Рики Перри [Медина Мирай] (fb2) читать онлайн

Медина Мирай Рики Перри

Copyright © Медина Мирай, 2018

© DARRI, иллюстрация на обложке

© masyanajoy, иллюстрации в блоке

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Глава 1

Рики Перри выключила телефон и ухмыльнулась собственному отражению в зеркале напротив кровати. Какому идиоту пришло в голову повесить его в таком месте? Если бы не забавные наклейки с котами, хомяками и мультяшными героями, которые девушка с заботой клеила на него с двенадцати лет, зеркало уже давно отправилось бы на свалку.

Из кухни послышался звон разбившейся посуды. Пятый раз за неделю. Рики закатила глаза и вразвалку вышла из неубранной комнаты.

– Ма-а-ам? – Она выглянула на кухню и, как и ожидалось, нашла на столе горстку травы, завернутую в мятую бумагу и целлофановый пакет.

Кэтрин Перри вместе со своим мужем Фордом Перри попивали чай, не обращая внимания на разбитую чашку.

– О, ты уже проснулась, – наконец заметила Рики на пороге мать.

– Уже первый час. Дня. – Положив телефон на стол, Рики наклонилась и принялась собирать осколки дешевого фарфора.

– Да? А вроде недавно было восемь утра.

В ответ Рики хмыкнула.

– Дорогой, я не могу найти свою ручку, подаренную твоей мамой. Не видел ее? – спросила Кэтрин Перри.

– Не помню. – Мужчина лениво ковырял омлет, не вызывавший своим видом никакого аппетита.

– Как дела в колледже? – спросила Кэтрин.

– А какими могут быть дела в колледже у девушки, которую запихнули туда фактически насильно? – съязвила Рики.

– Как с мальчиками?

– Мне не нравятся мальчики.

– Тебе нравятся девочки? – спросил папа с удивлением в голосе. – Говорил я тебе, Кэтрин, не нужно было отдавать ее на бокс.

Рики пронзила отца гневным взглядом. Он уже давно не вызывал у нее приятных чувств.

– Нет, папа. Мне вообще никто не нравится.

– Это странно, – заметила мама. – В твоем возрасте я встречалась уже с восьмым парнем.

– Ты реально гордишься этим?

Кэтрин вновь проигнорировала язвительный вопрос дочери, придвинула к себе пакетик с измельченной травой, принюхалась, издала удовлетворенный стон и закрыла глаза.

Форд вздрогнул:

– Аккуратно! Неси, во что завернуть.

Женщина молча встала и едва не наступила на осколки. Она вскрикнула, отпрыгнув назад и случайно задев пакетик рукой. Форд вскочил и указал на рассыпанное на полу, выпучив глаза так, словно только что потерял самое драгоценное, что у него было.

– Дура!

– Сам дурак! Я могла пораниться об эти осколки!

– У тебя уже паранойя.

«У вас обоих», – подумала Рики, молча проходя к мусорному ведру мимо разбушевавшихся приемных родителей.

В Северной Каролине марихуана под запретом, и хотя в Эшвилле семья Перри была не единственной, употреблявшей эту гадость, достать ее все же было непросто.

– Если Стив снова узнает, что мы ее храним, нам так просто не отделаться. – Кэтрин вышла из кухни.

Вслед за ней кинулся муж, уговаривая:

– Давай просто соберем с пола?

– Правило пяти секунд? А прошло уже тридцать. Пол не мыли два дня. А что, если мы подцепим какую-нибудь инфекцию? Черт, куда я поставила пылесос?

И такое происходило почти каждый день. Удивительно, что Кэтрин не боялась подставиться перед соседом-полицейским Стивом Брауном своим ором на весь дом. Мужчина уже не раз ловил их, но каждый раз прощал, вспоминая времена, когда семья Перри помогала ему обжиться в городке вместе с сыном и новой женой после грандиозного развода во Флориде. Лишь это уберегало Кэтрин и Форда от правосудия.

Рики вернулась к себе в комнату и заперла дверь, но крики родителей все равно были слышны. Мама до сих пор не могла найти пылесос.

Поначалу травка заставляла ее забыть о том, что произошло несколько минут назад, но теперь память отшибало нехило. Плюс ко всему, паранойя нерадивых предков стала отравлять жизнь Рики. Они не всегда были такими помешанными. В конце концов, трава не отупляет, но заставляет думать лишь о себе и о том, когда же можно будет снова покурить. Человек, будучи не в силах с этим совладать, размышляет лишь еще об одном пакетике блаженства.

Рики это доконало. Она понимала, что не в ее силах отговорить родителей употреблять травку. Оставалось вновь обратиться к соседу-полицейскому. Кэтрин и Форд даже не догадывались, что каждый раз именно «заботливая» дочь сдавала их с потрохами. Но не ради них, а ради себя. Она уже давно не испытывала к приемным родителям особых чувств. Узнай работники детского дома когда-то, что отдают семилетнюю девочку в руки будущих любителей покурить, – возможно, Рики никогда не выбралась бы оттуда.

Зависимость заставила семейку Перри позабыть о привычной жизни. Например, об уборке. Еще одна неделя без нее, и дом превратится в свинарник, а невкусная еда, которую мама готовила без особого вложения сил, и отец, в один прекрасный день забывший, что у него есть дочь, – это не то, о чем можно вспоминать с улыбкой, разве что с ироничной.

После звонка Стив не заставил себя ждать. Рики открыла ему дверь.

– Что, опять? – спросил мистер Браун, поправляя фуражку.

– Снова.

Мужчина тяжело вздохнул и опустил голову.

– Рики, может, не стоит?

– Моя жизнь в последние полгода превратилась в смесь ада и рая: родители часто ссорятся, что позволяет мне потратить время на себя, но с другой стороны – им плевать на меня.

– Как по мне, и то и другое не очень хорошо.

– Я хочу, чтобы вы забрали их в участок. Пусть их направят на лечение.

– Рики, они твои родители, и если я их сдам, то так легко они не отделаются. Неужели ты не переживаешь за них?

– Ну, конечно же, переживаю… что вы вернете их на следующий день. Как и всегда.

Стив упер руки в бока.

– Что ж, раз все так серьезно…

Он прошел в дом.

– Откройте ящик комода в гостиной, – шепнула Рики ему вслед.

Хозяева дома не обрадовались, увидев на пороге комнаты своего некогда любимого соседа. В указанном Рики месте лежал последний пакетик. Спустя десять минут мистер и миссис Перри уже сидели в полицейской машине, обещая своей дочери вернуться как можно скорее.

«Это вряд ли».

Стив подошел к Рики и спросил:

– Уверена, что хочешь этого? Они нескоро вернутся.

– Именно поэтому и хочу. – Впервые за долгое время полицейский увидел ее холодную улыбку. Каждое проявление ее эмоций он не мог назвать иначе, кроме как чудом.

Мистер Браун снял фуражку и провел рукой по коротким светлым волосам.

– Тебя могут вернуть обратно в детский дом.

– Я знаю.

– Ты можешь больше не увидеть своих родителей.

– Знаю.

– Тогда почему так спокойна? – О н оглянулся на машину, дабы убедиться, что их не подслушивают, и заговорил тише: – Послушай, Рики, остался всего год, и ты будешь свободна от них. Сможешь съехать и начать жизнь с чистого листа.

Рики начала симпатизировать Брауну еще после первой встречи. Он не был похож на многих ее знакомых, проявлявших любезность чисто формально: отличался неподдельной искренностью, был готов помочь и пойти на уступки в обход правил, если видел, что оно того стоит, и даже дать пару дельных советов. Однако Рики не могла его понять. Доброта людей пугала ее, и она всегда искала подвох. Часто находила, но мистер Браун был исключением, потому стал для нее единственным, кому она могла приоткрыть свою душу.

– Я знаю, но не хочу просуществовать так еще год. Уж лучше пожить в детдоме.

Мистер Браун медленно кивнул. Он знал Рики с ее десяти лет, когда она была оторвой. За семь лет вся детская непосредственность испарилась. Стив даже слышал глупые легенды из колледжа «Банкомб», что она потеряла свои эмоции. Но в глубине души знал, что Рики просто по-своему повзрослела.

Глава 2

– Проходи, Рики, чувствуй себя как дома.

– Как я могу чувствовать себя как дома, если у вас так чисто?

Стив неуверенно отошел от двери, впуская Рики в гостиную. Казалось, из помещения высосали все краски, потому что выдержано оно было в серых тонах: настенный телевизор, ноутбук на стеклянном столе, обтянутые льняной тканью кресла, ковер с длинным ворсом на ламинатном полу, имитирующем плитку, однотонные стены, пара ваз на невысоких шкафчиках.

– Вот тебе и пятьдесят оттенков серого.

Рики вспомнила, как в свое время Кэтрин поскупилась на дизайнера, а их с Фордом мозгов не хватило придумать что-нибудь более оригинальное, чем расставить мебель и предметы интерьера из «Икеа» всех цветов радуги во все углы, лишь бы занять пространство.

«Пространство существует для того, чтобы его заполнять», – сказала однажды бывшая подруга Рики, запихивая в себя очередной эклер и упираясь складками живота в край стола.

Рики развернулась к Стиву, державшему ее тяжелые чемоданы, и спросила:

– Не жалеете, что оформили опекунство надо мной? Или я рановато спрашиваю?

– Нет, конечно. А ты не жалеешь, что согласилась?

– Уже да.

Браун сглотнул. Его натянутая улыбка треснула в ту же секунду.

– Я шучу. – Рики на секунду улыбнулась и вновь спряталась за маской равнодушия. – Покажите, где здесь у вас душ.

Гремя чемоданами и таща их по полу из-за боли в пояснице, Стив показал новому члену семьи белоснежную ванную, после чего провел девушку в комнату, откуда она, вероятно, съедет еще не скоро.

Из-за одежды Рики немного терялась на фоне помещения в оранжевых тонах. Она покружилась на месте, напевая случайный легкий мотив, раскрыла чемодан и подбежала к шкафу, чтобы перегрузить все вещи на полки.

– Скучаешь по родителям? – спросил Стив осторожно.

– А должна? – Рики и бровью не повела.

– Ты прожила с ними десять лет. Все-таки это огромный срок.

– Срок? Звучит так, словно меня держали в тюрьме. – Рики бросила перекладывание вещей, подошла к Стиву, сложила руки на груди и спросила с лукавой улыбкой: – А вы что, испытываете вину?

– Нет, то есть… да.

– Знаете, Стив, вы слишком неуверенный. Взгляните на себя: короткие волосы, макушка, которой грозит облысение, вечно мечущийся взгляд, дрожь в руках, неуверенная походка, а еще полицейская форма, которую, очевидно, давно никто не гладил.

– Мы с женой сейчас немного не ладим, – сдавленно ответил Стив, опустив взгляд.

– Вот видите! – Рики хлопнула ладонями и указала на него. – Стоило мне немного надавить, и уже можно решить, что вы расплачетесь. Кстати говоря, – она поправила туго завязанный пышный пучок, – у вас есть ноги и руки, а это значит, что вы сами можете дойти до гладильной доски и погладить.

– Но… я не привык.

– Так привыкайте. Люди должны заниматься семейными делами и бытом по собственному желанию для себя или других, а не из-за того, что у них между ног.

Стив смутился. Он вытянул полицейскую куртку и взглянул на складки, оставшиеся еще после сушки.

– Да, сложно становиться самостоятельным. – Рики достала из чемодана полотенце, повесила его себе на плечо и схватила гель для душа. – Ощущение, словно снова взрослеете, правда?

– Да, – признался мистер Браун.

Рики пожала плечами и вышла из комнаты.

После душа она с трудом расчесала кудрявые каштановые волосы со светлыми прядками – результат неудачных домашних окрашиваний в блонд, рыжий, русый и долгожданное возвращение к природному цвету. После фена девушка собрала волосы в высокий свободный пучок, надела белую обтягивающую футболку, немного оголявшую ее живот, и свободные джинсовые шорты. Когда-то став жертвой бьюти-индустрии, Рики больше не представляла себя без коротких стрелок и красной помады и чувствовала себя без них все равно что голой.

На телефон пришло новое сообщение в групповом чате. Хилари, банкомбовский чудила и груша для битья у некоторых парней, сообщил о надвигающемся региональном конкурсе.

– Какой бред. – Рики отбросила телефон, едва прочитав первое предложение. Концерты, мероприятия, конкурсы, фестивали и любая толпа из якобы радостных людишек всегда раздражали девушку. – Пустая трата времени и сил. И как люди могут отдавать этому свою энергию?

Она уселась на кровати, положив за спину большую подушку, и вскрыла банку газировки «Чупа-чупс с авокадо».

Больше полезных новостей в ленте не прослеживалось. Осушив всю банку и прихватив бисквитное пирожное «Барни», она вышла из комнаты и стала прохаживаться по дому. Внимание привлекла приоткрытая дверь с табличкой: «Если ты не любишь “Марвел”, то вход запрещен». Рики любила «Марвел» и открыла дверь.

В комнате творился настоящий хаос, напомнивший о ее старом доме: увешанные плакатами стены, незастеленная кровать, разбросанные по полу Blu-ray диски, хаотично наваленные на полках книги, грязные вещи рядом со шкафом, которые кому-то было лень отнести в стиральную машинку, и парень семнадцати лет в компьютерном кресле, увлеченный просмотром порнофильма.

Рики оперлась правым боком о дверной косяк и спросила:

– Интересно?

В ту же секунду ноутбук захлопнулся с громким стуком. Скрипя креслом, парень развернулся к ней с красным то ли от увиденного секундами ранее, то ли от дикого смущения, лицом.

– Ав-мр-т-ты кто? – спросил он, заметно потея.

Его нельзя было назвать толстяком, но и на супергероя он не был похож: складку живота облегала серая футболка, губы слегка дрожали, взгляд больших карих глаз метался от девушки к ноутбуку, каштановые волосы, лезшие на глаза, были взъерошены, и некоторые прядки выглядели так, словно прилипли ко лбу.

– Я теперь буду здесь жить. – Рики прошла в комнату, пнула пустую банку из-под «Спрайта», и та с легким стуком ударилась о шкаф. – Папа тебе не рассказывал?

– Ах-мф-д-да.

– Да успокойся ты! – Рики плюхнулась на его кровать, положила локти на колени и раскрыла упаковку «Барни».

– Т-ты Рики?

– Да, а ты?

– Меня зовут Барни.

– Если съешь «Барни», это будет считаться каннибализмом?

– Ну вот, снова! – Он встал с места. – Надо мной и так все подшучивают из-за этого, а теперь еще ты.

Рики откусила голову бисквитного мишки и принялась медленно пережевывать, не сводя насмешливого взгляда с новоиспеченного брата.

– Ну все, не делай так. – Он махнул на нее, и до Рики донесся запах чипсов, упаковка от которых валялась на столе.

Вдруг в глазах парня появился испуг. Младший Браун чуть не снес компьютерный стул, отходя от нее.

– Т-ты та самая Рики, д-да? Из «Банкомба»?

– О, я так популярна. – Она закинула остатки мишки в рот.

– Т-ты постоянно всех палишь, – парень издал приглушенный вскрик, медленно переводя взгляд с Рики на свой ноутбук, – и теперь расскажешь всем, что я смотрел!

– Если будешь так кричать, Мишка Барни, то твой секрет узнают до того, как я напишу об этом кому-нибудь.

Она вскочила с кровати и вприпрыжку подошла к столу. Барни не успел даже ахнуть, как Рики раскрыла ноутбук, и перед ней предстал застывший кадр из взрослого фильма. Девушка присвистнула.

– Ну-ка…

Рики достала телефон и включила видеокамеру. Она несколько секунд снимала открытый экран со скриншотом, легким нажатием клавиши включила видео на ноутбуке, запечатлела пару секунд на телефон и перевела объектив на раскрасневшегося и задыхающегося от смущения и возмущения Барни. Он закрыл лицо руками.

– Скажи «привет» интернету, Мишка Барни! – с этими словами Рики выключила камеру и громко рассмеялась, пока новый знакомый что-то жалобно бубнил.

– Не надо, пожалуйста. – Он потянул к ней свои испачканные чипсами руки.

– Не-е-ет. Так просто ты от меня теперь не отделаешься!

Она выбежала из комнаты и устремилась вниз, ожидая яростной погони, но вместо топота ног неуклюжего Брауна услышала тишину. Улыбка медленно сошла с ее лица. Такого она не ожидала. Привыкла, что все после полученного ею компромата бегут за ней так, словно от этого зависит их жизнь. Впрочем, часто так и бывало.

Рики поднялась обратно в комнату Барни. Он сидел на кровати к ней спиной, лицом к окну, изредка вздрагивая и вздыхая.

– Эй, – Перри помахала телефоном, – а компромат все еще у меня.

– Ты все равно его отошлешь. Тогда надо мной станут издеваться еще сильнее, – пробубнил он, не оборачиваясь.

По комнате разносились тихие всхлипы. Рики не ожидала, что ее жертва так быстро сдуется. Она сжала губы и по привычке почесала затылок. В детстве часто так делала, когда чувствовала себя виноватой. Сейчас же чувство вины стало для нее чужим и смешным, доказательством слабости и уступчивости, поэтому каждый раз, когда она чувствовала ее малейшие разгорающиеся искорки, тушила их всеми возможными способами. Рики не любила грустить и впадать в хандру, рефлексировать о содеянном и сожалеть. Ей не хотелось отдавать этому силы и время.

«Пустая трата себя».

Она села рядом с Барни, постукивая телефоном о раскрытую ладонь.

– И всегда ты такой нытик?

– Тебе какая разница? Ты же Рики Перри. Тебе на всех плевать. – Браун стирал слезы с раскрасневшихся щек. Его можно было бы назвать милым, если бы не уродовавший парня несчастный вид.

– Да, но…

«Наплевательское отношение – это человеческая черта, спящая абсолютно во всех людях. Любое действие извне, вызывающее боль и отторжение, может его пробудить. Часто именно так проявляется защитная реакция. Но это не значит, что оно перекроет все остальное».

– Ладно, слушай…

Телефон в руках завибрировал. Рики отвлеклась на сообщение, разблокировала экран, когда Барни резко вырвал телефон из ее рук. Он отскочил на безопасное расстояние к окну и победно захохотал, подпрыгивая в углу.

Впервые в жизни Перри испытывала такое захлестывающее чувство гнева и бешенства. То ли на себя за то, что дала слабину, то ли на хитрого Барни.

– Вот ты… урод!

– Слышу от моральной уродки.

Барни открыл папку с видео и удалил свой позор, но на этом его месть не закончилась: Рики наблюдала за тем, как он демонстративными взмахами пальца листает файлы, не скрывая довольной улыбки.

– Неприятно быть на моем месте, да? А сколько раз ты так других подставляла?

– Живо отдай! – Перри бросилась на него, но тот легким движением руки откинул девушку назад и вновь принялся рыться в украденном телефоне.

– Все вы считаете, что я слабак и неудачник… – Он сделал задумчивое лицо. – Ладно, я, возможно, слабак и неудачник, но точно не идиот.

Рики чувствовала, как ее трясет от злости, страха и стыда за то, что Барни мог увидеть у нее в телефоне. Все ее попытки вернуть похищенное заканчивались неудачей, как вдруг она услышала:

– А что это у нас тут? – Он раскрыл рот, смотря на взбешенную шантажистку, и не глядя включил видеофайл.

По всей комнате разлилось тихое пение, и не нужно было иметь ученую степень, чтобы понять: голос принадлежал Рики.

Улыбка постепенно исчезла с лица Барни, и рот раскрылся сам собой. Казалось, он поражен, но чем, Рики не могла понять, и оттого взбесилась лишь сильнее.

Не так она представляла себе день, когда решится дать кому-нибудь послушать плод своих трудов. Уж точно этим кем-то не должен был стать парень, который после десяти минут знакомства уже успел свиснуть у нее телефон. Впрочем, людей, близких ее сердцу и достойных услышать попытки Перри сделать хотя бы шаг навстречу мечте, в принципе не существовало.

Пока Барни слушал, весь мир словно растворился. Остались лишь песня в собственном исполнении, задумчивый сожитель и ненависть, которая вот-вот готовилась обрушиться на него.

– Раз так… – Рики схватила ноутбук и замахнулась, чтобы разбить его.

– Эй-эй, – Барни выключил видео, – если ты сделаешь это, то я перешлю все своим друзьям, а они – своим друзьям, и так весь Эшвилл и все твои ненавистники узнают, что знаменитая Рики Перри, гроза всего «Банкомба», оказывается, поет.

– Валяй, но тогда все узнают, что ты смотришь порно.

– Вообще-то все его смотрят, и это не такая уж трагедия, но все равно: как же ты это сделаешь?

– Просто отнесу им твой ноутбук.

– Не выйдет. Через десять минут после закрытия он блокируется и требует пароль. А десять минут уже прошли.

Рики не верила Барни на слово и решила проверить. Она раскрыла ноутбук. На экране всплыло окно для ввода пароля.

«Черт!»

– Ну что? – Барни наслаждался своим превосходством и осознанием, что он, возможно, первый, кто смог утереть нос знаменитой шантажистке.

Пять минут назад Рики впервые в жизни испытала внезапный наплыв гнева и бешенства. Теперь она чувствовала клеймо проигравшего, выжженное у нее на лице.

«Что ж, мой любимый телефон, я тебя породила, я тебя и убью» – и Рики набросилась на Барни, ударив его по рукам. Подростки свалились на неубранную кровать. Любимая прическа Перри растрепалась, и волосы торчали во все стороны. Телефон с громким треском упал на пол. Экран украсила паутина трещин.

– Ха-ха! – Девушка встала с Барни, напоследок дав ему локтем в живот, и взяла телефон с пола. Он уже не включался. – Прости, ничего не выйдет. Эта тайна умрет вместе со мной.

– И со всеми твоими недоброжелателями. – Барни, пыхтя и кряхтя, вытащил из кармана толстовки собственный телефон и показал Рики включенный экран. Он успел переслать весь компромат себе.

Девушка не успела ахнуть и даже руку протянуть – Барни вышел со своей страницы.

– Теперь эта информация у меня в интернете. Ты не сможешь взломать мою страницу.

Рики скрестила руки под грудью и съязвила, скривив губы:

– Никто не поверит тебе.

– Я переслал видео, Рики. Видео, на котором ты, стоя перед камерой, поешь.

Девушка с яростным воплем набросилась на Барни и принялась лупить его подушкой. Она знала, что это ни к чему не приведет, но ей было необходимо выпустить пар и при этом постараться не убить младшего Брауна. Рики не могла смириться с тем, что ее годами формировавшийся идеальный послужной список мог полететь к чертям из-за какого-то любителя чипсов, порно и «Марвел».

Когда силы иссякли, она встала с кровати и подошла к окну, чтобы перевести дух.

– Что ты хочешь? – спросила она с нескрываемым раздражением.

– Уговор, – простонал Барни. Во время избиения подушкой он даже не сопротивлялся и еле встал с кровати.

– Какой?

– Ты всегда неплохо одеваешься. Знаток моды, да?

– И?

– Я хочу, чтобы ты помогла мне подготовиться к выпускному балу и влюбить в меня одну девчонку.

– Мне тебя в комнате запереть и овощами с фруктами кормить?

– Если понадобится. – Барни был настроен серьезно.

Рики впервые просили о подобном. Узнать слабости человека за деньги, опозорить кого-то за щедрую плату – это в ее духе, но сделать из парня не самых привлекательных для многих форм принца и влюбить в него определенную девушку – это задача в стиле «миссия невыполнима».

– Прости, но обратись к кому-нибудь другому.

– Прости, но тогда все узнают твой секрет.

– Опасно шантажировать шантажистку, парень.

– Опасно шантажистке оставлять свой телефон без блокировки.

Рики прикусила нижнюю губу.

– Хорошенько подумай над моим предложением, – помахал он перед ней телефоном. – Будь на моем месте кто-нибудь другой, тебе пришлось бы перевестись в соседний колледж. Но я не подонок, Рики, или, что еще хуже, не ты. Услуга за услугу. – Он зализал каштановые волосы назад и стер пот с лица. – Что скажешь?

В тот день в жизни Рики впервые произошло сразу несколько вещей: она злилась почти до потери сознания, приняла непредвиденное позорное поражение, намеренно разбила свой телефон и стала жертвой шантажа.

Мечта стать певицей зародилась у Рики в детстве, но у всех, кому она об этом рассказывала, вызывала смех. Никто даже не догадывался, что стояло за этой далекой мечтой.

«Могу представить, что будет, когда мои враги узнают об этом».

Она задумалась, опустила плечи и сдавленно ответила:

– Услуга за услугу.

Барни протянул ей руку, и Рики нехотя пожала ее.

– Не могу поверить, что я шантажирую шантажистку.

– Не могу поверить, что я иду на поводу у любителя порнушки.

Глава 3

Расположенный на Виктории-роуд колледж «Эшвилл-«Банкомб»» всегда конкурировал с другими учебными заведениями и зачастую проигрывал из-за плохих оценок экспертов, побывавших здесь. Тем не менее, родители Рики решили записать ее именно сюда, даже несмотря на плату за обучение. Они верили, что рано или поздно их дочь поймет, что это был правильный выбор, но Перри почему-то думала, что мама с папой просто помешались на мысли всегда и везде контролировать ее жизнь. Марихуана это дело сгладила.

– Ну что? – спросил Барни, пристроившись рядом с Рики. – Теперь мы с тобой типа напарники?

– Временно.

Утро в колледже «Банкомб», как и в любом другом, начиналось с суеты, беготни, бесконечного говора – до звонка на первую пару. Рики не выносила толпу. Она чувствовала себя среди людей некомфортно. Мелкой песчинкой в бескрайней пустыне. Поэтому всегда старалась выглядеть уверенной в себе. Что играло важную роль в этом деле?

Во-первых, взгляд. Он был холодным, с толикой жестокости и равнодушия.

Во-вторых, выражение лица, мимика, даже то, как надо складывать губы. Известно, что у большинства стерв тонкие губы. И хотя природа обошла Рики в этом стороной, даровав ей губы более пышные благодаря ее афроамериканским корням, она все равно уже давно привыкла поджимать их.

В-третьих, походка. Вы когда-нибудь учились ходить на улице по определенным плиткам? Рики училась так ходить до тех пор, пока не стала не глядя попадать в вереницу плит, не заступая за края.

В-четвертых, осанка, виляние бедрами. Держите спину ровно, не отпуская ее ни на секунду, но дайте волю бедрам, не забывая о третьем пункте.

Однако даже соблюдение всех этих правил в совокупности не спасло Рики от недоуменных взглядов студентов и студенток. Барни точно не знал о четырех правилах завоевания авторитета и шел так, как хотел, портя эффектный проход новоиспеченной напарницы по коридору.

Не выдержав, Перри остановила его и прижала к дверце своего шкафчика. Из-за высокого роста, да еще и каблуков, ей казалось, что Барни – ребенок. Эта мысль отложилась у нее в мозгу, и она как можно более сдержанно произнесла:

– Слушай, Мишка Барни, мы с тобой не друзья. Мы враги.

– Но мы же сотрудничаем.

– Шантаж – это не сотрудничество.

Парень состроил кислую мину.

– И всегда ты такая зануда?

– С каких пор осторожность считается занудством?

Она оглянулась. Внимание некоторых все еще было приковано к ней и ее горе-дружку. Девушка отошла от шкафчика, вздохнула и продолжила:

– Нас не должны видеть вместе.

– Почему?

– У меня нет друзей, и то, что ты околачиваешься рядом со мной, не может не вызвать подозрений, – она перевела дух, – к тому же ты… уж слишком отличаешься от меня. Если быть честной, то ты по сравнению со мной как ободранный уличный котенок, следующий за чистой кошкой благородного происхождения.

Барни, очевидно, сравнение не понравилось. Он упер руки в бока, задрал голову и посмотрел на Рики с наигранным упреком:

– То есть я тебя позорю?

– В точку! – Перри ткнула в него указательным пальцем.

– Но я такой, какой есть. – Он опустил взгляд и стал показывать на пальцах: – Да, не идеал, не красавец, не атлет, не герой-любовник, но я не обязан быть тем, кем не являюсь. Может, как ты сказала, я и похож на ободранного уличного котенка, но, по крайней мере, я такой, какой есть, и чувствую себя так комфортно. Это моя сущность.

– Будь я сентиментальной, даже расплакалась бы. – Рики окинула Барни снисходительным взглядом. – Но раз уж ты любишь себя таким, какой ты есть, то почему сам не влюбишь в себя ту девчонку?

– Потому что не знаю, как это делается. Я хочу измениться, но так, чтобы мне это нравилось и я чувствовал себя хорошо.

– Но еще и так, чтобы это нравилось другим?

– Зачем мне другие? Главное, чтобы нам с ней нравилось.

Рики не могла вспомнить, когда в последний раз нормально разговаривала с незнакомым человеком больше одной минуты, а чтобы еще и по душам…

Значит, ему в целом нравится то, какой он есть, и он не собирается меняться ради мнения окружающих?

Рики задумалась: все правила, являвшиеся фундаментом завоевания авторитета, первое время приносили ей массу неудобств. Она отторгала их, но взяла себя в руки и приняла, теперь следуя им уже по привычке. Можно ли назвать это тем изменением, которое ей нравилось в себе и которое она приняла добровольно, даже с удовольствием?

– Так, ладно, – она выставила перед собой руки и зажмурилась, обдумывая услышанное, – хорошо, будем друзьями.

– Ур…

– Но временно. – Взгляд Рики припечатал Барни, который только собирался прокричать, прошипеть или прошептать: «Ура!», обратно к дверце. Его энтузиазм мигом пропал.

– Значит, на месяц?

– Именно.

– Тогда нужно приступать уже сейчас.

Одной из основных причин, по которой Рики не любила дружить близко, являлось ее нежелание окунаться в чужие проблемы, копошиться во всем этом дерьме, чтобы помочь, но в ущерб себе.

«Пустая трата сил и энергии» – а для Рики это было основополагающим в жизни. Тратить силы и энергию, как она считала, нужно было лишь на себя.

– Увидимся на заднем дворе возле столовой.

– Будем есть на улице? – Барни вцепился в лямки своего рюкзака. – Мне казалось, ты не хочешь, чтобы нас палили.

– Я же не сказала, когда. После всех пар.

– Хорошо, – Барни вдруг замолк. Его смеющиеся глаза были устремлены на Рики. Он усмехнулся и сжал губы.

– Что?

– А можно мне прийти кое с кем?

Для Перри это означало лишь одно: еще один смертный станет свидетелем/участником ее шантажа.

– Нет, – процедила она сквозь зубы.

– Но почему?

– Потому что лишь мы должны быть в курсе этого дела. Никаких третьих лиц.

– Даже не станешь интересоваться, кто это? – улыбка медленно появлялась на лице Барни.

– И не пожелаю.

В ответ парень пожал плечами и хмыкнул.

– Что ж, тогда уже сегодня все узнают…

– Нет! – крик вырвался из Рики сам собой. Девушка сжалась, смотря на Барни почти умоляюще, но все же, в силу своей гордости, имевшей тонкую грань с гордыней, быстро натянула маску равнодушия и спокойствия.

– Хорошо, разрешаю тебе позвать твоего друга.

– Разрешаешь?

– Не слышу «спасибо». – Рики приложила руку к уху и наклонилась. – Может, из-за твоего маленького роста до меня до сих пор не дошли слова благодарности?

От унижения Барни спас звонок. Парень скользнул по стенкам шкафчика спиной и напоследок сказал:

– Увидимся в полтретьего.

«До чего же я дожила? – мысленно возмущалась Рики. – Сначала меня, шантажистку, шантажируют, затем сами ставят условия, а теперь приказывают, когда именно приходить. Что дальше? Я буду по запросу приносить еду?»

Глава 4

– Рики, эм, привет, – послышался голос Барни из телефона. – Принесешь мне колу? В столовой закончилась.

– Да ты издеваешься?

Новенький дешевый телефон уже начинал барахлить и виснуть, не позволяя долго засиживаться в социальных сетях. На старом хранилось много компромата на добрую четверть учеников «Банкомба», и все это ушло бы в небытие, если бы осторожная девушка не сохраняла информацию на флешку. Не составило труда перенести ее в новый телефон, но из-за огромного количества фотографий и скриншотов переписок устройство периодически подвисало.

После пар Барни убежал в неизвестном направлении и прислал Рики сообщение с просьбой купить газировку. Что ж, опасения Перри стали воплощаться в реальность. Из этого девушка вынесла новый урок: никогда много не размышлять об одном и том же. Мысли имеют свойство воплощаться в жизнь, и чаще всего по иронии судьбы самые худшие.

Через дорогу от «Банкомба» находился супермаркет, в котором девушке пришлось отстоять приличную очередь, чтобы купить злосчастную банку прохладительного напитка. Выбежав из магазина, Рики взглянула на часы.

14:15.

Еще пятнадцать минут до встречи. Добравшись до дверей «Банкомб» а», Перри вдруг заметила, что колледж стал терять былые краски: из бежевого он стал превращаться в песочный. Потемневшие углы четко очерчивали контуры здания, напоминавшего башенку из трех плоских прямоугольных обувных коробок с крышками, одна из которых находилась под землей. Свежесть и новизну территории придавали лишь зеленеющие деревья, чистый газон и новенькая табличка возле дороги с аббревиатурой колледжа: ABTech.

Недалеко Рики заметила движущуюся знакомую фигуру. Черт бы ее побрал: да это же Барни несся прямиком к зданию, пыхтя, краснея, обливаясь потом и делая такие неуклюжие движения ногами, что девушка не сдержала смешка. Когда он остановился, на нее повеяло запахом сыра и свежей выпечки.

– Ну и где ты был?

– Здесь, в кафе неподалеку. У них до двух часов дня акция на буррито. – Он похлопал по рюкзаку и спросил: – Купила «Колу»?

– А что, в кафешке ее не было?

– Была, но раз я уже до этого попросил тебя…

Перри недовольно сжала губы и бросила в сторону «друга» все еще холодную банку.

– Ну и? – спросила она по дороге в столовую. – Кто твой напарник и где он?

– Ты его знаешь. Его зовут Хилари.

– Нет, не знаю.

– Он наш одногруппник.

– Нет.

– Он еще иногда носит шапку, даже когда жарко.

– Нет.

Барни вздохнул. Он выглядел немного виноватым, словно собирался выдать тайну, которую поклялся хранить до конца дней:

– Самый низкий парень в группе…

– А, Хоббит-Хилари-Клинтон!

Рики остановилась посреди дороги и разразилась громким смехом. Слава богу, во дворе было не так много студентов, и все же выходка девушки не осталась без внимания.

– Клинтон? – переспросил Барни.

– Люблю проводить параллели и связывать имена. – Рики стала успокаиваться. – Хоббит-Хилари-Клинтон. Ему подходит.

– Не называй меня так. Я чувствую себя волосатым низкоросликом-русофобом.

Рядом с ними возник невысокий парень – еще ниже Барни, – похожий на типичного сладенького мальчика из сериала из-за нежных черт лица, длинного носа, высокого лба, челки, зачесанной кверху, и чистых ухоженных русых волос. Его большие синие глаза были устремлены на высокую одногруппницу. Рука Хилари сильнее сжалась вокруг лямки рюкзака, висевшего на правом плече.

Рики не ожидала увидеть его в реальности так близко. Она привыкла к его милой аватарке в социальных сетях и забавным, а порой и едким комментариям, чем он неоднократно заслуживал ее уважение, но в реальной жизни ни разу не подходила к нему, ибо ни с кем не встречающиеся лица ее не интересовали. Сам «хоббит» держался от девушки подальше, чтобы не попасть под горячую руку.

– И вообще, – продолжил Хилари с нарастающим в голосе напряжением и упреком во взгляде, – я люблю русских.

– Я поняла это после того, как ты в чате перевел имя Скотта как «животное».

– Не удивительно, что оно ему идеально подходит.

Рики видела, что Хилари держится из последних сил, чтобы не спрятаться за спиной Барни, и его резкость и дерзость – что-то вроде щита, выставленного заблаговременно.

– Кстати, – Перри отвела взгляд, – а где твоя Гендальфиха-Кэмерон?

Вот и треснул щит уверенности в глазах Хилари. Он подошел к Рики ближе и буквально прошептал:

– Так, мы же договаривались, что ты никому не расскажешь о том, что она мне нравится, если я приглашу тебя в нашу беседу «Клуб озабоченных».

– Кстати об этом, снова, – она упивалась моментом, глядя на растерянного парня сверху вниз, – ты не собираешься ее покорять? Преграды в виде непутевых ухажеров я ведь устранила, а «спасибо» так и не услышала.

– Мне поблагодарить тебя за то, что она после той перепалки в беседе удалила всех парней, включая меня, из своих друзей и закрыла личные сообщения? Как же я теперь ей напишу?

– А обязательно знакомиться с одногруппницей через интернет?

– А обязательно позорить ее перед всем «Клубом озабоченных»?

– Кстати, Барни туда тоже пригласи. – Рики, не глядя, указала на него большим пальцем.

– Эй! – Браун начал краснеть.

– Недавно я заметила его за просмотром…

– …порно, я знаю, – закончил Хилари уставшим видом. – Я сам заставал его за этим.

– Блин, может, не будем говорить об этом на всю улицу, еще и возле входа в колледж? – Мечущийся от страха взгляд Барни прочесывал всю округу в поисках заинтересованных зевак.

Хилари положил руки на плечи друга и сделал такое выражение лица, словно собирался поделиться с ним древней мудростью:

– Чувак, этим уже никого не удивишь. Все смотрят порно. Даже я.

– Догадываюсь, какое именно, – влезла Рики.

– Нет! – Хилари внезапно охватило бешенство. Он слышал подобные намеки не в первый раз и вряд ли в последний. – Мне нравится девушка уже два года. Если я слежу за собой, веду себя воспитанно и не лапаю девушек без их согласия, это еще не значит…

После громкого заявления Хилари все взгляды студентов принадлежали только их компании. Они постарались сделать невозмутимый вид, напомнив себе, что такие разговоры нормальны, но по лицам «хоббита» и Мишки Барни было видно, что они смущены.

– Пойдемте в более укромное место, – подытожила Рики, подгоняя ребят.

Глава 5

К счастью, на заднем дворе возле столовой людей не оказалось. Это местечко в пасмурные дни не привлекало к себе особого внимания, но в солнечную погоду на новеньких скамейках можно было встретить студентов с банками прохладительных напитков и сэндвичами. Врытые в землю столики так и не сменили, и они сильно контрастировали с обновленными скамьями. Рики, Хилари и Барни сели за самый чистый из них.

– Кстати, хоббит, – начала Перри, – раз уж тебе было не очень приятно то, что я устроила в беседе, почему же ты оставлял забавные комментарии?

Хилари закрыл глаза и тяжело вздохнул, но не из-за нежелания отвечать неприятной собеседнице, а из-за истины, рвавшей его на части многие годы.

– Понимаешь, социальные сети и реальная жизнь – это две разные вещи. В реальности я чувствую себя очень уязвимым.

– Это заметно…

– Мишенью, которую может поразить любой желающий.

– И успешно это делает.

– Но! – Хилари уставился на нее с нескрываемым раздражением. – В интернете я чувствую себя в безопасности и веду себя иначе, – он провел рукой по волосам, убирая их со лба, – поэтому я даже не знаю, какая из этих моих сущностей настоящая.

Рики вспомнила, что и сама раньше проходила через этот этап. Это как в тех роликах на «Ютубе», в которых герои рассказывают о своих впечатлениях от людей, встреченных ими в реальной жизни после долгого общения в интернете. Одна из блогерш однажды сказала: «В интернете мы общались просто двадцать четыре на семь, но, встретившись в реальности, чувствовали дискомфорт и не знали, как вытянуть из себя хотя бы слово. В итоге мы прекратили общаться совсем, потому что не знали, которые из наших отношений стоит принимать. Конечно, социальные сети – это часть нашей жизни, но она далеко не главная и может исчезнуть в любой момент. Сети раскрепощают нас в интернете, но замыкают в реальности, и мы уже не знаем, какие мы на самом деле, потому что со временем забываем свою настоящую сущность. На самом деле, это страшно – быть тем, кем ты не являешься, потому что не помнишь, кем был».

Рики решила не комментировать слова Хилари. К счастью, в разговор влез Барни:

– А мне вот пофиг. Я что в интернете, что в реальности один и тот же человек.

– Тебе очень повезло, чувак, – сказал Хилари с улыбкой.

– Что ж, приступим. – Браун выпрямился, выпятив живот вперед, и сложил руки в замок. – Я решил шантажировать Рики…

– Не лучшее начало разговора. – Перри уже морально готовилась к тому, что ее «братец» выльет на суд Хилари все, что выудил из ее телефона. Самое унизительное, что у него было на это полное право, и Рики не смогла бы ничего сделать. Она уже раз стащила телефон парня, пока тот спал, но, попытавшись зайти на его страничку, обнаружила, что он перед сном вышел из аккаунта. Искать пароль или восстанавливать его было бессмысленно: страничка зарегистрирована на другой номер. Позвонив на него, Рики напоролась на автоответчик.

«Хитрый и предусмотрительный».

Кажется, даже сам Барни не осознавал этого. Общество вселило в него уверенность, что он глупый неудачник, не способный ни на что, поэтому все отличительные качества парня спрятались, проявляясь в самые неожиданные моменты.

– Так вот, я решил шантажировать Рики, – повторил Барни как бы назло, поглядывая на свою соседку.

– Стоп, – Хилари выставил перед собой руки, – ты решил шантажировать профессиональную шантажистку, которую боится весь «Банкомб»?

– Ну да.

– Мой друг, ты, кажется, не понимаешь, во что влез.

– Мы сотрудничаем на выгодных условиях.

– Для тебя, – съязвила Рики.

Хилари осмотрел сначала друга, затем Перри, на секунду улыбнулся и сказал:

– Барни, я горжусь тем, что ты мой друг, но считаю тебя идиотом, потому что она, – он указал на Рики пальцем, не сводя испуганного взгляда с Брауна, – потом, после вашего «сотрудничества», так тебе отомстит, что это отразится и на моей жизни.

– Хоббит дело говорит, – сказала Перри.

– Она вообще-то теперь типа… моя сестра? – Барни вопросительно уставился на нее, но увидел лишь, как Рики пожала плечами.

– Его отец оформляет надо мной опекунство.

Хилари слышал об этом впервые. Он не знал, рассмеяться ему или с ахами и охами откинуться на спинку скамейки так, что та не выдержит его веса и опрокинется. Глаза парня округлились, а встревоженный взгляд перебегал с Рики на Барни и обратно.

– Либо тебе повезло, мой друг, либо ты крупно влип.

– Скорее, здесь второе.

– Погоди, – начал Хилари. – Но как так вышло?

– Моих приемных родителей забрали за хранение и употребление марихуаны.

– О, сочувствую…

– Я сама их выдала.

Хилари на секунду замер и спросил шепотом, сузив глаза:

– Ты сдала копам собственных родаков?!

– В общем! – Барни ударил рукой по столу, тут же скривился от боли, но продолжил: – В первый же день нашей совместной жизни я узнал ее секрет. Мы заключили сделку: она поможет мне подготовиться к выпускному балу и влюбить в меня одну девчонку, а я в обмен удалю на нее компромат.

– Но! – Рики приподнялась, указывая на «хоббита». – Если посмеешь кому-то об этом разболтать, то Кэмерон узнает, что это ты украл ее фотографию из общего альбома группы.

Хилари молчал несколько секунд, обдумывая ответ. Из него вырвалось лишь приглушенное:

– Но я нашел ее фотографию у себя на парте…

– Вообще-то, это я тебе ее подкинула, вытащив из альбома, но формально фотку украл ты, потому что так и не вернул, а вместо этого забрал ее домой и носишь в рюкзаке, не так ли?

– Зачем ты это сделала?

– Потому что помимо того, что я шантажистка, я еще и шиппер. Пока ты будешь просиживать штаны в «Клубе озабоченных», мой полурослик, твоя Гендальфиха-Кэмерон свяжется с каким-нибудь полудурком и будет потеряна для тебя навсегда.

Хилари откинулся на спинку скамьи, чтобы было удобней смотреть на стоящую Рики и не задирать голову.

– Не знал, что ты шантажистка-купидон.

– И шантаж, и шипперство доставляют мне примерно одно и то же удовольствие. Противоречиво, что первое жизни разрушает, а второе – что-то создает.

Она услышала хихиканье «хоббита»и увидела его насмешливую улыбку. В привычной ситуации он не посмел бы проявлять себя подобным образом, но после услышанной правды Рики в его глазах потеряла авторитет, а он сам мог использовать ее невыгодное положение. Но не спешил: однажды шантаж девушки закончится, и она припомнит это всем, включая его, раз он тоже теперь владеет их с Барни секретом.

– А от меня вы чего хотите? – Хилари сложил руки на груди, поглядывая на младшего Брауна.

Но не успел Барни раскрыть рта, как в голову ему прилетел футбольный мяч. От удара он качнулся вперед и схватился за голову, пока мяч медленно отбивал гаснущий ритм, подпрыгивая рядом. Хилари мгновенно убрал руки с груди и уставился на того, кто стоял позади его лучшего друга. Рики не спешила паниковать, даже когда хитрый взгляд Дэна был обращен на нее.

– Кого я вижу, – протянул он нараспев, поднимая мяч. – Что вы здесь делаете?

Рики заметила наливающийся синяк под левым глазом темноволосого одногруппника. Парень был одет в видавшую виды черную футболку, потрепанные кеды и растянутые джинсовые шорты. Он всегда выглядел как оборванец, но это не мешало девушкам, включая возлюбленную Хилари, вешаться на него.

Пряча глаза и поджимая губы, все умолкли. Кроме Рики:

– Смотрю, после разоблачения ваших с Кэмерон отношений тебе достался поцелуй кулака Скотта.

Дэн напряг пальцы на мяче, словно готовился ударить им Рики.

– Я все еще считаю, что это не измена.

– Да, всего лишь случайная смена курса.

Барни поднялся с места, чувствуя, что добром этот разговор не закончится: Перри всегда найдет, чем парировать, и так может продолжаться до смерти.

– Так, ребята, давайте успокоимся. Мы уже уходим. – Барни поднял руки так, словно сдавался копам. Он подталкивал Рики, нервно поглядывая на растерянного Хилари.

– Я, вообще-то, пришел к этому, – лениво махнул Дэн в сторону «хоббита», когда тот уже собирался улизнуть, схватившись за лямку рюкзака.

Барни и Рики застыли. Хилари обернулся к Дэну, часто дыша. Он побледнел, дрожащая рука и потерянный взгляд выдавали его волнение.

– Что ж, я знал, что однажды это произойдет.

Хилари опустил рюкзак на землю, расстегнул куртку, снял шарф и шапку, которые носил лишь потому, что отдавал дань моде. Он сжал кулаки, покачиваясь на месте и не сводя глаз со своего соперника. Барни видел, как тяжело другу совладать со своими чувствами и не дать деру, как он делал это всегда, когда пахло жареным.

– Сюда бы напряженную музыку из боевика, – прошептала Рики.

Хилари зажмурился и как можно тверже спросил:

– Можно, ты первым начнешь?

– Начну что? – спросил Дэн, разводя руками.

Голос Хилари дрожал от подступающего страха:

– Д-драку.

Дэн сузил глаза, качая головой.

– Идиот, я пришел передать тебе от директора новости о предстоящем конкурсе талантов, чтобы ты написал всем нашим. Какая, нахрен, драка? Здесь же никого нет, кто мог бы снять это на телефон…

– Я могу. – Рики подняла руку.

– Ты смонтируешь так, словно я проиграл.

– Ясно как день, что ты ничего не оставишь от него.

– Эй, – Барни потянул ее за рукав, – ты на чьей стороне?

– На своей.

– П-погоди, – подал Хилари голос, – т-ты же как-то угрожал, что будешь бить меня.

Дэн упер руки в бока.

– Это мне сейчас ни к чему.

Повисла тишина. Казалось, даже ветер стих от неловкости и глупости ситуации, а водители машин объезжали улицу стороной, чтобы не заразиться идиотизмом и трусостью Хилари, парившими в воздухе.

– Ч-что? – Он опустил плечи. – Так ты… не будешь бить меня из-за того, что я люблю Кэмерон?

– Ну, вообще-то, если ты забыл, я угрожал избить тебя за то, что ты… Так, стоп. Ты любишь Кэмерон?! – Дэн выпучил глаза так, словно кто-то сильный сжал его в своих крепких объятьях, как надувную игрушку.

Хилари раскрыл рот, чтобы что-то сказать в свою защиту, но на его лице уже было выгравировано: «идиот года», «самоубийца года», «попадос года».

Он схватил вещи с земли, накинул на себя куртку, небрежно завязал шарф так, что он закрывал часть его лица, схватил рюкзак и убежал со двора, смешно ковыляя из-за тяжести рюкзака.

– Давно я не видела такого апофеоза, – заметила Рики, поглядывая на Дэна. Он был похож на кота, только что увидевшего свое отражение в зеркале.

Бенефис Хилари стал еще ярче, когда он, не увидев дорогу из-за шарфа на лице, ударился о столб и свалился на землю.

Пыхтящий от волнения Барни осторожно посмотрел на шокированного Дэна и сказал:

– Э-это он, наверное, вспомнил об акции в «Буррито-сити». Там д-до трех можно купить с большой скидкой. – Он достал из рюкзака раздавленный буррито с вытекающим соусом и выглядывающей из-под порванной лепешки начинкой, мгновенно запачкавшими его руки, и протянул Дэну прямо в лицо. – Я в-вот купил, а ему в-взять забыл.

Дэн раскрыл рот, то ли чтобы закричать, то ли чтобы обложить бедного Барни матом, но вместо этого схватился за голову и ушел, забыв о мяче. Младший Браун бросил испорченный буррито на землю и поспешил к постанывающему от боли другу, распластавшемуся на земле.

Рики некоторое время смотрела вслед Дэну, отметив, что впервые видит его в таком состоянии.

«Эти двое даже его смогли довести».

Когда она подошла к своим «друзьям», Хилари уже сидел на земле, опираясь спиной о столб. Рукой парень держался за лоб, на котором медленно набухала шишка.

Рики вспомнила о «Коле», купленной в магазине, вытащила ее, испачканную соусом, из рюкзака Барни и подала «хоббиту», чтобы тот приложил банку ко лбу.

– Такого позора я не видела никогда. Даже не знаю, что мне делать: смеяться над тобой или сочувствовать.

Из здания колледжа вышли Дэн и Кэмерон, держась за руки. При виде чудаковатый компании у столба на лице первого появился страх. Он схватил свою девушку за плечи и что-то сказал ей в лицо, а затем они ушли в противоположном направлении.

Хилари опустил взгляд. Рики хотела пошутить, съязвить или усугубить ситуацию сарказмом, как любила делать в самые неподходящие моменты, но, увидев печальное выражение его лица, почему-то закрыла рот и предпочла промолчать.

Глава 6

Дома Барни предложил Хилари приготовленную его мачехой пиццу, но тот отказался, молча скрывшись в комнате приятеля.

Рики неоднократно видела, как «хоббиту» достается от одногруппников, особенно от Дэна. Он использовал Хилари в качестве боксерской груши и устраивал показательные драки, всегда выигрывая благодаря своему росту и весу.

– Нужно подбодрить его, – шепнул Барни «сестре» на ухо, пытаясь запихнуть обратно в холодильник отвергнутую пиццу. – Понимаю, что ты делаешь это в первый раз в своей жизни, но скажи ему хоть одно доброе слово.

– Зачем? – Перри искренне удивилась его просьбе.

«Что ж, пора определиться, как думать о нем, – решила она. – Брат? Нет, однозначно. Друг? Притянуто за уши. Партнер? Скорее, шантажист…»

– Тебя хоть раз поддерживали, когда тебе было плохо? – Барни обернулся к ней. – Ладно, спрошу иначе: тебе когда-нибудь было плохо?

Бывают слова, которые срабатывают лучше любого ключа, – стоит их услышать, и двери к тайнам раскрываются сами собой. Рики не переносила такие моменты. Ей приходилось с трудом сохранять привычное выражение лица, но в душе возвращаться в неприятное прошлое. Конечно, не все дни в ее жизни были солнечными. Были и с грозой, ураганом, штормом, сметающим все на пути. Были и обычные дождливые, одинокие, серые будни. Хандра, увы, идет неприятным бонусом к упаковке с жизнью человека.

– Да, однажды мне было плохо, – призналась Рики.

– Вот видишь…

– Когда сказали, что занятий не будет, но вернули их в последний момент.

Воодушевление исчезло с лица Барни. Он, было, поверил, что его «подруга» тоже человек, как и он. То, что она поет, – действительно дивно поет! – указывало на то, что у нее есть желания и мечты. А то, что она прячет в себе такой талант, говорило об одном: она боится раскрыться. Она может бояться так же, как он, как все подростки. Бояться непринятия обществом, критики, ненависти и насмешек.

– Ты ведь не такая, какой хочешь казаться. – Он опустил взгляд.

В голове Рики вовремя прозвенел предостерегающий звонок. Она умело спрятала беспокойство, закатила глаза и вышла из кухни.

Барни взглянул на время в телефоне и заметил в отражении свое печальное лицо и взъерошенные каштановые волосы. Порой он забивал на такую штуку, как расческа, и приглаживал волосы руками. Так поступил и сейчас. Он спустился на первый этаж и заметил обувающуюся Рики возле входной двери.

– Я в магазин. Принесу хоббиту что-нибудь, что поднимет ему настроение.

* * *

Хилари разлегся на кровати Барни, устремив взгляд в окно. Ему уже приходилось ночевать у друга на Хеллоуин, Рождество и множество других праздников. Оглянувшись, он заметил на стене возле компьютерного стола выцветшие карандашные рисунки, чуть выше – выцарапанные кухонным ножом две полосы: одна чуть выше другой. Хилари с усмешкой вспомнил, как в детстве мачеха Барни устроила им концерт, крича:

– Специально для вас, идиотов, существуют ленты для измерения роста!

А мальчики стояли, хлопая глазами, и ничего не понимали. Было смешно наблюдать за ней. Чем дольше Хилари на нее смотрел, тем меньше казалось ее тело и тем больше – голова.

– Тебе уже лучше? – спросил Барни.

Зная тонкости характера Хилари и его тайную социофобию, смешавшуюся с любовью и открытостью ко всем людям, он знал, что друг раним, и от этого порой равнодушен. Максималист до мозга костей, чем-то напоминавший ему Рики, только характер девушки – это изнанка сущности Хилари. Что же до Барни… У него, к счастью, не было подобной неопределенности.

– Да, я всего лишь признался парню, который постоянно издевается надо мной, что мне нравится его девушка. – Хилари с ироничной улыбкой сел на постели в позе лотоса.

– Он так и не передал тебе новости об этом конкурсе, – заметил Браун.

– Да уж, он был в таком шоке, что забыл об этом!

– И мяч свой тоже оставил. – Барни ткнул друга кулаком в плечо, и тот усмехнулся.

Они вместе недолго посмеялись.

– А если серьезно, то нужно передать всем. – Хилари достал телефон и зашел на свою страницу. – Я уже знаю, о чем он хотел сказать. В конце концов, это я староста в группе.

– Похоже, об этом он тоже забыл.

Внизу хлопнула входная дверь, и послышались демонстративно громкие шаги. В комнату вошла Рики, сжимая в руках бумажный пакет. Она обошла кровать, чтобы приблизиться к Хилари, и с равнодушным выражением лица вручила хоббиту покупку, приговаривая:

– Сладкое – это прекрасное средство от грусти, даже если ты круто опозорился.

Хилари не знал, как воспринимать действия «подруги». Он с раскрытым ртом и нескрываемым удивлением принял пакет, вновь чувствуя тревогу в душе. Барни закрыл лицо руками.

На дне пакета лежал шоколадный «Оскар». Он хотел разорвать золотую обертку шоколадной фигуры, но вдруг заметил на ней наклейку с надписью: «Идиот года».

Барни увидел это через плечо друга и прошептал ему, успокаивая:

– Это она так поддерживает.

– Да, в своеобразной форме.

Рики ухмыльнулась, села рядом с Хилари, достала из бумажного пакета коробочку с «Барни» и вскрыла одного из них.

– И все же я не понял, – начал Хилари, откладывая еду, – зачем вы рассказали мне обо всем этом?

– Потому что один я бы не смог перенести тяжесть истины. А так у меня будет подстраховка. В случае облавы я раскрою тебе секрет Рики.

– Это в каком случае?

Барни бросил взгляд в сторону увлеченной лакомством Рики и провел указательным пальцем по своей шее. Хилари молча кивнул, сжав губы.

– Не переживайте, – подала голос Перри. – Я шантажистка, а не убийца. Но с помощью шантажа вполне можно довести до самоубийства.

Бисквитные мишки сильно крошились, и Рики пришлось встать с кровати. Она бросила коробку на пол, закрыв глаза на протесты хозяина комнаты.

– Что нам делать до выпускного? – спросил Хилари.

– Барни должен похудеть, – ответила Перри.

– Я не собираюсь худеть.

– Ну, извините! – Девушка встала перед ним и уперла руки в бока, слегка наклонившись. – Выбирай: либо ты меняешься ради другого человека, либо остаешься таким, какой есть, и, возможно, лет через пять, если тебя не разнесет, найдешь какую-нибудь девицу.

Молчание. Впервые Рики была так решительна и холодна к нему.

Не прошло и недели с тех пор, как их жизни переплелись связью шантажиста и жертвы. За это время Рики перепробовала разные способы, чтобы заполучить свободу, но тщетно. Она старалась перевести все в шутку, думать об этом как об игре, представлять, как Барни будет расплачиваться за то, что решил ее шантажировать. Сначала получалось, но чем больше проходило времени, тем сильнее Рики хотелось огреть «друга» чем-нибудь тяжелым, хотя бы чтобы высвободить злость.

Как же сложно жить под одной крышей с человеком, которого хочешь задушить за то, что он с помощью своей хитрости поменял вас местами! И вот теперь ты – жертва, а он – шантажист.

– Определяйся, – повысила голос Рики. – Ну!

Барни не хотел изменять своим принципам. Он всегда считал, что если его кто-то действительно искренне полюбит, то сначала именно его душу и лишь потом – тело. Можно придать себе товарный вид, но рано или поздно он потеряется, и тебя выбросят. Это как со старыми игрушками: есть те, которые полюбились сердцу, несмотря на изношенность, а есть те, которые ты выбрасываешь без оглядки. Барни знал, что если он станет накачанным красавцем, то любить его будут не за мозги, голос, харизму, милую неуклюжесть и особенности характера, а за кубики на животе и мускулистые руки.

– Я не буду меняться, – сказал он. – Я чувствую себя хорошо и так. Это я и есть – Барни Браун.

Пыл Рики угас. Она заметила растерянный взгляд Хилари на себе и вздохнула, опускаясь на кровать. На секунду образ Барни как тихого тирана в ее представлении пошатнулся, но гордость вовремя восстановила равновесие.

– Что ж, тогда можешь продолжать есть свои чипсы, толстеть и надеяться, что твоя зазноба полюбит тебя таким. – Она обернулась к нему и продолжила с видимым сожалением и даже жалостью в голосе: – Знаешь, если бы ты кому-нибудь нравился таким, какой ты есть, то уже был бы не один. Не то чтобы я считаю тебя толстым, нет. Ты вполне нормальный, просто рыхлый…

– Рики, – прервал ее Хилари.

– А у людей предвзятое отношение к таким, как ты…

– Хватит…

– Так уж получается, что нам приходится либо быть самими собой, либо другими для принятия обществом. Редко когда наша настоящая сущность привлекательна для остальных.

Хилари собирался возразить, но слова Рики поразили его сердце прежде, чем он успел раскрыть рот. Барни молчал, погруженный в раздумья. Он признавал, что Рики в чем-то права. Это ведь так просто – быть собой, но из-за этого можно нажить себе проблемы. Казалось бы, такая элементарная вещь, но сколько боли может она причинить.

Гнетущую обстановку нарушил звонок. Экран телефона Хилари засветился, и на нем отобразилось фото коротковолосой бледной брюнетки и подпись: «Нейл».

– Стервиус звонит, – сказала Рики, вскинув брови.

Хилари ответил на звонок:

– Алло?

И Рики, и Барни из-за высокой громкости звука услышали ответ:

– Слушай, ну что там с тем конкурсом? Ты еще не писал в беседу, да?

– И тебе привет, Нейл. – Хилари улыбнулся уголком рта. – Нет, не писал. Я узнал, что конкурс будет проходить в два этапа: сначала внутри учебных заведений, а потом на городском уровне.

– То есть от каждой группы будут участвовать команды? – спросил Барни шепотом, поглядывая на друга, но тот в ответ приложил палец к губам, призывая молчать.

– От одной группы могут участвовать до трех команд. Главное, чтобы в каждой было минимум три человека. И да, там идет разделение на мужские и женские коллективы.

– Гребаные сексисты, – не сдержалась Рики и сжала губы, всем своим видом показывая отвращение.

– Хорошо, спасибо, – сказала напоследок Нейл.

– Не за что.

Одногруппница отключилась первой. Хилари в очередной раз убедился в том, что ее мало что интересует. Ради приличия Нейл не хотела даже спрашивать: «Как дела?» и говорить: «Привет, пока». Она сразу переходила к делу. Этим она чем-то напоминала Шерлока из сериала на ВВС.

– Никогда не понимала смысла таких конкурсов, – высказалась Рики. – Пустая трата времени ради получения грамоты и того, чтобы на тебя пять минут посмотрели люди, которые забудут об этом уже через секунду.

– О нет, Рики. – Хилари помахал телефоном, насмешливо улыбаясь ей. – Если ты победишь на городском конкурсе, то получишь шанс осуществить любую свою музыкальную мечту. Спонсором является канал NBCteens, а у них большие связи.

– NBCteens… – повторила Рики.

«Самый популярный канал для подростков, огромные рейтинги по всему миру, постоянные концерты, сериалы, экранизации книг и шоу».

В заветных мечтах Рики представляла, как становится звездой этого канала, поет, дает интервью, участвует в ток-шоу. И все это было так близко и так далеко одновременно: нужно всего лишь разрушить образ необщительной шантажистки и поставить зажигательный номер, а в случае проигрыша уйти из колледжа из-за сплетен, слухов и позора. Проще уехать из города, изменить лицо, пол и имя, ведь ненавистники вытащат даже из-под земли. По крайней мере, Рики на их месте поступила бы именно так.

– Все равно это того не стоит.

– Как по мне, отличная возможность проявить себя, – заметил Барни.

– И опозориться в случае проигрыша?

– Главное – это не победа…

– Победа и только победа, – перебила его Рики. – Это клише – фуфло для вечно проигрывающих неудачников.

– Говоришь так, словно сама собираешься принимать участие, – отметил Хилари.

– С чего бы вдруг?

– Ты выглядишь довольно решительной, – влез Барни.

– Ничего подобного, – сказала Рики, мысленно скрестив пальцы.

Глава 7

Утро в группе Рики началось с объявления на интерактивной доске.

Пожилой преподаватель, чьи имя и фамилию Рики вечно забывала, так как не считала нужным запоминать то, что ей не пригодится в жизни, пытался разобраться с компьютером. Видео вылетело прежде, чем успело включиться. Единственное, что о нем помнила и знала Рики, так это то, что он всегда ходил с важным видом, странно шутил, неожиданно наказывал и хвалил, и никто не мог предугадать, какое его действие станет следующим.

– Кто-нибудь может мне помочь?

Вызвался Хилари, но его маленькую руку с задней парты увидели не сразу, поэтому Дэну досталась честь помочь преподавателю и заслужить его поощрение, которое могло пригодиться как на экзамене, так и на паре, когда выяснится, что он не выполнил домашнее задание.

Рики сидела позади Барни в среднем ряду – на самом открытом и ужасном месте. И пусть Браун был невысоким парнем, за его широкой спиной и руками девушка видела только часть доски.

Пока не заработало видео, Рики переключила внимание на кабинет, выискивая что-то новенькое. Вдруг где-то в уголке кто-то написал новое матерное словечко маркером или отодрал краску от серых стен? А может, книг в шкафу стало меньше или больше? Или наконец-то сменили репродукции известных картин на новые, ибо старым было, наверное, столько же лет, сколько преподавателю.

Взгляд Рики упал на Хилари. Его влюбленные глаза, казалось, вот-вот заслезятся от вида Кэмерон, сидевшей в ряду возле двери за первой партой. Она была в синей джинсовой юбке, белых кедах, бежевой футболке. Сегодня девушка распустила прямые выжженные до сечения и ломкости светлые волосы и уложила длинную челку назад с помощью ободка. Похоже, собралась на свиданку с Дэном сразу после занятий, если учесть, что и сам парень принарядился, только во все черное: кеды, чистые глаженые брюки, обтягивающая футболка и шапочка, из-под которой выглядывала копна черных волос. Да еще и часы с браслетами. Нечасто можно было увидеть его таким.

Кэмерон смотрела на своего парня с улыбкой, но изредка посматривала и на бывшего, Скотта. В такие моменты в ее голубых глазах мелькали сожаление и стыд.

После разоблачения Кэмерон не подходила к Рики по известной причине: стоило задеть ее, и грязная правда вылилась бы на суд всего «Клуба озабоченных». А Кэмерон училась на своих ошибках.

– Так, все, мистер Перкенсон, – наконец-то сказал Дэн, хлопнув ладонями. – Это то видео?

– Не знаю, – отвечал преподаватель. – Вы первая группа, которой я должен показать его. Мне его включила наш директор с утра пораньше. Проверь. Вроде подписано.

Дэн клацнул на «Воспроизведение» и отошел от экрана.

– Всем привет, ребята, – раздалось из динамиков, а на экране высветилась улыбчивая девушка, размахивая руками. – Сегодня я расскажу вам о половом воспитании…

– Рики! – орали одни.

– А-ха-ха-ха-ха! – смеялись другие.

Немногие могли бы признаться, что пусть Рики и опасна, но с ней действительно весело. Девушка всплеснула руками, словно сдавалась, и втянула голову, демонстрируя второй подбородок и приговаривая:

– Это не я, ребята.

– А кто же еще? – спрашивал Дэн. От волнения он не мог сразу выключить видео.

Барни оглянулся на «подругу» с осуждением, но девушка лишь пожала плечами.

Хилари постарался сделать вид, что происходящее его не касается, но смех и разборки между Рики и Дэном не давали ему покоя:

– Ты в своем репертуаре!

– Думаю, эта тема вам с Кэмерон будет полезна. Хотя она умная девушка. В некотором плане.

– Мне принять это за оскорбление или за комплимент? – Кэмерон обернулась к Рики, качая головой и выпучив глаза.

– Все, достаточно! – наконец-то вмешался мистер Перкенсон, поглаживая свою кучерявую бородку. – Найди нужное видео, Дэн.

Барни обернулся к своей «сестре» и прошептал:

– Это ты загрузила видео?

– Пришла пораньше для этого. А что? – невинно ответила Рики, отрываясь от тетради с конспектами.

Барни постарался изобразить шок, чтобы хоть как-то достучаться до шантажистки, но она продолжала что-то рисовать.

– Ты что, малюешь в тетради с конспектами?

– Нет, пишу любовные письма, которые собираюсь отправить по почте Билли Айлиш, но да, в тетради с конспектами.

Барни вцепился в спинку стула, развернувшись так, что об его ноги в проходе между партами можно было бы споткнуться.

– Ты в своем уме? Какая Билли Айлиш?

– Билли Айлиш – американская певица… – начала Рики компьютерным голосом, пародируя ассистента Гугл.

– Я знаю, кто она, но ты сейчас серьезно сказала?

Его взгляд упал на тетрадь и перевернутое изображение, которое Рики усердно вырисовывала карандашом. От увиденного Браун обомлел, но только собрался спросить, как мистер Перкенсон объявил, что запись найдена. Пришлось вернуться на место, чтобы не вызывать подозрений.

Даже когда видео включилось и весь кабинет заполнился громким голосом диктора новостей, Барни не мог слушать и воспринимать слова.

А женщина на экране все вещала:

– Здравствуйте! В эфире новости NBCteen, и следующие полчаса вы проведете со мной, Долорес Санклер. Первая и самая важная новость: директор телеканала NBCteen, Крис Джордон, запустил национальный конкурс талантливых коллективов.

Конкурс будет проходить в два этапа: на первом соревнуются команды внутри своего учебного заведения, на втором этапе лучшие коллективы выступят на городском конкурсе. Выступления победителей будут отосланы в редакцию канала, и Крис Джордон лично выберет лучших из лучших, чтобы позволить им воплотить в жизнь музыкальную мечту.

Прямо сейчас вы можете подать заявку на выступление в свое учебное заведение. Для этого достаточно, чтобы в вашей команде было минимум три человека одного пола.

Первый этап конкурса состоится 20 мая, через три недели. Второй этап – 1 июня. Победители будут объявлены 12 июня в эфире шоу телеканала NBCteen «Американские таланты».

Хилари почти не слушал. Единственное, из-за чего он смотрел в экран, – это забавный кудрявый «дом» на голове ведущей, смешно вылупившейся и улыбавшейся в экран. Дикторы этого канала отличались от остальных тем, что выступали не в скучных костюмах, а в яркой современной одежде типа футболок, джинсов, маек, толстовок и худи. Никаких тебе слишком заумных речей, каменного выражения лица и зомбированного голоса, который включили на ускоренную прокрутку. Только улыбки, смешки и порой даже шутки. Правда, Долорес Санклер не особо позволяла себе подобное.

Рики всеми силами старалась усидеть на месте и сдержать в себе визг. Это был шанс уйти из этого колледжа. Его нельзя было назвать плохим, но когда то, что преподают, тебе ненавистно, ты не можешь думать об этом месте с улыбкой. А учили здесь экономике. Первые дни Рики буквально заставляла себя делать один шаг за другим на пути в колледж.

Невозможно заниматься тем, к чему не лежит душа. Это подобно рабству, и хозяин, и раб – это ты сам, неопределившийся трусливый человек, возводящий вокруг себя стены и рамки.

Рики долго была и рабом, и хозяином в одном теле, но настала пора что-то менять. Она любила Эшвилл за чистоту и свежесть, за тихие улочки, в которых не стоит ждать опасности, за красивый ландшафт, парки, зеленые зоны для отдыха и магазины с вещами, привезенными словно из прошлого, за добряков-торговцев, которые выставляли возле своих магазинов миски с едой и водой для бездомных собак. Жители Эшвилла очень любили этих животных.

«Нужно что-то менять», – повторила она себе.

Эйфория прошла слишком быстро. В положении Рики, необщительной шантажистки, перешагивающей через головы, ноги и прочие части тел, организация конкурса казалась невозможной.

Кто из девушек захочет быть в одной команде с Рики Перри? Никто! А сколько нужно желающих? Хотя бы два! Что же в этом случае делать?

У Рики созрел грандиозный план, отказываться от которого она не собиралась даже с осознанием вероятности провала в 99 %.

Глава 8

– Хилари, снимай штаны, – скомандовала Рики.

Барни прищурился, качая головой от непонимания происходящего, пока друг сидел на его кровати в позе лотоса и старался переварить услышанное от «подруги», стоявшей прямо перед ним со скрещенными на груди руками.

Он нахмурился, подавшись назад, и ответил:

– Не понял.

– Ты слышал меня.

– Но зачем?

– Хочу кое-что посмотреть.

– Это «кое-что» связано с тем, что я думаю? – спросил Барни, ерзая на компьютерном кресле.

– Если «что-то» в твоем понимании – это ноги, а не отвратительный инструмент для разведения детей, то да.

«Отвратительный инструмент?» – из всего услышанного Браун выделил именно эту фразу, натолкнувшую его на одну удивительную мысль, делиться которой он пока ни с кем не собирался, как и своими впечатлениями от увиденного рисунка в тетради.

– Зачем тебе мои ноги? – Пояснение Рики ни капли не расслабило Хилари.

Перри закатила глаза.

– Просто сними штаны. Обещаю, что я тебя даже пальцем не трону.

– Просто это так стра…

– Снимай!

– Понял!

Хилари вскочил с постели, расстегнул ширинку с пуговицей и спустил узкие джинсы, липшие к его ногам настолько плотно, что он почувствовал облегчение без них.

Рики отошла от него ровно на метр, разглядывая его с ног до головы.

– И худи сними.

Парни переглянулись. Барни лишь кивнул ему, словно говоря: «Действуй, ни пуха тебе». Спорить «хоббит» не стал, и спустя три секунды серое худи валялось на кровати.

Приложив кулак к подбородку, Рики задумчиво мычала, расхаживая вокруг Хилари и не сводя с него напряженного взгляда.

Еще никогда парень не чувствовал себя настолько неловко и глупо. Ему оставалось лишь сжать кулаки, набрать в легкие побольше воздуха и стараться не смотреть ей в глаза.

– Отлично, – заключила она, упираясь локтем в спинку кресла Барни.

– Отлично? – Хилари потянулся к одежде.

– Ты мне подходишь.

– Для чего?

Ребята ожидали, что Перри бросит очередную загадочную фразу или как минимум закатит глаза, но вместо этого она села на кровать, сложила руки под грудью и задумалась. До Барни медленно начал доходить смысл происходящего.

– Только не говори мне, что это связано с тем конкурсом.

– И как же ты догадался? – В ее голосе прослеживался непривычный холод.

Сейчас Рики понимала, что как бы она ни старалась себя приободрить, идея переодеть парней в девушек, выступить с ними на конкурсе между учебными заведениями, затем между городами, может быть, попасть на один из знаменитейших каналов страны и при этом не провалиться еще на первом этапе… Боже, да это идея не просто нелепа – она нереальна!

Пока Барни и Рики сверлили друг друга взглядами, Хилари успел одеться.

– Неужели ты собралась выступать?

Он подозревал, что в душе Рики не такая злая и наглая, какой казалась. Что у нее есть мечты и желания, но думать о ней в таком ключе было крайне непривычно.

Рики встала.

– Я не особо слушал ту ведущую, но она вроде говорила, что в команде должны быть участники одного пола. Так что я не смогу тебе ничем помочь. – Хилари испытывал облегчение от этой мысли.

– А кто тебе сказал, что в команде будут разнополые участники? – Перри обернулась к нему. Благодаря наивности друга она слегка расслабилась.

Хилари шагнул было назад, но дальше стояла кровать, и он свалился на нее. Он понял, к чему были эти раздевания, и произнес с нескрываемыми страхом и растерянностью:

– Ты хочешь, чтобы я прикинулся девушкой?

– А хоббит начинает понимать. – Рики взглянула на Барни. Его лицо выражало нечто непонятное, но если бы он раскрыл рот, то вышло бы короткое и родное всем подросткам ругательство.

– Ты в своем уме? Зачем тебе вообще сдался этот конкурс? – Хилари пока плохо понимал, что его одолевало больше: возмущение или смущение.

– Номер телефона Кэмерон узнать хочешь?

Хилари мгновенно изменился в лице: он выпучил глаза, наклонив голову вправо и сжал губы. Из-за неумения управлять своими чувствами он мог выдать что угодно. Это было его главной слабостью.

Рики молча достала свой дешевенький телефон и на мгновение показала Хилари номер. Парень постарался не растеряться и уверенно спросил:

– Откуда мне знать, что ты не врешь и это ее номер?

В ответ на это Рики позвонила по номеру. Спустя три мучительных гудка последовал ответ через динамик:

– Алло, кто это?

Голос принадлежал возлюбленной Хилари. Вся его уверенность во лжи шантажистки треснула в тот же миг похлеще стекла от высокочастотных звуков.

Рики сбросила звонок и почистила историю.

– Убедился?

«Хоббит» лишь кивнул и добавил:

– Все равно ничего не выйдет. Нас раскусят.

– У тебя отличное телосложение. Вполне себе тянет на женское.

– Эй! – Хилари указал на нее пальцем.

– Ты считаешь это оскорблением?

Хилари вдруг понял, что только что своим «Эй!», по мнению Рики, оскорбил всех девочек и женщин земли.

– Твой рост идеален в моем случае, – продолжила Рики. – Ноги хорошей формы, талия и грудь не так важны. Если напялить на тебя нужную одежду, колготки и парик, то от девушки не отличить.

– Извините, что прерываю, – Барни все это время стоял в шоке, опершись бедром в высокую тумбу рядом с кроватью, – но, Рики, надеюсь, меня нет в твоем безумном плане.

– Ты слишком похож на парня. Могут возникнуть сложности. Телосложение, лицо и вообще все слишком мужское.

– Ты так сказала, что мне стало стыдно быть парнем. Ты можешь хоть раз сказать что-то по-человечески, без издевок и сарказма?

Рики показала ему средний палец.

«Это дело обречено на провал» – лицо Барни выражало безысходность.

Хилари считал ровно так же, но номер мобильного Кэмерон, возможность поговорить с ней, услышать ее голос, сказать ей «привет» и тут же услышать короткие гудки после сброса вызова – это то малое, о чем он мечтал. Он представлял это, каждый раз добавляя в свои фантазии что-то новое и слишком невероятное, чтобы такое произошло в реальности. Например, то, как он выставляет Дэна идиотом перед всеми студентами «Банкомба» и сам становится звездой. Или то, как он помогает Кэмерон встать с пола после того, как кто-то собьет ее с ног, и доносит сумку, проводив девушку до самого дома. Так и зарабатывается доверие, но в этом плане Хилари пока был в пролете. Дэн ни на шаг не отходил от своей девушки в колледже, а звонок в момент, когда она будет одна, – лучший способ с ней пообщаться, даже если это «общение» ограничится приветствием.

Он почти согласился на эту авантюру, но вдруг все размышления о Кэмерон отошли на второй план, когда на передний выдвинулся вопрос:

– Зачем тебе этот конкурс, Рики?

Перри в очередной раз убедилась, как сложно притворяться перед людьми, в чьей помощи нуждаешься. Они вдвоем знали о ней столько, сколько не знали все студенты «Банкомба» вместе взятые. Особенно выделялся Барни. Его стоило опасаться больше всего, но он почему-то не выглядел довольным собой.

В тот момент, когда он разглядывал ее рисунок на паре, она не смогла заставить себя закрыть тетрадь и бросить какую-нибудь колкую фразочку. Рики не хотела этого признавать, но в глубине души знала, что Барни можно доверять.

Он принадлежал к тому редчайшему типу людей, которые не станут насмехаться над тобой в трудную секунду, даже если ты уже успел им сильно навредить. Вместо этого, проглотив старые обиды, протянут тебе руку помощи. Рики сложно было это осознавать. В каждом прохожем она видела врага, соперника, недруга, к борьбе с которым нужно быть готовой всегда. А потом появились Барни и Хилари. Два болвана, плохо понимающие, что значит вредить людям и получать от этого удовольствие, в отличие от Рики.

Как же сложно считать врага врагом, когда прекрасно знаешь, что в действительности он таковым не является!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Конец ознакомительного фрагмента.