дверь квартиры Десторджа была приоткрыта. Скинув и привычно отфутболив в угол обувь, Арика вошла в ярко освещенную солнцем комнату, посреди которой на массивном диване расположился мужчина, чуть выше девушки ростом, зато необъятней раза в четыре. Немногочисленная мебель, представленная в квартире, была подобрана под комплекцию хозяина — крепкие, устойчивые низкие табуретки, пара массивных вращающихся стульев, низкий же столик, софа. Единственное, что выбивалось из общего стиля, была резная этажерка с наваленными на полках книгокристаллами и дисками. Арика перешагнула через табурет — их было около десятка и они постоянно путались под ногами, и пробралась к дивану.

Дестордж сделал движение, долженствующее обозначать его намерение встать. Арика скривившись в веселой гримасе, фыркнула:

— Торжественную встречу со всеми необходимыми обрядами можно считать законченной.

Через мгновение она уже сидела в объятиях Десторджа. Приветственный поцелуй несколько затянулся, грозя перейти в более серьезную фазу. Но Арика осторожно высвободилась.

— Чем не угодил? — мягко спросил Дестордж. Его мягкий баритон удивительно подходил к его виду.

Арика помедлила несколько мгновений. Они были знакомы больше трех лет и почти все это время были любовниками.

Конечно, за это время случалось всякое — и ссоры, и счастливые дни, когда даже боязно становилось — не может, ну никак не может быть такое счастье — без противовеса.

Но пока в их отношениях преобладали светлые тона. И Арика, чувствуя, что ее тело начинает реагировать на близость Десторджа, с трудом заставила себя сосредоточиться:

— Не ты. Про Вету уже знаешь?

— Если ты хочешь говорить именно ОБ ЭТОМ, слезь, пожалуйста, с моих колен.

Арика насмешливо улыбнулась, но подчинилась.

Дестордж Рене был преуспевающим юридическим консультантом. Не будь он столь ленив, он мог бы стать миллионером. Или быть расстрелянным во время одной из бандитских разборок. Поскольку параллельно он ухитрялся собирать по разным, и, похоже, не всегда легальным каналам, сведения почти о всех событиях тайной жизни города. Когда Арика узнала об этом, она всерьез подумывала о разрыве, но потом махнула рукой, решив, что сможет защититься в случае чего. Впрочем, пока необходимости в этом не возникало. Зато Дестордж иногда помогал ей советом, а пару раз его весьма своевременные предупреждения ограждали Нааля от возможных неприятностей.

Как всегда, Дестордж задумался, прежде чем начать говорить. Арика, в который уже раз, задала себе вопрос: собирается ли он с мыслями или сортирует, что можно сказать, а что — не стоит.

— За два с лишним месяца в городе произошло несколько ограблений. Первое ставшее известным широким кругам, было еще до твоего отъезда.

— Семейство Кори, — пробормотала девушка.

Дестордж кивнул.

— А какое было первое — на самом деле?

— Ты умная девочка, — улыбнулся тот одними глазами. — За четыре дня до этого были украдены бумаги у магната Родоса. Но он решил, что в этом замешана его дочь и замял дело. Хотя заявление в полицию было.

— Регина Родос, — Арика покусала губы в раздумье. — И как результат — принудительное лечение в антинаркотической лечебнице. А я‑то гадала, с чего мистер Родос как с цепи сорвался — столько лет терпел выкидоны дочери и вдруг…

— По моим сведениям с тех пор произошло еще семь ограблений — наружу просочилось пять. — Дестордж подвигался на диване, бедная мебель жалобно заскрипела.

— Кто скрыл происшедшее? — быстро спросила Арика.

— Лут и Эйденджера. Лута обчистила проститутка, которую он подцепил на улице — естественно, тот, кто разработал операцию, остался «за кадром».

— И он, чтобы не иметь неприятностей с женой…

— Именно.

— С Эйнеджерой все и так ясно, — Арика вспомнила маленькую сухую старушку с вечно поджатыми губами и усмехнулась. — Она скорее удавится, чем признает свою ошибку. А если у нее что‑то удалось украсть, следовательно, она ее допустила.

— Где‑то так.

Арика помолчала.

— Вопрос в том, насколько полны твои сведения, — пробормотала она.

Дестордж дипломатично пожал плечами.

«Похоже — подумала Арика, — он рассказал не все. Но и этого должно хватить».

— Ты считаешь, это один и тот же человек? — Полувопросительно полуутвердительно заметила она.

— Такая вероятность есть. Но доказательств — никаких.

— Ты пытался его вычислить?

Дестордж равнодушно покачал головой:

— Я работаю, только когда мне платят. Или когда имею личную заинтересованность. Ты уверена, что намереваешься ввязаться в эту историю?

— Вета — моя единственная подруга, — резко сказала Арика. — И я не понимаю чего ради она должна расплачиваться за то, чего не совершала! — Вдруг она подскочила и загоревшимися глазами уставилась на Десторджа. — Стоп. Я же купила робота! Можно подключить его к обработке имеющейся у тебя информации — нафиг ты сам будешь голову ломать!

Мужчина задумчиво покачал головой:

— В общем, верно. Но любого, даже самого совершенного робота лучше контролировать. Он у тебя стационарный или?..

— Обычный многоцелевой робот. Зовут Лонгом.

— Так съезди за ним.

— Зачем?

— Потому что я не хочу перекидывать на твой комп свою информацию. Он у тебя защищен раз в двадцать хуже моего.

Арика раздраженно передернула плечами, дотягиваясь до телефона:

— Ну при чем тут защита. Алло! Привет. Роджер еще не вернулся? Тогда оставь ему записку, что ли. С телефоном, с которого я звоню. И приезжай по адресу Подземная 37, квартира четыре. Хочешь — вызывай такси, а если уверен, что доберешься сам, возьми машину в гараже. Да. Я жду.

Когда она положила трубку, Дестордж задумчиво почесал переносицу:

— Хм. А кто такой Роджер?

— Новый компаньон, — Арика улыбнулась. — В этой поездке мне повезло. Даже слишком, — она быстро пересказала вмешательство Роджера в процедуру ареста Веты. — А сейчас он пытается разузнать что‑нибудь о ее аресте. Поэтому я и оставила твои координаты. Вдруг да получится?

Дестордж покачал головой:

— Без знакомств, связей. Вряд ли.

Арика пожала плечами:

— Хуже не будет. Впрочем, не удивлюсь, если он действительно чего‑нибудь добьется, — девушка усмехнулась.

Лонг, отвернувшись от компьютера, сказал мягким голосом Блэйка:

— Пока я могу выделить только один фактор, общий для всей группы — карточные увлечения. Исключение — Лут, но я нашел фамилию его жены в числе членов «Родоса».

— Карточный клуб, если я не ошибаюсь? — Уточнила Арика. — А остальные пострадавшие имеют какое‑то к нему отношение?

— Трое: жена Лута, Регина и Вера Кори. Эйденджера — любительница вечеринок с игрой в карты, причем устраивает она их дома. У нее бывают Вера и Косис.

— Любовники, — подал голос Дестордж, с интересом слушающий Лонга.

Арика подняла брови. Дестордж кивнул с усмешкой.

— А Перт и Рабан?

— Вот они‑то является исключением. С первого взгляда, никак не связаны с «Родосом» — первый играет только в казино «Флевель», второй — в «Ночном Лесе». Но, если мы правы, связь должна быть.

— Казино, казино, — пробормотал Дестордж, — Ну‑ка, зайди в уровни допуска и смени пароль на «Кони». Так. Теперь включи поиск по «Флевелю».

— Три файла, — сказал Лонг. — Верх, низ и связи.

— Читай. Потом поиск по «Лесу», «Родосу» и то же самое.

Какое‑то время спустя Лонг констатировал:

— Ничего. Никаких общих точек.

— Эге! — Дестордж, колыхнувшись всем своим громадным телом, встал и подошел к компьютеру.

Лонг торопливо встал, а Дестордж, сев за клавиатуру, привычно пробежался по ней пальцами. Наконец он откинулся на стуле:

— Действительно, ничего, — пробормотал он. — Что ж. Я выясню, кто из членов «Родоса» пользуется «Флевель» и «Лесом» одновременно. Других путей пока не вижу.

В это время раздался звонок в дверь.

Дестордж включил экран и недоуменно нахмурился. Потом взглянул на Арику, внимательно просматривавшую списки членов «Родоса»:

— Это не Роджер, случайно?

— А? — она повернула голову, рассеяно скользнув взглядом по экрану. — Да.

— А он красив.

Подняв голову, Арика прищурилась:

— Ты интересуешься мужчинами?

— Я интересуюсь тобой. И то, что этот красавчик постоянно будет рядом, меня в восторг не приводит.

За дверью послышались шаги, и девушка удовлетворилась тем, что покрутила пальцем у виска и показала Десторджу кулак.

Тот усмехнулся.

Войдя в комнату, Роджер чуть улыбнувшись, приветливо поздоровался.

Дестордж, не вставая, протянул ему руку, представляясь. Робот чуть поклонился, в свою очередь, называя свое имя.

— Что‑нибудь есть? — не оборачиваясь, поинтересовалась Арика.

— Только копия ордера на арест, уголовное дело Веты и материалы по шести уголовным делам, похожим на это.

У Десторджа отвисла челюсть.

Арика, подняв брови, посмотрела на любовника и начала перечислять:

— Кори, Родос, Косис, Перт, Рабан. Лута и Эйденджеры среди дел нет, так? Кто еще?

— Дория‑Мелиндра.

— Что скажешь? — Арика с иронией взглянула на Десторджа.

— У тебя полные дела? — уточнил тот у Роджера.

— С новейшими данными вплоть до сегодняшнего числа. Не уверен, что мой фокус удастся повторить, но первый раз он получился, — Роджер положил на стол коробку с дисками.

Дестордж, вставляя один диск за другим, просматривал материалы. Остальные расположились так, чтобы не закрывать друг другу обзор. Вытащив последний диск, Дестордж перевел взгляд на Роджера:

— Что же это за фокус такой?

Роджер остался невозмутим, а Арика подняла брови:

— Неэтичный вопрос, э?

Дестордж пожал плечами:

— Просто у меня на языке вертится еще один, еще более неэтичный. Роджер, ты, случайно, не хочешь сменить место работы?

Арика угрожающе прищурилась, а робот с улыбкой покачал головой, добавив:

— Диски можете оставить себе. Они рассчитаны только на один просмотр, после этого информация автоматически стирается. Но это неважно. Лонг все запомнил.

Дестордж расхохотался:

— Ладно. Попробовать же я должен был!.. — Он посерьезнел. — Итак, полиция пришла почти к тем же выводам, что и мы. И оказалась в тупике.

Роджер заметил:

— Мне кажется, что я очень люблю играть в карты. Дестордж, вы не могли бы устроить, чтоб за меня поручились в «Родосе»?

Дестордж, внимательно взглянув на собеседника, кивнул:

— У дураков мысли сходятся. Только давай на «ты», хорошо?

Спустя пару часов все было обговорено. Арика отправив Роджера с Лонгом домой, подошла к Десторджу, который все еще сидел за компьютером, и поцеловала. Тот вдруг схватил ее, и, повернувшись на вращающемся стуле, ловким движением усадил девушку на колени.

— Я вот думаю, устраивать тебе сцену ревности сейчас или потом? — осведомился Дестордж, сдвигая брови.

— У меня те же мысли, — невозмутимо отозвалась Арика. И, уперев руку в плечи любовника, покачала перед его носом пальцем: — Не вздумай переманивать Роджера, понял? Я вижу тебя насквозь.

Дестордж усмехнулся:

— Неужели ты всерьез считаешь, что он задержится у тебя? Как только парень поймет, что ему ничего не светит, а произойдет это быстро, — то начнет искать что‑то еще.

— Не будет этого, — фыркнула Арика. — Спорим?

— Это возможно только если ты будешь его поощрять.

— А вот и нет! Ты забыл, что я — ведьма. Я его просто приворожила, понимаешь? Он будет сохнуть по мне без всяких надежд и не уйдет — никогда! — девушка проговорила это абсолютно серьезным тоном, вызывающе глядя на Десторджа.

Арике очень не хотелось говорить правду. И она решилась выбрать именно этот вариант истории, считая, что он ничем не невероятней любого другого. Тем более, она показывала Десторджу пару трюков по Умению, и тот, будучи абсолютным профаном в магии, мог запросто поверить в выдуманную ею чушь.

В глазах Десторджа мелькнуло опасение. Арика, с интересом наблюдавшая за ним, рассмеялась:

— Испугался? У кого угодно спроси — на любовь приворожить нельзя. Точнее, можно, но неприятностей потом не оберешься.

— Тогда что ты мне голову морочишь, — проворчал Дестордж.

— Почему «морочу»? Я Роджера приворожила не на любовь, а на безнадежную страсть — это — совсем другое! Но за себя можешь не бояться.

Дестордж несколько раз моргнул, потом рассмеявшись, потянулся к застежками ее одежды:

— Хватит! Мы займемся делом, или будем по‑прежнему молоть языками?

Роджер уже вторую неделю вечерами не вылезал из «Родоса». Каждое утро, он добросовестно рассказывал Арике свои выводы, но пока ничего интересного нащупать ему не удалось.

Вету выпустили под залог — причем деньги внес Доритас. Как оказалось, он не подавал на любовницу в полицию — комиссару, ведущему дело, показался подозрительным скандал между Ветой и Доритасом как раз накануне кражи, на основании чего он и взял ордер. Но улик против Веты не было, да и Доритас с Арикой развили бурную деятельность, в результате, Вета, проведя в тюрьме лишь одну ночь, оказалась на свободе.

Вета хотела вернуться к подруге, но Доритас настоял на том, что выгодней, в глазах общественного мнения, да и полиции, если Вета поживет у него. На этот раз, кажется, Вете повезло с парнем. Или просто так сложились обстоятельства, что Доритас смог показать себя с лучше стороны. Арика от всей души надеялась, что Вета это оценит.

Сидя в подсобке магазина Нааля, Арика аккуратно вносила в каталог новые книги. Ее отвлек телефонный звонок. Вытащив телефон, она зажала его между плечом и щекой:

— Да!

— Надо встретиться сегодня вечером, — голос Десторджа был серьезен.

— Во сколько?

— Часов в восемь. И прихвати Роджера.

— Договорились, — она отключилась и мизинцем дотронулась до ладони, активировав таким способом встроенный микропередатчик, соединяющий ее с Роджером. Его предложил вживить Роджер, сказав, что у мистера Блэйка был такой же и что эта штука не раз их выручала. Арика, конечно, согласилась.

— Будь в семь дома, пожалуйста.

— Хорошо.

В отличие от Арики, которой приходилось оглядываться перед каждым сеансом связи — она разговаривала вслух — Роджера, кроме хозяйки, никто не слышал.

Солнце только‑только скрылось за горизонтом и удушливая городская жара еще не успела смениться вечерней прохладой. Арика пришла домой чуть раньше, и, воспользовавшись свободным получасом, залезла в ванну.

Устроившись с ногами на диване, она перелистывала новый каталог, когда появился Роджер — как всегда безупречно одетый и свежий. Арика мельком позавидовав — вот кого жара не донимает! — спросила:

— Что‑нибудь нашел?

Робот сел на пол — почему‑то он предпочитал именно эту позу — и неожиданно серьезным тоном сказал:

— Я, наконец, нащупал кое‑что. На всякий случай скинул все Лонгу. Так как есть вероятность, что довести дело до конца не смогу.

Арика испугалась. Всерьез, так как подобное заявление могло означать только одно — у них неприятности.

— Это связано с нашим расследованием?

Роджер медленно кивнул:

— Похоже. Хотя полной уверенности у меня пока нет.

— Так. А теперь все — с самого начала, хорошо?

— Это слишком долго. Мы же куда‑то собирались ехать?

— Да подождет… Хотя, постой! Как бы это не было связано, — она торопливо дотянулась до телефона и набрала номер Десторджа.

— Вечер добрый! Слушай, а зачем мы тебе понадобились? — стараясь говорить как можно небрежней, спросила она. — А то я тут занята немножко, нельзя ли…

— Запросто! — с деланной веселость отозвался Дестордж, — только если Роджеру отвернут башку еще до завтрашнего утра — не говори, что я тебя не предупреждал! И хорошо, если только ему.

— Мы будем, — она положила трубку и, подняв брови, обернулась к роботу: — Похоже, действительно влипли. Если уж Дестордж… До встречи еще около часа. Рассказывай, что успеешь.

Роджер кивнул:

— За эти дни я установил абсолютно точно одну вещь — нет ни единого фактора, общего для всех ограблений. Кроме карт. Но это настолько явно лежит на поверхности, что вряд ли может привести к чему‑то конкретному. Нет ни одного человека, который был бы знаком со всеми ограбленными. Следовательно, мы имеем дело не с гениальным одиночкой, а с организацией. Скорее всего, контролирующей игорный бизнес. Или, по крайней мере, имеющей там своих людей. И со вчерашнего дня я пытался нащупать что‑нибудь подобное. Кое‑что уже начало вырисовываться.

— Господа быстренько среагировали? За два дня? Как, кстати?

Роджер помолчал несколько мгновений:

— Помнишь, я упоминал, о вращении в высшем обществе?

— Угу. Мне еще тогда это не понравилось. Что, все было не настолько гладко, как ты рассказывал мне тогда?

— В этом не было нашей вины. Обстоятельства иногда бывают выше любой предусмотрительности.

Арика прищурилась:

— Что, какой‑нибудь ревнивый муж?

Роджер покачал головой:

— И близко не угадала. Как я уже упоминал, у меня было несколько романов с людьми обоих полов, интересующих меня в том или ином аспекте.

— Вообще‑то, до этого ты говорил только про женщин, — буркнула Арика. — Ладно. И что?

— Надо сказать, что любовные связи по своей инициативе я старался не затевать. И, где можно, все же обходился без них, потому что они значительно усложняют жизнь. Одна из влиятельных дам всерьез заинтересовалась мной. Ее звали Кота Оливер. Я, как обычно, не сильно ее поощрял, но и старался не нарываться на неприятности. Как вдруг, во время одной из опер, она появляется в моей ложе и заявляет, что знает, кто я, пытаясь шантажировать меня угрозами в адрес мистера Блэйка. Подобные ситуации уже бывали. И до сих пор мне удавалось выбираться из них без особенных проблем. Но на этот раз все оказалось сложнее. Кота каким‑то образом ухитрилась найти сведения о родителях мистера Блэйка. Помнишь, он упоминал о «промывании мозгов» еще в детстве?

Арика кивнула.

— Подвергать этому детей запрещено. Но иногда считается, что государственная необходимость превыше всего. Родители мистера Блэйка были шпионами, в момент ареста они отравились. Из шестилетнего ребенка спецслужбы вытягивали все, что можно, надеясь что‑то сложить из полученной информации. В жизнь его выпустили «чистым» — с другим именем, полностью переделав в документах прошлое. Возможно, это было сделано и для того, чтобы он не смог по совершеннолетию подать в суд на противозаконные над ним действия.

Во время моей встречи с Котой мистер Блэйк еще работал в «Слугах». Выплыви информация о родителях наружу, пусть даже недоказанная, вся его карьера, результат многолетних усилий, пошла бы прахом. Если мы сейчас не выедем, то опоздаем.

— Будешь рассказывать по дороге. И давай прихватим Лонга. — Арика уже несколько минут тревожно вглядывалась в Роджера. Чем дольше он рассказывал, тем меньше походил на человека. Речь его стала абсолютно невыразительной, исчезла мимика и те мелкие движения, которые делали человекоподобие Роджера таким совершенным. Те же движения, которые он все‑таки делал, поражали своей механичностью.

Робот медленно кивнул.

— Если тебе это так трудно, может, лучше расскажет Лонг?

— Слушать или говорить — какая разница? Он сейчас подойдет.

До момента, пока они не спустились в салон гравиамобиля — Арика отправила Лонга за руль, а сама утянула Роджера за собой на заднее сиденье — робот молчал. Когда машина тронулась с места, он заговорил вновь, причем «механический» акцент то пропадал, то усиливался.

— Условия молчания Коты были весьма тривиальны. Правда, их выполнение поставило меня на грань разрушения.

— Что за условия? Извини, я должна знать.

— Секс по ее правилам.

— Извини. Она мазохистка была, что ли?

Роджер покачал головой:

— Это неприятно, конечно, но такой вариант мистером Блэйком был предусмотрен.

— А что он не предусмотрел? — уточнила Арика.

— Мистер Блэйк в основу моего поведения, наряду с информацией по психологии, поставил программу расстановки приоритетов, с помощью которой он заложил в меня возможность распознавать отношение людей ко мне. То есть чем лучше человек ко мне относится — как к другу или любовнику — тем большая у меня к нему степень доверия.

— Стандартный человеческий подход, — пробормотала Арика.

— Над всем этим стоит приоритет хозяина — то есть человека, которому я непосредственно принадлежу.

— Извини, что перебиваю. То есть если хозяин будет к тебе относится плохо, ты, тем не менее…

— Буду доверять ему полностью, так как программа хозяина стоит над программой отношений. Но в случае вступления в конфликт двух этих программ, мне будет неприятно. Поэтому мистер Блэйк старался подобрать мне хорошего хозяина.

Арика кивнула:

— Так что с тобой произошло?

— Мистер Блэйк встроил функцию допуска секса именно в программу доверия. А Кота ухитрялась каждым своим действием показать свое ко мне пренебрежение и презрение. И при этом использовала меня на полную катушку. В результате, за эти четыре дня во мне возник сильнейший конфликт основных программ. Кроме того, мистер Блэйк рассчитал мои сексуальные возможности как несколько превышающие обычного здорового мужчину. Коте этого было мало. Я смог выполнить ее требования, перестроившись за счет некоторых функций. Но это повлекло за собой неполадки, и при увеличивающемся конфликте программ, мое состояние постоянно ухудшалось. К вечеру третьего дня это было заметно внешне. Кота продержала меня еще сутки, наблюдая за тем, как я разрушаюсь. А потом выкинула из дома, предоставив самому себе.

Девушка прищурилась:

— Хочешь сказать, эта стерва сдержала слово?

— Конечно, нет. Но, получив отсрочку на те четыре дня, которые она занималась мною, мистер Блэйк смог защититься.

— Гениально! — взбесилась Арика. — Слушай, не дай боги, конечно, но если что‑нибудь похожее возникнет на горизонте — воздержись от подобных героических поступков, хорошо?

Роджер, чуть улыбнувшись, покачал головой:

— Если я подчинюсь твоему приказу, то это вызовет мое разрушение гораздо быстрее, чем упомянутый случай.

Арика хотела разразиться возмущенной тирадой, но потом, взглянув на молчаливого Лонга, ведущего машину, усмехнулась: «Это мы еще посмотрим! Я не я буду, если с помощью Лонга не перепрограммирую этого красавчика. Только таких проблем мне не хватало!»

Роджер тем временем продолжал:

— Мистер Блэйк восстанавливал меня больше года. Он ограничил мое общение и внес кое‑какие изменения, которые, по его мнению, должны были помочь мне адаптироваться к происшедшему. Ему это почти удалось.

Неожиданно Лонг вмешался в разговор:

— Изменения, о которых ты подумала, конечно, возможны. В случае присутствия программиста уровня мистера Блэйка.

Арика замерла с открывшимся ртом. Лонг между тем добавил:

— Я лишь могу просчитывать варианты, и не более. А для серьезных программных вмешательств нужен человек.

— Ты мысли читаешь?

— Отнюдь. — Возразил Лонг. — Это всего лишь логика.

Роджер заметил:

— И, кроме того, тебе не кажется, что это очень смахивает на насильственное изменение личности? — Сейчас робот был неотличим от человека, даже ирония в голосе слышалась. — Немного неэтично, а?

Арика покраснела, сообразив, что так, в общем‑то, и есть.

Робот, увидев, как она смутилась, улыбнулся:

— Я пошутил. Само собой, ты можешь переделывать меня, как считаешь нужным.

Девушка прищурилась. «Так. Деликатный намек, да? Мол, мне твои намерения не нравятся, но я, конечно, подчинюсь любому приказу?.. Но он‑то прав. С одной стороны — машину всегда подлаживают под владельца. С другой… Если даже предположить, что у меня есть такая возможность — что сомнительно, поскольку найти программиста такого класса, да еще уговорить его. Да еще сохранить при этом тайну. Но, пусть, сие чудо случилось. Стоит ли вообще это затевать? Я же, в конце концов, хочу иметь рядом личность, пусть даже запрограммированную, а не покорную куклу. Естественно, что‑то в нем мне будет не нравиться. И каждый раз ему в башку лезть? Еще неизвестно как это повлияет на его программу дружбы. Нет уж. Переубежу. Или смирюсь. Возникновение серьезного конфликта вряд ли возможно — хотя бы из‑за программы хозяина. А все остальное… буду просто иметь ввиду».

— Я была не права, извини, пожалуйста.

— Спасибо.

Арика, приподняв брови, фыркнула:

— Твоя деликатность весьма впечатляет. Если что‑то не так — говори, хорошо? И желательно открытым текстом — я твои намеки запросто могу пропустить мимо ушей — не потому, что такая плохая, а из‑за природной тупости. Мне бы не хотелось, чтобы это повлияло на наши отношения. К тебе, Лонг, это тоже относится. Договорились?

— Не скромничай.

Арика пожала плечами:

— Вот уже нисколько. Еще убедишься. — И, переведя разговор на другую тему, уточнила: — Значит, тут объявилась Кота?

— Ее молодой любовник. И, похоже, наследник.

— То есть она умерла?

— Полтора года назад.

— Сама или помогли?

Роджер изумился:

— Ты что?..

Арика недоуменно нахмурилась, потом мотнула головой:

— Да я не тебя имею ввиду! Думаешь, у нее было мало врагов? При таких‑то талантах?

— Не знаю.

— Ладно, оставим. А при чем тут расследование?

— Видишь ли… Бэтиан живет не на этой планете. И вдруг он появляется, когда я начинаю задавать вопросы. Случайность?

— Стали выяснять, что ты за птица и докопались, — мрачно заметила девушка.

Они стояли уже больше пяти минут на стоянке перед домом Десторджа, но выходить не спешили — до восьми часов еще было время.

— Похоже, ты действительно наступил кому‑то на хвост. Кстати, надеюсь, ты не забыл, что заварила всю эту кашу я. И что мне будет крайне неприятно тебя потерять. Поэтому руководствуйся в своих действиях этими причинами, в том числе. Значит, так — идем к Десторджу и, если будет возможность, его в курс дела не вводим.

Роджер приподнял брови:

— Извини, но вас связывают достаточно близкие личные отношения. Не лучше ли ему все рассказать? Иначе вероятна ревность с его стороны, причем оправданная.

— На здоровье! — взбеленилась Арика. — Если по‑настоящему любит, то и доверять должен. А если нет — так и переживу, подумаешь!

Дестордж выглядел крайне мрачным. Поздоровавшись с вошедшими, он коротко бросил Роджеру:

— Меня уведомили, что тебя желают видеть. Для твоего здоровья будет лучше не отказываться от приглашения.

— Только его? — подняла брови Арика.

Дестордж, не обращая внимания на девушку, в упор смотрел на Роджера:

— Надеюсь, ты в курсе, почему это случилось?

— Не имею не малейшего понятия, — холодно ответил робот.

Дестордж покачал головой:

— Извини, мне надо поговорить с Арикой наедине. Побудь пока в спальне.

Роджер вышел, плотно прикрыв дверь.

Арика, поставив табуретку напротив дивана, на котором расположился любовник, села и поинтересовалась:

— Что стряслось‑то?

— Мы все влипли в пренеприятнейшую историю. Но Роджер — сильней всех. Как я теперь понимаю, все эти кражи — дело рук одной из бандитских организаций. Возможно, ты даже не слышала об их существовании, но, поверь мне на слово, это не миф.

Арика нетерпеливо кивнула:

— Само собой, что‑то подобное должно быть. И что?

— Глава Ящериц прислал мне сегодня утром приказ встретиться с ним. Нам всем. Но я сумел убедить его, что я и ты ни при чем — да он и интересовался в основном Роджером.

Девушка прищурилась, но воздержалась от комментариев.

— Через пятнадцать минут подъедет машина, которая отвезет Роджера на встречу.

— Я его одного не отпущу, — категорично бросила Арика.

— Подожди. Присутствие Роджера обязательно, а ехать или нет нам с тобой — босс оставил на наше усмотрение.

— Вот и прекрасно!

— И те, кто поедет — либо вернутся все, либо не вернется никто. Причем последнее весьма вероятно.

— А те, кто останется — вышел из игры?

— Да. Причем босс обещал, что на Вету он ничего специально вешать не будет — он не ищет конфликта.

— Я с Роджером, — упрямо повторила она.

— Даже если я тебе скажу, что не поеду ни в коем случае?

Девушка холодно пожала плечами:

— Это твое право.

Дестордж помолчал и мягко сказал:

— Послушай. Я понимаю, что ты сейчас думаешь. Это не предательство — и дело не в твоем дурацком расследовании, которое ты поручила Роджеру, а теперь тебе кажется, что ты бросаешь его. Пересечения случаются, тогда человеку присылают предупреждения — до двух, иногда даже трех раз. И если он разумен, на том дело и кончается. Если же босс захотел видеть этого парня, то что‑то не то — с самим Роджером.

— С ним все нормально, — тихо сказала Арика. — И ты меня не переубедишь.

Дестордж внимательно взглянул на девушку:

— Похоже, ты знаешь причину. И кто кого приворожил?

Арика вскинула голову:

— Конечно я — его!

— Ладно. Я не пугал тебя. Я действительно — не поеду! — в голосе Десторджа послышалась ярость.

Арика пожала плечами:

— Пятнадцать минут, кажется, уже прошло?

Мужчина смотрел в упор, вероятно, надеясь, что она передумает. Арика с невозмутимым выражением лица стиснула зубы, стараясь справиться с отчаянием и болью — рвалась связь, она ощущала это почти физически. Ей пришлось выбирать между любовником и роботом. И, конечно, природная вредность взяла верх. «Заставил выбирать меня ты, поэтому выбор будет не в твою пользу. Будем считать, наши отношения себя изжили».

Размышляя в более спокойно обстановке, Арика признала себе, что дело, конечно, далеко не в этом.

Выбрав Десторджа, она, во‑первых, предавала — именно предавала — существо, гораздо более беззащитное и зависимое от нее, чем ее любовник. А раз так, то и ответственна она за робота была сильней. Во‑вторых, она теряла безусловную поддержку — в отличие от Десторджа, Роджер принадлежал ей всецело и так же ее поддерживал. В‑третьих, она опять становилась перед проблемой спутника‑компаньона, то есть, практически, теряла работу. И противовесом всему этому — комфорт сохранения любовных отношений? Ага, сейчас.

Повисло молчание. Впрочем, длилось оно недолго. В наступившей тишине входной звонок прозвучал отчетливо и резко. Арика вопросительно глянула на Десторджа. Тот, пожав плечами, буркнул:

— За вами.

Девушка, открыв дверь спальни, коротко бросила Роджеру:

— Идем.

На лестничной площадке ждал молодой человек в безукоризненном костюме. Роджер вышел первый, а Арика замешкалась, одевая обувь. Она затылком чувствовала взгляд Десторджа, но не обернулась.

Машина с тонированными стеклами поворачивала так часто, что девушка уже через пять минут совершенно перестала соображать, в какой части города они находятся. И хотя, прежде чем они остановилась, прошло около получаса, вполне могло оказаться, что они продвинулись не дальше соседней улицы.

Когда они вышли из машины, то очутились на темной аллее, по бокам которой росли невысокие подстриженные кусты. Молодой человек, вставший с переднего сиденья (заднее он отдал в распоряжение Арики с Роджером), жестом пригласил их следовать за ним. Арика оглядывалась по сторонами, но ничего, кроме кустов и силуэтов деревьев не видела. Огней, как ни странно, не было видно тоже — никаких. Теплый ночной ветер порывами доносил до ноздрей запах мокрой травы — наверняка тут пользовались поливными машинами, потому что дождя не было уже больше недели.

Домик появился как‑то сразу, вырисовавшись в темноте черным силуэтом. Сопровождающий открыл дверь, и, пропустив их вперед, сам остался за порогом.

Как только щелкнул дверной замок, вспыхнул свет. Арика машинально моргнула несколько раз, прежде чем ее слезящиеся глаза смогли что‑то различать. Они с Роджером стояли в коридоре, неожиданно длинном для такого невзрачного фасада. Впрочем, в этом коридоре маячила только одна дверь — впереди, в торце. Арика переглянулась с Роджером, и, пожав плечами, пошла вперед. Робот следовал за ней, отставая на каких‑то полшага. Оказавшись перед дверью, Арика пару раз стукнула в нее фалангой пальца. Дверь распахнулась внутрь, и девушка оказалась в просторной комнате.

Стандартная обстановка кабинета, в стиле чиновника среднего звена. Если забыть о том, что все, что у подобных чиновников было сделано под дерево, картийский бархат, серебро и гритулийский мрамор, здесь действительно было — деревом, дорогим бархатом, серебром и мрамором, плита которого стоила целое состояние.

Мужчина лет сорока с небольшим, сидящий за столом, чуть приподнялся.

— Добрый вечер, господа!

У Арики от удивления расширились глаза: он был одет в светлый брючный костюм, а из короткого рукава рубашки торчала зарубцевавшаяся культя, кончающаяся локтевым суставом.

«Ничего себе! И ведь даже рубашку с длинными рукавами не считает нужным одевать, не говоря уже о протезе».. В остальном мужчина был чересчур холеным. Ухоженная кожа, отглаженная до малейшей складочки одежда, да еще невыносимо самоуверенный вид вызвали неприязнь. Хотя, не приходилось сомневаться, что основания для самоуверенности у этого типа были.

За спинкой кресла мужчины стояли два молодых человека в строгих и аккуратных, несмотря на лето, костюмах. Впрочем, в помещении атмосфера поддерживалась весьма удовлетворительная.

— Добрый вечер! — ответила Арика, а Роджер отозвался более нейтральным «Здравствуйте».

Мужчина внимательно глянул на собеседников.

— Садитесь, пожалуйста.

Оглянувшись, Арика увидела удобное кресло — одно. Она решительно уселась, сдвинувшись в угол и, взглянув на Роджера, похлопала ладонью по подлокотнику. Тот оккупировал предложенное ему место с заметным изяществом, при этом чуть усмехнувшись.

Мужчина, похоже, оценил их демонстрацию, но исправлять положение не посчитал нужным. Его властный голос наполнил помещение — отнюдь не маленькое.

— Итак, вы владелица вещи, которая меня заинтересовала.

Арика прищурилась и заметила:

— По способу вашего приглашения угадать причину было весьма затруднительно.

Девушка, как не раз бывало в критических ситуациях, почувствовала эмоциональный подъем — состояние эйфории, которое она сознательно постаралась не «гасить». Вызвать такое состояние она не могла, но если оно приходило, пользовалась. В подобные минуты Арика не совсем контролировала себя, но зато реагировала на все в несколько раз быстрей и удачней, чем обычно. Правда, после спада ее обычно била дрожь, за которой следовали несколько часов полного упадка сил. Но дело того стоило.

Мужчина гулко расхохотался, потом, внезапно замолчав, отрубил:

— Если бы вы не явились сюда, я посчитал бы, что ваше право владения не подтверждено вашей способностью удержать столь ценное имущество.

— Думаю, одно мое тут появление не является для вас стопроцентным подтверждением моих прав. Хотя я‑то их считаю безусловными.

— И что вы можете представить в качестве доказательства?

— Вероятно, вы также можете представить доказательства — со своей стороны, — заметила девушка, — Будем сравнивать?

Арика, с момента входа в дом, держала активированным Умение, и, уловив движение, отдернула руку. В кожу подлокотника вонзилась оперенная стрелка. В ту же секунду она изогнула ладонь и послала импульс боли, подцветив его для большего эффекта зеленоватым сиянием, и неудачливый стрелок, стоящий за портьерами, заорал благим матом. Быстро скрестив запястья на груди, она улыбнулась:

— Пока хватит, э? Кроме того, должна вас предупредить, что как только меня убьют, или если нас попытаются разлучить, там, где окажется Роджер, произойдет маленький взрыв. Метров на двадцать вокруг всего‑то и разнесет — мелочи!

Мужчина заметил:

— Если я поставлю условием вашу жизнь…

— Если бы я ее сильно ценила, меня бы тут не было.

— …Взрыва не будет.

Роджер невозмутимо возразил:

— Приказ абсолютно ясен и недвусмысленен. Неподчинение невозможно.

Арика, усмехнувшись, пожала плечами:

— Приоритет хозяина. Вы, вероятно, в курсе, что этот самый приоритет уже однажды почти привел его к смерти. Причем процесс этот был медленный и неприятный. Мой вариант более милосерден, и совесть меня не мучает. Кроме того, извините, пожалуйста, я абсолютно не понимаю вашей заинтересованности в Роджере. — Подавшись вперед, Арика прищурилась. — Его сделал интеллигент, навтыкавший внутрь столько запретов, что для вас Роджер просто бесполезен. Даже в качестве красивого слуги он проживет у вас не больше месяца, потому что будет наблюдать за вашими манипуляциями — оградить вы его не сможете — и разрушаться. Если же вы его прочите на роль воспитателя вашего наследника — это тоже не лучший выбор — вряд ли вам понравится то, что вырастет в результате. Впрочем, это так, размышления на тему. Поскольку они слишком далеки от реальной ситуации, — Арика вновь откинулась на спинку кресла.

— Вы весьма красноречивы, — заметил мужчина. — И весьма уверенно лжете.

Девушка усмехнулась:

— Если это сказал маг, который стоит вон там, — она небрежно махнула головой в сторону одной из занавесей, — то лучше подыщите более искусного.

В эту минуту в зал вошел еще один мужчина. Он выглядел лет на пять‑семь старше Арики и был смазливо‑красив — в сравнение с ним Роджер казался грубым.

Арика, быстренько сообразив, что к чему, бросила встревоженный взгляд на Роджера. Она не представляла, какую реакцию может вызвать появление Бэтиана, но ничего хорошего не ждала.

Бэтиан подошел к вставшему Роджеру и хотел взять его за подбородок, но Арика, предугадав его действие, ударила болью, и мужчина с проклятием отскочил, тряся кистью в воздухе.

Девушка, тоже встав, процедила, глядя разъяренному Бэтиану в лицо:

— Я очень не люблю, когда дают волю рукам. И любое действие, направленное против моего слуги, считаю направленным против себя.

Однорукий, так и не удосужившийся представиться, вновь расхохотался. Вдруг Арика, уловив резкое движение, отшатнулась назад и попыталась оттащить Роджера. Она не успела бы — но угроза была направлена отнюдь не против них. Бэтиан, не меняя своего удивленного выражение лица, осел на пол. Кровь залила светлую щегольскую одежду и удивительно быстрыми ручейками стала разливаться по мраморному полу. Глядя под ноги, Ариканевольно сглотнула, справляясь с тошнотой. И, сообразив, что Роджер должен себя чувствовать еще хуже, в ужасе перевела на него взгляд. Робот повернул голову, показывая, что в состоянии двигаться, но жест был настолько механическим, что девушка, забыв про осторожность, с холодной яростью взглянула на однорукого. Похоже, он решил на практике проверить характеристику Роджера — другой причины случившемуся Арика найти не могла. Тот откровенно усмехался, и она, не раздумывая, кинула болевой посыл, на этот раз не удосужившись подсветить его.

Однорукий вздрогнул, но ни возгласом, ни выражением лица не выдал боли — лишь глаза вспыхнули. Арику словно холодом окатило — хватит одного жеста и они с Роджером оба — покойники! Но она, нисколько не раскаиваясь в содеянном и стараясь не показывать страха, в упор глядя на однорукого, бросила:

— Вы могли убить Роджера! Этим. — Она кивнула на труп.

Однорукий поудобней расположился в кресле и поинтересовался:

— Надеюсь, с игрой в сыщиков покончено?

Арика удивленно вздрогнула: подобный вопрос мог прозвучать только в одном случае. Но поспешила кивнуть.

— Все остальное предполагается по умолчанию, не так ли? — Однорукий никак не указал на труп, но ясно было, что он имеет ввиду именно это.

— При условии нашей безопасности — безусловно.

— Вы свободны.

Арика, вновь кивнув, крепко взяла Роджера за руку и направилась к выходу. Движения робота были явственно механическими, девушка от всей души надеялась, что он продержится до дома. Иначе его придется транспортировать. Неизвестно как. Голос однорукого застиг ее врасплох:

— Вы не хотите ничего спросить?

Она удивленно обернулась, и, подняв брови, отрицательно покачала головой.

— Не думаю, что вы настолько нелюбопытны. Значит, боитесь гораздо сильней, чем хотите показать.

— Простите, вы про что?

— На ваших глазах произошло убийство, а вы даже не интересуетесь причинами?

Арика резко ответила:

— Меня сейчас интересует лишь состояние Роджера. Можно, чтобы нас отвезли ко мне домой, а не к Десторджу?

Однорукий какое‑то время задумчиво глядел на девушку, затем кивнул:

— Как скажете.

— Спасибо. Прощайте.

Арика, дождавшись, когда Лонг отойдет от Роджера, вопросительно подняла брови:

— Ты как?

— В норме, — коротко ответил Роджер.

Она помолчала и поинтересовалась:

— Ты раньше видел смерть?

— Нет.

— Что ж. Я рада, что ты выжил.

— Я вообще — не живой. И рисковать…

Арика резко прервала его:

— Хватит. Я слишком устала, чтобы спорить.

— Извини. — В тоне робота раскаяния не слышалось и в помине. Совсем наоборот, всем своим видом он показывал, что считает себя правым.

Девушка несколько секунд смотрела на Роджера, борясь с желанием хорошенько его стукнуть. Потом взгляд смягчился, и она уже спокойно сказала:

— Это ты извини — за грубость. Но я правда устала.

Она действительно чувствовала себя полностью разбитой — сказывалось прошедшее напряжение. Это, да еще то, что она больше получаса держала активированным Умение, выжало ее полностью.

— Я пошла спать. Да! Если вдруг позвонит Дестордж, скажете, что со мной все в порядке. Но что я занята.

Лонг уточнил:

— И как долго ты будешь для него занята?

— Ближайшую неделю — точно, — она пожала плечами. — А там посмотрим.

Честно говоря, Арика сильно сомневалась, что Дестордж позвонит. И распоряжение сделала просто на всякий случай.

— Прошу прощения, я должен сказать, — голос Лонга звучал неуверенно.

Девушка страдальчески подняла брови:

— Что‑то архиважное? Может, после сна?

— Не очень важное, но лучше, если ты узнаешь новость сейчас. Тем более, это не займет много времени. Звонила госпожа Вета и пригласила тебя с Десторджем на свое бракосочетание с Доритасом. Тебя приглашают, кстати, в качестве подружки.

— Что‑о?! Когда? — Арика даже на несколько секунд встрепенулась, почувствовав прилив энергии.

— Через четыре дня.

— Ничего себе! Так это же… Ой! — она представила, сколько ей предстоит беготни. И решительно потрясла головой — сначала — выспаться! Иначе она набегает.

Но Лонг понял ее по‑своему.

— Вот именно. Может, отменишь свое решение насчет Десторджа?

— Нет. Вместо Десторджа со мной пойдешь ты, Роджер. Надеюсь, не против?

Часть 3. СВИТОК

Книготорговец указал Арике на кресло. Неторопливо расположился напротив. Арика молчала, давая ему возможность собраться с мыслями.

— Четыре дня назад мне принесли свиток. Материал — кожа какого‑то животного, выделанная очень тщательно. Впрочем, сама сейчас увидишь. Если захочешь. Анализ показал, что свитку около девяти с половиной тысячелетий.

— Что?!

— Да, ты не ослышалась. Мне его принес Дорис.

— Небось, содрал жуткую цену?

— В том‑то и дело. То есть запрошенная вначале цена соответствовала его обычным аппетитам. Я сказал, что подумаю. С подобными вещами я еще не сталкивался и хотел выяснить, хотя бы приблизительно, порядок стоимости. Но ни в одном из официальных каталогов не оказалось ничего подобного. Меня это очень заинтересовало. В каталогах есть более ранние книги и свитки, вплоть до одиннадцати тысяч лет. Но ничего похожего на этот нет. Я, естественно, решил его купить. Но Дорис, придя ко мне через два дня, а не через неделю, как было назначено, неожиданно сбавил цену, мотивируя это тем, что ему надо срочно уезжать.

— Ворованный?

— Нет, я проверял. Я купил его, и, поверь, как только Дорис передал его мне, в его глазах я увидел странное облегчение!

— Были неприятности?

— Была странность. Я искал что‑нибудь об этом свитке, как вдруг, два дня назад, ко мне приезжает человек. Предлагает за свиток очень хорошую цену, но отказывается давать какую‑либо информацию.

— А откуда он узнал, что свиток у тебя?

— Сам не пойму. Ольг — так он назвался — во время разговора задавал абсолютно дурацкие вопросы — почему‑то настойчиво интересовался моим самочувствием, необычными случаями, происходящими в последнее время. Кроме появления Ольга, ничего необычного и близко не было. Короче, в результате он мне рассказал вот что. Есть три подобных свитка. Место их происхождения Ольг сообщить отказался. Каждый из них каким‑то образом дополняет два других. Один находится у Ольга. Второй сейчас у меня. Но смысл свитки приобретут только после соединения всех трех. Ольг сказал, что сообщит мне приблизительное местоположение третьего свитка — и оговорил сумму вознаграждения — как в случае удачи, так и в случае неудачи. Договор будет заключен, как только я продам ему второй свиток. Я пока не сказал ни «да», ни «нет» — если кто за третьим свитком и поедет, то только ты. Так что решай — будешь ли ты браться за это дело.

— А первый он тебе показывал?

Нааль молча покачал головой.

— Т‑так. Можно взглянуть на твой?

Книготорговец вытащил из сейфа, стоящего в углу комнаты, кожаный футляр и протянул его Арике.

Как только пальцы Арики коснулись свитка, она вздрогнула. На лице проступила гримаса отвращения, впрочем, тут же исчезнувшая. Свиток был белый, с темно‑голубой вязью букв основного текста. Заглавные буквы и рисунки поражали яркостью красок, алфавит и язык ничего Арике не говорили.

Положив свиток на стол, Арика мрачно сказала:

— Кожа‑то человеческая.

— Что?!

— Скажем так, может, и не человека, но разумного существа. А что касается возраста, — женщина подключила Умение и вдруг побелела.

Нааль, не понимая, что произошло, растеряно переводил взгляд со свитка на Арику и обратно.

— Все нормально, — с трудом сказала она, приходя в себя. — Дурно вдруг стало. Давай выйдем на воздух. Свиток‑то спрячь — это, кажется, надолго.

Пошатываясь, Арика вполне самостоятельно вышла в другую комнату, резко кинула Роджеру:

— Идем.

Оказавшись на улице, Арика вдруг схватила Нааля за руку и потащила за собой с силой, которую вряд ли можно было от нее ожидать.

— Да что случилось‑то?

— Тихо, — яростно прошептала она. Роджер молча шел следом.

Через несколько кварталов Арика свернула в одну из забегаловок. Дело шло к вечеру, и народу было довольно много. Протолкавшись к стойке, Арика потребовала отдельную кабину. Дождалась, пока официант принес заказанные коктейли и удалился.

— Что за цирк ты устроила? — неприветливо поинтересовался Нааль, косясь на Роджера.

Тот встал, собираясь уходить, но Арика рявкнула:

— Сиди! — обернулась к Наалю, резко сказала: — Кажется, ты влип. Возможно, я тоже. Не знаю, что это за… но оно живое. Понимаешь? Свиток — живой!

Нааль молчал, переваривая услышанное. Он знал Арику достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что сказанное — не шутка и не розыгрыш.

Арика хлебнула коктейль, скривилась.

— Я не знаю, как это может быть. Я не знаю, насколько далеко он может слышать и чувствовать, но он это точно делает. Не представляю, как! — голос Арики непроизвольно сорвался на крик. Попытавшись взять себя в руки, она добавила, уже спокойней, — надеюсь, что мое маленькое представление было более‑менее удачным. Тем более что Свиток действительно пытался ударить меня, когда я «просветила» его Умением. Я боюсь его. Не знаю почему, но мне страшно. Может, он все‑таки ударил меня — страхом?!

Нааль задумчиво покачал головой:

— Н‑да. А Дорис‑то — недоучившийся Магистр.

— Я не знала, — несколько удивилась Арика.

— Он не любит распространяться об этом.

— Значит, пусть косвенное, но подтверждение есть. А то я, грешным делом, решила, что рехнулась.

— Так ты не уверена?..

— Наоборот. Но допустить, что такое возможно, — Арику передернуло.

— То есть, как я понял, за третьим свитком ты не поедешь?

Арика покачала головой:

— И, если ты пожелаешь принять во внимание мое мнение — не отдавай Ольгу свой. Хотя хранить его… ч‑черт, вот ведь, подлость какая!

— Я подумаю, — кивнув, Нааль ушел.

Арика проснулась от телефонного звонка. Буркнула: «свет» и, щуря глаза, дотянулась до клавиш.

— Подойди, пожалуйста, так быстро, как только сможешь, — голос Нааля звучал резко и собранно.

Еще сонным голосом она сказала:

— Хорошо.

На часах было четыре ночи («Ничего себе» — проворчала женщина, одеваясь).

Уже открывая дверь, Арика вдруг остановилась.

— Ч‑черт. Совсем забыла.

Она вернулась и поднялась в комнату роботов.

Роджер с Лонгом сидели, голова к голове, у включенного компьютера. Лонг быстро набирал что‑то на клавиатуре. Когда Арика прикрыла дверь, Роджер обернулся, Лонг же продолжал заниматься своим делом.

— У Нааля что‑то случилось, я еду к нему.

— Мне с тобой?

Арика покачала головой:

— Скорее всего, это связано со свитком, а тут ты мне не помощник. Ч‑черт, жаль, Дан в отъезде, — она расстроено поморщилась. — У меня плохое предчувствие. Если со мной что‑нибудь случится, поедешь в поместье к слепому колдуну Жороту. Оно в паре часов быстрой езды на машине по юго‑западной дороге. Надеюсь, он меня вспомнит — мы встречались лет шесть назад. Заранее договорись насчет оплаты, чтоб не было неожиданностей. Он поможет, если это будет вообще возможно. Но если откажется — не настаивай, он мне ничего не должен. И еще. Надеюсь, вы подыщете себе занятие в случае моей смерти?

Роджер покачал головой.

— Очень не хотелось бы рассматривать подобный вариант.

— Придется. Подумайте над этим.

Вскоре Арика была у дома Нааля. Прощупав окружающее пространство Умением, она пожала плечами: ничего подозрительного не было. Зря паниковала? Но ощущение опасности не исчезало.

В коридоре, как всегда, неярко горели плафоны. Миновав двери гостиной и трех или четырех спален, Арика толкнулась в кабинет. Дверь мягко подалась, и женщина замерла, остолбенев от ужаса. Кровь везде — на полу, стенах, даже потолке. Два обезображенных трупа, один из которых… Она глубоко задышала, пытаясь справиться с рвотным рефлексом. Кое‑как успокоившись, решительно прощупала Нааля Умением. Мертв.

«Нельзя заходить. Надо уйти и вызвать полицию». Уже пятясь, Арика машинально напоследок окинула взглядом комнату. На столе лежал свиток — тот же самый. На всякий случай она направила на него Умение и отшатнулась. Нет, этот другой. Двойной! Не в силах отвести взгляд, она сделала еще один шаг назад по инерции и остановилась. Свиток не отпускал ее, тянул к себе. Она сопротивлялась, как могла, но сил не хватало. И вдруг… Ей показалось, или она все‑таки пошла к столу? Нет, она стоит, это сам свиток все ближе и ближе. Женщина инстинктивно вытянула руки и приняла свиток из воздуха.

Арика пыталась сфокусировать взгляд, но было не на чем — вокруг колыхалась серость — привычная, уютная пелена.

— Папа?! — то ли сказала, то ли подумала она.

Попыталась встать и пошатнулась. Кто‑то поддержал ее.

— Сядь, пожалуйста. Или, хотя бы, не делай резких движений.

Она повернула голову. Рядом стоял, не давая ей упасть, Роджер. Дюжиной шагов дальше, среди серой пелены угадывались еще две фигуры. Одна — Жорот, в привычной черной мантии, а вторая…

— Папа!

Тгон поймал взгляд Арики и, коротко кивнув Жороту, в одно мгновение оказался возле дочери. Она обняла его за шею, уткнулась лицом в грудь.

Тгон молчал, гладя ее по голове.

— Почему ты не приходил? — обиженно, как ребенок, спросила она. — Я звала, звала. не помню, сколько раз.

Тгон чуть пожал плечами:

— Я был не нужен.

Арика отстранилась, сердито воскликнула:

— Это еще почему?!

— Ты должна была научиться рассчитывать только на себя.

— Вот так, да?

Тгон ласково провел пальцем по ее нахмуренным бровям:

— Ты давно выросла из нашей опеки, девочка. Лина уже так далеко, что не слышит тебя. Я тоже почти ушел.

— Но я не хочу так.

Тгон чуть отстранил ее, чтобы удобнее было обнять за плечи:

— До сих пор ты была молодцом. Не сдавайся и дальше.

— Значит, мы видимся в последний раз, да?

— Все когда‑нибудь кончается. Я ждал этой встречи. Только поэтому твой друг сумел докричаться до меня.

— Мой… Ой! А где же Роджер с Жоротом?

— Дома.

— Так это Жорот тебя вызвал?

— Да. Ему пришлось отдать много сил. Гораздо больше, чем если бы позвала ты.

— Я уже давно тебя не звала, — с грустным упреком заметила Арика.

— В прошлый раз я обещал, что мы еще встретимся. Когда ты будешь к этому готова.

— Но ты не сказал, как я должны быть готова. Я тебя столько звала и ждала. Потом решила, что ты забыл, — она невесело усмехнулась. — Или что ты переоценил меня, и я никогда не «доготовлюсь». А как Жорот ухитрился до тебя докричаться? И что за провал у меня в памяти — это как‑то связано со свитком? И…

Тгон повелительным жестом остановил ее:

— На все эти вопросы твои друзья ответят сами — чуть позже. У нас с тобой слишком мало времени.

— Я слушаю, папа.

— До сих пор ты развивалась быстро и достаточно гармонично. Немного сил туда, немного сюда — и все было хорошо. Но детство кончилось. Ты должна выбрать — займешься ли ты магией всерьез или откажешься от нее. Уже сейчас ты достигла определенного уровня в Умении. Это дает тебе немалое преимущество перед людьми, но ставит тебя в уязвимое положение перед любыми магическими силами, потому что защиты у тебя никакой. От этого у тебя и нынешние неприятности. Но это так, отступление.

— И что я должна сделать, чтобы всерьез заняться Умением?

— Не обязательно Умением. Любой магией. То есть магией в широком смысле, понимаешь?

— Конечно. Но если уж я начала заниматься Умением, логично было бы продолжать.

— Тогда я должен тебя кое о чем предупредить. Во‑первых, если ты выберешь Умение, то не сможешь пользоваться силами Зоны в своих заклинаниях. У тебя сохранится лишь способность перемещения с помощью Зоны и возможность находится в ней. Оба эти свойства, скорей всего, будут доступны только тебе и твоим детям. Кстати, ты уже входишь в Зону из любой точки?

Арика кивнула.

— И даже из планет, где Зон нет? И выходишь в любой точке на любой планете?

— Да. Только с летящих кораблей почему‑то не могу.

— Сверхсветовая скорость. Когда и как у тебя получилось в первый раз?

— Я наняла слугу, он меня предал и продал в рабство. Я тогда еще сильно обожглась, чтобы освободиться от веревок. Кстати, так и не знаю, чем их заколдовали — Умение не подействовало. Выбралась наружу, а вокруг пустыня. Собственно, и стерегли поэтому не сильно — бежать в пески без воды, припасов, — она пожала плечами. — Когда стало совсем плохо, подумала, — может, поблизости Зона. Это потом уже я узнала, что планета «слепая» — ну, без Зон. Я, вообще‑то, хотела допрыгнуть до Зоны с помощью «картинок», но получилось, что зашла просто так. Вот, с тех пор — закрываю глаза, представляю серую пелену, шагаю — и в Зоне. А там — представляю место, куда хочу попасть. Не границу с миром Зоны, как ты учил, а любое место. Только очень четко представить надо, как будто видишь. И быстро делаешь шаг и одновременно открываешь глаза. А что во‑вторых?

— Ты уже сейчас легко ловишь эмоции и чувства других существ, верно?

— Да.

— Так вот, Магики Умения чувствуют чужую боль, как свою. В начале только в момент применения Умения, потом — постоянно. То есть — если у человека, находящегося рядом с тобой, болит нога, зуб или сердце — ты все это будешь ощущать. Если кого‑то ударят ножом — у тебя появится рана.

— И что с этим делать?

— Существуют блоки, защиты. С увеличением мощи они пробиваются все легче, приходится их усиливать, комбинировать, искать новые. Иначе магик просто умрет от чужой боли. Так что, пока не поздно, можешь выбрать другой вид магии. Год‑два у тебя еще есть.

Подумав, Арика решительно махнула головой:

— Думаю, в любой магии есть свои подводные камни. Так что, не все ли равно?

— Не все. Какие‑то «камни» ранят больше, какие‑то меньше, что‑то тебе покажется вообще неприемлемым. Все зависит от человека. Ты должна хотя бы попытаться выбрать, а не сосредотачиваться на Умении только потому, что оно для тебя привычней всего остального.

— Хорошо, я попробую. И все‑таки, где можно найти нормального учителя Умения?

— Он тебе не нужен. Основы ты знаешь, остальное возьмешь из книг. Вот список для начала — Тгон достал из воздуха листок бумаги, протянул его Арике. — Хотя, — на бумаге проявилось еще несколько строчек. — Вот кто может согласиться тебя курировать. Скажешь, что ты моя дочь.

Арика приподняла брови — последняя реплика была крайне непохожа на обычные установки Тгона. Тот спокойно разъяснил:

— Магики не любят самоучек. А это — мой друг, мы вместе начинали.

— Спасибо.

— Как я понял, Нааль мертв.

Она, вздрогнув, кивнула.

— Это хороший предлог завершить твою деятельность книготорговца.

Арика, вскинувшись, хотела было возразить, но Тгон вновь прервал ее жестом.

— Конечно, тебе она нравится, конечно, ты справишься и без Нааля. Но все, что могла, из этой профессии ты уже почерпнула. Последнее время ты лишь пользуешься имеющимися знаниями, верно?

— Да, но…

— Значит, это пройденный этап.

— Но так делают все! Сначала учатся, потом…

— Все люди. Магики же постоянно должны впитывать информацию, и не только по своей — узкой — специализации. Иначе они вырождаются, погибают.

— Ладно, — слегка раздраженно сказала Арика, — И чем же мне заняться?

— Хотя бы тем же Умением. Как следует, а не время от времени, так, как ты делала это до сих пор. И, я знаю, ты это не любишь, но постарайся занять место в обществе. Без этого любому магику выжить — проблематично. Не веришь, спроси у Жорота.

— Поверю тебе на слово, — пожала плечами Арика. И вдруг озорно улыбнулась: — Зато у меня, кажется, есть уже личный консультант в великосветских премудростях.

Отвечая на вопросительный взгляд отца, она фыркнула:

— Роджер!

— Зря смеешься. Тебе очень повезло.

Арика пожала плечами:

— Наверно.

— И, пожалуйста, не считай его вещью, девочка. Не ради него, ради тебя самой. Понимаешь?

— Я никогда не поступлю с ним плохо, но он все‑таки машина.

— Для тебя будет лучше, если ты привыкнешь думать о нем, как о человеке.

— Зачем?

Тгон молча пожал плечами.

Арика вдруг встрепенулась и с подозрением взглянула на отца:

— А ты его случайно не того? Не оживил? Или добавил что‑нибудь?

— Я его не трогал. Конечно, формально Роджер — робот, машина, вещь — не больше. Но я настаиваю на своем совете.

— Я постараюсь.

— И еще. Твой друг‑колдун расспрашивал меня о многих вещах. Если он попросит твоей помощи в дальнейшем исследовании Зоны — я ничего не имею против.

— А его тип колдовства позволяет использовать Зону? — осторожно спросила Арика.

— Да.

— Тебе видней.

— Тебе он не нравится, но на него можно положиться.

Женщина холодно пожала плечами:

— Если альтернатива — смерть, — запросто.

Губы Тгона дрогнули в усмешке, что случалось не часто.

— Лина в начале относилась ко мне примерно так же.

Дочь от возмущения чуть не подавилась:

— Вот спасибочки! За «голубого» сватают!

Тгон бросил на Арику предостерегающий взгляд:

— Не вздумай! Тебе нельзя шутить с этим!

— Да помню я, помню, — буркнула она и подозрительно уточнила, — а зачем ты тогда вообще упомянул маму?

— Тебе подобных тянет к колдунам. Разругаешься с этим — появится еще кто‑то. Колдун может быть тебе другом, любовником, — кем угодно, но, ни в коем случае не мужем…

— Потому что для них — обязательное условие узаканивания отношений — соединение обеих сторон какой‑то специфической связью. Все это я помню, — досадливо отмахнулась она, но Тгон невозмутимо закончил:

— …И не отцом твоего ребенка — слишком велика вероятность рождения монстра.

Она скривилась и сообщила:

— Конкретно этот — только через мой труп.

— Не зарекайся. Я тебе уже говорил и повторяю — Жорот — весьма неплохой выбор — с твоей стороны. — Тгон, помолчав, добавил, — И — это очень важно — никогда не выводи Роджера в Зону. Ты его не удержишь, даже я делал это с трудом. То же, кстати, относится ко всем высокотехнологическим предметам.

Арику передернуло: она представила, как Роджер проваливается в пустоту.

— Спасибо за предупреждение. Я бы точно попыталась. А терять мне его не хочется.

— Хорошо, — Тгон чуть улыбнулся и обнял дочь.

— Все, да? — полушепотом спросила она.

— Почти. Вот, возьми, — он протянул ей свой браслет. — Мне он уже не нужен. Тебе, в общем, тоже не очень. Но если захочешь — носи.

— Спасибо, — отведя взгляд от браслета, она увидела, что осталась одна. Глотая навернувшиеся слезы, сделала несколько шагов, сосредотачиваясь, как ее когда‑то учил Тгон, вышла из Зоны и очутилась в знакомой библиотеке. Первый, кого она увидела, был стоящий около окна Роджер.

— Господин Жорот сказал, что твоя прежняя комната в твоем распоряжении. Когда ты отдохнешь и приведешь себя в порядок, он будет ждать тебя в гостиной.

Арика, все еще думая об отце, рассеяно кивнула. И тут же решительно встряхнулась, откладывая размышления «на потом».

— Идем. Тебе он комнату дал?

Роджер, идя чуть сзади и слева от Арики, ответил:

— Он приказал мне разместиться в твоей.

Арика вопросительно приподняла брови.

— Гм?..

— Я могу, конечно, ошибаться, но, по‑моему, господин Жорот знает, кто я такой.

— А. Увидел, значит.

Зайдя в комнату, женщина полезла в шкаф за полотенцами и удивленно хмыкнула, обнаружив на тех же полках несколько комплектов женского белья, подходящего ей по размеру.

— Но ты говорила, он слеп. Да и мои личные наблюдения…

Она пожала плечами:

— Он видит не глазами. Но как‑то видит.

Находка навела ее на мысль, и Арика открыла отделение для верхней одежды. Там висела пара дюжин вешалок с одеждой. Тоже ее размера. Она обернулась к Роджеру:

— Ты это с собой привез?

Робот покачал головой:

— Все так было, когда я приехал.

— Ясно. Я пошла купаться. Жорот ни о каком временном лимите не говорил?

— Нет.

— Эт‑то хорошо, — довольно улыбнулась Арика. — У меня впечатление, что я не мылась чуть ли не месяц.

— Не больше семнадцати дней.

— Что‑о?!

— С ночи смерти Нааля прошло семнадцать дней. Ты совсем ничего не помнишь?

— Совсем. Что я делала все это время?

— Пыталась добраться до храма, где хранился третий свиток и отобрать его у жрецов.

— И как?

— Извини, но лучше будет, если об этом расскажет господин Жорот. Я и половины не видел, а из того, что видел, почти ничего не понял.

— Как это: «и половины не видел»?

— Я не могу фиксировать большую часть визуальных эффектов, сопровождающих магические действия. Мои наблюдения ограничиваются изменениями материальных предметов, происходящими в результате магических действий.

— Ага. А так как изменения не всегда проявляются явно, то…

Роджер закончил:

— Значительная часть общей картины мне недоступна.

— Понятно. Ладно, я пошла купаться.

Нырнув под душ, Арика вдруг вскрикнула: левый бок обожгло, как огнем. Она с удивлением увидела длинную неглубокую рану, тянущуюся от левой груди по боку до ягодицы.

— Я могу помочь?

Увидев Роджера, стоящего в дверях ванной комнаты, Арика разозлилась:

— Что ты тут делаешь? Я тебя звала?

— Но…

— Да или нет?!

— Извини, пожалуйста, — он вышел, тихо прикрыв дверь.

«Глупо, — подумала она. — Зачем я его обидела? А робот вообще может обижаться?..» Она вдруг скорчилась в углу ванной и заплакала. «Роджер ни при чем. Этот проклятый Свиток!»

Он использовал ее тело, выкинув оттуда ее саму, как ненужную деталь из механизма. Это хуже, чем изнасилование. И даже, чем смерть. Вдруг та часть, которая от Свитка, еще осталась где‑то там, в глубине нее? И она, Арика, когда Свитку понадобится, снова исчезнет, а тело будет послушно выполнять приказы чужака?

«Нет, не может быть! Отец бы предупредил», — она чуть успокоилась, стараясь сдержать рыдания. Гордость расы Тгона вошла в поговорку. Отец никогда не выпустил бы ее, не будь у него полной уверенности, что дочь свободна.

Арика зло и торжествующе оскалила зубы сквозь слезы. «Точно. Он бы скорее меня убил. Ты, Свиточная сволочь, выбрал неподходящий объект для своих штучек». Вспомнив о последнем подарке отца, Арика дотянулась до брошенной на пол одежды и вытащила браслет. Повертела его в руках, успокаиваясь. Такие браслеты были одной из двух отличительных черт расы отца. Вторая — отсутствие волосяного покрова по всему телу, включая даже брови. Правда, мать Арики (она была другой расы) избавила дочь от этого, позаботившись также о том, чтобы ее гены доминировали во всех потомках по женской линии. «Рождаться лысыми в твоем роду будут только мужчины, и то не слишком часто». Арика улыбнулась сквозь почти высохшие слезы и решительно надела браслет на руку.

Отец был гораздо шире ее в кости, но украшение уменьшилось, плотно обхватив запястье. Арика, почувствовав вдруг словно толчок изнутри, удивленно раскрыла глаза. Рана на боку зачесалась, и, проведя рукой, Арика поняла, что она почти зарубцевалась.

— Это еще что? — Прошептала она самой себе. — Браслет же не лечит, я точно знаю. «Ой, а под воду его можно? Да, наверное. Отец говорил, что их никогда не снимают. Надевают младенцам сразу после родов, а снимают только после смерти. Или хоронят в них. Даже специальные правила разработаны, когда хоронить с браслетом, когда передавать браслет для дальнейшего использования в семье, а когда — отдавать жрецам. И что делать, если браслет исчезнет… в смысле, с человеком, который его носит. Ладно. Вот доберусь до папиного знакомого, расспрошу, что и как. Он должен знать. А пока надо побыстрей идти к Жороту. Пусть объясняет, что там с этим проклятым свитком».

Вскоре Арика вышла из ванной, кутаясь в полотенце. Подойдя к Роджеру, негромко сказала:

— Извини, я была не права. Твои слова про семнадцать дней были для меня не очень приятной неожиданностью. А еще эта рана.

— Давай посмотрю. Кажется, началось воспаление.

— Спасибо, не надо. — Приоткрыв полотенце, Арика показала бок, — видишь, все зажило.

Роджер осторожно дотронулся до шрама, покачал головой.

— Тебе помочь одеться?

— Зачем?

Он усмехнулся:

— Должен же я быть чем‑то полезен. Ведь, похоже, наши поездки закончились.

— Откуда ты знаешь?

— Элементарные логические построения.

— Камердинер мне тоже не нужен, — тоном и улыбкой она попыталась смягчить резкость ответа, одновременно быстро одеваясь, заставив себя не обращать внимания на присутствие Роджера.

— Извини, но камердинер тебе все‑таки нужен. Подожди, не одевайся дальше.

Арика, уже взявшая в руки рубашку, остановилась.

— А в чем дело?

— Эта вещь не подходит под брючный костюм, который ты выбрала. Ткань и особенно покрой говорят о том, что эта рубашка надевается только под юбку, и ни в коем случае ее нельзя комбинировать с пиджаком.

Арика не знала, сердиться или смеяться.

— Возможно, ты и прав — подобным я никогда не интересовалась. Но я же не на официальный прием иду! Так не все ли равно?

— Судя по предложенной тебе одежде, Жорот разбирается в ней очень хорошо. Думаю, ему будет приятно, если ты оденешься, соблюдая хотя бы элементарные правила формирования туалета.

— Да? А если не только элементарные? — поддела его Арика.

— Я могу подобрать тебе бижутерию и макияж, но, в сочетании с твоим характером, это выглядело бы неуместно.

— Теоретически да, — фыркнула она, — практически, к счастью, Жорот не озаботился такими мелочами.

Роджер подошел к трюмо и выдвинул оба его ящика.

— Ты не догадалась заглянуть сюда.

Действительно, в одном из ящиков лежали три огромных парфюмерных набора, а в другом несколько коробочек, явно содержащих украшения.

— Ох, — Арика какое‑то время переваривала все, потом рассмеялась: — Идиотский разговор. Я не думаю, что при всех своих возможностях Жорот сможет различить, во что я одета.

— Возможно. Но тебе, в любом случае, надо когда‑то начинать учиться этому. Почему не сейчас?

— Ладно, — обречено согласилась Арика. — Так какая рубашка подходит к этому костюму и почему? Только, пожалуйста, закрой эти проклятые ящики! Давай ограничимся одеждой.

Глаза, привыкшие к светлым тонам пластика, медленно свыкались с темной цветовой гаммой. Арика успела подзабыть дом колдуна: резная мебель темного дерева, портьеры из тяжелой ткани, висящие на громадных окнах, потемневшие от времени гравюры и потускневшие гобелены — после современных квартир все это выглядело довольно непривычно.

Жорот расположился в гостиной, у незажженного камина. С их последней встречи прошло почти шесть лет, но по колдуну это не было заметно — совсем. Та же повязка на глазах, те же длинные волосы, собранные в хвост и привычная черная хламида. Рядом стоял низкий столик с вином и фруктами, а с другой его стороны располагалось пустое кресло. Жорот, встав, церемонно поклонился женщине.

— Как самочувствие?

— Все нормально, спасибо, — мрачновато ответила она, чувствуя себя неотесанной деревенщиной.

Жорот, усадив женщину в кресло, сел напротив:

— Вина?

Она критически взглянула на стол:

— С удовольствием, если вы предложите что‑нибудь более сытное.

— Пожалуйста.

Колдун, вероятно, как‑то отдал приказ, так как через несколько минут слуга принес поднос с едой.

— Прошу прощения, я почему‑то решил, что вы уже отобедали.

— Ничего страшного, при наличии столь вышколенных слуг смерть от голода мне не грозит.

Жорот, дождавшись пока Арика опустошила тарелку, усмехнулся:

— Кстати, о слугах. Вы прекрасно выглядите. Похоже, Роджер способен не только на вульгарное насилие.

Арика чуть не поперхнулась вином:

— О чем вы? Что он такого сделал?

Колдун, откинувшийся с насмешливой улыбкой в своем кресле, небрежно ответил:

— Ничего особенного. Для начала он чуть ли не с боем прорвался ко мне в кабинет, правда, не причинив никому из слуг серьезного вреда. Я проводил магический эксперимент, подготовку к которому вел несколько лет, а он его прервал.

Арика покачала головой:

— Представляю, как вы разозлились.

— Было дело. Впрочем, любой человек, нарушивший столько магических потоков, сколько нарушил ваш Роджер, умер бы почти сразу. Поэтому сначала я решил, что он сам себя наказал. Но он не собирался умирать, и требовал от меня помощи, настаивая на том, что вы в ней нуждаетесь, а больше никто ее оказать не в состоянии.

— Извините, что прерываю вас. Я приказала ему ПОПРОСИТЬ вас о помощи и ни в коем случае не настаивать, если вы откажете. Прошу прощения, если он превысил свои полномочия.

Жорот невозмутимо кивнул:

— Превысил. Но ни о каких извинениях не может быть речи: он действовал как преданный слуга, борющийся за жизнь своей госпожи. Правда, в тот момент я не был столь беспристрастен, и мы с ним серьезно поспорили: я, естественно, не имел горячего желания помогать ему в чем бы то ни было. Скорее наоборот, — колдун усмехнулся. — Но, как оказалось, магия на Роджера не действует, а физически он меня гораздо сильней.

Арика вконец растерялась:

— Простите… Я бы ни за что не обратилась к нему, если бы могла допустить, что он способен на подобные вещи.

— Ничего страшного он мне не сделал. Пострадало лишь мое самолюбие.

Почувствовав, что краснеет, женщина все же попыталась взять себя в руки и неловко заметила:

— Ничего не понимаю. Судя по его отцу, да и по моему опыту, Роджер очень деликатен в контактах с людьми. А тут…

Жорот рассмеялся:

— Успокойтесь, пожалуйста. В том‑то и дело, что деликатность в данном случае не помогла бы. То есть он мог бы, конечно, подождать неделю‑другую, пока я закончу свой эксперимент. Но у него, а точнее, у вас, не было времени, и он это знал. Как бы то ни было, в конце концов, мы договорились.

Арика виновато пожала плечами и перевела разговор в более интересующее ее русло:

— А что со мной произошло? И вообще, что такое этот Свиток?

— Вы должны понимать, что версия, которую я сейчас вам предложу, основана лишь на моих догадках. Правда подтвержденных, насколько это возможно, фактами, но не более. Я определяю Свиток как бога. Нерожденного бога. Вероятней всего, это удачный (или случайный, побочный) продукт деятельности какого‑нибудь мага древности. Кого именно, за давностью лет мы, конечно же, не узнаем. Условие рождения этого бога — соединение всех трех частей Свитка — это вы, вероятно, уже поняли. Причем рождение бога такой силы равноценно уничтожению нашей вселенной, либо какой‑нибудь вселенной, перпендикулярной нашей, либо просто общими нарушениями из‑за внедрения в устоявшееся пространство‑время нового объекта… ибо создание нового возможно только на месте чего‑то уже существующего. Вероятно, маг понял, что он создал. Но уничтожить Свиток уже не смог — или не захотел — кто его знает, из каких соображений. Он разбросал части Свитка как можно дальше, но Свиток, даже разделенный, обладал силой.

— Еще и сознанием, — мрачно заметила Арика. — По крайней мере, когда я его прощупывала Умением, мне так показалось.

— Вполне вероятно. Итак, он мог воздействовать на людей. И через несколько тысяч лет две части сумели соединиться. При этом они убили своих носителей — Нааля и Ольга, используя их как вспомогательный материал для воссоединения.

— Это вы с чего взяли?

— Я осматривал дом Нааля. Увы, внутрь меня не пустили, но, судя по следами, находящимся за пределами дома, в нем было совершено жертвоприношение, причем выделившаяся в результате энергия была полностью «съедена». Итак, Свиток един на две трети. И тут появляетесь вы — некстати.

— Или наоборот кстати. Нааль вызвал меня звонком. Возможно, Свиток уже управлял им, и я ему понадобилась в качестве «ног».

Легкая заминка, поднятие бровей и кивок прервали размеренно текущую речь. Впрочем, ненадолго.

— Запросто. Свиток подавляет ваше сознание и с помощью захваченного тела пытается добраться до храма на одной из отдаленных планет, где лежит его третья часть. Мы с Роджером, кстати, потеряли вас еще на нашей планете и вынуждены были сами искать сведения о местонахождении последней части Свитка, что оказалось делом нелегким. Когда Роджер, наконец, раскопал необходимую информацию, вы были почти у цели. Остановить вас мы не успевали. Можно было предупредить монахов, у которых хранилась третья часть, но в этом случае ваша жизнь оказалась бы под угрозой.

— Так одна моя, а так…

— Только не надо про вселенную, хорошо? — ехидно усмехнулся Жорот. И уже серьезно продолжил: — Собственно, дело было не только в вас. К сожалению, мы не были уверены, что монахи, хранящие третью часть, ПРОТИВ рождения нового бога. То есть, что никто из них не попал под влияние Свитка. В общем, рисковать было нельзя. Еще во время нашей первой встречи, а точнее, когда Леся вас выхаживала, я старался собрать о вас все доступные сведения. Таким образом, я узнал о вашем отце.

— Откуда, интересно? — холодно поинтересовалась Арика. — При регистрации моего рождения мама не внесла в анкету имя отца.

— Видите ли, за определенную мзду можно получить даже досье, находящиеся в архивах Сообщества. Надеюсь, вы не станете упоминать об этом в беседе с вашим «белым» другом.

— У Сообщества есть на меня досье? Зачем?

Жорот рассмеялся и, встав, прошелся по комнате. Арика наблюдала за колдуном, думая, что смотреть на него приятно — движется он ловко, даже к этой его вечной юбке можно притерпеться. Но ее не покидало ощущение настороженности. Вопреки всякой логике, вопреки даже «шестому» чувству. Колдун повернулся лицом к женщине и, все еще усмехаясь, заметил:

— Ваша наивность потрясает. Во‑первых, в связи с вашим происхождением. Во‑вторых, потому что вы там учились. В‑третьих, потому что бросили учебу, не окончив. В‑четвертых, потому что контактировали со мной.

— Все‑все‑все. Достаточно.

— Более того, могу сделать вам комплимент: за ваше досье с меня потребовали столько же, как за досье Дана — заметьте, одного из ведущих Магистров!

— Действительно, комплимент, — хмыкнула Арика. — Своеобразный, правда. Почитать дадите?

— Запросто.

— Я имею ввиду — Дана?

— Не думаю, что это разумно. Вам оно не надо, кроме того, в общении с Магистром вы можете случайно высказать знание чего‑либо, что вам известно быть не должно. Дан догадается откуда информация, и я лишусь своего источника. Все восполнимо, конечно, кроме времени, уходящего на налаживание новых связей.

— Ладно. А мое?

— Пожалуйста. — Жорот достал с одного из многочисленных резных ящичков секретера диск и положил на столик.

— Спасибо. Видимо, информация о моем отце именно от Дана — больше просто неоткуда, — чтобы разговаривать со стоящим колдуном, ей пришлось принять довольно неудобное положение. Он заметил это и вновь сел на место. Пожал плечами:

— Как я понял, они были друзьями. Собственно, досье Дана меня заинтересовало постольку поскольку он достаточно тесно связан с вами.

— С моими родителями, — уточнила Арика. — Ладно, вы узнали имя моего отца.

— Не только имя. Я узнал, кто он и где он сейчас.

Она ощутила, как пришло резко‑ясное понимание — иногда с ней такое случалось:

— Так вы поэтому отпустили меня — тогда?

Жорот чуть поднял брови, потом покачал головой:

— Нет, я решил, что отпущу вас, когда понял, как вы вытащили Дэниэла, а не из страха перед вашим отцом. Доказательств у меня, конечно, нет, но это правда.

Арика недоверчиво нахмурилась, но в пререкания решила не вступать — насколько утверждение колдуна соответствует действительности, она все равно не узнает. Женщина, в который уже раз, пожалела о своей магической неопытности: заклинание проверки на ложь существовало, но для его использования магику Умения необходимо было иметь уровень, по крайней мере, на две единицы выше, чем у нее. Жорот тем временем продолжал:

— Вы не представляли опасности, да и ничего плохого мне не сделали. Про Тгона я узнал позже — вот тогда, что скрывать, я поблагодарил всех богов, что вы не умерли от пыток — он бы мне этого не простил.

— Умирала я вовсе не от пыток, — буркнула Арика, — И ничего бы он вам не сделал.

— Мне кажется, это не предмет для спора, — резко заметил Жорот, но тут же, взяв себя в руки, перешел на прежний спокойный тон. — Я установил контакт с вашим отцом и передал ему имеющуюся у меня информацию.

«Та‑ак, — мелькнуло у Арики. — Значит, отец отыгрался на нем за тот случай. Судя по реакции — Проверка».

Догадка эта удовольствия ей не доставила. Женщина прохладно относилась к Жороту, но зла на него за происшедшее не держала. К тому же она слишком хорошо помнила свою Проверку, и, считая, что Жорот не заслужил подобного обращения, порядком разозлилась на отца и почувствовала себя виноватой, что вообще втянула колдуна в эту историю. Теперь придется расплачиваться всерьез, чтоб не считать себя окончательной скотиной.

— …Он переместил вас в Зону и уже там вырвал ваше тело у Свитка, а сам Свиток, как я понял, теперь законсервирован где‑то в Зоне. Думаю, на ближайшие пару миллионов лет проблема Свитка решена.

— И всего‑то ничего, но результат ошеломляющий, — пробормотала Арика.

— Простите, я не расслышал.

— Извините за прямоту, но что я вам должна?

— Ничего. Ваш отец и так дал мне гораздо больше, чем я рассчитывал.

— Если не секрет, чего?

— Информации. Я давно занимаюсь Зонами, и теперь имею ответы на многие интересующие меня вопросы.

— Но не на все?

Жорот усмехнулся:

— На все ответить невозможно.

Арика начала закипать, но все же старалась продолжать разговор спокойно:

— И вы считаете ваши исследования законченными?

— Нет, конечно.

— Прекрасно, — язвительно заметила она. — Лаконизмом вы можете соперничать с отцом. Он рекомендовал мне помочь вам в ваших исследованиях, а это, в его устах, равносильно приказу.

Колдун молчал довольно долго и, наконец, задумчиво сказал:

— Мне действительно очень хотелось бы, чтобы вы были моим проводником. Как я понял, вы и Тгон можете свободно перемещаться по Зоне. В том числе со спутниками. Но это отнимет у вас очень много сил и времени, поэтому я не считаю себя вправе просить вас об этой услуге.

Арика пожала плечами, чувствуя, как нарастает бешенство. Но сделала еще одну попытку.

— Отец уже сделал это.

По губам собеседника скользнула усмешка:

— Нет, благодарю. С вашим настроением… Лучше я уж умерю свое любопытство, чем заполучу новоговрага.

Арика посмотрела на весело улыбающегося человека, и взорвалась.

— За кого вы меня принимаете? — прошипела она. — И что вы воображаете о себе?

Жорот посерьезнел и, кажется, насторожился:

— Что такое?..

Арика приложила значительные усилия, чтобы успокоиться. Хотя без особого результата.

— Ничего особенного. Всего лишь — вы рисковали, помогая мне. А отец почему‑то посчитал себя вправе издеваться над вами — ни за что! И после этого вы отказываетесь от помощи, которую я в состоянии предложить, мотивируя это абсолютно дурацкими причинами. Рассчитываете получить от меня услуги другого рода? — Она приложила максимум усилий, чтобы ее вопрос прозвучал как можно более двусмысленно‑издевательски.

— Нет. Я уже говорил и повторяю, что мы в расчете. А Тгон… Вы проницательны, — Жорот усмехнулся. — Он действительно провел меня через Проверку. Если вам это определение что‑то говорит.

Арика кивнула, с жестким выражением лица.

— Более чем. Извините, можно вопрос?

— Я слушаю.

— Мне кажется, или жестокость отца для вас почему‑то в порядке вещей?

Колдун молчал, раздумывая, и Арика продолжала развивать свою мысль, пользуясь данными просвечивания колдуна Умением и внешними показателями:

— Вы не возмущены, хотя по логике, должны были бы, не разозлены. Всплеск ваших эмоций — результат того, что вы просто еще не успели привыкнуть к воспоминанию о Проверке.

— Проверка Тгона была достаточно деликатна. Вероятно, сказывается его недавняя бытность человеком. Либо специфичность моего к нему обращения. А отсутствие обиды и прочих надлежащих, по вашему мнению, эмоций обусловлено тем, что я очень давно общаюсь с богами. Ни одно соглашение с ними не обходится без подобных инцидентов. Никогда.

— Какое еще соглашение? Вы же вызвали его ДЛЯ МЕНЯ, а не для собственных нужд.

— Но, в обмен на помощь вам, я получил от него значительный объем информации. И, кстати, возможность работать дальше над изучением Зоны, в том числе проводника — вас, если вы говорите, что он почти приказал вам. Так что соглашение все‑таки существовало. Хотя изначально я на него и не рассчитывал.

— Все равно это не соглашение в обычном смысле этого слова, — заметила Арика. «Вон оно, в чем дело. А я решила, что отец просто «отыгрался» Проверкой, как‑то не подумала о соглашении. Что ж, в этом случае — все честно. По их понятиям. — Она сжала губы, — правда, нужно заставить колдуна «дополучить» все пункты. И придется приказать Роджеру больше никогда к нему не обращаться. Слишком уж Жорот охотно занимается благотворительностью по отношению ко мне. Не к добру это».

Колдун встал и, приблизившись к креслу Арики, вдруг опустился рядом на корточки и взял руки женщины в свои. Она от неожиданности дернулась, но он мягко удержал ее ладони:

— Мне очень приятно, что я сумел помочь тебе.

Услышав переход на «ты», она мысленно пожала плечами: «Как хочешь. Сам предложил» и заметила:

— Только это тебе дорого обошлось, как я вижу.

— Не имеет значения. Твоя жизнь дороже, чем все мои неудобства, вместе взятые.

Арика пожала плечами, на этот раз по‑настоящему:

— Какую ценность для тебя может иметь моя жизнь?

— Когда хоронишь друзей, умерших от старости, или вдруг вспоминаешь, что в доме уже шестое поколение слуг, начинаешь по‑другому относиться к возможным долгожителям. Тем более, ты одна из немногих, не враждующих со мной, возможно даже, с перспективой приятельских отношений, если я тебя не оскорблю подобным допущением.

Услышав про «шестое поколение» Арика слегка встрепенулась:

— Извини, а сколько тебе лет?

— Семьсот одиннадцать.

— Н‑да. Не думаю, что я проживу хотя бы треть этого срока, — сказала она, качая головой.

— Наперед, конечно, не загадаешь, но такая вероятность существует. Так что, пожалуйста, не запрещай Роджеру обращаться ко мне впредь. Ты ведь это хотела сделать?

Руки Арики дрогнули, и колдун с улыбкой кивнул:

— Я тоже иногда бываю проницателен. Договорились?

— Думаю, нужды не будет, — дипломатично отговорилась Арика, но Жорота не так легко было сбить с толку.

— Это было бы просто прекрасно. Но если вдруг? — Он опять улыбнулся. — Ничего жутковыдающегося за свои услуги я не потребую, честное слово.

Она ехидно улыбнулась про себя: «Попался!».

— И как выглядит твоя деликатность в отношении моих «сил и времени»?

Жорот рассмеялся:

— Шантажистка из тебя получилась бы просто великолепная.

— Какой такой шантаж? Просто, коль уж ты предлагаешь мне свою защиту на неопределенное время, должна же я тебе чем‑то отплатить?

— Что ж. Спасибо. Только ты не совсем представляешь, на что ты себя обрекаешь. Это очень нудно и очень долго.

— Потерплю как‑нибудь, — улыбнулась женщина, осторожно высвободила руки из его ладоней и попросила: — Сядь, пожалуйста, нормально. А то когда я на тебя смотрю, аж самой неудобно становится.

Жорот легко выпрямился и вернулся на свое место:

— Дело привычки. Хотя я удивлен. Думал, ты будешь выспрашивать, ЧТО ИМЕННО было в Проверке.

Арику передернуло, как от озноба:

— Ты с ума сошел?! Ой, то есть извини, конечно, но об этом никогда…

Жорот сжал губы:

— Стоп. Откуда ты это знаешь?

Арика пожала плечами. Она увидела странное выражение на лице Жорота и чертыхнулась про себя, что вообще завела этот разговор.

— Сколько тебе лет? — тихо спросил колдун.

— Двадцать семь, — машинально ответила она. И вспомнила, что, согласно канонам вежливости, подобные вопросы женщинам не задают, разве что желая оскорбить. Она никогда не понимала логики подобных запретов, просто принимая их, как набор глупостей, которые придумали люди, чтобы осложнить себе жизнь. Но Жорот всегда строго придерживался общеповеденческих табу, а в этот раз почему‑то посчитал себя вправе ими пренебречь. Сообразив это, Арика ощерилась. — А что?

— И во сколько отец тебя провел через ЭТО? Если я именно так все понял.

«Ах, вот что тебя так задело». Она пожала плечами:

— В тринадцать.

— Мы… говорим об одном и том же?

Тело колдуна было напряжено. Арика с досадой подумала, что надо бы вообще как‑нибудь закрыть эту тему — воспоминания у Жорота были явно еще слишком свежи. Она ответила скучным тоном:

— Выбирается наиболее волнующая испытуемого тема, формируется искусственная среда и испытуемый протаскивается через самые неприятные для него события, впрочем, не происходящие в реальности. Он, правда, об этом не подозревает — до момента выхода. По окончанию объект понимает иллюзорность всего происходящего — умом. Воспоминания же остаются — подчас более яркие, чем о реальных событиях. Так сказать, «личный ад». Индивидуальный. Испытуемому оставляется свобода действий и, таким образом, он проверяется «на вшивость». Кстати, поэтому так и называется — Проверка. Отец говорил, что Боги таким образом решают, какой части знаний, то есть, могущества, «достоин» конкретный человек. Это официальная версия. Реально, я думаю, боги просто развлекаются этим способом.

Колдун откинулся в кресле, вроде бы даже расслабился, но не до конца.

— Знаешь, я уже не могу с чистой совестью говорить о твоем отце как о «человечном» боге. Подвергать этому ребенка…

— Он считал, что мне это будет полезно. Кстати, в спину он меня не толкал. Предложил, как вариант.

Жорот покачал головой:

— Мы не считаем себя изнеженной кастой, но впервые, скажем, я, прошел это в сто девяносто с лишним лет.

— Вероятно, дело в том, что в твои двести у тебя были несколько более изощренные понятия о неприятностях, чем у меня в тринадцать.

— Ад есть ад. И кидать туда ребенка в качестве воспитания… А твоя мать?

— Честно говоря, мама была не в восторге. Но я настаивала, и она сдалась.

— ТЫ настаивала?

— Да. И, в общем, довольна, что настояла. Правда, повторять пока не хочется.

— Я согласился на повтор довольно быстро, — иронично заметил Жорот, — не прошло и пятидесяти лет. И то потому, что иначе я «застрял» бы в колдовском обучении. Так что у тебя все впереди.

— Возможно, да, а возможно, и нет. Для Умения подобные самоистязания не обязательны. Кстати, а ты что, при каждом заклинании вынужден…

— Ни в коем случае. Лишь при первом обращении к новому богу, если я хочу присоединить его к своему пантеону, или в случае, если предоставляемые богом возможности меня не устраивают, и я хочу большего.

— Заранее извини за следующий вопрос, возможно, он будет некорректен. Но уж очень интересно. Сколько у тебя богов в пантеоне?

— Четверо.

— Это с отцом?

— Да. Причем с ним у меня не полноправное соглашение, так как он предупредил меня, что лишь разрешит пребывать в Зоне и использовать ее, а сам никак мне помогать не будет.

Арика пожала плечами.

— Он просто тебя не услышит, если ты его попросишь об этом.

— Приблизительно так он мне и объяснил.

Арика кивнула и спросила деловым тоном:

— Сколько тебе нужно работать в Зоне?

— От нескольких недель до нескольких месяцев. Точнее можно сказать в процессе работы. То есть конкретно в Зону желательно ежедневно выходить на пять‑шесть часов, остальное время я буду работать дома. Как я понимаю, без тебя я в Зоне находиться не смогу?

— Ты и войти туда без меня не сможешь, — вздохнула Арика. — И вряд ли я смогу научить тебя этому. Не потому, что не хочу, просто делать это нашим способом можем только отец и я.

— Право крови, — задумчиво сказал Жорот. Он вдруг сделал какое‑то движение — в углах вспыхнули два шара. Арика сощурилась — она только сейчас сообразила, что за окном, и, значит, и в комнате — потемнело.

— Точно. Кстати, как, если не секрет, конечно, ты собираешься использовать силы Зоны, если не сможешь там находиться?

— Попробую создать передаточный канал. Или еще что‑нибудь придумаю. Или никак.

Арика пожала плечами:

— Отрицательный результат тоже результат, да?

— Конечно.

— Хорошо. Одно «но», Жорот. Быть в Зоне, да еще и с тобой, да еще такое время, мне будет несколько… трудновато. Ты согласишься переехать на время работы ко мне?.. — вспомнив прикосновение колдуна, она чуть покраснела и быстро добавила, второпях не успев облечь мысль в более‑менее вежливую форму: — только не воображай невесть что.

— И не думал даже, — невозмутимо отозвался тот.

Чувствуя неловкость, она попыталась объяснить:

— Видишь ли, это не каприз, а специфика Умения. Я могу, конечно, заводить тебя сюда каждый раз, а сама возвращаться домой, но это не очень удобно. А жить у тебя — тоже не лучший из вариантов — дома я смогу быстрей восстанавливать силы.

Жорот перебил ее:

— О чем разговор! Конечно, я согласен на все, что хоть как‑то облегчит тебе задачу.

— Спасибо. Когда ты сможешь выехать?

— Завтра.

— Договорились. Извини, но я что‑то… очень устала.

— Ничего удивительного. Мы долго разговаривали, а последний раз ты спала чуть ли не трое суток назад. Позвать Роджера, чтобы он проводил тебя?

— Спасибо, я в состоянии дойти сама.

Колдун пожал плечами:

— Спокойного сна.

Арика добрела до своей комнаты и села на кровать, пытаясь раздеться. Сил хватило только на то, чтобы снять обувь, больше она ничего не помнила.

Утро было пасмурное и даже, кажется, шел дождь. Арика, потянувшись, перевернулась и посмотрела на часы. Глянь‑ка, уже совсем не утро. Вторая половина дня, почти вечер.

— Как спалось? — Роджер подошел к кровати и сел рядом.

— Терпимо. Это ты меня раздел?

— Да.

— Спасибо. Где моя старая одежда?

Роджер вынул из шкафа костюм и положил на кресло.

Полчаса спустя, приняв душ и одевшись, Арика поинтересовалась:

— Жорота видел?

— Он заходил утром. Сказал, что его можно будет найти в кабинете или библиотеке.

— Мы уезжаем. Тебе собираться надо?

— Нет.

— Тогда идем.

Колдун оказался в библиотеке. Он улыбнулся, произнося слова приветствия.

— Как насчет переезда? — сразу перешла к делу Арика.

— Машина со всем необходимым ждет внизу.

— Если хочешь, можем отправить на ней Роджера, а сами уйдем в Зону — прямо отсюда. А вернемся ко мне.

— Прекрасно.

Робот молча вышел.

Арика взяла колдуна за руку, сосредоточившись, вывела его в никуда.

Первый поход в Зону оказался трудней, чем Арика рассчитывала. Сама‑то она передвигалась по этому странному псевдопространству с легкостью, но присутствие спутника требовало постоянной концентрации. Женщина ни на миг не могла выпустить Жорота из поля зрения, иначе он провалился бы в Зону. А когда он стал колдовать, оказалось, что заклинания вызывают волновые возмущения в самой структуре Зоны. Арике волны были не страшны, но они запросто могли вытолкнуть колдуна из сферы влияния женщины, что грозило тем же падением в пустоту. Она, как могла, сопротивлялась и даже иногда «гасила» волны — правда, последнее было почти на грани ее возможностей. Жорот вообще мало что замечал вокруг — он, как истый фанатик, полностью ушел в процесс. Иногда он просил ее переместиться в другое место Зоны, где вновь начинал творить заклинания, по‑видимому, наблюдая за реакцией этого странного пространства на магические манипуляции. К концу шестого часа, когда Жорот, наконец, спросил: «домой?» Арика только и смогла что кивнуть головой и, вцепившись колдуну в руку, выйти в коридоре своего дома. Очутившись в нормальном пространстве, она разжала ладонь и облокотилась о стену.

— Замотал я тебя совсем, — колдун обнял Арику за талию, помогая держаться на ногах. Она отвела его руку.

— Спасибо, не надо.

Роджер, услышав голоса, вышел из своей комнаты в коридор. Оценив ситуацию, он подошел к Арике, собираясь помочь добраться до спальни, но она остановила его:

— Покажи Жороту его комнату. Вещи уже перенес?

— Да.

— Отлично. А потом зайди ко мне — с ужином. Он, кстати, не помешает нам обоим. Как, Жорот?

— Не откажусь.

— К сожалению, я слишком устала, чтобы составить тебе компанию.

Колдун вздохнул:

— Пожалуйста, отдыхай. Роджер, идем. Пока мы тут, эта упрямица будет тратить последние силы на никому не нужные светские условности.

— Сам дурак, — пробормотала про себя Арика, проводила взглядом обоих и поплелась в душ.

Чередованием холодной и горячей воды она немного сбила усталость. Закутанная в полотенце, вошла в комнату и, увидев поднос с едой, села и взялась за голову.

— Теперь я дура, — прокомментировала она.

— Что‑то не так?

— Ты не виноват, Роджер, просто я тебя забыла предупредить. Принеси, пожалуйста, еще пару таких же порций и побольше пирожных.

Когда Роджер вернулся, оказалось, что первый поднос уже чист. Считанные минуты спустя Арика закончила с добавкой.

— Теперь жить можно. Сходи, пожалуйста, в библиотеку. Третий подсвечник на левой стене со стороны двери — рычаг, открывающий потайную полку. Там книги по Умению, возьми вот эти четыре и принеси сюда, — она протянула ему листок с названиями.

Получив книги, Арика кивнула.

— Полку не забыл закрыть? Хорошо. Вот эту прочти и систематизируй все, что здесь сказано о питании. Пока я работаю с Жоротом, я буду есть дважды — до сна и после него. Соответственно с таким режимом по рекомендациям этой книги составь меню. Цифры калорий тебе покажутся дикими, но так и должно быть — Умение требует громадных энергозатрат. Компенсировать мне их придется только за счет еды. Теперь насчет сна — не больше девяти часов. Мне кровь из носу нужно пять‑шесть часов бодрствования, поэтому буди каким угодно способом — хоть водой поливай. Договорились?

— Да.

— Отлично. Я ложусь спать, подними вовремя, пожалуйста. Заранее извини за выражения, которые можешь услышать.

— Вряд ли ты сможешь прибавить что‑нибудь к обширному словарю, уже имеющемуся в моем распоряжении, — пожал плечами Роджер.

— Ну‑у? Просветишь меня когда‑нибудь, хорошо? Попозже.

Следующие месяцы слились для Арики в непрерывный поток. Работа в Зоне, сон, и обучение Умению в оставшиеся часы — все это тянулось спиралью, то ли вверх, то ли вниз — не разобраться.

Она наблюдала за экспериментами Жорота, училась — не заклинаниям — даже спустя несколько месяцев они представляли для нее такие же бессмысленные манипуляции, как и в начале, — а терпению колдуна; иногда понимала смысл перемены мест действия.

Однажды, например, больше тридцати дней подряд они поочередно перемещались между одиннадцатью точками, повторяя в них одинаковый набор заклинаний. И так по несколько десятков, а то и сотен раз в день. Наконец до Арики дошло, что период сумасшедшего метания совпадал с циклом одного из спутников планеты, а одиннадцать точек каким‑то образом были связаны с одиннадцатью планетами, которые составляли их солнечную систему.

Штудируя книги по Умению, она все чаще ловила себя на мысли, что подгоняет себя воспоминаниями о работе Жорота — целеустремленность колдуна, ежедневно наблюдаемая Арикой, служила ей хорошим стимулятором. Втягиваясь в ритм работы, она стала уменьшать время сна, но, когда дошла до шести часов, Роджер решительно отказался участвовать «в этом издевательстве». Поэкспериментировав еще немного, Арика вынуждена была признать его правоту — «все хорошо, что делается в меру».

Однажды она, уже привыкшая к Роджеру, как к своей тени, вдруг очнулась:

— Слушай, а как же Жорот? Ты постоянно со мной…

— Господина Жорота обслуживает Лонг, мы решили, что такое распределение будет наиболее разумным.

— «Вы» — это кто?

— Я, Лонг и Жорот.

— Ну и ну! А как насчет моего права голоса?

— Если захочешь, мы с Лонгом поменяемся.

— Зач… — она замолчала и фыркнула. — Что это я? Просто устала, извини, — врожденная вредность заставила Арику добавить: — но могли хотя бы поставить меня в известность.

— Я говорил тебе, и ты даже пробурчала что‑то вроде «ага». Я, правда, тогда еще засомневался, что ты приняла к сведению полученную информацию, но не стал концентрировать твое внимание, полагая, что это не имеет большого значения.

— Опять я кругом виновата и к тому же не права, — рассмеялась она.

Прошло больше полугода. Жорот хоть и жил все это время в доме Арики, вне походов в Зону они едва ли обменялись парой фраз. Встречались они ежеутренне перед выходом в Зону, а сразу после возвращения расходились по своим комнатам, каждый занимаясь своим делом. Арика не спрашивала, а Жорот не упоминал о сроках. Раз в двенадцать‑пятнадцать дней Жорот, предупредив, исчезал на пару‑тройку суток. Куда — Арика и не думала интересоваться. Но всегда появлялся точно в назначенный срок.

Перевалил за середину восьмой месяц работы. Однажды Жорот перед выходом в Зону остановил Арику, как всегда, взявшую его за руку для перемещения:

— Подожди, пожалуйста.

— Да?

— Я, кажется, смог придумать кое‑что для того, чтобы ходить по Зоне самому.

Арика кивнула, молча ожидая продолжения.

— Сегодня хочу попробовать. Пожалуйста, как только я скажу, «отпусти» меня. Я должен удержаться.

— А если нет?

— Попробуешь поймать, — улыбнулся он.

Женщина, с трудом воздержавшись от нелицеприятных комментариев, сухо сказала:

— Это невозможно.

— Иначе я ничего не смогу проверить.

Арика подумала.

— Давай я не буду выпускать твою руку, что ли, — неохотно предложила она.

— А ты сможешь при этом «отпустить» меня?

— Запросто.

Колдун кивнул:

— Попробуем.

Оказавшись в Зоне, Арика напряглась. На всякий случай привела в готовность все силы Умения, какие только смогла (кстати, за последнее время возможности ее резко возросли). Жорот, тоже, похоже, готовившийся в это время, кивнул ей. Она, не выпуская его руки из своей, передвинула сферу своего влияния, одновременно стараясь держаться наготове. Колдун действительно САМ стоял в Зоне! И в тот же миг она почувствовала сильную боль, распространяющуюся от ног по всему телу. Впечатление было, что она горела заживо. Жорот в это время сделал один шаг, потом другой. У Арики боль синхронно концентрировалась сначала на одной ноге, потом на второй. Она еле сдерживалась, чтоб не закричать. Когда Жорот повернулся к ней, жестом показывая, чтобы она выпустила его руку, она отрицательно замотала головой и потянула его за собой, прочь из Зоны.

— Что случилось?

— Извини. Когда ты идешь по Зоне сам, тебе больно?

Жорот помолчал, видимо, раздумывая:

— Да, — наконец признался он. — Возможно, со временем я что‑нибудь придумаю, но пока это так.

— Как будто тебя жжет огонь, да? Причем именно та нога, на которую ты опираешься?

— Как ты узнала?

— Н‑да, — с чувством сказала Арика. — Я так не могу. Я ощущала твою боль. Как мне объяснял отец, это специфика Умения. Чем больше в нем совершенствуешься, тем сильнее чувствуешь боль своего соседа. А я последние полгода только самосовершенствованием и занимаюсь. Папа говорил, что против этого есть блоки, я нашла в книге их описание. Но что‑то не срабатывает. Съезжу к учителю, может, он что посоветует. Или заканчивай все остальное, а потом сделаем перерыв. В общем, смотри сам.

— Конечно договоримся. И ты теперь всю жизнь будешь ходить за «блоками»?

Арика пожала плечами:

— Другие как‑то ходят. Да и ты сам не сильно‑то обращаешь внимания на подобные неудобства, как я вижу.

— Ладно. Давай на сегодня закончим.

— Почему это? Я уже отошла, работаем дальше.

— Видишь ли, собственно, это последнее, что мне нужно. И еще умение самому выходить в Зону, если получится, но этот вариант я еще не до конца додумал. Дальше я работал бы сам. И не так, как до сих пор, а время от времени, при возникновении необходимости. Не могу же я тебя каждый раз дергать.

— Ясно. Что ж, работаем дальше.

— Не стоит. Разберешься с блоками и продолжим. Точнее, окончим.

— Во‑первых, если терпишь ты, то потерплю и я, — вредным голосом сказала Арика.

— Пять минут назад ты говорила другое, — заметил Жорот.

— Так прошло ж целых пять минут! Во‑вторых, так я и поверила, что ты будешь ждать моего возвращения. Решишь, что коли первый раз получилось, то можно попытаться еще.

— Не выдумывай. Я не самоубийца.

— Извини, но… Что, если этот учитель задержит меня на двадцать‑тридцать лет? У них, кажется, есть такой обычай.

Жорот промолчал.

— Так что идем. А я, вдохновленная, буду с новыми силами пытаться разобраться с этими блоками. Ты даже не представляешь, насколько ежедневное вдохновение может быть действенно!

Жорот, не обращая внимания на ее шутовство, предложил:

— Давай так. Сделаем перерыв, и отправимся к твоему учителю. Вместе. Ты поговоришь с ним, узнаешь, что он от тебя хочет. И, исходя из этого, решим, что делать дальше. Хорошо?

— Опять извини, но… Пока долетим туда, пока договоримся, и договоримся ли вообще. Он НЕ МОЙ учитель, понимаешь? Он может отказаться иметь со мной дело, и мы просто потеряем время.

— Но ты, насколько я понял, вообще можешь не пользоваться космическими кораблями. Идешь в Зону и выходишь из нее в той точке и на той планете, где тебе надо.

Арика вздохнула:

— Теоретически. Практически я стараюсь летать, как все, чтобы не выделяться — для тех же «белых». Разве, если очень уж надо. Да и пользоваться Зоной я могу только для перехода в ту точку планеты, которую я знаю. А так как большинство планет я в глаза не видела, то я, конечно, могу попасть на нужную мне незнакомую планету, но только в район Зоны. И окажусь где‑нибудь в горах, или в пустыне, или просто в степи, — поскольку рядом с Зонами жилья не строят — в месяцах пути «ножками» от населенного пункта. А если Зона будет с «фонарями», то там вообще лучше не появляться столь необычным способом.

— В смысле?

Арика пожала плечами:

— В лучшем случае кинут обратно. Опыт родителей, видишь ли. Боятся фонарщики Зоны. И живут рядом, и используют, а боятся. Короче, с помощью Зоны удобно только возвращаться.

— А на какой планете живет этот учитель?

— Теодона. Двадцать дней лету, — отозвалась Арика.

— В месяц‑два, я думаю, уложимся. Пожалуйста, давай попробуем.

Городок выглядел премерзко. Небольшой, с узкими безжизненными улочками, тщательно заасфальтированными и обсаженными по краям обкорнанным кустарником.

Коттеджи чередовались с многоэтажками, временами попадались небольшие скверики с облезлыми фонтанами и киосками.

Арика оглядывала окрестности из окна такси со сдержанным интересом. Вдруг Жорот остановил водителя и, тронув ее за плечо, указал в сторону одной из многоэтажек:

— Гостиница. Я сниму тут два номера и буду тебя ждать. Счастливо тебе.

Арика кивнула.

— Ага. Спасибо.

Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, Арика откинулась на сиденье, задумчиво водя пальцем по узорам, выдавленным на кожаном чехле. Буквально через пять минут такси остановилось.

Женщина кивнула водителю (расплатились они заранее) и вышла на тротуар. Адресная табличка на калитке, перед которой она оказалась, подтверждала, что нужно ей именно сюда.

Арика посмотрела на часы. До назначенного времени оставалось три минуты. Так как сигнализирующее устройство на калитке отсутствовало, она терпеливо выждала и, убедившись, что никто не думает ей открывать, толкнула калитку, оказавшуюся незапертой.

Она очутилась в саду, через который вела всего лишь тропинка, и пошла по ней. Вскоре из‑за деревьев показался дом, очень аккуратный и приглаженный, в отличие от сада, который походил скорее на дикие заросли.

Не успела она подойти к двери дома, как та распахнулась и на пороге появилась женщина. Арика от неожиданности слегка замедлила шаг — она впервые видела женщину народа своего отца. Ее внимательные глаза и узкие губы контрастировали с округлостью лица. Так же как и у Тгона, у женщины отсутствовали не только волосы, но даже брови и ресницы, но при этом она вовсе не казалась уродливой. Может, потому, что Арика с детства привыкла к Тгону? Одета хозяйка была в легкое платье песочного цвета, на ногах — открытые босоножки на высоком каблуке.

Когда женщина протянула Арике руку, — явно не для пожатия, — она увидела браслет, с виду ничем не отличающийся от ее. Сообразив, что от нее ждут ответного жеста, Арика показала свой.

Женщина неожиданно улыбнулась:

— Здравствуй. Значит, это ты звонила?

— Да. Здравствуйте.

— Проходи, — женщина посторонилась, пропуская Арику в дом.

Арика хотела спросить, где же Гхота, но тут, сообразив, что к чему, прикусила язык — ей почему‑то раньше не приходило в голову, что «старым другом» отца может оказаться женщина.

Они вошли в небольшую светлую гостиную. Сквозь большие окна‑двери лился солнечный свет. Комната была обставлена мягкой мебелью с зеленоватой обивкой, между окнами расположились два столика с низенькими табуретками. Возле дальней стены стоял бар, рядом — высокая этажерка с энциклопедиями и безделушками. Стены были увешаны репродукциями и фотографиями — похоже, кое‑какие из них были семейные. Гхота жестом указала Арике на одну из табуреток.

— Мне приятно видеть, что ты не отказалась от браслета, — заметила Гхота, садясь напротив.

Арика осторожно пожала плечами:

— Отец сказал — это не имеет значения, буду я его носить или нет…

— Именно. Ты не сможешь, к сожалению, пользоваться им в полной мере.

— Потому что я полукровка?

— Да. Но, нося его, ты показываешь свою принадлежность к моему народу.

— Извините, что значит «в полной мере»? Как я не смогу им пользоваться?

— Во‑первых, у тебя нет права самоубийства. Ты хочешь что‑то сказать?

— Только то, что я об этом не сильно жалею, — фыркнула Арика.

— Зря. Ты недооцениваешь… впрочем, ладно. Во‑вторых, ты сможешь управлять Умением только как Чужая. Это не худший способ, и возможностей у тебя будет почти столько же. Но изначально Умение зародилось среди нашего народа. Со временем его переняли многие чужаки, правда, их методы отличаются от наших, потому что наше Умение базируется в основном на свойствах браслетов. Думаю, кое‑что тебе должно удаваться и из нашего арсенала, но не надейся на слишком многое. На твоем месте я бы сосредоточилась на методах обучении Чужих.

Арика вдруг растерянно помотала головой:

— Постойте. В книгах по Умению всегда дается два варианта одного и того же заклинания. То есть это для вас и Чужих?

— Да.

— Что ж мне отец голову морочил!

Гхота заинтересованно прищурила глаза:

— Ты о чем?

— Когда я спросила его о смысле дублирования, он выдал мне целую теорию о двойственности и настоял, чтобы я добивалась совершенства в обоих вариантах.

— И как успехи?

— Одинаково.

— Одинаково получается? — острый взгляд Гхоты заставил Арику почувствовать себя очень неуютно. Но не врать же!

— Да, — кивнула Арика. — Может, я что‑то не так делаю, — она попыталась смягчить вызов своего ответа, но Гхота нетерпеливо прервала ее:

— Подожди. До чего ты дошла?

За окном давно стемнело, когда поток вопросов наконец иссяк, и измученная до крайности Арика подняла глаза на Гхоту, которая, казалось, совсем не устала.

— Эт‑то интересно. Очень, — пробормотала про себя Гхота. — Я подумаю над всем этим. Но что тебе надо от меня? Судя по всему, ты не нуждаешься в консультациях.

Арика, вздохнув, прочистила горло:

— Понимаете, у меня не получаются антиболевые блоки. Совсем.

— Ну‑ка, покажи последовательность действий… Скажем, блока Ктэна.

Арика обречено кивнула и проделала все, что надо — от начала до конца.

Гхота, внимательно наблюдавшая за ней, кивнула:

— Все верно.

— Но ведь не срабатывает же!

— Это невозможно.

— Но это так!

— Хорошо, давай ты повторишь еще раз — по факту.

На Арику вдруг волной накатила боль. Она дернулась, недоуменно закусила губу. Замахала руками:

— Подождите! Что значит — по факту?

— Стоп, — боль исчезла так же внезапно, как появилась, а Гхота неожиданно расхохоталась: — Так ты пыталась ставить блоки — заранее?

— Да, а… Ох! Я поняла. Неужели так просто? Вот дура же я!

Гхота усмехнулась:

— Все просто в теории. Попробуем еще раз — по факту.

Арика сосредоточенно кивнула. На этот раз блок получился просто отлично, и она, забыв про усталость, закружилась по комнате:

— Получилось! Ур‑ра!

Гхота с отеческой улыбкой смотрела на Арику. Придя в себя, Арика плюхнулась на свою табуретку и подняла на Учителя сияющие глаза:

— Спасибо большое.

Гхота кивнула и поинтересовалась:

— Как скоро ты собираешься уезжать?

— Я рассчитывала, что это будет зависеть от вас.

Гхота, подумав, вновь кивнула:

— Разумно, если бы ты нуждалась во мне. Но, исходя из того, что интерес обоюдный, на сколько ты согласишься остаться? Ты ведь понимаешь: книги книгами, но на живом примере усваивать все‑таки лучше.

— И что вы предлагаете? — осторожно спросила Арика.

— Мы за две‑три недели попытаемся пройти как можно большее количество материала — под моим руководством это будет легче и быстрее, поверь. Но при этом ты должна будешь, как и раньше, разучивать оба варианта. А я за тобой понаблюдаю.

Арика улыбнулась:

— Две‑три недели — вполне приемлемо. Только… Позвонить от вас можно?

— Пожалуйста. Если не секрет, куда?

— Э‑э… В пяти минутах езды от вас гостиница. Кажется, Зеленый Экреб. Кстати, что такое экреб?

— Мелкий грызун, живущий на определенных видах деревьев. Имеет очень красивый мех и в настоящее время в природе почти не встречается. Ты приехала не одна?

— С другом. Знакомым, то есть.

Гхота пожала плечами:

— Телефон у тебя за спиной. Если твой знакомый не будет слишком отвлекать тебя, пусть переселяется сюда.

— Спасибо. Не знаю, согласится ли он. И, — Арика нерешительно подняла глаза. — Он, вообще‑то, «серый» колдун. Вы уверены, что согласны терпеть в доме такого гостя?

Зрачки Гхоты удивленно дрогнули, но она повторила:

— Если ты обещаешь, что он не будет большой помехой твоим занятиям…

Арика несколько секунд смотрела непонимающе, потом усмехнулась:

— Мы не любовники, если вы об этом.

На этот раз на лице Гхоты мелькнула явная растерянность, но она лишь решительным тоном бросила:

— В таком случае проблемы вообще нет.

Но Арика покачала головой, положила поднятую было трубку на рычаг:

— Извините, вас что‑то смущает?

Гхота покачала головой:

— Я тебя не понимаю, девочка. Если он тебе даже не любовник, зачем ты с ним связалась? Можешь не отвечать, конечно.

Арика пожала плечами:

— У нас на какое‑то время совпали интересы. Он достаточно приятный, разумный человек. Почему бы не поддерживать дружеские отношения?

Гхота заметила:

— Я с предубеждением отношусь к тем, кто строит заклинания на крови. Мне всегда казалось, что «серые» наполовину стоят на «черном» пути, хоть и приносят в жертву только зверей. Да и только ли?

Арика решительно замотала головой:

— Исключено! «Черных» он ненавидит, и человеческая жертва для него — немыслима.

— Все может быть. В конце концов, это твой знакомый и твои проблемы. «Серый», — лицо Гхота приняло задумчивое выражение, потом озорное, — он как, симпатичный?

— Э‑э… Да, — кивнула несколько растеряно Арика — до этого ей как‑то в голову не приходило оценивать колдуна с точки зрения внешности.

— Это хорошо, — с мечтательным выражением лица пробормотала та. — Вызвони его и дай трубку мне — посмотрим, как он откажется от моего гостеприимства!

У Арики возникли кое‑какие подозрения, и ей очень хотелось проверить их истинность. Но, вспомнив о разнице в возрасте, женщина прикусила язык.

Впрочем, Гхота, увидев ее замешательство, истолковала его по‑своему.

— Постой, девочка, а вы точно не любовники? Я бы не хотела…

Арика, получив полное подтверждение, расхохоталась:

— Точнее некуда! — И потянулась за телефоном.

Попросив гостиничного портье соединить ее с номером Жорота, она весело сказала:

— Добрый вечер! У меня все нормально, но меня пригласили погостить пару‑тройку недель.

— Сроки не так ужасны, как могли бы быть, — отозвался колдун.

— Совсем не ужасны, — согласилась Арика.

— Когда будет настроение, звони, хорошо?

— Э‑э. Тут, собственно, такое дело. Учитель, ее зовут Гхота, хотела бы с тобой познакомиться. Ты не против?

— Куда мне подойти?

— Я дам ей трубку, она сама скажет.

Арика освободила Гхоте место и с удовольствием стала слушать искусно‑великосветский разговор с элементами завуалированного флирта. «Попался! Теперь не отделаешься».

Когда Гхота положила трубку, Арика заметила:

— На сегодня, наверное, все? Я пойду спать.

— Подожди, пожалуйста.

Арика приподняла брови, а Гхота с улыбкой пояснила:

— Правила приличия требуют, чтобы первый вечер мы провели втроем.

Арика, обречено кивнув, все же мельком глянула на циферблат и строптиво заметила:

— Так то вечер, а уже почти ночь.

— Не придирайся. Неужели не интересно?

— Ага, — Арика зевнула. — Академический интерес у меня присутствует почти ко всему. Но не в ущерб сну.

— Вредная ты. Догадываюсь, в кого. Хотя бы вместе встретим твоего «серого». И посидим чуть‑чуть.

Арика кивнула, впрочем, не забыв съехидничать:

— Скорее уж «вашего».

— Сплюнь! А то еще ничего не выйдет.

Арика выдержала с полчаса, а потом задремала в уголке дивана, на который тихо перебралась. Проснувшись, она обнаружила, что ее накрыли пледом, подложили под голову подушку и оставили в покое.

Три недели пролетели почти незаметно. С утра Арика с Гхотой уединялись в кабинете, а после обеда, во время которого Жорот с присущей ему галантностью ухитрялся ухаживать за обеими дамами, Арика сбегала в выделенную ей комнату и продолжала заниматься.

Тон общения Жорота и Гхоты не оставлял сомнения в том, что Гхота добилась своего. Арика ехидно наблюдала за их пикировками, но язык держала на привязи — на всякий случай. Впрочем, в присутствии Арики оба держались подчеркнуто отстранено, похоже, соблюдая устраивающие обоих правила игры.

Гхота действительно очень помогла Арика — многие элементы, которые та пыталась «прочувствовать» часами, методом проб и ошибок, Учитель ей просто «показывала», что значительно ускоряло общий процесс. Гхота, в свою очередь, наблюдала за разучиванием Арикой обоих типов заклинаний, но не мешала ей при этом.

Жорот тоже нашел себе занятие — с момента своего приезда он говорил исключительно на родном языке Гхоты. То, в каком объеме он ухитрился освоить этот язык за столь короткий срок, наводило Арику на мысль об использовании магических способов обучения, но уточнить она так и не собралась.

Наконец, после очередного утреннего занятия, Гхота решительно сказала Арике:

— Все. Объем для тебя более чем достаточен, дальше ты пойдешь гораздо легче.

— Спасибо. Жорот уже знает?

— Да. Вы можете, конечно, гостить у меня, сколько пожелаете, я вас не гоню.

— А вопрос можно? — с невинным видом поинтересовалась Арика.

Гхота, улыбнулась:

— Смотря какой.

— Женский. И как он в постели?

Гхота рассмеялась и подмигнула:

— Очень даже ничего.

— Честно? Честно‑пречестно?

Гхота шутливо‑возмущенно уперла руки в бока:

— О т_а_к_о_м я никогда ложной информации не даю.

Арика, лукаво улыбнувшись, по‑деловому кивнула:

— Ага. Ясно.

— И что тебе ясно?

— Что он «би».

— Что‑что? — Гхота была ошарашена.

— Я считала, что он «голубой», а теперь буду знать, что «би»‑сексуал.

Гхота несколько секунд хлопала глазами, потом расхохоталась:

— Маленькая мерзавка! Так ты тоже эксперимент ставила? Нет, чтоб предупредить!

Арика хихикнула:

— А что, вам можно, а мне нельзя, да? И вообще, хотите сказать, мое предупреждение на что‑нибудь повлияло бы?

— Отшлепать бы тебя, как следует!

— Ой, куда‑то я пошла. Где там Жорот?

Вечером того же дня они попрощались с Гхотой. Прощаясь, Учитель отвесила Арике подзатыльник. Точнее, попыталась. Арика, готовая к такому повороту дела, увернулась и показала язык, а Гхота, не выдержав, расхохоталась. Жорот, подняв брови, покачал головой.

Когда они отошли на достаточное расстояние от дома, чтобы их не было видно, Арика сказала:

— Может, в этот раз вернемся через Зону? — она усмехнулась. — Если что, «белые» долго будут ломать голову, на кого списать это чудо — на меня или на тебя. Если ты согласен, конечно.

— С удовольствием. Терять еще три недели.

— Тогда двинули?

Жорот кивнул.

Через пару минут Арика вывела колдуна в гостиную своего дома. Подняв на него глаза, поинтересовалась:

— Когда в Зону?

— Сейчас, если ты не против. И я попробую войти сам.

— Только сначала предупрежу Роджера.

Войти у Жорота получилось. В этот раз они пробыли в Зоне лишь около четырех часов. Арика наблюдала за попытками Жорота «ходить» по Зоне (закрываясь при этом «блоками»). Как оказалось, он был в состоянии продержаться в псевдопространстве Зоны самостоятельно максимум минут десять. После этого, несмотря на все свои усилия, он «проваливался». Впрочем, Арика следила за ним достаточно внимательно и вовремя «выхватывала» его и помещала в свое поле.

После обучения у Гхоты Арике уже не приходилось концентрировать все свои способности на контроле за Жоротом, и, от нечего делать, она направила часть Умения на колдуна, разглядывая его «двойным» способом. К ее удивлению, она «увидела» творимые им заклинания. Они походили на ленты Мебиуса, иногда обособленные, иногда переплетенные друг с другом, разных размеров и оттенков. Именно оттенков, а не цветов — полноправный цвет среди этих «лент» присутствовал только один — черный, и таких лент было сравнительно немного, а остальные были странно‑дымчаты и неопределённы, иногда даже менялись со временем.

Она не понимала, какие именно заклинания видит, но различала несколько стадий. Первая — когда возникал квадратик, вытягивающийся, преобразующийся в ленту и изгибающийся по каким‑то своим законам. Следующая — когда концы ленты стремились друг к другу, словно намагниченные и плотно срастались, не оставляя следов шва. Затем — когда эта лента просто висела в области тела колдуна — некоторые оставались в покое довольно долго, другие сразу переходили в последнюю стадию — они медленно расплывались.

Арика решила пока не делать никаких выводов, а позже, в более подходящей обстановке, уточнить, что к чему.

После седьмой или восьмой попытки удержаться в Зоне (каждая сопровождалась построением различных лент), Жорот сказал:

— Пока хватит. Теперь, если тебе не трудно, давай я попробую выйти к себе домой. «Отпусти» меня, я хочу сделать все сам от начала до конца.

Арика кивнула и опять переключилась на контроль, с сожалением бросив баловаться с «двойным» зрением — чтобы не отвлекаться.

Но в этот раз у колдуна ничего не вышло. Раз за разом он «выходил» в то же место гостиной, откуда они «ушли» в Зону.

Полчаса спустя Арика не выдержала:

— Давай я тебя проведу в твой дом, попробуешь выйти в Зону оттуда. И посмотрим, куда ты вернешься, ладно?

После двух‑трех десятков экспериментов стало окончательно ясно, что Жорот мог «выходить» из Зоны лишь в то место, откуда он в нее заходит. Если же «заводила» Жорота в Зону Арика, сам он вообще не мог из нее выйти. Наконец, когда они в очередной раз «вышли» в доме Жорота, он сказал:

— Что ж. На этом можно закончить.

— Совсем?

Он кивнул.

— Ур‑ра, — деловито сказала Арика. И смешалась, сообразив, что не очень вежлива. — То есть с тобой очень приятно работать, конечно…

Жорот улыбнулся:

— Когда заканчивается любая работа, действительно «ура», все верно.

Арика шутливо вздохнула:

— Как хорошо, когда по пустякам не обижаются. Ко мне возвращаться будешь? Или с вещами отправить Роджера?

— Вообще‑то у тебя дома осталось только та моя сумка, с которой я был у Гхоты.

— Ага. Тогда я ее сейчас принесу — так будет проще всего.

— Если можно.

Когда Арика вернулась, ее встретил слуга, взял сумку и с поклоном сказал:

— Господин Жорот просил вас пройти в столовую. Вас проводить?

— Нет, спасибо. Я помню дорогу.

Войдя в столовую, то слегка обалдела — ее ждал накрытый стол. «Когда они успели?». Жорот, вставая, сделал приглашающий жест:

— Надеюсь, ты не откажешься от обеда?

Арика отметила, что колдун был в черной повязке — пока они жили у Гхоты, он ни разу не появлялся без заклинания псевдоглаз — по крайней мере, когда она его видела.

— Не откажусь. Ну и скорость у твоих слуг!

— Скорость тут ни причем, — отозвался колдун, подвигаяАрике кресло.

— Как это?

Он улыбнулся:

— Я заранее узнал у Гхоты день окончания занятий и сообщил домой.

Арика рассмеялась:

— Просто до умопомрачения.

Некоторое время она сосредоточенно занималась уничтожением пищи — потеря энергии давала себя знать. Когда Арика немного утолила голод, она откинулась в кресле и, потягивая вино, перевела взгляд на колдуна. И удивилась, сообразив, что почему‑то чувствует себя, словно дома. Или в гостях у Веты. «Ох, надо же к ней зайти! Тошке уже больше года — наверное, и ходит, и говорить начал». Арика улыбнулась, вспомнив полугодовалого карапуза, каким она его видела в последний раз.

— Льщу себя надеждой, что твоя улыбка не предвещает очередной каверзы, — заметил колдун.

— Можно подумать, я тебе сплошь пакости делаю! — шутливо возмутилась Арика.

— Не сплошь и не мне, но бывает.

— Это ты о чем? — насторожилась она.

Жорот протянул Арике какую‑то книгу. Женщина, посмотрев на обложку, пожала плечами:

— Обычный словарь. То есть не обычный, а очень хороший — издание академическое, и, кажется, новейшее, — она раскрыла первую страницу и, бросив взгляд на титульный лист, сначала покраснела, потом тихо засмеялась. Уверенным почерком Гхоты было написано: «С благодарностью и сожалением по поводу отсутствия возможности проверки твоих талантов в области нетрадиционных любовных отношений, которые, как выяснилось, ты практикуешь наряду с традиционными, — в последних могу признать немалую твою искушенность со всей ответственностью».

Арика независимо пожала плечами:

— А в чем, собственно, дело? Я что, неправду сказала?..

— Подобные вещи либо рассказывают сразу, либо не рассказывают никогда, — Жорот неожиданно усмехнулся. — Зато теперь мне ясно, за что она порывалась накостылять тебе при прощании.

— Судя по всему, у тебя руки так и чешутся восполнить этот пробел.

— Воздержусь. — Суховато отозвался колдун. — Воспитывают, говорят, только до трех лет.

Арика потупилась с видом пай‑девочки.

— Я больше не буду.

Жорот рассмеялся над ее показно‑сокрушенным видом:

— Мне‑то что.

— Гхота тоже не очень обиделась. Слушай, вопрос можно? Точнее, просьбу?

— Что именно?

— Ты не мог бы при мне сплести несколько заклинаний? Я понимаю, что ты устал, это не срочно.

— Я не настолько устал. Только давай перейдем в кабинет.

Открыв дверь кабинета, Жорот пропустил Арику вперед. Она с любопытством огляделась вокруг — все осталось так же, как она помнила — похоже, колдун был не из тех, кто увлекается переменами в обстановке. Она устроилась в кресле, в котором сидела в прошлый раз, а Жорот, сев в другое, развернулся к ней лицом вместе с сиденьем.

— Какие именно заклинания тебя интересуют?

— Все равно. Если можно, разные по типам, если вы их как‑то классифицируете.

— Тебе называть произносимые заклинания?

— Нет, ничего такого. Что меня заинтересует, я спрошу сама.

— Я начинаю.

Арика, подключив Умение, вгляделась в Жорота. Самое начало заклинания она, конечно, пропустила, но увидела растущую ленту, и когда ее концы соединились, женщина, отметив слияние ударом пальца по деревянному подлокотнику кресла, спросила:

— Вот сейчас ты, случайно, не закончил формирование заклинания?

— Да.

— А чем различалось состояние твоего заклинания сразу после формирования и пару секунд спустя?

— Я его немного «подержал» в неактивированном состоянии и запустил в работу.

— Ага. А можно, чтобы оно какое‑то время просто было, а не работало?

— Пожалуйста.

Вторая лента, соединившись, зависла.

— А теперь запусти, пожалуйста, — наблюдая, как лента растворяется в воздухе, Арика кивнула.

— Так я и думала. Теперь, пожалуйста, несколько разных заклинаний, и, если не трудно, чтоб какие‑нибудь были связаны. Такое возможно?

— Вполне.

Наблюдая за тем, как возникающая лента переплетается с уже существующей, потом другая, Арика кивнула:

— Наверное, все. Спасибо. Ой, стоп! Вот это, последнее, почему оно черное?

— Извини?

— Э‑э… Чем последнее отличается от предыдущих?

Жорот, подумав, стал свертывать еще одну ленту:

— Это тоже черное?

— Нет.

— А это?

— Нет. А вот это — да.

— И это?

Арика кивнула.

— Тогда черные — это заклинания, требующие постоянной энергетической «подпитки» в процессе существования, пусть даже не в активированном виде. Они относятся к разряду «сильных», хотя того же эффекта можно добиться комбинированием нескольких «непитающихся» заклинаний. Но во втором случае уходит больше времени, да и подбирать эти комбинации надо заранее.

— Спасибо за подробное разъяснение.

— Если не секрет, какими ты их видишь?

Арика в двух‑трех словах объяснила ему общую картину.

— С подобными описаниями в своих книгах ты не встречалась?

— А что, запросто. Надо поискать, — она задумалась, перебирая в уме варианты. — Я пойду, да?

— До свидания.

— До свидания, — машинально отозвалась Арика, думая совсем о другом и, встав, рассеяно шагнула домой через Зону.

Опустившись в кресло в своей комнате, она пробормотала:

— Теперь еще выцепить какого‑нибудь Магистра, теоретически, у них должна быть похожая картина. Интересно, Дан из своей командировки вернулся или как? К «черным» без риска для здоровья не приблизишься, так что их придется исключить. Хотя, может, подобное все‑таки найдется в книгах?

Она включила компьютер и стала быстро просматривать каталог. В кабинет тихо заглянул Роджер и хотел так же незаметно исчезнуть, но Арика, скользнув по нему взглядом, оживилась:

— О! Как раз ты мне и нужен.

— Я подойду через минуту.

— Да, конечно.

Услышав, что Роджер вернулся, она поинтересовалась, не отрываясь от экрана:

— Что‑то случилось?

— Звонил господин Жорот. Он почему‑то не был уверен, что ты благополучно добралась до дома.

Арика подняла глаза на Роджера, покрутила пальцем у виска и сказала, указывая на монитор:

— Вот, прочти это.

— Уже.

— Поищите в сети информацию по этому вопросу, хорошо? Там мало наших файлов, но мало ли. Может, реклама книг подходящих будет.

— Хорошо. Ты не голодна?

— Нет.

— Когда ты ела в последний раз? — настаивал Роджер.

— Что?.. — осмыслив вопрос, она отмахнулась. — Да только что, Жорот обедом накормил. Если можно, принеси результаты поскорей, — дотянувшись до полки, она достала нужную книгу и уткнулась в нее.

Роджер, покачав головой, убрал из пределов досягаемости Арики пару хрупких и неудачно стоящих, как ему казалось, предметов и пошел выполнять распоряжение.

Часть 4. ПУТЕШЕСТВИЕ

— Знаешь, что вызывает отвращение? Конфликт внешнего вида предмета с его сутью. Когда я увидел это, я сначала не понял даже, в чем дело. Впечатление было, как от чего‑то жутко неправильного, — Дан прошелся, по комнате. Магистр, как всегда, был в форменной одежде Сообщества, только нашивок с последнего посещения прибавилось. Арика задумчиво смотрела на светловолосого бородача, меряющего шагами спальню.

Обиталище женщины мало изменилось за последние годы. Разве добавилась пара полок под диски, да на подоконнике расположился муляж роя «эльфов» — подарок Жорота. Сувенир был настолько реалистично сделан, что даже Дан удостоил его несколькими минутами своего внимания — тридцать семь крошечных фигурок крылатых человечков обоих полов и всех возрастов, расположившихся внутри дупла на выпуклостях древесной коры — сидели, спаривались, спали, играли, летали. Подобные существа жили на одной из недавно открытых планет и никакими достоинствами, кроме красоты, не обладали. Те же осы, только экзотические. Но в комнату сувенир вносил приятное разнообразие.

— Я просто не мог соотнести его внешность и то, что он неживой. Когда я смотрю на тебя, я вижу еще и жизнь, понимаешь?

— Но ты ведь…

— Да, конечно, я видел раньше роботов, но они были именно тем, чем казались — кусками железа. Тут же…

Арика грустно улыбнулась:

— Дан, действительно, эффект неожиданности. Хорошо, теперь ты знаешь, что это робот. Почему ты по‑прежнему возмущен?

— Обман. Даже нет. Несоответствие, неправильность. Нельзя, чтобы неживое с такой ужасающей точностью копировало живое!

— А также нельзя убивать. И унижать никого тоже нельзя, — вздохнула Арика, — Извини, Дан, я не вижу большого зла в существовании Роджера.

На лице Дана отразилось нечто среднее между грустью и безвыходностью:

— Вот так мы и живем. Каждый допускает существование нестрашного, по его мнению, совсем маленького, зла, а в результате…

Тон, которым женщина отозвалась, был гораздо более резким, чем было разумно для дружеского разговора.

— Все‑все, я поняла. Нет, ни в коем случае. Мне Роджера доверил его отец. Может, потому, что я не смотрю внутрь, как ты, может, еще почему‑то, но Роджер для меня просто человек. Так же как и Лонг, кстати. Или что‑то равное человеку.

Дан, как всегда, не реагируя на резкость женщины, покачал головой:

— Да нет, я не имел ввиду, что Роджера надо уничтожить. Про зло — это философия старости. Да, ты со своим «серым» давно не виделась?

Арика пожала плечами:

— Месяца четыре.

— Тогда ты еще не в курсе. Жороту подкинули мальчика. Прямо под ворота его прекрасного поместья, — неприязненный тон Дана позабавил Арику. Как впрочем, и сообщение. Она поинтересовалась:

— И что?

— Он его усыновил.

— Чужого ребенка? Чего это он?

— В том то и дело, что не чужого. Одна из пассий колдуна вовремя не предохранилась. А так как она женщина определенного рода занятий, то ребенок ей, естественно, ни к чему.

— Постой‑постой, Жорот до сих пор пользуется борделями?

— Она скорее «девушка по вызову», для богатых, что, в общем, не меняет сути.

Женщина хмыкнула:

— Я думала, у него другие предпочтения.

— Пятьдесят на пятьдесят, — неохотно ответил Дан с мелькнувшим в глазах отвращением.

Арика, не выдержав, расхохоталась:

— А это точно его?

— Абсолютно.

— Бедненький!

— Это еще не все. Оказывается, эта дама родила двойню. Вторая была девочка, и она оставила ее у себя.

Арика усмехнулась.

— И колдун высудил малышку у нее. Причем неясно до конца: то ли высудил, то ли выкупил, но сейчас у него живут оба.

— Ничего себе! Надо будет съездить, полюбоваться на них.

— Попробуй. После появления детей он никого не пускает к себе.

Арика резко посерьезнела.

— Исключено, Дан. С вашим Сообществом я больше не хочу иметь ничего общего. А тем более шпионить для него.

— Я и не прошу. Просто посмотри, что там и как. Если удастся, конечно. Я беспокоюсь за детей.

— Не выдумывай, Дан! Жорот нормальный человек, ничего плохого он им не сделает. И поместье закрыл скорей всего потому, что ваше Сообщество опять полезло, куда не просят. Ведь было, верно?

— Было, — признал Магистр. — Но за детей я все равно боюсь. Дело в том, что колдун выгнал кормилицу…

— Ваша, небось, была?

— Д‑да.

— А сколько детям?

— Пять с лишним месяцев.

— Нормально. В этом возрасте уже можно пить коровье или козье молоко. Но вы… Дан, неужели ваше Сообщество не может оставить Жорота в покое? Что вы его, как зверя, обложили, ни влево, ни вправо шагнуть не даете!

— Ага. Бедный, загнанный, — хмыкнул Дан.

— Слушай, скажи честно, только подумай сначала: что Жорот сделал плохого? Хотя бы последняя его пакость?

Дан посерьезнел и сверкнул глазами:

— Его заклинания основаны на крови и жертвоприношениях! Нельзя убивать в угоду Силе — даже зверей!

— Человеческими жертвоприношениями Жорот не занимается, — устало возразила Арика. — И не понимаю, чем отличаются жертвоприношения Жорота от убийства животных для еды.

— Вот тут ты не права. Отличие есть и значимое. Если животное просто умерло или убито, его душа свободна. Если же оно убито на жертвеннике, то душа поступает в распоряжение божества на неопределенное время. Возможно, навсегда. И ее возрождение в новом теле откладывается неизвестно на какой срок.

— Эт‑то что‑то новенькое, — с интересом заметила Арика, — Раньше ты мне этого не говорил.

— Случая не было, — пожал Дан плечами.

— Ладно, я над этим подумаю.

Когда впереди показались резные ворота поместья, Арика повернула голову к Роджеру, сидящему за рулем:

— Побудь пока в помещении для слуг, хорошо? Извини, но мне надо поговорить с Жоротом наедине.

— Конечно.

— Да. И вот еще что, — Женщина задумчиво выводила пальцем узоры на стекле. — Тебя «увидели» Жорот и Дан. Оба маги. Напомни мне, чтобы в ближайшее время я рассказала тебе о местных магических орденах. Вот же черт! Как чувствовала — не хотела вас знакомить! Дан у меня уже лет десять не появлялся — и ‑ на тебе! Ладно. Коль уж случилось. Прежде всего. Ты запомнил одежду Дана?

— Да.

— Это униформа Сообщества. С небольшими различиями, дающими представление о рангах — для тебя они значения не имеют. Держись от них всех подальше, Роджер. Это приказ. Даже если (такое может случиться с большой долей вероятности) возникнет какая‑то напряженная ситуация между мной и Сообществом, не вмешивайся, немедленно уходи. Ты не должен попасть к ним в руки. Если это случится, мне будет не очень хорошо, поверь.

— Уверена, что все настолько серьезно? Один из двух близких друзей моего отца — тоже Магистр Сообщества, я не замечал в его отношении ко мне что‑либо отрицательное.

— Извини, но я предпочитаю делать выводы на основе собственных наблюдений. А Дан высказался весьма недвусмысленно. Возможно, твой Магистр из более терпимой части Сообщества — я слышала, что на нашей планете один из самых «воинственных» монастырей. Или еще что‑нибудь. Не знаю и не хочу рисковать.

— Но Дан показался мне достаточно разумным.

— Он чуть ли не единственный там «разумный» Магистр. Сообщество на нашей планете — фанатики, обладающие огромной властью. Неизвестно, что Сообществу придет в голову, узнай они, кто ты такой. Вплоть до того, что решат уничтожить тебя или возвести в ранг «абсолютного зла», как Жорота. И меня заодно, как тебя покрывающую. Я и так у них не в чести. Все. Заведи машину в гараж и жди, пока я за тобой не пришлю.

Арика вышла из машины и замолотила в ворота. Слуга, выглянувший в глазок, узнал женщину и, распахнув калитку, низко поклонился.

Перешагнув порог, Арика ответила кивком и спросила:

— Жорот дома?

— Да, госпожа.

— Помоги моему слуге разместить машину.

— Хорошо, госпожа.

Идя по дому, Арика удивленно оглядывалась: часть вещей отсутствовала, многое было переставлено. Остановив проходившего мимо слугу, она узнала, что Жорот сейчас в библиотеке.

Увидев в хорошо знакомом зале полный разгром, она, наконец, догадалась:

— Ты уезжаешь, что ли?

Колдун, стоящий в центре и руководящий тремя слугами, упаковывающими книги, обернулся и кивнул:

— Да.

Ловко огибая связки томов, он подошел к Арике, обнял на пару мгновений ее за плечи.

— С приездом. Что нового?

— Я у тебя это же хочу спросить. Что случилось?

Колдун потер ладонью повязку, скрывающую пустые глазницы.

— Знаешь, пойдем в кабинет, — обернувшись к слугам, бросил: — Когда закончите тут, переходите к следующему залу. Портал откроется через полчаса.

В кабинете Жорот жестом предложил Арике сесть, спросив:

— Ты голодна? Может, вино?

— Нет, спасибо. В чем дело?

Сев, он опять провел рукой по повязке.

— Видишь ли, у меня прибавилось семейство.

— Я в курсе, — нетерпеливо сказала Арика, — Дан был у меня.

— Еще бы, — желчно усмехнулся колдун. — Сообщество в своем репертуаре. Использует все возможные варианты.

— Не выдумывай. Конечно, Дан говорил что‑то о своем беспокойстве за детей — чушь собачья. Никакой информации они от меня не получат. Но маленьких посмотреть хочется. Разрешишь?

— Я бы с удовольствием, но боюсь, ничего не выйдет.

— Почему? Ох, извини, конечно, но…

— Их уже нет в доме. Они там, куда к вечеру переберемся мы все, — если, конечно, ничего не случится.

— Портал?

Жорот кивнул.

— Если хочешь, можешь уйти с нами, а потом вернешься через Зону.

— Портал однонаправленный.

— Да.

— Жорот, что случилось? Что заставило тебя…

— А Дан тебе не говорил? Они устроили торжественное «объявление демона», в четырех ближних городах, и я теперь не могу там появиться. Лет через сорок‑пятьдесят, конечно, все забудется. Только у меня нет этого времени. Они мне дали понять, чтоб я не высовывался из поместья. Пришлось выбираться тайком, потому что ездить ко мне ни юристы, никакие служащие не могут — лишатся практики. Полная изоляция, либо — отдать детей. Они не хотят, чтобы у меня были ученики. Тем более, связанные со мной кровными узами. — Жорот говорил жестко, зло. — Они не оставили мне выхода.

Арика, бросив внимательный взгляд на колдуна, нерешительно спросила:

— Почему с тобой столько лет церемонились, и взялись всерьез лишь сейчас? Только из‑за детей?

— До потери зрения я был гораздо сильнее. Мои возможности восстанавливаются, конечно, но на это нужны десятилетия. Сообщество просто воспользовалось моей слабостью.

— О, дьявол, — Арика подскочила от неожиданности, услышав за стеной крики, — Что это?

Вскочивший Жорот бросил:

— Они напали. И нарвались на первый щит, — открыв дверь, он крикнул, вызывая слугу. Торопливо сказал подошедшему парню, — собери людей, пусть бросают все к чертям и уходят. Портал откроется через двадцать минут, щиты продержатся около сорока. Быстро! Проследите, чтоб никого не осталось.

Обернувшись к Арике, колдун повторил:

— Сообщество использует все варианты, — в голосе прозвучала усмешка, — они пустили тебя вперед, как пробный шар. Идиоты. Я давно включил твою матрицу в охранные заклинания.

— Я ничего не знала!

Жорот поморщился:

— Естественно. Мне кажется, тебе лучше уйти с нами. Не уверен, что к тебе отнесутся с должным дружелюбием после захвата поместья.

— Ох! Слушай, дело не во мне. Со мной Роджер.

— И что?

— Даже Дан, увидев его, впал в шок. Он завуалировано предложил мне уничтожить Роджера — представляешь — из‑за его человекоподобия! А Дан — наиболее терпимый из Магистров.

— Все, я понял, — кивнул Жорот.

— Разрешите, — появившийся Роджер обернулся к Арике, — прошу прощения, но…

— Все нормально, Роджер. Ой, Жорот! Ты использовал магию Зоны при сооружении портала?

— Нет.

— Хоть это хорошо.

— Значит, его ты отправишь с нами. А сама? Магистры наплюют на этику и будут вытягивать у тебя местоположение портала — неважно, что ты его не знаешь. И в гуманности их методов я сильно сомневаюсь, — он невесело усмехнулся. — Даже в сравнение с моими.

— Да ну, ты преувеличиваешь.

— Нет, поскольку имею кое‑какую информацию. Впрочем, смотри сама. Ты еще можешь уйти в Зону? Решай быстрей, времени осталось мало.

Роджер негромко спросил Арику:

— Ты хочешь меня куда‑то отправить?

— Да.

— Как я понял, способ отправки будет магическим. Предположим, что он не окажет на меня отрицательного влияния…

— Придется рискнуть.

— …Но как далеко находится место назначения? В смысле, как скоро сможет прибыть туда Лонг?

— Жорот, сколько времени нужно добираться до вашего нового дома обычным путем?

— Лет семь‑восемь, наверное.

— А обратнонаправленный портал возможен?

Колдун покачал головой.

— Быстро — нет. Я этот готовил больше семнадцати лет.

Арика тихо помянула дьявола.

— Жорот, отправь Роджера с каким‑нибудь слугой к порталу. Роджер, все нормально, Лонг будет на месте. И еще, — подойдя к роботу, Арика тихо сказала: — если со мной и Жоротом что‑нибудь случится, позаботьтесь о его детях. Это приказ. Счастливо.

Дождавшись, пока Роджер ушел, она обернулась к колдуну:

— Ты согласишься забрать с собой не одного робота, а двух? И меня — не в очень хорошем состоянии?

— Не понял.

— Лонг остался дома, его надо тащить сюда — чинить Роджера может только Лонг и наоборот.

Жорот покачал головой:

— Конечно, это не мое дело, но ты сошла с ума. Прошлый раз тебе просто повезло, понимаешь?

— Дважды подряд?

— Раз на раз не приходится! Гхота говорила, что ты сможешь без риска для жизни заниматься «картинками» только лет через сорок! Нельзя так скакать через этапы обучения.

— А предавать — можно?

— Кого? Он — робот! И вообще, когда он узнает…

Арика взбесилась — она вытянулась в струну и отчеканила:

— Если ты хоть словом заикнешься ему или Лонгу, считай, мы не знакомы!

— Как будто они сами не вычислят, — язвительно заметил колдун.

— Не вычислят — без твоей подачи! Они не ориентируются в механике магий!

Жорот только рукой махнул:

— Ладно. Идем к порталу. Время на исходе, а мне не улыбается волочь тебя на себе через весь дом.

Арика, идя следом, настойчиво спросила:

— Ты не скажешь?

— Я и не собирался — ваши с роботами отношения — твое личное дело.

Недоумевающий Лонг только что шагнул в портал, на этой стороне остались только колдун и Арика, почти теряющая сознание от истощения.

Жорот последний раз «оглянул» разгромленную комнату. Пошутил:

— Капитан покидает тонущее судно последним.

Он сказал какую‑то фразу — и в захламленной комнате вспыхнули, сразу в нескольких местах, языки пламени. Колдун удовлетворенно кивнул и, обняв женщину, шагнул с ней в радужный овал.

Краем глаза Арика увидела, как в комнату ворвались солдаты Сообщества, и вдруг сила, тянущая их внутрь овала, ослабла. Но Жорот, похоже, применил контрзаклинание, и несколько секунд спустя они очутились в каком‑то переулке. Колдун тихо выругался.

— Что случилось?

— Кто‑то из Сообщества перекрыл портал. Рановато они сломали щит. Пришлось перенаправить портал в другую точку, благо, я предусмотрел подобную возможность.

— И где мы?

— На планете Рамбо, в Гои — единственном городе, где есть космопорт. Стоять можешь?

— Лучше прислони меня к стене.

Стараясь не двигаться, Арика наблюдала, как Жорот снял мантию, оказавшись в черных брюках и рубашке. Свернул ее плотным комком и, нагнувшись, просунул между прутьями подвального окошка.

Арика сощурилась:

— Первый раз вижу тебя в брюках. Ничего, симпатично выглядишь.

Колдун буркнул что‑то неразборчивое, и когда повернулся к Арике, она увидела, что он воспользовался заклинанием псевдоглаз.

Она встревожилась:

— О, черт! В этот раз получилось не очень естественно.

— Чуть позже все нормализуется. Да если кто и станет приглядываться, решат, что линзы.

Арика, до которой дошло, что колдуну прыжки по порталам обошлись не слишком легко, смешалась:

— Ох, извини, пожалуйста — я не подумала.

— Ничего страшного. За углом стоянка такси.

Пробившись сквозь суетливую толпу коспоморта, Жорот опустился на корточки рядом с сидящей Арикой.

— Дней через десять будем на месте. Правда, с двумя пересадками.

— Хорошо. Я связалась по анзиблю с Роджером. Обживание дома идет полным ходом: Роджер взял на себя функции управляющего, а Лонг — няньки.

— Повезло мне с твоими роботами.

— Наверно. Корабль скоро?

— Через полтора часа. Тебе принести что‑нибудь поесть?

— И не просто «поесть», а как можно больше.

Вдруг слева, справа, сзади и спереди к ним подошло по два полицейских. Один негромко сказал:

— Стоять. Поднять руки. При попытке сопротивления или побега будем стрелять.

Полицейские профессионально обыскали Жорота и Арику, конечно же, безрезультатно, и уже более вежливо предложили им пройти в участок.

В участке колдун перехватил инициативу в свои руки.

— Кто здесь старший? — властно спросил он.

Поднялся седеющий полный коп с умными глазами:

— Какие проблемы, сэр?

— Вы у меня спрашиваете? Кстати, наш корабль уходит через час восемнадцать минут, нам бы очень не хотелось на него опоздать. Да, и прежде всего, дама нехорошо себя чувствует, будьте добры предложить ей сесть.

Начальник кивнул, один из полицейских принес Арике стул. В эту минуту в участок вошел человек лет сорока с небольшим, невысокий, с резким, словно вырубленным лицом и короткой стрижкой в форме корабельного механика.

— Мистер Банш, вы подтверждаете ваше обвинение?

— Да, конечно, — механик с ненавистью посмотрел на Жорота. — Тридцать два года назад этот человек убил моего отца. Мне тогда было девять лет.

— Вы уверены, что не обознались?

— Я?! Обознался?! Да мне мать еще тогда говорила: «Смотри, сын, и запомни, кто сделал тебя сиротой». Да пусть хоть двести лет пройдет — все равно я его узнаю!

Полицейский недоверчиво покачал головой:

— Что вы скажете, господин…

— Жорот! — встрял механик, — если он, конечно, имя с тех пор не сменил…

— Не сменил, — спокойно сказал колдун.

— Вы слышите, он это, он!

— Да замолчите, наконец! — не выдержал начальник участка и повернулся к колдуну, — Это обвинение выглядит несколько абсурдным, так как на вид вам не больше тридцати.

— Отнюдь, — покачал головой Жорот, — если вы потрудитесь поднять мои документы, то мне сейчас чуть больше семисот лет.

— Вот то‑то и оно! — опять влез механик, — мать говорила: — Этот проклятый — колдун, он не стареет, не ты, так дети твои…

— Все‑все, я понял, мистер Банш.

— Но если вам действительно… семьсот лет… Вы признаете обвинение?

— На какой планете это было?

— Да он даже не помнит…

— Мистер Банш! Если вы не замолчите, я буду вынужден вывести вас. По заявлению мистера Банша, это было на Кретии. Так как, по имеющимся данным, в тот момент и в том месте суда не проводилось, а на Кретии юридическое законодательство, так же как и наше, подчиняется Суду Трех Объединенных созвездий, то на сегодняшний момент на нашей планете может быть произведено судопроизводство по данному вопросу. Так как в заявлении указано убийство, то срока давности оно не имеет. Так вы признаете обвинение?

— Да.

— В таком случае я вынужден задержать вас.

— Не думаю. Если вы еще не затребовали мой файл, сделайте это сейчас. Как вам должно быть известно, некоторые планеты, хоть и подчиняются Суду Тройки, но, скажем так, с учетом местных условий. На Кретии, как вы уже имели возможность убедиться, — Жорот сделал жест в сторону Банша, — прощение ближнего, мягко говоря, не в чести. А точнее, там процветает культ вендетты. Не скажу, что я рьяный его приверженец. Но иногда обстоятельства бывают выше симпатий и антипатий. Также Кретия славится расовой нетерпимостью, что в сочетании с вендеттой создает достаточно колоритную социальную атмосферу. А еще на Кретии целебные воды. Почти волшебные. Моя последняя жена была больна, и мы с сыном привезли ее на лечение. Она не принадлежала к расе людей. Крыланы, может быть, слышали? Но генетически… в общем, подобные пары могут иметь детей. Отец господина Банша убил моего сына, парню не исполнилось и двадцати. Повода не было вовсе. Кроме того, что Крой был — ублюдком — полукровкой, получеловеком. Жене стало хуже, уехать мы не могли. Могила сына была осквернена на третий день после похорон. Думаю, для жены это стало последней каплей — крыланы очень серьезно относятся ко всему, что касается погребальных обрядов. Я отправил оба тела на планету крыланов. Согласно предсмертной воле жены. Можно было бы, конечно, на этом историю и закончить. Но я решил, что, коль уж они поступили с моей семьей по своим законам, то я отвечу им тем же. Каюсь — не смог. По их законам я должен был убить не только его отца, а и мать, и его самого, и его сестру. Старшую. Ей было, кажется, около двенадцати. Еще и после определенного действа.

— Гуманист — хмыкнул кто‑то из полицейских.

Колдун обернулся в его сторону:

— Вы думаете, я ставлю себе это в заслугу? — усмехнулся он, — Отнюдь. Просто интересно, как с такими обычаями они еще не перебили друг друга. Кстати, в ближайшие триста лет я наметил съездить на Кретию и понаблюдать, что окажется сильнее — здравый смысл или традиции? В последнем случае Кретию лет через пятьсот нужно будет колонизировать заново.

Начальник участка посмотрел на полицейского, сидящего возле терминала. Тот кивнул:

— Все подтверждается.

Начальник участка тяжело приподнялся в своем кресле:

— Прошу прощения за беспокойство, вы свободны.

— Как — свободен! Он убил моего отца! Он признался!

Два полицейских вывели вопящего механика из участка.

Жорот, подойдя к столу начальника, негромко сказал:

— Я вам буду крайне благодарен, если вы дадите нам сопровождающих до корабля.

Начальник покачал головой:

— На вашем месте я бы задержался с отлетом. Банш работает механиком именно на том корабле, где вы летите.

— Но в тот сектор в течение полугода не идет ни один транспорт!

Начальник участка пожал плечами:

— Решайте сами.

Жорот прошелся по комнате, несколько растерянно спросил:

— А… снять с корабля его нельзя?

— На каком основании?

— Н‑да. Нет, это невозможно. Я не могу на столько оставить маленьких.

— Кого?..

Арика, все это время сидящая молча, ехидно улыбнулась:

— Детей. Шестимесячных. Неплохо для семисотлетнего, а?

Жорот обернулся к ней:

— Да, кстати. Может, ты задержишься?

Она покачала головой.

Начальник полиции заметил:

— Время, господа! По‑моему, лучше, чтоб летели только вы, леди. Мать для детей важнее. А я, в таком случае, смогу вам дать эскорт по медицинским показателям.

Арика рассмеялась, но тут же скорчилась от накатившей слабости.

— Я не мать. И в ближайшие пару месяцев буду не в состоянии заниматься кем‑либо, кроме себя.

Полицейский, которому, похоже, приходилось видеть еще и не такое, устало повторил:

— Решайте, господа, только побыстрей.

Жорот пожал плечами и жестко сказал:

— Что ж. Понадеемся, что мистер Банш достаточно разумен, чтобы не связываться со мной.

Арика отлеживалась в каюте — даже те несколько дюжин шагов, что ей пришлось пройти на космодроме и по коридорам корабля — при том, что колдун практически тащил ее на себе — вымотали ее полностью.

Очутившись наконец в одиночестве, она сделала смотр своим возможностям. Говорить могла — почти без труда. И, наверное, сесть на постели — рискуя головокружением и вероятностью падения на пол. Но вот вставать лучше было и не пытаться. Арика мысленно вздохнула и, пожав плечами, окончательно расслабилась, собравшись засыпать.

В дверь постучали.

— Жорот?

— Да, я.

Вошел колдун уже с привычной черной повязкой, сел на стул возле постели.

— Думаю, разумней будет спать вдвоем, пока не сойдем с этого корабля.

— Где? На этой псевдокойке я одна еле помещаюсь.

— Неважно. Я прекрасно устроюсь на полу.

Вернувшись с постелью, он погасил свет. Прошелся по периметру каюты, останавливаясь около дверей. Арика увидела медленно гаснущую ленту, более плотную возле дверных проемов.

— Защита?

— Да, — сняв заколку, колдун положил ее на столик и тряхнул головой, распуская волосы.

— А если стюард зайдет?

— Я предупредил, что нас будить не надо. Почему не раздеваешься? Неудобно же.

— Я каждую пуговицу по часу расстегиваю. Пока разденусь, вставать надо будет.

— Давай помогу.

Арика собралась было возмутиться, но вдруг поняла, что незачем — привычная стеснительность, донимающая ее даже в обществе Роджера, отсутствовала. «Может, потому, что Жорот слепой? Да нет, не то. Я его давно воспринимаю как зрячего».

— Спасибо.

Колдун молча и быстро сменил Арике одежду на ночную рубашку.

— Проводить в ванную?

Арика, представив прикосновение воды к коже, передернулась:

— Нетушки. Пока не отойду, в воду не полезу — ни за что, пусть даже в теплую!

— Вообще‑то, я имел в виду не это.

— А! — она усмехнулась своей недогадливости. — У меня тело в критических ситуациях переходит на «безотходное производство». Но за заботу спасибо, — женщина, зевнув, попыталась расположиться поуютней. Колдун поправил ей подушку, подоткнул одеяло и только после этого лег сам.

— Спокойной ночи.

— Ага, — глядя в темноту, подсвеченную циферблатом электронных часов, Арика попыталась разобраться в причинах столь своеобразного отношения к колдуну. Нет, на сексуальное влечение не было даже намека. «Значит, вариант влюбленности отпадает. Оно и к лучшему, вообще‑то… Тогда что?» — «послушав» себя еще немного, женщина заключила: «С ним спокойно. И до сих пор — в отношении меня — Жорот был предсказуемо‑беспакостен. Вот только узнай он правду, — Арика, вздрогнув, волевым усилием привычно запрятала непрошеную мысль подальше. И продолжила рассуждать, будто ее нет. — Похоже, отец был прав насчет «подружиться»!» — призналась она себе в некоторой растерянности. Впрочем, растерянность сменилась ехидной ухмылкой. — «По крайней мере, грех не воспользоваться случаем. Всегда любила лезть в чужие воспоминания, а уж как воспитался такой экземпляр — вдвойне интересно!»

Арика слышала, как колдун ворочался, устраиваясь поудобней. Переждав, спросила:

— Можно вопрос?

— И даже не один.

— Спасибо, я воспользуюсь. Сколько жен у тебя было?

— Четыре.

— Это за семьсот лет. Негусто.

— Дался тебе мой возраст. Почти до ста лет, я, между прочим, вообще девственником был.

Арика, не сдержавшись, съязвила:

— В отношении женщин?

— В отношении всех. Иначе ни о каком порядочном уровне колдовства речь идти просто не может. А почему тебя так задевает бисексуальность?

— Извини. Я, наверное, не права.

— При чем тут «не права»? Ты задумывалась о причинах твоей неприязни?

— Представь себе, нет.

— А зря. Думаю, личного гомосексуального опыта у тебя нет.

— Еще чего!

— Вот‑вот. Значит, воспитание. Причем не со стороны отца — я недолго с ним общался, но, уверен, не он источник подобного предубеждения. Значит — мать?

— Ничего подобного она мне не говорила.

— Может, и не говорила. А установку дала.

— Может, и дала, — в тон ему ответила Арика, — И она меня устраивает. В противоречие с моими чувствами и желаниями не вступает. И менять я эту установку не собираюсь.

— Я тебе и не предлагаю. Но ты будешь выглядеть гораздо менее смешной, если перестанешь при упоминании гомосексуализма «лезть в бутылку».

— Никуда я не лезу. А если кто надо мной вздумает похихикать, пусть на себя сначала посмотрит, — Арика ехидно усмехнулась, — кстати. С причинами моей неприязни мы разобрались. А откуда в тебе гомосексуальные наклонности?

— Пожалуйста. В традициях моего народа нет табу на гомосексуальные отношения. И не только. Клан, откуда я родом, в силу своей колдовской специфики — ведь секс, как составляющая, входит во многие магические ритуалы — терпимо относится и к более экстравагантным видам сексуальных контактов, вплоть до зоофилии.

— Что‑о?!

— Именно этим словом идентифицируются межвидовые отношения. Ведь далеко не все разумные существа являются людьми. Или это для тебя новость?

— Но они разумны!

— Не совсем по‑человечески. И, потом, даже будучи разумными, они физически остаются не людьми.

— И люди с ними?..

— Думаешь, человека не могут привлечь те же крыланы, которые, в общем‑то, являются птицами? Или кошачие — существует множество их рас, ты не представляешь, насколько они красивы. И еще множество существ, которые непохожи даже на зверей — нечто невообразимое. Не забудь, от некоторых смешанных браков рождаются дети. Полукровки. Как Крой.

— Извини, я как‑то не думала, — она вдруг рассмеялась. — То есть ты тоже зоофил? Из‑за последнего брака?

Жорот пожал плечами.

— Не только. А первым моим серьезным увлечением был колдун‑гермафродит.

— Ну, ты себе и увлечения подбираешь.

— Кстати, очаровательнейшая девушка.

Арика фыркнула:

— А что, девушка и гермафродит — одно и то же?

— На момент нашего знакомства она была девушкой.

— Не поняла.

Жорот невозмутимо продолжил:

— Когда выяснилось, что наша связь не мимолетная интрижка, она предупредила меня, что года через два‑три перейдет в фазу гермафродита, которая будет длиться около четырех лет, в течение которых в ее теле все больше и больше будет преобладать мужская фаза. Потом лет на десять‑пятнадцать она станет мужчиной, потом опять гермафродитом, на этот раз с переходом в женское состояние.

— И что, она так постоянно меняется?

— Да.

— Она была такая от рождения? Или…

— Или. Есть такой способ колдовства — в обмен на силу ты меняешь пол в зависимости от определенных планетарных фаз и положений.

— Э‑э… Не складывается, — заметила женщина. — Смена пола — это единственный источник их силы? Ты же приносишь жертвы чаще, чем раз в несколько десятков лет?

— Они еще занимаются ритуальной проституцией.

Арика поперхнулась и сухо поинтересовалась:

— И кем оно родилось?

— Женщиной. Кстати, этот тип колдовства выбирают обычно женщины. Мужчины — крайне редко.

— Да уж. Подожди, а детей оно иметь может? Как кто?

— И как мужчина и как женщина в определенные годы, пока оно не в фазе гермафродита. Правда, у нас с ней детей не было.

— А сколько у тебя детей?

— С малышами — пятеро. Никто из старших не дожил до сорока. Внуков нет вообще.

— Странно.

— Я постоянно влезаю в неприятности, но выхожу сухим из воды. А семью, как ни защищаю… Рок какой‑то.

— Рок. Знаешь, Дан в последнее свое посещение сказал мне, что души тех животных, которых ты используешь в качестве жертв своим богам, попадают им в рабство. Так?

— В общем, верно. Но не до конца. Это долгая история, но если тебе интересно…

— Очень. Я обучаюсь Умению, но хоть что‑то о других видах колдовства знать надо!

— Хорошо. — Жорот сел на постели, скрестив ноги. — В отличие от богов, удовлетворяющихся ментальными жертвами…

— Наверно, все‑таки точнее называть это Силами, а не богами.

— Вероятно. Но лингвистические тонкости не имеют тут большого значения.

— А как называете их вы? То есть маги? В процессе обучения?

— Мы их обозначаем.

Арика вдруг почувствовала, как на нее надвинулось нечто всеобъемлющее и всепроникающее, необъятное настолько, что сама попытка постижения этого «нечто» была как прыжок в удушающую пустоту.

— Э‑эй! Хватит! — пискнула она. — Ничего себе, — пробурчала Арика себе под нос, переводя дух.

— Это неприятно, но в качестве примера необходима хотя бы единичная демонстрация. В твоем монастыре, кстати, что‑то подобное дается на курсах средней ступени.

— Я сбежала раньше.

— Знаю. Так вот, в отличие от Сил, которые использует Сообщество, мои, требующие жертвоприношений животных, предоставляют гораздо большие возможности. Но значительную часть полученной энергии я вынужден тратить на так называемое «очищение». То есть после принесения животных в жертву их «души» действительно становятся, в какой‑то мере, зависимыми от Сил, которым я их принес в жертву. Но через произвольный промежуток времени я провожу обряд «очищения», что расходует значительную часть моих сил и чревато для меня достаточно серьезными опасностями, но позволяет вызволить «души» животных из повиновения этим Силам.

— А какой смысл тогда Силам заключать с тобой сделку? Им же ничего не остается?

— Не знаю. И никто не знает. Я могу только строить предположения. Скорее всего, даже краткое пребывание «душ» животных в их распоряжении что‑то значит для этих Сил. Или что‑то еще. Но какую‑то выгоду они, безусловно, имеют, о чем говорит сама возможность заключения подобных сделок.

— Пожалуй. А зачем ты вызволяешь эти «души»?

— Со временем жертвенные «души» исчезают. То есть я перестаю их контролировать. И если хотя бы одна «душа» исчезла неосвобожденной, то после моей смерти моя «душа» попадает, как бы в уплату за потерянную, в распоряжение Сил, и уже навсегда.

— То есть даже одна‑единственная ошибка…

— Фатальна. Если же таких душ накопится несколько, Сила может даже приблизить мою смерть. Как ты догадываешься, я весьма тщательно слежу за жертвенными «душами».

— И ты пока…

— Абсолютно чист.

— Подожди‑подожди… А так долго ты живешь тоже за счет колдовства?

— Да.

— Так может, цель Сил — не эти жертвенные «души» животных, а именно твоя душа? И они дают тебе власть, долгую жизнь, а сами ждут, пока ты ошибешься?

— Мне это приходило в голову как один из вариантов. Но вряд ли, потому что продолжительность жизни увеличивается у всех, занимающихся магией — любого вида.

— Ты так хорошо знаешь тонкости других видов магий? Возможно, других «ловят» на чем‑нибудь еще, тебя, то есть «серых» — на этом.

— Возможно, и так, — пожал плечами Жорот.

— И ты согласился играть в эту игру?

— Если условием выигрыша является лишь соблюдение правил, то почему бы нет?

— Но проигрыш…

— Если я буду столь глуп или небрежен, мне придется отвечать, и это справедливо. Кстати, откуп есть и в этом случае.

— Человеческая жертва.

— Верно. Но тогда автоматически переходишь в ведение Сил другого разряда.

— «Черных».

— Именно.

— А что требуется от «черных»?

— У них все проще и жестче. Во‑первых, в процессе «посвящения» адепт отдает «черной» Силе свою душу. И «души» людей, которых он приносит в жертву, тоже отдаются — навсегда. Никаких откупов. У «черных» другая проблема — чтобы овладеть заклинаниями следующего уровня, надо большое количество силы для тренировки. Сила дается лишь за конкретные человеческие жертвы, а при увеличении числа жертвенных «душ» нужно все больше умения, чтобы обороняться — «души» жаждут отомстить тому, кто их поставил в такое положение. Если же «души» жертв победят, то они утащат тебя за собой, и ты займешь место среди них, причем, можешь представить, какое это будет место. Безусловно, в этом случае ты автоматически лишаешься благоволения своей бывшей Силы‑Патрона, со всеми вытекающими. Но! Ты можешь занять при своем прижизненном Патроне привилегированное положение после смерти в том случае, если достиг определенных вершин мастерства или погиб в результате выполнения поручения своей Силы — если ты добился успеха, конечно. В общем, очень много «но», правда, и привилегий гораздо больше, чем у таких, как я.

Что касается Сообщества — тебе такие высокие материи преподать не успели — они удовлетворяют свои Силы чисто ментальными жертвами, в результате вынуждены большое внимание уделять пропаганде себя среди масс, строить огромные храмы для привлечения молящихся.В основном схема такова. Как идет распределение возможностей, полученных за счет массового поклонения, среди ваших Магистров, я не знаю.

— Каких еще «наших»? — возмутилась Арика.

— Я по привычке, извини. Кстати, меня в свое время оттолкнул от «белого» пути как раз этот вынужденный коллективизм. Мое активное неприятие подобных вещей пересилило отвращение к жертвоприношениям.

Арика долго молчала, потом задумчиво произнесла:

— Спасибо большое. Информации более чем достаточно.

— Всегда рад. Может, все‑таки будем спать?

— Да, конечно. Спокойной ночи. Спасибо еще раз.

За два дня полета Арика окрепла настолько, что могла без посторонней помощи передвигаться не только по каюте, но и по коридорам до «салона» — довольно просторной комнаты, где пассажиры развлекались и общались во время полета.

Третий, последний день полета подходил к концу. Завтра ближе к полудню, корабль должен был прибыть на место. Женщина уже начала надеяться, что путешествие пройдет без неприятностей.

Голос из динамика пригласил пассажиров на ужин. Арика даже головы не подняла — она по памяти чертила схему одного из своих заклинаний. Ей пришла в голову мысль…

— Арика, идем в салон.

— Ой, я уже находилась сегодня, — отозвалась она. — Сюда принесут.

— Пожалуйста. Вставай и идем.

Женщина приподнялась, села на постели.

— Что случилось?

— Пока ничего.

— Тогда какого…

— Подожди. Сама понимаешь, для Банша сегодняшняя ночь — последняя возможность. Скорей всего, он будет не один, но оружия, серьезнее ножа у них быть не может.

Арика кивнула, вспомнив об обязательном условии, царившем на космических кораблях. Колдун продолжал:

— Я с ними наверняка справлюсь. Но лучше, если тебя тут не будет. Только без обид.

Арика почувствовала прилив злости. Чтобы не выдать сразу какую‑нибудь гадость, ей пришлось промолчать несколько вздохов. Наконец она мрачно поинтересовалась:

— И куда я, по‑твоему, денусь?

— Я договорился с капитаном, ты переночуешь в одной из кают второго класса. Пойдешь туда сразу после ужина.

— Как скажешь, — от обиды в голосе Арика все‑таки не могла избавиться, хоть и понимала, что Жорот прав. Колдун тактично сделал вид, что ничего не заметил.

Арика мрачно последовала за колдуном к выходу. В коридоре они добрались лишь до первого поворота: дорогу им преградил ящик, передвигаемый из одной каюты в другую. Жорот напрягся. Арика хмыкнула, думая, что ему везде мерещатся засады, как вдруг в спину ей уперлось дуло.

— Стоять, леди. К тебе, колдун, это тоже относится. И не вздумайте поднимать шум. Иначе я одним выстрелом отправлю на тот свет обоих.

— А так не отправите? — уточнила Арика.

— Вы мне ничего плохого не сделали, леди, поэтому умрете только в крайнем случае. Постарайтесь до него не доводить.

Стюарды, передвигающие ящик, выпрямились и достали лазерные пистолеты. Один из них открыто скалил зубы.

Обернувшись, Арика увидела Банша, тоже с оружием в руках.

— Будьте добры, вернуться в свою каюту, леди. И ты шагай, подонок!

В каюте Банш предложил Арике сесть на кровать и приказал обоим парням:

— Держите ее на прицеле.

Удостоверившись, что приказ выполнен, он обернулся к колдуну:

— Ты решил, я не знаю законов? И поэтому накапал на тебя копам? Нет, дорогой, законы я знаю. Я проверял, ты ли это. Все‑таки тридцать лет прошло, — подойдя к Жороту, он с силой ударил его по лицу, но тот даже не двинулся. Арике показалось, что рука механика остановилась, не коснувшись колдуна. Банш кивнул.

— Я так и думал. Так вот, если хочешь жить, и, главное, если хочешь, чтоб жила эта леди, то снимешь с себя защиту. Против лазерного заряда она все равно не поможет. Кстати, господин гуманист. Ты упоминал мою сестру. Ей действительно было двенадцать. И через два месяца после смерти отца ее изнасиловали: у нашей семьи не осталось мужчин‑защитников.

Арика увидела, как сжались губы у Жорота, а Банш продолжал, все тем же тихим голосом:

— А еще через полтора года она вынуждена была пойти на панель, потому что мать умерла от венерического заболевания, а другого заработка мы найти не смогли. Сестра дотянула до двадцати двух, а выглядела как пятидесятилетняя старуха. Умирая, она прокляла тебя, потому что ты не убил нас всех тогда, вместе с отцом. Или ты это сделал специально? В любом случае, тебе придется сейчас об этом пожалеть.

Банш вновь ударил. На этот раз Жорот пошатнулся и инстинктивным жестом прижал ладонь к окровавленным губам, но тут же опустил руку. Механик усмехнулся и с видимым наслаждением продолжил наносить удары. Колдун не уклонялся, не пытался защититься, стараясь лишь не упасть.

Арика, которая и в нормальном‑то физическом состоянии не умела драться, беспомощно наблюдала за избиением.

— Хорошо, — Банш наконец отошел, массируя костяшки правой руки. — Так вот. Я гарантировал леди жизнь, в разумных пределах, конечно. Более того, тебя я тоже не стану убивать — если сам не напросишься.

Цепляясь за стену, Жорот с трудом перевел дыхание и упрямо поднял голову. Разбитое лицо быстро оплывало.

Арика перевела взгляд на самодовольного механика.

— Вы думаете, что говорите? — жестко спросила она, — У вас нет, и не может быть гарантии, что мы не расскажем о вашем нападении капитану. И об оружии… Все равно вам придется нас убить.

Банш усмехнулся:

— Оружие на корабле никто и никогда найти не сможет. Поверьте, уже не раз пытались. Так что этот пункт вашего обвинения бездоказателен. А что касается нападения, — он пожал плечами. — Посмотрим, возникнет ли у вас желание обнародовать этот факт.

Арика похолодела и затравленно огляделась. Банш издевательски покивал головой:

— Да‑да. Сначала я действительно намеревался попользоваться вами. Но, как выяснилось, вы даже не любовница этому подонку, зачем вы будете страдать вместо него?..

Перехватив взгляд Арики, скользнувший по стенам, Банш вновь кивнул:

— Верно, микрофон. Но сейчас он отключен, не надейтесь, — повернувшись к Жороту, механик грубо приказал:

— Снимай штаны.

Арика с выражением ужаса приподнялась на кровати, но стюард толкнул ее обратно.

Даже сквозь синяки и кровоподтеки видно было, как побелел колдун. Один из стюардов заржал, как лошадь.

— Побереги энергию, — буркнул Банш и рявкнул, зло глядя на колдуна — Быстро! Иначе мое терпение лопнет. И не вздумай выкидывать фокусы: твоя леди на прицеле.

Смешливый стюард заметил:

— Представь только, как она тебе будет завидовать: пользоваться вниманием таких крепких мужиков, да еще трех за раз.

Арика рванулась с кровати, не думая уже не о чем. И не смогла шевельнуться. Хотела заорать — кто‑то да услышит, и — будь что будет! — не вышло. «Ты?» — поняла она, глядя на медленно раздевающегося колдуна.

Банш вновь ударил Жорота:

— Быстрее двигайся, ты!

Тот не удержался на ногах, и механик, пользуясь случаем, несколько раз сильно пнул упавшего — как пришлось — под ребра, в лицо. Не дожидаясь, пока колдун оправится от болевого шока, резко вздернул его за волосы и заставил стать на колени…

Она не могла даже закрыть лицо руками, даже прикрыть веки — приходилось смотреть. «Зачем ты заставляешь меня…» Колдун словно услышал. Арику чуть отпустило, и она, наконец, через долгие‑долгие минуты, сумела закрыть глаза. Облегчения это не принесло — она слышала их издевательские реплики, смешки, дыхание, каждое движение. Сжавшись комком щемящей боли, не замечая слез, текущих по щекам, Арика молила всех богов, чтобы все поскорее закончилось, чтоб его, наконец, оставили в покое.

Перед уходом мучители оглушили колдуна, но он заговорил путы Арики так прочно, что те держались, даже когда Жорот был без сознания. Проклиная все на свете, она вновь и вновь пыталась освободиться, но, обессилев, сама провалилась в черную, вязкую пустоту.

Очнувшись, она поняла, что обморок перешел в сон. Она лежала на своей кровати, уже переодетая на ночь, заботливо накрытая одеялом. Подушка под щекой была мокрой. Скользнув на пол, она включила свет. Колдуна в каюте не было.

Часы показывали раннее утро, до завтрака было еще около четырех часов. Арика подошла к двери, соединяющей ее каюту с соседней. Постояла в раздумье, толкнув дверь, вошла.

Жорот спал, разметавшись по кровати. Она присела рядом на корточки, с тоской и жалостью глядя на спящего. Все следы побоев исчезли. «Словно, ничего и не было, — подумалось Арике, — Ох, если бы!» Он вдруг застонал, что‑то заговорил, на непонятном языке, провел рукой по лицу. И, повернувшись на другой бок, задышал спокойно. Вновь заметался, застонал, как захныкал. Арика закусила губы: он плакал без слез.

Она вспомнила, как мучалась кошмарами после Проверки. Мать, перепробовав все средства вплоть до гипноза, подарила дочери, по чьему‑то совету, гепарда. Неделю спустя Арика забыла о кошмарах, но еще много лет не могла спать без Коры.

«Что ж, коль гепарда рядом не предвидится, сойдет кто угодно, лишь бы большой и теплый».

Арика решительно потрясла колдуна за плечо. Жорот проснулся, похоже, мгновенно, как только она к нему прикоснулась. Приподнялся на локте:

— Что‑то случилось?

— Нет! То есть… мне страшно, я проснулась от кошмара. Можно я лягу к тебе? Не секс, нет… Просто вместе. Если тебе не противно…

— Ох, — колдун потер ладонью повязку, — Давай, конечно. Извини, я еще не совсем проснулся. Сядь пока на кровать, я постелю на полу.

— Ой, я сама.

— Не выдумывай! Садись, живо.

Он вскоре вернулся с ее постелью. Ощупав подушку, покачал головой и, что‑то прошептав над ней, положил на место. Перенес Арику на ее постель, уже лежащую на полу, быстро разложил свою рядом.

Арика, тронув совершенно сухую наволочку, тихо сказала:

— Спасибо.

— Все нормально. Извини, я не слышал, что ты плачешь.

Арику захлестнула волна боли, перемешанной с жалостью: «Он еще извиняется!..» Стараясь казаться невозмутимой, дождалась, пока Жорот ляжет. Нырнув, в свою очередь, под одеяло, прижалась к теплому телу колдуна, обняла его, устраиваясь поуютней.

— Так не сильно мешаю?

— Угу, — сонно ответил он, — Спи.

Остаток ночи прошел спокойно. Во второй половине того же дня они покинули корабль.

Космопорт и окружающий его город ничем не отличался от множества таких же припортовых городов на других планетах. Арика вдыхала особенный, только космопорту присущий аромат — смешение невероятных запахов с сотен планет, слушала разноязыкое многоголосье. Нахлынули воспоминания о поездках с Наалем и позже — с Роджером. Во время прошлой пересадки женщина была так измучена и слаба, что почти не реагировала на внешний мир. Сейчас же Арика погрузилась в привычную атмосферу, чувствуя при этом виноватость — слишком быстро для нее недавняя трагедия отодвинулась на второй план.

Арика так и не решилась спросить у колдуна, собирается ли он что‑нибудь делать с этими подонками, а сам он молчал.

До отлета второго лайнера оставалось всего несколько часов, но Жорот настоял на том, чтобы снять два смежных номера в отеле.

К вечеру, всего за час до отлета, Жорот вдруг сказал:

— Я задержусь дней на пять. А как ты?

— Я с тобой, — не раздумывая, ответила Арика. — Если ты не против, конечно.

— Хорошо. Тебе в городе что‑нибудь купить надо?

— Нет, наверно. Я потом сама схожу.

Три дня подряд они почти не виделись, встречаясь только перед сном — обменяться впечатлениями. Арика бродила по городу, прошерстив все книжные раскладки. Жорот попросил смотреть книги и для него.

По ночам каждый спал в своей постели, но дверь между двумя номерами не закрывалась. Каждое утро, просыпаясь, она находила на ночном столике свежие цветы. Колдун ухитрялся ставить их незаметно, хотя она спала очень чутко.

Честно говоря, к цветам Арика была равнодушна. Больше того, еще неделю назад она высказала бы колдуну все, что думает об этих «знаках внимания», а также о тупицах, абсолютно не разбирающихся в типах женщин, равно как и в их предпочтениях. Но в том‑то и дело, что Жорот в этом отлично разбирался, чему способствовала, кстати, его «би»‑сексуальность. Получив первый букет, Арика встревожилась не на шутку и, несмотря на то, что была еще очень слаба, прощупала Жорота Умением. Результат оказался не очень утешительным, но и не настолько ужасным, как она предполагала. Похоже, колдун был настолько занят какой‑то идеей, что почти отключился от окружающего, двигаясь в этом измерении, как сомнамбула. Арика, позлорадствовав про себя на предмет потенциальных несчастий троицы насильников (вряд ли Жорота занимала сейчас другая проблема), решила все же приглядывать за колдуном, как бы он не «перегорел», что, при имеющихся обстоятельствах, было вполне возможно.

На третью ночь, услышав, как Жорот стонет во сне, Арика пробралась к нему в комнату и молча скользнула под одеяло. Ее соседство помогло — остаток ночи он спал гораздо спокойней. Действительно спал, а не притворялся, — окрепшая за последние дни Арика не поленилась проверить это Умением.

На четвертый день, вернувшись в номер после обеда, она легла на кровать читать книгу. Стук в дверь заставил ее поднять глаза от страниц.

— Рановато ты сегодня, — заметила она.

Жорот кивнул:

— Почти все дела закончил.

Вошедший следом мужчина церемонно поклонился. Невысокий, с пепельными короткими волосами и тонким лицом, одетый в светлые брюки и светлозеленую рубашку, распахнутую на груди. Левое запястье обвивала золотая цепочка. Ходил гость бесшумно — несмотря на то, что его туфли были отнюдь не на мягкой подошве. Вглядевшись внимательнее, Арика машинально отметила его непривычную тонкость в кости и полупрозрачность белой, нежной кожи. А понаблюдав за резко‑точными движениями гостя, Арика, не думая, что говорит, вдруг тихо спросила:

— Полукровка?

Насмешливая улыбка колдуна заставил ее прийти в себя:

— Ох, извините, я совсем не хотела…

Мужчина вмешался в разговор:

— Вы угадали.

Растеряно переводя взгляд с одного мужчины на другого, Арика попыталась оправдаться:

— Извините, я не специально, — отложив книгу, она встала и, собравшись, закончила, обращаясь к незнакомцу: — Я еще не общалась с подобными вам, и простите, пожалуйста, если я оскорбила вас своей репликой.

— Ничуть. В вашем тоне не было желания оскорбить, вы всего лишь высказали догадку, кстати, верную.

Жорот, чуть улыбаясь, заметил:

— Я, собственно, зашел попросить не беспокоить меня какое‑то время. Разве что мир рухнет. Хорошо?

Арика, опять оглядев обоих мужчин, дошла до скрытого смысла просьбы. Тихо рассмеялась, прикрывшись ладонью.

— О чем разговор! Чес‑слово, никого и близко не подпущу. Жорот, подожди секунду. А вы куда собрались? Вот эта дверь — в нужный вам номер. Буквально минуту, и Жорот будет на месте.

Прикрыв дверь, она, улыбнувшись, потерлась щекой о плечо колдуна (выше не получалось).

Он ответил улыбкой на улыбку:

— Что стряслось?

Арика, которой кое‑что пришло в голову, мгновенно прощупала его Умением. Ее догадка оказалась верной: колдун только что закончил формировать массив заклинаний и теперь был на грани срыва из‑за усталости и постоянного напряжения. Общую безрадостную картину «гармонично» дополняло угнетение от изнасилования. Для того же, чтобы активировать выстроенные заклинания, ему необходимо было хоть немного успокоиться. Решив «вышибить клин клином», он и подцепил где‑то полукровку‑гомосексуалиста.

«А что, тоже способ, — признала Арика, — только рискованно. Стабилизация вполне вероятна, но равно вероятен и срыв».

Под внешней невозмутимостью Жорота скрывался страх, почти паника перед возможной неудачей. Вторжения Арики колдун, конечно, не заметил — как и все волшебники, он был абсолютно глух к Умению.

— Я, конечно, заранее извиняюсь. Ты же «би», верно? Если хочешь ты, и если согласен он, я с удовольствием к вам присоединюсь, — она торопливо добавила. — Я не напрашиваюсь, и не обижусь, если нельзя.

Вообще‑то, этот — столь же логичный, сколь и экзотический — способ помощи, пришедший Арике в голову, вызывал у нее весьма двусмысленные чувства. «Но, в конце концов, — подумала она философски, — Если уж претендуешь на дружбу, это налагает определенные обязательства. Да и любопытственная проверочка — изменятся ли наши отношения — и в какую сторону?»

Взглянув на враз посерьезневшего колдуна, она закончила совсем тихо:

— Просто, я подумала, ты бы предложил то же самое… случись такое со мной. «И, наверняка, не предложил бы даже, а в приказном порядке. В качестве лечения». Последние соображения, как и невольную усмешку, она, естественно, оставила при себе.

Жорот казался несколько озадаченным, в уголках губ таилась нервная улыбка:

— Н‑да. Вот и размышляй — отнести твое предложение к комплиментам или к оскорблениям?

— Это уж как вам будет угодно, — съерничала она.

Из соседнего номера послышался насмешливый голос:

— Господа, вы скоро? Или я могу быть свободен?

Арика удивленно подняла брови:

— Он что, телепат?

Жорот кивнул:

— Угадала, — неожиданно он подхватил Арику на руки и потащил в соседнюю комнату.

Действо несколько затянулось, с двумя перерывами на еду, и Хэлот (так звали полукровку) остался в номере до утра.

Пробуждение любовников было весьма своеобразным. Около девяти часов утра в номер колдуна ворвались вооруженные полицейские. Все трое спали на одной кровати, (точнее, на двух сдвинутых) и Жорот, проснувшийся первым, разбудил Хэлота и Арику.

Старший в группе — лейтенант, с непримечательной внешностью и спокойными манерами, увидев живописную троицу, вкупе с красноречивым беспорядком в комнате, отвернулся, пряча улыбку. Сержант, молодой и симпатичный, видимо, исполняющий функции помощника, оглядывался вокруг с абсолютно каменным лицом.

Колдун и полукровка демонстративно не стали одеваться. Арика, игнорируя презрительные и откровенно похотливые взгляды стражей порядка, последовала их примеру. Полукровка опять нырнул под покрывало, колдун сел на постели, скрестив ноги и кое‑как прикрывшись простыней. Женщина, перевернувшись на живот, закуталась во вторую простыню, невозмутимо наблюдая за полицейскими.

— Вот ордер на обыск, — сержант протянул Жороту бумагу.

Тот кивнул. Дождавшись, пока в комнате установилась относительная тишина, колдун спросил:

— Какова причина всего происходящего?

Лейтенант поинтересовался:

— Может, все‑таки оденетесь?

— Не вижу смысла. Мы спали до вашего прихода и намереваемся продолжать после ухода.

— Гм. Этой ночью произошло три убийства.

— Всего лишь? Примите мои поздравления: вы поддерживаете в городе образцовый порядок.

— Три однотипных убийства. Взгляните.

Начальник, сев на стул, подставленный одним из полицейских, положил на постель фотографии. Арика дотянулась до снимков и, рассматривая их по очереди, подняла брови. «Ничего себе. Что ж, сами напросились, сволочи». Половину пачки она передала Хэлоту, половину — Жороту.

— Похоже на работу сексуального маньяка, — заметил Хэлот.

— И какое, по‑вашему, это имеет отношение к нам? — спросил колдун, возвращая фотографии.

Вместо ответа лейтенант достал из внутреннего кармана еще пачку фотоснимков, и, разделив на две части, отдал колдуну и Арике.

— Эту видеозапись нам принес один из сослуживцев Банша. Сказал, что тот велел передать ее полиции в случае, если с ним что‑либо произойдет. В сопроводительной записке давались ваши имена и приметы.

Арика, взглянув на верхний снимок, вздрогнула и перевернула всю пачку изображением вниз. Поднимая глаза, она перехватила взгляд сержанта, направленный на колдуна. Это, да еще мелькнувшее на его лице мимолетная тень… «просветив» сержанта Умением, Арика едва сдержалась. Резко сжав руку Хэлота, она кивком указала на сержанта. Полукровка опустил на миг веки и, приподнявшись на локте, в свою очередь вгляделся в полицейского.

Их молчаливого диалога никто не заметил: полицейские либо занимались своим делом, либо глазели на колдуна.

Жорот вернул снимки копу, не глядя.

— И что?

— Убиты как раз те трое, что…

— У нас обоих железное алиби. Его может подтвердить не только Хэлот, но и дежурный, а так же куча кинокамер, установленных при входе в отель.

— Вы колдун, и у вас не может быть алиби.

Жорот усмехнулся:

— Как раз у меня — может.

— Судя по пленке, у вас в распоряжении оказались образцы спермы этих людей. Колдун с вашими возможностями…

— У меня сейчас даже не ученическая степень. Видите ли, я слеп. Потерял зрение несколько лет назад. Будьте добры убедиться.

Жорот снял иллюзию глаз, предоставив всеобщему обозрению пустые глазницы с остатками век.

Хэлот вдруг вздрогнул и напрягся. В ответ на удивленный взгляд Арики, помотал головой и тихо сказал:

— Все нормально, — расслабился, стараясь дышать ровнее.

Жорот поинтересовался:

— Вопросов больше нет?

Лейтенант недоверчиво покачал головой:

— Но вы смотрели фотографии. И вы не похожи на слепого!

— Я действительно воспринимаю мир через знаковую систему, доступную мне на данный момент. Но это не зрение в обычном понимании, и колдовать с его помощью я, увы, не могу. Кстати, одномерные изображения для меня не существуют. Я могу различать в какой‑то мере лишь объемные фигуры.

Лейтенант, чуть усмехнувшись, заметил:

— Итак, у вас отсутствуют глазные яблоки, и все специалисты единодушно заявят, что в таком состоянии колдовать невозможно.

— Абсолютно, — развел руками Жорот.

— А как насчет маскировки глаз? — вкрадчиво спросил сержант.

Жорот снял кольцо и положил его на ладонь.

— Простейшее магическое приспособление. Продается в любой лавке. Отдам на проверку только взамен на идентичное — расхаживать в этом виде мне что‑то не хочется.

Лейтенант, осадив сержанта взглядом, кивнул:

— Что ж, имею честь. Прошу извинить за беспокойство. Обыск закончили? Нет? Неважно. Собираемся!

Выпроводив всех из комнаты, лейтенант обернулся:

— Я уверен, что это ваших рук дело. И появись у меня хоть какая‑то зацепка, — говоря это, он, пристально глядя на Арику, указал пальцем на ухо и на стену. — Так что будьте добры, не вытворяйте больше никаких фокусов.

Лейтенант взялся за ручку двери, как вдруг Хэлот неожиданно окликнул его:

— Хотите совет за совет, лейтенант?

— Кто же откажется от дельного совета?

— Ваш заместитель… у меня богатый опыт общения с людьми, и кое‑что в его поведении указывает на психическую аномалию, которая может получить развитие в связи с настоящим местом его работы.

Лейтенант покачал головой:

— Весь полицейский состав регулярно проходит осмотры…

— Мне это известно. Но мне также известны исключения. Скажем, дело КО‑738002. Вы должны его уже помнить, лейтенант.

Полицейский слегка изменился в лице. Резко спросил:

— Кто вы?

Хэлот пожал плечами:

— На подоконнике, в портмоне, моя визитная карточка. Думаю, нам следует встретиться в моем офисе для дальнейшего разговора в любое удобное для вас время. Секретаршу я предупрежу.

Как только дверь за ним захлопнулась, Хэлот вскочил, приложив палец к губам, и медленно пошел вдоль стен. Так же медленно, обойдя вокруг каждого предмета мебели, он вдруг нагнулся и отсоединил что‑то от нижней плоскости стола. Еще раз приложил палец к губам и вышел в соседний номер, затем осмотрел окна, туалеты и ванные.

Плодом его усилий оказалось пять «жучков», которые полукровка, разложив на столе, с завидной методичностью раздробил тяжелой пепельницей.

— Теперь чисто.

Повисло молчание. Нарушил его Хэлот, который, указывая на фотографии, вопросительно взглянул на обоих:

— Можно?

Арика быстро перевела глаза на Жорота. Тот, чуть пожав плечами, кивнул.

Полукровка, перебирая фото, изогнул брови.

— Почему ты их не убил сразу?

Арика, услышав жесткую нотку, прозвучавшую в голосе Хэлота, удивленно смотрела на мужчин.

— Недопустимо велика была вероятность смерти одного из нас.

— А лишить воли, ну, не знаю, движения, наконец? — Хэлот бросил фотографии на стол, требовательно глядя на колдуна.

— До этого, — Жорот показал на изуродованные глазницы, одновременно возвращая иллюзию, — запросто. А сейчас я мог обездвижеть постоянным заклинанием одного, связать «живым» второго, причем на контроль за вторым ушло бы восемьдесят процентов моих возможностей. Будь они вооружены ножами, риск был бы оправдан. Но лазеры дали слишком сильный перевес в их сторону. Эйди Ориго я не нарушал.

Арика увидела, что Хэлот расслабился:

— Ай рэвени.

Жест, сопровождающий эти слова, говорил о примирении. Арика, решив не концентрировать внимания на непонятном конфликте, задала вопрос, интересующий, как она надеялась, не только ее.

— Что с пленкой‑то делать?

Хэлот усмехнулся:

— Что делать‑то ясно. А вот как ее получить? Лейтенант отпадает — честен до безумия и дорожит карьерой.

— И не пытайтесь, — мрачно сказал Жорот, — Всех копий все равно уже не собрать. По меньшей мере, две официальных.

— Д‑да, — пробормотал Хэлот. — Держат‑то их все пока в одном управлении. Полицейские курьеры, перевозящие подобные материалы, отправляются только дважды в неделю.

— И еще одна — у сержанта, — зло бросила Арика, — Вряд ли он упустил шанс.

— Кстати, что там с сержантом? — поинтересовался Жорот.

Хэлот, одеваясь, хмыкнул:

— Садист. Причем в та‑акой форме… Но скрывает ловко. Если бы не Арика… Я ничего не чувствовал, пока ты не снял иллюзию глаз. Тут он, от неожиданности видно, та‑акую картинку выдал. Меня чуть не вывернуло.

Арика покраснела:

— Ох, извини.

— За что? — удивился Хэлот, — А. Да нет, про глаза я знал.

На экране видеофона Хэлота появилось лицо Жорота:

— Хэлот? Арика не с тобой?

— Нет, конечно. Мы еще утром расстались около участка.

— Какого участка?

— 66. Полицейского участка, она собралась вызволять видеопленку. Сказала, что у нее есть какая‑то мысль.

— Что?! Ты точно видел, как она туда зашла?

— Нет, а в чем…

— Ты что, новости не включал? 66 участок сгорел дотла! А ее до сих пор нет в номере!

— Преисподняя. Обзвони все больницы, живо! Может, просто плохо себя почувствовала. Я попробую по своим каналам.

В крашеных белой краской коридорах пахло чистотой и дезинфекцией. Хэлот шел за высокой, худой, как палка, сестрой, машинально отмечая про себя холод благотворительности, пронизывающий все заведение.

— Мы поместили женщину в отдельный бокс. Врач, осматривавший ее, уверен, что она умирает от какой‑то болезни.

Сестра открыла одну из дверей, жестом предложила Хэлоту зайти.

Впечатлительный Хэлот, увидев то, что лежало на кровати, слегка побледнел. Однако, вглядевшись пристальнее, побелел еще больше.

— Это она. Я могу ее забрать?

Сестра пожала плечами:

— Когда угодно.

— Какие‑то бумаги?

Сестра достала из встроенного шкафчика несколько страниц. Хэлот, пробежав их глазами, небрежно поставил в углу каждой подписи. Передал бумаги сестре, вместе с крупной банкнотой:

— Это вам на больницу. Вызовите такси, пожалуйста.

Сестра, подняв глаза к потолку, пошла к выходу:

— Прислать санитаров?

— Нет нужды. Секунду. — Хэлот увидел темные точки на обнаженной руке. — Что вы ей кололи?

— Только витамины.

— Она к вам попала вчера?

— Да.

— Приходила в себя?

— Нет.

— Спасибо. Как только такси подъедет, сообщите, пожалуйста.

Дождавшись, пока сестра выйдет, Хэлот достал телефон:

— Я нашел ее. Встречаемся в космопорту.

Часть 5. ЧЕРНЫЙ

Ветер — почти вечный хозяин на посадочном поле — рванул одежду мужчины с женщиной на руках, вышедшего из защищенного пространства крытого зала. Полукровка, одетый, как всегда, в костюм светлых тонов, направился к колдуну. Тот хотел забрать женщину, но Хэлот покачал головой и спросил:

— Посадка уже началась?

— Да, — кивнул Жорот.

— Я донесу ее до каюты.

— Не пустят без билета.

— Меня пустят.

В каюте, положив Арику на кровать, Хэлот повернулся к Жороту:

— Как ты с ней дело имеешь? Вредная, как сто чертей.

— Сам ты, — пробормотала Арика, открывая один глаз.

— Где она была?

— В благотворительной больнице. Валялась там вторые сутки без сознания. По дороге заехал к врачу — хороший врач, знающий, не то, что эта дешевка, в благотвориловке. Он ее привел в чувство. Но это только начало — вот лекарства, вот — как их надо принимать. Ч‑черт, ты же не читаешь!

— Кто тебе сказал такую глупость? — невозмутимо поинтересовался колдун.

Хэлот фыркнул:

— Ясно. Счастливо вам, ребята. Окажетесь тут, заходите обязательно. А то обижусь! Леди, до свидания.

— И это все?

Хэлот, улыбнувшись, поцеловал Арику в щеку.

Она еще фыркала, когда полукровка весело сказал:

— Жорот, проводи меня немного.

Выйдя за дверь, Хэлот сразу посерьезнел.

— Значит, так. Я не знаю, что случилось с Арикой, но учти — она надорвалась. Не уверен даже, сможет ли она ходить.

— Что‑то с двигательным аппаратом?

Хэлот покачал головой:

— Сердце. Может, это и поправимо — она человек, в общем‑то, здоровый. Но не знаю, не знаю. Чем бы это состояние ни вызвано, убеди ее в ближайшее время быть поаккуратней.

— Постараюсь. Спасибо.

— Не за что. Я вас жду в гости!

— Лучше сам приезжай.

— Все возможно, возможно даже, мне от вас что‑то понадобится. До свидания, счастливо. — Хэлот выскочил в люк, уже готовый для задраивания, махнув на прощание рукой. Жорот вернулся в каюту Арики.

Она лежала, задумчиво перебирая складки простыни. Подняла глаза:

— И что? Жить буду?

— Если в очередной раз не решишь что‑нибудь сжечь.

Арика пожала плечами.

— С моей точки зрения, дело того стоило.

Жорот покачал головой, тихо сказал:

— Ни гордость, ни честь не стоят жизни. Хотя бы потому, что только живой может мстить.

— В этом наши мнения не совпадают. Вопрос можно?

— Я слушаю, — колдун присел на край кровати.

— У меня кое‑что не складывается. Такие, как Банш… в общем, по всем правилам тебя должны были избить, а меня изнасиловать. Для комплекта. Но про меня словно забыли. Почему‑то. Вряд ли это случайность. Или я ошибаюсь?

— Что ж. Я действительно переключил их внимание на себя.

— Ты умеешь воздействовать на сознание? — напряглась Арика.

— Не совсем.

— Извини, конечно, но как тогда?..

Жорот неохотно ответил:

— Предположим, один объект в тумане, а второй — на солнце. На каком концентрируется внимание?

— На том, что в тумане, конечно. Чтобы разглядеть получше.

Жорот поднял брови:

— Я, наверное, выбрал неудачный пример.

— Ты, наверное, не хочешь отвечать. Ну и пожалуйста, — несмотря на беспечность тона, Арика надулась.

— Ладно, — он чуть усмехнулся. — Бить не будешь?

— Смотря за что, — женщина, внешне стараясь казаться беспечной, насторожилась.

— Я действительно использовал принцип «тумана». Но в дополнение — представь, что объект в тумане настолько неприятен, что стараешься не обращать на него внимания.

Арика несколько секунд соображала, потом с облегчением рассмеялась, с трудом сдержав кашель:

— Представляю, какой они меня увидели. Или изменять даже сильно не пришлось, а?

— Я не рискнул изменять сильно — Банш мог бы почуять неладное. К счастью, при первой вашей встрече ты выглядела достаточно плохо, а я сделал так, словно все эти дни ты не поправлялась, а наоборот.

— И они увидели меня такой, как я сейчас?

— Приблизительно.

— То есть ты добавил еще что‑то?

— Пару штрихов, с моей точки зрения, уместных.

— Хитрый. А за что бить‑то?

Жорот опять поднял брови и заметил:

— Женщины стараются выглядеть хорошо вне зависимости от обстоятельств. И даже вопреки им.

Арика недоверчиво вгляделась в колдуна, и, убедившись, что он не шутит, подумала: «Ну и с‑стервы же тебе попадались, дружочек»., а сама тем временем пожала плечами, изображая легкое смущение:

— Не знаю. По мне так хоть в кикимору, лишь бы… гм. Ладно. Замнем, для ясности.

Несмотря на мысленное ёрничество, она чувствовала себя неуютно. «Меня защитил, а сам поимел неприятностей на полную катушку».

Жорот, словно угадав ее мысли, неохотно добавил:

— Собственно, я делал все это именно потому, что насилие над тобой было слишком вероятным. Мне и в голову не пришло, что они спроецируют эту идею на меня. Думал, побьют и успокоятся, — он пожал плечами, — честное слово, ограничься дело этим, я бы их не тронул.

— Возможно, Банш так и рассчитал, — протянула Арика.

— В смысле?

— Что тебя можно подтолкнуть к решительным действиям только изнасилованием. Тебя или меня — все равно. Ты мстишь, а он обвиняет тебя с помощью пленки, заблаговременно переданной в полицию, — Она зашлась кашлем, с трудом перевела дыхание и просипела. — Воды дай.

Жорот, встав, наполнил стакан водой из крана и напоил Арику, надо сказать, достаточно умело.

— Отложим разговор, пока не придешь в себя, — предложил он, ставя стакан обратно на столик.

Женщина покачала головой:

— Мне кажется, это важно. Очень.

Ее прервал стук в дверь. Стюард, появившийся на пороге, профессионально‑вежливо сказал:

— Старт через несколько минут. Всем пассажирам необходимо занять противоперегрузочные ложа.

— Да, конечно, — кивнул Жорот. — В этой каюте где‑то должно быть запасное откидывающееся ложе. Не подскажете, где?

Стюард нахмурился:

— По правилам во время старта каждый пассажир должен находиться в своей каюте.

— В таком случае, будьте добры, прислать сюда врача, так как госпожа очень ослаблена и при стартовых перегрузках возможна непредвиденная ситуация. Врач, надеюсь, на корабле имеется?

— Да, но, — Стюард выглядел озабоченным. Затем осторожно заметил: — Вы должны были сообщить о болезни госпожи перед посадкой. По правилам больные пассажиры на борт не берутся!

— По правилам, — эти слова Жорот выделил, — общая слабость, вызванная всего лишь истощением, что засвидетельствовано одним из лучших врачей этой планеты, не является болезнью. Вот заключение, пожалуйста. Но, при несоблюдении врачебных предписаний, даже столь незначительное недомогание может привести к осложнениям и даже смерти, что станет для вас не лучшей рекламой. Давайте не будем ссориться. Откройте мне запасное ложе и, при необходимости, я либо сам окажу первую помощь, либо, в крайнем случае, обращусь к вашему врачу.

— Я должен посоветоваться с капитаном.

— Будьте так добры.

Когда стюард вышел, Арика поинтересовалась:

— Из‑за чего сыр‑бор, объясни глупой?

— Я не очень хочу оставлять тебя одну, мало ли что. А этот формалист строго следует букве закона: при старте пассажиров, особенно разного пола, разгонять по отдельным каютам.

Арика открыла рот, чтобы что‑то сказать, но лишь покачала головой.

Колдун кивнул:

— Именно. Говорят, ощущения незабываемые, правда, можно что‑нибудь сломать или повредить — ну кто ж на это смотрит!

— И что только люди не придумают! Дали бы врача, если такие нравственные.

Жорот пожал плечами:

— Врач, похоже, занят. Я намекал офицеру еще при посадке, но он пропустил мимо ушей.

Стюард вернулся быстро. Молча нажал на пару скрытых кнопок и выдвинул подвесную кровать, которая заняла чуть ли не все свободное пространство. С непроницаемым лицом заметил:

— Должен предупредить вас, господин, что это аварийное ложе, которое применяется лишь в случае наличия на борту излишнего количества пассажиров. Поэтому оно не предоставляет удобств, равных стационарному.

— Ничего, я обойдусь. Спасибо.

Дождавшись, пока за стюардом закроется дверь, Жорот повернулся к Арике.

— Давай, я тебя устрою поудобней, а доскажешь после окончания перегрузок.

— Тоже разумно.

…‑ Итак, тебя сажают. Или казнят, что тоже вероятно. Единственное, что Банш не смог рассчитать — твою слепоту.

— По‑моему, ты приписываешь ему слишком много, — заметил колдун, растворявший лекарство в стакане с теплой водой. — Банш мог рискнуть жизнью ради удачной мести, это на Кретии в порядке вещей. Но такая изощренность. Вряд ли.

— А ты заметил, какую осведомленность он высказал о твоем защитном заклинании?

— В смысле?

— Что оно не удержит лазерный заряд? Даже я не в курсе подобных тонкостей. А уж рядовой обыватель.

Жорот нахмурился, потом покачал головой:

— Месть мне стала делом его жизни. Естественно, он постарался подготовиться.

— Тогда и попытка «подставить» тебя тоже не выходит из общей струи. Я, пока мы отдыхали, полазила по сети. На Кретии стали очень популярны последние пятьдесят‑сто лет подобные распланированные по нотам «кровные» операции.

— Выпей‑ка. — Жорот поднес к губам женщины лекарство. Та подчинилась.

— Ладно, предположим, ты права. И что?

— То, что в свете «многолетней» планировки слишком ненадежным выглядит только один пункт — возможная встреча с тобой.

— К чему ты ведешь? — Отставив стакан, он вновь сел на кровать.

— Мне очень не нравится она, эта случайность.

— Но подстроить ее нельзя.

— Ой ли?

— По крайней мере, с возможностями Банша.

— А с возможностями «черного»?

— «Черного»? — Колдун усмехнулся. — Не строй из тумана крепость.

— Честно говоря, это не я. У тебя врагов, вроде Банша — много?

Жорот пожал плечами:

— Меньше дюжины.

— Вот‑вот. Я подумала, что эта ваша встреча не слишком вписывается в теорию вероятности. И рассказала все Роджеру с Лонгом… ну, что тебя избили…

Колдун кивнул.

— …и спросила их совета. Роджер через два с лишним часа заказал внеочередной сеанс связи и выдал — про «черного».

Жорот покачал головой:

— Робот, рассуждающий о магии!

— Робот, выводящий логические цепи на основе пакета данных. Ни ты, ни я такого количества информации обработать не сможем.

— Хорошо. Причина вмешательства «черного»?

— «Черные» постоянно грызутся. И между собой, и с «серыми» и «белыми». Если кто‑то из них проигрывает, его скорее «утопят», чем помогут. А теперь представь себе, что один из них имел неосторожность потерять свои земли и всех учеников. Какое‑то время он может жить сам, перебиваясь случайными жертвами. Но это время очень ограничено, тем более в сравнение с его многовековым существованием. А умирать неохота. «Черный» паникует и все силы направляет на поиски ученика — его подчинение даст ему дополнительные силы. Причем он ищет на территории, где властвуют «белые» и «серые» — так как его исконные территории забрали более сильные «черные». Кого он нашел, ты догадываешься?

— Прекрасная теория, только подтвердить ее нечем.

— До этого я дойду. Итак, не успев найти ученика, он его теряет. В результате «черный» не только не получил возможности возвращения былой силы, но и израсходовал слишком много, не получив ничего взамен — он был слишком заинтересован в твоем ученике и слишком много дал ему «авансом».

— Пожалуй, — пробормотал Жорот.

— Времени на поиск нового ученика почти не остается. Сил тоже. Вероятно даже, «черный» перешел уже грань, отделяющую его от возможности выжить. Как ты думаешь, что «черный» попытается сделать перед смертью?

Жорот пересел на свою кровать и, скрестив ноги, облокотился о стену.

— Отомстить мне. Во‑первых, как наследнику Леси, во‑вторых, как единственному, с его точки зрения, существу, стоящему мести.

— То есть? — Не поняла Арика, — А остальные не люди, что ли?

— Дан с Дэниэлом ни по каким раскладам не подпадают в виновники случившегося. Ты — с точки зрения «черного» обычная смертная, не маг, и тоже не относишься к главным действующим лицам. Если уж на ком и срывать зло — только на мне. Теоретически все верно. Но хоть один факт в данном построении присутствует?

— Роджер связался со знакомым магом — одним из старых друзей своего отца.

— «Белым»?

— Да. Кое‑кто из «белых» целью своей жизни ставит уничтожение «черных». В том числе они следят за «черными» — всеми доступными им способами.

— И?..

— По старой дружбе маг не стал допытываться у Роджера причин его любопытства, просто дал нужные сведения. «Черный», подходящий под все перечисленные параметры, существует. Более того, в последнее время он все свое внимание уделяет именно нашему сектору. Маг сказал, что он вряд ли сможет выжить. Правда, натворить пакостей еще в состоянии. Чем, похоже, и занимается. Если хочешь, могу дать имя «черного» и координаты.

— Маг передал только это?

— Там еще куча всяких цифр, но ни я, ни Роджер в них ни черта ни понимаем.

— Когда можно это получить?

— Да хоть сейчас. Возьми анзибль и подключи к принтеру.

Возясь с аппаратурой, Жорот заметил:

— Если «черный» помогал Баншу, почему он не сообщил ему о том, что я слеп?

Арика фыркнула:

— Роджер считает — Банш не знал, что ему помогают. «Черный», оставаясь в тени, устроил вашу встречу, чтобы дать Баншу возможность проявить себя. В случае же неудачи, «черный», не «засветившись» собирается продолжать свои попытки насолить тебе. Конечно, все это может оказаться совпадением. Поэтому Роджер спрашивает позволения сообщить магу подробности, чтобы он мог дать профессиональное заключение о вероятности охоты на тебя.

Жорот, закончив читать распечатку, усмехнулся:

— Теоретически на данном этапе интересы мои и «белых» совпадают. Практически же впоследствии я могу слишком дорого заплатить даже за столь короткое сотрудничество. Впрочем, выбора нет. Один я сейчас не справлюсь даже с умирающим «черным», — он сжал губы и, помолчав, решительно сказал. — Договорись, пожалуйста, чтобы Роджер познакомил меня со своим «белым» магом.

— Я попробую.

— И еще. Я вынужден просить тебя об услуге. В случае, если я умру, либо не появлюсь в течение, скажем, двух лет, отвези, пожалуйста, детей в Клан. Это довольно далеко — около полутора лет в один конец. Лучше будет, если ты поедешь туда с роботами. Назад тебя, скорей всего, переправят по порталу. Если захочешь.

— «Если захочу назад» или «если захочу по порталу»? — уточнила Арика.

— И то и другое.

— То есть насильственное разлучение с детьми мне не грозит? Я уточняю на случай, если вдруг слишком уж к ним привяжусь.

— Конечно, нет. Единственное, что необходимо — чтобы они росли в Клане, и, в случае проявления колдовских способностей, получили соответствующее воспитание.

— Хорошо.Кстати, как к Роджеру отнесутся в твоем клане?

— Никак. Он — твоя вещь и до тех пор, пока он не вздумает нарушать табу для неколдунов, всем будет все равно.

— То есть, для колдунов табу в твоем клане нет?

— Они будут относиться скорее к тебе, чем к нему.

Арика кивнула и перешла к теме, интересующей ее гораздо больше:

— Что касается твоего «невозвращения»: думаешь, все настолько серьезно? Или просто прорабатываешь варианты «на всякий случай»?

— Не знаю. До сих пор я не враждовал с «черными», — колдун помрачнел, вспомнив события почти десятилетней давности, и уточнил. — Всерьез.

Арика, не сдержавшись, язвительно фыркнула:

— То в прошлый раз была не вражда, а милое общение?

— В прошлый раз был не полноправный Черный, а ученик. Когда ты сможешь связаться с Роджером?

— Дай, пожалуйста, анзибль.

Жорот передал женщине аппарат.

— Пусть Роджер передаст магу наши примерные координаты и предложит ему самому назвать планету встречи. Послезавтра у нас с тобой должна была быть последняя пересадка. Теперь — ты летишь к Роджеру и детям, а я — на место встречи с «белым».

— Можно с тобой?

Жорот молча покачал головой.

— Заодно точно буду знать, чем дело кончится.

— Извини, но пока в драке ты только обуза.

— Кто говорит о драке? — возмутилась Арика. — Естественно, в вашу свалку я не полезу. Но где‑нибудь не очень далеко, чтобы иметь представление о происходящем, но не иметь неприятностей как непосредственный участник.

— Слишком рискованно.

— Но…

— Все, — твердо сказал колдун. — Извини, но решаю я.

В первый же день по приезду Арика наведалась к малышам. Мальчик был светловолосый и сероглазый — видно, в мать, а девочка наоборот — темноволосая и смуглая. Несмотря на неважное состояние, женщина часто навещала маленьких, возясь с ними часами.

Месяц спустя Арика почти пришла в норму: регулярный массаж, и правильно подобранное меню сделали свое дело. Она уже могла быстро ходить, не чувствуя болей в сердце и подумывала о том, чтобы заняться какими‑нибудь физическими упражнениями.

Обустройство нового дома к этому времени тоже почти закончилось. Все бы хорошо, но от Жорота не было никаких известий, и Арика нервничала все сильнее.

Однажды, задумавшись во время ужина, она рассеянно потянулась за печеньем и локтем задела чашку с только что налитым дымящимся кофе. Жидкость должна была обжечь ей ноги, но Роджер ухитрился вовремя сдернуть Арику со стула, одновременно подхватив на руки, не давая упасть.

— С‑спасибо.

Роджер посадил женщину на соседнее сиденье и пожал плечами.

— Не за что. Но в следующий раз меня может не оказаться рядом.

— Значит, мне повезло, — довольно равнодушно отозвалась Арика.

Собирая осколки чашки, Роджер предложил:

— Давай я свяжусь с Коганом. Он наверняка знает что‑нибудь.

Арика покачала головой:

— Он помогал тебе по старой дружбе. Но, вступи в конфликт дружба и долг, как ты думаешь, что победит? Сейчас его наверняка обязали предать тебя, и он это сделает.

— Вероятность этого, действительно, весьма велика. Но я могу поискать обходные пути.

— Слишком велик риск. Давай подождем еще.

— Например, пока ты утонешь в ванне.

— Ты собрался меня топить?

— К этому идет, — не обращая внимания на насмешку, ответил Роджер. — Когда я делаю тебе массаж, то вижу, что количество синяков на твоем теле с каждым днем увеличивается. Это значит, что ты ходишь, не вполне замечая окружающую обстановку. Сейчас ты чуть не обварилась. Завтра ты вдохнешь воду во время купания или шагнешь с балкона, случайно не заметив перил. Это прогрессирует, Арика.

— Не преувеличивай.

— И не думал. По крайней мере, не намного.

— Хорошо, я постараюсь быть внимательней. Я вот что подумала. Смотаюсь‑ка я домой, а? Это меня отвлечет.

— Ты уверена, что Сообщество не оставило там засады?

— А если и так? Я просто уйду обратно в Зону. Но, думаю, Сообщество вряд ли проявит пристальный интерес к моей персоне. Они остыли, поразмышляли, и теперь рады‑радешеньки, что выперли Жорота со своей территории, а об остальном, мол, пусть болит голова у тех, к кому он переселился!

Роджер подумал и нехотя кивнул:

— Ты права. Основное направление политики у них именно таково.

— Прекрасно. — Арика вдруг загорелась своей идеей, — и как это я раньше об этом не подумала!

Роджер не разделял энтузиазм женщины и настоял, чтобы она взяла оружие.

Дома было все по‑старому, за исключением пыли, скопившейся за несколько недель. За окном занимался ранний летний рассвет, день обещал быть солнечным. Арика прошлась по комнатам, проверила замки — все было в порядке.

Плюхнувшись в любимое кресло в кабинете, она стала соображать, выходить в город, или обойтись. И стоит ли пытаться наладить контакт с Даном — может, он что‑то знает о Жороте.

Вдруг она помотала головой и машинально моргнула несколько раз. На столе перед ней лежал свернутый листок бумаги, которого — она могла поклясться — несколько секунд назад не было! Женщина, не дотрагиваясь до него, проверила Умением — вокруг листка мерцала сеточка, сплетенная из тончайшей «паутинки». Но угрожающей она Арике не показалась. Пожав плечами, женщина взяла бумагу в руки и быстро пробежала глазами.

«Твой друг у нас. Если хочешь его вытащить, НЕ СЕЙЧАС зажми листок между ладонями и перенесешься к нему в камеру — как только письмо покажет нужное время. Я знаю, ты сможешь увести его оттуда своим способом.

Д.»

«Что значит — покажет нужное время?». Впрочем, долго гадать не пришлось. Глядя на листок, женщина увидела, как крупно выделенные слова заколыхались и исчезли, меняясь на НЕМЕДЛЕННО. А если ловушка? Но попытаться все равно стоит. В одном писавший (кто бы он ни был) прав — уйдет она откуда угодно. Хорошо, если бы не одна.

Встав, Арика заметила, что руки дрожат. «Нет, так дело не пойдет». Сделав несколько успокаивающих упражнений, она восстановила дыхание. Немедленно. Сжала письмо и почувствовала легкую дурноту. Когда мир вокруг перестал колыхаться, Арика оказалась в камере. Успев подумать «Хоть что‑то правда!», услышала негромкий возглас:

— Наконец!

За пару секунд, пока глаза адаптировались к резкому свету, она успела вообразить многое. Но в камере действительно находился Дан. Бетонные стены, исцарапанные надписями, плафон, утопленный в потолке и это ощущение замкнутого, ограниченного пространства…

— Здравствуй.

Магистр кивнул.

— Быстро. Времени мало. Давай письмо.

Женщина растеряно подчинилась.

— Бери его и уходи, — Дан, поджигая бумагу, кивнул через плечо, и Арика увидела Жорота, лежащего без движения на кровати.

Колдун, сильно похудевший, был в сером балахоне до пят, без привычной повязки и почему‑то с распущенными перепутанными волосами.

Единственным видимым повреждением были опухшие пальцы правой руки. На запястьях блестели металлические браслеты, соединенные длинной цепью.

Дан, нагнувшись, положил руки колдуну на голову. Секунду спустя тот пошевелился и попытался сесть.

Магистр, не глядя на Жорота, сказал женщине:

— Я только что срастил ему кости ног и руки — учти, они еще хрупкие, постарайся, чтобы давление на них было минимальным. Кандалы снимешь — сразу, как только окажетесь в безопасности, — он сунул Арике ключ и, достаточно бесцеремонно, помог Жороту подняться. — Живо!

Арика, поудобней обняв колдуна, вдруг остановилась:

— Но… А ты? Что будет с тобой?

— Уходите, — повторил Дан. В это время за дверью камеры послышались шаги и голоса. В дверь сначала постучали, потом замолотили.

Арика, схитрив, хотела ухватить за руку и Дана, но тот отшатнувшись, яростно бросил:

— Не дури! Еще немного — и даже ты уйти не сможешь!

«Интересно, откуда ты знаешь, что я могу, а что — нет?» — пробормотала про себя Арика, но на всякий случай поторопилась шагнуть в Зону. Переместившись в нужную точку, она оказалась на одной из планет, где была больше десятка лет назад. Если Дан прав и Магистры могут ставить барьеры, то могут и проследить. Вряд ли, конечно. Но на всякий случай лучше сделать несколько прерываний — так будет вернее. Четвертым перемещением они очутились дома — это была комната, которую Арика временно приспособила для своих нужд. Она усадила Жорота в кресло и, активировав передатчик, негромко сказала:

— Роджер, подойди, пожалуйста.

Вспомнив про зажатый в кулаке ключ, торопливо опустилась на колени и разомкнула кандалы. Жорот стряхнул браслет со здоровой руки и осторожно снял с другой, с распухшими пальцами. Впрочем, приглядевшись, Арика поняла, что на здоровой, с первого взгляда, руке отсутствовали ногти. Чтобы удержать вспыхнувшие эмоции, ей пришлось срочно искать, на чем бы постороннем сконцентрировать внимание.

Встав на ноги, Арика взяла с колен колдуна кандалы и удивленно нахмурилась — они оказались неожиданно тяжелыми. Она держала их с большим трудом, при том, что особенно массивными они не были, а Арика была не из слабеньких. Женщина подключила Умение — вокруг браслетов переливался всеми цветами покров, сотканный из уже знакомых ей «паутинок».

Скованный такими кандалами не мог пользоваться магией, но запросто подвергался заклинаниям «извне». Чем и пользовались… М‑магистры!!! Арика с трудом подавила желание выругаться. Одновременно она направила Умение на Жорота и слегка успокоилась — судя по тому, что она почти не чувствовала его боли (лишь поврежденная рука при малейшем движении напоминала о себе), Дан подлечил колдуна качественно.

— Убери это, — глухой голос Жорота, со странной дикцией, заставил Арику вздрогнуть. — В ящик стола, вместе с ключом. Я с ними потом разберусь.

На этот раз у нее вырвалось, почти непроизвольно:

— Что с твоим голосом?

— Зубов нет.

Арика, задохнувшись, невольно передернулась. Пробормотала:

— Извини.

Жорот усмехнулся, не разжимая губ:

— Все это поправимо. Главное, ты меня вытащила — спасибо.

Арика открыла было рот, чтобы объяснить, что она принимала в «вытаскивании» весьма скромное участие и осеклась. Сообразив, что Жорот не считает Дана инициатором освобождения, и убедить его в обратном — невозможно. Врожденная вредность заставила все же сделать попытку:

— Вообще‑то, не только я. А если быть точной…

— …То, если бы не ты — Дан и пальцем бы не пошевелил, — тон колдуна был резок.

Она хотела возразить, но лишь беспомощно вздохнула.

— Врача позвать? — невозмутимый голос Роджера прервал затянувшееся молчание.

— Нет. Пока нет, — уточнил колдун.

— Ладно, — пожала плечами Арика. — Я пошла. Тебе ведь удобней, чтоб помогал Роджер?

Жорот кивнул.

— Извини, один вопрос. Что с «черным»?

— Мертв.

Кивнув, Арика вышла. «Пусть занимаются друг другом, а я займусь, чем мне хочется».

Добравшись до библиотеки, она нацарапала записку:

«Буду через несколько дней. А.»

Женщина вышла из Зоны в свой дом — второй раз сегодня. Только сейчас ей предстояло провести здесь неизвестно сколько времени. Она ждала.

За четыре свободных дня Арика наскоро привела в порядок кабинет и несколько завалила кухню, — хорошо, что продуктов в кладовой было достаточно и выходить необходимости не было. Без докучливых посетителей и ненавязчивого присутствия роботов, она наконец спокойно занялась новой книгой по Умению, которую купила за день перед визитом Дана. Казалось бы, чертовски давно, а на деле не прошло и двух месяцев.

К вечеру пятого дня, когда Арика отрабатывала одно из упражнений, в дверь позвонили. Включив камеру, которую она недавно установила возле входа, Арика облегченно вздохнула: Дан. И пошла открывать.

Магистр выглядел свежим и уверенным. Искренне улыбнулся в ответ на улыбку хозяйки, пожал протянутую руку:

— Здравствуй. Ты одна?

— Естественно, — она пожала плечами. — Заходи.

— Как твой колдун?

— Нормально, наверно. Я его оставила на попечение Роджера.

Приведя Магистра в кабинет, Арика усадила его в одно из кресел.

— Есть хочешь?

— Нет, спасибо. А вот пить — очень.

Кивнув, женщина вернулась через несколько минут с подносом, на котором были навалены пакеты с соками. Она поставила поднос на столик и, выбрав один из пакетов, отодрала зубами угол и стала пить. Столик она подтолкнула к креслу Дана. Тот взял наобум сок, небрежно раскрыл и сделал несколько глотков.

— Какая муха тебя укусила? — первая нарушила молчание Арика.

— Ты о своем «сером» друге?

— Извини, а почему ты избегаешь называть его по имени? Презрение, неприязнь, или просто примета такая?

Дан тихо рассмеялся:

— Поймала. Не нравится он мне!

— И ты, несмотря на это, рисковал своей карьерой…

— Да ничем я не рисковал, — фыркнул Дан. — Не такая важная он птица, чтобы у меня могли быть неприятности, — он кинул пустой пакет в корзину для бумаг — попал, и потянулся за следующим.

— И все‑таки, зачем?

Магистр, сделав глоток, пожал плечами:

— Политика. Ему не повезло — попался нашим в неподходящий момент. И неподходящему Магистру. Излишне ретивому. Его должны были проверить «на зерно» и отпустить.

— Прости, на что?

— Временами забываю, что у тебя нет подготовки. Видишь ли, когда убивают «черного», иногда он ухитряется в убийцу внедрить свою часть. Маленькую, но достаточную для последующего перерождения убийцы в «черного». Впрочем, и это случалось не всегда. Где‑то в тридцати процентах из ста «черное» зерно просто затухало. Само по себе — почва была слишком неблагодатная. И это только в известных нам случаях! То есть практически… Ох, извини, я увлекся, — он вновь принялся за сок.

— И Жорота должны были проверить на «черное» зерно.

— Да. Но и это было не обязательно. Когда наши его взяли, — сразу после уничтожения «черного», — он проверялся сам — пересылал Карту. Похоже, он испытывал к «черному» такую ненависть, что отдал для этого последние силы.

— Стоп‑стоп! Опять ничего не поняла. Что за Карта?

— Об этом лучше спроси своего друга. Я знаю о них только понаслышке. А пока просто прими на веру, что проверка Картой такая же точная, как наша. И, если бы «черный» посадил в Жорота свое «зерно», его или вычистили бы, или убили бы самого носителя, — второй пакет полетел за предыдущим.

— То есть в Жороте «зерна» нет?

— Абсолютно. Так вот, его должны были отпустить, как я уже сказал. Но Магистр попался излишне активный. Он заинтересовался новым типом магии, которым обладает Жорот. Этот тип не внесен ни в один каталог, и формально хорошо было бы договориться — хотя бы составить описание. Магистр с самого начала повел себя по‑дурацки, Жорот встал на дыбы. Магистр ужесточал и ужесточал методы воздействия, до тех пор, пока они не перешли все разумные пределы. Я узнал про арест Жорота, когда Главе сообщили о пленении его давнего врага.

— В смысле, Главе Сообщества?

— О нем. Они с твоим «серым» вечно что‑то поделить не могли. Я выяснил, с чем его взяли — и устроил скандал. Жорот умирал — мало того, что его пытали, его еще и не лечили как следует! Арестовавший его Магистр старался все держать в относительной тайне, а в его окружении не было ни одного порядочного лекаря.

Арика слушала Дана со все возрастающим возмущением и наконец не выдержала:

— Чудненько. То есть если бы его пытали и нормально лечили — это ничего, в порядке вещей, да?

— Я объясняю тебе, на чем смог раздуть скандал. Конечно, твой друг мне весьма неприятен, но даже с ним надо поступать по закону, иначе начнется такое… К тому же была угроза его жизни.

— И что?

— Он на Карте.

В ответ на недоуменный взгляд Арики, Магистр пояснил:

— Если коротко, с Жоротом можно делать все, что угодно, но нельзя убить. То есть убить можно, но тогда у тех, кто это сделает, будут крупные неприятности — Клан мстит за своих очень серьезно.

— И Карты связаны с Кланом? — быстро спросила Арика.

— Да. Значит, про Клан ты слышала?

— Он упоминал.

— Я настоял, чтобы самому лечить твоего друга. Если у кого и были сомнения по поводу моей лояльности — они предпочли молчать, потому что лекарей моего уровня не очень много, а брать на себя ответственность за смерть члена Клана не хотел никто. И в один из лечебных сеансов вызвал тебя.

— И зачем? — в тоне Арики слышался сарказм. — Вылечил бы, и пусть пытали дальше!

— Не из любви к твоему колдуну, — в тон ответил Дан. — А потому, что ситуация была тупиковая — для Сообщества. И это был единственный нормальный выход.

— А что было идиоту‑Магистру, который поставил Сообщество в эту ситуацию? И, к тому же, нарушил закон?

— Было, было. Не Магистр он больше. Навсегда. И не потому, что закон нарушил — у нас это бывает, что греха таить, а потому, что дурак.

— По‑моему, ты заимел себе врага, — медленно заметила Арика. — И не одного. Он не дурак — он просто проиграл. Ведь сломай он Жорота… Победителей не судят, ведь так? Подумаешь, еще одно животное у вас в застенках — Жорот бы жил, как существо, много лет. Или даже умер — ладно, оправдаетесь, найдете виноватого — пусть этого же разжалованного Магистра! Зато вы имели бы в своей полной власти новый тип магии, и какие открываются возможности!

— Об этом‑то все и думают, — кивнул Дан. — Пока молча. И именно поэтому я рисковал. Я не хотел создавать прецедент, понимаешь?

— В конце концов, тебя просто съедят, — печально заметила женщина.

Дан пожал плечами:

— Посмотрим. Новый вид магии — это, случайно, не Зона?

— Она. Жорот с отцом заключили договор. Знаешь, как это бывает.

Глаза Магистра остро сверкнули:

— Тгону понадобились жертвоприношения?

— Э‑э, — Арика слегка растерянно взглянула на собеседника, — я как‑то не задумывалась. И не спрашивала. Но вряд ли. По‑моему, он просто разрешил Жороту пользоваться Зоной за то, что тот помог мне.

— Свиток?

— А ты откуда знаешь?

— Магия есть магия. Мне говорили, волны тогда шли порядочные.

— Понятно. Да, еще вопрос можно?

— Ну?

— Тогда, в камере, ты говорил, что‑то вроде «еще немного, и ты не уйдешь». Что, Магистры действительно могут ставить мне заслоны?

— Не знаю. Нужно будет нам с тобой как‑нибудь попробовать. Но подобный шанс был, согласись.

— А давай сейчас! — загорелась Арика.

— Подожди. Сначала я тебе кое‑что хочу предложить, — Дан положил на столик тонкий, как из проволоки, браслет с камнем цвета морской волны. — Цепочки и кольца ты не любишь, верно?

— Ага.

— Я поэтому сделал браслет. Если не захочешь носить, просто держи его под рукой.

— Для чего?

— Вдруг я тебе понадоблюсь — согласись, как врач я кое‑чего стою. Или ты мне будешь срочно нужна.

Арика с настороженным выражением покачала головой. Дан усмехнулся:

— Да не смогу я определить по нему, где ты находишься, честное слово! И никто не сможет, обещаю. Но, согласись, нам с тобой лучше поддерживать какую‑никакую связь. Кто знает, что за ситуации возникнут в будущем. Тот же Свиток — будь у тебя этот браслет, может, я тебе что‑нибудь и посоветовал бы. Да и в теперешнем случае был определенный риск — придешь ты домой или нет, прочтешь письмо или оно попадет в другие руки. Я, конечно, вытащил бы его и сам, но это было бы сложнее.

— Насчет связи — я «за». Но, Дан, я не могу быть уверена, что браслет не служит «маяком». Не обижайся, пожалуйста, против тебя я ничего не имею, но ты сам говорил — политика! Извини, но раз я уже попалась и больше не хочется.

— Ты о чем?

— Как ты думаешь, мне очень приятно было оказаться в ловушке с Роджером у Жорота?

Дан вздохнул:

— Я понимаю, что ты мне не поверишь, но…

— Как раз поверю. Тебя использовали. Почему ты считаешь, что они не могут делать это — сейчас?

— Потому что я из‑за того случая крупно поскандалил с начальством и усилил защиту. Ладно. Возможно, ты и права. Пусть браслет проверит твой «серый» — он‑то в этом понимает. Или просто оставь дома — ты же тут будешь появляться. Давай я его немного переделаю, — Дан подержал браслет в руках и вновь положил его на стол. — Теперь, если я вдруг захочу тебя видеть, камень станет желтым. Возьмешь?

Арика подумала и кивнула.

— А теперь, если хочешь, давай попробуем проверить.

Арика не только показала Дану, как она выходит в Зону, но и вывела его самого. Впрочем, Дан в Зоне не задержался — он начал почему‑то задыхаться. Арика быстренько вытянула его обратно, и Магистр, придя в себя, только покачал головой:

— Кажется, Тгон дает мне понять, что не хочет моего присутствия в своих владениях. Одно хорошо, наши действительно не смогут воспрепятствовать тебе. Разве через несколько сотен лет, и то если у Жорота будут ученики, и магия Зоны распространится.

— Это ничего не даст. У Жорота совсем другие приемы — я ведь не колдую, а просто реализую свое право крови.

— То есть он не может, как ты, перемещаться с помощью Зоны?

— Я не говорила, что он может, а что нет. Я всего лишь сказала о разных приемах, — Арика с невинным видом пожала плечами.

— Ох, извини, — спохватился Дан. — Проклятое любопытство, — он мягко улыбнулся. — Я не хотел выпытывать у тебя его секреты. И, с твоего позволения, мне пора.

Вечером этого же дня Арика вернулась в дом Жорота. Очутившись в своей комнате, она активировала передатчик:

— Роджер? Подойди ко мне, если ты не занят, конечно.

— Хорошо. Подожди, не отключайся, — через микрофон послышались голоса, и вскоре Роджер добавил, — Жорот тоже хотел бы тебя видеть.

— Тогда я к вам. Спроси, он никакого капкана не установил у двери моей комнаты? На случай, если я приведу «хвост»?

Из передатчика послышался голос колдуна:

— Сразу чувствуется, с кем ты общалась в последнее время. Ничего я не устанавливал. И мысли такой не было.

— Что говорит не в твою пользу, — ехидно заметила Арика.

— Ты считаешь? — отозвался тот.

— Учиться интригам надо, а не в благородство играть. А то вымрешь, как неприспособившийся. Ладно, я иду, все, что тебе пришло в голову, выскажешь лично.

Войдя в комнату, Арика бросила быстрый взгляд на колдуна. Тот выглядел гораздо лучше, опухоль на руке исчезла.

Женщина улыбнулась Роджеру, весело сказала:

— Здравствуйте. Как ты? — вопрос адресовался Жороту.

— Хорошо, — пока колдун отвечал, она с облегчением увидела, что с зубами у него уже все в порядке.

— Это радует, — оглядевшись, она плюхнулась в понравившееся ей кресло. — С кем я виделась, вы уже поняли. Мне стало интересно, чего ради Дан вздумал помочь. Я его даже попросить не успела, он сам — понимаешь?!

Жорот пожал плечами:

— Не из любви ко мне и не из благородства. Собственно, это все, что я хочу знать, и обязанным себя не считаю.

— И тебе совсем‑совсем не интересно?..

— Совсем. Наверняка внутренняя грызня. Отпустив меня, Дан наступил кому‑то на хвост, упрочил свое положение, ну или своей фракции. И с тобой нормальные отношения поддержал.

— Циник, — вздохнула Арика. — Как ты им попался‑то? Если не хочешь вспоминать, так и скажи, — торопливо добавила она.

— Коган при встрече дал мне несколько амулетов, чтобы повысить мои шансы в драке с «черным». Помощь от них, кстати, была ощутимая — иначе я вряд ли справился бы. Амулеты, естественно, были с наводкой — после использования примчалась команда «белых» и закольцевала меня в противомагические кандалы. Расчет прост: или «черный» убивает меня, но в драке я сильно порчу ему здоровье, и добить его не составит труда, или побеждаю я, тогда очень удобно задержать меня под предлогом проверки «на зерно».

— Дан говорил, что ты сам проверялся какой‑то Картой, поэтому тебя так легко и взяли.

Жорот кивнул:

— Хочешь знать про Карты? Видишь ли, я родился в Клане. Это две солнечные системы с семью обитаемыми планетами. Был период, когда колдунов не жаловали практически повсеместно. Даже сейчас встречаются подобные звездные области, хотя, конечно, в настоящее время все гораздо демократичнее. Чтобы выжить, колдуны собрались на этих самых семи планетах. И назвали себя Кланом. В нем строгая вертикальная иерархия, очень жесткие обычаи и предписания, но взамен он дает полную безопасность своим членам.

— Только тем, у кого колдовские способности?

— Всем. Главное условие — чтобы твои родители принадлежали Клану, или, если ты чужак и хочешь по каким‑либо причинам присоединиться, полное подчинение законам и обычаям. Как ни странно, соблюдение обычаев превалирует даже над законопослушанием. В тех редких случаях, когда они вступают в противоречие. То есть, важна как бы не буква закона, а его дух. Лучше я объяснить вряд ли смогу.

— Значит, принадлежность Клану определяется местожительством?

— Да.

— И, уезжая, ты автоматически лишаешься…

— Не совсем. В случае если ты просто уезжаешь, именно это и происходит. Но можно уехать с разрешения, выполнив определенные формальности. Тогда Клан по‑прежнему считает тебя своим и отвечает за тебя. Не так, как за тех, кто живет на его территории — это просто невозможно. Но, в случае, если тебя убивают, Клан мстит. Любым способом — либо по официальным каналам, буде такое возможно, либо посылает убийц — такое тоже случалось.

— И как они узнают?..

— Я к этому подхожу. Одним из условий согласия Клана на отъезд является создание Карты. Кто‑нибудь из членов Клана должен согласиться «держать твою Карту». То есть ты оставляешь на этом человеке свой «живой» отпечаток, и в случае твоей смерти, до него доходит твой посмертный отпечаток, со всей информацией, которой ты обладал на момент смерти — вплоть до последней мысли.

— А если несчастный случай?

Жорот пожал плечами:

— Тогда вопрос снимается. Так же как и если смерть наступила в результате честного поединка, казни за нарушение закона, либо справедливой мести ну и так далее.

— А если подделка?

— До сих пор подобное не удавалось. Видишь ли, Клан весьма дорожит своей репутацией, — даже содержит специальную организацию, выявляющую причины смерти «отпускников». Вкупе с «картой» это исключает ошибку почти на сто процентов. За несколько тысячелетий было два или три случая, но, когда все выяснялось, Клан мстил потомкам убийц — колено значения не имело.

Арика невольно передернулась:

— Веселенькое дело. Стоп, а если тот, кто «держит карту», умрет первым?

— Это маловероятно, так как согласившийся «держать Карту» автоматически принимает на себя обязательства «невыездного» из Клана, а там даже вероятность несчастного случая очень мала, не говоря еще о чем‑нибудь. Если все же это случается, «держащий Карту» не умирает полностью. Остается некая его часть, что‑то вроде привидения. Причем, чем больше Карт «держит» человек, тем более материальным привидение становится. Поэтому сейчас не разрешается «держать» больше трех Карт. После приема последнего, «смертного», отпечатка и передачи требуемой информации привидение развоплощается.

— А эти Карты только для колдунов?

— Для всех «выездных». Хэлот, например, тоже на Карте сидит.

— О‑ой! Так он, значит… Вы были знакомы раньше?

— Нет.

— Стоп. Но он же колдун? Или нет?

— Он телепат. То есть чувствует настроение, читает образы, иногда мысли. Но Карты в Клане оставляют даже те, кто вообще не имеет никаких паранормальных способностей. Единственное, колдуны могут, при необходимости, посылать свои Карты на проверку, как это сделал я. Но неколдунам, это, собственно, и не нужно.

— А твои дети будут членами Клана?

— Если я их не отправлю на воспитание в Клан до того, как им исполнится три года — нет. Могут быть исключения, конечно.

— Как если бы их привезла я, да?

Жорот кивнул:

— Или, повзрослев, они вполне могут попроситься в Клан, если уж так захочется.

— В Клан принимают всех?

— Почти.

— А в каких отношениях Клан и Сообщество?

— В натянуто‑дипломатических, — усмехнулся Жорот. — Делят сферы влияния. Клан древнее, а Сообщество стало забирать большую силу в последнее время. Но, собственно, все крупные основатели Сообщества вышли из Клана, а сейчас так вообще на планетах Клана, говорят, построили два обучающих монастыря Сообщества.

— Да, а какие колдуны входят в Клан?

— Все, кроме «черных». Клан не хочет покрывать человеческие жертвоприношения. Кстати, древние гонения на колдунов основывались на их использовании ритуального каннибализма, человеческих жертвоприношений и тому подобного. Если это действительно будет иметь место, Клан, несмотря на его могущество, просто сметут. Поэтому следят за подобным очень строго.

— Спасибо за информацию. Маленькие спят? А то я по ним соскучилась.

— Пойдем посмотрим, — предложил Жорот, поднимаясь. — Я у них вчера был. Рони уже ходит, а Фест пока ленится.

— Мальчишки — они всегда такие, — ехидно заметила Арика. — Они тебя не забыли?

— Помнят, — улыбнулся Жорот. — Роджер нашел им няню — Лонг беспокоился, что детям не хватает общения с людьми.

— Им видней, — пожала плечами Арика.

Когда они вошли в детскую, Арика, увидев няню, на несколько секунд впала в ступор. Казалось, в ней не было ничего особенного — в меру симпатичная женщина, чуть младше Арики, с рыжеватыми густыми волосами, уложенными в косу хитрого плетения. Но Арика никогда не видела, чтобы от человека исходило такое сильное ощущение уюта, счастья, что ли. Как будто волнами во все стороны.

Сообразив, что она не слишком вежливо вытаращилась на человека, Арика перевела взгляд на детей, ползающих по ковру, цепляя попадающиеся на пути игрушки. Жорот, уже сидя на полу, возился с Рони, которая довольно хихикала и гукала, что‑то объясняя непонятливым взрослым. Но взгляд женщины, почти против воли, возвращался к няне. Утянув Роджера в сторону, Арика шепотом спросила:

— Где ты выкопал это чудо?

— В бюро для найма.

— Как ее зовут?

— Ника. Познакомить?

— Попозже. Охохонюшки. Ты специально, да, чтоб во мне комплексы взыграли? Ладно, шучу. Пошла я. Черная зависть и ничего больше, — бросив последний сожалеющий взгляд на няню, склонившуюся над Фестом, Арика ускользнула к себе.

Постаравшись воплотить в жизнь «с глаз долой — из сердца вон», Арика зарылась в книги. Говоря про «черную зависть», Арика шутила только наполовину. Подобные встречи уже бывали, и она постепенно привыкала к вопиющему превосходству над ней очередной женщины, но на это нужно было время.

В отличие от старого дома колдуна, этот находился в столичном городе, в одном из престижных кварталов. И пару часов спустя Жорот, уложив детей, пришел к Арике и предложил вместе сходить в город, попросив провести его по тем букинистическим лавкам, которые она успела отыскать.

К вечеру Арика, проведшая почти весь день с Жоротом, ощущала смутное беспокойство. Что‑то с колдуном было не так. Но что? Перед сном она позвала к себе Роджера под предлогом массажа.

Тот, закончив сеанс, вздохнул и сел на пол, оказавшись, таким образом, с Арикой лицом к лицу.

— Я слушаю.

Арика, положив подбородок на скрещенные руки, приподняла брови:

— Что слушаешь?

— Ты не любишь массаж и прибегаешь к нему только в крайнем случае. Сейчас в нем не было никакой необходимости. Следовательно, это только предлог.

Слегка смущенная, она заметила:

— Неправда. Массаж я люблю.

— Извини, я не точно выразился. Ты любишь массаж, но тебе почему‑то неудобно использовать меня в качестве массажиста, что, конечно, глупо. Так в чем дело?

Арика, «проглотив» его ироничный упрек, тревожно спросила:

— Мне кажется, или с Жоротом что‑то… плохо?

— Мне тоже так кажется. Но он настолько тщательно это скрывает, что я могу судить только по косвенным признакам.

— Каким именно?

— Их очень мало. Во‑первых, каждый день он закрывается на несколько часов в кабинете, никого туда не допуская. Во‑вторых, исходя из ежедневных наблюдений, я могу со стопроцентной уверенностью заявить, что он стареет.

— Ч‑что? — растеряно переспросила женщина.

— Каждый день его лицо меняется, словно для него проходит не тридцать часов, а несколько недель или даже месяцев.

— Ч‑черт, — энергично вырвалось у Арики. — Черт и черт! — она вскочила, в спешке натягивая одежду, — А я‑то не могла сообразить, что мне кажется странным!

Роджер, тоже поднявшийся на ноги, заметил:

— Я не думаю, что Жорот будет рад тебя сейчас видеть. Сегодня он не уединялся. Поэтому, чем бы он ни занимался в одиночестве, он делает это сейчас. Он тебя не впустит. Разве что ты выломаешь его дверь.

Арика остановилась, как наткнувшись на стену.

— Ох. запросто. Упрямства ему не занимать. А ссориться…

Тревога начинала перехлестывать через край и Арика машинально подключила Умение, вводя себя в состояние спокойствия. И вдруг по телу волной прошла невыносимая боль — словно заживо сдирали кожу. Не удержавшись на ногах, женщина упала на колени, сжавшись в комок, дыхание перехватило. Роджер бросился к ней, пытаясь помочь встать, но сведенное конвульсией тело не слушалось.

Очухавшись от неожиданности, Арика торопливо выстроила антиболевой блок и сумела наконец, с помощью Роджера, сесть. Усилив блок еще одним, добилась, что боль ослабла до полунамека. Мускулы потихоньку расслаблялись.

— Ничего себе, — Прошептала она скорее себе, чем роботу.

Тот был уже на полпути к двери.

— Куда?! — выдохнула она, далеко не так громко, как хотелось бы, но Роджер услышал и отозвался:

— За врачом.

— Не вздумай! Это моя магия.

Роджер замер явно в нерешительности. Вернувшись, сел рядом на пол.

— Ты всерьез?

Арика усмехнулась и вздрогнула — боль внезапно прекратилась, блок упал.

— Подожди, — торопливо сказала она. — Если это то, что я думаю, сейчас начнется опять.

Действительно, боль возобновилась почти сразу. Но на сей раз Арика, будучи наготове, быстро прикрылась и смогла расслабиться. Взглянув на Роджера, она объяснила:

— Жорот, похоже, занимается жертвоприношениями. А я, по типу своей магии, чувствую чужую боль. Вот и прихватила. Я к себе домой. Если вдруг ты понадобишься Жороту ночью, делай вид, что ничего не произошло. Я сама с ним поговорю — потом. Хорошо?

Роджер кивнул.

Женщина, стремительно перейдя через Зону, вышла в своей комнате. Торопливо вытащила из ящика браслет, оставленный Даном, и нажала на камень.

Наконец раздался сонный голос Магистра:

— Арика, ты? Что стряслось?

Она сообщила о стремительном старении «одного знакомого» и спросила, что это может быть.

— Та‑ак, — судя по голосу, Дан проснулся окончательно. — Ты дома?

— Да.

— Я подъеду так быстро, как смогу. Жди.

Арика придремала в кресле, и звонок в дверь заставил ее подскочить. Когда она открывала Дану, то увидела, что небо на востоке начало сереть — вот‑вот должен был наступить рассвет. Магистр добирался до нее почти пять часов.

Дан, входя в комнату, бросил:

— Жорота, как я понимаю, здесь нет.

— Я его приведу за несколько минут. Ты помочь‑то сможешь?

— Да. И чем быстрее начну, тем лучше.

Арика кивнула:

— Подожди пока, хорошо? — и, не дожидаясь ответа, вышла в Зону.

В доме Жорота уже сновали слуги. Арика, остановив пробегающую мимо женщину, спросила, где спальня Жорота. Та слегка вытаращила глаза, но промолчала и быстренько повела Арику куда надо. По дороге Арике пришла в голову мысль, и она, на всякий случай, небрежно поинтересовалась:

— Он не один, что ли?

— Один, — машинально ответила служанка, но тут же покраснела и добавила, — наверное. Я же не могу точно.

Арика только хмыкнула. Система оповещения слуг работала как часы, и если бы у Жорота был кто‑нибудь, они бы об этом знали. Ей, в общем‑то, было все равно, но при общении с колдуном она старалась соблюдать какие‑никакие приличия. И, спи он с кем‑то, пришлось бы запускать первой служанку. Или слугу. С просьбой одеться и прийти в библиотеку, например. Чтоб не показаться слишком уж наглой. А сейчас сойдет и так.

Арика, не дожидаясь, пока служанка отойдет, толкнула дверь, которая оказалась открытой, и вошла. Неверный сероватый рассвет позволял видеть Жорота, спящего на широкой кровати. Женщина бесцеремонно потрясла его за плечо. Он приподнялся на локте, сказал сонным голосом:

— Доброе утро. Или еще не утро?

Арика, присев рядом на кровать, спросила — что называется, в лоб:

— Лечиться будешь?

— Ч‑что? — он потер повязку на глазах и зевнул. — От чего?

— Сам знаешь.

— Понятно, — колдун помолчал. — Ты Дана привела сюда?

— Я, по‑твоему, совсем? — оскорбилась Арика. — Он у меня дома ждет. Идем, а?

Жорот подумал и осторожно спросил:

— Он сказал, что поможет наверняка или попытается?

— Наверняка. Но чем быстрей — тем лучше.

— Что ж. Сейчас оденусь, — он потянулся и стал выбираться из‑под одеяла.

— Я подожду тебя в коридоре, — торопливо сказала Арика.

— Если тебе не трудно.

Дан ждал их, меряя шагами комнату. Увидев материализовавшуюся пару, он кивком указал колдуну на кресло. Когда тот сел, Дан положил руки ему на голову (Жорот вздрогнул), и замер. Время шло, наконец Магистр убрал руки и спросил:

— Кандалы захватить не догадались?

Женщина растерялась:

— Н‑нет.

Колдун негромко сказал:

— Они у меня в левом верхнем ящике стола, в кабинете. Принеси, пожалуйста.

Арика подозрительно глянула на мужчин, предполагая, что это только предлог, чтобы они смогли остаться одни. Но, пожав плечами, «вышла». Когда она вернулась, оба мага находились там же, где она их оставила.

Дан взял у нее кандалы, зажал их в пальцах. Потом небрежно бросил на стол, кивнул, и, подойдя к колдуну, снова положил ему руки на голову. Арика напряженно ждала и, когда Дан опустил руки, спросила:

— И что?

— Терпимо. Еще б пораньше.

Арика фыркнула:

— Ага. С вами получится пораньше. Один стоически молчал, другой… кстати, а ты сам‑то, когда кости сращивал?

Дан самокритично пожал плечами:

— А я глупый. Спешил залечить открытые раны, переломы и не догадался проверить магическое поле.

Арика, внезапно смутившись, почувствовала себя виноватой:

— Извини, Дан. Я прекрасно понимаю, что ты сделал…

Но Магистр, усмехнувшись, махнул рукой.

Жорот чуть улыбнулся:

— Если уж мы стали оправдываться перед дамой. Теоретически я должен был известить тюремщиков о моем плохом самочувствии.

— Но из‑за своего «обета молчания» ты это делать не стал, — заметил Дан.

— Какого еще обета? — влезла Арика.

— Он отказался разговаривать до тех пор, пока его не освободят, — ответил Дан.

— Согласись, мое задержание было незаконно, — заметил Жорот. — Да и вряд ли они обратили бы на мои жалобы внимание.

— «За» по обоим пунктам, — кивнул Дан, но тут же добавил. — Ладно, черт с этими палачами, но почему ты мне ничего не сказал — я‑то тебя только лечил! И, кстати, ломал голову, почему так плохо получается.

— Я сам не понял, что к чему, — признался Жорот. — После того, как мне надели эти проклятые кандалы, я почувствовал себя плохо, но все, что произошло потом, заставило меня забыть об этом.

— Короче, — подытожил Дан. — Ты потратил чертовски много магической энергии на убийство «черного». Она должна была восстанавливаться, но после того, как тебя заковали, произошел как бы «разрыв». То есть, вместо того, чтоб накапливаться и поддерживать тебя, как обычно, колдовская сила уходила «в никуда». А если учесть, что из‑за возраста твое тело практически существует за счет колдовства, то, естественно, сразу после «разрыва» ты почувствовал себя неважно. Когда тебя начали пытать, у тебя вылетело это из головы, а свое постоянно ухудшающееся состояние ты списывал на ослабленность от пыток. Я видел, что твое тело не справляется с ранами и болью и, не мудрствуя лукаво, старался залечить это простым механическим вмешательством. Да и вообще решил, что тебя надо быстро вытаскивать, тогда ты придешь в себя, а другой причины не искал.

Жорот кивнул:

— Я разобрался, когда Арика сняла кандалы, и пытался скорректировать поле сам. Получалось не очень.

Дан улыбнулся:

— Теория — это прекрасно, а сейчас, будь добр, посиди спокойно — я продолжу.

— Все поняла, но почему поле само не нормализовалось после того, как кандалы сняли? — Спросила Арика, когда Дан в очередной раз отошел от колдуна. — Извиняюсь, конечно, за непрофессиональный вопрос.

Дан пожал плечами:

— Не может. Если не приложить значительных усилий, оно таким деформированным и останется, более того, со временем оно «привыкает» к этому положению, и исправить его все трудней. Впрочем, обычно до этого не доходит — носитель умирает раньше. Так, теперь нужен перерыв в пару часов, чтобы поле немного успокоилось. И второй сеанс, я думаю, все завершит. Ты как?

— Гораздо лучше, — кивнул Жорот.

— Пойду сготовлю чего‑нибудь, — сказала Арика. — А то время уже.

— Могла б и раньше спохватиться, — критически заметил Дан.

Арика возмущенно фыркнула:

— И напомнил бы раньше. И вообще, не в ресторане, — подумала и добавила. — И женой будешь командовать. И если такой умный, идем со мной — одна я все таскать буду, что ли? А ты что вскочил? — это относилась к Жороту, — у тебя освобождение — по болезни.

Дан, улыбнувшись, комично пожал плечами, а Жорот, с демонстративно‑невозмутимым выражением лица, заметил:

— Не завидую твоему будущему мужу.

Арика, с трудом сдерживая смех, бросила на него возмущенный взгляд и многообещающе покивала: «Тебе припомнится!». Колдун хотел сделать вид, что ничего не заметил, но не выдержал — рассмеялся. И, предупреждая очередной взрыв негодования, внес деловое предложение:

— А почему бы не поесть на кухне?

— Там бардак, — отчиталась с независимым видом Арика.

— Ага. Роджера с Лонгом нет, убирать некому, — констатировал Дан.

— Спелись, да? Против слабой женщины? Но помогать все равно придется, — она вышла, утянув за собой Дана.

Когда они вернулись в комнату с двумя подносами, оказалось, что Жорот каким‑то образом перетащил в нее большой стол из гостиной. Правда, раскладывать не стал — что было разумно — он просто не поместился бы.

Арика, плюхнув поднос на стол, слегка ошалело взглянула на колдуна:

— Ты это как?

Тот пожал плечами:

— Все честно, моя часть работы. А то за этим, — он кивнул на журнальный столик, передвинутый в дальний угол, — разве кошка поместится.

— Спасибо за комплимент, — фыркнула Арика, расставляя тарелки. — Это дежурное место, где я ем.

— А женщины — они сродни кошкам, — невозмутимо заявил Дан.

Арика поперхнулась, вспомнив разговор с Жоротом о зоофилии.

Во время обеда Арика чувствовала все возрастающее беспокойство. Не глобальное, а так, местное. Слишком уж гладко шло общение между Даном и Жоротом. По всем признакам, должна была произойти стычка. И она не замедлила начаться, причем, конечно, заводилой выступил Дан. Он заметил невинным тоном, обращаясь к Жороту:

— Ты, наверное, теперь станешь более строго следовать законам своего Клана. Ведь, надо признать, они достаточно разумны. В чем ты убедился, пощадив своего ученика.

Лицо Жорота, дрогнув, застыло. Он молчал.

— Ты о чем? — осторожно спросила Арика, косясь на колдуна.

— Он что, не говорил тебе? Клан так демонстративно отмежевывается от «черных», что от всех своих членов, которые имеют несчастье выбрать этот тип колдовства, быстренько избавляется. Крайне недемократичное отношение, если учесть, что все остальное в Клане дозволено и приветствуется.

— В смысле — избавляется?

— Иногда, если очень повезет, новоиспеченный «черный» успевает сбежать, — жестко пояснил Дан.

Жорот вдруг взорвался:

— За что я его должен был убить, по‑твоему? За то, что твой сын в одночасье лишил его смысла жизни?! Или за то, что я — идиот, не разобрался, принял шпиона на службу, не смог защитить своего ученика?! — помолчав, он уже тише сказал, — Мальчик был чертовски талантлив. Дотошен до невозможности, усидчив до умопомрачения и горяч. Но я убедил его не обращаться к «черному» — он не произносил формулы вызова! Спроси у своих — вы ведь отслеживаете подобные магические посылы?

— Действительно, факта вызова не было, — кивнул Дан. — Но даже если ты его убедил — как ты говоришь — твой ученик подсознательно продолжал желать инициации — и достаточно сильно, чтобы Черный нашел его — сам. Да, обычно Черные откликаются только на формулу, а этот — умирающий — случайно оказался рядом и схватился за соломинку. Но это — частности. Не имеет значения, как и почему мальчишка пришел к «черному» пути. Но если уж свернул — или собрался, как в твоем случае — необходимо было остановить его любой ценой!

Жорот с явной насмешкой покачал головой:

— Куда‑то тебя понесло. Даже Клан преследует «черных» лишь по факту их перехода в новую сущность.

— Клан может позволить себе роскошь ждать момента инициации и лишь тогда прибегать к репрессиям. Ты не обладаешь ни силами Клана, ни возможностями — поэтому единственный выход, который у тебя был — упреждение.

— То есть фактически — убийство невиновного! А как насчет постулатов, везде провозглашаемых Сообществом? — в голосе колдуна слышалась желчь.

— А как насчет главного постулата? Все это очень неприятно, но это — необходимость! Неужели ты не понимаешь, что все, связанное с человеческими жертвоприношениями, несет с собой разрушение, горе, зверства?! Случившееся с тобой — это так, мелочи, тебя только краем зацепило. И что в сравнение со смертью одного «черного», пусть даже потенциального, жизни всех тех, кто умрет в процессе его магической жизнедеятельности? И ведь не только умрет!

— Ага. Человеческие жизни — на весы — где больше, где меньше! Как устанавливаем приоритеты — поштучно или повозрастно? Или по общественной значимости?

— Поштучно, если ты так ставишь вопрос. Один против сотен, если не тысяч!

— И этот один — то же жертвоприношение, только Богу по имени Целесообразность — самому страшному из всех известных, потому что поклонникам его — несть числа! О том, что сами продаетесь с потрохами, можно даже и не упоминать. Вы тоже «черные», Дан, только не хотите признаваться себе в этом.

Дан покачал головой:

— Либо ты искренне путаешь иллюзорную «черноту» с истинной, либо передергиваешь.

— Какое это имеет значение? — устало отозвался Жорот. — Материал для ваших психологов ты получил, а уж обрабатывать — их дело.

— Ты что, везде подводные камни ищешь?

— Я не прав?

— Сейчас — нет.

— Извини. Если можно, давай заканчивать.

Дан кивнул и, вставая, добавил:

— Я исхожу из того, что мы оба не горим желанием затягивать нашу встречу.

— Согласен.

— Поэтому я делаю все быстро, но какое‑то время ты будешь не очень хорошо себя чувствовать. Возможны потери сознания, слабость. Не паникуй, в течение недели все стабилизируется. Ухудшение состояния начнется сейчас — по‑хорошему, я должен этот, второй, сеанс провести минимум через четыре дня.

— Я понял, все нормально. Что я тебе должен?

Дан сухо ответил:

— Я только исправляю то, что наделали мои же коллеги.

Жорот кивнул, особенно не настаивая.

Дан, добравшись до колдуна, сказал:

— Отодвинь, пожалуйста, кресло от стола. Да, так сойдет. Я начинаю.

После сеанса колдун выглядел ужасно — впечатление было, что он только‑только оправился от смертельной болезни. Перехватив встревоженный взгляд Арики, Дан покачал головой:

— Сегодня я ничего не сделаю. Проводи меня, пожалуйста.

В коридоре Магистр тихо сказал женщине, передавая сложенный листок бумаги:

— Это укрепляющий настой. Пропорции и частота там написаны. Проследи, чтоб твой колдун принимал его регулярно. А то умрет, а ты потом мне объявишь великую месть.

— А что, это вероятно?

— Вроде не должен, но лучше не рисковать.

Арика кивнула и тихо сказала:

— Спасибо. До свидания.

— Удачи тебе.

Вернувшись в комнату, Арика встревоженно взглянула на Жорота. Тот, улыбнулся, вставая:

— Домой?

— Да, — она подошла к колдуну, и, взяв его за руку, в несколько шагов провела через Зону.

Отпустила Жорота, продолжая настороженно следить за его движениями, которые были весьма неуверенными.

— Ты это. Сядь лучше.

Тот и сам уже направлялся к одному из кресел. Устроившись, колдун усмехнулся:

— Дан успел тебя застращать? Не бери в голову, отойду.

Арика пожала плечами:

— Я надеюсь. И надеюсь, что ты будешь принимать это, — она протянула колдуну рецепт.

Жорот взял лист, подержал его несколько секунд в руках и кинул на столик:

— Буду, конечно.

— Ура, — вздохнула Арика.

Колдун иронично приподнял брови:

— У тебя такой вид, словно я только и делаю, что капризничаю.

Женщина уставилась на него в недоумении. Потом пожала плечами:

— Нет. Извини, я подумала совсем о другом.

— Связанном со мной?

Она кивнула и спросила:

— Позвать Роджера?

— Позже. Так если не секрет, о чем ты задумалась?

— Неважно.

— Как хочешь, — ровно отозвался колдун.

Арика, сообразив, или вообразив, что разгадала подтекст последней фразы, — «В таком случае и от меня искренности не жди» — решилась на откровенность:

— Я абсолютно не понимаю, как ты исхитрился до сих пор — выживать. Разве что никто не хотел с твоим Кланом связываться.

— То есть, по‑твоему, я нежизнеспособен? — насмешливо уточнил Жорот.

Арика, вздохнув, присела на подлокотник дивана:

— По‑моему, ты слишком нерешителен и мягок.

— Аргументируй, пожалуйста.

— Пожалуйста. Я — живая? Кто еще после моей выходки просто не убил бы меня?

— Я же тебе объяснял, — терпеливо сказал колдун. — Какой смысл было тебя убивать?

— Да помню я твои объяснения, помню! — фыркнула Арика. — Только все они перечеркиваются одним вопросом — а смысл меня — оставлять в живых? Что ты с этого поимел? Только не надо говорить, что отец отомстил бы тебе, и так далее. Потому что все это ты узнал уже — потом! На момент своего решения ты не мог ничего этого предвидеть. Отпускать меня после случившегося было просто глупо! А вздумай я тебе мстить? Ведь — просто случайность, что мы с тобой нашли общий язык, а не получилось как с твоим учеником. Его ты тоже пощадил, и — какую цепочку породило твое милосердие? Лично для тебя?

В дверь вдруг раздался стук и вошел слуга с подносом, сервированным для чаепития. Арика подняла брови: она давно подозревала, что Жорот как‑то приказывает слугам на расстоянии, — похоже, это был именно тот случай. Женщина передвинула столик к креслу колдуна и, дождавшись, пока слуга поставит на него поднос поблагодарила его.

— Тебе как обычно? — она подняла глаза на Жорота, переставляя чашки так, чтобы ему было удобней дотянуться.

Колдун кивнул и продолжил прерванный разговор, словно паузы не был:

— Да, действительно. Когда есть выбор, я предпочитаю проявлять, как ты выразилась, милосердие. Потому, что негативная цепочка последствий может с равной вероятностью пойти как от «милосердного», так и от «жестокого» решения. Предположим, я поставил бы себе правилом — жестокость. Тогда я, конечно, убил бы мальчика. И — тебя, естественно. Не возникло бы проблемы «Черного», но твой отец объявил бы мне вендетту. Надеюсь, ты не станешь отрицать, что, в лучшем случае, месть твоего отца немногим отличалась бы от того, что произошло со мной при нынешнем раскладе? В худшем он меня просто убил бы. Кстати, ты не задумывалась, что люди с гораздо большей энергией и настойчивость мстят за своих близких, нежели за себя?.. Исключения, конечно, есть, но общая статистика именно такова.

Колдун мелкими глотками пил дымящийся чай.

Арика, подумав, заметила:

— Хочешь сказать, что, как ни поступай, все равно, в конце концов — влипнешь? «Не ошибается только тот, кто ничего не делает»?

— Именно. Но милосердие, с моей точки зрения, более выгодно — потому что дает меньший отрицательный эффект, меньше народу жаждет твоей крови. Хотя, иногда приходится прибегать и к крайним мерам.

— Банш? Тут ты тоже пострадал из‑за милосердия. Прикончил бы всю семейку — и…

Жорот поставил полупустую чашку на стол. Поднял брови с ироничным выражением лица:

— Убивать — детей?

— Какой жалостливый! Конечно, убить — духу не хватило. А оставить умирать от нищеты. Ты же мог предугадать, их судьбу!

Колдун заметил с невинным видом:

— Ты противоречишь сама себе. Сначала говоришь, что я пострадал из‑за милосердия, потом обвиняешь в жестокости и глупости одновременно.

Арика растерялась, но привести аргументы в порядок не успела. Жорот начал говорить — спокойно и монотонно.

— После убийства отца я, согласно их же законам, заплатил «виру за смерть». Довольно большая сумма, кстати, и на нее семья должна была жить безбедно… Пока дети не встанут на ноги. Без этого условия мой поступок классифицировался бы не как месть, а как обычное убийство, и оценивался правосудием слегка по другим критериям.

— Очень хорошо! То есть там месть‑убийство, не преследуемое законом, разрешено только богатым!

— Не совсем. «Бедные» выплачивают «виру» не единовременно, а — с доходов. Или убивают всю семью — вира, выплачиваемая государству меньше, чем выплата за кормильца.

— То есть — любой может убить, заплатить деньги и останется безнаказанным?..

— Нет, — поморщился колдун, — Только при наличии повода для мести. Я понимаю, что это дико, но мы, кажется, не обсуждаем недостатки законодательства Кретии.

— Да, извини. Но что тогда с той душещипательной историей, которую рассказал Банш?

— Его мать, оказывается, отказалась от виры. Потому что в случае ее принятия я переставал быть ее «кровником». А она, судя по всему, мужа любила и хотела отомстить. «Вира» отошла государству. Так что единственная моя ошибка тогда — надо было убить и мать, а детей поместить в какой‑нибудь пансион — двойной «виры» хватило бы на это с избытком.

— Я ж говорила, что ты постоянно ошибаешься в сторону милосердия, — буркнула Арика, в первый момент шокированная выводом колдуна. Но, подумав немного, она не могла не признать его правоты, хотя и жестокой.

— Кто ж знал, что эта женщина будет настолько неразумной, — пожал плечами колдун. До сих пор Арика не наблюдала у Жорота проявлений эмоций, кроме иронии, да еще один раз — страха, сейчас же в его тоне слышалось презрение. — И звери еще считаются низшими существами! У какой нормальной самки желание отомстить перевесит заботу о детенышах. Ладно. Так вот, получается, я заплатил не за милосердие, а за небрежность — надо было проконтролировать ситуацию и завершить надлежащим образом. Впрочем, это не спасло бы меня — не иметь врагов невозможно. А Черный в любом случае столкнул бы меня с кем‑либо из них — с одним, с другим ли — неважно.

Спустя едва полчаса Арика всерьез поспорила с Жоротом. Она пыталась уговорить, чтобы Роджер пока оставался в его распоряжении. Жорот весьма резонно возражал, что если бы ему нужен был слуга, он бы его нанял. Арика все же настояла на своем — с большим трудом.

Два дня после сеансов лечения прошли без каких‑либо неожиданностей. Выглядел колдун уже почти нормально. Правда, на третий день Роджер пришел встревоженный, сказав, что Жорот потерял сознание в детской. И что, несмотря на это, он наотрез отказался показываться врачам.

Арика удивленно подняла брови:

— Он что, тебе не рассказал? — она быстро передала Роджеру предупреждение Дана.

— Тогда ясно. Он, по‑моему, до сих пор не очень хорошо себя чувствует, поэтому ограничился минимумом разговоров. Извини, конечно, я знаю, что Дан — друг твоих родителей, но не думаешь ли ты…

— Нет, — решительно покачала головой Арика. — Он врач и никогда ничего плохого под видом лечения не сделал бы.

Все, действительно, ограничилось единственным обмороком. Еще несколько раз Жорот чувствовал слабость и вынужден был доползать до ближайшего сидения, а то и просто отходить, сидя на полу. Но пять дней спустя все прекратилось и, по настоянию Жорота, Роджер вновь перешел в единоличное пользование Арики. Женщина считала, что рановато, но с колдуном не очень‑то получалось спорить.

В конце второй недели к колдуну пришел первый заказчик — Жорот начал всерьез обживать новое место.

Арика, случайно оказавшаяся свидетельницей того, как Жорот выполнял на заказ очередной амулет, спросила:

— И тебе охота этим заниматься? Ведь мастеровщина же!

— Вот уж нет. Во‑первых, за это платят, а я еще со времен своей не очень богатой юности не люблю отказываться от доходов. Во‑вторых, это постоянная тренировка, да еще и экспериментирование, что тоже очень нужно. В‑третьих, некоторые заказы «мастеровщиной» далеко не назовешь — этим аристократам как что‑нибудь взбредет в голову. И чтобы выполнить их очередную фантазию, требуется значительное искусство. В‑четвертых, выполняя заказы, я приобретаю определенный вес в местном обществе, налаживаю социальные связи.

— Хоть ты и терпеть это не можешь, — ввернула Арика.

— В смысле?

— Я имею ввиду социальные связи.

— С чего ты взяла?

— Но на твоем прошлом месте жительства…

— Это не от меня зависело.

— Дан обмолвился, что вы постоянно что‑то делили с тамошним Главой Храма. Зачем?

— Причины личного характера, вряд ли важные сейчас за давностью лет, — он отложил сверкающую вещицу в сторону: — Пока хватит. Зайдем к детям? Я вчера сотворил шары, им очень понравилось. Рони сначала побаивалась, правда, но потом привыкла.

«А ведь послал, — подумала ехидно Арика, — Похоже, тема конфликта с Главой относится к запретным. Но деликатно, деликатно‑то как!»

Арика уже меньше реагировала на Нику, теперь ей просто приятно было наблюдать за ней. В последнее время женщина стала замечать специфические взгляды, бросаемые Никой в сторону Жорота. Одно Арику успокаивало — с ней няня держалась по‑дружески, вероятно, выяснив у слуг, что она не претендует на роль соперницы.

Детская была просторная и светлая. Пол покрыт пружинящим светлым покрытием, мебели почти не было — только два детских стульчика на колесиках, соединенных со столами. Основное место занимали игрушки и разные приспособления для лазания и ползания. В центре комнаты было оставлено свободное пространство — сейчас дети играли там под присмотром Ники и Лонга.

Увидев отца, Фест радостно засмеялся, пополз навстречу. Добравшись до цели, вцепился в одежду и выпрямился, улыбаясь во весь рот. Рони встала на ножки и довольно уверенно, хоть и медленее, дошла до колдуна, обхватила его ноги с другой стороны и требовательно потянулсь вверх, просясь на руки. Жорот не стал поднимать детей, а сам сел на пол, позволив малышам делать все, что им вздумается. Арика последовала его примеру.

Когда малыши нарезвились, колдун сотворил пару переливающихся шаров, действительно завораживающих. Они парили над полом, в пределах досягаемости малышей, которые с радостными воплями кинулись в атаку.

Арика и Ника перепоручили Лонгу предупреждение столкновений маленьких — у него это выходило лучше всех, а сами подгоняли шары, если они отскакивали слишком далеко.

Вдруг Жорот задохнулся и побледнел.

— Что с вами? — Ника торопливо поддержала колдуна, помогла сесть.

— Слегка переработал.

Шары, впрочем, не исчезли, и малыши продолжали веселую охоту.

Жорот, с помощью Ники и Арики выбрался в смежную комнату, приспособленную для отдыха, и опустился в кресло. Он повернулся к Арике:

— Разбавь, пожалуйста, вино, помнишь — как?

Арика, кивнув, быстро смешала вино с водой и протянула бокал Жороту. Тот отпил, и, обернувшись к Нике, мягко сказал:

— Мне кажется, кто‑то из детей плачет. Проверьте, пожалуйста.

Ника, несмотря на мягкость тона, вспыхнула и выскочила из комнаты. Арика, вздохнув, плотнее прикрыла дверь, приняла из рук Жорота бокал и спросила:

— Зачем? Что тебе еще надо, она ж в тебя влюблена по уши! И мама из нее получится очень даже.

Жорот устало откинулся на спинку кресла:

— Интересно, чего ради ты пытаешься сосватать меня за любую женщину, которая посмотрит в мою сторону?

Арика задорно усмехнулась:

— Жаль, что такой замечательный экземпляр пропадает. Хоть кому‑то повезти же должно! Или ты себе уже мальчика присмотрел?

— Пока нет. Все придет в свое время, — усталый тон колдуна свел «на нет» ее насмешку. — Если на то будет воля судьбы.

Арика ошалело заморгала, но, похоже, колдун говорил всерьез.

— При чем тут судьба? И вообще, ты уверен, что Ника — это не проявление судьбы? Она такая — будто вся светится. Я первый раз такого человека вижу.

Жорот пожал плечами:

— Она очень хорошая няня.

— Значит, и мама будет хорошая.

— Исключено. Одно из правил, привитых мне в Клане — никогда не заводить любовных связей и не жениться на прислуге.

— Ч‑что? Ничего себе, аристократы! — Женщина была искренне возмущена.

— Дело не в аристократической заносчивости. А, скорее, в правилах чести. Я могу жениться на нищенке или проститутке с улицы, но не на том, кому я плачу деньги. То есть если я плачу не именно за это — к содержанкам и содержанам это не относится.

— Значит, если она хочет добиться твоего расположения, ей надо уволиться, ухитриться встречаться с тобой, и тогда, может быть, ты соблаговолишь…

— Да, такой вариант возможен. Вопрос, стоит ли игра свеч? Она может, конечно, рискнуть, может и добиться своего. Но, скажу честно, вряд ли.

— То есть тебе она не нравится?

— Ничего особенного, — равнодушно ответил колдун. — Милая, добрая девочка. Пусть лучше приглядывает за маленькими — лучшую няню я им вряд ли найду.

Арика подумала и сказала:

— Но все‑таки это предрассудки.

Жорот пожал плечами:

— Каждый имеет на них право. Ты, например, и мысли не допускаешь спать с Роджером.

— Че‑го?!

— А что, я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься. — Арика, поджав губы, стала стоически ждать продолжения.

— Хотя, по‑моему, это как раз — глупость. И аристократизм. Антропогенный.

— Ну, знаешь!

— В нашем давнем разговоре о видах сексуальных отношений я не упоминал об онанизме, а также о всяческих приспособлениях, его облегчающих. Лично я Роджера отношу именно к этой категории.

— И не видишь ничего страшного в его использовании?

— Абсолютно.

— Ага! — ехидно воскликнула Арика, — Значит, со своими слугами нельзя, а со слугами друзей… Пусть, знакомых…

— Да друзей, друзей. Что ты так боишься этого слова? И со слугами друзей — тоже нельзя. Но Роджер — не человек. Так что, — усмехнулся Жорот, пожав плечами, — на него запрет не распространяется.

Женщина проглотила возмущенную реплику, признав про себя, что сама не может забыть про «роботизм» Роджера. — И как ты только удержался?

— Из уважения к тебе, — в тон ответил Жорот. — Мне показалось, ты не станешь это приветствовать.

Арика осторожно заметила:

— Вообще‑то, я не ограничиваю Роджера в подобных вещах.

— Спасибо за информацию. Буду иметь ввиду.

— Ты это всерьез?

— Значит, все‑таки ограничиваешь? — поддел ее Жорот.

Арика так и не поняла, говорил он серьезно или просто смеялся над ней. Но, насколько она знала Жорота, выяснить это не удастся. «По крайней мере, до момента… ох! Уж это его личное дело… То есть их… То есть… Тьфу, черт!»

— Знаешь, как это называется? — с легким возмущением вопросила она.

— Сексуальные извращения, — с готовностью отозвался колдун. — Зато с согласия обеих сторон. А то, что считаю неприемлемым я, называется использование положения хозяина, то есть, практически, изнасилование, что гораздо хуже.

— Это ты уж слишком! По‑моему, согласие обеих сторон в твоем случае тоже… гм… по крайней мере, стороны зависимой.

Колдун чуть усмехнулся:

— Наивный ты человек. Если и так, все равно хозяин окажется в роли изверга. А зачем оно мне.

— Все с тобой ясно. А… — женщина резко замолчала. Она до сих пор не рисковала спрашивать о матери близнецов. И хоть сейчас вроде бы, было в тему… Нет уж. Не ее дело.

— Это какой вопрос ты так яростно придушила в зародыше? — усмехнувшись, уточнил Жорот.

— Да нет, ничего такого…

— Первый раз вижу, как ты смущаешься. Я понял. О матери малышей, верно?

Арика пожала плечами.

— Да. Я не понимаю. Если дошло до детей…

Жорот нахмурился.

— Дошло до детей. Обтекаемая формулировка. Я тщательно слежу, чтобы, как ты говоришь, «до детей» не доходило. Но, видишь ли, на всякое заклинание есть контрзаклинание.

Арика недоверчиво уставилась на него.

— И на это я не рассчитывал.

Она только головой покачала. Никогда не понимала женщин, которые обманом пытались добиться свадьбы. Смысл? Можно подумать, это обеспечит им безоблачную супружескую жизнь. Если Жорот не врет, конечно. Заклинание правды она не запустила, так что наверняка ничего сказать не могла. Хотя — смысл врать?

— Так сильно хотела выйти за тебя?

Жорот пожал плечами.

— Я даже не стал выяснять, что она хотела. Просто дал понять, что она может рассчитывать только на деньги, и то в случае, если будет делать то, что я скажу. Иначе — принудительный аборт.

— Что‑о?

Колдун кивнул.

— Я мог этого добиться. С трудом, но мог.

— Зачем? Какого черта?! Если уж ей так хочется ребенка и именно от тебя — какое ты имеешь право?!

— Если уж ей так хочется ребенка, и именно от меня, то надо было по‑человечески договориться! — жестко отозвался колдун.

Арика сразу сникла — ведь прав. Хоть и противно, а прав.

— Да… Извини. Это во мне женская солидарность заговорила. И что за условия ты ей поставил?

— Во‑первых, мне нужно было убедиться, что беременность протекает нормально — некоторые заклинания небезопасны для будущих детей — рождаются уроды и дебилы. Пришлось настоять на том, чтобы она регулярно показывалась целителю, которому я доверял. И когда она оставила себе Рони — я с трудом убедил отдать девочку.

— А это зачем? Она мать и имеет право.

— Она не смогла бы защитить ребенка от Сообщества.

Арика поморщилась. С одной стороны, ей казалось, что Жорот слишком параноидально настроен. С другой… Она помнила, в каком виде забрала колдуна из камеры. А тогда даже Дан признал, что повода для ареста Жорот не давал.

— Теперь давай выясним, что собираешься делать ты.

— В смысле?

— Как ты хочешь переправить Роджера и Лонга к себе домой? На космических кораблях будет очень долго.

— Что ты предлагаешь?

— Если ты потерпишь, я построю постоянный портал между нашими домами.

— Это сколько? Семнадцать лет, как в прошлый раз?

— Думаю, лет семь‑восемь. Параметры‑то почти те же. Живя тут, ты будешь пользоваться услугами своих роботов, а захочешь побыть одна — уйдешь к себе.

— А зачем? То есть, зачем ты собираешься тратить столько сил ради сомнительного удовольствия общения со мной?

Она хотела добавить «Или с Роджером?», но в последний момент прикусила язык, сообразив, что это будет непростительной грубостью.

— Я неохотно расстаюсь с тем, что попадает мне в руки. Особенно если это что‑то — женщина, не только не мечтающая женить меня на себе, а еще и подыскивающая мне пару.

Арика растерялась, что, впрочем, не помешало ей возмущенно фыркнуть:

— Это комплимент или как?

— Это констатация. Так ты согласна?

Впрочем, ее растерянность длилась недолго — похоже, колдун, попав не в бровь, а в глаз, сам этого не понял.

— Почти, — женщина подняла глаза и вздохнула: ей не очень хотелось упоминать эту тему, но выхода не было. — Только ты… Предупреждай меня, пожалуйста, о жертвоприношениях. Хорошо?

Колдун вздрогнул и сжал губы:

— Так ты и у животных… Конечно.

Он хотел еще что‑то сказать, но Арика решительно перебила:

— Я просто не буду подключать Умение в это время, — она пожала плечами. — Дальше будет хуже. Но до этого еще надо дожить, — женщина сменила тему. — Ты разрешишь мне заходить к маленьким?

— Само собой. Это, кстати, тоже один из моих интересов.

Арика, вскинувшись от неожиданности, второй раз за несколько минут разговора с трудом сдержала дрожь и жестко отрубила:

— Только учти — я на роль мамы не соглашусь.

Жорот чуть поднял брови:

— Зачем таким категоричным тоном говорить вещи, сами собой разумеющиеся?

— Во избежание неоправданных надежд, — буркнула Арика уже более спокойно.

— Насчет надежд — я, конечно, слеп, но не настолько, — голос колдуна был абсолютно невозмутим.

— Так, да? — усмехнулась Арика, чувствуя легкое разочарование, но одновременно успокаиваясь. — Впрочем, сама виновата. Если ты не против, давай считать, что я этот дурацкий вопрос не поднимала.

Часть 6. КОЛДУНЬЯ

Постучав, Арика услышала «войдите» и воспользовалась разрешением. Новый кабинет Жорота почти один к одному повторял прежний, в старом доме. Хозяин сидел на одной из низеньких табуреток и химичил над небольшим круглым столиком, заставленным множеством странных предметов.

— Можно тебя отвлечь на пару минут?

Колдун кивнул, отложив маленькие дамские часики, которые держал в руках, и поднял голову, как если бы он смотрел в лицо Арике.

— Я, собственно, предупредить — мы с Роджером переселимся на время на улицу Рыбок — недалеко от того дурацкого трехэтажного дома со львами, помнишь?

Жорот поднял брови:

— Я не собираюсь лезть в твои дела, но все‑таки — почему?

Арика, со слегка виноватым видом, махнула рукой:

— Ну их, этих идиотов. Мой новый парень — Тимиен — боится тебя до одурения. И не соглашается сюда приходить. Даже звонить. А у него пара крошечных комнаток — я туда не хочу.

Жорот усмехнулся:

— Это поэт, светленький такой?

— Он.

— Ты уверена, что он не будет против присутствия Роджера?

Арика скривилась и мрачно буркнула:

— Умный, да? Мы с ним уже поспорили по этому поводу.

— И ты настояла на своем?

— Да.

Жорот покачал головой:

— Не говоря о том, что он может ревновать тебя к Роджеру, вероятно возникновение повода для ревности с твоей стороны. Настаивая на уединении, он, скорее всего, хочет оградиться от соблазна.

— Не выдумывай. Роджер никогда…

— Тогда, рано или поздно, между ними возникнет напряжение, вероятна конфликтная ситуация. Конечно, не с посылки Роджера, но тебе‑то все равно из‑за кого трепать нервы. Я ни в коем случае не хочу сказать ничего плохого о Тимиене, но пойми, он — поэт, существо эмоциональное и легковозбудимое. На него даже обижаться по таким поводам нельзя.

— Сам ты существо. Вот так тебе что‑нибудь и рассказывай, — вздохнула она, — То есть, по‑твоему, надо Роджера оставить у тебя?

Мрачный тон Арики говорил сам за себя, и колдун мягко сказал:

— Хотя бы позаботиться, чтобы они как можно меньше встречались.

— Ясно, — обреченно кивнула женщина. — Спасибо за совет.

— Счастливо, — вероятно, считая тему исчерпанной, Жорот вернулся к своему занятию.

Арика, добравшись до своей комнаты, плюхнулась в кресло и мрачно взглянула на вошедшего Роджера.

— Что‑то случилось?

— Да так. Жорот предсказывает сексуальный интерес Тимиена к твоей персоне и, в случае его неудовлетворения, возникновение общего напряжения вплоть до конфликта. Я так думаю, что в случае удовлетворения ситуация будет не лучше, — неохотно закончила она.

— Извини, но если говорить откровенно, то последний упомянутый тобой вариант ты просто не потерпишь.

Арика сверкнула на Роджера глазами, потом покраснела.

— Это нормально — зря ты смущаешься, — спокойно заметил тот. — Я постараюсь, чтобы до подобного не дошло. Во‑первых, дам Тимиену установку на меня как на очень ограниченного слугу, с которым даже поговорить не о чем. Это должно его охладить. Во‑вторых… Ты что?

Арика тихо стонала от смеха. Роджер, присев рядом прямо на пол, стал дожидаться, пока она успокоится.

— Что верно, то верно! Тимиен слишком уважает себя, чтобы лечь в постель с дураком или дурой, — она язвительно усмехнулась. — Просто трахаться ему мало, он еще хочет в перерывах развлекаться интеллектуальной беседой.

Роджер пожал плечами:

— Как будто ты не такая, — он уклонился от брошенной подушки.

Арика, не сильно огорченная промахом, пожала плечами:

— Да такая, такая. Просто у меня только сейчас это сформулировалось. Забавно.

— Во‑вторых, чем меньше мы с ним будем встречаться, тем лучше.

— Ладно, там посмотрим. Поехали?

Продрав глаза, Арика взглянула на часы. Ничего себе! Она повернулась к Тимиену и тронула его за руку:

— Вставай, соня!

Тот с неохотным стоном открыл глаза:

— Что еще такое?

— Не «что», а «сколько» — половина первого!

— Нормально, — пробормотал тот, попытавшись опять завернуться в одеяло.

— Ага, значит, в свой поэтический клуб ты сегодня не пойдешь? Потому что с твоей скоростью ты только‑только успеваешь одеться и что‑нибудь проглотить!

Стянув с Тимиена одеяло, Арика убежала в душ. Судя по ворчанию, доносившемуся из спальни, тот пытался вытащить свое бренное тело из кровати — в первые полчаса после пробуждения Тимиен был абсолютно непереносим.

Завернутая в полотенце, Арика вышла из душа, откидывая назад мокрые волосы.

— О, ты уже встал? — ехидно удивилась она, дотягиваясь до расчески. — За какие‑то двадцать минут!

Вместо ответа Тимиен обнял ее, и игриво запустил пальцы под полотенце. Арика, усмехнувшись, шепнула ему на ухо:

— Я, конечно, «за» руками и ногами, но как же презентация?

Тимиен скривился, но, взяв полотенце и ворча что‑то под нос, пошел в душ. Арика, проводив его взглядом, чуть вздохнула и пожала плечами: еще пару месяцев назад даже презентация очередной книги Тимиена не помешала бы. «Значит, я рассчитала все верно — вот‑вот душа поэта не выдержит однообразия», — философски подумала она. И улыбнулась про себя: Тимиен даже не подозревает, что она оставит себе в память об их связи.

После завтрака Тимиен ушел в свой клуб, а Арика, поднявшись на второй этаж, толкнула дверь комнаты Роджера. Тот сидел за компьютером. Услышав стук двери, Роджер поднял глаза.

— Добрый день.

— Привет. Я к Жороту в гости. Хочешь со мной?

Он улыбнулся, вставая:

— Конечно.

Подойдя к машине, Арика, вопреки обыкновению, кивком указала Роджеру на водительское сиденье. Выводя машину из гаража, он поинтересовался:

— Ты неважно себя чувствуешь?

— Нет, все нормально, — удивленно ответила женщина.

Быстрый взгляд Роджера и молчаливое пожатие плечами заставили ее задуматься:

— А, ты про то, что предпочитаю водить сама? — она рассмеялась, вспомнив ожесточенные споры с Роджером, который настаивал на исполнении обязанностей водителя. — Считай, что ты своего добился. В ближайшие — думаю, год, а то и два возить меня будешь ты, — она улыбнулась своим мыслям. — Я беременна.

— Поздравляю. Ох, может, это у вас не принято?

— Может, и не принято, — она пожала плечами, — я плохо разбираюсь в обычаях.

Взглянув на радостное лицо Роджера, Арика хмыкнула:

— Сияешь, словно сам отец.

— В какой‑то мере так оно и будет, — усмехнулся Роджер. — Как я понял, ты не хочешь сообщать Тимиену об отцовстве, больше никто из твоего окружения на роль мужа не претендует, следовательно…

— Вполне возможно, — Арика окинула Роджера задумчивым взглядом, признав, что он, пожалуй, прав. — Надеюсь, ты не против?

— Только «за».

— Но пока — никому ни слова! Про Тимиена ты сам понял. Да и остальным. Лонгу можно, конечно.

Роджер кивнул.

Через некоторое время он затормозил около дома колдуна. Арика быстро прошла мимо швейцара по коридорам и вошла в классную. Фест и Рони, радостно визжа, выскочили из‑за парты и повисли на Арике. Лонг сразу начал ворчать и загнал обоих обратно.

— Урок закончится через семнадцать минут. Будь добра, не отвлекай их до этого времени.

— Ладно, — Арика подмигнула детям, — Я буду в кабинете у папы.

— А если вы думаете, что семнадцать минут сможете бездельничать, то глубоко ошибаетесь, — услышала она, удаляясь, строгий голос Лонга. — Отчет времени будет идти только в случае вашей полной сосредоточенности на задании.

Женщина постучала в кабинет Жорота.

— Войдите.

К удивлению Арики, колдун был не один. Рядом с ним сидел рыжеволосый мальчик лет шестнадцати, не старше. Его лицо показалось Арике смутно знакомым. Пару секунд спустя до нее дошло — мальчик был почти точной копией Ники — с поправкой на пол, конечно.

Арика, справившись с эмоциями, небрежно поздоровалась.

Жорот, чуть усмехнувшись, кивнул в сторону рыжеволосого:

— Мой новый ученик.

— Арика, — она первая протянула руку для стандартного рукопожатия, с любопытством изучая собеседника.

Тот, судя по залившемуся краской лицу, отчаянно смущаясь, все же скопировал ее жест. Его рукопожатие было не очень сильным, но неожиданно твердым.

— Тойди, — негромкий, хрипловатый, видимо, от долгого молчания голос тоже напоминал Нику.

— Извини, я, наверное, помешала — зайду позже. — Арика перевела взгляд на колдуна.

Жорот повернулся к ней:

— Ты сегодня сильно занята?

— В смысле?

— Может, останешься переночевать?

Арика, слегка насторожившись, — что‑то случилось, — внешне невозмутимо пожала плечами:

— Давай.

— Тогда, если ты не против, я сам к тебе зайду, хорошо?

До вечера она чередовала безделье и возню с детьми. Когда Лонг отконвоировал брата с сестрой спать, Арика улеглась на тахте с книгой. Она так увлеклась чтением, что не услышала шагов колдуна и ощутила его только, когда тот опустился на корточки рядом с ее головой.

— Роман? — в его голосе слышалось удивление.

— А почему нет?

— Со времени встречи с Гхотой я ни разу не видел у тебя в руках книги, не относящейся к Умению.

Арика чуть усмехнулась:

— В ближайший год я не смогу заниматься Умением.

— Из‑за беременности? — уточнил Жорот.

Женщина от неожиданности несколько раз моргнула:

— Вот дьявол! Я же предупреждала Роджера.

— Я его еще не видел.

Она фыркнула и рассмеялась:

— Ты даешь. У меня ж еще и месяца нет.

Колдун пожал плечами:

— Надо будет сделать внушение моим охламонам, чтоб на тебя не прыгали.

— Да ладно, рано еще.

— Пусть привыкают. Когда переселяешься сюда?

— С чего ты так уверен? — ехидно спросила Арика, — Вот выйду замуж за Тимиена, — она осеклась, почуяв, как напрягся Жорот. — Ты что?

— Ничего.

— Врешь.

— Я думал, ты знаешь. Тимиен уже третью неделю появляется везде с Леоной.

Арика, приподняв брови, пожала плечами:

— И что? То есть, что ты‑то нервничаешь?

— Мне показалось, тебя это может вывести из равновесия, — осторожно ответил Жорот.

— Вот еще! — фыркнула Арика. — Я не знала, что он уже с кем‑то спит, но я же не слепая. И прекрасно понимаю, что не сегодня‑завтра это должно было случиться. А раз случилось — тем лучше, я имею полное право дать ему отставку. Кстати, это точно?

— Да.

— Ура, — деловито заметила Арика, — Пару раз встречусь с Веоном и сдвину в документах срок рождения ребенка месяца на полтора — фиг он догадается, что дитя от него!

— Не думаю, что ты права, — заметил колдун.

— В смысле?

— Зачем ты тогда вообще выбрала Тимиена?

— Я, собственно, выбирала не мужа, а подходящего самца. Пойми, по своему характеру я не смогу ужиться с мужчиной. Поэтому моей целью был ребенок, а не свадьба.

Жорот покачал головой, но промолчал.

Арика, чтобы прервать затянувшуюся паузу, да и потому, что это было ей действительно интересно, встрепенулась:

— Извини, конечно, а Тойди, случайно, не родственник Ники?

— Брат. У Ники недавно умерла мать, и Тойди остался без присмотра. Ника просила пристроить его куда‑нибудь. Увидев Тойди, я понял, что у него не просто хорошие, а выдающиеся способности и предложил ему ученичество. Не знаю, правда, согласится ли Ника.

— А ты до сих пор с ней не говорил?

— Она еще не вернулась с похорон. Отослала брата до них, — Жорот усмехнулся, — наверное, чтоб не крутился под ногами. При всех своих достоинствах Тойди весьма утомителен. Впрочем, с возрастом это пройдет.

— А сколько ему?

— Четырнадцать.

— Выглядит он старше. Не нервничай. Думаю, Ника согласится. С чего ей быть против?

Колдун пожал плечами:

— Я и не нервничаю.

Арика вдруг хмыкнула:

— Разве что до нее дошли слухи о твоих предпочтениях.

— А! Кстати. Тойди — ярко выраженный гетеросексуал. Так что не вздумай даже намекать при нем на возможность. ты поняла.

— Я‑то поняла. А что, ты действительно будешь демонстрировать чудеса воздержания?.. — ехидно уточнила она.

— Арика! — Жорот, похоже, слегка рассердился. — Не пора ли взрослеть? Тоже мне, нашла растлителя малолетних!

— Но в прошлый раз…

Жорот страдальчески поднял брови:

— Предыдущего ученика я взял из гомосексуального борделя.

У Арики живописно отвисла челюсть.

Колдун тем временем спокойно продолжал:

— Он прекрасно знал мои предпочтения, да и сам был тем, кем был. Короче, наши отношения были естественны и логичны. Можно было бы, конечно, играть в целомудренность, но зачем? — Жорот усмехнулся. — Это было бы столь же глупо и пошло, как и попытки совращения Тойди.

— Логика в твоих словах присутствует, — задумчиво заметила Арика. — Давно хотела спросить. Ты упоминал как‑то, что чуть ли не до ста был девственником — и что это обязательное условие хорошего уровня колдовства?

— Это действительно так. И что?

— А как же твои отношения с учениками? Пусть не с этим?

— А, вот что тебя смущает. Видишь ли, существуют два типа обучения. Я учился в школе — и при этом типе девственность является чуть ли не обязательным условием. Если же конкретный ученик идет к конкретному учителю, то — очень часто — побочным процессом взаимопонимания, возникающего в результате обучения, являются сексуальные контакты — на определенном этапе. И в этом случае они не мешают, а помогают учебе.

— Опять логично, — Арика бросила быстрый взгляд на колдуна, но прикусила язык.

Он пожал плечами:

— Ничего особо тайного тут нет. Тойди у меня четвертый ученик. Из трех предыдущих с двумя я имел сексуальные контакты, с третьим, точнее, вторым, если по порядку — нет.

— И все были мальчики?

— Первой была ученица. Кстати, вы чем‑то похожи.

— И ты с ней…

Жорот усмехнулся:

— Попробовал бы я отвертеться. Она мне из‑за отказа как‑то чуть горло не перерезала.

Арика насмешливо подняла брови:

— Тоже мне, учитель — не мог защититься от девчонки!

Колдун иронично хмыкнул:

— Это еще что. Знаешь, не скажу, что она была самой талантливой, но что самой упертой и непредсказуемой — это точно.

— А где она теперь? — живо поинтересовалась Арика.

Жорот пожал плечами:

— После окончания обучения пути ученика и учителя расходятся — обычно навсегда. Пытаешься поддерживать связь, но через шесть — восемь десятков лет контакт обрывается.

Прошло две или три недели. Лето потихоньку сдавало позиции. Днем, правда, было по‑прежнему жарко, но как только солнце исчезало за горизонтом, на улицу уже нежелательно было выходить без чего‑нибудь вязаного. Арика сама убедилась в этом, задержавшись на загородном «пикнике» до поздней ночи. Оказалось, что теплых вещей не взял никто из компании, и когда Арика наконец добралась до дома, ее трясло, словно при хорошем приступе лихорадки, и она никак не могла расслабить сведенные холодом мускулы.

То ли слуга, открывший ей дверь, наябедничал Жороту, то ли тот ждал возвращения Арики, но, войдя в свою комнату, она увидела колдуна, сидящего на подоконнике.

— Ну ты и, — Жорот встал на ноги, но Арика замахала на него руками:

— Не вздумай! Нельзя на меня сейчас никакой магией воздействовать, понял?

Арика стянула с кровати плед и, закутавшись, свернулась клубком в кресле. Устроившись таким образом, она активировала передатчик:

— Роджер? Подойди, пожалуйста, ко мне.

— Я не дома, — отозвался робот.

— А. Извини. Когда вернешься, появись, хорошо?

— Конечно.

Вмешался Жорот:

— Прошу прощения, это я поручил Роджеру кое‑что.

— Ну и ладно, — она спустила на пол ноги, неохотно разрушая свое уютное гнездышко.

— Что ты собираешься делать?

Она удивленно моргнула:

— Ванну набирать.

— То есть мне сей важный процесс ты не доверишь ни в коем случае? — иронично спросил колдун.

Женщина, не найдя достойного ответа, замешкалась.

Жорот усмехнулся и скрылся за дверью ванной. Судя по звукам, он проделывал там необходимые процедуры. Когда он появился в пределах видимости, Арика призналась:

— Извини. Мне как‑то в голову не пришло загружать тебя такими пустяками.

— Твое самочувствие сейчас — далеко не пустяки. Правда, сама, похоже, ты не очень осознаешь это.

Она ощерилась:

— Не занудничай. Откуда мы могли знать, что этот проклятый гравиамобиль сломается?

— Знать — не могли. А предположить были обязаны.

— В следующий раз буду умней, — пожала она плечами.

— Надеюсь. Готово.

Когда Арика выбралась из ванны, она увидела, что Жоротвключил камин и придвинул к нему два кресла, причем в одно из них он постелил плед.

Она завернулась в пушистую мягкую глубину и наконец‑то почувствовала, что холод уходит — окончательно. Взглянув на молчащего колдуна, она сказала:

— Спасибо большое. Если не секрет, во что ты запряг Роджера? Что‑то случилось?

— Ника пропала. Она не появлялась с тех пор, как уехала на похороны.

— Почти месяц.

— Да. Я расспрашивал Тойди. Что‑то тут не так. Мальчишка, похоже, не верит в возвращение сестры, хотя скрывает это всеми силами. Я несколько раз звонил в их родной городишко, разговаривал с мэром — действительно, Ника отослала брата в первый же день своего приезда. Сама она организовала похороны, продала дом и вещи, деньги перевела на счет Тойди. И с тех пор ее не видели.

Все деньги, которые у нее были тут, она перед отъездом тоже перевела на имя брата. Я это узнал потом, когда стал все раскапывать. В ее комнате почти ничего не тронуто — Крис говорит, она забрала с собой только пару платьев.

— Крис — это ее подруга?

— Да. Одна из горничных.

— Думаешь, у Ники неприятности?

— А что думаешь ты?

— Влюбленность в тебя она так и не изжила?

— Я не поднимал с ней эту тему.

Арика возмущенно фыркнула:

— Достойный тебя ответ, ничего не скажешь!

Жорот игнорировал ее возмущение, и женщина, довольно быстро остыв, заметила:

— Может, ей предложили выгодное замужество?

— Если так, я только порадуюсь. Но, — он покачал головой, — Почему она не уволилась? И деньги. Слишком уж похоже на завещание!

— Видишь ли. Деньги‑то остались брату. Тойди как причину смерти мы отметаем, верно?

— Похоже.

— Значит, она действовала по собственной воле. Что бы ни сделала.

— Мало ли глупостей люди делают — по собственной воле. А потом жалеют, да только изменить не в силах.

— А ты в силах?

— Не знаю. В любом случае, я отвечаю за Нику.

— С каких это пор? — с ехидством в голосе спросила она.

— С того момента, когда я принял ее к себе на службу, — сухо ответил тот. — Все мои слуги находятся под защитой, особенно одинокие женщины и дети.

— Подожди, это как? То есть, до какой степени они могут рассчитывать на эту самую защиту? — заинтересовалась Арика.

— В моем доме действуют законы Клана. Помнишь, я тебе рассказывал, что обеспечивает Клан своим членам, живущим на его территории? Все совпадает, с поправкой на мои возможности, конечно. Хочешь подробней — я как‑нибудь дам тебе почитать бланк договора. И я должен найти Нику, чтобы убедиться, что ей не нужна помощь.

— Ты уверен, что она жива?

— Да.

Арика вскинулась от догадки:

— Карты?

— Не совсем, но принцип тот же. Что‑нибудь нашел? — вопрос колдуна адресовался Роджеру, вошедшему в комнату.

Робот, по своему обыкновению, опустился на пол рядом с креслом Арики, оперся о подлокотник и покачал головой:

— Ничего. В бюро для найма никаких новых сведений о Нике нет, все четыре сыскных агентства подтвердили свой отказ заниматься этим делом.

— Причины?

— Все разные и все — достаточно неубедительны.

— Что ты об этом думаешь?

— У всех, с кем я заговаривал на эту тему, одна и та же реакция — они замыкаются и замолкают либо начинают бормотать какую‑то чепуху, хотя во всех других отношениях вполне вменяемы.

— Хочешь сказать, что все скрывают что‑то?

— И, похоже, одно и то же. Следовательно, существует фактор, объединяющий всех этих людей.

— Какой именно?

— Пока не знаю, — Роджер пожал плечами. — Данных недостаточно.

— Когда соберешь достаточно?

— Где‑то за неделю. Стоит ли вообще этим заниматься?.. Просто надави на Тойди.

— Не хотелось бы. Ладно, — поднявшись, колдун вышел.

Проснувшись, Арика блаженно потянулась под одеялом, открыла один глаз, потом второй.

— Доброе утро, — Роджер встал из кресла, притулившегося под окном. — Жорот просил тебя зайти, как только сможешь.

— Разговорил Тойди?

— Похоже на то. Что оденешь?

— На твой выбор.

— Кстати, тебе скоро придется отказаться от брюк.

— Фиг. Есть специальные, растягивающиеся. Купишь, хорошо?

— Стоит ли? — он подал ей костюм, зная, что одеваться она предпочитает сама. — Разумнее до родов ходить в платье.

— Терпеть не могу юбок, — строптиво сказала Арика. — Они жутко неудобные.

— С этим можно поспорить.

— Да? Почему тогда многие женщины предпочитают брюки, а мужчины не носят юбок?

— А Жорот?

— Из всякого правила бывают исключения. И вообще, это не пример — Жорот надевает под мантию брюки.

— Очень редко.

Арика, поперхнувшись, бросила быстрый взгляд на невозмутимого Роджера.

— Вы что, уже?

Роджер пожал плечами.

Женщина вопросила в пространство:

— И когда я начну замечать очевидное не после того, как меня в него носом ткнут?

— Ты против?

— С чего бы? Ваши проблемы.

…Колдун сидел за письменным столом, со всех сторон окруженный горами книг и разваливающимися кипами свитков. Когда Арика с Роджером вошли в кабинет, он встал из‑за стола, потирая повязку. Кивком указал на кресла, сам стал ходить по кабинету, похоже, разминаясь.

— Значит, так. Тойди рассказал о некоем Озере Тумана. Правда, фактически это не озеро, а болота. И названы они так потому, что в окрестностях всегда висит туман. В центре топи якобы есть какое‑то озеро, которое не видел никто из живущих.

— Откуда тогда известно, что оно есть? — поинтересовался Роджер.

— Тойди говорит о колдунье, живущей около болот чуть ли не века, и, мол, от нее‑то и известно про Озеро. Теперь главное. Это Озеро является местом паломничества стариков, неизлечимо больных и тех, кто не смог добиться в жизни желаемого.

Арика бросила на него встревоженный взгляд.

— Термин «паломничество» вообще‑то предполагает возвращение, — заметил Роджер. — Судя же по тому, что Озера никто из живых не видел…

— Да. К Озеру уходят навсегда. Считается, что оно — переход в другой мир, где можно начать жизнь заново. Тойди говорит, что через определенный, обычно очень маленький, промежуток времени, после того, как паломник уходит к Озеру, его близкие каким‑то образом ощущают, что он «перешел». То есть с ним все в порядке, но в этом мире он больше не присутствует. Тойди знал, что Ника собирается совершить «переход», но он очень обеспокоен — уже прошло много времени, а факта «перехода» он не чувствует.

— А он что, уже имел опыт?..

— Отец, бабушка, оба деда и, наконец, мать.

— Чудненько, — пробормотала Арика, — Но почему Тойди сразу тебе не рассказал?

— Существует строгий запрет на передачу информации об Озере инопланетникам. Коими считаются все чужаки до третьего поколения включительно. Тот, кто нарушит этот запрет, никогда не сможет воспользоваться «благодатью Озера».

— Умеешь ты уговаривать.

— Если бы, — буркнул колдун. — Пришлось применять магию. Так что не упоминайте эту тему при Тойди — я вроде бы стер наш разговор достаточно хорошо, но кто его знает. Я искал что‑нибудь подобное Озеру во всех доступных мне источниках, хоть намек — бесполезно.

— При наличии подобных запретов не удивительно. Что ты собираешься делать? — спросила Арика.

— Искать Нику.

— Поедешь к Озеру?

— Да. Оно недалеко от города, где жил Тойди. Ты отпустишь со мной Роджера?

— Не‑а. Только вместе.

— Арика, в твоем положении…

— Иди ты знаешь куда? В моем положении нервничать нельзя, а все остальное, еще месяца три, — можно.

— Я не вижу смысла в твоем присутствии. А опасность есть, и конкретная.

— Повторяю еще раз — тут я буду очень сильно нервничать. Это во‑первых. Во‑вторых, вдруг Озеро каким‑нибудь боком относится к Зоне?

— Я это и сам смогу распознать.

Арика, усмехнувшись, покачала головой:

— Теоретически. Поверь мне, Зона может быть очень разной. А в чем опасность?

— В тебе. Ни я, ни Роджер — не врачи!

Арика фыркнула:

— Я контролирую свое состояние. Специально две недели назад говорила с Гхотой — она мне рассказала, что и как. Не веришь — перезвони и спроси! — агрессивно закончила она.

Жорот намеревался что‑то сказать, но лишь махнул рукой:

— Ладно, с тобой все ясно. Едем.

Роджер вел гравиамобиль почти постоянно — только иногда, чтобы размяться, его сменял колдун. За окнами лес чередовался с широкими просеками, иногда дорога пересекала деревушки, в которых бревенчатые потемневшие дома были опоясаны аккуратными квадратиками огородов.

Расположившись на заднем сиденье, Арика с интересом просматривала договор, который выпросила накануне у Жорота. Перечитав текст несколько раз, она пробормотала:

— Ничего себе. И ты действительно это выполняешь? — спросила она у Жорота, сидящего сейчас рядом с Роджером.

Тот повернул голову:

— До сих пор старался.

— Да к тебе на службу душиться должны!

— Реально я крайне редко принимаю новых слуг — все должности распределяются внутри семей или передаются по наследству. Предпоследним был твой Дэниэл, последней — Ника. И, кроме того, далеко не каждый согласится на ВСЕ мои условия.

— Кое‑какие пункты договора действительно странноваты.

— Возможно, они тебе кажутся таковыми, но они проверены веками.

— Проживание всех в твоем доме или пристройках, находящихся на твоей территории, — это ладно. И еще несколько таких же сомнительных требований. Но то, что судить твоих слуг можешь только ты!..

— Представь, Сообщество фабрикует дюжину‑другую дел против моих домочадцев в течение, скажем, пятнадцати‑двадцати лет. Или думаешь, они этим не стали бы заниматься?

— Да стали бы, стали. Но разве твои слуги не пользуются тем, что неподвластны «внешнему» законодательству?

— Пытались. Быстро отучил.

— Хорош закон, если позволяет подобное двоевластие, — фыркнула Арика.

— Это возможно, конечно, далеко не на всех планетах.

— Но ты селишься только там, где возможно?

— Естественно. И большинство Клановцев — тоже.

— Даже так.

— Именно. И Право Судьи вовсе не способствует анархии, как тебе может показаться. Хотя бы потому, что дается оно далеко не каждому, и Права можно лишить. Но сфабриковать улики, да еще такие серьезные, против меня гораздо труднее, чем пересажать моих слуг. Кстати, в случае «внешних» неприятностей я обычно пользуюсь «внешним» законодательством. Лишь осуществляю его внутри дома, но это почти то же. Именно поэтому даже Сообщество не могло тогда вытащить Дэниэла.

— То есть, твоя тюрьма…

— Исключительно для слуг.

— Что ж ты тогда со мной?.. — вдруг возмущенно взвилась Арика.

Жорот тихо рассмеялся:

— В том конкретном случае я сам совершил уголовное преступление. Но, согласись, ситуация была несколько нестандартная. Кстати, тогда ты не сообразила — а могла запросто подать на меня в суд.

— Иди ты. Раньше надо было говорить.

— Что ж я — враг самому себе? И еще неизвестно, какое решение принял бы суд. Ты вторглась в частное владение и способствовала побегу заключенного, сидящего за убийство. Так что меня вполне могли признать правым.

— И все‑таки, какой шанс упущен! — ехидно хмыкнула Арика. — Кстати, куда делась твоя тюрьма после переезда?

— Троих отпустил, двое сидят. Только уже тут.

— Ладно, с этим ясно. Сколько у тебя слуг в доме?

— Семнадцать человек. Взрослых.

— И еще дети подрастают.

— Шестеро.

— Куда ты деваешь лишних людей? Ведь список должностей не резиновый!

Колдун пожал плечами:

— Думаю, из восьми нынешних детей в доме едва ли останутся трое. Все они учатся в разных местах, кто чему. И очень многие хотят жить сами по себе. Часто молодежь влюбляется за пределами поместья и уходит. Проблема перенаселения, о которой ты подумала, у меня была за четыреста с лишним лет три раза. В таких случаях я просто отказываю от дома молодым, предупреждая их родителей заранее, что дети должны искать себе место во внешнем мире. Естественно, стараюсь все это профинансировать в достаточной мере. Обычно обид не бывает.

— И за все это…

— Требую абсолютной преданности и честности. Собственно, цель всего этого — чтобы возникало как можно меньше соблазнов предательства.

— А не мешает преданности твоих слуг то, что их родные живут «вовне»?

— Были и такие ситуации, — кивнул колдун. — В основном стараниями Сообщества. Но я приучил своих, что лучше сразу обращаться ко мне и вместе находить приемлемый выход из положения. Лучше и безопасней — для всех.

— Справедливый и благородный господин, — иронично фыркнула Арика.

— На том стоим, — вполне серьезно отозвался Жорот.

На ночь они остановились в одном из придорожных отелей. Жорот пошел снимать комнаты, Арика же, подождав, пока Роджер поставит машину в гараж, зашла в фойе отеля вместе с роботом. Гостиница, не очень большая и не сильно модернизированная, сияла чистотой. Навстречу Арике с Роджером попались две пожилые респектабельные пары, мимо пробежал подросток в форме рассыльного. Как ни странно, несмотря на вечернюю пору, в фойе было пустынно и тихо — Жорот дожидался их там в полном одиночестве, не считая дежурного, конечно:

— Обоснуемся, а потом в ресторан — он в соседнем зале.

Арика, кивнув, стала подниматься следом за колдуном по лестнице. Остановившись возле нужного номера, Жорот отдал Арике ключи, сообщив:

— Ваш этот, мой — напротив.

Женщина машинально взяла кольцо, потом уставилась на колдуна в явном недоумении.

— Что‑то не так?

Арика отвела глаза.

— Да нет. Все нормально.

Прикрыв дверь, она повернулась к Роджеру:

— Слушай, я не совсем… Ты вчера пошутил? Или я дура?

Роджер пожал плечами.

— Жорот еще не знает, что ты в курсе.

— О, дьявол!

— Извини, не пришлось к слову.

Арика скривилась и, бросив ключ на стол, закинула сумку с вещами за плечо, вышла в коридор и постучала к колдуну.

— Да?

Жорот копался в своей сумке, лежащей на кровати. Повернув голову к двери, приподнял брови:

— Ты уже? Я, вообще‑то, перед ужином собирался принять душ.

Арика уронила на пол сумку и плюхнулась в кресло.

— Я тоже. Только сначала поменяемся местами.

Брови у Жорота поползли вверх, он собрался что‑то сказать, но Арика, которая порядком устала и сейчас больше всего хотела забраться в ванну, решила покончить с этой темой раз и навсегда:

— Роджер вчера поставил меня в известность. Приятного времяпровождения.

Считая разговор законченным, она потянула «молнию» на сумке.

На лицо колдуна вернулось обычное ироничное выражение.

— Спасибо за пожелание, — Перед тем, как выйти, Жорот присел на корточки рядом с Арикой и очень серьезно добавил. — Только, пожалуйста, если вдруг почувствуешь себя неважно, не стоит проявлять чудеса героизма и стеснительности. Хорошо?

Если бы женщина не так устала, она бы ему высказала. Сейчас же она ограничилась тем, что подняла глаза к потолку, но, видя, что на Жорота это не произвело никакого впечатления, буркнула:

— Да! Иди давай.

Вечером двенадцатого дня они должны были подъехать к городу.

— Арика, ты сильно устала? — голос Жорота вывел женщину из задумчивости.

— Совсем не устала, — удивленно отозвалась она. — А в чем дело?

— Может, не будем заезжать в город? Если свернуть вот на эту дорогу, — колдун показал направление на карте. — Как раз попадаем к колдунье.

— Не будем, — покладисто согласилась Арика. — Одного не могу понять: если девяносто процентов населения уходит к Озеру, откуда кладбища?

— Я сам задался этим вопросом. И прозондировал одно.

— А, это когда мы останавливались?

— Да. Из тысячи с лишним захоронений настоящих — не более десятка.

Деревья сменились невысоким кустарником, который, в свою очередь, выродился в отдельные чахлые особи, окруженные травой и камышом. Дорога становилась все хуже — идя пешком, они бы завязли. Наконец впереди показался дом, к которому вел короткий подъезд.

Роджер остановил гравиамобиль, не доезжая до дома несколько дюжин шагов — дорога в этом месте обрывалась, начинались клумбы, через которые вела узкая тропинка.

— Значит, дальше — ножками, — вздохнула Арика. — Кстати, дом могут охранять собаки.

— Волки, — уточнил Роджер.

— Что?!

Тот кивком указал влево. Приглядевшись, Арика действительно увидела несколько животных, сидящих и лежащих на порядочном расстоянии. За их спинами виднелась полоса тумана — густого, несмотря на то, что весь этот день позднего лета солнце светило вовсю.

— Неважно, — сказал Жорот, — Они близко не подойдут.

В ответ на предупреждающий взгляд Арики колдун кивнул:

— Помню. Я использую ограждающую магию, она тебя не коснется.

— Извини, но для меня это очень важно.

— Догадываюсь. Хотя не понимаю причин.

Арика чуть пожала плечами.

До двери дома оставалось не больше трех‑четырех шагов, когда она распахнулась, и на ступеньках появилась девушка. Именно девушка, а не женщина — ей было не больше восемнадцати. Невысокая, крепко сбитая, с серыми внимательными глазами, светлыми длинными волосами, свободно стелющимися по ветру, и крупным носом, она, слегка улыбаясь, смотрела на гостей. Жорот сделал еще пару шагов и чуть поклонился.

— Проходите, гости дорогие, — нараспев, с улыбкой в голосе сказала девушка, посторонившись.

Арика бросила любопытствующий взгляд по сторонам. Внутреннее убранство домика разительно отличалось от стандартных представлений о жилище деревенской колдуньи. Нигде не было не только связок сушеных ящериц и змей, но даже трав, которые украшали чуть ли не каждый сельский дом. Одну из стен занимал стереоэкран, одновременно служивший компьютерным монитором. Дальний угол пола был расчерчен на квадраты, в каждом из которых был нарисован, или выгравирован, или выложен чем‑нибудь свой узор. Причем несколько квадратов были начаты, но недоделаны, а кое‑какие — лишь намечены контурами. Мягкая низкая мебель, стандартная для дома среднего достатка.

Подняв голову, Арика обнаружила, что девушка, в свою очередь, изучающе рассматривает всех троих.

— Лаета, — она чуть опустила голову с насмешливой чопорностью.

Выслушав имена гостей, девушка жестом указала на сиденья, сама, подождав, пока все рассядутся, устроилась рядом с Жоротом и уставилась на него неожиданно тяжелым взглядом. Усмехнувшись, кивнула:

— Хорошо, что ты пришел.

Колдун приподнял брови, но Арика, неплохо его знавшая, видела, что он ошарашен. Лаета тем временем продолжала говорить, быстро и уверенно:

— Отпусти ее. Вернуть ее не получится — даже у тебя. Да и зачем? Ни тебе, ни ей это не надо. Твоя привязь остановила ее на границе. Она не может уйти вовне, а тело уже умерло, — девушка замолчала, потом, равнодушно скользнув взглядом по Роджеру, перевела глаза на Арику. В зрачках вдруг заплескался ужас, потом удивление. Она хотела что‑то сказать, но лишь прикусила губы. Арика, в свою очередь, вглядевшись в хозяйку, неожиданно улыбнулась. Лаета вновь посмотрела на колдуна, требовательно спросила:

— Ты сделаешь это?

— Я догадываюсь, что ты называешь «привязью», — медленно ответил Жорот. — И именно «привязь» говорит мне, что Ника жива.

Лаета пожала плечами, кивнула с удивленным выражением лица:

— Конечно, жива. Она же уже на границе. Но она там застряла. И это очень плохо, — в этот раз Лаета говорила медленно, словно объясняя очевидные вещи ребенку. — Надо идти дальше, а она не может!

— Подожди. Ты сама подтвердила, что Ника жива.

— Да.

— И ты сказала, что ее тело умерло.

— Ну?! — в этот раз в тоне девушки было слышно легкое раздражение.

— Ясно. Лаета, для того, чтобы порвать «привязь», мне необходимо видеть Нику.

Лаета нетерпеливым движением руки прервала колдуна:

— Иди к Озеру. Там их много, но свою ты найдешь.

— Извини, «много» кого?

— Тех, кто остался на границе.

Холодный, оценивающий взгляд Лаеты вновь обрушился на колдуна. — Ты сможешь вернуться, если захочешь, — сообщила она убежденным тоном.

Жорот, кивнув, встал. Арика, настороженно следящая за разговором, резко сказала:

— Стой. Возьми с собой Роджера.

Лаета замерла, на ее лице появилось удивленное выражение. Арика, прищурившись, уверенно выдержала взгляд хозяйки.

Колдун вдруг заметно вздрогнул, от крыльев носа к уголкам губ резко обозначились складки, как‑то сразу обострились скулы. Он напряженно сказал:

— Арика, давай мы отвезем тебя в город?

Женщина покачала головой:

— Мне тут ничего не грозит. Вот с вами идти, к сожалению, нельзя.

Но Жорот уже начал плести заклинание. Арика, даже не используя Умение, ощущала, как рвутся ленты. Силятся срастись, но лишь распадаются на куски.

Тон Лаеты был насмешлив и резок:

— Ты на моей территории, колдун.

— Роджер!.. — голос Жорота пресекся.

Робот бросил вопросительный взгляд на Арику, однако пока не двинулся. Та успокаивающе ему кивнула и, взглянув на хозяйку, попросила:

— Лаета, пожалуйста, перестань. Он не хотел тебе сделать ничего плохого. Жорот, успокойся, а? Я тут действительно в безопасности.

Лаета развеселилась:

— Так это он тебя хотел защитить?

Она тут же «отпустила» колдуна.

— Не стоит нарушать правила приличия, гость, — со зловещей ноткой в голосе сообщила она Жороту, — Не всегда рядом окажутся заступники.

Арика быстро подошла к Жороту, обняла его за плечи и, заставив наклониться, шепнула в ухо:

— Пожалуйста, не психуй. Ищи Нику и не беспокойся — со мной все будет просто отлично.

— Ты… Я тебя не оставлю тут одну!

— Я, по‑твоему, ребенок несмышленый? — Сердито прошептала ему женщина, — ничего со мной не будет!

— Если ты так думаешь, то ты действительно — ребенок! Мы выйдем из этого дома только вместе! — твердо закончил он.

— Думаешь, ты что‑нибудь можешь решать тут, колдун? — насмешливо спросила Лаета.

— Бьегорд, — коротко бросил он, поднимая голову.

Лаета, вздрогнув, усмехнулась и покачала головой.

Колдун спокойным тоном добавил:

— Года Эйд Ориго. Так что лучше отпусти нас всех.

Лаета сказала устало:

— Дурак. С чего ты вообще взял, что Арике грозит опасность? Только потому, что она с тобой?

Арика увидела, что Жорот растерялся.

— Тебя ввели в заблуждение, колдун. Я догадываюсь, кто, — хозяйка демонстративно вздохнула с насмешливым сожалением. — Просто прими на веру, что твои истины — не абсолютны, — и уже другим тоном, серьезно, добавила. — Арика тут в безопасности. И ей действительно нельзя с вами. Хочешь, проверь меня «правдивым» заклинанием.

Жорот показался Арике вдруг постаревшим:

— Достаточно твоего слова.

Лаета быстро произнесла длинную непонятную фразу и с вызовом глянула на колдуна:

— Ты удовлетворен?

— Да. Роджер, идем.

Когда женщины, наконец, остались одни, Лаета повернулась к гостье:

— Они будут добираться туда‑обратно не меньше трех часов.

— Подождем, — спокойно отозвалась Арика. — А чего это он? Ведь существа, подобные нам, не враждуют? И даже наоборот?

— Когда‑то мы убивали тех из нас, кто связывался с колдунами, — она, выдержав паузу, добавила, — Но потом решили, что они сами себя наказывают.

Арика невозмутимо пожала плечами.

— С этим можно поспорить.

Лаета печально улыбнулась:

— Сначала я тоже так думала. Ты родилась недавно?

— Мне тридцать четыре.

Взгляд собеседницы стал растерянным:

— Ничего себе!

Арика рассмеялась:

— Младенец.

— Как же ты получила тело?

На лице Арики появилось удивление:

— Проверка, конечно. Почти полгода. А что, есть другой способ?

— Были такие слухи, неподтвержденные, но когда ты успела? — реакция Лаеты была близка к ужасу.

Женщина вздохнула:

— Тринадцать мне было. Ничего страшного, жива‑здорова, как видишь, — ворчливым тоном закончила она. — Кстати, колдуны, оказывается, тоже применяют Проверку — только для определения границ своего могущества. Ты знала?

— Естественно, — буркнула собеседница. — Так значит, этот в курсе, что ты проходила Проверку?

— Я говорила, — кивнула Арика, — только срок скрыла. Люди не выдерживают дольше нескольких дней, он бы сразу понял.

Лаета, взглянув собеседнице в глаза, холодновато спросила:

— Вы что, дружите?

— Больше десяти лет, — отозвалась женщина.

— И он только сейчас догадался, кто ты.

Арика молча пожала плечами.

— Оставайся, — предложила Лаета. — В моем доме тебе никто не причинит вреда.

Женщина покачала головой.

— Надеешься на его благородство?

— Он никогда не пойдет на человеческое жертвоприношение.

— Так то на человеческое, — горечь прозвучала в голосе Лаеты, — пойми, мы для них — не люди. Так, исходный материал для достижения могущества. Кстати, ты никогда не задумывалась, откуда взялся тип жертвенной магии?

— Н‑нет.

Лаета холодно усмехнулась:

— Изначально он был изобретен колдунами для существ, подобных нам. Но нас становилось все меньше, а колдунам по‑прежнему требовался материал. Вот они и перешли — кто на людей, кто на животных. В технике жертвоприношений пришлось, конечно, кое‑что изменить. Потому что в нашем случае всю жертвенную энергию поглощал сам колдун, и, если все делал правильно, становился Силой. А при жертвоприношениях людей и животных колдунам приходится отдавать энергию Силам — сами они «усвоить» ее не в состоянии — тип не тот. И какие‑то крохи могущества они за это получают. Но суть — одна!

Арика молчала.

— Знаешь, как я оказалась тут? У меня тоже был друг‑колдун. Но, в конце концов, ему показалось, что помощь моей ауры оптимальности слишком ничтожна.

— Помощь чего?

Лаета приподняла брови, но терпеливо объяснила:

— Это когда у человека, находящегося рядом с тобой, многое получается лучше и быстрей, чем если бы тебя рядом не было.

Арика растерялась:

— А отец говорил, что я ничем не отличаюсь от человека.

— Кроме присутствия «ауры оптимальности», сроков жизни тела и послесмертия. Даже колдовских способностей обычно у нас нет.

— У меня они есть.

— Да? Могу огорчить — ты расплачиваешься за это относительной нестабильностью твоего человеческого тела.

— То есть для распада моего тела на энергетическую составляющую нужен толчок гораздо меньший, чем для твоего?

Лаета кивнула, а Арика опять с интересом спросила:

— Так что за аура? В моем присутствии заклинания Жорота должны быть более сильными?

— Не так явно. Скажем, глаза твой колдун потерял еще до знакомства с тобой?

— В самом начале.

— И как скоро он «увидел»?

Арика стала вспоминать:

— С момента его слепоты до нашей встречи прошло дня три. Мы провели вместе ночь. Утром поехали домой. Я еще удивлялась, как он ориентируется при езде верхом. А до этого… он действительно вел себя как слепой. У него еще была поводырь‑девочка. Хочешь сказать, «увидел» он из‑за меня? — тон ее был более чем недоверчив.

— Вы спали вместе?

— Да, на, — до Арики дошло, что имела ввиду собеседница. — Черт, нет, конечно — мы были едва знакомы! Просто заснули на одной кровати.

— Все правильно, аура у тебя сильная. И колдун твой, похоже, знал, о существовании псевдозрения, и рассчитывал на него. Потому так быстро и вышло. Кстати, если б вы переспали, получилось бы еще быстрей, возможно даже, вспышкой — мы экспериментировали.

— Хорошо, что я не имею такой привычки! — ошарашено заметила Арика.

— А то! Иначе он мог бы сообразить, что к чему. Обычно, кстати, на овладение псевдозрением нужны годы. Но он все списал на свои способности, а ты, похоже, вообще приняла как данность.

— Ты уверена?

— Да, — твердо сказала Лаета. — Мы с Верноном очень долго изучали этот мой феномен, в конце концов, я даже стала различать интенсивность ауры у других «сила‑куколок».

— Еще одно наше название? — неодобрительно буркнула Арика.

— Вернону нравился этот термин. Так вот, он решил, что созрел для того, чтобы меня «съесть». Но я вовремя поняла, в чем дело и стравила Вернона с его же учеником — этот мальчишка был чертовски талантлив! И сумел победить. А я смертельно боялась — следующего предательства, которое неизбежно произойдет — через годы или столетия. Он уверял меня, что никогда не опустится до этого — наивность молодости. Но я упросила, и он «привязал» меня к Озеру Перехода. Знаешь, через полторы тысячи лет, когда он в последний раз навещал меня, я прочла сожаление, что он не «съел» меня, когда мог. Теперь я привязана к Озеру… что ж. Зато я могу защититься от этих магов! — последнее слово Лаета произнесла с ненавистью.

— Нельзя же по одному‑двум судить обо всех, — мягко заметила Арика. На лице Лаеты отразилась ярость:

— Девчонка! Думаешь, что знаешь все на свете? А я видела «съедение»! Знаешь, как нас убивают при жертвоприношениях? — уже тихо продолжила Лаета. — Не ранами, не потерей энергии — болью!.. — она опять сорвалась на крик. — Зачем, ну зачем ты послала с ним Роджера? Он бы вернулся — он достаточно сильный — но без памяти, ему пришлось бы начинать все сначала, и у тебя был бы шанс!

Арика молчала.

Лаета сжала губы:

— Я даже сейчас смогу «потерять» его. Трудно, но смогу. Решайся!

— Нет, пожалуйста! — Арика беспомощно подыскивала аргументы, чтобы убедить. — Даже отец не был против нашей дружбы. Нельзя так!

Лаета сразу как‑то выдохлась. Устало сказала:

— Кстати, ценой твоей жизни он вполне может вернуть себе зрение.

— У него уже был подобный выбор, — возразила Арика.

— Тогда он не знал, кто ты!

Арика какое‑то время молчала, с мрачным выражением лица. Потом подняла голову, невозмутимым тоном сказала:

— Извини, я слегка проголодалась.

— Ох, конечно! Идем на кухню.

Расставив на столе кучу тарелочек и чашечек, Лаета с грустью наблюдала за тем, как Арика уничтожала их содержимое.

— Я сейчас не хочу, — объяснила она в ответ на вопросительный взгляд женщины.

— А ты вообще ешь? — спросила Арика с набитым ртом.

— Да — это легчайший способ поддерживать тело.

— Я раньше ела, чтоб не выделяться, — задумчиво сказала Арика, — Потом привыкла, а теперь так вообще обходиться не могу.

— Это из‑за беременности, — авторитетно заявила Лаета.

Арика усмехнулась, а собеседница вдруг задумчиво сказала:

— Ты так молода, что еще ничего не успела забыть, наверное?

— Смотря что.

— Почему ты не стала Силой?

Женщина помрачнела, ответила, взвешивая слова:

— Я хотела свободы. Я видела, как живут мои родители. Мама очень редко могла себе позволить делать то, что считала нужным, понимаешь? Она поступала так, как должна была. И часто — слишком часто — против своих убеждений. Но по‑другому было просто нельзя. И отец… А сколько тебе?

— Не сильно много. Чуть больше восьми тысяч.

— Ничего себе! И ты забыла, почему выбрала человеческое тело?

Лаета грустно сказала:

— Причину‑то я помню. Но будто это было не со мной. Я просто не могу поставить себя на место того молодого существа, уверенного, что весь мир принадлежит ей, — резким движением головы прогоняя остатки воспоминаний, перешла на деловой тон:

— Как я поняла, ты раньше с нами не встречалась?

— Ты — первая. Правда, отец… Он, после моего рождения, нашел нескольких из нас и расспросил их. Все они были «привязаны» — как ты.

В ответ на невысказанный вопрос Лаета объяснила:

— «Свободные» среди нас тоже есть. Просто их труднее найти. А мы, «привязанные», удобны тем, что нас найти легко и мы имеем силу для помощи «свободным».

— Поэтому ты мне сейчас все и рассказываешь? — тон Арики был недоверчив.

— Девочка моя… Если бы мы не держались друг за друга и не помогали всем, чем только можем, нас бы сейчас не осталось ни одной, — презрительная гримаса исказила лицо Лаеты. — Мы — не люди, которые грызутся друг с другом и в любой момент готовы ударить в спину! Думаю, «сила‑куколки» с твоим отцом стали беседовать лишь потому, что он рассказал про тебя. Но они дали ему очень мало информации — даже про ауры не сказали — потому что он не из нас. А тебя он, наверняка, ни к одной не приводил, так?

— Да.

— Не знаю, почему он решил тебя прятать. При личной встрече любая из нас рассказала бы тебе — все.

— Может, поэтому и решил, — задумчиво сказала Арика. — Чтобы я жила своим умом, а не устаревшим — как он считал — опытом, — предупреждая возмущенную реплику собеседницы, Арика добавила. — И еще говорил, что теперь нас почти не рождается, и чем меньше я буду походить на себе подобных — тем труднее будет догадаться, кто я.

— Что ж. надо признать, эта маскировка была удачной. Но сейчас…

— Не надо начинать сначала, хорошо? — Вдруг Арика, поперхнувшись, проглотила кусок и встревожено посмотрела на Лаету.

— Что случилось? Передумала?

— Нет! Я просто вспомнила. Эта моя аура, она действует на окружающих только в «положительных» случаях, или, когда с ними неприятности, то они тоже усиливаются?

— Смотря на кого. На друзей — в положительных, на врагов же. Это зависит от твоего отношения к человеку.

— Это точно?

— Да, — неодобрительно буркнула Лаета. И язвительно уточнила: — что, уже прошли «огонь и воду»? И ты уверена в нем, как в себе?

— Хватит, а? Ни в чем я не уверена. Но все не так страшно — на самом деле. Роджер‑то колдовству не поддается. Если даже Жорот захочет…

— «Съесть» тебя, — жестко сказала Лаета.

— Ага, «съесть», — спокойно согласилась Арика, — ему придется ох как постараться.

— Разве что, — уже спокойней кивнула Лаета.

— А мне самой «аура» помогает?

Лаета задумчиво пожала плечами:

— Говорят, некоторые из нас обладают такой способностью. Но не я. Если хочешь узнать про себя, тебе надо поговорить с одной из таких.

— Ясно. Можно, я наведаюсь к тебе после родов?

— Конечно, — удивилась Лаета. — Зачем ты спрашиваешь? Кстати… Может, наш опыт и устарел, но тебе надо — очень надо — показать «съедение». Не сейчас, конечно. После родов.

— Договорились. А как это — «показать»?

Лаета фыркнула:

— Естественно, не по‑настоящему.

— Что‑то вроде иллюзио‑снов?

— Почти.

Арика равнодушно кивнула.

— А что у тебя за квадраты на полу? — в последнем вопросе слышался неподдельный интерес.

— Это, наверное, можно рассказать и сейчас.

Вечером того же дня они выехали обратно. Хотя Арике еще много о чем хотелось поговорить, она не рискнула упрашивать колдуна остаться.

Второй день подряд Арика почти постоянно молчала, обдумывая новую информацию, сопоставляя ее со своими ощущениями и возможностями. Наконец, приведя все более‑менее в соответствие, женщина встряхнулась и перевела глаза на колдуна, который на этот раз сидел рядом, а не впереди.

— Жорот, извини, ты сильно занят?

— Не сильно, — он повернул к ней голову, чуть улыбнувшись, — Жду, когда ты вывалишь на меня очередную «кучу‑малу» своих вопросов.

— Считай, дождался! — фыркнула Арика. — Что было возле Озера?

Жорот помрачнел, воспоминания явно были не из приятных:

— Там действительно переход в другой мир. И я нашел то, что осталось от Ники.

Арика все же решилась уточнить:

— На другую планету или…

— В мир, — сказал колдун. — С иным типом материи.

Она кивнула:

— Понятно. Ты ее «отпустил»?

— Конечно, — рассеянно ответил он и замолчал.

Арика тоже молчала. Ей совсем не хотелось спрашивать дальше. И стоило ли?

— Я не опасен для тебя, — тихо сказал Жорот. — Но доказать это ничем не смогу.

Арика посмотрела на знакомое лицо с черной повязкой на глазах и сделала то, что позволяла себе крайне редко — подобралась ближе к колдуну и поднырнула под его руку. Жорот бережно обнял женщину за плечи, она пристроилась, положив голову ему на плечо.

— Мне кажется, я и сама это знаю, — вздохнула она. — Но внутри каждого из нас сидит такой ма‑аленький чертик, который говорит: «А вдруг…» в самый неподходящий момент.

Колдун словно и не ожидал другого ответа:

— Что ж…

— Подожди, — досадливо сказала Арика. — Ты что, всерьез хочешь, чтоб я и теперь осталась? Такой сильный, да? Всегда видеть, знать, что я такое и терпеть? Твой‑то «чертик» посильней моего.

— Нет никакого «чертика». Для меня ты — человек.

— Ты сам знаешь, что это не так.

— Опять. Каждый сам обозначает границы понятий. Те, кто не включает в определение человека — вас, нечеловекоподобных, Роджера, или просто соседа, говорящего на другом языке — они сами звери. А если готовы убивать чужаков, то еще и бешеные.

Арика устало усмехнулась:

— Границы устанавливаются обычаями, воспитанием. Ты вырос в Клане, а источник убежденности в нашей «нечеловечности» — именно колдуны.

— Все было, конечно. Но вас стало слишком мало или вы стали лучше маскироваться. И колдуны, готовые согласиться с вашей «нечеловечностью» — они давно ушли к «черным», пойми. Такая жажда силы не может удовлетвориться меньшим.

«А ты достаточно нравственен, чтобы воздержаться от человеческих жертвоприношений, но при этом замучиваешь животных. По той же, жесточайшей, схеме. И такой шанс. Один шаг — «Она — не человек», и…»

— Наверное, — пробормотала она вслух. — Я немного подремлю, хорошо?

Сейчас она колдуна не опасалась. Еще какое‑то время, до конца беременности — точно — он ее не тронет.

Жорот, похоже, все понял, но протестовать не стал.

— Конечно, — мягко сказал он. — Роджер, останови, пожалуйста, я пересяду к тебе. Ты хотя бы не исчезнешь без предупреждения?

— Чес‑слово — нет! — усмехнулась Арика.

— Спасибо, — в его голосе не было и намека на иронию, только грусть.

В последующие месяцы Арике не раз приходило в голову, что их отношения с колдуном вернулись к периоду начального знакомства. Он дал ей понять, что был бы не против, если бы она осталась — и занялся своими делами. Похоже, он вообще ничего не собирался предпринимать, чтобы удержать ее, убеждать остаться. Даже когда в семь с половиной месяцев, психанув по какому‑то абсолютно дурацкому поводу, она уехала — одна — в соседнее герцогство, он ничего не сделал, чтобы вернуть ее или заручиться обещанием возвращения. Но спустя четыре дня она увидела у дверей квартиры ждущего ее Роджера.

— Ты?!

Тот встал, взяв у носильщика пакеты, чуть улыбнулся:

— Жорот приказал мне разыскать тебя.

— Спасибо, — Арика сунула мальчишке мелочь и отпустила. — А где он? — она чувствовала скорее неудобство, чем злость.

Роджер пожал плечами:

— Дома. Мы беспокоились.

— Я же звонила! И объяснила, что хочу побыть одна.

— Может, все‑таки не станешь меня прогонять? Я знаю, ты контролируешь себя. Но так будет спокойней — всем нам.

Открыв дверь, Арика вошла. Роджер, последовав за ней, огляделся. Сориентировавшись, понес пакеты на кухню и, судя по звукам, стал разбирать. Арика тоже добралась до кухни, и, усевшись в кресло‑качалку, смотрела на его экономные движения.

Перехватив взгляд Роджера, она усмехнулась:

— Я не против. Просто не люблю, когда из‑за моего дурацкого настроения страдают другие.

Он удивился:

— Ты про что?

— Про вас с Жоротом.

Роджер тихо рассмеялся:

— Ты вечно преувеличиваешь. И создаешь проблемы из мелочей.

— Угу, — она покивала с гримасой, — Сплошь мелочи.

Роджер, оставив пакеты в покое, опустился рядом с Арикой, тревожно спросил:

— Ты обиделась?

— Нет, что ты, — она смущенно улыбнулась. — Но, правда — неудобно.

Роджер подхватил с насмешливым блеском в глазах:

— А представь, как Жороту неудобно — лишил тебя единственного слуги! И будете вы меряться, чье неудобство значительней.

— Да ладно тебе, — фыркнула Арика. — Сдаюсь, сдаюсь.

Рожать она решила все же у Жорота — так было безопаснее для ребенка. Колдун встретил ее с радостью, не задавая никаких вопросов, не пытаясь «давить» — даже заботой. Но Арика не могла не признаться себе, что после встречи с Лаетой прежние отношения между ними невозможны.

Все это она вспоминала сейчас, когда уходили силы. Роды шли трудно, и когда, наконец, Атана появилась на свет, Арике было совсем худо. Повитуха протянула ей дочь, Арика успела из последних сил улыбнуться — Атана была человеком. Женщина вызвала надежно похороненное на девять месяцев, но ее — навсегда — Умение, и убедилась еще раз — на всякий случай. Это ее усилие было последним. В следующую секунду повитуха, успевшая, к счастью, положить младенца, истошно закричала — на ее глазах тело роженицы растворилось дымкой. Остался лишь странный черный браслет, который скатился с кровати и зазвенел на дереве пола.

Четырехлетняя Атана носилась по парку, как маленький мячик. Вдруг, споткнувшись обо что‑то в траве, девчушка растянулась и заревела. Роджер поднял ее на руки, она обиженно закричала, показывая на перемазанные ладошки:

— Вот тут больно, поцелуй, чтоб не болело!

Роджер, улыбнувшись, подчинился, и девочка, еще всхлипывая, но уже почти счастливая, собиралась бежать дальше. Вдруг она увидела появившегося из‑за деревьев Жорота и закричала:

— Иди сюда! Скорее!

— Что стряслось? — колдун подошел и сел на корточки, чтобы Атане было легче его видеть.

— Мама сказала, чтоб я дала это тебе, — девочка порылась в кармане и вынула перепутанный кусок синей проволоки.

На лицо колдуна набежала тень, но он терпеливо спросил:

— А что она еще сказала?

— Что ты ее не пускаешь. И чтобы я сделала для тебя это. Когда пойдешь в сон, держи в руке. Обещаешь?

Жорот вздохнул:

— Да.

— Честное слово? Мама сказала, чтобы ты дал честное слово, потому что тогда ты не обманешь!

— Честное слово.

Удовлетворенная, девочка побежала дальше, а Жорот, встав, спросил у Роджера:

— Опять?

Тот кивнул.

— Каждое утро начинается: «Мама сказала…»

Жорот повертел в пальцах проволоку и положил ее в карман.

Поздней ночью, видя, что колдун уже начинает дремать, Роджер, дотянувшись до его одежды, вынул синий комочек и молча вложил Жороту в руку. Тот сонно усмехнулся:

— Ты серьезно?

— Вся ваша магия — алогична. Почему бы и нет?

Предметы то расплывались, то фокусировались. Вдруг откуда‑то сбоку раздался знакомый голос:

— Наконец! Я думала, ты никогда не пробьешься. Тоже мне, колдун‑волшебник!

Жорот повернулся, но вокруг было пусто.

— Ты не удивляйся, а смотри! Тут я, перед тобой!

В самом деле, впереди сформировался сначала контур, потом вполне узнаваемая фигура.

— Ого! — радостно сказала Арика. — У тебя тут даже глаза есть!

Жорот внезапно осознал, что она права.

— Атана! Иди сюда.

Кудивлению колдуна, девочка, подбежавшая на зов матери, выглядела более взрослой, чем наяву.

— Ты пришел! — Атана повисла на Жороте, поцеловав его. — Ура! Мама, я же говорила, что получится! Дядя Жорот, ты разрешишь, чтобы сюда приходили Фест и Рони? Тут они согласятся со мной играть, и не будут дразниться — я же уже выросла! А мама сказала, что они придут, только если ты разрешишь, — она требовательно смотрела на колдуна.

— Атана, не все сразу, — строго сказала Арика. — Но озеро, которое я тебе обещала — вон оно.

Девочка с радостным воплем убежала куда‑то вдаль.

— У моей хитрюшки свои интересы, — улыбнулась Арика. — Да ты языка лишился, что ли?

Жорот кивнул:

— В какой‑то мере. Где мы?

— В мире, куда обычный человек может попасть только через сны. Или умерев. Если дорогу найдет. А таких, как я, тут много.

— И в этом мире ты мне можешь доверять? — в упор спросил Жорот, перебив болтовню Арики.

Она, погрустнев, кивнула:

— Ага. Извини, но я…

— Да я сам виноват, наверное — не смог убедить.

— Никто бы не смог, — с тихой обреченностью сказала Арика.

Она хотела сказать про века вражды между их народами, но промолчала. А Жорот, кажется, и без слов все понял.

— Я честно старался не дать тебе повода.

— Ты его и не дал.

— Тогда почему ты ушла? — впервые в голосе Жорота послышался упрек.

Арика удивленно подняла голову:

— Ох! Ты не понял. Просто, — она слабо улыбнулась, — подобрала себе слишком хорошего партнера.

— Извини?

— Я на всякий случай нашла Атане отца о_ч_е_н_ь далекого от магии. Антимага. Слышал про таких?

Колдун кивнул.

— И Атана, в своем стремлении сформироваться человеком, «вытянула» у меня всю материальность. Так редко, но бывает, — Арика извиняюще улыбнулась. — Кстати, несмотря на папу, она должна быть сильным магом.

— Да, я уже проверял.

— Займешься ею?

— Само собой. Но, если быть до конца честным, думаю, дело не только в Атане.

— А в чем?

— Твоя аура. Ты очень сильно хотела не опасаться меня и продолжать общение. Ты получила это.

— Наверное. — Арика неуверенно улыбнулась: — Может, оно и к лучшему?

— Возможно. Но жаль, очень жаль.

— Почему? — равнодушно пожала женщина плечами. — Тут или там — какая разница?

— Разница есть. Возможно, тебе все равно. Но я живу «там», а не в снах. Ты мой друг и я очень не хочу тебя терять. Надеялся, что ты все же поверишь мне, — он пожал плечами. — Похоже, я действительно требую слишком много. При нашем общении рискуешь только ты, а такое одностороннее доверие маловероятно. И я ничем не могу доказать… Как в стену бьешься, что с матерью, что с тобой.

— С какой матерью?

— С моей. Моя мать — Существо, только она привязана к порталам Клана. Несмотря на то, что она привязана, и, следовательно, опасности «съедения» никакой, нормальных отношений между нами никогда не было. А мои попытки убедить ее разорвать привязь она воспринимала вполне однозначно…

— А зачем разрывать?

— Долго объяснять. Но поверь, причины есть. А теперь я теряю еще и друга по той же причине.

— Ну, извини. Я та, кто я есть.

— Я понимаю, — устало отозвался Жорот. — Хотя до сих пор не могу понять, как ты ухитрилась родится Существом. Не такая уж редкость, когда один из родителей — человек, а другой — Сила, но их дети рождаются людьми. Конечно, обычно они обладают хорошими колдовскими способностями, но этим их инаковость ограничивается.

— Так то если один из родителей — человек, — фыркнула Арика.

— Лина — тоже?

Арика вздохнула:

— Помнишь, я выпросила у тебя мое досье из архива Сообщества? Так вот, оно не совсем точно. Отец изменил в памяти Магистров, участвовавших в схватке с ним, истинную картину происшедшего — в том числе и у Дана. Мама тогда тоже умерла — она шагнула в Зону. Сама. Оставив в Тепи свою матрицу и местные магические существа воссоздали ее тело. Потом в него вселилась Сила, которой стала мама. К сожалению, тело было навсегда приковано к единственной планете, точнее, к Тепи.

— Невероятно. Один случай перерождения человека в Силу — событие, а уж два, да еще так переплетенные между собой.

— Если бы они не были так переплетены, то ни одно из них не состоялось бы. Отца тогда серьезно ранили, и Зона была им недовольна из‑за того, что он попал в ловушку. Практически, он умирал. Мама очень сильно хотела помочь ему, даже не зная, получится ли. Он смог стать тем, чем стал. И, в свою очередь, помочь ей. Знаешь, я им завидую, — она печально улыбнулась. — У меня такой любви, похоже, не будет. Чтоб, не думая — в бездну.

— Не буду успокаивать тебя фразами насчет «все впереди», но ты еще молода.

— Обойдусь без успокоений, — фыркнула Арика. Задумчиво сказала: — Зато меня не предавали друзья. У отца было два близких друга и оба предали, — она невесело усмехнулась.

Жорот сменил тему:

— Так ты родилась без тела?

— Совершенно нематериальной. Меня даже никто не мог брать на руки — кроме мамы с отцом. Мама рассказывала, какая морока была с кроватью и всем остальным — я просто просачивалась сквозь любой предмет. Хорошо хоть под землю не проваливалась, — она усмехнулась. — Пока отец не догадался перенести меня в Зону — там‑то я и выросла. Росла я как нормальный ребенок — наверное, из‑за матрицы мамы. И очень хотела стать материальной. И в тринадцать решилась. Точнее, уговорила своих.

— Это объясняет многое, — задумчиво пробормотал тот.

— Ага, — рассеяно сказала Арика. — Слушай, но если твоя мать «привязанная», то почему она тебе не рассказала об отмене репрессий против тех из нас, что дружат с колдунами?

Он покачал головой:

— Не только не рассказала, а еще и убеждала в обратном.

— Так вот почему ты кинулся меня защищать от несуществующей опасности! Хорошо ты Лаету позабавил, — не удержавшись, подколола она колдуна.

Жорот пожал плечами:

— Да сколько угодно. Лучше так, чем опасность оказалась бы реальной. Драться с Лаетой на ее территории — занятие малоперспективное.

Арика нахмурилась. Малоперспективное, значит.

— Но ты все же готов был драться, — сказал она, даже не спрашивая, а скорее озвучивая свои мысли.

— Зачем ты меня вытащила сюда? — перевел колдун разговор совсем на другое.

— Думала, тебе будет интересно, — пожала она плечами. — Тут тоже есть магия — я могла бы поводить тебя — помнишь, как по Зоне? Правда, она действует только в этом мире. Но ты не хочешь?

— Не знаю. Наверное, это действительно интересно, но я должен подумать. Извини. Я не просплю в своем мире несколько дней?

— Не проспишь. — Спокойно отозвалась Арика, прекрасно понявшая подтекст. — Если вздумаешь увидеться — перед сном зажми в руке талисман. Я собиралась дать тебе постоянную настройку, как Атане. — она вдруг стала растворяться, послышался удаляющийся голос, — Ладно. Пока.

Утром Роджер, как всегда, пошел будить Атану. Открыв дверь детской, он на несколько секунд впал в ступор — в одном из кресел, уютно свернувшись клубком, сидела Арика и задумчиво смотрела на спящую дочь.

Подняв глаза, женщина слегка встревожилась:

— Эй, не принимай близко к сердцу!

Но Роджер быстро пришел в себя, подойдя, опустился на пол и тихо сказал:

— С прибытием.

Он увидел и странное выражение в глазах, и новые морщины, появившиеся на лице. Но тут Арика улыбнулась, став почти прежней. Порывистым движением она обняла его, уткнулась ему в плечо. Роджер молча гладил ее волосы. Наконец она разжала объятия, в упор взглянула ему в лицо.

— У меня к тебе просьба. Серьезная. Ты присматриваешь за Атаной, верно?

— Да.

— Придется подыскать ей другую няньку. Теперь ты мне нужен — постоянно. С Жоротом вы по‑прежнему?..

— Думаю, он поймет.

— Возможно. Он портал достроил?

— Да.

— Это чудесно! Давай так. Реально мне необходимо, чтобы меня никто без твоего сопровождения не видел — никогда.

— Даже Атана?

— Даже она. Но я очень много времени сейчас буду проводить одна — в эти часы ты свободен. Но чтоб любая — пусть случайная — встреча без твоего присутствия была невозможна. Ты сможешь это организовать?

Роджер, подумав, кивнул:

— Если ты будешь выполнять мои инструкции — запросто.

— Куда я денусь, — вздохнула она. — И еще, я хочу жить дома. Портал включается в определенное время или как?

— Он активирован постоянно. Считай, как перейти из комнаты в комнату. Правда, слуг мы к нему не допускаем, но дети все время носятся туда‑обратно.

— Отлично. Давай ее будить. Да, еще. Где мой браслет, тот, черный?

Атана отнеслась к появлению Арики абсолютно нормально и тут же стала просить «сводить в лес с красивыми цветами и большими‑большими деревьями — ты давно обещала!»

— Обязательно, но только когда ты заснешь. Поняла?

Атана скуксилась было, но тут же, быстро взглянув на мать, сказала, зевая во всю мордашку:

— Ой, чего‑то я спать хочу!

Арика с Роджером переглянулись и рассмеялись. Девочка, сообразив, что хитрость не удалась, с обиженной миной стала выбираться из постели.

Еще когда все трое шли по коридору, Роджер вдруг сказал Арике, что уже договорился с Лонгом об Атане.

— У близнецов два новых учителя, да и самостоятельные они уже — Лонг вполне может взять на себя заботу о малышке.

— Вот и отлично. Завтрак когда?

— Минут через сорок.

— Давай отведем Атану к Лонгу. Мне надо поговорить с Жоротом.

— Она сама добежит, тут недалеко.

— Ты точно найдешь Лонга? — спросила Арика у дочери, — не заблудишься?

— Конечно! — запрыгала вокруг Атана, — Я уже большая, я все знаю, — не договорив, она умчалась.

— Здорово, — искренне сказала Арика. — Тогда идем, — в тоне последней фразы было столько обреченности, что Роджер остановился:

— Что с тобой?

Она невесело улыбнулась:

— Да так. Это наши внутренние, магические неурядицы. Вот еще что. Наверное, сейчас я пойду одна.

— Почему?

— Так надо.

— Нет, Арика. Извини, но я не подчинюсь твоему приказу.

— Ты и такое можешь? — с интересом спросила она.

— Это смахивает на угрозу твоей жизни.

— Вот дьявол, — досадливо пробормотала она. — Не моей. То есть и моей тоже, но все‑таки больше — его. Как ты отреагируешь, если Жорота переклинит, и он нападет? Я вынуждена буду защищаться! Подобный шанс очень мал, но он есть!

— Если что, Лонг меня приведет в порядок.

— Ты уверен? Пойми, этот раз я могу обойтись без тебя. Но дальше — никак! Если с тобой что‑то случится — я не умру, конечно, но могу сойти с ума.

В ответ на недоверчивый взгляд Роджера, Арика усмехнулась:

— Поговори с Жоротом. Сумасшествие — бич тех, кто рискует уходить в Проверки. Чаще это случается в процессе. Но бывает и после — когда реальность Проверки медленно и верно захватывает доминирующую роль в сознании уже «вышедшего» человека. Или существа, — неважно.

Роджер задержал шаг, медленно кивнул:

— Я активировал кое‑что, чтоб наверняка не было необратимого конфликта.

Наконец они подошли к кабинету колдуна. Арика толкнула дверь.

Тойди склонился над столом, заставленным кучей каких‑то вещей. Он первый поднял голову и оторопел. Но промолчал. Жорот, копающийся на книжной полке, обернулся не сразу. Женщина терпеливо дождалась, пока это произойдет. Сообразив, кто пришел, колдун замер на несколько мгновений, потом аккуратно положил книгу на одну из полок и выпрямился.

— Ты? — На лице появилось выражение неуверенной радости.

Арика же, напротив, побледнела настолько, что показалось, она сейчас потеряет сознание.

— Я, — глухо сказал она. — Отошли мальчика, пожалуйста.

Тойди перевел взгляд на учителя и, дождавшись его кивка, исчез за дверью.

— Ты решилась, — медленно сказал Жорот.

— Ты ведь этого хотел, так? — Ее голос прерывался, хотя Арика всеми силами старалась говорить ровно.

— Тебе плохо? — он быстро шагнул в ее сторону, но Арика отшатнулась и побледнела еще больше, хоть это и казалось невозможным.

— Не надо, — с усилием сказала она. — Не подходи пожалуйста.

Жорот отступил назад. И, встревоженный, стал свивать ленту заклинания. Арика усмехнулась дрожащими губами:

— Проверяешь? Только не сильно много колдуй, а то я могу подумать не то.

— На тройное не подумаешь? — уточнил он, и Арика увидела, что «ленты» зависли, недостроенные.

— Не подумаю, — она тем временем вцепилась в Роджера и почувствовала себя уверенней.

— Ты изменилась, — заметил Жорот, когда ленты растворились.

— Еще бы! — дрожащими губами усмехнулась она. — Тело‑то другое.

— Тело… Ладно. Что случилось, Арика?

Роджер неожиданно обнял ее за плечи, и Арика успокоилась настолько, насколько это вообще было возможно. Переведя дыхание, она довольно твердо смогла взглянуть на колдуна.

— Это Проверка, — наконец собралась женщина с силами. — Я прошла ее снова, чтобы получить нынешнее тело. Конец твоих Проверок тоже…

— Смерть, — кивнул колдун. — Очень реальная.

— Убил меня ты. Точнее, «съел». По всем правилам.

Жорот тоже побледнел:

— Но это же, — тихо сказал он. — Четыре месяца пыток!..

Арика нашла силы кивнуть.

— У нас Проверка всегда длится дольше. В тот, первый раз, моя была пять месяцев, сейчас — почти семь.

На лице колдуна появилось беспомощное выражение, плечи дрогнули, на лбу и у рта резко обозначились морщины.

Арика устало сказала, глядя в сторону:

— Мне нужно время, чтобы опять привыкнуть к тебе.

Жорот тихо спросил:

— А ты сможешь?

Лицо Арики вдруг исказилось. Она бросила на колдуна ненавидящий взгляд, но тут же, взяв себя в руки, расслабилась, закрыв глаза. Когда женщина подняла веки, только хриплый голос напоминал о прошедшей вспышке:

— Ты лучше о себе позаботься.

Жорот вопросительно поднял брови.

— Вот, — Арика вытащила что‑то из кармана и, не вытягивая далеко руку, показала лежащую на ладони небольшую — с фалангу пальца — прозрачную зеленоватую трубочку с еле видимым огоньком внутри.

Колдун нахмурился — он был растерян:

— Откуда? Подожди‑ка, — он замер, потом на его ладони появилась точно такая же трубочка — одна к одной. На этот раз нахмуриться была очередь Арики.

— Двойники? Интересно, только по виду или и по свойствам?

Жорот спокойно сказал:

— Свойство у них только одно.

— Что это? — резко спросила женщина. — Я знаю только, что если ее разбить — ты умрешь.

— Называют по‑разному. Душа. Жизнь. Талисман. Фиал. Я — никак, название не суть важно. Маг, на определенном этапе, создает это вне зависимости от своего желания. Я, например, просто нашел утром в постели. В Клане создание этой штуки считается основным признаком самостоятельности — как мага. В Сообществе подобное условие не обязательно. Черные, по слухам, отдают ее своей Силе.

— Они все одинаковые — по внешнему виду? — вмешался Роджер.

— Они все прозрачные и с огоньками внутри — на этом сходство кончается. Размеры, цвета, формы — самые разные. Считается, что предмет увеличивается пропорционально честолюбию создателя, — колдун чуть улыбнулся, — в пору моего ученичества ходил анекдот о талисмане величиной со шкаф, который при появлении пришиб своего обладателя. Про карьеристов так и говорили — он всеми силами растит надгробный талисман.

— И что? — усмехнулась Арика. — Талисман разбился? Тот, со шкаф?

Жорот покачал головой:

— Если сам предмет не нарушен, то после смерти обладателя лишь гаснет огонек. Реально, кстати, они всегда помещаются в ладони. И я никогда не слышал, чтобы предметы — двоились.

Он сделал пару шагов вперед, Арика резко перевела дыхание и, инстинктивно сжав пальцы, прижала кулак к груди. Но Жорот лишь приблизился к столу и осторожно положил на его поверхность свою вещицу.

— Пусть будет у тебя.

Он вернулся обратно, а Арика недоверчиво переводила взгляд со стола на него.

— Судя по тому, с какой легкостью ты с ним расстался — у тебя есть где‑то третий, настоящий.

Лицо колдуна дрогнуло, приподняв голову, он вызывающе сказал:

— Проверь.

Арика, сообразив, что проверить предмет на подлинность можно только одним способом, отвела глаза и попросила Роджера:

— Дай мне это, пожалуйста.

Взяв вещицу в свободную руку, женщина взглянула на Жорота:

— Можно, я просвечу Умением?

Он молча кивнул.

— Одинаковые. Совсем.

В ответ на невысказанный вопрос колдуна она объяснила:

— Одно из условий «съедения» — разбить эту штуку. Почти в конце.

Колдун опять кивнул, подтверждая, что ему это известно.

— Ты и разбил. А когда я вышла из Проверки, она была у меня в руке. Целая.

Жорот устало потер повязку:

— Что ж. За любую авантюру платят обе стороны. Думаю, в этот раз с меня взыскали не слишком много.

Арика прищурилась, потом пожала плечами:

— Тебе видней.

К концу разговора она чувствовала себя гораздо свободней. Жорот тоже это заметил, но комментировать не стал.

— Думаю, за столом уже собрались, — негромко сказал Роджер.

Арика, уже спрятавшая обе вещицы, кивнула. Они с Роджером повернулись к двери, и она краем глаза заметила, что колдун наполовину пересек комнату. Женщина, на миг очутившись во власти еще свежих воспоминаний, побелела и непроизвольно вцепилась в ближайший стеллаж, чтобы не упасть. Роджер поддержал ее, а Жорот резко остановился и отступил назад.

— Роджер, попроси, пожалуйста, принести мне что‑нибудь сюда, — ровно сказал он.

Арика, кое‑как с собой справившись, выдавила:

— Извини. Как хочешь, конечно, но привыкать все равно придется, — собрав силы, она взглянула на человека, чье лицо вызывало у нее такой ужас. И напомнила себе, ч_т_о он сейчас отдал ей — добровольно. — Я постараюсь не реагировать на тебя столь бурно, — последнюю фразу она смогла сделать даже ироничной, но лишь переведя взгляд на нейтральный вид из окна.

— Хорошо. Я подойду позднее, — он хотел ободрительно улыбнуться, но получилось — не очень.

Наконец остались одни и Арика устало расслабилась в кресле. Роджер вдруг сказал:

— Вот значит, как выглядит отношения между «хозяином» и «сломанным».

Она, вздрогнув, покачала головой:

— Он меня не «сломал». То есть… Ох. Понимаешь, он не «сломал» меня потому, что у него не было такой цели. «Ломают» — когда хотят добиться сведений или подчинения. А его целью было — провести меня через ритуальные пытки — до конца. Чтоб я не умерла в процессе — тогда он лишился бы большей части могущества.

Она замолчала, Роджер тоже молчал, не подталкивая и не настаивая.

— Самое хреновое — что это чередовалось, понимаешь? Он доводил меня до критического болевого порога — тогда‑то и начиналось. Он вытягивал из меня сущность. По строго предписанным частям, методично используя каждую кроху… Наконец — срыв — и почти отеческая забота, — она усмехнулась дрожащими губами. — Он ночами не спал, чтобы не дать мне умереть, дежурил рядом. И все — сначала.

Арика долго молчала, успокаиваясь. И, окончательно расслабившись, задумчиво заметила:

— Я, кажется, поняла, почему Жорот никогда не пойдет на «съедение». Он слишком дорожит своей человеческой сущностью.

— Символом которой является этот самый Талисман.

— Как бы не сутью. Весьма любопытная закономерность, ты заметил? Чем больше предоставляется возможностей тем или иным типом магии, тем от большей части себя должен отказываться адепт. От «белых», которые даже не всегда формируют Талисман, до «черных», отдающих его Силе и «съедения», при котором его вообще собственноручно разбивают. Интересно, кто из мэтров исследовал это?

— Спроси у Жорота, он должен быть в курсе.

— Ага — как только — так сразу. Кстати. Ты же психолог — вот тебе и проблема.

— Хочешь опять нормально к нему относиться?

— Угу.

— Не проще было бы плюнуть на все, а?

— Еще чего! — вскинулась Арика, — Ты вообще соображаешь, что предложил? Значит, вторая Проверка — зря? Ну и нафиг… — она осеклась, увидев, что Роджер улыбается.

— Ну и нафиг тебе психолог? Нет, конечно, захочешь поговорить — пожалуйста, но вы справитесь сами.

— Мы?

— Именно, — подтвердил тот, — главное — не забывай, что вас — двое. А все остальное — приложится.

Арика подняла брови и язвительно рассмеялась:

— Ты хотел сказать — трое? И если ты надеешься избежать нашей теплой кампании, то я тебя разочарую — не выйдет!

Наследие обстоятельств

КЛОВ

Звук двери, закрытой со всей силы, послужил точкой, которую поставила Атана в конце ссоры с матерью. Роджер покачал головой:

— Ничего страшного. Обычный подростковый бунт.

— Подростковый! — фыркнула женщина. — Ей только восемь!

— Не забывай, она общается с двойняшками. И практически находится на уровне развития тринадцатилетней…

— Ох… — Арика задумалась. Услышав стук в несчастную дверь, подскочила от неожиданности.

Роджер отреагировал первый:

— Войдите!

Увидев колдуна, Арика машинально кивнула.

— Добрый вечер.

— Вам того же. Хотя в свете бунтов подрастающего поколения подобное пожелание выглядит забавно. Твоя тоже устроила скандал?

— А что и твои?

Вошедший, усмехнувшись, движением руки передвинул одно из кресел и сел.

— Только что высказали мне претензии в чрезмерной опеке с моей стороны и тоже хлопнули дверью.

Арика рассеяно кивнула и пробормотала:

— В одном Ата права…

Подняв голову, женщина мрачновато оглядела собеседников:

— Вообще‑то, тут собрались все заинтересованные лица… Так что вопрос можно ставить на голосование хоть сейчас, — в ее тоне слышалось ехидство, но и порядочная примесь раздражения.

Жорот приподнял брови, а Роджер чуть улыбнулся. Арика вздохнула и сказала — как всегда — в лоб:

— Роджер, извини пожалуйста, насколько ты будешь против нашей с тобой женитьбы?

У колдуна на лице появилось странное выражение то ли изумления, то ли сдерживаемого смеха.

Роджер спокойно кивнул:

— Необходимость в чем‑либо подобном действительно назрела. В этом мире слишком сильное значение имеет общественное мнение, и неопределенность твоего положения отрицательно сказывается на всех…

— Сама знаю! — огрызнулась она.

Жорот, не выдержав, тихо рассмеялся:

— Все хорошо, но я тут при чем? В смысле, почему ты считаешь необходимым мое присутствие?

Арика со злорадным торжеством повернулась к нему.

— А как же? Теперь тебе придется делить твоего любовника еще и со мной — твое согласие тоже имеет какой‑никакой вес — по крайней мере, для Роджера!

— До сих пор мы это прекрасно делали…

— До сих пор я не претендовала на Роджера в смысле секса! Или ты воображаешь, что я рассматриваю замужество чисто формально?

На лице колдуна появилось сначала ошалелое выражение, потом озорное:

— Поздравляю с коренной переменой твоих взглядов!

— Не такой уж коренной! — парировала женщина. — Любовницу я пока себе не завела!

Жорот с задумчивым видом покивал головой.

— Ничего, я не тороплюсь. Судя по всему, вероятность сего события становится все больше…

Арика сощурилась.

— Ага, лет эдак через четыреста‑восемьсот… Если доживу, — вызов заключительной фразы прозвучал диссонансом общему настрою разговора, и Роджер мягко перевел беседу в более спокойное русло.

— Если ты спрашиваешь мое мнение, то я, конечно, не против… — он неожиданно улыбнулся, — потому что вы с Жоротом вряд ли будете друг другу сцены ревности устраивать.

Колдун хохотал, а Арика только головой покачала:

— Ну вас всех к черту… Ладно. Если уж никто сильно не против, поехали в мэрию. По‑моему, мы успеваем… Кстати, Жорот, ты тоже нужен — как свидетель. Роджер, и, если ты не против, заодно удочери Ату. Будет знать… — последние слова Арика пробормотала чуть слышно.

Когда они вышли из мэрии, Жорот повернул лицо в сторону заходящего солнца, явно наслаждаясь его последними лучами и заметил:

— Все сделано максимально быстро и рационально. У кого еще могла быть такая свадьба? Ни торжественности, ни обрядов…

— Только не говори, что это не доставило тебе удовольствия! — буркнула Арика, — я ж видела — ты разве не мурлыкал.

— Весьма изысканное экзистенциальное переживание — не скажу, что не с чем не сравнимое, но никогда прежде не испытанное — это точно, — ироничным тоном заметил Жорот. — Подписывать свадебный контракт собственного любовника!

— Как‑нибудь переживешь, — ехидно отозвалась Арика. — Кстати, не забудь, у нас с Роджером сегодня первая брачная ночь…

— Понял. Удаляюсь… — Жорот действительно, кивнув на прощание, быстрым шагом пошел куда‑то в сторону центра.

— Что это он? — Арика встревожено взглянула на Роджера.

Тот пожал плечами:

— Не обиделся, это точно.

— Я знаю… Может, что случилось?

Роджер поднял брови:

— Он взрослый и вполне самостоятельный мужчина, ты не заметила?

— Да кто против! — досадливо отмахнулась она. — Только… слишком уж на него непохоже. Впрочем, его дело.

Кафе было очень уютным — полумрак, колеблющиеся язычки свечей на столиках, негромкий разговор посетителей.

Роджер пересказывал в лицах свой последний поход на званый вечер. Арика, увильнувшая от приглашения под каким‑то благовидным предлогом, с удовольствием слушала занимательный обзор происшедшего. Когда Роджер замолчал, она мягко и чуть насмешливо улыбнулась:

— Ты как всегда… Очень осторожно и аккуратно обошел все углы, в том числе факторы, благодаря которым Вирика сейчас по всему городу рассылает приглашения на крестины…

Роджер, играя в возмущение, поднял брови:

— Могу дать честное слово, что к ее ребенку не имею никакого отношения!

— А в этом тебя никто и не обвиняет… Кроме местных сплетников, — усмехнулась Арика. — Но вот то, что Вирика решила не отдавать младенца в приют — твоя прямая заслуга… Ты не задумывался о карьере психолога? Какие деньги зарабатывал бы…

Роджер усмехнулся и поддразнил ее:

— Зачем оно мне, если я у тебя на содержании?

— Выкрутился… Кстати, ты в курсе, что тебя, в очередной раз, приглашают стать крестным?

— Ты это всерьез?

— А то, — ехидно кивнув, она порылась в сумке и вытащила сложенный вчетверо листок и протянула его мужу. — Читай, если не веришь.

— Сочувствую, — Роджер вернул листок Арике.

— А мне‑то что?

— Как моей молодой жене, в этот раз тебе не отвертеться от приглашения.

Арика ошалело моргнула пару раз и усмехнулась:

— Сдаюсь. Почему тебе так хочется тащить меня на все местные вечеринки?

Роджер посерьезнел.

— Ты слишком обосабливаешься от общества, что не приносит ничего хорошего ни тебе, ни… скажем, Атане.

— Ничего подобного. Атана живет сама по себе, и друзей у нее предостаточно… А мне и так неплохо.

Роджер покачал головой, но спорить не стал.

… Новобрачные вышли из кафе перед самым закрытием.

Прохладный ветерок, сменивший дневную жару, ласково касался кожи. Машин на улицах почти не было, лишь изредка тишину нарушали чьи‑нибудь голоса или шаги — в основном такие же парочки.

Арика с Роджером шли по внешней дорожке парка, в направлении дома Жорота.

— Может, прогуляемся? — Роджер кивнул в сторону темнеющих деревьев.

Арика, подумав, покачала головой:

— Не сегодня, хорошо? Атана уже спит?

— Да, больше часа.

— А близнецы дома?

Роджер помедлил несколько секунд.

— Вроде, да.

Арика рассмеялась:

— Бедный Жорот! Как он их удерживает в рамках — ума не приложу!

— Подожди, твоя, похоже, будет еще хуже.

— Чья‑чья?..

— Э‑э… Наша.

— Так‑то лучше, — ворчливо кивнула Арика.

— Добрый вечер.

Женщина, вздрогнув, нервно огляделась — она не сориентировалась сразу, откуда раздался голос. Зато Роджер, уверенно повернув голову, вежливо отозвался:

— Вечер добрый. Чем обязаны?

Из тени деревьев появилась темная фигура. Когда она оказалась под лучом паркового фонаря, Арика разглядела мужчину чуть больше сорока с весьма спортивной фигурой и малоподвижными грубоватыми чертами лица.

— Арика, если я не ошибаюсь? — мужчина, взглянув на Роджера, приподнял брови. — Э… Роджер?

— Мой муж.

На лице мужчины появилось странное выражение, но он, словно спохватившись, чуть поклонился:

— Меня зовут Лодей. Мое имя вам ничего не скажет, но я один из знакомых… давних знакомых Жорота.

Арика настороженно приподняла брови:

— Очень приятно…

— Вас интересует, почему, в таком случае, мы встречаемся тут, а не у него дома? — Лодей обращался к Арике, полностью игнорируя Роджера. — Это довольно долгий разговор. Желательно, чтобы он проходил наедине, но, судя по всему…

Она резко мотнула головой.

— Я так и думал… Ладно. Вы согласны меня выслушать?

— Предположим.

— Тогда разрешите мне вас сопровождать какое‑то время. Или вы предпочитаете присесть?

Арика покачала головой:

— Не стоит.

Мужчина кивнул и пошел рядом.

— Видите ли… Вообще‑то я только что от Жорота. Я привез ему распоряжение из Клана. А он…

— Отказался?

— Нет. Он скрупулезно следует Эйд Ориго… — Лодей замолчал.

Арика раздраженно бросила:

— Знаете, или говорите все, как есть — ну, хотя бы, чтобы я понимала, или давайте мирно разойдемся.

Мужчина криво усмехнулся:

— Мне непросто сообразить с чего начать. Поймите, я не в курсе, что вам известно о Клане и его обычаях, а что — нет.

Арика фыркнула:

— О Клане мне известно только то, что он существует, образовался как убежище для колдунов всех видов, кроме Черных, и что Жорот, принадлежащий к Клану, может рассчитывать на месть с его стороны в случае насильственной смерти.

— Понятно. — Лодей вздохнул. — Что ж… Суть вами обрисована верно. Но Клан не только предоставляет своим членам защиту, но и требует от них исполнения определенных обязательств.

Женщина ехидно улыбнулась:

— Судя по обилию прав, которые имеет Жорот, обязательств у него должно быть столько же. Или пропорции в этих вопросах не соблюдаются?

— Соблюдаются, конечно. И, собственно, обязательств у него только два. Одно из них он неукоснительно выполнял все эти годы…

— Какое, если не секрет?

— Отчисление процента от доходов Клану.

— Ага… Налоги он платит. А что еще?

— Вот тут сложнее…

— Воинская обязанность, — съязвила Арика. К ее удивлению, Лодей кивнул:

— Суть вы угадали.

— Вы… всерьез?

— Это правило применяется далеко не ко всем и не всегда. Специальный Совет решает, кого избрать для формирования кловов.

— Я не знаю значения последнего слова.

— Клов, — повторил Лодей. — Это группа существ, связанных магическим образом, целью которой является уничтожение Черного.

— Любого?

— Обычно определенного.

— Т‑так… И Жорота выбрали?

Лодей кивнул.

— И он согласился.

— Не совсем… В данном случае мы имеем нестандартную ситуацию. — Лодей остановился и в упор глянул на женщину. — Нам нужен ваш клов, Арика. Вас и Жорота. Но, так как вы не член Клана, Совет надеялся, что Жорот вас уговорит… Он отказался это делать. Но признал правомочность призвания в клов его, и теперь…

— Теперь вы остались без требуемого? — усмехнулась Арика.

— Теперь он скорей всего, погибнет.

— Вы пытаетесь меня шантажировать? Не прошло через Жорота…

— Я пытаюсь вам объяснить схему. Совет рассчитывает приблизительную силу клова, который уничтожит Черного. Конкретного Черного можете уничтожить, выжив при этом, что тоже немаловажно, только вы. Из‑за отказа Жорота мы вынуждены будем послать не клов с прикрытием, а обычную группу. Скорей всего, она добьется успеха. Ценой жизней всех.

— Что такое «прикрытие»?

Лодей вздохнул:

— Обычно на убийство Черного посылается клов и несколько магов… Чтобы Черный не смог сразу выявить кто именно из группы является кловом. Маги прикрытия — это расходный материал. Выживают из них едва ли пятьдесят процентов… Часто — вообще никто. Клов возвращается почти всегда.

— Стоп. А почему не послать два, три клова?

— Кловы не могут действовать вместе. Они мешают друг другу настолько, что силы клова становятся равны силам магов‑одиночек.

Арика хотела снова идти, но Лодей сказал:

— Постойте, пожалуйста. Мы уже недалеко от вашего дома.

— Что вы от меня хотите?

Лодей покачал головой:

— Я дал вам информацию, которую Жорот явно не собирался вам предоставлять, — мужчина в упор глянул на собеседницу. — Он просто уехал бы в одну из своих отлучек. И не вернулся бы.

— Вы так о нем беспокоитесь! — вызывающе бросила Арика. — Нет чтоб объяснить вашему Совету, что с кловом не вышло и пусть подыскивают других!

— К сожалению, некого. Сейчас сравнительная активизация Черных, мы запустили уже семнадцать кловов…

— И сколько удачных?

— Четырнадцать. Два Черных выжили, один унес с собой в смерть всю группу, включая клов.

Арика смотрела на мужчину несколько секунд, потом вздохнула:

— Суть я уловила и подумаю… Когда он уедет?

Лодей пожал плечами:

— Дня через два. Он должен подготовиться…

Она нахмурилась, потом кивнула:

— Спасибо.

— До свидания.

— Секунду.

— Да?

— Жорот должен был позаботиться о том, чтобы вы мне ничего не рассказали… Я не ошиблась?

Лодей, помедлив, кивнул.

— Но это только мои проблемы, — коротко сказал он.

— Даже так… Значит, вы его друг? Вы его давно знаете? Почему у него нет друзей?

Лодей невесело усмехнулся и пожал плечами.

— Хорошо… Почему лично вы не поддерживаете с ним отношения?

— Мы не друзья. Он мой учитель.

— Что?! — у Арики буквально отвисла челюсть.

Лодей улыбнулся:

— Конечно, я выгляжу старше, но это вопрос вкуса, а не возраста.

— Ох… Спасибо за откровенность.

Мужчина кивнул и исчез в темноте.

Оставшийся путь до дома они проделали в молчании. И только когда они оказались на лестнице, Арика, обернувшись к Роджеру, заметила:

— Что самое интересно, он не врал. Ни единого слова.

Робот кивнул:

— Похоже на то.

— Пошли к Жороту.

— Он, наверное, уже спит.

— Ага, сейчас… — мрачно пробурчала Арика. И непроизвольно прикусила губу, чтобы не заорать — она припоздала с очередным «блоком» — сегодня, похоже, колдун занимался делом всерьез.

Роджер встревожено взглянул на нее:

— Мы можем провести эту ночь где‑нибудь вне дома…

Женщина покачала головой:

— Спорю на что угодно, что Жорот уедет сразу, как только закончит жертвоприношения. Так что пошли караулить его у выхода…

Войдя в кабинет колдуна, Арика села и, сосредоточившись на «блоках», приготовилась ждать. Портал в зал жертвоприношений был где‑то рядом, но точного места она не знала. Да если б и знала, не рискнула бы — при жертвоприношениях наверняка образуется куча магических линий, пересечение которых чревато.

Роджер, постояв возле нее несколько мгновений, вдруг сказал:

— Пожалуйста, подожди меня тут.

Она удивленно обернулась, но не успела ничего ни сказать, ни сделать — робот пересек комнату и, став наискосок от углового окна, дотронулся до стены и исчез.

Женщина только головой покачала — оказывается, Роджер был гораздо более осведомлен, чем она могла предположить! Впрочем, неудивительно… Вскоре он появился и, подойдя к женщине, спокойно сказал:

— Жорот обещал — как только закончит, зайдет к тебе.

— Ну… Тогда пошли.

Арика, свернувшись клубком в кресле, штудировала очередной учебник по Умению, когда в дверь постучали. Оторвав глаза от страницы, женщина перевернула книгу обложкой вверх и положила на стол.

— Да‑да!

Роджер, сидящий около компьютера, вышел из программы и повернулся к монитору спиной.

Жорот, войдя в комнату, заметил:

— Семейная идиллия… — Жестом передвинул кресло, чтобы оказаться лицом к обоим и сел.

Колдун был, как всегда, подтянут и аккуратен. Арика представила, в каком виде он был двадцать минут назад (именно тогда упал последний «блок») и невольно сглотнула. Она еще никогда не видела друга во время жертвоприношений и не желала обзаводиться подобным опытом. Стараясь быстрей переключиться на другую волну, женщина вызывающе спросила:

— С каких это пор ты взял на себя труд решать за меня?

Жорот откинулся в кресле. Арика с удивлением отметила, что он напряжен.

— Ритуал объединения в клов, — глуховатый голос колдуна звучал невыразительно и негромко, — до мелочей совпадает с двумя первыми ступенями съедения.

Женщина побледнела.

На какое‑то время повисло молчание, его нарушила опять‑таки Арика, с упрямством в голосе повторившая:

— Так с каких пор ты решаешь за меня?

— Я решал за себя, — спокойно сказал Жорот.

Арика, подняв голову, заметила:

— Помнишь, ты когда‑то сказал, что любые неудобства неважны, если речь идет о жизни?

— Это не тот случай. Скорее, тут приходится выбирать между двумя жизнями.

Жорот внезапно встал и, подойдя к женщине, опустился рядом на корточки. Его лицо оказалось совсем рядом, только ниже, лица Арики.

Она побледнела и, поддавшись мгновенной панике, отшатнулась так резко, что чуть не перевернула кресло. Роджер вскочил, но колдун оказался быстрее — он удержал кресло женщины за подлокотник, и тут же отступил.

— И о каком клове может идти речь? — с легкой насмешкой спросил Жорот, вернувшись на место.

— Это… нечестно, — дрожащим голосом сказала она.

— Это реальность, — возразил Жорот. И продолжил, деловым тоном. — На самом деле, все не настолько безвыходно, как представил Лодей. Я попробую собрать клов с кем‑нибудь из прикрытия. Скорей всего, результат будет удовлетворителен, поскольку в предполагаемом клове основная часть должна была приходиться все‑таки на меня — как на более опытного… Где‑то в течение недели‑двух будет ясно, получилось ли что‑нибудь. Если нет, о моей смерти вас известят официально — гадать и нервничать не придется. Думаю, тот же Лодей. Но, надеюсь, до этого не дойдет.

— Я тоже надеюсь, но о твоей смерти я узнаю и без всяких официальных известий, — сообщила женщина.

— А да… Фиал. Я и забыл. Тем более, — Жорот встал и, чуть улыбнувшись, добавил, — я немного устал, а завтра мне желательно выехать… Спокойной ночи.

Колдун подошел к двери, но, дотронувшись до нее, отдернул руку — по пальцам ударил болевой импульс. Он обернулся:

— В чем дело?

Арика, со злорадным выражением лица выпрямившись в кресле, процедила:

— А теперь сядь и поговорим нормально.

Жорот, приподняв брови, вновь дотронулся до двери — на этот раз боли не последовало. Женщина за его спиной ехидно сказала:

— Я не настолько глупа, чтобы пытаться этим тебя задержать. Всего лишь дала понять, что врать ты не умеешь. Совсем.

Колдун, пожав плечами, вернулся на место.

— Маленькая месть за мою демонстрацию?.. Я слушаю.

Арика встала, и, пройдясь по комнате, поинтересовалась:

— Две первые ступени — это включая секс или нет?

— Включая. — Сухо сказал Жорот. — Существуют два пути объединения в клов — либо через секс, либо через боль. Второй нам не подходит — потому что ты практикуешь Умение.

— М‑м… Не совсем представляю, как можно сочетать начальные ступени съедения с болью.

— В случае соединения через боль последовательность совсем другая.

Арика встрепенулась:

— Так может…

Жорот покачал головой:

— Болевой метод более простой и быстрый, но… показателем удачного образования клова является ощущение каждым членом клова боли всех. Это случается обычно на пороге болевых возможностей и… В твоем случае запустится вкруговую геометрическая прогрессия увеличения боли, и не помогут никакие блоки. Ни тебе, ни тем, кто будет с тобой в клове.

— Я поняла.

Арика помолчала, расхаживая взад‑вперед по комнате. Сделав над собой усилие (когда она сосредоточилась, выяснилось, что усилие требуется совсем небольшое) она села на подлокотник кресла Жорота и обняла его за плечи. Колдун осторожно накрыл ее ладонь своей.

— Давай попробуем? — предложила она. — Что мы теряем?

Жорот покачал головой:

— Невозможно. — Он прижал ей палец к губам, предупреждая возражения и одобрительно кивнул, не ощутив волны паники. — Видишь ли… Необходимой составляющей твоей уравновешенности является присутствие Роджера. А его мы взять не сможем.

Арика, оставив одну руку в ладони колдуна, другой потерла лоб.

— Н‑да… Стоп. — Подскочив, она с насмешливым вызовом уставилась в лицо собеседнику. — Это почему — не сможем?! Что, кловы составляются только из пар?

— До пяти индивидов, — отозвался колдун. — Иногда даже не магов…

— Постой! — Она вырвала руку и, в возбуждении заходив по комнате, начал быстро говорить, — насколько я помню, требуемые ступени предполагают установление полного доверия между… сторонами. Так? — Не дожидаясь подтверждения, она продолжала. — Черт, ведь Роджер может сыграть чуть ли не роль соединительного звена! У каждого из нас обоих связь с ним более чем полноценна!

Жорот покачал головой:

— Связь должна действовать в обе стороны.

Женщина, остановившись, бросила на колдуна презрительный взгляд и, фыркнув, повернулась к Роджеру, — Ты его только послушай! И ты еще… имеешь с ним дело! — она вновь перевела взгляд на колдуна. — Ты хочешь сказать, что Роджер к тебе равнодушен? И кто ты после этого, используя его в качестве…

Жорот взялся за голову:

— Не надо смешивать понятия! Ты прекрасно знаешь, о чем я!

— Ты просто не хочешь перешагнуть через свои предрассудки! Не говоря уже о том, что у Роджера существует понятие приоритетности в отношении к людям — а что лежит в основе любых отношений, как не это! — всякие отношения опять‑таки — ты прав — действует в обе стороны! Пойми, если Роджеру что‑то и не хватает для условий магии, мы своим отношением к нему можем сформировать это! Роджер, что ты думаешь по этому поводу?

Тот невозмутимо ответил:

— Идея абсолютно дикая, но почему не попробовать? Хуже не будет.

Жорот пожал плечами:

— Теория весьма своеобразна, но…

— Вот и подумай над ней до завтра. Сегодня, как я понимаю, ты не в форме.

Колдун чуть усмехнулся:

— Увы. Тем более что условием создания клова, кроме всех прочих действий, которые растянутся часов на двенадцать, являются сексуальные контакты вкруговую, каждый с каждым. И каждый должен побывать как донором, так и акцептором.

Арика смешалась (она не предполагала, что все это должно быть настолько основательно), и Жорот тут же предложил:

— Давай, оставим эту затею? Слишком все неустойчиво…

Женщина, явно не восхищенная перспективой, упрямо покачала головой:

— Не‑а, — она усмехнулась, — Иначе воспитание твоих недорослей свалится на нас с Роджером…

Вдруг на лице Жорота мелькнуло странное выражение. Но он промолчал и пошел к двери. Арика окликнула его:

— Постой! О чем ты подумал сейчас?

Жорот, обернувшись, невозмутимо отозвался:

— Ни о чем.

Арика холодно заметила:

— Я тебе уже говорила, что врешь ты из рук вон плохо.

Колдун сжал губы, видимо, колеблясь, но все же ответил:

— Я подумал, ляжем ли мы когда‑нибудь в постель не по необходимости… И вдвоем. Судя по всему — нет. — Он чуть усмехнулся. — Не то чтоб для меня это составляло проблему, однако, согласись, начинает прослеживаться определенная тенденция…

Арика, вздрогнув, покраснела. Она сообразила, что только что «выдала» себя с головой — если колдун и имел раньше какие‑то иллюзии, то теперь ему все ясно, как на ладони. Не страх перед разоблачением ее сути, и даже не страх перед «съедением» был причиной отказа от любовных отношений. Причина была проста, как мир. «Ну не интересуешь ты меня, как секс‑партнер! — с досадой подумала она. — Ну, убедился! Переживешь…»

На самом деле уверенности, что Жорот воспримет это открытие адекватно, она не испытывала. Арика уже имела опыт, когда мужчины приходили в бешенство из‑за отказа или равнодушия. Несмотря на то, что она реально оценивала свою привлекательность ниже средней, такое случалось… Этот, вроде, достаточно разумен, но черт их знает! Приготовившись, на всякий случай, к неприятностям, она нашла в себе силы ответить:

— Благодарю за откровенность. И… извини.

Жорот покачал головой:

— Я далек от того, чтобы ставить тебе это в вину. Скорее готовлюсь, что тебе в конце концов надоест переламывать себя.

Арика пожала плечами, испытав, однако, огромное облегчение — вроде как не злится — и насмешливо улыбнулась:

— Ну, если сохранится прежняя периодичность, думаю, проблем не возникнет…

— Будем надеяться, — усмехнувшись, Жорот вышел.

— Интересно, это вы о чем? — в пространство заметил Роджер.

Арика, сообразив, что муж ничего не знает, досадливо скривила губы:

— Вот догони и спроси. Я не уверена, что имею право откровенничать на подобные темы. Давай, иди! И сегодня лучше останься с ним… Ответит он тебе, или нет.

… Во сне Арика ощутила беспокойство — что‑то изменилось. С трудом продрав глаза, она вздрогнула и рывком села на постели — рядом кто‑то был.

— Не паникуй, свои…

Щелкнув выключателем, она увидела, что ее постель по ширине увеличилась чуть ли не вдвое, и что рядом лежал, опершись на локоть, Роджер, а за ним спал, судя по спокойному дыханию, Жорот.

Разбуженная среди ночи, женщина не блистала ни хорошим настроением, ни вежливостью.

— О боги… Так заикой можно стать, — шепотом буркнула она. — Чего это вы?

— Он решил, что нечестно будет оставлять тебя одну в такую ночь, — Роджер с мягкой улыбкой кивнул на Жорота.

— Делать нечего… — она зевнула, — Ладно. Спокойной ночи.

Проснувшись, Арика обнаружила, что Жорота в спальне уже нет, зато Роджер лежал рядом, явно ожидая ее пробуждения. Женщина, будучи почему‑то не в очень хорошем настроении, с трудом сдержала рвущуюся с губ фразу об исполнении супружеских обязанностей. И покраснела, сообразив, что это связано… с ревностью к Жороту. Причем не столько к непосредственно имеющим место его сексуальным контактам с Роджером, сколько к их многолетней связи. «Сама дура, — подумала она, — сама же себя ограничивала… Но тогда мне это не казалось ограничением. А сейчас… Неважно. В любом случае, жалеть о нереализованных возможностях — пустая трата времени и нервов. Лучше принимать все, как есть».

… Он оказался не менее, а, возможно, и более искусен, чем проституты, услугами которых женщина пользовалась в последнее время. Или дело в том, что к нему она относилась более тепло, чем к случайным партнерам?

Раздумывая об этом, Арика рассеяно расчесывала мокрые после душа волосы — как и всегда, она не пользовалась при этом зеркалом, привыкнув действовать наощупь. Решив, что голова приведена в порядок достаточно, женщина бросила гребень на одну из полок. И вдруг почувствовала на плече чью‑то руку.

— Доброе утро.

Она вздрогнула от неожиданности, узнав голос Жорота и обернулась. Колдун отступил, но Арика, взяв себя в руки, покачала головой:

— Все нормально. Я просто не слышала, как ты подошел.

Роджер, стоящий у окна, заметил:

— Ты и землятресения не услышала бы.

Арика пожала плечами:

— Задумалась — с кем не бывает? Ну, что делать будем? — она спокойно смотрела на колдуна.

Жорот, чуть улыбнувшись, снова подошел и провел рукой Арике по голове. Волосы мгновенно высохли.

— Спасибо. Но на вопрос ты так и не ответил.

— Для начала приведи в порядок свои дела. Найди для Атаны опекуна. Не дай боги, конечно, но…

— Еще что‑нибудь посоветуй, — проворчала женщина. — Столь же умное.

— Тогда пошли завтракать — дети ждут. Кстати, ты Атану еще не обрадовала?

— Ой… Совсем из головы вылетело.

Роджер заметил:

— Может, не стоит? В свете последних новостей…

— Стоит‑стоит, — непреклонно отозвалась Арика. — Сейчас мы ей…

Дочь, вопреки ожиданиям Арики, отнеслась к новому статусу Роджера с подозрительным воодушевлением. И очень расстроилась, когда выяснилось, что взрослые собираются куда‑то уезжать, да еще и надолго. В конце концов она, похоже, добилась от робота какого‑то обещания, и с довольным видом исчезла.

Когда они остались одни, Арика устроилась поудобней и повернулась к колдуну:

— Я так думаю, у тебя есть что нам рассказать, верно?

Тот кивнул, хотя явно не очень охотно.

— Прежде всего, хочу предупредить — сам я никогда в охоте на Черных участие не принимал.

Женщина удивленно подняла голову:

— А…

— В охоте, подобной нынешней. Тогда я был один, а Черный был практически при смерти. Правила же коллективной охоты таковы. Клов с «прикрытием» обычно забрасывают к Черному. Они убивают его — или нет, как повезет. Обычно драка занимает мало времени…

— Сколько конкретно? — вмешался Роджер.

— Я слышал, что личного времени группы — от нескольких минут до — максимум — полутора часов. Но последняя цифра вообще была лишь единожды — за всю историю. Итак, «Черный» убит. И тут начинается самое интересное. Надо вернуться не через портал — как прыгали туда — а пересекая все пространство «ауры» Черного. И по‑настоящему мертвым Черный становится только когда кто‑то из группы пересечет границу его «ауры».

На этот раз его перебила Арика:

— И что?

— Видишь ли… Мой Черный уже умирал и его аура была какую‑то сотню метров. Но выбрался я оттуда даже не полумертвым. А мертвым где‑то на пять шестых. И это учитывая, что у моего Черного не было живых учеников, и в ауре присутствовали только съеденные им души!.. Именно в пути, а не в результате непосредственно схватки погибает большая часть магов прикрытия. Часто их убивают свои же… А клов выживает — почти всегда — потому, что они уверены друг в друге.

— Там что, психическое влияние какое‑то? Маги‑одиночки сходят с ума?

— Когда как. Предугадать откуда именно придет удар — невозможно. Нападение монстров. Энергетические вампиры — «жертвенные» души любят подобное лакомство… Реализация страхов. Прямое психическое воздействие. Тебе может показаться, что кто‑то из окружающих преобразился в монстра… Возможно, кстати, что преображение реально. В общем, вариантов бесчисленное множество.

— И сколько личного времени занимает подобное путешествие? — спросил Роджер.

— От нескольких дней до нескольких месяцев.

— Что?! — уставилась на него Арика. Такая громадная аура?

— А кто тебе сказал, что ты пойдешь прямой дорогой? Что тебя не запутают, не начнут водить кругами?.. А иногда бывает и «такая громадная аура». Но обычно — от недели до трех.

— Интересно, — буркнула женщина. — А есть что мы там будем?

— Ничего. Не нужно там это. Зато спать приходится вдвое больше, чем обычно. По‑моему, это связано с тем, что аура — сама энергетическая составляющая, основанная на смерти.

— Н‑не знаю, — пробормотала Арика, — Ты помнишь, что со мной бывает после того, как я всерьез потрачусь на Умение?

— Н‑да… Я, вообще‑то, не уточнял, какие особенности при присутствии в клове магиков Умения. Если понадобиться, выясним на месте.

— В смысле, в ауре?

— В Клане.

— Так мы еще полтора года потратим на путь к Клану?

— Лодей оставил телепортационный блок.

— А на Роджера хватит? На него же не рассчитывали…

— Хватит человек на двадцать. В этом отношении Клан обычно перестраховывается. Ты по‑прежнему настаиваешь на вашем участии?

— По‑моему, этот вопрос уже решен!.. Кстати, может, снимешь санкции с Лодея?

— В смысле?

— Что ты там на него навесил, чтоб он мне ничего не рассказал?

— А, это… Нет.

— Слушай, ну…

— Арика! — голос Жорота прозвучал очень резко, диссонансом его обычному спокойному тону. — Если ты хоть раз соблаговолишь поинтересоваться моим мнением, то я категорически против твоего участия в этой авантюре!

Арика, смущенная его напором, все же нашла в себе силы парировать контрвопросом:

— А сам?

— Знаешь, сколько раз мне спасало жизнь мое членство в Клане? Но ты‑то тут при чем? Конечно, тебе обещают то же, только воспользоваться ты этим не сможешь!

Она недоуменно переспросила:

— Что мне обещают?..

Колдун хмыкнул:

— Лодей тебе даже не сказал… Оплатой твоего участия является твое членство в Клане как выездной. Но ты не сможешь оставить в Клане Карту, иначе все узнают — кто ты! Представляешь, что тогда начнется?

— А ты разве не этого хотел? — тихо спросила женщина.

— Не сейчас же! Я едва наполовину восстановил свои возможности. Я просто не смогу защитить тебя, если что. Ты тоже не сильна пока в своей магии… Извини.

— За что «извини»? Я, по‑твоему, сама этого не знаю?

Жорот покачал головой:

— Если ты согласишься на клов и откажешься от вознаграждения — как это будет выглядеть, по‑твоему?

— Мне кажется, можно найти выход из положения.

— Можно, конечно, но…

— Что еще?

— С точки зрения магии ты — младенец! Который только‑только учится ходить. То, что Лодей впутал тебя в это — просто неэтично!

— Я, наверное, никогда не постигну логику твоей этики, — устало отозвалась Арика.

— Это не «моя этика», а Клана. И мне очень не нравится, что она по какой‑то причине игнорируется Советом, — мрачно сказал колдун.

— Знаешь, мне все равно…

— И зря. Тебя пытаются заполучить в Клов любой ценой, а ты, абсолютно не думая, подчиняешься!

— Я делаю то, что считаю нужным, ясно?

— Арика, пожалуйста. Не вмешивайся, — очень тихо попросил Жорот.

— Извини, чего ты хочешь добиться? Убедить меня? Это бесполезно — я не соглашусь отпустить тебя одного. Настоять на своем? — Женщина пожала плечами. — Уходи. Удержать я тебя не смогу. Но тогда — вернешься ты или нет — мы больше не увидимся, сам понимаешь.

Наступило молчание. Жорот то ли прикидывал варианты, то ли искал аргументы поубедительный. Но все же сдался.

— Ладно, идем вместе, — устало и как‑то обреченно отозвался колдун. Потом слабо улыбнулся: — Похоже, за последние двадцать пять лет ты совсем не изменилась.

— Извини, ты о чем?

— О нашей первой встрече. Тогда ты поимела от меня кучу неприятностей из‑за точно такого упрямства.

— Не преувеличивай. Я до сих пор удивляюсь, что ты выпустил меня живой… — вдруг Арика дрогнула, ощутив и увидев, что между ней и Жоротом протянулась паутинка связи. Первая.

Колдун чуть кивнул и заметил:

— Прервать можно в любой момент.

— Ты создал поле или связь?

— Поле. От кого будет посыл — неважно. Пробуй.

Арика кивнула в ответ и попыталась — по той же схеме — кинуть паутинку Роджеру. Но в последний момент изменила намерение и с интересом спросила:

— Господа, вы как раз оба собрались… Я сдерживала свое любопытство столько лет, может, наконец, откроете тайну? На каких условиях вы договорились во время вашей первой встречи? А то у каждого по отдельности спрашивать мне казалось неэтичным…

Роджер взглянул на Жорота, тот повернул к нему голову.

Арика, прищурившись, задержала дыхание и увидела — действительно, между ними возникла «паутинка». Полупрозрачная, мерцавшая льдистым блеском, казалась жутко хрупкой… Причем возникла она со стороны робота. Роджер вдруг спросил:

— Что это? Откуда леска?

Жорот, с каким‑то странным выражением на лице, тихо сказал:

— Ты создал связь. И ты… видишь магию? Невероятно.

— Почему? Когда Роджер думает о тебе, причем к тебе он относится достаточно хорошо, мне кажется, — Арика вопросительно глянула на робота, тот кивнул, — затрачивается какая‑то энергия… А чем она хуже нашей эмоционально‑психической?.. И, вообще‑то, вы не ответили на вопрос.

Первым заговорил Роджер:

— Я выполнил требования, которые мне предъявил Жорот и которые, кстати, не были чрезмерными.

Арика перевела взгляд на колдуна:

— И какие именно?

Она готова была поклясться, что тот смутился. Но ответил:

— Я экспериментальным способом проверял человекоподобие Роджера, и его реакцию на магические воздействия.

— То есть какая‑то реакция все же была?

— Почти никакой. Единственное, я мог реализовать на нем заклинания воздействия на отдельные части его тела, как на предметы. Скажем, высушить волосы, попытаться нарушить целостность поверхности кожи… Но попытка воздействовать на него, как на живое существо, абсолютно бесполезна. А заклинаний воздействия на предметы весьма мало, да и большая часть их не реализуется, поскольку подразумеваемая сила их действия просто «гаснет», если направлена в противодействие с желанием Роджера. Попробуй, скажем, я передвинуть его руку, как предмет, я потерпел бы неудачу во‑первых потому, что подобные заклинания рассчитаны на небольшое усилие, во‑вторых, потому, что даже крайнее мое физическое усилие ничто в сравнение с его мускулами. А магия все же рассчитана, исходя из физики человека. Никаких визуальных магических эффектов Роджер тоже не видел.

— Полный отчет… А что ты там говорил о проверке человекоподобия?

На этот раз ответил Роджер:

— Меня покормили обедом, была проверена возможность моих эмоциональных реакций — на оскорбления и так далее…

— И я заставил его переспать со мной, так как мне было любопытно насколько простирается его человекоподобие в этой области.

— Что‑то подобное я предполагала… Точнее, начала предполагать недавно. И какого черта, спустя много лет, ты врал мне, что Роджер тебе не любовник?

— Я не врал. Из‑за одного раза… Мы же с тобой не любовники, согласись… Хотя регулярные контакты начались все же немного раньше того разговора, каюсь.

Арика, сопоставив кое‑какие мелочи, которым она раньше не придавала значения, сказала:

— Ага… Наверно, когда он тебя выхаживал после пыток…

Женщина поняла, что попала в точку — между мужчинами протянулась еще одна паутинка. Впрочем, когда она перевела взгляд на себя, то увидела, что сеть связывала ее уже с обоими.

Жорот поддерживал поле несколько часов подряд и сеть становилась все гуще. Часто для этого не надо было даже слов, паутинку формировало случайное движение поддержки, сделанное Роджером, когда Жорот оступился в траве, или Жоротом, который с привычной галантностью отодвинул Арике стул за столиком в пустом кафе.

Чтобы не «вовлечь» случайно в сеть детей и Тойди, они ушли втроем из дома, сначала гуляя по парку, затем, набредя на пять столиков, спрятанных среди кустов, воспользовались ими.

Когда паутина опутывала их почти коконом, Роджер вдруг сказал:

— Это… цветы пахнут?

Теперь уже челюсть отвисла у Арики. Она выдавила:

— Интересно… что будет, когда клов сформируется полностью? И что ты даешь нам?

Жорот слегка напряженно сказал:

— Ты разве не чувствуешь… Холод? Даже нет, не холод, а…

— Ясность… То есть не совсем ясность… неважно. И наплывы этого, когда замыкаются паутинки… Я решила, что это эффект объединения.

— Нет. Я был в клове — не раз… Нас учат этому. Такое — впервые.

— Это именно то, что я называю «удовольствием от хорошо выполненных обязанностей» — сообщил Роджер.

Арика подняла брови и обернулась к колдуну:

— Жорот! Когда клов создастся, то Роджер будет чувствовать то же, что и мы?

— Обычно все члены клова объединяются как бы в единое существо. Индивидуальность при этом утрачивается в малой степени, но чувства и ощущения каждого передаются всем. Не знаю, как будет в нашем случае…

— Похоже, что так же.

— Возможно. И, кстати. Нужно выбрать Центрального. То есть того, реакция и поступки которого будут определять движения клова. А то получится трехголовый дракон.

— Выборы тайным голосованием, — фыркнула Арика. — Ты так свою скромность проявляешь? Ясно же, что Центральный — ты!

— М‑м… Нежелательно. Нельзя скидывать со счетов то, что я слеп. А Роджер… сама понимаешь. Похоже, выбор в твою пользу.

— По‑моему, твоя слепота не имеет столь решающего значения. А опыт…

— Опыт важен, но слепота все‑таки перевешивает, поверь.

— Ну… Как скажешь.

— Хорошо. Еще. Связи в клове полноценно поддерживаются при расстоянии между нами где‑то до тридцати‑сорока метров. Дальше — хуже. Поэтому лучше не расходиться… Клов может даже рассыпаться, если расстояние будет слишком велико.

И, Арика, это лично к тебе. Нам троим придется быть постоянно вместе. При этом… Воздержание не лучшим образом влияет на клов. Конечно, столь основательный секс, как при формировании, не требуется, но если кто‑то с кем‑то хочет переспать, лучше это делать… Боюсь, я со своими желаниями не совладаю. Если не в отношении тебя, то в отношении тебя, Родж, точно. А ты — если даже лично будешь держаться в стороне, ощущать будешь по полной.

Арика усмехнулась:

— Ой, какой опыт ценный приобрету!.. Кстати. Если я, как ты сказал, буду «держаться в стороне» — это не ослабит связи?

— Н‑не знаю… Понимаешь, в учебных кловах таких проблем не возникало. Поэтому я не могу утверждать наверняка что‑либо определенное.

— То есть в ваших учебных кловах все друг с другом вповалку спали?

— Да. В принципе, сбрасывать со счетов тот вариант, который ты упомянула, нельзя… Хотя, нет. Так как клов построен именно на объединении, то, скорее всего, ослабление связей возможно, как раз если один из партнеров не захочет, а его попытаются принудить… Хотя это тоже — чушь, если один не хочет, то, наверное, у другого просто не возникнет желания…

— Вот как бы это отсутствие желание и не сыграло разрывающую роль… Хотя, может, и обойдется. Какой простор для исследований, однако!

— На твоем месте я бы не иронизировал. Все «исследования», как ты их называешь, то есть отход от нормы, обычно чреваты… Все еще можно прервать, кстати. После создания клова — уже проблемно, пока — запросто… Учти, очень часто, после разрыва клова его члены, как бы они не были близки раньше, ощущают сильное отвращение друг к другу… Очень редкие люди легко переносят настолько полное слияние с другим человеком. Ощущение, что кто‑то знает всю твою подноготную, отнюдь радостно… Особенно, когда все становится на свои места.

— До этого еще дожить надо, — заметила Арика.

— Само собой. Но ты должна представлять, на что идешь. И ты, Роджер — ты уже сейчас ощущаешь что‑то из нашего, человеческого арсенала. Думаю, не только запахи, верно? Возвращение же «на круги своя» может сильно на тебя повлиять.

— С моей стороны все решаемо. С помощью Лонга, на крайний случай.

— Надеюсь…

Поздно вечером все стали укладываться спать. Для этой цели решили использовать спальню Жорота — у него кровать была гораздо более приспособлена для подобных компаний, чем, даже переделанная, кровать Арики.

Женщина чувствовала себя почему‑то абсолютно вымотанной. И поэтому очень обрадовалась, выяснив, что на момент засыпания сеть паутинок еще не сформировалась в достаточной мере для того, чтобы переходить к последней стадии создания клова. Одна мысль о постельных упражнениях в таком состоянии приводила ее в ужас.

Она уже нырнула под одеяло, Роджер раздевался, а колдун подошел к Арике, присел на постель.

— Это, — он коснулся черного браслета на руке. — Не амулет. Верно?

— Да.

— И ты их вообще не носишь… Будешь сильно отбиваться, если я предложу тебе пару?

— Каких именно? И вообще, ты сам их тоже не носишь, как я вижу?

Кровать дрогнула — Роджер лег, подвинулся к Арике, начал поглаживать ей плечи, массируя.

— Ношу. Причем постоянно, — Жорот зачем‑то встал, стянул с себя мантию. Сев обратно, дотронулся до плеча. Правую руку охватывал одна металлическая полоска, шириной в два пальца Арики, левую — две.

— Я их никогда не видела, — растеряно сказала женщина.

— Специально повыше поднял, чтобы не видно было, — отозвался Жорот, — Это — щит, а эти два — маносборник и комплексный.

— Что за комплексный? — заинтересовалась Арика. — Если не секрет, конечно?

— Защита от воздействия на сознание, сигнал об опасности, противоядие, он же предупреждает о ядах, ну и сигнализирует, если на меня магией воздействуют.

— Умением тоже?

— На него я не смог настроить, — признался Жорот.

— А что ты мне собираешься дать?

— Щит и комплексный. Маносборник тебе будет бесполезен.

— Ну да, другой спектр магической энергии… Спасибо. Только — это же украшения наверняка — можно, чтоб не болтались сильно?

Колдун усмехнулся:

— Если хочешь, дам такие, как у меня. Они регулируются по ширине руки и почти не ощущаются.

— Конечно, хочу!

Он достал откуда‑то две полоски и положил на кровать. Женщина повертела в руках полоску, сложенную из мелких металлических пластинок внахлест, так, что она могла гнуться в одну сторону. Металл походил на серебро, хотя, конечно, мог оказаться чем угодно.

— Надень сам, а? Одной рукой неудобно.

— Куда?

— Так же, как у тебя. Ну его, амулетами светить…

— Если специально проверять будут, увидят, конечно. Но это если будут, — он свернул упругие полоски на плечах женщины, — попробуй, так не мешает? Имей ввиду, щит — двойной.

— Что?! — она удивленно уставилась на колдуна. — А такие бывают? Сколько ж он стоит? Я недавно к средненькому щитовому приценивалась…

— А почему мне не сказала?

— Да я просто, ради интереса. Спасибо.

— Не за что.

— У тебя щит тоже двойной?

Колдун кивнул.

— Так ты мне свои запасные отдал?

— Да. Позже сделаю специально для тебя, извини, что раньше не предлагал…

— Да если б понадобились, я сама попросила бы. Я про запасные уточнила, потому что если для себя делал, то они лучше тех, что продаются.

— Само собой.

— Так что лучше мне эти оставь, — попросила Арика. — Если не жалко.

— Да пожалуйста. Только тебе бы я тоже не хуже сделал бы.

— Не сомневаюсь. Просто не вижу смысла — вид меня устраивает, и качество тоже. Зачем менять?

— Как скажешь.

— А заряжать их надо?

— Нет. Щитовой, если оба истратишь, полдня где‑то заряжаться будет. А комплексный вообще немного тянет и подзаряжается постоянно.

Утром женщина проснулась неожиданно рано. Вообще‑то она была «совой» и обычно не вставала до десяти часов. В этот раз, почему‑то, глаза сами собой раскрылись, когда не было еще и восьми. Во сне Арика повернулась лицом к окну и первое, что она увидела, было небо. Облачно‑серенькое, оно обещало холодный и, возможно, дождливый день.

Потянувшись, она повернулась к соседям по кровати. Роджер лежал, закинув руки за голову и, в ответ на движение Арики, повернулся к ней.

— Знаешь, — негромко сказал он, — Похоже, я спал…

— Здорово… — восхищенно отозвалась Арика. — А сны видел?

— Не знаю… Не помню.

Жорот приподнялся на локте и заметил:

— Надеюсь, до кошмаров не дойдет… — он нащупал на столике возле кровати заколку, намереваясь собрать волосы в хвост.

— Зачем? — удивленно спросила Арика. — Ведь сеть готова? Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься… Удобней. Чтоб не путались.

— Э… Может, все‑таки оставишь? Мне так больше нравится.

Жорот приподняв брови, положил вещицу обратно:

— Пожалуйста. Просто раньше тебя мои волосы… выводили из нормы.

— За столько лет к чему не привыкнешь, — усмехнувшись, отозвалась Арика.

— Да? Ну, тогда давай в серединку… Поскольку ты — Центральная, начинать придется с тебя.

Женщина, насмешливо вздохнув, перебралась через Роджера.

Очутившись между мужчинами, она вдруг увидела, что сеть вспыхнула и изменилась. Арика взглянула на Жорота:

— Ты?..

— Угу. Сейчас… Извини. У меня не получается так быстро, как раньше.

— Нашел из‑за чего извиняться! Слушай, ты все магическую часть делаешь сам. Может, я могла бы…

— Увы. Формирование кловов — приоритет боевых магов.

— Понятно… — она осторожно погладила колдуна по волосам.

…Каждый следующий контакт углублял психологическое взаимопроникновение любовников. Причем сам секс был неожиданно приятен — Арика подозревала, что Жорот использовал магический аналог наркотика, но протестовать не стала, считая, что он знает, что делает. И все же, несмотря на все ухищрения, после двух контактов Арика задыхалась, не в силах справиться с переплетением ее сути с чувствами и ощущениями мужчин. Не легче было Жороту, который обеспечивал магическую поддержку, с трудом приноравливаясь к нестандартным посылам, которые привносил Роджер. Что касается робота, он начал проваливаться в ступор, пытаясь систематизировать, по привычке, человеческие эмоции и понятия, которые хлынули в его упорядоченный мир. Арика с Жоротом физически ощущали его разлад, но колдун, к счастью, вовремя среагировал советом:

— Не пытайся доводить ничего из «нашего» до логического конца, Родж! Пропускай как есть — иначе мы все упадем в сумасшествие…

Они все острее чувствовали дискомфорт не только личный, но друг друга, и, одновременно, взаимопроникновение происходило все плотнее и плотнее.

Когда, наконец, они более‑менее притерпелись к новым ощущениям, Арика вдруг поняла, что просто боится продолжать. Она хотела привычно «отогнать» страх на второй план, но Жорот неожиданно — Арика еще не осознала до конца, что ее страх‑то почувствовали все — сказал, ласково обнимая ее:

— Спокойно. Самое трудное — позади. Если справились с началом — считай, уже все. Дальше будет только углубление, честное слово…

Арика кивнула, ощутив, что страх исчезает — она знала откуда‑то, что Жорот не лгал.

…Когда все кончилось, было уже около полудня. Все трое были окончательно измучены и заснули. Тоже — все.

Пробуждение произошло одновременно. Арика скользнула взглядом по мужчинам и хотела привычно вскочить, как вдруг ощутила — мускулы словно одеревенели, и надо потянуться пару раз, собраться, иначе она просто не найдет в себе силы…

Роджер, выглядевший удивленным, тоже приумерил обычную прыть.

— Не забывайте о моем возрасте, — заметил Жорот. — Придется приноравливаться.

— И ты так каждый раз?.. — уставилась на колдуна Арика.

Он, выбираясь из постели, пожал плечами:

— Не «так», а гораздо хуже. Сейчас большую часть напряжения снимаете вы оба. Но такое бывает только после сна.

Арика прикусила губы:

— Значит, однажды ты просто можешь… не встать?

— Через пару‑тройку тысяч лет — запросто.

— Что ж ты молчал? — вмешался Роджер. — Как я понимаю, массаж должен решать именно подобные проблемы.

— Почему «молчал»? Забыл, что я тебя регулярно эксплуатирую? Помогает, конечно, но полностью эффект все равно не снимается… Нет, сейчас не надо. Завтра, хорошо?

Женщина, наконец встав на ноги, только головой покачала.

— Душ можно принимать одновременно, — заметил Жорот. — у меня он рассчитан до пяти человек… Иначе будет неудобно.

Арика заметила, что, как только они начинали двигаться не думая, их жесты полностью синхронизировались. И представила, как жутковато выглядит это со стороны.

— Слушайте, может, не будем показываться детям?

Колдун возразил:

— Близнецы уже знают теорию клова. А твоя девочка выдержанная, — думаю, воспримет нормально… Кстати, часа через три лучше телепортироваться — в Клане как раз будет ранее утро.

…Дети играли в парке. Несмотря на пасмурную погоду четверо носились по площадке под присмотром Лонга. Четвертым был Тойди — хоть ему недавно исполнилось двадцать пять, парень частенько присоединялся к детям.

Жорот, наблюдая за тем, как Атана вовсю командует учеником, с усмешкой заметил:

— Похоже, Тойди попался твоей девочке. Он, правда, об это еще не знает…

Рони первая увидела отца с друзьями и толкнула Феста.

Тот, в свою очередь, поймал пробегавшую мимо Атану, повернув ее лицом к взрослым. Тойди, прищурившись, всмотрелся в троицу.

Атана, вырвавшись из рук Феста, побежала к матери, но вдруг остановилась, неуверенно вглядываясь во взрослых. На лице девочки появилось удивление, потом страх. Она метнулась за Тойди, вцепившись в него, спряталась за спиной парня. Рони стала что‑то говорить девочке. Взрослые тем временем приблизились. Арика успокаивающе сказала дочери:

— Атана, все в порядке. Мы должны уехать и это — вид магии… Когда вернемся, все будет как обычно.

Девочка неуверенно кивнув, продолжала, однако, цепляться за своего защитника. Тойди взял ребенка на руки, хоть она и была слишком велика для этого. Жорот кивком предложил Тойди отойти в сторону. Он начал что‑то негромко говорить своему ученику. Рони, проводив отца взглядом, приблизилась к Арике:

— Что, Клан предъявил на папу виды? — ростом она уже догнала женщину и Арика, представив, что скоро ей придется разговаривать с юной колдуньей снизу вверх, вздохнула. Потратить силы на увеличение роста, что ли?..

— Да. Боюсь, вам какое‑то время придется побыть одним.

Фест, тоже подойдя ближе, с интересом изучал что‑то, невидимое для Арики. При этом он так сильно походил на отца, что у женщины перехватило дыхание.

— А Роджера вы как затянули? — спросил мальчик с интересом, — это же против всяких правил!

— А я откуда знаю? — отозвалась Арика, — у Жорота спрашивай.

— Х‑м… Думаю, инициатор все‑таки ты.

— Но исполнитель — он.

— Логично. Значит, если выживите, он секретом обязательно поделится.

Рони взглядом одернула брата, но тот не смутился.

Подошедший колдун негромко сказал:

— Значит, так. Старшим остается Лонг. И без ваших шуточек — Тойди проконтролирует.

Рони дурашливо пожала плечами, а Фест сделал невинное лицо.

— Если мы не вернемся, Клан пришлет вам учителя. Это входит в соглашение.

— Папа! — одновременно сказали близнецы, правда с разными интонациями — Фест — с досадой, Рони — возмущенно.

— Я не говорю, что это будет наверняка. Но такой вариант исключать нельзя. И надо, чтоб вы были к нему готовы. Кстати, я не буду на вас в претензии, если Атану вы в ситуацию посвящать не станете.

Близнецы одновременно кивнули.

Арика поморщилась:

— Жорот! Я — против. Девочка должна быть в курсе.

Колдун поднял брови:

— Как скажешь.

Арика взглянула на близнецов:

— И лучше, если объясните ей все — вы. Потому что меня она сейчас боится. Может выйти что‑нибудь не то.

Жорот, кивнув, сказал близнецам:

— Бегите, — и, дождавшись пока те отошли на достаточное расстояние, тихо сказал, обращаясь к Арике:

— Я ошибся. Атана очень плохо среагировала на клов. Похоже, она без подготовки видит все связи, и еще… что‑то. Надо будет поговорить с ней — после. Ну, а пока, лучше телепортироваться — прямо сейчас.

Арика с любопытством оглядывала по‑утренне пустынные улицы. Она откуда‑то точно знала, что идти осталось чуть больше получаса. Телепортационный блок перенес их к самой границе «мертвой зоны», которую поддерживали вокруг корпусов Совета для магических перемещений извне.

Женщина осторожно покосилась на Жорота. Колдун шел, уверенно ориентируясь в лабиринте улочек. Иногда волнами накатывало узнавание, — несомненно, с этими улицами, арками мостов, аллеями и домами, Жорота связывали давние и глубокие воспоминания. Арике иногда даже казалось, что она ловила отзвук полузабытых картин, расплывчатых, и в то же время ярко‑осязаемых, очень похожих по ощущению на сны. Она перевела взгляд на Роджера. Тот выглядел озадаченным, но, по своему обыкновению, помалкивал.

Время от времени Жорот указывал на очередное здание или башню и давал короткие, но любопытные комментарии, в основном исторического характера. Завел их в какое‑то кафе, правда, потом долго ругался — за какие‑то триста лет так испоганить кухню! Часика через два такой экскурсии Арика порядком вымоталась и колдун отвел всех в гостиницу.

Женщина читала, свернувшись клубком в кресле, когда ее окликнул Роджер. Подняв глаза, она увидела невозмутимого робота, мрачного Жорота и… Лодея. Бывший ученик Жорота только что вошел и сейчас в полной прострации разглядывал друзей.

— Вы… Но это…

— Прекрати мямлить! — ледяная реплика колдуна немного привела гостя в норму. Но только немного. Глядя безумными глазами, Лодей наконец выдохнул более‑менее связную фразу:

— Это невозможно!

— Значит, мы тебе кажемся, — таким же ледяным тоном сообщил Жорот.

Арика физически ощущала идущие от Жорота неприязнь, презрение и… брезгливость? нет, скорее отношение как к полному ничтожеству.

Лодей, наверное, тоже это почувствовал, а может, просто знал, как бывший учитель к нему относится. Он наконец справился с ошалением и его лицо приобрело непроницаемое выражение.

— Пошли. Вас ждут.

Арика выбиралась из кресла, потягиваясь, а Роджер полез за куртками, так как на улице было прохладно. Жорот, демонстративно отодвинувшись подальше от Лодея, приводил в порядок прическу.

Лодей вдруг подошел к колдуну и уверенно сказал:

— Ты не прав! Никто не идеален, но человек меняется, а ты не даешь никакого шанса, не прощая.

— Тебя интересует мое прощение? — усмехнулся колдун. — Тогда иди в прикрытие — сможешь?

— Я уже у тебя в прикрытии.

Ледяная ярость, хлынув по связям, заставила Арику задохнуться.

— Что‑о?? — колдун резко схватил Лодея за плечо и, рывком подтянув поближе, угрожающе переспросил:

— Ты? В прикрытии? Это шутка?

— Нет.

Жорот окаменел и негромко, но беззапеляционно заявил:

— Ты откажешься.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Я вообще не собираюсь спорить с тобой по этому поводу. Идем! — Жорот стремительно выскочил за дверь. Арика и Роджер, даже подгоняемые выбросом его адреналина, с трудом успевали за колдуном.

В том же бешеном темпе, словно на одном дыхании, Жорот уверенно пронесся по улицам и повернул в один из палисадников. Ворвался в дом и взбежал по лестнице на четвертый этаж. Нетерпеливо обернувшись, подождал Арику и Роджера, которые поднимались гораздо медленнее (Лодей вообще плелся где‑то в хвосте), и толкнул дверь, стремительно вошел.

Комната оказалась довольно большой, обставленной, как гостиная. Человек десять расположились на диванчиках и креслах вокруг стола, сервированного легкой закуской. Почти все обернулись на шум, разглядывая вошедших. Жорот подошел к столу и наклонил голову, приветствуя присутствующих. Арика и Роджер последовали его примеру.

Компания за столом собралась весьма разношерстная. Женщина лет сорока‑пятидесяти, чем‑то напоминающая строгую учительницу. Мужчина того же примерно возраста с седыми, коротко подстриженными волосами. Толстый паренек в яркой одежде с переливающейся торчащей шевелюрой, закинувший ногу на подлокотник кресла. Мужчина между тридцатью и сорока, с точно такой же прической и одеждой, как у Жорота — только мантия была бордовой, а волосы темно‑карими и вьющимися. Светловолосый симпатичный парень — кажется, он едва перешагнул двадцатилетие. Высокий, мощный мужчина средних лет с незапоминающейся внешностью и холодными глазами. И, наконец, нечто тонкокостное и крылатое, с громадными, в пол‑лица птичьими глазами и серыми волосами, пол и возраст которого Арика даже не пыталась определить.

Седоволосый указал на кресла:

— Добро пожаловать.

— Благодарю, — Жорот оглядел присутствующих, — но прежде я должен уточнить некоторые детали.

Хлопнула входная дверь — наконец появился Лодей.

Седоволосый встал. Кивнул на подошедшего Лодея и уточнил:

— По поводу его присутствия в команде?

— Да.

— К сожалению, это необходимость. Я знал, что ты будешь против, но…

Колдун встал к седоволосому почти вплотную и непреклонно сообщил:

— С ним я никуда не пойду.

— Извини, но выбора действительно нет. Я с трудом нашел четверых для твоего прикрытия — сам понимаешь, это очень мало. Тем более, что вас не двое, как мы рассчитывали, а трое. То есть нужно, как минимум, шестеро…

— Я знаю формулы, Крост. Но мое условие окончательное.

— Жорот… Ты не можешь ставить такие условия.

— Так же как вы не могли просить собрать клов с неклановцами. А теперь еще и суете в команду этого…

— Я знаю, почему ты ему не доверяешь. Но один раз ничего не значит, пойми! Уже много лет Лодей ни разу никого не подвел.

— Мне хватило одного.

— Это приказ!

Колдун сжал губы и, помедлив мгновение, резко сказал:

— Я отказываюсь от охоты.

— Ты не можешь…

Жорот криво усмехнулся:

— Ничего, отсижу. Роджер, Арика, идите. Как только отойдете на достаточное расстояние, клов распадется, я уже его распустил. Зайдите к любому мастеру Порталов, он вас отправит домой. Родж, — колдун кинул роботу матовый кристалл, тот машинально перехватил предмет в воздухе. — Это местная кредитка, на оплату портала хватит.

В комнате повисла мертвая тишина. Затем вскочили и одновременно заговорили сразу несколько человек.

Крост громко сказал, обращаясь к Арике и Роджеру:

— Господа, подождите!

Причем Арика с трудом услышала его из‑за поднявшегося гвалта.

Светловолосый молодой человек, встав, спросил:

— Может, я вместо Лодея пойду?

Холодноглазый мужчина, вскочив, заорал на Жорота:

— Простым заключением ты не отделаешься! Как минимум Вьореж и кандалы лет на сорок!

Пожилая женщина громко заметила, обращаясь к седоволосому:

— Крост, Жорот и так навстречу идет…

Толстенький паренек подскочил в кресле, как мячик и начал кривляться:

— Ох, он согласен отправиться в тюрьму… Лишь бы с бывшим любовником дела не иметь! Хотя, лучше тюрьма, чем смерть, верно?

— Тихо! — голос Кроста, ставший вдруг звучным и громким, перекрыл шум.

В наступившей тишине Крост повторил:

— Госпожа Арика и господин Роджер, попрошу подождать несколько минут. Жорот, ты понимаешь, что у меня действительно нет выбора? Даже если к прикрытию присоединится Вел, все равно оно слишком мало. Нужна еще пара, чтобы исключить Лодея!

Птицеобразное существо сообщило резким и гортанным голосом:

— Брат моей матери почтет за честь присоединиться к повенчанному с племенем.

— Я не понимаю, о чем мы вообще говорим, — спокойно отозвался Жорот. — Я уже оказался от охоты и признаю ответственность за все последствия моего решения.

Седоволосый поморщился:

— Давай, ты не будешь впадать в крайности? Просто подумай, что ты создаешь повышенную опасность для соратников…

Опять влез холодноглазый:

— А ты в курсе, что в связи с создавшимся положением, отказ от охоты, действительно тянет на сорок лет в Вьореже?

Жорот жестко отозвался:

— Хоть на сто! И в шипах, надевай прямо тут, уверен, ты их притащил.

Крост поднял руки:

— Окус, тихо! Жорот, давай, не будешь демонстрировать свое бесстрашие, в нем и так никто не сомневается.

— Да это только на словах! — опять влез Окус.

Терпение у Кроста лопнуло:

— Окус! Покинь помещение. Если понадобиться, я тебя позову.

Но Жорот тоже, похоже, решил, что он выслушал достаточно.

— Нет, постой! Пользуешься, что в клове я не могу вызвать тебя на поединок? Роджер, Арика, уходите, пожалуйста. Я прошу.

— Нет, подождите! Окус, ты еще здесь?

— Я никуда не уйду, — отозвался тот.

— Прекрасно, — Крост сделал какой‑то жест в сторону Окуса. — Теперь давайте поговорим спокойно. Жорот, пожалуйста, сгруппируй нити. Если ты так серьезно настроен, я попытаюсь найти еще двоих. — Быстрый взгляд в сторону светловолосого Вела, — Или троих. Но вам придется подождать еще пару дней. Согласен?

Жорот неопределенно пожал плечами и попросил:

— Крост, я бы хотел поговорить с тобой наедине.

Седоволосый кивнул и, выбравшись из‑за стола, пошел к окну, где была еще одна группка кресел и диванчиков. Колдун взглянул на друзей и те, ощутив приглашение, двинулись следом.

На этот раз Жорот сел, Арика опустилась на соседний диванчик, а Роджер устроился на подлокотнике возле женщины.

— Крост, — вдруг сказала Арика, — если эта скотина еще раз вякнет на Жорота, мне никакая ваша магия не помешает.

Колдун чуть усмехнулся:

— Эта «скотина» — начальник службы безопасности.

— Да хоть верховный магистр!

Седоволосый мрачно, но твердо сообщил:

— Я понимаю ваше возмущение, но все его высказывания были в рамках служебных полномочий. Другое дело, не вовремя…

— А про «бесстрашие только на словах» — это тоже в рамках?

Жорот поморщился:

— Арика, я тебе потом объясню. Крост…

— Знаешь, не надо мне ничего объяснять! Просто предупредите вашего палача, чтоб он заткнулся.

— Хорошо, но сомневаюсь, чтоб он это сделал. Окус далеко не трус.

— Пожалуйста, Арика, — вмешался Жорот. — Так вот, Крост. Как ты мог заметить, наш клов несколько нестандартен, поэтому, я думаю, четверки прикрытия вполне хватит.

Крост усмехнулся:

— Да уж, нестандартен — не то слово. Слепой, Существо и робот. — Заметив напрягшегося Жорота, махнул рукой, — не нервничай. Я молчать умею, а остальные просто не увидят.

— Все равно больше не упоминай…

— Да, да. Конечно. Так что ты хотел сказать?

— Роджер не подвержен влиянию магии. Абсолютно. Даже учитывая наши с Арикой посылы, он все равно идеальный антимаг. Поэтому его из формулы можно смело исключать.

— Лучше брать по максимуму.

— Согласен. Но ждать еще два дня без каких‑либо гарантий…

— Я, пожалуй, могу гарантировать… троих. Так что и Вела не надо будетзадействовать — сам знаешь, его тип магии в драке не сильно поможет.

— Знаю. Но мне очень не хотелось бы портить настроение ребятам. Ты тоже знаешь, это имеет значение, а Окус…

Крост отвел глаза.

— Тут я ничего не смогу сделать, прости. Это его епархия.

— Я и не требую. Аргументирую.

— Вы о чем? — насторожилась женщина.

Крост решительно положил ладони на подлокотники и поднялся.

— Все‑таки лучше подождите. А твой клов… Злее будут.

Жорот тоже встал.

— Ладно. Ребята будут в приемлемых условиях?

— Обещаю.

— Вы о чем? — повторила вопрос Арика, на этот раз с угрозой в голосе.

Крост, бросив на Арику странный взгляд, ушел к основной группе, в то время как Жорот неохотно отозвался:

— Это один из законов Клана. При возникновении ситуации, подобной сегодняшней, служба безопасности должна гарантировать, что я никуда не денусь. Не убегу, в смысле.

— Что‑о‑о? Это как?

Колдун поморщился:

— Сядь, пожалуйста. Вам это ничем не грозит, да и мне, больше, чем неудобством, тоже. Так что, пожалуйста, не надо устраивать драк и скандалов, хорошо?

Арика перевела взгляд на приближающегося Окуса, рядом с которым шагал Вел, что‑то ему втолковывая. Она услышала последнюю фразу паренька:

— Я держу его Карту, не забывай!

Окус пожал плечами:

— Мое право решать, что сейчас более рационально.

Жорот встал:

— Спасибо, Вел, но это бесполезно.

Окус откуда‑то выудил кандалы с длинной цепью и надел их колдуну на вытянутые руки. Что‑то сделал с браслетами, они сомкнулись, плотно охватив запястья.

Вел помрачнел, и тихо прошипев в сторону Окуса, резко развернувшись, ушел.

Все это не заняло и нескольких секунд, Арика даже не успела сообразить, что к чему. Опустив скованные руки, Жорот повернулся к дернувшейся вперед женщине и мягко, но с нажимом, повторил:

— Арика, пожалуйста.

Роджер обнял ее за плечи, ненавязчиво удерживая на месте. Арика раздраженно скинула ладони робота, и, игнорируя Окуса, поинтересовалась сквозь зубы у колдуна:

— И ты что, теперь будешь везде расхаживать с этими… железками?

Жорот, внешне выглядевший абсолютно спокойным — но Арика‑то ощущала его бешенство! — тихо объяснил:

— Извини. Но «расхаживать» я не смогу. Прости, но эти два дня ваши передвижения тоже будут ограничены одной комнатой. Комфортабельной, но одной.

Увидев, и, главное, ощутив, как Арика деревенеет от ярости, Жорот добавил:

— Ты, — выделив первое слово, — можешь в любой момент разорвать клов. Ты не из Клана и…

— Нет, — она метнула ненавидящий взгляд на Окуса, который хладнокровно ее игнорировал. — Пошли в вашу «комфортабельную комнату»!

Идти не пришлось. Клов телепортировали на место, и Арика, наивно полагающая, что ее уже ничего не сможет вывести из себя, тут же убедилась в своей ошибке.

Комната действительно была очень уютна… Ровно на три четвертых. Угол же ее был отделен железной решеткой, и в этом углу «уюта» не были и близко. И пол был не деревянный, а из бетона. Правда, на полу валялся ортопедический матрас. В решетке не было даже двери, Окус просто телепортировал туда Жорота. Арика, стиснув зубы, наблюдала, как начальник безопасности одевает колдуну ошейник, вторым концом цепи вделанный в стену. И, словно всего этого ему показалось мало, ножные кандалы. Как только Окус выпрямился, Жорот процедил ледяным тоном:

— Удовлетворен? Убирайся.

Окус, усмехнувшись, еще раз дотронулся до ручных кандалов и исчез.

Арика подошла к решетке и почти упала на пол, вцепившись в прутья руками.

— Что у вас тут за дурдом?

Колдун пожал плечами:

— Это не у нас. Это у Окуса. В голове. Нормальный человек просто взял бы с меня слово.

— А что, ты давал повод? — поинтересовался Роджер.

— Личные счеты… ну, сам понимаешь.

Он подошел к умывальнику (длина цепи позволяла это с большим трудом), вымыл руки и напился прямо из ладоней. В противоположном от умывальника углу торчал унитаз, даже без ширмы. Зная Жорота, Арика могла поклясться, что колдун не подойдет к нему, пока она будет в комнате. Перехватив панический взгляд женщины, Жорот насмешливо улыбнулся:

— Ну, не все же так безвыходно, в самом деле! Там магический полог, полностью изолирует, при необходимости…

— Все равно… — буркнула Арика, хотя почувствовала немалое облегчение.

Жорот опустился на матрас и сообщил:

— Кто как, а я есть хочу. Пошарьте по шкафам, пожалуйста. Мне вот‑вот что‑нибудь телепортируют, но то, что полезно, а не вкусно, как у вас.

Роджер без разговоров полез проверять продукты, а Арика прикинула расстояние между Жоротом и решеткой — не меньше десятка шагов.

— И как? Метать тебе, что ли?

— Элементарно. Поставишь на пол и толкнешь. Если не у тебя, то у Роджера точно получится.

— Угу. Если не растеряется по дороге. Подожди‑ка.

Арика встала, рассеяно прошлась вдоль решетки туда‑обратно. Остановившись, сосредоточилась и, приблизившись вплотную к прутьям, прошла сквозь них.

— Вот и все.

Колдун потер повязку:

— Н‑да… Вообще‑то, от Умения решетка тоже заговорена.

— И что?

— Я так, просто в известность поставил.

— А меня, значит, бросили бедного одного? — уточнил Роджер, не прекращая готовить.

— Закончишь, я тебя тоже сюда перетащу, — отозвалась Арика. И пару матрасов с кровати, и вон тот столик… Нет, лучше покрывало. Правда туда‑обратно, извини, одна я смогу ходить.

— Давай ты тоже будешь делать это пореже? — попросил Жорот, — решетку не ученики заговаривали, мало ли…

— Хорошо… Кандалы тоже заговоренные?

— Конечно.

— То есть колдовать ты не можешь?

— Увы.

— А у тебя не будет такой мерзости, как в прошлый раз?

— В смысле? — не сразу понял Жорот.

— Деформация поля… так Дан это назвал.

— А… Нет. Тут другой тип кандалов, более щадящий.

— Может, все же снять?

— Не стоит.

— Я хоть прощупаю, хорошо?

— Прощупай, конечно, но…

— Что?

— Эта скотина может заявиться сюда в любую минуту. Просто позлорадствовать. И если кандалов не будет…

— То что?

— Есть другие виды оков, которые вообще двигаться не дают.

— Все, я поняла. А то, что я и Роджер с тобой тебе хуже не сделает?..

Жорот, улыбнувшись, покачал головой:

— Абсолютно. Вы свободные люди, можете находиться, где считаете нужным. Тем более, мы в клове.

— Извращение какое‑то… А что за шипы?

— Кандалы с шипами, — неохотно отозвался Жорот.

Арика вздрогнула от удара‑воспоминания, подкатила тошнота. Эту дрянь она помнила по Проверке. И памяти, как оказалось, хватило маленького толчка — вынырнуло все, что женщина пыталась забыть… Она стиснула пальцы, усилием воли пытаясь успокоиться. Роджер на том конце комнаты уронил зазвеневший нож, колдун побледнел и, не спрашивая, схватил ее за руки, посылая успокаивающий импульс — похоже, абсолютно машинально — ведь для передачи эмоций в прикосновении совсем не было необходимости.

Женщина вдруг с удивлением поняла, что ужаса перед Жоротом не испытывает, хотя, по идее, и должна. Наверное, просто невозможно бояться человека, от которого сейчас идет ощущение вины за неудачное напоминание, тревога и боль за нее и нет даже ноты агрессии, жестокости.

— Кто меня только за язык тянул. Прости, пожалуйста.

— Так. Извини. Я, наверное, тоже очень голодная. Еще и нервы… И воображение. Родж, ты скоро?

— Почти…

Наконец Арика успокоилась, загнав нервирующие сцены подальше. Перевела взгляд на Жорота, пытаясь понять, что же такого дискомфортного обозначилось в ее мыслях кроме воспоминаний… И сообразила, что, собственно, и кольнуло ее ужасом — когда колдун кричал о «шипах» в нем не было ни страха, ни бравады, ни капельки лжи. Только решимость стоять на своем, не заботясь о цене. «Ну нафиг его с такой извращенной решимостью! — ошарашено подумала женщина. — Хоть на будущее знать полезно, что этот ненормальный если уж сказал, действительно сделает… А не пугает и не шантажирует…»

Устроились друзья удобно. Арика, несмотря на отговорки колдуна, соорудила ему нечто вроде гнезда из подушек, чтобы он мог сидеть, не опираясь о холодную стену. Сама разлеглась со всевозможным комфортом на втором матрасе, а Роджер сел поближе к Жороту — тому не очень удобно было управляться с закованными руками.

Ужин уже подходил к концу, когда из комнаты послышался смех, как показалось Арике, несколько истерический.

Перевернувшись в сторону комнаты, Арика увидела Вела. Все еще продолжая хихикать, парень подошел к решетке.

— Ничего себе! Я тут пришел посочувствовать, помочь, если надо…

— Я слушаю, сочувствуй, — невозмутимо отозвался колдун и, не выдержав, тоже рассмеялся.

Арика, сладко потянувшись, поинтересовалась:

— Тебя тоже сюда?

— Стоит ли, — засомневался Жорот.

— Еще как стоит! — чуть не запрыгал Вел, — Да я в жизни себе не прощу…

Оказавшись внутри, парень первым делом расцеловал Жорота, потом, удобно устроившись за импровизированным столом, выставил на него пару бутылок из‑за пазухи и осведомился:

— Ты когда меня представишь наконец?

— Прошу прощения. Вела, моя первая жена. Это Арика и Роджер — тоже супруги.

У Арики отвисла челюсть.

— Жена? А… колдун‑гермафродит! В мужской фазе, да? — она с интересом вгляделась в парня.

— Только‑только перешел. Ты что, обо мне рассказывал? — приятно удивился Вел.

— Вроде нет…

Женщина постучала себя пальцем по голове.

— Когда на корабле в твой новый дом летели, забыл?

— А… Действительно.

Вел, не слушая Жорота, повернулся к Арике с любопытно‑шальным выражением лица:

— Слушай, а с роботом в постели как?

— Э… — Женщина, не ожидавшая такого напора, быстро сориентировалась, ткнув пальцев в колдуна: — У него спрашивай. У него опыта больше моего лет на двадцать.

Вел, стремительно повернулся к Жороту:

— Что, серьезно? А какого тогда ты его отпустил? Или рассорились?

— Вел, тебе не кажется, что твое любопытство несколько не в тему?

— Почему?

— Хотя бы потому, что Роджер не бессловесная кукла.

— Ты обиделся? — не этот раз Вел повернулся к Роджеру. — Ой, ну извини… А кто из них двоих интересней в постели?

Арика с удовольствием наблюдала на обычно невозмутимом лице робота сначала отвисшую челюсть, а потом Роджер расхохотался. Впервые за то время, как она его знала.

Вел искренне удивился:

— Что я такого смешного сказал? Ой, у меня, наверное, опять… Это потому, что я недавно перешел. Жорот, встряхни меня, а?

Колдун развел скованными руками:

— Извини, не могу.

— Ох, да, я совсем забыл… Ну ладно, что бутылки‑то зря стоят?..

Вино Арике очень понравилось. Даже Жорот удивленно приподнял брови:

— Откуда?

— А, — махнул рукой Вел. — Мой нынешний муж занимается поставкой всяческих экзотических продуктов… Так до чего вы с Кростом договорились?

— Он обещал найти еще троих в прикрытие в течение двух дней. — отозвался Жорот. — Поэтому в тебе необходимости нет, но все равно спасибо.

Вел задумчиво взболтал вино в стакане, и поднял глаза.

— Необходимости, может, и нет, но мне интересно.

— Извини, но… У тебя очень неподходящая фаза, да и воин из тебя…

— Знаю, все знаю, — неожиданно раздраженно отозвался тот. — Какой воин из храмовой проститутки, верно?

— Вел, ну при чем тут…

— Да ладно, чего уж.

Наступила неловкая пауза. Арика взглянула на надувшегося Вела, потом на мрачного Жорота и, вздохнув, поинтересовалась:

— Ну и что вы друг другу проблемы создаете? Хочет человек, пусть идет.

— Что значит «хочет»? — возмутился Жорот, — надо же реально соотносить силы…

— Слушай, ну кто бы говорил! — возмущенно перебила его Арика, — может, освежить тебе в памяти парочку фактов твоей биографии? Или моей, если уж на то пошло?

— И что в этом хорошего?

— Хорошего во всем этом одно — свобода выбора. Пусть даже все остальное будет плохо и еще хуже — неважно!

Жорот твердо покачал головой:

— Он даже не представляет…

— Но он хочет составить свое представление, понимаешь? Я, например, прекрасно знаю, что такое шипы, о которых ты орал Окусу. Но я же не пытаюсь давить на тебя, потому что это — твой выбор! Почему же ты считаешь себя вправе опекать и решать за других, когда тебя об этом не просят?

— Тебе не кажется, что это запрещенный прием? — тихо спросил Жорот.

— Нет, — отрезала Арика.

— Хорошо. Я «орал» как ты выразилась, о шипах Окусу именно потому, что знаю, что это такое.

— Речь, вообще‑то не об этом, но… если бы не знал, это что‑нибудь изменило бы?

Жорот, игнорировав последний вопрос, спросил паренька:

— Вел, для тебя это настолько важно?

— Если бы ты знал, как мне все это остохорошело — в сердцах бросил в ответ парень. — Все эти рассуждения о специфичности моей магии, о моей уязвимости и тому подобных вещах. А подтекст всему этому рисуется огромными буквами — что бабе с яйцами нигде, кроме как на панели, нет места.

Жорот ощутимо передернулся.

— Извини. Хорошо, я согласен.

Вел расплылся в улыбке, словно ему исполнили давнюю мечту.

— Спасибо. Огромное‑огромное! Особенно тебе, Арика.

— Абсолютно не за что, — буркнула женщина, — если ему сейчас это не вдолбить, сама в конце концов от того же пострадаю.

— А я уже страдаю, — язвительно отозвался Жорот, — Только не устраиваю по этому поводу скандалов и разборок почему‑то.

— Роджер, тебе их препирания не надоели? — поинтересовался Вел.

— А что ты предлагаешь?

— Как что? Лишаем их возможности препираться. Каждый своего.

И коршуном кинулся на Жорота, поймав его в объятия и вцепившись в губы жадным поцелуем. Причем ограничиваться поцелуями Вел, судя по всему, не собирался.

Волна возбуждения хлынула по связям, и у Арики, почему‑то это не вызвало неприятия, наоборот. Ей было плевать, что они не одни, что в комнату в любой момент может ввалиться кто‑нибудь, и что с Велом они знакомы не больше получаса. Тем более, на нее Вел не претендовал.

Проснулась Арика от возмущенного вопля:

— Что это за бардак!!! — перемежаемого нецензурщиной.

В полуметре от нее стояли ноги, принадлежащие, как оказалось при более внимательном рассмотрении, Окусу. Который и орал, собственно.

Женщина честно попыталась проснуться и оценить обстановку.

Она лежала в уютных объятиях Роджера, Вел дрых наполовину на Жороте. Впрочем, уже не совсем дрых — приподнял голову, сонно моргая. Роджер с Жоротом тоже начали подавать признаки просыпания.

— Ну, чего орать‑то, — недовольно просипела Арика. Ее раздражала утренняя одеревенелость, жутко хотелось пить, и этот вопящий придурок настроения никак не улучшал.

Она поворошила свалку на столе‑скатерти и ухитрилась отыскать ополовиненную бутылку сока. Отпила прямо из горлышка, и передала в протянутую руку Жорота. Невероятно, но этот сноб до мозга костей тоже отхлебнул, не удосужившись налить в стакан! Впрочем, где его возьмешь — чистый.

Арика тем временем собрала в кучу свои еще очень сонные и плохо слушающиеся конечности и села. До женщины с опозданием дошло, что она абсолютно без одежды, но это ее не смутило. Напротив, она раздраженно вызверилась снизу вверх на Окуса и поинтересовалась:

— Что за хамство? Или этот ублюдок не в курсе, что когда идешь в чью‑то спальню, надо предварительно стучаться?

Окус побагровел.

— Я телепортировался в камеру к Жороту. А вы оба должны быть в другом углу комнаты, на кровати, за магическим пологом! А не на полу камеры, вповалку. А Вел тут вообще откуда?

— Оттуда же, откуда все, — огрызнулась Арика.

Вел хмыкнул:

— Как его переклинило, сердечного! Настолько завидно стало?

Арика не преминула выдвинуть свою версию:

— Не‑е‑е. Просто у «палача по призванию» тяжкий случай облома — хотел над беспомощным поиздеваться, а не вышло! Но будить‑то зачем?

— Вот именно, — подключился потягивающийся Жорот. Я на месте. И в кандалах. Что орать‑то было? Пришел — проверил — ушел.

Окус побелел. Потом опять побагровел. И прошипел:

— Сборище блядей! Немудрено, что вы так быстро общий язык нашли!

Жорот инстинктивно дернулся, но на этом дело и закончилось. Зато Арика, не думая, ударила по хаму болью. Вел, судя по всему, тоже послал какое‑то заклинание, а секунду спустя Окус уже летел к решетке от удара в челюсть… Роджера? Женщина не поверила своим глазам. А робот не удовлетворился одним ударом. Подскочив к Окусу, он поднял его за грудки над полом и потребовал:

— Убирайся. И если еще раз появишься без предупреждения — обещаю, что долго ходить не сможешь. Усек?

Окус попытался отцепить руки робота, и тот, наконец, отпустил противника. Впрочем, дальше чем на шаг, робот даже не двинулся и повторил:

— Убирайся.

Окус попытался что‑то сказать, потом оглядел всех и молча исчез.

Первым засмеялся Жорот, к нему вразнобой присоединились остальные. Вел просто на пол повалился, чуть не повизгивая. Потом вдруг подскочил и начал торопливо одеваться:

— Если я прямо сейчас уйду, вы ведь не обидитесь? Должен же я поделиться новостью — над Окусом теперь лет сто издеваться будут!

Жорот хмыкнул:

— Иди, конечно. Послезавтра не опаздывай.

— Обижаешь!

Вел, аж подпрыгивая, дождался, пока Арика выведет его, и вылетел из комнаты.

Женщина зевнула и потянулась еще пару раз, потом проворчала:

— Я, наверное, еще подремлю.

Колдун кивнул:

— Аналогично.

— Тогда отправь меня вместе с грязной посудой в комнату, — внес предложение Роджер, — и спите дальше.

Мысль Арике не то чтоб очень понравилась, но была весьма рациональна. В конце концов женщина, ворча, выполнила требуемое, подползла к Жороту и, устроившись у него на груди, уснула.

Второе пробуждение было гораздо спокойней. Если исключить то, что Арика, чуть продрав глаза, ощутила нешуточное возбуждение, да еще и с примесью нежности, и еще чего‑то… Бережности, что ли? Женщину передернуло, она побыстрей села, стараясь сдержать раздражение. Впечатление, что без покровительственно‑защитных порывов мужики себя неполноценными ощущают! Жорот, который, похоже, не спал уже давно и не шевелился только чтоб не потревожить соседку, почувствовал ее недовольство и извиняющее улыбнулся.

— Я не специально. Уже все.

— Угу, — чувства словно отрезало, и Арика, потянувшись, быстренько привела себя в порядок. Успокаиваясь, подумала, что этот хоть не лезет со своей опекой. Почти.

— Интересно, — пробормотала она, — что это вчера было? Коллективное помешательство на сексуальной почве?

Жорот усмехнулся:

— Вино.

— М‑да. Действительно, как это я не догадалась…

Арике показалось, или на лице колдуна мелькнуло облегчение? Да и по связи что‑то подобное прошло… Она покосилась на мужчину, ехидно поинтересовалась:

— Ты что, думал я истерику устрою? На предмет совращения и разврата?

Он неожиданно рассмеялся:

— Было такое опасение. Еще порадовался, что не при Веле — он бы не понял.

Арика только фыркнула — несмотря на добавки, никто ее ни к чему не принуждал, а перекладывать ответственность за свои поступки на других — верх идиотизма. Короче, что случилось, то случилось — просто в другой раз она двадцать раз подумает, прежде чем пить принесенное Велом. А то кто знает, что он еще подсунет.

— Извини, ты мне поможешь одеться?

— А… Как тебя Вел раздел?

— Магически.

— Логично. Только я таких заклинаний не знаю.

Роджер, сидящий с обратной стороны решетки заметил:

— А что тут знать? Так же, как ты сквозь решетку просачивалась.

— Мысль неплохая…

Поэкспериментировав, Арика с Жоротом достигли, хоть и не сразу, нужного результата.

Колдун опять опустился на матрас — свобода передвижения у него практически отсутствовала, а Арика, перетащив Роджера внутрь, поинтересовалась у колдуна:

— Вел, конечно, очень симпатичный, но как он за время замужества тебя не заездил?

— Таким, как сейчас, он бывает очень редко. На границе перехода фаз. А в обычном состоянии Вел в сексе весьма умерен. В обеих ипостасях, кстати. Как только с меня снимут это, — колдун звякнул кандалами, — я продвину его чуть вперед, и куда что денется.

— А таким он тебе нравится гораздо больше, верно? — прозорливо уточнила Арика.

Колдун пожал плечами.

— Да. Потому, что это редкость. Будь Вел таким всегда, он был бы весьма утомителен… А теперь, пожалуйста, давай займемся делом. Что у тебя в арсенале есть из боевых заклинаний?

— Стандартные — обездвиживание, огненный шар, молния, вода‑в‑лед…

— Балльность своих заклинаний ты, конечно, не знаешь.

— Увы.

— Ладно. На полигоне посмотрим.

— На каком полигоне?

— Ох. Извини. Традиционно, перед выходом клов делает смотр своих возможностей. Дело в том, что в клове некоторые заклинания действуют несколько необычно, да и сила у стихийных падает, а у психических — растет.

— Но Лодей говорил, что клов сильнее, чем один маг. Как же сила заклинания может падать?

— Падает в сравнение с теоретически расчетной. А расчетная сила заклинания равна сумме наших сил в квадрате — если два человека, в степени два и семь десятых — если три и так далее.

— Это у каждого или их надо произносить одновременно?

— Боевые заклинания полностью ложатся на центрального.

Арика подняла брови.

— Ты мне об этом не говорил.

— Опять… Никак не привыкну, что ты не знаешь основ.

— Действительно, как это я, — язвительно согласилась Арика. — А теперь напрягись и просвети меня, пожалуйста, по основам. А то окажется, что ты что‑нибудь еще забыл, что я должна знать по умолчанию, но по скудости своего образования не знаю.

Жорот, игнорируя ехидство женщины, заговорил:

— Боевые заклинания — полностью на центральном. Конечно, центральный может держать и защиту, но обычно это делают остальные, так как их заклинания слабее. То есть, в нашем случае — я. Творить одновременно одинаковые заклинания нельзя — и так на каждое уходит сила всего клова. Да и разные нежелательно, — я имею ввиду одновременно — хоть пара секунд промежутка должна быть. Что будешь делать ты, Роджер, я, честно говоря, не представляю. Хотя… Исходя из того, что ты антимаг, единственно возможный вариант — воздействовать на Черного физически. Какое‑никакое тело у Черного есть, а магией остановить он тебя не сможет.

— Подожди, — прервала его монолог Арика. — Хочешь сказать, что антимагов в кловы не берут?

— Смысл? Их очень сложно затягивать, кроме физических действий они ни на что не способны, и, не забывай, антимаги очень редко бывают «полные» — то есть когда на них никакая магия действия не оказывает. Обычно в той или иной мере магия на них влияет, это они на магию не способны, — помолчав, Жорот добавил: — И, Арика, запомни: наша задача — уничтожить Черного. В бою могут погибнуть все маги прикрытия — нас это не касается. Никаких попыток помочь им, как бы ни хотелось. На полигоне поучимся координировать действия — на это обычно много времени не надо.

— Подожди, какой к черту, полигон с этими твоими железками?

— На время полигона их снимут.

— Да‑а? — заинтересовалась Арика, — а снимать тот же козел будет?

— Скорей всего — да, — почуяв злорадное предвкушение, Жорот нахмурился. — Арика, пожалуйста. Давай отложим выяснения отношений до возвращения.

— Почему это?

— Потому что Окус не будет стоять и ждать, пока ты его будешь бить. А лишние травмы перед битвой — согласись, не слишком нужны.

— Ага. А после ты сам его вызовешь на поединок, а мне останется попинать его ошметки?

— Или мои. Он старше меня в несколько раз. И сильнее. Особенно сейчас.

— Тогда меня он тем более разделает на кусочки?

— Да, у тебя против него мало шансов, но убивать он тебя не будет.

— А тебя — будет?

— Постарается.

— Гениально. И что вы с ним не поделили?

Колдун поморщился:

— Не сейчас.

— Ты так тщательно избегаешь разговора об этом, что мне кажется, в вашем конфликте ты несколько не прав. Нет?

— Нет, — отрубил Жорот, показывая, что далее развивать эту тему не намерен и вернулся к прежнему разговору. — Ну, со стандартными понятно. А что‑нибудь нетрадиционное есть?

Арика задумалась и неуверенно сказала:

— Болевой удар. И… это не совсем оружие, хотя может использоваться и так тоже. Преобразование… Короче, как это называется, я не знаю. Я экспериментировала с переходом из одного типа материи в другой. Точнее…

— Стоп! Арика, ты можешь поставить звуковую изоляцию?

— Да… А…

— Поставь. Немедленно.

— Хорошо. Все. А что случилось?

— Я не думаю, что нас прослушивают, но… — Жорот замолчал, потом спросил: — Ты научилась разрушать структуру человеческого тела, я правильно понял? На молекулярном уровне?

— Ну, на людях я не пробовала, но те же крысы превращаются в неживую гадость.

— Как эта гадость выглядит?

— По‑разному. Пыль, желе, иногда что‑то среднее, ближе к одному либо к другому.

— В обратную сторону процесс никогда не шел?

— Ни разу не видела.

— Как давно ты экспериментируешь?

— Больше двух лет.

— Кому‑нибудь еще говорила об этом?

— Нет.

— И не упоминала?

— Гхоте — нет. А больше и говорить не с кем. А что, это заклинание под запретом?

— Не думаю. Просто о подобных я не слышал. Хотя, возможно, просто не в курсе. Но если заклинание не получило широкого распространения ты имеешь преимущество.

— То есть и эту скотину завалить смогу?

— Есть такая вероятность. Но наверняка какой‑то из магических щитов твое заклинание отражает. Ты не искала, какой?

— Н‑нет… Знаешь, я вообще не особенно с ним работала. Так, проверяла кое‑какие свои выкладки по трансформации, а это — параллельно.

— Ясно. Попробуем на полигоне.

— Подожди. Так эта скотина там же тоже будет?

— Не обязательно. Можно настоять, чтоб его не было.

— Хотелось бы. Чтоб он раньше времени не узнал.

— Арика. Пожалуйста. Сейчас главное — не об Окусе думать, а о бое. Если хочешь выжить, конечно.

— Одно другому не мешает. Твой Черный мне ничего плохого не сделал, а Окус уже достал.

— Тебя он пока не трогал, — заметил Жорот.

— Это ты так считаешь. Ладно. Когда там твой полигон будет?

— Мне в голову не приходит, какой еще щит можно выставить, — сказал колдун.

Клов уже больше четырех часов торчал на полигоне, подозрительно похожем на крытый стадион. Роджер просто сидел в стороне, глядя на Арику и Жорота, которые творили заклинания и спорили, пытаясь выработать какую‑никакую стратегию.

— То есть оно пробивает все?

— Кроме полного комплексного. Но на то, чтобы его выставить, нужно минут двенадцать, не меньше, даже Черному.

— Значит, сразу бить этим заклинанием?

— Ни в коем случае. Сначала три‑четыре любых стандартных — чтоб он решил, что у тебя больше ничего нет, и собрался нас бить. Отражение одного‑двух ударов я гарантирую, так что должно все получиться. И, учти, любой щит держит только одно попадание. То есть, если у тебя вдруг не пройдет одно заклинание, повторяй его, но не больше трех‑четырех раз. Потому что существует еще постоянная обновляющаяся защита, возможно, именно на то, чем ты сейчас бьешь. Но она обычно от одного, максимум — двух видов заклинаний.

— А ты такую поставишь?

— Нет. У меня сил не хватит.

— А, скажем, у скотины хватит?

— Конечно.

— А почему на Черного, в таком случае, идешь ты, а не Окус?

— Потому что он и так всего себя отдает служению Клану, — невозмутимо отозвался Жорот. — Те, кто состоит на постоянной службе Клану, не подлежат призыву в Кловы.

— То есть… госслужащие невоеннообязаны?

— Да.

— Ну‑ну… Знаешь, мне кажется, что на сегодня хватит, — решительно заявила Арика. — А то послезавтра мой второй уровень скатится до шестого‑седьмого.

— Хорошо. — Жорот, движением руки убрал все последствия заклинаний и пошел к выходу.

Арика неохотно поплелась за ним, буркнув:

— Может, тут заночуем? По крайней мере, без железок…

Магов прикрытия оказалось семеро. Кроме Вела, явившегося чуть не за час до назначенного времени к клову присоединились уже знакомый паренек с радужной шевелюрой, отрекомендовавшийся Ником, молчаливый маг в бордовой мантии — Дугар, два крылана — Даар и Лаан, которых Арика при всем желании различить не могла — слишком непривычными были черты птичьих лиц, пожилой мужчина в серых брюках и темной рубашке — Норис, и невысокий, вертлявый светловолосый парень, больше смахивающий на подростка — Мерв.

…Она успела послать заклинания огненного шара и молнии, и увидела, что первое рассыпалось, а второе попало, не причинив, впрочем, особого вреда. От Черного навстречу магам рванулась стена ледяных стрелок. Часть их рассыпалось на расстоянии вытянутой руки от магов, часть разбилось об одежду — похоже, каждый нацепил на себя как минимум индивидуальную защиту. Маги сопровождения тоже ударили — вразнобой, кто чем, с переменным успехом. Несколько заклинаний настигло Черного, но опять особо не навредив. Черный послал, на этот раз, две крупных молнии. Одна из них была нацелена на Роджера и отразилась, вторая ударила в Даара. Существо упало на землю бесформенным комком, второй крылан ответил резким посылом чего‑то светящегося. Черный отшатнулся — заклинание крылана нанесло ему урон. Правда, насколько значительный, Арика понять не могла.

Вдруг что‑то пронеслось к Черному.

Ошалев от такой скорости передвижения, Арика наблюдала, как Роджер нырнул в дымчатое облако, закрывающее фигуру Черного. За миг перед этим сквозь робота пронеслась молния, а в следующее мгновение дымчатое облако развеялось. Робот стоял, похоже, невредимый, а у его ног лежала фигура. Арика, не веря, что все уже кончилось, машинально кинула свое «развоплощение». На месте фигуры разлилась отвратительная лужа. Женщина в мгновение ока очутилась возле робота. Она ощущала жуткий дискомфорт от невероятного, невозможного поступка — робот убил человека!

— Ты двигаться можешь?

Вопрос был абсолютно излишним. Роджер стоял, как статуя, не реагируя на происходящее.

Жорот обнял робота.

— Ты спас несколько человек, Роджер. Черный уже убил Даара, еще двое‑трое были на очереди.

Роджер повернул голову. Арика ощутила правильность происходящего и горячо поддержала:

— Кстати, ты его не убивал. Его убила я, а Черному то, что ты ему шею свернул — делов меньше, чем на минуту.

Взгляд Роджера стал более осмысленным. И когда он шагнул подальше от лужи, жесты были почти нормальным. Арика смогла перевести дух и оглядеться.

Вокруг колыхалась темнота. Но на ночь похоже не было, было просто темно. Арика зябко охватила себя за плечи, спросила:

— Это точно все?

— Нет, — отозвался напряженный Жорот. — Мы пока только убили Черного.

Семеро магов подошли к клову.

Дугар спросил:

— Какое направление?

— Арика, поставь компас, — попросил Жорот.

Женщина машинально выполнила необходимые пассы, и во тьме высветилась объемная стрелка.

Маги прикрытия молча двинулись в указанном направлении. Только Вел остался возле клова, да Даар лежал в мертвой, неестественной позе.

— А ты что стоишь? — спросила Арика у напрягшегося Жорота.

— Я не знаю, что делать.

Женщина попыталась переварить это заявление. Вот уж никогда не могла бы подумать, что услышит такое от колдуна! Сама собой вырвалась недоуменная фраза:

— Идти.

— Я не могу.

— Ранен? Нет, я бы ощутила. В чем дело?

Колдун убрал руку с ее плеча — Арика только сейчас поняла, что он держал ее с момента телепортации. И… начал погружаться в землю. Или на чем там они стояли — землю эта поверхность напоминала весьма отдаленно.

— Поэтому.

Арика судорожно вцепилась в колдуна, выдернув его обратно на поверхность, как морковку из грядки.

— Что это? Почему?

— Я тут слеп. По‑настоящему. Не знаю, почему. А это такое пространство, что надо его видеть, иначе оно перестает существовать. Самое лучшее, что я сейчас могу сделать — это разорвать клов. Но… Разрыв клова сопровождается упадком сил и депрессией всех его членов — а тебе нужны силы, чтобы выбраться отсюда. И Роджер. Это пространство полностью магическое, он выпадет, думаю, больше ты его никогда не увидишь.

— Это неважно, — быстро сказал Роджер.

— Значит, выход один, — спокойно отозвалась Арика, — идем все вместе. Ты держишься за меня — так же ты не выпадаешь?

— Если я держусь за тебя, я тяну с тебя силы. Иначе просто не получается. Скорей всего, закончится тем же — умрем все. А при разрыве клова ты еще можешь выбраться.

— Нет.

— Арика, тут ты умрешь по‑настоящему, — тихо сказал колдун, — не как в прошлый раз, понимаешь?

— Можно подумать, ваша смерть будет понарошку!

Жорот покачал головой. Робот заметил:

— Получается, ты тянешь всех нас? Да, при разрыве клова у тебя шансов больше.

Арика заледенела от ярости и заорала:

— Я сказала — нет! Или мое мнение ничего не значит?

Увидев, что колдун уже делает какие‑то пассы, Арика со всей дури ударила его по лицу. Один раз, другой… Ее руки оказались скованы руками Роджера.

Женщина попыталась вырваться. И вдруг, перестав дергаться, взглянула в лицо Жороту, с мрачной усмешкой отметив кровавые струйки, текущие из разбитого носа, и мстительно выдала:

— Только попробуй. Сама себе горло перережу, да еще всю силу наружу выпущу — и далеко не уверена, что ваш Черный после этого не возродится нафиг!

Жорот замер. Арика злорадно подтвердила:

— Сделаю, и еще как сделаю. Потому что мне плевать на ваши войны с Черными, я просто хочу, чтобы все мы выжили!

Колдун уронил руки. Увидев, что он провалился уже почти по щиколотку, Арика рявкнула Роджеру: «Отпусти!» и вытянула Жорота на поверхность.

— Это глупое, бессмысленное самоубийство, — глухо сказал колдун. Запрокинул голову, пытаясь остановить кровь.

Вел подал ему платок. Негромко предложил:

— Давай, я тоже попробую тебя вести.

— Ну да. Список самоубийц растет!

— Слушай, заткнись, а? А то я тебе еще что‑нибудь разобью! — рявкнул Вел. — Арика, отпусти его…

— Ни черта! — разозленная Арика вновь выдернула Жорота.

— А если я?

— А ты вообще не дергайся, сам стоишь только на связях клова! — буркнула женщина, — Ладно. Кровь уже остановилась?

— Да.

— Идем.

…Идти было довольно трудно, но все‑таки, терпимо. И скорость получалась не маленькая — правда, Арика сомневалась, что они нагонят группу.

— А что остальные так резво вперед побежали? — спросила она у Жорота.

— Тот, кто первым пересечет границу ауры, получит значительную добавку к своей силе. Остальные тоже, но гораздо меньше, львиную долю забирает первый.

— Здорово, — с непередаваемым выражением выдохнула женщина. — Значит, сейчас там, впереди, гонка? Друг друга они хоть убивать не будут?

Жорот пожал плечами.

— С кловом, в любом случае, связываться не рискнут.

— Вот‑вот. А ты меня пугал всякими глупостями и хотел клов разбить!

— Это не глупости, — очень серьезно отозвался колдун. Подожди несколько часов и убедишься.

— Я согласен с Арикой, — отозвался Вел. — Есть очень большой шанс, что все мы выберемся… Но только если клов будет цел.

Арика уточнила:

— Извини, но тебе в любом случае ничего не грозит?

Вел фыркнул:

— Да я первый кандидат на уничтожение. Считается, что я самый тут слабый. Это считается, конечно, но доказывать свою крутизну не хочется. Поэтому с вами и остался.

— Но это дикость какая‑то. Хоть элементарная порядочность должна же присутствовать!

— Конечно, явно друг на друга нападать никто не будет, — отозвался колдун, — но пакостить исподтишка — запросто. А уж помощи от соседа дожидаться бесполезно… Поэтому я в прикрытие никогда и не ходил.

Вопреки предсказаниям колдуна, Арика до самого привала шла все в том же темпе без особенных проблем. Периодически она высвечивала стрелку направления, чтобы быть уверенной, что они идут куда надо — больше ориентиров не было. За все время, проведенное в псевдопространстве, освещение ничуть не изменилось — вокруг все так же колыхалась пелена темного тумана. Этим псевдопространство вокруг напоминало Зону, да еще тем, что тут Арика тоже вынуждена была вести Жорота за руку.

Пологая, как степь, поверхность постепенно сменилась холмами. Это сильно замедлило продвижение, наконец Арика поинтересовалась:

— Может, отдохнем?

Вел, казалось, только этого и ждал. Он ткнул пальцем в низину впереди — они как раз спускались с очередного холма.

— Там пойдет?

— А не все равно? Они все одинаковые.

Роджер вызвался дежурить, аргументируя это тем, что ему нет необходимости спать. Колдун очень серьезно отозвался:

— Извини, но пока мы в клове, спать тебе так же необходимо, как и нам. Неужели сам не чувствуешь? Так что дежурить будем по очереди.

— Из которой ты исключаешься, — сообщила Арика.

— Пожалуй, — с заметным неудовольствием согласился колдун.

— И спать придется в обнимку, — добавила женщина. — Иначе ты рискуешь проснуться ниже уровня земли.

Жорот только вздохнул.

Первым вызвался дежурить Вел.

Пелена липла к лицу, застилала глаза, опутывала тело, давила. Арика силилась проснуться, вырываться из кошмара, но ничего не получалось. Наконец она увидела встревоженное лицо Вела.

— Очнись! Да что же…

Женщина попробовала сесть, потрясла головой, прогоняя остатки кошмара. Голова закружилась, она непроизвольно оперлась о землю, мужские руки придержали ее в сидячем положении.

— Да нормально все, нормально… — пробормотала она, — моя очередь дежурить?

Истерично засмеялся Вел.

Жорот — это он поддерживал Арику — сообщил:

— Для тебя, а, значит, и для меня и Роджера, отдых отменяется.

— Что‑то случилось?

Вел, запинаясь, отозвался:

— Сначала все было нормально, вы заснули. А потом ты стала метаться, растворяться, исчезать… Я начал тебя будить — не получилось. Поднял ребят…

— Вел перекачал в тебя хорошую порцию силы. Иначе ничего бы не помогло. Предупреждая твой вопрос: я не знаю, что произошло и почему. Но одно скажу точно: спать тебе здесь нельзя. Поэтому идем до упора. Вел…

— Я с вами.

Они прошли с места неудавшейся стоянки шагов триста, когда Жорот замедлил темп, отрывисто сказал:

— Давайте‑ка возьмем немного правее.

Вел насторожился повернулся вправо, замер. Затем кивнул:

— Да, нужно посмотреть.

— Что там?

— Труп, — коротко отозвался колдун.

— И не один, — добавил Вел.

Арика недоверчиво уточнила:

— Те, что с нами были?

— А больше некому, — мрачно отозвался Вел.

Они не прошли и полусотни шагов, когда увидели впереди темную груду. При ближайщем рассмотрении Арика разглядела два тела — Нориса и Ника. Причем если Норис лежал, как и положено нормальному трупу, то Ник погрузился в землю, но отчего‑то был виден, как сквозь закопченное стекло. Вел дотронулся до Нориса, покачал головой:

— Еще живой, но помочь нереально.

Жорот тоже дотронулся до лежащего, поморщился, помедлив мгновение, достал прозрачную полоску, обвил вокруг руки мужчины.

— Не уверен, что поможет, но шанс есть. Все, пошли.

— Откуда у тебя? — уставился на него Вел.

— Я их делаю, — пожал плечами Жорот. — Вот и прихватил несколько.

— Что это? — не утерпела Арика.

— Исцеляющий амулет, он действенен только против магических повреждений. И не всегда срабатывает — как повезет.

Однообразный пейзаж сводил с ума. Арика потеряла всякое представление о времени — казалось, этой проклятой серости не будет конца. Положение немного спасал Роджер, который, как мог, развлекал спутников разговорами. Иногда свою лепту вносил Жорот, а Вела и Арику на разговоры просто не хватало — шли слишком быстро.

Холмы медленно перетекали в предгорья. Арику уже достало карабкаться вверх и спускаться вниз. Она поинтересовалась:

— А что, гористость так и будет увеличиваться?

Колдун кивнул. А Вел сообщил:

— Чем ближе к границе, тем сильнее. Так что пока мы движемся в нужном направлении.

— А альпинисткое снаряжение кто‑нибудь взял? — уточнила женщина.

— Не понадобится. Тут совсем другие законы, — отозвался Жорот. — Даже если упадешь, шею свернуть не получится. Разве поможет кто.

Вел шел все медленнее. Спотыкался, и, похоже, просто засыпал на ходу. Они только спустились и какое‑то время им удобно было идти по ущелью. Вдруг Жорот и Вел одновременно резко повернулись в сторону правого ответвления мимо которого они сейчас проходили. Жорот поставил щит, о который разбилась огненная молния. Арика машинально запустила в ущелье огненный шар, Вел тоже кинул что‑то атакующее. Роджер попытался сунуться вперед, но Арика его не пустила — был неплохой шанс, что для робота приготовлен свой сюрприз. Дуэль с невидимым противником продолжалась с полминуты, наконец все прекратилось.

— Смотреть идем? — первым нарушил молчание Вел.

Жорот пожал плечами. Он не опускал щиты. Когда они попытались войти в ущелье, сверху посыпались камни — откуда только взялись — загораживая проход обвалом.

Вел, дождавшись, пока камни прекратят двигаться, подошел и внимательно взгляделся в завал.

— Ну его, — сказал Жорот. — Еще силы тратить.

Вел нахмурился, сообщил:

— Я, наверное, все же займусь. И останусь здесь, а вы идите. Не могу больше, спать хочу.

— Я могу тебя понести, — предложил робот.

— Не выход. Еще немного и тебе Арику тащить.

— Вела, — колдун явно не хотел оставлять парня. — Идем, пока есть возможность…

— Нет. Вам надо быстро идти, мне нужно отоспаться. А за этот завальчик никто, пока буду спать, не сунется — мастеров земли больше в нашей компании нет. А там, — Вел кивнул, — неверняка Дугар, больше никто с землей бы не справился. Интересно, он именно на нас напал или привиделось что?

— Вряд ли мы это узнаем. Ладно, — Жорот сунул Велу несколько предметов, в том числе и пару прозрачных полосок. — Знаешь, что есть что?

— Да. Спасибо.

— Удачи. Идем.

…Они шли уже третьи сутки. Непонятно как, но никто пока не заснул. Кстати, Роджер, несмотря на предсказания Жорота, вообще спать не хотел — возможно, срабатывала привычка обходиться без сна. Арика скорее устала, чем засыпала, зато колдун едва поддерживал себя в нормальном состоянии — он еще и шел вслепую, с трудом приноравливаясь к неровностям почвы.

Под ногами был относительно ровный участок, когда правое запястье женщины обожгло болью. Она,выругавшись, непроизвольно отдернула руку, но боль не отпускала. Еще и распространилась ближе к локтю.

— Что это? — удивленный голос Роджера наконец поставил все на свои места — боль была не ее, и, естественно, не робота, а колдуна.

Арика перевела взгляд на мужчину — тот как раз выдернул свою левую руку из ладони женщины, послал заклинание — естественно, вслепую, но попал. Раздался визг, переходящий куда‑то в запредельную тональность, Арика наконец разглядела справа от Жорота нечто аморфно‑дымчатое, почти сливающееся с окружающей серостью. Угадать эту гадость можно было только по движению, не очень‑то заметному.

Она вновь перехватила колдуна за руку — он уже увяз немного — оттащила в сторону, ударила заклинанием — перестраховаться. И поняла, что существо — или что там это было — не одно, а их чуть не десяток, правда, в нескольких шагах. Просто видно этих тварей было очень плохо. И они приближались.

Арика прищурилась, стараясь выделить шевеление на однотонной серости, ударила заклинанием в одно, другое…

— Бей воздушными, — быстро сказал Жорот.

— Что это вообще такое? — выдохнула она, стараясь разглядеть приближающихся тварей.

— Их много? — вместо ответа спросил колдун.

— Осталось одиннадцать, — ответил Роджер.

— Где? — тут же среагировала женщина. — Ты их хорошо видишь? Показывай!

Тот одной рукой обнял ее за плечи, так, чтобы их головы соприкасались, другой указывал на еле видимые дымчатые тени. С помощью робота Арика уничтожила тварей за считанные секунды.

— Точно все? — переспросила она.

— Да, — твердо отозвался Роджер.

Колдун перевел дыхание. Арика только сейчас поняла, что правое запястье по‑прежнему болит. Она взяла руку колдуна, нахмурившись, уставилась на красную полоску отсутствующей кожи, к счастью, не очень обширную. Зрелище было еще то.

— Залечить сможешь?

— Вполне. По дороге. Идем, времени мало.

Они двинулись дальше.

— Что это вообще было? — спросила она отрывисто. Боль с одной стороны раздражала, с другой прогоняла сонливость.

— Наши называют их пожиратели тел. Они встречаются довольно редко, но если уж попались… В общем, мало кто от них уходил. Именно потому, что их трудно заметить. Щиты их не останавливают — только чуть замедляют.

— Спасибо Роджеру, — резюмировала Арика. — Я сама их не отследила бы. Маскируются, гады.

— Как любые хищники, — хмыкнул Жорот.

Последние часов двадцать Роджер действительно вынужден был брать на полчаса‑час Арику на руки, чтобы она могла отдохнуть. Но даже на руках женщина вполне удачно боролась со сном и старалась побыстрей слезть и двигаться самостоятельно — когда робот нес ее на руках не расцепляться с Жоротом было очень неудобно.

— Почему, интересно, я спать не хочу? — в пространство спросила она, косясь на колдуна, который двигался уже через силу.

— Кто тебя знает, — проворчал Жорот. — Среди вас я единственный — классический маг, и реакция у меня на это место самая стандартная, — он невольно зевнул.

Руку он залечил довольно быстро. И когда этот неприятный, но ощутимо взбадривающий элемент исчез, колдун откровенно засыпал.

— Родж, ты его унесешь, если что? — Арика тревожилась все больше.

— Думаю, да.

— До границы уже немного осталось, продержусь.

Но то ли Жорот ошибся, то ли они сбились с пути, но идти им пришлось еще больше десяти часов. Под конец Арика двигалась уже как в тумане — резко навалилась сонливость вперемешку с усталостью, она вообще не понимала, куда идет и зачем. Да и идет ли, или это ей просто снится. Карабкаться, почти во сне, по практически отвестным скалам, не оступаясь, спускаться в расщелины без всяких приспособлений — тут запросто может поехать крыша, настолько мало это вязалось с реальностью. Корректировал их движение только Роджер — Жорот чувствовал себя еще хуже.

Очнулась она от того, что ее трясли за плечо.

— Арика! Проснись!

— М‑м??.. — она пыталась сфокусировать взгляд, терла слипающиеся глаза. Наконец более‑менее пришла в себя, испуганно вздрогнула, глянула на колдуна — нет, ее левая рука по‑прежнему обхватывала его ладонь.

Роджер, удостоверившись, что она вменяема, повернулся к Жороту — тот вообще спал стоя. Привести его в чувство удалось лишь объединенными силами. И то не сразу — наконец Арика, поколебавшись, использовала болевой импульс — лишь после этого Жорот стал подавать признаки просыпания.

— По‑моему, дошли, — сообщил Роджер, кивая куда‑то вперед. Они стояли на склоне, довольно пологом. В двух‑трех десятках шагов впереди серое пространство обрывалось, и как через пыльное стекло пробивались лучи настоящего, дневного солнца.

— Дошли, — пробормотал Жорот.

Перед самой стеной Арика, вспомнив об особенностях выхода, притормозила сама и придержала Роджера. Деловито сказала колдуну:

— Так. Увязнуть ты не успеешь, я тебя отпускаю и иди.

Мужчина недоуменно нахмурился.

— Мы из‑за того, что не спали, опередили всех, — сообщил Роджер. — Ты что‑то там о первом пересекающем границу говорил…

До Жорота, наконец, дошло и он нахмурился еще больше, но Арика беззапеляционно заявила:

— Мне своей силы более чем достаточно, я еще и трети не освоила. Да и неизвестно, как на меня эта гадость подействует — сам видишь, у меня все не как у людей. Роджер… Сам понимаешь. Так что давай.

Колдун поколебался, но все же отпустил руку и шагнул наружу. На несколько мгновений очертания его фигуры поплыли, размылись, словно пространство вокруг искажалось воздушными токами. В тот же миг граница дрогнула, понеслась на Арику и Роджера, проскочила их и откатилась куда‑то назад. Или вообще исчезла? Потому что Арика, обернувшись, просто не увидела ее за стеной деревьев.

— Эт‑то еще что?

Жорот пожал плечами:

— Так и должно быть. Собственно, аура и есть сила — поэтому она и уменьшается при пересечении границы.

— То есть, остальные выйдут быстрее и легче?

— Угу. Но и силы они получат значительно меньше.

Арика хмыкнула.

Они, все трое, стояли на поляне, покрытой молодой травой с яркими пятнами цветов, вокруг росли обычные деревья с едва распустившимися листьями — кажется, здесь была поздняя весна. Лесное многоцветье ударило по глазам, и женщина долго щурилась, пытаясь к нему привыкнуть. Солнце было уже далеко не дневным, скорее вечерним — но после серости пространства ауры это стало заметно только когда глаза немного освоились.

Устало выдохнув, Арика опустилась на землю — ноги отказались ее держать окончательно. Но она еще нашла силы возмутиться:

— Ну вот! А ты «не сможем» «не выйдем»…

Колдун подошел, протянул руку:

— Вставай. Сейчас я сделаю портал в Клан, отдыхать лучше на нормальной постели.

Женщина кивнула, но встать уже не смогла. Кажется, даже удержаться в сидячем положении — по крайней мере, травка оказалась подозрительно близко к глазам, да и земля под ладонями и щекой ощущалась не такой уж холодной, какой должна быть весной.

Перед глазами было громадное окно с отдернутыми занавесками. За окном виднелись ветки дерева с уже начавшими желтеть листьями. Женщина огляделась — она была в своем гостиничном номере. Клан. Судя по солнцу, было позднее утро, почти полдень. Часы, висящие очень неудобно — с кровати их было видно еле‑еле — подтвердили данное предположение.

Арика потянулась и резко выскочила из постели. Вдруг до нее дошло, что уже привычное утреннее «одеревенение» отсутствует. Значит, клов уже разорван? Она прислушалась к себе — похоже, что так.

Накинув халат, выглянула из комнаты. В соседней комнате, как она и рассчитывала, стоял Роджер.

— Жорот где?

— Отсыпается еще.

— А полотенца где?

— Иди в ванную, сейчас принесу.

Когда Арика вышла в столовую, чистая и довольная, ее уже ждал завтрак. Или все‑таки обед?

— А почему он до сих пор спит? Что‑то случилось?

— Ничего. Это ты заснула, я тебя на руках нес. А он еще ждал, пока какие‑то двое мужчин, как он выразился, «проверили вас на Зерно»…

Арика нахмурилась, вспомнив, что об этом рассказывал Дан. И уточнила — ей было интересно знать, как же проверка происходит:

— И как это выглядит?

— А я откуда знаю, — спокойно отозвался робот. — К тому времени клов Жорот уже убрал.

— Как ты? После разрыва клова?

— У меня все нормально. А ты?

— Я вообще заметила только потому, что с утра не ржавею, — она хмыкнула, но не сильно весело. Поскольку представила, как сейчас будет просыпаться колдун. — Что с проверкой?

— Они сказали, что все в порядке и ушли. Жорот только после этого пошел в постель. Попросил, если ты проснешься раньше, чтоб никуда без него не ходила. Если очень припечет, его обязательно разбудить.

— Начинается, — проворчала женщина, но больше для порядка. — Не вздумай будить! Никуда не пойду, буду дожидаться.

Просто так ждать было скучно, поэтому Арика быстро смоталась домой за книжками и с удобством расположилась на диванчике у окна. Перед тем, как зарыться в работу окончательно, она, подумав, отослала Роджера в спальню к Жороту.

— Проснется сам знаешь в каком состоянии. Хоть немного его в норму приведи, хорошо?

— Ага, — хмыкнул робот. — Если отбиваться не начнет.

— Все может быть, — рассеянно отозвалась Арика.

Встал колдун только к вечеру. Непривычно мрачный, он несколько напряженно поприветствовал Арику. Она же среагировала не сразу — пока закончила разбираться с пришедшей ей в голову мыслью… И с той, которая зацепилась за эту… В общем, вернулась в действительность женщина лишь когда робот настоятельно потряс ее за плечо, привлекая внимание к тому, что стол, собственно, накрыт.

Книги были отложены, женщина наконец обратила внимание на сотрапезника:

— С добрым утром!

Жорот кивнул.

— Ты как?

— Терпимо.

Судя по виду, колдун, мягко говоря, слегка преукрашал свое самочувствие. Но добиваться правды было бесполезно, поэтому Арика приняла его вымученную реплику за точку отсчета. И принялась с аппетитом уничтожать еду — она все же сильно ослабла после этой проклятой охоты на Черного. Колдун тоже что‑то ел, но довольно вяло.

— Когда домой?

— Вы с Роджером хоть сейчас. Я подожду Вела.

— А мне можно?

— Конечно.

— Долго он еще добираться будет? Хотя бы приблизительно?

— Дня три‑четыре… Может, шесть. Не думаю, что больше. — Жорот немного ожил, то ли поев, то ли просыпаясь очень медленно. Заметил. — Кстати. Пока мы в Клане, не хочешь определить твои специализации?

— А кто определяет?

— Маг‑определитель. Есть такая профессия.

— А у тебя какие?

— Боевой, артефактор, некромант.

— Так. С боевым ясно. Ну да, артефактор — те же браслеты…

— Собственно, определяются первые две, соответственно наклонностям и способностям. А третью маг выбирает сам — то, что считает нужным.

— Это ты некромантство выбрал? — фыркнула Арика. — Ну, даешь!

— Очень удобно — при необходимости и мертвого можно допросить — свидетелей часто убивают, но полностью упокоить их не всегда есть возможность. С другой стороны, если мне необходимо кого‑то убить, то я могу позаботиться, чтоб его уже не подняли. Да и вообще…

— Извини, — отозвалась женщина. — Это я так, не подумав.

Жорот чуть усмехнулся:

— Во внешнем мире некромантов очень не любят, и зря. Считай, это оборотная медаль целительства, очень часто пересекающаяся с ним.

— А я всегда считала, что некроманты убивают людей, значит, они Черные.

— Ну что ты. «Некрос» — мертвый. Основной материал работы некроманта — мертвецы, и совсем не обязательно этот самый материал производить самостоятельно. Нет, есть, конечно, и Черные некроманты, но не больше, чем в любой другой специализации.

Арике наконец надоел экскурс «некроманты — белые и пушистые» и она перевела разговор на более интересующую ее тему:

— А эти специализации все маги определяют?

— В Клане все. Вне Клана маги довольно редко специализируются больше, чем по одной профессии — сложно найти учителей и развиваться так, как должно. Но ты хотя бы определись, а там посмотришь.

— Давай попробуем, — кивнула женщина. — Основную‑то я уже знаю, а со второй определиться не помешает.

— И подумай насчет третьей — обычно у мага‑определителя уточняют стоит ли пытаться развивать ее — иногда вообще всякие способности отсутствуют, тогда только время и силы зря потратишь.

— Э‑э… — она поежилась. Неуемная энергия Жорота могла кого угодно ввести в состояние ступора. Она еще колебалась, стоит ли определять вторую специализацию, или пока ограничиться своей основной, а колдун ее уже заставляет выбирать дополнительную.

— Что‑то ты сильно много от меня хочешь. Это же можно не сразу, а постепенно делать?

— Можно, можно, — колдун вдруг тихо рассмеялся. — А ведь я не подумал. Еще подобрать надо будет определителя, который согласится с тобой работать.

— Это почему? Потому, что я не человек?

— Из‑за возраста. Многие отказываются работать с магами, которым меньше века. Говорят, что у детей только идет процесс формирования и ничего точно определить невозможно.

— Детей?! — возмущенно вскинулась Арика. — Так я тут еще и несовершеннолетней считаюсь?!!

— Не совсем, но близко, — ехидно подколол ее Жорот. — Только не кипятись!

Но Арика уже сама смеялась:

— Дискриминация по возрастному признаку! И как можно найти менее разборчивого определителя?

— Скорее более опытного… Так, сейчас попробую вспомнить, к кому я в свое время ходил.

— А тебе сколько было?

— Семьдесят с чем‑то, — отозвался колдун, рассеяно. — Или все же к знакомому, но помоложе? — вслух спросил он, размышляя.

— Тоже вундеркинд! — пробурчала Арика. И представила, куда ее пошлют в ее пятьдесят три.

Маг‑определитель оказался худым, рыжим мужчиной среднего роста. Он приветливо поздоровался с колдуном, обменялся парой быстрых фраз. Вглядевшись же в Арику, которая старалась не высовываться, страдальчески поморщился.

— Давай‑давай, — насмешливо сказал Жорот. — Только не надо рассуждать о незрелости молодых магов.

— Ладно. Раз обещал…

Рыжеволосый представился Ронни и быстро переключился собственно на работу. Арике пришлось в течение полутора часов отвечать на кучу вопросов — главное условие, который поставил маг, было отвечать чем скорей, тем лучше, не думая. При этом Ронни, как поняла женщина, параллельно сканировал ее какими‑то заклинаниями. Наконец он закончил и сообщил:

— Как я понимаю, первая специализация у вас определилась настолько явно, что в моем совете вы не нуждаетесь. Трансформация. Верно?

Женщина кивнула.

— Вторая, как ни парадоксально это звучит для дамы, боевой. Конечно, можно сделать упор на ваши аналитические способности, но для достижения достойного уровня их явно недостаточно. Да и женщина‑аналитик еще более редкий случай, чем женщина‑боевой…

— Серьезно? — с интересом спросил Жорот.

Ронни кивнул:

— Я веду статистику.

— А женщина‑внештатник? Это же разновидность аналитика, ведь так?

— Вообще единичные случаи, — сообщил определитель. И добавил, обращаясь к Арике: — Ваших аналитических способностей вполне достаточно для достижения хорошего уровня по моей профессии, но вне Клана маги‑определители не ценятся. А вы, как я понимаю, не местная.

Арика пожала плечами:

— Вариант боевого меня вполне устроит, благодарю, — она нерешительно взглянула на Жорота, одними губами спросила «а плата?». Тот чуть качнул головой, и женщина словно услышала: «Сам разберусь».

Ронни, либо не увидев, либо не обратив внимания на их короткий диалог, потер руки:

— А теперь с тобой. Садись.

…На что Ронни тестировал Жорота, Арика так и не поняла. Она просидела больше четырех часов, выслушивая вопросы и ответы, узнала о колдуне много нового, но сообразить, что же являлось целью вопросов, не смогла. Тем более, что результат, в отличие от нее, Ронни обещал дать позднее — мол, он требует тщательной обработки.

Когда они вышли на улицу, было уже довольно поздно.

— Пешком пройдемся или сразу в гостиницу?

Арика огляделась и решительно отозвалась:

— Пешком. Я здесь вечером еще не была.

Жорот кивнул и повернул на одну из боковых улиц. Объяснил:

— Через квартал Аллея Грез, там вечером очень красиво и уйма кафе.

Действительно, улица, на которую они вышли, выглядела очень здорово в основном за счет множества самых разных фонарей, висящих прямо в воздухе. Цвета, формы, размеры — казалось, здесь нет двух одинаковых.

Арика надолго задержалась возле громадного водного столба — выше ее и вдвое шире — в котором плавали фосфоресцирующие рыбки. Вокруг порхали множество сияющих бабочек, каких‑то жуков, некоторые держали в лапках светящиеся шарики, некоторые светились сами. На одном из камней фонтана клубком свернулась саламандра, вспыхивающая алым, как угли в костре. Когда Арика хотела до нее дотронуться, ящерица вскинула острую головку и зашипела.

— Она же не настоящая?

— Эта — нет. Но здесь может быть что угодно.

Они как раз проходили мимо фонтана, который каждые две‑три секунды взрывался звездами, всякий раз другого оттенка, чуть поодаль прямо в воздухе висел огненный гигант в два человеческих роста, с длиннющими изогнутыми рогами и пламенными крыльями.

— Жаль, Роджера нет. Может, завтра придем все вместе?

— А он ничего не увидит, — с сожалением в голосе отозвался Жорот, — Вот детям можно показать.

— Ой… Да, — она покосилась на собеседника, не решившись уточнить, что он сам‑то здесь видит. — А насчет детей — мысль хорошая.

Мужчина вдруг нахмурился. Отрывисто сказал:

— Спасибо. Мы сейчас будем.

— Что? — Арика напряглась, встревожено уставилась в лицо колдуну.

— Ничего страшного. У нас гости.

— Неприятные?

Тот пожал плечами.

— Сам не знаю.

Но, судя по тому, что Арика «увидела» формирующуюся вязь лент вокруг колдуна и ее самой, Жорот ничего хорошего от гостей не ждал.

Перед проходом через телепорт Арика обычно вцеплялась в колдуна — как придется — после их походов в Зону она делала это машинально. Он никогда не протестовал, а сейчас сам обнял плечи женщины перед тем, как шагнуть в развернувшийся овал.

В гостиничном номере оказалось трое незнакомцев — две женщины и мужчина. Мужчина держал себя с той властностью, которая появляется с годами у начальства, и, несмотря на средний рост, производил впечатление уверенности и значимости. Женщины смотрелись еще эффектнее — одна высокая, с красивой фигурой, темноволосая, с правильными, хоть и резкими чертами. Другая, чуть пониже, с косой темно‑золотого оттенка, уложенной вокруг головы и насмешливым выражением лица.

— Вечер добрый, — колдун чуть наклонил голову. — Арика, — это Малэ, если я не ошибаюсь, нынешний Глава Совета, — кивок в сторону мужчины. — Роллейна, Основа Порталов — на темноволосую женщину. — И Льюсилла, — дама во всех отношениях таинственная, поскольку никто из простых смертных не знает ее реального статуса, ни чем она занимается. Располагайтесь, господа.

На лице светловолосой появилось выражение недовольства, темноволосая презрительно усмехнулась, лишь Малэ невозмутимо последовал предложению.

Не отпуская Арики, Жорот подвел ее к одному из кресел, сам присел на подлокотник.

— Чем обязан?

— Я надеялась, что, коль уж ты задержался в Клане, то зайдешь в гости, — заметила уверенным, хорошо поставленным голосом Роллейна.

— В последнюю встречу ты заявила, что не хочешь меня видеть, — пожал плечами колдун.

— Это было больше трех веков назад!

— Вот именно. Что такого произошло, что я опять понадобился тебе — после стольких лет?

Льюсилла подскочила, всем телом повернулась в сторону колдуна и даже успела открыть рот, явно собираясь высказать что‑то весьма эмоциональное, но Роллейна остановила ее резким жестом:

— Прежде всего, подойди — я не собираюсь разговаривать через комнату! — повелительный тон Роллейны не оставлял сомнений в подчинении.

Жорот невозмутимо сообщил:

— Меня устраивает. Впрочем, можешь перебраться поближе сама, если так хочется, — он жестом передвинул одно из пустых кресел.

Женщина гневно напряглась и уставилась на колдуна, словно пытаясь прожечь его взглядом.

Арика с любопытством наблюдала за цирком, причем на всякий случай придвинулась поближе к Жороту, обняла его за пояс, другой рукой осторожненько отцепила одну из его ладоней от собственного плеча. Чтоб хоть одна рука колдуна была свободна.

Ее манипуляции не прошли мимо внимания Роллейны, но почему‑то не рассердили ее, а, наоборот, позабавили. Лицо разгладилось, женщина усмехнулась, но как‑то недобро. Впрочем, тут же стало невозмутимым.

— Ладно, оставим как есть. Прежде всего, отпусти девочку. Никто ей ничего не сделает.

— Извини, мама, я в этом далеко не уверен.

Арика подскочила и уставилась на женщину. Наконец все стало на места.

«Привязанная» пожала плечами:

— Мне нужна твоя помощь, Ро.

— Какая именно?

— Я заболела. И… мне нужна твоя сила. Точнее, та ее часть, которую ты получил за смерть Черного. Ты еще не успел ее полностью адаптировать — ровно настолько, чтобы я могла ею воспользоваться. Ты же вышел первым и хватанул столько, что со своим увечьем все равно не сможешь распорядиться таким количеством.

Колдун молчал, не торопясь отвечать, как и не высказывая никаких эмоций. Зато Арика, не веря ушам, уставилась на Роллейну.

— Н‑да, — издевательски протянула она, переведя взгляд на Жорота. — А я еще удивлялась, что ты предпочитаешь мужчин. Скорее стоит удивляться, что с такой сукой‑мамашей ты вообще от женщин не шарахаешься, как от зачумленных.

Она опять посмотрела на Роллейну и тихо порадовалась — на лице «привязанной» было выражение такого всепоглощающего изумления, что стало ясно — та, похоже, давно забыла, что такое хамство. В смысле, когда хамят ей — сама она проделывала это, не задумываясь.

Изумление сменилось яростью. Роллейна, вскинув руку, направила поток силы на Арику — совсем иной, чем заклинания Жорота и самой Арики. Колдун попытался кинуть щит, но тот разлетелся в мгновение ока. Арика, которая видела, каким образом Роллейна сформировала удар, машинально проделала то же, — ее выброс перекрыл движение силе Роллейны, столкнувшись с ней. Мгновение‑другое оба потока теснили друг друга, пока Арика не догадалась изменить свой так, чтобы он рассек поток противницы, который, потеряв целостность, тут же рассыпался. Зато поток Арики пошел прямо на замершую «привязанную».

Малэ и Льюсилла выставили щиты, но они рассыпались один за другим — так же, как прежде — щит Жорота. Колдун же просто разбил заклинанием кресло, в котором сидела мать, одновременно отшвырнув ее в сторону.

Поток прошел через комнату, оставляя за собой поломанную мебель и взрезанный пол. Вломился в стену, выщербив в ней полосу, как от удара гигантским лезвием, и рассыпался.

Арика, которая сама не ожидала такого эффекта, растеряно перевела взгляд с учиненного ею разгрома на сидящую на полу Роллейну.

Малэ и Льюсилла замерли, настороженные, готовые к дальнейшей драке. Арика вытянулась их напряженной копией, даже от Жорота отодвинулась — во‑первых, чтоб его не задело, если на нее кидаться будут, во‑вторых, она все же на его мать напала. Хоть и невольно.

— Хватит! Успокоились все, — резко приказал колдун, — прерывая напряженное молчание.

Арика вздрогнула, покосилась на него. Малэ и Льюсилла немного расслабились, зато Роллейна вдруг разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Сквозь всхлипы выдавила:

— Я всего лишь подальше забросить хотела! Я только… порталы умею ставить!

У Арики руки опустились. Она почувствовала себя полной идиоткой. Но она же откуда знала! Устало сказала:

— Я, наверное, подожду в соседней комнате.

Но даже двинуться не успела, как очутилась в объятиях колдуна.

— Ты останешься, — властно сказал он. И тихо добавил. — Пожалуйста.

Сообразив, что со стороны Жорота это явная демонстрация чего‑то, неохотно кивнула. Гадючник его, родимый, он правила знает лучше. И перехватила взгляд Роллейны — Малэ помог женщине подняться и подвинул к ней другое кресло. В расширившихся зрачках «привязанной» было изумление, перемешанное с гневом и досадой. Но она тут же отвела глаза, видимо, памятуя о недавнем инциденте.

В этот раз колдун не стал устраиваться на подлокотнике. Он сел нормально, а Арику пристроил рядом — наполовину на своих коленях, наполовину на свободной части сиденья. Она внутренне поморщилась, но, опять‑таки, решила, что сейчас не время капризничать. Да и вообще, получилось довольно уютно.

Так как Роллейна молчала, и, видимо, не собиралась продолжать, заговорил Малэ:

— На самом деле, ситуация очень серьезна. Роллейна настолько ослабла, что пришлось закрыть больше трети порталов. А дальше будет только хуже.

Колдун сжал губы. И медленно сказал:

— Если мне не изменяет память, пять веков назад между мной и Кланом был заключен договор…

— Поэтому тебя просят об одолжении, а не ставят перед фактом! — резко вмешалась Льюсилла.

— Да? Поправь меня, Малэ, если я ошибаюсь. Сила, полученная членом Клова при убийстве Черного, несет личностный отпечаток всех, кто в этот Клов входил.

Он остановился, но маг молчал, не подтверждая и не опровергая его слова. Жорот повернул голову к Роллейне:

— Ты хотела добраться до Арики, — это был не вопрос, а утверждение, причем та ощутила, что руки, ее обнимающие, напряглись.

— Да не буду я на нее кидаться, не буду, — меланхолично сообщила Арика. — Потом сама крайней и останусь. Подумаешь, госпожа Основа Порталов пакость планирует… Эка невидаль… Вот если нападет, тогда не обессудьте.

Роллейна бросила возмущенный взгляд на наглую девчонку и вскинула голову:

— Что ты чушь городишь, Ро! На самом деле просто жадничаешь! Всегда был эгоистичной скотиной, и со временем стал только хуже!

Золотоволосая подруга горячо поддержала ее:

— Не говоря о том, что совсем не думаешь об интересах Клана!

— Мам, я понимаю, ты не маг, но за столько лет могла бы хоть немного разобраться в наших законах… Возможность вампиризма вполне реальна. Спроси у Малэ, если не веришь.

— Но я не собираюсь «вампирить»! — возмущенно отозвалась Роллейна.

— А я не собираюсь подвергать тебя подобному искушению. Оно может оказаться слишком соблазнительным для слабой женщины, — тон Жорота был невозмутим, но Арику не покидало ощущение, что он то ли издевается, то ли напоминает матери о чем‑то.

Роллейна прошипела невнятную фразу, скорей всего, ругательство.

— Что касается интересов Клана… Я четыре века назад говорил, что порталы, базирующиеся на Существе, — только Существе — неразумны! Что надо подготовить сто, двести магов и передать управление им! Но для этого нужно освободить тебя, а ты боишься. Боишься оставаться свободной в Клане, боишься уходить с насиженного места — боишься любой перемены. Можно сделать комбинированную сеть, — я прислал полностью обоснованную теоретическую схему, подтвержденную расчетами, двести с лишним лет назад! Но и это тебя не устраивает.

Он помолчал и добавил:

— Я не стану помогать тебе. И не втягивай в свои игры Арику. Никогда.

— Иначе что? — издевательски поинтересовалась та.

— Я тебя убью.

Роллейна отшатнулась, ее лицо закаменело. Она вскочила и исчезла в мгновенно открывшемся портале, который тут же схлопнулся.

Льюсилла с омерзением уставилась на колдуна:

— Выродок! Такое ляпнуть матери… из‑за девки!

Арика не успела понять, как оказалась в кресле одна.

— В ответ на нанесенное оскорбление я требую удовлетворения. Вызываю тебя на магический поединок. Эйд Ориго.

Льюсилла неприятно усмехнулась, бросила:

— Вызов принят. Эйд Ориго. О времени договорится мой секундант, — она сделала быстрое движение и исчезла.

— Так на тот свет торопишься? — поинтересовался Малэ.

Жорот, который сел обратно — опять на ручку кресла — пожал плечами. Негромко спросил:

— Опять приступ?

Малэ кивнул и так же негромко ответил:

— Она лечилась своим обычным способом, но в этот раз эффекта не было.

— Значит, очередной ребенок все‑таки был?

— Двойня. Роллейна и ее кураторы решили, что если они воспользуются твоим вариантом, и при этом будет взят объем вдвое больший, чем с тобой, то удастся стабилизировать состояние Роллейны на значительный срок.

— Так. Ее… близнецы прошли обучение?

— Нет.

— Здорово! — колдун скривился в нехорошей усмешке. — Могу рассказать, что было дальше. После кратковременного, думаю, лет на пять‑семь, улучшения, пошло резкое ухудшение ее состояния. Причем, в отличие от меня, близнецы умерли. Так?

— Да, — неохотно отозвался Малэ.

— Вы клинические идиоты, — тихо сказал Жорот. — Если уж решили использовать мою методику, то хоть проконсультировались бы.

Малэ вкрадчиво поинтересовался:

— А что, ты оставил неполное ее описание?

— Просто я слишком хорошо знаю, как при использовании заклинаний, требующих скрупулезности, относятся к мелочам, а частенько просто идут путем наименьшего сопротивления. Кстати, обязательным условием моей разработки является то, что донор — маг! И я предупреждал, что если вы ею будете пользоваться, нужно, чтоб я присутствовал.

— Роллейна была против.

— С каких пор немаг имеет право голоса в вещах, в которых ничего не смыслит?

Малэ встал, нервно прошелся по комнате, ударился ногой об обломок стола, выругался.

— Да, ты прав, мы слишком легко шли на поводу капризов твоей матери, не спохватились вовремя… — буркнул мужчина. — Да, да, признаю. Но сейчас не это главное! А то, как выпутаться! Ты соображаешь, что будет, если Роллейна умрет? Она больше тридцати тысяч лет связана с Кланом, является частью наших планет — а значит, и нас — слишком давно — не удивлюсь, если многие наши внутриклановые проблемы связанные с ее периодическими болезнями и наоборот! Мы влияем на нее, а она — на нас — иначе не бывает! А в случае ее смерти… В общем, кто знает, что именно случится, но отдача будет сильнейшая и отвратительнейшая.

— Я впечатлен, — сообщил колдун. — Что ты хочешь от меня?

— Должен быть выход. Хорошо, ты не хочешь лечить ее, ладно. Но может, подскажешь, что можно сделать? Ты же наверняка думал об этом больше, чем все остальные, вместе взятые!

— Все, что я мог предложить, ты знаешь. Другого выхода просто нет. Иначе в своих попытках «лечить» вы дойдете до человеческих жертвоприношений.

Глава передернулся, помолчал. И все же отозвался:

— Освободить — это не выход. Уже не выход. Во‑первых, Роллейна настолько ослабла, что может и не пережить. Во‑вторых, мы не успели подготовиться к такому повороту дел. У нас весь транспорт, все перевозки висят на Роллейне…

— Другого выхода нет, — повторил колдун. — Если проводить освобождение осторожно, то пока это сделать вполне реально. А насчет подготовки… Малэ, вы никогда не будете к этому готовы.

— Ладно, — сказал Малэ, направляясь к выходу. — Ты еще подумай, может, все же…

Он — единственный — вышел через дверь, не воспользовавшись порталом.

Арика встала, зябко передернулась, обхватив плечи руками. Неловко выдавила:

— Извини. Я не хотела.

— Что это вообще было? Роджер! Уже можно заходить.

Робот, появившийся из соседней комнаты, присвистнул, оглядев бардак.

— А почему ты ему запретил заходить?

— Не запретил, — поморщился Жорот. — Попросил. Роллейна со слугами обращается хуже некуда, а ты в ее понимании больше, чем на слугу, не тянешь.

Подошел к роботу, обнял его, нежно коснулся губами виска.

— Прости, я тебя ни в коем случае не стесняюсь, но отложим официальное знакомство на другой раз, хорошо?

Арика фыркнула про себя — да уж, если б Роллейне эту парочку продемонстрировать, у нее точно бы нервный срыв был бы! Если Родж, с ее точки зрения, слуга, и при этом вспомнить запрет на интим со слугами… Ведь то, что они любовники, видно невооруженным взглядом — как часто легко определить супругов, прожившими вместе долгое время.

Роджер поднял брови:

— Ты что, всерьез думаешь, что я так жажду быть представленным твоей маме?

— Думаю, не очень, — усмехнулся колдун. — Но при следующей встрече этого не избежать.

— Ты собрался с ней опять общаться? Это после сегодняшнего? — уставилась на него Арика.

— Я и сегодня не собирался. Но, как видишь, моим мнением не поинтересовались.

В дверь постучали, появились трое служителей гостиницы. Колдун предложил:

— Пошли ужинать. Пока здесь все приведут в порядок.

— А… — Арика неловко смотрела на невозмутимых уборщиков.

— Идем‑идем, — колдун мягко подтолкнул ее к выходу. Когда дверь закрылась, хмыкнул. — Им не привыкать. Немаги нас вообще ненормальными считают, — он выразительно покрутил пальцем у виска. — Это в лучшем случае все ограничивается поломанной мебелью. А то ведь и трупы приходится выносить.

Женщина поперхнулась, сообразив, что и сегодня так вполне могло случиться.

— Я не хотела…

— Перестань. Мать сама виновата. Привыкла, что она неприкосновенна, что бы ни вытворяла. По нашим законам к тебе никаких претензий — Роллейна напала первая, без предупреждения, без вызова. И я прекрасно понимаю, что ты не хотела ее убивать. Кстати, ты так и не ответила на вопрос. Что это было? Не Умение — его я не вижу.

— Сама не знаю, — расстроено ответила Арика. — Я просто скопировала то, что делала Роллейна. Понимаю, что не должна была использовать незнакомое заклинание. Но оно показалось таким простым… А твой щит ее не смог остановить, вот я и ответила на подобное — подобным.

Жорот хмыкнул что‑то неразборчивое.

Они вошли в зал ресторана, Роджер кивком указал на свободный столик — где‑то в глубине, ближе к стене. Несмотря на поздний час, в зале свободных мест почти не было. Арика равнодушно сообщила подошедшему официанту, что ей то же, что и вчера. Жорот согласно кивнул, так же, как и Роджер.

Колдун задумчиво поинтересовался, подождав, пока официант отойдет:

— Ты с Лаетой еще общаешься?

— Конечно.

— Но она тоже магическими способностями не обладает, верно?

— Да.

— Попробуй встретиться с кем‑нибудь из своих, кто обладает. Лаета наверняка сможет помочь.

Арика скептически покачала головой:

— Вряд ли. Слишком уж маловероятно — чтоб мне достались и те и другие магические способности.

— Скорее, это две стороны одного и того же.

— Дети только что сели на космический корабль, — внезапно сказал Роджер.

— Что‑о? — уставилась на него Арика.

— Это я приказал, — сообщил колдун. — Это… необходимо.

Женщина проглотила ругательство. Как раз принесли заказанное, и она получила пару минут, чтобы успокоиться и осознать новость. Когда официант, наконец отошел, Арика потребовала:

— А теперь, пожалуйста, все по порядку. Прежде всего, кто сопровождает детей?

— Лонг и Тойди, — отозвался Жорот.

— М‑м… Нормально, — признала Арика. — Тойди формально совершеннолетний, реально же они будут слушаться Лонга.

Колдун кивнул:

— Слуг я решил не впутывать. Это может затянуться…

— Что «это»?

— Пока ситуация с Роллейной не решится — так или иначе — дети могут стать объектом шантажа. И не только… В дороге их отследить гораздо труднее, так что какое‑то время им придется путешествовать.

— Неужели никак нельзя обезопасить хотя бы детей! — вырвалось у Арики.

Жорот замер, как закаменел. Наконец ответил.

— Пойми, системе противостоять невозможно. Я сначала решил, что одного меня подставили, призвав в Клов. Тот же Окус постарался. Но все оказалось гораздо хуже…

— Почему «хуже»? Я ничего не поняла. Чем больна твоя мать? Какое право они вообще имеют у тебя что‑то требовать? — она вдруг уставилась на стол, где, на свободном кусочке материализовался длинный голубоватый конверт. — А это еще что?

— Давай позже — рассказывать долго. А это — мне.

Жорот вскрыл конверт, подержал листок в руках. Арика требовательно спросила:

— Можно?

Колдун передал ей бумагу. На ней было написано завтрашнее число и время — одиннадцать часов.

— Ага, — констатировала она. — Дата и время твоего самоубийства?

— На самом деле Малэ преувеличил. Такие поединки редко приводят к смерти — в Клане это не принято. Считается дурным тоном.

— Льюсилла станет придерживаться правил хорошего тона?

Жорот пожал плечами.

К возвращению компании из ресторана гостиничный номер привели в порядок. Даже пол успели отремонтировать, а испорченная стена была задрапирована.

Арика, все еще чувствующая себя виноватой, вздохнула немного свободней.

— Так. Теперь насчет матери и всего остального…

— Тебе спать не пора? — уточнила Арика. — Сам говорил, разговор долгий.

— Успею, — отмахнулся Жорот.

Женщина прищурилась. Если он сейчас собирается просвещать ее в ущерб сну, хотя перед дракой ему необходимо отдохнуть, значит — идиоту ясно — далеко не уверен в том, что вернется живым. Язвительно уточнила:

— Дурной тон, значит…

Колдун поморщился:

— Пожалуйста. Давай не будешь выдумывать невесть что, хорошо? Кстати, надеюсь, ты завтра со мной не пойдешь?

— Не пойду, — буркнула Арика. — Ей меньше всего хотелось видеть Льюсиллу, да еще и Роллейну, которая наверняка нарисуется. Помочь она ничем не сможет. А если с Жоротом что случится, она и так об этом узнает.

Колдун ощутимо расслабился, женщина недовольно поторопила его:

— Давай рассказывай, что ты там собрался, и иди спать.

— Я действительно прекрасно высплюсь, — усмехнулся Жорот. — Роллейна… я так думаю, она слишком долго находится на одном месте, занимаясь одним и тем же, причем, не очень‑то разнообразным, делом. И у нее периодически случаются кризисы, болезни, я уж не знаю, как назвать. В такое время она теряет часть своих способностей и не может выжить иначе, чем с помощью подпитки извне. Потом кризис проходит, ситуация вновь стабилизируется. Сначала она могла брать какую угодно энергию для лечения, но чем дальше, тем становится разборчивей. Да и периоды между кризисами, как я понял, уменьшаются… И последние несколько веков ей помогает только энергия ее родственников. То есть, детей.

— И они от этого умирают. Все?

— Я не нашел сведений о выживших до меня.

— А сколько было «не выживших»?

— Как минимум, двое — брат и сестра. Верт, родившийся за шестьсот лет до меня и Келси за двести пятьдесят. Согласно метрическим записям Верт умер в сто восемьдесят лет, а Келси в сто сорок с чем‑то. Возможно, был кто‑то еще, но, сама понимаешь, мой поиск информации на эту тему никем не приветствовался. И еще один — при мне. Теперь еще и близнецы…

— И… Вот это у вас все так спокойно происходит? Допускается?

— По‑твоему, кто‑то рискнет скандалить? Да и официальные причины смерти, конечно, другие. Верт умер от болезни, а Келси от несчастного случая. Позже была смерть еще одного моего брата — Горола. Он был младше меня лет на двадцать. Кажется, у нас даже отец был один, хотя я и не уверен.

Когда Горол родился, я учился в школе, поэтому бывал у матери только наездами. Но обратил внимание на странности в воспитании брата. Мать слишком давила на мальчишку, наняла четырехлетнему ребенку очень странного гувернера, это потом я понял, что этот «гувернер» — психолог из организации Окуса. В общем, как бы редко я не бывал дома, но происходящее было не совсем нормальным. В положенный срок Горола не отдали в школу, хотя способности у мальчишки были неплохие. Несколько лет подряд я был слишком занят — окончание школы и доказательство начальных степеней магического уровня. Когда навестил мать в очередной раз, то увидел у тридцатичетырехлетнего Горола ясно выраженные признаки магического истощения. То есть, как если бы его использовали как источник сил, магической энергии. Еще через полгода мальчишка умер.

— Кошмар. А ты как выкрутился?

— Случайно. На одной из семейный встреч — мне было тогда лет десять, наверное — какой‑то мальчишка взахлеб рассказывал, что родители вот‑вот отдадут его в магическую школу и каким сильным магом он станет. Мне, естественно, тоже захотелось, я стал приставать к матери. Она отговаривалась разными причинами, в конце концов я понял, что никакая школа мне не светит, и сбежал из дома. Нашли меня быстро, но скандал замять не удалось, я поступил в вожделенную школу. Позже я узнал, что в ситуацию вмешалась Леся — иначе так хорошо все для меня бы не кончилось.

— Она действительно твоя няня?

— И пра‑пра‑пра‑пра… ну, в общем, поколений много — бабка.

— Сколько ж ей было? — Арика вспомнила старушку с добрым лицом и своеобразным говорком.

— Не знаю, — признался Жорот. — Пытался как‑то уточнить по своим каналам, когда она еще жива была, так такую выволочку получил…

— Ну, сейчас‑то не получишь, — заметила практичная Арика.

— Не получу. Но повторять не буду.

Женщина хмыкнула — она бы точно не выдержала.

— Леся меня лет до пяти воспитывала. Потом разругалась с матерью и исчезла. Но приглядывала — издалека. И помогла, когда появилась такая необходимость.

— Ты начал учиться магии, и стал для матери бесполезен?

— Отнюдь. Даже больше возможностей открывается, но у мага без его ведома ничего не возьмешь. Как я уже позже понял, меня исподволь пытались настроить на «патриотический» лад. Патриотизм мне прививался плохо, и мать решилась родить второго, но уже с поправкой на предыдущие ошибки.

— Ты сейчас рассказываешь какие‑то абсолютно дикие вещи, они в голове не укладываются. Чтобы мать использовала собственных детей как… Я даже не знаю, как это помягче назвать.

— А тут мягко и не назовешь. Думаешь, я сам сразу во всем разобрался? Сначала даже смерти брата особенного значения не придал. Но… После смерти Горола матери стало лучше, но не намного. Я же говорю, с годами «лечить» ее все труднее. И когда ситуация стала критической, меня «попросили помочь» матери, а я начал задавать вопросы. И выяснил столько, что «помогать» не захотелось совсем. Но меня поставили перед весьма жестким выбором. В Клане обычаи частенько превалируют над законами. Это был именно тот случай. Дети обязаны своим родителям всем, прежде всего, жизнью. Если бы я отказался от помощи матери, то стал практически изгоем — в Клане я не смог бы рассчитывать ни на какую работу. Если бы я эмигрировал за пределы Клана, уверен, долго бы не прожил — просто, чтоб другимнеповадно было.

— А если бы ты согласился помочь, то умер бы, как остальные.

— Была такая возможность. Я пошевелил мозгами и нашел выход, который, по‑моему, до сих пор бесит организацию Окуса.

— Почему «бесит»? Потому, что сами не додумались?

— Потому, что я выжил. А служба безопасности помешана на секретности и свидетель, особенно такой, как я…

— Чтобы ваша профессиональная служба не смогла убрать свидетеля? В жизни не поверю.

— Может. Но после этого они получат определенную кучку неприятностей. Я постарался — жить‑то хочется. Поэтому ребята пришли к выводу, что трогать меня нерационально.

— А твою мать это тоже бесит?

— Нет. Ее — нет. Она не чудовище, ей совсем не нравится роль убийцы собственных детей. Она просто слабая женщина, если этот термин применим к Существу, которая боится всего на свете и плывет по течению. А все эти — дикие, как ты говоришь вещи — изобретение господ из Клана, которых устраивает Существо Основа Порталов, и которые любыми способами поддерживают уже изжившую себя ситуацию…

Арика невольно усмехнулась. Конечно‑конечно. Слабая, беззащитная. К тому же избалованная до невозможности, эгоистичная лицемерная стерва!

— Итак, мать в очередной раз болела, от меня требовали следить за ней, поддерживая ее в нормальном состоянии. Это могло затянуться до моей смерти, хотя мать могла стабилизироваться и быстрее…

— Не выпив тебя целиком?

— Ну да. Я предложил не отдавать энергию матери малыми дозами, а, наоборот, дать ей максимум, на который я способен — по моим расчетам это дало бы толчок, достаточный к ее выздоровлению. Данные я взял, добившись у матери динамики ее состояния, когда она пользовалась энергией Горола. Я представил расчеты, и кураторы согласились, что, это единственный выход — Горол был мертв, нового ребенка она родить не успевала. Объем энергии, требуемый матери, был на грани моих возможностей. И я поставил условие — если все получится, то считается, что я выплатил свой сыновний долг, и больше ко мне с подобными «просьбами» не обращаются.

— Логично.

— Господа были возмущены моим прагматичным подходом, но согласились. Поскольку против моей воли столько энергии взять у меня было невозможно, да и сегодня проблема решалась, а завтра хоть трава не расти… В общем, все прошло, как планировалось, и я стал формально свободен.

Арика в который раз поаплодировала про себя обтекаемости его формулировок — вроде и сказал все, и ничего не сказал. Уточнила:

— И какой ценой?

Колдун неохотно отозвался:

— Я не только колдовать, даже двигаться не мог.

Арика неверяще переспросила:

— И… ходить?

— Да. Полный паралич, я даже боли не ощущал. Потом стало отпускать. Ходить смог года через три‑четыре. Магия ко мне вернулась и того позже.

— А сейчас у Роллейны очередной кризис, причем смерть аж двойни на этот раз не помогла, — озвучила Арика наконец прояснившуюся ей ситуацию.

— Учти, кроме меня есть еще два носителя крови Роллейны, хоть и разбавленной.

— Ч‑черт!!! — до Арики, наконец дошло, почему Жорот в столь срочном порядке отправил детей подальше. А если вспомнить, что Клан и на нее бы с удовольствием надавил… — Ох. Спасибо тебе большое.

— Если б не я, у тебя вообще подобных проблем не возникло бы, — поморщился мужчина.

— Не знаю, не знаю…

Утром Арика подскочила, когда еще восьми не было. Но Жорот уже ушел — какого черта так рано? В результате она до десяти провалялась в постели с книгой, а потом начала слоняться по комнатам.

Роджер, видя, что Арика не расположена к общению, возился в местной инфосети.

К трем дня женщина уже не знала, что и подумать. Она попросила Роджера связаться с колдуном, тот коротко сказал, что с ним все в порядке, но что он задержится до вечера. И попросил не отвлекать.

Жорот вернулся ближе к шести часам. Арика облегченно выдохнула, вгляделась — вроде как не ранен.

— Все нормально, — ответил он на невысказанный вопрос.

— Нормально? — подозрительно переспросила женщина. — Что‑то ей в его поведении, даже движениях, сильно не понравилось.

— И живой, и здоровый. Есть хочу.

— Ой, прости. Сейчас.

Она сделала заказ в ресторан и помогла Роджеру накрыть на стол — уставший Жорот приходил в себя.

Когда с едой наконец было покончено (поздний обед или ранний ужин?) Роджер поинтересовался:

— И кто выиграл?

— Я проиграл, — спокойно отозвался колдун. — Да у меня практически шансов не было, Льюсилла входит в пятерку сильнейших магов Клана. Кстати, единственная среди них дама.

У Арики челюсть отвисла.

— Что‑о? А нафига ты вообще полез? Это ж ты ее вызвал — не она!

— Если бы я игнорировал ее оскорбление, мне бы пришлось драться еще на дюжине поединков, чтобы восстановить статус. Как‑то не очень хочется.

— Что за статус?

— М‑м… Сложно объяснить. Понятие неофициальное, но имеет здесь большой вес. От него зависит и какую тебе работу предложат, и оплата этой самой работы… В общем, местные заморочки.

— А тебе какое дело? Ты ж здесь давно не живешь?

— Мало ли. Потерять что‑либо — легче всего, а вот восстановить…

— Ты ненормальный.

Вмешался Роджер.

— А то, что ты проиграл — разве не уменьшит твой статус?

— Если и да, то не намного. А может и повысит — ведь кому проиграл! — он криво усмехнулся.

— Извини, — уточнила женщина. — Ты теперь Льюсилле что‑то должен?

— Уже нет. Победивший имеет право требования к проигравшему. Льюсилла своим воспользовалась сразу.

Арика покосилась на колдуна — судя по выражению его лица, расспрашивать дальше было бесполезно. Все равно не скажет. И сообщила:

— Я прогуляюсь хотя бы немного — надоело в четырех стенах сидеть.

— Идем, — поднялся колдун.

— Не выдумывай, ты устал. Ничего со мной не будет.

— Не страшно. После столь плотного ужина полезно.

— Да? — она хмыкнула. — Тогда давай на ту аллею сходим, помнишь? Мы ж в прошлый раз не успели до конца дойти.

— Э‑э… Не получится, извини. Она слишком далеко.

В ответ на недоуменный взгляд женщины, Жорот терпеливо пояснил:

— Я же с матерью поссорился. Да и ты… Так что теперь в пределах Клана мы передвигаемся как угодно, только не телепортами.

— Е‑е… А домой как? То есть мы‑то с тобой и через Зону можем, а Родж…

— Домой отправит. Никуда не денется.

Арика нахмурилась, соображая:

— Стоп… Я не помню, чтоб видела тут хоть что‑то на четырех колесах.

— Так и нет ничего. Разве у какого‑нибудь оригинала.

— Подожди. Так ты поэтому так рано утром ушел? И поздно вернулся? Пешком добирался?

Он, посмеиваясь, сообщил:

— Эта ссора далеко не первая. Опыт у меня есть.

— А сам телепорт почему не сделаешь?

— Мама их не только ставит, но еще и мастерски перекрывает. На всей территории Клана.

— Н‑да… Бедная, бессильная. Как на пакости, так сил хватает, — хмыкнула Арика и сообщила, особо не унывая: — Ну и ладно. А на аллею мы все же попадем — я вчера координаты возле аквариума сняла. Машинально. Э‑э… Завтра. Ты и так сегодня находился.

Весь вечер взгляд Арики вновь и вновь возвращался к Жороту. Что‑то было не так. Он не был ранен — женщина проверила его Умением на боль. Но двигался не собрано, как обычно, а рвано и прерывисто. И как‑то неуверенно. Иногда застывал на месте, словно забыв, куда шел или что делал.

Наконец она не выдержала, подсела под бок и тихо уточнила:

— Извини, что именно она от тебя потребовала?

— Неважно, — как‑то безэмоционально отозвался колдун. — Спокойной ночи. Я действительно устал.

Арика быстро взглянула на Роджера, но Жорот покачал головой:

— Нет, спасибо.

— Хотя бы массаж. У тебя ж наверняка все болит после таких путешествий.

— Утром. Я уже засыпаю — хоть бы до постели добраться.

Женщина до поздней ночи просидела с книгой. Хотелось бы поэкспериментировать, конечно, но делать это в гостинице было слишком неразумно. Хватит того, что она уже натворила… А уходить надолго одной домой тоже не особенно тянуло. Тем более, кроме слуг, там никого.

Наконец она, зевая, настроилась отправляться в постель. Задумчиво посмотрела на дверь спальни Жорота — проверить как он там? Не в себе же мужик. Тронула дверь и нахмурилась. Заперта. Что еще за новости? Гостиничные двери вообще без замков! Осторожно надавила сильней. Бесполезно.

— Не трогай ты его. Пусть отсыпается, — посоветовал от консоли Роджер.

— Где твоя логика? Если он просто спит, то зачем дверь закрывать?

— А где твоя? Если уж человек озаботился запереть дверь, на которой в принципе замка нет, может, все же не стоит его беспокоить?

— Ну… он точно не собачек режет и не эксперименты проводит, — пробормотала Арика.

Роджер со скептическим видом покачал головой, мол, делай, что хочешь, я предупредил.

Она задумалась. Жорот может, конечно, обидеться, но слишком серьезно — вряд ли. Да и вообще. Она тихонько проверит, как он, и уйдет — зато сама спать спокойней будет. Арика шагнула через Зону в соседнюю комнату и замерла с отвисшей челюстью.

Колдун ложиться и не собирался. Он был полностью одет и метался по комнате, как в клетке. Стул валялся на ковре, сбитом в угол, кровать сдвинута, все, что должно на ней лежать, разбросано по полу. И еще куча непонятно чего, подробней не разглядеть — единственным источником света был уличный фонарь, светивший через окно.

Арика ошалело перевела взгляд на Жорота. Тот замер на полушаге, выражение лица в темноте не поймешь — то ли чем‑нибудь запустит, то ли просто пошлет. А может, и не успеет… Добралась до неподвижного колдуна, обняла, тихо сказала:

— Сильно тебя достали. Прости, что вломилась. Уйти?

Колдун покачал головой.

— Если только допрос устраивать не станешь, — хрипловато добавил он.

Женщина фыркнула ему в плечо, помотала головой.

Он подхватил Арику на руки и устроился в кресле, которое чудом осталось в нормальном положении. Она очутилась на коленях мужчины в плотном кольце рук.

— Так удобно?

— Угу, — кивнула она, немного меняя позу. — А так еще лучше.

Женщина настроилась на молчаливое времяпровождение, но у колдуна оказались другие планы. Он негромко попросил:

— Расскажи о своем детстве. Что ты самое первое помнишь? Пожалуйста.

Арика удивилась, но послушно стала говорить. Жалко, что ли?

Жорот слушал с неподдельным интересом. Впрочем, недолго — стал засыпать. Встряхнулся, пробормотал:

— Все. В постель.

— В эту? — Арика насмешливо кивнула на сиротливо перекошенный матрас.

— А… Неважно.

— Идем ко мне.

— Я сегодня беспокойный сосед.

— Тем более. Может, спокойней будешь.

— Смотри. Я предупредил, — и добавил. — Если сильно буду мешать — буди.

— Угу.

Арика просто переместилась в свою спальню через Зону — Жорот действительно засыпал. И вырубился еще до того, как она добралась после душа до постели. Пожала плечами, глядя на разметавшегося мужчину — чем же он сегодня беспокойный, интересно? Улеглась рядом, поуютней завертываясь в одеяло. И подскочила — колдун что‑то сказал — непонятное, но довольно громко. Она всмотрелась — нет, спит, похоже. Но говорить, чуть не срываясь в крик, это ему не мешало. Временами он замолкал, потом снова начинал спорить, словно что‑то доказывая. Арика нахмурилась, очертила антишумовое заклинание — а то ведь всю гостиницу перебудит. Потом хмыкнула, пригляделась — да, одно по контуру комнаты уже есть. Действительно, беспокойный. Подвинулась, едва коснулась, — он вздрогнул и проснулся. Точнее, приподнялся, безуспешно пытаясь справиться со сном.

— Что? Кричу?

— Немного. Давай поближе.

Колдун осторожно заметил:

— М‑м… Я сегодня не в форме, если что. Меня целитель успокоительными накачал.

Арика уставилась на него в немом изумлении — поняла наконец, почему он себя странно вел. Заодно вспомнила разгром в его спальне. И попыталась представить, что было бы, если б колдун был еще и не «накачанный». Махнула головой, признав, что ее фантазия пасует. Как и перед причинами этого беспредела.

— Мне твоя «форма» не нужна. Ты меня с Роджем случайно не перепутал? — ехидно спросила она.

— Ну вот, — усмехнулся колдун. — Как всегда. А я уж понадеялся…

— Зря, — поторопилась развеять его «надежды» Арика. — Просто спокойней спать будет.

— Не уверен. Но давай попробуем.

Как только их тела соприкоснулись, мужчина неожиданно вздрогнул, сжался и задрожал. Арика замерла, настороженно спросила:

— Что не так?

— Н‑нич‑чего, — его трясло все сильней, но при этом колдун пытался встать, — Я пой…

— Идиот?! Ложись немедленно! — вцепившись в мужчину, она потянула его обратно. — Не дергайся, говорю!

Он сдался, упал ничком на кровать и вдруг, скорчившись, разрыдался. Это была самая настоящая истерика, причем довольно длительная. А если учесть, что он еще и плакать не мог, то выглядело это жутковато. Арика перепугано вцепилась в него, гладя и шепча что‑то успокаивающее. Это ж как довести надо…

Жорот опять заснул очень быстро, видимо действительно сильно измучился, и на этот раз спал гораздо спокойней. Арика сама была жутко вымотана — скорее морально, чем физически — и, не уверенная, что почувствует, если вдруг колдуну опять вздумается побеситься, прицепила мужчине на запястье «звоночек». В результате она подскакивала несколько раз ночью, когда он начинал слишком метаться. Арика спросонья гладила мужчину по голове, плечам, груди, даже, кажется, целовала, и он вновь успокаивался.

Пробуждение получилось весьма поздним. Несмотря на это колдун не выспался — он дольше обычного валялся в постели, то ли из‑за утреннего «одеревенения», то ли отходя от вчерашнего. Женщина вскочила почти сразу и унеслась в гостиную, заказывать завтрак, и заодно отправив в спальню Роджера. Впрочем, судя по времени, сегодня все ограничилось сеансом массажа. Наконец все трое расположились за столом — Роджер хоть и не ел, но частенько просто составлял людям компанию.

— Идем сегодня куда‑нибудь? — поинтересовалась Арика у Жорота. — Или ты не в форме?

— Идем, конечно. Можно на Аллею Грез, там недалеко еще несколько любопытных мест есть. Но если на Аллею, то извини, Роджер, тебя взять не сможем. Или все вместе поближе погуляем, сами решайте.

Арика посмотрела на Роджера, хотя спрашивать его мнения было бесполезно. Он, как всегда, заявит, что как им лучше, так пусть и поступают.

— Вся компания в сборе…

Женщина уставилась на гостью. Как Льюсилла незаметно вошла — даже не было слышно звука открывающейся двери? И тут же мысленно выругалась. Какие еще двери. Наверняка портал.

— Не припомню, чтобы приглашал тебя, — спокойно заметил Жорот. — Будь добра уйти.

— Я в твоих приглашениях не нуждаюсь, — сообщила Льюсилла. — К твоему сведению, я обязана проверить… — она нахмурилась, вглядываясь в колдуна. И вдруг заорала. — Кретин! Ты специально это вытворил?!

Колдун вскочил, выпрямившись развернувшейся пружиной, зло поинтересовался:

— И что же я вытворил?

Две фигуры замерли друг против друга, словно звери перед дракой. Льюсилла прошипела:

— Какого… — далее шел цветистый поток непечатных выражений. — Я поставила тебе корректный блок, а ты, дебил, вырвал его вживую! Варварски! Ты вообще о чем думал — откат же пойдет бешеный! Или это просто сдури, назло?!

Жорот оскалился — Арика впервые имела удовольствие наблюдать подобную гримасу на его лице:

— Уж как умею! А твоим «корректным блокам» — эти слова он выделил издевательским тоном, — место в… — вполне конкретное местоназначение заставило Арику приподнять брови. Ну это ладно, а вот что делать, если они сцепятся?

— И чем тебя не устроила моя корректировка, хотела бы я знать? — вызверилась Льюсилла. — Нормальное и естественное чувство, даже для животного безмозглого…

— Вот для животного безмозглого, может, и естественное! — перебил ее колдун.

— Не говоря о людях, — не обращая внимания на его реплику, продолжала Льюсилла, — Можно подумать, я тебе что‑то самоубийственное поставила!

— Ну что ты, — опять перебил ее Жорот. — Всего лишь конфликтующее с моими установками — напрочь!

— Конфликтующее? — на этот раз игнорировать его реплику Льюсилла не посчитала нужным. — Нормальное отношение к матери?! Ты мало того, что вытравил его на корню, так еще и…

До Арики наконец дошло. Льюсилла насильственно изменила у Жорота его отношение к матери на «нормальное». Он подчинился — проиграл же — а потом убрал ее корректировку. Явно не бесследно — вчерашняя его истерика шла, как один из остаточных эффектов, несмотря на вмешательство целителя. Похоже, правила подобных действий не воспрещали, иначе Льюсилла сейчас не бесновалась бы, а просто вернула бы все на место.

У Арики руки зачесались сцепиться с этой светловолосой стервой. Надо же, о подруге заботится! Ведь провоцировать Жорота Льюсилла начала после его угроз в адрес матери. При этом колдун защищал ее, Арику, между прочим!

Она напряглась, но Роджер обнял ее за плечи, придерживая. Женщина услышала переданную по связи реплику: «Не вмешивайся, сами разберутся».

«Ладно. Пока действительно лезть не стоит…» — признала она про себя, наблюдая за магами. Если уж Льюсилла сильнее Жорота, то Арику она просто по стенке размажет. Смысл нарываться? Вот если драка начнется, тогда выхода просто не будет…

Жорот с Льюсиллой, кстати, производили весьма странное впечатление — абсолютно разные и, тем не менее, чем‑то неуловимо похожие. Да и поведение Льюсиллы было странноватым, если задуматься. Да, она защищала подругу. Но при этом всерьез выговаривала колдуну за «варварское» уничтожение блока! Так, словно ее заботило его состояние…

«Любовники они в прошлом, что ли? — возникла невольная мысль. И чего она своей «корректировкой» добиться хотела? Не «улучшения же отношений», в самом‑то деле! Пытаться к чему‑то принудить Жорота — верх глупости. Да он наизнанку вывернется, а настоит на своем!»

Перепалка, тем временем, продолжалась:

— Любые «нормальные отношения» должны быть взаимны! А нет — так их и быть просто не может. С какого размягчения мозгов ты вообразила, что я оставлю твою корректировку?

— При чем тут «взаимно — не взаимно»? Считаться тут вообще неприемлемо! Ты ей должен хотя бы за то, что на этот свет появился!

— Уж тебе‑то лучше других известно, что «появили» меня с вполне определенной целью! — ледяным тоном заметил колдун. — И все, на что Роллейна рассчитывала, она от меня получила — о каких долгах еще речь?!

— Ты просто… выродок, — выдохнула Льюсилла.

— Слышал уже, — безэмоционально сказал Жорот. — Все? Убирайся.

— Из‑за своей дебильной упертости не признаешь ошибок, хоть тресни! Еще и гордишься этим!

— Уйдешь сама или тебе помочь?

Льюсилла выпрямилась еще больше и выплюнула:

— Ты трусливая мразь, подонок. Я вызываю тебя на поединок. И если не согласишься, позабочусь о том, чтобы тебя признали предателем крови — уж это я сделать смогу! И ты оставишь корректировку — не третий раз, или десятый — неважно!

— Скорее в психушку загремлю, — спокойно констатировал колдун. — Больше чем на пару снятий меня не хватит.

— А вот это уже твой выбор! — торжествующе усмехнулась Льюсилла.

— Отнюдь. Я отказываюсь от магического поединка и вызываю тебя на дуэль до смерти. Надеюсь, тебя это устроит? — издевательски спросил он.

Арика замерла. Вот же идиотка! Надо было раньше вмешиваться, а сейчас… Хотя… Раньше или сейчас — бесполезно.

— Ты… — Льюсилла уставилась на колдуна. — На что ты рассчитываешь, сопляк? На свой опыт убийцы?

— Тебя это не касается. Ты принимаешь вызов?

— Нет, — после секундного молчания ответила та. — В отличие от тебя, я имею обязательства и не могу бездумно рисковать. Беру свои слова назад и снимаю все условия… Но ты все равно заплатишь! — и, резко развернувшись, исчезла в овале портала.

Жорот нервным жестом помассировал повязку, прошелся по комнате. Глуховато спросил:

— Ну что, решили, куда идем?

Роджер вдруг встал, оказался за спиной колдуна, обнял его, положив подбородок на плечо. Лицо Жорота расслабилось — вроде не сильно, но пугающе‑жесткая напряженность исчезла. Он накрыл руки Роджера своими, прижался щекой к лицу робота, тихо выдохнул.

Арика, наблюдая за идиллической картиной, хмыкнула:

— Все ясно. Прогулка отменяется.

— Ничего подобного, — возразил Жорот. — Только давайте не на Аллею, чтоб втроем…

Они пробыли в Клане еще два дня. Все это время Жорот водил Арику с Роджером по местным достопримечательностям — естественно, пешком. И ни с кем не знакомил — то ли не считал нужным, то ли еще почему.

Наконец утром третьего дня к ним в гостиницу заявился Вел — бодрый и энергичный, довольный донельзя. Он выбрался почти без приключений — если не считать стычки с непонятного вида монстром, которая произошла перед самым выходом.

— В ауре еще кто‑нибудь есть?

Вел кивнул.

— Лаан вышел, значит, остался Мерв, — заметил колдун.

— Норис, к твоему сведению, вышел почти сразу за мной, — сообщил Вел. — Меня еще не кончили проверять на зерно, а он уже появился.

— Тоже хорошо, — кивнул Жорот. — А то я уж решил, что больше половины прикрытия не вернется.

— А вот и он, — Вел резко повернулся всем телом.

Пожилой маг поприветствовал всех присутствующих вежливым поклоном. В отличие от Вела, Норис выглядел уставшим и бледным, хотя двигался собранно. Он подошел к колдуну, протянул на ладони прозрачную полоску:

— Твое?

Жорот кивнул.

Норис опустился на колено, Жорот синхронно встал. Пожилой маг проговорил на непонятном языке длинную фразу, Жорот кивнул, протянул ему руку, помогая подняться. Норис еще раз кивнул всем присутствующим и ушел.

Арика, проводив его взглядом, вопросительно уставилась на колдуна. Но объяснение услышала от Вела:

— Поздравляю. У тебя появился очередной кровник.

Колдун кивнул, никак не комментируя происшедшее. Арика поинтересовалась:

— Когда домой?

РАБОТА

Женщина вернулась домой поздно ночью, почти под утро. Включив свет, она увидела неподвижно стоящего Роджера.

— Привет!

Робот сразу ожил, повернулся к ней и тоже поздоровался.

— Хорошо, что ты здесь. Я уезжаю не несколько дней, завтра очень рано. То есть уже сегодня. Скажешь Жороту, хорошо? — говоря это, женщина раздевалась и доставала полотенце, намереваясь сразу идти в душ.

— Секунду.

— Что?

— Он просил зайти.

— А он точно не спит? — женщина покосилась на часы — чуть не полчетвертого утра.

— Нет. Тебя ждет. Ему поговорить надо.

— Что‑то случилось? — она напряглась.

— Думаю, ничего серьезного, иначе он через меня вызвал бы тебя.

— Тоже верно. Ладно… Потерпит еще десять минут.

Колдун оказался в своем кабинете, как, впрочем, и ожидалось. Он поднялся навстречу женщине и поздоровался.

— Тебе тоже доброй ночи, — она заняла свое любимое кресло, он присел рядом.

— Какие у тебя планы на ближайшие дней десять?

— А что?

— Судя по встречному вопросу, какие‑то есть…

— Ну… Да. Но ты сначала скажи, в чем дело.

— Мне предложили работу. С одного из крупных кладбищ полезли неупокоенные. Нужно остановить их распространение и устранить причину. Стандартная процедура, ничего особенного. Раньше я занимался подобным регулярно.

— Раньше?

— До того, как ослеп. После увечья мне перестали предлагать контракты, а теперь, когда мы удачно прошли Клов, опять…

— Хочешь, чтоб я тебе составила компанию? — сообразила Арика.

— Если ты не против. Ты же собираешься развиваться, как боевой, это будет хорошей практикой. А я просто не рискну сейчас один браться за что‑либо… Черт знает, как моя слепота сыграет в критической ситуации.

— Давай попробуем. Когда нужно выехать?

— Как обычно, вчера, — пожал плечами Жорот. — В подобных случаях по‑другому не бывает.

— Значит, с утра…

— Ты уверена, что согласна поступиться своими планами? — уточнил колдун.

— Вполне.

Без конференции магов‑трансформеров, на которую ее пригласила Гхота, Арика как‑нибудь переживет, не последняя же она, в конце концов!

— Лучше скажи, что с собой брать надо? У тебя ж опыт…

— Я брал две‑три смены одежды, спальник, еду, оружие и обеззараживающие лекарства. Так как с лечебной магией у меня не очень.

— Оружие?

— Для подстраховки. Так как работать будем с нежитью, то рациональней брать жидкий огонь.

— Что это?

— Смесь в ампулах. У меня старые запасы остались, на один раз хватит.

— Гм… Покажи хоть, что это такое и как работает…

Жорот достал из воздуха стеклянную запаянную трубочку, протянул женщине. Она повертела вещицу в руках — внутри переливалась алая жидкость.

— Кидаешь в цель. Расстояние должно быть от метра. Двух‑трех сожжет полностью, если монстров больше — как повезет. Ты используешь пространственный карман, сумку или как там это у вас называется?

— Выручалку? Килограмм десять беру.

— Тогда еда будет у меня.

— А ты сколько берешь?

— Две по семьдесят.

— Ничего себе…

— Держи, — он отдал Арике что‑то вроде патронташа с ампулами, — тут полсотни, должно хватить…

— А они случайно могут разбиться?

— Не должны. Но я стараюсь не рисковать. Да, учти, там, где будем работать, поздняя осень. Очень поздняя. Так что экипируйся соответственно.

— Хорошо. Ладно, я пойду…

Арика стала соображать, если ли у нее вообще заклинания специализирующиеся на нежити. Вроде как встречались где‑то…

Нужный раздел она нашла быстро. Ее интересовали не столько заклинания, уничтожающие нежить, (для этого годились стандартные огненные), сколько те, которые помогали эту нежить отслеживать. Зомбиков же явно придется искать по укрытиям, чтоб народ не доставали. А еще выяснять, где источник этой самой гадости. Нет, Жорот, конечно, будет заниматься этим же самым своими методами, но она ж тоже чему‑то учиться должна…

За овалом телепорта оказался весьма неожиданный пейзаж — что‑то вроде поселка, окруженного лесом. Судя по всему, мир был технологический — чистые коттеджи, идеально гладкие дороги, автомобили, стоящие на улице. «Вопрос, нафиг им тут маг понадобился», — подумала Арика. В подобных мирах проблемы монстров предпочитали решать военными методами.

Колдун нахмурился:

— А вот это уже хуже.

— Ты о чем?

— Если они вызвали магов, а не отряд уничтожения, значит, отряд они уже посылали. Который в лучшем случае просто перебили, в худшем — он еще и дел натворил…

Женщина пожала плечами. Колдун подтвердил ее предположение, к тому же дополнив его. И не факт, что он не прав…

Жорот указал кивком на трехэтажное здание:

— В этой гостинице встреча с проводником.

Арика огляделась, уточнила:

— А ты уверен, что это именно гостиница? А не то или то, — она указала на пару почти таких же домов.

— На ней метка. Да сама увидишь, если присмотришься.

— А‑а… Да, вижу. — Женщина обратила внимание на плетение лент, висящих над входом.

На первом этаже гостиницы было что‑то вроде ресторана. Зал был почти пуст — два столика были заняты двумя парами, едва вышедшими из детского возраста, да еще за одним сидел какой‑то парень. Они сели в угол. Жорот тихо сказал Арике:

— Закажи что‑нибудь. Я попробую выяснить, что же нам все‑таки подсунули…

Арика жестом подозвала официанта, потребовала принести дюжину пирожных и молочные коктейли. Она успела прикончить только два пирожных, когда колдун тихо сказал:

— Вроде как не все так страшно. Два отряда по сорок человек пропали, но натворить ничего серьезного они не успели. Просто зомби будет чуть побольше, да у них буду присутствовать остаточные профессиональные навыки…

Арика фыркнула:

— А что ты тогда считаешь «страшным»?

— Например, если бы бравые вояки взорвали источник аномалии. Нет, иногда это уничтожает его, конечно. Но чаще — наоборот, способствует заражению еще большей территории. И ликвидировать тогда очаг очень сложно. Тут вроде как до этого не дошло.

Женщина чуть не подавилась. Откашлялась и выдавила:

— Действительно. Все познается в сравнении.

— Обязательно, — хмыкнул Жорот. — Но с Виком придется серьезно побеседовать по приезду. Раньше он мне такого не подсовывал. Хоть и клянется, что сам только узнал…

— Тогда пусть финансово компенсирует, — ехидно сказала женщина.

— Это само собой, — отозвался Жорот.

Арика второй раз закашлялась:

— Я вообще‑то пошутила…

— Почему? Хотя это потом. Дожить надо.

— Вот тут согласна… Ты что‑то о проводнике говорил?

— До встречи еще больше получаса. Считается, что это время мы будем адаптироваться… Хотя к чему тут адаптироваться…

— К пирожным, — предложила Арика. — Попробуй.

— Тоже мысль.

… Вы проводника ждете?

Арика взглянула на подошедшего мужчину. Выше ее, но ниже колдуна. С виду около сорока лет, крепко сбитый, с карими внимательными глазами.

— Мы, — отозвался Жорот.

— Меня зовут Данил, — выслушав ответное представление, он заметил, присаживаясь за столик: — Я ждал мужчин.

— Сочувствую, что не оправдала ваших ожиданий, — тут же окрысилась Арика.

Данил отозвался почти равнодушно:

— Это я к тому, что нянчится с вами никто не будет.

— Я в жутком расстройстве, — скривилась женщина, — сейчас волосы на себе рвать начну…

Вмешался Жорот:

— Если вы не хотите с нами работать, предоставляйте замену.

Мужчина пожал плечами:

— Мое дело — предупредить… Я тоже еду с напарником. Если готовы, может отправляться прямо сейчас.

Возле входа их ждал автомобиль‑внедорожник. Данил сел за руль, вторым на переднем сиденье сидел мужчина, ровесник Данила или чуть старше. Короткая стрижка, загоревшая кожа и еще что‑то неуловимое напоминали об армии. «Наверное, вояка в отставке», — равнодушно подумала Арика. Напарник представился Кимом.

— Как скоро доберемся до места? — спросил Жорот, когда машина тронулась.

Ким, не оборачиваясь, отозвался:

— Часов тридцать езды.

— На ночь будем останавливаться, — добавил Данил. — Так что дня за два‑три должны добраться.

Арика сразу начала клевать носом — этой ночью она почти не спала, а в машине ей всегда хотелось заснуть.

— Хочешь, ложись ко мне на колени, — предложил Жорот.

Арика скептически оценила предоставленную возможность, но, подумав, что это все же лучше, чем сидя, поблагодарила и воспользовалась. Колдун сдвинулся к краю сиденья, так, чтобы она могла поудобней устроиться — ноги, конечно, вытянуть не удалось, но получилось довольно уютно. Женщина вырубилась почти сразу.

Когда она проснулась, машина все так же неслась по дороге, в окне все так же мелькали деревья, только уже начинало темнеть.

— Ого… — она села, потянулась. — Сколько же это я проспала?

— Больше десяти часов, — отозвался Жорот.

— А если точнее, почти двенадцать, — усмехнувшись, сказал Ким.

— Ой‑й… — она представила, как затекло все тело у колдуна, у которого и так проблемы с этим были. — И ты все это время неподвижно сидел?

— Все нормально… — потягиваясь, отозвался тот. — Данил, остановите, пожалуйста.

— Как скажете, — отозвался тот, тут же выруливая к обочине.

Арика хмыкнула, выбираясь наружу:

— Девочки налево, мальчики направо.

Когда машина вновь тронулась, Данил поинтересовался:

— Арика, есть будете, или до привала потерпите?

— Потерплю, — отозвалась женщина, даже не поинтересовавшись, сколько до этого самого привала осталось времени.

— Через час подъедем к хутору, — сообщил Данил. — Там и переночуем.

— Знакомые? — поинтересовалась Арика.

— Мы все тут знакомы друг с другом, — отозвался Данил. — Людей мало, иначе просто не выжить. А завтра придется ночевать прямо в лесу.

Темнело очень быстро, когда машина свернула с основной трассы Арика уже почти ничего вокруг не видела. Впереди показался высокий, выше человеческого роста, забор из заостренных кверху бревен. Машина подъехала к массивным воротам, Данил собирался выходить, как вдруг Жорот схватил его за плечо, быстро сказал.

— Сидеть.

— Что? — недоуменно переспросил мужчина.

— Не выходите. Отъезжайте назад. Немного.

Ким в мгновение ока достал откуда‑то винтовку.

— Что такое?

Данил, помедлив, подчинился. Отъехал на несколько десятков метров от ворот задним ходом. Обернулся, спросил недовольно:

— Что стряслось?

Жорот сообщил:

— За забором нежить. Как минимум, полдюжины.

— Откуда вы знаете? — недоверчиво спросил Данил.

— Вы уверены? — резко уточнил Ким.

Арика подключила свою «определялку» и сосредоточилась. Сообщила:

— Восемь штук… Е‑е!!! Там внутри живые есть, раненые! — боль была настолько сильной, что ей пришлось поставить дополнительный блок.

— Ты как? — спросил Жорот.

— Нормально, — она перевела дыхание.

— Точно?

— Да! — рявкнула женщина. — Не дури, я не самоубийца!

— Я сейчас поставлю свет и идем, — коротко сказал Жорот, игнорируя грубость. — Свет продержится минут двадцать, нежить в темноте видит прекрасно, так что если не управимся, возвращаемся сюда…

— Если не управимся, — перебила его Арика. — Я могу запустить еще на столько же.

— Отлично. Тогда времени должно хватить. Господа, вы ждете здесь и не высовываетесь.

— Ага. Сейчас, — сквозь зубы пробурчал Ким.

Жорот холодно сообщил:

— Попробуете выйти из машины, вас обездвижит. Так что не советую.

В мгновение ока Ким повернулся к колдуну, приставил к его горлу дуло.

— Ты…

Жорот и бровью не повел.

— Вы будете сидеть в машине, — повторил он невозмутимо, отвел оружие. Ким так и остался сидеть, замерев — видно, колдун уже воспользовался обездвиживающим заклинанием.

На крыше дома зажглась сфера, распространяя вокруг не яркий, но вполне достаточный свет. Арика выскользнула из машины, захлопнула дверь и кинулась вслед за Жоротом, который очень быстро оказался около частокола и то ли подтянулся, то ли взлетел наверх и устроился между двумя заостренными бревнами. Арика стала, думая, что он протянет руку, но ее просто подбросило, колдун придержал ее и помог усесться рядом.

Во дворе слонялось трое зомби, судя по виду, бывшие жители усадьбы. На каждом виднелись раны, ставшие причиной смерти и превращения, двигались они бестолково‑бездумно, без видимой цели, движения были рвано‑неловкими, кожа бледно‑серой. Если не приглядываться, люди как люди. Арика на всякий случай запустила заклинание определения мертвецов — конечно, живых нет. Странно было бы…

— Будь внимательней — щиты воспринимают зомби как любое человеческое тело и, соответственно, бесполезны. А эти твари очень любят кусаться, — предупредил колдун.

— То есть, если цапнули — все?

— Нет, конечно. Вовремя обработать рану и все будет в порядке.

Жорот невозмутимо метнул огненный шар в одного, Арика выбрала себе дальнего, третьего они угостили двумя молниями. Фигуры корчились в огне, наконец на земле остались тлеющие кучки.

— Дублировать лучше не надо, — заметил колдун, спрыгивая вниз.

Арика последовала за ним, кивнула, прощупывая пространство.

— Один в сарае, остальные внутри, — сообщила она, направляясь к этому самому сараю.

Колдун дождался пока она вернется и направился к входу в дом. Дверь была открыта, они осторожно зашли внутрь. Освещение шло только с улицы, а так как оконные ставни были почти все закрыты, то было довольно темно.

— Ты ориентируешься? — спросил Жорот.

— Более‑менее. Кстати, тебе вообще свет нужен?

— Нет.

Арика хмыкнула, подумав про себя, что еще неизвестно кто тут слепой.

— Зато в лесу я самостоятельно двигаться не могу, — тихо сообщил Жорот.

— Что? — растеряно переспросила она.

— Деревья сливаются в сплошную стену. Я выделяю их, только когда в них врезаюсь, считай… Надо будет что‑нибудь придумать… Слева!

Три зомби выскочили одновременно. Двое слева — со стороны Арики, один прямо по ходу — этого поджег колдун. Арика кинула двойную молнию, и отступила назад, дожидаясь, пока нежить сгорит окончательно.

— Один остался? — спросила она у колдуна. Тот нахмурился:

— Н‑нет… Двое… — Он вдруг стремительно пошел, почти побежал к лестнице, Арика за ним. За лестницей была дверь, которую колдун вышиб, за ней коридор на четыре или пять дверей, первую Жорот проскочил, а вторую выбил. В комнате оказались те самые уцелевшие, которых почуяла Арика. Женщина с двумя детьми, один был совсем маленький, другой лет десяти. Она испуганно закричала, вжимаясь в угол и обнимая детские фигурки. Младший ребенок заорал, старший испуганно вцепился в мать, дрожа всем телом.

Четвертая фигура лежала на кровати — девочка‑подросток, почти девушка. Серое лицо, безвольные руки. Плечо и грудь были перевязаны, на повязках выступила кровь. Жорот подошел и склонился над ней. Сжал губы.

— Поздно.

Арика тоже сосредоточилась — лежащая была мертва. И, что гораздо хуже, не только мертва. Трансформация в зомби завершилась, непонятно, почему она до сих пор не встала.

Вдруг нежить шевельнулась, рваным, неловким движением потянулась к колдуну. Он быстро отступил, послал в девушку, точнее, зомби заклинание. Фигура запылала, корчась, на кровати. Женщина вновь закричала.

— Останься с ними, — коротко приказал Жорот и вышел.

Арика открыла окно, чтобы выветрить мерзкий запах паленого, повернулась к перепуганной женщине:

— Мы не сделаем вам ничего плохого, успокойтесь… — она вытянула вперед раскрытые ладони, надеясь, что этот древний жест подсознательно успокоит женщину. Но та продолжала биться в истерике, с ужасом глядя на догорающую фигуру на кровати.

Арика вздохнула и залепила ей пару пощечин. Грубо, зато помогает…

Обернулась, ощутив за спиной присутствие, и увидела Жорота.

— Дом чист, — сообщил колдун. — Сходи за парнями пожалуйста.

— Ты обездвиживание с них снял?

Жорот кивнул.

Арика по дороге не поленилась еще раз запустить заклинание поиска нежити — она доверяла Жороту, но мало ли… Дом действительно был чист. Она сняла засов с ворот, распахнула их, жестом показала Данилу, чтобы тот въезжал и захлопнула ворота за ним, опять наложив засов. К ней подскочил Ким, яростно выдавивший:

— Где этот…

— В доме, — спокойно отозвалась Арика. И сообщила рванувшему мужчине вслед: — там женщина с детьми, не пугайте ее.

Данил, вылезая из машины, спросил:

— Сколько осталось в живых?

— Кроме женщины с двумя малышами — никого, — отозвалась женщина и побыстрее пошла в дом. Она не сомневалась, что Ким ничего не сможет сделать Жороту, но на цирк посмотреть хотелось. Данил шел следом.

В отличие от Кима, который принялся за поиски с первого этажа, Арика точно знала куда идти. Поэтому они с Данилой оказались на месте действия первыми — точнее, Жорот ждал их в коридоре на втором этаже. Он кивнул на прикрытую дверь:

— Она сейчас выйдет.

Данил подошел к двери, негромко сказал:

— Юта? Это я, Данил.

Дверь почти сразу распахнулась, женщина порывисто кинулась мужчине на шею, опять разрыдалась.

— Ну тихо, тихо.

Из комнаты вышел малыш и затеребил женщину, требуя, чтобы его взяли на руки.

— Идем вниз, — Данил поднял малыша с пола и повел женщину к лестнице. Арика, вспомнив про десятилетнего ребенка, заглянула в комнату. Мальчик сидел на подоконнике, обхватив себя за колени. Он поднял глаза, взглянул на женщину и сжался. Арика вздохнула, мягко сказала:

— Идем. Мама ушла вниз.

— Мама умерла, — тихо сказал мальчик.

Арика нахмурилась. Она не помнила среди зомби женщин… Кроме той, останки которой лежали сейчас на кровати, но она была слишком молода. Хотя, возможно, ее уничтожил Жорот. Или она умерла раньше…

— Все равно идем, — она протянула руку.

Мальчик покорно встал и пошел за женщиной.

Уже на лестнице стал слышен возмущенный голос Кима:

— Если ты еще раз…

— Я делал и буду делать то, что считаю нужным, — спокойно отозвался Жорот.

Спускаясь, Арика увидела колдуна, сидящего на подоконнике напротив стоящего разъяренного мужчины, и всем своим видом показывающего, что претензии Кима не более, чем досадная помеха.

Юты в комнате не было, Данил сидел на диванчике с ребенком на руках, наблюдая за разворачивающимися действиями. Мальчик, идущий за Арикой, подбежал к Данилу и уселся рядом, прижавшись к его плечу. Тот обнял ребенка, потрепал его по волосам.

Ким наскочил на Жорота, попытался схватить его за грудки, но тут же отдернул руки, видимо, получив болевой импульс. Колдун даже не двинулся и занудно продолжил:

— Согласно контракту вы обязаны провести нас до места и не вмешиваться в наши действия.

— Плевал я!..

— Ким, — Данил покачал головой. — Прекращай. Ты прекрасно знаешь…

— Отвяжись! — рявкнул Ким и повернулся к колдуну. — А теперь послушай меня. Ты не лезешь в мои дела, а не мешаю тебе. Иначе…

— Что? — поинтересовался Жорот.

Мужчина в мгновение ока вытащил пистолет… И замер. Жорот встал, потянулся и сообщил Данилу:

— Я обездвижил его на сутки. Думаю, вы договоритесь с Ютой, чтоб она за ним присматривала. Да и ей не так страшно будет.

Данил нахмурился:

— Жорот, вы не можете…

Колдун невозмутимо пожал плечами:

— Вас он не слушает. Мне угрожает оружием. Мне не нужен в команде неуравновешенный субъект, который не в состоянии прислушиваться к логическим доводам.

Данил заметил:

— Вы, как я понял, исчезнете прямо с места работы. А я не смогу возвращаться через тайгу в одиночку.

— Хорошо, мы проводим вас до этого места и уйдем отсюда, — отозвался колдун. — Вас такой вариант устроит?

Данил помолчал, потом кивнул.

Ким замычал, дернулся. Жорот переспросил:

— Я слушаю.

— Отпусти меня. Я не буду нападать.

— Слово? — без тени иронии спросил Жорот.

— Да, — выдавил Ким. И тут же встряхнулся, поежился. Спрятал оружие, выругался. Колдун все так же спокойно сидел на подоконнике.

— Я…

— Ужин готов, — внезапно объявила Юта, появившаяся в дверях.

Кухня была довольно просторная, сияла чистотой. Пахло очень вкусно — тушеной картошкой и мясом. Все расселись вокруг стола, Юта пошла по кругу, раздавая тарелки.

Арика собиралась есть, как вдруг Жорот тихо сказал ей:

— Подожди…

Женщина замерла. Он нахмурился, взял у нее тарелку и провел над ней рукой.

— Что такое? — спросил Данил.

Арика удивленнопосмотрела на него, потом на Юту… Та побледнела так, что, казалось, сейчас упадет в обморок.

Колдун встал, тихо сказал:

— Юта, девочка была уже мертва. Хуже того, она трансформировалась в зомби и еще несколько минут — убила бы и вас и детей. Спасти ее было нельзя.

Женщина вдруг закричав, бросилась на него:

— Неправда! Она говорила со мной за минуту до твоего прихода!

Жорот поморщился, сделал какой‑то жест и Юта бессильно ударилась в невидимую стену, забарабанила в нее. Развернулся и молча вышел. Арика взяла тарелку колдуна, провела над ней рукой. Браслет на плече ощутимо заколол.

— Яд, — выдохнула женщина, гадливо взглянула на Юту, которая наконец прорвалась сквозь невидимую преграду, но никуда не побежала, упала на стул и разрыдалась. Арика выскочила следом за колдуном. Догнала в коридоре, вцепилась в него, обняла. Он тоже обнял ее за плечи, сказал:

— Да, тебе, пожалуй, тоже лучше не оставаться…

— Жорот, Арика!

Голос Данила заставил их обернуться.

— Вы куда собрались?

— Наружу. Мы там прекрасно переночуем, — отозвался колдун. — Во сколько вы планировали отъезд? — уточнил он у подошедшего мужчины.

— Не выдумывайте. Юта…

— Это не обсуждается! — зло отозвалась Арика. — Я вообще ее прибить готова!

— Вы замерзнете…

— Когда выезжаем? — колдун повторил вопрос.

Данил нахмурился. Отозвался:

— В семь утра. Не хотите ночевать в доме, спите в машине…

— До завтра, — Жорот, не утруждая себя открыванием ворот, вновь прямиком направился к забору.

— Постойте! Я вам хоть продукты дам…

— У нас есть, — отозвалась Арика.

…Жорот достал из своей «выручалки» палатку, хлеб, мясо, какие‑то овощи, канистру воды.

— Костер будем разжигать? — спросил он у Арики.

— Хотелось бы…

— Дрова я оттуда позаимствую, — колдун кивнул в сторону дома, который почти терялся среди деревьев — отошли они довольно далеко. — Можно, конечно, самим набрать, но это дольше…

Арика мрачно хмыкнула:

— С паршивой овцы…

— Да ладно…

Очень скоро пылал костер, Арика честно пыталась присмотреть, чтоб шашлыки из грудинки, хлеба и овощей не пригорели, а Жорот ставил палатку — она у него была небольшая и собиралась как‑то хитро и быстро.

— Она магическая? — поинтересовалась Арика, глядя на формирующийся домик.

— Обычная. Иногда магией светиться не стоит лишний раз…

В самый разгар хозяйственных хлопот появился Данил. Огляделся, усмехнулся:

— Вижу, вы действительно не пропадете.

Арика покосилась в его сторону, пожала плечами. Жорот как раз закончив с палаткой, выпрямился.

— Присаживайтесь.

— Спасибо, — он вывалил на траву несколько железных банок, — Это из моих запасов.

— У нас достаточно еды, — отозвался Жорот. — Но все равно спасибо.

— Ну и как там Юта? — поинтересовалась Арика. — Радуется собственной мужественности?

— Вы будете выдвигать против нее обвинение? — негромко спросил у Жорота Данил.

Тот поморщился:

— Нет. Это все, что вы хотели узнать?

— Я хотел вас поблагодарить, — Данил вздохнул и наконец выдавил. — Юта — моя невестка, а малыш — внук.

Колдун помолчал, сказал:

— Я вам сочувствую.

— Среди… жертв были женщины? — словно через силу спросил Данил.

— Кроме девочки? — уточнил колдун.

— Да.

— Лет тридцать, светловолосая, — отозвался Жорот.

— И… все?

— Да. Вы беспокоитесь о ком‑то конкретном?

— Неважно. Если нет, значит…

Колдун уточнил:

— Жена? Дочь?

— Неважно, — повторил Данил. — Я ваш должник и всем, чем смогу…

— Если у вас есть ее вещь я смог бы сказать, жива ли она.

Данил замер. Потом покачал головой:

— Вещи нет. Только фотография.

— Давайте попробую.

Мужчина порылся в кармане, достал бумажник и вытащил яркую стереофотографию. Арика подошла, спросила:

— Можно?

Данил молча кивнул. Женщина взглянула на снимок. На нем был Данил, темноволосая улыбающаяся женщина рядом, и трое молодых людей — две девушки и парень.

— Жена, — коротко сказал проводник.

Жорот положил снимок на бревно, которое они использовали вместо сиденья, провел над ним рукой.

— Мертв только мальчик.

— Можно, я? — Арика вопросительно глянула на Данила. Тот пожал плечами.

Женщина провела рукой над снимком, сосредоточившись. Потом еще раз. Кивнула и отдала снимок обратно. Вернулась к костру, сообщила:

— Эти псевдошашлыки готовы.

— Вы присоединитесь к нам? — спросил Жорот.

— Нет, спасибо. Я ваш должник, — повторил он и, кивнув, ушел.

Поужинав, они устроились возле костра — Жорот лег на бок лицом к огню, Арика уселась спиной к нему, как в кресле, щурясь на языки пламени. Они молчали, Жорот временами подкармливал костер поленьями.

— Ты сможешь сюда вернуться при необходимости? — спросил колдун у Арики. Она огляделась, покачала головой:

— Только в дом. Для меня эти деревья… на одно лицо. С тем же успехом я выйду в другом концу леса.

— В доме тоже нормально. Или во дворе.

— Ну да. А что?

— Иначе я бы снял ориентиры портала. Ну а раз можешь вернуться, необходимости нет.

— Это как?

— Определяются шестьдесят четыре параметра — это часа два работы — записываются, свиток зачаровывается и сюда можно вернуться… дней пять.

— Почему только пять дней?

— Можно позже, но существует риск попасть не туда — планеты‑то движутся, координаты меняются. Нет, можно поработать денек‑другой, снять расширенные координаты и сколько угодно телепортируйся. Но, сама понимаешь, нерационально.

— То есть, дома ты расширенные координаты снял?

— Дома я поставил «маяк» — это когда предмет, желательно большой, зачаровывают особенным образом.

— Сложно зачаровывать?

— Не столько сложно, сколько нудно и долго. Заклинание довольно простое, но повторяется ежедневно в течение года, а лучше — двух. Позже периодически обновляется. Зато телепортируешься к маяку с какого угодно расстояния, (на временный свиток ограничение до светового года), настройку на маяк можно дать другим телепортистам, а при необходимости ставить запрет на телепортацию рядом с ним. Кстати, в этот раз я всего пару амулетов взял — больше у меня просто не было, а приготовить не успел. Их лучше не трогать — мало ли, придется тебя поэксплуатировать…

— А в Клане? Там правила другие?

— В какой‑то мере. Клановцы свитками и амулетами вообще не пользуются. Просто мысленно называют место. Но если ты не живешь в Клане, а гостишь, как мы, телепортом внутри ты еще пользоваться можешь — и то, как тебе допуск дадут — а на планету и с нее перемещение блокировано. Только с помощью амулетов, свитков, либо местного телепортиста. Который без разрешения никуда тебя не отправит. Правила безопасности.

Женщина хмыкнула, мысленно добавив к списку «правил безопасности» клановцев поддерживание нормальных отношений с Роллейной. А еще лучше — вообще никаких. Но последнее ей уже не светит…

— Тебе спать пора, — наконец спохватилась Арика. — Это ж я выспалась, а ты уже сутки глаз не смыкал!

— Скоро пойду.

Арика вспомнила Юту, скривилась. Вот уж…

— И часто такое бывает? — не выдержала она. — Что вместо благодарности прикончить пытаются?

— Бывает. Как тебе нежить? Ты ведь впервые с ней столкнулась?

Арика пожала плечами:

— Да никак. Объект и объект.

Колдун хмыкнул.

— Я что‑то смешное сказала? — лениво поинтересовалась женщина.

— Думаю насколько люди разные… И насколько разные у нас фобии. Если не секрет, кого ты боишься? В принципе?

Женщина честно задумалась. И удивленно отозвалась:

— Не знаю. Нет, можешь считать, что я хвастаюсь, но…

— Ну почему…

— А ты? — вернула вопрос Арика.

— Змей, — отозвался колдун. — Я от них не бегаю, конечно, но при встрече испытываю определенный дискомфорт.

— А если они в приготовленном виде? — тут же поинтересовалась Арика.

— Мясо, оно мясо и есть.

— Практичность у тебя на высоте… — она помолчала и добавила. — Единственное, что я сильно не люблю, это не «кто», а «что»… Вода. Когда ее много и она глубокая…

— А плаваешь?

— Да.

— Какие у тебя стихии? — уточнил Жорот.

— Огонь и воздух. У тебя, если я правильно помню — вода и воздух?

Жорот кивнул.

— Ну, у меня стихии — это только для боевых, — заметила Арика, — Ты же еще и подпитываться от них можешь, верно?

— Почти.

— Что значит «почти»?

— В городах стихии настолько… мертвые, что выжать из них что‑либо нереально.

— А здесь?

— Здесь — запросто. Что и делаю. Если б еще дождь пошел, — мечтательно заметил он.

Арика улыбнулась, протянула ладони над костром.

— Да… Огонь здесь тоже другой. Живой, сочный…

— Ну так… возьми и потяни.

— Нельзя, — она с сожалением покачала головой. — То есть можно, но после этого я потеряю способности к Умению. И придется все начинать сначала.

— В смысле? — Жорот даже приподнялся на локте.

— В прямом. Если используешь заимствованную энергию, то больше свою использовать не можешь. Никогда. Ну, у меня‑то есть способности к классической магии, так что мне просто придется переучиваться…

Колдун заметил:

— Я не знал что такое возможно.

Арика пожала плечами:

— Иногда переходят. Я не хочу.

В ответ на невысказанный вопрос Жорота, она объяснила:

— Тоже же над животинками бедными издеваться придется. Либо так, либо в Сообщество, либо как Вел, либо… отшельницей в тайгу, — она хмыкнула. — Или еще куда, где стихии «живые». Знаешь, я лучше уж Умение использовать буду… Ты придумал, как сделать, чтобы ушла проблема с деревьями?

— Похоже, это просто вопрос привычки. Я уже начинаю выделять из общего фона те, что массивнее… Надеюсь, до прибытия на место адаптируюсь полностью.

Арика, наученная горьким опытом, запустила заклинание проверки на ложь и переспросила:

— И какие ты уже видишь?

Жорот показал на два толстенные ствола, росшие в трех‑четырех шагах, Арика с трудом их могла обхватить руками.

— Эти — уже легко. Вон то — не точно могу определить расстояние, — он махнул рукой в сторону дерева, чуть тоньше его самого.

— Прогресс, — проворчала женщина. — Теперь если врежешься, то всего лишь снесешь дерево, а не покалечишься.

Колдун усмехнулся и кивнул. Потянулся:

— Пошел‑ка я спать.

— Спокойной ночи. Я тоже скоро… — Арика зевнула. — Еще чуть‑чуть посижу…

Колдун встал, но уходить почему‑то не спешил. Опять присел рядом, только на корточки, сказал:

— Арика…

— Да?

— Ты извини, но разумней будет, если мы пока будем спать вместе…

Женщина пожала плечами:

— Ну? У тебя ж спальник двойной?.. А ты что, думал, я выделываться буду? — до нее наконец дошло. — Я настолько похожа на идиотку? К утру бы околели нафиг.

Колдун хмыкнул, но развивать тему не стал. Просто ушел в палатку.

Она фыркнула, но тут же вспомнила и негромко окликнула его:

— Жорот!

— Да?

— Ты где контур поставил?

— В двух шагах за палаткой… А что?

— Ну чтоб я знала, куда выходить нельзя, чтоб не уничтожить…

— Контур на нас с тобой настроен — гулять туда‑обратно можешь сколько угодно, — отозвался колдун изнутри. — Главное, чтоб спала в его пределах.

— Э‑э, а на корабле? Космическом?

— У меня тогда сил только на примитивнейший контур хватало.

— А… Растем, говоришь, — пробормотала Арика, пытаясь устроиться поудобней. Без живой подпорки возле костра было и вполовину не так уютно, и она очень скоро тоже отправилась спать.

На следующий день, как по заказу, зарядил дождь. Он шел с полудня и все не кончался. На лице у колдуна было что‑то от выражения кота, который добрался до сметаны. Он, откинувшись на сиденье, замер в чуткой полудреме. Арика косилась на него, но не трогала.

Когда они наконец остановились, Данил с Кимом мрачно обозрели насквозь мокрые окрестности.

— Вы, наверное, спите в машине, — сказал Данил, обращаясь к Арике. — А мы палатку поставим…

Жорот, открыв глаза, покачал головой:

— В машине неудобно. Эта полянка вполне подойдет… — он выбрался под дождь, замер. Потом сделал несколько движений и дождь над поляной перестал идти. За пределами четко очерченного круга капли по‑прежнему падали на траву и деревья. Арика посмотрела вверх, пытаясь сообразить, в чем же дело. И увидела, как вода текла по невидимой крыше. Скоро круг поляны очертился еще и струйками, падающими с гигантского зонтика. По поляне пронесся горячий ветер. Земля, конечно, полностью сухой не стала, но вода уже под ногами не хлюпала. Жорот тут же принялся за сооружение палатки. Мужчины, слегка ошалевшие от созерцания процесса благоустройства, тоже занялись своими делами.

Костер развели из веток, которые притащил Ким. Подсушил их опять‑таки Жорот, иначе кроме дыма ничего бы не получилось. Ужином занялся Данил, который сообщил, что вчерашнее лицезрение кулинарных талантов Арики его не вдохновило. Женщина только фыркнула — ей же легче.

Закончив с палаткой, Жорот негромко сообщил:

— Я поздно вернусь. Возможно, под утро.

— А есть? — уточнила нахмурившаяся Арика.

— Разберусь. На границе купола — защитный контур. Звери, зомби и другие люди внутрь не войдут, если вы сами их не заведете. Вы ходить туда‑обратно можете свободно. Только стрелять не вздумайте — защита распадется. Арика, то же относится к боевым заклинаниям. Захочешь побаловаться — выходи за пределы, — он вынырнул под дождь и ушел в темноту.

Женщина проводила его взглядом и только головой покачала. Дорвался…

Она придвинулась к пылающему огню, оглянулась на мужчин и сообщила:

— Если что помочь, говорите. Может, почистить или порезать…

Данил, оторвавший взгляд от удаляющегося колдуна, помотал головой:

— В другой раз…

— Ка‑ак скажете, — она зевнула, подползла еще ближе к костру, греясь.

— Смотрите, загоритесь… — предупредил ее Ким.

— Что? — женщина рассмеялась. Чтобы маг, владеющий огненной стихией, даже такой плохонький, как она, загорелся от слабенького костерка? Хотя им откуда знать…

— Нет, это мне точно не грозит, — она взяла из костра кусочек пламени, подержала его на ладони и отправила обратно. Кто‑то из мужчин закашлялся.

Данил приготовил что‑то вроде густой, наваристой похлебки с кучей травок и приправ. К середине готовки дрова стали заканчиваться и Ким приволок еще. Арика, скептически посмотрев на промокшие валежины, попросила:

— Отойдите подальше, я попробую…

После ее манипуляций ветки не только высохли, но и слегка подгорели. Местами. Жаром полыхнуло на полполяны, к счастью, никого не серьезно задев — ветки были почти с самого края «зонта». Арика поморщилась:

— Поняла. В другой раз будет все нормально, я с огненной составляющей переборщила.

Ей пришлось еще раз применять магию — когда выяснилось, что на костре вода для чая вскипит не раньше, чем через полчаса, она раскалила котелок, и в пять минут чай был готов.

Ким, уже начавший привыкать, комментировал быстрый подход чая:

— О! Здорово!

Супчик Арике понравился. О чем она и сообщила повару, привоскупив благодарность.

После еды мужчины сидели, негромко переговариваясь. Арика щурилась на огонь, подмурлыкивая про себя. Ким довольно быстро ушел в палатку, а Данил поинтересовался:

— Нежити поблизости нет?

— Сейчас… — Арика сосредоточилась, отозвалась, — в радиусе двух‑трех километров чисто.

Что значительно прибавило ей спокойствия — несмотря на то, что Жорот мог постоять за себя, все же мало ли…

Проснулась она от чужого присутствия рядом. Зажгла светлячок — в палатке сидел колдун, с распущенными волосами, закутавшийся в мантию — видно, из «выручалки» достал — здесь он носил только брюки.

— Сколько времени? — зевая, спросила Арика.

— Около четырех. Спи.

— А ты?

— Согреюсь немного и тоже лягу.

— В смысле? — не поняла женщина. — Так ложись, у меня тепло.

— Зато я ледяной.

— Тем более. Давай под бок.

— Уверена? Ощущение будет не очень.

— Переживу.

Жорот пожал плечами:

— Сама предложила.

Он разделся и забрался к ней.

— Уй‑я… — прикосновение ледяного тела было как освежающий душ. Сон мгновенно испарился, Арика даже задрожала. — Ты не простыл?

— Так я не замерз, — отозвался Жорот. — Просто холодный.

— А это не одно и то же?

— Нет. Замерз, это когда ощущаешь себя замерзшим. А у меня кожа охладилась. Неприятно, но не больше.

— Да? Ладно. Спинкой поворачивайся. Вот так… Если я рубашку сниму сильно проблемно будет?

— Мне? — отозвался Жорот.

— Ну не мне же. Мне вообще пофиг в каком ты и я виде.

— Аналогично.

— Сам согласился, — она разделась, повозилась, устраиваясь поудобней, обвила «незамерзшего» соседа руками и ногами, прижалась телом к спине. Колдун действительно согрелся быстро. Развернулся и уже сам обнял Арику, которая все еще никак не могла прийти в себя от такого экстремального соседства. Так и заснули.

Утреннее пробуждение было не из комфортных — Арика подскочила от громкой ругани, доносящейся снаружи. Выглянула из палатки — Жорот тоже проснулся и потягивался, готовясь к подъему.

— Ни хрена себе! — шагах в десяти от палатки толпились зомби. Мертвецы пытались продвинуться вперед, но невидимая стена их не пускала. Возле кострища стоял Ким, с ружьем наизготовку, но, к счастью, не стрелял — иначе вся эта толпа ринулась бы к палаткам.

— Что там? — поинтересовался колдун.

Арика, сообразив, что перекрыла ему выход, сунулась обратно и принялась одеваться:

— Куча нежити. Упорно пытаются прорваться.

Жорот наконец вылез из спальника и тоже начал одеваться.

— Так уж и куча.

— Еще какая, — отозвалась Арика. Недоуменно нахмурилась. — Это они что, за четыре часа собрались?

— Почему? Наверное, за ночь.

— А ты? Ты ж под утро пришел.

— Так не пешком же. Я телепортировался по метке.

— Ну да, — до Арики дошло, что поиск лагеря по ночному лесу вряд ли мог вдохновить Жорота.

Оказалось, что зомби даже больше, чем Арика решила в начале. Они плотным кольцом окружили лагерь, причем, кажется, даже не в один ряд. В голосе колдуна послышалось легкое недоумение:

— Сколько еще до места?

Данил отрывисто отозвался:

— Около четырех часов езды.

— Ясно. Завтракать будем?

Ким взбешенно повернулся к Жороту:

— А эти… будут нам веселыми сотрапезниками?

— Когда мы их уничтожим, здесь будет весьма неприятно. Да и опасно — зола, оставшаяся от зомби, не может вызвать заражения и мутации, но заболеть от нее можно. Пока же единственное, что нам грозит — неприятное зрелище. Так что либо сейчас, либо уже в дороге. Арика?

— Я предпочла бы завтрак, — она решила заранее загрузиться калориями перед расходом энергии.

— Данил?

— Если вы уверены, что они не смогут добраться до нас…

— Да, уверен.

— Тогда лучше поесть. Наверное, — мужчина продолжал коситься на кольцо нежити — зомби в первом ряду менялись — кого‑то оттаскивали назад, кто‑то пробирался вперед, расталкивая соседей… Иногда даже драки возникали — причем в ход шли не только руки и ноги, но и зубы.

— Ким?

— Как хотите, — мужчина отставил оружие, так, чтоб можно было быстро до него дотянуться и собрался разводить костер. — Дров нет, — сообщил он.

— Давайте я, как вчера, чай закипячу, — предложила Арика.

Завтрак вышел скомканный. Данил нервничал, Жорот вообще с утра мало ел, Ким был рассеян, даже пару раз что‑то говорил совсем невпопад, зато женщина оторвалась по полной — кажется, она уничтожила две трети бутербродов, выложенных на импровизированный стол. По окончании Ким и Данил срочно загрузили в машину вещи — Жорот упрятал свои в «выручалку» гораздо раньше — и стали решать, как же выбираться.

— Я ставлю вокруг машины защитный экран, вы сидите внутри и ждете, — предложил Жорот.

Ким скривился, словно съел что‑то кислое. Но, в кои‑то века, протестовать не стал. Арика с любопытством на него уставилась: какая это муха его укусила? Успокаивающая, в смысле?

Когда мужчины оказались за защитой заклинания, Арика задумчиво оглядела толпящиеся объекты уничтожения и предложила:

— Может, на деревце какое залезем? Сверху удобней будет…

— Ты уверена, что они за нами не полезут?

Она прикинула возможность лазающих зомби и честно ответила:

— Нет.

— Я тоже, — колдун был почему‑то напряжен.

— Что‑то не так? — кроме того, что тварей было многовато, Арика ничего необычного не видела. Хотя опыта у нее — кот наплакал…

— Потом. Становимся спина к спине, думаю, сначала, пока они не рассредоточились, лучше использовать ампулы.

— Договорились, — она достала несколько штук, подбросила одну на ладони, прикидывая приблизительный вес.

— Отправляй телепортацией, — посоветовал Жорот. — Точней будет.

— Угу… Секунду. Если они все же до нас дойдут, я на месте стоять не смогу.

— Естественно.

— Ты сориентируешься, точно? — уточнила Арика, понимая, что подстраховывать Жорота она сможет лишь очень относительно — то есть почти никак.

— Конечно. Начали.

Первые несколько секунд они прицельной бомбардировкой уменьшили число монстров больше чем на треть — жидкий огонь действительно оказался разрушительнейшей штукой. Дальше дело пошло далеко не так гладко. Несмотря на то, что почти каждое заклинание находило цель, Арика и Жорот не успели сжечь всех зомби на безопасном расстоянии — слишком уж их было много. Двигались монстры совсем не медленно, с той же скоростью, что и живые люди. Может, соображали чуть медленнее — то есть если Арика перебегала на другое место, две‑три секунды пытались сориентироваться, и лишь потом кидались следом.

За время драки женщина успела лишь пару раз глянуть в сторону колдуна — тот уничтожал монстров и ускользал от тех, кто все же ухитрялся до него добраться, используя ту же их заторможенность реакций, что и Арика.

Собственно, на этой заторможенности маги и выиграли в конце концов, почти без потерь. Если не считать, что один из зомби вцепился Арике в спину — где‑то в районе лопатки — и не только прокусил одежду, но и сорвал кусок кожи, и, кажется, прихватил мясо. Арика не могла точно сказать — не видно же. Случилось это уже под конец бойни, когда осталось добить десятка два мертвяков. Когда, наконец, на поляне лежали лишь догорающие кучки, Арика повернулась к колдуну:

— Ты‑то хоть цел?

— Да. Давай в машину, тут этого пепла полно…

Секунды спустя они уже отъехали от места побоища. Арика машинально проводила глазами поляну, сплошь покрытую серым слоем с небольшими холмиками, возвышающимися то тут, то там… Она могла поклясться, что на несколько лет это будет самое пустынное место во всей округе.

— Снимай рубашку, — голос Жорота отвлек ее от невеселых размышлений.

— Нервным не смотреть, — буркнула Арика в сторону переднего сиденья, разделась и повернулась к Жороту спиной. Спросила через плечо:

— Что там?

— Данил, мы достаточно отъехали, остановите.

Тот подчинился.

— Придется потерпеть. Сможешь не двигаться? Или тебя подержать?

Женщина покосилась на Данила и Кима — потенциальных удерживателей — и внесла предложение:

— Лучше обездвиживающее заклинание наложи.

— У меня есть обезболивающее, — вмешался Данил.

Колдун возразил:

— Спасибо, но нежелательно. Обычные средства не помогут, а сильные замедлят реакцию, а она сегодня понадобиться.

Говоря это, он уже начал заниматься раной. Судя по боли, сопровождающей процедуру, Жорот просто срезал с поврежденного участка еще один слой кожи и мяса — чего пришлось. Если бы не заклинание, женщина точно не усидела бы на месте. Когда наконец все закончилось, Арика перевела дыхание и пробурчала:

— Живодер… Все, надеюсь?

— Еще надо прижечь и потом я залью лекарством.

— А прижечь… Уй‑я!!! Ты что, огненным шариком в меня запустил?

— Почти.

Лекарства, после предыдущих методов обработки, она уже не почувствовала.

— Теперь все. Залечишь?

Арика пошевелилась, ощущая наконец вновь свое тело. Рана болела довольно терпимо. Проворчала:

— Спасибо. Увы, только за ночь.

— Тогда давай я попробую… Данил, можно ехать.

Ветер из открытого окна резанул женщину по лицу. Не зимний конечно, но приятного мало — тем более, что после лечения она была порядком взмокшая. Арика поморщилась:

— Секунду, подожди, — испорченной рубашкой вытерла пот с лица и груди. Подумав, скомкала ее и выбросила в окно, испепелив заклинанием на лету, заодно выплеснула накопившуюся злость. Задвинула стекло, сообщила:

— Все. Получится — хорошо, нет — чем‑нибудь закрой.

Колдун спокойно отозвался:

— Договорились.

Она почувствовала тепло на месте раны и вокруг, и вдруг женщину скрутило. Не от боли и даже не от тошноты — по спине к лопаткам и вдоль позвоночника пошло мерзко‑студенистое ощущение. Арика стиснула зубы, напряглась.

— Что, так больно?

— Лучше… бы уж было… больно… — борясь с отвращением, вытолкнула она.

— Еще немного. Все.

Она перевела дыхание, непроизвольно зажала рот рукой, с трудом сдержав рвотный позыв. Возникло непреодолимое желание попросить Данила вновь остановиться, чтобы перевести дух — движение машины не улучшало ее самочувствия. Но сколько ж можно. Так они в жизни никуда не доедут. Женщина переглотнула несколько раз. Что за дрянь? Вроде и не тошнит, но выворачивает. Одно хорошо — рана исчезла — в этом она убедилась, проведя по спине рукой.

Торопливо достала из выручалки рубашку, надеясь отвлечься от этого мерзкого ощущения. Частично получилось.

— Спасибо, — наконец она смогла озвучить хотя бы элементарную благодарность. Еще минуту спустя женщина сидела полностью одетая и растеклась по спинке, стараясь избавиться от остатков тошноты.

— Не за что. А в чем проблема, если не больно? — спросил колдун.

Арика помолчала, пытаясь перевести свои ощущения на человеческий язык.

— Словно кости и тело превращаются в медузу.

— Н‑да. Наверное, конфликт магий, — констатировал Жорот.

— Наверное. Знаешь, в следующий раз я лучше потерплю до утра, — невольно, но с большим чувством вырвалось у женщины.

— Лучше не подставляйся, — невозмутимо отозвался колдун. И тут же спросил: — Ты поняла, что я делал?

— Соскоблил то, что соприкасалось с источником заражения, прижег и залил лекарством. Так?

— Не соскоблил, а именно срезал. Если ранят меня, будешь делать то же самое. Иначе гарантий непревращения нет никаких.

— Это ты намекаешь, что я еще смогу отыграться? — отшутилась Арика.

— Почти наверняка.

— Обрадовал, ничего не скажешь. Кстати, чем прижег‑то?

— Саламандра.

— Это она у тебя такая слабая?

— Не забывай, огонь конфликтует со второй моей стихией — водой.

— Ясно. Значит, я только «лепестком», иначе… Гм.

— Это тебе видней.

Оба замолчали. Арика прокручивала в голове бой, соображала, в чем же она лажанулась, что ее смогли прихватить. Проворчала вслух:

— Какого черта так странно кусать? Ни в шею, ни в руку…

— Он просто выше не дотянулся, — отозвался Жорот. — Ребенку было лет десять, не больше. Наверное, поэтому ты его и не заметила.

Женщина помолчала, переваривая информацию. Вот, значит, в чем дело.

— И много деток было?

— Меньше десятка.

— Надеюсь, до младенцев не дойдет.

— Я вообще не понимаю, каким образом они выжили, — тихо сказал колдун. — Зомби их уничтожают почти сразу — они гораздо слабей, уязвимей…

— Они увертливей, может, поэтому? — предположила Арика.

— Вот‑вот. Еще одна странность — обычно зомби двигаются гораздо медленней людей. А эти какие‑то слишком проворные.

— А почему они движутся медленней?

— Скорость нервных реакций зависит от температуры тела. У зомби, сама понимаешь, температура выше воздуха не поднимается. Кстати, зимой они вообще почти не опасны.

— Но сейчас тоже не лето, довольно холодно.

— О чем и речь.

— А как можно сделать, чтобы скорость увеличилась?

— Не знаю. Не сталкивался.

— Ты же некромант!

— И не совсем уж неопытный. Наводит на нехорошие размышления.

— Новая разновидность?

— Пока мало данных для анализа.

Некоторое время ехали молча, вдруг Арика и Жорот встрепенулись и одновременно выдохнули: — Данил! — Переглянулись и так же в голос продолжили: — Остановите.

Тот подчинился. Обернулся, вопросительно поднял брови.

— Опять зомби?

Колдун кивнул:

— Двенадцать штук. Лучше их сейчас прикончить, они недалеко.

Арика на этот раз промолчала, вылезая из машины и обходя ее — зомби были со стороны Жорота.

Они углубились в лес, буквально минуть через десять ходьбы среди деревьев показались человеческие силуэты.

Арика опять кинула заклинание определения — меньше всего ей хотелось ошибиться и прикончить каких‑нибудь грибников или охотников. Хотя какие грибники в лесу, полном зомби?.. И лишь после этого перешла к действиям.

На этот раз зомби стояли врассыпную — на расстоянии нескольких метров друг от друга. Она сожгла одного, второго. Еще три запылали слева — работа Жорота. Следующий же… Это невозможно!

Она даже еще раз кинула заклинание определения — просто не может быть, чтобы мертвец целился в них из автомата! И на этом потеряла драгоценные секунды. Раздались выстрелы, но пули попали не в нее — ее успел заслонить собой Жорот. Он пошатнулся, поджег мертвеца‑стрелка молнией, упал на колени. Арика торопливо прикончила оставшихся зомби — к счастью, все эти были не вооружены. И кинулась к колдуну.

Тот сидел, опираясь на руки, лицо побелело и блестело от пота. Женщина плюхнулась рядом на колени, с истерикой в голосе спросила:

— Куда ранило?

Жорот поморщился:

— В грудь, кажется.

— Быстро домой!

— А ты сюда вернуться сможешь?

Арика огляделась, приуныла. Отпечаток планеты‑то она снимет. А вот запомнить конкретное место для того, чтобы суметь шагнуть обратно… Проклятый лес! Тут же все деревья одинаковые, зацепиться глазу не за что. Разве что эта коряга… Но она тоже какая‑то обычная. Или фиксировать корягу и вот эти два дерева, которые рядом?

— Значит, не сможешь, — правильно расценил ее молчание Жорот.

— Не уверена. В поселок или дом смогу точно.

— Рисковать не будем. Это ж опять сюда добираться — а местный маг‑любитель зомби нас уже будет ждать с распростертыми объятиями.

— Ничего, доберемся.

— Нет. Я сам все залечу, раны не настолько серьезные.

Арика помолчала. Что ж. Ему видней.

— Тогда идем к машине.

— Нет.

— Что значит «нет»?

— Пусть лучше машина сюда подъедет. Или, если не получится, Данил подойдет. Я до утра отсюда никуда не двинусь.

Он лег прямо на землю, точнее, на опавшую листву.

— Ты с ума сошел! — Арика достала из выручалки спальник, почти насильно заставила колдуна на него перелечь. К счастью, она на всякий случай захватила и одеяло, поэтому использовала и его.

Но когда она собралась идти за мужчинами, оказалось, что те прибежали сами.

— Кто стрелял? — спросил Данил.

— Зомби, — мрачно отозвалась Арика. — Найдите дрова, пожалуйста, нужен костер.

Так как идти никуда уже не было нужды, она переключилась на Жорота. Откинула одеяло, расстегнула на нем рубашку и нахмурилась. В колдуна попали две пули — одна в правую верхнюю часть груди, вторая в область ребер.

— Ты чувствуешь, навылет или застряли? — спросила она у Жорота.

Тот молча повернулся на бок, показав спину. Она торопливо стянула с него испорченную рубашку. Выходное отверстие было только одно.

— Ч‑черт! Пулю нельзя там оставлять! — Арика беспомощно посмотрела на мужчин. — Как ее вытащить?

Ким присел рядом на корточки, осмотрел оба ранения, покачал головой.

— Если попытаться вытащить, будет только хуже. И так…

— Нужно вытащить, — сказал колдун. — Тогда к утру я все залечу. Арика, вытаскивай, как хочешь.

Ким недоверчиво поднял брови, но заметил.

— Ладно. Я достану, но… Если что — не говорите, что я не предупреждал. Обеззараживающее, обезболивающее что‑нибудь есть?

Арика торопливо достала из выручалки аптечку. Еще несколько предметов появились тут же. Жорот сказал:

— Бутылка — антисептик, остальное — бинты и инструменты.

Ким кивнул, полил на руки антисептиком, открыл коробку с инструментами и принялся в ней копаться.

— А обезболивающее? — нервно уточнила Арика.

— Нельзя, — выдавил Жорот. — Я тогда ничего не залечу — я должен чувствовать рану.

— Так… Секунду. Ким, подождите.

Она сосредоточилась, выстраивая заклинание разделения боли. Жорот понял, что она собирается делать и запротестовал:

— Не выдумывай, я потерплю. Тебе еще сутки дежурить…

— Не мешай.

— Арика, это не разумно…

— Слушай, заткнись, в конце концов! — заорала на него женщина. — Ты достал со своим стоицизмом!

Ким потряс ее за плечо:

— Может, хватит? А то сейчас пол‑леса сбежится.

Арика замолчала, выдохнула и уже нормальным тоном закончила:

— Короче, у тебя никто не спрашивает.

— Но… — попытался опять возразить Жорот.

— Все! — она положила руки выше раны, вздрогнула — даже сквозь щиты она ощущала боль. Но дополнительные щиты ставить было нельзя — даже эти придется частично снять, иначе разделение боли не сработает. Выстроила заклинание, запустила… Сжала зубы и выдавила:

— Все, Ким. Начинайте.

Мужчина достал пулю довольно быстро — и пяти минут не прошло. Женщина на всякий случай внимательно следила за его действиями — мало ли, не всегда рядом знаток окажется…

Операция была достаточно болезненной, и Арика не один раз порадовалась, что перетянула часть боли — при всей выносливости Жорота это было бы чересчур.

Когда кусочек металла шмякнулся наконец на траву, Ким сообщил:

— Готово. Перевязывать?

— Не надо, — отозвался Жорот. — Я сейчас засну, не будите, пожалуйста. Арика, не забудь поставить защитный контур.

— Угу. Тебя же одеть надо…

— Мне сейчас лучше не шевелиться.

— Как скажешь. Данил, еще одеяла есть?

Скоро колдун заснул, накрытый тремя одеялами. Арика, просканировала пространства на предмет нежити, но пока все было чисто. Поэтому женщина расслабилась и придвинулась поближе к костру, периодически посматривая на спящего.

— Он и вправду вылечится за сутки? — спросил у нее Ким.

Женщина пожала плечами:

— Надеюсь.

— Стрелял действительно зомби? — вмешался Данил.

— Да, — мрачно отозвалась Арика. — Собственно, если б я не ошалела так и не стала бы проверять, зомби ли этот чертов стрелок, он бы выстрелить не успел… Наверное.

Она поморщилась, помассировала виски. Болела голова, и хотелось спать, хоть вроде она и выспалась ночью. Но Жорот прав — ей придется дежурить все эти сутки. Хотя бы потому, что ее контур, который, кстати, она еще не поставила, донельзя примитивен. То есть нарушится, даже если его пересечет мышь — с внутренней стороны, естественно. А столько зомби, сколько сегодня утром собрались вокруг контура Жорота, он просто не выдержит. Значит, их надо отлавливать и уничтожать по очереди. А в том, что зомби появятся, она не сомневалась — достаточно вспомнить прошлую ночь. И вообще, похоже, их к ним просто направляют…

Арика вновь запустила сканирующее заклинание. И насторожилась — с одной из сторон явно приближалась нежить. Она встала и сообщила:

— К нам гости. Я пошла их встречать.

Ким вскочил:

— Я с вами.

— Вы мне ничем не поможете.

Но Ким встал перед ней, решительно сказал:

— Я не отпущу вас одну.

Женщина поморщилась:

— Ким… Я, конечно, похуже Жорота обездвиживание накладываю, но вам хватит.

Мужчина передернулся. Видимо, способ колдуна настаивать на своем в спорах произвел на него неизгладимое впечатление. И попытался договориться:

— Разрывные патроны уничтожают их за три‑четыре выстрела…

— Да? И откуда такие сведения? — иронично спросила женщина. — Вели массовый отстрел?

Ким неохотно признался:

— Я, наверное, единственный выжил из двух отрядов — тех, которые послали в этот чертов поселок.

— Нормально, — она растеряно переваривала информацию. — И что теперь? Мстить решили?

Ким, игнорировав ее вопрос, продолжал выдвигать свои аргументы:

— Не упирайтесь, Арика, возможно, тот зомби‑стрелок был не единственным, а я все же двадцать пять лет прослужил, выстрелить успею первым.

Она вздохнула — зомби подошли были уже довольно близко. Спорить дальше? Ну нафиг. В конце концов, Ким сам не маленький, хочет — пусть лезет… Покосилась на спящего Жорота, буркнула:

— Хорошо, но с одним условием. Если вы вздумаете повторить его дебилизм, клянусь, я вас прикончу сразу, чтоб не мучились.

— Какой… э… — не понял Ким.

— Этот идиот подставился вместо меня! — зарычала Арика. — Ничего, завтра он проснется. Сам не рад будет.

Мужчина усмехнулся.

— А где же благодарность и все такое?

Посмотрев на разъяренное лицо женщины, он ухмыльнулся еще шире:

— Не злитесь. Я предпочитаю стрелять, а не подставляться.

Арика за день и ночь уничтожила больше трех десятков групп. Самая маленькая состояла из четверых зомби, самая большая — из семнадцати. Ким упорно сопровождал ее до самых сумерек. Как оказалось, не зря — им попались еще два стрелка‑мертвеца. В обоих случаях Ким расстреливал их раньше, чем они успевали применять оружие — то ли зомби все же двигались медленнее, то ли мужчина действительно имел отличные навыки.

Но когда стало совсем темно, Арика настояла, чтобы ее «телохранитель» оставался внутри защитного круга.

— Все равно вы ничего не увидите по такой темноте. Понадеемся, что больше стрелков не будет.

Ким неохотно согласился и тут же выдвинул контрпредложение:

— Тогда хотя бы не уходите далеко.

— Само собой. Ночью по этим буеракам я все ноги себе переломаю.

Зомби, заявившихся в ночь, пришлось уничтожать практически рядом с защитным кругом — повезло, что группы не превышали десятка монстров.

Около полуночи женщина, сильно измотанная, прогнала Данила и Кима спать — похоже, они собрались составлять ей компанию до утра.

— Вы мне все равно ничем не поможете. А темноты я не боюсь, — язвительно сообщила она.

Мужчины подчинились, хотя явно неохотно.

Ближе к рассвету наступило относительное затишье. Больше двух часов она спокойно сидела у костра, стараясь не заснуть, и прилежно каждые пятнадцать‑двадцать минут используя заклинание поиска нежити.

Арика вдруг услышала движение со стороны, где спал Жорот, и быстро взглянула на колдуна. Тот потягивался, чуть улыбнулся:

— Ну, что? — тихо спросила женщина.

— Все нормально, — так же тихо ответил он.

Она вздохнула, протерла слипающиеся глаза.

— Я спать.

— Защитный круг поставлю и тоже лягу досыпать.

— Только подальше от меня, — проворчала женщина, вставая. — Я уж лучше померзну.

— В чем дело? — нахмурился он, подойдя к женщине. Он еще не оделся, и Арика увидела, что от ран остались только круглые шрамы. Наверное, и они сгладятся.

— А я чем ближе, тем сильнее в тебе защитные инстинкты просыпаются! — яростно прошипела Арика.

— Стоп. — Жорот взял ее за плечи и чуть встряхнул. — Прекратила истерику. А то я тебя сейчас буду в чувство нетрадиционными методами приводить. Душ холодный, например. Устроит?

— Ой как испугал! — огрызнулась женщина. Вывернулась и пошла к машине, намереваясь устроиться на заднем сиденье.

Жорот перехватил ее за плечо, они вновь оказались лицом к лицу. Женщина удивленно замерла. Кажется, колдун впервые остановил ее не словами, а физическим действием. На лицо Арики непроизвольно наползло ледяное выражение, она скинула его руку. Сообщила вызывающим тоном:

— Держи‑ка руки при себе!

Жорот поморщился:

— Может, хватит? Идем спать.

— А я и иду, — она вновь направилась к машине.

Колдун вновь перехватил ее, на этот раз за обе руки и вновь повернул к себе лицом:

— Объясни, пожалуйста, в чем дело.

Арика рванулась и, убедившись, что сил освободиться у нее не хватит, взбешенно выругалась и ударила колдуна болевым импульсом.

Мужчина вздрогнул, но пальцев не разжал.

— Так что я тебе такого мерзкого сделал?

Арика прекратила вырываться и язвительно уточнила:

— Считаешь насилие хорошей основой для беседы?

— Не намного лучше, чем непонятные обиды, — он отпустил ее запястья, наклонил голову к плечу, — Я слушаю.

Женщина, наконец не выдержав, вызверилась на него по полной программе:

— Ты что, всерьез не понимаешь? Какого ты меня закрыл собой? Совсем офигел?!!

— Арика…

— Мужское превосходство покоя не дает? Пунктик такой у настоящих мужчин есть — защищать все, что считается слабее, не интересуясь, нужно ли это вообще?!

— А у настоящих женщин — истерики из ничего устраивать, — язвительно сказал Жорот.

Арика вызывающе прищурилась:

— Абсолютно из ничего! Я, конечно, тебе благодарна и обязана…

И захлебнулась от потока ледяной воды, обрушившегося сверху. Потрясла головой, отфыркиваясь и протирая залитые глаза.

В ее руках оказалось полотенце, второе на плечах, причем мокрая насквозь рубашка непонятным образом исчезла.

— Я предупреждал. Снимай все остальное и брысь под одеяло.

Арика все еще пыталась справиться с ошалением, когда Жорот добавил:

— На досуге подумай, насколько ты оскорбила меня словами о «благодарности» и бессмысленной демонстрацией своей независимости. На которую никто не покушается, кстати.

— Действительно! Все это мне просто почудилось, — язвительно отозвалась женщина, которая немного успокоилась после незапланированного купания, но, тем не менее, сдаваться не собиралась. Она стянула мокрые брюки и обувь, в которой хлюпала вода и завернулась в полотенце — кстати, довольно большое. — Закрывать слабую женщину собой от пуль — это норма, причем настолько обыденная, что и упоминания не стоит…

— Это профессиональная привычка, — сухо отозвался Жорот. — Я очень долго работал телохранителем…

— Ке‑ем? Ты же говорил, что сопровождал караваны и все такое… Это не телохранитель, это охранник!

— Основная специализация именно телохранитель. Просто не всегда такие заказы были — в Клане семьдесят процентов магов — боевых, конкуренция… Поэтому я и за охрану брался.

Арика сообщила, вытирая волосы:

— Я тебя телохранителем не нанимала! И вообще, не надо мне зубы заговаривать, распинаясь опривычках — можно подумать, иначе ты под пули бы не полез!

— Полез бы, конечно. Потому что выбор был не между мной и тобой, а между обоими раненными и одним. Он стрелял так, чтобы и тебя и меня задеть… Другое дело, вряд ли бы успел.

— Объяснения как всегда на высоте… — она чихнула и передернулась — осенний воздух был слишком свеж, полотенце, к тому же сырое, не спасало. Женщина побыстрее достала из выручалки сухую одежду, но воспользоваться не успела — колдун поднял ее на руки и оттащил на место, где спал сам. Достал свой спальник, кивнул на него.

— Ложись. Я сейчас…

Женщина, вместо того, чтобы лечь, перебралась на свой спальник, который все еще лежал на траве, обхватив колени руками.

— Ты считаешь, что разговор закончен? — спросила она у подошедшего колдуна. Тот парой движений высушил Арике волосы. И поинтересовался:

— А ты считаешь, что нет?

Женщина вновь стала закипать.

— То есть ты по‑прежнему будешь лезть, куда не просят…

Жорот сел, вздохнул:

— Я по‑прежнему буду делать то, что считаю рациональным… А сейчас тебе абсолютно нерационально сидеть раздетой на холоде.

Арика, язвительно сообщив:

— Согласна, — и принялась одеваться.

Колдун, пожав плечами, забрался в спальник.

— Спокойной ночи.

Арика, помолчав, попросила:

— Пожалуйста. Давай, ты больше не будешь подставляться, а?

Он усмехнулся:

— Только если ты пообещаешь то же самое.

— При чем тут я! Ну ты что, совсем ненормальный? Если убьют тебя — это уже все. А у меня есть возможность…

Жорот подскочил. Резко сел.

— Кто еще из нас ненормальный! Забудь. Считай, что нет такой возможности!

— Почему это?

— Тебе мало последней Проверки?

— Ну, повториться она уже не сможет…

— Думаешь, хуже не будет? Ошибаешься. Исходя из моего опыта, каждая следующая Проверка воспринимается тяжелее предыдущей. А те, кто этим злоупотребляет — попадаются экстрим‑любители расширенного пантеона — гарантированно пополняют ряды сумасшедших. Не предназначена человеческая психика для такого! А если учесть, что у Существ Проверка еще и дольше…

— По‑твоему, сдохнуть — лучше?

— Да! По крайней мере, я предпочитаю смерть сумасшествию.

— Ага. Свою гарантированную смерть моему предполагаемому сумасшествию.

— Арика. Пожалуйста. Привыкай, что ты такая же смертная, как люди. Сумасшедшее Существо… лучше уж действительно умереть, чем столкнуться с таким — проще будет. И безболезненней. Особенно для твоих близких. Ладно я, ты хотя бы об Атане подумай.

Арика передернулась. Кажется, колдун не так уж и не прав.

— Давай спать, — устало сказал Жорот.

Женщина, помедлив, ворчливо сказала:

— Подвинься. И если даже так, не смей подставляться вместо меня, ясно!!!

— Да пойми ты наконец, я и вправду закрыл тебя автоматически! — рассерженно отозвался колдун.

— А мне, между прочим, автоматически захотелось прибить тебя нафиг! Чес‑слово, еще немного, и сумасшедшее Существо было бы тебе гарантировано без всякой Проверки.

Мужчина успокаивающе отозвался:

— Не принимай так близко к сердцу. Бывает…

— Я прекрасно понимаю, что у боевых ранения очень даже бывают! — яростно прошипела Арика, разозленная его отговорками. — Но не из‑за меня же!!! Надеюсь, разница между «бывает» и «бывает из‑за заслонения соседки собственным телом» ясна?!

В выдохе Жорота ей почудился стон. Он резковато сказал:

— Так. Хватит. Спать, — повозился, устраиваясь поудобней, обнял женщину и замер. Арика хмыкнула про себя — есть контакт! Она его достала. Если понадобится, повторим еще и еще… Чтоб думал, прежде чем подставляться. А то — «автоматически»!!!

Сквозь сон Арика слышала голоса, только абсолютно не воспринимала слова. Потом все стихло, ее словно накрыло одеяло — это был эффект антишумовой завесы, которую, видимо, поставил колдун.

Утром женщину пытались разбудить, но закончилось все тем, что отправили в машину на заднее сиденье, где она продолжила спать.

Зато когда машина остановилась, она проснулась мгновенно, вскинулась, выползла наружу. Жорот с Кимом опять спорили. Увидев женщину, Ким тут же возмущенно обратился к ней за поддержкой:

— Вы сильно отвлекались на мою защиту?

— М‑м… Нет, — она потерла глаза. — Еще двое стрелков было, Жорот. Ими Ким занимался.

Колдун кивнул:

— Я понял. Но на троих я щит против пуль не поставлю.

— Обойдусь без ваших магических штучек!

— Ваше право, — спокойно сказал Жорот. — Данил, а как вы поедете?

Мужчина пожал плечами:

— Нормально. Просто не буду останавливаться.

Арика ехидно высказала предположение:

— По‑моему, так было задумано с самого начала.

Мужчины игнорировали ее замечание, что только убедило ее в своей правоте.

— Между прочим, слева от дороги зомби… Довольно много, — сообщила Арика.

— Сейчас займемся. Счастливо добраться, Данил.

Машина отъехала, Данил прощально махнул рукой из окна.

Арика проводила машину взглядом, посмотрела на Жорота. Обернувшийся в ее сторону колдун был уже в повязке. Непонятно, зачем он вообще так долго не снимал маскирующее заклинание — уже второй день им никто, кроме зомби, не встречался. Ким уставился на колдуна, хмуро спросил:

— В прятки играть собрались?

Арика досадливо закатила глаза. Деловито сказала:

— Какие еще щиты кроме противопулевого нужно держать?

— Пока никакие.

— Значит, когда понадобится, скажешь.

— Договорились. Идем… Ким, перестаньте буравить меня взглядом. Я потерял глаза тридцать лет назад, а то, что вы до сих пор видели, было иллюзией. Сейчас смысла поддерживать ее нет.

Ким выругался. Арика мимолетно посочувствовала бедному мужику — подобные открытия кого угодно в ступор вгонят.

Жорот и Арика уже направились в сторону зомби. Монстров оказалось больше трех десятков, из них аж четыре стрелка — кстати, все в камуфляже. Стрелять они начали первыми и прятались настолько хорошо, что обнаружить их было нелегко. Ким уложил троих, последнего сожгла Арика. Жорот предпочитал более легкие цели, зато уничтожал их с завидной скоростью. На долю Арики осталась едва ли треть зомби, а Ким вообще кроме стрелков убил только двоих — похоже, экономил патроны.

— Как я понимаю, надо идти дальше по дороге, — заметил Жорот.

— Правильно понимаете, — сквозь зубы сообщил Ким. — Дорога ведет к поселку, с кладбища которого это дерьмо и полезло.

Несмотря на то, что оба мужчины были выше, женщина без труда приноровилась к их скорости. Или они специально медленней шли? Хотя, если от Жорота это еще можно было ожидать, то от Кима — навряд ли.

— Что там вообще было?

— Опустевшие дома и зомби, — неохотно сказал Ким. Мужчины, женщины, подростки…

— Рука не поднялась на мирное население? — съехидничала Арика.

— Их было слишком много.

— И наверняка ваши запаниковали, когда выяснили, что любая рана чревата превращением, — дополнил Жорот.

Ким скривился.

— Пока мы разобрались, лишились обоих врачей… Стоять, м‑мать твою! — заорал он вдруг.

Арика ошалело замерла. Жорот тоже остановился, повернул голову к Киму с вопросительным выражением на лице.

— Мины, — коротко буркнул Ким, делая жест куда‑то вперед.

Жорот поинтересовался:

— Что предлагаете?

— Я не минер. А если обходить… — Ким покосился на траву. — Там наверняка куча растяжек, и на какую‑нибудь вы обязательно нарветесь.

— Ясно. Подальше отойдите.

— Ты что? — вскинулась Арика.

Колдун сделал нетерпеливый жест, и женщина все же подчинилась — не настолько же он идиот. Наверное. Она отошла не несколько метров, но Ким, схватив ее за руку, оттащил еще дальше.

— Да хватит! — возмущенно вырвалась женщина.

— Осколки…

— Я щит поставила.

Жорот стал с левой обочины дороги, замер, потом сделал быстрый жест. Что‑то похожее на прозрачный столб сформировалось и неторопливо поплыло вдоль обочины. Один взрыв, второй, третий, пятый… Метров через пятьдесят столб продолжал движение, но взрывы прекратились. Еще несколько секунд, и столб исчез. Ким с Арикой подошли к Жороту.

— Далеко от левой обочины не отходите. Ким, спасибо. И, если что, говорите, пожалуйста.

Ким проворчал что‑то, сказал уже громче:

— Я первый пойду.

— Секунду. Я понимаю, вы не доверяете магии, но, все же наденьте это, — он протянул мужчине полоску металла — амулет.

Арика нахмурилась:

— Свой отдаешь? Давай лучше я…

— Запасной, — отозвался Жорот. И пояснил Киму. — Это щит против магических воздействий. Даже самые сильные — два‑три удара выдержит. А маг тут явно присутствует. Причем не слабый — слишком уж нестандартные зомби. И стреляют, и дороги минируют.

Ким нахмурился, но взял браслет, повертел в руках. Арика отобрала полоску, свернула вокруг его запястья.

— Это то, что у вас на плечах, — уточнил Ким, рассматривая браслет.

Арика кивнула.

— Спасибо.

Они прошли еще один заминированный участок дороги и прикончили четыре группы, прежде чем впереди показалась окраина поселка.

— Кладбище с какой стороны? — спросил Жорот.

— Если огибать город справа, то через полчаса выйдем к нему.

— Идем… Арика, ты помнишь, что нам работать до позднего вечера, как минимум? Сил хватит?

— Да, — отозвалась женщина, решив для разнообразия не обижаться. Ведь если что, ему за нее отдуваться. — Это ж огонь… Он — моя стихия, поэтому затрат совсем мало требует.

Жорот хмыкнул, покачал головой.

— Что тебя так рассмешило, поделись.

— Огонь считается чисто мужской стихией. Земля — женской.

— Глупости все это, — буркнула Арика. — Терпеть землю не могу.

— В общем, да. Деление весьма условно.

— А вода чему соответствует? — вдруг спросила женщина. — Если перевести на мужское‑женское?

— Равновесию. А воздух — целомудрию.

Женщина хмыкнула, соотнеся нейтральный термин «равновесие» с привычками Жорота.

— А у тебя основной — воздух? — ехидно уточнила она.

— Говорю ж — деление весьма условно, — в уголках губ колдуна спряталась улыбка.

— Но выводы сделать можно, — язвительно сообщила Арика. Но вспомнила про Кима и прикусила язык — ну нафиг, кто этих вояк знает…

— Потом как‑нибудь, в более подходящей обстановке, — предложил Жорот, явно посмеиваясь над аналогиями.

На кладбище они вышли, как‑то сразу вынырнув из деревьев на свободное пространство. То есть, относительно свободное, деревья и там были, только специально высаженные, возле могил и вокруг них. Когда‑то тихий уголок успокоения сейчас напоминал то ли кротовник, то ли место неусыпных поисков кладоискателей, то ли площадку оргии некромантов. Памятники были повалены, многие полузасыпаны свежей землей, могилы разрыты так, словно из них доставали содержимое… Либо это содержимое весьма активно вылазило само. Везде валялись обломки полусгнивших досок, кучи мусора, но, как ни странно, костей и черепов не наблюдалось.

— Что за… — выругался Ким.

— А что, в прошлый раз этого не было? — тут же подобрался Жорот.

— Нет, конечно. Обычное кладбище, только дальние могилы были разрыты.

— Какие дальние?

Ким повел их через кладбище. Арика шла с трудом, оскальзываясь в земляных кучах. Они шли от более старой части кладбища к более новой — высаженные деревья становились все тоньше. Вдруг колдун, шедший сзади, выругался. Арика, обернувшись, увидела длинную и глубокую царапину, начинающуюся сразу ниже повязки на скуле и оканчивающуюся на подбородке — он наткнулся на одно из молодых деревьев.

— О, черт! Извини… — Арика мысленно выругала себя последними словами — знала же, что он мелкие деревья не видит!

Жорот махнул головой, провел рукой по царапине, размазывая кровь, зато сращивая кожу.

— Все?

— Да.

— Сейчас чем меньше царапин, тем безопасней.

Арика дождалась Жорота и пошла рядом, стараясь подстраховывать его от натыканий на молодую поросль.

— Здесь, — Ким остановился почти у самого края кладбища.

Колдун рванул вперед, как гончая, почуявшая след. Арика тоже стала сканировать окружающее пространство своими методами. Конечно, некромантия в ее таланты не входила, но возможно, что‑нибудь удастся нащупать.

Колдун вдруг выругался. Сквозь зубы сказал:

— Местных жителей, конечно, не осталось… Вот там на памяти местных что‑нибудь было? — он указал рукой на невысокий, как бы сглаженный холм, находящийся где‑то в пятистах метрах от окраины кладбища.

— Это риторический вопрос? — поинтересовалась Арика.

— Нет. Ищем нетронутую могилу, причем на детские внимания не обращаем.

«Поднимать собрался, — поняла Арика. — Что ж. Поглядим некромантию в действии».

— Детские — это до скольки? — уточнила Арика.

— Лет до девяти хотя бы, — хмуро ответил Жорот, — а вообще, чем старше, тем лучше.

— А те, что спокойно не лежат, не подходят? — раздался напряженный голос Кима.

Жорот с Арикой резко обернулись. Со стороны города к ним решительно шагало чуть не полсотни монстров. Они пока были на расстоянии двухсот‑трехсот метров, но оно быстро сокращалось.

Женщина выругалась. В своем исследовательском запале она забыла сканировать пространство, и вот — на тебе… Похоже, Жорота обуревали похожие мысли.

— Е‑е… — выдохнула женщина, указывая в сторону так заинтересовавшего Жорота холма. Оттуда появилась вторая толпа — тоже нежити. И, кажется, еще больше первой.

Жорот быстро сказал:

— Так. Мы не справимся. Арика, ты сюда сможешь вернуться?

Женщина огляделась, запоминая местность и впитывая ту особую атмосферу мира, которая у каждой планеты своя.

— Да. Это не лес — снять координаты вполне реально.

— Ким, сюда! — крикнул Жорот мужчине, который уже взял оружие наизготовку.

— Что? — недоуменно переспросил тот.

— Немедленно! — рявкнула Арика. Схватила Жорота за руку и шагнула через Зону домой. Разжала ладонь, отпуская колдуна, Выпрыгнула обратно, выругалась. Ким, стоя спиной к ней, стрелял в нежить, и, похоже, вообще не двинулся с места. К счастью, зомби были от него еще в нескольких шагах. Женщина побежала к нему, вцепилась в плечи обеими руками и втащила в Зону, почти под носом у нежити. Вывалилась в своей комнате и бешено заорала на мужчину:

— Идиот! Сказано, — сюда, значит, сюда!

— Куда — сюда? — в ответ вызверился Ким — К пустому месту?

— Да хоть в преисподнюю!

— Так, тихо. — Колдун успокаивающе поднял руки.

В комнату зашел Роджер, поинтересовался:

— Что за шум?

Ким, похоже, только сейчас сообразивший, где он находится, с удивлением осматривался вокруг.

— Вы закончили? — спокойно спросил робот.

— Нет, — ответила Арика, все еще злая на Кима. — Слишком зомбиков много прибежало. Пришлось сделать перерыв.

— Переночуем, а завтра обратно, — сказал Жорот. — Ким, пожалуйста. Я понимаю, как выглядело наше исчезновение, но если вам что‑то говорят, делайте. Арика просто не рискует переводить больше одного человека за раз.

Женщина, сообразив, в чем дело, мгновенно остыла.

— Вы решили, что мы вас оставили зомбикам в качестве откупного? Очень смешно.

Покосилась на мрачного Кима и неохотно добавила.

— Простите, что накричала — я испугалась. Еще немного и вас сожрали бы.

Бывший сержант неожиданно усмехнулся:

— Своеобразное у вас проявление заботы.

— Какое есть. Извините, — она поторопилась сменить тему, — Это Роджер, мой муж. Это Ким, наш помощник. Роджер, я в ванну. Пожалуйста, займись гостем, хорошо?

— М‑м… Арика, если ты не сильно против, я поручу Кима моим слугам.

Женщина взглянула на Жорота, потом на Роджера и кивнула:

— Как скажешь.

— Я хотел попросить Роджера поискать в сети упоминание об этой планете, точнее, о месте, где мы были, — объяснил Жорот. — Я пошлю запрос по своим каналам, но…

— Как скажешь, — повторила Арика, пожав плечами. И, кивнув, исчезла в направлении душа.

Час спустя она отыскала Роджера, сидящего за консолью.

— Как дела?

— Никак, — отозвался робот, повернувшись к ней. — Я уже искал везде, где можно. Ничего.

— Н‑да…

Хлопнула дверь, Жорот задал тот же вопрос.

— Ничего, — вместо Роджера ответила Арика, — а у тебя?

— Кое‑что есть, но нам это вряд ли поможет. Обедать идем?

Ким, искупавшийся и одетый в чью‑то чужую, зато чистую одежду, прохаживался по столовой, несколько пришибленный окружающей обстановкой. Увидев входящих, он уставился на колдуна, вытаращив глаза, с трудом отвел взгляд. Арика сама посмотрела на Жорота, соображая, что же так изумило Кима. Наконец до нее дошло — колдун переоделся в свою любимую мантию. Она даже слегка пожалела бедного вояку — столько устоев сразу рушится!

Колдун приглашающе указал Киму на стол, и сел сам. Жорот много лет пытался приучить женщину к тому, чтобы в лучших традициях усаживать ее за стол, но не преуспел. И теперь Арика привычно уселась сама и дождалась, пока слуга поставит на стол вино и уйдет.

Они принялись за еду, вдруг Ким удивленно спросил:

— А господина Роджера ждать не будем?

Арика вздрогнула — лажанулись слегка. Но невозмутимо отозвалась:

— У мужа специальная диета, очень строгая. К сожалению.

Жорот перевел разговор на другую тему, явно более животрепещущую:

— Ким, вы уверены, что по‑прежнему хотите принимать участие в зачистке? Мы можем просто оставить вас здесь и после окончания…

— Нет, — твердо ответил мужчина. — Я настаиваю…

— Как скажете. Тогда к делу. Если вам нужно пополнить запасы патронов — Роджер уже освободился, после обеда вы можете съездить с ним в магазин. Я понимаю, что на разных планетах производится разное оружие, но обычно можно подобрать аналог. Если не получится, просто купите новое.

Ким неуверенно спросил:

— А… в поселок нельзя? Там нужные патроны всегда есть…

Арика пожала плечами:

— Можно попробовать.

— Лучше не надо, — поморщился колдун. — Мало, что тебя может занести куда‑нибудь не туда. Я еще и не уверен, что это безопасно.

— В смысле? — удивилась Арика.

— Тамошний маг уже знает, что мы телепортировались. Как ты считаешь, где он нас искать будет?

— В ближайшем крупном населенном пункте, — со вздохом признала Арика.

Жорот кивнул. Добавил:

— И не для того, чтобы о погоде поговорить. Так что придется вам, Ким, удовольствоваться местными магазинами.

Арика проснулась от негромкого, но настойчивого писка. Таким образом ее будил Роджер, когда находился в другом месте, а не рядом. Женщина зевнула, сообщила:

— Да все, встала уже, — взглянула на часы — полчетвертого утра — и поинтересовалась: — Что‑то стряслось?

— Ничего особенного. Подойди, если тебе не трудно, мы в компьютерной.

Она появилась через десять минут, в свободных брюках и рубашке, босая, еще не совсем проснувшаяся. Компания была в полном составе — Роджер сидел у монитора, Жорот устроился рядом, Ким потерялся где‑то в углу, словно стараясь вжаться в стену. Женщина мимолетно удивилась — что это стряслось с бравым воякой?

— Что за сбор?

Ответил Жорот:

— Ким подал мысль залезть в инфосеть его армии. Так что какая‑никакая новая информация обеспечена. Если хочешь, можешь, конечно, идти досыпать. Но мне показалось, что тебе будет любопытно.

— Правильно показалось, — она зевнула, — сейчас только чай приготовлю…

— Давай я, — предложил Роджер. — А то ты спросонья соль с сахаром перепутаешь.

Женщина вяло кивнула:

— Спасибо.

— А мне кофе! — вдогонку попросил Жорот. — Ким? Вам что?

— Все равно, — пробормотал мужчина.

— Шоколад! — ехидно предложила Арика, поглядывая на его перекошенную физиономию. — Чтоб жизнь не такой жуткой казалась.

— Вашими общими усилиями никакой шоколад не поможет… — обреченно сообщил Ким, глядя на их компанию, как на ненормальных — Роджер уже успел вернуться и расставлял на журнальном столике чашки.

— В смысле? — не поняла Арика.

Ким только рукой махнул.

Жорот, несмотря на все свои усилия, не смог удержаться от смеха.

Арика посмотрела на веселящегося колдуна, все больше мрачнеющего Кима и предложила:

— Цирк в сторону. Жорот, не издевайся над человеком, он тебе ничего плохого не сделал.

— Извините, Ким, — колдун с трудом привел себя в более‑менее приемлемое состояние.

— Да чего уж там… — проворчал тот.

В армейский файлах информации было на удивление мало, зато, как обещал Ким, проверенная и перепроверенная. Около года назад в поселке, который был конечной целью их путешествия, было зафиксировано несколько жалоб на появление живых мертвецов. Первые сигналы появились еще до Праздника Урожая, то есть где‑то год и два месяца назад. Причем они были внесены уже задним числом — где‑то с трех‑четырехмесячным опозданием. Похоже, сначала их просто не приняли всерьез.

Но жалоб становилось все больше, Из поселка началась массовая эмиграция, оставались только самые упертые или старики. Полгода назад всякое сообщение с поселком прекратилось, наряды полиции и военных, посланные на разведку, либо не возвращались, либо говорили о том, что поселок полностью обезлюдел. На окрестные хутора и поселки начались нападения зомби, охотники боялись выходить в тайгу, шахтерский поселок, находящийся чуть южнее, стремительно пустел.

В конце концов власти решили принять меры. Собственно, они ограничились посылкой двух отрядов по тридцать шесть человек. После того, как из отрядов вернулось трое — Ким с удивлением узнал, что спаслись еще два солдата — местные власти поняли, что сами с проблемой не справятся и обратились в центр.

— А те послали запрос в Клан, — резюмировал колдун. — Практически никакой информации. Кроме сроков. Все же придется расспрашивать местных. Что‑то произошло год назад. Или полтора, два… Вряд ли раньше.

— Я попробую по прессе полазить, — сказал Роджер. — В этот период.

Колдун кивнул.

— Так. С этим ясно. Теперь, что мне удалось узнать в Клане. На этой планете лет восемьсот назад был крупнейший аванпост черных. Семь черных магов на одной планете — многовато… Впрочем, полноправных было два, остальные еще не вышли из ученичества. Когда Клан решил очистить этот участок, послали сразу два Клова, на обоих полноправных. Правда, второго прибили только с третьей попытки… Данных сохранилось очень мало, но я думаю, что тот холм как‑то связан с черными.

— Так надо не самим туда соваться, а Клов заказывать?

— Клову там делать нечего, — возразил Жорот. — Черные мертвы уже почти тысячу лет, а это… Кто‑то использовал остаточный фон, который и за пять, и за семь тысячелетий не исчезнет окончательно.

— Кто‑то из тех черных, что остался?

— Да не осталось там никого. Тогда перебили всех.

— С семьями?

Колдун кивнул.

Арика невольно помрачнела. Нет, черные — это все понятно, но дети…

— Служба безопасности в этом случае перестраховывается, — невозмутимо сообщил Жорот.

— Это Окус?

— Окус работает во внутренней службе безопасности. А подобные дела ведет внешняя. Хотя методы у них очень схожи…

— Да методы у всех подобных служб схожи, — буркнул Ким, неожиданно вклиниваясь в разговор.

Женщина кивнула, заметила:

— Это все прекрасно. Но мы остались практически с тем же…

Жорот пожал плечами. Роджер возразил:

— Подождите, я поработаю, может, что еще найду… Когда вы уходите?

— Выспимся как следует, и… — потянулся колдун.

— Хорошо, — Роджер вновь уткнулся в экран.

Арика поуютней устроилась в кресле, подтянула к себе вторую консоль, активировала дополнительный экран.

— Я тоже пороюсь…

— А я спать. Спокойной ночи, — колдун встал и пошел к двери. Арика и Роджер почти синхронно кивнули, уже не совсем присутствуя в этом измерении. Ким, чуть помедлив, ушел за Жоротом.

Разбудил Арику Роджер. Они легли спать около шести утра — сначала Роджер прочесывал прессу, потом Арика объяснила, что ищет и они вдвоем пытались хоть что‑то выудить из Сети. Частично даже получилось… Перед сном женщина решительно затребовала робота к себе в постель — последние дни она как‑то привыкла засыпать в обнимку с соседом. Как бы потом еще от этой привычки избавиться… Правда, Роджер, в отличие от Жорота, целомудренным соседством не ограничился. Когда он принялся ласкаться, Арика, которая, в общем, ничего не имела против, все же полуехидно полусерьезно уточнила:

— А ты в состоянии? С Жоротом же вы уже успели развлечься. А он воздержанностью не страдает.

Роджер приостановился и сообщил:

— Нам помешали.

— Это как? — уставилась на него женщина.

— Ким вломился в самый интересный момент.

Она поперхнулась:

— Как его Жорот не прибил?

— Ну что ты… Предложил присоединиться.

— Н‑да… — Арика фыркнула. — Действительно… Это я бы просто прибила, Жорот, как всегда, гораздо изобретательней…

— Точно. Ким вылетел за дверь, словно за ним дьявол гнался.

— А какого он вообще к вам поперся?

— Ему в голову мысль пришла о поиске информации в сети его воинского подразделения. Все же два отряда пропали. Пошел делиться и…

— Нарвался. Бедный мужик! — невольно расхохоталась она. — Неудивительно, что на нем лица не было…

— Так что сейчас Жорот занимается его психологической реабилитацией…

— Это как? — оторопев, спросила женщина. В голове пронеслись варианты «реабилитации», на которые способен колдун…

— Ну у тебя и фантазия… — рассмеялся Роджер, прочтя все на ее лице. — Он пригласил «дам на заказ» Миру и какую‑то новенькую… Предупредил, чтоб рано никого не будили. Говорит, вам же с Кимом еще работать.

— Разумно, — признала женщина. — А то еще немного, и Ким самолично бы нас попытался прикончить как… э… дьяволов или сумасшедших, уж не знаю… — она мурлыкнулась под ласками мужа, решив на этом закончить обсуждение проблем невезучего вояки.

Завтрак получился весьма поздним. Когда Роджер с Арикой спустились к столу, в столовой уже были Жорот с незнакомой девушкой. Девушка представилась Риммой, она чувствовала себя не очень уютно — все же впервые здесь. Ким с Миррой появились буквально через минуты. Арика приветливо поздоровалась с Миррой — они были знакомы уже больше десяти лет.

Жорот еще в самом начале их здесь пребывания спросил как‑то у Арики, не против ли она, что его дамы будут временами присутствовать на завтраке.

— Нет, конечно, — удивленно отозвалась женщина. — А почему я должна быть против?

— Я говорю о проститутках, — пояснил колдун.

— Да поняла я, поняла… Я ж не думаю, что ты их по подворотням снимаешь? Надеюсь, они будут вести себя прилично, так в чем проблема?

— Я думал, из‑за Атаны…

Женщина пожала плечами.

— Извини, но ты дурью маешься, — в ответ на поднятые брови она пояснила. — Возможно, я старомодна, но девушки с утра приличней выглядят, чем Роджер в твоей постели… Я не говорю, что против, просто в сложившейся ситуации твоя забота о приличиях несколько смешно выглядит.

— В чем‑то ты права… Но не совсем. Я и Роджер — это наши внутренние отношения. А…

— Да неважно все это, — перебила его Арика. — И не страшно.

Жорот хотел еще что‑то сказать, но пожал плечами и промолчал. Атана на периодически появляющихся за завтраком дам обращала не больше внимания, чем на остальных гостей. Близнецы явно разбирались, что к чему, но относились к «ночным бабочкам» на диво равнодушно.

Через некоторое время Жорот определился со своими предпочтениями и у него появились две постоянные девушки — Мирра и Криина. К ним Атана уже привыкла настолько, что иногда шокировала цвет местного общества, кидаясь к ним при встрече на улице — общаться. Арика только смеялась, наблюдая за гримасами местной аристократии. Обе женщины были вполне адекватны и разумны, и она абсолютно не беспокоилась, что они будут плохо влиять на ребенка. Скорее наоборот… Три года назад Криина вышла замуж за какого‑то провинциального купца, исчезнув из города. Атана переписывалась с ней до тех пор, пока не уехала в вынужденное путешествие и иногда радовала взрослых известиями об их бывшей знакомой. Мирра тоже присматривала себе подходящую партию — не девочка уже. И, похоже, сегодня привела себе замену…

Римма чувствовала себя не в своей тарелке. Хотя держалась девушка на диво изящно, со столовыми приборами обращалась лучше, чем та же Арика — та хмыкнула про себя — а что, преимущества свободной женщины — не знать всей этой дребедени… Этих же наверняка муштруют, чтоб лицом в грязь не ударили. И тут же невольно расплылась в ехидной улыбке — что только не вообразишь для оправдания собственной лени и отсутствия воспитания!

Жорот с улыбкой поинтересовался:

— Если не секрет, чему радуешься?

— Думаю, не взять ли у Риммы пару уроков хороших манер… — честно ответила женщина, с улыбкой глядя на девушку. — А то я среди вас выгляжу, как мещанка среди аристократов…

— С каких это пор ты стала на подобные вещи внимание обращать? — хмыкнул колдун.

— Наверное, не выспалась, — отшутилась женщина. Перехватила панический взгляд девушки и постаралась ее успокоить. — Римма, не расстраивайтесь, я не всерьез. И не хотела вас обидеть.

Девушка опустила глаза к тарелке, нервно звякнула ножом. Мирра наклонилась к подруге, что‑то тихо сказал ей, явно успокаивающее. А Арика с интересом взглянула на Кима — тот вел себя спокойней, чем вчера, хотя по неуверенности поведения мог поспорить только с Риммой.

Наконец дамам вызвали такси, они вежливо попрощались и исчезли. Мирра уверенно увела подругу, Жорот, дождавшись, пока за женщинами закроется дверь, поинтересовался у Роджера:

— Что‑нибудь нашли?

— По поводу предполагаемого события — ничего. Но Арика предложила порыться в местных легендах и выяснилось, что холм, который вы видели — что‑то вроде места шабаша. В полнолуние Луны Мертвых — где‑то в течение трех ночей — там собираются семь демонов и слетается вся нечисть, которая им подчиняется… Ну, там мертвые огни и проклятая земля. Кстати, поэтому поселок в эту сторону и не рос — никто рядом с холмом селиться не хотел. Поэтому туда кладбище и определили.

Жорот хмыкнул:

— Логика наоборот. Лучше уж заселили бы… Еще где‑нибудь подобные «места шабаша» есть?

— Нет. Кое‑где есть упоминания о замках «темных князьев», но здесь наоборот — считается, город, расположенный на их месте будет процветающ и удачлив. Так что таких предполагаемых замков гораздо больше семи.

— Ну, это ясно — Клан поработал, чтобы убрать очаги возможного формирования черной магии… Ладно. Все готовы?

— Куртку одену и да, — отозвалась Арика.

— Мне надо за оружием сходить, — сказал Ким.

— Давайте.

Арика опять вывела сначала колдуна, и лишь потом, убедившись, что зомби вокруг нет, Кима. Уже начинало темнеть, солнце почти село.

— Припозднились, — заметил Ким.

Колдун пожал плечами:

— Идем к холмику. Думаю, полчаса у нас есть, вряд ли больше… Работаем по максимуму — при следующем возвращении нас тут будет ждать такая армия неупокоенных, что мы сюда вообще сунуться не сможем.

С противоположной стороны холма ничего примечательного не было. Да и вообще ничем это место от других не отличалось, кроме плотных токов непривычной силы, знобящих, как сквозняк. Ярко выраженного центра токов не было, направлялись они куда попало, но чем ближе к холму, тем были плотнее и мощнее. Женщина невольно поежилась.

— Заходим внутрь, — обыденно сказал Жорот.

— Куда? — переспросила она.

Он кивнул на холм. Женщина посмотрела на землю, покрытую уже желтеющей травой вперемешку с редкими засохшими листьями, потом на Жорота.

— Это как?

— Через дверь. А что, есть варианты?

И она и Ким уставились на колдуна круглыми глазами.

— Где дверь? — озвучил их общий вопрос Ким.

— Хотите сказать, вы ее не видите? — Жорот подошел к холму, и исчез, пройдя сквозь его склон.

— Сюда, — голос колдуна раздался откуда‑то изнутри холма.

Арика двинулась следом, и, как только ее нога пересекла границу холма, иллюзия лопнула, как мыльный пузырь. Перед ней действительно была дверь, мощная, из плотно подогнанных досок тяжелой древесины с массивной металлической ручкой и без всяких признаков замка.

Ким шагнувший вслед за ней, выругался.

Жорот уже что‑то проделывал над входом, наконец отошел, не касаясь двери, мягким движением потянул ее на себя.

За дверью оказались широкие каменные ступени, спускающиеся вниз. Кто бы сомневался! — подумала про себя Арика.

Через четыре пролета они оказались в широком коридоре, освещенном магическими светильниками. Жорот остановился, наклонил голову к плечу.

— Храм, — негромко сказал он, — плохо. Арика, догоняй. Ким, вы идете последним, но не отставайте.

— Так ясно же было, что это храм! — заметила женщина.

— Я рассчитывал на одиночный алтарь максимум, — возразил колдун. — А скорее на обычное «место рандеву» — именно их устраивают в подобных холмах. И они не представляет никакой опасности. А здесь — полностью сохранившийся храм с жилыми помещениями, хоть и небольшой, кажется. Храмы клановцы уничтожают в первую очередь, даже камней не оставляют…

— Зря понадеялся на коллег, — заметила Арика.

— Зря. Но раз зашли, поворачивать поздно.

Коридор закончился шагов через семьдесят громадной круглой комнатой, со сводчатыми потолками в центре которой располагалось нечто вроде каменного алтаря. Но на этом сходство с храмом оканчивалось — здесь явно кто‑то жил, комната использовалась как библиотека и кабинет одновременно. Из нее выходили еще две двери.

Жорот хмыкнул, подошел к алтарю, на котором валялись стопки книг, просмотрел корешки. Арика полистала другую стопку — части человеческих тел, схемы расчленений… тематика явно некромантская. Как минимум.

— Гости это хорошо, — вдруг раздался негромкий голос. — Правда, то, что незваные — хуже.

Арика, продолжая копаться в книгах, пожала плечами:

— Статус гостя зависит от гостеприимства хозяина…

Жорот неторопливо повернулся на источник голоса. Из теней возле стен вышел мужчина. Высокий, шатен, с волосами до плеч, того же неопределенного возраста, на который выглядело большинство колдунов — между тридцатью и пятьюдесятью. Повадками и движениями он неуловимо напоминал Жорота. Только черты лица были более резкие, тяжелые.

— А чему соответствует хамство гостя? Испугу?

— Скорее наглости, — отозвалась женщина, тоже поворачиваясь к чужаку.

Ким расположился чуть сзади и левее, держа оружие так, чтоб иметь возможность быстро им воспользоваться.

— Что ж. Убедила. Тебя я оставлю в живых, чтобы немножко поукрощать.

Арика подняла брови:

— Психоз не боишься заработать?

— Хочешь жить — отойди, — приказал мужчина.

От стен к центру комнаты, где стояли маги и Ким, потекли дымчато‑черные щупальца. Жорот сделал быстрое движение, вокруг всех троих замерцали щиты. Ким вскинул автомат, выстрелил в противника… Тот только усмехнулся — пули застучали вокруг его тела в стену. Зато щит Кима рассыпался.

Жорот создал новый, тихо сказал:

— Ким, пока вы ничего не сможете сделать. Воздержитесь от стрельбы, хорошо?

Арика наблюдала за тем, как щупальца тыкались в щиты. Те прогибались, дрожали… Она кинула поверх свои щиты — бесполезно. Их щупальца рассеяли в мгновение ока.

Некромант насмешливо улыбнулся, сделал еще несколько движений, количество щупалец увеличилось, щиты явно были на пределе…

Жорот тихо приказал женщине:

— Кидай самое сильное огненное. Я щит поставлю.

Полыхнуло жаром, от центра к стенам пронеслись огненные смерчи, оставив на стенах пятна сажи. Щупальца опадали, расплывались в огне. Еще миг — и остатки заклинания исчезли. Жорот, мгновенно воспользовавшись этим, напал на некроманта. Арика не отслеживала, какие заклинания он использовал, не до того было — она обрушила на противника свой «веер» — огонь, усиленный воздухом.

Некромант успешно парировал сыплящиеся на него заклинания, как вдруг сделал неуловимое движение и исчез.

— Уходим, — приказал Жорот.

Они повернули к входу, но было поздно — из коридора повалили зомби.

— Выход в Зону есть? — отправляя в нежить ампулы, быстро спросил Жорот.

Женщина, проверив, покачала головой:

— Блокирован.

— Храм… — прорычал колдун.

Все трое отступали, уничтожая надвигающихся мертвецов. Ким стрелял почти непрерывно, Арика использовала больше половины ампул, зная, что сил у нее осталось немного. Наконец вокруг осталась только зола и кучки обгоревших костей. Арика бессильно выдохнула:

— Выйти сможем?

Ким, уже проверивший выход, только выругался:

— Двери захлопнулись!

Жорот подошел к дверям, попытался их выбить — но на входе, судя по всему, еще и защита была. Бесполезно.

— Он нам будет подкидывать зомби по мере их подхода сюда, — проворчал колдун, расстегивая пуговицы.

Арика зацепилась взглядом за кровавое пятно у него на рукаве возле локтя, выругалась:

— Ранен?

— Да, — он стянул рубашку и протянул ей пострадавшую руку. — Давай быстрей, неизвестно, когда следующая партия пойдет… Я поставил заслон возле двери, это их задержит, но не думаю, что остановит.

Арика кивнула, срезая почерневшее мясо и кожу — теперь она поняла, почему надо именно срезать, а не соскабливать. Жорот морщился, но молчал. Когда наконец рана приобрела нормальный цвет, она прижгла ее и залила лекарством. Закончив, она повернулась к Киму:

— Вы не ранены?

Тот покачал головой.

Жорот плотно перевязал рану, наложив поверх заклинание, удерживающее повязку. Женщина еще раз попыталась прорваться в Зону — бесполезно. Как будто в стену тыкаешься.

— А свой телепорт пробовал? — скорее для очистки совести поинтересовалась она.

— Конечно. Идем искать хозяев — если удастся их прикончить, все будет нормально, — колдун пошел к одной из двух дверей, не являющимися входом.

— Подожди! А почему не удастся?

Колдун остановился, пожал плечами:

— На их месте я просто сбежал бы и оставил незваных гостей общаться с вызванными зомби.

Арика поморщилась. Вот черт! Прикинуть протяженность кладбища — а могилы вскрыты почти все — да еще прибавить несколько десятков, если не сот жителей, да еще солдат спецотряда… Никаких сил отбиться на хватит. Если не сообразить, как выбраться, сожрут нафиг.

— Храм, храм… Это ж уже не храм, — пробормотала Арика.

— Но щиты держатся, — мрачно сказал колдун.

— Может, и держатся… Но хозяина уже нет!

— И что?

Она подскочила к алтарю, смела с него все на пол.

— Мне нужен чистый нож!

Кто‑то сунул ей в руку требуемое — она даже не поняла, кто из двоих. Женщина раскрыла себе вену на левой руке, установила руку над алтарем и запустила вытягивающее заклинание — время поджимало. Кровь струйкой потекла на алтарь, собираясь в лужицу.

— Ты что делаешь? — раздался возглас колдуна.

— Выход — если получится. Иди сюда, — сквозь зубы сказала Арика. Она надеялась, что хотя бы пара минут форы у нее есть. Ей казалось, что кровь идет возмутительно медленно, но если выкачивать еще быстрее, она станет недееспособна. Наконец кровавое пятно растеклось больше чем на две ладони. Арика ругнулась — кровь стала свертываться, идти хуже… Она сделала второй надрез, дважды обвела вокруг лужи кровавую линию — спиралью, в конце которой нарисовала знак выхода — и уточнила:

— Ты помнишь, как делал передаточные каналы из Зоны?

— Естественно.

— Вот и приготовься…

Женщина пережала вену, отстранилась, сосредоточилась, прикрыв глаза. Она не могла дотянуться до Зоны, но могла извлечь ее кусочек из себя. Да, Зона‑она была измененная, совсем иная, но Зона ведь разная до бесконечности вариаций. Такая разная… А она дочь своего отца, который плоть от плоти Зоны…

— Арика! — вопль Жорота заставил ее очнуться от медитации и открыть глаза.

Она нахмурилась, не понимая, чего он разорался, и вдруг увидела свои руки — призрачно‑дымчатые, дрожащие в потоках воздуха. Увлеклась… Выдохнула лепесток серо‑стального пламени и, бережно удерживая его в ладонях, опустила в лужицу крови на алтаре. Лепесток мигнул и затанцевал на ее поверхности, Арика сосредоточилась, заставляя тело перетекать в нормальную, физическую составляющую. Иначе с каналом ее утянет нафиг. Наконец вроде все встало на свои места — лепестки Зоны — уже четыре штуки — танцевали на лужице крови, сама женщина перестала просвечивать. С момента первого надреза прошло минуты три, не больше. Пока нормально.

— Формируй канал, — сказала Арика замершему Жороту. — Прямо отсюда, из лепестков. Укладывай его по контуру рисунка, выход оставь открытым. И быстрее, кровь не сможет удержать их долго.

Она наблюдала за манипуляциями Жорота. Фокус был в том, что она сама не могла сделать то, что делал он. Женщина могла жить в Зоне, в каком‑то смысле была ею, но не могла ее использовать — ни как материал для создания чего‑либо, ни как источник силы — ее тело при подобной попытке просто растворилась бы в этом псевдопространстве, поглотилось им. И не факт, что только тело.

Лепестки слились, на алтаре разрасталось дымчатое пятно. Оно уже полностью растворило в себе кровь, цвет становился все насыщенней, Вдруг Арика услышала щелчок взведенного затвора, оглянулась на Кима. Тот напряженно смотрел на вход — дверь открылась, в щит, созданный Жоротом ломились зомби. Арика перевела взгляд на колдуна — тот как раз отступил, сообщив:

— Все.

Женщина, прищурившись, посмотрела на результат — пятно растекалось по поверхности алтаря, только слишком медленно. И вообще что‑то не так. Наконец до нее дошло. Она потянула пятно вверх и в стороны, реализуя трехмерность.

— Чем это вы занимаетесь? — самоуверенный насмешливый голос прозвучал громко и неожиданно. Маг возник слева, на пределе видимости Арики. Она дернулась — процесс еще шел и прерываться было нельзя. Краем глаза увидела, как Ким метнулся в сторону противника, оба выпали из ее поля зрения. Слышался шум, но обернуться не получалось — субстанция Зоны корректировке поддавалась медленно, слишком медленно и трудно… Наконец!

Сформировавшийся шарик завис над алтарной поверхностью, дрогнул и ритмично запульсировал, стремительно увеличиваясь в объеме.

Арика резко обернулась. Чужака нигде не было видно, Ким неподвижно лежал на полу, Жорот стоял рядом на коленях. Женщина подошла с другой стороны, невольно прикусила губу — от левой ключицы наискосок до бока тело Кима пересекала глубокая рана —словно от рубящего оружия. Только никакое рубящее оружие не оставляет таких воспаленных, загнивающих тканей на месте разрыва. Кажется, даже ребра были рассечены, хотя в такой кровавой мешанине вряд ли что можно было разглядеть наверняка.

— Он живой?

— Пока да. Но я ничего не сделаю…

— А Карина?

Колдун кивнул:

— Есть шанс.

Арика оглянулась на сферу. Она уже увеличилась в несколько раз, наполовину поглотив алтарь. Надо было поставить ограничивающий контур, иначе Зона будет расширяться до бесконечности. Или, точнее, до размеров этой самой планетки.

Женщина торопливо похлопала по карманам, соображая, куда же она дела нож. И увидела его лежащим на углу алтаря. Схватив лезвие, отошла от алтаря на четыре шага, вновь надрезала вену, на этот раз сильней — ее уже пошатывало от слабости, кровь текла хуже. Вновь запустила заклинание вытягивания, провела кровью линию на полу, замыкая ее вокруг разрастающейся сферы. Обернулась к колдуну:

— Еще один канал, опять по контуру, только обратный! В смысле, чтоб втягивал, а не качал!

Жорот кивнул, встал, осторожно опустив Кима на пол. Арика опустилась на его место, соображая, чем она может помочь, разве кровь попытаться остановить… Кровь!!!

— Стой! — взвыла женщина, перехватывая своим воплем колдуна у самой границы контура. — Кровь с себя убери!!!

Руки и кисти колдуна были в крови Кима, а так как границей, вдоль которого выстраивались каналы, тоже была кровь, то Жорот наверняка вовлек бы в заклинание себя. Арика мысленно выругалась — колдун явно устал, допустить такую грубую ошибку.

Жорот замер, выдохнул. Отступил подальше от контура, опрокинул на себя воду. Рубашку после ранения он надеть так и не удосужился, поэтому одного раза оказалось вполне достаточно — и шагнул внутрь границы. Отрывисто сказал:

— Проверь, контур не смазан? Если да, исправь.

Арика осмотрела кровавую линию — действительно пришлось в двух местах подправлять — видимо, каплями с Жорота размыло. На всякий случай она пробежала взглядом по всей протяженности контура. И тут до нее дошло, женщина резко вскинула глаза:

— Ты его не видишь, что ли?

Жорот скупо кивнул и уточнил:

— Точно все в порядке?

Она проверила еще раз — более тщательно.

— Да. Ты сможешь сделать канал, не видя границ?

— Первый же сделал. Все. Не мешай.

Когда колдун закончил, сфера Зоны уже касалась пола и зайти в нее было вполне реально.

— Помоги, — Арика пыталась поднять Кима, но это было сейчас выше ее сил, даже с помощью колдуна. В конце концов она сдалась. — Я не смогу. Бери на руки, выведу обоих.

Мужчина нахмурился, но кивнул.

И вдруг колдун сделал резкое движение, подхватил Кима и бесцеремонно сгрузил Арике на плечо, не обращая внимания на то, что мог ухудшить этим его состояние — вес тела пришелся как раз на рану.

— Уходи! Быстро! — он чуть не толкнул ее к Зоне.

Арика выругалась — если бы не Ким, фиг бы… Но подчинилась. Уже шагая в Зону, краем глаза увидела человеческую фигуру — но не того некроманта, с которым они дрались до этого. Тот был в брюках, а новый противник — в мантии.

Женщина вывалилась в своей комнате, с трудом дошла до кровати и сгрузила Кима на матрас. Не очень бережно, но уж как вышло. Встревожено склонилась над ним — дышит хоть? Вроде дышал. Торопливо порылась в ящике тумбочки, вытащила переговорку и активировала ее:

— Карина!

— Я здесь.

— Пожалуйста, ты нужна, очень срочно! Ко мне в спальню!

Не прошло и нескольких секунд, как в комнате открылся портал и из него вышагнула целитель — решительная, уверенная женщина.

— Что на этот раз? — она подошла к кровати, взглянула на Кима. Резко сдвинула предметы, наваленные на прикроватном столике, при этом часть из них уронив на пол, поставила свою сумку, раскрыла пошире, — где это ты…

— Извини. Мне надо возвращаться, — Арика активировала передатчик, торопливо сказала роботу: — Подойди в мою спальню, нужна помощь, — и шагнула обратно в храм.

Она задержалась в сфере Зоны, перед тем, как вышагнуть наружу, окинула взглядом комнату. Бой шел вовсю. Противник Жорота выглядел так, словно он только‑только встал из гроба — кожа серо‑землистого цвета, редкие волосы, будто приклеенные к черепу. При этом лицо было с правильными чертами, глаза ясные, движения четкие.

Пока перевеса ни у одной из сторон вроде как не наблюдалось. Впрочем, специалист из Арики был в этом деле никакой.

Она прикинула, чем сможет помочь. Щиты у мага, судя по всему, были на высоте. К сфере Зоны маг старался не приближаться — разумно с его стороны, но чертовски неудачно для Арики. Значит, просто эффект неожиданности и попробовать пробить массированным ударом — авось да выйдет.

Сработал эффект неожиданности. Когда Арика очутилась в комнате, она отправила в противника усиленное ветром огненное заклинание. Щиты противника на миг высветились, ограждая хозяина от языков пламени — Арика пустила усиленную Саламандру. Маг кинул в женщину какое‑то заклинание, отраженное ее собственным щитом, а Жорот, вклинившись в это мгновение, пробил щит противника. Тот восстановил защиту почти сразу, но колдун вновь разнес ее, и следующее брошенное им заклинание успело пройти в открывшуюся брешь. Маг покачнулся, его тело было почти сплошь утыкано ледяными сосульками по форме и размеру очень напоминающими кинжалы. Прозрачный лед сосулек‑кинжалов побурел, маг повалился на пол. Жорот стремительно подошел, достал что‑то вроде длинного ножа и одним ударом отсек лежащему голову. Ногой перевернул противника на спину, негромко сказал:

— Подойди, пожалуйста.

Когда женщина приблизилась, он провел рукой над телом, заставляя мантию исчезнуть и заодно убирая ледяные осколки. Зачем‑то опрокинул на труп воду и сообщил:

— Видно не очень хорошо, но уж как есть, — он указал на грубо стянутые шрамы на теле, которые были видны даже несмотря на раны, оставшиеся от ледяного заклинания. Шрамов было больше дюжины, причем сделанных специально — слишком уж явно они складывались в какой‑то контур. — Видишь, разрезы расположены симметрично, только слева, под сердцем, лишний. Это — некромант в высшей стадии — лич. Таких, чтобы убить окончательно, необходимо сжигать. Ничего другое на них не действует.

— Ты же голову ему отрубил?

— Иначе он встал бы через пару минут. А так у нас есть фора где‑то полдня. Но, думаю, разумней покончить с ним сейчас.

Арика, восприняв это, как призыв к действию, направила на труп огненное заклинание. К ее удивлению, безголовое тело стало корчиться, как будто ощущало огонь. Жорот, отступивший от пылающего трупа, пинком подкатил поближе голову. Предложил:

— Отойди подальше, — и добавил в костер пару ампул. Женщина, ожидавшая взрывов, инстинктивно прикрыла локтем глаза, но огонь лишь взметнулся выше, да пахнуло жаром.

— А как определять лича не по шрамам? — уточнила Арика.

— Ты ауры видишь?

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда — только на глаз. Выглядит как труп, коим он, фактически, и является. Лич — это некромант, прошедший через смерть. Этот явно свежеобращенный, не больше пары лет назад. С годами они ссыхаются, становятся похожими на мумии.

— Вот тебе и граничное событие двухлетней давности, — заметила Арика.

— Очень может быть.

— Значит, при желании ты тоже сможешь стать таким же чудно‑красивым и не совсем живым? — подколола женщина колдуна.

— Я — вряд ли. У меня некромантия не профилирующая, а для подобного преображения нужно иметь уровень не ниже первого. Если подозреваешь, что противник — лич, наиболее рационально атаковать огнем.

— А ты почему водой?

— У меня огонь для лича слишком слабый, — сообщил колдун, ногой вороша уже догоревшие останки. — Так. Идем искать его ученика. Не думаю, что он телепортировался из храма. Скорей всего, в одной из комнат сидит.

— Это тот, который Кима ранил — ученик?

— Либо молодой маг. Ким его почти прикончил, кстати, — говоря это, Жорот направился к одной из двух дверей, не являющихся входом.

— Мага? Это как Ким ухитрился? — уточнила Арика, не отставая от колдуна.

— Тот не поставил защиту против холодного оружия. Против огнестрельного поставил, а Ким достал его ножом. Я по неопытности тоже так попадал.

С этими словами, колдун толкнул правую дверь. За ней была не комната, как Арика ожидала, а коридор. По левой стороне коридора были четыре двери, по правой — две.

Жорот уверенно прошел к третьей двери из четырех. За ней оказалось что‑то вроде лаборатории — громадный стол, занимающий большую часть комнаты, полки вдоль стен, заваленые всякой алхимической дребеденью.

За столом, в дальнем углу скорчилась знакомая фигура, что‑то делая. Мужчина вскинулся — вероятно, на входе стоял звоночек — рывком встал, выставив защиту. Он был без рубашки и Арика разглядела рану — где‑то в области сердца. А судя по тому, что Ким профессионал, промахнулся он вряд ли… Да уж.

— Договориваться будем? — вдруг спросил Жорот. — Или предпочитаешь умереть?

— О чем договариваться? — выплюнул мужчина.

— Мне не улыбается разбираться месяцами в ваших заметках. Либо отлавливать зомби по лесам. Поможешь призвать их или упокоить — останешься жить.

— Хочешь сказать, ты меня отпустишь?

— Нет, конечно. Меньше всего мне хочется лет через пятьдесят‑сто зачищать тут все заново. Отправлю в Клан, либо передам вашему правительству.

— Так это та же смерть, только отсроченная! — издевательски отозвался некромант.

— Как скажешь, — стремительный жест послал в противника ледяное заклинание. Щит некроманта рассыпался, он упал лицом вниз на столешницу.

— Он прав, кстати, — сообщил Жорот, подходя к телу и взваливая его на плечо. — На их счету слишком много жизней. И, несмотря на то, что инициатром и главным исполнителем был его учитель, его это не спасло бы, — он вынес тело в коридор. Скинув на пол, отошел подальше и запустил в тело ампулу. — Но, с другой стороны, многие согласны и на отсрочку. А мне меньше работы было бы…

Арика невольно передернулась, как от озноба. Обыденность, с которой Жорот убивал, ввела ее в легкий ступор. И всколыхнула старые страхи, до сих пор уютно дремлющие где‑то на перифирии сознания.

Жорот то ли догадался каким‑то образом, то ли просто понял, о чем она думает. Негромко сказал:

— Удовольствия мне это не доставляет, поверь. Но угрызений совести и жалости я тоже не испытываю — согласись, оба получили по заслугам. Да, работа грязная, но я ее выбрал сам. А ты думай — возможно, просто не сможешь спокойно убивать. Иногда раненных, беспомощных. А это необходимая составляющая боевого. К сожалению. Так, ладно, — он решительно принялся сгребать бумаги со стола в одну кучу. — Лирику в сторону, я сажусь работать. А то действительно придется неделями зомби по тайге отлавливать. А ты иди домой — отдыхать. Если что, у меня есть амулет телепортации.

— Какой еще амулет, — проворчала Арика. — Тут же щиты!

— Зато зомби уже выход не охраняют — после смерти хозяев они перестали подчиняться их приказам. Да и блокировка дверей снята.

— Кстати, ты уверен, что магов было только двое? — уточнила женщина.

— Здесь следы только их аур, — отозвался колдун, уже уткнувшийся в бумаги.

— Может, я чем могу помочь?

— Вряд ли. Ты ж в некромантии вообще не смыслишь.

— Ладно. Пойду узнаю что с Кимом.

Карина еще сидела у постели раненного. Роджер стоял рядом, похоже, выполняя обязанности медсестры.

— Ну как? — поинтересовалась женщина.

— Жить будет, — отозвалась целитель. Искоса глянула на Арику. Сообщила:

— Тебе желательно поесть и отоспаться.

Та кивнула.

— Кого это ты кровью отпаивала?

— Контур рисовала.

— И давно? — Карина заинтересованно подняла брови.

— С полчаса.

— Гм‑м… Твое Умение — это нечто. Классический маг лежал бы пластом — при такой‑то кровопередаче на заклинание.

— Знаешь, я тоже не особенно бодрая, — проворчала Арика.

— Однако ходишь и даже не спотыкаешься при этом, — Карина наконец встала, сообщила Роджеру:

— Он проспит до завтрашнего утра. Не будить. Завтра постельный режим, будет возмущаться — хоть привязывай. Я с утра наведаюсь. Если что — вызывай, — она повернулась к Арике, — Тебе советую отлежаться хотя бы пару дней.

Арика кивнула. Дождавшись, пока Карина исчезнет в овале телепорта, женщина повернулась к роботу:

— Извини. Пожалуйста, принеси какой‑нибудь еды, я посижу здесь пока. В смысле, на двоих.

— Я понял.

Роджер вернулся с большой корзиной, вручил ее Арике.

— Пойдет?

— Спасибо. У нас все нормально, Жорот с бумагами разбирается.

Она вышагнула в храме, с трудом доволокла корзину до лаборатории. Тронула колдуна за руку.

— Да?

— Поешь, пожалуйста. А то я тебя знаю, опять забудешь обо всем не свете.

— А ты?

— Когда проснусь. Сил нет, — она достала из выручалки спальник, огляделась, выискивая угол почище. — Если что, буди.

— Подожди, — он порылся в корзине, вытащил бутылку вина и, присев рядом со спальником, сунул ей полный стакан.

Женщина поморщилась.

— Не буду. На голодный желудок…

— Надо.

— Не доставай, пожалуйста. Я сама знаю, что мне лучше.

Колдун нахмурился, но спорить не стал.

Проснулась женщина жутко голодная, но, по крайней мере, уже была уверена, что не упадет на ходу от усталости.

Колдун все так же сидел за столом, читая и временами делая пометки. Когда женщина встала, поднял голову:

— С добрым утром. Я закончил — местный маг оказался редкостным педантом. Все систематизировано, разложено по полочкам.

— Угу… Ты есть будешь? — она подсела к столу и принялась вытаскивать содержимое корзины.

— Буду. Одно плохо — он встроил в зомби запрет на упокоение. Явно рассчитывал, что ему будут противостоять некроманты, которые в состоянии этих самих зомби упокоить. То есть придется собирать их всех и жечь.

— А собрать можно?

— Само собой. Иначе как ими управлять?

— А почему они такие шустрые и умные, выяснил?

— Выяснил, — проворчал Жорот. — Он изменил схему заклятия, что позволило нервным клетками сохранять активность почти на уровне живых, независимо от температуры. Кажется, взял за основу вампиров или что‑то в этом роде… Какого парень вообще тут делал? Его любой университет Клана с принял бы с распростертыми объятиями.

— Ты лича имеешь ввиду? — уточнила на всякий случай Арика.

— Не ученика же.

— Лича? В университет? — опять переспросила женщина.

— Ты вообразила, что лич обязательно зло и чернота? Нет, это уровень мага именно как некроманта. Мой бывший преподаватель по некромантии тоже лич. Лет так полутора тысяч. Надо будет ему бумаги переправить — не пропадать же добру зря…

— А как же авторские права? — ехидно поинтересовалась женщина.

— Вот Ллорг и определит, — отозвался Жорот.

— Что? — уставилась на него женщина.

— Не «что», а «кого». Автора. Я ж у него имени так и не спросил.

— И что… э… ныне покойный автор будет с этого иметь? — иронично поинтересовалась она, пытаясь перевести все в шутку.

— Пусть сами разбираются, — сказал колдун. — Это уже не мое дело. Как вариант, псевдожизнь в качестве призрака. Я слышал, такое практикуется.

Арика потрясла головой, резюмировала:

— Весело у вас в Клане, как я посмотрю.

— Массовое сожжение когда устраивать будем?

— Да хоть сейчас.

— Тогда я запускаю призыв, подождем. Пусть собираются.

С едой они закончили быстро. Пока Жорот аккуратно складывал бумаги и книги, Арика слонялась по храму. В коридорчике еще одна дверь оказалась спальней, причем своеобразной — вместо кровати там стоял гроб. Женщина хмыкнула, обошла вокруг уже слегка облезшую домовину, постучала по ней пальцем — дерево отозвалось гулом. Больше в спальне ничего интересного не было — пара стульев, какой‑то комодик. Следующие две комнаты были соединены проходом и оказались библиотекой. Правда, большая часть книг и свитков была в таком состоянии, что прочесть их было невозможно — впечатление было, словно они сначала горели, а потом их залили водой. Стены в пятой, последней комнате была закрыты зеркалами. Арика даже не рискнула туда заходить — мало ли. Она осторожно заглянула внутрь из коридора, похоже, кроме зеркал в комнате ничего не было.

Женщина вернулась в лабораторию. Поинтересовалась:

— А зеркала для чего нужны?

— Какие зеркала?

— От пола до потолка. Висят в одной из комнат.

— Не знаю. Не сталкивался. Надеюсь, ты туда не пошла?

— Нет.

Жорот осмотрел зеркальную комнату, но тоже из коридора. Хмыкнул, сообщил:

— Для чего — не знаю, но лучше убрать.

— А я думала, ты все на свете знаешь.

Колдун усмехнулся, сделал быстрое движение ладонью вперед, стекла потрескались, осколки с тихим звоном посыпались на пол.

…Пару часов спустя они вышли их бывшего Храма. Мертвецы окружили холм со всех сторон. Арика невольно переглотнула — такой толпой монстры производили гораздо более сильное впечатление, чем отдельными группами. Жорот уточнил:

— Что там у тебя самое сильное из огня? Я щит поставил.

Когда от зомби остался пепел и обожженные кости, колдун сообщил:

— Я оставил заклинание призыва. Сюда придется возвращаться — возможно, не один раз — уничтожать новоприбывших. А в основном работу мы закончили. Домой.

Ким лежал в постели, отчаянно ругаясь — в этом Жорот с Арикой убедились в следущий миг после возвращения. Женщина абсолютно машинально вновь вышагнула в своей спальне, позабыв о госте. Ким, увидев появившихся хозяев, замолчал на полуслове.

Роджер, невозмутимо внимающий его монологу, повернулся к друзьям:

— С прибытием. Вы закончили наконец?

— Почти, — отозвался Жорот.

— Жорот, тебя в кабинете ждет Малэ, — сообщил робот.

Колдун торопливо кивнул и вышел.

Арика, подойдя к кровати Кима, поинтересовалась его самочувствием.

— Все нормально, — мрачно ответил мужчина. — И я не понимаю, почему я должен лежать!

— Потому, что так сказала целитель, — терпеливо повторил Роджер. — Завтра вы сможете ходить, но пока не вставайте.

— Я не понял, достал я этого фокусника или нет? — требовательно спросил Ким, глядя на женщину.

— Достали. В сердце, насколько я поняла.

— Так какого он успел меня…

— Мага, тем более некроманта, обычным ударом в сердце не убьешь. Жорот его добил, если вам интересно.

Ким выругался.

— Сочувствую. Если вам что‑нибудь понадобится, говорите, — кивнув, она пошла к себе.

Идя мимо двери Атаны — их комнаты располагались по соседству — женщина остановилась и подозрительно прислушалась. Распахнула дверь и увидела дочь, которая, мурлыкая что‑то, копалась в выдвинутом ящике.

— Ты… Откуда?

— Ма‑а! — девчонка радостно повисла на ней. — А Роджер сказал, вы в отъезде!

— Так Роджер знает что ты здесь?

— Конечно. Я до завтра…

— Стоп. Откуда ты взялась? Ты же улетела со всеми!

— Ну да. У нас три дня между пересадками. Я и решила домой сбегать. Себе кое‑что захвачу и двойня тоже просила взять пару книжек… И Тойди…

— Ты… через Зону, что ли? — наконец дошло до Арики.

— Ну да! Ты же мне показывала, помнишь!

— Помню. А помнишь, я говорила, что тебе еще рано самой там расхаживать?

— Да ладно, — независимо отозвалась Атана, отцепляясь от матери. — Я ж осторожно. И двойню с собой не взяла, хотя они и очень просили.

— Что‑о?! Ни в коем случае! Я вообще не уверена, что ты кого‑нибудь водить сможешь!

— Почему это не смогу? — вскинулась Атана.

— Во‑первых, ты еще не выросла! А во‑вторых, в тебе только четверть крови твоего деда, и еще неизвестно, что Зона будет тебе позволять, а что нет! Или хочешь, чтоб по твоей милости кто‑нибудь из ребят отправился на тот свет?

Атана помрачнела, кажется, задумалась.

— А проверить как? — наконец спросила девочка.

— С Жоротом проверишь, — буркнула Арика, остывая. — Он, по крайней мере, в Зоне сам держаться может. Немного.

— Да‑а? Это как? А он где? К нему можно? — затанцевала вокруг дочь.

— Нет! — вспомнив, с кем сейчас Жорот, отрезала Арика. — Он занят! Позже. И вообще. Давай‑ка собирай, что ты там хотела и отведешь меня к остальным. Давно не виделись.

— Ну‑у‑у…

— Атана. Тебе сейчас нельзя находиться дома. Сегодня — особенно. Думаешь, вас просто так отправили подальше?

Девочка надулась.

— Без разговоров! И еще неделю чтоб не появлялась здесь, ясно? Ни в коем случае!

КЛАН

Вернулась домой Арика почти пять часов спустя. И только сейчас сообразила, что до душа она так и не добралась. Набирая воду, активировала передатчик и поинтересовалась:

— Жорот уже спит?

— Его дома нет, — отозвался Роджер. — Они с Малэ ушли — почти сразу.

— Ч‑черт!!! — Арика торопливо выхватила из выручалки фиалы — нет, все в порядке. Перевела дыхание, спрятала обратно. — Как только вернется, сразу скажи.

Она уже не раз и не два пыталась всучить фиалы обратно хозяину, но тот наотрез отказывался. В последний раз чуть не поругались из‑за этого. И после этого Арика сдалась — ну его! В конце‑то концов — ей же удобней. Будет точно знать, живой ли, а не ломать голову в неизвестности.

Проснулась она от прикосновения.

— Извини. Ты хотела меня видеть. Что‑то стряслось?

Женщина села, машинально протирая слипающиеся глаза.

— Утро? — пробормотала она.

— Почти, — Жорот сидел на стуле возле кровати, аккуратный и собранный, как всегда.

— Про Атану ты знаешь?

— Роджер сказал. Видела детей? Как они?

— Все нормально. Тебя сводить? Еще почти двое суток…

— Не стоит. Вот тебе лучше пока побыть с детьми. Хотя бы неделю. И сегодня обязательно отведи Кима домой.

— Что с Роллейной? — она скользнула на пол, торопливо оделась. Спохватилась, — извини… Ты же спать хочешь?

Он сосредоточенно покачал головой:

— Некогда. Позже.

— Но время объяснить мне, что к чему, ты найдешь?

Мужчина вздохнул, тихо сказал:

— Зачем тебе все это… Не вмешивайся.

На лице Арики появилось упрямое выражение.

— Опять повторяется история с Кловом? Ар, в этот раз все гораздо серьезней…

— Как ты меня назвал?! — взвилась женщина.

Он нахмурился, потом покачал головой, хмыкнул.

— Извини.

— Ненавижу эти дурацкие сокращения!

— Ладно‑ладно. Не буду.

— Ты, наверное, специально. Чтоб я тебя больше не доставала, — остывая, буркнула женщина. — Так что у вас стряслось?

Колдун опять помрачнел.

— Стряслось резкое ухудшение у Роллейны. Малэ вынес вопрос об ее особождении на Совет, но большинство убедить не смог…

— И тебе опять предложили пожертвовать собой ради блага Клана? — язвительно поинтересовалась Арика.

— Нет. То есть… Не перебивай, пожалуйста. Проблема еще и в том, что сама Роллейна боится освобождения. До полной потери логики и разума. Если бы она была серьезно настроена, то Совет просто не мог бы ей воспрепятствовать. Малэ, отчаявшись ее убедить, попытался надавить на нее решением Совета. Не преуспел. В общем, почти все это время я, Малэ и Льюсилла уговаривали Роллейну согласиться.

— Льюсилла?!!

— Она не дура, и видит то, что сама Роллейна предпочитает не замечать. То, что мать уже просто умирает. Освобождение будет часов через двенадцать — нам всем надо подготовиться.

— Ты тоже в это полезешь?

— Мне придется поддерживать мать, чтобы она выжила. Боюсь, она уже перешла черту, за которой могла перенести такую серьезную операцию без посторонней помощи.

— Добилась‑таки своего…

Колдун поморщился:

— Ее смерть действительно не приведет ни к чему хорошему, тут Малэ прав. И вообще, освобождение Роллейны — как раз тот вариант, когда и я, и близнецы выйдут из сферы «стратегических интересов» Клана. Согласись, это стоит усилий с моей стороны. Проблема в том, что это решение формально принято в обход Совета. То есть, по‑хорошему, Малэ должен опять созывать двенадцать членов Совета, ставить их в известность, они обязаны принять согласительное решение, выбрать, кто будет осуществлять освобождение… Времени на все это нет. Как нет и уверенности, что завтра у Роллейны в мозгах что‑нибудь не взбрыкнет, и она не откажется от особождения вообще. Льюсилла старается держать ситуацию под контролем, но мама — личность непредсказуемая…

«Ага. Контролировать — это ж не гадость всякую впихивать, психику ломать — это для нас проблемно. Великий специалист, маг‑психолог, блин», — резюмировала про себя Арика.

— …Поэтому главное сейчас — чтоб в эти двенадцать часов нам никто не помешал.

— Да кто помешать‑то может?

— Любая из служб безопасности. Те из членов Совета, которые голосовали против освобождения Роллейны. Да мало ли. И если вдруг возникнут проблемы, мне не хотелось бы, чтобы ты в них была замешана. Поэтому я и прошу, чтобы ты побыла с детьми.

— Что‑то все в этом… не так. Ты уверен, что тебя не разыгрывают? Как пешку?

Колдун помолчал, наконец признал:

— Не знаю. Одно я могу сказать точно — Роллейна действительно в очень плохом состоянии. Да, я не понимаю, что ее довело до этого. И нынешний цейтнот кажется мне сформированным искусственно. И… еще всякие мелочи, скорее инстинктивные, чем осознанные. Но это ничего не меняет.

— Еще как меняет. Ты посылаешь их всех нафиг, и пусть сами освобождают твою мать. А…

— Если я откажусь, Малэ пообещал мне — минимум — двухвековое заключение. За что — всегда найти можно. Хоть за то же пренебрежение интересами Клана.

Арика выругалась.

— Для меня это, практически, смерть. Больше трех‑четырех десятков лет я в антимагических кандалах не протяну. Даже в наших.

— Тебя точно подставляют, — покачав головой, сообщила Арика.

Жорот, похоже, и сам это понимал, но не видел выхода.

— Ты уедешь?

Игнорируя вопрос, женщина задумчиво поинтересовалась:

— Так ты все‑таки используешь то, что получил в Клове?

— Нет, конечно. По схеме того, первого раза.

— Спрашивать, насколько Роллейна «выпьет» тебя на этот раз, как я понимаю, бесполезно? Ты сам не знаешь?

— Не знаю, — подтвердил он. — В любом случае сил у меня больше, чем в молодости.

— Да? — подняла брови Арика. — Обычно наоборот.

— «Наоборот» — это когда стареют.

— А у тебя сейчас расцвет? — не удержалась она от иронии. — А, ну да. Еще и Клов… Ладно. С «уедешь» подожди. Я могу это сделать в любой момент — не обязательно к детям. Появлюсь часа через два‑три. Если вдруг понадоблюсь раньше, вызывай меня через Роджера.

Жорот напряженно спросил:

— Куда ты собралась? Если не секрет, конечно.

— К Лаете, — пожала она плечами.

— Мне с тобой нельзя? — полувопросительно уточнил Жорот.

— Она тебя еще с того раза видеть не желает, — виновато отозвалась женщина.

— Жаль. Мне хотелось бы задать несколько вопросов… Спроси, возможно, Лаета все же согласится. Что‑либо ее интересующее в обмен я наверняка смогу предложить.

Обстановка дома почти не претерпела изменений с первого визита Арики. Только стереоэкран сменился на новую модель, да законченных квадратов на полу стало больше, и была намечена еще дюжина.

— Добрый день! — Лаета вышла из соседней комнаты, радостно обняла Арику. — Ты давно не появлялась.

— Занята была сильно, — махнула рукой женщина. — А у тебя что нового?

Лаета указала подруге на кресло, стоящее возле столика, сама села в другое.

— Все по‑старому. Чай будешь?

— Давай.

Привязанная провела ладонью над поверхностью стола, расставив на нем все для чаепития.

— Ну, выкладывай. Я же вижу, ты не просто так сегодня появилась, — разливая заварку и кипяток по чашкам, сказала она.

— Не просто, — Арика помолчала, рассеяно трогая чашку, — скажи, для привязанных разорвать привязь… возможно?

— Да, — не задумываясь, отозвалась Лаета.

— Как это делается?

— Зачем тебе?

— Ты знаешь Роллейну?

— Основу Порталов? Конечно.

— Вот она собирается… Точнее, ее уговорили разорвать привязь.

— Когда это будет? — быстро спросила Лаета.

— Через десять‑одиннадцать часов.

Лаета задумалась.

— Ей стало хуже?

— Да. Хотя я не очень‑то разбираюсь в ее болезни и всех их клановских…

— Интригах, — закончила ее фразу Лаета.

— Угу. Хотя у меня на языке вертятся только нецензурные синонимы… Я знаю только, что она разрывает связь, и что Жорота заставили поделиться с ней энергией.

Лаета хмыкнула:

— Это ж как на него надавить надо было!

— Хватит тебе, — устало отозвалась Арика. — Жорот просил о возможности поговорить с тобой.

— Нет. Я не собираюсь помогать твоему колдуну, пусть радуется, что в тот раз живым ушел.

— Так ты все‑таки можешь помочь?

Привязанная пожала плечами:

— У меня есть информация, для него небезинтересная. Но…

Арика умоляюще уставилась на собеседницу:

— Лаета, пожалуйста. В конце концов, считай, что это не для него, а для Роллейны!

— Роллейне я и так пришлю кое‑кого… В общем, сама увидишь. Ты же хочешь посмотреть, я правильно поняла?

— Н‑не знаю, — буркнула Арика, представив, реакцию Жорота на подобное желание. — Я могу убедить тебя изменить свое мнение?..

Привязанная молчала.

— Если Жорот так настаивает, значит, действительно нуждается в твоих знаниях.

— Еще бы! — фыркнула Лаета.

— Я не хочу потерять его.

— Настолько хорош в постели? — уточнила Лаета.

— Еще не хватало! — взвилась Арика. — Кто б его туда пустил!

Привязанная только вздохнула:

— Ничего не понимаю… Зачем он тебе?

Женщина пожала плечами:

— Знаешь, за то время, что мы с ним знакомы, я, по‑моему, штук шесть любовников сменила. Не считая легких увлечений. А друг у меня пока один.

— Друг… — привязанная опять вздохнула, — девочка… Будет гораздо лучше, если ты освободишься от этого колдуна.

— Хорошо, я с ним поссорюсь. Ты на этом условии ему поможешь?

Лаета только головой покачала:

— Какой ты все‑таки ребенок. Нет смысла ставить тебе такие условия. Еще хуже будет — ты найдешь ему замену, причем наверняка вляпаешься. Ты сама должна понять, что… Впрочем, ладно. Если он сдохнет, будет то же самое, — привязанная вздохнула. — Приводи своего колдуна.

— Спасибо! — Арика порывисто вскочила и обняла подругу. И еще… Ты могла энергетически подпитывать своего… Вернона?

— Конечно.

— Объяснишь, как это делается?

Лаету настолько выразительно перекривило, что Арика невольно рассмеялась:

— В зеркало взглянуть не хочешь?

Привязанная что‑то проворчала, но сообщила:

— К твоему сведению, связь для подпитки устанавливал Вернон.

— Вот Жороту и объяснишь схему.

— А если я этого не сделаю, ты все равно попробуешь, причем со своей стороны, без расчетов, на голой интуиции…

— Я не хочу его потерять, — повторила Арика.

Колдун приветствовал Лаету уважительным поклоном. Привязанная ограничилась кивком, впрочем, разглядывая мужчину без явно выраженной враждебности.

Арика устроилась поуютней, с любопытством готовясь наблюдать.

— Что ж. Давай побеседуем.

— Что ты хочешь взамен?

Лаета презрительно рассмеялась. Ее возмутило самомнение этого наглеца, который смел предположить, что может что‑то ей дать.

— Думаешь, что можешь меня заинтересовать своими фокусами, колдун?

Привязанная отметила, как нахмурилась в своем углу Арика. И постаралась сдержать раздражение.

— Я не думаю, что ты согласилась предоставить мне информацию безвозмездно. Это еще менее вероятно чем то, что тебя заинтересуют мои фокусы.

Лаета в упор разглядывала мужчину. Он не мог не понимать, что сейчас находится, практически, в ее власти. И, тем не менее, держался абсолютно независимо, если не сказать, нагло. Что в этом мальчишке нашла Арика? Впрочем, она сама…

— Садись, — она кивнула на одно из кресел. — Я расскажу то, что по моему мнению, тебе нужно знать. Если у тебя возникнут вопросы, постараюсь на них ответить, хотя не обещаю. Взамен ты пообещаешь выполнить мою просьбу, буде вдруг она у меня появится, — тон Лаеты высказывал сильное сомнение в вероятности такого события.

— Долг уровня крови, не ограниченный временем, но без перехода на моих детей, — скрупулезно уточнил колдун. — Устраивает?

— Да.

Жорот произнес необходимую формулу.

— Хорошо. Работаем.

Колдун кивнул.

— Только…

— Тебя еще что‑то не устраивает, колдун? — Лаета оказалась рядом, лицо в лицо.

Жорот невозмутимо чуть наклонил голову:

— Прощу прощения. У меня сейчас проблемы со временем. Насколько долгой будет наша беседа?

— А… Сколько там осталось?

— Меньше десяти часов.

— Мы уложимся часа в два‑три. Скорей всего, даже меньше.

Колдун кивнул.

— Для начала, Арика попросила тебе показать заклинание перекачки энергии, — Лаета покосилась в сторону подруги.

— Я его знаю, — удивленно отозвался Жорот.

— От существа — тебе. В сравнение со стандартным, оно имеет некоторые особенности. Смотри сюда, — Лаета нарисовала в воздухе светящуюся схему. — Ты это изображение воспринимаешь? — и недоуменно замерла, увидев, с каким выражением лица Жорот повернулся в сторону Арики.

— Я же просил…

— Я тебе ничего не обещала, — в тон ему отозвалась женщина.

— Обойдусь, — отворачиваясь, резко бросил колдун. — Еще не хватало.

Привязанная уставилась на колдуна, как на оч‑чень любопытный экземляр. А Арика буркнула со своего места:

— Да пожалуйста. Тогда я сама попробую.

Лаета сообщила менторским тоном:

— Не факт, что нормально получится, и далеко не факт, что вообще получится, а навредить тебе, и, что еще важнее, себе, она легко ухитрится. Мне еще меньше тебя хочется, чтобы она делилась с тобой… Тем более, что это часть ритуала съедения. Но по‑другому будет еще хуже.

Колдун сжал губы — похоже, сдерживал ругательство. Наконец его лицо разгладилось, он, вероятно, принял какое‑то решение. Лаете было очень любопытно, какое, но выяснять это сейчас было глупо. Потом все равно узнает.

— Да, я это вижу, — он кивнул на все еще висящее в воздухе изображение.

— Вот эти, эти и эти узлы… — она показала на схеме, но Жорот покачал головой.

— Я понял. Еще тип соединения сдвинут в сторону обезличивания, и сглажена физическая составляющая за счет энергетической. Хотя лучше было бы, — он парой движений создал вторую схему и указал на измененные линии.

Лаета вгляделась в светящиеся ниточки, покачала головой, на этот раз без тени насмешки.

— Ты… умеешь удивлять.

— В смысле? Это же логически вытекает…

— Логически?! — Лаета рассмеялась неприятным смехом, — я даже знаю, почему Вернон не пришел к столь… логичному решению. То, что ты предлагаешь, сильно смещает центр отдачи в сторону колдуна.

На лице Жорота появилось выражение сдержанного недоумения:

— Так… он вообще все тянуть должен. Донор же в этой схеме — не маг… Я понимаю, что часть все же на донора приходится, заклинания разумно усиливать энергетикой… Но смещать акцент в сторону энергетической составляющей настолько сильно — нерационально.

— И количество забираемой энергии при твоей схеме уменьшается, — с усмешкой резюмировала женщина.

— Да, кстати… На какие объемы оно вообще рассчитано?

— Меньше семи тысяч единиц Вернон у меня никогда не брал.

Колдун замер, поднял брови. Поинтересовался:

— Прости… А что он давал тебе?

— Да ничего. Мы просто дружили, и он однажды попросил… Он, кстати, не злоупотреблял — пользовался этим заклинанием не больше пяти‑шести раз. Для меня это действительно не трудно, как… кровопускание.

— Но ты сама сказала, что это часть съедения…

— А, не для меня. В отличие от Арики, я никогда не создавала настоящее тело, так что схема у меня немного другая.

Жорот не расслабился, как следовало бы ожидать, а, напротив, казалось, напрягся еще больше и осторожно сказал:

— Извини, время.

— Да, действительно. Отвлеклись. Собственно, «привязывание», это сращивание потоков, составляющих тело Существ с потоками того или иного магического объекта. А разрыв, соответственно, это разъединение этих потоков.

— Процент сращиваемых потоков от общего числа разорванных? При привязывании обычно используют не больше четырех‑пяти дюжин основных, но со временем количество общих потоков увеличивается, и, как я слышал, после разъединения все срастить невозможно…

— Обычно используют индивидуальную карту… Кстати, тебе ее дали?

— Нет.

— А Роллейна хоть раз показывала тебе ее?

— Нет.

— Ты должен был настоять. Ладно. Вот ее карта где‑то полуторавековой давности. Свежее у меня просто нет.

Арики подошла, молча заглядывая через плечо подруги.

— Вот эти потоки, как минимум, должны быть перерезаны и соединены вкруговую — симметрично.

— То есть, эти с этими, а вот эти…

— Верно. При этом приходится в процессе разрыва и соединения прокачивать по ним энергию, чтобы они не отмерли. Эти потоки очень… неустойчивая штука. И если некоторые из них неактивированы в связи с болезнью их необходимо активировать и срастить… Иначе то, что получится будет нежизнеспособно.

— Можно сделать перерыв?

— Конечно.

Колдун замер, сосредоточившись. Прошло не меньше получаса, Лаета терпеливо ждала. Наконец он встряхнулся, несколькими движениями создал вторую карту, которая легла рядом с первой.

— Это нынешнее состояние Роллейны.

— Выцарапал‑таки, — констатировала Лаета, склоняясь над картой.

Объект на второй карте был гораздо меньше первого. Многие линии исчезли, некоторые сузились, кое‑какие были лишь намечены контурами. В верхней части карты растеклась «мертвая зона» — там, где потоки истончались до уровня волосков, почти прерываясь, несмотря на то, что область была жизненно наиважнейшей.

Женщина присвистнула:

— Далеко зашло. Как минимум, мертвое пятно необходимо восстановить. Разорвать и срастить все основные — превышающие в объеме вот этот — из этой, этой и этой областей.

— Время разрыва‑сращивания потока?

— Не больше полуминуты.

— Скорость движения внутри потока?

— В зависимости от его объема. Вот в этом — от семи‑пяти в секунду, в этом — одиннадцать‑семнадцать, в этом — больше двадцати пяти…

— Зависимость объема от скорости известна?

— Нет. Вернона это не интересовало.

— Потери при разрыве‑сращивании?

— От пяти до сорока процентов. В зависимости от того, насколько «чисто» все проведено. Кто с Роллейной будет работать?

— Малэ с Кростом.

— А ты, значит, только в качестве источника подпитки?

— Роллейна не хочет меня допускать…

— Дура, — резюмировала Лаета, — еще и с выпендрежами…

Жорот поморщился.

— Короче. Если прикинуть состояние Роллены, тебе понадобится для ее подпитки от десяти до восемнадцати тысяч. Это реально?

— Я должен прикинуть.

— Сколько ты в прошлый раз отдал?

— Почти двенадцать.

Лаета изогнула брови. Поправила пепельные волосы, насмешливо сообщила:

— Ну, с вероятностью до сорока процентов ты — труп.

— Отнюдь. Сейчас, если я дойду до того же состояния, то смогу отдать около двадцати… Даже больше, наверное — я недавно прошел Клов.

— А ты действительно силен. У Вернона во время его расцвета объем не превышал девяти‑десяти. Причем весь объем, а ты еще и выжил.

— Выпрашивай он почаще у тебя подачки, то и до пяти бы не вырос, — вдруг резко отозвался Жорот.

Лаета удивленно отозвалась:

— А это имеет значение?

— После случая с матерью мой потенциал возрос почти на две тысячи единиц. Это при условии деформации потока, которую мне сняли позднее.

— Значит, ты пользуешься только своими силами исключительно потому, что это способствует повышению твоего могущества? — вкрадчиво спросила Лаета.

— Потому, что это соответствует моим правилам — рассчитывать на себя, не на милостыню. А все, что к этому прилагается — просто дополнения. Иногда приятные — как увеличение потенциала, иногда нет — как паралич, но на мое решение не влияющие.

— Какой паралич?

— Откат от лечения Роллейны. Я думал, ты знаешь.

— Она не говорила… Так. То, что я до сих пор тебе рассказала — это основы. И ты, похоже, по большей части их знал?

— Теорию, без конкретных цифр.

— Граничные пределы энергии, которую тебе надо будет передать Роллейне я просчитала верно — гарантирую. К сожалению, точнее определить объем не получится — я не знаю, с какой погрешностью будут работать Крост и Малэ.

— А сколько вообще энергии понадобится для разрыва?

— Границы — от восемнадцати до шестидесяти пяти тысяч. Реально, думаю, не больше сорока — со всеми погрешностями. Я рассчитала твою отдачу исхода из сорока трех тысяч общего расхода. Можешь проверить сам.

— Некогда. Но если ты позже дашь мне пример расчетов, я буду тебе благодарен.

Дома Жорот даже не пытался уговорить Арику не сопровождать его — понял, что бесполезно.

Портал, который оставил Малэ, переправил обоих в какую‑то степь, абсолютно без признаков жизни. Даже трава была высохшая, неживая, хотя, судя по температуре воздуха, до осени было еще далеко.

Солнце заходило, на фоне алого светила, опускающегося за горизонт, четко виднелись фигуры Роллейны и Павлы, а чуть подальше — Малэ и Кроста.

— Все на месте, — Малэ кивком приветствовал вновь прибывших, окликнул женщин, — можно начинать.

— Сейчас, — вмешалась Роллейна. — Он подойдет…

— Это кто? — Малэ насторожился.

— Вот он, — Роллейна, прищурившись, кивнула вправо.

— У тебя не галлюцинации? — поинтересовалась Павла.

— Нет, — вмешалась Арика. — Он сейчас ближе подлетит, сменит ипостась, и вы увидите.

— Я и сейчас вижу, — сообщил Жорот.

Арика заметила:

— Вопрос только — почему? То ли из‑за твоего специфического зрения, то ли потому, что ты полукровка.

Колдун пожал плечами.

Шагах в пяти от людей материализовался мужчина в зеленом костюме, изукрашенном разводами разного оттенка зеленого цвета, причем мягкая обувь была точно такого же цвета, как и одежда. Картину дополняло широкоскулое лицо, серые глаза и грива пшеничных волос, ниспадавшая до лопаток.

— Знакомьтесь, это Грегори, — сказала Роллейна. — Он из моего народа. Я попросила, чтоб он помог, если понадобится.

Мужчина коротко наклонил голову. Выслушав имена Павлы, Малэ и Кроста, Грегори лишь скользнул по представившимся равнодушным взглядом, впрочем, вежливо подав каждому руку. Жоротуи Арике, стоящим своей группкой, он уделил больше внимания, чем всем остальным вместе взятым. Правда, колдун удостоился лишь изучающего взгляда, зато Арике мужчина улыбнулся, заметив:

— Приятно познакомиться, девочка.

Женщина тоже чуть улыбнулась, протягивая руку для приветствия.

— Мне тоже. Лаета упоминала о тебе, но встретиться как‑то… не получалось.

Грегори выразительно покосился в сторону Роллейны.

— Да уж. Сегодняшний повод для встречи весьма… неординарен. Но мы успеем пообщаться позже.

Арика кивнула.

Малэ уточнил:

— Теперь все на месте? Хорошо.

Роллейна с магами, в том числе Павлой, встали на расстоянии шести‑семи шагов друг от друга. Роллейна в центре, маги расположились равносторонним треугольником вокруг нее.

— Присаживайся, девочка. Это процесс долгий, и ни я, ни ты там пока не нужны.

Арика обернулась.

Грегори соорудил нечто вроде подвесного матраса из воздушных потоков и устроился со всевозможным комфортом. Арика вгляделась в плетение и, подумав, неуверенными движениями создала свое подобие, более неаккуратное и расплывчатое, но, как она убедилась, сначала потрогав рукой, а потом взобравшись на него, вполне пригодное для сидения.

— Жорот, давай сюда.

Колдун кивнул, не сводя глаз со стоящей группы, присел на край.

— Неплохо… Но двигаться будет рывками, слетишь сразу, — сообщил Грегори.

— А оно еще двигаться может? — рассеянно уточнила Арика, тоже наблюдая за действиями магов.

— Может, может… Ладно, это потом.

Заклинания Малэ и Кроста она, как всегда, видела в форме лент, зато изменение силовых линий Роллейны, с которыми они работали, наблюдала прекрасно.

Жорот вдруг встал, подошел к Кросту, что‑то сказал ему. Роллейна покосилась на сына, Крост приостановил заклинание, лента чуть изменилась и расплылась — заклинание запустилось. Жорот, кивнув, вновь вернулся к Арике.

Женщина наблюдала, как Роллейна постепенно освобождается — крупные линии, уходящие в пустоту, обрывались и cмыкались друг с другом. Когда маги взялись за истончившиеся каналы, Грегори создал светящееся поле, как раз в пространстве, где находилась опасная зона. Каналы, очутившиеся в пределах поля, словно ожили, расправились, стали расширяться… Жорот пошевелился — Арика взглянула на него — колдун направил матери поток, который женщина увидела. Поврежденные каналы стали восстанавливаться стремительнее. Грегори, покосившись на Жорота, кивнул.

К середине второго часа процесс явно подходил к концу. Роллейна выглядела измученной, маги, держащие треугольник, тоже устали. Жорот побледнел и осунулся — потери энергии проявлялись весьма явно.

Грегори вдруг вскочил, оказался рядом с Роллейной, окутал ее матовой сферой и сообщил:

— Все, господа, благодарю. Остальное — не ваши заботы.

В следующий миг Грегори и Роллейна просто исчезли.

Жорот перевел дыхание, встал, коротко бросил:

— Домой.

И замер. Арика посмотрела на магов — от всех троих вились ленты заклинаний, абсолютно одинаковые. «Парализация… Да они его просто количеством давят!» — поняла женщина.

— Арика, мы вынуждены это сделать, — сказал Малэ. — Но при наличии вашей доброй воли мы сможем…

Вдруг ленты, идущие от Малэ, лопнули. Через миг разлетелись ленты у Павлы и Кроста. Жорот послал удар воздухом в сторону Малэ, мужчина отразил его, одновременно напали Павла и Крост. Заклинание Кроста — огненный шар — щит Жорота отразил, но при этом рассыпался. Огненная молния Павлы попала в цель, украсив мантию Жорота обугленной прорехой, а его, похоже, ожогом. Все это произошло секунды в две‑три.

Арика, наконец, очнувшись, попыталась отвлечь на себя внимание Кроста — кажется, колдун говорил, что он из них самый слабый. Она вспомнила совет Жорота, который тот дал ей перед битвой с Черным. Женщина веером бросила в Кроста несколько заклинаний. Огненный шар и огненная стрела отразились щитами, огненная молния разнесла защиту, воздушный удар попал в цель, отбросив мага на несколько шагов и оглушив его. Женщина вложила в заклинания максимум своей силы, Крост судорожно пытался восстановить защиту. Она сформировала заклинание, которым чуть не пришибла Роллейну, но оно двигалось слишком медленно — Крост просто увернулся. Арика одернула себя. Экспериментировать во время боя — верх глупости.

Сил у нее осталось только на один «веер» — да и то, после этого она будет опять напоминать пособие для анатомички. Собственно, поэтому «веера» почти не практиковались — остаться полностью беззащитным после двух, максимум — трех ударов мало кто рисковал. Но сейчас у Арики просто не было выхода — пытаться воздействовать на опытного мага заклинаниями меньшей силы смысла не было. Перед отправлением второго «веера» Арика помедлила несколько мгновений — пятым заклинанием в «веер» она включила свое «молекулярное», которое гарантировано убьет Кроста — не ранит, а именно прикончит. Именно это осознание неменуемой смерти противника заставило ее замешкаться.

Промедление стоило ей защиты — Крост успел кинуть в нее тройное огненное заклинание. Если б не щитовой амулет, Арика невредимой бы не осталась. На этот раз женщина не колебалась — «веер» обрушился на Кроста, разбивая вдребезги его щиты, фигура мага потекла, как оплывшая свеча…

Женщина переглотнула, отвела взгляд от лужи с фрагментами тела и попыталась хоть как‑то прикрыться собственными щитами, вытягивая последние капли из обтянутого кожей скелета, считающегося ее телом. Она не собиралась возвращаться домой без Жорота, еще меньше ей хотелось, чтобы ее прикончило первым же заклинанием. Кое‑как стянув защиту, она наконец посмотрела, как дела у Жорота.

Малэ лежал на земле с развороченным левым боком, либо без сознания, либо уже мертвый. Павла с виду была невредима, а Жорот к первой ране получил еще одну — левая сторона мантии была залита кровью — довольно большая прореха в ткани виднелась чуть выше колена.

Арика, стиснув зубы, наблюдала, как Павла атаковала стремительными, точными ударами, и как колдун закрывался, единичными выпадами пытаясь пробиться сквозь почти непрерывный поток ее заклинаний. Жорот явно слабел, и не факт, что ему удастся перехватить инициативу…

Выругавшись про себя, Арика ударила Павлу заклинанием боли — единственное, что, пожалуй, еще оставалось в ее арсенале. Заклинание брало очень мало, и Арика постаралась подать его на максимуме. Правда, с трудом стянутые щиты после этого просто лопнули, но вроде и противников больше не осталось…

Павла дрогнула — неизвестно, сколько прошло сквозь ее щиты, но что‑то она ощутила. Колдун тут же выпрямился — из последних сил — и нанес удар — Павла, уже уверившаяся в победе, качнулась, неверяще дотронулась до раны в животе и поднесла пальцы, испачканные алым, к глазам. Медленно осела на землю, кровь хлынула по светлой одежде.

Колдун послал заклинание в сторону лежащей на траве Павлы, она дернулась и затихла.

— Зачем? — невольно вырвалось у Арики.

— Смерти Кроста она бы не простила, — хрипло отозвался Жорот.

На его лице застыло жесткое выражение. Он с трудом подошел к Малэ, сделал резкое движение, видимо, тоже добивая. Арика скорчилась, ее вырвало желчью — больше было просто нечем. Жорот оказался рядом с женщиной, которая пыталась справиться с разбушевавшимся желудком. Провел рукой по ее груди и животу, тошнота почти исчезла.

— Ты в состоянии переправить нас домой?

— Угу, — она с трудом встала, пошатнувшись от слабости. Колдун поддержал ее, женщина крепко вцепилась в него и вывела в своей спальне. Кима она отправила домой еще до того, как ушла к Лаете. И теперь, наконец, комната вернулась в ее полное распоряжение.

Колдун устало выдохнул, повернулся к ней, намереваясь что‑то сказать. Вдруг замер, как натянутая струна:

— Уходи! Быстро!

Резко развернулся к двери, от рук рванулись ленты… Арика среагировать не успела — потеряла сознание.

Очнулась женщина в камере, одна, обнаженная, в наручниках. Выругалась — она ж не кисейная барышня, сознание терять! Даже в этом состоянии. Какой гадостью ее шарахнули?

Осмотрела камеру — она лежала на чем‑то, напоминающем кровать. То есть, уже сидела — женщина с трудом перевела себя в вертикальное положение. Одна. Смотаться? А Жорот? И если она может уйти всегда — эти железки ей не помеха — то колдун попал всерьез.

Женщина активировала передатчик и беззвучно спросила:

— Родж?

— Да.

— Ты где? Что с тобой? Что дома? — она скорее не говорила, а лишь артикулировала. Но робот слышал.

— Со мной все нормально. Как только вы ушли к Лаете, в дом ворвался Окус с полусотней магов. Я не смог предупредить — они поставили блокировку радиоволн, только сейчас обошел. Или убрали — не знаю. Как только вас увели, ушли почти все — осталось человек пять, в разных комнатах.

— Ты Лонга предупредил, чтоб Атана…

— Да.

— Иди на квартиру…

— Уже. Жорот приказал.

— Как скоро будешь на месте?

— Минут через сорок.

Она скользнула взглядом по наручникам.

— Побыстрей. Мне нужно будет что‑нибудь, что может резать железо. И оружие. С Жоротом связаться можешь?

— Да.

— Спроси, где он? Тоже в камере? Один, или с кем‑то?

— Он требует, чтобы ты убиралась. Больше ничего не говорит.

В камере она просидела недолго. Собственно, Арика надеялась, что их с Жоротом рано или поздно должны были собрать в одном месте. Тогда и можно будет попытаться уйти — вдвоем. Хотя удастся ли? Наверняка уже все поняли, что кто‑то из них двоих умеет перемещаться не порталами. Но хоть попытаться…

Раздался лязг замка, Арика подскочила и уставилась на дверь. Зашли двое стражников — до женщины только сейчас дошло, что она без одежды, когда мужики принялись ее демонстративно разглядывать.

— Худющая, — пренебрежительно заметил один.

— Не все равно? — равнодушно отозвался второй и принялся расстегивать штаны.

Арика чуть не взвыла, забилась в угол, ощерившись, хотя прекрасно понимала, что от этих бугаев не отбиться. Извращенцы, что ли? Нафиг она им — в таком‑то виде? Но эти сволочи на ее вид просто плевали. Вот и приехали. Или убегать немедленно, или…

Она пыталась драться — насколько вообще сейчас могла — получила несколько раз по физиономии, от одного из ударов опять потеряв сознание. Но, кажется, ненадолго.

Наконец ее потащили из камеры. «Что‑то слишком быстро, как приказ выполняли» — мелькнуло в голове. Было хреново, конечно, но не настолько, как ожидалось. Хотя, когда злость схлынет… Арика по дороге ухитрилась вцепиться зубами в кисть одного из этих сволочей. Второй, правда, очень быстро оторвал ее, ругаясь, за волосы. И опять залепил затрещину.

В камере находилось трое. Самодовольный Окус, палач и Жорот. По тюремщикам Арика еле скользнула взглядом, с жалостью уставившись на колдуна. Он был обнажен, почти висел, распятый на стене — руки раскинуты, цепи внатяг, ножные кандалы вделаны прямо в стену. Лицо напоминало кровавую маску, кровь заливала зарубцевавшиеся глазницы — повязка исчезла, окровавленные, перепутанные волосы и потеки крови по всему телу дополняли картину. Еще и раны, которые он получил во время драки — естественно, их и не подумали залечить. Но мужчина был в сознании — когда ввели Арику, приподнял голову.

Женщина выругалась про себя. Прикованного она вытащить не сможет. Так. Координаты сняла. Но если уйдет сейчас одна, его могут перевести и тогда все бесполезно — она его не отыщет… Метка! Теперь как бы до колдуна добраться… Чтоб не остановили.

По кивку Окуса палач окатил Жорота водой. Кровь частично смылась, намокшие волосы прилипли к телу.

Окус самодовольно сказал:

— Значит, так. Сейчас я приглашу сюда… мужиков пять, может, больше. Пусть развлекаются. Кстати, двое ее уже поимели. Тебе понравилось, сука?

— Подонок, — прошипела Арика, бешено уставившись на ухмыляющегося гада.

Окус ударил женщину в лицо.

— Понаблюдаешь, думаю, тебе будет приятно. А потом поговорим.

— Что ты хочешь? — хрипло спросил колдун.

— О, мы, хоть и гордые, уже рот раскрыли. Ничего, дальше будет еще лучше. Пока — ничего. А ты подумай, как ты будешь уговаривать своего друга, ведь только от него все будет зависеть, — Окус толкнул Арику, так, что она упала — женщина вообще удерживалась на ногах с трудом. — Что стала, ложись, раздвигай ноги.

Она вскочила, прижалась к колдуну. Выдохнула:

— Тебя я не вытащу, цепи… Извини.

Он почти беззвучно ответил:

— Уходи. Немедленно.

— О чем это голубки шепчутся? — язвительно поинтересовался Окус.

Арика вцепилась зубами в грудь Жорота, — тюремщики опешили, уставившись на сбесившуюся бабу, — прокусила кожу, отодрала сколько получилось, и исчезла. Она вывалилась — по‑другому не скажешь, в квартире. Колдун снял ее почти сразу, через десятые руки, как только они приехали сюда — «на всякий случай». О ней знали двое людей — Арика с Жоротом — и двое роботов. Вот и понадобилась…

К счастью, Роджер был уже на месте. Он рывком подошел, спросил:

— Что?

Арика сплюнула на подоконник — ближайшую оказавшуюся рядом горизонтальную поверхность — кусок окровавленной кожи. Протянула роботу скованные руки.

Тот взрезал металл чем‑то вроде короткого ножа. Арика стряхнула наручники с запястий, Роджер сунул ей в руки этот самый нож. Только уже без лезвия. И сообщил:

— Нажимаешь эту кнопку, появляется лезвие. Режет все.

— Оружие?

Одновременно она достала из выручалки брюки и рубашку, оделась. Да, это время, но зато чувствовать она себя будет увереннее. Опустила нож в карман. Туда же сунула лоскут кожи.

Робот протянул ей портативный лазер.

Она сняла оружие с предохранителя и ушла в Зону. Прошла едва минута — вряд ли Жорота успели перевести.

Когда она вышагнула в камере, Окус избивал колдуна. Она метнулась вбок, чтобы Жорот не оказался на линии выстрела, и первым делом прикончила Окуса, который даже не успел повернуться, потом охранника (куда второй делся?) и палача. Затем женщина подошла к телу Окуса, выстрелила ему еще раз — в голову. Обернулась к колдуну, невольно замерла. Вид был…

Жорот шевельнулся, выпрямился. Прошептал — видно, горло пересохло:

— Окус за охраной послал.

Арика, очнувшись, вытащила резалку. Буквально через полминуты одна рука Жорота была свободна, Женщина сунула ему лазер и взялась за другую, освободив вторую, принялась за ноги.

— Нет, — хрипло сказал колдун. — Возьми оружие, я сам…

Она поменялась с колдуном, повернулась лицом к входу, держа дверь на прицеле.

— Все.

Очутившись на квартире, сгрузила колдуна в кресло, и сама упала — рядом на пол. Потому что сил не осталось вообще.

Роджер поднял Арику на руки, положил на постель. Она тут же перекатилась к стене и потянула из‑под себя одеяло. Роджер приподнял женщину, сдернул одеяло и положил обратно, накрыл. Она закуталась поуютнее, как в кокон.

— Спасибо.

Женщина предпочла бы побыть в одиночестве. Но квартира была только из одной комнаты — правда, большой — и кухни. Так что убежать было некуда.

Арика посмотрела на Жорота — тот уже натянул свою любимую мантию и сейчас обувался. Выглядел, конечно, кошмарно.

— А что в ванну не идешь?

Колдун покачал головой. Он встал и пересел к Арике на постель. Взял в ладони ее руки, тихо сказал:

— Я очень тебя прошу. Пару минут полежи спокойно. И не перебивай меня, хорошо?

Женщина недоуменно уставилась на него:

— И что ты мне собираешься сообщить?

— Обещай. Ладно?

— Хорошо, — она пожала плечами. Спорить просто не было сил. И желания, если честно.

Но то, что дальше вытворил колдун, заставило ее замереть с отвисшей челюстью. Жорот встал на колени перед кроватью, склонил голову. И тихо заговорил:

— Ты спасла мне жизнь не в бою, а выступая против моего личного врага. Спасла не случайно, а вполне осознанно, рискуя жизнью и ценой чести, что еще важнее. Мой фиал давно у тебя…

Мужчина говорил, а вокруг его тела появилось свечение, разгорающееся все ярче. Обещание «не мешать» вылетело у Арики из головы, но она растерялась, не зная, что делать. Безумно хотелось стукнуть Жорота как следует, чтоб он прекратил, но женщина знала, что прерывание заклинаний может иметь очень нехорошие последствия. Поэтому замерла, дожидаясь окончания — разобраться можно потом.

— … Я отдаю тебе жизнь, оставляя себе честь. Я знаю, что не отдавая всего, увеличиваю свой долг и согласен на это. Я признаю весь долг полностью и безоговорочно, когда я его выплачу, знак скажет об этом. Эйд Ориго.

Под конец тирады свечение вспыхнуло и исчезло. Жорот поднялся, пошатнувшись при этом, вложил Арике в ладонь какой‑то предмет и сжал ее пальцы. Она раскрыла кулак и уставилась на кольцо из белого металла без камня с узорной гравировкой.

— Что это?

— Твой знак. Мой вот, — он дотронулся до шеи. Арика только сейчас увидела полоску из такого же металла, плотно охватившую его шею.

Перед глазами Арики встал Окус, застегивающий на шее колдуна ошейник с цепью. Ей резко поплохело.

— Что ты натворил?! Что это за штука?

— Заклинание Подчинения. Так надо. Пожалуйста, остальное потом.

Женщина посмотрела на его уставшее, изуродованное лицо и, выдохнув, откинулась обратно на кровать. Прикрыла глаза. И услышала голос Жорота:

— Здравствуй. Как ты посмотришь на двух пациентов?

— Пусть приходят, сразу и посмотрю, — отозвался молодой голос.

— Сейчас будем.

Арика почувствовала, что ее подняли на руки. Прямо в одеяле. Уставилась на Жорота, который крепко прижимал ее к себе.

— С ума сошел! Ты сам еле…

Руки у колдуна были заняты, поэтому он заставил ее замолчать, прижавшись к ее рту губами. Она изумленно замотала головой. Нет, неприятно не было. Скорее, Арика чувствовала себя уютно и защищено. Но как он ее вообще удерживает, в этом‑то состоянии?!

— Тихо. Пожалуйста. Роджер, иди за мной.

Они оказались в светлой незнакомой комнате. Арике очень неудобно было смотреть по сторонам, поэтому она услышала голос, но его обладателя не увидела:

— Вот в эту дверь.

Женщина дернулась:

— Поставь меня на пол!

Но колдун не обратил на ее вопль никакого внимания, заметив лишь:

— Не трепыхайся. Иначе точно упасть могу.

Она не успела вызвериться на него, как оказалась стоящей на полу рядом с кроватью.

— Займись ею, пожалуйста. Я сейчас подойду.

Арика уставилась на молодого парня, светловолосого и сероглазого, с правильными чертами лица. Колдун, выходя, дотронулся до его плеча. Парень кивнул. Подошел к женщине, сказал:

— Здравствуйте. Меня зовут Ларсен. Я целитель.

— Арика.

— Давайте я вас осмотрю. Полностью раздеваться не надо, но одеяло лучше снять. Здесь не холодно.

Арика, фыркнув, откинула одеяло на кровать. И сообщила:

— Меня просто взяли и потащили, не спрашивая и не давая возможности привести себя в порядок.

Ларсен чуть усмехнулся.

Она разжала ладонь, скривившись, взглянула на кольцо — одна мысль о том, что его надо надеть, вызывало резкое неприятие. Подумав, спрятала вещицу в выручалку.

— Кого это вы? — вдруг негромко спросил странным тоном Ларсен.

— В смысле? — она удивленно уставилась на него.

— Простите. Ничего.

— Как дела? — Жорот вошел, сел на один из стульев.

— Слишком ты быстрый, — отозвался Ларсен. — Посмотрел на колдуна, женщина увидела, как он напрягся. Перевел взгляд на Арику. И сообщил:

— Я не стану вас лечить, Арика.

Женщина подняла брови, уставилась на серьезного парня и пожала плечами:

— Да пожалуйста.

— Ларсен! Ты что? — удивленно спросил Жорот.

— Теперь понятно, почему ты сам еле на ногах держишься, а ее на руках таскаешь! — резко отозвался целитель.

Арика вытаращилась на парня еще сильней. Непроизвольно помотала головой — это что еще за демонстрация?

— Стоп! — резко сказал Жорот. — Это я установил Подчинение, не она. Арика вообще не знает, что это такое.

— Что?! — изумление на лице целителя было таким всепоглощающим, что женщина почувствовала себя нехорошо. Опустилась на кровать. Что ж это за гадость?

— Да ты сейчас что угодно скажешь…

— Да уж скажешь! — вызверилась женщина на колдуна, вскакивая. — Что это за Подчинение, в конце‑то концов! — она яростно уставилась на Жорота.

— Пожалуйста. Давай тебя сначала…

— Этот — ко мне не подойдет, ясно! — она метнула взгляд на Ларсена. — Вообще!

И ощутила, как ее обняли за плечи:

— Успокойся, — Роджер нежно коснулся губами ее виска, не выпуская из объятий. Ярость схлынула, вновь накатила слабость, закружилась голова. Но Арика, вцепившись в Роджера, осталась стоять.

— Ладно, — устало сказал колдун, — хотя бы меня полечи пока. А то вот‑вот Н'еве заявится…

Ларсен подошел к мужчине, повел руками вдоль его тела.

— Что за Н'еве? — машинально поинтересовалась Арика.

— Начальник внешней службы безопасности. Возможно, он меня арестует — не знаю…

— За что?

— Я взял на себя убийства Окуса и всех остальных.

Арика подобралась:

— Что‑о?

— Есть такое правило — человек, находящийся в Подчинении, может отвечать за своего хозяина.

На этот раз Арика даже спрашивать ничего не стала, только уставилась на Жорота тяжелым, угрюмым взглядом. Он спокойно продолжил:

— Заклинание Подчинения основано на том, что коль один человек спас жизнь другому, то спасенный поступает в полное и безоговорочное распоряжение спасителю до выплаты своего долга.

— С‑скотина, — пробормотала сквозь зубы женщина. И яростно вытолкнула, — нашел чем считаться!

— Дело не в «считаться». Если Окуса убил я, то это внутреннее дело Клана, тогда даже законы, по которым меня будут судить, мягче…

— Плевала! Чего ради ты должен отвечать за меня? Я не ребенок и не слабоумная, так какого?!

— Арика…

— Нет, сейчас ты меня послушай! Когда заявится твой Н'еве, я скажу правду, и отвечать буду — сама! Ясно?!

Лицо колдуна вдруг исказилось от ярости, он вскочил, в два шага оказался рядом с женщиной, вцепился ей в плечи:

— Я втянул тебя в это дерьмо, тебя избили, изнасиловали, но ты все же вытащила меня, и теперь будешь отвечать за убийство этих подонков?! Ты соображаешь, что говоришь?!! Ты не оставляешь мне даже крупицы чести, самоуважения, да мне только и остается, что горло себе перерезать!

Арика потрясенно уставилась на мужчину — она никогда не видела его в таком состоянии. Но как бы взбешен он ни был…

— Значит, твоя честь — превыше всего, а я просто должна подчиняться твоим… самоотверженным извращениям? — почти шепотом, с ледяным выражением лица спросила женщина.

— Арика, — вдруг вмешался Ларсен. — Простите, я не сразу разобрался, что к чему. Но вы тоже не совсем понимаете. Сейчас не вы подчиняетесь Жороту. Боюсь, с точностью до наоборот…

— А мне оно надо? — яростно повернулась к целителю женщина.

— Дело не в том, надо вам это или нет. Это данность, от вас не зависящая. И… может, все же разберетесь сначала, а потом станете скандалить? К вашему сведению, Жорот сейчас на грани болевого шока потому, что спорит с вами. Вам так хочется его пытать?

— Что‑о?!

— Все нормально, — сказал колдун. — Ты не ставила прямых приказов, поэтому ничего страшного…

— Ну да, поэтому ты терпишь, а не орешь и не катаешься по полу, — вздохнул Ларсен. — Но лучше уж объяснить человеку все.

Арика испуганно посмотрела на колдуна:

— Тебе правда больно?

— Уже нет. Это одно из условий Подчинения — если я с тобой спорю или не выполняю твои приказы, чувствую боль.

Женщина судорожно глотнула, осознавая информацию. Ни фига себе, поспорили!

— Что ж ты раньше… Ладно. Что еще входит в это Подчинение?

— Добрый вечер, господа! — сколько времени стоял в дверях беловолосый мужчина в черно‑сером костюме неизвестно — никто не заметил, как он появился.

Когда мужчина приблизился, Арика увидела, что белыми у него были не только волосы, но и брови, да и кожа выглядела светлой не только из‑за контраста с темной тканью одежды, а зрачки отсвечивали ярко‑алым. Альбинос. Чистейшей воды.

— Меня зовут Н'еве.

Арика пробормотала свое имя и бросила тревожный взгляд на Жорота. Ладно. Пусть пока будет так, как он хочет. Он сильно подставился с этим Подчинением, а если она будет продолжать настаивать на своем, то получится, сделал это зря. К тому же, если приговор окажется слишком серьезным, она все равно добьется его пересмотра — еще не хватало!

Альбинос подошел к колдуну, бесцеремонно приподнял его подбородок, вгляделся в ошейник. Вздохнул и сообщил:

— Сажать под арест тебя — смысла нет. Ларсен, вы согласитесь, чтобы Жорот пожил у вас с неделю?

— Конечно, — отозвался целитель.

— Договорились. О времени разбирательства я сообщу. Всего хорошего. Можете продолжать свой ликбез, — ехидно добавил мужчина уже на выходе.

Ларсен взглянул на колдуна, тот пожал плечами.

— Я с тобой закончил, — сообщил целитель. — Иди приведи себя в порядок, что ли. Арика, давайте я все же вами займусь.

Женщина покосилась на парня, неохотно кивнула.

Ларсен возился с ней гораздо дольше, чем с колдуном. Зато когда закончил, у нее не только исчезли все ранки и ссадины, но и жуткая худоба уменьшилась — впечатление было, что с момента ее «перерасхода» прошло уже три‑четыре дня.

— Пока хватит, — наконец сообщил Ларсен.

— Почему «пока»? Вообще хватит. Спасибо.

— Посмотрим. Простите еще раз за грубость…

Арика покачала головой:

— Я уже поняла — теперь все знакомые Жорота на меня кидаться станут.

— Если вы не будете демонстрировать кольцо, то нет. Разве узнают каким‑то другим путем. Поскольку предположить, что он взял Подчинение сам… Знаете, «невозможно» — это самое мягкое, что приходит в голову. Да и убеждать постороннего человека в подобном тоже придется весьма долго. Я — эмпат, только поэтому увидел, что вы оба не лжете. И то, пока в голове уложилось, — он растерянно развел руками. — Вообще, согласно местной этике установление Подчинения к другу недопустимо. А подставить таким способом врага считается высшим пилотажем. Это чтоб вы немного поняли, что к чему… Но Жорот прав — если бы обвинили вас, шансов на оптимальный исход было бы гораздо меньше.

— А убрать Подчинение никак нельзя?

— Пока само не уйдет — нет, — покачал Ларсен головой. — Как насчет обеда?

— Можно я тоже сначала себя в порядок приведу?

— Да, конечно.

Ларсен проводил Арику до ванной. Когда она вышла, ее у дверей дожидался Роджер — в качестве проводника до столовой.

За столом сидели мужчины и две незнакомых женщины. Одна совсем молодая, лет восемнадцати, не больше, с нежным лицом и внимательными глазами. Другая постарше, около двадцати пяти, похоже, находилась за столом только физически — взгляд отсутствующий, временами ее руки промахивались мимо тарелки, впрочем, никаких отрицательных эмоций это не вызывало — она чуть больше внимания уделяла окружающему и исправлялась, без всякого раздражения.

— Знакомьтесь. Это Арика, а это моя жена — кивок в сторону молодой — Ренита и дочь — второй — Вересса.

Арика вежливо поздоровалась, подумав, что все у этих магов не как у людей — она бы скорее подумала, что наоборот. Ренита приветствовала женщину мягкой улыбкой и кивком, Вересса на какое‑то время сосредоточила на ней свое внимание, пробормотала что‑то вроде «приятного дня» и вновь погрузилась в себя.

— Вер! — окликнула Ренина. — Доешь ты нормально, в конце концов! Потом повторять будешь.

— Не мешай, — отсутствующим тоном отозвалась та. Зацепилась глазами за понимающую улыбку Арики, взгляд на какой‑то момент стал вполне человеческим, по губам скользнула усмешка. Но миг спустя Вересса вновь «уплыла».

Арика тоже ела немного — обычно она выходила из своих «перерасходов» очень медленно. И сейчас, несмотря на то, что Ларсен ее привел в порядок, сильно обжираться не решалась.

Она не слышала, о чем шел разговор за столом, воспринимая его, как фон. Сама же мрачно размышляла об этом проклятом заклинании, установленном Жоротом.

Арика носила щиты, ограждающие ее от чужой боли, уже больше четверти века. И по типу своей магии слишком часто сталкивалась с болью, чтобы не желать подобной практики никому. И тут выясняется, что просто в разговоре — ведь у них почти каждый разговор был спором — Жорот будет ощущать боль. И с приказами этими… Насколько проще с Роджером — они договорились, что приказами будут считаться лишь те фразы, которые Арика обозначала, как приказ. Что она делала, кстати, крайне редко. А в остальном предоставила роботу свободу действий, что было, с ее точки зрения, единственно разумным вариантом поведения. Но Роджер‑то мог сам устанавливать границы подчинения, а Жорот, похоже, нет. И что теперь, каждую фразу обдумывать? Не факт, что получится. А расплачиваться за ее несдержанность будет колдун. Болью. Ее передернуло. Нет, так не пойдет.

Наверняка этого можно как‑то избежать, например, если ставить безличные вопросы… Или хотя бы попробовать. Но для этого придется контролировать болевые импульсы, чтобы точно знать, когда они идут, а когда нет. Значит, надо настроить канал, чтобы она ощущала боль колдуна. Именно его, а не всех окружающих в радиусе полуквартала. И не при прикосновении — это‑то заклинание она знала хорошо, а на расстоянии. Кажется, что‑то подобное было… Да. Гхота рассказывала. Правда, она использовала его во время пыток. Но суть‑то не в этом…

Арика задумалась, вспоминая, что ей точно говорила Гхота. Воссоздавая сначала тему разговора, потом последовательность действий, которые маг Умения заставила повторить Арику дважды. Просто на всякий случай… Прикосновение к руке заставило Арику очнуться. Она посмотрела пустым взглядом на Роджера, кивнула:

— Все нормально.

И услышала смешок Ренины.

— Прямо сестры родные!

Скользнула взглядом по жене целителя, машинально улыбнулась и кивнула, прокручивая в уме еще раз последовательность заклинания. Сосредоточилась, протягивая ниточки и проверяя их направленными импульсами. Вроде должно работать… Оценивающе покосилась на Жорота. Сказать ему, что ли, этакое что‑нибудь, чтобы проверить? Хотя ладно, долго ждать все равно не придется.

— Жорот, на твоем месте я бы поостерегся, — заметил Ларсен, перехватив взгляд Арики. — Когда в последний раз Вересса так смотрела на Рема, он чуть не месяц не мог от ее заклинания избавиться.

— И что за заклинание было? — полюбопытствовал Жорот.

— У него черты лица начинали разъезжаться, как только он пытался очередной девчонке лапшу на уши повесить, — отозвалась Вересса. — Нос в одну сторону, глаза — в другую… А со старыми он перессорился, так что целый месяц страдал, бедненький… Я пошла готовиться. Всего хорошего, — и исчезла.

— У нее экзамен через четыре дня, — пояснила Ренина.

— Какой? — поинтересовался Жорот.

— Целительство, — ответила та. — Папина дочка.

— Не совсем, — возразил Ларсен. — У Верессы первая специализация — маг‑косметолог. А вот Рем скопировал направления Ренины полностью. Он сейчас на практике, вернется только к осени.

— Моим пока рано определяться, — отозвался Жорот. — Им пятнадцать, близнецы. А Атане вообще девять.

Арика чуть не поперхнулась, уставившись на колдуна. «Моим»?! Нормально. А он оговорки, похоже, даже не заметил.

— Я уже и забыла, какие они в этом возрасте, — задумчиво сказала Ренина.

— Не‑ет. Вспоминать не будем! — усмехнулся Ларсен.

Наконец целитель показал Жороту, Арике и Роджеру гостевые спальни и исчез по своим делам. Женщина, оглядев светлую, вполне классическую спальню, поморщившись, спросила у колдуна:

— Я обязательно должна здесь находиться? Лучше уж домой на ночь…

— Вот домой не стоит, — возразил Жорот. — Окус мог наставить там ловушек. Потерпи до завтра — я схожу, проверю все как следует. Или так срочно надо?

— Нет, не особенно, — согласилась Арика.

И вернулась к теме, о которой, по‑хорошему, вообще ничего знать не хотела. Устроилась поудобней на кровати, подтянув ноги к груди, мрачно поинтересовалась:

— Так что там с Подчинением? Его точно нельзя убрать?

Колдун устроился рядом — но не на стуле, а прямо на полу, опершись плечом о кровать — покачал головой:

— Заклинание необратимое и однонаправленное.

Арика покосилась на мужчину и предложила:

— Садись рядом. Что ты на полу забыл?

— Мне удобно.

— Как хочешь. Кстати, я не пойму, у меня согласие на установление этого самого подчинения спрашивать не надо? — язвительно поинтересовалась женщина.

— Надо. Я воспользовался тем, что ты взяла у меня метку.

— Попробовала твою кровь? Это считается формальным согласием?

— Не совсем. Смешение твоей и моей крови.

Арика машинально облизнула залеченные губы. Быстро спросила:

— А можно отказаться от Подчинения, если кровь смешалась?

— Конечно. Есть формула отказа. Но это делается до установления, сейчас уже поздно.

Она ощутила волну раздражения. Скотина. Дает справку с милой невозмутимостью — естественно, сейчас можно, когда уже ничего не изменишь! Врезать бы ему как следует за такую подставу!..

И вдруг голова Жорота дернулась, как от удара, из ноздрей побежали струйки крови. Она тоже ощутила боль — ничего себе, Окус и то мягче бил — непроизвольно схватилась за лицо, выругалась. Колдун, который достал платок, замер.

— Ты… что с тобой?

— То же, что с тобой, — буркнула Арика, кривясь от боли. — Только у тебя еще и кровь идет.

— Что значит…

— Кровь‑то останови, — мрачно попросила она.

Он послушно запрокинул голову, прижал платок к носу.

— Стукнула тебя тоже я? — уточнила женщина. — Только потому, что подумала?

— Не успел предупредить, — глухо отозвался Жорот. — А…

— Я создала между нами направленный канал — хочу знать, когда тебе больно, а когда нет… А что? — не отказала себе в удовольствии невинно поинтересоваться она.

Колдун напряженно попросил:

— Убери. Пожалуйста.

— Обмен? — она кивнула на ошейник.

— Но я не могу…

— Я тоже, — отрезала Арика.

— Пожалуйста, — настаивал мужчина. — В этом нет смысла…

Арика ощутила болевой импульс — вполне терпимый, кстати. И возразила:

— Еще как есть! И вообще, это не обсуждается. Так же как твое установление этого проклятого Подчинения.

Злорадно полюбовалась на выражение лица Жорота: не одной же ей получать «приятные» сюрпризы! И вновь перешла к делу:

— Что еще входит в это твое заклинание?

— Я не могу тебе лгать.

— Именно мне? А вообще — можешь?

— Да.

— Ограничение тоже болевое?

— Нет. Просто язык не повернется.

— Вот уж когда идиомы приобретают реальное значение… Еще?

— Если ты умрешь, а заклинание подчинения не будет разорвано, я тоже протяну не больше нескольких недель.

— Но я же могу после смерти этого тела получить новое…

— Не знаю. Не могу сказать, на привязке к личности или к физическому телу держится это условие.

— Экспериментировать не будем, — резюмировала женщина. — Еще?

— На территории Клана я — вещь, принадлежащая тебе.

— То есть раб? — мрачно уточнила женщина, которая получила еще одно объяснение реакции Ларсена.

— Со всеми вытекающими имущественными и прочими последствиями. Дома — не знаю. Можно проконсультироваться у юристов.

— Болевое ограничение на это условие есть?

— Нет.

— А какое‑нибудь другое?

— По‑моему, нет. Просто в Клане так принято.

— Игнорируем, — она запнулась — сейчас‑то они были в Клане. И неизвестно когда смогут отсюда выбраться. Проворчала: — насколько получится. На каких условиях ты избавишься от этой дряни?

— «Жизнь за жизнь» — ну, это и так ясно. Иногда знак исчезает без видимых причин. Точнее не скажу — не знаю.

Арика, помолчав, уточнила:

— Это все?

— Не совсем. На суде меня должен сопровождать кто‑нибудь «дееспособный».

— Я?

— Или Роджер.

Арика подумала и сообщила:

— Наверное, все‑таки я.

— Как скажешь. Только, Арика… Я хочу, чтобы ты поняла. С системой — любой системой — нельзя заключать договоров. Никаких. Все равно ты останешься в проигрыше.

— А яснее нельзя?

— Можно. Меня могут осудить — на что угодно. И могут тебя этим шантажировать. Если поддашься — попадем оба. Это не будет помощью мне, это будет… считай, что предательством.

Арику накрыла волна злости:

— Конечно, а бросить тебя подыхать в тюрьме предательством не будет!

И задохнулась от резко накатившей боли, с трудом восстановила дыхание, одновременно пытаясь успокоиться. Колдун сидел, даже не дрогнув, и женщина порадовалась, что установила канал — фиг бы она что сообразила с его чертовым стоицизмом! Но приятного мало… Она поинтересовалась:

— Ослабить, убрать эту гадость никак нельзя?

Жорот покачал головой:

— Я и так установки поставил на минимум. Кстати, если бы я не сохранил за собой честь, то подчинялся бы тебе полностью и безоговорочно. Даже спорить не смог бы — боль бы не дала.

— Какой садист установил эти придурочные правила?

— Не знаю. Это было давно, история не сохранила.

— Это был риторический вопрос, — проворчала Арика. — Ты мне лучше скажи, что тебе грозит за мои убийства? И за убийства Малэ и Павлы? Кстати, а Крост…

Жорот перебил ее:

— Насчет Окуса и его коллег — даже приблизительно сказать не могу.

— Почему?

— Мало информации. А гадать не люблю. Вопрос о последних троих вообще подниматься не станет. Это был поединок. Да, без формального вызова с их стороны, но они напали первыми, мы имели право защищаться. Хоть все трое и члены Совета, а Малэ вообще Глава… — Он безрадостно усмехнулся. — Хорошо мы с тобой Совет проредили, ничего не скажешь.

— А сколько человек в Совете?

— Двенадцать плюс Глава.

— Сейчас, скорее, минус, — хмыкнула Арика.

— Знаешь, шутить по этому поводу… неразумно. Формально мы неподсудны, реально же Совет сейчас имеет на нас большой зуб.

— А чем это нам грозит?

— На что фантазии у ребят хватит — неофициальными методами, — отозвался колдун. — Или вообще ничем. Смотря по сложившейся ситуации.

Арика сообразила, что колдун всего лишь просит ее придерживать язык. Да пожалуйста. Сложно, но вполне возможно.

— Что эта троица вообще от тебя хотела? Я так и не поняла.

Жорот пожал плечами:

— Они ж сказать не успели. Завтра у H'еве спрошу, он наверняка их Карты просмотрит. Меня больше интересует, на что они рассчитывали, когда напали — в твоем присутствии — всего лишь втроем. Малэ и Павла сильные маги, но после Клова, я их перекрываю…

— Каждого по отдельности или обоих сразу? — перебила Арика.

Жорот запнулся:

— Ну… справился же. А Крост вообще средненький, — он пожал плечами.

Арика, подумав, спросила:

— Может, был какой‑нибудь фактор, который они не учли? Поэтому все так по‑дурацки и выглядит…

Колдун, нахмурившись, задумался. И вдруг оба в один голос выдохнули:

— Грегори!

— Ну конечно! — воскликнула женщина. — Они вообще не знали, что он будет!

Колдун задумчиво сообщил:

— Грегори мне очень сильно помог. Если бы он не создал поле, оптимальное для восстановления потоков Роллейны, она выпила бы меня гораздо сильнее.

— И насколько сильнее? Сейчас‑то ты можешь прикинуть, хотя бы приблизительно?

— Колдовать бы точно не смог, — признался Жорот. — Как минимум, несколько лет. Но паралича, как в прошлый раз, не было бы.

— Оп‑с… Вот теперь все складывается, — заметила она.

— Пожалуй. Меня бы схватили, используя какой‑нибудь надуманный повод, сопротивляться я бы не смог. И, судя по фразе Малэ, они собирались сыграть на твоей привязанности ко мне. Скорее, хотели посадить тебя на место Роллейны.

Арику передернуло.

— А насколько мы близки к истине, уточню у Н'еве, — заметил колдун.

Они пробыли у Ларсена два дня. На следующее утро Жорот ушел домой, вернувшись почти через полдня — пока восстановил разрушенную защиту, пока убрал несколько действительно установленных ловушек.

Сразу после его возвращения Арика сбежала домой, пробыв там до позднего вечера. Обратно к Ларсену не хотелось — не то чтобы в его доме ей что‑то не понравилось, но вынужденное пребывание там напрягало.

Когда наконец он вышагнула в предоставленной ей спальне, то тут же активировав связь, поинтересовалась у Роджера, где он сам и где Жорот.

— Спит, — сообщил робот. — А я в своей комнате. Подойти?

— Не стоит. Н'еве появлялся?

— Да. Разбирательство завтра около двух часов. Тебя Ларсен просил зайти к нему.

— Зачем? И где он?

— Сказал спросить у первого, кто тебе встретится, тебя отведут. А зачем — не знаю.

Первая, на кого Арика наткнулась в коридоре, была незнакомая женщина. Наверное, прислуга. Она проводила гостью на самый верхний этаж, как выяснилось, в лабораторию. Арика огляделась — лаборатории всегда выглядели одинаково — множество баночек, бутылочек и просто разных предметов, расставленных по полочкам и шкафчикам, куча непонятных приспособлений, громадный стол, с одного угла заваленный книгами, а на всей остальной поверхности заставленный чем попало. Классическая картина, такая умиротворяющая…

— Доброй ночи, — светлоглазый целитель вышел из‑за этого самого стола, снимая перчатки. — Куда вы столь внезапно исчезли? Ренина хотела с вами поболтать…

Арика пожала плечами:

— Простите, я не очень люблю находиться вне дома. А Ренина пусть приходит в гости. Почему Жорот ее не привел?

— Он предлагал, но она решила, что будет неприлично навязываться вам.

— Глупости, — возразила Арика. — Как мы вам навязались, так ничего, да? А ей — неприлично?

— Скорее вас навязали, — улыбнулся Ларсен. — Хотя лично я только «за». Сядьте, пожалуйста. Я вас осмотрю.

— Спасибо, у меня все нормально.

Целитель кивнул, не собираясь, однако, отказываться от своего намерения. Наконец сообщил.

— Все, что я мог, снял. Единственное, простите за подобный совет, но лучше вам будет сегодня провести ночь с мужчиной. Тогда я гарантирую, что вы полностью придете в себя.

Арика пожала плечами:

— Роджа даже просить не надо будет.

На лице целителя появилось странное выражение:

— Вы предпочитаете робота живому человеку?

Женщина посмотрела собеседнику в лицо, холодно сообщила:

— Целитель, вы, похоже, хороший, но сводня из вас никакая.

— Наверное, потому, что никогда не занимался, — усмехнулся Ларсен. — Я имею ввиду именно то, что спросил. Не могу понять, как можнопытаться заменить механическими приспособлениями живое тепло, энергетику, то, ради чего, собственно, все и затевается…

— Вы мне напоминаете старинного друга моих родителей, Магистра Сообщества. Кстати, тоже целителя. Он все пытался доказать, что Родж — нечто ужасное и чуть ли вообще не имеющее право на существование. У целителей роботофобия, что ли?

Ларсен пожал плечами.

— Насчет роботофобии не уверен, но понять действительно не могу.

— Из‑за энергетики? — Арика усмехнулась, — знаете, ее у меня на двоих хватит, — она вдруг поняла, что разговор перестал ее интересовать. — Ладно. Я пошла. Всего хорошего. Спасибо.

Когда Арика наконец проснулась, было уже около полудня. Роджер лежал рядом — она заранее попросила, чтоб он не оставлял ее одну — разве только очень непредвиденное случится. Поэтому пробуждение было очень комфортным — с теплым и уютным мужчиной под боком, с которым можно было с утра пообниматься. «Ларсен идиот, — в который раз резюмировала про себя женщина, прижимаясь к соседу, — энергетику ему подавай. Что еще от человека надо, когда он уютный, ласковый и нервы никогда не треплет?»

Наконец Роджер напомнил Арике о времени. И женщина с большой неохотой полезла из постели.

В двух шагах от спальни она наткнулась на целителя. Он поздоровался и ехидно сообщил Арике, что все успели уже не только позавтракать, но и пообедать. Она пожала плечами. Ларсен уже серьезно сообщил:

— Кухня на первом этаже. Спуститесь, вам что‑нибудь придумают.

— Ага. Через пару часов.

— Так меньше чем через час уже разбирательство!

— Значит, потерплю до конца. Сейчас все равно ничего не полезет. Где Жорот?

— Был в столовой. Сейчас не знаю.

Колдуна она нашла на балконе. Он, обхватив плечи руками — было довольно прохладно — вышагивал взад‑вперед.

— Доброе утро!

— Доброе, — Жорот повернулся к ней лицом, чуть улыбнулся.

— Когда?

— Где‑то через полчаса.

— Что мне там нельзя делать? — деловито спросила она.

— Просто постарайся поменьше вмешиваться. Впрочем, в любом случае, твои действия не будут иметь большого значения. Кидаться же ты ни на кого не станешь, верно? А все остальное… — он пожал плечами.

Она кивнула, поинтересовалась:

— Я тебе здесь не помешаю?

— Нет, конечно, — улыбнулся он.

Арика, устроилась на балконном ограждении, покачивая ногой. И поглядывая то на Жорота, то на открывающийся вид. Когда она искала колдуна, то хотела как следует расспросить его о предстоящем судилище. Но сейчас всякое желание исчезло — все равно он не сможет ответить на единственный интересующий ее сейчас вопрос. А провоцировать Жорота на то, чтоб он ее успокаивал было дико — скорее уж она должна это делать. Кто б еще в ее успокоениях нуждался! — фыркнула женщина про себя, окидывая взглядом невозмутимого колдуна.

Очередной порыв ветра заставил Арику вытянуть из выручалки куртку. Но одеться она не успела — Жорот подошел, снял женщину на пол и, став за ее спиной, прижал к себе.

— Так теплее?

— Угу.

— И, главное, нет опасности, что слетишь.

— Не занудничай, — пробормотала Арика, отправляя куртку обратно.

Можно было бы, конечно, уйти в дом, но ей здесь понравилось. Жорот, похоже, тоже не рвался в тепло.

Н'еве, как Арике показалось, появился слишком быстро. Колдун отошел от женщины, протянул альбиносу руки. Тот защелкнул у него на запястьях ничем не соединенные металлические браслеты. Арика помрачнела, но смолчала, так как у нее было оч‑чень сильное подозрение, что, будь на месте Н'еве кто‑нибудь другой, оковы были бы одеты на два дня раньше. И не только оковы…

Альбинос открыл портал и кивком указал на него.

Они оказались в довольно большом зале, с белыми стенами и высокими потолками. Одна стена зала представляла собой громадное окно‑дверь, выходящее в крытую оранжерею. Возле этой стены расположились около двух десятков человек — на стульях, стоящих вокруг большого овального стола.

Напротив этого стола стоял одинокий стул. Жорот направился к нему, Арика растеряно огляделась. Впрочем, не успел колдун дойти, как рядом со стулом‑одиночкой материализовался второй такой же.

Н'еве присоединился к своим коллегам, Арика села рядом с Жоротом, чувствуя себя очень неуютно — на перекрестье стольких взглядов. Посмотрела на колдуна. Тот выглядел невозмутимым и уверенным в себе — кто бы сомневался.

Поднялся один из мужчин.

— Начинается разбирательство обстоятельств смерти Окуса и двух его служащих.

Изложение фактов заняло совсем немного времени и сводилось к сухому перечислению: арест, убийство, побег.

— Вы признаете достоверность сведений?

— Да, — коротко ответил Жорот.

— Причина ареста вам известна?

— Мне ее не сказали.

— Сколько вы провели в камере?

— Около двух часов.

— Вы были в камере один?

— Нет. С Окусом и человеком, исполняющим роль палача. Позже подошли еще двое стражников.

— О чем вас допрашивали?

— Меня не допрашивали. Просто били.

— Не задавая вопросов? — переспросил мужчина.

— Да.

Мужчина замер, и в зале появился еще один человек, севший на скамью возле стены. И вдруг между столом и Арикой с Жоротом появилась прозрачно‑дымчатая фигура Окуса. Арика вопросительно взглянула на Жорота. Колдун тихо сказал:

— Карта.

— Кто вас убил?

— Я не видел, — голос Окуса был как живой, в отличие от изображения.

— Что вы делали в момент убийства?

— Занимался заключенным.

— Как именно?

— Бил.

— Сам?

— Он меня оскорбил.

— Причина ареста?

— Разобраться, что произошло с порталами.

— Почему вы решили, что Жорот имеет к этому отношение?

— Порталы исчезли. Я направился к Роллейне выяснять, в чем дело. Льюсилла долго не пускала меня, говоря, что та отдыхает. Наконец я выяснил, что Роллейны в доме нет. Следы аур показали, что последними в доме были Малэ и Жорот. Я не смог связаться с Малэ, в доме Жорота организовал засаду.

Окус замолчал.

— Ваши дальнейшие действия?

— Схватил его и девчонку. Я знал, что кто‑то из них может перемещаться неизвестным нам способом. Поэтому Жорота приказал приковать к стене — не был уверен, что перемещению могут помешать антимагические наручники. А девчонку приказал изнасиловать — рассчитывал, что она, если может, сбежит — не выдержит.

Арика прищурилась и показала Окусу известный жест. Тот, конечно, увидел навряд ли, но от сидящих за столом послышались смешки.

— Девчонку привели в камеру к Жороту, она взяла у него метку и сбежала. Я послал за стражей. Жорот начал насмехаться, что я боюсь ребенка, которого и магом‑то пока назвать нельзя.

Арика хмыкнула про себя — ну да, колдун постарался отвлечь внимание, понимал, что она вот‑вот за ним вернется. Не факт, что она смогла бы так легко справиться с опытным магом, не стой он в момент ее появления спиной и не будь «слегка» занят.

Вмешался Н'еве:

— Жорот, хочешь сказать, что Окус попался в столь примитивную ловушку?

Колдун спокойно ответил:

— Арика очень быстро вернулась — не прошло и минуты. Окус в принципе не мог ожидать ничего подобного.

— Потому что порталы съедают от трех до пяти минут, в зависимости от расстояния, — задумчиво заметил альбинос.

Женщина ощутила на себе перекрестье заинтересованных взглядов и собрала все свое самообладание, чтобы остаться невозмутимой.

— Почему вы не допрашивали Жорота?

— Его сначала надо было сломать. Раньше спрашивать было бесполезно, — отозвался Окус.

Вмешался Н'еве:

— Жорот, ты рассказал бы о Роллейне?

— А смысл скрывать?

Сидящие начали переговариваться. Наконец Н'еве сказал:

— Окус, ты просто воспользовался ситуацией с Роллейной как предлогом, чтобы заполучить врага в свое распоряжение. Ты не собирался выпускать Жорота живым, верно?

— Да, — кивнул Окус.

Сидящие стали вновь переговариваться, наконец Н'еве заметил, чуть громче, чем остальные:

— Не все равно?

И в голос сказал:

— Обвинение в смерти Окуса и его служащих снято.

Арика сдержала выдох облегчения. Фигура Окуса растворилась, человек, сидящий у стены, исчез. Н'еве, тем временем, продолжил:

— Но я просмотрел карты Малэ, Павлы и Кроста. Ты знал, что освобождение Роллейны не санкционировано Советом?

— Да.

— И, тем не менее, ты не только не сообщил об этом, но и принимал активное участие?

— Да.

— Объяснись.

— Вы все знаете мое мнение о неразумности сложившейся в Клане практики с порталами. Малэ красочно расписал нынешнюю ситуацию, думаю, он не сильно отклонился от истины, говоря о трети закрытых порталов, верно?

— Не сильно, — признал Н'еве.

— И, тем не менее, Совет не согласился отпустить Роллейну…

Н'еве язвительно сообщил:

— Совет нашел способ поддержать Роллейну еще на два‑три года. И в это время намеревался строить альтернативную сеть порталов.

— В ее состоянии она не протянула бы и пары месяцев! Да проверь сам, в конце концов — вот карта, которую она мне скинула за несколько часов до освобождения!

Видимо, на столе появилась карта, поскольку головы почти всех присутствующих склонились над этим самым столом.

Н'еве вдруг вышел и куда‑то телепортировался. Не прошло и десяти минут, как он вернулся с Льюсиллой. Арика увидела, как чуть в отдалении от них появился еще один стул, но Льюсилла одним движением руки убрала его и встала на место, где он находился.

— В последние дни у Роллейны было ухудшение? — негромко спросил мужчина.

— За два дня перед освобождением, — ответила она. — Малэ должен был провести корректировку перед стабилизацией, что‑то пошло не так. Мы ее еле откачали.

Наступила мертвенная тишина, затем раздался возбужденный гул.

— Почему ты не сообщила об этом?

— Сообщила, — невозмутимо ответила Льюсилла. — Павле. Она же была ответственна за состояние Роллейны.

— Ты свободна.

Льюсилла растворилась в воздухе.

— Это все понятно, — опять заговорил Н'еве. — Но почему ты ничего не сказал мне, когда Малэ обратился к тебе с подобной просьбой? Ладно Окусу — с ним ясно…

— Роллейна сама хотела освободиться. По вашему соглашению она имела на это право, Совет не мог препятствовать ей.

— Хоть мне‑то мозги не пудри! — рявкнул Н'еве. — «Роллейна сама!» Сколько вы с Малэ на нее давили, прежде чем «Роллейна сама» на это согласилась? Причем Малэ прикрывал свою ошибку, а ты пекся лишь о собственной безопасности!

Жорот холодно поинтересовался:

— Любопытно, каким способом Совет собирался поддерживать Роллейну?

— К тебе он не имел никакого отношения!

— А я мог быть уверен, что вы не обратились бы ко мне, если бы этот ваш способ — вдруг — не сработал бы? Или не дал бы нужного эффекта…

— Ты вообще о чем‑нибудь можешь думать, кроме своей шкуры?

— Что поделаешь, из меня плохой патриот, — язвительно отозвался колдун. — И самоотверженной жертвенностью я, увы, не страдаю!

— Да уж, заметно, — ледяным тоном заметил Н'еве. — Беспредельной мнительностью ты страдаешь. Перестраховщик. Можно подумать, ты — единственный выход!

— В прошлый раз вы аргументировали необходимость помощи Роллейне именно этим. Неужели ситуация настолько изменилась? — издевательским тоном спросил колдун.

— Представь себе!

Жорот только усмехнулся. Он прекратил спор, но не потому, что Н'еве его убедил.

— И, как результат ваших с Малэ действий, транспортная сеть Клана полностью исчезла, и сейчас начнется полный хаос, кризис! Честное слово, очень хочется влепить тебе по полной, за вредительство и предательство.

— Давай, — выплюнул колдун. — Все лучше, чем опять лежать, не в состоянии пошевелиться, и ходить под себя!

— Страдалец, чтоб тебя!!!

— Отнюдь. Всего лишь забочусь о своей шкуре, так, как считаю нужным, — ледяным тоном отозвался Жорот.

— Хватит! — мужчина, задающий вопросы, сделал резкий жест рукой. И повернулся к Н'еве:

— Будь добр, замолчи.

— Конечно, — издевательским тоном заметил колдун. — Н'еве вы просто просите замолчать, а меня пытаетесь заткнуть заклинанием. Только силенок не хватит. Можно сказать, что и благодаря вам, Тодерс. Не думаю, что мой призыв в Клов был не с вашего ведома и, хотя бы молчаливого, согласия…

— Замолчите, в конце концов!

— Уже лучше, — зло усмехнулся Жорот.

Арика покачала головой — колдун нарывался. Зачем?

Наконец Тодерс встал:

— Совет обязует вас сформировать транспортную сеть взамен той, что была разрушена, при вашем, столь активном, участии.

Жорот чуть пожал плечами:

— Я в транспорте — полный профан. Смысл?

Тодерс поморщился:

— Вы, похоже, не совсем понимаете сложившуюся ситуацию. Сейчас маги‑транспортники, ориентированные на сеть Роллейны, потеряли все свои возможности. Роллейна как‑то обрабатывала их для более полноценного контакта с ней. И теперь они не могут стать основой для новой сети — просто не в состоянии работать без Роллейны. А других у нас нет, за исключением магов, которые умеют ставить порталы самостоятельно. Но они транспортники не больше, чем вы.

Вмешался Н'еве:

— К твоему сведению, в основу планируемой Сети Совет положил твои разработки трехвековой давности. Поскольку кроме тебя никто и никогда не рассматривал возможность создания транспортной сети без Роллейны. Мы дали задание аналитикам, но их работы получились просто наметками, глубоко не пошел никто. Говорят, недостаточно экспериментально подтвержденных данных. Я их тебе дам — возможно, что‑нибудь полезное найдешь.

— То есть, — резюмировал колдун. — Сейчас в наличии маяки. И все.

— Из этого придется исходить, — подтвердил Тодерс. — И до тех пор, пока сеть не будет сформирована в том же объеме, в котором она была до болезни Роллейны, вы не имеете права покинуть Клан.

— Совсем? — уточнил колдун. — У меня есть обязательства…

Мужчина поморщился:

— Не утрируйте. День‑два вашего отсутствия криминалом не будет — естественно, по предварительной договоренности, — он вновь поморщился. — Кроме всего прочего мы имеем нестандартную ситуацию в юридическом плане. Человек, находящийся в Подчинении по закону не может быть принят на госслужбу. Более того, чиновник, попавший в подобную зависимость, немедленно увольняется…

Арика покосилась на колдуна и увидела, как на его лице появилось издевательское выражение.

— Но, думаю, в данном случае, учитывая все обстоятельства… — Тодерс вновь поморщился. Арика подумала, что ему можно вообще не убирать с лица это выражение, — Совет решил сделать исключение. С условием, что вы, Арика, согласитесь постоянно проживать в Клане и дать возможность взять у вас Карту.

— Нет! — вдруг вмешался Жорот. — Ни о какой Карте речь не идет.

Арика вздрогнула от болевого импульса, удивленно прикусила губу. Боль нарастала, она торопливо шепнула: «Решай сам» и боль медленно ушла.

— Жорот…

— И, кстати, Н'еве, надеюсь, ты обеспечишь Арике охрану?

— Это само собой. Что касается Карты…

— Это не обсуждается. Иначе я откажусь работать, без вариантов.

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия, — жестко сообщил Тодерс.

— Попробуйте меня заставить.

Тодерс раздраженно сообщил:

— Вы слишком много о себе воображаете, если думаете, что не найдется способов…

Опять вмешался Н'еве:

— Пойми, мы должны иметь гарантии…

— Я в вашем распоряжении в любой момент, — отозвался Жорот. — Какие еще гарантии нужны?

— Хорошо, — согласился Н'еве.

Тодерс недовольно скривился, хотел что‑то сказать, но его вновь перебил аьбинос:

— Еще один вопрос, Жорот. Что ты собираешься решать с детьми?

Колдун вскинул голову, сжал губы.

— Твое пребывание в Клане затянется на несколько лет. Если ты согласишься, чтобы они жили и учились здесь, это будет наиболее разумно, — глядя на напрягшегося колдуна, Н'еве добавил. — Ты прекрасно знаешь — несовершеннолетние никогда не используются — и знаешь почему. Чтобы успокоить тебя окончательно — обещаю, что официально возьму их под опеку своего ведомства. То есть, гарантирую их безопасность и то, что огражу их от проблем, если они все же возникнут. Хотя очень маловероятно. Одновременно их присутствие успокоит наиболее нервных, — альбинос в упор посмотрел на Тодерса. — Снимается проблема образования — сам ты не сможешь сейчас ими заниматься — просто времени не хватит. Да и школьное преподавание дает больше возможностей — сам знаешь.

— До совершеннолетия у них не будут брать Карты или что‑то подобное, — потребовал Жорот. — Без моего ведома и согласия.

— Конечно, — согласился альбинос.

— Договорились.

— Для вашей дочери я предлагаю то же самое, — заметил Н'еве, обращаясь к Арике. — Но, как я подозреваю, для решения вам нужно больше времени.

Женщина только кивнула, пытаясь уложить все в голове.

Н'еве проводил Арику и Жорота к Ларсену. Снял с колдуна браслеты, заметил:

— Как я понимаю, тебе надо подумать. Но дальше, чем до завтра, времени дать не могу. С чего собираешься начинать?

Арика, надеясь, что их разговор не затянется надолго, присела на подоконник, поглядывая то в окно, то на мужчин.

— С лекций, — сообщил Жорот. И проворчал: — Если б еще знать, о чем их начитывать…

— Готовить транспортников?

— Подбери студентов. Обязательно с аналитическими задатками. И организуй мне часы в моей школе. Тебе же все равно в какой?

— Твоя подходит.

— Хорошо. Ты мне обещал исследования аналитиков.

— Держи, — Н'еве достал из воздуха стопку папок, протянул колдуну.

— Еще мне нужна карта расположения маяков, дан…

— Тут все, что я смог наскрести, — Н'еве передал колдуну сиреневый кристалл.

Колдун спрятал все это в «выручалку». Поинтересовался:

— Кого вы хотите поставить министром транспорта?

Альбинос хмыкнул:

— Тебя.

Жорот нахмурился, сделал резкое движение рукой, словно отметая неудачную шутку.

— Я не могу быть основным. Я слеп, если ты не забыл.

— Тодерс заявил, что ставить тебя под чье‑либо начало — бессмысленная трата сил и времени. И его нервов.

— А ставить основным — явная глупость. Даже в Клове центральным была Арика.

— Справишься как‑нибудь, — равнодушно отозвался альбинос.

На лице колдуна мелькнуло разражение.

— Ты вообще слушаешь, что я говорю?! — прорычал он. — Или, по‑твоему, я так кокетничаю? Из Клова Арика вытащила меня на себе! На последнем задании я тоже натворил бы дел, не будь подстраховки! Боги, вы совсем идиоты? Или это просто завуалированная форма моей подставы? Либо сам сдохну, либо натворю что‑нибудь такое, что вы вынуждены будете меня приговорить!

— Не психуй. Дадим толкового заместителя, он станет тебя подменять в случае необходимости. Возьми адьютанта, ту же Арику, в конце концов — можно подумать, это такая большая проблема!

Жорот сжал губы.

— Насчет адьютанта мысль хорошая. Только не надо приплетать Арику! Совет вконец оборзел — все вокруг вам должны, непонятно только чего ради. Мало того, что поселили человека в Клане, даже не спросив согласия, так еще и это!

— Вы не хотите жить в Клане, Арика?

— У меня есть выбор? — язвительно поинтересовалась женщина. — Что будет с Жоротом, если я откажусь?

Альбинос поперхнулся. Негромко сказал:

— Я не совсем понимаю… Клан — уникальное место для совершенствования вас, как мага. Вам будут предоставлены все возможности…

— Еще скажите, что благодеяние мне оказываете! — голос женщины сочился ядом. — У меня, знаете ли, есть персональный учитель — мне хватает!

— Жорот не в состоянии будет в ближайшее время…

— При чем тут он! Я говорю об учителе Умения. У меня, к вашему сведению, магия не классическая.

— Н‑да. Я не думал, что вы настолько против…

— Да какое вам дело, — буркнула Арика. — Против я или нет. Отвалите.

Н'еве поморщился и заметил:

— Кстати, о вежливости. Жорот, держи себя в руках, когда общаешься с Тодерсом. К твоему сведению, мне стоило большого труда уговорить его не объявлять тебе наказания за хамство.

— Штрафом больше, штрафом меньше, — пожал плечами колдун.

Н'еве фыркнул:

— Ты в Подчинении, не забывай. Следовательно, не имеешь имущества. А твой хозяин не может отвечать по твоим долгам — это ты можешь отвечать по его. Соответственно, штрафы тебе платить нечем. И взыскание налагается либо тюремным заключением, либо телесным наказанием. Первое Тодерс отмел сразу — ты должен был работать. Следовательно…

— Нашел чем испугать, — пожал плечами тот.

— Я лишь предупреждаю. И если в этот раз я убедил Тодерса тем, что Арика наверняка устроит скандал, а с ней сейчас ссориться не стоит, то постоянно я этот аргумент приводить не смогу.

— Мог и не убеждать, — упрямо отозвался Жорот. — Пережил бы… — и осекся.

Арика хмыкнула. Он только сейчас вспомнил, похоже, что она делит с ним боль. И ехидно заметила:

— Кстати, о вежливости. Вам не кажется, что ваш Совет должен мне компенсацию за то, что я вынуждена буду жить там, где мне не нравится? Я благотворительностью не занимаюсь, если что.

Н'еве с интересом уставился на женщину и заметил:

— Я предложил вам обучение вашей дочери…

— Во‑первых, не уверена, что воспользуюсь этим. Во‑вторых, если воспользуюсь, то предпочту оплатить обучение — я не нищая. В‑третьих, сумма оплаты — особый пункт, поскольку в присутствии Атаны в Клане вы заинтересованы больше моего. Или, хотя бы, не меньше. В том числе и «для вашего спокойствия», — язвительно добавила она.

Альбинос непонятно хмыкнул, окинул женщину странным взглядом.

— Хорошо, чего вы хотите?

— Официального признания, что Жорот имеет все права гражданина, без всяких там ограничений. (Еще мне всякой чуши не хватало! Из‑за ваших дебильных обычаев.) К тому же вы сами согласились частично поступиться ими — взяли же его на госслужбу! Так уж идите до конца, будьте логичны!

— М‑м… Я думаю, что могу обещать вам это, даже не вынося на Совет.

— Неужели, — саркастично заметила Арика. — Я вам крайне благодарна.

— Только учтите, официальный статус в Клане — далеко не все, — как‑то мягко заметил альбинос.

— А это уже вас не касается, — вполне мирно отозвалась она. — Спасибо.

— Гм‑м… Всего хорошего. Жорот, до завтра. Утром я за тобой зайду, — Н'еве исчез в портале.

— Козел, — резюмировала женщина, как только убедилась, что портал закрылся. — А Тодерс вообще… слов нет. Приличных.

— Быстро ты сориентировалась по поводу гражданства, — заметил колдун.

Арика фыркнула:

— Это в моих интересах! Что я тебя не знаю? Опять нарываться начнешь…

— Пойми, по‑другому просто нельзя, — устало отозвался он. — Либо я буду настаивать на своем — любыми способами — либо о меня станут ноги вытирать.

— Делай что хочешь, — тоже устало сказала женщина. — Я в твоем Клане два дня побыла, а уже на всех кидаться хочется. Начиная с твоего любимого целителя.

— А с ним что не поделила? — удивился Жорот.

— Его отношение к Роджеру один к одному повторяет отношение Дана, — язвительно отозвалась Арика. — И он еще имеет наглость удивляться, что я постель с Роджером предпочитаю постели с тобой… — она осеклась. — Ой. То есть, извини, я против тебя ничего не имею, просто не терплю, когда всякие лезут не в свои дела! А твой целитель делает это еще и с таким видом, словно всезнающ и непререкаем!!!

Колдун, посмеиваясь, только головой покачал, выслушивая ее сверхэмоциональные возмущения.

— Короче. Коль уж меня тут поселили надолго, то я перебираюсь в гостиницу — вместе с Роджем. Извини, я не хочу его здесь оставлять. И надеюсь, в ближайшее время ты объяснишь мне, как здесь снимаются квартиры, — Арика активировала связь. — Роджер, подойди, пожалуйста. Я в столовой.

— То есть меня ты с собой не берешь?

Она уставилась на мужчину, который стоял так, словно смотрел ей в лицо. С весьма странным выражением, кстати.

— Куда?

— В гостиницу. Настолько достал?

Арика растерялась:

— Но Ларсен твой друг…

— А ты — нет?

— Сравнил! — фыркнула она. — Сколько лет вы не общались?

Колдун невозмутимо сообщил:

— Я предупрежу Ларсена, что мы переселяемся, — и вышел.

Женщина пожала плечами — она по‑прежнему была уверена, что ему приятней будет жить у целителя, но спорить было глупо.

Вышагнув у Лаеты, Арика тут же пожалела, что вообще сюда приперлась, сдерживаясь немалым усилием воли, чтобы не убраться подальше — в гостиной «привязанной» расположились в человеческих ипостасях Лаета, Роллейна и Грегори. Собственно, раздражала ее только Роллейна, но слишком уж сильно.

Впрочем, доставлять этой стерве удовольствие своей паникой, а тем более, побегом, она не собиралась. Еще чего! Арика поприветствовала всех сразу и поинтересовалась, подтаскивая движением руки свободное кресло и разваливаясь в нем, перекинув при этом одну ногу через подлокотник:

— Надеюсь, никто не будет против моего присутствия?

Отметила с ехидством недовольную мину Роллейны.

— Ну что ты, Арика, мы очень рады, — кажется, вполне искренне отозвался Грегори.

— Я тоже. Ты что‑то говорил об общении? Если я правильно все помню?

— Что‑то вроде, — улыбаясь, отозвался Грегори. Встал, протянул ей руку ладнью вверх. — Идем?

Она опешила, но скопировала его жест. Извиняюще улыбнулась Лаете:

— Я позже зайду.

— Конечно, — кивнула привязанная.

Они с Грегори несколько часов гуляли то ли в псевдопространствах, то ли просто в других измерениях.

Арика наслаждалась калейдоскопом невероятных, пространственно‑объемных вихрей, сплетающихся друг с другом. Сюрреалистическими пейзажами, возникающими из ниоткуда и пропадающими в никуда. Иногда они оказывались на незнакомых ей планетах, обычно во время заката или восхода, или ночью, когда с небес смотрели разноцветные луны.

Наконец она устала от впечатлений и попросила чего‑нибудь менее зрелищного и более спокойного.

И очутилась в уютном жемчужно‑сером пространстве, из которого соткалось нечто вроде громадного мягчайшего покрывала. Она попробовала его рукой, неуверенно села на край. Но, как оказалось, эта штука может выдержаться даже вес плюхнувшегося не нее со всего маху Грегори.

Арика покосилась на развалившегося мужчину, но подумала, что смысла смущаться нет. И последовала его примеру.

— Это место можно назвать моим домом, — негромко сообщил Грегори. — А подвеска сделана по тем же принципам, что и то облако, помнишь?

— Помню, — она с интересом изучила структуру «подвески» и сообщила. — У меня не выйдет. Слишком большие энергозатраты.

— Да, — подтвердил мужчина. — До тех пор, пока ты скована своим физическим телом, ты не сможешь пользоваться и десятой долей своей силы.

— Да я вообще не могу ею пользоваться, — проворчала Арика. — Иначе все было бы гораздо проще.

— Что значит «не могу»? Ты же в Роллейну заклинанием запустила?

— Я случайно. Не знаю, как вышло.

— Смотри, как я это делаю. У тебя должно получаться если не точно так, то очень похоже…

Когда женщина вышагнула в гостинице, она была уставшая донельзя. С Грегори было интересно, да и показал он ей много нового. Наконец‑таки Арика смогла попытаться использовать свои резервы Существа в Умении… Если получится, конечно. Хотя бы сейчас было от чего оттолкнуться.

Она открыла дверь спальни и направилась в ванную — номер, который они сняли, состоял из трех спален и гостиной. И двух ванных, поэтому Арика была уверена, что одна наверняка свободна.

Дойти она не успела.

— Добрый вечер. С тобой все нормально?

Жорот стоял у окна — когда только появился? Когда она входила в гостиную, его точно не было.

— А что со мной может быть «не нормально»?

— Все‑таки восемь дней отсутствия…

Арика замерла, переваривая информацию. Задумчиво сообщила:

— По моему личному времени прошло не больше десяти часов. Даже меньше.

— Предупреждай хотя бы, что уходишь с Грегори, хорошо? А то я не знал, что и подумать — Роджер до тебя докричаться не может…

— Да, конечно, извини, — все еще пытаясь осознать столь неожиданный временной разрыв, кивнула она. — Я вообще не представляла, что так получится. А откуда ты знаешь, что я была с Грегори? — вскинулась женщина.

— Лаета сказала.

— Ты… с ума сошел? — уставилась на колдуна Арика. Накатила паника, хотя — Жорот живой и вроде как здоровый — но она‑то знала, как Привязанная ненавидит магов. — Какого ты к ней сунулся? И как она тебя вообще не прикончила?!

— А что я должен был делать? — сухо спросил колдун. — Ты исчезла, у Гхоты не была. Я не представлял, куда еще ты могла пойти…

— Лаета тебе ничего не сделала?

— Ничего.

Она с подозрением уставилась на колдуна, но, вспомнив, что он сейчас не может ей лгать, фыркнула:

— Еще скажи, что обрадовалась!

Колдун пожал плечами:

— Предупредила, чтоб больше у нее не появлялся.

Арика кивнула. И перешла к более насущной проблеме.

— Думаю, мы будем видеться сейчас довольно редко. Ты наверняка знаешь какой‑нибудь способ связи? Нет?

— Только кристаллы. Но в твоем случае, думаю, они не будут работать — в разных временных потоках… Просто предупреждай Роджера, если собираешься уходить с Грегори или с кем‑то подобным — когда возможна такая временная разница. Я не собираюсь ограничивать тебя, но…

— Пожалуйста, не надо, — устало отмахнулась Арика. — Я не настолько помешана на независимости. Кстати, что с детьми?

— Они возвращаются.

— А не стоит их просто перевести…

— Нет, — твердо сказал колдун. — Пусть все идет своим чередом.

Арика задумчиво кивнула. Он хотел иметь временную фору — женщина поспорить могла, что дети летят обратно не самой короткой дорогой.

— Если хочешь взглянуть на школу — завтра или послезавтра можно это устроить. Ты же собираешься решать что‑то с Атаной? Подумай. А мне пора.

Женщина, которая успела уточнить, что уже почти десятый час вечера, удивилась:

— Куда? Ночь же!

— Аврал, приходится работать допоздна. Спокойной ночи.

— Подожди! Может, я могу помочь? — неуверенно спросила она. С одной стороны, ввязываться не хотелось, с другой…

Колдун усмехнувшись, покачал головой:

— Спасибо, нет. Разве только — я сейчас Роджера использую как помощника, разрешишь, чтоб он еще поработал со мной?

— Конечно.

Здание школы выглядело весьма внушительно — восьмиэтажная громадина, состоящая из шести корпусов, соединенных арками‑переходами. Арика осмотрела это сооружение еще раз и сообщила Роджеру:

— Это скорее на замок какой‑то похоже, а не на школу.

— Как я понял, это не «школа», а учебное заведение от школы и до университета включительно, — сказал робот. — Если ты уже насмотрелась, идем внутрь.

— Опять через портал?

— Нормальный вход обычно заперт. Так что если попытаемся зайти через него — получится очень долго.

— Когда это ты успел все разузнать?

— Да в день первой же лекции…

— А Жорот сейчас в школе?

— Нет. Сеть налаживает.

— Он вообще спит? — мрачно поинтересовалась женщина.

— Часа два‑три, не больше.

Арика поморщилась.

— Трудоголик ненормальный.

Она все эти дни практически не видела обоих мужчин. И очень радовалась, что на этот раз Жорот взял Роджера в помощники без боя с ее стороны — видимо, он ему действительно очень сильно понадобился.

— Попробуй повоспитывать, — ехидно отозвался Роджер. — Есть даже вероятность, что тебя он послушает.

— Разбежалась. Я ему не мамочка и не жена. Если идиот — пусть сам от своей дури и страдает.

Коридоры в школе были широкие с большими окнами по одной стороне. С другой стороны, естественно, располагались двери кабинетов.

Роджер уверенно провел спутницу через коридоры и пару лестниц, открыл дверь в один из кабинетов, пропустив Арику вперед. Она с любопытством огляделась.

На стеллажах, расположенных вдоль стен, стояло множество кубиков, каждый из которых мог бы поместиться в ладони. В них словно замерли миниатюрные композиции — дождь, крошечная молния, человечек, идущий по воде…

— Добрый день! — приветствие Роджера заставило Арику отвлечься от разглядывания кубиков и посмотреть вперед.

— Добрый, — к ним стремительно подошел мужчина, одетый в темно‑синюю мантию — среднего роста, с темными вьющимися волосами до плеч. Протянул женщине руку. — Макс.

Она вгляделась в приятное, подвижное лицо, поежилась под внимательным взглядом карих глаз и представилась.

— Жорот попросил показать вам школу. Идем?

— Да, спасибо. А это что такое? — она взглядом указала на кубики.

— Специальным образом подготовленные заклинания с пошаговыми инструкциями и контролем. Это пособия для самых младших курсов — первый‑второй год обучения.

— Я пойду, вы не против?

Арика рассеяно кивнула, и робот исчез.

— Вы маг воды? — поинтересовалась она, идя за Максом.

— Основной — воздух, вода — вспомогательный.

Совсем как у Жорота — отметила про себя она и спросила:

— Вы учились вместе с Жоротом?

Мужчина усмехнулся:

— Он мой ученик.

— Простите, — вздохнула женщина. — Никак не могу привыкнуть…

— Ничего страшного. Я прекрасно понимаю, что мы выглядим ровесниками, а определять возраст мага на глаз довольно трудно.

— Для меня вообще невозможно…

Макс начал экскурсию с подземелий и расположенных в них лабораторий. Для Арики, которая, собственно, химические и алхимические опыты почти не практиковала, школьные лаборатории были слишком непонятно оборудованы — явно под сложные реакции. Нечто подобное она наблюдала в лаборатории Жорота в старом доме — после переезда колдун так и не восстановил лабораторное оборудование в полном объеме.

На первом этаже Макс провел Арику через громадный зал, занимающий, как ей показалось, чуть не половину здания. На самом деле он располагался только в одном крыле, но был расширен с помощью специальных чар.

Похоже, зал вовсю наряжали к какому‑то празднику — на стенах висели венки, сплетенные из веточек, покрытых молодыми листями, где‑то треть зала была уставлена букетами цветов.

— Какой‑нибудь праздник грядет? — поинтересовалась Арика.

— Послезавтра Первый день года.

— В смысле? — не поняла женщина. — Новый год?

— Можно и так сказать.

— Весной?

— А у вас когда начало года празднуют?

— Зимой. Первый день второго зимнего месяца.

— Зима — это, скорее, конец года, чем начало, — заметил Макс. — Впрочем, где какие обычаи. У нас праздник Первого дня года — это первый день второго месяца весны.

Какая‑то логика в этом присутствовала. Правда, без зимнего Нового года Арике будет тоскливо.

С первого по пятый этаж располагались классные комнаты. Множество кабинетов, сгруппированных по факультетам — стихий и внестихийных магий. Тот же факультет некромантства занимал три этажа в одной из башен. Впрочем, ничем, кроме устрашающих в своей реалистичности макетов, некромантский факультет от других не отличался. По соседству с некромантским находился факультет целителей. А еще через коридор — отделение магов‑косметологов.

— Если хотите, могу познакомить с женой — она здесь преподает, — предложил Макс, делая жест в сторону кабинетов косметологов.

Арика поперхнулась от неожиданности:

— Нет, благодарю. В другой раз.

И постаралась быстрей смыться подальше — она ненавидила всяческую косметику, используя разве гигиенические средства, и то стараясь выбирать их не «ароматизированные» варианты.

Факультет трансформации располагался в длинном коридоре. Арика на всякий случай запомнила, где преподавательская комната и полуехидно‑полусерьезно поинтересовалась, нет ли у Макса родственников среди преподавателей этой специализации. Тот лишь руками развел.

Арика подумала, что надо будет поинтересоваться у Жорота насчет хотя бы консультаций. Или еще чего вроде. А пока потерпит.

Остальные этажи занимало что‑то вроде общежития. Как Макс объяснил Арике, большинство учеников жило дома, а тем, кто по каким‑либо причинам, не могли этого делать, предоставлялись комнаты.

— А это что такое? — удивленно спросила женщина, указывая на шкафчики без дверей в рост и ширину взрослого человека, занимающие все свободное пространство стен.

— Направленные телепорты. Для тех учеников, кто живет дома — для каждого свой.

— Они сейчас тоже не работают?

Макс усмехнулся:

— Уже все работают. На самом деле, индивидуальные перемещения стали проблемой скорее для немагов — почти любой маг может очень быстро обучиться личной телепортации. Ну и основная проблема — транспортные перевозки, конечно.

— И сколько в Клане немагов?

— Около сорока процентов населения.

— Короче, половина, — резюмировала Арика.

Ближе к концу «экскурсии» раздался звук гонга, и из классов повалили студенты — по крайней мере, там, где Арика с Максом сейчас находились, детей не было видно вообще. Скорее молодые люди, лишь иногда среди них мелькали подростково‑уголоватые особи.

— Школьнички! — пробормотала женщина, провожая взглядом двухметрового парня с ярко‑рыжими прямыми волосами. И его спутницу, немногим уступающую ему в росте, только волосы у девушки были соломенно‑желтого цвета, кажется, даже с каким‑то блеском. Единственное, что, похоже, в этом учебном заведении соблюдалось, была форменная одежда — все присутствующие были наряжены в мантии различных цветов. Иногда еще и с украшениями‑вышивками, правда, основная ткань всегда была однотонной.

Улучив момент, Арика поинтересовалась:

— А цвета мантий определяются факультетом?

— Нет, — удивленно отозвался Макс. — Знак профилирующего факультета — вот, видите, у каждого на левом плече. А цвета одежды здесь при чем?

— Н‑не знаю, — пожала плечами Арика. — Мне показалось, что огненные будут носить красный цвет, ну и так далее.

Макс хмыкнул.

— Еще не хватало. У нас недавно ученицы бунт подняли — требовали убрать мантию как форму — мол, устарела и вообще неудобная. А уж если мы цвета попытаемся регламентировать…

— Могу их понять, — хмыкнула Арика. — И тут же поперхнулась: — Ученицы? А парни что, не против?

— Претензий с их стороны, по крайней мере, не было.

— И результат бунта? — с интересом спросила она.

— Разрешили ходить в том, в чем хотят, — пожал плечами Макс. — Еще из подобной чуши проблемы делать. Но, что самое интересное, никто так мантии и не снял.

Арика фыркнула:

— Ну, если Атана все же будет тут учиться — она станет первой носить брюки — влезть в юбку ее пока никто не заставил. Или в мантию.

— Да сколько угодно, — равнодушно отозвался Макс.

— А почему здесь детей нет? С какого возраста сюда принимают?

— С восьми‑девяти. Просто младшие курсы занимаются на двух первых этажах, — объяснил Макс. — И, кстати, их никто в мантии не одевает — это привилегия старшекурсников.

— А, так мантия — это привилегия, — усмехнулась Арика. — А то я сразу не поняла, что это, оказывается, не путающаяся в ногах тряпка, а очень даже отличительный знак… Взрослости? Или уровня колдовства?.. А, я поняла. В брюках заклинания хуже выходят. Одежда заклинателя имеет прямую зависимость… — и, не выдержав, засмеялась.

Мужчина тоже тихо рассмеялся:

— Вы, оказывается, язва.

Под конец он привел ее в библиотеку и представил одной из Хранительниц — девушке лет двадцати, точнее, она так выглядела, по именни Долла. И исчез, предварительно заметив:

— Я надеюсь, вы в качестве завершения экскурсии поприсутствуете на Первом дне? С преподавательским составом познакомитесь. Жорот получил пригласительный на двоих.

— Да он, наверное, не пойдет, — отозвалась Арика. — Он в работе по уши.

— Ну так вытащите, — пожал плечами Макс. И ретировался.

Арика рассеяно подумала, что, может, и стоило бы… Только не факт, что получится. И вообще, она ему что, жена — на всяческие мероприятия сопровождать? Пусть Роджер идет!

Библиотека, конечно, впечатляла, но сейчас у Арики не было настроения в ней копаться. Она выслушала разъяснения Доллы о справочной системе, поинтересовалась, есть ли у них книги по Умению. Долла сообщила, что Умение у них не входит в состав профилирующих предметов, но кое‑что есть.

Как выяснилось, «кое‑что» представлено «небольшой» секцией, в которой стояло с десяток стеллажей от пола до потолка, набитые до отказа. Арика, оглядев все это и мысленно скрипя зубами, вынуждена была согласиться, что, похоже, возможности обучения в Клане действительно весьма и весьма обширны.

В конце концов, она поблагодарила Доллу и вернулась домой. Где ее, как выяснилось, уже поджидал Грегори.

— Ох. Давно ждешь?

— Недавно‑недавно. На прогулку идем?

— Подожди. Ты знал о разнице во времени?

Мужчина нахмурился:

— Ну, если и есть, то небольшая очень. А в чем дело?

— Я тут больше недели отсутствовала…

— Так это совсем немного.

Арика невольно рассмеялась:

— В какой‑то мере. Секунду. — Она активировала передатчик:

— Роджер? Я ухожу с Грегори.

— Хорошо.

— Жорот далеко?

— Рядом.

— Поставь громкую связь… Жорот, тебя послезавтра преподаватели на праздник пригласили. Идешь?

— Если с тобой, то да, — отозвался колдун.

«Сговорились», — мрачно подумала Арика и уточнила:

— Во сколько начало?

— Вечером, ближе к десяти. Праздник обычно на всю ночь.

— Если ты не против, я подумаю.

— Конечно. До свидания.

Отключив связь, Арика повернулась к Грегори:

— Послезавтра к полудню можем вернуться?

— Да пожалуйста.

В этот раз женщина провела в гостях чуть не пять дней — время она определяла только по сну. Грегори, подстраиваясь под то, что ее человеческому телу необходимы отдых и еда, следил, чтобы Арика получала все это вовремя. Хотя бы относительно. Прогулки чередовались с обучением — он показывал Арике как можно использовать силу Существ. Проблема была в том, что из‑за физического тела женщине большинство возможностей было недоступно. С другой стороны, Умение можно было применять, только имея физическое тело, да и классическая магия нематериальным Существам тоже не поддавалась. Поэтому Арика сосредоточилась на подключении энергии Существа к своим магическим заклинаниям — это было самое разумное.

Грегори в первую же ночь составил Арике кампанию в постели — впрочем, она и не была против. Партнером он был внимательным, к тому же возможности его изменяемого тела приятноразнообразили любовные игры.

Наконец, после очередного пробуждения, он задумчиво сообщил:

— Если ты не передумала насчет возвращения — то самое время. Сейчас у вас полдень нужного тебе дня.

Арика перекатилась по постели, поцеловала мужчину:

— Спасибо. Сейчас потянусь еще немного…

— Я к тебе зайду в ближайшее время.

Она встав, с улыбкой повернула голову:

— Я тебе еще не надоела? В обучении мы, кажется, уже зашли в тупик.

— До «надоела» еще лет сто, не меньше, — усмехнулся Грегори. — А насчет обучения… Твое тело блокирует большинство способностей Существа. Так что продолжить можно будет только после того, как ты его в очередной раз сбросишь.

— Помогать не надо! — поспешила упредить явно рвущее из уст мужчины предложение Арика.

— Ты уверена? — приподнялся на локтях Грегори. — Что тебя держит в их мире?

— Дочь. Она еще совсем ребенок, и бросать…

— Она человек, — глаза мужчины потемнели, лицо изменилось — в отличие от постоянных тел внешность того же Грегори менялась в зависимости от настроения довольно сильно. Арика наблюдала за этими переменами с большим интересом — выглядело непривычно, даже жутковато.

— Точнее, будущий маг, — уточнил мужчина. — И совсем не факт, что она всегда будет к тебе хорошо относиться…

— До этого еще очень далеко, — решительно оборвала его Арика. — Во‑первых. Во‑вторых, тот же Жорот, хоть и не сильно хорошо относится к Роллейне, но ни о каком съедении речи не идет.

— Вот только не надо ставить в пример своего полукровку! С ним все элементарно — Клан вживил в него столько запретов и ограничений, что при всем желании он не смог бы подвести Роллейну под съедение.

— Убить может, а съесть — нет? — заинтересовалась Арика.

— А с чего ты взяла, что может убить?

— Потому что угрожал ей этим. А он обещает только то, что может сделать. Да и Роллейна восприняла угрозу как реальную — по ней видно было.

— Насчет убить — не знаю, — недовольно отозвался Грегори. — Я его только на съедение проверял. Так вот, запреты не только механические, но и психологические. Теперь, после освобождения Роллейны, эти запреты стали рушиться — не имея под собой основы, понимаешь? Так что имей ввиду, в ближайшие годы твой друг может очень сильно измениться… Для тебя — не в лучшую сторону.

— Попытаться меня «съесть»?

— Напрасно ты так скептично настроена. Одно могу сказать точно — его неприятие «съедений» уже не будет настолько всеобъемлющим и безусловным. И вся эта ваша дружба уже не будет иметь значения. Жажда могущества — штука сильная…

— Спасибо за предупреждение, — ей уже порядком надоела страшилка под названием «съедение». И то, что сейчас Жорот при всем желании ничего подобного сделать не мог, она доказывать Грегори не собиралась.

— Имей в виду, изменения будут происходить медленно, не за день‑два. Ты даже замечать не будешь — нотка там, взгляд здесь… И можешь увидеть только когда станет слишком поздно.

Арика взглянула на преобразившегося Грегори, который на этот раз напоминал страдающего демона.

— Ты в своем друге‑колдуне заметил вовремя? Или в своей? — движимая внезапным озарением, поправилась Арика.

Грегори пожал плечами.

— Я жив, как видишь.

— Хоть одно Существо обошлось в отношениях с колдунами без предательств и трагедий?

— Может быть, — вновь пожал Грегори плечами. — Но я о подобном не слышал.

Арика приняла душ и успела прикинуть несколько теоретических схем использования силы Существа в заклинаниях Умения. Она сначала рассчитывала, что хватит и одной, но при более точных и тонких заклинаниях необходимо была строго дозированная передача, а при энергоемких — наоборот — чем больше, тем лучше. А некоторые заклинания вообще можно было осуществлять только с помощью уже имеющейся силы, пополняя траты позже, а не напрямую.

— Добрый вечер.

Она рассеяно кивнула, глянув на колдуна. Потом, вспомнив, о чем они договаривались, подняла голову:

— Пора?

— С час еще есть. Все‑таки идем?

Идти, конечно, никуда не хотелось. Но Арика прекрасно понимала, что в ближайшее время ей придется как‑то существовать в Клане, следовательно, необходимо было подобрать круг общения. Или хотя бы попытаться это сделать. Да и если уж Жорот соглашался на это самое официальное мероприятие — значит, присутствовать там действительно желательно.

— Идем, — кивнула она. — Сейчас.

Она сбегала домой и вывалила на постель охапку вешалок с костюмами. Меланхолично порылась в них, перебирая и, наконец, выдернула один.

— Этот пойдет?

— Лучше тот, что ты полгода назад купила, помнишь?

— Он же летний!

— В зале тепло будет. Зато не такой строго‑официальный, как эти.

— Кто бы говорил! — фыркнула Арика, однако, принося упомянутый костюм и уточняя: — Этот? Сам же, небось, в мантии будешь?

Жорот покачал головой:

— Мантия считается рабочей одеждой, а мы идем, как‑никак, на праздник.

— Боги! — проворчала она. — Сколько условностей.

— На этом условности, собственно, оканчиваются, — усмехнулся Жорот.

— Успокоил. А теперь объясни, пожалуйста, зачем мы туда идем, — она резко посерьезнела, вгляделась в лицо колдуну. — Только не надо рассказывать, что ты захотел развлечься на вечеринке, хорошо?

— И не собирался, — невозмутимо отозвался тот. — Причин несколько. Лично мне необходимо показаться перед всем преподавательским составом — до сих пор такой возможности не представлялось. И встретиться кое с кем — легче всего сделать это, не привлекая лишнего внимания, именно так. И последнее — нам придется уйти довольно быстро — пока народ не напьется.

— Не скажу, что против, но почему все‑таки?

— Из‑за Подчинения, — спокойно ответил мужчина. — Я не желаю объясняться с подвыпившими идиотами, которые начнут меня оскорблять.

— А они начнут, — полувопросительно‑полуутвердительно заметила Арика.

— Вне всякого сомнения. Поэтому необходимо показаться, подтвердить уже начавшиеся расползаться слухи и исчезнуть, а к моменту моего следующего появления страсти более‑менее улягутся. Или, по крайней мере, на трезвую голову на рожон мало кто полезет.

— Какое их вообще собачье дело! — возмутилась женщина. — Ты официально признан дееспособным, а все остальное касается только меня и тебя!

— Долго объяснять… Давай после возвращения, хорошо?

Зал был полон. Наряды присутствующих поражали яркостью красок, в воздухе ощущался стойкий цветочный аромат — то ли цветы, то ли соответственно подобранная парфюмерия.

Около половины зала занимали накрытые столы — те, что находились на возвышении, предназначались для преподавателей, куда, собственно, Жорот и направился. Арика старалась не отставать. Она окинула взглядом преподавателей — около полусотни человек, мужчин гораздо больше, чем женщин. Машинально отыскала Макса, слева от которого сидела юная красавица, а справа — мужчина со смуглой кожей и светлыми, словно выгоревшими, волосами. Вообще преподаватели выглядели весьма колоритно, причем дело было не только в ярких одеждах, в которые было выряжено большинство. Просто каждый сидящий за преподавательским столом был по‑своему своеобразен и наверняка выделялся бы в любой толпе — если не внешностью, то тем, что называется «харизмой». Собранные же вместе они производили весьма сильное впечатление. Арика покосилась на колдуна — кстати, внешне прекрасно вписывающегося в эту компанию. С неизменной повязкой на глазах, в черных брюках и черной же шелковой рубашке, он выглядел очень даже под стать остальным. Это подтверждали взгляды, провожающие колдуна, и не только из‑за учительского стола. Глаза женщины зацепились за ошейник, контрастно выделяющийся на шее Жорота, — или ей просто так казалось? — и она невольно скривилась. И подумала, что еще неизвестно, чем эти самые взгляды вызваны — то ли тем, что он здесь новенький, то ли его внешностью, то ли этим проклятым знаком Подчинения.

Свободных мест почти не осталось — значит, если количество сидящих увеличится, то ненамного. Женщина поискала глазами два пустых стула рядом — таковые нашлись ближе к левому краю стола. Жорот повернул туда, иногда останавливаясь — поздороваться или обменяться с кем‑нибудь парой фраз.

Наконец они очутились за столом, причем колдун не преминул проявить «галантность», усаживая Арику. Женщина раздраженно поморщилась и тут же вздрогнула от болевого импульса‑отдачи. Впрочем, не сильного, и бросила взгляд на невозмутимого колдуна — хоть так давая понять, чтоб он дурью поменьше маялся. Не дома все же, где можно было ехидничать над его «великосветскими манерами» или даже грубить — и такое бывало. Жорот боль абсолютно проигнорировал. А скорее, заранее знал реакцию Арики, но посчитал, что «правила приличия» важнее. Ну и ладно!

Колдун наклонился к ней и стал шепотом перечислять имена и должности преподавателей. Женщина запомнила только первый десяток — директора — невысокого, атлетически сложенного мужчину, четырех его заместителей, тоже мужчин. Потом Жорот принялся показывать деканов факультетов, но уже на седьмом Арика не выдержала:

— Хватит, а? У меня уже все в голове перепуталось.

Колдун приподнял брови, потом хмыкнул:

— Показать заклинание запоминания?

— Зачем?

— Хотя нет, давай‑ка… — он накрыл ее руку своей, и женщина вдруг ощутила, как в мозгу одна за другой «щелкают» раскрываясь и «угнездяясь» — почему‑то этот термин показался ей правильнее всего — картинки‑портреты. Вместе с именами и даже кое‑какими биографическими сведениями.

Наконец, в голове все более‑менее установилось, и Арика перевела дыхание:

— Зачем? — повторила она.

— На всякий случай.

Она пожала плечами и принялась с интересом оглядываться вокруг. На этот раз, глядя на какого‑нибудь преподавателя, она уже «вспоминала» его имя, должность и «краткую характеристику». Если, конечно, усилием воли не прерывала «вспоминательную цепочку».

Увидев очередную подходящую к столу фигуру, Арика непроизвольно вытаращилась на новоприбывшего. Начать с того, что в «галерее», которую кинул ей Жорот, его не было. Да и видом он весьма отличался от остальных — при всей их неординарности.

Существо, приближающееся к столу, походило то ли на мумию, то ли на умертвие. Сухая серая кожа, плотно обтягивающая абсолютно безволосый череп и кости рук, глубокие глазницы с горящими алыми огоньками… Кстати, в отличие от других присутствующих, этот был в мантии. Наверное, лич, о котором как‑то упоминал колдун. Только почему он о нем сведений не дал?

Женщина торопливо перевела взгляд на ближайшее окно — продолжать таращиться было слишком уж неприлично. Лич остановился возле Жорота, тот встал и не только пожал ему руку, но еще и обнял. Арика уставилась на ближайшие столы учеников, за которыми сидели, кстати, начальные классы — не старше Атаны, а, возможно, и младше. Она ощутила странноватый запах, исходящий от лича, не сказать, чтобы неприятный, но весьма своеобразный — женщина даже не знала, с чем сравнить. Лич сел рядом с колдуном. Она удивилась — вроде бы то место было занято.

— А мне сказали, ты уже не преподаешь, — Жорот говорил тихо, но Арика его прекрасно слышала.

— Не преподаю, — шипящим голосом согласился лич. — Я уже слишком стар для такого стресса, как ежедневное общение с малолетками. Поэтому веду факультатив и консультирую дипломников. А как ты в нашем дурдоме оказался?

— По необходимости, — отозвался Жорот. — И, возможно, придется здесь задержаться… Арика, это мой бывший учитель, Ллорг, один из опытнейших некромантов.

— Очень приятно, — она протянула руку, осторожно сжав костлявую кисть.

Лич ответил крепким рукопожатием, его иссохший рот дрогнул в подобии улыбки.

— Мне тоже, — прошипел некромант. — Надо же, настолько юная дама и настолько выдержанная!

Арика удивленно приподняла брови, не понимая, что он имеет ввиду. Но Ллорг, похоже, и не собирался объясняться. Лишь добавил — опять непонятно:

— И связь между вами забавная — неординарное такое смешение… Жорот, зайди как‑нибудь, поговорим, — он кивнул и, встав, ушел на другой конец стола — там сидели мужчины, одетые в черные одежды. К ним Ллорг и присоединился. Когда Арика, вглядевшись, «идентифицировала» их, то поняла, что все они — преподаватели некромантского факультета.

— И за что я удостоилась комплимента? — почти неслышно уточнила она у колдуна.

— Женщины Ллорга побаиваются. И если и начинают нормально относиться, то по достижении пятисотлетнего, а то и старше, возраста, когда жизненного опыта поднаберутся.

— А. Ясно. Стандартное отключение мозгов в присутствии нестандартного индивидуума, — она хмыкнула. — То есть я не сомневаюсь, что твой Ллорг существо опасное. И гадость устроит легче легкого. Но, мне так почему‑то кажется, что на гадости здесь любой мастер. Нет?

— Само собой, — пожал плечами колдун.

— А связь — это он о Подчинении?

— Пойди спроси, — хмыкнул Жорот. — Я‑то откуда знаю?

— Расскажешь потом? — игнорируя его подколку, попросила Арика. — Любопытно, Подчинение ли он имел в виду, и чем связь так «забавна»…

Праздник, как и ожидалось, начался с торжественной речи директора о всяческих там школьных делах и успеваемости. Затем последовали стандартные поздравления, мало чем отличающиеся от новогодних.

Где‑то через час началось что‑то вроде костюмированного представления — прямо в свободной части зала — потихоньку перешедшее во всеобщие танцы.

Арика с любопытством следила сначала за импровизированным театром, потом за танцующими. Она давно выбралась из‑за стола и встала в углу у окна — так удобней было наблюдать. Жорот то держался рядом, комментируя происходящее, то отлучался. Даже попытался пригласить на танец, но получил такой болевой посыл, что хмыкнул, поддержав невольно согнувшуюся Арику и тихо заметил:

— Ну злиться‑то так зачем? Просто отказалась бы…

— А если на тебя такой маячок, отслеживающий эмоции, поставить? — ехидно поинтересовалась женщина. И увидела, как замер, словно заледенел, колдун. — Вот‑вот. Так что иди‑ка ты… К Максу. Он давно с тобой побеседовать хочет, судя по взглядам.

Проводила глазами колдуна, который послушно направился в указанном направлении, и нахмурилась — до нее только дошло, что она, собственно, отдала приказ. И если бы он не подчинился… Вот черт! Хоть вообще не разговаривай — тогда и проблем не возникает. Вот как в ту неделю, когда она отсутствовала… Просто внимательней надо быть, идиотка! — обругала сама себя, ощущая немалую досаду.

Впрочем, Арика скоро отвлеклась, оглядываясь по сторонам. Младшие ученики куда‑то исчезли — по крайней мере, среди танцующих пар, как и по уголкам, детей видно не было. Зато старшеклассники веселились вперемешку с преподавателями. Правда, достаточно было и тех преподавателей и студентов, которые, собравшись группками, беседовали, не отвлекаясь на танцы. Как и присутствовали в зале одинокие фигуры, приткнувшиеся то здесь, то там, наблюдая за окружающим весельем — подобно Арике.

Вот какая‑то женщина с золотисными волосами, уложенными в сложную прическу, одетая в зелено‑золотое платье, расставшись со своим партнером, подошла к окну, через одно от Арики, и без церемоний уселась на широкий подоконник, поглядывая то на улицу, то в зал. Ее партнер — светловолосый мужчина с серыми прищуренными глазами — вклинился в одну из групп, похоже, прийдясь там очень даже к месту — с его появлением дискуссия явно оживилась. Арика, хмыкнув, поискала Жорота, с трудом выглядев его в дальней, кажется, «некромантской», компании.

Ощутив взгляд, Арика повернула голову и встретилась глазами с женщиной в зелено‑золотом. Улыбнулась в ответ на вопрошающий взгляд незнакомки и подошла поближе.

— Добрый вечер. Не помешаю?

— Добрый. Конечно, нет. Иначе я тебя не позвала бы. Ты не преподаватель и не ученик, верно?

— Верно, — усмехнулась Арика.

— Вот и я тоже пришла со своим мужчиной. Если б знала, что тут такая скука будет, никогда бы не появилась!

— Тебе не нравится танцевать? — удивилась Арика. Судя по виду женщины, все было наоборот.

— Танцевать очень нравится, — махнула рукой та. — Только Колин опять сбежал к своим научным оппонентам! И теперь я его еще полчаса от них не смогу оторвать… Меня зовут Берна.

— Арика, — хмыкнула она. — А я еще и танцевать не люблю.

— А зачем тогда пришла? — искренне удивилась Берна. — То есть что здесь еще можно делать?

— Друг попросил. А я его попросила сильно не задерживаться, так что мне недолго мучаться осталось.

— Ну уж нет! — решительно возмутилась Берна. — Я до утра отсюда никуда не двинусь! В конце концов, Колин здесь не единственный! Если на следующий танец меня не пригласит, на последующий я сама себе партнера найду!

— Скорее тебя найдут. А ты маг?

— Оборотень, — спокойно отозвалась Берна.

Арика подскочила, уставившись на собеседницу:

— Э… Очень приятно. Прошу прощения, я не знала, что в Клане живут оборотни.

— В Клане нас не сильно много. Так, пара колоний, — равнодушно махнула рукой Берна.

— Я вообще в Клане только третью неделю…

— Учиться приехала?

— Не совсем.

— Издалека?

— Планета в семи световых годах отсюда… Извини, а не сильно неприлично будет спросить кто ты еще?

Берна фыркнула:

— А что неприличного? Я грифон.

— Кто?!

— Что, никогда о грифонах не слышала?

— Слышала, но… Почему‑то думала, что они уже вымерший реликт.

— Может, где и реликт. А в Клане наша колония довольно большая.

— А ты не маг?

— Не‑а. Оборотни очень редко обладают магическими способностями. Зато весьма часто бывают антимагами. Но я ни то и ни другое, просто оборотень…

— Простите, леди Грифон, но я собираюсь лишить вас собеседницы.

Арика не заметила, как колдун подошел практически вплотную.

Берна удивленно уставилась на Жорота, потом перевела взгляд на Арику. И кивнула:

— Пожалуйста. Тем более, танец закончился…

— Заходи в гости, если хочешь, — предложила Арика. Ей понравилась непосредственная женщина, почему бы и нет? — Я… Мы живем в гостинице.

— Обязательно, — кивнула Берна и золотым вихрем переместилась к Колину, схватив его за плечо и чуть не силой вытаскивая из кружка спорящих.

Арика невольно усмехнулась, наблюдая за физиономией мужчины. Перевела взгляд на колдуна:

— Домой?

Тот кивнул и повел ее прочь из зала.

— Уже уходишь? — на пути встал накачанный мужчина и уточнил с презрительной усмешкой. — Небось, хозяин свистнул, и к ноге бежишь?

Арика ощутила напряжение колдуна и хмыкнула про себя — оскорбитель выпившим не выглядел.

— Я подчинился хотя бы в обмен на жизнь, — спокойно отозвался колдун. — А ты из трусости.

— Я не в Подчинении! — рявкнул тот.

— Да что ты, — усмехнулся Жорот. — Хочешь сказать, сейчас ты действуешь по собственной инициативе? В жизни не поверю. Ты ж боишься меня до потери пульса, просто своего начальника боишься еще сильней. Говорю ж, трус.

И, обойдя собеседника, пошел дальше. Но мужчина не дал ему такой возможности. Схватил за руку, развернул к себе… И отштатнулся — тряся кистью.

— Я вызываю тебя на поединок — резко сказал Жорот.

Арика вновь ощутила нарастающую боль — на этот раз довольно резко — и привычно буркнула мысленно «делай, что хочешь». Ее раздражала постоянная потребность в этих дурацких разрешениях, но пока она выхода не нашла. Женщина уже несколько раз пыталась дать «делать что хочешь» оптом, но почему‑то сформулированные таким образом разрешения не срабатывали.

На лице мужчины появилось удивление, потом ужас:

— Как ты…

— Немедленно. Без секундантов.

Вокруг на них никто не обращал внимания, поэтому они беспрепятственно покинули зал.

— Ты же говорил, без секундантов, — буркнул мужчина, косясь на Арику.

— Она свидетель, а не секундант.

— Тогда я тоже…

— Сколько угодно.

Очень скоро к ним присоединился парень, по виду тянущий едва лет на двадцать.

Противники встали на школьном дворе, на котором сейчас не было ни одного человека. Сделали синхронные круговые движения — и вокруг них очертились защитные поля. Арика пробормотала скорее себе, чем спрашивая у парня:

— А это зачем?

Но ответ услышала:

— Магам, имеющие уровень выше двенадцатого, запрещено проводить поединки без изоляции. Еще двести лет назад было ограничение до девятого, но после того, как пара драчунов десятого и одиннадцатого устроила разгром в половине города…

Женщина покосилась на невозмутимого парня и хмыкнула. Не надо было обладать сверхпроницательностью, чтобы понять, что он гораздо старше своего кажущегося возраста.

Поединок начался. Арика успела увидеть, что появились еще зрители. Врочем, смотреть особенно было не на что. Не прошло и пары минут, как противник Жорота оказался обездвижен, да еще и с травмированной рукой.

— Признаешь поражение?

— Да, — прошипел раненный.

Жорот сделал небрежное движение, защитные поля исчезли. Арика, понимая, что это еще не конец, с любопытством ждала продолжения. Колдун улыбнулся мерзкой улыбочкой и вторым движением убрал с проигравшего всю одежду. И ехидно сказал:

— Вот погуляешь в таком виде до конца праздника, может, в другой раз хоть немного начнешь соотносить свои возможности с реальностью.

Мужчина растерялся, потом побагровел. Колдун сделал что‑то еще и любезно добавил:

— Руку я тебе обезболил — до утра. В зал, в зал… Приятного праздника.

Мужчина побагровел еще больше, но покорно развернулся и пошел в входу.

— Жорот! — парень нахмурился.

— Раньше надо было думать, когда ты его на меня натравливал, — отозвался колдун.

— Или ты отменишь свой приказ или…

— Стоп! — Арика встала между мужчинами. Резко сказала. — Жорот, я приказываю, чтобы ты все свои поединки вел до смертельного исхода. Ясно?

Колдун склонил голову.

— Да.

— Может, это хоть немного остудит голову твоим идиотам‑соотечественникам!

Парень посмотрел на женщину, нахмурился. И, резко развернувшись, ушел. Арика раздраженно посмотрела на толпу, явно все слышавшую, и, вцепившись в колдуна, вывела его в гостинце.

— Не надо делать такое лицо! — буркнула она, отпуская его руку. — Отменяю я приказ, отменяю! Просто, судя по всему, сейчас тебе еще дюжину раз клоуном пришлось бы поработать.

— Зря ты это, — поморщился колдун. — Теперь на меня могут натравить более сильного и убить…

— Быстро не натравят, — возразила женщина, устраиваясь в кресле. — А завтра всем объяснишь, что ты меня убедил отменить приказ, что я вспылила и так далее. Для несдержанного ребенка, коим я здесь считаюсь, такое поведение вполне естественно. Короче, не мне тебя учить! Зато все эти козлы будут иметь в виду и такой вариант. И сто раз подумают, прежде чем устраивать подобные шоу!

— В чем‑то ты права, — нехотя согласился колдун. — Но ты хоть поняла, что теперь все знают, что мой хозяин именно ты?

— И что?

— Ничего особенного, — фыркнул мужчина. — Всего лишь ты приобрела новых врагов. Я имею в виду моих знакомых или просто сочувствующих. Их не так много, но…

Арика поморщилась, догадавшись, что именно это, похоже, вывело колдуна из равновесия, а отнюдь не гипотетическая угроза его жизни. Опять его проклятая заботливость! Хотя, возможно, на этот раз она и имеет под собой основу…

— И что? То есть чем мне это грозит?

Колдун задумался.

— В ближайшее время, наверное, ничем, кроме тех же оскорблений. Будем надеяться, что никто из ребят не поставит себе целью долгоиграющую интригу, чтобы сделать тебе пакость… Хотя все возможно…

— Разберемся, — буркнула Арика. — То есть, разберусь.

— Нет уж, именно «разберемся», — раздраженно отозвался Жорот. — Если ты не забыла, моя жизнь сейчас напрямую зависит от твоей.

Женщина фыркнула:

— Тем более! Ничего смертельного они мне делать не рискнут!

— Знаешь, я много раз видел, как «благие порывы» превалировали над здравым смыслом! Так что сильно я бы на это не стал надеяться.

— Неужели, — ехидно отозвалась она. — У тебя прорезалось чувство самосохранения!

Жорот со страдальческим выражением лица пожал плечами.

— Может, сядешь все же? — не выдержала Арика. — А то мечешься взад‑вперед, как угорелый.

Наблюдая за тем, как колдун опустился в кресло напротив, она напомнила:

— Ты мне обещал еще рассказать о причинах… э‑э… столь неадекватного отношения окружающих к Подчинению.

Колдун вздохнул.

— Нет, если устал, давай завтра…

— Завтра я лучше высплюсь. Устрою себе выходной…

— Давно пора, — проворчала Арика. — Ты себя скоро в гроб вгонишь!

— Чем быстрее закончу, тем лучше. Да и Роджер очень ощутимо помогает, так что все не так страшно, как могло быть.

— И когда ты планируешь закончить?

— Рано пока об этом говорить, — отозвался колдун. — Посмотрим.

— Не представляешь, как ты меня обнадежил! — видя, что ее ирония пропала втуне, Арика уточнила. — Хоть приблизительно? Год, два, десять?

— Правда, не знаю. Если буду работать один, как сейчас, то лет двенадцать, не меньше. Но я готовлю людей, так что… посмотрим.

Арика кивнула.

— Теперь насчет Подчинения… Извини, очень сложно сформулировать то, что является не фактами, основанными на логике, а, скорее, культурными традициями. У любого народа есть истории о любви с первого взгляда, несчастной любви, счастливой, и так далее… Собственно, они и составляют основу культуры — наряду с героической и другими составляющими.

— Я поняла, о чем ты.

— А у нас, плюс к этому, существует в культуре линия, разрабатывающая именно заклинание Подчинения. То есть реально это заклинание применяется довольно редко. Но во всяких там легендах, книгах, сказках, оно рассмотрено уже со всех сторон и во всевозможных ракурсах. Тема подходящая, видишь ли.

— Оп‑с… И основные направления народного творчества?

— Ты поняла, — кивнул колдун. — Наиболее распространенное — предательство лучшего друга. Когда один из друзей требует…

— Расшифровывать не надо, — вздохнула Арика. — Еще?

— Как закономерный результат — у раба забирают магическую силу, убивая его этим. Кстати, реально это наиболее распространено, для этого, как я подозреваю, Подчинение создано и было…

— Серьезно? — Арика даже привстала, глядя на Жорота, как на любимейшего родственника.

— Не понял… — нахмурился колдун.

— Если можно от тебя, значит, можно и тебе! Тем более, Грегори мне кое‑что показал. Ну, это я еще продумаю…

Жорот резко перебил ее:

— Извини, но я буду тебе крайне благодарен, если ты не станешь экспериментировать в этом направлении без моего ведома.

— А в чем дело?

— Ты мне кинешь что‑нибудь от щедроты душевной, а я сгорю к чертям. Потому что объемы у мага и Существа не на один порядок различаются! Ладно, с помощью фиксированного канала — как Лаета делала — но не напрямую же!

Арика поперхнулась:

— К‑конечно. Само собой.

Колдун явно вздохнул с облегчением:

— Если по каким‑то соображениям раб не использован как магический резерв, значит, Подчинение затеяно ради сексуальных заморочек. Либо просто повышения статуса — скорее в собственных глазах — у меня есть личный раб — это уж совсем извращенцы.

— Это ты на практику перешел. Меня интересуют народно‑фольклорные традиции.

— Ну, там — самопожертвование — обычно героини, но, бывает, и героя, когда они идут в Подчинение к злодею. Который пользуется предоставившейся возможностью. Обычно этим заканчивается большинство трагедий — вариантов на хорошее избавление просто нет.

— Тоже здорово, — кивнула она. — А влюбленная половина попавшего в Подчинение топится или вешается.

— Где‑то так, — согласился колдун.

— Еще?

— Это, пожалуй, основные… Очень редко отказ от установления Подчинения и признание в дружбе/любви. Наверное, еще что‑то есть, но, видишь ли, я никогда подобными вещами не увлекался. Хочешь узнать точнее — залезь в библиотеку, почитай критику. А. Я забыл. Иногда Подчинение очень быстро снимается — когда создаются подходящие условия. Но это уже вообще из области детских сказок.

— Понятно. И все имеют свое мнение об этом самом Подчинении. Причем полностью сложившееся, и они не станут разбираться, что произошло в данном конкретном случае, а просто буду действовать… Ну, как действовали бы, окажись они в этом самом романе или сказке.

— Точнее, пожалуй, и не скажешь, — согласился колдун.

— Да уж. И нигде не сказано, как Подчинение можно снять, — вздохнула Арика. — Чушь какая‑то.

— Почему «чушь»? Если уж ты пошел на установление подобного заклинания, смысл от него отказываться?

— С лирикой ясно. А в реальной магической практике снятие было?

— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — По‑моему, нет, но точно не скажу. Меня никогда этот вопрос не интересовал. А сейчас собирать информацию просто некогда.

— Почему не интересовал? — встрепенулась Арика.

Он скупо усмехнулся, пожал плечами.

— А все‑таки? Нет, если не хочешь, не отвечай, конечно…

— Был уверен, что не попаду в подобную ситуацию, — сухо отозвался Жорот.

— Как можно быть уверенным, что…

— Очень просто, — по‑прежнему сухо ответил колдун. — Можно отказаться от установления Подчинения, когда тебя к этому принуждают. Ценой жизни.

Арика вздохнула, злясь на собственную тупость. Она должна была догадаться! Жорот, как всегда, в своем репертуаре. Ладно, если у него данных нет…

— Так. Роджер где?

— Должен быть дома. Сама спроси.

— Да. Действительно, извини. Я просто в последнее время стараюсь его не дергать — чтоб от работы не отвлекать, — она активировала передатчик и вызвала робота в гостиную.

Изложила мужу проблему и попросила поискать информацию и подумать. Покосилась на колдуна, который явно сдерживался от зевков и добавила:

— Это не срочно, в свободное время, естественно.

Робот чуть улыбнулся:

— Я это уже сделал.

— Что? — она уставилась на мужа, а Жорот даже проснулся.

— Я нашел в сети и библиотеке школы все, что относится к Подчинению.

— Его убрать можно? — тут же спросила Арика.

— Таких случаев не было, — покачал головой робот.

Женщина, подняв брови, взглянула на колдуна. Тот пожал плечами.

— А установление Подчинения нашим способом было?

— Не встречал.

— Тоже не радует, — резюмировала она. — Что‑нибудь предложить можешь?

— Только одно, — невозмутимо сказал Роджер. — И предположение скорее психологического плана, чем практического.

— Хоть какое… — мрачно отозвалась Арика.

— Вам нужно пожениться.

— А это здесь при чем?

— Роджер, у тебя все в порядке с головой? — нехорошим тоном поинтересовался колдун.

— Как у вас заключаются браки? — невозмутимо спросил робот у колдуна.

— Между супругами устанавливается связь определенного вида, — спокойно сказал Жорот. — Если кто‑то хочет официального подтверждения, обращаются в любой Храм, к магу не ниже Магистра и просят эту связь засвидетельствовать.

— Внешне эта связь заметна? — уточнил Роджер.

— Или по браслетам на левом запястье, или при применении специального заклинания.

— Ну, в крайнем случае, вашу свадьбу можно будет посильней разрекламировать… И браслеты не снимать, конечно.

— Их не снимают, — сообщил Жорот. — Браслеты проступают магической татуировкой, при желании их делают невидимыми с помощью заклинаний.

— Тем более. Я проанализировал все возможные ситуации, в которых упоминается Подчинение. Убрать его не представляется возможным. А пока Подчинение есть, оно будет доставлять неприятности вам обоим. Арику станут ненавидеть за то, что она так мерзко обошлась с Жоротом, а Жорота презирать за то, что позволил ей над собой это проделать.

— И при чем здесь…

— При том, что никогда, ни разу, не было случая, когда хозяин и раб заключали брак. Более того, между супругами Подчинение никогда не устанавливалось. Скорее всего, не срабатывало.

— А ты уверен, что этот самый брак тогда сработает? — уточнила Арика.

— Нет, но попробовать стоит. И, как я понял, брак может быть ограниченным, верно?

Колдун кивнул.

— Поэтому я думаю — так или иначе сработает. А поступив настолько нестандартно, вы просто выбьете почву из‑под ног всех. Однозначно‑штампованное отношение к вам будет немыслимо. Надо ли говорить, насколько вам это будет удобней! Не забудьте о детях — на них наверняка будет сказываться ваше положение.

— А вот это уже запрещенный прием, — тихо сказал колдун.

— Отнюдь. Ты так против? — поинтересовался Роджер.

Арика фыркнула:

— Да не воспринимает он меня как женщину. Что вполне понятно — меня вообще мало кто так воспринимает… спустя первые же пять минут общения.

— Арика…

— И вообще, неприятно, — не слушая колдуна, продолжила она. — Только‑только оказался среди своих, можно спокойно оглядеться, заняться устройством личной жизни, и тут…

— Что ты несешь?! — он подался вперед.

— Сочувствую, — насмешливо сообщила женщина. — Решай. Я не сильно против, это действительно будет забавно. Особенно посмотреть на физиономии ваших идиотов… Не беспокойся, твоя личная жизнь останется в неприкосновенности — истерик из‑за любовниц‑любовников устраивать не стану. Еще не хватало. И, кстати, надеюсь на взаимность в этом отношении. Так что думай. Мне аргументы Роджера кажутся разумными.

— Да, это действительно может сработать, — признал колдун. — Мне самому подобный поступок кажется нереальным, диким…

— Хочешь сказать, и ты не избежал культурных стереотипов, — фыркнула Арика. — Значит, сработает.

Жорот молчал, хмурясь все сильнее.

— В чем дело? — не выдержала она его мрачнеющей физиономии.

— В тебе! Если ты согласна только на формальный брак, то его вообще не будет. И плевать, насколько он выгоден, — жестко добавил колдун. — Решу проблему как‑нибудь.

— Ты вообще о чем? Ясно, что формальным брак не будет — иначе эта ваша связь не установится. Нет?

— Ну да. Раз в дюжину дней, чтоб поддержать связь… — в голосе послышалась горечь — Ты ложишься со мной в постель исключительно по необходимости. И я не собираюсь больше соглашаться с этим, ясно?!!

В последней фразе слышалось столько ярости, что Арика невольно нахмурилась. «Что‑то в последнее время у тебя с нервами, — невпопад подумала она. — Совсем себя в руках перестал держать».

Жорот в два шага подошел, присел рядом с креслом, взял ее ладони в свои. Он выглядел уже абсолютно спокойным и собранным:

— Я люблю тебя. И хочу, чтобы мы поженились. По‑настоящему. Ты согласна?

Арика уставилась на мужчину. Приехали. Впрочем, что не так? Если отвлечься от объяснения в любви, то Жорот принял решение — так, как она и требовала. Правда, с небольшим нюансом, но… Тут от нее ничего не зависит, увы. То есть, теперь ее очередь. Либо «да», либо «нет». Хотя… Возможно, с ее стороны это идиотизм, но лучше уж сразу определиться.

— Прости. Ты понимаешь, что я тебя не люблю? — тихо спросила женщина. — То есть, не люблю, как… влюбленная?

Колдун кивнул. И заметил:

— Это не повод для отказа, надеюсь? Отвращения же я у тебя не вызываю?

— Боги, конечно, нет! — вырвалось у Арики. Увидела мягкую улыбку Жорота и возмутилась. — Провокатор! Значит, женимся.

Не успела опомниться, как очутилась на руках стоящего колдуна.

— Опять?!

— А вот не отпущу, — Жорот, как и в первый раз, накрыл ее губы поцелуем. Только сейчас он целовался по‑настоящему. Когда наконец прекратил, Арика перевела сбившееся дыхание. Усмехнулась, и неожиданно для самой себя, зевнула. И смутилась:

— Ой! Я случайно…

— Да ты засыпаешь уже! — хмыкнул колдун и пошел в спальню, явно не собираясь опускать женщину на пол. И сгрузил свою ношу на кровать, с которой Арика тут же вскочила.

— Мне, между прочим, еще в душ надо. Роджер, ты где?

— Да? — робот появился в дверях спальни.

— Ты извини…

Тот успокаивающе кивнул:

— Я же сам предложил. Развод проблемой не будет…

— Не вздумайте! — неожиданно сказал Жорот. — Никаких разводов. И мне с тобой, Роджер, тоже желательно заключить брак.

— Что‑о? — у Арики отвисла челюсть.

Колдун повернулся к Роджеру, мягко сказал:

— Я должен был раньше предложить, конечно, извини… Арика, в Клане и тройные, и больше браки — не редкость, — он вновь повернулся к роботу. — С тобой связь установить не удастся, но это неважно — достаточно будет формального признания факта супружества. Тогда среди магов ты будешь иметь совсем другой статус. Отношение будет более уважительным, получишь дополнительную защиту своих прав…

— Ладно, хватит, — махнула рукой Арика. — Если ты говоришь, значит, так и сделаем, — и направилась в душ.

— Жорот, не стоит, — голос Роджера остановил ее в середине комнаты. — Ведь то, что я робот, увидит любой маг, верно? А брак с вещью — это слишком похоже на фарс. И ничем хорошим не кончится.

— Ничего, проглотят, — беззапеляционным тоном отозвался колдун.

Робот покачал головой и вновь собирался что‑то возразить. Но Жорот не дал:

— Ты просто не имеешь представления, что такое Клан! Серпентарий, вечная грызня за власть. И очень скоро возьмутся за нас. А ты в нашей тройке — самое слабое звено. Я даже думать не хочу, что можно сотворить с тобой и отделаться простым штрафом, как за порчу имущества. Ты ведь и защищаться как следует не можешь — твои чертовы встроенные законы мешают!

— Жорот прав, — вмешалась Арика. — Мы оба не хотим терять тебя. Так что супружество не обсуждается, извини. Это приказ.

Робот кивнул и вышел.

— Зачем ты… — поморщился колдун.

— О боги! Вот иди и сам его уговаривай, — проворчала женщина. — А он станет доказывать, что вообще не живой, что его существование поэтому имеет гораздо меньшую ценность, чем наше с тобой… и подобную чушь. Ну нафиг, я уже забодалась с ним на эти темы спорить!

— Действительно. Легче приказать.

Арика усмехнулась и сообщила:

— Что ж, ты связался со сволочью. Точнее, еще не связался. Может, передумаешь?

Очень хотелось добавить «Или боишься, что с тобой так же поступать стану?», но благоразумно удержалась. Шутить на эту тему над Жоротом, с его обостренным чувством гордости — себе дороже. Она наконец добралась до двери душа, но войти опять не успела. Оказалась в объятиях колдуна.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Ты не обидел. Наверное, я действительно не права, что не стала убеждать Роджера, а просто приказала. Но я очень устала и жутко хочу спать. Может, все же отпустишь?

Добравшись наконец до постели, Арика вырубилась — в момент, когда коснулась головой подушки, даже волосы не высушила — она все‑таки запомнила это заклинание. И временами использовала — когда не забывала.

Утро ознаменовалось тем, что Арике пришлось выбираться из объятий Жорота. При этом она его, конечно, разбудила.

— Надеюсь, ты не совсем уходишь? — сонно уточнил мужчина.

— Вернусь сейчас…

Когда Жорот стал объяснять и показывать — пока в теории — как устанавливается «супружеская связь», Арика, не выдержав, принялась хихикать.

— Над чем издеваешься?

— Ну как? Успешно поддерживаем многолетнюю традицию — постельные упражнения не просто так, а обязательно в качестве приложения…

И оказалась прижатой к кровати. Мужчина коснулся губами шеи, прошелся поцелуями ниже. В промежутках сообщил:

— Не поддерживаем, а заканчиваем. А станешь язвить — до вечера не отпущу… Будешь знать.

— А не перетрудишься? — насмешливо уточнила она. — Или бедного Роджа обойдешь вниманием? Так нечестно — раз уж вы тоже женитесь…

— Уговорила, — хмыкнул он, поднимая голову. — Роджера сразу зовем или сначала все же закончим со связью?

— Ко… Так. Я о вас, а не о нас! Еще не хватало!

— А что тебя так шокирует? Значит, по отдельности — не против, а втроем… Эй, ты что?

Болевой импульс ударил внезапно и резко. Арика сама не ожидала.

— П‑прости… — она скорчилась, восстанавливая дыхание и убирая остаточный спазм.

— Извини, — почти одновременно сказал колдун. И осторожно притянул ее к себе, принялся гладить.

Она прижалась к теплому телу, расслабляясь, обняла, ощущая, как уходит боль. Наконец чуть отодвинулась и попыталась оправдаться:

— Извини, я… — но Жорот поцеловал ее в губы, не дав договорить.

— Тш‑ш… Давай‑ка лучше попробуем, что получится. А то эта проклятая необходимость висит над душой…

— Отделаться и успокоиться? — хмыкнула женщина, старательно изгоняя мысли о собственном идиотизме. — Давай.

…Арика потянулась, перевернулась на бок. Все‑таки любовник он прекрасный. Интересно, это дело времени, наверное? Опыт, однако, — ехидно улыбнулась она про себя. И поинтересовалась:

— Связь установилась?

— Да, — отозвался колдун.

— В обоих направлениях, надеюсь?

— И полная. Извини, ты сильно обидишься, если свой знак сделаю невидимым? — задумчиво спросил Жорот. — А сверху накину иллюзию стандартного…

— В смысле, браслет? — она взглянула на мужчину. Тот показал ей левую руку, на которой красовалась ярко‑алая татуировка огненной спирали, обвивающей запястье.

Арика посмотрела на свою — запястье обвивал неширокий браслет то ли синего, то ли зеленого цвета.

— А почему они такие разные?

— Хороший вопрос. Точнее, почему от тебя я получил такой экстравагантный символ. Обычно они отличаются только рисунком. И цвета холодного спектра, а отнюдь не теплого. Так ты не ответила.

— Ты о чем?

Колдун терпеливо повторил:

— Я хочу сделать знак невидимым, а сверху накинуть иллюзию.

— Да делай что хочешь! Хоть вообще убирай. Впрочем, убирать же нельзя… — она покосилась на шею колдуна и вдруг замерла.

— Т‑ты знал, что так будет?

— Что…

— Ошейника нет — совсем! Не чувствуешь, что ли?

Колдун потер шею, сообщил с кривоватой улыбкой:

— Я и не мог почувствовать, он не ощущался. Совсем следов не осталось?

— Какие могут быть следы?

— Ну, не знаю — хоть татуировка. Внимательно посмотри.

Арика вгляделась, на лице отразилось разочарование:

— Знаешь, ты прав. Как нитка вокруг горла. Она почти не заметна, поэтому сразу и не… — голос задрожал.

— Что ты так расстроилась? — он привлек женщину к себе.

— Я безумно обрадовалась, что все кончилось — совсем, — она переглотнула, сдерживаясь, чтобы позорным образом неразреветься. — А оказалось…

— Малыш, — он то ли выдохнул, то ли рассмеялся, уткнувшись лицом в ее волосы. — Не гневи Силы, хорошо? То, что случилось… Даже не знаю, как это назвать. А ты еще недовольна… Я могу ошибаться, конечно, но, по‑моему, это, — он коснулся шеи, — только напоминание. Хочешь, давай проверим.

— Приказать тебе что‑нибудь?

— Ну да.

Она подумала и решительно сказала:

— Отпусти меня и отодвинься!

Жорот только обнял ее крепче. И никакой боли… Он прав?!

— Ох, — Арика попыталась сама отстраниться. Но колдун вцепился в нее еще сильнее, не давая такой возможности. Ей стало уже конкретно некомфортно.

— Да отпусти ты меня, в конце концов! — устав вырываться, заорала она.

Он удержал ее еще чуть‑чуть и отстранился, хмыкнул:

— Даже когда ты злишься, никакого эффекта.

— Гм… — встряхиваясь, пробурчала женщина. — Ну ты и медведь… когда захочешь. И просто извинениями в этот раз не отделаешься!

Она с воплем опрокинула колдуна на постель.

Вопрос статуса

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Солнечные лучи, падающие сквозь огромные окна, ярко освещали Храм Матери, играя на драгоценных росписях, утвари и позолоченных статуях. Народу собралось порядочно — человек сто, несмотря на то, что уведомления о церемонии Жорот послал всего‑то пятерым — Ларсену с женой, Ллоргу и двум близнецам — его старым знакомым. Ну, еще Вел — но он официально приглашен не был, поскольку, будучи местным жрецом‑служителем, участвовал в церемонии и вообще договаривался о ее проведении — из‑за Роджера возникли какие‑то проблемы. Впрочем, судя по всему, эти самые проблемы были улажены.

Арика раздраженно покосилась на зрителей и тихо поинтересовалась:

— А выгнать их никак нельзя?

— Увы, — так же тихо отозвался колдун. — Полчаса вытерпишь, надеюсь?

— Куда я денусь…

Женщина и в этот раз обошлась без всяческой торжественной мишуры — еще не хватало! Когда Роджер попытался о чем‑то подобном заикнуться, она решительно заявила, что этот кошмар покойника — в смысле белое свадебное платье — наденет только в том случае, если оба мужчины тоже будут в белом.

— Да пусть идет, в чем хочет, — пожал плечами колдун, обращаясь к Роджеру. — Что ты так на этом платье зациклился?

Тот хмыкнул:

— Хотел, как лучше. В смысле, зрелищней.

— У нас и так зрелище получится, что надо, — проворчала Арика.

Она оказалась права, даже слишком. Кто ж знал, сколько народу соберется…

Церемонию, которая, к счастью, оказалась действительно недолгой, женщина честно проскучала, пропуская речь жреца‑Магистра мимо ушей. С достойным момента выражением лица, впрочем. Дважды ответила согласием на формальные вопросы, ехидно полюбовалась на лица окружающих, когда Жорот целовался с Роджером. Сама небрежно ответила на поцелуи обоих мужчин. И, наконец, шагнула в открытый овал телепорта и встряхнулась — наконец можно перестать стоять, как на выставке, под перекрестьем любопытствующих и не особенно‑то дружелюбных взглядов. В портал, ведущий в гостиницу, естественно, кроме приглашенных и Вела, никто не сунулся.

Застолье получилось очень уютным и домашним. Правда, и близко не напоминало о причине, ради которой затевалось. Скорее уж причиной можно было посчитать возвращение Жорота в Клан.

Арика уселась рядом с Роджером — ей было с ним привычней. С другой стороны к ней подсел Вел, который тут же принялся вовсю болтать. Арика услышала историю его знакомства с Жоротом, потом ехидную миниатюру — в лицах — изображающую случай в кафе, действительно забавный.

Коннор и Ронни — близнецы — утянули Жорота к себе, к ним же присоединился Ллорг. Ларсен с женой оказались в середине стола, причем целитель ухитрялся вставлять свое слово чуть ли не во все разговоры.

Ни о каких танцах или других «классических» развлечениях речи не шло. Арика очень быстро перебралась на диван, уютно устроившись в объятиях Роджера. Вел делил внимание между ней и Рениной, остальные мужчины затеяли спор, в котором Арика понимала, в лучшем случае, одно слово из трех. Хотя тема спора была яснее некуда — неожиданная трансформация Подчинения.

Впрочем, один из близнецов очень быстро отделился от «ученой братии», как он выразился, и присоединился к Ренине.

К людям мягко подошел Грегори — в своем обычном костюме, с заинтересованным выражением лица.

— Добрый день. По поводу чего сборище?

— По поводу свадьбы, — мгновенно отозвался один из близнецов, фыркнув.

Грегори приподнял брови.

— И кого поздравлять?

Второй близнец с готовностью протараторил имена.

Арика, увидев, как меняются лицо и фигура мужчины‑существа, вскочила. Грегори за пару мгновений вырос почти в полтора раза, потемнел, выделившись сумеречным пятном в солнечной комнате.

— Прекрати! — женщина кинулась к нему, но не успела.

Магов, стоящих плотной группой, разметало в стороны. Кто‑то, кажется, Ларсен, метнул в Грегори огненный шар, но заклинание просто прошло сквозь того, не причинив вреда, зато прожгло дыру в шкафу и оставило обугленное пятно на стене.

Остался на ногах только Жорот — но отнюдь не потому, что он что‑то мог противопоставить силе Существа. Правда, колдун успел закрыться щитом, но это ему не помогло. И не могло помочь — с ужасом поняла Арика, увидев, как щит рассыпается от одного движения взбешенного Грегори. В следующий миг колдуна отшвырнуло к стене — темно‑дымчатый конус проткнул его правое плечо и вошел в стену так, что Жорот оказался пришпиленным к ней, словно насекомое.

— Ты… — яростный полушепот Грегори прервался воплем.

Арика, всего в паре шагов от разъяренного Существа, осела на пол, вцепившись левой рукой в свое плечо. Правое. Сквозь пальцы хлынула кровь, женщина с усилием оторвала руку от раны и, опираясь на окровавленную ладонь, все же попыталась встать. Грегори, вмиг вернувшись к нормальному, «человеческому» облику подскочил к ней, подхватил на руки.

— Убери связь! — хриплый, искаженный голос колдуна раздался почти в полной тишине. Он левой рукой пытался выдернуть конус. Арика вновь издала то ли стон, то ли выдохнула что‑то нецензурное, непроизвольно тряся кистью. Жорот тоже выругался сквозь зубы и разжал ладонь, так и не освободившись — видно, проклятая штука сидела слишком глубоко.

— Освободи его, Грег, ты спятил?! — заорала Арика чуть не в ухо держащему ее мужчине. Еще и попыталась вывернуться из его рук.

— Убери это дерьмо, гребанный недоумок! — почти в унисон прорычал колдун. — Арика, немедленно сверни связь!

— Разбежалась, — буркнула женщина. Сообразив, что только связь может сейчас остановить дальнейшие покушения на Жорота. «Почему появилась рана, до этого же только боль передавалась…»

Грегори посадил женщину на диван, небрежным жестом заставил дымчатую мерзость исчезнуть. Жорот выдохнул, схватился за плечо — так же, как Арика минуту назад, явно прилагая усилие, чтобы не сползти по стене.

Ларсен решительно подошел к колдуну, провел руками над его раной.

— Ты охренел! — заорал Грегори. — Ее сначала!

— Не ори! — вызверилась на него Арика. — Он все верно делает! Пока у Жорота болит, у меня вообще ничего не уберется…

Грегори уставился на нее, как на ненормальную.

— И ты еще за него вышла? Как он тебя заставил вообще?

— Кто меня заставил? Нет, у тебя точно не в порядке с головой! Какого ты устроил этот беспредел? Совсем с катушек слетел?

— Я слетел?! — Возмутился Грегори — А не ты? Как тебе в голову могло прийти…

— Не лезь, куда не просят! Я сама решаю, что мне делать, ясно?! То, что мы трахались, не дает тебе никакого права распоряжаться мной!

— Дура! При чем тут… — Существо уставился на целителя, который склонился над Арикой. — Что?

— Кровь я остановил, а больше помочь ничем не смогу, — выпрямляясь, сообщил Ларсен. — Это стигмат, он магически не лечится. Только перевязать…

Женщина выругалась, отталкивая Грегори и вскакивая на ноги:

— Как вы меня все достали, мужичье чертово! Вечно сначала делаете, а потом соображать начинаете! В сочетании с дебильным желанием решать за меня, это дает просто офигительный эффект! — она тормознула перед дверью в свою спальню и, обернувшись, процедила, уставившись на Грегори:

— Если хочешь разбираться, то давай уж со мной — хоть немного соблюдай весовые категории! А то устроил избиение младенцев… — хлопнув дверью напоследок так, что стекла в окнах задребезжали, она успела услышать чей‑то смех. Кажется, истерический.

Арика, ругаясь, на чем свет стоит, сидела на кровати и одной рукой выкладывала на нее предметы, которые понадобятся для перевязки. Она уже стащила с себя рубашку и теперь прикидывала, как бы поудобней управиться одной рукой. Разумней было, конечно, предоставить заниматься раной профессионалу, но одна мысль о том, что Ларсен сейчас будет к ней прикасаться, вызывала приступ неконтролируемого бешенства. Она понимала, что реально злится на Грегори. И на себя. Потому что, получилось, подставила‑то Жорота именно она. Если б не эти их дурацкие отношения, Грегори вряд ли принялся бы так рьяно защищать ее! Скотина дебильная! Чтоб она еще раз…

— Давай помогу.

Она и не заметила, когда появился Роджер. Его мягкий голос, как всегда, произвел на Арику успокаивающее действие.

— Спасибо…

Она откинулась, прислонившись спиной и здоровым плечом к стене, и терпеливо переждала перевязку. Достала из выручалки новую рубашку. Та, что валялась на полу, была безнадежно испорчена. Неловко оделась, Роджер помог ей застегнуть пуговицы — одной рукой она провозилась бы очень долго.

Арика вздохнула, проворчала:

— Мне обязательно в этот дурдом возвращаться, да? И побыстрее…

Роджер, усмехнувшись, собрал все обратно в аптечку и протянул коробку женщине. Та со вздохом отправила ее в выручалку и, решительно встав, пошла обратно в гостиную.

И удивленно хмыкнула — в комнате остались только Жорот с Грегори — причем вновь переругивающиеся, и Ларсен, который почти потерялся в углу в кресле.

— Что опять за проблемы? — поинтересовалась она нехорошим тоном, подходя к мужчинам.

— Объясни своему полукровке, что не стоит хамить направо и налево! — прошипел Грегори. — Не вечно же он будет за тобой прятаться!

Колдун рывком вскинул подбородок, так, словно он смотрел в лицо мужчине‑Существу, ледяным голосом сказал:

— Убери болевую связь, в отличие от меня, ты ее видишь. И «прятаться», как ты выразился, я уже не смогу. В чем проблема?

Грегори хмыкнул:

— Я идиот, по‑твоему? Не знаю, зачем ее поставила Арика, но уж в угоду тебе ничего убирать точно не буду! К тому же дело не в связи. И вообще, иди погулять! Мне надо поговорить с Арикой. Или опять закатишь сцену ревности?

Жорот нахмурился, но отошел к креслу, где сидел целитель. Роджер присоединился к магам.

Мужчина‑Существо уставился на Арику, раздраженно спросил:

— Он тебе хоть соблаговолил сообщить, что супружеская связь — это первая ступень Съедения, пройденная больше, чем наполовину?

— Давно. И что? — вызывающе поинтересовалась она.

Грегори передернуло. Он вздохнул, сказал тоном ниже:

— Похоже, ты, как и большинство, учишься только на своих ошибках.

Она молчала.

— Вот, кстати, одна из них, — Грегори кивнул на ее рану. — Ладно, ты как‑то обезопасилась от Съедения… Или считаешь, что сделала это. Но даже если так — ты слишком близко подпустила колдуна к себе. Уже. Понимаешь? Ты делишь с ним боль и раны, при этом он вылечивается за минуту, а тебе на это же потребуются дни, если не недели.

— При чем здесь…

— Это закономерность, Арика. Ты играешь сейчас на человеческом поле, по их правилам, в самой невыгодной для себя позиции. И тебе будет доставаться сильнее, чем твоему полукровке. Всегда.

При этом он никогда не сможет полностью оценить твою привязанность. Как и не сумеет никогда ответить тебе ничем подобным. Мы слишком разные… Зато может привыкнуть и требовать ее от тебя. Со временем… А потом, возможно, и просто попытаться забрать.

Арика поморщилась:

— Грег…

— Ладно, все. Я уже понял — это бесполезно. Но оставить тебя просто так я тоже не могу.

— Это почему? — не вытерпела женщина.

— Девочка, ты хоть приблизительно представляешь, с какой периодичностью у нас появляются дети? Чистокровные Существа, а не ублюдки, подобные этому? — он кивнул в сторону мужчин.

— Слушай, хватит, а? — не выдержала Арика. — Сколько можно обзывать человека? Что он тебе сделал?

Гегори устало покачал головой:

— Кто о чем… Единственное, что меня успокаивает — даже если он сдохнет от старости, что, судя по его вздорному характеру, очень маловероятно, ты как раз только‑только наберешься ума и опыта… Главное, чтоб выжила. Но вечно пасти тебя я тоже не смогу. Возьмешь паутинку? Мне будет легче помочь, в случае необходимости…

В паре шагов перед Арикой появилось что‑то вроде полотна паутины из энергетических нитей, переплетенных в разнокалиберные ячейки.

— Как я понимаю, без моего согласия эта штука работать не будет? — уточнила женщина.

Грегори хмыкнул:

— А то бы я у тебя спрашивал, как же…

Женщина задумалась. С одной стороны, после выходки Грега ей очень хотелось послать его как можно дальше и на подольше. С другой, она реально понимала, что это не в ее власти — Грег не упустит ее из вида так или иначе. А противопоставить ему силу она не могла. С третьей — не факт, что она со временем не встретится с другими Существами. А, судя по словам Грега, ее молодость может заинтересовать их и… еще неизвестно во что это выльется. И в подобной ситуации Грег будет просто незаменим — в том, что Жорот Существам не противник, она уже убедилась. Арика печально подумала, что, похоже, паранойя скоро станет ее вторым «я»… И, само собой, надо еще что и выторговать за это попытаться. Женщина сообщила:

— С одним условием.

— Да?

— Ты уберешь то, что навесил на Жорота.

Уставилась на нахмурившегося Грегори и добавила:

— Нет, можешь, конечно, оставить. Но тогда паутинку я не возьму. Ведь она универсальна, верно? А то, что на Жороте — только его ограничивает?

— Я поставил четкое условие. Оно сработает, только если твой колдун вздумает причинить тебе вред!

— Не надо меня убеждать, — пожала она плечами.

— Ничего с твоим колдуном плохого не случится! Что ты так уперлась?

— Это не обсуждается, Грег.

— Объясни — почему? Мое заклинание абсолютно безопасно!

— Ну, объясню. А ты опять меня дурой обзовешь. На этом все и закончится — все равно ни к чему не придем…

— Как с тобой тяжело… — проворчал Грегори. — Хорошо. Убрал.

Арика покосилась в сторону магов и скривилась:

— Это — по‑твоему, убрал? — она ткнула в россыпь капель черноты, хаотично покрывающие Жорота.

— Это не мое.

— А почему я раньше не видела?.. — мельком удивилась она. — Все равно убери. Роллейне уже без надобности. Пожалуйста.

Грегори только вздохнул:

— Ладно‑ладно…

— И что с этой штукой делать? — она кивнула на паутинку.

Грегори окутал невесомыми нитями плечи женщины. Паутинка прильнула к телу, пройдя сквозь одежду, словно ее не было, впиталась, слилась… Появилось ощущение некоторого дискомфорта — скорее всего, женщина скоро привыкнет и вообще не будет на него обращать внимания.

— Можешь меня просто позвать при необходимости или, если что, имей ввиду — я и сам нагряну без предупреждения.

Арика кивнула.

— Что ж, давай прощаться…

— Подожди, — поморщилась она. — Это ведь не только маячок для тебя, верно? Что еще делает эта штука? Только честно.

Грегори усмехнулся.

— Избави меня судьба от малолетних логиков.

— Ладно‑ладно, будем считать, на судьбу ты уже поплакался, — хмыкнула женщина. — Так что?

— Если ты встретишь Существ, они поймут, что ты находишься под моим покровительством.

«Тоже неплохо, — признала про себя женщина. — Значит, есть шанс, что просто не станут трогать». Слишком уж ее насторожило сообщение Грега о ценности молодых Существ. И уточнила:

— И принадлежу твоему… клану? Семье? Или как это у вас называется?

— Прайду, — фыркнул Грегори. — Не бери в голову. Со временем все узнаешь.

— Лет через тысячу, я в курсе, — кивнула она. — Только это ж и какие‑то обязательства на меня должно накладывать, верно?

— Шутишь? — опять фыркнул мужчина. — Какие обязательства могут быть у младенца? Тем более, в твоем нынешнем воплощении… Физическом, я имею ввиду… Вообще неприлично в порядочном обществе показываться.

— А‑а… Учту, — усмехнулась Арика. — То есть постараюсь подольше не терять столь ценную физическую составляющую.

Грегори кивнул и исчез, бросив на прощание:

— Всего хорошего.

Арика подошла к столу, задумчиво взяла бутылку с безалкогольным напитком. Налила в стакан и, усевшись, поинтересовалась:

— Жорот, это ты народ разогнал, что ли?

Колдун кивнул.

— Смысл? Грег, конечно, не подарок, но опасности никакой не было… Разве для тебя, — она криво усмехнулась, взглянув наконец на новоприобретенного мужа.

— Ну, знаешь… После его, столь эффектного, появления, я уже ни в чем не был уверен. Да не страшно, не последний раз встречаемся.

— Абсолютно, — вмешался Ларсен. — Через три недели у меня день рождения, я вас приглашаю. Всех троих, естественно, — добавил он, увидев, с каким выражением Арика уставилась ему в лицо, покосившись предварительно на Роджера.

— Да, Арика. Я не успел предложить — давайте я наложу магическую повязку — она меняется раз в сутки и гораздо удобней, чем бинты.

— Спасибо, меня устраивает то, что есть, — спокойно отказалась женщина.

Ларсен приподнял брови, но спорить не стал.

— Как скажете. Ладно. Не буду вам мешать. Всего хорошего, — кивнув, целитель ретировался.

— Извини, — она взглянула на колдуна. — Я не могла предположить, что Грег такое устроит.

Колдун вздохнул, сел на подлокотник ее кресла, обнял ее, осторожно, чтоб не задеть плечо.

— Убери связь, — тихо попросил он. — Ты же видишь, во что она трансформировалась — скорей всего, в сочетании с супружеской.

Арика поморщилась. Она понимала, что колдун прав.

— Ты еще думаешь? Неужели вот это, — он кивнул на рану. — Тебе доставляет удовольствие?

— Убрала я, убрала, — проворчала женщина, действительно разрывая канал, свертывая остаточные потоки, подчищая концы, — знаешь, еще меньшее удовольствие мне доставила бы твоя смерть! Этот ненормальный…

— Не стал бы он меня убивать, — устало отозвался Жорот. — Как минимум до разрыва супружеской связи. Мы сейчас с тобой сильно друг к другу привязаны, тем более, после сегодняшней церемонии. И моя смерть затронула бы не только твое тело — на это, как я понимаю, Грегу плевать — но и ауру.

— Я что‑то подобное и подозревал, — вмешался робот. — Иначе он сразу прикончил бы Жорота, а не стал устраивать эту мелодраматичную комедию.

— Причем сделал бы это с большим удовольствием, — хмыкнул колдун. И вновь повернулся к Арике. — Немного оправишься, я тебе покажу блоки и еще кое‑что. А то действительно, случись что со мной, отдача пойдет — мало не покажется.

— Что это с тобой должно случиться? — вскинулась женщина.

— Надеюсь, ничего. Но мало ли… И предупреждай о визитах Грегори, согласись, чем реже мы станем сталкиваться, тем лучше.

Арика уставилась на колдуна. Он пожал плечами:

— Не думаю, что тебе доставят удовольствие наши конфликты. А если я ему действительно понадоблюсь, он меня легко отыщет.

— С чего ты вообще взял, что я буду общаться с этим кретином после сегодняшнего? — прошипела женщина. — Может, еще и спать с ним продолжать?

— Смотри сама.

Арика с трудом подавила бешеное желание врезать мужчине по физиономии. Причем удалось ей это не далеко сразу. И когда, наконец, опять обрела возможность более‑менее спокойно соображать, искренне порадовалась, что Подчинение деактивировано. А то бы сейчас оба получили… Но это не значит, что Жорот легко отделается. Она нехорошим тоном поинтересовалась:

— Ну‑ка, поясни. Значит, ты считаешь, что я после свадьбы — даже столько скоропалительной — и после того, как Грег чуть тебя не прикончил, лягу с ним в постель? Это за какую… ты меня принимаешь? Вообще‑то за подобное оскорбление…

— Тихо, тихо, — успокаивающим тоном попросил мужчина. — Я откуда знаю, какие у вас с ним отношения? Сама же признала — свадьба скоропалительная, и вынужденная к тому же. Так что…

— Да хоть какая!..

— Знаешь, у меня создалось впечатление, что Грегори вообще к тебе не как к любовнице относится, — заметил Роджер.

Его спокойный тон помог женщине прийти в себя. К тому же сама дура, Жорот имеет полное право с ней сейчас поссориться за ее, хоть и невольную, подставу…

— Вот именно, — проворчала Арика. — Скорее как к ребенку. Кстати, ты в курсе, у них сильное значение семейственность имеет? — поинтересовалась она у Жорота. — Судя по тому, на что Грег согласился, чтобы «пометить» меня, сильное…

— Что значит, «пометить»? — вскинулся колдун.

— Ну, эта его «сеточка». Мы ж из‑за чего спорили столько…

— Грегори поставил экран. Вас и не видно и не слышно было, — сообщил мужчина.

— Это кому как, — заметил Роджер.

— Ты запомнил? — повернулась к нему Арика. — Или записал?

— Дословно воспроизвести могу.

— Здорово, — обрадовалась она. — Давай.

… Когда робот замолчал, женщина спросила у колдуна:

— Что скажешь?

— К сожалению, ничего, — задумчиво отозвался тот. — Я вообще не представляю структуру их общества. Мать отказывалась говорить на подобные темы…

— По моим данным, отношения среди Существ напоминает нашу систему Родов.

Альбинос появился абсолютно бесшумно. Опять. На этот раз он расположился за столом, на дальнем его конце, и невозмутимо покачивал в пальцах бокал с вином.

— Н'еве, — со страдальческим выражением выдохнул Жорот. — Ты когда перестанешь вламываться без предупреждения?

— Добрый день, — лучезарно улыбнулся альбинос. — Ваша компания, господа, просто кладезь сюрпризов.

— И что тебя не устраивает на этот раз?

— Я ж не сказал, что сюрпризы неприятные… Когда появишься в Совете? Ты понимаешь, что сейчас тебе придется проходить инициации по полной программе?

— Завтра. Сегодня я отдыхаю, если ты не заметил. И был бы тебе крайне благодарен…

— Хорошо, хорошо, — Н'еве исчез внезапно, так же, как появился. Арика растеряно пробормотала:

— Вот черт. Я у него хотела о Существах расспросить.

— Завтра попрошу его заглянуть к тебе, — пообещал Жорот. — Ты как себя чувствуешь?

— Терпимо. А что?

— Может, прогуляемся? А то еще кто‑нибудь заявится…

— Идем.

— Оденься теплее, на побережье ветрено.

— На каком побережье?

— Морском. Мы недавно маяк на курорте настраивали, так что предлагаю туда отправиться. Купаться рано, конечно, но можно просто походить.

Набережная Арике понравилась. Разноцветная мозаика вместо тротуара, множество деревьев, на некоторых уже появлялась молодая зелень листиков. Уйма кафе, сейчас, по большей части, закрытых, сувенирных магазинчиков, фонтанчики с самыми неожиданными статуями. Кое‑где набережная переходила в галечно‑песчаный пляж, на который прибоем накатывали морские волны. Запах моря, водорослей и холодного мокрого песка. И почти нет людей — Арика представила, что здесь творится летом, и поморщилась.

Воздух был довольно теплый, если бы не резкие порывы ветра, дующего с моря. Женщина поежилась и предложила:

— Может, по городку прогуляемся? Он симпатичный вообще?

— Я тут никогда не был, — отозвался колдун.

— Почему?

— Не тянуло на курорты как‑то, — пожал он плечами. — Но летом детям здесь будет неплохо, я думаю.

— Кстати, когда они приезжают?

— Дней через двадцать. С ними все нормально, не беспокойся, — вмешался Роджер.

— Я сегодня вечером собирался взглянуть на пару домов, — сообщил колдун. — Вы не против?

Арика поморщилась. Еще одно напоминание о том, что они здесь надолго… Но Жорот прав. Не в гостиницу же детей тащить.

— А портал домой сделать нельзя, — полувопросительно полуутвердительно заметила женщина.

— Правила безопасности, — покачал головой Жорот. — Вообще‑то, межпланетные постоянные порталы, что я делал, были незаконны. Но там, где мы жили, их отслеживать было некому.

Арика хмыкнула.

— Вот так и узнаешь много нового и интересного… О законопослушности кое‑каких типов.

— Ты всерьез считаешь меня законопослушным? — поднял бровь колдун.

— До сих пор считала.

Жорот только усмехнулся. И перевел разговор на другое:

— Как тебе Макс?

— В меру разумный мужик — по крайней мере, с первого взгляда производит такое впечатление. А что?

— В качестве преподавателя он тебя устроит? Он боевой, стихии — это вспомогательное.

— Н‑наверно.

— Чем ты так озадачена?

— Не думала, что профессии боевого тоже обучаются.

— А как иначе? Стратегия‑тактика боев, основные приемы защиты — себя, клиента — и так далее… В общем, он тебе это гораздо лучше объяснит. Завтра встретитесь, договоритесь о расписании.

— Ага… Только, по‑моему, в ближайшее время мне этим заниматься не понадобится. Ты будешь по уши в работе, а одна я пока не рискну…

— Одна — ни в коем случае. А вот насчет работы — маяки часто находятся в таких местах, что только с отрядом боевых пробраться можно. Придется подбирать людей, и ты, если захочешь, можешь присоединиться.

— Спрашиваешь!

Разговор как‑то сам собой затих. Арика глазела по сторонам — узкие чистенькие улочки городка, аккуратные двух‑трехэтажные дома, словно сошедшие с картинки.

— Здесь специально все так сделано? — наконец не выдержала женщина, когда они вышли на небольшую площадь с замком‑фонтаном в центре, высотой где‑то в два человеческих роста. Замок стоял на утесе, чуть ниже основания замка в скале расположили пещеру, с которой тек водопад — сначала тоненькой струйкой, но расширяющийся внизу до мощного потока. Причем ручейки, вливающиеся в него, были разноцветными и не смешивались, водопад так и тек рябящими струйками разных цветов и разной толщины. И над всем этим колыхалась, переливаясь, ярчайшая радуга. Зрелище настолько же красочное, насколько лубочно‑неправдоподобное. Но впечатление производило.

Арика отвела взгляд от фонтана и уточнила:

— Я имею ввиду не фонтан, а весь город. Словно его детский художник нарисовал… С утерянным чувством меры и реальности.

— Говорю ж, я на курортах не был, — пожал плечами Жорот. — Но теоретически, для привлечения туристов то, что надо. Кажется, те ворота — вход в парк. Зайдем?

— Зайдем. В парке наверняка лавочки имеются, — женщина подустала, да и плечо ныло все сильней.

Они добрались до небольшого кафе, расположенного рядом с ажурным декоративным мостиком. Арика облегченно плюхнулась на стул. Есть ей не хотелось, но Жорот всем троим заказал мороженное.

— Вы с завтрашнего дня опять будете сутками пахать? — мрачновато уточнила женщина, ковыряясь в вазочке.

— Что поделаешь… Хотя когда найдем дом, Роджер, тебе нужно будет им заниматься.

— И ты вообще закопаешься в своей работе, — хмыкнула Арика.

— Ну, все не так страшно… Кстати, в ближайшие пару дней все равно придется сделать перерыв — после инициации.

— А! Кстати, что за инициация?

Колдун пожал плечами:

— Совет это не только правящий орган. Он еще выполняет роль… ну, жрецов, что ли. Только не для богов, как в храмах, а для Сил. Вот чтобы выполнять эту роль, надо пройти определенные ритуалы, инициацию. Когда я был в Подчинении, сделал это частично. По‑другому не вышло бы, я на тебе был завязан. А сейчас придется проходить заново и целиком.

— Что за Силы? Ты уже не раз упоминал их, но никогда подробно не объяснял… И чем они отличаются от богов? — тут же вцепилась в мужчину Арика.

— В отличие от богов, Силы безличны. Мне так кажется… А с практической точки зрения разница в том, что Силы не требуют поклонения, храмов да и служителей у них, строго говоря, нет. Совет только настраивается на них, как бы проверяет их состояние, что ли… Если что не в порядке, исправляет…

— А что может быть не в порядке? И как исправляют?

— Не знаю, — пожал плечами Жорот. — Я же еще в Совете не работал.

— А что вообще эти Силы делают? — вмешался робот.

— Силы — это, считай, система воздаяния в Клане, — хмыкнул Жорот. — Именно из‑за них так не развито правосудие. Они дают откат практически на все преступления, проступки и нарушения местных табу. Причем и магам и немагам, это значения не имеет.

— И в чем заключается этот «откат»? — поинтересовалась Арика.

— В наступлении тотального невезения. Когда любой шаг оборачивается худшим результатом, любое движение — неприятностями…

— Всего‑то? — фыркнула женщина.

— Ты, наверное, просто не осознаешь всей серьезности ситуации, — заметил Жорот. — К твоему сведению, если бы не откат Сил, я бы вряд ли так легко справился с Малэ и Павлой, даже практически не ранен был…

— В смысле… Ты по‑любому победил бы?

— Отнюдь, — хмыкнул колдун. — Был очень большой шанс, что меня прикончат. Павла входила в десятку сильнейших магов Клана, к твоему сведению. Малэ был больше администратором, конечно. Но вместе с Павлой… — он покачал головой.

— Крост тоже был сильней меня, — задумчиво заметила Арика, которая как‑то раньше не задумывалась о своем нежданном поединке, но сейчас поняла, что, действительно, выглядит ситуация как‑то странно.

— Похоже, слишком уж они неоправданно рискнули, и, наверное, еще что наделали до этого несанкционированного нападения. Да и с Окусом та же ситуация.

— Ну, это ты уже загнул!

— Считаешь, почти четырехтысячелетнего мага так легко убить? — иронично хмыкнул Жорот.

— Ничего себе «легко»! — взвилась Арика.

Колдун взял ее руку, поцеловал. Настолько неожиданно, что женщина не успела среагировать.

— Извини. Я не преуменьшаю твою роль, ни в коем случае… Без тебя я бы не выбрался, однозначно.

— Ох… — до женщины дошло, как выглядело ее возмущение. Она неловко вытянула ладонь. — Извини, я совсем не об этом. Ладно, в драке я понимаю, везение. Но Окус‑то при чем? Мы тогда сами выбрались! Ты его отвлек, а иначе у меня бы ничего не вышло…

— Верно. Но то, что Окус так легко повелся на мою — абсолютно идиотскую — провокацию — это как раз откат. Он выбрал наихудший вариант поведения из возможных.

— То есть, Силы тебе помогли? — уточнила Арика.

— Силы никогда никому не помогают, — покачал головой Жорот. — Они лишь наказывают. Или не вмешиваются. Мы удачно воспользовались ситуацией, и я сумел выбраться на этом самом откате. Но. Если бы ты ничего не предпринимала, то Окус меня бы однозначно прикончил. Он, конечно, получил бы свой откат. Скорей всего, тоже смертельный. Но для меня бы это уже значения не имело.

— Да зачем ваши Силы вообще нужны! — возмутилась женщина. — С таким подходом — мол, наказать завсегда — а помогай сам себе!

— Ты неправильно ставишь вопрос, — усмехнулся Жорот. — Силы не «зачем‑то». Они просто есть. Данность, не зависящая от желания людей, понимаешь? И пытаться игнорировать их, скажем так, неразумно.

— И иногда удается ими воспользоваться… — задумчиво заметила Арика.

— Верно.

— А у тебя есть какие‑нибудь более весомые доказательства вмешательства Сил кроме этой твоей уверенности? — с любопытством спросил Роджер.

— Ну, если это можно назвать весомым доказательством… Ощущение правильности происходящего. Знаешь, как будто часть целого становится на место, в хорошо подогнанный паз. Соединяется, так, что швы исчезают, сливаются… В общем, точнее не объяснишь. Кстати, вариантов ощущения вмешательства Сил множество самых разных — я расспрашивал. Считай, у каждого свой. Но при этом маги точно могут сказать, когда Силы вмешались, а когда нет.

— А немаги? — уточнила Арика.

— Вот с ними я не говорил.

— Известно — хотя бы приблизительно — на чем основываются Силы, формируя свои откаты? — уточнил Роджер.

— Вот именно, что очень приблизительно, — отозвался Жорот. — Основным критерием считается такое неоднозначное понятие как совесть. Хотя я предпочитаю формулировку «предательство себя». Когда осознанно идешь против своего ощущения правильности, ломаешь себя, а, значит, и мир вокруг… Как не патетически это звучит. Но это только часть. Еще, как я думаю, учитываются все сопутствующие факторы. Например, убивая, любой нормальный человек будет испытывать дискомфорт, если даже убийство самое справедливое. Но это не тот случай, за справедливую месть, даже убийство, отката не будет…

— Но почему тебя тогда вообще судили? За убийство Окуса?

— Формальность… Да ты сама могла это заметить — и судили так же. Скорее просто разобрались, что к чему. Вот если бы обвинялась ты, так легко не отделалась бы. На тебя Силы не действуют — пока.

— И долго еще я буду им неподвластна?

— Адаптация длится от года до десятка лет. Как у тебя будет — не знаю. Спроси у Н'еве, он может быть в курсе, от чего сроки зависят.

— Но если правосудие — прерогатива Сил, какое вообще право Совет имеет судить? Выносить решения?

— Иногда Силы не реагируют на ситуацию. И если Совет считает, что она стоит какой‑либо официальной реакции, то имеет право вынести приговор… Правда, они предпочитают этим не злоупотреблять, если слишком зарвутся — Силы обеспечат им откат.

— А то, что они тебя заставили ставить Порталы — это в порядке вещей? Силы не против? — въедливо поинтересовалась женщина.

— А это вообще не из той области. В результате моих действий — хоть и неподсудных — в Клане создалась явная критичная ситуация. А в подобные проблемы Силы не вмешиваются. Так что Совет в данном случае лишь выполнял свои функции по стабилизации сложившегося положения.

Арика поморщилась. Она запуталась. То есть, вроде как складывалось, но…

— Не бери в голову. Со временем привыкнешь, — улыбнулся Жорот.

Они еще немного посидели в кафе и когда наконец телепортировались обратно, пора было идти на встречу.

В гостиничном фойе их дожидалась благообразная женщина с гладко зачесанными волосами, в строгом темно‑синем костюме — агент по недвижимости. Арика прикинула, что если она уберет с лица выражение фальшиво‑профессиональной заинтересованности и немножко прихорошится, то будет очень даже ничего.

Мирей предложила им список из полутора десятка домов, а отнюдь не «пару», как говорил Жорот. Впрочем, чуть не половину вариантов колдун сразу отмел — не объясняя причин. Мирей ничем не высказала неудовольствия.

Они осматривали особняки почти до позднего вечера. Вроде как два или три устроили всех, но такой, чтоб по‑настоящему понравился, не попался. И договорились с Мирей встретиться завтра во второй половине дня.

Вернувшись в гостиницу, Жорот с Арикой сразу заснули — даже без ужина — сил не было.

Сразу по пробуждению Арика почему‑то ощутила дискомфорт. Женщина протерла слипающиеся глаза, попыталась сфокусировать взгляд… и выругалась. В спальне не было ни Жорота, ни Роджера, а на кровати сидел альбинос. Выглядящий, как всегда, идеально — одежда, прическа. Только выражение лица у него было какое‑то непонятное. Виноватое?..

— Я не поняла, — нехорошим тоном поинтересовалась женщина. — Это что за хамство?

— Прощу прощения, вы нужны. Очень срочно.

— Кому? — тем же тоном уточнила Арика.

— Жороту. Одевайтесь, пожалуйста.

— Если бы я была ему нужна, он бы сам пришел, — сообщила Арика и повернулась спиной к Н'еве, поуютней заворачиваясь в одеяло. — Выйдите.

— Пожалуйста.

Ей показалось или в голосе альбиноса послышалась паника? Но женщина ему не доверяла, да и что могло с Жоротом… Инициация! Арика мысленно ругнулась, села на постели, уставившись на гостя. Запустила заклинание проверки на ложь.

— Что‑то не так с инициацией?

— Да.

— Что произошло? — она торопливо одевалась.

— Он не справляется. Из‑за слепоты. Мы подобрали напарника‑связку, но этого оказалось недостаточно.

Убедившись, что женщина готова, Н'еве открыл портал. Арика вышагнула в комнате, немногим больше гостиничного номера. Она почему‑то думала, что окажется в громадном зале, вроде того, где проходило судилище — ничего подобного. Единственное, чем это помещение походило на тот зал — окно в полстены.

Мебели почти не было — только с дюжину низких удобных кресел, стоящих полукругом. Занято из них было едва половина. Арика среди присутствующих узнала только Тодерса и, само собой, Жорота — колдун сидел почти спиной к ней, застыв в напряженнейшей позе. У его ног — так же напряженно — сидел мужчина, положивший руку колдуну на колени.

Женщина машинально вгляделась, используя Умение — пытаясь хоть как‑то разобраться в ситуации — и невольно сглотнула, прогоняя внезапно подступившую тошноту. В пространстве комнаты было настолько густое переплетение лент‑заклинаний, что она за ними даже человеческие фигуры разобрать не могла. Только теперь Арика поняла, что ощущает сильнейший дискомфорт — наверняка из‑за этой запредельной концентрации магии. Она торопливо перешла на обычное зрение. Тихо спросила у Н'еве:

— Что вы от меня хотите?

Жорот резко обернулся на звук ее голоса, Арика невольно выдохнула, увидев заострившиеся скулы и выражение нечеловеческого напряжения на лице.

— Уйди, не вмешивайся, — отрывисто сказал колдун и вновь повернулся спиной.

Она сдержала вспыхнувшее раздражение — нет, это же надо! «Не вмешивайся»! Оглянулась на Н'еве, вопросительно подняла бровь. Альбинос коснулся ее предплечья, и женщина услышала: «Одна из возможностей супружеской связи — смотреть глазами другого. Причем в этом случае зрение не отличается от обычного. Жорот эту вашу возможность заблокировал. Я снял блоки, и вы можете активировать ее — сейчас для этого достаточно просто прикоснуться к нему. Только не разрываете физический контакт, пока Жорот не закончит работать. Теоретически необходимости в этом нет, но лучше перестраховаться, чтоб наверняка… Поскольку любой сбой сейчас выльется в большие неприятности».

Заклинание определения правды она так и не сняла. Альбинос пока не солгал ей ни единым словом. Арика подождала еще пару секунд, убедиться, что Н'еве закончил. Мягко шагнула к колдуну, опустилась на левый подлокотник кресла. Поскольку незнакомый мужчина — наверное, он и был упомянутой Н'еве «связкой» — сидел справа. Обняла мужа, положив ладонь чуть ниже шеи — на открытый участок кожи.

Резкое головокружение, ощущение полета в пустоте, заставило ее покачнуться, удерживая равновесие. Впрочем, исчезло оно почти сразу. Жорот, ощутив ее прикосновение, вздрогнул, рванулся. Женщина почти физически почувствовала нахлынувшую ярость, настолько сильную, что чувство отдалось дрожью в руках и почти непреодолимым желанием крушить. Безотносительно что, лишь бы выплеснуться. Впрочем, длилось это какие‑то секунды, затем колдун, похоже, применил успокаивающую методику. По крайней мере, с трудом контролируемая волна отступила, и Арика поняла, что Жорот начал работать. Причем заклинания она впервые увидела не лентами — через призму Умения — а линиями разных оттенков, каждая была сплетена из более тонких и так до бесконечности.

Пока она наблюдала и пыталась привыкнуть к новым ощущениям, колдун активно работал. Линии менялись, двигались, переплетались. Некоторые петлями обвивались вокруг мужчины или даже словно впитывались в тело — увидев такое впервые, Арика перепугалась. Но вроде как ничего плохого ему от этого не сделалось.

Заклинательных линий становилось все меньше. Напряжение явственно спадало, наконец колдун встал, похоже, закончив. Поблагодарил мужчину‑связку, тоже поднявшегося. Кстати, мужчина тут же вышел, чуть прихрамывая — то ли тело затекло, то ли у него было что‑то с ногами.

Тодерс, повернувшись вместе с креслом, негромко заметил:

— Я требую, чтобы на Совете ты без Арики не появлялся.

Жорот развернулся в его сторону и весь подобрался, поинтересовавшись ледяным тоном:

— А как насчет обоснованности подобного требования?

— А как насчет того, что ты только что не отправил на тот свет всех здесь присутствующих? — мрачно возразил маг.

— Позволю себе напомнить, что в подобных ситуациях подбираются две, три варианта связки — чтобы был выбор, а не суют человека, даже как следует его не протестировав!

— За это время хорошо, что хоть этого разыскали! С твоими‑то особенностями…

— О чем ты думал, когда ставил меня на эту должность? Только вот о родственной преемственности не надо! Это как раз можно переиграть — да, большими затратами, но можно!

— Сейчас мы не можем позволить себе «большие затраты». — Тодерс подошел к Жороту почти вплотную, раздраженно уставившись на колдуна. — И не в последнюю очередь благодаря тебе! Так что уж, будь добр, пока мы не подберем связку…

— Нет уж, «будь добр» ты — не ставить подобных условий! — ощерился тот.

Маг сообщил, чеканя каждое слово:

— Ты обязан выполнять мои требования. Тем более, прекрасно понимаешь, что я имею для них полные основания.

Если начальник и намеревался своей тирадой произвести какое‑то впечатление, то желаемого не достиг. Колдун, глядя на Тодерса сверху вниз — он был выше чуть не на полголовы, огрызнулся:

— Это не обсуждается! Без нормальной связки я просто не выйду в круг.

— Опять ультиматумы! — прорычал Тодерс.

— Ультиматумы?! — тон Жорота мог поспорить с тоном его собеседника практически на равных. — Ты собираешься поставить в круг девчонку, которая едва разменяла полвека! Совсем с ума сошел?!

— Прекратите! — вмешался Н'еве, чуть не вклиниваясь между мужчинами и осторожно беря Тодерса за предплечье. — Я постараюсь найти связку до следующего круга. В самом крайнем случае Арика выйдет…

— Она не выйдет! Ищи связку исходя из этого. — Жорот резким движением открыл портал и жестом предложил женщине пройти вперед.

Оказавшись в гостинице, Арика повернулась к колдуну. Спор, при котором она только что присутствовала, оставил у нее крайне неприятный осадок. Ведь хоть и она являлась его предметом, ее мнение не собиралась принимать в расчет ни одна из сторон. Ладно Тодерс с Н'еве — что вообще ожидать от этих насквозь прожженных ублюдков, к тому же им по умолчанию на нее плевать. Но Жорот, защищающий ее интересы, и при этом абсолютно игнорирующий ее мнение,взбесил женщину гораздо больше.

Она с нехорошим выражением уставилась на мужа.

— Извини, а тебе не кажется, что надо было — хотя бы ради приличия — прежде чем что‑то решать, поинтересоваться моим мнением? Я не предмет, чтобы вот так ко мне относиться.

Колдун поморщился, негромко отозвался:

— Извини, это необходимость… Ты не против позавтракать? Я еще не ел.

Женщина подошла к стене, провела рукой рядом с серебристой панелью, закрепленной справа от входной двери, и, дождавшись вежливо‑безличного вопроса «что бы вы хотели?» скороговоркой перечислила заказ. И вопросительно глянула на Жорота.

— То же самое, — равнодушно отозвался он.

— На двоих!

Отключив переговорку, она заметила:

— Я все понимаю, но может, действительно стоит использовать меня как глаза?

Колдун передернулся. Покачал головой:

— Ни в коем случае!

— Но сейчас…

— Сейчас была просто инициация. И то, хоть тебя и подстраховывали парни… Да ты разве сама не чувствуешь — у тебя опять перерасход пошел! Как Тодерсу вообще могла прийти в голову мысль тебя задействовать, — раздражение выплеснулось и в тоне, и в выражении лица.

— На Тодерса мне плевать. Да и глупо было бы от него что другое ожидать — у этого политикана свои проблемы с головой. Но я видела, как ты работал со связкой и как со мной! Так что давай все же договоримся…

— Нет, извини. Об этом не может быть и речи, — безапеляционное заявление, гораздо более резкое, чем он позволял себе до сих пор.

Арика выдохнула, усмиряя вспыхнувшее бешенство, и попыталась воззвать к разуму и логике:

— Почему? Да, я вижу, что у меня перерасход. Но это не страшно…

В дверь постучали, молодой паренек зашел с подносом, ловко накрыл на стол и буквально пару минут спустя исчез.

Дождавшись, пока они остались одни, Жорот жестом предложил Арике сесть и, устроившись за столом сам, объяснил:

— Дело не только в этом. Да, при инициации и подобных вещах ты не даешь свою Карту Совету. Но получается вплетаешься в структуру Сил… Так хочешь быть к ним привязанной, возможно, служить им источником энергетики?

— Я так почему‑то думаю, что это взаимообразный процесс, — заметила Арика, принимаясь за еду.

Что‑то ей подсказывало, что речь идет не о банальном вампиризме, а, скорее, о взаимопроникновении. О чем колдун, похоже, опять умалчивал.

— Возможно, — не стал спорить Жорот, тоже накладывая себе что‑то на тарелку. — Но чем меньше ты с Силами контактируешь, тем лучше.

— А тебе не кажется, что поздновато об это думать? — поинтересовалась Арика в перерыве между запихиванием в себя еды. — Я застряла здесь, и, так или иначе, от ваших Сил никуда не денусь.

— Отнюдь. Для полноценного контакта необходима именно инициация либо что‑то подобное. Твое согласие, понимаешь? А иначе Силы до тебя просто не достучатся. Так же как божество не может насильно сделать человека своим адептом — аналогия полная.

— Хорошо, а если я не против? — женщина, подумав, отодвинула тарелку — все же переедать нежелательно.

Колдун тоже не отличался сегодня аппетитом. И явно был раздражен.

— Арика! Для того, чтобы быть «против» или «не против» ты должна хотя бы представлять сам предмет. Ты о Силах вообще услышала вчера. И собираешься что‑то решать?

— А ты считаешь себя достаточно умным и просвещенным, чтобы решать за меня, да? — в женщине опять заговорила стерва. И не сказать, что совсем уж беспричинно.

Но Жорот не поддался на провокацию, мягко заметив:

— Скажем так, давай воздержимся от каких‑либо действий до тех пор, пока ты не разберешься, что к чему.

— С одним маленьким нюансом — ты можешь до того момента, пока я разберусь, не дожить! — раздраженно уточнила Арика. — Все, в чем ты мне сейчас убеждаешь, перечеркивается одним — ты не справишься на своей чертовой инициации, или как там это называется, и сдохнешь!

— Маловероятно…

Женщина сжала губы, начиная по‑настоящему беситься:

— Повторяется история с Кловом? Ты мне каждый раз пытаешься доказать, что все в порядке, что ничего суперсложного, даже неприятного, тебе не грозит. А реально мы — вдвоем — выбираемся на пределе!

Жорот устало потер повязку, спокойно заметил:

— Да, я прекрасно осознаю, что мне в Совете не место. Что я не гожусь сейчас ни для чего, кроме как преподавания, и то с большой натяжкой. Что поделаешь, калека…

— Боги! — взвыла Арика. — При чем тут это? Ты совсем идиот?

Колдун, не слушая ее, продолжал:

— Но меня продолжают использовать там, куда и близко допускать нельзя. И я ничего не могу с этим поделать. Пойми, да, ты можешь мне помогать, но закончится это тем, что с чем‑то мы не справимся — уже вдвоем! Сама признаешь, ситуации на пределе. Так что давай уж…

— Давай уж ты сдохнешь сам? — возмущенно подалась вперед Арика.

— Не сдохну, — пожал тот плечами. — Вытащат и, может, хоть после этого…

— Вот только не надо мне рассказывать про «вытащат», хорошо? Тодерсу ты нужен, конечно, но не настолько, чтоб тебя «тащить»! Тем более, если нужно будет серьезно платить за это…

Колдун устало выдохнул, и негромко, но твердо заявил:

— Твое вмешательство даже не обсуждается. Если ты еще раз попытаешься…

— Ого! — злость накрыла волной, женщина, прищурившись, уставилась на Жорота. — Уже условия ставим? Не рановато, для первой недели брака?

— При чем тут…

— Да ни при чем! — раздражение, как она ни пыталась успокоиться, нарастало, подходя к критическому. — Я просто прикидываю, что с таким отношением через месяц я тебя пошлю, так может прямо сейчас проделать? Зачем тянуть?..

— А может, ты все же посмотришь чуть дальше, чем на один шаг вперед, куда тебя, собственно, и подталкивают?

— Чуть дальше — это на перспективу воспитания детей на пару с Роджем? — язвительно уточнила она.

— Лучше, если Роджеру придется воспитывать их одному?

Злость выплеснулась почти физически ощутимой волной. Жорот дернулся, выругался, схватившись рукой за шею. Арика невольно подалась вперед и увидела тонкую черную линию, идущую вокруг шеи.

— Что там?

— Ожог, — приглядевшись, констатировала женщина. — На месте остаточного стигмата.

Она искоса глянула на кисть — так и есть… Жорот напрягся — похоже, почуял, что переступил какую‑то грань. «Поздновато, — мрачно подумала женщина, назад пути уже просто нет».

— Подожди. Ты…

— Взгляни на левую руку, — устало перебила его Арика. — Я так думаю, что если браслет исчез у меня, то и у тебя тоже… Нет?

Не слушая, что он пытался ей сказать, она продолжала:

— Знаешь, мне кажется, что если у тебя не будет подстраховки в качестве меня, ты будешь более внимательно относиться к своей жизни. Детей‑то скинуть уже некому будет. Хотя… Роджа мне, наверное, забирать не стоит. Так что все в твоих руках — а я просто не хочу наблюдать за твоим самоубийством, уж прости. Всего хорошего. Еще забегу как‑нибудь, попозже. Когда настроение появится.

Колдун вскочил, но добраться до нее не успел — Арика вышагнула через Зону домой. Выпрямилась — получилось, перемещение было почти в сидячем положении, зябко обхватила плечи руками. Хотелось забраться в спальню, закрыть дверь и свернуться клубком, так, чтобы никто не трогал. Но прежде надо было кое‑что сделать.

Она решительно добралась до портала, который соединял ее дом с домом Жорота. Колдун, когда устанавливал его, говорил, что при желании окно портала можно убрать. Причем сделать это мог и немаг, а уж Арика — тем более. Женщина сосредоточилась, вспоминая последовательность действий, и решительно проделала все необходимые манипуляции. Конечно, при желании колдун доберется до нее и без стационарного портала, но не убрать его Арика не могла. Одна мысль об этом чертовом проходе раздражала, а когда он схлопнулся, женщина ощутила ни с чем не сравнимое облегчение. И, наконец, смогла спокойно пройти по пустому — своему — дому, даже желание прятаться пропало. Она была дома. Да, одна, но дома — там, где она полновластная хозяйка и никакая сволочь не будет лезть в ее жизнь!

Это был один из формально‑обязательных приемов, на которых, хочешь не хочешь, необходимо отметиться. Арика, протанцевав с Сержем два танца, наконец отпустила мужа, шепнув, что хочет отдохнуть. Подошла к окну, задумчиво посмотрела на город — с высоты воздушного зала он был, как на ладони — с кубиками домов, громадным заливом почти в самом центре и широкой лентой реки, пересекающей пятно залива.

Она любовалась на эту картину долго и очнулась от тихого:

— Добрый вечер.

Повернула голову и замерла. У нее перехватило дыхание — мужчина, стоящий рядом, слишком напомнил ей бывшего друга… Но этого мужчину она не знала. Или не помнила, что тоже вероятно.

— Добрый, — она сделала над собой усилие, вежливо улыбнувшись. — Мы знакомы?

— Неужели я так изменился, Арика? — улыбка тоже слишком напоминала Жорота.

У женщины мелькнула догадка, скорее на уровне интуиции:

— Фест? — недоверчиво спросила она.

— Значит, все не так страшно, как я подумал, — он склонился над ее рукой, намереваясь поцеловать, но Арика не дала, она обняла его, поцеловав в щеку. Фест ответил тем же. Женщина, схватив его за руку, потащила на один из балконов — она хотела поговорить, чтоб никто не мешал.

— Боги… Ты здесь как оказался?

— По делам. Я сейчас работаю в транспорте, вот и путешествую постоянно.

— Как остальные? Как твои дети? Рони наконец вышла замуж?

— Вышла, — улыбаясь, подтвердил мужчина. — Родила троих. Ну, про Атану и Тойди ты наверняка сама все знаешь. У меня те же двое наследников — ты их видела, помнишь.

— Ты еще дедом не стал?

— Есть шанс, что скоро стану.

— А Жорот как? Завел детей со своей новой парой? И что с Роджером?

— С Роджером и Лонгом все нормально. Они сейчас живут у Атаны и Тойди, присматривают за детьми.

Арика насторожилась. Что‑то не так…

— А почему Родж не с Жоротом? Из‑за новой жены?

Фест очень неохотно ответил:

— Отец на каторге. Уже семь лет. И еще девять осталось. Ты действительно не знала?

Арика какое‑то время осознавала новость и наконец тихо сказала:

— Откуда? Атана мне ничего не говорила…

— Отец просил ее молчать, — кивнул мужчина. — Но я думал, она все же…

— Нет. А больше у меня контактов с Кланом нет… Куда он опять вляпался? — устало спросила женщина.

— Отказался выполнять распоряжение Совета, потому что считал его ошибочным, снял с себя все полномочия. А в Клане как раз была полувоенная ситуация и его — по военным законам — осудили. Потом оказалось, что он прав, и мы долго исправляли ошибки…

— Тогда почему не отменили приговор? — возмущенно подалась вперед Арика.

— Отца не любят, да ты это сама знаешь. Мы подавали апелляции, бесполезно. Уперлись на какой‑то формальности и… Единственное, пообещали, после окончания заключения сразу восстановить ему все права.

— В смысле?

— Обычно бывшие заключенные очень не скоро получают гражданские права, только когда «докажут», что достойны этого. Считай, еще несколько лет, а то и десятков, унижений.

Арика устало потерла лоб. Можно подумать, сейчас его не унижают. А он наверняка еще и нарывается — со своей дурной головой…

— Не представляю его на каторге… Как он там вообще выживает?

— Думаю, хреново. Свидания разрешены раз в полгода, но он сразу передал просьбу, чтобы мы к нему не приезжали. Очень… настойчивую.

— То есть ты его не видел?

Фест криво усмехнулся:

— Заключенных можно видеть так, что они об этом не знают. Видел, конечно. И Рони, и Атана ездят каждый раз. Роджа мы не берем.

— А жена?

Фест поморщился. Похоже, очередная пара отца не вызывала у него особых симпатий.

— Они разошлись за несколько месяцев до скандала.

— Так… — Арика помассировала виски. Может, Жорот еще и поэтому сорвался. Она бы не удивилась. Достаточно вспомнить, как он переживал их разрыв — выглядел разве не ожившим покойником. Из‑за этого, собственно, Арика и прервала всякие контакты со знакомыми в Клане — чем меньше они встречались, тем лучше. Даже с дочерью, которую оставила на попечение Роджера (девчонке разумней было получать образование в школе Клана) женщина виделась достаточно редко. Тогда и произошло охлаждение их с Атой отношений. Впрочем, до полного разрыва не дошло.

Она встряхнулась и спросила — прямо и в лоб:

— А теперь быстро говори, что можно сделать. Только не надо рассказывать, что наша встреча случайна, хорошо?

Мужчина вскинул бровь, совсем как отец.

— Его можно выкупить, как раба. Но никому из Клана его не продадут. Закон такой, чтоб заключенный не попал ни к друзьям, ни к врагам. Тебе — тоже нет. Тебя слишком хорошо помнят. Нужно, чтоб это был человек, не связанный с тобой — хотя бы формально. Твой муж не подойдет. А вот любой посредник может перепродать его тебе… Но не в Клан — если каторжника выкупит клановец, то сам угодит на каторгу.

— Так. Найти посредника не проблема. Вопрос в другом, — Арика, прищурившись, уставилась на Феста. — Почему ты пришел только сейчас? Через семь лет? Почему не сразу?

— Как будто ты не знаешь отца, — поморщился мужчина. — Он, когда поймет, что к чему, неизвестно что вытворит…

— Ничего не понимаю, — она невольно повторила его гримасу. — Если он настолько меня ненавидит, то смысл?

— Он не ненавидит… Но… Сейчас это не имеет значения. Видишь ли, недавно на полях сменился начальник. И когда я последний раз видел отца, то… в общем, не знаю, что там произошло, но ему осталось совсем немного. Над ним, похоже, регулярно издеваются. Я туда втихую Ларса привел, он сказал, что больше пары месяцев отец не протянет. Если не меньше.

— Так. Идем, — женщина стремительно вылетела в зал. К ней тут же подошел муж:

— Куда ты… Что стряслось, Арика?

— Серж, это Фест, один из близнецов, помнишь, я тебе говорила? Фест, это мой муж.

— Мужчины обменялись рукопожатиями и приветствиями.

— Фест, что именно за поля и где они расположены?

Мужчина протянул два амулета:

— Круг — портал туда. Второй — обратно.

— На сколько человек рассчитаны?

— Без ограничения.

— Отлично. Серж, Фест погостит у нас. Займись им, я сейчас занята.

Стараясь не бежать, чтоб не привлекать внимания, Арика покинула бальный зал. И прямо из коридорчика шагнула через Зону в особняк одного из своих знакомых. Точнее, на ступеньки перед особняком — она не была уверена, что Солг дома, а дворецкий наверняка знал, где он. Нажала на изукрашенную кнопку звонка и терпеливо замерла, зная, что ее сейчас разглядывают в камеру.

Торн — дворецкий, кстати, довольно молодой — ему было едва под тридцать — открыл дверь, и тут же посторонился, пропуская Арику в дом.

— Здравствуй. Солг дома?

— Да, леди.

— Спроси, может ли он меня принять.

— Хорошо, леди.

Как Арика и рассчитывала, минуту спустя Торн проводил ее в одну из гостиных. Ее приветствовал Солг — сорокалетний мужчина, подтянутый, выглядящий едва на двадцать пять, один из богатейших людей это планеты. Они познакомились, когда Солг был мальчишкой, разнузданным наследником богатых родителей. С тех пор утекло много воды, мужчина остепенился, и, вопреки прогнозам, не только не промотал состояние предков, но и приумножил его. И считал, что так хорошо все для него сложилось в жизни не в последнюю очередь благодаря Арике, которая, в свое время, вправила ему мозги — просто походя, так получилось. Женщина не особенно ставила себе это в заслугу, но, тем не менее, их дружеско‑приятельские отношения она не прервала.

К тому же, по совету Арики, Солг уже раз омолаживал в Клане, и себя и жену, и собирался делать это и впредь. Возможность продлевать жизнь ему очень пришлась по вкусу. В общем, несмотря на значительную разницу в положении — Арику со скрипом воспринимали в высшем свете — они оставались друзьями на протяжении двух с лишним десятков лет. Поэтому она могла рассчитывать, что Солг выполнит ее просьбу. Они обнялись, обменявшись приветствиями.

— Я смотрю, у тебя ко мне дело? — проницательно заметил мужчина, указывая на кресло.

Женщина кивнула, но садиться отказалась — для того, чтобы усидеть спокойно, пришлось бы применять слишком много усилий.

— У тебя рабы есть? Ты вообще с их покупкой‑продажей сталкивался?

Солг подошел к столу, достал из резной шкатулки сигарету, прикурил. В присутствии Арики он разрешения не спрашивал — она сама не курила, а к дыму относилось индифферентно. Зато крайне отрицательно к любым условностям, так что они договорились, ко всеобщему удовлетворению, не портить формальностями друг другу нервы.

— Да, у меня есть рабы, — затянувшись, кивнул мужчина. — Тебя интересует что‑то конкретное?

— Мне нужно, чтобы ты или кто‑то из твоих знакомых выкупил каторжника как раба. Для меня.

Она заметила, что нервно вертит в пальцах прозрачный осколок какого‑то минерала — Солг держал на столе приглянувшиеся ему экспонаты своей коллекции, периодически их меняя. Арика досадливо поморщилась и положила вещицу на место.

— Конкретного каторжника?

Женщина кивнула. И добавила:

— Как можно быстрей. Он может не дожить.

— Подожди немного.

Солг вышел в другую комнату. Вернулся довольно скоро, сообщил:

— У меня есть агент, занимающийся поставкой рабов. Он работает не только со мной, клиентов у него достаточно. И ситуации, подобные твоей, тоже случались, я думаю. Сейчас парень появится, побеседуешь. Кто тебе твой каторжник?

Арика мрачно отозвалась:

— Старый знакомый. Я его не видела… очень давно. И только сегодня узнала, что…

— Он маг?

Арика кивнула. При этом у нее было такое мрачно‑расстроенное выражение лица, что Солг перестал расспрашивать, переведя разговор на другое.

Скоро появился высокий атлет, еще и со смазливой физиономией. Арика сначала даже не восприняла его, как перекупщика. Скользнула равнодушным взглядом, и только после того, как Солг его представил — атлета звали Левс, — и сказал, что это именно тот, кого они ждут, женщина сосредоточила на нем внимание.

Обменявшись рукопожатием, Арика коротко сформулировала цель:

— Мне нужен конкретный каторжник, его можно выкупить как раба. Проблема в том, что мне его не продадут. И в том, что времени осталось всего ничего — он в очень плохом состоянии.

— Плохо, — задумчиво заметил атлет. Он явно был в кабинете не впервые — уверенно расположился в одном из кресел, подтянув его к столу. И постукивал пальцами по подлокотнику, глядя на стоящую женщину снизу вверх. Хотя, учитывая разницу в росте, не слишком‑то и снизу…

— Мне надо как‑то аргументировать, зачем он мне.

Арика прошлась от окна к стене, повернувшись к атлету, нехорошо хмыкнула:

— Скажете — естественно, неофициально, поломайтесь как следует, — что его выкупает один из его врагов. Можете намекнуть, что ему все равно не жить, так что пофиг, в каком он состоянии.

— Я не понял, он тебе друг или как? — ехидно уточнил Солг, уставившись на ее злорадно‑предвкушающую физиономию.

Арика только вздохнула:

— Не называйте ни в коем случае моего имени, Левс, иначе я не гарантирую, что ему придет в голову. И, пожалуйста, что бы Жорот ни вытворял, не причиняйте ему вреда. Но наручники не снимайте, я сама это сделаю. Он маг, а наручники лишают его возможности магией пользоваться.

Она дала координаты планеты Клана, и Левс нахмурился:

— Это слишком далеко…

— Вы пользовались когда‑нибудь порталами, Левс?

— Бывало, — коротко кивнул тот.

Арика, не сдержавшись, вскинула бровь — парень нравился ей все больше. Ни тебе показных возмущений «да я — и не знаю, что такое порталы?», ни страха перед магией — что в этом — маломагическом — мире было весьма распространено.

— Я дам два амулета — туда и обратно, на любое число людей.

— То есть, я могу в этой же тюрьме набрать партию? — задумчиво заметил атлет.

— Это вам решать. Меня интересует только Жорот — живой. Когда вы сможете заняться этим? За срочность я заплачу.

Последние фразы получились слишком уж требовательными. Однако мужчина, кажется, не обиделся. Отозвался со спокойной иронией:

— Да хоть сейчас. Ради такой решительной леди… А что вы собираетесь делать со своим приобретением, Арика?

— Отпустить, — фыркнула та, не прекращая метаться по кабинету.

Левс хмыкнул:

— Именно освободить, а не убить, вы это понимаете под «отпустить», да? Типичная ошибка тех, кто никогда не сталкивался с нашими законами. Вы не сможете это сделать до того, как у него закончится срок заключения.

Арика замерла и уставилась на мужчину. Тот кивнул:

— Он будет рабом все годы, что ему осталось сидеть. Сколько?

— Девять лет, — выдохнула женщина, страдальчески берясь за голову и присаживаясь‑таки на уголок кресла. — Серж меня убьет… Или его… — обреченно махнула рукой. — Ладно, состыкую я их как‑нибудь…

— Это ты о нем мне как‑то в невменяемом состоянии рассказывала? — уточнил Солг. — Он же голубой?

— Когда? И в каком… невменяемом? — уставилась на него Арика.

— Лет десять назад. После третьей бутылки водки на двоих…

Левс, хмыкнув, покосился на женщину.

— Помнишь, после моего тридцатилетнего юбилея? — уточнил Солг.

Арика пожала плечами — вполне возможно, после такой дозы она запросто могла болтать о чем угодно:

— Не помню. Наверное, о нем. Только он не голубой, он бисексуал. И что рассказывала?

Левс поднялся:

— Ладно. Где амулеты?

— Вот, — Арика отдала ему вещицы. — Круглый, туда, а эта палочка — обратно.

— Какие‑нибудь особые приметы у вашего друга есть? — уточнил Левс перед уходом. — Чтоб мне вместо него никого другого не подсунули.

— А то, — буркнула женщина. — Особей некуда. Он слеп, у него глаза выжжены. Давно, уже зарубцевалось все.

Левс поперхнулся воздухом, а Солг заметил:

— Это ты мне не говорила…

Арика пожала плечами и добавила:

— Жаль, портретов у меня нет. Хотя… Сейчас. — Она подошла к атлету, дотронулась до предплечья, сконцентрировалась и передала ему картинку.

— Таким я его видела в последний раз.

— Я думаю, за четыре‑пять часов управлюсь, — сообщил Левс и ушел.

Стрелки антикварных механических часов показывали два часа дня. Арика задумчиво прикидывала, стоит ехать домой или нет?

— Побудешь у меня? — предложил Солг.

— Если можно, спасибо, — кивнула она, решив, что этот вариант предпочтительней — Левс мог появиться и раньше.

— Так что я тебе про него говорила? Любопытно…

— Что вы с ним характерами не сошлись или поругались из‑за чего‑то… Точно не помню уже.

— Было такое, — проворчала женщина. Ну его… Тебе новые минералы привезли?

— Да, я еще не успел показать! Идем.

— А Мира скоро придет? Я ей обещала кое‑что…

— К вечеру. Она у модистки.

Жена Солга приятельствовала с Арикой почти все время супружества. Причем, в отличие от большинства «подруг», женщины действительно хорошо относились друг к другу, хотя сначала Мира восприняла приятельницу мужа настороженно. Но со временем, разобравшись, что отношения Арики и Солга никогда не переходили и не собирались переходить интересующей ее грани, Мира сначала привыкла к Арике, как к необходимому злу, а потом как‑то незаметно нашла с ней общий язык. А после рождения у Миры первого ребенка они вообще стали подругами. Что Арику крайне устраивало — меньше всего ей хотелось служить источником неприятностей в их семье.

Солг с Мирой и Арика только‑только сели ужинать, когда Торн сообщил о приходе Левса. Женщина нервно положила приборы и хотела подняться из‑за стола, но Солг повелительно махнул дворецкому:

— Сюда пригласи. И поставь еще один прибор…

Вошедший поздоровался с Мирой, но, когда Солг приглашающее указал на стол, отрицательно покачал головой. Повернулся к Арике, которая не сводила с него напряженного взгляда, и сообщил:

— Он здесь. В коридоре, за дверью.

Женщина расслабила пальцы, тихо выдохнула.

— Так веди его сюда! — хмыкнул Солг.

— Не стоит, — покачал головой Левс. — Его вид отнюдь не для столовой.

— Я должна убедиться, что это он и после этого подпишу все документы. Где это можно сделать?

— Я тоже хочу его увидеть, — заметил Солг.

— О ком речь? — уточнила Мира.

— О рабе, — коротко отозвалась Арика. — Как я подозреваю, в плохом состоянии. Так что тащить его в столовую действительно не стоит.

Мира подняла бровь и заметила:

— Ну, если у самого входа…

Арика только вздохнула. А ей показалось, что подруга должна ее поддержать. Но Мира — аристократка в запредельном поколении — иногда проявляла странную либеральность. Или любопытство?

— Хозяева — вы.

— Значит, решено. — Солг кивнул Левсу.

Жорота Арика узнала в первый же миг, как только он шагнул в комнату. И, судя по тому, как мужчина напрягся, он ее тоже узнал. Хотя она‑то практически не изменилась. Даже прическа та же. А вот он… Во‑первых, на нем не было привычной повязки, лицо с обнаженными зарубцевавшимися глазницами выглядело жутковато. Обычно чисто выбритый, сейчас он был с недельной щетиной на лице, а волосы — всегда длинные — были обкорнаны чуть не под корень. Но это все были мелочи в сравнении с жуткой худобой, шрамами на теле, причем некоторые были свежими. Мужчина был только в неопределенного цвета штанах, к тому же коротких, босой и загоревший чуть не дочерна, или просто грязный, не поймешь. На запястьях, само собой, были железные браслеты, соединенные цепью. Рядом стоял невысокий мужчина в неброском коричневом костюме — наверное, надсмотрщик.

— Где подписывать?

Арика поставила в нужных местах подпись и тут же перевела деньги. Кстати, не так много, она считала, что будет гораздо больше. Спрятала документы в выручалку.

— Благодарю. Я вам еще что‑то должна, Левс?

— Нет, мы в расчете. Теперь это ваша собственность.

— А я думал, хуже уже быть не может, — язвительно заметил колдун, хрипловато — видно, долго молчал.

И тут же получил удар от надсмотрщика. Плеть рассекла кожу на плече, кровь побежала струйкой. Жорот даже не вздрогнул, явно собираясь еще что‑то добавить. Арика рявкнула надсмотрщику:

— Прекратите!

Левс сделал какой‑то знак, и крепыш отступил, сворачивая плеть.

— Ошибся, какая незадача, — переждав всю эту кутерьму, закончил колдун.

— Давай ты с претензиями до дома потерпишь? — не менее язвительно предложила Арика. — А не будешь устраивать показательные выступления? Не, я понимаю, для этого нужно чудеса выдержки проявить — заткнуться на целых пять минут!!! — она не то, чтобы орала, но прорычала фразу конкретно.

— Как прикажет хозяйка, — издевательским тоном отозвался Жорот. — простите, что не кланяюсь, упасть могу. Или это значения не имеет? Так даже легче ноги целовать?

Надсмотрщик явно с трудом сдержался, чтобы не огреть подопечного еще раз. Левс даже усмешку не посчитал нужным сдерживать, а Арика страдальчески поморщилась. Мира наблюдала за спектаклем со сдержанным интересом, а Солг расхохотался:

— Я смотрю, тебе в ближайшие девять лет будет очень не скучно… Поздравляю!

— Спасибо, — мрачно буркнула женщина. — Извините, мне пора. До свидания.

Она подошла к Жороту и, привычно взяв его за руку, шагнула через Зону домой. Они оказались в ее спальне — Арика машинально вышла именно в нее.

— Ну, что ты мне еще хотел сказать? — поинтересовалась женщина, одновременно поднимая его руку и осматривая кандалы. Просто так не снимешь.

От издевательского тона не осталось и следа. Колдун резко бросил:

— Мне не нужна твоя жалость, как и твоя помощь. Если хоть немного меня уважаешь, перепродай кому‑нибудь, или просто горло перережь. Хотя на последнее тебя не хватит, однозначно.

Женщина поморщилась. Она не рассчитывала на благодарность, но к тому, что Жорот будет хамить, тоже как‑то не была готова. Он что, пытается ее вывести из себя? А вроде неглупый мужик… был.

Арика уставилась мужчине в лицо. И только сейчас обратила внимание на ошейник. Значит, не только кандалы придется срезать. Кстати, кто сказал, что игра в «доведение до ручки» может идти только в одни ворота? «Или считаешь, из‑за твоего положения я тебя жалеть буду? Ага. Счас…»

— А тебя не хватит на то, чтобы принять от меня, гадины, помощь, да? — хмыкнула Арика. — Сочувствую. Но придется потерпеть. Сам дурак, нефиг было со своим Советом спорить, тогда не попал бы в такую ситуацию. Так. Идем.

Она спросила у первой попавшейся в коридоре служанки, где муж.

— В малой гостиной, — ответила женщина, косясь на Жорота.

— Спасибо.

Серж поднялся навстречу. Один.

— А где наш гость? — поинтересовалась Арика.

— Он отказался зайти, — невозмутимо отозвался муж. — Спешил куда‑то.

Женщина дрогнула бровью:

— Жаль. Серж, как можно это снять? — она кивнула на скованные руки Жорота.

Мужчина подошел, пригляделся:

— Ага. Сейчас…

Вернулся он довольно быстро, с каким‑то небольшим приспособлением. В минуту разделался с одним наручником, принялся за другой.

— На шее тоже… Спасибо, — она, поморщившись, брезгливо подняла свалившиеся кандалы. Вызвала слугу и приказала выкинуть эту дрянь, причем подальше. И сообщила мужу. — Это мой давний знакомый, Жорот. Попал в неприятности из‑за гордости, несоразмеримой ни с разумом, ни с рациональностью. Так что в ближайший десяток лет ему придется жить здесь. Жорот, это Серж, мой муж. И… минуту.

Арика через Зону перешла в дом Ларсена. Вышагнув посреди гостиной, что оказалось правильным — ее тут не было довольно давно, расстановка мебели, само собой, претерпела значительные изменения. Она отправилась на поиски целителя. Еще пару минут спустя она полюбовалась на отвисшую челюсть светловолосого парня и коротко сообщила:

— Мне нужно, чтобы ты занялся Жоротом.

— Конечно, — пришел в себя Ларсен. — А он уже…

Арика кивнула, беря его за руку и переходя домой.

Ларсен с откровенным ужасом уставился на колдуна, едва кивнув Сержу. Арика, не давая ему возможности что‑то высказать, вцепилась второй рукой в Жорота и потащила — и его и Ларсена — в одну из спален. Коротко бросила колдуну:

— Твоя комната. Ларсен, я буду с мужем. Если заблудишься, попроси любого слугу, он покажет дорогу. Хорошо?

— Да.

Когда Арика оказалась в гостиной, муж ее явно ждал.

— Кто это?

Женщина, устало вздохнув, упала на диван.

— Я ж тебе сказала. Давний, очень давний знакомый. Ну, названный отец Атаны.

— А… Вот это кто, — пробормотал Серж.

Арика встала, подошла к мужу и обняла его:

— Пожалуйста. Не надо, а? Мы с ним и расстались‑то потому, что… Ну, не смогла я с ним ужиться. Слишком мы разные. А лучше, чем ты, для меня вообще нет!

— Просто каждый раз, когда появляется кто‑то из твоего прошлого, мне становится не по себе. Ты уверена, что он безопасен?

— Конечно, — соврала Арика, хотя сама такой уверенности не испытывала. Семь лет на каторге… Кто знает, что они могли сделать с человеком. — Имей ввиду, формально, по документам, он раб. И будет рабом еще девять лет.

— Он действительно станет жить с нами? — уточнил муж.

— Ну, извини, — она беспомощно пожала плечами. — А куда его деть?

— В качестве кого?

— Ох, — Арика только головой покачала. — Считай, старого друга. Который гостит, так пойдет?

— То есть, статус, равный нам, верно?

— Ты против? — если Серж станет возмущаться, придется что‑то придумывать.

— Мне все равно, только… Если вскроется, что он раб, многие твои друзья оскорбятся. Хотя бы потому, что он ел за одним столом вместе с ними.

— Ну, когда мы будем есть не одни, он останется у себя, — вздохнула Арика.

— А ты сможешь ему это объяснить? При его гордости?

— При его гордости, я сомневаюсь, что он согласится вообще сесть с нами за стол, — устало отозвалась она. — Именно потому, что не захочет ставить нас в неловкое положение. Боюсь, мне его придется очень долго уговаривать.

— Что за глупости?

— К сожалению, это не глупости, — досадливо отозвалась она. — Это Жорот.

— Н‑да. Со слугами его тоже не посадишь, и они откажутся, и не на месте он там — это видно.

— Да в таком виде, в каком он был, он вообще в порядочном доме не на месте, — буркнула Арика, намереваясь закончить неприятную тему. «Вроде все уже решили?»

Серж мягко усмехнулся:

— На самом деле, он даже так выглядит аристократичней и меня, и тебя вместе взятых. Будем ограничиваться полумерами. То есть, в семейном кругу он ужинает с нами, а вне — у себя в комнате. Поскольку мне не хочется портить отношения с моими партнерами, извини.

— Да это ясно. Кстати, ты ужинал?

— Да.

— А я не успела…

— Я уже распорядился, стол накрыли — на всех.

— В смысле?

— На четверых, — пожал плечами Серж.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась Арика.

Ларсен появился довольно быстро. На этот раз Арика представила его мужу и тут же поинтересовалась у целителя:

— Что скажешь?

— Мне нужно поработать с ним как минимум раза три. А желательно, вдвое больше. Через промежуток в пять‑шесть дней, — негромко ответил парень. — Иначе я ни за что не ручаюсь.

— Не надо меня уговаривать, — поморщилась Арика. — Кстати, хоть немного расскажи, что с ним.

— Легче сказать, чего у него нет, — неохотно отозвался Ларсен. — А есть у него все, начиная от отбитых почек и заканчивая очагом туберкулеза. Последний я обезопасил, но еще не полностью залечил.

«Да уж, впечатляющий набор. Вытащили его действительно вовремя. Теперь главное закончить лечение, а то не дай боги…»

— Когда следующий раз? У меня нет амулетов, я буду заходить за тобой, так пойдет?

— Пойдет. Сейчас у вас сколько?

— Полдвенадцатого ночи.

Целитель задумчиво сообщил:

— У нас почти четыре дня… Если в это же время, тебе не сильно поздно?

— Нормально.

— Хорошо. Ровно через пять дней, на шестой. Договорились?

Арика кивнула и поинтересовалась:

— Ты как насчет поужинать?

— Я не голоден.

— Кстати, а Жорот? Ему что можно, а чего нельзя есть?

— Можно все, но понемногу, — сообщил Ларсен. — Желудок и зубы я ему сразу в порядок привел.

Арика невольно передернулась. И уточнила:

— На ужин точно не останешься?

— Нет, спасибо.

— Как скажешь. Тебя домой?

— Да.

Женщина вывела целителя в его комнате.

— Я пошла. Ага?

— Арика… Спасибо, — Ларсен устало провел рукой по лбу.

Та только головой покачала. После многочасового нервного ожидания и пикировки с колдуном, сил на ругань с целителем уже не осталось. Хотя очень хотелось, за его дурацкие замечания. Можно подумать, Жорот ей посторонний! Ну, поссорились, и что? Это же не повод не помочь, тем более, в такой ситуации! И пусть Ларсен засунет свою благодарность… Женщина скривилась. Оказывается, несмотря на усталость, соответствующие выражения с языка все же рвались… Ладно. Замнем.

— Да. У Жорота сейчас расшатаны нервы. Возможно, он будет беспричинно психовать… В общем, говори мне, я должен симптомы знать, хорошо?

— Да. Еще что? — женщина терпеливо приготовилась к дальнейшим сюрпризам, но, как оказалось, зря.

— Пожалуй, ничего.

— Извини, его нервы могут послужить причиной нападения? На меня, на Сержа? — она не могла не уточнить — ладно, что с ней случится, а если с мужем?

— Нет, ни в коем случае, — Ларсен аж передернулся. — Он может хамить, не спать, у него может быть плохо с сердцем. Но психически он полностью адекватен.

Для женщины это было чуть не первой обнадеживающей новостью за сегодняшний непростой день. Целитель прощально кивнул. Арика вышла в своей гостиной и устало выдохнула.

— Ну что? — уточнил муж.

— Ларс говорит, он не опасен. Он очень хороший целитель, так что… Все хорошо.

— Значит, ты все же сомневалась?

Она виновато пожала плечами:

— Я не видела Жорота очень давно. И последние семь лет он пробыл на каторге. Но до всего этого — он был одним из самых выдержанных и интеллигентных людей, которых я знала.

— Что ж… — муж кивнул, принимая ее объяснение и соглашаясь с ним. — Надеюсь, он уже привел себя в порядок. Мне за ним сходить?

— Нет, я сама, — вздохнула Арика.

Она постучала в дверь, которая тут же подалась — не была прикрыта вообще.

— Можно?

— Конечно.

Колдун был уже больше похож на себя. Точнее, на того Жорота, которого Арика помнила. Он успел выкупаться и причесаться — короткие волосы были непривычны, но, по крайней мере, смотрелись не так уродливо, как час назад. Щетина исчезла, на глазах появилась привычная повязка, он был одет в брюки, рубашку и какую‑то мягкую обувь, как обычно, все черное. Скорей всего — поняла Арика — достал из своей выручалки. Конечно, жуткая худоба никуда не делась — скулы выпирали, на шее выделялась незагорелая полоска — след от ошейника. Арика машинально скользнула взглядом к исхудавшим запястьям — все правильно, там тоже были белые полосы.

Он стоял и при появлении женщины склонил голову.

— Идем ужинать, — тихо сказала она.

Он вышел следом за ней. Арика только‑только обрадовалась, что дело обошлось без споров, как колдун негромко заметил:

— Надеюсь, за стол с собой ты меня не посадишь?

— Зря надеешься, — невозмутимо ответила она, мысленно застонав. — И, пожалуйста, прекращай, а?

Жорот замолчал. Но лишь до момента, когда они оказались в столовой. Серж с интересом и изумлением на уставился на колдуна.

— Н‑да. Преображение полное, — мягко заметил мужчина. — Садитесь, пожалуйста.

— Мне позволено будет заметить, что я не имею права находиться за вашим столом?

Серж взглянул на Арику, невольно дернув бровью, жена, ухмыльнувшись, пожала плечами. И перевела взгляд на колдуна:

— Если на трапезах присутствуют посторонние — будешь есть у себя. Если нет, как тебе ни противно, придется составлять нам компанию.

— Действительно, Жорот, — неожиданно подключился Серж с напускной серьезностью. — Я прекрасно понимаю, что, не будь вы в затруднительном положении, вы бы нас с женой и на порог своего дома не пустили бы, не то что за стол. Но придется поумерить свою гордость и удовольствоваться тем, что есть, то есть нашей, абсолютно неподходящей для вас, истинного аристократа, компанией.

Арика в упор смотрела на колдуна, наблюдая, как каменеет его лицо. Но вот он расслабился и негромко, безэмоционально сказал:

— Прошу прощения, — и сел за стол.

— Ну что вы, — продолжал измываться Серж. — Это мы…

— Хватит, а? — перебила Арика.

— Как скажешь, — хмыкнул муж. И добавил. — Давайте вы не будете демонстрировать ваш характер, Жорот. Тогда я не стану показывать свой.

Ужин прошел в негромких разговорах — естественно, Арики с Сержем. Колдун молчал, ковыряясь в тарелке. Впрочем, что‑то он съел, а Арика не стала настаивать — она помнила замечание Ларсена о «понемногу». И заодно сообразила, что, наверное, раз уж «понемногу», то чаще, чем обычно. О чем она тут же сделала распоряжение горничной. Девушка присела в реверансе и вышла, покачивая бедрами. Серж проводил служанку взглядом. Арика, которая отнюдь не отличалась ревностью, сделала вид, что ничего не заметила. Вдруг ей пришла в голову мысль, и женщина вздрогнула, звякнув вилкой.

— Серж… Извини, моя просьба будет выходить за грани приличия.

— Да? — с любопытством уставился на нее муж.

— Вызови проститутку, пожалуйста, — Арика кивком указала на колдуна.

— Это лишнее, — глухо сказал Жорот.

— Особенно после того, как Ларсен тебе лечение запустил, — ехидно отозвалась Арика. — У меня с памятью все в порядке, сейчас это необходимость!

— В смысле? — заинтересовался муж.

— После магического лечения откат в виде сильного сексуального возбуждения идет, — отозвалась Арика.

Серж хмыкнул:

— Ну, я напрягусь, позвоню своим неженатым друзьям и попрошу их об этой услуге. Я ж как женатый мужчина не могу знать телефоны проституток, верно?

— Да кто б сомневался, — хмыкнула в свою очередь Арика.

— Это действительно лишнее, — колдун поднял голову. — Меня кастрировали. Прошу прощения за столь неприличные подробности.

Даже Сержа, похоже, проняло — он, побледнев, уставился на колдуна. Арика же вообще только несколько секунд спустя сообразила, что сжимает в руке уже не стакан, а осколки, и кровь из изрезанных пальцев пятнает скатерть.

— Ч‑черт! — Серж подскочил, но женщина здоровой рукой сделала жест, удержав его на месте. И стряхнула осколки с ладони.

— Не страшно… Сейчас…

— Прости, — все так же безэмоционально сказал колдун. — Давай залечу.

— Сама справлюсь. Это что, индивидуально для тебя такое издевательство придумали?

— Отнюдь. Закон такой. Если мага отправляют на каторгу, в тюрьму, больше, чем на год, его подвергают обязательной кастрации плюс специальное заклинание. В результате магическая сила как бы… консервируется.

— А зачем? — недоуменно спросила Арика.

— Наручники не дают магу возможность даже тело в нормальном состоянии поддерживать… А при консервации — получается чуть ли не замкнутая система, и хотя бы на то, чтобы не умереть от старости — хватает.

— И сколько тебе лет? — не удержался Серж.

— Чуть меньше тысячи, — равнодушно отозвался колдун.

— Секунду, — приподнял бровь мужчина, — насколько я знаю, кастраты вполне в состоянии получать разрядку, единственное, они стерильны…

Колдун пожал плечами:

— Все, кого я знаю, импотенты. Возможно, побочный эффект заклинания.

— Но ты уже без наручников, значит, необходимости нет! — прошипела женщина. — Так какого черта Ларсен…

— Он не сможет, — перебил ее Жорот.

— А кто сможет? — Арика требовательно уставилась на колдуна. — Стоп… Регенерация. Только ты сам? Так какого?.. Тебе что‑то для этого надо?

— Твой приказ, — отрывисто отозвался Жорот.

— Ты… издеваешься?

— Подожди‑ка, Арика… Какая‑нибудь магическая зависимость? — уточнил Серж.

— Именно, — спокойным тоном подтвердил Жорот.

— Так, — Арика не торопилась отдавать приказ. — Пожалуйста, объясни все об этой зависимости. Я вообще не знала, что она есть!

— После того, как я перешел в твою собственность, я не могу причинить тебе вред, если не буду выполнять твои приказы, то буду ощущать боль. И ни одно заклинание без твоего разрешения не сработает.

— Все?

— Да.

— А когда пытаешься грубить? — подозрительно спросила Арика.

— Боль, — неохотно ответил колдун.

— Можно моим приказом отменить все ограничения?

Серж встрепенулся.

— Не знаю, — покачал головой Жорот.

— Пробуем… Я снимаю с тебя все ограничения, налагаемые рабской зависимостью. Полностью и без отката назад. Как ты можешь проверить?

Колдун положил ладонь на стол, на кисти затанцевал огонек.

— Сработало, — голос неожиданно сорвался.

— И запусти эту чертову регенерацию! — рявкнула Арика, делая вид, что ничего не произошло. — Думаю, тебе будет не очень приятно, но потерпишь уж как‑нибудь!

— Потерплю, — впервые за все время на губах колдуна появилась хоть какая‑то улыбка.

— Когда ты вылечишься? — требовательно спросила женщина.

Жорот пожал плечами:

— Месяц, два…

— Скажешь Сержу. Не я же тебе девочек вызывать буду, в конце концов, — проворчала женщина. — Спокойной ночи. Сам найдешь дорогу или тебя проводить?

— Найду.

Прошло больше полутора часов, а Арика все никак не могла заснуть. Наконец она осторожно выскользнула из постели, стараясь не разбудить мужа, подошла к окну.

— Да иди ты к своему другу, — раздался немного сонный голос Сержа. — А то ни сама не заснешь, ни мне ни дашь.

— Извини, — вздохнула женщина. — Я, наверное, к себе в спальню.

— Как хочешь. Но лучше все же к нему, иначе так до утра и проворочаешься.

Женщине вдруг пришла в голову любопытная мысль, хотя и диковатая.

— А если… Я его сюда приведу? Ты как?

— Зачем? — недоуменно отозвался Серж.

— Не знаю… Мне кажется, ему сейчас лучше одному не спать.

— Ну а я тебе зачем? Чтоб я засвидетельствовал, что он кастрат, и ты мне не изменяешь? Но, сама знаешь, я тебе подобных претензий никогда не предъявляю.

— Ну, если не хочешь…

— Да веди, веди. Только если я его с тобой перепутаю, не обижайтесь, — ехидно предупредил Серж.

— Сам с ним договаривайся, — хмыкнула Арика. — Возможно, он и не будет против.

— А он, что?..

— Угу. Именно. На две половины. Был.

— Так что ты раньше не сказала? — фыркнул Серж. — Можно было мальчика привести, в пассивном состоянии он и сейчас может разрядку получить.

— Это как? — уставилась на него женщина.

— Не знаю. Но может. Проверено.

— Тьфу. Я ж откуда знала. Только не докапывайся до мужика, хорошо?

Арика добралась до спальни Жорота и осторожно зашла. Она вообще не была уверена, что потащит его куда‑то, просто взглянуть на колдуна хотела, убедиться, что с ним все в порядке. Но, конечно же, оказалось, что он не спит. Как только Арика появилась на пороге, Жорот приподнялся на локте.

— Чем обязан?

Она только вздохнула, подошла к постели:

— Что не спишь?

— Непривычно.

— Идем к нам.

Колдун поморщился. Но без пререканий вылез из постели. Арика не стала вести его по коридорам, а взяла за руку и шагнула в спальню через Зону.

— Быстро вы, — резюмировал Серж.

— Арика, Серж… Давайте не будем, — напряженно сказал Жорот. И неожиданно добавил. — Пожалуйста.

Муж уставился на Арику, она на Сержа. И оба перевели взгляды на колдуна.

— Что «не будем»? — поинтересовалась Арика.

Лицо Жорота напряглось.

— Нет уж, будь добр, объяснись. Что ты решил с тобой делать будут? Насиловать?

— А как это по‑другому назвать?

Серж быстро попросил жену:

— Арика, секунду. По‑моему, вы что‑то не договариваете, Жорот. Что?

Колдун выругался.

— Да пусть молчит, — буркнула Арика. — Я сейчас схожу к Ларсену и спрошу, что все это значит. И он мне объяснит. Наверняка в курсе.

— При сексуальных контактах я регенерирую гораздо быстрее. — Неохотно отозвался он.

— И, небось, безболезненнее, — догадливо буркнула Арика.

— Особенно когда в постели двое, тем более, супруги.

— Наверное, и если просто спать вместе, то все проще проходит. Хотя и сложнее, чем если бы трахались. Да? — уставилась Арика на Жорота.

Колдун пожал плечами, похоже, подтверждая.

— Я начинаю ревновать, — негромко заметил Серж.

— В смысле? — буркнула женщина.

— Ты ведь действительно этого не знала. И, тем не менее, чисто на инстинктах, притащила его в нашу постель. Впервые за сорок лет совместной жизни, третьего. Дело не в том, что он сейчас не мужчина…

— Серж, пожалуйста, — поморщившись, женщина потерла виски. — Мы даже любовниками не были.

Про факт двухдневного супружества она скромно умолчала.

— Ладно, — хмыкнул муж. — Укладываемся. Жорот, вас никто насиловать не собирается. Но я хочу, чтобы Арика выспалась, а не металась по постели, как она это делала последние два часа.

Колдун явно неохотно забрался в постель. Арика улеглась так, что Жорот оказался между ней и мужем и заснула — почти мгновенно, уткнувшись носом в плечо колдуна. Серж, в отличие от нее, задумчиво поглядывал на новоприобретенного соседа по кровати. Жорот негромко заметил:

— Мы действительно не были любовниками.

— Но ты ее любил… Любишь. — Серж перешел на «ты».

— Вам не стоит ревновать.

Серж хмыкнул. И так же тихо заметил:

— Давай уж на «ты». И, будь добр, ответь — насколько ускорилась бы твоя регенерация, если бы мы трахались?

— Все бы пришло в норму за три‑четыре дня, — неохотно отозвался Жорот.

Серж приподнялся на локте, изумленно уставившись на соседа.

— Если просто спать будем, недели за две, — добавил колдун.

— Против двух месяцев?! Неплохо. Знаешь, чисто из мужской солидарности, я потерплю тебя в постели две недели. И подумай, может, все же согласишься на более активные действия?

— Вы согласитесь, чтобы чужой мужчина спал при вас с вашей женой?

— «Ты» — напомнил Серж и добавил. — Ну, как я понимаю, при этом тебе придется подставить мне свою задницу? Ты на это согласишься? В общем, думай. Кстати, я в любом случае не стану тебя домогаться без твоего согласия, может, все же снимешь свои трусы? Ненавижу, когда рядом какая‑то тряпка…

Жорот молча подчинился, Серж устроился поуютней, обняв соседа, хоть ему и было несколько непривычно ощущать рядом мужчину, и тоже заснул. Колдун вырубился последним, но неожиданно быстро — для себя.

Утром Жорот проснулся привычно рано. И понял, что выбраться, не потревожив соседей, не получится. Арика спала, закинув на него ногу, Серж — плотно перехватив его рукой поперек груди и прижавшись к боку. Колдун только головой покачал — еще вчера утром он просыпался в бараке, на подстилке из травы. Это в лучшем случае. В худшем — встречал рассвет после бессонной ночи, избитый, прикованный к столбу, так, что мог лишь стоять.

Он осторожно повернулся — тело затекло, оба соседа перехватили его поуютней, но не отпустили. И — почти усилием воли — заснул опять.

Второй раз они проснулись почти одновременно. Точнее, первым открыл глаза Серж, потом Жорот, а Арика — последняя.

Женщина потянулась, покосилась на соседей по постели. Серж, тоже выныривая из сна, пробормотал:

— Жорот, если ты не хочешь составить нам компанию, то, будь добр, или встань или сдвинься в уголок…

— Я смотрю, вы уже на «ты», — лениво заметила Арика.

— Глупо было бы, — отозвался Серж. — После сегодняшней ночи.

Колдун, пожалуй, даже не осознавая, что делает, провел вдоль тела Арики ладонью. Женщина замерла, уставилась на него. Жорот, спохватившись, убрал руку.

— Прости. Я…

— Ага. Я понял. Ты все же решил последовать голосу разума, да? — хмыкнул Серж.

— В смысле, потрахаться втроем? — уточнила Арика. Покосилась на напрягшегося колдуна, только вздохнула. — Иди… К себе.

— Вот так, — с шутовской обидой заметил Серж. — Я только‑только настроился.

— Спасибо. Я пойду, — Жорот вылез из кровати и, достав из выручалки мантию, чтобы не идти по коридорам голым, накинул ее на себя.

— Вот уж не думал, что у тебя такие комплексы, — хмыкнул Серж.

— Не трогай ты человека, — пробормотала Арика, — а то я его сюда и на аркане не затащу.

— Мг‑м? — Серж добрался до жены.

После завтрака Серж исчез по делам, а Арике пришлось заняться колдуном. Точнее его гардеробом. Она смоталась в Клан, с помощью одного из слуг выпотрошив шкафы Жорота и переправив все к себе домой. И еще часть вещей, которые колдун перечислил. Попыталась забрать Роджера, но Жорот и все остальные были категорически против — если Роджер исчез бы из Клана, неизбежно возникли бы вопросы. Арика, по зрелому размышлению, вынуждена была с этим согласиться. Затем женщина притащила в гости Рони и Атану — Фест еще был в отъезде — и оставила всех троих наедине.

Наконец поздним вечером, после ужина, она отправила женщин домой и устало повернулась к колдуну:

— Спать. Тебя тащить не надо будет?

— Я только в душ зайду.

Оказавшись в ее спальне, Жорот недоуменно нахмурился:

— А Серж где?

— Кто его знает, — зевнула Арика, уютно устроившаяся на кровати, она почти засыпала. — Он может и до утра не появиться. Но, скорее, ближе к часу‑двум нарисуется. Ложись. Я понимаю, что эффективней, когда нас двое, но и одна я все же лучше, чем ничего.

Жорот молча обнял женщину — после своего появления он почти не разговаривал. Вообще‑то он солгал — гораздо большее значение, чем присутствие семейной пары, имело его отношение к Арике. И он ощущал, что уже дней через пять он полностью восстановится. А он сдури стандартные сроки назвал, кто б знал. Так что придется, чтобы не возникало вопросов о быстроте, действительно переспать. Хотя… Что себя обманывать. Он просто чертовски хотел эту женщину, до сих пор. А сейчас, когда она, уверенная в его равнодушии, так доверчиво лежала рядом, его вообще переворачивало. Он надеялся, что все забыл… Напрасно. Просто, не имея ее перед глазами, колдун загнал чувство подальше. А сейчас… Даже сейчас, чтобы успокоить себя, пришлось применять мантру.

Серж, который действительно заявился ближе к двум часам, задумчиво уставился на Арику и Жорота, спящих в обнимку. Пожал плечами и, раздевшись, улегся рядом — Арика никогда не протестовала против его любовниц и, иногда, любовников. Поэтому глупо было устраивать сцены ревности к кастрату.

Арика работала в лаборатории, когда появился колдун. Он молча наблюдал за ее действиями, наконец, когда она оторвалась от стола, поинтересовался:

— Что я должен делать?

— В смысле? — уставилась на него женщина.

— Какую работу выполнять?

Наконец до нее дошло, что он имеет ввиду.

— Очень смешно. Да. Извини, я должна была сразу сказать, — она одним глазом поглядывала на дело рук своих, вторым на Жорота, так как разговаривать, не глядя на человека, было не очень хорошо.

— Дальше по коридору полно свободных помещений — они в твоем распоряжении. Что нужно — закажи, карточка у меня в письменном столе в первом ящике. Как пользоваться, спросишь у того же Видса. Все?

— Ты предоставляешь мне свободу действий? Без ограничений?

— Само собой, — раздраженно огрызнулась женщина. Пора было работать дальше, а Жорот ее отвлекал, — я что, нянька тебе, что ли?

Когда она подняла глаза, колдуна уже не было.

Неделю спустя Серж за завтраком сообщил жене, что уезжает по делам.

— Один? — уточнила Арика.

— С Видсом.

— Приятной поездки.

— Кстати, — ехидно заметил Серж. — Ты заметила, что Жорот не садится с нами за стол уже который день?

Арика пожала плечами. Колдун полностью физически восстановился — Серж уже на вторую ночь — точнее, утро — добрался до нового соседа. Женщина, проснувшись, обнаружила мужчин в самом разгаре процесса и лишь философски пожала плечами — она Сержа знала, если бы Жорот сказал «нет», муж не стал бы настаивать. Значит, согласился. Закономерное продолжение было с Арикой, хоть Жороту и пришлось проявить для этого некоторую фантазию.

Следующие две ночи «идиллия» продолжалась, причем в последнюю Жорот был классически активен и для Арики, и для Сержа. Женщина с удивлением наблюдала за стонущим мужем, который буквально растекался под мужчиной. А она была уверена, что Серж актив с обоими полами. Значит, не всегда.

Больше она колдуна в свою постель не таскала. Отнюдь не потому, что ревновала, просто ей не очень‑то хотелось с ним спать. Хватит этих трех дней, честное слово. А с Сержем пусть сам разбирается. Она лишь напомнила мужу о необходимости заняться «личной жизнью» гостя и на этом успокоилась. Да еще озаботилась вовремя привести Ларсена и договориться о следующем сеансе. И занялась своими делами, не вспоминая о колдуне. Ну, не появился он за столом, и что? С голоду не помрет, а вылавливать мужчину по дому она не собиралась. Не ребенок.

— Занят, наверное, — равнодушно отозвалась Арика. — Он что‑то там собрался делать, а я его знаю, он иногда из лаборатории сутками не вылазит.

— Из лаборатории? — хмыкнул муж. — Это ты носа из своей лаборатории не показываешь и не видишь, что вокруг творится. Жорот еще дней пять назад попросил у меня разрешения есть вместе со слугами, мотивируя это тем, что так будет удобней. Я сказал, что не против, но окончательное решение оставил за тобой. Ты же его хозяйка, не я. Но к тебе так и не подошел, верно?

— А почему «удобнее»? — Арика уставилась на ехидно‑издевательское лицо мужа.

— А потому, что твой друг заделался то ли горничной, то ли поломойкой.

— Что?! — она поперхнулась.

— Что слышишь. Убирает и еще какой‑то там хренью занимается, я не понял. Наши хамки на него свалили самую грязную работу, а он делает вид, что так и надо.

— Вот с‑скотина, а… — до нее, наконец, дошел смысл разговора недельной данности. — Ну, они у меня получат…

— И что ты собираешься делать? — с любопытством поинтересовался Серж.

Женщина вызвала горничную и потребовала пригласить в столовую всех слуг. С соответствующим случаю выражением лица. Перепуганная горничная убежала, а Арика повернулась к мужу и попросила:

— Погрозней лицо сделай, они тебя боятся больше, чем меня.

— Ты себя недооцениваешь, — хмыкнул муж, с интересом ожидая продолжения. Но просьбу жены выполнил.

Очень скоро в столовой выстроились четыре горничные, кухарка, две ее помощницы, прачка, три лакея, управляющий, Видс — личный слуга Сержа — и, на что Арика, собственно, и рассчитывала, Жорот появился вместе с другими.

Женщина, вскинув бровь, обвела прислугу нехорошим взглядом.

— Нарги, — обратилась она к управляющему, — напомните, кажется, вы должны распределять между слугами обязанности?

— Да, — пожилой мужчина чуть поклонился.

— Я понимаю, что появился еще один человек. Но это отнюдь не означает, что на него можно спихивать самую грязную работу. Или мне и зарплату всем уменьшить соответственно?

— Но, госпожа, по положению это соответствует…

— О каком положении речь? — ледяным тоном поинтересовалась женщина. — Насколько я помню, вы не подходили ко мне и не брали документы на нового слугу.

Нарги нахмурился.

— Так на основании чего вы сделали подобные выводы?

— Я совершил ошибку, госпожа.

— Это само собой. Меня интересует, какой источник информации вы посчитали достаточно убедительным, чтобы, не подходя ко мне, придти к вашим ошибочным выводам? Напоминаю, лгать бесполезно, я запустила заклинание правды.

— Сайви мне сказала, госпожа, что новый слуга — раб, — наконец раскололся управляющий.

Арика уставилась на горничную, которая, теоретически, считалась ее личной служанкой, так же как Видс считался слугой Сержа. Но ее услугами она пользовалась крайне редко, хотя для престижа подобная служанка должна была быть.

— Так. Ясно. Сайви, я сколько раз тебе говорила, что меня не устраивает твой длинный язык?

— И пустая голова, — добавил Серж. — Не дай бог, кто‑то из вас болтал за пределами дома… Вы понимаете, что благодаря вам мы можем потерять репутацию, а вы потеряете работу, причем с соответствующими рекомендациями?

Сайви мелко задрожала и принялась всхлипывать.

— Все по очереди, отвечайте, кому‑то рассказывали? — резко спросила Арика. — Ну?

Оказалось, что вынести весть за пределы дома, как ни странно, не успели. Возможно, потому, что еще не было выходных.

— Не дай боги услышу что‑нибудь. Разбираться не стану, уволю всех нафиг, — припечатала Арика. — Теперь Сайви.

Девушка уже рыдала в голос.

— Это не первый случай, ты меня достала.

— Госпожа!

— Цыть. Если уж у тебя не хватает мозгов быть личной служанкой, переходишь в обычные горничные. С соответствующим понижением в деньгах. А если тебя не устраивает, увольняйся хоть сегодня. Жорот. Если еще раз я узнаю, что ты выполняешь работу за других, у тебя будут большие неприятности. И не меньшие будут у того, кто попытается на него эту работу спихнуть! Я не потерплю в доме бездельников, и, тем более, иерархических заморочек среди слуг. Жорот, ты понял?

— Да, госпожа.

— Нарги, я жду перераспределения обязанностей в связи с переменой положения Сайви и появлением нового слуги. Никто, кроме Сайви, в деньгах ничего не потеряет. Все свободны.

Когда муж с женой остались вдвоем, Серж расхохотался — видно, давно сдерживался.

— Ты крута, жена моя.

Арика передернулась. Мрачно сообщила:

— Сам дурак, честное слово. Сам выбрал.

— Да сам‑сам. Хотя, возможно, это лучший из вариантов.

— Езжай в свою командировку. Одно хорошо, теперь Сайви будет работать, а не лясы точить, — проворчала женщина.

— Ну, кто тебе виноват, что ты ее не задействуешь? Кстати, возьми Жорота на ее место, он точно не будет лясы точить и все у тебя будет в порядке.

— Сейчас нельзя, — буркнула Арика. — Иначе это будет выглядеть, что он ее подсидел.

— Так ты планируешь именно это?

Женщина пожала плечами:

— Не хотелось бы. У него свои приколы.

— В общем, думай. Замена все равно понадобится. Счастливо, — он поцеловал Арику и вышел.

Женщина задумчиво смотрела в окно, наблюдая за тем, как он садится в аэромобиль. В котором уже сидела его содержанка — Серж брал ее с собой почти всегда, когда с ним не ездила Арика. Да она уже давно старалась с ним не ездить, только если очень надо было.

— Арика…

— Да? — она, обернувшись, взглянула на управляющего.

— Это не мое дело, но стоит попросить господина не так демонстративно нарушать приличия. Слуги шепчутся.

Арика пожала плечами. Она, конечно, напомнит Сержу, но тот был весьма небрежен в подобных вопросах. В отличие от нее — Арика развлекалась на стороне, но делала это так, что никто ничего не знал.

— Да, спасибо.

— На каком месте вы хотели бы видеть нового слугу?

— Решай сам, — отозвалась Арика. Ей действительно было все равно. Нет, она не обиделась на Жорота, просто, с ее точки зрения, его самоопределение в слуги было глупым и нерациональным. Но это был его выбор, и она не собиралась с ним спорить.

— Кого вы планируете заменой Сайви?

— Не знаю. Брать еще одну служанку смысла нет, верно?

— Абсолютно.

— Выгонять Сайви действительно пока не за что. А если из тех, что есть… Может, Карина?

— Она слишком неотесана.

Арика пожала плечами:

— Пусть пока место будет вакантно. Только дай понять Сайви, что оно для нее закрыто. Есть шанс, что она тогда пойдет искать другое и освободит место для новой претендентки.

Нарги позволил себе усмехнуться:

— Она, может, и пойдет. Но найти ей место будет не так просто…

— Ну не выгонять же… Хотя, смотри, будет ли она нормально работать, или опять бездельничать.

— Обязательно.

— Что‑нибудь еще? — она вопросительно взглянула на Нарги, который явно колебался.

— Арика, — когда они были наедине, женщина настаивала, чтоб Нарги называл ее именно так. — Жорот не нашего круга…

— И поэтому ты его оправил унитазы чистить! — хмыкнула Арика. — Это в тебе нелюбовь к аристократам заговорила?

— Я был не прав, я же признал.

— Да, не вашего, — пожала женщина плечами. — И не моего, гораздо выше. Но он сам выбрал, уговаривать я его не собираюсь.

— Да, конечно. Я хотел предложить взять его на место Сайви.

— Еще один, — проворчала Арика. — Ладно, Серж, у него с головой не все в порядке. Но ты‑то? Должен же понимать, что неприлично женщине иметь личным слугой мужчину! Не говоря о том, что Сайви на него набросится, как на виновника ее отставки — вдвойне.

— На самом деле, его пол не имеет значения, — мягко заметил Нарги. — Ваш поступок вполне впишется в ваши экстравагантные привычки. Да и сейчас, как минимум, три дамы имеют слуг‑мужчин, вы сами это знаете.

— Так там какие слуги, — пробормотала Арика. Один из упомянутых слуг был немым чернокожим гигантом. Второй — умопомрачительный красавец — весь свет удивлялся, какого черта он до сих пор не подцепил никого из дам. И третий — изувеченный крылан, с подрезанными крыльями, который был предан хозяйке, буквально, как пес.

Нарги позволил себе покровительственную усмешку:

— Вы считаете, слепой аристократ — это тривиально?

— Он не слепой!

— Если вы действительно согласны положиться на мое мнение относительно места Жорота, то лучше варианта, чем ваша личная прислуга, просто нет.

— Нарги, — она устало посмотрела на него. — Вот поверь, не стоит этого делать. Да, я понимаю, он выглядит презентабельней и воспитанней всех. Но Жорот упрям, как сто ослов, и если станет личным слугой, то… ну, это для меня лишние нервы, а я этого не люблю.

— Видите ли, Арика… Он ведь действительно среди наших не на месте. И заметно это очень сильно. И даже если отправить его исключительно сортиры чистить, что вы, кстати, делать запретили, остальные будут его недолюбливать именно за то, что он — чужак и они чуют в нем господина. Они будут пытаться его унизить и подставить любыми способами. И я должен буду отслеживать эти конфликты, до того, как они выльются во что‑нибудь неприятное? Имейте ввиду, как я понял, он жаловаться никогда не станет и…

— Когда это ты успел понять? — уставилась на него Арика.

Нарги осекся, нахмурившись.

— Уже были неприятности?

— Прошу прощения, я обещал, что ни вы ни Серж…

— Хорошо, я поняла. Так что произошло?

— Драка. Уверен, инициаторами были Валери и Снори.

— Двое на одного?

— Не знаю, в каком состоянии Жорот, он не дал себя осмотреть, но оба парня побиты как следует.

— Причина?

— Парни говорят, он клеился к Сайви.

Арика чуть за голову не взялась. Глупей причины не придумаешь. Хотя…

— Не удивлюсь, если все было с точностью наоборот, — уверенно заявила она. — Он ей отказал.

— Все возможно, — пожал плечами Нарги.

— А он, конечно, молчит.

Управляющий вновь только плечами пожал.

— Возможно, что со временем к нему привыкнут, но равно возможно, что ситуация будет только обостряться. А если вы сделаете его личным слугой, то сложится приемлемое соотношение его с другими слугами — он по определению будет их выше. И они смирятся с его превосходством.

Арика скривилась. И очень неохотно согласилась, поскольку научилась уже доверять Нарги в подобных вопросах, да и сама прекрасно понимала, что ситуация нестандартная и надо ее как‑то улаживать.

— Хорошо. Но существует еще одна проблема. Он может отказаться. Убеждай его сам, меня не приплетай, пожалуйста. Что я там горю его видеть на этом месте и так далее.

— Арика, он действительно раб?

— Да, — буркнула женщина. — Но я тебе дам документы, по которым этого не видно. И не вздумай им помыкать, понял?!

— И его рабство, как аргумент при убеждении, использовать нельзя?

— Ни в коем разе. Для тебя он такой же свободный, как все. Хватит того, что прислуживать полез.

— Дело в том, что другим слугам я могу грозить увольнением. А чем ему? Если он раб, и вы его не выгоните?

— Да тем же увольнением, — ехидно отозвалась Арика. — Скажи, что просто выгонишь его с поста слуги, если он не будет тебе подчиняться, и работать, само собой, запретишь. И объясни, что я с тобой в таких вопросах не спорю.

Управляющий, не сдержавшись, рассмеялся.

— Да‑да, с нами не соскучишься, я в курсе, — фыркнула Арика.

Колдун появился у нее меньше чем через полчаса и попросил перечислить его обязанности. Арика коротко сообщила, что она все привыкла делать сама. А когда он понадобится, то об этом узнает.

— Если есть желание, расспроси Сайви — она была моей служанкой лет пять, — ехидно закончила женщина. Прекрасно зная, что все это время Сайви практически бездельничала, разве, несколько раз в год сопровождая Арику в различные поездки. — Да. Через девять дней я поеду по делам, тебе придется меня сопровождать. А сейчас свободен.

Почти четверо суток Арика не вылезала из лаборатории — она хотела перед поездкой на встречу закончить работу. Еду ей ставили на столик перед входом, и звонили в звонок, а она ее забирала, когда могла отвлечься.

Под конец ей, правда, стало уже не до еды. И обед и ужин последнего дня женщина пропустила, и, когда закончила работать, устало вышагнула через Зону в свою комнату и направилась к душу, прикидывая, что есть она сейчас не сможет, а вот крепкий чай перед сном было бы самое то. Арика пошла к звонку. И наткнулась взглядом на Жорота, который возился возле открытого шкафа.

— Что ты здесь делаешь? — устало спросила она. — Хотя ладно. Потом. Организуй мне чай, хорошо? Минут через двадцать.

Появившись из душа, она нахмурилась.

— Жорот, ты где? Чай еще не принесли?

Мужчина вышел из ее спальни.

— Все на месте. Возле постели.

— Это не на месте, — проворчала женщина. — На месте — вот в этой комнате, на столике, — она махнула головой в сторону упомянутого предмета мебели. — Ладно. Спасибо, иди.

Возле кровати стоял передвижной, на колесиках, столик — получилось довольно удобно. Арика пожала плечами, скинула полотенце и нырнула под одеяло. И вновь нахмурилась. Жорот, вместо того, чтобы уйти, наливал ей чай и, сняв со столика верхнюю часть — это оказался поднос — поставил на кровать.

Арика оглядела получившийся результат — удобно, но потом это сооружение придется убирать. Почему и не любила подобных вещей. Она предпочитала быстренько поесть в гостиной и уйти в постель, предоставив горничной убирать в соседней комнате со стола, пока она спокойно заснет. Она уставилась на Жорота.

— Спасибо. Но. Я тебя что попросила сделать?

— Уйти.

— Почему ты еще здесь?

— Ты закончишь есть, я уберу и уйду.

Чего и следовало ожидать. Нет уж. Придется сразу начинать его воспитывать. Иначе впоследствии он будет ею командовать, как захочет. Арика терпеливо и довольно холодно сообщила:

— Нет, ты уйдешь сейчас. И, пожалуйста, будь добр, выполняй то, что я тебе говорю. Договорились?

— Нет.

— Что?! Не поняла… — вот этого женщина просто не ожидала.

— Извини, я привык все, чем занимаюсь, выполнять на совесть. Надеюсь, когда ты назначала меня на эту должность, то не рассчитывала, что я буду бездельничать, как твоя предыдущая служанка?

— Я тебя не назначала!!! — рявкнула женщина.

— Хорошо, ты согласилась с назначением. Так вот, я прекрасно знаю, что должно входить в обязанности личного слуги и буду это делать. Если тебя не устраивает мой подход, ты всегда можешь заменить меня.

— Наверное, придется, — пробормотала женщина, представив, что она такое будет выслушивать ежедневно. — И плевать на все аргументы Нарги, честное слово.

— Извини, чай остывает. Тебе новый налить?

На этот раз Арику клинануло. И очень захотелось запустить подносом и всем, что на нем, в этого упрямца. Каковое желание, конечно же, пришлось подавить. Успокоившись немного, она перевела взгляд на поднос и поняла, что чая уже не хочет. Совсем.

— Убери все это, — хмуро сказала она. — Немедленно. И свободен.

— Арика… — его, похоже, проняло.

— Уберись, я сказала! Ты мне уже нервы потрепал, мало?!!

— Ты же целый день ничего не ела.

Последнее замечание вывело ее окончательно. Она зашипела и одним движением вышвырнула мужчину за дверь спальни, захлопнула ее и заперла. Телекинезом поставила поднос на столик и, через портал, отправила его на кухню. Так же, не вставая, движением руки распахнула окно, потому что запах еды уже не вызывал чувство голода, только тошноту. Чертыхаясь, свернулась под одеялом и начала читать успокаивающую мантру.

Комната проветрилась, Арика расслабилась, задремав.

Разлепив с утра глаза, женщина почему‑то ощутила недовольство. Или злость. Или плохое настроение. В голове всплыли вчерашние события, и она поморщилась. Да уж. И с чего с утра быть нормальному настроению? И что теперь с этим всем делать? Вот с‑скотина, а…

Ладно. Она тоже хороша. Понятно, что у мужика нервы, а что она собственно хотела‑то? Но Жорот же не полный дебил, в конце концов, можно как‑то договориться. Наверное…

Накинув рубашку и брюки, она вышла в гостиную. Когда мужа не было дома, она завтракала именно здесь, кстати, голодна Арика была порядком — после вчерашнего. И увидела уже накрытый стол и Жорота, который явно ждал ее.

— Доброе утро, — спокойно сказала Арика. — Спасибо. Она уселась в кресло. Жорот взял чайник, собираясь налить ей чай, но она резко приказала:

— Поставь. И не трогай.

Он повиновался, а женщина сама налила себе чай в чашку и в упор взглянула на мужчину:

— К чему пришли?

— Прошу прощения, я был неправ.

Арика сдержала сакраментальное «неужели», поскольку эта фраза была сказана как угодно, только не тоном человека, который действительно понял свою неправоту. Хотя… Гордость никуда не денешь. Но уточнить все же придется:

— Ты будешь выполнять мои приказы, не обсуждая их?

— Да.

— Подвинь кресло и сядь, — она отпила горячий чай, наблюдая за усевшимся напротив мужчиной. Замечание о том, что он сам определил границы своей свободы, выбрав роль слуги, она оставила при себе. Но кое‑что не довести до сведения Жорота просто не могла:

— Сайви, прежде чем разжаловать в горничные, я предупреждала раз пять. Извини, тебе больше одного повторять не буду — ты все же не полуграмотная ограниченная служанка. Кстати, если мы с тобой не уживемся, Нарги согласился предоставить тебе другое место?

— Да.

— И прекрасно, — кивнула она. — Я не понимаю, зачем ты записался в слуги, но, вероятно, какую‑то причину для своего поступка имеешь. Но при всем уважении к твоим желаниям, я не собираюсь терпеть тебя, если твои услуги меня не устроят. То, что у тебя есть запасной вариант, меня очень радует. Имей в виду, если Нарги тебе откажет в месте, я с ним спорить не буду.

Она достала из воздуха вторую чашку, прямо на блюдце, и поставила на стол:

— Наливай себе чай и присоединяйся. Это не приказ, — не меняя тона добавила Арика, — это предложение. К твоему сведению, личные слуги считаются выше рангом, чем остальные, за исключением управляющего, и едят либо с хозяевами, либо после них. Кроме обеда — тогда хозяева отдельно, слуги — отдельно. Эти правила устанавливала не я, и нарушать их рациональным не считаю.

Жорот подчинился, заметив, однако, при этом:

— С Сайви ты этого правила не придерживалась.

Арика пожала плечами:

— Думаешь, у нас было много общих тем для бесед? Вот Серж с Видсом нормально общаются, так извини, они, кажется, даже одни бордели посещают… Ты с Сайви уже разговаривал, как я поняла?

— Да.

— Какие именно обязанности она тебе перечислила?

— Ты не любишь, когда кто‑то находится в твоих комнатах, поэтому выделила полтора часа для уборки, и это время обычно проводишь в лаборатории. К своей одежде и книгам притрагиваться запретила. Иногда запрещаешь заходить к тебе на сутки или двое и чуть не выгнала Сайви, когда она сунулась к тебе в такой день. Насчет совместных поездок Сайви высказалась очень неопределенно, но, судя по всему, они ей не по вкусу.

— Все верно.

— Я понимаю причины, по которым ты не хотела демонстрировать свою личную жизнь Сайви, — заметил Жорот. — Подумай, возможно, сейчас смысла в подобном нет?

Арика пожала плечами. Ей самой приходило это в голову, но скрытность, ставшая уже второй натурой, вопила, как ненормальная.

— Я подумаю, — неохотно отозвалась она. — А ты подумай насколько рационально тебе ограничиваться обязанностями слуги. Все равно большую часть времени свободен будешь.

Жорот явно помрачнел, а женщина ехидно хмыкнула:

— Не, ну можешь, конечно, посвятить все это время общению с коллегами. Это твой выбор и твое право, до вмешательства в твою жизнь я опускаться не собираюсь, — она, взглянув на часы, резко встала, — Все, мне пора.

Сунулась в шкаф — не рассчитывала на такой долгий завтрак — поэтому пришлось поторапливаться. До прихода Миры оставалось едва больше получаса — они договорились съездить вместе в университет, где училась дочь Миры и Солга, находящийся в полутора часах полета. Вот Арика и решила составить подруге компанию, чтоб Мире не так скучно в пути было. А сама женщина собралась развеяться перед предстоящей поездкой на конференцию. Идеальный порядок на полках заставил ее страдальчески поморщиться.

— Жорот. Пожалуйста. Не трогай мои вещи!!!

— Я уже понял, извини.

Она покосилась на мужчину, убирающего со стола, и вздохнула:

— Это ты извини, — и ехидно добавила, выискивая то, что собиралась одеть. — Обратно ничего возвращать не надо.

— Уверена? Мне не трудно.

Арика выронила белье и уставилась на колдуна. Это что, не приди ей эта дурацкая шутка в голову, он все обратно бы перекладывал?

— Уверена, — очень хотелось добавить что‑нибудь не очень цензурное, но она воздержалась. Женщина собрала все, что ей было необходимо, в том числе с пола, и направилась в спальню — одеваться.

— Тебе помочь?

— Спасибо, нет, — очередное идиотское предложение заставило ее рявкнуть на Жорота гораздо более раздраженно, чем она хотела.

— Секунду, можно?

— Что?

— Я тебя разозлил? Если ты не в курсе, в таких случаях рабов наказывают. Понятно, ты сама не станешь плетью махать. И нанимать ради одного раба надсмотрщика тоже глупо. Как вариант, можно отправлять меня для порки к тому же Левсу. Или в ближайшую тюрьму — это по твоему усмотрению.

На протяжении этой тирады Арика стояла, уставившись на колдуна, словно у него выросла вторая голова. Накатила злость. Ну ты… сейчас получишь.

— Я счастлива, что к твоим многочисленным сексуальным экзерсисам прибавился мазохизм, — язвительно сообщила она. — Но. Я не твоя постельная девочка и удовлетворять подобные потребности не нанималась. Впрочем, Сержу передам — наверняка соответствующую проститутку подобрать можно.

На лице мужчины мелькнуло выражение досады. Вроде как. Хотя стопроцентно в этом уверена женщина не была. Арика, приподняв бровь, подождала еще каких‑нибудь высказываний, но, похоже, на сей раз лимит сюрпризов был исчерпан. Женщина с невозмутимой физиономией, но весьма удовлетворенная, ушла в спальню.

Одеваясь, она злорадно размышляла, что точно — надо попросить Сержа. И пусть эта сволочь объясняется с девочкой, что на самом деле ничего такого… Ой. Не стоит. А то у идиота ума хватит заставить девчонку себя… гм… Нафиг. Одно радует. Я ему все же подпортила настроение, а не только он мне!

После поездки Арика, провожая Миру, зашла к супругам в гости. И попала на небольшую вечеринку, похоже, возникшую спонтанно. К ее удивлению, среди присутствующих был Левс — женщина не могла подумать, что он допускается в подобные кампании. Но, судя по тому, что он остался на ужин, Солг к нетитулованному гостю относился весьма дружественно.

Атлет уделил Арике неоправданно много — с ее точки зрения — внимания. Женщина рассчитывала максимум на вежливую беседу ни о чем, и была удивлена, когда разговор принял отнюдь не формальный характер. После обмена приветствиями Левс поинтересовался.

— Простите за назойливость, но мне очень любопытно. Вы нашли способ договориться с вашей новой собственностью?

— Вполне, — хмыкнула женщина. Она не собиралась распространяться о своих проблемах. Которые, в любом случае, решит сама. — Он разумный человек, просто, согласитесь, резкие перемены не всегда вызывают адекватную реакцию.

— Вы весьма терпимы, — неизвестно, насколько поверил ей мужчина, но хотя бы воздержался от высказывания недоверия. И то хорошо.

— Благодарю за комплимент.

— Это отнюдь не комплимент. Вы согласитесь подарить мне танец?

— С удовольствием.

Левс оказался любопытным собеседником. И весь вечер увивался вокруг Арики, явно с вполне определенными намерениями. Она сначала недоумевала — что он в ней нашел, в самом‑то деле? С его физиономией и фигурой на него бабы пачками вешаться должны! Потом махнула рукой — в конце концов, может, ему поизвращаться захотелось.

Женщина с трудом улучила момент, чтобы, выловив Солга, поинтересоваться насчет красавца‑атлета, его репутации, пристрастий, семейного положения и вообще, стоит ли с ним связываться. Мужчина задумчиво сообщил, что ничего плохого, в принципе, сказать о Левсе не может, и что, ежели чего, он, Солг, быстренько вставит ему мозги. Хотя, скорей всего, не понадобится. Арика все же протянула двое суток, прежде чем пустить Левса в свою постель.

Атлет спокойно отнесся к Жороту, прислуживающему за столом, хотя явно узнал. И Арике ничего по этому поводу не сказал.

После этого Левс появлялся еще дважды, но на третий раз Арика — абсолютно случайно — вышла из душа слишком тихо, никто этого не ожидал. И оказалась свидетельницей ссоры Левса и Жорота. Точнее, атлет негромким голосом выговаривал колдуну о том, как, в порядочных домах, должны вести себя слуги.

— Я понимаю, что здесь вы распущены донельзя. Но даже при этом твои высказывания в мой адрес, мягко говоря, переходят все нормы приличия. Еще что‑то подобное хоть раз услышу, морду набью.

— Уверен, что получится? — язвительно уточнил колдун. — Мускулы — это далеко не все.

Арика скривилась. Начинается.

— Что‑то случилось?

Левс повернул голову и заметил:

— Да вот твой друг позволяет себе высказывания, за которые, по‑хорошему, порядочный мужчина должен отвечать.

— А я и не отказываюсь, — заметил Жорот.

Арика вздохнула. Прямо в полотенце шагнула к ним, взяла мужчин за руки и переместилась в тренажерный зал. Он располагался на втором подземном этаже подвала, тренажеры устарели, но были в рабочем состоянии и Арику устраивали. Она периодически сюда наведывалась, кстати, используя зал еще и как полигон для магических экспериментов. Места здесь было более чем достаточно — зал был даже больше, чем фундамент особняка, а тренажеров всего четыре штуки, да еще немного спортивного инвентаря в углу. Левс удивленно огляделся.

— Не понял?

— А вы в моей спальне или коридоре морды друг другу чистить собираетесь? А здесь вам никто не помешает, — невозмутимо объяснила женщина. — Единственное, надеюсь, до смертоубийства не докатитесь? Кстати, любопытно, как это будет выглядеть. Вы ж не сильно против восторженной зрительницы? Мешать не стану, обещаю, — она достала из выручалки халат, закуталась в него и уселась с ногами на один из тренажеров.

Левс с трудом поддержал отвисшую челюсть.

— Да ну его, дохляка… — пробурчал он.

— Трус, — припечатал Жорот. — И сопляк, нарастил таблетками мускулы, красоваться только и можешь.

— Слушай, ты точно напросишься! — окрысился Левс.

Вместо ответа Жорот просто кинулся на Левса. Драка получилась короткой, даже слишком. Колдун, возможно, и имел какие‑то навыки, но Левс, во‑первых, превосходил его массой, во‑вторых, элементарно применил какой‑то прием — просто скрутив колдуна и удерживая его в захвате. Жорот почти вывернулся, Но Левс заломил руки противнику жестче, шикнув:

— Не дергайся, переломаешь все нафиг!

— Чего и следовало ожидать, — прокомментировала Арика незавидное положение Жорота.

Вот и чувствовала, что не надо было, но удержаться не смогла. Потому что достал он ее со своими непонятными психами. В ответ колдун выдал сложноподчиненную фразу, в которой изобретательно и витиевато высказывался по поводу мужских возможностей Левса, его истинной ориентации (нашел о чем вякать, идиот, сам‑то!) а также упоминал всю его родню, чуть ли не до шестого колена.

Атлет нехорошо прищурился. Отшвырнул колдуна так, что тот кубарем полетел через зал, впрочем, ухитрился сгруппироваться и вскочить. И послал в Левса заклинание — оно не произвело на мужчину никакого эффекта, атлет нехорошо ухмыльнулся:

— Прокол, да? Думаешь, ты единственный умник, который считает, что все можно магией решить?

Шутки кончились. Гигант откуда‑то достал наручники и пошел к колдуну мягкими шагам. Еще через миг драка возобновилась, Левс на этот раз заработал ссадину на подбородке, но Жорот оказался пристегнутым к одному из тренажеров.

— Ну, давай, может, и освободишься своей магией, — хмыкнул Левс. И отвесил колдуну пощечину. — Повтори, все, что сказал, только относительно себя. И извинись. Иначе я тебе это все проделаю, чтоб не хамил. Понял?

Жорот в ответ с тупым упрямством выдал тираду еще более наглую и оскорбительную. На этот раз проняло даже Арику. Она замерла. Если бы что‑то подобное высказали ей, она, не глядя, вцепилась бы обидчику в морду.

Левс окаменел. И попросил сквозь зубы:

— Арика, уйди, пожалуйста. Бить я его сильно не буду, ломать ничего тоже не стану…

Женщина сзади подошла к Левсу, обняла его за плечи, уткнулась носом в спину. И передала — он услышал «Пожалуйста. Не добивайся извинений, он только нахамит. Я понимаю, он дурак и заслужил по морде. Но требовать подобное бесполезно, его убить легче». Арика опасалась, что атлет, разозленный очередной грубостью колдуна — тот ведь молчать не станет! — может его серьезно покалечить. А Ларсен тоже не всесилен, да и тело мужчины, после всех этих лет, наверняка еще не восстановилось.

— Да пусть любуется, — выдохнул Жорот. — Можно подумать, что новое увидит.

Женщина невольно вздрогнула, сжалась. И отпустив Левса, шагнула в спальню. Ну нахрен, насмотрелась. Пусть сами разбираются.

Левс ощутил, как сжалась Арика за его спиной. И как исчезли у него с плеч женские ладони. Обернувшись, увидел, что они остались вдвоем.

— Ну ты и скотина, — уставившись на колдуна, заметил Левс.

— Делай, что ты там собрался, — отозвался прикованный. Причем с какими‑то странными интонациями — наконец до атлета дошло. Впечатление было, что он хотел, чтобы его избили. Левс покачал головой. Нет, здесь все отнюдь не просто. Он сообщил, внимательно глядя на Жорота:

— Арика, между прочим, за тебя просила…

Мужчина вздрогнул.

— А ты плюнул ей в лицо. Не буду я тебя трогать. Противно просто, — он раскрыл наручники. Жорот, мгновенно извернувшись, вновь попытался напасть. Но Левс отшвырнул мужчину в угол и, пока тот поднимался, добрался до двери.

Колдун, сообразив, что догнать его уже не успеет, вновь обложил противника трехэтажным матом, но на этот раз атлет только хмыкнул. И ушел.

Арика сидела, съежившись, впостели, когда появился Левс. Женщина равнодушно подняла голову, скользнула по мужчине взглядом. И опять опустила подбородок на колени.

Атлет присел рядом, обнял Арику.

— Да не тронул я его вообще, — сообщил он со вздохом. — Идиот он полный.

— Знаешь, зря, наверное, — заметила она тускло. — Он хамит все больше и больше. Как будто я виновата в том, что с ним произошло.

— Давай я его пристрою? — неожиданно предложил гигант. — Чтоб он тебе нервы не мотал?..

— Ну да… Кто его терпеть станет? — она встряхнулась, вздохнула. Но дело было даже не в этом. Если она его продаст, а с ним что‑нибудь случится… Нет уж, лучше его капризы потерпеть. Арика заметила, вслух продолжая свою мысль:

— Ничего. Девять лет — это немного совсем. Он мою Ату дольше смотрел.

— Кого?

— Дочь. Считай, он за ней с десяти и до совершеннолетия присматривал. Просто, там, где он жил, ей лучше образование светило. А я с ним жить не хотела.

— Неудивительно.

— Нет, он раньше другим был. Совсем.

Левс ушел поздно ночью — он вообще задержался гораздо дольше, чем планировал.

Утреннее пробуждение было неприятным. Арика вздохнула. Это издевательство какое‑то. Ее ждал завтрак, и Жорот, молчаливо стоящий рядом. Женщина покосилась на колдуна, попросила:

— Уходи. И попроси, чтоб управляющий подошел.

Она решила текущие вопросы и, уже успокаиваясь, подумала, что, наверное, лучше всего ей поехать в этот раз в командировку одной. Ничего страшного, неприятно, но не смертельно.

Арика собралась в полчаса, огляделась, прикидывая, не забыла ли чего. И досадливо нахмурилась. Забыла, конечно.

Вызвала такси к аэропорту, и, закинув сумку на плечо, пошла к выходу. А перед этим сунулась в спальню к Жороту — к счастью, он оказался там.

— Я уезжаю, тебя не беру, — сообщила она мужчине. — Меня не будет неделю, свободен, как ветер.

У него на лице отразилось изумление.

— Что‑то опять не так? — сакраментально уточнила она. — Может, претензии мне собираешься высказать, что я тебя, бедного, на растерзание Левсу оставила? Нет? Странно…

Женщина, почуяв, что болтает лишнее, скривилась. Надо себя держать в руках, а то в истеричку превратится, ахнуть не успеет. И угрюмо добавила:

— Ларсена я послезавтра к тебе заведу, не беспокойся.

— Я остаюсь на прежнем месте? — глуховато спросил он.

— Естественно, — пожала она плечами в ответ на странный вопрос. — Извини, я спешу, такси, наверное, уже подъехало.

— Почему тогда ты едешь одна?

— Потому, что ты меня достал, — устало объяснила она. — Потому, что не желаю быть объектом сочувствия моих любовников. И я имею право отдохнуть от тебя хотя бы немного. Причин достаточно, как считаешь?

Она, резко повернувшись, ушла.

Арика, уйдя с одного из семинаров, действительно привела к Жороту Ларсена. Но перед этим перечислила целителю все бредовые ситуации, свидетелем которых она стала.

— Что с ним происходит? Он ведет себя… глупо.

Целитель устало вздохнул:

— Я с ним поговорю.

— О чем?

— Жорот хочет заставить тебя его продать. Начиная со своей демонстративной «службы». Неужели до тебя не дошло?

Арика молчала.

— Как я думаю, Левса он провоцировал, надеясь, что тот его зашибет — мол, раб, такое себе позволяет. И просчитался — в очередной раз.

— Знаешь… Я просто списывала все на его нервы, — призналась Арика. — На то, что после всех его злоключений, каждый будет «со странностями». Другой причины не искала. С чего он вообще взял, что я его продам? Что мне это в голову придет? Ты уверен? Это же чушь.

— Это ты так считаешь. А для Жорота ваш приснопамятный разрыв равнозначен предательству. И разницу между ним и нынешней ситуацией он не видит.

— Какая‑то извращенная логика.

— Ты слишком легко отказалось от вашей с ним дружбы. Заметь, речь не о разрыве супружества, хотя это Жорота подкосило немногим меньше. Но то, что ты не стала поддерживать с ним даже дружеские отношения, вплоть до того, что бросила близнецов и даже собственную дочь, лишь бы не встречаться с ним…

Женщина, не выдержав, заорала на целителя:

— Отказалась?! Бросила?! Я должна была остаться и наблюдать за его самоубийственными эскападами? Как примерная жена, ждать и тупо надеяться, что все обойдется? И ни в коем случае не вмешиваться, как мне было приказано?! Нет уж, простите. Без меня!

— Тише, — поморщился Ларсен. — Я прекрасно помню все твои аргументы, еще с того раза, когда пытался вас примирить. И лишь объясняю тебе источники его нынешнего поведения. После твоего предательства — Жорот воспринял твой уход именно так — он уверен, что сейчас достаточно что‑нибудь сказать, или сделать, и ты его продашь — с той же легкостью. Чтобы только не видеть, отделаться. Поэтому он изо всех сил пытается создать тебе максимальный дискомфорт, ищет эту мифическую фразу или поступок.

— Получается, виновата я? — прорычала Арика. — Бросила бедного‑несчастного, и он, несмотря на двух или трех жен — сколько там их у него было за это время — так и не сумел от такого жуткого шока оправиться?! И простить меня, да?

— Жены у него было две. И…

— Да неважно, в конце концов! Его просто бесит, что я без него живу нормально! Вот если бы я сдохла, или вляпалась в неприятности, как он, тогда все в порядке, да? Может, мне горло перерезать, и у Жорота сразу все проблемы уйдут?

— Не говори глупостей, пожалуйста, — поморщился Ларсен. — Он не хочет быть ничем тебе обязанным. А в нынешнем положении это невозможно.

Арика постаралась успокоиться.

— Слушай, может, планета есть какая, где он может спокойно жить, и забыть обо мне, как о страшном сне? Сбегают же куда‑то рабы, каторжники?

Ларсен только головой покачал:

— Приговор. Магически закрепленный приговор, который трансформировался сейчас в связь хозяин‑раб.

— Стоп. Я ж ее отменила!

— Полностью ты не можешь ее отменить. Только официальное оправдание, отмена приговора. Или окончание срока. Ну, ты просто дала ему максимальную свободу, но только рядом с тобой.

— А он убить себя может? — озвучила она пришедший ей в голову вопрос.

Ларсен отрицательно качнул головой.

— И тебя не может. Что бы ты ни отменяла.

Арика мысленно застонала. Спрашивать о надежном знакомом, которому можно перепродать колдуна — бессмысленное сотрясение воздуха. Будь таковой у Ларсена, Фест не обратился бы к ней. Ясно, что все остальные возможности были перебраны не по одному разу, прежде чем близкие Жорота остановили свой выбор на ней — предательнице и бессердечной стерве. А продать Жорота наугад значило его просто убить. Не‑ет… Не дождетесь!

Похоже она, сама того не осознавая, прорычала последнюю фразу вслух.

— Я с ним поговорю, — успокаивающе повторил Ларсен.

В этот раз сеанс длился не очень долго. Арика отвела целителя домой, парень только руками развел.

— Он вообще ничего слушать не хочет. Уперся, как…

— Я поняла. Спасибо.

Она вышагнула в комнате колдуна. Мрачно посмотрела на мужчину, который при ее появлении выпрямился, до этого он сидел на низенькой табуретке, привалившись плечом к стене.

— Я понимаю, что ломаю тебе все планы, — тихо сказала женщина. — Но если ты настроен мне нервы мотать всеми способами то, уж извини, фарс со службой я поддерживать не стану. Ищи другие возможности довести меня и поставить в неловкое положение. Не сомневаюсь в твоей изобретательности, но, надеюсь, девять лет выдержу. Если нет — завещание у меня оформлено на Сержа, и я прошу, чтобы ты дал слово, что над ним издеваться не будешь. Согласись, он тебе ничего плохого не сделал. Дашь?

Жорот молчал.

— Нет? Хорошо, в отношении тебя я завещание изменю. Возможно, ты хочешь что‑нибудь предложить?

— Продай меня, — глуховато потребовал мужчина.

— У тебя есть друг вне Клана?

— В Храм Матери.

Она уставилась на собеседника, как на ненормального. И язвительно поинтересовалась:

— А почему не в ближайший бордель? Разницы, как я подозреваю, никакой. Или ты хочешь сказать, что в Храме можешь рассчитывать на нормальное положение?

— Не имеет значения.

— Знаешь… Для кого как.

— Как вариант, могу устроить бордель прямо здесь.

— Ч‑что?

— Спорим, никто из живущих в этом доме не откажется от моих услуг. Невзирая на пол.

Арика прикрыла глаза.

— Н‑да, — глухо заметила женщина. — С такой изобретательностью…

— Просто продай меня и успокойся на этом. Куда хочешь.

Женщина смотрела на собеседника и думала, что ее, собственно, останавливает от выполнения его требования. И с удивлением поняла, что — отнюдь не долг, не хорошее отношение к бывшему другу, нет. Просто Арика уже настроилась на противостояние. Она ненавидела, когда ее пытались к чему‑то принудить. А эта скотина… «Ты попер рогом? А если попру — я? Для тебя в драке запретных ударов нет? Но у меня‑то возможностей больше…»

Она молча встала и шагнула через Зону в свою комнату. Несмотря на то, что рабочий день уже закончился, женщина позвонила юристу. Тот был удивлен, но согласился на внеурочную работу.

Получилось даже лучше, чем Арика планировала. Она‑то рассчитывала на временное решение проблемы, а, похоже, появилась возможность разделаться с ней окончательно.

Сначала женщина собиралась отселить колдуна на небольшую квартиру — она приобрела ее когда‑то для встреч с любовниками. И свести их общение к минимуму — благо, убить себя он не мог, проверять в этом отношении его не было необходимости. А все остальное ее не интересовало. Женщина намеревалась юридически закрепить финансовые поступления, достаточные для того, чтобы Жорот мог нормально жить. Но когда она — слово за слово — объяснила юристу сложившуюся ситуацию, он предложил другой выход.

Плюс ко всему перечисленному, в полчаса было составлено дополнение к завещанию, по которому Жорот определялся как «самостоятельная единица имущества». Причем эта «самостоятельная единица» была соединена с этой самой квартирой. Одновременно женщина оставила дополнительное завещание, по которому после освобождения квартира доставалась ему же. И, само собой, Арика назначила колдуну содержание, язвительно подумав, что она все равно выиграла. Разница была в том, что теперь, после смерти женщины, необходимость в передаче Жорота в собственность кому‑либо пропала. То есть, формально оставаясь рабом, он мог никому не принадлежать. Вот только подобная лазейка работала лишь в случае смерти хозяина и никак иначе. «Впрочем, — мрачно подумала Арика. — Оно и к лучшему».

Перед прощанием юрист заверил, что копии уже направлены в общую систему и все бумаги вступили в силу. И высказал надежду, что, несмотря на странную спешку, востребованы они будут еще не скоро.

«Гораздо скорей, чем ты можешь себе представить», — хмыкнула Арика, раскланиваясь с мужчиной. Она осознавала, что передышка, которую она выиграла, отселяя Жорота — временная. Он мужик изобретательный, рано или поздно найдет способ продолжать отравлять ей жизнь. И опять что‑то выдумывать, искать очередную полумеру? Нет уж. Имело смысл покончить с этим раз и навсегда… Заодно и излечить его больную гордость — поскольку, если нет объекта, то нет и проблемы, верно? А она… освободится от этого тела — все чаще Арика ловила себя на мысли, что пора. Только вот повода так жестко все рвать до сих пор не было. Но, коль уж он появился, глупо было не воспользоваться.

На конференцию женщина уже не вернулась — смысл? Она всю ночь приводила свои бумаги в порядок, рано утром проверила наличие документов в системе. Убедившись, что все вступило в юридическую силу, вышагнула в лабораторию…

Жорот сидел у себя, размышляя, к какому же решению пришла Арика. Что к какому‑то пришла, было ясно. Только узнает он об этом не раньше, чем она приедет из своей командировки. А, скорее, гораздо позже.

С утра он не спустился завтракать — настроения не было. В коридорах слышались странные шум и суета — странные, потому что обычно такого не случалось. Тем более, в отсутствие хозяев. Но его все это не интересовало.

Ближе к полудню в дверь поскреблись. Он открыл дверь и увидел заплаканную горничную. Мужчина посторонился, пропуская Лайзу в комнату.

— Что случилось?

— Вы… Ты не знаешь хорошего врача?

— Нет, я здесь никого не знаю. А что, с врачами проблема?

— Вызвали… Троих… Они говорят, не знают, что делать… Даже маг‑целитель… Я думала, может у вас знакомый…

— А что стряслось?

— Хозяйка… Она…

— Что?!! — мужчина выскочил за дверь.

В комнате Арики было полно народа. Две горничных, управляющий, двое незнакомцев, и… Гхота? Жорот узнал женщину, хотя виделись они очень давно. На кровати лежала Арика, точнее, скелет, обтянутый кожей. Что могло произойти?! Он подошел к Гхоте, тихо поздоровался. Женщина мельком взглянула на него, кивнула:

— Ты здесь.

— Что стряслось?

— Не знаю, — Гхота взяла колдуна за предплечье и вывела в гостиную. — Арика вчера ушла с конференции и не вернулась. Ну ладно, вчера. Но сегодня был семинар с прениями. Короче, я поняла, что случилось что‑то, пришла сюда — у меня портал был. И нашла ее в лаборатории. Вот в таком виде. Она жива, но… Кома. Я своего врача привела, он говорит, ничего сделать не может. У нее же магия смешанная. И она полукровка. В общем, методы лечения Умения для нее не подходят. У тебя есть нормальный целитель?

Колдун молча ушел порталом в Клан, к Ларсену. Целитель офигел, увидев Жорота. Колдун схватил его за руку и вытащил в портал — он еще два дня назад снял полные координаты.

— Посмотри Арику, пожалуйста, — чуть не волоча его за собой, попросил Жорот.

Оказавшись перед постелью женщины, Ларсен тут же взялся за дело. Судя по всему, двое мужчин, стоящих рядом, тоже являлись врачами. Арика была полностью истощена — в таком состоянии не живут. И как в ней ухитрялся еще тлеть огонек жизни, Ларсен абсолютно не понимал.

Целитель коротко озвучил диагноз, оба врача выдали свои, различались они лишь в мелочах. Поддерживать в пациентке жизнь можно было небольшими дозами энергии, или уколами, как предложил врач‑немаг. Вот только стоило ли.

Ларсен пошел искать Жорота, чтобы ему это объяснить. И увидел его в компании с безволосой и безбровой женщиной, которая орала на него, как ненормальная. Правда, что орала, целитель не слышал — стоял антишумовой блок. Но в том, что она именно орала, сомнений не было.

— В чем дело? — Ларсен вклинился внутрь заклинания. И услышал остаток фразы:

— …сама прикончу, причем легкой смерти не жди!

— Что‑то можно сделать? — глухо обратился Жорот к целителю.

— Нет, — покачал тот головой. — Только ждать, возможно, наступит перелом. Но скорее она умрет. То, что она жива до сих пор — это нереально. Да, пожалуй, смерть для нее будет и лучшим выходом. Она вытянула из тела все, что получилось и даже больше — вплоть до того, что ее кость сейчас можно без усилия переломить, потому что она ухитрилась использовать и большую часть костной ткани. И если случится чудо и она выживет… Не уверен, сможет ли ее скелет держать тело, понимаешь? Слишком он хрупок.

— А… обратно? Обратный процесс возможен?

— Не знаю. Я не думал, что и прямой возможен — первый раз увидел.

— Подонок, — прошипела Гхота. — Если она умрет, я тебе не знаю, что сделаю, — и убежала, оставив мужчин наедине.

— Это… ты? — уставился целитель на колдуна.

— Я вчера настаивал на том, чтобы она меня продала. А она… Думаю, сделала это специально. Хоть и обставлено, как несчастный случай.

— Нет, Арика не стала бы ради этого отказываться от жизни, — покачал головой целитель. — Может, просто раздражена была и ошиблась, когда работала?

Колдун молчал. Возможно. Очень маловероятно. Но возможно. Но в любом случае…

Еще через полчаса в комнату вбежал Серж. С ужасом уставился на жену, метнулся в гостиную, судорожно вывалил один ящичек бюро, второй… Выхватил из кучи хлама черный браслет и надел ей на руку. Гхота подалась вперед, вглядываясь в лежащую.

Сначала казалось, что ничего не происходит. Но Ларсен неожиданно подскочил к постели, словно подхватил что‑то, от ладоней пошло золотистое свечение. Маг‑целитель присоединился буквально секунды спустя, врач‑немаг стоял, внимательно наблюдая за изменениями, вовремя придержал женщину, изогнувшуюся в конвульсии.

Чуть не пять часов спустя состояние Арики более‑менее стабилизировалась. Женщину усыпили, и она лежала, накрытая до подбородка одеялом, неглубоко и редко дыша. У постели сидел маг‑целитель, другой, не тот, кто вытаскивал Арику. Потому что оба работавших с ней целителя были вымотаны до предела.

Местный целитель ушел домой, Ларсена Серж задержал, отпаивая его кофе и по ходу расспрашивая. Ларсен долго молчал и наконец выдал:

— Арика ведь не человек, верно?

Серж уставился на целителя, Жорот, который потерялся где‑то в углу, встрепенулся. Гхота прищурилась.

— Я еще не встречался с подобными ей. И поэтому она только и выжила. Тело не могло умереть, подпитываемое… энергетикой? Резерв у нее колоссальный. Поэтому, даже будучи практически нежизнеспособным, тело живет. То есть, оно умрет только при необратимых повреждениях — там, голову отрубить, кровь выпустить. А в случае менее обратимых, вплоть до полного истощения не только мягких тканей, но и костных, как видите, тело живет. Правда, как это все будет выглядеть… Не знаю.

— Так вот почему она выживала после «картинок» чуть не в самом начале обучения, — пробормотала Гхота.

— Возможно, это ее свойство поможет ей восстановиться. А, возможно, и нет, — задумчиво заметил целитель. — Мне пора. Жорот, отведи меня обратно.

— Вы не займетесь моей женой? — вмешался Серж. — Я оплачу.

— Я буду наведываться к вам, но в моей помощи необходимости нет. Релгар вполне компетентен, да здесь вообще мало что можно сделать. Но будем стараться. Всего хорошего.

Колдун молча отдал Ларсену амулет, а целитель заметил:

— Арика наверняка не знала об этом своем свойстве. Тебе это ни о чем не говорит?

Жорот не мог заснуть мало до полночи. Он метался по комнате, словно в клетке. Случайность? Или все же результат — закономерный — его действий? Он даже не заснул — провалился в сон, как в обморок.

Утреннее пробуждение было резким — от удара о пол, затем на него посыпались пинки. Жорот спросонья машинально скорчился, прикрывая голову — сказалась многолетняя привычка.

— Ты, сволочь! Что здесь произошло?

Над ним склонился Серж, разъяренный донельзя.

— Я не знаю, — удары прекратились, и Жорот попытался встать, опершись ладонью на кровать. Но Серж пинком отправил его обратно на пол.

— Не знаешь?! Арика дополняет завещание вечером позавчерашнего дня. Наш изворотливый юрист нашел лазейку, согласно которой ты после ее смерти становишься самостоятельным, несмотря на свой статус! А вчерашним утром происходит этот странный несчастный случай! А теперь скажи, что это — совпадение!

Завещание. Позавчера. Сразу после разговора с ним. Жорот осознал — полностью и необратимо, что совпадением это быть никак не может. Намертво. Как и случайностью, и несчастным случаем. Если до слов Сержа он имел хоть какую‑то иллюзию, надежду…

Серж, онемев, смотрел, как мужчина, скорчившийся на полу, воет, нечеловечески, безвыходно, обреченно; как под пальцами, сведенными судорогой, крошится дерево кровати, а из‑под ногтей выступает кровь. Серж смотрел и отстраненно думал, что если сейчас не привести Жорота в чувство, тот сойдет с ума.

Пощечинами это сделать не удалось, водой, выплеснутой на голову — тоже. Серж рявкнул на служанок, сунувшихся в приоткрытую дверь, чтоб они тащили врача.

Доза успокоительного, вкаченная колдуну, приблизилась к критической, пока он, наконец, стал более‑менее вменяем. В движениях появилась заторможенность, но Жорот хотя бы смог воспринимать вопросы и отвечать на них. А Сержу большего и не надо было. Пока.

— Что произошло? — отрывисто спросил мужчина. Он расположился верхом на стуле, уставившись на Жорота, которого переложили на кровать.

Тот в двух словах пересказал их с Арикой разговор. И замер, безвольно откинув голову.

Серж устало потер лоб. Они прожили с женой тридцать семь лет. И вот, появляется эта скотина, и все летит к чертям. Арика забывает о Серже, о своей работе, вообще обо всем. Не сказав ни слова, даже не попрощавшись, шагает за грань жизни… Ради кого? Они не были любовниками! — Серж горько хмыкнул. — Да ради него, мужа, она бы и близко такого не сделала! Никогда.

Ровное дыхание мужчины, лежащего на кровати, говорит о том, что он заснул. Серж тупо смотрел в стену.

Он полночи просидел над женой, пока, наконец, уступив настояниям врача, добрался до своей комнаты. И нашел там письмо, в котором Арика просила прощения за уход, говорила, что устала и больше не видит смысла тянуть опостылевшую лямку. А у Сержа, мол, все будет прекрасно, она в это верит и желает ему счастья. Пара фраз, походя написанных, почти в конце, о том, что Жорот пристроен, и Сержу этим заморачиваться не стоит. Последующее перечисление каких‑то мелочей. И просьба никого в происшедшем не винить, что к подобному она шла давно, просто вот так сложилось, что лучше это сделать именно сейчас.

Письмо рассыпалось сероватой пылью в руках мужчины, когда он перечитывал его в очередной раз, одновременно проверяя амулетом на ложь. Арика — еще в самом начале их знакомства — подарила Сержу этот амулет и научила с ним обращаться. Тогда они поспорили по поводу какого‑то ее утверждения, и женщина с помощью амулета доказала свою правдивость. И отдала его Сержу, аргументируя тем, что сама пользуется подобным заклинанием постоянно, чтобы они в этом были на равных.

Серж был, конечно, шокирован, выяснив, что Арика запросто определяет ложь. И первое время пользовался проверкой довольно часто, просто из любопытства. Вещица оказалось полезной в общении с теми же деловыми партнерами, но с Арикой, как выяснилось, смысла применять его не было. Она практически не лгала — Серж ловил ее за сорок с лишним лет не больше дюжины раз. Но в этот раз не использовать амулет он не мог… А Арика, похоже, это рассчитала и встроила в письмо заклинание распада, активируемое именно этим самым амулетом. Впрочем, результат Серж все же получил — Арика не лгала в письме. Но — это Серж понял шестым чувством — писала не о том, что ее действительно волновало в тот момент. Что‑то она обошла, скрыла, не упоминая и не опускаясь тем самым до прямой лжи.

Утром Серж срочно вызвал юриста, который, узнав о происшедшем, очень осторожно поинтересовался, уверен ли Серж в том, что это действительно несчастный случай.

Прочтя документы, Серж мысленно взвыл. Он уверил юриста, что имеет достаточные доказательства того, что на Арику никто не покушался. Впрочем, в любом случае, она скоро придет в себя и расскажет, что с ней произошло. И, побыстрей отпустив законника, рванул к Жороту.

И вот теперь Серж сидел, тупо пытаясь сообразить, что же дальше. Он сложил картинку целиком — попытка самоубийства, причина которого лежала вот здесь же. Значит, все эти годы… Все… Он выдохнул сквозь сжатые зубы.

Глупо пытаться склеить то, чего не было. Наверное, он себя лишь обманывал, принимая желаемое за действительность. А действительность — вот она, в неприглядной красе. Слепец, вынырнувший из небытия и забравший — за считанные часы — Арику.

Серж собрался в полдня. Он даже не стал заходить в спальню жены — ее вид мог поколебать решимость. Раньше он и в страшном сне не мог представить, что бросит ее. Тем более, в таком состоянии. Но она предала первая. И простить этого Серж ей не мог.

Женщина пришла в себя. Сморгнула, пелена перед глазами потихоньку стала расходиться. Ее спальня?!!! Что за черт?! Она еще живая? После всего, что она вытерпела, выдавливая из себя энергию, трансформируя плоть, кости, все, что могла… Причем чем дальше, процесс был почему‑то все более и более болезненным, под конец она вынуждена была — из этих же выдавливаемых последних сил — поставить антишумовой барьер, иначе на ее вопли сбежалось бы полдома. Если бы она могла хотя бы предположить, что все будет настолько хреново, придумала бы другой способ. А этот еще и не сработал.

Она попыталась повернуть голову, ничего не вышло. Странно было бы. Что любопытно, в остальном она чувствовала себя вполне нормально. Мыслила более‑менее четко, ничего не болело. Тело тоже ощущалось, но так, словно не ее, чужое. И хотя она могла напрячь мускулы, двинуть, даже пальцем, не получалось. Ладно, пальцы. Сначала голова.

Впрочем, с четвертой или пятой попытки голову повернуть вышло, и тут же в ее поле зрения попал Релгар. Внимательный взгляд и возле губ оказался стакан с водой. Жидкость показалась просто райским нектаром.

— Спасибо, — голос был чужим, неживым и почти неслышным.

Целитель подтянул подушку вместе с женщиной повыше, устраивая ее так, чтобы она могла осмотреться.

Судя по солнечному освещению, время перевалило за полдень. Арика обвела взглядом комнату — в таком положении это было сделать вполне реально. И наткнулась на знакомую — до боли, до ненависти — фигуру, стоящую, буквально, в полушаге.

— Уйди! — полушепот был еще тише от сбившегося дыхания.

— Что? — Релгар наклонился ниже, приблизив свое лицо к Арике почти вплотную.

— Жорот, уберись нах…! — на этот раз получилось почти громко, целитель, выпрямившись, оглянулся на замершего мужчину.

В ту же секунду Арику скрутило волной боли, она захрипела. И машинально кинула антиболевой блок. Вместо облегчения стало еще хуже. Несоразмерно. Впечатление было, словно она сгорает заживо. Изнутри. Гаснущее сознание услужливо отпечатало последнюю картинку — сосредоточенное лицо Релгара и, застывшее — колдуна.

В этот раз сознание вернулось не постепенно, а как‑то сразу, обрушившись на Арику солнечным светом, режущим глаза, и звуками. И болью, но уже вполне терпимой, хоть и заставляющей стискивать зубы, чтобы не ругаться вслух.

Проморгавшись от слез, женщина вновь попыталась оглядеться. Она опять лежала, и вновь первым, кого она увидела, был Релгар.

— Арика, вам нельзя сейчас волноваться, — укоризненно заметил целитель.

— Пусть… — она не только услышала свой голос, но и узнала его. — Эта сволочь… держится подальше… И я не стану… волноваться.

Еще на середине фразы ударило болью. Но Арика была уже к этому готова и даже ухитрилась определить направление, откуда пришел болевой посыл. Повернув туда голову, насколько вышло, она выхватила взглядом знакомую фигуру. Кто бы сомневался! Сначала этот гад беспредельничает, а теперь, ему, видите ли, больно, когда ему сообщают, что он — скотина!

Арика бессильно расслабилась, приноравливаясь к боли, принимая ее. А ведь это проблема. И немалая. Антиболевые блоки она ставить не сможет — благодарю покорно, одного раза более чем достаточно! Вспышка боли, от которой потеряла сознание — это именно реакция на попытку поставить блок, больше не на что. Надорвалась. Тело, измученное издевательствами, реагировало на попытку вытянуть из него — даже самую малость — единственно возможным способом — болью. Но при том, что она не может сейчас пользоваться Умением — элементарно отсутствует энергия в теле, а больше никакая не пойдет — ее свойство ощущать боль окружающих никуда не делось. И удивительно, что сейчас она ощущает только боль Жорота, а не половины города. До этого женщина закрывалась антиболевыми блоками. Сейчас же… Что? Что можно сделать сейчас?

Арика мысленно застонала. На этапе последнего вопроса логическое мышление отключалось и включалось матерное. Потому что выхода она не видела. Только глушить обезболивающими, но это — вариант подсесть на наркоту, не более того.

Наконец в мозгу забрезжило хоть какое‑то разумное решение.

— Релгар, пожалуйста… Вон в том… ящике прозрачный кристалл… Дайте его мне.

— Могу я узнать, зачем он вам? — мягко поинтересовался целитель, копаясь в указанном месте.

— Можете, — Арика перевела дыхание и продолжила. — Как только… вы мне его… дадите, сразу… узнаете.

От колдуна пошел очередной болевой импульс — что на этот раз?!! — и женщина, уже не выдержав, вызверилась в его сторону:

— Жорот, уйди!.. Страдай где‑нибудь… подальше, я… не мазохистка!

На этот раз ударило такой отдачей, что Арика выругалась вслух. Но, надо отдать должное, импульс тут же исчез.

Релгар подошел, с кристаллом в руке, нахмурился:

— Обезболивающие не срабатывают?

— Я еще и на обезболивающих? — наконец до Арики дошло, почему она еще не сдохла от чужой боли.

— К сожалению, — подтвердил целитель. — Другого выхода просто не было.

— Кристалл…

Целитель поднес его к женщине, она активировала артефакт:

— Гхота. Подойди, когда сможешь, хорошо?

Магичка появилась почти сразу. Кинулась к лежащей, и тут же вывалила на нее тираду, характеризующую полную ее умственную несостоятельность.

— Существуют обезболивающие… артефакты? — не обращая внимания на ее ругань, тут же перешла к делу Арика.

— А… Да, — на ладони Гхоты материализовались две пары тонких браслетов, она одела их Арике на запястья. — На твой уровень с перекрыванием хватит… Только буду заходить, подзаряжать раз в два‑три дня.

— Спасибо…

— Я зайду позже, сейчас занята сильно, — магичка исчезла так же стремительно, как и появилась. Арика взглянула на целителя:

— Релгар, больше никаких обезболивающих.

— Арика, вы все же не врач, позвольте мне самому решать.

Женщина нахмурилась.

— Что, действительно так необходимо?

— Да.

— Почему?

— Вот когда действие прекратится, поймете.

— Вот пусть прекратится, и посмотрим. Возможно, все на так страшно, как вы считаете.

Целитель только плечами пожал. Согласился?! Нет, Релгар, однозначно, приятней этого чокнутого Ларсена! И Карины, которая сейчас бы устроила скандал почем зря.

— Когда я смогу ходить? Я понимаю, что не сегодня, не завтра. Но хотя бы приблизительно — неделя, месяц?

Целитель вздохнул. Когда он закончил объяснять ситуацию, Арика уже взяла себя в руки. Что ж. Это ее выбор, и теперь придется за него платить. Можно, конечно, повторить попытку с учетом ошибки. Но не немедленно — иначе в несчастный случай не поверит даже последний идиот. Только вот…

— Сегодня какое число?

Получив ответ, она прикинула, что Серж должен появиться еще через четыре дня.

— Релгар, пожалуйста, я вас очень прошу. Это не входит в ваши обязанности, но сходите в комнату Сержа, у него в верхнем ящике стола письмо. Принесите его мне, не вскрывая…

— Арика, — тихо вмешался Жорот. — Серж приехал три дня назад.

Арика замерла. Муж здесь. Он приехал и… Дура. Какая же дура. Зачем было вообще спрашивать? Ты сама выкинула мужа из своей жизни.

— Он ушел, — не верилось, хотя знала, так и есть.

Релгар мягко заметил:

— Арика, ему нелегко и, я уверен, Серж просто…

— Так. Хватит! — хотелось заорать, выругаться, выплеснуть злость хоть на кого‑то… Хоть на кого‑то?

— Жорот… Будь добр, исчезни. Видеть тебя не хочу, ясно?! Я знаю, что во всем виновата сама, но уж, пожалуйста, выполни каприз больной женщины!!!

Когда закрылась дверь, стало легче. Чуть‑чуть. Почти никак.

— Кстати, Арика. А что вообще произошло, вы помните?

— Вполне, — встряхнувшись, отозвалась женщина. — Дурь моя произошла. Вовремя не прервала заклинание, надеялась, что смогу контролировать. А когда боль пошла на перекрытие, просто вырубилась, скорей всего. Увы. Говорю ж, винить, кроме себя, некого.

Она уверенно уставилась в глаза Релгару. Мальчик, если ты хотел переиграть меня на этом поле, ты будешь разочарован. Не подкопаешься. Во‑первых, она точно озвучила свои действия и заклинание лжи не сработает. Во‑вторых, это была действительно возможная схема подобного случая. Теоретически. Практически, женщина не могла представить себе идиота, способного НАСТОЛЬКО запустить процесс. Но любой маг Умения скажет, что вариант вполне вероятен. При этом мысленно покрутив пальцем у виска.

Релгар удовлетворенно кивнул:

— Что ж. Теперь я полностью уверен в вашей психической адекватности.

— А что, были сомнения? — с ехидством уточнила женщина.

— В общем, нет. Единственное, я не понимаю причин вашей неприязни к Жороту. Впечатление, что он в чем‑то виноват.

— Ну, знаете! — возмутилась Арика. — Эта скотина перед отъездом в командировку драку с моим любовником устроил! По‑вашему этого мало?

— Эта скотина не отходил от вашей постели. Не спал трое суток, хотя я его чуть не насильно выпроваживал.

— Тем более, — процедила Арика. — Пусть отдохнет, ему полезно. И не будем это больше обсуждать, хорошо?

— Вы очень быстро восстанавливаетесь, — заметил целитель. — К сожалению, это не касается костей.

Женщина пожала плечами и поинтересовалась:

— В ближайшее время ходить я точно не смогу?

— Абсолютно.

— А лежать? Полулежать?

— Полулежать — вполне. И перемещать вас необходимо очень осторожно.

Женщина задумчиво уточнила:

— Кажется, для тех, кто не ходят, есть коляски?

Релгар уставился на нее с каким‑то странным любопытством:

— Вы… уверены?

— Я уверена, — это слово Арика выделила. — Что найду способ привести свои кости в порядок. Хоть на это и понадобится время. «А если не найду, у меня всегда есть запасной выход». Но также я уверена, что не собираюсь лежать в постели все это время. Вы поможете мне?

К вечеру женщина уже осваивала новую технику. Управление было примитивнейшим, правда, в доме она проехать могла далеко не везде — коридоры не были приспособлены, но уже подумывала, чтобы вызвать архитектора и решить эту проблему. Или не стоит? Арика надеялась, что сможет быстро разобраться со своей болезнью. Но если нет… то ей осталось всего ничего — без магической составляющей она очень быстро состарится и умрет. Она хмыкнула. Тоже решение проблемы, ежели чего.

На следующий день ее навестили Солг с Мирой и, как ни странно, Левс. Вот атлета Арика не ожидала увидеть вовсе. Что ему здесь понадобилось? Уж не любовные утехи, однозначно! Она с трудом сдержалась от истеричного смеха при последней мысли. При всей экстравагантности Левса до этого точно не дойдет!

Впрочем, Арика вежливо приветствовала всех, постаравшись привычным стилем общения смягчить впечатление от свого внешнего вида. Ужасного, она и сама это знала.

Солг привык к непрезентабельному виду Арики довольно быстро. Или сделал вид, но очень достоверно. А Мира и Левс косились все те час или полтора, которые они провели в гостях. Прощаясь, Арика настоятельно просила друзей заходить почаще, мотивируя тем, что в ближайшее время она будет с трудом перемещаться за пределами дома. И клятвенно обещала со временем исправиться.

Релгар не отходил от нее еще четыре дня. Арика заново училась владеть своим телом — даже элементарные движения пальцами, которыми она управляла коляской, давались ей с трудом. Но со временем все лучше и лучше. Боролась с болью — действительно, довольно значительной, но не настолько, чтобы применять обезболивающие. В чем и ухитрилась‑таки убедить целителя.

Наутро третьего дня Арика приноровилась не только сидеть, но и менять положение спинки кресла. Вызванные строители быстро и рационально кое‑где пристроили так называемые «пандусы», и женщина смогла перемещаться в коляске практически по всему дому.

Ткани на кости наросли очень быстро. Естественно, с активной помощью Релгара, он практически не отходил он женщины, играя роль и врача, и сиделки одновременно. Только на несколько часов ежедневно его сменял молодой целитель, его ученик. Женщина даже стала получать удовольствие от общения с Релгаром — в жизни так к костоправам не относилась! Но парень попался на диво выдержанный и разумный.

Наращивание массы тела, как оказалось, вызвало дополнительные проблемы — повысился шанс переломов. Впрочем, учитывая, что Арика не ходила, скорей всего, этого можно будет избежать.

Наконец, утром пятого дня, целитель, осмотрев женщину, сообщил:

— Думаю, в моем постоянном присутствии больше нет необходимости. Но если вам придет мысль по улучшению строения ваших костей, пожалуйста, не экспериментируйте в одиночестве! Обязательно посоветуйтесь со мной. Или с другим целителем, но не самостоятельно!

— С вами, Релгар, с вами, — улыбнулась женщина. — Куда я от вас денусь?

— Но вам понадобится сиделка. И, желательно, не одна.

— Понадобится, — мрачно согласилась Арика, которая сама пришла к подобному выводу. — Кого вы можете предложить?

— Есть у меня пара кандидатур. Если вы согласитесь прислушаться к моему мнению.

— Почему нет. Когда я смогу их увидеть?

— Одного хоть сейчас. А вторую я пришлю, как только появлюсь дома.

— Это кого — хоть сейчас? — прищурилась Арика.

— Жорота, — как нечто само собой разумеющееся, ответил целитель.

— Но я не хочу, чтобы он был рядом! Вообще!!!

— Арика. Вы, конечно, в своем праве. Но. Если вы хоть немного согласны прислушаться к моему мнению, Жорот — самый разумный и подходящий вариант. Я видел, как он за вами ухаживал, пока вы лежали без сознания. Лучше его просто не найти.

Арика стиснула зубы, упрямо уставилась в окно.

— У меня присутствует стойкое впечатление, что вы что‑то скрываете, — заметил Релгар. — И у вас есть серьезная причина, по которой вы не хотите общаться с Жоротом.

— Нет, — как можно с более честным видом ответила женщина.

— Тогда в чем дело?

Она вздохнула.

— Да, вы правы. Он действительно будет неплохой сиделкой. Но он… Он меня выводит постоянно. Хамит, раздражает. Мы с ним слишком разные.

Целитель позволил себе улыбнуться:

— Ну, в этом отношении я могу вас успокоить. Возможно, до несчастного случая — он себя именно так и вел. Но сейчас, я уверен, станет гораздо более терпимым и внимательным.

Женщина недоверчиво хмыкнула. Но потом задумалась. Действительно. Есть очень большой шанс, что тема «продай меня» уйдет. А вместе с ней и вечная его демонстрация… Если же нет, то всегда можно будет его заменить, верно?

— Что ж. Стоит попробовать, — наконец согласилась она.

— Вот и прекрасно. Прикажите его позвать.

В ответ на требование привести Жорота, Лайза уставилась на Арику и, запинаясь, сообщила:

— Но… его нет.

Женщина сначала не поняла:

— Что значит «нет»? Он умер? — голос неожиданно сорвался.

— Не знаю, госпожа. Он исчез.

— Когда? Как вообще он мог исчезнуть? — Арика сорвалась на крик. — И почему мне сразу не сказали? Бардак какой‑то. Релгар, ты что, знал?

— Нет, откуда. Так когда он исчез?

— Пятого дня…

— Его вещи на месте?

— Да, госпожа.

— В тот день в доме были посторонние? Может, Серж заходил? — женщина перехватила удивленный взгляд целителя, но не обратила внимания — не до него.

— В тот день у вас были гости, госпожа. Больше посторонних не было.

— Гости? Солг с женой и Левс, — пробормотала Арика.

— Да, госпожа.

— Телефон. Быстро!

Арика кусала губы. Черт бы их всех побрал! Если они хоть что‑то с ним сделали… Она почти выхватила трубку из рук горничной. Нетерпеливым жестом приказала девушке удалиться. Двумя движениями вызвала номер из памяти, дождавшись, пока подняли трубку, поздоровалась.

— Как самочувствие? — раздался голос Солга.

— Спасибо, гораздо лучше. Вот только у меня неприятности какие‑то странные, — заметила Арика спокойным тоном. — Вещи пропадать стали… Личные.

— А может, оно и к лучшему? — тем же спокойным тоном поинтересовался Солг. — Ты…

— Нет, вот представь, я предпочитаю собственность иметь под рукой! — яростно выдохнула женщина. — И если в ближайшие полчаса он не появится у меня — живой и невредимый — я вынуждена буду заявить о случившемся в полицию. Если же копы окажутся столь нерасторопными, что не смогут разыскать пропажу — существуют еще и частные агентства…

Спокойный голос Солга перебил Арику:

— Подожди. Ты же сама была не против от него избавиться.

— Если бы я «была не против», он бы у меня не задержался! Если я решу продать раба, я это сделаю, если захочу избавиться — убью — у меня есть на это полное право! Но я буду делать это сама!!!

— Хорошо, не нервничай. Последний раз спрашиваю — ты уверена? Он жив и здоров, я понимаю, что ты не хотела бы, чтобы с ним что‑нибудь случилось.

— Солг. Я жду. Полчаса.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Спасибо.

Арика уронила трубку на колени. И увидела круглые глаза Релгара. Поморщилась.

— Жорот — раб?

— Что, в таком случае он уже не подходит в качестве сиделки? — съехидничала женщина, насмешливо уставившись на собеседника.

— Я этого не говорил, — серьезно отозвался Релгар. — Но…

— Что?

— Он не ведет себя как раб! Даже как слуга. Скорее, как друг, как… — Релгар осекся.

Арика устало объяснила — скрывать уже смысла не было:

— Жорот мой давний знакомый. Очень давний. Попал на каторгу за строптивость. Я выкупила его и теперь вынуждена держать у себя до окончания срока заключения. Против его воли. А почему он выделывается и пытается заставить его продать, спрашивайте у него. Я так и не поняла его дурацкую логику. И буду вам крайне благодарна, если о факте его рабства вы распространяться не станете. И, пожалуйста, когда он появится, осмотрите его — все ли с ним в порядке. Или вы откажетесь лечить раба?

— Нет, что вы. Ни в коем случае.

В дверях появились Левс с Жоротом. Последний был неопрятным — одежда измята и в пыли. Да и вид…

Арика движением руки направила коляску вперед, увидев, как колдун вздрогнул. И заметила:

— Здравствуй, Левс. Я рада, что недоразумение разрешилось ко всеобщему удовлетворению.

Атлет тяжело посмотрел на Арику, потом молча развернулся и ушел. Женщина бросила вопросительный взгляд на целителя. Релгар вмиг оказался возле колдуна, провел ладонями вдоль его тела.

— Сейчас все в порядке.

— Сейчас? — переспросила Арика, подняв бровь.

— Его лечили минут десять назад.

Женщина стиснула зубы. Подняла голову и ровно сказала:

— Прости, пожалуйста. Я была уверена, что ты у себя в комнате.

Жорот молчал.

— Иди в ванную. Вот в эту, — она кивнула на дверь. — Одежду тебе принести или у тебя есть?

— Есть.

Оставшись наедине с целителем, женщина устало выдохнула. И вызвала служанку, приказав накрыть стол. Чем угодно, только побыстрей — до обеда было еще далеко.

Арика встретилась с задумчивым взглядом целителя и поморщилась — она чувствовала себя последней скотиной. Пять дней… Ну что ей стоило вспомнить о Жороте раньше? Почему онавообще решила, что этот ненормальный так скрупулезно будет подчиняться ее приказу и не показываться на глаза? Хотя бы по его отсутствию в ее спальне можно было догадаться — что‑то не так.

— Релгар, пожалуйста. Объясните Жороту, что ему надо делать и оставьте нас. Побыстрей пришлите вторую сиделку — ему надо отдохнуть. Что с ним делали? — вопрос был крайне неприятен, но знать она была должна.

— Били. Кулаками, ногами. Явно не единожды.

— С‑скоты, — пробормотала Арика. — Живой и невредимый, значит. Я Солгу припомню.

Жорот успел вернуться из ванной прежде, чем служанка вошла с едой. Как только Лайза появилась, колдун встал и попытался забрать у нее поднос. Арика нарычала на него, в крайне нецензурных выражениях требуя, чтобы он не дергался.

— Действительно, посидите, — поддержал ее Релгар, хотя и гораздо спокойней. Помог накрыть на стол и дождался, пока Лайза закроет дверь.

— Ешь, пожалуйста, — потребовала Арика.

Жорот вцепился в чашку с чаем, но к еде не притронулся.

— Вам тоже не мешает хотя бы выпить чай, — заметил целитель, обращаясь к женщине. — Жорот, вы согласитесь взять на себя обязанности сиделки?

Рука колдуна дрогнула, чай выплеснулся на пальцы, темной лужицей растекся по полировке стола.

— Сами понимаете, несмотря на чудеса техники, без посторонней помощи Арике не обойтись. Само собой, вам нужна смена, вторую сиделку я пришлю сегодня же. Возьметесь?

— Да, конечно.

— Отлично. Никаких особых инструкций смысла вам давать нет, единственное — Арике ни в коем случае нельзя вставать. Последствия могут быть непредсказуемыми и очень неприятными. Мне действительно пора. Всего хорошего.

— Ешь давай, — проворчала женщина, когда они остались одни. — Вы, мужики, наверное, все сговорились…

— Тебе налить чай?

— Да. Только сначала вон тот столик пристрой на коляску. Вот, в пазы… Да. Спасибо. И объясни, пожалуйста, как получилось, что ты оказался у этого идиота?

— Левс зашел в комнату и приказал идти за ним, — бесцветно ответил Жорот.

— И ты вот так встал и пошел? — она не могла представить мужчину безмолвно‑покорным, подчиняющимся.

— Я был уверен, что это твое распоряжение.

— Он тебе это сказал?

— Нет. Я не уточнял.

— Тогда почему ты был уверен?

— Ты сказала, что не желаешь меня видеть. Как логический результат — приказ Левсу о моей продаже.

— Я. Тебе. Говорила. Сто раз. И. Повторяю. Я никому тебя не продам, ясно?! Забудь вообще это слово! Где ты был все это время?

— В камере.

— В тюрьме?

— У Левса в подвале дома. Там помещения для рабов.

— Один? Я имею в виду, в камере ты был один или с кем‑то?

— Один.

— Кто тебя бил?

— Левс. Надсмотрщики, — неохотно отозвался Жорот.

Женщина выругалась.

— Слушай, тебе самому на себя смотреть не противно? Какого черта? Нет, я все понимаю, последние годы для тебя были несладкими. Но они кончились! А ты все так же загоняешь себя своей дурью в угол. Зачем?!

— Ты это мне говоришь? — неожиданно вспылил колдун. — Это же надо только додуматься — пойти на самоубийство — ради чего?!

— Не ради чего! — вызверилась на него Арика. — А ради себя! Еще не хватало, чтоб мне указывали, что я должна делать!!! И ты прекрасно знаешь, что это не самоубийство — на самом‑то деле!

— Для меня, Сержа, Солга, Левса — это самоубийство! И никак иначе! — его начало тряси. — Тебе доставляет наслаждение рвать по‑живому! И тогда, и сейчас! И еще удивляешься, что…

— Вот и пришли к истине! Наконец! Его гордое высочество послали! И теперь мне это никогда не простится!

На лице колдуна мелькнуло сожаление. Именно сожаление, вперемешку с болью, он даже успокоился. И устало возразил:

— При чем тут «послали». Ладно, развод, черт с ним. Но ты походя разрушила дружбу, которая складывалась не один десяток лет. То же самое ты сделала, когда пошла на это чертово самоубийство. Только уже с Сержем. Ты ничему не учишься. Или просто не можешь понять. И удивляешься, что я не хочу принимать твою помощь? Знаешь, я предпочту терпеть побои, ублажать клиентов в борделе, даже сдохнуть. Чем вновь рвать на куски душу, потом, когда пройдет девять лет, ты повернешься ко мне спиной, с чувством выполненного долга, и вышвырнешь меня из своей жизни, забудешь о моем существовании. Мне одного раза более чем достаточно.

Арика, онемев, уставилась на Жорота. Если он воспринимает все это именно так… Боги, ну и скотина же она. Сначала довела мужика до полного беспредела, а потом еще и имеет наглость возмущаться, что он от нее сбежать готов — куда угодно! Но кто ж знал, что этот кретин до сих пор переживает их проклятый разрыв! Нет, ну это что, нормально?! Уже забыть все должен, а при случае — который сейчас, можно сказать, представился — еще и презрение высказать, поиздеваться, ведь честно, нормально бы восприняла! Но не так же… Она не осознавала, что застонала вслух, уставившись в пустоту.

— Прости. Я знаю, ты не желаешь мне зла, наоборот. И, возможно, даже не понимаешь, о чем я говорю — просто все люди разные и одни могут заставить себя забыть, вырвать любую привязанность, другие — нет. Да и значения это не имеет, прости еще раз, что завел об этом речь. Ты сейчас не в том состоянии, чтоб я мог позволить себе капризы, — мужчина мягко улыбнулся, до боли напоминая себя того, прежнего, до их размолвки. — Сначала поднимем тебя на ноги, а уж потом можно продолжить спор о моем желании/нежелании оставаться в твоей собственности. Если он еще будет актуален.

У женщины потемнело в глазах. Она сомкнула веки, ийчас, можно сказать, предоставился — еще — который ще и т проклятый разрыв! с ней дела иметь не хочет!з глаз потекли слезы. Он ненормальный! И не только он, тот же Левс, ведь наверняка посчитал, что за нее мстит, не стал бы он просто так над Жоротом издеваться… А она — нелюдь, и делать ей среди них нечего… Сбросить это чертово тело и…

Арика ощутила, как ее руки утонули в ладонях мужчины. Она открыла глаза и сквозь слезы увидела Жорота, стоящего рядом с коляской на коленях:

— Малыш… Только не надо крайних решений, хорошо? Никому от них лучше не станет, — он уговаривал ее, как ребенка. — Ты сильная, обязательно выдержишь. Сам знаю, в подобном положении чувствуешь себя хуже некуда. Но мы обязательно найдем выход, обещаю…

Резкое головокружение, до темноты в глазах. Арика потрясла головой, сфокусировала взгляд. И не поверила тому, что увидела. Она сидела на подлокотнике кресла. В кресле зашевелился Жорот. Ее ладонь лежала у колдуна на шее… Бред какой‑то.

Тело затекло, женщина попыталась двинуться, но безуспешно — кажется, слишком долго была в этом — довольно неудобном — положении.

— О! Наконец… — голос Ларсена раздался откуда‑то сбоку.

Арика ощутила, что ее подняли на руки и переместили в одно из пустых кресел.

— Осторожно! — Жорот вскочил, пошатнувшись при этом.

Женщина уставилась на него во все глаза. У колдуна волосы… длинные?

Вспыхнул осветительный шар. Арика прищурилась. Они были, кажется, в той комнате, где проходила та, давняя, инициация. В Клане?! За громадным окном было ранее утро. Судя по посеревшему куску неба, видному в проеме между зданиями.

— Вас затянуло в Проверку, — негромко сообщил Ларсен, появляясь в поле зрения Арики.

— Как так «затянуло»? — хрипло буркнула женщина. Насколько она знала, Проверка могла начаться только после непосредственной просьбы о таковой к какому‑либо божеству. Обычно это делалось, если маг хотел повысить свои возможности. К тому же Проверка была явлением исключительно индивидуальным. — И что значит «вас»?

Она попыталась сесть поудобней — телу медленно возвращалась чувствительность. Жорот оказался рядом, приподнял ее на руках, помогая переменить положение. Арика хотела огрызнуться, но сдержалась. Поморщилась, ощутив боль в груди и отвратительно мокрую рубашку. Расстегнула верхние пуговицы, сдвинула ткань. Слева, ниже повязки, расположились две аккуратные дырочки. Очень похожие на пулевые, хоть и неглубокие. Что, впрочем, не мешало им довольно сильно кровить. Стигматы, чтоб их.

Целитель, тем временем, продолжал:

— Судя по всему, и тебя и Жорота Силы кинули в одну и ту же Проверку. Как только ты его коснулась, чтобы активировать функцию глаз. Потому что Жорот не справлялся с той связкой, которую ему подобрали. Вы это помните?

— С трудом, — проворчала женщина, приводя одежду в порядок. Поскольку по ее личному времени с того момента прошло уже лет двести.

Она попыталась подняться, но Жорот удержал ее на месте. И напряженно попросил:

— Ларсен. Пожалуйста. Осмотри Арику, особенно кости. Не вздумай вставать!

Последняя фраза относилась к женщине. Она покосилась на колдуна. Раскомандовался!

— С костями все в порядке, — наконец сообщил целитель, выпрямляясь.

Арика зацепилась взглядом за татуировку‑браслет на своем левом запястье. Значит, супружество в силе. А все, что было — лишь шутки Проверки. Не совсем «лишь», конечно…

— Стигматы на груди, — негромко продолжал целитель, — причем вчерашний раскрылся, незначительное истощение организма, остальное в норме.

— Ты уверен? — настороженно уточнил Жорот, не отходя далеко и не собираясь позволить женщине подняться на ноги.

— А что должно быть не так? — поинтересовался Ларсен.

— Плотность костей нормальная?

— Что за чушь ты…

— Проверь. Пожалуйста, — с нажимом повторил колдун.

— Все у меня нормально, — проворчала женщина, — лучше собой займись. У тебя стигматы должны быть на спине…

— Кстати, если это была Проверка, — Жорот, похоже, свыкся с этой мыслью быстрее, чем Арика. — Я не помню момента смерти.

— Еще бы ты его помнил. Серж вломился, как псих последний, ты даже не успел повернуться, и выстрелил сначала тебе в спину, потом мне в грудь.

Вообще‑то на Сержа это было, мягко говоря, непохоже. Впрочем, Арика философски подумала, что искать логику в нападении мужа бессмысленно. Силы их просто вывели из Проверки как обычно, через смерть, не особенно‑то подгоняя под картину мира, поскольку все равно выход — смысл увязывать?

Бровь колдуна изогнулась, он чуть кивнул, похоже, считая тему исчерпанной.

— Все с костями в норме, — подтвердил целитель, поворачиваясь к колдуну, — теперь ты.

Колдун выпрямился, однако, не отходя далеко от Арики, и не торопясь отдаваться на милость Ларсена.

— Неужели! Как это радует, — заметила женщина, осторожно выбираясь из кресла и потягиваясь.

Жорот настороженно ждал, пока она сделает первые шаги. И только после этого стянул мантию, повернулся к Ларсену спиной.

— Что это у тебя?

Ложный браслет исчез, на запястье колдуна вызывающе алым горела двойная спираль.

— Это нормально, — спокойно отозвался Жорот. — Ты раны смотри.

Целитель что‑то проворчал и взялся за дело, колдун негромко заметил, обращаясь к Арике:

— Тебе тоже надо стигматы обработать.

— Я сама. Они все равно поверхностные, — ну недолюбливала она Ларсена. И не хотела пользоваться его услугами. Хоть тресни.

— Все, одевайся, — отодвинувшись от колдуна, распорядился парень. И, потянувшись, заметил, — как я подозреваю, вы не согласитесь, чтобы я реабилитировал вас после Проверки?

— Нет! — отрицательно качнул головой колдун.

— Еще чего! — в унисон выдохнула Арика.

— Тогда по домам, — спокойно резюмировал целитель, похоже, и не рассчитывающий на иное.

— Подожди. Я инициацию прошел? — поинтересовался Жорот.

— Нет. Вы провалились мгновенно. При этом почти все магические линии самосвернулись. Инициация прервалась, все разошлись. Тодерс меня вызвал — чтобы за вами приглядеть.

— И долго приглядывал? — уточнил колдун.

— Часов двадцать.

— Спасибо.

— Не за что. Вопросов больше нет? — дождавшись отрицательного жеста, Ларсен ушел в портал.

Они остались одни. Арика перевела взгляд на колдуна, шагнула к нему, привычно взяв за руку.

— Домой?

Женщина все еще укладывала в голове осознание того, что последние годы, даже столетия ее жизни — иллюзия. Пыталась убедить себя в этом — пока безрезультатно. Ничего не было — ни ссоры, ни двух веков вполне себе заполненной жизни, ни Сержа. Как не было и сюрреалистического бреда последних… двух, трех недель? Ничего. Она привыкнет.

Жорот притянул ее к себе, обнял. Стараясь не причинять боли, но объятия были явно собственническими.

— Домой, — вывел в гостиницу, через портал.

— Куда вы исчезли? Я не мог до вас докричаться… — Роджер выглядел очень встревоженным.

— Все расскажем, — не выпуская Арику, Жорот попросил: — пошарь в баре и попробуй добудиться дежурного — пусть что‑нибудь сообразят в качестве закуски.

Роджер, кивнув, повернул к переговорной панели.

— Может, все же отпустишь? — проворчала женщина.

— Настолько неудобно? — невинно уточнил колдун. — Я могу и так… — он подхватил ее на руки и потащил в спальню.

— Да прекрати, в конце концов! — возмутилась она.

Мужчина сгрузил ее на кровать и принялся расстегивать рубашку.

— И, пожалуйста, не вредничай, — заметил колдун, заранее пресекая возражения. — Раз уж отказалась от помощи Ларсена, придется потерпеть мою…

— Спасибо, но разденусь я сама! — язвительно отозвалась она.

— Договорились, — мирно кивнул мужчина. — А перевязку сделаем вместе.

Арика только поморщилась, стягивая с левой руки и плеча узковатую рубашку. То есть, рубашка‑то была нормальная, просто не рассчитанная на повязку. Со второй руки снять было гораздо проще. Жорот, тем временем, достал из выручалки флакон, пристроил его на прикроватный столик. Причем, как ни странно, не с первого раза. Арика нахмурилась, увидев, как он промахнулся мимо столешницы, и поставил пузырек лишь со второй попытки, встревожено уставилась на колдуна:

— Что с тобой?

Он, достав бинты, опять положил их как‑то неловко и поморщился:

— Не пойму. Впечатление, что повязка… мешает.

Арика сначала не поняла, о какой повязке речь. Наконец сообразила:

— На глазах? Голова болит, что ли? Ну так сними ее!

— Неважно.

— Снимай, — сообразив, почему он отказывается, потребовала женщина. — Можно подумать, я там что не видела.

Жорот только рукой махнул, похоже, так и не собираясь избавляться от своей тряпки. Достал из выручалки еще какой‑то флакон, немного побольше первого, пристроил на столик — уже более уверенно. Тогда Арика просто подвинулась поближе, положила пальцы на его висок, поверх черной ткани.

— Можно? Кого ты стесняешься, в самом‑то деле?

— Ладно, ладно, — колдун сам сдернул ленту, бросив ее на тот же стол. — Давай‑ка сменим повязку. Ее придется отмачивать.

Он уверенно взял больший из флаконов, откупорил его и поднес к бинтам, на которых проступила кровь, уже частично подсохшая. Арика неожиданно резко рванулась назад, глядя на Жорота расширившимися глазами, так, что чуть не выбила у него из руки пузырек. Колдун замер, не понимая причины.

— Ты что? Это просто антисептик…

— В‑в‑взгляни в‑в з‑зеркало! — женщина даже заикаться стала.

Колдун нахмурился, заметил:

— Вот в зеркалах я точно ничего не вижу. И…

— У тебя глаза, ид‑диот! — почти заорала Арика.

Роджер, появившийся на пороге, поинтересовался:

— Что стряслось?

Колдун поставил флакон обратно, стремительно подошел к шкафу, рывком открыл дверцу. Он действительно увидел себя в зеркале. Но назвать, то, что там отразилось, глазами можно было только с очень большой натяжкой. Неудивительно, что Арика так среагировала.

Впечатление было, что в глазницах плескался туман. Или что‑то очень похожее, серо‑дымчатое, постоянно движущееся. Причем отсутствовал даже намек на зрачок — серый цвет играл всеми оттенками, меняясь чуть не ежесекундно. Выглядело жутковато.

Зато, кажется, его нынешнее зрение, в отличие от того, что было, работало не хуже обычного. Даже лучше — колдун понял, что он и сквозь повязку видел, просто расплывчато, из‑за чего и не мог нормально ориентироваться.

Жорот попытался прикрыть веки. Во‑первых, они тоже были не совсем веками, настоящие давно превратились в шрамы, во‑вторых, он и сквозь них видел. Но тоже гораздо более размыто, что, теоретически, должно было давать хоть какой‑то отдых.

Арика тихо подошла сзади, обняла его за плечи. Поймала его взгляд в зеркале и тихо заметила:

— Извини. Я от неожиданности.

— Проверка, — выдохнул Жорот, поворачиваясь к ней лицом. — А что она дала тебе?

— Откуда я знаю? — Арика передернулась, зябко обхватила себя руками — без рубашки было прохладно.

— Ох. Прости, — спохватился колдун. — Давай закончим с перевязкой.

Женщина плюхнулась обратно на кровать и хотела взяться за флакон, но Жорот не дал.

— Мне удобней, — и принялся смачивать присохшие бинты.

— Стол здесь накрывать? — уточнил Роджер.

— Нет, — помотала головой женщина.

— Да, — кивнул колдун.

Они переглянулись. Причем Арика невольно передернулась от непривычного зрелища. Что не помешало ей возмутиться:

— Ну не люблю я в постели есть!

— Хорошо‑хорошо, — хмыкнул Жорот. — Где скажешь, мне не хочется, чтоб меня опять приложили спиной о подоконник.

Роджер вышел, а женщина недоверчиво уставилась на колдуна. Это когда она его из спальни магией вытолкнула, что ли? Арика прикинула план гостиной и возмутилась:

— Вот только не надо! Окно в противоположном конце комнаты было!

— Там и было, — кивнул колдун, продолжая возиться с раной, — Потерпи…

Женщина нахмурилась. Ну не могла она настолько сильно его швырнуть! Она покосилась на невозмутимого мужчину. Или могла? Ну и черт с ним. Извиняться все равно не станет. Меньше доставать надо.

Жорот тем временем разрезал бинты, снял их с плеча. Привычно обработал рану и перебинтовал заново. Поверхностные стигматы смазал из второго флакона и сообщил:

— Кровоостанавливающее. Это перевязывать не стоит. Идем?

Она кивнула, накинула свободную футболку и поскорей вышла из спальни. Чтоб Жорот опять не вздумал ее на руках таскать.

Стол был уже накрыт, на табуретке рядом сидел Роджер. Арика, увидев еду, побыстрей подсела — оказывается, была жутко голодна, только сейчас поняла. И принялась накладывать себе на тарелку всего понемногу. Колдун последовал ее примеру.

— Так что у вас стряслось? — уточнил Роджер.

— Проверка, — отозвался Жорот, открывая бутылку водки и наливая себе и Арике. — Незапланированная. Я вообще не знал, что Силы могут в Проверку вводить.

— Я не собираюсь напиваться с утра пораньше, — ворчливо сообщила Арика, покосившись на стаканчик.

— Считай, что еще вечер, — заметил колдун, — полчетвертого. И, пожалуйста, не капризничай. Сама после последней Проверки стресс снимала тем же.

— Все‑то ты знаешь, — хмыкнула Арика. — Родж, ты наябедничал?

— Отнюдь, — тоже хмыкнул колдун. — Ко мне примчалась Атана и стала выспрашивать, действительно ли можно отравиться двумя бутылками водки. Ее близнецы разыграли. Охламоны.

— Это детки подсматривали, как я надираюсь? Нормально…

Жорот пожал плечами и выпил.

— У кого из вас была Проверка? — уточнил Роджер.

— У обоих. Одновременно, — мрачно отозвалась Арика. И тоже опрокинула в себя рюмку — Жорот прав. И заснет легче, и нервы стабилизируются. Не к Ларсену же обращаться, в самом‑то деле. От этой мысли ее передернуло сильнее, чем от водки. Она уткнулась в тарелку.

— Что значит «одновременно»? — уточнил Роджер.

— В Проверке был не один, как обычно, а два реальных человека — я и Арика. Я так думаю, — сообщил колдун в перерыве между едой. Судя по скорости уничтожения того, что лежало на тарелке, он проголодался.

— Я тоже, — проворчала женщина. — Потому как никакая Проверка не смогла бы смоделировать твои, — она запнулась, не зная, как поделикатней сформулировать, — поступки.

Жорот поморщился:

— Нас поставили в ситуацию, когда можно было идти только в одном направлении. Ни ты, ни я по‑другому просто не смогли бы.

— Да при чем здесь ситуация, — раздраженно отозвалась Арика. Колдун, как всегда, подошел с какой‑то странной точки зрения, игнорируя единственный реальный факт — они чуть не убили друг друга.

— Как ты думаешь, почему в Проверке не было Роджа? Не потому ли, что в его присутствии мы бы не поссорились?

— Ну да. А без него…

— Это только один из факторов, — решительно перебил ее колдун. — Я уверен, Тодерс не станет в реальности требовать, чтобы ты вошла в Круг. Это было настолько дико, что выстегнуло меня полностью. Еще и Н'еве, который не прекратил это безумие, а поддержал.

— Значит, на инициацию можно, а в Круг нельзя?

— Да я и за инициацию… — Жорот осекся, — Но в ней основная нагрузка придется на меня! А в Круге на кого пойдет напряжение — предсказать невозможно!

— Ну‑ну, что «ты за инициацию»? — подбодрила его Арика. — Сцепишься с Н'еве?

Жорот промолчал, разливая. Какое‑то время жевал, хоть и не так энергично, как раньше. На вопрос, кстати, так и не ответил. Уставился на Арику своими жутковатыми глазами, мягко спросил:

— Выпьешь со мной?

Женщина взялась за рюмку. Роджер, дождавшись, пока люди выпьют, поинтересовался:

— Так что все‑таки было в вашей Проверке? Хоть приблизительно…

Он наблюдал, как переглянулись Жорот с Арикой. Наконец женщина неохотно начала говорить. Сухими, безличными фразами. Колдун так же сухо уточнял то, что Арика просто не могла знать. Когда они закончили, женщина не выдержала:

— Ну какого ты устроил бунт на этом своем Совете? Тоже нельзя было обойти?

— Не поверишь — нельзя. Меня в Совете никто не поддержал, хотя должны были. А работать в заведомо неверном направлении я не собирался, поэтому объявил о своем выходе и о том, что снимаю с себя всякие полномочия. И получаса не прошло, как меня арестовали. Заявили, что «по законам военного времени» я не имел права уходить с поста. Саботаж, еще что‑то там…

— И весь этот беспредел с кастрацией — реален?

— Само собой, — пожал плечами Жорот. — Это действующий закон.

— Но ты говорил, что не выживешь в антимагических кандалах! Тебе еще этим Малэ угрожал, помнишь?

— Так тут дело в сроках. Консервации хватает лет на двадцать, пусть двадцать пять. А Малэ обещал засадить меня чуть не на полвека. Кстати, условия на каторге отнюдь не такие дикие, как было в Проверке. Смертность очень маленькая, среди магов вообще нет. А там, где я был… — он пожал плечами.

— Стоп… — эта мысль только пришла Арике в голову, она уставилась на мужа. — Если ты можешь регенерировать… А глаза?

— Черный позаботился, чтобы я не смог их восстановить, — спокойно объяснил колдун. — Наложил на свежие раны барьер против регенерации. Причем такой, что он за пару часов впитался, очень глубоко, как вода в губку. Я хотел убрать плоть, составляющую одно с барьером, но… это, считай, большая часть мозга. Уничтожить заклинание барьера тоже не получается.

— Извини… — женщина почувствовала себя неудобно. Вообще‑то дурацкий вопрос, и нефиг его было вообще поднимать. Если не восстановил глаза до сих пор, значит, не может — не извращенец же он, в самом‑то деле!

Жорот пожал плечами:

— Хорошо еще, что запрет срабатывает только на магическую регенерацию, иначе я с годами превратился бы в дебила — клетки мозга ведь и естественным способом заменяются. Вот естественная замена у меня идет.

— Похоже, вас действительно двигали по заданному сценарию, и вы не могли от него отойти, — заметил Роджер, закругляя неприятную тему, за что Арика была ему благодарна. Но не возмутиться она не могла:

— Ладно. Пусть нас двигали. Но если ты собрался выяснять отношения с Н'еве, то для тебя этот сценарий запросто может стать реальностью!

— Я не полный идиот, — поморщился колдун. — Кстати. Думаю, вам обоим, как супругам, необходимо быть в курсе.

— Что‑то случилось? — уточнил Роджер.

Арика лишь встревожено уставилась на колдуна. Тот криво усмехнулся, разлил выпивку и сообщил:

— Ничего страшного. Но и приятного тоже. Льюсилла, оказывается, моя сестра. Единоутробная.

— А… Как же она… — Арика уставилась на мужчину. — То есть Роллейна…

— Ты пить‑то будешь?

— Угу, — женщина машинально опрокинула в себя водку. Жорот сделал это еще раньше.

— Льюсилла старше меня на пару тысяч лет, возможно, больше. И почему так разнится отношение матери к нам и к ней — не знаю.

Арика невольно передернулась. «К нам!». Это он себя объединяет с кучей мертвецов?!

— И тогда какого эти Тодерсы к тебе с порталами прицепились? — возмутилась женщина. — Поставили бы главной по транспорту Льюсиллу — она и старше, и сильней, и… вообще.

Она не стала дополнять, что и проблем со зрением у стервозной магички нет. Жорот покачал головой:

— Льюсиллу Роллейна настроила на себя так же, как и бывших транспортников. Даже, как я понял, еще сильней. И теперь Льюсилла бесится еще и потому, что свою магическую мощь — немалую, к слову — практически ни к чему применить не может.

— До тех пор, пока эту настройку не снимут? — хмыкнула Арика.

— Очень надеюсь, что удастся снять, — с чувством сообщил колдун. — А то она уже на всех подряд шипит.

«Похоже, сестричка уже успела на нем оторваться, — поняла женщина. — Вот стерва, а…»

— А в связи с чем тебя посвятили в столь интимные семейные подробности? — поинтересовался Роджер. — Недавно, я правильно понял?

— Н'еве привел Льюсиллу в качестве связки. Она гораздо лучше мне подходила, чем Дайлз — и из‑за общей матери, и потому, что мы оба с ней полукровки. Но дама выдвинула такие требования, что я отказался.

— И какие? — уточнила Арика. Выпитое уже начинало сказываться — дезориентацией и приятным головокружением. Вот только завтра будет отнюдь не приятно. Надо было все же вино пить, ну да ладно.

— Долгая история, — поморщился Жорот. — Давай как‑нибудь позже? Возмущаться не станешь? — он пересел к ней, обнял, так, чтобы не потревожить левое плечо. Хотя при такой «анестезии» боль практически не ощущалась.

Дальше воспоминания у Арики сохранились только отрывочные. Неудивительно, если учесть, сколько она выпила. Она еще помнила непонятный спор между мужчинами, причем Роджер ехидничал донельзя — вот уж открылся у робота талант, язвить — сообщая Жороту, что тому именно в нетрезвом виде в голову приходят гениальные идеи. Колдун вяло огрызался, что‑то пытался доказывать, на что Роджер в ответ сыпал формулами и логическими выкладками. И когда Жорот возмутился, что Родж в принципе не может разбираться в теории магии, робот сообщил, что он прочел четыре работы посвященные порталам, три из которых — признанные академические. И что при всем уважении к людям вообще и Жороту в частности, теорию знает гораздо лучше колдуна. Тот замолк с обалдевшим выражением лица, потом долго хохотал, не в состоянии остановиться.

Арика, не выдержав, потребовала разъяснений.

— Роджер в последнее время помогает мне с перепрограммированием маяков, — отсмеявшись, объяснил Жорот. — Кстати, еще раз должен тебя поблагодарить, — колдун взглянул на робота — один бы я закопался до невозможности. Но при этом я скидываю на него только расчеты — ну, сама знаешь, Родж не видит магию в принципе. Не говоря уже об ее использовании. А сейчас Роджер предложил расчетную основу комплексно‑узловой перенастройки маяков.

— Это как? — заинтересовалась Арика.

— Это возможность в «узловых» маяках настраивать все маяки‑точки, которые с этим узловым связаны. Не добираясь непосредственно к ним, понимаешь?

— Понимаю. Рюмку дай, а то я не дотянусь… Тьфу! Ну не пустую же!!!

— Не нервничай, я налью. Видишь ли, Родж, теоретически ты можешь быть прав. А практически мне просто сил не хватит.

— И сейчас? — уточнил робот.

— А. Ты про это? — Жорот указал на глаза. Задумался. — Попробую. При случае.

— Кстати, ты их видишь? Глаза? — поинтересовалась Арика у Роджера.

— Да, — кивнул тот.

От остальных разговоров в голове у женщины вообще ничего не осталось. В конце концов, она добралась до спальни и, свернувшись клубком, заснула.

Проснувшись, Арика сначала не сообразила, где это она. Наконец на похмельную голову обрушились воспоминания о вчерашнем дне. Проверка.

Впрочем, данный факт воспринимался относительно спокойно. А вот самочувствие… Арика потянулась и тоскливо подумала, что, хочешь не хочешь, а вставать надо. Наконец выползла в столовую и обнаружила там раздражающе бодрого — еще бы! — Роджера и вполне адекватного Жорота. Перед колдуном стояла чашка, судя по запаху, с кофе.

— Здравствуй, — когда колдун повернул голову, серые омуты его глаз заставили Арику передернуться.

— Всем доброе утро, — проворчала женщина, впрочем, сильно сомневаясь в истинности данного утверждения. Плюхнулась за стол, поморщилась.

— Роджер, пожалуйста…

— Держи, — перед ней оказалась чашка с крепким чаем.

— О! — оживилась она. — Спасибо…

— Похмелье? — поинтересовался Жорот.

Глотая обжигающий чай, она пожала плечами, не видя смысла отвечать на риторические вопросы.

— Помочь?

— Гм? — Арика, приподняв бровь, уставилась на колдуна.

Он дотянулся через стол, провел ладонью перед ее лицом и ниже, почти до желудка. Точнее, до столешницы. Ощутимо полегчало — тошнота пропала, голова тоже перестала болеть. Женщина приободрилась:

— Спасибо большое. Не думала, что ты такой специалист.

— Заклинание еще со студенческих времен. У нас через час с небольшим встреча с Мирей.

— Кем? — Арика сначала спросила, а потом вспомнила. Агент по недвижимости.

— Я перенес встречу на сегодня, — вмешался Роджер.

Женщина замерла, аккуратно опустила чашку на стол. Дом. Их. Боги… Вдруг — нереально четко — вспомнился дом, где она прожила столько лет — сначала одна, потом с Сержем. Это был ее дом, тот, что сейчас стоял на далекой планете, соединенный порталом с домом колдуна. И она не хотела менять его ни на какой другой! Проклятый Клан! Почему она должна тут жить, ну почему?!

Арика прекрасно понимала, что нахлынувшая истерика — результат Проверки. Слишком уж понравилась ей жизнь, что мелькнула в видении. Как и Серж, который не был ни назойливым, ни раздражающе‑заботливым. Они и сошлись‑то, наверное, потому, что каждый из них уважал неприкосновенность личного пространства другого…

Только не факт, что на деле ее судьба вне Клана была бы настолько удачной, — она криво усмехнулась, успокаиваясь, даже быстрее, чем от мантры. — Идиотка. И было из‑за чего психовать.

Подняв глаза от чашки, увидела обеспокоенные лица мужчин и скривилась — вот только их «заботливости» ей и не хватало!

— Все нормально. И не надо на меня так смотреть, хорошо?

Жорот хмыкнул, сдвинул чашку от края стола. Перебрался к Арике, присел на подлокотник ее кресла и поцеловал. Умеет же…

— Ты не против?

Он успел расстегнуть рубашку и спустить ее с плеч, добрался до груди.

— Ну не здесь же… И не хватай меня на руки!..

Жорот, не обращая внимания на вопль, потащил ее в постель. Шепотом сообщил ей, почти в ухо:

— Ты просто не представляешь, какое удовольствие — носить на руках любимую женщину…

Аккуратно уложил и, продолжая раздевать, добавил:

— Можешь стукнуть, если так хочется. Удовольствие того стоит.

Она усмехнулась, встала на колени, помогая ему избавиться от мантии, обняла:

— Ладно‑ладно… Постараюсь не возмущаться. Не дело отказывать мужу в мелких приятностях, верно?

— Мы не опоздаем? — лениво поинтересовалась Арика.

— Уже опоздали, — пробормотал Жорот, не собираясь ее, однако, отпускать. — Да не дергайся ты. Родж с дамой посидят в ресторане.

— Не час же им сидеть, — она сделала очередную вялую попытку встать.

— Да там только готовят по полчаса.

— Все равно, — она поцеловала Жорота и выбралась‑таки из его объятий.

— Ты в душ? Давай вместе.

— Не‑ет… Опять застрянем.

— Обещаю сдержаться, — хмыкнул тот. — Так что, если первая не начнешь…

Метрдотель, выслушав вопрос, проводил их к нужному столику. Роджер приветственно улыбнулся. Мирей покосилась на Жорота, с явным ужасом — его новые глаза нервировали — и тут же отвела взгляд.

Через полчаса они вышли из ресторана и телепортировались по первому адресу. Арика настроилась на нудное хождение, но неожиданно дом, который был по счету шестым или седьмым, привлек ее внимание.

Здание было довольно большим — трехэтажным, сложенным из темного камня. Вокруг дома росли деревья, старые, мощные. Слева и справа от основного фасада выдавались небольшие пристройки, на окнах первого и второго этажей стояли решетки, хоть и фигурные, но явно не декоративные. Да, такое извращение, как декоративные решетки им уже попадалось — нечто воздушно‑серебристое, рассчитанное только на то, чтобы подчеркнуть внешний вид дома. Картину довершали массивная потемневшая дверь и небольшой фонтан с позеленевшим драконом в качестве центральной фигуры.

— Ничего себе, крепость… — пробормотала женщина.

И ей показалось, или Жороту дом тоже понравился? Агент привычно‑поставленным голосом вещала:

— За домом есть парк, если хотите, можно посмотреть…

— Давайте сначала сам дом посмотрим? — предложил Жорот.

Внутри было сыровато и темновато. Причем Арика прикинула, что яркого солнечного света здесь, похоже, и не будет… Если, конечно, не избавиться от исполинов‑деревьев, растущих под окнами.

Она не прислушивалась к энергичной речи Мирей, а всматривалась в просторные комнаты, с мебелью в чехлах. Впрочем, мебели было не сильно много. Вдыхала странноватый запах — что‑то вроде перележавших трав или сухой листвы, и, конечно, запах пыли — ясно, что здесь давно никто не жил.

Задумчиво приподняла пожелтевшую простыню, прикрывающую — наверное, картину? Оказалось, зеркало. Арика вгляделась в темное стекло, но вместо своего отражения, вдруг увидела какое‑то облачко, которое сгустилось и сформировало лицо, похожее на лицо скелета.

— Оп‑с… А это еще что за чудо дымчатое?

Колдун, оказавшись рядом с ней, увидел, как лицо немного уменьшилось, и в зеркале проявилась фигура, очень похожая на привидение.

— Тут жил некромант? — уточнил Жорот у Мирей.

— Да, но были проведены все необходимые очищающие ритуалы и сейчас дом полностью безопасен.

— Однако это, — он кивнул на зеркало. — Не убрали.

— Я не маг, — пожала агент плечами. — Но, мне говорили, это иллюзия, не представляющая реальной опасности.

— Опасности нет. Только вот какая женщина согласиться жить в доме, где зеркала отражают только привидение?

— ВСЕ зеркала? — уставилась на него Арика.

— Абсолютно. И те, что принесешь, станут такими же.

— Забавный эффект, — фыркнула женщина. — Показала язык призраку и опустила тряпку на место.

— На второй этаж будем подниматься? — поинтересовалась Мирей.

— Будем, — кивнул Жорот.

— А ты с зеркалами какие опыты ставишь? — тихо спросила у него Арика, пропустив агента вперед.

— Что, дом понравился?

— Угу.

— Тогда смотри как следует, хорошо? Родж, а ты что скажешь?

— Спланирован дом разумно, — отозвался тот. — И если он действительно безопасен…

Они прошли по второму этажу — тоже мрачноватому, но показавшемуся Арике удивительно уютным. В отличие от первого, комнаты располагались здесь только с одной стороны коридора, а с другой высокие стеклянные двери, выходящие на балкон. На который женщина не преминула высунуть нос — открывшийся вид ей понравился. Скорее всего, перед ней был тот самый парк, о котором упоминала Мирей.

За дверьми коридора второго этажа оказались даже не комнаты — а небольшие квартиры. Каждая в три‑четыре комнаты с отдельными ваннами.

— Впечатление, что тут пансионат какой‑то был, — заметила Арика, когда они вышли из второй по счету подобной «квартирки». Всего, судя по дверям, их было четыре.

— До того, как он перешел в собственность к некроманту, возможно, — пожал плечами Жорот.

Третий этаж повторял второй почти один к одному, только дверей было пять, а не три.

— Точно, пансионат, — вынесла вердикт Арика. Но за дверьми оказались не квартиры, а комнаты, правда, громадные. В одной была библиотека, в другой — лаборатория. Остальные три были завалены хламом.

Последним делом спустились в подвал — там тоже когда‑то была лаборатория, только сейчас она была разрушена — похоже, взрывом. Жорот только кивнул, оглядывая осколки, густым слоем покрывающие пол, вперемешку с мусором и пылью.

— Давайте остановимся на этом варианте, — заметил колдун, обращаясь к Мирей. — Вы мне сможете дать местные координаты? Я собираюсь привести некроманта, чтобы он как следует все проверил.

Мирей попросила подождать и, спустя несколько минут, отдала Жороту листок и связку ключей и откланялась, к удивлению Арики, не взяв никакого залога.

— У вас настолько доверять — в порядке вещей? — поинтересовалась она у Жорота.

— Это из‑за рекомендации Н'еве, — рассеяно откликнулся колдун. — Подождите. Я свяжусь с Ллоргом.

Жорот связывался с помощью тех же кристаллов, только, в отличие от немагов, маги могли говорить мысленно — правда, не все любили это делать.

— Он появится в течение часа‑двух, — сообщил Жорот. — Лучше подождать его здесь. Хотя можно прогуляться по окрестностям.

— Нигде я не хочу гулять, — проворчала Арика. — Не все равно, если в Клане, на улицу вообще, как я поняла, редко кто выходит? Только телепортами и пользуетесь.

— Клановцам придется несколько изменить свои привычки, — хмыкнул колдун. — Но ты права.

— В любом случае, я лучше здесь посижу. А вы если хотите — идите.

— Ну да. Так мы тебя одну здесь и оставим.

— Ты ж говорил, что дом безопасен? — поддела его Арика.

— Вот когда Ллорг подтвердит, тогда буду уверен.

Они решили расположиться в большой комнате на первом этаже, наверняка служившей гостиной.

Арика с Жоротом сдернули покрывала с мебели — это оказался классический «гостиный» мебельный набор — мягкие диванчики и кресла со столом. Роджер раздвинул шторы и распахнул одно из окон — в комнате стало значительно приятней.

Женщина почти сразу плюхнулась в ближайшее кресло, мельком удивившись — даже при наличии чехлов пыли должно быть гораздо больше, дом явно простоял пустующим не один год. Поморщилась, расслабляя начинающее побаливать плечо. Любопытно, почему оно во время утренних развлечений никак не дало о себе знать… Арика покосилась на колдуна. Обезболил, небось. А переспрашивать смысла нет. И задала другой, гораздо более интересующий ее вопрос:

— Извини, а почему Н'еве тебе помогает? Вы друзья? Вроде непохоже…

— Наши отношения точнее всего назвать приятельскими, — задумчиво отозвался колдун. — Или взаимовыгодными, как уж тебе больше приглянется.

— Приятельствовать с начальником службы безопасности? Или быть ему выгодным? Как шпион, что ли?

Колдун рассмеялся:

— Шпион из меня… Хоть он периодически и спрашивал мое мнение о разных вопросах. Не знаю, зачем я ему. Поскольку, само собой, инициатором наших отношений был он — я едва родился, а Н'еве уже работал на нынешнем посту. То есть мы и близко не одноклассники, не ровесники, вообще никто. Кстати, ты заметила, что я не могу отследить его появления?

— Ну, я решила, ему по работе так положено…

— Отнюдь, — Жорот остановился — до этого он расхаживал по комнате, разглядывая все ее уголки, и сообщил, — я одну из его услуг оплатил своей кровью.

— Он вампир?

Мужчина покачал головой:

— Таких, как он, называют мутантами. Мутанты крайне редко имеют магические способности. Ну а Н'еве — маг, и, по слухам, для того, чтобы поддерживать тело в нормальном состоянии, периодически подпитывается чужой кровью. Если это и правда, то пьет кровь он не как вампиры — мою просто перекачал в емкость.

Арика покосилась на колдуна. Любопытно, в ответ на какую услугу этот параноик согласился на подобное? Должно быть что‑то совсем уж серьезное… Но раз сам не говорит, спрашивать бесполезно. Жорот, тем временем, закончил свой монолог:

— Так что, когда будем ставить защиту на дом, я тебе покажу заклинания‑контуры, они несложные, а господин безопасник не сможет появляться незамеченным.

Женщина уставилась на колдуна:

— Подожди. Если кровь дает такую власть… Он и убить тебя может?

Жорот пожал плечами:

— Он и так имеет эту возможность. Через Карту.

— Ты же говорил, Карта — это защита!

— От врагов из внешнего мира — безусловно. А руководство Клана меня через нее контролирует. Пойми, любая связь работает в обе стороны. В Клане вообще все держится на разного уровня магических связях и зависимостях.

— Получается, ты связан по рукам и ногам? — тихо уточнила Арика. «Как в тюрьме» она не сказала, но подумала.

— Ну, зачем так мрачно, — хмыкнул Жорот. — Если я действительно решу уйти из Клана, меня никто всерьез удерживать не станет. Себе дороже.

— Когда закончишь работать с порталами? — уточнила женщина.

— Само собой. И если не натворю чего.

— Ой, вот только не надо, а? — поморщилась она. — Выпустить из‑под влияния мага, имеющего настолько важные сведения…

— Вычистят. Блокируют. Скорее всего, запретят возвращаться, — он пожал плечами.

Женщина уставилась на колдуна и задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке. Но как‑то не приходился «к слову».

— Ты рад, что вернулся?

— Тебе не кажется, что вопрос бессмыслен? — тут же отозвался мужчина.

— Нет, — не поддалась Арика на провокацию.

— Хорошо, — пожал Жорот плечами. — Лучших условий, чем те, что сложились сейчас, быть в принципе не могло.

— Я… — Арика осеклась. Она хотела сказать, что спрашивала совсем не о том, но сообразила, что ответ, вообще‑то, получен.

— Пожалуйста, — колдун, поглядев на застывшее лицо Арики, присел рядом. — Можно рвать все к чертям и уходить прямо сейчас. Мы выживем, хоть и получим кучу проблем. Только делать это неразумно. С моей точки зрения. Нет?

Он взял ее ладонь в свои, потерся щекой о руку. Арика после нежданно свалившегося на нее супружества прекрасно понимала, что прежние «дружески‑отстраненные» отношения невозможны, и активно приучала себя к новому положению вещей. Как и к тому, что теперь придется считаться с мнением колдуна при решении всяческих там семейных вопросов. Дожилась… Впрочем, кое‑какие успехи в самовоспитании уже наметились.

— Неразумно, — пожала она плечами, подумав про себя «Хоть и очень хочется». Но если вспомнить о детях, то желание как‑то подугасало.

— Более чем, —Роджер устроился рядом с Арикой — до этого он приводил комнату в порядок и куда‑то выходил. И сообщил:

— Дом действительно неплохой. Детям должен приглянуться.

Ллорг появился не больше чем через полчаса, причем не один. Его сопровождал парень — шатен, среднего роста, с живыми глазами болотного цвета, чуть прихрамывающий на правую ногу.

Лич, приветствуя Жорота, замер на мгновение. Арика увидела, как глазные провалы Ллорга полыхнули зеленоватым светом, и он подался вперед, вглядываясь в лицо бывшему ученику. Но комментировать увиденное не стал. Спутника Ллорг представил как Менга, некроманта третьего уровня, одного из учеников.

— Напросился со мной, — хмыкнул лич.

— Очень уж хотелось на домик взглянуть, — сообщил Менг. — Меня, когда Лесс взорвался, сюда так и не пустили.

— И давно дело было? — поинтересовался Жорот.

— Больше сорока лет назад, — ответил Ллорг. — Идем?

Арика увязалась с ними, а Роджер остался в гостиной. Маги обошли дом, негромко обмениваясь репликами. Ллорг осмотрел первое попавшее зеркало — увидев лича, призрак, вместо того, чтобы проявиться во весь рост, исчез, съежившись почти неприметной серой точкой где‑то в углу зеркальной поверхности. Но отражать зеркало все равно ничего не стало. Ллорг хмыкнул и сообщил Жороту через плечо:

— К твоему сведению, эффект можно снять. Сил у тебя хватит, а вот умения — пока нет. Если хочешь, я тебя продвину немного и приведешь свою мебель в порядок.

— Спасибо, возможно, позже, — вздохнул колдун. — Я сейчас занят до невозможности.

— Да знаю я, — проворчал Ллорг. — Арика, взгляните.

Лич начертил на стекле знак. Потом еще раз.

— Запомнили?

— Это? — она повторила его движения.

— Почти верно. Только вот в этой части более резко. Да. Еще раз… Хорошо.

— Что это?

— Где здесь еще зеркало?

Арика подвела его к тому, на которое нарвалась в первый раз. Лич приближаться не стал, и предложил:

— Откройте его. Призрак там?

— Да, — Арика наблюдала за проявляющимся черепом и последующими стадиями трансформации.

— Дохните на стекло, так, чтобы остался след, и нарисуйте знак. Ну, что?

— Ух ты! Отражает как обычное.

— К сожалению, лишь до тех пор, пока вы от него не отойдете. Но когда понадобится — вполне можно пользоваться.

— Спасибо.

— Ты дом сначала проверь, — хмыкнул Жорот.

— Сейчас займемся. Мы ж почти в центре здания, верно?.. Кстати, я знаком с некромантом, который делал заключение о безопасности дома после очистки. И уверен, что коль уж он сказал — чист, значит, так и есть. Но за это время могло что измениться, поэтому давайте‑ка запустим наше сканирующее. Мне понадобится кровь — вас двоих, наверное, — Ллорг покосился на мужчин.

Жорот и Менг синхронно кивнули. У обоих в руках появились чаши, почти одинаковые, они установили их прямо в воздухе, достали ножи и взрезали вены на запястьях. Менг уколом, Жорот — более широким надрезом. У колдуна набралось быстрее, но Менг особенно и не торопился. Наконец мужчины протянули чаши Ллоргу, тот утвердил их — так же, в воздухе — возле себя и заговорил напевным речитативом.

Неожиданно для Арики Ллорг замолчал, от него пошла ясно ощутимая волна резкого, свежего воздуха, словно смешанного с озоном. Дом наполнился потрескиванием, резкими звуками, скрипами. Немного спустя воздушная волна вернулась — только неся запахи здания — старого дерева, прелой травы, пыли и еще множество всяческих оттенков, разобрать которые не получалось. Ллорг еще какое‑то время стоял, потом кивнул, медленно опустил руки.

— Чисто. Гарантирую.

— Благодарю, — кивнул Жорот.

Маги забрали свои чаши, лич хмыкнул:

— В качестве благодарности жду приглашения на новоселье. А то на свадьбе так нормально и не пообщались, этот сило‑кретин весь праздник испортил.

Услышав столь «лестную» характеристику Грегори, Арика невольно фыркнула.

— Подожди… Хорошо? — Жорот отошел к одной из балконных дверей, вынул кристалл и принялся негромко что‑то говорить.

Менг, спросив разрешения осмотреть дом, успел исчезнуть. Не прошло и пяти минут, как появилась Мирей. Они с Жоротом расположились в гостиной возле стола, к ним присоединился Роджер. Арика, которой показалась, что она в этой компании лишняя, пригласила Ллорга к окну.

— Можно задать вам несколько вопросов?

Лич разжигал любопытство, но поболтать все никак не выпадала возможность. Теперь вроде как время появилось, да и тема, в которой Ллорг явно понимал лучше Жорота — а больше и расспрашивать было не у кого — имелась в наличии.

— Мне очень приятно будет побеседовать с вами, леди, — учтиво отозвался Ллорг.

«Возможно, и не совсем искренне, но это уже его проблемы» — хмыкнула про себя женщина. Формальное согласие получено, теперь ты попал!

— Вы были знакомы с прежним хозяином? Что с ним стряслось?

— Встречал, — задумчиво прошипел Ллорг.

Арика впервые видела его вблизи, и с любопытством наблюдала за лицом лича, стараясь, впрочем, делать это не нагло. Ведь и принято собеседнику в лицо смотреть, верно?

Сильнее всего завораживали провалы глаз, из которых шло свечение, что уже не совсем привычно, да еще к тому же свечение меняло оттенки. Но и мимика иссохшего черепа тоже была своеобразна, необычно‑красива. Арика встряхнула головой, прогоняя наваждение. И вслушалась в слова собеседника.

— Но близко знаком не был. Лесс закончил специализированную школу для некромантов, по слухам, был очень талантлив.

— У вас специализированные школы есть? — мельком удивилась женщина. Для нее это было новостью.

— Конечно. Гораздо больше, чем многопрофильных — таких, как наша.

— Так что с хозяином стряслось?

— Самомнение, — отозвался лич. — Замахнулся на большее, чем мог потянуть при своем уровне. Проводилось расследование и установили, что ничьей вины, кроме Лесса, в происшедшем нет.

— А почему тогда в зеркалах такой эффект? — уточнила Арика. — Я слышала, что привидения формируются лишь при определенных условиях.

— Если есть кому мстить, либо если остались другие незаконченные дела, либо если у мертвеца на совести слишком много всего, — кивнул некромант. — Но мы имеем не привидение в классическом его понимании. Лесс зачаровал Зеркало‑помощник — это повсеместная практика для некромантов на определенном этапе их продвижения в специальности. В момент несчастного случая, скорей всего, он этим самым Зеркалом и пользовался. Вот и результат.

— Почему этот эффект только Жорот может убрать? Да еще и…

— Конечно, не только. Просто вряд ли кто возьмется — это надо в течение года производить регулярные манипуляции, кажется, четыре раза в сутки. Или пять… Сами подумайте, кто согласится на эту мутотню.

— Ну а зачем вообще тогда озабочиваться этим?

— Можно и не озабочиваться. Это вам решать, — улыбка в исполнении Ллорга была просто очаровательна.

— А почему… — она хотела спросить, почему писать знак, прогоняющий призрак, надо на следе от дыхания. Но не успела.

— Арика, подойди, пожалуйста.

— Извините, — кивнув Ллоргу, она оказалась возле мужчин и Мирей. Вопросительно посмотрела на Жорота, который ее и окликнул.

— Здесь нужна твоя подпись.

— Где именно? — машинально спросила женщина и нахмурилась. — Прости, пожалуйста, но я сначала должна прочесть.

— Конечно, — пожал колдун плечами.

А Роджер ехидно уточнил:

— Это тебя Дестордж приучил?

— Тебя что‑то не устраивает? — рассеянно поинтересовалась Арика, пробегая глазами строчки.

Расписалась ниже подписей Жорота и Роджера на обоих экземплярах и уточнила:

— Как я понимаю, дом уже наш?

— Да, — кивнула Мирей. — Благодарю за покупку, удачи.

Агент испарилась профессионально‑незаметно.

— Ллорг, ты насчет новоселья интересовался? — уточнил Жорот. — Сегодня вечером — пойдет? Я связался с ребятами, они не против.

— До вечера. Леди, если вас еще что‑то заинтересует, я буду рад дать вам любую консультацию.

Чуть поклонившись присутствующим, лич исчез.

— А почему он Менга не дождался? — нахмурилась Арика.

— Менг в состоянии вернуться самостоятельно, — хмыкнул колдун. — Это сюда без Ллорга я бы его не пустил, а домой — пожалуйста.

— Ну, тогда порядок… Ты мне лучше объясни, зачем оформил дом на всех троих? Сделал бы на себя и успокоился.

— Тогда уж на вас, — заметил Жорот. — Я‑то местный, а вот вам, как минимум, нужна здесь собственность. Н'еве обещал помочь с оформлением гражданства Клана, но лучше перестраховаться.

Арика только вздохнула. Надо будет уточить насчет возможности двойного гражданства.

Жизнь потихоньку налаживалась. В один из немногих выходных Жорот с Арикой и Роджером отправились домой. Продавать старый дом Жорот не хотел, но часть вещей нужна была в Клане, в том числе библиотека колдуна и рабочие материалы. Заодно Жорот решил разобраться со слугами — кого оставить, кого перевести в Клан, а кого уволить. Арика собралась «законсервировать» свое прежнее жилище, да и портал между домами они, на всякий случай, договорились блокировать.

Как только они вышагнули из портала — пользовались именно им, так как Роджера взяли с собой — Арику ждал неприятный сюрприз. Оказалось, за пределами Клана новые глаза Жорота исчезали. Женщина только выругалась, увидев, как муж привычно прикрывает шрамы черной лентой. Колдун, кстати, отнесся к этому абсолютно спокойно, даже повязку прихватил…

— Ты что, знал?! — уставилась на него женщина, сообразив насчет его странной предусмотрительности.

— Предполагал, — невозмутимо отозвался мужчина. — За пределами Клана Силы не имеют власти, так что…

— Или просто давят на тебя таким способом, чтобы ты проникся осознанием выгоды жизни в Клане, — мрачно заметила Арика. Ну не верилось ей, что Силы настолько привязаны к определенному месту!

Жорот только плечами пожал.

Скоро приехали дети, которые не очень‑то обрадовались факту смены жительства. Прежде всего потому, что обожаемые ими прелести технической цивилизации — воздушные мопеды и все прочее — оказались вне их досягаемости.

Кстати, на фоне переезда известие о тройной свадьбе не произвело на молодежь никакого впечатления вообще. Фест, правда, пробормотал что‑то по поводу надежды, что Арика не станет слишком уж злоупотреблять своим новоприобретенным положением. Женщина же первое время косилась на мальчишку — она хорошо запомнила его взрослым в Проверке и невольно прикидывала, насколько видение будет соответствовать действительности.

Жорот с Роджером опять стали пропадать сутками. В лучшем случае колдун появлялся дома, чтобы поспать, а частенько Арика не видела обоих по два‑три дня подряд.

Несмотря на то, что до конца учебного года осталось около полутора месяцев, Жорот отправил в школу всех четверых, причем согласно результатам собеседования они оказались в классах года на три их старше, а Атана — так на все пять.

Арика побаивалась, что дочь не сможет найти себе место среди старших — за близнецов она беспокоилась меньше, их двое, и просто так к ним не подступишься. И периодически пыталась расспросить Атану о классе, но девочка отделывалась междометиями, уверяя, что все в порядке.

В конце учебного года — до каникул оставалась едва пара дней, Арика в очередной раз завела с Атаной разговор о школе. Жорот присутствовал при этом — мужчины появились в середине дня, причем робот ушел по делам, а колдун весьма основательно расположился в гостиной, явно никуда не торопясь. Когда девочка убежала, Жорот заметил:

— Не нервничай, я присматриваю за ней. Если появятся проблемы, мне скажут.

— Спасибо, — проворчала Арика, впрочем, не сильно успокоенная.

— Ты до Макса так и не добралась?

— Извини. Забегалась. Да и операции одна за другой, клиенты как с цепи сорвались…

— Какие операции?

— Эм‑м… — Арика запнулась.

До этого она не рассказывала Жороту о своей работе. Считала, что это не его ума дело. Ну, сейчас, наверное, все же надо…

— У меня первая специализация трансформация, да при тебе же определитель говорил.

— Помню.

— А Гхота трансформер высшей категории. У нее своя клиника по проведению пластических операций. Я у нее в штате.

Женщина полюбовалась на физиономию колдуна — тот был явно ошарашен известием.

— И давно?

— Сразу, как получила новое тело. Удобно — я только на операциях там и появляюсь. Гхота сначала мне что попроще давала, а теперь почти все скидывает, а сама только случаи, которые ей действительно любопытны, берет. Ну, если я куда отлучаюсь — она не возмущается. Когда на зомби ходили, я ей чуть не в последний момент сказала — и что на конференцию не поеду, и что пару недель занята буду.

— Я смотрю, чтобы тебя узнать, тридцати лет знакомства недостаточно, — хмыкнул колдун. — Если бы не поженились, ты бы так мне эту ценную информацию и не доверила?

— При чем тут «ценная информация»? — рассеянно отозвалась женщина. — Оно тебе надо?

— Приятно узнать, что в столь юном возрасте ты уже зарабатываешь, — сообщил колдун.

— Издеваешься?! — уставилась на мужа Арика.

— Отнюдь. Здесь начинают работать ближе к ста годам. Тех, кто младше, нанимают очень неохотно.

— Ну, ты наверняка ухитрился…

— Повезло — Ллорг помог, — кивнул он. — У меня были разногласия с матерью и я, чтобы освободиться от ее опеки, искал работу.

— Еще бы не быть разногласиям, — проворчала Арика.

— Кстати, насчет работы. Ты сможешь отпроситься у Гхоты дней на двадцать?

— Угу. А…

— Начинаются экзамены, поэтому все лекции прерываются где‑то на месяц. Я решил за это время побывать в одной из аномалий. К маякам я обычно добираюсь по координатам. И настраиваю их с помощью Роджа — часа за четыре‑пять, если маяк узловой и вдвое меньше, если обычный. Но некоторые маяки расположены в так называемых «аномалиях» — там почему‑то координаты снять невозможно. Они каждый раз снимаются по‑разному, а если попытаться ими воспользоваться, то попадешь куда угодно, только не в нужную точку.

— Так. А механических летательных аппаратов у вас здесь совсем нет? И привезти нельзя?

— Есть кое у кого, — отозвался Жорот. — Но в Клане можно летать только на низкоскоростных флаерах, самолетах, чем угодно. Скорость, максимум, как у воздушников близнецов. Если выше — больше чем половина вылетевших аппаратов исчезает вместе с экипажем, пассажирами. Так что, — он пожал плечами. — Желающих, как сама понимаешь, не находится. А при низких скоростях аппарат и летать может только на небольшие расстояния. Да и в той же пустыне мало ли как техника может завыделываться.

— И смысл вообще возиться с этими тихоходами, если есть сеть порталов? — хмыкнула женщина.

— Именно. Хотя, конечно, есть любители, и машины тоже есть. И можно было бы договориться. Я обдумывал этот вариант, но, как выяснилось, машины сосредоточены в крупных городах. И заправки тоже только здесь.

— Легче добраться до места «ножками», — резюмировала Арика.

— Верно. От ближайшего работающего маяка.

— Ну а зачем нужен перерыв в лекциях? Если со мной, то можем прыгать туда‑обратно через Зону…

— Думаю, как минимум в одной аномалии ты тоже не везде сможешь снять координаты. Это пустыня.

— Возможно, — пробормотала Арика, вспомнив, какие у нее были проблемы в лесу. — Разве в оазисах… Или еще каких приметных местах.

— Именно. Но они будут попадаться не каждые полчаса, сама понимаешь. Так что, если ты не против, давай туда и отправимся. Остальные аномалии находятся в менее экстремальных местах, хотя тоже незаселенных…

— А сколько этих аномалий вообще?

— Четыре области — все на разных планетах. Думаю, они есть на всех, но на седьмую магов вообще не пускают, а на двух оставшихся эти аномалии просто не совпали с сетью маяков.

— Теоретик, — хмыкнула Арика. — Родж с нами?

— С нами. Пока получится. Возьмем ему телепорт — честно говоря, не уверен, что он дойдет до конца.

— Значит, в пустыне могут быть неприятности? Кроме зверей, само собой?

— Местные жители. Множество племен, которые воюют друг с другом.

— «Местные»? — уточнила Арика. — Маги ж заселяли Клан централизовано? И что, кто‑то изъявил желание жить в пустыне?

— Не знаю, — пожал плечами Жорот. — Если любопытно, поройся в библиотеке. Я как‑то этим вопросом не задавался.

До библиотеки Арика, само собой, добраться не успела. Но пообещала себе, что, как только появится возможность, постарается это сделать.

Они втроем вышагнули из телепорта на горячие, пыльные улицы города. Дорожное покрытие было наполовину засыпано песком. Дома, двух‑трехэтажные, из белого или светло‑серого камня располагались в небольших садиках. Ветер, горячий и сухой, приятно овевал кожу. Хотя — Арика хмыкнула — это для нее «приятно». Большинству воздух показался бы иссушающе‑горячим.

Народу на улицах было довольно много — женщины и мужчины завернутые в ткань с ног до головы, только лица открыты. Они носили нечто вроде мантий с воротниками чуть не под подбородок, только с короткими рукавами, а из‑под них видны были рубашки, рукава которых доходили до кистей. И для мужчин и женщин фасон одежды был приблизительно одинаков. Единственное, женщины носили одежды светлых оттенков, а мужчины — темных. Еще больше было детворы, путающейся под ногами — все в рубашках с длинными рукавами, в брюках‑шароварах и с обязательными повязками на головах. У взрослых головные уборы были самыми разнообразными, но при этом преобладали разновидности чалмы — самых разных расцветок и видов.

Жорот уверенно направился по одной из улиц, Арика с Роджером постарались не отставать. Временами по дороге проезжали всадники. В качестве ездовых животных использовались ящеры, бегающие на задних лапах, передние у них очень смахивали на руки, правда, четырехпалые. Всадники сидели в седлах странной формы — иначе на спинах этих существ было просто не удержаться.

Все это напомнило Арике не слишком приятную страницу ее биографии. Приблизительно такой же климат и атмосфера была там, где слуга‑напарник продал ее в рабство, правда, женщина в плену не задержалась. Но и нескольких часов ей было более чем достаточно для «приятных» воспоминаний. Именно после этого случая Арика озаботилась поисками напарника‑робота — повторения предательства не хотелось. Само собой, она отыскала бывшего слугу и отплатила ему тем же. Арика хмыкнула — она надеялась, что эта скотина остаток своей жизни провел в мужском гареме, который она тщательнейшим образом подобрала — чтоб сбежать нельзя было.

Наконец они вышли к площади с двумя растущими гигантскими деревьями в центре. Под деревьями лежали несколько бревен — импровизированные лавочки. Там расположилось человека четыре или пять.

Когда тройка приблизилась к деревьям, с бревна встал мужчина — невысокий и худой, темнокожий, весь какой‑то иссохший, одетый в темно‑зеленое подобие мантии и такую же чалму. Возраст определить не получалось — то ли немногим за двадцать, то ли чуть за сорок. Двигался мужчина ловко и собрано.

— Добрый день, — он пожал руки всем троим. — Меня зовут Вортинг.

Все тоже представились.

— Вы собираетесь в пустыню? — без долгих предисловий спросил мужчина.

— Чем быстрее, тем лучше, — отозвался колдун.

— В таком виде? — с ноткой превосходства поинтересовался Вортинг.

— А что вам не нравится? — вопросом на вопрос ответил Жорот.

— У вас есть хотя бы головные уборы?

— Есть, — кивнул Жорот.

— У меня нет, — отозвалась Арика. — Но вы наверняка посоветуете, где можно купить что‑нибудь подходящее.

— Тогда идем, — Вортинг сделал приглашающий жест рукой. Уже на ходу сообщил:

— Выезжаем часа через три. На кьонах когда‑нибудь ездили?

— Да, — кивнул Жорот.

Роджер и Арика отрицательно покачали головами.

— Ничего сложного, научитесь быстро, — оптимистично заявил Вортинг.

— Кстати, нормальных животных можно где‑нибудь купить? — уточнил колдун.

— Зачем? — удивился мужчина. — Вам выделили зверей…

— Я прекрасно представляю, каких кьонов может выделить ваше начальство, — поморщился Жорот. — А мы торопимся. Кроме того, животных придется отправить обратно, как только доберемся до следующего города, и опять привыкать к новым?

— Как скажете, — пожал плечами Вортинг. С весьма неодобрительным выражением лица. Видно, не понимал, зачем тратиться, если есть возможность что‑то получить бесплатно.

— Мы одни или с караваном каким поедем? — уточнила у него Арика.

— С каким еще караваном? — уставился на женщину тот.

— Здесь караваны только неофициальные — все перевозки осуществляются порталами, — хмыкнул колдун.

— В смысле «неофициальные»?

— Контрабанда, — пояснил Жорот. — Так что их как бы нет.

— Ну и прекрасно, — кивнула Арика. — Терпеть не могу двигаться с караванами. Медленнее, раза в три, да еще пыли и вони полно.

— А ты когда успела с караванами познакомиться? — удивился Жорот.

— Успела, — проворчала она. Но в подробности вдаваться не стала.

В магазинчик одежды мужчины даже заходить не стали, а Арика управилась в пару минут.

Следующим пунктом назначения были конюшни — длинное приземистое строение с узкими окошками под крышей и неприметной дверью. Рядом находился небольшой домик, к нему‑то и направился Вортинг. На стук вышел высокий худой старик в серых брюках и клетчатой рубашке с довольно длинными, заплетенными в косичку волосами.

Договаривался о покупке Жорот, хотя Роджер держался рядом. Хозяин предложил зайти в конюшни — поближе к товару — и женщина, рассудив, что в ящерах она все равно ничего не понимает, оставила сомнительную честь выбора и торговли мужчинам, а сама, спросив разрешения, прошлась вдоль стойл.

В конюшне пахло так же, как в любом подобном месте — травой, навозом и еще присутствовал резкий кисловатый запах, который Арика определить не смогла. Наверное, запах самих ящеров.

Кьонов там стояло десятка два, хотя рассчитаны помещения были чуть не на полсотни. Каждое животное располагалось в своем загоне, и женщина с любопытством вгляделась в предполагаемое средство передвижения.

Довольно высокие, в полтора человеческих роста, некоторые ящеры провожали взглядом женщину, другие не обращали на нее внимания. Двигались животные рывками, передние лапы были снабжены внушительными когтями, похоже, подрезанными. Масть существ определить в полутьме стойл было вообще невозможно, как и то, одинаковый ли у животных окрас кожи или нет. Когда один из ящеров зевнул, Арика, увидев острые ряды зубов, недоуменно прищурилась — это что же, клановцы приспособили под упряжь хищников?

Она вернулась к мужчинам и, прислушавшись, хмыкнула — Жорот использовал амулет проверки на ложь и четко поставленными вопросами выяснял, какие животные наиболее выносливые. Наконец колдун выбрал трех и расплатился, не торгуясь, чем вызвал еще одну презрительную гримасу на лице Вортинга. Впрочем, судя по всему, Жороту на мнение проводника было глубоко плевать.

Когда купленных животных вывели на улицу — через ворота, оказавшиеся в дальнем торце конюшен — стало видно, что цвет кожи у них серовато‑зеленый, но каждое животное имеет узор своего оттенка, тончайшие линии которого словно образовывали некрупные, в ноготь взрослого человека, чешуйки. Арике достался ящер с темно‑коричневыми линиями узоров, Роджеру — с голубоватыми, а Жороту — с бордовыми. Пожалуй, не будь этой особенности, женщина вряд ли смогла бы различить животных — слишком уж они походили друг на друга.

Продали ящеров уже с упряжью, Жорот наскоро объяснил Арике и Роджеру, как садиться в седло и как управлять ящерами.

Выехали они почти сразу, хотя проводник и говорил, что еще слишком близко к полудню и поэтому жарко. Арика заметила, что ничего страшного, все равно солнце уже спадает. А мужчины предупреждение Вортинга просто игнорировали.

Еще в черте города Арика надела сооруженную в магазине головную повязку — она воспользовалась вариантом, которому ее научили в прошлое путешествие по пустыне. Проводник покосился на ее голову и поинтересовался:

— И с какой планеты вы это привезли, если не секрет?

— Тут сделала, — безличным тоном отозвалась она, подосадовав на его тупость. Сам же в магазин отводил!

— Я спрашиваю о способе делать. У нас такого нет.

— Не помню. Это было больше трех десятков лет назад. А что?

— Покажете? Для женщин, как облегченный вариант, очень удобно.

— Пожалуйста.

С управлением ящера Арика освоилась очень быстро, да и на сиденье упряжи было куда как удобней, чем на той же лошади. Единственное, Арике не понравилось, что не удавалось свесить ноги с двух боков — одну приходилось сгибать, получалось нечто, похоже на «дамскую» посадку на лошади, хоть и гораздо более устойчиво. Зато Жорот, как и проводник, при этом не испытывали никаких неудобств в своих хламидах. Может, поэтому и придумано было?

Пустыня, вопреки расхожему мнению, отнюдь не состояла исключительно из песка, как и не была безжизненной. Несмотря на «официальное отсутствие караванов» от города вела дорога, они ехали по ней. Впрочем, Вортинг предупредил, что уже через несколько часов придется с нее сходить. На дороге почти сплошным слоем лежала галька, отполированная чуть не до блеска. Вокруг росли жесткие кусты, иногда попадались низкорослые деревья. Прошло совсем немного времени, когда Роджер, дождавшись, пока Вортинг в очередной раз уедет вперед, негромко сказал:

— Кажется, я с вами ехать не смогу.

В ответ на встревоженные взгляды, робот объяснил:

— У меня уже охлаждающие системы не справляются. Хотя мы едем лишь чуть больше часа. Еще час‑другой — и наверняка что‑то откажет… Не рассчитан я на такую температуру.

— Тогда давай домой и обязательно скажи Лонгу, чтоб он проверил тебя как следует, — торопливо сказала Арика.

— Извини, пожалуйста, — Роджер виновато взглянул на Жорота.

— Глупости не говори. Вортинг! Задержитесь.

Проводник развернул ящера и поехал к ним, намереваясь, видимо, поинтересоваться, что случилось. Троица спешилась, Арика поцеловала Роджера, Жорот обнял. Еще через пару секунд робот ушел в овал портала.

Вортинг только презрительно хмыкнул — мол, один уже не выдержал. Жорот это игнорировал, зато женщина уставилась на проводника с оч‑чень нехорошим выражением лица, и если бы этот «бедуин» хоть что‑то рискнул бы высказать… Но тот промолчал.

К удивлению Арики, Жорот сел не на своего ящера, а на освободившегося. Негромко объяснил:

— Мой нервный какой‑то. Возможно, я просто разучился на них ездить. Вот и проверю.

Арика вспомнила — действительно, животное Жорота то рвалось обогнать других, то хотело уйти куда‑то в сторону. И что колдун частенько его осаживал, когда ящер мотал головой и даже пытался передними лапами сбросить сбрую. Только насчет «разучился» пусть не рассказывает. Тогда проблемы должны быть у нее с Роджером, а никак не у колдуна.

И действительно, второе животное вело себя абсолютно спокойно, значит, дело было именно в ящере. Капризный же ящер налегке трусил последним. Арика, вспомнив зубки «лошадок», поинтересовалась у мужа:

— Эти звери случайно не плотоядные?

— Всеядные. Но на людей не нападают — им вживляется магический запрет, чуть не при рождении.

— А дикие ящеры есть? — недоверчиво уточнила Арика.

— Само собой. И их, конечно, надо опасаться. Но в пустыне и кроме ящеров полно хищников, так что именно они ничего не прибавят и не убавят, — усмехнулся Жорот.

Пока им никто из животных не встретился, только в воздухе парили птицы, изредка двигая крыльями, чтобы не соскользнуть с теплого воздушного потока. Наверняка стервятники, вряд ли кто тут еще выжить может.

Жара спадала. Арике очень не понравилась непереносимость Роджером местных температур. Хорошо, что вовремя заметил. А вдруг возникнет ситуация, когда просто так сбежать не удастся?

Женщина активировала связь и поинтересовалась:

— Роджер, ты как?

— Все в порядке.

— Пожалуйста, поищи способы решения твоей проблемы, хорошо?

— Да, конечно, я постараюсь.

Жорот, слышавший весь разговор, подождал, пока Арика отключилась, и заметил:

— Не нравится мне его «постараюсь».

— Вернемся, надо будет с Лонгом поговорить, — отозвалась Арика, у которой возникло схожее ощущение. — Что‑то Родж темнит.

К вечеру пейзаж сменился — галька и камни пропали, вокруг, насколько хватало глаз, были почти сплошь песчаные барханы, за исключением периодически попадающихся пересохших русел рек — скорей всего, реки были сезонными.

Солнце зашло, стали сгущаться сумерки.

— Вы очень устали? — уточнил подъехавший Вортинг.

— А какие есть предложения? — тут же поинтересовалась Арика, которая была уверена, что Жорот вполне еще в форме, и ориентироваться надо на нее, как на более слабую. А женщина себя уставшей пока не чувствовала.

— Вы же спешите. Поэтому можно ехать и сейчас, ночью — пока есть дорога. Как только свернем в пустыню, я ночью уже вести не рискну — слишком велик шанс заблудиться.

Арика вопросительно глянула на Жорота. Глаза колдуна в темноте отсвечивали металлом. Он чуть пожал плечами:

— Едем.

Еще несколько часов однообразной езды, только на этот раз донимала отнюдь не жара, а холод. Арика достала вязанный джемпер и куртку, но согреться так и не получалось — мало того, что воздух стал холодным, так еще и порывы ветра продували чуть не до костей.

Женщина с трудом сдерживалась, чтобы не лязгать зубами — что‑то в свое прошлое посещение пустыни она такого ночного холода не помнила. При всем этом она едва не поругалась с Жоротом — колдун пытался отдать ей свой длинный плащ, а женщина отказывалась, потому что у него, кроме этого самого плаща, больше теплых вещей не было. А утверждение, что ему не холодно, она, само собой, восприняла весьма скептически.

Наконец Вортинг сообщил, что пора останавливаться — поскольку здесь они должны сворачивать с дороги. Жорот очень быстро поставил уже знакомую палатку, Арика пыталась помогать, но больше мешала, переход вымотал ее достаточно сильно.

Проводник развел костер, и женщина присела поближе к огню. Готовить, к счастью, ничего не надо было — Арика с Жоротом просто достали консервы.

Только после горячего чая Арика почувствовала, что начинает согреваться. Когда она попросила налить третью кружку, колдун негромко предложил:

— Может, ванну? Согреешься гораздо быстрей.

Женщина уставилась на мужа, не понимая, издевается он или предлагает всерьез.

— Песчаную? — иронично поинтересовалась она.

— Обычную.

Арика замешкалась.

— Значит, не против, — резюмировал колдун. — Идем.

Он отошли в темноту, за палатку. Буквально за пару минут появилась ванна, причем каким образом вода не проливалась на песок, было абсолютно непонятно — по крайней мере, впечатление было, словно водяной прямоугольник неправильной формы просто висит в воздухе.

— Если температура не устроит, говори мне, сама ничего не меняй, — предупредил колдун. Увидев, как Арика покосилась в сторону костра, успокоил:

— Я поставил заслон, ничего не видно.

— Спасибо. А ты?

— После тебя.

— А почему менять ничего нельзя? — поинтересовалась женщина, вмиг скидывая одежду и ныряя в воду. Сначала вода показалась чуть не кипятком, но уже скоро Арика поняла, что температура вполне комфортна. Причем стенок и дна своеобразной ванны она не ощущала вообще.

— Я воду удерживаю воздушными щитами. Запросто может нарушиться целостность поверхности, и все выльется.

— Тогда действительно не стоит, — признала, фыркнув, женщина.

Когда согревшаяся и чистая Арика нырнула в палатку, в спальник, то решила, что жизнь, в сущности, отнюдь не так плоха, как кажется. Тем более, что путешествие с Жоротом, оказывается, дает массу приятных мелочей.

Уже в полудреме она услышала, как муж предложил проводнику воспользоваться «благами цивилизации», а Вортинг высокомерно ответил что‑то вроде, что он привык в походе обходиться малым.

— Наш мужественный проводник на провокацию сибаритства не поддался — ехидно уточнила Арика, когда Жорот принялся устраиваться рядом.

— Мое дело — предложить, — равнодушно отозвался колдун.

— Вортинг — немаг? — уточнила женщина.

— Угу.

— Здесь все немаги так к нам относятся? — продолжала она доставать мужа. Неприязнь проводника была слишком очевидна, Арика надеялась, что хотя бы на профессиональные обязанности она влияние не окажет.

— Разные люди бывают. Но да, по большей части не любят. Немаги считают, что нам блага достаются незаслуженно легко.

— Кстати, о благах, — уточнила женщина, — насколько тебе сложно эти ванны устраивать?

— Не сложно, — хмыкнул Жорот. — Этот можно как раз отнести к «незаслуженно легко».

Арика, которая успела запустить заклинание проверки на ложь, поморщилась:

— Насколько «легко», я уже поняла. Воздержись от создания мне комфортных условий, хорошо? Хроническая усталость никому на пользу не идет, а если что случится, у нас главная боевая единица отнюдь не я.

— Ладно‑ладно… — сдался колдун. — Только если перемерзнешь, как сегодня, это не «комфортные условия», а необходимость.

— Ну дура, знаю, — проворчала женщина. — Но честно, в прошлый раз мне такого же набора одежды вполне хватало.

— Просто смотаешься домой, как будет возможность, или действительно купим что‑нибудь в городе — что быстрее получится… Давай спать, хорошо? Завтра Вортинг нас до рассвета поднимет, гарантирую.

— Ага… Чтоб жизнь медом не казалась, — проворчала Арика, обнимая соседа поуютней.

Утро ознаменовалось неожиданным открытием — один из ездовых ящеров исчез. Само собой, тот самый, который не слушался колдуна. Причем путы, которыми на ночь стягивали ящерам ноги, были не перегрызены, а именно развязаны.

Арика недоуменно повертела в руках специальные ремни, которые им дали вместе с животными. Нет, теоретически передние лапы ящера вполне могут справиться с подобными узлами, только для этого же еще и мозги иметь надо. С другой стороны, подозревать Вортинга, что он отпустил животное, глупо — ему‑то зачем? Значит, все же сам ухитрился распутаться.

Жорот только плечами пожал — ничего страшного, просто не будет запасного и все. Но не успели отъехать от стоянки, как сбежавшее животное присоединилось к ним, вынырнув из‑за соседнего бархана.

— Нормально, — оценила Арика, удивленно покосившись на независимо пристроившегося последним ящера.

— Его лучше продать в следующем же городке, — посоветовал Вортинг. — Если раньше не сбежит.

— В первом же городке я куплю что‑нибудь теплое, — проворчала Арика. — Вот уж не думала, что здесь по ночам такой холод!

— Да не особенно и холодно, — пожал плечами Жорот. — Это ты мерзнешь сильно. А ящера отведем домой, с места, где ты сможешь снять координаты. Его стоит проверить, он ведет себя как потенциальный фамильяр.

Слово было смутно знакомое, наконец, женщина вспомнила, что так называют животное‑спутника мага, с которым этот самый маг устанавливает какую‑то там связь.

— Ага. Жутко похож, — хмыкнула она. — Что ж он тебя‑то так невзлюбил?

— Потому и невзлюбил, — невозмутимо отозвался колдун. — Из‑за того, что я использую жертвоприношения, фамильяры меня ненавидят.

— Даже так, — пробормотала женщина.

— Именно. Обычным животным все равно, а вот фамильяры весьма к этому чувствительны.

— То есть, меня он должен нормально воспринимать и слушаться?

— Теоретически да.

— Давай попробуем?

— Хочешь запечатлеть фамильяра? Если ящер действительно им является, он на тебя запросто может настроиться.

— Нет, не хочу, — подумав, признала Арика. — А ты его предназначаешь кому‑то конкретному?

— Нет, — пожал колдун плечами. — В Клане такое правило, если попадается потенциальный фамильяр, и если есть возможность, его препровождают в питомник. А оттуда желающие маги подбирают себе пару.

— Ага, — ехидно фыркнула женщина. — Любопытно, кому может приглянуться этот красавчик?

— Фамильяров обычно заводят целители и сопутствующие им профессии. Само собой, они предпочитают более мелких и мирных животных. Но мало ли, может, какой боевой экстравагантный попадется.

Три дня передвижения по пустыне походили один на другой, разве только пейзаж менялся. Путешественники традиционно останавливались на самое жаркое время отдыхать — на этом настоял Вортинг. Целый день ящеры все равно не смогли бы бежать безостановочно, и два‑три часа перерыва в середине дня было самым разумным вариантом.

Арика уже не мерзла, как в первую ночь, так как с наступлением темноты, а, значит, и холода, они останавливались на ночлег. Вортинг не хотел рисковать — в темноте он запросто мог потерять или спутать ориентиры, по которым определял направление.

Утром третьего дня проводник сообщил, что сегодня, если ничего не случится, они полуденный отдых проведут в оазисе.

— Вроде того, где мы позапрошлую ночь провели? — ехидно уточнила Арика. Поскольку тогда проводник им тоже пообещал оазис, но это было явно слишком гордым названием для полудюжины деревьев и чахлого ручейка, с трудом пробивающегося на поверхность и питающего лужу в полтора шага в диаметре.

— Любое место, где присутствует естественный источник, достаточный, чтобы обеспечивать растения, называется оазисом, — менторским тоном заметил Вортинг.

Арика хмыкнула, предполагая, что полежать в нормальном тенечке опять не удастся. Но ее ждал приятный сюрприз. Обещанный зеленый островок действительно появился на горизонте ближе к полудню, потихоньку увеличиваясь в размерах. Он оказался большим — видимо, родник, который его питал, был достаточно мощным. Уже скоро стали видны разглядеть деревья, которые образовывали довольно обширную рощицу. Растения были высокие, неправдоподобно красивые, словно нарисованные, да еще и на фоне ярко‑зеленой травы, все это выглядело среди пустыни как райский уголок — приветливо и приглашающе.

Предполагаемый фамильяр еще на подходе к пустынному раю забеспокоился. Впрочем, никто на поведение ящера не обратил внимания, до тех пор, пока животное не остановилось и не взвыло — по‑другому звук, который издал ящер, назвать было сложно.

Арика подскочила от неожиданности, резко натянув повод. И вопросительно уставилась на Жорота. Колдун тоже осадил своего ящера, и, прищурившись, вгляделся в рощу. Вортинг, который ехал первым, развернулся и приблизился к остановившимся магам.

— Возможно, что‑то почуял, — заметил проводник, но Жорот нетерпеливым жестом попросил его замолчать.

Колдун запустил какие‑то заклинания, наверное, сканирующие. И буквально через несколько секунд повернулся к Арике:

— Там почти три дюжины покойников, довольно свежих.

— Думаешь, он из‑за них туда идти не хочет? — уточнила она.

— Или из‑за тех, кто этих покойников там разложил. Я живых отслеживать не могу.

Арика, сосредоточившись, сообщила:

— Как минимум, двое живых там есть…

— Раненые? — уточнил Жорот то, что, собственно, уточнения и не требовало.

— Угу. Только вот кто именно. Нападающие или остатки жертв?

— Проверим? — предложил колдун, накладывая на себя и Арику дополнительные щиты. Женщина кивнула.

— Куда вы собрались? — вмешался Вортинг. — Объедем этот проклятый оазис, и дело с концом!

— Вы лучше останьтесь здесь, еще и вас я прикрыть качественно не смогу, — сообщил колдун, спрыгивая с ящера на песок. Арика последовала его примеру.

— Вы же сами сказали, там чуть не три десятка трупов! Неужели думаете, что справитесь с тем, кто положил такое количество народу? — попытался воззвать к их разуму мужчина.

Жорот приостановился, искоса глянул на проводника. Уточнил:

— У вас амулет портала есть?

— Да, конечно.

— Держите еще один на всякий случай, если тот не сработает, — он кинул Вортингу предмет, который тот перехватил в воздухе. — Но. Если вы уйдете раньше, чем будете уверены, что мы мертвы, я вас разыщу. И тогда вы позавидуете этим самым трупам. Понятно?

Вортинг неохотно кивнул.

— Сними координаты, — негромко сказал Арике Жорот, когда они оказались возле границы оазиса. — Сможешь?

— Уже, — кивнула женщина. И добавила, покосившись в сторону проводника, от которого они уже отошли достаточно, чтоб он не слышал:

— Он что, не соображает, что если мы оставим врагов за спиной, есть большой шанс, что нас догонят и прикончат — кто бы это ни был?

— Ты у меня спрашиваешь? — отозвался Жорот. — Я тоже считаю его предложение, мягко говоря, неразумным.

На этом обсуждение странноватого поведения Вортинга закончилось. Они осторожно продвигались вглубь. Шагов через двадцать появился первый труп. Жорот вгляделся в лежащего навзничь мужчину — причина смерти определялась с первого взгляда — явно зверь поработал. Горло мертвеца было разорвано, тело объедено. На останках ползало множество мух, при приближении людей поднявшихся гудящим роем. Вид был тот еще… Впрочем, на состояние тела колдун внимания не обратил, опустившись на колено, дотронулся до браслета, чудом удерживающегося на огрызке руки. Нахмурился.

— Амулет нерабочий. Был щитовой.

Несколько шагов спустя попались еще трое. Причина смерти все та же — загрызены, и у всех троих тоже были щитовые амулеты и тоже неработающие.

— А вот это уже закономерность, — заметил Жорот. — Берем за основу то, что на щиты рассчитывать нельзя. Значит, кто бы ни были нападающие, близко стараемся не подпускать.

— Кто‑кто… Звери, и так видно, — проворчала женщина.

Колдун пожал плечами. Скоро они вышли на поляну, в центре которой бил родник, образуя небольшое озерцо — собственно, эта поляна и оказалась полем основной битвы.

Ближе к деревьям стояло шесть или восемь повозок с частично рассыпавшимися мешками. И больше двух дюжин мертвецов — в разных позах, с разной степенью обглоданности. От нескольких уже остались только скелеты, другие были съедены наполовину. Арика поморщилась — над поляной стоял ровный гул от множества насекомых. Еще и запах специфический…

Позднее Арика так и не смогла вспомнить — почувствовала она опасность или нет. Звери кинулись одновременно на обоих. Женщина ощутила тяжесть повисшего на ней тела и резкую боль в плече, ближе к шее. Перед глазами щерилась лобастая морда кошки с прижатыми ушами и сверкающими глазами, животное вцепилось в плечо,вгрызаясь чуть не до кости. И повалило Арику на землю, причем при падении она болезненно приложилась головой, словно раздирающей боли от раны было мало.

Краем глаза она увидела Жорота, который присел и откатился в сторону, уходя от нападения, одновременно посылая в зверя ледяное заклинание. Громадный кот завыл, проткнутый ледяными осколками.

Арика наконец ударила заклинанием в своего, зверь зарычал и вцепился еще сильнее, но миг спустя обмяк, напоследок вонзив когти в неуступчивую добычу. Правда, челюсти наоборот разжал — как мило с его стороны… Еще и придавил Арику к земле всем своим немаленьким весом — она, шипя от боли, стала выбираться из‑под туши.

Жорот удачно разобрался с первым животным, но второй кот накрыл мужчину в прыжке, встать колдун не успел, лишь развернулся к противнику лицом, прикрыв горло локтем, и тоже — как Арика — ударил по вцепившемуся в него зверю заклинанием.

Выкарабкиваясь, женщина заметила сбоку движение и послала заклинание в ту сторону. Удачно — раздался кошачий захлебывающийся вой, она вновь ударила — так же, в сторону едва заметного движения — опять попала. Но если Арика все еще тщилась столкнуть с себя тяжеленное животное или еще как извернуться, то Жорот отшвырнул своего тут же, вскочил, послал несколько заклинаний в сторону деревьев… Ему на спину прыгнула еще одна кошка — да сколько же их! Похоже, заклинанием грызущее его сзади животное Жорот достать не мог, он пытался скинуть с себя зверя — безуспешно.

Арика, которая уже почти выползла, рванулась, выбираясь окончательно, вскочила, вытягивая из выручалки нож, и воткнула вцепившемуся в Жорота зверю в бок, потянула со всей силы вниз, вспарывая плоть — побоялась бить заклинанием, могла попасть в колдуна. Гигантская кошка взвыла, отпустила жертву и извернулась, пытаясь добраться до нового противника. Но Жорот тут же прикончил раненное животное, и вновь послал заклинание — куда‑то за спину Арики. И… Тишина.

Колдун замер, настороженно ловя каждое движение. Арика внимательно оглядывалась вокруг. Наконец мужчина выдохнул, заметил:

— Кажется, все…

Арика кивнула. Посмотрела на мужа — у него была сильно располосована грудь, открытая жуткая рана на плече со стороны спины. Изорвана левая рука, хорошо хоть не горло. Покосилась на собственное раненное плечо и следы когтей, правда, их было гораздо меньше, чем у колдуна.

— К Ларсену?

— Сейчас… — сквозь стиснутые зубы выдохнул Жорот, на правой ладони появился кристалл. Замер и кивнул.

— Идем. Он занят, но вот‑вот освободится.

Арика вышагнула в гостиной — эту комнату в доме целителя она помнила лучше всего. Отпустила ладонь Жорота, огляделась и поморщилась, прикидывая, куда бы присесть — не хотелось пачкать мебель кровью. А стоять уже совсем невозможно было — голова кружилась все сильней, накатила слабость… Боль она еще как‑то могла терпеть, но когда перед глазами все плывет, и ноги становятся ватными… Жорот решительно потянул ее к дивану.

— Ложись.

Сам примостился рядом, замер, явно начиная лечиться.

Арика, уже не думая о мебели, упала на этот самый диван. И то ли потеряла сознание, то ли просто ушла в прострацию. Очнулась от того, что ее трясли за плечо.

— Не трогай ты ее. Пусть полежит еще немного, — раздался голос колдуна, совсем рядом.

— Пусть, — согласился Ларсен. Тормошил Арику именно он, в этом женщина убедилась, открыв глаза. — Только сначала пусть в себя придет… Уже, — резюмировал целитель и, оставив ее в покое, занялся колдуном.

— Хорошо вас потрепали, — заметил наконец Ларсен.

Арика впервые увидела целителя уставшим после работы. Вроде как сильно это не проявлялось, только парень явно поторопился добраться до кресла и не просто сел, а чуть не растекся, поглядывая на пациентов.

— Могло быть и хуже, — проворчал Жорот. — Эти чертовы саблезубы магическую защиту рвут в один прием. Причем неважно, сколько на тебе щитов. Мутировали, что ли…

— Везет тебе на сюрпризы, — хмыкнул Ларсен. — Вы возвращаетесь, или отлежитесь дома?

Жорот с Арикой переглянулись. Женщина пожала плечами.

— Возвращаемся, — наконец ответил колдун. — Наш проводник запросто может решить, что нас прикончили и сбежать. Искать другого, объясняться, куда делся этот… Пока он до людей доберется. Все это может задержать нас, а не хотелось бы.

— Тогда хотя бы отдохните. У вас мало того, что откат от лечения пойдет, еще и кровопотеря порядочная.

Жорот поблагодарил Ларсена и предложил Арике:

— Сначала домой, там возьмем кое‑что, и заодно тебе нормальную одежду. Только поторопимся, а то Вортинг действительно может уехать…

Проводник облегченно вздохнул, увидев их живыми и невредимыми. Жорот объяснил мужчине ситуацию и предложил пройтись с ними по оазису. Поискать саблезубов, возможно, еще кто уцелел. И заодно осмотреть трупы — вдруг, проводник кого знает.

В оазисе оказалось еще три родника, к счастью, без дополнений в виде трупов и насекомых. Живых зверей не нашлось. Или, по крайней мере, на глаза они не попались. А мертвых насчитали аж четырнадцать — девять взрослых и пять штук молодняка. Рассмотрев как следует гигантских кошек, Арика подумала, что они с Жоротом еще легко отделались. Слишком уж опасными звери выглядели — мощные, взрослые особи раза в полтора тяжелее колдуна, с длинными верхними клыками — наверное, из‑за них саблезубами и назвали. Пятна на шкурах, что любопытно, были самых разнообразных форм и оттенков. Арика не могла понять в чем дело — ведь у одного вида маскирующие пятна должны быть одинаковыми — пока не присмотрелась к зверю, наполовину лежащему в кустах, а наполовину на песке — та часть тела, которая лежала на песке, была без пятен вообще…

— Хамелеоны? — пробормотала она.

Проводник, услышавший ее вопрос, отозвался:

— Почти все местные звери хамелеоны в той или иной степени.

Женщина поежилась. Нет, определенно, они легко отделались.

Вортинг, наскоро осмотревший мертвецов, развел руками, мол, никого не знает. Жорот только плечами пожал — не очень‑то поверил, но это было, собственно, не его дело.

Арика тем временем заинтересовалась грузом. Она сунула нос в один из многочисленных мешков, вынув горсть то ли сухих цветов, то ли измельченной травы с горьковатым запахом.

— Для чего это?

Колдун присмотрелся.

— Я не специалист, но, по‑моему, сырье для наркотиков.

— Вы правы, — кивнул проводник. — Цвет дракона, растет в предгорьях на юге.

— И смысл тащить сырье через полмира? — недоуменно спросила женщина.

— Обработать это могут только маги‑травники, в предгорьях их слишком жестко контролируют, — объяснил Вортинг. — А в крупных городах… За всеми не уследишь.

— То есть, они везли только эти цветы?

— Думаю, в ящиках оружие, — отозвался Жорот. — Сейчас проверю — если есть лазеры, придется вызывать Н'еве. А если только огнестрельное, просто сообщение отправлю.

Колдун взялся за груз, Арика помогала ему по мере сил. Лазеров не оказалось, да и огнестрельное оружие было, в основном, длинноствольное. Как резюмировал Жорот, для охоты и местного пользования, а пистолетов — всего полдюжины. Но, тем не менее, когда колдун отправил Н'еве сообщение и получил ответ, то только вздохнул.

— Неймется ему… Придется поработать.

Проводник, который особой активности в осмотре не проявлял, предложил отдохнуть возле одного из чистых ручьев.

— Я сначала закончу, — отозвался колдун. — Чтоб над душой не висело.

— Что будешь делать? — уточнила Арика.

— Подниму пару трупов, расспрошу. А потом уберусь — зачем портить пейзаж?

Вортинг вдруг поперхнулся, уставился на Жорота так, словно увидел не просто мертвеца, а мертвеца ожившего.

— Вы… некромант? — севшим голосом спросил мужчина.

— Есть немного, — спокойно подтвердил тот.

— Я… займусь костром, — как‑то скомкано, хоть и уже нормальным тоном торопливо сказал Вортинг. — И приготовлю что‑нибудь.

Арика проводила взглядом поспешно удаляющегося проводника, недоуменно пожала плечами. Повернулась к мужу:

— Тебе помочь чем?

— Разве морально поддержишь, — усмехнулся колдун. — Да не обращай внимания, мало ли какие предрассудки укоренились среди местных немагов.

— Лишь бы травить не вздумал, как эта… Юта, — проворчала Арика, некстати — или наоборот? — вспомнив недавний отвратительный случай.

— Вряд ли рискнет, — рассеянно отозвался мужчина.

Он сначала обошел поляну по периметру, проделав какие‑то манипуляции. И только после этого, осмотрев трупы, выбрал два из них — Арика поняла, по более богатой одежде. Она с любопытством наблюдала за процессом — женщина никогда раньше не видела, как поднимают мертвецов.

Ничего особенного колдун не делал. Освободил труп от одежды, достал кинжал странноватой формы и принялся вырезать у него на груди знаки. Потом достал металлическую флягу, смочил порезы и речитативом произнес несколько слов. Мертвец зашевелился, Жорот приказал ему лежать и, присев рядом, стал негромко задавать вопросы. Мертвец послушно отвечал, с отвратительной дикцией — лицо было объедено — но понять было можно. Арика, послушав с минуту, вновь стала расхаживать по поляне. Рассеяно присела на повозку, самую крепкую с виду и, кстати, единственную укрепленную по углам и краям железными полосами. Еще раз окинула взглядом груз. Раздраженно отмахнулась от мух, жужжащих перед лицом, с досадой подумала, что Н'еве распоряжается колдуном, как подчиненным. А тот даже не протестует. И долго это будет продолжаться?!

Хотя… Какого она злится? Это их взаимоотношения и их расклады. В конце концов, с безопасником отношения портить станет только полный кретин. Наверное, просто устала, вот и лезет в голову всякая чушь.

Она попыталась улечься на относительно мягкие мешки с цветами, поерзала, устраиваясь поудобней. Почти получилось, но под правое плечо что‑то давило. Ящик стал неудачно, что ли?

Она сдвинула мешок и увидела, что ей мешало. В углу повозки лежал ящик, небольшой — как они его пропустили? Опять пистолеты, наверное… Или патроны.

Женщина от нечего делать вскрыла его простейшим заклинанием, откинула крышку. И замерла, присвистнув.

— Что случилось? — поднял голову колдун.

— Ничего страшного… — отозвалась она, разглядывая множество полупрозрачных разноцветных камней, неограненных, кстати.

Попыталась приподнять ящик и плюнула — слишком уж тяжелый. Хоть и небольшой.

— Освободишься, подойди, хорошо?

Увидев находку, Жорот приподнял бровь. Провел ладонью, камни полыхнули слепящим отблеском, а колдун хмыкнул:

— Неплохо…

— Драгоценные, что ли?

— Полудрагоценные. Но ценятся дороже драгоценных, из‑за свойства накапливать магию. Их используют в артефактах, это естественные накопители, очень мощные. И довольно редкие. Так что этот ящичек — считай, неплохое состояние.

Сообщив это, Жорот закрыл ящик и спрятал в выручалку.

— Скинем домой, да я закончу здесь все.

— Давай ящера заодно прихватим, — предложила Арика.

Они вышли во двор бывшего некромансткого дома и вызвали Роджера, оставив на его попечение и животное и камни. Жорот в двух словах объяснил, куда надо отправить ящера и вернулся вместе с Арикой в оазис.

Колдун принялся методично обходить покойников — несколько слов, пара движений и труп рассыпался в пыль. Кстати, одежда и вещи оставались на месте.

— Я думала, Н'еве сообщит родственникам, — заметила Арика.

— Сообщит, — кивнул колдун, уничтожая очередного мертвеца. — Я послал слепок, всех идентифицирует и сообщит.

— …Ну, чтоб забрали и похоронили.

— Н'еве сказал уничтожить, значит, чем‑то руководствовался, — пожал плечами Жорот. — Кстати, он личные вещи мертвых потребовал к нему отправить — сгреби их в кучу, пожалуйста.

— Только личные? — хмыкнула Арика. — А груз его не интересует?

— К твоему сведению, груз наш — по законам и местным, и клановским. Другое дело, не вижу смысла его брать — что станем делать с запрещенными наркотиками и оружием? Так что я сказал Н'еве, чтобы с грузом он сам разбирался.

— А может, там еще что интересное кроме камней найдется? — уточнила Арика.

— Может, — сосредоточенно кивнул колдун, уничтожая очередного мертвеца, — проверим еще раз.

— Одного не пойму, как мы эти чертовы камни просмотрели?

— Я перед тем, как снимать слепок, запустил заклинание, убирающее все иллюзии и маскировку. Поэтому и говорю, что имеет смысл все проверить еще раз…

Впрочем, больше ничего стоящего внимания они не нашли.

Арика побыстрей скидала все окровавленные тряпки в кучу, Жорот отправил их с помощью амулета Н'еве. Заодно телепортировал труп одного из котов, остальные уничтожил так же, как и тела людей. И еще долго сидел, уставившись в пространство — видимо, беседуя с альбиносом.

Женщина от нечего делать попыталась сунуться к Вортингу помочь с ужином, но тот отказался. Арика с трудом сдержалась, чтобы не нарычать на проводника, и собралась пройтись по рощице — на месте ей не сиделось. Но и на прогулке заняться было абсолютно нечем. Она уже почти решила смотаться на часик‑другой домой, но все же отказалась от этой идеи — без колдуна уходить не хотелось, мало ли что случиться может — а в том, что может, она уже убедилась. А одного Вортинга бросать тоже не слишком разумно.

Впрочем, от всех этих рассуждений настроение отнюдь не поднялось. Может, дело в том, что дома она до ванной добраться так и не успела. Арика выбрала один из ручьев — пока солнце не село и окончательно не похолодало — и нырнула в прохладную воду. Но и купание не помогло, более холодные струи, идущие возле дна, раздражали, да и озерцо оказалось неприятно мелким.

Наскоро ополоснувшись, Арика выбралась на берег. Выдернула из выручалки полотенце, кинула на землю, уселась, обхватив колени руками и мрачно глядя на воду. Шагов она не услышала, и, ощутив теплые ладони на предплечьях, подскочила. Только увидев, что это Жорот, расслабилась и раздраженно поинтересовалась:

— Не боишься синяк заработать… где‑нибудь?

— Идем ужинать.

Арика вяло кивнула. К костру абсолютно не хотелось, сама мысль об обществе мужчин вызывала раздражение. Причем конкретно против этих мужчин она ничего не имела, тем более против Жорота, срабатывало именно нежелание видеть никого из «представителей рода человеческого».

Колдун хмыкнул столь явному отсутствию энтузиазма. Руки перекочевали на шею и плечи, принялись то ли гладить, то ли массировать. Раздражение немного улеглось.

— Извини. Я понимаю, что у тебя откат, но я был занят.

— Какой еще… Ч‑черт!

Арика чуть не схватилась за голову. Ну да, вот и причина ее раздрая. И ведь Жорот не раз упоминал о повышенном сексуальном возбуждении после магического излечения, но она почему‑то проецировала это только на него. А о себе даже и не подумала. Докатилась. Истерить из‑за неудовлетворенности, как идиотка последняя… Стоп. Но значит, у него то же самое, и даже хуже — раны‑то у колдуна были серьезней.

— Так ты даже не поняла, в чем дело? — мягко усмехнулся мужчина.

Арика раздраженно дернулась — нет, теперь‑то ясно, почему окружающих убить хочется, но желание от понимания не уменьшалось. А еще было и неуютно, что не догадалась сама о причинах, пока носом не ткнули.

— А я удивлялся, что ты тут торчишь, а не домой ушла…

— Не всем же быть настолько выдержанными, — невпопад огрызнулась Арика.

Она завидовала умению колдуна держать себя в руках, хоть и не «черной завистью», но достаточно сильно. Мужчина, кажется, все прочел на ее лице.

— Дело привычки, — пожал Жорот плечами. — Кстати, ты очень неплохо держишься для первого раза.

Вот почему Арике послышалась в его голосе ирония? Женщина покосилась на колдуна и… в ней взыграла стерва. Нет, нормально! Она тут бесится почем зря, а его высочество весь такой невозмутимо‑спокойный. Вот сейчас и проверим, насколько твоей невозмутимости хватит.

Но осуществить «подлые намерения» ей возможности не дали. Жорот неожиданно встал и пошел к костру — солнце зашло, и огонь прекрасно просматривался между деревьев — бросив напоследок:

— Не задерживайся.

Арика, не выдержав, хмыкнула, побыстрей одеваясь — было уже совсем прохладно. Опять прочел на ее физиономии, что она собирается вытворить? Или все же не настолько невозмутим, как выглядит? Ну да ладно. Она еще отыграется. Когда‑нибудь. Что любопытно, недовольство всем на свете поутихло. Арика хмыкнула еще раз. Все же, когда знаешь причину неприятностей, жить легче. В том числе и потому, что можешь прикинуть, когда эти самые неприятности закончатся. Хотя бы приблизительно.

Прислушиваясь к спокойному дыханию колдуна, Арика в который раз предприняла попытку заснуть. И опять бесполезно. Ну и хватит над собой издеваться. Она осторожно выбралась из объятий мужчины. Жорот очень редко засыпал первым, обычно она находила о чем его расспросить и вырубалась чуть не в процессе разговора. А сегодня только и успела поинтересоваться, действительно ли все местные звери обладают способностями хамелеонов.

— Очень многие, — негромко подтвердил колдун. — Но их мимикрия именно магического свойства, так что просто используется нейтрализующее заклинание.

— Завтра покажешь?

— Обязательно. Я как‑то не сообразил, что ты его не знаешь…

Арика замолчала, а когда задала следующий вопрос, ответа не получила. Вгляделась в расслабившееся лицо мужчины, едва видное в полумраке и поняла, что он заснул. Сильно, видно, вымотался сегодня.

Она накрыла мужа одеялом, так, чтобы до него не добирался прохладный воздух, накинула одежду и выбралась к костру. К ее удивлению, Вортинг не спал, подкармливая огонь ветками. Уже ж ближе к полуночи! Если вообще не заполночь. Сегодня они с Жоротом увлеклись, кажется. Слегка. Она усмехнулась про себя — еще бы, с этими чертовыми откатами…

Проводник встретил ее внимательным взглядом.

— Не спится? — поинтересовалась женщина.

— Неважно. Завтра выходим только во второй половине дня, верно?

— Предписание целителя, — хмыкнула Арика. — Отдохнуть как следует.

— Вы… тоже некромант? — вдруг спросил Вортинг.

Она, глядя в его настороженное лицо, чуть улыбнувшись, покачала головой:

— Я трансформер.

— Превращение в животных? — уточнил явно успокоившийся мужчина.

— Пластическая трансформация… Ну, изменяю лицо, реже тело. Могу ненадолго, могу на всю жизнь, — отозвалась Арика, щурясь на языки пламени. И тут же вернула вопрос:

— А чем вас так нервируют некроманты?

Вортинг скупо усмехнулся, отвел взгляд, но все же ответил:

— Среди моих знакомых много обладателей «страж‑черепов».

— Простите… — Арика растеряно уставилась на проводника. — О чем речь? Я в Клане совсем недавно, а там, где я жила, такого не было.

Слово за слово она услышала любопытную историю. Оказывается, довольно большой процент местных семей проклят. Выражается это в том, что в домах в правом углу от входа находится череп. Вполне себе материальный, и когда приходит кто‑либо новый в гости, а также обязательно раз в сутки, череп трансформируется в голову и «обличает» — рассказывает о том, как его убили, и кто это сделал. Обычно виновник — предок семейства, проживающего в доме. Иногда уже пра‑пра‑пра‑пра… То есть проклятие передается из поколения в поколение. В одно время в этой местности был распространен обычай кровной мести, так что «семейства с черепами» отнюдь не редкость.

Пытаться похоронить череп бесполезно. После похорон в дом сутки невозможно зайти — ощущение такое, что тебя давят стены, или жуткая паника, или неконтролируемый страх, или еще что. Иногда люди даже с ума сходили, если вовремя не сбегали на улицу. А на следующий день череп появляется на прежнем месте.

Избавиться от него можно только с помощью некроманта. Да и навести такое проклятие можно, тоже только заключив договор с некромантом, но если «навести» они никогда не отказывают, то уговорить снять еще не удавалось никому.

— И что такого страшного в этом проклятии? — уточнила Арика. — Ну, говорит. Мало ли, что предки понаделали.

— Мало ли, — усмехнулся Вортинг. — Из‑за «стражей» здесь распространена очень строгая иерархия, особенно это касается браков. Редко кто соглашается родниться с «проклятыми», тем более, что частенько проклятие распространяется и на новоявленных родственников. Соответственно, местные разделились на два клана, но «проклятые» по умолчанию малочисленней и потихоньку вымирают.

— А бывает, что проклинают невиновных?

— Вроде как не случалось, — признал мужчина.

— Проклятие, наверное, же кончится когда‑нибудь? — продолжала уточнять женщина.

— На моей памяти и памяти моего отца и деда черепа исчезли у шести семей, — отозвался Вортинг. И добавил. — И у одной появился.

— Ага. То есть, вы все под дамокловым мечом, да? Но… ведь это только за убийство, верно?

— Ну да, — неохотно признал проводник. — Но иногда бывает, что убийство необходимо.

— Но не за каждое же! — продолжала настаивать женщина.

— Не за каждое… Только если договоришься с некромантом, — мрачно отозвался тот.

— Так. Это все понятно. Но за что вы некромантов‑то не любите? — вновь задала вопрос Арика. — Как я поняла, проклятие насылают не они, а ваши собственные земляки, причем немаги.

Ответом был недоуменный взгляд, потом что‑то вроде снисходительной усмешки:

— Если ваш ребенок приохотится к наркотикам, как вы будете относиться к продавцам этой дряни?

— Своеобразная параллель, — пробормотала Арика.

— И какое вообще право они имеют вмешиваться в нашу жизнь? Мы сами караем своих убийц, это не их дело!

Арика с любопытством смотрела на проводника. Тот устало заметил:

— Я так думаю, это им просто выгодно. Силу они получают от проклятия или от людского горя… Как вампиры от крови. И не надо на меня так смотреть! Я старый, одинокий человек, меня проклятиями не испугаешь.

— Тогда не устраивайте истерик, старый и одинокий человек! — презрительно отозвалась Арика. — И не надо перекладывать на других свои жизненные неудачи. Что, в вашем доме тоже череп? Поэтому и не женились, и детей нет, да?

По замершему лицу Вортинга она поняла, что попала в точку. Дур‑рак… Старый он. Мужик ее возраста, может, даже младше… и боится, как ненормальный, и считает, что лезет на рожон — мол, если некромант просто по просьбе благословит на проклятие, то за оскорбление вообще непонятно что сотворит! И все же лезет…

— Конечно, — устало усмехнулся Вортинг. — Что я пытаюсь доказать? И кому?

— Да ничего вы не доказываете. Я просто хочу понять. И логики не вижу.

— Не всегда жизнь подчиняется логике, — мрачно отозвался проводник и почти сразу ушел от костра, забравшись в свою плащ‑палатку.

Проводив его взглядом, женщина подумала, что, похоже, надо повнимательней проверять еду на яды. И не только…

Утром она пересказала их разговор колдуну. Причем сделала это через связь — так было быстрей и Вортинг не слышал, как она на него «ябедничала». Жорот, выслушав ее, чуть кивнул и тем же способом ответил: «Спасибо, буду иметь ввиду». Арика, не удержавшись, уточнила: «А почему некроманты отказываются снять проклятие?» «Я бы отказался из‑за низкого уровня в некромантии. То есть, снять проклятие я могу, но не уничтожив, а переложив на другого или перетянув на себя. А хочешь получить профессиональную консультацию — расспрашивай Ллорга».

Почти двое суток они без приключений двигались по величественным равнинам. Вечером третьего дня на путешественников неожиданно налетела песчаная буря. То есть, это для Арики было неожиданно, Жорот сориентировался раньше, хотя и заметил признаки надвигающегося ненастья позже, чем следовало бы. А вот Вортинг вообще никак не комментировал ни наступившую внезапно тишину, ни мутную пелену на солнце, ни появившееся вдалеке темное облачко.

Колдун среагировал, когда облако увеличилось, явственно обозначившись на горизонте. Он, прищурившись, выругался и цепко огляделся.

— Арика, к тем камням, быстро!

Женщина молча подчинилась. Она ни разу не попадала в песчаные бури, но вспомнила, чему предшествуют подобные признаки, об этом ей рассказывал караванщик лет тридцать с лишним назад. Вортинг следовал за ними, хоть и в отдалении. Они добрались к камням за несколько минут до первого порыва ветра. Жорот спрыгнул на песок, отвел животное за камни и заставил его лечь. Арика последовала его примеру, только положить ящера не смогла, это сделал Жорот. Колдун наложил на ящеров какое‑то заклинание, выдернул из выручалки свой плащ, завернулся в него и сел под камни, опершись о них спиной. И потянул за собой жену, устроив ее в своих объятиях, так, чтобы этот самый плащ прикрывал и ее.

— Второй доставать? — уточнила Арика, у которой был точно такой же — колдун отдал дома ей свой запасной.

— Думаю, обойдемся. Если что, достанешь позже, — отозвался Жорот.

Арика кивнула, торопливо закрывая лицо лоскутом ткани, который она, сооружая головную повязку, оставила именно для этой цели. Правда, до сих пор пользоваться им не приходилось. Жорот последовал ее примеру, при этом покосившись на проводника, который устраивался в некотором отдалении, и ехидно заметив:

— Я смотрю, у вас серьезные проблемы. Со зрением, памятью или просто головой? Чтобы горожанин раньше вас заметил надвигающуюся бурю…

Вортинг поморщился, но ничего не ответил.

Последние слова колдуна потонули в вое и свисте ветра. Арика прищурилась — по единственному открытому участку кожи — около глаз — больно хлестнули песчинки. Вокруг встала плотная пелена пыли, резко ухудшившая обзор — на расстоянии уже трех‑четырех шагов ничего видно не было. Вортинг виднелся неясным силуэтом.

Арика, попыталась задать вопрос, куда там — даже сидя в обнимку, они не слышали друг друга. Подумав, сообразила переспросить через связь: «Ты не знаешь, это надолго?» «Сейчас… Подожди».

Вдруг свист и шум ветра снизились на порядок, да и пыли стало значительно меньше. Потом стало еще тише, звуки бури почти исчезли.

— Что это? — удивилась женщина.

— Поставил воздушные щиты. На небольшое пространство, так что далеко не отходи, хорошо?

— И не собиралась, — Арика поуютней устроилась, но повязку не сняла — взвесь в воздухе была достаточно плотной, откашливаться от песка не было ни малейшего желания. — Так надолго мы застряли? Ведь двигаться при таких условиях нельзя?

— Теоретически можно двигаться в любых условиях. Но не разумно. А надолго ли непогода — сейчас у ребят спрошу… От полудня до суток, — наконец сообщил колдун. — Приемлемо. Я попадал в бури дважды, один раз на три дня, а другой за час все закончилось.

Помолчав, Арика мрачно поинтересовалась:

— Вортинг специально не предупредил о буре?

— Нам в любом случае ничего не грозило, — пожал колдун плечами.

— Кроме основательной задержки, — резюмировала женщина.

— Предлагаешь устроить ему неприятности по этому поводу?

С одной стороны, стервозничать не хотелось. С другой… Ну нельзя — такое — спускать! Последнюю фразу Арика озвучила вслух.

— Ну его, — поморщился Жорот. — Все равно больше не пересечемся никогда. А если и случится, откажемся от его услуг, вот и все. Да и вообще… Максимум, что можно сделать — подать жалобу. На поединок я Вортинга вызвать не могу — он немаг. Морду набить? Не тот случай, честно.

— А на жалобу его начальство — тоже, наверное, немаги — в лучшем случае выскажут ему формальное порицание, — задумчиво заметила Арика.

Колдун пожал плечами. Арика повертелась в его объятиях и уточнила:

— То, что кошки в оазисе так рвали защиту, это ненормально?

— Я о подобном не слышал никогда, — отозвался Жорот. — И ребята, которым я отправил труп саблезуба, тоже. Мутация, думаю, недавняя.

— А кому ты труп отправил?

— В лабораторию.

— И что сказали?

— Пока не препарируют до скелета, ничего и не скажут.

— Мы точно легко отделались, — озвучила Арика свою давнюю мысль.

— Будь у меня выбор, предпочел бы иметь дело с саблезубами и прочими приятностями, сопутствующими боевым, а не возиться с политическими хитросплетениями.

Слова мужа оказались для нее неожиданностью. Не столько высказывание, сколько сам факт — учитывая сдержанность колдуна, его явно достали очень сильно. Сразу припомнилась и необычная молчаливость Жорота в дни, когда он все же появлялся дома, и утомленный вид. Хотя… Работа сутками никого не красит. Может, все не так серьезно?

— Что им от тебя надо‑то?

— Транспорт, конечно.

— В смысле?

Колдун задумался. И поинтересовался:

— Я тебе о Семействах еще ничего не рассказывал?

Арика отрицательно качнула головой.

— Сейчас послушать не против?

— Конечно, нет.

— В Клане есть несколько Семейств, отмеченных Силами, считай, местная аристократия…

— Что значит «отмеченных Силами»?

— Семьи не распространяются об этом вне своего круга, так что сведения весьма приблизительны, — предупредил колдун. — Во‑первых, членам Семейств сопутствует удача. Не во всем и не всегда, но процент удачливости явно выше среднестатистического.

— Противоположность «неудаче», которой Силы наказывают, — пробормотала Арика.

— Да. Во‑вторых, при желании члены Семейств объединяют свои силы в нечто вроде Клова. Эффективность увеличения заклинаний почти та же, только объединение происходит не в результате многочасовых манипуляций, как делали мы, а мгновенно. По желанию Патриарха либо Старшего. Ну и… Это скорее, мой вывод, но Семейства находятся под благословением Сил.

— Ты уже говорил об удаче, — заметила она.

— Не только. Среднестатистический уровень силы магов Семейств, которая дается при рождении, значительно выше среднестатистического в Клане. Считай, минимум, на треть.

— Ничего себе! Но ведь со временем можно увеличить свою силу, да?

— Безусловно. Любой маг с годами повышает свой уровень. Если, конечно, экспериментирует, а не тупо пользуется одними и теми же заклинаниями. Но чем больше «стартовый объем», тем легче и быстрее идет это самое развитие.

— Логично.

— При этом Семьи довольно богаты. Они разделили сферы влияния — каждая специализируется в какой‑то отрасли, а все вместе держат в руках экономику…

— Семейства только магические?

— Отнюдь. Немагических даже больше, хоть и ненамного. Их тринадцать, а магов — одиннадцать.

Арика вновь прервала мужа:

— А что Силы дают Семействам немагов? То, что ты перечислил, кроме «везения» — это же относится только к магам, верно?

— Не знаю, — пожал плечами Жорот. — Не интересовался. Но наверняка что‑то есть. Так вот, сфера влияния Семейств — экономика. А политической власти они не имеют почти никакой, исключая то, что представители от каждого Семейства входят в Палату.

— Что за Палата?

— Считай, расширенный Совет. Правительство.

— И при этом они не влияют на политику? — недоверчиво переспросила Арика.

— Представители Семейств составляют меньше трети Палаты. А большая часть решений принимается голосованием, так что…

— Можно подумать, имея деньги и влияние, нельзя настоять на своем, — проворчала Арика. — Ладно. А ты при чем?

— Я курирую отрасль, которую еще ни одно Семейство не подгребло под себя. Транспорт. И магические Семейства пытаются пробиться туда всеми правдами и неправдами. А я не даю им такой возможности. Начиная с того, что просеиваю слушателей своих курсов на принадлежность их к Семьям, поскольку именно из этих ребят будет формироваться будущее руководство.

— А не проще было бы пустить все эти Семьи? Тебя доставать перестали бы.

— Не проще. Получится не работа, а подсиживание друг друга, сплошные разборки и интриги. Нет уж.

— Хорошо, небось, на тебя давят.

— Стараются, — спокойно подтвердил колдун. — Та же Льюсилла в обмен на «связку» требовала, чтобы я пустил на курсы Лонгеров.

— Ее семью?

— Да. Она по отцу принадлежит к Семейству целителей.

— Ну… Наверное, кто‑то из этих ваших Семейств рано или поздно влезет в транспорт, верно? Так договорись с теми, кто тебя больше устраивает.

— До тех пор, пока буду во главе, не влезет, — решительно отозвался колдун. — А когда закончу формирование Сети порталов и передам дела — пусть что хотят, то и делают.

— Оставишь себе только преподавание? — хмыкнула Арика.

— Вот уж увольте. При первой же возможности подберу замену.

Женщина уставилась на мужа:

— Ты вообще в Клане планируешь оставаться?

Ей казалось, что колдун устраивается здесь основательно. Да и эффект глаз, который поддерживается только в пределах Клана наверняка должен сыграть свою роль. Но, судя по его словам, мужчина намеревался методично разобраться с навязанными ему проблемами, и… что? Заниматься, чем ему нравится? Или уехать?

— До того, как этот вопрос станет актуален, еще дожить надо, — отозвался Жорот. — Пока закончу с сетью… Мало ли какая ситуация к тому времени сложится.

Они смогли продолжать путь только во второй половине следующего дня. А к позднему вечеру подъехали к крупному торговому городу, Глеусу, который находился в устье реки, впадающей в довольно обширный залив. Город был гораздо грязнее предыдущего, дома выше — редко попадалось здания ниже четырех этажей, а народ на улицах выглядел не в пример разнообразней. Кстати, дети почти не встречались.

— И ты хочешь сказать, что Глеус находится в пределах аномалии? — удивилась женщина.

— А что такого? Аномалия никак не проявляется, только с координатами проблемы. Ну да, маги тут стараются не селиться — личные маяки зачаровывать трудней. Хотя это тоже от мага зависит. Кстати, на одной из городских окраин как раз маяк, который надо настроить. Но сегодня я к нему уже не пойду.

Вортинг довез Арику с Жоротом до муниципалитета, «сдал с рук на руки» какому‑то чиновнику. Женщина удивилась — несмотря на позднее время, некоторые из служащих находились на рабочем месте. Бывший проводник, скомкано попрощавшись, исчез. Арика оглядела небольшую прохладную комнату, в которой из мебели только и были, что стол со стулом и диванчик у стены. Да еще что‑то вроде сейфа в углу.

Чиновник — молодой парень, вежливо попросил гостей подождать, а для скрашивания ожидания предложил чай или кофе, на выбор. Жорот, переглянувшись с Арикой, поблагодарил и отказался — они собирались сегодня переночевать дома и не хотели задерживаться.

Парень понятливо кивнул и привел молодого мужчину, ему еще и тридцати не было, которого представил как Ваела — их нынешнего проводника. Поинтересовался, не надо ли им еще что‑либо и, получив отрицательный ответ, распрощался.

Ваел вышел вместе с ними на улицу и уточнил:

— Вам понадобится гостиница?

— Нет, — покачал головой Жорот. — Но мы будем благодарны, если вы пристроите наших кьонов на ночь.

— Не проблема, — кивнул проводник. — Где встречаемся завтра?

— Да здесь же, перед муниципалитетом, пойдет? — сориентировался Жорот.

— Да. Выезжаем в пять…

— Не в пять, — перебил его колдун, — а ближе к обеду. Мне еще маяк настраивать.

— Когда вы освободитесь? — уточнил парень.

— Как пойдет…

— Тогда просто скажите, когда вы будете у маяка, там и встретимся, — предложил Ваел. — Где этот ваш маяк находится?

Колдун принялся объяснять, а женщина, которой Ваел понравился гораздо больше, чем предыдущий проводник, спросила у Жорота по связи: «Может, просто пригласим его к нам? Чтобы не договариваться — когда встретимся, где… По‑моему, он парень нормальный».

— Можно и так, — вслух согласился колдун, прерывая свой монолог.

— Это как? — уточнил проводник.

— Мы вас приглашаем в гости, — объяснила Арика. — Согласны?

— Спасибо, с удовольствием, — неожиданно легко согласился Ваел. — Только сначала определим на постой ваших зверушек.

Арика насмешливо хмыкнула — она представила, что бы на подобное приглашение ответил Вортинг. Иронично улыбающийся колдун, похоже, подумал то же самое.

Кьонов пристроили в конюшне неподалеку. Арика сначала вывела домой Жорота, потом — Ваела. Парень с любопытством принялся оглядывать обстановку бывшего некромантского дома, уточнил:

— Разница во времени какая?

— Два часа, — отозвался Жорот, — То есть, здесь уже десять. Вы ужинали?

— Благодарю, не откажусь.

В столовой оказались все шестеро членов семьи, включая Лонга. Дети подняли гвалт, облепив Арику с Жоротом, наперебой пытаясь что‑то рассказать, и призвать их к порядку удалось далеко не сразу. Наконец все более‑менее успокоились и сели за стол. Дети давно поужинали, и сейчас уничтожали мороженное и болтали, вываливая на взрослых новости.

Ваела представили, и первая, кто обратил на него пристальное внимание, оказалась Атана.

— Вы… одеты как житель пустыни? — уточнила девочка.

Арика, которая по привычке отслеживала все реплики дочери, заинтересованно навострила уши — что за странное вступление?

— Да, я часто бываю в пустыне, — кивнул парень. — Меня назначили проводником твоим родителям.

— А с кьонами дело имели?

— Постоянно.

— Ура!!!! Вы объясните, как за ними ухаживать надо?

— А… тебе зачем? — Ваел уставился на ребенка с явным недоумением.

— Ну‑у…

— Стоп! — рявкнула Арика и уставилась на дочь. Потом взглянула на Роджера. И спросила в наступившей тишине:

— Ты кьона отдал в питомник?

Робот покачал головой, кажется, виновато:

— К сожалению, нет. Его готовы были принять утром, а вечером Атана уже разъезжала на нем, без упряжи.

Девочка поежилась под взглядом матери, но сказать ничего не успела. Так как и Арика, впрочем.

Колдун выругался, на его ладони появился кристалл. Арика, которая взглянула мужу в лицо, замерла — прежде серые глаза явственно клубились багровым. Это еще что? Роджер положил руку на запястье Жорота, негромко сказал:

— Ларсена я вызвал в тот же вечер. И Ллорга — на всякий случай. Целитель привел мага‑запечатлителя — Браста…

Арика заворожено наблюдала, как багровый цвет в глазах мужа тускнеет. Ничего себе, это он так бесится, что ли?

— К сожалению, прервать инициацию уже возможности не было, но завершили ее полностью, так, как должно, — продолжал робот. — Я решил вам пока не говорить, все равно изменить уже ничего нельзя, а вам лишние отвлекающие факторы ни к чему.

Атана виновато, но и с вызовом, взглянула на Арику и Жорота.

— Я с ним просто играла!

Проводник, во все глаза наблюдающий за «семейной сценой», поперхнулся. Видно, у него в голове не укладывалось, как можно «просто играть» с отнюдь не безопасным — несмотря на магические ограничения — животным.

— Дурдом, — выдохнула Арика. — Это теперь ты с ним повязана… Сколько там ящеры живут? — она вопросительно посмотрела на проводника.

— Фамильяры живут столько же, сколько их хозяева, — сообщил колдун. И повернулся к парню. — Ваел, пожалуйста, после ужина просветите юную запечатляющую о правилах обращения с ее подопечным. Само собой, консультацию я оплачу…

— Сочтемся, — хмыкнул Ваел, насмешливо поглядывая на девочку.

А колдун закончил:

— Атана, если уж тебя хватило на запечатление… В общем, ты осталась без каникул, поздравляю.

— Я это уже поняла, — вздохнула она.

— Браст приходит каждое утро заниматься с Атаной, — сообщил Роджер.

— Хорошо, — кивнул Жорот. — Тогда завтра задержимся, я должен с ним встретиться и поговорить. Атана, подумай о выборе профессии — развитие связи с фамильяром может идти только параллельно с продвижением в основной специализации.

— Я уже подумала, — сообщила она. — Некромантия.

Арика возвела глаза к потолку. Она заметила заинтересованность дочери и в «зеркальном призраке» и то, что девчонка вовсю копалась в библиотеке, оставшейся от прежнего хозяина. Да и к Ллоргу дочь проявляла повышенный интерес. Но даже с учетом того, что Атана училась в классе пятнадцатилетних, до выбора специализации оставалось еще — минимум — года три. А скорее так все пять. И Арика надеялась, что к тому времени интерес дочери к некромантии поутихнет. Ага, счас…

— Ты с Ллоргом говорила? — со вздохом поинтересовалась Арика, надеясь, что, возможно, у Атаны просто не будет предрасположенности к так приглянувшейся ей магии смерти.

— Ага, — довольно кивнула девочка. — Он согласился меня учить, если вы не против. Мам, ты же не против, да? Ллорг сказал, я со временем личем стать могу! Таким же, как он, представляешь!!!

— Слишком хорошо, — пробормотала женщина.

Перед глазами встала картинка, весьма яркая и реалистичная. Кажется, передавшаяся Жороту, поскольку женщина услышала успокаивающее: «Не нервничай. Во‑первых, не факт, что Атана решит переходить в стадию лича — сейчас она слишком мала и не имеет представления о многих аспектах, сопровождающих эту трансформацию. Во‑вторых, это возможно будет сделать не раньше, чем веков через шесть‑семь. Да и, подожди, может, девочка решит переквалифицироваться на того же целителя — у этих специализаций много общего». «Знаешь… Насчет переквалификации — вряд ли» — отозвалась Арика тем же способом. — «Ну да ладно. Хорошо хоть, не коллегой Велы, в смысле, не фазовым гермафродитом» «Действительно», — явственно хмыкнул колдун.

Посмотрев на умоляюще‑ожидающую физиономию Атаны, женщина обреченно кивнула:

— Не против я, не против.

Девочка подпрыгнула и уставилась Жорота.

— Поговорим позже, хорошо? — усмехнулся колдун. — В любом случае, нет необходимости принимать решение в такой спешке.

Рассеяно скользнув взглядом по отвисшей челюсти Ваела, Арика пожала плечами. В конце концов, это жизнь дочери и ее выбор. Кстати, может, действительно передумает…

— Еще сюрпризы будут? — Жорот перевел взгляд на близнецов.

Фест с Рони быстро переглянулись, причем мальчишка порозовел. Арика с любопытством прищурилась — что на этот раз? Нет, ясно, что ничего серьезного, иначе бы Роджер сообщил, но близнецы явно что‑то натворили.

— Я слушаю, — подбодрил их отец. — Скромничать‑то не будем.

Наконец Рони независимо сообщила:

— Мы забрали сюда свои воздушники. И катаемся. А что, нельзя?

Арика имела удовольствие наблюдать ошарашенного колдуна.

— Как вы ухитрились?

— Ну, сделала я пару амулетов, — независимо отозвалась девушка.

— Ты соображаешь, хоть немного, куда сунулась? — дымка глаз колдуна вновь заалела.

Арика прикусила губы. Второй раз за четверть часа! Детки поставили рекорд… А Жорот,кажется, уже недалек от того, чтобы начать воспитывать молодое поколение физическими методами.

— Для телепортов нужен уровень не то что не твой, а даже и не Тойди!

— Можно подумать, — фыркнула Рони. — Я прочла твои заметки по лекциям, ничего сложного там нет! И вообще сначала опробовала телепорты вместе с Атаной — пойди что не так, она бы меня через Зону вытащила бы…

Глаза Жорота, полыхнув густо‑багровым, медленно возвращались к серому оттенку.

— Та‑ак… Тойди, надеюсь, ты‑то меня ничем не порадуешь?

— У меня практика, — сообщил парень. — Возвращаюсь чуть не заполночь…

— Вот именно, — кивнул Жорот. И уставился на близнецов. — Я смотрю, безделье действует на вас не лучшим образом. Атана учится, вам я тоже найду чем заняться.

Близнецы резко помрачнели, сообразив, что их каникулы кончились.

После ужина Атана убежала со Ваелом к сарайчику, который приспособили под стойло для Малыша — так девочка назвала своего фамильяра. Услышав новую кличку ящера, Арика едва сдержала смех. С ними же ушел Роджер, женщина хмыкнула — бедный Ваел, робот с него вытащит все информацию, и еще сверх того! Нет, конечно, проводник вряд ли стал бы специально что‑то скрывать, но запросто мог забыть или не догадаться, что надо. В присутствии Роджера с его дотошностью этого опасаться не приходилось.

Жорот, прихватив с собой Рони, поднялся в кабинет, девушке предстоял экзамен по теме «телепортация». Когда она заикнулась о том, что устала и почти засыпает, Жорот безжалостно заявил, что выспится дочь утром, а он должен определиться — действительно ли Рони в состоянии пользоваться заклинанием телепортации на должном уровне. Если он сочтет ее знания удовлетворительными, то оставит все, как есть. Если нет — блокирует ее возможность к телепортации, да и к некоторым другим заклинаниям тоже.

— А другие при чем? — возмутилась девушка.

— А при том, — наставительно сообщил Жорот. — Что если ты не в состоянии правильно определиться с уровнем доступных тебе заклинаний, то лучше не вводить тебя в искушение. Мне меньше всего хочется, чтобы ты отправилась на тот свет, как предыдущий хозяин этого домика.

Девушка пробормотала что‑то, но возразить, похоже, было нечего.

Фест проводил сестру и отца взглядом. Лонг исчез куда‑то, Арика, прихватив вазочку с мороженным, пересела к окну — чтобы не мешать слугам, убирающим со стола.

— Арика, отец сильно разозлился, да?

Женщина посмотрела на нервничающего паренька.

— Что, мы еще не все новости услышали? — уточнила она, готовясь к очередным «приятностям».

Фест вздохнул.

— Рассказывай уж, чудо…

— Я хочу учиться на художника, — выпалил он на одном дыхании.

Арика уставилась на мальчишку.

— Э‑э… Это же не магическая профессия, — наконец уточнила она.

— Да ну, вполне магическая, — махнул головой Фест. — Только… считается неперспективной и… вообще непонятно чем.

— А ты рисовать умеешь? — уточнила женщина. — Или тут «художник» это не тот, кто рисует?

— Не только, — замялся мальчишка. — Но мастер‑художник посмотрел, сказал, что данные у меня есть, а…

— Ну так что ты нервничаешь?

— Ну… Папа собирается нас чем‑то занимать… А я тогда не успею к Лесту ходить, я с ним договорился, он на месяц меня берет на испытательный срок.

— Ну и что ты нервничаешь? — повторила Арика. — Не думаю, что Жорот будет против.

— Ага, — пробормотал мальчишка. — Это ты делаешь, что хочешь, а здесь все регламентировано, я уже понял…

— Ты после испытательного срока хотел отца перед фактом поставить, что ли? — хмыкнула женщина.

— Если я Лесту не подойду, то смысл разговор заводить?

— Можно подумать, это единственный вариант преподавателя, — проворчала Арика. — Пусть Жорот с Рони разберется, я с ним поговорю… Или вместе?

— Вместе, — вздохнул Фест.

Когда Жорот спустился в столовую, Атана давно спала, как и Ваел, которого Роджер отвел в одну из гостевых спален.

— А ты почему до сих пор не в постели? — устало спросил колдун у сына.

— Мы тебя ждем, — сообщила Арика. — Где Рони?

— Спать пошла. У тебя‑то что за вопрос?

Выслушав сына, Жорот кивнул:

— Да. Вот все так сразу и неотложно… — помассировал виски.

Мальчишка принялся оправдываться:

— Ну ты же сам сказал, что найдешь нам занятие…

— Стоп. Завтра зайдем вместе к этому… Лесту. Кстати, как ты вообще с ним познакомился?

— Он приходил с ознакомительной лекцией в школу.

— И сразу — вот так — согласился тебя протестировать?

— Он всем тесты давал, пробные. А мне понравилось.

Колдун скептически поднял бровь. Фест обреченно вздохнул.

«Пожалуйста, не наседай на ребенка! — мысленно попросила Арика. — К твоему сведению, он уверен, что ты запретишь ему заниматься этими… художествами. Потому что они непрестижные и неперспективные».

Жорот чуть кивнул, показывая женщине, что слышал. И мягко сказал:

— Обещаю, что я не буду препятствовать твоему выбору профессии. Но брать первого попавшегося преподавателя неразумно. С чего ты, кстати, взял, что художник — непрестижно?

— Лест говорил.

— Странно, — пожал плечами Жорот. — Я, конечно, далек от этого круга, но мне казалось, что наоборот. А что он говорил еще?

— Что мало кто из родителей из‑за непрестижности профессии соглашается, чтобы их дети ей учились. А мне действительно понравилось…

— Я понял.

Арика ощутила настороженность в голосе мужа. Колдун тут же небрежно переспросил:

— Когда вы договорились завтра встретиться?

— В одиннадцать, — с готовностью отозвался паренек.

— Сходим вместе, — повторил Жорот. — Последний вопрос. Ты хочешь учиться профессии художника или хочешь заниматься именно у Леста?

Фест задумался на миг и сказал:

— Профессии. Лест, он… Ну…

— Ясно, — кивнул колдун. — Все. Спать.

Обняв сына, он подтолкнул паренька к лестнице. В спальне их ждал Роджер.

— Жорот, извини, но необходимо что‑то придумать. Раньше Тойди их контролировал, но сейчас ему не до этого…

— А ты физически не в состоянии. Да думаю я уже об этом, — устало отозвался колдун, растягиваясь на кровати. — Надеюсь, до конца этой поездки они притихнут. А дальше решим. Ты молодец, что сообразил насчет Атаны.

— А из‑за чего ты, собственно, так взбесился? — уточнила Арика.

Она тоже улеглась и с любопытством поглядывала на мужа. Жорот сжал губы и сообщил:

— Если запечатление не завершить, причем буквально в несколько часов, дело может кончиться смертью. Бывали такие случаи — дети временами случайно запечатляют животных. Кошек, крыс, да мало ли… Причем через родительскую связь это отследить нельзя.

— Ничего себе, — Арика справилась с запоздавшим приступом паники. Теперь понятна реакция колдуна. Кстати.

— Ты знаешь, что когда нервничаешь, у тебя глаза красными становятся?

Судя по выражению лица Жорота, не знал.

— Багровыми, — уточнил Роджер. — Дважды за ужин наблюдал.

— Обрадовали, — вздохнул колдун.

— А с Рони что? — поинтересовалась Арика.

— Она ухитрилась, минуя промежуточные стадии, отработать именно порталы, — хмыкнул Жорот. — Ну, я ее подзагрузил — пробелы убрать — до начала учебного года девочке будет чем заняться. Ладно. Давайте спать, хорошо?

Вернуться в Глеус удалось лишь после полудня. Сначала Жорот разговаривал с магом‑запечатляющим, потом чуть не час прождал вместе с сыном Леста. Но тот так и не появился. Мальчишка сильно расстроился, сообразив, что что‑то с его «преподавателем» не так и решив, что Лест врал и насчет результатов тестирования.

Жорот, который предполагал вариант неявки с самого начала, постарался успокоить сына, пообещав найти преподавателя и уточнить предрасположенность Феста к так приглянувшейся ему художественной магии.

— Спасибо, — уныло кивнул парень.

— Я попросил знакомых поискать мага‑художника. Возможно, что ты с ним пообщаешься еще до нашего возвращения. Расспроси его как следует, подумай, что тебя действительно интересует, хорошо? А там посмотрим.

Арика за время пребывания дома только и успела, что выспаться, побывать у Гхоты и поговорить с Атаной. Похоже, Жорот опять спал не больше нескольких часов — слишком уж бурную деятельность развил.

Переместившись в Глеус, они прежде всего забрали ящеров. И уже на животных поехали вглубь города. Арика с нетерпением ждала, когда колдун закончит с маяком, и они выдвинутся в пустыню, рассчитывая расспросить о Фесте, да и Рони, по дороге. Поскольку уезжать решили уже сегодня — чтобы не терять еще и этот вечер.

Они выбрались на городскую окраину, Жорот придержал своего ящера.

— Ваел, тут поблизости наверняка есть кафе или ресторан? — уточнил колдун.

— Есть, «У трех колодцев».

— Где именно?

Проводник рукой указал куда‑то вправо.

— Подождите меня там, хорошо?

— Нет уж, — отказалась Арика. — Я с тобой.

— Охота тебе три, а то и все четыре часа торчать вон возле тех камней? — Жорот указал на скальный выступ, находящийся довольно далеко впереди.

— Охота, — кивнула женщина, всем своим видом показывая, что переубеждать ее — только время зря тратить.

Колдун покачал головой, не видя смысла спорить. Ваел сообщил, что он тоже подъедет, но чуть позже, исчез в направлении упомянутого кафе.

Они привязали кьонов к чахлым кустикам, растущим недалеко от скального выступа, который походил то ли на гигантские пальцы, то ли на сталагмиты. Жорот начал что‑то делать, а Арика обошла каменные столбы и углядела на одном плотное, словно плетенное навершие из магических нитей. Вот и маяк…

Женщина уже видела несколько маяков — Жорот показывал. Камни разной величины, обычно выше человеческого роста, с обязательным «навершием». Арика еще раз окинула взглядом группу скал — столб‑маяк находился ближе к краю — прикидывая, куда бы пристроиться, чтобы не мешать Жороту. И заинтересованно прищурилась — от «навершия» шли в разных направлениях четыре силовые нити, исчезающие в никуда. Причем одна из них светилась и пульсировала, рябя волнами света, а остальные три выглядели просто серыми паутинками.

Арика присмотрелась к соединению световой нити с маяком — плетение навершия рядом с этой нитью тоже было светящимся, но чем дальше от нити, тем меньше. Она — из чистого любопытства — дотянулась Умением до одной из нитей навершия, светящейся в начале, но постепенно переходящей в серое невзрачное волоконце. Тронула в самом ярком месте и там, где свет полностью сошел на нет, пытаясь понять разницу. Обычная энергия… То есть не обычная, а видоизмененная немного. А почему дальше не идет? Попыталась усилить «напор», и свет вмиг наполнил все навершие! Оп‑с… При этом плетение изменилось, нити перетекали, словно угнездяясь на новых местах. И наконец движение закончилось, навершие сияло уверенным светом, а все нити, идущие к нему, тоже начали светиться. Причем та единственная, что светилась с самого начала, увеличилась чуть не втрое и выглядела как однородный луч с полпальца диаметром, натянутый, словно струна. А остальные четыре пульсировали волнами. Все это произошло буквально в секунды.

Арика испуганно «отпустила» плетение. Все осталось по‑прежнему, изменения никуда не делись. Она быстро взглянула на Жорота:

— Из‑звини, я кажется… Что‑то наделала.

Колдун поднял голову:

— В смысле?

Объяснения получились скомканными, она сама толком не знала, что и как вышло. Жорот слушал, глядя то на Арику, то на маяк.

— Подожди‑ка, — наконец сказал он, — Я взгляну. Не нервничай. Ничего непоправимого ты сделать не могла.

«Успокаивает», — раздосадовано поморщилась Арика. А самому, небось, придется исправлять ее «ничего не сделала» долго и нудно. Что за невезуха! Вечно она лезет, куда не надо. Но вообще‑то, она же просто прощупала. Стандартная процедура, от этого ничего случиться не должно было! Ее самоедство прервалось, когда Жорот уставился на нее со странным выражением на лице.

— Ар, ты настроила маяк.

Она растерянно замерла, даже не обратив внимания, что муж назвал ее уменьшительным именем, пытаясь соотнести его слова с реальностью. Как она могла «настроить», если не имеет даже представления, что такое порталы, а тем более, маяки? Потерла лоб.

— Подожди. Может, он был настроен?

Колдун отрицательно покачал головой. Добавил:

— Мне только что сообщили, что все в порядке, точка заработала.

Арика заледенела. Уставилась куда‑то мимо Жорота, спросила охрипшим голосом:

— А Роллейна тоже все делала — вот так? Ни черта не зная, и не желая знать, просто мановением руки и тупой подачей силы?!

Наружу рвануло отчаяние — она словно мечется в заколдованном кругу! Опять имеет значение только ее сила, сила Существа. В этом проклятом Клане ее вообще по‑другому не воспринимают — только как источник этой чертовой энергетики… И мало того, что вынудили остаться, так теперь заставляют, подталкивают к проклятому насиженному месту Роллейны!

Когда колдун успел добраться до нее — она не поняла. Арика оказалась в его объятиях, по каналу от мужчины шел успокаивающий импульс.

— Пожалуйста, давай, ты не станешь выдумывать непонятно что…

— Нет, это ты давай не будешь мне сказки рассказывать! — она рванулась, пытаясь высвободиться.

— Я не знаю, как ты настроила маяк, но твоя сущность здесь абсолютно не при чем.

— Откуда ты знаешь?!

— Оттуда, — решительно ответил колдун. — Это ты, не имея представления ни о схеме «привязки», ни о том, как Существо после этого управляет привязанным к нему объектом, просто паникуешь. А я знаю, как все это происходит и могу утверждать — ничего общего и близко нет!

У женщины невольно вырвался прерывистый выдох. Нет, можно предположить, что муж лжет — заклинание правды она поставить не успела. Но переспрашивать смысла нет. Поскольку, если она настолько не доверяет Жороту, что собирается проверять подобные его заявления, то надо просто разводиться и сваливать.

Она расслабилась, уже не пытаясь вырваться. Колдун облегченно вздохнул, заметил:

— Я скорее могу предположить, что это свойство ты получила после Проверки. Хотя точно никто не скажет, само собой.

Поцеловав Арику в волосы, он отпустил ее и неожиданно сел на песок, прислонившись к камням. Это настолько было на него непохоже, что женщина перепугалась, присев рядом, дотронулась до плеча, через связь пытаясь выяснить, что стряслось. Но словно наткнулась на стену — колдун закрылся. Еще лучше!

— Плохо? Может, Ларсена притащить?

— Нет. Минуту. И, пожалуйста, не паникуй…

Наконец Жорот выпрямился, чуть усмехнувшись, посмотрел на Арику:

— Все нормально.

— Что с тобой было?

Он пожал плечам:

— Вы, Существа, когда сильно нервничаете, по связям пускаете волну энергии. Весьма ощутимую.

— А это плохо? — недоуменно уточнила она.

— Приходится сбрасывать излишки, чтобы не сгореть. Причем сбрасывать очень быстро.

Арика поперхнулась. Ни фига себе «весьма ощутимую».

— Извини, пожалуйста. Это блокировать возможно?

— Попробуй. Это же происходит, именно когда ты нервничаешь, то есть тебе ни до чего. Я точно не смогу — ты сметешь мои барьеры вмиг.

Выглядел колдун не очень, да и вставать, похоже, не собирался, и женщина виновато уточнила:

— Я могу чем‑то помочь?

— Успокойся, все терпимо, — хмыкнул Жорот. — Тем более, ты редко такое устраиваешь.

— Но не впервые? — уточнила Арика, хотя ничего подобного не помнила.

— Второй раз. Первый — в Проверке, когда ты меня послала.

Действительно. В тот раз было очень похоже. Эмоции, рвущиеся наружу, всепоглощающее бешенство… Просто она сразу ушла к себе и результата не видела. Н‑дя. Придется держать себя в руках.

— Постараюсь не психовать и ставить барьеры.

— Если получится, будет просто прекрасно, — он улыбнулся. — А то сейчас у меня впечатление, что я сутки без перерыва отработал. Хотя завтра будет подъем.

— Уверен? — хмыкнула Арика.

— Ну так… Роллейне даже и не приходила мысль о необходимости себя ограничивать. Мама — существо увлекающееся и эмоциональное, если уж что‑либо делает, то отдается процессу самозабвенно и полностью.

Арика усмехнулась неожиданно пришедшей в голову мысли:

— С Льюсиллой тоже?

— Ей я вообще в этом отношении не завидую, — сообщил колдун. — У меня связь с Роллейной была около века. А у Льюсиллы минимум пару тысячелетий.

— Но ее же устраивало, верно? — хмыкнула женщина. Не все же этой светловолосой стерве другим пакостить!

— Не знаю. В любом случае, не думаю, что ее мнением сильно интересовались, — колдун пожал плечами.

— Это как?

— Семьи воспитывают свою молодежь в духе гипертрофированного чувства долга. Перед Семьей, Старшими и так далее. Скорей всего, ей приказали, и она подчинилась.

— Льюсилла подчинилась? — недоверчиво переспросила Арика.

— Она типичная аристократка и следует их обычаям, — он усмехнулся. — Хотя, с другой стороны, возмутительно их нарушает.

— В смысле?

— В среде аристократии практикуется множество условностей и ограничений. В том числе, их женщины традиционно не зарабатывают себе на жизнь — это считается моветоном.

— Что‑о?!!! — уставилась на него Арика.

— Конечно, исключения вроде Льюсиллы случаются — во имя интересов Семьи и так далее — но крайне редко. Женщины аристократов служат своим Семьям исключительно в качестве матерей или объектов для заключения выгодных союзов.

— Варварство какое‑то. И они это терпят?

— Прямо сразу «терпят»… Они этим гордятся, — хмыкнул колдун.

Он глянул в сторону городской окраины, заметил: — Ваел едет. Прямо сейчас можно и отправляться.

Жорот встал, но настолько осторожно и неловко, что женщина, глядя на его движения, невольно поморщилась.

— Куда тебе в таком виде ехать?..

— Ничего страшного.

Ваел подъехал, спрыгнул на песок.

— Долго вы здесь еще?

— Уже закончили, — решительно ответил колдун, направляясь к привязанным кьонам. — Едем.

Арика только вздохнула и тоже пошла к животным.

Солнце опускалось к горизонту, женщина даже поежилась, представив холод, который сейчас наступит. Покосилась на Жорота, тот уверенно управлял къоном — за несколько часов езды, кажется, даже оправился от ее истерики. Неожиданно проводник поинтересовался у спутников:

— Вы как — очень спешите? Приблизительно в этом месте развилка. Можно ехать более длинной и безопасной дорогой, а можно наоборот. Разница дней в семь.

— Ого, — пробормотала Арика. И вопросительно глянула на Жорота.

— А что опасного в короткой дороге? — уточнил колдун.

— Она ведет через земли элементалей огня.

— И все?

— Многие маги предпочитают их объезжать, — пожал плечами Ваел.

— А вы с элементалями сталкивались? — спросил колдун.

— Бывало.

— Без эксцессов? Значит, едем по короткому пути.

— А почему маги боятся соваться к огненным? — тихо поинтересовалась Арика.

— Твоя основная стихия огонь, так что тебе ничего не грозит, — спокойно ответил колдун. — А я маскировку накину.

— Ты же водник — антагонист огня, — сообразила женщина.

— Ну, по первой стихии я все же воздух. А иногда маги просто не могут достаточно долго держать маскировку. Поэтому и предпочитают объезжать.

— Давай ты мне покажешь заклинание маскировки? Оно же огненное? Значит, мне его держать будет легче.

— Договорились. Завтра с утра.

Первого элементаля они увидели на третий день путешествия. На горизонте появился огненный столб, медленно движущийся по дюнам. Арика торопливо накинула на Жорота маскировку, похоже, вторым слоем. Но она и третий не против была поставить, лишь бы проблем не было. Первого встреченного элементаля они миновали в значительном отдалении, но дальше такой возможности просто не было. Огненные существа стали попадаться все чаще, частенько группами до десятка экземпляров.

Приезжая поблизости, Арика с любопытством разглядывала воплощения стихии. Они выглядели как столбы текущего огня, причем самых разных оттенков, вплоть до зеленоватых и синеватых, что вообще не укладывалось у женщины в голове. Но это если присмотреться, а с первого взгляда огонь тел элементалей выглядел вполне обычным по цвету, только структура у этого огня была необычно‑неоднородна — он тек рябящими волнами, всплесками обманчиво‑ласковых пламенных лепестков и взрывами огненных смерчей. Все это многообразие составляло огненную колонну, которая могла стоять на одном месте, чуть покачиваясь и пульсируя, а могла с довольно большой скоростью — превышающей, кстати, скорость кьонов — двигаться по равнине. Попавшиеся на пути препятствия — кусты, деревья, камни — элементали либо обходили, либо проходили сквозь них. Причем иногда препятствия при этом оказывались пострадавшими от огня, а иногда — нет. И логики в этих случаях Арика не видела — один раз элементаль пронесся сквозь абсолютно сухие кусты, и на них даже обгоревшей веточки не появилось. А через полчаса наблюдала, как скала, через которую прошел огненный столб, почернела, покрылась трещинами и оплавилась, часть ее даже осыпалась, да еще и дымилась вовсю — женщина до этого случая даже не могла предположить, что камни могут дымиться! Скажи кто, не поверила бы.

Части тел или лиц в огненных столбах выделить было невозможно. Но при этом Арика кожей ощущала, когда кто‑то из элементалей смотрел на нее… Потому что другого определения вниманию существ, хоть глаза у них и отсутствовали, она дать не могла.

Полуденный отдых был в непосредственном окружении элементалей. Правда, щит Жорот ставить не стал, объяснив, что элементали вряд ли проявят к ним интерес, а если уж проявят, то никакой щит не спасет.

Впрочем, элементали после того, как люди расположились на отдых, даже отодвинулись от них, так что полуденная передышка прошла без происшествий, как и путешествие, вплоть до вечернего привала. Несмотря на это, Жорот ближе к вечеру явно вымотался. Колдун не жаловался, но его вид говорил сам за себя — лицо побледнело, скулы обострились, губы пересохли и потрескались до такой степени, что кое‑где в трещинах запеклась кровь. Арика тревожно поглядывала на него, но решила пока не доставать расспросами.

Солнечный диск скрылся за горизонтом, начали сгущаться сумерки. Ваел присмотрел место для привала — на этот раз элементалей рядом не было — только три или четыре существа полыхали в темноте почти на границе видимости.

Колдун собрал палатку, всю остальную работу по обустройству лагеря взяли на себя Ваел с Арикой. Жорот в кои‑то веки не возражал, он молча устроился недалеко от разведенного костра.

Женщина все это время наблюдала за ним — надеялась, что после захода солнца мужу станет лучше — как бы не так. Колдун через силу поел и почти сразу ушел в палатку. Арика поторопилась следом, понимая, что Жорот сразу заснет, и потребовала объяснений — что с ним творится и можно ли помочь.

— Да ничего непредвиденного, — поморщился он. — Здесь высокая концентрация огненной стихии, вот и результат. Ты, кстати, сейчас должна ощущать подъем, верно?

Только сейчас Арика поняла, что он прав, а Жорот устало закончил:

— Если мы окажемся среди водных элементалей, у меня, наоборот, будет подъем сил, а ты ослабнешь.

— Обрадовал, — пробормотала она.

Жорот в своем репертуаре. Неужели так необходимо было сэкономить эти несчастные дни? Впрочем, возмущаться бесполезно, наверняка услышит какую‑нибудь уважительную причину. Она покосилась на колдуна и на всякий случай уточнила:

— А можно как‑то это компенсировать?

— Разве срочно стать огненным, — отшутился колдун. — Не нервничай. Завтра к вечеру мы выедем из Огненных земель, и я быстро приду в себя.

Насколько Арика помнила, колдун, давая обещания, напрямую еще ни разу не солгал. Но при этом очень искусно обходил «ненужные подробности», так было и в этот раз. Скорей всего, при пересечении границ Огненных земель муж действительно почувствует себя лучше. Только до этих границ надо было еще доехать. А пока — с утра колдун выглядел еще хуже, чем вечером. Арика порядком встревожилась — нет, ясно было, что Жорот держится, но если ухудшение состояния будет идти теми же темпами, протянет ли он без далекоидущих последствий до вечера. Конечно, она могла увести колдуна домой, но пришлось бы возобновлять путешествие чуть не от Глеуса — женщина сняла последние координаты в двух днях пути от города, в оазисе, где они останавливались на короткий полуденный отдых. И далеко не факт, что Жорот согласится на это. Хотя, если уж очень припечет, спрашивать она не станет, — мрачно подумала Арика.

Женщина уточнила, они должны были пересечь границу Огненных земель ближе к темноте. Она попросила Ваела ехать как можно быстрей, и вообще повременить с отдыхом до границ земель элементалей.

Проводник и сам, глядя на Жорота, сделал соответствующие выводы, и пообещал поторопиться. Впрочем, за время поездки колдун немного пришел в себя — возможно, потому, что они двигались по направлению к границе, и воздействие враждебной стихии уменьшалось.

Когда полуденная жара начала спадать, къоны заметно снизили темп — устали. Еще пару часов спустя Ваел сообщил, что они или выехали за границу Огненных земель или подъехали к ней вплотную, и предложил остановиться на привал. Да Арика и сама видела, что издеваться дальше над животинками неразумно — Жорот выглядел гораздо лучше, можно было передохнуть.

Недалеко от стоянки находились заросли каких‑то колючих кустов, Ваел притащил оттуда сушняк для костра. Къоны нашли эти же кусты вполне пригодными для еды — видимо, сильно оголодали — в Огненных землях ящеры получали минимум из седельных сумок, которые везли на себе. Отпускать животных пастись и охотиться вблизи огненных существ путешественники не рисковали — мало ли что взбредет в голову элементалям, а перспектива оказаться без ящеров в пустыне не вдохновляла.

Костер развели небольшой — чтобы вскипятить воду для чая, остальную провизию употребляли, не разогревая.

Сытая и довольная, Арика устроилась поуютней на песке и лениво размышляла — может, стоит предложить задержаться здесь до утра? Как вдруг Жорот, расслабленно сидящий рядом, подскочил, сделав резкое движение.

Арика рывком села, краем глаза увидела револьвер, мгновенно появившийся в руках Ваела. И больше дюжины людей, окруживших их стоянку, тоже с огнестрельным оружием в руках.

— Ваел, не стреляйте, — быстро сказал колдун, вставая во весь рост. — В чем дело, господа?

Арика тоже вскочила и уставилась на нападавших. Они втроем стояли, почти касаясь друг друга, маги, с виду безоружные, а проводник держал палец на курке.

— К вам никаких вопросов, господа маги, — мощный мужчина, в темно‑зеленом одеянии, шагнул вперед, — нет и быть не может. Милен, ты проводишь господ магов, куда им нужно.

Человек, на которого взглянул говоривший, кивнул. Предводитель уставился в лицо Жороту и сообщил:

— Милен лучший наш проводник, с ним вы будете в полной безопасности.

— У нас есть проводник, — спокойно отозвался колдун. — И он нас устраивает.

— Господин маг, я понимаю, что вы заняты серьезным делом. И не собираюсь чинить вам препятствий. А вы, в свою очередь, не препятствуйте мне, договорились? — в голосе мужчины послышался металлический оттенок.

— Господин полусотник, идите своей дорогой, — все так же спокойно предложил Жорот. — И ни о каких препятствиях а, тем более, конфликтах, речи идти не будет. Договорились? — последнее слово смахивало на издевку, несмотря на то, что было сказано абсолютно ровным тоном.

А по связи Арика услышала: «Пожалуйста, ни в коем случае не бей первой. Да и лучше вообще не вмешивайся. Хорошо?» «Нет, — мрачно отозвалась Арика. — Не хорошо. Они будут стрелять, а я за щитами прятаться?» «Ладно‑ладно. Хотя бы первая не начинай».

Мужчина, помолчав, заметил:

— Если вы даже в состоянии ставить щит, предохраняющий от пуль, залпа из четырнадцати стволов он не выдержит.

— Из ваших четырнадцати, — это слово Жорот выделил язвительным тоном. — Сейчас в состоянии двигаться пятеро, считая вас.

Предводитель оглянулся на своих людей, что‑то коротко бросил. Действительно, повиновались ему только четверо, ружейные стволы в их руках дрогнули, сухо защелкали затворы. Колдун, на которого эта демонстрация впечатления не произвела, спокойно предложил:

— Я снимаю заклинание, мы расходимся. Идет?

Он не успел договорить, когда предводитель оказался рядом, каким‑то образом пройдя сквозь щиты. Арика, видя заклинания лишь в образе лент, уже научилась определять границы щитов, выставленных Жоротом, по еле заметной деформации воздуха, похожей на движение горячих потоков над костром.

Мужчина двигался нечеловечески быстро, Арика отследить его движения не успевала, но ухитрилась ударить болью. Еще через миг Жорот оказался между Арикой и нападающим, тот осел на песок, хрипя и зажимая руками перерезанное горло. Арика тут же запустила в очередного необездвиженного огненной молнией, воин умер мгновенно, а то, что упало, больше походило на головешку, чем на человеческое тело.

Раздались выстрелы, впрочем, никого не задевшие. И почему‑то только со стороны нападающих — Ваел так и стоял, замерев. Арика запоздало сообразила что Жорот, скорей всего, и его обездвижил, наверное, чтобы проводник выстрелами изнутри не нарушил защитный круг. Ну Ваел и взбесится! Впрочем, последняя мысль прошла фоном. Она услышала: «Прекрати, не убивай больше».

Жорот вновь попытался воззвать к разуму воинов:

— Господа! Может, на этом остановимся? Кто после его смерти, — колдун кивнул на окровавленный труп, лежащий у его ног, — у вас главный?

Трое воинов переглянулись, Жорот терпеливо ждал. Наконец один из них ткнул в мужчину в черном балахоне, тот был под действием заклинания.

— Я освободил, — кивнул колдун. И поинтересовался. — Инцидент исчерпан?

Тот угрюмо уставился на Жорота, но все же кивнул:

— Да.

— Прекрасно. Но если с вашей стороны будет хоть одно резкое движение, убью всех, — колдун в упор смотрел в лицо мужчине своими страшноватыми глазами. — Это ясно?

— Да, — все так же коротко проворчал тот. И добавил, — мы заберем тела.

— Второго — пожалуйста. А этот мне нужен, — Жорот кивнул на труп предводителя.

Собеседник нахмурился, но все же воздержался от протеста. Наконец заметил:

— Я возьму кольцо Брейли, чтобы отдать родным.

— Хорошо, — равнодушно согласился колдун. И небрежно уточнил. — Как вы нас нашли?

Мужчина снял с мертвеца кольцо, выпрямился и неохотно сообщил:

— У Брейли при себе амулет. Он по нему определял, где Ваел находится.

Задумчивый взгляд на окровавленный труп, и Жорот кивнул:

— Благодарю. Вы свободны.

За кустами, расположенных шагах в пятидесяти, оказались къоны воинов — наверное, ящеры лежали, потому что до этого их видно не было. Наконец воины отъехали настолько, что превратились в неясные фигуры, колеблющиеся в вечернем воздухе. Только после этого Жорот освободил Ваела.

Проводник длинно и цветисто выругался, уставившись на Жорота:

— Вы слишком много себе позволяете!

— Вы наверняка начали бы палить и разрушили защитный контур, а у меня нет ни малейшего желания залечивать стреляные раны, — колдун опустился на колено рядом с трупом, в руках у него появился кинжал — кстати, окровавленный, видимо, им он Брейли и прикончил. Колдун несколько раз воткнул кинжал в песок, затем тщательно вытер об одежду трупа.

— Я знаю о контурах, не надо держать меня за идиота! — рявкнул проводник.

— Тогда не ведите себя, как идиот, — резко отозвался Жорот. — Найдете еще время для выяснения отношений! Наверняка у этого, — кивок на труп, — куча родственников, так что поле деятельности у вас обширное!

Говоря это, Жорот готовил труп — он разрезал одежду, попутно обыскав мертвеца.

— Это ваша метка, Ваел? — он кинул проводнику лоскут ткани, похоже, бывший частью верхней одежды, со следами засохшей крови.

— Да, — неохотно кивнул проводник.

— На вашем месте я бы не разбрасывался подобными вещами…

— Я вообще не представляю, как это попало к Брейли! — огрызнулся проводник.

— Подумайте, — пожал плечами Жорот. — Иначе опять можете столкнуться с той же проблемой… Впрочем, если хотите, могу поинтересоваться, откуда он это взял.

Ваел уставился на колдуна, который принялся рисовать на песке пентаграмму.

— Да, я некромант, — не поднимая головы, сообщил мужчина. — Надеюсь, вы достаточно разумны, чтобы не истерить по этому поводу.

В ответ послышалось тихое ворчание, что‑то вроде «не дождетесь». Арика с любопытством наблюдала за процессом поднятия мертвеца — в этот раз он почему‑то был сложней, чем в предыдущие. К уже знакомым ей действиям прибавилась пентаграмма со свечами и с вписанными внутрь знаками.

Допрос мертвеца занял около получаса. Прежде всего, Жорот поинтересовался причиной конфликта со Ваелом. Проводник возмущенно вскинулся:

— А у меня спросить нельзя было?

— И у вас спрошу, — невозмутимо отозвался колдун. — Предпочитаю выслушивать обе стороны. Не мешайте, пожалуйста. Брейли, какова причина вашего со Ваелом конфликта?

Мертвец уже отвечал на этот вопрос, но из‑за Ваела Жорот его не услышал.

— Он отбил у меня невесту.

— Достойный повод, — хмыкнул колдун.

Арика захихикала, но, взглянув на застывшее лицо проводника, от комментариев воздержалась. Жорот тем временем продолжал допрос.

— Вы антимаг?

— Да.

— Брейли наполовину оборотень, по матери, — угрюмо сообщил Ваел.

— Ну да, — пробормотал Жорот. — Наследственность. Среди оборотней много антимагов, да и ускорение у них врожденное… С какой целью вы сунулись за щиты, Брейли?

— Взять в заложники бабу — тогда тебе пришлось бы убраться!

Колдун кивнул.

— Значит, я не ошибся…

Следующие полчаса Жорот разными способами пытался добиться, не было ли на них с Арикой заказа, что женщина сочла натуральной паранойей, хоть и не комментировала. Но наконец не выдержала.

— Думаешь, нас хотели убить?

— Не похоже. Но задержать или втравить в неприятности — вполне возможно. Не отвлекай, пожалуйста…

Под конец Жорот поинтересовался, как к Брейли попал лоскут с кровью Ваела.

— Мальва дала.

В голосе мертвеца Арике почудилось злорадство. Ваел выругался, подскочил к трупу, уставился на него:

— Врешь!

— Мертвые не могут лгать, — меланхолично сообщил колдун. — Впрочем, не верите, ваше право…

Труп вдруг начал ссыхаться, съеживаться и наконец рассыпался серой пылью.

— Что это? — Ваел растеряно уставился на Жорота.

— Вы нарушили пентаграмму, — колдун кивнул на разорванную отпечатком ноги линию на песке.

Проводник вновь выругался и буркнул:

— Простите.

— Я все, что хотел, узнал, — пожал плечами Жорот.

— Ночевать, как я понимаю, будем тут? — вмешалась Арика.

— Думаю, да, — кивнул муж. — Конечно, наши «друзья» могут вернуться, но навряд ли мы до темноты успеем отъехать на расстояние, достаточное, чтобы они нас не нашли. Ваел, вы как считаете?

— Я подежурю ночью, — сообщил проводник. И неохотно добавил. — Спасибо. Но в другой раз свои проблемы я буду решать сам!

— Как только они перестанут пересекаться с моими — безусловно, — отозвался Жорот. И, не давая ему возможности возмутиться, уточнил. — Среди нападавших еще были полукровки?

— Нет, — покачал головой Ваел. — Они у нас редкость.

— Значит, смысла дежурить нет, вполне достаточно будет защитного контура.

— Я все же подежурю, — упрямо заявил проводник.

— Ваше право.

В этот раз Арика отдохнула как следует — они почти полдня не тряслись в седлах, да и Жороту явно стало лучше, она и поэтому чувствовала себя спокойней.

Ваел только‑только успел поужинать, как колдун принялся его расспрашивать, для начала, о ситуации с девушкой, которую Ваел не поделил с покойным полусотником.

Со слов парня Мальва ему давно приглянулась, но посвататься Ваел все никак не решался. А в канун праздника Перелома — это день летнего солнцестояния — он узнал, что к Мальве посватался полусотник Брейли. У которого, кстати, одна жена уже была, но в их племени можно было иметь до трех жен одновременно. Конечно, позволить себе это мог не всякий — жен принято было «достойно содержать» во всех смыслах. Но Брейли вторую супругу взять в дом вполне мог.

По словам матери Ваела, которая знала все на свете, Мальва полусотнику пока согласия не дала, обещала подумать. Родители о сердечной привязанности сына, конечно, знали. Но если мать сочувственно отнеслась к происшедшему, то отец — суровый, мрачный мужчина, презрительно высказался по поводу соплячества и нерешительности среднего отпрыска. И старший брат Ваела и младшая сестра уже давно нашли пару и нянчили детей.

Ваел, которого родитель достал — кстати, отец приперся высказывать претензии к сыну домой, тот жил отдельно — ушел из дома, хлопнув дверью. Выставлять отца пришлось бы силой, устраивать скандал не хотелось. А так — старик посидит часик‑другой и уйдет к себе, обсуждать сына с такими же старперами… Ваел поперся в ближайший кабак — его неженатый последний близкий друг недавно обзавелся‑таки супругой, и так вот запросто заявиться к нему уже не получалось.

В кабаке к нему подсели двое знакомых, слово за слово… В результате, он тут же вместе с ними пошел свататься.

Дома у Мальвы оказались только она и отец — мать гостила у родственников. Ваела приняли удивленно, но вполне благосклонно. И ему — в отличие от Брейля — сразу ответили согласием. Утром Ваел отправил к Мальве своих родителей, был назначен день свадьбы.

— А откуда у Мальвы ваша кровь? — уточнила Арика.

— На празднике я подрался с Брейли, — неохотно отозвался Ваел.

Женщина недоверчиво уставилась на парня. Нет, он явно не был слабаком, но против Брейли, тем более, с его особенностями… Ваел, видимо, сообразив по выражению ее лица, что к чему, усмехнулся:

— Я тоже полукровка. Не антимаг, но с ускорением у меня даже лучше, чем у Брейли, он‑то постарше меня будет, — он неохотно добавил. — Мальва тогда проводила меня до дома и помогла с ранами… Ну не верю я, что это она! Если так не хотела за меня выходить, могла просто отказаться и все…

— Женщины — существа непредсказуемые, — меланхолично заметил Жорот.

Ваел покосился на Арику, она хмыкнула над его опасливой физиономией, но промолчала. Вообще‑то, она была согласна с Жоротом — представительниц одного с ней пола она частенько просто не понимала. Хотя отнюдь не факт, что сама так же не ставила в тупик Жорота!

— Когда назначена свадьба?

— Через шестнадцать дней, — вздохнул проводник.

— Ну да, вернуться вы успеете, — кивнул колдун. Но все равно — вместо того, чтобы готовиться, мотаться по пустыне… Вы сами вызвались на это задание?

— Старейший наутро после праздника вызвал и эту работу предложил. Говорит — перед свадьбой деньги никогда лишними не бывают, а платят хорошо.

Колдун тут же задал следующий вопрос:

— Брейли был полусотником, я же правильно знаки различия прочел?

Проводник подверждающе кивнул.

— А ваш Старейший занимается только делами деревни или одновременно и начальник над воинами?

— Вождь у нас Корнел, он воинами командует.

— В каких отношениях Старейший с Корнелом?

— В прекрасных. Друзья с самого детства.

— Любопытно… Насколько Брейли был приближен к Корнелу?

— Один из его помощников. К чему все эти вопросы?

— Хочу разобраться в ситуации. Кстати, и вам не мешало бы. Посмотрите, какая картина получается. Вы перебиваете невесту у Брейли, а ваш Старейший, который должен скорее быть на стороне Брейли, предлагает вам работу, заботится о вашем благополучии… Это нормально?

— Старейший еще и с моим отцом дружил по молодости.

— Ваш отец занимает какую‑нибудь должность?

— Нет.

— Несмотря на «дружбу по молодости» со Старейшиной?

— Так по молодости же… Они из‑за моей матери рассорились, но потом, когда я родился, помирились, правда…

— Ваша мать — оборотень, верно?

— Да.

— Неудивительно. Женщины‑оборотни очень экзотичны, — заметил колдун. — Ваша деревня далеко отсюда?

— Может, полдня пути. А что?

— Вы будете сильно против, если мы туда заедем?

Судя по выражению лица Ваела, он был против. И даже попытался это аргументировать:

— Вы спешите. А тогда мы потеряем чуть не сутки, а может, и больше.

— Ничего. Мы сэкономили почти неделю, так что проблем не возникнет.

Проводник попытался найти еще какую‑то причину, но, взглянув на Жорота, осекся и махнул рукой:

— Как скажете.

— Ну и зачем? — тихо поинтересовалась Арика, лежа в темноте палатки.

Жорот прижал ее покрепче, тоже тихо ответил:

— Подобные случайности слишком маловероятны. Я имею ввиду, что нам достался в проводники Ваел, у которого как раз в это время появились проблемы с местным начальством. И убить его решили почему‑то именно сейчас, в присутствии правительственного чиновника — в смысле, меня. Это… ненормально. Да, здесь живут в основном немаги, и мы обычно не вмешиваемся в их дела. Но не до такой же степени, в конце концов! Тем более, до тех пор, пока Ваел выполняет функции моего проводника, я как бы за него отвечаю…

Арика хмыкнула ему в плечо:

— И сколько магов «как бы отвечали» за своего проводника, защищая, а не сменили бы на этого… Милена?

— Начинаешь задавать риторические вопросы? — усмехнулся колдун. — Я не пойму другое. Что мне могло грозить, если бы я отдал им Ваела… И на что они рассчитывали вообще — ясно же было, что не отдам!

— Например, на то, что ты убьешь Брейли, — задумчиво заметила женщина.

— Формально меня можно обвинить в убийстве, — сообщил колдун. — Поскольку я ударил первый, это при явном преимуществе с моей стороны.

— Ч‑что? — женщина попыталась приподняться, но Жорот мягко удержал ее. — Нет, подожди…

— Но подобное обвинение также можно оспорить, — перебил ее колдун. — Поскольку хоть Брейли и не успел напасть первым, он явно собирался это сделать — я остановил его в последний момент.

— Он собирался взять меня в заложники, — педантично напомнила Арика.

— Это квалифицируется как нападение.

— Уверен? — усомнилась женщина. — Брейли не хотел нам сделать ничего плохого, лишь заставить уйти.

— Он выбрал не лучший способ настаивать на своем, — спокойно заметил Жорот.

— Угу. Но ты сейчас под угрозой. Так что те,кто все это придумал, своей цели добились. Да и я одного прикончила…

— В отношении тебя все чисто — вы стреляли одновременно. Да и возможность моего обвинения очень эфемерна. Из‑за подобного затевать многоходовую комбинацию смысла нет.

— А кто может быть источником всего этого?

— Не знаю. Возможно, удастся выяснить в селении. Или нет. Может, это только мое воображение. Выгода неоправданно мала, видишь ли. Но все же ситуация слишком походит на искусственно созданную. Поэтому я и решил заехать в селение — может, прояснится что.

— Посмотрим, — согласно кивнула Арика. — И… Сколько осталось до маяка?

— Если с визитом в селение — три дня.

— Ты же не будешь против, чтобы я попробовала сама его настроить?

— Не стоит, хорошо? — в голосе Жорота слышалась тревога. — Пойми, никто точно не скажет, откуда в тебе эта способность. Да, возможно, это результат Проверки. Но возможны и еще варианты, которые нам с тобой в голову сейчас не придут, а потом выйдут боком!

— Я все эти дни, пока мы ехали, проверяла свое состояние. Всеми способами, которые могла вспомнить. Никаких изменений в себе после настройки маяка я не заметила.

— Думаешь, они так сразу проявятся? — перебил ее колдун.

— Думаю, это все же результат Проверки. Мало того, что я о ней не просила — ладно, кинули вместе с тобой. Но дать что‑то за нее Силы обязательно должны — это как раз из области равновесия… И если до сих пор ничего не проявилось, значит, оно и есть, — пожала Арика плечами. — Если вдуматься, мне ничего не надо. Зато сильно раздражает то, что ты пашешь сейчас, как непонятно кто, без отдыха и перерывов. Извини, я путано говорю, наверное, но… В общем, согласись, эта моя способность может исправить положение, вот и…

— Логически все верно, — неохотно признал колдун. — Но ты подумай еще, хорошо? Есть время. И возьми где‑нибудь перед селением координаты — сходим к Ларсену — пусть он тебя посмотрит.

Арика скривилась. Опять Ларсен! Ну ладно, если Жороту так будет спокойней…

— И я поищу аналитика.

Обронив последнюю фразу, колдун замолчал, задумавшись. А Арика и не заметила, как заснула.

Выехали ранним утром и, действительно, к полудню впереди показалась окраина поселка или города — не поймешь.

— Где можно оставить животных? — спросил Жорот. — И, Ваел, я вынужден настаивать, чтобы вы от нас никуда не отлучались.

— Чего ради? — мрачновато поинтересовался проводник.

— Я перестраховываюсь, — невозмутимо отозвался тот. — Мне не хочется в срочном порядке разыскивать нового проводника, да еще и объясняться, куда делись вы — поди докажи, что мы благополучно расстались возле вашего дома…

— Вы издеваетесь? — вспылил Ваел.

— Отнюдь. Согласно контракту вы обязаны сопровождать нас до места назначения безотлучно. Так что ничего сверхъестественного я от вас не требую.

Арика подавила невольный смешок — забавно было наблюдать, как парень изо всех сил пытается сдержать рвущиеся наружу высказывания — явно нецензурные. Но тут она была полностью согласна с мужем — еще не хватало, после всех этих перипетий потерять Ваела. Пусть сначала до маяка доведет… Н‑да. Человеколюбие у нее, конечно, на высоте…

Сначала они отправились к Ларсену, Жорот оставил там Арику и Ваела и куда‑то телепортировался. Появился колдун через пару минут, причем не один, с худенькой девчонкой лет четырнадцати. Выглядела девочка довольно колоритно — разноцветные волосы, собранные в три хвостика, черные облегающие брюки, сверкающая всеми цветами блузка и такие же босоножки. Девчонка производила впечатление подростка, только‑только вынырнувшего с танцев или свидания. Женщина недоуменно уставилась на обоих — зачем Жороту этот ребенок?

— Добрый день! — девочка неожиданно подскочила к Ларсену, чмокнула его в щеку.

Целитель кивнул, ответил таким же поцелуем — куда придется.

— Дар, не мешай, пожалуйста. Я занят.

Кстати, Ларсен не давал Арике не то что встать, даже шевельнуться лишний раз, заявляя, что чем меньше она вертится, тем быстрее закончится сканирование.

Жорот подошел к жене, стал так, чтобы она его могла нормально видеть, и негромко сообщил:

— Познакомьтесь, мой друг, еще со школьных лет, Дарика. Моя жена — Арика.

— Чудно созвучные имена! Надеюсь, путать ты нас не будешь, — хмыкнула девочка.

— Уж постараюсь как‑нибудь, — усмехнулся Жорот.

Заодно он представил Ваела. А Арика только вздохнула — значит, девочка только выглядит ребенком. На деле же она опять здесь самая младшая.

Дарика тем временем, угнездившись в одном из кресел, поинтересовалась у Ларсена:

— Мы своими разговорами тебе мешать не будем?

— Только меня не втягивайте…

— Договорились. Что у тебя стряслось, рассказывай, — девочка уставилась на Жорота.

Колдун коротко пересказал ситуацию. И попросил:

— Ты не могла бы посоветовать мне аналитика?

— Могу, конечно. Но смысла нет. С такими объемами и я смогу запросто работать, именно как аналитик, а не как сборщик, — отозвалась девочка.

— Отлично.

— Только мне нужно добрать информацию, сам понимаешь…

— Поедешь с нами?

— Само собой. Но сначала ты мне ответишь на несколько вопросов… И господин Ваел тоже.

Заявление о «нескольких вопросах» было явным преуменьшением. Дарика с дотошной занудностью принялась выспрашивать детали, останавливаясь, казалось бы, на самых незначительных… И вдруг буквально подскочила, уставившись на колдуна:

— Сколько, ты говоришь, было нападающих?

— Пятнадцать вместе с полусотником.

Дарика почему‑то взялась за голову и обреченно сообщила:

— Идиот.

— В смысле?

— Ты — идиот. Какой еще в этом может быть смысл? Потому что еще сомневаешься, замышляли что‑то против тебя или нет!

Жорот терпеливо попросил:

— Так. А теперь, пожалуйста, объясни человеческим языком, хорошо?

— Человеческим?! Я не пойму, ты пока жил черт знает где, совсем одичал? — бушевала девчонка. Взглянула на терпеливую физиономию колдуна и тоном ниже сообщила:

— Хорошо. Объясняю по‑человечески. У меня сейчас напарник‑боевой первой степени и двух с лишним тысяч лет от роду. К твоему сведению, Жорот, он может обездвижить максимум — шестерых. И при этом все его возможности будут полностью блокированы, он даже простенькой молнии не запустит! Итого, мы имеем отряд, который гарантированно перекрывает возможности мага выше среднего уровня. Ваел, ты же согласен, что для того, чтобы разобраться с тобой, хватило бы четверых‑пятерых воинов? И не было необходимости собирать все это количество народу?

— Плюс к Брейли и пары хватило бы, — проворчал проводник.

Дарика кивнула и продолжила:

— Арика, извини, тебя я в расчет не принимаю, ты пока как боевая единица не тянешь. Плюс к этому двое из нападавших — чужаки. Ваел, я же правильно поняла, двоих из отряда ты никогда в глаза не видел?

Проводник кивнул.

— А как я понимаю, всех воинов ты знаешь! — припечатала Дарика. — Кстати, Жорот, на тех, кого ты обездвиживал, не было никаких амулетов, щитов?

— Ну да, была пара довольно сильных амулетов против обездвиживания.

— И куда делись? — уточнила Дарика.

— Сломал, — пожал колдун плечами. — Можно было и обойтись, конечно, но я решил, что те, кого они защищают, более сильные воины и их обездвижил в первую очередь.

— Наши такие не носят, — вдруг вмешался Ваел. — Обездвиживание применяют только маги, а мы с ними не связываемся. Если у кого амулеты и есть — только щитовые и противоогненные. И то редко — это штука дорогая.

— Значит, скорей всего, амулеты были именно у чужаков. Ваел, возможно, что Брейли специально нанял людей, рассчитывая, что маг, которого ты сопровождаешь, станет на твою сторону?

— Брейли и в голову бы такое не пришло, — отозвался Ваел. — И мне тоже, — добавил он тише.

— Итак, целью был не только Ваел, но и ты, об этом говорит многочисленность отряда и чужаки с амулетами, верно? Ясно, что Брейли к тебе ничего не имеет, за этим стоят маги. Причем твой вздорный характер известен всем, они закономерно рассчитали, что ты станешь в позу и не отдашь Ваела. А вот насколько ты силен, мало кто знает…

— В последние месяцы я сильно вырос из‑за Клова, — уточнил Жорот.

— Вот! Исходили из того, что ты перекрываешь среднестатистического мага, но ненамного. А когда сообразили, что ты гораздо сильней, отступили, сделав вид, что ничего и не было.

— Пожалуй… Как бы выяснить, кто это замутил — ведь наверняка концы подчистили, — задумчиво заметил колдун.

— А может, и нет, — возразила Дарика. — Интрига не удалась, более того, ты мог и не обратить внимания на этот случай. А начни они активно «зачищаться» — наверняка бы обратил… Так что шанс есть.

— Только если мы с тобой сейчас туда полезем, то, боюсь, этим самым как раз спровоцируем «зачистку». Так что обращусь‑ка я в службу безопасности.

— Я закончил, — вмешался Ларсен. — Все в полном порядке.

— Спасибо, — кивнул Жорот и добавил, — похоже, нам придется задержаться, пока я не договорюсь с безопасниками.

Кабинет начальника службы внешней безопасности был безлик настолько, насколько вообще может быть безликим кабинет чиновника. Стол, несколько стульев и стены, окрашенные в светло‑коричневый тон. Да, и еще громадное окно с широченным подоконником.

Арика мысленно пожала плечами — лучше бы дома своими делами занялась, но без нее не выходило быстро переправить безопасников в поселок, да и любопытно ей стало — ни разу же в службе безопасности не была, надо хоть знать, где здание находится. Она на всякий случай сняла координаты рядом с входом — мало ли, вдруг да понадобится. Кстати, правильно сделала, в самом здании она вдруг поняла, что ни выйти отсюда, ни шагнуть через Зону сюда не сможет. Как в некромантском храме… Хорошо здание экранировали, качественно. Заодно стало ясно, почему они зашли сюда через дверь, а не шагнули телепортом. Поэтому переводить дюжину безопасников в поселок ей пришлось со двора. Впрочем, управилась она с этим быстро, и Жорот, который дожидался, пока она освободится, предложил ей на выбор — идти домой или вместе с ним нанести визит Н'еве. Арика, подумав, выбрала второе.

Поглазев по сторонам, она разочаровано перевела взгляд на единственную достопримечательность этого самого кабинета — его хозяина. Альбинос восседал за письменным столом, хотя, если вдуматься, зачем магу письменный стол? Так, анахронизм… Или для создания соответствующей атмосферы? Жорот сел напротив чиновника, а Арика нахально устроилась на подоконнике. А вот не даст она на себе их психологические штучки пробовать, ее не арестовали пока! Это Жороту все равно, а женщина на не слишком удобном стуле рядом с самоуверенным альбиносом чувствовала себя неуютно, поэтому и расположилась в столь нестандартном месте. Н'еве покосился, но смолчал. Разговор длился уже довольно долго, но ни к чему пока не привел. Единственное, Н'еве небрежно сообщил Жороту, что разыскал Леста — Арика даже не сразу вспомнила, кто это. И только потом сообразила, что речь идет о странноватом художнике, который заинтересовал Феста своей профессией. Жорот поблагодарил и попросил адрес, а заодно приглядеть, чтобы Лест никуда не исчез еще дней десять.

— Мне сейчас не до него, вот вернусь из командировки, тогда побеседуем.

Н'еве охотно согласился, но на этом разговор и застопорился. Убедить Жорота в необходимости телохранителей у чиновника не получалось. Впрочем, Н'еве отступать не собирался. Альбинос, спокойно глядя на собеседника, уже в который раз, повторил:

— Я давно собирался дать вам охрану, но до сих пор ты справлялся. Сейчас необходимость назрела, согласись. Имей ввиду, до тебя могут и не добраться, но подумай об Арике и Роджере. Похищение, шантаж, попытка убийства, да все, что угодно! Если уж подобные игры начались, то дальше будет только хуже, сам понимаешь.

Жорот, нахмурившись, сидел на стуле в свободной позе, и только багровые всполохи в глазах говорили о том, что он раздражен.

— Вот им действительно нужно…

— Еще чего! — взвилась Арика. Покосилась на нахмурившегося Н'еве и проворчала. — Только если всем… Кстати, а дети?

— За детьми мои люди и так присматривают, кроме того, не думаю, что кто‑нибудь рискнет настолько идти против обычаев, — спокойно объяснил Н'еве. Наклонил голову к плечу и сообщил. — Ребята уже подошли. Может, хватит, Жорот? Должен понимать, что я не из самодурства к вам охрану приставляю.

Арика, вспомнив ситуацию с Кимом, решила высказаться:

— Господа, при необходимости я уйду сама и уведу Жорота, но еще и телохранителей вытащить не смогу…

Мужчины покосились на нее, потом переглянулись. Альбинос хмыкнул, а колдун заметил:

— Извини, ты не совсем представляешь функции телохранителей. Позже, хорошо?

— Я так понимаю, ты согласен? — не упустил шанс Н'еве.

— Да, — неохотно кивнул Жорот. — Благодарю.

— Отлично. Я зову ребят.

Арика уставилась на дверь — ей было любопытно, кого же Н'еве им собрался навязать.

В кабинет вошли трое мужчин, в темных брюках и светлых рубашках, с короткими стрижками. У всех троих даже под свободной одеждой были видны накачанные тела, Арика невольно вспомнила Левса. Двое телохранителей походили друг на друга фигурами и ростом, да и лицами, пожалуй, хотя близнецами, да и вообще родственниками явно не были. Третий возвышался над ними больше чем на полголовы, и выглядел мощнее. Когда же Жорот встал, Арика поперхнулась — он едва доставал гиганту до плеча. А если учесть, что женщина была ниже колдуна на голову, то ой‑й… Этим шкафчикам она будет в живот дышать. А ведь она далеко не маленькая — нормального, среднего роста, выше многих женщин и даже некоторых мужчин.

Арика перевела взгляд на Н'еве. Тот явно наслаждался произведенным эффектом. Представил всех друг другу — высокого парня звали Жан, того, что чуть посветлее — Робин, третьего — Хью. Причем последний, прищурившись, всмотрелся в Жорота и, подойдя к нему, что‑то тихо сказал. Колдун замер — Арика не раз наблюдала подобную реакцию, когда на него сваливались неожиданности, в основном, неприятные. Но тут же что‑то коротко ответил, покачав головой. И в голос поинтересовался у альбиноса:

— Где у вас полигон?

— В подвале, — тут же отозвался Н'еве.

— Он сейчас свободен?

…Жорот затеял проверку телохранителей на боеспособность — весьма экстремальную. Колдун вышел один против троих, и очень быстро выяснилось, что он легко справляется с Робином и Хью, но Жан ему явно не по зубам. Жорот попросил Жана подождать и какое‑то время занимался с двумя оставшимися. Наконец отправил их за барьер и взялся за Жана. Он приказал гиганту справляться с ним любыми способами. И почти во всех схватках проигрывал — один или два раза все же ухитрился взять верх. Гигант легко проходил сквозь щиты, заклинания же — боли, недвижимости, неудачи и еще множество, которые Арика не могла идентифицировать, на него не действовали, а стихийные Жорот почему‑то не применял. Поэтому поединки шли приблизительно по одной схеме — колдун пытался воздействовать на противника заклинаниями, а в результате Жан брал верх физической силой. Причем Арика обратила внимание, что поединки заканчивались, когда проигравший стучал ладонью по полу, или, если не получалось дотянуться, по сопернику.

Вдруг женщина услышала голос Роджера:

— Арика, подойди, мы во дворе дома. Атана ранена.

— Е… — женщина вмиг вышагнула через Зону и очень удивилась, когда обнаружила, что переместилась не одна — Хью успел вцепиться в ее предплечье и перешел вместе с ней.

Впрочем, она тут же об этом забыла, увидев дочь, которая сидела, поддерживаемая Роджером. И держалась рукой за живот, пальцы были ярко‑алые от крови. Рядом на корточках сидел Фест, парень сосредоточенно что‑то делал, Арика подлетела, рявкнула:

— Целитель где?

Роджер поднял голову, тихо сказал:

— Я вызвал Ларсена, он сказал, сейчас будет…

— Мама, не дергайся, все нормально, — пробормотала Атана.

— Ч‑черт! — рядом присел Жорот. Провел ладонями, но Фест, не отрываясь от своих манипуляций, поморщился:

— Папа, пожалуйста! Из тебя целитель…

— Ну‑ка, пропустите! — наконец появился Ларсен. — Раздвиньтесь, я ничего не вижу!

Склонился над Атаной, пару секунд спустя хмыкнул:

— Фест, молодец. Заканчивай сам.

Арика наконец выпрямилась и огляделась вокруг. Покосилась на Жорота:

— Ты откуда?

— Телепорт, — сквозь зубы сообщил колдун.

Цепко огляделся — глаза пылали багровыми отблесками. Шагах в пяти стоял Малыш, который что‑то жрал, чавкая и подергивая хвостом. Колдун подошел поближе, выругался. Перед ящером лежало тело мужчины. Жорот попытался взять кьона за узду и отвести, ящер зашипел, угрожающе щелкнул зубами — колдун еле успел отклониться.

— Подождите, — рядом оказался Хью. Он приблизился к ящеру, замер на несколько секунд, потом уверенно взял узду и повел животное подальше.

— Где его стойло? — уточнил телохранитель.

Колдун рукой показал направление и склонился над трупом. Арика опять взглянула на дочь — рана исчезла, и Атана даже попыталась встать. Ларсен рявкнул на девчонку, Роджер поднял ее на руки и понес в дом. Арика поспешила за ними. Фест присел на кромку фонтана и опустил руки в воду, смывая с них кровь. Проходя мимо, женщина обняла мальчика и поцеловала его:

— Спасибо тебе.

— Не за что, — устало кивнул он.

Арика торопливо сдернула покрывало с постели дочери, Роджер уложил девочку, раздел и накрыл одеялом.

— Пить хочу, — пробормотала Атана.

— Сейчас, — Арика достала из выручалки, чтобы не бегать, бутылку и стакан, протянула дочери.

Ларсен, дождавшись, пока ребенок напьется, дотронулся до ее головы. Девочка тут же закрыла глаза и задышала спокойно.

— Все, пошли. Не будем ей мешать, — целитель выпроводил Арику и Роджера из комнаты.

— С ней точно не надо сидеть? — уточнила женщина.

— Нет, — успокаивающе отозвался Ларсен. — Она полностью здорова, только ослабла после потери крови и лечения. Завтра пусть отдохнет, никаких занятий. А послезавтра может переходить на свой обычный график. Кстати, а что стряслось? Кто это полез против ребенка с боевыми заклинаниями?

Арика взглянула на Роджера.

— Атана возилась во дворе с Малышом и оттуда позвала меня — сказала, незнакомый мужчина хочет поговорить с кем‑то из взрослых. Я так и не понял, что этому мужику нужно было — он, увидев меня, начал хамить, Атана слишком эмоционально на это среагировала…

— Хамить — это как? — уточнила Арика.

— Сказал, что не собирается разговаривать с големом. И добавил пару лестных эпитетов.

— Кто ж это такой умный… Стоп. Пожалуйста, спроси, где Жорот. Он наверняка эту сволочь пытается разговорить.

— Он в подвале, — сообщил Роджер.

— Спасибо, — Арика понеслась вниз по лестнице — она еще слишком плохо помнила эту часть дома, чтобы идти туда через Зону, мужчины следовали за ней — и Роджер, и Ларсен, который, несмотря на то, что срочная необходимость в нем отпала, уходить не торопился.

Подвал привести в порядок не успели, но Жороту, похоже, было все равно. Под потолком горели два осветительных шара, мертвец лежал на столе, на скорую руку обметенном от мусора, колдун заканчивал устанавливать в углах вычерченной на полу пентаграммы свечи. Не оборачиваясь, сказал:

— Дверь закройте, чтобы сквозняка не было.

— Как это вообще произошло, — странным тоном спросил Ларсен. — Разве Атана у тебя не на связи?

Жорот обернулся, целитель вздрогнул — он, кажется, впервые видел «бешенную» ипостась друга — при искусственном освещении колдун со своими багровыми глазами смахивал на вампира.

— Я на полчаса, пока с телохранителями работал, заблокировал родительскую связь, всем троим. А девочка как раз в это время ухитрилась вляпаться!

Арика уставилась на колдуна. У Жорота с Атаной родительская связь?! Хотя, могла бы и раньше сообразить. Наверняка поставил, как только Арика развоплотилась при родах, а потом снимать не посчитал нужным.

— Так, что говорил Роджер, я слышал, — нетерпеливо бросил колдун. — И с какой дури этот, — он кивнул на мертвеца, — напал?

— Атана разозлилась сильно, стала чуть не орать. А Малыш, похоже, почуял ее настроение и кинулся. Мужик ударил заклинанием, я прикрыл Атану, но заклинание меня не тронуло, а ее ранило. Я ничего с этим гадом сделать просто не успел — Малыш до него добрался первый.

Вид трупа красноречиво говорил, что Малыш зря времени не терял. Жорот, кивнув, склонился над мертвецом, заканчивая приготовления. Колдун успел спросить только имя, когда в дверь раздался стук.

— Кого там принесло? — удивилась Арика — вроде все на месте.

Жорот же сделал движение, открывающее дверь и уставился на вошедшего мужчину. Тот был среднего роста, с неприметным лицом и текучими движениям. Когда заговорил, голос оказался столь же невыразительным, как и остальной его облик.

— Меня зовут Ларри, Н'еве должен был вас предупредить.

— Проходите. Но допрашивать будете после того, как с ним поговорю я.

Ситуация оказалась до дебильности простой. Мертвец, несмотря на свою внешность взрослого мужчины, еще учился. И Жорот, первым делом спросивший имя, выругался и сообщил, что хоть лично его и не знает, но имя ему знакомо. Ракис был незаконнорожденным, но признанным отпрыском одного из магических Семейств. Признавали в основном детей, которые рождались у женщин Семей вне брака, и практически никогда тех, кого «нагуляли» на стороне мужчины. У Ракиса расклад был классический — он принадлежал к аристократам по матери и, судя по тому, что Семейство признало его полностью и безоговорочно, рождение бастарда соответствовало интересам Семьи, если вообще не было ею спланировано. Подобные гамбиты практиковались, причем отнюдь не редко.

Колдун, перетряхивая списки кандидатов на курсы, вычеркнул мальчишку, так как же, как и остальных аристократов. И Ракис, по его словам, заявился к Жороту, чтобы упросить изменить свое решение.

Арика с возрастающим изумлением слушала этот бред.

— Это он с таким… гонором убеждать пришел?

Жорот только поморщился:

— Бласки специализируются на целительстве.

Арика покосилась на Ларсена и ехидно согласилась:

— Действительно. Это полностью объясняет свинское отношение к одному из хозяев дома и, к тому же, супругу человека, пардон, мага, с которым этот Ракис пришел «договариваться».

— Арика, пожалуйста, сейчас не время, — нахмурился колдун. И задумчиво сообщил. — В дом уже минут пять ломится дамочка с четырьмя сопровождающими. Скорей всего, его родительница, — кивок в сторону мертвеца. — Пойду их встречу. Ларсен, а ты, наверное, иди домой.

— Да я уж останусь, — отозвался тот. — Мое свидетельство о ранении Аты лишним не будет.

— Так хочется неприятностей? — заметил Жорот. — Бласки постараются испортить твою репутацию целителя, просто из чувства мести. Лучше я Н'еве попрошу целителя прислать, тот хоть будет при исполнении, ему мстить глупо. Да и небезопасно и очень затруднительно к тому же.

— Еще неизвестно, когда тебе пришлют и кого, — возразил Ларсен. — И он сможет свидетельствовать только о факте залеченной раны, а я успел сделать полное сканирование еще при ее наличии.

— Тогда идем.

Увидев хозяев, женщина принялась орать и сыпать обвинениями и угрозами. Жорот поморщился и наложил на беснующуюся бабу заклинание, перекрывающее ее вопли. Причем она не сразу сообразила, что никто, кроме нее, ее голоса не слышит, и ругалась еще какое‑то время, колдун же обратился к сопровождающим:

— Как я понимаю, вы пришли за телом Ракиса. Могу впустить одного из вас, но предупреждаю — я поднял его, чтобы допросить, и когда отпущу, от тела останется только пыль.

Женщина, наконец, сообразив, что ее не слышат, уставилась на Жорота и что‑то яростно сказала. Колдун, не обращая на нее внимания, уточнил:

— Решайте, кто пойдет. Или никто?

Мужчины переглянулись. Арика хмыкнула — похоже, эта истеричка потащила за собой только тех, кто не смог от нее отвязаться по причине «решительности». Или они просто боялись «вступать на вражескую территорию» в одиночестве?

— Снимите заклинание с Беат, — спокойно предложил один из мужчин. — Тогда поговорим.

— Попробуем, — пожал плечами Жорот. — Надеюсь, вы будете говорить, а не скандалить, — посмотрел он на женщину.

— Убийца! Что тебе сделал мой мальчик?

— Ракис ранил девятилетнего ребенка, — ледяным тоном сообщил колдун. — И благодарите Силы, что девочка выжила!

На последней фразе его голос сорвался чуть не на рычание. Женщина заметно растерялась:

— Мой сын не мог…

Жорот явно старался успокоиться. По крайней мере, багровый оттенок из его глаз почти исчез.

— Если хотите забрать то, что останется от тела, один из вас может пройти со мной. А об остальном я буду беседовать с официальным представителем Бласки.

— Я пойду! — рванулась Беат.

— Да пожалуйста. Но нести останки вам никто помогать не будет.

Арика покосилась на Жорота — чего это он… Хотя, ему виднее. Беат, тихо посовещавшись с мужчинами, отправила одного из своих спутников — темноволосого невысокого парня.

Женщина не успела заметить, когда к ним присоединились все три телохранителя. Жорот попросил всех подождать и повел «парламентера» в дом. Они вернулись очень быстро, парень нес в руках что‑то вроде мешка — немудрено, от Ракиса должна была остаться только пыль. Колдун дождался, пока незваные гости скроются из вида и приказал:

— Господа телохранители, вы остаетесь здесь, будете присматривать за детьми до тех пор, пока мы не вернемся. Сами решите, кто за кем, это временно, так что значения не имеет. Но чтобы дети без вас не показывались.

— Нам было приказано охранять вас, — попытался возразить Жан.

— С Н'еве я все согласовал, — мрачно отозвался Жорот. — Кстати, вот двое из ваших подопечных. Фест, Рони, это ваши временные телохранители.

Близнецы оглядели мужчин, на лицах появилось выражение сдерживаемого недовольства. Но возражать не решились.

— Папа, вы когда освободитесь? — уточнил Фест. — Стол накрыли, я голодный, как волк! А Лонг сказал, что без вас ужинать не будем!

— Идите, мы сейчас. Господа телохранители, к вам это тоже относится.

Но за близнецами пошли только Жан и Робин. Хью негромко сообщил Жороту:

— Къон был ранен, я вызвал ветеринара.

— Что‑то серьезное? — уточнил колдун.

— Не особенно. Но без медицинской помощи могли возникнуть проблемы…

— Спасибо, вы все правильно сделали. Счет ветеринар пусть пришлет сюда.

Хью кивнул и добавил — еще тише — Арика еле его расслышала, а Роджер и Ларсен, стоявшие чуть в отдалении и о чем‑то беседующие (надо же, целитель снизошел), скорей всего, не услышали вовсе:

— Господин Жорот, держитесь от къона подальше. Вы неоправданно рискуете.

Колдун поморщился, покачал головой:

— Все нормально.

Но телохранитель не отступился:

— Вы не представляете, как сильно от вас пахнет смертью и болью, и насколько это выводит из равновесия. Я наполовину зверь и чую подобное очень хорошо. Будьте осторожней, — кивнув, Хью ушел следом за остальными в дом.

Арика встревожено уставилась на Жорота. Это из‑за жертвоприношений? Ничего себе… Тот, игнорируя ее взгляд, предложил:

— Господа, идем в дом. Хорошо, если успеем поужинать, Бласки сейчас собирают судилище, в нашем распоряжении минут сорок, максимум — час. Всем нам придется выступать, как свидетелям.

Роджер и Ларсен прошли первыми, все еще разговаривая. Арика с Жоротом шли за ними.

— Атане что‑то грозит? — встревожено уточнила женщина.

— Ни в коем случае, — твердо отозвался Жорот. — Она не только несовершеннолетняя, но даже еще не достигла физической зрелости.

— Хочешь сказать, дети освобождены у вас от ответственности? — подозрительно уточнила женщина.

— За них отвечают родители, старшие родственники…

— Опять?! — зашипела Арика. — Ты опять собираешься брать вину на себя?

— Девочке ничего не смогут предъявить в любом случае, — покачал головой колдун. — Но Бласки могут потребовать уничтожения фамильяра. А смерть запечатленного существа очень плохо сказывается даже на взрослых, не говоря о ребенке. Будем отстаивать Малыша.

Они вошли в столовую. Роджер, похоже, успел предупредить Лонга о гостях, и стол был накрыт в расчете на всю компанию. А народу собралось порядочно — кроме телохранителей присутствовали еще Ларсен и Ваел. Проводник мрачно ковырялся в тарелке, целитель, заявив, что домой возвращаться на полчаса смысла нет, прямо за столом устроил экспресс‑экзамен Фесту, правда, разговаривали они достаточно тихо. Похоже, Ларсена заинтересовал уровень, продемонстрированный мальчиком при лечении Атаны.

Жорот оказался прав. Не прошло и получаса, как колдун замер, склонив голову к плечу, и сообщил:

— Нас вызывают.

Все четверо встали из‑за стола почти одновременно. Вместе с ними поднялся Хью:

— Мне, наверное, стоит присоединиться. Я смогу свидетельствовать о ранах фамильяра и, при необходимости, вызвать ветеринара, который его лечил.

Колдун странно покосился на телохранителя, но кивнул:

— Спасибо.

Домой вернулись глубокой ночью. Разбирательство продолжалось несколько часов. Как Арика поняла, Атане даже не пытались предъявить обвинения — девочка находилась у себя дома, а ее агрессия была спровоцирована оскорблением, нанесенным ее отцу. Это полностью оправдывало Атану в глазах местного закона и общества. Но Бласки постарались добраться до ребенка опосредованно — как Жорот и предполагал, обвинители напирали на необходимость уничтожения кьона, как опасного для окружающих существа.

Малыша отстояли, причем не в последнюю очередь благодаря Хью. Телохранитель ухитрился свести обсуждение на ранение животного и естественные для хищника инстинкты, требующие отвечать агрессией на агрессию.

Когда очутились дома, на Арику закономерным результатом нервного напряжения навалилась усталость. Она даже и не пыталась добраться до душа, прямиком направившись в постель. Единственно, уточнила у Жорота, можно ли завтра будет задержаться до пробуждения Атаны — она собиралась поговорить с дочерью «по свежим следам» сегодняшнего, точнее, уже вчерашнего случая.

— Само собой, — кивнул колдун.

Утром Арику разбудил Роджер. Приводя себя в порядок, она уточнила:

— Жорот давно встал?

— Он не ложился, — невозмутимо сообщил муж.

Арика встревожено встрепенулась:

— Что‑то случилось?

— Вроде нет. Занимается новым артефактом, из кузницы вышел пару часов назад и попросил не беспокоить, сказал, что к пробуждению Атаны закончит.

— Опять издевается над собой, — проворчала женщина. И запоздало удивилась — Тут кузница есть?

— Месяц назад оборудование привезли. В конце сада сарайчик, Жорот там все разместил.

Задумчивый кивок — Арика вспомнила, что в старом доме у колдуна кузница была… А в новом — нет. Кажется.

В двух шагах от комнаты Арика наткнулась на мрачного Ваела:

— Долго еще прохлаждаться будем? — уточнил он.

— Сегодня обязательно выедем, — спокойно отозвалась она.

— Завтрак будем через полчаса, — добавил Роджер.

Проводник недовольно буркнул что‑то и ретировался.

Задумчивую Атану, спускавшуюся вниз по лестнице — спальни находились на втором этаже — Арика перехватила без всяких проблем. И тут же провела воспитательную беседу, сообщив дочери, что та чуть не лишилась из‑за своей невыдержанности Малыша. Плюс к этому Жорот не попал в неприятности только в результате удачного стечения обстоятельств.

— Учись сдерживаться, коль уж инициировала такого фамильяра…

— Да поняла я уже, поняла, — буркнула Атана. — Но он все равно сволочь!

— Какой бы сволочью ни был, убивать за словесное оскорбление — это несколько несоотносимо, не находишь?

— Доброе утро.

В процессе воспитания Арика не заметила появления колдуна. Который спокойно информировал:

— В подобных случаях вызывают на поединок, не предусматривающий смертельного исхода. Но тебе рано об этом думать — разве со сверстниками и то с момента физического совершеннолетия, не раньше.

— Это еще лет пять, — мрачно заметила девочка. — А до этого…

— Дерись, — пожал колдун плечами. — Разница между магическим поединком и дракой не так велика, как кажется.

Женщина хмыкнула — такой насоветует… Впрочем, прав. Жорот, тем временем, подошел к Роджеру, негромко сказал:

— Руку протяни, пожалуйста.

И защелкнул у мужа на запястье браслет.

— Не снимай никогда. Это щит, отразит любые заклинания, думаю, пару дюжин точно. Но до этого лучше не доводи — при опасности телепортируйся домой чем быстрей, тем лучше.

Атана и Арика сунулись поближе, разглядывая браслет. Он был сделан наподобие грубых варварских украшений, с тремя камнями, похоже, из тех, которые притащили из погибшего каравана.

— Само собой, это не шедевр, ювелир из меня никакой, зато действенно, — заметил колдун. — Надеюсь, завтрак я еще не пропустил?

— Мне нравится, — высказалась Атана.

А робот нерешительно заметил:

— Жорот… Спасибо, но на меня и так заклинания не действуют, сам знаешь.

— Лонг зовет к столу, — вмешалась Атана.

— Ну и отлично. Идем, — заметил колдун, направляясь к двери. И добавил, обращаясь к роботу. — Тебя просто еще не пытались всерьез убить. Боевые стихийные на тебя подействуют так же, как на всех. По крайней мере, сильные стихийные. Они даже на антимагов действуют. Там зависимость идет…

Жорот замедлил шаг, помассировал глаза. Устало закончил:

— Неважно. Просто поверь на слово.

Роджер упрямо заметил:

— Детям в любом случае это…

— За детьми присмотрят телохранители. И, само собой, я очень быстро сделаю им что‑то подобное. Пока ты единственный среди нас без защиты, поэтому не спорь! Кстати, будь у тебя этот щит, Атана осталась бы невредимой.

— А будь он у нее…

— Я обязательно сделаю такие всем, — повторил колдун. — Но детям придется накладывать заклинания против потери, кражи и так далее. Поскольку мало, что такой артефакт — штука довольно дорогая, но и подобные вещи, окажись в руках наших противников, могут сильно усложнить нам жизнь. А дети есть дети, они нормально за ними присматривать не смогут. И как все это скомбинировать, я еще не продумал. А тебе дополнительные заклинания не нужны — ты наверняка не потеряешь, да и утащить его у тебя вряд ли кто сможет, поэтому твой — самый простой, экспериментальный. Я с фэлами вообще впервые работал.

— Это вот эти камни — фэлы? — уточнила Арика.

— Да, они же естественные накопители магической энергии…

Они вернулись в поселок сразу после завтрака, по местному времени — утром, но не так, чтобы ранним — часов в восемь. Причем Жорот предложил Ваелу зайти к невесте — аргументируя это тем, что лучше немного задержаться, зато потом тот не будет нервничать в дороге.

Арика с Жоротом, пока проводник улаживал личные дела, сидели в небольшом кафе. Есть они, само собой, не хотели, но торчать на пыльной, уже начинающей прогреваться улице, хотелось еще меньше. Поэтому они сделали чисто номинальный заказ и негромко переговаривались, дожидаясь Ваела.

— Может, тебе поспать лучше? — уточнила Арика.

Жорот усмехнулся:

— Смысл? Ваел вернется через час максимум. Не беспокойся, ночь без сна — не самое страшное в этой жизни. Зато я более‑менее спокоен за Роджа.

— А дети? Сейчас — ладно, телохранители присмотрят… Если ты сделаешь им браслеты, как у Роджера, этого будет достаточно?

Колдун отрицательно покачал головой:

— Как только вернемся, возьму дюжину дней отпуска и подберу им телохранителей. Я надеялся, что хотя бы пару лет у меня есть, — он пожал плечами. — Увы.

— А тебе дадут этот отпуск? — уточнила Арика. — При мне Тодерс вопил, как ненормальный, о срочности…

— Дадут, — решительно отозвался колдун. В ответ на встревоженный взгляд Арики пожал плечами, но уточнять ничего не стал.

Женщина попыталась задать еще пару наводящих вопросов, но Жорот упрямо отмалчивался, заметив только, что договориться наверняка сможет.

«Кто бы сомневался!» — мрачно подумала про себя Арика. Слишком уж хорошо она помнила требования Главы о срочности работы. — «Вопрос в том, как ты будешь договариваться. Опять переругаешься со всеми, с кем можно и с кем нельзя?»

Впрочем, единственное, чем она могла помочь — это — как и собиралась — попытаться настроить узловой маяк, к которому они шли. Если получится, значит, можно будет значительно ускорить настройку сети — не по одному‑два маяка в день, как это делали Жорот с Роджером, буквально работая сутками, а гораздо больше… Насколько ее хватит. А судя по тому, что настройка прошлого маяка вообще, кажется, не забрала у нее сил, то хватить может намного. Однако планировать имело смысл только после настройки маяка. Не факт, что все получится — мало ли, что удалось в прошлый раз!

Поэтому Арика спросила совсем о другом, что ее интересовало ничуть не меньше.

— Вы с Хью были знакомы раньше?

— Он работал телохранителем Роллейны, пока она из Клана не ушла, — не очень охотно ответил Жорот.

— Ага. От одного Существа перешел к другому, — хмыкнула женщина. — Я думала, вы о чем важном говорили… Перед тем, как ты им проверку на боеспособность устроил.

— Хью напомнил, где он работал и заметил, что если я хочу по этой причине отказаться от его услуг, лучше это сделать сразу.

— А ты собирался отказаться?

— Нет, конечно, — Жорот усмехнулся. — Он насмотрелся на наши с Роллейной споры и, во избежание скандала, решил перестраховаться, честно предупредив о прошлом месте работы — я его телохранителем матери не помню.

— Это когда ты с ней спорил? — удивилась Арика.

— Еще в молодости.

— Хью настолько старый? Он же не маг, верно?

— Оборотень. Они долгожители, хотя Хью, по их меркам, уже ближе к пожилому. Ему, я думаю, около тысячи, а оборотни живут максимум — до полутора тысяч.

— А скандал тут при чем? В смысле, по какой причине, с точки зрения Хью, ты должен был скандалить?

— Знаешь, сам не понял.

— Наверное, Хью просто слишком долго с Роллейной общался, — хмыкнула Арика. — Вот и привык, что скандалы устраивают по поводу и без.

— Возможно.

Арике почему‑то показалось, что Жорот опять что‑то не договаривает. Или у нее паранойя рулит по всем направлениям? Впрочем, если муж не захочет, она все равно у него ничего не выспросит. Возможно, со временем…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Остаток путешествия протекал без приключений. На третьи сутки до маяка осталось совсем немного, и на дневной отдых решили не останавливаться.

Арика невозмутимо ехала по раскаленному песку, под полуденным солнцем, поглядывая по сторонам. Вообще, создавалось впечатление, что она переносила жару даже лучше Ваела, хоть он и был местным. Зато от холода страдала втройне. Жорот сделал себе заметку, что в области с холодным климатом женщину лучше с собой не брать. Или хотя бы постараться.

К искомой точке подъехали немного за полдень, жара только‑только начала спадать Колдун окинул взглядом «фронт работ». И покосился на жену — Арика, прижав ладонью волосы, чтобы пряди не сдувало на глаза, рассматривала скалистый хребет и один из самых высоких каменных столбов, собственно, маяком и являющийся. Надеяться, что она откажется от попытки самостоятельно его настроить, было бессмысленно. И принимать во внимание его аргументы она, само собой, не собиралась. Нет, похоже, лично для Арики предыдущая настройка никаких отрицательных последствий не дала, хоть это хорошо. Но с другой стороны, лучше бы уж дала, тогда он мог бы настаивать на своем. Слишком тревожило его внезапно открывшееся у жены умение, хоть и оснований вроде бы не было. И он, несмотря на открывшиеся преимущества, предпочел бы, чтобы Арика не занималась настройкой. Только вот убедить ее в этом не удастся, а сильно давить он не рискнет. Не стоило забывать ситуацию Проверки. Конечно, она была сформирована… в какой‑то мере. Но это отнюдь не исключало возникновение подобной в реальности.

Жорот поморщился. Мало того, что неизвестно еще, действительно ли для Арике безопасна эта проклятая настройка. Еще и ее ценность для Клана возрастала несоизмеримо — по крайней мере, пока Сеть не будет полностью сформирована. Хоть и казалось, куда уж выше, но колдун прекрасно понимал, что для понятия «выше» предела нет. В отличие от самой Арики, которая, похоже, до сих пор не осознавала, куда вляпалась. Точнее, куда он ее втянул. Как часто было в последнее время, его толкнуло чувство вины — вместо того, чтобы защищать и оберегать, он втягивает Арику все сильней. Только по‑другому не получится. Разве расстаться… Жорот нахмурился, вспоминая Проверку. Да и то не факт, что после расставания Арика окажется в безопасности — скорей уж на нее начнется охота. Нет уж. Никуда он ее не отпустит. Все для этого сделает.

Колдун распрощался со Ваелом, заодно подарив ему ящеров — вроде как на свадьбу — не домой же их тащить, в самом деле. Там одного Малыша много… А в ближайшее время в пустыню он не собирался. Проводник, у которого в последние три дня в голове было только предстоящее празднество, поблагодарил и поехал назад, не оборачиваясь. Кстати, он уже сейчас мог воспользоваться телепортом, но не стал — похоже, еще были какие‑то дела, причем не совсем законные — именно в таких случаях не пользовались телепортами, это давало почти стопроцентную гарантию, что перемещения не отследят. Жорот, из‑за мельчайших деталей, проскальзывавших в поведении Ваела почти с самого начала путешествия, был уверен, что тот, наряду с «официальными» поездками, промышлял контрабандой. Ну, это не его дело.

Женщина тем временем уже начала работать. Она замерла, линии настройки маяка дрогнули, засветились гораздо более интенсивно, стали меняться. Жорот с любопытством наблюдал — в прошлый раз он все пропустил. Хотя понять, что она делает, не мог — он настраивал маяки исключительно математическими методами, как это получалось у Арики — непонятно. Прошла минута, другая… Колдун насторожился — по словам жены, прошлый маяк она настроила чуть меньше, чем за минуту. Конечно, этот узловой, но не такая же разница во времени!

Наконец, чуть не четверть часа спустя он негромко позвал:

— С тобой все в порядке?

Женщина чуть кивнула, не отводя взгляд от маяка, выдохнула:

— Не мешай…

— Если не выходит, брось.

Колдун уженикаких перемен в маяке не видел. Линии настройки стабилизировались и светились ровным светом, гораздо более ярким, чем до начала воздействия. Он не рисковал проверять маяк, пока Арика не сказала, что закончила, но был уверен, что тот уже работает. И в чем задержка?

— Тьфу! — она словно сбросила напряжение, обернулась к нему. — Извини, какого ты лезешь? Еще десять точек осталось…

— Ч‑что?

— Маяки, которые завязаны на этом, — нетерпеливо бросила женщина. И вдруг выдохнула, опустилась на песок. Достала из пространственного кармана бутылку, хлебнула прямо из горлышка.

— Что с тобой? — он присел рядом, встревожено вглядываясь в побледневшее лицо. И изо всех сил сдерживаясь, чтобы не обнять ее за плечи только потому, что прекрасно знал — приветствоваться подобное проявление заботы не будет. Как раз тот случай, когда проявление ее гипертрофированной самостоятельности вызывало у него досаду — ну почему бы ей просто не принять помощь? Когда она поймет, что подобные проявления заботы ничем ее унизить не могут? Но попробуй он ей это сказать, нарвался бы на резкий отпор. Оставалось надеяться, что со временем ее непримиримость станет менее воинственной.

— Ничего страшного, — Арика чуть улыбнулась дрожащими губами. — Голова закружилась.

Жорот все же обнял жену, заставляя опереться на него. На лице Арики появилось недовольное выражение, но она подчинилась. Неужели…

— Сейчас, пять минут, и я все закончу, — сообщила она.

— Что закончишь? Что значит «десять осталось»?

Хотя предположительный ответ на этот вопрос у него уже появился. Но слишком уж он был маловероятен. Настройка маяков на расстоянии… То, что предлагал Роджер, и на что у Жорота банально не хватило сил, даже с его нынешними зрением и уровнем.

— С этим маяком связаны двадцать три обычных. Верно? — Арика приходила в себя.

— И ты настроила тринадцать? — уточнил Жорот, все еще не до конца веря в утвердительный ответ, хотя, похоже, вариантов уже не осталось.

— Двенадцать — один уже был настроен.

— Так. Подожди, пожалуйста. Я проверю… Пока не делай ничего, хорошо?

Колдун сосредоточился — пришло первое сообщение, о проверке отдаленного маяка, потом четыре сразу, и еще два. В минутный промежуток между сообщениями он успел протестировать узловой маяк — все в порядке. Оставшиеся шесть, в том числе и на этот, узловой, пришли одно за другим, все подтверждали удачную настройку. Жорот кивнул внимательно наблюдающей за ним женщине.

— Двенадцать рабочих маяков плюс этот.

— Отлично! — Арика просветлела, встала, намереваясь продолжать.

— Постой, — колдун тоже встал, нахмурившись. — Давай повременим…

— Нет! — она раздраженно махнула головой. — Не мешай!

И вернулась к своему делу. Жорот только раздосадовано нахмурился — бесполезно, она не желает ничего слушать. Оставалось только ждать и…

Реакция тела Арики по окончанию настройки была вполне закономерной. Как только женщина повернулась, собираясь сообщить, что закончила, ее ноги подогнулись, и она свалилась бы, если б Жорот ее не подхватил. У нее еще хватило ума выдавить прерывающимся голосом протест, но колдун, не слушая, активировал портал домой. Донес жену до спальни, не обращая внимания на вялые трепыхания и возмущенное шипение. Одновременно пришли сообщения о стабилизации маяков — всех десяти.

Сгрузив Арику на кровать, Жорот, не выдержав, заметил:

— Ты иногда ведешь себя, как ребенок.

— А не наоборот? — окрысилась она. — Достаточно было подождать пять минут, и я прекрасно дошла бы сама!

— Вот это не стоило делать ни в коем случае! — Жорот одновременно послал вызов Ларсену. — Ты переработала, по откату видно, согласись.

— Что у вас стряслось?

Увидев целителя — у того телепорт был настроен на гостиную, так что вошел он через дверь — женщина страдальчески поморщилась и пробормотала «опять».

— Пожалуйста, посмотри, что с Арикой. Она настроила двадцать четыре маяка меньше чем за полчаса, а потом чуть не грохнулась в обморок. Но при этом утверждает, что у нее все в порядке, — не сдержал мрачной иронии Жорот.

Недоверчивый взгляд — Ларсен знал, сколько времени требуется другу, чтобы настроить маяк. И представлял соотношение возможностей Арики и Жорота. Колдун чуть кивнул, подтверждая, что говорит правду. Выражение лица целителя стало ехидно‑насмешливым: «С вами не соскучишься!»

— Никакого обморока не было бы, — решительно возразила женщина, устраиваясь на кровати полусидя, — нечего человека в заблуждение вводить.

— Действительно, когда не в состоянии удержаться на ногах — это так, легкое недомогание…

— Сознание я не теряла! И не собиралась! — возмутилась Арика.

Жороту очень хотелось сказать, что до этого было не слишком далеко, но он сдержался. Еще не хватало сцепиться из‑за мелочей. Вместо этого он заметил, обращаясь к Ларсену:

— Кстати, буду благодарен, если о том, что маяки настроила Арика, дальше тебя информация не пойдет.

Жена удивленно приподняла брови, но промолчала. Приняла к сведению, хорошо. Целитель кивнул и склонился над пациенткой. Она опять поморщилась и попросила:

— Можно обойтись без сканирования?

Надо же, — хмыкнул про себя Жорот. — Попросила, а не потребовала. Арика в последнее время стала излишне покладистая. Настораживает, однако.

— Можно‑можно, — рассеянно отозвался Ларсен.

Женщина его отвлекала, впрочем, по сравнению со многими пациентами она была и неназойливой, и нетребовательной. Наконец целитель выпрямился.

— У вас перенапряжение в связи с манипуляциями большими объемами энергий. Симптомы соответствуют полностью — кратковременная слабость, понижение иммунитета и ослабленное общее состояние. Здесь я ничем не помогу, просто отлежитесь день‑два. И постарайтесь так не перенапрягаться — может зашкалить за предел допустимой выносливости, и вы что‑нибудь себе посадите.

— Хорошо, больше двадцати пяти маяков настраивать не буду, — хмыкнула Арика.

— Ладно, если я вам больше не нужен, пойду, — Ларсен, похоже, почуял нарастающее напряжение и решил ретироваться.

Жорот проводил его, заодно уточнив насчет последствий при перенапряжении и насколько это вообще опасно.

— Реанимировать я ее, в случае чего, наверное, смогу, — задумчиво отозвался целитель. — Но, сам понимаешь, лучше не доводить.

Арика успела нырнуть под покрывало, при этом скинув только обувь. Насмешливо уставилась на мужа:

— До чего договорились? Жить буду?

— Само собой, — колдун присел на кровать, провел ладонью Арике по волосам. — Ты настаиваешь на том, что будешь продолжать настройку?

— Конечно! — Арика, нахмурившись, в упор уставилась на мужа. — И…

— Секунду. Пожалуйста. Ты можешь настраивать соседние маяки только от узлового, я правильно понял?

— Д‑да… В первом такой возможности просто не было, — подумав, согласилась она.

— На узловом маяке обычно висит два — два с половиной десятков обычных. Давай ты их будешь делать за два раза, не за один.

— Подожди. Я же прекрасно…

— Со временем приноровишься и сможешь делать сразу. Но, пожалуйста, для начала давай не станешь торопиться?

Он смотрел в лицо Арики, напряженно ожидая ее реакции. Если даже она поругается с ним из‑за этого, ничего не поделаешь. Но женщина, хоть и была явно недовольна, смирилась с требованием. Лишь уточила:

— Только объясни, пожалуйста, почему ты хочешь скрыть, что настраиваю маяки — я?

— Не получится долго скрывать, — помолчав, отозвался колдун. — А почему… Ты уже, считай, находишься в числе самых важных объектов Клана. А когда станет известно еще и об этом твоем умении…

— Ясно.

Арика не могла сейчас представить в полной мере серьезность своего положения, но хоть как‑то…

— Кстати, учитывая то, что настройка маяков — работа временная, хоть и оплачиваться будет хорошо — будем составлять расписание, исходя из того, что твои пластические операции приоритетны.

— Оплачиваться?

Ошарашенное выражение лица Арики его позабавило:

— Ты собиралась заниматься благотворительностью? Настолько патриотично настроена?

— Не издевайся, — попросила женщина. — Я вообще‑то хотела помочь, чтобы ты стал посвободней, не пропадал на работе целыми днями. У тебя ж не расписание, а черт знает что!

— Постараюсь, — усмехнулся Жорот. — Но оплаты это не отменяет — ты хоть представляешь, насколько ускоришь формирование Сети?

— Раз в десять, — задумчиво отозвалась Арика. — И когда планируется следующая настройка?

— Пару дней отдохни, потом решим, — он поцеловал женщину, неохотно оторвался и встал. — Мне пора. Роджера позвать?

— Нет, спасибо. Удачи.

Уже ставший привычный за месяцы работы кабинет — хоть и бывал Жорот здесь нечасто — встретил его спертым воздухом. Еще бы, он тут больше двух недель не появлялся. Колдун распахнул окно, одновременно ставя заслон против стола — чтобы немногочисленные бумаги не разлетались под сквозняком, и заодно вызывая заместителя.

Транспортному управлению выделили довольно просторное здание. Жорот тогда еще хмыкнул — он не мог не понимать, что когда порталами управляла Роллейна, расходы на них были ничтожны в сравнении даже с теми, что есть сейчас. А с развитием инфраструктуры они будут увеличиваться. И позлорадничал, что халява для Клана закончилась.

Здание пока не было занято и на пятую часть. Но потихоньку служащих прибавлялось, и теперь уже в коридорах можно было даже встретить работников, а иногда и посетителей. Но последних очень редко.

— Добрый день.

Питер, заместитель, был его одноклассником. В отличие от Жорота, он выбрал специализацию аналитика. Колдун знал, что задатки у Питера были неплохие, и когда появилась необходимость подобрать себе помощника, вспомнил о нем. Питер был вторым, кому Жорот предложил эту должность, и, несмотря на то, что он был достаточно преуспевающ в своей профессии, маг согласился. Его заинтересовала возможность немного сменить обстановку — скучновато стало — объяснил он своего будущему начальнику.

— Добрый, — колдун повернулся к магу. Бывший одноклассник вызывал симпатию, хоть и весьма сдержанную — слишком они были мало знакомы пока. — Двадцать три маяка и один узловой.

— Мне пришло уже, — отозвался Питер. — Я отправил на точки троих — больше просто некого. Как ты ухитрился?

— Ухитрился. И есть шанс, что настройка и дальше будет идти такими темпами. Поэтому ребят надо рассредоточивать по наименее плотной схеме. И тебе тоже придется читать лекции, начинать уже через десять дней. Один я не успею подготовить необходимое количество специалистов. Никак. Зато с настройкой маяков можешь не возиться, нынешних объемов будет более чем достаточно.

— Кстати, насчет объемов, — заметил Питер. — Уважаемый председатель настойчиво интересовался их стремительным ростом. С тобой связаться не смог, и сказал мне, чтобы ты с ним встретился, чем быстрей, тем лучше.

Жорот нахмурился:

— Я понял, спасибо. И еще, я ближайшую неделю‑две возьму что‑то вроде отпуска. Здесь появляться не буду, только маяки настраивать. Но если с чем не сможешь справиться, само собой, связывайся.

— А твой муж сильно занят? — вдруг поинтересовался Питер. — Он бы здорово помог. И тебя отвлекали бы меньше.

— Я спрошу, — кивнул колдун. — Но ты имей ввиду, он антимаг…

Питер бросил на начальника снисходительный взгляд. И сообщил:

— Не беспокойся, мы договоримся. И вообще, он был бы у нас очень полезен на постоянной работе.

Жорот нахмурился. С одной стороны, он уже об этом думал. С другой, колдун привык, что Роджер занимается домом и можно было рассчитывать на него случае неприятностей. Да с той же инициацией Атаны, Роджер, не имея практически никакой информации, ухитрился сообразить, что надо делать, пользуясь исключительно логикой. Но так же, в принципе, можно было положиться и на Лонга — тем более, что дети, которыми тот занимался большую часть своего времени, будут появляться дома только после школы. Да и коль они с Арикой настаивали на том, что Роджер — равноправный член их семьи, то действительно, лучше было, чтобы робот официально работал. Еще один показатель, и не такой уж незначительный, его самостоятельности.

— Тогда подумай, какую бы должность он мог занять. Я тоже подумаю, при следующей встрече обсудим… Роджер, ты сильно занят? Хорошо. Подойди ко мне в кабинет, в Управление, у тебя должны остаться телепорты… Он будет через полчаса. Доволен? — Жорот, усмехнувшись, посмотрел на Питера.

— Вполне. И, прежде чем ты уйдешь в свой отпуск, тут у меня вопросы кое‑какие…

Спустя почти шесть часов, более‑менее разобравшись с накопившимися проблемами, Жорот отправил запрос к Тодерсу, могут ли они встретиться. Тот сказал, что через час будет его ждать.

Питер и Роджер разошлись по домам, Жорот на этом настоял — Питер работал с раннего утра, а Роджера вообще выдернули, не предупредив и не поинтересовавшись его планами. При этом робота обрадовали его дальнейшими перспективами, на что он вполне серьезно заявил, что должен посоветоваться с Арикой.

— Вот и поговори, — кивнул Жорот. — Заодно предупредишь, что я еще немного задержусь.

— У тебя, я смотрю, прогресс наметился? — Тодерс уставился на колдуна внимательным взглядом.

Они встретились в одном из кабинетов, предназначенных для отдыха, в громадном здании Совета. Обычно здание было переполненным, но в это время — около одиннадцати вечера — здесь хоть и находились служащие, но немного. Поэтому найти свободную «курилку» не составило труда, что днем было практически невозможно. Удобные диваны и низкие столики, свежие цветы, закуски и напитки располагали к удобному времяпровождению. Только вот собеседник таковому отнюдь не способствовал.

— Появилась возможность, — спокойно отозвался Жорот. — Но пока стадия эксперимента, не факт, что дальше пойдет так же гладко.

— И в чем суть?

— Позже. Не люблю обнародовать непроверенные данные.

— А если я буду настаивать?

Жорот пожал плечами, давая понять, что настаивать, Глава, конечно, может, но результата этого не даст. Дело было не только в том, чтобы окружающие как можно позже узнали, кто действительно является источником настройки. Он еще и хотел, чтобы Арика повторила свой «подвиг» хотя бы раза три‑четыре. Поскольку не факт, что все будет идти так же удачно. И выявись вдруг какие побочные явления, Жорот втихую прикроет все это, отговорившись неудачей. Ну зачем ему нужно, чтобы на нее лишний раз давили?

По лицу Тодерса пробежала тень недовольства. Колдун хмыкнул про себя — сейчас Глава будет еще сильней недоволен.

— Я с завтрашнего дня беру отпуск дней на десять‑пятнадцать. По семейным обстоятельствам. Единственно, буду настраивать маяки. Раз в два‑три дня, если все пойдет, как я рассчитываю. А остальным займется Питер.

— И что за семейные обстоятельства у тебя появились?

Тодерс помрачнел, хотя изо всех сил старался сдерживаться. И тон, которым он задал вопрос, был весьма далек от вежливого. Жорот, который сегодня решил не ссориться с Главой до последнего — ну не было у него настроения ругаться — спокойно отозвался:

— Подберу детям телохранителей. Ты наверняка слышал, Атана выжила лишь чудом. Больше на чудеса я рассчитывать не намерен.

— Выдумываешь, — хмыкнул Тодерс, который, кажется, ожидал чего‑то другого и расслабился. — Это вообще случайность. Но если ты так серьезно настроен, дадим безопасников…

— Когда Атану ранили, безопасники, к твоему сведению, «приглядывали» за ней! — колдун невольно сорвался чуть не на рычание. И постарался взять себя в руки, резко сменив тон, он добавил. — Питер в курсе всех дел, мое отсутствие ни на что не повлияет.

— Если бы все было так просто, мы взяли бы на твое место Питера, — буркнул Тодерс.

— Да хоть сейчас, — бросил колдун и добавил. — Я не спрашиваю позволения, а лишь ставлю тебя в известность.

— А ты никак не можешь повременить со своим отпуском? Хотя бы месяца два‑три? — удивительно мирно спросил маг.

— Что стряслось?

Тодерс поморщился:

— Я тоже не люблю о некоторых вещах распространяться, как и ты о своих экспериментах… Короче. Поверь на слово, сейчас твой отпуск будет очень некстати.

Колдун покачал головой:

— Безопасность семьи для меня важнее политических раскладов.

— Если тебя не устраивают люди Н'еве можно взять ребят у Атли. И не надо на меня так смотреть, он хоть и преемник Окуса, но к тебе относится вполне нормально.

— Я предпочитаю подбирать людей сам и сам платить им, чтобы иметь возможность с них спрашивать, а не предъявлять потом претензии непонятно кому.

— Можно подумать, если что случится, тебя успокоит то, что ты можешь кому‑то предъявить претензии…

— Постараюсь до подобного не довести.

— Давай ты все же обойдешься безопасниками. Пока. Сейчас ситуация такова, что…

— Это не аргумент, у вас постоянно «ситуация», — перебил его Жорот, поднимаясь, — если я тебе больше не нужен…

— Когда ты начнешь прислушиваться к тому, что тебе говорят?!

Колдун не реагировал на рычание Главы, молча телепортировавшись домой. Можно было, конечно, посчитать, что Жорот излишне перестраховывается — Тодерс так и думал. Родительская связь, которую теперь колдун не собирался блокировать ни в коем случае, плюс Фест, да и присутствие поблизости Ларсена, почти стопроцентно гарантировало безопасность жизни детей. Но колдуну за глаза хватило ужаса, который он ощутил, увидев раненную Атану. Если бы этот кретин Ракис не был уже мертв, так легко он не отделался бы… Несмотря на то, что считался несовершеннолетним и прочая и прочая.

Что касается телохранителей‑безопасников, теперь Жорот не доверил бы им даже Малыша — они не за что не отвечали, и случай с Атаной лишний раз это подтвердил. На ту троицу, что им навязал альбинос, колдун тоже не особенно рассчитывал. Ладно, первую неделю они будут бдить, особенно после промаха их коллег, но чем быстрее Жорот найдет им замену, тем ему будет спокойнее. Впрочем, для Арики и Роджа они, может, и пойдут — те хотя бы взрослые.

Ругаться с Н'еве по поводу того, что его люди недоглядели не было смысла — альбинос наверняка устроил провинившимся серьезный разнос. Но Атане это не помогло бы, и Жорот не мог простить своей ошибки. Именно своей — для «безопасников» Атана была лишь очередным объектом, причем не первой важности. Колдун же ощущал ответственность за девочку, так же, как за близнецов — тем более, притащил ребенка в Клан именно он. И вот… Надо же было додуматься заблокировать родительскую связь. Если бы не сын, еще неизвестно, как удачно бы все закончилось.

Жорот сам подтолкнул Феста к тому, чтобы тот развивал целительские способности, дав начальные знания и подкинув мальчишке мысль, что неплохо бы научиться лечить нередкие травмы самостоятельно, не демонстрируя их родителям. И, соответственно, не получая за них выговоров.

Конечно, до уровня Ларсена Фест вряд ли поднимется, но из детей по характеру целительство больше всего подходило именно ему. Ведь связь связью, а, учитывая непоседливость трех отпрысков, кто‑то из них — ради их же безопасности — должен уметь исцелять. Для своего возраста Фест продвинулся очень неплохо — благо, практики было предостаточно. Мальчишка лечил не только Рони и Атану — вся малолетки с округи бегали к нему с разбитыми коленями и боевыми отметинами. Когда Рони три года назад сломала руку, Жорот не кинулся помогать дочери, хотя был, само собой, в курсе, благодаря все той же родительской связи. Он терпеливо дождался, пока Фест — со второго раза — исцелит довольно сложную травму, и сделал вид, что ничего не знает о происшедшем. И не рассказал ни Арике, ни Роджеру, ни Лонгу — раз уж дети справились своими силами, не стоило акцентировать на неприятности внимание. Единственное, в тот же вечер провел к спящей дочери Ларсена, тот подтвердил, что с рукой у Рони все в порядке.

Только в этом Жорот сейчас оправдание для себя и находил — что смог подобным образом, хоть и весьма опосредованно, повлиять на ситуацию…

Колдун устало поднялся к себе в спальню — Роджер сегодня спит у Арики. А она ясно дала понять, что не хочет присутствия мужей в своей постели одновременно. Жаль, конечно, втроем было бы очень уютно. Хотя, есть шанс, что со временем жена согласится на совместные ночевки, пока же настаивать было нерационально.

Единственное, надо не забыть поставить антишумовое заклинание. Когда Жорот спал один, он частенько просыпался от собственного крика. Реже, чем в первые недели после выхода, но, тем не менее, слишком часто. Проверка до сих пор — уже сколько месяцев спустя — преследовала его в кошмарах. Черт знает, почему — после предыдущих он приходил в себя гораздо быстрей. Слишком долго длилась? Хотя сейчас, после выхода, Жорот мог четко разграничить Проверку на две части. Общение с Арикой и ее окружением он переживал в относительно реальном времени, а остальное было внесено как бы «задним числом» и воспринималось скорее как кошмар, а не действительное прошлое. Наверное, у Арики было то же, хоть он у нее и не спрашивал.

Но это ничуть не мешало колдуну просыпаться посреди ночи в полной уверенности, что он лежит в бараке, а все, что было после освобождения, либо бред умирающего, либо сон, который сейчас прервется гулкими ударами железного прута о рельс — именно так будили каторжников, поднимая на работу.

Соседство Арики гарантировало ему спокойный сон, но Жорот старался лишний раз не досаждать ей своим обществом. Поскольку прекрасно отдавал себе отчет, что женщина предпочитала Роджера. О ночных кошмарах он жене не упоминал. Иначе — из лучших побуждений, само собой — она бы стала спать с ним постоянно, и, в конце концов, это привело бы к конфликту. Конечно, сама Арика вряд ли бы смогла отследить его причины, но от этого не легче. Лучше уж потерпеть кошмары.

Рядом с роботом колдун спал спокойней, хотя и не всегда. Ему, кстати, пришлось довольно долго убеждать Роджера не рассказывать ничего Арике. К сожалению, скрыть кошмары от мужа не было никакой возможности — антишумовые заклинания на робота не действовали. В результате Роджер разрывался между Арикой и Жоротом, хотя колдун всячески уговаривал его не дергаться — мол, из‑за плохого сна ничего с ним не случится.

Сегодня Арика Роджа не отпустила, и ночь ни в коей мере не обманула ожиданий колдуна. Он вскинулся ближе к рассвету, судорожно пытаясь соотнести прохладную тишину спальни и ожидаемое барачное окружение, не понимая, где находится и вообще не сошел ли с ума. Осознав, наконец, реальность, вытянулся на постели, успокаиваясь и раздумывая, стоит ли вновь пытаться заснуть. Кажется, все же не стоило — несмотря на ранее пробуждение, отдохнуть он успел.

Колдун подошел к окну, отдернул шторы и распахнул створки настежь. В комнату ворвалась утренняя прохлада, прогнав остатки сна. Раннее, но все же утро, не ночь… Если он сейчас возьмется за артефакт, заготовку до завтрака сделать успеет.

Меняя молоток, Жорот краем глаза увидел маленькую фигурку — Атана сидела в одном из углов сарайчика на чурбане и наблюдала за его работой.

— Доброе утро, — прерываясь, поздоровался он.

— Доброе, — девочка стала рядом.

— Слишком близко не подходи, — предупредил Жорот.

Во‑первых, от раскаленного металла разлетались искры, во‑вторых, ему нужно было пространство для свободы действий.

— Хорошо, — она остановилась в шаге от наковальни, но так, чтобы не мешать ему работать. Ничего себе «не близко».

— Опять браслет? Кому делаешь?

— Этот — тебе, — улыбнулся он. И добавил, предупреждая легкоугадываемый вопрос «а почему мне». — Я всем сделаю, со временем.

— Спасибо.

— Что так рано встала?

— Ничего не рано, — Атана внимательно следила, как он управляется с заготовкой, — Браст сказал, что Малыша надо прогуливать до завтрака, как собаку. И порядок у него наводить, и кормить… Ты позволишь посмотреть, как зачаровываешь артефакты?

— Конечно. Только еще не знаю, когда займусь этим.

— Я подожду, — обрадовано расплылась в улыбке она.

Жорот тоже невольно улыбнулся, глядя на довольного ребенка. Атана почему‑то интересовалась магическими специализациями, считающимися традиционно мужскими — некромантия, артефакторство. Хотя, может, артефакты ее еще и не заинтересуют. Посмотрим.

Целый день колдун провел в охранных агентствах. Почти все их хозяева были ему хорошо знакомы, они тоже прекрасно помнили колдуна со времени его работы по основной специализации. Но вот контингент наемников сменился практически полностью. Его сверстники или нашли постоянное место работы и больше не числились в агентствах, или сменили профессию, перейдя на альтернативные специализации, или, что тоже бывало нередко, погибли.

Прежних своих охранников он распустил после того, как перебрался телепортом на другую планету. Как только он оказался вне досягаемости Сообщества, в них просто отпала надобность. Колдун никого не выгонял, кто пожелал, того вернул домой, но большинство из шестнадцати человек за два‑три года нашло работу на новой планете.

Впрочем, в Клане они все равно не смогли бы выполнять функции охраны — не было у них ни навыков, ни подготовки против местных магических реалий. Так что теперь предстоял поиск новых — не шестнадцать, конечно, но четверых нанимать придется. Троих для детей, а четвертого Тойди, хотя парень, узнав об охраннике радости отнюдь не проявил. Но колдун остался непреклонен, напомнив ученику, что он делал, кстати, крайне редко, что до совершеннолетия Тойди обязан подчиняться ему как опекуну. И насмешливо уточнил, что после переезда в Клан срок этого самого совершеннолетия отодвигается ближе к ста годам, чем поверг Тойди в состояние, близкое к шоку — похоже, парень еще не задумывался об этом. В конце концов, Жорот сжалился над Тойди и объяснил, что если тот достаточно продвинется в учебе, то он поможет ему найти работу раньше, и, само собой, это одновременно будет признаком его самостоятельности. Но это будет зависеть только он ученика.

К вечеру Жорот подобрал двоих телохранителей, относительно его устроивших. Очень неплохо для первого дня — он сильно сомневался, что завтрашний будет столь же удачен. Договорился, что телохранители появятся завтра с утра и вернулся домой — за пару часов до ужина.

Арика, вполне уже оправившаяся, радостно обняла мужа, отложив очередной учебник по своей магии. Роджер отчитался, что на работе все в порядке, процесс движется без особых проблем и препон. Тойди работал в лаборатории, Рони гуляла где‑то в сопровождении Жана, Фест занимался с новым преподавателем‑художником в саду — Арика показала их Жороту в одном из окон. Рядом с ними крутился Робин. А Атана, как только колдун появился, прицепилась к нему «хвостиком» и с таким ожидающим видом ходила следом, что Жорот, не выдержав, пообещал заняться ее артефактом после ужина.

Колдун направился в свою комнату, намереваясь привести себя в порядок, как вдруг вошла горничная и сообщила о посетителе.

— Как зовут? — уточнил Жорот.

— Он не представился.

Колдун, приподняв бровь — кто ж это такой скрытный — заметил:

— Хорошо, я схожу…

— Добрый вечер! — уверенный, властный голос раздался от двери.

На пороге стоял гость, который решил не ждать, пока хозяева соблаговолят его принять. Выше среднего роста, с уверенными движениями, он окинул взглядом помещение, отметив всех присутствующих. Жорот, отметив, как напряглась Арика, вопросительно на него уставившись, послал по связи успокаивающий импульс «все в порядке». Подойдя к мужчине, склонил голову:

— Добрый вечер, мэтр Вулх. Чем обязан вашему вниманию?

Гость прищурился и подчеркнуто ласково сообщил:

— Или ты прекращаешь выделываться, или я чищу тебе физиономию. И повторяю сию процедуру до тех пор, пока ты не начинаешь вести себя нормально.

Жорот хмыкнул про себя — Вулх в своем репертуаре. И ведь начистит…

— Нас вообще‑то больше, — неожиданно раздался мрачный голос Атаны.

Вулх уставился на ребенка, усмехнулся:

— Эта та самая боевая леди, которая прошла крещение убийством до физического совершеннолетия? У тебя достойная смена.

Атана отчаянно покраснела и спряталась за Арику. Женщина наблюдала за гостем со спокойным любопытством — что еще выкинет? Вулх перевел взгляд на колдуна, подняв бровь — мол, тебя воспитывать или не надо?

В следующее мгновение мужчины оказались в объятиях друг друга. Типичные такие мужские объятия, когда не поймешь, то ли это приветствие, то ли шуточная борьба. Наконец Жорот представил гостя, во избежание неясностей, сообщив его полный титул:

— Мэтр Вулх, патриарх семьи Рэндалл.

Лицо Арики удивленно дрогнуло. Колдун назвал имена супругов, представил Атану и Хью, который потерялся в простенке между окнами. Это, само собой, было лишь данью вежливости — Вулх, перед тем, как сюда заявиться, наверняка заочно перезнакомился со всеми. Впрочем, он это никак не высказал, вежливо приветствовав каждого из присутствующих.

— Очень приятно. Но, господа, к сожалению, дела прежде всего. Жорот, мне нужно с тобой поговорить.

Колдун молча кивнул и повел Вулха в кабинет.

— И как тебя встретили на родине? — в качестве приветствия поинтересовался патриарх.

— Не так плохо, как могло бы быть.

— Ты, я смотрю, оптимист, — ядовито заметил Вулх.

А Жорот, глядя на мужчину, вспоминал историю их знакомства. Вулх был самым молодым Патриархом. Причем титул достался ему не по наследству, он его получил как основатель Семейства. Еще одно его отличие от остальных было в том, что Семьи, имеющих специализацию боевых — а таких существовало две, не считая Рэндаллов, предпочитали замалчивать свою профессию. Обе, с тех пор, как получили титул, позиционировали себя стихийниками — огня и воздуха. Вулх наоборот всячески подчеркивал то, что он боевой и больше половины мужчин его семьи специализировались именно в этом направлении.

Он познакомился с Жоротом, почти в самом начале его карьеры боевого, лет так в 150. Жорот не знал Вулха как Патриарха — молодой колдун вообще не интересовался аристократическими семьями. Вероятность пересечения его и высокородных членов Семейств была настолько мала, что смысла забивать себе голову информацией Жорот не видел.

К тому же Вулх не сильно светился «на людях», предоставляя заниматься светской жизнью жене и сыну. Сам Патриарх управлял Семейством из‑за кулис. При этом частенько появлялся в отнюдь не аристократических кругах, где мало кто его знал. А те, кто знали, предпочитали не распространяться — Вулх не приветствовал длинные языки.

Вулха Жороту представил его близкий друг Тресс, одноклассник, тоже боевой. Они планировали наняться в охрану каравана на одну из не сильно отдаленных планет. Как раз в это время Жорот оказался без работы. Дарика, его напарник, в очередной раз вышла замуж и ее новый муж — боевой лет на двести старше Жорота и с неплохим уровнем — захотел сам сопровождать жену. Колдун воспринял новость спокойно, он прекрасно понимал, что рано или поздно подобное произойдет, учитывая любовь Дарики к смене супругов. Но теперь приходилось искать замену постоянного источника дохода. Вот они и скооперировались с Трессом, лучше, когда кто‑то спину прикрывает. А Тресс привел Вулха, предварительно объяснив колдуну, что тот старше и опытней, и что если сговорятся, он присоединится третьим.

Они удачно выполнили контракт на караван и работали вместе еще около трех лет. Вулх был кем‑то вроде наставника при обоих боевых, показывая им тонкости, которые в школах не преподают. И несколько раз помогал Трессу выбираться из неприятных ситуаций. Жорот, в отличие от друга, никогда в подобное не вляпывался — слишком уж был рассудочен. Он либо пытался вразумить Тресса, либо, когда тот уже был «неостановим» просто отходил в сторону, предоставляя тому самому расхлебывать последствия — в конце концов, сколько можно‑то! А Вулх, ругаясь и ворча, вытаскивал молодого коллегу буквально «за уши». Зато потом этим самым ушам и устраивал основательную трепку.

Именно после очередного инцидента у Жорота появились подозрения относительно старшего товарища — слишком уж обширными связями обладал Вулх для боевого, который зарабатывает себе на жизнь, мотаясь по дорогам. С этого времени он стал пристальней наблюдать за Вулхом, складывать одну к одной прежде игнорируемые мелочи. И в один из вечеров колдун попросил Вулха ответить на несколько вопросов.

— А что будет, если не отвечу? — хмыкнул тот.

— Ничего, — пожал плечами Жорот. — Просто попрощаемся, и я завтра утром уйду.

Тресс потребовал объяснений, какая муха укусила друга. Вулх же, пробормотав: «голова у тебя работает», объяснил, кто он и предложил Жороту войти в Семью на правах ученика. Пока. А там посмотрим по обстоятельствам. Патриарх добавил, что ищет перспективных боевых магов, ухмыльнувшись, фыркнул — слишком много у него дочерей, надо же их куда‑то пристраивать.

Для боевого, пусть и сильного, но без роду‑племени — родство с Роллейной никаких возможностей Жороту не предоставляло в принципе — этот шанс был невероятным везением. Но колдун, особенно даже не размышляя, поблагодарил и отказался. Он был искренне благодарен Вулху за эти три года, но перспектива стать членом аристократической семьи его не привлекала. Слишком он хорошо понимал, каково это — метаться в кругу обязанностей и условностей, не имея возможности даже чуть отклониться от предписанного пути. И ради чего? Сомнительного удовольствия называться аристократом? Гарантированного — само собой довольно высокого — уровня жизни? Возможности пробиться в «сильные мира сего»? Оно того не стоило.

Тресс изумленно уставился на друга, явно считая, что он сошел с ума. Упускать такой шанс! Жорот, который прекрасно понимал, что своим отказом разрывает отношения с Вулхом, поблагодарил боевого за обучение и ушел. Утром, как и собирался, Жорот телепортировался домой. Тресса он больше не встречал, только через несколько лет услышал, что тот вошел в Семью Рэндаллов, женившись на одной из пра‑пра‑правнучек Вулха. А вот Вулх еще не раз встречался с Жоротом, периодически подкидывая ему работу. Всегда очень сложную, но и соответственно оплачиваемую. То ли Патриарх не хотел подвергать членов своей Семьи подобному риску, и поэтому скидывал излишне сложные задания на сторону, то ли еще какие причины были, Жорота это не интересовало. Он почти всегда брался за задания — отказался лишь единожды — после выполнения педантично отчислял Вулху посреднические проценты и благодарил за предоставление работы. Но никогда не пытался встретиться с Патриархом по своей инициативе, и не возобновлял разговора о его давнем предложении. Кстати, однажды Патриарх поставил условием задания его совместное выполнение. Задание прошло без эксцессов, к тому же оказалось не особенно сложным. Зачем Вулху потребовалось присутствовать, Жорот так и не понял. Да и не интересовался.

Патриарх вел себя с Жоротом, как с равным, но колдун почти демонстративно подчеркивал разницу в их положении, скрупулезно придерживаясь правил поведения принятых по отношению к вышестоящим, аристократам. Хоть и не переходил границ, за которым подобная демонстрация стала бы не к месту. И никогда не просил у Патриарха помощи — ни в какой, пусть самой критической, ситуации. Даже когда возникла проблема с лечением Роллейны, Жорот и не подумал обратиться к Вулху — единственному, пожалуй, кто смог бы помочь. И, главное, захотел бы. После паралича и выздоровления Вулх больше к Жороту не обращался. И вот сегодня Вулх появился у колдуна дома, словно только вчера расстались. Да еще и демонстративно потребовал — впервые за время знакомства — перестать «выделываться», то есть прекратить вести себя, как нижестоящий с вышестоящим.

Колдун обрадовался встрече — что скрывать. Но при всей симпатии к Вулху, Жорот отдавал себе отчет, что просто так Патриарх ничего не делает. Что ему нужно?

— Ты ухитрился поцапаться почти со всеми Семьями и это, с твоей точки зрения, «не так плохо»?

Жорот усмехнулся:

— Я ни с кем не «цапаюсь». Лишь защищаю свою территорию.

Патриарх фыркнул и сообщил:

— Сразу предупреждаю — меня твоя территория не интересует.

Жорот не совсем был уверен в искренности собеседника, но спорить, само собой, не стал. Глупо было бы нарываться. Хотя, возможно Вулх и не лгал — у него были своеобразные представления об интересах его Семейства. Колдун молча ждал продолжения — смысл спрашивать, Патриарх и так все скажет.

— Ты подбираешь телохранителей, — Вулх скорее сообщил об известном ему факте, чем задал вопрос.

— Двоих уже нашел. Еще двое — и будет достаточно.

— Раста брать не советую, — сообщил Патриарх. — Он осведомитель Ворчеров.

Жорот нахмурился — он собирался попросить Н'еве проверить телохранителей с этой точки зрения, но не успел.

— Благодарю…

— Как ты смотришь на то, чтобы заключить со мной контракт на защиту?

Колдун, мягко говоря, удивился. Подобные контракты — тем более с Рэндаллами — заключали либо аристократы, либо богатые семьи — как магов, так и немагов. И Жорот, несмотря на относительное финансовое благополучие, сомневался, что потянет что‑то подобное. Ведь заключалось соглашение не на год, не на два, и даже не на десятилетие, а навсегда, прерываясь лишь со смертью одной из сторон. Нет, конечно, отказаться от контракта было можно. И существовали даже объективные причины, подобный отказ оправдывающие. Например, банкротство. Но в отсутствии подобных причин отказ считался даже не «дурным тоном», а свидетельством несостоятельности отказывающейся стороны. Это не говоря о неустойках, которые были просто грабительскими.

— Спасибо, но я не рискну взять на себя подобные обязательства, — покачал головой колдун. — Вулх, ну что ты, в самом деле. Я не нищий, но надо же реально соотносить возможности…

— Взгляни и соотнеси, — Патриарх протянул документ.

Жорот поморщился, но бумаги все же взял. И начал читать. Чем дальше он продвигался, тем меньше понимал, зачем это Вулх вообще затеял.

Начать с того, что подобный этому контракт Жорот держал в руках единственный раз, еще в годы ученичества, на одном из занятий по Праву. Сейчас он наскоро сотворил заклинание памяти, восстановил текст и вчитался в то, что ему подсунул Патриарх.

Впрочем, сравнивать с шаблоном не понадобилось. Достаточно было элементарного здравого смысла, чтобы понять, что предложенные условия невыгодны Вулху. За деньги, вряд ли большие, чем те, что Жорот затратил бы на четверых телохранителей, ему предлагалась полная защита дома, женщин и несовершеннолетних его обитателей плюс информационное обеспечение. Последнее подразумевало сбор и передачу информации, которая так или иначе имела отношение к колдуну.

Жорот вновь поморщился, только на этот раз мысленно. Какие бы причины не двигали Вулхом, и речи не могло идти о подобном соглашении. Он даже не собирался обсуждать это.

— Спасибо, но я отказываюсь.

— Ты подозреваешь меня в благотворительности в ущерб моим интересам? — хмыкнул Патриарх.

— Я даже разбираться не хочу, чем ты руководствуешься…

— Могу объяснить. В отличие от тех дебилов, которые сейчас давят на тебя со всех сторон, я тебя знаю. И уверен, ты не только отобьешься, но и войдешь в силу — со мной ли, без меня — неважно. То, что мне нравится твой жизненный подход, ты, как я понимаю, за аргумент не примешь. Но уж поверь, я предпочитаю поддерживать с тобой нормальные отношения. Поэтому и хочу помочь, чем могу, а не стоять в стороне и, тем более, не вставлять палки в колеса.

— Я ценю твое предложение. Но, извини, руководствуясь именно своим «жизненным подходом», который тебе нравится, не стану его принимать, — повторил отказ колдун.

Наверное, с точки зрения Вулха, аргументы были весомыми. Но Жорота не устраивала его роль в предлагаемом раскладе. Колдун не собирался брать на себя обязательства, пусть даже заключающиеся лишь в поддержании «хороших отношений», к тому же в счет весьма эфемерной, с его точки зрения, перспективы.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Вулх. И дотронулся до плеча колдуна, передав восемь имен вместе с портретами, краткими характеристиками и координатами.

— Эти не работают на сторону, проверено. Так что, прежде чем опять обивать пороги агентств, побеседуй с ними, возможно, кто подойдет. Моих людей там нет, — добавил Патриарх.

— Благодарю, — Жорот зафиксировал информацию, рассчитывая разобраться с ней позднее. И, само собой, что бы Вулх не заявлял, если ему кто подойдет, ребят придется проверять. — Что я тебе должен?

Колдун впервые имел удовольствие наблюдать, как решительный и самоуверенный Патриарх колеблется. Наконец Вулх махнул рукой:

— Неважно. Если так свербит расплатиться, переведи деньги по тарифу.

— Не доверяешь? — иронично уточнил Жорот. — Или не отвечаю твоим высоким требованиям?

Патриарх покосился на собеседника. И, кажется, решившись, поинтересовался:

— Сколько твоей младшей?

— Девять.

— Она к детям как относится?

— Извини, может, все же объяснишь толком?

Кривоватая улыбка на лице Вулха выглядела довольно необычно.

— Моему младшему сыну, Райесу, почти пятнадцать. Он предсказатель. Врожденный. И ему сейчас нужна… перемена обстановки. В связи с надвигающимся переломом и так далее… Проблема в том, что к кому бы я его не отправил, жена с тетушками отыщут любимое чадо и вернут домой.

— Хочешь, чтоб он у нас побыл?

Короткое пожатие плечами:

— У Райеса уровень трех‑четырехлетки. И ему желательно детское общество, только чтоб его не дразнили, не издевались над ним…

— Так. Извини. Я правильно понял, он отстает чуть не на десять лет?

Жорот заработал раздраженный взгляд от собеседника, потом Вулх прищурился:

— Ты что вообще знаешь о врожденных предсказателях?

— Слышал, что такие есть.

— Боги… Ладно. У них до момента полового созревания очень сильное отставание в развитии. Некоторые вообще застревают на уровне полугода. Вторая их особенность — спонтанные озарения. У Райеса было первое, когда ему едва исполнилось три недели — представь, младенец выдал предсказание.

— Как выдал? — не понял Жорот. — Образом, ментально?

— Словами, — буркнул Вулх. — Конечно, дикция была ни к черту, голосовые связки в таком возрасте еще не приспособлены к раздельной речи. Но вполне различимо. После озарений у ребенка идет откат, как после сильного физического илиэмоционального напряжения. У всех он проявляется по‑разному, Райес становится сонным и капризным. Причем заснуть не может, мои обычно носятся с ним до вечера, после ночного сна все приходит в норму.

В период полового созревания у врожденных происходит так называемый перелом. Он обычно сопровождается потерей сознания, иногда комой до суток. После этого умственное развитие либо сразу подскакивает до уровня физического, либо в течение недели‑двух. Но озарения никуда не деваются… Это я тебе общие принципы объясняю.

— Я понял.

— Так вот, по всем признакам Райес должен уже пройти перелом. И до сих пор ничего. Гьен, наш целитель, сказал, что, возможно, необходима перемена обстановки. Я уже больше чем полгода пытаюсь отправить мальчишку куда‑нибудь! Начиная от родственников и кончая наемными воспитателями. Моя женушка с чудным постоянством отыскивает сына и забирает обратно домой. Говорит, что все это чушь, насчет задержки, не принимает никаких доводов… В общем, ладно. У тебя тоже найдет наверняка.

— Ага. И предъявит обвинение в краже чада, — хмыкнул колдун.

— Глупости не говори. Я ей скажу, что отправил Райеса к друзьям погостить. Так вот, найдет, конечно, но не сразу. В любом случае, дольше недели он у тебя вряд ли пробудет. И то это край, пока больше, чем полдня, он нигде не задерживался. Только присмотри, чтоб твои его не обижали.

Жорот представил, с каким скандалом аристократка будет забирать отпрыска и только хмыкнул. Но кивнул.

— Насчет этого не беспокойся. И я поговорю с Роджером и Арикой. Не думаю, что они будут против, но поставить их в известность я должен. И Лонга, поскольку присматривать за мальчишкой будет он.

— Конечно, — Вулх протянул Жороту кристалл. — Свяжешься, когда решите. Мне пора, я и так задержался.

На самом деле, как Жорот подозревал, Вулх просто не хотел присутствовать при его объяснении с супругами.

Колдун подождал, пока за Патриархом схлопнется портал, переоделся и спустился в столовую. За ужином он сообщил семейству о возможном госте. Тойди известие игнорировал — оно и понятно, парень приходил домой только ночевать, и то не всегда. Так что присутствие Райеса никак его не трогало. Близнецы переглянулись, Рони заметила, в типичной своей бесцеремонной манере, что очень надеется, ее не станут заставлять вытирать сопли этому переростку и водить его за ручку. Фест промолчал, но, похоже, был полностью согласен с сестрой. Атана с какой‑то странной снисходительностью покосилась на близнецов.

— От вас троих требуется лишь, чтобы вы не обижали гостя, — негромко заметил колдун. — Не обижать — это значит не дразнить, не смеяться и не игнорировать, когда ребенку нужно внимание. Надеюсь, повторять необходимости не будет?

Близнецы поежились под взглядом дымчатых глаз. И почти синхронно угрюмо кивнули. Атана независимо сообщила:

— А я вообще не против. Это будет забавно.

Арика пожала плечами:

— Лонг, у тебя будет возможность за ним смотреть?

— Да, конечно, — мягко ответил робот. — Тем более, он не задержится у нас надолго.

Утром Жорот проснулся от того, что Арика, этой ночью составившая ему компанию, трясла его за плечо.

— М‑м… Что?..

— Н'еве ломится, — ворчливо сообщила она. — Бессонница у него, что ли? Еще шести нет.

Жорот, который чуть не до двух работал с защитным браслетом Атаны, путем нехитрых вычислений сообразил, что спал не больше четырех часов. Кстати, девочка тоже ушла в постель, только когда он закончил, наблюдая и задавая вопросы. Иногда донельзя наивные, а иногда вполне разумные… Колдун потягивался, пытаясь привести тело в приемлемое состояние. Неожиданно Арика принялась разминать ему плечи.

— Спасибо, — он позволил себе понаслаждаться массажем совсем недолго, поцеловал жену и неохотно принялся выбираться из постели.

— Он в гостиной, — сообщила Арика вдогонку направляющемуся в ванну мужу. — И будь добр, передай, что в другой раз я ограничивать огненные составляющие не стану! Помереть твой альбинос не помрет, но поджарится конкретно…

Н'еве, стоящий возле окна, выглядел весьма недовольным. Конечно, ничего серьезного контуры Арики ему сделать не могли, но неприятности доставили. Колдун ехидно хмыкнул про себя. Что, не понравилось? Может, хоть теперь поостережется внаглую заявляться. А то совсем уже — ни предупреждения, ни стука, ничего… Как к себе домой.

Н'еве покосился на колдуна, видимо, заметил выражение злорадства. И состроил страдальческую физиономию — мол, чем бы дитя не тешилось…

— Пожалуйста, предупреждай о визитах, договорились? — предложил Жорот. — Арика разозлилась, что ты ее разбудил и пообещала усилить огненные контуры.

— Но надоумил их поставить, конечно же, ты, — проворчал Н'еве. — Ладно. Ребята выяснили, кто стоит за ситуацией в пустыне. Семейство Вебер. Мы нашли и допросили обоих боевых, играющих воинов‑бедуинов. Вас с Арикой действительно собирались прикончить, обставив все, как случайность. Доказательств для суда более чем достаточно. Но связываться с Дейнадом или нет, решать тебе.

— Ни малейшего желания, — отозвался колдун. — Лучше дам понять, что если его Семейство еще что такое вытворит — ответит и за тот раз и за этот… Как он выглядит хоть?

— Держи, — проворчал Н'еве, дотрагиваясь до руки колдуна, кидая не только изображение, но и краткие биографические данные. Колдун для начала поинтересовался возрастом. Около четырех тысячелетий? Можно считать, в самом расцвете…

Вид Патриарха оптимизма не внушал. Лицо властное, самоуверенное, с жесткими чертами. Хотя, другой во главе Семьи не удержится. Мирно договориться с ним будет непросто.

— Он наследственный или первый?

— Наследственный, второе поколение, — отозвался альбинос. И предложил: — Может, мне поговорить с ним? А то я тебя знаю, начнешь в бутылку лезть…

— Не стоит, я сам.

— Советую запастись антиментальным амулетом. Желательно с теми камушками, которые тебе достались из каравана. Дейнад использует способности менталиста при каждом удобном случае, обнаглел до крайности… И окоротить не получается — он лучший менталист в Клане, взломать его блоки невозможно, а значит, и доказать вину тоже. Вот он и беспредельничает.

Жорот приподнял бровь:

— А смысл связываться с убийцами, надавить менталом куда проще…

— Он таким сомнительным способом молодое поколение на самостоятельность натаскивает, — фыркнул Н'еве. — Дает им задания и смотрит, как справляются. А огрехи подчищает грубой силой.

— Обрадовал, — пробормотал колдун.

— Не нервничай. У Дейнада, при всем этом существует непреложный принцип — детей и женщин он не трогает. Никогда.

— Что ж он тогда Арику собирался убить вместе со мной?

— Не он, а кто‑то из молодежи. Сам знаешь, насколько молодые умники трепетно относится к принципам «старперов». Думаю, ребятки собирались отговориться тем, что Арика боевой маг. Но значения это не имеет — Дейнад, конечно, внутри Семьи разгон даст, но при этом за своих станет горой, правы они или нет. Так что на рожон не лезь. Поскольку сам понимаешь, телохранители от него не спасут, разве отряд человек в двадцать, может, такое количество у него силы не хватит контролировать… Кстати, еще одна особенность Дейнада — он до сих пор ни одного из тех, с кем схлестывался, не убил. Правда, четверых отправил в психушку — это я считаю только тех, о ком наверняка знаю…

— Немногим отличается, — заметил Жорот. — И я бы не сказал, что в лучшую сторону.

— Можешь просто дать понять, что не имеешь к нему никаких претензий. И, кстати, я думаю, это для тебя самое разумное.

— Извини, что ты скажешь о жене Вулха? — перевел Жорот разговор на другое. — Тэленис, кажется?

Н'еве уставился на колдуна, потом хмыкнул:

— Так вот зачем к тебе Вулх заявился! Собирается мальчишку скинуть?

— Почему нет?

— Дурью он мается. Ну, случается у врожденных задержка с переломом…

— Я спрашивал о Тэленис, — перебил его Жорот. Мнение альбиноса о данной ситуации его не интересовало.

— Наши ею не интересовались. Повода не было. И лично я с ней не знаком. Так, видел мельком. Вот все, что есть, — очередное прикосновение кинуло блок информации, тоже вместе с портретом. — Ладно, пойду я, хоть немного посплю.

— Спасибо.

— Не за что.

Жорот, проводив безопасника, задумался. О «не имеешь никаких претензий» речи не шло. Подобная слабость однозначно была бы воспринята как знак того, что на колдуна можно кидаться со всех сторон… Итак, что имеем? Патриарх Веберов представлял серьезную опасность. Колдун и сам это понимал, да и не зря Н'еве приперся к нему ни свет ни заря, срочность говорила сама за себя. Надо было озаботиться защитой, чем скорей, тем лучше. Менталистом Жорот был никаким, сильных амулетов, ограждающих от подобного воздействия, у него не было. Сегодня придется этим заняться. Но сначала нужно разобраться, было ли нападение в пустыне первой подобной попыткой Веберов. И сделать это перед тем, как он пойдет говорить с Патриархом. И вообще, чем раньше, тем лучше. Поскольку есть вероятность, что Дейнад его найдет первым, и встречать его желательно в информационном всеоружии. Патриарх мог и не кинуться сразу давить менталом, но пойми он, что Жорот чего‑то не знает, старый интриган воспринял бы это свидетельством слабости, которое могло спровоцировать что угодно… И вообще наверняка сыграло бы колдуну отнюдь не на руку. Значит, будем думать.

Колдун еще раз перебрал в уме все, что с ним было с момента назначения на пост. И решил, что попытка Веберов, пожалуй, первая… Во всех предыдущих случаях Жорот точно знал, кто стоял за подкупом ли, за шантажом или покушением (и такое было). Во всех, кроме одного. Странная история с Лестом. А он до художника так и не добрался…

Собраться было делом пяти минут. Затем Жорот послал адрес и шагнул в открывшийся портал. Посмотрев на номера домов и названия улиц, колдун понял, что до цели надо будет еще дойти. Это когда порталами заведовала его мать, они доставляли буквально к нужному порогу. Сейчас же, даже в крупных городах, где сеть была настроена с нужной плотностью, количество точек выхода было ограничено. Точки входа пока не зафиксировали, то есть, войти в портал можно было отовсюду. Но, скорей всего, подобная возможность станет привилегией лишь для определенного круга. Остальным придется при необходимости перемещения идти к определенному месту, и телепортироваться лишь оттуда. Или строить порталы самим.

Нужный дом был на двух хозяев. Забор делил по центру как сам дом, так и прилегающий земельный участок. И строение и участок были ухоженными и чистыми, производя впечатление зажиточности. Колдун, вглядевшись, сообразил, что интересующая его половина дома — та, что слева. Проверил калитку и дверь на предмет защитных сигнализирующих заклинаний. Таковых не оказалось, и он, миновав калитку, пересек двор и постучал.

Ждать пришлось долго, а барабанить в дверь еще трижды. Впрочем, неудивительно. Еще семи не было, в такую рань большая часть жителей крепко спала. А уж представитель «богемы» тем более. Можно было, конечно, пройти в дом и поднять хозяина с постели. Но не хотелось нарываться раньше времени.

Наконец дверь приоткрылась, на пороге стоял зевающий и встрепанный мужчина. Лест. Увидев гостя, он отшатнулся и попытался захлопнуть дверь. Само собой, ничего у него не вышло.

Колдун наблюдал, как сереет лицо Леста, отвисает челюсть и как мужчина неосознанно вжимается в стену. Жорот собирался припугнуть его, чтобы был сговорчивей, но, похоже, не понадобится.

— Я хочу услышать некоторые объяснения, — негромко сказал колдун, закрывая за собой дверь. — Разозлить меня вы уже успели, так что лгать не советую.

Лест только открывал‑закрывал рот, словно рыба, очутившаяся на суше, абсолютно беззвучно. Колдун поморщился. В таком состоянии он от него ничего не добьется. Взял мужика за плечо и решительно поволок по коридору, соображая, где тут кухня или ванная.

— Киска, кто там?

Жорот толкнул дверь, из‑за которой раздался сонный вопрос, спеленал молодую женщину, лежащую в постели, заклинанием обездвиживания. Ничего, потерпит, пока он с «киской» разговаривать будет.

Повернувшись к Лесту, которого продолжал придерживать за плечо, колдун увидел дальше по коридору дверь с яркими цветными витражами. Обычно подобные вели в кухни. То, что надо. Колдун дотащил до нее Леста, рывком распахнул дверь и замер. Это действительно оказалась кухня. Только вот кого он не ожидал там увидеть — это Дейнада, стоящего почти в центре и косящегося вокруг с этаким брезгливо‑презрительным выражением на лице.

— Отпусти, — негромкое приказание, но противиться ему Жорот не смог. Пальцы разжались, Лест продолжал стоять, тупо хлопая глазами.

«Попал, — подумал колдун. — Идиот… Хотя, кто ж знал, что Дейнад так быстро среагирует».

Его толкнули в спину, заставляя идти вперед. Больше никак двигаться Жорот не мог, даже пальцем шевельнуть. Но это было не стандартное обездвиживание, а именно ментальный контроль. При обездвиживании не ощущаешь тела. Сейчас же колдун чувствовал тотальное давление — на мозг, на все тело, которое, словно налитое свинцом, отказывалось подчиняться, выполняя чужие приказы, вопреки воле хозяина. Мышцы бессильно сокращались, как в попытке сдвинуть что‑то неподъемное… Из‑за спины вышел парень, и, минимум, один остался сзади. Тот, кто вышел, бесцеремонно схватил Леста за плечо — так же, как колдун минутой ранее — и вытолкал его за дверь. И опять исчез из поля зрения Жорота.

— Ты слишком прыток, — все так же негромко заметил патриарх. Задумчиво уставился на колдуна. — Дашь клятву на крови, что не имеешь ни сейчас, ни в будущем претензий к членам моего Семейства. И никогда не выступишь против нас, ни словом, ни делом.

Дейнад не спрашивал, он сообщал, что пленник сейчас сделает. Жорот взбешенно уставился в лицо Патриарху. Подобная клятва означала, что он мало того, что не сможет ни подать в суд, ни попросить помощи у того же Н'еве, но даже защищаться нормально от Веберов не сможет. При этом Патриарх не собирался брать на себя обязательства о ненападении. Скотина! Жорот пытался вспомнить то немногое, что знал о защите от ментального давления. Практически ничего. Когда он делал амулеты, использовал универсальную блокировку, измененную с учетом специфики ментального воздействия. Сейчас это не подходило — слишком уж Дейнад превосходил его в ментальной силе.

— Говори! — голос Патриарха подстегнул, заставляя, приказывая…

Колдун ухитрился стиснуть зубы, смыкая уже раскрывшийся рот, и прикусил невзначай язык. Во рту появился привкус крови, а резкая боль помогла противостоять давлению чужой воли. На мгновение, но Жорот, тут же сориентировавшись, воспользовался этим, сотворив заклинание огненного шарика. Послать его никуда не вышло бы — для этого необходимо было сделать направляющее движение, хоть минимальное, а это было невозможно. Но он и не собирался, колдуну было достаточно боли в ладони, в которой пылал шарик. Боль помогала концентрироваться, сопротивляться.

Дейнад удивленно приподнял брови. Давление усилилось, Жорот вновь — уже на грани отчаяния — сосредоточился, выстраивая в сознании барьер, не позволяя управлять своим телом. Можно сказать, у него даже получилось — двигаться колдун не мог, но Дейнаду не удавалось заставить его делать то, что Патриарх хотел. Пока не удавалось. Боль в ладони усиливалась, это было хорошо, боль помогала…

На лице Дейнада было уже видно сосредоточение — маг прилагал все больше и больше сил, чтобы сломить упрямца. Колдун прекрасно понимал, что шансов нет, но, запретив себе об этом думать, держался. Давление вновь усилилось, ударив по вискам, барьер дрогнул и взорвался кроваво‑острыми осколками, ментальный удар обрушился на мозг, сознание померкло.

Он лежал в своей спальне, но кровать была не его. Это колдун понял потом, сначала он увидел Ларсена.

— Он пришел в себя, — сообщил целитель. — Сколько пальцев на руке?

Жорот поморщился. Мысленно. Еще что умней спроси… Сделал движение, намереваясь подняться, но Ларсен легко удержал его, еще и рыкнул:

— Куда собрался?

— Пить, — с трудом разлепил губы колдун.

Раз вставать не дает, пусть сам воду тащит. Целитель приподнял движением руки изголовье ложа — именно сейчас колдун понял, что лежит не на своей кровати, а на узкой лежанке рядом — и поднес к губам пациента стакан.

После воды Жорот смог говорить более‑менее внятно. И тут же сообщил:

— Дейнад. Арике нельзя появляться на улицах одной…

Ларсен поморщился. И сказал в сторону окна:

— Арика, подойдите. А то он не успокоится.

Жена села рядом, прямо на лежанку с мрачновато‑настороженным видом. И, взяв колдуна за руку, взглянула на Ларсена. Тот кивнул. Женщина коротко сообщила:

— Дейнад мертв.

А по связи одновременно передала:

«Я его прикончила, той же ночью».

Жорот, услышав известие, вновь невольно приподнялся на локте.

«Лежи!» — Непонятно, как у женщины получилось рыкнуть по мысленной связи, но ей это удалось. — «Я прошла к нему в измененной форме — помнишь Храм с некромантами? Когда я преобразовала тело в Зону?»

«Да», — отозвался тем же способом колдун, пытаясь осознать новости.

«Нож выкинула в Зону, когда шагала домой, следов не оставила, даже ауры, — она хмыкнула. — Н'еве пришел на следующий день и, с приличествующим случаю сожалением, сообщил о несостоятельности полицейских ведомств — мол, убили Патриарха, а никаких зацепок. Любовница Патриарха, которая спала вместе с ним, усыплена стандартным заклинанием, ничего не видела и не слышала. Я использовала амулет, его тоже в Зону выкинула. На всякий случай. У Веберов новый Патриарх. И им сейчас не до нас».

Жороту словно иглу в лоб вогнали, он невольно поморщился. Ларсен, сидящий рядом, что‑то сделал, и боль стала уходить. Колдун смотрел на жену. Перед глазами встала давняя сцена — Арика стреляет лежащему на полу Окусу в голову — контрольный выстрел… А теперь Дейнад. В кого он превратил девочку? Арика хладнокровно убивает, а до встречи с ним вряд ли на ее счету было хоть один труп… Вместо того, чтобы ограждать, защищать…

Кажется, его ощущения передались по связи жене. «Не нервничай, пожалуйста. И забудь о своих глупостях», — ворчливо заметила она.

И еще неизвестно, действительно ли все прошло так гладко, как говорит Арика.

«Как ты его убила?»

«Голову отрезала. Тихо и наверняка», — спокойно отозвалась она.

«Прости», — невольно вырвалось у Жорота.

Колдун тут же заработал «добрый» взгляд и раздражение, плеснувшее по связи. Конечно, она считает, что все так и должно быть…

«Н'еве догадывается, что это сделала ты?»

«Не только он. Как минимум, еще Ларсен, Вулх, Ллорг и Дарика. Но доказательств нет. Так что», — она чуть пожала плечами. — «А теперь о неприятном».

— Ларсен, пожалуйста, просветите нашего больного о его перспективах, — мрачно‑язвительным тоном попросила Арика. — А то в моем исполнении он не проникнется…

— У тебя было кровоизлияние в мозг, — сообщил целитель. — Хорошо, что мы тебя быстро нашли — иначе не знаю, чем бы дело кончилось. А сейчас — ты в принципе здоров… Если выдержишь постельный режим хотя бы дней двадцать. Что мог я убрал, подчистил и запустил заживление, за это время все должно прийти в норму.

Колдун представил реакцию Тодерса и Н'еве на его месячный отпуск и рискнул все же спросить:

— А раньше никак?

— Никак, — отрезал целитель.

«Слушай, не выделывайся, а? — безмолвно вмешалась Арика. — Ларсен с тобой чуть не трое суток провозился…»

— Это я уже три дня лежу? — ошарашено переспросил Жорот вслух.

— С подобным диагнозом лежат месяцами, — сообщил Ларсен. — И очень часто парализованные. Так что если не хочешь освежить опыт молодости — не выступай.

«Да уж. Парализации только не хватало», — подумал колдун.

«Вот именно, — отозвалась Арика. Она так и не отпустила его руки и последние мысли очень четко уловила. — Пожалуйста, полежи ты эти несчастные дни, хорошо?»

«Куда я денусь» — мрачно согласился Жорот.

— Причем напрягать нельзя не только тело, но и мозг, — добавил целитель, — максимум, чем тебе можно заниматься, развлекать сказками Райеса, и то недолго.

— И давно он здесь? — известие о том, что Вулх таки привел сына, ошеломило Жорота. Да уж, сюрприз за сюрпризом.

— Два дня, — ответила Арика. — В тот день, когда мы тебя притащили, Вулх зашел в гости и спросил, что мы решили. Хотя, по‑моему, сам не был уверен, пришлет сына или нет. Но утром следующего дня привел.

«Кажется, впечатлился моей разборкой с Дейнадом, — добавила Арика. — Перед уходом заметил, что в столь боевой семье Райес ничему неподобающему не научится».

— И заодно выставил охрану вокруг, — Арика вновь перешла на нормальную речь, — по крайней мере, Роджер обратил внимание на странных ребят, а когда я спросила у Н'еве, тот сказал, что это люди Вулха. Я ничего ему говорить не стала — сам со своим Патриархом разбирайся. Извини, что сразу на тебя проблемы наваливаю, но я не рискнула…

— Нет, все верно, — Жорот хмыкнул, представив «беседу» Арики с Вулхом и ее последствия. Хотя, вполне возможно, Патриарх и сделал бы скидку на ее возраст и незнание обычаев Клана.

— Стоп, — вмешался Ларсен. — Сегодня никаких Вулхов и вообще ничего, договорились?

— Само собой, — отозвалась Арика. — Никто же не говорит, что это срочно.

— Вот и отлично. Я домой, появлюсь с утра. Но если что, зовите. Жорот, ни в коем случае не вставай, ясно?

Когда целитель исчез в овале телепорта, Арика тихо заметила:

— Не обижайся, он действительно не отходил от тебя эти дни.

— Да я не обижаюсь, с чего ты взяла? — колдун сдвинулся, укладываясь поудобней. И заодно давая побольше места Арике — та попыталась пересесть с лежанки, но он удержал ее.

— Посиди рядом, хорошо?

Она кивнула. Нет, все же в сравнении с параличом запрет вставать, при том, что он может сам двигаться и пользоваться руками, вполне приемлем.

— Ты когда спала? — уточнил Жорот — женщина выглядела усталой, даже больной.

— Спала, спала… — рассеянно отозвалась Арика. — Что у тебя произошло с Дейнадом? И откуда ожог на руке?

Выслушав мужа, она нахмурилась. И без вопросов со стороны Жорота, продолжила рассказ о событиях — тех, что он не мог знать.

— Я по связи получила удар. Голова потом полдня раскалывалась. Зашла за Ларсеном и шагнула Зоной к тебе — то, что ты был без сознания, я знала, но переместиться по связи оказалось очень легко, как по нити. А там ты и Лест, перепуганный до икоты. Я сначала не поняла что с тобой — лицо в крови, еще и запах этот, — ее передернуло.

— Какой?

— Паленого. Ларсен тобой занялся, а я вцепилась в Леста…

— Он хоть живой остался? — хмыкнул Жорот.

— Что с ним будет… Сразу заорал, как ненормальный, что ни при чем. Но назвать того, кто «при чем» отказался.

— Неудивительно. Он Дейнада боится больше, чем нас с тобой вместе взятых.

— Отбоялся уже, — проворчала Арика. — Не очень‑то и нужно было. Ларсен снял у тебя слепок последнего, что ты видел — он, оказывается, еще и эмпат… — она пожала плечами.

Колдун ощущал бесящую его беспомощность — эскапада Арики по его спасению закончилась так гладко лишь чудом, невероятным везением. Как и непродуманное, абсолютно сумасшедшее нападение на Дейнада. В другой раз на подобную удачу не стоит и рассчитывать. А уговаривать жену не лезть на рожон бесполезно. Да он и сам не «уговорился» бы, чего ждать от девочки.

— Молодец, что догадалась прихватить с собой Ларсена, — пожалуй, это был единственный рациональный поступок Арики, который Жорот видел во всей ситуации.

— При чем тут «догадалась»? — проворчала она. — Что бы я вообще без него делала? Я б даже утащить тебя не смогла — ты слишком тяжелый…

— Вот именно. Подумала, а не кинулась очертя голову.

«И насчет Дейнада. Имей ввиду, сейчас сработал эффект неожиданности. Вряд ли тебе так легко удастся провернуть что‑то подобное еще раз».

«Очень сильно надеюсь, что не понадобится, — мрачно отозвалась Арика. — А вообще… Ну что мне смогут сделать? Когда я меняю материальность, меня нельзя ранить, нельзя поймать… Единственное, долго я в подобном состоянии удержаться не могу, не получается».

Жорот, который сейчас и не пытался ограничивать супружескую связь, вдруг ощутил волну… страха? После признания о «не получается»?

«Почему не получается?» — настороженно уточнил он.

«Я откуда знаю…»

«Арика, — колдун, внимательно уставился на жену. — Что произошло?».

«Неважно», — она покачала головой.

«Я должен знать», — настаивал он.

Арика поморщилась:

«Распсихуешься же…»

«Постараюсь удержаться. Так в чем дело?»

Наконец женщина очень неохотно объяснила:

«Меня чуть не утянуло в Зону. Когда туда шла, притяжение было почти незаметно. А вот обратно… Надо было материальность сменить сразу после убийства, я не догадалась».

Колдун, пока она говорила, осторожно потянул на себя ее ощущения, и понял, что Арика опять недоговаривает. Он с трудом выспросил у женщины полную картину. Арику не просто «тянуло», а развоплощало, перемешивало с псевдопространством Зоны, пытаясь сделать их единым целым. Она едва вырвалась, потрепанная, потеряла часть тела, при обратном преобразовании пришлось использовать наспех прихваченную псевдоструктуру Зоны. Справиться с чуждой материей, заставить перестроиться, как ей нужно, Арика сумела. Но перенервничала порядком, да и нелегко ей преобразование далось. Из‑за всех этих перипетий она и выглядела уставшей и бледной.

За время объяснений колдуну пришлось не раз и не два применять мантру. Он понимал, что волноваться ему сейчас нельзя. Но спокойно выслушивать подобные откровения тоже как‑то не получалось.

Жорот лег на бок и притянул Арику поближе, устроив ее поуютней в объятиях. Это и успокаивало, и заодно убеждало, что с женой после всех этих ужасов все в порядке. По‑другому и быть не могло, если она вот здесь, под рукой, фырчит и высказывается, что он и на том свете обниматься полезет… При этом колдун размышлял, что помочь Арике ничем не сможет, его исследования Зоны никак к этой ситуации применить не выйдет. По очень простой причине — для него Зона всегда была и будет чуждым, внешним элементом. А для Арики наоборот…

— С отцом связаться не пробовала? — забывшись, уточнил он вслух.

«Пробовала. Ничего. Да ладно, неважно. Я просто сглупила — надо было поэкспериментировать с этой моей способностью, а я с тех пор вообще о ней не вспоминала. Хорошо хоть сообразила контур изоляции поставить, прежде чем перемещаться через Зону в измененном состоянии. А то я и секунды там не продержалась бы».

А вот изоляция — это уже более привычно…

«Когда немного оклемаюсь, покажу тебе то, что я для себя разработал. Помнишь, когда мы по Зоне ходили? Возможно, тебе пригодится».

Она кивнула, вздохнув.

— Какие еще новости произошли за время, что я лежал?

— Тебе мало? — фыркнула Арика. — Ну хорошо. Все твои подчиненные, кроме зама — Питера, кажется? — молятся, чтоб ты поскорей вернулся. Роджер заставил их ходить по струнке, и, по словам заместителя, они наконец работают, а не делают вид. Он вчера заходил, смеялся.

— Родж такой тиран? — хмыкнул Жорот.

— Вот уж не знаю. Одно скажу точно — он целыми днями пропадает в министерстве. Кстати, я того телохранителя, что ты нанял, приставила к нему.

— Беруса?

— Его. Никак имя не запомню. Роджеру он сейчас нужней всех.

— Все верно.

— А Лонг мальчишкой занимается. Так что в качестве сиделок тебе придется использовать меня и детей, — перешла Арика в практично‑бытовую плоскость. — Или собираешься нанять кого‑нибудь?

— Смысла нет, — решительно отказался колдун. — А вас постараюсь не загружать.

— Опять глупости городишь, — проворчала женщина.

Покрутилась, устраиваясь поудобней и заметила:

— Все‑таки эта кровать очень узкая… Не свалишься?

— Разве вместе упадем, — он покрепче обнял жену, она фыркнула.

— Скоро Лонг и Райес с прогулки вернутся, а дети из школы… Да, совсем забыла. У нас гостит Ллорг. Я его поселила в одной из двух пустующих спален. Он тоже появится после занятий, так что имей ввиду…

Колдун прищурился:

— Как я подозреваю, ты его не приглашала, он сам изъявил такое желание.

— Угу. Он мне прямо сказал, что ни разу не боевой, но защитную сеть, которую ты поставил на дом, поддерживать сможет. Ты ему доверяешь, а Ларсен сказал, что даже когда тебя разбудит, тебе будет не до этого. Поэтому я поблагодарила и согласилась. Надеюсь, не ошиблась?

Жорот улыбнулся, покачал головой:

— Все в порядке.

— И давно вы дружите?

— С моих школьных лет. Хотя начиналось это не совсем как дружба. Видишь ли, Ллоргу не нравилось мое отношение к некромантии. Он‑то фанат, сама понимаешь…

— Это по каким признакам я должна понять?

— На самом деле редко кто доходит до трансформации в личи, — пожав плечами, отозвался колдун. — Да, это дает в некромантии огромные возможности. Но труднее работать с другими видами магии, а некоторые заклинания вообще становятся недоступны.

— Да, давно хотела спросить — а с… э‑э… личной жизнью у Ллорга как?

— А никак, — отозвался Жорот, подтверждая догадку женщины. — В общем, побочных эффектов масса. И если уж маг на это решился…

— Все. Про «фаната» я поняла. А к тебе Ллорг какие претензии имел? В жизни не поверю, что ты на уроках лентяйничал, слишком на тебя непохоже.

— Я работал с четко ограниченным кругом вопросов, в основном практического свойства.

— Это какими? — уточнила Арика.

— Как поднять труп любой степени свежести, когда и как можно убрать запрет на подъем, а когда не стоит даже пытаться это сделать. И как самому сделать так, чтобы нужный труп поднять нельзя было ни в коем случае. Ну и немного практики в вызове духа, используя вещи мертвого. Все, что выходило за пределы этих навыков, меня не интересовало. Когда Ллорг это понял, он сначала пытался подсовывать мне разные любопытные задачи, я иногда их выполнял, иногда просто игнорировал…

— Извини, а почему? Неужели неинтересно было?

— Видишь ли, — вздохнул Жорот. — Я хотел скорей начать самостоятельно зарабатывать. И урезал время на некромантию, а совершенствовался как артефактор и боевой. Обе профессии были более перспективны с точки зрения заработка. А Ллорга мой практичный подход раздражал донельзя. В конце концов, он поставил ультиматум — либо я ищу себе другого преподавателя, либо учусь, как он сказал «нормально».

— А зачем ты вообще к нему пошел, если не собирался идти дальше основ? — удивилась Арика.

— Случайность. Это я на две первые специализации преподавателей подбирал, а здесь не озаботился. Ну а к Ллоргу вообще мало кто хотел идти, из‑за его требовательности. У него учились те, кто собирался профессионально заниматься некромантией, а таких у нас было не очень много. Скорей всего, меня к нему отправили, потому что я в среднем успевал неплохо. Но это уже я потом разобрался, когда поздно было…

— И как ты с ним договорился?

— Вообще‑то я настроился уходить. Но Ллорг напоследок решил «прочистить мне мозги», убеждая, что практично‑ограниченный подход к изучению магии ни к чему хорошему не приведет. Получился довольно долгий разговор, и Ллорг мало того, что оставил меня, через несколько лет помог найти работу — мне еще и сорока не было.

— Что ж ты ему тогда наговорил? Чем сумел убедить?

— Что наговорил — я уже и сам не помню. А насчет «убедить», хочешь, спроси у него.

Жизнь вошла в привычную колею, насколько это было возможно, конечно, учитывая болезнь Жорота.

На следующий же день колдун связался с телохранителями, которых ему посоветовал Вулх, отобрал двоих, и один из них привел знакомого, который тоже колдуна удовлетворил. Проблема с охраной для детей решилась, а телохранители‑безопасники переключились на взрослых. Впрочем, Жан, который оказался у Жорота, скорее служил сиделкой. Хотя Арика честно старалась помогать, колдун настаивал на том, чтобы жена занималась своими делами. Тем более, Жорот решительно заявил, что настройку маяков женщина без него делать не станет. Арика пыталась спорить — куда там, бесполезно.

А через пару дней Гхота предложила ей какую‑то проблему, и женщина с головой ушла в работу. То есть, она регулярно появлялась у мужа, и задерживалась надолго, но при этом думала о своем, копалась в книгах, занималась расчетами, писала что‑то. Жорот был сложившейся ситуацией вполне доволен. Он искренне считал, что жена и так слишком многим жертвует ради него, и отнюдь не собирался вынуждать ее поступаться еще чем‑либо.

Сам колдун терпеливо переносил вынужденное бездействие и беспомощность, а заодно и множество процедур, которым подвергал его Ларсен. Целитель появлялся по пять‑шесть раз в сутки, что‑то делая для поднятия тонуса и общего укрепления здоровья пациента, убирая головную боль, которая сейчас мучила колдуна до отвращения часто. И не забывал напоминать Жороту, чтобы он не перенапрягался, не вздумал ничего читать или что подобное. Так и получилось, что от полного ничегонеделания колдун действительно спасался общением с Райесом.

Парень выглядел вполне взрослым, к тому же был полноватым для своего роста — скорее всего, дома его перекармливали. При этом уровнем развития он действительно соответствовал трех‑четырехлетнему ребенку, и Жорот терпеливо развлекал и обучал великовозрастного «малыша», чему получалось. Впрочем, занимался он этим обычно в первой половине дня. Как только появлялась из школы Атана, Райес несся к ней — девочка почему‑то сразу взяла над ним своеобразное шефство. Возможно, копируя Тойди, который когда‑то так возился с ней самой. К тому же сам Тойди сейчас дома почти не появлялся, а близнецы продолжали относиться к Атане с чувством превосходства, за что она на них очень обижалась.

Ужин традиционно был временем сбора всего семейства, а сейчас, когда в доме находилось много гостей, вечерами скучать не приходилось.

До болезни Жорота ужинали, как и положено, в столовой. Сейчас же Ларсен категорически запретил пациенту садиться, наобещав столько неприятностей, что и Роджер и Арика весьма впечатлились и внимательно следили, чтобы колдун ни в коем случае не нарушал предписаний. В столовой колдун находиться отказался, он чувствовал себя там не на месте — что еще за новости, лежать на кровати, когда все сидят за столом. В результате Жорота устраивали в смежной со столовой гостиной, оставляя дверь открытой, чтобы он не был в одиночестве, да и Роджер обычно составлял ему компанию. Но уже на второй или третий день все как‑то незаметно переместились ужинать в гостиную, уместившись на трех небольших столиках, изначально предназначающихся для игры в карты. Но никто на тесноту не жаловался, тем более, дети обнаглели настолько, что перебрались есть прямо на ковер. Причем Райес был от этого в полном восторге. Правда, Арике в срочном порядке пришлось выучить чистящее заклинание, но это было мелочью.

После ужина близнецы или Тойди иногда исчезали по своим делам, но остальные обычно разбивались на группки, занимаясь, чем вздумается.

Тойди, если у него было время, предпочитал играть в объемные шахматы. Раньше он это делал с Роджером или Жоротом, сейчас ряды его партнеров пополнились Ларсеном и Жаном. У целителя, правда, надолго задерживаться не получалось, зато с гигантом‑телохранителем они частенько засиживались допоздна. Фест, с тех пор, как начал заниматься с магом‑художником, постоянно делал наброски. И вечерние часы для этого подходили как нельзя лучше. Хотя наброски были довольно своеобразными — Жорот, иногда их проглядывающий, только головой качал — портреты и изображения предметов попадались нечасто. Обычно плодами трудов Феста была дикая мешанина цветов, напоминающая сюрреалистический бред. Но преподаватель был доволен, для чего‑то и это было нужно…

Рони, обычно ворча, устраивалась где‑нибудь осиливать очередную тему, сопутствующую телепортации, временами обращаясь к отцу с вопросами. Райес приставал ко всем подряд, требуя внимания, впрочем, вследствие многочисленности присутствующих, сильно надоедать мальчишка никому не успевал.

Ллорг вообще взял моду пристраиваться рядом с колдуном и просвещать Атану по вопросам некромантии, причем ухитрялся это делать как бы на двух уровнях, давая новое и Атане и Жороту. Похоже, лич еще не расстался с мыслью продвинуть упрямого ученика в своей любимой магии.

Жорот, само собой, особенно не возражал — информации для размышления ему катастрофически не хватало, а Ллорг давал ее небольшими объемами, зато тщательно подобранную и подталкивающую к дальнейшим выводам. Ларсен, какое‑то время прислушавшийся к шипящему голосу лича, поворчал, но возмущаться не стал. Попросил только, чтобы Ллорг вечерние «лекции» надолго не затягивал. На что лич довольно миролюбиво, хоть и с оттенком высокомерия напомнил, что некромантия и целительство пересекающиеся специализации, и что в свои чуть не три тысячи лет он достаточно квалифицирован, чтобы не навредить больному. Целитель пробурчал что‑то, но спорить не стал. При этом Атана ухитрялась слушать за двоих — за себя и за колдуна — и, хотя естественно, понимала и воспринимала далеко не все, продвигалась в учебе резво, особенно для ее возраста.

Жорот частенько размышлял, долго ли продлится эта безмятежная передышка. Да и не привык он болеть — давняя парализация в счет не шла — поэтому ощущал себя не очень комфортно. Плюс ко всему Арика с самой первой ночи с завидным постоянством составляла ему компанию в постели — напару с Роджером. Учитывая, что Ларсен еще в самый первый день предупредил Жорота — при обоих супругах — что блокировал ему возможность «личной жизни», пока тот немного не придет в себя, это было странновато. Наконец, после четвертой ночи уютного соседства, Жорот догадался уточнить у робота:

— Ты Арике все‑таки рассказал о моих кошмарах?

— Извини, — пожал плечами тот. — Но тебе сейчас только их не хватало.

Колдун поморщился. Конечно, Роджер о нем заботился, да и возмущаться было поздно… Но не подосадовать Жорот не мог. Разве, когда колдун придет в норму, попытаться убедить жену, что не стоит так о нем печься, тем более, в ущерб собственным желаниям. Вот только удастся ли.

Так что лучше было бы, если б муж воздержался от откровений. Как бы они потом боком не вышли… То есть, Жорота, безусловно, его кошмары не радовали. Но при этом он относился к ним абсолютно спокойно, именно как к досадной неприятности, не имеющей большого значения. Ну, просыпается ночами. Что поделаешь, нервы не железные, дали сбой. Но со временем придет в себя, никуда не денется. А озабочиваться лечением — это как к Ларсену с пустяковым порезом бежать — и человека отвлекать и свое время зря тратить. Смысл?

…За окном шумел дождь, из распахнутых дверей балкона тянуло влажной прохладой. Сегодня Жорот был один — Хью отпросился и колдун, как обычно в отсутствии одного из телохранителей, настоял, чтобы Жан его заменил. Тем более, что Арика собралась на очередную операцию, а о том, чтобы отпустить жену одну, колдун и слышать не хотел.

— Ничего со мной до обеда не случится. В случае необходимости позову Лонга или кого‑то из слуг.

— Ага, особенно если вспомнить, что в доме почти одни служанки, а ты в жизни к ним не обратишься, — проворчала Арика.

Но согласилась, что Лонг вполне может отвлечься ненадолго от Райеса, и на этом дискуссия закончилась.

Необходимость вообще‑то уже назрела, но еще не на критическом уровне, поэтому Жорот пока Лонга не беспокоил. Робот с Райесом сидели дома — погода для прогулок была неподходящая — и если что, Лонг появится быстро, поэтому колдун не нервничал. К тому же время подходило к полудню, Арика вот‑вот должна была вернуться.

Вдруг колдун ощутил, что защитный контур дома пересек чужак. Правда, один… Хотя, совсем рядом с забором, стояли еще двое. Но внутрь не заходили.

Жорот стал спокойно дожидаться визитера. Но перед этим передал Лонгу, чтобы он не выпускал Райеса из детской, поскольку, если он не ошибается… Не ошибается. Дверь открыла служанка, но сказать ничего не успела, ее нетерпеливым жестом отодвинула высокая рыжеволосая женщина, энергично ворвавшаяся в гостиную. Тэленис. Выглядела супруга Патриарха весьма эффектно. Она напоминала Жороту давнюю знакомую, которая полушутя‑полусерьезно заявляла: «Есть женщины, у которых жизненный девиз — «не нравится — не смотри», а у меня — «и не захочешь, а посмотришь!». Яркая, но ни в коем случае не вульгарная косметика, экстравагантный, хоть и в меру, наряд и всепоглощающая уверенность в себе.

Однако зрелище лежащего колдуна, похоже, слегка выбило ее из колеи. Дама явно привыкла к всеобщему соблюдения этикета, то есть, как минимум, тому, что мужчины вставали при ее появлении. Жорот усмехнулся про себя — все же в положении больного есть определенные преимущества. Он приветствовал гостью и представился, глядя на нее снизу вверх с непоколебимым спокойствием.

Впрочем, Тэленис справилась с замешательством ожидаемо быстро. Она небрежно кивнула и заявила:

— Вы должны меня знать, я пришла за сыном.

— Конечно, мэтра, — вежливо отозвался Жорот. — Я вызвал мэтра Вулха, он подойдет так скоро, как только сможет, и я позову ребенка. Не беспокойтесь, с мальчиком все в порядке.

— Еще бы с ним что‑нибудь было не в порядке! — процедила Тэленис, которая, похоже, начала заводиться. Только вот с чего? — И я не собираюсь ждать моего супруга! Вы прикажете привести Райеса немедленно, или я пойду сама его заберу, и тогда обещаю вам кучу неприятностей…

— Ребенка привел Вулх, поэтому я отдам мальчика только в его присутствии, — тихий голос Жорота вынудил Тэленис замолчать и прищуриться. — Речь не идет о недоверии к вам, мэтра, но вы, будучи соглавой семейства боевых магов, прекрасно знаете правила передачи подопечных, тем более несовершеннолетних.

— Не городите чуши! — презрительно бросила Тэленис. — Я мать Райеса…

— Что ничем, кроме ваших слов, не подтверждено, — заметил колдун. — И до сегодняшнего дня я вас никогда не видел…

— И Вулх не заключал с вами договора! — припечатала женщина, которую ситуация уже начала не просто раздражать, а раздражать сильно.

— Уважаемая мэтра, не все в жизни определяется деньгами и формальными договорами. Давайте не будем ссориться. Я лишь прошу подождать несколько минут. Не думаю, что мэтр станет медлить с визитом. Присядьте,пожалуйста, — Жорот сделал жест в сторону одного из диванчиков.

— И не подумаю! — женщина стремительно направилась к двери, презрительно бросив на ходу. — Вы даже на ноги подняться не в состоянии, но при этом имеете наглость говорить о какой‑то ссоре!

Дверь, которую Тэленис резко рванула на себя, не поддалась. Женщина попробовала еще раз и повернулась лицом к колдуну, прищурившись с очень недобрым выражением.

— Вынужден напомнить, мэтра, я у себя дома, — все так же тихо заметил Жорот. — И это обстоятельство вполне компенсирует мою беспомощность. — Мэтр только что передал, что появится в течение пяти минут. Присядьте, пожалуйста…

Тэленис, процедив сквозь зубы:

— Сам напросился! — отошла на пару шагов от двери, и явно активировала какой‑то амулет, дверь распахнулась.

Жорот молча — ясно было, что уговоры уже не помогут — попытался спеленать женщину заклинанием недвижимости. Но на Тэленис оказался амулет, препятствующий подобным заклинаниям, что неудивительно, впрочем. Колдун мысленно выругался. Простейшее заклинание недвижимости, даже в нынешнем состоянии, далось бы ему без труда. Справиться же с амулетом, причем качественным — жена Патриарха не носила низкосортных поделок — было для него сейчас почти невозможно.

Но, несмотря на это, колдун все же попытался. Он ударил не просто на пределе возможностей, но выкладываясь полностью, ощущая, как сминается, расщепляется структура блокирующего амулета. Накатила жуткая слабость и тошнота, голову словно пронзило иглами, все тело покрылось испариной. Но амулет поддался, и Жорот завершающим усилием обездвижил Тэленис. Бессильно распластался на кровати, пытаясь отдышаться. Чуть приподнятое изголовье показалось жутко неудобным и ненадежным, комната плыла, да еще и накатило ощущение падения в пустоту, колдун инстинктивно‑судорожно вскинулся, вцепившись в край лежанки. Наконец более‑менее оклемался и, приподнявшись на локте, сотворил сканирующее заклинание, что вновь вызвало волну слабости, хоть и меньшую, зато удостоверило, что с Тэленис ничего, кроме обездвиживания, не случилось. А то мало ли, в его состоянии мог что‑нибудь не то сотворить…

Он провел дрожащей рукой по лицу, выдавил:

— Прошу прощения, вы мне не оставили выбора, — и вновь упал на постель.

Вулх появился буквально сразу, или Жороту так показалось. По крайней мере, колдун так и не успел прийти в себя. Увидев Патриарха, колдун тут же отпустил Тэленис, мысленно готовясь к взрыву негодования, причем не факт, что только со стороны мэтры.

К удивлению колдуна, женщина возмущаться не стала. Правда, что она там делала, он не видел — не до того было. А Вулх кинулся к нему и с паникой в голосе спросил:

— Ты целителя вызвал? Что стряслось?

— Зачем целителя? — выдохнул Жорот.

— Идиот! Ты весь в крови!

Жорот вновь машинально коснулся лица, потом взглянул на руку — пальцы были перепачканы кровью — и уже подсохшей и свежей.

— А… Из носа, наверное, — сообразил колдун. — Не страшно. Райеса сейчас приведут, я распорядился. И будет лучше, если вы встретите ребенка в коридоре — нечего его моим видом пугать.

— Какого черта! — рявкнул Вулх. — Вызывай целителя, иначе я приведу своего!

— Да, сейчас, — колдун дотронулся до кристалла Ларсена и мысленно поморщился, представив, что тот ему сейчас устроит. — Только тише, пожалуйста… Голова болит.

За дверью послышался голос Райеса, Тэленис тут же вышла, раздался радостный вопль «Мама!».

Ларсен, вышагнувший из портала прямо в гостиной, среагировал на вид Жорота весьма закономерно — заковыристым матом.

— Что опять натворил? — парень уже сидел рядом и что‑то начал делать, судя по тому, что колдун резко почувствовал себя лучше.

— Перенапрягся. Прошу прощения, Вулх, мэтре придется покупать амулет, защищающий от обездвиживания. Нынешний восстановлению не подлежит.

Вулх прошелся по комнате, раздраженно поинтересовался:

— Что ты с ней не поделил?

— Попросил не забирать без тебя Райеса. А она не согласилась.

— И ты, как всегда, полез напролом, — зло бросил возящийся с ним целитель.

— Неудивительно, что ты в таком состоянии, — проворчал Вулх. — У нас с Тэл амулеты от Дэгори…

Жорот поморщился. Да уж, действительно, неудивительно. Дэгори считался одним из лучших мастеров‑артефакторов Клана. Хорошо хоть амулет без фэлов, иначе вообще непонятно чем бы это кончилось. То есть, наоборот понятно и грустнопредсказуемо. Или не справился бы, или надорвался окончательно. Или и то и другое вместе взятое…

— Ладно, я еще попозже зайду, — кивнул Патриарх. — Спасибо.

— Абсолютно не за что, — отозвался Жорот. — Если б сдвиг был, а то ж результата никакого.

Вулх пожал плечами:

— Посмотрим. Возможно, и сыграет когда…

Как только они остались одни, Ларсен набросился на пациента:

— Когда ты, в конце концов, начнешь думать головой, а не своим долбанным упрямством?

— Извини, но это была необходимость…

— Какая необходимость? В чем? Что ты хотел доказать этой вздорной стерве?

— Только одно — что в моем доме ее ребенок находится в безопасности! — прорычал колдун. — Ты вообще соображаешь, как я выглядел бы, и как выглядел Вулх, если бы Тэленис с легкостью и без всякого подтверждения забрала сына? Это при том, что я действительно ее никогда в глаза не видел, а облик можно принять какой угодно!

— Тогда вызвал бы Ллорга, меня, в конце концов! — оборвал его Ларсен. — А не геройствовал сам! Ты почти спровоцировал повторный приступ, и мог просто сдохнуть!

— Вот если б я вызвал вас, она не постеснялась бы напасть — или думаешь, у нее только защитные амулеты есть? Только драки мне здесь не хватало, тем более, с женой Вулха! — раздраженно отозвался колдун.

Он понимал, конечно, что надо действительно было бы позвать кого‑нибудь, сразу, как только гостья зашла в калитку. Друзья как раз успели бы телепортироваться к ее приходу. Но колдун очень не хотел вмешивать их в конфликт, да и надеялся, что Вулх быстрее подойдет, или что с Тэленис удастся договориться…

Ларсен устало выдохнул, одним движением убрал кровавые потеки с лица друга и негромко сообщил:

— Все, что мог, я сделал… Я все понимаю, только, уж прости, не могу, учитывая твои безрассудства, гарантировать выздоровление. В этот раз обошлось. И я, само собой, буду тебя вытаскивать в любом случае. Но имей ввиду, шанс паралича у тебя повысился, а встать ты сможешь сейчас чуть не на дюжину дней позже. И я с этим ничего не поделаю. А если я тебя не устраиваю — сроками ли, режимом — ищи другого целителя, возможно, кто‑то сделает больше.

Жорот сник, устало потер лоб:

— Прости, никогда не был примерным пациентом. Не обижайся, пожалуйста… Знаю я, что никто большего не сделает, и что расплачиваться за мою выходку придется, тоже знаю.

Целитель ехидно хмыкнул:

— А то! Откат‑то я тебе компенсировал… Почти. А с Арикой сам объясняться будешь.

Колдун и так уже «предвкушал» семейную сцену. Но с Ларсеном он это обсуждать точно не собирается! Поэтому Жорот сменил тему, попросив:

— Будь добр, помоги инвалиду. А то времени порядком прошло, уже и до неприятностей недалеко…

Ларсен пробурчал что‑то вроде «если ты и инвалид, то только на голову», но помочь, вопреки ворчанию, не отказался.

Жена, вернувшаяся домой, мигом догадалась о неприятностях. Ларсен давно ушел — операция оказалась сложнее, чем планировалось, и женщина сегодня задержалась. Жорот стал расспрашивать о подробностях, но вместо объяснений Арика, присев рядом, подозрительно окинула мужа взглядом и уточнила:

— Что стряслось? Только не надо убеждать, что ничего!

Колдун, мысленно вздохнув, коротко рассказал. Реакция Арики оказалась хуже, чем он надеялся. Женщина промолчала, но лицо застыло, губы сжались. А канал супружеской связи словно перегородился глухой стеной, колдун перестал ощущать Арику вообще. Он и не думал, что она сможет так изолироваться. Видимо, сильно разозлилась…

Дослушав до конца — причем Жорот сбивчиво пытался успокоить жену, что, мол, ничего особенного не случилось — она вышла. Очень скоро в комнате появился Лонг, который сообщил, что, по распоряжению Арики, он будет находиться рядом постоянно. И заодно извинился, заметив, что постарается не досаждать Жороту своим обществом.

— А она где? — устало спросил колдун.

— Могу узнать по связи.

— Спасибо, не надо…

Лонг действительно вел себя скорее как предмет мебели. Стоял в углу, «оживая» только тогда, когда в нем появлялась необходимость, а это случалось очень нечасто.

Жорот же нервничал и злился все сильней, чему, кстати, способствовало бездействие. Черт знает, что жена вздумает выкинуть. Причем если ее сейчас позвать, будет только хуже.

Дети, появившись с занятий, забежали к колдуну буквально на минутку и унеслись по своим делам. Только Атана расстроилась, узнав, что Райеса уже забрали. Ллорг сегодня, как назло, задержался — он об этом предупредил еще с утра. Зато Роджер появился раньше, чем обычно. И сразу взялся за массаж — Жороту делали его дважды в сутки. Колдун досадливо поморщился — за всеми этими нервами он забыл, что о том же можно попросить Лонга. Ну, уже поздно…

Робот, как и Арика, сразу сообразил, что что‑то не в порядке. И одновременно с массажем стал расспрашивать, что произошло.

— Какие все проницательные, — проворчал Жорот. — Или Ларсен известил?

— Проницательные? — фыркнул Роджер. — Известил? Хотя бы иногда в зеркало смотри. Ты сейчас как из гроба вылез. Хотя и утром выглядел не сильно хорошо, но не настолько же!

Выслушав мрачный рассказ колдуна, он только вздохнул:

— Извини, но ты как всегда, выбрал не самый лучший вариант.

— Единственно возможный, — проворчал колдун.

— Неверно, — покачал головой Роджер. — Всегда существуют несколько способов решения. Другое дело, вы, люди, откидываете большую их часть, либо просто не замечаете — по тем или иным причинам. Скажем, ты привык рассчитывать только на себя, в результате тебе даже в голову не пришло, что имеет смысл позвать кого‑то на помощь.

— Пришло. Но это привело бы к углублению конфликта, а…

— Возможно, если бы ты позвал людей. И то не факт. Но вызови ты меня, это было наиболее рационально против того, что произошло сейчас. Во‑первых, на меня мало какие заклинания действуют, сам знаешь. А сильные Тэленис навряд ли рискнула бы использовать. Во‑вторых, возможно потому, что маги видят, кто я такой, их мое человекоподобие выбивает из колеи…

— Ага, если что случись, как мы тебя потом лечили бы?

— Знаешь, я заметил, на меня вообще побаиваются магией воздействовать. А причину мне недавно Питер назвал — «черт его знает, вдруг взорвется!» — улыбнулся робот. — А лечить — Лонг на что? И согласись, риск, которому мог подвергнуться я меньше, чем неприятности, которые получил ты.

Колдун поморщился — он уже и сам был согласен, что сглупил. Почти согласен, поскольку привычка решать любые проблемы самому, не вмешивая друзей, сидела ну очень основательно… Он перевел разговор на другое, уточнив:

— Извини, а насколько вероятно, что ты действительно взорвешься?

— Да ни насколько. Если, конечно, не получу приказ от Арики. Или если кто‑нибудь не полезет внутрь — отец специальную систему в меня встроил.

Жорот задумчиво кивнул — про систему самоуничтожения он не знал — как‑то до сих пор речь не заходила.

Перед ужином колдун еще и от Ллорга получил резкий выговор за «глупость и самоуверенность, несовместимую с разумом и лежащей на тебе ответственностью». И Жороту при этом вообще оставалось только зубами скрипеть — на любой аргумент лич приводил три. Иногда не в слишком цензурной формулировке, но всегда логичные и обоснованные. Так что за ужином Жорот был не в самом лучшем расположении духа.

Арика за столом вела себя, как всегда, но изоляция супружеской связи была по‑прежнему непроницаема. Похоже, жена лишь отложила выяснение отношений до лучших времен. Это раньше колдуну удавалось относительно легко убедить ее в необходимости того или иного поступка. Сейчас же она все критичней относилась к его утверждениям, да и информацию теперь получала отнюдь не только от него, при этом сравнивая и анализируя. Ну хорошо хоть, сразу не послала подальше, что‑то Жороту подсказывало, что к этому было близко. Он досадливо осознал, что пришло время корректировать свои действия, исходя из друзей и супругов. Иначе результатом будет ссора с друзьями и хорошо, если не распад семьи. Тем более, прецедент уже почти был. Не будет же он полным идиотом, наступать опять на те же грабли!

Дни потянулись не слишком‑то весело, но особого выбора у колдуна не было. Лонг не выпускал Жорота из виду с раннего утра и вплоть до момента, когда тот ложился спать, тогда «вахту принимали» Роджер с Арикой, иногда вместе, реже кто‑то один. Колдуна, само собой, такое положение вещей не приводило в восторг. Но когда он попытался протестовать, мол, хватит с него Жана, жена наорала на него — чуть не впервые за время их знакомства. Заявив, что Жан с Жоротом — одного поля ягоды и не факт, что телохранитель удержит колдуна от новых безумств. И именно поэтому она настаивает на постоянном присутствии Лонга — мол, у того точно с мозгами все в порядке, и он сможет, при необходимости, адекватно оценить ситуацию и найти нормальный, а не экстремальный выход.

— И как долго Лонг будет меня контролировать? — раздраженно уточнил колдун. — Тебе не кажется, что я все же имею право сам решать…

— Не кажется! Вот выздоровеешь и делай, что хочешь — тогда из‑за своей дури ты просто отправишься на тот свет, и это действительно твое решение и твои проблемы! А в этом состоянии тебя разобьет паралич нафиг, и это затронет отнюдь не только тебя! И если тебе мое поведение кажется оскорбительным, пожалуйста, могу избавить тебя от своего присутствия! Тогда будешь делать исключительно то, что считаешь нужным!!!!

Роджер, дождавшись, пока Арика «выпустит пар» и уйдет, заметил, что в этом случае жену он прекрасно понимает и полностью поддерживает. Жорот только выругался про себя — как же, дождется он проявления мужской солидарности. Зато изоляция супружеской связи после скандала исчезла. Хоть такое утешение…

При всем этом выходка Жорота, как ни странно, послужила завязкой общения с Тэленис. На третий день в дверь их дома постучал мальчишка‑посыльный, принесший записку, адресованную колдуну, с приглашением Атаны в гости.

Он был в шоке от столь допотопно‑экстравагантного способа передачи информации. Неужели нельзя было по связи договориться? Тем более, у него лежал кристалл Вулха. Жорот сначала вообще решил, что это какая‑то шутка и связался с Патриархом. Тот, посмеиваясь — даже по голосу было слышно — посоветовал привыкать к правилам общения в высшем свете.

Жорот, который теоретически понимал, что с принятием поста министра связи он вроде как действительно входит в правящую элиту, тем не менее, как‑то не задумывался об этом всерьез. Впрочем, для того, чтобы реально войти в эту саму «элиту» одного поста было мало. Надо было, чтобы тебя еще принимали в высшем свете, а без знакомств это было нереально. Да и не хотел колдун заморачиваться великосветской жизнью. Поэтому Жорот спокойно прикинул, что будет лишен «великосветского общения» и с облегчением вздохнул — одной головной болью меньше. Как бы не так…

Атана, проведя в гостях полдня, вернулась домой с ворохом новых впечатлений. Причем отнюдь не все были положительные — девочка успела пообщаться не только с Райесом, но и с двумя его кузинами возраста близнецов. От разговоров с юными аристократками Атана чуть не взвыла — наряды и сплетни, мальчики и мода… Само собой, девушки от нее тоже были не в восторге.

Девочка рассказывала новости, раскачиваясь на стуле — нормально сидеть у нее не получалось — Жороту и матери. Роджер еще не вернулся с работы, но наверняка Атана не забудет поделиться впечатлениями и с ним. Арика подтянула кресло к кровати колдуна и расположилась в нем со всевозможным комфортом. Лонг безмолвной статуей потерялся где‑то в углу, трое телохранителей рассредоточились за пределами комнаты. Двое в коридоре, один на балконе, дверь которого, как обычно в эти летние дни, была распахнута настежь, теплый вечерний ветерок гулял по комнате.

— Они меня пацанкой обозвали! — возмущалась Атана. — Да у нас полкласса таких пацанок, хоть и ровесницы этим фифочкам! А когда я сказала, что собираюсь специализироваться на некромантии, вообще со мной перестали разговаривать, — она хмыкнула. — Надо было их в самом начале шокировать, меньше доставали бы.

Арика подняла глаза к потолку и поинтересовалась:

— Надеюсь, ты им не нагрубила?

— А смысл? — фыркнула девочка. — Таких жалеть надо.

— То же самое они думают о тебе, — ехидно сообщила мать. — Что тебя только жалеть стоит, и что ты в своем неправильном воспитании не виновата, что поделаешь, не повезло тебе родиться в семье истинных аристократов!

— Бр‑р, — передернулась Атана. — Мэтра из этой же семьи и ничего, нормальная тетка.

Жорот, с интересом прислушивающийся к разговору, не удержавшись, хмыкнул.

— Кстати, она спрашивала, как ты себя чувствуешь, — добавила Атана, обращаясь к колдуну.

На сей раз он поперхнулся воздухом — подобный вопрос был равносилен извинению.

— И что ты ей сказала? — поинтересовалась Арика.

— Исходя из того, что ты до сих пор не послал всех с лечением, не очень хорошо, — с честным видом отчитался ребенок.

Арика хмыкнула, а колдун пожал плечами — как он подозревал, Тэленис ответ и не нужен был.

Когда Атана убежала, Жорот сообщил жене:

— Я не особенно знаком с правилами вежливости, но, кажется, следует послать ответное приглашение. Не хочу ссориться с Вулхом — он мужик неплохой.

— Посылай, — равнодушно согласилась она. — Если что от меня надо, говори… А в качестве посыльного Атану используешь? — фыркнула женщина.

Жорот тоже рассмеялся и заметил:

— Думаю, Лонг подойдет в самый раз.

— Избавиться решил? Не выйдет, записку отнести — дело минутное, — усмехнулась жена.

— Избавишься от вас, как же… — проворчал все еще не смирившийся с бесцеремонным контролем колдун.

Визит Тэленис с Райесом был намечен послезавтра, но не состоялся. Вечером у мальчика произошел долгожданный перелом, о чем Жороту скороговоркой по связи сообщил Вулх. Официальное извинение от Тэленис с обещанием визита при первой же возможности принес на следующее утро все тот же мальчик‑посыльный.

Прошла почти дюжина дней, когда наконец Тэленис появилась, причем не только с Райесом, но и мужем. Мальчик узнавал всех и помнил все, что происходило с ним пока он жил в гостях, тем разительнее были происшедшие перемены. Атана даже вначале стеснялась резко повзрослевшего Райеса. Впрочем, они быстро нашли общий язык и убежали играть с Малышом. Правда, перед этим Райес, немного запинаясь, озвучил официальное приглашение на праздник в честь его совершеннолетия, ровно через дюжину дней.

Тэленис с Арикой тоже куда‑то ушли, а колдун попытался осторожно отказаться от визита.

— Вряд ли приду в себя к тому времени…

— Я сегодня у Ларсена был, он сказал, придешь, — возразил Вулх. — Если, конечно, не вздумаешь схлестнуться с очередным амулетом.

— Ох, ну хоть ты не язви. Меня чуть живьем не сожрали за этот несчастный амулет, — проворчал Жорот.

— И это правильно. Меня Тэленис тоже долго пилила, что я не предупредил, насколько ты ненормальный. Хоть я и предупреждал, просто она не восприняла, — Вулх, довольный, как кот, щурился то на Жорота, полусидящего на своей лежанке, то на солнце, лучи которого падали на ковер сквозь окна и балконную дверь.

— Кстати, перелом у Райеса начался после того, как одна из его кузин весьма непочтительно высказалась в адрес Атаны. Мальчишка сначала кинулся на сестру с кулаками, потом стал реветь. И ушел в перелом.

— Значит, ему действительно нужен был толчок, сильная эмоция, — заметил Жорот.

— Похоже на то. По крайней мере, Тэленис перестала бурчать на предмет «дурных экспериментов» — так или иначе, моя идея сработала.

— Это прекрасно, — колдун сделал еще одну попытку отказаться от приглашения. — Только сам понимаешь, и я и Арика на вашем приеме не на месте будем, разве Роджер сможет держаться соответственно…

— А сначала всегда так, — невозмутимо сообщил Вулх. — Или ты думал, тебя с распростертыми объятиями примут?

— Нет, но…

— Или всерьез надеешься обойтись без «великосветской жизни», при своей‑то должности? Не смеши.

Вулх лениво потянулся, с грацией опасного хищника. Несмотря на возраст, Патриарх отнюдь не потерял формы и, наверное, все так же временами «гуляет по дорогам». Жорот вдруг остро позавидовал тем мальчишкам, которых Вулх отбирал для обучения — у них все только начиналось, свобода, никаких обязанностей и привязок… Да и общение с Патриархом колдун до сих пор вспоминал с ностальгией.

Боевой, казалось, читал мысли. Он насмешливо улыбнулся:

— Твоя должность еще не конец света. Немножко разгребешься и подберешь себе занятие для души. Только, уж поверь моему опыту, это будет отнюдь не возня с сопляками и, тем более, не шинкование противников на куски разной степени опознаваемости.

Колдун хмыкнул:

— Если б мне не нравилась профессия боевого, я бы ее не выбрал.

— Это в тебе молодость играла, — безапелляционно отозвался Патриарх. — Я же вижу, как ты убиваешь — без огонька, рассудочно… Не твое это.

Жорот, не выдержав, рассмеялся. Да уж, убивать «с огоньком» это нечто…

— Вернемся к нашим баранам, — невозмутимо продолжил Вулх. — Я вас жду, причем без отговорок. И готовься к тому, что придется работать не хуже, чем на задании — или ты собираешься так и отмахиваться от всех подряд, годами? Думаешь, я не знаю, что после вступления в должность у тебя ни дня спокойного не было? А когда начнешь появляться на подобных мероприятиях, ты уже станешь считаться «своим», и лишний раз на тебя огрызнуться мало кто рискнет. Понял?

— Если б все было так просто…

— «Так просто» само собой, ничего не бывает, — наставительно заявил Патриарх. — И «так быстро» тоже. Но начало будет положено, это уже кое‑что.

Похоже, смерть Дейнада заставила желающих влезть в Транспортную отрасль поумерить прыть. По крайней мере, Жорот успел выздороветь и вернуться к работе, а никаких неприятностей не происходило.

Празднество Веберов само собой, игнорировать не удалось. Колдун появился там со всей семьей — близнецы были достаточно взрослые для подобных вечеров, причем если Рони была не против визита, то Фест пошел только потому, что отказываться было слишком неприлично. Атане же, которая была слишком мала, Райес послал индивидуальное приглашение, хотя девочка и ворчала, что лучше бы они с ним просто поиграли. Единственным, кто отвертелся от званого вечера, был Тойди. Поскольку парень не являлся кровным родственником, его отсутствие приличий не нарушало, чем он и воспользовался.

Арика заявилась на вечер, в нарушение всех правил, в брючном наряде. Впрочем, от нее, похоже, ничего другого и не ожидали. Зато оба мужчины были одеты в классические костюмы. Жорот, в отличие от Арики, сменил мантию на предписанную этикетом темную пару. А Роджер вообще предпочитал именно такую одежду, особенно с тех пор, как стал работать в министерстве. Детей экипировали у местного элитного портного, так что, в общем и целом, они в толпе не выделялись.

Прием у Вулха был не слишком многолюдным — всего‑то около сотни человек. Можно сказать, приглашены были только близкие родственники и друзья, практически никто из посторонних на празднество не попал. И происходило действо относительно по‑домашнему. В одном из залов были накрыты столы, но официальная часть была очень недолгой. Скоро гости разбрелись по анфиладе роскошно убранных помещений — кто‑то танцевал, кто‑то играл в карты, кто‑то сплетничал, обсуждая присутствующих и отсутствующих.

Близнецы стремительно потерялись в толпе, но за них колдун не беспокоился. Опасаться скорее следовало за несчастных, которые рискнут с ними связаться, ежели таковые вообще здесь найдутся. Атана оказалась в кругу младших родственников Вулха, вместе с Райесом, поэтому за ней тоже присматривать нужды не было. Взрослые могли заняться собой и возможным общением.

Вулх, чуть не в самом начале приема, прикосновением передал Жороту информацию о членах трех аристократических семейств, которые присутствовали на вечере, помимо Рэндаллов, само собой.

Первыми на глаза Жороту попались супруги из Семейства Ворчеров — Шрейт и Герни. Гигант‑боевой, мускулистой фигурой и осторожно‑скованными движениями походивший на медведя, двигался достаточно ловко, чтобы не сталкиваться с окружающими предметами. Хотя и выглядел в гостиной несколько не на месте. Шрейт был братом Кассела, нынешнего Патриарха Ворчеров, семейства боевых. Которые после того, как вошли в круг аристократов, стали называть себя стихийниками, огненными. Герни, супруга Шрейта, высокая изящная аристократка с длинными светлыми волосами и серыми глазами, выглядела очень утонченно в своем вечернем платье и пользовалась несомненным успехом — она не оставалась без партнера ни одного танца, и танцевать явно умела и любила. Ее супруг предпочитал путешествовать по залу, хотя три или четыре раза приглашал хорошо знакомых дам.

Эта пара старалась к Жороту не приближаться. Колдун про себя посмеивался — Ворчеры в своих попытках надавить на него действовали весьма деликатно, так что он против них ничего не имел. Хотя, само собой, сообщать им об этом не собирался.

Вторым был мужчина, не заметить которого было весьма сложно из‑за внушительных габаритов — Эркис, сын Хайны, Патриарха Игеров. Кстати, чуть не единственное семейство, не «отметившееся» в попытке пробиться в Транспорт.

Эркис был высоким и мощным, с брюшком — впрочем, смотрящимся весьма органично — и наметившейся лысиной, которую не скрывала короткая стрижка. Игеры были единственной Семьей во главе которой традиционно, вот уже четвертое поколение, начиная с основательницы, находились женщины. Поэтому Эркис, несмотря на высокое положение в семье — он был, кажется, вторым или третьим по старшинству ребенком — принципиально не стоял в очереди преемников на пост Главы. Жорот с трудом, но вспомнил, что слышал о нем и раньше. Причем его специализации он узнал только сейчас, от Вулха — психолог, мастер преображений и аналитик. А известен Эркис был как удачливый дознаватель, попросту говоря, сыщик. Причем считался чуть не лучшим в Клане, тем, кто в состоянии распутывать загадки, кажущиеся практически безнадежными.

Сообразив это, колдун насторожился. С одной стороны, ничего странного, что Эркис оказался на приеме, не было. Маг явно был душой‑парнем и дамским угодником — он уже собрал вокруг себя толпу женщин, гадая им на картах и по руке и расточая улыбки налево и направо. Поклонниц не отпугивала даже его привычка постоянно курить, хотя вряд ли кому они бы это еще простили.

Так что Эркис вовсю наслаждался жизнью, и подозревать опасность с его стороны было нерационально, но все же… все же. Колдун, коснувшись плеча Арики, указал на мага, вовсю очаровывающего дам, и предупредил, чтобы она вела себя с ним осторожней. А еще лучше, избегала. Жена равнодушно кивнула, обаяние Эркиса на нее явно не действовало.

Жорот настолько встревожился, что про последнюю представительницу славных аристократических родов просто забыл. Хотя она сама о себе напомнила, как без этого. Мимо проплыла Льюсилла, в небесно‑воздушном вечернем наряде, со сложнейше‑вычурной прической и сверкающим ожерельем, скорей всего, баснословно дорогим. Впечатление сестра произвести умеет, этого не отнимешь… Жорот на удивление быстро свыкся с мыслью об их родстве, впрочем, приблизительно в этом качестве он светловолосую магичку с детства и воспринимал. Как вредную сестрицу, свысока относящуюся к младшему брату, всячески при этом подчеркивая его непутевость. Аристократка небрежно кивнула Жороту, как не слишком близкому или не особенно желанному знакомцу. Колдун ответил аналогичным приветствием и скользнул взглядом по ее спутнику. Оп‑с… Дэгори, тот самый артефактор, поделка которого стоила Жороту стольких нервов. Нет, что сам дурак, понятно… Но совпадение забавное.

Арика унеслась танцевать с Роджером. Колдун же взял с подноса проходящего мимо слуги бокал и присел на софу. Бокал понадобился, чтобы к Жороту не присматривались, как к потенциальному танцевальному партнеру — он и просто стоять‑то быстро уставал, какие уж тут танцы…

Место оказалось удобным для наблюдения. Колдун прекрасно видел и танцующих супругов и большую часть зала. По негласным законам, дамы могли танцевать с мужьями не больше одного‑двух раз, но похоже жена и в этом случае игнорирует правила приличия. Причем не по своей вине — просто вряд ли кто ее еще пригласит… Или все же? Кстати, Арика в хаосе вечера держалась на удивление уверенно, вероятно, сказывался опыт Проверки. Насколько Жорот понял, она в период иллюзорного замужества не один десяток лет вращалась в кругах, близких к высшему свету. И была вполне счастлива. А Роджер был одним из самых красивых мужчин здесь, да и выглядел, как рыба в воде. Вот так и подумаешь, а не лучше, спокойней и, главное, безопасней для обоих было бы… Нет уж! Никому он не отдаст ни ее, ни Роджера.

За мужа он в последнее время опасался даже больше, чем за Арику. Вернувшись на работу, колдун понял, что шутки Питера по поводу «тиранства» Роджера имели под собой более чем реальные основания. Робот навел среди служащих образцовый порядок, спровоцировав их стойкую неприязнь. Хотя общался Роджер с людьми предельно вежливо, и, как потом он сказал Жороту, требования озвучивал, исходя из «человеческих критериев», но все равно его запросы казались драконовскими. С другой стороны результат его реформ был весьма впечатляющ. Поэтому, подумав, Жорот согласился со всеми нововведениями, хоть и немного смягчил акценты. Как следствие, больше дюжины сотрудников подали прошения об увольнении — они‑то рассчитывали, что с возвращением колдуна все пойдет по‑старому. Впрочем, Жорот, особенно и не огорчился — если уж согласились работать, так пусть работают, в конце концов. Только вот не вздумали бы потом «обиженные и оскорбленные» отыграться на Роджере.

Жорот тщательно проинструктировал Робина, да и с мужем обстоятельно поговорил, перечислив все пришедшие в голову ловушки и подводные камни, надеясь, что этого будет достаточно. Но от тревоги избавиться не мог — мало ли, маги господа изобретательные… А Роджер беззащитней любого, даже Атаны. Мысль об этом, как и осознание того, что он может потерять мужа, сильно нервировало колдуна. Слишком уж он привязался к Роджеру, причем отнюдь не как к вещи, что бы остальные ни думали и ни высказывали ему. А высказывалось много и весьма нелицеприятно, к счастью, еще до болезни колдуна, и, следовательно, до выхода Роджа на работу. Жорот уже с полдюжины раз дрался по этому поводу на дуэлях, хорошо хоть, ни Арика ни Роджер так об этом и не узнали. Впрочем, желающих становилось все меньше — маги наконец разобрались, что силой колдун превосходит практически всех, а извиняться и выполнять оскорбительно‑вызывающие «штрафные санкции» Жорота никому не улыбалось.

Последний грубиян исправно играл роль обнаженной статуи на одной из площадей, приходя туда, как на работу, в течение недели. Все бы ничего, если не принимать во внимание, что площадь Жорот выбрал в непосредственной близости от дома оскорбителя — там, где соседи могли лицезреть сие зрелище — кстати, прямо из окон. А так же друзья, жена, ее подруги и вся окрестная ребятня, которая, в отличие от взрослых передвигалась по улицам, не пользуясь порталами — лето все же, каникулы… Так что известность местного значения мужику была обеспечена, и надолго.

Стоило бы, конечно, ограничиться парой дней, но слишком уж достали — сколько можно изощряться в оскорблениях, при этом рассчитывая, практически, на полную безнаказанность — поединки до смерти в подобных случаях не применялись. Вот Жорот и назначил период наказания подлительней — может, хоть это заставит скотов задуматься. И, кажется, сработало. По крайней мере, после его выздоровления не было ни одного поединка. Лишь бы действительно не переключились на Роджера… Одно хорошо, при телохранителе наглеть не рискнут.

Музыка смолкла. Сейчас, после небольшого перерыва объявят следующий танец. А пока пары разошлись, супруги появились рядом с Жоротом. Арика присев рядом, позаимствовала у мужа бокал, понюхала и вернула обратно, поморщившись.

— Кажется, тут ничего безалкогольного не подают, — пожаловалась она Жороту.

— Не подают, — невозмутимо согласился колдун.

Выдержал паузу, дождавшись, пока жена с обреченным лицом взяла с подноса проходящего мимо лакея белое вино — видно, сильно хотела пить. Когда в ее бокале ничего не осталось, Жорот уточнил:

— Безалкогольные напитки не разносят, они стоят просто так. Во‑он на тех столиках.

Арика уставилась на мужа с непередаваемым выражением. По связи раздался возмущенный вопль: «Издеваешься?!» Колдун с самым честным видом отозвался: «Нет, что ты…» Хотя было немножко. И наверняка его настроение Арике по связи передалось. Понятно, что жена не может быть знакома с местным этикетом, но это же не повод упустить такой случай, верно? Тем более, после трехнедельного бесцеремонного контроля…

— Я принесу, — Роджер направился в указанную сторону, прервав тем самым молчаливый диалог.

— Стакан бери, в бокалах алкоголь, — вдогонку предупредил его Жорот. А когда повернулся, увидел, что жена улыбается, но в глазах светится эдакое выражение… Теперь попытается отыграться.

Арика успела наполовину выпить принесенную Роджером минералку, когда объявили следующий танец, белый. Она тут же уставилась на колдуна с задумчиво‑прикидывающим выражением…

— Я сегодня целый день на ногах, — тут же предупредил он.

На лице Арики отразилось разочарование. Все правильно, памятуя о недавней болезни, она настаивать не будет. Вздохнув, женщина встала и, заметив мужьям:

— Вы же не против, я развлекусь? — огляделась, выбирая жертву.

Роджер улыбнулся, а колдун устроился поудобней, подумав, что легко отделался.

— Вы достаточно оправились от болезни? — раздалось уверенное контральто. — И согласитесь подарить мне танец?

Жороту только и оставалось, что встать, и, чуть поклонившись Тэленис, поблагодарить за приглашение. Роджер забрал у него бокал, а Арика бросила на колдуна ехидный взгляд — мол, от хозяйки ты «нездоровьем» не отделаешься!

Под неторопливую мелодию можно было тихо и вполне нормально разговаривать.

— Благодарю за честь, которую вы оказали нам, пригласив сюда, — негромко сказал колдун.

— Не стоит, — усмехнулась Тэленис. — Вашему умению вести светские беседы явно недостает опыта. Зато в извинениях перед обездвиженными наглыми гостьями вам равных нет.

— Прошу прощения, я не хотел прибегать к столь крайним мерам, но…

— Я не оставила вам выхода. Это я уже слышала. И полностью с вами согласна. Меня заинтересовало другое — от какого процента людей, оказавшихся в вашем положении и на вашем месте, я услышала бы извинения, а не трехэтажное высказывание в мой адрес?

— От любого нормального человека, осознающего сложившуюся ситуацию, — отозвался колдун. — И дело не только в том, что я уважаю вашего супруга, и никогда не позволил бы себе повести с вами грубо. Просто я полностью осознавал законность ваших требований. Но, согласитесь, моя просьба присутствия мэтра тоже не была чем‑то из ряда вон выходящим. И я очень сожалею, что мы не смогли договориться — безусловно, в этом значительная часть моей вины.

— Кажется, я вас недооценила, когда вообразила, что вы недостаточно опытны в светских беседах, — задумчиво сообщила Тэленис. — Знаете, Арика обладает неплохим чутьем на людей. Он выбрала весьма примечательного партнера по танцу.

Жена как раз оказалась рядом. Она танцевала в паре с неприметным молодым человеком.

— И что в нем примечательного?

— Перус один из младших, — негромко сообщила Тэленис. — А примечательного в нем то, что мальчик в свои три с лишним века считается одним из лучших алхимиков.

Колдун чуть не сбился с ритма. Действительно, примечательность весьма выдающаяся. Алхимия считалась одной из наиболее сложных и трудоемких специализаций, причем оправдано. И обычно хоть сколько‑нибудь значительных успехов в ней достигали к восьми, если не десяти векам. А в неполные четыреста…

— У вас коллекция талантов, — заметил колдун. — Когда я уезжал, Дэгори входил в пятерку лучших артефакторов.

— Он и сейчас входит, продвинулся выше на одну ступеньку, — усмехнулась Тэленис. — Распэ отошел от дел.

— Жаль, — искренне отозвался колдун. «Что это он? Еще ж и четырех тысяч нет…»

— Вы знакомы?

— Мне повезло попасть к нему на курсы… — Жорот осекся. Вряд ли Тэленис интересовали подробности его школьных лет. Без перехода он заметил. — Буду откровенен, я не рассчитывал встретить здесь мэтру Льюсиллу.

— Я тоже, — усмехнулась Тэленис. — Она пришла с Дэгори. А я не посчитала себя вправе отказать ей в визите, несмотря на этот безобразный скандал.

— Лью с кем‑то поскандалила?

Не то, чтобы колдуну было так интересно, скорее Жорот удивился — сестра обычно проявляла стервозность исключительно в семейном кругу.

— Только не говорите, что не слышали этой истории.

Выражение лица Тэленис, тем не менее, стало выжидательно‑предвкушающим. Настолько, что Жорот, даже если б и знал, о чем речь, не смог бы лишить даму удовольствия пересказать сплетню еще раз. А он, к тому же, был абсолютно не в курсе, о чем тут же ей честно и сообщил.

Судя по предельно довольному выражению, рассказ доставлял Тэленис невероятное удовольствие.

— После того, как исчезла Роллейна, Льюсилла оказалась не у дел. Какое‑то время она жила сама по себе, но недавно Ник решил выдать дочь замуж — сколько можно, не девочка уже, пора и семьей обзаводиться. Он сообщил об этом Льюсилле и тут же предложил ей список кандидатов в супруги, предоставляя ей право выбора. Однако Льюсилла, вместо того, чтобы обрадоваться — редко кому дается такая возможность, устроила форменный скандал. Отказалась выходить замуж, а когда Ник стал настаивать, произнесла формулу официального выхода из Семьи.

На этот раз Жорот с ритма сбился. Тэленис, впрочем, ничем возмущения не высказала, скорее ей доставило удовольствие произведенное впечатление. Она еще что‑то говорила, Жорот слушал ее вполуха, размышляя. Чтобы Льюсилла ушла из Семьи? Невероятно. Она без Семьи себя просто не представляет, это беда всех аристократов. Не первых Патриархов, основателей родов, таких, как Вулх, они как раз вполне себе самодостаточны, а всех остальных, воспитанных в аристократических традициях. Для них Семья, ее интересы — смысл и высшая цель жизни. Даже наследственные Патриархи, насколько Жорот понимал, этому подвержены.

Он отыскал взглядом сестру. Она разговаривала с двумя женщинами и мужчиной. Невозмутимость, блеск, выдержанность. Льюсилла демонстрировала обществу свою несгибаемость. Выдержанность истинной аристократки… Следующая мысль, пришедшая Жороту в голову, заставила его выругаться. Правда, про себя. Получается, что он — единственный оставшийся у Лью родственник? Как здорово…

Танец закончился, колдун, поблагодарив Тэленис, вернулся к мужу. Скоро туда же подошла Арика. Жорот спросил — ему было действительно любопытно:

— А как ты выбирала партнера? Ты же здесь никого не знаешь.

— Чет‑нечет, — отозвалась она. И тут же пояснила, сообразив, что муж ничего не понял. — Серж, когда ему надо было что‑то быстро решить, а выбор не имел принципиального значения, подкидывал монетку. Он называл это чет‑нечет. А мою монетку вижу только я, она летит к тому, что я и выбираю. Иногда делится. Сегодня разделилась на четыре.

— А к кому полетели три остальные? — заинтересовался колдун.

— Одна куда‑то за спину, я не стала оборачиваться. Еще одна — к любимцу женщин, которого ты… Ой.

Арика повернулась, отыскивая взглядом Эркиса, и растерялась — тот был буквально в паре шагов, направляясь явно к ним. И не услышать последней реплики женщины просто не мог.

— У вас прекрасный способ выбора партнеров, леди, — склонился перед ней маг. — Надеюсь, вы согласитесь подарить мне следующий танец, раз уж ваша удача советует вам это?

Судя по всему, Эркис слышал не только последнюю фразу. Хороший у мужика слух, что, впрочем, неудивительно, иначе он бы не достиг таких высот в своей профессии. Арика согласилась, Жорот, мысленно поморщившись — просил же! — стал прикидывать, как бы отказать аристократу, само собой, в пределах вежливости.

— Эркис, Семья Игеров, — церемонно представился маг.

Арике при знакомстве он руку поцеловал, мужчинам пожал. При этом предал Жороту через прикосновение: «Не беспокойтесь, ваша жена будет со мной в полной безопасности. Мне надо с вами поговорить, это в ваших интересах, изыщите предлог для моего к вам визита. Если хотите заручиться моими рекомендациями — обратитесь к Вулху».

И увел Арику под руку — как раз объявили следующий танец.

Жороту волей‑неволей пришлось разыскивать Вулха. Хозяин оказался в оранжерее, он беседовал с двумя магами. Одного Жорот знал, это был достаточно известный целитель, второй был ему незнаком. Колдун дождался, когда Патриарх освободится, и подошел к нему.

«Что скажешь об Эркисе? Он напрашивается с визитом, говорит, что я в этом заинтересован».

«Значит, действительно есть что‑то для тебя любопытное. В этом отношении он честен», — не раздумывая, отозвался Вулх.

«В смысле?» — не понял колдун.

«Если бы играл против тебя, таким образом втереться в доверие не пытался бы. А так… он скрытен, единственное, что точно скажу — любит свое дело. Очень любит».

Жорот поблагодарил патриарха. Возвращаясь в зал для танцев, колдун увидел Льюсиллу. Женщина с задумчивым видом любовалась на лужайку с яркими цветами, водопадом и небольшим озерцом, от которых веяло свежестью. Иллюзия была устроена в широком коридоре, точнее, небольшом холле, примыкающем к нему.

Магичка стояла в одиночестве. Жорот, мысленно вздохнув, подошел к ней. Приязни, да и просто расположения Льюсилла у Жорота не вызывала. Впрочем, ненависти тоже, он просто не имел особого желания с ней общаться. Но то, что сестра рискнула отстаивать своюсвободу таким нестандартным способом — бунты с выходом из Семейств случались крайне редко — колдун не оценить не мог. Да и слишком хорошо знал, каково это, выживать в иерархическом мире Клана без родственной поддержки. Конечно, предложить он мог немного, но это лучше, чем ничего.

— Не забывай, пожалуйста, что родственники у тебя все же остались, — негромко сказал он магичке. — Ни я, ни моя семья не откажем тебе в поддержке, — колдун мысленно вздохнул и закончил фразой, которая, коль уж он вообще завел этот разговор, была необходимой. Еще и с Арикой придется объясняться… — Я подтверждаю наше родство со всеми вытекающими для меня обязательствами, Эйд Ориго. И буду рад видеть тебя в нашем доме и нашей семье в любое время.

Льюсилла, уставившись на мужчину сузившимися глазами, презрительно фыркнула:

— Рассчитываешь, что я тебе буду подчиняться, как Главе?

— Отнюдь, — усмехнулся Жорот. — Глупо было бы. Обязательство одностороннее, тебя ни к чему не принуждает. Сама подумай, оно мне надо, твое подчинение? Мне более чем достаточно четверых несовершеннолетних, за которыми я присматриваю.

— Пятерых! — фыркнула Льюсилла. — Твою женушку к совершеннолетним нельзя отнести ну никак!

— Обвиняешь в педофилии? — хмыкнул колдун. — Вот уж поверь, Арика вполне взрослая, развивалась как немаг. Она работает уже больше тридцати лет. Причем в последние десять по своей основной магической специализации, и очень неплохо зарабатывает, к твоему сведению.

— Действительно, по закону она совершеннолетняя, — неохотно признала Льюсилла. — Но ведет себя, как капризный ребенок!

— Нормально она себя ведет. То, что ты принимаешь за детскость — просто особенности ее характера, она и в тысячу и в десять тысяч изменится ненамного. Извини, мне пора.

Люсилла кивнула, провожая колдуна эдаким сомневающимся взглядом. Жорот про себя только плечами пожал — он предложил поддержку, а воспользуется ли сестра предложением — это ее личные проблемы.

Вечеринка продолжалась до утра, но колдун с семьей ушел около полуночи, перед этим договорившись с Эркисом о встрече завтрашним вечером.

Дети давно отправились спать, Роджер негромко обсуждал с Жоротом рабочие вопросы, а Арика плескалась в ванной. Когда у нее была возможность, она задерживалась там надолго. Жорот, например, давно искупался, но ложиться не торопился — дожидался жену. Арика же, выйдя из ванной, порядком удивилась:

— А вы что не в постели? Еще что‑то намечается?

— Не совсем, — отозвался колдун.

Он пересказал ситуацию Льюсиллы. Жена только плечами пожала, показывая, что ее это не сильно интересует, зато Роджер проявил чудеса догадливости. Или, что точнее, сделал логичный вывод:

— Ты пообещал ей поддержку?

— Предложил, — уточнил Жорот. — И сказал, что не буду против ее визитов.

Он увидел, как вскинулась женщина, иронично заметив:

— Никогда не думала, что ты настолько терпелив и всепрощающ.

Арика ни разу не напоминала о той ночь ломки, после психологического насилия сестры. Хотя, конечно же, не забыла и не простила. При любой встрече, в том числе и на сегодняшнем вечере, она поглядывала на магичку с весьма специфическим выражением — «убила бы, да повода не даешь!» Хорошо хоть повод изыскивает, а не кидается просто так… Жена и сейчас ограничилась репликой:

— Это твоя родственница, так что ваши с ней отношения — твои проблемы. Пока она не станет переступать рамки приличий, конечно, — в тоне Арики проскользнули хищнические нотки.

— Во‑первых, ты с ней не справишься, — устало сообщил колдун. — Во‑вторых…

— Ты лучше объясни, какого ты вздумал любезничать с этой стервой? — не сдержалась‑таки жена.

— Лью, конечно, стерва, — согласился Жорот. — Но лично мне она никогда не пакостила… Да‑да, за исключением блока. И то скорее нервы подвели — достала ее Роллейна.

— А ты крайний!

— Что поделаешь, — спокойно пожал он плечами. — Льюсилла тогда защищала интересы Роллейны, как она их понимала. Сейчас же повода для вражды нет… И если мы будем поддерживать хотя бы приличествующие отношения, то и не появится.

Я могу, конечно, просто игнорировать ее нынешние проблемы. Но это будет неразумно, так как сейчас это равносильно тому, что я присоединюсь к ее травле. Есть вероятность, что Лью выйдет из игры, сломается, не выдержав прессинга…

— Ты о чем вообще?

— Ее выход из Семьи вызов обычаям. Практически невероятный…

— Так ты почти то же самое с Роллейной проделал!

— Не путай, пожалуйста. Хотя мой поступок тоже был весьма нестандартен, но в сравнении с решением Лью он — в глазах общества Клана — просто ничтожен. Она аристократка, пойми. Это не просто слова, это… ну, как если бы ты, под давлением обстоятельств, вынуждена была работать в борделе. Извини за такое сравнение, конечно, и не дай боги…

— Да это просто невозможно! — фыркнула Арика.

— Вот! То же самое скажет любой, услышав о выходке Лью. Обычаи, чтоб им… А она к тому же привыкла опираться на поддержку семьи, более того, основа ее самоуважения заключается именно в принадлежности Семье, работе на ее благо… Аристократы себя вне семьи просто не воспринимают. А тут эта основа исчезает, и Льюсилла оказывается зависшей в пустоте… Вкупе с давлением со всех сторон, повторяю, она вполне может сломаться. Не знаю, как именно это у нее будет выражено, но ничего хорошего не жду. И для себя в том числе. Поэтому и предпочитаю сделать хоть что‑то для альтернативного развития ситуации. Ну зачем мне под боком озлобившаяся на весь мир сестра, к тому же я, с очень большой вероятностью, окажусь крайним?

— Как я понимаю, Льюсилла сильно обиделась на своих старших родственников, — заметил Роджер.

Жорот хмыкнул:

— Ситуация весьма забавная, если, конечно, посмотреть со стороны. Льюсилла много лет находилась на привилегированном положении того, кто работает на благо Семьи и Клана. При этом классический путь аристократки для нее был заказан — учитывая ее обязанности по присмотру за матерью, завести семью Лью просто не могла. Теперь же, когда Роллейна ушла и необходимость в Льюсилле отпала, Ник попытался вменить дочери стандартные обязанности. Но она давно не девочка, после стольких веков свободы перестроиться на роль послушной жены и домохозяйки ей почти невозможно. Вот Лью и взбунтовалась. Не знаю, на что она рассчитывала после ухода Роллейны, но предложения отца ее явно не устроили.

— Бедная‑несчастная жертва обстоятельств, — проворчала Арика. — Ладно, убедил. Постараюсь вести себя в пределах приличий. Кстати, ее настройку на мать еще не убрали?

— Нет, — покачал колдун головой. — Я бы знал. Сам жду, я старых транспортников на работу пригласил, и почти все согласились… Но пока ничего.

Очередной узловой маяк располагался в окрестностях довольно крупного города. Несмотря на систему порталов, гарантирующую почти мгновенное перемещение в любую точку мира и на любую планету системы Клана, люди все же предпочитали селиться рядом друг с другом. Причем не в небольших селениях, а именно образуя крупные города. Возможно, их привлекала относительная анонимность проживания — чем крупнее город, тем меньше на тебя обращают внимания. Кто знает…

Наконец Жорот с Арикой подошли к камню — традиционному фундаменту почти каждого маяка, заодно символизирующему стихию земли. Конечно, бывало, что на маяки зачаровывали другие предметы, но очень редко, а на узловые — вообще никогда.

Маяк располагался в паре шагов от одинокого дерева с расщепленным стволом — наверное, молния когда‑то попала. Но обе половинки упрямого растения вовсю зеленели раскидистыми ветвями, по которым прыгали птицы, и даже сновала мелкая живность.

Арика деловито обошла маяк, оглядев его со всех сторон — она зачем‑то всегда это делала перед тем, как начинать работу. Сеть заклинаний дрогнула, стала двигаться. Энергия волнами текла по силовым линиям, корректируя привязки маяка, включая его в общую систему и настраивая все связанные с ним точки. Причем как Арика ухитрялась это делать, у Жорота до сих пор в голове не укладывалось.

Неожиданно раздался напряженный голос жены:

— Подойди. Пожалуйста…

Он едва успел подхватить ее, женщина обмякла на руках, тяжело дыша. Колдун второй рукой достал амулет портала и вышел в гостиной.

— Какого ты ушел? — слабо, но ожидаемо агрессивно поинтересовалась Арика.

— Вернуться недолго, — Жорот опустил жену на диван, присел рядом. — Ларсена?

— Воды.

Арика дрожащей рукой приняла чашку, осушила ее до дна парой глотков. И прижала ладонь ко рту, явно сдерживая рвотный позыв. Жорот, мысленно вздохнув, уже не переспрашивая, привел целителя. Арика в последнее время стала относиться к Ларсену гораздо терпимей, хотя отнюдь не хорошо. Чем он ее так раздражал? Впрочем, при нынешнем самочувствии ей было не до проявлений симпатий‑антипатий.

— Я снял симптоматику, — сообщил целитель. — Но причины проблемы не вижу.

— Переутомление? — предположил колдун.

Ларсен отрицательно покачал головой.

— Этот маяк какой‑то… странный, — сообщила Арика.

Она уже пришла в себя и сидела на диване, обняв колени и опершись о них подбородком.

— У меня сразу, как только начала его прокачивать, появилось такое неприятное чувство, — она поежилась, — похожее на запах… Ну, как будто что‑то несвежее рядом.

Жорот невольно вздрогнул. Арика с пугающей точностью описала один из побочных признаков, свидетельствующих об использовании магии крови, причем не просто так, а со смертельным исходом для донора.

Целитель уставился на колдуна с вопросительным выражением. Ларсен прекрасно знал, чему соответствуют подобные симптомы… Да любой взрослый маг в Клане знал. Проблема была в том, что в Клане существовали негласные ограничения на использование подобной магии. Ее практиковали маги, подобные Жороту — исключительно для личных целей, и целители и некроманты — эти проводили кровавые ритуалы лишь при большой необходимости и преимущественно в медицинских целях, то есть маяк тут явно был ни при чем. Нет, можно было проверить, конечно, мало ли, но слишком маловероятно. Единственное, что Жорот мог точно сказать — донором было животное, человеческое жертвоприношение отследили бы сразу.

— Вы что переглядываетесь? — подозрительно уточнила Арика.

Жорот объяснил, а целитель пессимистично заметил:

— Я бы не советовал вам появляться возле того маяка без полудюжины боевых. Кстати, куда вы дели телохранителей?

— В министерстве оставили, — проворчала Арика. — Еле уговорили… И брать их глупо. При необходимости лучше сбежать, а с ними не получится. Не обязательно же в драку ввязываться!

— Не обязательно, — задумчиво согласился Жорот, пытаясь сообразить, кому понадобилось заклинать маяк на крови. И, главное, с какой целью и на что именно. Все это колдун озвучил и поинтересовался:

— Мысли какие‑нибудь есть?

— Идти донастраивать маяк, а теоретические измышления отложить на потом, — проворчала Арика.

— А оттуда телепортироваться уже можно? — уточнил Ларсен.

— Нет еще, но у меня полно запасных амулетов, — отозвался колдун.

Он вообще‑то рассчитывал на то, что целитель предложит помощь. Причем не как боевой. Благодаря своей первой специализации Ларсен мог бы сказать хоть что‑то о направленности кровавого заклинания. Сам колдун был в состоянии протестировать маяк лишь на наличие подобного заклинания или его отсутствие, не больше. Друг его не разочаровал:

— Тогда давай амулет, и я составлю вам компанию.

Арика закончила настройки, причем Ларсен помогал ей, снимая дурноту. Затем целитель осмотрел маяк. Жорот, который протестировал артефакт еще перед тем, как Арика продолжила его настраивать, поинтересовался:

— Что скажешь?

— Ограничение, — сообщил Ларсен. — Наложено ограничительное заклятие, точнее не определю.

— Спасибо, — задумчиво кивнул Жорот. По крайней мере, теперь он мог прикинуть, какого специалиста сюда вести.

Нападение произошло, когда колдун открыл портал домой. Серые тени мелькнули где‑то на границе видимости, причем одна из них скользнула в распахнутый портал. Жорот послал заклинание наперехват, но опоздал. Зато колдун успел захлопнуть портал перед носом второй тени и окинул взглядом окруживших их мужчин. Плавная текучесть движений, странноватый запах, ощущающийся очень четко и говорящий об ином типе метаболизма, нежели человеческий. Вампиры.

Колдун мысленно выругался. Вампиры чувствуют себя в Клане, как дома! Бардак! И заклятия маяков на крови — явно их рук дело.

Добраться до людей вампиры не могли, хотя и очень старались. Перед телепортацией к маяку Жорот накрыл и себя и друзей всеми щитами, какие только пришли ему в голову. И теперь монстры яростно ломились к такой близкой и, казалось бы, доступной пище, но лишь бессильно бились в щиты.

Двое мужчин и женщина стали спина к спине, образовав ненадежный треугольник. Арика коснулась плечом колдуна и передала по связи:

«Я удержу вас обоих. Уходим?»

«Шутишь?» — так же передал Жорот. И, дотронувшись до Ларсена, чтобы слышал и он, сообщил:

«Как только скажу, начинаем убивать. Я обездвижу максимум, который удержу. Так что бейте сначала активных и обязательно оставьте парочку для допроса Н'еве».

«Хорошо».

«Ясно», — вразнобой отозвались Ларсен и Арика. Но отмашку Жорот дать не успел. Кольцо вампиров неожиданно раздалось, вперед шагнул светловолосый мужчина и нагловато сообщил:

— Вы покойники. Может, не будете продлевать агонию?

Со стороны Арики послышалась неразборчивое, но презрительное бормотание. Едва неслышно хмыкнул целитель.

Колдун кинул заклинание обездвиживания. Больше чем на половине из почти трех десятков вампиров оказались противодействующие амулеты. Не от Дэгори, конечно, но достаточно мощные. Ломать их сейчас было нерационально — Жорот вымотался бы и не смог нормально драться. Поэтому вывести из строя удалось только восьмерых. Плохо. При том, что вампиры значительно превосходят в скорости людей… Колдун, подумав, наложил на всех троих еще и ускорение — продержится не больше минуты, но лучше, чем ничего. Он кинул предупреждение об этом по связи, а вслух бросил:

— Пошли.

Вампиры отнюдь не ожидали, что еда бросится в атаку. Жорот убивал, не забывая страховать соседей. Ларсен действительно за эти годы набрался опыта и стал профессиональным боевым. Колдун, впервые наблюдавший целителя в драке, убедился в этом. Арика, как всегда, работала довольно неуклюже. «До Макса она так и не добралась, — подумал Жорот досадливо. — Придется самому их сводить, иначе словами все и закончится..». Но при этом действовала жена абсолютно хладнокровно и настолько рассудительно, насколько это позволяла горячка боя.

Первым потерял все щиты Ларсен, когда в живых осталась едва треть вампиров. Жорот в пылу драки уже не мог вовремя возобновлять их, а сам целитель с защитными заклинаниями не дружил. Парень успел еще убить двух вампиров, третий же вцепился ему в шею. Жорота как раз окружили четверо и помочь Ларсу он не мог. Прикончила вгрызшегося в целителя вампира Арика, и тут же отвлеклась на кинувшегося на нее очередного монстра. Жорот, разобравшись со своими противниками, прикрыл Ларсена, пока тот, пережимая вену, занимался самолечением.

Следующей исчезла защита у Арики, но к тому моменту вампиров осталось всего четверо, так что женщина обошлась без ранений. Щиты колдуна продержались до самого конца, и это несмотря на то, что основная часть вампиров кидалась именно на него. Зато убивал Жорот быстрее, чем Ларсен и Арика вместе взятые, так что конечный счет получался в его пользу.

Наконец на ногах остались всего двое вампиров — светловолосый наглец и парень с абсолютно неприметной внешностью. Наглеца Жорот не тронул специально — кажется, тот был среди своего отребья чем‑то вроде главаря. А второй попался под руку — на парне не было защитного амулета, и он был одним из тех, кого колдун обездвижил в самом начале боя.

Жорот проверил на обоих пленниках заклинание обездвиживания и достал из пространственного кармана капсулы с огненной смесью. Кинул две на три тела, лежащих друг на друге, они запылали, а Жорот начал подтаскивать и отправлять в огонь остальные тела. Арика покосилась на чадящий, отвратительно воняющий дым и поморщилась:

— Зачем?

— У них регенерация просто фантастическая, — отозвался колдун. — Если не сжечь, скоро встанут, как новенькие.

— Это как?

— Вампиры, что ты хочешь, — пожал плечами Ларсен. Он уже оправился от раны — или делал вид — и вовсю помогал Жороту.

Арика замерла, брови поползли вверх. Нагнулась над ближайшим трупом, раздвинула губы. Удлиненные клыки, несомненный, но обычно скрытый признак вампира, само собой, присутствовали. Надо сказать, что длину клыков вампиры могли контролировать и такие вот симпатичные зубки появлялись у них только по желанию или во время беспамятства.

До Жорота же только сейчас дошло — жена не имела представления, с кем она дралась! Впрочем, сейчас не до этого. Он кинул в костер еще пару ампул — они с Ларсеном уже свалили в него все тела — и открыл портал домой.

Они оказались в гостиной, по которой метался вампир. Жорот, собственно, поэтому и не паниковал, когда монстр прыгнул в портал — гостиная была защищена не хуже внешнего периметра особняка — мало ли, кто ухитрится пройти по порталу внутрь. Поэтому колдун сразу после того, как закрыл окно портала, активировал защиту и успокоился.

Колдун обездвижил и наглого гостя, попутно взломав его амулет. Арика смерила нового пленника взглядом и кровожадно уточнила:

— Нам же только двоих надо? Кого в расход пустим?

— И охота тебе ковры и мебель от крови отмывать? — хмыкнул Ларсен.

— А я при чем? Для этого служанки есть, — хладнокровно отозвалась женщина.

Жорот только головой покачал — любители черного юмора, чтоб им… Ну, может хоть так найдут общий язык, и Арика перестанет рычать на целителя.

— Я на работу, — сообщил он жене. — Тебе туда смысла возвращаться нет, так что я Хью сюда пришлю.

— Договорились, — отозвалась Арика. — Скажешь Хью, я у себя буду.

И убежала, уже не обращая внимания на пленников. Ларсен, попрощавшись, тоже ушел. Колдун, проводив взглядом друга, напомнил себе еще раз, что надо сделать Лару щитовой амулет с фэлами. Он ему с его низким уровнем защиты просто необходим, а оплату за помощь целитель отказывался брать категорически — мол, когда мне что понадобится, я к тебе тоже обращусь. Только когда это будет… А Ларсена они эксплуатировали часто.

Колдун открыл портал в свой кабинет и отправил туда всех троих обездвиженных. Жан и Хью, терпеливо дожидавшиеся своих подопечных, вскочили. Жорот с Арикой действительно уговорили не сопровождать их с большим трудом. И глядя на вытянувшиеся при виде пленников физиономии телохранителей, Жорот понял, что вряд ли им удастся «уболтать» их на подобное еще раз.

— Все в порядке, мы невредимы, — скороговоркой сообщил колдун. — Хью, Арика у себя.

Оборотень ту же исчез в портале. А Жорот связался с Н'еве, коротко рассказал о ситуации и попросил забрать пленников. Теоретически он должен был обращаться не к альбиносу, а к преемнику Окуса — Атли, поскольку вампиры были проблемой внутренней, а не внешней безопасности. Но с Атли колдун до сих пор почти не общался, перенеся на него неприязнь, которую испытывал к его предшественнику. Вроде как подобное предубеждение и не имело под собой почвы, но… В конце концов, разве он не имеет права на инстинктивные симпатии и антипатии?

Н'еве примчался сам, правда, в сопровождении двух сотрудников, которые быстренько отконвоировали куда‑то обездвиженных вампиров.

Альбинос заставил Жорота еще раз, с многочисленными подробностями, повторить рассказ, начиная с момента, как Арике стало плохо из‑за кровавого заклятия, и кончая пленением третьего вампира. Потом посыпались уточняющие вопросы — например, усиливал ли Жорот заклинания в гостиной с последнего визита Н'еве. Видимо, ушлый альбинос успел рассмотреть защиту, хорошо хоть, взламывать не стал. Заодно Н'еве уточнил количество амулетов, долго расспрашивал, какого они были уровня. Посетовал на то, что колдун не догадался перед массовым сжиганием собрать эти самые амулеты или любые другие, чтобы ребята Н'еве могли хоть с чем‑то поработать, выясняя, кто же из артефакторов сотрудничает с вампирами.

— Они могут и не знать, что продают амулеты вампирам, — пожал плечами Жорот.

— Проверить все равно не мешало бы, — возразил Н'еве.

В конце концов, альбинос настойчиво попросил при подобных ситуациях связываться с ним, а не заниматься самодеятельностью.

— А то когда контрабандистов нашел, ты спросил, что с телами делать, а сейчас сжег и успокоился…

— Не путай. Тогда это были действительно тела, а сейчас — только кома.

— Вот именно. Не факт, что ты выбрал их этой толпы для допроса кого надо!

— Раскрутишь на информацию тех троих, что ты получил, — терпеливо отозвался Жорот. — В конце концов, они нам недвусмысленно угрожали, напали. С какого я должен спрашивать, убивать их или нет? Если бы даже они были людьми, мы имели полное право их прикончить!

— Да я не о правах тебе говорю! — раздраженно отозвался Н'еве. — Вот как ты ухитряешься собрать себе на… голову все неприятности, даже самые невероятные?

— Да уж, невероятней некуда, — язвительно согласился колдун. — Прошляпили целую вампирью диаспору.

Н'еве скривился, но возразить было нечего.

— Причем явно немаленькую, — добавил колдун. — Судя по количеству «золотой молодежи», которая на нас напала…

— Это я и без тебя понял! — не выдержал Н'еве. — Ладно. Спасибо.

— Не за что. Ты мне не поможешь людьми на полдня? Нужны боевые, человек десять — смотаться к маяку, выяснить, что именно вампиры с ним сделали, как изменили. И специалиста с собой прихватить… Какой тут лучше пойдет?

— Тестер, наверное… желательно, тот, кто специализируется по Черным… Хочешь, дам своих пару.

— Спасибо. А то пока я кого разыщу.

Специалистами‑тестерами оказалось две женщин, обе невысокие и худенькие. Только одна черноволосая — Нита, а другая, Кира, огненно‑рыжая. Одновременно и коллеги, и соперницы, магички, дожидаясь, пока соберутся боевые, предназначенные им в сопровождение, наперебой кокетничали с Жоротом и Жаном.

Колдун сразу дал понять, что дамы его интересуют только в профессиональном плане, чем, кажется, немного обидел обеих. Зато Жан явно соблазнился, отдавая предпочтение Кире. Нита в отместку взялась за боевых магов, которые потихоньку уже собирались, и ухитрилась договориться о свидании с двумя одновременно — братьями, правда, не близнецами. Кира, которая заарканила гораздо более симпатичную жертву, но одну, поглядывала на коллегу с завистью. Жорот наблюдал за бесплатным представлением и посмеивался.

Наконец всей кампанией переместились к маяку. То ли вампиры не успели собраться, то ли, перепуганные количеством народу, не рискнули нападать, но экспедиция прошла без происшествий.

Работали магички так же энергично, как и кокетничали, словно соревнуясь друг с другом. Жорот, послушав гипотезы, высказываемые буквально наперебой, и прекрасно дополняющие друг друга, подумал, что Н'еве не зря дал магичек в паре — вряд ли они так же эффективно работали бы поодиночке.

Картина обрисовалась вполне определенная. Оказалось (а Жорот этого просто не знал, бардак полный!), что в узловые маяки были встроены сигнализирующие заклинания. Если на территории, которую контролировал этот самый маяк, порталом перемещался вампир, а не человек, сигнал об этом немедленно шел в отдел службы безопасности, который тут же начинал охоту. Вампиры же с помощью кровавого заклинания ухитрились нейтрализовать эту сигнализацию. Причем магички в голос заявили, что, хотя при наложении заклинания было принесено в жертву животное, при заклятии использовалась и человеческая кровь, в очень большом количестве. Вряд ли человек при этом выжил, просто его не убили сразу, а бросили где‑нибудь умирать. Таким образом, явного факта человеческого жертвоприношения не было, и отследить его было невозможно, но эффект от заклинания был почти тот же.

Не прошло и часа, как Жорот отпустил и боевых и тестеров и, вызвав в кабинет карту, начал намечать, какие узловые маяки нужно будет проверить на кровавые заклинания. Кстати, часть из них Жорот уже настроил. Колдун пока тестеры работали с маяком, проверил пришедшую ему в голову мысль. И убедился, что прав — если бы маяк настраивал он, а не жена, кровавые заклинания так и остались бы незамеченными. Наверное, потому, что он делал это чисто механически… Черт знает, как работала Арика, но явно по‑другому.

Так что проверка предстояла значительная, а потом нужно будет прикинуть область, заселенную вампирами. Колдун, связавшись с альбиносом, объяснил ему ситуацию. Узловых маяков, требующих проверки, набралось почти пару десятков, но за день они должны были закончить.

А потом… потом будет резня. Жорот ни разу в подобных акциях не участвовал, но прекрасно понимал — убивать придется всех, не делая скидок ни на пол, ни на возраст.

Дело в том, что маги раз и навсегда отнесли вампиров в разряд врагов, подлежащих уничтожению. Из‑за того, что вампиры объективно не могли жить без кровавой составляющей их рациона, причем кровь должна быть человеческой, либо другого разумного существа. Конечно, периодически возникали споры по поводу правомочности такого решения, мол, нельзя целую разумную расу низвести до положения «безусловного зла». Но, как не крути, вампиры являлись хищниками, причем объектом их охоты были люди. Конечно, вампиры не всегда убивали свою пищу. Но контролировать себя могла — или хотела — лишь малая часть монстров, а обычно это было делом случая — насколько голоден конкретный вампир и насколько крепка его жертва. И для человека все кончалось вполне предсказуемо — смертью.

Поэтому дальше споров дело не шло, и маги не вели с вампирами переговоров и не оставляли их в живых. Но при всем этом вампиры продолжали появляться на планетах Клана с упорным постоянством. Откуда — непонятно, во‑первых, мало кто рисковал задаваться этим вопросом, а тот, кто все же рисковал, докопаться ни до чего не мог. Поскольку вампиры, как только раскрывалось их «инкогнито» шли на контакт с магами с той же степенью желания, что и маги — с вампирами.

В Клане вампиры жили поодиночке и в полуподполье, так проще было не попадаться на глаза магам. А если добавить к этому запрет на пользование порталами, единственным видом местного транспорта, то клановцы делали все возможное, чтобы вампиры у них не задерживались.

Однако же монстры оказались весьма изобретательны, ухитрившись разрешить проблемы с порталами. Да и вообще, на загнанных и прячущихся напавшие не походили — наглые, уверенные в своей безопасности, явно бесящиеся с жира отморозки. Насколько они должны занимать уверено‑стабильное положение, и сколько вампиров вообще должно быть, чтобы среди них появились подобные самоуверенные наглецы, да еще и в таком количестве. Только сожженных тел было двадцать три штуки.

Как бы не пришлось объявлять мобилизацию боевых, честное слово.

Жорот попросил Питера подобрать магов, которые могли бы привести маяки в порядок. И с головой ушел в работу. Жан сидел в углу, потерявшись, словно его и нет. Колдун помнил, что у телохранителя назначено свидание и попытался его отпустить, убеждая, что сразу с работы телепортируется в дом и что ничего с ним не произойдет. Но Жан упорно заявил, что подождет. А Жорот настолько увлекся, что позабыл и о времени и о визите Эркиса. Поэтому только раздосадовано головой покачал, когда услышал вызов Арики:

«Ты скоро появишься? Гость ждет».

«Ох. Сейчас. Совсем из головы вылетело», — устало отозвался колдун.

Вышагнув из окна телепорта, он тут же отпустил Жана. Заодно сообщив, что тот мог бы и напомнить о времени, тогда быстрей бы освободился. Телохранитель невозмутимо пожал плечами и исчез.

Эркис расположился в гостиной, причем как‑то основательно, словно у себя дома, или, по меньшей мере, у хороших знакомых. И скучать явно не собирался — развлекал Атану и Рони то ли гаданием, то ли пасьянсами. Фест где‑то гулял, зато Тойди был дома и с любопытством присматривался к действиям гостя. Из взрослых в гостиной присутствовал только Роджер, телохранителей тоже видно не было — после выздоровления колдуна их стали отпускать сразу, как только охраняемые возвращались домой.

— Добрый вечер! — увидев колдуна, Эркис приветливо кивнул. — Я сейчас закончу.

В ответ раздался дружно‑возмущенный вопль девочек. Жорот хмыкнул — этот прохиндей очаровывал дам вне зависимости от возраста.

— Можешь не торопиться. Сначала ужин, потом все остальное…

— Если б кое‑кто не задержался, ужинали бы уже давно.

Реплика жены была отнюдь не раздраженной, скорее насмешливой. Арика, оказывается, стояла у него за спиной, закрывая книгу, которую держала в руках и пристраивая ее на один из столиков. То ли женщина только зашла, то ли колдун ее просто не заметил в полутемном углу.

— Заработался, бывает. Вместо того, чтобы терпеливо ждать, просто напомнили бы пораньше…

— А я предлагал, — подал голос Роджер.

— Вот и послушались бы умного человека, — колдун, улыбаясь, подошел к поднявшемуся роботу, обнял его и поцеловал — соскучился. И неожиданно ощутил возбуждение, лишь сейчас сообразив, что после выздоровления проводил ночи только с Арикой — как‑то так получилось. Не‑ет… Пора исправляться.

Роджер прекрасно почувствовал настроение мужа — интуицию роботу с лихвой заменяли датчики, которыми он считывал физиологические показания. Но вместо того, чтобы лишний раз не дразнить человека, внешне вполне благопристойно сообщил:

— Ужин на столе, идемте…

При этом, незаметно для окружающих, провел по внутренней стороне запястья Жорота нежно, едва коснувшись. И, словно этого ему показалось мало, тронул висок мужа «целомудренным» поцелуем, скользнув языком по коже. Колдун ощутил просто неприличное возбуждение и едва не зашипел сквозь зубы. Вот вредина! Пришлось в срочном порядке применять успокаивающую мантру.

Арика, «поймавшая» ощущения мужа по связи, кинула насмешливый взгляд на мужчин и поинтересовалась по той же связи:

«Может, уединиться хотите? В принципе я не против, но это будет… Несколько невежливо. Мы тебя и так ждали».

«Не язви, пожалуйста, — чуть ли не обиженно отозвался колдун. — Родж издевается, и ты туда же!»

«Ладно‑ладно, — хмыкнула Арика. — Не буду. В качестве извинения обещаю, что не стану вам сегодня докучать своим присутствием».

«В качестве извинения, — отозвался Жорот, почуявший возможность отыграться. — Могла наоборот пообещать поучаствовать!»

«Эм‑м… Я не настолько виновата!» — тут же сориентировалась жена.

«Выкрутилась…»

— Все‑все‑все. Хватит, нас уже все ждут, — Эркис поднялся, решительным жестом заставляя карты исчезнуть.

Девочки возмутились, конечно, но не сильно и обреченно направились в столовую. Колдун только сейчас сообразил, что маг пользовался не обычными картами, а их магическим аналогом. Что, в принципе, для гадателя было неважно. А Эркис, хоть и не гадатель по специализации, принадлежа к Семейству Игеров, не нахвататься хотя бы основ этой профессии не мог.

За столом было непривычно пусто. Ллорг вернулся к себе домой, да и телохранители перестали ночевать, и, соответственно, присутствовать на ужине. Впрочем, с таким гостем, как Эркис, скучать не приходилось. Но при этом, насмешничая и рассказывая забавные истории, аристократ передал Жороту через прикосновение:

«Речь пойдет о Дейнаде. Так что сам решай, кто из твоих должен присутствовать».

Колдун нахмурился. Само собой, Арика. Пытаться оградить ее не только неразумно, но и опасно — не обладая информацией, жена может попасть в неприятности. И не приглашать Роджера глупо — что за тайны от всецело преданного мужа? Не говоря о том, что Родж может дать дельный совет, со своей‑то логикой и умением просчитывать ситуации. Так что, что бы не считал аристократ, присутствовать будет все семейство.

Оказавшись в кабинете, Эркис сразу посерьезнел, словно сбросив маску. Попросил позволения закурить, Жорот кивнул — дознаватель и так весь ужин сдерживался. Аристократ, затянувшись, начал говорить, без предисловий.

— Больше двух дюжин дней назад меня попросили взяться за расследование смерти Дейнада. Я отказался, по причинам, объяснять которые не вижу необходимости…

— А может, все‑таки будете столь любезны? — вцепилась в него взглядом Арика.

Тот прищурился, сцепил на животике руки — сигарета дымилась между пальцами — и сообщил:

— Скажем так, мэтр не вызывал у меня симпатий. И работать против того, кто Дейнада наконец осадил, меня не прельщало. А я не настолько нуждаюсь в деньгах, чтобы хвататься за любую работу… К счастью.

Жорот нахмурился. Он прекрасно понимал, что убийцу Дейнада знали все. И понимал, что Н'еве постарался провести расследование максимально полно и тщательно, но чтобы при этом ни в коем случае не получить свидетельства против Арики. Жена практически не оставила следов, поэтому «следственные действия» наверняка были проведены в полном объеме… официальном. Чтобы никто подкопаться не смог. Но если бы альбинос действительно поставил перед собой цель изобличить Арику, он наверняка бы этого добился, так или иначе. У служб безопасности существовало множество приемов и методов расследований, о которых за пределами этих самых служб представления не имели вообще. Причем речь шла именно о расследовании, а не о вытаскивании признания с помощью пыток, хотя и последнее, само собой, применялось при необходимости.

Кстати, службы заодно знали и множество способов сокрытия улик. Одним из таковых, в свое время, воспользовался и колдун. Точнее, он обратился к альбиносу с просьбой об уничтожении на месте убийства следов своей ауры — единственное, что колдун не мог убрать сам, а вычислили бы его по ауре наверняка. И кровью с Н'еве он расплатился именно за тот случай.

Жорот прекрасно осознавал тогда, какую дает альбиносу над собой власть. Однако, исходя из того, что альтернативой была смертная казнь за убийство, особого выбора у колдуна тогда и не было… То есть был, конечно. Оставить смерть своего возлюбленного неотомщенной. Но это как вариант Жорот вообще не рассматривал, и знал, что поступил единственно приемлемым для себя способом.

Впрочем, это все дела давно минувших дней, сейчас не до воспоминаний. Итак, семейство Веберов решило всерьез заняться расследованием смерти Патриарха. Плохо. Очень плохо.

— Как именно было сформулирована цель расследования? — уточнил колдун.

Эркис, выдохнув дым, невозмутимо и очень четко отозвался:

— Найти убийцу и улики, доказывающие его вину. Если я соберу доказательства, достаточные для суда, оговаривалась одна сумма оплаты. Если же мне удастся найти лишь косвенные улики, или недостаточные для судебного разбирательства, но логически весомые, то другая.

— Пара дюжин дней довольно большой срок, — заметил Роджер. — Произошло еще что‑то, в связи с чем вы посчитали нужным дать нам эту информацию?

Эркис хмыкнул обтекаемости формулировки. Но нарушать игру не стал:

— Кое‑что произошло. Три дня назад я узнал, что заказ на расследование принял один из моих конкурентов — Таксиз. Я ради любопытства стал приглядывать за ходом его работы — у меня есть такая возможность.

Колдун нахмурился еще сильней. Вообще‑то, Эркис уже выдал им столько информации, что ему впору было требовать оплату. Что еще за благотворительность? А дознаватель, тем временем, продолжал:

— Таксиз неплохой профессионал. Но не аристократ и вообще не принадлежит хоть к сколько‑нибудь влиятельной семье, поэтому возможности у него ограничены. Однако. Среди ваших домочадцев или слуг есть его осведомитель.

Колдун едва сдержал рвущуюся с губ фразу: «Это невозможно». Роджер его поддержал:

— Все наши слуги не из Клана, еще со старого места жительства. Минимум третье поколение…

— Уже седьмое‑восьмое, — уточнил колдун.

— Новенькие только телохранители, но их проверяли и перепроверяли, — добавил робот.

На лице Эркиса появилось устало‑снисходительное выражение. Поискал глазами замену пепельницы, но прежде, чем ему ее дали, окурок исчез из пальцев аристократа.

— Если бы вы знали, сколько раз я подобное слышал, — пожал он плечами. — И обычно предателем оказывается тот, на кого подумаешь в последнюю очередь.

— Тогда отыщите его, — вмешалась Арика. — Вы беретесь за подобные задания?

— Конечно, — Эркис невольно оглянулся на Жорота.

Похоже, аристократ привык работать с мужчинами… Или его смущал возраст Арики? Колдун, хмыкнув про себя, сообщил дознавателю:

— Арика и Роджер вполне самостоятельны и дееспособны. И если вы собираетесь работать с нами, то не стоит дожидаться от меня подтверждения каждого их слова.

— Прошу прощения, — Эркис, похоже, и сам сообразил, что не слишком вежлив.

Жена поморщилась, но возмущаться не стала. Хотя — по лицу видно — хотелось ей слегка поскандалить. Впрочем, она на Эркисе отыграется, колдун был в этом уверен. При первой же возможности.

Аристократ, кивнув:

— Значит, я начинаю работать.

— Оплата? — уточнил колдун.

— Стандартная, — коротко отозвался Эркис.

Жорот чуть улыбнулся:

— Я еще не пользовался услугами дознавателей.

— А… Сейчас, — аристократ дотронулся до руки колдуна, кидая ему информацию. — Шестой раздел.

Жорот кивнул. Не так, чтобы дешево, но вполне приемлемо. Эркис хотел тем же способом передать расценки Арике, но она покачала головой:

— Хоть я и «совершеннолетняя и дееспособная», но финансовыми вопросами занимаются мужчины. Я в ваших деньгах еще путаюсь…

— И будешь путаться, — усмехнулся колдун. — Ты ж до сих пор за покупками мотаешься на планету, где раньше жила. Лет тридцать назад, да?

Эркис недоверчиво уставился на женщину.

— Ну и что? — проворчала Арика. — Мне легче домой сбегать, чем разбираться, что у вас, где и почем…

— Да вы просто находка для моих жен! — расхохотался аристократ. — Если только пожелаете, они познакомят вас со всеми местными торговыми достопримечательностями. Им это только в радость будет.

— Жен? И сколько их у вас? — с интересом уточнила Арика.

— Две.

В глазах жены появилась насмешка, и колдун услышал ехидную реплику по связи «что‑то скромно для него, скромно». А вслух Арика вежливо отозвалась:

— Спасибо за предложение, я подумаю.

Мужчины лежали, уютно обнявшись. Арика, как и собиралась, оставила их наедине. Жалко, конечно… Но они и вдвоем неплохо провели время.

— Что это тебе сегодня пришло в голову поиздеваться? — негромко спросил Жорот. — Выбрал время возбуждать, ничего не скажешь.

— Извини, но ты никакой был, — пожал плечами муж. — Я и решил тебя встряхнуть. Получилось, — он хмыкнул. — Сразу ожил.

— Добрый ты, — резюмировал Жорот, поуютней устроившись в объятиях мужа, а немножко еще и на нем.

— Что у вас стряслось? Я краем уха слышал о неприятностях…

Колдун помрачнел. Коротко пересказал ситуацию с вампирами и добавил:

— Меня Н'еве наверняка припряжет к зачистке. Надо как‑то убедить Арику, чтобы она в это не лезла — грязь редкостная.

— Вампиры сильно похожи на людей? — помолчав, уточнил робот.

— Не отличишь, пока в горло не вцепятся. Только амулетом. Ну еще запах, но его можно и замаскировать. Кстати, завтра надо будет амулеты всем купить — тебе, Арике, детям… Я сделать не успею, да и смысла нет — в этом случае качество на работу не влияет.

— Хорошо, я займусь.

— Лучше я, а то тебе что‑нибудь всучат не то, — отозвался Жорот, размышляя, как адаптировать амулет под Роджера, ведь стандартные магические раздражители на робота не действуют, не почувствует он, если амулет станет горячим или будет покалывать, оповещая о вампирах. Проще дать амулет Робину и пусть охраняет.

На следующий день Жорот с утра успел побывать у артефактора и купить антивампирьи амулеты. Перед тем, как уходить, раздал их всем, показав, как пользоваться и предупредив, что надо делать в случае появления рядом вампиров. По‑хорошему стоило бы отправить детей куда‑нибудь подальше, но не факт, что вампиры и там их не достанут, если поставят себе такую цель. А чем дети ближе, тем Жорот мог быстрее им помочь, в случае необходимости. Поэтому он решил оставить их дома, лишь попросив не гулять без особой на то необходимости.

Близнецы, само собой, расфырчались, но не сильно активно, так как справедливо рассудили, что если они будут сильно возмущаться, могут и вообще оказаться взаперти. Атана же сообщила, что ее пригласил в гости Райес, и что он наверняка захочет прогуляться.

— Хорошо, я Вулха предупрежу, если он не будет против, то с Райесом можно, — согласился колдун.

Подумав, что Патриарх если и согласится на прогулку, то отправит с отпрыском достаточную охрану, чтобы детям ничего не угрожало.

На этот раз колдун ушел не к себе, а в управление безопасности, к альбиносу. Они вдвоем с Н'еве координировали работу — сначала пустили группы тестеров, сопровождаемых боевыми, потом к тем маякам, которые были закляты вампирами, отправляли магов, способных снять заклинание, само собой, тоже под охраной. И одновременно Н'еве в окрестности заклятых маяков начал отправить боевых — оказывается, за вчерашний вечер альбинос успел объявить «всеобщую мобилизацию».

На зачистку только‑только ушли первые группы боевых, как вдруг Н'еве замер, склонил голову к плечу.

— Давайте его сюда, — негромко сказал альбинос. И сообщил Жороту: — Вампиры парламентера прислали.

— И о чем ты с ним собираешься говорить?

— Посмотрим, — пожал тот плечами. — Может, скажет что интересное.

Колдун стал на некотором расстоянии, но так, чтобы и не слишком далеко — мало, что от вампира ждать можно. Жан, который скучал в углу, встрепенулся, сосредотачиваясь. Война магов и вампиров была застарелой, и запретных приемов в ней не было.

В кабинет вошел мужчина, сопровождаемый безопасником. Альбинос тут же сделал знак, чтобы сопровождающий вышел, а вампир шагнул вперед и склонил голову, приветствуя присутствующих. Среднего роста, рыжеватый, с ясными светлыми глазами. Жорот только головой покачал — в жизни не подумаешь, что вампир. Любопытно, рожденный или обращенный?

Обращенных вампиров, было, кстати,очень мало. При обращении выживали очень немногие, а маги вообще никогда.

— Господа маги, я бы хотел обсудить сложившуюся ситуацию.

Н'еве поднял бровь:

— Что тут можно обсуждать? Зачистка уже идет. Кто из ваших успеет исчезнуть из Клана до того, как до них доберутся боевые — их счастье.

— К вашему сведению, мы живем в Клане уже не один век. Согласитесь, вы и не замечали наше присутствие до тех пор, пока не наткнулись на маяки. Обвала смертей не было, трупов на улицах тоже… Подумайте, возможно, мы не настолько всеобъемлющее зло, как вы привыкли считать?

— Вегетарианцами стали? — хмыкнул из своего угла Жорот.

Он, кстати, уже втихую сломал амулет вампира, который защищал того от обездвиживания.

— Господин маг, — повернулся к нему вампир. — Учитывая ваш тип магии, неприятие вами вампиризма, мягко говоря, выглядит странно.

— Действительно, — опять хмыкнул колдун. — Совсем одно и то же.

За «светской беседой» колдун не забывал следить за вампиром. Поэтому момент, когда тот попытался напасть, не пропустил, но убивать не стал, лишь обездвижил, памятуя, как Н'еве был недоволен прошлым убийством. Посмотрел на альбиноса:

— Он тебе еще нужен?

— Да, подержи немного, сейчас ребята его заберут…

В комнату вошел мужчина, который начал что‑то делать над вампиром. И вдруг резко повернулся к альбиносу, сообщил:

— У него с собой заклинание огненного смерча, уровня магистра.

Альбинос вскинулся. Заклинание подобного уровня, будучи активированным, уничтожило бы половину здания, несмотря на все защиты. Правда, было одно небольшое «но». Немаг мог пользоваться заклинаниями, заключенными в амулете. Но при этом оно действовало и на него, если он и мог защититься, то только на уровне тех же амулетов, а часто от подобных заклинаний защиты для окружающих просто не было. В случае же если маг сам произносил атакующее заклинание, то на него оно не действовало, какой бы оно не было силы.

— Камикадзе, — резюмировал Жорот, а Н'еве, резким жестом приказал вывести вампира и замер. Наконец, прищурившись, взглянул на колдуна:

— Вампиры одновременно постучались ко всем более‑менее значимым руководителям… Интересно, на что рассчитывали? Пустили из почти сотни вампиров только пятерых. Из них ухитрился удачно активировать амулет один. Остальные сделали это кто где — поубивали рядом находящихся, обычно охрану, разрушили здания…

— Предупреждающий удар, — заметил Жорот.

— У этого тоже амулет против обездвиживания был? — уточнил Н'еве.

Колдун кивнул, одновременно связываясь с Роджером. Рассказал ему о нападениях, попросил вернуться домой и ни в коем случае детей никуда не выпускать, отменив предыдущие распоряжения. Уточнил, где Арика, и попросил, чтобы она тоже посидела дома, чтобы, в случае чего, могла перевести детей в прежний дом — его или свой. Пока идти на такие крайние меры необходимости вроде бы не было…

— Объяснишь моему человеку, как амулеты взламываешь? — прервал его раздумья Н'еве.

Колдун, подняв бровь, уставился на альбиноса.

— Не надо меня гипнотизировать! — буркнул тот. — Нет у меня никого, кто мог бы это делать… Слышал я, конечно, что возможен взлом без прикосновения, но не встречал.

— Тогда подбери артефактора, иначе я вряд ли смогу объяснить, что к чему.

Альбинос хмыкнул:

— И не ниже магистра, да? Я тебе лучше телепата или эмпата дам, ему сможешь объяснить в любом случае.

Жорот пожал плечами — ему, в принципе, было все равно. Еще через пару минут Н'еве издевательски сообщил колдуну:

— К тебе жена ломится.

Оставалось только попросить пропустить Арику. Женщина стремительно вошла в кабинет, само собой, в сопровождении Хью, приветствовала Н'еве. Жорот отметил на руке жены браслет с фэлами, который он сделал для Роджера и нахмурился. Похоже, роботу не удалось уговорить Арику не вмешиваться. И он отдал ей амулет, чтобы усилить защиту… Правильно, конечно, но колдуну значительней спокойней было бы, если бы жена осталась дома. Женщина, тем временем, сообщила:

— У детей есть амулеты для телепортации. У Роджа тоже. Да и Атана там, — она пожала плечами. — Вот я и решила составить тебе компанию. Долго ты здесь не выдержишь. Все равно сунешься в драку. Пойдем вместе.

Жорот страдальчески поморщился. Она, конечно, была права, рано или поздно он присоединился бы к кому‑нибудь. Нет, как вариант, можно просто остаться на координировании… Но когда пришло сообщение, что очередная группа магов столкнулась с серьезным сопротивлением, а кинуть им в помощь было некого, колдун, поколебавшись — ну, не прельщало его тащить жену в драку — все же телепортировался к месту схватки. Поскольку ребятам там, похоже, стало совсем худо, а Арику он в любом случае прикроет, да и амулет у нее неплохой… Телохранителям они, кстати, предложили остаться, поскольку те не обязаны присматривать за своими подопечными в подобных условиях. Но Жан и Хью отлынивать не собирались. Н'еве, хотя просить об этом Жорота бы и не стал, был отнюдь не против, пообещав, впрочем, прислать подкрепление, как только будет возможность.

На небольшой площади два десятка магов попали в окружение. Впечатление было, что весь город заселен вампирами — такая вокруг боевых собралась толпа. Мужчины всех возрастов, да и женщин было немало.

Магов давили массой. Они, конечно, огрызались, и довольно неплохо, монстры из первых рядов падали один за другим. Но раненных вампиры тут же перемещали внутрь, давая возможность регенерировать, и продолжали нападать свежими силами. Одного из боевых уже утянули в толпу и, похоже, просто разорвали. Жорот с Арикой и телохранителями оказались в центре группы, на свободном пятачке, который маги оставили для ожидаемой помощи. Колдун, оценив ситуацию, тут же передал боевым, чтобы они собрались в как можно более компактную группку и прикрылись всеми щитами, какие только в голову придут. Сам тоже кинул на ребят щиты и, удостоверившись, что все свои под защитой, запустил гильотину — воздушное заклинание, предназначенное для массового поражения. Разрушительная сила у этой дряни была громадная и тем больше, чем сильнее маг, который его произносил. А маги, не достигшие уровня магистра, и вовсе это заклинание не осиливали…

Едва он запустил заклинание, на поле битвы упала тишина, словно затишье перед грозой. Сходство усиливалось еще и потому, что ощутимо запахло озоном. Воздух вокруг сбившихся бок о бок магов сгустился, поблескивая голубоватыми искорками энергетической составляющей, усиливающей воздушную стихию. Полвздоха, волна разделилась, сформировавшиеся воздушные диски, тончайшие и острые, понеслись в толпу монстров. Диски летели параллельно земле на разных высотах и мгновенно резали все, что попадалось на пути, кромсая вампиров, заливая все вокруг кровью… Даже каменная стена прошивалась таким диском насквозь, а о человеческом теле и речи не шло. Магические щиты, висящие кое у кого из вампиров на амулетах, тоже не спасали, заклинание подобной силы мог остановить разве амулет с фэлами.

Собственно, заклинание не совсем походило на гильотину, но название прижилось. Маги, что послабее, могли создать один‑два таких диска, да и поддерживали их в активном состоянии едва минуту‑две. Сейчас же по площади носились десятки смертоносных лезвий, причем когда они добирались до домов, или до щитов, закрывающих магов, колдун или уничтожал их или перенаправлял обратно в толпу, поскольку далеко не был уверен, что диски не прошили бы стены, да и щиты, и не добрались до людей внутри.

Часть вампиров перекинулись в нетопырей и полетели прочь, но маги поснимали их одиночными заклинаниями, кто чем — уйти, кажется, не удалось никому. В пару минут все было кончено. Площадь была завалена окровавленными фрагментами тел. Колдун, уничтожив последние диски, негромко спросил в наступившей тишине:

— Огненные есть? Накрывайте их огнем, пока мы щиты не сняли.

Несколько магов, в том числе Арика, направили на тела разные заклинания. Колдун покосился на жену — ясно, что мясорубка не оставила ее равнодушной, но женщина старательно делала вид, что все так и надо. Когда за пределами щитов прекратили бушевать огненные смерчи, и тела превратились в пепел, сняли часть щитов и огляделись, прикидывая, куда направляться в первую очередь. В этот момент появилось еще почти две дюжины магов — Н'еве наконец прислал подмогу. Впрочем, лишней она не была — маги разделились на группы по пять‑шесть человек и разошлись по городу, разыскивая вампиров. К группе Жорота присоединились два мага, похоже, друзья.

Сначала с помощью указывающего заклинания определялось здание, в котором находился вампир, потом это здание методично обыскивалось, каждый, попавшийся навстречу, проверялся амулетом и, если оказывался вампиром, уничтожался.

В нескольких домах подряд колдун со своей группой отыскивал прячущихся вампиров — одного, максимум, трех. Монстры пытались ставить маскировку против отслеживающих заклинаний, бесполезно. Наконец маги наткнулись на целое семейство — трое взрослых, и четверо детей, причем младшему было едва пару лет, а старшей не больше двенадцати. Они все вместе сидели в одной комнате, при появлении магов два мужчин‑вампиров кинулись на магов, но не успели сделать и шага, сраженные боевыми заклинаниями — у них не было никаких шансов. Женщина забилась в угол, обнимая детей.

Арика, которая одним движением убедилась, что все они вампиры, замерла на миг в растерянности. Да и остальные боевые притормозили — видно, непривычные были к тому, чтобы убивать детей.

Колдун, в отличие от остальных, не мешкал — смысл продлевать агонию, страх? Все пятеро в мгновение ока оказались утыканными ледяными кинжалами. В кому впали, даже ничего, наверное, не почувствовав, на что Жорот, собственно, и рассчитывал. А дети, возможно, и умерли — в таком возрасте регенерация не слишком‑то хороша, даже у вампиров. Колдун подошел, кинул на тела огненные ампулы. Боевые отправили туда же обоих мужчин‑вампиров и один из них — огненный — добавил огня, все молча.

Семьи вампиров попадались не так часто, но и этого хватало за глаза. Получилось, что группу вел колдун, да и убивал больше всех — он был самым опытным и сильным. Жорот уже прикинул, что, похоже, одни кошмары у него успешно заменятся на другие. С тревогой посматривал на Арику — жена побледнела, но старалась не отставать от остальных, хотя женщине, с его точки зрения, в подобных местах вообще было не место. Но только попробуй он об этом заикнуться…

Один раз маги наткнулись на группу больше чем в полсотни подростков‑вампиров, закрывшуюся в доме. Вынести двери было минутным делом, на боевых буквально посыпались подростки, ухитрившиеся пробить у Хью и одного из незнакомых боевых защиту. Оборотня Арика успела затащить под свои щиты, а второго боевого ранили, мальчишка‑вампир располосовал ему шею, совсем рядом с веной. Подростков перебили очень быстро, пострадавшего тут же отправили к целителю — пройти в портал он сумел сам.

Колдун, убедившись, что остальные невредимы, присел тут же, на ступеньки, дожидаясь, пока огонь превратит вампиров в пепел. И даже после того, как тела мальчишек и девчонок догорели, Жорот не спешил вставать — навалилась дикая усталость, и он позволил себе остановиться, хоть ненадолго. Остальные не торопили, Арика просто присела рядом, поднырнув под руку мужа. Не делясь энергией — она понимала, что вряд ли сейчас удастся сделать это нормально — а просто согревая и успокаивая. Черт знает, почему колдуна выстегнуло именно это. Может, потому, что подростки слишком напомнили ему близнецов. А может, убийство беззащитной, в общем‑то, толпы детей оказалась каплей, переполнившей чашу терпения…

Впрочем, Жорот скоро взял себя в руки. После того, как город полностью очистили, они всей группой переместились на следующую точку — то ли в поселок, то ли в небольшой город. Центр — в этот раз шли от окраин к центру — проверяли уже в полной темноте, когда пришло сообщение о том, что поселение зачищено, Арика решительно заявила, что пора домой. Впрочем, колдун и не был против — сколько можно‑то… Боевой, кстати, имени его за этот долгий день так и не спросили, ушел. Телохранители предложили переночевать у них в доме — естественно, никто против не был.

Дети давно спали, Робин сегодня тоже остался на ночь, а телохранителей детей отпустили — у одного была семья, а трех «мобилизовали». Роджер сообщил, что ближе к вечеру была попытка нападения на дом, и даже один вампир прорвался, но Робин его прикончил в минуту. Буквально через дюжину секунд заявились трое боевых от Н'еве, но необходимости в них уже не было.

Жорот устало спросил:

— Поесть что‑нибудь можно организовать?

— Я накрыл в нашей гостиной. Посчитал, вам там удобней будет…

Колдун какое‑то время усиленно размышлял, пока не сообразил, что «нашей гостиной» Роджер назвал комнату между их спальнями. Кивнул:

— Спасибо, вполне. Жан, Хью, вы же к нам присоединитесь?

…Несмотря на то, что они целый день не ели, кусок в горло не лез. Колдун, глянув в тарелку, поморщился и посмотрел на остальных. У Арики на лице было такое же сомневающееся выражение, Хью уже ел, а Жан поинтересовался:

— А пить я один буду?

— Не знаю, как Хью, а мы точно составим тебе компанию…

Жорот налил водки себе и Арике. Колдун знал, что оборотни алкоголь не употребляют, заменяя его другими стимуляторами. Арика, впрочем, тоже воспротивилась:

— Я не хочу!

— Надо.

— Глупости! — на лице женщины появилось упрямое выражение. — Я лучше успокаивающее выпью…

Да что с ней сегодня? Обычно Арика в подобных случаях предпочитала именно водку. Жан неожиданно вмешался, само собой, поддержав колдуна.

— Это действительно необходимость, никакие успокаивающие не помогут, как алкоголь. Проверено.

— Ну да. А утром что делать буду? Завтра же наверняка продолжение, а я на следующий день после выпивки обычно никакая…

Так вот в чем дело!

— Уберу я тебе похмелье, не нервничай.

— При чем тут похмелье? — проворчала Арика. — У меня и реакция будет ни к черту, и вообще…

Жорот понял — жена не хочет быть обузой, да и элементарно опасается, что ее оставят дома — мол, какая с нее в таком состоянии помощь.

— Не беспокойся, разберемся завтра с твоими проблемам.

Арика недоверчиво хмыкнула, и колдун добавил:

— Если так не хочешь меня отпускать одного, обещаю, без тебя никуда не сунусь. Договорились?

Жена наконец неохотно кивнула, но потребовала отлить «этой гадости».

— У меня вес, в конце концов, меньше, чем у вас!

— Ну да, — хмыкнул Хью. — Как драться, так вместе с мужиками, а как лечиться — так в кусты? Не пойдет…

— А сам‑то почему не пьешь? — вцепилась в него женщина.

— На меня алкоголь не действует, — невозмутимо объяснил оборотень. — У меня с собой растение, которое меня пьянит так, же, как вас — спирт, приму перед тем, как ложиться спать. А то вырублюсь сразу…

— Он просто позориться не хочет, — коварно сдал товарища Жан. — На него травка действует, как валерьяна на кошачьих.

— Это как? — мстительно уточнила Арика.

Хью насупился, а Жан отозвался:

— А он становится жутко игривым, любвеобильным, перекидывается.

— Ух ты! — глаза у Арики загорелись. — А давай я пью эту гадость, а ты глотаешь свою травку! А то нечестно — мы все будем под градусом, а ты весь такой рассудительный и не вставленный!

— Нет, — резко махнул головой Хью. — Исключено.

— Это почему?

— Потому, — оборотень замолчал, нахмурившись уже по‑настоящему.

— А все‑таки? — уточнил тоже заинтересовавшийся колдун.

— К женщинам пристаю, — неохотно отозвался Хью. — Мозги отрубает напрочь…

— А почему тогда ты работал у Роллейны, а не у мужчины какого‑нибудь? — продолжал расспрашивать Жорот.

— А у любого мужчины есть подруги, матери, сестры. Так что я просто не использую травку при посторонних и все. Хотя на Роллейну я почему‑то вообще не реагировал. Случайно попал как‑то, и — ничего, — так же неохотно отозвался Хью.

— Может, из‑за того, что она Существо? — заметил колдун.

— Может. Но больше я Существ не встречал, так что проверить не удастся.

— Ну, почему, — хмыкнула Арика, посмотрев на мужа. — Как раз удастся.

Жорот покачал головой. Впрочем, ладно, тоже мне, великая тайна, уже полклана в курсе. И предложил Хью:

— Попробуй. Если тебя все же поведет, я аккуратненько тебя обездвижу и отведу в твою комнату.

— Так ты… Вы… — оборотень явно был ошарашен, глядя то на Арику, то на колдуна. Жан, в отличие от него, воспринял новость спокойно — кажется, сам догадался, что к чему.

Хью удалось уломать, одновременно с ним выпила и Арика. Несмотря на алкоголь, за столом особенно не веселились. Слишком уже свежи были воспоминания сегодняшнего дня. Впрочем, траурного молчания тоже не было, и на том спасибо.

Присутствующие перебрасывались фразами, избегая разговоров о сегодняшних событиях. Колдун краем глаза следил за Хью. Оборотень действительно оживился, хотя и выглядел в своей активности несколько неестественно. Впрочем, это нормальная реакция на опьяняющий стимулятор. Но на Арику, вопреки опасениям, оборотень особого внимания не обращал. Женщина, увлеченно расправляющаяся с едой, тоже, наконец, это сообразила. И усмехнулась:

— Все, Хью, можешь считать доказанным, что Существа тебя не интересуют!

Оборотень тут же нашелся:

— Сейчас — да. А когда трава перестанет действовать, не уверен, не уверен…

— Кошак он и есть кошак, — язвительно резюмировал Жан. — Почти драный.

— Я не кошак! — вполне натурально оскорбился Хью.

— А кто? — уставилась на него Арика. — Ты же обещал перекинуться!

Оборотень фыркнул, блестя глазами, потянулся… Вдруг очертания фигуры поплыли и несколько секунд спустя со стула текучим движением спрыгнула мантикора. Точнее, мантикор. Довольно крупный, янтарного цвета, со светло‑коричневыми перепончатыми крыльями, гибким хвостом и обязательным жалом на кончике. И плюс ко всему этому — с нагловатым выражением вполне узнаваемой физиономии Хью в обрамлении гривы, окрасом напоминающей его волосы в человеческом виде, только тоньше и мягче.

Жорот, который и сам до этого не знал вторую ипостась телохранителя, разглядывал животное со сдержанным любопытством. Но приближаться к нему не пытался, если Хью в человеческой ипостаси раздражала аура смерти, которая окружала колдуна, то в звериной Жороту разумней к нему не соваться. Эту немудреную мысль колдун даже уже похмельной головой уяснил и старался мантикора не касаться, хоть и тянуло погладить.

Зверь подошел к Арике, поднырнул под руку, требуя ласки. Женщина осторожно провела ладонью и растерянно оглянулась на опустевшее кресло:

— А… одежда?

— Хью перекидывается вместе с одеждой, — пояснил Жан. — Но без оружия. Вон кинжалы и звезды лежат.

Колдун поднял бровь — таким свойством обладали только оборотни из чистокровных семейств, вообще без примеси чужой крови или с крайне незначительной.

Мантикор, тем временем, разлегся на ковре, потягиваясь и щурясь. Вполне себе мирное существо. А пугал‑то, пугал…

Жорот поглядывал на жену. Доза алкоголя была убойной даже для него, а ведь Арика выпила не меньше, да еще и усталость… Женщина сидела в прострации, практически, засыпая. Наконец, сообразив это, она встала и пробормотала:

— Прошу прощения, я спать.

Колдун тоже поднялся, кивнув телохранителям — у него и самого глаза слипались, да мантикор уже, похоже, спал, и Жан тоже клевал носом.

Утро оказалось поздним, причем колдун, проснувшись первым, снял у Арики похмелье. И у себя заодно. Ночь была не из веселых, обоих мучили кошмары и только то, что они спали вместе, как‑то спасало. Жорот, просыпаясь, видел, как беспокойно металась жена, еще и вцепившись в него так, что даже повернуться не получалось — она лишь крепче сжимала мужа в объятиях. Роджер сегодня к ним не присоединился, может, и прав был…

Увидев, что жена просыпается, Жорот принялся ласкаться — столько пробыть в объятиях любимой женщины, это какой нормальный человек после этого ее просто так отпустит? Арика, сонная и уютно‑расслабленная, против отнюдь не была.

Почти в самый интересный момент колдуна напрямую вызвал Н'еве. Нашел время! Жорот мало того, что мысленно зарычал, так еще и выдал такую тираду, к счастью, не вслух, что альбинос, поперхнувшись, прервал связь. Колдун тут же выкинул его из головы — нет, ну совесть хоть какую‑то иметь надо!

Он связался с безопасником, когда они с Арикой спускались в столовую, к позднему завтраку.

«Что стряслось?»

«Освободился? — речь Н'еве, даже мысленная, была резко‑сосредоточенной. — Ко мне в управление, срочно! И Арику прихвати!»

Опять какие‑то неприятности. Колдун только вздохнул про себя — умеет же Н'еве припахивать! И ведь действительно не в личных интересах, а «токмо ради блага Клана»… Скользнув взглядом по рукам жены, Жорот спросил:

— Амулет Роджера где?

— В спальне. Он мешал… Сейчас.

Женщина тут же вернулась, уже с защитой. Колдун кинул на обоих дополнительные щиты и, прихватив Жана и Хью, все вместе телепортировались во двор здания безопасности. Там находились три мага, охраняющие окно портала. Увидев новоприбывших, один из магов кивком указав на портал, предупредил:

— Там коллапс проклятия. Вампиры постарались.

Жан и Хью тревожно переглянулись. Жорот тут же уточнил:

— Сами вампиры там есть?

— Нет.

— Оставайтесь, — приказал колдун телохранителям и шагнул в портал. Арика, само собой, следовала за ним, как привязанная.

Они оказались на берегу реки, широкой, дальний берег был едва виден. В сотне шагов от берега находилась отмель, небольшая, на ней едва помещался плоский камень, заключенный в пентаграмму. На алтаре и рядом с ним лежало четыре или пять окровавленных тел — человеческих. А вокруг ощущалась та атмосфера тяжести, которая свидетельствовала о концентрации отрицательных сил. Жорот, прищурившись, вгляделся, пытаясь с помощью некромантских умений определить тип проклятия. Его буквально отшатнуло — столько там было намешано — ненависти, отчаяния, боли… Причем искренних — еще бы, вампиры мстили убийцам. Кто знает, как они ухитрились концентрировать проклятие от многих десятков, если не сотен существ в одном месте, но результат был весьма… впечатляющ.

Отмель окружило около дюжины магов, подавляющее большинство которых были личами. Кстати, почти все стояли прямо на поверхности воды. Они‑то и сдерживали проклятие, уже произнесенное, не давая ему распространиться… Пока.

На берегу толпились еще маги, причем, увидев новоприбывших, от них отделилась миниатюрная женщина — Верховная жрица Матери, приблизилась и благословила обоих. Таким способом жрецы защищали от неприятных воздействий, которые вблизи от проклятого места, само собой, присутствовали. Жорот опустился на колено в ритуальном знаке преклонения, Арика лишь вежливо склонила голову. Вторым к ним подошел Магистр Сообщества. Колдун, выпрямившись, сделал отвращающий жест, отказываясь от благословения. Он считался адептом Богини‑Матери, а посвященным одного бога считалось неэтичным принимать благословения от другого. Хотя, в данной ситуации, это правило не соблюдалось строго… Но Жорот принципиально не хотел иметь никаких дел с Сообществом. Причем вторая причина была для колдуна гораздо весомей первой.

Зато жена спокойно приняла жест Магистра, склонив голову и коснувшись пальцами правой руки лба. Ну да, она же обучалась в Монастыре Сообщества… Недолго, но, тем не менее. А Магистр явно был удивлен — не ожидал от женщины таких познаний. Теперь начнет выяснять кто она и откуда. Неважно. В Клане Сообщество вело себя оч‑чень осмотрительно и дипломатично.

Колдун подошел к группе магов, Н'еве, дотронувшись до его руки, передал:

«Некроманты сдерживают проклятие, но на то, чтобы уничтожить, не хватает сил».

И перевел взгляд на Арику, намекая на то, зачем он ее сюда попросил привести.

«И как ты себе это представляешь»? — ощерился колдун. Кстати, он только сейчас понял, что альбинос, говорил с обоими, поскольку касался не только его, но и Арики. Жорот обнял жену за плечи, чтобы слышать, что она отвечает безопаснику.

Она молча ждала продолжения и глазела на магов, которые что‑то эмоционально обсуждали, почти ругались. По большей части разглядывала женщину‑лича с молочно‑белым камнем во лбу. Это была одна из двух женщин‑личей, живущих в Клане, Джерен. Вторая, Лито, тоже присутствовала, только она была не личем, а душеличем. Душеличи отдавали миру мертвых не тело, а душу. То есть, умирала и держалась на магии у них душа, а внешне они не отличались от живых людей… За исключением масок‑лиц, застывших в безэмоциональности, у них даже мышцы лица атрофировались со временем, кроме тех, что отвечали за речь.

Странно было наблюдать, как Джерен, выглядящая ссохшимся трупом, горячо доказывала невозмутимой красавице со светлыми длинными волосами и абсолютно безэмоциональным лицом что‑то по запредельной некромантской тематике. Настолько запредельной, что Жорот едва понимал, о чем речь. Н'еве, тем временем, продолжил:

«Чтобы уничтожить проклятие, нужна ваша энергетика, Арика. Без этого никак… Слишком оно сильное, не одна сотня вампиров постаралась».

Колдун скрипнул зубами. Скотина… Ладно. Он быстро передал распоряжение Роджу. Четкое, однозначное. Дождался отчета о выполнении. И вновь переключился на Н'еве, аргументирующего свою точку зрения.

«Для вас это будет лишь незначительным кровопусканием…»

Жорот понимал, что, наверное, помощь Арики — единственный выход. Иначе проклятие накроет Клан, а в этом случае сообществу магов конец. Но то, что предлагал альбинос…

«Вы потихоньку пустите энергию в резервуар, а некроманты будут ее оттуда брать и использовать…»

По связи колдун ощущал, что Арика заинтересовалась — видно, давно хотела попробовать использовать свои возможности. А то ведь еще ни разу…

«Исключено, — вмешался Жорот. — Только через меня как через буфер».

«Зачем еще? — раздраженно отозвалась она. — Энергии‑то много нужно, тебе опять плохо будет!»

«Я тебе уже говорил, что энергетика для тебя, это как для людей — кровь. И ты собираешься дать всем присутствующим здесь некромантам над собой такую же власть, какую он, — кивок на Н'еве — имеет надо мной?»

Женщина нахмурилась.

«Ты преувеличиваешь» — вмешался альбинос, — «настроим резервуар на обезличивание…»

«Само собой, настроите, — согласился колдун, — но, в любом случае, энергию Арика будет кидать только через меня!»

«Через тебя будет слишком долго».

«Ничего, корректируйте свои действия, исходя из этого».

«Время сейчас слишком много решает…»

«У вас постоянно со временем проблемы, это не аргумент».

«Жорот, ну перестань, — вмешалась Арика. — Обезличивания вполне достаточно. Лаета говорила, что…»

«Лаета никогда не создавала физического тела, в отличие от тебя! — резко отозвался Жорот, — Ты имеешь гораздо больше возможностей в манипуляции магией, но при этом и стала стократ уязвимей! И, получи маги твою энергию, они будут в состояние провести Съедение без всяких ступеней, напрямую!»

«Я обещаю…» — попытался вмешаться Н'еве.

«ТЫ уже обещал! — рявкнул колдун. — А в результате Атана выжила чудом!»

«Жорот, тебе не кажется, что я сама могу решать…»

Опять… Что‑то это ему так неприятно напоминает…

«Ты, конечно, имеешь право принимать решения сама. Но и я тоже, согласись. И если соберешься передавать энергию, минуя меня, я тебя просто убью. Сделать это по супружеской связи проще простого».

Было слышно, как альбинос поперхнулся воздухом.

«Испугал, — буркнула Арика, — вот и будешь сам с Атаной возиться».

«Не я, а Роджер, — спокойно отозвался колдун. — При убийстве через связь умирают оба супруга — отдача».

Женщина уставилась на него расширившимися глазами. А Жорот так же спокойно продолжал:

«При всей своей силе ты не сможешь защититься, уж поверь. И возвращаться в Клан не советую — Роджа и детей я уже отправил к тебе домой… Нечего им тут делать, решат ли проблему с проклятием, или нет — неважно. Без меня вам тут не место. Кстати, лучше тебе будет вообще к детям не возвращаться. А сразу уйти к своим, Роджер вполне с детьми справится. Клан, если ты будешь в человеческом теле, попытается тебя достать так или иначе, и дети запросто могут оказаться объектом шантажа… Ради такого дела власть предержащие даже на откат Сил при использовании несовершеннолетних не посмотрят».

«Ты что плетешь!» — возмутился безопасник.

«Н'еве, давай не будешь разыгрывать оскорбленную невинность, — устало отозвался колдун. — Ар, просто пробей его, при прикосновении это возможно…»

Альбинос машинально отдернул ладонь, и тут же скривился, сообразив, что выдал себя. Колдун почуял со стороны безопасника не мысленный посыл, но вполне определенное обещание неприятностей.

Арика зашипела, уставившись на мужа:

«Ты, похоже, уже завещание составил?»

Он молча пожал плечами. И резко бросил, ощутив исходящую от альбиноса угрозу:

«Н'еве, и не пытайся даже. Я успею первый. И больше предупреждений не будет».

Жорот не знал, что именно задумал Н'еве. Да его это и не интересовало. Хотя, скорей всего, безопасник не собирался предпринимать ничего против Арики, нападать на столь ценное Существо он не рискнул бы. Просто хотел добиться быстрого создания энергетического резервуара. А о последствиях не думал… Или наоборот заранее имел их ввиду? Черт знает, в любом случае, Жорот не собирался давать ему такую возможность, любым способом, вплоть до убийства жены. И, скорее, это и пришлось бы делать, поскольку на Н'еве нападать смысла не было — безопасник наверняка перекрыл Жороту эту возможность, когда тот отдал альбиносу свою кровь.

«С‑скотина» — раздраженно буркнул Н'еве, с явно выраженной досадой отказаваясь от своих планов.

«Сам ты!» — раздраженно отозвалась Арика, бросив нелюбезный взгляд на Н'еве. Она прекрасно услышала реплику альбиноса по связи, хотя тот уже ее и не касался. И безопасник ее тоже услышал — через Жорота. Колдун поторопился поставить барьер — еще не хватало, ведь сцепятся… Женщина мрачно добавила, исподлобья глядя на мужа.

«Убедил, буду работать через тебя…»

Колдун с трудом сдержал выдох облегчения — умирать очень не хотелось. Конечно, жена ему ультиматум припомнит… Но это уже мелочи.

Арика, тем временем, решила отыграться на Н'еве. От нее по связи хлынуло злорадство, и женщина вслух сообщила:

— Господин Н'еве, я еще не обговорила с вами условия моей работы. Или вы надеетесь на альтруизм с моей стороны?

Альбинос тоже успел закрыться от Жорота. Но колдун явно увидел страдальчески‑раздраженное выражение, мелькнувшее у него на лице. Однако безопасник скорчил «хорошую мину при плохой игре» и вежливо изобразил заинтересованность.

— Сколько там до конца каникул осталось? Чуть больше полутора месяцев?

Альбинос кивнул.

— Так вот, вы освободите Жорота на все это время от работы. Я, в конце концов, хочу нормально отдохнуть, с мужьями и детьми, чтобы нервы никому из нас не трепали!

Н'еве что‑то хотел сказать, но женщина не дала ему и рта раскрыть:

— И еще. Вы, насколько я знаю, забрали когда‑то у Жорота кровь и теперь имеете над ним определенную власть. Вот будьте добры, убрать эту зависимость.

Колдун невольно послал по связи отрицательный посыл. Не потому, что не хотел бы подобного, а потому, что это было просто невозможно.

Еще и ощутил раздражение из‑за того, что Арика опять пытается решить его проблемы — сколько можно‑то?! Впрочем, всплеск возмущения колдун подавил усилием воли, прекрасно осознавая, что, коль уж они стали семьей, то проблемы у них теперь общие. Само собой, гордость вопиет, но… Скандалить из‑за этого глупо.

А когда жена, уловив, к счастью, только отрицательный посыл, поинтересовалась по связи, что ему не так, честно объяснил, что выполнить ее требование нельзя. К сожалению. Почти в унисон с Н'еве, который невозмутимо сообщил:

— Это технически нереально.

Арика, получив из двух источников один и тот же ответ, поморщилась, но тут же нашлась:

— Хорошо. Тогда, господин Н'еве, будьте добры, дайте свою кровь МНЕ. Сколько там нужно, Жорот?

На безопасника надо было посмотреть. Он сначала побагровел, что с его бледной кожей было очень заметно, потом посерел. И прошипел:

— Никогда!

— Как скажете, — равнодушно отозвалась Арика. — Значит, не договорились.

И повернулась к мужу:

— Идем — ты же не некромант, нефиг, пусть сами разбираются!

Колдун постарался скрыть улыбку. Выглядела Арика в своей стервозности на редкость правдоподобно. Она, конечно, нарушала все мыслимые и немыслимые правила… Но Существу простили бы еще и не такое. И Жорот это прекрасно знал, имея тому кучу примеров, исходя из опыта наблюдения за Роллейной. Говорить Арике об этом, конечно, не стоило, но если она дойдет до данного факта сама, опытным путем, прекрасно. Пусть девочка учится отстаивать свои интересы. Пригодится и сейчас и в будущем.

— Вы играете с огнем, причем абсолютно глупо, бессмысленно… — жестко заметил Н'еве. Его лицо изменилось, стало угрожающим.

Жорот напрягся — все же безопасника явно задели за живое, мало что идиоту в голову придет. Зато Арика уставилась на альбиноса с яростью — уже неподдельной.

— Играю? — абсолютно спокойным тоном поинтересовалась она. — Это вы уже обнаглели в своих играх! С какого так уверены, что я вам обязана? Для меня ваш Клан — ничто! И если вы все нахрен сгинете, я только обрадуюсь! Вам ли не знать, что у меня для этого достаточно причин!

Н'еве то ли понял, что шутки кончились, то ли не захотел скандалить с бешеной бабой. Поскольку Арика говорила отнюдь не тихо, маги уже заинтересованно прислушались к разгорающейся ссоре. Альбинос побледнел еще больше и процедил сквозь зубы, что согласен.

Арика потребовала, чтобы безопасник выполнил обещание тут же, немедленно. Заодно, пока шла подготовка к передаче крови, вытянула из Н'еве клятву, что он даст именно свою кровь и в нормальном, дееспособном виде, во избежание возможных хитростей и подлогов.

Альбинос так и не пришел окончательно в себя от возмутительной наглости соплячки, которая и совершеннолетней‑то по местным законам считалась с большой натяжкой. После перекачки крови — ускоренными темпами — жена спрятала плоскую бутыль с кровью в пространственный карман и кивнула:

— Я готова.

Покосившись на едва не кипящего альбиноса, невозмутимо заметила:

— Не нервничайте. Я ничего вам плохого делать не собираюсь… До тех пор, пока вы не вздумаете выступать против меня и моей семьи. Всего лишь маленький гарант вашей лояльности.

И задумчиво добавила:

— Кстати, за услуги подобного рода, если в них возникнет еще необходимость, я, пожалуй, стану каждый раз требовать кровь кого‑нибудь из ваших… руководителей. Думаю, подобная… коллекция лишней не будет.

Жорот, который меньше всего ожидал столь беспредельное по наглости заявление, вынужден был начать читать мантру, чтобы не заржать самым непотребным образом. Неплохой ход, между прочим… Судя по окаменевшей физиономии Н'еве, безопасник его тоже оценил. И, разве что не плюнув, затерялся среди магов.

— Подонок, — пробормотала Арика и зябко обхватила себя руками. Женщина явно была не настолько уверена в себе и невозмутима, как хотела казаться.

Смеяться колдуну сразу расхотелось. Это Роллейна даже и мысли не допускала, что ее каприз может быть не выполнен. И была уверена в своей исключительности, безнаказанности и прочая, и прочая, находясь за службами безопасности Клана, как за каменной стеной. А жена уже не раз и не два платила за свои выходки, и не могла не представлять возможные последствия своих действий. И все же рисковала, причем колдун не мог Арику за это винить — по‑другому было просто нельзя.

Жорот притянул ее к себе, обняв, прижал спиной к груди. Арика откинула голову так, что коснулась затылком плеча мужа. Тот успокаивающе тронул губами ее висок. Тело женщины в его объятиях ощутимо расслабилось, она тихонько перевела дыхание. Хорошо хоть сразу не стала отрываться на него за ультиматумы…

«Прости, я не подумала, что все настолько серьезно. Прости».

Он удивился — ожидал скандала, а жена извиняться вздумала.

«Это действительно серьезно. Просто запомни — никогда, никому не давай энергию. Или хотя бы через меня в качестве буфера. Договорились?»

По связи он ощутил что‑то вроде виноватого согласия и тут же — ударом — вопрос:

«А почему ты отдал Н'еве свою кровь? Ведь не просто так?»

Н‑да. Не одно, так другое. Предаваться воспоминаниям не было никакого желания, тем более сейчас.

«Длинная история… Позже, хорошо?»

Арика покладисто кивнула. И тут же уточнила:

«Ты Ларсена вызвал?»

«Ты насчет передозировки энергетики? Он ничем не поможет, это только самому стабилизировать».

Некроманты тем временем готовились, создали пентаграмму, очерчивающую алтарную — прямо на воде. В углах свились из водяных струй руны, вокруг большей пентаграммы поставили защитный круг.

Через портал появлялись все новые и новые маги, по большей части некроманты — и обычные, и личи. Два мага начали формировать резервуар, Жорот тут же включился в работу, проверяя и усиливая заклинание обезличивающей составляющей. Арика все это время держалась поблизости, когда муж освободился, вернулась в его объятия. Она временами вздрагивала и ежилась.

— Замерзла?

— Нервное, — хмыкнула женщина. — А вдруг что пойдет не так?

Вместо ответа колдун добрался до губ Арики — сначала осторожно, но жена настолько активно подхватила поцелуй, что он и сам увлекся.

— Вы готовы? — подошел сосредоточенно‑деловой Н'еве, который то ли благополучно переключился на текущую проблему, то ли успел смириться с проигрышем. По крайней мере, от злости не осталось и следа.

Колдун подумал, что альбинос явно плохо поддается воспитанию. Так что придется ему еще долго втолковывать, что иногда людям мешать не стоит… Или так мелко отомстить решил?

— Начинайте прямо сейчас, — продолжал безопасник. — Ребята почти готовы, лучше заранее накопить массив энергии.

Арика шевельнулась в объятиях мужа, колдун передал:

«Пробуй… Только, пожалуйста, увеличивай‑уменьшай поток именно так, как я прошу, договорились?»

«Само собой!»

Он ощутил, как по каналу супружеской связи словно пронеслась освежающая волна. Сначала энергия потекла тонкой струйкой, Жорот перенаправил ее в резервуар, одновременно изменяя. Он просто выбрал одну из составляющих ее спектра и скидывал в произвольно выбранную точку, черпая оттуда взамен местную энергетику. Время от времени колдун менял точку сброса. Этому его научил один из подчиненных Окуса после того, как Жорот, еще в молодости, скинул кучу энергетики, которой его давила Роллейна во время истерики, чуть ли не рядом с домом. А трюку расщепления‑обезличивания колдун выучился гораздо позже, когда сам играл роль донора. Не так часто бывало, но он, приученный оглядываться на каждый свой шаг и оценивать его с точки зрения безопасности для матери, привык остерегаться давать возможность воздействовать на себя. Паранойя — вещь заразная…

Но тройного обезличивания энергетики Арики должно было хватить, чтобы никто из магов, использующих ее энергию, не смог снять полноценный ее слепок, удачно запечатлеть. Н'еве так наверняка считал, что Жорот перестраховывается. Вот только кто бы у него еще спрашивал…

— Увеличь вдвое, — попросил колдун.

Жена осторожничала, видно, впечатлилась недавним откатом после ее истерики.

— Еще немного, — он пытался экспериментально подобрать максимальный объем энергетики, который он сможет пропускать без перенапряжения. Потому что держать ему этот канал придется — минимум — пару часов… Слишком слабым канал делать нельзя — Жорот не сможет направлять достаточно долго. И сильным нельзя — он тогда просто его не удержит. Приходилось искать «золотую середину», а по сути вслепую нащупывать ту грань, на которой можно удержаться от падения в обе крайности.

— «Немного» — это как? — напряженно уточнила Арика. — Конкретней?

— На половину первоначального объема где‑то… Нет, чуть меньше… Чуть, а не к тому, что было! Да. Теперь нормально.

Наконец шаткое равновесие было достигнуто. Резервуар заполнялся, некроманты заканчивали подготовку. Их собралось, наверное, около сотни — немалая толпа и почти четыре ее пятых составляли личи.

Муж и жена так и стояли, не размыкая объятий. Обоим так было легче — Арике передавать, а Жороту брать и управлять — помогала супружеская связь, которая становилась более полной при физическом контакте. Колдун практически полностью был сосредоточен на обезличивании. Зато Арика, настроив поток, уже подавала энергетику, почти не обращая на это внимания. И наблюдала за происходящим.

Некромантов в пентаграмме сменили группы настроенных друг на друга магов, причем каждую группу поддерживали еще четыре‑пять, которые стояли за пределами пентаграммы. Уничтожение проклятия началось.

Процесс был длительный и далеко не сразу все пошло, как предполагалось. Сначала маги создали вторую стену вокруг уже существующего заклятия, сдерживающего проклятие в неактивированном состоянии. Причем первый раз, когда эта стена начала сжиматься, что‑то пошло не так, она почти в самом начале странно деформировалась, исказилась, и, буквально секунду спустя, разлетелась взрывом, хорошо хоть, никого не задело. Вторым разом маги явно добились, чего хотели — ограничивающая стена сжималась, равномерно, со всех сторон подбираясь к алтарю. Когда она добралась до границы сдерживающего заклинания, многие затаили дыхание, но стена продолжала двигаться, медленно, но верно. Пространство внутри нее временами заволакивало темным туманом, похожим на дым, с багровыми сполохами, алтарь почти исчезал из поля видимости, потом дым рассеивался, и все повторялось вновь. Причем ограничивающее заклинание сжималось по всем направлениям. Что маги делали, Жорот, конечно, разобрать мог… Но ему было не до этого. Наконец на алтаре появился шар величиной с человеческую голову, внутри которого клубился все тот же темный туман, только сейчас багровый цвет проявлялся не отблесками, а равномерно подсвечивал темную мешанину внутри шара.

Колдун уже вымотался донельзя, практически не воспринимая окружающее, когда ощутил в настроении Арики перемену. Он встряхнулся:

— Что?

— Кажется, скоро закончат, — отозвалась женщина.

Хорошо бы… Хотя, Жорот мог точно сказать — если бы не помощь Арики, то, что маги проделали, было бы невозможным. Так что грех жаловаться… К каждому лучу пентаграммы подошли еще по одной группе магов, включаясь в работу — с окончательным уничтожением проклятия те маги, что работали изначально, не справились бы.

Колдун был почти на пределе. А еще и… Жорот вдруг насторожился. В кровь шарахнуло адреналином, вмиг, как только он нащупал чужой тончайший канал, обвивающий Арике плечо и плотно зажатый между их телами… Когда они начинали работать, этого не было!

Жена встрепенулась, в ответ на его ощущения, он торопливо передал по связи:

«Делай вид, что ничего не происходит…»

«Я? — фыркнула Арика. — Между прочим, это у тебя глаза пылают, как те костры!»

«Черт с ним». — приводить себя в состояние спокойствия времени не было, да и не столь важно — мало кто поймет, что это признак бешенства. Пока.

Вид же колдун сохранял расслабленно‑уставший, одновременно осторожненько прослеживая пиявку до ее хозяина… Именно пиявку, по каналу тончайшей струйкой тянулась энергетика Арики — неизмененная, прямо от нее…

«Н'еве!»

Альбинос откликнулся тут же:

«Помощь нужна?»

«Изолируй группу, поддерживающую знак огня… Третью, если считать от меня. Быстро!»

Одновременно он кинул альбиносу картинку подсвеченного канала‑пиявки. Надо отдать должное, Н'еве разобрался что к чему очень быстро. Он переложил поддержку направления огня на остальные группы, отсек ту, в которой был вор, еще и кинул картинку колдуну, подсветив в плотно сгрудившейся группе мага, от которого канал шел. Это оказался некромант, но не лич, абсолютно незнакомый Жороту.

Тот мысленно выругался. Хоть и надеялся, что сегодня обойдется без ублюдков, желающих поживиться на дармовщину, куда там. Наверное, никогда такого не будет — хоть одна скотина, да отыщется.

«Убери тех, кто вокруг. А с этим я разберусь сам».

«Да хоть живьем ешь… Только тело для допроса оставь».

Колдун, сосредоточившись, вместо того, чтобы скидывать энергию в резервуар, попросил Арику прервать передачу. В какие‑то пару секунд безопасники, вынырнувшие словно ниоткуда, растащили указанную группу, на месте остался только некромант… Который, сообразив, что происходит, побледнел. Может, он что‑то и хотел сказать, но не успел — Жорот прикончил его направленным воздушным ударом. Мягко осевшее на пол тело при этом осталось почти невредимым, только из носа и ушей прочертили бороздки кроваво‑красные струйки. Завершающим штрихом Жорот подсветил пиявку‑канал, тянущуюся от трупа к Арике, показывая окружающим, из‑за чего, собственно, весь сыр‑бор. Женщина покосилась на гаснущую нить канала и пробормотала что‑то нелицеприятное.

Люди Н'еве тут же унесли труп. А колдун, возобновляя подачу энергетики, сообщил напоследок, усилив голос, чтобы услышали все:

— Господа, возможно, кто‑то еще вообразит, что я нахожусь здесь в качестве манекена… Но тогда не обижаться.

— Ты подпиткой занимайся, — раздался голос из толпы. — А ликбез с идиотами проведешь позже.

С разных сторон послышались смешки.

— Уже, — отозвался колдун. — Так что можете не отвлекаться.

Возобновление подачи энергии вымотало колдуна окончательно. Оставшееся время он держался исключительно на упрямстве, почти не соображая, что делает. Но при этом не только педантично производил обезличивание, но еще и регулярно проверял, не появилось ли новых «пиявок». Мало ли…

Шар на алтаре растворялся, исчезал… Но и после того, как исчез окончательно, маги еще долго работали, подчищая остатки как от уничтоженного проклятия, так и от своих заклинаний. Но вот группы стали выходить из круга, маги, один за другим, исчезали в порталах.

Арика свернула канал. Колдун устало выдохнул, позволив себе чуть расслабиться. И при этом буквально «поплыл», удержаться в адекватно‑вменяемом состоянии никак не выходило. Услышал голос Н'еве, но смысл сказанного ускользал. Сосредоточившись, Жорот попытался вникнуть:

— …уже сами.

Почти сразу жена взяла его за руку и вывела в спальне. Колдун, не раздеваясь, упал на постель. Но не давал себе засыпать, бездумно глядя в никуда, а на деле пытаясь привести себя в порядок, хотя бы немного. Он как сквозь вату почувствовал, что его раздевают и накрывают одеялом… Арика? Нет, уже Роджер… Наконец Жорот решил, что сделал достаточно, чтобы оклематься за ночь. И отпустил себя, провалившись в сон, словно во тьму.

Проснувшись, колдун какое‑то время лежал, прежде чем понял, что находится не у себя, а в спальне Арики. В комнате царил полумрак — шторы на окнах задернуты, хотя, похоже, уже далеко не утро. Он повернул голову — жены не было, на прикроватном столике лежали стопкой четыре книги, а поверх — электронный блокнот для записей. Так что ночью Арика явно спала здесь…

Жорот еще потягивался, разгоняя утреннее онемение, когда вошел Роджер.

— Добрый день, — робот подошел и поцеловал мужа.

Хотел выпрямиться, но Жорот обнял его за шею, притягивая к себе.

— Ты не на работе?

— Выходной, — хмыкнул Роджер. — Твои сотрудники не поймут, если я их еще и сегодня буду терроризировать.

— Выходной это хорошо… — мужчина сильней потянул робота к себе, и тут до колдуна дошло, он даже объятия разжал:

— Это… сколько я проспал?

— Почти двое суток, — Роджер, опершись коленом о кровать, освободился от одежды и опустился на постель.

Потерся о плечо мужа и принялся ласкать его осторожными, нежными прикосновениями. С улыбкой добавил:

— Ларсен сказал, чтобы мы не нервничали и не будили тебя, просто ты сильно устал.

— Обязательно его дергать надо было, — проворчал колдун.

Впрочем, долго досадовать он не мог, особенно глядя на любимого, красивого и соблазнительного…

…Они давно уже просто лежали, а Жорот все не хотел выпускать такого уютного мужа из объятий. Наконец поцеловался напоследок и стал вставать.

— Есть сильно хочешь или дождешься ужина? — уточнил Роджер.

— Дождусь. Пошли в душ.

Арика к ужину опоздала. Влетела в столовую, неся с собой запахи травы, солнца и ветра. Где только была, интересно? Приветствовала всех — мужей поцелуями — и уселась за стол. В перерывах между запихиванием в себя еды, уточнила:

— Как насчет отдыха, честно вырванного с боем у Н'еве? Я оплатила «окошко» на две недели. Ну и с возможностью продлить, если захочется.

— Ты о чем? — не понял Жорот.

Дети загалдели, наперебой принялись объяснять. Оказывается, «окошками» называлась возможность отдохнуть на природе. Заказчик выбирал уютный уголок — лес, берег реки, озера или моря. Вокруг на определенном расстоянии ставился барьер — чтобы никто из чужих не беспокоил. И, по желанию заказчика, ставился портал в дом.

— Ну, от портала мы отказались, — сообщила Рони. — Я сама его сделаю, еще не хватало лишние деньги платить!

— Стационарный? — уставился на дочь колдун. — Ты хоть раз их ставить пробовала?

— Один уже три недели работает, — хладнокровно отозвалась дочь.

— Из твоих комнат? — вздохнул Жорот.

Девушка кивнула.

— И куда?

— В старый дом.

— Я привел Питера, он проверил, сказал с порталом все нормально, — вмешался Роджер.

Жорот поднял бровь:

— Очень хорошо. Питера ты, значит, привел. А меня в известность поставить не надо?

— Извини, вы постоянно заняты, и я решил, что раз технически все нормально, то пока нет необходимости вас отвлекать.

Колдун нахмурился. «Технически нормально»…

— К твоему сведению, межпланетные порталы запрещены, — сообщил он мужу.

— Питер сказал, что существует какая‑то оговорка, что, мол, высшему руководству разрешается, при соблюдении правил безопасности. И проверил — у нас уровень защиты портала вполне вписывается.

— И кто ставил защиту?

— Мы втроем, — негромко ответил Фест. — Атане пришла в голову любопытная мысль…

— Но просчитать как следует я не смогла, — влезла девочка.

— Да и сил тоже не хватило бы, — добавил Фест.

— А вот ничего подобного! — возмутилась Атана. — Хватило!

И эта туда же. Нет, если Питер сказал, то с порталом действительно все в порядке. Но вообще — бардак!!!

— Покажете ваш портал и объясните, что и как делали… И давайте договоримся, прежде чем браться за заклинания, которые вам не по возрасту, предупреждайте заранее, — колдун уставился на детей. — Иначе мне все‑таки придется принять меры, чтобы вы не могли ничего такого вытворять. Больше предупреждать не стану.

Дети насупились, но спорить никто не полез.

— Так что насчет того, чтобы после ужина посмотреть «окошко»? — вернулась к исходному вопросу Арика.

…Это был берег тихого лесного озера, с широкой, метров в тридцать, полосой песчаного пляжа. Сразу за ней стояла непролазная чаща переплетения древесных стволов и кустарников. А на самом пляже росло лишь несколько одиноких ив — идеальное место для лагеря. Они перешли туда все вместе, и сообща решили, что отдых можно начинать прямо сегодня.

Рони тут же принялась за сооружение стационарного портала, Жорот следил за дочерью. Если бы они находились не в Клане, для сооружения портала подобного типа понадобилось бы дня два, не меньше. Сейчас Рони должна была уложиться часов в пять — большую часть координат просто взяли из справочников.

Девушка делала все довольно умело, а Фест с Атаной по ходу объяснили суть защиты, которую они поставили на первый портал. Защита была, само собой, довольно топорной, но рабочей. И предположить, что ее вывел девятилетний ребенок… Хотя, основу Жорот увидел сразу — классическое заклинание щита, которое артефакторы использовали для производства амулетов. Он сам его Атане и показал. Девчонка ухватила суть и преобразовала заклинание под собственные нужды. Лишь не смогла сделать нормально расчеты — теоретической подготовки не хватило — и обратилась к близнецам. Колдун только головой покачал — если эта троица сохранит свои отношения, когда повзрослеют, он их недругам не позавидует.

Портал был окончательно готов немного заполночь. Рони тут же унеслась купаться, вместе с Фестом и Атаной. Колдун расположился возле небольшого костерка, который поддерживали Роджер и Хью. Он единственный из телохранителей предложил остаться на ночь — оборотню было очень комфортно на природе, и похоже, он еще и не хотел упускать случай ночью погулять в зверином обличье.

— Ночевать тут останемся? — тихо спросила Арика.

— А почему нет? — пожал плечами колдун. — Детям наверняка любопытно поспать в палатке…

Всем отдыхать очень понравилось. Арика, вопреки ожиданиям колдуна, предпочитала валяться на солнышке и купаться, вполне довольная жизнью. Конечно, иногда она сидела со своими книгами и блокнотом, но очень редко. Ну и раз в два‑три дня исчезла, предупредив, чтобы ее не отвлекали вызовами — на свои пластические операции. Да еще в первый же день отдыха напомнила мужу о крови альбиноса.

Жорот сообщил, что на него настроить заклинание не удастся — из‑за того, что Н'еве успел это сделать первый, а накладывать подобные заклятия друг на друга нельзя. Поэтому завязать зависимость можно только на Арику.

— Уверена, что согласна этим заморачиваться?

— Естественно, — пожала женщина плечами. — А почему нет?

— Хотя бы потому, что ты попадаешь в список недругов весьма могущественного мага и к тому же чиновника, — сообщил Жорот.

— Что‑то самого Н'еве, я смотрю, это не останавливает, — буркнула женщина. И добавила, что коль уж заварила эту кашу, то не доводить до конца просто глупо.

Колдун помог сделать настройку, заодно постаравшись наиболее полно просветить Арику по поводу существующих возможностей. Женщина, которая о подобных вещах вообще представления не имела, выслушала перечисление пакостей, которые она может устроить альбиносу, все больше мрачнея. Список включал не только убийство, и запрет на убийство Арики непосредственно Н'еве, но и наведение порчи, контроль над телом — впрочем, колдун предупредил, что это у Арики вряд ли выйдет. Поскольку альбинос маг сильный и подобным воздействиям извне наверняка сможет сопротивляться. А так же возможность в любой момент определить, где Н'еве находится, и блокировку его заклинаний — опять‑таки, учитывая уровни сил его и Арики.

— Пассивные, такие, как защиты и подобное, ты сможешь блокировать легко. А вот боевые, активные, навряд ли. Пока, по крайней мере… Зато что ты точно сможешь делать — это не давать возможность нормально спать и вызывать у него болевые ощущения любой интенсивности.

Арика уставилась на Жорота тяжелым взглядом.

— Как я понимаю, он то же самое может проделать с тобой?

— Угу. Только ни разу ничем подобным не пользовался.

Жену, похоже, это успокоило не слишком. И она настолько красноречиво поглядывала на мужа — «а тебя‑то как угораздило?», что колдун сдался.

— Я тогда эмигрировал из Клана — год или два, около того. И еще не до конца разобрался в местных обычаях… Ты наверняка знаешь, как Сообщество относится к мужеложству. А я имел глупость заинтересоваться одним из Магистров. Да еще и взаимно. Ну никак не мог предположить, что дойдет до такого… — за короткими фразами он старался спрятать боль и вину. Которые чувствовал до сих пор, несмотря на все прошедшие годы. Но, кажется, не очень получилось. По крайней мере, Арика сочувствующе посмотрела на него и тихо спросила:

— Убили?

Жорот кивнул.

— Магистра, который это сделал, я убил на дуэли. Кстати, они еще и друзьями были чуть не с детства… И Магистр перед смертью успел высказать, что настоящий виновник смерти его друга — я. Если б я Тэниса, мол, не развратил… И, мол, что у Главы выхода другого не было, только отдать приказ об уничтожении отступника. Я долго пытался добраться до тогдашнего Главы, Мердока. Вызовы тот не принимал, а других возможностей не существовало. Наконец сумел убить его, — не на дуэли, времени не было возиться, и так еле от охраны ушел.

…Месяцы сумасшедших поисков лазейки к мерзавцу‑Магистру. И риск во время убийства — на грани фола. Тем более, что Глава, прекрасно понимающий, что ему грозит, усилил охрану чуть не втрое. Не помогло.

Но когда Жорот стоял над умирающим магом, то не ощущал ни удовлетворения, ни злорадства, ничего. Только усталость и непонимание. Как можно было отдать приказ об убийстве — своего — за такую мелочь? Ну ладно, за него бы взялись — как за средоточие зла… Но мальчика‑то за что? За «противоестественную» привязанность? Да сотней способов можно было их рассорить. Ведь даже и не пытались. Приговор вынесен и приведен в исполнение. Безжалостно, без права оправдаться…

— Мердок… Предшественник нынешнего Главы? А мы по истории учили, что он от сердечного приступа умер, — с кривоватой улыбкой сообщила Арика.

Жорот усмехнулся.

— Действительно. Когда голова почти отделена от тела, с сердцем по‑любому проблемы будут… Если бы Сообщество сумело найти доказательства, меня бы казнили. Поэтому и обратился к Н'еве, чтобы он уничтожил на месте убийства следы моей ауры — единственное, что не мог убрать сам… По законам Клана моя месть была правомочна, Н'еве не отказал, но в качестве оплаты за услугу потребовал мою кровь.

С этого у меня вражда с Главой Сообщества и началась. Хэрис знает, что я прикончил его предшественника и учителя, но доказать не может. Бесится жутко…

Арика, вместо того, чтобы успокоиться, как это обычно происходило после удовлетворения ее любопытства, недоверчиво уставилась на мужа:

— Чтоб Глава просто «бесился»? В жизни не поверю. Да он скорее сгноил бы тебя в тюрьме, а на клановскую неприкосновенность бы начхал! Что я, Сообщество не знаю, что ли?

— Я в то время служил при королевском дворе. Поэтому «сгноить» было проблематично. А когда ушел со службы, Хэрис уже охолонул…

Жена все еще с недоверчивым видом покачала головой и колдун, мысленно вздохнув, «раскололся» до конца:

— Хэрис упрятал меня в застенки — ненадолго, дня на три. Пытался добиться признания, раз уж улик никаких, не преуспел. Королева‑регент меня вытащила, устроив такой скандал, что Глава больше не рисковал проделывать ничего подобного.

— И он успокоился на этом? — вновь покачала головой Арика. — Ну сколько эта королева протянула? Двадцать, тридцать лет? Ну пусть, ее внуки еще помнили, что ты когда‑то служил…

— Лотта здравствует и поныне. Она, конечно, давно уже не правит, зато занимает пост Главного мага и заодно директора магической школы. Которую сама же и организовала. Кстати, после того, как я потерял глаза, она предлагала мне вернуться к преподаванию. Обещала покровительство… — он пожал плечами.

— Да уж… Бурная у тебя жизнь, — кажется, Арика наконец удовлетворила свое любопытство.

— Кто бы говорил, — хмыкнул колдун. — Сама за полвека ухитрилась вляпаться в рекордное количество историй… Куда мне.

…После формирования кровавого заклинания Жорот бездельничал по полной — сам от себя такого не ожидал. Просто вдруг понял, насколько устал. Он постоянно держал себя в напряжении, и только сейчас это осознал. Даже во время недавнего трехнедельного постельного режима колдун не расслаблялся — может, из‑за ощущения собственной беспомощности? Сейчас же, когда появилась возможность, он приходил в себя, удивляясь — как было не скучно лежать целыми днями, почти не двигаясь, и ни о чем не думая?

Атана притащила через портал Малыша и носилась с ним по окрестностям. Близнецов кьон не очень любил, но ездить на себе позволял, так что Рони и Фест тоже наигрались с фамильяром.

На Жорота же ящер порывался кидаться всякий раз, когда мужчина оказывался от него на расстоянии трех‑четырех шагов. Колдун относился к враждебности животного спокойно, наглухо закрываясь щитами и дожидаясь, пока девочка успокоит питомца. Но после очередного нападения не выдержала Атана — она наорала на ящера, да еще и со всей дури хлестнула ему ладонью по морде — словно пощечину дала. Кьон зашипел, наклоняясь над ребенком, не ожидавший подобного Жорот только и успел кинуть перед Атаной щиты, рванулся, чтобы закрыть девочку… И вдруг та напряглась, вытянулась, запрокинула голову и так «прочувствованно» зашипела‑зарычала ящеру прямо в морду, что кьон отпрянул, растеряно рыкнул и отступил назад, враз растеряв весь свой пыл.

Жорот перевел дыхание — черт знает что! Сердце у него колотилось, как бешеное, Атана же выглядела лишь чуть возбужденной, нисколько не испуганной. Вот уж сразу видно, чья дочь! С этими двумя точно в психушку угодишь…

К ним уже мчались Арика, Хью и Фест. Когда кутерьма успокоилась, Жорот укоризненно заметил девочке:

— Пожалуйста, будь осторожней. До полного слияния тебе еще несколько лет и…

— При чем тут слияние! — запальчиво возразила Атана. — Он не должен трогать никого из вас!

— Со временем он ко мне привыкнет, — возразил колдун, — а если ты будешь так себя вести, может напасть! И, к твоему сведению, нападение на запечатляющего означает конец всякой связи между тобой и фамильяром. Животное убивают, связь сворачивают… Тебе от этого будет не очень хорошо, уж поверь.

Девочка упрямо сжала губы:

— Малыш должен нормально относиться к моей семье, — повторила она. — И вообще. Он должен подчиняться, не идти против! Он прекрасно чует, как я к тебе отношусь, и все‑таки нападает! Если я не настою на своем, он вообще обнаглеет. Нет, не пойдет. Или мы договоримся, или неуправляемый фамильяр действительно нафиг не нужен!

Колдун, поняв, что упрямицу не переспоришь, заметил только:

— Поговори с твоим учителем, если уж мне не веришь.

Но Браст, к удивлению Жорота, поддержал Атану. И даже как‑то эту дичь аргументировал, основываясь на правилах дрессуры. Колдун чуть не впервые подумал, что, похоже, столкнулся с еще более ненормальным, чем он сам. Но Малыш перестал проявлять к колдуну агрессию, так что Жорот вынужден был признать — Браст знал, что делал. И Атана, похоже, тоже.

На три дня к отдыхающим присоединился Райес. Мальчишка разительно изменился за эти несколько недель — он теперь выглядел даже старше своих лет, но к Атане относился по‑прежнему.

На четвертый день отдыха Жорота вызвал Эркис.

«Нужно поговорить, — коротко сообщил дознаватель. — Отправь кого из своих, чтобы перевели меня к вам».

Побыть проводником вызвалась Арика. Она, кстати, даже одеться не соизволила — прямо в купальнике и пошла. Эркис, вышагнувший из портала вслед за женщиной, с любопытством огляделся. Жорот привстал, но аристократ небрежно махнул рукой:

— Лежи‑лежи… — и опустился рядом на песок, кстати, довольно ловко, несмотря на свой вес. И одобрительно высказался:

— Хорошо устроились. Пляж, песочек… Частично окультуренный ландшафт?

Арика пожала плечами:

— Кажется, да. Я не разбиралась, но мне понравилось.

— Окультуренный, — кивнул Эркис. — У обычного лесного озера песок если и есть, то чуть‑чуть… Или вообще одна трава.

— Не все равно? — равнодушно отозвалась женщина. — Главное, чтобы удобно было.

— Ну, есть любители, чтоб «все как в природе», — усмехнувшись, сообщил аристократ.

— Это пиявки в озере и камыш по берегам? — ехидно уточнила женщина. — Не‑ет… Без меня!

Арика разлеглась на бережку на животе, колдун все же сел и кивком подозвал Роджера.

Эркис, дождавшись, пока робот подойдет, уточнил:

— Дети где?

— По лесу носятся.

— Хорошо, — аристократ очертил антишумовой круг. — Можно закурить? Спасибо. Вычислил я информатора. Жан.

Арика уставилась на Эркиса, Роджер смотрел молча, Жорот поморщился:

— Он из службы безопасности…

— Безопасники, знаешь ли, тоже люди, — спокойно отозвался Эркис.

— Доказательства?

Дознаватель вытащил кристалл и, положив его на песок, активировал, перед этим сообщив:

— Это Ленском, один из безопасников Бласки.

В воздухе появилась фигура мужчины, который сухо и емко, отвечая на вопросы невидимого Эркиса, сообщил, что Жан передает информацию семейству Бласки.

— И как это согласуется с клятвами верности, которые приносят работники СБ? — уточнил невидимый Эркис.

— Профессиональные обязанности Жан выполняет безукоризненно. От него никто и не требует, чтобы он делал что‑то, причиняющее вред подопечным.

— А передача информации, значит, не вред, — пробормотала Арика.

— Казуистика, но на таком уровне клятвы обойти возможно, — объяснил Эркис, затягиваясь.

— И совесть тоже, — буркнула женщина.

Изображение погасло, дознаватель усмехнулся:

— Где моя молодость с приятными, но столь непрочными иллюзиями?

«Почему бы ему заодно о потерянной девственности не пожалеть? Из той же оперы». — язвительно заметила Арика по связи.

Жорот хмыкнул, скрывая улыбку. Эркис оказался проницательным:

— А вслух?

Женщина только независимо плечами пожала — мол, а еще чего?

— Бласки не устроил приговор суда, они горят отыграться за смерть Ракиса, — задумчиво заметил Жорот. — Что ж. Спасибо за помощь. Оплату я уже перевел. Если возникнет необходимость, можно будет обратиться к тебе?

— Само собой, — кивнул Эркис. — И еще. Мать пригласила вас в гости, всех троих.

Колдун поднял бровь:

— Чем обязаны вниманию Патриарха Хайны?

— Искусству влипать в неприятности, я думаю, — хмыкнул Эркис. — А если серьезно, даже я, со своими более чем посредственными способностями к предсказанию, вижу, что вы находитесь в эпицентре вероятностных узлов.

Жорот, который имел представление об основах гадания, нахмурился. То, что их тройка — вольно или невольно — имеет значительное влияние на вероятностные варианты развития Клана, он понимал. Как и то, что в ближайшее время ничего не изменится — слишком уж плотно завязались на них ситуационные линии. Пока. Только вот, исходя из всего этого, насколько безопасно было принимать приглашение Хайны? Случалось, что гадатели, тем более, такие сильные, как Патриарх, принимали решение уничтожать подобные узлы — исходя из видения перспектив. Хотя беспокойство колдуна уже и смахивало на паранойю, — подобных случаев было раз‑два и обчелся — но, тем не менее…

Впрочем, раз уж Хайна ими заинтересовалась, способ встретиться она найдет, так или иначе. Так что лучше, если встреча произойдет не спонтанно, а когда он будет к этому готов. Любые неприятности, если они все же будут, могли начаться только после личной встречи. Не видя объекта, гадатели не могли «увидеть» и полную вероятностную картину будущего. Для «любовных наговоров» и прочей мелочевки годились личные предметы либо кожа, волосы, или что‑то подобное. Для серьезного гадания — только личное присутствие.

— На какое время мэтра Хайна назначила встречу? — уточил колдун.

— Да в любой день, только во второй половине. И предупредите за час‑полтора, хорошо? — Эркис протянул роботу — он сидел к нему ближе всех — ладонь, на которой материализовался золотистый кристалл.

— Конечно, — кивнул колдун, а Роджер взял вещицу и передал мужу.

Колдун мысленно вздохнул — у него скопилось уже дюжины три кристаллов. Давно пора было собрать их в универсальный, да все никак руки не доходили. Надо сегодня заняться, пока время есть…

Эркис задержался у них еще на пару часов. Успел наплескаться в озере, бесясь с близнецами. К Атане, кстати, мужчина подходить не рискнул — Малыш ходил да девочкой, как привязанный, и на чужака посматривал ну оч‑чень хищно. А Атана на этот раз и не думала «воспитывать» питомца, заметив позже, что, мол, Эркис, конечно, мужик неплохой, но не до такой степени, чтобы стоило приказать Малышу относить его к «своим».

Поздно вечером, когда дети угомонились, а Хью ушел на ночную прогулку, взрослые наконец смогли нормально поговорить. Роджер лежал у костра, Арика устроилась в его объятиях, используя мужа, как опору. Жорот так же опирался на ноги Роджера, только полулежа, и заодно обнимал обоих.

— Когда в гости? — первой нарушила уютное молчание Арика.

— Завтра, наверное, — отозвался колдун. — Тянуть нет смысла.

— Это опасно? — уточнил Роджер.

— Надеюсь, нет. Хотя бывало, что гадатели убивали клиентов… После того, как видели их будущее.

— Обрадовал… — пробурчала Арика.

— Такое случилось дважды за все время существования Клана, так что, думаю, нам это не грозит, — сообщил колдун, обнимая супругов покрепче. — Это у меня паранойя довлеет.

— Что ты собираешься решать с Жаном? — подняла неприятный вопрос жена.

Жорот вздохнул:

— Думаешь, есть варианты? Н'еве сказал. Пусть сам с ним разбирается.

— Почему он это делал? — негромко спросил Роджер.

— Вот уж меня это в последнюю очередь интересует, — проворчала Арика.

— Парень влюбчив, как кошка, а жена у него очень ревнивая. Его шантажировали очередной подружкой… И вообще, пообещали, что до жены не будут доходить слухи о его «хождениях на сторону».

— Вот уж не думала, что в Клане это имеет значение, — хмыкнула Арика. — У вас тут, кажется, нравы свободные.

— Где как, — пожал колдун плечам. — Среди магов, по большей части — да. Среди немагов… по‑разному. А аристократия кичится своей моралью. Что магическая, что немагическая.

— Ага, по Эркису видно, — ехидно отозвалась Арика. — Ты смотри, он уже Рони глазки строит.

— Видел, — проворчал Жорот. — И пообещал ему «приятностей».

— А он что? — заинтересовалась жена.

— Сделал невинное лицо и сказал, что ничего такого даже и не думал.

— Ага, нам обоим показалось, — хмыкнула женщина.

— Я вообще‑то тоже сказал ему пару ласковых по этому поводу, — вмешался Роджер.

Арика фыркнула:

— Трогательное единодушие! Не‑ет, здесь Эркису явно ничего не обломится.

— Вот именно, — кивнул Жорот. — Рони несовершеннолетняя, пусть сначала со сверстниками нормально общаться научится. Но вообще, такие, как Эркис, есть везде, так что это скорее исключение из правил.

— А на самом деле? Аристократы действительно настолько высокоморальны? Или только делают вид?

Колдун пожал плечами:

— Не знаю. Вулх при мне с женщинами не крутил. А с остальными я близко не общался.

Хайна приняла их в громадной оранжерее, защищенной не стеклом, а воздушными силовыми полями, едва угадывающимися по случаю летнего времени и хорошей погоды. Пожалуй, если бы Жорот не специализировался на магии воздуха, то вообще бы их не увидел. Тем более сейчас, летом, когда оранжерея плавно переходила в ухоженный парк.

Сухой теплый ветерок трогал цветы и листья, буйство красок было почти нереальным. И среди этого великолепия прохаживалась невысокая рыжеволосая девушка в ярко‑зеленом облегающем платье с красивым лицом и безупречной фигурой. Колдун невольно задержал взгляд и на ножках, и на откровенном декольте. Мэтра была красива, еще и умела себя подать. Привыкла вертеть мужиками, сразу видно…

Жорот приветствовал Патриарха — Арика и Роджер последовали его примеру. Хайна предложила присесть — на небольшой полянке находились стол и плетеные кресла. Извинилась, что оторвала от отдыха. И очаровательно улыбнувшись, заметила:

— Мне показалось, что среди будней выкроить время для встречи будет гораздо проблемней.

— В какой‑то мере, — вежливо согласился Жорот.

Мужчины дождались, пока дамы сядут, почти полностью соблюдая этикет. «Почти» — поскольку Арика, как обычно, отказалась, чтобы ей оказывали знаки внимания, приличествующие даме. Хорошо хоть, взглядом, а не «в прочувствованных выражениях», как она это обычно делала.

Эркис, сопровождающий супругов, незаметно исчез. Создавалась иллюзия полного уединения, хоть Жорот и был уверен, охрана присутствовала, просто ее видно не было.

Колдун, перехватив откровенно‑изучающий взгляд Хайны, чуть не пожал плечами — чем он ее так заинтересовал? И Арика и Роджер были гораздо более любопытными объектами.

— Ты не изменился, — неожиданно сообщила женщина. — Все та же упертость, что и в тридцать. Но сейчас не советую идти против судьбы — только неприятности получишь, а по‑твоему все равно не будет. Слишком уж четко прослеживается предопределенное… Что — пока не скажу, — усмехнулась Хайна.

— Не идти неизвестно против чего? — не удержавшись, хмыкнул Жорот.

— Придет время, поймешь, о чем я. А вот у вас обоих выбор есть, — на этот раз Хайна обращалась к Арике и Роджеру. — Разделить его судьбу или отказаться.

Типичное по форме предсказание… Колдун редко обращался к гадателям именно потому, что результат почти всегда был туманным, неопределенным. К гадателю имело смысл идти, когда надо было получить четкий ответ «да» или «нет». Если же вопрос был общий, в предсказании всегда было больше намеков, чем конкретики. Поэтому Жорот не стал настаивать на разъяснении, а лишь уточнил:

— Мэтра, я не помню, чтобы мы встречались. Я обращался, конечно, к предсказателям, но…

— Меня приводила Целесина. Она не была уверена, стоило ли помогать Ллоргу улаживать твой конфликт с Роллейной. И попросила взглянуть, какие у тебя перспективы.

Жорот почти физически ощутил, как встрепенулась Арика. И мысленно вздохнул. Кажется, ему предстоит очередной допрос.

— Не помню подобного визита.

— Само собой, — хмыкнула Хайна, — ты спал. Целесина не хотела показываться тебе на глаза. Я нарушила этические правила предсказателей, не спросив у тебя разрешения. Но ради школьной подруги чего не сделаешь… Арика, вас гложет любопытство, но воздержитесь от расспросов. Информация не столь значимая, а вашему мужу не доставят удовольствия подобные откровения.

Колдун мысленно пожал плечами. Не факт, что жена послушается. Да и не настолько та давняя история дискомфортна… хоть и не приводила Жорота в восторг, само собой.

— Леся помогла, — скорее утверждая, чем спрашивая, заметил Жорот.

Хайна кивнула. А колдун уточнил:

— Ллорг знал об этом?

— Нет, конечно, — независимо пожала мэтра плечами.

Но подозревал. Когда колдун благодарил лича за помощь, тот задумчиво сообщил, что за Жорота вступился кто‑то еще, предпочитающий остаться неизвестным. Колдун тогда не сильно поверил в анонимного благодетеля, точнее, решил, что Ллорг ошибается, или выдает желаемое за действительность — ну не было у него подобных знакомых… Лесю он тогда просто не помнил. Похоже, Арика права. Пора в конце концов разузнать все что можно о Лесе. Тем более, в каком аристократическом роду искать, колдун знал. После смерти магички Жорот нашел оставленное ему сообщение с именем отца. Кстати, вопреки давнему ее утверждению (и как ухитрилась солгать под заклинанием правды?), папаша был жив‑здоров, при этом абсолютно игнорируя наличие сына. Оно и к лучшему.

Но то, что отец Жорота являлся потомком Леси, было правдой, иначе магичка просто не помогала бы ему — в этом колдун был уверен. Так что отправная точка поиска была, и неплохая. А сейчас еще и Хайна дала подсказку… Школьная подруга, значит? Насколько Жорот помнил, Патриарху Игеров было ближе к семи тысячелетиям. Кстати, несмотря на теоретически неограниченную жизнь магов, подобный возраст считался преклонным. Хоть некоторые и до пятнадцати тысяч доживали.

Патриарх, видимо, получив, что хотела, продержала гостей совсем недолго. Зато всячески высказывала свое расположение, вплоть до того, что пообещала защиту и поддержку при любой необходимости.

Колдун поблагодарил, конечно, но пользоваться милостями Хайны, само собой, не собирался.

Эркис перехватил гостей на выходе и предложил познакомить с семьей, раз уж они оказались почти рядом. Но никто из троих не высказал горячего желания, и аристократ только разочарованную физиономию скорчил.

К озеру вернулись, когда уже темнело. Дети вместе с телохранителями развели костер — так как взрослые отсутствовали, охранники задержались до их появления. Хью с Робином, кстати, тоже дожидались подопечных здесь — ходить в гости — тем более в столь высокопоставленные и по личному приглашению — с охраной считалось неприличным. Отпуская охрану, колдун мрачно подумал, что нужно самому находить себе сопровождающего, иначе Н'еве расстарается и вновь кого‑нибудь приставит… И заранее попросить Эркиса проверить кандидата.

Глядя на пламя, колдун вдруг усмехнулся. Почему‑то после визита к Хайне желание бездельничать напрочь пропало. Похоже, отдохнул… Зато появилась пара любопытных мыслей насчет того, как можно изменить технологию зачарования артефактов, чтобы более полно использовать возможности фэлов… Хотя желательно бы посоветоваться с опытным артефактором.

Наверняка при зачаровании амулетов с фэлами имелись свои тонкости, которые, скорей всего, передавались от учителя к ученику — в обычном курсе артефакторства подобных тем не было. Только еще найти надо мага, который согласится помочь. Мастера‑артефакторы тонкостями своего мастерства делиться не любили — традиционно, так сказать… А если обратиться к Распэ? Он артефактор не практикующий, но еще в разуме, в отличие от магов, которые отошли от дел, скажем, по причине старости. Да и преподавал, то есть слишком скрытничать не в его характере… Конечно, может и послать подальше. А может и посоветовать что дельное.

Решив не откладывать, колдун обратился к Ллоргу, поинтересовавшись, не знаком ли тот с Распэ. Лич, который, кстати, навещал их позавчера, пообещал, что найдет способ связаться с бывшим артефактором. Он вызвал Жорота поздней ночью, сказав, что Распэ ждет колдуна завтра. Тот сообщил супругам о завтрашней отлучке и объяснил, к кому он собрался и зачем, заодно устроив краткую лекцию по основам артефакторства. Роджер просто кивнул, приняв к сведению, зато Арика неприкрыто обрадовалась.

— Неужто оклемался? — хмыкнула она, лучась удовольствием. — А то на тебя смотреть страшно было. Это ж надо так позволить себя заездить!

— По‑разному бывает, — пожал колдун плечами. — Иногда подобный темп необходим.

Жена скептически скривилась, у нее явно была куча возражений, но решила не спорить. Единственно, заметила:

— Только давай не станешь на работу ломиться, хорошо? Ладно там, маяки настроить, если очень надо… А так — займись своими делами. Угу?

— Хорошо‑хорошо, — улыбнулся Жорот. Действительно, не стоило отказываться от отдыха, завоеванного с таким скандалом. Могли неправильно понять. Но, с другой стороны, настройкой порталов так или иначе заниматься придется…

Окно портала с переданными координатами привело Жорота в мансарду. Навстречу ему встал из‑за стола мужчина с темно‑карими живыми глазами и выразительным лицом в обрамлении густых, до плеч, иссиня‑черных волос. Пожалуй, он выделялся бы в любой толпе — элегантно‑небрежной одеждой и немного манерными движениями. Да еще обращали на себя внимание удивительно изящные руки с тонкими запястьями и длинными чуткими пальцами.

Колдун узнал Распэ, хоть и видел его почти семь веков назад и издалека. Аудитории, в которых знаменитый тогда артефактор читал лекции, были большими, и то не вмещали всех желающих.

Вчера, сразу после сообщения Ллорга, Жорот связался с Эркисом и попросил его найти информацию об отставном артефакторе. Можно было с тем же обратиться к Н'еве, но коль уж появилась альтернатива, колдун предпочитал обходиться без услуг альбиноса. Эркис поздней ночью передал ему сведения, и теперь колдун, оглядевшись, прикинул, что все услышанное очень похоже на правду.

Распэ перестал заниматься своим ремеслом после несчастного случая. Реликтовый артефакт, с которым маг возился, то ли взорвался, то ли сработал непонятно как. Что именно произошло, слухи умалчивали — сам Распэ предпочитал не распространяться — но с тех пор забросил свою первую специализацию и занимался исключительно астрологией. Об этом свидетельствовала и мансарда, оборудованная как миниатюрная обсерватория. Заодно Эркис сообщил, что после того, как Распэ потерял свое положение в обществе, вместе со значительными доходами — астрологом он был посредственным — от него ушел муж. С тех пор маг ни с кем постоянных отношений не поддерживал, предпочитая случайные связи или услуги проститутов. Хотя, как минимум, один воздыхатель у Распэ был, и довольно долго — Мортер, целитель/некромант/стихийник земли. Кстати, в первых двух специализациях Мортер достиг довольно высокого уровня.

Со стороны Распэ особенного расположения к Мортеру заметно не было. Однако Мортер сопровождал бывшего артефактора во все его нечастые «выходы в свет» и, похоже, еще и сам водил, куда только мог, в качестве своей пары. Хоть это случалось не так часто, да и жили они по отдельности. Но, с другой стороны, Распэ не прекращал с Мортером отношений. Значит, что‑то их связывало.

Распэ приветствовал колдуна и сразу перешел к делу.

— Вас интересует консультация по артефакторству? Я слушаю. Чем смогу, помогу, но не рассчитывайте на слишком многое.

Маг внимательно выслушал гостя. На браслет Роджера, который Жорот выложил на стол, даже смотреть не стал, отмахнувшись нетерпеливым жестом. Сухо сообщил:

— Я не вижу заклинательные контуры на артефактах.

Жорот, который регулярно пытался решить проблему «невидения» Роджером заклинаний, одним движением опутал браслет сетью, полностью повторяющей заклинательную, правда, только внешне.

— А так?

Распэ вгляделся в браслет. Прикусил нижнюю губу, взъерошил нервным жестом волосы. Наконец бросил странный взгляд на собеседника и быстро спросил:

— Тот, кому вы это делали, калека?

— Чт‑то? — растерялся колдун. — Совсем нет. Робот.

Выражение лицо Распэ стало недоумевающим. Потом мелькнуло понимание.

— Прошу прощения, я мало интересуюсь новостями, но теперь вспомнил. Ваш муж?

— Да, но…

Тем же нервно‑нетерпеливым жестом, что он отказывался от браслета, Распе отмахнулся. И заговорил, уверенно расставляя интонационные акценты, как если бы читал лекцию. Сжато описал особенности зачарования артефактов с фэлами, добавив при этом:

— Имейте в виду, возможно, я обладаю неполной информацией. Ни я, ни мой учитель на фэлах не специализировались, хоть и работали с ними.

Колдун задумчиво кивнул. Задал несколько уточняющих вопросов, Распэ терпеливо пояснил, заодно указав на ошибку, допущенную колдуном при работе с браслетом Роджера.

— Почти треть возможностей кристаллов блокируется, не используется, — уточнил маг. — Именно из‑за этого недочета.

Колдун и сам уже это видел, как и возможность исправления. Хотя придется повозиться. Если как следует подумать, ошибки можно было и избежать. Жорот мысленно поморщился. С одной стороны, он, конечно, идиот, с другой ему нужно было время… Которого весьма недоставало.

Распэ, тем временем, продолжал:

— Так вот, как я уже говорил, я специализировался не на фэлах. А на создании индивидуальных артефактов, с использованием личностных характеристик их будущих обладателей.

Жорот уставился на собеседника, мягко говоря, с недоверием. Азами артефакторства было то, что связывать человека с артефактом — любым способом — крайне не рекомендовалось. При подобной связи была слишком большая вероятность, что с уничтожением артефакта, а случалось это нередко, его обладателю будет нанесен серьезный вред.

Распэ, само собой, понял, о чем думает колдун.

— Я говорю не о связи человека с артефактом. А лишь об использовании при зачаровании личностных характеристик будущего хозяина. Таким способом артефакт настраивается на него, и свойства предмета не вступают в конфликт с магией и индивидуальными свойствами обладателя, что обычно происходит. Наоборот, дополняют, приживаясь, как вторая кожа… Да вы сами сделали подобную настройку для вашего мужа.

— Не зная о ее существовании? — хмыкнул Жорот.

— Согласитесь, общеизвестно, что артефакты для себя и близких часто получаются лучше, выше качеством.

Колдун задумчиво кивнул. Да, об этой особенности он знал. Но как‑то не придавал ей значения.

— В начале своих исследований я отталкивался именно от этого. Так вот, я обычно перед тем, как делать артефакт, снимал мерку с заказчика. Но для друзей я мерками почти не пользовался… А у мужа их не снимал никогда вообще.

Жорот, подумав, резюмировал:

— Вы можете делать подобную настройку на кого угодно, используя ваши разработки… А остальные, как и я, делают это подсознательно?

— Отнюдь не все «остальные»… Но те кто делает, да, именно подсознательно, — кивнул Распэ. — Вы выставили очень жесткие настройки, кстати. Браслет сделан для полного антимага, что вообще невозможно, поскольку любое живое существо в какой‑то мере обладает магическими свойствами, как ивосприимчивостью к магии. Если, конечно, не лишено этого искусственным путем. К роботу это, само собой, не относится.

— А если браслетом пользуется маг…

— Именно этим? Лучше не рисковать. Может неадекватно среагировать при заклинании… Вероятность мала, конечно. Но есть.

Жорот мысленно выругался. Нет, надо срочно делать Арике защиту.

— Насколько сложно создавать подобные схемы? — Распэ кивнул на сеточку, повторяющую заклинательные линии.

Колдун передал через прикосновение последовательность действий, подождав, пока маг разберется что к чему. Тот задумчиво взъерошил волосы:

— Если вас устроит работать с ними, а не с реальными силовыми линиями, я могу попробовать обучать вас. Конечно, это будет сложней, чем с нормальным артефактором. Но и оплату я затребую гораздо ниже.

— Устроит. Очень даже. Единственное, должен предупредить, у меня плотный график, придется подстраиваться.

— Неважно. Я не сильно занят, договоримся.

Вряд ли другой артефактор стал бы возиться с Жоротом — в его годы в ученичество не брали. Это у Распэ выбора не было, он обрадовался хотя бы такой — пусть опосредованной — возможности вернуться к любимому делу. Любопытно, что за несчастный случай с ним произошел, с такими странными последствиям… Кстати, отнюдь не факт, что эта сомнительная попытка ученичества сработает. Но колдун готов был попробовать — почему нет?

Теперь Жорот появлялся на озере только вечерами, по максимуму используя свободное время. Арика, кажется, была не сильно в восторге — она не рассчитывала, что муж настолько впряжется в работу, но не возмущалась. Роджер старался ненавязчиво помочь, чем мог. А Распэ был очень рад вернуться к любимому делу.

Работали в доме Жорота — Распэ давно избавился от большей части профессионального оборудования, а того, что осталось, для их целей явно было недостаточно. Первые дни мужчины приноравливались к тому, что Распэ мог объяснять лишь «на пальцах», а отнюдь не в процессе работы, как обычно. Вопреки опасениям Жорота, проблема оказалась вполне решаема, и скоро Распэ принялся вовсю муштровать колдуна, гоняя его, словно ученика‑первогодка. Его уровень мастерства артефактора, несмотря на нынешнее состояние, был настолько выше уровня Жорота, что это было вполне оправдано.

Кстати, Атана, в первый же вечер добившись у Жорота, где он пропадал — похоже, целенаправленно дожидалась, когда он вновь начнет заниматься артефактами — выпросила позволения присутствовать. Колдун предупредил девочку, что не сможет уделять ей много внимания, поскольку сам будет учиться, а она вряд ли что полезное для себя почерпнет — уровень не тот. Атану, это, однако, не смутило. Она упорно крутилась рядом почти все время, выполняя функции то ли подмастерья, то ли помощника. Распэ сначала косился на ребенка, потом притерпелся. Тем более, Атана не мешалась, а наоборот, помогала, чем могла.

За пару дюжин дней Жорот сделал защитные артефакты и Ларсену, и всему своему семейству. Распэ очень сильно ему в этом помог, хоть и заявлял о своем непрофессионализме в работе с фэлами. Кажется, уровни «непрофессионализма» были немножко разными. В сочетании с индивидуальной настройкой, особенности которой Распэ тоже показывал, да еще усиленные фэлами, защитные браслеты получились беспрецедентно сильными. Если бы артефакты были из числа воздействующих на окружающих, их пришлось бы ограничивать — ну никак не вписывались в допустимые пределы.

Распэ частенько ходил домой за ингредиентами, своими заметками или книгами. В конце концов, Жорот — само собой, с согласия артефактора — настроил между их лабораториями портал. А скоро они уже и забыли о портале, пользуясь обеими лабораториями, как одной.

Отдых на природе давно закончился, как собственно и отдых для всего семейства. Мужчины все же вышли на работу, но Жорот очень много времени уделял занятиям с Распэ. Дети тоже были заняты, во избежание возникновения нездоровых идей в их головах.

В очередной раз колдун ушел с работы сразу после обеда — они с Распэ договорились отрабатывать одну из сложных тем, это могло затянуться часов на шесть, а то и десять. Работа была в разгаре, когда Жорот вдруг ощутил по связи ударом — страх, потом боль… И его окатило ознобом — такое случалось, когда на той стороне связи умирал человек. К счастью — да именно так колдун и подумал, что скрывать? — это была не супружеская связь и не родительская. Посыл пришел от одной из служанок.

Мужчина аннигилировал линии, с которыми работал. Распэ удивленно уставился на него, хотел что‑то спросить, но Жорот отмахнулся, одним движением создал портал, направленный по угасающей линии связи. Служанка была в доме, и это не составило труда. Можно было и пешком, но черт знает, сколько колдун тогда искал бы место трагедии. Одновременно Жорот послал вызов Ларсену — целитель, возможно, еще мог успеть реанимировать пострадавшую. Возможно.

Он оказался в гостиной — там, куда выводились порталы. Краем глаза колдун отметил, что Распэ последовал за ним — его‑то куда несет?! Но картина, представшая перед Жоротом, заставила его позабыть вообще обо всем.

Первое, что ему бросилось в глаза — неподвижно стоящий Роджер, глядящий в пустоту. К тому же голова робота была наполовину отделена от тела, а рядом стоял… Жан?!! Пытаясь вытащить из робота застрявший там длинный кинжал. У ног Роджера лежал недвижимый Робин, возле двери распласталась одна из служанок.

Колдун молча кинулся на Жана. Пока убийца стоял рядом с Роджером, Жорот не мог воздействовать на него сильными заклинаниями — задел бы мужа. Которого, как колдун очень надеялся, еще можно вылечить. А слабые заклинания на Жана не окажут влияния — антимаг. Бывший телохранитель, несмотря на то, что стоял спиной, успел среагировать. Правда, оружие высвободить из шеи Роджера он так и не смог, но стремительно развернулся — в его руке появился второй кинжал — и в следующий миг мужчины сцепились. Жорот пытался применить хоть что‑то из заклинаний — бесполезно. Способности антимага были у Жана усилены — скорей всего амулетами — до такой степени, что любое заклинание скользило по нему, не причиняя вреда. Но получилось, что кинжалом тот достать Жорота не мог — оружие не пробивало щиты колдуна. Сообразив это, телохранитель отшвырнул нож, он только мешался. Зато руки антимага проходили сквозь все щиты колдуна. И Жан в полной мере воспользовался своим преимуществом в силе, весе, да и опытом в подобных потасовках. Бывший телохранитель подмял под себя противника и принялся его душить. Однако Жорот ухитрился вытянуть из выручалки свой кинжал и всадить его гиганту — куда придется — из последних сил вспарывая тело врага как можно больше. Жан заревел — по‑другому не скажешь, и вдруг Жорот понял, что телохранителя с него просто сдернули. Жан упал на рядом пол, безмолвной грудой, а над колдуном склонился бледный Ларсен, торопливо проведя пальцами по его шее. Жорот оттолкнул руки целителя, кашляя и задыхаясь, пытаясь вдохнуть воздух, выдавил:

— Полину… И Робина… Посмотри…

Ларсен взялся за пострадавших, а Жорот попробовал встать — для начала хотя бы на колени. Подскочил Распэ, помог ему подняться.

— Извини, я растерялся… Не знал, чем помочь…

В гостиной появилась Арика и Хью. Жена тут же кинулась к Роджеру, резко‑истеричным тоном приказала:

— Лонг! Немедленно в гостиную. Быстро!!!

— Тьфу, — колдун наконец откашлялся и отдышался, массируя поврежденное горло. И хрипло ответил артефактору. — Хорошо, что не полез, не хватало еще тебя реанимировать. Что с ними?

Целитель, поднявшись с колен, сообщил:

— Робин мертв. Полина будет жить. Вызовите кого‑нибудь из слуг, пусть ее отнесут в постель. Этого лечить или как? — кивок в сторону Жана.

— Он еще жив?!! — зашипела Арика, рванувшись к лежащему гиганту с вполне определенными намерениями.

Жорот ее опередил. Одно движение, и голова Жана отделилась от тела, из шейных артерий хлынула кровь, сначала расползаясь по ковру, а потом и впитываясь в него.

Арика разочарованно выругалась, а Жорот заметил:

— Я лишь закончил начатое.

Жена посмотрела в лицо мужу и отвела взгляд, буркнув что‑то согласно‑извинительное, но по лицу было видно, она оч‑чень расстроена, что не успела приложить руку к смерти предателя. Колдун перевел взгляд на Хью и негромко сказал:

— Извини, пожалуйста, ничего личного, но я вынужден отказаться от телохранителей из службы безопасности. Наберу своих.

Арика, явно растерявшись, уставила на телохранителя. Видно, привязалась к оборотню, но Жорот намеревался настаивать. Хоть Хью и вызывал у него симпатию, но, оставь колдун его, Н'еве попытался бы «доукомплектовать» его охрану. А пока от безопасников были одни неприятности. Да и после наглости Арики в отношении Н'еве Жорот подыскивал предлог убрать из дома потенциальных шпионов. Поскольку жена перешла в разряд если не недругов, то откровенно интересующих безопасника фигур. Хью неожиданно уточнил:

— Я собирался увольняться и подыскивать место частного охранника. Возьмешь к себе?

Колдун не задержался с ответом ни на миг:

— Да.

Нет, теоретически, Хью может «стучать» и после увольнения. Но, во‑первых, против подобного более‑менее предохраняли клятвы‑заклинания, которые сейчас Жорот к Хью применить не мог, поскольку тот работал в службе безопасности. Во‑вторых, вряд ли вообще оборотень согласится этим заниматься — характер не тот.

Кивнув, оборотень ушел. Не прошло и минуты, как появился Лонг. Он тут же попытался выпроводить всех, но подчинились только Ларсен и Распэ, служанку унесли еще раньше. Трупы убрали, по распоряжению Жорота оба — в лабораторию. Арика и Жорот покидать комнату отказались.

Лонг озаботился в первую очередь отнюдь не внешними повреждениями Роджера. Даже застрявший кинжал не стал вытаскивать. Супруги наблюдали, как Лонг воткнул в Роджера иглы, выдвинувшиеся из манипуляторов. И замер. Минуты шли, никаких изменений видно не было. Наконец робот освободил руки, вновь втянул иглы. Что‑то сделал, тело Роджера раскрылось.

Жорот вгляделся в открывшуюся картину. Строение робота внутри ничем не напоминало человеческое. Даже костяк, как таковой, отсутствовал, его заменяло плетение беловато‑серебристых проводов. Лишь почти в том же месте, где у людей находится позвоночник, было некое его подобие — голубоватый стержень, около сантиметра в диаметре. Прозрачная трубка, наполненная то ли голубоватой жидкостью, то ли газом. Она находилась в самом туловище — начиналась чуть ниже шеи и заканчивалась в районе крестца. Причем наполнитель в нижней части трубки выглядел более плотным, чем в верхней. И каким‑то… Кристаллизованным, что ли. От трубки по всему телу разбегались тончайшие нити‑паутинки, похожие на кровеносную систему, только голубого цвета.

Лонг что‑то сделал, что, Жорот не уловил, и в трубку упала небольшая ампула, медленно принявшаяся опускаться на дно. Когда она достигла наполнителя внизу трубки, кристаллы начали растворяться. Ампула тоже, похоже, растворялась, по крайней мере, дна она не достигла. Зато теперь наполнитель в трубке был однородным. Рядом шевельнулась и выдохнула Арика. Лонг вновь замер, только на этот раз он не пользовался иглами — просто положил манипуляторы на плетение проводов.

Прошло около часа, может, чуть больше. За это время к колдуну успели «постучаться» по связи с вопросами «Что случилось и нужна ли помощь?» Н'еве, Эркис и Вулх. Двух последних колдун вежливо попросил не беспокоиться, зато альбиносу высказал все, что о нем думает, заодно описав ситуацию и тут же отказавшись от его телохранителей. Безопасник, буркнув, что по этому поводу они еще поговорят, и что «чертей он своим давно не давал», отключился.

В нижней части трубки вновь начали формироваться кристаллы. Когда их уровень поднялся на два или три сантиметра, Лонг опять кинул в трубку ампулу, с тем же эффектом что и в прошлый раз.

— Что происходит? — не выдержала Арика.

Жорот не думал, что Лонг ответит, но ошибся. Робот четко сообщил:

— Первый закон. Я не могу его обойти. Жан поставил Роджеру установку, что обе смерти — и Робина, и Полины произошли из‑за него. И включилась программа самоуничтожения. Я не могу ее деактивировать.

— И эти кристаллы… — выдохнул Жорот.

— Этот поток частиц, несущих в себе информацию. Он, собственно, наша суть и личность. Или мозг, если для вас так воспринимать проще. Если частицы кристаллизуются хотя бы наполовину, Роджер не будет подлежать восстановлению.

— Он нас слышит?

— Да.

— Тогда он должен знать, что Полина жива!

— Это не имеет решающего значения. Робин мертв. Человек умер не просто в присутствии Роджера, но робот несет ответственность за гибель человека.

— Что за чушь?! — взорвался колдун. — Робин — телохранитель! Он поступил, как должен был! Это его профессия, в конце концов!

— Он человек. И я сейчас не могу с должной эффективностью восстанавливать Роджера постольку, поскольку сложившаяся ситуация логически обоснована.

Арика посмотрела с отчаянием на колдуна. Жорот сам был в шоке — он не мог предположить, что установки, сидящие внутри мужа, настолько жесткие. Какого черта тогда вообще было приставлять к Роджу телохранителя? Почему он это не сказал?

Женщина заговорила, пыталась убедить — то ли Лонга, то ли стоящего в ступоре Роджера — что в случившемся нет вины Роджа. Но толку от этого не было никакого, как и от манипуляций Лонга. На дне трубки вновь появились кристаллы…

— Сколько раз ты сможешь восстанавливать их? — уточнил Жорот.

— У меня есть восемь ампул. Но, думаю, уже на четвертой или пятой они не будут действовать. Частицы при восстановлении отдают энергию. Теряя которую, они и меняют структуру.

— Умирают.

— Весьма близкое по сути определение. И период их активности с каждым разом будет все короче.

— Что это вообще за странные частицы? То ли газ, то ли…

— Они обладают свойствами, близкими к газу, — монотонно ответил Лонг.

— Они опасны для человека? — уточнил Жорот.

— Химически нет. Но при полной кристаллизации скорей всего будет локальный взрыв за счет увеличения их объема и изменения свойств. Однако я предупрежу вас заранее.

— Безопасность людей прежде всего! — ядовито выдохнула Арика.

— Конечно.

Колдун сжал губы, обнял жену за плечи. И спросил:

— Какой шанс, что ты вылечишь Роджа?

— Около одиннадцати процентов.

Жорот скрипнул зубами. Практически никакого. И передал по связи:

«Ар, пожалуйста, дай мне фиал. Чтобы Лонг не видел».

Плечи жены затвердели под его руками.

«Ты…»

«Не сейчас. Поверь, у меня нет суицидальных наклонностей. Фиал!»

Она замерла, однако тут же положила ладонь на руку мужа, в ладони ощущался маленький гладкий предмет. Жорот забрал фиал в пространственный карман, и вынул обратно, зажав между пальцами. Наложил на вещицу заклинание, сосредоточился — надо было не пропустить момент… Получилось. Внутри трубки с голубоватым газом появился не один предмет, а два. Лонг замер, глядя на неторопливо, словно в замедленной съемке, движущиеся вещицы. Арика прошипела что‑то, вцепившись в руку Жорота мертвой хваткой.

— Роджер, — негромко обратился к мужу колдун. — Я поместил в твою… трубку фиал. Свой. При кристаллизации его скорей всего раздавит. А уж при взрыве ему точно не уцелеть. Если считаешь, что моя жизнь стоит твоих душевных терзаний — давай, продолжай свое самоубийство.

Лонг сделал движение, словно намереваясь извлечь медленно дрейфующий по трубке фиал — на дно тот почему‑то опускаться не спешил.

Колдун так же негромко сообщил:

— Не стоит. Я перед тем, как его туда отправить, наложил заклинание, адаптирующее поверхность фиала к среде. Понимаю, что ваши частицы вроде как химически неактивны, но мало ли… Однако подобное заклинание необратимо. Теперь фиал может находиться только в этой среде. И в этой емкости — каждое вместилище имеет свои, индивидуальные особенности. А при соприкосновении фиала с воздухом, металлом, да чем угодно, его поверхность растворится, что будет равносильно уничтожению.

— У тебя два фиала… — заметил Лонг.

— Верно. И есть шанс, что с потерей одного я выживу. Но, по‑моему, гораздо больше шансов, что умру при уничтожении любого. Будем попробовать?

Невероятно, но Лонг обложил Жорота матом. Трехэтажным. Зато взгляд Роджера приобрел осмысленность, робот даже попытался двинуться. Лонг тут же замер, похоже, начиная заниматься другом всерьез.

Очень скоро Роджер сообщил, что с ним все будет в порядке, осталось лишь убрать внешние повреждения. Жорот, который и сам это прекрасно понял, кивнув, ушел в лабораторию — разбираться с трупами. Арика последовала за мужем, притихшая, и, кажется, подавленная.

К их удивлению, в лаборатории обнаружились Эркис — с вечной сигаретой — Распэ и Ллорг, а допрос Жана уже закончился, хотя лич поддерживал труп в поднятом состоянии. Жорот поинтересовался:

— Это что еще за новости?

— Я записал все на кристалл, чтобы ты не подумал, что собираюсь от тебя что‑то скрыть, — сообщил Эркис. — Да и твои друзья присутствовали. Но, согласись, я смогу провести расследование более профессионально, чем ты. Полину я тоже допросил. Не беспокойся, при Ларсене.

— И поднять Жана ты бы не смог, — заметил Ллорг. — На него было наложено очень сильное противодействующее заклятие. Я едва справился.

— Спасибо за помощь, — неохотно выдавил колдун. Который все же как‑то привык обходиться своими силами.

— Да успокойся ты, — усмехнулся аристократ. — Сам подумай, если мне вдруг понадобится телохранитель со стороны, я же не стану сам отбиваться, а обращусь к специалисту, да хоть к тебе. Хотя бы за консультацией. Давай расскажу, что выяснил, а если у тебя возникнут еще вопросы, будем и их прояснять.

После увольнения Н'еве не только лишил Жана всех заработанных за годы службы привилегий, но и выдал ему «волчий билет». То есть на работу по специальности, при всех достоинствах, Жана никто не хотел брать, а если и соглашались, то расценки были нищенские. Однако Жана взяли на службу в семейство Бласки, для которых он шпионил. Но пробыл он там недолго, очень скоро ему предложили, а, точнее, приказали убить Роджера. Ни на Арику ни на Жорота Жана не пытались натравить, впрочем, дали понять, что против подобной инициативы они не будут. Бласки пообещали оплатить убийство так, что Жан вполне сможет обеспечить жену до самой смерти, а трех детей до совершеннолетия. В случае отказа пригрозили увольнением.

Телохранитель, не боящийся смерти и ранений, столкнувшись с давлением, беспомощностью и угрозой безработицы, сломался.

Жорот сразу перекрыл допуск Жана через порталы, но не догадался внести матрицу предателя в охранные системы, чтобы они сигнализировали в случае, если его проведет кто‑то еще. Ну не пришло колдуну в голову, что у Жана хватит дури и наглости сунуться к ним. Хватило. Причем способ проникновения в дом бывший телохранитель выбрал беспроигрышный.

Неотразимый Жан успел погулять и среди служанок Жорота. Вот к одной из своих любовниц он и обратился, выбрав самую недалекую. Убедил девушку, что его оклеветали, уволили по ошибке, и что он оправдается — наверняка — только для этого ему надо встретиться с Роджером. Мол, он самый разумный среди бывших хозяев, и сразу поймет, что Жан ни в чем не виноват…

Полина провела бывшего телохранителя в дом ближе к концу рабочего дня и оставила его в одной из комнат, прилегающих к гостиной, где располагались порталы. Роджер вернулся с работы, как обычно, телепортировавшись, Жан напал. Убить Робина труда не составило — Жан знал слабые стороны товарища, да еще эффект неожиданности — дом по умолчанию считался безопасной зоной — да еще Жан элементарно был опытнее и сильнее. Роджер и так был почти в шоковом состоянии из‑за смерти, произошедшей на его глазах, а Жан к тому же издевательски сообщил, что причина смерти Робина — робот, что обеспечило Роджеру ступор. Тут в гостиную сунула нос Полина, которой очень хотелось узнать, чем же все кончилось. Любопытная служанка заглядывала туда поминутно, хотя Жан и просил ее этого не делать. Телохранитель уложил и Полину, иначе она поняла бы тревогу. Роджер пытался защитить хоть девушку, но из‑за своего состояния не успел. Это «выбило» его окончательно. Впрочем, так или иначе, Полина тревогу подняла — о том, что Жорот держал свои слуг «на связи», бывший телохранитель не знал и на это не рассчитывал. Подобное, конечно, практиковалось, но отнюдь не повсеместно.

Если бы Бласки не потребовали «материального свидетельства» — то бишь головы жертвы — Жан ушел бы, и пришлось бы его ловить неизвестно где. Но телохранитель задержался — все же тело Роджера было на несколько порядков прочнее человеческого, это убийца не учел.

— Кто именно давал Жану задание? — спросил Жорот с жестким выражением лица.

Ллорг переадресовал вопрос мертвецу. Жан безжизненно ответил:

— Фэрер и Ленском.

Колдун нехорошо прищурился.

— Он ходить может?

— Вполне, — невозмутимо отозвался Ллорг. — Но только в моем присутствии.

— Ты не согласишься составить мне компанию?

— Конечно.

— Эркис, Распэ, если вы не сильно заняты, дождитесь нас, пожалуйста, — попросил колдун. Арика, ты смотри сама, присоединишься или нет.

— Останусь, — ответила женщина. — Пойду взгляну, как там Роджер.

Жорот связался с Н'еве, уточнил, сильно ли тот занят, и, получив разрешение подойти, активировал нужный телепорт. В кабинете колдун, чтобы не тратить зря время, передал Н'еве всю информацию прикосновением.

— Что ты от меня хочешь? — уточнил альбинос.

— Немедленной встречи с Патриархом Бласки, в твоем присутствии в качестве свидетеля. Учитывая, что здесь замешан твой бывший служащий…

— Хорошо‑хорошо, — раздраженно отозвался Н'еве.

Жорот просто использовал его как прикрытие — чтобы Патриарх Бласки не попытался втихую прикончить колдуна со спутником.

— Вызовешь на дуэль Фэрера?

— Нет, собираюсь с ним побрататься за то, что он натравил на Роджа эту скотину! — прорычал Жорот, выведенный из себя идиотским вопросом.

— Ты прекрасно понимаешь, что интрига, скорей всего, велась с ведома и подачи Патриарха…

— Мне плевать, кто из Семейства заплатит за нападение!

— Ты еще сильней восстановишь против себя Бласки! — возразил Н'еве. — Разумней было бы решить дело миром, не обострять конфликт. Тем более, Роджер остался жив…

— Это не обсуждается! — припечатал колдун. — Я в своем праве и тебе это известно!

— О, Силы! — раздраженно рявкнул Н'еве. — Да в тебе гонору больше, чем в любом аристократе!

— Ну, откуда гонор, тебе видней, — язвительно отозвался Жорот. — Ты ж наверняка знаешь наперечет, кто перебывал в постели Роллейны!

Альбинос только плюнул.

Патриарх Бласки, Волверсон, появился в кабинете Н'еве очень быстро — и пяти минут не прошло. Невысокий, кряжистый мужчина с окладистой бородой и волосами, заплетенными в косичку, одетый в коричневую мантию. Он выслушал свидетельства альбиноса, Жорота и откровения мертвеца. Нахмурился и заметил, обращаясь к колдуну:

— Вы, как я понимаю, собираетесь требовать сатисфакции?

— Фэрер ваш сын?

— Внук.

— Я вызываю его на дуэль до смерти.

— Это будет откровенным убийством! Мальчик не боевой, у него против вас нет шансов!

Жорот процедил:

— «Мальчик» должен был думать головой, прежде чем отправлять убийцу к моему мужу. Роджер мало, что не боевой, вообще не может убивать, даже защищаясь! Это подлее, чем поднять руку на ребенка!

— Да уж, на ваших поднимешь, — буркнул Волверсон. В ответ на резкое движение Жорота, маг выставил ладони в успокаивающем жесте:

— Я согласен, Ракис сам спровоцировал нападение. Хоть ваша дочь могла бы более жестко контролировать фамильяра. Но, согласитесь, у вас все остались живы — и в тот раз, и в этот. А вы собираетесь лишить меня второго ребенка. Секунду! — Патриарх сделал повелительный жест, останавливая явно намеревающегося возразить колдуна. И веско произнес: — Надеюсь, вы в состоянии дождаться, пока я закончу. И рассчитываю на эту любезность с вашей стороны, по отношению к человеку, который старше вас чуть не в дюжину раз.

Колдун сжал губы, но промолчал.

— Я понимаю тяжесть поступка Фэрера. И предлагаю вам официальные извинения, денежную компенсацию и мое слово, что, пока я жив, Бласки никогда не выступят против вас и вашей семьи ни словом, ни делом.

Волверсон замолк, ожидая ответа. Жорот машинально помассировал глазные впадины — привычка осталась с тех лет, когда он носил повязку. Можно было, конечно, упереться и настоять на дуэли. Но тогда была очень большая вероятность, что убийство Фэрера потянет за собой следующее и так до бесконечности. Однако аргумент, приведенный Патриархом — что, мол, Роджер выжил, для Жорота никакого веса не имел — это произошло отнюдь не стараниями Бласки! Другое дело, неизвестно, как среагирует сам робот, узнав, что «из‑за него» погиб еще один человек. Мало ли, какая скотина вздумает этим давить на Роджа… И опасность этого перевешивала для Жорота все остальные. Нет, можно было логически обосновать мужу необходимость дуэли. Но если появилась возможность избежать смертоубийства, разумней было воспользоваться. Да и официальные извинения Бласки — вообще‑то для Семейства, тем более аристократического, очень позорные — еще раз покажут, что колдуна и его близких лучше не трогать. То есть, урона репутации, а, следовательно, и побудительных мотивов к новым нападениям не должно быть. Однако «откупные» Волверсона Жорота не совсем устраивали.

— Согласен, если примете мои изменения. Во‑первых, ваше слово должно распространяться не только на мою семью, но и на друзей, которые помогали мне. А то знаю я аристократическую мстительность…

Патриарх посмотрел на Ллорга и кивнул.

— Во‑вторых, я не собираюсь брать плату за кровь моего мужа. Но вы заплатите виру служанке, с помощью которой Жан проник в мой дом и которую тоже едва не убил. Кстати, и пристроите ее на работу — оставлять ее после происшедшего я не собираюсь, а лечиться и приходить в себя ей еще долго.

— Вы отказываетесь от компенсации? Но это значит…

— Да, — жестко кивнул колдун. — Бласки не закроют свой долг в отношении моей семьи. И, учитывая официальные извинения, получается, что долг будет вами признан. Но я, в свою очередь, могу обещать, что вспомню о нем, лишь в случае возникновения между нами трений.

Волверсон молчал, раздумывая, Жорот терпеливо ждал. Наконец Патриарх вздохнул и согласился.

— Официальную церемонию назначим завтра, часов на десять.

— Как скажете, — колдун кивком указал на Жана. — Труп кто из вас заберет? Я с его женой общаться не намерен.

— Я, — опять вздохнул Волверсон. И попросил Ллорга: — Прикажите ему следовать за мной и упокоиться через пять минут.

Дома колдун застал что‑то вроде позднего семейного ужина. За столом сидели притихшие дети, Тойди, Арика, Ларсен, Распэ, Эркис и Хью. Увидев входящих Жорота и Ллорга, оборотень встал и тихо сообщил:

— Я уволился. Официальные бумаги будут завтра, но, фактически… И, мне кажется, мое присутствие сейчас лишним не будет.

— Да, спасибо. Как Родж? И где он?

— Все с ним нормально. Скоро появится, — ответила Арика. — «Теперь, когда у него твой фиал, Лонг делает какие‑то дополнительные настройки, чтобы у него ни в коем случае не было ступоров, подобных сегодняшнему. Сказал, Роджер черт знает где с нами лазает, если что случится, он может и не успеть…»

«Вот и отлично».

После ужина детей отправили спать, за исключением Тойди, и Жорот пересказал свой разговор с Волверсоном.

— Кто бы еще рискнул так нагло ставить условия Патриарху! — хмыкнул Ллорг. — Я просто наслаждался.

Эркис, закуривая очередную сигарету, пожал плечами:

— Требования Жорота в пределах разума, и Волверсон, согласившись на них, принял единственное рациональное в его положении решение.

— Почему? — повернулась к нему Арика. — Ему настолько дорог этот его младший родственничек?

— Дело не в Фэрере, — аристократ в кои‑то веки сбросил маску весельчака и насмешника и отвечал вполне серьезно, — а в том, что ситуация грозила вендеттой между вашими семьями. Само собой, Бласки — аристократы, многочисленные, влиятельные, богатые. Но ваше семейство почти сплошь боевые, вы и рискуете жизнью, и убиваете, не задумываясь. Вряд ли вы смогли бы уничтожить Бласки полностью, но значительно ослабили бы Семью, отправив к праотцам слишком многих… О! Пострадавший!

В гостиной действительно появился Роджер. Арика радостно улыбнулась при виде мужа, Жорот добрался до него, стиснул в объятиях. И утянул на одно кресло рядом с собой.

— Не понял, — капризно возмутился аристократ. — А что, праздновать исцеление не будем?

— Будем‑будем, — улыбаясь, отозвался колдун. — Но праздновать не дождавшись главного виновника, согласись, было бы неправильно.

— Можно подумать, — проворчал Роджер, который, кажется, был не в духе. Жорот отметил это, подумав заодно, что робот все больше и больше перенимает привычки людей. — Я все равно не пью.

— Не занудничай, — колдун устроился поудобней, насколько это было возможно вдвоем в одном кресле.

Слуги тем временем накрыли заново стол — только на этот раз легкими закусками и алкоголем разных видов. «Празднование» плавно перетекло в попойку. Распэ, немного выпив, неожиданно для всех превратился в насмешника и шута, соревнуясь в этом с Эркисом.

Ллорг с Ларсеном тоже составили своеобразную пару, только они практиковали некромантско‑медицинский юмор, который оказался на удивление схож. Тойди предпочитал помалкивать, явно чувствуя себя среди магов не на месте. Он же и вырубился первым, Роджер отнес парня в постель на руках. Зато остальные еще долго пили и болтали, разойдясь лишь под утро. Хью, кстати, веселился вместе со всеми, хоть колдун и уговорил его на это с трудом. Правда, сегодня оборотень не перекидывался.

Хорошо хоть Жорот предупредил мужа о завтрашней церемонии, иначе точно бы проспали. Утром колдун похмелье у себя и Арики, конечно, снял. Но на недосып его искусство не распространялось. Так что церемонию извинений, к счастью, не особо длительную, колдун перетерпел с трудом. Арика, кажется, тоже. Среди них только Роджер выглядел свежим и отдохнувшим. Единственное, что Жорота порадовало — откровенно ненавидящие и бессильные взгляды Беат и троих мужчин, постоянно толкущихся возле нее. Скорей всего, среди них был Фэрер, но кто именно, колдун не знал. Надо будет уточнить…

Наконец супруги вернулись домой — как раз к пробуждению остальных. Поскольку все, кроме Ларсена, остались ночевать у них. Хью вообще договорился о том, что перебирается жить к новым нанимателям, Эркис заявил, что в таком состоянии он или перепутает выходную точку портала или загуляет по борделям так, что его еще месяц дома не увидят. И что если хозяева имеют хоть каплю сострадания к его женам, пусть оставят его ночевать, подальше от всяческих соблазнов. А Распэ дома никто не ждал, так что Жорот просто показал ему свободную спальню, решив, что с такого похмелья лучше просыпаться не в пустом доме.

Почти сразу подали завтрак. Перед церемонией супруги поесть не успели, так что накрытый стол был весьма кстати. Компанию им составили Эркис, Распэ и Хью. Дети и Тойди давно поели и ушли по своим делам. Откровенно плохо выглядел только Хью — Эркис снял у Распэ похмелье (чтобы он, да не знал подобного заклинания!), но на оборотня аристократ воздействовать не рискнул. Арика сочувственно покосилась на телохранителя, тот усмехнулся и сообщил, что очень скоро все как рукой снимет.

На работу сегодня никто не пошел. Вставая из‑за стола, Распэ, помявшись, предложил:

— Жорот, как ты смотришь на то, чтобы закончить вчерашнее занятие?

— Спасибо, с удовольствием.

Колдун согласился во‑первых, потому, что день все равно свободен, не бездельничать же. Во‑вторых, он не любил оставлять дела незаконченными. И, наконец, в‑третьих, Роджер с самого пробуждения настойчиво давал понять, что хочет с ним поговорить, а колдун перед беседой с мужем намеревался сначала привести мысли в порядок. И после вчерашних неприятностей, и после последующей пьянки. А Распэ, похоже, просто очень не хотелось возвращаться среди дня в пустой дом. Зато Эркис ну никак не понимал, что за радость нестись работать на следующий день после такой вечеринки. По поводу чего и высказался, насмешливо качая головой:

— Трудоголики какие‑то! Ну а я, как истинный бездельник, пошел домой. Отдыхать и объясняться со своими благоверными.

Арика ехидно поинтересовалась:

— И насколько эти два действия не противоречат друг друга?

— Нехорошо смеяться над семейным человеком, — с унылым видом, но с чертиками в глазах, заметил аристократ.

Судя по чертикам, отдых и «объяснение» не только не исключали друг друга, а очень даже дополняли.

Распэ и Жорот спустились в лабораторию. Колдун принялся готовить все для работы, а Распэ ушел домой, переодеться. Вдруг Жорот услышал громкие голоса — то ли ругающиеся, то ли спорящие. Один принадлежал Распэ, другой был ему незнаком. Но на угрозу артефактору не походило, поэтому колдун продолжал спокойно заниматься своим делом.

Дверь в лабораторию распахнулась, с треском ударившись о косяк. Колдун выпрямился, удивленно уставившись на вломившегося мужчину. Это воздыхатель Распэ, что ли? Смотрелся маг очень даже ничего — среднего роста, гибкий, с привлекательным лицом. И за одеждой не просто следит, а тратит на нее немаленькие деньги, заметно… Артефактор влетел следом, шипя, словно взбешенный кот.

Мужчина, не слова не говоря, кинулся к колдуну, попытавшись врезать ему по физиономии. Не преуспел — Жорот постоянно носил щиты против физического нападения, и преодолеть их могли лишь антимаги вроде Жана. Несмотря на то, что остался невредим, колдун машинально ударил в ответ, и, в отличие от противника, удачно. В Клане вообще мало кто носил противоударные щиты, Жорот стал ими пользоваться лишь после того, как нарвался на неприятности в эмиграции.

Голова у мужчины дернулась, он пошатнулся, но тут же восстановил равновесие. Попытался, поскольку в него мертвой хваткой вцепился Распэ, оттаскивая назад, подальше от Жорота. Причем артефактор опасался явно не за колдуна — видно, впечатлился убийством Жана. Жорот усилием воли расслабился, сдерживая порыв добить противника, пока тот не напал вновь.

— Ты чокнулся! Идиот! — яростный вопль Распэ услышали, наверное, даже на улице.

Взбешенный маг отодрал от себя артефактора, развернулся к нему лицом.

— Значит, я тебя не устраиваю?! А этот чем лучше? Красивей, богаче?!!!

Он со всего маху залепил Распэ пощечину. Жорот опять подавил желание настучать хаму по физиономии. Колдун запросто смог бы это сделать, и легко, но ситуация слишком уж походила на семейную разборку, а в таком случае вмешиваться бы стал только полный дебил.

Распэ отшатнулся, побледнел и процедил:

— Уберись. Немедленно.

— Нет, ты уж мне объясни… — яростно выплюнул мужчина.

Жорот не выдержал.

— Я тебе сейчас объясню, — и одним движением обездвижил скандалиста, который успел повернуться к нему ну с оч‑чень нехорошим выражением лица.

Распэ тут же вцепился в колдуна, не пуская его к обездвиженному:

— Не смей!

— Ничего я ему не сделаю, — процедил колдун.

Стряхнул руки артефактора, схватил беспомощного мужчину за предплечье и потащил за собой. Размышляя по дороге, что ситуация была бы даже забавной, если бы не была настолько неприятна. И Жорот наконец вспомнил имя, которое ему называл Эркис. Зато специализации грубияна он с самого начала помнил прекрасно. Целитель‑некромант‑стихийник. Причем стихия — земля, прекрасно дополняющая его две основные специализации, но, практически самая «небоевая». Классический исследователь‑теоретик. И этот идиот полез на боевого? Или даже не стал разбираться, на кого нарвался? Или все же мужчина не тот, о ком говорил аристократ?

— Это Мортер? — отрывисто спросил колдун у Распэ. Тот, само собой, увязался следом.

— Да, — буркнул артефактор. — Ревнивец чертов!

По дороге Жорот уточнил, где Арика и попросил подойти Роджера к ней. Минуту спустя он втолкнул Мортера в кабинет, Распэ просочился следом. Женщина, которая собиралась по делам, но выйти не успела, в некотором ошалении уставилась на нежданную процессию. Хью привычной тенью маячил в углу комнаты. Колдун, оставив обездвиженного стоять, негромко сказал Арике:

— Извини за вторжение, мы ненадолго.

Робот молча присоединился к компании. Колдун сообщил:

— Я понимаю, что выгляжу по‑идиотски, но мне с Распэ еще работать, — он бросил взгляд на артефактора и добавил. — Я надеюсь. А этот, — кивок в сторону Мортера, — устроил сцену ревности, из‑за того, что ты не ночевал дома. Я все верно понял?

Артефактор неохотно кивнул.

— Как все запущено, — хмыкнула Арика, издевательски уставившись на обездвиженного.

Хотела добавить еще что‑то, но колдун попросил по связи: «Пожалуйста, не язви. Кретина надо привести в разумное состояние, а твои… реплики вряд ли этому поспособствуют».

Арика скорчила сожалеющую физиономию, но просьбу выполнила.

— У нас вчера была вечеринка, — сухо сообщил Жорот. — Закончилась под утро, перепились капитально, поэтому я оставил Распэ ночевать. К вашему сведению, у меня есть муж и жена, любимые. Я специально попросил обоих подойти, если вы настолько не доверяете своему мужчине, спросите у них, где я провел ночь.

Он освободил Мортера и так же сухо предупредил.

— Полезете в драку, церемониться не буду. Надоело.

Но у того весь запал пропал. Маг покосился на окружающих, которые взирали на него с разной степенью неодобрения и, откашлявшись, выдавил:

— Прошу прощения.

Впрочем, особо смущенным он не выглядел. Скорее раздосадованным.

— Проверять амулетами лжи, вопросы задавать не будете? — деловито уточнила Арика.

Мортер покачал головой.

— Тогда все брысь, вы мне мешаете. И не надо на меня так коситься, господин ревнивец, это МОЙ кабинет! Вижу, вас основательно клинануло, но я на ваш дебилизм тратить СВОЕ время не намерена!

— Вы такая умная, потому что это вас не коснулось! — огрызнулся Мортер.

— Можно подумать, — хмыкнула женщина. — Тоже мне, трагедия…

У Мортера вытянулась физиономия, и он с подозрением уставился на супругов. Арика раздраженно покачала головой:

— Да запустите наконец заклинание проверки на ложь, раз уж думаете не головой, а… другим органом! На господина Распэ мои мужья точно не заглядываются, а обо мне, как я понимаю, и говорить глупо. Все. Брысь, я сказала!!!

— Извини еще раз, — вмешался Жорот. — И учти, я вряд ли успею к ужину, у нас полно работы.

— Хорошо, — кивнула жена, роясь в ящике.

Как только они вышли в коридор, Распэ уставившись на Мортера, потребовал:

— Уйди куда‑нибудь, а? Я тебя видеть не хочу.

— Подожди, я же извинился! И…

Жорот холодно вмешался:

— Вас попросили уйти. Сами это сделаете или вас вышвырнуть?

Мортер ожег колдуна взбешенным взглядом и, плюнув, открыл телепорт и ретировался.

Когда Жорот с Распэ вернулись в лабораторию, под дверью их ждала Атана — девчонке строго‑настрого запретили заходить туда без взрослых. Однако настроение у мужчин было не особенно рабочее, и они договорились отложить намеченную тему до следующего раза, а сейчас заняться чем‑нибудь попроще.

Почти сразу к ним присоединился Роджер, что бывало очень редко. Колдун, увидев мужа, сначала поморщился, потом понял, что при Распэ и Атане робот не собирается заводить серьезный разговор и успокоился. Впрочем, девочку они очень быстро отправили, сообщив, что завтра она им будет нужна, а сегодня ей лучше отдохнуть.

Так и получилось, что сегодня не столько работали, сколько разговаривали. И Жорот с Роджером — вдвоем — ухитрились вытащить из скрытного артефактора откровения о его вспыльчивом друге.

Раздосадованный Распэ прежде всего извинился:

— Мортер приходит ко мне почти каждое утро, он все еще пытается разобраться с моей травмой. Ну я и сказал ему, что сегодня ночевал не дома, чтобы он не приходил. До этого Морт никогда подобного не устраивал.

— А вы до этого часто проводили ночь вне дома? — уточнил Роджер.

— Н‑не знаю, — растерялся артефактор. И, подумав, признал. — Никогда. С тех пор, как разошелся с мужем.

— Мортер стал оказывать вам знаки внимания сразу после развода? — уточнил робот.

— До, — пожал плечами Распэ. — Я его не поощрял, а с Крегом они даже дрались.

Жорот невольно сдержал улыбку, сообразив, что муж Распэ тоже был явно не боевой. Иначе ни о какой «драке» с Мортером речи не шло бы.

Маг поморщился и неохотно добавил:

— Морт еще тогда говорил мне, что Крег любит мои деньги и мое положение, а не меня. Когда Крег ушел… Морт был рядом, всегда готовый помочь.

— Как мне кажется, он добивается вполне определенной цели, — заметил Жорот. И, глядя на пожавшего плечами артефактора, задал прямой вопрос. — Извини, почему вы не поженитесь?

— Я не хочу.

— Ты его поощряешь, вы встречаетесь чуть не ежедневно, но жениться не хочешь?

— Да не поощряю я его, — скривился Распэ. — Он меня достал своими свадебными предложениями. Я и пообещал, что если вылечусь, тогда и…

— Если Морт вас вылечит? — уточнил Роджер.

— Нет, — опять скривился артефактор. — Безотносительно, кто меня вылечит, хоть сам. Хотя последнее нереально… Еще не хватало, делать себя призом «самому искусному целителю».

— А почему тогда такое условие? — удивленно уточнил Жорот.

Распэ вздохнул, уже привычным жестом взъерошил волосы:

— Я ощущаю себя неполноценным, ущербным… Какая тут свадьба, — нервно махнул рукой. — Да и зачем мне еще кто‑то, если я с собой в ладу жить не могу?

— И Мортер все еще не бросил попыток вас вылечить? — опять вмешался Роджер. — Сколько лет?

— Тридцать восемь. Я уже целителей видеть не могу.

— Если вы позволите, я хотел бы высказать свое мнение о сложившейся ситуации, — заметил Роджер.

— Говорите, — пожал плечами маг.

— Неразумно отталкивать вашего мужчину. Вы же не хотите лишиться старого друга, да еще и приобрести врага. Сейчас вероятность этого весьма велика. И… Вы ведь не любовники? Не постоянные любовники? — поправился робот.

Распэ неопределенно кивнул.

— Понятно, вы не хотите жениться, но не обязательно так жестко держать его на расстоянии… Простите, если лезу не всвое дело. И, Жорот, лучше было бы дать возможность господину Мортеру быть нашим гостем, когда он захочет. Это исключит всякую ревность с его стороны.

Колдун кивнул и заметил:

— Только с Арикой поговорю.

Вообще‑то Жорот собирался говорить не только с женой, а еще и попросить Эркиса проверить Мортера потщательней… Лучше уж выглядеть параноиком, чем опять вляпаться в неприятности, и, что еще хуже, подставить кого‑нибудь из домашних.

— И, Распэ, — обратился к нему колдун. — Извини, я понял, целителей ты не жалуешь. Но, может, вытерпишь еще одного?

Артефактор вздохнул.

— Каждый мой знакомый считает своим долгом показать меня очередному костоправу, — он пожал плечами. — Одним больше, одним меньше… Вдруг да поможет, — безнадежный тон последней фразы не оставлял сомнений, что он не верит в это ни на грош.

Ларсена пригласили не откладывая. Целитель поинтересовался, насколько он срочно нужен и пообещал появиться вечером.

— Возможно, имеет смысл и Мортера позвать? — предложил Роджер. — У Ларсена могут возникнуть вопросы, а ваш друг знает о вашей болезни больше, чем любой другой.

Распэ неохотно — ну очень неохотно — ушел к себе, разговаривать со своим влюбленным. Как только мужья остались одни, Жорот негромко поинтересовался:

— О чем ты хотел со мной поговорить?

— Я стал видеть магию. Думаю, ты должен быть в курсе.

— Линиями? Цветными? — уточнил Жорот.

Роджер кивнул. Он не выглядел особенно счастливым. Еще бы. Нет, то, что у робота появилась такая возможность, это просто отлично, но… Колдун подошел к мужу, обнял его, прижался щекой к щеке. Тихо сказал:

— Прости. Ты сейчас наверняка ощущаешь себя жутко дискомфортно.

— Извиняешься за то, что заставил меня выжить? — по голосу слышно было, что Роджер улыбается.

— За то, что заставил тебя измениться.

Колдун чуть отстранился, придерживая мужа за плечи, спросил, глядя ему в лицо:

— Как ты?

— Непривычно, — Роджер помедлил, и вдруг добавил. — Я теперь не знаю, что я.

Несмотря на обычный спокойный и безэмоциональный голос мужа, Жорот ощутил сильную тревогу. Слишком уж фраза походила на просьбу о помощи. А сам факт, что Роджер ее высказал, просто кричал, что ему очень‑очень плохо. А он еще тянул с разговором, идиот… Колдун, стараясь говорить мягко и, главное, логично настолько, насколько его на это вообще хватало, попросил:

— Пожалуйста. Ты Клов помнишь? Постарайся воспользоваться теми же приемами, что тогда… Может, поищем специалиста? Ты же наверняка знаешь, кто сможет тебе помочь… Заплатим сколько угодно, сделаем так, что он не сможет узнать, откуда ты…

Роджер медленно покачал головой.

— Лонг… Знает меня как никто другой. Он сделал все, что мог.

— Но Лонг тоже робот. Нет, просто над ним висят эти же ваши законы, а человек может не учитывать их!

— Человек, особенно тот, кто работает с роботами, никогда не рискнет снять ни с одного из нас эти законы.

— Попробовать можно. В любом случае, назови мне специалистов, я попробую с ними поговорить.

Роджер покачал головой:

— Бесполезно.

— Что ж, поищу сам, — пожал плечами Жорот.

— Тебе неприятностей мало? Про меня забыли, а если я опять появлюсь в поле зрения специалистов, могут возникнуть проблемы.

— С этим как‑нибудь разберемся. А вот если тебя оставить в таком состоянии неизвестно чем все закончится. Нет уж.

— Ты зря потратишь время. Никто не согласится. Пример — мой отец… Он не снял эти законы даже вчера, хотя я умирал.

— Кто не снял? — Жорот уставился на мужа.

Если честно, колдун подумал, что у Роджера что‑то сильно не в порядке с головой.

— Язон создал двух принципиально новых роботов, — негромко сообщил Роджер.

— Язоном звали мистера Блэйка? — на всякий случай уточнил мужчина.

Роджер кивнул.

— Роботов, опережающих свое время, да до сих пор ничего подобного нет, я слежу… Только я полностью соответствую человеку внешне, а Лонг — внутренне. Он был создан первым. Я не знаю, как Язон этого добился, но Лонг — полная его копия. Характер, знания, опыт, вообще все…

— Извини, ты воспринимаешь их обоих как родителей, я правильно понял?

Роджер кивнул.

— Они делали меня вместе. Несмотря на внешность Лонга его суть — суть человека. У него нет встроенных законов, даже мотивы поступков у него не логические, а превалируют эмоции, этика…

У Жорота мгновенно стали на место все несоответствия, которым он раньше либо не предавал значения, либо просто игнорировал. Как дурак, ослепленный «роботическим» видом.

— Реально Лонг гораздо более ценен, чем я. Внешность это… лишь внешность. В общем, искать другого специалиста смысла нет.

— Стоп. Если твой отец убрал законы у одного робота, то почему бы не сделать это у другого?

— Спроси у отца. Он объяснит это гораздо лучше меня.

…‑ Исключено, — уверенно возразил Лонг.

— Но ты видишь, что Роджер не в порядке!

Это вмешалась Арика. Жорот связался с ней сразу после ошеломляющих откровений Роджера. Женщина появилась почти мгновенно, бросив все свои дела, и, отослав Хью, вместе с мужьями отправилась к Лонгу. Тот, похоже, их ждал. Единственное, робот (или все же нет?!) настоял, чтобы перед началом разговора Роджер ушел. И возражения людей слушать не пожелал.

Лонг же и начал разговор, без вопросов со стороны Арики и Жорота.

— Я физически не могу убрать эти законы, они зашиты в основу личности Роджера.

— А у тебя? — тут же спросила Арика.

— Моя основа сделала по специальному заказу. У Роджера — стандартная, модифицированная с учетом его внешних особенностей.

— Н‑да, — пробормотала женщина, — сборище неповторимых и единственных в своем роде…

— Учитывая ситуацию, я сделал все, что мог. Если Роджер сумеет найти для себя новую логическую основу, точку равновесия, он стабилизируется. Если нет… Я постараюсь сохранить в псевдоактивном состоянии мозг Роджера. То есть, он будет сохранять свои физические характеристики, но не будет служить по прямому назначению. И твой фиал останется невредим. Постараюсь. Но гарантировать ничего не могу.

Арика замерла, лицо у нее затвердело. Да уж, перспектива потерять обоих мужей сразу…

— Речь не обо мне, а о Родже, — резко отозвался колдун.

— Ты сам ввел себя в уравнение. И теперь…

— Я осознавал, на что иду. Поэтому повторяю — решаем проблему Роджера и только его.

С точки зрения логики Жорот поступал глупо. Но ему казалось, что додумайся Лонг, как можно сохранить фиал, и он перестанет бороться за жизнь Роджера. Нет уж! Колдун заодно высказал пришедшую ему в голову мысль, непрофессиональную и, возможно, глупую, но вдруг сработает:

— Возможно, чтобы смягчить противоречие, необходимо добавить… ну, я не знаю, какую‑нибудь очеловечивающую его деталь. Ту, что есть у тебя, но нет у него?..

Лонг вздохнул:

— Уже. Без этой… детали, Роджер не справился бы с новыми установками. Но это именно деталь, она не завязана в систему, как у меня. И она конфликтует со всем остальным. Поэтому больше ничего подобного добавлять нельзя — и ее‑то много. Я могу попытаться изменить полностью систему. Но это будет означать уничтожение нынешней личности Роджера.

— Нет! — резко покачала головой Арика.

— Давай воздержимся, — почти в унисон и абсолютно спокойно сказал Жорот.

— Я так и думал, что вас это не устроит. Единственное, что могу посоветовать… Не знаю, что такое ваш Клов, но возможно, он поможет. Я тогда не успел снять все характеристики, но даже остаточные данные показали, что Роджер был очеловечен настолько… Что если бы сам не видел, сказал бы, что невозможно.

— Клов не пойдет, — покачал колдун головой. — Это узкоспециализированная связь, предназначенная для боя и ни для чего…

Вдруг он подскочил, одновременно с Арикой. Они переглянулись:

— Супружеская… — выдохнул Жорот.

— Ты же с ним ее не делал! Да тогда и не получилось бы. А сейчас, с фиалом, вполне может и выйти!

— Только не «я», а вдвоем, — возразил колдун. — Скорее и Клов‑то сработал потому, что я использовал твою энергетику.

— Пробуем прямо сейчас?

— Угу… Лонг, вечером придут Ларсен, Распэ и Мортер. Надеюсь мы освободимся к этому времени, но если нет, пожалуйста, попроси, чтобы дождались нас и проследи, чтобы не заскучали. Хорошо?

Опасения Жорота оказались напрасными — они закончили задолго до появления гостей. Супружеская связь с Роджером установилась удивительно легко. К тому же Арике в этот раз ничего не пришлось объяснять, она прекрасно справилась сама, без всякой помощи со стороны мужа. Браслеты появились у всех троих — у Роджера два, а у Арики с Жоротом по одному, причем у людей новая татуировка выглядела гораздо более бледной, чем прежняя.

— Это нормально, — сообщил колдун в ответ на вопросительный взгляд жены. — Когда устанавливается связь с немагом, браслет или вообще не проявляется или бледней, чем обычно.

Арика, которая приблизив свою кисть к кисти Жорота, сравнивала браслеты, кивнула. Впрочем, сравнение было весьма относительным. Поскольку иллюзия с татуировки колдуна опять спала, и на запястье мужчины вновь красовалась алая спираль. Кстати, у Роджера один браслет тоже был спиралью и такого же вызывающего цвета.

— Значит, это все же от меня зависит, — пробормотала женщина.

— Ты еще сомневалась? — усмехнулся колдун, целуя жену.

— Ты как? — спросила Арика у Роджера.

Тот пожал плечами. Колдун успокаивающе заметил:

— Рано еще. Подожди, пусть обвыкнется немного… Супружеская менее сильная, чем Клов, но более устойчивая.

Арика вздохнула:

— Только, кажется, эту «устойчивую» надо постоянно поддерживать… Короче, чья спальня будет считаться общей? Поскольку четвертой нет, а свою я все же хотела оставить для себя… Хоть иногда одной оставаться.

— Неужели ты согласна спать втроем? — улыбнулся Жорот.

— Издеваешься? — подозрительно подобралась Арика.

— Ну почему сразу «издеваюсь»… Радуюсь. У Роджа, как я понимаю, Лонг ошивается, так что общая пусть будет эта.

— Ну да, — хмыкнул Роджер. — Ты из нас, как самый нетребовательный…

Арика едва сдержала реплику, которую, впрочем, колдун принял по связи — они все втроем лежали в обнимку, и мысли передавались очень легко:

«Скорее, как самый озабоченный».

Жорот только усмехнулся, зато Роджер среагировал вслух:

— Грубиянка.

— Тьфу, черт! — буркнула женщина. — Уже и подумать ничего нельзя! Между прочим, не высказанное вслух нельзя считать оскорблением!

— Да не оскорбился я, — мирно отозвался колдун. — Не ругайтесь. Что поделаешь, мне действительно одному не слишком комфортно.

— Ну, извини, пожалуйста, — Арика поцеловала Жорота и стала выпутываться из объятий мужей. Получалось это у нее с трудом — оба ее не выпускали. — От‑пус‑кай‑те! Я в душ. А то мне точно будет не очень комфортно, гости вот‑вот подойдут…

Ларсен, осмотрев Распэ — артефактор воспринял осмотр стоически — еще долго разговаривал с Мортером. Тот, кстати, извинился перед всеми за свое поведение, и вообще выглядел более чем адекватным. Арика в начале вечера поглядывала на Мортера издевательски‑насмешливо, явно намереваясь сцепиться, если тот хоть слово поперек скажет. Но очень быстро успокоилась — маг вел себя настолько вежливо, что долго злиться на него у женщины просто не получилось.

В конце концов, Ларсен с сожалением сообщил, что порадовать ничем не может. Он еще подумает и попытается поработать, но пока в полной растерянности.

Распэ и Мортер, посидев еще немного, ушли, причем артефактор договорился с колдуном о занятии на завтра. Ларсен задержался, когда они остались вчетвером, целитель заметил:

— Любопытная задачка. Видите ли, подобные последствия травм весьма распространены. Но они, как правило, проходят в течении суток‑полутора, либо очень легко снимаются. А чтоб магослепота длилась столько лет… — Ларсен руками развел. — Если б Мортер не был некромантом, я бы предположил проклятие. Но он, кажется, неплохой специалист, значит, это можно откинуть сразу. Не представляю, какие причины могут быть еще.

— То есть, единственное, что ты можешь сказать — ситуация выходит за пределы нормальной, — резюмировал Жорот.

— Абсолютно.

— Возможно, еще какое‑нибудь воздействие кроме проклятия? — вмешался Роджер.

— Не знаю. Я подумаю, конечно…

— Кажется, это работа скорее для Эркиса, — заметил робот.

— Да Распэ наверняка обращался к дознавателям, — предположила Арика.

— Не уверен, — пожал плечами Ларсен. — И больше мне в голову пока ничего не приходит.

Когда Жорот на следующий день задал вопрос Распэ, тот только фыркнул — мол, а дознаватели‑то здесь при чем? Колдун с трудом убедил артефактора применить заклинание памяти и поговорить с Эркисом, ответить на его вопросы. И попросил аристократа покопаться в этом деле — может, нароет что?

Почти неделя прошла ровно, вполне насыщенно, но без чрезвычайных ситуаций. Появились два новых телохранителя — Хью привел своих знакомых, оборотня и мага. Жорот, проверив их уровень, остался доволен, Эркис же гарантировал их лояльность. Единственное, в чем колдун не послушался Хью — он приставил оборотня к Роджеру. Мало ли, учитывая инстинктивную нелюбовь к нему этого племени, как телохранителя в чрезвычайной ситуации может переклинить. Хоть Хью и утверждал, что это исключено. Да и привычней колдуну было работать с магом.

В очередной раз источником неприятностей оказались Рони с Фестом. Правда, опасности для их жизней не было, но игнорировать их выходку было нельзя.

Близнецы сцепились с одноклассниками. Подобная встреча на каникулах вообще была маловероятна, скорей всего, эту «случайность» тщательно подготовили. Правда, которая из сторон этим озаботилась, так и не выяснили. Не исключено, что обе сразу.

Формально ссору начали не близнецы… Но именно что формально. Жорот прекрасно представлял, как его детки умеют провоцировать недругов, причем так, что не подкопаешься. Дело перешло к взаимным оскорблениям и закончилось, вполне закономерно, дракой.

Колдун появился на «сцене действия», когда выяснение отношений шло вовсю. И, собственно, именно потому, что близнецы довольно сильно пострадали в драке, он это ощутил по родительской связи. Впрочем, противоборствующая сторона оказалась побита не меньше — несмотря на то, что противники были старше на три года, их было трое против двоих и все парни. В результате их родители тоже не замедлили появиться, и маги общими усилиями призвали отпрысков к порядку. Жорот, вглядевшись во взрослых, понял, что его детки устроили драку с аристократами. Заодно идентифицировал семейство — Сорреллы, специализирующееся на магических бытовых предметах. Дочь Патриарха, Гламир, ее муж и еще какой‑то родственник. Дама попыталась устроить скандал, но муж осадил ее и отправил вместе с драчунами домой. Рони фыркнула, высказывая презрение к подобному проявлению женской покорности. Колдун мысленно поморщился, девчонка в очередной раз продемонстрировала полное отсутствие воспитания. Хотя, сам дурак — больше уделял внимание магическому образованию детей, а отнюдь не хорошим манерам, или хотя бы их видимости… Да и сам далеко не знаток всего этого.

Впрочем, то, что отца предпочтительно слушаться, и беспрекословно, близнецы усвоили хорошо. Поэтому когда Жорот отправил детей домой, они исчезли быстро и молча. Колдун настроился на длительное выяснение отношений, но Пеллет — муж Гламир и второй маг — Лоркус закруглили конфликт на удивление быстро. Пеллет заметил, что драка детей — дело обычное, и, коль уж обошлось без серьезных последствий, достаточно будет воспитания забияк внутри семьи, без предъявления претензий друг к другу. Молчаливый Лоркус только кивнул.

Жорот был вполне с ними согласен, на чем и разошлись. Колдун наказал близнецам никуда не выходить из дома, и по связи описал обоим супругам ситуацию, попросив их присоединиться вечером к «разбору полетов».

Драчуны могли бы легко отделаться — от отца, Роджера и Арики они, в лучшем случае, огребли бы воспитательную лекцию и незначительное наказание. Но им сильно не повезло.

К Жороту, вернувшемуся на работу — не уходить же из‑за детской драки чуть не в начале дня — прямо в кабинет заявилась Льюсилла. Колдун был ошарашен нежданным визитом, прикидывая, то ли сестра куда вляпалась, то ли вздумала сделать очередную пакость. Но реальная причина ему и в голову не пришла.

— Я должна с тобой серьезно поговорить, — прямо с порога заявила светловолосая магичка.

— Слушаю, — Жорот предложил Льюсилле присесть, но та игнорировала его жест. Остановилась перед столом, за которым сидел Жорот, глядя на него сверху вниз. Колдун, вздохнув про себя, встал — все же дама, да и он успел насидеться, если честно…

— Твои дети ведут себя, как дикари, — заявила магичка, уставившись мужчине в лицо. — При твоем положении подобное недопустимо.

Жорот покачал головой, Льюсилла же напористо продолжала излагать свою мысль:

— Они не имеют представления о правилах, принятых в обществе, да вообще о правилах приличия! И позорят…

— Ты собралась предложить что‑то конкретное? — прервал излияния Льюсиллы колдун. — Преподавателя этикета? И насколько это необходимо? Для детей рядового мага уровень воспитанности Рони и Феста вполне удовлетворителен. Что касается моего положения, я на этом посту задерживаться не планирую.

— Ты еще глупей, чем я думала! — хмыкнула магичка. — Если надеешься быстро уйти в отставку.

— Не вижу, что меня удержит, — пожал плечами Жорот.

Льюсилла уставилась на него со странным выражением и — почему‑то довольно мирно — сообщила:

— Одну причину назову с ходу. Силы ясно дали понять, что желают видеть на этом посту ТЕБЯ. Рискнешь идти против их воли?

Колдун уверенно возразил:

— Это временно. Пока кризис, аврал и так далее… При настроенной транспортной сети меня легко заменить.

— И ты считаешь, что тебя вот так просто, за красивые глаза поставили на одни из ведущих постов Клана? Что этому не было причин, и думаешь, что эти причины разумно игнорировать?

— Знаешь, меня планы Совета как‑то не очень волнуют. Да и уверен, когда порталы нормально заработают, господа из Совета сами меня с поста попросят. Поставят кого‑нибудь из своих. А уж против добровольного ухода точно возражать никто не будет.

— Ладно, — вновь усмехнулась магичка. — Смотрю, ты упорно не желаешь замечать очевидного… Надеюсь, поумнеешь прежде, чем влезешь в неприятности. Но в любом случае, твоим младшим необходимо дать достойное воспитание. Они станут сильными магами, так что среди мастеровщины не задержатся, уж поверь. И умение вести себя в обществе значительно облегчит им жизнь.

Жорот задумчиво кивнул, соглашаясь с правотой сестры. И уточнил:

— Ты уже нашла преподавателя?

— Преподаватель тут не поможет. Необходимо, чтобы они прониклись соответствующей атмосферой, жили в ней, подчинялись правилам ежечасно и ежедневно…

— Это в идеале, — хмыкнул колдун. — Реально вполне хватит регулярных уроков.

— Ты когда начнешь думать головой, а не упрямством? — прошипела Льюсилла. — И прислушиваться к советам, хотя бы по вопросам, в которых сам ни черта не смыслишь?!

Если даже магичка и была права, порядки в доме колдуна были весьма далеки от этикетно‑аристократических. Поэтому Жорот, игнорировав ее выпад, терпеливо поинтересовался:

— И как ты себе это представляешь?

— Я решила принять твое предложение. Я согласна официально войти в твою семью с признанием тебя Главой.

Колдун был ошарашен. Он как‑то не рассчитывал на официальную процедуру… Впрочем, действительно, это было логично и вытекало само собой разумеющимся следствием.

— Или ты уже передумал? — язвительно уточнила сестра.

— Я, кажется, не давал повода для подобных обвинений, — резковато отозвался мужчина. — Опять решила спровоцировать меня на поединок?

— Я предложила войти в твою семью. А поединки внутри семьи крайне не приветствуются, — сухо сообщила Льюсилла. — Тем более, с Главой… Ты, похоже, тоже не имеешь представления об элементарных вещах и правилах.

Жорот нахмурился. Да, что‑то подобное он слышал… Кажется. Еще в школе. И успел благополучно забыть, а Лью, конечно, не преминула его в это ткнуть.

— И я беру на себя обязательство заняться просвещением твоих детей в вопросах этикета, — закончила Льюсилла.

— Я тебе благодарен, но хотел бы кое‑что уточнить…

— Да?

— Почему ты так упорно держишься за свою самостоятельность, не хочешь заводить семью? Мне казалось, что Дэгори…

— Не будь идиотом! — раздраженно огрызнулась сестра. — Дэгори рассчитывает на гораздо более выгодную партию, чем магичка, наполовину потерявшая силу, к тому же без роду‑племени!

— Действительно, — язвительно хмыкнул Жорот. — Не просто идиот, а клинический. Постоянно забываю, что в высшем свете браки и приязнь вещи взаимоисключаемые!

В глазах Льюсиллы проскользнула боль и колдун, явственно уловив это выражение — уж кого‑кого, а Лью он читал неплохо — поморщился:

— Извини.

На этот раз Льюсилла растерялась. А колдун заодно уточнил вопрос, игнорировать который не мог. Тем более, сестра явно не ставит целью в ближайшее время искать себе постоянного мужчину…

— Надеюсь, ты не будешь против патронирующей связи, хотя бы минимальной?

На лице магички отразилось раздражение и недовольство. Меньше всего ей хотелось принимать защиту от младшего, сопляка, который к тому же слабее ее! Но учитывая ее нынешнюю блокировку магии, и опыт Жорота в качестве боевого… Кажется, сестра вынуждена будет примириться с необходимостью связи. Тем более, они сейчас вновь бросали вызов общественному мнению — на этот раз напару. Один — принимая бунтовщицу, другая — входя в семью, хоть и не аристократическую, но по иерархии считающуюся достаточно влиятельной… И, следовательно, интересы новой семьи и старой запросто могли пересечься. И если Жороту ситуация грозила только косыми взглядами, то Льюсилла рисковала достаточно сильно. Если Лонгеры решат, что информация, которой магичка обладает, достаточно ценна, во избежание разглашения, они запросто могли убить отступницу. Впрочем, последнее было все же маловероятно. Лью, будучи компаньонкой матери, уже давно отдалилась от Лонгеров. Но Жорот рисковать не хотел. Слишком часто он терял тех, кто ему доверился. Хватит!

Впрочем, Льюсилла и тут показала свой норов. Она, насмешливо поглядывая на брата, протянула:

— Ну, если только в две стороны…

Колдун хмыкнув, кивнул. В две, значит, в две. Вообще‑то, почти все посчитали бы подобное предложение оскорбительным. Но он лишь забавлялся — сестра пыталась уязвить его, показав если не свое превосходство, то, как минимум, равенство. Одного не учла — после многолетнего общения с Арикой он на подобные мелочи внимания не обращал. Правда, Жорот не видел в двойной связи смысла — ну очень вряд ли Лью кинется ему на помощь в случае опасности. Но хуже не будет, и если ей так хочется, почему нет?

Льюсилла явно не ожидала, что он так быстро согласится. Магичка удовлетворенно кивнула — как же, потешила свое эго! — и вновь вернулась к проблеме обучения:

— Имей ввиду, чтобы от моих усилий был эффект, ты должен убедить свою жену не оспаривать каждое мое слово! Желательно было, конечно, чтоб она меня поддерживала… А еще лучше сама переняла хоть что‑то. Но, как я понимаю, это нереально.

— Я поговорю с Арикой, — пожал Жорот плечами.

Он не собирался ничего обещать, но считал, что договориться с женой вполне возможно.

— То же касается и тебя. Я не собираюсь подрывать твое главенство, но если ты будешь показывать пример, согласись, близнецы быстрей и легче воспримут то, что должно…

— Подожди, — Жорот уставился на Льюсиллу, — Речь идет только о близнецах? Я правильно понял?

Магичка передернула плечами.

— Я могу заниматься и с девчонкой, но это как заставлять слона танцевать. Твои дети хотя бы наполовину принадлежат к должному роду, их имеет смысл обучать. А девчонка будет сильным магом, но она плебей по крови и сути. И неразумно вдалбливать ей то, что она не в состоянии воспринять.

Колдун ощутил ярость — бешенную, практически неконтролируемую. Избранные, особенные, мать твою! Подонки, кичащиеся непонятно чем! Он прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. И только когда мужчина почувствовал, что точно не пришибет эту высокомерную стерву, он озвучил то, что вертелось на языке. Старательно опуская эмоциональные эпитеты.

— Наша семья не эталон в отношении этикета. Но у нас существуют определенные правила, и тебе придется их придерживаться. Всякий намек на разделение детей на своих, чужих, аристократов, плебеев — неприемлем. Как и высокомерное отношение к Роджеру и Лонгу. И если ты не в состоянии поступиться своими предрассудками, ни о каком принятии не может быть и речи.

Льюсилла равнодушно кивнула:

— Как скажешь.

Уступчивость женщины с одной стороны успокоила, с другой насторожила.

— Надеюсь, мы правильно поняли друг друга, и ты не станешь пытаться доказать мою неправоту любыми способами?

— Ро, — поморщилась Льюсилла. — Когда ты поймешь и поверишь, что я согласилась играть на твоей стороне? Безусловно, я буду с тобой спорить. Хотя бы потому, что в некоторых вещах разбираюсь лучше тебя. Но не при посторонних, так что о подрыве авторитета можешь не нервничать. А распоряжения по поводу «равенства» вообще спорам не подлежат. Это твоя семья. Но и расхлебывать свою глупость будешь сам. Со временем.

Роджер и Арика выслушали немногословный пересказ Жоротом беседы с сестрой. Причем высказывание о «плебействе» Атаны колдун благоразумно опустил, прекрасно осознавая, что обострять и так не блещущие приязнью отношения между женой и сестрой не стоит. Робот, устроившийся на подлокотнике кресла, в котором сидела Арика, задумчиво заметил:

— Я прочел четыре наиболее популярных уложения о правилах поведения в различных общественных слоях Клана. А Льюсилла может дополнить их практическими комментариями… Всю эту информацию имеет смысл передать Лонгу, и тогда дети действительно будут под постоянным контролем. Это, конечно, им не понравится, но результат будет стоить затраченных усилий.

— Да уж, «не понравится» — не то слово, — пробормотала Арика. — Так резко в одночасье закрутить гайки…

Колдун ожидал возражений со стороны жены и готовился ее переубеждать. Но, оказалось, не понадобилось.

— …Ничего, переживут, — решительно закончила женщина. И поморщилась:

— Придется вспомнить Проверку. Вот только насколько этикет, который я знаю, совпадет с местным…

— Если твой «проверочный» этикет вообще реален, — усмехнулся робот.

— Я узнавала, — рассеянно отозвалась женщина. — Он соответствует миру, где я жила с Сержем.

Колдун вздрогнул. Он понял, что Арика «узнавала» отнюдь не только об этикете. А разыскивала тех, с кем была знакома в Проверке.

— Нашла кого‑нибудь?

— Нет, — не удивляясь и не уточняя, о чем он, покачала головой жена. — Да и странно было бы.

— Скорее странно, что не нашла, — заметил колдун. — Разве Силы еще и временную зависимость соблюли, и твои знакомые еще не родились.

— Хочешь сказать, у тебя через двести лет будут неприятности, подобные Проверке? — вскинулась женщина.

— Вряд ли. А вот твоя жизнь была смоделирована на удивление реалистично.

Жорот, поспешивший успокоить Арику, ничуть не врал. У него было необъяснимое, но довольно четкое ощущение, что Проверка становится для него все менее реальной, уходит в кошмары и сны. А свою иллюзию жена так легко отпустить не могла. Или не хотела.

Вот опять — в который уж раз — Жорот увидел мелькнувшее у Арики выражение сожаления и тоски. Оставалось только надеяться, что со временем воспоминания сгладятся, не будут настолько привлекательными. Иначе не факт, что жена не вызовет к жизни хотя бы часть так приглянувшейся ей иллюзорной реальности. Или просто не уйдет к кому‑нибудь, вроде Сержа, ее взбалмошно‑легкомысленного «золотого мальчика»… Очень, кстати, похожего на отца Атаны. Чего сама Арика, возможно, и не осознавала. Когда Жорот думал об этом, то чувствовал досаду, ревность, даже боль — слишком уж ясно прослеживались предпочтения жены в выборе мужчин — действительные предпочтения, а не те, к которым ее вынуждали обстоятельства. И он в ее предпочтения ну никак не вписывался. Колдун привычно‑резко загнал подальше — в который уже раз — непрошенную тоску, как и ощущение бессмысленности попыток достучаться до любимой. Они вместе, и требовать большего неразумно. А если расстанутся… Тут же всколыхнулось яростное неприятие возможности такого исхода.

Впрочем, смысла заранее себя накручивать нет никакого. Только портить себе нервы и заодно отношения с женой. Мысленно вздохнув, он усилием воли вернулся к сегодняшним проблемам.

— Лью появится завтра.

— Она переселится к нам? — уточнила Арика.

Колдун отрицательно покачал головой:

— Она живет в доме Роллейны и не собирается от него отказываться. Я сделаю еще один постоянный портал в гостиной, это самый разумный вариант. И, пожалуйста, я очень тебя прошу, — он обращался именно к Арике. — Постарайся воздержаться от конфликтов. Лью хочет помочь, не стоит ей создавать невыносимую атмосферу, как и вспоминать обиды.

— Хорошо, — пожала жена плечами. И уточнила, — до тех пор, пока она не даст повод для новых!

Жорот кивнул. Лучшего для начала и ожидать было нельзя.

Близнецы сначала возмутились, потом мрачно смирились с неизбежным. Но при этом явно собрались отыграться на новоявленной тетке по полной программе. Жорот хмыкнул про себя — любопытно будет, кто кого сильней достанет. Атана восприняла новость спокойней. До тех пор, пока Льюсилла не потребовала от детей «одеться подобающим образом». И если для Феста и Тойди — магичка, увидев ученика колдуна, пообещала заняться и им — это требование ничего не меняло, то девочек Лью вздумала нарядить в платья, причем еще и удлиненные. Мотивируя тем, что если они научатся нормально двигаться в этих, то носить более короткие смогут без проблем.

Рони понравилась идея новых нарядов. Девушка пофыркала, но только для вида, и приняла активное участие в выборе фасонов. Зато Атана устроила форменную истерику, намертво отказываясь от «балахонов». Девчонка не велась ни на уговоры, ни на логические обоснования, ни на посулы, вообще ни на что. Кажется, это был первый раз, когда Арика потерпела в споре с дочерью полное фиаско.

В конце концов в баталии наступил перерыв — Атана убежала к Малышу. Сейчас начнет жаловаться кьону, как ее обижают…

Жорота порядком достал затянувшийся скандал. Воспользовавшись паузой в «воспитательном процессе», он перехватил Лью в одном из коридоров. Сестра была раздражена не меньше колдуна. Она уставилась на мужчину с неописуемым выражением.

— Пожалуйста, не настаивай ты на этой одежде, — попросил он Льюсиллу. — Понимаю, что уступать непедагогично и так далее. Но не стоит настолько принуждать девочку.

На этот раз на лице женщины появилось изумление. Она, довольно холодно, сообщила:

— К твоему сведению, одежда — очень важная деталь. Воспитанный человек никогда не допустит в своем внешнем виде небрежности, неряшливости или безвкусности. Он обязан знать, когда что приличествует одевать, и уметь носить нужное платье с ловкостью и изяществом…

— Спасибо, но давай не будешь повторять нотацию, которую читала детям.

— Ты хочешь, чтобы я давала девчонке нормальные знания или только делала вид?

— Спрашивай с нее теорию. А платья… Со временем она примирится с ними.

— Вряд ли, — язвительно отозвалась Льюсилла. — Она копирует мать.

— Возможно. Тогда пусть носит мужские костюмы, как я подозреваю, тонкостей при их ношении не меньше, чем в женских. Нет?

Магичка возмущенно вскинула голову:

— Одно это — грубейшее нарушение приличий!

Колдун улыбнулся:

— Я с ходу могу рассказать, как аристократ — почти любой — нарушает ваш же этикет. Причем не случайно, а вполне осознанно, иногда и демонстративно…

— Для этого надо осознавать, что ты нарушаешь!

— Не сомневаюсь, ты донесешь до Атаны эту мысль. Договорились?

Льюсилла неохотно кивнула.

— Спасибо. Но в остальном никаких поблажек.

Он собирался уходить, когда магичка вдруг заметила:

— Ты впервые обратился ко мне с просьбой.

Жорот уставился на сестру, наверное, с тем же выражением, что она чуть раньше на него.

— И стараешься убедить, хотя вправе просто приказать. Учись приказывать, слабость никогда ни к чему хорошему не приводит.

Она сообщила это спокойным тоном, со знакомыми с детства «менторскими» интонациями. Искренне уверенная, что преподает ему полезнейший урок. Нахрен бы ему эти ее уроки сдались! Колдун смотрел на самоуверенную магичку и вспоминал, причем сцены были отнюдь не радужными. Роллейна и Лью приказывали, не утруждая себя просьбами, а уж, тем паче, интересами или мнением того, кому приказы отдавались. И прибегали к любым методам давления, когда их распоряжения игнорировались. Он отчужденно отозвался:

— Я в состоянии сам решать, когда приказывать, а когда просить.

— Вот, сейчас ты больше похож на себя, — хмыкнула Льюсилла.

Глядя женщине вслед, Жорот подумал, что надо проконтролировать, чтобы Лью не переходила границ давления на детей. А то с нее станется. Исключительно с благими намерениями, безусловно.

Начался последний месяц лета. Каждый занимался своими делами, и с Арикой, в отличие от Роджера, колдун виделся только вечерами и в редкие выходные, да еще они раз в два‑три дня настраивали очередную группу маяков.

Кстати, Арика так и не договорилась о занятиях с Максом, несмотря на то, что Жорот напоминал ей об этом не раз и не два. Когда колдун уже собрался сам назначить расписание занятий, и стал уточнять у жены время ее операций, Арика, вздохнув, виновато посмотрела на мужа.

— Извини, я уже нашла преподавателя.

— И кого? — удивился Жорот.

Вроде как подобных знакомых у жены не было…

— Хью посоветовал оборотня.

Колдун нахмурился. Да, среди оборотней было много телохранителей. Но очень мало магов. А Арику надо было натаскивать именно с учетом ее магических умений.

— Я бы хотел с ним поговорить.

— Конечно, — кивнула жена. — Я собиралась вас познакомить, просто пока присматривалась — вдруг я с Шенизом не захочу работать.

Арика привела мужа в небольшой дом, находящийся в предгорьях. Вокруг росли редкие деревья, в дюжине шагов от дома струился небольшой родник. На границе видимости возвышались горы, покрытые густым лесом. В общем, прекрасное место для отшельника. Насколько хватало взгляда, вокруг не было и признака другого жилья. Большинство оборотней предпочитали жить в отдельно стоящих домах или усадьбах, где угодно — на болотах, в лесах, в горах. Обычно даже сеть порталов там, где они жили, отсутствовала, поэтому при строительстве дома они приглашали мага, который зачаровывал для них «домашний» маяк и были лишь таким способом связаны с внешним миром. Нет, некоторые оборотни все же собирались в селения или жили в городах, но таких было очень мало. Это было связано, скорее, с их второй, «звериной» ипостасью, которая требовала простора, а часто и охотничьих угодий. Оборотни, которые работали телохранителями или еще кем‑то, смиряли свою звериную суть, но лишь до поры до времени. Не раз и не два бывало, что известный и неплохо зарабатывающий оборотень увольнялся и исчезал, селясь где‑нибудь в одиночестве или в обществе себе подобных. Оборотни никогда не объясняли причин подобных «отставок», и в Клане эти случаи принимали, как каприз, присущий отдельным представителям их племени.

Оборотень, вышедший их приветствовать откуда‑то из‑за дома, был стариком. Крепким, кряжистым, но все же стариком, с морщинистым лицом, волосами, густо припорошенными сединой и крепкими, костлявыми руками.

Хью, само собой, сопровождающий Арику, почтительно поклонился старому соплеменнику и отошел. Старик с откровенным любопытством уставился на глаза Жорота, впрочем, оборотню хватило для его удовлетворения нескольких секунд. Затем старик склонил голову и представился. Жорот, помня о неприязни, которую он вызывал у оборотней, ответил тем же, не пытаясь приблизиться и, тем более, предложить рукопожатие.

— Вы хотели поговорить? Пойдемте, — оборотень сделал жест, но не в сторону двери, а скорее указывая за строение, откуда появился.

С другой стороны дома была здоровущая поленница. А в нескольких шагах располагалось старое, не раз используемое кострище, обложенное камнями, вокруг которого лежало несколько бревен. Дальше к лесу располагалась почти идеально ровная площадка метров тридцать в диаметре, покрытая невысокой травой. Место для поединков?

Шениз жестом гостеприимного хозяина указал на бревна. И уставился на колдуна светлыми внимательными глазами.

— Я слушаю.

Жорот, сообразивший, что старик вряд ли является сторонником экивоков и хождений «вокруг да около», сразу перешел к делу:

— Арика сказала о желании обучаться у вас. Но вы ведь не маг, верно? И насколько вы сможете преподавать, учитывая разницу в магических и немагических приемах?

— Я веду обучение вне приемов, — не задумываясь, отозвался старик. — Можно натаскивать на приемы и способы их применения, а можно — быстрой оценке ситуации и выбору оптимального варианта действия. Магического, немагического, неважно. Леди не классический маг, поэтому мой способ не хуже любого другого. И еще. Оба мага‑оборотня обучались у меня, и какой‑никакой опыт у меня в этом отношении имеется. Но решать, само собой, вам.

— Мага‑оборотня? — переспросил колдун.

— Заблуждение, что среди нас нет магов распространено, но неверно. Маги в нашем племени рождаются, но очень, очень редко… И еще реже наши маги выбирают профессию боевых.

Жорот мысленно пожал плечами. Теоретически все выглядело логично, практически же…

— Вы позволите мне иногда присутствовать на ваших занятиях?

— Пожалуйста. И я понимаю, что вы человек занятый, но лучше было бы хоть иногда участвовать в тренировках вместе с вашей женой.

Все верно. На тренировках постоянные партнеры срабатываются, что позволяло им слаженно действовать в реальных боях.

— Конечно. Тем более, это понадобится не сегодня и не завтра.

Шениз кивнул и поинтересовался:

— Размяться со мной не хотите?

Жорот хмыкнул про себя. Он не совсем понял, зачем оборотень ему это предложил. Ясно, что старик в поединке возьмет верх, слишком уж много у него преимуществ. Опыт (он наверняка старше Жорота, да и совершенствовался постоянно), ускорение, способности антимага, плюс ко всему Шениз сильней — оборотни вообще сильней людей. Да и физически дерется наверняка лучше колдуна. В общем, в тренировочном бою шансов у Жорота не было, оба это знали. Вот схлестнись они по‑настоящему, колдун, может, и ухитрился бы убить оборотня, хотя не факт. Но отказываться тоже как‑то…

— Почту за честь.

Старик встал на травяной площадке ближе к краю, дождался, пока колдун станет напротив. Начало схватки обозначилось традиционными поклонами — правила в Клане были везде одни и те же…

Поединок прошел именно так, как ожидалось. Шениз играл с Жоротом как кошка с мышью. Колдун видел, что каждое его движение было просчитано, и попадал в одну за одной ловушки элементарных — казалось бы — приемов старика. Несколько раз Жороту удавалось нарушить эту «предсказанность», но ни разу надолго — оборотень мгновенно брал ситуацию в свои руки и вновь «вел» колдуна. Как умелый кукловод ведет куклу, пожалуй, это сравнение было самым верным. И это при том, что Шениз не пользовался способностями антимага — он до начала поединка предупредил, что на него действуют все заклинания, кроме обездвиживания. Вот только достать ими старого оборотня не удалось ни разу — он от заклинаний просто уворачивался.

Наконец старик остановился, чуть не на половине движения, коротко поклонился. Колдун машинально скопировал его жест, про себя вздыхая с облегчением, за какие‑то четверть часа он вымотался донельзя. Честное слово, ему впору самому у этого оборотня учиться. Только заниматься одновременно и с Распэ и с оборотнем колдун бы не смог, а артефакторство его привлекало гораздо больше.

— Благодарю за оказанную мне честь.

Жорот был абсолютно искренен. Шениз был если не лучшим, то одним из таковых. Куда там Максу… Так что Арике повезло, надо будет поблагодарить Хью.

— У вас есть перспективы. Но, как я вижу, нет желания их реализовывать, — заметил старик.

— Вы правы, — усмехнулся колдун. — Однако я очень благодарен, что вы согласились заняться Арикой.

— Она это заслужила, — пожал плечами Шениз.

У колдуна бровь взлетела вверх. Это еще чем? Очень любопытно… Он взглянул на жену, которая, сидя на бревне, болтала с Хью, и их разговора не слышала. Ладно, это он дома выяснит.

Вечером Жорот, дождавшись, пока они остались втроем, поинтересовался:

— У тебя какие‑то дела с оборотнями? Или с Шенизом? Мне желательно быть в курсе.

Арика, нахмурившись, взглянула на мужа, но через секунду ее лицо просветлело. Она усмехнулась:

— Ничего особенного, поэтому я тебе и не сказала. Я сделала дюжине оборотней операции. Ну, своим способом. И, кажется, у меня уже выстроилась целая очередь из желающих.

— Перемена внешности? — удивился Жорот.

Вот уж не мог подумать, что умения Арики будут среди оборотней настолько востребованы.

— Не совсем. Ты же в курсе, что оборотни получают способность оборотничества только лет в тринадцать‑шестнадцать? Причем там целый ритуал, и их зверь не зависит от родителей, только от характера… Так мне Хью объяснял.

Жорот кивнул. Он специально этим никогда не интересовался, но принцип знал. Арика продолжала:

— И почему‑то многие получают свою звериную ипостась… с изъяном, что ли. У некоторых они небольшие — ну, там хвоста у волколака нет, неприятно, бегать не очень удобно, но не так страшно. А вот когда грифон или дракон летать не могут, хотя крылья и есть, это серьезней, согласись. Или первый мой пациент — что‑то вроде саблезуба, только больше на гепарда смахивает, у него лапы были деформированы так, что он когти прятать не мог. Неудобно кошмарно.

А вот об этом колдун не слышал. Скорее оборотни об этом не сильно любили распространяться…

— Ваши целители кому‑то помогают, кому‑то нет. Да и они могут это делать только методомвзрезать‑зашить. А я… ну, считай, как леплю заново то, что деформировано. И на заживление времени не надо, и если что не так, переделываю сколько угодно до тех пор, пока не добиваюсь нужного эффекта. Первого пациента мне Хью привел. Тот парень притащил сестру, она волчица, у нее челюсти деформированы были, не сжимались нормально, считай, в звериной ипостаси она охотиться не могла. Только на мелочь всякую, что покрупнее, удержать не получалось… Ну и пошло‑поехало.

Жорот, вздохнув, попросил:

— Я все понял, это прекрасно. Только, пожалуйста, в другой раз рассказывай мне о подобных новостях, хорошо? Я не говорю, что это опасно или плохо, но нам лучше быть в курсе дел друг друга.

Арика пожала плечами:

— Да, конечно. Извини.

— Кстати, где ты занимаешься этими своими операциями?

— Где придется. Но ты прав, надо уже оборудовать место. Наверное, заберу одну их комнат не верхнем этаже. Я просто не рассчитывала, что появится столько желающих.

— Извини, но верхний этаж — не самый лучший вариант. Я имею ввиду, с точки зрения безопасности. Давать доступ кому попало в дом…

Арика задумалась.

— Но первый этаж весь занят…

— Можно освободить одно крыло.

— Не хотелось бы, — покачала головой жена. — А сторожек, сарайчиков свободных нет…

— Увы. Тот единственный, что был, я забрал под кузницу, уж извини.

— А пару комнат построить долго?

— Пристройку к основному дому?

— Наоборот, отдельно. Не хочу портить внешний вид дома, он мне нравится.

— Можно поспрашивать. И еще. Ты же не целитель. Нужно узнать у того же Ларсена нет ли каких ограничений… А то кто‑нибудь возмутится, прицепится и придется обращаться за помощью к тому же Н'еве, оно надо?

— Оп‑с… Об этом я не подумала, — признала жена. — Спасибо. Поговоришь с Ларсеном, когда он свободен будет?

— Конечно.

Сегодня Распэ был занят, и колдун вечер провел дома, любуясь, как Льюсилла муштрует молодое поколение. Результаты усилий Лью стали уже сказываться, хоть Жорот и имел возможность наблюдать их в основном за столом. Приборов на обедах и ужинах стало впятеро больше, чем раньше. И дети, кажется, даже уже научились в них не путаться. Арика, кстати, тоже быстро сориентировалась что к чему — ей пришлось лишь немного подкорректировать свои «проверочные» воспоминания, а о Роджере и речи не шло — он адаптировался быстрее всех. Колдуну, чтобы не выделяться, пришлось схитрить — он просто запомнил требуемое с помощью магии. Поскольку он, конечно, знал какие‑то основы, но до уровня, который требовала Лью, явно не дотягивал.

Кстати, аристократка озаботилась не только воспитанием детей. Она взялась за «налаживание общественных контактов», то бишь, настояла на регулярных вечеринках. Сначала «для своих» — каждую субботу Льюсилла организовывала полуофициальный вечер, рассылая приглашения всем более‑менее «приличным» с ее точки зрения знакомым Жорота. В один из дней она впервые заявилась со списком приглашенных к колдуну, бесцеремонно оторвав его от работы. Жорот, который был занят расчетом схемы артефакта, что, вообще‑то, требует сосредоточенности, чуть не взвыл.

— Это еще что?

— Это то, чем должна заниматься твоя жена! — ледяным тоном отрубила Льюсилла. — А не шастать по лесам с оборотнями!

Они в комнате были втроем с Роджером, и поэтому сестра не считала себя обязанной придерживаться вежливости. Хотя, наверное, магичка специально подгадала, чтобы хотя бы Арики не было, и на том спасибо.

— Арика не «шастает», а учится, — холодновато отозвался Жорот. — Будь добра не судить о вещах, о которых не имеешь ни малейшего представления!

— А ты, будь добр, не корчить обреченную физиономию, когда я всего лишь прошу согласовать список приглашенных!

Колдун мысленно выругался. Не было печали, связался с аристократкой!

— А официальный прием я назначила на середину следующего месяца, — тут же добавила Льюсилла. — Когда уже хоть немного привыкнут, что вы не бирюки неотесанные…

— Какой еще официальный?!

— Такой! Ты давно должен был озаботиться организацией этих приемов — сам! Коль уж женился на мещанке, не имеющей представления о правилах хорошего тона!

Жорот, чтобы успокоиться, стал читать мантру. Нет, возможно, Лью в чем‑то права. Тот же Вулх уже пытался «вразумить» Жорота по поводу дальнейшей «адаптации» в обществе, и колдун даже соглашался, но все никак руки не доходили. Но хамить‑то зачем! Аристократка, а ведет себя даже не как пресловутая мещанка, а как проститутка из подворотни.

— Прошу прощения, Льюсилла, лучше будет, если этим займусь я, — вмешался Роджер. — Надеюсь, никто из вас не против?

— Спасибо, — остывая, кивнул Жорот.

Робот, как всегда, старался сгладить конфликт и заодно избавлял мужа от раздражающих его обязанностей. Колдун иронично уставился на сестру — вот только возрази что‑нибудь!

Но Лью, поморщившись правда, кивнула:

— Кажется, это действительно будет наилучшим вариантом.

И тут же сунула Роджу под нос свою бумажку. Жорот, глядя на общающуюся парочку, только головой покачал, сочувствуя детям. Как они, бедные, Льюсиллу терпят?

Одним из вечеров — довольно поздним — супруги готовились ко сну. Арика появилась буквально час назад, вымотанная после занятий с Шенизом. Мужчины ее ждали — колдун предпочитал без Арики не ложиться, а Роджер подстраивался под людей. Робот хоть после установки супружеской связи и стал спать — вроде как, и даже говорил, что утром ощущает себя отдохнувшим — но при этом мог легко обходиться без сна и ложился только за компанию.

Из душа женщина вышла, вытираясь на ходу полотенцем. И поплелась — по‑другому не скажешь — к постели. Жорот при этом имел возможность лицезреть внушительную коллекцию свеженьких синяков. Похоже, сегодня Арику погоняли как следует.

Роджер, тоже оценивший состояние жены, предложил:

— Сделать массаж? А то завтра разогнуться не сможешь.

— Спасибо, но давай утром, — проворчала женщина, уже устроившаяся в постели. Она явно собиралась завалиться спать, наплевав на все на свете.

— И утром тоже, — кивнул робот. — А если и сегодня и завтра, ты будешь чувствовать себя гораздо лучше, поверь.

Арика подумала и неохотно кивнула, перевернувшись на живот, откинула одеяло. Но Роджер покачал головой:

— Нет, пожалуйста, не на кровати. Вон под окном лежанка специально для массажа.

Перенести женщину он и не пытался, прекрасно представляя, что ему выскажут, тем более, в таком настроении. Арика перебралась на указанную лежанку и вздохнула:

— Если засну в процессе, не обижаться.

— Не будем, — хмыкнул колдун, который, потягиваясь, выбрался из кресла, намереваясь присоединиться.

Арика, кстати, сообразила это, только когда мужчины взялись за нее в четыре руки. Возмущенно дернулась, оглянулась:

— Это еще что?

— Что тебе не так? — поинтересовался колдун, — Быстрее закончим, быстрее спать ляжем.

Нет, он, конечно, хотел не просто спать — соскучился по жене, и сильно. Но, кажется, сегодня ничего не выйдет — слишком уж Арика была замученная. И неизвестно когда это закончится… Ладно.

— Да ты сам уставший как… непонятно кто! — возмутилась она.

— Ну, это же не повод отказываться от удовольствия? — улыбаясь, заметил Жорот.

— Какого еще…

— Ляг нормально, не напрягайся, — перебил ее Роджер, мягким нажатием заставляя Арику опуститься обратно на лежанку. — Неудобно.

Женщина возмущенно фыркнула, но больше протестовать не стала. Кажется, ощутила по связи, что колдуну действительно нравится прикасаться к ней. Жорот почувствовал исходящее от жены недоумение — словно пожатие плечами.

…Массаж можно было заканчивать. Арика полностью расслабилась, впрочем, не засыпала, просто лежала наслаждалась, и, судя по соощущениям, передающимся колдуну, вечер все же имел шанс закончиться весьма приятно.

Внезапно колдун услышал по связи вопль «Помоги!». Лью?!! Жорот вскочил, торопливо активируя — опять‑таки по связи — телепорт. Черт знает, где сестра находится…

Когда возникло окно телепорта, Арика уже была на ногах, и уже в каком‑то коротком балахоне. Колдун только мысленно выругался — возмущаться бесполезно, все равно одного не отпустит. Но когда в портал вместе с ними шагнул и Роджер… Впрочем, Жорот не стал ничего говорить мужу — не до того.

Супруги оказались в спальне Льюсиллы. Комната была просторной, настолько, что большая кровать под балдахином не загромождала ее. Вполне хватало место для мебели и оставалось достаточно свободного пространства.

В комнате, кроме ее законной хозяйки, находилось четверо мужчин. Льюсилла стояла возле изящной софы, рядом с магичкой было двое. Одного — плотного мужчину, выглядящего лет под пятьдесят, Жорот узнал сразу. Мервин, брат Льюсиллы, предполагаемый преемник их отца, нынешнего Патриарха.

Мервин что‑то втолковывал сестре. С другой стороны возвышался незнакомый мужчина — явно боевой, который придерживал Лью за плечо. Двух остальных Жорот не знал, но, похоже, оба тоже были боевыми — вполне профессионально расположились по углам комнаты, подальше от окон и так, чтобы контролировать пространство спальни. Впрочем, одного из них, невысокого светловолосого парня с невыразительным лицом колдун где‑то видел.

Мервин, резко повернувшись, уставился на новоприбывших. Сузив глаза, бросил сестре:

— Сука!

И, похоже, сделал держащему ее боевому какой‑то знак. Поскольку тот отшвырнул женщину в дальний угол, себе за спину. За секунду до этого послав в жертву заклинание ледяных кинжалов, Лью оказалась ими буквально утыкана, причем два или три попали в лицо. С‑скотина!!!

— Родж, Лью к Ларсену, быстро!

Жорот сам не ожидал подобного эффекта от своего приказа. Робот в мгновение ока пересек комнату. Ускорение использовал, что ли? Светловолосый успел ударить по роботу заклинанием, бесполезно. Убийца‑боевой попытался преградить Роджеру путь, чтобы не пустить к женщине. Понятно, почему — несмотря на смертельные повреждения в течение трех‑четырех минут Лью реанимирует любой целитель, а уж Ларсен… Роджер просто отшвырнул человека, так, что тот впечатался в стену и сполз на пол, либо потеряв сознание, либо… Жорот, мысленно выругавшись, сломал защитный амулет лежащего и ударил самым сильным воздушным заклинанием, которое можно было применять в закрытом помещении. Чтоб уж наверняка. Половину головы боевого срезало воздушным лезвием. Буквально. Вид конечно… Зато теперь хрен кто скажет, что Роджер убил человека! Главное, самому роботу.

Заклинания вытянули порядком сил, теперь реакция у Жорота будет замедленная, из‑за физической усталости, но оно того стоило.

Арика отправляла огненные заклинания в чужаков, одно за другим. Оба боевых отвечали тем же, только Мервин на агрессию женщины не реагировал. Но и у супругов, и у незваных гостей были превосходные щитовые артефакты, так что цели ни одно из заклинаний не достигло.

Робот подхватил на руки Лью, активировал амулет портала и шагнул в овал. Действовал муж на диво просчитано и слажено, вряд ли человек смог бы так. Колдун мигом схлопнул за мужем портал и повернулся к остальным. А вот сейчас побеседуем!

Но «беседовать» было не с кем. За это время кто‑то из чужаков успел открыть портал, Мервин и светловолосый уже исчезли за ним, сейчас в овал шагал последний боевой.

Жорот выругался. За ними он не пойдет — не полный идиот. Если бы это был его дом, а не Лью, эти скоты бы так просто не ушли! А сунься колдун в портал, скорее всего, окажется в доме Лонгеров, а это верная смерть. Впрочем, заклинание посильней вдогонку, в закрывающийся овал, Жорот запустить успел. Вряд ли будет эффект, конечно, но хоть так… Они остались одни, жена почти обиженно спросила:

— У них щиты хорошие? Или я слабая слишком?

— Щиты. Не думаешь же ты, что они попрутся на такое дело с дешевой защитой? — хмуро отозвался колдун.

И злорадно подумал, что сейчас его очередь поднять альбиноса посреди ночи… Впрочем, черт с ним. Не будет он вызывать безопасников. Это семья Лью, пусть она и решает, стоит ли реагировать на нападении и как. А если сестра все же решит отыграться, он и без Н'еве сможет предъявить Лонгерам претензии. Оснований более чем достаточно! Колдун отправил труп в лабораторию — нападавшие даже и не пытались его забрать. Не факт, что получилось бы, а вот мертвецов вполне могло прибавиться, — злорадно резюмировал про себя Жорот. И предложил жене:

— Идем к Ларсену.

Целитель, одетый, кажется, в одну только мантию и встрепанный после сна, уже заканчивал работать с Льюсиллой. Магичка или спала или была без сознания. Она выглядела до синевы бледной, но ран не наблюдалось, да и дышала ровно.

— Извини, что подняли, — негромко сказал Жорот другу.

— Глупости не говори, — отозвался целитель. Выпрямился, устало провел рукой по лбу. — Опасности для жизни нет… А где ее браслет? Сняла? Или забрали?

До колдуна дошло, что Ларсен имеет ввиду щитовой артефакт, усиленный фэлами. Ну да, он сделал их всем, кроме Лью. Потому что когда занимался ими, магичка еще не вошла в семью. Вспоминал пару раз, что надо бы, но руки пока не дошли. И вообще, Жорот понял, что не воспринимал Льюсиллу, как объект защиты. Даже связь скорее для подстраховки сделал… Кретин.

— Не сделал еще. Сегодня займусь.

Целитель покачал головой, но комментировать не стал.

Льюсиллу Роджер перенес в свою спальню. Чтоб находилась поближе, на всякий случай. Лонга попросили присмотреть за больной. Заодно колдун активировал защиту дома по максимуму, перекрыв пока портал в дом Лью. И только после всех этих мер предосторожностей супруги отправились спать.

На следующее утро Жорот на работу не пошел — надо было дождаться, когда Лью придет в себя. Ларсен сказал, что она проснется ближе к полудню и что беспокоить ее не стоит. Но выспаться Жороту все равно не дали. Колдуна осторожно растолкал Роджер — чтобы не разбудить Арику. И тихо сообщил:

— Эркис пришел. Кажется, с новостями насчет Распэ.

— Ага, — пробормотал колдун. — И заодно узнать, что тут вчера приключилось, из первых рук… Сейчас встаю.

Потянулся, прогоняя утреннее онемение. Роджер кивнул на лежанку, предлагая массаж, но Жорот покачал головой. Он не любил заставлять себя ждать. Арика, лишившись соседа, недовольно поморщилась во сне, зашарила по постели. В ответ на вопросительный взгляд Роджера Жорот кивнул, в присутствии робота необходимости не было. Роджер занял место мужа, Арика тут же подгребла к себе робота, обхватив руками и ногами и, удовлетворенная, замерла, задышала спокойно. Колдун улыбнулся. Неужели. Наконец жена перестала воспринимать соседей по постели как досадную помеху. И это очень и очень радует. Перед уходом Жорот не отказал себе в удовольствии поцеловать мужа. Подавив вспыхнувшее сожаление и желание — ну очень не хотелось их оставлять…

Аристократ, вопреки обыкновению, выглядел серьезным, даже мрачноватым. И вновь курил — но это как раз было привычно и ожидаемо.

— Разобрался я с твоим артефактором… Только вот что ему сказать, решать будешь сам.

— В смысле? — нахмурился колдун.

— Ты сначала выслушай… А потом вопросы задавать будешь, — отозвался дознаватель. — Я основывался на том, что болезнь Распэ неестественного происхождения. То есть, кто‑то к ней наверняка приложил руку. Стал проверять всех подряд. Раскопал множество грешков, это как водится… И наткнулся на Перуса, который работает осведомителем одного из Семейств.

— Давно?

— С того момента, как Распэ заболел.

— Ч‑черт… ты у Вулха был?

Почти сорокалетнее присутствие в семье шпиона Патриарха явно не порадует.

— Только что от него, — отозвался Эркис. — Но это дело Вулха. А вот чем, как ты думаешь, Перуса вынудили доносить?

Жорот вскинулся.

— Угу, — кивнул аристорат. — Мальчишка зафиксировал зельем магослепоту Распэ. Ребята из заинтересованного Семейства оказались умней твоего артефактора, разобрались, что к чему и взялись Перуса шантажировать.

Жорот принялся осмысливать полученную информацию. А Эркис вытащил новую сигарету.

Особенностью воздействия зелий было то, что при применении они не оставляли магического фона. Вообще никакого. Как и любых других признаков использования. Само собой, это относилось только к правильно приготовленным составам, а если зелье сильное, то алхимик должен быть еще и знающим специалистом, талантливым. То есть, если на человека воздействовали зельем, а он не догадался провериться на его наличие (существуют специальные заклинания, вроде лакмусовой бумажки есть/нет), то он в жизни не догадается, что его опоили.

Вообще‑то зельями без ведома пациента пользовались очень редко. В том числе и потому, что провериться на его наличие можно было за минуту. Заклинание примитивнейшее, знал его каждый. С другой стороны, именно поэтому опытные маги часто не принимали всерьез подобную возможность вообще. «Зелья? Вы что? Мы не дамы, чтобы подливать приглянувшемуся соседу приворотное зелье! И не дети, чтобы использовать слабительное, или окраску или еще что…». Вот Распэ, похоже, на этом и попался… С этой стороны все сходится, только смысл Перусу артефактору пакостить?

— А причина? Что ему Распэ сделал? — уточнил колдун. — Приставал? Или мальчишка в него тайно влюблен?

— Ни то ни другое. Перус натурал.

— Вот именно! — фыркнул Жорот. — Их интересы не пересекаются, ни личные, ни профессиональные… Вообще нет точек соприкосновения! Ты не ошибся?

— Перус сам признался. Мальчишка обиделся на какую‑то насмешку — Распэ, к твоему сведению, ехидна еще та, а у Перуса больное самолюбие. Перед девчонкой Распэ парня, что ли, обсмеял… Та его бросила. Перус и решил отомстить. Вот зелье, целителям оно наверняка понадобится, — Эркис протянул собеседнику флакон.

«Сумасшедший дом!» — вслух колдун это не сказал, но, похоже, на лице у него было написано все достаточно ясно. Жорот взял зелье, спрятал в пространственный карман.

— Не все соотносится с разумом и логикой, — заметил Эркис, в ответ на безмолвный вопль собеседника. — Тем более, с нашими разумом и логикой… Вулх просил, чтобы ты, по возможности, не светил Перуса Распэ. Мальчишка свое получит, но кажется, Вулх собирается сливать через него дезу.

— Конечно, думаю, это реально. Тем более, не факт, что причина проблемы именно зелье.

— Попробуй, — пожал плечами Эркис. — Если не оно, буду искать дальше. Могу подкинуть еще один любопытный факт… В обмен.

— А деньги тебя уже не устраивают? — хмыкнул Жорот.

— Такое за деньги продавать мне совесть не велит, — фыркнул тот.

— А на обмен твоя совесть соглашается? — язвительно уточнил колдун.

— Аб‑со‑лют‑но, — насмешливо отозвался Эркис. — Тем более, ты сам этот факт знаешь… Просто внимания не обратил.

Окурок исчез у него из рук, но следующую сигарету дознаватель доставать не спешил.

— Предлагаешь мне на обмен собственную глупость? — все так же язвительно резюмировал Жорот.

— Скорее невнимательность, — уклончиво отозвался аристократ. Кстати, за работу ты мне ничего не должен — Вулх заплатил более чем щедро. И не надо так кривиться, я за одно и то же дважды плату не беру!.. Так как насчет обмена? — едва не мурлыкнул аристократ.

— Что хочешь взамен? — давать обещания вслепую Жорот не собирался.

Дознаватель улыбнулся, все больше напоминая хитрющего котяру.

— Любопытно, что у вас тут ночью за цирк был.

Колдун мысленно пожал плечами. Тоже мне, великий секрет, все равно докопается.

— Лонгеры предъявили претензии Лью. Ее Ларсен откачал, у них один труп — какой‑то боевой. Что хотели пока не знаю, сестра еще спит. Но личность визитера меня впечатлила.

— Сам пожаловал?!! — уставился на колдуна Эркис. Он подумал об отце Льюсиллы, Нике.

— Ну, это было бы совсем запредельно… Мервин.

— Считай, что почти, — задумчиво заметил аристократ. — Работать с тобой становится все интересней… Когда планируешь СБ для нужд семьи формировать?

Жорот поперхнулся, уставившись на дознавателя.

— Уж точно не в ближайшую сотню лет!

— Уверен? Ладно, в любом случае, имей меня в виду, — невозмутимо, словно не замечая, что собеседник смотрит на него, как на идиота, продолжал Эркис. — Лучше ты специалиста точно не найдешь, а я — лучше места. Мать против не будет, а отец так вообще… Все трясется, что я его подсижу.

— А его опасения совсем уж беспочвенны, да? — тут же съязвил колдун. Отец Эркиса был начальником безопасности Игеров.

Аристократ дипломатично пожал плечами. И сообщил:

— Теперь обещанный факт… Что там Арика на балу Вулха говорила о «чет‑нечет»?

— И что здесь… — Жорот осекся. До него дошло.

— Вот именно. Монеты указали на меня и Перуса? На кого еще?

Колдун застыл. Действительно, любопытно получается… Только вот на кого еще показали монетки, он у Арики так и не уточнил.

Эркис несколько неверно расценил молчание колдуна. И усмехнулся:

— Ладно‑ладно‑ладно. Не мое дело, понял. Еще один совет, тоже бесплатный. Спроси у девочки, как именно она сформулировала вопрос. Только тогда у тебя будет шанс правильно истолковать результат. Я хоть и не гадатель, что‑то в этом понимаю. До встречи, — встав и вновь закуривая, он добавил. — Не забудь сообщить, сработает с Распэ или нет.

Колдун тут же связался с Ларсеном, передал ему полученную информацию.

«Ты сможешь найти Мортера? Я у него координаты не взял, а Распэ раньше времени обнадеживать не хотелось бы».

«Конечно, только зелье занеси… Я заодно со знакомым алхимиком поговорю».

Супруги заканчивали завтракать, когда Лонг передал Роджеру, что Льюсилла проснулась. Колдун тут же встал:

— Схожу поговорю.

— Я, Роджер там нужны? — уточнила жена.

Жорот покачал головой:

— Только никуда не исчезайте, договорились?

Льюсилла, вопреки ожиданиями, была не в постели. Полностью одетая, бледная, она, сидя в кресле, кивком приветствовала брата.

— Доброе утро.

Колдун присел рядом — он знал, что сестра не любит, когда на нее смотрят сверху вниз — уточнил:

— Тебе что‑нибудь надо?

— Лонг обо всем позаботился, — тихо, но вполне отчетливо ответила магичка.

— Хорошо. Извини, Ларсен сказал, тебе лучше не вставать. Хотя бы до завтрашнего дня.

На лице Льюсиллы мелькнуло отвращение.

— Я сама знаю, что мне лучше.

Кажется, магичке была ненавистна сама мысль о том, чтобы валяться в постели, пусть даже она имеет для этого полные основания. Ее аристократическое воспитание, въевшаяся в кровь привычка «выглядеть достойно», вовсю протестовали против проявления подобной слабости.

Колдун пожал плечами. Вот уж настаивать он точно не будет — ее решение, ее проблемы.

— Что вчера произошло?

— Сначала ты, — возразила женщина. — Я помню, как вы втроем появились… Что дальше?

— Боевой, что тебя держал, попытался убить. Роджер отнес тебя к Ларсену…

— Это я знаю! — раздраженно фыркнула магичка.

— Боевого я прикончил. Остальные ушли. Я просто не успел ничего сделать.

— Ничего не говорили, не…

— Ни слова. Труп оставили, драться не пытались, — он замолчал, терпеливо дожидаясь, пока сестра соберется говорить.

— Мервин потребовал, чтобы я вернулась в Семью, — сообщила Льюсилла. — Причем немедленно, вот сию секунду отправилась с ним к Нику, для официального заявления. Обещал, что о замужестве речи не будет, что мне подберут занятие по душе. Иначе… — она пожала плечами.

Хоть Льюсилла официально и порвала с Лонгерами, Ник мог требовать подчинения. По праву отцовства, праву крови. И, в случае неповиновения, давить на дочь как угодно, вплоть до убийства, абсолютно безнаказанно. Другое дело, общественное мнение в этом конкретном случае скорее склонялось в сторону Лью. Она заработала многолетней службой Клану хотя бы самостоятельность от родителя. На это колдун и рассчитывал, что Лонгеры не станут портить реноме Семьи, оставят магичку в покое. Но почему‑то Ник выбрал конфликт. Что ж. У ситуации было решение. Только сначала…

— Ты уверена, что не хочешь вернуться к отцу?

Лью уставилась в лицо брату вспыхнувшими глазами. Собиралась вспылить, но вновь сникла, лишь покачала головой и безрадостно усмехнулась.

— Хорошо, — колдун поднялся.

— Стой! — Льюсилла попыталась вскочить, но не удержалась на ногах.

Колдун подхватил женщину на руки, не давая ей упасть, посадил обратно в кресло.

— Что ты… прыгаешь, — досадливо заметил он. — Я слушаю.

— Собираешься послать вызов на ритуальную дуэль? — еще сильней побледневшая Льюсилла — наверняка себя чувствовала после резкого движения хуже некуда — пристально уставилась на колдуна.

— Есть варианты? — он вновь присел, только рядом с креслом. — Подскажи.

— До смерти?

Он пожал плечами:

— Инициатор я, поэтому выбор условий за Ником.

Льюсилла с явным усилием покачала головой:

— Пусть идет, как идет. Я попробую договориться сама.

— Извини, это не обсуждается.

— За тобой семья!

— Ты в нее входишь, если не забыла.

— Именно. И благополучие одного…

— Я не собираюсь с тобой спорить, — оборвал магичку Жорот.

Сделал движение, собираясь подняться, но Льюсилла остановила его, положив руку на сгиб локтя мужчины. Помедлив, сообщила:

— Против тебя выставят или Остиса или Клера. Остиса ты вчера видел — он молод, но уже почти полвека душелич.

— Светловолосый? — Жорот вспомнил странно неподвижное лицо невысокого паренька.

— Да. Считается вторым боевым в Семье, идеально владеет боевыми некромантскими заклинаниями. Первый боевой — Клер. Классический стихийник, огонь/воздух.

— Вчера его не было?

— Нет. Вчетверо тебя старше, почти три тысячелетия занимает пост начальника охраны Семьи.

— Хорошо. У тебя наверняка есть связь с кем‑то из Лонгеров, — колдун протянул к сестре раскрытую ладонь.

Льюсилла поджала губы, однако вынула из воздуха кристалл и вложила брату в руку.

— Мервин, — негромко сказала она.

Жорот кивнул и послал импульс. Как только кристалл заработал, колдун коротко и сухо назвался и произнес формулу вызова на дуэль. Само собой, конкретизировав причину. Голос Мервина подтвердил вызов и, так же безлично и сухо, сообщил время и место. Сегодня, через четыре часа. Тогда же назначили уточнение условий поединка. Колдун прервал связь, вернул кристалл сестре.

— Не забудь зайти за мной, — тоном, не предполагающим отказа, потребовала Льюсилла.

Колдун кивнул, поднимаясь:

— Я попрошу Ларсена взглянуть на тебя. До встречи.

Жорот не торопясь шел в гостиную. Кого выставят его противником, Мервин, конечно, сообщить не соблаговолил. Значит, имеет смысл исходить из слов Лью. Не было магичке резона лгать. О Клере колдун слышал. Дуэль с ним хотя бы просчитывалась — оба стихийники, хоть и немного разных направлений. А вот Остис… Прямо на ходу Жорот связался с Ллоргом и задал вопрос о боевых некромантских заклинаниях. Колдун подобными никогда не пользовался, просто по уровню не дотягивал. Нет, он, конечно, знал о них немало — не раз схлестывался с некромантами, а то и личами. Но не клановскими, а здесь уровень некромантии был ожидаемо выше. Как и всех магических искусств, впрочем.

— С кем собрался сцепиться на этот раз?

— Предположительно с Остисом. Молодой душелич, Семейство…

— Я знаю Остиса!

Судя по тону, лич очень хотел высказать Жороту много чего. Но практично отложил ругань до более удобного времени и отправил бывшему ученику пакет информации — совсем небольшой, то, что колдун мог осилить едва за полчаса. Перечисление боевых заклинаний, доступных некроманту уровня Остиса, и то, какими стихийными можно эти заклинания нейтрализовать.

Супругов Жорот нашел все в той же столовой.

— Как Льюсилла?

Странно, но вопрос задала Арика. Причем действительно обеспокоенным тоном.

— Не так плохо, как могла бы быть. Ее отец поставил ультиматум — или она возвращается в Семью, или он ее убивает.

— Опять эта ваша власть родителей над детьми! — зашипела жена.

— Именно. Чтобы избавить Лью от претензий, я послал вызов Нику на ритуальную дуэль. Назначили сегодня, на три часа.

По связи от Арики хлынуло бешенство.

— Опять?! В вашем гребанном Клане не дракой вообще что‑то решается?!!! В суд, например, подать никак нельзя было?!!!!

Жорот невозмутимо встретил разъяренный взгляд жены.

— Можно. Но решение суда, даже если оно будет в нашу пользу, не является непреложным. В отличие от результата ритуальной дуэли. Решение суда можно попытаться обойти, можно заявить отвод, да и вообще, никаких ограничений на то, чтобы не наплевать на него, нет.

— Дичь какая‑то, — выдохнула женщина.

— Суд вершат люди. Которые могут ошибаться, быть пристрастными — по разным причинам… Да и не развита у нас система, которая следила бы за выполнением судебных решений. За ненадобностью. А дуэль вполне себе реально выражает волю Сил. Тем более, ритуальная дуэль, с соблюдением таких формальностей, как призыв этих самых Сил с целью правосудия. И оспаривать ее результаты себе дороже, это непреложный факт.

— Но в этом случае, получается, ты заранее проиграл! Ты же идешь против обычаев, которые эти ваши Силы установили! Я имею ввиду зависимость детей от родителей.

— Отнюдь. Любая ситуация индивидуальна. Я, кажется, уже упоминал, у нас превалирует дух Закона, а не буква. В случае Лью… Я вообще удивлен, что Ник затеял это. Объяснять долго, просто поверь на слово. Хотя бы пока.

Однако Арика не собиралась успокаиваться.

— Да не нужны мне твои объяснения! Ты можешь обосновать вообще что угодно, вплоть до того, что черное — белое!

— Настаиваешь, чтобы я отозвал вызов? — Жорот задал вопрос вполне серьезно. Как жена, Арика имела такое право. И, подтверди она свое требование, колдун был обязан или подчиниться или развестись.

Женщина замерла. Отрицательно покачала головой и тихо сказала:

— Прости. Я… Я устала за тебя бояться. Ты постоянно прикрываешь всех нас — собой и своей жизнью. Это когда‑нибудь вообще прекратится? Или ты вечно будешь гулять по минному полю?

Жорот обнял Арику и Роджера — сразу обоих. Женщина спрятала лицо у него на груди, Роджер тоже прижал к себе супругов, привнося ощущение уверенности и защищенности… Колдун вздохнул:

— Конечно прекратится. А конфликты… Что ты хочешь? Если каждый из нас — вызов обычаям, а втроем так вообще… Демонстрация инаковости. Но все уже почти успокоились и почти притерпелись к нам. Это так, остаточные волны идут. Скоро мы забудем о нынешней нервотрепке, как о страшном сне.

Занятия с Распэ сегодня пришлось отменить. Колдун был этому не слишком рад, но ничего не поделаешь. При любом исходе ему будет не до учебы.

Встретились на полигоне, специально предназначенном для поединков. В принципе, никаких ограничений на места для проведения поединков не существовало. Но если дуэли случались не спонтанно, их предпочитали проводить на полигонах — тогда дуэлянтам не было необходимости контролировать изолирующие щиты.

Полигон представлял из себя крытое поле, изолированное от внешнего мира специальными щитами. На этом, кстати, «специальность» заканчивалась. Поверхность не была выровнена, даже вытоптана, обычное поле, заросшее разнотравьем. Кое‑где на травяном ковре виднелись проплешины — следы предыдущих схваток. Иногда обугленные, иногда просто почерневшие, пожухшие круги или полосы.

С Жоротом увязалась вся взрослая часть семьи плюс Ларсен. Про Арику и речи не шло — женщина заявила, что пойдет обязательно. Роджер, к удивлению обоих супругов, тоже выразил желание присоединиться. И, само собой, Льюсилла, но ее‑то присутствие было более чем оправданно — решалась ее судьба. Причем аристократка выглядела так, что никто не сказал бы, что ее вчера вытащили с того света. Жорот, увидев магичку, уважительно хмыкнул — идеальная внешность, твердая походка, уверенные движения, стервозное выражение лица. Кстати, по связи от жены тоже пришло что‑то вроде волны насмешливого восхищения.

Противоположная сторона была представлена Мервином, (которому, кстати, Лью не преминула высказать что‑то насчет соблюдения слова и братских чувств. Того аж перекривило) двумя боевыми, скорей всего, его телохранителями, и собственно, выставленным противником — светловолосым душеличем. Целителя противники не взяли, да и смысл? Основной специализацией Лонгеров было целительство, и Остис и Мервин на нем специализировались, хоть у обоих оно было не первой профессией, но для нужд дуэли хватит.

Жорот досадливо поморщился про себя. Все же Остис… Впрочем, условия поединка колдуна удивили. Обычная дуэль, без смертельного исхода. Ну и зачем все затевалось? Или Патриарх действительно таким способом решил поинтересоваться, как Силы отнесутся к попытке вернуть дочь?

Секундантов не было. Ни та, ни другая сторона не видела в них смысла — формулу призыва Сил на дуэль‑судилище прекрасно знали все, сейчас ее произнесли Мервин и Жорот.

Затем душелич и колдун поклялись, что не имеют при себе амулетов и не использовали наложенных заклятий. Проверять правдивость их клятв, кстати, никто не стал. Все по той же причине — обманывать сейчас, уже в рамках ритуальной дуэли, себе дороже. Вплоть до того, что поединок мог закончиться, не начавшись, бывало и такое. Например, когда один из противников оступался еще на подходе к барьеру и вывихивал, а то и ломал себе что‑нибудь. Тогда поединок им считался проигранным, несмотря на то, что реально не начинался.

Схватка была стремительно‑короткой. Первым успел ударить душелич, заклинание разбилось о выставленный щит, Жорот ответил ударом ледяного замедления. Остис парировал огненным щитом — среди некромантских заклинаний были только нападающие, щитовые некроманты волей‑неволей брали из арсенала стихийников. Противники обменялись еще парой заклинаний, прежде чем Жорот допустил ошибку. Остис кинул двойное (силен, ничего не скажешь!), а колдун, парировав первое, не успел выставить щит перед вторым.

Обычно драка велась до двух‑трех пропущенных заклинаний. Поскольку в поединках не до смерти заклинания применялись только удерживающие, оглушающие, обездвиживающие и тому подобное, и пострадавший мог попытаться справиться с уже действующим заклятием. Жорот понял, что он поймал, почти сразу — Щупальца тьмы. Его запястья оказались перехвачены серыми лентами, словно из сгустившегося тумана. Колдун не мог двинуть руками — ленты удерживали не хуже веревок. Тут же резанула боль, впечатление было, что они прожигают плоть. Некромантское заклинание, на него лучшая управа — огонь, но у Жорота он был слишком слаб. Впрочем, лед тоже пойдет.

Остис остановился, глядя на противника и явно собираясь предложить сдаться. Но даже сказать ничего не успел — колдун использовал заклинание охлаждения на максимуме, резко рванулся. Серые ленты осыпались ледяными кристалликами, Жорот наверняка заработал обморожение, но освободился. И заодно частично уменьшил боль от ран, но, несмотря на это, ощущения были мучительнейшие.

Остис растерялся на миг, но тут же кинул в противника очередное заклятие. Колдун тоже ударил, но не сдвоенным, как Остис, а четырьмя одновременно. Это было на грани возможностей, теперь Жорот даже щит выставить не мог. И вести бой с помощью магии тоже, как минимум, ближайшую минуту. Что, практически, означало проигрыш. Но у колдуна уже выбора не было — либо он закончит бой немедленно, либо он проиграл. Поскольку рвущую, все усиливающуюся боль, он сможет вытерпеть дюжину‑другую секунд, не больше.

От заклинания Остиса колдун увернулся и, словно под ускорением, смотрел, как защита душелича гасит два его заклятия — обездвиживания и замедления. И как Остис успевает поставить щит перед третьим — оглушающим, а четвертое — удерживающее, фиксирует некроманта. Колдун добрался до противника, когда тот почти высвободился, жестко заломил парню руку, приставил кинжал к горлу.

— Сдаешься?

Душеличу ничего не оставалось, как признать поражение.

Колдун еле вытерпел, пока Мервин — как страшно медленно! — подтвердил поражение. Ларсен, едва аристократ замолк, открыл телепорт и потащил друга за собой.

Жорот от боли уже ничего не соображал. Единственное на что его хватало — возобновлять барьер, который поставил перед боем, чтобы его ощущения не передавались по связям. Портал вывел в кабинет Ларсена. Целитель сделал резкое движение, Жорота буквально швырнуло спиной вперед, он оказался сидящим в кресле, прикрученный к нему ремнями, так, что двинуться не мог.

Арика, которая тоже вышла из телепорта, удивленно уставилась на эту сцену.

— Что…

Ларсен поднял рукава мантии Жорота, Арика посерела. Действительно, зрелище было еще то. Там, где ленты Щупальца касались кожи, плоть почернела, сочась гноем и едва не отваливаясь кусками.

Льюсилла, вышагнувшая из портала предпоследней, перед Роджером, упала в обморок. Робот успел ее подхватить, Ларсен сквозь зубы бросил:

— Положи где‑нибудь, некогда с ней сейчас.

Одновременно целитель приложил к рукам колдуна обезболивающий амулет. Стало полегче, но не слишком.

— Арика! Ко второй руке, делай то же, что я…

Следующие несколько минут были похожи на кошмар. Ларсен вычищал сгнившую плоть, женщина, по мере сил и возможности, старалась делать то же самое.

— Чем быстрей, тем лучше, — все так же, сквозь зубы, бросил Ларсен, — пусть даже прихватишь здоровую ткань. Эта гадость слишком быстро распространяется… Наконец! Замени девочку.

В комнате появился Мортер, который, мигом сообразив, что к чему, принялся за дело.

Арика выпрямилась, но вместо того, чтобы уйти, встала за спиной кресла и положила руки мужу на плечи, разделяя боль. Жорот протестовать даже и не пытался, мало того, что жена не послушается, так он, скорее, вообще не смог бы сказать ничего членораздельно. Даже по связи.

Еще пара минут и Ларсен с Мортером закончили, напоследок сняв часть кости — на одной руке пришлось убирать два подгнивших пятна, на другой одно.

— Ты там живой? — уточнил Ларсен.

— Да, — выдавил колдун, поднимая голову. Лицо блестело от пота — обезболивание не справлялось. — Успели. Я уж решил, ампутировать придется.

— Знаешь, немногим отличается, — выдохнула Арика, стараясь не смотреть на дело рук целителей. А если учесть, что она еще и боль на себя тянет…

«Спасибо и… прекращай свое самоистязание. Уже все».

«Вот долечат, тогда и прекращу», — упрямо отозвалась жена.

Ларсен тем временем залил раны на обеих руках лекарством и накрыл левое запястье ладонями. Морвин, покачав головой, выпрямился.

— Я не рискну.

— Неважно, — отозвался Ларсен. — Спасибо.

Светловолосому целителю потребовалось больше четверти часа, чтобы рука стала невредимой, лишь кожа на запястье была гораздо светлей, чем на кисти. После этого Ларсен переключился на вторую руку. Пока он занимался ранами, Морвин привел Льюсиллу в чувство. Магичка села, выпрямившись, на лежанке, но в сторону Жорота и Ларсена старалась не смотреть. Мортер, посчитавший свой долг целителя выполненным, перестал обращать на аристократку внимания. Зато прицепился к Жороту, решив не сдерживать здоровое любопытство.

— Где вляпался?

— Ритуальная дуэль, — хрипло сообщил Жорот. — Остис наградил.

— А, у Лонгеров похороны, — хмыкнул Морвин.

— Отнюдь, — на этот раз предварительно откашлявшись, возразил колдун. — Дуэль была не до смерти, обычная.

— Что‑о?! — уставился на него Морвин.

— Снайпер хренов этот душелич, — буркнул Ларсен. — Он Щупальца прицельно послал, так, что они только руки задели.

Он наконец закончил со второй рукой и встал, устало встряхнув кистям. Сделал небрежное движение, ремни, удерживающие пациента, исчезли. Колдун помассировал запястья и, вместо того, чтобы встать, устроился поудобней. Хоть Ларсен раны и залечил, самочувствие было не очень, и Жорот рассчитывал, что удастся посидеть хотя бы немного. Арика прервала связь, но рук не отняла, наоборот, сильней облокотилась о спинку кресла и поудобней обняла Жорота поперек груди. Тот, улыбнувшись, накрыл ее руки своими.

— Да какое это имеет значение? — возмутился Морвин. — Заклинания уже с четвертого уровня допустимы только в смертельных поединках! А Щупальца — второго!

— Правило неписанное, а мои раны никак нельзя назвать опасными для жизни, — возразил Жорот. Если Остис в состоянии настолько ювелирно пользоваться Щупальцами, предъявлять претензии глупо.

— Отец хотел отыграться — любым способом, — тихо вмешалась Льюсилла. — За то, что ты принял меня. Я знала это, но что именно он задумает… — она развела руками.

— А пару лет твоей беспомощности его бы удовлетворило, — нехорошо усмехнулся Ларсен. И пояснил, в ответ на вопросительный взгляд Арики. — Дойди дело до ампутации, раньше руки не восстановишь.

— Обошлось же, — пожал плечами колдун. — Спасибо, Ларсен.

Он расцепил руки жены, осторожно поднялся, замер, привыкая к стоячему положению. Все же подобные раны бесследно не проходят.

— Да, а что с Распэ? — негромко поинтересовался он у друга.

— Думаем пока, — отозвался тот. — Но шансы есть.

— Только не говори ему ничего, — это вмешался Мортер. Конечно, о его ненаглядном зашла речь. — А если Рас вылечится, я вам должен по гроб жизни буду.

Жорот поморщился. Если целитель/некромант так же экспансивен в отдаче долгов, как в ревности, лучше бы таких должников не заводить… Впрочем, это будут проблемы Ларсена и Эркиса. Последняя мысль заставила колдуна усмехнуться — ни одно доброе дело не остается безнаказанным!

Кстати, насчет долгов и добрых дел. Щитовой амулет с фэлами, который он сделал Ларсену, уже давно окупился помощью целителя. Это опять с ним спорить по поводу оплаты… И ведь придется. Единственное, не сейчас. И не забыть сделать защитный амулет сестре. Но это тоже не сегодня.

Очутившись дома у Жорота, магичка немедленно вцепилась в Роджера на предмет предстоящего вечера, который должен был состояться послезавтра.

— Может, перенесем? — рискнул предложить колдун. Беспокоясь, в основном, о сестре, организация приемов была процессом довольно утомительным.

Льюсилла уставилась на брата и холодно сообщила:

— Отмена подобных мероприятий не просто дурной тон, а показатель слабости! Оправданием может послужить разве смерть кого‑то из семьи. И тебе лучше усвоить это, если ты намерен хоть немного походить на воспитанного человека! Впрочем, похоже, для тебя это нереально. Но хотя бы младших постарайся не портить!

Несмотря на то,что Арика не дотрагивалась до него, язвительную мысль жены Жорот услышал очень четко:

«Мазохист. Такой кровью залучить себе в родственницы ЭТО…»

Колдун сдержав улыбку, пожал плечами:

— Как скажешь. Только, пожалуйста, отпусти Роджера через пару часов. Все слуги в твоем распоряжении. И не появляйся пока дома — завтра‑послезавтра поставлю тебе защитную сеть. Если что понадобится, отправляй слуг. Дуэль дуэлью, но мало ли. Надеюсь, эту мою просьбу ты оспаривать не станешь?

— Конечно нет. Спасибо за помощь. — Льюсилла сделала что‑то вроде реверанса, и, подхватив Роджа под руку, величественно удалилась.

— Это что было? — проводив магичку взглядом, уточнила Арика.

Жорот тихо рассмеялся.

— Это она так высказывает уважение Главе. Юмористка. Ты сегодня занята?

Арика отрицательно покачала головой.

— Идем в сад, я на солнышке побыть хочу.

Работа с Распэ на сегодня заканчивалось, когда в лабораторию, деликатно постучав, зашли Мортер с Ларсеном. Колдун, догадавшийся о причине визита, сдерживая улыбку, заканчивал работу. Со времени дуэли прошло уже дней пять, наконец целители разродились…

Артефактор, увидев гостей, поморщился.

— Морт, опять?

— И опять, и снова, — ехидно отозвался некромант. — Сам такое условие супружества поставил! Нет, если ты согласишься просто так за меня выйти, я перестану тебя доставать. Наверное.

— Нет уж, — хмыкнул Распэ. — Уговор есть уговор.

Жорот с трудом подавил смех. Мужик попал.

Целители тем временем усадили Распэ и, под неумолчную болтовню Мортера, который «уговаривал‑успокаивал» артефактора, что, мол, потерпеть ему совсем немного, они лишь быстренько его еще раз обследуют, стандартная процедура, ничего особенного… Заодно Распэ сунули в руки стакан с каким‑то варевом, артефактор сначала поморщился, потом все же выпил, сопровождаемый воркованием Мортера:

— Травить тебя никто не собирается, ты мне живой нужен…

— Ага, знаю я вас, некромантов, — проворчал Распэ. — Вам когда неживой даже лучше…

— Ну вот, — картинно оскорбился тот, — грязные поклепы!

— И анекдоты, — хмыкнул Распэ, — а дыма без огня не бывает.

Ларсен тем временем, пока Мортер отвлекал пациента болтовней, явно что‑то делал.

— Как там, — продолжал изощряться артефактор, — Поднял, поимел… Жорот, что скажешь? Ты же тоже некромант?

— Мне больше нравится «убил — поднял — обрадовался, что наконец стала идеалом» — хмыкнул колдун. Кстати, когда я рассказал этот анекдот жене, она посетовала, что женщины‑некроманты в этом отношении дискриминированы.

У Мортера живописно отвисла челюсть, потом он расхохотался. Распэ тоже ухмылялся, хоть и со смущенным видом — не привык к подобным шуткам.

— Я закончил, — вмешался Ларсен.

Артефактор встал, ворчливо поинтересовался:

— И что нового скажете?

— Ты лучше взгляни, возможно, ты скажешь что новое? — Мортер сунул под нос магу подвеску‑артефакт.

Распэ всмотрелся, судорожно переглотнул, перевел взгляд на Жорота.

— Это… Ты…

— Я контуры не ставил, — сообщил колдун, сообразив, что лечение прошло удачно.

Маг кинулся к столу, где было разбросано несколько артефактов и пара заготовок, уставился… И судорожно всхлипнул, спрятав лицо в ладонях.

Жорот, переглянувшись с Ларсеном, собрались тихо исчезнуть, но не успели. Мортер подошел к Распэ, обнял, прижав к себе.

— Теперь все будет хорошо, — тихо сказал он.

— А это… Не временно? — вдруг рывком отстранившись, спросил Распэ. Со мной такое бывало, на минуту, две, но все потом возвращалось обратно…

— Не временно, — вмешался Ларсен. — Ты говорил, что «бывало» только поэтому я за лечение и взялся. Понял, что у тебя повреждение не необратимое. Есть шанс, что со временем все само пришло бы в норму… Только очень не скоро. Через десятки, если не сотни лет. А сейчас исцеление — навсегда, обещаю.

Распэ явно и хотел верить целителю и боялся, что поманившая надежда окажется ложной.

— Я понял, — вмешался Мортер. — Это ты не хочешь обещание выполнять. «Уговор есть уговор…», — передразнил он Распэ. — Нет уж!

Мужчина собственнически притиснул к себе артефактора и твердо заявил:

— Ты вылечился? Вот и идем в постель, без разговоров.

— А если…

— А если опасаешься, что магослепота вернется, давай пока не станем регистрировать брак в Храме. Просто установим супружескую связь. И если болезнь вдруг вернется — я больше к тебе не пристаю. Договорились?

Против подобных аргументов, да еще высказанных таким тоном, Распэ возразить было нечего. Жорот с улыбкой наблюдал, как мужчины в обнимку вышли из комнаты. Что ж, теперь, конечно, Распэ станет уделять колдуну меньше времени. И в связи с супружеством и постольку, поскольку станет отрываться за годы вынужденного бездействия. Но окончательно ученика не бросит — в этом Жорот был уверен. А заполучить такого учителя… Повезло ему, однако. Едва не больше, чем Распэ. А вот Ларсену повезло не очень.

— Приятно видеть воссоединение любящих сердец, — хмыкнул целитель. — Ладно, мне пора.

— Задержись, пожалуйста… И давай все же решим как я буду оплачивать твои услуги. Иначе, — перебил колдун вознамерившегося что‑то сказать Ларсена. — Мне придется искать другого целителя. А не хотелось бы.

Тот страдальчески поморщился. Впрочем, в этот раз Жорот своего добился, хоть и не сразу. Неужели!!! И было бы из‑за чего спорить вообще?

Заканчивалось заседание Совета. Сегодня, в числе других вопросов, разбирался план установки маяков в одной из новых областей. В горах было найдено крупное месторождение фэлов, и решили для его разработки построить рядом поселок, а для этого нужно было сформировать хотя бы минимальную сеть маяков. Поэтому пригласили всех троих супругов. Женщина недовольно фырчала, она считалась чем‑то вроде консультанта и, вроде как, на планирующих заседаниях Совета ей делать было нечего. Однако временами Арику вызывали, так как выяснилось, она может не только настраивать маяки, но и зачаровывать их заново, причем тоже очень быстро. Роджер — напару с мужем — бывал на заседаниях гораздо чаще. Робот располагал наиболее полной информацией по состоянию порталов, да еще и считался лучшим аналитиком.

Тот вопрос, ради которого их пригласили, обсуждать уже закончили. Сейчас рассматривали налоговые пошлины в которых колдун вообще ничего не понимал. Однако уходить с Совета раньше считалось дурным тоном. Кстати, это было еще и своеобразным гарантом оперативного решения вопросов — можно запросто было огрести от соседа какое‑нибудь мелкое, но прочувствованное проклятие за излишнюю словоохотливость или просто за то, что тянут время. Впрочем, так или иначе, приходилось сидеть и ждать. Колдун то разговаривал с Арикой — по связи — то наблюдал за летящими за окном снежинками.

Новый год отпраздновали почти месяц назад. Причем, поскольку в Клане такого праздника не было, Льюсилла оторвалась по полной, закатив бал и пригласив кучу народу. Жорот уже, посмеиваясь, прикидывал, что через десяток‑другой лет в Клане запросто может появиться новый праздник. Новизна елки и соответствующих атрибутов приглянулась многим. А еще и Лью постаралась, организовав феерический вечер.

Подобное празднество — тоже весьма удавшееся и запомнившееся — Льюсилла устроила у себя, по действительно важному для нее поводу. В конце осени целители сняли у транспортников, и заодно у Лью, настройку на Роллейну, и магичка наконец снова смогла в полной мере пользоваться своим потенциалом. У Жорота министерство пополнилось ценными кадрами, что весьма упростило работу. А Льюсилла почти месяц ходила в состоянии эйфории. Еще бы, долгие месяцы магичка пользовалась едва десятой частью своих возможностей, и когда все наконец вернулось на круги своя, аристократка не преминула достойно отметить радостное событие.

Наконец, вопрос по налоговым пошлинам завершился, ко всеобщему удовлетворению. Маги заговорили, стали подниматься. Тодерс внезапно встав, объявил:

— Внимание! Патриарх Илг попросил уделить несколько минут его вопросу. Личному.

Арика, которая уже вскочила, скорчила недовольную физиономию и села обратно. Роджер не высказал никаких эмоций, а колдун, поморщившись, сменил позу, устраиваясь поудобней. Что еще за новости? Личные вопросы выносить на Совет.

Увидев вошедшего, колдун прищурился и напрягся. Ему происходящее не нравилось все сильней. Впрочем, паранойя, наверное… По крайней мере, Жорот на это сильно надеялся.

Вошедший представился, хотя вряд ли кто в зале его не знал. А, нет, Арика не знала. Гедер, сын Патриарха Семейства Кайри. По связи от жены пришло ощущение ехидной насмешки — мужчина мало того, что был очень красив, еще и выглядел безукоризненно, так, словно сошел с рекламной картинки. С ее точки зрения подобное больше приличествовало женщине. Впрочем, для специализаций Гедера — стилист, визажист — подобный вид был нормален. И, кстати, в отличие от большинства своих коллег, маг вовсе не был женоподобен, и в постели предпочитал противоположный пол.

Гедер сделал пару шагов вперед и громко и четко сообщил:

— Я хочу признать права своего сына, Жорота. Я хочу, чтобы он вошел в семью Кайри, заняв в ней подобающее место.

Колдун внешне постарался остаться невозмутимым, но в голове сложилась сложноподчиненная характеристика ситуации. Нет, его одолела отнюдь не паранойя. А предчувствие гребаных неприятностей!!!!

Гедер действительно был отцом Жорота. Целесина позаботилась о том, чтобы воспитанник нашел после ее смерти документы, полностью это доказывающие. Колдун был неизъяснимо благодарен старой магичке за заботу. «Предупрежден значит вооружен». Но, само собой, полностью решить это нынешнюю проблему не могло.

Реально вхождение в Семейство Кайри для Жорота и его семьи означало кучу минусов и абсолютно никаких плюсов. Главное — они все попадут в зависимость от Илга, да и всех Кайри, для которых всегда будут чужаками. Расходным материалом. Да речи об этом идти не может! На что этот кретин вообще рассчитывает? Само собой, колдун не замедлил с ответом:

— Я отказываюсь. Будучи совершеннолетним, самостоятельным магом, не вижу необходимости в восстановлении родственных связей.

— Я имею право настаивать, — уверенно возразил Гедер.

— Нет за тобой никакого права, — спокойно сообщил колдун.

Гедер прищурился.

— Ты моей крови, ты обязан…

— Да, не отрицаю, ты посодействовал моему зачатию, — Жорот постарался, чтобы его тон прозвучал максимально оскорбительно. В любом случае, лучше врага вывести из равновесия — больше преимуществ будет, в споре ли, в драке, неважно. — Только это не дает тебе права называться отцом и уж, тем более, никаких других прав.

— Правом крови я приказываю тебе подчиниться! — жестким, уверенным тоном приказал Гедер.

Колдун замер. А вот это была официальная формула, после которой необходимо было либо подчиниться, либо посылать вызов на дуэль. Действительно, если уж Гедер заявился с подобным требованием, глупо было бы надеяться, чтобы он так легко отступится. Что ж.

— Я вызываю тебя на поединок. До смерти. Здесь и сейчас, немедленно.

Гедер ошеломленно уставился на сына. Явно не ожидал подобного. Он что, совсем дебил? На что рассчитывал? И, главное, на что рассчитывал Илг? Поскольку источником был явно Патриарх, Гедеру Жорот вообще нужен не был, ни под каким видом.

— Здесь достаточно места, я думаю, — бросил колдун, направляясь в угол зала.

И одновременно напряженно размышляя. Итак, на что мог рассчитывать Илг? На то, что Жорот попытается договориться, торговаться, и Гедер, а точнее, Илг будет ставить свои условия? Скорей всего… У клановцев, а аристократов особенно, в подкорке сидит благоговение перед старшими родственниками и чуть не непререкаемость права крови. Только господа интриганы не приняли во внимание Роллейну и все сопутствующие обстоятельства. Как результат, в Жороте эта установка давно отсутствовала напрочь. Если и было что‑то, он успешно это вытравил, еще черт знает когда, иначе давно бы уже лежал в могиле!

— Ты… Рискнешь драться со мной? — кажется, все еще не веря, переспросил Гедер.

Колдун хмыкнул про себя. Похоже, его рассуждения верны. Хорошо бы, этот дурак сообразил, что Жорот пойдет до конца. Тогда, возможно, аристократ останется жив.

— Не вижу этому никаких препятствий.

Гедер молча встал напротив. Оба сделали синхронные движения, очерчивающие защитные поля.

Бой был коротким. Почти сразу аристократ оказался обездвиженным, с парой неопасных ранений. Гедер был силен, но опыта в поединках — даже в обычных, не до смерти — явно не имел. И против Жорота оказался практически беспомощен. Поэтому, кстати, колдун и настоял на немедленной дуэли — иначе Кайри выставили бы против него опытного боевого… Почему сразу его с Гедером не послали? Патриарх так был уверен, что сыну ничего не грозит? Или решил таким способом избавиться от неугодного? Впрочем, сейчас колдуна это не интересовало. Ему нужно обезопасить себя и свою семью, а жизнь Гедера сейчас зависит только от него самого.

Не двигаясь с места, Жорот предложил:

— Ты отказываешься, при свидетелях, — движение головой в сторону Совета — от права Крови в отношении меня и моей семьи.

— А если нет? — уточнил Гедер.

— Убью, — спокойно ответил колдун. — Своего я добьюсь в любом случае.

Сознательным убийством кровного родственника — тем более отца, тем более, по такому поводу — Жорот прервет все связи с Кайри. Правда, колдуну придется очень дорого за это заплатить, но уж это никак на решение Жорота повлиять не могло. Казалось, аристократ задумался. Неужели прислушается к голосу разума?

— Ты не сможешь, — уверенно заявил Гедер.

Нет, даже надеяться было глупо. Впрочем, почему не попробовать еще раз? Хотя бы для очистки собственной совести. Нет, моральных препятствий к убийству Жорот не видел никаких. Ему лишь было жаль мужчину, который вынужден будет умереть пешкой в игре отца‑Патриарха.

Колдун подошел к обездвиженному, в руке появился кинжал.

— Спрашиваю последний раз.

— Сопляк…

Гедер не договорил. Жорот уверенным движением перерезал ему горло, почти отделив голову от шеи. Кровь фонтаном обдала колдуну руки, лицо и одежду. Жорот отступил, позволив трупу упасть на пол. Наступила мертвенная тишина. На лица членов Совета стоило посмотреть. Впрочем, они колдуна не интересовали. Он машинально сотворил заклинание, очищающее от крови — замешкался, вовремя не успел отстраниться — занятый совсем другим. Жорот сосредоточился, прислушиваясь к окружающему миру и самочувствию. И вяло удивился — даже намека на откат Сил не было. Что еще за новости? Колдун, конечно, надеялся, что откат будет не очень сильным. Хотя при убийстве столь близких кровных родственников убийцу иногда и реанимировать не удавалось — умирал тут же… Кстати, кто‑то уже Ларсена вызвал. Наверное, Арика. Сама женщина была рядом, стояла, прижавшись к нему, как и Роджер.

— Чем‑то помочь? — тихо спросил робот.

Жорот покачал головой. Отошел подальше от окровавленного тела, отведя, таким образом, и супругов. Арике‑то еще ладно, а Роджеру точно не стоит на это любоваться. Колдун повернулся к Главе.

— Тодерс, извести Илга.

— Выродок!

Яс‑сно… У Главы Совета на лице было выражение, не оставляющее сомнения в том, что будь его воля, он раздавил бы колдуна, как отвратительнейшего, мерзейшего подонка… Тодерс постарается восполнить отсутствие Отката Сил. И сделать это вполне вправе. Что ж. Колдун и не рассчитывал на безнаказанность. Слишком уж беспрецедентным, с точки зрения большинства, был его поступок.

Жорот повторил с тем же выражением, ничуть не повысив голос:

— Извести Илга. И вызывай палача, — впрочем, отказаться от шпильки пылающему праведным гневом Главе Жорот не посчитал нужным. — Ты же настоишь на приговоре по максимуму? Хотя отката нет, заметь!

— Плевать! — прорычал Тодерс. — То, что ты…

— Избавь меня от морализаторства, — презрительно отозвался Жорот. Негромко сказал супругам:

— Простите. Выхода не было.

— Издеваешься? — прошипела Арика, по связи хлынуло возмущение.

— Отнюдь. То, что со мной за это сделают, — Жорот кивнул в сторону трупа. — Вам нервы потреплет. Только, я прошу, не вмешивайтесь. Пусть идет, как идет.

Арика нахмурилась. Объятия Роджера стали крепче.

— Что тебе грозит? — тихо спросила женщина.

— Порка. Позорный столб на сутки, статус ниже некуда.

Семья тоже потеряет статус. Но Арике, как и Роджу, на это плевать. Детей трогать не рискнут, а когда те подрастут, все уже подзабудется, выправится. А Лью переживет. Если сильно возмутится — пусть выходит замуж, сейчас у нее какой‑никакой выбор есть. Арика же продолжала допрашивать мужа.

— Тюрьма? — по связи пошли чуть не ужас, паника. Скорей всего, жена вспомнила Проверку. Колдун поспешил ее успокоить.

— Для заключения повода нет. Только с поста снимут, из Совета вышвырнут. Не уверен насчет преподавания, но, скорей всего, тоже.

По поводу потери должности колдун испытывал облегчение, что скрывать. Достала его эта чиновничья работа, хуже некуда. Он уже начал подыскивать себе замену. Сеть маяков почти была настроена — спасибо Арике! — еще месяц‑полтора, и порталы работали бы в полном объеме. Обязательства он выполнил и может уйти с поста. Теперь же — даже быстрее, чем рассчитывал. А порка и сутки на помосте, хоть и зимой, хоть и со всеми «приятными» дополнениями — не слишком высокая плата за преждевременную, к тому же гарантированную, свободу. А то черт знает, может, Лью права, и его бы не захотели отпускать…

— То есть из Клана придется уехать, — судя по тону, Арика уже не была рада подобной перспективе.

— Посмотрим, — пожал колдун плечами. — Боевым, артефактором и здесь работать вполне реально.

Жорот покидать Клан не хотел. Уже не хотел. Распэ от него наверняка не откажется, а где колдун еще найдет учителя‑артефактора подобного уровня? Нет. Если даже Арика будет настаивать, Жорот постарается уговорить жену остаться.

Почти все члены Совета разошлись, остались лишь Тодерс, Н'еве и еще пара человек. Открылся портал, из которого появился высокий темноволосый мужчина. Илг, Патриарх Кайри, отец Гедера. И дед Жорота — колдун, не выдержав, усмехнулся — до сих пор он так Патриарха не воспринимал.

Илг подошел к окровавленному телу сына, наклонился и, проведя рукой, осторожно прикрыл мертвые глаза. Провел над трупом ладонями, мертвец исчез. Мужчина выпрямился, уставился на отпрыска‑убийцу жестким взглядом темно‑карих глаз.

— Ты заплатишь.

— Собираешься вызвать на поединок? — спокойно поинтересовался Жорот.

— Слишком много о себе возомнил, — мужчина изогнул губы в нехорошей усмешке. — Таких как ты, ставят на место выволочкой, а не дерутся с ними на равных.

— Да уж. Методы воспитания Кайри безупречны, — издевательски протянул колдун, который решил эту сволочь довести до белого каления. А то Патриарх еще вообразит, что его боятся. — Как результат, взять хотя бы покойного Гедера. Всего‑то и недостатков — патологическое отсутствие мозгов при непомерном самомнении.

Глаза Патриарха стали ледяными. Похоже, он сдержался от немедленного нападения лишь колоссальным усилием воли. Жорот же, с удовлетворением отметив реакцию мужчины, еще и добавил с мерзейшей улыбкой:

— Из‑за чего головы и лишился, кстати.

— Я посмотрю, куда ты у столба свой поганый язык засунешь, — бросил Илг и ушел в портал.

— Да уж точно не туда, куда тебе хотелось бы, — фыркнул вслед Жорот. Мельком подумав, что Тодерс явно уже отчитался перед Илгом, какое наказание выбрал для убийцы его сына. Судя по напрягшейся спине, маг реплику услышал, но не счел нужным отвечать.

Палач уже появился, Тодерс, стоя рядом с ним, что‑то втолковывал исполнителю закона. Ларсен подошел к супругам и негромко заявил, обращаясь к Жороту:

— Я побуду с тобой.

Колдун нахмурился. Начинается.

— Дурью не майся. Лечить меня все равно нельзя будет. Смысл? Только статус потерять?

— За идиота меня не держи, — негромко, но агрессивно отозвался целитель. — А когда Кайри заявятся?

Жорот поморщился. Вот зачем целитель влез? Колдун собирался втихую отправить супругов домой… По крайней мере, был шанс. А сейчас точно не выйдет. Колдун заметил:

— Ты один ничего не сделаешь.

— А я за единицу не считаюсь? — тут же уточнила женщина. — И что вообще можно сделать?

Ну вот, кто бы сомневался. А ведь жена об условиях наказания ничего не знала. До сего момента. Целитель коснулся руки Арики, похоже, передавая ей информацию.

Приговоренный, выставленный у позорного столба, практически отдавался на потеху толпе. Конечно, до смерти не доходило, но нередки были серьезные травмы, вплоть до переломов. А любые, даже самые жестокие, неопасные для жизни издевательства считались нормой. Сейчас же к толпе присоединятся Кайри, которые вовсю воспользуются представленной возможностью.

Но — по давней сложившейся традиции — приговоренного могли защищать от толпы друзья — если, конечно, таковые находились. Поскольку, вставая рядом, они подвергались всему тому же, что и приговоренный — опасности издевательств, и последующему понижению статуса. Единственное, в отличие от приговоренного, они могли пользоваться магией, да и понижение статуса было гораздо меньшим, чем у виновника. Правда, нападать первыми они не имели право, как и не имели права убивать.

— Нас уже семеро… Нет, девять, — сосредоточенно отозвался Ларсен.

— Да хоть двадцать! — вспылил колдун, — Кайри запустят фамильную магию и возьмутся не только за меня, а за всех вас!

— Он прав, — заметил подошедший альбинос. — Ларсен, давайте не устраивать противостояние, а я прослежу, чтобы Кайри не слишком лютовали.

— «Не слишком» — это как? — прищурилась Арика.

Н'еве покосился на женщину. И, вместо того, чтобы ответить на вопрос, проявил «заботу»:

— Вам вообще подобные зрелища не рекомендуются…

Жена уставилась на Н'еве с таким выражением, словно ей оч‑чень хотелось прикончить его на месте. А если учесть, что такая возможность у нее была… Впрочем, не настолько Арика глупа, чтобы нарываться из‑за подобной мелочи.

— Долго еще будете время тянуть? — недовольным тоном поинтересовался подошедший Тодерс. Палач держался рядом с Главой.

— Подожди, — решительно одернул его Н'еве. — Вы согласны, Ларсен?

— Нет, — мотнул головой тот. — Если мы не сможем остановить Кайри, то вы — тем более.

— Я не собираюсь с ними драться, — поморщился альбинос. — Но договориться смогу.

Вмешалась Арика:

— Я никуда не уйду.

Ларсен хмыкнул и энергично кивнул:

— Тоже.

Альбинос покачал головой и замолчал. Жорот поняв бесполезность споров, повернулся к Тодерсу.

— Я готов.

— Неужели, — язвительно бросил тот. И сообщил, с каким‑то ожиданием уставившись на колдуна. — За преступление против крови, полсотни ударов кнутом и сутки у столба.

Жорот мысленно пожал плечами. Само собой, Тодерс назначил максимальное количество ударов и наиболее позорное орудие наказания. И черт с ним. Правда, пришлось тут же успокаивать запаниковавшую Арику. Конечно, кнутом можно и убить с пары ударов, но палач наверняка обращаться со своим инструментом умел, значит, случайность исключалась. А приказать забить колдуна насмерть Тодерс не рискнет. Так что кнут был лишь показателем низости проступка. Это Жорот и попытался объяснить жене.

Н'еве поморщился, ему ситуация явно не нравилась. Но вмешиваться безопасник не посчитал нужным. Ларсен взглянул на Главу с очень нехорошим выражением, хоть и промолчал. Тодерс мог бы прислушаться к мнению Н'еве, но на целителя наверняка бы внимания не обратил.

Тодерс в упор смотрел на Жорота. Ждал чего‑то? Что колдун просить пощады будет, что ли? Или возмущаться несправедливостью приговора? Дождется эта сановная скотина, как же…

— Ну и кто сейчас время тянет? — язвительно уточнил колдун. — Сколько тебя ждать?

Неожиданно вмешалась Арика:

— Тодерс, у меня предложение. Вы оставляете мужа в покое, а я стану без всяких условий помогать вам в случае необходимости. Наверняка проблема с вампирами не была последней. Идет?

«Ар, пожалуйста…»

В ответ по той же связи Жорот получил экспансивное и столь же нецензурное высказывание, на конце фразы переходящее в рык.

— Это не обсуждается, — отказался Глава. — Существуют вещи, которые неэтично делать предметом торга.

— Что ж, сами выбрали, — процедила Арика.

А по связи пошло настолько мощно‑злобное «Ну, с‑сука, ты попал!», что колдун поперхнулся. И — из‑за связи, наверное — Жорот увидел упавшее на Тодерса тень‑проклятие, основательное такое, прочувствованное… Хрен снимешь. Вот еще новость, колдун не знал, что Арика так умеет. Или просто удачно наложилось?

Тодерс, не заметивший проклятия, открыл портал. Площадь, невысокий, в пять ступенек, помост. Жорот, поднимаясь, окинул взглядом место, где ему придется проторчать ближайшие сутки. Не сильно вдохновляет, конечно. И прохладно. Особенно это колдун прочувствовал, когда снял мантию, оставшись в одних брюках. Но ничего не поделаешь.

Жорот поднял руки, которые сразу зафиксировались в воздухе так, словно были растянуты на веревках. Что‑то было не то… Антимагические кандалы на него так и не одели! Скотина Тодерс. Редкостная. Маги, если подходили близко к болевому порогу, часто не контролировали себя. Жорот, например, запросто мог, находясь на грани сознания от боли, прикончить того же палача. И сесть всерьез и надолго за убийство госслужащего при исполнении. Что ж. Придется держаться.

…Ледяная вода плеснула в лицо. Колдун вынырнул из бреда в реальность, поднял голову. Осознавая, что он не на каторге, а в Клане, и что стоять ему здесь, на площади, еще почти сутки. Возле губ оказалась кружка с чем‑то дымящимся. Жорот глотнул, от желудка волной разлилось тепло, одновременно его затрясло от озноба. Заболела иссеченная спина и руки, зафиксированные в неудобном положении. Зато он ощутил не холод, а вполне комфортную температуру.

— Согрелся? Или еще одно согревающее кинуть? — уточнил сбоку Ларсен.

— Согрелся… — Жорот усилием воли расслабился, изгоняя бьющий его озноб. Это остаточный эффект, он действительно уже не мерз.

Его решили заклинаниями согревать? Или все же… Колдун сфокусировал взгляд — так и есть, ребята поставили куполообразные защитные поля, организовав на помосте микроклимат. Арика сунула ему к губам вторую кружку. Он выпил, отказавшись от следующей. Выпрямившись, утвердился на ногах поустойчивей, хотя бы немного подвигал руками, разминая их, и огляделся. Народу собралось порядком. Кроме супругов и Ларсена на помосте торчали Ллорг, Коннор и Ронин (близнецы, любовники Жорота еще до первой женитьбы. Ну, с ними ясно, их хлебом не корми, дай ввязаться в свару), Дарика (она‑то зачем здесь? Ведь не боевой!), Вел (бывшая жена после Клова упорно осваивала профессию боевого. И, конечно, не преминула примчаться на помощь), Норис (Жорот его видел чуть не впервые со времен Клова), Эркис (этот‑то что здесь забыл? Или Хайна санкционировала его присутствие?), Вулх (на него колдун вообще уставился в полном ошалении. Нет, ясно, что Патриарх тут как частное лицо, Семью он не станет вмешивать. Но все равно) и Морвин. Силы! Хорошо хоть, Распэ с Лью не заявились… Но действительно, с таким составом шансы отбиться от Кайри есть. Теоретически. А практически, неизвестно, сколько человек Илг притащит с собой.

Арика, словно прочитав его мысли, сообщила:

— Льюсилла с Тойди поддерживает сеть дома и присматривает за детьми.

Все верно. После того, как сестра вернула себе силу, Жорот дал ей возможность управлять охранной сетью — мало ли, она почти всегда дома, а он и Арика могут оказаться в нужный момент слишком далеко.

По контуру помоста уже стояли не только поля, защищающие от непогоды, но и боевые щиты. Частично активированные, поскольку зеваки, потихоньку собирающиеся на площади, временами кидали на помост всякую гадость. Впрочем, ясно было, что обстрел цели не достигнет, и шел он вяло. Больше для порядка.

Вдруг Арика подскочила и, выругавшись, вытянула из‑за Роджера Атану.

— Что ты здесь делаешь?

— А что вы все здесь делаете? — пробурчала девочка, не поднимая глаз.

Вулх, увидев ребенка, оглушительно расхохотался.

— Домой, быстро!

— Я никуда не пойду!!!

— Как ты вообще здесь оказалась?!

Эркис откашлялся.

— Я заходил к вам домой, спрашивал, нужна ли помощь. Наверно, юная леди воспользовалась порталом за моей спиной.

Арика уставилась на аристократа с многообещающим выражением. Под взглядом женщины Эркис поежился, но та уже переключилась на дочь.

— Домой. Немедленно. Ты меня поняла?!

Ответить Атана не успела. На площади появились Кайри, довольно многочисленная группа, приближающаяся к помосту. Жорот напряженно попросил:

— Арика, отложи разборки, хорошо? Ата, если не хочешь уходить, по крайней мере, не мешайся.

Девочка тут же исчезла за спинами взрослых. Жорот выпрямился, насколько, насколько у него была такая возможность, стал поустойчивей.

Кайри, тем временем, подошли к самому помосту. Илг оглядел людей, стоящих на помосте и с кривоватой усмешкой заметил:

— Приятно видеть, что даже этот подонок обзавелся какими‑никакими друзьями… Могу пообещать, что никому из вас ничего не сделают.

— А ты не боишься, что ТЕБЕ что‑нибудь сделают? — язвительно поинтересовался Вулх.

— Ублюдок под защитой Рэндаллов? — вкрадчиво уточнил Илг.

— Намекаешь, я без Семейства ничего не стою? — прищурился Патриарх.

— Все же «без Семейства»?

— Я ничего не обещаю, — мурлыкнул Вулх.

— Как скажешь… Но не все же настолько круты.

— А это неважно, — влез Эркис. — Мать посмотрела вероятности — шанс, что ты выиграешь не просто мал, он ничтожен. — Издевательски добавил. — Можно сравнить с шансом рождения — именно у тебя, а не от тебя — ребенка. Причем двухголового. Хочешь попробовать?

Илг нахмурился, но, игнорируя аристократа‑дознавателя, повторил:

— Так вот, я всем гарантирую неприкосновенность. За исключением убийцы и его… супругов. Последнее слово он вытолкнул крайне презрительно.

— Иди‑ка ты, Илг, вместе со своими гарантиями… — вмешался лич, в короткой, но весьма изощренной тираде назвав конкретное местоназначение предполагаемого путешествия.

Норис лениво заметил:

— Вообще‑то, все здесь собравшиеся — за единственным исключением — совершеннолетние маги, отвечающие за любые действия и решения. Своей милостивой амнистией ты ставишь это право под сомнение?

Илг побагровел. А Норис, все так же лениво, закончил:

— Нешуточное оскорбление… Вызов я тебе пришлю, как только покончим с этим делом.

— Последний раз предлагаю — не вмешиваться, — сквозь зубы прошипел Илг.

— Вали отсюда, аристократ хренов, — вылезла Дар, — воспитывать деток лучше надо, чтоб заботились о потомстве, а не предъявляли дебильные претензии на восьмисотый день рождения!

— Да он сам эти претензии и санкционировал, — заметил Жорот.

— И теперь пытается ответственность за смерть сына на тебя переложить? — хмыкнула Арика. — Продуманный господин, ничего не скажешь.

Реплика женщины переполнила чашу терпения Патриарха Кайри. Он засиял ярко‑золотым свечением, облившим его с ног до головы, у его спутников засветились руки. Вулх резко приказал:

— Щиты!

Вдруг Жорот увидел хлынувшее от своего тела золотое сияние. А еще ощутил, как он связывает всех, кто стоит на помосте, воедино. Собирая нити их магии, дополняя и увеличивая возможности… Всех, кроме Вулха. Ощущение, напоминающее Клов, но немного другое.

Вулх стремительно обернулся, уставившись на колдуна. Быстро стал рядом, вгляделся в плетение, сделал резкое движение, расправляя и перенастраивая, но не подключая свою энергетику, не вмешиваясь в структуру. Плетение действительно стало гораздо лучше… Правильней. Патриарх коротко спросил:

— Понял?

Жорот кивнул. Вулх, тем временем, освободил руки колдуна, заметив:

— Не думаю, что сейчас кто‑нибудь рискнет настаивать на приговоре.

До Жорота только сейчас дошло — с опозданием — что значит это свечение и объединение. Силы дали ему статус Патриарха. Аристократа. М‑мать‑перемать!!! Может, он все же ошибается? Колдун бросил быстрый взгляд вокруг. Увы. Все классические признаки налицо. Арика и Роджер были облиты свечением целиком, хоть и менее интенсивным — супруги, на ступень его ниже. У остальных, так же, как у спутников Илга, светились только руки. Аристократы. Семья.

Вулх прав, такое явное благоволение Сил отменяло приговор Тодерса. Жорот мог прямо сейчас возвращаться домой, как и пользоваться лечебными заклинаниями, а о понижении статуса и остальных санкциях речи вообще не шло. Колдун вновь мысленно выругался. Лучше бы уж Силы обошли его своей «милостью»!!!!

Илг стоял, замерев, с отвисшей челюстью, без преувеличения. Наконец выругался, его сопровождающие принялись возбужденно переговариваться. Илг что‑то резко рявкнул, открыл портал и ушел, вместе со всей своей командой.

Жорот выдохнул, свечение вокруг него стало блекнуть, да и вокруг остальных тоже. Вулх подсказал колдуну что делать, чтобы быстрей и легче свернуть связь. Роджер открыл портал домой, Вулх отправил туда всех, заявив, что они еще нужны.

Сказать, что Жорот чувствовал злость, это не сказать ничего. Бешенство было почти неконтролируемое, перехлестывающее через край. Он ощущал себя загнанным в ловушку. Поманили свободой и захлопнули выход перед носом! Только‑только разгребся с делами, понадеялся, что сможет спокойно заняться артефакторством, своими разработками. А вместо этого, плюс к должности — теперь с поста наверняка не отпустят! — на него повесили титул Патриарха! Это куча новых обязанностей, требований, десятилетия напряженной работы, пока он хоть как‑то сможет освоиться с новым положением! И ради чего? Ему этот титул нахрен не сдался!!! Нет. Должен быть выход. Можно, наверняка можно как‑то отказаться от этой сомнительной «чести».

Правда, сейчас мысли в голову не шли. Абсолютно. Колдун едва держался на ногах, кружилась голова, знобило, болела не только спина, а все тело. Жороту нужно было время — прийти в себя. Хотя бы немного. Очутившись в гостиной, колдун негромко сказал:

— Спасибо за помощь. Согласитесь, случившееся несколько неожиданно. Я хотел бы побыть один…

— Секунду, — прервал его Вулх, — Ты должен закрепить связь с теми, кто этого захочет…

— Это так срочно? — раздраженно повернулся к нему колдун. — Или все же потерпит несколько часов?

И тут же получил оплеуху от Вулха. Кулаком, довольно увесистую. С трудом сдержался, чтоб не врезать в ответ — еще драться с бывшим учителем не хватало. Но мозги прояснило конкретно. Похоже, Вулх этого и добивался. Зато жена взбесилась.

— С ума сошел? — заорала она на Патриарха и запустила в Вулха заклинание. Тот легко отразил его и лишь фыркнул:

— Ничего, зато он в себя пришел. Немного. На твои психи тебе ровно пять минут, — процедил Вулх, уставившись на колдуна. — Понял? Для туго соображающих поясняю перспективы. Если откажешься от аристократического титула, ты бросишь вызов Силам! И откат пойдет не только тебе, а и твоим близким. Всем, включая детей. Силы очень не любят пренебрежения их волей. Ну и все присутствующие огребут так, что мало не покажется. Почему — объяснять не надо?

Колдун стиснул зубы. Мать, мать и еще раз мать!!!! Вулх просчитал его, как младенца. Неужели настолько явно видно? Или… сам когда‑то так же «радостно» встретил свое «посвящение»?

Жорот ощутил осторожные прикосновения, ему резко стало лучше. Ларсен. Бешенство уходило, оставляя опустошенность. И понимание того, что придется подчиниться. Опять. Что там Хайна говорила? «Не идти против судьбы… По‑твоему все равно не будет». И что‑то о неприятностях. Скорей всего, имела ввиду именно попытку отказаться от титула. Издевательство какое‑то. Так обламываться в который уже раз! Впрочем, этот будет последним. Дальше уже просто некуда. Хотя… Это он сейчас так считает. А предела «совершенству» может и не быть.

Неожиданно пришла мысль, заставившая Жорота криво усмехнуться. Не зря, похоже, первые Патриархи почти все исчезали. Не умирали, именно исчезали, передавая бразды правления. Словно скидывая ненавистный груз. А вот следующие поколения Патриархов расстаются с властью только посмертно. Наводит, однако, на размышления…

— Вулх, давайте не драматизировать, — негромко прошипел лич. — Один из друзей моего отца отказался от титула, он мне не раз это рассказывал. Да, Рейн уже умер. Но не скажу, чтобы рано, так же и не скажу, чтобы он жил сильно плохо. А уж чтобы на нас откат пошел — маловероятно. Так что…

— Ты знаешь одного Рейна, — возразил Вулх. — А я могу назвать четверых. Минимум. Именно как иллюстрацию того, что я перечислил. Если считаешь разумным рискнуть, Жорот, давай. Возможно, обойдется.

Колдун помассировал глаза. И устало сказал:

— А можно не галдеть, хотя бы немного?

В гостиной наступила тишина. Почти полная. Жороту даже неудобно стало — он не ожидал, что его просьбу выполнят настолько буквально. Он‑то всего лишь хотел прекращения спора Вулха и Ллорга. Ну, еще, может, поучений Вулха. А отнюдь не того, чтобы замолчали все сразу… Ларсен отошел — тоже молча — но колдун по самочувствию понял, что тот все залечил.

Жорот достал из пространственного кармана мантию, накинул на себя — хватит полуголым разгуливать. И, усмехнувшись, сообщил:

— Спасибо, пятиминутку тишины заканчиваем. Вулх, будь добр, просвети, как происходит «закрепление связи»?

Вампир в Клане. Инструкция по выживанию

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Хеннер уверенно шёл по лесной тропинке, едва видимой среди травы и листьев. Желтеющей травы и уже начавших потихоньку опадать листьев. Осень. Поздняя. Вот‑вот придётся перебираться в город. Охотиться зимой в лесу дело гиблое. Зимой, чтобы выжить, нужен город, причём покрупнее…

Он не любил зиму. Очень. Как не любил и города — людские муравейники, где жизнь — сплошная толкотня и подчинение законам тупого, жвачного стада. Но ничего не поделаешь.

Бесшумной тенью мужчина скользил по вечернему лесу. Чутко схватывал запахи и звуки, машинально складывая картину происходящего вокруг. Всё вполне спокойно и тихо. Разве около часа назад пришлось обойти охотящуюся волчью стаю, чтоб не оказаться на их пути.

До захода солнца было ещё далеко, впрочем, как и до логова. Домом назвать то место, где он жил, язык не поворачивался. Это была полупещера‑полуземлянка, отвоёванная у медведя и приспособленная для нужд Хеннера. И замаскированная так, чтобы никто найти не мог. Впрочем, хозяина она более чем устраивала. И сейчас он предвкушал отдых, когда через несколько часов, наконец, доберётся до безопасности укрытия. И отоспится перед дорогой. Поохотился он сегодня, значит, завтра с утра можно отправляться в город. До которого придётся — в нетопырином облике — лететь больше двух суток. Можно было бы и сейчас, в логово, нетопырём долететь, но Хеннер предпочёл прогулку. Своеобразное прощание с лесом до весны.

По дороге в город Хеннер охотиться не рискнёт. Значит, после прибытия у него будет ещё пара дней до того, как жажда станет невыносимой. Вполне достаточно для акклиматизации и удачной охоты. Расчётливой, разумной охоты, а не когда мозги отключаются в безумной жажде крови, заставляя делать глупости.

Хенер почуял запах — слабый, почти намёк — и насторожённо замер, пытаясь определить направление… Пахло человеческой кровью и смертью. Лю‑бо‑пыт‑но.

Он резко сменил направление. Есть шанс, что трупы не обобраны или обобраны не полностью. Хорошо бы. Деньги лишними не бывают. По пути Хеннер внимательно прислушивался, приглядывался и принюхивался. Но никаких признаков того, что впереди живые люди не обнаружил. Отлично.

Наконец он добрался до места. Прищурился, оглядывая картину побоища. Судя по расположению тел… Четверо против одного? Лю‑бо‑пыт‑но. Среди нападающих живых не было. А вот пятый…

Хеннер опустился на колено возле крупного, мускулистого мужика. Тот дышал, раны были отнюдь не смертельны, хоть и опасны, да и крови много потерял… Нет, в холоде осеннего леса ему не выжить. А телепорта у раненого не было — иначе давно воспользовался бы. Это сейчас лежит без сознания, но явно уже приходил в себя, отполз к дереву, стараясь устроиться поудобней и перевязал себе раны.

Пожав плечами, вампир поднялся на ноги. Если бы не был сыт, выпил бы раненного с большим удовольствием. Ну а переедать не стоило. Кто‑то считал, что еда на сытый желудок провоцирует увеличение потребности в крови. Кто‑то говорил, что это чушь, но Хеннер рисковать не собирался. Чем чаще требуется пища — а он после охоты оставлял мертвецов — тем труднее выжить.

Он методично обыскал трупы, изымая только деньги. Амулеты, украшения, оружие — всё возвращал на место. Хотя один из кинжалов его очень заинтересовал. Среднего размера, прекрасно сбалансированный, удобная рукоять и упор, ножны, пристёгивающиеся к ноге. Но забрать оружие вампир не рискнул. Слишком приметный, запросто фамильный, или, того хуже, с наложенным заклинанием. А в человеческой магии Хеннер ничего не смыслил.

Мужчина выпрямился, равнодушно скользнув взглядом по раненному, собрался направиться дальше. Живых он не обирал. Принципиально. Как и не убивал без необходимости. И неожиданно услышал:

— Помоги.

Голос был слабый, едва слышный.

— Отвали, — буркнул вампир.

— Я заплачу.

А вот это уже любопытней. Хеннер присел над раненным, который приподнял голову, не в силах сделать что‑то ещё. Даже в нынешнем беспомощном состоянии мужчина выглядел опасным. Хоть реально опасности и не представлял, тем более, для Хеннера. Вампиры были сильней людей. Так же как и оборотни и другие представители нечеловеческих рас. Зато в численности нечеловеческие расы людям уступали… Почти всё.

— А не боишься, что я тебя прикончу и заберу деньги?

— Они не при мне.

Хеннер вздохнул мысленно. Лжёт. При нём деньги. Но достать их без согласия хозяина было проблематично. Вампир зуб давал, что хранил здоровяк деньги в этой их магической выручалке. У Хеннера была когда‑то такая. Увы, однажды, когда его чуть не убили, магическую вещицу забрали вместе с остальным имуществом. Но со здоровяком такое не пройдёт. Хеннер свою выручалку покупал черездесятые руки, без настройки на хозяина, которую обычно делали маги для подобных артефактов. А этот наверняка всё сделал, как надо — дел‑то, зайти к артефактору и купить нужную вещь. Это вампиру к магам соваться нельзя… Но сейчас вопрос был в другом. Достаточно ли этот кретин мог заплатить?

— Сколько?

Раненный назвал сумму. Неплохо. Хоть и не запредельно много, но… Ради этого стоило задержаться с переездом. Только ещё кое‑что.

— С одним условием. Я делаю, что считаю нужным, а если тебя это не устраивает, разворачиваюсь и ухожу.

Раненый кивнул. Что ж. При образе жизни Хеннера деньги лишними не бывали. А зарабатывать их было проблематично. Дня за два‑три он этого идиота на ноги поставит. И тот сможет добраться до ближайшего жилья. А попытается обмануть — ему же хуже.

Тащить раненного куда либо Хеннер не планировал. Далеко. Слишком. Значит, тут придётся создавать ему приемлемые условия. Для начала вампир сменил повязки, наложив их как следует, а не как попало. Заодно тщательно осмотрев раны. Неплохо мужика потрепали. Впрочем, при таком раскладе он ещё и легко отделался. Шесть поверхностных ран от режущих заклинаний и плюс одно, от огненного. Ожог украсил шею с левой стороны. И два глубоких проникающих ранения. Хотя нет, то, что в грудь — не слишком и глубокое. Лезвие скользнуло вдоль грудных мышц, и ранение хоть и выглядело плохо, но не всё же было не опасным. А вот второе под рёбрами, мало того, что было глубоким, там, оказывается, ещё и лезвие застряло… Или что это такое?

Помучавшись с четверть часа, вампир извлёк небольшой — в ладонь — дротик с «крыльями» на конце. Во время операции раненный ругался сквозь зубы. Хеннер плотно перевязал рану, и, увидев, как на перевязке проступает кровь, понял, что без заживляющих средств не обойтись. Кое‑что подобное у него было, но воспользоваться прямо сейчас не выйдет. Поскольку после применения от пациента отойти будет нельзя.

Поэтому вампир взялся за обустройство лагеря. Для начала развёл костёр, натаскал лапника, проредив близрастущие ели. Устроив раненного, унёс трупы подальше — звери о них позаботятся. И, натащив побольше сушняка, так, чтобы лежащий мог до него легко дотянуться, отправился на охоту.

Это только идиоты уверены, что вампирам для пропитания достаточно крови. Реально вампиры едят то же, что и любые теплокровные всеядные. Хотя они ближе к хищникам, чем люди. Гораздо ближе, поэтому растительную жвачку не очень‑то любят. Но при необходимости и ею удовлетворяются.

К счастью, сейчас таковой необходимости не было. Хеннер, который большую часть жизни провёл в лесах и степях, обеспечивая себя охотой (и отнюдь не только на двуногих), завалил оленёнка. Ещё не взрослого, но и не малыша, родившегося в этом году — такого для двух мужчин не хватило бы. И приволок тушу к костру, целиком. Выпрямился, замер, прислушиваясь к окружающему миру, лесу… Нет, в ближайшие сутки дождя точно не предвидится. Так что озабочиваться навесом смысла нет.

Так. Основное сделано, разделка туши и всё остальное может потерпеть. Пора было заняться лечением, иначе он тут проторчит не три дня, а все десять.

Хеннер вновь склонился над раненым. Снял повязку, вгляделся — заражения нет, но без лекарств быстро человек на ноги не встанет.

— У тебя никаких заживляющих средств нет? — поинтересовался вампир скорее для очистки совести.

— Всё… закончилось.

Вампир покосился на человека, впервые принявшись его разглядывать. Ну, что здоровый, как бык, сразу было видно. Тёмные, почти чёрные, волосы до плеч. Простые черты лица, крупный нос, квадратный подбородок, тёмные глаза… Шальные какие‑то. Или кажется просто? А лю‑бо‑пыт‑но… Чтобы в выручалке, закончились лекарства? Оч‑чень лю‑бо‑пыт‑но…

Сам вампир красотой не отличался. Высокий, худой, с большим носом и вытянутым, немного ассиметричным лицом, он, тем не менее, обычно ухитрялся располагать окружающих к себе. То ли спокойной уверенностью, то ли голосом, приятным глубоким баритоном, то ли ещё чем… Впрочем, Хеннер к своей «обаятельности» относился наплевательски. Хотя можно было бы воспользоваться и удовлетворить любопытство — куда же мужик вляпался? Но… Не стоит. Меньше знаешь, крепче спишь. Вампир лишь бросил:

— Ладно. Я попробую по‑своему. Не дёргайся.

Склонился над раной, заодно отведя пациенту глаза. И, прокусив на запястье кожу, выдавил немного крови в рану мужчине. Такое количество не сделает раненного вампиром, но через свою кровь Хеннер сможет усилить регенерацию человека. Правда, процесс придётся постоянно контролировать, хотя бы первое время — поэтому, собственно, вампир далеко уйти и не мог — контроль был возможен шагах в пяти‑восьми, не дальше. Ну, и ещё был шанс, что раненный просто сдохнет — некоторые люди не переносят кровь вампиров ни в каких количествах. Тогда и черт с ним.

Однако мужчине хуже не стало. Человек видел, как Хеннер, склонившийся над раной, что‑то шепчет… Наконец вампир выпрямился.

— Если всё будет нормально, к утру рана закроется.

У самого Хеннера ранка уже бесследно исчезла.

— Кто ты? И как тебя зовут?

Вампир скривился. Ну да. Он и забыл, что в человеческих обычаях ритуал знакомства обязателен…

— Охотник. Хеннер, — отрывисто ответил он. И собрался вернуть вопрос — слишком уж странно он будет выглядеть, если этого не сделает. Но раненный опередил его.

— Эштин. Телохранитель.

Ага. Телохранитель. С кем же ты, красавчик, так характерами не сошёлся? Впрочем, не моё дело.

Вампир взялся за разделку оленя и за готовку. Мужчина, поняв, что спаситель не расположен к беседам, молчал. Так же молча прошёл ужин, как и последующий отдых, и устройство на ночлег. Вампир просто растянулся на земле, точнее, на постели из еловых веток, покрытых плащом и наслаждался бездействием. Ну, относительным, конечно. Поскольку за регенерацией он всё же следил. Но даже такие вот часы ничегонеделания выпадали ему редко.

Хеннер даже не сильно злился на сопящего соседа, понимая, что человек тише себя вести не сможет. И так, небось, держится из последних сил — с разговорами не пристаёт.

Проснулся вампир от ощущения опасности. Не открывая глаз, прислушался. И мысленно выругался. На этот раз пятеро. Шагов за сто. Наверняка по душу этого… телохранителя. Надо было сообразить, что просто так не отстанут.

Хеннер откинул плащ и сел. Глубокая ночь, что, впрочем, он ещё с закрытыми глазами по лесным звуками определил. По ночному лесу, учитывая расстояние и пересечённость местности, люди будут тут минут через восемь.

Вообще‑то защищать этого он не нанимался. Поэтому можно было просто перекинуться в нетопыря и исчезнуть. С другой стороны, а кто сказал, что будет легко? За деньги, которые обещал человек, вампиру пришлось бы как минимум, выполнить заказ на убийство двоих. К тому же эти заказы надо было найти. И работать пришлось бы в городе, исхитряясь, чтоб не вычислили, кто ты есть… Или бросить нафиг? Здесь всё же профессионалы.

Хеннер подобрался к соседу и тронул его за плечо, одновременно закрывая ему рот рукой.

— Тш‑ш… Приближаются пятеро.

Приподнявшийся мужчина выдохнул.

— За тобой охотятся?

— Да…

— Почему раньше не сказал?

— Не думал, что найдут так быстро.

— Врёшь, — констатировал вампир. — Ладно. Сколько прибавишь, если я с ними разберусь?

Человек, судя по тону, посчитал, что у собеседника не все дома.

— Шутишь? Это…

— Я задал конкретный вопрос, — прервал его излияния вампир.

— Половину от того, что обещал.

— Маловато, — язвительно сообщил Хеннер. — За пятерых «этих»…

— Больше у меня просто нет, — угрюмо отозвался тот.

— А вот это — правда, — хмыкнул вампир. — Веди себя тихо.

Хеннер пошёл нападавшим навстречу. Не на стоянке же их дожидаться. Те пробирались по лесу довольно тихо — для людей. Но с вампиром им было не сравниться.

Встретился он с врагами шагах в тридцати от лагеря. Аккуратно идут, осторожно… Но ему это не помешает. Главное, постараться сразу вывести из строя как можно больше народу.

Двоих Хеннер прикончил, противники даже не успели сообразить, что к чему. Одного полоснул по горлу кинжалом, другому вцепился пальцами с выпущенными когтями в глаза. И вырвал то, до чего достал. У вампиров коготки вроде и не сильно большие, не чета тем же кошанам, но человеку хватило.

Оставшаяся в живых тройка мгновенно встала спиной к спине, ощерившись оружием и заклинаниями. Вот только увидеть врага люди не могли. Вампиры в ночное время умеют маскироваться. Не становиться невидимыми, а именно маскироваться, теряясь в тенях. Нет, если бы люди сообразили, что имеют дело с вампиром, всё было бы гораздо проще. Для них. Ну так это ж ещё сообразить надо…

Хеннер только нацелился на следующую жертву, как один из людей сделал резкое движение рукой вверх. Над головой вспыхнуло солнце. М‑мать!!! Вампир не успел прикрыть глаза, да и не факт, что помогло бы. Перед зрачками плавали радужные пятна. Ни черта не видно… Хеннер ухитрился загнать под ребро намеченной жертвы кинжал, не промахнувшись. Ещё на одного противника меньше. Зато двое остальных кинулись в атаку. От одного он увернулся, на слух и по движению воздуха. Второй ударил заклинанием, достал… Сильно достал, с‑скотина! Хеннер успел перекинуться в нетопыря, избавившись от ранений и вновь обретя зрение — к сожалению, только в летучем обличии. Магический свет погас. И прекрасно, иначе вампиру было бы весьма некомфортно. Он спланировал к дереву, прицепился к мощной ветке, обняв её крыльями, прижавшись всем телом. И только голову поворачивал, следя за оставшейся в живых парой.

Воины принялись панически озираться по сторонам, не понимая, куда делся противник. Попытались реанимировать товарищей — бесполезно. И, посовещавшись, вновь двинулись в прежнем направлении. Упорные, сволочи!

Он, вновь трансформировавшись в человеческую ипостась, напал сзади, прикончив предпоследнего, почти вслепую. Оставшийся в живых ударил огненным заклинанием, одежда на вампире загорелась, лицо и руки украсились ожогами. Хеннер покатился по земле, надеясь сбить пламя… Но оно вдруг погасло само. То есть, не само. Зрение уже начало восстанавливаться, поэтому вампир разглядел раненного, который припёрся‑таки помогать. Идиот! Последний оставшийся в живых воин закономерно попытался добить основную жертву… Хеннер рванул вперёд, вцепился в плечи противника и вгрызся в его шею, высасывая кровь, ощущая, как регенерирует. Затягиваются раны, осыпаются корки ожогов. Да и зрение вернулось почти мгновенно. Разжал руки, роняя труп на землю. Уставившись на посеревшего человека, стоящего в каких‑то четырёх шагах, облизнулся, демонстрируя удлинившиеся клыки и нечеловеческий блеск глаз, приспособленных к ночному времени суток. Плавным движением скользнул вперёд, не сводя с человека пристального взгляда. Раненный поперхнулся воздухом, попятился и даже, кажется, попытался запустить каким‑то заклинанием. Развеселившийся Хеннер — до чего всё же люди предсказуемы! И думать при этом не хотят, вот ни на грош, сразу скатываются в дремучие инстинкты! — добрался до мужчины, мгновенно лишив его возможности двигаться. Жаль, что больше чем на двоих этого его умения не хватает… А когда Хеннер ранен, то и с одним может не получиться. Впрочем, сейчас вампир был здоров и полон сил. Спасибо обескровенному трупу.

Хеннер, практически подхватив раненого под мышку, доволок его до импровизированной лежанки. Стараясь, впрочем, действовать не слишком грубо. И усыпил — это вампиру давалось с трудом и не всегда. Но сейчас получилось. Пусть хоть до утра поспит, наверняка же разборки начнёт устраивать. А при дневном свете мозги будут лучше работать. И паниковать станет меньше.

Сам вампир спать не стал — ему достаточно было тех часов сна, которые он успел урвать. Да и свежая кровь капитально взбодрила. От нечего делать он проверил раны человека. Повезло, дебильная эскапада состояние раненного не ухудшила. Этому идиоту вообще неоправданно везёт.

Заодно Хеннер прошёлся и собрал трофеи с трупов. Не так много, как хотелось бы, но всё равно неплохо. Мёртвых оттащил подальше, нечего зверьё запахом привлекать. За исключением голов, которые, аккуратно отделив, принёс на стоянку и выложил рядком. С одной стороны, забавно будет полюбоваться на физиономию человека. С другой, пусть взглянет на убийц — лишней подобная информация не бывает. Не то, чтобы Хеннер сильно сочувствовал и рвался помогать раненному. Однако ему не нравилось, когда одного травят сообща. Исходя из своего опыта.

Человек проснулся, когда солнце стояло достаточно высоко. Резко подскочил, бросив панический взгляд на вампира, который сидел, меланхолично жуя травинку. Заодно приглядывая за костром и за котелком, который над ним висел. Тут же раненный увидел окровавленные головы, прищурился и неожиданно успокоился. Внимательно осмотрел каждую.

— Ты…

— Знакомые? — перебил его Хеннер.

— Двое.

То ли человек действительно был немногословен, то ли подстраивался под собеседника.

— Когда ждать следующих гостей? — поинтересовался вампир.

Вместо ответа человек уточнил:

— Где тела?

Хеннер неопределённо махнул рукой.

— У второго слева наверняка есть лекарства. Не в выручалке, при себе, — объяснил человек свой интерес к трупам.

— Это? — вампир перебросил ему полотняную сумку. Он прихватил её специально для раненного, сам Хеннер в людских лекарствах ничего не понимал, да и не нуждался.

— Спасибо, — мужчина вывалил на плащ содержимое. Быстро рассортировал, почти всё спрятал, что‑то проглотил. И вскочил.

— Идём!

— Куда? — не двигаясь, поинтересовался вампир.

— К месту, откуда можно телепортироваться. Или тебе деньги не нужны? — язвительно уточнил человек.

— Голодным я никуда не пойду, — сообщил Хеннер. — И тебе не советую. До ближайшего городка топать дней пять, не меньше…

— Какого ещё городка? — Мужчина стоял рядом, с нетерпением глядя на вампира сверху вниз. — Сеть совсем рядом, часа три ходьбы.

Хеннер пожал плечами:

— Давай деньги и вали.

— У меня с собой не всё. Надо будет зайти в банк…

— Значит, отдашь те, что есть, — поморщившись, потребовал вампир. Он чуял, что человек не лжёт. — И надеюсь, денег не сильно мало, а то я могу и разозлиться!

— Что обещал, то и отдам, — буркнул мужчина. — Говорю ж, в банк надо!

Хеннер только головой покачал. Этот издевается или действительно не соображает? Варево, основную часть которого составляло мелко нарезанное мясо, приправленное травами, поспело. Вампир, убедившись в этом, поднял глаза на человека:

— Тебе накладывать?

— Да, — пробурчал мужчина, неохотно опускаясь рядом с костром. — Можно подумать, тебе вчерашней крови мало!

— А ты сам на одном молоке посиди, и я посмотрю, как тебе это понравится, — язвительно отозвался вампир.

Он сунул соседу в руки миску и, усевшись поудобней, принялся за еду. Человек последовал его примеру, при этом покосился на него и вдруг расхохотался.

— Дурдом, — сообщил он. — Жрать суп с вампиром напару… Может, я умираю и у меня бред?

— Всё может быть, — отозвался Хеннер философски. И злорадно предложил. — Ущипнуть? Или укусить? Чтоб убедился, что всё взаправду?

— Не стоит, — фыркнул тот. — Ты в лес после бойни сбежал?

— Это ты в лесу «пробежкой», а я тут живу… Какой бойни? — нахмурился Хеннер.

Человек уставился на собеседника.

— И давно ты здесь… живёшь?

— Давно. Это у тебя манера такая, отвечать вопросом на вопрос?

Мужчина помялся и сообщил:

— В начале лета… Кучу ваших по всему Клану перебили.

Вампир уставился на собеседника. Не лжёт. М‑мать‑перемать…

— Какую «кучу»? — угрюмо уточнил он.

Человек неохотно ответил:

— Вырезали семьями, всех подряд. Везде.

Хеннер продолжал машинально есть, не ощущая ни вкуса, ни запаха. Семьями. Везде…

Около пяти веков назад что‑то подобное уже было. Хеннер, тогда подросток, спасся чудом. Мальчишка прорвался в лес, плутал несколько дней и наконец наткнулся на хижину охотника. Тот понял, кто постучался к нему в дверь, но почему‑то не только не попытался убить вампира, но оставил подростка у себя. Охотник был одиночкой, со странным характером и своеобразной жизненной философией. Заключающейся в убеждении, что «жить хотят все».

Оставил вампира в своём доме, обучил всему, что знал сам. Не обращал внимания на его периодические отлучки — вампиру приходилось разыскивать себе жертвы — и абсолютно не боялся. Лет через десять‑двенадцать после своего появления в лесу, вампир нашёл своего друга мёртвым, в доме. Это было зимой, Хеннер жил, как обычно в это время года, в городе. Исходя из многолетнего опыта вампир понял, что ему выжить в лесу можно только в тёплое время года. Но и зимой Хеннер наведывался к другу.

В тот раз он опоздал дня на три. Судя по ранам, охотник столкнулся с медведем‑шатуном. Хеннер, идя по следу уже мёртвого друга, разыскал то, что осталось от зверя.

В схватке охотник победил и до дома добрался, но оклематься не сумел. Он почему‑то не любил телепорты, в одиноком домике маяка не было. Хеннеру это было на руку, но самому хозяину стоило жизни.

Вампир так и остался жить в лесу, хотя дом охотника пришлось оставить — слишком уж легко его можно было найти. А незваных гостей вампир не любил. То есть, любил, и даже очень, но отнюдь не как гостей. Хеннер во всех смыслах предпочитал жизнь одиночки. Конечно, с соплеменниками он общался. Но редко и только когда бывал в городе. Хеннер не понимал их беспечности — за эти пять столетий вампиры обосновались в Клане как дома. Даже с телепортами что‑то намудрили, сумев блокировать сигналы, оповещающие службы безопасности о перемещении их через порталы. Такая милая местная особенность — единственное в Клане средство передвижения было для вампиров закрыто. Но Хеннер даже не стал выяснять, где телепорты адаптированные, а где нет. Он принципиально рассчитывал только на себя. Слишком впечатлился бойней в детстве и уяснил — вампиры везде и всегда будут нежеланными чужаками. Да и глупо ожидать другого…

Неудивительно, что среди соплеменников Хеннер слыл странноватым. И именно поэтому, дожив до средних лет, не обзавёлся до сих пор семьёй. Ни одна из приглянувшихся ему девушек не согласилась разделить его образ жизни, а менять его Хеннер не собирался. Он понимал, что беспечное благоденствие его народа в Клане не вечно и хотел выжить. Но, если честно, был очень не рад тому, что оказался прав и, тем более, что это случилось так скоро…

Впрочем, сожаления и прочие эмоции следовало отложить. Сейчас надо было решить, что делать. Насколько разумно перебраться в город? И какой шанс выжить, если он рискнёт остаться на зиму в лесу? Про человека, сидящего напротив, Хеннер и думать забыл. Пока тот не напомнил о себе шумным вздохом. Человек уже опустошил миску, поставил её на землю и теперь нетерпеливо смотрел на соседа.

— Так ты идёшь?

— Нет. Давай деньги и свободен.

В глазах мужчины появилось издевательское выражение:

— Так впадлу до банка прогуляться? Или боишься, что магам сдам?

Хеннер взбесился. Какого эта скотина к нему прицепилась? Вампир схватил человека за ворот, рванул к себе, лицом к лицу.

— Ты… Дебил‑недоумок! Как по‑твоему я могу «прогуляться до банка»? Воспользуйся я порталом и сразу окажусь в СБ! Или просто прикончат. Все порталы Клана настроены на то, чтобы нас отслеживать!

На лице человека отразилось такое искреннее недоумение, что Хеннер, плюнув, резким движением отшвырнул его от себя. Тот почти опрокинулся навзничь, но подставил локоть и опять сел. Странно, человек не обиделся, лишь растеряно заметил:

— Я не знал…

Вампир скривился. Ну да. Мог и не знать, ему‑то какое дело…

— Теперь знаешь.

— Но ваши же как‑то ухитрялись…

— И где теперь все, которые «ухитрялись»? — ядовито осведомился Хеннер.

Мужчина промолчал. В его руках появился мешочек, он протянул его вампиру:

— Это всё, что у меня с собой есть.

Хеннер забрал, не собираясь пересчитывать. Человек не лгал, больше с него взять всё равно нечего.

Вампир молча принялся собираться. Человек делал то же самое, несколько неловко, но ни о какой угрозе его жизни речь уже не шла. Вампир кивнул про себя. Хорошо, что попались эти лекарства, Хеннер своё обязательство «помочь» выполнил буквально за одну ночь. И теперь может направляться по своим делам. Вот только куда именно… Прежде всего — в свою землянку. А там решит.

Кстати, теперь вампир ощущал насторожённость, исходящую от мужчины. Действительно, хмыкнул Хеннер про себя, деньги человек отдал, и теперь опасался, что вампир его прикончит. Мы же, вампиры, существа подлые, бесчестные, от нас можно ожидать чего угодно. Хорошо хоть только опасается, а не пытается нанести «предупреждающий удар». А то с этих идиотов‑людей станется… Впрочем, конкретно у этого шансов нет. Может, поэтому и не дёргается.

Оглядевшись последний раз, Хеннер, не прощаясь, быстро пошёл прочь, только не прямо к землянке, а взял южнее. Через полчасика повернёт, куда надо. Причём уже в нетопырином облике.

Перекидываться могли отнюдь не все вампиры. И давать о себе лишнюю информацию человеку Хеннер не собирался.

Он даже не сразу сообразил, что его окликают по имени. А когда понял, не стал оборачиваться. Оно надо?

— Хеннер! Оглох, что ли? — на этот раз вопль человека смахивал на рёв медведя.

Ну идио‑от… Это ж надо так орать! Вампир оглянулся и, прищурившись, нехорошо взглянул на спешащего к нему мужчину.

— А ты чокнулся, что ли? Или обнаглел? — Хеннер уставился на остановившегося в нескольких шагах человека, прикидывая, что, кажется, стоит свернуть ему шею, не выпивая. Поскольку тот уже становился досадной помехой. Вампир ощерился, ощущая, как клыки самопроизвольно удлинились. Да он особо и не сдерживался.

Человек побледнел, но не кинулся бежать, даже не отшатнулся. Выставил вперёд ладони:

— Подожди… Мне кажется, у тебя проблемы.

— Это у тебя проблемы, — прошипел Хеннер, скользя вперёд.

На этот раз мужчина стремительно отшагнул, запнулся, едва не упал, но удержал равновесие. И замахал руками:

— Стоп! Дай мне две минуты. Выслушай, пожалуйста!

Хеннер всерьёз задумался над его просьбой. Ровно на секунду, потом бросил:

— Отвали. Сделаешь за мной хоть шаг, убью.

И даже секунды больше не уделил человеку, справедливо полагая, что тот не рискнёт ни идти за ним, ни окликать. Просто повернулся и пошёл своей дорогой. Но неожиданно услышал за спиной:

— Упырь дебильный, блин. Круче только варёные яйца!

Ну, всё. Достал. Хеннер резко развернувшись, врезал ублюдку по роже. Человек удар ухитрился парировать… Первый. Вторым вампир отправил его на землю. Упавший тут же попытался подсечь его, и едва не получилось… Кретин! Вампир уклонился, а человек уже стоял на ногах, в боевой стойке, набычившись. Нормально. Он ещё и драться собрался?

— Только вякни что‑нибудь, — предупредил Хеннер.

— Что, правда не нравится? — человек облизывал разбитые губы. — Дебил и есть. Сейчас по всему Клану идёт охота на выживших вампиров. Наверняка.

— Точно ты не знаешь, — поморщился вампир.

— Точно — не знаю. Нас собирали на четыре‑пять дней, тогда, летом. Но знаю, что некоторым предложили перейти в службу по розыску вампиров. На постоянную работу.

Хеннер высказался — сквозь зубы и прочувствованно. Человек, тем временем, продолжал:

— Да, ты прав, у меня неприятности, и в Клане я остаться не рискну. Есть возможность наняться на службу, на седьмую планету Клана.

— Где магов нет?

— Да. Но нужны, минимум, двое. Ты не профессионал, но поднатаскать можно. И свалить тебе надо не меньше, чем мне. Ну как?

Изумление вампира могло соперничать разве с сумасшествием этого ненормального. Это был один из тех редких случаев, когда Хеннер не нашёлся, что сказать. Он уставился на человека, покрутил пальцем у виска.

Тот хмыкнул:

— У меня на раздумье сорок часов… Уже тридцать шесть. За это время напарника найти нереально. Да и показываться мне у своих нельзя.

— Настолько всем насрал? — ехидно уточнил Хеннер.

Мужчина криво усмехнулся, покачал головой:

— Всегда найдётся подонок, решивший подзаработать на моей голове.

— А ты белый и пушистый, — пробормотал вампир.

Безумие какое‑то. Причём заразное. Над чем он вообще размышляет? Просто послать этого… Эштина подальше и всё!

— Сколько тебе надо времени на «подумать»? — подтолкнул его вопросом человек.

Вампир потряс головой. Он же всерьёз задумался над предложением! Нет, безумие этого ненормального точно заразно.

— Идём до порталов, по дороге как раз подумаешь…

— Да нахрен мне твои порталы! — взъярился вампир.

— Не ори! — рявкнул Эштин. — Ты в нетопыря превращаться можешь? Мне не показалось?

— Не показалось, — буркнул вампир. Глазастая скотина…

— Через порталы нетопырём проходить пробовал?

Вампир подозрительно уставился на человека. Он подобного никогда не проделывал, но знал, что в нечеловеческом обличье порталы на вампиров не реагируют… Впрочем, вампирам от этого было мало пользы, в своей мышиной ипостаси они активировать переходы не могли. И проскальзывали — только иногда — вместе с людьми. Но Эштин‑то откуда это знает?

— Не надо меня сверлить взглядом, — проворчал человек. — Нас перед зачисткой инструктировали. Пройдёшь в портал вместе со мной. Под одеждой, как угодно. Устраивает?

Хеннер поморщился. Устраивало не очень. В нетопырином облике и сила у вампира была мышиная. Вздумай человек свернуть ему шею, вмиг справился бы… Если б поймал.

— Так идём? — нетерпеливо подогнал его Эштин.

Что ж. Послать его вампир всегда успеет.

— Кому и чем ты так насолил? — поинтересовался Хеннер, подстраиваясь под шаг мужчины. У того всё же сказывалось ранение, да и вампир двигался по лесу быстрей горожан. Привычка.

Эштин вздохнул, вероятно, раздумывая, какую именно дозу информации выдать потенциальному соратнику. То, что Хеннер легко отличает правду от лжи без всяких амулетов, человек уже явно сообразил. Но это отнюдь не гарантировало, что Эштин скажет всю правду.

— Ну, в общем… Перешёл дорогу племяннику работодателя, — наконец буркнул Эштин.

— Что за работодатель? И как именно перешёл?

— С девчонкой его переспал, — всё так же буркнул мужчина.

— И из‑за этого на тебя натравили две группы?

— Три… Девчонка оказалась девственницей… И вообще…

— Вообще — что? Изнасиловал, что ли?

— Ещё не хватало! Она сама всем подряд глазки строила, откуда я знал, что… В общем, на меня не только её жених, но и родители ополчились.

Вампир чуть за голову не взялся. Нет, кретин не врёт. И действительно, на немагическую планету Клана за ним — по такому поводу! — никто не попрётся. Туда просто порталами не проберёшься, придётся на корабле лететь. Правда, небольшом, скорее челноке, курсирующем между одной из планет с магами и седьмой, последней, что стояла наособицу… Это всё понятно, но каким же недоумком быть надо, чтоб в такое вляпаться!

— Ты вообще чем соображал, когда хозяйскую невесту в постель тянул? Девственница, не девственница, дело не в этом…

— Ну… Выпил я. И нечего мне нотации читать, в конце концов! — огрызнулся тот.

— Да уж. Тебе надо не нотации читать, а ум вгонять через задние ворота, — фыркнул вампир. — Только уже поздно, в твоём‑то возрасте. Сколько тебе? Тридцать пять? Сорок?

— Двадцать три, — неохотно отозвался Эштин.

Вампир, поперхнувшись воздухом, уставился на… мальчишку. Выглядел он гораздо старше. Хеннер даже преуменьшил предполагаемый возраст, учитывая возможность омоложения. А оно вон как…

— Да чары это, чары, — проворчал тот. — Иначе меня вообще всерьёз никто бы не принимал.

— Зато сейчас приняли! — язвительно заметил Хеннер. — Сначала девчонка, потом её родственнички!

Всю дорогу Хеннер продолжал расспрашивать парня, дополняя его скуповатые откровения всё новыми и новыми деталями. Нет, мальчишка ни лгал ни единым словом. Тем дебильней выглядели его поступки. И связываться с этим сопляком? Никогда не алкал педагогических лавров! Даже маловероятная перспектива потомства кидала в нервную дрожь… Зато теперь понятно, какого Эштин рискнул предложить вампиру сотрудничество. Молодой, дурной и наивный. Дружба, благородство, бла‑бла‑бла…

Когда они добрались до порталов, вампир потребовал:

— Сначала ты отправишь меня в Рирр.

Это был тот самый город, куда вампир собирался добираться нетопырём. Хеннер намеревался, прежде всего, выяснить обстановку. Настолько ли всё беспросветно, как представлялось по словам сопляка.

— Я обернусь и сяду тебе на плечо, сзади. И только попробуй руку поднять, понял! И выбери какое‑нибудь место… не людное.

— Ладно, — проворчал Эштин.

Вампир устроился скорее на спине, чем на плече. Вцепился когтями, прижался, распластался тельцем, стараясь не выделяться. И благополучно очутился в нужном месте. Сопляк не обманул — они оказались возле глухой кирпичной стены и вокруг никого не было.

Хеннер перекинулся, бросил парню:

— Встретимся тут же, около часу ночи. И… если придёт фантазия меня сдать, учти, убить меня не так легко, а я тебя из‑под земли достану.

Возможно, всё же придётся сваливать с этим идиотом. Хотя бы для начала.

— Испугал, — буркнул Эштин, поёжился, — с когтями поаккуратней никак нельзя? — и уверенно пошёл куда‑то влево.

Хеннер шатался по Рирру уже больше, чем полдня. И всё сильней осознавал, что прежняя жизнь невозможна. Он побывал в двух домах, где раньше жили самые близкие его друзья… Относительно, конечно. Молодожёны и семья с двумя детьми. Один дом был сожжён и на его месте строился новый. Второй явно поменял хозяев.

После этого Хеннер наведался в места общего сбора вампиров… Ничего. Впечатление, что не осталось в живых вообще никого из его соплеменников. Возможно, так и было. А скорее те, кто ухитрились выжить, так попрятались, что теперь их вообще не найдёшь… Хотя нет, скорее всё же первое. Себя‑то зачем обманывать?

В конце концов, мрачный вампир зашёл в таверну «Весёлый кабан», где его хорошо знали. Естественно, как человеческого охотника. Причём просто как охотника граждане законопослушные, а пара человек из тех, кому можно доверять, как убийцу‑профессионала, удачливого и умелого, немало берущего за свои услуги.

Вообще наёмных убийц в Клане было не много. Чёртовы Силы постарались. Далеко не все люди могут убивать с уверенностью в необходимости этого. А при начинающихся угрызениях совести убийца, можно сказать, был уже на том свете — вступал в силу принцип «невезения». Совестливый бандит или попадал в руки правосудия, или убирали свои же. Или в той же пьяной разборке. Это Хеннеру было всё равно — он убивал, чтобы выжить, и альтернативы у него не было. Впрочем, даже при столь «удачных» для него условиях, он далеко не единственный зарабатывал на жизнь этим весьма сомнительным способом. И остальные были люди, не вампиры. Причём не всегда из «низов». Примером высокопоставленных убийц были Теневые. Так называли боевых, использующих свои умения не для защиты, а для заказных убийств. В основном Теневые находились на службе у аристократических или влиятельных Семейств, причём обычно они были членами этих самых семейств. Поскольку тогда у них с совестью было всё в порядке — необходимость отправить того или иного человека на тот свет диктовалась, во‑первых, семейными интересами, во‑вторых, прямыми требованиями Старшего или вообще родителя. А родителям подчинение шло беспрекословное — какой дурак рискнёт пойти против! Кстати, вампиры подобных «родственных зависимостей» придерживались отнюдь не так строго, как люди…

Таверной, в которую заявился вампир, владели две подруги, Эльза и Шийна, дамы весьма примечательные. Женщины ухитрились подняться, считай, с самого низа. Обе выросли на улице, по молодости обе промышляли в банде. Кстати, эта банда, состоящая из девчонок‑малолеток, и сейчас контролировала один из районов. И уверенно держала территорию, периодически устраивая вызывающие по жестокости «демонстрационные акты» тем, кто пытался на неё посягнуть. Правда, повзрослев, мало кто из девчонок находил себе место в жизни. Даже в жизни «низов». Кто‑то становился во главе новых поколений малолеток. Кто‑то ухитрялся скопить денег и выбраться — вот как Эльза с Шийной. Но девять из десяти девчонок умирали, не дожив и до двух дюжин лет, часто оставляя после себя новых беспризорников.

Подруги хоть и выбрались, но не сказать, чтобы их взлёт был таким уж быстрым или феерическим. Девчонки добрых пару дюжин лет торговали пирогами вразнос, было это, правда, уже больше полусотни лет назад. При этом они ухитрились собрать деньги ещё и себе на омоложение, что было удовольствием отнюдь не дешёвым. Потом выкупили этот домик, который тогда был развалившимся притоном. И за год привели его в порядок, сделав тем, что он есть сейчас — вполне приемлемой таверной, где можно посидеть, поесть и выпить без опасности отравиться или вляпаться в пьяную разборку.

Здесь частенько бывали люди, не ладящие с законом. Хозяйки, прекрасно отличающие подобных от «честных граждан», ничего не имели против, лишь бы те не работали ни в заведении, ни поблизости. Так и получилось, что здесь можно было встретить и студента, и купца средней руки и удачливого вора, причём никаких конфликтов это не провоцировало. Наоборот, таверна служила как бы местом встреч людей разных слоёв… В том числе тех, которые нуждались друг в друге. Такой спокойной, тихой гаванью. Здесь, в отличии даже от более респектабельных заведений, было в порядке вещей, что перебравшего посетителя отправляли или домой или в одну из комнат на верхнем этаже — отсыпаться, причём все деньги и вещи оставались в неприкосновенности. Кажется, за всё время существования таверны тут не были ни одного убийства. А этим похвастаться могли немногие заведения.

Под общий зал была отведена большая комната, всегда хорошо освещённая, днём солнцем из больших стрельчатых окон, ночью множеством магических светильников. Деревянные столы, словно покрытые лаком, удобные сиденья — то ли стулья, то ли кресла. Вечерами здесь играли двое‑трое музыкантов, причём весьма неплохо. Была и своя певица, девушка с действительно неплохим голосом, тоже из «бывших». Вполне приемлемая кухня и ловкий предупредительный персонал. Но первое, что бросалось в глаза любому посетителю — множество висящих разноцветных масок, за ними даже стен не было видно. Начало этой коллекции было положено после одного из карнавалов, когда подвыпившая Шийна никого не пускала в зал без маски и не выпускала с ней, взамен выдавая стакан любого напитка, который пожелает посетитель. С тех пор это стало традицией, причём гости изощрялись в придумывании самых невероятных заказов… А делом чести хозяйки было желаемое предоставить. Скажем, при Хеннере уже несколько раз просили кровь, однако явно не вампиры, и, что самое любопытное, ещё и выпивали! Поскольку условие выпить заказное тоже стало частью ритуала.

Вампир, впрочем, так не извращался. И отнюдь не потому, что боялся разоблачения, просто кровь в таком виде, да ещё нечеловеческая, его не привлекала. То ли дело — прямо из вены… Живая, тёплая… А ещё и ощущение полной власти над жертвой… При этом вампир пил отнюдь не только кровь, а ещё и высасывал жизненные силы. Хотя вкус крови ему тоже нравился, ублажая инстинктивные потребности хищника.

Вот и ярко‑варварские стены «Весёлого кабана» вампиру нравились. Ну чем‑то они ему импонировали. Как и чистота таверны, и атмосфера: вежливые официантки, работающие быстро и аккуратно. Кстати, в весьма скромных нарядах, хоть и отнюдь не монашеских. Само собой, девочки подрабатывали на стороне, как без этого, но тех, кто начинал подобным увлекаться хозяйки или осаживали или увольняли.

Хеннер направился к стойке, за которой сейчас стояла Эльза — высокая, с пышными формами, одетая в ярко‑алую блузку и синюю с алым юбку. На полных руках красовались яркие золотые браслеты и кольца, на шее ожерелье. Наверняка часть побрякушек зачарованы, если не все.

Шийна внешне была полной противоположностью подруги — небольшая, худенькая, предпочитала одеваться в брючные костюмы. Но и украшений не чуралась, только предпочитала серебро. Из‑за этого Хеннер, находясь рядом с ней, осторожничал — вампиров серебро обжигало.

— Добрый вечер, — кивнула Хеннеру хозяйка. — На зимовку?

Вампир кивнул. И, спохватившись, добавил.

— Как получится. Пока возьму комнату дня на три, а там посмотрю.

В зимнее время, живя в Рирре, Хеннер снимал жильё на втором этаже таверны — почти с момента её основания.

Хозяйка кивнула. И сообщила.

— Таниа просила зайти, как только появишься.

Вампир поблагодарил и, сделав заказ, направился к любимому столику в углу, подальше от окон — сегодня он был свободен. Перед визитом к Таниа не мешало подкрепиться и заодно подумать, что ещё за странная просьба — зайти?!

Таниа вышла из той же банды малолеток, что и Эльза с Шийной, только несколькими поколениями позже. Как большинство беспризорников, она не знала родителей, но по женщине было видно, что она полукровка, скорей всего, по отцу. В Таниа явно текла кровь горного народа, довольно малочисленного. Собственно, от людей они почти не отличались, разве средний рост горца был ниже человеческого. Но при этом горцы держались обособленно, браки заключали друг с другом, живя в горных посёлках. Работать предпочитали в шахтах и славились своими оружейниками и ювелирами. Кстати, магов среди горцев практически не было.

Однако в отношении магии Таниа оказалась исключением. Наверное, способности ей достались от человеческого родителя, и она ухитрилась по книгам, то есть почти самостоятельно, научиться зачаровывать артефакты. Прибавить к этому то, что Таниа с детства обучилась вскрывать замки, да ещё и с одного взгляда могла определить ценность украшения, как заправский ювелир, а при нужде и переплавить слишком уж приметную вещь. Однако профессиональным вором Таниа не стала, предпочитая заниматься перепродажей краденного.

Недавно — всего около трёх лет — женщина обзавелась небольшой лавочкой, которая находилась через дорогу от таверны. Официально Таниа торговала антиквариатом, реально к ней частенько несли краденое, иногда и артефакты. Таниа могла выяснить не встроен ли в артефакт маячок, даже сбить настройку, по которой сделавший артефакт маг мог отыскать своё изделие… Хотя именно подобным она занималась редко и только за очень большие деньги. Предпочитая просто деактивировать артефакты и продавать их как обычные украшения, или зачаровывать заново. Конечно, качество её артефактов не шло ни в какое сравнение с поделками артефакторов‑профессионалов, зато она делала то, на что законопослушные маги никогда не согласились бы. А все «официальные» артефакторы были законопослушны, отыскать их по изделиям было легче лёгкого. Это Таниа ухитрялась маскировать своё авторство, да и, в любом случае, официально она артефактором не была, так что с неё и взятки гладки.

Но и к ней Хеннер не рисковал обращаться лишний раз. Мало ли, вдруг увидит, кто он такой, маг всё же, хоть и самоучка. Впрочем, дважды он пользовался услугами Таниа. Один раз услышал, что у неё продаётся немагический миниатюрный арбалет, вампир до сих пор им пользовался. Ещё раньше, когда у Таниа и лавки‑то не было, он брал у неё, опять‑таки немагические, метательные ножи горской работы. Женщина приторговывала оружием горских мастеров, увы, не так часто, как хотелось бы. К сожалению, те шесть клинков у него пропали вместе с выручалкой. Да ещё Таниа каким‑то образом узнала о его специализации убийцы и иногда подкидывала заказы. Причём в первый раз вампир, прекрасно поняв, что заказ не от постоянных его поставщиков, уже собирался устроить охоту на нового «знатока». Но Таниа вместе с полной информацией о «клиенте» передала своё имя, как посредника, а заодно конкретный процент, который она планирует получать от посреднических услуг. Вампир подумал… И неохотно включил Таниа в число «поставщиков» работы. Иначе пришлось бы её убить, а это было слишком нерационально. Мало ли, вполне могло выплыть наружу, и тогда у Хеннера появились бы значительные неприятности — даже «бывшие» бандитки стояли друг за друга горой. Вампир успокаивал себя тем, что Таниа ничем не лучше и не хуже остальных двух поставщиков работы, за исключением того, что баба и маг. Но на первое можно было, хоть и с трудом, не обращать внимания, а второе он «сгладил» тем, что потребовал минимальных личных встреч. Таниа отнюдь не была против, и почти всегда он получал от неё информацию через посредников. Но сейчас явно не заказ — не полная же она дура, передавать подобное через Эльзу и Шийну. Да и не требовала Таниа в случае заказов личной встречи…

Все мысли‑рассуждения шли фоном, заодно Хеннер расправлялся с поданным заказом и наблюдал за посетителями. Как за теми, что сидели за столиками, так и за теми, которые появлялись или уходили. Кстати, место поэтому и было у Хеннера любимым, что давало подобную возможность, при этом сам вампир оставался почти незаметным.

Зал был заполнен почти наполовину. В одном углу сидела группа студентов, это легко определялось по их виду и тому, что четыре парня и три девушки заказали типично «студенческий» набор — бобы с мясом — самое дешёвое и сытное блюдо здесь, сопроводив его значительным количеством пива. За дальним столиком два мужчины купеческого вида беседуют с Миргером, домушником, широко известным в узких кругах. Хеннер отметил для себя, что, похоже, у вора наклёвывается заказ, но ему было всё равно — сфера его интересов и интересов воров не пересекались. Стол ближе к стойке был занят пятью ворами, Хеннер знал их только по кличкам. Они явно не искали никакой работы, а наоборот, праздновали. Либо удачное окончание дела, либо ещё что… Ага! Судя по очередному тосту, день рождения Кабана — здоровенного мужика с лицом, изрытым оспинами. Надо же, и такое случается, — усмехнулся про себя Хеннер.

В глубине зала сидели две пары, явно добропорядочные горожане, скорей всего супруги, тоже, кажется, что‑то празднующие… В одиночестве за столиком мрачно пил пожилой вор, Чедвик. Хеннер мысленно кивнул — он ещё в прошлом году понял, что старик сдаёт позиции, и теперь убедился в этом ещё раз. Воры, которые хотят оставаться на плаву, так не пьют. Скорей всего, до весны Чедвику не протянуть.

Вдруг вампир встрепенулся, разом забыв и о любимомразвлечении, наблюдении за окружающими, и даже о еде. Ему неожиданно захотелось оказаться в другом месте, причём чем дальше тем лучше. Подобные предчувствия у него бывали достаточно редко, но пока его не подводили.

Хеннер, даже не попробовав второе заказанное блюдо, оставил на столе деньги и пошёл к выходу. На улице вампир огляделся, соображая, куда же направиться… Желание сбежать ушло, но это отнюдь не значило, что он был в безопасности — это Хеннер на горьком опыте прошлых лет уже уяснил. Просто не настолько у него было развита эта его интуиция на неприятности.

Взгляд Хеннера остановился на дверь в лавчонку Таниа. Ну… почему бы и нет? Когда вампир подошёл к тёмной невысокой двери лавочки, в «Весёлый кабан» зашли трое мужчин, вид которых вновь толкнул Хеннера тревогой. Слишком уж они походили на стражей порядка. Но всех местных копов вампир знал. Разве новенькие… Но чтобы новенькие ходили вот так, без сопровождения хоть одного старожила?

Хеннер запретил себе даже думать, что это могут оказаться те самые «охотники на вампиров» о которых говорил Эштин. Ну нельзя же быть настолько параноиком, в конце концов! С этой мыслью вампир толкнулся в лавочку Таниа.

Захлопнув за собой дверь, он вынужден был замереть на пару секунд, привыкая к темноте. На Хеннера обрушилась мешанина запахов — старого здания, табачного дыма, пересохшего дерева, пыльных книг и тканей, благовоний и ещё не поймёшь чего. Вампир с трудом подавил позыв расчихаться, сразу припомнив свой прошлый сюда визит.

Он оказался в знакомой уже небольшой комнате. Помещение не сильно изменилось с прошлого его посещения, заставленное множеством забитых всякой всячиной стеллажей. Крупные предметы стояли сами по себе, загромождая оставшееся свободным от полок пространство. Как в любой лавке старьёвщика, чего здесь только не было. Это Таниа гордо называла себя «антикваром», Хеннер предпочитал более соответствующее сути определение.

В конце комнаты находился прилавок за которым и расположилась хозяйка. Хеннер отыскал её взглядом, женщина кивнула, произнося слова приветствия.

— Проходи, садись, — Таниа кивком указала на старый, но довольно крепкий ещё стул.

Это вампир выяснил, угнездившись на нём со всевозможным удобством и уставившись на хозяйку. Часто люди под взглядом охотника чувствовали себя неуютно — впрочем, неудивительно. Они инстинктивно чуяли в нём врага, охотящегося на им подобных. Но Таниа ничем своего неудобства не показала, держа себя вполне приветливо и уверенно. Однако под рукой у женщины лежал арбалет, похожий на тот, который купил у неё сам Хеннер. И арбалет наверняка не был единственным оружием, просто остальное не демонстрировалось столь явно. Всё верно, учитывая, с кем она имеет дело, только последний идиот не станет принимать меры безопасности. Правда Хеннер был уверен, что против него Таниа беспомощна. Впрочем, он женщине зла не желал. Пока.

— Сколько мы с тобой знакомы? — задала Таниа риторический, с точки зрения вампира, вопрос.

Впрочем, он всё же ответил, хоть и не особенно охотно, не любил болтать попусту.

— Около семи.

— И у нас никогда не возникало причин сомневаться друг в друге, верно?

Вот тут вампир понял, что Таниа нервничает. И очень насторожена, обычно женщина всегда, когда он её встречал, курила, а сейчас нет. Хочет, чтоб руки были свободными? Хеннер непроизвольно напрягся. Собеседница явно это отметила, но лишь повторила вопрос, правда, уже другим, требовательным тоном.

— Да, — буркнул вампир, прикидывая, что всё это значит.

— Хорошо. Надеюсь, ты не станешь меня убивать, если я предложу купить тебе это.

Она положила на прилавок мужское золотое кольцо‑печатку. И, не дожидаясь вопроса, сообщила:

— Это экранирующий амулет, блокирует артефакты, определяющие вампиров.

Хеннер не среагировал даже не потому, что сдержался. А потому, что офигел — вот этого он не ожидал точно. Он лишь уставился на Таниа, и вдруг заметил, что она уже держит руку на спуске арбалета, который направлен прямо ему в грудь. И, посмотрев на стрелы в арбалете — в этой конструкции их было две — понял, что они из серебра. Возможно, Таниа не успеет выстрелить. А возможно и успеет… С перепугу.

— Ты ведь не станешь делать глупостей, правда?

— Чокнулась? — фыркнул он, наконец прийдя в себя. — Нахрен мне этот хлам?

Женщина чуть расслабилась. Однако совсем чуть‑чуть, и руку с арбалета не сняла.

— Летом по Клану прошла зачистка вампиров. И нашим любимым магам не понравилось количество живущих у нас кровососов. Теперь отряды стражи пополнились новым — охотниками на вампиров. Ходят по двое, трое… Минимум дважды в сутки обходят все хоть сколько‑нибудь сомнительные заведения. «Кабан» тоже, само собой.

Вампир мысленно ругнулся. Очень похоже, что насчёт той тройки он всё же не ошибся.

— Впрочем, если тебе не нужен этот хлам, — Таниа глазами показала на кольцо. — Я же тебя не держу здесь, верно?

Интересно, как долго эта стерва знает, кто он такой? И почему не донесла? Убивать её слишком опасно — наверняка подстраховалась. И раз до сих пор не настучала, вряд ли сделает это теперь. И амулет такой нужен… Иначе придётся сваливать из Клана, а сколь бы не проблематично было сейчас тут жить, на новом, чужом месте ещё надо суметь обустроиться… И не факт, что там не будет хуже. Вампир был сторонником убеждения «от добра добра не ищут».

Ч‑черт! Хеннер гордился своей мобильностью, тем, что имел лёжки, как минимум, в полудюжине крупных городов. Хотя предпочитал Рирр, но отнюдь не зацикливался на нём. Конечно, все города были только на этой планете, поскольку на другие добраться можно было только через порталы. Но чтобы весь Клан стал для вампиров буквально раскалённой сковородкой… Ладно.

— Он скрывает только от амулетов или и от слежки порталов?

— Вот насчёт порталов не знаю, — Таниа пожала плечами. — Экспериментируй сам.

Вампир едва не выругался в слух. Подобные советы вызывали у него желание прибить собеседника сразу, не откладывая в долгий ящик. Ладно. Если даже только от амулетов, тоже хорошо.

— Сколько?

Таниа назвала сумму настолько астрономическую, что вампир чуть не присвистнул. Ну, ещё бы. Дорвалась, с‑сучка. Деньги у него такие были, и даже больше — Таниа не наобум цену сказала. Но, заплати Хеннер требуемое, и ему едва хватило бы оставшегося, чтобы пережить эту зиму. Впрочем, он же не мальчик сопливый… Поторгуемся.

Кстати, женщина ещё сильней расслабилась, поняв, что он не собирается её убивать, по крайней мере, немедленно. Но руку с арбалета так и не сняла. До самого конца торга, яростного, перемежающегося весьма лестными эпитетами, вплоть до «кровосос хренов!» и ответного «уж кто бы говорил, на себя посмотри!!!!». Сошлись на двух третях первоначальной цены. Что тоже для Хеннера было весьма напряжно, но приемлемо. Договорились что вампир принесёт деньги сегодня вечером, и Таниа кивнула ему на кольцо.

— Само собой, его ты возьмёшь сейчас. Я всё же рассчитываю получить с тебя долг, а с трупа, что человеческого, что вампирьего, фиг что стребуешь!

— Как мне повезло, что в число твоих умений не входит некромантия! — фыркнул Хеннер, одевая кольцо. — Как его проверить?

Женщина достала откуда‑то из под стойки кольцо, без камней и гравировки, одела его. Вампир вдруг ощутил укол, довольно чувствительный, словно игла пронзила палец с кольцом‑печаткой. К тому же он почувствовал, что из него уходить энергия… Немного, но ощутимо.

— Что за черт?

Таниа кивнула.

— Больно, да? Это как сигнал, что рядом находится определитель вампиров. По крайней мере, так задумывалось.

— А какого он с меня… сосёт?

— Ну откуда‑то ему энергию для маскировки брать надо, — резонно отозвалась женщина.

— Ч‑черт! Он слишком сильно тянет, — вдруг сообразил вампир. — Мне придётся охотиться гораздо чаще… С этим что‑нибудь сделать можно? — он требовательно уставился на собеседницу.

— Нужен фэл, — неохотно отозвалась та. — А без него — только так.

Она совсем обнаглела?! Накатило бешенство. Хеннеру очень захотелось пришибить зарвавшуюся бабу:

— Тебе не кажется, что для недоделанного амулета запрошенная тобой цена великовата?!

— А ты хотя бы такой найди! — огрызнулась Таниа, но, сообразив, что вампир действительно разозлён, быстро сказала:

— Принеси фэл, и я бесплатно встрою тебе его в кольцо.

Вампир подумал и, остывая, кивнул. Фэлы — полудрагоценные камни, обладающие свойством аккумулировать магическую энергию, стоили достаточно дорого, То есть, если б амулет был с фэлом, он вряд ли сошёлся с Таниа в цене. Ну а так… Вполне приемлемо. А фэл он раздобудет. Хеннер снял кольцо, помассировал уколотое место.

— Слово, что когда найду фэл, сделаешь всё бесплатно? — уточнил въедливо. А то мало ли, может завыделываться.

Таниа, поморщившись, произнесла простейшее обещание, призвав в свидетели Силы. Вампир удовлетворённо кивнул. Вот то‑то. Теперь отказываться ей будет не с руки.

— А ощущение на какое‑нибудь другое сменить нельзя? — поинтересовался он.

— Такой чувствительный? — ехидно отозвалась Таниа. — Я не настолько великий специалист, чтобы менять что‑то в схеме. Кстати, насчёт фэла, учти, если хочешь, чтобы артефакт вообще ничего с тебя не тянул, нужен девственный камень. Тот, что раньше не работал с амулетами, чистый.

— Да понял, понял, — буркнул мужчина. И тут же воспользовался сложившейся ситуацией:

— Раз уж мы с тобой достигли взаимопонимания, ты же поможешь мне ещё с кое‑какими мелочами?

— Что именно тебя интересует? — подобравшись, но не тревожно, а почуяв, что можно ещё раскрутить вампира на денюжку, уточнила Таниа.

— Скажем, настроенная выручалка…

Торг возобновился. После предыдущей сделки Хеннер мало что мог себе позволить, но не использовать представившуюся возможность совсем было слишком уж нерационально. Впрочем, пока Хеннер решил ограничиться покупкой выручалки.

Когда собеседники уже почти договорились, вдруг распахнулась входная дверь. Резко, так заходят или бандиты или стражники. Хеннер, уже поворачивая голову, знал, что увидит. Точнее, кого — давешнюю тройку, которая входила в таверну. И, конечно, оказался прав. Вампир вмиг перекинулся в нетопыря, рванул к окошку, но уже подлетая, понял, что стекло вышибить не удастся. Зачарованное. Только резкий бросок в сторону спас Хеннера от свистнувшей стрелы. Кажется, придётся драться.

Вампир тенью метнулся через комнату, перекинулся рядом с одним из тройки, вмиг свернув ему шею. Остальные кинулись на него. Схватка продолжалась несколько секунд, не больше. Последнего противника вампир использовал, чтобы залечить раны, одна из которых была достаточно серьёзной. И, отшвырнув мёртвое тело, мрачно обозрел три трупа, валяющихся в разных позах в залитой кровью комнате… Три?! Четыре!!! М‑мать‑перемать!!!!!!

Наверное, в Таниа попала случайная стрела, оперение вызывающе торчало у неё из спины. Женщина лежала под прилавком в неестественной позе, под ней растеклась лужа крови. Хеннер стремительно нагнулся, приложил пальцы к шее. Жива. Торопливо прокусил собственное запястье, пытаясь повторить трюк, сработавший на Эштине. Но жизнь из Таниа ушла буквально под его пальцами. Вампир выпрямился и беспомощно выругался. Теперь Рирр был для него закрытым городом. И хорошо, если только Рирр. Неизвестно, кого предупредила Таниа перед тем, как послать ему приглашение. У неё ж большая часть подружек — чокнутые! Надо сматываться. И чем быстрее, тем лучше.

Хеннер торопливо одел амулет‑печатку и уже направился к выходу. Как вдруг замер, услышав захлёбывающийся, безысходный плач. Это ещё что?! Незамеченный свидетель? Может, всё же удастся выкрутиться?.. Вампир огляделся, даже принюхался, но никого не обнаружил. Совсем. Тем не менее, отчётливо слышался плач, со стороны прилавка.

— Галлюцинации, что ли? — пробормотал Хеннер.

— Скотина! Сам ты галлюцинация, — возмущённый вопль заставил его подскочить. — Всё из‑за тебя!

— Что за дьявол? — вампир уставился на тело Таниа, однозначно мёртвое. Но голос был её!

— И только попробуй кинуть меня с деньгами, я тебе такое устрою!

Хеннер потряс головой. Нет, с ума он точно не сошёл. Не с чего. Значит, оставался только один вариант. Очень маловероятный, но единственный. Мужчина подошёл к окну, задёрнул шторы, к счастью, оказавшиеся достаточно плотными. В комнате сразу наступил полумрак, и… Так и есть! Над телом Таниа, прямо в воздухе, поджав ноги, сидело её привидение. С красным, опухшим от слез лицом, причём выражение этого самого лица было раздражённо‑злым.

— Вот какого черта ты снял амулет? — опять завелась призрачная Таниа, — Пальчик ему, видите ли, колет! И что теперь? Меня убили, ты это понимаешь? — она всхлипнула и вновь разрыдалась.

— Ну а ко мне какие претензии? — буркнул вампир. В призрачном виде женщина раздражала его даже больше, чем в живом. — Я тебя и пальцем не тронул! Нечего под стрелы подставляться! И прекращай реветь, в конце концов!

— Не смей мне указывать! — Таниа попыталась накинуться на Хеннера с кулаками, но, само собой, ничего у неё не вышло.

Вампир хмыкнул, глядя, как руки женщины проходят сквозь его грудь.

— Ты вообще радоваться должна, — фыркнул он. — Что избавилась от тягот этого ужасного мира. Летай себе беззаботным привидением и наслаждайся жизнью!

Глядя на выражение, появившееся на лице Таниа, вампир понял, что сморозил что‑то не то.

— Радоваться?! Наслаждаться?!!! А моего сына ты воспитывать будешь?

Хеннер прихлопнул отвисшую челюсть.

— У тебя… сын?

— Вот представь себе! — раздражённо отозвалась Таниа, внезапно прекращая истерить и переходя на деловой тон. — Идём‑ка к Эльзе. Вместе.

— Иди, — пожал плечами вампир. — У меня дела.

Хеннеру пора было идти на встречу с Эштином. А то, что сваливать отсюда необходимо, причём подальше, вампир прекрасно осознавал. Особенно имея перед глазами живописно разложенные трупы. Так что вариант сопляка с эмиграцией — вампир надеялся что временной! — беспросветной глупостью уже не выглядел. Нет, можно было, конечно, просто исчезнуть в другой город… Но лучше перестраховаться.

— Издеваешься? — опять заорала Таниа. — Меня видно только в темноте, мне ночи дожидаться, что ли? Чтобы мою лавку обворовали? Или, — она опять перешла на спокойно‑вкрадчивый тон. — Мне навестить девочек и рассказать, что ты со мной обошёлся ну очень нехорошо, а?

Хеннер плюнул. Будь он некромантом, прикончил бы эту стерву и дело с концом! Но как убить привидение он не имел ни малейшего понятия. Пришлось идти.

К счастью, Таниа от него ничего особенного не потребовала. Лишь попросить Эльзу «срочно на два слова наедине». Хозяйка трактира скорчила удивлённую физиономию, но отвела вампира в какую‑то комнату за стойкой. Хеннер молча задёрнул единственное окно, давая возможность Таниа стать видимой. И, поморщившись от экспансивных возгласов, ушёл по своим делам. Да его и не задерживали.

Вампир наконец добрался до забегаловки, в которой они с Эштином назначили встречу. Не сказать, чтобы этот полуподвальчик было сложно найти, но он притулился в значительном удалении от центральных улиц. Это нормальным жителям Клана всё равно — сказал, куда надо, и вышагнул через портал… А Хеннеру добираться в нужное место было куда как проблемней. Так что, знакомясь с новым городом, он, прежде всего, обходил его пешком, запоминая названия и расположение улиц. Ориентироваться же как‑то надо. Исходя из этого, место встречи выбрал скорее Хеннер, чем Эштин, который вообще не знал, где именно находится та или иная забегаловка.

Вампир спустился в полуподвальчик, кивком приветствовал парочку знакомых. Эштин в дальнем конце зала расположился со всевозможным комфортом — наполовину опустошённой тарелкой, кружкой местного спиртного, и черноволосой девкой на коленях. Вечно озабоченный, что ли?

Чтобы добраться до мальчишки, Хеннеру пришлось отодвинуть развалившегося пузатого мужика, рыкнуть на пару юнцов, самозабвенно целующихся в проходе и оч‑чень многообещающе покоситься на хромую нищенку в дырявой шляпе с обвисшими полями, стучащую самодельным костылём. Обычно в подобные места такое отребье не пускали, но эта ухитрилась пролезть и сейчас хрипло‑приставуче выпрашивала подаяние. Небось вышибале мзду сунула.

Наконец вампир плюхнулся на стул, поморщился, окинув взглядом проститутку в ярком платье со множеством браслетов на руках и ногах, и сообщил Эштину:

— Я со своими делами закончил. Ты готов?

— Угу, — кивнул парень. — Расслабься. Билеты взял, до отлёта восемнадцать часов.

Хеннер опять поморщился, но, мысленно согласившись, что делать всё равно пока нечего, устроился поудобней. И вдруг ощутил резкий запах страха от девчонки Эштина. Хеннер насторожился, как бы невзначай окинул взглядом парочку. Проститутка хихикала, одной рукой поправляя волосы, другой обнимая Эштина за шею. Ч‑черт, картинка прямо пасторальная, а! Если б не запах, вампир и не заметил бы ничего.

Тут подошёл мальчишка‑разносчик, новенький, Хеннер его здесь ещё не видел. Вампир отвлёкся на заказ — приказал принести мясное рагу, предупредив, с соответствующим выражением лица, что ежели еда будет несвежей, окажется у него на башке.

Мальчишка, зыркнув испуганно, резво убежал. Хозяин, конечно, Хеннера знает, но он, максимум, буркнет, чтобы не дурили, а контролировать не станет. Так что лучше сразу построить разносчика, дважды ждать заказа вампир не хотел.

Еду притащили быстро — наверное, мальчишка нервный попался. Хотя о скорости Хеннер вроде ничего не говорил. Он вплотную занялся рагу, не забывая наблюдать за Эштином и его девчонкой. Мальчишка как раз целовался, вампир поймал его взгляд и вздрогнул — глаза у Эштина были безумные, шалые. Опоили чем, что ли? Но нет, сколько вампир ни внюхивался, ничего, кроме запаха спиртного, не ощутил.

Хеннер продолжал есть, не выпуская мальчишку из вида, но стараясь делать это незаметно. Разумней было шугануть проститутку, но повода не было. Придётся дожидаться этого самого повода, иначе Эштин обидится смертельно — вампир и сам бы обиделся — а Хеннеру человек был нужен. Пока.

Очень скоро девчонка, щебеча и звеня браслетами, соскользнула с колен Эштина и потащила его за собой. Но не на второй этаж, там хозяин сдавал комнаты, частенько для таких вот парочек, а к выходу. На вампира парень даже и не глянул.

Хеннер, встрепенувшись, кинул на стол монеты и пошёл следом. Чуть подождав, чтобы не так явно было видно. Не чуй он от девчонки волну страха, кстати, отнюдь не уменьшившуюся, ему и в голову не пришло бы затевать это преследование — ну, живёт проститутка рядом, к себе повела…

Парочка вышла, Хеннер был на полпути к двери, вдруг под ноги вампира шлёпнулась нищенка, сопровождаемая бранью толкнувшего её парня. Тётка запричитала, цепляясь за костыль и заодно за Хеннера, пытаясь встать. Вампир брезгливо оттолкнул её, точнее, намеревался. Нищенка оказалась липучей, она цепко обвивалась вокруг мужчины, вереща «спасибо за помощь, благослови вас боги…» Что‑то слишком вовремя она ему под ноги попалась… Вампир резко сжал плечо попрошайки, ощущая, как крошатся кости. Тётка, заорав, метнулась в сторону, а Хеннер стремительно направился к двери. Дорогу ему заступил конопатый детина:

— Ты че старухе сделал? Она ж…

Чтоб за это отребье заступались? То ли тотальная невезуха, то ли их тут целая команда. Лучше рассчитывать на худшее, тогда приятно удивишься, если ошибёшься, а не наоборот. Вампир ударом в челюсть опрокинул «заступничка» на пол, и, уверенный, что первый «хук» этого здоровяка не успокоит, со всего маху засадил ногой в промежность. Детина взвыл, скорчившись на полу в три погибели, вампир, окинув присутствующих выразительным взглядом, рявкнул, перекрывая шум:

— Ещё кто вякнет — убью.

Желающих не нашлось. Вообще Хеннер использовал то, что перед нападением люди сначала всегда угрожали, то ли пытаясь взъярить себя перед дракой, то ли примериваясь и оценивая противника, то ли ища в собственных глазах оправдание агрессии. Хеннер бил сразу, не озабочиваясь подобными глупостями, и всегда — или почти всегда — выходил победителем.

Выбравшись, наконец, на улицу, он увидел открытый портал, а перед ним Эштина с проституткой. Девчонка тащила парня в портал, тот упирался, кивая в сторону подвальчика.

Проститутка, заметив Хеннера, протянула руку в окно портала. В месте назначения портал не виден, и перевести кого‑то в обратную сторону можно только вот таким способом. Из овала вывалились четверо мужиков, и, не утруждая себя традиционным ритуалом выяснения отношений, напали. К чести Эштина, сориентировался он быстро. Только вот ничего сделать парень не успевал — напавшие использовали пистолеты. Впрочем, первые пули в горячке и суёте завязавшейся потасовки традиционно ушли мимо, а потом подоспел Хеннер. Вампир прикончил трёх из четверых, Эштин последнего, плюс нарисовавшегося конопатого амбала из таверны. Значит, всё же одна команда… Правда, нищенка так и не объявилась, а вот пытавшуюся сбежать проститутку перехватил вампир. Подтащил вырывающуюся и верещащую девчонку к Эштину, и только сейчас увидел, что парень ранен. Неопасно, но приятного всё равно мало.

Мальчишка, присев на декоративную оградку крошечного палисадничка, возился со сквозным пулевым отверстием в ноге, ругаясь, негромко, но весьма выразительно.

— Вставай. И валим, вот‑вот полиция появится, — буркнул вампир, раздражённо встряхивая трепыхающуюся проститутку так, что у той зубы клацнули.

— Ещё чего, — огрызнулся Эштин, заканчивая возню с раной. — Они первые напали.

— Совсем дебил? — рыкнул Хеннер. — Разбирательство всё равно будет, и на корабль точно не успеем! А мне вообще в поле зрения полиции попадать чревато… Вот с‑сука!

Девчонка, отчаявшись вырваться, вцепилась Хеннеру в руку зубами, хорошо хоть не до крови. Вампир от души врезал мерзавке по физиономии, проститутка заревела навзрыд. Эштин поморщился:

— Отпусти, сдалась она тебе…

— А самому не любопытно, кто они и что им от тебя надо? А ну прекрати ныть! — это Хеннер рявкнул проститутке. — Мне вот интересно и даже очень, — сквозь зубы буркнул вампир, вновь встряхивая пленницу. Задумчиво добавил:

— Или просто прикончить? Времени ни черта нет, возиться…

— Д‑деньги нужны были, что же ещё! — всхлипывая, торопливо выдавила девчонка. — Говорила, не надо с вами связываться. Брат пожадничал…

— Это веснушчатый? — уточнил вампир.

— Да. Он видел, как Эш выиграл и…

Хеннер покосился на Эштина. Молодца! Он и выиграть что‑то успел, и попасться на глаза тем, кто простачков трясёт. Так, всё. Время вышло, пора сматываться. С собой девчонку тащить смысла нет, прикончить, самое разумное…

Наверное, что‑то у вампира такое отразилось на физиономии. Потому что Эштин вырвал у него из рук девчонку, толкнул её в сторону:

— Убирайся, быстро! Считаю до трёх…

Хеннер поморщился.

— Добренький ты, — проворчал он, покосившись вслед несущейся прочь проститутке.

Мужчины тоже постарались побыстрей исчезнуть с места побоища. Небольшого такого, всего‑то пять трупов. Они уже отошли на порядочное расстояние, когда услышали отчаянный вопль, причём вампир решил, что это не проститутка. Скорее уж нищенка наконец оклемалась, тоже явно член «семейной команды». Или мать, или бабка…

Эштин сильно прихрамывал, но ковылял молча, без жалоб.

— И сколько ты выиграл? — язвительно поинтересовался Хеннер.

— Мне хватило, — проворчал тот.

— Вот уж вижу, что тебе для неприятностей на задницу очень даже «хватило», — ухмыльнулся вампир.

— Да отстань ты, что прицепился? — разозлился Эштин. — Уже и расслабиться нельзя!

Хеннер аж заинтересовался и стал осторожненько — чтоб пацан не психанул и не ушёл «в несознанку» — выяснять, что же для Эштина значит «расслабиться». Оказалось, мальчишка успел не только выиграть, а ещё и отпраздновать сие событие, выставив выпивку всем, находящимся в зале, «чтоб народ повеселился», заодно объясняя, что отмечает, да ещё и выпить чуть не с каждым. После этого‑то к нему проститутка и подсела, а он и повёлся. Немудрёно, что на Эштина внимание обратили, для ребят, живущих с чужих кошельков, расклад прямо классический: выигрыш‑выпивка‑баба…

— И долго ты с ней болтал? — продолжал расспрашивать вампир.

— Полчаса, может, больше…

Хеннер, не сдержавшись, заржал. Романтик, блин! Ладно уж бы нормальная девка была, которую уговаривать надо, так нет, с блядью вздумал язык чесать…

— А нафига? Можно подумать, ей твои разговоры нужны!

— Знаешь, ты бываешь иногда до невозможности циничен! — возмутился парень. — По‑твоему, раз проститутка, то отымел и вышвырнул?

— Не, ну желательно заплатить, перед тем, как вышвырнуть, — хмыкнул вампир. — Это разумней, чем потом укладывать сутенёров в штабеля.

Эштин замолчал, и, кажется, обиделся?.. Вампир недоуменно косился на молчаливо хромающего мальчишку.

— И что ты из себя строишь? — вдруг спросил тот. — Считаешь, чем грубей, тем круче, что ли?

Хеннер аж с шага сбился.

— Да ничего я не «считаю» и не «строю», — фыркнул он. Вот уж выдумает!

— Если бы не «строил», убил бы девочку, — отстраненно отозвался Эштин. — Я бы просто сделать ничего не успел. А ты пожалел, колебался, видно же.

Хеннер только головой покачал. Мальчишка неисправим! Видит только то, что хочет.

— Мне действительно неохота было убивать её, — согласился вампир, с удивлением понимая, что он едва не впервые объясняет кому‑то свои действия. И ведь даже не вампиру — человеку! Что‑то в Эштине было невероятно располагающее. Правда дополнением присутствовала утомительнейшая приставучесть, замешанная на любопытстве и безбашенности. Со своей стороны, вампир почти смирился с мыслью, что мальчишка не представляет для него опасности. И теперь «вкушал» прелести откровенного общения, ужасаясь сам себе — до чего докатился только? Ну ладно… Эштин сам напросился:

— Только отнюдь не потому, что «пожалел». Я в первую очередь, руководствуюсь не разумом и логикой, как вы, а инстинктами хищника, а они убийства не требовали — есть я не хочу, да девчонка, в сущности, и неопасна… Конечно, убить было разумней, но реально значения это не имеет.

Полюбовавшись на ошарашенную физиономию мальчишки, Хеннер только хмыкнул про себя — а ты что ожидал? Наивный…

Оставшееся до посадки время Эштин вёл себя тише воды. Это вампир знал абсолютно точно, расстались они лишь раз, на время, пока мальчишка был у целителя. Однако Хеннер вздохнул спокойно только когда они сели на обшарпанный челнок, доставивший их к не менее обшарпанному кораблю. На маршруте Клан‑Анвил ходили старые суда, — рейс считался «ближним», поскольку был в пределах одной солнечной системы и длился всего трое суток.

Очутившись в небольшой каюте, из обстановки в которой было только две кровати и откидывающиеся стол и сиденья, Эштин, не удосужившись даже умыться, рванул в кают‑компанию. Мол, голодный, как волк, помрёт, если не перекусит.

Они действительно не завтракали, а было уже далеко за полдень, поэтому вампир лишь кивнул рассеяно. Сам Хеннер задержался, сначала зависнув в душе — у него давно не было возможности нормально помыться — а потом экипируясь для выхода. Слишком много оружия брать незачем, да и неразумно — коридоры корабля просматривались сканерами. И если на пару кинжалов никто внимания не обратит, то арсенал, который обычно таскал вампир, неизбежно вызовет вопросы. Хорошо хоть таможня космопорта на холодное оружие внимания не обращала, иначе остановили бы уже там.

С другой стороны, без оружия вампир ощущал себя голым, и, как результат, становился гораздо более агрессивным, сдерживаться от нападения — по малейшему поводу — ему было проблемней. А неприятностей в коробке, летящей в безвоздушном пространстве, огрести не хотелось. И он долго пытался найти компромисс — что взять, чтобы и не нарываться, и не нервничать.

Вообще, будь воля Хеннера, он бы всё время пути провалялся на кровати, пялясь в потолок. Вот только тогда ему был бы обеспечен трехдневный пост — по каютам еду не разносили. Ну ничего, никто же не заставляет его задерживаться в кают‑компании дольше необходимого, правильно?

Наконец вампир остановился на двух кинжалах, закреплённых на теле и ещё одном — в сапоге. Маловато, конечно…

Кают‑компания была обставлена вполне прилично — уют, чистота, мебель, хоть и пластиковая, но не дешёвая, и запах вполне аппетитный. Народу в помещении толклось порядочно, несмотря на то, что обед прошёл, а время ужина ещё не наступило. Кто‑то сидел за столами, кто‑то собрался группками, пересмеиваясь и переговариваясь. Эштин расположился за одним из угловых столиков в кампании трёх молодых парней. Приглядевшись, вампир выругался — красавчик уже был не сильно трезв. Хоть и нельзя сказать, что нажрался, но глаза опять бешеные.

Хеннер ещё в космопорту успел поинтересоваться, как Эштин ухитряется работать с такими закидонами. Ведь профессия телохранителя подобного бездумства не терпит. Мальчишка тогда вовсю возмутился — при чём тут работа? Он сейчас на отдыхе и может, в конце концов, перестать контролировать и просчитывать всё и вся, а заодно оторваться, пусть даже рискнув задницей, не всё равно, он и так ею рискует постоянно!

Что ж, похоже, отдых продолжается. Вампир заказал еду и устроился так, чтобы с удобствами понаблюдать, что же сопляк выкинет на этот раз.

Дело двигалось к ужину. Компания Эштина вела себя всё разнузданней и громче, единственное, никого не задевая. Эштин, правда, в самый разгар веселья присмотрел девчонку, для начала пригласив её на танец, а потом и вовсе уединившись с ней за столиком. Его дезертирство остальным пришлось не по вкусу, Хеннер наблюдал, как один из парней подошёл к Эштину, увлечённо разговаривающему с девушкой, что‑то заявил ему с недовольной физиономией. Эштин только отмахнулся, парень не унимался. Хеннер навострил уши, но на таком расстоянии даже он ничего не мог расслышать.

Парень добавил ещё что‑то и, похоже, уже Эштина просто достал. Мальчишка приподнялся, с нехорошо замершим лицом, собеседник вызывающе ухмыльнулся.

Предложение Эштина «выйти поговорить» вампир угадал, даже не слыша, жесты выглядели более чем красноречиво. Однако возле ссорящихся тут же возник вахтенный офицер, и то понятно, зачем им на борту неприятности?

Задира сразу стушевался, свалил к друзьям. А вот Эштин ещё огрызнулся, и не раз, прежде чем сесть на место. Хеннер только головой покачал, нет, понятно, максимум, что мальчишка может огрести, это домашний арест до конца полёта. Но нафиг лишний раз нарываться?

Вампир успел заскучать, решив, что сегодня уже ничего интересного не будет, и даже собрался вернуться в каюту. Однако покинутые «приятели» так и не успокоились. Парни постоянно заказывали выпивку, и разговор за их столом, судя по взглядам в сторону Эштина, продолжал идти о нём. И когда мальчишка со своей парой пошёл к выходу, троица последовала за ним, несколько в отдалении.

Вампир, который не намеревался пропускать такое зрелище, конечно же, двинул следом. Причём сейчас он вмешиваться не собирался — мальчишке полезно огрести пару синяков. Впрочем, Хеннер недооценил Эштина, в чём тут же и убедился. «Хвост» из подвыпивших отморозков стал для мальчишки неожиданностью — вампир в этом был уверен. Однако, когда Хеннер появился на поле действия, один из тройки — самый мощный и поэтому самый неповоротливый — уже лежал возле стеночки, похоже, без сознания. Эштин «ласково» объяснял двум оставшимся, что надо соображать, кого задевают, а девчонка смотрела на происходящее восторженно‑щенячьими глазами. Вампир хмыкнул. Кажись, Эштин своей дурацкой потасовкой добился благосклонности девки — уже неплохо. Может, он специально всё это выкинул? Да нет, вряд ли… мозгов не хватит.

В коридоре вдруг как‑то сразу стало не протолкнуться — появились шестеро членов команды, которые взялись успокаивать драчунов. Быстро среагировали, впрочем, чего и следовало ожидать. Вездесущие камеры, тотальная слежка за каждым уголком корабля. Хорошо хоть, на планете такое невозможно, иначе Хеннеру хоть сразу в петлю…

Всех трёх задир, в том числе лежащего без сознания, в темпе отволокли прочь. На Хеннера вообще внимания не обращали — отлично, правильные ребята… Стоит, наблюдает, никого не трогает…

А вот с Эштином так легко справиться не удалось. Вампир не мог не признать, что профессионал мальчишка неплохой, он не давался аж трём мужикам, явно не новичкам в подобных делах. При этом ничего серьёзного Эштин ребятам старался не делать — какие‑никакие мозги у него всё же имелись. Неизвестно, сколько бы продолжался этот цирк, если бы на сцене не появилось новое действующее лицо.

По коридору со стороны кают‑компании подошёл странноватой, раскачивающейся походкой невысокий лысый мужичок преклонного возраста, с крупноватым носом и мимическими морщинами, тянущимися от прищуренных глаз.

Он взял Эштина в фиксирующий захват буквально за несколько секунд — настолько буднично, что Хеннер только рот раскрыл. И негромко бросил неудачливым противникам мальчишки:

— Свободны. За парнем я присмотрю.

Хеннер проводил парочку взглядом — мужичок поволок Эштина за собой, небось, воспитывать — ехидно резюмировал вампир. И ещё более ехидным взглядом проводил подружку Эштина, которая, расстроенная до слез, поплелась в сторону, противоположную кают‑компании.

Вампир проснулся от звука хлопнувшей двери. Продрал глаза и покосился на мрачного Эштина. Язвительно хмыкнул:

— О, герой объявился, гроза сопливых бездельников.

— Мог бы и помочь, — проворчал тот, падая на кровать и спинывая башмаки. — Видел же, что эти ублюдки первыми полезли.

— Да с ними ты и сам прекрасно справлялся, — потянулся Хеннер. — А конфликтовать с командой — уволь.

Эштин прочувствованно высказал, что он думает о команде, наглых задирах и чокнутых коках, которым, с их замашками, впору сержантами в спецчастях работать.

— Че‑го? Хочешь сказать, этот мужик, который тебя за шкирятник взял — повар?

Эштина передёрнуло:

— Кок! Он мне за «повара» чуть руку не сломал… Ур‑род.

— Ага. А ты так задержался, потому что посуду мыть помогал? — хмыкнул вампир. Он наконец обратил внимание на электронные часы — почти три ночи.

Эштин только зыркнул на него раздражённо, и Хеннер понял, что, кажется, попал в точку. Но парень тут же ухмыльнулся, вскочил, в его руках появилась бутылка, которую Эштин торжествующе водрузил на крошечный столик.

— Ну даёшь… — только и выдохнул вампир.

— А что, я за просто так ишачить должен? — фыркнул Эштин, следующим заходом вытаскивая — явно из выручалки, больше неоткуда — кусок копчёной грудинки, полкаравая и финалом пару пластиковых стаканов. — Присоединяйся.

Спиртное оказалось вполне приемлемым, а когда закончили первую, Эштин достал ещё.

— Нормально, — ухмыльнулся Хеннер. — А что ж ты к своей даме с подарком не пошёл?

Тот поморщился:

— Да с бабами разве пить можно? Тут же начнутся слезы‑жалобы, а через две рюмки в аут уйдёт.

Вампир хмыкнул — да уж, такие две «рюмки» женщина действительно не выдержит. Они бутылку прикончили за два захода. Зато из новой успели только‑только разлить по первой, когда в дверь решительно побарабанили.

— Открыто! — тут же среагировал Хеннер. И ничуть не удивился, когда имел счастье лицезреть на пороге кока‑повара. Физиономия у коего была весьма и весьма красноречивой. Эштин скривился и хамским тоном сообщил:

— Тебя не приглашали.

Мужичок, не обращая внимания на нелюбезный приём, шагнул внутрь, скучно поинтересовался:

— А тебе в детстве не говорили, что красть нехорошо?

— А тебе, что любой труд должен оплачиваться?

— Помощь в камбузе — это воспитательная трудотерапия! — язвительно сообщил «гость».

— Воспитывать будешь своих… коллег, — осклабился Эштин. — Которые в твоих уроках ну очень нуждаются. Втроём со мной справиться не могли!

Вампир прищурился — хорошо же мальчишку кок‑повар достал, если обычно спокойный Эштин начал нарываться…

— Зато я справился, — не преминул напомнить кок‑повар, — а ты опять хамишь…

— Кто бы говорил! — вскинулся Эштин. — Припёрся без приглашения, настроение портишь.

— …нажрался, ещё немного, снова пойдёшь отношения выяснять, — задумчиво продолжал, не обращая внимания на вопль мальчишки, кок‑повар.

Вампир покосился на «гостя» — очень было похоже, что нынешняя словесная преамбула играла роль привычного людям ритуала вытанцовывания перед дракой… То есть, в этом случае, перед переходом к карательным мерам. Чтоб убедить собеседника, и, главное, себя, что они оправданы. Н‑дя… Этот… человек, что, думает, Хеннер опять в стороне стоять будет? Ещё не хватало. Второй раз гнобить мальчишку — опять ни за что — вампир не даст. Напарник как‑никак…

А непосредственный Эштин, реагирующий именно на слова, их смысл, аж задохнулся от возмущения:

— Я выяснять?! Эти идиоты первые прицепились!

— А ты не идиот? Первый чокнутый, который решился у меня что‑то спереть!

Мужичок двинулся вперёд. Мальчишка набычился, встал в стойку, а вампир даже не стал выяснять, что кок‑повар намеревается делать. Он перехватил «гостя» на полушаге, слитным движением взяв его в удушающий захват. Тот рванулся, неслабо так, надо признать, но чтобы освободиться от Хеннера, явно недостаточно. Резкая попытка перекинуть вампира через себя, серия ударов, пара даже в цель попала… прыткий какой.

Ну если тебе такого удушающего мало… Хеннер стиснул мужичку горло основательней. Чтобы не сдох, но прочувствовал. Оттолкнул кашляющего и задыхающегося человека, тот еле руки успел подставить, чтобы мордой не впечататься в стену. И стал ждать результата. Любопытно же, что этот мудак выкинет.

Кок‑повар наконец отдышался, хрипло спросил:

— Нелюдь?

Хеннер только презрительно покосился, демонстративно не глядя в сторону округлившего глаза Эштина — с чего кок‑повар решил, что вампир с ним откровенничать будет?

Мужичок, поднимаясь, тоже покосился, только на мальчишку, у которого на лице всё было написано, и буркнул, обращаясь к вампиру:

— Рожу не строй, вижу, что нечеловек, И приглядывай за своим полудурком, вляпается, обоих урою…

Хеннер осклабился, прекрасно понимая, что это пустые угрозы. Понты перед капитуляцией, чтобы не ощущать себя совсем уж слабаком.

Когда кок‑повар захлопнул дверь, Эштин неуверенно сказал:

— Спасибо.

Вампир хмыкнул:

— Только не задавайся и не дури, и он больше на тебя и не взглянет.

— Слушай… — неуверенно сказал парень. — Мы же с тобой вроде как напарники.

— И что? — вампир нахмурился. Нет, нормально. Пацан совсем охамел, собирается на шею влезть, что ли?

— Ну… Потренируешь меня, хоть немного? Я заплачу сколько скажешь!

— Тьфу, — Хеннер ожидал что‑нибудь посерьёзней. Тем более, парень отнюдь не неумёха, просто опыта недостаёт. — О чём разговор. И платить ничего не надо, тоже мне… Великая работа.

Покосившись на просиявшего мальчишку, предупредил:

— Только учти, без переломов и вывихов обойдёмся, но невредимым точно не останешься!

Но Эштину даже это обещание настроения не испортило. Вот уж… Мальчишка!

Вампир со своим напарником уже больше недели как перебрался на Анвил, единственную планету в Клане, на которую маги не допускались ни под каким видом. Что вампира крайне радовало. Однако на всякий случай кольцо он решил не снимать — мало ли.

Они с Эштином четыре дня назад прибыли к нанимателю. Им оказался богатый торговец Альберт Девит, который решил увеличить штат охраны. Вампир сначала не мог понять, почему он не нанял местных. Но за эти дни, прислушиваясь к разговорам, выяснил, что профессиональные охранники сейчас в большом дефиците. Среди торговцев среднего и высшего ранга прокатилась волна убийств. Жертвами в основном становилась молодёжь, и торговцы кинулись нанимать дополнительных телохранителей, чтобы обеспечить охрану своим отпрыскам. Впрочем, к дочери торговца новеньких не приставили, чему Хеннер был несказанно рад. Девушка не была писанной красавицей, но вполне симпатичной. Тем более, не имея недостатка в средствах, она с помощью традиционных женских уловок выглядела весьма эффектно. А памятуя из‑за чего у Эштина были неприятности на прошлом месте работы… Не факт, что сопляк учится на ошибках. Нет, парень, конечно, клялся и божился, что «больше никогда», только Хеннер не сильно‑то верил в его благоразумие.

Новеньких включили в охрану и теперь они, по очереди с другими, сопровождали хозяина и членов его семьи. В ближайшее время Девит собирался ехать по делам, и Гром, начальник охраны, предупредил новеньких, что они будут в сопровождающем отряде. Вампир не очень этому обрадовался. Дело в том, что в контракте было сказано «телохранителем в семью», и Хеннер тогда специально уточнил — в крупный город. А если они поедут в путешествие, неизвестно, сможет ли он вовремя находить себе еду. Вампир попытался расспросить Грома о маршруте поездки, но почуял, как начальник насторожился, у него даже запах изменился… Пришлось прекращать расспросы, да ещё и придумывать побасёнку, что, мол, его предки когда‑то эмигрировали отсюда и ему хотелось побывать на родине.

Вообще‑то то, что родители отца уехали с этой планеты, было правдой. А вот то, что Хеннер горел желанием познакомиться с родиной предков — отнюдь нет. Анвил был единственной планетой в Клане, где вампиры чувствовали себя в относительной безопасности. Почему его дед и бабка уехали, Хеннер не знал. Слишком уж мал был, когда семью вырезали. Однако позже краем уха слышал, что, мол, на Анвиле вампиры полностью подчинены своим Мастерам, и многих это не устраивает.

Теперь Хеннер мрачно размышлял что делать, если встанет проблема с кровью. Обезумев от жажды, он на первого попавшегося человека рядом кинется. Не то, чтобы вампир сильно выделял своего работодателя и коллег из остальных людей, только вот тогда эти самые коллеги его точно нарежут на ленточки. И будут правы. Впрочем, проблемы стоило решать по мере их поступления. А паниковать раньше времени глупо.

Сейчас вампир отдыхал. Он расположился в таверне, очень похожей на «Весёлого кабана» и занимался своим любимым делом — наблюдал за посетителями.

Больше всех его заинтересовал невысокий мужичок с недельной щетиной, в одежде не первой свежести и грубых сапогах,расположившийся возле камина — чуть не самое комфортное по холодному времени года место! — и сосредоточенно уткнувшийся в громадную миску, которая едва помещалась на столе. Кстати, стол был небольшой, под одного. Постоянный клиент? Дык вроде на богатого не похож, скорее наоборот.

Очередной раз открывшаяся дверь трактира впустила двух соработников вампира. Они тоже сегодня отдыхали. Хеннер поморщился. Как пить дать к нему подсядут! Так и получилось.

— Привет! Ты тоже здесь.

Хеннер кивнул, буркнув что‑то долженствовавшее обозначать приветствие. Он и не пытался строить из себя вежливо‑воспитанного. Во‑первых, вампир таким отнюдь не был, во‑вторых, роль мрачного одиночки больше соответствовала его интересам.

Коллег его неприветливый вид не оттолкнул. Они уселись, один из них, невысокий и щуплый, помахал, подзывая официантку. Вампир ещё при знакомстве обратил внимания на Келли, так звали этого парня. Слишком уж нетрадиционно он выглядел для телохранителя. И, тем не менее, считался профессионалом высшего разряда — первоклассный стрелок, к тому же обладающий ловкостью акробата.

Второй, Шенд, внешне неприятно напоминал Хеннеру аристократию Клана. Это при том, что на Анвиле аристократов не было вообще, здесь заправляли профессиональные Гильдии и богатые торговцы. По слухам, кстати, Шенд был из богатой семьи. Только вот не стал заниматься семейным делом, да и то, не мог Хеннер представить его торговцем. Скорее Шенд выглядел как вояка — бретёр и дамский угодник. Сейчас он расположился за столом со всеми возможными удобства и насмешливо уставился на вампира:

— Узнаю бывалого человека. Ты выбрал самый приличный трактир в округе.

Хеннер равнодушно пожал плечами. Он легко определял качество еды по запаху, и, само собой, травиться всякой гадостью не собирался. Вампир вновь посмотрел в сторону странноватого мужичка и, невольно зажмурился, помотал головой. Мужик исчез, на столе сидел кот — громадный, серо‑дымчатый, пушистый. И точно так же, как мужик до этого, сосредоточенно чавкал, опустив лобастую голову всё в ту же миску.

Когда Хеннер вновь открыл глаза, кот никуда не делся, только поднял голову, уставившись жёлтыми круглыми глазищами на вампира и недовольно фыркнул. Вампиру послышалось: «Что уставился? Я же тебе жрать не мешаю».

— Не смотри на дедко, он пристального внимания не любит, — тихо предупредил его Шенд. — А то ведь разозлится и устроит пакость.

— Кто — этот? — вампир недоуменно покосился на кота… То есть, опять мужичка. — Оборотень‑недомерок?

Оба телохранителя уставились на него так же, как он до этого на кота. Потом переглянулись. Келли сообщил:

— Это домовой‑жировик, присматривает за таверной, помогает готовить, следит, чтобы всё в порядке было. Кто такой «домовой» ты, надеюсь, знаешь?

— Слышал. Только они у нас на глаза не показываются.

— А с чего ему прятаться? Мастер он хороший, тут ему почёт и уважение… Не лентяй, как домовик в «Зеленом колосе» или в том же «Старом лисе». А этот — с причудами, конечно, так кто из малого народца без них?

— Действительно, — пробормотал Хеннер, который всего пару раз видел домовика, живущего у охотника‑одиночки. Тот скользил неслышно, молча и почти на грани зрения. Даже его, вампирьего, фиг заметишь. А тут вон оно как…

— Девит определился с датой поездки, — негромко сообщил Келли, меняя тему. — Через два дня. Так что если тебе что‑то надо из экипировки, занимайся.

— Да вроде всё есть, — пожал вампир плечами.

Он привык обходиться минимумом. Впрочем, когда Келли и Шенд, расправившись с обедом, предложили прогуляться к знакомому оружейнику, вампир охотно согласился. Может, увидит что любопытное. Да и познакомиться с хорошим мастером никогда не мешает. Про себя Хеннер ехидно понадеялся, что нынешний его визит не окончится для хозяина лавки столь трагично, как для Тании.

Мастером оказался невысокий, кряжистый горец, Микам. В отличие от Тании, чистокровный, Хеннер разглядывал его с приличествующим случаю любопытством — до сих пор он видел горцев только мельком. Одет Микам был в неброскую одежду коричнево‑красных тонов, рыжие волосы заплетены во множество косичек, а чтобы они не падали на глаза, косички придерживал шнурок, сплетённый из золотых нитей.

С хозяином общался в основном Шенд. Келли, пристроившийся рядом, молча глазел по сторонам, настолько равнодушно, что становилось ясно — шпаги, кинжалы и всяческая метательная мелочь не его стихия. Как и ювелирные изделия, разложенные в застеклённой и подсвеченной витрине.

Сам вампир, вроде как ничего не собиравшийся покупать, обратил внимание на набор метательных ножей. Ну очень они ему приглянулись — ножи походили на те, которые он когда‑то потерял. Правда, Хеннер давно не пользовался подобным оружием, но навык‑то восстановить недолго. С другой стороны, с деньгами у него, мягко говоря, не очень. А такие вещи за бесценок не отдавались.

Однако стоимость оказалась весьма умеренной. И Хеннер решил присмотреться к клинкам поближе. Качество стали его удовлетворило, внешний вид, баланс и форма рукояти тоже. Никаких излишеств, всё функционально. Он примерился, рукоять в руку легла удобно. Поискал глазами мишень, обязательный атрибут оружейных лавочек. Полосатый круг был начерчен прямо на стене, Хеннер взглядом спросил у хозяина позволения. Тот кивнул. Вампир примерился, сосредотачиваясь на подзабытом ощущении метательного клинка в ладони. Первый нож, пробный, лёг между восьмёркой и девяткой. Второй и третий — точно в центр. Вампир, игнорируя одобрительные реплики хозяина и телохранителей, кивнул и пошёл вытаскивать клинки.

Возвращаясь, Хеннер скользнул взглядом по витрине с украшениями. И похолодел. Среди прочих безделушек в витрине лежало зеркало в изящной серебряной оправе. Вампир в нём не отражался. Совсем. Хорошо хоть, люди стоят достаточно далеко…

Вообще‑то то утверждение, что вампиры не отражаются в зеркалах не совсем верно. Подобным эффектом обладали лишь зеркала, амальгама которых включала в себя серебро. Но уже несколько веков этот металл в амальгаме заменили дешёвым аналогом. Поэтому проблема зеркал для Хеннера отпала… Почти. Неприятные исключения, вроде этого, всё же встречались. Это зеркало не было похоже на старое, скорее, кто‑нибудь из мастеров извратился, используя прадедушкины технологии. Впрочем, это вампира интересовало меньше всего. Надо сматываться отсюда и побыстрее.

Перевязь с ножами вампир купил. Затем ему пришлось дожидаться, пока Шенд выберет клинок. После того, как его сюда привели, уйти в одиночестве выглядело бы просто грубостью. А ссориться с коллегами неразумно. Когда они наконец оказались на улице, Шенд заметил:

— Имей ввиду, Девит предпочитает, чтобы у охраны было огнестрельное оружие.

— У меня на него нет ни денег, ни разрешения, — буркнул вампир. — И вообще не люблю.

— Моё дело предупредить, — пожал плечами мужчина.

Хеннер промолчал, считая разговор оконченными. Если Девит попытается предъявить претензии, придётся указать на то, что в контракте ни слова не говорилось об этом выплывшем капризе нанимателя. Впрочем, если будет настаивать, пусть вооружает за свой счёт — Хеннер, хоть никогда пистолетами и не пользовался, был уверен, что освоится быстро. Не всё равно, с чего стрелять? Да и разрешение тут получить легче, тем более, если тот же Девит походатайствует.

Вампир не связывался с огнестрельным оружием — в Клане на него было необходимо разрешение, причём проверку приходилось проходить довольно серьёзную. И рисковать «засветиться» ради огнестрельной игрушки? Можно, конечно, было носить пистолет незаконно. Но Хеннер считал это неразумным. Это люди могут себе позволить попадать под арест за подобные глупости. А задержи стражники вампира, ему это будет стоить жизни — наверняка разберутся, кто он такой. Арбалет же, с точки зрения Хеннера, был почти столь же эффективен, зато бесшумен и не требовал официальных бумажек.

Идя по улице и отвечая междометиями на реплики Шенда и Келли, вампир раздумывал, как от них побыстрей отделаться. Хоть было ещё не поздно, но солнце давно село и, можно считать, наступила ночь — осень, темнело рано. Идеальное время для охоты, а сегодня Хеннеру поохотиться надо обязательно, терпеть всё увеличивающуюся жажду дальше становилось просто опасно. Последний раз Хеннер охотился уже здесь, на Анвиле, почти сразу, как сошёл с шаттла. Эштина тогда он отправил в гостиницу, а сам пошёл «прогуляться», отыскивая наименее респектабельную часть города. Мертвец в трущобах никого не удивит.

Тогда Хеннер выпил какого‑то щеголеватого парня, шатающегося по грязнющим улочкам. «Не повезло красавчику», — философски подумал вампир, ножом маскируя следы от зубов. Теперь всё выглядело так, словно парню перерезали горло. Конечно, недостаток крови не скроешь, но тут уж ничего не поделать.

Телохранители уже повернули в сторону дома Девита — почти все, кроме трёх семейных, жили там. Дальше мешкать было нельзя, и Хеннер попрощался, отговорившись делами. Шенд ехидно заметил:

— Потом поделишься, блондинка или брюнетка.

Вампир состроил приличествующее случаю недоуменное выражение лица, мол, знать не знаю, о чём говоришь. Язвительно подумав, что у этих тупиц фантазии на больше, чем визит к бабе, не хватит. Впрочем, ему даже лучше.

Вампир быстро и уверенно шёл по ночным улицам. Он искал трущобы по запаху и тем неуловимым признакам, которые уже привык отмечать, даже не осознавая их. Например, те же фонари — по направлению от центра к дешёвым районам их количество заметно уменьшалось.

Наконец Хеннер очутился в районе, где весьма далеко расположенные друг от друга светильники к тому же были разбиты чуть не через один. Да плюс обшарпанность зданий, заметная в свете редких фонарей, заваленные мусором улицы и ощущение неустроенности, витающее в подобных кварталах. Он явно добрался куда хотел. Вампир замедлил шаг, выглядывая место для засады или просто потенциальную жертву. Это уж как повезёт.

С везением сегодня было не очень. Хеннер с час торчал в одном из неприметных тупичков, рядом с низкопошибным трактиром, поджидая походящего кандидата. Вампир пропустил уже четверых — все были настолько пьяны, что не заинтересовали Хеннера вот ни на столько. Ещё не хватало завтра с утра похмельем мучаться.

Наконец внимание вампира привлекла вульгарно раскрашенная девица. Как ни странно, спиртным от неё не разило, может, потому, что вечер только начался? Впрочем, ладно. Покатит. И даже лучше, что проститутка — не придётся насильно тащить, сама пойдёт.

Так и получилось. Как только Хеннер появился в поле зрения девицы, та, зацепив его взглядом, тут же направилась к нему с вполне определёнными намерениями.

— Привет, красавчик. Прогуляемся? — голос звучал хрипловато, но не отталкивающе.

Прежде, чем ответить, Хеннер незаметно принюхался. Девчонка запросто могла быть «под кайфом», а напиться крови с примесью дури хотелось ещё меньше, чем крови алкаша. Раз уже попал, хватит. Определить же присутствие наркотика он мог, только находясь рядом. Нет, чистая. Что ж, отлично.

— Пойдём, красавица, — Хеннер обворожительно улыбнулся, уверенно обнимая девицу пониже талии.

Та тут же прижалась к нему всем телом, зазывно двинула бёдрами. Запах самки, хоть и не совсем его вида, спровоцировал возбуждение. Хеннер, сообразив, сколько у него не было женщины, сменил планы. Изначально он не собирался идти дальше первой попавшейся подворотни, но сейчас решил повременить — девушка сгодится для всех его нужд.

— Тут недалеко, — проститутка потянула его за собой.

…Вампир оставил тело девушки в каком‑то тупичке. Само собой, замаскировав укусы ножевыми ранами. Обычно он не трогал женщин с которыми спал, поскольку рано или поздно это породило бы вопросы и подозрения. Но один раз роли не играл. Единственное, Хеннер не стал убивать жертву прямо в постели, дождавшись, пока она выйдет на улицу. Если кто‑то и видел его, как клиента девчонки, при таком раскладе отбрехаться легче лёгкого. Снял проститутку? Снял. Заплатил и ушёл. А мало, что там с ней дальше случилось.

Через сотню‑полторы шагов улица ныряла под арку моста. Лишь только вампир шагнул в тень её свода, как к нему с разных сторон спланировали тени. Миг — и вокруг стоят его соплеменники, перекинувшиеся из нетопыриного облика. Хеннер демонстративно обвёл их взглядом. Пятеро. Надо же. Можно сказать, своеобразное проявление уважения.

Хеннер знал, что рано или поздно Мастер местной вампирьей диаспоры пришлёт за ним. С требованием представиться и высказать почтение. Как минимум. По крайней мере, именно так всё происходило в Клане, когда вампир появлялся в незнакомом городе. По традиции, кстати, гость обязан был нанести визит первым. Но сейчас Хеннеру вряд ли смогут предъявить претензии, поскольку он просто не знал местонахождения резиденции Мастера.

— Князь ждёт тебя, чужак, — невыразительным тоном и с таким же лицом сообщил один из вампиров.

Хеннер невольно вздрогнул. Он не ожидал, что местный глава вампиров окажется Князем — самым сильным и влиятельным из Мастеров. Повезло, ничего не скажешь.

Вампир с невыразительным лицом перекинулся первым, Хеннер последовал за ним, остальные летели то ли почётным сопровождением, то ли караулом. Скорее уж второе. Сменив вслед за проводником мышиную ипостась на человеческую, Хеннер огляделся. Они стояли на дорожке сада, прямо за их спиной возвышались железные ворота, кои они благополучно перелетели. Сад был старый, надёжно огороженный от людных улиц высокой каменной стеной. Городского шума слышно не было, хотя они явно были в городе, пусть и не в самом центре — Хеннер это чуял.

Кстати, сад был не только старый, а ещё и громадный. Несмотря на осеннее время года и почти полное отсутствие листвы, дом, к которому они направлялись, даже не проглядывался за деревьями. Впрочем, объяснение этому нашлось быстро — буквально через пару дюжин шагов они вышли к лабиринту, стены которого, выращенные из вечнозелёного кустарника, были гораздо выше человеческого роста. Хеннер, например, даже приподнявшись на цыпочки, не смог бы дотянуться рукой до верха.

К удивлению Хеннера, они пошли через лабиринт пешком. Вопрос, не проще ли перелететь путаницу живых коридоров, вампир оставил при себе. Впрочем, объяснение он получил почти тут же, заметив вынырнувшую из зелени стены голову дракончика. Заметна она была только за счёт ярко‑жёлтого гребня и такого же цвета надбровий — шкурка существа тоже была зелёная, не сильно заметная на фоне стены лабиринта, в которой находился вход в гнездо. Рептилия, помаргивая, проводила взглядом идущих мимо вампиров.

Следующий дракончик попался вампиру на глаза буквально шагов через десять. Зверёк как раз выбирался из своего гнёзда, цепляясь лапками за веточки. Внешне он походил на ящерицу, только крылатую. Оказавшись наружи почти наполовину, существо развернуло крылья — почти такого же цвета, как и тело, только чуть бледней — и, оттолкнувшись задними лапами, стремительно рвануло в небо. Приглядевшись, Хеннер понял, что отверстия‑входы в гнёзда на стенах лабиринта встречались довольно часто. Да и сами животные попадались на глаза постоянно. Он невольно поёжился.

Дракончики были экзотичными безобидными существами, их частенько держали в клетках как домашних животных. Хоть и хищники, абсолютно неагрессивные… в отношении двуногих. А вот мелкие пернатые и летучие мыши были их основной пищей. Причём ловили их рептилии настолько искусно, что рядом с колониями дракончиков вампиры вообще не рисковали оборачиваться. Никому не улыбалось закончить жизнь в желудке такой милой тварюшки.

Хорошую охрану Князь придумал своей резиденции, ничего не скажешь. Конечно, от людей она не спасала, но наверняка для непрошенных двуногих в лабиринте были свои сюрпризы.

Особняк оказался большим, с громадными окнами, множеством балконов и парой странноватых, разной высоты, башенок. Здание расположилось в окружении аккуратно подстриженных газонов, разбитых на части прямыми дорожками.

Убранство внутри вполне соответствовало виду снаружи. Вычурная роскошь и богатство напоказ. Или Хеннеру, привыкшему к более чем скромной жизни, просто так казалось?

Невозмутимый вампир распахнул очередные двери, и жестом предложил гостю заходить. Хеннер оказался в кабинете, где расположились двое вампиров. Это не считая тех, что его сопровождал, они зашли следом, но вели себя как охранники или телохранители. Эта же пара держала себя хозяевами. Первым бросался в глаза высокий вампир, щегольски одетый, с надменным выражением красивого лица. Второй, вроде как ничем не примечательный внешне, среднего роста, встретишь такого на улице и внимания не обратишь. Сначала. Но взгляд, казалось бы, обычного мужчины был тяжёлый, причём настолько, что Хеннер, отнюдь не отличавшийся впечатлительностью, всеми своими инстинктами пожелал свалить куда подальше…

— А, трус заявился. Может, ещё и предатель?

Хеннер тут же, стремительно и абсолютно молча, кинулся на щёголя, успев вмазать оскорбителю по физиономии до того, как его скрутила охрана. Проштрафившиеся телохранители, то ли стремясь оправдаться в хозяйских глазах, то ли просто вымещая злобу, от души приложили нахала несколько раз — в живот, под ребра, как пришлось.

Красавчик, ругаясь, ощупывал наливающийся фонарь под глазом. Кстати, быстро убирать синяки вампиры не могли. Как минимум полдня цветастой блямбой щеголять будет. А то и сутки.

Это Хеннер злорадно резюмировал, пока переводил дыхание, справляясь с болью. Наконец сумел выпрямиться и язвительно уточнил:

— Так кто из нас трус? Прячешься за спины своих шавок, слабак.

Оскорблённые «шавки» радостно воспользовались поводом продолжить трёпку.

— Прекратить, — негромкий приказ второго вампира, остановил потеху.

Телохранители замерли, вопросительно уставившись на красавчика. Тот покосился на соседа и неохотно кивнул. Что ещё за новости?

— Я собираюсь поговорить с гостем, и ты мне мешать не будешь, — так же негромко приказал — приказал?! — вампир щёголю. — Отпустите его.

Щёголь, проворчав что‑то сквозь зубы, кивнул и, сделав знак телохранителям, отошёл к окну. Те убрали от пленника руки, но держались рядом, готовые в любой момент вцепиться вновь. Хеннер же недоуменно пытался сообразить, что это ещё за цирк. Два Мастера в одном городе — так не бывает!

Красавчик, тем временем, раздражённым жестом достал сигарету и закурил. Курящий вампир?! Хеннер ошалело вытаращился на это «чудо». Офигеть… Это ж, практически, отказаться от обоняния!

— Джефф, Князь, — представился неприметный вампир, протягивая Хеннеру руку.

Тот даже движения навстречу не сделал, лишь склонил голову и назвался. При этом демонстративно‑вопросительно покосившись в сторону дымящего красавчика.

— Это Вельд, местный Мастер. — Джефф, не обидевшись на не слишком вежливое поведение гостя, спокойным жестом предложил Хеннеру присесть и добавил. — Он любезно сообщил мне о твоём прибытии.

Хеннер выбрал самый удачно с его точки зрения расположенный стул и тут же, едва дождавшись, пока Джефф усядется напротив, перешёл к делу:

— Чем я заинтересовал высокого мастера?

— Сам догадаться не можешь? — буркнул от окна Вельд.

— Ты первый, кто появился после бойни, — спокойно объяснил Джефф.

Значит, вампиры на родину не вернулись. Если кто и выжил, затаились в Клане.

— Ничем не смогу помочь, — пожал плечами Хеннер, в ответ на вопросительное молчание мастеров. — Сам узнал о бойне несколько дней назад. Я в город возвращаюсь только зимой, остальное время живу в лесу… — он развёл руками.

— А что так? — поинтересовался от окна Вельд.

— А то, что слишком хорошо помню прошлую бойню, — буркнул Хеннер. — И имею мозги, поэтому и сделал соответствующие выводы.

— Хочешь сказать, тебе больше пяти веков? — недоверчиво уставился на него Князь.

— Четыреста восемьдесят… с чем‑то. При моем образе жизни год или два запросто можно случайно пропустить, — ухмыльнулся Хеннер.

— Это во время прошлой бойни тебе было…

— Тринадцать, — пожал плечами вампир.

— Ладно. Я понял, как ты выжил и ясно, что знаешь ты не очень много. Но, за неимением других свидетелей, я настаиваю, чтобы ты ответил на мои вопросы.

— Я слушаю.

«Ответил на вопросы» — это было слишком мягко сказано. Князь издевался над ним несколько часов, перескакивая с одной темы на другую, причём Хеннер абсолютно был не в состоянии уловить цель расспросов. К чему, например, Князю знать об объёмах добычи пушного зверя или об уровне развития в магическом Клане анзибильной сети?

Правда, Джефф постарался более‑менее скрасить «допрос». Чуть ли не сразу он уточнил, какое вино гость предпочитает, и выразительно покосился на мрачного Вельда. Тот скривился, однако стол был накрыт в мгновение ока. Хеннер сначала «угощаться» вообще не собирался, но бутылку принесли нераспечатанную, фрукты и сыр выглядели очень соблазнительно, и вампир решил, что паранойя, конечно, вещь полезная и оправданная, но не до такой степени. Кому он тут, нафиг, нужен, травить его?

Под конец Джефф вытянул у Хеннера — чуть не поминутно — его пребывание в Рирре. Вельд, заинтересовавшись рассказом, подсел поближе. Красавчик с явным любопытством выслушал повествование о схватке в лавочке, а когда Хеннер рассказал о призраке, заржал, аж стекла в окнах задребезжали. Хеннер досадливо скривился, но огрызаться не стал — ситуация действительно выглядела комично, сейчас, со стороны и задним числом, он это понимал.

Наконец Князь сообщил, что вопросов у него больше нет. Время уже перевалило за полночь, Хеннер порядком утомился. Казалось бы, что проще, сиди, отвечай на вопросы. Но некоторые темы вампир старательно обходил, плюс ко всему Джефф вовсю использовал подчинение воли, одно из свойств вампиров. Само собой, как любое из вампирских умений, оно было присуще разным вампирам в разной степени, Хеннер, скажем, им вообще не обладал. Князь же, напротив, «давил» с такой силой, что будь на месте Хеннера человек, он бы или полностью подчинился Князю или сошёл бы с ума. Черт знает, то ли Джефф делал это специально, то ли просто не считал нужным сдерживаться. Ведь для вампиров, в отличие от людей, реальной опасности такие воздействия не представляли. Только неудобства — Хеннеру приходилось постоянно держать щит и чуть не каждые четверть часа проводить коррекцию, иначе никакой щит бы не помог.

— Ты работаешь у Девита? — после Князя «эстафету принял» Вельд.

Хеннер кивнул.

— Если хочешь, переходи ко мне. Не телохранителем, их у меня достаточно.

— И кем же? — полюбопытствовал Хеннер. Служба у Вельда его не привлекала, но заинтересовало, чем, по мнению Мастера, он может ещё заниматься.

— Внешником.

— Что это такое?

Вельд скорчил удивлённую гримасу, но пояснил:

— Мои глаза и уши во внешнем мире. Мы все вынуждены появляться снаружи, но я, например, стараюсь делать это как можно реже. Мим из меня никакой, засветиться пара пустяков, а, сам понимаешь, убирать потом свидетелей дело хлопотное.

Хеннер кивнул. Ему и дома не раз пеняли, что он слишком уж «очеловечено» себя ведёт, и мимом — сокращение от «мимикрии» — обзывали постоянно. Только интонации Вельда, когда он произнёс слово «мим» были совсем другие, скорее уважительные, чем презрительные, какие привык слышал Хеннер.

— А что, у вас проблема с мимами?

— Не то, чтобы проблема, но твой уровень очень уж неплох, — отозвался Вельд. — Даже когда злишься, контролируешь клыки, скорость движений остаётся человеческой, и, что самое главное, не примериваешься, как вцепиться обидчику в горло. По крайней мере, не настолько явно, чтобы это было заметно.

Вампир хмыкнул. Ну да. Он как‑то пил с соплеменниками и один из собутыльников выдал почти всё то же самое. И, скривившись, добавил, что Хеннер, мол, слишком смахивает на овцу, чтобы быть хорошим охотником. Хеннер, тоже, само собой, не сильно трезвый, полез в драку. Языкастый «умник» оказался слабаком, Хеннер отделал его так, что несмотря на вампирью регенерацию, тот оклемывался больше суток. Зато потом в лицо Хеннеру подобное говорить не рисковали.

— Я подумаю, — уклончиво отозвался вампир. Предложение было заманчивое, конечно, но согласись он, и уже вряд ли когда выберется с этой планеты. Сильные мира сего не любят отпускать от себя посвящённых в их дела, в этом одинаковы что люди, что вампиры. А Хеннер не считал своих предков дураками — почему‑то же они отсюда сбежали, так что сначала следовало внимательно оглядеться.

Хеннеру очень хотелось расспросить Мастеров о маршруте, по которому он предположительно должен был путешествовать… Но он не рискнул. Давать подобную информацию значило подвергать опасности своего нанимателя — вампиры не упустят такой шанс поживиться. Поэтому Хеннер попрощался и ушёл. Перед прощанием Джефф сунул ему в руки миниатюрную плоскую коробочку — вампир до этого подобных даже не видел.

— Местные Законы, чтобы не говорил, что не в курсе, — хмыкнул при этом Князь. — Как пользоваться знаешь?

Хеннер поморщился, но честно покачал головой. Информация лишней не бывает. Джефф наскоро показал, как вызвать на экран текст и добавил, что подобные вещи лучше прятать, поэтому они такими маленькими и сделаны.

— Сам бы я не догадался, — проворчал Хеннер, вызвав на лице Князя новую усмешку.

Оставшись вдвоём, вампиры переглянулись.

— Не он, — коротко озвучил Джефф.

— Вряд ли мы вообще их вычислим, — мрачно резюмировал Вельд, вновь закуривая. — Шпионы наверняка люди, а всех эмигрантов мы отследить не сможем…

— Херга вспомни, — не менее мрачно буркнул Князь.

— Да какого ты мне вечно этим подонком тычешь? — возмутился Мастер. — Одна скотина всегда найдётся, сам знаешь. Но подобное исключение лишь подтверждает правило — вампиры никогда не согласятся сотрудничать с магами!

— И как люди могут быть в курсе наших дел? — вновь повторил Джефф уже не раз звучащий в этих стенах аргумент. — А Н'еве в курсе, и подтверждением тому является отсутствие беглецов из Клана! Вспомни, какой поток хлынул к нам пять веков назад! Сейчас нашим просто перекрыли эту возможность, я уверен.

Вельд молча выдохнул дым. Все аргументы были перебраны уже десятки раз. Мастера искали сеть, раскинутую на Анвиле магом‑альбиносом. Но пока вампирам не удавалось ухватить хоть сколько‑нибудь значительный улов — они выявили едва с дюжину осведомителей, причём провести от них ниточки выше не получилось. В том же, что сеть существовала, сомневаться не приходилось. Слишком много тому было подтверждений, и это вампирам очень не нравилось. Они прекрасно понимали, чем им грозит подобная ситуация, их на Анвиле просто уничтожат массированным ударом, так же, как в магическом Клане. И это было весьма и весьма реально, поскольку, чтобы выжить, численность вампиров на Анвиле поддерживалось в строго определённых пределах, во много десятков раз ниже человеческого населения. По‑другому просто нельзя было, иначе рано или поздно появилась бы проблема с едой. Но, с другой стороны, при таком соотношении задавить вампиров массой люди очень даже могли.

— Надо присматривать за парнем. Если соберётся вернуться, возможно, стоит послать с ним кого‑нибудь из наших.

— Чтобы сгинул сразу? — фыркнул Джефф. — Нет, в ближайший век отправлять вампиров в Клан глупо.

— Думаешь, Хеннер здесь не задержится?

— Уверен. Одиночка, слишком независим. Он не станет подчиняться нашим законам.

— Пожалуй, — задумчиво пробормотал Вельд, вдавливая сигарету в пепельницу. — Хотя не кретин же он, возвращаться сейчас в Клан…

— Чем он тебе так приглянулся? Этим, что ли? — Джефф с усмешкой покосился на фингал.

Вельд невозмутимо отозвался:

— Гордый парень, редко такого встретишь…

— Только вот подобные гордецы неуправляемы, — пожал плечами Князь.

— Преувеличиваешь, — так же невозмутимо возразил Мастер. — Он не дурак, значит, управляем настолько, насколько ему это выгодно. Впрочем, скорее всего ты прав, у нас он не приживётся. А жаль.

Хеннер осторожно открыл дверь, проскользнул в спальню, стараясь не шуметь, и принялся раздеваться. Он делил комнату с Эштином — его это более чем устраивало, а мнение мальчишки вампира не очень‑то интересовало.

Что самое забавное, сопляк ночами дрых, как младенец… Полное отсутствие инстинкта самосохранения. Идиот. Зато сегодня, похоже, Хеннер заявился невовремя, видно, попал на тот момент, когда Эштин только‑только засыпал и вырвал его из дрёмы. Мальчишка заворочался, что‑то пробормотал и сонно поинтересовался:

— Явился? У скольких человек кровушку выпил?

Хеннер вспылил. Его невероятно бесило, когда мальчишка упоминал о его вампирской сути, паранойя настолько била по нервам, что его едва не колотило. Он вмиг очутился рядом, отвесил сопляку оплеуху, прижал его к кровати, заодно слегка придушив, и прошипел:

— Ты, недоумок! Ещё раз вякнешь подобное, я тебя прикончу нахрен, понял?

Подождал, пока мальчишка слегка проникнется — глубину осознания Хеннер определял по степени удушенности — и убрал руки. Кстати, с неохотой, мелькнула мыслишка, не проще было бы додушить стервеца. Но, представив мёртвого Эштина, вампир неожиданно ощутил… отвращение? сожаление? неприятие? Черт знает… Хеннер, почти против воли, покосился на пацана. Эштин, схватившись за горло, судорожно кашляя, пытался восстановить дыхание. Наконец выдавил:

— Сбрендил?

Вампир, который отнюдь ещё не успокоился, повторил сквозь зубы и соответствующим тоном:

— Ещё раз, хоть намёком, упомянешь, кто я, и ты покойник! Усёк?

— Ненормальный! Мы тут одни, и какое…

— Сегодня — одни. А завтра тебя услышит кто‑нибудь, случайно, а мне потом отправлять на тот свет обоих! Я тебе это уже говорил, кстати. И повторять третий раз точно не буду!

Хеннер зло швырнул в мальчишку одеялом, которое сбросил на пол, возясь с пацаном. И, раздражённо стянув одежду и покидав её куда попало, улёгся в кровать. По‑хорошему, он должен был убить Эштина сейчас. Парень слишком опасен… безмозглостью. С другой стороны, если даже после подобного убийства Хеннеру удастся избежать подозрений, ему ведь дадут нового напарника. Который запросто может оказаться слишком глазастым. Нет, нерационально, увы. Или всё бросить нахрен и наняться к Вельду?..

— И ты всегда так жил? — неожиданно раздался уже нормальный голос Эштина.

— Как — так? — буркнул вампир.

— Не доверяя никому, просчитывая каждый шаг…

Вампир чуть не заржал в голос, несмотря на раздражение. Как же, как же. Ещё пожалей меня, бедного‑несчастного и попытайся «помочь с проблемами», психоаналитик, блин! И откуда такие дебилы берутся? Теоретически их должны выбивать ещё в младенчестве… Тупиц нежизнеспособных. Хеннер не стал отгавкиваться — лениво было — лишь равнодушно бросил:

— Отвали. Я спать хочу.

Очень скоро Девит выдвинулся в обещанную поездку в сопровождении дюжины охранников, не считая начальника. Его заместитель, Марк, весёлый светловолосый мужчина остался присматривать за домом и семейством с вдвое меньшим количеством подчинённых. Впрочем, по обрывочным репликам Хеннер понял, что обычно оставляли вообще двоих‑троих, это из‑за убийств торговец озаботился безопасностью семейства.

Четыре машины привезли всех на железнодорожный вокзал. Хеннер озирался вокруг с должным любопытством — на вокзалах он до этого никогда не был. Как и не видел поездов. Вот на самолёте — небольшом и хрупком — уже успел полетать, когда с Эштином добирался сюда из столицы.

Длиннющий червь из сегментов‑вагонов вампира не впечатлил. Повозка и повозка… К тому же выяснилось, что и скоростью от лошади эта железная махина не сильно отличается. Правда, очень хорошей лошади, и не устаёт при этом.

А вот здание вокзала с множеством переходов, лестниц, закутков и ларёчков Хеннеру очень даже приглянулось. По вполне обыденной причине. Удобнейшее место для охоты, а если выпить человека в уже едущем поезде, так вообще…

Часть охранников села в поезд с Девитом, Эштина Гром отправил с ними, а Хеннера оставил на платформе, приглядывать вместе с другими за грузчиками. Те перетаскивали из грузовиков в вагон деревянные ящики, кажется, довольно тяжёлые. Груза было много, но, как сказал Хеннеру оказавшийся рядом Шенд, за полчаса управятся.

Вампир не только и не столько смотрел за грузчиками, сколько глазел вокруг — множество существ спешили кто куда. Причём, в отличие от Клана, значительную часть толпы составляли нелюди. Стремительные оборотни с мягко‑текучими движениями, изящные и хрупкие лесные альвы, коренастые невысокие горцы с уверенными, словно медвежьими, ухватками. Хеннер даже углядел несколько компаний крыланов, лавирующих в толпе ловкими тенями. А вот крошечных, не выше колена, существ, деловито снующих по платформе и перекликающихся тонкими пронзительными голосами, вампир идентифицировать не мог. К тому же малыши, все как один, были в одежде синего цвета, хоть и разной по крою. Словно форма какая‑то. Наконец Хеннер, не выдержав, поинтересовался у Шенда, который сегодня попал к нему в напарники:

— Что это за малявки?

— Гоблины‑механики, — ответил тот. — Следят за состоянием механических частей электровоза, рельсов и прочим оборудованием железной дороги. А в вагонах хозяйничают вагонные, ты тоже их наверняка увидишь.

— Ну и нечисти у вас, — пробормотал Хеннер.

— Хочешь сказать, в магическом Клане её меньше? — с любопытством уточнил коллега.

— Домовики есть, но на глаза не показываются. Ну, лесная и полевая нечисть — само собой. А так, чтобы в селениях и у всех на глазах — не встречал, — пожал плечами вампир.

— А с механикой люди, что ли, возятся? Мы же большие, неудобно, никуда не подлезешь.

— С какой механикой? — хмыкнул вампир. — У нас механизм сложнее домкрата днём с огнём не сыщешь.

Шенд кивнул с таким видом, словно хотел сказать «я и забыл», и добавил:

— Не могу представить мир без механизмов.

— Да всё то же самое, только на основе магии, — пожал плечами вампир.

— Ох, быстро в вагон! — Шенд вдруг резко потянул вампира за собой.

Хеннер не стал сопротивляться и через дверь вагона, которую почему‑то никто не удосужился закрыть, с удивлением смотрел на мигом опустевшую платформу. Часть пассажиров так же нырнула в поезд, часть спряталась в здание вокзала.

— Что стряслось?

— Светляки бесятся. Это к разговору о нечисти, — хмыкнул Шенд. — Вон, посмотри, искры сверху летят. Почти незаметны, но…

— Вижу, — Хеннер действительно разглядел множество светобликов, дождём сыпящих на платформу.

— Ну вот, светляки когда дерутся или там отношения выясняют, искрят сильно. А если эти искры попадут на ткань, она сразу тлеть начинает. Вот все и прячутся.

— Кто такие светляки? — решил прояснить вопрос Хеннер.

— Существа, с крупных жуков где‑то, летают и светятся в темноте. Помогают обслуживающему персоналу. Ну и бывает у них умопомрачение. Временами.

— А они вообще разумны?

— Вполне… Интеллектом, конечно, не блещут. Уровень подростка. О! Видел? Он и есть.

Перед стеклом вагона очутился небольшой, с ладошку, человечек, невзрачный, бледный какой‑то, с размытым ореолом за спиной — кажется, крылья у него были типа крыльев жуков. От крошечной фигурки летело множество искр. Похоже на бенгальский огонь, только гораздо гуще. Да уж, с фейерверком такой интенсивности для нынешнего «дождика» и трёх‑четырёх светляков хватит, прикинул вампир. Перекувыркнувшись, человечек что‑то прокричал, погрозил кулаком и молнией рванул, исчезнув из поля зрения.

— Ага, — кивнул Шенд. — Можно выходить.

Действительно, опустевшая было платформа вновь заполнилась народом.

— Быстро успокоились, — резюмировал вампир, становясь на прежнее место.

Грузчики тоже возвращались к прерванному занятию, не сильно охотно и не особенно резво, но погрузка вновь начала двигаться.

— Скорее уж «их успокоили» хмыкнул Шенд. — ветерки, наверное.

Хеннер только поморщился. Он уже не стал расспрашивать о ветерках, и так приблизительно понятно было, а изучать в подробностях местный бестиарий…

Наконец грузчики закончили, вагон закрыли и опломбировали, хотя заполнен он был едва наполовину. Гром проверил ещё раз замки и пломбу — его для этого специально вызвали. И погнал подчинённых в вагон — поезд вот‑вот должен был отойти. Хеннер вошёл в числе последних, мрачно оглядел узкий коридор с окнами по одну сторону и дверьми по другую. Да ещё и запахи мерзкие, и духота, несмотря на позднюю осень. И в этом гробу торчать почти дюжину дней? Чокнуться можно.

Телохранитель, идущий последним, сразу за вампиром, смачно шлёпнул его ладонью по спине:

— Двигай, что ли?

Хеннер подавил желание дать хаму в морду. А ещё лучше прикончить. Стоп. Ус‑по‑ко‑ил‑ся. Принкел — именно так звали идиота — конечно мудак. Самоуверенный и громогласный. Но это не повод убивать, ты сейчас среди людей, м‑мать их, держи себя в руках. Или нанимайся к Вельду, любой вампир за подобную фамильярность уже огреб бы по полной. И будь он хоть кем, даже Князем, никто бы и слова не сказал. Л‑люди… Вампир с чувством выругался, двинулся вперёд. И, запнувшись, чуть не полетел на пол. Из‑под ног с писком шарахнулся босой человечек в темно‑красном костюмчике. И в серебристой шляпе‑котелке. Совсем крохотный, даже не по колено, ниже.

Вампир выплеснул раздражение в стремительном движении, и человечек, вновь пискнув, замер. Его котелок оказался пришпиленным к стенке клинком метательного ножа. Человечек съёжился, но не убежал, лишь вцепился двумя руками в поля котелка, дёргая туда‑сюда, пытаясь высвободить, увы, безрезультатно. Хеннер приблизился, нагнулся над человечком и буркнул:

— В другой раз под ноги кидаться не будешь. И передай дружкам, если пакость мне какую вздумают сделать, прибью. Это я на первый раз добрый.

Вампир вынул клинок, вложил его в ножны перевязи и принялся по очереди проверять купе на предмет свободного места, больше не обращая внимания на улепётывающего малыша. А от реплики Принкела Хеннера вообще перекосило.

— Так этой мелюзге и надо! — громогласно одобрил тот действия коллеги.

— У тебя забыл спросить, — буркнул вампир.

Принкел состроил физиономию незаслуженно обиженного. Или действительно обиделся, и фиг с ним. Хеннер за четвёртой по счёту дверью увидел расположившегося за откидным столиком Эштина, который приветливо махнул вампиру рукой — заходи, мол. Купе были на троих, к ним попытался сунуться Принкел, но Эштин, нагло глядя ему в глаза, заявил, что место занято. Тот, что‑то ворча, ушёл, а вампир, взобравшись на верхнюю полку (нижняя была одна и её уже занял Эштин), поинтересовался:

— И кого ты пригласил в компанию?

— Да кого угодно, лишь бы не этого, — хмыкнул тот в ответ.

— Знаешь, — Хеннер вытянулся на узкой кровати, закинув руки за голову. — срочно тащи сюда кого‑нибудь. Уверен, Принкела все попрут подальше, и он останется в компании самых нерасторопных.

Эштин скривился, но проворчав:

— Придётся. Иначе чую, с ним по дороге запросто случится несчастье… А не хотелось бы, — вышел в коридор.

Хеннер хмыкнул. Кажется, парень усвоил урок. Вроде бы…

Вернулся Эштин с молчаливым Растом. Самый старый из телохранителей, по крайней мере, физически. Мужчина за сорок, для профессии телохранителя почти предел. Магическим продлением жизни Раст не воспользовался, хотя многие с Анвила, несмотря на показательную нелюбовь к магам, выезжали для омоложения в магический Клан. Раст же физически соответствовал своему истинному возрасту и сейчас «дорабатывал» последние дни перед уходом. Хеннер ещё дома успел пообщаться с мужчиной и узнал, что его контракт закончится вот‑вот, осталось чуть больше месяца. Была вероятность, кстати, что из‑за нынешнего дефицита телохранителей контракт Расту продлят… Если он на это пойдёт. В общем и целом, как сосед Раст Хеннера устраивал. Уж по‑любому лучше он, чем этот идиот Принкел.

Вагон дрогнул и тронулся, Вампир перевернулся на живот, уставился в окно, на проплывающие здания вокзала. Почему‑то движение за стеклом нравилось, успокаивало. Вокзал сменился каменными многоэтажными домами, потом особняками в окружении деревьев, и наконец здания пропали, за окном мелькала разнолесица, а Хеннер всё не отрывал взгляд от прозрачного стекла.

Наконец за окном потемнело. Хеннер, конечно, различать предметы не перестал, со своим‑то вампирьим зрением, но пейзаж стал плоским, как на картинке, и очарование пропало. Было темно и тихо — вампир находился здесь один. Оба соседа ушли довольно давно, правда, Эштин пару раз заглядывал и звал Хеннера — мол, в соседнем купе ребята собрались. Чтобы парень он него отвязался, пришлось пообещать присоединиться позже, впрочем, вампир не собирался это своё обещание выполнять. Однако ему не повезло — только‑только он расположиться спокойно поесть, как в дверь опять сунулся Эштин:

— Чего это ты? Обещал же! А ну, пошли!

Возмущение мальчишки было настолько ненаигранным и он так искренне был уверен в том, что вампиру стоит присоединиться к остальным, что надо было либо с ним очень сильно ругаться, либо идти. Хеннер плюнул и выбрал второе. Если бы он только представлял, куда суётся, послал бы парня подальше!

В купе набились все свободные от дежурства телохранители, количеством почти десять штук. Точнее, десятым был Хеннер. Это при том, что сидячие места были рассчитаны в крайнем случае на пятерых. На кровати и боковых откидных стульчиках угнездились, как кильки, однако вампира встретили дружным: «Наконец!» и ухитрились подвинуться настолько, чтобы дать ему возможность присоединиться. Вампир мысленно взвыл, но уходить сейчас… Пришлось втискиваться между Шендом и Доминго. Последний был высокий белокурый парень с обманчиво‑мягкими движениями и прищуренными серыми глазами. Хеннеру тут же сунули в руки стакан, наполняя его чем‑то спиртосодержащим… Но не вином точно. И не водкой, поскольку напиток имел желтовато‑коричневый цвет. Он вздохнул. Алкоголь на вампиров действовал так же, как на людей. В отличие от тех же оборотней. И куда Гром смотрит, а? Пришёл бы, разогнал всех… И Хеннеру меньше проблем было бы. Ну да ладно…

Алкоголь ухнул в желудок, прокатившись по пищеводу ощутимым шаром, да ещё и опалив горло. Ни фига себе. Вампир, переведя дыхание, уточнил:

— Это не спирт, случайно?

— А ты, случайно, небаба? — ехидно поинтересовался Снупи, грубоватый парень, комплекцией не уступающий Эштину. — У нас только Ната водку пьёт, и то под настроение.

Хеннер скривился. Ната — единственная женщина‑телохранитель, оставшаяся дома. Высокая, с развитой мускулатурой, она походила скорее на грузчика, чем на женщину. И вела себя соответственно, на спор перепивая мужиков — коллег и не только. Хеннер, кстати, с ней по этому поводу не спорил и не собирался, хотя его и подначивали. Ната была тяжелее вампира раза в полтора, а Хеннер прекрасно знал, что воздействие алкоголя обычно идёт именно в процентном соотношении к весу, смысл дурью маяться? Вот Эштин уже попробовал… И проиграл. Что именно, Хеннер уточнять не стал, хотя и вполне мог предположить, слишком уж потрёпанным выглядел мальчишка следующим утром. Вампир про себя хмыкнул, что молодой дурак ещё легко отделался.

Как ни странно, после принятия дозы (Шенд пояснил, что это настойка на травах, по крепости почти спирт), раздражение стало сходить на нет. Несмотря на неудобства, Хеннер понял, что с зарождающимся любопытством прислушивается к разговорам и наблюдает за поведением окружающих. Как обычно.

Эйнер, невысокий кареглазый крепыш, сидящий напротив, сунул Хеннеру в руки гигантский бутерброд, при этом случайно задев локтем уплетающего кусок пирога Принкела. Не нарочно, просто в такой тесноте никого не зацепить было невозможно. Принкел надулся и попытался возмутиться, но парни были навеселе, и не слегка, так что на жалобу зануды внимания никто не обратил. Тем более, что вовсю уже обсуждались темы, не оставившие равнодушным никого — бабы и оружие. Зажатый почти в самом углу у окна Мадж, жгучий брюнет с выразительными темно‑карими глазами, только что закончил описывать достоинства своей новой пассии. Со всех сторон посыпались реплики, подначивающие, сравнивающие эту его «любовь» с прошлыми похождениями, а Шенд с невинным видом попытался выведать имя и только необидно расхохотался, когда Мадж в ответ показал ему известный жест.

Ближе к двери Раст заспорил с Доминго, какая длина лучше всего подходит для засапожного ножа. В спор втянулись и другие, как Хеннер понял, все телохранители носили подобные ножи. Только вот каждый предпочитал свой размер и форму. У Хеннера был обоюдоострый кинжал с небольшой гардой, длина которого, вместе с рукоятью, не превышала длину кисти. К тому же он был удобен тем, что надёжно крепился — с помощью специальных ножен — на голени. Остальные пользовались ножами покрупее, обычно с кисть была длина собственно лезвия. Единственное, все сошлись на обоюдоострой заточке, а вот сталь клинков, материал и форма рукоятей были чуть не у каждого свои, и любой настаивал, что его выбор — самый удачный.

Спор становился всё ожесточённей, подвыпившие мужики едва не передрались. Тем более, что кое‑кто взялся демонстрировать боевые качества предмета спора. Доминго и Снупи вообще едва не вышли на поединок, чтобы уж на деле доказать свою правоту. Лишь вмешательство Раста, пользующегося каким‑никаким авторитетом, остудило горячие головы. Впрочем, некоторая нервозность продолжала витать в воздухе. Хеннер, очень чётко её ощущающий, был на взводе, хоть в яростном споре участия и не принимал.

— Что‑то новенькие у нас молчаливые слишком, — неожиданно заметил Трез, молодо выглядящий мужчина с резкими чертами лица. Он сидел наискосок от вампира и, подавая реплику, смотрел отнюдь не на Эштина. — Тяму не хватает доказывать в мужском споре свою правоту?

— Слишком много чести тебе что‑то доказывать, — немедленно ощерился Хеннер. — Сам в штаны наложил, а о «мужском споре» вякаешь!

— Я наложил?! — поперхнулся Трез.

— А то! Языком мелешь, как баба, а выйти поговорить слабо?

Раст с Эйнером едва удержали подскочившего Треза. Эштин тревожно уставился на вампира. Впрочем, остановить Хеннера не пытался — тот слишком далеко сидел. С разных сторон загомонили:

— Вы чего!?

— Охренели?!

— Дурью не майтесь, тут развернуться негде!

— Плевать! — зло рявкнул Трез. — Я этого ублюдка под орех разделаю!

— Ага, только обещать и горазд! — вампир, который наконец нашёл способ выплеснуть раздражение, радостно нарывался на драку. — Я жду в тамбуре, если ты всё же рискнёшь туда сунуться, — хмыкнул напоследок Хеннер, выбираясь из‑за стола.

Трез вломился в тамбур почти сразу, чего, впрочем, вампир и ожидал — мужик явно не был трусом. Вопрос, чем ему так не понравился Хеннер, что Трез вздумал его задирать?

Вампир мог бы очень легко справиться с противником, несмотря на тренированность человека. Но специально пропустил пару ударов, чтобы не «хвастать» своим превосходством, пусть уж лучше считают, что он слабей, чем есть на самом деле. При этом Хеннер заработал разбитый нос и пару шатающихся зубов. Трез, само собой, поимел неприятностей гораздо больше. Хотя Хеннер старался особенно его не травмировать, он прекрасно понимал, что Гром за подобное по голове не погладит. Но физиономию Трезу разукрасил, на профессиональные качества это особенно не повлияет. А под конец потасовки заломил противнику руку, так, чтобы когда тот пытался высвободиться, рука шла на излом, злорадно сообщил:

— А сейчас мы пойдём в купе, и ты скажешь, что был не прав. В присутствии всех, так же, как оскорблял.

— Да пошёл ты!

— Аж бегу, — мурлыкнул Хеннер, немножко дожимая зафиксированную конечность, так, что Трез взвыл и заматерился. — Учти, я не постесняюсь тебе руку сломать. Ну, выгонят, и черт с ним. Лучше я на другое место работы перейду, чем окажусь объектом ваших «приколок», понял? Так что, ломать?

— Черт с тобой, извинюсь я, извинюсь!

— Вот и отлично. Оказывается, с тобой вполне можно договориться! — не посчитал необходимым сдержаться от издёвки вампир. И поволок мужика, подталкивая впереди себя, всё в той же унизительно‑непрезентабельной позе. Сквозь мутное стекло двери, ведущей из тамбура в коридор, Хеннер успел заметить человеческий силуэт. Кто‑то наблюдал за их «поединком»? Кстати, вампир задумался, почему «болельщиков» не было. По всем законам должны были набежать, такое зрелище пропустили!

Ногой отодвинув дверь купе, Хеннер понял, что попал. Слегка так, но пр‑риятно… Как заодно и понял причину отсутствия зрителей. Посреди тесного купе стоял начальник охраны, Гром, высокий седоватый мужчина, который, наверное, пришёл проинспектировать подчинённых. Парни ухитрились замаскировать следы пьянки… Явные. Вряд ли, конечно, они обманули этим начальство, но приличия были соблюдены. Только вот Хеннер с Трезом, появившиеся напару, разрушили всю «идиллию». Гром, почуяв, что сзади кто‑то есть, резко обернулся. Вампир Треза из захвата выпустить не успел, и двояко трактовать их выразительную позу вкупе с красноречивой потрёпанностью было невозможно.

— Ни…. себе, два….!!!! — высказался Гром и уставился на вампира. — Хеннер, уж у тебя, мне казалось, мозги имеются. Старею, ошибаться в людях начал. Если ты мне Треза покалечил, я тебя выгоню с волчьим билетом, понял….! Трез……., тебя это тоже касается, мне балласт не нужен!!!! — рявкнул Гром. Голос, слишком громкий для небольшого помещения, заметался, словно отскакивая от стен, ударил по чувствительным ушам Хеннера.

— Да цел он и невредим. Почти, — пробурчал вампир, отпуская противника. И недоумевая — как этот человек, кстати, минимум вдвое, а то и вчетверо младше его, ухитрялся поставить себя так, что Хеннер ощущал себя напроказившим сопляком?

Гром, тем временем, за шкирятник выдернул Треза, наскоро проверил на целостность костей. И буркнув:

— Ваше счастье….!!!

Оглядел всех ещё раз и сообщил:

— Я смотрю, безделье на вас действует отвратительно. Так что с завтрашнего дня идёте на полигон, готовьтесь.

Что за полигон, Хеннер не знал, но, по вытянувшимся физиономиям остальных понял, что ничего хорошего их не ожидает.

Когда Гром ушёл, парни загалдели.

— Вот черт, опять!

— Это не полигон, а соковыжималка!!!

— Обязательно попасться ему на глаза надо было! — проворчал Принкел, мрачно поглядывая на Хеннера и Треза.

— Да ладно, — махнул головой, совсем, кажется, не огорчившийся Шенд. — Гром в любом случае нас бы туда отправил. Нашёл бы за что, сами вспомните, хоть одна поездка без этого обходилась?

— Так отправил бы послезавтра или ещё позже, — проворчал Доминго. — А не сразу на опохмелку.

В конце концов все дружно решили, что в этот раз им не повезло. Однако никто претензии «виновникам» предъявлять не стал, хотя Хеннер внутренне был уже к подобному готов. Даже больше того, ждал, что парни объявят главным виноватым его — всё же Трез свой… Ничего подобного. Тема «кто виноват и что с ним за это сделать» даже и не возникла, и Хеннер рискнул поинтересоваться у Шенда, что же такое этот «полигон».

— Гонять Гром нас будет, — зевнув, сообщил тот. — Он использует для этого пустые товарные вагоны… Да и весь состав.

— И пассажирские?

Носящиеся по узким коридорчикам телохранители, сбивающие пассажиров, как‑то не укладывались у Хеннера в голове.

— Ну да, — хмыкнул Шенд. — Только снаружи.

Полюбовавшись на вытянувшуюся физиономию вампира, телохранитель сжалился:

— Отправляет по крышам бегать и по внешним площадкам. На скорость.

Хеннер ошалело помотал головой. Нет, ну фантазия у Грома… И уточнил:

— И как часто после «полигона» появляются… выбывшие?

— В смысле, мертвецы? Один, кажется, был. За всё время. Слетел с состава, сломал шею. Девит вспомоществование семье выплатил… Короче, всё, как если бы парень погиб при исполнении, — спокойно ответил Шенд.

Вампир офигел второй раз за последние пять минут. Нет, он видел, что парни, окружающие его, к жизни и смерти относились несколько по‑другому, чем основная масса человеческого стада. Но чтобы настолько…

Несмотря на обещанный «полигон», пьянка отнюдь не свернулась. И с утра Хеннер проснулся не то, чтобы очень похмельный, но… В общем, перспектива носиться по вагонам «снаружи» как‑то не привлекала. Только вот кто бы спрашивал. Оба дежуривших и поэтому трезвых телохранителя — Келли и Амос, прошлись по вагону, распахивая двери в каждое купе и радостно‑бодрыми голосами возвещая, что пора просыпаться и готовиться к тренировке.

Хеннер покосился на помятую физиономию пытающегося принять вертикальное положение Эштина. И радостно осклабился — нет, всё же в подобном зрелище есть своя прелесть! Раст выглядел получше, через узкую дверь было видно, как он энергично плещется над небольшой раковиной, присутствующей в крошечном туалете.

По коридору проходили, точнее, проползали, парни. Тоже явно не в лучшей форме. И что, их сейчас погонят бегать? Нет, Хеннер‑то быстро в себя придёт. А вот остальные… не факт.

Из того же вагонного коридора потянуло гадостным запахом. Нет, отнюдь не тем, о чём сразу сделал предположение Эштин. В смысле, никому критично плохо после вчерашней пьянки не стало… Пока. А причина «аромата» выяснилась очень быстро — к ним в купе сунулся Келли с подносом и дымящимся кувшином. Вот именно из этого кувшина запах и шёл… Парень сноровисто бухнул на стол три кружки — у него на подносе их было в достатке — и разлил в них непонятную жидкость.

— Бодрунчик? — хмыкнул вытирающийся Раст. — Мне не надо.

— Как скажешь, — отозвался Келли, и, прихватив одну из кружек, присвистывая, пошёл дальше. Осчастливливать своим варевом следующих страдальцев.

— Что за дрянь? — подозрительно уточнил Эштин, косясь на мутную бурду.

— А черт знает… Келли рецепт никому не говорит. Наверное, чтоб не убили, — хмыкнул Раст. — Но похмелье снимает в минуту. Так что, если не хочешь сверзиться с крыши вагона на полном ходу, зажми нос и пей.

Эштин опять поморщился, покосился на Раста, но всё же глотнул. Залпом и с таким выражением на физиономии, словно с трудом удерживал варево сначала во рту, потом в желудке. Хеннер подозрительно наблюдал за результатом, но парень ощутимо взбодрился, и явно пришёл в себя. Поэтому вампир приподнял кружку и принюхался… И понял, что номер не пройдёт. Он со своим вампирьим обострённым обонянием ЭТО проглотить просто не сможет. Да и вообще рисковать неразумно. Ещё неизвестно какие травы туда насовали.

— Обойдусь, — Хеннер поставил кружку обратно на стол. И, поднимаясь, скривился, похоже, очень выразительно, ощущение было муторным. Эштин покосился на него сочувственно и вдруг рявкнул:

— Шенд, Раст! Придержите упрямца!

И откуда только этот проныра Шенд появился? Хеннер настолько офигел от наглости мальчишки — ну, не ожидал подобного хамства! — что не успел среагировать, парни сноровисто скрутили вампира, профессионально зафиксировав, так, что даже со всей своей силой и ловкостью он не сумел бы вырваться. Разве в нетопыря обратиться… Но это бы значило, что тут ему больше не работать… В общем, пока Хеннер раздумывал и трепыхался, Эштин зажал ему нос. И, как только вампир приоткрыл рот, чтобы глотнуть воздуха, залил ему всю кружку, так, что тот и глазом моргнуть не успев, проглотил варево до последней капли. Правда, при этом его чуть не вывернуло. Но, наверное, зажатый нос помог. Когда Хеннера отпустили, он, ругаясь и отплёвываясь, попытался настучать «доброхотам» по физиономии. Те с хохотом отмахивались, а Шенд фыркнул:

— Не ценишь ты нашей заботы!

А когда вампир трехэтажно высказал, что он как‑то дотянул до своих лет без «их заботы» и дальше предпочитает существовать без оной, тихо бросил:

— Не дури. Само собой, «бодрунчик» не шоколад. Но лучше так, чем слететь на рельсы.

Хеннер оскалился. Но бешенство унял, лишь раздражённо пообещал отыграться. Особенно на этом молодом идиоте, который и был зачинщиком. Нет, понятно, что Эштин делал это из лучших побуждений, но думать хотя бы иногда надо! Как раз всех позвали «на построение». Вампир, притормозив парня, который выходил последним, зло прошипел:

— Совсем кретин? У меня же метаболизм нечеловеческий! А если бы мне эта дрянь не сняла похмелье, а траванула?

— Чушь, — так же тихо возразил парень. — Если на тебя алкоголь действует, как на людей, то и антипохмелин должен помогать.

Вот и поговори с этим дебилом! Изрекает полную дичь с увереннейшим выражением на физиономии! Нет, в этот раз пронесло. Но это счастливая случайность, ведь Келли варил свою бурду из кучи трав. И среди них запросто могла попасться та же «репка» — безвредная для людей травка, её младенцам дают, чтобы желудочные колики снять. А у вампиров она вызывала мгновенную остановку сердца. Это Хеннер злым шёпотом Эштину и объяснил. Заодно, спохватившись, соврав, что против «репки» он носит амулет, но есть ещё какие‑то травы, которые он просто не знает.

Парень сник и принялся многословно извиняться, Хеннер, побыстрей его заткнув, (построение, болтать некогда), в очередной раз покосился на мальчишку, как на ненормального. Не укладывалось у Хеннера в голове, как можно не считать вампира врагом. Сам Хеннер не видел в любом встречном человеке свою законную добычу. Но вот магов он воспринимал именно как врагов, всех. И соответственно к ним относился, не мог он игнорировать опасность, которую для него представляли люди, обладающие магическими способностями… Поэтому с точки зрения Хеннера безмятежная доверчивость Эштина была, мягко говоря, странноватой.

Гром, тем временем, рявкнул:

— А ну, тихо!

И, пройдясь перед шеренгой подчинённых, напомнил основные правила «пробежки». Тут же распределил всех по парам, и отправил первую пару на старт. Через пять минут — следующую. Новеньких поставил со старичками и ближе к концу. В паре с Эштином оказался Амос, с Хеннером — Шенд. Вампир покосился на «бретёра», как обычно, излучающего радостный оптимизм. Что‑то этот красавчик подозрительно часто оказывается рядом… Впрочем, ладно. Сейчас надо не об этом думать, а о том, как бы не сверзиться во время предстоящего сумасшествия. Вампир взглянул на очередную пару, только‑только пошедшую на старт. В неё входил Трез, с художественной раскрашенной после вчерашней потасовки физиономией. Гром хоть бы его сегодня освободил, что ли… А Трез, кажется, даже и не подумал об этом попросить. Не люди, а самоубийцы какие‑то! Хеннер шагнул к двери, следом за Шендом, осенний ветер ударил в лицо. Ну всё, пошли… Бли‑ин…

Вечернее солнце высвечивало на полу чёткие контуры окон. В количестве четырёх штук, большие такие, центральное вообще от пола, скорее уж смахивающее на дверь. Один из осенних ясных дней… Редко такие выпадают. Джефф устроился в кресле поудобней. В молодости он вообще на погоду внимания не обращал. Но в последние десятилетия всё чаще стал предпочитать солнечные и тёплые дни. Даже настроение в хорошую погоду улучшалось. Возраст, наверное…

Князь перевёл взгляд на Мастеров. До назначенного времени было ещё несколько минут, могущественнейшие вампиры разбились группками, кто тихо разговаривал, кто ожесточённо спорил. Совещания, подобные сегодняшнему, происходили раз в два‑три месяца. Если не случалось ничего экстраординарного. Встречались поочерёдно в резиденции каждого Мастера. В этот раз встреча была внеочередной. И, по предложению Джеффа, проводилась у Вельда. Чтобы быть ближе к месту собственно событий. Сегодня из двадцати одного Мастера не было двоих. Очень и очень неплохо, для постоянно грызущихся между собой вампиров… Возможно, сыграло свою роль то, что приглашения рассылал Князь, обладающий почти непререкаемым авторитетом.

Наконец разговоры стихли. Мастера расположились кому где понравилось, ожидая начала. Джефф встал и сообщил.

— Думаю, многие слышали об убийствах в нашем городе «золотой молодёжи» стада.

Кто‑то из Мастеров закивал, кто‑то пожал плечами, кто‑то остался недвижим.

— На самом деле убийства случились гораздо раньше, чем о них стало известно стаду. А то, что видели люди, на деле было зачисткой… Вельд выбивал метаморфов.

В этот раз Мастера среагировали гораздо активней. Но от вопросов и высказываний воздерживались, дожидаясь, пока Джефф окончит говорить.

Метаморфы — существа, не имеющие собственного облика. Молодые метаморфы выглядели аморфной, перетекающей массой… Со временем они учились принимать определённый вид, но не могли фиксировать его надолго, максимум, на день‑два, потом он «тёк», и удержать свою форму существам не удавалось. За одним исключением, если метаморф поглощал тело носителя облика, то он мог оставаться в его виде сколь угодно долго. Отличить двойника от подлинника было невозможно, копировалось всё, вплоть до рисунка сетчатки глаза и отпечатков пальцев. При этом количество поглощённых и «используемых» существ доходило до пяти, иногда шести. Те метаморфы, кто постарше, имели в своём «арсенале» нескольких человекообразных и пару животных. Однако «поглощать» метаморфы могли отнюдь не всех человекообразных. Оборотни, представители всех рас кошачьих, крыланы и вампиры метаморфам не подходили. Метаморфы или не могли их поглотить, или умирали сразу после поглощения, как от отравы. Зато людей, альвов и горцев (кстати, являются ли последние отдельной расой до сих пор спорили), метаморфы использовали вовсю. Как и обычных животных, самыми любимыми «заместителями» для них были волки и громадные псы. А вот с птицами не получалось — для «замещения» метаморфам требовалось хотя бы приблизительное соответствие масс тел, а настолько крупных птиц в природе не водилось.

В общем, метаморфы были одним из многочисленных представителей нечисти на Анвиле. И получилось, что интересы их и вампиров, мягко говоря, пересекались. Вампиры, воспринимающие людей, как свой источник питания, не хотели делиться «стадом» ни с кем. Метаморфы тоже не собирались отказываться от людей, да и то, им гораздо легче было выжить, пользуясь людскими телами и людским обличьем. В зверином облике долго не протянешь. Хотя метаморфы и могли жить, не паразитируя на людях, в отличие от вампиров, которые зависели от своего «стада». Могли, но не хотели. Так и получилось, что две народности паразитов схлестнулись не на жизнь, а насмерть. Вражда длилась века, с переменным успехом.

Кстати, вампиры, в отличие от людей, метаморфов могли «видеть». Если догадывались «посмотреть» особенным образом. Метаморфы, тоже как‑то умели узнавать своих врагов‑кровососов. Люди‑немаги определяли метаморфа только по реакции кошек — эти домашние зверьки чудовищ на дух не переносили, кидались на них, стараясь вцепиться в лицо, а ещё лучше, в глаза. Сомнительный такой способ, мало ли, может, обычный человек именно этой кошке когда‑то на хвост наступил, а она запомнила… Впрочем, способы определения вампиров у людей были не лучше. Либо серебро, либо зеркала. Причём с присутствием в амальгаме серебра люди, по большей части, связать свойство «неотражения» не догадывались. Ну, и говорили, что маги выявляли метаморфов с помощью амулетов, как и вампиров. Магам‑клановцам удалось полностью уничтожить метаморфов на всех магических планетах, и те в магический Клан соваться уже не рисковали, обосновавшись лишь на Анвиле. Это вампиры внаглую, снова и снова пытались эмигрировать, уповая непонятно на что…

— Вельд, тебе слово.

Мастер — он и среди своих собратьев выделялся красотой — встал и сообщил:

— В начале осени один из моих мимов увидел мета. Под личиной старшего сына Кальвина Лерда. Мы убрали его, я приказал мимам смотреть повнимательней… Через четыре дня ребята вышли на нового мета. На этот раз девушка‑подросток, единственная дочь банкира Канди. И на этом дело не кончилось. За месяц мои ребята убрали восьмерых метов. Все из молодого поколения верхушки стада. Причём с каждым разом зачистки становятся всё труднее, сами понимаете, стадо нервничает… На сегодня выявили ещё двоих, но я пока приказал их не трогать. С этими убийствами мы в конце концов засветимся, а проблему не решим.

— И какого Роувер ушами хлопает, — проворчал один из Мастеров, невысокий и полненький.

Роувер, Глава людской службы внутренней безопасности наверняка был в курсе и вампиров, и метов… И ещё много чего. Только здесь, в Собресте, ситуацией заправлял отнюдь не он, а местный начальник.

— Роуверу забот в столице хватает, — отозвался Вельд. — Я перебросил информацию Кенту, но пока результатов нет. Хоть он и подключил обоих своих магов.

Джефф мысленно поморщился. СБ, вопреки законам собственной планеты, пользовалось услугами магов, приглашённых из Клана. Правда, делало это в строжайшей тайне и магов, состоящих на их службе, было очень мало. Но даже в таком количестве они представляли для вампиров немалую опасность. И то, что маги работают с проблемой метаморфов, было логичным, но крайне неудобным для вампиров фактором. Впрочем, с этим Князь ничего поделать не мог.

— Маги магами, — проворчал он. — Сейчас надо выяснить, кому из метов пришла светлая мысль захватить власть в стаде. Поскольку двояко нынешнюю ситуацию трактовать невозможно.

— Да пусть пытаются, — хмыкнул Кельт, старейший Мастер, один из древних вампиров. — Если уж наш опыт впрок не пошёл…

Кельт был один из немногих очевидцев давней попытки вампиров пробиться во «власть предержащие» людского стада. Которая едва не закончилась уничтожением всех вампиров. Люди очень быстро сориентировались и, несмотря на вовсю декларируемую нелюбовь к магам, обратились к ним за помощью. Бойня была капитальная, из тридцати двух Мастеров уцелело четверо. А вампиров выжила едва двадцатая часть.

— Если меты доведут стадо, и те всё же обратятся к магам, нам тоже не поздоровится, — вмешался Джефф. — Маги не станут разбирать, мет ты или вампир. Поэтому надо выяснить, кто из Старших метов источник нынешнего беспредела. И устранить, пока нам их «идеи» не аукнулись.

— Теоретически, — хмыкнул Клоуд, Мастер, собравший у себя лучших воинов‑вампиров. — Практически интересующий нас мет постарался предупредить подобную возможность всеми средствами.

— У нас есть выход? — резко спросил Джефф.

— Понятно, что нет, — опять хмыкнул Клоуд. — Могу взяться за устранение, но мне нужна информация. Для начала — уточнить кандидата на устранение.

Клоуд уставился на Иорда и Зарета — Мастеров, специализирующихся на добыче информации. Нет, само собой, и боевые отряды, и СБ были у каждого Мастера свои. Но при этом каждый из Глав вампиров на чём‑то специализировался, и в случае пиковых ситуаций брал на себя чётко определённые функции. Вампиры друг с другом постоянно грызлись, но у них хватало ума в опасности забывать о междоусобицах, пока положение более‑менее не стабилизировалось. Вот и сейчас Клоуд, недолюбливавший Иорда, тем не менее, ждал от него помощи и не сомневался, что получит её, причём максимально возможную. Но интересующее всех имя назвал не Иорд, а его второй Мастер.

— Рада, — коротко бросил Зарет. Он внешне походил на недалёкого крестьянина, не только фигурой и движениями, а и обветренным лицом и крупными, узловатыми руками. Вот только те, кто попадался на его простоватый вид, пытаясь поступать с ним соответственно, огребали кучу неприятностей. Покосившись на вопросительно уставившегося на него Вельда, Зарет объяснил:

— Мне сообщили только‑только перед заседанием. Надо будет проверить, конечно…

Рада был самым молодым из Старейших метаморфов, самым импульсивным и амбициозным. Кстати, титул «Старейший» обозначал у метаморфов то же, что у вампиров — «Мастер», а отнюдь не был показателем возраста. Единственное, подопечные Рады редко забредали на территорию Вельда — всё же мет жил далековато. Но, с другой стороны, с Парком, Старейшим, владения которого были ближе всего к владениям Вельда, у Рады были самые приятельские отношения. Поэтому логически всё укладывалось.

Остаток заседания вампиры энергично обсуждали ситуацию. Джефф, Клоуд, Зарет и Вельд после того, как все разошлись, не поленились побывать на месте убийства последнего метаморфа, добравшись туда в нетопырином обличье. Само собой, каждого Мастера сопровождал телохранитель.

Клоуд и Зарет едва не обнюхали всё вокруг. Джефф наблюдал за Мастерами, а отнюдь не искал что‑то там, где уже по определению никаких следов быть не могло — слишком времени много прошло. Клоуд, оценив диспозицию и уточнив, как именно ушёл вампир‑киллер, вкрадчиво поинтересовался у Вельда:

— Может, уступишь парня мне? А то ведь у вас рассобачится, все умения растеряет…

Тот возмущённо фыркнул:

— Совесть имей! И так почти всех стоящих ребят сгрёб!

— Откуда у вампира, тем более, Мастера, совесть? — осклабился Клоуд. — Ты чего, Вельд? С мимами переобщался?

Красавец‑мастер очень ценил мимов, за что над ним частенько подшучивали. Он язвительно отозвался:

— Ну не у всех же интересы ограничиваются «упал, отжался, пристрелил»!

Клоуд, нисколько не обидевшись, оглушительно расхохотался.

— Уел! Предлагаю ознаменовать сие событие визитом к бабам! Мне место приличное показали…

Вельд отказываться не стал. Зарет, дождавшись, пока излишне шумная и взбалмошная парочка исчезнет, повернулся к Джеффу.

— Поговорить надо.

— Где? — уточнил Князь, резко насторожившись. Он прекрасно понимал, что по пустякам обращаться к нему Зарет бы не стал. Тем более, друзьями они никогда не были. Скорее уж соперниками… Впрочем, сейчас междусобойчики явно были неактуальны.

— Здесь недалеко ресторан неплохой, «Грот», может слышал?

— Нет, — отрицательно покачал головой Князь. — Неважно. Показывай дорогу.

Когда Джефф бывал в Собресте, то останавливался у Вельда и никуда больше не совался… Оно надо? Мим из него никакой, ещё и при общении с людьми приходилось держать в узде ментальную мощь. Это Зарет легко вписывался в стадо, специфика разведки, однако…

Перекидываться в нетопыриный облик Зарет не стал, повёл Князя пешком. Телохранители неслышными тенями следовали за хозяевами. Давно наступила ночь, ясная, очень холодная, кажется, даже подмораживало. Князь, вдыхая осенний воздух, чутко реагировал на каждый звук, запах, каждое движение на улицах. На охоту он отправится завтра, но уже сейчас все чувства были обострены, человеческие существа, такие аппетитные, встречались, буквально, на каждом шагу… Джефф сам себя одёрнул — редко бывая в стаде, распустился, однако.

Зарет свернул к дому, узкие, ярко‑мозаичные окна которого расцвечивали мостовую яркими бликами. Толкнул дверь, косяк которой был стилизован под вход в пещеру, пропустил спутника вперёд.

Общий зал ресторана был небольшой, и в нём Зарет задерживаться не стал. Вампир уверенно направился к одной из почти незаметных дверей, за которой оказался небольшая уютная кабинка в светло‑коричневых тонах со столиком и тремя удобными стульями. Перед этим он сделал знак телохранителю, приказывая ему остаться снаружи. Джефф кивнул своему охраннику, вряд ли Зарет настолько глуп, чтобы отказываться от охраны в опасном месте или злоумышлять против Князя — сейчас.

Не успели вампиры расположиться за столиком, как в кабинке появилась официантка и вежливо спросила, что господа будут заказывать. Зарет скороговоркой назвал несколько чисел, Князь меланхолично отозвался:

— То же самое.

Кулинарные изыски стада Князя не интересовали. Как, впрочем, и вампьрья кухня, немногим отличающаяся от человеческой. Ну, не воспринимал он пищу за искусство, как и не понимал фанатов‑чревоугодников. Не всё равно, что есть, лишь бы свежим было…

Зарет дождался, пока официантка выйдет, предупредив, что заказ принесут минут через двадцать. Как только дверь закрылась, Мастер негромко сообщил:

— Среди наших появился предатель. Кто‑то сливает инфу метам.

Путешествие протекало не так, чтобы весело, но и скучать не приходилось. Разнолесица сменилась хвойными лесами, да местность становилось всё гористее. Вампир с интересом наблюдал за меняющимися пейзажами, и не наскучило же за время поездки… Впрочем, спокойно лежать и пялиться в окно Хеннер мог только вечерами. День традиционно был загружен — Гром не давал подчинённым возможность бездельничать, с немалой изобретательностью находя для них занятия. «Полигон» с каждым днём становился всё разнообразней. Пробежки дополнялись тренировками в одном из пустых товарных вагонов. Причём Хеннеру долго скрывать свой уровень не удалось. На второй день Гром взял его в спарринг, и, подразобравшись в возможностях вампира, принялся гонять втрое больше, чем остальных. И возразить нечего было… Вдобавок к физическим тренировкам Гром показывал карты местности, куда они направлялись, сопровождая показ комментариями, обозначая, в каких точках есть приметные ориентиры и заставляя всё это затверживать наизусть. То есть, по‑хорошему, заново учили всё это только новички — Эштин и Хеннер, остальные лишь повторяли. Но уж если кто‑то не мог ответить, на какой миле находится ответвление дороги к тому или иному селению, или назвать ориентиры, по которым можно отыскать ручьи и колодцы, или куда лучше не соваться и почему, Гром устраивал лентяю такую взбучку, что мало не казалось никому, даже тем, кто на незнании не попался.

Хеннер намертво не понимал, зачем телохранителям, которые движутся отрядом, подобные знания, но запоминал прилежно — уж ему‑то подобная информация точно лишней не будет.

За время поездки вампиру выпало дважды дежурить — то есть торчать в вагоне Девита, изображая молчаливую статую. Наниматель оказался мужчиной властным, на телохранителей обращал внимания не больше, чем на своего любимца — громадного пса‑волкодава, тоже ехавшего в вагоне. Однако и не меньше, к тому же Хеннер отметил, что Девит всегда сначала озабочивается едой для своего Ланса, и тут же вспоминает о дежурных телохранителях. И ехидно резюмировал, правда, про себя, что, похоже, у торговца в башке такой пунктик сидит — «покормить охрану». Хорошо хоть, не из одной миски… А то мало ли.

Вот к своему начальнику охраны Девит относился вполне по‑человечески. Похоже, они даже дружили, или, как минимум, близко приятельствовали. В общем и целом дежурства Хеннер перетерпел, как одно из скучнейших, но необходимых составляющих профессии. Очень напоминало, когда он, затаившись, дожидался очередной объект… И никуда от этого не денешься.

Всё остальное время вампир не вылазил из вагона. Почти. Лишь наскоро поохотился на одной из остановок, выпив среди складов то ли грузчика, то ли рабочего. Здоровый мужик попался, даже помял Хеннера немного. Впрочем, после порции жидкого «питания» вампир и думать о травмах забыл. Труп он засунул между сгнивших бочек и куч мусора, в дальнем углу складов, здесь его обнаружат очень нескоро.

Пьянок больше не устраивали. Вечерами свободные от дежурства мужчины резались в карты, причём к игрокам часто присоединялась местная нечисть. Как выяснилось, вагонные любили карты и играли очень неплохо. Хеннер не раз с ехидным любопытством наблюдал за забавнейшей сценой, частенько повторяющейся в разных вариациях. Крошечный человечек, макушка которого еле виднелась над веером карт, невероятным образом удерживающихся небольшими ручонками, а снизу из‑под того же веера торчали босые волосатые ступни (почему‑то все вагонные ходили босиком), с азартными возгласами заядлого игрока обставлял сидящего напротив верзилу‑человека. И частенько обставлял, кстати!

Люди использовали в качестве ставок только деньги, хоть и небольшие. А вот с мелкой нечистью можно было договориться о «натуральном обмене» и в случае выигрыша, и в случае проигрыша. Так Доминго, проиграв, отдал вагонному Лесли сверкающий брелок на цепочке — такой «откупной» победителя вполне устроил. Хоть ценности безделушка не имела практически никакой, зато смотрелась как! Со следующего дня одна из вагонных щеголяла этим самым брелком, так и не сняв его до конца поездки. То ли жена Лесли, то ли подружка, в их отношениях черт ногу сломит. Кстати, у вагонных их форменные темно‑красным костюмчики обязательно дополнялись какой‑нибудь деталью одежды или украшением другого цвета. У каждого малыша подобная вещица была своя, повторов Хеннер ни разу не видел, причём обязательно яркая или даже сверкающая. Впрочем, вагонные играли не только на безделушки.

Так же слишком явно — по крайней мере для вампира — проводилась параллель между проигрышами вагонных Снупи и Эштину, и неприятностями, в которые попадал Принкел два дня подряд. Первый раз он проснулся от холодного душа. На мужчину вылилась вода из медного кувшина, очутившегося непонятно каким образом на верхней, предназначенной для багажа, полке… И финалом этот самый кувшин свалился ему на голову, хорошо хоть, Принкел успел увернуться. Второй раз малопопулярный телохранитель, совершавший ночью вояж по необходимости, вернувшись в постель, не заметил, что в ней полно мелко растёртой травы… К утру всё тело у него покрылось ярко‑красной, жутко зудящей сыпью. Правда сошла она быстро, к вечеру, но весь этот день окружающим было мало места. Принкел мало того, что нажаловался Грому — а тот пропесочил всех, не разбираясь, кто прав, кто виноват — так ещё самым занудным образом высказывая своё неудовольствие… До тех пор, пока кто‑то из ребят не пообещал ему «крупных приятностей» если он не заткнётся.

Хеннер, конечно, над Принкелом ржал. Но свою постель и окружающее пространство после этого стал проверять втрое внимательней — мало ли, может, вагонный, с которым он сцепился при посадке, всё же решит отыграться… Или ещё кто.

В общем, скучной поездка не была.

Очередным утром Хеннер проснулся от запаха — резкого, но не неприятного, наоборот, успокаивающего, знакомого. Правда, не очень соотносимого со стуком колёс и ощутимым движением вагона.

Вампир потянулся и только после этого открыл глаза. Буквально перед его носом, на стекле окна, висел венок. Небольшой, аккуратный такой веночек из остролиста и полыни, перевитый ярко‑бирюзовой ленточкой. В центре торчала тоненькая свечка с обугленным фитильком.

Вампир вновь потянулся, хмыкнул и перетёк в сидячее положение. Оглядевшись, хмыкнул ещё раз. Его венок, как и ожидалось, оказался не единственным. Такие же «украшения» висели над койками Эштина и Раста, в углах купе гирляндами свисали хвойные ветки, а дверь и окно были тщательно обрамлены растительным декором. Вагонные небось постарались. А вампир только сейчас вспомнил, что сегодня канун ночи Памяти, «мертвоночи», едва не самой опасной в году. В этот день после захода солнца души умерших с лёгкостью проникали в мир живых. И отнюдь не только с доброжелательными намерениями. Хотя и такое случалось, умершие родственники навещали своих потомков, интересовались их делами, помогали советом. Но чаще всё же грань миров переходили озлобленные духи, жаждущие мщения или просто голодные. Причём гарантии, что дух доберётся именно до своего обидчика, не было никакой, по большей части, «под раздачу» попадал первый встречный. Поэтому после темноты люди старались лишний раз на улицу не показываться. А дома загодя защищали оберегами, кто во что горазд.

На улицах жизнь замирала, но в домах, наоборот, устраивались шумные праздники. Заодно и потому, что духи предпочитали обходить людные сборища стороной. Поэтому в ночь Памяти люди обычно не спали, устраивая празднество до утра. При этом одевали маски, необычные или карнавальные костюмы — чтобы мертвец, пришедший за живым обидчиком, не смог его узнать и найти.

В купе ворвался жизнерадостный Эштин, размахивая яркой маской из папье‑маше с черно‑белыми перьями.

— Смотри, какая классная! В соседнем вагоне продавец, иди, выбери себе что‑нибудь!

— Ещё не хватало, — буркнул Хеннер, которому при виде щенячьего восторга сопляка тут же захотелось надавать мальчишке по шее. Чтоб дурью не маялся.

— Не будь занудой! Ночью в товарном вагоне, что через один от ресторана, будет карнавал. И только не говори, что ты туда не пойдёшь!

Эштин, подпрыгнув повыше, рывком сунул маску на багажную полку (вагон при этом даже тряхнуло, весил всё же парень немало), и опять с тем же радостно‑восторженным выражением уставился на вампира. Тот, неожиданно для себя, успокоился — ну, носится мальчишка, ну, радуется… Пусть его. К счастью, никто его, Хеннера, не может обязать в этой белиберде участвовать. Вампир пожал плечами, лениво отозвался:

— Не пойду.

И сунулся к раковине, собираясь перед завтраком хоть немного привести себя в порядок. На приставучие домогательства мальчишки он попытался не обращать внимания. Но тот не умолкал и Хеннер, наконец не выдержав, прервал почти непрерывный поток раздражающей болтовни, рявкнув:

— Сказал, не пойду! И отстань от меня, в конце концов!

Эштин уставился на вампира, явно недоумевая, чего тот разорался. И, пожав плечами, ушёл, не преминув, впрочем, напоследок заметить:

— А ты всё же подумай насчёт праздника!

Вампир, покосившись ему вслед, чуть не плюнул. Ну, блин, святая простота! Однако… Похоже, хоть на полчаса, а придётся мелькнуть на этом дурацком празднике. Слишком выделяться нежелательно.

…Но ни на какой карнавал Хеннер не пошёл. Так получилось, что он просто вырубился сразу после ужина — вымотался за день. Несмотря на грядущий праздник, а может, и в его преддверии, чтобы подчинённые «не расслаблялись», Гром устроил основательную тренировочку… Которая обошлась без трагедии лишь невероятной удачей.

В этот раз напарником Хеннера оказался Доминго. Мужик выглядел отстранённым и задумчивым, даже рассеянным, что не замедлило привести к неприятностям.

Доминго сорвался под самый конец пробежки, когда соскальзывал по стойкам с крыши вагона на площадку. Он шёл перед вампиром, тот успел перехватил летящего на рельсы человека, цапнув его за одежду. Хеннер сам едва удержался от падения, с двойным‑то весом, но сумел рывком вытянуть Доминго. И лишь убедившись, что тот в безопасности, разжал пальцы. Смерив взглядом побледневшего мужчину, буркнул:

— Идиот.

— Буду должен, — почти одновременно выдохнул человек.

«Ага, кровью отплатишь!» — чуть не брякнул Хеннер, забавляясь ситуацией. Поскольку не сомневался, что никакой «долг» не помешает Доминго его прикончить, узнай он правду.

Кстати, судя по запаху свежей крови, Доминго всё же не удалось остаться невредимым. Однако мужчина поднялся на ноги одновременно с вампиром, явно собираясь заканчивать пробежку.

— Не болтай об этом, понял? — буркнул Хеннер вдогонку прихрамывающему человеку. Тот, не оборачиваясь, кивнул. До вампира вновь донесло резко‑будоражащий аромат… Надо держаться от мужика подальше. Иначе Хеннер имеет все шансы захлебнуться собственной слюной.

Поэтому вампир просто обогнал Доминго — остаток пробежки шёл внутри поезда, ничего с ним не случится — и, отметившись на финише, пошёл «отвлекаться» спаррингом. И «наотвлекался» настолько основательно, что вечером едва добрёл до кровати и заснул сразу, лишь только голова коснулась подушки.

Хеннер резко открыл глаза, вскинувшись. В купе было темно, вампир находился здесь один. И Эштин и Раст праздновали. Поезд шёл, успокаивающе постукивая на стыках рельс. Идиллия, можно сказать. Но что‑то вампира всё‑таки разбудило. Он принюхался, прислушался. Вроде причин для тревоги не наблюдалось, однако беспокойство не отпускало. Ч‑черт. В этом гробу на колёсах он скоро параноиком станет. Хорошо хоть, послезавтра они прибывали на место. На тот же день выпадал срок охоты… Но, пожалуй, Хеннер поохотится завтра на станции, плюс‑минус день значения не имел.

Вампир покрутился, устраиваясь поудобнее, чтобы спать дальше. Поморщившись, машинально потёр онемевшее со сна лицо, и замер, ощутив под пальцами не кожу, а… Он подскочил, рванул в туалет. И ошалело уставился на то, что отразилось в зеркальце над раковиной. Его физиономия была художественно расписана под звериную морду. Кошачью.

Хеннер мигом вспомнил обещание Эштина «устроить ему праздник», и то, как пока вампир раздевался перед сном, сопляк, режущийся с вагонным в карты, шумно обрадовался выигрышу. Хеннер ещё на него рыкнул, чтобы тот выражал свой восторг поумеренней.

Ну да, всё сходится. Инициатор — Эштин, кому ещё настолько дебильная мысль в голову могла прийти. Но сопляк не смог бы нанести «художественный раскрас», не разбудив вампира, однозначно! А вот вагонный — запросто. И Эштин наверняка вытребовал эту пакость у нечисти за проигрыш… Ну, мальчишка попал.

Для начала Хеннер взялся смывать краску. Точнее, попытался, очень быстро выяснив, что вода эту дрянь не берет. Вампир длинно и витиевато выругался, дёрнул с крючка полотенце, злобно подумав, что хоть так отомстит вагонным, прибавив им стирки. Однако на ткани не осталось и следа краски. Стойкая, сволочь… Злой вампир оделся ипошёл разыскивать Эштина. Даже он не должен быть настолько идиотом, чтобы не запастись растворителем для водостойкой дряни… Теперь главное этот самый растворитель с него вытрясти. Причём Хеннер почему‑то не сомневался, что лёгкое членовредительство при этом парню обеспечено.

Поезд словно вымер, вампир, шедший по коридорам пустых вагонов, слышал, что в лучшем случае в вагоне спал один, максимум, два человека. Праздник, блин… Зато вагон‑ресторан и два ближних грузовых вагона были ожидаемо переполнены. Кстати, Хеннер в своём раскрашенном виде среди толпы не выделялся — все были или в масках, или с такими же разрисованными лицами. Впрочем, Хеннеру на это было плевать. Он цепко оглядывался, высматривая Эштина. И очень быстро отыскал его в толпе. Тот стоял вместе с Амосом, Эйнером и Келли. Компания увлечённо наблюдала за очередным дурацким конкурсом — что‑то там два идиота, с весьма нездоровым энтузиазмом, делали с завязанными глазами. Хеннер, радостно оскалившись, подобрался к мальчишке и, неж‑жно взяв его за локоток, оттащил в сторону. Постаравшись, чтобы остальные это не заметили.

— О! Всё же решил присоединиться? — обрадовался парень, с такой искренней улыбкой на физиономии, что вампир мысленно взвыл. — Здорово!

— Ты идиот, или прикидываешься? — рявкнул ему прямо в дебильно‑радостную рожу Хеннер. — Растворитель давай!

— Зачем? — искренне удивился тот. — Здорово же получилось! Побудь тут, хотя бы немножко, ведь весело!

Хеннер, леденея от ярости, вытащил дебила в тамбур. И громко — тут гораздо сильней слышался перестук колёс, приходилось почти кричать — сообщил:

— Или ты сейчас же даёшь мне растворитель, или я тебе разукрашу физиономию другим способом! И никакой растворитель не поможет!

Эштин поморщился.

— Ну что ты за зануда такой, а? Вот можно подумать вампиру обязательно надо…

На этот раз Хеннера клинануло. Он ударом ноги распахнул дверь наружу, схватив Эштина за грудки, прижал к стене возле этой самой двери, выдохнул, прямо ему в лицо.

— Ты доигрался!

Хеннер, несмотря на свою обычную выдержку, взбесился настолько, что действительно готов был выкинуть мальчишку из поезда. И свалить с этого же поезда самому, нетопырём. Сколько можно‑то?!!

Вдруг на лице Эштина отразилось недоверие, потом страх. Он забился в руках Хеннера, пытаясь отодвинуться подальше от входа. Вампир сначала решил, что мальчишка наконец‑то понял, что он, Хеннер не шутит… И даже успел позлорадствовать, что поздновато до него дошло. А потом увидел вплывающего в открытую дверь призрака. Несмотря на дымчато‑призрачную структуру, не признать его было невозможно. Мужик, которого вампир выпил в последний раз. Причём от призрачной фигуры шёл такой леденящий холод, что вампир сразу и безоговорочно сообразил: ничего хорошего от этой пакости ждать не приходится. Это тебе не ревущая Таниа.

Призрак направился прямиком к Хеннеру, тот рванул в вагон… Не успел, вмиг очутившись в дымчато‑ледяных объятиях. Тело обожгло невыносимым холодом, потом холода уже не было, пустота и… боль. Жуткая боль. Хеннера скрутило, он даже дышать не мог — лёгкие разрывало, пытался вдохнуть, не получалось. Перед глазами потемнело настолько, что не видел ничего вообще.

Когда Хеннер всё же немного пришёл в себя, это случилось резко, рывком, причём вампир даже не сразу поверил, что ещё живой. Он лежал в своей постели, в купе, а рядом сидел Эштин с крайне озабоченной физиономией. Увидев, что вампир очнулся, парень аж подскочил:

— Ты как?

Более идиотского вопроса придумать было просто невозможно.

— В экстазе, — прохрипел Хеннер. — Воды дай…

Промочив пересохшее горло, Хеннер смог более‑менее говорить.

— Где призрак?

— Вагонные прогнали, — тихо отозвался Эштин.

У вампира отвисла челюсть. Эти недомерки?

— Ты упал, стал корчиться, а призрак не отпускал тебя, то ли обтекал то ли… не поймёшь. Я вообще не знал, что делать! А потом в тамбуре появилось множество вагонных — десятки, даже сотни! Верещали, прыгали, те, что были рядом, били призрака, представляешь? Я сначала не понял, решил, они тебя бьют, но потом увидел — до тебя они не дотрагивались. Призрак выдержал совсем недолго, всплыл над тобой и вылетел в дверь. Она сама за ним захлопнулась, и через миг вагонных как и не было — исчезли!

Хеннер мысленно выругался. Чтобы недомерки смогли прогнать духа? Бред. И ещё больший бред то, что теперь, кажется, он обязан жизнью этой мелочёвке… И этому недоумку.

— Что‑нибудь хочешь? — Эштин поправил почти вывалившуюся из‑под вампира подушку.

Запах и тепло человеческого тела отнюдь не способствовали спокойствию, Хеннер невероятным усилием сдержался от нападения.

— Ничего не хочу, — буркнул он. И вспомнив, из‑за чего, он, собственно, попал в неприятности, добавил. — Растворитель!!!

— Да убрал я у тебя уже всё, — поморщился парень. — Было бы из‑за чего злиться, как маленький, честное слово!

— На себя посмотри! — возмутился вампир.

И невольно сглотнул слюну, с трудом отводя взгляд от чертовски соблазнительного человека. Призрак подкосил Хеннера очень сильно. Жажда крови стала почти неконтролируемой, необходимо срочно искать жертву. Иначе вампир — без шуток — кинется на первого встречного.

— Иди займись чем‑нибудь… Праздник там ещё не кончился? — Хеннер завозился, поворачиваясь лицом к стене, чтобы поменьше соблазняться.

— Ну да, сейчас. Так я тебя в таком состоянии и бросил, — возмутился Эштин.

— Я тебе не младенец, — вяло огрызнулся Хеннер, у которого сейчас просто сил не было с мальчишкой скандалить. — Обойдусь без твоей трогательной заботы. А Раст где, кстати?

— Празднует, — рассеяно отозвался Эштин. И вдруг быстро сказал:

— Ты… Если тебе так кровь нужна, я могу тебе дать немного… Чтоб не убил только!

— Идиот!!! — вопль был таким, что парень аж поморщился. Хеннер рывком сел, уставившись на этого полоумного. Правда, продолжал говорить вампир уже гораздо тише. — Сопливых сказок наслушался? Мы не можем не убивать, когда едим. По крайней мере, я не могу. А если хоть лизну твою кровь, значит, ты станешь для меня добычей, по умолчанию. И ты труп, я тебя УЖЕ выпил бы, просто не смог бы сдержаться. Усеки это раз и навсегда, и… вали, а? Без тебя тошно.

Эштин с каким‑то странным, сожалеющим выражением смотрел на Хеннера, опять устраивающегося в лежачем положении, наконец пожал плечами:

— Похоже, тебе действительно лучше побыть одному. Если ты настолько хочешь крови, я тебе сейчас только мешать буду. Попробуй заснуть, хорошо?

Он осторожно прикрыл дверь купе, а вампир только и мог, что смотреть ему вслед с отвисшей челюстью. Ну вот как ЭТО можно назвать, а?

Выйдя наконец из ступора, и выкинув мальчишку с его странностями из головы, Хеннер стал прикидывать, кого бы выпить с наименьшим для себя риском. Он спрыгнул с постели и вышел в коридор, не спеша, но и не мешкая, дав волю охотничьим инстинктам. Вампир шёл, впитывая звуки и запахи, но перед дверью, ведущий в тамбур, вынужденно остановился. Узкий проход перегораживали вагонные — штук двадцать, не меньше. Вампир изумлённо выдохнул, уставившись на малявок.

— Что вам?

— Ты не будешь…

— Охотиться здесь…

— Мы не позволим…

— Люди в поезде…

— Под нашей защитой…

Гомон тонких голосов складывался во вполне связное предупреждение. Хеннер хмыкнул, эта мелочёвка думает, что может ему помешать? Но как только поднял взгляд, понял, что очень даже может. Коридор был буквально забит вагонными, они стояли на полу, облепили невероятным образом не только стены, но и потолок, окна, двери, да за ними вообще вагона видно не было! В темноте — Хеннер только сейчас понял, что лампы не горят — глаза вагонных светились зеленоватым светом, словно болотные огни. Да и оскаленные зубки, как выяснилось, были заострёнными. Ни фига себе, мирные «домовики»! Выглядела толпа, что уж скрывать, жутковато. А гомон продолжался:

— Мы с тобой…

— Даже ничего делать не будем…

— Просто выкинем наружу…

— Тебя там давно…

— Твой призрак дожидается…

Вампир зашипел, удлинились клыки.

— Вы охренели? Я уже готов кинуться на первого встречного! Мне нужен хоть кто‑то!!!

— Это твои проблемы…

— Вампир…

— Людей в поезде…

— Не трогай…

— Скормим призраку…

Хеннер выругался, но… Слишком уж решительными вагонные выглядели. Конечно, на деле не очень‑то он призрака и боялся. Тот наверняка не среагирует, перекинься вампир в нетопыря. Ещё бы вовремя сообразить это тогда, в тамбуре…Впрочем, на нет и суда нет. Но, в любом случае, конфликт с вагонными ставил крест на его пребывании на службе. А у вампира это пока в планы не входило. Остаться на незнакомой планете без средств к существованию означало очень большие проблемы, так что подобного следовало избегать всеми силами.

Он плюнул и повернул в купе, нечисть, гомоня что‑то, расступалась перед ним, давая возможность пройти. Дверь купе, задвинувшись, отгородила его от шебуршащей толпы. Хеннер, выругавшись, зло ударил кулаком по стене. И что теперь делать? Хотя, если не в поезде, значит…Хеннер вновь распахнул дверь. В коридоре было пусто, но вампира это не смутило.

— Эй, вы! — негромко сказал он. — Когда ближайшая станция?

Молчание. Хеннер хмыкнул и громко и чётко сообщил:

— Либо отвечаете, либо я иду охотиться и плевал на все ваши угрозы. Мне и так и так сдыхать, а несколько штук вас, поганцев‑недомерков, с собой прихвачу. Ну, как?

Он, конечно, «малость» преувеличил ситуацию, ничего, пойдёт. Теоретически вампир должен быть благодарен вагонным за помощь с призраком… Только спасали они его отнюдь не по доброте душевной. А всё исходя из того же принципа — поезд — их епархия и здесь не должно быть неприятностей, тем более, смертей. Неважно кого. При этом на Хеннера им было плевать. Как, впрочем, и ему на них. Всё закономерно.

Единственный, кто действительно нормально относился к вампиру, был Эштин. Зря всё же Хеннер взбесился на мальчишку. Пацан дурак, конечно, но подобное отношение дорогого стоит. Этого вампир — наконец‑то! — не мог не признать, хоть и очень неохотно. Ну не привык он к такому…

— Через двадцать минут, — раздался негромкий голос сзади.

Хеннер обернулся. На столе сидел вагонный, свесив босые ноги и, болтая ими, бесцеремонно уставился на беспокойного пассажира. На шее вагонного сверкал серебристыми искорками ярко‑зелёный шейный платок. — Стоянка две минуты. В гости к призраку собрался?

— У тебя забыл спросить, — буркнул вампир, который был уверен, что в нетопырином облике призрак на него не среагирует, а утром от чертового духа и следа не останется. Вот только до утра Хеннер без крови не дотерпит. Но и двух минут стоянки на охоту по‑любому не хватит. — Карта есть?

Конечно, всегда оставался запасной выход — свалить с поезда и со службы. Но пока ещё не все варианты испробованы, можно подёргаться.

Вагонный сделал эдакое очерчивающее движение ладонями, и, прямо в воздухе, возникла карта. С объёмными ёлочками, домиками и прочей дребеденью. По путям шёл крохотный поезд.

— Вот станция, — домик вспыхнул крохотным огоньком.

— Город, посёлок?

— Посёлок. Небольшой.

Плохо. В посёлках каждый человек, как на ладони. Но выхода особого нет. Зато пути к станции идут не напрямую, а немного изгибаясь… Так что в нетопырином облике можно попробовать успеть долететь раньше… Что ж. Если Хеннер отстанет от поезда, значит, отстанет. А нет — тем лучше.

Вампир ещё раз взглянул на карту, запоминая направление, рывком распахнул окно и, перекинувшись, нырнул в ночь.

После столь бурной ночи Хеннер, само собой, проспал. Впрочем, не только он, уже ставшая привычной за время путешествия ежедневная ранняя побудка не состоялась. Всё же какие‑никакие послабления Гром своим подчинённым делал.

Продрав глаза, вампир убедился, что никакой спешки нет, никто их не поднимает и не гонит на очередной «полигон». Постель Раста, правда, пуста, зато Эштин всё ещё спит, разметавшись по узкой койке, со спокойно‑безмятежным выражением лица. Не мудрено, парень заявился чуть не в шесть утра. Это Хеннер знал абсолютно точно, Эштин его разбудил, когда осторожно трогал ладонью лоб вампира.

Хеннер, к тому времени сытый и вполне довольный жизнью, всё же проснулся от прикосновения — инстинкты. Но ничем не стал это показывать, как и отрываться на мальчишке. Ну нафиг, он уже раз попытался сорвать на сопляке плохое настроение — огреб по самое никуда, отделался от призрака лишь чудом! Причём Эштин в этом, само собой, виноват не был. То ли вампиру просто не повезло, то ли Силы сыграли с ним дурную шутку. Ведь несмотря на то, что Анвил не допускал к себе магов и всячески отмежёвывался от остального «магического» Клана, Силы имели тут такую же власть, как и на шести «магических» планетах. Как доказательство — то же отсутствие скоростного транспорта и лазерного оружия. То есть, если что‑то летало или ездило со скоростью выше 140 км в час, то это что‑то имело больше половины шансов не добраться до места. Лазерное оружие сразу выходило из строя, а те, кто его пытался тайно провозить, попадались властям. Причём очень быстро. Последнее ограничение скорее всего было поставлено потому, что маги до сих пор не смогли создать щиты против лазеров. В отличие от остальных видов оружия, от которых щиты прекрасно защищали. По слухам, даже от ядерного.

Хоть подобное и не обсуждалось — себе дороже — но вампир считал, что подобными сомнительными «ограничениями» Силы ограждали свою территорию от чрезмерного технологического развития. Иначе рано или поздно технология вошла бы в конфликт с магией, и, с большой долей вероятностей, победила бы отнюдь не магия. И тогда Силы исчезли бы, как реальность. В общем, понимать это вампир понимал, но в восторг отнюдь не приходил. Ему, как любому немагу, проще было бы жить в немагической, технологической реальности… Наверное. Впрочем, вопрос праздный, да и технологические миры имели для вампиров свои минусы.

Сегодня Гром устроил телохранителям выходной. Хеннер бездельничал, слоняясь по вагонами, и стоя у окна в тамбуре. С одной стороны, отдых вроде как хорошо, с другой — от ничегонеделанья, или, что скорее, от однообразия чёртовой коробки на колёсах, хотелось что‑нибудь выкинуть. Подраться или напиться… Хотя последнее совсем чушь. А вот подраться… Вампир уже всерьёз поглядывал по сторонам, выискивая подходящий объект.

— От безделья бесишься? — насмешливый голос раздался над самым ухом. Хеннер покосился на вагонного, устроившегося на оконной раме. И как удерживался только? Кстати, вагонный был именно тот, кто показывал вампиру картинки. Он опять щеголял в своём блескуче‑зеленом шейном платке.

— Что‑то можешь предложить? — равнодушно бросил вампир.

— Ты не обижаешься на нас?

На той же раме, только на нижней её части, сидела вагонная с громадным ярко‑розовым бантом в волосах, похожим на экзотическую бабочку. Вагонная уставилась на вампира с вопросительным и встревоженным выражением на личике.

Хеннер пожал плечами. Какое им дело — обижаешься, не обижаешься… Вагонная, тем временем, продолжала тихо говорить:

— Если мы допустим в поезде убийство, то он не будет безопасным, станет порченным. Тот же дух смог бы легко пробраться в вагон, несмотря на все наши обереги… На порченных поездах никто не хочет ездить, и их очень быстро списывают, выкидают. А мы остаёмся без жилья и работы.

Вампир вновь пожал плечами. Впечатление, что вагонная пыталась оправдаться. Они ему нужны — её оправдания? Ясно, что каждый выживает в этом мире как может, и зубами и когтями держится за свою нишу. И он, и вагонные, и люди. Но это отнюдь не означает, что он, Хеннер, должен «входить в положение» мелкой нечисти. И какого вообще девчонка ему на мозги капает?

— Сгиньте с глаз, достали, — процедил вампир. — А то ведь могу не посмотреть, что вы здесь «хозяева» — последнюю фразу он выделил издевательским тоном. — Пришибу невзначай.

Вагонный оскалился, явно раздражённый грубостью. Но малышка что‑то успокаивающе сказала своему другу — вампир не успел расслышать, что именно. И вновь обратилась к Хеннеру:

— Тебе скучно, хочешь пойти с нами на праздник?

Вампир уставился на вопросительное личико вагонной. Они все с ума сошли, что ли? Нашли куда приглашать — в гости к этой мелочёвке! А вагонная продолжала:

— Сегодня большой Осенний бал, мы проведём тебя к ведьминому кругу. Может, познакомишься с кем‑нибудь, а уж скучно не будет наверняка, — она улыбнулась.

Стоп. Хеннер задумался. Осенний бал — это отнюдь не сборище вагонных. Это праздник нелюдей, правда, наиболее многочисленные народности — оборотни, альвы, да и вампиры, устраивали и «личные» празднества, и смешанными не гнушались. Некоторые искусники так вообще успевали и тут и там. Кстати, постоянной даты подобных празднеств не было. По каким‑то хитрым приметам каждый народец вычислял самый благоприятный день, а потом все вместе определяли время встречи. Значит, сегодня… Ближе к вечеру и на всю ночь.

Хеннер был отнюдь не против развеяться в кампании, где не надо ежеминутно оглядываться, пряча свою сущность. Да и отдохнуть от чёртовой коробки и подышать свежим воздухом выглядело очень заманчиво.

— Спасибо. Если Гром отпустит, — спохватился вампир.

— К вечеру будь готов, — оба вагонных исчезли, словно их и не было.

Хеннер бывал на подобных праздниках не каждый раз, а когда оказывался, предпочитал общие сборища торжествам в вампирьей диаспоре. Что интересного, видеть всё те же лица? А на общих празднествах скучать не приходилось. Даже в Клане, где нечисти было значительно меньше, чем на Анвиле. А уж здесь…

Он остановил Грома, когда тот направлялся в купе Девита. Начальник внимательно выслушал вампира, и, вопреки опасениям Хеннера, легко отпустил его, лишь предупредив, чтобы завтра тот был ко второй половине дня в форме. Вампир, ожидавший расспросов — какого черта его приглашают на празднество нелюдей, и даже придумавший отмазку — ошалело покосился на вагонную дверь, прикрытую Громом, и недоуменно пожал плечами. Нет, на Анвиле народ какой‑то ненормальный. Нельзя же быть настолько нелюбопытными, в конце концов! Хотя бы из соображений безопасности…

Сунувшись в купе, Хеннер остановился, недоуменно уставившись на открывшуюся перед ним сцену. Эштин, разложив на кровати одежду, задумчиво перебирал вещи, а Раст, свесившись с полки, наблюдал за этим с ехидным выражением. Увидев вампира, Раст язвительно заметил:

— Наш герой‑любовник решил поохотиться за сильфидами и наядами. С русалками не связывайся только, они не посмотрят, что праздник, притопят за милую душу!

— Отпросился у Грома? — На тираду Раста Эштин внимания не обратил, зато сразу отметил появление вампира.

— Угу, — буркнул Хеннер и поинтересовался, не желая верить в положительный ответ, хотя и предчувствуя его неизбежность. — Ты на бал?

— Ну да, — как само собой разумеющееся отозвался тот.

— Нечисти? — уточнил вампир.

Эштин наконец соизволил оторваться от своего — наиважнейшего на данный момент — занятия. И спокойно сообщил:

— Мне любопытно, ни разу на таких праздниках не был.

— А что, людей вот так запросто туда пускают?

— Я у Карло выиграл. И откупным назвал пропуск на бал, — объяснил парень.

— Карло? — переспросил вампир.

— Вагонный, тот, с зелёным шейным платком.

— Эштин сначала попросил, чтобы пригласили тебя, — сообщил Раст.

М‑мать твою! Гениально. Зато теперь понятно, кому он обязан приглашением. Именно Эштину, а не вагонным, то‑то у вампира не складывалось — какого мелочёвка дурью мается? А мальчишка в своём репертуаре. Ему что, неприятностей мало?! Ладно. Решил же уже на Эштина не злиться. Раст, тем временем, закончил:

— Но Карло сказал, что тебе приглашение не нужно, ты и так имеешь полное право там присутствовать.

Последняя фраза телохранителя явно подразумевала вопрос — мол, и какое отношение ты имеешь к нечисти? Вампир мысленно пожал плечами и выдал заранее заготовленную отмазку. Не пригодилась для Грома, что ж, сейчас можно воспользоваться.

— У меня дед оборотень.

Причём вампир даже почти не врал. С материнской стороны действительно, кажется, пра‑пра‑прадедом затесался оборотень. Представляя ту, что связалась с перевёртышем, вампир только и мог признать, что дуры‑бабы бывают редкостными извращенками, что вампиры, что люди… Не говоря о том, что из‑за примеси чужой крови лишь начиная с бабки матери её семья вновь стала обладать всеми способностями чистокровных вампиров.

— А, квартерон, — кивнул Раст. — Как Мадж.

— Мадж?! — вампир удивился. Обычно он легко определял нечистокровных людей. Но на телохранителя‑ловеласа и не думал даже.

— У него бабка водная нимфа, — объяснил Раст. — Если столкнётесь, попроси познакомить, говорят, красавица.

А, тогда понятно. Родство с элементалями стихий никак не влияло на свойства расы, только усиливало магический потенциал, причём в течение многих поколений. Скажем, если дура‑прабабка Хеннера заимела бы ребёнка не от оборотня, а от духа воздуха, вампирские способности у Хеннера были бы на порядок выше. И это несмотря на весьма дальнее родство. Впрочем, что это он размечтался… А вот что хуже, на празднестве наверняка будет присутствовать и Мадж. Впрочем, может они и не встретятся, в такой толпе‑то.

Приготовления Хеннера к празднеству состояли отнюдь не только в переодевании. Свой наряд вампир экипировал кое‑каким оружием, достаточным, чтобы не ощущать себя беззащитным. Мало ли, вампир не раз и не два на подобных празднествах ввязывался в ссоры — поводы сами находились. И не сказать, чтобы ему подобные стычки были неприятны, скорее наоборот… Такое органичное дополнение к общему веселью.

К моменту появления вагонных настроение вампира приближалось к отличному. Он даже снизошёл до совета Эштину, который пытался упаковаться в тёплую куртку.

— Мех свой снимай и оставляй тут — смысла с ним таскаться нет.

В ответ на удивлённый взгляд Хеннер раздражённо — вот же приходится объяснять элементарные вещи! — буркнул:

— Сам подумай, ребятам охота мёрзнуть?

Вагонная, нацепившая по случаю праздника лёгкое короткое платьице, тоже красное, но из тончайшей ткани, энергично закивала.

— Правильно‑правильно. Что же это за праздник, если гостям будет неуютно?

Эштин пожал плечами и оставил куртку на кровати.

— Готовы? — поинтересовался вагонный.

Хеннер кивнул, и они оказались в прохладной летней тьме, насыщенной запахами и звуками непотревоженного ночного леса. Рядом плескалась река. Всё правильно, места для празднования выбирались рядом с рекой, морем, иногда — озером.

— А по…

Ч‑человек!.. Хеннер прикрыл Эштину рот рукой, палец другой руки прижал к своим губам — универсальный призыв к молчанию. И кивком предложил следовать за собой — несмотря на отсутствие освещения, парень наверняка его видел. По дороге вампир хмыкнул про себя — только человек мог болтать, нарушая предпраздничную тишину, когда последнему тупому гоблину ясно, что лучше помолчать и прислушаться. К голосам птиц, лесу, шелесту воды и стрекотанию ночных цикад. Это — как правильное начало праздника, который вот‑вот взорвётся шумом и весельем.

Они вышли к реке и успели постоять возле воды, вампир буквально впитывал окружающие звуки и запахи, наслаждаясь после многодневнего заключения в четырёх стенах. Кое‑где на берегу маячили такие же молчаливые тени, но как следует разглядеть никого не удавалось. Пока.

Вдруг вспыхнуло множество огней, самых разных размеров и расцветок. Но полностью они тьму не разгоняли, лишь ложились иллюзорными неверными бликами, создавая ощущение таинственности и праздничности. Эштин изумлённо оглядывался по сторонам, неверные магические огоньки словно сняли с него личину, и вампир видел перед собой двадцатилетнего мальчишку, которым парень и являлся. А может, действительно сняли.

Откуда‑то полилась музыка, на берегу возникли, прочно утвердившись на плотном мокром песке, длиннющие столы, заставленные деликатесами на любой вкус. К которым сразу, толпой, направилось множество самых разных существ, причём кто‑то из них спланировал прямо из воздуха, кто‑то вылез из воды. Ночные звуки перекрылись гомоном, зато музыка, вроде негромкая и ненавязчивая, отнюдь в нём не терялась.

Вампир потянул Эштина к столу. И сообщил:

— Вот теперь можешь болтать, сколько вздумается.

— А тогда нельзя было?

— Не нельзя. Неприлично.

Эштин вытаращился, но уточнять не стал. Усевшись, завертел головой, разглядывая окружающих. Действительно, посмотреть было на кого. Тем более, человеку. На праздник собралась толпа из множества самых разных существ и по виду, и по размерам. Причём большая их часть, с людской точки зрения, была просто уродлива. Большеголовые богарты с гротескными лицами. Дистрофичные арахноиды, ростом почти с человека, выглядящие, словно скелеты, и движущиеся с ломкой грацией пауков — искуснейшие ткачи и предсказатели. Громадные, чуть не в два человеческого роста, горные тролли, двигающиеся в толпе с ловкостью слонов в посудной лавке, но всеми силами стараясь никому не навредить. Крохотные существа, все крылатые, украсившие ради праздника себя магическими огоньками, носились в воздухе туда‑сюда, как ненормальные, частенько врезаясь друг друга и во всех подряд. И это лишь малая часть кишащих вокруг существ.

Кстати, уродливыми были отнюдь не все. И Эштин с энтузиазмом выискивал в толпе экземпляры посимпатичней. Ему повезло — прямо напротив него, за столом, расположилась одна из водных дев — то ли озёрная, то ли речная, вампир в них не слишком разбирался. Но не русалка, это вампир определил по льняными волосам и длинному белому платью. Русалки, ради праздника преобразовавшие хвосты в ноги, одеться не соблаговолили, щеголяя в подобии шаровар из ткани, похожей на чешую, и полуголые. К тому же волосы у них были голубовато‑зеленые.

Красавицами были и те и другие, только у русалок черты лица были чуть более резкие. Немудрёно, что люди заглядывались на водных дев всех видов, частенько становясь их добычей.

Левым соседом девы расположился сатир с огненно‑рыжими, буйно вьющимися волосами и такой же бородой. Из копны рыжих колечек торчали небольшие, но отнюдь не безопасные рожки — острые и крепкие. Справа от девы развалился лесовик — высокий и худой, смахивающий на дерево своей нескладностью, коричневой, словно кора, кожей и зеленой порослью, заменяющей ему и волосы и одежду.

Когда же Эштин повернул голову к своему соседу, то чуть со стула не полетел. И торопливо пересел на пустое место между ним и вампиром. Хеннер хмыкнул — и чего парень запаниковал? Ну, великанша… На физиономию, кстати, очень даже ничего. Для её племени. Ну да, Эштин ей даже до плеча не достаёт… А дёргаться‑то зачем?

Вампир ткнул Эштина в бок и прошипел:

— Не позорься, вернись на место!

— А я с тобой хочу сидеть! — заупрямился тот.

— Так не принято, — терпеливо объяснил Хеннер. — Сам посмотри, за столом все сидят мужчина‑женщина. И поухаживай за дамой, будь мужчиной! Кстати, попытаешься пересесть, она и обидеться может. Вот тогда я тебе не позавидую.

Это он, конечно, приврал, ничего бы великанша Эштину плохого не сделала. Разве подшутила или обсмеяла «трусливого человечка». Но Эштину об этом знать вовсе не обязательно. Вампир язвительно понаблюдал за тем, как парень передвигается на своё место — с отчаянно‑обречённой физиономией. Ничего, ему полезно. Раз уж заявился на наше празднество, будь готов к любым соседям.

Слева от Хеннера сидела баньши, что тоже слегка его нервировало — после случая с призраком, хоть вампир и понимал, что поводов нет. Но паниковать или, ещё глупее, пересаживаться, он считал ниже своего достоинства.

Между Хеннером и Эштином уселась красавица‑дриада, сразу завладев вниманием парня. А вот вампир на лесную деву внимания не обратил — не интересовала его растительная нечисть, прежде всего потому, что они были нетеплокровными. Издержки натуры хищника. Нет, со своими, местными дриадами, лесовиками и прочими, вампир даже поддерживал некое подобие дружбы. Но исключительно платонической. А вот Эштин, в лучших традициях хомо, которые якобы «сапиенсы», уже пожирал зеленоволосую красавицу в прозрачном платье жадными глазами и рассыпался в комплиментах.

Первый тост произнёс тритон, могучий мужчина с мускулистым торсом, длинными зеленоватыми волосами и усами. Речь традиционно желала всем присутствующим здоровья и удачи. Дальше тосты следовали один за другим, а ближе к полуночи столы опустели — начались танцы.

В первом хороводе участвовали все — это был многовековой ритуал, поддерживающий вязь реальности. Мало кто из людей знал об истинной сути этого танца, и ещё меньше могли правильно его танцевать. Но участие людей было необходимостью, поэтому на праздник приглашались танцовщицы храма Матери, которые этим искусством худо‑бедно владели. А с немногочисленными гостями‑неучами вроде Эштина вставали в пару существа достаточно сильные, чтобы правильно вести за собой человека и, в случае чего, подкорректировать его ошибки.

Хеннеру, само собой, это не требовалось. Нужные фигуры и движения жили в нём, сколько он себя помнил, и теперь достаточно было раскрыться, настраиваясь на общую волну, и он легко влился в свивающийся и ширящийся поток.

Пока вампир окончательно не «ушёл» в танец, он попробовал отыскать в толпе Эштина. Не удалось. Что ж, не страшно. Парню ничего не грозило, просто Хеннеру было любопытно, кого он выбрал себе в пару. Точнее, кто выбрал его…

Но не прошло и дюжины секунд, как вампиру стало ни до чего и ни до кого. Танец захватил его, Хеннер чувствовал, как в вязь, плетущуюся из музыки, движений и ощущений, вливаются всё новые и новые существа. Каждый находил в рисунке танца своё, только ему предназначенное сегодня и сейчас место, дополняя, расцвечивая мистерию своей индивидуальностью.

Сейчас вампир воспринимал окружающих полузапахами‑полуощущениями. Плеснула инертная горьковато‑освежающая струя — это кто‑то из растительных. Ворвался железно‑будоражащий, чуждый, пряный запах — оборотень, явно самец. Безликая воздушная волна, пронизанная энергетикой — элементаль воздуха… Кого‑то Хеннер просто не успевал отследить, кого‑то не мог определить. Да это было, собственно говоря, не так и важно. Танец двигался к апогею. Финальный аккорд распустил фонтанирующий цветок, выкидывая вовне посыл каждого, переплетённые в единый поток.

Миг тишины — и музыка сменилась, став мягкой и успокаивающей. Вампир выдохнул, выходя из транса и оглядываясь по сторонам. Вот теперь «официоз» закончился, и можно было, собственно, развлекаться. По крайней мере, Хеннер воспринимал всё именно так.

Толпа разредилась, кто‑то вернулся за столы, кто‑то разошёлся по укромным уголкам, и Хеннер почти сразу увидел «потеряшку». Эштин болтал с… Маджем?! И тут ухитрились пересечься! Третьей в компании стояла невысокая девушка с серебристыми волосами и соблазнительной фигуркой.

Парень приветственно махнул рукой, предлагая вампиру присоединиться. Тот только вздохнул, но пошёл к ним, обходя танцующих — мальчишка всё равно не отцепится.

— Доброго праздника! — приветливо кивнул Мадж.

Надо же, бабка обучила его правилам вежливости… Стоп. А эта среброволосая девчонка случайно не упомянутая родственница?

— Доброго праздника, — кивнул Хеннер, обращаясь к квартерону и его спутнице.

— И тебе того же, — мурлыкнула девушка, и добавила, кивнув на Маджа. — Внук говорил, ты хороший профессионал. Но почему‑то не сообщил, кто ты.

— По‑твоему, это существенно? — невозмутимо поинтересовался Мадж.

На лице красавца и ловеласа читалось иронично‑насмешливое выражение.

— Уже нет, — так же невозмутимо отозвалась нимфа. — Уверена, уважаемый вампир знает правила, и ты в полной безопасности… Ох… — она напоказ захлопала ресницами и перевела взгляд на Эштина. — Надеюсь, твой спутник в курсе? Я бы ни в коем случае не хотела ставить тебя в неудобное положение…

— В курсе, в курсе, — кивнул Эштин, пожирая глазами собеседницу с таким выражением, что было ясно, на то, что напарник вампир, ему глубоко плевать. А вот на стоящую рядом симпатичную девочку — нет.

А Хеннер, глядя в лицо нимфе, впервые получил невероятное удовольствие от бесхитростной реплики наивного мальчишки. Элементаль воды пыталась скрыть ошарашенное выражение, потом рассмеялась, махнула головой. Разлетевшиеся серебристые локоны обдали рядом стоящих мельчайшими брызгами, не крупнее капель тумана.

— Твои слова заслуживают награды. Потанцуем?

Не дожидаясь ответа, схватила Эштина за руку, потянула за собой в круг. Впрочем, то, что мальчишка не собирается отказываться, было написано у него на физиономии во‑от такими буквами…

Хеннер хмыкнул и повернулся к столу. Подцепил кусок мяса, плеснул в стакан вина. Правда, присаживаться не стал — неохота было. Наоборот, отошёл в сторону, давая возможность добраться до стола невысокому брауни в зелёных штанах и красной рубашке. Неторопливо уничтожая еду, Хеннер наблюдал за танцующими. И за Эштином с нимфой тоже — они были совсем недалеко.

Девчонка вовсю прижималась к партнёру, они разговаривали и вообще выглядели весьма интимно. Хеннер мог поставить один против ста, что нимфа сейчас не только и не столько соблазняет (смысл, Эштин и так увлечён, разве на задних лапках не танцует), сколько просвещает мальчишку, какие вампиры опасные и мерзкие существа… Многие элементали вампиров недолюбливали, Хотя причину Хеннер понять не мог — их интересы не пересекались, ну никак.

— По‑моему, нам стоит потеряться, — негромкий голос Маджа раздался из‑за левого плеча вампира. Хеннер обернулся, Мадж, с куском пирога в одной руке и стаканом в другой, задумчиво уставился на бабушку и Эштина. Отхлебнул вина, добавил:

— Впрочем, ты как хочешь, конечно… А я пошёл.

— Да ладно, идём.

Они обогнули стол и направились к реке, в относительную тишину, подальше от танцев и толпы. Вампир понадеялся, что он правильно понял квартерона, и что нимфа займёт Эштина подольше. Поскольку с хвостиком в виде человека вампир вряд ли мог рассчитывать на планируемо‑приятное продолжение вечера… Хеннер внезапно ощутил пристальный взгляд, обернулся. Широкоплечий парень ещё пару секунд пристально смотрел вампиру в лицо, затем отвёл взгляд и скрылся среди танцующих. вампир не стал обращать внимания — мало ли.

— Ты своих‑то нашёл? — негромко поинтересовался квартерон.

Хеннер уставился на собеседника и напомнил себе, что Мадж, судя по всему, воспитан как нечеловек. Скорей всего, он вычислил Хеннера сразу, как только увидел… И никому ничего не сказал. Иначе вампира не оставили бы на службе, однозначно. Что ж. За одно это с ним стоило поговорить, раз уж квартерону этого хочется, а не посылать сразу и подальше.

— Они сами меня нашли, — сообщил Хеннер, вспоминая встречу с Князем и Мастером. И, в свою очередь, поинтересовался:

— Тебя бабушка воспитывала?

Мадж кивнул. И негромко добавил:

— У матери после моего рождения проявились магические способности, её выслали. С собой она меня взять не рискнула — на чужбину, без средств к существованию… Отец и его семейство мною не интересовались, поэтому так и вышло.

— Выслали? — переспросил вампир.

— Закон такой. Магов с Анвила или высылают в Клан или убивают.

Вампир пожал плечами — в каждом мире свои законы. Маджу не повезло попасть под их длань… Или наоборот повезло. Мало кто из людей мог похвастаться подобным воспитанием.

Словно в ответ на его мысли на мужчин налетела стайка дриад. Очень похоже на то, что девушки знали квартерона ещё с детства. Они тормошили Маджа, обнимали и целовали, он, смеясь, отвечал всем и сразу. Впрочем, Хеннер тоже без внимания не остался. Мадж представил его, как своего коллегу, и на вампире повисли трое девушек… Он от них еле отделался. Ну не интересовали его эти растительные!

Сбежав подальше от галдящих девчонок, вампир принялся оглядываться по сторонам. Многие существа пришли компаниями, но многие поодиночке. Вампир, конечно, предпочёл бы женщину своего народа. Вот только Хеннер высмотрел едва шестерых соплеменников, и лишь одна из них была дама, и то со спутником. Так что ничего не поделаешь…

Из женщин более‑менее симпатичными (исключая дриад) выглядели водные девы, элементали, оборотни, альвы, горянки, кикиморы и навки. Остальные существа либо не подходили размерами, либо были весьма своеобразной внешности. Духи и привидения, конечно, тоже очень ничего, но общение с ними могло быть только «духовным». А вампир рассчитывал на что‑нибудь более плотно‑физическое.

Первые две заинтересовавшие Хеннера дамы дали ему от ворот поворот. Девушка‑альв в тонком полупрозрачном платье в ответ на приглашение вампира на танец мило прощебетала, что ждёт любимого. Запросто, что и не врала. Молоденькая симпатичная кикимора окинула вампира внимательным взглядом с головы до ног и отрицательно покачала головой. Хеннер настаивать не стал — вот ещё. И вообще, с кикиморами это было чревато — если вокруг тех же альвов крутились их мужчины, следя, чтобы тех никто не обидел, то кикиморы в этом отношении были вполне самостоятельны. На раздражающее их существо и пакость могли наслать, да и просто «приласкать» чем тяжёлым и сбежать — а догнать стремительных духов лесов и болот было невозможно.

Зато со следующей приглянувшейся дамой вампиру повезло. Он обратил внимание на рыжеволосую девушку в полыхающем золотом платье, с мягко‑текучими движениями. Перехватив взгляд вампира, она улыбнулась и кивнула ему. Хеннер, тут же очутился рядом, с галантным поклоном предложив ей потанцевать, девушка не отказалась. Она представилась Эжени, и, судя по огненным искрам, волнами бегающим по её роскошным волосам, была элементалью огня. С духами стихий Хеннер до сих пор близко не сталкивался… тем любопытней!

Во время танца вампир несколько раз оказывался рядом с Маджем — тот танцевал с дриадой. Квартерон, увидев партнёршу Хеннера, не упустил случая сделать «круглые глаза» и подмигнул вампиру. Эштина видно не было, чему вампир только порадовался.

Наконец он предложил девушке прогуляться — танцы уже порядком достали. Но не успели они отойти от поляны и на десяток шагов, как из‑за деревьев вынырнуло трое парней. Одним из коих был здоровяк, с которым вампир играл «в гляделки». Причём смотрелись парни так, что Хеннер машинально шагнул вперёд, загораживая Эжени. Хоть это и было глупо — уж кто‑кто, а элементаль огня в состоянии о себе позаботиться…

— Господин кровосос решил попробовать с девушками? — глумливо поинтересовался мимолётный знакомец.

— Сопляк‑квартерон тебя уже не устраивает? — влез второй, с длинными светлыми волосами.

Хеннер сначала не понял о чём речь. К тому же у него не получалось определить принадлежность задирающейся троицы. Выглядели они как люди, но что‑то в них было не то. Наконец Хеннер сообразил — при слишком быстрых движениях контуры тел парней расплывались.

— Так почему переквалифицироваться решил? — с сочувствующим видом влез первый.

— Давать, небось, перестал, — ухмыльнулся до этого молчавший третий парень, черноволосый, с пронзительными тёмными глазами. — Вот кто кому только? Он тебе или наоборот?

Наконец до вампира дошло. Эти… обозвали его пидором?!! Бешенство нахлынуло волной. Да я вас сейчас самих… Твою через колено!!!!

Хеннер действовал на уровне инстинктов. Он даже не понял, как в руке оказался засапожный нож. Удар — светловолосый согнулся, по прижатым к животу пальцам заструилась кровь. Следующим взмахом Хеннер попытался загнать нож под ребро темноволосому, тот удар парировал, но не до конца — заработал длинный порез. От второго удара — кулаком в челюсть с левой руки, брюнет защититься не успел и оказался на земле. Зато широкоплечий со всей дури ударил Хеннеру в лицо. Вампир врезался спиной в дерево, противник прижал его к стволу, выкручивая руку с ножом. Клинок улетел в траву, впрочем, вампира это не смутило. Несколько секунд жёсткой потасовки и последний противник заматерился, баюкая вывихнутую руку.

Хеннер стремительно оглянулся — так и есть. Темноволосый успел оклематься, да и блондин, похоже, уже долечивался. Вампир рванул на второй раунд.

— Прекратить!

Из тени деревьев, откуда послышался резкий приказ, вышел незнакомый вампир.

— Пошёл ты! — огрызнулся Хеннер, даже не притормозив. Тоже нашёлся командир!

Он сцепился с брюнетом, как вдруг вновь раздался окрик. В пылу схватки Хеннер не разобрал слов, но противник сопротивляться неожиданно перестал. Хеннер врезал ему ещё пару раз, и лишь когда темноволосый очутился на земле, остановился. И услышал негромкое:

— Что здесь произошло?

Этот вопрос задал второй незнакомец, похоже, соплеменник задир, его контуры так же смазывались… Хотя и менее заметно.

Вампир сплюнул и вызывающе сообщил:

— Не твоё собачье дело! Забирай своих ублюдков и проваливай, а то ведь не посмотрю, что ты ни при чём, тоже рожу попорчу!

Мужчина нахмурился и уже открыл рот, как вдруг влезла Эжени.

— Ваши соплеменники, Старейший, оскорбили моего спутника, причём без всякого повода с его стороны.

— И как именно? — мягким тоном поинтересовался незнакомец‑вампир.

Хеннер, при напоминании об оскорблении, непроизвольно сжал кулаки, опять закипая, и испытывая почти непреодолимое желание вновь кинуться на угрюмо переминающуюся с ноги на ногу троицу. С каких хренов эти дебилы…

Эжени усмехнулась и встряхнула головой, волосы полыхнули огнём, осветив фигурку девушки с ног до головы. Ехидно сообщила:

— Господа метаморфы озвучили убеждение в его гомосексуальной ориентации.

Матеморфы? Ч‑черт… То‑то Хеннер определить их не мог. В Клане метов не было — маги всех повыбили.

Мет‑Старейший нахмурился ещё сильней. И уточнил:

— Повода не было совсем?

Эжени кивнула и твёрдо добавила:

— Силы свидетели.

Старейший уставился на троицу метов, кои принялись ёжиться, демонстрируя раскаянье.

— И долго будем молчать? — обманчиво‑мягким тоном поинтересовался он. — В чём дело?!

Помявшись, широкоплечий пробурчал:

— Ну… Я его с Маджем увидел. Болтали, как подружки, — явно не сдержавшись, мет фыркнул. — Ну я и решил…

— Ты кретин?!!! — вызверился Хеннер. — Какие «подружки»?! Мы работаем у одного нанимателя! И Мадж ужточно не педик — он всех баб в округе переимел!

Вдруг Хеннер увидел, как физиономии окружающих расплылись в ухмылках. Даже Эжени. И растерялся — не походил Мадж на извращенца, ну никак!

— Стоп, — уставился на Хеннера вампир. — Ты эмигрант из Клана, верно? Приехал месяц назад или около того?

— Почти, — буркнул Хеннер.

— Не повезло вам, ребятки, — язвительно сообщил вампир метам, при этом издевательски глядя на Старейшего. — И обижаться не на кого. Смотреть надо, над кем прикалываетесь.

Старейший прошипел что‑то и, резко развернувшись, исчез в темноте леса вместе с соплеменниками. Вампир сразу посерьёзнел, подошёл к Хеннеру поближе, резко спросил:

— Закон знаешь?

— Прочёл, — осклабившись, сообщил тот.

Хеннер действительно внимательно перечитал миниатюрную книжечку, подаренную Джеффом. И понял, почему его дед с бабкой предпочли сбежать с этой «гостеприимной» планетки. Оказывается, все вампиры Анвила, без исключения, находились в кровавой зависимости у своих Мастеров. Это значило, что твоя жизнь и смерть зависит не столько от множества случайностей, сколько от симпатий‑антипатий Мастера.

Добились поголовного подчинения просто — каждый вампир‑младенец подвергался риуалу в течение первых месяцев жизни. Если же ребёнок встречал свой первый день второго года жизни «свободным», его убивали. Причём делалось это исключительно в воспитательных целях. Поскольку инициации легко поддавались вампиры любых возрастов. При их желании и согласии, конечно. Коих ни у одного нормального вампира не могло возникнуть в принципе.

В Клане кровная зависимость использовалась только при обращении и то потому, что иначе трансформировать человека в вампира просто невозможно. А когда «птенец» становился самостоятельным, она сворачивалась. Нет, бывали вампиры, не желающие отпускать «птенцов». Но на таких косились свои же, а при просьбе птенца об освобождении вопрос решался отнюдь не в пользу «мастера».

Всё это мелькнуло в голове Хеннера почти мгновенно, сейчас, когда он мерялся взглядами с незнакомым вампиром. Вполне возможно, из местной элиты. Хоть по‑настоящему «элитой» являлись только Мастера. Остальные, сколь высокое положение ни занимали, по сути были рабами, постоянно гуляя по лезвию «угоден/не угоден».

— Доволен? И отвали, будь добр.

Больше не обращая внимания на вампира, Хеннер повернулся к Эжени.

— Идём? Только нож отыщу…

Взяться за поиски он не успел. Резкий рывок развернул Хеннера почти на девяносто градусов. Он очутился с разъярённым вампиром лицом к лицу.

— Ты, сопляк, вздумал хамить? Я тебе не мет…

Хеннер вцепился в наглую конечность, крутанулся за спину противника, мигом завернув руку так, что тот заорал. Мельком удивившись — ладно меты, похоже, они не сильнее людей, но так легко заломать соплеменника… Прижался сзади к шипящему и вырывающемуся вампиру, с удовольствием запустил ему клыки в шею, беря через право крови ублюдка в подчинение. На Анвиле же это в порядке вещей, верно? Вот и воспользуемся… Тот взвыл, рванулся, Хеннер его еле удержал. И язвительно шепнул:

— Полную зависимость я ставить не стану… (он прекрасно понимал, что за подобное покушение на власть Мастеров его по головке не погладят. Хеннер и так хамил сверх разума…) — Но запрет на причинение вреда установлю. Так что поразмысли на досуге, как будешь передавать эту историю своему боссу. Чтоб мне случайно не навредить!

Сказать по правде, Хеннер слишком зарывался, и знал это. Хотя, с другой стороны, вампир напал первый и без повода. А Хеннер лишь хотел себя обезопасить. У него мелькнула, конечно, мысль, что не стоило _так_ давить на вампира. Можно было настучать по морде и на этом успокоиться. Но… мысль как мелькнула, так и пропала. Хеннер привык додавливать до упора. Да и был уверен, дай он сейчас слабину, ему соплеменники проходу не дадут.

Отпустив жертву, Хеннер увидел, какими круглыми глазами смотрит на него Эжени. Что ещё? Или девочка впервые видит вампирьи повадки в действии?

— Ты труп, — прошипел вампир и, перекинувшись нетопырём, исчез в тенях.

Хеннер издевательски оскалился. И как вампир собирается осуществлять свою угрозу? После установления запрета на вред?

— Это Ласкер, ваш Мастер, — сообщила элементаль, поглядывая на вампира то ли с иронией, то ли с изумлением, то ли с жалостью.

Вампир уставился на спутницу, думая, что она издевается. Или шутит. Или… Но Эжени говорила всерьёз.

— Этот? Вот этот? — Хеннер помотал головой. И брякнул. — А какого он один шляется? Без охраны, без…

— Думаешь, кто‑то рискнёт на него напасть? — усмехнулась Эжени. И язвительно добавила. — Кроме тебя, конечно.

Хеннер выругался. Вляпался. Это ж надо ухитриться, повздорить с Мастером, мама дорогая! Да ещё и взять его в зависимость. Тот же уверен, что его жутко унизили!

Впрочем, сделанного не воротишь. И вообще, теперь Ласкера хоть зависимость сдерживает. А так — отнюдь не факт, что Мастер не пришиб бы Хеннера сразу и без разговоров. Сейчас тоже постарается, конечно… Но придётся сначала сообразить, как это сделать, чтобы не сдохнуть самому. Вампир невольно ухмыльнулся, хоть хорошего в случившемся было немного. Ничего. Нормально. Живём.

…— Ты кретин. Полный, — в своей оценке Вельд не церемонился. Ласкер раздражённо уставился на собеседника — попавший в кровавую зависимость Мастер долго размышлял, с кем из собратьев посоветоваться. И вот доразмышлялся… Хотя, от того же Джеффа он получил бы ещё и не такую головомойку.

Они встретились у Вельда в доме, сейчас Ласкер был в невыгодном положении и не мог диктовать условия. Хотя дома и камни, как известно, помогают… Но тут ничего не поделаешь.

— Хорошо ещё, что Хеннер дурак, не обратил внимания, как легко с тобой справился! — прошипел Вельд. — Ты хоть понимаешь, что подставил всех нас? Тебе сколько раз сказано было — без охраны никуда!

Ласкер скривился. Речь шла о тайне, тщательнейшим образом оберегаемой Мастерами‑вампирами. Дело в том, что физически Мастера были гораздо слабее не только вампира, но и обычного человека. Это являлось как бы противовесом, платой за то, что Мастер держал в кровавом повиновении несколько сот вампиров, был господином их жизни и смерти.

Да, при необходимости, после проведения ритуалов концентрации, Мастера могли пользоваться возможностями вампиров, находящихся в их зависимости. Причём больше магическими, хотя физически Мастера тогда тоже перекрывали любого, а уж магически могли противостоять даже сильным магам. Но использовать мощь «подчинённых» Мастера могли недолго, и если часто пользовались это своей способностью, то быстро «сгорали». А с Мастером в его нормальном состоянии легко мог справиться подросток‑вампир… Не говоря о Хеннере, который физически более развит, чем большинство вампиров. Качок хренов!

Ласкер прекрасно понимал, что сглупил, когда попытался давить на чужака с позиции силы. Но понимал сейчас, в спокойном состоянии. А тогда, в ярости, ему просто в голову не пришло, что Хеннер осмелится напасть. Слишком Ласкер привык к безусловному повиновению, к тому, что на любого Мастера не рисковали покушаться, неважно, находился вампир в его зависимости или нет. Такое положение вещей казалось нормальным и не подвергающимся сомнению десяткам, если не сотням поколений вампиров.

Ведь если на Мастера пытался напасть вампир, находящийся в зависимости, он просто сдыхал, тут же. А если вампир был под другим Мастером, то чуть позже — когда его Мастер узнавал об этом. Это правило — убивать покусившихся на Мастера, пусть чужого — никто из вампиров‑Мастеров никогда не оспаривал — себе дороже. Заодно уничтожались те вампиры, которые догадывались или хотя бы подходили к догадке о слабости Мастеров.

Но, что самое поганое, у власти Мастера существовала и другая сторона. Если вдруг Мастер попадал кому‑то в зависимость, он умирал, причём очень быстро. Этому даже какое‑то объяснение было. Только Ласкеру от этого не легче, Мастер знал, ему осталось не больше дюжины дней, а то и меньше, если, конечно, он не найдёт никакого выхода. Ну, под чью «длань» в случае смерти Ласкера перейдут все принадлежащие Мастеру вампиры, объяснять не надо…

И то, что проклятый чужак просто сдохнет, поскольку для нормального принятия зависимости такого количества вампиров тоже нужны были определённые ритуалы, Ласкера как‑то мало волновало. Его больше интересовала своя шкура… Если б чертового чужака кто прихлопнул, тогда и только тогда ситуация могла бы закончиться для Ласкера нормально.

Вельд это тоже понимал. Но порадовать собрата ничем не мог.

— Хеннер сейчас где‑то на севере. Точнее не скажу. И на его смерть тебе рассчитывать не стоит.

— Так ты… не будешь… — Ласкер, вовремя прикусив язык, взбешённо уставился на собеседника.

Вельд мог поиграть «в поддавки» — отправить убийц к Хеннеру. Собственно, Ласкер на это и рассчитывал — ведь Вельд в зависимости у чужака не был, а Ласкер прямо его об убийстве не просил. При этом убийство Хеннера было выгодно всем Мастерам, ведь со смертью Ласкера они или должны принять в свои ряды чужака, или быстро подыскать ему замену. Что тоже было весьма и весьма проблемно, а плюс к этому, при замене необходимо соблюсти преемственность… Иначе новому Мастеру пришлось бы заново проводить ритуал с каждым вампиром, принадлежащим сейчас Ласкеру. Причём далеко не факт, что все вампиры на это согласились бы, несмотря на веками насаждаемую традицию. Да то же второе‑третье поколение эмигрантов прошлой волны запросто могло завыделываться. К тому же кое‑какие Мастера наверняка попытались бы «половить рыбку в мутной воде», увеличив число своих «подопечных». Это опять ссоры, вражда, междуусобицы… Приятного мало.

— Посмотрим, — буркнул Вельд. — Ничего обещать не могу. Его, если ты не понял, ещё найти надо!

— Ну кому‑то из Мастеров он же оставил хотя бы настройку! К кому он собирался идти?

— Идиот!!! — не выдержав, заорал Вельд. — С чего ты взял, что он к кому‑то собирался?

Ласкер растерялся:

— К‑как… Ведь все эмигранты в прошлый раз…

— При чём тут «в прошлый»?! — рявкнул Мастер. — Тогда из Клана вампиры шли волной, каждого можно было зацепить за семью, за любовницу, за друга, за безопасность детей, да за что угодно! Хеннер — одиночка, мать твою, наши ему даже предлагать не стали идти в зависимость — он рассмеялся бы в лицо! Или вцепился в глотку!

— Что за чушь?! — тоже заорал Ласкер, отказываясь поверить в невероятное. — Он не выживет один, в чужом мире, без наших баз, укрытий, без связей, без…

— Вот не надо мне это доказывать! Представь себе, живёт прекрасно!

Ласкер замолк, укладывая ситуацию в голове. Наконец растеряно сказал:

— Стоп. Но это же прецедент…

— И что ты предлагаешь делать с этим «прецедентом»? Убить? Не факт, что получится, к тому же слишком велик шанс огрести откат. Да и прецедент… сомнительный. Этот идиот и в Клане так же жил, — устало отозвался Вельд. — Среди людей, рассчитывая только на себя. Заметь, единственный! Если кто из наших попытается ему подражать, сразу попадётся.

— Но это значит, что я… — до Ласкера наконец стало доходить, насколько он вляпался.

— Я попробую что‑нибудь сделать, — повторил Вельд. — И сам подумай как следует, возможно, что дельное в голову придёт.

Ласкер, поняв, что его выпроваживают, кивнул и вышел. Раздражённо прикинув, что опять придётся пешком тащиться через проклятый лабиринт, и только за оградой можно перекинуться в нетопыря и рвануть домой… Домой.

Вельд устало прошёлся из угла в угол… Как будто мало проблем с метами, мать твою! А теперь ещё надо срочно искать замену Ласкеру.

Что бы Вельд ни обещал своему «коллеге», реально Мастер понимал, что Ласкер практически мёртв. И исходить стоило из этого. Сосредоточившись, Мастер послал сообщение Джеффу. Короткое, но этого вполне достаточно — Князь появится в течение часа‑двух. До его прихода надо было многое успеть…

В поезд Хеннер вернулся под утро. Никаких неприятностей больше не случилось, вампир прекрасно провёл с элементалью остаток праздника. Единственное, Эжени наотрез отказалась обсуждать с Хеннером Маджа, безапелляционно заявив:

— Я слышала лишь сплетни, так что поговори со своим другом сам.

Специально разыскивать Маджа вампир не стал, но, столкнувшись ближе к обеду с квартероном в вагонном коридоре, мигом взял парня в оборот. Хеннер перехватил Маджа, когда тот выходил из купе. Квартерон приветливо кивнул:

— Как праздник?

— Ты лучше просвети, чего ради, увидев нас вместе, меня ославили педиком? — не очень любезно поинтересовался вампир. — На обе стороны балуешься?

Мадж скривился:

— Так ты из‑за этого с метами сцепился?

Хеннер поморщился: быстро сплетни разносятся. И потребовал:

— Ты с темы не съезжай!

На лице квартерона мелькнуло раздражение, но он сдержался, похоже, осознавая, что Хеннер имеет основания для возмущения.

— Нормальный я, нормальней некуда, — буркнул Мадж. — Старая история.

— Уж будь добр, просвети, повороши былое, — хмыкнул вампир, сразу и безоговорочно увидевший, что парень не врёт. — А то знаешь, весьма неприятно ощущать себя идиотом.

Мадж возвёл глаза к потолку:

— Идём в тамбур. Люди‑то не в курсе, ещё не хватало… Тебе как, укороченный вариант или подробный? — всё так же неохотно уточнил квартерон, глядя на проносящиеся за окном заснеженные пустоши.

— Подробный, — злорадно отозвался Хеннер.

Пусть уж колется до конца. Парню, конечно, явно не хотелось говорить на эту тему, но это вампира только забавляло. Да и мученические гримасы квартерона поднимали настроение. Имеет же Хеннер право получить хотя бы моральную компенсацию за незаслуженное оскорбление, в конце концов!

— Мне было тогда лет 11, я жил у Лайзы, целыми днями шатался с местными нелюдями. Недалеко обитал сатир Севидж, можно сказать, типичный представитель своего племени. Дриады постоянно жаловались, что он им проходу не даёт…

— Чтобы дриады были против потрахаться? — хмыкнул вампир — Не верится что‑то.

— Девчата говорили, любовник Севидж паршивый, эгоист. Только о себе думал, — пояснил Мадж.

Хеннер кивнул — причина более чем веская.

— Девочки перестали подпускать к себе Севиджа, он вконец озверел. Ну и обидел одну из девчонок. Они решили отомстить, только не получалось ничего. Севидж тоже не дурак, все их ловушки вычислял. Ну, я и согласился помочь — переоделся девчонкой и взялся сатира соблазнять. Севидж посчитал меня новенькой, потерял от радости голову, я его и завёл в болото. Он еле выбрался, а пока в грязи барахтался, мы его каштанами обкидали, они как раз зеленые были, колючие. А девочки шипы ещё и какой‑то гадостью смазали. Севидж потом долго ходил опухший, мучался.

— И что? — подогнал замолчавшего парня вампир, уже предчувствуя окончание.

— Я просил девочек никому обо мне не рассказывать. Но кто‑то проболтался, что, мол, Севидж девочку от мальчика отличить не может. Языки‑то длинные. А сатир разобрался, в чём дело и отомстил — налево и направо стал рассказывать, как я хорошо даю, — Мадж сплюнул. — Надо было притопить его в том болоте. Я козлу сколько раз рожу чистил, чтоб он заткнулся, даже рог обломал. Только сплетня до сих пор держится.

Хеннер хмыкнул. Повезло, ничего не скажешь. Вот и делай после этого добрые дела…

— Могу только посочувствовать.

— Да ладно, — махнул головой Мадж. — Почти и забылось уже всё. Вот лет до двадцати был кошмар — чуть не ежедневно приходилось «поклонникам» рожи бить. Слов эти педики вообще не понимают.

— И дебилы‑шутники тоже, — проворчал вампир. И, движимый внезапным порывом, добавил. — Если понадобится, с удовольствием помогу прочистить мозги «юмористам».

Мадж удивлённо моргнул, но кивнул:

— Буду иметь в виду, спасибо.

Хеннер, тоже кивнув, собрался уходить, как вдруг Мадж поинтересовался:

— Что ты собираешься есть по дороге к нортам? Нет, кое‑где стоянки кочевников в тундре попадаются, и охотники‑одиночки временами… Но это как повезёт.

Хеннер уставился на Маджа:

— По какой… дороге?

Вампир был уверен, что они, собственно, уже добрались до места. Почти. Сегодня вечером выходить с поезда. Квартерон, в свою очередь, уставился на собеседника.

— Ты… не знал? Что ж, порадовать не могу. В городе мы задержимся от силы на пару дней, а потом караваном двинем дальше к северу, в тундру, почти к самому полюсу.

— И сколько туда времени добираться? — безнадёжно спросил Хеннер, пытаясь переварить нежданную новость.

— Двенадцать‑пятнадцать дней, как повезёт, — задумчиво отозвался Мадж.

Вампир яростно выругался, со всей дури шарахнул кулаком по оконной раме. Что за невезуха?!! Увольняться? Похоже, другого выхода просто нет. Парень, сочувственно глядя на беснующегося мужчину, предложил:

— Давай, я тебя отведу к ведуну, возможно, он что посоветует.

Хеннер оскалился. Что ещё за чушь?! При чём «посоветовать», когда жажда — это физиология, «советом» дело не исправишь! Квартерон, не обращая внимания на ярость Хеннера, задумчиво продолжал:

— Мы, к твоему сведению, сейчас в аномальной зоне. Правда, с самого края, на границе. А норты живут, считай, в самом её центре.

— Какая ещё зона? — раздражённо вызверился вампир на меланхолично цедящего слова Маджа.

— Черт знает, — всё так же задумчиво отозвался квартерон. — Вот только раны тут заживают втрое быстрей. Лето короткое, а овощи‑фрукты, те, что прижились, конечно, не только ухитряются созревать, а ещё и вымахивают до невероятных размеров. Вишни — во, яблоки — во!

Судя по жестам квартерона, вишни были с мелкие яблоки, а яблоки — с дыню. Действительно, любопытно, только Хеннер здесь при чём?

— Да и зверьё, и птица, те, что здесь родились, знаешь… Сильно от наших отличаются. Даже одомашненные. Кошки едва уступают размерами Лансу.

Вампир недоверчиво покачал головой, представив волкодава Девита.

— Да и не только размеры, — задумчиво добавил Мадж. — Заметь, я тут не жил, то, что перечислил, кидается в глаза сразу, как только погостишь день‑другой. Наверняка местные знают о здешних особенностях побольше. А уж ведун, возможно, действительно посоветует что. Поэтому не спеши сбегать.

— Ведун? — подозрительно уточнил Хеннер. — Маг, что ли?

— Нет, что ты. У ведунов дар латентный, спящий. Моя мать была ведуньей, а после родов её дар развился, прогрессировал. И ей пришлось учиться его контролировать, пользоваться, иначе он её просто сжёг бы. А вот те, кто учится, уже маги.

— А ведуны пользуются просто так? Не обучаясь?

— Мы свой дар просто слушаем, — вздохнул Мадж. — Как слушаем всё вокруг. Смотрим, что куда идёт, что откуда берётся… Запоминаем, делаем выводы.

— Ты тоже?! — изумился Хеннер. Квартерон преподносил сюрприз за сюрпризом.

— А как иначе с такой наследственностью? Хорошо хоть, не маг. А то в Клан пришлось бы сваливать, а мне здесь нравится.

— А ты там бывал? — полюбопытствовал вампир.

— Само собой. У матери в гостях.

— Стоп. А если ты ведун, зачем тогда пошёл в телохранители?

— Да нас тут… как собак, — проворчал парень. — Попробуй место нормальное найти, чтоб с голоду не сдохнуть. Да и не любитель я спокойной жизни.

Вечером пассажиры стали выгружаться на заснеженный перрон. Север, однако… Поезд шёл в кромешной белизне покрытых снегом холмов уже третьи сутки. А с момента, когда вампир вернулся с праздника, за окнами мела пурга.

Хеннер, выбравшись из вагона, поморщился от порывов ветра, секущего ледяной крупой. И тут же провалился по колено в сугроб. Вампир выругался и закашлялся — воздух обжёг горло. Дышать через нос можно было ещё так‑сяк, но говорить…

Эштин, вышедший первым, жизнерадостно оглядывался. Несмотря на мерзкую погоду, на его физиономии читалось полное довольство жизнью. Впрочем, одет он был теплее Хеннера даже с виду — в серую меховую куртку с капюшоном. Почему бы и не порадоваться… Нет, обоих предупредили, что нужна тёплая одежда. Но Хеннер жил в умеренных широтах, и его куртка для местного климата совсем не подходила.

Кое‑как оглядевшись, вампир сообразил, что станция конечная. Да уж, заехали в глушь, ничего не скажешь. Что же это за норты такие? И зачем они понадобились Девиту? Надо будет расспросить у Маджа.

Подъехала машина, но, как выяснилась, не та, которую Девит заказывал. Минут пять ушло на выяснение, водитель оправдывался, закончилось тем, что Девит собрался ехать с тремя охранниками, но без Ланса, для собаки просто не хватило места, а меньше, чем с тремя сопровождающими, Гром Девита отпускать отказывался. Наконец всё более‑менее устаканилось. Гром, распределявший, кому приглядывать за разгрузкой, а кому сопровождать Девита, покосился на съёжившегося вампира и отправил его в сопровождение, избавив от торчания под пронизывающим ветром. Мимоходом буркнув:

— С одеждой разберись…

Они сели в поджидающую их машину. Ехали по улицам, среди залепленных снегом многоэтажек почти час — город оказался большим, и, несмотря на отвратительную погоду, жил весьма активной жизнью. Двигались пересекающиеся потоки людей и машин, в сумерках сияли яркие рекламные плакаты и витрины магазинов. Кстати, всё это сильно отличалось от Клана. На магических планетах тоже не было недостатка в роскошных витринах и фешенебельных районах, но выглядели они совсем по‑другому. Черт знает, почему, но вампир вмиг определил бы, что принадлежит к этому миру, а что к тому. Наконец Хеннер сообразил — слишком уж кричащим и ярким выглядело освещение, резало взгляд. Он мысленно хмыкнул. Нашёлся знаток рекламы… Из дикого леса, почти дикая тварь.

Водитель остановил машину на очередном светофоре. Хеннер, сидящий на заднем сиденье, справа от Девита, разглядывал стоящие рядом машины. Внезапно вампир неосознанно повернулся к левому окну. Хоть он и должен был контролировать свою сторону…

Хеннер как раз успел увидеть, как левое стекло покрылось сетью трещин и мелким крошевом осыпалось на колени Доминго. Тот резким движением прикрыл Девита, так, что поймал не только пулю, предназначенную ему, но и выстрелы, направленные в торговца.

Хеннер ругнулся — в этой чёртовой машине ни хрена не развернуться… Вампир ухитрился‑таки метнуть нож — Доминго практически лежал на Девите и какой‑никакой обзор у Хеннера был. Стрелок уронил оружие и вцепился в кинжал, торчащий в глазнице, оседая за пределы видимости. Всё это произошло вмиг, и тут же вампир услышал сзади и сбоку уже знакомый звук осыпающегося стекла, резкая боль вгрызлась в спину. Все стекла на хрен… Хеннер вторым броском снял убийцу, который стоял со стороны водителя. Впрочем, выстрелить нападавший успел, вот только попал ли — непонятно. С тем, кто был у вампира за спиной, разобрался Принкел, как и со своим. Возле окон водителя и Девита вынырнули ещё люди. Прожужжало, миг спустя окна машины наглухо запечатались тонированными стёклами. «Вторые, что ли, шофёр поставил? — машинально подумал Хеннер. И где этот идиот раньше был?». Правда, прошло едва несколько секунд, но вампира это как‑то мало волновало…

Светофор, наконец, сменился, впереди стоящие машины двинулись, водитель резко дал газ. Машина лавировала, обгоняя соседей, вклиниваясь в едва заметные просветы. Светофор и киллеры остались позади, Девит передвинул потерявшего сознание Доминго на кресло, приложил пальцы к его шее. Другой рукой нажал на кнопку, сдвинулись створки, открывая ящик аптечки. Там было множество коробочек и пузырьков, но Девит, похоже, прекрасно знал, что ему надо. Он точным движением вынул из прозрачного футляра, стоящего вертикально, белую капсулу и попытался вложить её телохранителю в рот. Но зубы у того были плотно сжаты и торговец, что‑то прошипев, резко приказал:

— Зубы ему разожми.

Вампир достал очередной метательный кинжал (жаль, два пропали!) и разжал Доминго зубы. Девит запихнул‑таки в рот телохранителю капсулу, выругался ещё раз и ткнул пальцем в другую кнопку. Послышался фоновый шум и голос:

— Пост охраны, Рэндом.

— Вызывай, врача, быстро! — рявкнул Девит. — Нападение, два телохранителя ранены, один очень серьёзно. Мы будем через десять минут.

Хеннер уставился на Принкела — рану вампира Девит видеть не мог, спиной он к торговцу не поворачивался. Действительно, вампир только сейчас разглядел в плече впереди сидящего телохранителя дыру, почти незаметную на чёрной ткани куртки, и ещё более тёмное пятно, расплывшееся вокруг этой дыры. И запах… Вампир отвёл глаза, сглотнув слюну.

— Через семь, — вдруг бросил водитель, идя на очередной обгон и добавил. — Меня тоже задело.

— Мать твою, что ж ты молчишь? — Девит опять сунулся в аптечку, передал водителю капсулу.

Хеннер хотел про свою рану вообще промолчать, но боль всё усиливалась. Что за дьявол?! Не должно так быть, если только пуля не серебряная. Но тогда хре‑ено‑ово… Хорошо бы не вырубиться прямо здесь.

— У меня пуля в спине, — неохотно раскололся Хеннер. Такую рану скрыть всё равно не получится.

Увидев, что Девит в очередной раз полез в аптечку, вампир махнул головой:

— Дотерплю, — черт знает, что за у него за лекарство…

Хеннер, отвлекаясь от терзающей боли, пытался сосредоточиться на чём угодно постороннем. И вдруг вздрогнул — дошло. Серебро, мать твою!!! Это значит, охотились именно на него? Или на вампиров? Кто?

Автомобиль резко повернул, почти не снижая скорости, внёсся в ворота и затормозил перед здоровенным особняком с белыми колоннами, только не перед парадной длиннющей лестницей, а рядом с боковым крыльцом, к которому вели всего‑то четыре ступеньки. Там переминались с ноги на ногу пятеро парней.

Несколько минут организованной суматохи, Доминго и водителя внесли в дом. Но донесли живым только телохранителя — как водитель в таком состоянии ухитрился довести машину до дома…

Принкел буркнул, что дойдёт сам, Хеннер тоже. Хотя, как выяснилось, вампир свои возможности переоценил — его парни тоже почти тащили на руках, и, заведя в комнату, расположенную буквально в нескольких шагах от входа, посадили на кушетку. И почти все ушли, теперь в комнате остались только Девит с телохранителями (труп унесли сразу) и ещё двое, очень похоже, врачи.

Комната использовалась как караулка или что‑то подобное. В ней располагались две койки, стол, несколько разномастных и не очень новых стульев, между окнами громадный шкаф. На одной из коек лежал Доминго, над которым суетился невысокий худенький мужчина. На второй сидел Принкел и там же устроился Хеннер — это было лучше, чем ненадёжные стулья.

Кстати, Принкел спокойно не сидел. Он, гримасничая, стягивал с себя окровавленный джемпер. Куртка уже лежала на стуле. И одновременно возмущённо переругивался со стоящим рядом светловолосым парнем.

— Не вздумай, иначе будешь мне деньги отдавать, понял?

— Да он всё равно дырявый и в крови! — возмутился парень.

— Зашью и выстираю! — огрызнулся телохранитель.

— Ладно‑ладно, как скажешь! — поднял парень ладони. — А теперь не дёргайся….

Девит нервно прохаживался в дальнем углу той же комнаты. Хеннер, у которого уже двоилось от боли в глазах, ругался сквозь зубы — вот почему ему так везёт? Два врача на трёх пациентов, и он последний… Наконец перед ним оказался парень, который, кажется, уже закончил с Принкелом.

— С тобой что?

— Пуля в спине.

— Поворачивайся… Тебе тоже твои тряпки дороги, как не знаю что? — уточнил парень, снимая и откидывая куртку и оглядывая окровавленный джемпер — или срезать можно?

— Срезай, — рявкнул Хеннер и, уже не сдерживаясь, добавил несколько соответствующих выражений.

Парень кивнул, вмиг освободив вампира от одежды выше пояса. Хеннер ощущал, как парень, возящийся с его раной, тянет пулю наружу… Хоть он и обезболил рану, приятного было мало.

В комнату тем временем вошёл ещё один мужчина, и, подойдя к мечущемуся Девиту, что‑то ему сказал. Хеннер моргнул несколько раз — контуры новоприбывшего расплывались. Вдруг резко, ударом, нахлынуло облегчение — парень наконец извлёк пулю. Нет, оклемываться после отравления серебром Хеннеру ещё несколько часов, но легче‑то как…

Однако силуэт мужчины, который пошёл куда‑то с Девитом, всё так же расплывался. И тут до вампира дошло — это не потому, что ему, Хеннеру, хреново! Это же мет! Мать‑перемать… Сразу вспомнилась серебряная пуля — наверняка их, гадов, рук дело… И этот ублюдок куда‑то уходит с Девитом?!!

Оклик Хеннера остановил торговца у самой двери:

— Девит! Подойдите, пожалуйста.

Торговец повернулся, состроил вопросительную физиономию. Мет, стоящий за его спиной, вдруг напрягся, резко дёрнулась рука… Для Хеннера это было более чем достаточно. До этого вампир сомневался — мало ли, может, у торговца дела с метами. Но сейчас жест мета двояко толковать было невозможно.

Хеннер метнул засапожный нож, всадив его метаморфу в дёрнувшуюся руку, во избежание. Девит замер, с расширенными глазами, услышав свист и звук воткнувшегося у него за спиной кинжала.

— Ты сбрендил?! — Девит резко повернулся к мету и… отшатнулся. Кинжал угодил твари в предплечье, контуры метаморфа плыли на глазах. Хеннер вспомнил — черт знает, где он это слышал — что молодые меты при сильной боли теряют концентрацию и не могут удержать тело в нужной форме… Тварь пыталась дотянуться до Девита, ясно, что не с добрыми намерениями. Её остановил выстрел парня, всё так же стоящего за спиной Хеннера. Второй выстрел, третий, четвёртый… Девит отступал, с выражением ужаса на лице, наблюдая, как существо, выглядящее секунды назад неотличимым от человека, расплывается на полу аморфной массой.

— Прекратите! — наконец пришёл в себя торговец.

Хеннер покосился на невозмутимую физиономию светловолосого. Тот опустил пистолет, но убирать не стал.

— Мет? — выдохнул Девит.

— Мет, — сообщил парень почти в унисон, но отнюдь не с вопросительными интонациями, а с утвердительными.

Несколько секунд прошло в молчании, вдруг распахнулась дверь, в комнату ворвались люди, вооружённые, готовые к схватке — видно, выстрелы услышали. Впрочем, Девит их быстро успокоил и запретил выходить, пока не появится Гром с остальными ребятами. Тоже разумно, ограничить распространение информации.

Парни кое‑как разместились в отнюдь не просторном помещении, поглядывая на расплывшуюся по полу лужу и стараясь держаться от неё подальше.

Хеннер внимательно оглядел девятерых вновь прибывших. Та‑ак… Ещё один мет. Рожа невозмутимая, хрен догадаешься. Ну пусть посидит… Пока.

Доминго пришёл в себя, Принкел тоже. Хеннер перетерпел перевязку — парень спрятал пистолет и вновь взялся за обязанности врача. Хоть вампиру эта тряпка нафиг не была нужна…. Впрочем, как ни странно, после перевязки стало легче — парень наложил на рану пропитанную чем‑то примочку. И тихо сказал вампиру:

— Через час снимешь.

— И что за этот час? — въедливо уточнил Хеннер, исключительно из природной вредности.

— Серебро вытянет, — так же тихо пояснил парень, — и без проблем регенерируешь.

Вампир уставился на врача в полном ошалении. Догадался и молчит?!

Парень, не обращая больше на Хеннера внимания, отошёл к Принкелу и поинтересовался его самочувствием. Что ж. Хотя бы не стал орать, как резаный, «вампир!» — и то хорошо. Может, тоже какой нелюдь? Вампир вгляделся в парня. Не‑ет. Точно человек. Хоть в этом сумасшедшем мире Хеннер и не всегда мог стопроцентно надеяться на своё чутьё, которое в Клане его практически не подводило, черт знает почему. Но вообще дурдом. За последние недели о том, что он вампир, догадалось едва не больше народу, чем за всю его жизнь в Клане! Хотя… Хеннер вспомнил Таниа и помотал головой. Может, просто молчат. И этот врач промолчал бы, не начни вампир доставать его вопросами.

— Ты как узнал, что Паул — мет?

Хеннер вздрогнул. Не ожидал, что Девит вот сию секунду примется за допрос, даже ничего более‑менее правдоподобного придумать не успел. Поэтому брякнул правду.

— Я их вижу.

— Ты нелюдь?

— Дед был оборотнем… А так — черт знает, — пожал вампир плечами, подкидывая нанимателю мелкую, но значимую дезу. Действительно, при таком многообразии нелюдей, отнюдь не факт, что ещё кто не затесался в родственники, мало ли. И смешение кровей вполне может объяснить эту нетипичную для человека особенность.

Торговец тут же задал логично вытекающий вопрос, к счастью, додумался сделать это тихо:

— Здесь ещё меты есть?

Вампир, не кивая и не меняя позы, сообщил:

— Шатен в коричневой рубашке с коротким рукавом. Больше нет.

— А среди наших?

— Нет.

Девит кивнул, перешёл к Принкелу. Стал его тихо о чём‑то расспрашивать. Потом присел на койку Доминго. В сторону мета даже и не взглянул. Вампир, хмыкнув про себя, оценил манёвр торговца — мол, разговариваю со своими людьми, ничего тревожного, обычная рутина. И… вампиру показалось, или мет расслабился? Вполне возможно, кстати. Меты же вампиров тоже видят и не насторожиться, когда с одним из них беседует потенциальная жертва…

Вдруг Девит — даже Хеннер от него этого не ожидал — резко выкинул руку вперёд. В мета угодил дымчатый шар, обтёк его, парень замер. Обездвиживание? Тут же магия запрещена???

Наступила тишина, товарищи мета изумлённо замерли.

— Взять под стражу, глаз не спускать! — приказал Девит. — И это наденьте, — в сторону парней полетели наручники.

Те загомонили, кое‑какие реплики Хеннер из общего шума вычленил:

— Почему?

— За что?

— Что произошло?

— Молчать! — рявкнул торговец. — Вы обязаны подчиняться приказам, а не обсуждать! Не устраивает — увольняйтесь!

Уже спокойней, добавил:

— Вы прекрасно знаете, что «ни за что» я претензии не предъявляю. Если Джот не виноват, ничего плохого с ним не будет. Суть дела объясню позже. Обещаю.

Гомон стих, парни, хоть и неохотно, но подчинились. Только‑только закончили с Джотом, как заявился Гром с ребятами, да ещё и с Лансом. Сразу стало невозможно тесно, не развернуться. Девит схватил Грома за плечо и потащил за дверь, что‑то быстро втолковывая седовласому гиганту прямо на ходу.

Всё это здорово, но… Мелькнула малодушная мысль, может, проще было отдать Девита на растерзание метам? Хотя нет. Вампир подписал контракт охранника, ещё и зарплату успел получить. А свои обязательства надо выполнять.

Проводив мужчин взглядом, Хеннер вздохнул и, прихватив куртку, передвинулся поближе к выходу. По дороге, стараясь действовать незаметно, поднял кинжал, которым ударил метаморфа — и так оружия мало осталось. Оттирать от плоти метаморфа не стал, просто сунул в выручалку. Потом в порядок приведёт, некогда. Заодно зацепил по пути Эштина, тихо сообщил ему:

— Я сваливаю.

Парень изумлённо уставился, хотел что‑то сказать…

— Заткнись. Мет, тот, что под обездвиживанием, наверняка скажет Девиту и Грому кто я такой.

— Так это ты его…

— Да, я на него указал. И на того, — кивок в сторону лужи. — Тоже. Мы видим их, они — нас.

— Подожди, может, ты им даже понадобишься!

— Сначала — очень может быть, — хмыкнул Хеннер. — А потом в ребятах взыграет паранойя, и я получу серебряный кол в сердце. Во сне, чтоб наверняка.

Эштин помрачнел, кажется, подобный исход и ему казался весьма вероятным. Парень даже спорить не стал.

— Удачи тебе, — вполне искренне пожелал вампир. — Скажешь Грому, что я свалил окончательно, только чем позже, тем лучше. Протянешь до завтра — будет вообще идеально.

Вампир понимал, что допытываться об исчезновении будут именно у Эштина, его друга. И, если совсем честно, не собирался обижаться на мальчишку, даже если тот расколется сегодня — исходя из этого Хеннер и намеревался действовать. Но высказывать пожелания никто же не запрещал, правильно? Кивнув напоследок, вампир повернулся к двери.

— Стой. Держи, — Эштин сунул Хеннеру кошелёк, явно не пустой.

— Ты чокнутый, — покачал тот головой, но взял. Ещё чего, отказываться, деньги лишними не бывают.

Парень проводил его взглядом, на лице читалось искреннее сожаление. Хеннер вдруг понял, что станет скучать по этому ненормальному… Нет, его сумасшествие точно заразно!

Вампир пристроился у выхода, накинув на себя маскировку. Хотя в освещённом помещении, полном людей, это было непросто, но жить захочешь, исхитришься. Дождавшись, когда Девит с Громом вернутся (ещё не хватало, столкнуться с ними и объясняться, куда это он намылился!!) Хеннер проскользнул в коридор, потом во двор и, наконец, на улицу. Только за оградой вампир вздохнул спокойно — выбрался! И, торопливо накидывая куртку, зашагал в сторону центра. Для начала.

Джефф недовольно оглядел особняк. Вот же забрался этот торговец… После разговора с Вельдом Князь, не мешкая, отправился на встречу с сумасшедшим одиночкой. Но хорошего настроения ему спешное и неудобное путешествие, конечно, не прибавило. И свою досаду Джефф спроецировал не только на окружающих, но и, прежде всего, на виновника.

Конечно, убивать Хеннера, спасая при этом Ласкера, неразумно. Если уж Мастер настолько проштрафился, то помогать ему у Князя не было ни малейшего желания. С другой стороны, о том, чтобы сделать Мастером Хеннера, речи не шло — чужак никак не подходил, да и в местную иерархию не вписывался. Значит, необходимо добиться передачи одиночкой настройки подопечных на Трелла, спешно подобранного среди более‑менее подходящих кандидатов. И можно это было сделать… разными способами. А выживет при этом Хеннер или нет — это уж как повезёт.

Нет, существовал и вполне безопасный для одиночки способ передачи подопечных… Ну так кто сказал, что надо пользоваться именно им? Особенно после этой сумасшедшей гонки‑путешествия.

Князь ехал четыре дня, используя все возможные оказии. Его люди добрались к месту ещё сутки назад, обложили дом, но Хеннер на улице не появлялся, хотя его работодатель был здесь. Мало того, один из вампиров, который мог чувствовать присутствие своих, утверждал, что ни одного соплеменника в округе нет.

Неудивительно, на севере вампиры не жили. Но Хеннер‑то куда делся? Князь поморщился. Придётся идти к Девиту, по‑другому быстро найти чертового одиночку не представлялось возможным. Кто знает, может, торговец его отправил по делам… Единственное, Джефф был стопроцентно уверен, что Хеннер жив. Иначе от Ласкера или Вельда пришло бы сообщение — Мастер, находящийся в зависимости, смерть «хозяина» ощутил бы сразу. Так что хочешь не хочешь, а придётся беседовать с этим нанимателем… Чтоб он ещё знал, кого нанял!!!!

Хотя… Если торговец упрётся и не захочет отдавать одиночку, придётся просветить. Вряд ли Девит будет слишком радеть за наёмника‑вампира. Скорее сдаст его Князю и забудет, как о страшном сне. И это хорошо… А плохо то, что придётся сейчас раскланиваться с этим чёртовым торговцем.

Князь очень не любил общаться с пищей, приходилось жёстко держать в узде ментальную мощь. Да и «легенда» которая объясняла интерес Князя к Хеннеру, была донельзя примитивной. Плюс ко всему, несмотря на охрану, суясь в дом к торговцу, Джефф сильно рисковал. Хоть Князь и понимал, что в нём говорит паранойя — не в обычаях стада убивать гостей, со сколь бы странными вопросами они ни приходили.

Джефф поднялся по длинной белой лестнице к внушительным дверям, оба телохранителя следовали за Князем, как привязанные. Привратник, выслушав имя гостя, поклонился и повёл его вглубь дома. Согласно правилам вежливости стада, вампир за полдня прислал Девиту визитную карточку с просьбой о встрече «по личному вопросу, не терпящему отлагательств». Существовала, конечно, вероятность, что торговец откажет. Что ж, тогда Джефф действовал бы гораздо более жёсткими методами. Отступаться он, само собой, не намеревался.

Но вежливое приглашение пришло в гостиницу, где Князь остановился, незамедлительно. Уже позже вампир понял, что такой скорый отклик был странноват, но в тот день, думая только о своих целях и проблемах, он не обратил на это внимания.

Девит принял гостя в кабинете. Несмотря на дорогую обстановку видно было, что кабинет служит не только для демонстрации статуса и богатства хозяина, здесь именно работают. Впрочем, встретил торговец гостя отнюдь не за столом, на коем царил рабочий беспорядок. В углу молчаливой тенью маячил телохранитель, на одном из сидений пристроился светловолосый парень. После обмена приветствиями и взаимного представления — парень представился Мэлтом — хозяин жестом предложил Джеффу присесть за небольшой столик, возле окна, на котором стояли курительные принадлежности.

— Курите?

— Нет, благодарю, — Князь едва сдержал непроизвольную гримасу. Хоть он и притерпелся к тому, что Вельд дымит, как паровоз, предположение, что он сам может баловаться этой дрянью, вызывало неприятие — мягко говоря.

— Я вас слушаю.

— Повторяю, просьба… личная, — Джефф сделал вид, что не уверен, как начать. Решив, наконец, что покривлялся под вежливо‑заинтересованным взглядом собеседника достаточно, вампир перешёл к сути:

— У вас работает мой двоюродный племянник, Хеннер.

Вампир скорее почуял, чем увидел, как напрягся Девит. Что успел натворить этот ненормальный?

— Он недавно приехал из Клана и… предъявил права на часть семейного имущества, — Джефф очень тщательно подбирал слова. Если даже у кого‑то из стада есть амулет проверки на ложь, он его не уличит. — Мне хотелось бы обсудить с ним этот вопрос. К сожалению, я не смог связаться с Хеном лично и вынужден просить вас о помощи. Вопрос весьма неотложный…

В следующую секунду Князь увидел летящий в него предмет — небольшой. Причём летел он со стороны портьеры… За которой явно кто‑то прятался. Среагировать Джефф не успел, зато один из телохранителей перехватил вещицу в воздухе. И, зашипев, уронил её. Девит скользнул взглядом по валяющейся вещице. Кулон, массивный, с чеканкой. Серебряный.

В комнате, непонятно откуда, появился чуть не десяток мужчин, направившие на гостей пистолеты. И замерли. Вампиры вмиг вскочили, ощерившись оружием. Джефф лихорадочно взвешивал шансы. На всех его ментальной мощи не хватит. Ну четверых он возьмёт под контроль… Пусть пятерых…

— Господа вампиры, пули в пистолетах серебряные. Поэтому, давайте не делать глупостей, — спокойно предложил Девит. — Садитесь, поговорим. Так что вам в действительности надо от моего телохранителя?

Джефф, пожав плечами, последовал предложению. Судя по тому, что не изрешетили серебром сразу, торговец действительно намеревается поговорить. Хотя бы для начала, а тампоглядим.

Телохранители остались стоять, обмениваясь откровенно недружелюбными взглядами с местной охраной. И, кажется, вполне всерьёз примериваясь драться, в случае чего. Даже при столь невыгодном для вампиров раскладе шанс победить у его ребят был велик, хоть и очень большой кровью. И Князь намеревался избегать конфликта до последнего.

— Мне надо встретиться с Хеннером и поговорить, как можно скорей, — лаконично и опять стараясь избегать лжи, повторил Джефф.

— О чём?

— Это наши внутренние дела, с вашими интересами никак не пересекающиеся.

— Пока Хеннер находится у меня на службе, я хочу знать о ВСЕХ его делах, — отрубил торговец.

— Повторяю, ситуация вас не касается никак, — твёрдо повторил Джефф, который отнюдь не собирался посвящать стадо в проблему. И добавил, мысленно вздохнув — кажется, всё же придётся использовать безопасный переход. — Хеннеру ничего с нашей стороны не угрожает, даю слово.

— Это как‑то связано с вашим… Ласкером?

Джефф вздрогнул. Человек был отлично информирован, хотя и вряд ли представлял ситуацию полностью. Но лгать смысла не было.

— Да. И, поверьте, наша встреча необходима Хеннеру не меньше, чем мне.

Последняя оговорка ещё больше успокоила торговца, Джефф это ясно увидел. И поморщился — да, похоже, Хена трогать нельзя. Конечно, Девит для него серьёзной угрозы не представлял. Только зачем лишние проблемы? Но необходимости встречи с одиночкой это не отменяло. Князь уточнил.

— Вы его куда‑то отправили?

Девит ровно отозвался:

— Хеннер решил уволиться. Но не посчитал нужным поинтересоваться моим мнением, а я его отпускать не намерен.

Услышав металл в голосе торговца, Джефф подавил желание заопладировать. Заодно позлорадствовав — одиночка явно не представлял, с кем связался. Может, оно и к лучшему, что Князь практически уже пообещал одиночку не убивать — слишком для засранца просто, пусть помучается. Уже чисто из любопытства вампир уточнил:

— Вы ведь не были в курсе расовой принадлежности Хена, когда он нанимался к вам?

— Это не имеет значения, — тем же тоном сообщил Девит. — У меня одинаковые требования ко всем, независимо от расы, пола и всего подобного. Если парень этого не понял, придётся объяснить подоступней, — отрубил торговец.

— Что ж. Единственное, что я могу вам сказать, если я не встречусь с Хеннером в течение пяти‑шести дней, объяснять будет некому, — так же резко бросил Князь. Теперь главное дожать, чтобы Девит не соскользнул с крючка и не стал водить вампира за нос пустыми обещаниями. Иначе время будет потеряно…

Девит вскинулся, уставившись на собеседника с очень нехорошим прищуром.

— Нет, никто из вампиров к этому не будет иметь отношения. И вообще никто. Хеннер имел глупость взять на себя определённые… обязательства. Скоро они активируются и Хен просто сдохнет от перенапряжения. Я смогу ему помочь…

— Из альтруизма?

— Отнюдь, — хмыкнул Князь. — Но Хеннеру счёт предъявлять, так и быть, не стану.

Джефф не врал. Правильно «принять» такое количество зависимостей и не умереть будет очень сложно, а Хеннер не имел о ритуале ни малейшего представления. Кстати, во время «приёма» Князь собирался помогать одиночке так или иначе — сдохни тот в процессе, и зависимости с бывшими подопечными Ласкера придётся восстанавливать долго и хлопотно.

— Что‑то Хеннер не походит на того, кто тащит на себя чужие обязательства, — недоверчиво хмыкнул Девит.

Князь криво усмехнулся:

— Парень вляпался по глупости. И при этом создал нам кучу проблем, — Джефф даже и не сдерживал досады, наблюдая при этом за реакцией собеседника. — Если мы успеем встретиться и договоримся — он выживет и, хотя бы частично, исправит то, что натворил. Если нет — сдохнет… А нам всем долго придётся расхлёбывать его дурь.

Девит чуть кивнул — поверил и принял к сведению. Судя по всему, амулет проверки на ложь у торговца был. Неудивительно, при его‑то профессии, вещь просто необходимая.

— Мы найдём его до этого времени, — то ли пообещал, то ли сообщил Девит.

— И дадите мне возможность с ним встретиться.

— Под наблюдением моих людей и без ваших бравых ребят, — торговец кивнул на охранников‑вампиров.

В ответ на ироничную гримасу Князя, Девит пожал плечами:

— Вашу безопасность я гарантирую, клянусь Силами. Но я должен обезопаситься от эксцессов по отношению к моему человеку.

Что ж… Девит говорил это на полном серьёзе. Кажется, Хеннер действительно ему нужен. И, не успел вампир отойти от изумления, как Девит подбросил новую причину для оного:

— А пока отложим, уважаемый Князь, разговор о Хеннере…

Джефф уставился на собеседника. Свой титул он торговцу не говорил! Девит не счёл нужным комментировать или ещё как‑нибудь обращать внимание на эмоции Джеффа, хотя явно их отметил и деловито продолжил:

— Если уж мне посчастливилось с вами лично встретиться, не откажетесь ли выслушать мои предложения. Кое‑какие возможности сулят нам обоим немалую выгоду…

Холод стоял страшенный. Ещё и ветер… Единственное хорошо, вампир уже подходил к дому, в котором снял комнату, так что скоро он согреется. Комната была достаточно чистой, хозяин нелюбопытным. Да и не долго тут Хеннер собирался задерживаться.

Конечно, Лайке был не городок, а дыра — часов двадцать езды от многомиллионного Стауна на попутках. Но вампира вполне устраивало — пока. Это был уже четвёртый городок, в котором он останавливался за последнюю неделю — подобных захолустных местечек вокруг было полно, а то, что Хеннер не сидел на одном месте, значительно повышало его шансы выжить. Одновременно вампир присматривался, начиная прикидывать, где стоит основать более‑менее постоянные лёжки. Потому что возвращаться в ближайшее время в Клан было самоубийством чистой воды.

Охотиться он ездил в Стаун, а останавливался на пару‑тройку ночей вот по таким провинциальным городишкам — мотаться туда‑сюда муторно, но вполне терпимо, к тому же создавало иллюзию некоей «работы» для окружающих. Плюс жизнь в подобных местах была гораздо дешевле, а сейчас вампир мог существовать только на деньги, которые отбирал у своих жертв. Конечно, теоретически можно было заняться тем же, чем Хеннер зарабатывал в Клане — убийствами. Но это лишь теоретически. Хоть Хеннер и взял у Таниа и ещё одного нанимателя «рекомендации» для местных бандитов, но воспользоваться так и не рискнул. Чтобы занять на новом месте какое‑никакое положение, нужны были годы. И это если не убьют раньше — слишком часто киллеры становились неугодны и опасны своим же.

В Клане Хеннеру ещё в молодости повезло свести знакомство с бандитом, с помощью которого он и вошёл в определённые круги, а после смерти своего патрона стал относительно самостоятельным «художником». Но дважды на подобную удачу надеяться было глупо, так что лезть в слишком опасную среду не стоило.

К тому же в последнее время Хеннер себя не очень хорошо чувствовал. Он с трудом оклемался от отравления серебром, хотя примочка костоправа действительно помогла. И вампир всё чаще и чаще ловил себя на том, что быстро устаёт, сильнее мёрзнет, да и на сон ему требуется всё больше и больше времени. Раньше Хеннеру было достаточно чуть не трёх‑четырёх часов… А уж пяти — за глаза. Сейчас он спал по восемь и всё равно ощущал себя разбитым и уставшим.

Хеннер списывал все неприятности на непривычный для него холод, да ещё на акклиматизацию к непростым условиям. Не зря же вампиры предпочитали в таких местах не селиться.

Но в жизни на этой чёртовой планетке можно было найти и положительные стороны. Вампир, выяснив, что местные жители носят при себе гораздо большие суммы, чем в Клане, понял, что вполне можно существовать, обходясь «подножными финансами». Ведь на Анвиле отсутствовала сеть порталов и люди передвигались — и по магазинами, и по делам — немагическими способами. Само собой, в таких условиях деньги в кармане гораздо более необходимы, чем если ты вмиг можешь перенестись в любое место. Что вампиру было очень и очень на руку.

Хеннер с трудом открыл калитку — снега намело порядком. Причём старик‑хозяин проход явно чистил, иначе сдвинуть дверь вообще было бы нереально. Пробрался по едва видной дорожке, проваливаясь по колено, вошёл в дом — хозяина нигде видно не было, или спал, или занимался своими делами. И поднялся на верхний этаж по скрипучей лестнице, к не менее скрипучей двери. С одной стороны, вопящие на все лады деревянные доски и несмазанные петли вампира раздражали. С другой удобно — никто тихо не подберётся.

Завалившись в комнату, вампир в первый миг буквально ошалел. Вот уж меньше всего он ожидал увидеть рассевшегося на единственном крепком стуле Грома. Причём расположился начальник охраны весьма основательно, даже куртку скинул на кровать.

Не думая, Хеннер послал импульс усыпления. Вышло! Бывший начальник, так и не успев приподняться, обмяк, едва не сползая с неудобного сиденья. Неужели. При том, что вампиру уже завтра‑послезавтра пора было на охоту, что‑то невероятное. И что дальше? Убивать человека Хеннер не хотел. Да и неразумно было бы — если нашли сейчас, не факт, что не найдут ещё раз, и прикончи он мужика… Не‑ет… Хеннер всё же не полный дебил.

Вампир стремительно заметался по комнате, не прошло и минуты, как он собрал в выручалку всё, что ему необходимо. Хеннер покосился на спящего — на хрен мужик вообще припёрся? Хотя неважно. С чем бы ни заявился Гром, Хеннер не намеревался с ним общаться — ни под каким видом.

А теперь бы ещё сообразить, как свалить — наверняка ж на выходе поджидают. Что ж. Летучие мыши, конечно, для такого климата не приспособлены. Но жить захочешь…

Вампир вскарабкался на чердак, осторожно выглянул. Он чуял людей, но не видел. Ладно, пусть побегают, им полезно. Перекинувшись, привычно вынырнул в окно. И, вместо того, чтобы рвануть подальше, упал, точнее, спланировал на снег. Он не мог лететь! Инстинкты, обеспечивающие в мышином облике ориентацию, вопили, что вокруг стена, взмахни он крыльями, и ткнётся в преграду. Хеннер вновь и вновь пытался взлететь, убеждая себя, что это иллюзия — на самом деле никакой стены, само собой, не было. Но лишь беспомощно подпрыгивал и очень быстро выбился из сил. К тому же замёрз, так, что уже почти не ощущал тела, ничего не оставалось, как перекинуться обратно.

Похоже, этого ждали, и каким‑то образом могли отследить его появление. Из‑за углов дома появились бывшие коллеги, почти все. Недоставало Эштина, Принкела и Доминго. В отдалении держался знакомый светловолосый врач, явно не собирающийся принимать участие в схватке. Ну‑ну… Врач ребятам понадобится, однозначно.

Раст шагнул вперёд:

— Хеннер, надо поговорить.

— Не о чем, — сквозь зубы вытолкнул вампир, который уже стоял, напружинившись. — Пропустите!

— Ты хотя бы выслушай…

— Нет, слушайте вы, — не собираясь попусту молоть языком, перебил Хеннер. — Или пропускаете меня и больше _никогда_ не ищете. Или половина из вас останутся калеками. Если выживут.

Вампир буквально всей кожей, сутью хищника, ощущал каждое движение окруживших его врагов.

— Да послушай, ты! — раздражённо рыкнул Мадж.

С‑сопляк… Да, ты вырос, по сути, нечеловеком. Возможно даже, Девит навешал тебе лапшу, о том, что хочет честно со мной договориться… Только это ничего не меняло — Хеннер был не просто нелюдем, он был вампиром. Вечным, естественным врагом людей. И никаких «договоров» между пищей и охотником не могло быть в принципе. Хотя бы потому, что пища слишком боялась вампиров, прекрасно чуя в них охотников, а себя ощущая дичью… Поэтому на вампиров охотились, их убивали, запирали в клетки, как зверей, а если и использовали, то так, что лучше уж было действительно сдохнуть, чем попасться. Не‑ет…

— На раздумье — три секунды, — говоря это, вампир уже двинулся вперёд, ни на миг не веря, что люди отступятся. В какой‑то степени охотничий азарт был присущ и дичи, как без этого. Только до охотников им…

Боевая ипостась легла естественно, как дыхание — он даже не увидел, а почуял, как отшатнулись люди. В нос ударил резкий запах страха перед Хеннером, таким, каким он, собственно, и был на самом деле. В‑воины, охотнички, м‑мать вашу… Вы, ребята, оч‑чень пожалеете, что рискнули заступить дорогу вампиру!

Резкий удар — Эйнер отлетел в сторону. Он успел частично парировать руку вампира, вооружённую клинком, поэтому кишки даже остались при человеке… зато хлынула кровь, заливая руки, прижатые к ране, пятнами расплываясь на снегу. Кр‑ровь… От дразнящего запаха Хеннер ощутил прилив адреналина и — жажды.

Два стремительных удара — первый Раст парировал, зато второй располосовал мужчине лицо, заливая кровью глаза, и не факт, что целые. В следующий миг на Хеннера набросились сзади, он, не глядя, отмахнулся, послышался вопль. Вампир оскалился — хо‑орошая вещь — когти! — метя в Амоса и Маджа — если удастся вывести из строя этих двух, значит, прорвался…

Шею обожгло невыносимой болью. Хеннер взвыл, выпустил нож и обеими руками вцепился в верёвку, явно с серебряной нитью, рванул… Удалось разорвать, правда, вампир заплатил обожжёнными ладонями. И потерял драгоценные секунды — его повалили в снег, давя массой, навалившись сразу несколько человек, вновь захлестнули серебром — на этот раз руки. Е‑е‑е‑е!!!! Хеннер, извернувшись, вцепился в кого‑то зубами, рванул, добравшись до тела сквозь зимнюю одежду, кромсая клыками плоть, торопливо глотая кровь… Жертву у него из пасти буквально вырвали, вампир, несмотря на повисших на нём людей, продолжал драться, серьёзно зацепил кого‑то когтями, кажется, Треза, и разбил лицо Келли. Удар, обрушившийся на голову, отправил Хеннера в беспамятство.

Ч‑черт… Башка просто раскалывается. Вампир сполз с кровати и доковылял до зеркала — да, сей предмет обстановки в пределах видимости присутствовал. И Хеннер в нём даже отражался. Он осмотрел и ощупал голову, затем запястья и шею. На месте ожогов не было никаких следов, на голове даже шишка отсутствовала. Значит, пролежал он здесь порядком.

Хеннер, морщась, огляделся. Ну да, вполне себе уютная камера. Видно, что тюрьма, только по окнам с решётками и усиленной двери. А в остальном — комфорт, комфорт и ещё раз комфорт. Мягкая мебель, чистота, даже ковры… Это пока Девит считает, что с ним можно договориться. Нашёл идиота! Или вырвусь, или сдохну, на цепь не посадите, предприимчивый господин торговец.

Вампир всё же проверил решётки на окнах и дверь. Мало ли, может, повезёт. Облом. Жаль, хотя стоило ожидать — Девит не походил на простачка, а уж Гром тем более.

Хеннер вгляделся в окно, пытаясь определить, где же он находится. Увы, кроме заснеженных деревьев ничего видно не было. Куда его притащили и сколько времени вампир провёл без сознания? Можно было, конечно, помолотить в дверь, но смысл? За ним наверняка наблюдают, и придут, как только посчитают нужным.

Так и случилось. Не прошло и четверти часа, как Хеннер почуял за спиной движение. Плавно обернувшись, уставился на вошедшего Грома. Опять один… Нет, мужик точно самоубийца. Или экстремал. И дверь прикрыл, плотно.

— Что надо? — отрывисто и враждебно поинтересовался вампир, уставившись в глаза бывшему начальнику.

— А до того, как ребят начал кромсать, не мог спросить? — тоже не сильно дружелюбно буркнул мужчина.

— Нехрен облаву устраивать! — ощерился Хеннер.

— Нехрен кидаться, как зверь, даже не поговорив!

— Не о чем нам разговаривать! — отрезал вампир.

Гром поморщился. Похоже, в этом вопросе с Хеннером он был полностью солидарен. Но его мнения никто не спрашивал. Мужчина огляделся, поморщился ещё раз и уселся на стул. Хеннер продолжал стоять, сложив руки на груди и мрачно глядя на нежеланного собеседника.

— Девит предлагает тебе вернуться на службу, — ровно, явно не демонстрируя собственное отношение к посланию начальства, сообщил Гром. — С заключением договора на крови, засвидетельствованного Силами, о непричинении друг другу вреда.

Осознав смысл сказанного, Хеннер замер. Нахрен он _настолько_ Девиту сдался?!! Как вообще торговец додумался до подобного? К тому же связываться с человеком у вампира не было ни малейшего желания.

— А если откажусь — прикончишь? Или властям сдашь?

— Да уж точно не отпущу! — окрысился Гром. — Если б не покалечил ребят, подумал бы ещё…

Хеннер пожал плечами — типичный подход людей. То, что вампир не стал трогать Грома, хотя мог, человек благополучно «забыл». Как и то, что Хеннер защищался, к тому же честно предупредил «ребят» о том, что миндальничать не станет. Но это всё неважно. Вампир ведь нелюдь и убийца, а значит, виновен просто согласно своей сути. Впрочем, на «ребятах» можно попробовать сыграть.

— Слушай, ну ты сам‑то хоть соображаешь, что держать на службе вампира, при том, что о нём знают практически все — бред?

— Полный, — меланхолично согласился Гром. — Только я уже не раз видел, как «бред» Девита оказывался единственно верным решением.

— Возможно так и было — раньше, — не стал спорить вампир. — Но в этот раз твой обожаемый Девит промахнулся. Ладно, с ним я заключу договор, — Хеннер, всё ещё не свыкнувшийся с этой мыслью, невольно хмыкнул. — А остальные? Я должен буду не спать и не есть, чтобы они меня не прикончили? И то не факт, что поможет. Или ты считаешь, что твои «ребята» с радостью примут вампира в компанию?

Гром поморщился. Хеннер, криво ухмыльнувшись, покачал головой:

— Что ты там собираешься со мной делать? В любом случае шансов выжить больше.

— Ты идиот, — буркнул мужчина. — Но они ещё хуже. Они не злятся на тебя, хоть невредимыми остались двое, из восьмерых. Когда я увидел, что ты сделал с Маджем и Трезом, хотел тебя просто прикончить… не дали.

Гром нёс полную дичь. Он не заболел, случайно? Если думает, что Хеннер поверит в его бред.

— Это не считая Доминго, который наотрез отказался тебя ловить, вплоть до увольнения. Об Эштине вообще молчу — выгораживал тебя, как родного. Чем ты их так…

— Что с Эштином? — вампир напрягся, почуяв неладное — слишком уж странно выглядел Гром, упоминая о пареньке.

— Неужели! — язвительно усмехнулся мужчина. — Ты соблаговолил побеспокоиться о ком‑то, кроме себя!

— Ты мне зубы не заговаривай!

— А я тебе отчитываться не нанимался, — отрезал Гром. — Встретишься со своим дружком, тогда и побеседуете.

— С‑скотина.

В словах о «встретишься» лжи не ощущалось. Значит, живой. К собственному удивления вампир понял, что встревожен за мальчишку всерьёз. И вполне всерьёз готов был на Грома кинуться, лишь поняв, что Эштин жив, сдержался.

— Ну что, согласен? — поторопил Гром.

— Нет.

Да, Эштин относился к Хеннеру нормально — но таких чокнутых один на тысячу. Ну ещё Мадж, тоже исключение — нечеловек по воспитанию и сути… Кстати, что с ним‑то? Хеннер не помнил, чтобы задел квартерона, однако Гром упомянул, что он в плохом состоянии… Ладно. Но рассчитывать на то, что остальные согласятся терпеть рядом убийцу‑кровососа — верх наивности.

Гром пожал плечами.

— Ну, поедешь с нами ты так или иначе, — сообщил он и, поднявшись, вышел.

Хеннер оскалился вслед. Ещё посмотрим, с двумя‑то дееспособными, когда они ввосьмером с ним едва справились. Или Гром считает, что пленник станет изображать смирную овечку? Ага, счаз‑з…

Впрочем, вампир в очередной раз убедился в собственной наивности. Никто с ним драться не собирался, через пару часов из замочной скважины повалил белый дым, вдохнув который, Хеннер банально вырубился. Очнулся в микроавтобусе, прикованный к сиденью. Вампир не удержался попробовать на крепость наручники — обычные его не удерживали, проверено. А эти, сколько Хеннер не силился, даже погнуть не смог… Вампир перехватил насмешливый взгляд Грома и чуть не плюнул.

Хотя, надо признать, исключая наручники, устроили его удобно… Вот только башка раскалывалась ещё сильней, чем при первом пробуждении, и жутко хотелось пить.

Хеннер огляделся. Воды в пределах досягаемости, само собой, не было. Зато плюс к Грому были в наличии все восемь телохранителей, разной степени потрёпанности, да ещё светловолосый врач, притулившийся в углу и корябающий в блокноте, чуть не на колене. Ну и насколько Хеннер потрепал бывших коллег?

Кто‑то лежал на койке, стоящей вдоль одной из стен, закутанный в покрывало с головой. Раст, Эйнер, Снупи и Шенд резались в карты. Причём у Раста лоб и щеку пересёк свежий шрам, Эйнер осторожничал — ну да, у него ж дыра в животе. У Снупи, похоже, были проблемы с левой рукой или плечом, единственным невредимым в их компании был Шенд. Вампир перевёл взгляд на бледного Маджа, который, полулёжа на койке, читал. У квартерона были перевязаны грудь и живот, хотя вампир по‑прежнему не мог вспомнить, когда он его задел. Келли с распухшим носом и заплывшим глазом тихо разговаривал с Амосом — последний, выглядел здоровым. Ну да, второй невредимый… Значит, спит Трез. Могло быть и хуже — пусть радуются, что все живы остались.

Хеннер облизнул пересохшие губы. Ясно, что здесь его ну оч‑чень любят. Заслуженно, надо признать. Но если думают, что он там стыд испытывает или угрызения совести, то хрен им! И если уж не прибили сразу, то придётся им это уяснить, как и то, что вампир не собирается терпеть неудобства большие, чем оковы. Против которых возмущаться всё равно бесполезно.

— Пить дайте! — хрипло, но достаточно громко потребовал вампир. Почти не надеясь на то, что действительно получит требуемое, и готовясь к занудному «доставанию» всей компании на предмет «долго вы меня жаждой морить будете?»

К его удивлению, Келли тут же, не прерывая разговора, притащил кружку воды, помог напиться.

— Ещё надо? — спросил мужчина коротко, и, дождавшись отрицательного жеста, вернулся на своё место, добавив:

— Что понадобится, скажешь.

— А крови? — не сдержался Хеннер.

— Того, что ты у меня забрал, должно на пару дней хватить, — подняв голову, сообщил Мадж, — даже при условии, что ты залечивал раны. Но если действительно переклинит, говори.

И опять уткнулся в книгу.

Хеннер, уставившись на квартерона, выругался. Вслух. Так вот у кого он кровь пил. Немудрёно, что парня откачивать пришлось — высосал вампир порядком. И… он сосредоточился, выругался вновь, только про себя. Всё верно, теперь Мадж для него — пища. Однако, убей Хеннер квартерона, Лайза вампиру голову оторвёт. Или кое‑что другое, не менее ценное. И оправдание, мол, Хеннер не властен над инстинктами, не прокатит. Что ж. Одно хорошо, он не голоден, поэтому себя контролирует. Пока. Так что беспокоиться о «вероятности» нет ни малейшего смысла. Есть смысл постараться оказаться от Маджа как можно дальше — единственное оптимальное решение, на самом‑то деле. И хватит об этом.

— Кстати, — опять влез Мадж. — Ты в курсе, что тебе предстоит встреча с вашим Князем?

С Джеффом? А он здесь откуда? Вампир опять уставился на квартерона. Потом на Грома, который поморщился, но так и не оторвал взгляд от окна. Знал и молчал, с‑сволочь.

— Так вы на Князя шестерите? — язвительно протянул Хеннер, пытаясь сообразить, зачем он Джеффу понадобился. Нет, понятно, что ничего хорошего от этого «рандеву» ждать не приходится.

— Отнюдь, — спокойно возразил Мадж. У Девита с твоим Князем какие‑то дела, а ваша встреча что‑то вроде любезности…

— Хороша любезность, — буркнул Хеннер, прикидывая свои шансы остаться в живых, — за мой счёт.

— Трясёшься, как заячий хвост, — буркнул Гром.

— Уж поверь, обоснованно! — огрызнулся вампир.

— Уж не поверю, — передразнил его Гром. — Девит приказал позаботиться о твоей безопасности. И Джеффу это поставил обязательным условием.

Что‑то торговец слишком активно за него пишется… Хеннер попытался разузнать побольше о предстоящей встрече, но Мадж всё уже выложил, а Гром, если и знал ещё что‑то, делиться не собирался. Может, с Ласкером связано… Да ну, чушь. С чего бы Князю заступаться за Мастера? У вампиров господствовал принцип «падающего подтолкни», а отнюдь не «помоги ближнему своему».

В общем, гадать смысла не было. Но и заняться особенно нечем, нельзя же назвать «делом» молчаливое сиденье в прикованном виде. Мысли Хеннера переключились на вторую, тоже отнюдь не радужную перспективу. Скорей всего, Девит собирается использовать его в разборках с метами, больше причин для найма вампир не видел. Действительно, двумя метами в окружении Девита дело явно не ограничится… Тем более, тот, первый, кажется был не рядовым охранником, и не обслугой. Или дальний родственник или доверенный служащий. И вряд ли торговец планирует кратковременное соглашение — слишком уж много потрачено сил, денег и времени для поимки Хеннера. Да и предложенный договор на крови… Нет, Девит явно рассчитывает, что вампир у него задержится. Кр‑ретин. Впрочем, Хеннер не лучше, если надеялся, что может спокойно работать, скрывая свою суть. Но вампир хотя бы одумался — под давлением обстоятельств. А этот…

Торговец со своей дурью ещё и ребят подставляет — специфика телохранителей предполагает чуть не основой полное доверие к напарнику, а какой нормальный человек доверится вампиру? Хеннер покосился вокруг, оценивая сменившуюся диспозицию. Шенда за игрой сменил Амос. Гром спал, или делал вид. Мадж всё так же читал, Келли, ворча, искал что‑то, перерывая всё в микроавтобусе. В момент, когда он выпрямился между Хеннером и Громом, с раздражённым видом оглядываясь вокруг, Шенд скользнул в сторону пленника. Тот подобрался, хотя, по большому счёту, ничего сделать и не мог. Если бы сейчас ему горло перерезали, никакая регенерация не помогла бы.

Но Шенд лишь молча и ловко раскрыл наручники и так же, не говоря ни слова, вернулся на своё место. Мадж, закрывая книгу, негромко сообщил:

— Да спит он, и крепко. Так что можете представление не устраивать.

И, поморщившись, повернулся, устраиваясь удобней.

— Так я ж откуда знаю, — хмыкнул Келли, прекращая ломать комедию и угнездясь на одном из сидений.

Вампир рывком выдернул руки из браслетов, уставился на бывших коллег. Но резко двигаться не спешил, тем более, что взгляды всех без исключения присутствующих были сейчас перекрещены на нём. Однако в удовольствии потянуться, разминая затёкшее тело, себе не отказал. Как и в следующем резком вопросе:

— Какого?..

Он действительно искренне не понимал, почему его освободили. Не могли же профессионалы‑телохранители не осознавать, что теперь Хеннер запросто перебьёт всех… А уж уйдёт элементарно. Если, конечно…

— Кидаться не советую, — негромко предупредил Амос. — У нас пули серебряные.

Н‑дя. Кажется, насчёт «перебить» Хеннер погорячился. Но это значит, они и в драке могли его просто пристрелить?..

— Но держать никто не будет, — внёс ясность Раст.

— И в спину стрелять не станем, — добавил Мадж.

— То, что вы ужас какие благородные, я уже понял, — хмыкнул вампир. — Что надо?

— Хорошее у тебя представление о благородстве, — тоже хмыкнул Келли.

— Практическое, — вампир поставил ногу на сиденье, обняв колено. Что бы ни считали люди, с этого положения кинуться в драку гораздо легче, чем с сидячего.

— Таким ты мне нравишься больше, — сообщил неугомонный Келли. — А то там, перед домом, прямо невменяемый был.

— Так. Ясно. Охота позубоскалить, скучно просто? — вампир встал, слитным движением повернулся к окну, рывком сдвинул стекло. В салон сразу рванул ледяной воздух, хорошо хоть без снежной крупы.

— Надеюсь, ты понимаешь, что Девит будет продолжать тебя искать? Поскольку вбил себе в голову, что ты ему очень нужен, — реплика Шенда удержала вампира от немедленного превращения. Он подумал, повернулся спиной к окну, уставился на бретёра.

— Не знаю, с какого помрачения Девит решил, что я буду у него работать.

— Раньше же работал, — отозвался Раст.

— Придуриваешься? — прищурился вампир.

— Так что изменилось, по‑твоему? — игнорируя его вопрос, поинтересовался Раст.

Это уже становилось любопытным. Хеннер огляделся, осознав, что, кажется, ребята действительно не смотрят на него как на врага. Хотя нет… Вон, во взгляде Амоса явная насторожённость, даже враждебность. Хоть один нормальный. Или просто хуже притворяется? А смысл вообще притворяться?

— Вы даёте, — со смешком бросил Хеннер. — Ладно, черт с этим торговцем, хрен знает, что у него в башке! Но это же ВАМ со мной жить бок о бок, спать рядом!

— Что‑то я не заметил, чтобы Эштина это сильно смущало, — хмыкнул молчащий до этих пор Снупи.

— Кстати, что с Эштином? — встрепенулся Хеннер.

Эти ответить должны, хоть кто‑то. Он оказался прав.

— Живой, — меланхолично отозвался Шенд. — Но потрёпанный. Отказался отвечать начальству на расспросы, да ещё и хамить стал. Гром ему и устроил… тренировочку.

— Идиот… — пробормотал вампир. Ну да, шутить с Громом не рекомендуется, это понятно.

— На твоём месте, я бы не спешил сваливать, — опять влез Мадж. — От Князя ты никуда не денешься, так или иначе. И лучше, если на встрече мы тебя подстрахуем.

— Без меня, — буркнул Амос. — Ещё не хватало!

— Тебя никто и не тянет, — невозмутимо отозвался Раст.

— Как же! — влез Снупи. — Девит прикажет, пойдёшь, как миленький!

— Я лучше уволюсь, — рявкнул Амос.

— Струсил? — поддел товарища Шенд.

— Не хрен меня на «слабо» брать, я тебе не мальчик! — взбесился тот. — А с ублюдками‑кровосами дружбу не водил и не буду!

— Ага, наверное, потому, что праведник, может, ещё и девственник? — откровенно заржал Келли.

Амос покрылся пятнами и кинулся на парня с кулаками, однако его придержали свои же. Как бы невзначай, с шутками, но так, что Келли оказался вне пределов досягаемости бесящегося Амоса, которого приобнял за плечи Раст, отводя в сторону и что‑то ему втолковывая.

Хеннер ошалело наблюдал за бардаком, пытаясь осознать, в каком дурдоме оказался. Зацепил взглядом светловолосого врача, который так со своего месте и не встал, наблюдая, но не вмешиваясь, и ведя себя так тихо, что про него просто забыли.

— Эт‑то ещё что за новости?

Спорщики так разорались, что разбудили Грома. Молодцы‑ы… Начальник, увидев освобождённого пленника, обвёл притихших подчинённых взглядом, рявкнул, так, что уши заложило:

— Кто?!

Вампир демонстративно поморщился и нагло поинтересовался:

— И что тебя не устраивает? Моё присутствие? Так я не гордый, и свалить могу…

В руках у Грома появился пистолет.

— Сядь на место, — угрожающе приказал он вампиру. — Иначе пристрелю. Успею, уж поверь.

— Оставь парня.

Начальник, вздрогнув, покосился на врача. Кажется, забыл о нём не только вампир. Лю‑бо‑пыт‑но, такая вот «незаметность» — это случайность или как?

— Пусть разбираются сами, — голос у светловолосого оказался неожиданно звучный. И слишком властный для наёмника‑лекаря. Что любопытно, Гром смолчал, да ещё и подчинился, махнув рукой и спрятав оружие.

Хеннер подумал, оглядел окружающих ещё раз. Поёжился от взгляда светловолосого, Гром на него не смотрел, он демонстративно укладывался на одну из кроватей. Остальные тихо рассредоточились, кто куда. Вампир мысленно выругался, рывком закрыл окно — кстати, выстудить салон успело порядком — и сел. Покосившись на Грома, буркнул:

— Приковать не дам, и не мечтайте!

— Тоже мне, цаца великая, — отозвался начальник. Уже угнездившись в постели, спиной ко всем, Гром добавил через плечо:

— Ещё какая сволочь разбудит, морду разобью, хоть обижайтесь, хоть нет, ясно?!

На одной из редких остановок — кстати, вампир выходил вместе со всеми, никто его не задерживал и никто не «пас» — Хеннер успел тихо поинтересоваться у Шенда, что это за врач такой. Тот скорчил удивлённую физиономию, потом, хмыкнул:

— Ну да, он же уехал до того, как вас приняли. Они друзья — Девит, Гром и Мэлт. Похоже, у них даже дело общее. Хотя, формально заправляет всем Девит — у него талант к коммерции.

— Ну а с Мэлтом‑то что? — поторопил Хеннер — ребята уже садились в автобус, а разговаривать на эту тему в салоне вампир не хотел.

— Он жрец Сообщества, целитель.

— Маг?! — целителями назвались те, кто лечили с помощью магии. Остальные — врачами или лекарями.

— Не маг, а жрец, — терпеливо повторил Шенд. — Посвящён этому их богу… Светлейшему, что ли.

— Да плевать, кому он посвящён… Магов на Анвиле нет, ничего себе!

— Не нервничай… Жрец и маг действительно разные понятия.

Вампир с Шендом остались на улице последними. Хеннер, хмуро кивнул, прерывая пока разговор, и забрался внутрь салона, в тепло. Покосился на «немага», который по‑прежнему что‑то корябал, иногда отрываясь и задумчиво глядя в окно. Мэлт неожиданно поднял голову, словно почуяв взгляд, усмехнулся, несколько секунд глядя вампиру глаза в глаза, и опять уткнулся в писанину.

Хеннер поёжился — вот уж попал… И ведь узнал, с‑сука, в нём вампира, хотя кольцо‑амулет Хеннер носил не снимая. Что за черт, оно что, не против всех магов маскирует?! Или на жрецов — вампир криво усмехнулся — не действует?

Хеннер не очень удивился, когда Мэлт подсел к нему и негромко уточнил:

— Надеюсь, ты настроен Девита хотя бы выслушать?

— Нет уж, — фыркнул вампир. — Я «настроен выслушать» тебя. Колись, что вы от меня хотите? И заодно, как ты узнал, что я вампир?

Мэлт улыбнулся. Однако взгляд — внимательный, острый — с его улыбкой ну никак не вязался…

— Насчёт «как узнал», ответ за ответ. Договорились?

Хеннер пожав плечами, кивнул. Ну, если магу так хочется поиграть…

— Перед тем, как вытаскивать пулю, я тебя сканировал. Надо было определить, как далеко она застряла… Видишь ли, у вас строение сердца не такое, как у человека. Ну есть ещё мелкие различия, не настолько заметные, но сердце при всем желании не пропустишь. Хотя я, честно, даже не поверил. И попробовал твою кровь. Тогда окончательно убедился. Она у вас сладкая. Настолько, что вкусовые рецепторы отрубает. Почти двое суток всё, что я ел, было пресное, как трава.

Хеннер уставился на мужчину, который нёс эту дичь с абсолютно спокойным видом, словно то, что он сделал — в порядке вещей. Это ж надо, потянуть в рот кровь вампира. Обратиться захотел, что ли? Так просто сдох бы. Поскольку его никто не «держал», а без этого… Да и с помощью вампира‑патрона у Мэлта ни черта бы не вышло. Он же маг. А маги при попытке обращения умирают. Все.

— Идиот, — фыркнул вампир. — Тебе в детстве не говорили, что всё подряд в рот тянуть нельзя? Ещё легко отделался!

— Глупости, — пожал плечами Мэлт. — Я ж не глотал, сплюнул тут же.

— Ну‑ну… — Хеннер ехидно резюмировал, что Девит, кажется, не самый сумасшедший в этой тройке.

— Моя очередь. Ты к кому из Мастеров собрался идти?

Вампир уставился на невозмутимо‑заинтересованную физиономию целителя. Задай подобный хамский вопрос его соплеменник, уже был бы с чем‑нибудь сломанным, честное слово.

— А в морду? С чего ты взял, что я вообще под кого‑то пойду?

Мэлт хмыкнул:

— Рычать‑то зачем? Я уточнил просто.

— Так что вам от меня надо? — вернулся к животрепещущей теме вампир.

— А ты как думаешь? — неожиданно жёстко бросил целитель. — Сын Грома оказался метом!

Вампир пожал плечами.

— Парня сожрали. Не повезло.

Ему было плевать и на Грома, и на его сына. Мэлт это прекрасно понял. Но продолжал, коротко и сухо:

— Мы задержались с отъездом. Перед тем, как пускаться в путешествие мы должны быть уверены, что дома не осталось ни одного мета!

— Пленника так и не разговорили? — уточнил Хеннер.

— Его убили, — кривясь, отозвался целитель. — Не дошёл до камеры.

Хеннер поморщился. Да уж, в такой ситуации не то что с вампиром, с Чёрным сделку заключишь.

— Гарантии моей безопасности? — уточнил вампир.

— Гром же говорил, — пожал плечами Мэлт. — Ничего нового я не предложу. Соглашение на крови, заверенное Силам.

— С Девитом, — напористо уточнил Хеннер.

Прикинув, что Гром воин, привык рисковать, Мэлт вообще… с прибабахом… А торговец всё просчитывает просто согласно своим наклонностям и постарается не подвергать себя опасности.

— Так ты согласен? — не преминул вцепиться в него целитель.

Нет, ну такой прыти от него Хеннер не ожидал. Собеседник сначала показался вампиру несколько «не от мир сего»… А тут — вцепился, как клещ, ухватившись даже не за обмолвку, за уточнение. Наверное, общение с Девитом плохо сказывается.

— Давай соглашение, — проворчал вампир, — посмотрю.

К моменту, когда они доехали, Хеннер почти свыкся с предлагаемым безумием. И лишь увидев относительно знакомые места — они уже подъезжали к дому — вампир вспомнил о предстоящей встрече с Князем. Нд‑а… Теперь бы ещё её пережить как‑нибудь. И можно считать, что он выбрался. На ближайшее время.

К удивлению Хеннера, за время поездки ребята почти все оклемались — похоже, Мэлт целителем звался не просто так, Даже Трез выбрался из автобуса сам, хоть Мэлт его и подстраховывал. Хеннер поднялся вместе с остальными по ступеням и тут же, на входе, на него наскочил Эштин, радостно стиснул в объятиях. Хеннер от мальчишки еле отбрыкался. Впрочем, на лице Эштина тут же появилось смущённо‑растерянное выражение.

— Там тебя ждут…

— Угу.

Вампир не принял всерьёз разговоры о «прикроем», и не ожидал, что почти все его коллеги потянутся за ним. По дороге «потерялись» лишь Трез с Амосом. В кабинете вместе с Джеффом находился Девит, к ним тут же присоединился Мэлт. Вот только Грома видно не было.

— Сколько народу на одного бедного вампира! — насмешливо поднял брови Джефф. — То есть, на двух.

— Зачем я тебе понадобился? — прервал упражнения в язвительности соплеменника Хеннер.

— Считаешь, в такой компании возможно нормально поговорить? — Князь покосился на людей. Впрочем, телохранители уже успели профессионально рассредоточиться по немаленькому кабинету, так, чтобы занимать как можно меньше места, но при этом наиболее эффективно контролировать обстановку. Мэлт тоже, по своему обыкновению, потерялся, хоть никуда, вроде, и не двигался, так и сидел за столом с Девитом и Князем, только ближе к окну.

— Да я в любой компании с тобой разговаривать не хочу! — буркнул Хеннер. — Это тебе от меня что‑то понадобилось.

— А вот здесь ты ошибаешься. Я тебе нужен гораздо сильнее, чем ты мне. Тебе осталось дня два, не больше. Ласкер просто дольше не протянет.

— А какое мне дело до этого слабака? — презрительно спросил Хеннер.

Нет, Джефф вконец охренел. Нашёл за кого писаться!

Князь повернулся к Девиту.

— Я воспользуюсь завесой безмолвия. Я вам и так рассказал достаточно, господин торговец.

Девит кивнул. Князь повернулся к Хеннеру и, не меняя выражения лица, сообщил:

— После того, как Ласкер сдохнет, все подчинённые ему вампиры перейдут к тебе.

— Ч‑что?!

— То самое. А поскольку ты не имеешь представления, как принимать даже одного, то те четыре с лишним сотни, которые сейчас ходят под Ласкером, гарантированно отправят тебя в могилу.

Хеннер выругался — Джефф не врал. Но при этом вампир не мог не сообразить, что какой‑то шанс у него есть, иначе Князь бы здесь просто не появился. Что ж. Поторгуемся, может и удастся выкрутиться. Ещё б знать с чего начинать… Впрочем, Джефф, как Хеннер и ожидал, всё сказал сам.

Чёткое и недвусмысленное предложение Князя Хеннера в восторг не привело. То есть, оно было как раз… нормальным. И прекрасно объясняло — и почему Князь потащился за ним в такую даль. И почему Первый Мастер просто не прикончил выскочку‑чужака сразу при встрече — ведь Хеннер сильно господам Мастерам на хвост наступил, видно было.

Только вот Хеннер понимал, что даже договорись он с Князем, после этой истории соплеменники его в покое не оставят. Но способов обезопаситься он просто не видел. Один раз уже попытался… Вляпался по самое никуда.

— Тебя что‑то не устраивает? — промурлыкал Князь.

Хеннер только плечами пожал — Князь прекрасно понимал, что его не устраивает, вампир не собирался распинаться перед ним, сотрясая зря воздух. Значит, как всегда, будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас первоочередная — избавиться от этого чёртова «наследства».

— Для начала передачи надо дожидаться смерти Ласкера? Кстати, а чего это он собрался умирать?

Князь улыбнулся, словно Хеннер сказал что‑то жутко смешное.

— Если ты готов к передаче, то прямо сейчас и можно начать… Только я позову Трелла, которому ты передашь связи. И не советую играть. Эти, — жест в сторону телохранителей — тебе не помогут.

— Зови своего щенка и не умничай, — огрызнулся Хеннер. — Вся эта мутотня вообще долго продлится?

— Совсем нет, — Князь равнодушно пожал плечами.

В комнату вошёл вампир с высокомерным выражением на невозмутимой, холёной физиономии. Хеннер, одним взглядом оценив соплеменника, хмыкнул — да уж, эта рожа для роли Мастера — самое то.

— Начинаем! — резкий голос Князя заставил Хеннера вскинуться — он так и не знал, что ему надо делать. Вдруг внезапно, лавиной, обрушились чужие звуки и ощущения, первые секунды Хеннер изо всех сил старался не потеряться в этом водовороте… Потом он ощутил вмешательства Джеффа — уверенное, подсказывающее и ведущее… Пока не соврал…

В реальном времени действо длилось едва несколько минут. Вот только по окончанию вампир ощущал себя выжатым до такой степени, что не мог даже пошевелиться. Без всякого преувеличения.

Он с трудом нашёл силы сфокусировать взгляд на Князе. Тот выглядел тоже не сильно бодрым, хотя в сравнении с Хеннером и Треллом просто лучился энергией. Ну да, он же только помогал и направлял. А основную тяжесть приняли на себя два придурка… Особенно один. Впрочем, новоиспечённый Мастер тоже растерял большую часть высокомерного лоска. По коему поводу Хеннер не мог не позлорадствовать.

— Всё прошло нормально, — спокойно сказал Князь нахмурившемуся Девиту. — Ваш… вампир оклемается через сутки или двое.

Мэлт уже склонился над Хеннером, сообщил:

— Переутомление.

Девит, всё так же хмурясь, кивнул, а Хеннер выругался про себя. Про самочувствие уточнить не догадался! Хотя выхода в любом случае не было.

Оба вампира исчезли, тихо и незаметно. Девит, оглядев бессильного Хеннера, который разве со стула не сползал — первого сиденья, до которого добрался — сообщил:

— Завтра поговорим.

— Начальничек, твою мать, — буркнул ему вдогонку вампир. И, сосредоточившись, ухитрился встать на ноги, шатаясь и заранее наметив, за что уцепиться, если станет падать. Мэлт скривился:

— Без демонстрации крутости ну никак?

Целителю Хеннер даже не соизволил нагрубить — ему по должности ворчать положено. Лишь поинтересовался:

— Где кровать?

И обнаружил, что Эштин, оказывается, уже пытается его тянуть к выходу. А Хеннер прилагал столько усилий, чтобы остаться в вертикальном положении, что даже этого не заметил.

Мальчишка притащил его в спальню — в комнате стояло восемь штук кроватей. Хеннер рухнул, не раздеваясь, на первую попавшуюся и тут же вырубился.

Проснувшись, вампир какое‑то время лежал, бездумно глядя в потолок. И неожиданно для себя усмехнулся — он впервые вот так, запросто, заснул в окружении людей, которые знали, кто он такой. Докатился… Ещё немного, и вконец потеряет всякую осторожность, как и ощущение реальности. Потянувшись, вампир сообразил, что ему нужно на охоту. Внепланово, потому что поел он вчера, правда, Маджа не допил, но всё равно должно было хватить ещё, как минимум, на сегодня и завтра. Наверняка эти чёртовы ритуалы виноваты…

Была ночь или раннее утро, по крайней мере, за окном было темно, а шесть из восьми кроватей заняты. С седьмой сейчас встал Хеннер и тихо, стараясь никого не разбудить, вышел.

Вампир быстро отыскал давешнюю «караулку». Как он и предполагал, там сидели дежурные — Шенд, Снупи и незнакомый Хеннеру мужчина, они то ли травили анекдоты, то ли просто болтали. Что ещё делать ночью на дежурстве?

— Пойду прогуляюсь, — сообщил вампир.

Шенд и Снупи синхронно кивнули, незнакомец окинул вампира любопытствующим взглядом, молча.

«Хорошо хоть, проводить и на стрёме постоять не предложили!» — хмыкнул про себя Хеннер.

Он направился в дальнюю часть города, победней. Общественным транспортом, который уже начал ходить, Хеннер не пользовался принципиально — слишком легко отследить. Он быстро шёл, часто сворачивая, избегая хорошо освещённых улиц, маскируясь в тенях. Редкие прохожие не замечали бесшумно скользящего вампира. Он же, напротив, всматривался в каждого встречного — разумней, конечно, охотиться на окраине, но «приглянись» ему кто по дороге, и надобность тащиться черт знает куда отпадёт. В выборе пищи вампир руководствовался или чисто логическим расчётом — когда выбора особенного нет, или своеобразным «вдохновением» — когда удавалось, одновременно с охотой, достойно развлечься или приходила идея, как похитрее замаскировать труп. Зимой, кстати, это было проблемней, чем летом… Впрочем, сейчас всё не так плохо — ветер сильный, и опять начал срываться снег.

Хеннер уже был отнюдь не в центре, в каком‑то сонном, освещённом редкими фонарями, но, судя по чистоте, более‑менее респектабельном квартале… Замёрз вампир порядком, и решил сегодня дальше не ходить, принявшись присматривать место для засады или жертву. Свернул в один из проулков, который показался ему подходящим, интуиция не подвела. Проулок был проходным, в дальнем его конце вампир разглядел арку — выход на другую улицу — значит, вероятность дождаться здесь подходящего прохожего выше. К тому же шагов через пять вампир заметил между двумя домами эдакий проемчик, огороженный высокой решёткой — чтобы мусор не кидали — и явно ни для чего не используемый… Прекрасно. Хеннер перекинулся мышью и перелетел за решётку. Перекинулся обратно — в мышиной ипостаси замёрз бы нафиг! Присел, сжимаясь в компактный комок — и теплее, и так его почти не видно — ожидая подходящую жертву. Удобное место, да и оставить труп можно будет тут же.

Мимо быстро прошла пара мужчин, вампир на них даже не глянул — двое, не подходят. Вот только когда увидел их же, идущих в обратном направлении, и гораздо медленнее, насторожился. К парочке присоединился третий, они остановились, почти на границе видимости Хеннера, жестикулируя и о чём‑то споря, Хеннер прислушался…

— А я тебе говорю, он сюда повернул, точно! И до конца переулка дойти бы не успел…

— И куда этот хренов кровосос делся, по‑твоему?

— Не знаю, но патрон нам головы оторвёт…

Оп‑с… Хеннер мигом обернулся, бесшумной тенью скользнул к людям. Пригляделся… Не люди, меты. Вот с‑суки, а он, как кретин последний, слежки за собой даже и не заметил.

Метаморфы опять притормозили, оглядываясь.

— Магазинов здесь нет…

— Все подъезды закрыты…

— Стоп, а то куда дверь?

Мужчины дружно рванули к ступенькам в какой‑то подвальчик. Двое остались наверху, третий спустился, потряс запертую дверь…

Хеннер спикировал на крышу, прикрывающую ступеньки, перекинулся и мягко скользнул сзади метов, схватил одного за волосы и точным движением перерезал горло. Отшвырнул тело, второй мет судорожно полез в карман, Хеннер ударил, метя в корпус, противник, так и не добравшись до оружия, отмахнулся, почти удачно, хоть полностью невредимым остаться не сумел. Из раны возле ключицы полилась кровь, но при этом раненный напал, двигаясь вполне резво. Вампир дёрнулся вбок, уходя от удара. Впрочем, рана метаморфа оказалась серьёзной, он уже «поплыл», но при этом продолжал нападать.

Вдруг раздался резкий звук выстрела, вампир машинально отшатнулся, Успел, вот только раненный достал его, вогнав лезвие между рёбрами. Опять серебро!!! Хеннер, зашипев, вмиг вспорол когтями раненному живот — тот замешкался после удара. И мет наконец «оплыл» окончательно, отвратительная жидкость впиталась в снег, только изодранная одежда осталась. Кстати, почему‑то не окровавленная — кровь трансформировалась в ту же грязную жидкость. Останки первого намного не отличались. Последний мет вновь начал стрелять, и в этот раз Хеннеру не повезло. Он поймал пулю в плечо, хорошо хоть, навылет, но от отравления серебром это не избавило. Зато вампир успел спрятаться за ствол удачно растущего рядом дерева и замер, скрипя зубами и матерясь от боли. Он надеялся разобраться с двумя метами и прижать третьего. Поскольку быть безмолвной жертвой ему остохорошело. Только вот слегка переоценил силы и теперь пытался сообразить, что делать. Перекинуться и свалить? Не вариант. Если он не использует этот, чудом представившийся ему шанс, вампира прикончат завтра или даже сегодня — до вечера‑то далеко. Уж Хеннер‑то прекрасно знал, что от киллера‑профессионала спрятаться невозможно. Вопрос, почему такового сразу не задействовали. Но по какой бы причине они это не сделали, исправятся, наверняка…Что же делать, а? Ч‑черт…

Раздалось ещё два выстрела, потом тишина. Ждёт, пока цель высунется? Или перезаряжает? Хеннер мелькнул рукой, подставил бок, тишина… Значит, есть смысл рискнуть.

Мет возился с пистолетом, стоя у ступеней. Хеннер успел благополучно до него добраться, парировал неловкий удар, вывернул из рук оружие и им же оглушил. Засунул пистолет в карман, ногой перевернул тело, чтобы не скатилось вниз, ругнулся, Ещё одно вампир не учёл — он был отнюдь не дома, а для нормального допроса нужно было спокойное место, где никто не потревожит. Что ж. Придётся тащить мета к Девиту. Торговец тоже найдёт о чём расспросить этого урода, и про охоту на Хеннера наверняка узнать не откажется.

Вот сваливать с этого места надо, и чем быстрей, тем лучше. Наверняка жители слышали выстрелы и сообщили кому надо. Не хватало в местную каталажку угодить.

Хеннер взвалил мета на горб и поволок. Хотя приятного было мало, с двумя наполовину залеченными ранами, отравлением, ещё и отнюдь не лёгкого мета на себя волочь. Но терпимо, тем более, идти не сильно далеко.

Машину он сумел тормознуть не сразу, набрехал водителю, что, мол, товарищ нагрузился и надо вернуть его в родные пенаты, иначе жена та‑акое устроит… Водитель хмыкнул, явно не проникнувшись. Впрочем, Хеннер и не ожидал, просто сунул денег побольше, чтоб вёз и не задавал вопросов.

Ввалившись в караулку, Хеннер сбросил тело прямо на пол, буркнул уставившимся ребятам:

— Грома позовите.

Скользнул взглядом по бесчувственному мету и добавил:

— И Мэлта.

Сам Хеннер, предвидя грядущую суматоху, устроился в углу. Матерясь, что пожрать так и не успел, а надо, и срочно, поскольку ещё чуть‑чуть и из‑за ран будет совсем на грани. Ничего, сейчас объяснит, что к чему и пойдёт.

Гром с Мэлтом появились почти одновременно. Целитель сразу опустился на колени рядом с метом, Гром подошёл к Хеннеру, уставился в упор.

— И в чём дело?

— Это мет. Их было трое, зачем‑то шли за мной, запаниковали, когда потеряли и вякали что‑то насчёт того, что «шеф их прибьёт»…

— Остальные где? — резко спросил Гром.

— Сдохли. И не надо на меня так коситься, выбор был незавиден — или я, или они.

— Постой‑ка спокойно… — Мэлт оставил мета, пришедшего в себя, и уже скованного по рукам и ногам, и подошёл к Хеннеру, хмурясь.

— Обойдусь, — отстранился вампир и добавил. — Хотелось бы знать, зачем я им понадобился.

— Хорошо, ты будешь присутствовать на допросе, — мрачно кивнул Гром.

— Не сейчас, — Хеннер резко встал. — Я скоро вернусь.

— Сидеть! — рявкнул Гром.

— Действительно, Хеннер, куда вы торопитесь? — это подошёл Девит.

— Подумайте, — спокойно отозвался вампир. — И заодно подумайте, стоит ли меня задерживать.

— Несколько минут вы мне уделить сможете? — Девит кивнул на дверь.

Хеннер, пожав плечами, вышел за торговцем. Девит привёл его в кабинет, прикрыв дверь, жестом указал на стул. Хеннер игнорировал молчаливое приглашение, сложил руки на груди и уставился на человека.

— Вам не кажется, что неразумно сейчас выходить за пределы дома?

Хеннер хмыкнул, пока ему почти наверняка ничего не угрожало. Меты ждали известий от попавшейся Хеннеру тройки, дёргаться стали бы ближе к полудню, не раньше. Да и отследить его могли от дома Девита, больше точек не было. Так что сейчас самое время для охоты.

Девит, тем временем, уверенно продолжал:

— Как вы посмотрите на то, что я буду вам предоставлять пищу?

— Ч‑что? — Вампир уставился на собеседника, думая, что ослышался.

Девит поморщился:

— К вашему сведению, у нас, в отличие от Клана, система правосудия весьма развита. И приговорённых к смерти достаточно.

— Слушайте, господин… человек, — Хеннер с трудом сдержался, чтобы не послать Девита по матушке. Однако от того, чтобы не начать кричать, он удержаться не сумел. — А на цепь, в клетку посадить не планируешь? Для успокоения совести — чтоб уж контролировать по полной?!!! И выпускать только когда надо будет глотку перегрызть?!!

— Хватит орать!

— А ты чистоплюйничай побольше, так я тебя вообще пошлю! А то вампир ему понадобился, а совесть марать — ни‑ни! Стараешься остаться — в собственных глазах! — чистеньким‑беленькими, — измывался Хеннер. — Только я тебе не щенок! И с рук есть не собираюсь!

— Так, хватит, — прервал его Девит. — Я лишь не хочу, чтобы ты попался возле какого‑нибудь из трупов, тогда я тебя вряд ли смогу вытащить.

— Ну и подыщешь себе нового кровососа, — буркнул вампир. — Возможно, он будет сговорчивей!

Кивнув, он направился к двери.

— Подожди.

— Что ещё?

— Один ты никуда не пойдёшь. И вообще не пойдёшь. Обернёшься, тебя кто‑нибудь из ребят вынесет. И это не обсуждается! — резко оборвал Девит уже открывшего рот вампира. — А будешь вякать, запру в камеру вместе с мужиком, которого мне уже отдали! И выпьешь ты его, никуда не денешься, твой гонор не поможет. С кем пойдёшь, сам выбирай, — добавил Девит, ошалевшему от такой наглости вампиру. — Только не Эштина. Все знают, что вы друзья, так что и за ним могут следить.

Вампир выругался. Ну ладно, Эштину он уже доверял. Но остальные… Впрочем, что он дурью мается? Ребята могли его уже несколько раз прикончить. Ладно.

— Шенд, — чем‑то импонировал ему этот бретёр‑прощелыга.

— И Раст, — добавил торговец.

Вампир пожал плечами, соглашаясь. А что оставалось?

Ребята сели в ярко‑зелёный вагон, движущийся по рельсам, один из видов общественного транспорта. Через полчаса езды они вышли, Хеннер, прятавшийся за пазухой Шенда, перекинулся в безлюдном проулке и направился своей дорогой, назначив встречу в близлежащем трактире. Поскольку Девит настоял на том, чтобы Хеннер и вернулся тем же способом, которым вышел.

Перед тем, как расстаться, Шенд сообщил вампиру, что у него дела, и если Хеннер собирается возвращаться быстро, то с Растом, а не с ним. Вампир принял к сведению, но точно сказать ничего не мог — сам не знал, когда управится.

Однако после сегодняшних мытарств Хеннеру повезло — далеко идти не пришлось. Всё же существует в мире эдакое издевательское равновесие. На одной из улочек вампир наткнулся на парня с глуповатым лицом, одетого в невзрачный полушубок, линялые ватные штаны, старую шапку и грубые сапоги, который глазел на витрину кондитерского магазина, заставленную вкусностями — настоящими и из папье‑маше, вперемешку. Это при том, что выглядел он никак не моложе двадцати лет, к тому же был здоровый, как бык. Если бы парень не торчал, как приклеенный, возле этой самой витрины, к тому же с восхищённо‑радостным выражением малыша, Хеннер и не подумал бы с ним связываться. Но на таких простачков охотиться проще всего, почти как на детей. Только ребёнка вампиру было мало, поэтому мелкоту он и не трогал, а сейчас упускать шанс было глупо.

Дурачку достаточно было пообещать «вот такое пирожное», и он радостно потопал за вампиром, сам. Да и идти, как оказалось, надо было шагов тридцать, не больше. Перед тем, как увести парня в глухой тупик, Хеннер не забыл как следует осмотреться. Нет, на пустынной улице никого не было, да и маскировку вампир успел запустить, и снег валил всё гуще, так что шанс, что их увидят из окон, был ничтожен… Точнее, его практически не было — Хеннер не забыл внимательно окинуть взглядом окна, ни в одном не было даже намёка на движение. Отлично.

…Вампир постарался впрессовать мёртвое тело как можно компактней между исковерканными железками и грудой мусора. И собирался труп этим самым мусором присыпать. И вдруг — Хеннеру показалось, или парень шевельнулся? Вампир, нахмурившись, склонился к лицу жертвы — если он ещё жив, надо прикончить. И услышал шёпот, тихий, на грани даже его, вампирского, слуха.

— Не дели… на людей и нелюдей… иначе не выживешь…

Хеннер замер, изо всех сил пытаясь убедить себя, что ему не померещилось. Убедить так до конца и не получилось, зато решительно одёрнул себя — нечего прохлаждаться! Тем более, перед ним уже лежал труп — стопроцентно.

На место встречи Хеннер заявился сытым, но жутко мрачным. Он не мог выкинуть из головы слова мальчишки. Как не дебильно это выглядело, но слишком уж они походили на предсказание. А если учесть, что парень был слегка неадекватен, то… бывают такие предсказатели. Впрочем, чушь. Слишком невероятно — наткнуться не на обычного городского дурачка, а именно «со способностями». С другой стороны, с «везением», которое преследовало Хеннера в последнее время — всё возможно.

Вампир ввалился в общий зал кабачка, зашарил по нему взглядом. Да вон Раст, в углу сидит, пиво тянет… Хеннер подошёл, плюхнулся рядом.

— Шенда, как понимаю, ещё нет, — заметил вампир, скорее чтобы обратить на себя внимание задумавшегося Раста, чем действительно ожидая ответа.

— Он прислал записку с мальчишкой, попросил, чтобы мы его дождались, — неожиданно сообщил мужчина. — Пиво пьёшь?

Вампир пожал плечами, кивнул. Ну пиво и пиво… Впрочем, гадость местного розлива его не вдохновила, вампир едва пригубил. К копчёным колбаскам, которые принесли к пиву, он вообще не захотел притрагиваться. Поскольку по запаху понял из чего они сделаны. Не хватало ещё тухлятиной травиться!

— Здесь хоть что‑то порядочное есть? — поинтересовался он у Раста.

Тот меланхолично покачал головой:

— Кроме удобного месторасположения ничего. Вон в ту сторону, пять минут ходьбы — рынок, в эту — университет. Поэтому только Бен и выживает, — взгляд в сторону худого и унылого трактирщика, переминающегося за стойкой, был отнюдь не дружелюбный.

Ждать пришлось больше часа, чему Хеннер даже рад был — можно спокойно расслабиться, просто посидеть, никуда не торопясь и не оглядываясь по сторонам, выискивая врагов. И Раст, меланхолично потягивающий пиво, (тоже самоубийца, знает же, что дрянь…) дискомфорта не создавал.

Среди посетителей трактира достойных наблюдения экземпляров не было — одна молодёжь, перехватывающая местную отраву. Хотя, услышав цены, Хеннер понял, что Раст умолчал ещё об одном «положительном» моменте — дешевизне. Правда, нафиг такая дешевизна нужна… Но это вопрос второй, которым те же студенты не особо задаются.

Наконец появился Шенд, к тому же, не один. Хеннер быстро оглядел его спутника — незнакомого мужчину в неброской тёмной одежде. Он был невысок, с темно‑рыжими волосами, стянутыми в хвост, выступающим животиком и цепким внимательным взглядом. Опять горец… Везёт что‑то вампиру последнее время на это племя.

Мужчина склонил голову к плечу, глядя на вампира и словно прислушиваясь к чему‑то. Потом кивнул. И раздражённо, хоть и очень тихо — но Хеннер‑то прекрасно его услышал! — буркнул:

— Хватит галдеть! Я всё понял.

И уселся напротив вампира, положив локти на стол, и поинтересовался:

— И что мне с тобой делать?

Шенд нахмурился, но горец не обратил на это никакого внимания, задумчиво продолжил:

— Ты прикончил Лесли. Да, он уже с пару месяцев твердил, что скоро умрёт. Но я, честно говоря, не принимал его слова всерьёз. Хоть то, что он предсказывал, и сбывалось всегда… или почти всегда.

Вампир мысленно выругался. Всё же предсказатель. И вообще кого Шенд сюда притащил?!!

— А ты кто такой? — поинтересовался Хеннер, нагло уставившись на горца.

— Моё имя Эрдлаут, я шериф этого города.

Хеннер замер. Попал. Нет, конечно, свалить он сможет… Наверное. Если Раст и Шенд не вздумают играть против него. Но Эрдлаут прервал его размышления.

— Ты промышляешь в городе около пары недель. Лесли третья жертва, верно?

На самом деле, четвёртая, скорей всего шериф не знал о женщине, которую Хеннер спустил в полынью.

Эрдлаут, оценив напрягшегося вампира, вздохнул и сообщил:

— Да не дёргайся ты. Я, конечно, не в восторге от твоего пребывания здесь, но ребят на тебя натравливать не буду.

Шериф вдруг поморщился, почему‑то опять снизил голос:

— Не бесись. Твой Лесли сам говорил, что рад… Ты уж определись, либо признаешь парня дееспособным мужиком, либо лепечущим младенцем. Хорошо, частично дееспособным. Но всё же имеющим мнение на предмет того, что для него «лучше», а что «хуже».

— Он ненормальный, или водится с призраками? — поинтересовался вампир у Шенда.

— Одно не исключает другое, — проворчал Эрдлаут, прекрасно услышавший реплику Хеннера. — Шенд, на мой счёт просветишь своего друга позже. Меня интересует, что за стрельба была сегодня утром в Винном проулке? И что за мужика ты отволок к своему хозяину?

Выслушав рассказ вампира, шериф задумчиво пожевал губами.

— Мирт, Вэнс, Конти, Ори. Прочешите город на предмет метов. Ч‑что‑о?

Шериф уставился на Раста.

— Нет, он ни при чём, — вдруг вмешался Шенд. — Мы знакомы уже лет двенадцать, история с метами началась едва год назад. А Раст никогда на моей памяти человеком не был.

Заледеневший в неподвижности, побледневший Раст уставился на Шенда в немом изумлении. Наконец метаморф «отмер», скользнул взглядом по остальным собеседникам, усмехнулся. Хрипловато заметил:

— Не слишком веская причина, но да, я сам по себе.

— Л‑ладно, — тоже отмер Эрдлаут. — ищите остальных. Жду докладов, — он легко, несмотря на грузность, поднялся, окинул взглядом мужчин и ехидно резюмировал:

— Мне так кажется, вам о многом поговорить нужно. Только не поубивайте друг друга…

Оставшись втроём, телохранители переглянулись. Первым молчание нарушил Хеннер:

— Кто как, а я жрать хочу. Есть поблизости место, где можно не отравиться?

Шенд с Растом уставились друг на друга. Наконец человек — единственный, как выяснилось, в их тёплой компании! — неуверенно предложил:

— «Тучная корова»?

Раст поморщился:

— Ну, если тебе нравится собачатина…

— Тьфу, — скривился Шенд. — С вашей нечеловеческой чувствительностью с голоду помрёшь!

— Ну почему, — задумчиво заметил Раст. — «Сытый папаша».

— Там готовят отвратительно!

— Преувеличиваешь, — пожал плечами метаморф. — Ну недосолят. Или приправ не к месту сыпанут. Зато из свежих продуктов.

— Значит, туда и идём! — решительно поднялся вампир, которому мясо годилось и полусырое, лишь бы свежее. А на такие мелочи, как соль и приправы он внимания не обращал.

«Сытый папаша», как оказалось, был хорош ещё и тем, что можно было заказать отдельные кабинки, чем мужчины и воспользовались.

Комнатка, рассчитанная на любителей уединения, была небольшой, и, как пообещала хозяйка, звукоизолированной. До момента, пока принесли заказ, мужчины молчали. Наконец официант прикрыл за собой дверь, и все трое словно сбросили невидимый груз, рассевшись посвободней.

Хеннер тут же принялся за еду — он и вправду проголодался. Раст и Шенд поддержали компанию, но отнюдь не так энергично.

Наконец вампир утолил первый голод и решил — для разнообразия и развлечения — «слегка прицепиться» к разоблачённому нелюдю. Да и действительно любопытно было.

— Давно эту шкурку носишь?

Раст нахмурился — ему явно не понравился развязный вопрос вампира. Но ответил:

— Больше двух десятков лет. Ты действительно не видел, кто я?

Хеннер покачал головой:

— У метов контуры расплываются. А ты выглядишь стабильней некуда.

— Это потому, что у меня один облик, да и не снимал я его никогда, — пожал плечами Раст.

— А почему остальные не удовлетворяются одним обликом, как ты? — влез Шенд. — Если это настолько маскирует…

Раст помрачнел. И неохотно, очень неохотно, ответил:

— Отказаться от перевоплощений — это как отказаться от части себя. Кошан, который не охотится. Крылан, который не летает… Хоть могут, и всегда об этом помнят. А ты как меня увидел? — он в упор уставился на Шенда.

— Хороший вопрос, — поддержал его, в свою очередь, Хеннер, который сложил наконец кое‑какие моменты, инстинктивно отмеченные, но разумом он им значения не придавал. — И обо мне узнал раньше всех. Это ведь ты наблюдал за нашей дракой с Трезом? Ты не нелюдь, однозначно, на этом не съедешь.

Шенд поморщился. И очень неохотно выдавил:

— Я маг.

Опс… Хеннер инстинктивно напрягся, хоть и ожидал чего‑то подобного. Усилием воли успокаиваясь и напоминая себе, что здесь Шенд ещё в худшем положении, чем он, вампир.

— Встретились три одиночества, — хмыкнул Раст, который, в отличие от вампира, неприязни к магам не испытывал, по крайней мере, такой явной. Мет продолжал любопытствовать:

— Зачем ты торчишь на Анвиле? И как закрываешься от Ищущих?..

Шенд скривился, а метаморф вдруг прищурился, уставился на человека:

— Стоп. Амулет? Ты из службы Н'еве?

Шенд усмехнулся:

— У меня на это мозгов не хватит.

— Врёшь, — вмешался вампир, мигом это почуяв. И резюмировал. — Шпион‑разведчик, значит?

Человек выругался, на этот раз абсолютно искренне.

— Вам, нелюдям, только палец дай, сразу руку отхватите!

— И что ты у Девита выглядываешь? — уточнил Раст.

— Да что у него выглядывать, — буркнул Шенд. — Я просто работаю в среде телохранителей, а у Девита ещё и командировки постоянные — очень удобно.

Сейчас мужик не врал. Хеннер поморщился — вот дерьмо! Только мага для полного счастья ему в окружении не хватало. Тем более, шпиона…

— Так ты на Н'еве работаешь? — уточнил Хеннер ещё раз.

Шенд угрюмо кивнул.

— Я местный, а когда магические способности открылись, меня внешники H'еве нашли и предложили работу.

— И ты ухватился, — кивнул Раст.

— Это мне больше нравится, чем пахать на отцовской фабрике, — фыркнул Шенд. — А заодно ребята папашу заткнули, а то он всё пытался меня в лоно семьи вернуть.

— Ну «пахать на фабрике» после проявления магических способностей тебе всё равно не светило… — заметил Раст.

— Куда там! У отца в Клане крупнейший филиал…

Хеннер слушал их и размышлял, что, если как следует подумать, не всё равно, маг Шенд или нет? Убить он вампира не пытается, да и о его сути никому не разболтал… Пока само наружу не вышло. Но кое‑какие вопросы у Хеннера к новоявленному шпиону были.

— Давай отложим подробности твоей мужественной борьбы с предками, — язвительно предложил вампир. — Лучше объясни, с какой дури ты притащил шерифа?

Маг расплылся в ехидной усмешке и язвительно сообщил.

— Эрдлаут прислал мертвостража, потребовал встречи…

— Что за мертвостражи? — перебил его Хеннер.

— Давай ты вопросы будешь постепенно задавать, а не валить в кучу?

Вампир поморщился. Одёрнули, как мальчишку!

— Так вот, встретиться он хотел по поводу стрельбы в переулке — кто‑то из мертвостражей успел «к шапочному разбору» и видел, как ты волок мета на себе. Проследить, куда именно, не смог — за автомобилями мертвостражи не успевают. Шериф потребовал объяснений, причём именно от тебя, иначе пообещал, что ты сядешь за убийство. А ты успел ещё и на Лесли нарваться, — Шенд покачал головой, оценивая «везучесть» коллеги ниже среднего.

Вампир скривился, мысленно соглашаясь, что другого выхода не было — Эрдалаут профессионально взял за горло, лишив возможности манёвра. Представитель власти, м‑мать его…

— Так кто такие мертвостражи? — повторил вопрос Хеннер.

— Привидения прежних шерифов города, — вмешался Раст. — Они помогают ныне работающему поддерживать в Стоуне порядок. Эдакий призрачный отряд под его командованием.

Хеннер передёрнулся — вспомнил духа, который едва не угробил его в поезде. Если уж один призрак так вампира «приголубил», то что говорить об отряде? Не‑ет… С шерифом лучше не конфликтовать.

— Принимая должность, новый шериф даёт клятву служить городу и его жителям, пока в силах это делать, — сообщил Шенд. — Расплывчатая такая формулировочка… А в результате многие служат и после смерти. Говорят, не все.

Кстати, они и шерифу подчиняются весьма номинально. Скорее патрулируют улицы, хотя при необходимости, вот как сейчас, и выполняют его приказы. — Шенд хмыкнул. — Лесли рассказывал, как они с Эрдлаутом ругаются. Заявляют, что он тупица и негодный шериф, мол, они в своё время…

— «В наше время и вода была мокрее», — хмыкнул вампир, который тоже подобного наслушался в своё время. — Так ты с этим… дурачком знаком был?

— Да он со всеми, считай, знаком был, — пожал плечами Шенд — Общительный был парень. А мертвостражей видел и любил с ними болтать, чуть не единственный, кроме шерифа. Призраки постоянно вокруг него вились.

Хеннер угрюмо кивнул. Вот везуха! Теперь понятно, почему его сразу «узнали».

— Тебе невероятно повезло, что мертвостражи сразу тебя на тот свет не отправили, — заметил Шенд. — Даже не знаю, почему.

— А сколько их?

— Один Эрдлаут знает, — отозвался маг. — По слухам, между тремя и четырьмя дюжинами. Видны только в темноте, разговаривать предпочитают с шерифом. С остальными тоже могут, но не любят.

— А о чём с вами говорить? — вдруг раздался ехидный голос. — С вами не болтать надо, а арестовывать, по всем троим костёр плачет!

Хеннер подскочил, а Шенд вдруг резким движением метнул в сторону голоса нож. Раздался гортанный вскрик, треск, сравнимый разве с электрическим разрядом. Нож ударился о стену и упал на пол. Вампир ощутил, как заложило уши, машинально потёр их. Раст зеркально повторил его движение, а маг словно потянул что‑то на себя, нож вернулся ему в ладонь. Шенд шлёпнул оружие на стол и едва успел прикрыть салфеткой, как в кабинку вошла хозяйка. Окинула всё вокруг внимательным взглядом, вежливо поинтересовалась:

— У вас всё в порядке? Может, что‑нибудь надо?

— Нет, спасибо, — вежливо отозвался Раст.

Хозяйка оглядела всех ещё раз и вышла. Шенд, дождавшись, пока захлопнется дверь, убрал салфетку и, морщась, уставился на лезвие ножа, изъеденное коррозией, но не ржавчиной, а чёрного цвета.

— Ты его убил? — тихо спросил метаморф.

— А у меня выход был? — огрызнулся тот. — Это к вам, нелюдям, Эрдлаут отнёсся «с пониманием» — вы такими родились, от вас ничего не зависело… А шпионаж к «не зависящим от меня обстоятельствам» точно не относится!

— Ты уверен, что призрак был один? — перешёл к практическому вопросу Хеннер.

— Да, — угрюмо кивнул маг. — Я их вижу. Этот прятался, в стене. Когда заговорил, вышел, и я смог его достать.

— Понадеемся, что Эрдлаут не может остлеживать смерть мертвостражей, — заметил Раст.

Метаморф не стал акцентировать внимания на том, что виновным, в любом случае, будет считаться маг, одновременно давая понять, что «стучать», как и вампир, на коллегу не станет.

Шенд пожал плечами — мол, а что остаётся?

К Девиту телохранители вернулись не в самом лучшем настроении. Шенд и Раст свыкались с тем, что их тщательно оберегаемые тайны раскрыты, пусть и в узком кругу. Хеннера же очень нервировало, что он известен представителю местной власти. Это шериф сейчас добрый, но его терпение могло кончиться на любом убийстве. А убивать вампиру придётся так или иначе…

Оказавшись в пустом коридоре — охрану на входе прошли, а в караулку ещё не добрались — Хеннер спикировал из‑под плаща Шенда, перекинувшись прямо в воздухе. Маг, поёжившись, проворчал:

— Надеюсь, когти у тебя не ядовитые.

— Зараза к заразе… — осклабился в ответ вампир.

На сей оптимистичной ноте троица и ввалилась в караулку, где дежурили те же телохранители, что с утра, только Шенда, отправленного на прогулку с вампиром, заменил Келли.

— Тебя ждут, — сообщил Снупи вампиру, а Келли вызвался его проводить. Шенд с Растом остались в караулке.

Келли с Хеннером стали спускаться в подвал — вампир хмыкнул про себя — до чего предсказуемо! Застенки всегда и у всех находятся в подвалах. Правда, этот был совсем не сырой, и использовался больше как склад. Судя по заставленности его ящиками различных форм и размеров — между ними едва‑едва оставался узенький проход, по коему телохранители и пробирались. Наконец Келли кивком указал на одну из дверей, к которым можно было добраться, и ушёл.

В камере, кроме палача и заключённого, торчали Мэлт и Девит. Хеннер слегка удивился — он почему‑то ожидал обязательного присутствия Грома.

Мет выглядел потрёпанно — без одежды, со следами ожогов и побоев, распятый на растянутых верёвках. На руках, ногах и шее были металлические браслеты без замков и не соединённые цепями, небось, магические. Мэлт, стоящий в поле зрения вампира, и перехвативший его изучающий взгляд, сообщил:

— Браслеты не дают ему обернуться.

Хеннера пробрала дрожь. Он прекрасно осознавал, что у «целителя» наверняка есть подобные железки и для него. Глупо ожидать иного, но ещё глупее сейчас нервничать по этому поводу. Просто нельзя забывать об этом и обманываться на якобы «дружелюбие» окружающих. Ничего, меня в браслеты ещё ухитриться закольцевать надо, так что особо не задавайтесь, господа маги…

Хеннер невозмутимо выдержал насмешливый взгляд Мэлта — костоправ наверняка догадался о его мыслях. А мет у вампира сочувствия не вызывал, несмотря на столь явную их «взаимозаменяемость». Нефиг было пытаться его убить! Вампир язвительно оскалился, оглядев допрашиваемого ещё раз с ног до головы, и поинтересовался у Мэлта:

— Раскололся? Или помочь?

Метаморф зло выругался. Жрец‑целитель пожал плечами:

— Молчит, но это неважно — я всё прочёл.

— Это как? — заинтересовался вампир.

— Я могу читать мысли, образы, у того, кто раскрывается. Например, когда Зердиру, — кивок на пленника — очень больно и при этом его о чём‑то спрашивают, он молчит, но мысленно не отвечать не может. Мне этого достаточно.

Усмешка целителя заставила Хеннера передёрнуться. Вампир только сейчас понял, насколько он был прав в предположениях о чтении мыслей — наверняка ведь «раскрываются» не только когда больно, а и при сильных эмоциях, вот как минуту назад, когда вампир представил себя на месте скованного, беспомощного мета. То‑то Мэлт, с‑сука, так издевательски улыбался. И у людей ещё бытуют сказочки о «гуманности» коновалов! Ладно, сейчас не актуально…

— Сколько рискнёте мне доверить из того, что узнали? — в лоб поинтересовался Хеннер.

Как‑никак «обеспечил» источник всё же он, и у этой парочки должно хватить ума не слишком скаредничать. А лишней информация не бывает.

Мэлт переглянулся с Девитом. Торговец буркнул:

— Смотри сам. Я к Грому, он не справляется.

— Я ж предупреждал, не потянет он переговоры, — флегматично заметил целитель.

Поморщившись, Девит окинул взглядом всех, находящихся в камере, и вышел.

— С Эрдлаутом, ну пусть Николсом, Гром нашёл бы общий язык, — задумчиво сообщил Мэлт, — А уважаемый градоначальник его сожрёт и не поморщится…

— О чём переговоры? — Хеннер шкурой чуял, что это имеет к нему самое непосредственное отношение.

— Я вытащил у Зердира адрес их логова, — целитель меланхолично пожал плечами. — Ребята доказывают необходимость арестов, а ещё лучше, зачистки.

Хеннер скривился. Мысль о том, что придётся вырезать всех подряд, вызывала отвращение… И весьма неприятные воспоминания. Он не маг, которым пофиг, подросток перед тобой, беременная или младенец!

— Детей и женщин? — не выдержал вампир.

— Какие ещё дети‑женщины, — хмыкнул Мэлт. — Совершеннолетние мужские особи, они ж базу готовят. В логове их около трёх дюжин. И вчетверо больше нас ждут в тундре.

Вампир встрепенулся. Такое количество метаморфов отряд Девита уничтожило бы, не напрягаясь. Ребятам даже их профессионализм не помог бы. Л‑ладно. А теперь определимся с лично‑шкурными вопросами. Он подошёл к пленнику, уставился в подразукрашенную физиономию… как его, бишь, там? Зердира?

— Почему меня хотели убить?

Метаморф нагло ухмыльнулся, плюнул, стараясь угодить в вампира. Ага, счаз… Хеннер отстранился, следующим движением скользнул к мету и врезал ему от всей души в живот. Пленник, скрючившись, насколько ему позволяли верёвки, то ли выдохнул хриплое ругательство, то ли просто застонал. И, резко распрямившись, яростно послал вампира по определённому маршруту, вполне разборчиво.

— Разбежался, — пробормотал Хеннер, разглядывая арсенал палача, к слову, не слишком разнообразный, и прикидывая, с чего начать. Со скотиной явно придётся повозиться. Если, конечно, Мэлт не поможет, но просить его вампир не собирался, ещё не хватало!

Хотя, мет мог быть просто не в курсе — отнюдь не всегда исполнителям объясняли «зачем». С другой стороны, слухи ходят… Всегда ходят. Так что затраченные усилия должны оправдаться — даже из сплетён можно извлечь стоящие факты. Решив, что для начала сподручней использовать свои средства, Хеннер вынул кинжал, стал поудобней, примеряясь.

— Э, господин хороший, — неожиданно встрял палач. — Негоже вам ручки марать.

Хеннер скользнул взглядом по мужчине, впервые обратив на него внимание. За место боится? Или профессиональная гордость заговорила? В любом случае, вампир не собирался обращать на палача внимания, и уж, тем более, прислушиваться к его мнению. Нет, можно, конечно, дать возможность поработать палачу… Но тогда неизвестно сколько это продлится — времени было достаточно, а присутствующие так пленника и не разговорили. Нет уж. Хочешь, чтобы что‑то нормально было сделано — делай это сам. Придётся только дать идиоту понять, что под ногами лучше не путаться… Кстати, Мэлт, в отличие от палача, молчал, с интересом наблюдая, но явно не собираясь вмешиваться.

Хеннер воткнул кинжал мету в плечо и слегка провернул, так, чтобы сильно не покалечить. Пленник взвыл, а Хеннер, оскалившись — улыбкой его гримасу назвать язык не повернулся бы — резким ударом сломал предплечье всё той же, пострадавшей, руки. От крика мета заложило уши. Вампир покосился на недовольного палача и буднично сообщил:

— Хоть слово услышу — и тебе что‑нибудь сломаю.

Повернулся к пленнику и поинтересовался:

— Продолжаем? У тебя ещё три конечности, а потом можно и по второму, и по третьему кругу пойти…

— Ублюдок, — прохрипел мет, когда наконец смог говорить.

Вампир кивнул и воткнул кинжал, на этот раз, для разнообразия, в бедро. Пленника лучше поберечь, чтоб не сдох раньше времени, поэтому вампир нанёс рану с внешней стороны и подальше от паха. Переждав вопль пополам с руганью, резко пнул связанного по голени, треск ломающейся кости заглушил очередной захлёбывающийся вой. Когда мет наконец замолк, вампир спокойно сообщил:

— Артерии я не тронул, да и сухожилия тоже, быстро не сдохнешь.

Мет уже не ругался, лишь затравленно уставился на мучителя.

Хеннер ударил третий раз кинжалом в ногу, только выбрал уже искалеченную. По окончанию «звукового сопровождения» меланхолично бросил:

— А то скучно стало — всё по плану, всё предсказуемо… Так неожиданней, а значит, забавней, правда?.. Сообщить ничего не хочешь? Или предпочитаешь продолжить развлечение?

На этот раз Хеннер не стал ничего ломать, лишь сжал повреждённую ногу, там, где кожу прорвали обломки кости. Метаморф заметался в верёвках, изгибаясь и хрипя — похоже, кричать уже не мог, голос сорвал. Хеннер приостановился — кажись, клиент готов… И оказался прав.

Пленника буквально «прорвало». Он взахлёб начал рассказывать, что метаморфы слишком уж впечатлились охотой, которую устроили на них вампиры. Хеннер, услышав откровение об «охоте», навострил уши, краем глаза увидев, что Мэлт тоже подобрался. Оба впервые об этом слышали, Джефф просветить людей, как и инопланетного соплеменника, не посчитал нужным. Мэлт же в расспросах до причин охоты на Девита и его окружение пока не добрался, вытаскивая из пленника практическую, а значит, более срочную информацию.

— Вампиры отстреляли всех наших, кто сумел внедриться в нужные семьи. Мы не сразу разобрались, кто за нами охотится. А когда поняли, Старейшина принял решение обосноваться здесь, на севере, где вампиры не живут. Выбрал для внедрения фирму Девита, мало кто из торговцев имеет филиалы и на юге, и на севере, да и то, что во главе стоит не один человек, а трое, причём и Девит и Гром имеют семьи, и немаленькие, сыграло не последнюю роль. Чем больше народу, тем легче выбрать кандидата для подмены. Чтоб давно отсутствовал или имел причины для изменений в характере, да мало ли…

— Ты не отвлекайся и зубы не заговаривай! — потребовал Хеннер, которого раздражало многословие метаморфа. — Покороче и поконкретней, понял?

Зердир замолк и, кажется, вздумал вновь поупираться. Но хватило его ненадолго — вампиру оказалось достаточно сделать движение в сторону пленника, и тот вновь торопливо начал говорить.

— Старейший решил, что вы опять вздумали нам всё перепоганить. То есть, тебя специально запихнули к Девиту, чтобы играть роль «ушей и глаз», вот Старейший и приказал проследить, где основная группа, с которой ты связан, а потом прикончить вас всех.

Хеннер скривился — проследить, прикончить… киллеры недоделанные. Этим профанам надо было просто убить его, без затей, при первой же возможности. Хотя вампир, само собой, был глупости метов только рад.

— С чего вы решили, что я с кем‑то связан? — уточнил он напоследок.

Пленник уставился на него, растеряно спросил:

— В смысле «с чего?». Ты же вампир?

— И что?

Они таращились друг на друга, Мэлт иронично хмыкнул:

— Когда ты уже привыкнешь, что единственный и неповторимый в своём роде? Вампир, свободный от Мастеров.

Мэлт догнал вампира в коридоре. И сообщил:

— Гром собирает телохранителей, на первом этаже… Нет, сюда ближе.

Хеннер свернул следом за мужчиной в неприметный коридорчик, они поднялись по узкой тёмной лестнице, явно предназначенной для прислуги.

— Увидишь метаморфов, скажешь мне, Грому или Девиту, кто ближе будет, — негромко приказал — именно приказал! — целитель.

Вампир кивнул и заодно поинтересовался:

— Вы с Дэвитом и Громом можете переговариваться на расстоянии? — кстати, исключительно из вредности, вряд ли Мэлт согласится откровенничать. Однако целитель спокойно отозвался:

— Да, если мы рядом. Но с увеличением расстояния связь слабеет, а потом и исчезает.

Хеннер с Мэлтом вышли в широкий коридор, освещённый дневным светом, льющимся из окон. Вампир насторожённо‑изучающе скользнул взглядом по собеседнику, ожидая, что тот всё переведёт в шутку, но целитель ответил невинно‑честным взглядом, и толкнул одну из дверей.

Они оказались в тренировочном зале, в центре которого стоял Гром, а по периметру расположились его подчинённые. Вампир насчитал девятнадцать человек, причём из телохранителей, которые приехали с Девитом, отсутствовал Трез — видно, всё ещё не выздоровел. Вампир прошёл на свободное место, присел на подоконник. Мэлт последовал его примеру, причём расположился бок о бок с вампиром. Хеннер поморщился, не восхищённый соседством, окинул внимательным взглядом присутствующих. Тихо отчитался целителю:

— Метов нет.

Раста, само собой, он выдавать не собирался. Мэлт кивнул, однако, вопреки надеждам вампира, с места не двинулся. Гром покосился на обоих, но больше никак не отреагировал. Из чего Хеннер сделал вывод, что ждут ещё кого‑то. Действительно, почти сразу вошёл незнакомый мужчина, а чуть спустя ещё двое. Причём первый из вошедших был метаморфом, о чём Хеннер тихо Мэлту и сообщил. Целитель едва заметно кивнул.

Зато двое, появившиеся последними, явно были не из подчинённых Грома. Один — высокий, худой старик, богато одетый, с седыми волосами, заплетёнными в косичку, второй выглядел типичным охранником.

— Внимание! — Гром окинул присутствующих взглядом, гул голосов тут же смолк.

Седовласый гигант объяснил суть конфликта с метаморфами в двух словах. И добавил:

— Господин Амарант согласился предоставить стражу для ареста метаморфов…

— Разрешите прервать, — неожиданно к Грому подошёл тот самый мет. Он повернулся к старику, чуть поклонился и сообщил:

— Господин градоначальник, я заместитель Старейшего и говорю от имени своих соплеменников. Даю слово, что никто из нас отныне не причинит вреда ни единому человеку или нелюдю в Стауне. При условии, что вы согласитесь не применять против нас санкций за то, что было до сих пор.

Старик прищурился и уточнил:

— Как я понял, речь идёт именно о территории города?

— О городе и населённых пунктах, находящихся под городской юрисдикцией. Господин Амарант, мы гарантируем безусловный порядок — с нашей стороны — на всей подведомственной вам территории. И, в качестве жеста добройволи, согласны взять на себя устранение вампира, находящегося здесь, который не может взять на себя подобные обязательства, сами понимаете, почему.

Хеннер ощутил на запястье руку Мэлта. Раздражённо покосился на целителя, точнее, на его наглую конечность, но тот лишь сильнее сжал ладонь, шепнув:

— Не дёргайся…

— Господин метаморф, — голос старика прокатился звучным эхом по залу, — вы не хуже меня знаете пункты Соглашения, заключённого между людьми и нелюдями. Поэтому не надо пытаться решить свои проблемы столь нагло, да ещё показывать, что делаете кому‑то одолжение.

— Как скажете, — с фальшивым сожалением отозвался метаморф. — Однако смею заметить, что данная ситуация вполне подходит под «решение на усмотрение местных представителей власти»…

— Довольно! — прервал его старик. — Теперь по поводу вашего заявления. В течение двух часов я жду вашего Старейшего в своей резиденции для оформления полноценного договора. Если он не появится, временное соглашение, которое действовует с этой минуты, будет считаться аннулированным и все метаморфы будут арестованы.

— Благодарю, господин Амарант. С вашего позволения, я удаляюсь, — метаморф исчез за дверью прежде, чем кто‑либо успел что‑то сказать.

— Господин градоправитель, вы отдаёте себе отчёт в последствиях только что заключённого вами соглашения? — резко спросил Мэлт, шагнувший к старику.

— Господин целитель, я отдаю себе отчёт в том, что отвечаю за жизни жителей Стауна! — не менее резко отозвался старик. — Вы, в конце концов, можете отказаться в этом году от поездки к своим друзьям‑выродкам, уверен, ваша фирма это переживёт. А если даже и нет — для меня жизни доверившихся мне людей и нелюдей дороже вашего благополучия! Впрочем, — помолчав, добавил он. — Вы можете решить проблему своими силами, не вижу причин вам в этом препятствовать. Как и привлекать вас к ответственности. Но лишь в случае, если город и его жители не пострадают. Иначе — не обессудьте.

Старик, в свою очередь резко развернувшись, покинул помещение, телохранитель следовал за ним тенью.

Гром с Мэлтом переглянулись и выругались, практически одновременно. Неожиданно распахнулась дверь, в зал ворвался Девит.

— Ни на минуту вас оставить нельзя! — раздражённо рявкнул мужчина.

Целитель покачал головой:

— Сейчас и ты бы не вытянул. Выйдем…

— Всем оставаться здесь! — приказал Гром, окидывая присутствующих взглядом.

Возле Хеннера тут же оказались Эштин, Раст, Шенд и, конечно же, Мадж.

— Похоже, нас сейчас отправят на зачистку, — тихо заметил Шенд.

— Ага, а метаморфы войдут в боевую форму, и мы с ними хрен справимся, — буркнул Раст. Не дожидаясь, вопросов, пояснил. — Меты «слепляются» по двое‑трое в одного… голема. Эдакая громадина, только не неповоротливая — реакция у такого голема — как у нормального человека.

— А масса превышает человеческую в два‑три раза? — уточнил вампир.

— Именно, — кивнул Раст. — К тому же классический голем имеет из костей один лишь хребет… Все конечности выращиваются по необходимости и держатся на мышечной массе. Само собой, никаких важных органов, поскольку трансформация временная, на пару часов, не больше. Поэтому подобие голов отрубать бесполезно, глаза там, конечно, есть… Но отнюдь не только там. Мелкие раны залечивает почти мгновенно.

Эштин присвистнул, Хеннер выругался, Шенд скривился, а Мадж резюмировал:

— Орудие убийства… почти идеальное.

— Оптимальная тактика их уничтожения? — Хеннер, как всегда, сразу перешёл на конкретику.

— Рубить на куски, — уверенно отозвался Раст. — Не сильно большие, иначе будут прирастать.

— Что ты понимаешь под «не сильно большими»? — тут же уточнил вампир.

Раст ребром ладони тронул предплечье.

— Вот так — максимум. А вообще, чем меньше, тем лучше.

— Подожди, а пули? — вмешался Мадж.

— Вот на пули им плевать, — вздохнул Раст. — Если только разрывными в куски…

— Гранаты? — не отставал Мадж. — Взрывчатка?

— Действует неплохо. Только вот как эту… тяжёлую артиллерию состыковать с требованием Амаранта о неприкосновенности жителей и города?

— Ну если использовать гранаты… Небольшие… — задумчиво пробормотал Мадж.

— Кстати, имейте ввиду, сами големы вполне умело пользуются огнестрельным оружием… На это их мозгов хватает.

— Они хотя бы дышат? — безнадёжно уточнил Шенд.

— Ага, — с мрачным выражением кивнул Раст. — Только не лёгкими.

Распахнулась дверь, как‑то излишне сильно ударившись о косяк. Разговоры мигом смолкли, взгляды скрестились на вошедших. Начальственная неразлучная троица и незнакомый вампиру мужчина… Молодой, с уверенными движениями и в дорогой, со вкусом подобранной одежде.

— Винтёр, не стоит принимать поспешных решений, — тихо, так, чтобы никто не слышал, кроме Мэлта и Грома, втолковывал незнакомцу Девит. Но для вампира недостаточно тихо. — Вспомни, ты не раз и не два попадал из‑за этого в неприятности…

— Сейчас в них попадёшь ты! — гораздо громче рявкнул мужчина. — Уже попал! Точнее, мы все попали из‑за твоей дурацкой идеи!

Мужчина окинул присутствующих взглядом, подошёл, почти подбежал к группе Хеннера. Бешено уставился на вампира, потом перевёл взгляд на Эштина.

— Кто из вас вампир? Ты? Или ты?

— Винтёр! — Девит, кажется, рассердился всерьёз.

Но при этом Хеннер увидел, что этот хамоватый мужик — свой здесь. И то, что он уверен в своих правах. И то, что Девит обращается с ним не как с подчинённым, скорее, как с компаньоном, хоть и младшим — это по тону разговора видно было. И ошалелые взгляды телохранителей, видимо, не все были в курсе.

А Эштин, дур‑рак, молчит, хоть разумней ткнуть в Хеннера — вот вампир, и оставьте меня в покое! Тем более, что лица слишком многих вокруг стали откровенно враждебными. Так. К черту. Ещё не хватало, чтобы мальчишку покалечили или, того лучше, прикончили!

— Чего орёшь? Ну, я вампир, — он вызывающе уставился в лицо Винтёра.

Тот замолк. Выражение лица на миг стало растерянным, но лишь на миг. Мужчина повернулся к Девиту и жёстким тоном сообщил:

— Надеюсь, ты контролируешь этого убийцу достаточно, чтобы приказать ему немедленно исчезнуть! Иначе мы сами с ним разберёмся.

Винтёр уставился в лоб вампиру дулом пистолета. Хеннер оскалился. Идиот. ТАК не угрожают, если достал оружие — стреляй!

Вампир уже начал примеряться, что разумней — отправить мужика в нокаут или руку сломать и перекинуться, есть шанс свалить, причём неплохой — как вдруг с удивлением понял, что ребята, оказывается, плотно сгрудились вокруг него, собираясь ЗАЩИЩАТЬ?!! Он быстро огляделся — тёплая компания, ненормальная четвёрка, чтоб их. И не только! Доминго, Келли… Тьфу, да все, кроме Амоса и Принкла! В свою очередь, к Винтёру подтянулись одиннадцать человек, все назнакомцы. Лишь самые умные остались «вне партий», хотя таких было отвратительно мало. Твою мать! Они охренели?! Не хватало бойню устроить!

Девит, как и Гром с Мэлтом, наконец сообразили, к чему дело идёт:

— Винтёр, опусти оружие! — рявнул седой гигант.

— Быстро! — звучно потребовал Девит.

Однако эти требования привели к обратному результату. Бунтарская половина ощерилась оружием, вампир, даже не глядя, понял, что его «стороннички» тоже перетекли в «боевую готовность».

— Е…ть через…, когда вы уже друг друга перебьёте, хомо‑дебилы гребанные! — не выдержав, рявкнул вампир.

Наступила тишина, почти гробовая. Вампир кожей ощущал ошаление и возмущение окружающих, но тупость ситуации достала настолько, что Хеннера прорвало, он бешено заорал на Винтёра:

— Кретин‑недоносок, тебе надо соображать, как от метов обезопаситься, а не выяснять со мной отношения!

Винтёр, кажется, пришёл в себя, хотя бы немного. Опустил пистолет и зло отозвался:

— Вот только не пытайся убедить, что тебя наши жизни действительно волнуют!

— Да нахер ты мне сдался, убеждать тебя! — в тон огрызнулся Хеннер. — Пусть тебя бабы в любви убеждают!

— Замолчали все! И спрятали оружие, немедленно, иначе уволю всех к чертям!

На этот раз Девита, наконец, послушались. Обстановка ощутимо разрядилась.

— Винтёр, идёшь со мной! — приказал торговец, беря инициативу в свои руки. — Гром, уж будь добр, приведи своих… в чувство!

Головомойку, которую Гром устроил подчинённым, Хеннер меланхолично проскучал. Ну, поорёт. Эка невидаль.

Неожиданно Гром торопливо «закруглился», и, приказав не расходиться, убежал. Хеннер нахмурился — и что произошло? Хорошо бы, чтоб к нему случившееся отношения не имело… Ага, помечтай…

Не прошло и четверти часа, как вернулась «руководящая троица», кстати, без Винтёра, все мрачные донельзя. Гром коротко приказал:

— Полное вооружение, через десять минут собираемся здесь!

Комната стремительно опустела. Вот только Хеннеру никуда нестись не надо было — у него всё оружие было в выручалке. Вампир подошёл к трём мужчинам, стоящим плотной группкой, и негромко поинтересовался:

— Что стряслось?

Девит ответил сразу, не колеблясь:

— Я попробовал договориться с метаморфами мирно.

— Это как?

— Заключить торговый договор, при желании всегда можно прийти к взаимовыгодному соглашению. Старейший выдвинул пару любопытных предложений… Но необходимым условием нашего сотрудничества назвал твою смерть.

Хеннер даже не дрогнул, а торговец уверенно продолжал, без паузы:

— Исходя из того, что контролировать метаморфов я могу — и то относительно — только с твоей помощью, можно сделать вывод, что они не собираются сотрудничать, по крайней мере, честно. Я им, конечно, сказал, что согласен, — Девит пожал плечами. — И всячески попытался убедить в том, что рад от тебя избавиться. Надеюсь, это их обмануло, и наше нападение будет для них хотя бы неожиданным.

— Даже принимая во внимание фактор неожиданности, слишком рискованно, — возразил вампир, — у них наверняка не дом, а крепость…

— Выхода нет. Если мы их не выбьем, в тундре нас точно прикончат, — зло отозвался Гром.

— А обойтись в этом году без путешествия, как Амарант говорил, никак нельзя? — буркнул вампир. Потому что слишком уже по‑дебильному всё выглядело.

Девит нерадостно отозвался:

— Обанкротимся. Мы как раз в этом году большие финансы на расширение пустили…

— Если штурм не удастся, мы проиграли, так или иначе, — вздохнул Гром. — Тогда ни в какую тундру не едем, выкарабкиваемся, как получится.

Вампир поморщился.

— Изображения дома есть? И как вы планируете его штурмовать?

Гром, переглянувшись с друзьями, подошёл к подоконнику, выложил на него дюжину стереофотографий и громадную подробную карту‑план. Пока вампир всё это рассматривал, коротко сообщил:

— Отправим в дом дымовые шашки, слезоточивый газ и «солнышко». Ну и под шумок ломанем внутрь.

— И как «отправите», интересно? — не отрывая взгляда от бумаг, уточнил Хеннер.

— Исхитримся, — коротко отозвался Мэлт.

Яс‑сно… Опять «немагические‑а‑жреческие» штучки! Только вряд ли этого хватит для удачного штурма… Если только…

— Ты говорил метам, что убьёшь меня или отдашь, чтобы они сами это сделали?

Девит нахмурился:

— Настаивали, чтобы отдал. Но я сказал, что тебя легче убить, чем схватить, и… Ты что, согласен сдаться им?

Хеннер кивнул. Для него риск, конечно, и немалый. Но по‑другому никак — ребята полягут, а результата не будет.

— Радостно сообщаешь, что, мол, удалось меня схватить. Но ты не уверен, что я не сбегу в любой момент, поэтому срочно отправил меня к метам под стражей… Я вхожу в дом, ждёте пять минут и отправляете дымовые шашки и солнышко. Без слезоточивого газа — иначе я тоже из строя выйду. И штурмуйте. Только не с главного входа, вот здесь, сбоку, есть дверь для прислуги — самое то… И если кто из ребят умеет обращаться с верёвками и кошками — вот в это окно вполне можно влезть, оно без решётки и не сильно высоко, — вампир наконец поднял голову от бумаг и окинул взглядом мужчин.

— Сильно надеюсь, что они не пристрелят тебя на подходе, — пробормотал Гром.

— Не пристрелят, — уверенно отозвался Хеннер. — Не захотят упускать шанс «побеседовать». И ещё. Смертник у вас?

Девит кивнул.

— Держите его поблизости. Если, конечно, не хотите, чтобы я на выходе прикончил кого‑нибудь из парней.

Конечно, это решение настроения вампиру не прибавило, но не нестись же на охоту сразу после драки? А кровь понадобится, невредимым по‑любому не остаться. Лишь бы удержаться в разуме, не наброситься на первого встречного…

— Тебе метов мало? — проворчал Гром.

— Их кровь вампирам не подходит, — злорадно информировал Хеннер. А то нашлись любители простых решений! — Кстати, нас меты тоже не могут сжирать, так что мы с ними квиты.

Хеннер вывалился из машины на мороз. Наручники мгновенно заледенели, зато синяк в поллица даже немножко опустило. Резкий толчок в спину, вампир оступился в сугроб и выругался. Чтоб им с их «правдоподобностью» пусто было! Конспираторы хреновы! «Грим не пойдёт, натуральное надо!» Можно подумать. Просто Гром решил «не сдерживать благие порывы», воспользовался случаем, с‑сволочь. Нет, понятно, что сойдёт всё через час‑другой. Если удастся выжить. Но Грому он припомнит!

Шенд и Эштин поволокли «пленника» к входу. Раст конвоировал сзади, до двери всего‑то с дюжину шагов… Дошли. А то шанс всё же был, что пристрелят нахрен. И не факт, что только вампира.

Створка распахнулась — глянь‑ка, с парадного входа принимают! — Хеннера втащили внутрь. За спинами захлопнулась дверь, отсекая от морозного воздуха, колючего снега и… свободы.

Они оказались в просторном холле, у левой и правой стен которого расположились две лестницы. Сам холл переходил в коридор, идущий вглубь дома. Х‑хреново… Простреливается насквозь.

На метов, торчащих в паре шагов от двери, вампир перевёл взгляд в последнюю очередь. Тоже четверо. И вот этот, невысокий с постной рожей, наверняка главный.

— Забирайте, — Шенд толкнул вампира вперёд, к метам «в объятия». — И разрешите откланяться.

Вампиру заломили скованные сзади руки, так, что он, выматерившись, вынужден был встать на колени. Впрочем, повернулся он вполоборота, так, чтобы держать всех присутствующих в поле зрения.

— Задержитесь, будьте так добры, — голос постнорожего напоминал шипение змеи.

— Мы так не договаривались! — паническим тоном возмутился Раст.

— Вам в любом случае ничего не грозит, — любезно заметил метаморф — Соплеменников мы не трогаем.

Шенд и Эштин отшатнулись от Раста, несколько картинно, как Хеннеру показалось.

— Прошу, — метаморф сделал широкий жест. И добавил с плохо скрываемой усмешкой. — В левом крыле вам приготовлено всё для отдыха.

— Нам приказано вернуться немедленно, машина ждёт, — Шенд пытался состроить «хорошую мину при плохой игре».

— Вызовите шофёра сюда, — предложил метаморф. — Буквально на полчаса, нам надо передать кое‑что господину Девиту.

— Да ладно, пусть ждёт в машине, не замёрзнет, — буркнул Эштин.

— Как скажете. Дарвин вас проводит.

Это мало того, что ребят не выпустили, их ещё и собрались разделить?

Опс… Придётся начинать прямо сейчас. Хорошо хоть, они догадались обговорить — и этот вариант тоже! — заранее. Хеннер сосредоточился.

Постнорожий вздёрнул вампира за плечо, тот, поднимаясь с колен, сжал по‑особому пальцы, активируя заклинание, освобождающее от оков. Миг — и Хеннер откатился под защиту лестницы, ухитрившись, однако, метнуть два ножа. Оба в цель. Тут же раздались выстрелы, пули с резкими звуками впивались в пол и стены, иногда рикошетили. Ребята не сплоховали, успев спрятаться под второй лестницей, да ещё и прикончив двух оставшихся метов.

Покосившись на начинающие оплывать трупы, Хеннер поморщился. Спрятались‑то они хорошо, но перспективы не было никакой. Как и ожидалось, холл простреливался насквозь. А сейчас сюда подтянутся основные силы, и их задавят… Вампир перекинулся и лишь беспомощно запрыгал, хлопая крыльями. Опять! Те же стены, что и тогда, он так и не спросил, что это было…

Пришлось перекидываться обратно. Вампир лихорадочно соображал, что бы ещё придумать, как вдруг услышал «Эй!» Глянул на двух людей и мета, скорчившихся под ступеньками напротив, шагах в двадцати. Шенд показал ему две ладони и одну, потом помахал, изображая крылья. Потом выставил растопыренную пятерню, ладонью к себе, загибая пальцы — четыре, три, два… Хеннер, надеясь, что он всё понял верно, обернулся мышью, как только маг сомкнул кулак. И на этот раз вылетел — метнулся серой тенью по коридору, стараясь за обещанные пятнадцать секунд пролететь как можно дальше. Успел почти до конца коридора, как вдруг вновь выросли стены, он беспомощно спланировал вниз, перекидываясь прямо в воздухе, изворачиваясь и приземляясь на четвереньки. И с этого положения кинулся на шестерых стрелков, расположившихся за импровизированной баррикадой из какого‑то хлама. Из шестерых двое были… Големами. Хеннер только сейчас понял, насколько Раст был прав, обозвав так этих существ. Громадные, в полтора раза выше человека и настолько же мощнее, покрытые розовой, блестящей кожей, голые… И по всему телу, абсолютно бессистемно, росли глаза. Множество глаз, причём непарных. Бр‑р… В страшном сне приснится, не отмашешься!

Заодно вампир понял, что с големами у них будут очень большие проблемы. Он прикончил троих человекоподобных метов едва за минуту, четвёртый пережил их ненадолго. Последние кинжалы, отправленные в големов‑гигантов — по паре в каждого, как и метательные звезды — не оказали на них никакого влияния вообще. Хеннеру пришлось уворачиваться от ударов — кулаками, прикладами… Оружие длинноствольное, на таком расстоянии стрелять не рискнут. Но вот один уже сообразил, отодвинулся подальше, направил автомат…

Вампир ужом скользнул «умнику» за спину — хорошо хоть, он скоростью этих монстров превышает! Да и сообразительностью тоже, вон, как второй задёргался, пытаясь понять, куда делся враг. Хеннер резанул кинжалом, отделив голову монстра. То есть, верхнюю конечность. Она мячом покатилась по полу, голем не обратил на потерю никакого внимания, его остальные, невероятно подвижные конечности метнулись к вампиру — как будто совсем неважно, что он стоял за спиной! — обхватив жертву, лишая возможности двигаться. Хеннер всё же успел высвободить руку, резким ударом отсек один из отростков, второй… Меньший отросток упал и остался недвижим, больший же пополз к хозяину, словно гигантский червь. Хеннер услышал шум — ребята примчались на помощь. Вдруг запястье вампира кольнуло — пять минут прошло! Он резко зажмурился, а в последний момент ещё и прикрыл глаза локтем. Надёжней будет…

…В доме оказалось пять големов и больше двух десятков метов. С последними‑то расправились без проблем, а вот с гигантами пришлось повозиться.

Вампир со своей командой прикончил троих, двое вырвались из здания, и Хеннер от всей души надеялся, что ребята остановили их без жертв. К счастью, «засланная команда» выжила вся. Правда, к концу боя Шенд лежал без сознания, Раст с Эштином из‑за усталости и ран едва держались на ногах, а вампир был изранен настолько, что с сам не понимал, как до сих пор не выпил никого из людей. Хорошо хоть, Девит не сплоховал, вовремя сунув обещанного «смертника» — Хеннер с Растом и Эштином ещё шинковали последнего голема, а к вампиру, прямо в задымлённый дом, уже притащили мужика с завязанными глазами и в оковах. И кто притащил — сам Девит! Наверное, остальные или дрались или раненные были.

Наконец от голема осталась лишь гора отвратительных ошмётков, постепенно расплывающаяся в привычную грязную жидкость. Вампир повернулся к Девиту, торчащему рядом с выражением вселенского терпения на лице. Цапнул за плечо скованного мужика, подволок к себе и буркнул:

— Вали‑ка лучше, зрелище не из приятных.

Торговец лишь пожал плечами, но разумному совету не последовал. И черт с ним. Хеннер вонзил мгновенно удлинившиеся клыки в дёрнувшегося мужика, фиксируя, подавляя сопротивление, вытягивая кровь и жизнь… И выпустил из рук безвольное тело, тут же распластавшееся в живописной позе на полу.

Раны вампира затянулись, почти мгновенно. Только кровь из разорванного лёгкого надо будет убрать… Вот так… Теперь Хеннер был полностью здоров, но навалилась усталость. Жуткая. Однако расслабиться он позволил себе отнюдь не сразу. Сначала прошёл — скорее прополз — по местам схваток, собирая своё оружие и, наскоро обтирая клинки, отправлял в выручалку. В порядок приводить позже будет.

Наконец опустился прямо на пол, спиной облокотился о стену, прикрыл глаза. Его не беспокоили, кажется, вампир успел даже придремать, хоть и вполглаза, поэтому и вскинулся, ощутив движение рядом. По запаху понял — Шенд, не поднимая век, лениво спросил:

— Пришёл в себя?

— Относительно, — голос мага тоже был усталый. Ещё бы… Одного из големов прикончил именно он, спалив монстра струёй огня. Правда, после этого Шенд стал небоеспособен… Но оно того стоило. На счёту вампира было всё же побольше големов — целых полтора, последнего добивали втроём, Хеннер был уже изранен и измотан. А Эштин и Раст взяли на себя человекоподобных метов. Кстати, а та пара?

— Големы в город не прорвались? — всё так же, не открывая глаз, поинтересовался Хеннер.

— Обошлось.

— Жертвы?

— Один мёртвый. Не из наших. Остальных Мэлт обещал за пару дней поставить на ноги.

Вампир кивнул. В этот раз повезло.

Шенд очень скоро ушёл, зато припёрся Эштин. Кстати, судя по тому, что свежей кровью от мальчишки не пахло, уже подлеченный.

— Поехали домой, все в автобусе, нас только ждут.

Вампир скривился. Очень хотелось огрызнуться, что кому «домой», а кого в этом «доме» пару часов назад чуть на куски не порвали… Надо обязательно прояснить это с Девитом и компанией. Нет, торговец пока слово держал, ничего не скажешь. За исключением того, что обещанный договор на крови пока оставался лишь на словах. С другой стороны, времени особого не было… Так что обвинять торговца в обмане глупо.

Вопрос «оставаться или нет», тем не менее, стоял как никогда остро. С одной стороны, Хеннер — стоит уж быть честным с собой! — уходить не хотел. Особенно после того, как на его защиту стала не только четвёрка «ненормальных», но практически все… Зная, кто он такой. Против своих же, людей… — вампир невольно помотал головой. Нет, понятно, что долго он здесь задержаться не сможет. Но хоть сколько…

Однако с другой стороны — не учитывать настроения Винтёра и его сторонников нельзя. Иначе столь непривычное — и приятное! — проявление дружбы выйдет боком всем.

Эштин тем временем продолжал тормошить вампира. Н‑дя. Просто так от него не отделаешься. Хеннер разлепил глаза, неохотно поднялся — сейчас всё равно надо ехать со всеми. И увидел Винтёра, который разглядывал останки метов, переходя от одной лужи к другой. Парень, заметив, что Хеннер встал, подошёл к нему и неохотно выдавил:

— Я был не прав. Если останешься, я… буду рад.

Вампир проводил взглядом неловко кивнувшего и стремительно отошедшего парня. Может, его по голове чем тяжёлым саданули?

Эштин тихо, но от этого не менее ехидно сообщил:

— Ты бы видел, как он докапывал меня, Раста и Шенда, как мы ухитрились прикончить трёх големов! Если ребята все вместе еле с двумя справились! Так вот, учти, Шенд «своего» тоже повесил на тебя. Сказал, что, мол, кинул ампулу с жидким огнём, а голем хоть обгорел, но всё равно дрался… Пока ты его не прикончил.

— Нафига? — удивился вампир.

— Я то же самое спросил. Шенд мне объяснил, что с ампулами так и вышло бы. Там какое‑то ограничение у них стоит… На живых.

Ну да, светиться господин маг не хочет. А Хеннер крайний… Ладно. Понятно, что Винтёр всё равно будет его лишь терпеть, не больше. Но вот для ухода причин не осталось — ни одной.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Вино неплохое. Правда, градусов всего ничего, и чтобы даже немного вставило, двух бутылок мало. Хотя это как раз неважно, под столом ящик стоит… Хеннер цапнул третью, открывать было лень (впрочем, как и предыдущие), вампир просто отломил горлышко. Наполнил стакан почти до половины, когда дверь скрипнула, и в щель просунулась физиономия Эштина.

— Можно? Или теперь ты только с равными, то есть начальством, застолье ведёшь?

Хеннер выразительно скривился и кивнул на соседнее место. Впрочем, на самом деле Эштин позволения и не дожидался. Он плотно прикрыл за собой дверь и основательно угнездился на стуле напротив. Вампир налил второй стакан (на столе стояло четыре пустых), парень, перед тем, как выпить, сообщил:

— Ребята скоро будут, Раст их в трактир затащил, закуски взять.

Вампир вновь кивнул. Метаморф не только любил покушать, ему нужно было больше еды, чем человеку.

— Что с похоронной рожей сидишь? — не унимался Эштин. — Радоваться должен.

Хеннер опять скривился. Завтра они отправлялись в Стаун, как обычно, поездом. Предстояла ежегодная зимняя командировка, ставшая уже привычной за те семнадцать лет, что вампир работал у Девита. Только вот впервые Гром оставался дома, отправляя вместо себя вампира. Хоть ничего неожиданного в этом и не было — Хеннер давно выполнял обязанности Грома. Слишком уж гигант сдал после смерти сына, а вампир выделялся среди телохранителей в выгодную сторону по всем статьям. Он был сильней и быстрей людей, обладал более чутким слухом и тонким обонянием. Плюс к этому Хеннер мог различать ложь, да ещё и соображал стремительно, к тому же использовал свой немалый опыт киллера. Вот и получалось, что он быстрей всех предугадывал наиболее вероятный источник опасности, и находил самый удачный выход. Ну и как результат в первый же год своей службы стал заместителем Грома, а ещё за три‑четыре года гигант практически самоустранился, присутствуя лишь номинально, а распоряжался всем Хеннер, даже таскался вместе с Громом на совещания «руководящей тройки».

Конечно, присутствие вампира создавало дополнительные проблемы. Но Девит с Мэлтом как следует поработали на «внешнем фронте», а Гром взял на себя недовольных телохранителей, слуг и компаньонов‑домочадцев. Хеннер не знал, что он наплёл и как улестил, но открытых проявлений враждебности почти не было, а со временем к вампиру стали относиться как ко всем остальным телохранителям.

Вот только с общественным мнением всё было не так просто. И это несмотря на договор, который, как Хеннера просветил Мадж, был заключён несколько десятков лет назад между всеми более‑менее многочисленными расами. Хоть сейчас почему‑то это соглашение трактовалось как «договор людей с нелюдьми».

В недавнем прошлом Анвил частенько становился ареной военных действий между соперничающими расами. Это в Клане маги смогли навести и поддерживать относительный порядок, несмотря на пестроту рас. А Анвил прекратил стычки и войны только с заключением упомянутого договора. В котором оговаривался запрет на любую дискриминацию со стороны властей по расовому признаку, вплоть до запрета официальных преследований тех же вампиров, хоть и понятно, что жить они могли, лишь убивая. Само собой, начни какой вампир оставлять трупы по два‑три за сутки, его убили бы отнюдь не за принадлежность к расе. Ну и ещё пара оговорок была, вроде тех, которые упомянул в приснопамятной беседе метаморф — насчёт «решения на усмотрение властей». Только этим правом власть предержащие пользовались очень осторожно, и человеческие и нечеловеческие. Поскольку люди тоже ухитрялись попадаться нелюдям по разным сомнительным поводам. Да те же охотники за сокровищами и экзотическими игрушками для гаремов… Не говоря о всяких ненормальных «экспериментаторах».

Однако, несмотря на упомянутый договор, вампир был вынужден соблюдать хотя бы видимость приличий. Практической составляющей сего раздражающего процесса была должность палача, на которую его уговорил пойти Девит. Считалось, что вампир «приводит в исполнение приговоры» и питается только преступниками, хотя на деле, сиди Хеннер на диете из смертников, ноги бы протянул — не так уж много приговорённых было. До сих пор при мысли о «службе» вампира тянуло плеваться и материться. Госслужащий, мать твою. С эдаким свободным посещением… Хотя смертников он пил, да и «коллеге» — второму, точнее, старшему палачу, на допросах помогал, когда слишком упёртые клиенты попадались. Но противно было… Хоть Хеннер реально и понимал, что без подобного «официального» источника пищи его, несмотря на договоры, не потерпели бы. Даже на этих условиях «руководству» пришлось приложить немало усилий для того, чтобы Хеннер оставался на службе.

Но при всем этом вампир понимал и то, что для Девита и компании все затраты на него — и материальные и моральные — полностью окупались. Не счесть, сколько раз Хеннер прикрывал Девита, да и Мэлта, от верной смерти, как ухитрялся «разруливать» казалось бы, безвыходные ситуации. К тому же за прошедшие годы погиб только один телохранитель, что считалось вообще невероятным.

— О чём задумался?

Вопрос Эштина вернул Хеннера к действительности. Но ответить вампир не успел — ввалились ребята.

Раст, Шенд и Мадж с весёлым гомоном принялись складировать на стол еду, нарезать то, что требовало нарезки и рассаживаться.

— Что мрачный такой? — поинтересовался Раст. — Поводов вроде нет, скорее наоборот.

— Я ему то же говорю! — влез Эштин.

— И где вы видите «наоборот»? — язвительно спросил вампир. — Гром того и гляди свалит. И сунет меня на своё место!

— Старик сдаёт, — пожал плечами Мадж. — Так что это вопрос времени.

— Не нервничай, место Грома тебе не светит, — Шенд взял стакан — их Хеннер наполнил вином — отхлебнул. — Неплохо…

А вампир слегка успокоился. В подобных вопросах маг‑шпион на его памяти не ошибался. Конечно, всё бывает впервые… Но понадеемся, что не в этот раз.

— Хотя я не понимаю, почему тебя так это бесит. Ты же справляешься, и отнюдь не хуже Грома, даже лучше.

— Справляюсь, — не стал отрицать очевидное вампир, — только у Девита всё сильнее крыша едет, а с ним могут договориться лишь Гром с Мэлтом. Меня он принципиально не слушает.

— Ну, «крыша едет», это сильно сказано, — пожал плечами Шенд. — обычные психологические проблемы стареющего мужика.

— «Обычные» — это когда он действительно стареет! — огрызнулся вампир. — А не после омоложения. И какого его клинит, спрашивается?

Нет, в вопросах коммерции Девит по‑прежнему был неподражаем. Зато во всем остальном… Торговец развёлся с женой — разумной бабой, которая заслужила уважение даже Хеннера. Лишил наследства одного из сыновей, причём отнюдь не самого беспутного, скорее самого ершистого. Выдал племянницу замуж против её воли, а девка сбежала со своим любимым чуть не из‑под венца, и когда её нашли, ухитрилась не вернуться, доведя дело до скандала. Завёл с пару дюжин любовниц, дуры‑бабы побоища ради него устраивали на потеху окружающим, а охране приходилось их разнимать. Чуть в тюрьму не попал за связь с малолеткой. Девка, конечно, была ещё та — пробы ставить негде. На чём адвокаты и выехали, в конце концов. Но мозги же ещё никто не отменял!

— Много ты о человеческой психологии знаешь, — фыркнул шпион. — Мой дядюшка точно так же бесился после омоложения. Недолго, всего с дюжину лет. Так что потерпеть осталось всего ничего, не нервничай.

— Да ладно вам, мужик в кои то веки хочет пожить для себя. Относитесь философски, — хмыкнул Эштин.

— Ага, вот как к твоим выходкам, — кивнул Раст.

— Прямо, я‑то что? — возмутился парень.

— Ну если кадрить бабу‑оборотня в присутствии трёх её ухажёров — это «ничего», тогда беру свои слова назад, — невозмутимо заметил метаморф.

Хеннер довольно осклабился. Упомянутый случай был позавчера, свалка получилась знатная, к оборотням присоединилось ещё с полдюжины нелюдей, трактир разнесли неплохо… Мет в драке заработал фонарь, вот и злопамятничал до сих пор. А сам дурак, нефиг подставляться! Нет, Эштин, конечно, идиот… Ну да за столько лет вампир с его выходками действительно смирился. Что, впрочем, не мешало временами устраивать парню трёпку. Ради профилактики.

— Да тебе просто завидно, что я девкам нравлюсь, — беззаботно отозвался Эштин. И добавил, насмешливо поглядывая на мета. — А с твоей правильностью можно со скуки чокнуться!

Раст нахмурился, но тут же вмешался Мадж, давя зарождающуюся ссору в зародыше:

— Кстати, насчёт девок. Эш, ты ж вроде обещал озаботиться!

— Вот‑вот подойдут, — кивнул повеселевший парень. — Пятеро, чтоб без обид…

С утра вампиру пришлось посуетиться. Гром не соблаговолил появиться даже на утреннем сборе, значит, на платформе его тем более не будет. Зато в этот раз вместе со всеми ехал Мэлт. Такое случалось на памяти Хеннера до сих пор лишь дважды, обычно целитель поджидал их в Стауне. Хотя против «немага» вампир ничего не имел.

Зато увидев Девита, Хеннер с трудом сдержал желание выругаться. Прочувствованно так, энергично. Поскольку бок о бок с торговцем дефилировала его нынешняя пассия, характеризовать кою кроме как стервозной, взбалмошной сукой, было невозможно. Причём шествовала Клео с таким видом, что было ясно, она тоже едет. Мать‑мать‑мать‑мать!!!! Объяснять Девиту, что предупреждают о подобных спутниках заранее, бесполезно… Может, Гром поэтому и сбежал?

Клео, бросив высокомерный взгляд на Хеннера с ребятами, едва кивнула Мэлту и проплыла мимо. Ладно, прорвёмся… Вампир, который планировал ехать с телохранителями, вынужден был присоединиться к начальству в машине, поменявшись с Доминго. Хеннер как охранник стоил минимум двоих, и с увеличением числа охраняемых эта замена — самое рациональное, что можно было быстро предпринять.

Выгрузившись на платформу, вампир проводил начальство до купе, оставил четверых ребят и уже намеревался идти следить за разгрузкой. Вдруг Клео потребовала:

— С моими сумками осторожней!

Вампир сквозь зубы сообщил:

— Мои ребята ничего грузить не станут.

На лице женщины появилась растерянность. Она оглянулась на Девита, и эдаким ласково‑приторным тоном проворковала:

— Милый…

— Я с Хеннером по таким вопросам не спорю. И больше мы это обсуждать не станем, — в последней фразе торговца ясно послышался металл.

Вампир, любуясь на вытянувшееся лицо женщины, осклабился. Окончательно Девит мозги не растерял, что приятно. Ещё не хватало, чтобы ребята таскали тяжести — к этому они не привычны, вымотаются на раз, и какая после этого с них охрана?

— Но мои вещи… — растерянно пролепетала женщина, глаза наполнились слезами.

Не получилось лаской, значит рёвом, — скривился Хеннер. — Типичные бабские штучки.

— Их погрузят вместе с остальными, очень аккуратно, не беспокойся, — успокаивающе пообещал Девит.

Ну‑ну. Пусть свою дуру улещивает, ежели охота. Главное, чтоб ребят не трогали. Хмыкнув, вампир пошёл следить за погрузкой и заниматься прочими проблемами, коих было достаточно.

Поезд уже шёл больше получаса, когда Хеннер, наконец, закончил с делами и направился в купе. Он уже предвкушал отдых в кампании друзей — Эштин всегда оставлял ему место по соседству — однако вампира ожидал неприятный сюрприз. В узком коридоре Хеннера остановил вагонный в ярко‑зеленом галстуке, почтительно поклонился:

— Позвольте проводить вас.

Человечек шустро засеменил впереди, прошёл вагон с охраной и остановился перед двухместным купе рядом с обиталищем Девита, возле которого переминались Снупи и Принкл. Ещё раз почтительно поклонившись, вагонный исчез. Вампир скривился. Действительно, он и не подумал. В отсутствие Грома ему, так или иначе, придётся отираться рядом с Девитом и Мэлтом. Тем более, в поезде, тем более, учитывая дополнительный «фактор непредсказуемости» в лице этой суки. Всё приятней и приятней… Вампир скользнул взглядом по дежурным — он только что с ними разговаривал, подходить смысла нет. Поморщился, толкая дверь, и вполне ожидаемо обнаружил купе «повышенной комфортности» с целителем в качестве соседа. Который даже соблаговолил оторваться от книжки, чтобы приветственно кивнуть. Багаж вампира выстроился на полу, загромождая проход.

Ладно. Мэлт, в принципе, неплохой мужик. Хорошо хоть, к Девиту и Клео не засунули… Хотя им сосед‑свидетель точно не нужен!

Не слишком‑то сдерживая усмешку, в коей расплылась физиономия при последней мысли, Хеннер распихал вещи. Их можно было и в выручалке таскать, но в ней вампир предпочитал хранить оружие и минимум одежды — на крайний случай. Собственно, делать больше и нечего… Вампир поморщился — конечно, никто его тут торчать не заставляет. Вроде как. Но…

— Держи, — Мэлт кинул бледно‑голубой кристалл, небольшой, на цепочке, вампир машинально перехватил вещицу, — если понадобишься, сообщу.

Целитель уткнулся обратно в книгу. А вампир пожал плечами — что ж, хотя бы сегодня он может побыть с ребятами — телохранители, по обыкновению, праздновали начало поездки. Хотя нажраться‑оторваться не получится… Но немного выпить он себе позволить может.

…Путешествие прошло без неожиданностей. Правда, не сказать, чтобы спокойно — Клео старалась его всячески «скрасить и разнообразить». Начиная со ссоры с вагонными, в первый же день, причём абсолютно без повода. Надо ли упоминать, что дальнейшее путешествие было для Клео отнюдь не спокойным. Хоть вагонные и не переступали границ, за которыми к ним можно было предъявить какие‑то претензии, но при желании и определённой фантазии оторвались неплохо.

Мелкие, но чувствительные для дамы неприятности, вроде случайно укатившейся под стол, и тут же раздавленной любимой помады, перевернувшейся в саквояж с бельём баночки крема, порвавшейся золотой цепочки и опрокидывающегося стакана с соком на дорогущее платье — а сама локтем задела! — хорошего настроения Клео не прибавляли. И если с Девитом красотка хоть как‑то старалась сдерживаться, то на остальных рычала по поводу и без повода.

В общем, когда поезд добрался до конечной станции, все вздохнули с облегчением.

Вампир перехватил Мэлта перед выходом и напомнил:

— Ты к ребятам, в автобус.

Хеннер постарался запихнуть в автомобиль к Девиту и Клео побольше телохранителей. Ну и попросил «освободить лишнее местечко» — целитель охотно согласился.

— Ты с нами? — уточнил Мэлт.

— Один — вон мой аэроцикл пригнали.

Вампир углядел в толпе машин любимую игрушку, выделяющуюся среди ярких капотов спокойным серебристым цветом. Хеннер купил аэроцикл больше десяти лет назад, модель давно считалась устаревшей, только на престижность вампир плевал. Да и никакая из суперсовременных моделей с любимцем вампира не сравнится — большую часть заводских потрохов он давно заменил сделанными на заказ. Теперь аэроцикл бегал на пределе допустимых скоростей, топлива расходовал в разы меньше, а манёвренностью превосходил все известные модели.

Конечно, проще было бы не выделываться и ехать со всеми. Если бы не один, очень неприятный, момент. Девит прибыл в Стаун как раз накануне мертвоночи, до заката времени почти не оставалось.

Хеннер все эти годы регулярно «проверялся» на преследование призраками — вампир, впечатленный первым разом, рисковать не желал. Из пятнадцати «праздничков» (это не считая первого и нынешнего) одиннадцать раз к нему жаловали призрачные мстители, как‑то сразу трое, правда, лишь однажды. Хорошо, что уже ко второму году пребывания на Анвиле вампир заказал в Клане защитные амулеты, иначе от призрачной троицы точно не ушёл бы. Конечно, вышло дороговато, но жизнь по‑любому дороже. Да и не каждый раз Хеннер использовал амулеты, оставляя их на крайний случай.

Интересно, почему в Клане ничего подобного не происходило? Наверное, маги и призраков в мертвоночь ухитрились приструнить.

И поскольку встреча с призраками была слишком вероятной, Хеннер не собирался никого подставлять. Вот и прикинул, что разумней прокатиться «с ветерком» в одиночестве. В любом доме он будет в безопасности, главное до него добраться. Тем более, в том, куда он собирался…

— По пути заеду к Маркусу — ребят и Девита я предупредил.

Маркус был здешним ведуном, известным, опытным и невероятно древним. Это к нему, ещё перед первой поездкой в тундру, квартерон потащил Хеннера. Вампир намертво не понимал смысла встречи, но Мадж настаивал, наконец Хеннер плюнул и согласился. Вопреки скептицизму вампира, Маркус оказался очень полезен, и с тех пор визиты к старику стали обязательными перед каждой командировкой в северную глушь.

Добравшись до аэроцикла, Хеннер увидел переминающегося с ноги на ногу Эштина. Конечно, странно было бы, поедь тот, как нормальный человек, вместе со всеми. Мужику под сорок, а ведёт себя, как пацан.

— Наконец! — обрадовался Эштин. — Я почти околел.

— А в автобусе тепло и призраков нет, — хмыкнул вампир.

— Ну да, а если по твою душу опять куча призрачных кретинов заявится? Ты без меня не справишься!

Хеннер, усаживаясь, только головой покачал. Этот ненормальный, как всегда, ухитрялся с поражающей наивностью игнорировать, что всех «призрачных кретинов» вампир собственноручно отправил на тот свет. Дождался, пока Эштин сядет сзади и дал газ.

Аэромобилей почти не было, сегодня все торопились укрыться по домам до темноты. А стемнело быстро, буквально в четверть часа, Хеннер с Эштином только успели выехать из пригорода.

Они неслись по пустынным заснеженным улицам, под желтоватым светом городских фонарей. Пригнувшийся за стеклом, чтобы в физиономию прилетало поменьше ветра с ледяной крупой, Хеннер не удосуживался соблюдать правила, стараясь лишь не сбить случайных пешеходов.

Наконец вампир, резким разворотом взметнув тучу снега, остановился у невысокого деревянного заборчика. Пока Хеннер глушил мотор и устраивал поудобней аэроцикл, Эштин деловито пробрался к заметённой калитке, заодно протаптывая тропинку. Хеннер огляделся — призраков поблизости не наблюдалось. Но ночь только начиналась…

Они ввалились в просторную, чисто прибранную прихожую — дверь у Маркуса, как обычно, не запиралась. Хеннер окинул взглядом уже привычную, мало изменившуюся за эти годы обстановку. Три небольших окна, стулья, выстроившиеся вдоль стен, на подоконниках навалены журналы и книги. На полу лежат длинные пёстрые дорожки. В общем, созданы приемлемые условия для ожидающих своей очереди посетителей. Но сейчас здесь было пусто — ещё бы, все к празднику готовятся. И, само собой, признаки грядущей мертвоночи налицо —оконные и дверные проёмы обрамлены хвойными гирляндами, венки из остролиста развешены над окнами, еловые лапы по углам. Приглядевшись, вампир понял, что гирлянды не только из хвои, в плетении проглядывают ещё неизвестные Хеннеру веточки с жёсткими светло‑салатными листьями…

Мужчины не успели раздеться, как навстречу им вышел хозяин. Среднего роста с выцветшими серыми глазами и наполовину седыми волосами, собранными в короткий хвост, босой, одетый в потрёпанную клетчатую рубашку и старые брюки.

— Приветствую, — негромко заметил старик.

— Добрый вечер, — кивнул вампир. — Мы сегодня приехали.

— И ты решил сразу навестить меня? Разумно, разумно… Проходите.

Рабочий кабинет ведуна был полной противоположностью по‑домашнему уютной, светлой прихожей. Хоть кабинет и был больше, но таковым отнюдь не выглядел, из‑за невероятной захламлённости. Два громадных, заваленных чем попало стола, полки, заставленные самыми неожиданными предметами, начиная от книг и свитков и заканчивая заспиртованными существами и органами. Схемы и таблицы, пристроенные где только можно, да ещё и множество побрякушек‑висюлек из перьев, зубов, костей и камешков, покачивающиеся везде, куда падал взгляд. И какого они качаются? Сквозняков вроде нет…

Вампир в очередной раз задался вопросом, на который, скорее всего, ответа так никогда и не узнает. Что из этого живописного хлама Маркус действительно использует, а что лишь атрибуты для создания «имиджа»?

Кстати, растительный декор по периметру окон‑дверей в кабинете отсутствовал. Хеннер, отметив это, нахмурился. Маркус, быстренько сообразив, о чём он думает, ворчливо сообщил:

— Не нервничай, сюда призракам вход заказан.

Эштин тем временем уже глазел, едва не открыв рот, на скрюченного буро‑зеленого уродца, дрейфующего в прозрачном сосуде.

Старик покосился на восторженную физиономию неугомонного телохранителя и потребовал:

— Руками не трогать.

— Да помню я, помню! — отмахнулся тот.

— Только почему‑то тебя это не останавливает, — проворчал Маркус и повернулся к Хеннеру.

Тот уже привычно устроился на жёстком стуле, закатал рукав и положил кисть на чудом оказавшийся свободным кусочек стола.

В первый визит, когда Маркус потребовал у Хеннера кровь, вампир едва не пришиб наглеца. Для его народа кровь была символом и сутью независимости, а попытка её заполучить приравнивалась к нападению.

Ведун тогда уставился в глаза взбешённому вампиру и ровно сообщил:

— Через кровь я собираюсь настроить тебя на местную энергетику. Если выйдет, как я планирую, то после пересечения границы льда ты сможешь жить без охоты до трёх‑четырёх дюжин дней.

Хеннер недоверчиво замер. А Маркус закончил:

— Ну и оставлю себе немного в качестве оплаты. Вампирья кровь входит в кое‑какие рецепты, а достать её сложно. Надеюсь, ты не рассчитывал, что я буду возиться с тобой из чистого альтруизма?

— Я рассчитывал расплатиться деньгами, — буркнул Хеннер.

Старик усмехнулся:

— Денег я тебе сам могу дать, ваша кровь штука дорогая. И клянусь Силами, ничего плохого через неё тебе не сделаю. Да и не через кровь тоже, если, конечно, первый не полезешь.

Вампира грубоватая откровенность ведуна успокоила больше, чем что‑то там увещевательное, что пытался ему втолковать Мадж. С трудом переборов паранойю, Хеннер выделил Маркусу требуемое, и ни разу об этом не пожалел. Обещания старика полностью сбылись, надо ли говорить, насколько удобней было не проблематься поисками жертв во время путешествия.

Первые годы Девит перестраховывался, таская с собой осуждённых, но это было весьма проблемно, приходилось не только обороняться от хищников и великанов, но и присматривать за обречёнными, а поэтому отчаявшимися уголовниками. Надобности же в них действительно не возникало, и в конце концов остановились на том, что в путешествие брали с собой одного приговорённого, которого вампир убивал на ледяной границе, и после этого Хеннер не охотился до возвращения в Стаун. Причём при путешествии, длившемся до двух дюжин дней в один конец, вампир прибывал в город отнюдь не в голодно‑кровожадном состоянии, у него даже при самом плохом временном раскладе оставалась фора в пару‑тройку дней, а то и больше.

Такая — невероятная для Хеннера! — возможность была связана с той самой «энергетически аномальной» зоной, о которой распинался Мадж. Собственно, по‑настоящему эта зона начиналась после Ледяной границы, о которой вампир впервые услышал от Маркуса. Этим высокопарным термином называлась весьма чётко видная полоса, находящаяся в паре дней пути от Стауна, за которой резко менялась привычная природа — растительность, животный мир, вплоть до структуры почвы. Мало того, у каждого при переходе границы возникала своя, индивидуально‑неповторимая реакция. Хеннеру, например, казалось, что за Границей уменьшается сила притяжения, Эштин видел втрое дальше, а Мэлт как‑то обмолвился, что при переходе теряет контакт со своим Богом. А вообще люди старались о своих ощущениях не распространяться.

Кстати, земли за Ледяной границей считались владения нортов — того самого народа, к которому Девит направлялся караваном. И останься вампир с ними, он перестал бы нуждаться в человеческой крови. Хеннеру даже это предлагали, тем более, среди нортов жили несколько бывших вампиров. Только не по нраву Хеннеру была их жизнь. Совсем не по нраву.

Так что вампир продолжал «отдыхать» от кровопийства только на время северных путешествий, да ещё и с помощью услуг ведуна, расплачиваясь по раз и навсегда установленному тарифу.

Хеннер вынырнул из воспоминаний в настоящее, когда Маркус уже отошёл от стола, свёртывая приспособление для забора крови.

— Всё как обычно? — уточнил вампир.

Спрашивал он не просто так. Иногда старик менял уже знакомый до мельчайших деталей ритуал, когда объясняя, что к чему, а когда и нет. Сегодня Маркус лишь рассеяно кивнул и взялся за свои манипуляции. Хеннер наблюдал за ведуном, иногда чувствуя словно сквозняк, от которого пробирало дрожью, или наоборот тёплый, вроде даже душистый ветерок. Но точнее Хеннер свои ощущения определить не мог.

Эштин потерялся где‑то за стеллажами, вампир его, конечно, слышал, но Маркус о втором госте, похоже, забыл. Хеннер, развалившись на стуле, поглядывал то по сторонам, то на ведуна. Старик, против обыкновения, становился всё мрачнее и мрачнее. Наконец Маркус уставился на вампира.

— Что‑то не получилось? — спросил Хеннер.

Поскольку, с его точки зрения, другой причины для настолько похоронной физиономии у Маркуса быть не могло. Но старик лишь головой мотнул:

— Настроил я нормально… Не в этом дело. Видишь ли, обязательная составляющая настройки — расклад на судьбу. Сегодня я его делал четырежды, результат один и тот же. У тебя впереди неприятности. Очень серьёзные.

Хеннер встрепенулся, нахмурился.

— Не могу сказать, можно ли их избежать, — так же мрачно сообщил ведун, — и как… Просто осторожней будь, может, и увернёшься.

Надо попытаться вытащить у Маркуса подробности. Любые, кто знает, что именно может помочь…

— Хотя бы приблизительно время сказать можешь?

— За основу временного отрезка я беру ваше путешествие. Плюс‑минус пара дюжин дней.

— Ещё что‑нибудь? — отрывисто уточнил Хеннер. — Я заплачу, сколько надо.

Маркус покачал головой.

— Больше тебе скажет только профессиональный предсказатель, маг.

Хеннер, поморщился. Магов на Анвиле нет, но если бы и были, ему к ним путь заказан.

Старик помолчал и добавил:

— У меня впечатление, что центром неприятностей будешь не ты. А кто‑то из твоего ближнего окружения. Но тебя ударит сильно. Очень. Больше ничего не знаю.

Вампир, поняв, что больше из старика действительно тянуть нечего, поднялся.

— Что ж. Спасибо. Эштин, где ты там?..

Вспомнив об угрожающей ему сегодня опасности, вампир внаглую поинтересовался:

— Маркус, призраки поблизости есть?

— Шляется один, — поморщился старик. — Я с ним разберусь.

— Спасибо, — кивнул вампир. Он не рассчитывал на подобную доброту, но отказываться не собирался. — Эш!!!!

— Да слышу я, слышу… Смотри, кого я нашёл! Маркус, что это за чудо?

При виде появившегося из глубины кабинета друга с его «чудом», Хеннер так и замер с отвисшей челюстью. На ладонях у Эштина свернулось существо, больше всего напоминающее гусеницу. Громадную, длиннее ладони, пушистую, белую с бледно‑радужными переливами, которые становились виднее, когда это… непонятно что, двигалось. Когда Эштин остановился, гусеница выгнулась вверх знаком вопроса и засвистела. Тихо, мелодично.

— Что за черт? — наконец вернул себе дар речи вампир.

— Кто его знает, — меланхолично отозвался Маркус. — Мне его в середине осени охотники притащили. Знают, что я всем необычным интересуюсь, вот и приволокли. Оно тогда было втрое меньше, и молчало. Я поспрашивал — никто о таких не слышал, даже о подобных, никогда.

Эштин уставился на старика умоляющим взглядом, разве ладошки не сложил, и то потому, что держал это белое‑переливчатое.

— Он тебе очень нужен? А? Маркус? Сколько ты за него хочешь?

— С ума сошёл? — Хеннер чуть опять в ступор не впал. — Зачем тебе эта дрянь?

— Да ты что! Он же хорошенький, — Эштин осторожно сдвинул существо на ладонь, второй провёл вдоль тельца, гусеница выгнулась, как котёнок. Хеннера передёрнуло.

— Да забирай так, оно меня достало, — махнул рукой Маркус. — То гулять выпусти, то пожрать дай…

— Гулять? — Хеннер подумал, что ослышался. — По снегу?!!

— Ага, — ехидно подтвердил старик. — Каждый день, утром и вечером.

— Совсем как собака! — обрадовался Эштин. — Наверное, и умная такая же! Ой!!! Ты чего? — гусеница с неожиданным проворством сиганула ему на плечо, а парень принялся дуть на руку, где она только что сидела.

— Вот‑вот, — кивнул старик. — И если что не по нему, жжётся, скотина. Я‑то думал сначала, из него бабочка красивая получится, куда там. Только жрёт и растёт.

— Эштин, ты же не всерьёз собираешься ЭТО брать? — осторожно поинтересовался Хеннер, надеясь, что хотя бы ожог образумит ненормального.

— Всерьёз! — решительно заявил тот. — Он такой милый, и очень‑очень умный.

Вампир чуть не взвыл. Но он уже по опыту знал, что если Эштин что‑то вбил себе в голову, лучше с ним не спорить. Сам со временем намается с этой дрянью и тоже кому‑нибудь отдаст… Если найдёт такого кретина.

Маркус, похоже, был очень доволен, что избавился от белой мерзости. Он сообщил, что назвать как‑то это не соизволил, питается оно подслащённой водой, а в последнее время пристрастилось к зелени. Жрёт всё подряд, вон, цветок лечебный обглодало, между прочим, ядовитый, и хоть бы хны… И радостно проводил гостей к выходу.

Эштин, одеваясь, ворковал над своим чудовищем:

— Извини, я не хотел тебя обидеть, только так больно не жгись больше, хорошо?.. Давай ко мне под куртку, а то замёрзнешь, мы на аэроцикле поедем… Или лучше в капюшон?

— На шею… вместо шарфика, — буркнул вампир, застёгиваясь. — Или удавки.

И ощутил резкий укол в кисть, довольно чувствительный. Хоть и стоял от Эштина в паре шагов, плюётся эта дрянь, что ли?

— Слушай, ты! — прорычал вампир, отвесив гусенице щелбана; та не удержалась на плече Эштина, но скатилась удачно, в капюшон куртки. — Ещё раз плюнешь в меня своей гадостью, раздавлю в лепёшку, понял? Второго предупреждения не будет!

— Ну ты что, совсем? — возмутился Эштин. — Он там живой?

— Да что ему будет, — проворчал Хеннер, который действительно не рассчитал немного. — Вон ползёт.

Эштин, пересадив гусеницу обратно на плечо, хмуро бросил:

— Справился, да? Просто словами сказать не мог? Ты его напугал, между прочим.

— И отлично, — буркнул Хеннер. — Будет соображать, в кого плеваться. Всё, идём.

Едва вампир пристроил аэроцикл во дворе дома Девита, как на него навалилась куча пунктов и пунктиков, которые надо сделать вот‑прям‑счас‑немедленно. С другой стороны, хорошо, никто не цеплялся, требуя «присоединиться к празднику», торчать в этой дебильно‑веселящейся толпе вампиру не улыбалось. Не говоря о том, что дел по горло.

Начал Хеннер с того, что зацепил Эштина, не разрешая ему никуда исчезать — а то с мальчишки станется! — и отыскал в толпе Маджа, Шенда и Раста. Вывел всех четверых из гомона праздничного зала на лестничную площадку, нетерпеливо оборвал галдёж — конечно же, белое чудовище, устроившееся на плече Эштина, не могло не вызвать шумной реакции. А Раст с Маджем ещё и начали наперебой высказывать предположения, что же это за зверь. Вот уж это вампира интересовало в последнюю очередь.

Он коротко пересказал предостережение Маркуса. И сообщил выводы, к которым, собственно, не прийти было невозможно.

— Кто‑то из моего окружения — это либо Девит или Мэлт, либо один из вас. Охрану я усилю, а вам придётся внимательно смотреть по сторонам и страховать друг друга… Шенд, может, ты что посоветуешь?

Но маг‑шпион только головой покачал. Он никогда не интересовался предсказаниями, так что знал о них даже меньше Хеннера.

— Я поговорю с бабкой, — задумчиво пообещал Мадж.

— Хен, постарайся нас назначать на дежурства друг с другом, — вмешался Раст. — Безопасней будет и нам и ребятам.

— Само собой, — кивнул вампир. — Если что увидите, услышите или что в голову придёт, сообщайте друг другу немедленно.

Четвёрка дружно закивала.

— Всё, я пошёл… Всем нашим скажите, чтобы подходили ко мне. Только незаметно, панику не создавайте.

Хеннер оповестил подчинённых об «усилении режима» достаточно быстро, перераспределил на сегодня и завтра дежурства, сам обошёл посты и проверил обстановку своими методами — ничего подозрительного не наблюдалось.

Разгребся с делами вампир к началу второго ночи, хорошо хоть, ему ужин оставили, о чём не забыл напомнить заботливый Эштин.

Обойдя неприметными коридорчиками и чёрными лестницами место празднества, которое только‑только разгоралось, Хеннер, наконец закрыв за собой дверь комнаты, вздохнул с облегчением.

Эштина, само собой, не было — празднует. А больше никто здесь не спал — преимущество начальства, однако. Вообще‑то Хеннер мог забрать комнату в единоличное пользование, только одному скучно было. Правда, сейчас, возможно, стоило и задуматься — не маловато ли места на троих… В смысле, его, Эштина и этой белой дряни. Но сейчас никого нет, значит, нет и проблемы.

Хеннер с аппетитом уничтожил оставленный на столе ужин и завалился в постель. Перед тем, как уплыть в сон, привычно прикинул, чем завтра надо заняться в первую очередь. На подготовку к путешествию обычно отводилось три дня, вроде как и достаточно, но занят всё это время Хеннер был под завязку. Главное не зарыться в мелочах, а то запросто можно забегаться и забыть что‑нибудь важное. А ещё эта висящая дамокловым мечом предсказанная опасность…

Хеннера разбудил резкий звук. Незнакомый. Он спросонья долго копался в одежде, пока наконец не выпутал из тряпок верещащий кристалл, тот самый, что всучил ему Мэлт в начале путешествия. Кстати, вампир так ни разу им и не воспользовался. Как только Хеннер взял вещицу в ладонь, кристалл замолчал.

— Хеннер?

Судя по тону, целитель был не в очень хорошем настроении. И что стряслось?

— Да?

— Почему меня не выпускают? Что за новости?

— Эм‑м… Сейчас подойду.

Вампир взглянул на часы. Начало шестого утра. И какого Мэлту не спится? Сонный Хеннер принялся натягивать одежду. На соседней кровати заворочался Эштин, пробормотал что‑то, перевернулся на другой бок и продолжал дрыхнуть. Переливчатая мерзость, как только он перестал ворочаться, переползла с подушки ему на шею и грудь. Бр‑р…

Хеннер спустился к входу, окинул взглядом переминающихся охранников. И раздражённого светловолосого мага.

— Мне не нужно сопровождение! — Мэлт, обычно спокойный, сейчас убить всех был готов. — Я в Храм иду, на службу, и телохранители там вообще ни к месту!

— До Храма ещё дойти надо, — твёрдо возразил Хеннер. — Ребята доведут тебя до ворот и подождут снаружи. Доминго, Снупи…

Мэлт выругался так, что на лицах охранников появились кривоватые усмешки, и, буквально отшвырнув парня, стоящего возле входа, вылетел на улицу, с силой захлопнув за собой дверь. Телохранители уставились на Хеннера — мол, что делать‑то? Тот только поморщился — растерянность ребят он понимал — действительно, как реагировать, когда другу нанимателя вожжа под хвост попала. Не скручивать же упрямца по рукам‑ногам… Если послать следом ребят, он просто приказом отошлёт их назад, упёртая же скотина. А вот Хеннера вряд ли. К нему Мэлт относился уважительней, чем к остальным наёмникам. Почему‑то. Вампир накинул куртку, цапнул шарф и бросил, уже на выходе:

— Я пригляжу за ним. Поднимите Хройна, пусть сделает обход, не нравится мне всё это…

Хройн был начальник местных телохранителей, и положиться на него вполне можно.

Вампир нагнал Мэлта буквально через пару минут. Целитель раздражённо оглянулся:

— Почему ты просто не оставишь меня в покое?

Хеннер, подстроившись под стремительный, резкий шаг целителя, невозмутимо отозвался:

— Работа такая. И, между прочим, вляпался я в неё не без твоего активного участия.

— Что произошло? — помолчав, мрачновато поинтересовался целитель.

Ну да. Голова у мужика работает. Обычно Хеннер на обязательном сопровождении Мэлта не настаивал, вот целитель и сделал вполне закономерный вывод. Что ж, вампир всё равно сегодня собирался рассказать о предсказании и ему, и торговцу. Маг может и совет дельный дать… По‑хорошему следовало бы сделать это уже вчера, но праздник неохота было портить. Да и вряд ли всё настолько срочно.

Когда вампир замолчал, Мэлт резко спросил:

— Почему раньше молчал?

— Не успел. Вчера дело было, поздно вечером.

— Л‑ладно… Я поговорю в храме.

— А ты почему такой злой‑то? — вернул вопрос вампир.

Мэлт скривился, словно его зуб прихватил.

— Внутрихрамовые… игры.

Хеннер усмехнулся. Судя по доходящим до него сплетням, Сообщество было ещё тем гадючником. Так что ничего удивительного в том, что Мэлту попортили настроение, не было.

Спохватившись, Хеннер осторожно заметил:

— Я организую ребят тебе в постоянное сопровождение.

Целитель аж передёрнулся:

— Ещё не хватало!

Уже спокойней добавил:

— Не вздумай. Меня и так тыкают, что зазнался, интересы Храма для меня ничто, и вообще… нашим только повод дай, я от них потом не отмашусь.

— Хорошо, я тебя до храмовой площади провожу и где‑нибудь подожду. Чтоб не светиться, — кивнул вампир.

— Ты меня ещё и ждать собрался?!

— Обязательно. Мало ли что, а Девит потом с меня шкуру спустит.

Мэлт опять витиевато выругался, но, похоже, слегка остыл. Буркнул:

— Только в Храм не вздумай соваться, сгоришь. И вообще близко не подходи.

Вампир кивнул, принимая к сведению — Мэлту видней. Нет, Хеннер бывал в Храмах трёх или четырёх богов. Но вампиров жаловали отнюдь не все божества, а к Светлейшему с его пуританскими установками действительно соваться не стоило.

Храм находился недалеко, и целитель явно намеревался прогуляться пешком. Вампир шёл рядом, зорко поглядывая по сторонам, хотя более идиллическую картинку представить было невозможно. Ранее утро, мороз, пощипывающий кожу, снег, вьющийся позёмкой и скрипящий под ногами, пустынные улицы… Ни хрена себе!

Четверо мужчин появились словно ниоткуда, Хеннер даже запаха их не почуял, не говоря о том, что не услышал ни шагов, ни дыхания… Впрочем, всё это вампир сообразил, уже отшвырнув Мэлта себе за спину, к стене. И тут же едва не упал на целителя — живот и грудь Хеннера пропороли лезвия. Но равновесие вампир удержал, хоть и пошатнувшись. Перед тем, как кинуться в атаку, замер на миг, переводя дыхание, справляясь с болью и заодно выдёргивая клинки, чтоб регенерации не мешали. Пальцы обожгло холодом. Лёд?! М‑маги… И шутить явно не собираются.

Хеннер выхватил из выручалки клинки — самые длинные и тяжёлые, считай, короткие мечи, отбил ими следующее ледяное заклинание. Рванул в атаку, перекрывая путь к Мэлту и заставив убийц поспешно отступить. Маги или нет, но в скорости противники вампиру проигрывали.

Вампир зацепил самого ретивого нападающего, активно пытающегося прорваться к целителю. Мужчина отшатнулся, прижал локоть к глубоко вспоротому боку. Сзади раздались выстрелы — Мэлт добрался до пистолета. Но на пули противникам, как оказалось, было глубоко начхать. Вот хрень!

Не допустить убийц к Мэлту, заодно выводя их из строя, задачка та ещё. А чёртовы маги плюс ко всему регенерировали, медленнее, чем вампир, но мешало это здорово. Вроде вырубил одного, повернулся к другому, а раненый опять нападает!

Наконец, двух противников Хеннер с грехом пополам «успокоил» — тело первого лежало без движения на окровавленном снегу, второй ещё пытался подняться, но больше, чем на колени, не получалось.

Вампир сцепился с третьим, здоровяком, который на нём буквально повис, сковывая движения. Четвёртый, баюкавший сломанную руку, вдруг рванул к Мэлту… Хеннер кинулся наперехват, но опоздал. Пропустив при этом взмах кинжалом здоровяка, распанахавший вампиру горло. От резкой боли и неожиданности Хеннер выпустил клинки из рук. Впрочем, они уже по‑любому лишние.

Мэлт парировал первый удар длинного тяжёлого ножа ценой изрубленной руки и двух пальцев. Второй удар пришёлся в живот, убийца взрезал тело поперёк, кровь хлынула ручьём, целитель сполз по стене. Вампир добрался‑таки до мага, ударившего Мэлта, и ухитрился гаду свернуть шею — со спины, буквально на автомате. И судорожно схватился за собственное перерезанное горло… Стоп. Не паниковать. Сосредоточился, приостановил сердце и повернулся к здоровяку, который — вот дебил! — подошёл сам, ощерившись, с ножами в руках, явно собирался завершить начатое.

Голова кружится, в глазах темнеет… Вампир рывком шагнул вперёд, падая на здоровяка, прямо на выставленные ножи. Вцепился в плечо и воротник куртки мёртвой хваткой, подтягиваясь повыше, не обращая внимания на то, что противник с довольным выдохом воткнул клинки по рукоять в тело, ещё и провернул… И впился удлинившимися клыками мужику в шею. Есть!

Хеннер отпустил труп, выдернул и отшвырнул кинжалы, мгновенно срастив раны. И кинулся к целителю. Тронул шею — живой пока. Не долго думая, подхватил раненного на руки и поспешил к Храму. Осталось‑то дойти всего ничего…

Удерживая целителя на руках, Хеннер со всей дури молотил ногой в ворота Храма. Они, конечно, были открыты. Только Мэлт зря предупреждать не станет, а вампиру не улыбалось превратиться в кучку пепла.

На ступеньки выскочил паренёк, физиономия аж вопила от возмущения. И замер с открытым ртом. Ну да, зрелище ещё то, два окровавленных мужика, один на руках другого… Сам парень, судя по нашивкам, жрец. Прекрасно!

— Это ваш, тащи к целителям.

Хеннер сгрузил безжизненного Мэлта на руки мальчишке. И веско добавил, уставившись в темно‑карие глаза:

— Если не выживет, считай, ты тоже труп. Из‑под земли достану! Пошёл, что замер?!

Парнишка сглотнул и нырнул в дверь, которую вампир предусмотрительно придержал. Хеннер выдохнул и опустился на ступеньки, прислонившись спиной к воротам. Всё, теперь ждать.

Время шло. Хеннер, сидя всё в той же позе, внимательно ощупывал взглядом каждого входящего‑выходящего из Храма. Особенно выходящих.

Скоро в сторонке нарисовалась стайка любопытной ребятни. Возбуждённо переговариваясь, дети с любопытством разглядывали Хеннера, тыкая в него пальцами, правда, издалека. Вампир, которому в голову пришла светлая мысль, поинтересовался:

— Кто подзаработать хочет?

Дети загалдели сильней, наконец худенький мальчишка, бойкий с виду, подошёл поближе:

— Что надо?

— Набережную знаешь?

— А то!

— Нужно туда записку отнести.

Мальчишка прищурился и тут же выдал ожидаемый вопрос:

— Сколько?

Хеннер вытащил монетку и показал мальчишке.

— Ма‑ало…

— Подожду того, кого устроит, — вампир демонстративно сунул деньги обратно.

— Ладно, ладно! — тут же пошёл на попятную мелкий прощелыга. — Я ж вижу, потрепали тебя сильно, значит, очень надо… А где это ты так?

Вампир, хмыкнув про себя, буркнул:

— Не твоё дело!

А то с мальчишки сталось бы заняться мародёрством, возможно, трупы ещё и не обобрали, и никакой гарантии, что его на этом деле не прихватят. Тогда записка точно до адресата не дойдёт.

Хеннер в минуту нацарапал несколько слов и сунул в не очень чистую руку пацана вместе с обещанной монеткой. Предупредив:

— И не задерживайся, я время, когда ты до дома доберёшься, узнаю, будешь тормозить, под землёй найду и уши надеру!

— Ладно‑ладно, всё путём будет!

Мальчишка припустил бежать. Собственно, всё, что вампир мог, сделал, оставалось только ждать. На малолеток он перестал обращать внимания, да и те скоро потеряли к нему интерес. А вот за посетителями Храма Хеннер по‑прежнему внимательно наблюдал — и от нечего делать, да и потому, что мало ли…

Какая‑то сердобольная старушка, на которую он только один взгляд и бросил — ясно, что не опасна! — кряхтя, нагнулась и положила перед ним пару монеток, вампир аж охренел. Обалдело проводил глазами ковыляющую бабку и уставился на лежащую перед ним мелочь. Это он что, так «чудно» выглядит? Нет, ну понятно, что в крови, ну и что? Мало ли, подрался… Гхм. Вампир внимательно оглядел себя и понял, что вообще‑то бабку понять можно. Одежда изрезана в лохмотья, кое‑где тело просвечивает, залита кровью, которая на тёмных тряпках выглядит как банальная грязь. Или действительно ухитрился где‑то в грязи вываляться? В общем, типичный попрошайка. Ну и ладно. Пока не узнает, что там с Мэлтом, всё равно никуда не уйдёт.

Убрать монеты вампир не догадался, и скоро ему добавили ещё и ещё. Хеннер, отошедший от первого шока, уже откровенно забавлялся, угадывая, кто из посетителей расщедрится, а кто пройдёт мимо.

— Решил переквалифицироваться? Так мало платят?

Хеннер уставился на невысокого мужчину с соломенными волосами, собранными в хвост. Тот вышел из храма и остановился рядом, неприветливо поглядывая на рассевшегося вампира. На одежде умника красовались какие‑то там нашивки, чтоб вампир в них понимал, но жрец — однозначно. Хеннер лениво сообщил:

— Это удача. А от удачи только полный кретин откажется.

— Ну‑ну, — неопределённо хмыкнул мужик — Идём, тебя Мэлт требует.

— Я похож на идиота? Или самоубийцу? — не двигаясь, поинтересовался Хеннер.

— Я поставил на тебя благословение, — недовольно сообщил жрец. — Так что не трясись.

Хеннер изогнул бровь — мужик не врал, но, несмотря на это, вампиру он не нравился. Очень. И заставить себя доверять ему Хеннер не мог. Л‑ладно. Вампир демонстративно сгрёб монетки и сунул в карман, хотя и собирался оставить их местным попрошайкам. Но после подначки этого коротышки — хрен вам!

Слитно выпрямившись, Хеннер «нежно» взял коротышку‑жреца под ручку. Тот трепыхнулся, но вампир легко удержал мужика в захвате, заодно нацелив в область рёбер кинжал.

— Если сбрехал, порежу, — буднично сообщил он залившемуся краской ярости жрецу.

Тот промолчал и потянул вампира в храм. Служба, судя по всему, уже кончилась, народ присутствовал, но не стоял кучкой, а ходил кто где. И на украшенном возвышении никого видно не было.

Хеннер особенно по сторонам не глазел — не интересовали его храмы. Тем более, все они были устроены по одному принципу, даром, что принадлежали разным богам. Различались лишь оформлением, да размерами.

Жрец провёл вампира к возвышению, находящемуся у стены напротив входа. То есть, чтобы добраться туда, пришлось пройти через весь храм. Они поднялись по ступенькам, и мужик направился к неприметной двери, видно, для служебного пользования. За ней оказался коридор довольно широкий и прекрасно освещённый. Жрец толкнул вторую дверь слева и Хеннер увидел просторную чистую комнату. Светлые стены, стол, несколько стульев и пара стеллажей вдоль стен. Возле окна стояла кровать, на которой лежал Мэлт. Раздетый, отмытый, под лёгким одеялом. Целитель был в сознании, он приветственно махнул вампиру рукой. Хеннер отпустил мужика, — тот сразу исчез, прикрыв за собой дверь — вампир же пересёк комнату и присел возле раненного.

— Ты как?

— Живой, — прошептал Мэлт.

— Извини, — при виде бледного подопечного вампир ощутил досаду и раздражение. На себя, идиота, — не смог нормально прикрыть человека! Кретин недоделанный.

— Шутишь? — чуть громче спросил Мэлт. — Ты невозможное сделал! — он закашлялся, бессильно откинулся на постели.

Хеннер растерянно замер: раненый явно испытывал не самые приятные ощущения.

— Дать что?

Ну не знал вампир, как в таких случаях помочь, не знал!

Мэлт отмахнулся, хватая ртом воздух, пытаясь отдышаться. Наконец кашель прекратился, целитель вяло двинулся и сел. Одеяло соскользнуло, открывая длиннющий безобразный рубец поперёк груди и живота. Мэлт откинул одеяло до конца и поморщился — забывшись, он сделал это правой пострадавшей рукой, тоже со шрамом и двумя короткими обрубками вместо мизинца и безымянного пальцев.

Нет, понятно, что целитель почти всё залечил… Но садиться‑то! Вампир с трудом удержался, чтобы не уложить идиота обратно, насильно. Ещё повредит чего… Но возглас сдержать не смог, да и не посчитал нужным.

— С ума сошёл? Какого?..

— Мантию… дай.

— Вот эту ночнушку? — не сдержал язвительной реплики Хеннер, проследив за взглядом Мэлта, брошенным в сторону стула.

Но хламиду всё же подал, даже помог накинуть.

— Помоги… встать.

Вампир покрутил пальцем у виска и уже собрался высказать ненормальному всё, что о нём думает…

— Быстро!

Тон целителя, несмотря на его состояние, был приказным, резким. Хеннер заткнулся и осторожно поднял Мэлта на ноги. Тот постоял, сосредоточенно уставившись в одну точку, похоже, пережидая головокружение, и двинулся к выходу, тяжело опираясь на руку Хеннера. Босиком. А пол каменный, ледяной…

— Обуться не хочешь? — поинтересовался вампир.

— Нет.

Как ни странно, с каждой секундой Мэлт двигался всё уверенней. А Хеннер думал, что уже через дюжину шагов его придётся тащить на руках.

Выйдя в коридор, целитель повернул в сторону, противоположную той, откуда пришёл Хеннер. Свернул влево, потом ещё раз, нагнувшись, протиснулся под низенькую лестницу, не отпуская при этом спутника. Они оказались в узком тёмном коридорчике, пахло плесенью и мышами, с потолка свисали клочья паутины. Явно не слишком часто посещаемое место…

Мэлт остановился, сделал несколько движений и вновь вцепился в вампира, потянул за собой дальше в темноту. Тихо спросил:

— Ты всех четверых прикончил?

— Да.

— К твоему сведению, они жрецы, воины Храма.

— Твоего?!

— Да. Только они выполняли не приказ Главы, а просьбу… Одного из Старших жрецов.

Что‑то Мэлт темнит. То есть не врёт — Хеннер это чуял — но и всю правду не говорит. Куда‑то наш целитель вляпался… И вообще идиотская постановка вопроса. По «просьбе» (это ж как попросить надо?) Старшего жреца, а не Главы… Бред. Они знали, что Мэлт из их Храма, и, тем не менее, хотели его убить. Похоже, очень серьёзные внутрихрамовые разборки. И далеко не факт, что «не с ведома Главы».

— Так. Знаешь… Давай‑ка я тебя отвезу домой, и оттуда будешь разбираться кто и зачем их на тебя натравил. В вашем гадючнике ты даже заснуть спокойно не сможешь!

— Нет. Приказ Главы, я должен находится в Храме до разбирательства.

— Я пришлю тебе ребят… Шестерых, думаю, достаточно, — сосредоточенно прикинул Хеннер.

— Ты… Дурак или прикидываешься? — Мэлт перевёл дыхание. — Я жрец, моя жизнь принадлежит Храму. Во всех смыслах.

Вампир вгляделся в бледное лицо целителя, мысленно выругался. А Мэлт продолжал, как будто ни в чём не бывало:

— Объяснишь всё Девиту в подробностях, и передай, пусть не вмешивается, а то он собрался уже к шерифу с заявлением. Я с ним сам свяжусь, как только смогу. Заодно скажи, чтоб премию тебе выдал…

— Че‑го?!

Это он так издевается? Его же по милости Хеннера чуть не прикончили!!!

Мэлт притормозил, устало усмехнулся:

— Нет, ты точно дурак. Ты ОДИН уделал ЧЕТВЕРЫХ боевых магов, если так тебе будет понятней. Это мы их называем «воинами Храма», но суть от этого не меняется.

Вампир, который действительно не задумывался об этом, озадаченно нахмурился. Слабоваты ребята для боевых магов‑то…

— Конечно, в сравнении с клановцами наши не сильно котируются. Но с твоими соплеменниками справляются на раз в прямо обратной пропорции — один с двумя вампирами!

— Только не надо сказки рассказывать, — фыркнул Хеннер. — Специалисты по вампирам, как же. У них даже серебряных клинков не было. Ни одного.

Мэлт язвительно отозвался:

— Да просто в голову никому не могло прийти, что ты попрёшься сопровождать меня к Храму, вот они серебро и не взяли! В самом крайнем случае рассчитывали на людей‑телохранителей, но никак не на тебя. Вампиры сюда и близко не подходят, наши их не просто видят — чуют, и убивают сразу, не глядя, Договор нам не указ, мы Светлейшему подчиняемся.

— Что‑то не заметил. Два часа возле твоего Храма проторчал, хоть бы одна собака вякнула!

— Ты принёс меня, — целитель фыркнул. — Ещё и паренька в ступор своим обещанием «прибить, если не выживу» вогнал. Да и слышали ребята о тебе, поэтому не тронули. Понятно, тебя сложнее убить, чем обычного вампира. Но лучше держись от Храма подальше.

Мэлт вновь перевёл дыхание, добавил:

— И вообще будь осторожен — ты, похоже, достал Корвина до печёнок. Он кипел от бешенства, когда тебя привёл…

— А, это ты о том светловолосом кретине?

— Он начальник безопасности Храма, — хмыкнул Мэлт. — Мы пришли.

Целитель толкнул неприметную дверь, вампир увидел за порогом заснеженную улицу.

— Я на тебя кидаю заклинание маскировки, быстрей иди домой. К Девиту Корвин не полезет, а ты особо не высовывайся, пока не скажу, что всё в порядке. Понял?

Хеннер кивнул.

— До встречи.

Мэлт вытолкнул вампира за порог и плотно прикрыл дверь. Хеннер помотал головой — он стоял возле стены, опоясывающей Храм. Абсолютно гладкой и ровной каменной стены, без всяких признаков двери. Нормально. Маги, чтоб им. Впрочем, чего ещё ожидать? И хватит тормозить.

Вампир огляделся, и, сориентировавшись, уверенно направился к дому Девита, стараясь при этом не слишком торопиться, чтобы не привлекать нежелательного внимания. А то мало ли, Мэлт хоть и помог заклинанием, но всё же вампир ухитрился нахамить не кому‑нибудь, а главному безопаснику Храма. Впрочем, как всегда…

Время пролетело незаметно, не три дня, как обычно, а вдвое больше. Отъезд назначили на завтрашнее утро.

Задержались из‑за Мэлта — Девит надеялся, что тот закончит с храмовой историей и сможет к ним присоединиться. Но дни шли, скандальное разбирательство всё тянулось, а время поджимало, задерживаться было нельзя. Мэлт забегал несколько раз, уже полностью оправившийся от ран, только бледноватый, и злой, как черт.

Поздним вечером Хеннера вызвали к начальству. Вампир, который в последний раз проверял готовность людей, транспорта и снаряжения, встрепенулся. Может, Мэлта всё же отпустили?

Не то, чтобы вампир очень любил целителя, но заменить Мэлта было некем. В кабинете Хеннера встретили двое — Мэлт и Девит. Судя по их физиономиям — нахмуренной Девита и раздражённой Мэлта, хороших новостей не было. Так оно и оказалось.

— Я не еду, — отрывисто сообщил целить. — Ты справишься? Или всё же лучше не рисковать?

— Это будет первый пропущенный год? — уточнил Хеннер.

— Второй, — сообщил Девит. — Первый раз Мэлта тоже не отпустили. Мы выехали, но повернули с полпути, когда потеряли больше половины охраны. С другой стороны, сейчас мы имеем опыт путешествий, которого не имели тогда… И тебя.

Хеннер покачал головой — что‑то в последнее время на него возлагали слишком уж неоправданные надежды. Вампир решительно заявил:

— Риск слишком велик.

— Согласен, — кивнул целитель. — Амулеты какую‑никакую защиту дадут, но…

— Ты помнишь, сколько лет после того — единственного — раза мы восстанавливали репутацию? Сколько нам вспоминали «нарушение договора», хотя в тот раз от нас вообще ничего не зависело! — резко бросил Девит. — К тому же я обещал нортам представить преемника, подумай, как они воспримут то, что у Ланса первый же год начнётся с неудачи.

Хеннер встрепенулся — а вот это новость. До сих пор вампир не обращал внимания на четвёртого сына Девита, Ланса, молчаливого мужчину, который в последнее время тенью ходил за отцом. Мало ли, отпрыска в коммерческих делах натаскивает. А оно вон как… Девит тем временем продолжал:

— Ты прекрасно знаешь, как норты помешаны на приметах!

— И не скажу, что они сильно не правы, — перебил торговца Мэлт.‑ Кстати, а Галина что говорит?

Вампир навострил уши — а действительно? Не мог Девит не посоветоваться с самой престижной ведуньей в Стауне, да торговец перед каждой поездкой к ней наведывался.

— Если поездка отменится, убытки будут очень значительными. — Девит в упор взглянул сначала на целителя, потом на вампира. — Итак, ещё раз, насколько всё серьёзно?

Хеннер нахмурился и признал:

— Мы сможем без Мэлта добраться туда и вернуться обратно. Вот только сколькими жизнями придётся за это заплатить.

И скривился — это он, вампир, говорит человеку? Охренеть…

— Об этом я Галину не спрашивал, — пожал плечами торговец, поняв Хеннера по‑своему. — Что на роду написано, то не изменишь.

Подобный фатализм вызывал раздражение. Это надо додуматься, вместо того, чтобы драться, зубами и когтями цепляясь в малейший шанс выжить, безучастно кивать на судьбу — мол, от предопределённости не уйдёшь. И почему‑то этот долбанный фатализм распространяется только на жизнь‑смерть, а остальное, по убеждению того же Девита, прекрасно поддаётся корректировке! Что торговец не раз демонстрировал, проворачивая нереальные коммерческие гамбиты. Вот как подобные противоречия могут уживаться в человеке?

— В общем, вы едете, — вздохнул Мэлт. — Но Клео ты хотя бы не возьмёшь?

Хеннер уставился на торговца и целителя. Девит вздумал эту… с собой тащить?!!! К нортам?!!!! Если не передумает, он, Хеннер, точно пошлёт всё и всех подальше!

— Не возьму, — проворчал Девит. — Хотя истерика мне обеспечена. Обещал же.

Нет, ну нормально. А предупредить об этом заранее Хеннера он не посчитал нужным?! Точно увольняться надо. С такими выделонами нанимателя обеспечивать качественную охрану просто невозможно. Вампир говорил об этом Девиту не раз, но торговец когда соглашался, а когда заявлял: «я тебе плачу, так что работай». В общем, после возвращения надо будет серьёзно над этим подумать.

Целитель же, удовлетворённо кивнул, перешёл на конкретику.

— Я принёс амулеты, все, что смог достать, раздам ребятам, — и добавил обращаясь к Хеннеру:

— Зайду к тебе чуть позже, так что спать не ложись, дождись меня.

— До сна ещё, как пешком до нортов, — раздражённо вмешался Девит. — Хеннер, собирай телохранителей, на первом этаже, всех, Мэлт, заодно и с амулетами разберёшься.

Всего телохранителей было тридцать три человека, не считая Хеннера. Двадцать восемь из них должны были отправиться в тундру. И сейчас вампир, выбрав в переполненном зале для тренировок настолько обособленное место, насколько была возможность, наблюдал за Девитом.

Торговец предупредил об отсутствии в этой поездке целителя и добавил, что осознает увеличившийся риск, поэтому готов поднять оплату в полтора раза тем, кто поддержит его «в этот сложный момент».

— К тем же, кто откажется, отношение будет… соответствующее.

Хеннер хмыкнул про себя. Девит, как всегда — и кнутом и пряником. Психолог фигов!

— Определиться вы должны сегодня, — добавил Девит. — Надеюсь, это не так сложно.

— А почему ты не едешь? — раздался в поднявшемся гаме закономерный вопрос из толпы, адресованный Мэлту.

— Не отпускают в связи с конфликтной ситуацией в Храме, — целитель отвечал предельно честно, — И, в отличие от всех вас, начальство мне не дало никакого выбора. — Для того, чтобы его услышали в усилившемся гомоне, Мэлт заговорил громче. — Единственное, чем могу помочь — я принёс амулеты, для всех, кто согласится идти.

— Хеннер, а ты‑то с нами?

Уточняла Ната — единственная здесь женщина. К Хеннеру она относилась насторожённо, вампир это чуял, но знал, что может на неё положиться.

Он рявкнул «Да», гомон усилился, потом как‑то резко стих, и телохранители, один за другим, принялись соглашаться на поездку. Отказалось двое, причём местных. Одного из них вызвался заменить Кайс, парень, который должен был остаться в Стауне. Небось деньгами соблазнился. А вот второму замены не нашлось.

Целитель, как и обещал, раздал амулеты — по паре каждому, объясняя заодно, на что именно зачарованы и как правильно пользоваться. Точнее, что нельзя делать, чтобы не блокировать их возможности. Один амулет защищал от ментального воздействия, второй был либо от водной, либо от воздушной магии. Хеннер, не дожидаясь окончания «раздачи подарков», ушёл по делам.

Когда он наконец добрался до своей спальни, то застал там Мэлта, болтающего с Эштином, целитель при этом машинально поглаживал примостившуюся у него на колене белобрысую гусеницу. Но, увидев друга, Эштин тут же исчез, кивнув на прощание Мэлту и прихватив с собой пушистую мерзость.

На стол перед вампиром целитель высыпал с дюжину амулетов. Сообщил:

— Эти четыре — специально для тебя. Ментальный, щит, воздушный и водяной. Наш артефактор мне кое‑что должен, вот я и попросил сделать их с учётом твоих особенностей. Остальные — в запас, ребятам.

Вампир поморщился:

— Лучше б спросил. Мне одного выше крыши.

Про амулет, маскирующий суть Хеннера, целитель знал. Вампир даже как‑то поинтересовался, нельзя ли встроить в кольцо фэл, который, кстати, давным‑давно был куплен. Мэлт, хмыкнув, с весёлым ехидством констатировал, что от недостатка наглости Хеннер точно не помрёт. И взял кольцо «посмотреть». Вернул через сутки, только вот помочь ничем не смог. Из‑за того, что кольцо делал кустарь, артефактор Сообщества не знал, как к нему подступиться. А новое делать отказался наотрез — кому охота идти против закона? Так что вопрос завис на неопределённое время.

Целитель ткнул в неширокий браслет,украшенный цветочками‑веточками и добавил:

— Это ментальный артефакт, а камень — фэл. Он у меня был один, я сказал встроить сюда, ментальная защита тебе нужней всего остального.

— С чего ты взял? — уточнил Хеннер, решив не интересоваться, с какого перепуга Мэлт о нём столь трогательно заботится.

— Как ты считаешь, почему у нас нет конкурентов в торговле с нортами? — вопросом на вопрос ответил целитель.

— Наверное, остальным торговцам не хватает чего‑нибудь. Там, мужества, денег, мозгов, — пожал плечами вампир.

— Всё не так просто, — качнул головой Мэлт. — Попыток было достаточно, и они регулярно повторяются. Только живым из‑за Границы Льда не возвращается практически никто.

— Кроме нас.

— Кроме нас, — кивнул Мэлт.‑ Основная моя специализация — ментальная магия. В том числе защита сознания от внешних воздействий. А у остальных подобных специалистов просто нет.

В ответ на откровенно изумлённый взгляд вампира целитель кивнул:

— Так что надень и не снимай, пока не вернёшься сюда.

— Стоп. Что значит «нет специалистов»? А амулеты? Те, что ты ребятам…

Мэлт покривился:

— Они защищают лишь частично, имей это ввиду. Хотя, сам понимаешь, лучше так, чем вообще без ничего. И это при том, что амулеты очень трудно найти. Я эти собирал черт знает сколько лет, именно для такого случая. Хотя у меня возможностей их достать больше, чем у любого, сам понимаешь… Несмотря на это, в прошлый раз, когда меня не пустили и когда Девит так и не добрался до нортов, амулетов банально не хватило. Кстати, твой на порядок сильней тех, что я раздал остальным, даёт почти стопроцентную гарантию защиты. Подобные ещё у Девита с сыном и больше ни у кого.

Хеннер недоверчиво переспросил:

— Хочешь сказать, во время наших путешествий ты всегда, постоянно, держал над нами защиту?

— Не совсем. За Границей ментальные атаки идут волнами. Когда сильней, когда слабей, когда вообще ничего. А иногда до шторма доходит, который может длиться и несколько часов. Я даже пару раз не справлялся.

— И что?

— Становились на срочную стоянку, я большую часть народу усыплял, чем меньше людей, тем ментальную защиту держать легче. Первые годы, пока я опыта набирался, мы к нортам втроём мотались, больше людей я просто не потянул бы.

Помолчав, Мэлт добавил:

— Кстати, имей ввиду, наиболее слабые к менталу у тебя шестеро — за ними приглядывай повнимательней.

Выслушав перечисленные имена, Хеннер прищурился:

— А Эштин?

Почему‑то ему казалось, что вот он‑то должен быть очень открыт «внешнему воздействию». Но Мэлт лишь пожал плечами:

— Середнячок. А вот кто действительно монстр — так это Шенд. Сколько лет знакомы, никак не привыкну к его ментальной броне. По‑другому не назовёшь, хоть тараном ломись, бесполезно.

Хеннер напрягся, наверняка же «броня» — работа Клановского СБ, и Мэлт вполне может это подозревать. Но целитель выглядел невинней некуда, мол, сказал то, что сказал, ни больше, ни меньше. Оно и к лучшему, хотя что там этот прохиндей‑«немаг» на самом деле знает, даже его Богу неизвестно. И, кстати…

— То есть, на Шенда можно положиться, если будет эта… ментальная атака? — перевёл информацию в практическую плоскость вампир.

— Верно. Ещё из устойчивых Принкл, Доминго, Нильс и Лаваль.

Двое последних были из местных телохранителей. Хеннер уточнил.

— Я смогу как‑то определить начало ментальной атаки?

— У тебя в артефакте маячок — при серьёзной опасности фэл начнёт светиться. С другой стороны, можешь и не заметить, в бою там, ещё где… Так что просто отслеживай неадекватное поведение ребят Это основной показатель в таких случаях. И если будешь не справляться со «сбрендившими», поусыпляй самых невменяемых, надеюсь, в длительную бурю вы не попадёте, и после сна они должны прийти в себя. В аптечке амулет усыпления, хватит на полсотни раз. Может, ещё что интересует, спрашивай.

Хеннер покачал головой. А что спрашивать? Мэлт всё, что хотел, уже рассказал. Ясно, что не ради его, Хеннера, пользы, а чтобы вампир постарался выйти из сложившейся ситуации с минимальными людскими потерями. Даже вон на что не поскупился… Вампир задумчиво скользнул взглядом по браслету. Мало того, что фэл дорогущий, так ещё и сама побрякушка золотая. Вот оно надо, золотом светить… Но если ментальная защита настолько важна, капризничать глупо.

Хеннер защёлкнул на запястье амулет, кивнул на остальные, которые Мэлт предназначил ему:

— Они для людей подходят?

Целитель нахмурился:

— Да. Теоретически. Но, знаешь, лучше не рисковать.

Вампир сгрёб в выручалку амулеты для людей. Надо не забыть переложить в обычный багаж, а то если с ним что‑нибудь случится, к амулетам не будет доступа. Оставшиеся «вампирские» подвинул к Мэлту:

— Я всё равно ими не стану пользоваться. Не дай боги, пойдёт перерасход, могут пострадать свои же.

Целитель пожал плечами:

— Ну не сейчас понадобятся, значит, позже.

Вампир сначала уставился на собеседника, потом хмыкнул. Подарок, что ли? С чего вдруг такая «любовь»? Не‑ет, надо от этих игрушек избавляться, чем быстрей, тем лучше. Хрен знает, что туда ещё впихнули кроме того, о чём Мэлт соблаговолил сообщить. Впрочем, вид, что «поверил в заботу», сделать стоит, а то ещё с чем прицепится, если поймёт, что не прокатило. Хеннер потянулся за амулетами:

— Спасибо.

— Всегда пожалуйся, — язвительно отозвался целитель. — И решать, конечно, тебе, но твоя паранойя зашкалила не в ту сторону. Ничего в амулетах лишнего нет, гарантирую, я проверил и перепроверил. Знаешь, не имею обыкновения подставлять своих.

Хеннер, прищурившись, уставился на целителя. Значит, «своих» он не подставляет. А читать мысли у этих «своих», что, между прочим, запрещено, это в порядке вещей, да? Правда, высказать это Хеннер не успел.

— Опять ошибаешься, — пожал плечами Мэлт. — Я не умею читать мысли, зато легко считываю чувства, и догадаться, что ты при этом думаешь, для меня труда не составляет.

Выкрутился, с‑скотина…

— Хотя я понимаю, что ты это воспринимаешь как вещи одного порядка. Как и понимаю, почему ты мне не доверяешь. Но всё же надеюсь, ты начнёшь принимать во внимание, как к тебе относятся, а не на то, маг перед тобой, человек или такой же нелюдь, как ты сам, — не дожидаясь реакции вампира, Мэлт поднялся. — Ладно. Удачи вам и до встречи.

Хеннер прочувствованно выругался в захлопнувшуюся дверь. Мэлт почти слово в слово повторил предсмертное предсказание чокнутого мальчишки. Легко им болтать, чтоб всем пусто было!

Первые дни путешествия были спокойными, впрочем, как обычно. Двигались привычным порядком, сложившимся за много лет. Караван состоял из двух фур, гружённых под завязку, микроавтобуса для охраны и автомобиля Девита. 28????? человек охраны делились на «дежуривших» и «отдыхающих», меняющихся каждые три часа. «Дежурившие» сопровождали караван на аэроциклах. Два человека ехали впереди, двое в самом конце, за машиной Девита, по четыре охранника присматривали за каждой фурой. Ну и торговца в автомобиле сопровождали двое охранников, но они, хоть и «дежурившие» менялись не так часто, как те, что ехали по морозу.

«Отдыхающая» смена равномерно располагалась в фурах и автобусе, чтобы в случае необходимости быстро организовать внутреннюю оборону.

Каждый вечер караван становился лагерем на ночлег. В принципе, можно было двигаться и днём, и ночью с одинаковым успехом — в небе круглосуточно горели разноцветные переливающиеся сполохи, правда, сильно бледнеющие при ярком солнце. Но маршрут был выматывающий, постоянного движения люди просто бы не выдержали.

А вот Хеннер патрулировал караван на аэроцикле постоянно, вампира хватало с утреннего отъезда и до самой остановки на отбой. Нет, он мёрз, само собой, целый день на морозе не шутка, но не сравнить с людьми, которые с трудом выдерживали положенные три часа. А если ещё поднималась метель, то смены менялись чаще, вампиру же было всё равно. К тому же он не любил автобусы, а тем более эти чёртовы фуры‑коробки, предпочитая свежий воздух, пусть и морозный.

Сразу после полудня второго дня караван добрался до Границы Льда. Хеннер пересёк чётко очерченную линию первым, привычно при этом напрягаясь, пережидая нахлынувшее ощущение лёгкости, падения в пустоту и тошноты. Шутки Границы, чтоб её. Хеннер развернул аэроцикл и остановился, поджидая остальных.

Буквально в паре шагов в воздухе сформировался снежный силуэт чего‑то крылатого, громадного. Силуэт мягко перетёк в нечто на четырёх лапах, но тоже громадное, лобастое, от носа до хвоста под два метра… И осыпался снежной пылью, разлетелся под порывом ветра. Владения нортов приветствовали гостей.

Подобные снежные призраки возникали с завидной регулярностью. Вреда от них не было, кроме того, что можно было с ними спутать реального монстра. Если очень постараться.

Караван пересёк Границу, отъехал ещё с пару сотен метров и остановился. Граница вроде сильно и не выделялась, но в то же время была прекрасно видна — словно кто‑то разделил мир на две половины. С одной стороны привычная растительность, в основном низкий кустарник, да заснеженная земля с редкими проплешинами мха. С другой — всё то же самое, только ветки кустарника выглядели так, словно состояли изо льда, а мох исчезал совсем. Теперь по мере продвижения вглубь владений нортов пейзаж и растения будут становиться всё более странными.

Тоже по давней сложившейся традиции сразу за Границей менялись смены дежурных. Пока ребята рассаживались по аэроциклам и забирались внутрь автомобилей, слева вновь сформировался и развеялся ещё один снежный силуэт — на этот раз осьминог в полтора человеческих роста с перетеканием в такого же гигантского паука. В снежных «видениях» обязательно возникало одно животное, а исчезало другое. И эти зыбкие призраки были как‑то связаны с нортами, хоть народ Льда категорически это отрицал. Но, несмотря на их инаковость, Хеннер чуял враньё нортов так же легко, как и людей. Так что… Пусть другим сказки рассказывают!

Караван двинулся дальше. Не прошло и часа, как зашумел, включившись, микрофон в шлеме. По связи раздалось:

— Хеннер! Нас нагоняет машина.

— Я навстречу. Хройн, остаёшься за старшего.

— Хорошо.

Вампир резко развернул аэроцикл и погнал его назад. Действительно, он разглядел силуэт лёгкого аэрокара, движущегося достаточно резво. По мере того, как машина приближалась, вампир начал прикидывать, как бы её остановить, без повреждений её и пассажиров. Внутри салона сидели двое, он это уже разглядел.

Машина притормозила сама, за полсотни метров до встречи. Хеннер подъехал практически вплотную, уставился сквозь боковое стекло на сидящих внутри аэрокара людей и выругался. Вёл аэрокар незнакомый пепельноволосый парень, а на месте пассажира сидела… Клео!

Она с улыбкой помахала вампиру ладошкой. Хеннер выволок парня наружу и, развернув лицом к машине, проверил на предмет оружия. Кстати, тот не сопротивлялся, даже не возмущался. Вампир изъял пару ножей, пистолет; открыв заднюю дверцу аэрокара, достал валявшееся на сиденье ружьё, разрядил и поставил на землю, прислонив стволом к дверце. Уставился на парня, который спокойно повернулся, но за руль садиться не спешил. Хеннер впервые внимательно вгляделся ему в лицо, и только сейчас понял, что парень оборотень. За светлыми зрачками и невозмутимо‑неподвижным лицом, вампир увидел морду северного волка с пепельной шерстью, словно присыпанной снежной порошей.

Женщина тем временем недовольным тоном принялась высказывать, что нет никакой необходимости так обращаться с Саатом, он прекрасный, проверенный проводник, и она одна никогда бы их не догнала, и как прекрасно, что ей его посоветовали…

— Хеннер, кто там? — на таком расстоянии в передатчике трещали сильные помехи, но различить слова было можно.

— Клео с… проводником, — процедил вампир. — Остановитесь и пришлите кого‑нибудь за моим аэроциклом. Клео, пересядьте на заднее сиденье.

Женщина скорчила недовольную физиономию, но распоряжение выполнила. Хеннер сел за руль, разряженное ружьё устроил сбоку от себя, оборотня посадил на место Клео и погнал к каравану.

Он не доехал до стоящих машин метров двести. Аэрокар окружили пятеро ребят, трое уселись внутрь, не выпуская оборотня из виду. Клео посадили на аэроцикл к одному из охранников и подвезли к машине Девита. Хеннер пошёл туда же, но пешком, рассчитывая, что к его появлению торговец уже решит, брать с собой любовницу или отправлять назад… Хотя, похоже, второй вариант был нереален. Так оно и оказалось.

Оборотня‑проводника тут же, как только Девит сообщил Хеннеру, что женщина остаётся, развернули, вернув оружие и предварительно удостоверившись, что плату за «проводничество» он получил.

????????????

Караван уже начал движение, а вампир задумчиво прожал взглядом удаляющуюся машину. Наконец повернулся спиной, сел на аэроцикл, и, трогаясь с места, приказал в передатчик, перекрывая гомон обсуждения Клео, в основном нелицеприятных комментариев на предмет её умственных способностей:

— Всем повышенная готовность!

— Заметил что‑то подозрительное? — уточнил Хройн. Его голос вампир узнавал с лёгкостью — начальник местной охраны картавил.

— Ничего определённого, — честно ответил вампир. — Но слишком уж парень вокруг поглядывал… Цепко.

Ещё оборотень был ненормально спокоен и уверен в себе — несмотря на множество вооружённых охранников — подобный расклад заставит нервничать кого угодно, тем более хищника‑оборотня, наполовину зверя. А от парня ни тревогой, ни страхом не пахло — совсем. Но это Хеннер говорить не стал. Смысл, если ничего более‑менее конкретного вампир всё равно предъявить не мог.

До вечерней стоянки было ещё несколько часов. Обсуждение Клео угасло, в эфире стало тихо, лишь ребята время от времени перебрасывались короткими фразами. Вдруг по связи раздалось витиеватое трехэтажное высказывание, выданное с таким чувством, что Хеннер аж подскочил. Кажется, автором сего шедевра был Доминго. И, судя по тону, опасности не было, он просто был изумлён донельзя. Кстати, непробиваемо‑спокойный мужик, чего это он?

— Что? — резко спросил Хройн.

— Нет, всё в порядке… — Доминго говорил тихо, и Хеннер вспомнил, что тот сейчас находится в машине Девита. — Сейчас…

В эфир пробились голоса Девита и Клео — Доминго переключил связь на динамик.

— Ты совсем меня не любишь! — рыдающим тоном причитала Клео.

Хеннер осклабился, с любопытством прислушиваясь. Ничего, пусть господин торговец огребает, что заслужил, когда имел глупость связаться с дурой. То есть скандал с истерикой. Конечно, за трансляцию личных разговоров нанимателя в эфир он устроит Доминго головомойку… Позже.

— Глупости, — терпеливо отозвался Девит. — ты прекрасно знаешь, у меня дела…

— Бабы это, а не дела, иначе ты взял бы меня с собой, как обещал!

— Я же объяснил — без Мэлта наша поездка слишком опасна…

— При чём здесь этот святоша? — взъярилась Клео. — Это какой ты меня считаешь дурой, чтобы я поверила в эту чушь! Да Мэлт — просто отговорка, это всем понятно!

— Да? — голос торговца стал каким‑то нехорошим. — И кому «всем»?

Наступило молчание — Клео явно стушевалась.

— Я задал вопрос, — ещё более неприятным тоном подстегнул любовницу Девит.

Женщина, запинаясь, пробормотала, опять со слезами в голосе:

— Ну когда мы с Саатом разговаривали… Он тоже согласился, что…

Хеннер встрепенулся, сдерживая мат. Похоже, эта идиотка разболтала оборотню по дороге всё, что знала. А Доминго придётся не головомойку устраивать, а благодарность объявлять. За находчивость и своевременное представление ценной информации.

— Я не собираюсь терпеть твои сцены ревности, — жёстко прозвучал голос Девита.

Действительно, — усмехнулся вампир. — Ещё не жена, а уже нервы мотает.

— Ты прекрасно знаешь, чем я занимаюсь, и если тебя не устраивают наши отношения…

Торговца заглушили рыдания навзрыд, вперемешку с причитаниями. Смысл слов угадывался с трудом, но суть была ясна.

— Все мужчины жестокие… Бездушные… Неужели нельзя понять, что я люблю тебя и не могу перенести и мысли о том, что у тебя другая женщина?

Девит, хоть и не сразу, принялся успокаивать Клео.

В принципе, динамик можно было отключать. Дура скатилась в бабскую истерику, так что ничего любопытного уже не будет. Хеннер почти перестал обращать внимания на малосвязный, к тому же невнятный диалог, как вдруг кто‑то из ребят негромко, но с чувством матюкнулся, причём не Доминго. Вампир вновь вслушался — что там опять? Но скорее краем уха, прищурившись, оглядывался по сторонам. Даже притормозил немного — сбоку или за спиной, на границе взгляда, вампир уже второй или третий раз замечал непонятное движение. А когда всматривался, всё пропадало, словно и не было.

— … нас она взяла с собой, — всхлипывала Клео. — Сит был совсем маленький, год, наверное, а мне лет шесть…

— В мороз, в ночь? — переспросил Девит. — По снежным просёлкам, за три дюжины километров?

— Как она могла нас бросить, она же мать! — пафосно воскликнула женщина.

— А потащить малолетних детей черт знает куда мать могла? И вообще, смысл нестись на ночь глядя к мужику, который задержался на работе?

— Она беспокоилась за отца! И любила без памяти, хоть уже почти десять лет вместе жили…

Глаз опять уловил движение, причём с двух сторон одновременно. Что‑то вокруг происходило нехорошее, вампир резко приказал:

— Стали, построили линию обороны! Быстро!!!

— Волки! — почти одновременно раздался голос Эштина. — Со всех сторон!

У него галлюцинации? Какие волки?! Они бы зверей хрен знает за сколько заметили — кругом ровнёхонькая тундра!!!

Опять неясное движение справа, совсем близко. Хеннер резко повернул аэроцикл в ту сторону, даванул на газ. И с трудом удержал руль в руках, когда налетел на громадного… волка?! Появившегося буквально из ниоткуда. Зверя откинуло, он коротко проскулил и вытянулся на снегу, похоже, вампир при столкновении сломал ему хребет. Тв‑вою!!!

Караван остановился, машины сгрудились кучей, раздались выстрелы, лай, скулёж… Хеннер сморгнул — рядом, буквально в каких‑то метрах проявились — по‑другому не скажешь! — волки. Множество, точно больше полусотни, громадные, они сжимали кольцо вокруг каравана.

Звери кидались на аэроциклы, пытаясь скинуть с них людей, повалить в снег. Рвались к цели, не обращая внимания на выстрелы. Но ребята быстро побросали аэроциклы, заняв вокруг фур, автобуса и машины Девита круговую оборону.

Охранники стреляли практически непрерывно, становясь под прикрытие соседей, когда надо было сменить магазины. Вот только боеприпасы таяли неприятно быстро, а далеко не каждая пуля находила цель, волки уворачивались, а раненные буквально пёрли на выстрелы. Иногда волк, в котором уже сидела дюжина пуль, издыхал, лишь вгрызшись в первого попавшегося человека.

Магазины пустели, один за другим ребята хватались за ножи, заградительный огонь из машин помогал, конечно, но качественную защиту обеспечить уже не мог.

Хеннер, бросив машину на земле, рванулся в драку. Пока ребята ещё стреляли, он взялся за волков с тыла, следя, чтобы не попасть под пули своих же. Арбалет доставать не стал, а когда стрельба поутихла, добрался до ребят и сунул пистолет ближайшему охраннику, орудующему ножом.

Наконец патроны остались только у тех, кто сидел в аэромобилях. Кто‑то рискнул сунуться наружу с запасными магазинами, волки, увидев открытую дверь фуры, рванули к ней настолько отчаянно, что остановить их удалось с громадным трудом, и больше таких попыток не делали. Поэтому внешней охране ничего не оставалось делать, как отбиваться по старинке, клинками.

Вампир, в отличие от остальных, привычно орудовал кинжалами, стараясь держать в пределах видимости всю картину боя — если где‑то становилось совсем худо, Хеннер перебирался туда, часто мышью, так было быстрей, чем бегать по глубокому снегу, и атака зверей откатывалась назад. Вампир двигался стремительней волков, да и опыт в перерезании глоток четвероногим хищникам имелся, и немалый. А охрана всё же больше по людям специализировалась… Хоть держались парни неплохо, но без потерь не обойдётся. Слишком уж много было зверей, даже не полсотни, как показалось сначала Хеннеру, а вдвое больше, ребят давили массой.

Вампир краем глаза увидел, как двоих охранников в разных концах обороны волки повалили на снег, вцепившись людям в глотки. Одного товарищи ухитрились отбить, второй… М‑мать твою!!! Ещё один охранник исчез под грудой мохнатых тел, Хеннер, пока была возможность, рванул туда, расшвырял зверей… Но для парня было уже поздно.

Кстати, далеко не все нападавшие были обычными волками. Не раз и не два вампир, перерезая глотку очередному зверю, понимал, что это оборотень. Кто‑то из них после смерти превращался в людей, кто‑то оставался в зверином обличье…

А потом стало не до взглядов по сторонам. Звери попёрли толпой, последним, отчаянным рывком стараясь добраться до добычи. Хеннер убивал налево и направо, его повалили — какой‑то волк подкатился под ноги. Вампир, оказавшись на земле, продолжал драться, изворачивался, уходя от зубов, кромсал оскаленные морды и вспарывал клинками мохнатые, поджарые тела. Один из ножей застрял в мёртвом звере, в вампира очередной раз вцепились волчьи зубы… Хеннер, окончательно озверев от боли, перетёк в боевую трансформацию. Откинул второй клинок — с когтями крепко держать его не получалось — и заработал когтями и зубами, разрывая звериную плоть и отплёвываясь от шерсти. Когда он поднялся на ноги, вокруг лежало шесть штук волчьих трупов и два человеческих. Хеннер тоже не остался невредимым, но ранения были незначительные, не пройдёт и часа, как всё заживёт… Даже без крови.

Быстрый взгляд вокруг — кое‑где ещё кипели схватки — и Хеннер рванул добивать врагов. Клинки поднять так и не удосужился, как и достать из выручалки другие. Ему хотелось ощущать, как тела рвутся под зубами и когтями, вкус крови, хоть и непригодной для еды, но такой… живой. Пьянящей…

Он порвал глотку очередному волку, — этот в прыжке рванул к шее вампира, но тот увернулся и сам перекусил зверю артерию, отшвырнул обмякшее тело и понял, что врагов не осталось.

На истоптанном, окровавленном снегу лежало множество волчьих трупов, кое‑где среди них попадались человеческие. Хеннер, стряхивая боевую ипостась, огляделся, разыскивая потерянные клинки. И наткнулся взглядом на одну ошалевшую физиономию, вторую… В основном местных коллег, свои уже видели его в трансформации, а этим не доводилось. Нет, понятно, что вид вампира, перегрызающего глотку волку, или вспарывающего брюхо ударом безоружной руки, так, что кишки наружу тут же вываливаются, впечатлял. А что они, собственно, хотели? Кто он, все давным‑давно знали, а сейчас увидели, как это выглядит. Временами. Ничего, переживут.

Вампир подошёл к двум лежащим отдельно трупам своих. Рейф и Бетан. Оба местные. Хройн негромко сообщил:

— Трез в очень плохом состоянии, он в автобусе. Тебя зовёт. И ещё. Ребята нашли Саата, проводника Клео. Вон его труп.

Вампир поморщился. Кто бы сомневался… Ладно.

— Сначала к Девиту зайду, потом к Трезу. Через десять минут выдвигаемся. И пусть ребята пересчитают зверей, сколько их было‑то?

До машин волки не добрались. Хеннер уселся рядом с водителем в автомобиль торговца, повернулся и сообщил:

— У нас двое мёртвых, ещё один сильно ранен, может не выжить. Остальные легко отделались.

— А с тобой что?

— Нормально… — поморщился Хеннер.

— Ты точно выдержишь без крови? — серьёзно переспросил Девит. — Порвали тебя серьёзно, я же вижу.

— Я себя контролирую, — вампир с колоссальным трудом сообщил это нормальным тоном и без нецензурного сопровождения. И добавил, выразительно уставившись на Клео: — Среди нападавших нашли труп вашего проводника.

Та задохнулась, побледнела.

— Не может быть!

— Выйдите, посмотрите, если не верите.

К его удивлению, женщина действительно выскочила наружу. Вампир проводил дуру взглядом и повернулся к Девиту:

— Сейчас двинемся дальше, думаю, сегодня сделаем привал на ночь раньше, чем обычно.

Торговец кивнул. И добавил:

— Если Клео будет капризничать, говори мне. И вообще, поменьше обращай внимания. Её сюда никто не приглашал.

Хеннер кивнул и выбрался наружу. Покосился на расстроенную женщину, которая шла обратно к машине. И повернул к автобусу, Трез же звал. Да и переодеться неплохо бы. Хотя бы изорванную и окровавленную куртку сменить, благо, есть запасная. А то, судя по Девиту, все будут нервничать, что он серьёзно ранен и поэтому опасен. Паникёры.

Раненный лежал на одной из коек, в автобусе находился ещё сын Девита, Ланс, который перебрался туда после появления Клео, и двое ребят, Келли и Оскар, тоже потрёпанные.

Вампир взял табуретку и переставил её поближе к Трезу, окинул раненного внимательным взглядом. Н‑да, мужик действительно плох. Дышит с трудом, бледный, тёмные круги под глазами, на повязке, охватывающей ключицу и грудь, расплылось кровавое пятно. Повязка, что на животе, без крови, но от этого рана менее опасной не становится. А запах… Та‑ак. Ну‑ка быстро успокоился, нечего слюной исходить!!!

— Звал?

Трез чуть кивнул, хрипло спросил:

— Мёртвые есть?

— Бетан и Рейф.

Мужчина опять кивнул:

— И у тебя раны… три, четыре? Мне всё равно не выжить, но что‑то ты из меня ещё вытянешь.

Хеннер вытаращился на дебила, чуть не с отвисшей челюстью.

— Ребята свидетели, я сам предложил…

— Вконец охренел? — к вампиру наконец вернулся дар речи, точнее, дар рычания. — Не будь ты в таком состоянии, морду бы разбил! Идиот.

Хеннер выскочил наружу, кипя от злости. Впечатление, что его держат за ублюдка, который не в состоянии справиться с инстинктами, как и отвечать за собственные поступки! И готов сожрать любого, пусть они даже работали бок о бок чуть не два десятка лет, похрен! Л‑люди, чтоб им!!!

Только оказавшись на улице, вампир понял, что так и не переоделся. Пришлось возвращаться. Не глядя ни на кого, он выдрал из багажа запасную куртку, испорченную зашвырнул под свою койку. Желательно, конечно, и одежду сменить, но уж потерпит до ночёвки. Пялиться же станут, пересчитывать раны, которые ещё не затянулись. К черту! Всё так же молча Хеннер выбрался из душного автобуса на обжигающий морозом воздух и раздражённо оскалился.

Черт знает, почему вампира настолько задело дурацкое предложение Треза. Только бесился он до самой остановки на ночь. Прямо в дороге устроил «разбор полётов», досталось всем — Хеннер в бою успел отметить недочёты каждого. Причём Трез огреб наравне с остальными — делать скидку тяжелораненому Хеннер не посчитал нужным. Вот если умрёт, тогда пусть призраком приходит, и высказывает, какой он, вампир, жестокий и несправедливый. А пока жив, нехрен рассчитывать на снисхождение! Напоследок вампир напомнил, как быстро закончились патроны, и пообещал лично надрать задницу тем, кто будет носить при себе меньше шести магазинов.

Хеннер уже приглядывал место для стоянки, когда Келли по связи сообщил, что Трез умер. Осознав новость, вампир ощутил резко навалившуюся усталость. Тех двоих он хотя бы не так хорошо знал… Нет, видно было, что мужик не жилец, но Хеннер ещё на что‑то надеялся. Только чудес не бывает. Особенно в отсутствие Мэлта.

Высмотрев площадку, расположенную на относительной возвышенности, Хеннер скомандовал привал. Ребята занялись обустройством лагеря. Первым делом поставили палатку для Девита, в которую тут же удалились Клео с торговцем.

Вампир проводил женщину угрюмым взглядом. Три трупа, почти на Границе Льда. Из‑за этой идиотки! Была, конечно, вероятность, что оборотни нацелились на караван сами по себе, а болтливая баба оказалась для них лишь приятным дополнением. Но всё же вряд ли, вряд ли… С другой стороны, банда собралась явно не вчера, оборотни и волков привлечь ухитрились, причём не одну стаю, да ещё эта их маскировка…. Так что, возможно, Клео всё же не настолько виновата. Жаль, оборотня для допроса взять не получилось, тогда знали бы точней. Ладно. Что уж теперь.

Мимо ребята пронесли на мешковине трупы, направляясь за границу лагеря. Возить мертвецов с собой было плохой приметой, вот на первом же привале и организовали похороны. Лагерь опустел — все, кроме постовых, пошли попрощаться с погибшими. Вампир направился туда же, по дороге его догнал Эштин, с неизменной гусеницей на плече.

Три прямоугольные, глубокие ямы с внушительными холмиками земли рядом, заставили Хеннера прищуриться. Наверняка без магии не обошлось — при всем желании выкопать их так быстро в промёрзшем грунте вручную было невозможно. Впрочем, не его дело…

Церемония погребения длилась недолго — тела, завёрнутые в ткань, опустили в могилы, засыпали землёй и воткнули в изголовья по клинку. Минута молчания, прощальный залп, и люди стали расходиться.

Мадж, перебросившись парой слов с Хройном, что‑то сделал над могилами перед тем, как уйти. Заинтересовавшийся Хеннер пригляделся и понял, что после манипуляций квартерона рыхлая земля уплотнилась, затвердела и словно даже промёрзла, по крайней мере, покрылась инеем, как и нетронутые участки почвы. Позаботились, чтобы зверьё не добралось?

— Как тебе история нашей «нежной и преданной»?

Вампир, занятый своими мыслями, не обратил внимания на Шенда, подошедшего сзади, хоть шаги и слышал. Но на вопрос машинально среагировал:

— Ты о чём?

— О бреде, который она несла прямо перед нападением оборотней. Когда Доминго динамик включил.

— Не слушал я, — поморщился Хеннер. — Волчья маскировка в глазах рябила, я пытался понять, что к чему. Не до болтовни было.

— Много пропустил, — хмыкнул Шенд. — она с таким пафосом повествовала о своей мамаше, попершейся зимой, на ночь глядя, к мужу, который задержался на работе в соседнем селе, да ещё с двумя детьми. Она, видите ли, очень его любила и за него беспокоилась! В результате младший пацан умер от воспаления лёгких. А отец — ты представляешь, какой жестокий! — развёлся с женой и забрал у неё Клео. Точнее, попытался, она выкрала девчонку и пряталась до её четырнадцати лет, что ли… Пока не подхватила где‑то что‑то и тоже не умерла. Тогда родитель наконец забрал дочь к себе, но мозги ей вправить уже не смог. Судя по тому, как Клео рассуждала о жестокости и чёрствости мужчин, и о том, что они вот ни насколько не понимают порывы женской души и не могут оценить глубины любви… О как!

Вампир, который тщетно пытался весь этот бред хоть как‑то соотнести с понятием «разума», только и смог, что выругаться.

— Зато я понял, что истинная и глубокая женская любовь — это диагноз, — резюмировал маг‑шпион. — И уже не удивляюсь, что Клео, сломя голову, рванула за нами с первым попавшимся оборотнем, который согласился её сопровождать. Тоже «во имя любви», как она считает… А я‑то, дурак, всё понять не мог, с какого взрослая женщина ведёт себя, как подросток‑малолетка?

Эштин, идущий рядом, на удивление, помалкивал, поглаживая по шёрстке своё ползучее чудовище. Зато Хеннер, наконец обретя дар речи, высказался от души:

— С‑самка! Дебильная, до омудения!!!! Думает не головой, а… — нецензурно конкретизировав орган, вампир сплюнул и пошёл проверять посты.

Следующий день выдался на удивление спокойным, охрана приходила в себя после ранений. Несмотря на то, что не слишком серьёзные раны сразу исцелили с помощью амулетов (на такие раны, как у Треза, амулеты не действовали), после этого у всех был упадок сил и, как следствие замедленная реакция.

Поэтому день без неприятностей Хеннер посчитал подарком судьбы. Он только надеялся, что Судьба не взыщет за предоставленную передышку слишком высокую цену.

Не оправдав мрачный настрой вампира, ночь тоже прошла без происшествий, как и утро следующего дня. Единственное, поднялся сильный ветер, правда, без снегопада, однако дежурства пришлось укоротить — люди по три часа на улице просто не выдерживали. Да ещё, чтобы заменить умерших, Хеннер вынужден был расширить зоны контроля.

Время шло к полудню, всё было тихо, караван вообще никого не встретил, не считая прайда саблезубов, пирующих тушей парнокопытного. Какого именно, уже определить было сложно.

От безделья охранники начали болтать по связи. Хеннер, понимая, что ребята не могут постоянно быть в напряжении, не вмешивался. Пока. Только вот скоро вампира их диалог насторожил, хотя Хеннер не мог чётко определить, что не так. Вампир вслушался и, наконец, до него дошло — казалось, собеседники не слышат друг друга, Или слышат выборочно. Сначала Хеннер решил, что телохранители так подкалывают друг друга, но ‑нет.

Вот Расмус взахлёб принялся рассказывать об «аппетитной шлюшке», ему вторил Снупи, хоть и в более пристойных выражениях. Каспин живописал поножовщину, «а кровищи‑то, как со свиньи…» Эштин, кстати, наоборот пытался кого‑то вразумить.

Вампир, «озарённый догадкой» уставился на свой браслет. Так и есть! Фэл светился, неслабо так — несмотря на яркое солнце, вглядываться не пришлось, заметно сразу. Что там Мэлт говорил? Неадекватное поведение… Если начнут сильно буянить, усыплять… Но пока не сказать, чтобы сильно. Значит, стоит попробовать привести в чувство обычными методами.

— Прекратили разговорчики! — рык Хеннера разнёсся по связи.

Парни замолчали, в наступившей тишине раздалось ругательство. Выданное явно сонным голосом, поэтому вампир на него не отреагировал.

— Собрались!!! Повышенная готовность! Внеочередная смена дежурных!

Ничего, уже больше двух часов прошло, можно.

Кортеж стал тормозить. Охрана, ехавшая на аэроциклах, остановилась, но в аэромобили не заходила, ожидая смену. Вдруг, вновь по связи, раздались ругательства, тяжёлое дыхание, вопль:

— С ума сошёл?!

Опять неровное, прерывистое дыхание, звуки, смахивающие на драку…

— Что случилось? — вампир лихорадочно соображал, как определить место неприятностей. Инцидент происходил где‑то в машинах, охрана на аэроциклах вся просматривалась. — И где? Отвечать, быстро!!!!

Ещё несколько секунд пыхтения и возни; наконец — Эмиль — рябой лысоватый парень — выдал членораздельное пояснение:

— Кайс бросился на Галена. Никто не пострадал, мы его скрутили.

— Где вы? — Хеннер спрыгнул с аэроцикла, торопливо направился к машинам.

— Во второй фуре.

Вампир рванул к указанной двери, бросив:

— Всем оставаться на местах!

Распахнул железную дверь настежь, в дневном свете стал виден крохотный свободный закуток, всё остальное пространство фуры было загромождено ящиками и коробками. В закутке расположился стол, три небольшие табуретки. Мордой в стол стоял, согнувшись в три погибели, Кайс, чьи скрученные сзади руки удерживал в захвате Эмиль. Гален, невысокий, жилистый мужчина — деловито освобождал карманы Кайса от оружия, выкладывая пистолет, обоймы и ножи на одну из табуреточек.

— Что случилось?

Когда вампир забрался в закуток, места там практически не осталось.

— Не могу сказать, — отрапортовал Гален. — Сидели, разговаривали. Кайс ни с чего кинулся на меня, орал дурь какую‑то…

— Что именно?

Вампир пытался вспомнить, были ли между этими двумя конфликты… Нет. Никаких.

— Что он меня не боится и сорвёт личину… Ещё что‑то…

Похоже, парню кто‑то привиделся вместо соседа. С чего вдруг?

— Почему я не слышал?

— Он наушники с микрофоном снял, сказал, голова болит.

Хеннер кивнул. Одному из троих едущих в машинах приемо‑передаточное устройство снимать разрешалось. Хотя вампир не ругался, если это делали и двое, при условии, что снятые приборы переключали на внешний динамик, и хоть кого‑то оставался в наушниках.

— Подними.

Эмиль рывком распрямил парня. Хеннер вгляделся в лицо Кайсу, прищурился. Черты перекошены, глаза безумные, забился, закричал опять что‑то о «мороке». Всё ещё не в себе. Для начала стоит попробовать привести его в чувство.

Вампир выпрыгнул наружу, негромко приказал:

— Давай его сюда.

Перехватил парня, которого, не слишком церемонясь, толкнул к нему Эмиль, сам заломил заблажившему руки, вновь согнул в три погибели, ткнул мордой в снег, повозил слегка. Поднял голову плюющегося и отфыркивающегося Кайса, подержал немного и повторил процедуру ещё и ещё раз… Наконец, рявкнул в ухо:

— Пришёл в себя?

— Д‑да…

Хеннер освободил руки Кайса и развернул за плечо к себе лицом, окинул внимательным взглядом. Выражение уже более‑менее осмысленное, вроде вменяем, хотя до нормы ещё далеко.

— Какого ты кинулся на Эмиля?

Мускулы лица парня вновь задрожали, глаза остекленели, становясь бессмысленными. Вампир с размаху залепил парню пощёчину… Бесполезно. Только хуже стало: мальчишка, оскалившись, кинулся на него, вопя что‑то совсем нечленораздельное. Хеннер от атаки, само собой, увернулся, пинком направив Кайса головой в сугроб. Вытянул из выручалки амулет усыпления, невзрачную плоскую гальку с ладонь длиной, с отверстием, в которое был продет крепкий плетёный шнурок. Навалился на безумца всем весом, не давая вырваться, приложил амулет к коже — на шее, под воротником — ясно уже, что менее щадящие методы не помогут.

Парень почти сразу обмяк. Хеннер перевернул его на спину, приложил пальцы к шее — пульс нормальный, дышит ровно. Спит. Вампир кивнул подошедшим Эмилю и Галену:

— Оттащите его в автобус. Скажите, чтобы присмотрели. Смена дежурных, живо!

Отработанная процедура прошла без сучка и почти мигом. Караван двинулся дальше, а Хеннер, не забывая внимательно оглядываться по сторонам, пытался сообразить, почему же Кайс так сильно среагировал на ментальное воздействие. Мэлт его среди тех, кто подвержен менталу, не называл… Кстати, те трое, что разболтались, в группе риска были…. И, тем не менее, у них обошлось «лёгким помешательством», а Кайса пришлось усыплять. Что за черт? Может, у него с амулетом что‑то?

— Кто в автобусе? — уточнил Хеннер.

— Я с Растом, — послышался голос квартерона.

— Проверь, у Кайса с ментальным амулетом всё нормально? Может, разбит, надколот?

Чуть спустя послышался растерянный голос Раста:

— А какой у него ментальный? Кольцо я вижу…

— Ещё что умней спроси! — рыкнул вампир. — Мэлт всем одинаковые раздал!

Только у Хеннера ментальным амулетом был браслет. У остальных — металлические кулоны на цепочках. Само собой, не с фэлами, а с пёстрыми кабошонами из поделочных камней. А стихийные амулеты были в виде разномастных колец.

— У Кайса кулона нет, — твёрдо сообщил Мадж.

Потерял? Идио‑от…

— Достаньте один из левого кармана кожаной чёрной сумки — там запасные, и наденьте ему. Все проверили оба вида амулетов! Если чего‑то нет, говорите немедленно!

У остальных магическая защита была в порядке. До конца дня всё было спокойно, перед самой стоянкой проснулся Кайс, во вполне вменяемом состоянии.

Оказалось, что вместо Эмиля Кайс увидел… себя. Причём, в виде трупа и не первой свежести. Вампир, расспрашивающий подчинённого, только головой покачал — ни фига себе, фобии… И ведь не трус, от опасности не бегает.

Ну, это ладно, у каждого свои тараканы. Хотя Мэлту стоит сказать… А вот за то, что Кайс вовремя не признался в потере амулета, он огреб по полной. Исчезла вещица, как выяснилось, во время стычки с волками. Кайс же с какой‑то дури решил не просить замену, авось, обойдётся и так.

Разозлённый такой тупостью, Хеннер устроил кретину разнос. Очень хотелось надавать по шее, но при нынешнем дефиците народа выводить из строя единицу, пусть даже частично, было неразумно. Поэтому вампир ограничился тем, что в свободное от дежурств время назначил Кайса «кухонным мальчиком» до конца поездки. Готовил всегда Лаваль, но он требовал помощников для грязных работ и обычно эти обязанности ребята выполняли по очереди. А сейчас пусть Кайс пашет. Ничего, трудотерапия способствует мозговой деятельности… Вон Эштин подтвердит, у него опыт с коком‑поваром есть.

Пообещав дуболому вдобавок несколько дней гауптвахты по приезду, Хеннер добавил:

— Кстати, твоя очередь дежурить, будешь третьим с Маджем и Растом.

На всякий случай надо его всё же ставить с не местными ребятами, с ними у Кайса точно никаких конфликтов не было. А то мало ли…

— Пошёл!

Убедившись, что мрачный недоумок направился куда сказано, вампир прошёлся по лагерю, проверяя, всё ли в порядке. Палатка для Девита установлена, ещё две палатки для охраны — тоже. Остальная охрана будет ночевать в автобусе и фурах. Постовые стояли — в нужных местах и в нужном количестве. Горели три костра, хотя еда готовилась отнюдь не на них — это на всякий случай, от зверей, да мало ли…

Ноздри уловили аппетитный запах — ужин был на подходе. Заканчивая обход, Хеннер краем глаза зацепился за гротескную белую фигуру, возле которой толклись с гоготом четверо ребят.

Снеговик! Офигеть. В рост человека, с дурацкой ухмылкой, выложенной то ли камушками, то ли угольками. Выпуклые глаза из крупных чёрных… ягод? Или камней? Носом торчит острая сосулька, вместо рук и на голове — сухие ветки. И ярко‑красный шарф, обмотанный вокруг шеи. Кому‑то явно делать нечего. В том числе, и этим четверым.

— Ну и рожа!

— А шарфик ему Оскар выделил, не иначе!

Хеннер хмыкнул про себя. Ну да, больше ни у кого тряпок такой ядрёной расцветки быть просто не могло. Оскар — единственный — совсем как вагонные, любил «расцвечивать» свой наряд яркой деталью. Хотя ему за это и доставалось, — его «цветовые пятна» были слишком заметной мишенью, но парень упорно не желал отказываться от своих привычек. Ладно, пусть развлекаются…

По связи раздалось зычное:

— Еда готова!

Хеннер подождал, пока свободный от постов народ набьётся в автобус, зашёл последним. Толкотня уже прекратилась, ребята пристроились кто где, вовсю наворачивая дымящееся варево.

Он отыскал взглядом Эштина. Тот тихо уговаривал гусеницу поесть — кстати, посадил её прямо в тарелку! Точнее, на металлический край, так, чтобы тварь могла дотянуться до еды. А та почему‑то капризничала, тянулась к вареву неохотно, едва дотрагиваясь, хотя обычно сжирала впятеро больше своего веса. Что это с ней?

Хеннер оглядел свою порцию, поморщился. ЭТО, конечно, с мясом, но, всё же в основном, растительная жвачка… Ещё и горячая, чего он очень не любил. Хотя, последнее — не проблема. Вампир вынырнул на улицу — на морозе остынет быстро — присел на колесо, опершись спиной ометаллический бок автобуса. Сразу стало легче дышать — в салоне с таким количеством народа было душно.

Открылась дверь, Хеннер, не поворачивая головы, определил вышедшего. Шенд. И без тарелки, кстати. Торопыга… Вампир сдвинулся, давая возможность магу пристроиться рядом. Они молча смотрели на разноцветные сполохи, вспыхивающие и угасающие в воздухе. Заодно Хеннер наблюдал за лагерем, который был виден почти весь. И меланхолично жевал подстывшую бурду.

— Что‑то мне неспокойно, — негромко сообщил Шенд. — И, чуть выделив последнее слово, добавил. — Предчувствие…

Хеннер прищурился — Шенд давал понять, что рядом творилась магия… Хотя в этом чокнутом месте она могла быть такой же «природной», как и ментальные атаки. Хеннер повнимательней огляделся, но ничего подозрительного не обнаружил.

— Доедай, да пошли прогуляемся, — Шенд был по‑прежнему напряжён.

Вампир отставил тарелку с остатками еды в снег, машинально выудил флягу из выручалки, глотнул и отправил обратно. Поднялись они одновременно, и также вместе отправились в обход лагеря. Причём Хеннер ориентировался на спутника, поскольку сам опасности не чуял. А если Шенд что‑то ощущает, то ему и вести.

Возле палатки Девита Шенд не задержался, лишь кивнул охране. Хеннер по‑прежнему не видел ничего подозрительного, зато Шенд мрачнел всё сильней, хотя куда уж дальше… Они миновали палатку, дошли до снеговика… Что‑о‑о?! Вампир уставился на две снежные фигуры, торчащие рядышком. Второй была баба — с пёстрым платком на голове и громадной грудью. Но её никто не успел бы слепить! Не было времени, не говоря уже о том, что такого платка тоже ни у кого быть просто не могло!

Он выхватил из выручалки клинки, резким движением рубанул наискось по фигурам, двумя руками одновременно. Успев подумать, как выглядит со стороны, и как будут ржать ребята, если это розыгрыш.

Снеговики развалились снежными комьями… Так всё же паранойя? Вампир даже выдохнуть успел, как неожиданно Шенд вцепился ему в предплечье мёртвой хваткой и поволок прочь. На месте безобидных сугробчиков взметнулись исполины в три человеческих роста — с виду те же снеговики, только руки были не из веток, а из снега, да ещё без платочков‑шарфиков и оч‑чень недружелюбные.

Шенд с Хеннером, не успевшие отойти, кубарем скатились с вздыбившихся снежных глыб. Нет, вампир‑то мог избежать падения, перекинувшись. Но не рискнул бросать Шенда: мужик неслабо приложился о землю, вскочил, его повело вбок, маг с ошалевшим выражением лица потряс головой. Контузия?

К ним бежала охрана, из автобуса выскакивали ребята, по связи Хройн отдавал приказы.

Один из снежных исполинов замахнулся, склонившись над жертвами, чтобы точнее ударить гигантским кулачищем из снега, спрессованного почти в лёд. Шенд, не дожидаясь, пока их расплющат, запустил в «снеговика» громадным огненным шаром, который обтёк врага целиком. Исполин взвыл так, что заложило уши. Он оплывал, таял, получившаяся грязная, мутная вода вперемешку с мелким мусором, обрушилась на мужчин, оба вымокли насквозь.

Вампир, отфыркиваясь, протёр залитые глаза. Побелевший Шенд не удержался на ногах, осел прямо в снег. Выложился… Хеннер огляделся, прикидывая, насколько безопасно оставить человека одного — остальные телохранители пытались справиться со снеговиком — место Хеннера было там. Но не бросать же мага!

Вдруг вампир обратил внимание, что вода, растёкшаяся вокруг, не впиталась в снег, а начала собираться в одном месте, вырисовывая всё увеличивающуюся фигуру из текущих струй. Водная элементаль?!

Он подхватил Шенда и поволок, надеясь, что водяному духу понадобится хоть какое‑то время, чтобы собраться с силами для нападения. Причём как справиться с магической водной сущностью без магии, Хеннер не представлял. Со снегом ещё так‑сяк, а с водой…

К счастью, элементаль их преследовать не стал. Когда рост водяной фигуры сравнился с двумя человеческими, она перестала увеличиваться и двинулась прочь от лагеря и ковыляющих к нему людей.

Вампир невольно выдохнул. Проблемой меньше. Одной.

Зато когда чуть спало нервное напряжение, Хеннер ощутил, что замерзает. Скользнул взглядом по Шенду — лицо мага было бледным, без кровинки, губы посинели. Мокрая одежда на обоих уже начинала подмерзать. Вроде и идти было недалеко, однако Хеннер вынужден был практически тащить Шенда на себе, поэтому передвигались они медленно, а мороз был неслабый.

Хеннер доволок мага до автобуса и затолкнул внутрь, в тепло. Сам вампир переодеваться не стал — не до того, сразу рванув к месту драки со вторым исполином. Вот только подоспел, что называется, к «шапочному разбору».

Выскочив наружу, Хеннер увидел, как Девит, которого прикрывали телохранители, огненными шарами расстреливает снежную элементаль. Шары, в сравнении с тем, что выпустил Шенд, были крохотные. И для того, чтобы расплавить монстра, шаров надо было несколько. Причём та элементаль, которую Девит сейчас добивал, была уже четвёртой, если считать и ту, что ушла — две растаявшие стихийные сущности медленно вырастали рядом, втягивая в себя воду. Кстати, эти были отнюдь не такими дружелюбными, как первая. Даже не сформировавшись толком, водные элементали порывались нападать. Но их как‑то сдерживали трое ребят — Мадж, Стэнсетр и Нильс. Мадж как‑то обмолвился, что в их команде есть ещё трое ведунов, правда, на уточняющий вопрос вампира кто именно, отвечать отказался. Похоже, ведунов на Анвиле всё же недолюбливали, по аналогии с магами, вот они и старались свои способности не афишировать. Тем не менее, когда припекло, ребята своими возможностями воспользовались. Так же, как и Шенд…

Что они делали, Хеннер не понял, но водным сущностям не удавалось добраться до людей — они рвались вперёд и откатывались, не в силах пробиться к добыче.

Хоть ребята, кажется, неплохо справлялись, Хеннер побыстрей добрался до основной группы — мало ли, когда понадобится подстраховка. И, конечно же, оказалось, что торопился он не зря.

На последнего исполина огненных шаров у Девита не хватило. Хеннер успел разглядеть, что «стрелял» торговец из кольца, наверняка Мэлт друга артефактом снабдил. Только заряды кончились прежде, чем торговец расплавил последнего монстра. Подтаявший, но вполне ещё могущий натворить неприятностей снежный гигант, нетвёрдыми шагами надвигался на людей. Телохранители перегруппировались, прикрывая торговца. Тройка ведунов явно снежному чудищу ничего противопоставить не могла, они едва‑едва водных сдерживали. Хеннер, сообразивший, что магические и околомагические средства исчерпаны, ругнулся и кинулся к гиганту, выхватывая клинки. Он принялся просто крошить снежное тело, уворачиваясь от ударов кулаков. Почти сразу к нему присоединились Эштин, Хройн, Келли, Ната, ещё кто‑то…

Элементаль распадалась, буквально измолотая клинками в снежную кашу. Хеннер успел подумать, что если бы гигант был не подтаявший, фиг бы удалось такое провернуть.

Водные элементали, увидев, что последний их товарищ из «снежной» ипостаси перешёл в «грязевую», наконец, перестали нападать и двинулись прочь. Иссечённый гигант так и остался лежать кучкой серовато‑грязного снежного крошева, контрастно выделяющегося на белизне снега.

Люди провожали удаляющихся существ взглядами. Девит подошёл к грязной груде снега и негромко спросил:

— А что с этим делать?

Троица ведунов приблизившись, «похимичила», и Стэнсетр, молодой рыжеволосый парень, уверенно сказал:

— Сущность ушла, это просто растаявший снег.

— А она вернуться может? — тут же озвучил пришедшую ему в голову мысль вампир.

Нильс, Стэнсетр и Мадж, переглянувшись, пожали плечами.

— До сих пор не возвращались, — сообщил Девит. — У стихийных сущностей не хватает ни настойчивости, ни желания для повторения нападения. Понадеемся, что и сейчас так будет.

Поняв, что опасности больше нет, охранники начали потихоньку расходиться. Вампир, удостоверившись, что в этот раз обошлось без жертв, облегчённо вздохнул. Торговец кивком подозвал к себе Хеннера и поинтересовался:

— Как это вы ухитрились одним ударом элементаль расплавить?

Вампир, успевший продумать ответ, небрежно сообщил:

— У Шенда был амулет, но однозарядный. И шар там был побольше… — кстати, каким‑то амулетом для концентрации возможностей Шенд действительно пользовался. — И, поскольку в наших контрактах есть пункт о том, что снаряжение, выходящее за рамки стандартного, в том числе и амулеты, предоставляются нанимателем, думаю, он с вас потребует компенсацию за использованный артефакт.

Торговец чуть усмехнулся:

— Я и не отказываюсь. Только с каких пор после использования артефактов человек оказывается в таком «выжатом» состоянии?

Хеннер, ругаясь про себя на «глазастость» торговца, внешне невозмутимо пожал плечами:

— Контузия. Поэтому я его и тащил, собственно.

И пусть попробует поймать на лжи! Потому что контузия у Шенда действительно была.

— Понятно, — кивнул торговец. Но по его физиономии Хеннер увидел, что Шенд «провалился». Теперь Девит в него клещом вцепится.

Причём Хеннер был уверен, что сдавать мага торговец не станет, наоборот, будет прикрывать изо всех сил, вот только из своих цепких лап точно не выпустит. Ещё бы, если торговец столько положил, чтобы заполучить нелюдя‑кровопийцу, то маг для него вообще подарок судьбы!

Что ж, он, вампир, как мог Шенда прикрыл, а дальше господин шпион пусть сам выпутывается.

Вампир приказал постовым приглядывать за останками элементаля и вернулся в автобус узнать, как Шенд, да и переодеться в сухое не мешало бы.

Маг лежал на кровати под одеялом, рядом пристроился Мадж. Вампир вгляделся в пылающее лицо Шенда, отметил и пересохшие губы, и пот на висках и лбу.

— Что с ним?

— Жар, — отозвался Мадж. — Ослабленность, мокрая одежда, мороз, одно на другое наложилось. Он даже раздеться не сумел, только куртку снял. Когда я пришёл, лежал без сознания на полу.

Хеннер выругался.

— Это опасно?

Мадж пожал плечами:

— Должен оклематься, надеюсь, осложнений не будет. Мэлт его бы за сутки на ноги поставил. А без него — только ждать.

Ближе к утру Шенд очнулся. Приглядывать круглосуточно за больным смысла не было, но Хеннер, который спал очень чутко, в этот раз специально поменялся местами с соседом мага. Вампир проснулся от хрипловатого ругательства Шенда, выбрался из‑под одеяла и подсел к пришедшему в сознание мужчине.

— Надо что‑нибудь? — тоже хрипло — со сна — спросил он.

— Воды…

Получив требуемое, Шенд немного пришёл в себя.

— Сколько я тут валяюсь? — опуская кружку на пол, поинтересовался он.

— Со вчерашнего дня, — зевая, сообщил Хеннер.

— Бредил?

— Не слышал. Но за тобой присматривали только наши, я им дежурства специально сдвинул, — и тут же не преминул «обрадовать». — Хотя неприятности ты по‑любому огреб.

Вампир пересказал разговор с въедливым торговцем.

Шенд шёпотом, но очень эмоционально, изобретательно и столь же нецензурно высказывался — минут десять, не меньше.

— Думать надо было, прежде чем фаерболами швыряться, — переждав его монолог, меланхолично заметил Хеннер.

— Зато живой, — буркнул Шенд. — Ты‑то увернулся бы, а меня б эта сволочь одним ударом пришибла.

— Ну а теперь соображай, как выбираться.

Шенд так усмехнулся, что вампир тут же догадался:

— Что, портал припрятан?

Шпион неопределённо пожал плечами. А в вампире проснулся «начальник».

— Только уж будь добр, проводи нас до Стоуна. И так с людьми край.

— Обещаю, — серьёзно кивнул маг.

Хеннер не стал угрожать, что найдёт мага, если тот обманет. Сам не дурак, да и не станет Шенд своих бросать, не сволочь какая…

— Дожить бы ещё до этого Стоуна, — пробормотал вампир.

— Да ладно, бывало куда как хуже.

По тону мага Хеннер понял, что тот в том, что «доживёт» нисколько не сомневается. Оптимист, однако. Учитывая, что без Мэлта количество неприятностей реально резко возросло… Кстати.

— А эти уроды — снежные элементали, что ли?

Вампиру действительно было любопытно, он уже и Маджа пытался расспросить. Но квартерон отделался невнятным междометием, скривившись при этом так, словно в рот попало что‑то кислое.

— Не снежные, а водяные, — обронил Шенд. — Адаптировались под холодный климат, а ещё это местное излучение… Тут живут элементали, не захотевшие мириться с людским соседством.

— Оппозиция? — хмыкнул вампир.

— Где только таких слов нахватался, — криво усмехнулся маг.

— Это вы мне мозги замусорили, — вернул ему шпильку Хеннер. — То‑то Мадж об этих… водных даже говорить не хотел. Небось, бабушкино воспитание.

— Элементали ещё и тупеют тут, считай, с человеческого уровня до обезъяньего. — Шенд плотнее укутался в одеяло, его начало трясти. — Это нас и спасло — обладай они нормальным интеллектом, так просто нас бы в п‑покое не ост‑тавили.

Хеннер покосился, поинтересовался:

— Чай?

— Н‑не поможет.

— А что поможет?

— Од‑деяло… Или б‑баб‑бу…

— Нату разбудить? — не сдержал Хеннер язвительной реплики.

— Упаси Боги! — Шенд даже дрожать перестал. — Ты ещё эту блондинистую сучку мне «посватай»!

— И что, действительно отказался бы с ней покувыркаться? — хмыкнул Хеннер.

Ему было любопытно, насколько мужики поддаются «очарованию» Клео, при том, что все в курсе её «выдающегося интеллекта». Сам вампир человеческих женщин не воспринимал. Нет, лучше растительных, конечно… Но со всеми остальными ни в какое сравнение не идёт.

— Я свой…. не на помойке нашёл, — буркнул маг. — А Девит с ней ещё вляпается, вот увидишь.

Впрочем, улучшение оказалось недолгим, Шенда затрясло ещё сильней. Вампир только головой покачал, достал запасные одеяла, укутал больного. Ворчливо, хоть и чуть слышно, заметил:

— Великие и ужасные маги, блин. Если после одного шарика вот такое…

— Д‑да при чём тут ш‑шарик? — Шенду становилось всё хуже. И Хеннер, несмотря на уверения о «не поможет», занялся чаем. Хорошо хоть, с вампирьим зрением и ловкостью никого своей вознёй не разбудил.

Протянул громадную кружку с крепчайшим дымящимся напитком мужику, тот вцепился в посудину, как утопающий в спасательный круг.

Опустошив наполовину кружку, Шенд немного оклемался. Вновь спустил посудину на пол, тихо сообщил:

— Мне поставили блок на способности, иначе Ищейки унюхали бы меня в момент. А когда ограничение снимут, меня и дюжина таких шариков не выстегнет.

— И будешь ты крут до неимоверности… — фраза вышла сквозь зубы, хоть и невольно.

Хеннер усилием воли прогнал нахлынувшее давнее, но ничуть не забытое видение «зачистки». Одно из тех, что до сих пор снились ему в кошмарах.

Шенда среди тех магов, конечно, не было. Но никто ведь не поручится, что он не сожжёт огненным шаром годовалого малыша только потому, что ребёнок — вампир…

Утром Шенд заявил, что чувствует себя прекрасно. Но Хеннер продержал его ещё сутки, прежде чем включать в график. Как бы маг не хорохорился, видно было, что он не оклемался. Даже за сутки отдыха окончательно не выздоровел, но слишком уж было напряжно с людьми. Ничего, успеет прийти в себя у нортов.

Ещё день прошёл без происшествий, подошёл к концу второй. Сегодняшняя стоянка была последней перед городом северных нелюдей. Настроение у путешественников было приподнятое. Хоть местность отнюдь не располагала к радости — на таком расстоянии от Границы Льда, а значит, от нормального мира, чуждость пейзажа буквально била по глазам. Сполохи сияли так, что успешно составляли конкуренцию основному светилу. Вот и получалось, что привычный солнечный свет в равной пропорции разбавлялся неверными, разноцветными бликами. От такого «цветового соревнования» быстро уставали глаза, правда, в ночное время суток было полегче.

«Фантомы» сейчас появлялись и распадались почти ежеминутно, причём здесь, ближе к нортам, они выглядели гораздо мене эфемерными, чем у Границы. Это тоже вносило некий эффект «сумасшедшинки», особенно когда фигура возникала прямо у тебя под носом, или, ещё лучше, сваливалась с неба, тут же, при ударе о землю, преобразуясь во что‑нибудь другое, весьма реалистичное, и часто отвратительное до невозможности. Хеннер в таких случаях зло матерился, правда, про себя — он свои инстинкты не сдерживал и внезапно соткавшийся перед ним фантом мог и ударом угостить. Но с такими постоянно отвлекающими внимание «понарошными» опасностями запросто можно было прошляпить настоящую.

И почва, и растения выглядели полупрозрачными. Разглядывая какой‑нибудь кустик на свет, можно было увидеть все его прожилки. А обычные куски почвы, да любые камни, поставленные против солнца, искрились изнутри всеми цветами радуги.

Та же Клео успела всех достать восхищениями — немногочисленные ягоды и сухие цветы и правда в сочетании с местной «полупрозрачностью» выглядели очень эффектно. Дамочка собрала капитальный гербарий, при этом все дружно молчали о том, что после пересечения Границы Льда этот хлам просто растает. «Сувениры» пытались утаскивать не раз, но кончалось всегда одним и тем же. Если, конечно, эти самые «сувениры» не выкупали или обменивали у нортов. Черт знает, чем отличались одни и другие, но факт остаётся фактом — любой цветочек из рук нортов не только не распадался при переходе Границы Льда, но и хранился в некоем «законсервированном» состоянии почти вечно, ценясь во внешнем мире на вес золота. А местные полудрагоценные или поделочные камни, с виду самые обычные, после огранки получали так называемый «льдистый» эффект — их яркость и блеск в разы превышали свойства обычных собратьев, что тоже поднимало стоимость. Это не говоря о всяческих ингредиентах — составляющих лекарств, косметики, и ещё кучи всего, тоже привозимого только отсюда и стоящих баснословно дорого. Неудивительно, что Девит за четыре десятка лет почти с нуля сколотил громадное состояние.

Вампир в последний раз обходил ночной лагерь перед тем, как лечь спать. Дежурные стояли на местах, большинство людей уже спало, судя по тишине и отсутствию огней в автобусе и палатках.

… Что‑то вызывало у вампира смутное беспокойство. Наконец до Хеннера дошло — немногочисленные, но ставшие уже привычным фоном звуки тундры отсутствовали напрочь. С уходом солнца местные птицы замолкали, но перекличка сурков, которые, в отличие от своих собратьев, не впадали в зимнюю спячку, шла круглосуточно. Да и возни любопытствующего мелкого зверья, постоянно толкущегося вокруг человеческого лагеря, и которую вампир прекрасно слышал, тоже не было. Что за…

Он внимательно огляделся, но больше ничего настораживающего не обнаружил. Наконец догадался взглянуть на браслет, спрятанный под рукавом куртки… Ох!!! Сияние фэла Хеннера ослепило, ругнувшись, вампир натянул рукав обратно и проморгался, прогоняя тёмные пятна, плавающие перед зрачками. Т‑твою!!! Хорошо хоть ночь — почти все спят, а то в такую бурю бардак был бы полный. Кстати, он с этим хреновым «маячком» светится, как праздничный фонарик! Впрочем, приглядевшись, Хеннер убедился, что из‑под ткани свет фэла не выбивается. Но учитывать «световую интенсивность» амулета надо, однозначно.

И Шенда будить придётся по‑любому, поддержка «ментального монстра» лишней не будет. Так, а кто из ментальных «слабаков» на дежурстве? Перебрав в уме имена, вампир успокоился — повезло, сегодня на обоих постах «середнячки». Кстати, Эштин тоже, со своей гусеницей.

С одной стороны, таскать телохранителю с собой что‑то подобное — явное нарушение всех правил. С другой, Хеннер не мог забыть, что Эштин невероятным чудом умудрился увидеть волков под их маскировкой — единственный! И гусеница тогда тоже была с ним. Возможно, случайное совпадение, а возможно, и нет.

В общем, лучше уж пойти на незначительное нарушение, но любой шанс в свою пользу упускать нельзя.

Хеннер по связи приказал:

— Повышенная готовность!

И пошёл расталкивать Шенда. Маг проснулся быстро, а услышав «ментальная буря, ты нужен», — ещё быстрей оделся, оба выскочили наружу.

Они подошли к посту, присматривающему за фурами, потом к охране возле палатки Девита. Вроде всё спокойно. Но Хеннер, сдвинув рукав, скривился — фэл сиял так, что глазам больно было.

— Придётся пободрствовать, — сообщил он Шенду. — Пока буря не уляжется. У тебя когда завтра дежурство?

— Вторая смена. Да не страшно, не впервой.

Вдруг со стороны второго поста послышалось негромкий голос. Наверное, только Хеннер фразу и разобрал:

— И куда ты собрался?

Сразу следом — звуки потасовки, громкая ругань.

— Шенд со мной, остальные здесь! — рявкнул вампир на ходу.

Картина, открывшаяся в неверном свете сполохов, мягко говоря, была нерадостной. На земле, в быстро расплывающейся луже крови, лежали Снупи и Мали. Клейтон, кажется, невредимый, стоял на коленях, пытаясь помочь.

Вампир склонился над Мали — у него было перерезано горло. Снупи ещё дышал, но рана, вскрывшая бедренную артерию, не оставляла ему никаких шансов… Всё, покойник. Черт, черт и черт! Снупи сейчас должен был отдыхать, он входил в «опасную» группу. Видно, проснулся, а тут буря. Вот и съехал с катушек.

— Что здесь произошло? — отрывисто спросил вампир. Хотя больше для порядка, и так всё ясно.

— Я увидел Снупи, — угрюмо сообщил Клейтон, единственный оставшийся в живых охранник, поднимаясь с колен. — Окликнул. А он кинулся на Мали, тот к нему спиной стоял. Мали стал поворачиваться, но не успел, Снупи ему горло перерезал. А Мали, уже умирая, видно, на автомате, всё же довернулся и полоснул ножом.

Вампир, внимательно сканирующий Клейтона на ложь, сплюнул. Мужик не солгал ни словом. Н‑да… А ведь вопросы начнутся — с какого хрена свой напал на своего?! Кажется, магу в голову пришло что‑то подобное. Он вдруг склонился над Снупи, обыскал его, зло сказал:

— Этот идиот без амулета!

Хеннер тут же уцепился за подсказку, выругался:

— Опять?!

На самом деле амулет на трупе был… Секунды назад. А сейчас кулона не было. Шпион, чтоб его. Понадеемся, что Клейтон не слишком наблюдателен.

Оставшийся в живых охранник явно принял всё за чистую монету, ещё и сам обыскал труп. Поверх его спины Хеннер с Шендом обменялись быстрыми взглядами, вампир кивнул: «Спасибо!»

Клейтон выпрямился, кривясь, пробормотал сквозь зубы:

— Кретин! И сам сдох, и невинного парня угробил!

Вроде прокатило.

— Шенд, иди к тому посту, пришлёшь сюда Принкла и Доминго. Сам останешься с Эштином, я тоже к вам подойду.

Дождавшись охранников, Хеннер приказал держаться настороже и отчитываться по связи ему каждые четверть часа. На обоих можно было положиться, так что вампир был почти спокоен.

Следующим этапом он отнёс трупы за одну из фур. Подумал, и пошёл будить Маджа. В салон, в тепло, тела засовывать не стоило. А оставлять снаружи — так какой‑нибудь оголодавший хищник или падальщик запросто может припереться на запах свежей мертвечины. Только этих неприятностей не хватало! А ведун наверняка знает, чем отпугнуть зверьё.

Мадж, увидев трупы, помрачнел, уточнил, как дело было, потом принялся химичить над телами. Когда Хеннер собрался уходить, мужчина его окликнул:

— Подожди немного… Всё, готово. Ты куда?

— К Девиту. Там вместо трёх дежурных двое — Шенд и Эштин, я с ними до утра побуду. А ты иди досыпай.

— Ага… — неопределённо отозвался квартерон, а сам пристроился к вампиру «в сопровождение».

Шенд, лицезрев начальство, тут же вцепился в Хеннера:

— Что с амулетами? Только не надо рассказывать, что у Снупи он повреждён! Я проверил, всё с кулоном в порядке.

— Да ты сам всё понял, — проворчал вампир. — Не дают они полную защиту. А ментальное воздействие сейчас капитальное, — он сдвинул рукав, проверил фэл — тот сиял всё так же ярко.

— У тебя и амулет посильнее, ещё и маячок встроенный, — кивнул Шенд.

— Мэлт такой дал. И предупредил, что когда спишь, то ментальное воздействие не чувствуешь, хоть какое сильное. Заодно назвал пятерых наших, что послабее перед ментальным воздействием, вот Снупи как раз из них.

— А Клейтон, Доминго, Принкл? — тут же уточнил маг.

— Середнячки.

— А сейчас сосредоточены, потому что на посту в ночное время, вот и держатся, — пробормотал Шенд.

— А почему просто не объяснить всем, чего надо опасаться? — влез Эштин.

Вампир скривился — сделай он или Девит подобную глупость, ни к чему хорошему бы это не привело. Хеннер с ходу мог выдать минимум три варианта развития событий… Причём ни один из них не обходился без жертв. Только сказать он ничего не успел — влез Шенд.

— В первый год моей службы поход к нортам был неудачным — мы вернулись с полпути, — задумчиво сообщил маг. — Кстати, Мэлта в тот раз с нами тоже не было. Только амулетов тогда не на всех хватило. Ребята гибли один за другим, гораздо хуже, чем сейчас.

Был тогда в команде Хэрган, помощник Грома, здоровяк, немногим ему в драке уступал, и с головой было всё в порядке… Так вот, он тогда первый догадался, что те из нас, кто без амулетов — считай, смертники. И хоть у него амулет был, предъявил Девиту и Грому претензии — при всех, ситуацию по полочкам разложил. Можете представить, как на начальство ребята обозлились. Девита с Громом тогда спасло только то, что они просто не знали, насколько опасно соваться за Границу Льда без ментальной защиты. У меня и ещё у двоих наших были амулеты проверки на ложь, мы убедились, что они оба не врали — действительно, не знали.

А когда всё выяснилось, оказалось, что без амулетов осталось восемь человек. Хэрган с Громом их еле тогда успокоили. Вроде бы. Дали обещание, что страховать «безамулетных» будут.

Только первой же ночью трое из тех восьмерых перерезали своих же, забрали амулеты и сбежали. Далеко не ушли, конечно. После этого мы повернули назад — уже не с кем дальше идти было, еле домой добрались. Ещё двое, из тех, кто были без амулетов, умерли почти сразу после возвращения в Стоун. Я это к тому, Эштин, что раскрывать карты не самая лучшая идея, уж поверь.

Мужчина упрямо покачал головой, поглаживая словно прилипшую к его плечу гусеницу.

— Сейчас совсем другая ситуация. Амулеты есть у всех, только кто‑то чуть больше подвержен менталу, поэтому их нужно внимательней контролировать, и всё.

— Иногда ты бываешь потрясающе наивен, — хмыкнул Мадж.

Хеннера заинтересовало другое. Он с любопытством уставился на мага:

— А много вас осталось, ну, с того раза?

— Я, Принкл, Раст, Хройн, Стэнсетр, Гален и… Рейф был. Остальные или уволились, или умерли.

— А Хэрган выжил? — полюбопытствовал Эштин.

— Да, ушёл сразу по возвращении, — отозвался маг. — Сказал, что слишком ценит жизнь, чтобы работать с теми, кто его подставляет.

— Кстати, а почему бы «слабым ментально» по два амулета не дать? — встрепенулся Эштин. — Чтобы защиту усилить.

— Смысла нет, — пояснил Шенд. — При двух амулетах одной направленности работает только один… И не всегда тот, что сильней, кстати. Черт знает, почему.

Хеннер кивнул про себя — он задавал Мэлту тот же вопрос и получил такой же ответ. Значит, «немаг‑а‑жрец» не соврал.

Доминго в очередной раз отчитался по связи, что всё в порядке. Шенд вдруг предложил:

— Хеннер, я пойду с кем‑нибудь поменяюсь. Спокойней будет. У нас с тобой почти стопроцентная защита, так что обоим кучковаться в одном месте неразумно.

Вампир только кивнул — он уже сам собирался его об этом попросить.

— Если что, имейте ввиду, я при необходимости умею усиливать ментальную защиту, — признался Мадж.

— Ого, так мы тут собрались один к одному, — хмыкнул Шенд. — Эштина‑то его тварюшка страхует — с эдакой параноидальной заботливостью. Так что ментальная защита у тебя, Эш, сейчас не хуже моей.

Эштин уставился на мага, покосился на гусеницу. Та подползла к его щеке, изогнувшись, потёрлась о лицо и обернулась вокруг горла пушистым шарфиком. Кстати, подросла она порядком — её тельца хватило, чтобы обмотаться по всей ширине шеи.

— Офигеть, — пробормотал вампир, отводя взгляд от довольной физиономии Эштина, почёсывающего своё белое чудовище, и провожая уходящего Шенда.

Нет, не зря Хеннеру казалось, что тварь лишней не будет, хоть и выглядело это смешно. И поди ж ты, предчувствие не обмануло. Теперь, учитывая, что количество «ментальных монстров» расширилось аж до четверых, считая его самого, жить можно… Хоть как‑то.

Ментальная буря улеглась к утру, за пару часов до общего подъёма. Трупы Снупи и Мали, конечно, никого не порадовали, но известие об их смерти встретили спокойно, почти буднично. И, не в последнюю очередь благодаря свидетельству Клейтона, вопросов о случившемся не возникло вообще. Хеннер ещё раз про себя поблагодарил Шенда: не сообрази маг вовремя снять амулет, всё так легко не сошло бы. Правда, головы охраны ещё были заняты предстоящим отдыхом и развлечениями — до селения нортов осталось всего ничего.

После полудня охрана заметно оживилась, а к вечеру, когда ребята увидели вожделенную цель, совсем разболтались. Впрочем, Хеннер отнёсся к этому спокойно, порыкивая больше для порядка — так близко от нортов никакой опасности не было.

Северный город для человеческого взгляда был очень непривычен. Строения, мосты, арки, даже сами улицы словно состояли из сплошных углов, часто острых, могущих даже поранить. Иногда строительный материал выглядел обычным льдом, иногда — местным камнем, который, учитывая свойство «полупрозрачности», смотрелся весьма своеобразно. К тому же, несмотря на холод, в оконных проёмах зданий не было ни одного стекла. Они зияли пустыми глазница, не защищённые ничем — кажется, холод, ветер и снег не доставляли нортам никаких неудобств.

Полупрозрачные деревья и кустарники росли на газонах перед каждым домом, чуть не сплошной стеной. Причём жители ухитрялись подбирать их постоянно цветущие разновидности… Или просто делали что‑то с растениями? Так что, хоть на многих растениях не было листьев, практически все они были украшены цветами.

Караван встречали жители, толпа всё увеличивалась. Впрочем, шума от нортов было гораздо меньше, чем если бы собралась человеческая толпа того же размера. И дети в ней встречались гораздо реже, чем у людей. Редко‑редко, когда попадались малыши или подростки, а младенцев на руках матерей Хеннер видел не больше двух‑трёх раз за все поездки. Нет, возможно, что детей по каким‑то причинам сюда не пускали, а маленьких не приносили. Но что‑то вампир в этом сильно сомневался. За годы «командировок» у Хеннера сложилось вполне определённое ощущение, что дети у нортов ценятся очень высоко. Скорей всего, именно потому, что их мало.

Вообще норты выглядели непривычно, а уж когда Хеннер видел их как сейчас, толпой, то не мог отделаться от ощущения, что попал в бредовый сон. В самом деле, несмотря на мороз и сильный ветер, местные были одеты чисто номинально, даже дети. Лёгкие короткие туники, едва прикрывающие колени, белых или пастельных оттенков на всех подряд вне зависимости от пола и возраста. В качестве головных уборов кое‑кто использовал газовые длинные шарфы — для красоты, а отнюдь не для защиты от мороза, снега и ветра. Обувь нортов тоже была «под стать» одежде — изукрашенные открытые сандалии, причём дети вообще бегали босиком, это считалось в порядке вещей. Как‑то вампир, не удержавшись, спросил у мальчишки, выглядящего лет на шесть, босого и одетого в легчайшую, грязноватую тунику, который увлечённо рылся в сугробе, утопая в снегу по пояс, не холодно ли ему. Ребёнок уставился на «дядю» как на ненормального. И выдал:

— Холод — это когда один и никого вокруг… А снег ласковый, мягкий, он заботится. С ним не может быть холодно!

При этом тон мальчишки был настолько недоумевающим — мол, как можно не понимать таких элементарных вещей! — что Хеннер чуть в ступор не впал и только плюнул. Понять он, вампир, всё равно ничего не поймёт, а вот крышесъезд себе заработает запросто.

А мальчишка, не дождавшись от странного взрослого вразумительной реакции, тряхнув бело‑голубоватыми до плеч волосами и унёсся по своим делам. Его по‑летнему одетая, босая фигурка смотрелась на фоне сугробов и начинающегося снегопада просто дико… Одно слово, нелюди!

Кстати, почти все норты были бледнокожими и светловолосыми. Редко‑редко попадались темно‑русые головы, зато синие волосы всех оттенков мелькали довольно часто. И это был естественный цвет, а вот золотистыми или рыжими были исключительно местные красотки, явно крашенные.

В общем, Хеннер каждый раз заново привыкал к виду нортов — слишком уж они при кажущейся «обычности» разительно отличались от всех известных вампиру рас. Их можно было сравнить разве со стихийными элементалями…

Первые часы по приезде были, как всегда, сумасшедшими. Выгружали товар, организовывали торговые места… Торговля началась ближе к ночи, что, впрочем, никого не смутило — толпа собралась изрядная.

Зато, как только Девит с сыном начали работать, Хеннер смог, наконец, вздохнуть свободно. Он отправил в палатки к Девиту и Лансу по паре охранников, ещё троих — присматривать за фурами. Остальные рассыпались по многочисленным ларькам и палаткам местных — покупали и выменивали всякую дребедень.

Сам вампир развернулся и отправился спать — всю прошлую ночь он провёл на ногах, да и сегодняшний день тоже, отдохнуть было не лишним. К тому же ажиотаж первых дней «ярмарки» Хеннер не любил.

Захлопнув за собой дверь автобуса, Хеннер замер на секунду. В нос ударил запах холода, свежести, резким диссонансом выделяющийся в мешанине человеческих «ароматов». Появился…

— Доброй ночи, — негромкий, безэмоциональный голос раздался от стола, там же, шевельнувшись, вышла из тени фигура.

— Угу, — не особенно радостно отозвался вампир. Он с ног валится, а тут этот… соплеменничек нарисовался. Ну да ладно. Письма отдаст, а со столь обожаемыми им сплетнями Андер подождёт.

Вампир вытянул из выручалки стопку бумаги, упакованную в пластик, и перекинул бледнокожему мужчине с ледяными глазами. Причём, понятие «ледяные глаза» отнюдь не были преувеличением: зрачки по виду очень напоминали лёд, да и взгляд у Андера был тяжёлый, давящий. Гость неуловимым движением перехватил «снаряд» и кивнул.

— Отсыпаться будешь?

— Да. Завтра поговорим, — не обращая больше внимания на собеседника, Хеннер вытянулся на кровати. Впрочем, норт уже исчез, вампир услышал только звук закрывшийся двери, а двигался нелюдь абсолютно бесшумно.

Больше чем полвека назад, до того, как поселиться здесь, Андер был вампиром. Хеннер так и не выяснил причину «изгнанничества» соплеменника, поскольку просто так Андер на уход к нортам не решился бы — слишком уж явно страдал от отсутствия вампирьего общества.

Он очень обрадовался появлению Хеннера и в первый же год договорился о том, что тот будет служить почтальоном, а заодно приносить сплетни из дома. Андера не остановило, что у Хеннера среди вампиров Анвила не было знакомых. Разве кроме Князя и парочки Мастеров, которых при всем желании к «знакомым» отнести было сложно.

Бывший вампир взялся «решать» проблему вхождения Хеннера в диаспору Анвила своими методами. Он в первый же приезд дал Хеннеру письмо к своему брату, Бернарту. Кстати, странное совпадение — Бернарт жил в одном городе с Девитом, к тому же входил в свиту красавца Вельда. Хеннер, услышав об этом, вообще сначала Андера собирался послать подальше, несмотря на очень неплохие деньги, которые обещал норт. Остановили его лишь клятвы обоих братьев в том, что это действительно случайное совпадение, и что никаких далеко идущих планов в отношении его, Хеннера, кроме общения, у них нет. Скорей всего, будет, конечно, но хотя бы изначально Хеннера не разыгрывают пешкой, и то хорошо.

Кстати, если утверждению Андера Хеннер мог верить лишь относительно, то Бернарт поклялся по всем вампирьим правилам, на крови. Так что в его словах Хеннер мог быть уверен.

У Бернарта было довольно обширное семейство — кроме жены и двух детей близкими родственниками считалась сестра и два брата жены, а также сестра самого Бернарта, причём, все уже с супругами и детьми. И в этом немаленьком сообществе Хеннера, к его удивлению, приняли как своего. Подозрительный по природе, он сразу воспринял странное и непривычное для него отношение в штыки, кстати, и потому, что слишком уж глава семейства был близок к местному Мастеру. А Хеннер дорожил сложившимся положением — минимальными контактами с Мастерами, своей от них независимостью. Однако, Шенд, с которым Хеннер решил поговорить, — с кем же советоваться о подобных вопросах, как не со шпионом! — только пальцем у виска покрутил.

— За тобой будут приглядывать так или иначе — ты своим соплеменничкам кость в горле. А знать, кто именно это делает — удобней со всех сторон.

Приходилось признать, что маг прав. Да и смысл спрашивать совета, если не собираешься ему следовать?

Несмотря на холодную реакцию чужака, семейство Бернарта с завидным постоянством приглашало Хеннера на внутрисемейные торжества, да и не только, чуть не каждый день. Хеннера это убедило лишь в том, что его не просто так заманивают, но всё же вампир перестал наотрез отказываться, появляясь у соплеменников всё чаще. Да и в гости к самому Хеннеру могла заявиться заполночь и без предупреждения «молодая» часть семейства, частенько нетрезвая, и утащить его на ночную гулянку. Причём то, что тот квартировал у Девита, никого из молодых охламонов не смущало. А уж человеческая охрана особняка — тем более. Хорошо хоть, у незваных гостей хватало мозгов не конфликтовать с ребятами из охраны, а просто пробираться к Хеннеру, перекинувшись мышами.

В первое такое посещение вампир едва сдержал ругательства — когда без всякого предупреждения в приоткрытое окно посыпались летуны, и мигом в небольшой комнате, которую Хеннер делил с Эштином, стало не протолкнуться. Восемь вампиров‑мужчин и три девушки, перекинувшись, заняли всё свободное пространство. Хеннер, ещё раз выругавшись про себя, наконец расслабился — разобрался, кто пожаловал в гости, а то ведь мог и убивать кинуться, приняв визитёров за врагов.

Эштин, который до внезапного нашествия нелюдей торчал за столом, марая бумагу, только присвистнул, оглядывая возникшую ниоткуда толпу. Впрочем, человек ничуть не смутился, представившись так, словно его нисколько не волновало, что все эти существа — убийцы, а он среди них не тянет больше, чем на гастрономический изыск. Но и вампиры к Эштину отнеслись на удивление радушно. А он с первого же визита сопровождал друга‑вампира почти на все гулянки, никто против не был. Правда, в первый раз Хеннер, дождавшись, пока парень отойдёт, пообещал, что ежели с «молодым дураком» что случится, мало не покажется никому. Выразительно при этом поглядывая на Дика — племянника Бернарта, верховодящего в компании, молодого мужчину, невысокого, но при этом удивительно сильного и гибкого. И достаточно умного, чтобы сдерживать «выходящие за пределы» порывы своей компашки. Тот даже обиделся.

— За отморозков держишь? Твоего человека никто не тронет. Ещё и присмотрим…

— Очень внимательно… И рассмотрим, — мурлыкнула одна из девушек с таким видом, что стало предельном ясно, в каком именно ракурсе она собирается рассматривать Эштина. Ещё бы, этот мускулистый шкафчик в сочетании со своей поразительной наивностью и в этой компании «произвёл впечатление».

Ну, сексуальная составляющая их отношений Хеннера не интересовала. Впику бытующим страшилкам, он знал, что вампирки, как и вампиры, очень редко убивают тех, с кем спят. А то и действительно при необходимости помогут постельному партнёру, хоть и человеку — из симпатии.

Так и получилось, что, благодаря Андеру, Хеннер немного вписался в местное вампирье сообщество. А приезжая в город нортов имел возможность радовать бывшего соплеменника сплетнями и новостями.

За все годы, что вампир работал у Девита, здесь, в городе нортов, не случалось сколько‑нибудь серьёзных происшествий. Ну, разве подерётся кто‑нибудь из охраны с местными… Тем не менее, Хеннер, едва продрав глаза, отправился проверять посты. По дороге вампир столкнулся с Девитом, уверенно вышагивающим куда‑то, причём, в одиночестве. То есть, Гален и Ната торговца сопровождали, а вот «несравненная половина» отсутствовала.

— День добрый, — вампир окликнул начальство, хотя и видел, что Девиту сейчас не до него.

— Добрый, — рассеянно отозвался тот, явно присутствуя перед вампиром лишь телесно, а мыслями витая черт знает где.

— Вчера инциденты были?

— Нет.

— Распоряжения, замечания?

Торговец лишь головой качнул и, перестав обращать на собеседника внимание, пошёл дальше. Вообще‑то, подобное поведение для него было, мягко говоря, несвойственно. Как и то, что Девит в первый день, когда затевалось большинство сделок, и была самая выгодная торговля, вместо того, чтобы работать, куда‑то смылся.

Хеннер придержал Нату и едва слышно приказал:

— Смотри в оба, обо всем необычном доложишь.

Кивок охранницы хоть и относительно, а успокоил. С головой и внимательностью у Наты было всё нормально, положиться на неё можно.

Когда Хеннер вернулся к автобусу, то увидел, что одна из торговых палаток уже открылась. Вампир, само собой, сунулся туда. За прилавком работал Ланс, покупатели толпились, охранники присутствовали. Внимательный взгляд не выявил ничего подозрительного, и вампир, решив, что пока его присутствие не требуется, собрался пройтись к Андеру. А то бывший соплеменник имел неприятное свойство заявляться «пообщаться» в самый неподходящий момент… Лучше уж самому выбрать место встречи.

Несмотря на многолетнее знакомство, их отношения оставались чисто деловыми — что‑то в бывшем вампире вызывало у Хеннера стойкую неприязнь. Хотя Андер никогда ничего плохого не делал, даже не пытался. Но своим, даже ничем не подтверждённым инстинктам Хеннер привык доверять.

За всеми этими раздумьями Хеннер очень быстро оказался возле жилища Андера. Дом был, как и у остальных, без стёкол, правда, с дверью, но без всякого намёка на замок. Вампир задумчиво окинул взглядом невыразительное бело‑серое здание, мало чем отличающееся от соседних построек. Может, конечно, хозяин где‑то шляется…

Хеннер стукнул в дверь — несмотря на отсутствие запоров, вампир предпочитал не врываться без предупреждения. Да, кажется, здесь это было и не принято. Однако, Андер оказался на месте, он сразу открыл дверь и, кивнув, посторонился, пропуская гостя. Хозяин выглядел, что называется,«по‑домашнему»: в зеленоватой, не прикрывающей колени прозрачной хламиде и босиком.

С первого взгляда обстановка была классическая — вполне обыденная мебель, правда, из местного, полупрозрачного дерева. Картины в голубовато‑белых тонах, да и вообще цветовая гамма выдерживалась в синих‑серых‑белых оттенках. Но на этом сходство с жилищем нормального существа и оканчивалось. На окнах колыхались от порывов ледяного ветра прозрачные, словно паутинки, занавески, никаких обогревающих приспособлений видно не было. Вообще, Хеннеру ни разу не попалось на глаза ни в одном местном доме ни камина, ни печки. Хотя против костров приезжих норты никогда не протестовали, да и не сторонились их, скорее игнорировали. Ладно, этим нелюдям греться не надо, а мясо они сырым жрут, что ли? Жилище насквозь продувалось, в углах намело снега, по каменному полу гуляла позёмка, взвихривая снежинки. Нет, для вампира всё это было вполне приемлемо, потерпеть можно. Однако именно потерпеть, а не жить.

В комнате, кроме Андера, находился незнакомый парень, полноватый, с пепельно‑серой, почти до плеч, шевелюрой, в традиционной светло‑голубой тунике и открытых сандалиях. Развалившись на низеньком диванчике, он потягивал из высокого голубоватого бокала то ли коктейль, то ли вино. Вычурная бутылка, ощетинившаяся во все стороны, словно ёж, прозрачными иглами, торчала посреди стола. Это ж, чтобы налить, её ещё ухитриться взять надо… Вокруг колючего сосуда притулилось множество тарелочек с красочным содержимым — норты предпочитали извращаться, готовя так, что непонятно было, что ешь. Хеннер с трудом, скорее по запаху, чем по виду, идентифицировал пару овощей и местную рыбу. Например, желтоватые местные грибы в приготовленном виде выглядели перламутровыми раковинами, а рыба — экзотическим цветком.

— Присаживайся, — Андер указал на третье кресло. — Знакомьтесь.

— Сталк, — парень отсалютовал бокалом и тут же вновь из него отпил.

Хеннер сообщил имя и сел. Это что‑то новенькое, до сих пор бывший соплеменник никого на их «посиделки» не приглашал. С другой стороны, новенький приглянулся вампиру, в отличие от Андера. Даже запах, несмотря на чуждость и непременную «ледяную» составляющую, почти не раздражал.

— Надо же, как удачно встретились, — отхлебнув из бокала, заметил парень.

— В самом деле? — не сдержал ехидства вампир. Значит, вот кто инициатор.

— Ага. Жутко любопытно — твой шеф вконец мозги прогулял? — острый прищур Сталка внезапно резанул вампира ощущением опасности.

— Если тебя интересует состояние его мозгов, это не ко мне, — ровно отозвался вампир. — А вот если хочешь сообщить что‑то конкретное…

— Касту помнишь?

— Ещё бы.

Речь шла об одной из местных увлечений Девита. Фигуристой стервозной бабе, то ли знахарке, то ли травнице. Кстати, норты магией пользовались — законы остального Анвила северным нелюдям были не писаны. Однако, несмотря на это, и здесь магия считалась не слишком популярной. Предубеждения сказывались, наверное.

— Она вчера повздорила с бабой вашего Девита.

Хеннер поморщился. Опять… И почему ребята ему об этом не сказали?

— Надеюсь, они качественно расцарапали друг другу физиономии, — проворчал вампир.

Сталк тоже скривился:

— Дальше взаимной ругани дело не пошло. Но позже, когда Каста уже была среди наших, она долго возмущалась на кого её променяли, и много чего наобещала.

Хеннер подскочил. Мигом вспомнился Девит, несущийся куда‑то в неурочное время… И, хоть повода, казалось, и не было, вампир, полагающийся на инстинкты, а не на логику, рванул к выходу. Спохватившись, притормозил у самой двери и на ходу бросил нелюдям:

— Зайду позже.

И с удивлением обнаружил, что Сталк намылился ему в сопровождение. Ещё не хватало — тащить за собой незнамо кого! Нет, понятно, парень вроде как помог информацией, но всё равно. Неизвестно, чем эти нелюди дышат и что от них вообще ждать.

— Спасибо за помощь, но со мной нельзя, — буркнул вампир.

Однако, норт не собирался отступаться. Лишь уставился на Хеннера своими ледяными глазами и сообщил:

— Многие считают, что не стоит поддерживать связь с внешним миром. Никакую, понимаешь? Что это лишь создаёт ненужные проблемы, а мы прекрасно проживём сами. Ваши визиты столько лет подряд возможны лишь потому, что до сих пор мы убеждали большинство, что изоляция обойдётся нашему народу слишком дорого. И у меня есть сильное подозрение, что наши оппоненты потеряли терпение и решили… поиграть.

— В смысле?

— Возмущение Касты для неё не совсем типично, и без влияния со стороны вряд ли приняло бы такие формы… В общем, хотелось бы разобраться — прав я или мне мерещится то, чего и близко нет.

Надо было немедленно решить — стоит ли доверять нежданному «союзничку». Наверняка определять ложь нортов Хеннер не мог. Но, судя по множеству физиономических и жестовых признаков, Сталк говорил правду — почти наверняка. Да и инстинкты вроде молчали. Значит, примем за точку отчёта, что сейчас их интересы совпадают, и нелюдь не лжёт. Или почти не лжёт.

— Кто именно «подтолкнул» Касту? — тут же вцепился в собеседника взглядом вампир. Должен же он знать потенциальных врагов.

— Я сначала должен всё проверить. Если не будешь мне мешать.

— Л‑ладно, — угрюмо согласился вампир, хотя он и терпеть не мог участвовать в подобных политических дерьмосплетениях. Но блюсти интересы нанимателя — это как бы его обязанность. Значит, и всячески способствовать сохранению торговых отношений с аборигенами, чтоб этим нелюдям…

— Идём, но как за мной гнаться будешь — твои проблемы.

Несмотря на холод, Хеннер перекинулся мышью и стрелой взлетел вверх, стараясь оглядеть побольше улиц. Ни черта, Девита с охраной высмотреть не получилось. Рванул к палатке‑магазину, причём, несмотря на то, что лететь было недалеко, Хеннер едва не околел по дороге. Вывалившись в человеческую ипостась, длинно выругался — зуб на зуб не попадал. Но вампира не покидало ощущение цейтнота, хоть, вроде, и ничем не подтверждённое, и, тем не менее…

Сталк, кстати, как ни странно, не отстал, как ухитрился только?

Ввалившись внутрь «торговой точки», вампир прямиком рванул к Лансу. Тот раскладывал товары перед целым семейством — муж, жена, дочь‑подросток и какая‑то старая карга — то ли мать, то ли бабка… Ничего, переживёт.

— Отец вернулся?

Ланс нахмурился но, оценив выражение физиономии начальника охраны, извинившись, отвлёкся от покупателей и коротко отозвался:

— Нет.

— Куда пошёл, знаешь?

— Не сказал. Что случилось?

Хотел бы Хеннер знать… И повода вроде не было, но инстинкты били тревогу, а своим ощущениям вампир доверял.

— Появится, пошли кого‑нибудь мне сообщить.

Дождавшись утвердительного кивка, Хеннер оставил торговца охмурять клиентов и выбрался наружу. Прикрыл за собой полог палатки, раздражённо ругнулся. Пытаться докричаться до ребят по связи бессмысленно — передатчики на расстоянии больше двух сотен метров не работают. Разве что… способ дебильный, вариант «испорченного телефона», но почему нет?

Он порылся в выручалке, выгреб из хлама кристалл Мэлта.

— Ого! Среди вас маг есть? — оживился Сталк.

— Жрец, — буркнул Хеннер, чуть не сплюнув — надо же, ОН пользуется этой дерьмовой отмазкой!!!! — и он дома…

— А, Мэлт…

— Что стряслось? — голос целителя звучал так, словно он находился здесь, рядом.

— Свяжись с Девитом, спроси, где он. Срочно.

— Сейчас, подожди.

Хеннер, тем временем, быстрым шагом направился к автобусу. В нём по‑любому ребята будут, если кого‑то понадобится к Девиту командировать. Да и замёрз вампир уже неслабо. Однако, вампир не успел ещё забраться в тепло, как вновь ожил кристалл Мэлта.

— Он у Касты. Спрашивает, с чего ты паникуешь?

— Е… его… в… и через!.. — рявкнул Хеннер, получив реальное подтверждение своей паранойе. И лишь высказавшись, смог перейти на связно‑цензурный язык. — Каста вчера во всеуслышание пообещала оторваться за то, что Девит её сменил на Клео! Пусть убирается немедленно!

— Опять… — с резким вздохом Мэлт явно проглотил какую‑то фразу. — Я попытаюсь его убедить, а ты отправляй ребят.

Если б ещё знать, куда! Хотя… Хеннер требовательно уставился на норта.

— Где живёт Каста? Как быстрей к ней добраться?

— Минут пять ходьбы, — пожал плечами тот.

— Показывай!

Сталк нахмурился:

— Хеннер, ты, конечно, у своих считаешься крутым… Но тут один ничего не сделаешь. Возьми всех, кого можно прихватить быстро.

Ничего не сделает против женщины? Что‑то Сталк совсем того. Впрочем, черт знает, если она там не одна… А писаться в открытой драке на стороне чужаков Сталк не станет. Хеннер кинулся к автобусу — там по‑любому кто‑то из ребят будет. На месте оказалось трое — Эмиль, смазывающий пистолет, Раст, развалившийся на постели, и Хройн, который писал, устроившись за столом — скорей всего, составлял отчёт.

— Подъем, на сборы десять секунд.

Никто вопросов не задавал, все трое даже раньше, чем было приказано, оказались на улице, полностью экипированными. До дома Касты добрались даже не за обещанные Сталком пять минут, гораздо быстрей.

В этот раз дом, зияющий пустыми окнами, почему‑то показался Хеннеру зловещим. С подобными глюками скоро придётся нервы лечить, как барышне, это ему‑то! Позорище.

Однако ощущение оказалось отнюдь не глюками. В дом Хеннер с ребятами зайти не смогли. Их просто разворачивало в какой‑то неуловимый момент, и они вновь оказывались на выходе. После третьего «кульбита» Хеннер, сообразив, что напором здесь не взять, рявкнул:

— Стоп!! — и повернулся к норту. — Что за хрень?

Нелюдь и не пытался войти к соплеменнице. Он стоял в паре шагов, со скучающим видом, словно ожидая, когда наконец к нему обратятся. И сообщил.

— Если очень постараться, я могу сломать… Ого. Уже не надо. Проходите.

Хеннер, мигом сообразив, что раз «не надо», то они опоздали, всё же рванул внутрь. И столкнулся в двери с Девитом и обоими ребятами.

— Что за паника? — мрачно поинтересовался торговец.

Вампир окинул мужчину внимательным взглядом, желая удостовериться, всё ли с ним в порядке… И его аж отшатнуло от остро‑ледяного, непривычного запаха, волной идущего от всех троих.

— Что с вами?

— С нами — всё в порядке, — огрызнулся раздражённый торговец. — А вот какого ты…

— С вами, господин торговец, далеко не всё в порядке, — вмешался Сталк. — Вы, трое, уже мертвы.

Все уставились на него, буквально онемев.

— Вуаль донника, — сообщил норт, — Судя по запаху, вы все уже прошли стадию, в которой противоядие ещё могло помочь.

— Что за чушь…

— Цветные пятна на периферии зрения, если пытаешься на них посмотреть, постоянно ускользают, но при этом очень раздражают, когда меняешь направление взгляда. И немного расплываются очертания предметов. Так? — Сталк перевёл взгляд с Девита на Нату, потом на Галена.

— Бред! Я ничего не ел и не пил! Даже не поцеловал руку Касте на прощание, хотя это уже полный дебилизм! — раздражённо рявкнул торговец, кинув при этом бешеный взгляд в сторону телохранителей.

Хеннер одобрительно кивнул — правильно, молодцы ребята. Только, кажется, все их предосторожности не помогли…

— Иногда достаточно просто дышать, — невозмутимо сообщил норт.

— Где ближайший целитель? — рявкнул Хеннер. — Не может быть, чтобы…

Договорить вампир не успел. Первым осел на землю Гален, за ним Девит, кажется, так и не поверивший Сталку. Вампир склонился над торговцем, приложил пальцы к шее. Мёртв. Проверил Галена — тоже.

Хеннер только зубами скрипнул. Поняв, что Девит мёртв, вампир в ту же секунду осознал, что его служба закончилась, и он оказался зависшим в пустоте неопределённости. У Хеннера было, конечно, с дюжину предложений службы, но ни одно он не воспринимал всерьёз.

От этих мыслей его отвлёк голос Наты, выругавшейся вполголоса. Охранница, посеревшая и взмокшая, несмотря на мороз — вампир прекрасно видел да и чуял её пот — была жива. Пока. Хоть и буквально повисла на метаморфе, к тому же вертя головой с таким отчаянно‑испуганным выражением на лице, что вампир понял — она ничего не видит.

— А вот это любопытно, — неожиданно влез Сталк. — Сможете транспортировать свою подружку? Тут недалеко. Возможно, хоть ей удастся помочь.

Хеннер выругался, приказал:

— Хройн, иди за ребятами, вдвоём вы трупы не утащите, — очень хотелось отправить его к Лансу, но начальник охраны пока он, Хеннер, так что ему и отдуваться. — К Лансу не заходи, но если встретишь… Смотри по обстоятельствам. Эмиль, Раст, остаётесь здесь. Если выйдет Каста, задержите.

Норт фыркнул, но вампир не обратил на его демонстративный скептицизм внимания. Взвалил уже совсем не держащуюся на ногах Нату на плечо и повернулся к Сталку.

— Куда?

Дом, в который вломился Сталк, был типичным домом этих ненормальных нелюдей, отличие заключалось лишь во множестве трав, вениками и охапками свисающими в просторной комнате везде, где только можно.

— Герта! — вопль норта под ухом едва не заставил Хеннера подскочить от неожиданности. Ната тревожно шевельнулась на плече вампира. Значит ещё в сознании.

— Слышу, иду… — из глубины дома раздался негромкий, но прекрасно слышный голос.

Хеннер, оглядевшись, уложил Нату на ближайший диванчик. Правда, короткий, ноги женщины свисали, но ничего, пойдёт.

— Люди? Зачем ты их притащил? — женщина, на вид лет пятидесяти, босая, в сероватой тунике, с длинными волосами, собранными в небрежный хвост, ворвалась через дальнюю дверь и, став посреди комнаты, уставилась на Сталка, уперев руки в бока.

— Глаза разуй, нашла «людей», — огрызнулся возмущённый вампир.

Сталк покосился на него. И, кажется, даже заискивающе, обратился к женщине, кивая на Нату:

— Она надышалась вуалью донника. Их трое было, оба мужика умерли.

— Точнее, «её надышали», — зло буркнул Хеннер. — Ваша Каста мне заплатит!

Герта прищурилась. Помедлила, рывком поставила стул рядом с Натой. Кончиками пальцев подняла ей веки, всмотрелась. Затем развернула руку женщины запястьем кверху, закатав рукав, провела по коже.

— Ей дали противоядие, — отрывисто сообщила Герта, не поднимая головы, — но его оказалось недостаточно. И чудо, что оно её вообще не убило.

— Кто дал? — вырвалось у Хеннера.

— Скорей всего та же Каста. Слишком малым должно быть время между действием противоядия, которое даётся первым, и яда…

Бред какой‑то. То травит, то противоядие даёт… Но если Герта считает, что этим сообщением Каста обелится в глазах Хеннера, то она это зря!!!!

— Ты сможешь её поставить не ноги? — вмешался Сталк.

— Попробую, — кивнула Герта, похоже, уже обдумавшая этот вопрос. — Но у меня два условия. Не предъявлять претензий, если она умрёт. Средства придётся применять сильные, а я вас, людей, не лечила. И если она встанет на ноги, ты, вампир, — это слово Герта выделила, уставившись на Хеннера глаза в глаза, — отдашь мне вот эту бутылку, наполненную своей кровью.

По пальцам больно стукнула увесистая стеклянная ёмкость, в поллитра точно, вампир машинально прихватил её за горлышко, не давая упасть. И только после этого до него дошло. Опять?!!!!

— Да я вам кто, дойная корова, в конце‑то концов?! — взбеленился Хеннер, с размаху брякая сосуд на ближайший столик.

Сталк смотрел на эту сцену с абсолютно непроницаемым выражением, молча. Герта равнодушно заметила:

— Времени на раздумье у тебя нет. Проволынишь, её просто смысла уже лечить не будет — не поможет.

— Хен, не стоит. Не повезло мне, ничего не сделаешь, — чуть слышно вмешалась раненая.

Скользнул взглядом по едва дышащей Нате, которая повернула голову в его сторону, Хеннер заковыристо выругался и злорадно выдвинул встречное требование:

— Согласен, с одним условием. Если Ната умрёт, ТЫ мне в неё своей крови нацедишь, ясно?

Герта уставилась на него, словно впервые увидела. И со смешком поинтересовалась:

— И зачем она тебе? Пить не советую — траванешься.

— Я всякую гадость в рот не тяну, — скривился Хеннер. Вот уж ПИТЬ кровь нортов ему бы и в голову не пришло. — А куда пристроить, найду.

Да тот же Маркус за эдакую диковинку состояние отвалит!

Норта резким движением выпрямилась во весь рост, протянула вампиру ладонь.

— Договорились.

Хеннер, не раз наблюдавший как Девит заключал с местными сделки, коснулся ладонью ладони Герты, не сжимая пальцев. И передёрнулся от обжигающего холода, пронзившего кисть, рука онемела.

Это что, Девит такое каждый раз ощущал?

— Силы услышали, — кивнула Герта. — А теперь убирайся, мне делом надо заниматься!

Вампиру очень не понравилось настроение Наты — ему не улыбалось потерять ещё и её. Так что, девочка, во избежание, придётся тебя встряхнуть… Хеннер скользнул ближе, нагнулся к уху раненой и тихо сказал:

— Не забывай, Девит мёртв. И я далеко не уверен, что Ланс будет придерживаться правил отца в отношении компенсации телохранителям, погибших при исполнении.

Лицо Наты затвердело. Вампир довольно осклабился — есть! Теперь будет держаться за жизнь всеми силами — у неё внук на руках, дочка‑дура прижила и сбежала, кроме Наты у мальчишки никого.

Хеннер намертво не понимал сопливой привязанности к потомству — мелким приставучим спиногрызам — но, наслушавшийся болтовни подчинённой, уяснил, что для неё недомерок — единственный свет в окошке. Не говоря о том, что, в отличие от дочери, Ната возлагала на него надежды как на продолжателя семейной профессии. Сама она была пятым поколением в династии, о чём не раз заявляла с неподдельной гордостью.

Бутылку Хеннер тоже оставил — как напоминание Герте об откупе за человеческую жизнь. Ничего, ей полезно!

Оказавшись на улице, Сталк явно намеревался смыться, но Хеннер ему не дал:

— Так кто, говоришь, заварил эту кашу?

Норт нахмурился, явно колеблясь, и наконец отозвался:

— Позже. Я ещё до конца не разобрался. А ты своими проблемами займись — они на тебя сейчас повалятся, только разгребай.

Предсказатель, чтоб тебя. Если зубы, конечно, не заговаривает.

— Надеюсь, ты меня не водишь за нос! — уставился на норта Хеннер.

— Можно подумать, если вожу, ты мне что сделаешь, — проворчал Сталк.

Вампир, раздражённый наглой уверенностью Сталка в превосходстве нортов над людьми и вампирами, уже всерьёз примеривался проверить это «превосходство» на практике.

Норт лишь головой покачал:

— Не бесись. Я своё слово держу. И я действительно сейчас занят. До встречи.

Проводив взглядом наглеца, Хеннер плюнул и, перекинувшись мышью, рванул к Лансу — так быстрей. Вампир, кстати, должен был не возиться с раненой, а в первую очередь доложить о трагедии сыну и наследнику. По правилам. Ничего, полчаса погоды не сделают.

Пролетая над домом Касты, Хеннер увидел порядочную толпу. Тела только‑только уложили на импровизированные носилки и направились к стоянке. Хеннер пронёсся мимо — отлично, успеет до их прихода. Перекинувшись перед торговой палаткой, с трудом призвал к порядку заледеневшее тело — нет, мыши для такой погоды совсем не предназначены. Наконец вампира перестало трясти, а то ведь зуб на зуб не попадал, говорить нормально и то не получилось бы. И, ругнувшись — вот уж приятные предстоят минуты, ничего не скажешь! — вошёл.

В торговой палатке, как всегда, толклись покупатели. Аж четыре штуки, но в этот раз Хеннер церемониться не стал. Оттеснил молоденькую норту, которая крутилась перед зеркалом, разглядывая новое платье. И, встав так, чтобы прикрыть Ланса от взглядов остальных покупателей, тихо сообщил:

— Девит мёртв. Тело вот‑вот принесут.

Ланс побледнел, уставился на вампира расширившимися глазами. Побелел ещё больше, Хеннер догадался подставить стул и придержать человека, а то бы тот просто грохнулся. Н‑дя. Не подрассчитал — надо было отозвать, в подсобку, что ли. Хотя нет, Ланс стал бы выяснять в чём дело, нафиг его от работы отрывают… Умом отца и способностью правильно реагировать на внештаные ситуации наследничек абсолютно не обладал. Л‑ладно. По крайней мере, теперь ясно, что пока Ланс не придёт в себя, ситуацию придётся брать в свои руки.

Хеннер развернулся, взглядом указал охранникам на покупателей. Шенд и Расмус, всё поняв верно, и в срочном порядке деликатно вытолкали нортов из магазина. Дольше всех пришлось выпроваживать ту, что приценивалась к платью, но наконец ушла и она. Кстати, с покупкой, Шенд рассчитался с дамой перед тем, как выпроводить. Выглянув наружу, а затем плотно прикрыв полог палатки, маг повернулся к вампиру:

— Что с Девитом?

— Мёртв.

Расмус выругался, Шенд только губы сжал. И все трое уставились на наследника. Ланс так и сидел, уставившись в пустоту.

— Ланс, возьми себя в руки, — Хеннер слышал уже шум голосов и шагов. Через несколько минут охрана с носилками будет здесь.

Мужчина судорожно всхлипнул, и неожиданно уронил лицо в ладони. Съёжился, плечи судорожно вздрагивали. Вампир в полной растеряности переглянулся с ребятами. Вот чего он точно не умел — так это приводить в чувство истериков. Как и истеричек.

Выручил Шенд. Он вытащил — наверняка из выручалки — стакан, намешал там чего‑то из трёх бутылочек, последовательно появляющихся и исчезающих у него в пальцах. Склонился над Лансом, потряс его за плечо:

— Выпей.

Тон такой сочувственный, увещевающе‑отеческий… Хеннер, глядя, как Ланс поднимает голову, трясущимися руками берет протянутый стакан и пьёт, облегчённо скривился. Хорошо хоть, насильно вливать не пришлось.

После снадобья Ланс вроде как стал приходить в норму. Но недостаточно быстро и Хеннер, бросив:

— Как только сможете, выходите, — выбрался наружу.

Остановив процессию у самого входа, Хеннер приказал поставить носилки и заняться установкой неотапливаемой палатки. Не на улице же трупы лежать будут… А в том, что Ланс отца потащит в Стоун, Хеннер не сомневался.

Охранники всё подходили, так что очень скоро весь наличествующий состав собрался возле тел. Трое заканчивали ставить палатку, остальные собрались группами, возбуждённо переговариваясь. До паники или бунта дело пока не дошло, но… мало ли. Вампир, конечно, за ситуацией приглядывал, но действительно поставить всё на места сейчас мог лишь Ланс. А он всё медлил.

Хеннер только кривился — и когда наследничек соблаговолит выползти?! Баба, блин, истеричная.

Наконец Ланс появился — к счастью, следов недавней истерики на лице мужчины видно не было. Хоть не зря тормозил… Разговоры тут же стихли, наступила напряжённая тишина.

Ланс подошёл к отцу, приподнял угол лёгкого покрывала, долго смотрел ему в лицо и наконец выпрямился.

— Спи с миром…

Голос прервался, но мужчина тут же взял себя в руки.

— Продолжаем работать, как обычно. Уверен, отец сам настаивал бы на этом.

Хеннер одобрительно кивнул. Неужели.

— За одним исключением. Хеннер, ты не справился со своими обязанностями и я тебя увольняю. Немедленно.

Вампир в полном ошалении уставился на мужчину. Ну деби‑ил… Понятно, что после смерти нанимателя его увольнение было само собой вытекающим и логичным. Только ПОСЛЕ возвращения. А никак не сейчас — сейчас это было самоубийством! Причём отнюдь не для вампира. Ланс что, совсем не соображает?!

Хеннер шагнул к мужчине, намереваясь высказать всё, что в голову пришло… И встал, как вкопанный — в нос ударил запах страха. Ничем не прикрытого, настолько бездумного, что Ланс при движении вампира к нему машинально отшатнулся, попытавшись спрятаться за Шендом. Хеннер выругался. Вслух. Отказываясь верить в этот бред, хотя вариантов, собственно, и не оставалось. Ланс его просто боялся до потери пульса. Ну да… логика неоспорима — сейчас, после смерти Девита, он, Хеннер, уже не связан с людьми никаким договором. И теперь «наследничек» воспринимал его как опасного, ничем не сдерживаемого убийцу. Вампир сплюнул и, развернувшись, пошёл прочь. Ну его нахер, трусливого ублюдка. Ещё доказывать ему что‑то…

— В таком случае я тоже увольняюсь, — громко сообщил сзади Эштин. — Я ещё жить хочу!

Он догнал вампира, пристроился рядом, идя шаг в шаг.

Хеннер покосился на него — тоже мне, дружеская поддержка… Хотя прав, и в глупости не обвинишь, скорее наоборот… Это его, вампира, можно назвать дебилом, поскольку он, несмотря ни на что, даже мысли не допускал, что сейчас развернётся и уедет. Потому что был уверен — тогда никто из ребят не выживет. И этот недоумок Ланс тоже, но на него Хеннеру как раз было плевать. Впрочем, нет, почти наверняка уцелеет Шенд, у которого припрятан телепорт в Клан и, возможно, Раст… И всё.

Забравшись в автобус, вампир брякнулся на койку и покосился на Эштина, который, в отличие от Хеннера, садиться не спешил, стал у входа, подпирая стену. Мужчина рассеяно поглаживал свою гусеницу и молчал, хмурясь. Потом негромко спросил:

— Чаю хочешь?

— Давай, — кивнул вампир. Действительно, согреться сейчас не мешает.

Эштин начал возиться с приготовлением. Распахнулась дверь, впустив вместе с порцией холодного воздуха Хройна. Он подошёл к вампиру, уставился на него сверху вниз.

— Хеннер, ты же не всерьёз собрался уезжать один?

Тоже запах страха. Только не такого, как у Ланса, а сдерживаемого разумом, скорее даже не страха, тревоги. Всё верно, Хройн не дурак, и реально представляет сложившийся расклад.

— Да не собрался, не собрался, — проворчал вампир, — вместе поедем.

Хройн перевёл дыхание и опустился рядом.

— Спасибо. Ты… не обращай на этого сопляка внимания. Дурак он. И насчёт денег не беспокойся — мы все скинемся, ты ничего не потеряешь…

— Да я сам готов приплатить, лишь бы дебила этого в глаза не видеть, — зло отозвался Хеннер. — И несказано рад, что вытирать ублюдку сопли и водить за ручку — не моя, я твоя обязанность.

Хройн поморщился.

— В общем, я ребятам скажу, что ты остаёшься, а то все уже увольняться собрались… Сдыхать никому неохота.

Вампир кивнул, новый начальник охраны торопливо ретировался. И сразу в дверь скользнул Шенд, который расположился рядом с вампиром и попросил:

— Эш, мне тоже чайку, пожалуйста. Замёрз, как собака…

— Угу, — кивнул тот, бухая чайник на конфорку. И добавил, задумчиво покосившись на Хеннера. — Ты изменился.

Хеннер пожал плечами, никак не комментируя его реплику, но, однако, всерьёз над ней задумываясь. Мальчишка прав. Он, вампир, беспокоится о людях, пренебрегая собственными интересами… Неожиданно Хеннер сообразил, что его нервировало, не давало покоя с того самого момента, когда он увидел Девита мёртвым. И выругался, невольно взявшись за голову. Нет, он точно кретин. И он попал.

— Что стряслось?

— Из‑за чего стонем?

В голос поинтересовались люди.

Хеннер нахмурился. Он никогда никому не рассказывал о своих предчувствиях. Нет, не из суеверия. Просто не считал нужным, да и повода, как такового, не возникало. Ну ладно…

— Похоже, мне предстоит серьёзно вляпаться в дерьмо, — зло сообщил вампир. — Я подобные вещи ощущаю.

— А выход видишь? — тут же среагировал Шенд.

— Выход в таких случаях один — сваливать побыстрей и подальше, — мрачно отрезал Хеннер.

Это ухитриться надо, не обращать внимания на «звоночек», он же всегда реагировал почти инстинктивно! А сейчас вся эта кутерьма настолько перевесила его чувство самосохранения, что Хеннер осознал опасность, лишь разобравшись с проблемами людей. Твою через!!!!

— Ошибки быть не может? — уточнил Эштин.

— Ни разу не было.

Вампир вскочил, заметался по автобусу, как по клетке. Инстинкты вопили — уезжай. Но…

— Подожди, не мечись, — вмешался маг. — Я, собственно, зачем зашёл. У Ланса на службе я не останусь. Провожу ребят за границу Льда и уйду в Клан. Хотите, давайте со мной — телепорт как раз на троих рассчитан.

Приостановившись, вампир задумался. Прикинул предложенный вариант, прислушался к ощущениям. И резко мотнул головой.

— Нет. Не то. И в Клан я не собирался. Уеду в какой‑нибудь техногенный мир, там мне будет проще.

— Я бы не был так уверен, — пробормотал Шенд. — И если ты уедешь сейчас, то я ухожу прямо после твоего отъезда. Эштин, в отношении тебя моё предложение остаётся в силе.

Мужчина покачал головой:

— Я с Хеном.

— Ещё не хватало, — скривился вампир. Нет, Эштин, конечно, неслабый мужик, но реально он будет скорей обузой, чем помощью.

— Посмотрим, — упрямо отозвался Эштин. — Чай готов.

Кружки разобрали и расселись кто где. Все трое молчали. Люди не спрашивали Хеннера о решении, не торопили. Да и спешить надо было ему, а не им. А вампир медлил. Наконец он отставил пустую кружку, встряхнулся. Из неприятностей он выберется — предупреждён, будет осторожничать, так что справится, наверняка. А сбегать, подставляя почти две дюжины человек, из года в год прикрывавших тебе спину… Значит, остаётся. Хотя настроения подобное решение, само собой, не прибавило.

Резкий звук заставил всех подскочить. Жрец, который немаг, чтоб его. Небось, новости дошли.

— Что тебе? — не очень приветливо поинтересовался вампир, добравшись до магической говорилки.

— Хеннер, ты ещё не уехал, надеюсь? Ни о каком увольнении не может идти и речи! Ланс не имеет права принимать сам подобные решения!

— Ты на меня‑то не ори! — рявкнул вампир. Ещё один паникёр. И тоже уверен, что ему, Хеннеру, дай только повод, на всех положит и смоется. Ну и достали же, л‑люди…

— Я никуда не уехал и не собираюсь. Провожу ребят до Стоуна. А увольнение — в силе, так или иначе. С меня хватит!

Мэлт выругался, изобретательно, зло. Резко спросил:

— Сколько времени прошло со смерти Девита?

— Час от силы, — недоуменно отозвался Хеннер. — И что?

— Необходимо немедленно послать вызов его убийце. Иначе никто из вас не переживёт сегодняшнего дня.

Шенд, мигом оказавшийся за спиной Хеннера, напряжённо уточнил:

— Местные законы?

— Именно, — так же напряжённо подтвердил Мэлт. — Кстати, Шенд, шанс выжить в поединке есть только у тебя. Ну, может, ещё у Хена.

— И поэтому выбирать поединщика надо из нас двоих, — не слишком радостно буркнул вампир.

— Это уж вам решать. Выиграть у вас не получится так или иначе. Главное — сам факт вызова.

— Факт того, что мы пишемся за своих, — резюмировал Хеннер, начинающий осознавать логику бредовой, с первого взгляда, ситуации.

— А то, что вызывать придётся женщину, имеет значение? — опять влез Шенд.

— Никакого, — уверенно отозвался целитель. — Требуете сатисфакции, а дальше вам придётся соглашаться с условиями нортов. Если у них не приняты поединки с женщинами, кто‑то её заменит.

— То есть точно ты не знаешь?

— Нет. И вообще, отставим праздную теорию — у вас времени в обрез! Да, Шенд, последнее — тебе лично. Пока не пересечёте границу Льда, пользоваться телепортом не советую. Я пробовал, так меня забросило в вакуум, выжил чудом.

На сём заявлении Мэлт отключился.

— С‑скотина, — с чувством высказался Шенд. — Вот теперь и гадай, брешет он про телепорт или нет?

— Про поединок наверняка правда, — скривился вампир, которого телепорт интересовал в последнюю очередь. — Так что… собираем ребят, кидаем жребий.

Хеннеру совсем не хотелось подставляться с вызовом. В его глазах «месть» за сдохшего по собственной дури Девита, который, к тому же, утянул за собой охранника, была глупостью несусветной. Нет, понятно, что эта «глупость» вытянет всех, но желания закрывать собой ещё и эту дырку не было. Ну нахрен, сколько можно, не на нём же свет клином сошёлся!

Шенд помедлил, пожал плечами:

— Ладно, я пойду. Тем более, быстро надо, а пока ребят соберём, пока объясним… Да и у остальных шансов нет, Мэлт прав.

Нет, ну вот какого этот… вылез со своей долбанной самоотверженностью!!! Так бы просто все тянули жребий. И кому‑то бы не повезло. Но хотя бы все были в равном положении!

Хотя какое там «равное». Понятно, что разумней идти или Шенду или ему, тут Мэлт прав. Только вот Шенда первым на шанс выжить целитель назвал зря! Наверняка исходя лишь из того, что тот маг. Но умник‑целитель наверняка не в курсе ограничения магических способностей Шенда, навешенного его коллегами. Вряд ли господин шпион откровенничал с Мэлтом на эту тему. Л‑ладно.

— Эштин, кинь монету. Я — чёт, Шенд — нечет.

Маг притормозил уже у самой двери, иронично поднял бровь. Хеннер только рукой махнул, оба перевели взгляды на Эштина. Тот выудил металлический квадратик и, подкинув, припечатал ладонью к столу. Убрал руку, посмотрел и уставился на вампира. И озвучил, как будто у кого‑то остались сомнения:

— Чёт.

Вампир скривился. Что ж, никто его за язык не тянул.

— Дверь открой, — буркнул он Шенду.

— Подожди, — маг подошёл к Хеннеру, протянул на ладони кольцо. — Направляешь камнем на врага и сжимаешь оправу. Шарик будет… Такой же, каким я ледяного расплавил.

— С‑спасибо, — однако, его уже все подряд артефактами экипируют…

Неожиданно маг побелел и выдохнул, словно после запредельного усилия, не глядя брякнулся на ближайшую лежанку. Хеннер уставился на бретёра, потом на кольцо. Что‑то ему всё это напоминало. И если сложить два и два…

— Ты… зарядил, что ли?

— Вали, — пробормотал Шенд, привалившись к стене и прикрыв глаза. — Время.

Вампир выругался. Но маг прав, время. Перекинувшись, он вынесся наружу, рванув к дому Касты.

На этот раз правилами приличия вампир решил пренебречь. Он просто внёсся в окно нужного дома, тут же перекинувшись в человеческую ипостась. Выпрямился и отдышался, изгоняя озноб. И двинулся по комнатам, разыскивая хозяйку.

Одна комната, другая, коридор…

— Что ты тут делаешь?

Хеннер резко обернулся. Голос раздался от окна, где — вампир мог поклясться! — когда он проходил секунды назад, никого не было. Сейчас там торчала Каста собственной персоной, уперев руки в бока и уставившись на незваного гостя с крайне неприветливым выражением.

Вампир запнулся, сам факт официального вызова в его глазах выглядел дебильным и претенциозным. Гораздо естественней молча напасть, без всех этих «танцев вокруг да около». Л‑ладно.

— Я вызываю тебя на поединок, за совершённые тобой убийства, — процедил Хеннер.

Каста пожала плечами:

— Идём.

— Куда?

— На улицу. Я тут бардак разгребать после драки не собираюсь.

Покосившись на невозмутимую норту, вышагивающую рядом, Хеннер не выдержал.

— Вот объясни, охранников ты зачем прикончила?

— Да плевала я на охранников! И уж точно не стану из‑за ваших никчёмных жизней отказываться от мести!

— Боги, ну какая ещё месть? — скривился Хеннер. — Или ты не видела, что из себя Девит представляет, когда с ним связывалась?

— Представляет? А на слово вам, мужикам, уже верить никак нельзя?! Между прочим, Девит обещал здесь остаться! А потом взял и притащил эту…

Да‑а… С таким раскладом ярость Касты становится гораздо понятней. Кстати, они уже вышли из здания, причём на улице успела собраться небольшая толпа — сплошь норты. А вон и люди приближаются, почти в полном составе с Лансом во главе.

Хеннер только головой покачал — ладно, с людьми понятно — Эштин с Шендом постарались. Кстати, мага среди пришедших нет — отлёживается, бедолага… А вот норты откуда узнали? Каста после вызова ни с кем не связывалась! Или этой толпе ни с того ни с сего захотелось прогуляться именно здесь? В подобные совпадения Хеннер не верил. Наверняка зрители, чтоб им. Значит, норта как‑то своим всё же сообщила…

— И скажи спасибо, что я вашей бабе дала шанс! — продолжала бушевать Каста. — И то только потому, что она — баба!

— Ладно, я всё понял. Драться сама станешь? — на всякий случай уточнил Хеннер.

— С тобой? Конечно, сама…

Пренебрежительный голос вдруг прервался, на месте Касты возникла горгулья в полтора человеческих роста из грязно‑шершавого льда. Монстр рванул вперёд, двигаясь с грацией и ловкостью, неожиданной для столь массивного существа.

Хеннер, восприняв превращение так, что поединок начался, вырвал из выручалки пару тяжёлых клинков, перетёк в боевую трансформацию и уставился на противника, пытаясь сообразить, как с этой дурой можно справиться.

Хотя, скорее уж, как выжить — запоздало дошло до Хеннера, когда он попытался парировать клинком удар когтистой лапы, а лезвие разлетелось вдребезги, оставив в руке выщербленный обломок. Достать сменное Хеннер не успел, да и, судя по тому, как под скользящим ударом горгульи вмиг разлетелся второй нож, смысла в этом не было никакого.

Хеннер увернулся от очередного удара и, вспомнив про амулет, направил его, как говорил Шенд, в сторону монстра и сжал. Огненный шар буквально вляпался в существо, горгулья заверещала на высокой ноте и обрушилась грязной водой, оставив после себя топкое озерцо с кашеобразным снегом.

Однако Хеннер даже выдохнуть не успел, как задрожал воздух и над снежно‑грязевым пятном соткался фантом. На этот раз что‑то медведеподобное с громадными, загнутыми клыками и когтями. Ой что‑то вампиру это напомнило… Только, в отличие от привычных фантомов, этот уплотнился, превратившись в такое же ледяное чудище, как растаявшая горгулья.

А заряд в амулете был один… Хеннер выдернул из выручалки клинок, с размаху всадил зверю в бок. Понятно, его ножи против когтей — ничто, но хоть так он пробить эту сволочь должен, единственный шанс, больше просто не будет!

Наивный… Лезвие, словно взорвавшись, разлетелось множеством осколков, украсив руку вампира порезами.

Монстр ударил, распоров когтями вампиру шею, куртку и грудь. Вампир запустил регенерацию, увернулся от второго удара, но попал под третий. На этот раз когти вспороли живот и бок. Следующий удар вскрыл ногу, наискосок вспорол пах, задел и вену, хлынула кровь, заливая снег. Не осталось сил не только на регенерацию, но даже просто метнуться в сторону от удара. Всё. «Медведь» нагнулся над раненым…

— Хватит, Каста, оставь его, — несмотря на шум в ушах, вампир понял, что за него, кажись, вступился Сталк. Чего это вдруг?

Монстр что‑то пророкотал.

— Ничего, новую создашь, — на этот раз голос Герты. — Для человека он держался неплохо, признай.

— Сама ты… — выдохнул Хеннер, пытаясь хотя бы приподняться на локте.

Небось, хочет стребовать кровь, вот и радеет.

«Медведь» рокотнул ещё раз и исчез.

Хеннер сначала решил, что ему мерещится, с чего Касте проявлять милосердие?

Однако, судя по звукам, норты‑зрители стали расходиться. Это убедило вампира быстрей всего — мол, представление окончено, смысл здесь торчать?

Зато люди тут же окружили раненного, кто‑то его приподнял, кто‑то взялся перевязывать. Они чокнулись?!!

— Идиоты, — прохрипел вампир. — Уберитесь подальше, я ж не железный!!!

Раны были — даже для него! — почти смертельные. А на быструю регенерацию сил уже не осталось — вампир потерял слишком много крови. И способ быстро вылечиться был только один. Инстинкты глушили разум, требуя своего. Нет, Хеннер мог попробовать оклематься без помощи чужой крови, но только если люди не будут торчать в пределах его досягаемости! Потому что сейчас все силы и внимание уходили на то, чтобы ни в кого не вцепиться. Вампир уже не контролировал удлинившиеся клыки и зло стиснул зубы, удерживая себя в узде…

Вдруг прогрохотал выстрел, другой, третий. Хеннера словно нашпиговывали расплавленным металлом — с‑серебро!!! Правда, только два выстрела попали в цель — дальше завязалась потасовка, но вот это вампир уже не воспринял. Ему и одного‑то попадания хватило с лихвой.

Когда Хеннер вновь стал воспринимать окружающее, ему только и оставалось, что беспомощно выругаться. У ног лежал труп Стэнсетра, и причина смерти была однозначна — вампир его выпил. Сам не помнил, как — такое случилось у Хеннера впервые. Впрочем, немудрёно, при его ранениях, да ещё и серебро… Инстинкт выживания, чтоб его! Вокруг в насторожённых позах стояли люди с клинками в руках. Причём Хеннер, прекрасно знавший их оружие, увидел, что ножи — не те, которыми ребята обычно пользуются. Серебряные, скорей всего припасённые вот для такого случая. Что ж, странно было бы.

Правда, «единства в их стройных рядах» не было. Двое удерживали Каспина — сильно потрепаного, с заломленными за спину руками. Похоже, стрелял он. А чуть в стороне торчал Ланс с раздосадованной физиономией… Ну да, а этот приказал. Остальные явно были не в курсе. Только сейчас это значения не имеет.

Хройн стоял рядом с Каспином, как‑то неуверенно держа в руках пистолет, направленный на Хеннера. Впрочем, выстрелить ему это не помешает.

Вампир прекрасно осознавал, что после смерти Стэнсетра он перешёл в категорию врагов. Само собой, он отнюдь не горел желанием сдохнуть и попытался перекинуться, может, мышью свалить удастся. Убивать всех подряд Хеннер не хотел, да и бесполезно, всё равно массой задавят. Тем более, патронов в магазине восемь, израсходовано три, так что оставшихся ему за глаза… Это даже не учитывая ножи.

Но оказалось, что с серебряными пулями, сидящими в груди и животе, сменить ипостась не получается. Что ж. Вариантов немного. Если он сейчас дёрнется, Хройн расстреляет его в упор. Если будет просто стоять… Тоже, немногим позже.

Вдруг около вампира оказался Эштин, вцепился в его плечи, беспокойно спросил, вглядываясь в лицо:

— Ты как? Пришёл в себя?

Офонаревший Хеннер поперхнулся воздухом. И заорал, уже не глядя ни на кого, даже на Хройна:

— Нет, ты точно кретин!!! А если бы не пришёл? Ты соображаешь, что сейчас лежал бы вот здесь, рядом со Стэнсетром?

Не сдержавшись, съездил идиоту по шее — нет, ну это надо! Когда он думать будет, а не «слушать души дебильные порывы»!!!! В следующий миг вампир схватился за щеку — гусеница плюнула, чтоб её! Переливчатая тварюшка, изогнувшись на плече мужчины, шипела на Хеннера.

— Убери эту тварь, раздавлю нахрен!

— Ты её испугал, — Эштин прикрыл гусеницу ладонью и отступил подальше — на всякий случай. Ну да, за себя он не боится, а за эту дрянь… Вампир выругался. И замер, сообразив, что Хройн спрятал оружие, а остальные «отмерли», уже не торчали в напряжённо‑угрожающих позах, серебряные клинки исчезли, словно их и не было.

Вампир изумлённо переводил взгляд с одного человека на другого, но на него уже перестали обращать внимание. Вообще. Зато Хройн повернулся к Лансу и металлическим тоном заявил:

— Господин наследник, у нас к вам серьёзный разговор.

— Давно пора, — пробормотал оказавшийся рядом Мадж. — А ты сядь, — квартерон кивком указал Хеннеру на крохотный раскладной стульчик,невесть откуда появившийся рядом. — Пули буду вытаскивать. Станет совсем невтерпёж, дай знать. И, желательно, не вцепившись мне в шею.

Вампир сел, точнее, плюхнулся на указанное место. Молча. Фигея тем больше, чем дальше он слушал то, что высказывал Лансу Хройн.

Н‑не понял. Это вообще что?!

Пули квартерон выковырял быстро, что не могло не радовать — операция была болезненной. Сразу стало легче, но отравление никуда не делось — без примочек Мэлта придётся оклемываться ещё с полсуток, не меньше.

Хройн, кстати, всё ещё выговаривал молодому ублюдку, вспоминая о каких‑то там пунктах договора, автоматически переходящего на Ланса, как на наследника. А тот возражал, что‑то доказывая.

Дослушивать перебранку Хеннер не захотел. Как только Мадж закончил, вампир встал, стараясь идти прямо, не кривясь от боли и мерзейших ощущений, побрёл к автобусу. Заодно нарычав на Эштина, сунувшегося ему помочь. Мельком отметил, как переглянулись Эштин и Мадж, квартерон раздражённо махнул рукой, а Эш только вздохнул. И оба двинулись за вампиром.

В автобусе бледный Шенд встретил его радостным:

— Живой!

— Я — да, — буркнул Хеннер, кидая магу кольцо и вытягивая с верхней полки сложенную палатку. И огляделся, соображая, что надо взять с собой.

— Ты куда собрался? — Мадж торчал в шаге от вампира, уставившись на него в упор.

— Никуда, — сквозь зубы отозвался Хеннер. — До границы Льда поедем вместе, можешь это всем вашим передать.

— Хеннер, перестань, — тихо сказал Эштин. — Никто тебя не винит…

Вампир скривился. Ну да, дружно будем делать вид, что ничего не произошло, всё в порядке! Только после сегодняшнего срыва прежнего отношения быть не может. Как бы люди не строили «хорошую мину при плохой игре»! Он, Хеннер, не наивный дурачок и не самоубийца. Его присутствие так или иначе будет напрягать, и у кого‑нибудь из людей рано или поздно сдадут нервы. Хорошо, если просто кинутся морду бить, а скорее попытаются ночью прикончить… Не факт, что получится — хотя и это возможно, учитывая количество наличного серебра — но мертвецов может прибавиться. Нет уж! Ему рыжего за глаза…

Перед глазами маячил труп мальчишки, Хеннер вновь скривился. Непередаваемо, просто охренеть! Вампир, мучающийся совестью!!!

Короче, перебраться в отдельную палатку — единственный разумный вариант. И безопасный, для всех. Причём лучше поставить её подальше… В другом конце города, например.

— Да что произошло, в конце концов? — подал голос Шенд.

— Я выпил Стэнсетра.

Маг замер.

— Хен после драки еле живой был, — зло сообщил Эштин, — И Ланс приказал Каспину его добить.

— Только не принял во внимание мой инстинкт выживания, — буркнул Хеннер, отправляя в выручалку собственный спальник и самую маленькую из печек. Можно и обойтись, но с кострами заморачиваться было неохота — ничего, люди как‑нибудь перетопчутся. А больше, собственно, ничего и не надо.

— Ты вообще себя не помнил, когда Стэна выпил, верно? — вмешался Мадж.

— Да какое это имеет значение? Развели тут демагогию, — вампир поднял палатку — жаль, здоровая, в выручалку не влезет — и пошёл к выходу.

— Эй, а меня подождать?! — вдогонку возмутился Эштин. — Я собраться не успел!

Начинается… Хеннер притормозил и покосился на человека, развившего бурную деятельность. Эштин даже гусеницу ссадил на стол — чтоб не мешалась.

— Давай не будешь дурью маяться?

— Сам дурак, — сообщил, не прерывая, сборы Эштин. — Если решил, что я тебя брошу одного.

— Вопрос в другом, — негромко заметил Шенд. — Насколько разумно твоё решение убить Ланса?

Хеннер, когда понял, что маг обращается именно к нему, замер с отвисшей челюстью. И в мыслях ничего подобного не было! Наконец он обрёл дар речи:

— Да нахрен он мне сдался!

Шенд изумлённо уставился на вампира, почему‑то сразу поверив… А! Наверняка очередной амулет. Маг недоверчиво уточнил:

— И ты ему вот так просто спустишь предательство?

Хеннер в свою очередь уставился на мага:

— Какое ещё предательство?

Маг нёс какой‑то бред. Ладно, если бы его, Хеннера, попытался убить Девит, с которым у вампира было соглашение. Тогда человеку можно было предъявлять какие‑то претензии. А Ланс тут с какого бока? Он типичный представитель стада, как раз та тупая пища, которой Хеннер без зазрения совести регулярно пользовался и пользоваться будет. И мстить человеку за вполне закономерное желание прикончить опасного хищника? Однозначно — бред.

Нет, понятно, что за нападение хотелось рассчитаться. И не с Каспином — с тем же успехом можно злиться на пистолет… Но тогда придётся идти против ребят. Нет. Дебильная попытка Ланса того не стоит, и так уже Стэнсетр за неё поплатился.

— Нормально, — возмутился Эштин, выпрямляясь. — Хочешь сказать, что если я тебе пакость сделаю…

— Убью, — вырвалось у Хеннера, прежде, чем вампир успел подумать. Недоуменно моргнул, уставился на Эштина. А ведь и правда…

Тот расплылся в улыбке, подмигнул и запихнул последние шмотки в рюкзак. Забрал со стола гусеницу и сообщил:

— Всё, можно двигать!

На улицу вывалились вчетвером — даже Шенд выполз. А вампир, раздумывая на удивившей его самого реакцией, вдруг собразил, что и к Маджу, и к Расту, и даже к магу он относится почти так же — с ненормально повышенными требованиями. То есть, вытвори они что подобное поступку Ланса, Хеннер их, может, и не убьёт, но… морду точно начистит. И взбесится, наверняка. С каких это пор он, всегда гордящийся самодостаточностью, стал что‑то требовать от ЛЮДЕЙ?!! Считай, нуждаться в них?

Возле дальних палаток торчал Ланс, что‑то втолковывающий Расту, Принклу и Расмусу. Наследничек сделал вид, что Хеннера с его компанией не заметил. Мадж явно собрался провожать «отселяющихся», Шенд наоборот бросил:

— До встречи.

И повернул в сторону Ланса с ребятами. Вампир только рассеянно кивнул.

Хеннер, Эштин и Мадж успели отойти чуть не на сотню шагов, как вампир услышал звуки потасовки. Резко обернулся и, отыскав взглядом источник шума, зашипел. Шенд сцепился с Лансом, причём маг сейчас был в таком состоянии, что Ланс его просто избивал, похоже, банально вымещая злобу. Охрана не вмешивалась, ещё бы — нанимателю ничего не грозит… И Раст, с‑сука, делал вид, что так всё и надо!

Сбросив палатку на снег, Хеннер перекинулся и рванул к дерущимся. Ланс, явно не ожидавший, что между ним и жертвой из ниоткуда возникнет оскалившийся вампир, отшатнулся, побелел и попытался что‑то вякнуть… Ага.

Вампир успел трижды врезать скотине, прежде чем до него добрались телохранители. Раста Хеннер отправил в нокаут — оклемываться будет минут пять, не меньше. Остальных просто расшвырял, вмиг догнал пытающегося убежать Ланса и добавил, как следует, чтобы ублюдок не зарывался. Вновь отшвырнул Расмуса — Принкел уже не пытался вмешиваться, причём морда у него была… эдакая издевательски‑меланхоличная. А от встающего Расмуса вампир услышал тихое: «Охолони, не дури!». Хмыкнул, напоследок пнул скорчившегося на снегу «наследничка» ногой, метя в живот, но попав пониже. Ланс взвыл, Хеннер осклабился, и решил, что на этот раз с недоумка хватит. Повернувшись, шагнул к стоящему на коленях в снегу магу, протянул руку…

Шенд вдруг вцепился ему в ладонь, резко рванул вампира вбок, рявкнув:

— Сзади!

Хеннер инстинктивно не стал сопротивляться рывку, наоборот, сам прянул туда, куда его толкал маг. Грохнул выстрел, пуля миновала вампира, но попала в Шенда — точно в грудь. Хеннер метнулся назад, жёстким ударом опрокинул Ланса на снег — быстро оклемался, гад! И Принкел и Расмус успели только дёрнуться — всё же вампир двигался гораздо быстрее людей. Увидев, что Хеннер уже добрался до Ланса, охранники замерли, на этот раз и не думая вмешиваться.

Ланс лежал, перепуганно глядя на вампира, хотя пистолет был в руке. На выстрел в лицо у него духу не хватало. И вообще странно, что этот трус рискнул стрелять — даже в спину. Наверно, с запредельного перепуга мозги растерял.

Нагнувшись к побелевшему и дрожащему, как студень, мужчине, Хеннер резким рывком выдрал у него оружие. Ланс истошно заорал, прижимая опустевшую руку к груди. Пальцы сломал, сообразил вампир. Только вот ничего, кроме удовлетворения, он при этом не испытал. Краем глаза отметил подбежавшего Маджа, который склонился над раненым. Увидев посеревшее, искажённое болью, лицо мага, Хеннер ощутил прилив бешенства — если Шенд не выживет…

Направив оружие на Ланса, Хеннер отрывисто спросил:

— Что с Шендом?

— Сейчас, подожди, — сосредоточенно отозвался квартерон.

— Да живой… — выдавил маг.

— Хеннер, опусти оружие!

Оказывается, Хройн нарисовался. Со вторым пистолетом. Вампир осклабился бывшему коллеге в лицо:

— Как думешь, кто быстрей выстрелит? И у кого из нас двоих больше шансов выжить, даже если обе пули попадут в цель?

Хройн нахмурился. Он понимал, что вампир прав.

— Пулю я вытащил, жить будет, — прервал их «обмен любезностями» Мадж.

— Конечно, буду, — пробурчал бледный маг. — Хеннер, хватит оружием махать, помоги добраться до палатки.

Что ж, Лансу повезло. Только больше подставляться под серебро он, вампир, не станет!

Хеннер спрятал оружие. Отметил, что Хройн расслабился и, стремительным броском добравшись до новоиспечённого начальника охраны, вырвал пистолет и у него. Только аккуратней, так, что пальцы у человека остались целы. Хройн попытался перехватить оружие, но вампир уже спрятал пистолет туда же, куда и первый — в выручалку. Нагло уставился в лицо бывшему коллеге — вот возмутись, ну? Но тот только выругался, понимая, что его протесты, как и просьбы вернуть оружие, пропадут впустую.

— Ты хоть знаешь, что твой дружок — маг? — хрипло спросил Ланс, который кривился, сунув искалеченную руку в снег, и всё ещё не пытаясь встать.

Хеннер к нему даже головы не повернул, демонстративно глядя на вытаращившего глаза Хройна, сообщил:

— Ещё раз ублюдок дёрнется на меня или ребят — убью.

Вот пусть теперь удерживает своего «подопечного» в рамках приличия, как хочет — Хройн знал, что вампир слов на ветер не бросает. Самая эффективная будет дуболому «защита», ага…

Развернувшись, Хеннер подхватил Шенда и поволок — маг на ногах практически не держался.

Палатка была здоровая, шестиместная, так что Хеннер, Эштин и Шенд в ней расположились со всеми удобствами. Обосноваться решили в полутора часах ходьбы от лагеря, на городской окраине. Мадж помог поставить палатку и, пробыв после этого с друзьями совсем недолго, убежал, пообещав, что обязательно заглянет, как только сможет. Маг‑шпион, воспользовавшись случаем, попросил квартерона прихватить из автобуса его вещи. Вампир только кивнул про себя — известие о том, что Шенд маг, популярности мужику не прибавило. По роже Хройна было видно! Так что придётся шпиону отлёживаться не в теплом автобусе, а с ними в палатке, ничего не поделаешь. Нет, всё же Ланс редкостная сволочь!

Эштин сбегал в ближайшее кафе за поздним обедом, притащил воды, плюхнул на печку чайник… Да и вообще, все хозяйственные дела свалились на него. Маг, хоть и залечил с помощью амулета стреляную рану, но приходить в себя ему надо было ещё долго. Хеннер тоже собирался отлёживаться, как минимум, до утра. Впрочем, Эштин и не протестовал, быстро закончив с нехитрым хозяйством, сунул всем по тарелке, и по кружке с дымящимся чаем, прихватил свои и плюхнулся на спальник. И принялся доставать мага‑шпиона расспросами, с с завидной скоростью уничтожая еду, не забывая при этом скармливать особенно аппетитные кусочки своей пушистой твари.

— Что у тебя с Лансом произошло?

Шенд, ковыряющийся в местных «деликатесах», мрачно отозвался:

— Любопытно стало, как долго он будет заниматься самоубийственными глупостями. Об этом и спросил, только поделикатней. А сопляк уставился бешеными глазами и заявил, что я вообще должен засунуть язык… ясно куда. Маги, мол, на их планете права голоса не имеют. И вообще никаких прав, кроме как сдохнуть на костре! И если я не хочу, чтобы он меня по приезду в Стоун отправил к Ищущим, должен не выступать, а беспрекословно выполнять его приказы. Я его послал, а он рванул морду бить.

Хеннер хмыкнул. Зная злопамятность мага, он мог поклясться, что Шенд хамство мальчишке просто так не спустит. Даже из Клана Ланса достанет, наверняка.

— А он‑то откуда знает? — растеряно спросил Эштин.

— Папаша, небось, сказал… Или там написал в завещании, — буркнул маг.

— Скорей всего, — кивнул вампир. — Только если бы Девит знал, как идиот‑сынок его информацией распорядится, удушил бы ещё в колыбели.

Вопль кристалла заставил Хеннера выругаться. Но вампир всё же дотянулся до артефакта, хоть и очень неохотно. С одной стороны, люди достали, с другой — Мэлт за глупости Ланса не в ответе.

— Как вы там? — глуховато‑усталый голос целителя почему‑то кольнул тревогой.

— Что у тебя стряслось? — быстро, не успев подумать, спросил Хеннер.

— Так заметно? — в тоне Мэлта скользнула усмешка.

— Ты зубы не заговаривай! — буркнул вампир.

— Глава узнал о смерти Девита.

Шенд, расслабленно потягивающийся на спальнике, подскочив, уселся и быстро уточнил:

— Есть соображения, откуда?

— Не от нортов, это точно. Либо кто‑то из охраны, либо… Да нет, больше и вариантов‑то нет. Жрецы некромантией пачкаться не станут.

— Может, Ланс? — предположил помрачневший Шенд.

— Нет. Если бы он контактировал с нашими, я бы знал.

Хеннер нахмурился. Это и не ребята. Не якшаются они с Сообществом. Значит, есть ещё кто‑то, прекрасно осведомлённый и играющий против них… Так мозг сломать можно!!!

В разговор влез Эштин:

— Ну, узнал твой шеф, и что?

— Он сразу поставил мне условия, очень жёсткие. Я отказался. В общем, завтра у меня церемония снятия сана, — всё так же глуховато и немного отстраненно сообщил Мэлт.

Черт знает, почему, но Хеннеру вдруг показалось, что горло ему сдавила петля, надёжная до отчаяния — не ускользнуть, не вырваться. Ощущение мелькнуло и пропало, оставив после себя нервный озноб.

— Т‑твою!!!! — ругнулся Шенд, резко вскочил, и тут же, схватившись за грудь, зашипел. Амулет амулетом, а стреляная рана до конца ещё не зажила. Но маг, вновь выругавшись, словно плюнув на боль и раны, резким рывком дотянулся до вампира, выхватил из его рук кристалл, быстро заговорил, чеканя слова:

— Мэлт, тебя не выпустят из Храма после церемонии, или прикончат, или в застенки отправят! Уходи в Клан, не дожидаясь этого вашего снятия!

— Не выйдет, — устало отозвался целитель. — Кораблём улететь не успею, а портала у меня нет.

— Из Храма до церемонии выйти сможешь? — резко спросил Шенд.

— Дома я, не в Храме.

— Отпустили побегать на привязи? — зло усмехнулся маг. — Зайди в «Папашу», забери у Матти мою книгу. Просто назови моё имя, она отдаст. Тридцать девятая страница, и сунь её потом на место, мне этот бумажный пылесборник дорог, как память!

— Спасибо, — судя по голосу, Мэлт немного ожил.

— Сочтёмся, — буркнул Шенд, опять опускаясь на спальник.

— Подожди, — голос целителя внезапно зазвучал собрано, быстро. — Я приструнил Ланса, надеюсь, он успокоится. Но если нет — попробуйте со мной связаться. Меня наверняка предадут анафеме, полностью я магию не потеряю, но то, что останется… не уверен, хватит ли сил активировать кристалл.

— Понял, — сосредоточенно кивнул маг. — Разберёмся.

— Удачи!

— Тебе тоже!

Связь прервалась. Шенд перекинул кристалл уставившемуся на него Хеннеру, пожал плечами.

— Мэлт неплохой мужик, а лицемеров из Сообщества я терпеть не могу.

Господин шпион опять юлит. Хеннер зуб давал, что у него с Мэлтом какие‑то дела. Ну не походил Шенд на добрячка, который из одного сострадания будет помогать ближнему своему, да ещё так рьяно. Впрочем, не его, вампира, проблемы. Мэлт, действительно, неплохой мужик, а Сообщество ублюдки, так что ничего плохого в том, чтобы подпакостить жрецам, Хеннер не видел. Скорее наоборот. Да, кстати. Хеннер перекинул кристалл обратно Шенду.

— Мне он без надобности, а тебе с Мэлтом разумней поддерживать связь. К тому же есть шанс, что только ты и сможешь это делать.

Шенд нахмурился, собирался что‑то возразить… И промолчал.

Вампир, избавившись от кристалла, тут же о нём забыл — сейчас Хеннера интересовало совсем другое. Судя по всему, смерть Девита и была теми «неприятностями», которые обещал Маркус. Да уж, неприятней просто некуда… А теперь следовало ждать «отдачи» ему, Хеннеру. И уворачиваться, вот только как? Шанс смотаться с Анвила по‑быстрому он уже упустил — это вампир чуял всей шкурой. И вообще, не факт, что этот шанс был. Телепорта у вампира не было, да и в Клан он не собирался — это совать голову под топор — значит, можно было рассчитывать только на космические корабли. А пока ещё Хеннер добрался бы с этой ледяной глуши до цивилизации… С другой стороны, откуда ждать опасность, он не представлял.

В общем, теперь вампиру надо втрое внимательней смотреть по сторонам. Единственное, скорей всего, не сейчас, а когда они пересекут границу Льда.

За ночь Хеннер оклемался почти полностью — отличная всё же штука — регенерация. Особенно это можно было прочувствовать, наблюдая за магом, который предпочитал лежать, а когда всё же вставал, то двигался неловко и очень осторожно. Ну, хоть двигался, вчера вообще валялся пластом.

С утра к «отселенцам» заявился Мадж с вещами Шенда, завтраком и свежими новостями.

— Не поверите, — рассказывал квартерон, с аппетитом уплетая еду, которую принёс на четверых, причём с запасом, — Хройн набил Лансу физиономию!

— Он что, сопляка прикончить собрался? — буркнул Хеннер, — Я ж вчера его отделал… хорошо так. Он ещё и ходить нормально не должен.

— Да куда там! — фыркнул Мадж. — С утра бегал, как огурчик — у него были амулеты припрятаны. И, представь, попытался предъявлять Хройну претензии, что он не может его от тебя как следует защитить! Вот тот его и повоспитывал слегка. Хоть и отвёл в сторонку для приличия, но наши все любовались.

Хеннер, Эштин и Шенд переглянулись.

— А смысл? — хмыкнул маг. — У этого идиота, похоже, хоть кол на голове тёши, бесполезно. Да и исцеляющие амулеты наверняка ещё не закончились.

— Их Хройн забрал, — ехидно осклабился Мадж. — Теперь Ланс ходит с «приятными» ощущениями и размышляет над собственным поведением… Между прочим, ребята заключают пари, убьёшь ли ты Ланса, если он ещё раз на тебя сунется, или опять сломаешь что‑нибудь.

— Убью, — буркнул Хеннер, хмыкнув про себя — люди совсем обнаглели! — Так что вы не пари заключайте, а присматривайте за кретином — в ваших же интересах. И я серьёзно.

— Понятно, ты и так слишком долго ему спускал. Кстати, мы все поставили на то, что ты Ланса прикончишь. А вот ребята Хройна — наоборот.

Ну да, местная команда его лучше знает, всё верно.

— Так что мы уж… постараемся оградить тебя от его назойливого внимания, — всё же не сдержавшись, заржал Мадж. — Хройн так и выразился сегодня утром, когда давал инструкции.

Вампир невольно хмыкнул — Хройн, скотина, нашёл… даму. Хотя понятно, достал его Ланс. Ну и он, Хеннер, тоже, но ему‑то положено — как злобному нелюдю. А начальнику охраны теперь выкручивайся. Ничего, пусть считает это платой за повышение!

— А как там Клео? — влез Эштин.

— Попадалась мне на глаза пару раз, вся заплаканная, — пожал Мадж плечами.

Жалости «осиротевшая» любовница ни у кого не вызывала, впрочем, как и особого интереса. Только Эштин пробормотал что‑то насчёт того, что с женщиной надо бы помягче — всё же осталась, считай, в одиночестве.

— О Нате что‑нибудь слышно? — уточнил вампир.

— Рано утром заявился Андер, спрашивал, где ты и передал, что с Натой всё в порядке, — отчитался квартерон.

Хеннер кивнул — значит, пора к Герте — расплачиваться.

Он собрался «с визитом» сразу после завтрака — чем быстрее Ната вернётся к своим, тем лучше. А то мало ли, что этим нелюдям в голову придёт.

Шенд неожиданно заявил, что пойдёт с ним. Хеннер только пальцем у виска покрутил — еле ж ползает, дубина, куда его несёт? Но маг упёрся, что чувствует себя вполне сносно — для прогулки. А вот для всего остального — нет, поэтому и хочет договориться с Гертой, чтобы та его подлечила — мол, надоело ощущать себя разбитым корытом.

Маг не то, чтобы врал, но всей правды не говорил. Впрочем, это его дела и его проблемы. Как и то, каким образом он собирается уговаривать норту его «подлечить». Вампир просто прихватил человека с собой, как тот и хотел.

Конечно, под шаг Шенда приходилось подстраиваться. Поэтому до дома Герты они добирались часа два, не меньше.

Подойдя, наконец, к знакомому дому, вампир побарабанил в дверь и вошёл. Герта соткалась словно ниоткуда, в дальнем конце коридора.

— Какие гости…

— Добрый день. Где Ната?

— Отправила к вашим, — пожала плечами норта.

— Как она?

— Жить будет, — равнодушно отозвалась целительница.

— А видеть? — уточнил вампир.

— Тоже. Ты пришёл расплатиться?

Вампир кивнул. Герта не врала. Хотя он предпочёл бы сначала удостовериться, что с охранницей всё нормально, но таскаться туда‑сюда… Да и не горел он желанием появляться в человеческом лагере. К тому же норты, насколько он знал, в сделках не обманывали.

В руках у норты появилось сооружение из трубок и прозрачной ёмкости, похожим пользовался Маркус. Только, в отличие от человеческого ведуна, сесть Герта вампиру не предложила. А тот просить не собирался. За спиной ощущалось присутствие Шенда. Молчаливое, видимо, маг дожидался, когда норта закончит с Хеннером.

«Одно хорошо, — подумал вампир, наблюдая за процессом — больше необходимости в этих гребанных кровопусканиях не будет».

Для него, вампира, остались в прошлом ежегодные поездки к черту на куличики. И уже, считай, распалось странное, неестественное братство вампира и людей. Хеннер отдавал последние долги многолетней, бурной, оставшейся за спиной части жизни. Жизни без опаски и лжи, не скрывая своей сути… Вряд ли у него будет хоть что‑то похожее.

— Всё, — руки норты вдруг, внезапно, оказались пустыми. — Не думала, что ты придёшь, — добавила она задумчиво. — Тем приятней ошибиться.

Вампир прищурился, реплика Герты порядком взбесила — и эта туда же!

— Я давал повод? — зло процедил Хеннер.

— Люди дали повод, — Сталк возник так же ниоткуда, как и Герта. И когда норт произнёс «люди», тон был не просто ледяной, а замораживающий всё вокруг, даже Шенд сзади ощутимо вздрогнул.

— А это не ваше дело, — интонациями Хеннер мог поспорить с нортом практически на равных. — Мы в расчёте?

Герта кивнула, а Сталк холодновато сообщил:

— Твоя преданность впечатляет…

— Да пошёл ты! Тоже, нашёл «преданного», я тебе не пёс, — огрызнулся Хеннер.

— Но ничего не меняет, — не слушая вампира, продолжил норт. — Мы не станем возобновлять с вами торговое соглашение. Мы вас больше не приглашаем и не ждём.

Вампир подобрался — после стычки с Кастой он слишком хорошо осознал, кто здесь реальные хозяева положения:

— Но вы нас выпустите?

— Да. Но если сунетесь к нам ещё раз — живым не уйдёт никто.

Хеннер невольно выдохнул. Вроде не врёт. Значит, сейчас обошлось, а дальше — не его проблемы.

— Только зачем ты МНЕ это сообщаешь? — фыркнул вампир. — К Лансу.

— По нашим законам преемник Девита — ты, — в тоне Сталка послышалось злорадство. — И тебе решать, говорить о вето людям или нет.

Сзади шевельнулся Шенд, Сталк повернулся к человеку, на этот раз обращаясь именно к нему.

— Нас не интересуют ваши предложения, маг, так и передай своим. Но если кто‑то из магов захочет пройти Лёд — мы всегда рады новым соплеменникам.

Оба норта исчезли, словно их и не было. Чтоб этим нелюдям…

Несмотря на исчезновение с глаз долой «хозяев жизни» вампир вздохнул спокойно только на улице. Ну не привык он смотреть на соседа и осознавать, что он, Хеннер, жив только милостью этого самого соседа, а отнюдь не умением за себя постоять. Это… напрягало.

На улице, кажется, похолодало ещё сильней. Или просто вампира знобило после кровопускания, черт знает. Теперь придётся по проклятому дубняку переться больше двух часов обратно, и только в палатке можно будет согреться. Хеннер покосился на Шенда, тоже не блистающего хорошим настроением и решил подколоть «господина шпиона». Заодно может о чём интересном проговорится.

— Так ты тут вовсю с местным переговоры ведёшь.

Маг пожал плечами.

— Приказы не обсуждаются. Одно хорошо, мне им подчиняться осталось всего ничего.

— Значит, ты тоже считаешь это глупой затеей?

— Идиотской, — фыркнул Шенд. — Норты самодостаточны до абсурда, и попытка соблазнить их эфемерными выгодами сотрудничества бессмысленна. Вон, живой пример перед глазами. Поигрались в торговлю пару десятков лет и бросили, объявив причиной нелепейший повод.

Вампир поморщился. Повод, может, и не нелепейший, но отношение явно как к игре, не серьёзней. А ему ещё сообщать людям о «вето».

До палатки добрались неожиданно быстро. Только вот перед входом отирался гость, мигом испортивший Хеннеру настроение.

— Гуляешь? — иронично поинтересовался Андер, в упор не обращая на Шенда внимания.

Хеннер неопределённо кивнул и сообщил:

— Хочешь поговорить — пошли внутрь.

Норт скривился.

— Там народу немеряно — дышать нечем.

Гости пожаловали, что ли? Вампир прислушался — ну да, голоса Маджа, Наты и Доминго. Это плюс к «местным» обитателям.

— Когда подойдёшь? — вернул его к действительности Андер.

— Завтра, наверное, — отозвался Хеннер. Сегодня он уже точно никуда не попрётся.

Шенд, сообразив, что он явно лишний, нырнул в тепло. А Андер неожиданно словно сбросил непроницаемую маску, уставился на Хеннера пронзительным взглядом, с каким‑то странным выражением.

— Ты действительно расплатился за лечение одного из этих кровью?

— Тебе‑то что? — пожал плечами вампир.

Хотя, изумление Андера было оправданно. Пожалуй, он единственный осознавал в полной мере, насколько противоестественным был для вампира подобный поступок.

— Вконец чокнулся. О тебя ноги вытирают, а ты это стадо тянешь, как родных!

— Они мне спину два десятка лет прикрывали, — напомнил вампир.

— И предали за последний день — дважды? Трижды?

— Да что тебя так зациклило на «предали»? — фыркнул Хеннер.

Он вот ни насколько не воспринимал подобным образом наезды Ланса, а больше ни к кому подобных претензий предъявить и нельзя было. Предать может равный или хотя бы тот, кто тебе небезразличен. А не тупой недоросток, к тому же человек. А вот эмоциональная реакция Андера выглядели странновато. С языка слетел сам собой напрашивающийся вывод:

— Небось, сам никак чьё‑то предательство забыть не можешь, вот оно везде тебе и мерещится.

Лицо Андера исказилось, Хеннер с опозданием понял, что попал по слишком больному месту. И в очередной раз убедился, что норты слишком превосходят его и силой, и быстротой. Первый удар Андера вампир отвёл блоком, рука онемела, хорошо, если кости целы остались. А второй прилетел точно в челюсть, отправив Хеннера в нокаут.

…Голова раскалывалась, перед глазами всё плыло. К тому же у вампира зуб на зуб не попадал — хоть он, похоже, валялся в сугробе и недолго, замёрзнуть успел. Хеннер попытался для начала хотя бы сесть, тут же плюс к головокружению и боли резко затошнило. Сдержаться не получилось, от завтрака он избавился. Выругался, раздражённо сплюнул раз, другой, чтоб хоть немного отделаться от отвратительного привкуса. Это если он сейчас попробует встать, может пойти второй заход. Но торчать в снегу тоже не вариант. Собравшись с силами, вампир кое‑как принял относительно ходячее положение и ввалился в палатку.

В голове была единственная мысль — добраться до спальника, а лучше, ещё и в него упаковаться, чтоб быстрей согреться. Но далеко не факт, что последнее удастся — тошнило всё сильней.

По ушам ударил гомон. Диссонансом после мёртвой тишины, которая обрушилась на Хеннера, как только он очутился среди людей, вампира аж перекривило. Неужели нельзя истерить потише?

— Ни хрена себе…

— Шенд, что с вами стряслось?

— Да нормальный он был! Это Андер, сволочь, больше некому! Но я же уходил, они спокойно говорили!

— И пяти минут не прошло, это ж надо ухитриться!

Хеннера подхватили чьи‑то руки, посадили на табурет. Он сообразить ничего не успел, как его раздели и бесцеремонно ощупали, не обращая внимания на ругань.

— Переломов нет, а вот сотрясение есть, — сообщил Мадж. — Давайте его аккуратненько в постель, под голову что‑нибудь повыше…

Вампир опять выругался — его вообще не слушали! К спальнику перетащили на руках, положив сверху, как на матрас, и накрыли тремя одеялами. После этого суматоха улеглась. Дождавшись, когда перед глазами перестанут маячить тёмные пятна, вампир отыскал Нату — она выглядела… приемлемо. Перехватив взгляд вампира, охранница едва заметно кивнула «спасибо». Хорошо хоть этим и ограничилась. Только у Хеннера было оч‑чень нехорошее подозрение, что её «изъявления благодарности» ещё впереди.

— Из‑за чего сцепились‑то? — поинтересовался квартерон, устраиваясь рядом.

Хеннер пожал плечами. Признаваться, что получил в морду из‑за несдержанного языка — считай, собственной глупости, как мальчишка! — не хотелось.

Мадж и не настаивал. Зато основательно расположился рядом с «пострадавшим», явно не собираясь никуда исчезать. От безделья — двигаться вампиру запретили, а больше заняться было нечем — Хеннер придремал, правда, вполглаза.

Гости уходить отнюдь не собирались, Ближе к вечеру Ната взялась за ужин, припахав на роль «помощника» Эштина. Вампир по‑прежнему то ли спал, то ли не очень, а присутствующие старались двигаться потише.

Однако дрёма почему‑то мгновенно схлынула, когда Шенд, нагнувшись к квартерону, тихо сказал:

— Выйдем‑ка…

Заинтересовавшись — что ещё за секреты? — Хеннер, продолжая, впрочем, лежать расслабившись с закрытыми глазами, вслушался. Люди, хоть и выбрались наружу, отошли недалеко, так что вампир, даже не напрягаясь, без особого труда мог различить слова.

— Ты что, Хеннера лечишь? — странным тоном поинтересовался Шенд.

— Иначе ему оклемываться ещё с дюжину дней, даже при его регенерации. А мы через четыре дня уже назад пойдём, и хрен знает, чем его беспомощность может обернуться, — мрачно отозвался Мадж.

Н‑дя. Квартерон прав, невовремя он вляпался. Людей совсем мало осталось, да и Ланс запросто в очередной раз может попытаться его прибить, пока он «не в форме»…

— А ты в курсе, что фонишь на уровне полноценного мага? Мой амулет орал так, что я чуть не оглох, пока не отключил его нахрен.

Мадж молчал.

— Я в Стаун заезжать не буду, — сообщил Шенд. — Сразу телепортируюсь. На тебя телепорта тоже хватит.

— Ещё не хватало! — агрессивно отозвался Мадж. — Чего ради я должен убегать?

— Совсем кретин?! Да ты проживёшь не дольше первой встреченной Ищейки!

— Глупости, — упрямо возразил тот. — У меня уже бывало такое, со временем фон снижался. К Стауну как раз приду в норму.

— О какой норме речь? — зашипел маг. — Если уже было, пусть даже, как ты говоришь, и «прошло», не факт, что всплеск опять не повторится — спонтанно, черт знает чем спровоцированный!

— Всплески провоцируются попыткой осознанно управлять своим даром, — невозмутимо отозвался Мадж. — Конкретно сейчас — тем, что я работаю с Хеннером. Уверен, что смогу всё стабилизировать. Это у тебя, наверное, магические способности инициировались с первого же раза — ты просто не сумел вовремя остановиться. Но началом наверняка послужила какая‑то ситуация, когда ты — пусть неосознанно, обратился к своему дару. Я прав?

— Прав, — помолчав, вздохнул Шенд. — Только если ты начал пользоваться магией, рано или поздно не сможешь её обуздать. Или не успеешь — не факт, что в самый неподходящий момент рядом не окажется Ищейки.

— Разберусь, — буркнул Мадж.

Через пару секунд он, очутившись в палатке, вновь опустился возле Хеннера. На вампира опять навалилась дрёма. Так это дело рук Маджа! Ладно, хрен с ним. Только вот с этим его «фоном»…

Шенд встал рядом и тихо, едва слышно, сказал:

— Ты упрямый дуболом. Если что, имей ввиду, я от своего предложения не отказываюсь.

Квартерон хмыкнул и тоже тихо отозвался:

— Я учту.

Этот день и весь следующий Мадж продержал вампира в полудрёме, прерываясь только для еды. Хеннер даже не возмущался, лишь уточнил, когда квартерон от него отвяжется.

— Смотря как у тебя пойдут дела, — неопределённо отозвался тот.

Похоже, у костоправов это профессиональное — то ли из суеверия, то ли ещё почему, никогда не сообщать сроки выздоровления. Сделав этот немудренный вывод, Хеннер ругнулся, но позволил человеку поступать по‑своему — хуже точно не будет.

Продрав глаза утром третьего дня вампир обнаружил, что квартерон не торчит у его постели, как обычно, а преспокойно дрыхнет, завернувшись с головой в одеяло. Это надо так понимать, что всё кончилось? Кстати, в палатке кроме них двоих никого не было — куда разбежались, интересно?

Самочувствие было… нормальное, и вампир попытался встать. Однако, как только он принялся выползать из кровати, Мадж мигом подскочил, протирая глаза.

— Подожди, — сонно пробормотал он.

Добрался до Хеннера, посидел рядом и кивнул.

— Нормально. Всё, что мог, я сделал.

Зевнул и поплёлся обратно в постель.

— Спасибо, — неловко буркнул вампир.

Мадж, опять улёгшийся и сосредоточенно, со всем тщанием закутывающийся в одеяло, пробормотал, похоже, вновь зевая:

— Не за что.

И, судя по выровнявшемуся дыханию, почти сразу заснул.

Вампир прошёлся по палатке, на пробу. Убедившись, что его не шатает, не тошнит, да и перед глазами ничего не кружится, полез за одеждой — сколько можно бока отлеживать, надо хоть немного размяться.

Морозный воздух обжёг лёгкие, вампир привычно прищурился, давая глазам привыкнуть к ярким сполохам, успешно соперничающим с солнцем, которое сегодня было тусклым, словно задымлённым. Звук шагов за спиной, знакомый запах, Хеннер подавил порыв развернуться, а ещё лучше — кинуться на того, кто рискнул приблизиться сзади. При этом разумом понимая, что опасности нет, и поэтому привычно прихватывая за глотку прущие наружу инстинкты. Шенд.

— Как ты?

— Нормально.

— Прогуляемся, — предложил человек.

Вампир молча подстроился под шаг мага.

— Что ты с нортом не поделил? Я уже понял, что не хочешь рассказывать, но может… В качестве личного одолжения?

Хеннер скривился. Но пересказал разговор — ладно, раз уж шпиону так любопытно, черт с ним.

— Хочешь знать, почему огреб? — помолчав, поинтересовался маг.

— Андер встал не с той ноги, — хмыкнул тот и насмешливо подначил. — Давай уж, колись. Тоже в качестве «личного одолжения».

Не то, чтобы Хеннеру было настолько интересно, спрашивал он скорее из извечного принципа «информация лишней не бывает».

— Андера, когда он ещё жил среди ваших, угораздило влюбиться в магичку‑человека с только‑только пробудившимся даром. Он спас её от Ищеек, убедил своих принять девчонку без инициации — она ни за что не хотела становиться вампиром…

Ого! На подобные уступки замкнутое вампирье сообщество соглашается очень неохотно. Хеннер, прекинув, какие авансы должен был раздать Андер, только фыркнул — в жизни бы не согласился на подобное, пусть даже ради дважды любимой! Потому что глупо. Первая привязанность схлынет, а потом ВСЕГДА будешь помнить, чем поступился, и считать, что получил взамен недостаточно. Ну нахрен такую основу для отношений!

— …Только долго она среди вампиров не выдержала, сбежала в Клан. А Андер ушёл сюда.

Ещё лучше. Ну да, можно представить, как над Андером издевались после исчезновения девчонки! В вампирьей среде подобная ситуация выглядела глупостью и слабостью. Нет, при желании — и, главное, умении! — и её можно было обернуть себе на пользу, конечно. Но Андер этими качествами не обладал. Явно. Он тупо начал жалеть себя, обиделся на весь мир и сбежал. Офигеть.

— Типа я сыпанул соль на всё ещё не зажившую рану, — хмыкнул вампир. — Это сколько лет у него свербит? Кр‑ретин.

— Самое любопытное другое. Вчера Эштин встретил твоего бывшего соплеменника. Так вот, по его словам, Андер очень сильно изменился. До этого, мол, он был «живым». А сейчас стал, как все норты. Точнее объяснить не мог, но говорил очень уверенно. Я заинтересовался, отыскал Андера…

— Ты со своим гребанным любопытством когда‑нибудь нарвёшься! — не выдержал Хеннер.

Маг‑шпион его рык игнорировал, спокойно сообщил:

— Так вот, Эштин прав. Словами это объяснить очень трудно, но изменения видны невооружённым взглядом… Ты к нему собираешься?

Хеннер уставился на Шенда, как на ненормального.

— Нет, конечно.

— Неужели неинтересно взглянуть самому?

— Нет.

— Хочешь, давай вдвоём…

— Лишний раз я к этим нелюдям не полезу — с меня хватит, — отрезал вампир.

Шенд уламывал Хеннера ещё с полчаса, но тот стоял на своём. В конце концов маг отстал, махнув рукой.

Доминго, появившийся к ужину, принёс любопытнейшие новости. Оказывается, после объявления «вето», торговля практически прекратилась. Эти дни Ланс ещё как‑то пытался выправить ситуацию, но сегодня принял решение об отъезде.

— Хреново, — резюмировал Мадж. — Хеннеру и Шенду надо отлежаться ещё пару дней. Попробую поговорить с Хройном.

Вампир не мог не признать, что квартерон прав — в отношении его. Да и Шенда, наверное, тоже…

— Тебя, кстати, Ланс тоже причислил к «уволившимся», — сообщил Маджу Доминго. — Сколько ты в лагере не появляешься?

Квартерон промолчал, похоже, ему новость была глубоко пофиг. Ну тоже верно, без работы не останется.

— А у ребят вообще как настроение? — поинтересовался вампир.

— Мягко говоря, не боевое. Ещё когда Ната по твоей просьбе сообщила о «вето», она обставила новость так, что Ланс кругом виноват, и теперь потерял всё и вернётся в убытке. И ребята сейчас на него косятся, мало того, что при отсутствии командировок сюда, практически всем грозит увольнение, так ещё и заплатят ли за этот раз, не факт.

Вампир только плечами молча пожал. Как бы не злились, ничего плохого Лансу они не сделают, до Стоуна доведут. Репутация дорогого стоит, никто из профессиональных охранников не станет портить её из‑за дурака.

Мадж вернулся поздно вечером, довольный донельзя. Устроившись чуть не в обнимку с печкой, ехидно сообщил:

— Зря поленились прогуляться — такой цирк пропустили.

Эштин, изнывающий от безделья, тут же потребовал подробностей. Ну хоть как развлечётся, а то он от скуки успел достать всех, вплоть до своей гусеницы. Вздумал выгуливать её каждый час, «чтоб животное не засиживалось», но когда попытался вынести на улицу в четвёртый раз, заработал шипение и ожог. Причём Хеннер с белой мерзостью был полностью согласен — переться в такой дубняк наружу мог только идиот. То есть Эштин. Остальные находили себе занятия в пределах тёплой палатки.

— Я честно объяснил Хройну что и как, он пошёл к Лансу. А тот, видно впику, заявил, что отъезд завтра ранним утром, а самочувствие предателей его не волнует. Да ещё и пообещал сообщить в гильдию охранников «обо всех обстоятельствах дела», мол, просто так он ничего не оставит.

Мужчины обменялись взглядами. Шенд с кривоватой ухмылкой на лице, Эштин с возмущением на физиономии, а Хеннер меланхолично пожал плечами.

— Только когда ребята узнали в чём дело, они сообщили Лансу, что завтра он отправится домой — один. Никто его задерживать не станет, он в своём праве. А остальные поедут через три дня.

Эштин радостно заулыбался, Шенд хмыкнул.

Хеннер прикинул — итак, ребята просто поставили сопляка перед фактом. И это значит, либо Хройн связался с кем‑то из семьи Девита и получил «санкцию», либо охрана собралась увольняться по приезду всей кучей. Поскольку за прямое неподчинение ничего хорошего им не светит.

Впрочем, ему, вампиру, уже всё равно. Главное добраться до цивилизации, и хорошо бы без людских потерь. Однако не озвучить явно напрашивающийся вывод Хеннер не мог.

— Теперь Ланс окончательно взбесился, так что настучит в Гильдию наверняка. И вам долго придётся доказывать, что не ослы.

— Это как раз не проблема, — хмыкнул Шенд. — Особенно если ты показания дашь.

— Да ваша гильдия попытке убить вампира только поаплодирует, — покривился тот. — Не буду я в это лезть.

— Ну и дурак, — буднично сообщил Эштин. — Сколько тебе из гильдии предложений работы было? Если б они тебя за своего не держали, стали бы тебе их делать, как же. А за своих гильдия пишется.

Хеннер не мог не признать, что мальчишка в чём‑то прав. Но всё равно.

— Мне в любом случае не до того будет. Так что на меня не рассчитывайте.

С раннего утра вампиру казалось, что всё идёт наперекосяк. Всё бесило, раздражало… Поймав себя на том, что за последние полчаса он четвёртый раз с трудом осаживает себя, чтобы не сцепиться с кем‑нибудь из людей, причём из‑за сущих мелочей! — Хеннер понял, что надо что‑то с этим делать.

Неожиданно Мадж поднял голову:

— Иди проветрись. А то смотреть на тебя тошно с твоим откатом.

— Каким ещё откатом? — раздражённо рыкнул вампир.

— Тебя магией ещё не лечили? — вопросом на вопрос ответил квартерон.

— Мэлт лечил.

— Он тебя не лечил, а так… После серьёзного магического лечения повышается сексуальная возбудимость. А когда её не на кого направить, настроние, само собой, не блещет. Вот как у тебя сейчас. Удивительно, как ты вчера более‑менее нормально держался.

— Предлагаешь бежать Нату искать? А ещё лучше, Клео, — проворчал Хеннер.

Новость вроде бы и «оправдывала» хреновое настроение, но не порадовала, отнюдь. Более того, добавила раздражения — вампиру претила сама мысль, что он не может справиться с чем‑то подобным. Как дебильно‑озабоченный юнец, честное слово.

— Иди развейся, — посоветовал Шенд. — Физические нагрузки тоже должны напряжение снимать.

— Только не забывай, тебе перенапрягаться пока не стоит, — влез квартерон.

Как заботливая мамочка, чтоб его! Хеннер в очередной раз подавил прилив бешенства. И стал одеваться — пожалуй, это действительно лучше, чем сидеть в четырёх стенах и злиться на всех и вся.

Выбравшись наружу, вампир какое‑то время постоял, привыкая к обжигающему воздуху. Морозусилился, и неслабо так.

Неожиданно за ним вывалился Эштин. Один. В смысле, без приложения в виде пушистой заразы. Хеннер покосился на человека и язвительно поинтересовался:

— А куда потерялся плюющийся шарфик?

— У Маджа дрыхнет.

— Надо же, хоть и мелкий, а мозгов больше, чем у некоторых…

Вампиру‑то ладно, он холод переносит проще людей. А этот дурак нафига вылез? Эштин его ворчание игнорировал, жизнерадостно поинтересовался:

— Куда идём?

Они до вечера шатались по северному городу. Хеннер, выкинувший из головы «служебные проблемы», с удовольствием разглядывал всё вокруг, наблюдал за прохожими.

Эштин к тому же протащил вампира по немногочисленным местным забегаловкам, ни одну не пропустили. И в каждой у излишне общительного человека находилось несколько знакомых — обязательно кто‑то из числа персонала, да частенько подсаживались и посетители. Перекинуться парой слов, предложить выпить за компанию. Кстати, всё прошло исключительно мирно, хоть и выглядело это по‑идиотски — весь день пить и ни с кем не сцепиться… Бред.

В палатку вернулись навеселе. Хеннер сразу вырубился, даже и не вспомнив о пресловутом «откате».

На следующий день вампир, позавтракав, уже вполне целенаправленно засобирался на прогулку. Всё лучше, чем торчать в безделье. Эштина, подхватившегося следом, Хеннер попытался остановить:

— А ты куда подскочил? Я не в город, а вон к той рощице.

Он ткнул в мутное окошко на скопление корявых невысоких деревцев, торчащих гротескными контурами на фоне заснеженной равнины. Это был, пожалуй, единственный объект, выделяющийся в обозримом пространстве вне города. Человек только плечами пожал:

— Да неважно, проветрюсь. После вчерашнего башка гудит…

В этот раз гусеница заняла привычное место на плече Эштина. Хеннер покривился, но смолчал — возмущаться бесполезно. Во всем, что касалось его любимой тварюшки, Эштин вёл себя на удивление упёрто.

Миновало чуть больше часа, когда вампир и человек добрались до цели. Кстати, Хеннер, кажется, полностью оклемался. И возвращение нормального физического состояния несказанно радовало — сколько можно — то одно ранение, то другое. Сплошная «везуха», тв‑вою!

Оказавшись среди заснеженных деревьев, вампир, прищурившись, огляделся. Густовата рощица, да и великовата… Скорее уж лесок. А издали выглядела совсем небольшой.

По дороге не раз и не два встретились оленьи следы, причём свежие и в таком количестве, что вампир заинтересовался — ему давно остохорошело жрать консервированную дрянь, хотелось свежатинки. Отстраненно‑бездельничающего состояние, в котором пребывал Хеннер, быстренько перетекло в охотничье‑возбуждённое. Только вот с Эштином в качестве сопровождения хрен что получится. С другой стороны в леске, даже таком дрянном, шансы повыше будут. Особенно если человек не станет путаться под ногами.

…Вампир засёк среди стволов движение, не так чтоб близко, но и не особо далеко.

— Подожди меня здесь.

Перекинуться мышью, долететь до четверых животных и обернуться обратно — это не заняло у Хеннера и пяти минут.

Тв‑вою… А вот на это он не рассчитывал. Местные олени были раза в полтора больше животных, привычных вампиру. И, осознав опасность, отнюдь не кинулись наутёк, как обычно поступали их собратья.

Хеннер собирался прикончить оленя помоложе, но пришлось убивать вожака — здоровенного самца, безрогого, но норовящего разбить врагу голову копытами. Впрочем, куда травоядным тягаться с хищником.

Вожак с перерезанной глоткой свалился в снег, самка с подростками рванули прочь. Ну и хрен с ними. Конечно, мясо молодняка нежней, но и это сойдёт. Если знать, какие части вырезать.

Для начала вампир вновь перекинулся — надо было привести к добыче Эштина. Не в качестве помощника, а чтобы парень был в пределах видимости. Слишком уж часто человек вляпывался в неприятности, буквально, на ровном месте.

И конечно же там, где Хеннер оставил Эштина, было пусто. Вампир с немалым чувством сообщил окружающему пейзажу трехэтажное мнение об «этом дебилоиде» — куда придурка понесло на этот раз?!

Цепочка одиноких следов вела вглубь леса, петляя среди деревьев. А когда Хеннер пошёл по ней, выяснилось, что следы обрывались на краю заснеженной поляны. Вампир уставился на последние отпечатки, за которыми снежный покров сиял девственной нетронутостью, огляделся, пытаясь сообразить, куда человек мог деться. Не взлетел же, в самом деле.

Поляна, кстати, была громадная, с деревом посередине. Гигантским, в отличие от окружающего мелколесья. Хеннер встал точнёхонько на уровне последних следов Эштина. То есть перед поляной. Что‑то соваться туда не тянет.

Вампир отошёл обратно к деревьям, отломил ближайший подвернувшийся сук, метнул его через поляну. Ничего. В смысле, ничего необычного. Палка отскочила от коры древесного гиганта и провалилась в снег. Кусок льда, отправленный по тому же маршруту, тоже отрикошетил от дерева и тоже канул в сугроб.

Хеннер пожал плечами и шагнул на поляну. И задохнулся от невероятного, обжигающего холода. Лицо вмиг заледенело, лёгкие обожгло так, что пошёл болевой спазм — вампира скрючило, он инстинктивно пытался хоть как‑то вдохнуть, но лишь беспомощно хватал ртом воздух, даже на ногах не сумел удержаться. Ткнулся мордой в снег, вскинулся — вновь прикосновение, словно ледяной ожог, не может быть таких ощущений от обычного снега, никак!!

— Что с тобой? Ну‑ка вставай…

Эштин?! Он‑то откуда вынырнул?!

Знакомые руки поддержали, помогли подняться, сразу стало легче дышать. Воздух перестал быть смертельно‑ледяным, пелена перед глазами медленно рассеивалась.

— Недоумок нервический. Наружи подождать не мог, — густой бас ударил по ушам.

Хеннер резко подскочил, оглядываясь. Что за черт?! Эштин — вот он стоит. И больше никого. Стоп. Это ещё что?! Вампир сморгнул, помотал головой. Опять уставился в центр поляны.

До древесного ствола было шагов десять, не меньше. Только теперь это был не ствол, а гигантский замёрзший водопад, ледяным потоком извергающийся из ниоткуда в никуда. Потому что его нижняя часть было скрыта то ли туманом, то ли облаком водяных брызг. Хотя откуда у замёрзшего водопада могут появиться брызги?! Стоп. Опять ствол. Бесконечный, теряющийся верхом в низких облаках. Правда, корни дерева были видны просто отлично — мощные такие, основательные. Вцепившиеся в почву так, словно вросли в неё уверенней, чем горы. Хеннер сморгнул — вновь водопад. А теперь вообще — то ли облако, то ли стена тумана. И вновь ствол.

— Что за… — пробормотал вампир. Однако подходить к «чуду» не спешил. Не тянуло как‑то.

Эштин шевельнулся рядом. Спросил, повернув вправо голову:

— Долго ещё?

И шагнул к изменчивому монстру. Хеннер рванул за ним, вцепился в предплечье и потащил назад:

— С ума сошёл? Пошли отсюда!

— Точно псих, — опять послышался тот же бас. — Поставь меня, дальше я сам! А то твой дружок что‑нибудь натворит, дури хватит!

— Всё‑всё, не иду никуда! — Эштин выкрутился из хватки вампира, снял с плеча гусеницу и, нагнувшись, осторожно положил её в снег.

Хеннер с отвисшей челюстью наблюдал, как переливчатая тварюшка поползла к центру поляны, к этой самой… внушительно‑меняющейся дряни. И резво поползла, между прочим!

— Это… Он говорил?

— Угу. — Эшитин провожал гусеницу обеспокоенным взглядом. И на дерево‑водопад‑облако поглядывал с явной опаской. Ну хоть на элементарную осмотрительность мозгов хватает!

— Так это он тебя сюда приволок? — мрачно спросил Хеннер, что‑то начинающий соображать.

— Вы, оба, заткнитесь! Если не хотите, чтоб вас размазало в морозь! — басовитый рявк заставил подскочить и человека, и вампира.

Эштин поймал возмущённый взгляд друга и лишь руками развёл. Однако приложил палец к губам — мол, лучше действительно помолчать.

Тварь тем временем добралась до цели. Соприкоснулась с туманным облачком — в данный миг «древо» выглядело именно им. Хеннер невольно задержал дыхание. И не зря! От центра поляны словно ледяной ветер пронёсся. Не настолько ледяной, как тогда, когда Хеннер задыхался, но всё же приятного мало. Вампир рукой зажал рот и нос Эштину — только человеку это вдохнуть не хватало. Воспаление лёгких обеспечено. И лишь когда воздух вновь стал неподвижным, убрал ладонь.

Человек даже не сопротивлялся, он расширившимися глазами смотрел на метаморфозы тварюшки. А поглядеть было на что.

Гусеница увеличилась в размерах до хорошей собаки, правда выглядела при этом прозрачно‑дымчатой, словно призрак. Она почти на треть «провалилась» в дымчатый столб, и когда на его месте возникло дерево, а потом водопад, часть тварюшки оставалось по‑прежнему внутри. Тельце колыхалось, меняло цвет и плотность, и вдруг в какое‑то мгновение гусеница рывком очутилась внутри ледяного водопада, а потом выкатилась наружу пушистым шариком, бессильно распластавшись на снегу.

Эштин чертыхнулся, тревожно подался вперёд. И тут же Хеннер услышал:

— Придержи идиота!! Сдохнет же!

Вампир, прекрасно сориентировавшийся и без «умного совета», цапнул человека за одежду, притянул к себе и зафиксировал. Нечего дурью маяться. Впрочем, Эштин, на удивление, так и не сопротивлялся.

Тварюшка, чуть шевельнулась, чуть погодя ещё, но уже энергичней. И поползла к мужчинам. Вампир повременил ещё несколько секунд и отпустил человека — дурить тот, кажется, уже не собирался.

Кстати, размера тварь была уже обычного, своего. Хотя нет, чуть побольше. Это Хеннер понял, когда Эштин поднял достаточно приблизившуюся гусеницу — перчатки для этого снял, кретин, в такой‑то холод! — и принялся бережно её оглаживать, шепча успокаивающую чушь.

Хотя какая ещё «она»? Он! Червяк, чтоб его!

— Идём отсюда! — бас был уставший, но при этом отвратительно самодовольный.

Вышагивая «наружу» — граница была видна по тем же оборвавшимся следам, больше никак, лес за пределами поляны был самый обычный, да и всё остальное выглядело так же — Хеннер невольно задержал дыхание, бросил взгляд на человека. Но тот дышал спокойно и вышел, даже не поморщившись. Что за черт? Или это действует только в одну сторону?

Когда вампир пересекал границу, он увидел множество существ, паривших среди деревьев, над поляной, в небе. Привидений? Духов? Многие были человекоподобными, но большая часть выглядела как звери или непонятные чудища. Каким образом их вообще удалось увидеть, если они были полностью прозрачными? Словно воздух или чистейший лёд?! Впрочем, «проявились» они лишь на долю секунды. Мелькнули и исчезли, вынудив вампира в который уже раз потрясти головой, прищуриться, оглядываясь. Никого. Приблазнилось?

— Ты сейчас кого‑нибудь видел? — поинтересовался он у человека.

— Нет, — удивлённо отозвался Эштин.

— Идиот! Тебе сказано заткнуться!

Вопль червяка оборвался матом. На пути мужчин проявилось двое — чудище, смахивающее на змея, ползущего по воздуху, и крылатый человек. Оба возвышались над спутниками чуть не в два раза. Кстати, по структуре их тела подозрительно напоминали Касту‑горгулью. И намерения, кажется, были такие же недружелюбные.

— Ну всё, — пробурчал червяк. — Кранты.

Хеннера накрыло бешенством. Пи… какое……..!!! Теперь они сдохнут из‑за того, что этому ползуну приспичило нажраться силы!!!

Монстры кинулись на мужчин, вампир, всё на той же волне бешенства, вмиг перекинувшись в боевую испостась, рванул навстречу. Всё равно не жить, эти жалеть точно не станут, так хоть оторвётся в драке!

Он и не подумал доставать оружие, просто вцепился в змеюку голыми руками, дрался, грыз, выворачивался из чешуйчатых колец, сдавливающих так, что ребра трещали, рвался к гребенчатой тупой морде. Под удачным ударом лопнул левый глаз змея, Хеннер взвыл, когда отвратительная обжигающая жидкость плеснула на кисть руки — тоже левой. Вцепился обеими руками в челюсть, рванул в разные стороны, на излом, раздирая пасть. Клык глубоко пропорол правую ладонь, плевать, лишь бы не отпустить, из последних сил…

— Оставь, он мёртв.

Вампир поднял голову. Эштин, встрёпанный, тяжело дышащий, стоял рядом. Хеннер взглянул на обмякшее тело змея, потом перевёл взгляд за спину друга — на хромающего прочь крылатого человека. Его правое крыло свисало изломанной тряпкой, левое выглядело чуть лучше, но тоже было явно повреждено.

С трудом, преодолевая непонятную заторможенность, Хеннер спросил:

— Это… ты его?

Человек кивнул. Молча. Хеннер наконец убрал ладони с зубастой пасти. Выпрямившись, вышагнул из безжизненных колец. Ого! Голова змея осталась в том же положении, что и была — неестественно вывернутая, висящая над землёй, словно её всё ещё держали. Заинтересовавшийся вампир пнул в морду чудищу ногой — оскаленная башка с частью шеи отломилась и брякнулась в снег. Хеннер пригляделся — излом блестел льдом. Мёртвая тварь превратилась в ледяную статую.

— Ты собираешься меня поднимать? — язвительный бас заставил обоих вздрогнуть. — Или великому герою, победившему Стража, зазорно таскаться с таким ничтожным существом?

— Извини, сейчас.

Кажется, слова, да и движения тоже, давались Эштину не слишком легко. Он долго оглядывался, и наконец поднял пушистую заразу, отыскать которую среди истоптанного, взрытого снега оказалось отнюдь не просто.

Оказавшись на плече, червяк скомандовал:

— А теперь быстр‑ро ноги в руки и в палатку! Бегом!

Мужчины переглянулись. Хеннер поморщился, Эштин вяло махнул рукой.

— Хотите занять место этих ледяных истуканов? Нет? Тогда живо, нечего тормозить!!!

Хеннер, сообразивший, что червяк не просто так изгаляется, повернул к дому и потянул за собой человека. А червяк только покрикивал:

— Живей, не спите! Двигайтесь, ну! Бежать, а не ползти! Или вы думали, удаль показали, и победа?! Вино, девочки, чествования? Наивные… Теперь главное не окочуриться… не преобразоваться. Ещё быстрей!

На полпути, вампир, кое‑как согревшись на бегу, наконец осознал весь кошмар ситуации. Теперь ЭТО будет не только плеваться, а ещё и говорить. Ох‑хренеть! Может, повеситься сразу? Хотя нет, лучше удушить тварь! Наступил… случайно. И проблема решена! Хеннер плотоядно оскалился.

Мадж и Шенд сначала вытаращились на ввалившуюся парочку, потом подскочили — один полез за спиртным, другой выволок тарелки и стал наваливать в них жаркое… кстати, мигом разогревшееся — маг, чтоб его. Хеннер ошалело уставился на суетящихся мужиков — это они с Эштином так хреново выглядят?

— К печке оба, поживей!

Опять червяк, чтоб его. Хеннер к теплу подвинулся, но не преминул огрызнуться:

— Раскомандовался! Не хрен было лезть к этому… — обозвать как‑то дерево‑водопад‑столб у вампира фантазии не хватило. Но это не помешало высказать претензии до конца. — А то вздумал нажраться на халяву, а получилось за наш счёт!

— Ничего, не облезли! — хамски отозвался червяк. — И вы своё тоже отхватили, между прочим! Или ты думаешь, что со Стражем исключительно личной доблестью справился? Вспомни, как ты против Касты ничего сделать не мог! А Страж ничуть не слабей, просто ипостась у него одна.

Пока они переругивались, Мадж сунул всем стаканы, плеснул в них настойки — между прочим, не слабенькой, градусов под шестьдесят точно. Шенд расставил тарелки с едой и ложками, сразу закусить будет чем.

— Не хами, — вдруг в пустоту предупредил Шенд. — Когда и что пить — наше личное дело. А то не посмотрю, что мелкий, накостыляю.

До Хеннера наконец дошло, он даже замер, не донеся стакан до рта:

— Ты… пресмыкающееся! Ты что, не вслух говоришь?

— А у меня есть чем?! — возмутился червяк.

Хеннер поперхнулся:

— Значит, говорить нечем! А в мозги залезать…

— Вот поэтому мне и надо было добраться до Источника — чтобы хватало сил достучаться в ваши головы! Кстати, меня зовут Хартнесс! А не гусеница, не червяк и не ползун! Ясно?!

Зря он это сказал. Поскольку хамскими репликами успел достать всех, и мужики наперебой принялись изгаляться, перебирая подходящие «определения». Даже Эштин внёс свою лепту, хоть и старался подшучивать над любимцем помягче. Хеннер только посмеивался, слыша приглушённое басовитое рычание — ничего, заслужил. Всего‑то минут через двадцать остановились на «гусениц». В смысле, гусенице мужского рода.

Пока шла перебранка, вампир опрокинул в себя алкоголь и блаженно зажмурился — от желудка пошла волна, взбадривая, возвращая чувствительность и ощущение нормальности. Судя по выражению лица Эштина, у него были похожие ощущения.

Уставившись в тарелку, вампир вдруг выругался. Громко и с чувством — олень! Ну возвращаться поздно — от туши ничего уже не осталось… Кости и копыта не в счёт.

— Что‑то стряслось? — поинтересовался Эштин.

— Из‑за твоего любимого питомца я остался без свежего мяса, — вампир с нехорошим выражением уставился на тварь. — Может, тебя зажарить вместо оленины?

— Отравишься, — фыркнул тот.

Хеннер сплюнул, проглотил с дюжину ложек мяса с грибами, цапнул куртку и направился на улицу. Буркнув:

— Я на охоту.

— Постой, — окликнул его Мадж. — Что, обойтись никак?

— Я нормально поесть хочу! — возмутился вампир. — Один раз за сколько времени!

Квартерон, вздохнув, пробурчал что‑то нелицеприятное. И сообщил.

— Недалеко оленуха бегает… Или тебе охотиться по наводке гордость не позволяет?

Хеннер подумал и рукой махнул.

— Показывай. Спасибо.

…Буквально час спустя на костре жарилось свежее мясо. Причём Хеннер успел перехватить и сырого, ещё тёплого. Вкуснота!

Хотя жареное, свеженькое тоже очень неплохо. Наевшись до отвала, вампир развалился на спальнике и вполуха слушал затянувшуюся дискусию «что такое Источник и какими свойствами обладает». Шенд даже с Мэлтом связался через кристалл, спросить, знает ли тот что‑нибудь.

Кстати, с Анвила целитель ускользнул без проблем и теперь устраивался в Клане. Правда, после отлучения его магический уровень упал до минимума и развивать теперь его придётся долго и муторно. К тому же Мэлт мимоходом упомянул, что, как выяснилось, его познания в медицине оказались очень однобокими… Так что в клиники его никем, кроме как низшим медицинским работником, брать не соглашались.

Шенд возмутился, попытался даже денег целителю занять — тот только посмеялся. Уж с чем, а с финансами проблем у Мэлта не было — не зря же он столько лет был компаньоном Девита. Но надо было приводить в порядок магические способности, а заодно и «натаскиваться» по профессии. А никакой нормальный преподаватель с нынешним магическим уровнем целителя возиться с ним не соглашался, ни за какие деньги. Так что оставался только вариант «обучения на практике». Пусть даже и где‑нибудь санитаром — для начала.

Об Источнике Мэлт не сказал почти ничего, зато с любопытством принял участие в общем обсуждении и вывалил на Эштина, Хеннера и червяка кучу вопросов. Правда, ответы Хартнесса ему передавали вслух — говорить с целителем своим способом тот не мог.

В результате ни к чему сверхумному не пришли. Ясно, что Источник — концентрат местной, специфической магии. Только естественный или искусственный — непонятно. И ясно, что он воздействует на окружающее, и что можно пользоваться его мощью, причём по‑разному. Так, как это сделал Хартнесс — гусениц нехотя признался, что вырос «на пару витков» и что при нормальном развитии ему для этого лет сорок надо было бы. И просто «подзарядиться», как это сделали Хеннер с Эштином.

— Вы, ребята, на ваши новые возможности не рассчитывайте — как пришло, так и ушло, — менторским тоном вещал Хартнесс. — А если что и осталось, то немного совсем. Потому что силу надо уметь удержать и своей сделать. А не просто так, с наскока… Стражи, между прочим, так и получаются — заявился какой‑нибудь дуболом к Источнику, на халяву силы нажраться. А у самого ни мозгов, ни понятий, ничего. Силы‑то он хватанул, а удержать не может. И без силы этой больше обходиться не может — она как наркотик. Вот и остаются там Стражам. Живут, пока кто‑нибудь их не прикончит.

— Ты‑то откуда это знаешь? — хмыкнул Шенд, пока Эштин передавал монолог червяка Мэлту.

— Я что, зря у Маркуса почти полгода жил? Говорить не мог, а читать через неделю выучился, — он фыркнул, — достану старика как следует и к книгам, а он и рад, что я ему мозги не колупаю, и не ищет меня даже.

— Кстати, а кто ты сам, такой умный? — влез Мадж.

— Не знаю, — мрачно отозвался Хартнесс, — сколько себя помню, один был. И все говорят, что впервые такого, как я, видят.

— Не расстраивайся, — влез Эштин. — Если даже своих не найдёшь, не страшно. Будешь жить со мной, а потом вырастешь, станешь большим, красивым… Драконом, например.

— Надеюсь, что нет, — опять фыркнул Хартнесс. — Мне и так неплохо.

Под конец их содержательной беседы Хеннер практически заснул. Сквозь дрёму услышал, как Мэлт прощается и напоминает — если случится что‑то необычное, чтобы к нему обязательно обращались. Вампир поморщился. «Необычное» — читай «опасное», «непредвиденное». Ох, как бы целитель не накаркал!

В путь отправились ранным утром, засветло. Часа через три после выхода — город нортов только‑только скрылся за горизонтом — разыгралась сильнейшая ментальная буря. Причём Хеннер её начало пропустил, и догадался взглянуть на фэл только когда поднялся переполох из‑за потерявшего сознание Кайса, едущего в одном из фур. Его напарник, Каспин, сначала не разобравшись в чём дело, попытался реанимировать парня самостоятельно. Пока он понял, что это не просто обморок, пока объяснил, в чём дело, пока фуру остановили…

Парня откачать не удалось — из носа и ушей вытекло немного крови, больше никаких видимых повреждений не было, однако он был мёртв. Скорей всего, сказалось, что он два или три дня гулял без ментального амулета, тогда ещё, когда посеял его во время драки с волками.

Хеннер, наконец догадавшийся проверить фэл, по связи приказал всем устраиваться на срочную стоянку. Обложил матом возмутившегося Ланса, сунул ему под нос пылающий камень на браслете. И, напару с Хройном, поусыплял всех, оставив бодрствующими только Ланса и Шенда. Хорошо хоть, зарядов в амулете отказалось достаточно. Можно было не трогать и Эштина, но вампир решил перестраховаться. На всякий случай.

Хройну, как нынешнему главе охраны, Ланс отдал ментальный амулет отца, поэтому о том, чтобы усыплять его, речь даже не зашла. Чему вампир искренне порадовался — иначе пришлось бы общаться с молодым дебилом, а оно надо? Ланс до сих пор впадал в предобморочное состояние, едва лишь вампир оказывался к нему ближе, чем на пять шагов. Кр‑ретин.

Буря длилась почти пять часов, так что продолжили путь только во второй половине дня, ближе к вечеру. Ну и на ночлег остановились позже, никто не протестовал — ребятам хотелось быстрее оказаться дома.

Три последующие дня путешествия были почти спокойными, не считая того, что ребята уматывались до невозможности — из‑за катастрофической нехватки людей. И это несмотря на то, что Мадж, Эштин и Шенд, официально считающиеся уволенными, впряглись в дежурства наравне со всеми, а Хеннер вообще спал по четыре часа в сутки, практически не слезая с аэроцикла.

Очередной день начался, как обычно. Хеннер, как всегда на аэроцикле, оглядывался по сторонам, одновременно прислушиваясь к эфиру. Н‑да. Нервы у ребят от постоянного напряжения явно начали сдавать — с утра уже вторая ссора. На этот раз сцепились Раст с Оскаром. После того, как мет и не подумал вступиться за Шенда перед Лансом, Хеннер как‑то сразу исключил метаморфа из числа «своих». Да и не только он — из прежних друзей один Эштин продолжал относится к Расту так же… Ну он ненормальный, это даже в комментариях не нуждается. А Оскар вообще из ребят Хройна. Так что пусть Хройн и разбирается.

Новый начальник охраны наконец навёл порядок. Влепив спорщикам по внеочередному наряду, отправил Раста во внешнее патрулирование, а к Оскару посадил с «внешки» Эмиля. Ну, Хеннер просто разделил бы их по разным фурам, а так путаница получится, когда настанет время менять «внешних» и «внутренних». Но это уже не его, вампира, дело…

От мыслей о повздоривших охранниках Хеннера отвлекла странная серость впереди. Прищурившись, он пытался рассмотреть это «непонятно что» получше, но солнце с самого утра спряталось за низкими облаками, а в неверных сполохах сияния толком различить ничего не удавалось. Л‑ладно.

— Хройн, притормози немного. Я смотаюсь вперёд, гляну, что там.

Не дожидаясь ответа, Хеннер направил аэроцикл вперёд на предельной скорости.

…Туман? Да, пожалуй, это было наиболее точное определение для сероватой колышащейся субстанции. Только какой, к чертям, туман при таких морозах? И приближаться к нему очень не хотелось. Хотя, казалось бы, что такого страшного там может быть? Нет уж. Нафиг. Один раз вампир уже не послушался своего «не хочется», в лесу, возле проклятого Источника. До сих пор в кошмарах просыпается, вспоминая, как задыхался в ледяном аду. Одно хорошо, границы туманной области видны. То есть обойти можно… Хоть и придётся делать крюк.

Прикинув, каким маршрутом надо идти дальше, Хеннер, резко развернувшись, погнал обратно. И, прямо на ходу, заговорил по связи:

— Впереди объект, который надо обойти. Хройн, сворачиваем на правый квадрат, к руслу Льдянки. Помнишь, мы четыре года назад там проходили?

— Да. А что за объект?

— Туман.

— Какой… туман? — запнувшись, переспросил Хройн.

— Вот и я о том же. Какой может быть туман при морозе за тридцать?

Начальник охраны помолчал. Уточнил:

— Думаешь, это настолько серьёзно, чтобы делать крюк в полдня?

Хеннер поморщился. Хройн считает, что он перестраховывается.

— Ты хоть раз за Границей льда туман видел?

— Нет.

И он считает, что этого недостаточно?

— Всё. Соваться в него не стоит.

— Бред! — раздался самоуверенный голос мальчишки. — Чем может быть опасен обычный туман?

Начинается! Девит никогда не спорил с охраной, справедливо полагая, что каждый должен заниматься своим делом. Но его наследничек явно мнил себя специалистом во всех областях. И всем своим тоном демонстрировал тупое высокомерие:

— Никакой необходимости в том, чтобы сворачивать, нет! Тем более, терять столько времени. Едем обычным путём!

— Что ж, в таком случае садись на аэроцикл и езжай вперёд! — не выдержал Хеннер. Он добрался до каравана, остановился и уже начал прикидывать — может, просто дать Лансу в морду и на этом прекратить дебаты? — Если вернёшься живым, то убедишь меня, что законы природы — бред, и что ничего опасного в том дерьме, что впереди, нет и быть не может!

— Господа! Я связался с Мэлтом, — Шенд говорил быстро, отрывисто. — И спросил о тумане. Слушайте, сейчас переключу на громкую связь.

Голос Мэлта был немного искажён из‑за помех, но прекрасно узнаваем.

— Я это никогда не встречал вживую. Но в архивах видел четыре упоминания о «туманной смерти» и одно о «серой». Судя по всему, это одно и то же. Те, кто попадают в туман, исчезают. Обычно после того, как туман сожрёт дюжину‑другую людей, он рассеивается. Ну и оставшиеся иногда находили фрагменты тел и одежды невезучих товарищей.

Ланс, не мешай ребятам работать. Хеннер только что спас ваши жизни на голой интуиции… Кстати, поторапливайтесь, туман имеет свойство «догонять» жертвы, хоть и движется не очень быстро.

Ч‑черт, а ведь правда! Вампир только сейчас осознал, что стена тумана стала видна гораздо лучше, то есть, он приближался!

— Ещё будут вопросы? — зло спросил Шенд.

— Быстро, поворачиваем! — на этот раз начальник охраны не колебался.

Кажется, Хройна свидетельство Мэлта более чем впечатлило. Неужели.

После этого случая отношение Ланса к Хеннеру и его компании стало ещё хуже. Хотя, казалось бы, и некуда, но фантазия у мальчишки оказалась богатая. Молодой сопляк даже переборол свой ужас перед «страшным убийцей». По крайней мере, шарахаться от вампира, на потеху окружающим, перестал. Зато успешно выставлял себя на посмешище кретинско‑бессмысленными приказами.

Наследничек официально приказал присматривать за «предателями» и проверять каждое их действие, а в случае малейших подозрений — сажать под арест, вплоть до расстрела при неповиновении. Впрочем, охранники к его «официальным приказам» относились, как к бреду. Ребята дошли до того, что откровенно крутили пальцем у виска, а Хройн перестал даже делать вид, что выполняет распоряжения нового шефа.

«Отступники и предатели» откровенно забавлялись, а Ланс бесился, чем дальше, тем больше. Обладай мальчишка хоть какой‑то реальной властью, вампир, возможно, не стал бы обострять отношения, поскольку провоцировать конфликт ему отнюдь не хотелось. Но поняв, что если он не посягает на «физическую неприкосновенность» Ланса, то охрана не только не обращает на это внимания, а ещё и откровенно забавляется, Хеннер стал обсмеивать мальчшку при любой возможности.

Утром следующего дня вампир заскочил в автобус глотнуть чего‑нибудь горячего. Ночевали «отступники» своей палаткой, но пользовались общим котлом, не видя смысла заморачиваться готовкой.

В импровизированной столовой сегодня собрались все, исключая четверых часовых. И, хоть было тесновато, но вполне ещё оставалось место… Хеннер помрачнел. В начале путешествия сюда даже охрана втиснуться не могла, а сейчас вон и Ланс с Клео прекрасно устроились за отдельным столиком.

Ланс спокойно пропустить Хеннера, конечно же, не смог.

— Какое сегодня откровение выдаст господин кровопийца? Может, он своим орлиным взором углядел очередную опасность?

Вампир уставился на сопляка. Принюхался. Ну‑у… Сам нарвался.

— Откровением не порадую, вот разве советом. Трахаешься с Клео — на здоровье, только не вздумай прислушиваться к её мнению. А то плохо кончишь.

Ланс, кажется, в ступор впал от подобного хамского заявления. А вот Клео среагировала гораздо быстрей, вереща на отвратительно высокой ноте:

— По какому праву ты клевещешь на порядочную женщину! У меня ещё траур не кончился!

И даже сделала движение, словно хотела вцепиться вампиру в физиономию. Но тот так глянул на зарвавшуюся бабу, что она вмиг передумала.

Хеннер, хмыкнув — и прекрасно, а то мог и зашибить стерву ненароком — скривился.

— Хорошо вы его напару «блюдёте», ничего не скажешь.

Наследничек, наконец «отмерев» вскочил, взбешённый, даже замахнуться успел. Вампир, не желающий покалечить идиота, резким движением усадил мальчишку обратно, цапнул стакан, стоящий на столике и плеснул Лансу в морду его же вином.

— Охолони. С‑сопляк.

Уставился на побледневшего парня, который достал платок и дрожащими руками принялся протирать лицо. На посеревшую Клео, старавшуюся как‑то «держать марку». Два сапога пара!! Не сдержавшись, плюнул им на стол и, прихватив кружку с чаем — собственно, за чем и заходил — свалил наружу.

Привычно присел на колесо. Задумчиво смотрел на пар, поднимающийся над кружкой, время от времени глотал остывающий напиток. Услышав, как открылась дверь, привычно подвинулся.

— С чего ты взял? — полюбопытствовал присоседившийся Шенд. — Ну что они…

— Запах, — равнодушно пояснил Хеннер. — От них пахнет сексом, и они пахнут друг другом.

Маг хмыкнул.

— Любопытно, и давно?

— Сегодня точно. Раньше — не знаю.

…День перевалил за вторую половину, но до ночной стоянки было ещё далеко. Чем ближе к Границе Льда, тем пейзаж и растения принимали всё более привычный вид. А вампира эдаким раздражающим фоном продолжало одолевать предчувствие неприятностей, всё усиливающееся с приближением к этой самой Границе. И выхода он пока не видел.

А может дело в том, что сегодня Хеннер опять почти не спал? Хроническая усталость никому на пользу не идёт.

Неожиданно по связи раздалось:

— Бизоны!

Вампир огляделся. Действительно, в пределах видимости оказалось немаленькое стадо. В этот раз их появление вампир пропустил. Хотя такое бывало и раньше — бизоны любили выныривать «из ниоткуда», оказываясь, буквально, перед носом людей. И вообще местные бизоны были не совсем бизонами. Но до тех пор, пока они в этом обличье, существа ничем не отличались от обычных животных.

Трое из них перегородили путь передней машине с охраной. Громадные, с изогнутыми рогами и густыми, жёсткими гривами и бородами, плавно переходящими в шерсть на груди и плечах. Самый большой — под два метра в холке, и второй, чуть ниже, были обычного бурого окраса. Третий — поменьше двух других и потоньше, выделялся на фоне своих собратьев светло‑серой мастью.

Остальное стадо торчало неподалёку, звери меланхолично стояли, копались в снегу, выискивая пищу, кое‑кто разлёгся прямо на мёрзлой земле.

Машина затормозила, за ней остановился весь караван. Хеннер подъехал поближе, притормозил, слез с аэроцикла и небрежно облокотился о серебристый бок. Отнюдь не расслабляясь, внимательно наблюдая за окружающим пространством.

Интересно, что за светлый недоросток? Не баба — у тех вид совсем другой.

Ну и когда сопляк перестанет трястись и выйдет поздороваться? А то если эти дубы обидятся, может плохо кончиться. На их‑то территории.

Ланс наконец выполз наружу, сопровождаемый двумя ребятами. Приблизился к животным, не подходя, впрочем, вплотную, и замер. «Гляделки» длились недолго, наконец бизоны зашевелились, миг — и выпрямились, утвердившись на двух ногах, контуры тел почти неуловимо потекли, изменяясь, и перед караваном оказались три могучих огра. В дублёных меховых штанах и мокасинах, верхннюю часть могучих торсов прикрывали меховые же безрукавки. Длинные волосы, заплетённые в косы в сочетании с густыми, хоть и короткими бородами, выглядели… непривычно. Ну всё, раз перекинулись, напасть не должны.

Умение огров менять ипостась было сродни вампирьему. Только, в отличие от соплеменников Хеннера, у огров масса тела при превращении не менялась. Да и вообще, у Хеннера сложилось впечатление, что до конца огры не перекидываются. Слишком уж много в их «огрской» ипостаси сквозило звериных черт и наоборот. Баланс ухитрились поймать между двумя крайностями, что ли?

Так или иначе, выглядели огры что на двух, что на четырёх ногах весьма внушительно — мускулистые горы в тонну живого веса, без преувеличения. Правда, по‑настоящему гигантскими, под три метра, было лишь двое из них. Третий смотрелся похлипче, но это только в сравнении с соплеменниками — ростом он был выше двух с половиной метров.

Встреча с гигантами Хеннера не радовала. Нет, Девит как‑то находил с ограми общий язык — они беспрепятственно пропускали торговца через свои земли, в обмен на какую‑то мзду, вампир особо не вникал. И называлось это «дружественным договором». Дружили кот с мышью…

Хотя выглядело всё вполне пристойно. Огры регулярно, но нечасто — два‑три раза в год — наносили «дружеские визиты» Девиту. Кстати, в человеческих поселениях к ним относились терпимо — несмотря на превосходство в силе и кажущуюся тупость, огры вели себя вполне разумно. Пили в меру, буянили не больше людей, а когда случалось, то обычно забияку успокаивали свои же. Любили участвовать в воинских забавах, однако им редко удавалось найти себе партнёра‑неогра.

Хотя как‑то Хеннер наблюдал поединок Грома с огрским воином. Незабываемое зрелище. Огр брал силой, человек — ловкостью. Тогда сошлись на ничьей — счёт шёл раунд на раунд. Всё же воином Гром был выдающимся. Так же как Девит был выдающимся торгашом…

Хеннер слышал, что Девит трижды был в гостях в селениях огров, но это было ещё до того, как вампир нанялся на службу. Смысла постоянно туда ездить не было — огры сами обеспечивали себя всем необходимым, привозя товары из человеческих поселений. Однако встречи, подобные сегодняшней, тоже случались. При Хеннере раз пять‑шесть точно, так что ничего необычного в этом не было. Если бы не одно, очень весомое «но» — всё это было при Девите. Как на «смену власти» среагируют огры — неизвестно. Да и Ланс, обладающий ярко выдающимся талантом поганить всё, к чему прикоснётся, мог натворить дел даже при изначально благоприятном стечении обстоятельств. Так что сейчас встреча с ограми была не ко времени и не к месту. Только никуда не денешься. Придётся бдить и, если что, выпутываться.

Ланс тем временем обменялся с самым высоким огром традиционным приветствием и пожеланиями здоровья. Тот, кстати, был вождём — об этом свидетельствовала татуировка на щеке. Однако Хеннер конкретно этого вождя не узнал — их было почти полтора десятка, каждый верховодил в своём селении, всех не упомнишь. Огр пониже носил татуировку воина. А вот щуплый без знаков… Стоп! У огров не носили татуировок шаманы и лекари. Костоправа на подобную встречу не взяли бы. Шаман.

Вождь выразил сожаление по поводу смерти Девита (нет, ну нормально система оповещения в этой мёрзлой тундре работает!). Сообщил о том, что выбранный Советом Вождей представитель в ближайшее время появится в городе обсудить новые условия договора. Поскольку договорённость с отцом не переходит на сына, хотя, конечно, многолетнее честное сотрудничество почившего торговца с ограми будет учтено при заключении нового соглашения. Ланс вежливо кивал, иногда вставляя подходящие фразы, чаще междометия.

Хеннер, слушая нескончаемый монолог орка, всё сильней напрягался. Что‑то не то, попусту огры не болтают, тем более вожди, у которых сила совсем в другом. Не умеют просто, из них обычно с дюжину слов вытянешь и только конкретику. А этот шпарит, словно завсегдатай Гуманитарной Академии, где литераторов и крючкотворов готовят. Бред.

Ключевой момент всё длящейся речи вампир определил по воину — вдруг, вроде ни с чего, в его позе появилось напряжение. Хеннер навострил уши, и не зря. Вождь как‑то так извернулся, переходя с договоров и взаимовыгодного сотрудничества на сочувствие положению вдовы торговца. И предложил Лансу, как старшему мужчине, поручить «благополучие женщины» их народу. У них много молодых мужчин, нуждающихся в жёнах, вдове будет из кого выбрать нового мужа. И подобный союз, конечно же, очень хорошо скажется на дальнейшем сотрудничестве и бла‑бла‑бла…

Хеннер, слушая эту трескотню, невольно поморщился. Так. Суть ясна, на деле Клео прочили в жены конкретному воину, тому, что сейчас рядом с вождём ошивался.

Неожиданно пахнуло острым, нечеловеческим потом. Огры? Чего вдруг им потеть? И кто именно так взмок — запах явно только одного… Шаман?! Хеннер напрягся. Тихо буркнул в шлем «раз», давая приказ к боевой готовности.

Тяжёлым взглядом уставился на шамана, на висках и лбу которого проступили крупные капли. Этот чёртов колдун что‑то делает, но что?! Как узнать?

Вождь наконец закончил, и замер, ожидая ответа. Хеннер, во все глаза следящий за происходящим, вдруг увидел, что капельки пота на коже шамана сначала уменьшились, а потом исчезли.

— Ну, что скажешь?

На этот раз даже интонация вождя была иной. Вот сейчас она была стандартная для огров, привычная… Стоп! До вампира дошло. Может, конечно, он ошибается, но… Говорил не вождь — шаман, с помощью своих штучек. Вождь такую речь толкнуть не в состоянии, а шаман, у которого язык наверняка подвешен лучше всех в племени, не может вести переговоры с чужаками. Вот они и вышли из положения. Ну, если так, то опасности нет, никакой враждебной ворожбой шаман не занимается.

Н‑да. Клео им для чего‑то очень нужна. И первым делом Хеннеру в голову пришли самые неприятные варианты. Но нет, ни в каннибализме, ни в жертвоприношениях огры не замечены. Значит политика. Жена‑человек, престижно, наверное.

Размышляя, вампир сначала пропустил мимо ушей фразу Ланса. А когда осознал её…

— Хорошо, договорились.

Ч‑что‑о‑о?! Нет, понятно, Клео дура и сука. И дело даже не в жалости к бабе. Может, ей у огров и лучше будет. Но вот так, легко отдать своё? Без боя, даже без попытки выкрутиться? Само собой, открыто отказать невозможно — прибьют всех, как пить дать. Огр в драке двоих стоит, а по количеству отряд огров практически равен отряду людей, так что шансов нет. Но Девит наверняка обыграл бы этих — договорился, обманул, предложил что‑то на обмен — просто из чувства собственного достоинства, самоуважения! Тв‑вою!!!!

Однако Ланс явно о достоинстве и самоуважении не думал. Или по‑другому их понимал, что тоже очень вероятно.

Охранники, судя по всему, разделяли точку зрения Хеннера. Под их неприязненными взглядами «наследничек» подошёл к машине и принялся что‑то говорить Клео. Женщина была ошеломлена, раздавлена. А когда ей предложили выйти, устроила истерику, вцепившись в сиденье и вереща так, что уши заложило.

«Успокоил» женщину шаман. Огр оказался рядом, махнул перед лицом Клео своей громадной лапищей, она замолчала, отрешённо глядя в пустоту. И покорно вышла из машины.

Клео не повезло — это вампир не мог не признать. С другой стороны, она такая не первая, скорей всего, и не последняя. От подобных браков даже дети‑полукровки иногда рождались. И вообще, с её талантами, брак с огром не самое худшее, что может произойти в жизни этой дуры, однозначно.

— Разве в обычаях огров брать в жены женщину против её воли?

Эштин нарисовался. Ну да, чтобы он да не вступился за беззащитную бабу?

— Она просто не представляет своего счастья, — убеждённо заявил вождь.

Хеннеру показалось, или у шамана на лице мелькнуло ироничное выражение? И шаман сразу вмешался, бросив при этом любопытствующий взгляд на Хартнесса, по обыкновению восседающего у Эштина на плече:

— Если доблестный воин хочет заявить права на женщину, добро пожаловать в нашу деревню. Он будет желанным гостем и сможет участвовать в поединках. Вернуться в Стоун он сможет с нашими воинами — они часто бывают в человеческом городе.

— Я рад принять твоё приглашение, — спокойно кивнул Эштин.

Хеннер вытаращился на парня. Кстати, не он один — почти все охранники смотрели на Эштина, как на чокнутого. Нет, скорей всего, тому у огров действительно ничего не грозит. Но оно надо, писаться за ЭТУ?

— Но мне надо переговорить с друзьями.

— Конечно, мы подождём, — важно согласился вождь.

— Вы пока её вещи заберите, — ехидно посоветовал вампир. — И учтите, если что‑то потеряется или испортится, она будет очень недовольна.

— Я займусь этим, — опять влез шаман.

Выставляемые чемоданы он, судя по всему, прятал в некое подобие «выручалки». Хеннер хмыкнул про себя — он полжизни Клео спас, позаботившись о её багаже! Но наверняка ж не оценит, когда придёт в себя.

Эштин потянул вампира в сторону, к нимприсоединились Шенд и Мадж.

— На этот раз в идиотизме ты превзошёл сам себя, — тихо фыркнул Хеннер.

Но при этом вампир не протестовал. Внезапно ему стало гораздо легче, давящее предчувствие не пропало, но уменьшилось — он впервые за долгое время смог нормально вздохнуть.

— Ты же не собираешься пытаться украсть у них Клео? — быстро спросил Шенд.

— Ты ведь не всерьёз хочешь драться с ограми? — одновременно уточнил Мадж.

— Не дадут мне её украсть, они не дураки, — спокойно ответил Эштин, поглаживая гусеница. — И в поединках я не выиграю, хотя почему бы не попробовать? Но Клео будет полегче, если кто‑то из своих окажется рядом, хотя бы на первых порах. Да и мало ли, может, всё же какой случай подвернётся.

— Не беспокойтесь, я его удержу в разумных рамках, — ехидно пробасил Хартнесс. Причём, судя по всему, Эштин его не слышал.

— И, Хеннер, ты прекрасно знаешь, что я против того, чтобы отпускать тебя одного. Но вчера Шенд с Хартнессом раскинули на тебя руны… — Эштин расстроенно махнул рукой.

— У тебя есть шанс выжить, только если выберешься с Анвила один, — объяснил Шенд.

— А я всё равно не выдержу, увяжусь за тобой, — вздохнул Эштин. — Лучше уж так… И у огров побываю.

Вампир растеряно оглядел людей. Это они так за него беспокоятся? Нет, он говорил, конечно, о своих предчувствиях… Ладно.

— Где мой дом в Клане ты помнишь, как со мной можно быстро связаться — тоже, — серьёзно сказал Шенд, обращаясь к Эштину. — Как только приедешь, жду.

Маг‑шпион всех, в том числе Хеннера, заставил вызубрить свой адрес, и ещё шесть мест в разных городах Клана, откуда можно послать ему весточку. Это не считая магазинов и складов его отца. «Через отца будет проще, но подольше, — ехидно ухмыляясь, объяснил Шенд, — он не всегда в курсе, где я».

Обнявшись на прощание с друзьями, Эштин сообщил, что готов. Вождь кивнул и повернулся к шаману. Тот сделал пару пассов, в воздухе возникло окно портала. Через него шагнул сначала вождь, потом второй орк, Клео и Эштин, за ними потянулись так и не перекинувшиеся бизоны. Шаман шёл последним, схлопнувшийся портал пахнул озоном и исчез без следа.

— Между прочим, — задумчиво сообщил Шенд, уставившись на истоптанный снег, над которым только что висел магический овал — в шаманизме в принципе нет порталов. Парень владеет магией.

— Действительно, — скривился Хеннер. — В очередной раз вижу подтверждение, что «на Анвиле магов нет!».

Последующие три дня прошли без происшествий. И совсем неинтересно, поскольку с Лансом охрана перестала разговаривать вообще, даже Хройн ограничивался междометиями, в крайнем случае цедил сквозь зубы «да» и «нет». Причём парень искренне не понимал, в чём причина, и в конце концов обиделся на всех и вся, пообещав, что «так это не оставит». Впрочем, и на это уже внимания не обратили.

Утром третьего дня вновь началась ментальная буря. Однако Хеннер засёк свечение фэла в самом начале, и, сообразив, что оно усиливается, вовремя принял необходимые меры, так что в этот раз обошлось без жертв.

На четвёртый день, ещё до полудня показалась Граница Льда. Если б не вынужденная остановка вчера, на время ментальной бури, караван добрался бы до Границы ещё до ночного привала. Зато все остались живы…

Вампир, углядев Границу на горизонте, на мгновение прикрыл глаза. Всё. Обязательства он выполнил. Свободен.

— Всё, дошли! Удачи!! — негромко бросил он по связи.

Не слушая заполнившего эфир многоголосья, сорвал с головы шлем. Прибавил скорость, проезжая мимо переднего охранника на аэроцикле, сунул шлем ему в багажник. Штука делалась на заказ, мало ли, какой маячок туда встроили.

Вновь увеличил скорость, до предельно безопасной. Немного отъехав, махнул рукой — кому надо, увидят. А нормально он со всеми вчера попрощался. И, оставив за спиной быстро отстающее «прошлое», выкинул его из головы. Полностью сосредоточившись на том, что и в какой последовательности ему лучше сделать перед спешным отъездом к ближайшему городу с космопортом. Чтобы не нарваться на предсказанные неприятности. Если это вообще возможно…

Караван обычно добирался до Стауна полтора дня. Хеннер подъехал к городу к вечеру, причём за городскую черту въезжать не стал. Оставил аэроцикл на окраинной стоянке, не только заплатив сторожу, но и как следует его припугнув. Вампиру на своей машине ещё не одну сотню километров отмахать придётся, так что огрести неприятные неожиданности в виде слитого топлива или заменённой запчасти совсем не хотелось.

Всё самое необходимое было у Хеннера с собой, заходить в комнату, где он жил в Стауне, вампир не собирался — слишком опасно. Как и не собирался заезжать в свою квартиру в доме Девита. По его просьбе ребята разберутся с вещами — что‑то заберут, что‑то выкинут, что‑то отправят на хранение. Но деньги ему понадобятся — в поездку к нортам Хеннер с собой наличности практически не взял — не нужна она там была. Разумно было держать деньги в выручалке, но вампир не доверял магическим изыскам, предпочитая свои способы.

Деньги он хранил не на банковских счетах, а в тайниках. Всего их было три, но в Стауне только один, два располагались в городе, где была главная резиденция Девита.

Здесь Хеннер устроил тайник в декоративном окошке на шпиле вычурного детского театра. Обрамлённое жестяным кружевом узоров, окошко было практически недоступно, поэтому Хеннер его и выбрал. До остальных двух тайников вполне мог добраться обычный человек, и к ним должен был наведаться Мадж.

Было уже темно, когда вампир доехал на такси до небольшого парка. Зашёл в попавшийся на пути бар и проторчал там до закрытия, наблюдая за посетителями и проверяясь на слежку. Вроде всё спокойно.

Когда его с последними посетителями наконец выпороводили, была уже поздняя ночь. Зайдя между домами так, чтобы его можно было увидеть только с одной стороны, и убедившись, что с этой стороны никого нет, Хеннер перекинулся и полетел к детскому театру. Зацепился коготками за жестяное украшение, повиснув вниз головой. Протянул лапки‑крылья, намереваясь скинуть полотняные мешочки вниз, на землю, чтобы потом, в человеческом обличье, подобрать. И загрёб коготками воздух — внутри было пусто. Тв‑вою!!!

Вампир мигом отцепился и спланировал вниз. Хреново‑о‑о… Тот, кто забрал деньги, мог оставить ловушку… Накаркал.

Его окутали дымка и холод. Знакомый, но это не радовало. Даже не видя ничего вокруг, Хеннер знал, что попался призраку.

Очнулся вампир на земле, уже в человеческой ипостаси. Причём, судя по боли, перекинулся он ещё в воздухе и грохнулся, явно не с маленькой высоты. Пошевелился, пытаясь приподняться и заодно сфокусировать взгляд — перед глазами плавала сероватая дымка. И тут до Хеннера дошло, что это призраки — несколько фигур взяли его в плотное кольцо. Он попробовал перекинуться — получилось! Но тут же вампира вновь обожгло всё тем же призрачным холодом, и опять «выкинуло» в человеческую ипостась.

— Лежи. Если не хочешь, чтобы я тебя выпил до конца, — прошелестел голос.

Вампир выругался. Сегодня не Мертвоночь, значит, это команда Эрдлаута. Какого черта шерифу от него надо? И вообще, стоит ли это выяснять?

Хеннер вновь шевельнулся, определяя повреждения. Сломаны ребра справа и правая же нога. Вроде остальное в порядке, но и с этим не порыпаешься.

— Дайте встать, холодно же.

— Сказано, лежи, — на этот раз голос, кажется, другой, но такой же шелестящий. — И заткнись!

Призраки продержали Хеннера в снегу почти час, под конец вампира от холода трясло, но призрачных сволочей это не интересовало. Правда — хорошая штука регенерация! — несмотря ни на что, за это время успели срастись ребра, да и нога должна было вот‑вот прийти в норму.

Когда вампир уже начал подумывать, а не стоит ли «рыпнуться», появился Эрдлаут в сопровождении двух амбалов — судя по росту, не горцев. От‑тлично. Три смертника, можно попробовать и с призраками поиграть.

Неожиданно на Хеннера вновь спланировал призрак. Вампир попытался увернуться, не успел. Опять?! Несмотря на боль и холод, он ощутил, как на запястьях сомкнулись оковы.

Призрак «отпустил» вампира, одновременно выпрямился окольцевавший пленника Эрдлаут.

— Какого… — даже не отдышавшись, выплюнул Хеннер.

Закончить фразу он не успел — ударила боль. Настолько сильная, что вновь перехватило дыхание, теперь не то, что пытаться напасть, даже встать было проблемно. Корчась, вампир, тем не менее, осознал, что призраки исчезли, а Эрдлаут негромко бросил своим спутникам:

— Берите его и пошли.

Его подхватили под руки, вздёрнули и поволокли к аэрокару, который, как выяснилось, стоял неподалёку. Пленника сунули в багажник, как только заклопнулся верх, боль исчезла. Захлопали дверцы, машина тронулась.

Вампир кое‑как отдышался, ругаясь про себя. Попытка перекинуться окончилась ничем. Как и попытка залезть в выручалку. Н‑наручники, чтоб им. Л‑ладно. Он стал энергично шевелиться, разминая окоченевшие мускулы. Надо собраться и попытаться свалить. Иначе… даже думать не хотелось, что будет иначе.

Когда аэрокар остановился, вампира вновь накрыло болью. Тем не менее, Хеннер, дождавшись, пока его выволокут из багажника — слишком невыгодная позиция для нападения — и поставят на ноги, напал. Всеми силами стараясь отвлечься, забыть про рвущую, на пределе выносливости, боль… Иначе будет во сто крат хуже.

Он врезал ближайшему амбалу в челюсть, тот брякнулся в снег. Увернулся от рук второго и побежал… Попробовал. На этот раз болью стукнуло так, что не удержался на ногах, скорчился, буквально ткнувшись в снег, пытаясь хотя бы просто вздохнуть.

Тот, кого он ударил, принялся дубасить вампира ногами. Правда Хеннер ни черта не чувствовал, всё перекрывала магическая боль. Только вот после очередного удара, попавшего в лицо, вампир потерял сознание.

Очнувшись, вампир приподнял голову и невольно застонал. Магическая боль ушла. Зато теперь нещадно болело избитое тело, а в глаза бил яркий свет. Хеннер перевернулся на бок, проморгался и бросил взгляд вокруг. Охренеть, как здорово!

Он лежал на полу в здоровенной клетке. Клетка торчала точнёхонько посреди комнаты. Скорей всего, подвала, судя по атмосфере и отсутствию окон. Что ж, для начала стоит хотя бы оглядеться.

Он сел, выпутался из куртки — здесь было относительно тепло — отшвырнул ненужную вещь. Сосредоточившись, встал сначала на колени, потом на ноги. В принципе, особой необходимости в этом и не было. Разве что теперь Хеннер уверен, что новых переломов нет, а нога уже зажила. Зато остальное… у‑й‑я‑я‑я… т‑твою.

Проблевавшись, вампир решил пока не повторять подобных попыток. Ну нафиг, час‑полтора ничего не решат — за это время он регенерирует до приемлемого состояния — а оглядеться и так сможет.

Прочная клетка, из толстенных, в человеческую руку, прутьев, четыре на четыре шага. Низковатая — когда он встал, коснулся головой потолка. И абсолютно пустая — даже туалета нет. Значит ли это, что он здесь ненадолго? Не факт, между прочим. Дверца заперта на замок. Серебрянный.

Подтянувшись к прутьям поближе, вампир огляделся. Самый обычный подвал, с кучами мусора, наскоро сгребенного по углам. Ни окна, ни отдушины. Вот дверь выделяется — явно новая, недавно поставленная, крепкая. И с окошком, через которое можно наблюдать снаружи. Кстати, источник освещения один и именно над клеткой — то‑то ему свет так глаза резал. В результате пленник как на ладони. Хреново. Всё говорит о том, что к его пленению готовились. Когда он успел перебежать Эрдлауту дорогу? Или шериф работает на кого‑то?

Вампир облокотился о прутья и замер. Теперь только ждать шерифа. Ну или заказчика.

Однако минула ночь, прошёл полдень, дело двигалось к вечеру, а в камере никто не появлялся. Хеннер даже успел полностью регенерировать и подремать. Кстати, пленнику до сих пор ни еды, ни даже воды не принесли, а о том, что ему скоро понадобится жертва, вампир вообще старался не думать.

Эрдлаут заявился почти через сутки, вновь с теми же двумя сопровождающими. И опять не порожняком — они приволокли с собой очередного пленника, связанного, с мешком на голове. Его небрежно бросили на пол. Хеннер уставился на Эрдлаута.

— Какого черта? — резко и напористо спросил вампир.

Шериф оскалился, сделал движение, вампира вновь скрутило так, что он брякнулся на колени, скорчившись в три погибели. Впрочем, пытка продолжалась недолго, видно, шерифу самому не терпелось высказаться.

— Ты, скотина, прикончил Неста, — дождавшись, пока пленник отдышится, заявил шериф. — И думал, что я всё прощу и забуду?

— Ты вообще о ком? — вампир скривился. Как всё предсказуемо. Видно, он выпил кого‑то из знакомых шерифа.

— В день, когда мы впервые встретились. Ты был с Растом и Шедом, и вы потом попёрлись в «Сытого папашу».

— И что? — Хеннер ничего не понимал. В тот день он никого не убивал! Ну кроме того дурачка…

— Я послал с вами Неста. И он не вернулся. Не знаю, как ты ухитрился уничтожить мертвостража, но ты заплатишь!

Т‑твою!!!! Привидение, которое убил Шенд.

— С чего ты взял, что это я? — вырвалось у Хеннера.

— Потому что больше некому! Расту незачем, он вообще тогда тише воды себя вёл, пока его соплеменнички бузили. И уж точно не этот пустышка‑бабник, который только и знает, что отца позорить!

Хеннер сжал зубы. Е……., он попал! Ну выдаст он Эрдлауту имя настоящего убийцы. И что? Только Шенда подставит. А его шериф всё равно не отпустит.

— Долго же ты ждал со своей «местью», — огрызнулся вампир. — С Девитом боялся связываться!

Шериф нехорошо усмехнулся. И сообщил:

— Я тебя за эти годы даже уважать стал. Столько лет отбиваться от призраков…

— Так нападения в Мертвоночи — твоих рук дело?! — дошло до вампира.

— …Хотя сначала злило это меня безмерно. Зато, узнав о смерти Девита, я понял, что настало моё время.

— Откуда?

Эрдлаут пожал плечами:

— Призраки всегда знают о таких вещах. Так что, всё так или иначе сложилось к лучшему. Я даже рад, что ты дотянул до сегодняшнего дня…

— А Главе Сообщества о смерти Девита тоже ты настучал? — мрачно уточнил вампир, уже сложивший два и два. — Нафиг?

— Я не так глуп, чтобы оставлять тебе такого союзника, как Мэлт. Слишком уж этот жрец тебе симпатизировал.

Вот скотина. Не пожалел подставить мужика, прекрасно же представлял, чем всё это Мэлту грозит!

— Знаешь, ребята станут меня искать, — Хеннер сначала собирался Эрдлаута просто припугнуть, но вдруг до вампира дошло, что, возможно, это и правда. — Так что я тебе не завидую. Убить тебя не убьют, но с поста точно попрут. И твоя надежда на «загробную жизнь» развеется, как дым.

— Сомневаюсь, — усмехнулся Эрдлаут.

Хеннера опять накрыло болью. На этот раз сильно и надолго — за это время амбалы заволокли в клетку пленника, и, бросив его на полу, вышли.

Затем в клетку заперся шериф, который приблизился к скрученному судорогами Хеннеру и сорвал с него рубашку. Вытащил нож, вспорол кожу на груди, проткнул предплечье… Несмотря на непрекращающуюся боль, вампир ощущал каждое движение клинка — серебро. Но даже кричать не мог — судороги от магической боли не позволяли.

Эрдлаут нанёс ещё с дюжину неопасных ран и, удовлетворённо кивнув, вышел за пределы клетки. Защёлкнул замок, проверил его, и только после этого Хеннера отпустило. Вампир, тяжело дыша, приходил в себя. Относительно, потому что раны, только что нанесённые шерифом, жгло, как огнём.

— Тебя не станут искать, — ухмыльнулся Эрдлаут. — Как только найдут своего товарища, выпитого тобой. — Он кивнул на безликого пленника.

— Думаю, это произойдёт быстро, — выразительный взгляд на кровоточащие порезы на теле Хеннера заставил скрипнуть вампира зубами. — Тебя заждались в лаборатории Клана, а заставлять людей ждать нехорошо, тварь!

Как только отскрежетал ключ во входной двери, Хеннер перевёл взгляд на соседа по несчастью. И кому из ребят не повезло?

Честно говоря, выяснять это не хотелось. Пока лицо пленника было скрыто, оставалась надежда, крохотная, никакая, что шериф лажанулся и это кто‑то незнакомый… Вздохнув, вампир склонился над связанным, сорвал с него мешок и стиснул зубы. Доминго.

С одной стороны нахлынуло облегчение — не Эштин. Нет, понятно, что парень у огров, но мало ли… И… Доминго. Мать, мать и мать!!!!! Промучившись с четверть часа, Хеннер распутал мужчине руки и ноги. Кстати, в себя тот так и не пришёл, и, осмотрев Доминго внимательней, вампир понял почему — на затылке шишка, немаленькая такая.

Вампир устроил под головой Доминго его же куртку, так чтобы не давило на больное место, и уселся в противоположном углу клетки. Относительно противоположном — реальной он мог дотронуться до лежащего не двигаясь с места.

Наконец мужчина застонал, пошевелился. Усевшись, схватился за затылок, ругнулся. Осмотрелся вокруг и уставился на вампира. Хрипло спросил:

— Что за хрень?

Когда Хеннер закончил говорить, Доминго сплюнул.

— Ну б… И какого? Выпил бы, пока я в отключке лежал. Всё равно придётся.

Тот, оскалившись, продемонстрировал коллеге известный жест.

— Ещё посмотрим!

Хеннер прекрасно понимал, что человек скорей всего обречён. Рано или поздно его, вампира, накроет, и он вцепится соседу в глотку. Пусть даже в беспамятстве, как Стэнсетру. Легче от этого никому не станет.

Но неважно! Пока есть силы, он будет держаться. Черт знает, может, какое чудо, и Доминго удастся ускользнуть. Вдруг!

— Когда заметят твоё отсуствие? И начнут тебя искать?

Вампир понимал, что даже если Доминго хватятся, найти его будет непросто. Ведь к кому в таком случае обратятся в первую очередь? Правильно, к Эрдлауту… Со всеми вытекающими.

Но действительность оказалась ещё хуже. Как оказалось, по приезду вся команда телохранителей уволилась и подала жалобу в Гильдию. Ланс, в свою очередь, тоже отправил в Гильдию возмущённую ноту, они и пришли одновременно. Разбирательство назначили через три недели, а до него телохранители по правилам Гильдии отстранялись службы. Так что ребята разъехались поодиночке кто куда — отдохнуть, по делам, к семьям… И до самого гильдийского заседания никто Доминго не хватится. Да и потом не сразу… Так что на это надеяться было бесполезно.

К вечеру ситуация, само собой, не изменилась. Разве что пленники совсем извелись от жажды и голода. Правда, поздно ночью к ним заявился один из амбалов и притащил бутылку воды и пакет с какой‑то дрянью — для двоих катастрофически мало. И то и другое он закинул через прутья, предусмотрительно не рискуя приближаться. Вампир разочаровано скривился. Опять облом!

— Да уж, баловать нас тут не собираются, — резюмировал Доминго, разглядывая «паёк».

Вампир выпил немного воды, а пакет с едой отдал человеку, буркнув:

— Я это всё равно не проглочу.

Доминго пожал плечами, но спорить не стал. На следующий день их «покормили» дважды, и в этот раз Хеннер даже что‑то съел — порции были побольше и по составу не такие мерзкие. Но большую часть он старался оставлять человеку — вдруг это прибавит Доминго хоть какие‑то шансы, когда его, вампира, клинанет? Хотя какие там шансы… А что клинанет, Хеннер чувствовал — хоть отравление от серебра прошло, но он был уже на грани, сдерживаться становилось всё сложней.

Прошло ещё двое суток. Кормить, правда, стали относительно приемлемо, но в остальном ничего не менялось. Вампир плюс ко всему начинал беситься от безделья, да и звериная натура, ограниченная крошечной клетушкой, давала себя знать.

Доминго оказался на редкость спокойным мужиком, на психи вампира внимания не обращал, не обижался и даже подшучивал над их положением. И, что с точки зрения вампира, было совсем уж дико, жалел Хеннера, объясняя это с логикой, достойной Эштина:

— Ты меня выпьешь, и для меня на этом всё закончится. А вот если этот гребанный Эрдлаут не врал насчёт клановской лаборатории, то тебе не позавидуешь.

— Вы чокнутые, честное слово, — не выдержав, вызверился Хеннер, услышав эту дичь, — Так относиться к своему убийце!

— А что ж ты меня до сих пор не прикончил, убийца? — тихо спросил Доминго. — Час назад у тебя уже и клыки вылезли, и глаза стали бешеные. Так ты собственную ладонь когтями проткнул, вон, до сих пор раны не затянулись. И в решётку вжимался, чтоб подальше быть, пока не успокоился.

Хеннер устало сгорбился. Ну да, глупо было надеяться, что человек не заметит. Сколько раз вампир давил в себе зверя, из последних сил. И осталось совсем недолго.

— Прости, — Хеннер устало откинулся затылком на решётку, прикрыл глаза. Неожиданно ощутил пожатие тёплой руки, стиснул зубы. Пр‑роклятье!!!! Нет, Доминго он в эту секунду как еду вообще не воспринимал. Но чертовски хотелось разбить собственную голову о прутья. Только и останавливало то, что знал — не выйдет…

Вечером заявился Эрдлаут с вечными сопровождающими, раздражённый и недовольный.

— Что‑то долго ты тянешь, — процедил он, уставившись на Хеннера. — Придётся тебе помочь.

Вампир оскалился. Ну с‑сука, ты сюда зайдёшь. Нахер никакая боль не сработает!

Хеннера ожидаемо скрутило, амбалы, вломившиеся в клетку, накинулись на Доминго. Тот сумел уложить одного, но второй жестоким ударом в живот согнул мужчину пополам, следующим — по голове отправил Доминго в беспамятство. Помог товарищу подняться, оба выбрались наружу.

В клетку ввалился Эрдлаут, приблизился к Хеннеру, достал всё тот же, серебрянный кинжал. Резанул, вспарывая кожу… и явно не ожидая, что вампир вскинется, вцепившись ему в глотку.

Эрдлаута спас кинжал в руке, который шериф в ту же секунду засадил Хеннеру в живот. Вампир всё же успел рвануть горцу клыками шею перед тем, как сползти на пол. Окровавленного шерифа выволокли наружу, клетку заперли. Хеннер смотрел на всё это, бессильно привалившись к прутьям, машинально зажимая ладонью рану. Перед тем, как тюремщики убрались, магическая боль вновь исчезла. Жаль… Если б забыли отключить, он бы вырубился, а может, и просто сдох.

В своём состоянии справиться с раной Хеннер не мог. Он скорчился на полу, то приходя в себя, то вновь уплывая в беспамятство. В сторону человека даже и не смотрел.

Впрочем, регенерация всё же взяла своё. Очнувшись в очередной раз, Хеннер понял, что рана почти исчезла, зато жажда стала практически невыносимой. Доминго тоже пришёл в себя, сидел в противоположном углу, обняв руками колени и наблюдая за Хеннером. И, кажется, ждал смерти — спокойно, без малейших признаков паники или страха. А вот хр‑рен…

Последующие часы вампир помнил лишь отрывками. Как приходил в себя и убеждался, что он по‑прежнему в одном углу клетки, вцепившийся в прутья побелевшими костяшками пальцев, а живой и невредимый Доминго в другом. Только успокаиваться рано, дай он слабину, и всё… Поэтому Хеннер лишь сильней зажимал себя в узде.

В очередное «просветление» вампир вдруг увидел Доминго рядом. Человек сидел безобразно близко, к тому же болтал такое…

— Хватит уже, сколько можно! Убей и успокойся. Всё равно рано или поздно не выдержишь. Только доведёшь себя до сумасшествия, у тебя уже крыша едет…

Хеннер, зарычав, ударил идиоту в морду. В последний момент догадавшись — раскрытой ладонью, чтоб крови не было. Иначе он, вампир, точно не удержится… Но даже так удар получился неслабый, человека отшатнуло, щека мигом побагровела и распухла.

— Уберись… в свой угол. Понял?!!!

Доминго смотрел бестрепетно, в глазах было что‑то безумное. И возразил тихо, но с осознанием собственной правоты:

— Это глупо, Хен. И себя мучаешь и… меня тоже.

— А с какого хрена ты взял, что будет легко? — оскалился вампир. — Пошёл!!!

Проводил взглядом человека, мысленно выругался. Понятно, созерцать его, Хеннера, в таком вот состоянии много часов подряд, у кого угодно крыша поедет… Ничего. Мужик сильный, выдержит.

Но бесконечно это продолжаться не могло. И прийдя в себя в очередной раз, Хеннер, ещё даже не сфокусировав взгляд, уже знал, что всё, конец. Слишком уж он ощущал себя… Сытым.

На полу распростёрся Доминго. Мёртвый. И то, что у человека кроме следов от укуса была ещё и ножевая рана — неглубокая, но длиная, явно только для того, чтобы пустить кровь, ничего не меняло.

Хеннер опустился возле трупа, приподнял человека за плечи и положил его голову к себе на колени. Как… больно.

Если бы проклятья вампира имели хоть какую‑то силу, шериф бы сейчас подыхал, медленно и мучительно. Впрочем, проклятья проклятьями, а я всё сделаю, чтобы ты долго не прожил, с‑скотина!!!!

Наверное, за ними всё же как‑то наблюдали. Потому что не прошло и часа, как в камере появились трое — только на этот раз незнакомцы. Маги.

Хеннера в момент обездвижили и выволокли из клетки, так и бросив её открытой. Прямо в камере открыли окно портала, протащив пленника в радужный овал.

Вампир оказался в длинном, ярко освещённом коридоре, со множеством дверей по обеим сторонам. Хеннера тряхануло. Атмосфера в этом дерьмовом местечке душила, била по нервам, подавляла. Всё вокруг было пропитано болью, страхом, отчаянием. Клановская лаборатория? Он стал подопытной крысой магов. Тв‑вою… И почему у него нет яда?!

Первые два дня вампира продержали в точном подобии тюремной камеры, только покомфортей. Судя по всему, у него брали кучу анализов, попутно залечив все раны. Кормили как на убой, даже какую‑то там развлекательную дребедень типа фильмов и книжек предоставляли.

Хеннер не обманывался кажущейся комфортабельностью своей тюрьмы. С самой первой минуты он ждал малейшей ошибки людей, чтобы убежать. Но её не было. Вампира обездвиживали заблаговременно перед тем, как приблизиться и снимали заклинание только когда он вновь оставался один. В руки ему не попадало ни колющих, ни режущих предметов, даже самых крохотных. Мало того, одежда была такая, что как оружие её было применить невозможно — роба из мягкой и легко рвущейся ткани. И не лень же персоналу менять было её каждый день — Хеннер от нечего делать часами выматывал себя однообразными упражнениям, и эти никчёмные тряпки мгновенно превращались в лохмотья. Никакого возмущения, ему просто приносили новый комплект, скрупулёзно изымая остатки старого.

… На третий день период адаптации закончился. Хеннер это понял по тому, что его перевели в другое помещение — более просторное и комфортное, судя по обстановке, предназначенное для постоянного обитания.

Вампир мрачно огляделся. Ковёр на полу, удобная мебель, стеллаж с кристаллами — то ли видео, то ли аудио. Правда, без окон. За передвижной дверью душ и унитаз. Подобие уюта, е…..! Именно что «подобие».

Ковёр, как и вся мебель, были намертво приделаны к полу — видно, магически, потому что никакого крепежа Хеннер не обнаружил. Зато, облазив помещение вдоль и поперёк, отыскал семь штук камер, расположенных так, что в комнате не было ни одной «мёртвой зоны». Даже санузел весь просматривался. И разбить же нечем, м‑мать твою…

Единственное, что Хеннера порадовало — здесь можно было выключить свет, чем он тут же воспользовался. Тьма наступила кромешная, но вампира устраивало. Он видел, не так хорошо, как при свете, но ориентировался нормально. И глаза отдыхали.

Буквально через четверть часа после переселения к вампиру заявился «гость».

Обернувшись на звук открываемой двери, Хеннер, сообразив, что в этот раз его не обездвижили, рванул к вошедшему, намереваясь свернуть тому шею. На самом деле вампир не слишком‑то верил в подобную возможность… Но попробовать же надо!

До человека оставалось два шага, когда Хеннера отшвырнуло назад, с такой силой, что он, упав навзничь, даже о мягкое покрытие ковра приложился так, что дыхание перехватило. Тут же вскочил, вновь кинулся — с тем же результатом. Третий раз вампир нападать не стал. Как и вставать с пола, просто закинул руки за голову и уставился в темноту.

Мужчина, с виду за сорок, среднего роста, с тёмными волосами, молча наблюдал за пленником. Похоже, ему, как и вампиру, отсутствие света не мешало — он даже не попытался воспользоваться выключателем. Когда вампир замер, человек подошёл, присел рядом, тоже на пол. Так близко, что кажется — протяни руку и коснёшься.

Но Хеннер в сторону человека даже не посмотрел. Он прекрасно уяснил, что защита у нежеланного гостя высшего класса, убить его не получится. А больше он вампира не интересовал. Никак.

Вот только у мужчины были другие планы.

— Здравствуйте. Меня зовут Паркер.

Приветливые интонации заставили Хеннера передёрнуться.

— Вам наверняка любопытно, где вы оказались и ваша дальнейшая судьба. А мне хотелось бы получить от вас определённую информацию, и, возможно, нам стоит прийти к некоторым соглашениям.

На этот раз вампир повернул голову. Уставился на собеседника с издёвкой, скривился:

— По законам Клана я никто. С единственным правом — сдохнуть тем способом, который вы, ублюдки‑маги, для меня выберете. О каком, нах… соглашении ты лепечешь?

— В чём‑то вы правы. Но не совсем. Вы находитесь в исследовательском центре…

— В качестве подопытной крысы.

— …И вы достаточно любопытный объект, чтобы могли влиять на… скажем так, направления проводимых исследований.

Вампир поморщился. Договаривалась, бл…, мышь с кошкой, как та её жрать станет.

— Существуют два направления исследований, — продолжал вещать мужчина. — Грубо их можно определить как «физические» и «психологические».

Вами заинтересовались наши психологи. Но работа «психологической направленности» возможна лишь при согласии объекта. Не скрою, «физическое» направление исследований гораздо более неприятное. В случае же психонаправления от вас требуется лишь предельная откровенность и осознаное сотрудничество. При этом вы будете в гораздо более комфортных условиях, это касается и питания, и приятного времяпровождения, и возможности выполнения ваших желаний…

Хеннер, решив, что выслушал достаточно, одним слитным движением сел, уставившись в упор на мужчину. Отметил, что в лице у того что‑то дрогнуло, но сам он не дёрнулся. И запах не изменился, не появилось даже тени страха. Хотя, с такой защитой неудивительно.

— Нет, — отрубил вампир. — Я не сотрудничаю с магами. И уж тем более не соглашусь на твоё психодерьмо. Пошёл вон, утомил.

Маг пока вёл себя вежливо, поэтому обкладывать трехэтажно его Хеннер не стал. Да и понимал, что реально не может выпроводить «гостя», так что не видел смысла разоряться попусту.

Мужчина внимательно смотрел на вампира ещё несколько секунд. Потом, вздохнув, встал.

— Первая беседа должна длиться не менее полутора часов. Но будем считать, я выполнил вашу просьбу. И последнее. Вы ошибаетесь, надеясь, что «физическая направленность» не повлияет на вашу психику. Разница в том, как если вам по голове будут бить кувалдой или осторожно манипулировать тончайшими инструментами. Вы предпочли кувалду.

Если всё же передумаете, попросите сообщить мне. Надеюсь, не будет слишком поздно.

Вампир сделал неприличный знак в сторону закрывшейся двери. Нашёл чем испугать. К «кувалдам» он за свою жизнь как‑никак притерпелся.

Почти сразу Хеннера скрутила бесящая беспомощность — гребанное заклинание обездвиживания. Тут же нарисовались двое и поволокли пленника куда‑то — очень целеноправленно. Предчувствия при этом у вампира были отвратительные. Может, стоило потерпеть полтора часа монолога этого дебилоида? Хотя, вопрос уже праздный.

Хеннера затащили в пустую комнату, опять без окон. Сорвали с него одежду, ловко и быстро прилепили на грудь, руки, ноги и шею квадратики‑кружочки, небольшие, кажется металлические, почти невесомые, и вышли. Обездвиживание спало, Хеннер, ругнувшись, попытался содрать с себя эту фигню — датчики? Или ещё какая дрянь? Но сидели вещицы плотно, подцепить не получалось, пальцы скользили по поверхности, словно штуки были покрыты чем‑то невероятно гладким.

Да и особо поэкспериментировать вампиру не дали. Его скрутило болью. Хеннер добрался до стены, вцепился в неё, лишь бы удержаться на ногах. Он не пытался сдерживать крики, да вообще ни о каком «геройстве‑стоицизме» и мысли не было. У Хеннера цели были гораздо более приземлённые — как‑то пережить, перетерпеть то, что с ним вытворяли.

Боль усиливалась. Вампир давно скорчился на полу, стараясь не шевелиться — любое движение вызывало болевой спазм. Однако наступил момент, когда болью отозвался даже неглубокий вздох, и тут же включилась цепная реакция — болевая судорога вызывала новые, сильней, и так по нарастающей. Хеннер потерял сознание.

Очнувшись, вампир понял, что боль прекратилась. И постарался не двигаться, даже не менять ритм дыхания. Возможно, удастся убедить наблюдателей — а они наверняка есть — что он всё ещё в отключке. Наивный. То ли маги плевали, в отключке он или нет, то ли, что более вероятно, чёртовы датчики его выдали.

Прошло совсем немного времени, и боль появилась вновь. На этот раз Хеннера вырубило быстрее. Чередование боли, обычно до того, как вампир отключался, и кратковременных передышек продолжалось долго, вампир давно потерял счёт «сеансам».

Придя в себя в очередной раз, он понял, что пока был без сознания, его перетащили в другое помещение. Хеннер лежал на столе, лицом вверх, надёжно зафиксированный, это он проверил сразу же. И убедился, что двигать мог только головой.

Обстановка вокруг была… медицинская. Шкафчики с баночками‑пузырьками, запах специфический. И три безликих человека, с закрытыми повязками лицами. М‑мать! Что с ним опять собрались вытворять?!

— Уже очнулся? — один из «безликих» скользнув взглядом по вампиру, продолжал перекладывать блестящие железки, весьма смахивающие на пыточные инструменты.

Другой отозвался:

— Высокий болевой порог и быстро в себя приходит. Можно не обезболивать, ничего с ним не случится.

Хеннер оскалился и обложил умников трехэтажным, по ходу объяснив, что именно стоит проделать без обезболивания с ними, поскольку «ничего с ними не случится», даже не забеременеют!

Договорить не успел, ему заклеили рот.

— Всё правильно, — прокомментировал первый, — а то вякнет что‑нибудь под руку, скальпелем дёрну, а потом артерии сращивай.

Анестезию всё же использовали — местную. Так что Хеннер прекрасно видел, да и чувствовал, хоть и не в полной мере, как ему, взрезав в нескольких местах кожу и мышцы, засовывали те же штучки, что в начале посадили на тело. Только эти были с крохотными ножками‑волосками, которые цеплялись за подкожные ткани. Кстати, те, что были на теле, сняли.

Раны залечивали сразу, не рассчитывая на вампирью регенерацию. Через час «операция» закончилась, Хеннера обездвижили, одели всю в ту же мягкую робу и водворили обратно в «личную камеру». Только уже нашпигованного магическим барахлом.

Как только захлопнулась дверь, спало обездвиживание. Вампир сорвал со рта ленту, рыкнув, скомкал её и запустил в угол. Содрал с себя одежду и принялся ошупывать места, куда запихнули железки. Вроде как они были не слишком глубоко… Л‑ладно.

Сосредоточившись, Хеннер попытался перетечь в боевую трансформацию. Получилось! Похоже, «подарочек» Эрдлаута, мог лишь воспрепятствовать превращению в мышь, не больше. Пр‑рекрасно… Уселся на пол, поудобней опёрся спиной о стену. Взрезал когтем кожу и плоть, тем же когтем подцепил чёртово устройство… Промучался порядком, пока выцарапал железку наружу. Помогая зубами, с кровью и мясом, кривясь от боли. Отшвырнул и тут же взялся за вторую.

Вампиру претила сама мысль ходить с магическими штучками в теле. Да и если ему всё же удасться сбежать, с этой дрянью никуда не уйдёшь. Так что потерпеть очень даже стоит.

В процессе выдирания третьей на него вновь навалилось обездвиживание. Очнулись, с‑суки!

Ворвавшиеся охранники опять приволокли его в «операционную». Вновь распластали на столе, зафиксировали. Над ним склонился мужчина, на этот раз без маски. Но по голосу вампир его узнал — как раз тот, кто запихивал в него железки.

— Датчики тебе доставляют боль, неприятные ощущения? — уточнил человек.

— Нет, я…. просто…. от того, что вы напихали меня всякой дрянью! — ощерился Хеннер.

Мужчина недобро прищурился, резюмировал:

— Решил добавить мне работы. Знаешь, а я ведь могу делать её по‑разному. Могу быстро и относительно не больно, а могу и наоборот. Результат будет тот же, а как он достигнут, никого не заинтересует.

— Аж…….. весь, дрожу и плачу, — огрызнулся вампир.

Нашёл чем пугать, с‑скотина!

— Пережил день «визжалки» и думаешь, ничего хуже быть не может? — усмехнулся тот, словно читая мысли. — Очень скоро поймёшь, насколько ты ошибаешься. Ладно. Что с тобой время терять.

Он за десять минут вернул все три датчика на старые места. Один, без помощников, на этот раз не озаботившись анестезией. Впрочем, Хеннер и не рассчитывал, понимая, церемониться с ним не станут. Костоправ сгрудил окровавленные инструменты в коробку и, перед тем, как выйти, сообщил:

— Учти, заставишь меня ещё раз дурной работой заниматься — выпорю. Плеть с серебром, заживлять раны будешь долго.

Че‑го?! Вконец охренел?!!!!! Он что, пацан сопливый? Или эти…….. считают, что уже раз он, Хеннер, к ним попал, то теперь раб, собственность, со всеми потрохами?

— Убью, — негромко, но убедительно, с соответствующими интонациями, пообещал вампир.

Хеннер, если честно, отнюдь не рассчитывал на то, что его прямо так сразу испугаются и не тронут. Реально‑то он сопротивляться был не в состоянии. Но не спускать же беспредельное хамство! Да и зарубку «на память» сделать однозначно стоит — пока жив, всегда есть шанс выпутаться! И о «счетах» к кое‑кому Хеннер забывать не собирался, так почему бы ещё не прибавить «должничков»?

Но на врача рык вампира, пусть и беспомощного, явно произвёл впечатление. Костоправ нервно дёрнулся, покосился на пленника и поторопился исчезнуть. Считай, сбежал. Вампир успел отчётливо ощутить запах страха — несмотря на то, что Хеннер был обездвижен и привязан, а человек за щитом.

После водворения обратно в «спальню» вампир какое‑то время приходил в себя. Кстати, выдранные в прошлый раз датчики исчезли, в комнате в его отсутствие прибрались.

Наконец отголоски боли утихли, перестали дрожать руки, да и вообще, Хеннер оклемался. Не забыл напиться — после всего жажда мучила неплохо так… Вновь вырастил когти и, устроившись на полу, опять взялся «самооперироваться».

На этот раз Хеннер только и успел, что вытащить первый датчик и вспороть кожу напротив второго. Всё повторилось — обездвиживание, конвоиры и уже знакомая до чёртиков операционная. Взбешённый хирург молча запихнул обратно приборчик, небрежно залечил обе раны и вышел.

Порка так и осталась лишь угрозой — костоправ явно порядком перетрусил, хоть Хеннер так и не понял, с какого рожна человек такой нервный. Но безнаказаным пленника не оставили. Вместо «спальни» Хеннера отправили на ночь в небольшую клетку — он там даже выпрямиться не мог. Только сесть кое‑как, согнувшись в три погибели. Что, впрочем, не помешало ему опять взяться за выдирание датчиков. Самое проблемное было снять перед «операцией» одежду… А получившиеся в результате лохмотья пытаться одеть ещё раз смысла не было. Ну и черт с ним.

От последней, двенадцатой железки, вампир освободился спустя пару часов. На этот раз его не прерывали… Прогресс.

Свернулся клубком — лечь по‑другому не получалось — и спокойно заснул.

С утра пораньше его разбудили и опять отволокли в операционную. Только с этого дня хирург был другой — вампир это определил по запаху. Новый костоправ не открывал своего лица и никогда не заговаривал с пленником — молча проделывал необходимые манипуляции и исчезал. Идиоты. При желании Хеннер легко узнал бы его — опять‑таки по запаху.

Маги поняли, что вампир не собирался терпеть вживлённые датчики. Но и отступаться тоже не желали. Теперь Хеннеру запихивали датчики непосредственно перед тем, как отправить его в «пыточную». А как ещё назвать безликую комнату, где над вампиром измывались, буквально, часами?

Судя по всему, «исследования» шли на регенерацию — Хеннера последовательно калечили, раз от раза всё сильней. И до тех пор, пока он полностью не регенирировал, не выпускали в «спальню».

Причём если вампир в «пыточной» пытался вырвать датчики, его скручивало такой болью, что Хеннер терял сознание. Зато оказавшись в «спальне» вампир в первую очередь «самооперировался», зашвыривал выдранные железки в угол и шёл спать. Ему давали отдохнуть несколько часов, максимум — сутки, и всё начиналось сначала — операция, пытки, регенерация.

Нет, некая извращённая последовательность в их измывательствах присутствовала. Маги начали с неглубоких порезов, которые Хеннер залечивал за минуты. Следующие несколько дней его тыкали клинками разной длины, один за другим кромсая внутренние органы и наблюдая за скоростью их восстановления. Кстати, когда изрезали лёгкие, Хеннер чуть не окочурился. Прийдя в себя, вампир понял, что в этот раз его лечили — слишком уж ощущения напоминали те, когда с ним возился Мэлт. Да к тому же рядом торчали два костоправа, которые «протанцевали» вокруг ещё с час, прежде чем вампира отправили отдыхать. В этот раз его не трогали аж три дня и больше подобных опытов не повторяли.

Зато позже переключились на сдирание кожи, тоже начиная с малого, но увеличивая со временем «площадь поражения». Наверняка когда закончать с этим, придумают что‑то ещё.

Хеннер бесился, и не только от постоянных, непрекращающихся пыток — осознание себя лабораторной крысой было донельзя унизительным. Впрочем, он прекрасно понимал, что бессильная злость ни к чему не приведёт. И он со всей своей энергией принялся вглядываться, вслушиваться собирать любыми способами крохи информации, пытаясь нащупать способ побега.

Кстати, через какое‑то время вампир всё же одержал единственную свою победу — в него перестали вшивать датчики. Теперь перед началом «работы» на пленника цепляли те гладкие штучки, которые использовали в начале. И снимали их после того, как отправляли Хеннера на отдых. Правда, в очередной раз то ли забыли это сделать, то ли специально оставили. Вампир провозился с дрянью черт знает сколько времени, пока не дошёл, что снять их можно только с кожей. Что ж, тоже метод — уступать он не собирался. Ну и хрен с тем, что взамен датчиков оставались открытые раны. Заживут.

Под конец его ждал любопытный сюрприз. Когда осталось три датчика, Хеннер как‑то удачно чиркнул ногтем по гладкой невидимой дряни, мешающей уцепиться за железку, и вдруг услышал хлопок, словно детский шариклопнул, а датчик упал на пол.

Вампир замер. А вот это уже любопытно. Мать, мать и мать! Эта….. комната вся просматривается! Хотя, не такой он любопытный объект, чтобы постоянно за ним наблюдать. Так, одни глазом — между кружкой пива и видеокристаллом с голыми бабами. Да ещё и свет постоянно выключен, а люди не вампиры, в темноте не видят. Нет, есть специальные заклинания, но с их помощью можно отслеживать движения, перемещения, а не мелкие детали. И это хор‑рошо…

На месте удачно сколупнутого датчика Хеннер быстренько располосовал такую же рану, как и на остальных. А два оставшихся, провозившись ещё с пару часов, снял тем же странным способом. И замаскировал пустые места ранами. Чтоб о его открытии не догадались.

Кстати, до утра раны зажить не успели — так бывало и раньше, когда он «самооперировался» от вживлённых железок. Возможно, поэтому ему и перестали их вживлять. Но сейчас окровавленного вампира охранники увидеть явно не ожидали, Хеннер имел удовольствие наблюдать их круглые глаза. Само собой, от очередного сеанса «опытов» его это не спасло, зато датчики теперь снимали неукоснительно.

Но вампира это не волновало. Прекрасно запомнив, как именно вспарывать магию, он стал — временами, осторожненько, чтоб не заметили — экспериментировать на щитах охраны. Прикинув, что щиты охраны и датчиков должны хотя бы основу иметь одинаковую. Правда, для того, чтобы трансформировать когти и ничего больше, пришлось поизвращаться. Но вампир ухитрился.

Радость Хеннера невозможно было описать, когда ему впервые удалось «лопнуть» один из щитов. И пока охранник был рядом с Хеннером, это так и не заметили. Кстати, позже Хеннер сообразил, как повезло, что на нём в тот момент не висели датчики — подобный всплеск эмоций скрыть от приборов было бы невозможно, и им наверняка заинтересовались бы. Теперь вампир экспериментировал ещё осторожней, только когда был без чёртовых измерялок. И стараясь делать это не слишком часто — иначе вопросы возникли бы, так или иначе. Наконец, спустя долгие недели, он убедился, что теперь разрушает защиту достаточно уверенно. Это было одно из вырванных вампиром преимуществ, которые можно было использовать для побега.

Со временем Хеннер обнаружил ещё одну лазейку, правда, весьма сомнительную. Пока он маялся скукой в «пыточной» — ведь до полного выздоровления вампира не отпускали в спальню — он выяснил, что может различать разговоры из‑за стен. Причём со временем Хеннер приноровился так, что в долгие часы безделья почти всегда ухитрялся кого‑нибудь подслушать. Кстати, в спальне это не прокатывало, как вампир не старался — то ли соседей у Хеннера не было, то ли они молчали, черт знает.

Только вот, к сожалению, болтовня обычно была малоинтересной. Обсуждали кому и в чём повезло, судачили, кто с кем переспал, три или четыре фаната часами болтали о мышиных боях. Бред. Нет, иногда «ловилась» и относительно любопытная информация. Он несколько раз услышал сплетни о себе, любимом, но кроме того, что потешил гордость — его безоговорочно характеризовали «непробиваемой, упёртой и крайне опасной тварью», ничего полезного не вынес. Ну и ещё Хеннер получил довольно чёткое представление о некоторых методах магических исследований, как и о магии вообще — до этого он никогда подобным не интересовался, а здесь, от нечего делать, прислушивался и запоминал. Временами местная «учёная братия» такие споры устраивала, держись. Едва до потасовок не доходило…

Так или иначе, факторов, могущих посодействовать побегу, было ничтожно мало, зато препон хоть отбавляй. И, словно этого мало, добавилась новая.

Когда у обездвиженного Хеннера в очередной раз снимали кожу с груди и бока, вампир вдруг осознал, что у него непроизвольно заострились клыки, да и вообще произошла частичная боевая трансформация.

Как только его оставили одного, все признаки его вампирьей сути исчезли. Хеннер тяжело опустился на пол, пытаясь не двигаться — так раны болели меньше. И выругался — вообще‑то неудивительно, при таких издевательствах, что его подсознание стало реагировать на мучителей, как на врагов. Только, при всех объяснениях, это ничуть не радовало — слишком велика была вероятность, что подобная реакция будет на ВСЕХ людей. Ну или на любой испуг или опасность. Если уж она проявлялась инстинктивно, вампир даже отследить её сразу не смог… А если учесть, что Хеннер относился как к опасности почти ко всему, что вокруг, то даже ухитрись он сбежать, далеко не уйдёт. Мигом засветится перед первыми же встреченными людьми, ну или магами, в данном случае неважно… Е……… может всё же всё не настолько хреново, а?! Однако оказалось, что именно настолько.

Несмотря ни на что, Хеннер продолжал методично искать пути побега. Потому что иначе можно было сразу удушиться — от отчаяния и безвыходности. Что, кстати, при вампирских инстинктах выживания было оч‑чень проблемно. Альтернатива в виде безумия тоже ничуть не радовала… Но маячила всё реальней. Состояние, в котором он убил Доминго и Стэнсетра, у вампиров считалось такой же проблемой, как безумие у людей. Да и проявлялось оно не чаще, но вполне могло быть «благоприобретёно» — постоянные издевательства, плен и элементарное отсутствие свежего воздуха могли спровоцировать его не хуже жажды. И не факт, кстати, что из него удастся выйти…

Кстати, с жертвами, как выяснилось, маги не проблемались. Первой к вампиру в «спальню» запихнули женщину лет сорока. Это было на шестой день плена, когда Хеннер уже дошёл до грани — мало того, что время подошло, ещё и сказались многочисленные регенерации и потеря крови.

То, что гостья — жертва, вампир понял в первое же мгновение. От женщины несло запахом страха, она тряслась, вглядываясь в темноту — свет вампир так и не включал. И ни на шаг не отходила от двери, плотно прижавшись к ней спиной, словно это могло ей помочь.

Хеннер, который сейчас сидел на полу в дальнем углу комнаты, и знал, что баба его не видит, скривился. Если не убить её быстро, истерика обеспечена.

И хоть жрать из рук магов очень не хотелось, но выхода в любом случае не было — вампир это реально понимал.

Женщина вдруг пронзительно завыла, сползла по двери вниз и неразборчиво запричитала, обняв себя руками и раскачиваясь. Хеннера перекосило — всё же раньше он был поспокойней, сейчас же, после пленения, бесился по малейшему поводу.

Выпив дуру, Хеннер отшвырнул бесполезный труп, и больше не обращал на него внимания. Уберут, никуда не денутся. Ещё пару часов повыматывавшись своими упражнениями — хоть чем‑то заниматься надо, а то ведь чокнешься от безделья! — улёгся спать.

Утром, когда его уволокли в очередной раз на пытки, баба ещё лежала возле двери. А по возвращению тела уже не было.

После этого жертв ему «поставляли» регулярно, вампир на них вообще не смотрел, когда выпивал — даже не узнал бы среди других трупов.

Наступила весна. Об этом Хеннер узнал, когда стали открывать единственное окно, мимо которого его проводили — по‑другому отследить течение времени не выходило.

Видно через зарешеченный проем ничего не было, но запахи и звуки сводили с ума. Уловив в первый раз весеннюю какофонию, вампир всю ночь прометался по комнатушке, не в силах справиться с тоской, отчаянием и взыгравшим адреналином. Позже как‑то попривык… Относительно.

Зато несколько дней спустя Хеннера ожидал очень неприятный сюрприз. Видно, маги впечатлились его метаниями. А может, ещё почему‑то… Но тюремщики вздумали «скрасить» его жизнь.

Во время «отдыха», когда вампир упорно выматывался физическими упражнениями, неожиданно приоткрылась дверь и в комнате оказалась женщина.

Хеннер аж с ритма сбился, уставившись на гостью. И что это такое? Он выпил мальчишку позавчера, есть ему рано. Да и на жертву баба не походила. Вот на проститутку смахивала — специфическим нарядом и яркой косметикой. Кстати, выключателем она щёлкнула машинально при входе — Хеннер прищурился, свет ударил по глазам. Тоже отнюдь не поведение жертвы…

Но то, что это о нём решили вот так «позаботиться» до вампира дошло, только когда баба продефилировала поближе и «зазывно» предложила:

— Развлечёмся, красавчик?

— М‑мать!!!!!! Эти…… мудаки вконец….?

Это Хеннер высказал вслух. И, смерив взглядом проститутку, которая вообще никакого желания не могла вызвать в принципе — ну разве желание настучать по роже — снизошёл до приказа:

— Пошла к выходу и сиди там. Услышу хоть звук, убью. И свет выключи.

Баба побледнела:

— З‑зачем?!

Панически огляделась, губы задрожали. Н‑дя. Только истерики ему не хватало. Ладно.

— Хорошо, свет оставь. Только ЗАТКНИСЬ!!!

Женщина попятилась, тихо присела у стены, сжалась, молча. Кажется, поняла, что здесь её «штучки» не сыграют. Ну хоть в голове что‑то есть… Тоже неплохо.

Хеннер продолжил упражнения, постаравшись забыть о разрдражающей гостье. Очень хотелось пришибить с…, потому что взбесило его очередное унижение конкретно. Но до реальных виновников не доберёшься, а смысл отыгрываться на бессловестном орудии? Её ж и саму подставили, если разобраться…

Бабу забрали быстро — видно, наблюдали. Ублюдки, они что, всерьёз рассчитывали на бесплатное представление?

Однако не прошло и часа, как Хеннера «осчастливили» второй «гостьей». Постарше, чем первая, и, кажется, гораздо глупей. По крайней мере, распоряжение вампира молча сидеть, она игронировала. Мало того, попыталась ему ещё и в штаны залезть… сдуру.

Хеннер вмиг свернул идиотке шею, подволок к выходу и швырнул труп на пол, перегородив дверь. Может хоть так до тюремщиков дойдёт, что не стоит доставать его…. бабами?

Сплюнул и пошёл дальше качаться. Готовясь к неприятностями — ясно, что эту его выходку безнаказанной не оставят.

И дюжины минут не прошло, как на Хеннера навалилось обездвиживание, он замер в неудобной позе, зло ругаясь. В камеру завалилось пятеро или шестеро, опять зажгли свет, труп выволокли, беспомощного вампира избили. Досталось ему сильно, и в лицо, и по почкам, и в самое оберегаемое мужикам место. Наконец люди выдохлись. Перед тем, как уйти, с пленника сорвали одежду. Один из экзекуторов, видно, главный, даже снизошёл до объяснения:

— Походишь в таком виде, животное, если человеческих правил не понимаешь.

Несмотря на обездвиживание и боль, терзающую измочаленное тело при каждом движении, даже вздохе, вампир засмеялся — коротко и зло, скорее заперхал‑закашлялся — нормально дышать ещё не получалось. Ох…ная аргументация! С какого это он должен учитывать человеческие правила и законы, если по ним он сам — вне закона? Даже не раб, так, бесправное сырьё для опытов.

Заодно люди унесли с собой постельное белье — единственное, что можно было в комнате использовать в качестве одежды.

Сверкать голой задницей было унизительно. Но просьб всё равно от него не дождётесь, вот хрен вам! Хеннер, бесясь и проклиная извращенческие методы наказания тюремщиков, долго пытался успокоиться. Получалось не очень, но, с другой стороны, деваться всё равно некуда.

Его и пытать повели — кстати, на следующий же день, перерыв из‑за побоев и закономерно хренового самочувствия делать не собирались! — всё в том же виде, и назад… В общем, после третьего или четвёртого захода вампир окончательно положил на унижение. Не хватало ещё из‑за всякой дури типа приличий и стыдливости нервы себе трепать.

И вдруг, словно компенсацией за беспросветность, вампиру предоставился шанс. Невероятный, единственный…

Когда его в очередной раз вели в пыточную, Хеннер вдруг понял, что заклинание недвижимости с него спало… Как? Почему? Это сейчас было неважно. Важно другое — если не рвануть сейчас, вряд ли появится ещё возможность.

Дождавшись, пока они поравнялись с пресловутым единственным окном, вампир «лопнул» защиту обоих сопровождающих, одновременно вспоров глотку одному и свернув шею второму. Абсолютно тихо и без проблем — они подобного не ожидали и среагировать не успели.

Рванул к окну, вцепился в решётку, и, напрягшись, выдернул её из пазов. Аккуратненько так поставил к стеночке… Хотелось швырнуть, но на шум тут же сбежались бы. Рывком открыл окно настежь, выглянул… Четвёртый этаж, м‑мать… Браслеты перекинуться не дадут… Ну значит так.

Вампир потратил ещё несколько секунд, чтобы содрать с одного из мертвецов башмаки, выкинул их на землю, предварительно удостоверившись, что внизу никого нет. На одежду время тратить не стал — не настолько необходимо.

Вылез наружу, и, не озаботившись прикрыть окно, стал спускаться, цепляясь за малейшие выпуклости на стене. Хорошо хоть, каменной, не кирпичной… И без штукатурки.

Добравшись до уровня второго этажа, мягко сиганул вниз, обулся и рванул прочь.

Пять минут — и Хеннер перемахнул через высокий забор, по ходу «лопнув» на нём щит. И очутился в лесу — ну, ещё бы, подобные дерьмовые заведения точно не в городе строят.

…Вампир бежал второй час. По дороге успел переплыть через озеро, слишком большое, чтобы его обходить, и перебрался вброд через речушку. Обогнул по широкой дуге одинокое человеческое жильё, которое почуял за километр… Казалось бы, всё нормально, он вырвался. Однако его не покидало ощущение ловушки. И Хеннер упрямо наращивал темп бега, задыхаясь, прислушиваясь к себе и окружающему миру, надеясь, что вот‑вот пересечёт невидимую границу и окажется в безопасности.

Вдруг впереди из воздуха соткалась фигура. Хеннер шарахнулся вбок, поднырнул под ветви, но на этот раз перед ним материализовались аж четверо. Боковым зрением вампир углядел ещё несколько… И Хеннер окончательно и бесповоротно осознал, что побег не удался. Но это ещё не значит, что он сдастся без боя!

Оскалившись, вампир метнулся в сторону. И, как оказалось, сделал это очень вовремя — правая рука, плечо и немного нога знакомо онемели, видно, заклинание обездвиживания цапануло краем. Второй рывок в сторону, третий… Пока ни под одно обездвиживающее заклинание он не попал, хотя непонятно как ощущал, что они «раскрываются» совсем рядом. По ходу Хеннер вспорол брюхо одному из людей, почти одним движением разорвав и защиту и тело. Что уж тут скрытничать… Теперь главное побольше ублюдков с собой утянуть. И не даться им в руки — лучше уж на тот свет, чем обратно.

В какой‑то момент большая часть нападавших сгруппировалась, и вампир тут же этим воспользовался, рванув к ним. То ли потому, что он был сейчас в окружении людей, то ли ещё почему, но заклинания обездвиживания кидать перестали. Хеннера просто пытались скрутить, повалить… Поймать. А он развернулся в полную силу — терять всё равно нечего. Драка осталась в памяти отрывками — как вампир, положившись на волю инстинктов, ускользал, бил, рвал, кусал, раздавал и получал удары. Пришёл в разум Хеннер от невыносимой, на грани шока, боли — на него накинули серебрянную сеть. А если учесть, что он был ещё и без одежды…

Продержался в сознании вампир секунд пять. Успев отметить, что уложил не меньше дюжины врагов, и провалился в беспамятство.

Придя в сознание, Хеннер бездумно уставился в знакомый потолок. Изученный за месяцы плена до мельчайших подробностях. Кстати, лежал он в одежде. Вампир шевельнулся, и желудок тут же скрутило спазмом — он едва успел нагнуться — а то блеванул бы прямо себе на грудь. Да и рвать‑то особо нечем было… Только желудок упорно не признавал очевидного, отвратительно сжимаясь и выворачиваясь. Отравление серебром, чтоб его. Вот только боли почему‑то совсем нет. Сняли, наверное.

Наконец он вновь откинулся в постели, отдышался. Вставать не хотелось. И вообще ничего не хотелось. Разве сдохнуть… Он искал ошибку в своём побеге и не находил. Хеннер сделал всё, что мог, и, тем не менее, его поймали. Всего пару часов спустя, с раздражающей лёгкостью. Значит, выхода отсюда нет. Выхода нет… Нет…

Пару дней вампира не трогали. А потом долбанные мучительские эксперименты возобновились. Только на этот раз ему сменили ограничивающие браслеты. И в новых Хеннер уже не мог трансформироваться в боевую ипостась.

Сдирание кожи прекратилось, сейчас вампиру стали отрезать конечности. Начали с правой кисти, без анестезии. И, в отличие от прошлых раз, датчики не одевали, а вампира сразу препроводили обратно в спальню. Зато теперь к нему через каждые три часа, неважно, день был или ночь, заявлялся человек, тщательно осматривавший и обмерявший культю. Само собой, в обездвиженном виде, причём сейчас заклинание явно усилили — Хеннер вообще своего тела не ощущал.

Рука восстановилась на шестой день. «Измеряльщик» доставал Хеннера все следующие сутки, а потом ещё день пленника не трогали.

Но вампиру было уже всё равно — делают с ним что‑то или нет. И последние четыре дня Хеннер перестал есть — он не ставил цель заморить себя голодом, просто не хотелось. Как неохота было и двигаться — почти всё время он лежал, бездумно глядя в одну точку. А уж про упражнения и думать забыл.

Утром пленника опять поволокли в операционную. На этот раз Хеннеру отхватили левую ногу выше колена, и опять без обезболивания. Вампир кривился, но больше никак не реагировал.

Его отправили в спальню — на этот раз на каталке — но в покое не оставили. В комнату заперлась какая‑то баба, и долго и нудно пыталась что‑то Хеннеру доказать. Он даже не стал вслушиваться, воспринимая её болтовню, как бессмысленный шум. В конце концов она ушла, пригрозив напоследок, что если Хеннер не начнёт есть сам, его станут кормить насильно. Это единственное, пожалуй, что он осознал из её монолога, и то потому, что баба, потеряв терпение, выплюнула обещание на повышенных тонах.

На очередное движение от двери вампир даже голову не повернул. Но взгляд на оказавшйся в поле зрения фигуре сфокусировал. А… Измеряльщик опять. И чего это он невовремя, недавно же заходил?.. Или он, Хеннер, уже и время не отслеживает? И выражение лица какое‑то странное. Словно не ожидал увидеть то, что видит.

Как вдруг до вампира дошло — его не обездвижили?! Что за черт? И… с мужиком тоже что‑то… Запах не его, другой. И вообще не мужчины, а женщины. И ещё какой‑то… Эштина?!!!

Хеннер вмиг оказался на ногах… ноге. Огрызком второй упёрся в кровать, даже не поморщившись от острой боли в ране, вцепился в плечи гостя. Уставился на человека сверху вниз.

— Хорошо, — деловито вдруг сказал незнакомец, выражение растерянности с его лица исчезло. — Цепляйся за меня, как угодно, тебе надо сделать шагов пять, не больше. Пош‑шли…

Всё вокруг подёрнулось дымкой, Хеннер машинально вышагнул, точнее, прыгнул на одной ноге туда, куда его тянули. Ещё прыжок… И ещё. Они оказались среди колышущейся серости. К ним тут же поднесся невесть откуда взявшийся Эштин, схватил вампира в объятия, сжал.

— Хен… Живой.

Незнакомец, ухитрившийся мигом сорентироваться и «сгрузить» вампира другу, деловито скомандовал:

— Сажай его. И держи или как там… Больно не будет, но будет хреново. Очень.

Последние фразы он адресовал вампиру. Он?! Она. Хеннер не успел отследить, как привычные ненавистные черты «измеряльщика» исчезли, с вампиром спокойно разговаривала незнакомая женщина. И запах Эштина от неё вампир чуял прекрасно, эдакий специфический. Вот с‑стервец, ни одной бабы не пропустит… — вампир резюмировал это без злости или зависти, скорее иронично. Только с чего эта взяла, что будет командовать?

— А ну стой! — рявкнул вампир, женщина остановилась на середине движения. — Сначала сними наручники.

— А… Да. Извини, — она склонилась над вампиром, небрежно скользнула по запястьям и, подхватив раскрывшиеся железки, швырнула их подальше, в серость.

И вот всё так просто?! Да она же… маг!!!!!!!!!

Хеннер рывком выпрямился, зафиксировал бабе запястья, чтоб не дёрнулась. И вообще, от того, чтобы её тут же не прибить, его удержало лишь присутствие Эштина.

— Что ты собираешься со мной делать? От чего мне будет хреново?

— Хеннер, успокойся, — влез Эштин. — Атана ничего плохого тебе не сделает…

Вампир на парня только покосился. Иногда он бывает пот‑ря‑сающе наивен! Женщина невозмутимо выдержала взгляд вампира. И терпеливо, так, словно перед ней был ребёнок, сообщила:

— Когда ты сбежал, тебя вычислили магией крови. В лаборатории есть образцы твоей крови, используя их, тебя и нашли. Чтобы этого не случилось опять, я изменю твою кровь. Немного совсем, если изменять сильно, ты умрёшь. Но достаточно, чтобы заклинание поиска давало сбой. Ну уж извини, приятного в этом процессе мало.

Не врёт. Л‑ладно. Остальное выясним потом. Вампир разжал пальцы. В конце концов, не все же маги смотрят на него, как на подопытного кролика. Наверное.

Женщина чуть кивнула и добавила тем же спокойно‑менторским тоном:

— Ещё раз повысишь на меня голос или дотронешься без позволения, получишь в морду.

У вампира отвисла челюсть. Ничего себе, сучка обнаглела! Ей, что ли, рожу начистить, чтоб не хамила?

Та, не обращая внимания на его возмущение, повелительно приказала:

— Сядь. И не отвлекай — иначе что‑нибудь может пойти не так, а Мэлт пока не в форме, чтобы тебя реанимировать.

Ого! Она уже и с Мэлтом знакомство свела… Хеннер молча сел. Действительно, пусть сначала сделает, что собиралась. Поучить дуру вежливости и потом можно будет. Хотя она его вроде как спасла… Но это не значит, что он станет терпеть бабское хамство!

Очень скоро Хеннеру стало не до рассуждений. Ему и вправду резко поплохело, в глазах потемнело, он начал задыхать. Тело скрутило судорогами, не болезненными, но отвратительно‑непредсказуемыми, так, словно кто‑то дёргал за верёвочки, играя мускулами вампира по своему усмотрению, а он ничего не мог сделать. Хеннер даже усидеть на месте не смог… То есть сам не смог бы — его надёжно удерживал в сидячем положении Эштин.

Когда Хеннер немного пришёл в себя, ощущение у него было, словно он сутки напролёт тренировался с ребятами. Усталось неимоверная, сил пошевелить руками‑ногами просто нет.

— Всё, домой, — выдохнула женщина.

— Подожди немного, ему слишком хреново, — попытался возразить Эштин.

— Извини, но я не железная, дальше вас удержать тут не смогу. Хоть на себе тяни, пусть оклемывается дома.

— Сам дойду, — буркнул Хеннер.

Женщина, покосившись на него, поморщилась и подошла поближе.

— Опирайся давай. Прыгать ты сейчас точно не в состоянии. Стоп. Эштин, снимай с него тряпки. Выкинем тут, а то черт знает, как они могут фонить.

Стерва, но права. Хеннер попытался раздеться сам, но реально его раздели баба с Эштином, лохмотья она уже знакомым жестом зашвырнула подальше. И те несколько шагов, что надо было пройти, вампира протащили — опять напару — она и Эштин на себе.

Они очутились в просторной комнате, залитой вечерним солнечным светом. Судя по звукам за распахнутым окном, дом стоял в лесу… Летнем лесу. Вампир, услышав птичье многоголосье, ощутив запахи деревьев, травы и земли, неожиданно, даже для себя, замер. Перехватило дыхание, пульс зачастил, даже в глазах потемнело. Неужели он… свободен?

А в следующий миг его чуть не задушили в объятиях. Мэлт, Шенд, Ната… Она тут откуда? Это же Клан, не Анвил? Блин, хоть одеться надо…

Когда наконец его отпустили, вампир поторопился вытянуть из выручалки одежду и башмаки. Кто‑то подставил ему стул, удерживать равновесие Хеннеру сейчас было достаточно проблемно. Правда, оказалось, что штаны и рубашка болтаются на нём, как на вешалке. Ничего, пояс есть, сойдёт. А пустую штанину вампир просто подвернул. Заодно Хеннер достал маскирующий перстень, но артефакт даже со среднего пальца сваливался. Вампир выругался. Ну ладно, пока так. И подниматься пока не стоит — с его‑то культёй.

Эштин с Натой кинулись собирать на стол, но Хеннер их остановил.

— Спасибо вам… всем.

— Вот только не говори, что ты сейчас развернёшься и уйдёшь! — черезчур догадливый Хартнесс, сверкая радужными переливами на белой шкурке, со всеми удобствами устроился на мягкой скамеечке. Подрос червяк, ничего не скажешь.

— И я по тебе скучал, — буркнул Хеннер. — Именно это и сделаю.

Вампир прикинул, что если дней за десять‑двадцать его не найдут, значит, не найдут уже никогда. Он и регенерировать за это время успеет. И поблагодарит ребят как следует, и расспросит… А то хорош он будет — вдруг его, несмотря на все штучки с изменением крови отследят? Хотя инстинкты сейчас молчали, но мало ли. Если они будут вместе, он и сам попадётся, и ребят подставит. Не‑ет…

Эштин, Шенд, Мэлт и Ната заговорили разом, перебивая друг друга. Разобрать слова было сложно, но общее направление высказываний более чем понятно — он, Хеннер, кретин и никуда они его не отпустят. Ага, сейчас.

— Тихо! — рыкнул Хеннер.

Ребята замолкли — сказалась привычка. И машинально расположились вокруг стула вампира так, чтобы он мог видеть всех. Атана присела в угол, за небольшой столик.

— Где мы сейчас? На какой планете, близко к какому городу?

— На Ноксе, — спокойно сообщила Атана. — Ближайший город за полторы тысячи километров, Лазерванд.

Вот это глушь, м‑мать… Он к тому же на этой планете ничего и никого не знает, не был даже. Л‑ладно. Неважно, выживет.

— Через две дюжины дней закажете ужин в кафешке на центральной площади Лазерванда. Когда стемнеет, я вас найду. Шенд, Мэлт. Отыщите к этому времени некроманта… Ну или ещё кого‑то, вы маги, вам видней. Мне нужна защита от мертвостражей на полчаса. Телепорт на Анвил, желательно в Стоун. И второй — обратно. Вот деньги, не хватит, добавлю.

Вампир выгрузил на пол рядом со стулом всю наличность, что у него была в выручалке.

— Собрался выставить Эрдлауту счёт? — лицо обычно невозмутимой Наты стало таким… нехорошо предвкушающим.

Хеннер при имени шерифа невольно оскалился, даже клыки появились.

— Я выпил Доминго… Из‑за этого ублюдка.

— Мы вызвали его призрака, он нам всё рассказал, — кивнула Ната. — И я в доле.

— Тоже, — кивнул Шенд.

— Мы все, — обычно спокойный Мэлт тоже явно не был склонён к милосердию.

— Посмотрим, — проворчал вампир.

Очень хотелось разобраться с шерифом самому. Но ребят тоже можно понять…

— Я подумаю, что можно сделать с мертвостражами, — вмешалась Атана.

— Ты что, некромант? — скривился Хеннер.

— Да. Кстати, имей ввиду, кольцо прекрасно замаскирует твою суть при переходе через порталы, так что нет необходимости встречаться именно в Лазерванде. Дай глянуть, может, что‑то смогу сделать, чтобы не спадало.

— Некромант, говоришь? Может, и артефактор тоже? — язвительно уточнил вампир, не торопясь отдавать кольцо.

— Да. К твоему сведению, у магов обычно…

— Про три специализации, я знаю, — буркнул Хеннер.

— У меня их четыре. Даёшь, или предпочтёшь потерять артефакт в лесу?

Хеннер неохотно передал ей вещицу через Эштина.

— Я так понимаю, раньше оно тебе было по размеру? — разглядывая кольцо, уточнила она.

— Да.

Атана вытянула из ниоткуда небольшой мешочек, сыпанула на стол кучу колец. Вернула вампиру его артефакт, и, порывшись, протянула ещё одно, гладкое, без камней и украшений.

— Это должно быть впору. Просто надень поверх, пусть придерживает. А то я тебе ободок сожму, а потом оно мало станет, когда в форму войдёшь.

Оригинальное решение. Вампир хмыкнул. Всё же полезно иногда иметь дело с бабами — мужик бы ни за что до подобного не додумался, мозги по‑другому устроены. Но почему бы нет? Вот только…

— Оно на что‑нибудь зачаровано? Может, на «маячке»? — подозрительно уточнил вампир, не спеша примерять украшение.

— Абсолютно чистое. Это заготовки, — Атана ссыпала кольца обратно в мешочек.

Не врёт. Ладно. Одев одно кольцо поверх второго, Хеннер подвигал рукой и признал результат удовлетворительным.

— Спасибо. Сколько я тебе должен?

Она махнула рукой. Что ж, ладно, с этим он потом разберётся.

— До встречи.

Оглядев всех ещё раз, Хеннер, даже не поднимаясь, перекинулся и вылетел в окно. Хорошо, что в мышиной ипостаси у него всё на месте. И ноги, и руки, и нюх… А запах‑то какой… И солнышко… Обалдеть!!!!!

Гюрза

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Исцарапанные надписями стены. Мутное окно за перекрестьем прутьев — неудивительно, стекло, небось, с самого строительства не мыли. Бетонный пол и массивная дверь с глазком. Атана выругалась в очередной раз. Тоска зелёная, от безделья девушка готова была на стенку лезть, хоть находилась тут не больше пары часов. Хоть бы в общую камеру посадили, что ли… А торчать ей здесь ещё порядком. Её арестовывали шестой или седьмой раз и всегда Оуэн, студент‑юрист, её хороший знакомый, вытаскивал её за полдня, максимум — сутки. Теоретически освобождение под залог должно быть процедурой быстрой и беспроблемной. Однако практически формальности могли весьма затянуться. Особенно если этим озаботились хреновы копы.

А они озаботились, ещё бы. Девушка усмехнулась. Нет, если она пошлёт зов матери или отцам, через полчаса выйдет. Ага, разбежалась. Не то, чтобы Атане нравилось в тюрьме, но она очень не любила, когда ей помогали влиятельные родственнички. Вляпалась, значит, огребай, а не беги под крылышко к папам с мамой.

Впрочем, она и сама могла прекрасно отсюда уйти — переданные Атане матерью по наследству возможности это позволяли. Только вот тогда у неё отобрали бы лицензию дознавателя, и Атана больше не смогла бы заниматься так забавляющими её расследованиями. Нет, лучше уж потерпеть. А пока она попросила «поводить» объект Миксата — своего коллегу, с которым они поддерживали неплохие отношения. Они не были напарниками, но при необходимости подменяли друг друга… Вот как сейчас.

Неожиданно дверь загромыхала, открываясь — в отличие от замка, петли работали отнюдь не бесшумно. Появившийся в проёме надзиратель, высокий, гориллоподобный, рявкнул:

— На выход!

Атана вздохнула. Оуэн так быстро вытащить её не мог. Родственнички, чтоб им. И какая муха укусила? Ведь просила… Придётся ругаться.

Однако вопреки опасениям, никого из родственников и даже знакомых в коридоре не было. Надзиратель распахнул перед ней одну из дверей, девушка, зайдя внутрь, удивлённо нахмурилась.

Вообще‑то это был кабинет старшего дознавателя, вредного Колладжи, с которым у Атаны не раз и не два пересекались интересы. Бывший военный, сержант в отставке, прямой, как устав, Колладжи не скрывал неприязни к ней, Атана платила ему той же монетой. И отнюдь не ожидала увидеть в кабинете давнего недруга по‑хозяйски расположившуюся за его столом женщину, с нашивками главного дознавателя. Оп‑с… Сюрприз.

Прежде чем сесть, Атана кинула взгляд вокруг и по множеству мелочей убедилась ещё раз, что дамочка здесь отнюдь не гость, обжилась всерьёз и надолго.

Девушка с интересом уставилась на дознавателя. Безусловно, леди, выжившая Колладжи из кабинета, подобный интерес очень даже заслужила. Симпатичная, с немного неправильными, но выразительными чертами лица, темно‑русыми густыми волосами, среднего телосложения, хотя со временем имеет все шансы пополнеть. Одета со вкусом, да и украшения, хоть и немногочисленные — кольцо и кулон на цепочке — отнюдь не дешёвые. И не просто побрякушки, амулеты, щит и комплексный. Атана вгляделась — не низкосортные поделки, но не эксклюзив. Так, качественный ширпотреб. Даже она сделает лучше, не говоря об отце.

— Добрый день, мистрис Линго. Я Алекс, главный дознаватель, вас задержали по моему распоряжению. Прошу прощения за неудобство, но дело очень серьёзное, поэтому я вынуждена пойти на крайние меры. Сразу после беседы вас освободят.

Атана фыркнула. Про себя. Любопытно, дамочка настолько вежлива потому, что считает её «мистрис»? То есть незамужней девушкой аристократического рода… Хотя чушь. Не может она не знать действительного положения вещей. Значит, играет.

Атана закинула ногу на ногу и язвительно сообщила:

— Титулом вы меня наградили незаслуженно. Я не аристократка, к Семейству Линго не принадлежу.

На лице Алекс мелькнуло насмешливо‑презрительное выражение. Она вкрадчиво поинтересовалась:

— Насколько разумно отказываться от родителей?

— Я разве сказала, что отказываюсь? — небрежно отозвалась Атана.

— А разве нет? Иначе в двух ваших заявлениях содержится логическое противоречие.

— Отнюдь, — пожала плечами девушка, которой давно остохорошела эта тема, поэтому, чтобы побыстрей её закруглить, Атана уточнила:

— Вы собираетесь «беседовать» со мной о моих родственниках?

— Нет, конечно. Просто мне говорили о вас, как о разумном человеке и мне жаль разочаровываться.

Начинается… И эта туда же.

— Знаете, мне глубоко плевать на «впечатление» окружающих, — сообщила Атана. — Например, по впечатлению вашего предшественника моё место или в тюрьме или дома, где я обязана приглядывать за детьми, ублажать мужа и никуда не соваться.

Алекс пожала плечами:

— Думаю, каждая самостоятельная женщина сталкивалась с подобным отношением. А теперь давайте к делу. Вы сообщили о трупе Мегеле, и, несмотря на просьбу дождаться коронёров, ушли с места происшествия.

Атана молча ждала продолжения. Колладжу она уже высказалась бы, что была занята, а уход с места происшествия не преступление — «гражданский долг» она и так выполнила, передав сообщение о трупе, на который наткнулась в рощице. Хрен бы его ещё кто нашёл в этом волчьем углу! Но Алекс вызывала смутную симпатию и собачиться с ней было неохота.

— Как вы оказались на месте происшествия?

— Работала — лаконично ответила Атана.

— Следили за кем‑то?

Атана кивнула, удивляясь себе безмерно, Колладжу она нахамила бы уже раз пять, не меньше.

— За кем? С какой целью? Кто вас нанял?

Атана поудобней устроилась на стуле и заметила:

— Вы наверняка знакомы с нашим Кодексом. Там, кстати, присутствуют пункты о запрете на выдачу третьим лицам информации, могущей прямо или косвенно повредить клиентам‑нанимателям.

— Если информация представляет интерес для дознания, я имею право…

— Не представляет, — уверенно возразила Атана.

— Это должна решать я, — терпеливо заметила Алекс.

— Я не собираюсь в начале своей работы нарушать Кодекс, — спокойно отозвалась девушка.

— Вы работаете самостоятельным частным дознавателем больше пяти лет. А до этого три года проработали под началом мэтра Эркиса…

— Я и говорю, в самом начале, — пожала плечами Атана, прерывая уверенный монолог собеседницы. Но сбить Алекс оказалось не так легко.

‑…И все эти годы упорно отказывались сотрудничать с официальными дознавателями. В отличие, кстати, от мэтра Эркиса.

— Насколько я знаю, после выхода высшего дознавателя Сондерна в отставку, сотрудничество мэтра с официальным дознавательством стало весьма номинальным, — провокационно уточнила Атана.

— Не буду спорить.

Несмотря на формальную уступку, Алекс решилась ещё на одну попытку:

— Как я могу вас переубедить?

Атана, «мило» улыбнувшись, развела руками.

Следователю ничего не оставалось, как отступиться. В отличие от Колладжа, давить Алекс не пыталась, Атана даже удивилась. Нет, понятно, что все предыдущие попытки успеха не возымели, но Колладжа, казалось, удовлетворял сам процесс. Алекс, попросив девушку заверить показания, тут же её опустила.

Очутившись на улице, Атана только головой покачала — как‑то не верилось, что выпустили просто так, без залога, без ругани и многозначительны обещаний, мол, «в следующий раз так легко не отделаешься!»

С другой стороны… надеяться на порядочность коронёров — идиотизм. Даже если главный дознаватель строит из себя симпатичную бабу. Поэтому Атана для начала переместилась к Хирону, вышагнув перед его домом.

Клановцы предпочитали жить в коттеджах или особняках, благо с местом проблем не было, семьям удобней было иметь свой дом. К тому же учитывая мгновенные перемещения порталами в любое место в системе планет Клана, местожительство практически не имело никакого значения. Поэтому почти все жили в личных домах, размеры которых варьировались исходя из финансовых возможностей и капризов хозяев. Исключения бывали, конечно, но достаточно редко. Вот Хирон был как раз одним из «исключений», он устроился в эдаком своеобразном пансионате, приспособленном для тех, кто не желает озабочиваться домашним бытом. С общей столовой, прачечной, уборщиками и ещё фиг знает чем, Атана особенно не вникала.

Она, как обычно и предпочитала, воспользовалась не стандартным порталом, а Зоной, девушка частенько здесь бывала и координаты знала прекрасно. Вообще она старалась пользоваться Порталами пореже. Во‑первых, принципиально полагалась на себя, а не на «бесплатный общественный транспорт». Во‑вторых, не понаслышке знала о тотальной системе слежки, встроенной в Порталы. То есть постоянно за всеми подряд не следили, но при необходимости можно было поднять все перемещения человека за полвека. Дознаватели, кстати, частенько этим пользовались. И кто знает, кого Атана может заинтересовать, если не сама по себе, то из‑за родственников. Оно надо, лишний раз светиться? Так что девушка предпочитала «непортальными» путями добираться до нужного места, снимала координаты для своего перехода через Зону и пользовалась ими.

Атана подошла к двери, приложила ладонь к серебристой пластинке, одной из полудюжины. Это были магические звонки, а у Хирона к тому же звоночек был продвинутый — самостоятельно определял гостя и пропускал, даже не информируя хозяина. Хотя такой «допуск», конечно, был далеко не у всех. Дверь подалась вперёд, девушка захлопнула её и двинулась к лестнице.

Хирон занимал полуподвальный этаж — основная стихия у него была Земля, и таким нехитрым способом маг увеличивал свои возможности.

Девушка спустилась вниз на четыре ступеньки, оказавшись в небольшой тёмной прихожей. Уверенно сделала несколько шагов и, повернув налево, толкнула почти невидимую дверь, очутилась на пороге полутёмной комнаты с зашторенными окнами, освещаемой лишь тусклой магической сферой, рядом с которой выпрямилась тёмная тень.

— Привет. С‑сядь пока вон на тот табурет… — и вновь склонилась над столом.

Атана послушно добралась до указанного насеста, угнездилась и замерла, терпеливо дожидаясь, пока друг освободится.

Наконец Хирон выпрямился, потянулся и накрыл стол светонепроницаемым колпаком, следующим жестом зажигая свет во всей студии. Для этого — очень просторного хоть и заваленного хламом помещения — определение студии подходило больше всего.

Хирон, двигаясь мягко, текуче, мигом очутился около Атаны. Девушка довольно прищурилась. В ярком свете кожа мага — змееподобного гуманоида — очень эстетично переливалась. Многие бы сказали, завораживающе. Это свойство, кстати, было одной из составляющих знаменитого «гипнотического воздействия» нагайнов, которое чаще оборачивалось против них самих, нежели реально могло им помочь. Обыватели, боящиеся инаковости нагайнов, как и раздутых слухов об их гипнотических способностях, частенько убивали змееподобных существ — как водится, без повода, просто как бы чего не вышло.

Правда, Клан в этом отношении был исключением. Да и нагайны со временем стали осторожней, не появляясь на улицах без однотонных трико, облегающих их, словно вторая кожа. В таком виде их хотя бы не грозило беспричинное линчевание.

Сейчас Хирон был без трико, да и вообще без одежды, так, как привык ходить дома. Кстати, его переливающаяся кожа и близко не воспринималась как нагота, а половых признаков ни у нагайнов, ни у нагайн не было. Различали змееподобных мужчин и женщин по узорам, которые образовывали чешуйки на их коже.

Конечно, в таком вот «домашнем» виде нагайны людям не показывались. Но Атану Хирон считал своей, да и не только он, так что её нагайны не стеснялись.

Девушка приподнялась, улыбнулась змееподобному магу, обнимая и касаясь щекой его щеки в традиционном приветствии нагайнов.

— Что с‑стряслос‑сь девочка?

У Хирона акцент его племени становился то сильней, то слабей, но не пропадал никогда. Нагайны растягивали шипящие согласные так, что их речь понять было очень сложно, хоть они и говорили на всеобщем. Впрочем, Атана, прожив среди нагайнов больше двух лет, приноровилась различать слова даже в сплошном шипении.

— Я только от копов. Проверь, пожалуйста, на меня ничего не навесили?

Хирон удивился, но просьбу выполнил. И, конечно же, «обрадовал» — как будто можно было рассчитывать на что‑то ещё.

— Следилка на щитовом браслете. У Колладжи новый бзик? Или ты попала на чужом участке?

Атана с чувством выругалась. Вот с‑стерва!

— На нашем. Только не Колладжи, а новому дознавателю.

Со слежкой надо было срочно что‑то решать — Атана собиралась перехватить объект после работы, хвост был ей совсем некстати. И времени почти не осталось.

Девушка сняла с запястья широкий браслет с четырьмя неограненными фэлами. И невольно поёжилась — она не снимала щитовик почти двадцать лет и без него ощущала себя голой.

Хирон вгляделся в артефакт, негромко сообщил:

— Заклинание очень надёжное, хоть и примитивное. На взлом нужно часа два, не меньше.

— Не вздумай даже пробовать. Отец с Распэ на него столько поналожили…

Сосредоточившись, Атана отправила артефакт домой. Мелкие предметы можно было перемещать вот таким, «опосредованным» способом — вполне надёжно и удобно.

— А сама с чем пойдёшь?

— У меня запасной есть, — Атана вытащила из выручалки гибкую полоску металла, обернула вокруг запястья. Примитив, без фэлов, но на пару раз хватит.

— Хорош‑шо… Удачи тебе.

— Спасибо. До встречи.

Реджинальд, нынешний объект Атаны, сумел заработать себе репутацию достойного магопарфюмера и магокометолога. Нет, звёзд с неба не хватал, но верхушка среднего класса охотно пользовалась его услугами. Кроме всего прочего он преподавал в специализированной школе курсы среднего уровня по магокосметологии. Вот туда‑то Атана сейчас и направилась — по расписанию Реджинальд должен был вот‑вот закончить лекции.

Возле входа в школу объект было ждать бесполезно — наверняка воспользуется порталом. Но не из лекционной аудитории — те были экранированы, чтобы не провоцировать эксцессы студенческой братии — а из коридора. Поэтому Атана просто прошла внутрь, благо, её ученический билет позволил это без труда. По‑хорошему ей стоило забежать к здешним целителям — разобрать кое‑какие вопросы по диссертации — местная кафедра как раз занималась интересующими её проблемами. Если удастся договориться, конечно. И если возможность будет… Если же нет, она зайдёт специально — когда будет посвободней.

А покаАтана обосновалась возле двери нужной лекционной аудитории. В толпе студентов она не выделялась, удобно.

Дождавшись объект, Атана, если очень повезёт, сможет отследить его контакты. И «подхватить» телепорт, у девушки это получалось почти всегда. А дальше по обстоятельствам — смотря куда объект направится, она решит, следовать за ним или нет.

Дверь распахнулась, выпустив наружу толпу студентов. Атана взглядом выискивала среди них преподавателя — мало ли, может, он выпрется не последним, а первым — но Реджинальда видно не было.

Минута, другая… Кто‑то из студентов задержал? Или не из студентов? Атана, не колеблясь, подошла поближе и заглянула между неплотно прикрытых створок. В крайнем случае скажет, что ошиблась. А шанс увидеть собеседника объекта перевешивал все возможные минусы. Однако, к её удивлению, в пустой гулкой аудитории преподавателя не было. Что за черт?! Нет, теоретически преподаватели имели доступ на телепортацию и из лекционных залов… Но это теоретически. Л‑ладно…

Девушка скользнула внутрь, внимательно оглядываясь. И лишь миновав преподавательский стол, увидела Реджинальда. В луже крови, распластавшегося на полу в такой позе, что Атане одного взгляда хватило, чтобы увериться — мёртв. На всякий случай кинула сканирующее. Труп — окончательно и бесповоротно. Ч‑черт! Вздохом позже девушка скорее ощутила, чем услышала за спиной движение. Машинально кинулась в сторону, и… не успела. Её тряхнуло — один из магических щитов рассыпался. И тут же болью прошило левый бок, по рёбрам, чуть ниже груди, из широкой рваной раны хлынула кровь. В неё явно запустили «двойным», и второе заклинание не просто пробило щит, оно достало, сильно. Ах ты…

На опасность тело отозвалось вполне предсказуемой реакцией — трансформацией во вторую ипостась. Фигура девушки стала тоньше, покрылась чешуёй, лицо перетекло в змеиную морду, зрачки трансформировались в вертикальные. И скорость движения увеличилась… немного. Атана, развернувшись, уставилась на гибкого мужчину в неприметной одежде, движущегося словно в вязкой патоке. Он явно собирался исправить досадный промах, прищуриваясь перед тем, как послать в девушку заклинание. И тело, как частенько бывало, решило всё за неё. Прыжок вперёд, укус… Атана смотрела на труп перед собой и медленно перетекала в человеческий вид. Этого даже сканировать нет смысла — против её яда противоядия не существует. Не то, чтобы она сильно жалела… Да и выхода другого не было, или она труп или он.

Но вообще ситуация чудненькая. Два трупа… И серьёзная рана, с которой надо разбираться чем быстрей, тем лучше. Девушка вытянула из выручалки кристалл — магическое приспособление для переговоров на расстоянии — и послала вызов Крейлане.

— Я ранена. Подойди, пожалуйста. Маячок вот.

Следующей она послала вызов Алекс, тоже с маячком — въедливая баба перед тем, как отпустить, сунула Атане визитку. Очень не хотелось её вызывать, тем более, после навешенной «следилки» — но по‑другому никак — чем быстрей Алекс тут появится, тем меньше будет проблем.

Атана осторожно опустилась на пол, зажимая ладонью рану — там же, где стояла. То есть рядом с трупом. На рану её «перекидывание» воздействия не оказало — ни хорошего, ни плохого. Быстрей бы подруга появилась. Девушка подскочила, увидев материализовавшегося Феста. Как ни странно, в чистой одежде, не перемазанной ни красками, ни глиной.

— Ты откуда? — выдавила Атана.

Мужчина вмиг очутился рядом.

— Крейлана у меня была, — сквозь зубы сообщил он. Покосился на тело под ногами, приподнял Атану и перенёс к стене, так, чтобы она могла опереться. Девушка скривилась — вот кто его просил вмешиваться?!

— Если бы я считала, что твоё присутствие оптимальней присутствия Крейланы…

— Не отвлекай, — опустился на колени и сосредоточенно принялся залечивать рану.

Обиделся, что не его позвала. В целительстве он и Крейлана почти равны… Это если в общем брать. А открытые раны брат исцеляет гораздо лучше подруги, это в остальном подкачал. И это при том, что Крейлана целитель основной специализацией, а Фест только третьей, и не сильно‑то он горит желанием совершенствоваться.

Но он же обязан всё рассказать предкам! Нет, понятно, такое не скроешь. Но хоть придержать информацию хотелось бы — чем дольше, тем лучше. И просить промолчать нельзя — Фест согласится, но тогда откат получит, и немаленький. Эта Атана вышла из семьи и плевала на все обязательства! А с ним такое не пройдёт. Ч‑черт. Поэтому, собственно, Атана к подруге и обратилась, а тут на тебе. Девушка зашипела, даже трансформировалась частично.

Фест приостановился:

— Ты или сюда, или туда, иначе я напортачу.

— Из‑звини, — сосредоточившись, вернулась в «человеческую» ипостась.

— И что здесь произошло? — эдакий стервозно‑меланхоличный голос.

Представитель власти нарисовалась.

Фест, не поворачиваясь к буравящей его спину взглядом Алекс, невозмутимо сообщил:

— Я закончу с пациенткой через пять минут, тогда она и ответит на ваши вопросы.

Атана встретила глазами со старшим дознавателем, но говорить не стала — Фест не зря настаивает на её молчании. Зачем создавать лишние трудности при исцелении?

Наконец мужчина тихо сообщил:

— Всё. Пару часов не делай резких движений.

Выпрямившись, он развернулся и окинул Алекс задумчивым взглядом.

Оказывается, в комнате уже толклась куча народу. Само собой, Алекс. Пара специалистов по формированию трёхмерных картинок — раз двое, то, скорей всего, стажёры — фиксировали трупы с разных точек. Кроусон — некромант‑судмедэксперт, осматривал тело Реджинальда. Коллеге Атана приветливо кивнула, он, чуть улыбнувшись, ответил тем же. Местные судмедэксперты прекрасно её знали — Атана четыре года подряд проходила у них стажировку. В этом году, наверное, опять запишется. И для практики полезно и для завязывания нужных знакомств… Ну и четверо или пятеро низших чинов, сующих нос везде, где только можно. Входные двери плотно прикрыты, возле них дежурили два коронёра.

— И что здесь произошло?

— Пожалуйста, — Фест протянул Алекс видеопластинку. — Здесь сканирование ранения пациентки до начала лечения.

— Мистро Фест, — она уставилась на мужчину с… подозрением?

— Мы знакомы? — светски уточнил тот.

— Вы были здесь в момент смерти одной или обеих жертв?

Ого. Профессионально она в Феста вцепилась.

— Нет, — невозмутимо отозвался тот.

Вмешалась Атана:

— Фест оказывал мне помощь. И появился уже после того, как я убила вот этого. Он меня и ранил, кстати — кивок в сторону невзрачного трупа. — И, скорей всего, он же прикончил Реджинальда.

— Как вы его убили? — тут же уставилась неё Алекс.

— Отравила, — смысла врать нет ни малейшего. Если она будет достаточно откровенно отвечать на вопросы дознавателя — в разумных пределах, конечно — ей, скорей всего, даже обвинение не предъявят. — Ранение провоцировало трансформацию в мою животную ипостась… и соответствующую реакцию.

— Вы оборотень? — недоверчиво переспросила Алекс.

— Двуликая, — педантично уточнила Атана.

Оборотнями называли нелюдей, которым дар двух ипостасей давался при рождении. А двуликими — людей‑магов, которые получили эту способность в процессе магического становления. Чаще всего двуликость формировалась у магов, имеющих фамильяров — как Атана.

— И кто вы во второй ипостаси?

Вместо ответа Атана перетекла в змеиную форму. Показательно задержалась в ней, заодно скользнув поближе к старшему дознавателю. Формально — чтобы дать себя получше рассмотреть, реально — чтобы позабавиться — на Алекс её превращение явно произвело впечатление. Атана понимала, что сейчас не время для шуток, но сдержаться было выше её сил. Тем более, немаг так явно испугалас‑сь… Запах прямо вопил об этом. Но сделать что‑нибудь «невзначай» не успела.

Фест почти синхронно двинулся следом и обнял Атану за плечи. Он прекрасно знал, что девушка‑змея полностью себя контролирует. Но знал он и об её специфическом чувстве юмора.

Атана, ощутив прикосновение знакомых ладоней, встряхнулась и перетекла обратно в человеческий вид. Вечно он…

Старший дознаватель, после того как Атана вернулась в человеческий вид, явно успокоилась. И, удовлетворив своё любопытство в отношении Атаны — хоть и ясно, что это только начало — опять переключилась на Феста.

— Я работала в участке Лозинского округа, — коротко сообщила Алекс, глядя в упор на молодого аристократа. — И вынуждена попросить вас, мистро Фест, задержаться до прибытия ложь‑тестера.

Атана поморщилась. Повезло, ничего не скажешь. Именно в Лозинском участке Фест оказался больше двух лет назад. После той драки… Хотя скорее уж бойни.

На Феста тогда напали шестеро его сверстников. Чем‑то он им ухитрился досадить — надо признать, под настроение братец бывал редкостным ублюдком.

Фест до последнего пытался свести конфликт к словесной перепалке. И лишь когда понял, что словами дело не кончится, начал драку. Несмотря на свои отнюдь не боевые специализации, он сумел отбиться, отделавшись синяками. Противникам повезло меньше.

Трое из шестерых умерли сразу, ещё один не дожил до прихода помощи — Фест исцелять пострадавших и не пытался. Когда его позже пробовали пристыдить, он отмалчивался, но как‑то мельком обмолвился при Атане, что глупо лечить тех, кого сам только что всеми силами старался отправить на тот свет.

Оба выживших остались инвалидами — один без руки, другой без обеих ног. Конечно, не навсегда… Но регенерация штука муторная и, как откомментировал Фест, способствующая усилению мозговой деятельности.

Один из убитых был из аристократического рода, шум поднялся изрядный. Однако, после едва не посекундного восстановления конфликта Феста оправдали, хоть для этого и понадобилось больше двух месяцев, которые тот провёл в одиночке упомянутого Лозинского участка.

То обстоятельство, что начал драку он, с лихвой перекрывало численное превосходство противников. Больше Фесту нельзя было предъявить никаких обвинений — щитовых амулетов он не носил, заклинания и приёмы использовал исключительно дозволенные, правда, действовал безжалостно, двоих банально забил насмерть. При этом ни о каком гневе или несдержанности речи не шло — всё было проделано исключительно расчётливо и хладнокровно.

Неудивительно, что Алекс так подозрительно на него косится. Вот и решила перестраховаться, допросив свидетелей в присутствии мага, специализирующегося на выявлении лжи — проверку своим амулетом посчитала недостаточной.

Фест требование Алекс воспринял спокойно, заметив однако:

— Надеюсь, ваш служащий не слишком задержится — у меня дела.

Пристроился на ближайший стол и с умеренным любопытством принялся оглядываться вокруг.

Атана, пока старший дознаватель выясняла отношения с братом, подошла к трупу Реджинальда, присела и внимательно осмотрела тело. Мужику не повезло — тайна, которую он хранил, оказалась смертельной. Хотя заказчик Атаны, Диккард, и уверял, что «до подобного ни в коем случае не дойдёт!» Неоправданно хорошего мнения он был о родственничках. Вопрос, стоит ли продолжать работать с Диккардом теперь, когда кто‑то начал убивать? Ладно. Это позже. А сейчас надо выжать по максимуму информацию из трупов.

Убийца явно профессионал — слишком всё быстро и тихо сделано — за какие‑то пару минут между тем, как вышел последний студент и моментом, когда Атана сунулась в аудиторию.

Режущее заклинание, вошло в грудь. Ледяные лезвия, судя по характеру ран и скоплению в них воды. Да и остатки льда в трёх ранах видны. Кучность неплохая — больше двух десятков отверстий, диаметром с хороший кинжал. Опять‑таки, судя по характеру ран, заклинание было одно — отверстия расположены аккуратненько, ни одно не перекрывает другое, как было бы, если бы лезвия шли двумя или тремя заходами. Заклинание подобной силы не каждый маг потянет.

Атана, нахмурилась. Не складывается. Семейство, что её наняло — не аристократы, и хоть достаточно состоятельны, но не безумно богаты. Они просто не могут позволить себе нанять профессионального мага‑убийцу подобного уровня. И заказчик не со стороны — артефакт, за которым охотятся, имеет ценность только внутри семьи. Скорей всего, кто‑то из семьи нанял либо немага‑профессионала, либо плохонького мага, снабдив его качественными амулетами.

— Надеюсь, сейчас вы не станете утверждать, что ваша работа не связана с этим убийством? — язвительно поинтересовалась подошедшая Алекс, — и ответите наконец на мои вопросы?

— Угу, — Атана, выпрямившись, уставилась на второй труп, с ним только закончили «фотографы». Один из коронёров принялся обыскивать тело, отложил в сторону один амулет, другой. Амулеты!!! Ч‑черт!!

— Закройся щитом и отойди подальше от трупа, быстро! — рявкнула Атана Фесту, торчащему буквально в паре шагов от опасности.

Он встрепенулся, встал, Атана с облегчением увидела возникший вокруг него щит. Теперь живой останется, если что…

Все остальные после вопля девушки замерли, а миг спустя Алекс наставила на неё оружие.

— Не двигаться!

— И от какого из трупов отойти? — не повышая голоса, язвительно уточнил Фест.

— Того, что с амулетами, — кивнула Атана на кулон и глиняный квадрат, которые коронёр успел положить на пол. На наставившую оружие Алекс она демонстративно не глянула.

Фест, прищурился — сообразил, что к чему. Хоть и «богема», всё же в семье артефактора рос. И по‑прежнему негромко сообщил:

— Я вон в тот уголок. Надеюсь, господа коронёры не примут это за побег и не начнут стрельбу.

Коронёр, обыскивающий труп, побледнел и замер, явно не зная, что делать дальше. Ну хоть не полный дебил, и то хорошо… Атана повернулась к Алекс. Старший следователь оружие не опустила, но держала уже не так, словно готова выстрелить в любой миг. Что ж, есть шанс, что она прислушается к совету.

— Вызовите артефактора, у убийцы куча амулетов и есть очень большая вероятность, что какой‑нибудь из них взорвётся в чужих руках.

— С чего вы решили?

— Судя по этому — кивок на убитых — заказчика вряд ли остановит пара‑тройка лишних трупов.

Да и предчувствие было такое… Гаденькое. А своим ощущениям девушка доверяла.

Неожиданно вмешался Кроусон:

— Действительно стоит перестраховаться.

Атана невозмутимо выдержала взгляд старшего дознавателя. Ещё бы Кроусон не высказался — он уже не раз наблюдал, как, казалось бы, дикие предположения Атаны подтверждались.

Алекс ещё сильней нахмурилась, перевела взгляд с неё на Феста.

— Я задерживаю вас обоих до выяснения обстоятельств дела.

Она скользнула к Атане, профессиональным движением защёлкнула на запястьях девушки антимагические браслеты и кивком указала коронёрам на Феста.

Атана лишь философски пожала плечами, чего‑то подобного можно было ожидать. Зато Фест взбесился. Вскочив, он одним движением перемахнул через две парты, так, чтобы они оказались между ним и спешащими к нему коронёрами. Продемонстрировал Алекс, наставившей на него оружие и пытающейся вякнуть что‑то вроде «стоять, не двигаться!» неприличный жест и процедил:

— Если так охота задержать, выковырывайте меня из дома.

Обездвижил одного из стражей порядка, зато второй успел до Феста добраться, заломил аристократу руки и попытался окольцевать. Куда там…

Тот освободился, врезав противнику так, что коронёр согнулся в три погибели. Фест обездвижил и его, скользнул взглядом по трём «свеженьким» коронёрам, которые пытались взять его в кольцо. Оставшиеся два стража порядка блокировали выход. Атана с интересом наблюдала за балаганом… Заодно страхуя брата, вдруг дознаватель всё же вздумает стрелять. Но та лишь нервно шипела своим людям приказы — ещё бы, примени она оружие первой, без причины — а Фест пока только защищался — Алекс имеет все шансы не только вылететь с работы, а ещё и под суд угодить.

Фест перевёл взгляд на Атану, отрывисто уточнил:

— Идёшь или остаёшься?

Девушка пожала плечами.

— Остаюсь.

Кивнув, Фест одним движением открыл телепорт и исчез в нём. Магический овал схлопнулся сразу за его спиной, прямо перед носом рванувших к нему коронёров. Надо было видеть ошалевшие физиономии всех присутствующих.

Атана ехидно улыбнулась. Кр‑расиво… Эти идиоты вообразили, что местный запрет на телепортацию остановит сына того, кто контролирует порталы Клана. Даже не смешно.

Нет, Жорот никаких поблажек детям не делал. Но Рони уже лет пять работала у отца в министерстве, причём отнюдь не рядовым сотрудником. И вот она тщательно заботилась, чтобы Фест и Атана имели «пути к отступлению». Правда, Атана редко этим пользовалась, но лишь потому, что имела свои наработки. А Фест наоборот, не гнушался подобными лазейками — глупо было бы.

С другой стороны, сестры всегда могли рассчитывать на поддержку брата, вот как сейчас. Ведь вопрос Фест задал всерьёз, несмотря на то, что прекрасно знал — Атана и в антимагических браслетах уйдёт в любой момент. Ей просто лицензии дознавателя лишаться неохота…

Но скажи она «ухожу» — он бы пробился к Атане, и вообще был бы полный бардак, а то и жертвы. Не‑ет, не тот случай.

О, а обездвиживание с коронёров так и не спало — братец хоть так отомстил. Теперь, пока специалист не появится, так им, бедным, и стоять.

Полюбовавшись на фигуры, замершие в непрезентабельных позах, Атана довольно прищурилась. Нет, всё же молодец — мелочь, а приятно. Хмыкнув, язвительно сообщила старшему дознавателю:

— Теперь вы увидите Феста не раньше, чем предъявите действительно веские доказательства его причастности к убийствам. А могли бы и по‑хорошему договориться.

Алекс прорычала «аристократы», выругалась. И жестом приказала увести задержанную.

Здравствуй, родная камера, чтоб тебя! От чего ушли, к тому и пришли. Второй раз за день.

Опротивевший скрежет засова и опять одиночество. Атана плюнула и подошла к тусклому окошку. Сумерки. Алекс могла бы сразу допросить и отпустить… А сейчас в камере ночевать придётся. А она, между прочим, голодная. Ну это ненадолго. И жрать местную дрянь она не собирается.

Атана активировала передатчик, негромко позвала:

— Лонг… Ты сильно занят?

— Не очень. Что стряслось, девочка?

— Ничего страшного. Ты мне сообразишь поесть? И поставь в комнате, хорошо?

— Опять? Ладно. Подожди немного.

Времени прошло действительно немного, однако Атана успела закончить и отослать нанимателю отчёт. Со смертью объекта контракт автоматически закрывался, так что разумней побыстрей выполнить все обязательства и забыть о законченной работе. Почти сразу кристалл высветил сообщение о перечислении денег и встрече «в любое удобное для вас время». О. А это ещё зачем? Ну хочет, значит встретимся…

Наконец Лонг сообщил, что всё готово. Атана вышагнула в своей детской комнате в родительском доме. Всё как всегда — на столе возле окна поднос с кучей тарелок, рядом Лонг с неодобрительным выражением на лице.

Лонг был роботом. И, в отличие от человекоподобного Роджера, выглядел как стандартный многоцелевой робот — цилиндрообразное металлическое туловище, увенчанное головой, правда, абсолютно без шеи — голова крутилась вокруг своей оси. Гибкие, на шарнирах, ноги и руки, прекрасно справляющиеся с домашней работой. Младшему поколению не раз пытались доказать, что лицо Лонга, представляющее собой полусферу с объективами‑глазами, никаких выражений не может иметь в принципе. Но Атана с близнецами прекрасно их различали.

В отличие от Роджера, Лонг кроме как хозяйством и воспитанием детей ничем не занимался. Зато это делал на совесть, хозяйство работало как часы — слуги находились именно в его ведении. И вообще в семье с мнением Лонга очень даже считались. Вплоть до того, что Атана не раз наблюдала, как Лонг распекал Роджера — он относился к человекоподобному роботу как к сыну, которого нет‑нет да надо поучить уму‑разуму. Впрочем, Лонг и Арике иногда читал нотации — вот только мать, в отличие от Роджера, кивала и делала по‑своему. Дважды на памяти Атаны «под раздачу» попал Жорот, правда, замечая невольную свидетельницу, Лонг быстренько закруглялся… Хотя Атана и была уверена, что патриарх дослушал до конца всё, что Лонг намеревался довести до его сведения — просто позже и наедине.

Однако такое бывало очень редко, Лонг предпочитал издалека следить за порядком, ненавязчиво корректируя, если что‑то по его мнению выходило за разумные рамки. А всех троих детей очень любил, был в курсе их секретов и помогал выпутываться из неприятностей, не ставя в известность родителей.

После того, как Атана четыре года назад переехала в свой дом, Лонг пытался заодно вести хозяйство и у неё… И вполне справлялся бы, но девушка с огромным трудом упросила робота этого не делать. Лонг до сих пор досадовал по этому поводу и постоянно напоминал Атане, что при любой надобности она может на него рассчитывать. Не так чтобы она этим часто пользовалась, но… бывало. Вот как сейчас.

Девушка поцеловала Лонга в щеку, быстро сказала:

— Спасибо. Родителям не говори ничего, хорошо?

— Ты опять у Колладжи? — недовольно уточнил Лонг.

— У его преемницы, — хмыкнула Атана. — Не нервничай, она разумная баба, договоримся.

Обняв Лонга ещё раз, Атана цапнула поднос и шагнула обратно в камеру. Плюхнула ношу на кровать — уже проверено, на столе здоровущий поднос не помещался, а переставлять тарелки и тарелочки было неохота. Уселась на свободную часть кровати, скрестив ноги. Взяла пустую тарелку, наложила всего понемногу и начала поздний ужин. Вкусно…

Пиршество было в самом разгаре, когда вновь загромыхал засов. Атана, продолжая спокойно есть, подняла глаза — кого там принесло? Надзиратель… Коронёр, увидев жующую девушку в соседстве с невесть откуда появившимся подносом, скривился, словно у него случился приступ зубной боли. Атана устраивала подобное отнюдь не впервые, доводя прежнее начальство до нервного срыва. Ведь дураку ясно, что девушка остаётся в камере исключительно постольку, поскольку не хочет нарушать правила, а реально уйдёт, как только ей это стукнет в голову. Когда Колладжи это понял, он что только не делал — вытребовал у начальства дополнительное экранирование камер, усиленные магические наручники, даже пытался заковывать Атану в кандалы, вмурованные в стену. Результат был закономерен — кандалы в одном углу камеры, Атана в другом. Так и отступился. Все надзиратели были в курсе дела, поэтому тюремщик лишь мрачно бросил:

— На допрос.

— Не пойду, — заявила Атана. — Я ужинаю.

Для большей убедительности она помахала вилкой, на которую был насажен кусок овоща. — Спросите у Алекс, может, она хочет мне компанию составить? А нет, потерпит ещё минут двадцать. Я её дольше ждала.

Коронёр выругался. И задумчиво смерил взглядом наглую девчонку.

— Хотите силой потащить? Давайте попробуем, — Атана частично перетекла в змеиную трансформацию, продемонстрировала раздвоенный язык и «очаровательно» улыбнулась. Надзиратель сплюнул и захлопнул дверь.

Не прошло и минуты, когда засов вновь загромыхал. Алекс перешагнув порог камеры, стала, как вкопанная.

— Это ещё что? Кто передал?! Уволю!

Атана покосилась на взбешённого старшего дознавателя. Ну да, Колладжи, конечно, не поделился со своей преемницей их «особенностями общения». Прожевала и проглотила то, что было во рту:

— Никто мне ничего не передавал, ваши подчинённые ни при чём.

Всё же амулет проверки на ложь — удобная штука. Без него Атана ещё неизвестно сколько доказывала бы, что не врёт, а сейчас Алекс поверила ей сразу. На лице появилось растерянное выражение, но лишь на миг. Потом лицо вновь закаменело маской невозмутимости.

— Да вы не нервничайте, присаживайтесь, — улыбнулась Атана, протягивая чистую тарелку. — Держите. Вы же тоже голодная.

Алекс уставилась на Атану тяжёлым взглядом. Но пожала плечами, села рядом. Кивком отослала надзирателя. Быстро в руки себя взяла, ничего не скажешь.

Приняла тарелку, окинула взглядом множество кушаний, явно выбирая, что взять.

— Вот эти грибы попробуйте. Дед их классно готовит.

— Так это ваши родственники позаботились? — язвительно уточнила Алекс, впрочем, накладывая из указанной тарелки. — К которым вы ни в коей мере себя не относите?

Атана пожала плечами.

— Мне удобней Лонга попросить, чем заказывать еду в ресторане. А забрала я сама. Вам Колладжи ничего не сказал, верно? Вот это, — девушка щёлкнула по антимагическим браслетам. — Не помешает мне уйти отсюда. А не ухожу потому, что тогда меня лишат лицензии дознавателя.

— Но смотаться домой за едой вы себе позволяете, — усмехнулась Алекс. — А это что?

— А почему нет? — хмыкнула Атана. — Вашим местным пайком отравиться можно. Это мясо с приправами.

— Ну отравиться нельзя, — вздохнула Алекс. — Но после стряпни вашего деда есть точно невозможно. Спасибо, вкусно изумительно. Кстати, а у вас что, повара нет? Или ваш дед так любит готовить?

— Повар есть, но некоторые блюда Лонг никому не доверяет.

Какое‑то время они молча опустошали тарелки. Наконец на подносе почти ничего не осталось, Атана сгрузила его на пол.

— Так зачем я вам понадобилась? — поинтересовалась она у старшего дознавателя. — У вас же есть амулет проверки на ложь, и вы знаете, что я убила, защищаясь, а первый труп не мой.

— Не могу я ничего «знать», — проворчала Алекс. — Ваш отец — артефактор высшего класса, как можно быть уверенной, что у вас нет блокирующего амулета?

— Они под запретом. Впрочем, для вас, как я подозреваю, это не аргумент.

Мысль о законопослушности магической аристократии даже у Атаны вызывала ироничную ухмылку. Тем более, когда речь шла о верхушке аристократии — патриархах. Отец был исключением… пока. Патриархом он стал совсем недавно, наверное, ещё не освоился.

Алекс, которая наверняка знала о выходках аристократов гораздо больше Атаны, деликатно обошла скользкую тему, невозмутимо заметив лишь:

— Согласно процедуре я могу настаивать на допросе с присутствием ложь‑тестера. Однако он освободится только к завтрашнему вечеру. И я думаю, — выразительный взгляд на поднос. — Что если запрещённый амулет у вас и был, вы уже от него избавились. Поэтому давайте побеседуем, и вы свободны. С условием, что если я вас вызову на повторный допрос, вы явитесь.

— Договорились, — пожала плечами Атана. Вот может же Алекс быть разумным человеком, а не стервой, когда захочет!

Сначала старший дознаватель повторила расспросы о трупах. Вряд ли Алекс услышала что‑то новое, но вроде как убедилась, что Атана не врала. Заодно Алекс не выдержала, уточнила, действительно ли Фест появился, когда оба мужчины были мертвы.

— Честное слово, — кивнула девушка. И в ответ на молчаливое, но явное недоверие собеседницы, только вздохнула. — Он мирный парень, нашли из кого маньяка делать.

Алекс уставилась на Атану с непередаваемым выражением, но развивать тему не стала.

— Так кто всё‑таки вас нанял? — вернулась дознаватель к своей излюбленной теме.

— Я поговорю сегодня со своим клиентом, — задумчиво сообщила Атана. — и если он согласиться, отправлю его к вам.

— Меня интересует лишь его имя, — тон Алекс стал жёстким, — Вы понимаете, что скрываете информацию, могущую повлиять на ход следствия?

— Сначала докажите, что мой клиент имеет отношение к происшедшему, а потом будете высказывать подобные обвинения, — невозмутимо отозвалась Атана.

— Но сообщить имя клиента вы отказываетесь?

— Само собой. Мало ли кому Реджинальд мог перейти дорогу. А вы моего клиента по допросам затаскаете, все нервы ему вытреплете. Он мне платит в том числе и за конфиденциальность, если вы не в курсе.

Алекс окинула Атану не слишком любезным взглядом. Впрочем… Девушка тоже имела к старшему дознавателю кое‑какие счёты.

— Кстати, Алекс. Ещё один жучок, и о любом сотрудничестве с моей стороны можете забыть.

Старший дознаватель поморщилась. Прослушка была незаконна, она прекрасно это знала.

— Вы его где‑то оставили?

— Ага, вместе с щитовиком, на который вы сообразили его нацепить. К вашему сведению, на артефакты магические прослушки вешать чревато! — язвительно сообщила девушка.

— Я проверяла ваш браслет, — нахмурившись, сообщила дознаватель. — Обычное, не зачарованное украшение.

И проверяла этим своим ширпотребом… Н‑да.

— Качество вашего определителя оставляет желать лучшего, — резюмировала Атана.

Так и хотелось добавить, что Алекс с подобными своими замашками в конце концов вляпается — полжизни за какой‑нибудь запредельный амулет расплачиваться будет. Но ну её нафиг. А то дознаватель решит, что Атана на неё пытается надавить. Девушка же не намеревалась предъявлять претензии… в этот раз. Вот если Алекс сглупит ещё — тогда да.

Впрочем, старший дознаватель дурой отнюдь не была, она, похоже, прекрасно всё поняла — судя по напрягшейся фигуре и взгляду, ставшему ещё более насторожённым. Но не стала извиняться, и вообще никак комментировать происшедшее. Лишь сообщила:

— Вы свободны. И постарайтесь объяснить вашему нанимателю, что сотрудничество с коронёрами — в его интересах.

— Обязательно.

Перед тем, как уйти, Атана собрала и спрятала в выручалку посуду вместе с подносом.

— Передайте вашему деду спасибо, — совсем другим, человеческим тоном, сказала Алекс.

— Хорошо, — рассеянно отозвалась Атана, которая уже прикидывала, куда ей стоит отправиться.

Оказавшись на улице, девушка нахмурилась. Диккард хотел встретиться. К нему? Или вновь провериться на жучки? Хотя украшений на виду у неё больше не было, оружия тоже, а следилки вешались на металлический предмет — иначе они нестабильно работали… Но лучше перестраховаться. Она послала Диккарду сообщение, что появится в течение получаса.

К Хирону идти не стоило — маг ложился рано, будить его не хотелось. Атана поступила проще — забежала домой и заменила браслеты — гибкие полоски металла, охватывавшие предплечье — на такие же, только гарантированно «чистые». Лишь щитовик с фэлами, дорогущими камнями, аккумулирующими магическую энергию, был в единственном экземпляре, а оба комплексных браслета, как и простенький щитовик, Атана сдублировала несколько лет назад, под руководством отца. Да и проверить могла их сама — не настолько высокого класса были артефакты, чтобы она с ними не разобралась. Просто сейчас некогда было возиться. А вот с щитовиком, усиленным фэлами, придётся к отцу обращаться, иначе никак.

Обезопасившись таким образом, девушка «вышла» на улицу перед домом бывшего нанимателя — здоровенным двухэтажным особняком, изобилующем пристройками. Послала короткий сигнал, оповещающий о прибытии. Диккард ответил сразу, похоже, ждал.

— Вы на входе?

— Да.

— Сейчас открою.

Дверь распахнулась, словно маг караулил под ней. Диккард, появившийся на пороге, сделал приглашающий жест и посторонился, пропуская девушку внутрь. Перед тем, как зайти, Атана машинально кинула на мужчину заклинание снятия личины — как‑то она попалась на такой примитив, больше не хочется.

Убедившись, что Диккард действительно он, собственной персоной, шагнула внутрь. Просторная прихожая была неярко освещена — кажется, большая часть обитателей дома уже разошлась по спальням. Атана привычно повернула налево, в неприметный коридорчик, в конце которого располагался кабинет Диккарда.

Кабинет был просторным, классически обставленным — письменный стол, удобные кресла, шкафы вдоль стен.

Диккард плотней прикрыл дверь, уставился на девушку.

— Вы стали свидетельницей смерти Реджинальда?

Вот зачем она ему понадобилась. Хотя вроде в отчёте всё сообщила, подробно, как смогла.

— Почти. Заклинание ледяных кинжалов, уровень не ниже третьего. Скорей всего, он умер мгновенно.

— Ваше впечатление об убийце?

Атана задумчиво пожала плечами. Ей вообще‑то было не до того, чтобы разглядывать того, кто пытается её прибить. Разве что…

— Действовал решительно, быстро. Скорей всего, не новичок. Об этом говорит и то, как он прикончил Реджинальда. Бесшумно — из аудитории не было слышно ни звука — и за пару минут, между тем, как вышел последний студент, и зашла я. К сожалению, я не имела возможности расспросить у студентов, не видели ли они убийцу… Думаю, он подошёл к Реджинальду при них.

— Убийца мог использовать заклинание отвода глаз или что‑то подобное.

— Вполне, — согласилась Атана. — Больше, к сожалению, ничего сказать не могу. Да, ещё. С вами очень хочет побеседовать старший дознаватель, ведущая дело об убийстве Реджинальда.

Атана, увидев, как маг резким движением приподнял голову и уставился ей в лицо, уточнила.

— Шэрра Алекс очень хотела узнать имя моего нанимателя… Пришлось пообещать, что передам её пожелания о необходимости встречи.

Диккард явно расслабился. Судя по всему, встречаться со старшим дознавателем маг не собирается. Впрочем, не её, Атаны, дело. До сих пор они разговаривали стоя, сейчас маг жестом указал девушке на одно из кресел.

Атана вскинула бровь, но уселась. Диккард основательно расположился напротив, на диванчике, так, что между собеседниками оказался небольшой овальный столик — абсолютно пустой, сверкающий идеально лакированной поверхностью. Кажется, маг собирается предложить новую работу. Поиски убийцы? Или что‑то ещё? И стоит ли связываться?

— Как вы посмотрите на то, чтобы продолжить работу?

Атана нахмурилась. Диккарду плевать на убийство, как и на то, сколько ещё трупов появится. Ему необходимо было защитить артефакт от кого‑то из семьи, очень недобросовестного, и не церемонящегося в выборе средств, обеспечив, как он выражался, «должное исполнения ритуала».

В семействе Диккарда из поколения в поколение передавалось магическое украшение — крошечная серьга‑гвоздик в форме снежинки. Она надевалась лет в 9‑10, а покидала хозяина лишь после смерти. А её обладатель, вырастая, обязательно занимал в семье значительное положение. Трое прежних «носителей» становились главой семейства. Ещё один был «серым кардиналом», двое занимали руководящие посты в производстве, принадлежащем семейству.

Полторы дюжины дней назад семейство лишилось своего главы — Ашета. Старик назначил преемника, который сейчас как раз брал в руки бразды правления. А вот с носителем артефакта было сложнее — на эту роль было три претендента — три мальчишки.

Ашет назначил четверых хранителей артефакта, всех членов семьи, они знали, где «снежинка» находится. И официально объявил время выбора, которое определил, посоветовавшись с предсказателями. Дело в том, что артефакт своего носителя именно выбирал. И если ему предоставляли только одного претендента, выбор вообще не происходил. С другой стороны, в семействе были свято уверены, что именно второй из предлагаемых претендентов имеет наибольший шанс получить артефакт. На этом, похоже, и строилась нынешняя интрига — кто‑то всеми силами пытался выведать, где находится «снежника», чтобы провести ритуал самостоятельно, поставив на наиболее выгодное место своего кандидата. Хранители стали жаловаться на слежку со стороны неизвестных. Диккард, занимающий пост главы безопасности, по распоряжению Главы, нанял четверых дознавателей для их сопровождения, чтобы выявить наблюдателей, заодно потребовав отчёты о передвижениях и встречах хранителей — эдакая негласная слежка. А вот охрану приставить не додумались… Как показали последние события, зря.

— Как вы знаете, выбор должен произойти через четыре дня. До этого времени вы будете сопровождать Календела.

— А куда делся его сопровождающий?

Диккард отозвался с гримасой:

— Он отказался от контракта, как только узнал о смерти Реджинальда.

— А вам не кажется, что до ритуала хранителям стоит предоставить охрану? — язвительно поинтересовалась Атана, которая отнюдь не решила ещё, принимать ли предложение Диккарда.

— И Календел и Бассет отказались от телохранителей. Они не верят, что убийство Реджинальда связано со «снежинкой».

— А Перрейн?

— Я не смог с ним связаться.

Выражение лица Диккарда не изменилось, но Атана увидела недовольство, мелькнувшее в его глазах. Перрейн слыл оригиналом и отшельником, месяцами мог не показываться. Найти его, если он того не хотел, было весьма проблематично. Но то, с каким спокойствием Диккард говорил об отсутствии Перрейна сейчас, после убийства одного из хранителей, честно говоря, удивляло.

— Что говорит его сопровождающий? Когда он видел Перрейна в последний раз?

— Два дня назад, в его любимом кафе. Скорей всего Перрейн работает дома с очередной своей идеей.

Диккард явно не одобрял родственничка, зарабатывающего изобретением магических шуток и розыгрышей. Частенько весьма неприятных, но платили за эти экстравагантные фантазии очень неплохо.

— К некроманту вы не заходили, — задумчиво резюмировала Атана. — Чтобы удостовериться, что Перрейн жив.

— Не вижу в этом необходимости, — в голосе послышалось презрение, хоть на лице ничего подобного и не отразилось.

— Прежде чем дать вам ответ, я должна убедиться в том, что с Перрейном всё в порядке.

Атана вполне допускала, что убийство Реджинальда никакого отношения к Снежинке не имеет. И если Перрейн действительно сидит дома, кропя над очередной навороченной «шуткой» вроде расплывающегося в руке стакана или материализующейся в рюмке весьма натуралистичной гусеницы, тогда всё в порядке. Но слишком уж подозрительно вовремя он исчез… И предчувствие было определённо гаденькое. А если Перрейн мёртв, то Атана не собиралась соваться в смертельно опасную чужую игру.

Требование девушки удовольствия Диккарду не доставило. Он резко отозвался, вставая:

— В таком случае, я не думаю, что моё предложение вас заинтересует.

— Пожалуй, — тоже вставая, спокойно отозвалась Атана. — Прощайте.

Расстались они на пороге, сухо кивнув друг другу. Как только Диккард захлопнул дверь, Атана шагнула домой, прямо в спальню. Могла бы и из дома нанимателя, но это считалось верхом неприличия.

Она скинула обувь и стянула брюки, тут же завалившись в постель. Впрочем, подумав, рубашку тоже скинула, но уже в лежачем положении. Душ игнорировала — стоило, конечно, привести себя в порядок, но оказавшись в спальне, Атана поняла, насколько она вымоталась и решила, что водные процедуры потерпят до утра.

Утро встретило птичьим гамом и солнечными лучами — прямо в лицо. Вчера девушка забыла задёрнуть шторы… Ну оно и к лучшему, а то продрыхла бы до полудня. Надо было навестить Малыша — они не виделись уже четыре дня, а контактировать с фамильяром необходимо регулярно. Иначе могло дойти до разрыва связи или сумасшествия животного, что и на маге, само собой, сказывалось отнюдь не положительно.

Послав Малышу зов, Атана выбралась наружу, привычным взглядом окинув деревья, стеной стоящие в какой‑то дюжине шагов. Её дом находился в непролазной чащобе, в долгих днях пути от человеческого жилья. Атана очень долго искала подобный — Малышу нужны были охотничьи угодья, и желательно, чтобы поблизости не было не только деревень, но даже одиночек‑лесников. У кьона случались приступы охотничьего азарта, и контролировать его в такой период не очень‑то получалось. И объясняться с кем‑то по поводу задранной скотины, а то и чьей‑нибудь смерти… Увольте!

Но ничего подходящего долгое время не попадалось. Девушка уже собиралась строить себе жилище, подобрав подходящее место, но Хью — оборотень, телохранитель матери — вовремя услышал о продаже вот этого дома.

Наверное, особняк выстроил какой‑нибудь экстравагантный маг, возможно двуликий, иначе не было смысла в столь уединённом месте. На жилище же оборотней двухэтажный дом, да ещё с основательным подвалом, совсем не походил — те предпочитали одноэтажные постройки, без подвалов, часто даже без окон — кому что нравилось. На вторые этажи соглашались обычно крылатые или кошачьи разновидности оборотней, и то не всё.

Последними владельцами особняка было семейство кошачьих. Правда, кажется, совсем недолго. До них — грифоны, ещё раньше — саблезубы… Оборотни здесь не задерживались.

Размерами и расположением дом Атане понравился, но зайдя внутрь, девушка поняла, что перед переселением придётся делать капитальнейшую уборку и ремонт. Однако в сравнении с предполагаемым строительством с нуля это были сущие мелочи, поэтому Атана согласилась на покупку, не раздумывая. И ни разу не пожалела.

Кьон выскочил из‑за деревьев, как чёртик из коробки. Галопом поднесся к хозяйке — Атана повисла на нём, расцеловала — соскучилась. Малыш порыкивал, обнюхивал девушку, раздувая ноздри и облизывая её длинным шершавым языком. Здоровый — Атана не доставала ему и до плеча — хищный ящер был опасен, да и выглядел соответственно. Но для Атаны он с детства был любимым товарищем для игр, и в какой‑то мере продолжением её самой.

Атана с фамильяром носилась по лесу часа три, не меньше. С двумя перерывами — первый раз Малышу удачно попался «на зуб» крупный заяц и пришлось подождать, пока къон сжевал тушку. Второй — Атана затянула къона в речку и они долго плескались. Правда, на отмели, затащить на глубину животное нельзя было никакими силами — ящер плавать не умел.

Наконец уставшая Атана попрощалась с фамильяром на той же опушке. Теперь четыре, а то и пять дней можно было с ним не встречаться, ничего плохого не случится.

Зайдя в дом, девушка первым делом повернула к душу… И вздрогнула от неожиданности, увидев вставшего с дивана отца.

— Здравствуй, — Жорот обнял девушку, та тоже обняла его, поцеловала.

— Что стряслось? — вряд ли он пришёл просто так. Нет, бывало… Но не с утра, однозначно.

— Это я у тебя хотел узнать, — Жорот отстранился, и хотя выглядел не слишком сердитым, но и благодушием отнюдь не пылал. — И что стряслось, и почему ты до сих пор не принесла артефакт. Тебе мало одного ранения?

В дымчато‑серых глазах явственно виднелись алые всполохи. Уй‑я!!!! Попала. Отец очень недоволен и лучше его сейчас не злить — иначе что‑нибудь придумает в качестве «воспитательного момента», мало не покажется!

— Я вечером собиралась зайти… Сейчас.

Атана огляделась, соображая, куда же она сунула артефакт при телепортации. На полку, вот! Достала и протянула отцу.

Патриарх вгляделся в браслет, аккуратно поворачивая его, не забывая, впрочем, о расспросах.

— Как ты позволила себя ранить? Да ещё настолько серьёзно?

— Не ожидала, что убийца задержится… да и что нападёт тоже. По всем законам он должен был прикончить Реджинальда и исчезнуть! А уж пытаться убить меня не было никакого смысла.

— Если только ты не видела что‑то крайне важное. Даже если ты этого не знаешь. Ну или пока не осознаешь. Так…

Неожиданно Атана подскочила — сработала магическая ловушка на входе.

— У меня гости, — резковато сообщила девушка и, понеслась к двери — выяснить, кто же это заявился. Жорот последовал за ней.

За порогом дома оказалась… Алекс! Обездвиженная сторожевым заклинанием, даже говорить не могла. Атана уставилась на старшего дознавателя с непередаваемым выражением.

— И откуда вы взяли координаты на телепортацию к моему дому? — нехорошим тоном поинтересовалась девушка, освобождая незваную гостью.

Она очень не любила нежданных визитёров, и то, что ушлая дознаватель ухитрилась раздобыть координаты, Атану взбесило.

— Как дознаватель, в интересах следствия, я имею право доступа к подобной информации, — тут же с высокомерно‑независимой физиономией заявила Алекс.

— Что вы говорите, — голос Патриарха буквально сочился ядом. — И каким образом вы получили эту информацию? Я что‑то не припомню официального запроса вашего ведомства.

Девушка невольно выдохнула, сообразив, как неудачно нарвалась Алекс. Несмотря на то, что официально Атана не принадлежала к Линго, координаты её дома были засекречены на том же, самом высоком уровне, что и координаты жилья Жорота. Как, впрочем, и любого аристократа или важного чиновника.

Подобные координаты можно было получить только в Министерстве транспорта, которым заведовал отец. Причём даже о рядовом гражданине Клана информация предоставлялись строго по официальным запросам и после кучи всяких проволочек. Тем не менее, Алекс ухитрилась её раздобыть, фантастически быстро и без официального разрешения. Похоже, у старшего дознавателя в Министерстве был информатор. И наверняка Жорот пришёл к тому же выводу.

Атана покосилась на отца и невольно поморщилась. Его глаза горели насыщенным ярко‑алым цветом — он был в ярости и ничего хорошего Алекс это не сулило. Не говоря о том, что отец теперь всё Министерство наизнанку вывернет, но информатора отыщет.

Дознаватель, похоже, только сейчас осознав, кто стоит рядом с Атаной, смешалась.

— Да, прошу прощения, я не представился, — тон отца, тем не менее, был далёк от вежливого, как и от извинительного. — Жорот, Патриарх семейства Линго.

И многозначительная пауза. Алекс, поморщившись, вынуждена была ответить тем же:

— Шерра Алекс, старший дознаватель четвёртого участка коронёров.

Однако, пойдя на эту уступку, женщина тут же ринулась в «атаку».

— Мистрис Атана, я вынуждена попросить вас проследовать за мной, в участок. Вчера, после встречи с вами, господин Диккард был найден в своих комнатах мёртвым. Вы последняя, кто видел его живой.

Атана только губы сжала. Ситуация становится всё более непредсказуемой. Надо браться за неё всерьёз. Если она не хочет получить бо‑ольшую кучу неприятностей.

— Вы не отвечали на мои вызовы, поэтому я сочла необходимым навестить вас лично.

— Когда вы мне звонили? — уточнила Атана.

— Всё утро, — неприветливо отозвалась Алекс.

— А‑а… я с Малышом гуляла.

— Вы можете говорить, что угодно, — холодно заметила дознаватель. — Но при том, что вы не отвечали на вызовы официального лица, ведущего расследование убийства, более пяти раз, я настаиваю на необходимости ареста.

— Вы уверенны, что вызовов было более пяти? — язвительно уточнил Жорот. — И с какой периодичностью? Насколько я помню, между ними должно проходить не менее академического часа.

Ну да, она гуляла с Малышом не больше трёх часов. Не складывается. А папе с его дотошностью и умением быстро ориентироваться в нестандартных ситуациях, надо было карьеру аналитика выбирать, честное слово!

— Пошли проверим, — напористо отозвалась Алекс.

Кристалл лежал в спальне, на столике возле кровати. Неприбранной, между прочим. Ну и фиг с ним!

Атана одним движением вызвала список вызовов. От Алекс было целых восемь! Но всего за два с половиной часа, то есть время явно не дотягивало.

— Временные условия не соблюдены, — констатировал отец. — Таким образом, требование ареста моей дочери незаконно.

Алекс что‑то прошипела. Атана, тем временем, стала проглядывать список дальше. Два вызова было от Жорота. Девушка вопросительно глянула на отца.

— Я догадался, что ты с Малышом носишься, поэтому и зашёл, — усмехнулся он. — Иначе ты с браслетом до последнего бы тянула.

Ещё один вызов был от Феста, сразу стало проговариваться прикреплённое голосовое сообщение, Атана мигом нажала на остановку. Нефиг Алекс это слушать! Последний был от неизвестного абонента. И тоже с голосовым сообщением. Незнакомый женский голос успел произнести: «Здравствуйте!», прежде чем Атана вновь остановила проигрывание. Скорей всего, новый клиент, и не стоит давать лишнюю информацию въедливой дознавательнице.

— Стоп! Я требую, чтобы вы прослушали последнее сообщение при мне. — Алекс подалась вперёд, пронзительным взглядом уставившись на Атану.

— С чего это? — фыркнула девушка. — Вы сначала…

— Это голос жены Диккарда. В интересах следствия, как и в ваших, мистрис, мне необходимо знать по какому поводу Релакса вам звонила.

Атана задумчиво прищурилась. Если это действительно жена… то есть вдова Диккарда, то Алекс всё равно своего добьётся. В интересах следствия… Да ладно, что ей, Атане, жалко, что ли? Она вновь запустила запись.

— …Я Релакса, жена Диккарда. Мужа утром нашли мёртвым, и он потребовал нанять вас.

Дух вызвали, — поняла Атана. Ну да, при подобных обстоятельствах без этого никак. Только с чего Диккард так резко передумал и решил нанять девушку? Или… Атана оказалась права по поводу Перрейна? Скорей всего. Впрочем, делать какие‑то серьёзные выводы с минимумом информации, что у Атаны имелся, смысла не было.

— Если согласитесь на работу, оплата будет вдвое против стандартной, об остальном переговорим при встрече. Жду вас сегодня в течение дня.

Короткий мелодичный сигнал оповестил о конце записи.

В наступившей тишине Алекс резко выругалась.

— Что‑то не так? — елейно поинтересовалась Атана. Ну да. Теперь‑то ясно, что девушка ни в коей мере не может быть виновницей смерти Диккарда. Алекс тоже прекрасно это поняла и теперь бесилась.

— Я этому… — дознаватель замолчала, не договорив.

Ого! Похоже, она примчалась сюда по чьей‑то наводке… Любопытно, чьей.

— Как я понимаю, подозрение в убийстве с моей дочери снято, — заметил Жорот. — И ничто не мешает допросить её здесь. Если у вас ещё есть к ней вопросы.

Алекс кивнула, но вяло — запал у неё явно угас.

Атана пригласила всех вернуться в гостиную — девушка считала, что спальня не предназначена для визитов посторонних. Ладно отец, но не Алекс же…

Та, кстати, даже не пыталась настаивать на том, чтобы Жорот ушёл — патриарх демонстративно расположился рядом с женщинами и внимательно следил за разговором. Именно разговором, поскольку «допросом» это было назвать сложно. Дознаватель задала всего‑то с десяток вопросов, причём на добрую половину Атана отвечать отказалась, мотивируя всё тем же Кодексом.

Наконец старший дознаватель собралась уходить. Однако её ожидал неприятный сюрприз.

— Вы закончили? — Патриарх поднялся вместе с Алекс, выжидательно уставился на неё.

— Да, мэтр.

Надо же, дознаватель пытается быть вежливой! Только Жорот не обратил на это никакого внимания и жёстко сообщил, буквально рубя фразы:

— Вы обладаете секретной информацией, которую получили незаконно. Я вынужден сообщить о сложившейся ситуации в ведомство безопасности, курирующее подобные вопросы. Однако, если вы немедленно и добровольно согласитесь на чистку памяти, обещаю не настаивать на вашем увольнении.

Речь об этих несчастных координатах её дома?! Атана перевела взгляд с непреклонного отца на застывшее лицо Алекс.

— Вы согласны на чистку? — тем же не позволяющим возразить тоном поинтересовался маг.

Вообще‑то чистка сознания могла проводиться только с согласия. И Жорот дознавателя, рискнувшего вторгнуться в его епархию, банально шантажировал. Причём поставил слишком жёсткие условия, и его якобы уступка — то, что патриарх «не будет настаивать на увольнении» по сути ничего не меняла. Карьера Алекс закончилась. В участок пришлют нового дознавателя, наверняка мужика, и почти наверняка ублюдка или очередного солдафона. Хреново‑то как… Л‑ладно… Попытаться стоит…

Атана положила ладонь на предплечье Жорота и, сосредоточившись, передала по связи:

«Па‑ап… Ну пожалуйста, оставь её в покое…»

«Ата, подобное хамство спускать нельзя. Ни в коем случае».

«Да ладно, пап. Её просто кто‑то натравил на меня. Ну вспомни её оговорку! И этот кто‑то, похоже, начал на меня охоту. А Алекс наверняка что‑то знает, что поможет мне выяснить всё и быстрей закончить с этим… бредом. Да и вообще, с этими непрерывными убийствами лучше иметь её в союзниках. В другой раз мне может не повезти с алиби».

— Я не соглашусь на чистку, — вдруг ровно сообщила Алекс и пожала плечами. — Надеюсь, успею закончить это дело до увольнения. Всего хорошего, господа аристократы.

Она развернулась и направилась к двери.

— Подождите! — вырвалось у Атаны.

«Папа!!!!»

«Ладно, — неохотно отозвался он, не слишком приязненно глядя на притормозившую Алекс. — В конце концов, это твоё дело, твой дом».

«Спасибо!» — очень хотелось расцеловать отца, но Атана сдержалась. Лишь пустила по связи волну признательности, радости.

«Но с одним условием», — тут же добавил патриарх.

«Да?»

«Пока я не приведу в порядок твой артефакт, походишь с парой телохранителей».

«Хорошо», — со вздохом согласилась девушка. То есть ничего хорошего, на самом деле, но… могло быть и хуже. И отца очень даже можно понять — два убийства… Если не три. А она ухитрилась вляпаться в самый центр событий.

«И не вздумай от них бегать!»

«Не буду».

«Вот и ладно».

— До свидания, — коротко бросил Жорот, и, кивнув на прощание дочери, ушёл в портал, предоставив ей самой объясняться с Алекс.

Дознаватель, оставшись наедине с девушкой, нахмурилась.

— Что вам нужно?

— Отец не станет ничего предпринимать против вас, — сообщила Атана. — Только не переходите ему больше дорогу. Второй раз он меня не послушает.

— И что вам от меня нужно? — помолчав, повторила вопрос Алекс. Со всё тем же замкнутым, насторожённым выражением.

— Сотрудничество, — чётко отозвалась Атана. — По делу об убийствах Реджинальда, Диккарда, и, возможно, Перрейна. Вся информация, которая вам известна. В свою очередь, обещаю то же самое.

— Я не имею права делиться с вами следственными материалами, — с упрямым выражением на лице заявила Алекс.

Атана пожала плечами:

— Как скажете. Только подумайте вот о чём — сначала меня пытаются убить. На следующий день вас подставляют, натравив на меня и заодно почти наверняка обеспечив ваше отстранение от дела. Мы кому‑то очень мешаем. Обе. И из простой логики нам следует объединиться, так легче не вляпаться поодиночке.

Дознаватель помолчала, и внезапно уставилась в лицо девушки пристальным, тяжёлым взглядом:

— Договорились, будем сотрудничать.

Атана кивнула и уточнила, чтобы окончательно оговорить все детали:

— На какой клятве остановимся?

— Какая ещё клятва? — неприязненно уточнила дознаватель.

— Силам.

Важные соглашения между малознакомыми партнёрами закреплялись подобными клятвами с обеих сторон. Атана, например, обменивалась ими с каждым клиентом.

Внезапно раскрылся овал телепорта, в комнату вышагнули двое мужчин. Телохранители. Одного из них — Михаэля — Атана знала. Он работал у отца уже лет пятнадцать. Второй был новенький — щеголеватый мужчина среднего роста, с цепким взглядом.

— Здравствуйте, господа, — отец зря времени не терял.

Девушка протянула руку сначала Михаэлю, потом второму. И второму назвала себя:

— Атана.

— Шенд, — тут же отозвался новенький. Заодно многозначительно сжав девушке ладонь. Наверняка считает себя неотразимым… Ни в одной луже. Что ж. Атана сделала вид, что не поняла, но решила, что на «тренировочку» этот идиот нарвался. Судя по понимающему взгляду и ухмылке Михаэля, «радужную перспективу» напарника он уже просчитал.

Вообще‑то Атана предпочитала тренироваться со своим вторым отцом — Роджером. Он легко увеличивал скорость движений до уровня Атаны в её змеиной ипостаси и даже выше. Но иногда, под настроение, девушка выходила против работающих на Линго охранников. Справиться с ней могли лишь двое из шестнадцати телохранителей. Ну и ещё у двоих получалось это через раз. Кстати, к ним относился и Михаэль. Ну вот и проверим, к какой категории относится новенький. И никто не сказал, что он при этом обязательно останется невредим. Подумаешь, Ларсен его быстро в порядок приведёт… Ну или Фест. Кстати, надо не забыть ему перезвонить.

Впрочем, всё это не сейчас.

Михаэль с бесстрастным выражением лица занял место в одном из углов комнаты, взглядом отправив Шенда в другой. Алекс, покосившись на молчаливые фигуры, поморщилась, но промолчала.

— Так что насчёт соглашения? — вернулась девушка к разговору, столь невовремя прерванному появлением охраны.

— К вашему сведению, я немаг, — сообщила Алекс.

— И что?

Силы не различали, маг перед тобой или немаг. Неприятности в случае нарушения клятвы они обеспечивали кому угодно.

— Уважаемая мистрис, я не считаю разумным пользоваться магическими договорами, клятвами и прочими подобными вещами. Хотя бы потому, что не имею возможности их контролировать. Никак, — сухо сообщила Алекс.

— Клятва Силам не имеет к магии никакого отношения. И её не может контролировать никто, — Атана, пропустив мимо ушей демонстративное «мистрис» — ну хочется дознавателю повыделываться, пусть её — смотрела на собеседницу, мягко говоря, с недоумением. Как можно путать подобные вещи? Ну и что, что Алекс немаг. Она живёт в Клане, и настолько не имеет представления о законах своего мира?

— Я не могу быть в этом уверена, — отрезала Алекс. — Мы обходимся без этих ваших клятв, либо соглашения не будет.

— Как скажете, — пожала плечами Атана.

Конечно, девушке было бы спокойней, полагайся она на дознавателя по максимуму. Но сильно Алекс ей вряд ли напакостит, даже при желании.

Старший дознаватель явно уловила что‑то на лице собеседницы. Хмыкнула:

— Добро пожаловать в мир немагов.

И тут же, без перехода, сообщила:

— Мы идентифицировали нападавшего. Вы знаете, кого убили?

Старшая дознаватель слов на ветер не бросает. И не торгуется, стала первая выдавать информацию. Атана отрицательно покачала головой.

— Браяна, экс‑теневого Ворчеров.

— Не может быть, — машинально отозвалась девушка, осознав информацию.

— Факт, — с едва заметной усмешкой отозвалась Алекс.

Теневыми называли боевых, занимающихся заказными убийствами. Они почти всегда были членами аристократических или очень влиятельных семейств и убивали, выполняя распоряжения старших. Именно поэтому им не грозил откат Сил — необходимость убийства диктовалась прямыми требованиями Старшего семейства. Который, в свою очередь, руководствовался интересами Семьи. Конечно, к убийствам прибегали не слишком часто — в самых крайних случаях. Однако, как Атана подозревала, подобный человек был практически в каждом семействе.

Само собой, имена теневых не разглашались. И мало о ком можно было сказать точно, что он — теневой. Нет, слухи ходили, конечно. Слухи всегда ходят. Только насколько они соответствовали действительности…

Впрочем, в отношении Браяна всё было ясно и определённо. Он был одним из немногих изгнанных теневых — за что, Атана не знала, да и не интересовалась. Изгнали его давно, девушки тогда и на свете‑то не было.

Теневых выбирали из лучших боевых, входящих в семью. Поэтому, собственно, у девушки и вырвалось «не может быть». То есть Атана прекрасно осознавала, что её уровень подготовки, как боевой, учитывая скорость двуликой, достаточно высок. Но не настолько же! Действительно ли она прикончила Браяна?

— Райтер! — резко бросила Атана, активируя свой компьютер. Его соорудили Роджер с Лонгом — всё же магические хранилища информации, в сравнении с электронными, были менее удобны. Причём компьютер сделали самым обычным — с использованием новейших разработок, но без всякого «очеловечивания». Правда, базу данных Атана пополняла не слишком регулярно, но о Браяне информация должна быть.

В углу комнаты замерцал овал — система готова к работе.

— Браян, экс‑теневой Ворчеров, — обозначила объект Атана. И приказала. — Изображение, основная информация.

В овале сгустился силуэт человека в полный рост, несколько секунд спустя он преобразился в чёткую трёхмерную фигуру. Вглядевшись в лицо, Атана покачала головой — он. Что ж, ей ОЧЕНЬ повезло.

Безликий голос принялся сухо перечислять факты биографии. Родился, учился, женился. Трое детей — девочки. Вышел из семейства почти полвека назад. Причина официально не объявлялась, с женой и детьми Ворчерами отношения не поддерживает. Женился вторично на женщине‑немаге. Четверо детей. Примерный семьянин, работает в торговой палате начальником безопасности. То есть работал.

Девушка мельком глянула на старшего дознавателя. Алекс подалась вперёд, уставившись на изображение. Когда Райтер замолчал, заметила:

— Ваша техника производит впечатление. А вот информация подкачала.

— Чем богата, — пожала плечами Атана. Задумчиво сообщила, поглядывая на Алекс. — Последнее, что я сказала Диккарду — то, что давно не появляющийся в поле его зрения Перрейн, возможно, мёртв. Он вспылил и отказался от моих услуг. Однако после моего ухода был убит… И теперь его супруга предлагает мне работу.

— Почему речь зашла о Перрейне? — уточнила дознаватель.

— Он один из четверых хранителей Снежинки. Как и Реджинальд.

На лице Алекс появилась выразительная гримаса.

— Всё же Снежинка. М‑маги…

Она явно мысленно добавила длинную тираду. Нецензурную. Но озвучивать её воздержалась. Зато продолжила развивать свою мысль:

— Он отказался от ваших услуг, но, наверное, всё же задумался, — предположила Алекс.

— И обратился к некроманту, чтобы проверить, жив ли Перрейн, — добавила Атана, Единственный логичный поступок, на самом деле.

— А вот узнал ли он это до своей смерти или нет, неизвестно. Как и то, к какому он обратился некроманту, — продолжила Алекс.

— Зато можно сказать, к кому он НЕ обратился, — уверенно добавила Атана. — К Гарольду — некроманту из их семьи. Слишком уж велика вероятность, что он имеет личную заинтересованность в ситуации…

— Вы его знаете?

— Даже не видела никогда. Но стоило бы задать ему несколько вопросов — вдруг знает что‑нибудь любопытное. Но только после того, как выясним, жив или мёртв Перрейн. Я, кстати, склоняюсь к тому, что мёртв.

Алекс поморщилась.

— Наш штатный некромант загружен на месяц вперёд. Разве попробовать надавить…

Атана деловито покачала головой.

— Обойдёмся. Не побоитесь присутствовать на ритуале?

Старший дознаватель прищурилась, уставившись на девушку.

— А вы потянете?

— Вполне, — уверенно отозвалась Атана. — У меня лаборатория в подвале. Идёте?

Просторное помещение было оборудовано достаточно специфически — любой маг сразу бы понял, что хозяин специализируется на некромантии. Стационарная пентаграмма с алтарём в центре, подсвечники с ёмкостями для крови, расположенные в ключевых точках, защитные руны. Причём не только на пентаграмме, но и по периметру дополнительного, защитного круга. Двойного. Возле противоположной стены располагался большой стол, заставленный пузырьками, ретортами, баночками, мерными стаканами и приспособлениями для химических опытов. В паре шагов от стола — рукой подать — возвышался стеллаж — частью из полок, частью из ящичков. Полки были загружены, но так, что видно было, каждая вещь лежит на своём месте. Единственное, что выбивалось из общей картины, было вмурованное в стену зеркало, выше человеческого роста.

Дождавшись, пока все войдут, Атана плотно прикрыла дверь.

— И чем это ты собралась заниматься?

Язвительный голос раздался из зеркала. А ещё мгновение спустя из‑за пыльной поверхности выплыло привидение. Брюзгливо заметило:

— Когда ты уже стекло протрёшь?

Призрак выглядел белой, словно из тумана, фигурой нормального, человеческого роста. Все части тела, волосы и одежда прекрасно различались. Лицо тоже угадывалось, хоть и гораздо хуже. Кстати, портретное сходство было идеальным. Настолько, насколько оно при этих «дымчатых» чертах было вообще возможно. Атана это знала, поскольку в своё время специально разыскала портрет Лесса — последнего хозяина дома, который купили её родители по приезду в Клан.

Лёсс погиб в том самом доме во время собственного неудачного магического эксперимента. И из‑за некоторых сопровождающих его смерть особенностей, призрак Лесса поселился в зеркалах своего бывшего жилища и перешёл к новым хозяевам в качестве «бесплатного приложения» к их покупке.

Сначала Лёсс существовал исключительно в «зазеркалье» и проявлялся только, когда кто‑нибудь в доме пользовался зеркалом.

Позже Атана, заинтересовавшаяся некромантией и перерывающая библиотеку Лесса, додумалась задать ему вопрос по некромантской тематике. Она сама не ожидала, что призрак охотно, многословно и подробнейше примется наставлять её по своему любимому предмету. Со временем Атана помогла Лессу выбраться из зазеркалья, он стал частым её гостем и оппонентом официального преподавателя Атаны по некромантии — Ллорга. Только вот, к сожалению, характер призрака оказался достаточно сложным. Нормально беседовать Лёсс соблаговолял только с Атаной, Ллоргом и Арикой — матерью Атаны. Близнецов и роботов он вообще игнорировал, зато Жорота доставал неимоверно, подстраивая каверзы, обзывая его «недоучкой» и всячески высказывая своё презрение. Аргументируя своё хамское поведение тем, что Патриарх, мол, при очень неплохих данных осмеливался не уделять столь любимому Лессу искусству некромантии достаточно внимания.

Жорот первое время пытался договориться с Лессом. Потом, поняв, что это бесполезно, перестал реагировать на его выходки. Атана, наблюдая за непрекращающейся игрой на нервах отца, долго убеждала призрака не доставать Жорота, честно предупреждая, что тот в конце концов сорвётся и развоплотит наглеца нафиг, на это некромантских умений Патриарха хватит. Однако Лёсс ничего и слышать не хотел.

В конце концов терпение Жорота всё же кончилось. Правда, до уничтожения Лесса не дошло, но «поговорили» мужчины вполне «конструктивно».

Жорот позаботился, чтобы свидетелей этого разговора не было, так что как он Лесса приструнил, никто так и не узнал. Тем не менее, призрак притих, а с отселением Атаны вообще перестал появляться в прежнем доме, перебравшись к девушке. Чему Атана была несказанно рада — она привязалась к Лессу и очень не хотела, чтобы с ним что‑то случилось. Да и не так скучно было, к тому же наедине Лёсс вёл себя вполне покладисто. В конце концов Атана решила, что в прежнем доме его просто раздражало количество ошивающегося вокруг народа, а оказавшись почти в полном одиночестве, Лёсс стал вполне адекватно себя вести, заодно заботясь, как умел, о доме. Фест, который ставил сестре свою фирменную защиту, разобравшись в обязанностях, которые взвалил на себя Лёсс, потом долго подшучивал над девушкой, заявляя, что только будущий некромант может додуматься использовать в роли домовика своего мёртвого коллегу. И то, что Атана вообще не была в курсе добровольной помощи Лесса, ехидным братцем в расчёт не принималось.

Привыкшая к призраку, Атана просто не подумала, какое он может произвести впечатление на гостей, для которых появление Лесса оказалось шоком.

Шенд, увидев привидение, тут же попытался напасть. Однако Михаэль не сплоховал — он умело зафиксировал новичка, что‑то тихо сказал. И лишь убедившись, что напарник воспринял информацию, освободил его из захвата, жестом приказал занять своё место. Шенд подчинился, однако посматривал на туманную фигуру с опаской.

Алекс вытаращилась на привидение, побледнела. Атана успокаивающе сказала следователю:

— Не нервничайте. Это Лёсс, мой друг.

— Так куда ты опять решила влезть? — по‑прежнему брюзгливо буркнуло привидение. Гости Лесса не порадовали.

— Хочу проверить, жив ли один человек, — сообщила Атана, возвращаясь к ящичкам и начиная выбирать из них необходимые ингредиенты. Их было совсем немного, так что управилась она быстро. — Поможешь?

— Когда от меня что‑то нужно, сразу «помоги», — проворчало привидение. — А когда нет, месяцами не вспоминаешь.

— Конечно, и позавчера мы не с тобой надрались, — фыркнула Атана. — Небось только проснулся, и похмелье ещё не прошло, вот и злишься.

Призрак опять что‑то проворчал, но уже совсем тихо.

— Вы? Надрались? — не выдержала дознаватель. — И как может призрак напиться?

— Существует такое вино — лунный свет, — сообщила Атана. — Креплёное, между прочим. И когда его пьёт человек, то его магическую составляющую может так же употреблять призрак. И с тем же эффектом. Правда, оно довольно редкое. А мне повезло — нашла пару десятков бутылок.

— Ладно, — прервал познавательную беседу Лёсс. — Кого ты собралась искать?

— Перрейн, семейство Карни.

— Боги… — пробормотал призрак. — Можешь не заморачиваться. Он сдох четыре дня назад.

Атана прищурилась.

— Почему ты его отследил? Как он умер?

Нет, теоретически призраки знали обо всех случившихся смертях. Но реально идентифицировать каждого из многих тысяч умирающих было нереально. И если Лёсс с такой уверенностью говорил о смерти Перрейна, значит она чем‑то выделялась. Так оно и оказалось.

— Его замучали.

Ч‑черт… Совсем хреново.

— Можете сказать, где труп? — вмешалась Алекс.

— Нет.

— Поищем, — пробормотала Атана. — Присаживайтесь, Алекс, — она кивком указала в дальний угол, где стояло два табурета. Относительно чистые, ну если не понравится, пусть стоит. Однако дознавателя состояние мебели не смутило, она перетащила табурет поближе к рабочему столу и устроилась с максимальным комфортом. Телохранителям Атана предлагать присесть не стала — бесполезно. Если Михаэль посчитает, что это отвечает требованиями безопасности, он позволит себе и новичку посидеть. Если нет, оба так и будут «столбачить».

— Ты собралась работать при них? — недовольно уточнил призрак.

— Так надо. Алекс, пожалуйста, не отвлекайте меня.

— Иначе всё может плохо кончиться, — мрачно объяснил Лёсс.

— Я поняла, — кивнула дознаватель. — Когда можно вызывать группу?

— Сюда — никогда, — отрезала Атана.

Нет, ладно, Алекс. Но если она сюда ещё кучу коронёров притащит, это уже ни в какие ворота не лезет!

— И, кстати, имейте в виду, если вздумаете поделиться с кем‑нибудь координатами моего дома… Я и без отца найду, как вас достать.

— Хорошо, хорошо, — поморщилась дознаватель. — Но к телу необходимо привести моих людей.

— Найдём тело, и я сделаю туда, где оно лежит, портал. А оттуда уже в ваш участок. И можете вызывать кого угодно и когда угодно.

Дознавателю оставалось лишь согласиться с этим. А куда деваться?

…Процесс поиска был трудоёмким, тем более для Атаны, которая в некромантии хоть и не была совсем новичком, но до сколько‑нибудь значительного уровня добраться просто не успела. Однако ничего сложного в нём не было, и спустя почти два часа, Атана получила координаты.

Лёсс, который внимательно следил за действиями девушки, иногда подсказывая, что и как лучше сделать, заметил:

— В общем, неплохо.

Атана кивнула, но на самом деле порадовалась — добиться у призрака похвалы случалось нечасто.

— И где это? — подала голос Алекс.

Атана вслух назвала координаты и попросила Райтера показать место. На этот раз в воздухе возникла плоская карта, начерченная светящимися линиями. В центре карты переливался крестик.

— Увеличь… Это в лесу. — Атана растеряно хмыкнула. — И от города неблизко. Сейчас сделаю портал.

Ставить порталы Атана умела очень быстро. Пожалуй, быстрее всех в Клане — она пользовалась наработками Рони, которые сестра пока ухитрялась придерживать для «личного пользования», не делая достоянием гласности. Не прошло и пяти минут, как над полом завис мерцающий овал в рост человека. За распахнувшимся окном портала покачивались ветки дерева. Трупа видно не было, но в подвал пахнуло таким запахом, что ясно было, мертвец где‑то рядом.

Телохранители мигом перекрыли магический переход, Михаэль кивком приказал Шенду пройти в портал первым. Тот осторожно подошёл к овалу и остановился перед ним, как вкопанный, выругался. Нагнулся, глянул куда‑то вниз.

— А пониже никак нельзя было его сделать? — язвительно спросил Шенд. — до земли метров восемь не меньше.

— Что?! — Атана поднеслась к овалу, отодвинула Шенда. Убедившись, что он прав, высказалась — прочувствованно и ничуть не менее изобретательно, чем он.

— Слегка промахнулись? — ехидно поддела её Алекс, которая, в свою очередь, подошла и заглянула в магический проход.

— Исключено, — заявила девушка. — И это значит только одно. Труп на вот этом самом дереве, — она кивнула на качающиеся ветки, кстати, здоровые, мощные. — Ну или на соседнем.

Они с Алекс уставились друг на друга.

— Опускать портал? Или так пойдём? — поинтересовалась Атана у дознавателя.

— Если вы правы и труп на дереве… Ч‑черт… — дознаватель растеряно потёрла виски. — Ну если он именно на этом дереве, то, наверное, лучше оставить, как есть. На ветку как‑нибудь переберёмся, а с лестницей заморачиваться…

Шенд одарил женщин непередаваемым взглядом.

— И «перебираться» первым мне, — пробурчал он.

— Смысла нет, — покачала головой Атана. — вряд ли на дереве есть какая‑то опасность.

— Есть или нет, первыми идём мы, — непререкаемым тоном заявил Михаэль.

Девушка поморщилась. Она, оказывается, подзабыла все «прелести» личной охраны.

— Идите, — пожала она плечами, — заодно проверите, на этом ли дереве труп.

— Только ни в коем случае не дотрагивайтесь до тела! — добавила Алекс.

Первым, примерившись, прыгнул Шенд. Удачно зацепился за одну из веток, повис на руках, встал на другую… Сообщил:

— Как уважаемые дамы будут сюда скакать, не представляю!

И двинулся вперёд, к стволу, очень быстро исчезнув за листвой из вида. Неожиданно раздался треск, мат Шенда и звук падения.

— Ты живой? — обеспокоено окликнул товарища Михаэль.

— Я — да, — сообщил мужчина, вновь появившийся в поле зрения. — Портал надо опускать — тело грохнулось вниз. Я до него не дотрагивался, встал на ветку, на которой труп лежал, и он соскользнул.

Может, специально скинул? Атана вопросительно глянула на Алекс — она не успела поставить заклинание проверки на ложь — у дознавателя же амулет работает постоянно! Алекс чуть кивнула, подтверждая, что Шенд не врёт.

— Ладно, сейчас займусь… — пробормотала Атана.

— А я вниз, осмотрюсь, — сообщил Шенд перед тем, как вновь исчезнуть.

— Странно, что тело так ненадёжно лежало на ветвях, — задумчиво заметила Алекс.

— Странно, что оно вообще там лежало, — отозвалась девушка, творя второй портал — с поправкой на высоту.

Он открылся ещё быстрей, рядом с первым — его Атана убирать не стала. Теперь рядышком мерцали два овала, в одном качались ветки, в другом виднелась лежащая на земле фигура и Шенд, стоящий шагах в пяти от этой самой фигуры и оглядывающийся вокруг.

Михаэль шагнул в портал, осмотрелся, и только после этого сделал приглашающий знак. Женщины вышли следом, за ними выплыл Лёсс. Обе немедленно рванули к телу.

Над трупом поработали время и насекомые. И не только они… Тело лежало на спине, с нелепо раскинутыми руками и ногами. Оно было без одежды и сильно обезображено, причём явно не падением с дерева. На больших участках отсутствовала кожа, а там, где она всё же была, виднелись синяки, порезы, раны. На запястьях и лодыжках следы от оков. Ну да, без антимагических браслетов с магом не справишься. А в этом случае кандалы ещё и удерживающие функции выполняли, судя по количеству и виду ссадин. И на теле оковы не оставили — жаль, такая зацепка хорошая. Видимо, всё делали без спешки, продуманно.

— Смертельных ран не видно, — заметила Атана. — Я его переверну, уже всё равно…

— Угу. И вы обещали портал в участок, — при виде трупа Алекс воспылала жаждой деятельности.

— Обещала, значит, сделаю. Пять минут, хорошо?

Нагнувшись, девушка перекатила тело на бок. Заодно пустила сканирующее с элементами некромантии — снять максимально информации до того, как сюда набежит куча народу.

Неожиданно Атану отшвырнуло от трупа, она вскочила, машинально перетекая в змеиную ипостась. И, увидев зависшую над мертвецом черно‑дымчатую фигуру с ртом‑воронкой вместо лица, отшатнулась ещё дальше, вновь становясь человеком. Пожиратель! Откуда эта тварь здесь?!!!

— Никому не двигаться! — прерывающимся голосом приказала Атана. — Лёсс!

Может, хоть он подскажет, как можно с этим дерьмом справиться?!!

«Его сожрало это существо», — раздалось в голове у Атаны. Михаэль. «Лёсс отшвырнул тебя, а оно его… всосало». Девушка едва не застонала в голос. Пожиратель — один из самых сильных призраков, убивает всех вокруг, может уничтожать людей тысячами. И призраков, похоже, тоже. Убить его можно. Точнее, прогнать в загробный мир. Но справится с этим в лучшем случае лич… А не ученица, только‑только прошедшая азы!

Пожиратель, тем временем, двинулся к Алекс, которая оказалась к нему ближе всех. Твою м‑мать!!! Дознаватель, побледнев и сжав зубы, тем не менее, осталась на месте. Дословно выполнила приказ Атаны… Только не поможет! Недвижимость лишь давала шанс, что призрак не обратит на тебя внимания, а если уж обратил… Атана, выругавшись, кинула в Пожирателя заклинанием. Отвлекла… Теперь он на неё попёрся… А Михаэль пошёл наперерез, кретин!!!! Можно подумать, он что сделать сможет!

Вообще‑то Атана могла сбежать через Зону. Но тогда у Алекс и телохранителей не осталось бы ни шанса выжить. Хотя и сейчас шанс совсем небольшой. Не говоря о том, что дальше призрак пойдёт «путешествовать», и пока его не остановят, успеет убить не один десяток людей. А то и не одну сотню.

Атана, не представляющая, что может противопоставить Пожирателю, посылала в него заклинания, одно за другим, лишь бы просто не стоять, ничего не предпринимая. Атакующие, связывающие… Неожиданно призрак замер, словно наткнулся на невидимую стену. Буквально в полушаге от преградившего ему путь Михаэля. Ткнулся в невидимую преграду ещё и ещё, поплыл вбок, видно, стараясь обойти. Последнее заклинание было… Щита. Оно Пожирающего и остановило. Заклинание простенькое, но с каждым движением призрака девушка ощущала, как у неё уходят силы. И хорошо так уходят… Черт с ним, главное, работает!

Атана окружила призрака пятью связанными заклинаниями, создав что‑то вроде пентаграммы. Стало полегче, сколько‑то она продержится.

— Убирайтесь все в портал, живо!

И эти идиоты, конечно же, не послушались… Ладно телохранители, но Алекс какого геройствует? Впрочем, дознаватель хотя бы подошла поближе, считай, спряталась за Атану. И оба телохранителя стали рядом. Ну теперь если призрак освободится, сожрёт всех разом!

Девушка лихорадочно выдернула из выручалки кристалл. Только бы Ллорг ответил!

Конечно, проще сбегать за личем через Зону. Но уйди она, и призрак тут же освободится. Да и искать учителя дольше… К счастью, Ллорг отозвался сразу:

— Я слушаю.

— Тут Пожирающий. Он убил Лесса.

— Ты где? — Атана едва различила слова в резком свистящем шипении.

— Иди в мою лабораторию. Там портал, я за ним.

Резкой отмашкой Атана схлопнула второй проход, тот, что открывался на дерево.

Ллорг появился буквально через несколько секунд. Вообще‑то он был уже несколько сотен лет, как мёртв, только не до конца. А вот выглядел самым натуральным трупом — точнее, ожившей мумией. Впрочем, Атану никогда его вид не смущал. Чего нельзя сказать об Алекс — увидев лича, она побледнела почти с прозеленью.

Ллорг встал рядом, чёткими, выверенными движениями принялся плести заклинание уничтожения. Атана аж засмотрелась… Но Щит держала.

Наконец призрак развеялся дымкой. Всё! Девушка выдохнула:

— Спасибо…

Лич уставился на неё и всё с тем же шипящим акцентом поинтересовался:

— Вы с этим ненормальным Лессом совсем чокнулись? Зачем вам понадобился Пожирающий?!

— Да я при чём?! — возмутилась Атана. — Не думаешь же ты, что я его вызвала? Он появился… Я не знаю, как!

— Так не бывает! — отрезал лич. Но шипящих в голосе стало значительно меньше. — Пожирающий не может сам пробраться в наш мир, для этого надо провести сложный ритуал, на крови!

— Знаю, — скривилась Атана. — Но ни я, ни Лёсс ничего подобного не делали! Да у ребят спроси!

— Призрак появился, когда Атана дотронулась до трупа, — сообщил Михаэль.

— До этого? — Ллорг стремительно подошёл к телу, вгляделся в него.

А Атана повернулась к Михаэлю.

— Лесса точно сожрали? — тихо спросила она.

— Да, — так же тихо ответил мужчина. И, помолчав, добавил, — он тебя спас.

Девушка стиснула зубы, пряча невольно подступившие слезы.

— Ты на труп заклинания накладывала? — уточнил Ллорг.

— Сканирующее, — откашлявшись, призналась Атана.

— С некромантской составляющей… Так?

Девушка кивнула.

— А проверить на ловушки не додумалась? На труп повесили заклинание, которое при некромантских воздействиях открывает путь Пожирателю. Судя по всему, его же боль и кровь для формирования заклинания и использовали, — тише проворчал Ллорг. — Кстати, ты пожирателя щитом задержала?

— Да.

— Не вздумай больше так делать. Никогда.

— Почему? Сработало же!

— Ни черта не сработало! — рыкнул лич. — То есть не сработало бы, если б не Лёсс! Это он успел сформировать запретное, которое активировалось твоим щитом! Знал, что ты наверняка его применишь!

Запретное действительно могло остановить призрака, но Атана его ещё не знала. Дело не в силе — её у девушки было достаточно, а вот умения не хватало. Понятно теперь, почему заклинание так сильно тянуло. А Лёсс… Спас её и ещё троих ценой своей жизни. И пусть хоть кто‑то заикнётся, что он уже был мёртв!

— Я этого некроманта‑умельца разыщу, — сквозь зубы сообщила Атана.

— Когда найдёшь, сама к нему не суйся! — строго приказал Ллорг. — Ты с ним не справишься.

— Ага, просто отдать его тебе и встать в сторонке?

Лич покосился на упрямое лицо девушки.

— Вместе разберёмся. Договорились?

— Да, — это действительно был максимум, на который она могла рассчитывать. На всякий случай Атана уточнила, хотя и знала ответ — они с призраком не раз об этом говорили. — Ты… Лесса сможешь вернуть?

Ллорг покачал головой:

— Нет. Только вызвать попрощаться…

— Это я и сама могу. Заклинание‑ловушку снять можно?

— Уже, — сообщил лич. — Труп чист, я проверил, можешь работать. Только вот поднять его не выйдет — и не пытайся. Для этого кто‑то сделал всё, что можно, и даже чуть больше. И ещё, я задержусь, проверю твой дом — Жорот просил.

Отец?!

— На что? — не сразу поняла Атана.

— На всё. Полная, комплексная проверка.

Ага… Это отец плюс к телохранителям решил перестраховаться.

— Давно он с тобой говорил?

— Да только что, — хмыкнул Ллорг.

Теперь понятно, почему учитель так быстро откликнулся. Что ж. Ей в очередной раз повезло.

Атана обняла и поцеловала лича на прощание. Когда некромант исчез в овале телепорта, Алекс, откашлявшись, поинтересовалась странным тоном:

— Это тоже ваш знакомый?

— Учитель. Я под его руководством дипломную работу пишу.

Дознаватель поперхнулась и уставилась на Атану. Та вернулась к трупу, задумчиво на него уставилась.

— Давайте перед тем, как вызвать ваших специалистов, я всё же его просканирую.

— Только если… Ладно, — неожиданно сдалась Алекс. Подойдя поближе, уточнила. — Вы пишете диплом по некромантии?

— Да, — рассеяно отозвалась девушка, вновь переворачивая труп, на этот раз полностью, лицом вниз.

Смертельная рана обнаружилась на спине, под лопаткой. Атана, прищурившись, изучала отверстие, оставленное узким длинным лезвием. Точный удар. Очень точный. Скорей всего, его нанёс или профессиональный убийца, или некромант. Тот самый, к которому у Атаны уже есть должок… Л‑ладно. Она запустила заклинание, считывая и фиксируя результаты.

— И собираетесь стать личем? — не отставала Алекс.

Нашла время для любопытства, ничего не скажешь! Атана ответила, лишь закончив со сканированием.

— Скорей всего.

— А родители? Они не против?

Вздохнув, девушка скользнула взглядом по насторожённо‑недоверчивому лицу дознавателя. Типичная реакция немага. Почему они так предубеждены относительно некромантов?

— Не против. Я закончила, предупредите ваших специалистов, минут через пять портал будет готов.

Несколько негромких фраз и дознаватель вновь уставилась на Атану.

— Со мной информацией поделиться не хотите?

— Только с порталом закончу.

Перед тем, как открыть портал в участок, Атана закрыла тот, что вёл в её дом. Здравствуй, здравствуй паранойя… Только вот слишком часто она бывает оправданной.

Первым в радужный овал шагнул Кроусон, мельком кивнувший Атане. Следом потянулась остальная группа — как обычно, полный набор. Девушка зафиксировала окно портала и предупредила:

— Больше трёх часов портал не продержится. Укладывайтесь в это время.

— Хорошо, — кивнул Кроусон.

— Так что вы можете сказать о трупе? — повторила вопрос Алекс.

Однако Атана успела лишь рот открыть. В пяти метрах раскрылся радужный овал, из него вышагнул полный высокий мужчина, с короткой стрижкой, в сопровождении двух охранников.

— Добрый день, дамы и господа.

— Здравствуйте, мэтр, — вежливо склонила голову девушка.

Это был начальник службы безопасности отца, кстати, ещё один из учителей Атаны. Только в отличие от Ллорга и Лесса, Эркиса девушка держала нарасстоянии. Нет, специалистом он был отличным, и свои обязанности выполнял блестяще. Только вот был невероятным бабником, почему Атана его и недолюбливала.

— Добрый день, мэтр Эркис, — Алекс встретила шефа безопасности Линго с едва заметной недовольной гримасой и тут же заявила. — Я категорически против вашего вмешательства.

— Вы про труп? Да он меня не интересует, — пренебрежительно махнул рукой аристократ, даже не глянув в ту сторону.

— Тогда не смею вам мешать, — Алекс ехидно покосилась на Атану — мол, по твою душу.

Девушка вопросительно глянула на мага, начиная закипать — что отец на этот раз выдумал? Однако аристократ, сладко улыбнувшись, обратился к старшему дознавателю:

— Уважаемая шэрра, в связи с серьёзностью дела, которое вы сейчас ведёте, Патриарх Линго посчитал необходимым обеспечить вас охраной.

— М‑меня? — Алекс уставилась на Эркиса, даже заикаться стала.

— С вашим начальством всё согласовано, господа Санди и Райт, к вашим услугам. Через двенадцать часов их сменит вторая пара.

Группа судмедэкспертов, во главе с Кроусоном, смотрела на «представление» во все глаза. Даже работать перестали. Нет, почему отец с Эркисом это затеяли, Атана поняла. В сложившейся ситуации, действительно, один из самых беспроигрышных вариантов — убийство старшего дознавателя и «подстава» Атаны. Вот отец и озаботился «превентивными мерами» — всё проще, чем потом вытаскивать дочь из неприятностей. Но Алекс от этого не легче — слухи теперь по Коронерскому ведомству поползут, один нелепей другого.

— Это… просто… — Алекс с трудом сдерживалась от о‑очень нецензурных выражений.

— Ваше начальство в курсе, — повторил аристократ, — И полностью поддерживает эту меру, как необходимую.

Атана, настроение которой резко взлетело вверх, не удержавшись, расплылась в ухмылке. Не только ей страдать, в самом‑то деле! Дознаватель бросила на девушку испепеляющий взгляд, но всё же у Алекс хватило самообладания процедить, уставившись всё теми же бешенным глазами на аристократа, что‑то вроде благодарности. Эркис, продемонстрировав улыбку доброго дядюшки, светски сообщил:

— Надеюсь на дальнейшее сотрудничество, шэрра. Всего хорошего, господа!

Всё же перед уходом Эркис — дознаватель с двухвековым стажем — не выдержал, подошёл к трупу. Внимательно оглядел, хмыкнул:

— С зацепками, как я понимаю, полный ноль. Попробуйте взломать его выручалку. Теоретически, с позволения его Главы, это возможно.

— Именно что теоретически, — покривилась Алекс. — Нашим штатным артефакторам такое не по зубам.

— Кто ищет… — пробормотал Эркис, и, попрощавшись, ушёл в портал.

Дознаватель проводила мощную фигуру начальника безопасности взглядом. Многообещающим. Помечтай, руки у тебя коротки, Эркису пакость устроить, — хмыкнула Атана. И поинтересовалась у старшего дознавателя:

— Вас ещё интересует мои выводы по трупу?

— Да, — мрачно, не глядя в сторону телохранителей, кивнула Алекс.

— Время смерти сказал Лёсс, а вот в причине ошибся — не от пыток, а проникающее ранение, задевшее сердечную мышцу. Убили его явно не здесь…

— Ну да, пытать на дереве было бы затруднительно, — пробормотала Алекс.

— Думаю, Перрейна выкинули из портала подальше от человеческого жилья, наугад. Я проверила карту — вокруг этого места на многие мили никого не бывает, даже лесников‑охотников. Глушь.

Алекс вновь задумчиво кивнула.

— Открывали портал не особенно искусные умельцы, и Перрейн очутился на дереве. Вряд ли это было сделано специально.

— И почему они не проверили, куда открылся портал? Это так сложно?

— Не сложно. Кто его знает, почему, — пожала плечами девушка, — может, время стало поджимать. Но вообще странно, ведь убийце было выгодней, окажись тело на земле — животные объели бы его, и мы имели бы гораздо меньше информации. К тому же убийца прекрасно понимал, что от опытного некроманта тело спрятать нереально, и перестраховался — подвесил на труп ритуал вызова Пожирателя.

— Как я понимаю, нам повезло, что вы успели вызвать вашего… Ллорга. — заметила Алекс.

— Очень повезло, — энергично кивнула Атана. — В любом другом случае Пожиратель убил бы всех нас и либо остался бы дежурить над телом, либо, что более вероятно, отправился бы искать новые жертвы. Его, конечно, остановили бы… После того, как он забрал бы десятки, а то и сотни жизней. И при подобном раскладе было бы не до поисков Перрейна очень долгое время… Кстати, ритуал вызова Пожирателя, о котором говорил Ллорг, шёл дополнением, целью пыток была именно информация.

— Почему вы так решили?

— Ритуальные пытки проводятся по строго определённой схеме. А тут повреждения совсем другого типа. Насколько я могу судить, именно для того, чтобы вызвать максимальный болевой эффект. И если некромант смог использовать неритуальные пытки для вызова, то это лич или душелич, ненамного слабее Ллорга.

— У Карни в семье есть личи?

Атана пожала плечами.

— Вряд ли. Личей немного — на весь Клан хорошо если пара сотен наберётся. Проверить стоит, конечно, но…

— Немного, — проворчала Алекс. — Но не настолько, чтобы беспроблемно определить, кто тут поработал. Как считаете, у Перрейна добились желаемой информации?

— Не знаю. С одной стороны, он не умер под пытками, его убили… То есть вроде бы добились, иначе мучали бы дальше. С другой — ритуал инициации артефакта до сих пор не проведён, а ведь прошло уже три дня.

— Думаете, получи убийца Снежинку, он сразу провёл бы ритуал?

— Я не знаю правил ритуала, — покачала головой Атана. — Так что этот вопрос стоит задать кому‑то сведущему из Карни. Хотя существует ещё одна вероятность — убийца знает, где Снежинка, но по какой‑то причине не может до неё добраться. Я вам тут ещё нужна?

— Собираетесь к вдове Диккарда? Я с вами.

Девушка пожала плечами.

— Я перезвоню Релаксе, если она не будет против.

Вдова подтвердила, что да, она может немедленно принять Атану. И согласилась с присутствием старшего дознавателя. Опять пришлось ставить портал — через Зону Атана переводила максимум двоих, а прыгать туда‑сюда не хотелось.

На этот раз их ожидали у входа — аккуратная девушка‑служанка. Прикрыв дверь, она провела гостей в просторную светлую комнату, обставленную мягкой мебелью в золотисто‑коричневых тонах, и оставила их одних. Впрочем, хозяйка не заставила себя долго ждать.

Невысокая хрупкая женщина в тёмном платье, золотоволосая, с вычурной причёской, вошла в комнату, окинула взглядом гостей.

— Добрый день, дамы и… господа.

— Доброго дня, лэрда, — склонила голову Атана. Релакса ухитрилась увидеть телохранителей, хотя они пользовались маскирующими заклинаниями. — Приношу извинения за присутствие охраны, но, согласитесь, три убийства делают подобную меру необходимой.

— Три? — Релакса замерла, побледнела, даже, кажется, дышать перестала.

— Час назад было обнаружено тело лэрда Перрейна.

На лицо женщины медленно вернулись краски.

— Уважаемая лэрда, — неожиданно вмешался Михаэль, — Как я подозреваю, у вас амулет, нейтрализующий маскирующие заклинания мои и коллег.

Релакса кивнула.

— Подобные амулеты достаточно редки, и я прошу не распространяться о нас никому из вашей семьи или слуг.

Алекс бросила быстрый взгляд на телохранителя, и явно с усилием воздержалась то ли от вопроса, то ли от комментария. Ну значит, выскажет позже, — хмыкнула Атана.

— Хорошо, — кивнула вдова, сама невозмутимость.

— В ближайшее время кому‑то из семьи необходимо посетить участок для опознания, — вмешалась Алекс.

— Я передам Главе, — Релакса жестом указала на кресла и, дождавшись пока гости усядутся, изящно опустилась напротив.

— Мистрис Атана, шэрра Алекс. Я хочу выяснить имя убийцы моего мужа. Шэрра Алекс, вы представляете официальные власти, но так как это дело исключительно семейное, правосудие будет вершиться Главой.

Алекс поморщилась. Действительно, была такая, очень распространённая, практика — преступника отдавали Главе его семейства, вместе со всеми собранными доказательствами, предварительно взяв с Главы клятву Силам «не оставлять безнаказанным, но и воздержаться от неоправданной жестокости». Хотя коронёры и предпочитали передавать дело в суд, но так случалось отнюдь не всегда. А сейчас точно никаких шансов на подобное не было — дело действительно было явно семейным.

— Мистрис Атана, муж пожелал, чтобы вы вели поиск его убийцы. Его необходимо найти до начала ритуала, только в этом случае ваш контракт будет считаться выполненным.

Атана кивнула. Всё верно, Алекс, конечно, будет вести расследование. Но отнюдь не станет выпрыгивать вон из кожи, чтобы успеть до ритуала, не обязана она до такой степени блюсти интересы Семейства. Если преступника найдут только после инициации Снежинки, да к тому же окажется, что инициирован именно тот, ради кого эти убийства и совершились, то это очень плохо скажется на Семейном реноме, но коронерское ведомство это не интересует. И задерживать инициацию нежелательно — и то же реноме, и дата не с бухты‑барахты назначалась…

— Вот контракт, — Релакса коснулась запястья Атаны.

Та сосредоточенно нахмурилась, просматривая пункты. Оплата неплохая. Да и Атана сама заинтересована в расследовании — слишком уж активно её подставить пытаются. И если даже она выйдет из игры, не факт, что «подставы» прекратятся. К тому же Атана твёрдо вознамерилась отыскать виновника смерти Лесса, как убийцу — некроманта, так и заказчика — того, кто это всё затеял. Что ж.

— Согласна и подтверждаю. — Атана в свою очередь коснулась запястья Релаксы, фиксируя контракт. И тут же приступила к делу:

— Лэрда, мне придётся беседовать с членами вашей семьи.

В отличии от Алекс, Атана не имела права вести допросы без разрешения Главы либо без согласия самого допрашиваемого.

— Глава известил семью о том, что они обязаны отвечать на ваши вопросы.

Вдова вынула из выручалки кристалл, положила на стол между Алекс и Атаной.

— Запись посмертного разговора с моим мужем. Если возникнут вопросы, здесь прядь его волос, вам будет проще его вызвать.

Рядом с кристаллом лёг длинный узкий футляр из мягкой кожи. Атана, кивнув, забрала оба предмета. Алекс покосилась, но смолчала.

— У вас наверняка есть ко мне какие‑то вопросы. Я слушаю.

— Можно увидеть тело вашего мужа? — ринулась в атаку Алекс. — И почему вы не вызвали коронёров, когда обнаружили труп?

Вдова жестом пригласила гостей следовать за собой. Она вывела их из гостиной, провела по коридору — Атана поняла, что они направляются к кабинету покойного. Остановившись возле знакомой двери, Релакса небрежным жестом дезактивировала защиту. А защитный контур стоял неслабый, — успев разглядеть плетение, поняла Атана.

Релакса распахнула дверь. Окна были задёрнуты светонепроницаемыми шторами, а искусственное освещение включалось автоматически.

В шаге от письменного стола находилась объёмная проекция тела, лежащего ничком на ковре, спиной к входу. Атана и Алекс синхронно шагнули ближе, обошли иллюзорное тело вокруг.

— Его можно двигать, — сообщила Релакса.

Ого! Атана бросила на вдову уважительный взгляд — специалиста для создания проекции привлекли высококлассного. Женщина, тем временем, добавила:

— Тело находится на втором этаже в малом зале. При необходимости мы предоставим его для осмотра.

Алекс перевернула проекцию на спину, иллюзия весьма натурально распласталась на ковре, а Атана убедилась, что ни крови, ни внешних повреждений на теле не было.

— Своего убийцу Диккард не видел, — резюмировала Атана.

Релакса кивнула.

— А предположения? Возможно, он ждал кого‑то, или…

— Нет. Муж закончил дела и собирался в постель.

— Как его убили? — следующий вопрос задала Алекс.

— Обездвижили и заполнили лёгкие водой. Если приглядеться, вокруг головы видно сырое пятно, ковёр специально не стали сушить.

— Диккард не носил амулет против обездвиживания?

— Амулет взломали.

— Ваш муж бы мокрый? Одежда, волосы?

— Нет. Лишь немного воды, которая вытекла изо рта или носа.

— Заклинание, — сделала вывод Атана. — Но какое, не представляю — вода не моя стихия…

— Я консультировалась, это что‑то малоизвестное или неизвестное вовсе. Ничего определённого наш лучший «водник» сказать не смог.

— Как зовут вашего консультанта? — тут же уточнила Алекс.

— Себастьян, он ведёт научные разработки, необходимые для семейного производства.

— А место в родственной иерархии? — в свою очередь спросила Атана.

— Дядя нынешнего Главы, брат его отца.

Девушка кивнула, сделав себе заметку о необходимости побеседовать с этим Себастьяном.

— В доме был кто‑то чужой? — вновь спросила Алекс.

— Нет, — сжав губы, покачала Релакса головой. — Я спрашивала у мужа.

— Это здание ваше? — уточнила Атана. — Кто имеет сюда доступ?

— Дом принадлежит мужу, но допуск в кабинет, коридоры первого этажа и гостиные имеют все члены Семейства.

Это была распространённая практика в больших Семействах. Обычно допуск родственников разграничивался по группам — кто‑то допускался лишь в общую гостиную, кто‑то ещё и в кабинет хозяина и так далее. Но, учитывая положение Диккарда, в его доме разграничений не было — мало ли кому понадобится встретиться с начальником безопасности в любое время дня и ночи. Ну а личные помещения были традиционно закрыты для всех, за очень редким исключением.

Алекс переглянулась с Атаной, впрочем, ни одна не спешила озвучивать очевидный вывод. Убийца — всё тот же родственник, который всё это затеял, только сейчас, скорей всего, собственной персоной. Ну или его сообщник из семейства.

— Кто ещё из ваших родственников специализируется на магии воды?

Та, не задумываясь, отозвалась:

— Пятеро. Карло, Арчи, Торки, Ретана, Хэйторр.

— С ними тоже необходимо побеседовать, чем скорее, тем лучше, — довела до логического конца мысль девушки Алекс.

— Я их предупредила, — вдова не высказала ни удивления, ни возмущения, — муж сказал, вы с этого и начнёте.

Ещё бы, единственный логичный первый ход.

— Но сначала нам стоит прослушать кристалл. И, желательно, при вас, — Атана вопросительно взглянула на Алекс, та кивнула.

Запись голоса Диккарда длилась около двадцати минут. Маг обстоятельно перечислил все свои действия с момента ухода Атаны — как и предполагалось, он, после недолгого колебания, обратился к некроманту с вопросом о Перрейне. Некромант был не из Семейства, лично Диккард с ним не виделся, говорил по кристаллу, а прядь волос Перрейна перекинул с помощью магии. Убедившись в смерти родственника, Диккард пришёл в немалое раздражение — какая‑то девчонка оказалась проницательней его! Однако, раздражение раздражением, а решение нанять Атану тем не менее, маг принял сразу. Было слишком поздно и беседу с девушкой маг отложил до утра. Поработал ещё с час, уже собрался спать… И всё. Он просто задохнулся, банально не успев нейтрализовать нападение. В момент смерти Диккард был в кабинете один, так что ни о каких физических следах убийцы на трупе не могло быть и речи. Магические же наверняка убрали — при наличии времени это было сделать проще простого.

Собственно, ничего нового от Диккарда они не услышали. Пора было начинать допросы. Релакса уточнила имена родственников, которых Алекс с Атаной собирались опросить сегодня. Дознаватель задумчиво уставилась на лист с семнадцатью именами — она быстренько записала их, так было удобней — переглянулась с Атаной.

— Начнём с Хранителей?

— Пожалуй. Лэрда Релакса, как можно увидеться с Калленделом и Бассетом?

— Вы хотите говорить с ними одновременно или по очереди? — уточнила вдова.

— По очереди, — вмешалась Алекс.

Атана только кивнула — логически среди оставшихся в живых Хранителей убийцы не должно быть — иначе ситуация бы разворачивалась по‑иному. Но мало ли.

Релакса вывела гостей через портал под осеннее солнце и резковатые порывы прохладного ветра. Атана поёжилась. У неё дома сейчас была середина весны. У родителей тоже, кстати — их дома находились на одной планете в одном климатическом поясе — ближе к субтропикам. Значит это — другая планета или другое полушарие. И климат ближе к умеренному…

Открытое поле, разнотравье, и вытоптанный участок — место для тренировок и поединков. Боевые предпочитали тренироваться не в крытых залах, а вот в таких, «полевых» условиях — шансы на выживаемость тогда резко повышались. Собственно, тренировка сейчас вовсю и шла.

Атана, прищурившись, наблюдала за мужчиной, отбивающимся от пары противников. В принципе неплохо, только парни какие‑то…

— Бассет!

Мужчина замер, повернулся, его соперники развеялись дымкой. Так вот в чём дело — это были магоманекены. Несложное заклинание, предоставляющее боевому иллюзорных магических противников, на время боя становившихся вполне материальными, могущими даже довольно серьёзно ранить. Только вот, например, Жорот никогда им не пользовался — считал магоманекенов слишком предсказуемыми. И Атана, уважающая мнение отца, тоже с ними не занималась.

— Здравствуйте, дамы, — подошедший мужчина оказался приземистым крепышом. И голос был под стать комплекции — рокочущий, низкий. К тому же мужик даже сейчас, после изнурительной тренировки — это было видно по сбитому дыханию и движениям — словно фонтанировал энергией. Колоритный тип.

Релакса представила Алекс и Атану, невозмутимо пояснила:

— Мистрис и шерра расследуют убийства моего мужа и Хранителей. Ты должен ответить на все их вопросы, а затем проводить их туда, куда они скажут. Это приказ Главы.

— Да ясно всё, — пророкотал Бассет. — Хорошо, только давайте побыстрей.

— Я надеюсь, ты соблаговолишь отложить свои, несомненно, важные, дела, и выполнить требования Главы, — ледяным тоном процедила Релакса.

— Безусловно, лэрда, — в том же тоне отозвался здоровяк, — а теперь, не будете ли вы так любезны оставить нас. Глава распорядился предоставить информацию дознавателям, о вас речи не было.

А мужик не так прост, как могло показаться с первого взгляда. По крайней мере, ставить на место стервозных родственниц умеет.

Вдова сжала губы, видно было, что грубость её задела, однако скандалить не стала. Молча кивнула на прощание женщинам и исчезла.

— В дом? — поинтересовался Бассет. — Или прогуляемся?

— Прогуляемся, — в один голос, хоть и с разными интонациями высказались женщины и обменялись ироничными взглядами — надо же, иногда мысли сходятся!

Первый вопрос задала Алекс:

— Передача Снежинки — Хранители и всё остальное — это нормальная практика? Или раньше инициация происходила по‑другому?

— Я не силён в семейных Хрониках, — покачал головой мужчина, — обратитесь к Джессике, это вдова предыдущего шефа безопасности. Она же хронист, архивариус и вообще блюстительница традиций.

— Вы знаете, по какому принципу Ашет выбрал Хранителей? — полюбопытствовала Атана.

— Меня и Перрейна жеребьёвкой. Реджинальда и Каллендейла — из каких‑то своих соображений.

— Точнее не скажете? — Атана не хотела так легко сдаваться.

— Я не был настолько близок к старику, чтобы знать, что у него творится в голове.

Они неторопливо шли, телохранители следовали за подопечными, как привязанные. Кстати, Атана так и не поняла, видел их Бассет или нет.

— Кто мог знать о его мотивах? Возможно, наследник?

Коротышка оскалился в улыбке, кажется, вполне искренней:

— Мистрис, я боевой маг, во внутрисемейные свары не лезу.

— Вы можете описать ритуал? Почему именно четверо хранителей? Какую роль играет каждый из вас?

— В самом ритуале — никакую. Так, присутствуем для антуража. Мы лишь ключи для тайника, в котором сейчас лежит Снежинка, — он пожал плечами — живые отмычки.

— Но двое из вас мертвы. И что теперь? Артефакт нельзя будет достать?

— Не знаю, — покачал головой мужчина. — Это тоже к Джессике. Она, кстати, будет руководить ритуалом.

Инициативу перехватила Алекс.

— Когда вы видели последний раз убитых Хранителей?

— Перрейна больше двадцати дней назад. Реджа утром перед его смертью.

— Реджинальд выглядел как обычно? — тут же вцепилась в потенциального свидетеля старший дознаватель. — Может, нервничал, может, что‑то странное было?

Бассет задумался, покачал головой:

— Всё как обычно.

— А вы что, с Реджинальдом жили вместе? Почему вы вообще с утра виделись? — вмешалась Атана.

— У нас дома порталом соединены, считайте, одним домом живём. Жили. Наши жены — сестры, вот поэтому, — пожал маг плечами.

— То есть с Реджинальдом вы виделись очень часто?

— Каждый день.

— И точно никаких странностей, возможно, намёков на то, что к нему кто‑то обращался по поводу Хранительства, не было?

— Да обращались‑то многие, и выспрашивали и предлагали всякое… чтобы их ребёнок выиграл. Только это бесполезно, ритуалом Джессика верховодит. Ну к нашей стальной лэрде мало кто соваться рискует, все обходные пути ищут.

— Можете перечислить самых настойчивых?

— Ко мне мало кто подходил, — Бассет хмыкнул. — Я ж и в морду дать могу. А Реджа доставали, он жаловался. Но имён не называл, злился просто.

— Может, намекал на кого‑то, хоть приблизительно? — прищурилась Алекс.

— Ну если очень хорошо подумать, — усмехнулся Бассет, уставился на Атану. — Мистрис, это же вы прикончили убийцу Реджа?

Девушка кивнула.

— Как насчёт того, чтобы размяться? После хорошей схватки лично у меня голова начинает работать и быстрей, и лучше.

Атана рассмеялась. Точно что боевой! Этим и повода не надо побеситься, лишнюю энергию выпустить — сами найдут.

— С удовольствием.

— Отлично! Вчистую, без ничего.

— Само собой, — Атана сняла амулеты, спрятала в выручалку. Бассет сделал то же самое.

— Сколько раундов? — уточнила девушка.

— Стандартно, пять.

— Вы это всерьёз? — Алекс смотрела на магов, как на сумасшедших.

— Не нервничайте, много времени это не займёт, — Атана направилась к дальней стороне вытоптанной площадки. Бассет стал на ближней.

Первую и вторую схватки выиграла Атана, настолько легко, что расслабилась… И прошляпила третью, причём противник подловил девушку исключительно на небрежности. Четвёртый раунд выиграла она, а пятый просто сдала — общий счёт и так за ней, зачем человека совсем уж позорить. Тем более, ей от него информация нужна, так что злить мужика невыгодно, а потешит любимое‑родное эго она в другой раз.

Короткий поклон перед тем, как разойтись. Выравнивая дыхание, Атана вернулась к Алекс, сразу вновь нацепив амулеты — всё же без магической защиты она себя чувствовала неуютно.

Бассет, тоже немного запыхавшийся, и, кажется, не слишком раздражённый проигрышем, подошёл к женщинам и сообщил:

— Самыми настойчивыми были родители Лайена и Кларк — дядя Рейна.

— А третьего ребёнка как зовут? — Атана мысленно ругнулась — до сих пор не удосужились поинтересоваться именами малолетних претендентов.

— Наварр.

— И за него никто не просил?

— Просили за всех. Я лишь перечислил наиболее рьяных, — Бассет помолчал и добавил. — А лично мне очень не понравился визит Себастьяна, хоть он и появлялся лишь раз.

— И чем же? — цепко уставилась на мага Алекс.

— От него пахло опасностью.

— А поточнее нельзя? — поморщилась старший дознаватель.

— Шерра, вы не боевой и не маг, так что вряд ли я смогу объяснить, сожалею.

— То есть вы поняли, о чём речь? — уточнила Алекс у напарницы.

Девушка кивнула. Маг говорил о предчувствии опасности, которое наличествовало в той или иной форме практически у всех боевых магов. Поскольку те боевые, у кого ничего подобного не было, очень быстро отправлялись на тот свет.

— И кто протеже Себастьяна? — уточнила Атана.

— Рейн.

— Они близкие родственники?

— Не особенно вроде, — пожал плечами Бассет.

— А вы сами кому из претендентов симпатизируете? — задала Алекс, лишний, с точки зрения Атаны, вопрос.

Бассет ухмыльнулся и вполне ожидаемо информировал:

— Никому. Это один из критериев, по которому выбирали Хранителей.

Больше ничего любопытного из боевого вытянуть не удалось. По просьбе женщин Бассет проводил их ко второму Хранителю — Календейлу, архитектору по профессии, и, представив, исчез. Небось вернулся к своим магоманекенам.

Маг‑архитектор, встречая гостей, поднялся из‑за стола, вежливо поприветствовал. Среднего роста, с волосами до плечи и удлинённым лицом, он вёл себя, в отличие от непринуждённого Бассета, равнодушно и холодно. Телохранители постарались расположиться в кабинете так, чтобы не мешаться — хорошо хоть, помещение было просторным. Кстати, судя по выражению лица Каллендейла, охрану он не заметил.

Допрос получился очень коротким. Маг относился к своему «хранительству» как к единомоментной и не очень‑то желанной обязанности, о ритуале ничего не знал, ни с кем из Хранителей отношений не поддерживал. На вопрос, обращались ли к нему по поводу инициации, небрежно бросил, что была пара идиотов, но после того, как он сообщил о них начальнику безопасности, новые желающие не появлялись.

Атана поморщилась. Да уж — настучать, самый тот выход.

На вопрос Алекс, нет ли предположений, кто из их семейства настолько стремится к победе своего протеже, что принялся убивать, Календейл только руками развёл.

— Он ничего стоящего не знает, — тихо резюмировала Атана.

— Да, смысла допрашивать его дальше нет, — согласилась Алекс. — К кому пойдём следующему?

— Хороший вопрос, — Атана уставилась на немаленький список «претендентов» — надо как‑то приоритеты расставить.

— Мы до сих пор не знаем ничего определённого об этом чёртовом ритуале, — досадливо поморщилась старший дознаватель. — А по‑хорошему, начинать надо с этого.

Девушка кивнула, и вдруг подскочила, уставилась на Алекс. Та смотрела на неё с точно таким же выражением.

— Джессика! — это имя женщины произнесли одновременно. Хоть «стальной лэрды» и не было в списке допрашиваемых, но навестить стоило именно её.

Услышав, к кому хотят направиться женщины, Календнейл открыл портал, молча, но с таким выражением лица, что ясно было — не слишком‑то маг верит, что они вот так запросто встретятся с Джессикой.

Они оказались в небольшом кабинете, с широким стрельчатым окном, через которое лился солнечный свет. Рядом с окном торчал громадный, выше человеческого роста, пышный цветок в кадке. Там же, скрытый широченными светло‑салатными листьями, стоял стол, из‑за которого поднялась девушка, выглядящая лет на двадцать. И на «стальную лэрду» она совсем не походила.

— Мэгги, это шерра Алекс и лэрда Атана. Они расследуют наши убийства. Лэрда Джессика у себя?

Ага. Секретарь.

— Минуту, лэрд, — голос у девушки был негромкий, с места она даже не двинулась. Впрочем, несколько секунд спустя встала и направилась в соседнюю комнату. Точнее, открыла туда дверь. И, отшатнувшись назад, пронзительно закричала.

Первыми к входу успели телохранители. Один сдвинул побелевшую, едва держащуюся на ногах Мэгги, остальные ворвались в абсолютно пустой кабинет. Если, конечно, не считать тела женщины, распростёртой на полу лицом вниз. Атана вмиг очутилась рядом, опустилась на колени, перевернула женщину на спину. Не дышит, но… пока жива! Крови нет. Мокрое пятно вокруг рта и носа, и ковёр сырой… Опять вода в лёгких?

— Где врач? — рявкнула Алекс, которая опустилась рядом, с другой стороны пострадавшей, коснулась её шеи — проверяла пульс.

— Сейчас будет, — голос Календейла, слегка дрожащий, но уверенный.

«Сейчас», значит, вполне может опоздать. Что ж, рискнуть стоит. Атана подняла голову, отыскала взглядом телохранителя.

— Михаэль, делай ей искусственное дыхание. Считай, она наглоталась воды, ясно?

Телохранитель стал на колени, принялся ритмично давить на грудную клетку. Атана накрыла ладонями нос и рот пострадавшей, сосредоточившись, создала воздушный поток, направив его по дыхательным путям туда‑обратно, аналог дыхания рот‑в‑рот, только более эффективный.

— Что вы тут делаете, расступитесь!

Есть!!! Пострадавшая выдохнула, закашлялась…

Рядом очутился незнакомый пожилой мужчина — видно, врач. Атана встала, отошла в уголок, потянув за собой Михаэля. Пока все суетились вокруг Джессики, негромко поинтересовалась:

— Твои ребята кого‑нибудь видели?

Тот подозвал телохранителей.

— В комнате никого не было, — отчитались Шенд и Санди.

— За окном, на дорожке, был мужчина, — сообщил Райт, — рассмотреть не успел, он уже уходил, когда я его увидел.

Атана подошла к громадному окну, оглядела открывшийся вид. Первый этаж. Клумба с яркими цветами и широкая дорожка, посыпанная крупным гравием. За дорожкой аккуратно подстриженные кусты в человеческий рост. Если замеченный Райтом мужик не наступил на клумбу, то о следах можно забыть… Хотя, он мог вообще случайно проходить мимо.

— Какая‑то зацепка? — к окну подошла Алекс.

— Райт видел там мужчину, но не успел разглядеть. Пойду осмотрюсь — вдруг какие‑то следы будут.

— Идём!

Они методично осматривали дорожку и клумбу — пока безрезультатно. Считывание ауры тоже не помогло — неизвестный не задержался здесь достаточно долго, чтобы оставить отпечаток, выделяющийся на общем фоне.

— Здравствуйте, — незнакомый мужчина подошёл почти бесшумно и встал в паре шагов, наблюдая за женщинами — что ищете, если не секрет?

— Представьтесь, пожалуйста, — холодновато предложила Алекс.

— Лэрд Айзек, с сегодняшнего дня возглавляю службу безопасности Карни.

Атана, выпрямившись, с интересом оглядела собеседника. Представительный мужчина, выглядящий лет на 35, достаточно высокий, одет дорого. Общее впечатление скорее положительное, только вот выражение лица жёсткое, неприятное.

Когда девушка изучала семейную «раскладку» Карни, она запомнила имя Айзека — сына Джессики и Ласта, предыдущего начальника безопасности. Айзек соперничал за пост отца с Диккардом. Назначили Диккарда, новый глава семейства посчитал Айзека слишком молодым для столь ответственной должности. А сейчас Айзек получил‑таки желанный пост. И никто не мог гарантировать, что он активно этому не поспособствовал… Так что доверять новому начальнику безопасности не стоило. Впрочем, информацию придётся дать так или иначе, признала про себя Атана, в то время как Алекс сообщила Айзеку о подозрительном мужчине.

Атана же вернулась к своему занятию — она упорно, с занудным тщанием изучала сантиметр за сантиметром почву клумбы в радиусе видимости окон Джессики. Заодно слушая, что Алекс посчитала нужным сообщить Айзеку. Однако полчаса спустя девушке пришлось сдаться — Алекс прекратила поиски ещё раньше.

— Сейчас подойдут мои люди, — сообщил Айзек. — И осмотрят всё ещё раз. Если что‑то найдут, вам обязательно сообщат. Лэрда Джессика вас ждёт. Она ещё не пришла в себя после инцидента, и при разговоре будет присутствовать целитель.

Айзек проводил гостей до дверей комнаты, но заходить не стал. Как и требовать, чтобы телохранители остались в коридоре. Но это‑то ладно, а вот почему он не настоял, чтобы присутствовать при разговоре с матерью…

«Стальная лэрда» расположилась в резном кресле с высокой спинкой. Женщина выглядела собранной и уверенной в себе, несмотря на сильную бледность. И платье, кстати, уже успела сменить. За спинкой кресла стоял невзрачный мужчина — видно, обещанный целитель.

— Лэрда, шерра, добрый день, — голос Джессики оказался неожиданно тихим. Может, дело в недомогании?

— Благодарю, лэрда Атана, за своевременную помощь.

— К вашим услугам, лэрда Джессика, — девушка наклонила голову, точно следуя правилам — поклон равной по положению, но младшей по возрасту. Правда, поклон был «мужского» варианта, но тут уж… Переживёт. И вообще, книксен в брюках — это полный бред.

Джессика недовольно поджала губы — похоже, именно потому, что Атана слишком уж демонстративно вела себя вразрез со своей «гендерной» ролью. Вообще, лэрда очень напоминала Льюсиллу — строгую тётку, которая обучала молодое поколение Линго премудростям этикета. Так что перестроилась на «великосветскую» манеру поведения Атана машинально.

— Лэрда, вы согласитесь ответить на несколько вопросов? — вмешалась Алекс.

— Конечно, шерра, — пронзительный взгляд остановился на старшем дознавателе. — Кто‑то из Карни поставил сиюминутные прихоти выше блага семьи. И я сделаю всё от меня зависящее, чтобы отступник был найден.

Атана усмехнулась. Коротко и ясно. Ну и то, что «отступнику» не поздоровится, понятно тоже.

Нападавшего «стальная лэрда» не видела и не представляет, кто это может быть. К ней в течение приблизительно часа никто не заходил, но её могли видеть через окно. Перед нападением её обездвижили, заклинание спало само через дюжину минут. Атана обменялась с Алекс взглядами — нападавший почти наверняка был тот же, кто прикончил Диккарда.

На вопрос о ритуале Джессика невозмутимо кивнула и выдала информацию — чётко сформулированными фразами.

Находясь отдельно от носителя, артефакт как бы «засыпал», консервировался. Глава Семьи перед смертью снял Снежинку и убрал её в «пространственный карман». Определил наиболее благоприятное время для ритуала, а чтобы Снежинка была в недосягаемости алчных родственничков, настроил на «пространственный карман» четверых тщательно подобранных, незаинтересованных в артефакте Хранителей, так, чтобы достать Снежинку могли только все четверо вместе. Правда, в случае смерти кого‑то из четверых «хранительские обязанности» автоматически распределялись на выживших. Ашет не мог предположить, что Хранителей начнут целенаправленно уничтожать…

Ритуал, собственно, состоял из обращения к Силам с просьбой выбрать из кандидатов наиболее достойного. После этого происходила жеребьёвка, и кандидатов по очереди «представляли» артефакту. Снежинка демонстрировала свой «выбор» каждый раз по‑разному — когда свечением, когда звуком, когда ароматом. Единственное, в чём Снежинка была постоянна — её выбор показывался так, что никаких двойных толкований быть просто не могло. Ритуал с начала и до конца вела Джессика, она же перед началом давала клятву Силам никак не влиять на результаты ни на одном из этапов ритуала.

— Что именно даёт Снежинка своему избраннику? — уточнила Атана. Надо же определиться, насколько высоки ставки.

— Первый, и наиболее явный её «подарок» — увеличение у ребёнка магических способностей втрое.

— Вот прямо так сразу? — прищурилась Атана.

— В момент принятия артефакта.

— Это здорово, конечно, но чтобы ради подобного устраивать нынешнюю бойню…

— Вы настолько магически сильны от рождения, что не в состоянии представить истинную ценность подобного дара, — покачала головой Джессика, уставившись на девушку пронзительным взглядом. — Любой маг увеличивает свои способности со временем. Но крайне большое значение имеет то, какой магический потенциал был у него изначально. Причём ребёнок увеличить свой магический потенциал никак не может, только взрослый маг, который, опять‑таки, «растёт» пропорционально тому, что имеет с детства. Поэтому возможность, предоставляемая Снежинкой — уникальна, благодаря ей Карни получают очень сильного мага, к тому же значительная часть его способностей передаётся по наследству, его детям.

— Да, я поняла, — кивнула Атана. Похоже, лэрда готова была распространяться на эту тему часами. — Ещё что‑то Снежинка даёт?

— Целый набор изменений не столь явных, но от этого не менее ценных. Повышается интеллект, удачливость, очень быстро определяется направление деятельности, к которому ребёнок наиболее склонён, да и талантливость его тоже растёт.

— Лэрда, следующий вопрос будет непростым, — вмешалась Алекс. — У Вас есть предположения, кто может быть убийцей?

Джессика поджала губы.

— Артефакт фамильный, поэтому вне Карни смысла искать нет, — заметила Атана. — И Вы, учитывая Ваш возраст, ум, знание родственников, Ваше положение в семье, наверняка подозреваете кого‑то. Кто кажется вам способным на подобное?

Женщина повернулась к доктору, в упор взглянула на него, мужчина молча вышел, без выражения каких‑либо эмоций.

— Я назову вам имена. С условием — вы не станете требовать от меня обоснований.

— Но…

— Хорошо! — перебила старшего дознавателя Атана, заодно цепко сжимая Алекс предплечье. Та замолкла, хоть и с очень недовольным видом.

— Берек, Себастьян, Урис, Эвин.

— Благодарю, лэрда. — Атана прекрасно понимала, что перед тем, как вести допросы дальше, необходимо было нарыть максимум информации об этих четверых. — Нам нужно сделать перерыв, с кем можно связаться, чтобы договориться о встречах, когда освободимся?

Джессика протянула ладонь, на ней появился кристалл — стандартное средство связи в Клане.

— Через него вы сможете связаться с Айзеком.

— Отлично. Всего хорошего. — Поклонившись, девушка забрала кристалл и уволокла за собой очень недовольную Алекс.

— Вы же согласны прерваться? — негромко заметила она напарнице. — И пообедаем, и уточним кто эти четверо…

— Надо было дожать, — проворчала Алекс. — Она наверняка знает что‑нибудь полезное.

— Наверняка, — пожала плечами девушка. — Но попытайся мы надавить, не получили бы и этих имён.

Старший дознаватель неохотно кивнула — похоже, сама это понимала. И согласилась:

— Да, прерваться стоит. И если мы собираемся искать информацию, то идём в участок… — Алекс наткнулась взглядом на охрану и быстро поправилась — Лучше в кафе. А я сделаю запрос, чтобы нам подобрали всё, что есть об этих четверых.

— Лучше ко мне, — серьёзно возразила Атана. — В кафе ребята останутся голодными, а мой дом считается безопасной зоной, они хотя бы поедят.

Алекс опять покосилась на охрану, но согласилась без возражений.

Дома Атана прямым ходом направилась на кухню. Помещение было достаточно большим, чтобы все присутствующие расположились там, не сталкиваясь друг с другом. Общим голосованием накрывать на стол решили здесь же, не заморачиваясь переходом в столовую, Атана взялась за готовку.

Охрана действительно позволила себе расслабиться. Алекс хотела помочь Атане, но её вежливо оттеснили — гостья всё же — и усадили в одно из кресел, в подручные девушке Михаэль отрядил Санди. Незадействованные Шенд с Райтом негромко переговаривались в уголочке.

Пока готовили и накрывали на стол, Михаэль смотался за информацией, которую затребовала Алекс — в участке её собрали рекордно быстро. Однако до конца обеда кристалл решили не трогать.

— У вас нет слуг? — Алекс наблюдала за слаженными действиями Атаны и Санди.

— Подобрать мне прислугу практически невозможно… С моим‑то фамильяром, — усмехнулась девушка, ссыпая на сковородку нарезанное мясо и начиная готовить ингредиенты для соуса.

— И кто у вас фамильяр?

— Къон.

Алекс уставилась на собеседницу:

— Пустынный!?

— А других нет, — пожала плечами девушка.

Санди закончил нарезать овощи и поджаривал на второй, гигантской, сковороде.

— Он живёт в доме? — дознаватель нервно оглянулась.

— На первом этаже бывает иногда. Но вообще закрытые помещения Малыш не любит. И на будущее, если захотите прийти в гости, предупреждайте.

Алекс побелела ещё сильней, вообразив, насколько она рисковала сегодня утром, пока стояла обездвиженная на лужайке перед домом. Атана удовлетворённо кивнула про себя — теперь та не один раз подумает, прежде чем сунуться сюда непрошенной. На самом деле Малыш вряд ли навредил бы дознавателю без приказа… Но ей это знать абсолютно не обязательно.

После обеда кристалл «скормили» Райтеру и запросили развёрнутую подборку информации на всех четверых.

Берек был советником Главы Карни по финансовым вопросам. Прекрасный профессионал, работал на своём посту уже с третьим Главой. Женат, причём первый и единственный раз, что было редкостью, дети давно выросли, внуков и правнуков особо не жаловал, кроме парочки любимчиков, среди которых был и Рейн. О Береке ходили упорные слухи, что он очень неразборчив в методах достижения своих целей. Хотя ничего особенно криминального Райтер привести в пример не мог, кроме классического шантажа отдельных не очень чистоплотных личностей с целью добычи нужной информации.

Себастьян, о котором уже упоминалось, был магом‑теоретиком, работающим на семейном производстве — Карни владели известной фирмой косметики и парфюмерных средств и сетью спа‑салонов. Развёлся с тремя жёнами и мужем, сейчас жил один, дети давно выросли. Рейна, который если и был его родственником, то очень дальним, он вроде ничем не отличал, однако приходил просить за него. И больше всех остальных насторожил Бассета, что Атане давало дополнительный повод его подозревать. Хотя, в отличие от Берека, Себастьян слыл магом законопослушным. Но скорее всего просто удачней маскировался, вряд ли Джессика назвала его наобум.

Урис — бездельник, так и не определившийся с профессией, завсегдатай клубов и званых вечеринок. Моложе всех остальных, хоть уже и перешагнувший рубеж четырёх столетий, женат был один раз, почти сразу развёлся, детей нет. Урис слыл типичным разгильдяем, безответственным типом, способным, к тому же, на дико‑бесшабашные выходки, типа вызова на вечеринке на спор духа известного певца, и это при том, что о некромантии Урис имел очень отдалённое представление. Ну и как результат — появление недружественно настроенного призрака и полутора десятка жертв, кои не успели вовремя смыться. Был старшим братом Наварра и мальчишку любил, возился с ним, выделяя среди остальных братьев‑сестёр.

Эвин — повар, владеющий крупным рестораном. Имеет двух жён, есть несовершеннолетняя дочь, это не считая уже взрослых и вполне состоявшихся троих детей. В молодости слыл жестоким бойцом, по второй специализации, кстати, боевой. С годами полностью переключился на «мирную» профессию, стал поспокойней, однако, судя по слухам, его жестокость трансформировалась в домашнюю и профессиональную тиранию. С другой стороны, служащим ресторана он компенсировал своё «тиранство» крайне щедрой оплатой, а домашним — тем, что старался дать детям и жёнам всё, что мог и даже больше, опять‑таки, не особо заморачиваясь в выборе средств. И одним из его правнуков был Лайен.

— Кто из этих четверых маги воды? — уточнила Алекс.

— Все, — тут же сообщил Райтер. — Только у Себастьяна вода — первая и основная стихия, к тому же он на ней специализируется. А у остальных — вторая, основная — воздух.

— Основная, дополнительная, — это частности, — задумчиво сообщила Атана. — Даже плохонький маг может нарыть малоизвестное заклинание или случайно его вывести, в процессе своих экспериментов… Или не случайно. Лишь бы это была его стихия.

Дознаватель с чувством высказалась — одна из основных зацепок оказалась бесполезна. И, подумав, предложила:

— Стоит наведаться к семейному некроманту.

Атана кивнула. Да, эту версию проработать надо обязательно.

Айзека вызов по кристаллу явно оторвал от каких‑то дел. Несмотря не невозмутимую физиономию «безопасника», его недовольство можно было почти руками пощупать. Впрочем, к Гарольду он их провёл без проволочек, и, представив, исчез.

Маг встретил их в кабинете, высокий, худой, с длинными встрёпанными волосами, в традиционной для некромантов тёмной мантии. Охрану Гарольд явно не заметил, парни постарались как можно аккуратней двигаться в захламлённом и не слишком простором кабинете, чтоб ничего не натворить.

Женщины представились, Гарольд кивнул:

— Я в курсе последних событий. Но не совсем понимаю, что от меня требуется. Впрочем, вам видней, спрашивайте…

Атана предоставила возможность задавать вопросы Алекс, а сама с любопытство огляделась — любой кабинет мог многое рассказать о хозяине. Библиотека небольшая, книги примитивно‑популярные, ни одной монографии. Не видно ни профессиональных приспособлений, ни ингредиентов. Нет, возможно, всё это в лаборатории, в подвале, но в кабинете обязательно что‑то скапливается — если есть чему. Да та же пентаграмма должна быть, хоть небольшая! Зато защитных рун на стенах, вокруг дверных и оконных проёмов уйма… И не все по делу.

Алекс задала Гарольду уже с дюжину вопросов, но все его ответы сводились к одному — в последние два‑три года к нему никто из Карни ни с какими вопросами не обращался.

— Над чем вы сейчас работаете, если не секрет? — улучив паузу в вопросах‑ответах поинтересовалась Атана.

Мужчина немного запнулся, но важно сообщил:

— Я провожу исследования по зависимости направлений потоков распространения некрочастиц в трёхмерном пространстве.

Атана уставилась на самодовольную физиономию собеседника. И ведь не врёт, она заблаговременно поставила заклинание правды! Но нашла в себе силы вежливо согласиться:

— Да, эта тема предоставляет неограниченные возможности. Сожалею, что отняли у вас столько времени. Нам пора.

Алекс покосилась на напарницу, но промолчала. Оказавшись в коридоре, тихо поинтересовалась:

— Что‑то не то с его работой?

— А никакой работы нет, — так же тихо объяснила Атана. — Зависимость направлений — это экспериментально выведенное уравнение, в основу которого положена среднестатистическая выборка. И его якобы «исследования» я делала в качестве лабораторной работы лет в пятнадцать. В общем, Гарольд как некромант ничего из себя не представляет, и мало‑мальски разумный маг никогда не обратится к нему по вопросу, связанному с некромантией.

— Пустышка, — пробормотала Алекс.

— Абсолютно, — пожала плечами девушка.

— Неужели Карни не могут себе позволить нормального некроманта?

— Что значит «позволить»? — удивилась Атана. — Это же не должность, а специализация. Просто никто из Карни её не выбрал, бывает, далеко не каждая семья имеет своих некромантов. Да они в общем‑то достаточно редко нужны. Ну а когда надобятся, Карни обращаются к сторонним специалистам. Займёмся родителями?

Допросы отняли немало времени, но ничего полезного дознаватели так и не услышали. Родительские пары Лайена и Наварра были очень молоды и беспечны, создавалось впечатление, словно им нет никакого дела до того, что их детей выбрали кандидатами на Испытание.

— Глава Ашет посчитал ребёнка достойным выбора, мы очень этому рады.

Пожалуй, это единственная информативная фраза, которую выдал Морис, отец Наварра, и она полностью характеризовала их отношение к ситуации. К сожалению, помочь в поисках убийцы родители ничем не могли.

Родители Рейна оказались постарше, к тому же их было трое — два отца и мать. Но с ними ситуация отличалась немногим — мать с одним из мужей были полностью погружены в какие‑то исследования, суть которых они и попытались во время допроса объяснить. Детьми и домом занимался второй муж, но и от него ничего толкового добиться не удалось.

— Опять пустышка, — констатировала Атана, когда за родителями Наварра, которых допрашивали последними, закрылась дверь. — Что мы имеем?

— Четырёх подозреваемых, — отозвалась Алекс. — Водную специализацию убийцы и то, что он привлекал некроманта и Браяна.

— Ч‑черт, Браяна не отработали! — подскочила Атана. Маловероятно, конечно, что опытный экс‑теневой оставил хотя бы намёк, за который можно уцепиться, но…

— Отработали, — поморщилась Алекс. — Мои ребята. Ничего. Жена не в курсе его дел, коллеги тоже.

— Этих четверых допрашивать смысла нет, у нас на них вообще ничего, — продолжила мысль Атана. — Остаётся некромант.

— Нанять его можно в одной из Ям, — заметила Алекс.

Атана кивнула. Она знала об этих тусовках, где собирались некроманты, но никогда на них не бывала.

— Предлагаете туда наведаться с фотографиями нашей четвёрки?

— Можете предложить ещё что‑то?

— Вряд ли. Вы адреса Ям знаете?

— Хотите сказать, никогда там не были?

— А зачем? Общения с коллегами мне и так хватает.

— Ну а я бывала во всех, — хмыкнула Алекс. — И не раз.

— Тогда вперёд.

Они вышагнули через стандартный портал, оказавшись в дюжине шагов перед высокой, в полтора человеческих роста, дверью из резного потемневшего дуба, даже с виду массивной, тяжеленной. Здание было под стать входу — из замшелого кирпича, одноэтажное, но с высокими потолками, с лепными виньетками по окнам и балконам, большое. Кстати, стояло оно особняком, в окружении деревьев — то ли лесок, то ли парк, в сумерках не поймёшь. Любопытно, а сумерки‑то откуда? Широта вроде обычная, а до заката ещё далеко… Заклинание, небось, для антуража.

Алекс уверенно подошла к монументальному входу, коснулась ладонью металлической пластины, прикреплённой справа от двери, на стене. Створки тут же бесшумно разъехались, и Атана удивлённо вздрогнула — за дверьми оказалась площадь. Немаленькая такая, дальнюю стену даже и не различишь. Нет, понятно, что сумерки скрадывают, да ещё и там и сям торчат столики со стульями, лавочки, деревья, множество фонтанов самых разных размеров и форм, подсвеченные синеватыми и зеленоватыми огоньками, барные стойки вперемешку с тележками, торгующими едой. Справа вдалеке мерцали цветные блики и доносилась музыка — какой‑нибудь танцпол. И множество людей, прогуливающихся, сидящих, болтающих, в общем, занимающихся своими делами.

Встряхнувшись, Атана шагнула вперёд, стараясь не отставать от Алекс — в полумраке и толпе запросто можно потеряться, ищи потом друг друга. Кстати, про телохранителей девушка даже не подумала — уверена была, что для них толпа не помеха.

— Шерра? — к ним подошёл лич — среднего роста, закутанный в мантию, и, судя по виду, далеко не новообращённый, — об этом говорили сильно иссохшие лицо и кисти. В провалах глазниц мерцали зеленые огоньки.

— Добрый день, лэрд Нарин.

Атана встрепенулась. Она сообразила, в какой из Ям они находятся — Яме Нарина, названной по имени владельца.

— Добрый. Очередное убийство? И вы вновь посчитали, что в нём замешаны некроманты? — в голосе лича ясно слышалась ирония и недоброжелательство.

— Доброго дня, лэрд Нарин, — Атана решила вмешаться. — В этот раз без некроманта точно не обошлось. И не просто некроманта, а лича — к трупу было привязано заклинание вызова Пожирателя.

Некромант пренебрежительно скользнул взглядом по девушке и снисходительно уточнил.

— Юная лэрда уверена, что это был Пожиратель, а не безобидная потусторонняя тень?

Атана уверенно процитировала на память два определения Пожирателя — из учебника и классической монографии. И добавила:

— Его трудно с кем‑то спутать — подобная рот‑воронка есть только у вододува, но второй относится к водяным духам, а не к потусторонним, у них вид совсем другой. Да и встречаются вододувы исключительно возле открытых рек и водоёмов, в лес их никакими силами не затянешь.

На этот раз Нарин уставился на девушку в упор и поинтересовался:

— Как зовут молодую лэрду?

— Атана. Приятно познакомится, лэрд Нарин.

— Вероятно, у вас хороший учитель — вы обладаете весьма обширными познаниями, несмотря на столь юные годы.

Проверяет, что ли? А что проверять? То, что некромантия у Атаны — одна из основных специализаций, лич наверняка видит. Как и её возраст — недаром трижды уже подчеркнул «юность». Как вообще до такого дитя снисходит, непонятно. Хочет узнать имя учителя? Да пожалуйста, тоже мне, тайна…

— Я передам лэрду Ллоргу, уверена, он оценит ваше признание его преподавательского таланта, — иронично отозвалась Атана.

— Что ж, — усмешка Нарина больше походила на оскал, но тон стал гораздо менее презрительным, даже почти приветливым. И вопрос он задал, обращаясь к обеим женщинам. — Чем могу помочь?

Дознаватель, протягивая стереоизображения четверых Карни, ответила чётко, уверенно:

— Мне нужно знать, искали ли они контакты с некромантами. И если да, то с кем.

— Хорошо. Но с одним условием…

— Сообщить вам о роли некроманта в этом деле, — на этот раз вмешалась Алекс, с понимающей улыбкой. — Само собой, лэрд.

— Договорились. Секунду…

К ним подошёл ещё один лич, в темно‑синей мантии, встал рядом. Нарин сообщил, на этот раз вполне человеческим тоном:

— Вы уже работали с лэрдом Карвером, Алекс. Он в вашем распоряжении. Всего хорошего, шерра. Юная лэрда… Я всегда рад новым гостям.

Атана, не ожидавшая подобного «приглашения», пробормотала формальную благодарность.

Впрочем, хозяин Ямы ответа и не ждал, он кивнул и растворился в полутьме.

— Добрый вечер, шерра… лэрда?

Голос у Карвера оказался глуховатый, располагающий. В ответ на явно вопросительную интонацию, Атана вежливо представилась.

— Очень приятно, — кивнул лич. — Присядем?

Свободный столик был совсем рядом, к нему и направились. Поудобней расположившись на сиденье, некромант небрежно поинтересовался:

— Кого ищем на сей раз?

— Кого‑то из них, — Алекс протянула собеседнику изображения.

— У нас их не было, — едва взглянув, заявил Карвер.

— А не у вас? — обманчиво мягко уточнила дознаватель. — И, лэрд, давайте опустим дискуссию о якобы ограниченных возможностях, как и то, что я, при необходимости, могу вновь обратиться к лэрду Нарину с просьбой о более плотном сотрудничестве.

Некромант театрально выдохнул.

— Вы всегда так торопитесь, шерра… Вам никогда не хотелось остановиться… Оглядеться… Поразмышлять о сущем…

— Ещё как хотелось, — ухмыльнулась Алекс. — Только, боюсь, начальство не оценит.

— Так переходите к нам, шерра. Лэрд Нарин ценит профессионалов, а я буду рад заполучить помощника в вашем лице.

Атана подавила невольную улыбку. Складывалось впечатление, что Алекс и Карвер давние знакомые. Очень давние и очень хорошие — настолько дружественным выглядел их диалог и беззлобными подначки.

— Сомневаюсь, что лэрд Нарин оценит размышляющего профессионала, — иронично заметила дознаватель. — Но благодарю за предложение.

Карвер кивнул и тут же, без перехода или паузы, даже не меняя небрежно‑насмешливого тона, сообщил:

— Что ж, шэрра, могу вас обрадовать — лэрд Эвин — завсегдатай Ямы Льда. А недавно он приходил туда с лэрдом Себастьяном.

— Кого я могу расспросить о подробностях? — подобралась Алекс.

— Лэрд Эвин познакомил лэрда Себастьяна с лэрдом Сламом, Посредником. Себастьяну требовался некромант‑профессионал, и Слам свёл его с лэрдом Гербертом, личем. На этом Посреднические услуги лэрда Слама закончились, больше никакой информацией он не обладает.

Посредниками называли некромантов, хорошо знающих своих коллег и сводящими некромантов с магами и немагами, которым нужны были некромантские услуги. Работали Посредники обычно в Ямах, редко их можно было встретить ещё где‑то.

— А лэрд Эвин сам не обращался к Посредникам? — спросила Алекс.

— Нет, — помедлив мгновение, покачал головой Карвер. — У лэрда Эвина нет необходимости в услугах Посредников, у него в Яме Льда достаточно знакомств.

— Когда лэрд Себастьян встретился с лэрдом Гербертом? — уточнила Атана.

— Четыре дня назад.

По времени встреча более чем укладывалась — за сутки до смерти Перрейна.

— Лэрд Герберт сейчас в Яме Льда? — спросила Алекс.

— Он не появлялся там с момента встречи с лэрдом Себастьяном.

— А лэрд Эвин?

— Он в Яме. У вас есть ещё вопросы?

Алекс нахмурилась.

— Нет, наверное. Благодарю, лэрд Карвер.

— Всего хорошего, шерра. Лэрда.

Выпрямившись, Карвер величественно кивнул и буквально испарился. Заторопился куда‑то, небось, очередной клиент требует.

— Карвер тоже Посредник? — уточнила Атана.

— Да, — рассеяно кивнула Алекс. — Они поддерживает связь друг с другом, в том числе из других Ям. Что ж, нам в Яму Льда. Побеседуем с лэрдом Эвином.

Они переместились в Яму Льда через портал — оказывается, в Ямах были предусмотрены такие переходы из одной в другую. Яма Льда, видимо, оправдывая название, была выдержана в эдаком стеклянно‑ледяном дизайне, начиная со странных деревьев‑кустов, выглядящих так, словно они состояли исключительно изо льда, и заканчивая столами‑стульями и даже тележками. И, в отличие от Ямы Нарина, она была не площадью, а пещерой с там и сям расположенными колоннами сталактитов и сталагмитов.

На них никто не обратил внимания, однако Алекс вполне уверенно направилась вперёд, Атана старалась лишь не отставать. Поворот влево, ещё один и они оказались перед гигантским ледяным сталагнатом, возле которого в разных позах расположилось с полдюжины фигур, двое из которых были личами. Один из них тут же сделал остальным какой‑то знак и приблизился к женщинам:

— Шерра Алекс, лэрда Атана?

— Мы знакомы? — прищурилась старший дознаватель.

— Лэрд Слам, — коротко поклонившись, представился лич. — Я беседовал с лэрдом Карвером и догадался, что вас не удовлетворят сведения через третьи руки.

— Я лишь хотела уточнить, как найти лэрда Герберта и лэрда Эвина, — вежливо сообщила Алекс.

— Лэрд Эвин сейчас с друзьями в кафе «Ледяной водопад».

— Как найти это кафе?

— Оно в западной части Ямы, название соответствует виду, так что не ошибётесь. А лэрд Герберт… не представляю, чем вам помочь. Сам не могу связаться с ним уже который день.

— Он уже пропадал подобным образом? — поинтересовалась Алекс.

— Не припомню такого.

— Из какой лэрд Герберт семьи? — тут же уточнила Атана. — Возможно, вы знаете его друзей, коллег?

— Семья Шердонов, где живут, не интересовался. А компания Герберта собирается в баре «Снежный цветок» в северо‑западной части Ямы.

— Вы подбирали для лэрда Себастьяна некроманта. Он говорил, для чего ему он нужен?

— Он лишь обозначил, какого уровня ему необходим некромант — лич, не ниже магистра второго. И дал понять, что нужен некромант, который не боится немного преступить обычаи.

Алекс переглянулась с Атаной. Кажется, подозреваемый наметился достаточно чётко… Поблагодарив, они попрощались с Посредником и пошли прочь от мощного ствола сталагната.

— Очень похоже, что наш объект — Себастьян, — озвучила результат Алекс.

— Похоже, — кивнула Атана. — Только доказательств ноль. Зато они есть у Герберта. Так что надо искать нашего пропавшего некроманта.

— Если он ещё жив, — хмуро бросила Алекс.

— Наверняка жив.

— С чего это? Преступник очень легко убивает.

— Ага. Только убивать даже простого некроманта, — себе дороже, не говоря о личе, — хмыкнула Атана. — У нас специфические отношения со смертью. И достать врага с того света, будучи полностью и окончательно мёртвым, для лича проще некуда. Так что никакой мало‑мальски сообразительный маг не рискнёт убивать Гарольда. Обездвижит, закуёт в антимагические кандалы, запихнёт куда‑нибудь в изолированное помещение — это запросто. Но убивать не станет.

— Ну это вам видней, — вздохнула Алекс. — Куда теперь?

На ходу женщины единодушно решили, что для начала стоит побеседовать с Эвином.

— А вот с Гербертом сложнее, — задумчиво заметила Алекс. — Вряд ли его друзья знают больше, чем Посредник — он наверняка их сам уже расспрашивал не раз. Так что придётся нанести визит Шердонам, вот только они по нашему ведомству не проходили, так что адреса в базе нет, — старший дознаватель поморщилась. — И узнать его сейчас неоткуда…

— Я узнаю, — коротко кивнула Атана. — Идём.

Пока они шли в кафе, Атана связалась с Рони и попросила выяснить координаты дома Главы Шердонов. Если даже он и не в курсе, где искать блудного некроманта, то «привязка» к Герберту у Главы должна быть так или иначе — волосы, кровь… А по ней определить местонахождение «пропажи» легче лёгкого.

Кафе оказалось расположено рядом с замёрзшим водопадом, ниспадавшим с немаленькой высоты мощными ледяными струями разных оттенков. Частично замёрзшими — кое‑где по ледяным столбам скользили струйки воды. Зрелище было внушительное, ничего не скажешь.

Впрочем, Алекс по водопаду лишь скользнула взглядом, не задерживаясь, направилась к дверям кафе. Атана вошла следом за старшим дознавателем в просторное, прохладное помещение. Да уж, «кафе» скромно сказано, больше на ресторан смахивает. Причём на ресторан востребованный — свободных столиков не видно.

К женщинам тут же подошёл официант, поинтересовался:

— Дамы желают столик? Могу предложить…

— Дамы желают увидеться с лэрдом Эвином, — Алекс сунула под нос официанту коронерский значок.

— Прошу за мной, — официант невозмутимо развернулся и пошёл вперёд, подведя к одному из столиков, чётко сообщил:

— Лэрд Эвин, к вам старший дознаватель коронерского ведомства шерра Алекс.

За столом сидело трое мужчин, один из них скользнул взглядом по женщинам, заметил:

— А вы, наверное, лэрда Атана. Присаживайтесь. Баас, организуйте стулья.

Дождавшись, пока женщины сядут, Эвин вежливо поинтересовался:

— Вы голодны? Тут хорошая кухня, могу посоветовать несколько превосходных блюд.

Атана хмыкнула. Учитывая профессию Эвина, его мнение дорогого стоит.

— Нет, благодарю, — отказалась Алекс. — Я лишь хочу задать вам несколько вопросов.

Эвин кивнул, показывая, что он — весь внимание. Два его друга вежливо сделали вид, что заняты разговором, даже заклинание звукоизоляции поставили.

Алекс спросила сразу, а лоб:

— Лэрд Себастьян искал некроманта. Он говорил вам, зачем?

— Я не спрашивал. Себастьян гораздо выше меня в семейной иерархии, и задавать подобные вопросы, скажем так, бесполезно, — маг пожал плечами.

— Как я понимаю, ваш родственник ничего вам не сказал и о том, добился ли он результата или нет? — вздохнула Алекс.

Эвин только руками развёл.

Кристалл ощутимо кольнул импульсом — Рони прислала информацию. Атана перевела кристалл в видеорежим, проверила — да, это были координаты. Отлично.

Алекс задала ещё пару вопросов, но, скорее, для проформы, а Атана вообще ни о чём спрашивать не стала — и так всё ясно.

Следующим пунктом был бар «Снежный цветок». Нашли его женщины быстро, однако результатов было даже меньше, чем в «Ледяном водопаде». Из компании Герберта в баре расположились четверо магов, двое из которых были личами. Никто из них не видел некроманта последние четыре дня, даже беспокоиться стали. Единственное, женщины разузнали адрес квартиры Герберта. Как и то, что он там тоже давно не появлялся — к нему домой сегодня наведывались двое из присутствующих.

Выйдя из бара, Алекс сообщила:

— Я отправила к Герберту домой коронёров. Если найдут что‑нибудь любопытное, мне доложат. Или вы хотите сами там всё осмотреть?

— Может, позже, — на самом деле Атана была уверена, что ничего интересного в доме лича не будет. Он же не дурак, оставлять у себя компромат. А вот с Главой побеседовать стоит…

— Что ты здесь делаешь?

Атана, услышав знакомый голос, повернула голову к высокому темноволосому мужчине, прожигающему девушку взглядом. Презрительно прищурилась:

— Не твоё дело.

А сама раздражённо подумала, что ей ну очень повезло — надо же — столкнуться с этим аристократическим ублюдком — сводным братцем отца по Семейству Кайри! Феликс, единственный из Кайри, не кривил губы при виде «выскочек» Линго, более того, несколько лет назад он попытался познакомиться со сводным братом… Правда, первая попытка, мягко говоря, не удалась — Феликс с ходу взял неверный тон, и Жорот, очень не любивший Семейство своего папаши, набил аристократу физиономию. Однако Феликс не отступился, и, в конце концов, установил с братом какие‑никакие приятельские отношения. Зачем это понадобилось заносчивому аристократу, Атана до сих пор не поняла. Как и то, зачем на эту сомнительную «дружбу» согласился отец.

Сама она Феликса терпеть не могла — его высокомерно‑презрительное отношение к ней и близнецам как к несовершеннолетним несмышлёнышам приводило девушку в ярость. Причём к собственным детям, несмотря на то, что формально они давно стали совершеннолетними, Феликс относился точно так же. И он ещё считался заботливым родителем. М‑мудак…

— Отец хотя бы знает, что ты здесь? Одна, ещё и с немагом!

— Отвали. Я занята.

Атана направилась к порталам — честно говоря, ей было всё равно куда, лишь бы Феликс отстал. Однако мужчина, не собиравшийся уступать, пристроился рядом:

— В твоём возрасте, а тем более девушке, ни в коем случае нельзя появляться в Ямах!

Алекс изумлённо наблюдала за сценой — вот Феликс скотина, это ж надо так припозорить!

Не выдержав, девушка остановилась и отчеканила — снизу вверх, но от этого не менее раздражённо:

— Как ты достал. Если так свербит, вали уже к отцу, доложи, где меня видел, только отвяжись! Может, хоть он тебе сможет объяснить, что твоя «забота» абсолютно не к месту!

— Это мне решать, к месту или нет! А тебя я тут ни в коем случае не оставлю. Ты идёшь со мной!

Аристократ крепко взял Атану за предплечья. А вот это он зря! Девушка вывернулась, и тут же, продолжением движения, ударом в челюсть опрокинула «родственничка» навзничь.

— Совсем с ума сошла?! — Феликс приподнялся на локте, ошалело потряс головой, сплюнул кровь.

— А лапать меня никто не дозволял, понял?! — прошипела Атана, наклонившись к аристократу.

Она сорвалась так впервые, а Феликс воспринял её нападение удивительно неагрессивно. Впечатление было, словно аристократ даже мысли не допускал поднять руку на девушку, хотя та едва не отправила его в нокаут. А жаль. Если бы полез драться, можно было бы добавить, а сейчас как‑то… Хотя, при взгляде на раздражающую физиономию, ухитрившуюся сохранить высокомерное выражение, Атана всё же примерилась пнуть «родственничка» ещё разок — может, это его заодно на драку расшевелит?! Но очутившийся рядом Михаэль негромко осадил девушку:

— Выдохни. И успокойся.

Телохранителя, с которым она выросла, Атана ещё как‑никак слушалась… Ладно.

— Ну хоть не одна, и то хорошо, — поморщился Феликс — видно, он только увидел охрану — и поднялся, отряхивая одежду.

— Так, всё. Идём отсюда, — вокруг уже стали собираться любопытные, и Атана постаралась побыстрей свалить прочь. Нет, блин, ну повезло‑о…

— Координаты дома Главы Шердонов у меня, — сообщила девушка Алекс, стараясь побыстрей переключиться на рабочую волну. — К нему?

— Конечно, — старший дознаватель, не удержавшись, бросила взгляд назад, туда, где остался аристократ.

Атана скривилась. Быстро открыла портал, а когда они вышли на улице, удивилась — вокруг были сумерки, почище, чем в Ямах. Это настолько поздно? Хорошо хоть Феликс не стал истерику по поводу «недетского времени» устраивать, — хмыкнула девушка.

Алекс, похоже, тоже потерявшая счёт времени, уставилась на часы. Пробормотала:

— Почти десять вечера…

Переглянувшись, женщины подошли к двери двухэтажного особняка, Алекс положила ладонь на сигнальную пластину.

Ждать пришлось долго, наконец, из‑за двери раздался голос, явно усиленный магией:

— Кто там?

— Старший дознаватель коронерского ведомства, шерра Алекс. И дознаватель лэрда Атана. Мы хотим побеседовать с Главой Шердонов.

— Лэрд Берен давно отдыхает. Приходите завтра!

— У нас срочное дело… — попыталась настоять Алекс.

Однако им даже не соблаговолили ничего ответить. Алекс ещё дважды нажимала на пластину, стучала, никакой реакции. Спустя почти дюжину минут стало ясно, что дальше тут околачиваться смысла нет.

Атана меланхолично пожала плечами:

— Ладно. Значит, встречаемся завтра здесь, часов в девять утра, пойдёт?

— Не пойдёт, — вздохнула Алекс. — У меня с девяти до половины одиннадцатого планёрка.

— Тогда в одиннадцать.

Вернувшись домой, Атана прежде всего включила запись звонка Феста. Ну и денёк выдался!

Послание от брата было достаточно лаконичным:

— Зайди, пожалуйста, как сможешь. Координаты я прикрепил.

Очень интересно. Раз координаты, значит, не домой. Так и есть, цифры, «вытащенные» из кристалла оказались совсем незнакомыми. Девушка задумчивым взглядом окинула Михаэля и Шенда — парни, целый день таскающиеся за ней, как привязанные, наверняка устали.

— Идите по домам. Я схожу к Фесту и спать.

— Шеф приказал находиться при тебе круглосуточно, — сообщил Михаэль. — Шенд, иди, я вызову тебе сменщика.

— Иду, — новенький явно клевал носом. Неудивительно, впрочем.

Атана покривилась, но уж если обещала отцу…

— А ты почему не меняешься?

Михаэль усмехнулся:

— Мне так будет спокойней.

Она только вздохнула — и знает же, что на доме висит нешуточная защита, да и Ллорг наверняка что‑то добавил… Но всё равно старается перестраховаться. Ладно.

Девушка терпеливо дождалась смены телохранителей, и набрала брата:

— Что за координаты ты мне оставил?

— Приходи, увидишь. Я как раз там.

Поставив телепорт, Атана очутилась в тускло освещённой пыльным магическим шаром комнате. Большой, почти без мебели, с кое‑где облупившимися стенами и потемневшими полами. И с парой дверей. Ну и куда теперь?

— Фест!!!

— Сейчас, — брат ответил по связи и появился почти сразу из‑за дальней двери, тоже потемневшей, да к тому же неплотно прикрывавшейся. Кивнул телохранителям, поинтересовался:

— Ты что так поздно?

— Дело подвернулось любопытное, заработалась.

— Ясно. Как тебе? — он повёл вокруг рукой. — Это я себе домик подобрал.

— Ух ты! — этого Атана, честно говоря, не ожидала. Но обрадовалась. — Ну так показывай!

— Идём. И, пожалуйста, когда будет возможность, проверь тут всё на предмет аномалий, связанных со смертью.

— Ну да, тут же твоя мастерская теперь будет… Да сейчас и проверю, что тянуть?

Фест занимался всем понемногу — рисованием, скульптурой, кузнечным ремеслом, гончарным делом, даже пробовал что‑то выдувать из стекла. Окончательно с выбором специализации он пока не определился. Несмотря на это и на то, что формально брат ещё не вышел из поры ученичества, зарабатывал он очень неплохо, делая домашние обереги. Домашний оберег или «хранящий» обычно состоял из нескольких предметов домашнего обихода или украшений, зачарованных таким образом, что они играли роль защитной сети, оплетающей весь дом. В зависимости от ситуации сеть могла реагировать по‑разному — просто сообщать хозяевам о неприятностях, обездвиживать нарушителя, а иногда и убить. Хотя последнее случалось очень редко.

Конечно, подобные защитные сети отнюдь не были изобретением Феста. Только вот слабым их местом было то, что злоумышленник мог разбить или повредить зачарованный предмет и сеть или исчезала или работала частями. Но для этого искомый предмет надо было найти. А брат создавал такие обереги, чтобы они идеально вписывались в обстановку конкретного дома и вычислить их было невозможно. Если необходимо, Фест «старил» предметы, и мог увязать в одну сеть считающиеся несовместимыми, например, кованные и стеклянные безделушки. Причём их внешний вид был истинным, а не магической иллюзией — это тоже имело большое значение. Некоторые «специалисты» так и вычисляли обереги — снимали иллюзию со всех предметов, находящихся в комнате. С сетями Феста подобного не проходило.

Однако зачарование оберегов имело свои нюансы. Из‑за эманаций смерти, особенно насильственной, процесс шёл гораздо труднее, мог вообще прерваться. Из‑за этого Фесту пришлось в доме отца устроить мастерскую в отдельной пристройке — бывший некромантский дом, пропитанный магией смерти, делал создание оберегов практически невозможным. Причём место для пристройки выбирал когда‑то Ллорг, а Атана ему помогала. Вот сейчас Фест и попросил сестру проверить новое жилище.

— Давай лучше проверишь, когда освободишься от своего дела, это не срочно.

— Да вот ещё. Я не устала совсем, а заклинание простейшее. — Несмотря на позднее время, Атана действительно себя уставшей не чувствовала. Наоборот, фонтанировала энергией — ляг она сейчас спать, часа три точно ещё проворочалась бы. — Показывай все помещения — комнаты, кухни, подвал, кладовки…

Реплику о том, что Фесту лучше было бы обратиться к Ллоргу, Атана оставила при себе — с Ллоргом брат не ладил настолько же, насколько Атана с личем дружила. Хоть и странно было характеризовать подобным образом отношения между ученицей и преподавателем. По дороге Атана потребовала:

— Пока ходим, рассказывай всё, что знаешь о доме. Сколько лет, кто были прежние хозяева… Кстати, сколько этажей?

— Два и подвал.

— Нормально.

— Дому четыреста с лишним лет. Последний капитальный ремонт был лет пятнадцать назад. Эркис проверил юридическую часть сделки по своим каналам, а агентство дало сертификат, что дом магически чист. Ну и ещё — продавался он долго — дом небольшой, семье тут будет тесновато. А больше я ничего и не знаю.

— Ладно, посмотрю так. Кстати, а с чего ты решил отселиться?

Фест покривился:

— Да всё то же…

— Проблема отцов и детей? — ехидно подколола брата Атана. — И что стряслось на этот раз?

— Папа в коридоре с Сусликом столкнулся. Не очень трезвым. А тот с перепою его не узнал, целоваться полез.

Атана заржала в голос. Суслик — талантливый танцовщик, подобно многим представителям своей профессии предпочитал исключительно мужчин. Но если в трезвом виде он вёл себя вполне адекватно, то напившись, приставал ко всем подряд. Мужчинам, естественно.

— Суслик хоть живой остался?

— Да что ему сделается. Ну фонарь под глаз ему папа поставил. Красочный. И ещё заклинанием сверху приложил, чтобы магически свести нельзя было… А на следующий день больше трёх часов читал мне нотацию, что он приходит вечером домой уставший и ему хочется спокойно отдохнуть, а не вправлять мозги озабоченным нетрезвым соплякам, не сталкиваться в коридорах с трахающимися парочками, как будто им спален мало, и не попадать под идиотские «шутовские» заклинания тех же нетрезвых сопляков.

Атана посмеивалась — вообще‑то богемная жизнь Феста действительно временами создавала окружающим некоторые… неудобства. У брата частенько спонтанно возникали вечеринки или просто попойки, и подвыпившие гости, не ограничиваясь его комнатами, разбредались по всему дому. Так что накладки в виде неприятных встреч или просто докучливых нетрезвых посетителей, выпроводить которых было достаточно проблемно, случались.

Девушка даже вынуждена была поставить на вход в свои комнаты «защитку» которая любого, к ней ломанувшегося, награждало на сутки отвратительнейшим запахом, не перебивавшимся никакими парфюмами и не снимающимся никакими заклинаниями. Зато через каких‑то пару месяцев проблема незваных гостей, забредающих в нетрезвом виде, исчезла.

— В общем, я решил подобрать себе отдельное жильё — и мне будет спокойней, и родителям, и Рони. Она вон Цветочек недавно импотенцией на месяц наградила. Была не в духе, а он ей свой сомнительный мадригал посвятил. Ещё и прочесть решил… как обычно.

Цветочком прозвали модного театрального режиссёра, который помимо режиссуры занимался стихосложением, в нетрезвом виде доставая всех имевших неосторожность попасться ему на глаза своими посвящениями.

— И большой мадригал? — ухмыльнулась Атана.

— Часа на четыре, — тоже хмыкнул Фест. — Рони не выдержала на второй минуте. Правда, она ещё минут пять честно пыталась отделаться от Цветочка приличными средствами.

— Я смотрю, с тех пор, как отселилась, у вас скучнее не стало.

— Без тебя — стало, — задумчиво сказал Фест.

Атана только вздохнула. В штыки её «отделение» встретили Фест, Жорот и Лонг. Причём если Жорот ограничился беседой, в которой очень аргументированно объяснил почему, по его мнению, Атане рано жить самой, а Лонг высказывался исключительно ворчанием, то Фест долго доказывал сестре неразумность её решения кучей разных способов. И очень расстроился, когда Атана всё же поступила по‑своему. Они даже с полгода не разговаривали… Но потом помирились, чему Атана была очень рада — брата она любила.

Перебираясь из комнаты в комнату, девушка одновременно сканировала каждую. Дом действительно был небольшой — кухня и две комнаты внизу и три комнаты наверху — одна просторная и две поменьше. В спальне на первом этаже девушка приостановилась. Здесь явственно ощущалась смерть. Вроде бы ненасильственная, но на всякий случай стоило посмотреть внимательней.

Сосредоточившись, она проделала необходимые манипуляции и увидела висящий возле окна в воздухе — видимо, там когда‑то стояла кровать — вполне чёткий силуэт иссохшего старика. Банальная смерть от старости — несмотря на то, что маги могли продлевать свою жизнь на тысячелетия, наступал момент, когда никакая магия не в состоянии была дальше удерживать жизнь в телесной оболочке. Маг старился буквально в несколько недель и умирал. Именно тот случай.

— Что‑то не так? — уточнил Фест.

— Тут умер маг. Своей смертью, так что проблем быть не должно. Пошли дальше.

Атана обнаружила ещё одно такое же место смерти, только старухи, на втором этаже. Наверное, семейная пара… Собственно, кроме этих двух смертей, дом был чист.

Напоследок девушка вышла наружу, полюбовалась на парк, точнее, на стоящие тёмной стеной деревья, и заодно на светящийся объёмный герб Линго, красующийся над парадным входом в дом. Уже проявился, надо же… Вздыбившийся волк, развёрнутый ощерившийся мордой к зрителям. Выглядел зверь эффектно, и Атане очень нравился.

А вот Патриарха герб Семьи в восторг не приводил — девушка слышала как‑то ворчание Жорота по этому поводу. Только гербовый символ аристократической семьи, в отличие от фамилии, не выбирался. Он появлялся «из ниоткуда», волей Сил. Так что хоть отцу волк и не нравился, оставалось только пожать плечами и смириться.

Так же «ниоткуда» герб проявлялся на всех более‑менее значимых строениях, принадлежащих членам Семьи. А вот дом Атаны был без герба — зримое подтверждение того, что она в Семью не входит.

— Да, мы же ещё подвал не посмотрели. Туда вход из дома или с улицы?

— И так, и так.

Фест провёл Атану за дом к низкой дверце, наполовину ниже уровня земли, засветил магическую сферу, чтобы лучше было видно. К входу вели выкопанные в земле ступеньки, обложенные камнем.

Из‑за открывшейся со скрипом добротной деревянной двери пахнуло прохладным затхлым воздухом. Михаэль спустился в подвал первым, вернувшись, коротко сообщил:

— Чисто.

Перед тем, как шагнуть в душноватую темноту, Атана машинально зажгла свою осветительную сферу, Фест, кстати, сделал то же. Найджел, сменивший Шенда, остался наверху, а Михаэль вновь спустился в подвал с магами.

Подвальчик был не сильно обширный, шагов тридцать в поперечнике. Однако далеко не низкий, со сводчатым потолком и выложенными кирпичом арками, которые лепестками расходились от дальней стены подвала.

Атана, убедившись, что подвал чист, заинтересованно стала оглядываться — с чего такая странная планировка? Создавалось впечатление, что видна лишь половина помещения, а вторая половина находится за стеной, к которой сходятся арки. Но в той стене была лишь дверь, открыв которую, Атана увидела лестницу вверх — вероятно, проход из дома. Причём располагалась дверь не по центру стены, а в самом углу. Михаэль занял свой пост именно возле неё — больше никаких опасностей, даже потенциальных, в подвале быть не могло.

Сама стена была полностью скрыта деревянными стеллажами от пола до потолка, частью пустыми, частью заваленными хламом. Девушка вывесила ещё три светлячка, осмотрела стену, насколько это было возможно за полками, и поинтересовалась у брата.

— Тебе ничего о потайных ходах не говорили?

— Нет.

Фест, видимо, догадавшись, почему Атана задаёт подобные вопросы, уставился на те же стеллажи и предложил:

— Выкинем всё это на площадку перед домом. И посмотрим, может, действительно, что интересное найдём.

Атана скептически окинула взглядом массивные полки с наваленными на них вперемешку железками, заросшими пылью и паутиной банками, ветошью и ещё не поймёшь чем.

— Охота тебе двор захламлять? Потом это ж ещё разбирать черт знает сколько.

— Ещё не хватало возиться — просто сожгу всё. Не здесь же палить, сама подумай.

— Убедил. Пошли определимся, куда именно ты собираешься это сваливать. Только осветить площадку как следует надо будет.

— Само собой…

Они переместили хлам точно и слаженно. Возможно, Фест справился бы и сам, а возможно, и нет — всё же вес был порядочный.

— Будешь проверять, не промахнулись ли? — поинтересовалась Атана, оглядывая опустевшую стену.

— Потом, — отмахнулся мужчина.

Зажёг ещё пару шаров — светло стало, как в солнечный полдень, — и уставился на ровный квадратик с контуром ладони — единственное выделяющееся на кирпичной стене пятно.

— И что это? — в пространство вопросил Фест.

— Не знаю…

Атана запустила несколько заклинаний — снятия иллюзий, выявления потайных дверей и кнопок, и «покажи истину». Они были похожи, но не аналогичны — в чём‑то пересекались, но при этом каждое могло выявить то, на что остальные не сработают. Маги внимательно искали изменения, но почти никаких не увидели. Кроме одного.

— В центре этого, — Фест кивнул на контур ладони, — лезвие. Тонкое и острое.

— Причём сейчас его не видно. Скорей всего высовывается, если приложить к контуру ладонь.

— Вряд ли, — Фест, недолго думая, прижал руку к очерченному месту. — Ничего.

— Ну ты… вообще, — Атана перевела дыхание. Чокнутый, честное слово!

— Ого. Смотри!

Чуть ниже контура ладони проступили буквы, складывающиеся в две строки.

«Хозяин един со своим жилищем — кровью и духом. И дом его будет крепок и неприступен для недругов его».

Ни Фест, ни Атана вслух фразу не прочли, только глазами. И так же молча переглянулись. Судя по лицу Феста, какие‑то выводы он сделал. В отличие от Атаны, у которой эта пафосная абракадабра никаких, даже самых отдалённых ассоциаций не вызвала.

— Ты с проверкой закончила? — уточнил брат, задумчиво уставившись на надпись.

— Да, всё в порядке.

— Спасибо. Тогда пошли отсюда.

Атана охотно выбралась наверх. Она очень надеялась, что Фест не станет влезать в авантюры, не разобравшись, что к чему. Но брату о чём‑то подобном даже заикаться не стоило — он вполне мог разозлиться, вспылить и полезть напролом — просто из вредности. В чём‑то он был сущим ребёнком…

Поднимаясь по лестнице, Фест сообщил:

— Я собрался новоселье отмечать. Ты когда своё дело завершишь, хотя бы приблизительно?

— Послезавтра точно освобожусь.

— Отлично, значит, вечером третьего дня. Я как раз успею подготовиться, — кивнул брат.

Домой Атана вернулась отнюдь не сразу — Фест, пока они обходили дом, заказал из кафе ужин и потащил сестру с телохранителями в кухню — единственное обставленное помещение в доме.

— А то знаю я тебя, дома, как всегда, шаром покати.

— Язва. Один раз ко мне так попал, теперь забыть никак не можешь…

Расположились очень удобно — за немаленьким таким кухонным столом. В разгар ужина заявилась Рони, Атана, не видевшая сестру несколько дней, обрадовалась.

Рони пристроилась тут же, за стол, но есть не стала — сказала, что уже поужинала. Насмешливо заметила:

— Оставили меня одну у родителей. Только не надейтесь, я переезжать не стану, меня там всё устраивает!

— Мы и не надеялись, — с чертовщинкой в глазах протянул Фест. — Тем более, что девушка из аристократической семьи обязана жить в родительском доме до момента, пока она не перейдёт в дом мужа!

— Прямо от зубов отлетает! — язвительно «восхитилась» Рони. — Хорошо тебя Лью выдрессировала! Ата, ты лучше скажи, что с отцом стряслось? Вернулся от тебя и устроил в министерстве террор какой‑то! А потом ещё ты просишь координаты Шердонов узнать…

— Ой, извини, я совсем забыла, — виновато отозвалась Атана. — Действительно, выбрала время.

— Да всё нормально, — хмыкнула Рони. — Не попалась я, но ты хоть объясни в чём дело‑то?

Атана «в лицах» изобразила утреннее «столкновение» Жорота с Алекс.

— Ну теперь всё ясно, — вздохнула Рони. — То‑то сегодня четверых уволили. И думаю, это ещё не всё.

Фест только у виска покрутил:

— Дура твоя дознаватель — настолько не просчитывать ситуацию.

— Она, видно, была уверена, что нарыла на меня серьёзный компромат, — пожала плечами Атана. — Кто‑то её в этом убедил. Жаль, она не скажет, кто.

— Дело не только в этом. Она терпеть не может аристократов, — заметил Фест. — вот и кинулась, очертя голову, как только появилась возможность придавить кого‑то из нас.

— А за что их любить? — буркнула Атана. — Я вон сегодня славному представителю аристократического рода рожу разбила.

— Кому это? — заинтересовалась Рони.

— Феликсу.

— Неужели?! — расхохотался Фест. — Сестричка, я тебя обожаю!!!

— Ага, только мало. Михаэль, какого черта ты вмешался?

— Феликс неподнял бы на тебя руку, не говоря о том, что он не боевой, и драться никогда не умел, — спокойно сообщил телохранитель. — А ты слишком уж взбесилась. Не думаю, что шефу понравилось бы, сломай ты его брату что‑нибудь.

— Нет, ну а зачем было этот цирк устраивать? — возмущённо взвилась Атана.

— Можно подумать, ты Феликса не знаешь, — усмехнулась Рони. — он позавчера мне при моем отделе принялся читать нотацию, что «не пристало девушке благородного рода работать с утра до вечера». Много нового узнала, пока охрана поднималась, чтобы его выпроводить.

Атана скривилась. Нет, ну полный недоумок… И отцу говорить что‑то бесполезно, он только язвительно хмыкает, что, мол, общение с Феликсом полезно им для развития мировоззрения — чтобы хоть немного имели представление об обычаях истинной аристократии.

Ещё какое‑то время заняло обсуждение грядущей вечеринки в честь новоселья, подбор гостей и всяческие хозяйственные вопросы. И когда Атана наконец добралась домой, было уже начало второго ночи. Одно хорошо, завтра рано вставать не надо…

Проснулась Атана около десяти, поплелась на кухню. Михаэль там уже вовсю хозяйничал. Правда, завтрак он приготовил только для себя и Найджела — Атана с утра не ела. Зато девушку ждал горячий чай. Перед выходом появился Шенд — он сменил продежурившего ночь Найджела.

Алекс со своей охраной уже стояла возле дома Шердонов, хотя Атана вроде и не опоздала. Впрочем, старший дознаватель недовольства не высказала. И дожидалась напарницу, слово о сотрудничестве вроде держит…

В этот раз их впустили сразу и провели к невысокому мужчине, который представился Главой Шердонов Береном. Он их принял в кабинете, жестом предложил присаживаться.

Кинув взгляд на предъявленный жетон, мужчина поинтересовался:

— Чем могу быть полезен, старший дознаватель?

— Вы давно видели лэрда Герберта?

— Могу я узнать, в связи с чем Герберт заинтересовал коронерское ведомство?

— Он является свидетелем в деле, связанном с убийствами.

— Свидетелем? Или соучастником? — остро уставился на дознавателя Берен.

— Пока мы можем его привлечь только как свидетеля, Остальное будет зависеть от фактов и его желания сотрудничать со следствием, — дипломатично отозвалась Алекс. — Так когда вы его видели в последний раз?

— Больше месяца назад.

— По нашим сведениям, он уже пять дней как пропал.

Берен вынул из ящика кристалл, негромко приказал:

— Корвин, зайди ко мне.

И так же негромко объяснил:

— Они двоюродные братья, дружат с детства.

Появившийся полненький парень ничего вразумительного о местонахождении Герберта сказать не смог. Кроме того, что тот вчера не пришёл на полуфинал по футболу.

— Свободен! — недовольно отослал его Берен.

Когда за младшим родственником закрылась дверь, Глава так же недовольно сообщил:

— С мальчишкой что‑то случилось. Он бы в жизни не пропустил этот их дурацкий полуфинал. Я использую привязку, и сообщу вам, где он.

— С вашего позволения, лэрд Берен, дело срочное, и если вы заняты, я предпочла бы активировать привязку сама, — вмешалась Атана. — Само собой, в обмен на клятву не использовать её во вред вам и вашей семье.

Берен поморщился:

— Хорошо, я займусь этим прямо сейчас. Подождите здесь.

Когда Глава вышел, Алекс уточнила у Атаны:

— Это надолго?

— Обычно — минут десять‑пятнадцать. Максимум — полчаса, — спокойно сообщила Атана, подходя к полке и просматривая выстроившиеся ровными рядами корешки книг.

Однако прошёл почти час, прежде чем Берен вернулся. Впрочем, гостьям принесли кофе, чай, сладкое и фрукты наверняка по его распоряжению.

Вернувшийся Глава был недоволен и… растерян?

— Я не могу определить, где Герберт, — признание явно далось Берену нелегко. — Бред какой‑то…

— А в чём проблема? Вы каким именно заклинанием пользуетесь? — заинтересовалась Атана.

Однако раздосадованный мужчина продолжал говорить:

— Каждый раз заклинание показывает новое место! Он же не может прыгать через каждые пять минут в разные точки разных планет!

— Вы зафиксировали места, куда указало заклинание? Все?

— Нет, — кажется, Глава успокоился настолько, чтобы слышать не только себя, но и окружающих. — Я сначала отметил одно, потом повторил заклинание, чтобы удостоверится. И в этот раз место было совсем другое! Потом третье, и каждый раз из шести попыток заклинание указывало на разные точки! Четыре последние я зафиксировал… Вот.

Быстрым движением маг создал изображение систем планет Клана.

На одной планете светились целых три точки, последняя сиротливо расположилась отдельно.

— Масштаб можно увеличить, — сообщил мужчина, движением поворачивая одну из иллюзорных планет и придвигая изображение ближе.

— Фантомы, наверное… — пробормотала Атана.

— Думаете? — прищурился Берен. — Куда же мальчишка вляпался? Заклинание редкое, энергоёмкое…

— Это только один из вариантов, — покачала головой девушка. — Наверняка есть ещё несколько. Но один стоит исключить сразу — вашу ошибку.

— Спасибо, — иронично хмыкнул мужчина.

— Единственное, что можно сказать абсолютно точно — кто‑то всерьёз озаботился тем, чтобы спрятать Гарольда как можно лучше. Но в любом случае этих псевдоточек должно быть ограниченное количество. У вас достаточно материала для дальнейших экспериментов?

— Хватит.

— Тогда давайте вы запустите ваше заклинание… Раз двадцать, может, больше. Будем фиксировать все точки выхода и посмотрим, когда они начнут повторяться.

— А если не начнут? — скептически заметил в пространство Глава.

Атана только руками развела:

— Тогда было использовано очередное эксклюзивное заклинание и… тупик.

Берен думал недолго, мрачно кивнул:

— Хорошо, попробуем. Пошли!

Спустя почти полтора часа маги установили ровно десять точек. Когда заклинание в шестой раз указало на уже известную точку, Берен остановился:

— Всё.

— Угу, — кивнула Атана. — Я сделаю портал к первой попавшейся, и проверю, что там — что‑то же должно быть, так или иначе. Вы пойдёте с нами?

— Дурацкий вопрос, — проворчал Глава. — Вы без меня не определите, что и где связанное с Гарольдом там находится.

Овал портала открылся в каком‑то поле… Точнее, предгорьях. Это выяснилось только после перехода.

— Я зафиксировала портал, ещё с полчаса он будет держаться, — сообщила Атана, оглядывая затуманенные контуры гор на горизонте и невысокую траву — интересно, и где?

Берен, потоптавшись вокруг, ткнул в землю:

— Где‑то здесь.

— Отли‑ично… — выдохнула девушка. — Её и копать надо. Берен, вы случайно не по Земле специализируетесь?

— Вода‑воздух, — проворчал Берен. — Сейчас… — достав кристалл, он быстро проговорил что‑то в него. Буквально через минуту в портал вышагнул пожилой мужчина, сухощавый, поздоровавшись, поинтересовался у Главы:

— Что стряслось?

Берен для начала представил всех друг другу.

— Лэрд Глот, специалист Земли. Шерра Алекс, лэрда Атана…

Глот кивнул обеим женщинам, не очень‑то утруждая себя вежливостью. И вновь вопросительно уставился на Главу.

— Где‑то здесь, — Берен топнул по земле, — основа для фантома. Или что‑то вроде. Держи настройку. Твоя цель — найти и достать.

Глот возвёл глаза к небу, явно не очень довольный заданием. В его руках появилась лопата, он воткнул её в землю, уставился на Берена.

— Надеюсь, мне будут помогать копать, а не смотреть со стороны и ждать результата?

— Будут, будут, — проворчала Атана, тоже доставая лопату и становясь рядом. — Только я надеюсь, что вы тоже будете помогать, а не мешать… А то знаю я любимые шуточки «земляных».

Берен тоже взялся копать, но его прогнали пять минут спустя — стало ясно, что лопаты Глава в руках никогда не держал и поэтому больше мешал.

О телохранителях речь вообще не шла — они вымотались бы и стали бесполезны. Алекс соваться в раскопки даже и не пыталась, она лишь осторожно заметила, глядя на работающих магов:

— А я думала, вы… э‑э‑э… без инструментов обойдётесь.

— К вашему сведению… шерра… — язвительным тоном, так, чтобы не сбивать дыхание, заметил Глот, — земля достаточно… плотная и тяжёлая субстанция… и мановением руки… добиться результата… возможно… далеко не всегда.

— Да одно название… что «земляные» — проворчала Атана. — Ваш брат даже… с камнями работает лучше… чем с землёй.

— С этим… утверждением… можно поспорить… Это искали?

Вытаскивая очередную лопату с почвой со дна получившейся ямки, Глот снял с острия лопаты нечто, похожее на овощ, и протянул Атане, которая была ближе всех.

Девушка взяла предмет в руки, отряхнула от земли и с чувством выругалась. Она держала в руках человеческое плечо, обрубленное с одной стороны у плечевого сустава, с другой — за локтем. И с глубоким порезом там, где плоть рассекло острие лопаты. Причём плоть была мумифицирована.

— Боюсь, что да, — кивнула Атана, вновь переходя на печатный язык. Выбралась из неглубокой ямы и протянула обрубок Главе. — Берен, проверьте.

— Гкх‑м… Оно. — После основательного прокашливания подтвердил тот. — То есть это рука Гарольда.

— Тогда остальные девять точек — не фантомы, а места захоронения вот таких же кусков, — обречённо сделала вывод Атана.

— Вы же говорили, что Гарольда не станут убивать! — раздосадовано буркнула старший дознаватель.

Девушка мрачно — это ж сколько возни предстоит! — сообщила напарнице:

— Алекс, несмотря на всё это, Гарольд жив. Его лишь надо собрать в кучу, и он станет как новенький. Ну а для наших целей достаточно головы, вопрос только, в которой из точек она окажется.

— П‑паршивец, — пробормотал Глава.

— Глава Берен, вы согласитесь потратить время на помощь вашему родственнику или всё же передадите настройку мне? — уточнила Атана.

— Сам, — не очень охотно, но решительно отрубил тот. — И подумаю, кого из наших стоит привлечь, чтоб быстрей управиться.

«Разумно», признала Атана. С помощью родственников они сегодня с раскопками и закончат. Лишь бы убийца не устроил очередную мерзость.

А вот Алекс желание Берена привлечь ещё кого‑то очень не понравилось.

— Лэрд, Гарольд попал в очень непростую ситуацию, и лучше не посвящать в неё посторонних — в интересах следствия и его самого.

— Его отец и брат не посторонние, — непреклонно сообщил Глава. — Пройдёмте ко мне, я их вызову, это не займёт много времени.

Старший дознаватель скорчила раздосадованную гримасу, но смирилась с неизбежным. Тут же возник небольшой спор — куда определить найденную часть тела. Понятно, что все остальные куски станут сносить туда же… Алекс настаивала на том, чтобы всё собиралось в участке. Но Берен заявил, что он не отдаст коронёрам беспомощного родственника в таком вот «разобранном» виде. Мол, он прекрасно понимает, что мальчишка виноват, но сначала его необходимо привести в надлежащее состояние, и лишь потом Гарольд будет предоставлен в распоряжение властей. Алекс опять пришлось сдаться, и настроения ей это отнюдь не улучшило.

Дома Берен отнёс ошмёток некромантской конечности в подвальную лабораторию, положив его на стол, специально освобождённый для этой цели. Небрежно сообщив, что это одно из самых защищённых помещений в доме.

Затем они отправились в кабинет, откуда Берен связался с отцом Гарольда. Атана, тем временем, отойдя в сторонку, достала кристалл и вызвала Хирона. Для двух команд нужны были два мага земли… И вторым она хотела привлечь нагайна.

— Добрый день, девоч‑шчка.

— Добрый. Ты сегодня очень занят? Тут надо копать… долго. Поможешь?

— Х‑хорош‑шо. Где встреч‑чаемся?

— Я за тобой зайду. Когда ты будешь готов?

— Ч‑через‑з пять минут.

Атана, дождавшись паузы в диалоге Берена, уточнила:

— Когда ваши родственники подойдут?

— Прямо сейчас, — невозмутимо отозвался тот.

— Я договорилась со вторым магом земли, своим знакомым. Надеюсь, вы не против?

— Конечно, — кивнул Берен. — Я оплачу его услуги по стандартному тарифу.

— Отлично, — Атана собиралась отдать Хирону часть своего гонорара, хотя тот и отнекивался бы. Но так даже лучше. Заодно девушке пришла в голову любопытная мысль. Она поманила Алекс в сторонку.

— Куски разбросаны по разным планетам. И убийца вряд ли ставил порталы сам. Значит, их можно отследить по межпортальной сети.

— Я уже думала об этом, — кивнула дознаватель с мрачноватым выражением. — И послала запрос в… ваше министерство. Только ответ пока придёт…

— Номер запроса? — деловито уточнила Атана.

Алекс покосилась, но взялась за кристалл и выдала девушке четырехзначную цифру. Та скинула её Рони, с просьбой посодействовать и ушла за Хироном — на этот раз через свою любимую Зону, с трудом уговорив Михаэля остаться на эти несколько минут здесь.

Когда Атана с Хироном вернулись, в кабинете появилось ещё двое мужчин — явно родственников, слишком уж они походили друг на друга, и кто из них отец, а кто сын, определить было невозможно — оба выглядели чуть за тридцать. А вот старшего дознавателя видно не было, как и её охрану. Атана представила нагайна, Берен назвал имена новоприбывших — Райнер и Крайт.

— А где Алекс? — полюбопытствовала Атана.

— Начальство вызвало, — сообщил Берен. — Она сказала, это ненадолго, подождём.

Глава принялся обрисовывать ситуацию, Атана, присев на подоконник, рассеяно слушала вполуха. Вдруг Михаэль нахмурился, напрягся и стал что‑то быстро и тихо говорить. Девушка спрыгнула с подоконника, подошла поближе.

— Что стряслось?

— На Алекс напали.

— Она возле участка? — тут же подобралась Атана.

— Не суйся, ребята справятся. Уже справились.

— Значит, опасности нет, — отмахнулась она, открывая портал. — Берен, я постараюсь вернуться побыстрей.

Компанию девушке составили телохранители и быстро сориентировавшийся Хирон.

Перед коронерским участком успела собраться толпа. Узнать, что с Алекс, Атана смогла лишь подойдя вплотную, буквально заглядывая через головы. И замерла, уставившись на открывшуюся сцену.

Алекс выглядела невредимой, она энергично что‑то доказывала мужчине явно коронерского вида. Рядом маячил Райт в полной боевой готовности и стояло человек шесть или семь коронёров. Это не считая тех, что были в оцеплении, не пуская толпу к лежащим на земле телам. Одним из мертвецов был телохранитель, Санди, Атана только зубы сжала. Жаль парня. При взгляде на второе тело в голове девушки возникли исключительно непечатные термины — это была точная копия её, Атаны!

— Я же говорила! Атана, иди сюда!

Старший дознаватель мигом разглядела напарницу в толпе и позвала, энергично помахав рукой. И что‑то сказала коронёрам, наверное, чтобы расчистили проход — ребята пошли к оцеплению. Хотя это было лишнее — вопль Алекс заставил почти всех в толпе повернуться в сторону Атаны, народ шустро раздвинулся, попуская девушку. То ли «приглашение» Алекс возымело действие, то ли впечатлились сходством Атаны с трупом. Через оцепление её беспроблемно пропустили, Хирон остался в толпе, а телохранители ненавязчиво просочились следом — коронёры их, кажется, даже не заметили — как всегда.

Как только Атана оказалась рядом, Алекс энергично заговорила:

— Сэр, это — кивок на тело «Атаны» — явная подстава. Я сразу увидела подмену, не знаю, на кого это — презрительная усмешка — было рассчитано.

— На ваш труп, шерра! — громыхнул мужчина. Голос у него оказался звучный, басовитый такой.

— Они просчитались, — с кривоватой усмешкой сообщила дознаватель.

Мужчина недовольно уставился на Алекс, побуравил её грозным взглядом, неожиданно остыл, махнул рукой.

— Разбирайтесь. Эту, — кивок на труп «Атаны» — к нашим специалистам, я хочу знать, кто это!

Атану тоже оч‑чень интересовал этот вопрос. Хотя следствию выяснение личности «двойника» наверняка ничем бы не помогло — очередной тупик. Это было так… личное любопытство. Ндя. Всё же отец с Эркисом не зря к Алекс охрану приставили — убей её лжеАтана и неприятностей бы было…

Дождавшись, пока мужчина отойдёт, она тихо спросила у старшего дознавателя:

— Кто это?

— Гриффин, один из заместителей Атли.

Атли, имеющий репутацию одного из сильнейших в Клане боевых магов, возглавлял министерство внутренней безопасности и заодно коронерское ведомство. А Гриффин, значит, его зам…

— Он маг? — уточнила Атана.

— Нет. Единственный из заместителей.

Значит, немаг… Небось, немагов и курирует — то‑то примчался. И вряд ли с ним договоришься, чтобы Атана присутствовала на снятии чар личины… Возле оцепления послышался шум. На место трагедии пробивался Эркис с телохранителями.

Алекс, покосившись на него не слишком любезным взглядом, всё же приказала коронёрам:

— Пропустите! Под мою ответственность.

Аристократ коротко кивнул присутствующим, внимательно оглядел трупы — двойника Атаны как раз уносили — и принялся расспрашивать Райта.

Отчёт оставшегося в живых телохранителя, дополняемый репликами Алекс, более‑менее воссоздал картину происшедшего.

Пока Атана ходила за Хироном, главного дознавателя вызвали к начальству — по кристаллу. Алекс терепортировалась на точку возле продуктового магазинчика напротив участка — в коронерские служебные здания телепортация была запрещена. Чтобы добраться до участка, достаточно было перейти улицу, и на полпути Алекс окликнула… Атана. Она была в сотне метров от входа в участок, и быстро шла к Алекс. Старший дознаватель насторожилась — что могло случиться? Почему Атана здесь? И сразу увидела подмену. Алекс закономерно решила, что это сюрприз от Себастьяна и прикидывала, как бы половчее арестовать «Атану». Однако та напала в первые же секунды. И окликнула‑то Алекс, наверное, лишь для того, чтобы убедиться, что это именно её «объект».

Райт вычислил «Атану» не сразу, а вот Санди сориентировался быстрей. Он прикрыл подопечную от серии смертельных заклинаний, заодно ранив убийцу. Прикончил её уже Райт — даже раненная, «Атана» пыталась добраться до Алекс.

Эркис принялся дотошно выспрашивать у старшего дознавателя — как именно она догадалась, что «Атана» — фальшивка?

— Увидела, — пожала плечами та. Подумала и добавила: — Движения, мимика… Точнее не скажу.

— Ладно, — проворчал аристократ, ответом отнюдь не удовлетворённый. Жестом подозвал одного из своих сопровождающих, — Это Грайт, он заменит Санни.

Алекс нахмурилась:

— Благодарю, но хватит меня опекать. У вас парень погиб, причём я уверена, прекрасно разобралась бы с этой… сама.

— Вряд ли, — возразил Эркис. — Если вы надеетесь на ваш щитовой амулет, то он не выдерживает никакой критики, первое же заклинание убийцы разбило бы его вдребезги.

— Действительно, как это я до сих пор выживала без вашей, такой необходимой, помощи! — ядовито буркнула Алекс. — Короче, поверьте на слово, шансов, что меня прикончат, было очень мало. Зато Санни, ринувшись меня защищать, помешал нормально действовать МНЕ! И я настаиваю, чтобы вы убрали свою охрану!

— Вас будут охранять до окончания дела о Снежинке, — невозмутимо сообщил аристократ. — Если что‑то не устраивает, обсуждайте это с вашим начальством. Всего хорошего.

Кивнув, он пошёл прочь. Алекс бросила сквозь зубы вдогонку ему что‑то весьма нецензурное, Атана только головой покачала. Она, как и Эркис, не очень‑то верила в способность напарницы защититься от убийцы подобного уровня. И какого Алекс капризничает?

Видимо, у девушки всё было написано на лице. Причём если Алекс это игнорировала, отвлекшись на короткую беседу с кем‑то из коллег, то Кроусон, закончивший работать с местом происшествия, явно решил заступиться за коллегу. Некромант‑судмедэксперт негромко сообщил Атане:

— Уж поверь, Алекс может за себя постоять — я с не больше двадцати лет работаю, так что знаю, о чём говорю. У неё свои методы, и справляется с магами она достаточно эффективно. Иначе никто бы её у нас не держал, да и до должности своей она бы не дослужилась.

Старшая дознаватель, услышав обсуждение своей персоны, поморщилась:

— Кроусон, брось. Это общие, расхожие фразы, а чтобы видно было, чего я стою, нужно или показаться в деле, или рассказать, как конкретно я справляюсь с магами, жаждущими моей крови. Но раскрывать свои маленькие секреты, чтобы в чём‑то убедить господ аристократов не слишком‑то разумно, — женщина усмехнулась. — Так что пусть всё останется, как есть.

Девушка задумчиво‑оценивающе уставилась на напарницу. Любопытно. И когда‑нибудь она своё любопытство удовлетворит… По крайней мере постарается.

— Тебя подождать? — Атана замерла, сообразив, что обратилась к собеседнице на «ты». Внезапно до девушки дошло, что первая это сделала Алекс, когда звала её из толпы. И сейчас напарница никак не среагировала на фамильярность, приняв её как должное. Лишь мрачно, но, похоже, успокаиваясь после спора с Эркисом, кивнула:

— Да. Только в участке.

Ничего себе, и не возмущается. Несмотря на разницу в возрасте и положении. Что ж, и прекрасно.

В паре шагов от двери с табличкой «Начальник коронерского участка» стояла широкая короткая скамья без спинки. Атана опустилась на неё, настраиваясь на долгое ожидание. Однако Алекс вышла довольно быстро, с раздражённым выражением на лице. Расспрашивать о визите к начальству Атана не решилась, хоть и любопытно было.

Старший дознаватель подошла к окну, поморщилась, глядя на толпу, которая и не думала расходиться.

— Может, прямо отсюда к Берену выйдем? — уточнила она у Атаны. — Разрешение на телепортацию из участка у меня есть.

— Хорошо. Только за Хироном схожу — он снаружи остался.

— Знакомый? — Алекс вздохнула. — Тогда смысла нет.

Они вышли на улицу, только не через центральный вход, а из неприметной двери, выходящей на узкую улочку. Впрочем, главный вход, как и галдящие зеваки, были рядом — достаточно было завернуть за угол. Атана, на которую никто не обратил внимания, высмотрев из‑за этого самого угла друга, аккуратненько вклинилась в толпу и утянула его с собой.

К нагайну старший дознаватель отнеслась удивительно приветливо. Пока Атана ставила портал к Берену, Хирон и Алекс не только познакомились, а ещё и выявили общих знакомых.

Шердоны уже устали ждать, о чём Глава не преминул тут же сообщить. Однако, когда Берен узнал причину задержки, недовольство с его лица исчезло.

— Я уже начинаю задумываться, не стоит ли озаботиться охраной, — пробормотал он.

— Возможно, к лэрдам и стоит приставить боевых, вам видней, — пожала плечами Атана. — Кстати, я предпочту работать с Хироном.

Берен охотно согласился, как и остальные Шердоны. А вот от охраны и Глот, и отец с сыном дружно отказались. Берен пытался настаивать, но его семейка упёрлась. В конце концов Глава плюнул, сообщив, что снимает с себя всякую ответственность за безопасность «упрямых идиотов».

Атана открыла портал в одну из точек, отправив туда команду Шердонов, потом в другую — для своей команды. Берен, само собой, остался с ними, как и Алекс.

…Второй фрагмент оказался кистью, причём упрятанной в металлический футляр. Наверное, чтобы не выкопалась — как только кисть вынули, она принялась энергично извиваться, а когда Атана ради интереса положила её на землю, тут же поползла. Пришлось засовывать обратно в футляр — не хватало пасти непослушную некромантскую конечность. В этот раз Атана управилась с раскопками быстрей — она часто работала с Хироном в паре, это для магов имеет большое значение. Да и как маг земли нагайн был сильней Глота. Так что Шердоны, несмотря на то, что начали поиски первыми, припоздали. Они выкопали третий кусок — вновь предплечье.

Найденные части перетащили в лабораторию, Атана открыла Шердонам портал в следующую точку. А вот своей команде открыть не успела. Берен, неожиданно встрепенувшись, сообщил:

— Нас зовут — наткнулись на что‑то внеплановое.

Вышагнув из портала, они оказались на поляне с неправильной формы озерцом, покрытым льдом. Учитывая, что было лето, лёд явно «намагичили» — опять поработал водник.

Атана подошла к берегу, потрогала ногой подтаявшую непрозрачную корку. Несмотря на невзрачный вид, лёд был крепкий, она легко могла встать на него без всякого риска. Уточнила:

— Под водой? То есть подо льдом?

— Увы, — кивнул один из Шердонов. — Водоём промёрз почти до дна.

— Там или голова, или туловище. Иначе смысла нет в таких ухищрениях, — заметила Алекс. — Вот же сволочь… с нестандартным мышлением.

Атана была с ней полностью согласна. И что с этим делать?

— Лэрд Берен, как проще это растопить?

Он же водник, причём первой специализацией. Однако выражение лица Главы и пауза перед ответом оптимизма не внушали.

— Видите ли, в данном случае существуют некоторые особенности. Воду преобразовать в лёд легко. А обратный процесс требует много сил. И при таких объёмах… — он покосился на озерцо. — Даже не представляю, как можно справиться.

— Предлагаете подождать, пока само растает? — иронично уточнила Алекс.

Глава пожал плечами:

— Нахрапом тут в любом случае не возьмёшь.

— Если не водой, тогда стоит попробовать огнём, — пробормотала Атана.

Шердоны запереглядывались, со скептически‑насмешливыми выражениями на лицах.

Девушка, не обращая на них внимания, запустила в ледяное озеро огненный шар. Один, другой, третий… Ндя. Сверху лёд растаял в воду, и следующие два шара благополучно погасли в этой самой воде, не добираясь до льда. Ну воду нагрели, наверное. Только от этого не легче.

— Берен, убрать воду вы сможете?

— Не в этих объёмах, — вновь отрицательно покачал тот головой.

Молчавший всё это время Хирон неожиданно потянул Атану в сторону. Тихо спросил:

— Тебе Лаэрт показ‑зывал пещ‑щеру‑инкубатор?

Нагайны не были живородящими, они откладывали яйца. И «высиживалось» потомство в небольших пещерах, с тщательно поддерживаемым микроклиматом. Только это здесь при чём?

— Показывал.

— Поч‑чему в инкубаторах тепло, помниш‑шь? — терпеливо продолжал допытываться нагайн.

— Вы нагреваете камни, в которых лежат яйца, ваши маги там круглосуточно дежурят, потому что нельзя сильно их перегревать, но нельзя и дать остыть.

— З‑заклинание нагревания камней ты наверняка з‑знаеш‑шь.

До Атаны наконец дошло.

— Предлагаешь растопить лёд камнями?

Хирон кивнул.

На траве материализовался слой каменюк — немаленьких таких, с человеческую голову.

— И что вы собираетесь делать с ними? — вмешался Берен. — Они не раздавят Гарольда?

— Нет. — Атана сначала пометила камни, потом наложила на них заклинание, не позволяющее им прикоснуться к части некроманта, спрятанной в озере — они отталкивались бы от него наподобие односторонних полюсов магнитов. А значит, камни не могли и повредить достаточно хрупкую — что уж тут скрывать — телесную оболочку живого трупа. Конечно, за основу был взят не именно Гарольд, а просто мёртвая плоть, фонящая некромантской магией.

Заключающим штрихом девушка нагрела камни и кивнула нагайну — тот быстренько отправил их в воду. Раздалось шипение, над озером поднялись клубы пара. А ветра, можно считать, не было, тем более здесь, в глубине леса. Ещё одна проблема…

Девушка раз за разом нагревала камни, пользуясь метками, а чтобы разогнать пар, время от времени создавала сильные воздушные потоки. Что‑то улетало, а что‑то конденсировалось и оседало тут же — и скоро все вокруг, в том числе и люди, оказались вымокшими, хоть они и отошли подальше от озерца. Несмотря на это, даже дышать в получившейся парилке было трудно…

Возясь с камнями, Атана обратила внимание на зависимость между температурой и свойствами частиц, из которых состояли камни. В нагретых булыжниках частицы начинали быстрее двигаться и… менее хаотично, что ли. То есть как бы направленными волнами. Немного подумав, она прекратила нагрев камней и попыталась изменить аналогичным образом движения частиц льда.

Ледяная составляющая оказалась «пластичней» каменной и поддалась изменению сразу, больше того, направленные колебания мгновенно распространились по ледяной среде, вовлекая в своё упорядоченное, всеобъемлющее движение всю массу…

— Вы что… Стойте!! — Берен, внимательно наблюдавший за озером, неожиданно побелел, отшатнулся.

Атана недоуменно покосилась на мага и перевела взгляд на вздыбливающийся кусками и тут же оплывающий лёд — что там такого страшного? Всё прекрасно тает…

Хирон резким движением вывернул, словно гигантской лопатой, пласт земли. Между людьми и озером появилось что‑то вроде крохотного вала, длиной с пару метров, а высотой сантиметров семьдесят, за которым, соответственно, образовалась неглубокая впадина.

— Туда, быстро!

Берен ещё до окрика Хирона нырнул в получившуюся яму, потащив за собой стоящих слева и справа от него и явно не успевших сориентироваться Крайта и Глота. Нагайн утянул за собой Атану, а телохранители — Алекс с Райнером.

Над головами людей пронеслась ударная волна. Вломилась в стену деревьев, с ужасающим треском корёжа и сминая стволы и ветки. И… наступила тишина.

Люди поднялись, отряхиваясь. Вроде, все остались невредимы.

На месте озера красовалась яма с абсолютно сухой, побелевшей от соли землёй вперемешку с рыбьими и лягушачьими иссохшими трупиками. И кучкой камней, выглядевших в этой яме весьма сиротливо. Среди камней чётко выделялся свободный от них круг, в центре которого лежала… голова?

А вокруг высушенного озера царил настоящий квардак — ближние к озеру деревья лежали, сломанные, на ветвях и стволах своих соседей — тех, что были от эпицентра подальше и которым повезло немного больше. Классическая картина взрыва. Хоть взрыва и близко не было — лишь сильнейшая воздушная волна, сопровождающая стремительное преобразование жидкости в газ, который спровоцировала Атана.

— И что это было? — первой подала голос Алекс.

— Это был наглядный пример того, что может случиться, если у мага силы много, а вот с мозгами проблемы, — язвительно сообщил Берен в пространство.

— Скорее, с образованием, — усмехнулся Хирон, который отнёсся к происшествию гораздо спокойней.

Атана сжала губы. Ну да, она лажанулась. Немного. Но результат‑то налицо! И объект не пострадал — он находился в эпицентре, да и щит она на него на всякий случай накинула…

Девушка подошла к границе бывшего озера, левитацией подняла и приняла в ладони голову — грязную, покрытую солью. Ходить по пересохшему сомнительному дну ей не хотелось, вот она и обошлась без этого.

— Обмойте меня, я ни черта не вижу! — голос, раздавшийся из её ладоней, был сиплый, но отнюдь не тихий.

— Гарольд! — рванулся вперёд Крайт.

Однако Глава Шердонов мигом приглушил родственные эмоции.

— Домой. Немедленно.

Берен одним движением открыл портал в подвал своей лаборатории. Проследил, чтобы на поляне никого не осталось и тут же, не медля, уничтожил мерцающий овал перехода. Похоже, его всерьёз обуяла паранойя. И не сказать, чтобы совсем беспричинно.

Атана водрузила голову в центр стола и отступила. Берен небрежным жестом выплеснул на стол с находкой воду, с полведра точно. Игнорируя возмущённый возглас некроманта, уставился на мумифицированную голову.

— Куда. Ты. Вляпался?

Тон Главы Шердонов по температуре мог поспорить с тем самым льдом, в котором лич провёл как минимум трое суток.

— Лэрд Берен, нам необходимо побеседовать с Гарольдом, — вмешалась Алекс. — И чем скорее, тем лучше.

— В моем присутствии, — мрачно согласился Глава.

— И я буду вести видеозапись, — добавила Атана.

Берен поморщился:

— А вашего отчёта будет недостаточно?

Атана менторским тоном сообщила то, что Глава Шердонов наверняка знал сам:

— В ситуациях, связанных с убийствами, при получении столь важных свидетельств требуется присутствие заинтересованной стороны. Я могу вызвать кого‑то из Карни, уверена, они прибудут достаточно быстро. Но, мне кажется, для вас, Глава, удобней будет, если я передам Карни видеозапись.

Берен лишь мрачно кивнул. Атана запустила заклинание записи — по окончанию всё происходящее озвученным видеорядом запечатлится в магическом кристалле.

— Мне тоже копию, — тихо потребовала Алекс.

Атана лишь кивнула — само собой. Женщины подошли ближе к столу — и к голове.

— Мы расследуем убийства троих лэрдов и покушения на убийства ещё двоих. И хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Немедленно? — недовольно буркнул Гарольд. — Нельзя повременить, пока я не буду в более приличном состоянии?

— Вы можете предотвратить новые убийства, — вмешалась Атана. — Или предпочтёте объясняться с родственниками погибших?

— Спрашивайте, — недовольно и после паузы согласился лич, покосившись на Берена.

— Вы работали на лэрда Себастьяна. Что он хотел от вас? — цепко прищурилась Алекс.

— Упокоить Перрейна, чтобы нельзя было ни поднять его, ни вызвать духа.

— Кто мучал Перрейна? — вмешалась Атана.

— Сам Себастьян.

— Что он спрашивал? — перехватила инициативу Алекс.

— Требовал какой‑то доступ. Хотя по‑моему этого доступа и правда не существовало — парень сломался сразу, если мог, рассказал бы всё. А Себастьян как с ума сошёл — никак не верил, что доступа нет. В конце концов взбесился окончательно и прикончил парня.

— Вы вообще понимаете, что пытки и убийства незаконны? — уставилась на него старший дознаватель.

— Это семейное дело, — если бы мог, Гарольд наверняка пожал бы плечами. — Внутри семьи может быть всё, что угодно.

Алекс прикрыла глаза и сжала зубы. Молча.

— Вы упокоили Перрейна. Ещё что‑нибудь с телом делали? — уточнила Атана.

— Пока я работал, Себастьян всё больше злился. Видно, никак не мог смириться с тем, что не получил этот свой доступ. В конце концов начал вопить о проблемах и потребовал сделать так, чтобы Перрейна вообще не нашли.

— И вы привязали к нему духа, — недружелюбно резюмировала Алекс.

— Откуда вы…

Гарольд испугался — это было отлично видно. Ещё бы. Любой маг очень быстро на собственной шкуре осознавал правило «откатов» — то есть неизбежность реакции Сил на любое неверное действие, поступок. Атана решила прояснить ситуацию до конца:

— Вы уверены, что стоило использовать настолько опасного духа?

Некромант заметно посерел.

— Я предложил для уничтожения трупа использовать магию огня или земли… Но пришлось бы привлекать ещё кого‑то, а Себастьян и слышать об этом не хотел! Он потребовал, чтобы я всё сделал сам. И я решил, что вызов духа… оправдан. К тому же мне давно хотелось попробовать это заклинание — оно сложное, энергоёмкое и очень любопытное! — и довести его до конца, не как в лаборатории. Перрейна в этой глуши не должны были найти ближайшие несколько месяцев. А после того, как его плоть сгнила бы, заклинание дезактивировалось.

Атана поморщилась. Ещё один фанат от некромантии. На самом деле, вызов Пожирателя был глупостью — больше вреда, чем пользы. Просто Гарольду приспичило попробовать интересное заклинание, чтоб ему!

— Никто же от духа не пострадал? — озабочено уточнил некромант.

— Никто, — буркнула девушка. И раздражённо скрипнула зубами, в ответ на выражение облегчения на лице лича.

Но, к сожалению, предъявить гаду действительно было нечего. Все живые остались живы, а ставить в вину гибель привидения — несерьёзно. Даже Ллорг скорей всего не захочет мстить Гарольду, учитывая его плачевное состояние — мол, он и так огреб достаточно неприятностей. Вот же черт!!!! И действительно, сращиваться из таких вот кусочков личу придётся долго и муторно. Но Атана считала, что это отнюдь не повод для прощения.

Хотя, если даже официально предъявить нечего, никто же не сказал, что нельзя немного… пофантазировать? Безнаказанной эта сволочь точно не останется! И одна неплохая мысль у девушки уже возникла. Но её стоило додумать позже, в спокойной обстановке.

В принципе, доказательств для обвинения Себастьяна уже более чем достаточно. Да и для коронерского расследования, скорей всего, тоже. С остальным могут разобраться сами Карни — надо лишь отнести Релаксе видеокристалл. Однако Алекс своё любопытство ещё не удовлетворила.

— Гарольд, а как вы оказались в столь непростом положении?

Атана, несмотря на мрачное настроение, не выдержала — усмехнулась. Старший дознаватель максимально деликатно сформулировала вопрос: «И как ты нарвался на расчлененку, дубина?!». Атана если бы и спросила, то гораздо более прямо. Хотя она вообще не собиралась время тратить — и так ясно.

Кстати, Гарольда даже так поставленный вопрос задел за живое. Губы лича сжались, глаза вспыхнули зеленоватым светом.

— Себастьян, как только я закончил, обездвижил меня и… Я до него доберусь! — последнюю фразу Герберт прорычал.

— Не успеете, — хладнокровно осадила его Атана. — Вы ещё что‑нибудь делали для Себастьяна?

— Нет.

— Он упоминал при вас о чём‑то, выходящем за рамки закона? — уточнила Алекс.

— Не припомню такого.

— С Браяном при вас не встречался?

— Мы всегда виделись без свидетелей.

Ну да, разумно. Не нужны им были лишние глаза и уши.

Женщины молча переглянулись, Атана чуть пожала плечами, Алекс кивнула. Похоже, вопросов у них обеих больше не было.

— Спасибо, Глава Берен, — Атана поклонилась — точно по этикету.

— Благодарю за сотрудничество, Глава, — Алекс просто кивнула.

Выбравшись на улицу вместе с Хироном и телохранителями, женщины облегчённо вздохнули. В доме Шердонов ощущалось сильнейшее напряжение — Берен был в ярости и сдерживался только из‑за присутствия чужаков. А сейчас начнётся…

Атана сдублировала видеокристалл допроса и протянула Алекс. Та кивком поблагодарила, а девушка повернулась к нагайну.

— Ладно, у тебя ещё дел невпроворот, — усмехнулся тот. — Когда закончишь, расскажешь историю целиком, договорились?

— Конечно, — улыбнулась Атана.

— Жду с нетерпением, — кивнув на прощание, Хирон ушёл в портал.

Атана связалась с Релаксой и тут же получила приглашение «прибыть немедленно».

Дверь им открыла давешняя служанка. Присела в реверансе и пригласила следовать за собой.

В знакомой гостиной присутствовали, кроме хозяйки дома, Айзек, незнакомый мужчина и трое телохранителей.

— Тарген, Глава Карни, — представился незнакомец с высокомерным выражением лица, не соблаговолив даже формально поприветствовать гостей.

Атана фыркнула про себя — тоже мне, шишка на ровном месте! Демонстративно передала кристалл Релаксе, с ехидцей отметив, как дрогнули ноздри Таргена. Ур‑род. Хотя формально девушка была в своём праве — договор‑то она заключала с вдовой Диккарда. Да и находились они в доме Релаксы, это тоже имело значение. Так что правило этикета, предписывающее отдавать приоритет старшим в семейной иерархии, в этом случае можно было игнорировать, что Атана с удовольствием и проделала.

— Присаживайтесь, лэрда, шерра, — Релакса, в отличие от Атаны, правил вежливости неукоснительно придерживалась.

Хозяйка положила кристалл на столик и активировала его. Во время просмотра записи все молчали. Как только изображение исчезло, Тарген недовольно бросил:

— И на основании этого вы хотите убедить меня в вине Себастьяна? А показания убийцы Реджинальда?

Атана терпеливо пояснила — то, что, по её мнению, в пояснениях отнюдь не нуждалось.

— Браян экс‑теневой. На него наложили заклинание упокоения перед тем, как выгнать из Семейства, так что допрос его духа, как и подъем зомби, невозможны.

Глава Карни недовольно поджал губы.

— Бред. Себастьян просто не мог это проделать. Я уверен, ваш некромант ошибся. Либо всему этому есть какое‑то объяснение.

Атана обменялась взглядами с Алекс. Как всё запущено… Если уж Глава игнорирует столь явные факты, Карни долго на плаву не продержатся. Однозначно.

— Возможно, — пожала плечами девушка. — В таком случае, будьте добры, вызовите лэрда Себастьяна, пусть он даст объяснения. Если они будут достаточно правдоподобны, мы продолжим поиск убийцы. Если нет — мой контракт будет считаться выполненным.

Тарген вытащил кристалл, назвал имя Себастьяна — стандартный вызов. Прошла минута, другая, но отклика не было. Нахмурившись, Глава повторил имя. Атана ждала со скучающим видом и неожиданно перехватила взгляд Айзека. Тот смотрел на девушку с таким выражением, что стало ясно — он, в отличие от своего шефа, иллюзий по поводу Себастьяна отнюдь не питает.

— Я свяжусь с Себастьяном и сообщу вам о результатах, — встав, Глава всем видом дал понять, что гостям пора.

На улице Алекс с чувством прокомментировала:

— В‑волшебник‑долбодятел!

Атана, не сдержавшись, ухмыльнулась. Старший дознаватель, тем временем, энергично продолжала:

— Я в участок, подам на розыск Себастьяна. Карни его бы, конечно, нашли быстрей, но от опергруппы тоже не побегаешь.

— Шерра, я могу попросить Вас повременить с подачей в розыск?

Айзек возник внезапно и бесшумно, наверняка порталом воспользовался, и, прищурившись, смотрел на Алекс, с мрачным выражением лица.

— Нет! — отрезала старший дознаватель. — Ваш Глава только что продемонстрировал возмутительную тупость, и я не намерена потакать ему в идиотизме.

— Я смогу убедить Таргена в необходимости скорейшего розыска Себастьяна.

— Сильно сомневаюсь, после этой его странной реакции, — покривилась Алекс.

Начальник без опасности тоже поморщился:

— Всё не так просто. Себастьян вместе с Ашетом — прежним Главой — был наставником Таргена. И молодому Главе нелегко осознать его предательство.

— Лэрд, доверие и уважение к старшим это прекрасно, — холодно отозвалась Алекс. — Но я обязана остановить вашего родственника, пока он не решит прикончить кого‑нибудь ещё.

— Шерра…

У Атаны сработал кристалл — мама. Девушка отошла на несколько шагов, активировала вещицу.

— Здравствуй. Сильно занята?

— Ну… не совсем свободна, — Атана продолжала наблюдать за спорщиками.

— Я тут прикончила кое‑кого. Думаю, тебя это может заинтересовать.

Девушка изумилась настолько, что даже про собеседников забыла.

— Ч‑что‑о?!

— Себастьян из Карни. Вот координаты, хочешь, подходи.

Атана мысленно застонала. Нет, она прекрасно знала об «особом» положении матери. Да и вряд ли Арика стала убивать Себастьяна без причины. Но всёже убийство… Хоть и такого урода. Она вновь покосилась на Алекс с Айзеком. Не‑ет, лучше уточнить.

— Со мной Алекс, её можно брать или не стоит? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Твоя полицейская?

— Старший дознаватель коронёров.

— Ну да, полицейская. Бери, конечно, заодно поставим в известность официальные власти. Жду, — мать отключилась.

Вздохнув, Атана подошла поближе. И невольно фыркнула, сообразив, что яростный спор этой парочки на данный момент стал абсолютно бессмысленным.

— Шерра, лэрд!

— Лэрда, вы же из аристократической семьи, может, объясните вашей коллеге, насколько важная семейная репутация?! — Айзек уже почти шипел.

— Себастьян мёртв, — отчётливо сообщила Атана и сжала губы, ожидая реакции и вопросов.

— В см‑мысле?! — Айзек, погруженный в перепалку с Алекс, осознал новость далеко не сразу.

— И кто его? — старший дознаватель среагировала гораздо быстрей.

Вместо ответа Атана открыла портал.

— Прошу.

— Куда вы нас приглашаете, лэрда? — насторожённо уточнил Айзек.

— К месту смерти Себастьяна. Но силком вас никто не тянет, — язвительно хмыкнула девушка.

Алекс, в отличие от безопасника Карни, шагнула в портал не колеблясь, первой. Атана за ней, Айзек последним. Они оказались в небольшом ресторанчике, чистеньком, ярко освещённом. Посетителей не наблюдалось, а вот повара‑официанты толпились в дверях, впрочем, в зал не совались.

Возле одной из стен, под опрокинутым столом, лежал труп — хрупкий, щегольски одетый шатен. Рядом стояла Арика, негромко болтавшая с Хью — оборотнем, её телохранителем.

— Доброго дня, — поприветствовала женщина новоприбывших.

Атана подошла к матери, поцеловала. Айзек присел возле мертвеца, оглядел его. Перехватил вопросительный взгляд женщин, кивнул. Что ж, можно считать официальное опознание состоялось.

Девушка, спохватившись, представила матери своих спутников, а затем им — её.

— Мэтра Арика, семейство Линго, моя мама.

При упоминании Линго Алекс передёрнулась. Атана подавила улыбку — небось отца вспомнила.

— Он из Карни, как и вы, верно? — кивнула Арика на труп, в упор глядя на выпрямившегося начальника безопасности.

— Да, мэтра, — склонился тот. — Могу я узнать, что здесь произошло?

— Конечно. Шерра Алекс, прежде чем оповещать власти, думаю, вам тоже следует меня выслушать. Присаживайтесь, господа. Официант!

От толпы отделился служащий, принялся накрывать на стол — явный набор «дежурных» блюд.

— А здесь так пусто и было? — поинтересовалась Атана, оглядывая зал. — Или все сбежали в процессе твоего общения с Себастьяном?

— Пара столов была занята, — пожала плечами Арика. — И ты права, сбежали. Впрочем, имена и координаты Хью у них взял. Ну а теперь я сняла весь зал, чтоб нам не мешали, пока с этим — кивок на труп — не разберёмся.

Атана хмыкнула. Мама всегда отличалась весьма своеобразной практичностью.

Официант профессионально испарился, Арика, проводив его взглядом, откинулась на стуле.

— Сегодня утром к тебе домой, девочка, вломился убийца, — мама, как она обычно это и делала, начала с самой сути. — У него были координаты, он знал о Малыше, поэтому сразу спрятался в доме, и он вскрыл сеть Феста.

— Ну и дебил, — заметила Атана. — Со мной он может и справился бы, но с ребятами — точно нет.

— Ни с кем он «справляться» не собирался, у него с собой было какая‑то парализующая дрянь. Химическая, а не магическая.

Атана нахмурилась. Да, тогда, возможно бы и справился. И тут до неё дошло.

— Стоп. А ты как его выследила?

Девушка разозлилась. Ничего себе, называется, живёшь одна! А на деле под неусыпным оком предков.

— Это потом, — отрубила Арика и спорить с ней девушке мигом расхотелось. — Мы с Хью отловили его и побеседовали. Узнали имя нанимателя, и я забрала амулет, с помощью которого можно было срочно связаться с Себастьяном.

— Как имя убийцы? — вмешался Айзек. — Возможно, я его знаю.

— Косой Клаус.

— Покойный не поскупился, — пробормотал безопасник.

— И что с убийцей? — вмешалась Алекс.

— Эркису отдала, — пожала плечами Арика. — Ни убивать, ни отпустить восвояси как‑то рука не поднялась. Кстати, у Клауса от Себастьяна ещё один заказ был, на какого‑то Энтони.

— Что?! — Алекс подскочила, торопливо выхватила из кармана кристалл.

— Знакомый? — прищурилась Арика.

— Муж, — сквозь зубы бросила дознаватель.

Атана совершенно неприлично вытаращилась на старшего дознавателя. У неё? Муж? Может, ещё и дети?

«Ата, будь добра, убери это выражение вселенского удивления со своего лица, — передала мать по связи. — И только не говори мне, что ты до сих пор не удосужилась поинтересоваться семейным положением своей подруги».

«Так ты специально ей об Энтони сказала?»

«Нет, я о нём не знала. Ну так я не напарничаю с ней уже который день, так что мне простительно».

«Да нафиг мне её семейное положение? Я на ней жениться не собираюсь!».

«По‑твоему, это единственная побудительная причина? Вряд ли Алекс собирается на тебе жениться, однако, я уверена, разузнала о тебе максимум того, что смогла. А ты ещё что‑то расследовать лезешь. И когда уже повзрослеешь…».

Атана только вздохнула. Мама права. Надо было собрать о напарнице информацию, и даже мысль, помнится, мелькала, но руки не дошли, с этим расследованием‑гонкой…

Алекс, отвернувшись, негромко говорила в кристалл:

— Привет. Ты где? У тебя всё в порядке?…

— Мэтра, а что, Клаус вот так, запросто, сдал вам своего нанимателя и отдал амулет? — с изрядной долей скептицизма поинтересовался Айзек. — Чем же вы его так очаровали?

Арика усмехнулась:

— Сдал он информацию, конечно, отнюдь не «запросто». Не скажу, что мне нравятся жёсткие методы допроса, но совестью или там кошмарами от содеянного я мучаться не стану. Пусть скажет спасибо, что вообще жив остался.

Начальник безопасности замолк с недоверчивым видом, похоже, так и не решив, всерьёз женщина говорит или выдаёт желаемое за действительность. А вот Атана прекрасно знала, что мама ситуацию ничуть не приукрашивала — при необходимости Арика делала и не такое.

— Что с мужем? — Этот вопрос мэтра адресовала вернувшейся Алекс.

— Всё в порядке, спасибо.

— Вы его убедили пока поостеречься?

— Вроде бы, — Алекс быстренько перевела разговор. — Что у вас произошло с Себастьяном?

— Я вызвала его сюда — здесь у них с Клаусом было место рандеву. Хотела поговорить, а он, сообразив, что вместо Клауса пришла я, кинулся на меня, как ненормальный. Бармен и официанты свидетели. — Арика пожала плечами. — Я не собиралась его убивать, не рассчитала просто.

— А из‑за чего Себастьян умер? — поинтересовался Айзек. — На нём нет ни крови, никаких повреждений.

— Я ударила его болью. Не слишком сильно — он даже сознание от такого импульса потерять не должен был. Ну а он… Может, болел чем‑то.

— А вам не приходило в голову, что задержание лучше доверить профессионалам? — язвительно поинтересовалась Алекс. — Просто сообщили бы в Коронерское ведомство и этой смерти не было бы.

— Знаете, шерра, я не сторонница благотворительности, — не менее язвительно отозвалась Арика. — Клауса схватила я, и я вытащила у него ниточку к Себастьяну. И чего ради я должна преподносить вам на его блюдечке?

Интонациями и видом мать сейчас полностью оправдывала своё прозвище — за глаза её уже много лет все, кроме, разве, детей и мужей, звали Волчицей. Причём Арика отнюдь не «играла на имидж», это было её характером и сутью.

Однако Алекс просто так сдаваться не собиралась:

— Чтобы поддерживать законность и порядок!

— Это ваша обязанность, — пожала плечами Арика. — Так же как моя — защищать интересы семьи, — мирная вроде бы фраза, за которой вновь мелькнул волчий оскал.

Старший дознаватель, скривившись, замолчала. Видимо, уже уяснила, что при озвучивании понятия «семейные интересы» дальнейший диалог теряет всякий смысл.

— Итак, — помолчав, уточнила Алекс. — Себастьян напал первый. И на допросе труп скажет то же?

— Конечно, — спокойно подтвердила мэтра.

— Хорошо, — кивнула дознаватель, оправляя вызов в участок. — Сейчас подойдёт группа, поднимем, допросим…

— Я известил Главу, он подойдёт с минуты на минуту, — вмешался Айзек.

Тарген появился первым. Конечно, с телохранителями. Чисто формально — отнюдь не согласно этикета — приветствовал Арику, подошёл к мертвецу, опустился рядом. Атана увидела, как дрогнуло его лицо. Похоже, он Себастьяна действительно уважал. Как минимум.

Распахнулся портал, через него ввалилась толпа коронёров. В помещении сразу стало тесно и шумно, закипела работа. Тарген с непроницаемым лицом встал, отошёл в сторонку.

Картинку с мертвецом фиксировали со всех сторон. Кроусон, наблюдая за магом, готовящим трёхмерное изображение, негромко поинтересовался у Атаны:

— Ты его ещё не поднимала?

— Нет. И не стану — могут обвинить в предвзятости, — объяснила девушка. — Он ко мне убийцу подослал.

— Полный кретин, — резюмировал некромант‑судмедэксперт и направился к трупу. — А по поводу предвзятости — у тебя уровень не тот…

Атана пожала плечами. Она и сама это знала. Опытные некроманты могли, работая с мертвецом, запретить ему отвечать на определённые вопросы. Врать мёртвого заставить было невозможно, а вот отмалчиваться — вполне. Но ей до этого было ещё учиться и учиться. Однако лучше даже поводов к подобным подозрениям не подавать.

— Всё закончили? — Кроусон подошёл к телу. — Ну‑ка расчистите место.

Никаких некромантских запретов на Себастьяна не накладывали, буквально через пять минут труп открыл глаза и сел.

— Так и сиди, — приказал Кроусон. — Отвечай на вопросы шерры Алекс и лэрды Атаны.

Тарген встрепенулся, нахмурился, но промолчал.

— Вы наняли Браяна для убийства Реджинальда? — в лоб спросила Алекс.

— Да, — безжизненно ответил Себастьян.

— Вы убили Перрейна и Диккарда и пытались убить Джессику?

— Да.

Тарген побледнел, выпрямился и задеревенел, словно палку проглотил. И куда делась его самоуверенность…

Короткий звук заставил Атану вытянуть кристалл. Ага… Гонорар переведён. Девушка взглянула на Таргена, но тот к ней даже не повернул головы — то ли намеренно, то ли расплатилась Релакса, а он действительно не в курсе. Она перевела взгляд на Айзека, безопасник чуть кивнул. Ясно…

— На мэтру Арику вы напали первым? — продолжала допрос старший дознаватель.

— Да.

— Зачем вы напали на маму? — вмешалась Атана.

— Она могла помешать.

— И вы готовы были убить, из‑за этого?

— Стоящая цель подразумевает серьёзные средства!

— Какую цель вы преследовали? — тут же спросила Атана.

— Сделать всё, чтобы Снежинка попала к достойному.

— Но ритуал именно на это и направлен. Вы считаете, Силы могут сделать неверный выбор? — уточнила Атана. — Или подозреваете Джессику в мошенничестве?

— В прошлый раз Силы ошиблись. Кто сказал, что в сейчас этого не случится?

— Когда выбрали носителем Снежинки Ашета, а не тебя? — резко бросил Айзек.

— Да! Я мог поднять Карни к высотам, добиться аристократического титула, а Ашет едва удержал семейство на плаву!

— Как всё запущено, — скривилась Арика. — Дальше мне уже не интересно. Не оценили, не поняли… Всего хорошего, шерра, лэрды.

Однако Атана придержала собравшуюся уходить женщину.

— Мам…

— Да?

Девушка дотронулась до матери — чтобы говорить через связь и уточнила:

«Как ты узнала об убийце?»

Арика хмыкнула.

«Не нервничай, я не ставила у тебя никакой следилки. Примитивный датчик, реагирующий на сильные артефакты — ваши маги без запредельных амулетов на серьёзное дело никогда не сунутся. А со всем остальным ты сама прекрасно разберёшься, я в тебя верю».

Поцеловав на прощание дочь, она исчезла — вместе с Хью.

Атана растеряно хмыкнула — мама временами находила оригинальные решения. И ведь сработало…

Алекс, тем временем, напару с Айзеком продолжали допрос.

Судя по откровениям Себастьяна, сначала он вообще не собирался никого убивать. Лишь вытащить у Перрейна допуск к Снежинке и передать артефакт своему протеже. Однако Перрейн так ничего ему и не сказал, Себастьян сорвался, а после того, как он прикончил родственника, то решил, что пути назад нет.

К тому же он имел глупость рассказать Реджинальду о своих планах. Скорее намётках, тогда, когда он ещё только начинал их обдумывать. После убийства Перрейна Себастьян запаниковал и решил убрать свидетеля, для чего и нанял Браяна, в оплату услуг которого ему пришлось отвалить треть своего состояния.

Диккарда он убил после того, как тот, поговорив с Атаной, развил бурную деятельность по розыску Перрейна. Да к тому же слишком близко подобрался к самому Себастьяну, по крайней мере, тому так показалось. Он использовал на начальнике безопасности одно из лично составленных, никому не известных заклинаний — Себастьян вообще предпочитал не распространяться о своих исследованиях.

Однако все эти убийства ни на шаг не приблизили его к Снежинке. Тогда Себастьяну пришло в голову удачное — с его точки зрения — решение — убить Джессику и занять её пост.

Айзек, услышав это, только зубами заскрежетал. Судя по выражению его лица и взгляду, брошенному на Таргена, это было очень даже возможно. Если бы не Атана с Алекс, вовремя заявившиеся к «железной лэрде» в гости.

После провала с Джессикой Себастьян решил, что не будь женщин‑дознавателей, он быстро добился бы успеха, это они постоянно вставляют ему палки в колеса. А тут ещё Алекс с Атаной начали стремительно собирать «паззл» из Гарольда — Себастьян мог отследить «процесс» по оставленным на частях некроманта маячкам. За один день, и даже за два, по прикидкам Себастьяна, они некроманта не собрали бы. Но неважно, слишком уж шустро женщины взялись за дело. Пришлось в срочном порядке нанимать Косого Клауса для того, чтобы остановить их — убить одну и «проучить» другую. Себастьян решил, что убийство старшего дознавателя коронёров светит ему гораздо большими неприятностями, чем смерть отказавшейся от Семьи девчонки. И, как результат своей ошибки, очень неудачно нарвался на Арику.

Допрос продолжался довольно долго. Коронёры, закончив, давно ушли, даже Кроусон, который передал управление трупом Алекс и Айзеку и распрощался. Заметив, впрочем, что если возникнут какие‑то сложности, его можно вызвать в любой момент.

Наконец Алекс и Атана сообщили Карни, что они узнали всё, что хотели. Айзек вызвал своих людей, чтобы унести тело, не забыв официально поблагодарить женщин за содействие. Тарген, за всё время пребывания в ресторане не произнёсший ни слова, перед уходом всё же соблаговолил процедить формальную благодарность.

Женщины выбрались на улицу, Алекс покосилась на своих сопровождающих, заметила в пространство:

— Вроде как дело о Снежинке мы закрыли.

Атана пожала плечами:

— Я ими не командую. Эркис сам охрану отзовёт, когда посчитает нужным. А мне ещё пару дней от своих не отделаться — отец раньше артефакт не восстановит.

Они шли по улице, негромко разговаривая.

— Этот Себастьян ненормальный какой‑то, — не выдержала Атана. — Практически из ничего нагородить столько смертей!

— Да, похоже у него сдвиг пошёл, — отозвалась Алекс. — На почве комплекса неполноценности. Скорей всего тянулось это с той самой поры, когда ему Снежинка не досталась, а новый ритуал его проблемы только усилил. Представь, слышать постоянные разговоры о ритуале, смотреть, как готовят мальчишек, и думать о собственной неудаче.

Атана только кивнула — версия Алекс полностью совпадала с её выводами.

— Как насчёт того, чтобы отпраздновать окончание дела?

Атана изумлённо уставилась на старшего дознавателя — вот уж от неё подобного приглашения она точно не ожидала. Но… почему бы нет?

— Спасибо, с удовольствием.

— Отлично. Вот адрес, приходи вечером. К сожалению, раньше я не освобожусь — пока отчёт напишу, пока его примут, — Алекс выразительно скривилась.

— Договорились. С меня выпивка. Что ты предпочитаешь?

— Забудь. Мой муж виноторговец, если ты придёшь со своей бутылкой, он жутко оскорбится.

— Серьёзно? А Лунный свет у него есть?

— Думаю, найдётся. Стоп! Ты собралась приглашать призрака?

— Лесса. Попрощаться и рассказать, чем дело кончилось.

— А, ну его само собой, — однако Алекс явно почувствовала себя неуютно.

— Ладно, в другой раз.

— Нет, приглашай, конечно. Он имеет полное право отпраздновать победу с нами. — Алекс с усилием, но, всё же переборола свою «призракофобию». — И Хирона, если он согласится. Всё, до встречи!

Атана кивнула, задумчиво проводила напарницу взглядом. И ведь сама предложила… Возможно, их «напарничество» не оборвётся этим делом? И ей, и Алекс подобное знакомство лишним не будет, тем более, учитывая сходство их профессиональных интересов. Что ж. Посмотрим.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Осенний денёк был тёплым и солнечным. Устроители выставок‑встреч любителей животных выбирали место для своего мероприятия, отвечающее необходимым условиям, одним из которых являлась хорошая погода. Также к ним причислялось наличие рядом водоёма и отсутствие вокруг в нескольких десятках километров человеческого жилья.

Сегодня место для выставки обустроили на пологом берегу широкой реки, текущей среди холмов. Планировка была стандартная — если стоять лицом к реке, то справа рынок, где продавали молодняк, по центру — большая смотровая площадка, а слева — трибуны для зрителей. Атана вела Малыша к смотровой площадке, пробираясь через толпу, в которой почти каждый был с каким‑нибудь животным. Так что контролировать Малыша приходилось внимательно — на людей он давно не нападал, если, конечно, те сами не проявляли агрессию, а вот на какую‑нибудь кошку‑собаку‑хорька вполне мог позариться — хищник же, инстинкты никуда не денешь.

На смотровой площадке собирались хозяева къонов‑фамильяров со своими питомцами. Как раз сейчас у пустынных ящеров начинались брачные игры, и людям приходилось это учитывать.

Къонов‑фамильяров на весь Клан было лишь несколько десятков, и мало кто из них снисходил до диких собратьев. Поэтому в период гона хозяева къонов организовывали вот такие встречи, чтобы их фамильяры могли «пообщаться» с себе подобными и подобрать себе пару.

По дороге Атану окликнули. Девушка притормозила, повернулась в сторону голоса, вглядываясь в толпу. Это оказался Шенд, на пару с незнакомым здоровяком. На плече здоровяка, обвивая хвостом шею, устроилась гигантская пушистая гусеница, переливаясь на солнышке всеми цветами радуги.

Атана вежливо приветствовала телохранителя, тот представил своего приятеля:

— Это Эштин, мой друг и коллега. А это Хартнесс, — кивок на гусеницу.

«Коллега» — значит, тоже телохранитель. Неудивительно, и вид у «шкафчика» соответствующий. А вот никого похожего на пушистое чудо она не встречала.

— Фамильяр? — с любопытством уточнила Атана, разглядывая гусеницу.

— Типичная реакция мага, — хмыкнул червяк. — Вынужден вас разочаровать, девушка, я сам по себе.

Ого. А червяк с норовом — усмехнулась про себя Атана.

— Извините, Хартесс, я не хотела вас обидеть, — улыбнулась она.

— Лэрда, у нас к вам дело. Где можно спокойно поговорить? — вмешался Шенд.

Атана поморщилась:

— Шенд, давай на «ты», не на службе же. Это срочно?

— Боюсь, что да, — кивнул здоровяк.

Малыш покосился в сторону площадки, недовольный задержкой, рыкнул. Эштин, не глядя, потрепал его по морде.

Кьон, обалдевший от такой фамильярности, сначала замер, потом, неожиданно даже для Атаны, подсунул голову под руку здоровяка. Тот, почёсывая животному за надбровными дугами и вдоль гребня, веско добавил:

— От этого может зависеть жизнь человека. Хорошего человека.

Атана, которая уже была готова оттаскивать фамильяра от глотки этого идиота, выдохнула. И неодобрительно высказалась:

— Эштин, вы бы поостереглись, а то можете и без руки остаться.

— Понял, баловать не буду, — улыбнулся тот, продолжая, однако, поглаживать животное. И добавил. — Мне тоже можно не выкать, так будет проще.

Атана едва не выругалась. Ну при чём тут «баловать»?!

— Я веду Малыша к площадке, там он займётся своими делами, а мы можем поговорить.

Мужчины переглянулись и явно настроились сопровождать Атану. Къон, сообразив, что хозяйка готова идти дальше, тут же рванул вперёд, забыв и об Эштине, и обо всем на свете. Добравшись до смотровой площадки, Атана отправила Малыша за изгородь, а сама осталась с внешней стороны. Повернулась к терпеливо ждущим мужчинам.

— Я слушаю.

— Мы так и будем тут стоять? — уточнил Шенд. — Разговор долгий.

— Если Малыш подберёт себе пару, их отправят порталом в загон, а я освобожусь на несколько часов. До тех пор смысла никуда идти нет.

Шенд кивнул и перешёл к делу:

— Пропал наш знакомый, Мэлт. Он эмигрировал с Анвила пять месяцев назад. Полтора месяца спустя устроился на работу в клинику «Феникс»…

— Что за клиника? — прервала его вопросом Атана.

— Принадлежит семейству Бласки, специализируется на омоложениях.

— Кем он там работал?

— Санитаром.

Атана прищурилась.

— Низший медперсонал. Немаг? Или ученик?

— Мэлт профессиональный целитель, бывший жрец Сообщества, — сообщил Хартнесс. — Расплевался со своими перед отъездом с Анвила, его лишили сана и, как результат, он потерял почти всю магию.

И парень решил заново подниматься с нуля, раз уж устроился на такое непрестижное место, зато в специализированное учреждение, — резюмировала про себя Атана. — Ну тоже выход, и не из самых плохих.

— Я приехал в Клан совсем недавно, пока устроился… И пять дней назад пошёл его навестить — Мэлта уже не было. В клинике сказали, что он исчез больше дюжины дней назад — без предупреждения, просто не явился на работу. Они подали заявление в коронерское ведомство и через три дня в «Феникс» пришла официальная бумага. Мол, Мэлт раскаялся в своём отступничестве и вернулся в Сообщество.

Я был в участке, говорил со следователем, который вёл дело Мэлта. Он расспрашивал его ближайшее окружение и так вышел на Сообщество, направился в Храм, стал задавать вопросы. Вечером к ним в участок пришёл Мэлт собственной персоной и официально заявил о возвращении в Сообщество. Подписал бумаги, которые от него потребовали, и ушёл. Коронёры закрыли дело.

— И что вас не устраивает? — пожала плечами Атана. — Помыл человек полы и повыносил судна, надоело, пошёл по пути наименьшего сопротивления — легче покаяться, чем поднимать магическую силу с нуля.

— Да это бред, — фыркнул Эштин, поглаживая Хартнесса. — Любой, кто знает Мэлта, скажет, что он никогда бы не вернулся в эту клоаку!

— Так уверен? — хмыкнула Атана.

— Да! — отрубил Эштин.

— К тому же, когда я пришёл в Храм и попытался встретиться с Мэлтом, он отказался со мной видеться, — добавил Шенд.

Атана задумчиво кивнула, краем глаз наблюдая за прогуливающимся Малышом.

Возможно, Сообщество действительно посадило Мэлта под замок. Теоретически. Заявление, которое он якобы сделал в коронерском ведомстве, по сути, ни о чём не говорило — Мэлта коронёры никогда не видели, обличье можно принять любое. Даже вызови коронёры кого‑то из «Феникса», хотя они это делать и не стали, коллеги не отличили бы поддельного Мэлта от настоящего. Работал он у них всего ничего. Да, существовали заклинания и амулеты, позволяющие видеть сквозь личины. Но проверяли ли коронёры того, кто приходил, на личину вообще?

Когда Атана задала этот вопрос Шенду, тот кивнул:

— Проверяли. Но у них амулеты простейшие, их даже я обойду.

Атана и сама знала, что оснащение коронёров оставляет желать лучшего. Хоть формально проверка и проведена, она ничего не стоила. Так что… всё возможно. Только зачем Мэлт понадобился Сообществу, отлучённый жрец, практически немаг? Только из чувства мести? Маловероятно. Может, всё же ребята раздувают проблему из ничего?

— Сколько ты знаешь Мэлта? — уточнила она у Шенда.

— Больше двадцати лет. Наш бывший шеф, Гром, его близкий друг. Я связался с Громом, рассказал ему об исчезновении Мэлта. Он тоже уверен, что Мэлт никогда бы не вернулся в Сообщество. А они дружат больше шестидесяти лет. Гром вылетел сюда, корабль будет в космопорту через полтора часа.

— Гром летит с Анвила? — переспросила девушка.

— Да. Он уверен, что Мэлт в беде. Приказал найти хорошего дознавателя, сказал, что везёт нечто важное.

— А зачем вам дознаватель? — пожала плечами Атана. — То, что Мэлт в Сообществе, это ясно. И если его действительно удерживают там против воли, достаточно будет, чтобы Гром или кто‑то, хорошо знающий Мэлта, поговорил с ним и засвидетельствовал это. Сообщество имеет дипломатический иммунитет, но выпустить Мэлта они обязаны: покушение на гражданина Клана — серьёзное преступление.

— Мэлт не успел получить местное гражданство, хоть и подал все бумаги. Я консультировался, ваш суд может принять решение о его выдаче, но лишь при наличии железных доказательств того, что Мэлта удерживают в Сообществе против его воли. А до этого… Думаю, нам даже встретиться не дадут. Вот для поиска доказательств, достаточных для суда, Гром и собирается нанять дознавателя.

Атана поморщилась, покачала головой:

— Наши суды… Ну в общем на это рассчитывать не стоит. Подобные решения принимаются с кучей проволочек, и закончится всё тем, что вашего друга пришибут по‑тихому, даже если вы чудом выиграете процесс. Я бы на вашем месте попыталась вытащить Мэлта. Не знаю, каким способом — кого‑то подкупить, или там камеру штурмом взять, — она пожала плечами, прекрасно осознавая абсурдность этих вариантов. — И только после этого можно выдвинуть против Сообщества обвинения.

Помолчала и добавила:

— И… боюсь, в этой ситуации нанимать меня нерационально. Тут нужен дознаватель, специализирующийся на конфликтах с Храмами.

Шенд нахмурился. И признался:

— Мне один из твоих коллег сказал то же самое, отправил меня к Шоннери. Тот отказался браться за дело, сказал, что вытащить Мэлта невозможно.

Девушка пожала плечами:

— И что ты хочешь от меня? Подожди…

Малыш наконец определился с выбором. Атана перебралась за ограду, подошла к распорядителю. Вместе с ней подошёл мужчина, хозяин самки‑къона. Распорядитель открыл окно‑портал, хозяева проследили за тем, как их фамильяры перебрались через мерцающий овал. Распорядитель отдал хозяевам ключи‑метки, они ему деньги, причём оба оговорили дополнительный пункт — чтобы распорядитель приглядывал за животными и вызвал хозяев, когда фамильяры нагуляются. После этого Атана вернулась к мужчинам. Шенд уже поджидал её с новыми «аргументами».

— Понимаю, что это не твой профиль. Но, может, согласишься хотя бы встретиться с Громом и побеседовать? Возможно, что‑нибудь посоветуешь, мы с Анвила и плохо знаем местные реалии. Консультацию мы, само собой, оплатим.

Девушка только вздохнула. Дело было не в деньгах. Она действительно не сможет помочь… Ну может хоть чем‑то.

— Хорошо, давайте попробуем.

Космопорт встретил шумом и толкотнёй. Атана вместе с парнями пробралась к терминалу, через который должны были выходить пассажиры с анвиловского рейса и столкнулась с Алекс. И судя по тому, что старший дознаватель была не одна, а с некромантом‑судмедэкспертом, что‑то произошло. Кстати, судмедэксперт был незнакомый — то есть в лицо его Атана помнила, а имени не знала.

Женщины тепло поздоровались — отношения у них сохранились дружеские. Шенду Алекс тоже приветливо кивнула, а на Эштина с Хартнессом бросила любопытный взгляд.

— Что‑то стряслось? — поинтересовалась Атана.

Старший дознаватель не стала играть в «таинственность».

— Труп на борту. Судя по заключению врача, сердечный приступ. Ну проверим на всякий случай.

— С каких пор ты выезжаешь на несчастные случаи? — хмыкнула девушка.

— Умер иностранный гражданин, — отозвалась Алекс. — Вот начальство меня и отрядило.

— А как зовут умершего? — скорее машинально поинтересовалась Атана.

— Гром.

Атана подскочила. Уставилась на Шенда, тот с ошалевшим выражением — на неё. Эштин выругался.

— У вашего шефа были проблемы с сердцем? — на всякий случай поинтересовалась девушка. Хотя уже знала ответ.

Мужчина покачал головой:

— Здоров, как бык.

— Так вы встречали Грома? — подобралась Алекс. Перевела взгляд на Шенда. — Это связано с вашим пропавшим другом?

Ага, значит, старший дознаватель в курсе. Шенд сжал губы:

— Гром летел, чтобы вытаскивать Мэлта.

— Сердечный приступ, значит, — пробормотала Алекс.

На борт корабля поднялись все вместе — Алекс показала коронерский значок, а о «пристроившихся» подруге с компанией и слова не сказала. Коренастый, почти под ноль стриженый мужчина, встретивший процессию у трапа, судя по нашивкам и бейджику, был местным капитаном. Он сам проводил гостей по коридорам корабля и отпер дверь в каморку, два шага в длину и четыре в ширину. У дальней стены располагался откидной стол, на котором лежало тело.

Атана подошла поближе, вгляделась. Высокий мужик, здоровый, даже под одеждой видны гипертрофированные мускулы. Нет, сердце конечно прихватить у любого может. Но всё же у такого накачанного шкафчика… Как‑то не верится.

— Это Гром? — тихо спросила она у Шенда.

— Да, — кивнул тот.

Судмедэксперт осмотрел труп и резюмировал:

— Смерть от естественных причин, похоже на сердечный приступ, точнее скажу при вскрытии.

— Давайте сначала поднимем и расспросим, — задумчиво предложила Алекс. — А потом, если что, и вскрыть можно, и на наличие ядов проверить.

— Сожалею, шерра, но, согласно завещанию, покойный запретил проводить со своим трупом какие‑либо манипуляции, — вежливо, но твёрдо заявил капитан.

— Кто‑нибудь пытался получить доступ к телу? — движимая интуицией, спросила Атана.

— Магистр Сообщества, который оказался на этом корабле. Он знал Грома как достойного прихожанина и хотел провести соответствующие ритуалы.

Атана переглянулась с Алекс и Шендом.

— Я могу увидеть завещание? — спросила Алекс.

— Конечно, — капитан передал старшему дознавателю бумагу, скорей всего, из выручалки, поскольку в руках у него за секунду до этого ничего не было.

Алекс пробежала документ глазами. И неожиданно поинтересовалась у Шенда:

— У тебя есть с собой какое‑нибудь удостоверение личности?

Парень невозмутимо кивнул:

— У меня двойное гражданство, и оба документа с собой. И паспорт Анвила, и Клановская метка.

— Гром завещал своё тело тебе. И ещё какие‑то бумаги, которые должен передать капитан корабля.

Капитан неприкрыто оживился:

— Взглянуть на документы можно? Лучше паспорт, мне привычней.

Шенд достал требуемое и протянул капитану. Тот провёл над карточкой карманным определителем и, убедившись в подлинности, широко улыбнулся:

— Отлично! А я помощника отправил вас разыскивать. Когда вы заберёте своего друга?

— Да хоть сейчас, — пожал плечами Шенд. — Поднимем…

— Нет‑нет! — встревожился капитан, — никаких некромантских штучек на моем корабле!

— Тогда давайте каталку, — хмыкнула Атана, насмешливо наблюдая за нервничающим мужчиной. Его предубеждение против некромантии в данном случае было чистой воды предрассудком, глупыми, ни на чём не основанными страхами. Да устрой тут некроманты хоть шабаш, никакого влияния это на корабль не окажет. И ехидно добавила. — Нет, мы можем, конечно, её сами найти, но на это тоже нужно время.

Выразительно поморщившись, капитан достал комм. Буквально через минуту заявился неопрятного вида мужик, толкающий перед собой гравитационные носилки, на которых лежали два прозрачных пакета — с одеждой и какими‑то мелочами.

— Это вещи покойного из каюты, — пояснил капитан. Заодно подсунул Шенду несколько бумажек, на которых попросил поставить подписи или отпечатки ауры, если ему так удобней. Мол, тело и вещи переданы в нетронутом состоянии, претензий принявший не имеет. Шенд покривился, но требуемое выполнил. После этого капитан передал Шенду в руки пухлую папку, в которой, судя по угловатостям, плюс к бумагам находились ещё и инфокристаллы.

Шенд с Эштином переложили труп на носилки, и, накрыв простыней, повезли наружу — территория космопорта традиционно являлась закрытой для телепортации зоной.

По пути Шенд негромко уточнил у Атаны:

— Ты сможешь его поднять?

— Да, — кивнула девушка. — К тебе пойдём?

Мужчина покачал головой:

— Я в казармах ночую.

— У отца?

— Ну да.

— Мы живём в гостинице, — сообщил Эштин, поглаживая Хартнесса.

— Можно в участок, — предложила Алекс.

— Там у вас вечная толкотня, — поморщилась Атана. — Лучше ко мне.

Сразу по выходу из зоны запрета телепортации судмедэксперт попрощался и куда‑то исчез. А Атана открыла портал прямиком в свою лабораторию, чтобы с трупом и носилками не лазать по лестницам.

В овал портала ребята носилки с телом протащили на руках — гравитационные поля при пересечении с магическими часто давали сбой. Атана, удостоверившись, что все перешли, схлопнула портал и принялась освобождать металлический секционный стол. По уму он должен быть чист и свободен, но места всегда не хватало… Мужчины тем временем вновь активировали гравитационное поле на носилках, а Алекс отыскала в захламлённой лаборатории табурет и переставила его так, чтобы иметь оптимальный обзор.

Атана освободила стол.

— Перекладывайте.

При работе с трупом необходимо было, чтобы он лежал на нормальной поверхности, а не на этих гравиполях. Впрочем, объяснять ничего не пришлось, мужчины выполнили распоряжение беспрекословно, не задавая вопросов.

Пока Шенд с Эштином возились с телом, девушка расставила источники подпитки, хоть и не активировала их. Это на случай, если её вызовут за Малышом до окончания разговора. Активировала пентаграмму, проверила ещё раз рабочие руны. Огляделась. Вроде всё в порядке — необходимое на местах. Алекс устроилась удобно, ребята стали в углу, стараясь не мешать.

— Я начинаю. Пожалуйста, не отвлекайте.

Атана сосредоточилась, потянулась за духом Грома. Пока связи его духа с телом были прочными и отлично обозначенными, хоть и неактивными, словно «выключенными». Но очень скоро они начнут «развоплощаться», и когда исчезнут окончательно, вызвать в мёртвое тело дух бывшего хозяина станет практически невозможно.

С другой стороны, всегда можно вызвать дух умершего без его вселения в тело. Вот только удержать такую нематериальную субстанцию гораздо проблемней. Атана отнюдь не была уверена, что у неё это выйдет даже на несколько минут, а для серьёзного, обстоятельного разговора времени требовалось гораздо больше.

Труп «одушевился» неожиданно легко, Атана удивлённо нахмурилась.

Мертвец плавным, ловким движением сел, огляделся и выдал:

— Ничего себе! Парни, где это мы?

Говоря это, он легко соскочил со стола и потянулся.

Девушка уставилась на него буквально с отвисшей челюстью. Эт‑то ещё что?! Одушевлённый мертвец без позволения поднявшего его некроманта даже говорить не должен, а уж вопросы задавать или скакать — тем более!

«Парни» никак на странное поведение шефа не реагировали. Впрочем, им‑то откуда знать, что оно нетипичное? Как и то, что такой вот «нетипичный» Одушевлённый почти наверняка опасен. Впрочем, на вопросы отвечать ни Шенд, ни Эштин тоже пока не торопились…

А вот Алекс среагировала вполне ожидаемо — вскочила, вмиг в руке женщины оказался пистолет, направленный на Грома. Ну да, старший дознаватель наверняка сталкивалась с чем‑то подобным. Только вот пули мертвецу никакого вреда причинить не смогут…

— В чём дело, леди? — Гром замер.

Опять нетипичная реакция — мертвец знает, что он умер и не станет опасаться заведомо неэффективного против него огнестрельного оружия. Тем более, профессиональный телохранитель — у него в этом направлении мозги быстро работают…

По правилам безопасности Атана должна была немедленно перерубить некромантскую подпитку и разорвать связь духа с телом. Во избежание неприятностей. Её остановила только абсолютная неагрессивность странного Одушевлённого. Атана была уверена, что при желании Гром уже давно мог обезоружить Алекс, а он прилагал все усилия, чтобы решить дело миром… Что ж. Поговорим.

— Алекс, убери оружие, пожалуйста, — попросила девушка. — Если понадобится, я его остановлю.

Старший дознаватель повременила, но пистолет спрятала. Но осталась стоять, насторожённо наблюдая за Одушевлённым.

— Вы?! — хмыкнул Гром, смерив взглядом Атану, едва достающую ему до плеча.

— Вы умерли, — спокойно информировала его девушка. — А я некромант, и я вас подняла. Так что отправить вас обратно для меня труда не составит.

Гром вновь замер — растерялся. Потёр ладонью лоб, переспросил, повернувшись к мужчинам:

— Точно умер?

Парни вразнобой покивали. Эштин добавил:

— Сердечный приступ.

— Бред! — рявкнул Гром, рубанул воздух ребром ладони. — Ладно там нож, пуля, но приступ?! И я обычно себя чувствую, может, просто сознание потерял?

Алекс в ответ на резкое движение Одушевлённого подскочила и отшатнулась, но оружие не выхватила. А мужик всё ещё не может поверить. Что ж.

— Закройте глаза, пожалуйста, — попросила Атана. — И не двигайтесь, я вам ничего плохого не сделаю.

Гром нахмурился, но просьбу выполнил. Девушка вынула из выручалки нож, резким движением пробила Одушевлённому запястье и так же резко вынула оружие. Как и следовало ожидать, Гром ничего не заметил, а клинок остался почти чистым, из раны даже кровь не пошла.

— Ни фига себе, ничего плохого, — возмутился с плеча Эштина Хартнесс, — не подносите меня близко к этой чокнутой!

Гром, услышав реплику червяка, непроизвольно напрягся.

— Всё, открывайте глаза. И взгляните на свою руку. Как думаете, у живого человека такая рана возможна?

— А глаза зачем закрывать? — буркнул Гром, наглядевшись на рану со всех сторон, крутя рукой и так, и сяк.

— Если бы вы знали, что я делаю, то почувствовали бы иллюзорную боль. Почти наверняка.

Одушевлённый выругался свозь зубы. И так выразительно сник, что стало ясно — поверил. Атана одним движением убрала рану — срастить неживую плоть было легко.

Гром опять выругался, ударил кулаком по стене. Нервно прошёлся по подвалу.

— Сядьте, пожалуйста, — вздохнула Атана. — Чем меньше вы будете двигаться, тем дольше продержитесь в своём теле.

— То есть времени у меня немного? — остановившись, мрачно уточнил мужчина.

Атана свила сканирующее заклинание и честно ответила:

— Часа четыре максимум. Так что займитесь завещанием, или чем там…

— К… собачьим завещание. Со мной были документы…

— Это? — протянул Шенд толстенную папку.

— Да, — Гром забрал её, раскрыл и вытряхнул рядом с собой, на стол. Кристаллы отложил и принялся копаться в бумагах, отрывисто говоря:

— Шенд, что ты нарыл о Мэлте, я слушаю. Секунду. Вы дознаватель? — он уставился на Алекс. — Если вытащите моего друга, за гонораром не постою. Послушайте обстоятельства дела и подумайте, сколько вы хотите.

— Я старший дознаватель коронёров, так что с предложением вы не по адресу, — Алекс неожиданно успокоилась, и перестала смотреть на Грома как на потенциальную опасность. Любопытно, почему?

— Гром, дознаватель, которого я попросил помочь — Атана, — вмешался Шенд, кивая в сторону девушки.

— Вы же некромант? — прищурился Гром.

— Классические маги развиваются по нескольким направлениям, — спокойно объяснила девушка. — Я специализируюсь в некромантии и дознавательстве.

— Л‑ладно. Тогда моё предложение относится к вам… — на лице Грома было написано сомнение.

— Как я понимаю, вы не знаете, кто вас убил, — перебила его Алекс, — сказалась профессиональная привычка расследовать убийства в любой, даже вот такой нестандартной ситуации.

Одушевлённый пожал плечами. Молча.

— Вы подозреваете кого‑то?

— Да что тут подозревать — Магистр, который на корабле был, — буркнул Гром. — Только доказать это не получится. Да и смысл — мне уже не помочь. И времени в обрез, поэтому давайте прекращать дурью маяться — надо думать, как вытащить Мэлта.

— Почему вы так уверены, что это Магистр? — не успокаивалась Алекс.

— Сообщество очень не хочет выпускать Мэлта из своих лап. А от меня так легко, как от Шенда, они не смогли бы отделаться, встречи с Мэлтом я добился бы… Или привёл бы в их чёртов Храм коронёров, или выбил бы решение суда в нашу пользу…

— Да зачем вообще Сообществу понадобился ваш Мэлт? — вмешалась Атана.

— Причина проста, как мир, — невесело усмехнулся Гром. — Деньги. Очень большие деньги. После того, как Мэлт вышел из Сообщества, он получил свою часть от нашего капитала. Это в переводе на ваши больше трехсот миллионов.

Шенд присвистнул.

— Вот копия свидетельства передачи средств, которые находились на отдельном счёту, — Гром протянул документ.

Атана взяла бумагу, пробежала глазами, отдала Алекс. Да уж, повод веский.

— Сообщество наверняка сейчас добивается у Мэлта, чтобы он отдал состояние им, — Гром мрачно хмыкнул. — И уверен, пока безрезультатно — слишком времени мало прошло, он парень упёртый. И, значит, Мэлт ещё жив. Алекс, коронёры смогут как‑то помочь?

— Сожалею, Гром, дело Мэлта официально закрыто. А вот найти виновного в вашей смерти — моя прямая обязанность. Пять минут, подождите.

Алекс кивком отозвала Атану в сторону. Тихо заметила:

— Я не специалист, но Гром ведь Одушевлённый долга?

— Похоже, — кивнула девушка.

Если человек, умирая, оставлял на земле незаконченное, беспокоящее его дело, он запросто мог вернуться привидением, которое существовало до тех пор, пока не заканчивало своё дело… Или, если это ему не удавалось, превращалось в неупокоенного призрака, убивающего всех подряд. И такое случалось отнюдь не редко. Уничтожение подобных призраков, кстати, было одной из обязанностей некромантов.

Только профессиональные некроманты — маги, выбравшие путь посредников между миром живых и миром мёртвых — предпочитали делать всё, чтобы подобные инциденты просто не возникали.

Случай с Громом был уникален, предоставлялся подобный некроманту хорошо, если раз в жизни. Когданекромант поднимал мертвеца, а тот оказывался потенциальным «одушевлённым долга», то есть вот таким, полностью сохранившим личность одушевлённым, частенько даже не помнящим момент своей смерти. Такого мертвеца можно было, проведя определённые ритуалы, задержать в теле. Тогда даже если у мертвеца что‑то не получалось, самопроизвольно бездумным призраком‑убийцей он не становился, просто упокаивался. Хотя при желании его можно было и в призрака преобразовать, но, опять‑таки, лишь с использованием магии.

— Я не знаю, смогу ли удержать Грома, — призналась Атана. — Просто никогда не интересовалась, даже схему ритуала не представляю, уровень, вообще ничего.

— И долго ты мне это рассказывать будешь? Вместо того, чтобы глянуть, как и что делать? — фыркнула Алекс.

— Между прочим, Райтер сейчас в справочниках роется, — буркнула девушка. — Райт, ты скоро?

— Вот, — компьютер высветил перед Атаной небольшой экран, та вцепилась взглядом в строчки, прикосновением пальцев двигая текст по мере прочитывания.

— Что? — Алекс читала вместе с Атаной, но для неё текст был по большей части непонятен.

— Вроде потяну, — пробормотала Атана. — Сейчас, подожди… Ну да. Гром!

— Я вас слушаю, леди некромант, — иронично отозвался одушевлённый, который что‑то негромко втолковывал Шенду и Эштину.

— У вас есть шанс остаться в вашем теле до тех пор, пока вы не вытащите вашего друга. Либо пока не исчезнет всякая возможность это сделать.

— И что я за это буду должен? — прищурился Гром.

— Данные, которые я получу, работая с вами, я использую в дипломной работе.

— Хорошо, — Гром подался вперёд, вцепился взглядом в Атану. — Вы обещаете, что не будете скрывать ничего относительно моего состояния и возможностей? Я хочу клятву вашей… Ойд Ориго.

— Эйд Ориго, — машинально поправила Атана. — Эта клятва действительна лишь между магами.

— Возможно, — пожал плечами Одушевлённый. — Но, даже заключив её с немагом, вы не станете её нарушать.

Сообразительный мужик. Либо знает о местных обычаях гораздо больше, чем должен знать гражданин Анвила, не приемлющий магию и законы Клана в принципе. Любопытно.

— Хорошо, после проведения ритуала. Только ещё одно, Гром. Что‑то может пойти не так. То есть я могу — хоть это и очень маловероятно — ошибиться просто из‑за недостатка опыта. Тогда вы просто умрёте. Повторяю, такая вероятность очень мала, но есть. А передать ваш ритуал более опытному некроманту нельзя — потому, что подняла вас я.

Гром кивнул.

— Ясно. Если вы сами признали, что неопытны, может, стоить пригласить кого‑то хотя бы для консультации?

Атана пожала плечами.

— Смысла нет. Тут другой маг никак не поможет.

— Хорошо, пусть нет смысла, — кивнул Одушевлённый. — Но я прошу вас согласиться на присутствие старшего некроманта… скажем, ради моего спокойствия.

Атана подошла к мужчине почти вплотную, уставилась ему в лицо.

— Если я говорю, что в чём‑то нет необходимости, значит, я в этом уверена. И если вы не доверяете мне, то я даже пытаться не стану проводить ритуал, просто потому, что без полного и безоговорочного вашего доверия ко мне он наверняка сорвётся. Решайте.

Гром замер и через миг кивнул.

— Я согласен.

Девушка кивнула, уточнила:

— Сколько времени вам надо для подготовки?

— Мне? — иронично поднял бровь Гром.

— Это надо так понимать, что нисколько, — резюмировала Атана. — Алекс, отойди в уголок, пожалуйста.

Девушка прокрутила ещё раз в голове последовательность ритуала и взялась за дело. Резким посылом уничтожила каналы некромантской подпитки. Глаза Одушевлённого остекленели, тело стало оседать, но упасть он не успел — Атана соткала новую сеть, рывком послала по ней волну магии. Одушевлённый, дрогнув, выпрямился. Самое сложное получилось — она его подхватила. А Гром и правда доверился — полностью открыт, не ставит дурные препоны, не мешает. Теперь закончить, ничего не напутав, а то ведь обидно будет… Девушка сосредоточилась, чёткими, уверенными посылами перенаправляла и настраивала каналы, снимала ограничения. Не забыла, впрочем, вплести пару заклинаний, убойных для ожившего мертвеца — пока не активных, на всякий случай.

Проверила всё ещё раз, пустив по системе направленную волну. Разрывов нет, критичных точек тоже, схема соответствует. Вышло. Распустила заклинательные линии, уставилась на Грома.

— Как самочувствие?

— Я… умер, — он выглядел потерянным.

— К сожалению, — сухо кивнула Атана.

Ага, Одушевлённый успел осознать собственную смерть — пока переходил. Ну быстрей она не справилась бы, никак.

— Видите, двигаетесь нормально? Руки‑ноги слушаются?

Уточняла Атана не просто так — одним из самых распространённых недочётов был недостаточная сила заклинания, и, как результат, частичная парализация или отказ органов чувств. Перед тем, как ответить, Одушевлённый прошёлся, пару раз нагнулся и даже какое‑то упражнение проделал явно из своего, специализированного арсенала.

— Всё в норме.

Атана кивнув, машинально расслабилась. И ощутила, как дрожат руки, кружится голова. Ну да, заклинание для неё сложное, вымоталась. А ещё Малыша забирать. Надо срочно присесть… И сжевать что‑нибудь.

— Я в столовую. Дорогу найдёте?

— Конечно, — кивнул Шенд.

Атана, вышагнув в столовую через Зону, едва смогла добраться до любимого кресла и несколько секунд отдыхала, собираясь с силами. Как хорошо, что никто её позорного «переползания на полусогнутых» не видит, а то начались бы охи‑вздохи… А дел‑то всего — отдохнуть, поесть и она придёт в норму. Кстати, в шкафу и холодильнике хоть шаром покати. Девушка вынула из выручалки кристалл, заказала обед на пятерых. А идти за заказом придётся самой — из присутствующих только Алекс знала координаты телепортации в её дом, а её гонять нехорошо. Вот только пару минут посидеть…

За дверью послышались голоса и шаги, появились гости.

— Я обед заказала, — сообщила девушка, — заберу минут через десять. Сообразите пока на стол тарелки и всё остальное, Шенд, ты же помнишь, где что лежит?

— Не вопрос, — кивнул мужчина. И заодно припахал Эштина, который охотно принялся помогать, ссадив червяка на стол. Гром — вот уж видны начальнические замашки! — невозмутимо и основательно расположился в кресле, однако, заняв такую позицию, чтобы видеть всё помещение.

Старший дознаватель подошла к Атане, присела рядом:

— Хреново?

— Так заметно?

— Ещё бы, — хмыкнула Алекс. — Шенд вообще собирался какого‑то Ларсена звать, мол, что с тобой случится, шеф его прибьёт.

— Притащи Шенд Ларса, я сама бы его прибила, — сообщила Атана, которая прекрасно знала, что целитель уложил бы её в постель на пару дней. Ну или попытался. Ну нафиг!

— Между прочим, его Гром отговорил. Сказал, ты просто вымоталась. И Хартнесс подтвердил.

«Да уж, великие специалисты… — фыркнула Атана. — Но лучше так, чем спорить с занудой‑Ларсеном».

— Так, я за едой, — девушка встала, встряхнулась. Хорошо хоть не шатает.

— Давай я тебя провожу, — тут же оставил возню с посудой Шенд.

— Спасибо, нет, — Атана побыстрей, чтобы не препираться, ушла к кафе через Зону. Кажется, Шенд хотел настаивать, но с пустым местом не очень‑то поспоришь.

Пока девушка расплачивалась и складывала еду в выручалку, мелодично звякнул кристалл — къон освободился.

Она забрала ящера, перевела Зоной на полянку перед домом, спросила у фамильяра:

— Ты спать или гулять?

Малыш негромко рыкнул, ткнул мордой в плечо и, развернувшись, потрусил к деревьям. Скорей всего спать, но на природе.

Сотня метров от полянки до столовой вымотали Атану окончательно. Нет, надо было опять Зоной шагнуть.

Она доползла до кресла, рыкнув на Шенда, который попытался подхватить её под локоток, вытянула ноги. Окинула взглядом накрытый стол, только еды не хватает. И выставила на пол восемь единиц кастрюлек и туесков из кафе — блюда она заказала с запасом. На пол — потому что дотянуться до свободного места в центре стола она могла только встав, а на этот подвиг её пока не тянуло.

Алекс с Шендом мигом переставили принесённое на стол, за которым тут же все и расположились — проголодались сильно. Гром тоже составил компанию, Атана не стала говорить, что есть Одушевлённому необходимости нет, а остальные, наверное, вообще об этом не подумали, как и он сам.

Как выяснилось, пока Атана отсутствовала, Алекс зря времени не теряла. Старший дознаватель, едва сев за стол, заговорила о работе:

— Гром кое‑что любопытное вспомнил.

— Что именно? — уточнила Атана, накладывая мясо с грибами.

— Я всё думал, где меня отравили, — сообщил Гром.

— Вы ж на магистра, который на корабле летел, думали, — напомнила девушка.

— Это я сгоряча, — поморщился одушевлённый. — Он даже ко мне не подходил, пару раз видел его издалека в кают‑компании. Так что нет, не он. Заказчик наверняка Сообщество, но так явно они мараться не станут. Я перед отъездом в Гильдию заходил…

— Какую именно? — не поняла Атана.

— Нашу, телохранителей. Перед самыми воротами какая‑то девушка ногу подвернула, я её подхватил. И она меня уколола — я решил, украшением. — Гром покачал головой, видно, досадуя на собственную глупость.

— Отведу его к Кроусону, пусть проверит место укола, да и вообще на яды, — сообщила Алекс.

— Отлично, — кивнула девушка. И предупредила. — Я с вами не пойду, мне отдохнуть надо. Гром, насчёт Мэлта — позже поговорим и подумаем, я сейчас плохо соображаю. Алекс, особо не задерживайтесь, нам с Громом врозь желательно бывать пореже.

— То есть я к вам привязан? — уточнил мужчина.

— Прямой, жёсткой зависимости нет, — пожала плечами Атана. — Но жить вам лучше у меня. Надеюсь, вы не против?

Одушевлённый нахмурился и осторожно поинтересовался:

— Кто ещё живёт в доме?

— Никто.

— И насколько прилично это будет?

Алекс, поперхнувшись, торопливо запила вставший комом в горле кусок и расплылась в ехидной улыбке, Атана тоже развеселилась:

— Ну как вам сказать… Вы — моя лабораторная работа по некромантии, а пускать подобные вещи на самотёк — верх неприличия!

— Да ладно. Вот заставят твои аристократические родственники Грома на тебе жениться… Представляешь? — засмеялась старший дознаватель.

— Подобное только Феликсу может в голову прийти, — усмехнулась Атана. И злорадно протянула. — Как бы ему подкинуть информацию, а? И если припрётся, то побеседуем… без помех!

— А ты в курсе, что в прошлый раз ему сотрясение устроила? — меланхолично уточнил Шенд, сделав перерыв в уничтожении того, что лежало у него на тарелке.

— Шутишь? — уставилась на него девушка.

— Это в Яме? — прищурилась Алекс.

— Да, там, — воспользовавшись паузой в жевании, Шенд наложил себе добавки. — Меня шеф расспрашивал, как дело было. И тогда сказал.

— Вот черт, — Атане стало стыдно, даже сама не ожидала. — Я один раз всего и стукнула! Не аристократы, а хрустальные вазы какие‑то.

— В тот раз зачинщиком был именно он, — заметила Алекс. — С другой стороны, он мог предъявить обвинение о превышении тобой необходимой самообороны. Однако заявление в наше ведомство твой дядя не подавал.

Атану так и подмывало огрызнуться, что Феликс ей не дядя, но пришлось смолчать — раз уж она признала Жорота отцом, то его брат хочешь ни хочешь является… родственником. Да, Феликс был высокомерным занудой, с отвратительно ограниченным мировоззрением, не приемлющим ничего, выходящего за рамки установленных обычаев. Но при этом он скрупулёзно придерживался принятых в его кругу правил чести, так что ни о каком заявлении коронёрам речи не шло — вмешивать официальные власти в семейное дело аристократ ни за что бы не стал. И сотрясение… Черт, черт и черт!

— И за что господин Феликс получил э… травму? — заинтересовался Эштин.

— Проявил трогательную заботу о младшей родственнице, посчитав, что она находится в неподходящем месте в неподходящее время, — насмешливо объяснила Алекс. — Кстати, удар у тебя неплохо наработан.

— Не стану вообще больше этого ненормального трогать, — пробормотала Атана. — А то пришибу ненароком, а потом их урод‑патриарх отцу века три, не меньше, претензии предъявлять будет.

— А ты цивилизованные аргументы использовать не пробовала? — влез Хартнесс, — слова, например.

— Феликс тех, кто младше двух веков не слушает в принципе, — досадливо отозвалась Атана. — Вот тебя многие признают разумным?

— Кое‑кто, — после заминки признало существо.

— Тогда ты понимаешь, о чём я.

— Это не повод, чтобы сразу драться, — менторским тоном высказался червяк.

Атана фыркнула:

— У тебя просто возможности нет попробовать. На самом деле, хорошая потасовка устраняет все проблемы во взаимопонимании, проверено.

— Уверена, что с твоим Феликсом это сработает? — язвительно хмыкнула Алекс.

— Надеюсь, — усмехнулась девушка, подумав, что Феликс‑то не знает о моратории на его мордобой. И есть надежда, что после сотряса притихнет.

— Вам с такими замашками на боевого мага учиться надо было, — хмыкнул Гром.

— Ну да, это моя последняя специализация, — пожала плечами Атана.

— Так мы коллеги? — усмехнулся Одушевлённый.

— Не совсем. Я охраной не занимаюсь, это дополнение к дознавательству.

Девушка поморщилась, вспомнив занудные нотации Эркиса, сводящиеся к тому, что «настоящий профессионал должен уметь и защититься, и арестовать подозреваемого».

Обед закончился быстро. Алекс, попрощавшись, ушла и увела с собой гостей. Шенду Атана дала координаты своего дома, попросив привести Грома, как только он освободится — Алекс может быть и не до того.

Сама девушка буквально доползла до постели — усталость и еда сделали своё дело — и заснула, даже не раздеваясь, едва коснувшись головой подушки.

Проснувшись, Атана с полминуты соображала, что же её разбудило. Наконец дошло — Шенд с Громом появились в доме. Она сползла с кровати и пошла встречать гостей.

Мужчины были всё в той же столовой. Атана поблагодарила Шенда, тот кивнул и заметил:

— У меня сейчас дежурство, может, тебе Эштина привести?

— Зачем? — не сообразила Атана.

— На всякий случай, — вполне серьёзно отозвался Гром. — Мало ли, может на меня какое‑нибудь затмение накатит…

— Бред, — пробормотала девушка, спросонья не потрудившись облечь реплику в более‑менее приличную форму. — Не выдумывайте.

— Л‑ладно, — нерешительно кивнул Шенд. — Я пошёл.

— Счастливо.

Телохранитель исчез, а Гром повернулся к Атане.

— Вы спали?

— Угу.

— Выспались?

Она покачала головой, зевнула:

— Меня защита разбудила.

— Тогда идите досыпать, на вас смотреть страшно.

— Секунду… — Атана помассировала виски, вспоминая, чем она хотела занять Одушевлённого — просто так ему сидеть будет скучно, начнёт лазить где ни попадя.

— Гром, вы наверное хотите связаться с семьёй, друзьями…

Мужчина нахмурился:

— Хорошо бы. Но в первую очередь я хочу разузнать всё, что можно, о моем… состоянии. Это важнее.

— Думаю, вы успеете и то и другое — до утра времени достаточно. А раньше я буду недееспособна. Вашим другом займёмся сразу, как только я проснусь. Райтер!

— Слушаю.

— Настрой канал видеосвязи с Анвилом. Куда конкретно, Гром скажет. И подбери ему информацию об Одушевлённых долга, — Атана запнулась, сообразив, что Гром немаг, а о некроматской специализации наверняка вообще представления не имеет. Но быстро сориентировалась. — Начни с примитивных статей и по нарастающей. Разбудишь меня в девять.

— Хорошо.

— Вы с кем сейчас говорили? — уточнил, оглядываясь, Гром.

— Компьютер. Самый обычный, только с расширенными возможностями, — она зевнула. — Садитесь, куда вам удобно, Райтер всё сделает. Если захотите есть или пить — кухня в вашем распоряжении. На самом деле вам не нужно ни то, ни другое, но ощущение голода или жажды может помешать сосредоточиться… Спать вам тоже не надо, но если захочется, скажете Райтеру. — Атана вновь зевнула, потрясла головой. — Всё, я в постель. Да, Гром. Идём, я покажу свою спальню.

Она довела мужчину до двери, открыла её.

— Вот. Если почувствуете себя необычно, будите меня немедленно. Можете, конечно, попросить Райтера, но лучше сами. Хорошо?

Одушевлённый кивнул, пожелал спокойной ночи и ушёл в гостиную.

На этот раз перед тем, как ложиться в постель, Атана переоделась в мягкую тунику и штаны — эдакий компромисс между удобством и приличиями — и одета, и спать уютно. А то ведь мало Грома, Шенд может заявиться в любой момент…

С утра Атана нашла Грома в гостиной, причём не одного, а в компании Шенда.

— Доброе утро. Завтракать будете?

Но мужчины отказались — Шенд уже поел, а Гром заявил, что попытается обходиться без еды, раз уж в ней нет необходимости. Мол, если что‑то не расходуется, то оно по определению виснет лишним грузом.

— Попробуйте, — пожала плечами девушка. — Только не перестарайтесь, может возникнуть эффект иллюзорного голода.

— Как с болью?

Атана кивнула. Пока она ела, Гром поинтересовался, сможет ли Атана определить местонахождение Мэлта.

— А у вас есть его метка? — уточнила Атана. — Кровь, волосы, кожа?

Одушевлённый нахмурился, словно заколебался. Но всё же решился.

— Фиал подойдёт?

— Он у вас?! Да лучше быть не может!

Гром достал из выручалки небольшой кожаный футляр, внутри которого была напихана вата. И вынул почти идеальной формы зеленоватый, словно стеклянный, шарик с крохотным, едва заметным огоньком. На самом деле из чего состоят фиалы — вещицы, материализующиеся у каждого мага — было неизвестно. И вообще до сих пор не пришли к единому мнению, что же такое фиал. Мало кто рисковал отдавать их на исследования, при повреждении вещицы маг‑хозяин умирал. Но с тем, что фиал являлся продолжением и даже в какой‑то мере частью мага‑хозяина, соглашались все. Кстати, Мэлт действительно жив — если маг умирал, огонёк в фиале гас. И обычно маг хранил фиал у себя, а если отдавал, то лишь тому, кому безоговорочно доверял.

Атана торопливо проглотила последние куски и вскочила:

— Идём в лабораторию.

— Только я должен не выпускать фиал из виду, — предупредил Гром.

— Да вы его даже из рук выпускать не будете, — пожала плечами девушка, Одушевлённый с явным облегчением кивнул.

Шенд попросился с ними, Атана согласилась — почему нет? Перед тем, как идти, Гром аккуратно спрятал шарик обратно в футляр, да и с самим футляром обращался очень осторожно — Мэлт знал, кому довериться.

В лаборатории Шенд, как всегда, потерялся в углу. Атана поставила Одушевлённого в свободной части комнаты, сформировала усиливающее поле — Мэлт вполне может оказаться на другой планете и заклинание обычной силы не сработает. И запустила поиск, используя фиал как основу, даже не попросив Грома достать магическую вещицу.

Целитель был в Клане. Атана зафиксировала место и скинула данные Райтеру, который высветил карту с пульсирующей звёздочкой.

— Это провинциальный Храм Сообщества в окрестностях Таргоса, — сообщил компьютер. — Построен четыре года назад.

— Чего и следовало ожидать, — пожала плечами Атана. — Если ваш Мэлт под арестом, то находится где‑то во внутренних помещениях… Куда фиг проберёшься. Какие мысли, предложения?

Гром попросил:

— Шенд, набери Эштина и дай мне кристалл… Добрый день. Мэлт в Храме возле Таргоса. Сходи разведай там обстановку. Только Хартнесса с собой не вздумай брать!

— Будет сделано, шеф.

— Эштин, подожди. Гром, давайте я вместе с Эштином туда прогуляюсь — может, что интересного увижу.

Однако Одушевлённый покачал головой:

— В другой раз. Чем меньше народу там будет светиться, тем лучше, поверьте.

Девушка нахмурилась, но пожала плечами — ну и толку тогда с неё? После «осмотра на местности» она хоть какую‑нибудь идею могла подать. Возможно. Ладно, в Храм можно и позже наведаться. Мэлт, получив кристалл обратно, вновь набрал вызов.

— Рони? Мэлт в провинциальном Храме, во втором, из тех, что ты перечисляла.

Атана с весёлым изумлением уставилась на мужчину. Нифигасебе! Когда он успел с сестрой договориться?!

— Поняла. Ты у Атаны?

— Да.

— Хорошо, сейчас займусь.

Шенд спрятал кристалл.

— Что ты хочешь от Рони? — тут же вцепилась в мужчину Атана.

— Она сказала, что сможет открыть портал, достаточно точно, в двух‑трёх шагах от Мэлта, по координатам. Только сначала ей нужно знать в каком именно он храме.

— И каким чудом ты убедил её влезть в вашу авантюру? — хмыкнула девушка.

Рони работала у отца, в научно‑исследовательском отделе, значительная часть усовершенствований портальной сети Клана были её разработками. Так что, несмотря на молодость, сестра в своём кругу пользовалась известностью и даже авторитетом. Только вот кроме этих самых разработок её мало что интересовало. А уж куда‑то там лезть, кого‑то вытаскивать…

Шенд усмехнулся:

— Она согласилась оказать услугу в обмен на мои портальные амулеты.

Атана недоуменно нахмурилась — что‑то не складывалось:

— Что ж у тебя за такие амулеты особенные?

— Старые запасы, — пожал плечами мужчина.

Ответ был слишком уклончивым. К тому же Атана припомнила досье Шенда и возмутилась — он явно врал:

— Ты же на Анвиле работал, там амулеты под запретом!

Анвил, седьмая планета Клана, демонстративно отмежёвывалась от магического сообщества, не допуская к себе магов, и высылая со своей территории тех, у кого открывались магические способности. Или убивая тех, кто уезжать отказывался. Даже портальная сеть на Анвил раскинута не была, туда‑обратно летали на космических кораблях и никак иначе.

Шенд наконец неохотно признался:

— Я с вашим СБ работал, они меня своими амулетами снабжали.

СБ?! Атана, подобралась, активировала заклинание проверки на ложь и нехорошо уставилась на мужчину:

— Ты служишь у Альбиноса?

Да, Жорот с начальником СБ поддерживал приятельские отношения. Но отец никогда не стал бы терпеть среди своих людей шпионов Н'еве!

Шенд помотал головой:

— Нет, не кипятись! Как только я перебрался в Клан, моя работа с Н'еве закончилась. У нас соглашение было — я им помогал на Анвиле, а за это они меня прикрывали, как могли, а когда я засыпался и сбежал в Клан, посодействовали получению местного гражданства.

— Л‑ладно. — Атана кивнула, вроде не врёт, но всё же Эркису сообщить надо.

— Шеф в курсе, — добавил Шенд.

Не врёт. А раз знает отец, то знает и Эркис. Ну тогда всё в порядке. Девушка расслабилась, сняла заклинание. И хмыкнула. За амулеты СБ Рони согласится на любую авантюру — исследовательские центры у Н'еве были первоклассные, а их разработки «во внешний мир» практически не попадали, используясь только для нужд СБ. И купить подобные амулеты было очень‑очень сложно.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Шенд. — Понятно, я с отцом цапаюсь — не оправдал надежд, не работаю в семейном бизнесе и так далее. Но ты с шефом что не поделила? Он за тебя трясётся, да и ты вон в боевую стойку становишься, как только думаешь, что твоим опасность грозит… А от семьи отказалась, живёшь одна…

— Меня другое интересует, Шенд, — негромкий, но с металлическими нотками голос заставил всех подскочить. — Ты специально решил подставить девочек или просто дурак?

У дальней стены лаборатории мерцало окно портала, возле которого стояла с виноватым видом Рони. Жорот мягко подошёл к присутствующим, свет отражался багровыми сполохами в глазницах Патриарха.

Девушка взглянула на старшую сестру. Та чуть пожала плечами. Ндя, похоже, Рони, разыскивая информацию, влезла в закрытый сектор и попалась отцу. Ну дочерям от Патриарха перепадёт, максимум, нотация. А вот Шенд может огрести что угодно, вплоть до вызова на поединок — отец отнюдь не забросил навыки боевого, регулярно тренируясь с охраной — чтоб форму не потерять. Или магический откат — Шенд же договор о защите Линго заключил.

— Мэтр, девушки не пострадали бы ни в коем случае, — побледневший Шенд, вскочил с табурета, встал, напряжённый, почти навытяжку.

— Мэтр Жорот? — вмешался Гром. — Здравствуйте. Рад познакомиться. Гром, полусотник Гильдии телохранителей Анвила.

Он наклонил голову.

Атана уважительно хмыкнула про себя — звание у Грома было почти самым старшим, выше только сотник, которых во всей многотысячной гильдии Клана было десяток‑другой человек от силы. Вряд ли в Гильдии Анвила другое соотношение.

Отец получил звание полусотника несколько лет назад, после участия в бойне вампиров. А вообще звания — с точки зрения Атаны — давались по каким‑то непонятным критериям. Она знала троих начальников охраны, имеющих звание десятников, а одного вообще дружинника — низшее звание, дающееся каждому при вступлении в Гильдию — хотя все четверо, с точки зрения девушки, были опытными, знающими профессионалами.

Саму Атану, кстати, в Гильдию до сих пор не приняли, хотя она уже дважды подавала заявку. Конечно, острой необходимости в членстве у неё не было — собственно охранная работа её не привлекала, но с другой стороны, всё же не помешало бы.

Патриарх, однако, не слишком впечатлился монологом Одушевлённого, лишь окинул мужчину неприязненным взглядом.

— Ответное пожелание здоровья в вашем случае бессмысленно, — резюмировал Жорот. — Как я понимаю, инициатор нынешней ситуации вы?

— Мой друг попал в беду, и я сделаю всё, чтобы вытащить его, — жёстко отозвался Гром. — Однако втёмную я никого не использую. А Атана в полной безопасности. Обещаю.

— Для того, чтобы давать обещания, надо хотя бы иметь представление о реальном положении вещей, — всё так же неприязненно сообщил Патриарх.

— Думаю, какое‑то представление я имею, — спокойно сообщил Одушевлённый. — Шенд рассказал об инструкциях по «особому положению Сообщества».

Жорот нахмурился, а сестры переглянулись. Атана ни о чём подобном даже и не слышала.

— Очень любопытно, — подала голос Рони. — И Сообщество у тебя в жёлтом секторе…

— Почему ты вообще полезла в секретку — мы же договаривались?

Девушка возвела глаза к потолку:

— Папа! Ну понятно, ты обозначил жёлтым работы с Н'еве внешние стратегические разработки, что там ещё… Но это несчастное Сообщество — оно там как очутилось? Ведь заурядный магический орден, ничем не примечательный!

Жорот нахмурился, добрался до стула, сел, помассировал глазницы. И сухо сообщил:

— Я враждую с Сообществом, достаточно давно и с переменным успехом…

— В выборе врагов вы не мелочитесь, — прищурился Гром.

Сестры вновь переглянулись — известие было для них новостью. Рони открыла рот… и закрыла его, видно, сообразив, что для уточнения деталей не место и не время. Атана сама с трудом сдерживалась, чтобы не засыпать отца вопросами. Девушки, вновь молча обменявшись взглядами, отложили «допрос» на недалёкое будущее — никуда отец от них не денется.

Жорот, тем временем, продолжал говорить:

— И ни я, ни они в средствах не церемонятся. Скажем, как только я занялся Транспортом, у господ Магистров возникли серьёзные проблемы с магическими перемещениями. Сообщество сейчас пытается проникнуть в Министерство, мы их шпионов регулярно отлавливаем. Вот для большей сохранности всё, что можно и находится в жёлтом секторе.

Как результат — Магистры уже долгое время всеми правдами и неправдами стараются сделать мне пакость. Кстати, Рони, помнишь нападение на тебя лет пять назад?

— Э‑э… Тьфу, тоже мне, нападение, — наконец сообразила о чём речь девушка. — Четверо идиотов, которых мои ребята положили без проблем.

Жорот поморщился:

— Нападавших было семнадцать, все Магистры Сообщества, Эркис перехватил большую их часть на подходе. Я даже разбираться не стал, что они хотели с тобой сделать — похитить или убить, просто отослал их головы в Сообщество. И пообещал, что в следующий раз они получат не только головы своих магистров‑бандюг, а ещё плюс к ним головы всех их родственников, до четвёртого поколения включительно. Так что они не рискуют больше внаглую нападать, но если кто‑то из вас окажется на их территории, — он покачал головой, — живыми не выпустят.

— Для этого сначала удержать надо, — хмыкнула Атана.

— Удержат, — отозвался Жорот. — Зоной ты из Сообщества не уйдёшь. Как и из любого другого Храма.

— Ты откуда знаешь? — Атана удивилась, ведь Зоной могли полноценно пользоваться только она и мама.

— Мы с Арикой так однажды попали — некроманты устроили логово в одном из заброшенных Храмов. Уйти оттуда Зоной не вышло. Позже Арика пробовала в других храмах — та же картина.

Атана кивнула и подумала, что надо поэкспериментировать. Понятно, если не смогла мама, то она тоже не сможет. Но попробовать стоит. Жорот тем временем добавил:

— Я перекрыл Магистрам всякую возможность телепортов из Клана, только по специальной договорённости, реально — считайте, никогда. Но и они сделали то же самое — телепорты в Храмах Сообщества не работают, — он повернулся к Грому — Так что девочки не смогут вытащить вашего друга, ищите другие варианты. Шенд. Ты уволен.

Бывший шпион сжал губы, молча.

— Рекомендации получишь соответствующие, — жёстко добавил Жорот.

Атана нахмурилась — отец считает, что прав, но ей ситуация категорически не нравилась. Обвинение в «подставе» было… несправедливым. Шенд её явно оберегал, а Рони вообще ничего не грозило и не могло грозить. И раз уж она, Атана, пообещала, надо всё же попытаться помочь с этим их Мэлтом — хоть как‑то. Да и Гром без неё никуда. И вообще, с чего отец взял, что может ею командовать?

— Шенд, ты же в казармах жил? Ну тогда перебирайся ко мне. Удобней, и Грому так скучно не будет.

Шенд глянул на Жорота но пожал плечами:

— Договорились, сегодня же перееду, если ты не против.

Патриарх нахмурился. Хотел что‑то сказать, но тут вмешалась Рони:

— Извините, у меня дела. Ата, я забегу вечером. Папа, поговорим позже, хорошо? Завтра полигон, я должна всё проконтролировать.

Жорот покосился на вскочившую дочь, махнул рукой:

— Иди уже.

Рони, небрежным жестом открыв портал, мгновенно испарилась. Патриарх повернулся к Грому:

— Так какие у вас планы, может, поделитесь? И чем ваш друг так досадил Магистрам, что его теперь вызволять надо?

— Сообщество позарилось на состояние Мэлта, — хмуро объяснил Гром.

— Оно того стоит?

Цифра заставила Патриарха удивлённо хмыкнуть. И уточнить:

— Наследство?

— Сами заработали. Мы втроём больше сорока лет держали, считайте, монополию на товары нортов. Прибыль делилась поровну. Но у меня с Девитом семьи, недвижимость… А деньги Мэлта просто оседали на счёту. Вот и накопилось.

— То есть вы регулярно пересекали ваши Ледовые Пустоши и возвращались обратно?

— Каждый год.

Жорот явно заинтересовался, но дальше расспрашивать не стал. А Гром, всё так же хмуро, добавил:

— А насчёт планов — я вот так, с наскока, и не скажу. Все стандартные варианты уже испробованы, и пока бестолку. Думать надо.

— Как я понимаю, вы проверили, Мэлт жив, — задумчиво заметил Жорот.

— Только что, — кивнула Атана — он в одном из провинциальных храмов.

— Плохо, — резюмировал патриарх. — Центральный Храм выполняет административные функции, там и гости бывают, и ритуалы не столь строго соблюдаются и, как следствие, божественное влияние ограничено. А в провинциальные храмы чужаки не допускаются, да и занимаются там служением, а не политикой. Так что их Светлейший контролирует полностью.

— Да эти святоши постоянно грызутся и отношения выясняют, — скривился Гром. — Что в Центральном храме, что в провинциальных…

— Вне Клана да, — кивнул Жорот. — Но здесь Магистры на чужой территории… Ну в общем, у нас всё так, как я сказал.

Гром с Шендом переглянулись. Одушевлённый взъерошил волосы, пробормотал какое‑то ругательство.

— Я могу подключить Эркиса, — заметил Жорот.

Девушка подумала, что было бы неплохо — ситуация зашла в тупик, а у аристократа, уже не один век занимающегося дознавательством, и опыта побольше и знакомства полезные могут оказаться…

— Но с условием, что ты, Атана, сделаешь всё, чтобы не засветиться в Сообществе. А вы, Гром, это проконтролируете.

— Насчёт Атаны — само собой, — кивнул Одушевлённый.

Нет, ну нормально, а её мнения даже спрашивать не будут?!! И…

— Гром, так это вы поэтому меня в Храм с Эштином не пустили? — возмущённо взвилась девушка.

— Да. И не сверлите меня взглядом, леди, мэтр прав, нечего вам светиться в Сообществе. К сожалению, Шенд поздно рассказал, что ваше семейство с ними на ножах, я к вам бы вообще не обратился.

— И остались бы трупом, — проворчала девушка. Это, конечно, не совсем соответствовало действительности, но гадость сказать хотелось.

— Ну да, повезло, — усмехнулся Гром. — А кто такой Эркис?

— Начальник моей охраны, бывший дознаватель, — патриарх выглядел спокойней, чем в начале разговора. Да и тон беседы стал совсем другим.

Гром покачал головой:

— Он вряд ли предложит что‑то дельное — Шенд уже не с одним десятком дознавателей переговорил, всё впустую.

Неожиданно раздался бесстрастный голос Райтера:

— Гром, тебе звонит Шрайк.

Мужчина встрепенулся:

— Соедини, пожалуйста.

У дальней стены прямо в воздухе засветился небольшой экран, с расплывчатым изображением мужчины, стоящего возле окна. Человека видно было по грудь, но даже так выглядел мужик внушительно — здоровый, накачаный. И голос под стать — резкий, командный.

— Гром, привет. Отловили мы стерву, у неё на ногтях следы аннара. Тебя им прикончили?

— Ещё не знаю.

— Ну так поторопи там своих, — буркнул мужчина. — Мы её допрашивали в присутствии ведуна, но для обоснованного обвинения понадобится официальное заключение о причине твоей смерти. Так что жду звонка. Да, заказчик Корвин.

И отключился.

— Корвин — это безопасник Сообщества, — рассеянно сообщил Гром. — Атана, узнай у Алекс, что там судмедэксперт наколдовал.

«Нет, это уметь надо! — язвительно восхитилась девушка, доставая кристалл. — С того света строить окружающих и командовать всеми подряд. Силён!»

Вся компания перебазировалась из лаборатории в гостиную, и Жорот всё же вызвал Эркиса — посоветоваться. Но Гром оказался прав, аристократ лишь руками развёл, посетовав, что практически во все Храмы у него лазейки есть, а в Сообществе глухо. И почти сразу ушёл, как он сказал, по делам, но на самом деле, небось, просто курить захотел, а Атана у себя дома дымить запрещала. Впрочем, аристократ пообещал поразмышлять над проблемой.

Алекс появилась сразу после ухода Эркиса. Увидев Патриарха, старший дознаватель тут же обратилась к нему с церемонно‑официальным приветствием, Жорот с невозмутимым выражением лица ответил гостье тем же. Атана, которой даже в голову не пришло предупредить подругу о визите отца, глядя на их взаимные раскланивания, невольно подумала, что, наверное, надо было…

С остальными присутствующими Алекс обменялась рукопожатиями. Гром, задержав руку женщины в своей, тут же спросил:

— Аннар?

Алекс прищурилась на него, кивнула.

— Да. Откуда знаете?

— Ребята из моей Гильдии отыскали убийцу.

— Уже? — удивилась дознаватель. — Шустро. И без всякой магии.

— Ну у нас магов нет, привыкли сами справляться, — усмехнулся Гром.

— Знакомо, — ехидно хмыкнула Алекс.

— Но для обоснованного обвинения необходимо официальное заключение о яде. Отправите?

— Давайте адрес. Через пару часов судмедэксперт обещал закончить с оформлением, сразу и передам. Так кому вы дорогу перешли?

— Сообществу. Шрайк собрался подавать на них в суд.

— Удачи ему в этом, — усмехнулась Алекс. — И пусть решение суда тоже сбросит на мой участок, чтобы я смогла отчёт по вашей смерти закрыть.

— Конечно, — кивнул Гром.

— С вашим другом продвижение есть хоть какое‑то?

— Увы.

— Я тоже ничем не обрадую.

Гром помрачнел ещё сильней, а Старший дознаватель распрощалась.

— Пойду‑ка я сам в Сообщество, попробую договориться, — пробормотал Гром.

— Вас туда не пустят, — сообщил Жорот. — Вы ведь Одушевлённый долга, верно?

— Да, — кивнула Атана.

— По законам Клана вы обладаете всеми правами живого человека. А вот в глазах Магистров вы оживлённый чёрной магией мертвец — то есть средоточие зла. Вас уничтожат на пороге Храма.

— И всё же попробую, — решительно поднялся Гром. — Я как минимум могу поторговаться отказом от судебного иска о моем убийстве.

Жорот только головой покачал.

— Для начала подумайте, как встретиться с Магистром вне Храма. Потому что внутрь пройти вы не сможете — в стены Храмов Сообщества вплетены мощнейшие защитные заклинания.

Атана успокоилась — отец, судя по тону разговора, уже перестал злиться. И кажется даже заинтересовался проблемой.

— Да это страшилки, чтобы боялись соваться, куда не надо, — хмыкнул Гром, всё же вновь присаживаясь.

— Я бывал во всех Храмах Сообщества, находящихся в Клане, — спокойно сообщил Патриарх. — Линия заклинаний начинается за три‑четыре шага до лестницы, ведущей в Храм, и длится до уровня второй, иногда третьей колонны от входа внутри Храма. На мне проклятие Светлейшего, и в местах усиленной защиты я испытываю массу «приятнейших» ощущений.

— А почему ты его не снимешь? — Атана уставилась на отца расширенными глазами.

Тот пожал плечами:

— Не получается — какая‑то узконаправленная специфика… Я и к Ллоргу обращался, и к другим некромантам. Это проклятие, собственно, и не доставляет никаких неприятностей, кроме отвратительного самочувствия в Храмах Светлейшего.

— Храмовая анафема, — пробормотал Гром.

— Ну да, одно из разновидностей проклятия.

— То есть эта линия защиты на входе меня не пропустит. А никак нельзя скрыть, что я труп? — подумав, уточнил Одушевлённый.

Жорот молча пожал плечами.

— Я у Ллорга спрошу, — влезла Атана, тут же доставая кристалл.

Лич, услышав вопрос, живо заинтересовался:

— И зачем тебе?

— Долго рассказывать. Так можно или нет?

— Зависит от множества факторов. Тебе срочно?

Атана взглянула на Грома:

— Хотелось бы побыстрей.

— Сегодня подойду. Поговорим, заодно покажешь, что у тебя с дипломом.

Буквально через полчаса с Шендом связался Эштин. Тот включил громкую связь, чтобы был слышно всем.

— Монастырь находится за городом, да ещё и стеной обнесён под два метра. Ворота одни, под охраной. За воротами Храм, и тоже со стеной, не ниже первой. Внутренние помещения за ней. Прихожан пропускают только за первую стену, в часть храма, для них отведённую. Дальше чужакам хода нет.

Жорот негромко заметил:

— Таргос или Мирт.

— Таргос, — сообщил Гром. — Вы там были?

Патриарх кивнул.

Эштин, тем временем, закончил:

— Честно говоря, как пробраться внутрь, не представляю.

Одушевлённый повернулся к Жороту:

— А вы что скажете?

Тот только головой покачал:

— Я бывал за второй стеной, на ней, кстати, чары их сети. Внутрь и мышь не проскочит.

— Давай‑ка Эштина сюда, — попросила Атана Шенда, — расспросим поподробней, может, и додумаемся до чего‑нибудь.

Они вернулись почти сразу, причём Эштин то ли вопреки приказу «ходил на разведку» со своим гусеницем, то ли успел его забрать — Хартнесс привычно восседал на его плече, обняв хвостом шею.

Эштин поздоровался, окинув взглядом присутствующих, и подошёл к Жороту, скорей всего, собираясь познакомиться. Внезапно Хартнесс увеличился почти вдвое, шёрстка его стала торчком, радужные переливы усилились, гусениц словно заискрился.

— Ты что? — Эштин попытался снять существо с плеча, но отодрать не смог.

— Ун‑неси м‑мен‑ня! — выдавил Хартнесс. — Ун‑нёс…

— Он, наверное, меня боится, — предположил Патриарх, с любопытством разглядывая гусеница.

Атана поморщилась — у мелкого инстинкты проснулись невовремя… И мозги отключило. Нет, Малыш отца тоже недолюбливал, как и другие животные — из‑за жертвенного типа магии. Хорошо, что у неё нет необходимости в жертвоприношениях животных — Атана пользовалась как источником своей связью с фамильяром.

— Я его домой отнесу, — Эштин торопливо отошёл, прикрывая существо ладонью.

— Подожди, я тебе настройку дам, — спохватилась Атана. Не вечно же Шенда за ним посылать.

Когда Эштин исчез в портале, Гром хмыкнул:

— Вот уж не мог подумать, что этот мелкий хам может настолько перетрусить.

— Могу лишь посочувствовать, — невозмутимо отозвался Жорот. — И посоветовать обуздывать инстинкты… Значит огры путешествуют между городами и своими селениями вне зависимости от времени года? А люди могут добраться до нортов только зимой?

Гром кивнул.

— Мэлт пытался объяснить, почему, но я так и не понял…

Эштин вернулся нескоро и расстроенный.

— Успокоил своё чудо? — тихо спросила девушка.

— Почти, — признался тот.

— А чего он вообще перепугался? — решила уточнил Атана.

Тот покосился на Жорота и махнул рукой, не желая вдаваться в подробности.

Гром тут же потребовал от Эштина полный отчёт. Но тот ничем порадовать бывшего начальника не смог — лишь подтвердил, что пробраться во внутренние помещения Храма практически невозможно. Например, его явно сканировали при проходе через первые ворота. И за время, что Эштин пробыл в Храме, четверых посетителей остановили на входе, требуя снять какие‑то амулеты, без этого не пропускали, и ещё нескольких завернули без объяснений. Одушевлённый помрачнел ещё больше.

Звонила Алекс, отправившая заключение, потом Шрайк, отчитавшийся, что всё получил. Гром поделился со Шрайком своими планами о «беседе» с Магистрами, тот только проворчал, что это бесполезно — мол, у Магистров и возможностей, и наглости по определению больше. Да и отпускать стерву не хочется… Но пообещал сделать всё, как скажет Гром.

Ллорг появился ближе к вечеру, причём Жорот так и сидел у дочери, расспрашивая Грома о его путешествиях по Ледовым Пустошам, о нортах и вообще обо всем, с ними связанном. Кстати, как оказалось, Гром дважды провожал к нортам магов, с разницей лет в 12‑15. Чтобы не попадаться Ищейкам, маги телепортировались на границу Пустошей, и путешествовали оттуда. Обоих Гром оставил в городе нортов, а на следующий год их там уже не было.

Атана с любопытством слушала байки о ледяных чудовищах и нелюдях, не ощущающих холода. Хотя больше Громговорил о ловушках Ледяных Пустошей, местных хищниках и монстрах, а отнюдь не о нортах и их обычаях. Нелюдей он воспринимал как врагов — непредсказуемых и нелогичных тварей, тем более опасных, что они слишком походили на людей, вводя этим в заблуждение.

Эштин с Шендом дополняли рассказ Грома, но больше молча слушали. Ну и заодно помогли Атане притащить обед из кафе и накрыть на стол. Между делом Атана втихую — чтоб другие не слышали — попросила Райтера подобрать информацию о Сообществе и его отношениях с Кланом.

Исторически Клан был древней Сообщества во много раз, больше того, все основатели Сообщества вышли отсюда. Только вот адаптируясь во внешнем, немагическом мире, Сообщество вынуждено было ужесточать правила, ограничиваясь магией, основанной на спектре веры, бескровных ритуалах поклонения и самоограничения. Отказавшись от накопленного тысячелетиями опыта разнообразных магических практик, Магистры стали позиционировать себя «жрецами», отказываясь от самого определения «маг». Был зафиксирован не один десяток жалоб от магов Клана, находящихся во внешнем мире, на, мягко говоря, некорректное поведение Магистров, а то и открытые нападения. Однако последние годы подобных жалоб почти не было, а Сообщество стало налаживать дружеско‑дипломатические отношения с Кланом, построив на их планетах несколько своих Храмов‑монастырей. Девушка приняла информацию к сведению, заодно попросив Райтера выяснить, что с Магистрами не поделил отец. Впрочем, на результат она особо не надеялась — когда Жорот что‑то скрывал, он делал это качественно — но попытаться стоило.

Ллорга даже не сразу заметили, пока лич не поздоровался. Жорот приветствовал некроманта рукопожатием, Атана — объятием.

Посеревшему Шенду — тот так и не научился спокойно относиться к живым мертвецам — Ллорг кивнул. Эштин, как ни странно, приветствовал некроманта абсолютно невозмутимо, но на него лич особого внимания не обратил. А вот на Грома уставился с неприкрытым интересом. Наглядевшись, поздоровался и тут же выдал:

— Неплохо. Атана, тебе повезло. И, что ещё лучше, ты свой шанс не упустила. А кое‑кто так забросил некромантию, что его уже дочь обогнала! Не стыдно?

— Не особенно, — невозмутимо отозвался Жорот. — Так что насчёт маскировки?

Глазницы лича сверкнули болотными огоньками. Он уставился на Одушевлённого:

— Вас зовут?..

— Гром.

— И от кого вам нужна маскировка?

— От Магистров Сообщества.

— Причём в Храме — на их территории, — добавил Жорот.

— Служители божества, да ещё в храме, — пробормотал лич. — Сложно. Гром, а для чего вам маскировка?

— У них мой друг. Я надеюсь выторговать ему свободу.

Лич усмехнулся. И повернулся к девушке.

— У тебя получилось очень удачное Одушевление, поздравляю. Твой подопечный даже ухитряется лгать.

Гром нахмурился, глянул с вызовом на лича… И отвёл взгляд.

— Действительно удачное, — усмехнулась девушка.

— Вам бы я всё равно рассказал, — вздохнул Гром. — Без вашей помощи ничего не получилось бы… Ночью я нашёл статью о призрачном берсерке. Вы сможете сделать что‑то вроде спускового крючка… То есть если Магистры откажутся выпустить Мэлта, чтобы я стал берсерком?

Атана переглянулась с Ллоргом.

— И чем это поможет Мэлту?

— Магистры вряд ли смогут меня убить сами — некромантов у них нет, да и берсерк сохраняет боевые навыки, которыми обладал при жизни, так что справиться со мной будет очень непросто. Вы сделаете обратный «спусковой крючок» — тот, что сможет меня в таком состоянии убить — и передадите его Шенду. А он постарается обменяться на Мэлта. Но для этого мне надо попасть в Храм, причём не на порог, а во внутренние помещения. И желательно храма Таргоса, а то Магистры что угодно выкинуть могут. Так, может, что‑то придумаете с маскировкой, господин лич?

— Гром, вы понимаете, что когда преобразуетесь в берсерка, считайте, что умрёте? — уточнила девушка. — Личность полностью исчезает, остаются лишь инстинкты…

— Зато не зря, — грубовато отрезал Одушевлённый. — Ллорг?

— Не представляю, что можно придумать, — пробормотал некромант. — Маскировка подобная есть, но она сильно фонит, как высококлассный амулет. И если обычно никого амулетами не удивишь, то в Сообществе это обратит на себя внимание, чего, собственно, и надо избежать.

— Ллорг, сколько нужно времени на преобразование Грома в берсерка? — внезапно вмешался Жорот.

Лич пожал плечами:

— Немного. Час… Ну два от силы.

— Помолчите немного, — приказал Патриарх и достал кристалл связи.

— Доброго вечера, Питер.

— Тебе того же, шеф.

Атана встрепенулась — зачем отцу понадобился его заместитель в ведомстве транспорта?

— Когда была последняя петиция Сообщества?

— Дней двадцать назад.

— Скинь‑ка мне её.

— Сейчас… готово.

Патриарх раскрыл только ему видимую картинку, пролистал, хмыкнул.

— Семнадцать дней назад, очередное приглашение за стол переговоров. Последние две встречи проходили в Министерстве. Пора нанести ответный визит, а то вообразят, что я боюсь к ним в гости зайти. Питер, отправь официальное согласие, встреча завтра, часов так в семь утра, в их Таргосском Храме.

Питер помолчал, озадачено уточнил:

— Что ещё за… Завтра же полигон. Или его отменять?

— С чего? Ты на полигон, я на встречу.

На этот раз молчание длилось дольше. Наконец кристалл вновь ожил:

— Л‑ладно. Сколько возьмёшь телохранителей?

— Одного.

Неразборчивая фраза, очень похоже, нецензурная. И вторая, членораздельная:

— Шеф, это… бред.

Жорот нахмурился, помассировал глазницы:

— Хорошо, насчёт охраны уточню позже.

— Я заявлю пятерых. До связи.

— Стоп! — рыкнул Жорот. — Скажи, уточнишь позже. Всё!

Он прервал связь.

Атана отвела взгляд. Ну отец… вообще.

— Я буду вашим телохранителем, — резюмировал Гром.

— Да, — кивнул Патриарх. — Ни у меня, ни у моей охраны Магистры не рискнут требовать амулеты. И на то, что вы будете фонить, никто внимания не обратит. Вопрос в том, что мне по статусу положено минимум пять человек охраны. Ребят я взять не могу — меня, даже когда всё раскроется, не тронут. А вот охрану… — он неожиданно усмехнулся. — Понадеемся, что единственного охранника посчитают моей дурной бравадой.

Гром переглянулся с Шендом и Эштином. Атана, подавив накатившую панику — несмотря на спокойный тон отца, она прекрасно осознавала весь риск этого сумасшествия — постаралась рассуждать логично. Выглядела ситуация вопиющей наглостью. Притащить в Храм труп, да ещё и оставить его там, преображённого… Понятно, почему отец не хочет брать больше никого с собой — нет, Магистры его действительно не убьют… Не должны! Не полные же они идиоты, это все их усилия по налаживанию отношений с Кланом похерит… Не говоря о том, что мама тогда от их Храма камня на камне не оставит… Даже не от одного, от всех… Ндя. Доводы разума не помогали. Хотелось вцепиться в отца и никуда его не пускать, а ещё лучше, всё рассказать маме и отцу — они‑то вдвоём папу точно удержат от этого… этого…

— Ты ненормальный, — сообщил лич бывшему ученику в наступившей тишине. — А если у этих фанатиков ненависть перемкнёт мозги?

— Развлекусь, — пожал плечами Жорот.

Ллорг высказался. Длинно и витиевато.

— Что вы за это потребуете? — уставился на Патриарха Гром.

— Я хочу побывать у нортов. Надеюсь, Мэлт не откажется проводить меня через Ледяные пустоши. Ну а вы подберёте опытных ребят для охраны.

Одушевлённый нахмурился.

— Без меня… Л‑ладно. Я оповещу своих. Только учтите — отряд подбирает Мэлт, и в Пустошах вы безоговорочно ему подчиняетесь. Иначе сами сдохнете и всех за собой утянете.

Жорот кивнул.

— Я пойду с вами в Сообщество, — внезапно вмешался Эштин.

— Я тоже, — добавил Шенд, — один телохранитель, даже двое — слишком это подозрительно.

Патриарх поднял бровь.

— Эштин, вы, как я понимаю, тоже телохранитель?

Мужчина кивнул:

— Немаг, в Гильдии больше двадцати лет.

— Что ж, надеюсь, вы осознаете, на что идёте. Шенд, тебя не возьму — я не настолько идиот, чтобы полагаться на человека, которого уволил с волчьим билетом.

Шенд скупо усмехнулся:

— А придётся. Не сейчас, так в Пустошах — нас мало осталось, так что я в сопровождении буду гарантировано.

Жорот поморщился.

— До этого ещё дожить надо.

Вечер получился насыщенным. Атана, под контролем Ллорга, взялась преобразовывать Грома. Жорот, не обращая внимания на бурную деятельность некромантов, занялся Эштином.

— Вы при работе пользуетесь магическим оснащением?

— Нет, — покачал головой гигант. — Меня только лечат магией. Иногда.

Кивнув, Жорот достал из выручалки коробку, в которой оказалось множество кулонов, колец, цепочек — амулеты.

— Хорошо. Я постараюсь подобрать вам сочетание, максимально защищающее от магических воздействий… — покопавшись Патриарх вынул две узкие полоски‑браслета. — Это антистихийники. Я подобные ношу на предплечьях, но у вас они не сойдутся, края врезаться будут. А вот на запястья вполне… Руки давайте.

Свернул полоски Эштину на запястьях, опять зарылся в кучу безделушек.

— С‑спасибо, — Эштин покрутил кистями, разглядывая «украшения».

— На ночь не снимайте, — посоветовал Жорот. — К утру привыкнете. И вот это — антиментальный амулет.

Патриарх выудил серёжку с довольно крупным фэлом. Эштин, уставившись на украшение, возмутился:

— Я такое не ношу!

Гром, стоящий в пентаграмме и терпеливо пережидающий манипуляции Атаны, рыкнул так, что Эштин скривился и проворчал:

— Да понял‑понял…

Жорот, хмыкнув, скептически оглядел гиганта и уточнил:

— В левое или в правое?

— Всё равно.

Быстрый жест и правое ухо гиганта обзавелось украшением. Эштин поморщился, пощупал ухо, потеребил.

Жорот сообщил:

— Защита от трёх‑четырёх даже самых сильных заклинаний вам гарантирована и от ментального воздействия тоже.

— Значит, залезть в голову мне не смогут? — лицо Эштина просветлело.

— Верно, — кивнул Жорот.

— Отличная штука, — это полностью примирило гиганта с серьгой. — Хартнесс раз управлял мной, как куклой, ощущение мерзейшее…

«Ого, а мужик не так прост, как кажется!» — удивлённо резюмировала про себя Атана.

— Мэтр, — Шенд, устроившийся в одном из кресел, явно не собирался сдаваться. — Как я могу убедить вас?

— Никак, — жёстко отозвался Патриарх. — Кстати, у меня почти непреодолимое желание вызвать тебя на дуэль и прикончить. Единственное, Атану огорчать не хочется — ты же её гость. Но если не заткнёшься, я об этом могу и позабыть.

Шенд смолчал, но выражение лица у него было такое, что Атана поёжилась. Умеет отец себе врагов наживать. Подумав, она кинула на Шенда прослушку — основательную, если не отследить и специально не снять, не один год продержится. Мало ли, перемкнёт бывшего шпиона на пакость отцу, так его хоть остановить вовремя можно будет… Вовремя для него, идиота. Отслеживание прослушки Атана настроила на имя отца, его же прозвище «Слепец», своё имя и пару дюжин слов‑синонимов «мести» и «убийства».

— Не отвлекайся, — одёрнул её Лонг, — проверяй, всё ли нормально легло?

Любопытно, лич вообще понял, что Атана сделала? Ну объяснять она точно ничего не станет.

— Всё, закончила, — наконец девушка выверила всё, что можно. — На что наложить заклинания?

Гром переглянулся с Шендом и Эштином.

— А на что обычно накладывают?

— Ясно. Тогда это пойдёт. — Атана порылась в коробке, вытащила пару костяных шпилек, одну в виде стрелы, другую с навершием‑розочкой, сработанных довольно топорно — она сама их и вырезала специально для таких случаев. Ей нравилось использовать для временных заклинаний кость, так же, как её отец предпочитал дерево. Закончив формирование заклинаний, сообщила.

— Для того чтобы активировать заклинание, шпильку надо сломать. Кому призрачную, а кому — уничтожающую?

— Уничтожающую Шенду, вторую — мне — не раздумывая, отозвался Гром.

— Уничтожающую мне, — вмешался Жорот. — После того, как я вас, Гром, приведу Храм, с переговорами Магистры сунутся ко мне.

— Действительно, — пробормотал Гром. — Мэтр, я с вами не расплачусь.

— Сначала Мэлта вытащим, — отозвался Патриарх, забирая шпильку и пряча её в пространственный карман. — Перед тем, как пойдём в Храм, я её Эркису оставлю.

— Учтите, призрак сформируется не совсем рядом с трупом, — предупредил Ллорг. — В радиусе пары дюжин метров, точнее определить нельзя. Жорот, заклинание, защищающее от призраков, помнишь?

Тот кивнул.

— К сожалению, быстро сделать амулет для вас, Эштин, невозможно…

— Просто в Храме держитесь ко мне как можно ближе, — вмешался Патриарх. — Так, у меня дела. Если мне ещё что‑то надо знать, говорите сейчас, — он оглядел присутствующих.

Мужчины, переглянувшись, лишь головами покачали.

— Тогда всё. Я за вами с утра зайду.

Ллорг тоже попрощался и ушёл вместе с Жоротом.

«Ты что‑нибудь узнал об отце?» — спросила Атана у Райтера.

«Нет. Вообще никаких упоминаний».

Что ж. Придётся поговорить с самим Жоротом.

Одушевлённый, который негромко переговаривался с друзьями, неожиданно обратился к девушке.

— Мы собираемся прогуляться. Я же могу это сделать сам?

— Конечно. Если возникнут проблемы, вызывайте меня или ссылайтесь на отца. Но думаю, всё будет в порядке. Вернётесь с Шендом или Эштином — вам настройку на один раз давать смысла нет.

Гром покладисто согласился, и мужчины исчезли в портале. Надо же, похоже, у мальчиков тайны. Ну значит запишем их беседу и послушаем… Позже.

Атана набрала Рони:

— Надо поговорить.

— Согласна. Сейчас подойду.

…Атана быстро ввела сестру в курс дела. Рони страдальчески поморщилась:

— Не мужики, а кошмар какой‑то! Прут напролом, когда всё можно сделать аккуратненько, в обход…

— Это как? — хмыкнула Атана.

— Так подумать надо. Хотя бы предложить Магистрам небольшое послабление в запретах на телепортацию в обмен на встречу с этим вашим…

— Не факт, что сработало бы, — поморщилась Атана. Но вообще Рони права, можно было ещё подумать, а не бросаться сломя голову в авантюру. — Дома ужин в обычное время сегодня?

Сестра кивнула.

— Давай так. Когда папа встанет из‑за стола, уведи его или к себе или к нему в кабинет… И мне скажешь, чтобы я подошла. Надо же выяснить, что у него за вражда с этими Магистрами! От нас двоих он просто так не отделается.

— Приглашу ко мне, — кивнула Рони. — Тем более, у меня к нему вопросы есть.

…Вызов от сестры пришёл почти час спустя, и Атана шагнула в комнаты, раньше принадлежащие обоим близнецам, а теперь отданные Рони. Жорот с дочерью стояли около объёмного чертежа, зависшего в полуметре над полом, и что‑то оживлённо обсуждали, попеременно тыкая в изображение, поворачивали его в нужную сторону. Причём увлеклись настолько, что появления Атаны ни один из них не заметил. Девушка хмыкнула, присела на стол и терпеливо стала дожидаться, пока любимые родственники вернутся в одно с ней измерение.

В дверь заглянул Роджер:

— О, это надолго… Здравствуй, девочка.

— Папа! — Атана обняла робота, — Как ты?

— Нормально. У тебя что новенького?

Атана подумала и решила пока не распространяться о происходящем.

— Есть кое‑что интересное, но я тебе позже расскажу.

— Договорились. У мамы давно была?

— Э… да, — признала девушка. — Но сегодня я к ней не доберусь. С отцом поговорить надо.

— Хорошо. Не буду мешать.

Поцеловав девушку на прощание, Роджер ушёл, а Атана уселась поудобней, настраиваясь на длительное ожидание. Нет, можно было, конечно, прервать Жорота с Рони, но жалко было.

Впрочем, долго ждать не пришлось. Отвлёкшийся Патриарх увидел Атану и замолк на полуслове. Рони тоже наконец осознала присутствие сестры.

— О. Ты тут давно?

— Не очень.

— В общем, давай ещё как следует подумаем, — закруглился Жорот. — И договорим позже. У меня с Роджером дела…

— Папа заходил, — невозмутимо отозвалась Атана. — Вы были слишком увлечены и не заметили. И я его предупредила, что ты задержишься.

Отец усмехнулся, устроился на одном из диванчиков — как он любил, с ногами.

— Ладно. Я слушаю.

— Не насиделся? — фыркнула Атана. — За целый‑то день?

— Насиделся. Но всё равно устал. Когда говоришь с двумя, а то и тремя собеседниками одновременно, это несколько утомляет.

— Так ты ещё и…

— Ну да, во время разговора с твоим Громом я передавал информацию Эркису для проверки. На лжи Грома поймать не удалось. Думаю, он действительно хочет вытащить друга.

— Почему ты согласился помочь? Чтобы сделать гадость Сообществу?

— Не только. Гром стал бы добиваться освобождения Мэлта любыми средствами и скорей всего опять впутал бы или одну из вас, или обеих. А я не хочу, чтобы вы попали в поле зрения Магистров. Особенно ты, Атана — формально ты не Линго и абсолютно беззащитна по мнению множества недалёких идиотов.

— Нашёл беззащитную, — пробурчала девушка.

Отец так и не смирился с тем, что она не вошла в семью — считай, официально не пользовалась его поддержкой и защитой — и хоть никогда на неё и не давил, но время от времени упрёки, подобные нынешнему, случались.

— Что ты не поделил с Сообществом? — серьёзно спросила Атана.

— И почему скрывал это от нас? — добавила Рони.

— Долгая история, — пожал он плечами. — Но постараюсь изложить её покомпактней.

Девушки переглянулись и кивнули. Можно было разговор отложить, но на самом деле было отнюдь не поздно, да и любопытство душило…

— В молодости я уехал из Клана во внешний мир. Я мало принимал во внимание местные обычаи, да и к советам окружающих не особенно прислушивался. И имел глупость влюбиться в Магистра Сообщества. Взаимно… Его убили свои же — внаглую, видно, чтобы другим неповадно было. Я долго искал виновников, ниточки привели к Верховному Магистру. Несколько раз посылал ему вызов на дуэль — он просто отмалчивался, положение позволяло. В конце концов я до гада добрался и прикончил — уже не о каком поединке речи не шло. За подобное убийство меня бы приговорили по местным законам к смерти. Только доказательств у Сообщества не было, и Магистры решили их добыть. Меня схватили — незаконно, к тому же исподтишка — в открытую не справились бы. Королева‑регент, при дворе которой я служил, сумела вызволить меня — надавила, как могла, пообещала поставить Сообщество вне закона. Но мне и этих нескольких дней хватило — Ларсен вытащил меня с того света…

Атана растеряно нахмурилась. С отцом было что‑то не так. Наконец поняла — она, привыкшая во время разговора считывать у Жорота эмоции, сейчас не ощущала вообще ничего. Осторожно попробовала прощупать и наткнулась на глухую стену. Нет, отец не врёт, однако выдаёт ну оч‑чень обезличено‑отредактированную версию. Да ещё бесится так, что посчитал необходимым скрывать это — несмотря на то, что история длится не один век. А вот почему бесится — то ли из‑за убийства любовника, то ли после допросов, то ли ещё почему — не понять.

— …После этого моё общение с Магистрами проходило исключительно в «тёплой и дружественной обстановке». За четыре века чего только не случалось. Под конец опять попал к ним в застенки, близнецам тогда ещё и года не было. В общем, любить мне этих уродов не за что.

— Атана, ты что? — голос сестры привёл девушку в чувство.

Она только сейчас сообразила, что трансформировалась в змеиную ипостась — такое бывало, когда Атана нервничала. Сейчас она и беспокоилась за отца, и возмущалась — он всерьёз считает, что отделается этой… сказочкой?!

— Ну а секреты зачем из ничего делать? — недовольно поинтересовалась Рони. — Сколько раз сам говорил, что чем меньше дурацких тайн, тем меньше проблем.

— В случае тебя — да, — кивнул Жорот. — А вот у тебя, Атана, авантюризм и импульсивность частенько перевешивают доводы разума. Я надеялся, ты хоть немного повзрослеешь, до того, как узнаешь об этой истории.

— Доводы разума — это не соваться в Сообщество ни в коем случае? — ехидно хмыкнула дочь, которая, если честно, прикидывала, что стоит завтра понаблюдать за Храмом, куда собрался отец. Хотя бы издалека.

— Именно, — он встал, подошёл к Атане, — И тем более, это не стоит делать завтра.

Наклонившись, коснулся губами её лба, и неожиданно девушка провалилась в никуда.

Проснулась Атана в постели. Причём не в своей, а Рони. Сестра спала рядом. Что ещё за… Отец?! Чтоб его!!!!!!

Девушка подскочила, Рони заворочалась, протёрла глаза. Сонным голосом спросила:

— Который час?

Атана глянула на стрелки.

— Почти одиннадцать!

— Ну да. Отец и сказал, что мы проснёмся, когда они уже должны вернуться, — зевнув, сестра села на постели.

— Ты знала? — взвилась Атана, уставившись на молодую женщину. — Может, вы вдвоём это ещё и придумали?

— Да ты чего? — возмутилась Рони. — Я вообще ошалела, когда увидела, как отец тебя вдруг ни с того ни с сего на руки подхватил. Пока он тебя в постель укладывал, сказал, что специально тебя усыпил, и что проспишь долго.

Атана разозлилась. Очень. До этого Жорот себе подобного не позволял. Л‑ладно… Вскочив, девушка побежала в ванную. Взглянув в зеркало, ругнулась — она так и проспала всю ночь в змеиной ипостаси. Ну сейчас лучше перекинуться — раздражение и так пенилось едва ли не через край, ещё укусит кого ненароком… Даже с Громом попрощаться не получилось! Атана вновь выругалась, на этот раз длинно и витиевато.

Уже в человеческом виде в минуту закончившая утренние процедуры, она вернулась в спальню и стала стремительно одеваться. Рони, так и не выбравшаяся из постели, добавила:

— Отец сказал, у него и так забот с завтрашней авантюрой выше головы, ещё и за тобой приглядывать он не хочет. А потом и меня так же спать уложил. Чтобы тебя не разбудила и вообще под ногами не путалась.

— Я ему припомню! — прошипела Атана и вынеслась за дверь. Рони только головой вслед покачала.

Девушка прошла по коридорам, приоткрыла дверь кабинета отца и притормозила. Жорот сидел возле трёхмерного светящегося изображения, как обычно, висящего над полом, над ним стоял Ларсен — семейный целитель Линго. Атана успела уловить конец фразы целителя:

‑… или нет?

Девушка ощутила немалое облегчение — Ларсен к своим обязанностям относился педантично‑занудно. И судя по тому, что Жорот сейчас не в постели, ничего очень серьёзного с отцом в Храме не произошло. Ларсен тем временем отнюдь не собирался оставить друга в покое:

— Сегодня тебе необходимо отлежаться. Хочешь, чтобы сердце прихватило? Ты и так его подсадил со своей работой без сна и отдыха! А после сегодняшнего…

— Не отвлекай, — отозвался Жорот. — Сейчас закончу…

Атана осторожненько отступила в коридор. Главное она увидела — отец живой и почти здоровый. Конечно, очень хотелось узнать, как всё прошло в Таргосе. Но ещё больше хотелось всерьёз поругаться, после его отвратительной выходки. С другой стороны, устраивать сейчас разборки глупо. Просто при первом же удобном случае она отцу его безобразие припомнит.

Девушка вышагнула в своей спальне и на всякий случай спросила Райтера:

— Кто‑нибудь в гостях есть?

— Шенд, Эштин и Хартнесс, — тут же ответил компьютер.

Уточнив, где именно, Атана прямиком направилась на кухню. Мужчины сидели за столом, почему‑то пустым. При появлении девушки Шенд встал и поприветствовал её, Эштин просто кивнул, поглаживая растянувшегося на столе Хартнесса.

— Я сегодня‑завтра подыщу жильё, — сообщил Шенд. — Так что долго стеснять тебя не стану.

— Как хочешь, конечно, — пожала плечами Атана. — Но по‑моему, пока с Мэлтом что‑то не решится, лучше бы вы оба у меня пожили. Что было в Храме, Эштин?

Гигант молча дёрнул плечом. И как‑то неловко спросил:

— Как там… мэтр?

— Нормально. Вроде… Что там у вас стряслось? — она подавила желание вцепиться в здоровяка, увидев, какое на его лице отразилось облегчение.

Тот неохотно отозвался:

— Когда мы к порталу пробивались, я специально на себя внимание отвлёк. А он без меня никуда не пошёл, вернулся, ещё и обругал, и поволок за собой… И на самом выходе его болью накрыло так, что я уже думал, живым не дотащу. Хорошо хоть ваш целитель нас ждал.

Атана усилием воли заставила себя успокоиться. Главное, что всё хорошо закончилось. И перевела разговор на то, что интересовало её не меньше:

— Как прошло с Громом?

— Почти нормально.

— Что значит «почти»?

— Один из Магистров его узнал. И разорался — мол, мертвец в святом месте. Хорошо хоть, это было, когда мы уже миновали вторую стену. Я думал, нас там же прикончат. Но мэтр мигом всех заткнул, заявил, что Гром хочет повидаться со своим другом, и ради этой встречи задержался в мире живых. И он, как некромант, не может оказать мёртвому в подобной просьбе.

Атана криво усмехнулась. Некромантом отец мог назваться только с очень большой натяжкой. Только Магистры в этом ни черта не разбирались. А логически всё верно и оправданно…

— Мэлта конечно же привести отказались. Гром что только не делал — спорил, ругался, угрожал обвинением в собственном убийстве. Ну и когда стало ясно, что Магистры стоят на своём, Гром запустил заклинание.

— Как это выглядело? — уточнила Атана.

— От тела ничего не осталось, пылью рассыпалось. И он сразу двоих Магистров отправил на тот свет, совсем рядом с нами. Одному кишки выпустил, другому горло вырвал. Кровищи было…

Атана поёжилась. Весело. Но сами напросились, ур‑роды…

— Магистры запаниковали, кто‑то заорал, что это, мол, мэтр убивает… Но твой отец опять всех утёр, рявкнул, что сами идиоты, нечего было с мертвецом спорить. Сказал, что заключил с Громом соглашение и если захотят избавиться от призрака — пусть приводят к нему Мэлта.

— Ты Грома видел? Призраком?

— Только движение, словно тень… ну и проморзглый такой сквозняк, — отозвался Эштин. — Мы успели выйти из внутреннего Храма, но во внешнем нас уже ждала куча охраны. К выходу было не пробиться. Так что ушли мы порталом.

— Отец же говорил, что они в Храмах перекрыты, — не поняла Атана.

— Он кажется что‑то взорвал, — неуверенно объяснил Эштин. — Был такой… толчок воздуха, Храм тряхануло, внешняя стена даже трещинами пошла.

Девушка поняла, что это только у Жорота узнать можно — как он ухитрился в Таргосе пробить запрет на телепортацию. Хотя… Возможно, ещё Рони в курсе.

— А когда отец за тобой возвращался?

— Портал открылся не рядом, а ближе к выходу. К нему сразу все рванули, вот я и решил задержать их, как получится.

Атана задумчиво кивнула. Амулет проверки на ложь ни разу не среагировал. Конечно, сложившаяся картина было неполной, очень хотелось вместо расспросов считать всё, что нужно, у Эштина магическим способом. Однако проделывать подобные вещи с немагами категорически не рекомендовалось — бывало, что люди и с ума сходили, не говоря о том, что ощущали себя крайне неуютно — так что пришлось воздержаться. Ну а так… Мужчина рассказал всё, что знал. Теперь оставалось только ждать, что получится из их затеи.

Шенд, несмотря на вполне однозначно высказанное Атаной пожелание, ушёл почти сразу — разбираться с жильём. Не захотел связываться с Жоротом? Или ещё из каких‑то соображений? Ну ладно, черт с ним. Зато Эштин удивил:

— Ты действительно будешь не против, если мы с Хартнессом пока у тебя побудем? — негромко уточнил он, серьёзно уставившись на девушку.

— Не буду, я ж уже сказала.

— Ну мало ли. Ты ж говорила нам всем, а Шенд…

— Дурью не майся, — фыркнула Атана. — Ты, Шенд, Хартнесс — неважно.

— А твой отец часто в гости заходит? — подал голос червяк.

— В ближайшее время точно не зайдёт, — буркнула она. — А почему ты его так испугался?

Гусениц дёрнулся — резко, всем тельцем. Глухо отозвался:

— На нём смерть таких, как я… не одного, многих.

— Думаю, ты ошибаешься, — мягко вмешался Эштин. — Сам же говорил, никто подобных тебе не видел.

Хартнесс вздохнул, шевельнулся.

— Нет. Не ошибаюсь. Это так же точно, как то, что ты, Атана, с мэтром вообще не состоишь в кровном родстве. Ведь верно?

— А это имеет какое‑то значение? — пожала плечами девушка.

— Только одно — если я прав в одном, то прав и в другом, — опять вздохнул гусениц.

— Не факт, — покачала головой Атана. — Хотя возможно. Мне спросить у отца, встречался он с подобными тебе, или ты не хочешь?

— Спроси, — тускло отозвался Хартнесс.

— Тебя он ни в коем случае не тронет.

— Угу.

— Так, ладно. Давайте что‑нибудь поесть сообразим, — Атана решила сменить тему, а предложение еды для любого существа мужского пола всегда актуально… Да и она ещё не завтракала.

Закончив с едой, Атана ушла в лабораторию, предупредив Эштина, чтобы беспокоил её только в очень‑очень крайнем случае. Она собиралась заняться данными, полученными во время работы с Громом. И неожиданно вспомнила о разговоре мужчин вчера вечером. Любопытно, и о чём таком тайном они беседовали? Нет, понятно, что подслушивать неприлично и всё такое. Но не воспользоваться возможностью было не неприлично, а глупо, что гораздо хуже.

Она аккуратненько извлекла запись разговора из хранилища и запустила. По голосам все трое собеседников легко распознавались. Удостоверившись в этом, Атана с любопытством принялась слушать.

— Добрый вечер. Давно ждёте?

— Не очень. Я вас слушаю.

Шипящий голос, раздавшийся в ответ, заставил Атану подскочить. Ллорг?!

— Я хотел бы с вами посоветоваться, — это опять Гром. — После моего преображения Магистры постараются убить меня. Если у них не получится, они обратятся к некроманту… Или в вашу гильдию.

— Скорей всего, — спокойно подтвердил Ллорг.

— Возможно убедить ваших коллег, чтобы они не вмешивались? Или хотя бы потянули время? Может, это послужит достаточным аргументом.

— Сумма немаленькая, — отозвался Ллорг. — И я сегодня объяснил Главе нашей гильдии вашу ситуацию. Злат захотел побеседовать с вами лично.

— С удовольствием, — тут же отозвался Гром. — Когда?

Ллорг помолчал и предупредил;

— Имейте ввиду, Злат скрупулёзно вникает во все нюансы. Он вывернет вас наизнанку, рассмотрит под лупой и то, что останется, запихнёт обратно. Не буду говорить, что деньги совсем не имеют значения. Но гораздо важнее то, что он у вас вытянет. И не дай боги, Главе покажется, что вы скрываете что‑то относящееся к делу или пытаетесь его надуть. Злат вас и на том свете достанет.

— Каков шанс, что Злат согласится помочь?

— Скажем так — кроме него никто это сделать не в состоянии.

— Когда он меня примет? — стремительный вопрос тут же, без паузы.

Ллорг, в отличие от Грома, замолк. И наконец отозвался:

— Прямо сейчас. Идёмте.

…Прошло не так много времени, а Гром уже вернулся. Парни, дожидаясь Одушевлённого, заказали что‑то, лишь бы не сидеть просто так, и болтали ни о чём. О том, что Гром вернулся, Атана догадалась по вопросу непосредственного Эштина:

— Как прошло?

— Приемлемо, — отозвался Гром. — Конечно, всех некромантов Глава контролировать не в состоянии, но даже то, что он пообещал официальное невмешательство Гильдии, значительно увеличивает наши шансы. Если Магистры всё же как‑то выкрутятся…

— Тупо устроим нападение со взломом, — договорил Эштин.

— Посмотрите по обстоятельствам, — вздохнул Гром. — Новости о Хеннере есть?

— Исчез без следа, — ответил Шенд.

— К некроманту обращались?

— Пока не до того было.

— Может, Атану попросить, — влез Эштин.

— Не вздумай! — резко отозвался Гром. — Слепец вам точно шеи посворачивает. Ещё и Хеннера прикончит, если окажется, что он где‑то в Клане прячется.

Девушка заинтересованно навострила уши. Что ещё за новости?

— Преувеличиваешь, — спокойно отозвался Эштин. — С Сообществом Хен не связан, так что…

— У тебя с головой точно не в порядке, — буркнул Гром. — Так что будь добр, хотя бы других слушай. Никогда не упоминай ни при Атане, ни при других магах о Хеннере. Он сильно засветился в нашей компании дома, так что мигом сообразят, что речь идёт о вампире! А здесь их уничтожают без разговоров, как бешеных зверей.

Атана выдохнула, потрясла головой. Вампир? В их компании?! Она вообще не ослышалась?!!!!

— Ту же бойню вспомни, сам говорил, вырезали всех, вплоть до младенцев, — добавил Шенд.

— И как тогда его искать? — пробурчал Эштин.

— Вот, держите. Это одноразовые амулеты для вызова духа. Я взял три на всякий случай. Они специально используются, чтобы избежать при общении с мертвецом нежелательных свидетелей типа некроманта, проводящего ритуал. Вызовете Доминго, расспросите, кто его выпил. Только для этого нужно надёжное, укромное место — в доме Атаны вызов проводить нельзя, она некромант, мигом почует магию, потом от неё не отвяжешься…

Ошалевшая девушка наконец сообразила остановить запись.

Вампир? Как он их самих не сожрал?!! Она попыталась сообразить, что вообще знает о вампирах, заодно краем глаза шаря по сети. Впрочем, из инфосети вытащить что‑то стоящее было почти невозможно — слишком много в ней было дебильного хлама по вампирской тематике. Проще самой поднапрячься и вспомнить всё, что знает…

Паразитическая раса, живущая за счёт убийств разумных существ. Причём не только людей, а ещё и кое‑каких нелюдей типа горцев и альвов. В Клане вампиров регулярно «вычищают», последняя бойня была совсем недавно. А вот на Анвиле, по слухам, вампиры живут спокойно, там действует некий «договор между людьми и нелюдями». Да хрен с договором, но дружить с вампиром?!! Так. Стоп. Эркис по просьбе отца проверял Грома. И если Атана попросит, информацию наверняка даст. Стоит наведаться к безопаснику… Или позвонить? Скорее последнее, чтоб не слишком светиться странным интересом.

Эркис отозвался из кристалла почти сразу.

— Доброго дня. Я тебя слушаю.

— Доброго дня. Отец говорил, ты Грома проверял… Скинешь что нарыл?

— Легко. Только тебе зачем?

— Любопытно, — мрачно отозвалась Атана. — Я его сама расспросить хотела, что и как с этим его Мэлтом, да и не только, а из‑за «сонной диверсии» ничерта не успела.

Эркис хмыкнул что‑то неразборчивое, видимо, одобряя беспредел шефа. Сообщил:

— Отправил тебе пакет на кристалл. И ещё, имей ввиду — там отдельно трёхмерный портрет. Если увидишь того, кто на нём изображён, держись подальше… Или прикончи сразу. У этой чокнутой компании на Анвиле ходил вампир в коллегах и вроде даже в друзьях. Исчез после смерти их шефа, по слухам сбежал в техномир, но точно ничего не известно.

— Вот уж действительно чокнутые, — с чувством выдохнула Атана.

Е‑е… Значит, не ошибка. И не фантазии. Она рассеянно попрощалась, вынула и развернула инфопакет. Первым делом вытянула портрет, уставилась на далёкое от канонов красоты, но располагающее к себе лицо. Бр‑р… Не зная, что вампир, в жизни не подумаешь. А если знаешь? Знаешь, что вот этот… сжирает каждую неделю по человеку и… работаешь рядом, живёшь… Как такое возможно?! Они — все трое — за этого убийцу ещё и беспокоятся. Н‑ненормальные.

Передёрнувшись, Атана развернула остальную информацию. И, зацепившись взглядом, не смогла оторваться, пока не дочитала до конца — слишком уж любопытной оказалась история Девита, Мэлта и Грома. Подружились они ещё в детстве, и в их тройке сразу чётко распределились «роли». Девит был прирождённым коммерсантом, Гром с детства рос парнем немелким и умело дрался, а Мэлт оказался из семьи потомственных ведунов с сильным магическим потенциалом — его семейство регулярно теряло родственников, либо эмигрировавших в Клан после спонтанных магических всплесков, либо попадавшихся на расправу толпе.

Мэлт нашёл единственный «официальный» выход для мага, желающего развивать свой дар на Анвиле. Он стал жрецом Сообщества, специализацию выбрал целительскую. С друзьями продолжал поддерживать близкие отношения, и как‑то они рискнули отправиться зимой к нортам. Через печально известные Северные пустоши, к тамошним нелюдям мало кто удачно добирался, сами норты в людских поселениях не появлялись. Тем больше ценились северные диковинки, привозимые из‑за границы Льда. Друзья не просто удачно вернулись, и первый и второй раз, они ухитрились договориться с нортами о постоянной торговле. Сначала ездили втроём, позже стали снаряжать караваны, нанимать охрану.

За годы они заработали немаленькое состояние. Идиллия длилась до последней зимы, когда Девита убили у тех же нортов. Мэлт тут же эмигрировал в Клан, по слухам у него резко испортились отношения с коллегами… Ну а дальше Атана уже знала.

Вампир тоже упоминался, он нанялся к Девиту вместе с Эштином как раз в тот год, когда в Клане была последняя бойня вампиров. Похоже, оба прилетели на Анвил из Клана. В гильдию телохранителей Хеннер вступил на Анвиле, а вот Эштин ещё в Клане, до эмиграции. Ну да, вампир тут ни в какую гильдию не мог поступить в принципе… А на Анвиле прокатило. Причём расовую принадлежность Хеннер не скрывал, и работодатель против неё, похоже, не возражал. Об‑балдеть. И много вампиров на Анвиле в телохранителях ходит? Кстати, а почему бы не поинтересоваться?

— Райт, вызови Шрайка, у тебя адрес должен остаться.

Мужчина, появившийся в нечётком экране, суховато и вежливо приветствовал собеседницу:

— Здравствуйте. Я вас слушаю.

— Здравствуйте, вам уже передали новости о Громе?

— Да. А вы та самая некромант, которая его подняла?

— Да. Я также дознаватель, и хотела бы получить кое‑какую информацию. Если вы не будете против.

— Посмотрим, — хмыкнул мужчина. — Спрашивайте.

— У вас в гильдии много вампиров?

— Один.

Атана прищурилась.

— То есть Хеннер исключение? Несмотря на ваш закон…

— Леди, — вновь усмехнулся Шрайк. — Буква закона и реальность не всегда совпадают. Что касается Хеннера… До этого ничего подобного не было, прецедент создавать никто не хотел. Однако Девит сумел настоять на своём, даже отыскать своему вампиру официальный источник пищи — приговорённых к смерти. Хотя реально, уверен, Хен охотился и на стороне, — мужчина пожал плечами. — Однако справедливости ради стоит признать, что он полностью оправдывал причиняемые неудобства. Собственно, официально признали Хеннера после того, как он помог разоблачению заговора метаморфов, которые стали убивать и заменять людей, занимающих ключевые посты. Мы их не видели, а Хеннер видел и мог определить, кого метаморфы уже заменили.

Атана не слышала о метаморфах, но приблизительно разобралась о чём речь. Хотя конечно надо будет уточнить.

— А ваше впечатление о Хеннере вообще какое?

— Профессионал высшего класса.

— Да с чего, он телохранителем стал только на Анвиле! — удивилась девушка.

— Вам видней, — пожал плечами Шрайк, — но, тем не менее, факт.

Атана чуть не выдала «так не бывает»… и замерла. Телохранитель. Профессионал. Навыкам взяться просто неоткуда, если, конечно, не идти от противоположности, как часто говорит отец. Наёмный убийца? Ну да, кем он тут, в Клане, ещё мог быть…

— А кроме того, что он профессионал? — осторожно уточнила девушка.

— Не будь Хен вампиром, я бы переманил его в замы, — помолчав, отозвался Шрайк.

Даже так?!

— С‑спасибо, — ей сказали гораздо больше, чем она рассчитывала. — А с Мэлтом вы знакомы?

— Отличный мужик, — тут же энергично отозвался Шрайк. — Сколько наших буквально с того света вытащил, помогал в любое время дня и ночи. Вы ведь в курсе его ситуации, верно? Имейте ввиду, если от меня что‑то понадобится, чтобы ему помочь — обращайтесь. Сделаю всё, что смогу.

Девушка поблагодарила и распрощалась. Ну с Мэлтом всё ясно, а вот с Хеннером… «Не был бы он вампиром»… Подумала и вернулась к работе. Над услышанным следовало поразмыслить, определяться впопыхах с отношением к опасному другу анвиловцев, а значит и с ними, не стоило.

…Вечером Атана собралась готовить ужин. Разобравшись, что есть из запасов, она поинтересовалась у появившегося на кухне Эштина.

— Ужинал?

— Нет ещё, — отозвался мужчина, ссаживая на стол Хартнесса.

— Есть полуфабрикатные котлеты, рыба, салат. Что будешь?

— Давай я приготовлю, — неожиданно предложил Эштин.

Атана удивилась. Вот уж на кого мужчина меньше всего походил, так это на повара.

— Ты всё ешь или что‑то не любишь? — он принялся вытаскивать из выручалки пакеты.

— Вроде всеядная, — хмыкнула девушка, иронично оглядывая зрелище и располагаясь поудобней. И что из всего этого выйдет, любопытно?

— Тогда погоди часик, надеюсь, тебе понравится.

Эштин взялся за готовку с немалой сноровкой, Атана даже помогать не пыталась, только подсказывала, что и где лежит.

Вроде как ничего особенного он и не делал, однако мясо с множеством травок и каким‑то соусом получилось изумительным. Атана убедилась в этом, попробовав первую же ложку. Эштин тоже энергично принялся за еду, да и Хартнесс съел втрое больше своего веса — забавно было наблюдать, как гусениц продвигается по тарелке, по ходу поглощая её содержимое — и растянулся на столе, довольный жизнью.

— Спасибо, очень вкусно! — Атана наконец отодвинула опустевшую тарелку. — Где ты научился так готовить?

— В командировках мы по очереди готовим, — пожал плечами Эштин. — Неохота же бурду есть, так что и рецептами обмениваемся. Этот я у Хеннера выпросил — он полжизни в лесах прожил, а тамошнее зверьё жёсткое, жилистое. Вот и разобрался, какими травками пользоваться, чтобы любое мясо становилось съедобным.

Атана уставилась на мужчину. И не выдержала:

— Это ты о вампире?

— Угу, — кивнул Эштин и спокойно уточнил. — А ты откуда знаешь, что он вампир?

— Узнала, когда о Громе собирала информацию, — почти не соврала Атана.

Эштин тут же нашёлся:

— Ну раз ты всё равно в курсе, может, поможешь вызвать духа одного из наших? Его нашли мёртвым, причём выпил его вампир. И Хен тогда же пропал… Нужно узнать у Доминго, кто его убил.

Атана недоуменно уставилась на мужчину. Он что, совсем наивный? Можно подумать, на Анвиле вампиры стаями бегают… Скорей всего их любимый дружок Доминго и выпил.

Эштин тем временем добавил, словно отвечая на мысли девушки:

— Ни за что не поверю, что Доминго убил Хен. Но как‑то его смерть и исчезновение Хеннера связаны.

— Хорошо, давай вызовем, — кивнула Атана.

Эштину вроде и видней. Но ей казалось, что права она. Впрочем, что гадать,легче вызвать духа и спросить.

— Сейчас? — встрепенулся мужчина.

— А что тянуть?

— Шенда позвать можно?

— Зови, — Атана на бывшего охранника слегка обиделась — какого черта он от неё бегает? — но не ссориться же окончательно.

Приветственно кивнув Шенду, Атана уточнила:

— У вас волос или личных вещей Доминго нет?

— Вот! — Эштин вытащил из выручалки прозрачный пакетик с темно‑каштановой прядью.

— Ну тогда совсем просто. Даже в лабораторию спускаться смысла нет, тут ритуал и проведу.

— Подожди, — вмешался Шенд. — Мы вызывали Доминго амулетами, дважды были сбои, третий раз он появился, но почему‑то не смог говорить.

— Вызывали просто по имени?

— Тоже использовали волосы.

— Тогда вниз, — резюмировала Атана.

Хартнесс спускаться в лабораторию отказался, мотивируя тем, что, мол, при некромантских манипуляциях чувствует себя неуютно. Девушка, само собой, уговаривать гусеница не стала.

Спускаясь по ступенькам, Атана размышляла. Амулеты купил Гром скорей всего у Ллорга, лич никогда бы не продал некачественную вещь. К тому же при вызове использовались волосы, это даже со слабыми амулетами гарантировало результат. И тем не менее, вызов духа не удался. Очень странно. Любое отклонение, как правило, грозило неприятностями, так что стоило принять меры предосторожности. В лаборатории она активировала обе пентаграммы, выставила дополнительную защиту, отправив за неё мужчин и принялась за работу.

Заклинание шло трудно, словно Атана работала не в некропространстве, а в вязкой патоке. С подобным она ещё ни разу не сталкивалась. Прервать заклинание и разобраться в чём дело? Или тупо ломиться силой — благо, этой самой силы достаточно? Она остановилась на последнем варианте, а если не выйдет — тогда начнёт разбираться что к чему.

Призрак проявился резко, рывком. И одновременно с ним обозначилось ещё пять или шесть призрачных фигур. Эт‑то ещё что?! Атана завершающим движением вытянула Доминго до конца, с трудом, но получилось — амулет бы такое точно не потянул. Непонятные духи тут же принялись уходить, растворяться в мире теней. Девушка попыталась ухватить одного — небось из‑за них странности при вызове, надо же разобраться что к чему! — но ничего не вышло, дух выскользнул и исчез. Зато вышло у Доминго, он намертво вцепился в ближайшего к нему духа.

— Придержи его, недолго совсем! — Атана лихорадочно сплела удерживающую фигуру, накинула её на чужака.

— Всё, можешь отпускать. Кто это вообще?

— Шавка Эрдлаута, — зло отозвался дух. — Они меня и не выпускали.

— Сам ты шавка нелюдей, — прошелестел пленник. И неожиданно с силой ударился в удерживающий барьер. Зашипел.

— Так это Эрдлаут тебя убил? — вмешался Шенд.

— Он, — кивнул Доминго.

— Врёшь‑шь, — зашипел призрак. — Тебя твой разлюбезный вампир выпил.

— Да ты не охренел ли? — вызверился на призрака Доминго. — Этот урод Эрдлаут запер нас в клетке! Хен держался восемь дней! Уже в свою гребанную кому упал — ну помните, как тогда, когда он Стэнсетра выпил — но меня не трогал, пока один из прихвостней шерифа меня ножом не чиркнул!

— Восемь дней? — подобрался Шенд. — Когда именно Хеннер «упал в кому»?

— На второй день плена, Эрдлаут его серебряными ножами проткнул. Хен больше суток провалялся в беспамятстве, а когда очнулся, уже был в коме, пару раз только в себя приходил.

— То есть Хеннер почти шесть дней был в коме? А до этого когда ел?

— Не успел он поесть. С самого путешествия.

Шенд высказался — с чувством, толком и расстановкой.

— Всё, искать его смысла нет, — буркнул маг, перейдя на цензурную речь. — Если даже Эрдлаут его не убил… Это уже не Хеннер. Ни один вампир не выдержит такое время без крови. Они теряют человеческую суть, их в таком состоянии даже соплеменники уничтожают.

— Не паникуй, — вмешался Эштин. — И недооценивай Хеннера…

— Я не «паникую» и не «недооцениваю»! — процедил явно задетый Шенд. — К вашему сведению, я всю инфобазу службы безопасности по вампирской тематике перерыл! То, что я говорю — перепроверено не один десяток раз!

— А чем Хеннер так досадил этому… Эрдлауту? — вмешалась Атана.

— Шериф мстил за смерть мертвостража, — мрачно объяснил Доминго.

Шенд напрягся, почти незаметно, и небрежно бросил:

— Нашёл за что. Шавок Эрдлаута, небось постоянно развоплощают — вечно лезут куда не просят.

— Мы стражи порядка! — зашипел призрак. — И не вам, преступникам и ублюдкам с нами тягаться!

— Да ладно. Сколько мертвостражей окончательно сдохли?

— Всего двое! Первый больше двух сотен лет назад, а Нест не вернулся из трактира, куда его послали следить за вашей чёртовой компанией!

Шенд вдруг оскалился. Получилось у него это очень эффектно, не хуже шипения призрака.

— К твоему сведению, призрачная сволочь, вашего Неста убил я! И тебя тоже прикончу — хоть так за Хеннера отомщу.

— Нет! — призрак заметался в удерживающем кольце серой тенью. — Меня будут искать, Эрдлаут тебя прибьёт!

— Руки коротки, — буркнул Шенд, вытаскивая нож.

По ушам резанул ультразвуковой вопль, Атана невольно скривилась:

— Нет‑нет‑нет, подожди, не убивай! — пленник рухнул на колени, вновь забился о преграду. — Я скажу…

— Н‑ну? — процедил Шенд, демонстративно поигрывая клинком.

— Ваш вампир жив и в разуме. Пришёл в себя, когда этого выпил, — кивок в сторону Доминго.

Призрак замолк и Шенд резко рявкнул:

— И где он?

— Вы точно меня не тронете? — опасливо уточнил пленник. — Вы все?

— Не трясись, остальные тебя убить и не смогут, — презрительно бросил Шенд. — Только я.

Атана скромно промолчала.

— Вы обещали! Эрдлаут его продал в Клан, магам на опыты.

Эштин посерел, Доминго выругался, Шенд стиснул зубы и взвесил в ладони оружие, словно примериваясь перед броском.

— Кому именно? — рявкнул маг.

— Не знаю! Мне всё равно было, я не спрашивал.

Почти неуловимое движение мага, нож Шенда вспорол защиту, пролетел сквозь призрачного пленника, фигура рассеялась дымкой. Всё же убил.

— Ты ж вроде обещал, — прищурилась Атана.

— Это мои проблемы.

Доминго в свою очередь уточнил у Шенда:

— А того… Неста действительно убил ты?

— Да, — угрюмо отозвался маг, подошёл и поднял нож, спрятал его. — При Хеннере и Расте.

— А Хен ничего не сказал — ни Эрдлауту, ни даже мне.

— Соображал, что вас прослушивали наверняка, — буркнул Шенд. — И даже выдай он меня, шериф бы вас не отпустил.

— Это понятно. Только если ты после всего этого Хена не вытащишь, будешь последней скотиной.

— Да пошёл ты! — окрысился Шенд. — Что бы я без тебя делал, совесть ходячая…

Атана решила вмешаться:

— Кто такие Эрдлаут и мертвостражи и зачем было убивать этого вашего Неста?

Впрочем, рассказ о шерифе и призраках прежних шерифов, помогающих поддерживать порядок, Атана выслушала краем уха. Любопытно но не более того, почти классический вариант «одушевлённых долга», с местной особенностью — привязкой духа прижизненной клятвой. Гораздо больше её интересовал вампир. Пришлось признать, что либо Хеннер обладал неким мистическим свойством запудривать окружающим мозги, либо действительно являлся чем‑то выдающимся… Раз даже выпитый им мужик готов за своего убийцу глотку перегрызть.

Дух Доминго ответил ещё на несколько вопросов и Атана его отпустила.

Они вернулись наверх, Эштин в двух словах сообщил новости Харнессу. И с расстроенной физиономией принялся мерять шагами комнату.

— Как узнать где он?

— Можно запустить заклинание поиска, — сообщила Атана. — Только если ваш вампир в серьёзной лаборатории, они запросто могут ставить барьер для подобных вещей.

— Попробуй! — встрепенулся Эштин. — Волосы нужны?

— Не помешали бы…

Однако, как и предположила девушка, поиск в пределах Клана ничего не дал. Как, впрочем, и поиск среди мёртвых — услышав это, совсем расстроенный Эштин немного воспрял духом. Хеннер был жив, и, по словам Шенда, на корабле с Анвила он не улетал. На немагическом Анвиле скрыть его не было никакой возможности, и скорей всего вампира действительно забрали порталом в одну из лабораторий магического Клана, где он и торчал в «мёртвой» для поиска зоне.

— Попробую покопать, но особенно на результат рассчитывать не стоит, — сказал Шенд. — Подобных лабораторий в Клане не один десяток, возможно даже не сотня.

Атана, которой было жаль мечущегося Эштина, предложила:

— Можно настроить постоянное отслеживание — если вдруг сбойнет антипоисковое заклинание, или ваш Хеннер хоть ненадолго вырвется из его зоны, я его засеку.

Атана уже почти неделю работала над дипломом. Оставалось совсем немного и можно будет отдавать на проверку.

Новостей ни о Мэлте ни о Хеннере не было. То есть к отцу приходили «переговорщики» из Сообщества, но пока безрезультатно. Шенд тоже ничем порадовать не мог. Неудивительно — только по официальной статистике учреждений, занимающихся исследованиями, для которых мог понадобится в качестве лабораторного материала вампир, было больше четырехсот. Шенд связался со Шрайком, но анвиловец ничем не смог помочь. Хоть и хотелось надавить на Эрдлаута, но как? Мертвостражи делали его практически неуязвимым. Нет, понятно, что некромант бы призраков окоротил… Только где его взять на немагическом Анвиле?

Атана каждые сутки обновляла заклинание «стабильного поиска», надеясь, что это когда‑нибудь сработает.

Шенд, кстати, появлялся очень редко — он нашёл квартиру и Эштин частенько уходил на встречи с другом. Зато сам гигант напару с Хартнессом обосновались у девушки весьма основательно. Атана, когда это поняла, тут же уточнила, не Гром ли попросил за ней приглядывать.

— Угу, — не стал отпираться Эштин. — Ты же не станешь злиться?

Девушка была уверена, что сама прекрасно справиться с любыми неприятностями. Поэтому лишь пожала плечами — что с мужчин взять, если им так спокойней, пусть их. Тем более, гости не мешали, раздражения не вызывали.

…Неожиданно по нервам ударил сигнал — в доме появился чужак. Двое! Зашли через входную дверь.

— Райт, спроси у Эштина, не он гостей привёл? — торопливо уточнила Атана, одновременно одевая амулеты и активируя защиту дома на полную.

— Нет, — мгновения спустя ответил компьютер. — Эштин хочет знать, где гости. Сказать?

— Да. Только пусть не лезет на рожон.

Атана сосредоточилась, точно определила местонахождение прибывших. И вышагнула через Зону, так, чтобы видеть чужаков, но не попасть самой в их в поле зрения.

В просторной прихожей стояло двое незнакомых мужчин. Атана удивлённо подалась вперёд. Ничего себе! Один был со скованными за спиной руками. К тому же он выглядел крайне неопрятно, и, когда второй шагнул вперёд, потянув его за собой, девушка поняла, что скованный едва держался на ногах. Уж не Мэлт ли скованный? Да нет, быть того не…

— Эштин говорит, что пленник — Мэлт, — неожиданно сообщил Райт. Само собой, слышала его только Атана. Девушка вздрогнула, подозрительно прищурилась:

— Он уверен? Пусть вызовет Шенда, две пары глаз лучше, чем одна.

— Хартнесс тоже подтверждает. Шенда звать?

— Да. И сразу перенаправь его портал к Эштину. Кстати, где Эш? — так же, неслышно для чужаков, уточнила Атана.

— На лестнице, на втором этаже.

— Пусть подстрахует меня. Насколько сможет.

Девушка вновь переместилась — на этот раз оказавшись за дюжину шагов перед «гостями». Те, увидев возникшую фигурку, остановились.

— Добрый день. Чем обязана визиту?

Она вгляделась в «гостей». Темноволосый чуть повыше, с уверенными движениям и цепким взглядом. Черты лица ничем не примечательные, обычные, а вот взгляд…

Второй — светловолосый, насколько можно судить по грязным до жути волосам — скован, да ещё и украшен синяками — и пожелтевшими и яркими, свеженькими. Однако выражение лица невозмутимо‑отсутствующее.

— Доброго дня, лэрда, — темноволосый сделал шаг вперёд. — Позвольте представиться, Нелек, Магистр Сообщества. А это — движение головой на пленника — предмет торга с мэтром Линго. Мои коллеги не сумели сориентироваться в сложившейся ситуации. В связи с этим имело место преступное промедление. Я прибыл в Клан час назад, и готов немедленно совершить обмен на условиях мэтра. Но, к сожалению, последние дни он отказывается от переговоров. И я прошу вас, лэрда, сыграть роль посредника.

Атана насторожённо нахмурилась. Действительно, после того, как Магистры, не желая отдавать Мэлта, раз за разом упорно ставили отцу дебильные ультиматумы, Жорот разозлился и заявил, что следующая встреча будет только через неделю. Чтобы Магистры немного прониклись прелестями сложившейся ситуации и задумались, стоит ли пленник жизней их людей. Три дня из недели, кстати, прошло. Но заявившийся к ней домой Магистр… Что‑то всё слишком открыто‑примитивно. Что этот Нелек хочет выкинуть?

— Лэрда, мне сейчас не до игр, — пронзительно уставился в глаза собеседницы Магистр. — Убито двадцать три жреца. И не факт, что пока я говорю с вами, этот чокнутый вояка не прикончил ещё кого‑то!

— Сами виноваты, — вызывающе сообщила Атана.

— Я мог бы с вами поспорить, — негромко возразил Нелек. — Но сейчас не время.

«Райт, Шенд подошёл?»

«Да. Это Мэлт».

— Ладно, — пожала плечами девушка. — Оставляйте его, я сообщу отцу.

И с усмешкой уставилась на Магистра, предвкушая возмущение, возражения, или, как минимум, торг на предмет гарантий. Но Нелек лишь невозмутимо кивнул.

— Спасибо. Я рассчитываю на вас. Буду благодарен, когда сообщите о результате.

Он протянул Атане кристалл связи, но девушка покачала головой:

— Отец сам вам сообщит.

— Как скажете.

Магистр спрятал кристалл. Только вот девушка успела его скопировать — на всякий случай, и так, что Нелек, похоже, и не заметил. Магистр коротко поклонился и стремительно исчез за входной дверью. С лестницы сбежали Шенд с Эштином, рванули к пленнику. Атана наоборот решила не приближаться — Мэлт её не знает, может неадекватно среагировать. Хотя странно — его освободили, и вообще никаких эмоций, стоит, как неживой. Не верит?

— Снимите наручники, он и магию ему перекрывают, и говорить не дают, — вмешался Хартнесс.

Ключ Нелек не оставил, впрочем, Шенд вмиг снял оковы, без всякого труда. Мэлт словно проснулся — огляделся, дольше всех задержав взгляд на Атане, и хрипловато выдал:

— Доброго дня.

И тут же попал в объятия к мужчинам. Причём, насколько Атана могла судить, энергичное приветствие друзей для недавнего пленника были достаточно болезненным. Однако Мэлт всеми силами старался это не демонстрировать.

Девушка достала свой кристалл и вызвала отца.

— Добрый вечер.

— Добрый, — мрачновато отозвалась девушка. — Мне привели Мэлта. И ждут, что теперь ты выполнишь свою часть договорённости.

— Кто привёл? Когда? Куда именно? — тон Жорота сразу стал резким, встревоженным.

— Магистр. Ко мне домой. Пять минут назад.

— Я сейчас подойду…

— Начинается, — проворчала Атана, отключив кристалл. — Мэлт, вас хочет видеть мой отец.

Мужчина наконец вырвался от друзей, подошёл к девушке, склонил голову:

— Лэрда, как к вам обращаться?

— Атана, — она осторожно пожала чужую ладонь, опасаясь причинить боль.

— Ваш отец имеет отношение к моему освобождению?

— Да. А вот и он.

Жорот, который телепортировался в гостиную, находящейся этажом выше, очень быстро отыскал дочь и её гостей. Приветствовав всех разом, уставился на Мэлта, тот побледнел — неудивительно, вид Патриарха с непривычки мог вывести из равновесия кого угодно. Наконец Жорот кивнул, в свою очередь подал Мэлту руку, представился и добавил:

— Рад, что вы живы. Надеюсь, вы не против, чтобы вас осмотрел целитель?

Мэлт поморщился, но кивнул:

— Только приведу себя в порядок…

— Извините, я вынужден настаивать на немедленном осмотре, — покачал головой патриарх. — Магистры напоследок могли навесить на вас какую‑нибудь гадость, а мне очень не хочется, чтобы с вами что‑нибудь случилось.

— Чем же я обязан вашей заботливости? — с чуть заметной насмешкой уточнил Мэлт.

— Я обещал Грому, — спокойно ответил Жорот. — Если интересуют подробности, расскажу сразу после того, как на вас взглянет Ларсен, как и отвечу на любые вопросы.

Мэлту ничего не оставалось, кроме как уйти с Патриархом. Причём непосредственный Эштин напросился в компанию, оставив Хартнесса Атане.

Девушка пристроила гусеница на плечо, как это делал Эштин. Червяк оказался неожиданно тяжёлым, к тому же под ним кожу покалывало словно электричеством, несмотря на «прокладку» из одежды.

Шенд, пробормотав «у меня дела», исчез. Атана вернулась в кабинет, ссадила гусеница на стол и занялась дипломом, выкинув из головы Мэлта и остальных. Ну кроме Хартнесса, — его игнорировать было невозможно. Червяк методично обследовал её кабинет вдоль и поперёк, иногда роняя попадающиеся на пути предметы, причём забирался и на довольно высокие полки. Не забыл дважды потребовать еду и трижды — воду. Но в остальном не мешал… почти. Когда Атана закончила таки с первоначальным вариантом диплома и догадалась глянуть на часы, оказалось, что уже два ночи.

— Загуляли мальчики, — пробормотала она, встала и потянулась. Отыскала спящего гусеница, свернувшегося клубочком на полке среди книг. Впрочем, спал он чутко, открыл глаза, как только Атана встала над ним, задумчиво прикидывая — оставить его спать или отнести в комнату к Эштину?

— Эш так и не появился? — пробормотал Хартнесс. — Время сколько?

— Начало третьего. Тебя тут оставлять или будешь досыпать у Эштина?

Червяк зевнул, что выглядело довольно забавно.

— У тебя.

— Увы, — ехидно сощурилась Атана. — Я понесу диплом Ллоргу, могу задержаться.

— В три ночи? — фыркнул гусениц.

— И что? Личи вообще не спят.

— Ну ты‑то не лич.

— Зато я сова — предпочитаю работать по ночам, а спать днём.

Хартнесс помолчал и вынес вердикт:

— Тогда к Эштину.

Вернулась от Ллорга девушка около шести — они успели просмотреть диплом, обсудить спорные моменты и наметить, что и как надо изменить. Дома Атана сразу завалилась спать — всё же вымоталась она изрядно.

Разбудил её стук в дверь, причём чисто формальный, поскольку Атана не успела продрать как следует глаза, а уж тем более уточнить «кто там?», а из‑за приоткрытой двери уже показалась физиономия Эштина:

— Доброго утра! Я завтрак приготовил.

Атана прищурилась на часы. Начало десятого.

— Спасибо, — хрипловато отозвалась она. — Но я спать легла в шесть, так что завтракай один, я встану к обеду.

— А там… Мэлт с тобой поговорить хочет.

— Тоже в обед, — пробормотала девушка. И поуютней закутавшись в одеяло, провалилась в сон раньше, чем Эштин прикрыл дверь.

Спустившись на кухню, девушка обнаружила там Мэлта и Хартнесса. Бывший пленник выглядел абсолютно здоровым и почти вызывающе ухоженным — аккуратнейшая причёска, кажется, даже маникюр. Словно впику первому, столь нелестному для него впечатлению — измученного и неряшливого страдальца. Одет был тоже соответствующе — недёшево и элегантно. Светлая рубашка и брюки Мэлту очень шли, словно над ним поработал стилист. В общем, встреть Атана такого на улице, обошла бы десятой дорогой, она предпочитала кого попроще, а не «золотую молодёжь». Ну сейчас‑то никуда не денешься. Хотя, вздумает нос задирать — окоротим…

— Добрый день, — кивнула она, ставя чайник. — А Эш где?

— Его Шенд вызвал, — отозвался Мэлт. — Обещанный обед Эш приготовить не успел, увы. Не хотите прогуляться в кафе?

Атана подумала — ну не ругаться же с человеком только из‑за ухоженного вида? — и кивнула, выключила чайник.

— Куда пойдём?

— Я пока не успел здесь обжиться, так что выбор за вами.

— Вы обо мне не забыли? — ворчливо уточнил Харнтесс.

— А ты с нами или как? — поинтересовался Мэлт.

— Нет, не с вами. И я хочу есть, так что перед уходом оставьте мне что‑нибудь.

«Расмус» был не слишком дорогим кафе, рассчитанным на студентов. Из‑за дневного времени суток свободных столиков было достаточно и Атана выбрала один из стоящих возле громадного окна. Меню не отличалось разнообразием, зато блюда были вполне съедобны и приносили их быстро.

— Как прошёл разговор с отцом? — поинтересовалась девушка, сделав заказ.

— Договорились о совместном путешествии в Северные пустоши, — меланхолично сообщил Мэлт. — Правда я так и не понял, зачем ему это нужно.

— Отец интересуется магическими аномалиями, — отозвалась Атана.

— Да, это он говорил.

— И вам этого недостаточно в качестве причины?

— Боюсь, я так и не смог убедить мэтра в… несоразмеримости опасности и его исследовательского любопытства.

— Сколько лет вы туда ходили? Вполне благополучно, разве нет?

— С Громом и Девитом. А без них… — Мэлт покачал головой.

— Девит, как я понимаю, вёл торговые переговоры с нортами. Отцу это точно не нужно. А Гром… Неужели ваша команда, столько лет путешествующая по Ледяным пустошам, один единственный раз не справиться без него?

— Любой команде нужен лидер, к сожалению.

— Ладно‑ладно‑ладно, — подняла руки Атана. — Меня уже Эш с Шендом убедили, я и так делаю всё возможное, чтобы найти этого вашего… Хенннера.

И осеклась, увидев расширившиеся глаза и то, как мужчина вмиг побледнел, чуть не до синевы.

— Плохо? — она мигом выудила кристалл. — Сейчас…

— Нет‑нет… подождите. — на лицо Мэлта медленно возвращались краски. — Откуда вы узнали о Хеннере?

— Тьфу. Ну зачем же так пугать‑то! — раздосадованно буркнула Атана, сообразив, что полуобморочное состояние собеседника — просто реакция на её упоминание о вампире.

— Это вы мне говорите? — Мэлт перевёл дыхание, криво усмехнулся. — Так кто вам додумался сказать?

— Да никто. Я просто собирала о Громе информацию и узнала о вашем экстравагантном друге. И спросила у ребят, куда они могли деться?

— И вы согласились его искать? Как успехи? — осторожно уточнил Мэлт.

Атана очертила вокруг столика антипрослушивающую завесу и коротко ввела мужчину в курс дела. Замолкла только раз — когда подошёл официант с заказом. Дождалась, пока он отойдёт, на всякий случай обновила заклинание и довела рассказ до конца. При этом не упоминая слова «вампир» — не хотела рисковать в общественном месте — только раз конкретизировала как именно умер Доминго, и то скорее дала возможность это прочесть Мэлту по губам, чем сказала вслух.

Хмурый Мэлт долго молчал, девушка успела почти полностью расправиться с заказом, наконец напряжённо уточнил:

— Предположим, мы нашли и вытащили Хена. Уговорили его сопровождать вашего отца. Вы уверены, что мэтр согласится на подобного охранника?

Атана, которая сама уже об этом думала, пожала плечами:

— А его обязательно ставить в известность?

— И если узнает, даже скорее «когда» узнает, не кинется ли он убивать Хеннера?

— Вам не кажется, что об этом слишком рано думать?

— Нет, не кажется. Зато последний вариант кажется очень вероятным. И если вы не сможете гарантировать лояльного отношения мэтра к Хеннеру, ни о каком сопровождении Хеном экспедиции не может быть и речи.

— Для начала надо вашего друга отыскать и вытащить, — скептически сообщила Атана.

Есть она закончила и теперь ждала Мэлта, который едва ковырялся в тарелке.

— Кстати, его присутствие действительно так необходимо?

— Да, — твёрдо отозвался он. — Хотя бы потому, что при нашем раскладе большой командой двигаться смысла нет. Четверо, максимум — пятеро. И в этом случае, поскольку Гром мёртв, Хеннера не заменит никто.

— А если всё же набрать большую команду?

— Вопрос, получится ли собрать ребят — они наверняка разбежались по другим нанимателям. А чужаков смысла брать нет. Но если мы даже наберём достаточный отряд, удастся ли добраться до цели и вернуться, и с какими потерями. Экспедиция однажды уже возвращалась с полпути, потеряв больше половины охраны — когда я не смог с ними отправиться. В отсутствии Грома… или Хена расклад будет тот же, если не хуже.

— Очень интересно, — прищурилась девушка. — Гром, когда договаривался с отцом о сопровождении, почему‑то об этом умолчал.

Мэлт усмехнулся:

— Гром всегда недооценивал свою роль в нашей команде. Мол, морды любой может быть, а попробуй магичить или торговую сделку с семидесятипроцентной прибылью провернуть.

— Либо он всё прекрасно понимал и не стал вдаваться в подробности, потому что ему это было выгодно.

Собеседник пожал плечами.

— Нет, я точно Грома вызову, а то мне уже интересно — схитрил он или снаивничал, — раздражённо фыркнула Атана. — Кстати, отец его отпустил?

— Отпустил. И отправил сообщение в Таргос. Я‑то уверен, что Гром ни о чём специально не умалчивал. Но так или иначе без Хена экспедиция может сорваться, с очень большой долей вероятности.

— Л‑ладно. Получается, главное сейчас — разыскать Хеннера. Отец его не тронет, обещаю. Только не вздумайте ему сейчас проговориться о вашем друге! И Эштина с Шендом предупредите, они скорее вас послушают, чем меня… Может посоветуете что‑нибудь по розыску Хеннера?

— С ходу нет. Но я подумаю. А вы действительно… вызовете Грома?

— Хотите поговорить?

— Очень. И с Девитом тоже. Если вас это не сильно затруднит. Я конечно оплачу…

— Я за такой примитив деньги не беру, — усмехнулась Атана. — Тем более, с хороших знакомых. У вас есть волосы Девита или что‑нибудь подобное?

— Прядь волос.

— Отлично. Могу вызвать обоих сразу, — пожала плечами девушка.

— Спасибо, — лицо Мэлта просветлело. — Когда?

— Да когда хотите.

Мужчина кивнул и подозвал официанта. Она покосилась на почти нетронутую еду на его тарелке, но промолчала.

Они вернулись к ней домой. Хартнесса там, кстати, уже не было — видимо Эштин заходил.

Атана вызвала духов. Гром даже в нематериальном виде выглядел весьма внушительно. С Атаной он коротко поздоровался и сразу кинулся к Мэлту, выяснять, что он и как. Девушка отнюдь не обиделась и занялась вызовом Девита. Торговец тоже едва кивнув незнакомке, присоединился к друзьям.

Атана проверила ещё раз магическую подпитку, чтобы Мэлт смог поговорить подольше и вышла. В этот раз подслушивать она даже и не пыталась — подобные беседы не предназначались для чужих ушей.

Мэлт появился нескоро и уставший. Или подавленный?

— Вас Гром зовёт.

Девита в лаборатории уже не было — в этот раз Атана не ставила жёстких ограничений и призраки могли уйти, когда хотели. Мэлт зашёл вместе с ней, но потерялся где‑то в углу, так, что она почти сразу о нём забыла.

— Атана, спасибо громадное вам за помощь.

— Ну я как раз мало что делала, это отец.

— Не согласен, — махнул головой Гром. — И я решил оставить вам на память одну вещицу.

— Спасибо, но…

— Подождите. Я как‑то помог альвам разобраться с их семейной проблемой. В благодарность они подарили мне нож с наручными ножнами, крепится сюда, носить лучше лезвием вверх. — Гром положил ладонь на предплечье. — Это не магическая вещь, по крайней мере к магии людей она отношения не имеет. Но сами альвы называют нож артефактом. Он не раз меня выручал. Достаётся легче лёгкого — напрягаешь руку, и нож оказывается у тебя в ладони. Не знаю, как альвы этого добились… Режет всё, ни разу осечки не было. Точить ни в коем случае не надо, обидится.

— Говорите так, словно он живой, — усмехнулась заинтересовавшаяся Атана.

— Альв, который мне его передавал, сказал именно так, — кивнул Гром. — Я оставил нож дома у Мэлта. Хотел отдать вам перед уходом в Храм, но мы так и не встретились, — он развёл руками.

— Это от меня не зависело, — мрачно сообщила Атана.

— Мэтр объяснил, — Гром усмехнулся. — Подозреваю, вы на него злитесь, но он не так уж не прав… Кстати, о ноже я ему не говорил, сами покажете, если посчитаете нужным. А вообще лучше, чтобы о нём знало как можно меньше народу. Можете считать это паранойей, но когда я упомянул о ноже Мэлту, то очень чётко ощутил недовольство клинка. Поэтому Девиту я о нём так и не рассказал.

Атану словно что‑то подтолкнуло:

— А имени у вашего ножа случайно нет?

— Есть, — кивнул Гром. — Он его вам сам скажет.

— Спасибо, постараюсь с ним подружиться, — улыбнулась Атана и тут же нахмурилась. — И, Гром, у меня к вам вопрос…

— Будет ли экспедиция вашего отца удачной без Хеннера? Да. Единственный раз, когда мы вернулись с полпути был, когда мы оказались без магической поддержки. А магическое сопровождение у вас будет на высоте. Особенно когда Мэлт объяснит мэтру какие именно защитные амулеты нужны. И в команду необходимо собрать именно тех людей, которых я перечислил. Сманить с их нынешних мест работы, как угодно! И да, без Хеннера возможны большие потери среди охраны. Но охраняемый объект — ваш отец — будет в безопасности, гарантирую. Однако если вы заполучите Хеннера, то экспедиция будет спокойней, безопасней и… эффективней. Почему — объяснять долго, просто поверьте на слово.

Девушка задумчиво кивнула.

— Всего хорошего, лэрда. Мэлт. Мне пора.

— Удачи вам, — кивнула Атана.

— Прощай, — голос Мэлта она едва услышала.

Дух растворился, Атана, повернулась к мужчине.

— Что ж, приглашаю вас в гости, — улыбнулся тот, но улыбка вышла измученная. Надо же, даже лоск подрастерял. Немного.

— Спасибо. Только сначала я тут приберу. И вот ещё.

Атана вышла и вернулась с заранее приготовленной кружкой с горячим шоколадом.

— Пейте.

— Это обязательно? — Мэлт с отвращением покосился на темно‑коричневое содержимое.

— Да, — непреклонно подтвердила она. — Вы проговорили довольно долго, так что упадок сил и отвратительное самочувствие вам гарантировано — считайте это платой за общение с мёртвыми. А шоколад поможет быстрей прийти в себя.

Девушка взялась деактивировать источники подпитки и проверять, не осталось ли открытых каналов из мира мёртвых.

Мэлт наблюдал, отпивая из кружки.

— И вы каждый раз так расплачиваетесь?

— Нет, я же некромант, так что я наоборот силу тяну, — рассеяно отозвалась Атана.

Мужчина допил шоколад, вымыл посуду и пристроил её на первую попавшуюся полку. Атана как раз закончила с «уборкой».

— Всё, можно идти, — оглядевшись в последний раз, сообщила девушка. — Если, конечно, вы не против такой спешки.

— Напротив буду очень рад. Здесь ограничений на порталы нет?

— Сейчас… Всё, уже нет.

Мэлт очертил полукруг, в распахнувшийся овал шагнул сначала сам, и миг спустя — Атана.

В комнате, куда они переместились, оказалось четверо мужчин. Все увидели друг друга одновременно. Мэлт выхватил пистолет и направил на «гостей». Трое из четверых, двигаясь, словно в замедленной съёмке — для Атаны, конечно — отправили в Мэлта заклинания — два огненных и воздушное. Тот шарахнулся в сторону, но он не успевал… Девушка метнулась вперёд и буквально сбила Мэлта с ног своим весом, все три заклинания прошли мимо. Разворачиваясь, Атана ощутила словно порыв ветра — это её щитовик отразил очередной магический удар. Сообразив, что это был «подарочек» от четвёртого, она спокойно, как на тренировке, сняла огненными стрелами одного, второго… Третьего выстрелом достал Мэлт, зато последний, перед тем как Атана полоснула его огненной спиралью, попал в самого Мэлта, который, конечно же, высунулся из‑за девушки. Светлая рубашка на боку мужчины мгновенно пропиталась ярко‑алым. Атана ругнулась, и тут же увидела движение в дверном проёме. Ударила заклинанием, Мэлт выстрелил в том же направлении. В двери маячило аж двое, так что оба выстрела попали в цель — тот, что пониже, схлопотал пулю, а тот, что повыше, очередную огненную стрелу… Ещё пара выстрелов уложили третьего, длинноволосого мужика, мелькнувшего в дверном проёме на долю секунды.

— …, да сколько же их тут?! — рыкнула Атана вскакивая и кидаясь в соседнюю комнату.

— Куда?! С ума сошла?

Девушка на вопль Мэлта не обратила не малейшего внимания — у неё на щитовике было ещё, как минимум, три слоя. Однако… не понадобилось. Соседняя комната, точнее, кухня, была пуста. Ну не считая трёх трупов.

Ещё через пару секунд в двери показался Мэлт, прижимающий локоть к окровавленным рёбрам. Однако пистолет во второй руке, несмотря на это, почти не дрожал. Мужчина огляделся, проковылял к незамеченной Атане двери, рывком распахнул её, наставил пистолет… И устало опустил.

— Никого.

— Вы их знаете? — Атана рассматривала трупы.

— Сообщество, — коротко бросил мужчина.

— Действительно. И что я дурацкие вопросы задаю, — пробормотала девушка.

Отметила всё сильнее расползающееся на рубашке Мэлта кровавое пятно и обеспокоено уточнила:

— Ларсена вызвать или проводить вас к вашему врачу?

— Не стоит, это просто царапина, справлюсь сам.

— Как скажете, — девушка вовремя вспомнила, что Мэлт целитель. Правда, магически слабый, но на своё ранение сил должно хватить. — Я вызову коронёров, а то воплей не оберёшься.

— Подождите. Сначала достаньте ваш подарок — он в сейфе. Вот ключ, сейф справа от окна.

Атана, которая уже успела позабыть о причине визита, немало удивилась — мужика чуть не прибили, а он невозмутим и старается контролировать ситуацию. Поблагодарила, достала нож и тут же спрятала в выручалку — время для изучения было неподходящим.

— Хорошо, — кивнул Мэлт. — Лэрда, я вам от всего сердца благодарен за помощь. Но я ни в коем случае не хочу, чтобы у вас были неприятности. Идите домой. Я сам вызову коронёров и объясню ситуацию, не вмешивая вас.

На этот раз Атана уставилась на собеседника, с немалой долей раздражения — то ли бедняга головой ушибся, то ли у него она по жизни такая… Ушибленная. И ещё неизвестно, что лучше. С него уже поллитра крови натекло, а он дурью мается!

— Благодарю, но я в состоянии позаботиться о себе сама. А вот в том, что вы можете это сделать, я уже сомневаюсь. Срочно разберитесь с раной, иначе я точно Ларсена позову, а он вас на неделю в постель уложит!

Мужчина кивнул:

— Да, иду. Но вы всё же подумайте, зачем вам вся эта возня нужна?

Атана возвела глаза к потолку:

— К вашему сведению, вы не сможете меня ни от чего «оградить», — ехидно сообщила девушка.

Мэлт заметил:

— Я пока себя в порядок приведу, а вы мне объясните, почему так считаете. Дверь прикрою, но не до конца, так что мы сможем говорить.

— Видите ли, любой некромант‑судмедэксперт скажет, что нас было двое. И несколько правильно поставленных вопросов с амулетом лжи это подтвердят, как и выявят как минимум мой пол… А дальше дело техники.

— Опыт избегать неудобных вопросов у меня немалый, поверьте, — отозвался из ванной Мэлт. — Да и думаю, если я признаюсь в убийствах, дознаватели дальше копать просто не станут.

— Ага, а когда всё вскроется мне устроят остракизм, — хмыкнула девушка. — Не принято у нас врать по мелочам… Нет уж, не выдумывайте. Лучше скажите — у вас защита на квартире была?

— Магическая? Да, я ставил стандартную.

— Ключ кому‑нибудь давали?

— Только Грому.

— То есть они взломали.

— Скорее всего.

— Нам так или иначе придётся оправдываться, так что для начала я попрошу Феста осмотреть защиту. То, что она взломана будет в нашу пользу. Вы разрешите его пригласить?

— Да, конечно, это разумно, — Мэлт вышел, Атана скептически его оглядела. Всякие следы ранения исчезли, вплоть до того, что мужчина сменил и одежду, и обувь. Ну выглядел‑то он идеально, только девушка сомневалось, что самочувствие раненого было хотя бы вполовину таким «прекрасным», как он усиленно делал вид. Ну понадеемся, что хотя бы в обморок он не грохнется.

Атана коротко обрисовала ситуацию Фесту. И добавила:

— Ты когда сможешь подойти? А то мне ещё Алекс вызывать, чтобы ты с ней не пересёкся.

— О, да хоть сейчас! — чему‑то обрадовался Фест.

И действительно, появился очень быстро. Познакомился с Мэлтом и с любопытством принялся оглядывать побоище. Вдруг нахмурился:

— Атана, ты ранена?

— Нет. Он, — девушка кивнула на Мэлта.

Фест ещё раз смерил мужчину взглядом и кивнул.

— Ладно, я начинаю работать. А ты вызывай свою подругу, собиралась же, — на лице брата мелькнуло ехидное выражение.

Атана, вспомнив первую их встречу с Алекс — труп, обвинение, скандал — фыркнула.

— Нарываешься?

Брат только усмехнулся. Ладно, в конце концов, не подерутся же они. Атана достала кристалл, набрала Алекс.

— Доброго дня.

— Скорее вечера, — отозвалась дознаватель коронёров.

— Значит вечера, — покладисто согласилась девушка. — Здесь семь трупов, мы их положили при самозащите. Координаты я тебе скинула, высылай бригаду.

— Слушай, может ты их прикопаешь где‑нибудь по тихому? — после секундной паузы поинтересовалась Алекс. — Расследовать всё равно нечего, зато бумажек мне придётся оформлять целый вагон!

— Прикопать не могу, разве только посочувствовать, — хмыкнула Атана.

Послышался выразительный вздох.

— Скоро будем.

Тем временем, Фест уже разговаривал с Мэлтом.

— Сеть у вас средненькая, убережёт разве от воров.

— Так я против них и ставил, — кивнул Мэлт. — Меня целыми днями не бывает дома, вот решил поостеречься.

— Ну эти господа, — кивок на трупы. — Уровнем повыше будут, поэтому легко взломали вашу защиту, так чтобы вы об этом даже не узнали. Вот заключение со всеми выкладками, — он протянул Мэлту кристалл, — если коронерскому дознавателю этого покажется мало и он притащит своего специалиста, моё заключение вы можете использовать в качестве независимой экспертизы. Захотите поставить нормальную защиту, можем обсудить. По крайней мере нежданных гостей дома точно избежите.

— Фест, не отвлекайся, — вмешалась Атана. А то с брата станется раскрутить замученного Мэлта на заказ.

— Нет‑нет, он прав, мне необходима качественная защита. Если, конечно, это реально.

— А почему нет? — хмыкнул Фест.

— Я слышал, что создать неуязвимую сеть невозможно.

— Стопроцентной гарантии конечно вам никто не даст. Но восемьдесят вполне. Ваша предыдущая тянула процентов на двадцать, не больше.

В центре комнаты открылся портал, первым из него вышла Алекс. Ну и следом вся стандартная команда. Атана поздоровалась со старшим дознавателем и Кроусоном — как хорошо, что сейчас его дежурство. Некромант‑судмедэксперт огляделся и хмыкнул.

— Атана, твоих четверо?

— Ага.

— У меня склероз прогрессирует, так ты не ленись напоминать, чтобы я с тобой не ссорился и не спорил. Поскольку это крайне вредно для здоровья.

Девушка усмехнулась, а Кроусон, величественно кивнув, погнал коллег фиксировать и описывать.

— Добрый день, господа, — Алекс кивнула мужчинам, задержав взгляд на Фесте.

Мэлт ответил вежливым приветствием, Фест небрежным кивком. Старший дознаватель огляделась и уточнила:

— Атана, ты сказала «мы их положили при самозащите». Кто это «мы»?

— Я и Мэлт. — честно ответила Атана, «Начинается. Фест явно решил помотать Алекс нервы».

— А мистро Фест, как всегда ни при чём и появился, когда всё закончилось?

— Вы абсолютно правы, шерра, — невозмутимо отозвался брат. — Кстати, пожалуйста, заключение о взломе защитной сети, — он передал старшему дознавателю очередной кристалл с информацией. — И дайте нам с лэрдом Мэлтом пять минут, дольше я не вижу смысла задерживаться, у меня дела. Так что, Мэлт, решать по защите вам.

— Шерра Алекс, Атана действительно вызвала… мистро Феста, когда убийцы были уже мертвы, — счёл своим долгом подтвердить Мэлт.

Старший дознаватель только глаза подняла к потолку с непередаваемым выражением лица.

— И я уже понял, что от установки защиты мне никуда не деться, — повернулся Мэлт к Фесту. — Только не здесь, я сначала подберу себе другое жильё.

Брат, не высказывая удивления, кивнул:

— Тогда, если у вас будет выбор, проконсультируйтесь со мной, я определю какой из вариантов предпочтительней для качественной защиты. Ну а если вдруг что‑нибудь очень приглянется, так, что всё остальное покажется неважным, то будем работать с чем скажете.

— Шерра, — окликнул Алекс Кроусон. — все убитые Магистры Сообщества.

Говорил он негромко, но его услышали и Атана, и Фест с Мэлтом.

— Татуировки? — уточнила Алекс.

— Да. Сами взгляните.

— А что, у ваших какие‑то татуировки есть? — тихо уточнила Атана у Мэлта.

— Символ солнечного диска, — Мэлт поднял рукав и она увидела на коже выше запястья угольно‑чёрный круг сантиметра два в диаметре.

— Так. Подождите. Вы — Мэлт? — Алекс подошла к мужчине, уставилась на него. — С Анвила?

— Да.

— Это по поводу вас Эштин мне весь мозг вынес? И, как выясняется, зря? Где вы пропадали?

— Не зря, — вмешалась Атана. — Мэлта силой удерживали в Сообществе, освободили вчера. А сегодня… — выразительный кивок на мертвецов довершил фразу.

— Очень плохо. — выдала Алекс. — Атана, ты гражданка Клана, но Мэлта придётся депортировать на Анвил…

— У меня клановское гражданство, — спокойно сообщил мужчина. — Со вчерашнего дня.

Атана удовлетворённо усмехнулась. Отец озаботился, больше некому. Алекс прищурилась.

— Давайте‑ка с самого начала. Чья это квартира?

— Моя, — тут же отозвался Мэлт.

— Снимаете или владелец?

— Владелец. Я пригласил лэрду в гости, чтобы отдать ей вещь, оставленную ей моим другом.

— Громом? — догадалась Алекс.

— Верно, — невозмутимо подтвердил Мэлт. — Оказалось, нас уже ждали. Точнее, ждали меня, но на то, что я не один, внимания не обратили. Лэрда профессионально сориентировалась, мы оба живы лишь благодаря ей.

— Не скромничайте, — хмыкнула Атана.

— Кто начал первым стрелять? — уточнила Алекс.

— Они, — коротко ответил мужчина.

— Покажите, как дело было.

— Давай я тебе свои воспоминания кину, — предложила девушка. Но старший дознаватель покачала головой.

— Сначала хочу посмотреть общую картину.

Мэлт с Атаной быстро и довольно точно восстановили секунды боя. Потом Алекс прокрутила эту же сцену глазами Атаны, и наконец отстала.

У девушки завибрировал кристалл. Папа? Лёгок на помине…

— Да?

— Что у вас стряслось?

— А ты откуда знаешь?

— Эркис сообщил. Так что?

— Я пошла к Мэлту в гости. А его там ждали семеро бывших коллег, ничего даже не сказали, сразу принялись палить. Мы их перебили. Мэлта ранили, я невредима.

— Ларсенаприслать?

— Мэлт говорит, царапина, вроде залечил сам.

— Вызови Феста и я отправлю к вам Эркиса…

— Брат уже здесь. А Эркиса не надо, здесь группа Алекс с Кроусоном.

— Хорошо. До связи.

Жорот отключился. Фест, договорившись с Мэлтом о встрече, попрощался и ушёл, Мэлт добрался до кресла — скорей всего, чувствовал себя неважно. Атана принялась с любопытством разглядывать трупы — действительно, там же, где у Мэлта, у каждого был кружок, только переливающийся золотистым. Ну да, у верных адептов солнечный, у отрёкшегося — чёрный.

С трупов девушка переключилась на обстановку. Квартира небольшая, видно, что тут не живут, а ночуют. Личных вещей почти нет — ни безделушек, ни книг, ни кристаллов. Обстановка монашеской кельи. Ну за исключением громаднейшего гардероба, забитого одеждой — в него сунулся один из коронёров, наскоро просмотрел и закрыл. Вот уж любитель тряпок… Мэлт в смысле. Подошедшая Алекс негромко сообщила:

— С твоими друзьями анвиловцами в последнее время сплошь проблемы.

— Какие ещё? — встрепенулась девушка.

— Ты в курсе, что Шенд из очень богатой семьи? Они владеют «Ригосом», основной офис и производство на Анвиле, а у нас сеть сбыта.

Ого! Нет, Атана что‑то подобное слышала, но никак не могла предположить, что Шенд принадлежит к семье одного из трёх лидеров рынка производства кристаллов всех видов — аудио, видео, кристаллов связи. Ну то есть их матриц, зачаровывали кристаллы на нужное свойство маги. В принципе, и делать тоже могли сами, но это было долго и муторно, легче купить готовый и записать что нужно.

— Гендиректор в Клане его дядя, кстати, тоже с магическими способностями… Был. Вчера Шенд, нашёл в офисе его труп. Так как родственнички ругались почти постоянно, сначала обвинили Шенда, но твой друг согласился на допрос с какими угодно амулетами. К тому же, как выяснилось, у него алиби. Теперь Шенд глава местного филиала. Пока неофициально. И ищет убийц дяди. К тебе не обращался?

— Нет, — пожала плечами Атана. Похоже, Шенд действительно на что‑то обиделся. Его проблемы. — Мне сейчас не до расследований, я над дипломом работаю… Вы скоро?

— Ещё с полчаса, — отозвался Кроусон.

Атана, кивнув, подошла ближе к Мэлту, присела рядом.

— Вы же не собираетесь оставаться тут?

Мужчина отрешённо согласился:

— Да, это было бы неразумно.

— Погостите пока у меня — и Эштину не так скучно будет, и у меня достаточно безопасно.

— Впечатление, что вы тащите к себе в гости всех подряд, — усмехнулся Мэлт.

— Неправильное у вас впечатление, — улыбнулась Атана. — Я просто за вас беспокоюсь.

— Спасибо, но я сам разберусь со своими проблемами, — твёрдо отозвался Мэлт. — Вы мне уже спасли жизнь, и я не считаю себя вправе подвергать вас опасности в дальнейшем. И так не представляю, как я мэтру в глаза посмотрю.

— А вы тут при чём? Можно подумать…

Неожиданно возле стены раскрылся овал портала. Атана подскочила, прикрывая Мэлта, активировала заклинание… и опустила руки.

— Папа?

За Жоротом вышагнули Нелек с Н'еве. Альбиноса сопровождало трое охранников, отец и Нелек были без охраны, но и так в квартире стало невозможно тесно, буквально не развернуться.

Алекс, тоже спрятавшая пистолет — и когда только успела его выхватить! — выступила вперёд.

— Доброго дня, лэрды, мэтр. Чем обязана?

— Вам ещё шеф не звонил? — буркнул альбинос.

Старший дознаватель покачала головой и тут же замерла, достала кристалл, стала слушать, несколько раз негромко сказала «Да. Ясно». Нелек, тем временем принялся осматривать трупы. У двоих проверил татуировки, одарил крайне неприязненным взглядом Мэлта, выпрямился и повернулся к Жороту.

— Мэтр, признаю, вы действительно имели основания заподозрить меня во лжи. Но неужели так сложно было сначала сообщить о случившемся мне, пусть с обвинениями, руганью, как угодно? А не устраивать с ходу бойню?

— С чего это я должен о чём‑то сообщать? — процедил Жорот. — Я предупреждал, чтобы к моей семье даже не приближались, а коль уж ваши ублюдки этого не поняли, сами идиоты. Заметьте, речь не идёт о нашей вчерашней договорённости — глупо было бы надеяться, что вы действительно собирались её выполнять!

— Собираюсь, — твёрдо ответил Нелек. — И надеюсь, что вы согласитесь со мной. В качестве жеста доброй воли обещаю не предъявлять претензий ни вам, мэтр, ни по этому инциденту, — он кивнул на трупы.

— Какое великодушие, — не сдержалась Атана. — Между прочим, ваши люди вломились в чужую квартиру и устроили засаду. Так что ваша индульгенция бессмысленна — мы сами вправе на вас в суд подать.

— И будете правы, — признал Магистр и повернулся к Жороту. — Ваши же действия, мэтр, весьма спорны, но я осознаю, что вас спровоцировали. Мне ещё разбираться, кто рискнул нарушить мой прямой приказ и почему.

— Что там разбираться? Поднять любого из этих и спросить, — Атана кивнула на трупы.

Нелек вздрогнул, уставился на девушку так, словно она на его глазах обросла шерстью или вырастила рога‑копыта. Однако ответил предельно вежливо:

— Жрецы Светлейшего не вправе прибегать к некромантии.

— То есть убивать можно, а некромантией пользоваться — нет? — ехидно уточнила Атана.

— То, что кто‑то из жрецов посчитал для себя оправданным преступить законы Светлейшего, не повод остальным уподобляться отступнику.

— И выяснять, кто отступник, вы будете исключительно дозволенными методами, как к примеру, теми, которые использовали вон на нём, — девушка кивнула в сторону Мэлта.

— Светлейший наделил меня достаточной властью, чтобы получить правдивый ответ от любого его жреца, — так же спокойно и вежливо отозвался Нелек. — Мне достаточно для этого лишь задать вопрос. А уж кому именно, я как‑нибудь разберусь. Давайте отложим дальнейший разговор, я за вечер разыщу виновных. Жорот, встретимся завтра и обсудим все недопонимания — я по‑прежнему надеюсь на урегулирование конфликта с Линго.

Атана, пока Нелек разглагольствовал, пробралась к отцу. Он обнял её за плечи, через связь спросил:

«Что, малыш?»

«О какой бойне речь?»

«Я зашёл в их центральный храм, и отстреливал всех, кто мне попадался на глаза».

«Один?!»

«Да».

Сунуться во враждебный храм без охраны, только с амулетами! Как его там не прибили? Чтобы не начать ругаться, Атана ляпнула первое, что сорвалось с языка:

«Когда именно?»

«Сразу, как удостоверился, что они напали на тебя».

Опять?! Нет, ну сколько можно?!!!!

«Папа! Тебе не кажется, что это уже слишком? Я вполне в состоянии разобраться со своими проблемами сама!»

«Нет, не кажется! Атана, пойми, это не твоя проблема, ни с какой стороны. Ты, к сожалению, в этой ситуации лишь рычаг давления на меня. И Сообществу необходимо доступно объяснить, что о тебе вообще нужно забыть! Чтоб этим уродам в голову даже мысль о том, что тебя можно хоть пальцем тронуть, не приходила».

«Всё, я поняла, — Атана только поёжилась, отец считает себя правым, тут его не переубедишь. — А прихожане? В храме же их всегда полно!»

«Убивать я начал во внутренних помещениях, туда посторонних не пускают».

То есть под раздачу попали только «априори виноватые» — жрецы.

«И сколько… трупов?»

«Не считал».

Атана нахмурилась. Отец разговаривал спокойно, но как‑то… слишком лаконично, даже для него, и чем дальше, тем тревожней ей становилось. Девушка осторожно попробовала «прощупать» Жорота сквозь связь и наткнулась на щит — опять. Что ж… Она вернулась к Мэлту, аккуратненько, так, чтобы это не было заметно, активировала кристалл и вызвала Ларсена, заодно поставив заклинание неслышимости.

— Добрый день. Что‑то произошло?

— Отец сцепился с Магистрами, — негромко сообщила девушка. — На ногах держится, но, кажется, ранен.

— Где вы?

— У Мэлта. Только здесь полно народу…

Нелек спросил, когда можно будет забрать мёртвых, попрощался и, перед тем, как уйти — через дверь — ещё раз напомнил Жороту о завтрашней встрече. Патриарх очень неохотно согласился, заодно уточнив время.

Тон Ларсена звучал деловито‑собрано.

— Я понял. Координаты?

Девушка отправила заранее подготовленные цифры и отключилась. Отец взбесится, конечно — она мрачно усмехнулась. Ничего, ему полезно прочувствовать прелести навязчивой заботы.

Внезапно Атана обратила внимание на Алекс, которая, хмурясь, что‑то говорила Кроусону. Тот слушал, его лицо выражало всё большее недовольство. Девушка направилась к ним, узнать, что случилось, но дойти не успела — почти одновременно открылось два портала. Из одного вышел Ларсен, из другого — четверо незнакомцев. В комнате стало вообще не протолкнуться, однако Ларсен ухитрился пробраться к Жороту, мужчины принялись тихо о чём‑то говорить.

Неизвестные подошли к Алекс и Кроусону, обменялись несколькими фразами, Кроусон передал одному из них кристалл, и звучно приказал своим людям собираться, немедленно. Атана взглянула на Алекс, та глазами указала сначала на Н'еве, затем на четверых новоприбывших. Пожала плечами и ушла вместе со своей командой в портал. Значит, это люди альбиноса, и начальство приказало Алекс передать дело им. Она вздохнула — сейчас всё начнётся сначала. Нафиг. Девушка повернулась к альбиносу.

— Мы тут нужны? Я устала, Мэлт ранен.

— Думаю, вы можете идти, — спокойно отозвался Н'еве. — Только буквально минута, я хочу кое‑что сказать вам всем. Жорот, ты не находишь, что твоя вражда с Сообществом затянулась? До сих пор ты ухитрялся обходиться без потерь, но любое везение не вечно, уж поверь моему опыту. Так что подумай, возможно, действительно стоит договориться с Нелеком — он кажется разумным человеком. Атана, вы защищались, но по вашей инициативе попрошу вас не множить трупы Магистров. Шестидесяти трёх человек, убитых сегодня Линго, более чем достаточно.

Девушка поперхнулась, уставилась на невозмутимого Жорота. Это он… Ндя. Арифметика штука полезная. И беспристрастная — не оставляет простора для толкований.

— Мэлт, вам я гарантирую неприкосновенность от бывших коллег. А взамен прошу не пытаться мстить. Поводов у вас достаточно, но забудьте их, начните жить заново, оставив обиды в прошлом. Договорились?

— Второй шанс? — невесело усмехнулся Мэлт.

— Именно. Настоящая, полноценная возможность начать с нуля. Надеюсь, вы ею воспользуетесь. Я вас больше не задерживаю, господа. Да, Мэлт. Мы освободим ваше жильё через сутки.

Кивнув, Н'еве сразу потерял интерес к собеседникам, переключившись на подчинённых. Атана попрощалась с отцом и Ларсеном, открыла портал домой и вопросительно глянула на Мэлта. Тот последовал молчаливому приглашению.

Как только портал захлопнулся, Мэлт выдохнул, потёр ладонями лицо.

— Это Н`еве?

— Он.

— Прямо добряк, одаривший всех подряд милостями и мудрыми советами.

— Ага. Только игнорировать его «мягкие» рекомендации я не рискну, — проворчала Атана. — Мне жить хочется без лишних проблем.

— В моем случае, как я догадываюсь, выбор вообще между «жить» и «умереть», — не слишком радостным тоном резюмировал Мэлт.

— Всё возможно, — пробормотала девушка.

Само собой, её жизни точно ничего не грозит, а вот Мэлту — чужаку без семьи и связей — запросто. А во взаимоотношениях альбиноса с отцом черт ногу сломит… Туда лучше вообще не лезть.

— Вы принимаете моё приглашение погостить? Или проводить вас в гостиницу, ещё куда‑то?

— К Шенду.

— Увы, — пожала она плечами. — Я не знаю координат — не была у него.

Мэлт прищурился. Вытащил кристалл, негромко сказал:

— Эштин, добрый вечер. Сильно занят?

— Ужин готовлю.

— Он, наверное, здесь, в кухне, — улыбнулась Атана. — Райтер, Эштин дома?

— Да.

Мэлт вздрогнул от неожиданности, огляделся, пытаясь понять откуда голос.

— Знакомьтесь. Райтер — мой домашний компьютер. Он же домоуправляющий. Мэлт — друг Грома.

— Очень приятно, — вежливо сообщил в пространство Мэлт.

— Взаимно, — отозвался безликий голос.

— Где я могу увидеть Эштина? — уточнил мужчина.

Эштин действительно возился в кухне — на плите закипала кастрюлька, шкворчали две сковороды с овощами и мясом. Мужчина что‑то резал, Хартнесс развалился на краю стола и подавал советы — это он любил.

— Привет, — кивнула Атана. — Чем помочь?

— На стол накрыть. Готовить я почти закончил.

— Добрый вечер. На меня хватит? — Мэлт присоединился к Атане, расставляющей посуду.

— Само собой.

Дождавшись, пока все усядутся за столом, Атана поинтересовалась у Эштина:

— Как день прошёл?

— Не скучно, — усмехнулся мужчина. — Шенд предъявил обвинение в убийстве Джеймсу, бывшему заместителю дяди. Вот уж никогда бы не подумал, такой приветливый мужик, улыбчивый.

— Откуда Шенд взял доказательства? — заинтересовалась Атана. Она по опыту знала, что за сутки нарыть достаточное количество нужных фактов сложно. Очень.

— Использовал старые связи в ведомстве альбиноса, Как я понял, ему помогли с расследованием и с допросом Джеймса. Шенд, кстати, предложил мне работу в его охране.

— Согласишься?

— Думаю. У вас что нового?

— Семь трупов магистров Сообщества, — меланхолично сообщила Атана.

— Шестьдесят три, — поправил Мэлт. — Вместе с теми, кого убил мэтр.

— Мэтр Жорот? — уточнил Эштин.

— Угу, — кивнула девушка. — Тогда не шестьдесят три, а шестьдесят шесть. Н'еве сказал, что Линго убили шестьдесят три человека. Вы уложили троих, Мэлт, а вас к нашей семье нельзя отнести никак. Или… как‑то можно? — прищурившись, Атана уставилась на бывшего магистра.

— Нет, — качнул головой Мэлт. — Мэтр ничего подобного не говорил, да я бы и не согласился.

— А теперь расскажите всё по порядку! — потребовал Эштин.

Атана с Мэлтом переглянулись, девушка попросила:

— Мэлт, давайте вы.

Когда мужчина замолчал, Эштин поинтересовался у него:

— Надеюсь, домой ты не собираешься возвращаться?

— Ты сейчас живёшь у лэрды? — ответил Мэлт вопросом на вопрос.

Гигант кивнул.

— Атана, ваше приглашение в силе?

— Напротив комнаты Эштина свободная спальня. Посмотрите, устроит ли она вас. Есть ещё пара пустых комнат, но там полный бардак.

— Устроит, — улыбнулся Мэлт. — Спасибо.

— Ну и отлично, — кивнул Эштин. — Атана, у меня к тебе вопрос. Мертвостражей помнишь? От них можно поставить защиту?

— На человека я поставить смогу, ненадолго, минут на пять. А вот защитный круг… Теоретически возможен, но я его не потяну. Хочешь выспросить у Эрдлаута кому он Хеннера отдал?

— Была такая мысль, — не стал отпираться Эштин.

— Я подумаю, но остаётся проблема анвиловских ищеек… Даже если я появлюсь в нужном месте вашей планеты телепортом, они на мои заклинаниям мигом сбегутся.

— И вытаскивать из Эрдлаута информацию ты будешь? — добавил Мэлт. — Он, к твоему сведению, отнюдь не трус, так что быстро это сделать не получится… И одними угрозами ты ничего не добьёшься.

— Я конечно знакома с основами ритуальных пыток, — задумчиво сообщила Атана. — Но применять свои знания на практике как‑то не тянет.

— А если схватить его и притащить в Клан? — осчастливил Эштин очередной идеей.

— Похищение иностранного гражданина? — хмыкнула Атана. — Я не готова к столь близкому знакомству с уголовным кодексом. Ладно, если я на Анвиле что‑нибудь наворочу — ещё доказать надо, что это я и вообще… На Анвил юрисдикция Клана не распространяется. А вот если здесь — это без меня.

— Н‑да, — пробормотал Эштин. — Надо будет ещё подумать.

Атана окинула взглядом серьёзную физиономию гиганта и решила его немножко подоставать. Тем более, давно интересно было.

— А как ты со своим вампиром познакомился? Ты же его на Анвил привёз, верно?

Эштин вздохнул с комичным выражением лица развёл руками.

— Вляпался в неприятности. И не спрашивай какие — дурак просто. А Хеннер случайно подвернулся и помог.

— По доброте душевной? — хмыкнула девушка.

— За деньги. Но он вёл себя… честно. Почему бы просто не отобрать у меня деньги, или не убить? Хеннер же всерьёз возился со мной, ещё и пятерых боевых магов, пришедших по мою душу, прикончил. С ходу, без подготовки… Вот я и предложил ему составить мне компанию на Анвиле.

— Как ты его не боялся? Или не понял, кто он?

— Не сразу, но когда понял, конечно, перепугался. Но он же ничего мне плохого не сделал, ехидничал только. Потом мы подружились. Он, кстати, меня позже со своими познакомил. Вполне нормальные ребята и девушки…

Атана хмыкнула — это чудак ухитряется находить общий язык со всеми подряд — вне зависимости от расы, пола, да вообще чего угодно. Перевела взгляд на ковыряющегося в тарелке Мэлта. Слишком уж избирательно ковыряющегося.

— Что‑то не так? Извините, что раньше не спросила, вы мясо едите?

— Да, конечно. Может, будем на ты, а то как‑то…

— Договорились, — улыбнулась Атана. — А ты как с Хеннером познакомился? Это же было уже позже, на Анвиле?

Мэлт серьёзно отозвался:

— Я впервые увидел Хеннера, с серебряной пулей в спине, которую он получил, закрывая моего друга. Знаешь, что такое для вампира отравление серебром? Когда я вытащил пулю, я уже знал, кто он… И думал, что делать — раненый вампир в комнате с двумя людьми с открытыми, кровоточащими ранами.

Хеннер тогда на раненных даже не глянул. Зато второй раз спас жизнь Девиту, указав на убийцу‑мета. Я ждал подвоха и рискнул дать ему понять, что знаю, кто он. Хеннер легко мог перебить нас всех — чтобы не оставлять свидетелей, да просто чтобы залечить рану, — но он лишь ушёл, решив исчезнуть.

Мы нашли его и убедили остаться на службе. Никто из нас об этом не пожалел, я сам жив остался лишь благодаря Хеннеру. Да, он вынужден постоянно убивать — изменить собственную суть невозможно. Но ведь… наше мироздание на самом‑то деле не выкидывает из себя ни вампиров, ни метов, ни другие подобные им расы, иначе о них бы только легенды остались. А они выживают, сколько бы их ни пытались уничтожить.

Он замолчал, а Атана кривовато усмехнулась:

— По‑вашему с мирозданием спорить…

— Неразумно, — откликнулся Мэлт. — А предавать друга — подло. А ты как согласилась ввязаться в поиска Хеннера?

Она пожала плечами:

— Эштин попросил, — Атана с улыбкой посмотрела на телохранителя‑немага.

— Хеннер отличный мужик, — влез Эштин. — Да познакомишься, сама увидишь!

— Хам ваш Хеннер, — проворчал Хартнесс. — Но положиться на него можно, это у ублюдка не отнимешь.

Наконец ужинать закончили. Правда, Мэлт так и не доел, зато сразу принялся убирать со стола. Атана взялась за мытьё посуды — для пяти тарелок и двух сковородок включать посудомоечную машину было глупо.

Девушка только закончила с посудой, как прозвучал кристалл. Звонил Ллорг.

— Есть материал трехнедельной свежести. Хочешь попрактиковаться в зомбировании?

— Спрашиваешь! — Атана подскочила. — Куда подойти?

— Ко мне домой. Жду.

Девушка сообщила:

— У меня дела, освобожусь не скоро. Если что-то срочное, звоните, но просто так не дергайте, я буду занята.

— А куда ты? — спросил Эштин.

Атана, уже почти открывшая портал, остановилась:

— В наличии несвежий мертвец. Ну, материал для зомбирования, фиксация мышечных тканей и всякие мелочи. Очень ценный тренажер — бесхозные трупы или трупы тех, кто отдает свое тело на подобные эксперименты, нечасто встречаются.

Мэлт неожиданно спросил:

— С тобой можно?

— Зачем?

— Хочу глянуть на работу некромантов.

Атана удивилась, но вспомнила, что Мэлт целитель — может, у него профессиональный интерес? — и кивнула.

— Хорошо, если Ллорг не будет против. Тебе собираться надо?

— Нет, я готов.

Они вышагнули в уютной гостиной — Ллорг в быту предпочитал добрую старую классику, без новомодных вывертов типа летающих диванов или светового тумана. Даже слуги у него были «классические» для некроманта — семейная пара немагов, работающая у него несколько сотен лет. Когда же магически продлевать жизнь старикам слугам стало невозможно, Ллорг преобразовал обоих в зомби — кстати, с их согласия. Атана обнялась с личем:

— Добрый вечер.

— Добрый, — прошипел тот. — Ты первая.

— Так я не одна буду?

— Там три объекта, — объяснил Ллорг. — Так что вас будет трое. Познакомишь меня со своим другом?

— Мэлт, — представился мужчина, старавшийся не слишком откровенно разглядывать живую мумию.

— Ллорг, — лич церемонно поклонился. — Так это вас Гром вытаскивал?

— Меня, оказываются, уже все заочно знают, — усмехнулся Мэлт. — Вы разрешите присутствовать на зомбировании?

— Праздное любопытство? — глазницы у Ллорга засветились зеленоватыми огоньками.

— Скорее разрушение стереотипов, — серьезно ответил Мэлт. — В Сообществе постоянно запугивали описаниями некромантских ритуалов, а вживую посмотреть возможности не было. Вот и хочу наконец разобраться, все ли настолько жутко.

Лич хмыкнул, кивнул:

— Хорошо, если не будете мешать ребятам.

— Что вы понимаете под «мешать»?

Открылся еще один портал, из которого вышли двое мужчин — невысокий толстячок и парень с ярко-зеленой шевелюрой. Атана кивнула обоим, Лич тоже отвлекся на приветствие. Но тут же вновь повернулся к Мэлту.

— Никаких заклинаний, никаких молитв. И в обморок не падать.

— Постараюсь, — невозмутимо кивнул тот.

— Все готовы? — Ллорг окинул взглядом Атану и парней.

Те вразнобой закивали.

— Маски?

Атана достала из выручалки маску-респиратор, протянула Мэлту, вторую прижала к лицу, закрыв нос и рот. Мэлт скопировал ее движение, маска плотно прилегала, не мешая дышать.

У парней маски были почти такие же, чуть различались лишь формой и цветом. А Ллорг «намордником» вообще не озаботился — понятно, он не дышал, да и запахов не ощущал. Лич открыл портал, за которым оказалась ободранная квартира. Поторопил всех четверых и схлопнул овал перехода.

Атана цепко огляделась. На полу лежало три тела, взрослое и два детских — подросток и совсем малыш. Причем стадия разложения была уже очень… продвинутая, в этом состоянии их перемещать было проблемно. Да уж, пробыли они тут немало. У открытого окна переговаривались дежурный коронер и некромант-судмедэксперт, тоже в респираторах, иначе в квартире наверняка невозможно было находиться — из-за трупного запаха. А присутствовать при поднятии тел представители коронерского ведомства были обязаны по протоколу. Атана глянула на судмедэксперта — она его не знала. Девушка перевела взгляд на мертвецов. Уточнила — глуховато, из-за повязки:

— Семья?

— Да. Эмигранты. Поэтому их никто и не хватился, — кивнул Ллорг.

— И немаги. Скорей всего бытовое убийство, отец, наверное… Или старший брат.

— Отец, — вмешался в разговор судмедэксперт. — Мы призвали дух матери. Наши его быстро найдут.

— Если он еще жив, — пробормотала девушка.

— Кому кто? — вмешался толстячок. — Или жребий кинем?

— Жребий, — отозвалась Атана.

Зеленоволосый молча кивнул.

Ллорг соорудил жребий из трех палочек разной длины, Атане досталась средняя — подросток, толстячку мать, а зеленоволосому малыш.

Девушка натянула перчатки, они с коллегами-некромантами расположились так, чтобы не мешать друг другу. Опустилась на колени, провела ладонью над телом, опутывая его заклинательными нитями. И сосредоточено начала работу, преобразовывая растекшуюся плоть, если возможно, поворачивая вспять процесс разложения, если нет, осторожно мумифицируя, убирая лишнюю жидкость, убивая бактерии и заодно накладывая косметические чары.

Наконец Атана поднялась, стягивая с рук перепачканные перчатки — больше в контакте с телом необходимости не было. Скомкав, отправила в мусор — от трупного запаха на перчатках уже не избавиться. Как бы еще и одежду выкидывать не пришлось.

Оглянулась — тело малыша тоже было обработано, хотя зеленоволосый от своего объекта еще не отошел, что-то доделывая, а с женщиной толстячок еще возился. Неудивительно, у нее самое проблемное состояние — лишний вес, наверняка застарелые болезни, значит она разлагалась быстрей двух других тел — при прочих равных условиях. Атана подошла к Ллоргу, заодно мельком отметив бледно-зеленоватый цвет лица Мэлта, который торчал в компании коронеров возле того же, единственного в комнате, окна.

— Поднимать будем?

— Да, — кивнул лич. — Согласись, случай просто классический.

— Что вы понимаете под классическим случаем? — вмешался неожиданно оказавшийся рядом Мэлт.

Ллог покосился, но ответил, словно на лекции:

— Жесточайшая смерть от руки родного человека, который должен оберегать и защищать. Отчаяние, боль, возмущение несправедливостью произошедшего с очень большой долей вероятности трансформируются в неупокоенность.

— И мы будем иметь духов-убийц, — резюмировал зеленоволосый, подходя к коллегам. Протянул руку девушке:

— Джек.

Она ответила на рукопожатие, тоже представляясь.

Мэлт первым протянул Джеку ладонь, назвав себя. Тот, возвращая рукопожатие, кивнул:

— Будем знакомы.

— Закончил, — толстячок, стягивая перчатки, присоединился к остальным.

— У всех хватит сил поднять объекты? Или подстраховать? — уточнил Ллорг.

— Хватит, — ответил толстячок, остальные молча закивали.

Лич кивнул и отступил на несколько шагов, утянув с собой Мэлта. Некроманты взялись за дело. Очень скоро тела зашевелились, первым одушевился малыш. Он сел и расхныкался. Тут же подскочила женщина, а девочка-подросток медленно села, ощупывая руками голову.

— Мэрион, — негромко произнес толстяк, обращаясь к женщине. — Вы помните, что с вами произошло?

— Стив… он… пришел пьяный… — женщина огляделась, прижала к себе детей. Лицо у нее было подретушировано неплохо, но из-за подгнившей изорванной одежды и ссохшихся темных кистей за живую ее никто бы не принял, как, впрочем, и ее детей, хоть малыш и выглядел естественней всех. Девочка-подросток настороженно оглядывалась, мелкий вцепился в мать. — И он нас… всех…

— Я сочувствую вам, — голос толстяка звучал мягко. — К сожалению смерть необратима, вернуть вас в мир живых невозможно. Но мы можем похоронить вас так, как вы того захотите. И, возможно, у вас еще какие-то желания, сообщения к оставшимся в живых родственникам, друзьям?

Женщина покачала головой, сильней обняла детей.

— Мы здесь прожили лишь несколько месяцев. У нас никого нет. Но… я хочу, чтобы нас похоронили всех вместе, в одном гробу.

Она провела рукой по лицу, словно убирая слезы.

— В хорошем гробу. Удобном… Деньги у нас есть, я копила на учебу детям.

— Это не обязательно, — явно растерялся толстячок.

— Нет, обязательно! Мы не нищие, и уж собственные похороны оплатить в состоянии. Дина, отдай им.

Девочка встала, неуверенно двигаясь, пошла к окну. Атана подпитала подопечную — на всякий случай. Коронеры отошли, давая возможность ребенку добраться до подоконника. Она что-то сделала, из-под подоконника упал сверток. Девочка подняла его и принесла толстячку.

— Этого хватит, — с какой-то гордостью сказала Мэрион. — и… что еще?

— В какой одежде вы хотите быть похороненными? — подсказала Атана.

Вещи Мэрион достала сама, двигаясь замедленно, с трудом. Девушка бросила быстрый взгляд на толстячка — у того залегли тени под глазами и посинели губы — он как следует выложился. Но вроде до критического состояния еще далеко.

Мэрион тем временем посмотрела на одежду, на детей.

— Нас еще будут как-то… готовить?

— Нет, мы уже все сделали, — ответил толстячок. — Можете переодеваться сейчас.

— При всех? — женщина почти панически огляделась.

— Мужчины выйдут, — кивнула Атана. — А я останусь. Хорошо?

— Да, — Мэрион сразу успокоилась.

Атана помогла всем переодеться — малыш оказался мальчиком, Тэмом. И под конец отыскала плюшевого зайца, без которого ребенок не хотел уходить — игрушка оказалась засунутой между диваном и стеной. Возможно, Тэм таким способом прятал любимца от опасности.

Все это заняло немного времени, но когда мужчины вернулись, Атана увидела, что толстячок выжат уже почти до критического состояния. Однако маг держался, давая возможность довести все до конца.

Дина что-то тихо сказала матери. Та вздохнула, обняла дочь и покачала головой.

— Что случилось? — Атана подошла к поднятым, перевела взгляд с дочери на мать. Мэрион тихо ответила:

— Дина не может найти подарок бабушки.

— Какой именно?

— Кулон, — ответила девочка. — он лежал в моей шкатулке. А сейчас нет…

— Стив, — вздохнула Мэрион. — Больше некому.

— Как кулон выглядел? — Атана положила ладонь девочке на лоб — Дина подалась назад, замерла. — Представь его как можешь четко.

Небольшое украшение — два перекрещивающихся овала, внутри цветок с камнем. Тоненькая цепочка.

— Золото? Постараюсь найти.

Дина кивнула, похоже, не особо веря.

Атана запустила заклинание поиска золота — в квартире украшения не было. Что ж, придется немного подумать и поизвращаться.

Судмедэксперт открыл портал в морг, семья перешла туда самостоятельно. Ну не считая того, что Тэма Джек перенес через портал на руках — малышу переходить было неудобно, а «ведущий» Мэрион маг был почти обессилен, так что вздумай она нести сына, это его вырубило бы, наверняка. Кстати, Мэлт держался рядом с толстячком, подстраховывая. Оказавшись в другом помещении, люди избавились от масок-респираторов — здесь в них необходимости не было.

Атана с судмедэкспертом сдвинули три стола, некроманты помогли подопечным лечь на них.

Маг, ведущий мать, все так же мягко сказал:

— Располагайтесь, как вам удобно. В этом же положении вы будете перенесены в гроб и похоронены. И мы вас отпустим.

— Мы готовы, — в центре Мэрион положила малыша, который прижимал к себе игрушку, сама легла от Тэма справа, а Дину положила слева и обняла детей так, что касалась обоих.

— Дина, тебя поднять, когда я принесу кулон? — спросила Атана.

— Да, — встрепенулась девочка.

— Договорились.

Атана отступила, переглянулась с коллегами, некроманты синхронно отпустили свои потоки. Тела замерли, вытянувшись. Последним раздавшимся звуком был детский всхлип.

Толстячок плюхнулся на пол — там же, где стоял. Мэлт, тут же присел рядом, что-то делая, хоть некромант и пытался отмахнуться.

Девушка взяла образцы тканей всех троих умерших, уточнила у судмедэксперта:

— Убийцу арестовали?

— Да, уже в камере.

— Можно с ним поговорить?

— Пошли спросим у начальника, — судмедэксперт кивком предложил Атане идти с ним.

— Момент… Мэлт, подождешь здесь или домой пойдешь?

— Подожду, — не отрываясь от дела, отозвался тот.

Начальником оказался молодой с виду парень, который сосредоточено просматривал кристалл. Он поднял голову, окинул взглядом вошедших, коротко бросил:

— Что?

Ни приветствия, ни знакомства, сразу к делу. Ну как скажет.

— Я из некромантов, работавших с мертвой семьей. У девочки пропало украшение, скорей всего его взял убийца. Могу я с ним поговорить?

Парень кивнул судмедэксперту.

— Проводи. Скажешь, я разрешил, — и опять уткнулся в кристалл.

Судмедэксперт повел Атану по коридорам. Они миновали шестерых вооруженных охранников, двое их остановили и лишь после тихого обмена репликами с мужчиной, пропускали. Остальные, видимо знакомые, просто провожали взглядами. Наконец они оказались в длинном, ярко освещенном коридоре с мощными дверьми по одной его стороне. Возле очередной двери судмедэксперт остановился и, перед тем, как отпереть ее, уточнил:

— Охрана нужна?

Атана молча покачала головой. Шагнула в камеру, цепко уставилась на заключенного. Мужчина сидел на кровати, при появлении Атаны поднял голову. За сорок, с мешками под глазами, и выглядящий, несмотря на чистую одежду и отсутствие щетины… неопрятно. Он посмотрел на девушку, молча опустил голову.

— Стив?

— Что надо? — хрипло отозвался он.

— Кулон Дины. Где он?

На лбу мужчины четко обозначились морщины, наконец он выдохнул:

— Потерял.

Не врет.

— Когда?

— Да тебе какое дело? — мужик неожиданно вскочил, с каждым словом его голос становился все громче, он к тому же начал приближаться к Атане. — Я все понял, признался, обязательно снова и снова травить душу? Достали уже, маги…!!!

Она спокойно отступила, остановила его заклинанием недвижимости.

— Ты отвечать будешь?

Однако вопроса Стив просто не услышал. Он продолжал орать, все громче, обвиняя всех подряд. Атана покривилась, и наложила полное обездвиживание — заткнуть скандалиста. Отрезала у арестанта прядь волос и вышла, сняв обездвиживание перед тем, как захлопнуть за собой дверь. Мужик последний держал в руках кулон и Атана собиралась включать в заклинание поиска данные и Стива, и мертвых женщин. Конечно, то, что она взяла генетический материал без формального согласия арестанта было незаконно. Но уговаривать, успокаивать этого истерика не было желания, да и в конце концов Атане протокол не был важен — она не работала со следствием, не собирала ни доказательства, ни материалы для суда. Ей лишь нужно было найти украшение. Возвращаться коридорами Атана поленилась — она просто шагнула в мертвецкую через Зону.

Оба практиканта уже ушли, в комнате остались Мэлт с Ллоргом и судмедэксперт, успевший вернуться. Причем если судмедэксперт занимался своими делами, то Ллорг явно припер Мэлта к стенке, начитывая «жертве» пространную лекцию по некромантии. Что-то Атане подсказывало, что бывшему магистру на сегодня более чем достаточно. Подобные вещи лучше воспринимаются… дозировано. Теперь как бы еще в этом Ллорга убедить? Девушка осторожненько вклинилась в паузу между фразами:

— Ллорг, давайте позже, Мэлту пора отдохнуть. И мне еще Динино украшение разыскивать.

— С чего думаешь начать? — тут же переключился лич.

— Я взяла отпечатки у всего семейства. Но использую только Дины, Мэрион и Стива, наложу их на стандартный поиск золота.

— Разумно. Только сначала отдохни, поисковое заклинание на предметы очень энергоемко. Я договорился, их не похоронят, пока мы не закончим.

— Спасибо, буду иметь ввиду.

Обняв лича на прощание, Атана открыла портал и через минуту они с Мэлтом оказались дома, в прихожей.

— Опять одежду выкидывать, — проворчал Райтер, который, кроме всего прочего, анализировал запахи — немаловажное умение для поддержания в доме порядка. — Немедленно в пакет и в мусор, не ходи по дому! Мэлт, с вашей можно попытаться что-нибудь сделать…

— Нет, мою тоже, — отозвался тот. — Где можно взять пакеты и куда потом выкинуть?

Атана объяснила Мэлту что и где находится и ушла к себе. Отправив в мусор испорченные вещи и искупавшись, девушка взялась за заклинание поиска. Оно было энергоемким, но не сложным, местонахождение кулона определилось точно и быстро. Наложив координаты на карту, Атана прищурилась — вещица была в доме, на первом этаже которого располагался частный ювелирный магазинчик, именно в нем украшение и находилось. Видно, Стив его потерял по пьяной лавочке, а кто-то нашел и сдал ювелиру. Время четыре утра, так что несколько часов для сна есть — если будить хозяина магазина прямо сейчас, Атану не поймут.

Девушка заявилась в магазин точно к открытию. Войдя, равнодушно огляделась — витрины со множеством украшений, яркая подсветка, зеркала… Возле посетительницы тут же оказалась продавщица.

— Что угодно лэрде?

— Вот это, — Атана сформировала в воздухе магическую голограмму кулона.

— Извините, но именно такого у нас нет, — вглядевшись в изображение, сообщила девушка. — Возможно, вас заинтересует…

— Нет, — резковато прервала продавщицу Атана. По опыту она знала, что подобные разглагольствования могут затянуться надолго. — Тогда я хотела бы встретится с хозяином. Шайр Тим, верно?

«Шайр» — вежливое обращение к мужчине-немагу, занимающему достойное положение в обществе.

— Одну минуту.

Действительно, ждать пришлось недолго. Открылась неприметная дверь в углу, к Атане подошел полноватый очень смуглый мужчина в неброской одежде.

— Что угодно лэрде?

— Это, — Атана кивнула на магопроекцию, все еще висящую в воздухе. — Могу показать, где лежит.

— Прошу, — мужчина указал на дверь, из которой вышел, пропуская гостью вперед.

Они оказались в комнате, размер которой было сложно угадать, поскольку она была заставлена шкафами со множеством ящичков и громадным столом, заваленном инструментом и заготовками.

Мужчина направился к одному из шкафов, достал кулон:

— Этот?

— Да, — Атана взяла в руки украшение. С самим кулоном все было в порядке, а вот от цепочки остался лишь обрывок. — Благодарю, шайр Тим.

— А вас зовут…

— Атана.

— Вы из коронерского ведомства? Я проверял, хозяйка кулона мертва.

— Я некромант. Да, она умерла, и хочет вернуть свою вещь.

Ювелир прищурился:

— Некроманты действительно всегда выполняют пожелания мертвых?

— По возможности. К кулону нужна подходящая цепочка.

— Короткая, длинная?

— Девочке-подростку.

Мужчина бросил на собеседницу странный взгляд, покопался в очередном ящичке, достал цепочку и положил на стол.

Атана придирчиво оглядела вещицу — золото, классическое плетение, не слишком тонкая, в общем, качественный ширпотреб. Как раз под стать кулону. Сгодится.

— Сколько я вам должна?

Тим назвал сумму. Атана, которая ориентировалась в ценах, уточнила:

— Это за цепочку. А кулон?

— Я с мертвецами не торгую, — покачал головой мужчина. — Это плохо сказывается на карме.

Девушка рассмеялась — слишком уж забавной показалась причина.

— Можете смеяться, но мой дед разорился после того, как перепродал кольцо, принадлежащее убитому магу. Наша семья занимается ювелирным делом несколько поколений, отцу пришлось восстанавливать все с нуля.

Откат Сил? Атана нахмурилась.

— Простите, не знала, что все настолько серьезно.

— К сожалению. Дед был уж в возрасте, когда эмигрировал в Клан, он так и не понял, что произошло. А отец разобрался и, как вы понимаете, больше мы неписанных правил не нарушаем.

— Зачем тогда вы вообще связываетесь с подобными вещами? — она кивнула на кулон.

— Принцип «ничего не хочу знать» тоже не приводит к удовлетворительным результатам. Так что самое разумное — честно объяснить продавцу, что это за вещь и предложить цену лома. А уж если его что-то не устроит, это уже его выбор…

От ювелира Атана сразу вернулась в морг. Местный судмедэксперт, работающий с каким-то телом, сдержано кивнул. Семья лежала так, как их оставили, девушка подняла Дину. Та, придя в себя, с надеждой и недоверием уставилась на Атану.

— Не нашли?

— Наоборот, — Атана протянула кулон, предупредила. — Только цепочка порвалась, пришлось заменить.

— Спасибо, — девочка вцепилась в украшение, погладила пальцем, неожиданно всхлипнула, но справилась со слезами и тихо добавила. — А цепочку я уже дважды чинила, чуть потянешь, звенья сразу расходились.

Она посмотрела на Атану, все так же держа в руках кулон, неуверенно спросила:

— Я могу вас как-то отблагодарить?

— Не выдумывай. Одевай и давай прощаться.

Посмотрев, как девочка укладывается, обнимая брата и мать, Атана еле слышно выдохнула. Было очень жаль несчастную семью, только исправить ничего уже нельзя. Никак.

Девушка «отпустила» Дину и тут же вызвала по кристаллу Ллорга.

— Кулон у ребенка. Их можно хоронить.

— Хорошо, я займусь. Иди отдыхай.

Попрощавшись с судмедэкспертом, Атана вернулась домой. Спала она сегодня недолго, но в постель не хотелось. Спустившись на кухню, наскоро сообразила бутерброды и кофе. В кухне было непривычно тихо — Эштина явно не было дома, Мэлт или отсыпался, или тоже куда-то ушел.

Завтракая, Атана вдруг вспомнила о подарке Грома. Тут же взыграло любопытство — захотелось побыстрей рассмотреть альвовский артефакт — до этого она о подобных только слышала. И все же ухитрилась позабыть о нем на сутки… С другой стороны, столько всего навалилось, что неудивительно. Но раз уж вспомнила, тормозить дальше глупо.

Она побежала в лабораторию. Запечатала дверь заклинанием — раз уж бывший хозяин советовал не распространяться об артефакте, лучше поостеречься.

Расчистила место на рабочем столе и достала из выручалки подарок. Распутала узкие эластичные ремни, обмотанные вокруг ножен, внимательно оглядела собственно ножны. Неброские, из кожи, украшены тиснением. Пригляделась к узору — стилизованные языки пламени. Рукоять ножа, гладкая, чуть изогнутая, была сделала из белого материала, то есть не чисто белого, а равномерно пожелтевшего. Кость? Заканчивалась рукоять металлической насечкой.

Атана взяла нож, прислушиваясь к ощущениям. Гладкая, словно бархатная поверхность, но достаточно шероховатая, чтобы не скользить, в ладони лежит удобно.

Девушка потянула нож из ножен. Почему-то появилось уверенность, что она держит в руках не мертвую вещь, а нечто… одушевленное. Обладающее сознанием и волей.

Клинок оказался очень красивым — достаточно широкий, чуть сужающийся к острию, обоюдоострый, полированный, так, что в него можно было бы смотреться… Если б не туманящие металлическую поверхность алые сполохи, возникающие при каждом движении.

Атана положила оружие на стол, негромко сказала:

— Ну здравствуй. Будем знакомиться?

В ответ, после долгой паузы, раздался вздох и вопрос, заданный мрачным тоном.

— Гром совсем ополоумел? Передать меня девчонке!!!

— Боишься в кухонный переквалифицироваться? — фыркнула Атана.

— Боюсь кого-нибудь прирежешь с перепугу, а потом будешь биться в истерике, — пробурчал нож. — Так что ты лучше сразу передай меня кому, чтобы я без дела не заржавел.

Атана подумала, внимательно оглядела клинок еще раз, покачала головой.

— Ты мне самой нравишься.

— Да зачем я тебе? — возмутился нож. — Валяться где-нибудь? Или на стене висеть — для престижа? Ты не воин, носить меня с собой не станешь, пользоваться тем более, а я боевое оружие, от безделья и с катушек слететь могу!

— Хочешь сказать, Гром постоянно таскал тебя с собой?

— Да вот представь! — язвительно отозвался кинжал.

— На руке? — недоверчиво переспросила Атана.

— Ну а где?

— А смысл? — удивилась девушка. — Эту твою сбрую с ножнами видно за километр, эффект неожиданности, на который в твоем случае основной расчет, пропадает.

— Если ножны правильнозакрепить, меня не видно, — неохотно признался нож.

— Расскажешь, как именно? И давай договоримся — ты у меня побудешь с годик, не сработаемся, подыщем тебе другого хозяина.

— Лады, — судя по тону, кинжал повеселел.

— Как ножны надо крепить?

Выяснилось, что вся эта конструкция не только не видна, но еще и почти неощутима. Атана попробовала, как нож «запрыгивает» в руку, прикинула, насколько он удобен.

— Ты что, из этих… боевых магов? — внезапно спросил нож.

— Немного. А откуда узнал?

— С клинками уже работала, видно.

— Редко, — отозвалась Атана. — Мне проще убить заклинанием или укусом, а не оружием.

— Укусом?

Вместо ответа Атана перекинулась в змеиную ипостась, на всякий случай глядя на руку. «Упряжь» не проявилась. Ну и отлично, а то мало ли. Уточнила:

— Надеюсь, ты ничего против змееподобных не имеешь?

— Э-э-э…

— Ладно, идем пробежимся. А то по я Малышу соскучилась.

Атана разделась до туники, сняла обувь — в змеиной ипостаси она любила носиться по лесу налегке — и, выбежав из дома, рванула в чащу. Давно не бегала, не дышала лесом…

С Малышом она встретилась недалеко от его любимого места — болотистого озерца. Къон радостно рыкнул, потрусил к хозяйке, посопел в ухо в ответ на объятия. Когда Атана от него отлепилась, приглашающе присел на задние лапы — мол, забирайся.

Ближе к вечеру Атана, расставшись с фамильяром, вернулась домой. Залетела в кухню, выпалила:

— Добрый вечер!

Мужчины уставились на нее круглыми глазами. Причем Эштин с щенячьим восторгом, а Мэлт просто очень удивленно. Хартнесс пробормотал:

— Обалдеть…

— Атана? — неуверенно спросил Мэлт.

Опс. Совсем из головы вылетело, она же так и была в змеиной ипостаси. Девушка трансформировалась в человеческий вид, пожала плечами.

— Забыла.

— Как это ты? — Эштин смотрел на Атану, как ребенок на долгожданную игрушку.

— Двуликость — свойство магов, имеющих фамильяров, перекидываться в звериную ипостась, формирующуюся независимо от желания мага, согласно предрасположенности его сути и характера, — процитировала Атана фразу из учебника.

— Сути и характера? — фыркнул гусениц. — Как точно сказано!

— Точно-точно, — усмехнулась девушка. — Так что ты мою змею не буди, пусть лучше храпит, а не шипит.

— Ну что ты не оборотень, я понял, — сообщил Мэлт. — Нагайнов-оборотней не существует.

— Ты в этом разбираешься? — удивилась Атана.

Она была знакома с темой очень поверхностно, но вообще-то существовало множество тонкостей и видовых ограничений — какие-то животные могли быть оборотнями, какие-то, пусть даже очень близкие к оборотням, нет. Например, черные пантеры оборотни существовали, а их пятнистые собратья среди оборотней не встречались.

— Ко мне часто обращались оборотни — целители не очень охотно берутся лечить их. Я брался, вот и пришлось образовываться.

— Ужинать будешь? — влез Эштин. — Я рагу приготовил.

— Ага, спасибо, — Атана наложила себе в тарелку аппетитную мешанину из кастрюльки, кстати, еще горячую, и уселась за стол.

— Вкусно!

— Ты еще покажешь, как перекидываешься? — Эштин уселся верхом на стул почти вплотную, положил голову на ладони и уставился просительно.

— Угу. — Атана энергично уничтожала еду. — Как-нибудь.

— А потрогать дашь?

Девушка чуть не поперхнулась, покосилась на ожидающую физиономию. Проглотила и поинтересовалась:

— Ты к психиатру проверяться ходил?

— Зачем?

— Все, кто видел меня в змеиной ипостаси, стараются держаться подальше, не прикасаться и вообще никак не контактировать. Это — нормальные человеческие инстинкты самосохранения. И, кстати, верные. Если укушу — кранты, противоядия нет. Ты первый и единственный, кто захотел увидеть мою змеиную ипостась еще раз и поближе. Да еще и потрогать! Поэтому спросила о психиатре — у тебя точно какого-то винтика, отвечающего за нормальный, человеческий страх, в голове нет.

— Да это тебе попадались дураки просто! — убежденно заявил Эштин. — Ты же просто обалденно красивая, когда змея! А кусать — я ведь тебе ничего плохого не сделал, да и не собираюсь.

— В змеиной ипостаси ты действительно экзотически, вызывающе прекрасна, — подал голос Мэлт. — Гипнотического воздействия, как нагайны, не оказываешь, но смотреть очень приятно.

— Тоже еще полюбоваться хочешь? — хмыкнула Атана.

— Не отказался бы, — после секундной заминки он добавил. — И потрогать, если позволишь, осмотреть…

— Ты уже обещала, правда? — мечтательно пожирая глазами девушку, выдохнул Эштин.

— Ага, — обреченно согласилась она, доедая рагу.

«Обоим к психиатру надо, — меланхолично резюмировала Атана про себя. — Ненормальные без страхов и тормозов. Мэлт только поделикатней немного, а Эш — как ребенок, все эмоции наружу».

После ужина девушка со своим «показом» зависла почти на час. Причем большую часть этого времени с ней возился Мэлт — он осматривал змеиную ипостась, щупал, изучал кожу, строение костей, суставов, даже, кажется, сканировал. Эштин крутился рядом, разглядывал преображенную Атану с восторженным выражением, поглаживал то узорчатые чешуйки, то когти, то ушные раковины, которые сейчас выглядели просто удлиненными щелями.

— Ко рту не лезьте, — предупредила Атана. — Не дай Боги о зубы уколетесь. Яд убивает мгновенно.

— А когда целуешься? — мигом заинтересовался неугомонный Эштин.

Она поперхнулась:

— Не знаю! Желающих не было, — хмыкнула, добавила. — Даже нагайны не рисковали, — они, в отличие от меня, неядовитые.

Тут же влез Мэлт:

— Разрешишь посмотреть, в каких зубах у тебя яд?

— Только очень осторожно, — вздохнула она.

— В верхних клыках и передних резцах, — сообщил мужчина. — Вообще, у тебя строение челюсти не змеиное. А вот яд в зубах заключен по тому же принципу, что у змей. Хотел бы глянуть хоть на одного укушенного тобой. Ты дважды подряд кусала? Через небольшой промежуток времени?

— Н-нет.

— А время восстановления запаса яда знаешь?

— Увы, — опять вздохнула она. — неинтересно было, так что опыты я не проводила.

— Скорей всего у тебя та же схема, что у змей. Укус, потом накопление яда.

Наконец Мэлт удовлетворил свое любопытство, а Атана отправилась в постель.

Утром девушка проснулась с тяжелой головой… Еще не отрыв глаза, она сообразила, из-за чего это может быть. Поморщившись, села на постели и сфокусировала взгляд. Так и есть. Гигантский букет на столике рядом с кроватью. Розы. Можно сказать, классика. И запах стоит… Н-дя.

Открыла окно, свежий воздух мигом разбавил удушливый аромат до приемлемой концентрации. Заодно комната наполнилась звуками летнего леса. Утро. Раннее.

— Доброго дня.

Атана удивленно вздрогнула, уставилась на руку. Она спала с ножнами и даже этого не заметила! И когда Мэлт с Эштином ее в змеиной ипостаси разглядывали, тоже ничего не увидели…

— Вот и не снимай, — заметил кинжал. — Быстро ты приноровилась, это хорошо.

— Представиться не хочешь? — поинтересовалась она у кинжала. А то вчера ведь его имя так и не спросила.

— Ольс.

— И все? Я думала у клинков звучные имена — там «жалящий» или «разящий».

— Это те, у кого две извилины в черепушке такие имена оружию дают, — пробурчал тот. — Когда ни на что другое, кроме знаковых прозвищ мозгов не хватает. А меня делал настоящий мастер, и ритуал именования проводил по всем правилам.

— По каким? — тут же заинтересовалась девушка.

— Попросись к мастеру-оружейнику в ученичество, лет через пятьсот узнаешь, — ехидно отозвался Ольс. — Это если тебя возьмут.

— Буду иметь ввиду, — хмыкнула она. — Я в школу, тебя оставить?

— Нет уж, — воспротивился тот. — Привыкай, что без меня — никуда.

Атана пожала плечами — с ее точки зрения таскать клинок на занятия было глупо. Но раз уж кинжал настаивает… В конце концов, массивный защитный браслет она никогда не снимала, и привыкла к артефакту, словно он был ее частью.

Плотно позавтракав в гордом одиночестве Атана убежала на лабораторную работу по артефакторству. Вернулась домой ближе к вечеру, уставшая, но довольная — день прошел плодотворно, самой приятно.

Лабораторная затянулась на пять пар, студентов пришло всего семеро, курирующий аспирант попался толковый, так что девушка успела провести серию опытов для курсовой работы.

Дело в том, что некромантские заклинания очень плохо накладывались на предметы из металлов. На кость, дерево, кожу, ложились прекрасно, только вот сами предметы истлевали за месяц-другой. На глину и камни не накладывались вообще. А металлические некроматские артефакты либо не получались, либо были очень слабыми. Из всех металлов хорошо некромантские заклятия ложились лишь на медь, только оружие из чистой меди не сделаешь, как и украшения, и инструменты. Поэтому артефакторы экспериментировали со сплавами, добавляя в них медь и добиваясь оптимального сочетания для создания артефактов некромантской направленности.

Атану эта тема интересовала, девушка взяла ее за основу курсовой по артефакторству. Она отлила в одной форме около трех дюжин клинков для ножей, на каждом проставила соотношения металлов в сплаве. Вот с ними-то она и возилась, определяя соотношение уровня «схватившихся» заклинаний и качество самого клинка.

Массив экспериментальных данных получился объемный. Теперь надо было его обработать — систематизировать, сделать выводы, подумать, достаточно ли информации или нужно дополнительно разработать что-то конкретное…

Переодевшись, она приняла душ — почти десять часов в лаборатории вымотали изрядно — и спустилась в кухню. Эштин возился с готовкой, Хартнесс, похоже, дремал.

— Добрый вечер, — хмыкнув, Атана поинтересовалась: — Утренний «презент» в виде веника от тебя?

— Тебе не понравилось? — огорчился тот. — А какие цветы ты любишь?

— Никакие, — вынуждена была разочаровать его девушка.

— А что любишь? — не отставал мужчина. — Может, сходим куда-нибудь?

— И куда?

Атане стало любопытно — и что он ей предложит? Кино и мороженное? Но Эштин ухитрился ее удивить.

— Как насчет прогуляться в Яме?

— Некромантской? — на всякий случай уточнила Атана.

— Ага, — кивнул Эштин. — Я еще ни в одной не был, хоть гляну, что там и как. А уж ты там что-нибудь интересненькое наверняка найдешь.

Оделась Атана быстро. Перед уходом Эштин погладил свернувшегося клубочком гусеница пальцем и спросил, собирается ли тот с ними.

— Отстать, спать хочу, — пробормотал Хартнесс, не разворачиваясь.

Атана, крепко сжала руку Эштина, через Зону привычно вышагнула перед знакомыми воротами. Все выглядело так же, как полгода назад, разве зелени вокруг стало побольше.

Девушка коснулась пластины-звонка, створки разъехались. Эштин, прищурившись, разглядывая полутемную площадь во всем ее многообразии — с уличными кафе и лотками, иллюминацией, фонтанами и развлекающимся народом. К новоприбывшим тут же подошел привратник-некромант, вгляделся во что-то невидимое Атане, вежливо сказал:

— Приятного вечера, лэрда, шайр. Если пожелаете, могу рассказать, что у нас сегодня интересного.

— Пожелаем, — улыбнулся Эштин. — Посоветуйте, чем можно достойно развлечь девушку.

— Смотря что девушку интересует, — тонко улыбнулся привратник. — У нас прекрасный бар, казино, танцпол, некрототализатор…

— Что за некрототализатор? — заинтересовался Эштин.

— Гонки мышиных скелетов, — с готовностью пояснил некромант. — Участвовать может тот, кто в состоянии поднять и заставить пробежаться такой скелет. Ну а ставки делают все.

— Здорово! — восхитился мужчина. — Глянем?

Атана кивнула и, поблагодарив привратника, потянула Эштина от ворот.

Вечер получился весьма насыщенным. Для начала они поужинали в симпатичном кафе, потом отправились гулять, заглядывая в каждую палатку или магазинчик. С множества лотков торговали аляповатыми, очень примитивными амулетами. По уровню они скорее тянули на ярмарочные фокусы, а не на рабочие магические артефакты, хотя ассортимент, преимущественно некромантский, был впечатляющий, — разные виды проклятий, поднятие мертвецов, создание зомби, множество боевых заклинаний. Хозяева переливающихся огнями палаток зазывали посетителей на спиритические сеансы, обещая вызов духа на выбор, снятие порчи и сглаза, предсказание судьбы, причем гадалки были привидениями.

Атана ради любопытства сунулась к одной из гадалок — полноватой, эффектной женщине с длинными светлыми волосами. Эштин, конечно, ждать снаружи не захотел — вошел вместе с ней.

Гадалка, взглянув на гостей, предложила погадать сразу обоим. Они переглянулись и согласились. Уверенное движение полных ладоней и призрачные карты легли на изукрашенную рунами столешницу. Еще одно движение — и гадалка, прочитав расклад, подняла голову, перевела взгляд с мужчины на девушку.

— У вас обоих длинные линии жизни… Хотя, конечно, ваша, шайр, не сравнится с лэрдой.

— А они не рядом идут? — ехидно уточнила Атана, покосившись на Эштина.

— Очень недолго. Потом расходятся навсегда.

Девушка усмехнулась. Она расспрашивала Эркиса об основах гадания. И либо гадалка ничего не смыслит в своем деле, либо при таком четко ответе, без всяких оговорок и вариантов, пути действительно предопределены. Атана покивала на последующую стандартную речь привидения «удача, ссора, тяжелая дорога», и, заплатив и поблагодарив, вышла из палатки. Эштин, кстати, слова о «разошедшихся путях» вообще не комментировал — то ли всерьез не воспринял, то ли наоборот, для него это была настолько само собой разумеющимся, что не посчитал нужным как-то реагировать.

Привидениями оказались и крупье в небольшом казино, причем швейцар, заодно играющий роль зазывалы, долго расписывал искусство и опыт этих самых крупье — мол, у них работают только самые лучшие, фанаты своего дела, с многовековым опытом и нежеланием уходить из профессии даже после смерти.

Оглавление

Эмигрант

Право вредности

  Пролог. ВСТРЕЧА

  Часть 1. ВОЛК

  Часть 2. СЛУГА

  Часть 3. СВИТОК

  Часть 4. ПУТЕШЕСТВИЕ

  Часть 5. ЧЕРНЫЙ

  Часть 6. КОЛДУНЬЯ

Наследие обстоятельств

  КЛОВ

  РАБОТА

  КЛАН

Вопрос статуса

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Вампир в Клане. Инструкция по выживанию

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Гюрза

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ