Прекрасный принц [Кристи Уэбстер] (fb2) читать онлайн

К. Уэбстер Прекрасный принц

Серия: Золушка #2 (трилогия)

Перевод: Анастасия Михайлова

Редактура: Анастасия Михайлова

Русификация обложки: Александра Мандруева

Глава 1 Уинстон

Вспышка. Вспышка. Вспышка.

В угоду своей невыносимой матери я позировал, как какая-то чертова модель Versace, когда предпочел бы куда более непослушные игры.

С моей помощницей.

Ужаснейшей горничной.

Но такой послушной грязной девчонкой, которая получала удовольствие от того же развратного дерьма, что и я.

«И все произойдет довольно скоро».

Просто сперва мне предстояло пройти через этот ад.

«Склоните голову немного вправо. Нет, чуть левее. Смотрите четко в камеру. А теперь нахмурьтесь. Нет, забудьте и улыбнитесь».

Только Перри мог чувствовать себя здесь в своей стихии. Расхаживать с важным видом, словно петух, и вызывать всеобщее восхищение. По мне так прихорашиваться перед камерой было пустой тратой времени, ведь вместо этого я мог делать нечто куда более продуктивное. Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять: Перри либо опаздывал, либо предпочел избежать этого дурацкого представления. Позже придется надрать ему задницу за то, что решил меня бросить.

«Улыбнитесь, мистер Константин. Я сказал улыбнуться, а не гримасничать. Вам больно, сэр?»

Все продолжалось целую вечность. Судя по хитрой усмешке, изогнувшей один уголок материнских губ, мое недовольство доставляло ей наслаждение. В такие моменты, несмотря на то, что я уже давно стал взрослым мужчиной, мне хотелось, чтобы отец был здесь и мог вмешаться. Он всегда был более теплым, чем мама, и одним из немногих, у кого получалось ее смягчить. После получасовых утех с фотографиями отец отвел бы меня в сторону «по делам», а потом мы бы прятались с ним до начала вечеринки, открыв бутылку коньяка «Черный жемчуг Людовика XIII» за шестьдесят пять тысяч долларов и наслаждаясь несколькими мгновениями тихого блаженства.

Горечь от утраты отца всколыхнулась с новой силой, из-за чего моя спина напряглась, а выражение лица стало еще более хмурым.

«Вот, это тот самый взгляд. Настоящий джекпот, сэр. Может, чуть сильнее прищурьте глаза. Покажите всем, что с вами не стоит шутить».

В кармане завибрировал телефон. Мне так хотелось вытащить его и ответить. Я все еще вспоминал присланные Эш фотографии в платье, от них у меня захватывало дух. Я буквально жаждал испачкать ее и погубить. И как раз собирался сообщить ей об этом, когда меня потащили обратно на фотосессию, где я с тех пор и пребывал, чувствуя себя в полной мере несчастным. От осознания, что моя избалованная девочка ожидала «бесконечного числа комплементов», а у меня не было возможности ее ими осыпать или даже послать деньги за фотографии, в животе будто образовался свинцовый ком. Если бы я не хотел устраивать хорошее шоу для всей этой публики, уже давно бы разогнал этот цирк. Я не стал сразу экспоненциально увеличивать компанию отца после его смерти вовсе не из-за упрямства или недостатка ума. Нет, просто я знал необходимые правила игры. И согласие на разворот и обложку журнала, который продемонстрирует силу имени Константинов, а еще мое улыбающееся лицо и дорогой костюм — это всего лишь шаг, необходимый для того, чтобы остаться на вершине. Иногда все, кто находился подо мной, нуждались в столь простом напоминании о силе, стоящей за доминирующей фамилией.

Когда фотограф прервался, чтобы проверить настройки камеры, я достал из кармана телефон и обнаружил новое сообщение от Эш и от Перри.

Эш: Уинстон, мне очень жаль, любимый, но я не смогу прийти на вечеринку. Было так приятно использовать тебя ради денег, но больше у меня нет в них необходимости. Теперь обо мне позаботятся мои братья.

Я перечитал сообщение трижды.

Нет, это не Эш. Интуиция буквально кричала, что моя девочка не могла такого написать.

И хотя я долго не высылал ей награду, которую она явно жаждала, Эш бы не стала торопиться со столь резким ответом.

Девочка была практически влюблена в меня. А я, наконец, дал ей то, о чем она так молила, и провел с ней ночь. Это могло означать только одно: один из этих маленьких тройняшек решил, что будет забавно написать мне от ее имени. Раздражение поднялось очень быстро, заражая мою плоть, словно лихорадка. Оно обжигало, вызывая головокружение. Если бы ранее я не пригласил на праздник весь клан Мэннфордов, то сейчас забеспокоился бы, приедет ли Эш. Но поскольку доктор Мэннфорд никак не могла пропустить этот светский прием, она в этом чем-то походила на мою мать, я решил немного успокоиться и дождаться их скорого появления. И, пожалуй, следовало воздержаться от ответа, на случай если один из этих придурков решил забрать у Эш телефон. После я прочел сообщение от Перри.

Перри: Кое-что произошло. Мне пришлось срочно уехать, но скоро вернусь. Помни, что я всегда прикрою твою спину, Уинни.

Его слова я нашел довольно странными, но в то же время они принесли мне облегчение.

— Сэр, не могли бы вы убрать телефон? Нам нужно сделать еще парочку снимков, — раздраженно крикнул фотограф, отвлекая меня от мыслей о Перри.

— Прошу прощения, — выдавил я, пронзив мужчину тяжелым взглядом. — На секунду мне показалось, что я — тот самый Уинстон Константин, которому принадлежит весь этот чертов город.

Фотограф отшатнулся, услышав мой резкий ответ.

— Я лишь имел в виду…

— Довольно, дорогой, — промурлыкала мама, подходя к нам и прогоняя фотографа раздраженным движением руки, сверкающей драгоценностями. — Ты итак достаточно позировал.

Фотограф кивнул, склонив голову, и принялся собирать вещи, а мама взяла меня за локоть и указала на дорожку, покрытую богато расшитым ковром, предназначенным для прогулок. Его положили туда во избежание уничтожения газона. Дойдя до ковра, мы неторопливо направились по нему к поместью. Гости должны были начать подъезжать с минуты на минуту, после чего их сфотографируют у входа, а затем пригласят в зал с фортепиано, где они смогут наслаждаться музыкой молодого пианиста, недавно закончившего Джульярд, а также закусками и шампанским, пока не настанет время ужина. У нас оставалось немного времени до начала мероприятия.

— Ты сегодня ужасно угрюм, — небрежно заметила мама, хоть от меня и не укрылись обвинительные нотки. — Что у тебя на уме?

Не что, а кто.

Но я уверен, черт возьми, что не собирался ее поправлять.

— Работа не дает покоя, — буркнул я.

Она тяжело вздохнула.

— Твоя рабочая этика, как и у отца, граничит с одержимостью. Ты хоть когда-нибудь останавливаешься, чтобы насладиться плодами своего труда, мой милый?

Одним запретным плодом.

«О да, мама».

— Время от времени, — я усмехнулся. — Мне стукнуло почти сорок, а не четырнадцать. Откуда это внезапное беспокойство?

— А разве мать не может волноваться о своем маленьком сыне?

Сарказм в ее голосе был таким явным, что уголок моих губ невольно дернулся.

— Не та мать, с которой я рос. Так что на самом деле тебя тревожит?

— Перри.

Мы остановились, и я выгнул бровь. Сегодня мама была так искусно накрашена, что казалась столь же молодой, как и мои сестры. Даже жаль, что ей больше никогда не познать любви. Несмотря на то, что она почти всегда демонстрировала ледяной характер, я знал, что ее сердце было разбито смертью отца пять лет назад. От такой потери никогда по-настоящему не восстанавливались.

Отчасти поэтому я так не любил сюда приезжать.

Тут повсюду жили воспоминания. Они возрождали чувства. И боль.

Хотя особняк Константинов нельзя было назвать типичным домом, но таковым он был для меня. Мои родители здесь любили меня и обожали, особенно отец. Но по мере того, как они все добавляли и добавляли детей в нашу семью, а я так и оставался старшим в иерархии, пришлось закалять себя перед определенными эмоциями. Перри, напротив, еще многому нужно было научиться, поскольку его чувства были подобны большой и мигающей неоновой вывеске, выставленной на всеобщее обозрение. Хотя даже Китон, самый молодой мужчина в нашей семье, унаследовал мамину выдержку и мог держать свое дерьмо под контролем.

— Вообще-то он молодец, — признал я. — Только не говори ему, что я это сказал.

Мама рассмеялась, на этот раз звонко, тепло и искренне.

— Ох, сынок, я не о работе. Клянусь, ты и правда думаешь только о ней.

Ей нравилось иногда журить меня за это, но на самом деле мама была довольна, что я смог безупречно перенять бразды правления и взять все в свои руки после гибели отца. Я стал единственным, кто мог держать поводок на этом живом, рычащем и извергавшем клубы дыма при дыхании огромном звере, который олицетворял наше почти безграничное состояние.

— Поддержание нашей империи занимает полный рабочий день, — я скосил на нее взгляд, отметив мелькнувшую в глазах матери вспышку боли. Мы с ней прекрасно знали, почему я управлял этой империей. Потому что он больше не мог. А мама предпочитала и дальше вести свои невинные игры, но все мы знали, кто из нас настоящий кукловод, стоявший за нашей фамилией. Мама любила тихо губить людей там, где я предпочитал выставлять все напоказ, подобно новому, сшитому на заказ костюму.

— Дело в его машине, — она разочарованно вздохнула. — Он так наивен, что даже не понимает, что делает.

— А в чем дело?

— Он испытывает мое терпение.

Я с трудом сдержал смешок. Да, Перри не всегда у мамы на правах любимого золотого ребенка.

— Расскажи подробнее. Ты же знаешь, мне нравится слушать о том, как он тебя разочаровывает.

— Иногда ты ведешь себя ужасно, — ее глаза весело заискрились. — Совсем как отец.

Папа умел быть суровым, когда это требовалось. А поскольку он был Константином, подобное случалось часто. Однако временами отец становился довольно забавным. Без сомнения он любил всех нас. Потому сравнение с ним меня ни капли не смутило.

— Извини, — с улыбкой произнес я, намекая, что ничуть не раскаивался. — Продолжай. Давай послушаем, что в этот раз натворил наш непослушный малыш, и как я могу это исправить.

Ее суровые черты смягчились, и мама убрала несуществующий волосок с моего лацкана. Мои братья и сестры никогда не замечали этот простой жест. Большую часть времени мама холодна, ее едва ли можно назвать ласковой, но все же у нее были свои способы. Совершенно простые. Конечно, она осыпала нас чрезмерными подарками и похвалами — хотя и в этом у нее прослеживались любимчики, — однако время от времени мама проявляла свои чувства через подобные крошечные нюансы. Сколько я себя помнил, она приглаживала волосы у нас на головах, снимала крошечные ворсинки с нашей одежды или же постукивала по носу, чтобы мы улыбнулись. И хотя больше она не теребила наши волосы и не трогала носы, одна привычка у нее все-таки осталась. Это напомнило мне о том, почему папа ее любил. Где-то глубоко внутри она проявляла мягкость по отношению к своей семье.

— Ты можешь поговорить с ним о его машине?

— А у него новая машина? — нахмурился я.

— «Халсион» ведь ее оплатил, — бросила мама, скривив губы в презрительной усмешке. — И хотя я ценю, что ты выписал ему чек на машину, мне бы хотелось, чтобы ты сходил с ним и помог выбрать достойную.

Меня позабавило, что ее вывела из себя именно машина. Что же за монстра выбрал мой брат? Учитывая, что прежде он разъезжал на реставрированном маслкаре, который приводил маму в ужас, то на этот раз там должно было быть нечто еще более ужасающее. Я бы никогда ей не признался, но мне очень нравилось наблюдать, как на ее лбу вздувались вены, стоило Ford Mustang Shelby GT350 брата с ревом въехать на подъездную дорожку. Громкий восьмицилиндровый двигатель обладал достаточной мощностью, чтобы сотрясать стекла в доме.

— Его «мустанг» — одна из лучших спортивных машин стоимостью почти в сто тысяч, — с усмешкой напомнил я ей, в точности повторяя слова брата. — Разгон до девяноста шести километров в час всего за четыре целых и две десятых секунды.

— Не напоминай, — буркнула мама. — Но с той машиной я могла смириться, поскольку она не так бросалась в глаза. А новая — просто отвратительна. Попытайся вразумить его пересмотреть покупку. Если сама скажу ему об этом, то Перри решит, что я вошла в роль назойливой матери.

Мама не хотела разочаровывать любимое чадо. Она могла быть суровой, грубой, даже жестокой, но когда заходил разговор о ее любимчиках, мама играла свою роль до конца.

— Я попробую что-нибудь сделать, — солгал я. По правде, нет, не стану. Перри — Константин. А мужчины нашей семьи серьезно подходили к выбору автомобилей. Даже у папы, когда дело касалось транспортных средств, появлялись свои особые предпочтения. Что говорить, он даже с жизнью расстался в своей любимой машине. Я мог наговорить Перри кучу дерьма относительно всего, начиная с его прически и заканчивая отсутствием делового чутья. Но совершенно точно не собирался критиковать его машину или сообщать ему о том, что та не понравилась нашей матери.

Я увидел, как из дома вышел Китон, и решил принять это как сигнал к тому, что можно уйти от матери. Мой брат, удивительно походивший на маму, но выросший до размеров чертова кирпичного дома, посмотрел на меня и по-волчьи ухмыльнулся. Повернувшись к нему, я подозвал его ближе.

— Есть минутка поговорить о делах, братишка?

Китон бросил взгляд на маму, после чего тут же кивнул.

— Для тебя всегда найдется минутка.

— Я серьезно, Уинстон, — пожурила меня мама, но я уловил нотки веселья в ее голосе, — это ведь твой день рождения. Вы не должны говорить о делах.

Мы оба прекрасно знали, что она хотела бы убедить Китана пойти по моим стопам, несмотря на его грандиозную идею стать профессиональным игроком в регби. Вспомнив, что сам был в его возрасте и заканчивал старшую школу, мечтая о чем-то большем, чем было мне предначертано, я испытал укол жалости к брату. Однако с возрастом я понял, что семья — это все, что у нас было. И единственное, что имело значение — то, как мы продолжим наше наследие.

— Злодеи не ведают покоя. Но я обязательно немного отдохну позже, — отозвался я, взяв изящную мамину руку и оставив поцелуй на тыльной стороне ладони. — Прошу меня простить.

— Наслаждайся своим днем рождения, милый, — крикнула мама мне вслед. — И оставь для меня танец.

Я усмехнулся, подходя к Китону. Жаль, что он не старше. В офисе мне приходилось иметь дело с Перри, но именно Китон у нас был умником. Конечно, вокруг него витал этот дух мудака-спортсмена, как и возле чертовых тройняшек, к сожалению, но в отличие от них Китон обладал острым и расчетливым умом. Я не сомневался, что он с отличием окончит свой последний год в школе Пембрук.

— Хочешь выпить? — я выгнул бровь, посмотрев на брата.

— Зависит от обстоятельств. Что ты предлагаешь?

Я положил руку ему на плечо и сжал.

— Папину заначку.

Самодовольство, так и искрившееся у него во взгляде, сменилось уязвимостью. Потеря отца очень на него повлияла, впрочем как и на всех Константинов. Может, ему даже приходилось сложнее. Перри превратился в какого-то эмоционально нестабильного подростка, а Китон, напротив, из счастливого и игривого юноши стал практически каменным. Непроницаемым и жестким. С этим я мог иметь дело.

Мы вошли в поместье, лавируя между суетившихся официанток, носившихся вокруг и старавшихся, чтобы эта вечеринка удалась. Пройдя мимо игравшего поблизости пианиста, мы миновали еще несколько коридоров, пока не добрались до кабинета отца. Сейчас он был закрыт из-за обилия посторонних в доме, но я быстро открыл замок ключом, и мы вошли внутрь. Китон прикрыл за собой дверь, а я направился прямиком к папиному бару, который благодаря маме все еще оставался в прежнем виде. Все мы совершали набеги на этот бар, желая почувствовать хоть эту близость к отцу, но мама каждый раз заменяла пропадающие бутылки новыми, словно к ним никогда не прикасались.

Когда я открыл шкаф из красного дерева, Китон опустился в одно из огромных кожаных кресел. Увидев новую бутылку среди запасов, я округлил глаза. Сделанная из двадцати четырех каратного золота с добавлением платины бутылка коньяка Henri IV Dudognon наследия Grande Champagne, инкрустированная крошечными кристаллами и темно-синей лентой, повязанной вокруг горлышка.

«Мама».

Большинство матерей покупали сыну галстук на тридцать седьмой день рождения.

А моя решила удивить бутылкой коньяка за два миллиона долларов.

— Похоже, сегодня мы отпразднуем как следует. Папа бы одобрил, — сказал я Китону, доставая бутылку.

Он усмехнулся и высокомерно задрал голову.

— Если мама, учитывая, что не очень-то тебя и любит, подарила этот коньяк на день рождения, только представь, что она преподнесет мне.

Показав ему средний палец, я налил нам два стакана и, пока ждал, когда Китон возьмет свой коньяк, принялся изучать брата. Его холодное, даже отчужденное выражение лица подобало Константинам, однако я знал, что внутри он горел. Его глаза красноречиво об этом свидетельствовали, вспыхивая эмоциями, хотя в остальном он скрывал свои чувства.

— Я скучаю по этому, — признал я, передав ему стакан и опустившись в кресло напротив.

— По времяпрепровождению с самым красивым Константином?

— Нет, этого парня я каждый день вижу в зеркале. Он даже успел мне наскучить, — я ухмыльнулся. — Я говорил об отце. Это была наша фишка.

Мускул на его скуле дернулся, но Китон тут же скрыл это, поднеся к губам стакан и, вдохнув аромат, сделал глоток.

— Хммм.

Я чуть не расхохотался, услышав его детский ответ. Иногда мне и самому приходилось напоминать себе об этом. Что Китон действительно еще ребенок. Осенью он вернется в Вермонт и закончит обучение в школе Пембрук. После станет настоящим мужчиной и последует по стопам каждого Константина — за исключением бездельника Перри — и сделает себе громкое имя. Регби, скорее всего, станет его далекой мечтой, совсем как у меня.

— Он всегда говорил маме, что нам нужно обсудить важные деловые вопросы, — произнес я, улыбнувшись при этом воспоминании. — А в действительности мы до чертиков напивались, благодаря его заначке. Мама потом угрожала нам расправой, если посмеем смутить ее.

Пять лет.

Прошло уже пять лет, с тех пор как я последний раз разделял подобный момент с отцом, эгоистично принимая это как должное.

— И когда мы начнем обсуждать слона в комнате? — угрюмо — в стиле Перри — спросил Китон.

Я выгнул бровь.

— Ты про то, что с тобой нет твоей девушки?

— Она приедет позднее, — он отвел взгляд, как делал с самого детства, когда хотел что-то скрыть от меня. — Я говорил о том, что тебя гложет. Ты взвинчен. А мы никак не можем начать разговор по душам. Давай, Уин, выкладывай.

Я некоторое время изучал его, впечатленный тем, как чутко он смог понять мою слабость, что не удавалось большинству мужчин, не говоря уже о подростках.

— Насколько близко ты знаком с тройняшками Мэннфорд?

После некоторых исследований я обнаружил, что доктор Мэннфорд отправила своих детей в Пембрук во втором семестре прошлого года.

— Новички? — Китон сделал еще глоток коньяка и пожал плечами. — Они не решаются меня злить, остаются на подконтрольной им территории, а я на своей.

— Ты ведь не гангстер, Кит. Объясни все взрослым цивилизованным языком.

Он закатил глаза, вновь напоминая мне о своем возрасте.

— Это значит, что я не общаюсь с ними, если в этом нет необходимости. В Пембрук меньше заботятся в социальном положении и больше о своих кругах. Мой — регби, их — лакросс. Наши круги почти не соприкасаются. И им не рады в клубе «Адское пламя».

Я чуть не фыркнул. При одном упоминании элитного клуба Пембрук, стоявшего выше всех остальных и навевавшего воспоминания о беспорядках, которые я сам учинял в старшей школе. Однако сейчас стоило сфокусироваться на другом.

— Ваши круги почти не соприкасаются. Это значит, что все же иногда такое случается?

— Бывает. Мы львы. А они — гиены, питающиеся нашими объедками. Партнерства у нас нет, только донос информации, — Китон склонился вперед и поставил стакан на стол между нами. — А откуда столь внезапный интерес к Мэннфордам?

— Они… — я замолчал, потрогав подбородок и поразмыслив, как выразить ситуацию словами так, чтобы это не дошло до мамы. — Они вышли за рамки своего круга. И заступили на мою территорию. И хочу знать, как это повлияет на тебя, если я выведу их из игры.

— Это бы меня очень позабавило, — его голубые глаза заинтересованно сверкнули.

— В этом мы с тобой солидарны, — я пригубил коньяк, не сводя взгляда с брата. — Можешь оказать мне услугу?

— Услуга дорого тебе обойдется.

Я расхохотался, поскольку обожал этого ребенка. Чертов Константин до мозга костей.

— Естественно, — наконец, отозвался я. — Назови свою цену.

Тема нашего разговора вновь вернула меня мыслями к Эш и ее таинственному посланию. Кое-чему, с чем я разберусь уже очень скоро.

— Все зависит от услуги, — его глаза поблескивали, выдавая заинтересованность в нашей сделке. — Расскажи, что тебе нужно.

— На данный момент, только информация. Но не ту чушь, которую может добыть Ульрик. Мне не нужны общеизвестные факты.

Ульрик был доверенным частным детективом нашей семьи, и именно тем, кто помог матери раскрыть правду о моей бывшей, Мередит. Кроме того, он раздобыл такие сведения о «несчастном случае», произошедшем с нашим отцом, что теперь каждый Константин сомневался в истинных причинах его смерти.

— Что, например? — стал прощупывать Китон. — Хочешь знать, с кем они трахаются?

— Это тоже общеизвестно. Думаю, с каждой, кто носит юбку, — я повертел алкоголь в стакане, наслаждаясь его пьянящим ароматом. — Мне нужно знать, что доведет их до точки кипения. Хочу понять, как уничтожить их одним нажатием кнопки.

Китон выгнул бровь, его черты преобразились, когда он повеселел.

— Иногда ты такой придурок.

Мы оба рассмеялись, поскольку мой брат был совершенно таким же.

— Хорошо, — отозвался он, спустя мгновение. — Я раздобуду тебе эту информацию.

— И что же ты хочешь взамен, малыш Кит?

Он поднялся и направился к бару, поднимая бутылку, из которой мы пили.

— Это. Твой подарок ко дню рождения.

— Маленький засранец, — буркнул я через плечо. — Ладно. Идет.

Я не стал говорить ему, что истинным моим подарком станет тот момент, когда моя Золушка встанет передо мной на колени и начнет давиться моим членом. Ведь если бы он знал, то захотел бы забрать у меня именно этот подарок. Особенно, когда понял бы, что Эш его возраста. Может, Китону и удалось убедить маму, что он влюблен в ту чопорную богатую сучку, с которой встречался, но я знал его лучше. Девчонка — не более чем инструмент в его планах, какими бы они ни были. Еще одна причина, почему моя семья ничего не должна знать об Эш.

Каждый попытается каким-либо образом отнять ее у меня.

Каждый, кроме Перри.

Впервые за… все время… наше золотое дитя стало и моим любимцем.

Глава 2 Эш

Я смогу это сделать.

Я далеко не одна из тех заурядных попавших в беду девиц.

Женщины, способные встретиться лицом к лицу с Константином и отстоять перед ним себя, не должны падать в обморок при первых признаках опасности. И хотя я дрожала, как осиновый лист, а по щекам непрерывно текли слезы, мне не хотелось останавливаться из-за этого нападения.

Нет, я приеду на этот бал, найду там своего темного принца и покажу сумасшедшим тройняшкам, что они связались не с той девушкой. Может, они и напугали меня до чертиков, но мой внутренний огонь так и просился наружу. Я хотела поджечь им тройняшек и наблюдать, как они сгорят.

В голове одна мысль быстро сменяла другую. Большинство из них были посвящены мести, некоторые — устрашающие и пугающие. Особенно, когда я вспоминала о Лео и остальных Морелли. Однако единственный человек заставлял меня двигаться вперед.

Уинстон Константин.

Мой извращенный прекрасный принц.

Игра между нами была только нашей, и я не позволю моим сводным братьям-психопатам или Лео Морелли заставить меня этого стыдиться. Мысль о том, что я могла одержать победу, заводила. Но несмотря на то, что не стеснялась происходившего между нами, как и Уинстон, я уверена: нельзя сбрасывать со счетов волновые эффекты, способные, в конечном счете, нанести нам вред. Именно поэтому я не могла просто выложить ему все и ждать, что мой принц меня спасет.

Нет, мне стоило думать, как Уинстон.

Существовал способ поставить тройняшек на место. И я была уверена, что смогу его найти. Они видели во мне слабую девушку, с которой могли играть и контролировать. Только вот играли они с огнем, хоть еще и не поняли этого.

Что касается Морелли…

Это займет куда больше времени.

Подход Уинстона мог помочь мне со Скаутом и его ужасающими тенями, но Лео довольно ясно изложил свои требования. Все равно я что-нибудь придумаю. Как только отдохну и смогу трезво мыслить.

А прямо сейчас мне нужно было подготовиться к вечеринке.

Услышав звонок в дверь, я вздрогнула. И отбросила в раковину губку, которой избавлялась от остатков макияжа. Еще один звонок. Когда я подошла к двери и открыла, у меня на мгновение перехватило дух. На пороге стоял Перри Константин, просто восхитительно выглядевший в смокинге.

Его озабоченное выражение лица тут же сменилось яростным. И почему-то в этот момент все планы быть храброй и мстительной словно вылетели в окно. Я снова разрыдалась, наверное, от облегчения, что после всего пережитого сегодня дерьма, рядом оказался тот, кто на моей стороне.

— Господи, Эш, — прорычал он, заключая меня в крепкие объятия, — что, черт возьми, произошло?

Его сильные руки будто удерживали хрупкие и потрескавшиеся части моей души, не давая разлететься на множество осколков. Я позволила себе несколько рваных рыданий, после чего стала себя успокаивать. Шмыгая носом и усмиряя эмоции. На истерику не было времени. Вырвавшись из объятий Перри, я вытерла глаза ладонями.

— Долгая история, — прохрипела я. — Но прямо сейчас мне нужна твоя помощь.

Развернувшись, я кинулась наверх за сумкой. Тяжелые шаги Перри позади меня успокаивали. Но как только мы дошли до комнаты, он выпустил череду ругательств.

— Что произошло, черт возьми? — потребовал Перри, указывая на лоскуты моего испорченного платья на полу. — И не корми меня дерьмом про «долгую историю». Это твои братья с тобой сделали?

— Сводные, — прошипела я, запихивая в сумочку все выпотрошенное тройняшками содержимое и застегивая молнию. — Те еще придурки.

Перри качнул головой, его голубые глаза буквально сверкали от гнева.

— Это выходит за рамки поведения придурков. Подобное — просто безумие. И можно расценивать как нападение, — его лицо вдруг побелело. — Подожди-ка… они…?

— Нет, — выпалила я, вытирая очередную слезу. — Только разрезали мое платье и сделали все возможное, чтобы испортить внешний вид.

Нахмурившись, он тронул большим пальцем мою нижнюю губу, касаясь кровоточащей трещины, оставшейся после поцелуя Скаута.

— Они причинили тебе боль.

— Это сделал Скаут, но не волнуйся, это самое худшее.

Он одарил меня таким взглядом, словно пытался проникнуть в душу. Конечно, я сказала ему не все. Может, Перри и был самым милым из Константинов, но все еще оставался носителем этой фамилии, а потому чуял ложь за милю. Только в отличие от Уинстона он не требовал ответов и не делал все, что в его силах, чтобы их получить. Хорошо, что я попросила помощи именно у Перри, а не у Уинстона. Неизвестно, что сделал бы Уин, застань он меня в подобном состоянии, к которому сам был не причастен.

«Почему?»

«Потому что ему не все равно».

«Верно?»

Моя неуверенность в себе боролась с логикой.

Как бы Уинстон не стремился отрицать, я знала, что где-то в глубине души стала ему дорога. Мы бы не оказались там, где сейчас находились, если бы он ничего ко мне не испытывал. Однако я часто задавалась вопросом, будет ли этого достаточно. Мог ли кто-то вроде Уинстона Константина — энергичный, красивый и невероятно успешный мужчина — связать свою жизнь с кем-то более низкого класса, да к тому же вдвое моложе него? Мне хотелось думать, что у нас больше общего, чем казалось на первый взгляд. Наверное, только время покажет. Время… а сколько у нас его осталось? Усилием воли прогнала воспоминания о словах Уинстона, что я — лишь развлечение на этот год, а в следующем он мог увлечься яхтой или машиной.

— Ты не можешь пойти на вечеринку в таком виде, — с явным разочарованием произнес Перри. — Ты ведь это знаешь, верно? — он вздохнул и достал телефон, отчего по моей коже пробежала дрожь дурного предчувствия. — Подожди. Я знаю, что делать.

— Кому ты собрался звонить?

— Я вызываю подкрепление.

После он начал раздавать в трубку приказы, причем таким тоном, что напомнил мне своего старшего брата. Вслед за ним я вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Только вот когда мы оказались снаружи, я не смогла сдержаться, мои брови просто поползли вверх при виде его машины. Перри же, закончив разговор и убрав телефон в карман, усмехнулся.

— Классная, правда?

— Она такая… — я постаралась не морщиться, — оранжевая.

— Это «Chevrolet Chevelle» 1969 года. Эксклюзивный дизайн интерьера и экстерьера. Семнадцатидюймовые колеса. Двигатель «454», настоящий биг-блок, — он одарил меня мальчишеской улыбкой. — Это же магнит для цыпочек.

Его улыбка — вот истинный магнит для цыпочек, а не это ярко-оранжевое чудовище вместо машины.

— Она похожа на тыкву, — выпалила я, не сдержав смешок.

— У этой тыквы крутые белые гоночные полосы и белоснежный кожаный салон, — он отошел и открыл мне дверь к пассажирскому сиденью. — Твоя карета подана, принцесса. Залезай или иди пешком. Выбор за тобой.

Я притворилась, что обдумываю этот ультиматум, принявшись постукивать пальцем по губе.

— Шучу, — я снова быстро обняла его. — Спасибо тебе.

— Ты ведь девушка моего брата. Тебе не за что меня благодарить.

«Девушка его брата».

Девушка, позволяющая себе мечтать.

*****

Я была ошеломлена и совершенно потеряла дар речи, когда мы доехали до подъездной дорожки к тому, что Перри назвал «комплексом Константинов». Строение было больше любого виденного мной особняка. А может, и нескольких особняков, сдвинутых вместе. Повсюду сновали люди в модных платьях и смокингах, чем напомнили мне, что стоило привести в порядок свою задницу и быстро.

— Я заеду в гараж. Оттуда проникнем в дом, — сказал Перри, успокаивающе мне улыбнувшись.

Я провела вспотевшими ладонями по ткани джинсов. Мне следовало благодарить провидение за Перри. Я ни за что бы не справилась без его помощи. Если я и была Золушкой, то Перри стал моей крестной феей. А это значит, что моя история совершенно точно сумасшедшая.

Перри въехал в гараж, грохот двигателя эхом отразился от стен и словно проник под кожу до самых костей. Как только машина замолкла, мы поспешили внутрь величественного дома. И вместо того, чтобы пойти на звуки пианино и голоса, Перри повел меня по тихим коридорам, а я практически бежала, чтобы поспевать за ним.

— Здесь комната Тинсли, — произнес он, схватив меня за руку.

— Тинсли?

— Младшей сестры, — ухмыльнулся он мне через плечо. — То самое подкрепление.

Сердце немного затрепетало от того, что родные Уинстона решили мне помочь. С тех пор, как папа стал встречаться с Мэнди, я чувствовала себя одинокой, что лишь усугубилось после их свадьбы. Поначалу я радовалась, что у меня будет трое сводных братьев. Будучи единственным ребенком в семье, я всегда мечтала иметь сестру или брата. И сейчас, видя, как Константины держались вместе, я чувствовала такую теплоту в сердце. Особенно теперь, когда и сама стала частью их жизни.

— Сюда, — сказал Перри и затолкал меня в спальню больше первого этажа нашего дома. — Эш, познакомься с Тинсли. Тинс, это девуш…

— Помощница Уинстона, — перебила я его. — Личная помощница. Эш Эллиот.

Тинсли, одетая в белые джинсовые шорты и бледно-желтый топ на бретельках, повернулась в нашу сторону. Ее ярко-голубые глаза светились любопытством, хоть сама она и была немного встревожена. Все Константины были так похожи. Идеальные, светловолосые и прекрасные. Они легко могли стать моделями или знаменитостями. Тинсли, хоть и выглядела немного моложе нас с Перри, оказалась не менее великолепна, чем все остальные члены их семьи.

— Личная помощница? — Тинсли понимающе улыбнулась. — Это так Уинни ее называет?

— В данный момент, — усмехнулся Перри. — У тебя есть для нее платье?

— А тебе не кажется, что мы сперва должны что-то сделать с ее лицом и волосами? — спросила Тинсли, нахмурившись. — Мама с ума сойдет, если «личная помощница» Уинстона явится на бал, выглядя далеко не идеально.

— Жак и Гас скоро будут. Я уже написал Китону, чтобы забрал их и привез к нам, — Перри указал на сестру. — А ты почему все еще не одета?

— Мне что-то не хочется, — она выпятила нижнюю губу и пожала плечами.

— Мама не потерпит неявки, Тинс, — твердо проговорил Перри. — Тебе нужно одеться.

Спасая Тинсли от дальнейших команд старшего брата, распахнулась дверь, привлекая все наше внимание. В комнату вошел еще один Константин, намного моложе Уинстона, но все еще точная его копия. От него буквально веяло высокомерием, а смокинг сидел идеально, подчеркивая мускулистое спортивное телосложение. Перри и Тинсли словно испускали тепло, а от новоприбывшего будто исходил холод.

— Китон, — поприветствовал Перри. — А где Жак и Гас?

— Выгружают свои вещи из машины, — Китон прищурился, смотря на меня. — А ты, должно быть, наш объект благотворительности.

Тинсли пробормотала себе что-то под нос о грубости, а Перри стиснул челюсти. Однако я не обиделась. Просто Китон больше всего напоминал Уинстона. В его холодности было что-то знакомое, потому я сразу к нему прониклась.

— Во плоти, — отозвалась я, пожав плечами. — Уинстон хочет, чтобы я пришла на его вечеринку. Только вот кое-кто решил, что мне это делать не следует, и попытался остановить. Однако мы все тут знаем, что Уинстон всегда получает желаемое, любой ценой.

Китон усмехнулся, а Перри закатил глаза. Даже Тинсли едва сдержала улыбку.

— Мы здесь! — пропел чей-то голос. — Мисс Тинсли, вы выглядите восхитительно. Дайте нам пятнадцать минут, и вы будете… О, милый младенец Иисус, только не говорите, что это то, над чем мы должны совершить свою магию!

Стройный невысокий мужчина с розовыми волосами и серьгой в губе уставился на меня, как на какую-то заразную болезнь. Прямо за ним, кряхтя, шел парень более крепкого сложения, нагруженный сумками, и тоже с сомнением посматривал на меня. В отличие от своего чопорного напарника он был одет в простые футболку и джинсы, а его черные, как смоль, волосы оказались зачесаны как-то небрежно.

— Густаво, — заскулил розоволосый, начав дико махать рукой в мою сторону. — Только полюбуйся на это чудовище! Это невозможно. Да вы только посмотрите на все эти пятна у нее на лице! И даже не заставляйте меня распутывать тот ужас, что сейчас творится с ее волосами!

Китон рассмеялся, хлопнув Перри по спине.

— Может, тебе стоит заплатить им вдвое больше. Он прав. Она в полном беспорядке, чувак.

Перри выпрямился и подошел ко мне ближе.

— Я заплачу, сколько потребуется, Жак, только сделай это. Ее не только нужно подготовить к вечеринке, но и превратить в изюминку сегодняшнего вечера. Сделай так, чтобы она выделялась.

— Не оскорбляй нас, — усмехнулся Жак. — Ты же знаешь, что мы с братом — лучшие, — после он повернулся ко мне и окинул меня внимательным взглядом, после чего кивнул на мою влажную кичку. — Волосы станут самой серьезной проблемой. У тебя их много, да еще и мокрые. К счастью, я захватил с собой аварийные прически.

— Черт, а что такое «аварийные прически»? — спросил Китон, черты его лица стали более мальчишескими, когда исказились от ужаса.

— Парики, тупица, — отозвался Перри, качнув головой. — Пойдем, Кит, давай поболтаем, пока они займутся девочками.

— Я не пойду туда, — произнесла Тинсли, выпрямив спину, ее голос был мягким, но непоколебимым. — Пожалуйста, не заставляйте меня идти.

Братья и сестра, казалось, начали молчаливый диалог, пристально смотря друг на друга, будто могли залезть в голову другого.

— Она может надеть мое платье, а не одалживать какое-то еще, — глаза Тинсли засверкали, словно ей пришла гениальная идея, и теперь оставалось лишь убедить в этом братьев. — Гас думал, что едет готовить к вечеру меня и притом захватил аварийные прически. Это значит, что Эш вполне может сойти за блондинку.

Китон нахмурился, а Перри покачал головой.

— Да, — голос Тинсли стал немного тверже. — Никто не заметит. Эш может избегать маму, и пока будет держаться от нее на расстоянии, все будут считать, что я была на вечеринке.

— Нет, — буркнул Перри. — Мама уже написала мне, что мы все будем произносить тосты в полночь. Ты обязана там появиться.

— Ох, — Тинсли опустила плечи, а ее нижняя губа снова мило выпятилась.

— А может, способ все же есть, — Китон подошел к Тинсли и закинул мускулистую руку на изящные плечи сестры, в его жесте чувствовалась искренняя забота. — Эш могла бы присутствовать на вечеринке и избегать маму, а потом поменяться платьями, прежде чем наступит время тостов.

На губах Тинсли появилась улыбка, полная надежды.

— Это могло бы сработать, — предложила я, желая помочь несчастной светской девушке отдохнуть этой ночью, поскольку, очевидно, необходимость сновать между всеми теми людьми, очень ее напрягала. — Я могла бы прийти к тебе без пятнадцати двенадцать.

— Это лишь добавит слухов, — Перри хмурился, обдумывая наш план. — Вы двое совсем не похожи.

— Единственная, кого нам нужно убедить, это мама, — заявил Китон. — Кому есть дело до остальных? Они в любом случае будут о нас болтать. Черт, да они только этим и занимаются. Пусть сплетничают, а мы дадим Тинсли передохнуть.

Перри снова окинул сестру внимательным взглядом, а потом тяжело и шумно вздохнул.

— Ладно, но если вы проколитесь, мама будет в ярости.

Я поежилась, поскольку меньше всего мне хотелось злить их мать.

— Мы не проколимся, — заверила я Перри. — Обещаю.

— Жак, Гас, — отрывисто бросил он, — давайте уже, творите свою магию. Будем надеяться, что это сработает, черт бы вас подрал. Потому что в противном случае мы все окажемся глубоко в дерьме.

Глава 3 Уинстон

Я ненавидел людей.

Ненавидел вечеринки.

А особенно терпеть не мог, когда меня выставляли напоказ, как какого-то человека часа.

— Это ведь твой день рождения, — пробормотал Нейт, положив руку мне на плечо и чуть сжав его. — Расслабься. Своей злой мордой ты распугиваешь всех горячих цыпочек.

Подняв взгляд на друга, я ухмыльнулся.

— Ты ведь понимаешь, что «горячие цыпочки», которых я отпугнул своим злым взглядом — это подружка Китона со своей свитой.

— Все равно они горячие, — пожал плечами Нейт.

— И несовершеннолетние.

На этот раз рассмеялся уже он.

— Если бы среди них была Эш, столь же молодая, твоя старая задница уже пыталась бы затащить ее в ближайший шкаф, и плевал бы ты на законы.

— Хмм.

— Она ведь просто очередная фаза, верно?

— Конечно, — я выгнул брови, услышав его вопрос. — Все они — какая-то фаза.

И Эш не исключение. Она в моей жизни также временно.

— Правильно.

— Ты знаешь это, как никто другой. Ведь ты был рядом, когда… — я замолк, пригвоздив Нейта тяжелым взглядом. Мередит практически уничтожила меня, когда я был подростком. Тогда именно Нейт смог напомнить мне, кто я такой и кем должен стать. Он знал, что я не мог позволить себе вернуться в то состояние.

— Просто присматриваю за тобой, чувак. И всегда готов прикрыть твою спину, — он повертел головой и нахмурился. — И к слову, где вообще Эш?

Он словно сканировал толпу слоняющихся вокруг болтавших и смеющихся людей, пока те пили шампанское. Эш здесь не было. Как и Мэннфордов, насколько я мог посудить. Знал это, поскольку сам высматривал ее повсюду весь последний час, и никто из ее семьи мне также не попадался. Впрочем, здесь слишком много чертовых людей.

— Она придет, — пробормотал я. — Иисусе, да Эш наверняка уже здесь.

Мысли о ней заставляли меня нервничать. Если тройняшки забрали ее телефон, она не сможет даже связаться со мной. Нет, я точно найду их и сверну им шеи. Заметив ухмылявшегося Перри в другом конце зала, я оставил Нейта пускать слюни на подростков, а сам направился к брату. По пути каждый гребаный человек решил поздравить меня с днем рождения. Вечеринка только началась, а я от нее уже устал.

— Перри, — окликнул я брата, как только дошел до него, — можно тебя на пару слов?

Извинившись перед собеседником, он направился ко мне. С совершенно непроницаемым выражением лица, что я посчитал странным. Но что бы Перри ни надумал от меня скрыть, я это выясню. Жестом я позвал его последовать за мной на улицу, подальше от удушающей толпы. Оказавшись на свежем воздухе, мы обошли несколькими групп смеявшихся людей, пока не остановились в тени двора.

— Что происходит? — потребовал я, пронзая его острым взглядом.

— Я об этом позаботился, — произнес он, поджав губы и указывая глазами на нас двоих.

— Об этом?

Перри провел ладонью по лицу, в его глазах вспыхнуло сожаление.

— Я не знаю, что произошло.

— Ты несешь какую-то бессмыслицу.

— Эш, — прошипел он.

— А что с Эш? — мой голос стал куда ниже и смертоноснее. Волосы на затылке словно встали дыбом. Не то чтобы я напуган, но теперь сам себе напоминал готового к броску пса.

— Она… — он болезненно поморщился. — Они причинили ей боль.

Кровь, бегущая по венам, мгновенно стала ледяной, закаляя до мозга костей. Меня насквозь пронзил чистый холод. Ненависть, вот что я ощутил.

К тройняшкам Мэннфорд.

Перри мог не говорить имена, однако я итак знал, кто за этим стоял.

Те же ублюдки, что украли ее телефон.

— Что они с ней сделали? — потребовал я сквозь стиснутые зубы.

— Не уверен. Она почти ничего не сказала насчет этого.

— Где Эш?

— Я же сказал, что обо всем позаботился… Эй, Уинни, стой!

Я отвернулся от брата и стремительно ворвался в дом, набирая скорость подобно лавине, каждый мой шаг отдавался гневом. Но как только я оказался внутри, Перри схватил меня за руку и остановил.

— Подожди, — процедил он, усиливая хватку, когда я попытался его стряхнуть. — Что ты собираешься делать?

— Это были ее братья, верно?

— Сводные, — выпалилПерри. — Но да. Эш сказала, что это они.

— Где она?

— Скоро придет.

Наш разговор прервался, когда к нам подошли трое психопатов в смокингах. Главный из них — Скаут — злобно усмехнулся. Он буквально источал триумф и силу. Мелкий засранец знал, что начал.

Гребаную войну, в которой выиграть не сможет.

— Константин, — усмехнулся Скаут, — с днем рождения тебя.

— Ребятишки, — поприветствовал я их, стараясь смотреть свысока. — А где ваша мамочка?

На скулах Скаута заходили желваки.

— Тут лучше спросить: а где же «грязная шлюха Уинстона»?

Перри чертыхнулся и шагнул вперед, будто готов был ударить этого подростка на балу, устроенном нашей матерью. Нет, только не в мое дежурство. Хотя эти говнюки были бы счастливы, потеряй один из Константинов контроль. Я кинул на Перри мрачный взгляд, и брат заставил себя расслабиться, отдавая инициативу в мои руки. Убедившись, что Перри передумал сносить Скауту голову, я подошел к предводителю тройняшек, очень порадовавшись, что превосходил его в росте, весе, уме и, в том числе, по чертовым деньгам. Мне даже не было нужны напоминать ему, что он куда менее значимый, чем я. Скаут чувствовал это по силе моего взгляда.

— Покажи ему фотографию, Салли, — выдавил Скаут, не сдвигаясь с места.

Салли достал телефон и протянул его брату. Мои нервы были натянуты, как струна, поскольку я сознавал: они явно хотели показать мне нечто, что выведет меня из себя. Телефон Эш был буквально забит разным грязным дерьмом, которое мы творили. Этот парень собирался бросить мне это в лицо. Возможно, шантажировать. Я хорошо знал типаж этих людей.

Гиены.

Как сказал Китон, мы были львами, и я собирался начисто обглодать кости этого ублюдка. В переносном смысле. Хотя мысль забить его кулаками до крови казалась привлекательной. Только так я бы не достучался до этих мелких избалованных психопатов. Не смог бы выбить из них все дерьмо. Нет, стоило напрочь разрушить их жизни и те немногие вещи, которые их волновали. И теперь я точно знал, что не успокоюсь, пока не сравняю с землей все, что им важно.

— Совсем забыл упомянуть, — рыкнул Скаут, — моя маленькая сладкая сестра не сможет приехать на твой день рождения, Константин. У нее случилось довольно серьезное фиаско с платьем.

Большинство людей я мог запугать одним взглядом, но от его слов у меня болезненно заныло в груди.

— Твои насмешки становятся скучными, малыш. Что тебе нужно?

— Просто хотел предупредить, — его губы скривились в жестокой усмешке, которая, вероятно, до чертиков пугала его сверстников, но меня лишь привела в еще большее бешенство.

Я выгнул бровь, не сводя с него взгляда.

— Я Константин. Мы плохо реагируем на угрозы.

— Тебе же хуже, — рыкнул он, тыкнув телефоном мне в лицо. — Это только малая часть того, на что я способен.

Я отметил, что этот телефон принадлежал не Эш, но на фотографии была действительно она.

«Эш».

Моя прекрасная девочка, но совершенно разбитая и в полном беспорядке.

И все это не моих рук дело.

Нет, за это ответственен кусок дерьма, стоявший передо мной. Скаут хотел увидеть мой гнев, у него бы даже случилась эрекция, черт бы его побрал. Однако как бы мне ни хотелось переломать ему все кости этим самым телефоном, я сдержал свою раскаленную ярость и равнодушно пожал плечами.

— Вижу, ты можешь напасть на женщину вдвое меньше тебя, — протянул я, прожигая взглядом дыры в его теле. — Да, это совершенно четко описывает то, на что ты способен.

Перед нами остановился официант, протягивая поднос с шампанским, и я взял два бокала, отдав один Перри. Брат наблюдал за мной, как ястреб, с трудом скрывая гнев, но все же держался, даже увидев перед собой иллюстрацию страницы из книги моей жизни.

А вот психованные безмозглые тройняшки были в считанных секундах от взрыва.

Похоже, они привыкли получать желаемое.

Только вот я не хрупкая девушка и не их чертова мамочка.

Я Константин, мать вашу.

И всегда добивался своего.

Прямо сейчас мне хотелось посмотреть, как их уверенность пошатнется. Они решили, что победили, хотя на самом деле просто застали меня врасплох. Но как только смогу, я переверну их мир. Черт, я готов был уничтожить Мэнди в процессе, если это поможет пробить их толстые черепа и донесет простую истину: трогать собственность Константина точно не стоило, нет-нет.

— Мы знаем обо всем вашем больном дерьме, которым ты Эш занимался, — процедил Скаут, его лицо стало пунцовым из-за провальной попытки вывести меня из себя. — И знаем, что ты ей за это платишь.

Я усмехнулся, а затем быстро осушил свой бокал шампанского и похлопал Скаута по груди.

— Тебе следовало подготовиться получше, Мэннфорд. Несколько грязных порно-видео не смогут свергнуть короля этого города. Попробуй еще раз, малыш.

Я обошел сопляка и пошел вглубь толпы, мысли лихорадочно скакали. Конечно, я смог скрыть от Скаута ярость, но в действительности он очень меня разозлил. Кровь в венах буквально кипела, отчего мне хотелось немедленно найти Эш.

«Она скоро будет».

«Я об этом позаботился».

— Начинай говорить и быстро, — прошипел я Перри сквозь стиснутые зубы.

— Она здесь, — заверил он меня. — Гас и Жак ее подготовили.

Я стал сканировать взглядом толпу, выискивая Эш, будто у меня было какое-то шестое чувство, что она уже рядом. Однако увидел лишь Китона, входящего в зал с Тинсли. Эш с ними не было.

Моя сестра всегда находила какой-то уникальный наряд для каждого бала. И сегодня она уверенно шла вперед в голубом платье, которое трепетало и переливалось при каждом ее шаге подобно воде. Словно Тинсли пробиралась через лазурные волны.

Нет, это не Тинсли.

Сила, исходившая от этой блондинки, совершенно несвойственна моей маленькой сестре. И осанка этой девушки была хорошо мне знакома. Приподнятый подбородок. Уверенный шаг. Ни капли колебаний, пока она шла под руку с моим младшим братом, притворяясь одной из Константинов.

Как ей удалось так быстро превратиться из той раздавленной юной девушки, лежавшей на полу спальни, в эту принцессу, было выше моего понимания. Перри, очевидно, принимал в этом непосредственное участие, да и Китон с Тинсли тоже. Я не знал, что задумал этот молодняк Константинов, но в кой-то веки был благодарен им, ведь они объединили свои усилия ради меня.

Все потому, что они тоже знали правду.

Эш — моя, а эти тройные ублюдки посмели испортить мою собственность.

Мою игрушку. Сотрудницу. Инвестицию.

Если отец нас чему-то и научил, так это тому, что семья была превыше всего, даже денег. И братья с сестрой решили помочь мне, даже не зная всей истории.

«А какова же полная история, Уинстон?»

Как бы Эш ни хотелось поучаствовать в моем внутреннем монологе, чтобы доказать, что я влюбился в нее, это не было правдой. Просто она принадлежала мне, а я был слишком избалован, чтобы позволять другим играть с моими вещами. Вот и вся история. Я лишь проявлял территориальность по отношению к тому, во что вложил много денег и своего времени.

— Ты получишь ее еще до полуночи, брат, — проговорил Перри, сжав мое плечо.

— А что потом? Золушка превратится в тыкву?

— Нет, — усмехнулся он, — потом мама превратится в злую королеву, если обнаружит, что роль ее дочери исполняла самозванка.

«Ааах, тосты».

— Дай угадаю. До тех пор я должен изображать прекрасного и очаровательного принца.

— Нет, Уинни. Ты был рожден играть злодея. Тем более после того, что эти ублюдки с ней сделали, очарование — последнее, что ей от тебя нужно.

Глава 4 Эш

«Дыши».

Без паники.

Мне пришлось подавить свое беспокойство, когда бросила взгляд на Китона. Черты его лица были холодны и бесстрастны, но сам он был напряжен. Подобно Уинстону, Китон использовал отсутствие эмоций в качестве доспехов. Но я догадывалась, что в глубине его души тоже искрились чувства. Было очевидно: Китон сомневался, что ему следует сопровождать меня, а не сестру. Однако облегчение Тинсли от этой идеи было почти ощутимым, что и подтолкнуло Китона к действиям. Было так трогательно видеть их родственную связь.

— Что теперь? — спросила я чуть дрожащим голосом.

— Мы будем избегать зала с пианино, поскольку именно там обосновалась мама со своими друзьями, — он резко затормозил, а потом повел меня правее. — А еще было бы прекрасно избегать моих друзей.

— И мою семью, — мое сердце буквально трепетало от волнения.

Он посмотрел на меня проницательным взглядом голубых глаз.

— Тройняшки Мэннфорд что-то с тобой сделали?

— Просто были собой, — пробормотала я. — Они застали меня врасплох. Больше такого не будет.

Китон, казалось, остался доволен моим ответом и повел меня на танцпол. Я вдруг вспомнила о школьном выпускном всего несколько месяцев назад. Тейт был настоящим джентльменом. С ним жизнь ощущалась такой безопасной.

«И это тебе никогда не нравилось».

Я решила проигнорировать тихий внутренний голос, напомнивший мне о противоположных предпочтениях. Мои отношения с Уинстоном доказывали это десятикратно. Все в нем буквально кричало об отсутствии безопасности, и все же я была очарована его злобой. Соблазнительная жестокость Уина лишь возбуждала.

На меня уставился какой-то мужчина с темными глазами и волосами. Я немного замешкалась, испугавшись, что на вечеринке появился Лео Морелли. Страх сдавил горло и вызвал волну головокружения. Я глубоко вздохнула, и мой ужас стал рассеиваться, поскольку пришло понимание, что этот мужчина не Морелли. Учитывая, как Константины ненавидели их, Лео ни за что бы не стал здесь показываться.

Он приказал мне ничего не говорить Уинстону. Но что если я скажу?

Уин защитит меня.

«Верно?»

Возможно, он смог бы держать меня в безопасности. Однако от планов Лео, вовлекавших наши с Уинстоном семьи, не в силах защитить даже Константин. По коже бежали мурашки при одной мысли о том, что все наши знакомые узнают, чем мы с Уинстоном занимались в свободное время.

«Я что-нибудь придумаю».

Может, мне удастся как-то удержать Лео на расстоянии. Пока не найду способа рассказать все Уинстону.

— Расскажи мне о тройняшках, — сказал Китон, положив свою большую ладонь мне на талию, а второй рукой сжав мои пальцы своими. Все мысли о Морелли рассеялись, стоило подумать об ужасных сводных братьях. — Мне нужно знать, с чем мы столкнулись.

Он повел меня в танце, казалось, совершенно не прилагая к этому никаких усилий. Сперва я несколько раз пошатнулась, но вскоре мы нашли наш ритм и уже плавно двигались под звуки классической мелодии.

— Они придурки, — пробормотала я, нахмурившись. — Донельзя избалованные.

Он греховно мне улыбнулся.

— Как и Константины. Расскажи о том, что они любят.

— Свою мать, — они совершенно точно были маменькиными сынками. — Лакросс. И их машины.

Его голубые глаза сверкнули озорством.

— Спасибо за проницательность… сестренка. Однако теперь я должен пойти и объяснить своей девушке, почему танцевал с кем-то, кто не является моей сестрой. Судя по выражению ее лица, она поняла, что ты не Тинсли. Удачи тебе.

Прежде чем я успела осознать, что он меня бросил, рядом оказался еще один Константин. Перри. Его красивая улыбка тут же меня успокоила. Как и в случае с Китоном, мы довольно быстро попали в ритм, наш танец наверняка выглядел отработанным.

— Может, посторонних ты и обманула, но любой, кто знает Тинсли, поймет, что ты — не она. Прическа и платье могут сыграть свою роль, — произнес Перри, потянув за светлую прядь, — но вы с ней разные, как день и ночь.

— В чем разные?

Он некоторое время молча изучал меня.

— Тинсли хорошая большую часть времени.

— Я тоже хорошая, — возразила я, и Перри усмехнулся.

— Безусловно, — подмигнул он, а я покраснела, вспомнив, чем мы с Уинстоном занимались прошлой ночью. — Но Тинсли… она самая милая из всех Константинов.

— Не знаю, — отозвалась я. — Пока ты кажешься мне самым милым. Ты мой фаворит.

— А я думал, Уинстон — твой фаворит, — рассмеялся Перри.

— Уинстон — это… нечто иное. Фаворит по напряжению.

— Я знаю, что тройняшки с тобой сделали, — черты его лица стали холоднее.

— Они тебе рассказали? — я встретила его взгляд, почувствовав комок в горле.

— Я видел фотографию, — Перри посмотрел на меня очень хмуро. — Если бы рядом не было Уинни, я бы снес этому ублюдку голову с плеч.

— Фотографию? — прохрипела я. — Он показал вам фото?

— Не волнуйся, — успокоил он меня. — Им это с рук не сойдет.

Я ощутила прилив сил. Мне не хотелось, чтобы это осталось безнаказанным. Даже если это будет означать, что я окажусь в долгу перед Уинстоном и его семьей. Я хотела, чтобы Скаут и его братья поплатились за содеянное.

— Спасибо, — пробормотала я. — Где Уинстон?

— Общается с людьми, — рассмеялся Перри. — Его любимое занятие.

Сама мысль о том, что Уинстон болтал без умолку казалась смехотворной. Я могла только представить, как он смотрел на кого-то вроде друзей матери, если они застали его врасплох. Вдруг поняла, что успела по нему соскучиться. Я так спешила приехать сюда и подготовиться, что думать о чем-то еще не было времени.

— Могу я пригласить мисс на танец? — раздался поблизости глубокий голос.

Но не тот голос.

Меня охватило разочарование, но я заставила себя улыбнуться другу Уинстона, Нейту. Сейчас он не смотрел на меня, как на шлюху-золотоискательницу, что я могла посчитать своей небольшой победой.

Перри кивнул мне, как бы говоря, что я буду в безопасности с Нейтом, после чего передал меня ему. Нейт же улыбнулся и положил руку на мою талию.

— Теперь блондинка, да? — он выгнул брови. — Новая извращенная игра, в которую вы с боссом играете?

— Что-то вроде того, — солгала я, фальшиво ему улыбнувшись. — А где ты оставил Уинстона?

— Он со своей матерью, — Нейт опустил взгляд, задержавшись на ложбинке между моих грудей. — Ты ведь знаешь, что семья для него превыше всего? Твое глупое желание стать его женой — не более чем детские фантазии. Уинстон никогда не женится, тем более на горничной.

«Горничной?»

Я была чем-то большим.

— Ты так сильно беспокоишься о будущем Уинстона, будто сам в этом заинтересован, — я одарила его стервозной улыбкой. — Мы что, соревнуемся за его любовь? Тогда ты должен знать, что нет ничего, чего бы я не сделала, если этот человек меня об этом попросит.

Может, Уинстон пока не заботился обо мне в той мере, что я о нем. Но совершенно не хотелось позволять этому придурку меня запугивать.

Нейт сбился с шага, а затем остановился, хмуро посмотрев на меня.

— Ты с ним ненадолго. Какое-то время его интерес к тебе продержится, но скоро ты ему наскучишь. А я его лучший друг. И не исчезаю, когда у него опадает стояк.

Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь остроумное, но Нейт развернулся и быстро ушел, а вокруг меня закружились стервятники, совершенно лишая дара речи. Однако схватил меня именно Скаут, а двое других остались по двум сторонам от него, словно стражники, оберегающие своего короля.

— Отпусти, — прошипела я, пытаясь вырвать свою руку из хватки Скаута.

— Ни за что, сестренка, — его сильные пальцы впились в мое бедро. — Сперва ты расскажешь мне, как тебе это удалось. Когда я видел тебя в последний раз, ты выглядела в высшей степени дерьмово. И по нашей вине.

Я все пыталась вырвать у него свою руку, но он только сжал ее крепче, сверля меня жестоким взглядом. Однако это дома я была одинока и в их власти, встретившись лицом к лицу с монстрами, теперь же у меня были свидетели.

— Я находчивая, — выплюнула я. — Может, вы на меня и напали, ограбили и угрожали, но не подумали, что я поднимусь и выйду из этой ситуации, не так ли?

— Может, мы недостаточно ясно выразились…

Он оборвал свою речь на полуслове и, прищурившись, посмотрел куда-то мне за спину. До этого мы медленно двигались, делая вид, что танцевали, но теперь совсем остановились. И как только у меня по спине пробежал холодок, я поняла причину.

Уинстон.

Ледяной, властный и высокомерный.

От него исходили молчаливые волны силы, согревавшие меня до кончиков пальцев. Я так хотела прижаться к его твердой груди и оказаться в его защитных объятиях. Вместо этого я глубоко вздохнула и просто замерла, выжидая, когда Скаут и Уинстон наиграются в гляделки.

— Бегите прочь, сопляки, — прорычал Уинстон. — Взрослым нужно поговорить.

Ноздри Скаута раздулись, но он так и не отпустил меня.

— Пошел ты.

Уинстон подошел ближе, прижавшись грудью к моей спине.

— Не заставляйте меня повторяться, или я очень серьезно опозорю вас перед всеми этими людьми.

Салли схватил Скаута за плечо, но тот с яростью сбросил его руку. Однако все же отпустил меня и отступил.

— Увидимся позже, сестренка, — выпалил Скаут, угрожающее обещание повисло между нами на подобие густого, приторного и тревожащего тумана.

Тройняшки умчались, исчезая в толпе. И как только горизонт остался чист, я повернулась к Уинстону. Полученная мною ранее фотография не отдавала ему должного. Этому мужчине определенно шли костюмы. Но смокинг? Уинстон был просто восхитителен и опасен одновременно. Микс из принца и шпиона под прикрытием. Злодей с маской героя.

Впрочем, сегодня для меня он стал скорее героем, чем злодеем. Уинстон прогнал моих монстров, а теперь смотрел на меня так, словно я — самое красивое создание, которое он когда-либо видел. Конечно, Уинстон Константин хмурился, поскольку оставался собой, черт возьми, но напряжение в его голубых глазах говорило о смеси беспокойства и похоти. Я с трудом сдержала желание встать на цыпочки и прижаться к его губам своими.

— У тебя в глазах сердечки, Эш, — произнес Уинстон, выгнув бровь. — Когда у тебя такой взгляд, ты обычно просишь цветистых слов. Но это дорого тебе обойдется.

Я немного расстроилась, вспомнив, что трое ублюдков украли все мои деньги.

— Я не могу себе этого позволить. Вообще ничего не могу сейчас позволить.

Музыка сменилась на какой-то знакомый мотив. У Уинстона в глазах появился дьявольский блеск — с ним он всегда делал нечто такое, что меня сильно смущало. Но я испытала лишь утешение.

Я думала, что в безопасности с моим бывший парнем, Тейтом.

Но нет, никогда не была. Именно поэтому он так легко сбежал от ужасных тройняшек.

С Уинстоном все было иначе. Его темное невысказанное обещание будто окутывало меня, защищая ото всех вокруг. И он хотел заставить моих сводных братьев заплатить за содеянное.

— Потанцуй со мной, — он предложил мне руку. — Давай.

Я приподняла подбородок и встретила испытующий взгляд Уина, не спеша вкладывать ладонь в его пальцы.

— За сколько?

Он прищурился и опустил руку, его ноздри расширились.

— А разве в честь моего дня рождения у нас не бесплатный тариф?

— Секс — вот что бесплатно, — отозвалась я, припоминая ему его же слова. — У всего остального есть своя цена, — я подошла к нему ближе и похлопала по груди. — Кроме того, я уже подготовила тебе подарок.

— Что мне может подарить моя маленькая горничная? — усмехнулся он.

— Увидишь. Но сейчас предлагаю заключить сделку. Пятьсот долларов за танец.

— Дам тысячу, если хоть раз споткнешься.

— Я знаю, как танцевать вальс, Уин, — фыркнула я. — Нарочно споткнуться сложнее.

— Ты никогда прежде не вальсировала со мной, Золушка. Соглашайся или не будет никакой сделки.

— Тебе повезло, что мне нужны деньги, — дерзко отозвалась я.

Его злодейская улыбка подействовала на мое бедное сердце, оно словно запылало, подожженное спичкой.

— Поторопись, Эш, песня почти закончилась.

— Немного подсласти и пойдем.

— Твое бесстрастное лицо вгоняет меня в унынье, потому скажу: знаю, что ты танцуешь лучше, чем я могу себе представить. И если ты не напортачишь, то заплачу по две тысячи за каждую песню.

Мы закрепили сделку рукопожатием, и Уинстон переплел мои пальцы со своими. Тем временем, песня сменилась на другую, заиграла «Unchained Melody» группы «The Righteous Brothers». И не подумав отпускать, Уинстон стремительно притянул меня к себе. Мне же не осталось ничего, кроме как с головой уйти в музыку. Я судорожно вспоминала каждый урок танцев, на который ходила в детстве и подростковом возрасте. Поскольку знала, что Уинстон только и ждал, чтобы я оступилась. Мы легко скользили сквозь толпу, двигаясь то в одну, то в другую сторону, пока вокруг не образовалось свободное пространство, которое по кругу обступили завсегдатаи вечеринок, с улыбкой наблюдая за танцем именинника. Это немного нервировало, но я решила сосредоточиться исключительно на своем чрезвычайно успешном и порочно красивом мужчине.

Уинстон пристально смотрел мне в глаза, также сосредоточившись только на мне. Закружив меня вокруг своей оси, в следующий миг он уже снова притянул к его груди, даже не сбившись с шага. Когда Уинстон решил наклонить меня к полу, я ахнула, заволновавшись, что потеряю парик, но когда снова оказалась на ногах, волосы остались на месте. Мы продолжили изящно вальсировать по комнате. Вскоре песня закончилась, но Уинстон меня не отпустил.

— Дальше? — спросил он, приподняв бровь.

— Дальше.

Его взгляд задержался на моих губах, но Уинстон взял себя в руки и закружил меня, подстраиваясь под новую мелодию. К счастью, к нам присоединились несколько пар, включая Китона и его спутницу.

— Тебе придется заплатить мне наличными, пока я не решу вопрос с новым телефоном, — произнесла я. — Мой пропал.

Я увидела в его глазах вспышку ярости.

— Мне вернуть его тебе, принцесса?

Я закатила глаза, борясь с улыбкой.

— Ты должен пленить принцессу, злодей, а не пытаться спасти ее честь.

— Извини, Золушка, я запутался в историях.

— Они все у меня забрали, Уин, — моя нижняя губа дрогнула. — А что сделали с платьем… — я с трудом сглотнула, смаргивая слезы. — Это было ужасно, — в сознании вспыхнул страшный хмурый взгляд Лео Морелли, и я содрогнулась. Я так хотела рассказать Уинстону, что в моем мире монстров жили не только тройняшки, но не смогла. Я была слишком напугана. Что если Уин… Нет, он не мог меня из-за этого бросить. Казалось, сердце пропустило удар лишь от одной мысли об этом. Только от страха.

— Я это так не оставлю, — он коротко кивнул мне. — Но сейчас не время. Когда ныряешь в море акул, нельзя истекать кровью. Не должно быть и капли, иначе они учуют ее за милю.

Никаких слез.

Никакой слабости.

Я подняла подбородок и заставила себя улыбнуться.

— А ты знал, что у Перри оранжевая машина?

Уинстон рассмеялся. Такой красивый и редкий звук. Мне хотелось запомнить его навсегда, чтобы потом воспроизводить в памяти.

— Так вот почему мама была недовольна?

— Эта машина… особенная, — усмехнулась я. — Но он ее любит. Даже пригрозил, что я пойду пешком, если не перестану над ней смеяться.

— Кстати говоря, я должен тебе машину, — Уинстон посерьезнел.

— Уин, — улыбнулась я, — ты не должен мне никакой машины.

Это было горьким напоминанием о том, что я для него значила. Транзакция. Игра. Кто-то, с кем он мог скоротать время. Для него это способ потратить свой бесконечный запас денег и развлечься. Для меня же все стало куда более серьезным. Но иногда, когда пристально смотрела в его холодные голубые глаза, то находила в них тепло, вселявшее в меня надежду.

Я должна верить, что между нами происходило нечто большее.

Даже если мне придется поверить в это ради нас обоих.

— Я действительно должен тебе машину. Обещал ведь прошлой ночью, — Уинстон остановился с последним аккордом мелодии и пригвоздил меня к месту свои взглядом. — А ты задолжала мне минет. Если будешь доставлять мне удовольствие на вечеринке, я вознагражу тебя членом в твою прекрасную глотку.

— Хочешь сказать, я сейчас не доставляю тебе удовольствие? — с насмешкой отозвалась я.

— Ты сейчас слишком бедна, чтобы оплатить мою похвалу, — его губы подергивались, Уинстон явно сдерживал улыбку. — Но я в любом случае поднял бы цену.

— Ты такой придурок.

— И именно перед этим придурком ты так мечтаешь встать на колени, — он одарил меня волчьей ухмылкой. — Пойдем. Я знаю одно место, где ты сможешь исполнить свое грязное желание.

Глава 5 Уинстон

Потребовалось все мое самообладание, чтобы не схватить Эш за руку и не протащить мимо сотни людей в какой-нибудь темный угол. Вместо этого я протянул ей локоть — как истинный джентльмен, черт побери — и повел прочь от танцующих в сторону кухни. Однако, к моему великому раздражению, меня продолжали останавливать и поздравлять. Эш тихо усмехалась каждый раз, когда я чертыхался себе под нос, стоило на нас налететь очередному человеку. Некоторые смотрели на Эш с любопытством, а остальные действительно называли ее именем моей сестры.

Только вот мои планы на нее были далеки от братских.

Наконец, мы добрались до кухни, и я провел Эш мимо измученного персонала. Несколько человек бросили на нас растерянные взгляды, но промолчали.

— Куда мы идем? — спросила Эш, когда я направился дальше по тихому коридору.

— В какое-нибудь уединенное место.

Резко распахнув дверь кладовой, я втащил Эш внутрь и закрыл за нами дверь. Эш облизнулась, а взгляд ее ореховых глаз буквально воспламенил меня.

— Что теперь? — хрипло и тихо произнесла она, отчего мой член стал болезненно твердым.

— Теперь встань на колени, как хорошая маленькая девочка.

Эш вызывающе выгнула бровь, но начала опускаться. Однако я остановил ее, схватив за светлые локоны.

— Только ты не должна выглядеть, как моя сестра, — я снял с нее парик и откинул на полку неподалеку. — Вот так. В любом случае, мне нравится, когда твоя прическа в беспорядке.

И не думая оскорбляться, Эш широко и счастливо улыбнулась, а в ее глазах появились те самые присущие только ей сердечки. Эта девушка ненормальная, если ей нравилась моя жестокость ровно также, как и насильно вытянутая похвала.

— Я соскучилась, — выдохнула она, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать меня.

Обхватив ее голову, я зарылся пальцами в заколотые вьющиеся волосы и впился в ее губы требовательным поцелуем. Именно таким, о каком мечтал всю ночь. Моя сладкая Золушка на вкус оказалась подобна вишневым конфетам с греховным обещанием. Но вся нежность испарилась, стоило Эш прикусить мою нижнюю губу. Ее глаза опасно сверкнули.

— Дам тысячу, если позволишь кончить тебе на лицо, — усмехнулся я. — Позволь мне раскрасить твои прекрасные ресницы, красавица.

Эш, как и ожидалось, понравились мои слова.

— Пять, и я позволю тебе сделать фото.

— А я думал, ты будешь против съемки, раз прошлые медиа-файлы попали не в те руки, — улыбнулся я. — Похоже я создал грешного монстра, которого не волную последствия.

— Да, это ты виноват, — дерзко ответила Эш. — К тому же, мне сейчас действительно нужны деньги, Уин. Знаешь, девушки должны что-то есть.

Обхватив ее плечи, я заставил Эш встать на колени. Мили голубой ткани легли вокруг нас, словно мы оказались в лагуне из шифона.

— Я тебя накормлю.

— Говоришь, как настоящий мужчина, — она закатила глаза.

Я усмехнулся.

— Нет, малышка, я не собираюсь кормить тебя своим членом. Ты будешь им давиться. А это большая разница. Я имел в виду, что позабочусь о тебе.

В кладовой повисла тишина, и я осознал, что это прозвучало скорее в репертуаре очаровательного принца. Я такого не планировал. Эш — моя инвестиция. Игрушка. Моя. И если я хотел, чтобы все так и оставалось, стоило позаботиться о том, чтобы Эш была сыта и в безопасности.

— Ты знаешь, о чем я, — буркнул я и, не сдержавшись, убрал выбившийся на глаз Эш локон. — Не волнуйся о машинах, еде, вещах или колледже. Пока мы продолжаем нашу игру, ты будешь всем обеспечена.

Эш расстегнула молнию на моих штанах, подбираясь к ноющему члену. Расстегнув карман на боксерах, она вытащила пульсирующую плоть наружу. Это было так непристойно. Эш стояла передо мной на коленях в своем маскарадном костюме, а мой член торчал из открывшегося отверстия на молнии. На кончике блестело предсемя.

— Я читала об этом, — поддразнила Эш, сжимая толстый член своей миниатюрной ладонью.

— Про огромные члены?

Она рассмеялась, отчего, я мог поклясться, у меня в груди что-то сжалось.

— Нет, дурачок. Про наши отношения.

— Про извращения?

— Я твоя сладкая малышка.

Я усмехнулся, схватив ее за волосы.

— Прекращай болтать и начинай давиться моим членом. Сладкая малышка.

Ее ноздри раздулись, словно Эш хотела мне ответить, но я обхватил член и прошелся головкой по ее сочным розовым губам, они тут же засверкали. Она высунула язык, отчаянно желая попробовать меня на вкус. Погладив Эш по голове, я протолкнул член мимо ее губ, мне очень хотелось поскорее ощутить этот язычок на своей плоти.

— Омммм, — простонала Эш с каким-то странным удовлетворением.

Я качнул бедрами, тут же ударившись о заднюю стенку ее горла. Эш предсказуемо стала давиться и отстраняться. Я погрузил пальцы в ее волосы. Это стало единственным предупреждением, прежде чем я снова качнулся вперед. Мою чувствительную плоть царапнули зубы. Но угрозы боли оказалось недостаточно, чтобы я отказался от потребность погрузиться глубоко в ее горло и почувствовать, как оно будет сжиматься вокруг меня.

— Впусти меня, — рыкнул я, наслаждаясь сдавленным рвотным звуком, который она издала.

Эш подняла на меня взгляд своих ореховых глаз и постаралась расслабить горло. Мне понравилось, как она выглядела на коленях, смотря на меня снизу-вверх, потому я сильнее натянул ее волосы, не разрывая с ней зрительного контакта. Больше не оттягивая момент, я толкнулся глубже, зашипев, когда головка скользнула ниже по задней стенке горла Эш. Ее глаза наполнились слезами, угрожая испортить всю тяжелую работу Жака и Гаса. Однако я снова толкнулся, погружаясь глубже.

— Вот так, грязная девчонка, — пропел я. — Ты чертовски хороша.

Слезы все же потекли по щекам, увлекая за собой тушь, но Эш это сделало лишь прекраснее. Она снова начала давиться, а ее горло стало так сильно сдавливать член, что я буквально увидел звезды перед глазами.

Я продолжил безжалостно трахать ее рот, отстраняясь каждую минуту или около того, чтобы дать ей вдохнуть воздух. А когда яйца наконец поджались в преддверии разрядки, я отстранился и сдавил рукой член. Густые и теплые струи спермы через мгновение покрыли лоб Эш и щеки, семя капало даже с ее ресниц.

Порочная грязная девчонка.

— Отвратительно, Уин, — буркнула Эш, сморщив нос. — Я не до конца понимала, на что соглашалась.

В этот миг, когда Эш выглядела так чертовски очаровательно, я позволил себе пофантазировать о множестве подобных случаев, но это длилось лишь несколько секунд. Пока разум не спохватился и не напомнил мне, что Эш — мое развлечение, а не будущая спутница жизни. Однажды сердце уже приняло неверное решение, и это чуть не стоило мне рассудка. И неважно, как идеально Эш выглядела с моей спермой на своем прелестном личике, этого было недостаточно, чтобы растопить лед в моем сердце.

— Жадная Золушка. Ты просто отчаянно хотела заработать пять тысяч, — криво улыбнулся я, доставая телефон из кармана. — Скажи «сыр».

Она показала мне средний палец и высунула язык, это еще сильнее меня развеселило, вселяя гордость за нашу коллекцию греховных снимков. Сфотографировав Эш несколько раз, я убрал телефон и погладил ее по волосам.

— Хорошая девочка.

Я помог ей подняться. Эш чуть хмурилась, а ее щеки приобрели приятный розоватый оттенок. Вытащив носовой платок, я принялся вытирать Эш, уделяя внимание и дорожкам слез вместе с подтекшей тушью. Как только ее лицо снова стало чистым, я сунул испачканный лоскут ткани в карман, чувствуя, что пока не готов с ним расстаться, и коснулся губами лба Эш. Ее тонкие руки тут же обвили мою талию, и она прижалась щекой к моей груди. Мое сердце все еще заходилось в бешенном ритме, и я задумался: почувствует ли Эш, как реагировало на нее мое тело?

«Чертов болван».

«Сердце едва не выпрыгивает из груди, потому что твоя старая задница только что выплеснула сперму на подростка».

Да, Эш уже совершеннолетняя, но все равно чертовски молода.

От ее тихого радостного вздоха сердце забилось еще быстрее. И это не имело ничего общего с адреналином.

Это все Эш.

Она — мой наркотик. Зависимость. Жгучая потребность.

Никогда в своей жизни я еще не был зависим ни от чего, кроме успеха. Потому непреодолимая жажда поглотить каждую частичку Эш была почти невыносима. Я чувствовал себя слабым. Словно она держала мои яйца в своей чопорной руке. И могла покончить со мной, просто сдавив пальцы.

Я напрягся, готовый разжать ее хватку и отстранить от себя, но услышал, как Эш тихо засмеялась, и замер.

— Что? — проскрежетал я сквозь зубы, но не смог сдержать ответную улыбку.

— Просто стало интересно, как долго я смогу обнимать тебя, прежде чем ты совершишь свой великий побег.

— Играешь со мной, малышка?

Она посмотрела на меня и выгнула бровь.

— Этим ведь мы и занимаемся, Уин. Играем.

*****

— Что творится с твоей сестрой? — тихо потребовала мама, чтобы слышал только я. — Она меня избегает.

Я проглотил оставшееся в бокале шампанское и поставил его на ближайший столик, прежде чем повернуться к матери.

— Элейн?

Она поджала губы, и я почувствовал ее раздражение даже сквозь ламинированную маску.

— Тинсли. Да и с тобой что творится, если уж на то пошло? Клянусь, сегодня все мои дети ведут себя ужасно, причем пытаются вызвать мое недовольство, похоже, совместными усилиями.

— Уверяю, никто не пытается тебя расстраивать, — ответил я с улыбкой. — Просто оставь их в покое. Они развлекаются.

— А ты?

— О да, безмерно.

— И я верю тебе, Уинстон, — медленно произнесла она, ее глаза потемнели от подозрения. — Вопрос в том, почему? Что ты задумал?

— Тебе не о чем беспокоиться, — мягко заверил я ее. — А теперь прости, мне нужно бежать, — я хотел выследить Эш, вырвать ее из рук Перри и снова потанцевать с ней, вспоминая, как раскрасил ее прекрасное лицо спермой меньше двух часов назад. — Мне нужно кое-кого найти.

— Вообще-то, — произнесла мама, поймав меня за рукав смокинга и впиваясь длинными ногтями в бицепс, — останься, дорогой. Мы должны кое-что сделать.

От хищного блеска в глазах матери мне стало нехорошо. И я понял, в чем дело прежде, чем обернулся. Я узнал этот аромат и тут же бросил на маму обвиняющий взгляд. На ее губах уже сияла приятная улыбка, но от меня не укрылся крывшийся в голубых глазах обычный расчет. И дело не во мне. Во всяком случае, не напрямую.

Это не предательство.

Скорее стратегический ход.

Обернувшись, я уставился на вновь прибывших с самым невозмутимым выражением лица, на какое только был способен.

Моя бывшая.

Та, что сломала меня, когда я был мягким, слабым и чертовски уязвимым.

В действительности мне стоило ее поблагодарить. Ведь только благодаря этой женщине я стал тем, кем был сегодня. Из-за нее я заковал собственное сердце в железную тюрьму, похоронил под гранитом и закрыл на замок величиной с гребаную Луну. Я стал твердым, потому что она меня таким сделала.

И это не в хорошем смысле фразы.

Именно из-за нее я вынужден отказывать себе в некоторых аспектах жизни. Как Эш Эллиот. Конечно, я заполучил ее во всех смыслах этого слова, но все же не так, как в тайне хотелось. Я не овладел ею полностью. Пока нет. И не смогу. Никогда не смогу. Женщина, стоявшая передо мной, была живым доказательством этому.

Мередит как всегда была олицетворением сногсшибательного совершенства. Шелковистые светлые волосы, накаченная грудь, обтягивающее красное платье, обрамлявшее стройную фигуру в форме песочных часов. Не то чтобы я не видел ее с момента нашего расставания в подростковом возрасте — все же мы вращались в одних кругах — просто тяжело было смотреть на нее в наших владениях. Словно все это принадлежало ей.

Только вот она никогда не принадлежала мне по-настоящему, и мои родители это знали.

— Мередит, — холодно и безразлично поприветствовал я ее, — приятно видеть тебя здесь.

Дункан Бэлтридж, по совместительству ее муж, которого я обожал регулярно подставлять, протянул мне ладонь, и мы обменялись рукопожатиями.

— С днем рождения, мужик. Мы удивились приглашению, но ни за что в мире не упустили бы возможность здесь побывать.

«Верно, а кто не хотел попировать со львами, так?»

Сегодня съехались все. И гиены Мэннфорд, и змеи Бэлтридж. Я был также уверен, что прятавшиеся неподалеку крысы Морелли, истекали слюной, мечтая попасть на бал и пожирая любые крошки, брошенные к их ногам.

Я поймал ухмылку Китона, стоявшего неподалеку со своей сияющей бриллиантами подружкой, повисшей на его руке. Я часто задавался вопросом, почему мама играла с ним в эту игру. Зачем навязала ему другую успешную семью. Ведь наши с Мередит отношения провалились по всем фронтам. Я думал, что встречаться и влюбляться в кого-то из нашего круга — правильный выбор. Но в мире денег было возможно либо одно, либо другое. Удобство или любовь — по отдельности, но никогда не вместе. Мать с радостью раскрыла мне глаза на то, какой вероломной сукой была Мередит, лишь бы спасти меня от ужасной ошибки. С тех пор она не пыталась свести меня с кем-то или подтолкнуть к отношениям. Перри она тоже не трогала.

Но Китона…

Я отвел взгляд от брата и снова посмотрел на мать, вопросительно выгнув брови. Она же шагнула вперед, обняв меня за плечи и улыбнувшись Мередит.

— Вижу, ты решилась на операцию, дорогая, — промурлыкала мама. — Подумать только!

Мередит восприняла это как похвалу и стала прихорашиваться, несколько раз переступив с ноги на ногу, чтобы все увидели, как покачивалась ее новая грудь.

— Спасибо, миссис Константин. Это был подарок Дункана мне на день рождения.

Дункан, этот тупой ублюдок, горделиво приосанился, словно сам делал Мередит эту операцию, а не просто отдал ей черную пластиковую карту AMEX.

— А ваш врач принимает новых пациентов? — спросила мама, ее вежливый тон скрывал истинный мотив вопроса.

— Думаю, она нашла бы место для кого-то из Константинов, — выдохнула Мередит. — Доктор Мэннфорд — моя подруга. Я могу замолвить за вас словечко.

— Доктор Мэннфорд? — ахнула мама. — О, какое чудесное совпадение. Она сегодня тоже здесь. Возможно, нам следует оставить мальчиков болтать об их делах, а самим пойти поболтать с талантливым доктором.

Мередит выпятила нижнюю губу. Раньше из-за этого жеста я готов был сделать для нее что угодно.

— Обещаю, что мы обязательно наверстаем упущенное, Уинстон, — она широко улыбнулась, а потом подошла ближе, чтобы поцеловать меня в щеку, при этом прижавшись ко мне своей новой грудью. — С днем рождения.

Я с трудом удержал невозмутимое выражение лица, хотя очень хотелось закатить глаза. Когда мама все же увела Мередит, я нашел взглядом Эш, стоявшую в другом конце зала. Уперев руки в бедра, она хмуро смотрела вслед жене Дункана.

Эш ревновала.

И мне это показалось милым.

С этим я мог работать.

— Дункан, — произнес я, повернувшись к краснолицему, преждевременно начавшему лысеть парню, даже смотреть на которого мне было неприятно. Каждый раз хотелось утереть ему нос. — Я как раз собирался назначить тебе встречу.

— Да?

— С прискорбием вынужден сообщить, что я допустил ошибку, стоившую мне Бэлтридж Плаза.

— Моего здания? — растерянно моргнул он.

«Нет, моего, ублюдок».

— Когда у тебя столько всего во владении, иногда что-то ускользает из вида, — нахмурился я. — Надеюсь, ты не сердишься.

О, Дункан был в ярости.

Как вулкан, готовый к извержению.

Его щеки покраснели больше обычного, а толстая шея покрылась пятнами. Я практически видел, как из ушей Дункана повалил пар.

— И как мы его вернем? — рыкнул он.

«Мы».

«Придурок».

— Вот поэтому мне так неловко, — произнес я, намеренно поморщившись. — Я по ошибке продал его Морелли.

Дункан резко побледнел.

— Т-ты продал мое фамильное здание этому мусору?

— Я же сказал: по ошибке, — я поднял руки в успокаивающем жесте. — Однако, как ты знаешь, в этом мире нет ничего окончательного. Если хочешь чего-то достаточно сильно, то борешься.

Я снова скосил взгляд на Эш, отметив, что она все еще пыталась убить взглядом стервозную жену Дункана.

— И как мы вернем мое здание? — спросил Дункан, принявшись теребить свой галстук-бабочку. — Кто знает, что Морелли сотворят с тамошними арендаторами. Мы должны принять меры.

Только вот он забывал, что и сам был арендатором. Независимо от того, чье имя носило здание, оно всегда будет моим.

— Насколько хорошо ты знаком с предприятиями там?

— Достаточно, — выпрямился он.

— Хорошо, — я заговорщицки ему улыбнулся. — Как насчет того, чтобы улизнуть и поговорить о делах?

Его глаза расширились, словно я предложил ему золотое гусиное яйцо.

«Нет, ублюдок, я просто использую тебя».

— Показывай дорогу, Константин.

Глава 6 Эш

Эта женщина вела себя так, будто ей в этом зале самое место. Словно она Константин. Даже выглядела подходяще, учитывая ее шелковистые светлые волосы и великолепное тело. Но я видела эту женщину насквозь. Сперва меня разозлило то, как она смотрела на Уинстона. Словно он принадлежал ей. Но потом ощутила исходившее от Уина отвращение.

— Мередит Бэлтридж.

Слова Перри только укрепили мою уверенность в том, что я поняла взгляд Уинстона верно. Он испытывал не только отвращение, но и сожаление из-за ее предательства. Эта женщина разбила сердце Уина, когда то еще билось в его груди. Только вот видя то, как близко она подошла к Уину, прикоснулась к нему, я почувствовала желание продемонстрировать всем, что теперь он мой. И что я не собиралась небрежно отказываться от него, как когда-то поступила Мередит.

— Давай потанцуем, — произнес Перри.

Он потянул меня в центр зала, и вскоре я уже улыбалась Перри в ответ, не в силах сдержать ответную реакцию. По правде, мне нравился Перри. И Китон с Тинсли. Уинстон большую часть времени изображал колючий кактус, но и он мне очень нравился. От нахлынувшей волны беспокойства скрутило живот. Кроме преследовавших меня сводных братьев, мне следовало подумать и о Лео Морелли. Я должна решить, как с ним расправиться, ибо он отнюдь не просто меня преследовал. Лео жаждал крови Константинов, а значит мог пострадать не только Уинстон, но и его родные.

Я не могла этого допустить.

Не могла позволить этомуслучиться.

Даже если Лео пугал меня до чертиков. Я обязательно что-нибудь придумаю. Мне придется.

Динь! Динь! Динь! Динь!

— Дерьмо, — выругался Перри. — Это мама. Время тостов.

Бросив взгляд на настенные часы, я поняла, что мы протанцевали весь оставшийся вечер. Я вырвалась из рук Перри, подхватила юбки платья и поспешила прочь от толпы собиравшихся возле матери Уина гостей. По пути в коридор я заметила Уинстона, говорившего с каким-то мужчиной. Наши с Уином взгляды встретились, а в следующий миг он пошел по направлению ко мне. Однако я не остановилась, чтобы его дождаться, быстро выскочила в коридор и побежала, едва не налетев на кого-то, только вышедшего из ванной комнаты. Я с трудом избежала столкновения, но потеряла равновесие. Ремешок на босоножке расстегнулся. Нет, через мгновение я осознала, что он порвался, и теперь мне даже не удержать обувь на ноге. Я быстро откинула босоножку прочь, не сбиваясь с шага, но поскольку каблук на оставшейся был высоким, мне пришлось балансировать по коридору и вверх по лестнице. Когда я, наконец, ворвалась в комнату Тинсли, она уже ждала меня с идеальным макияжем и прической.

— Прости меня, — выдохнула я. — Я потеряла счет времени.

Тинсли быстро стянула майку и буквально выпрыгнула из шортов, пока я возилась с молнией на платье. В итоге мне удалось его снять и шагнуть в сторону, но не раньше, чем я споткнулась о юбку и упала на задницу.

— Успокойся, — рассмеялась Тинсли. — Это не первый раз, когда я опаздываю на вечеринки. Дыши, Эш.

— Я сломала твои босоножки, — пробормотала я показывая ей босую ногу.

— У меня есть другие, — ответила она, блеснув взглядом. — Ты хоть повеселилась?

Я тут же вспомнила о кладовке, где мы с Уинстоном вели себя самым худшим образом. Щеки залила краска, а по телу пробежала волна тепла.

— Очень даже.

— Хорошо. Чувствуй себя, как дома, — она исчезла в своей огромной гардеробной, а через несколько мгновений вышла уже на несколько дюймов выше, надев туфли. — Было приятно познакомиться, — помахав мне рукой, Тинсли выскользнула из спальни, оставив меня одну.

Я все еще сидела на полу в одном бюстгальтере без бретелек, трусиках и с босоножкой на одной ноге, когда услышала тихий щелчок. Обернувшись к двери, я с облегчением выдохнула, увидев Уинстона, стоявшего в проходе во всей своей злодейской красе. В руках у него была моя потерянная босоножка.

— Что-то потеряла, Золушка?

— Разве ты с мамой не должен слушать тосты в твою честь?

Его глаза потемнели, когда он окинул взглядом мою полуобнаженную фигуру.

— Споткнулась?

— Это было эпичное падение. Ты бы наверняка отдал кучу денег, чтобы его увидеть.

Отбросив босоножку, Уинстон стал красться в мою сторону. Я вспыхнула уже по совершенно иной причине, не относящейся к моему неловкому падению. Уинстона нельзя было сравнить со спичкой похоти, брошенной на мою хрупкую решимость быть хорошей девочкой. Он скорее бомба с коротким запалом, взрывающаяся каждый раз, когда я оказывалась рядом. Когда Уинстон остановился передо мной, мне пришлось запрокинуть голову, чтобы окинуть взглядом его высокую фигуру. Словно русоволосый бог, обративший внимание на простую смертную.

— Мне нравится смотреть на тебя, когда ты такая, — пророкотал он, от глубокого тембра его голоса по моей коже побежали мурашки.

— Похожая на твою сестру? — я откинулась на локти.

Его ноздри расширились, и я рассмеялась. Иногда мне нравилось его злить. Уин сел передо мной на корточки и поднял руку, словно хотел погладить меня по щеке. Я потянулась ему навстречу, но когда он резко сорвал с меня парик, удивленно вскрикнула. И уставилась в его полные похоти глаза, когда Уин принялся грубо выдергивать из моей прически шпильки и освобождать пряди. Несмотря на боль, мне понравилось, с каким напором он захотел превратить меня из Тинсли обратно в свою возлюбленную.

— Кто я для тебя? — спросила я, прикусив уголок нижней губы и ища ответ в его взгляде.

— Моя.

Я почувствовала вспышку удовольствия, растекшуюся по телу.

— Твоя… кто?

— Ты недостаточно богата для этих слов, малышка.

— У меня прекрасная работа. Уверена, я довольно быстро смогу заработать нужную сумму.

— Правда? — усмехнулся он.

— Я трудолюбива и научилась договариваться о зарплате.

— Почему тебе недостаточно того, что ты просто моя?

— Потому что точно также ты можешь сказать про одно из своих зданий. Или про машину. Даже про часы, — я вздрогнула, когда он вытащил шпильки возле моего лица. — А я больше, чем твоя собственность, Уин, и ты прекрасно это знаешь.

Его взгляд посуровел, и мне стало нехорошо, будто у меня из легких выбили весь воздух. Нет, Уинстон не был простой глыбой льда и гранита. Иногда он становился теплым. Однако мне стоило усердно трудиться, чтобы вытянуть из него эту сторону.

— Требовательная, — проворчал он, отбросив заколку спереди и запустив пальцы мне в волосы. — Такая чертовски требовательная.

— Как и большинство подружек.

— Ты не моя девушка.

— Вообще-то да.

Уин фыркнул.

— Мы трахаемся, и я плачу тебе за разное унизительное дерьмо. Только мудак стал бы так обращаться со своей девушкой.

«Очевидно, я уже влюблялась в одного такого».

— С каких пор тебя волнует, что ты мудак? — с вызовом бросила я. — Скажи это. Скажи. «Эш Эллиот — моя девушка».

— Нет.

Я скорчила ему рожицу, драматично закатив глаза.

— Неважно. Но я была готова заплатить.

«Осталось бы что-нибудь от наших отношений, если убрать из уравнения деньги?»

Невозможно ведь купить химию между двумя людьми. Непринужденные беседы. Я знала, что мы могли быть вместе. И однажды я докажу ему это.

— Ты еще не заработала столько денег.

— Я хотела поторговаться.

— Могу придумать подходящую сделку, — его глаза потемнели.

— Буду готова.

Уинстон выпрямился и потянул за собой. Он быстро перекинул меня через плечо, словно я ничего не весила, и звонко шлепнул по обнаженному бедру. Я вскрикнула.

— Сейчас у меня нет времени на эту игру, но будь уверена, Золушка, мы к этому еще вернемся.

— Куда мы идем? — потребовала я, когда Уинстон распахнул дверь спальни, а мое сердце замерло в груди.

— Как бы мне ни хотелось показаться с тобой на вечеринке в таком виде, но сомневаюсь, что мама одобрит. Я отнесу тебя в свою комнату, здесь, на территории комплекса, где ты будешь ждать моего возвращения. Тогда и продолжим переговоры.

— Мне нужна моя сумка, — я принялась извиваться, указывая на кресло. — Вот там.

Уинстон снова ударил меня по заднице, как истинный садист, наслаждавшийся моими стонами. Только после этого он неторопливо пошел к креслу. Подхватив сумку, Уин понес меня по коридору прочь от комнаты Тинсли. И спустя некоторое время мы оказались в спальне, определенно принадлежащей Уинстону.

Темно-синие стены.

Дорогое и современное напольное покрытие.

Элегантная мебель и минималистический декор.

От комнаты веяло мужской силой и холодом, но почему-то именно это согрело меня до глубины души. Ведь все здесь было пропитано Уинстоном. Бросив меня на кровать, Уин поставил сумку на пол.

— Я вернусь, — рыкнул он, пожирая взглядом мою грудь, практически вывалившуюся из бюстгальтера из-за нашей небольшой прогулки. — Будь готова.

Развернувшись, Уинстон зашагал к двери, но прежде чем он переступил порог, я окрикнула его, чтобы остановить.

— С днем рождения, мой парень.

Уинстон рассмеялся, и я ощутила разливавшееся в душе тепло, а потом показал средний палец и ушел, не сказав ни слова.

Моя широкая улыбка наверняка выглядела по-идиотски.

Я так сильно увязла в своих чувствах к этому мужчине.

*****

Когда чьи-то кончики пальцев стали нежно касаться ребер, мои веки затрепетали. Открыв глаза, я увидела Уинстона без рубашки. Он растянулся на кровати рядом со мной, подпер голову рукой и сверлил меня взглядом. Уин выглядел необычайно спокойным и, похоже, изучал меня, потому я воспользовалась случаем и стала открыто его рассматривать. Темно-золотистые русые волосы больше не были идеально уложены. Уинстон явно принял душ, и теперь пряди были влажными. С его полных губ обычно слетали жестокие фразы, но какую же эйфорию они пробуждали во мне, касаясь моей плоти. Протянув руку, я коснулась его губ кончиками пальцев. Уин тут же обхватил мое запястье, чуть отодвигая от себя.

— Ты в порядке? — нахмурилась я, вглядываясь в его черты.

Приоткрыв рот, он обхватил губами три моих пальца. После довольно больного укуса, я заехала ему коленом по бедру. Он разжал зубы и сверкнул своей дьявольски красивой улыбкой, но такой коварной, что мне явно стоило приготовиться к мучениям.

— Теперь да, — Уинстон обхватил меня за бедро и притянул ближе к себе, а потом провел большим пальцем по так и не смывшимся — написанным фломастером — словам на моем животе. Я вздрогнула. — Расскажи мне все.

У меня будто кровь застыла в жилах. Я снова почувствовала отвращение и ужас, вспоминая, как сводные братья со мной обращались, как испортили мое платье, ограбили и угрожали. Встреча с Лео Морелли стала вишенкой на торте.

— Мэнди увидела надпись, — кивнула я на свой живот, который Уинстон снова принялся поглаживать. — Взбесилась. Сказала, что я позорю семью, — я пожала одним плечом. — Что я ей отвратительна.

По пылавшему взгляду Уинстона я могла предположить, что сам он испытывал ко мне нечто противоположное.

— Потом она оставила меня с ними, — я с трудом сглотнула, сдерживая слезы. — Они упомянули Гарвард.

Уинстон прищурился.

— Я ведь их предупреждал. А я всегда выполняю свои угрозы.

— Что ж, они обвинили в этом меня. Будто я тебя упросила на это.

Уинстон напрягся, но поглаживания остались мягкими.

— Что было потом?

— Они украли все мои наличные. Заставили разблокировать телефон и сказать им пароль от ноутбука, — слезы все же скользнули по щекам, и я их тут же утерла. — А потом перевели себе все, что было на моем счете.

Уинстон был убийственно спокоен, единственное, что выдавало его эмоции — непрерывно пульсировавшая жилка на скуле и вена на лбу. Он великолепно держал себя в руках, выглядя хладнокровным и собранным, когда внутри него, очевидно, бушевал шторм. Меня практически обжигал его яростный взгляд.

— Дальше, — отрезал он. — Рассказывай.

— Они прижали меня к полу и стали прямо на мне резать платье. А потом кинули меня в душ, — очередная слеза скатилась по щеке и замерла на подбородке.

Уинстон поднял руку и стер ее своим пальцем, после чего попробовал на вкус. Я следила за ним, пока он облизывал свою кожу.

— А потом?

Мне хотелось рассказать ему про Лео Морелли, но он совсем не походил на моих сводных братьев. Лео опасен. Как я понимала, Морелли были кем-то вроде мафиози. Страшно было говорить о нем Уинстону, когда Лео потребовал именно этого не делать.

— Мне больше нечего сказать, — я положила свое бедро поверх его, а потом толкнула Уинстона на спину и оседлала. — Все, настало время твоего подарка на день рождения.

Уин посмотрел на меня очень пристально, изучая каждую частичку, чтобы понять, что именно я упустила. Этот мужчина не просто так стал королем этого города. Уинстон на вершине, потому что умен и ничто не ускользало от его внимания. Мне лишь хотелось, чтобы он не давил. «Я обязательно что-нибудь придумаю». Да и как знать? Может, Лео больше болтал, чем делал. Сперва надо понять, связан ли он с ужасной троицей.

— Давай посмотрим, что нищая горничная купила своему боссу, — усмехнулся он, грубо впившись пальцами в мои бедра.

— Я не покупала, — дерзко парировала я. — Сделала своими руками.

Он закатил глаза, показавшись мне в этот момент даже моложе Китона. Я рассмеялась, а потом потянулась к тумбочке и взяла лежавший сверху конверт.

— Вот.

— Там подарочная карта в «Старбакс»? Как оригинально.

Я шлепнула его по обнаженной груди.

— Это не подарочная карта, дурак.

Ухмыльнувшись, Уинстон раскрыл конверт, и его бровь вопросительно изогнулась, стоило ему достать самодельный блокнот.

— Купоны.

— Круто, правда? — улыбнулась я.

Проигнорировав мои слова, он открыл первый лист.

— Купон на бесплатный массаж от Эш, — он поднял на меня взгляд, в его глазах искрились смешинки. — Знаешь, я вполне могу пойти в спа-салон и получить массаж от кого-то более квалифицированного.

— А они смогли бы сделать его голыми? — усмехнулась я.

— Хмм, — только и произнес он, перелистывая страницу на следующий купон. — Сказка на ночь от Эш. Серьезно, сказка на ночь? О том, как большой волк-извращенец засунул свой член прямо в задницу Златовласке?

— Придурок, — со смехом я снова шлепнула его по груди.

Он посмотрел на следующий купон.

— Бесплатные объятия. Могу заверить тебя сразу: я никогда не воспользуюсь этим.

Я надула губы, отчего Уинстон рассмеялся.

— Никогда не говори никогда. Купоны бессрочные, так что это очень выгодное предложение.

— Вижу, ты все продумала, — отметил он, снова переводя взгляд на купоны. — Поход в кондитерскую. Хмм.

— Я знаю одно чудесное местечко, где можно смешивать и сочетать…

— Я не ем сладости, — перебил он меня, сверкнув белыми зубами.

— Ладно, тогда сможем купить что-нибудь для Перри. Все равно нам придется туда пойти и довольно скоро. У меня заканчиваются вишневые «Starburst».

Перевернув страницу, он посмотрел на следующий купон.

— Ночь кино в постели Уинстона.

— Звучит весело, правда?

— Скорее походит на пытку, если быть честным.

— Но ты же любишь пытки, — возразила я.

— Когда я сам кого-нибудь пытаю, — он отбросил блокнот с купонами, обхватил меня за шею и притянул к себе. — Это самый нелепый подарок, который я когда-либо получал.

— Не за что, — улыбнулась я.

Уинстон прижался к моим губам своими, словно благодаря за тот самый нелепый подарок. Я ждала Уинстона уже обнаженной, потому теперь дело осталось только за ним. Спустя мгновение он приспустил боксеры, освобождая свой большой нетерпеливый член. Я сразу стала скользить вверх-вниз вдоль него, позволяя Уинстону почувствовать мое возбуждение. Он ворвался языком в мой рот и почти болезненно сжал пальцами задницу. Я выгнулась, пристраивая свое влагалище к головке его члена, а потом качнула бедрами, чтобы он проник внутрь. Уинстон резко толкнулся глубже. Он стал так грубо направлять мои движения, что его пальцы наверняка оставят синяки на моей коже. Я силилась дышать, с трудом хватая воздух между поцелуями и стараясь не отставать от его бешенного темпа.

— О Боже, — простонала я, прижимаясь к нему и наслаждаясь тем, как Уинстон при каждом толчке надавливал на чувствительную точку внутри. — Так хорошо.

Он ущипнул меня за сосок, а потом начал его крутить, пока я не стала хныкать. Его губы осыпали мои скулы голодными поцелуями. А когда он спустился к моему горлу, то так сильно всосал кожу, что я стала задыхаться. С каждым новым мощным толчком у меня все сильнее кружилась голова от желания кончить. Я принялась царапать ногтями его грудь и с удовольствием услышала шипение, сорвавшееся с губ Уина. В ответ он так сильно укусил меня за горло, что я вскрикнула.

«Моя».

Я скорее почувствовала это слово своей кожей, чем услышала. И этого оказалось достаточно, чтобы свести меня с ума. Мое тело решило меня добить, задействовав каждое нервное окончание. Я могла поклясться, что увидела звезды. Уинстон с рыком выпустил в меня струю спермы, и это буквально воспламенило мою душу. Внутри разлилось тепло, доказывая, что я принадлежала Уину, как он и сказал.

С трудом дыша, я упала на его влажную от пота грудь.

— А за сколько ты разрешишь пролежать вот так на тебе всю ночь?

— Это будет стоить тебе всего, что ты сегодня заработала.

В этот момент я подумала, что наши отношения вполне жизнеспособны. И даже без денег. Мне нужно будет найти настоящую работу и квартиру, но мы по-прежнему сможем разделять такие моменты. Продолжить наши игры, занятия фантастическим сексом и дразнящие разговоры. Уинстон — заботливый защитник, и ему важны мои потребности.

А я не Мередит.

Я бы лелеяла его сердце, и не думая разбивать.

Ему стоило только позволить мне.

— Идет, — я провела пальцем по его плечу. — Счастливого дня рождения, Уин.

— О, именно так, Золушка.

Я делала его счастливым.

Миллиардеру, у которого было все, была приятна моя компания. Кто-то мог сказать, что это финал сказки, но даже я понимала, что Уинстон — не прекрасный принц.

Глава 7 Уинстон

Мама что-то задумала.

Сперва настояла на вчерашней вечеринке. Потом пригласила Мередит, которую ненавидела силой яркости тысячи солнц. А теперь этот странный семейный завтрак на свежем воздухе. Может, она и была искусным кукловодом, но я никому не позволял дергать себя за ниточки, даже маме. Я хотел, чтобы она прекратила все это дерьмо и раскрыла свои мотивы.

И как только маменькин любимый сынок, наконец, наговорится с ней, я надавлю и обязательно все выясню.

— Вот почему Перри никогда не женится, — пробормотал Китон себе под нос. — Иногда он такой слабак.

Перри заметил, что мы оба следили за ним, и гордо вскинул подбородок, продолжая щебетать с мамой.

— Кто сказал, что Перри вообще хочет жениться? — бросил я в ответ младшему брату.

— Это наверняка угодило бы маме, а потому понравилось бы и ему, — ухмыльнулся Китон. — О, и я узнал кое-какую информацию о тройняшках.

Я заинтересованно подался ближе к нему.

— Слушаю.

— Их волнуют только три вещи, — он снова бросил взгляд на Перри. — Их мамочка, машины и лакросс.

— Хмм.

— Что ты собираешься делать?

— Забрать все это и смотреть на их рыдания.

— Злобный ублюдок, — рассмеялся Китон.

— Сказал мой протеже.

— Я не твой протеже, — он откинулся на спинку стула и начал писать кому-то сообщение на смартфоне, тем самым завершая наш разговор.

— Она мне понравилась, — раздалось слева от меня.

— Найди себе собственную помощницу, — усмехнулся я Тинсли, выгнув бровь.

— Какая досада, мне так понравилась именно твоя.

Губы непроизвольно растянулись в улыбке, но я решил больше ничего не отвечать. Когда Тинсли родилась, я уже был взрослым мужчиной. Поскольку она была обожаемой принцессой семьи Константин, а я вечно крутился на работе, следя, чтобы все были накормлены, мы нечасто пересекались. Разве что на обязательных семейных обедах и других мероприятиях, устроенных мамой. Я знал, что когда придет время, недостойных ухажеров от нее возьмется отгонять Китон, что полностью меня устраивало. Он серьезно относился к своей роли защитника. Я даже завидовал их близости.

«С каких гребанных пор, Уинстон?»

С тех самых, когда Эш начала раскапывать мое застывшее сердце. Эта девушка нашла способ проникнуть мне под кожу. Немногие люди способны на подобное, а она смогла за каких-то несколько недель.

И подарила чертову книжку с купонами.

Я с трудом подавил улыбку, когда мама окликнула меня по имени.

— Хмм? — я поднял на нее взгляд, возвращая свое бесстрастное выражение лица. — Я что-то пропустил?

— Мы говорили о моей новой крутой машине, — отозвался Перри, сверкая чертовски глупой улыбкой.

Китон фыркнул, а Тинсли захихикала. Вивиан, сидящая на другом конце стола, усмехнулась и даже вечно летавшая в облаках Элейн улыбнулась.

Мама же, напротив, оставалась серьезной.

— Нет, — с тяжелым вздохом произнесла она. — Мы говорили не об этом. Я спросила Перри, почему ты продал Бэлтридж Плаза.

За столом воцарилась тишина, братья и сестры с любопытством ждали моего ответа. Только Перри знал причину. Видимо, он пытался отвлечь маму от этого разговора, потому сейчас выглядел раздосадованным своей неудачей.

— Это бизнес, мама. Не о чем беспокоиться.

— Это слишком уклончивый ответ, — огрызнулась она. — Подробнее.

— Мне просто захотелось, — рыкнул я, пригвоздив ее к месту тяжелым взглядом. — Закрыли тему.

Мама поджала губы, ее глаза гневно сверкнули.

— Я не твоя сотрудница. И даже не одна из твоих братьев или сестер, молодой человек. Я твоя мать. Больше никогда не смей говорить со мной с таким неуважением.

— А я настоятельно прошу тебя не проявлять неуважения к моим деловым решениям, мама. Эта компания никогда бы не достигла таких высот, если бы не ряд моих выборов. Даже если ты не понимаешь моих мотивов.

Естественно мой ответ оказался недостаточно хорош, поскольку мама одарила меня разочарованным хмурым взглядом. Ей словно нравилось выставлять меня дураком перед семьей. Напоминать всем нам, что она — наша королева, а мы лишь глупые дети.

Нет, я стал хозяином этого чертового города, и ей стоило это понять.

— Это было единственное здание Константинов в этом квартале, — продолжила мама, как я и предполагал. — Представь мое удивление, когда Энтони рассказал, что ты продал здание Морелли.

А Энтони, моему болтливому адвокату и старому папиному другу стоило надрать задницу за длинный язык.

Элейн чуть не опрокинула свой стакан с водой.

— Ты продал наше здание Морелли? Которому?

Я бегло посмотрел на сестру, гадая, почему она заинтересовалась, черт возьми. Обычно Элейн не утруждала себя тем, чтобы поднять взгляд от смартфона.

— Это неважно. И на случай, если вы все забыли, — протянул я, снова поворачиваясь к маме, — я генеральный директор «Халсиона». И эта должность требует некоторых стратегических ходов. Разве я уже не доказал, что могу позаботиться о нашей семье?

Мама видела финансовые отчеты, а потому уже знала ответ.

— Это был простой вопрос, сын, — ее ноздри раздулись.

— Хватит, мама, — рявкнул Перри, и все мы за столом замолчали, шокированные его вспышкой. — Уинстон знает, что делает. Просто доверься ему.

Похоже, закаленный характер ничуть не подготовил маму к тому, что собственное золотое дитя однажды решит поставить ее на место. Нахмурившись, она повернулась к Перри и рассеянно сняла несуществующую пылинку с его мятой рубашки. Моя мать действительно была ледяной королевой, и как истинная правительница всегда мудро выбирала поля своих сражений.

— Ты прав, — ответила она Перри. — Уинстон всегда отдавал себе отчет в своих решениях. Однако я надеюсь, что если когда-нибудь он попадет в беду, то придет ко мне. У меня свои способы решения проблем.

— А выслать приглашение моей бывшей тоже твой способ? — спросил я холодно. — Представь мое удивление, когда увидел ее на вечеринке по случаю моего дня рождения.

Мама качнула головой и пренебрежительно махнула рукой в мою сторону.

— Правда, сынок, это не должно тебя волновать. Раньше я уже спасла тебя от этой женщины и сделаю это снова.

Разговор вернулся к отвратительному оранжевому автомобилю Перри. Китон, посмеиваясь, склонился ко мне.

— Ставлю пять баксов на то, что у мамы есть целый взвод наемных убийц.

— А как думаешь, кто платит им жалование? — выгнул я бровь.

— Туше, — он встретил мой взгляд. — Где твоя девушка?

Не «моя девушка». Просто «моя».

— Голая и обессиленная лежит в моей постели. И она не моя девушка.

Младший брат просто рассмеялся, услышав, как я все отрицал. Ублюдок.

*****

— Одевайся, — приказал я вместо приветствия, входя в свою спальню. — У нас сегодня много дел.

Эш замерла, откусив кусок тоста с маслом, и выгнула бровь. А потом вернулась к еде, ускорив темп и закатывая глаза от наслаждения. Наконец, проглотив все, она произнесла:

— И тебе доброе утро.

— Будешь снова требовать от меня чего-то приветливого, когда сможешь себе это позволить. А пока ты снова нищая несчастная горничная, которой для спасения просто необходим богатый парень. Вставай, одевайся и пойдем.

Я ожидал возражений, но получил лишь средний палец. Эш поднялась, оставив недоеденный завтрак, который мне прислал один из кухонных работников. Я осмотрел ее аппетитное тело, взгляд остановился на округлой заднице, которая подпрыгивала при каждом шаге Эш. Я уже был наполовину возбужден и жаждал трахнуть эту нахальную девчонку, но сегодня у нас слишком много дел. Придется подождать. Прислонившись к стене, я стал просматривать старые фотографии, пересланные Эш. При виде порочных снимков я почувствовал, как член окончательно встал, но именно дерзкие фото творили со мной что-то еще.

Стервозная улыбка Эш заставляла меня улыбаться.

— Планируешь там мировое господство? — спросила Эш, выглянув из ванной с зубной щеткой во рту.

— Только новые сцены доминирования над тобой.

— Чудак, — она снова скрылась за дверью. Я услышал, как Эш сплюнула и снова включила воду. — Мы должны проверить Креветку.

— Я уже проверил. Фрэнсис сказала, что птица в порядке.

Эш вышла уже одетой в рваные капри и белую просвечивающую майку, сквозь которую отлично просматривался черный бюстгальтер. Этот наряд был на грани, но почему-то я нашел его безумно сексуальным.

— Это все, что я взяла с собой, — нахмурилась она, пока я буквально пожирал ее взглядом. — Если нужно, можем заехать к тебе, и я переоденусь.

— Для сегодняшних дел вполне сгодится, — я указал на ее растрепанные волосы. — Только сделай что-нибудь с ними.

Эш прищурилась, но огрызаться не стала. Вместо этого вытащила из кармана резинку для волос и завязала высокий хвост, а потом опустила взгляд на мой набухший под брюками член.

— Может, лучше сделаешь что-то с этим?

— Об этом мы позаботимся позже, — заверил я ее. — Пойдем.

Через десять минут мы преодолели обширное поместье и подходили к гаражам. Оказавшись внутри, я подошел к одной из своих машин, которые предпочитал оставлять на территории комплекса. Мой жемчужно-белый «Bugatti Chiron». Перед уходом из комнаты я достал ключи из сейфа, потому теперь просто нажал на кнопку брелока. Двери стали подниматься.

— Ох уж эти парни и их дорогие игрушки, — поддразнила Эш, но я видел, что она впечатлена.

— Ты тоже моя игрушка, — усмехнулся я. — И горазда более дешевая.

Хорошее напоминание нам обоим.

По правде Константины довольно быстро уставали от своих игрушек.

Эш скоро это поймет.

«Лжец».

— Я подниму цену, Константин. Не переживай. Я того стою.

От ее ослепительной улыбки у меня в груди что-то сжалось. Проигнорировав прилив желания, я забрался в «Bugatti». Как только мы устроились поудобнее и пристегнулись, я завел двигатель. Машина даже завибрировала от его мощи. Дав задний ход, я выехал из гаража и пронесся по подъездной дорожке, явно оставляя за собой следы шин. Все равно мама обвинит в этом Перри. Эш молчала, осматривая окрестности, пока мы ехали обратно в город.

— Какие машины у тройняшек? — спросил я, проносясь мимо медлительных водителей.

— Одинаковые черные «Audi». Мило, да?

— Очаровательно, — я мельком взглянул на Эш. — Подарок их мамочки?

— Ага.

— А разве ты не член семьи? Почему у тебя до сих пор нет такой же «Audi», только розовой?

— Потому что они не считаю меня своей семьей, — фыркнула она. — К тому же, не хочу быть Мэнди чем-то обязанной.

— Но с радостью будешь должна мне?

— С тобой все по-другому. Я чувствую, что мы с тобой на равных.

Я рассмеялся.

— Я миллиардер, Эш. Мы и близко не на равных.

— Миллиардер, который за правильную услугу с радостью потратит на меня деньги. И эти услуги я всегда предоставляю тебе на моих условиях. То есть, с моим согласием. Мэнди же просто дергает за веревочки. Ненавижу, когда ей обязана.

— Хмм.

— Как бы тебе ни было тяжело это признавать, мы с тобой на равных, Уин.

Когда машин вокруг стало слишком много, я сбросил скорость, а потом мы и вовсе остановились. Я принялся неторопливо изучать Эш. Когда ее кожи касались солнечные лучи, проникавшие в окно, она становилась настоящим видением. И такой… настоящей. В отличие ото всех женщин, с которыми я был прежде. Ее невинный вид просто прекрасен, но, к моему удовольствию, внутри она была другой. Такой же извращенной, как и я. Так что, вероятно, мы и правда равны в том, что касалось наших сексуальных наклонностей.

— Куда мы идем? — спросила Эш, когда я остановился возле здания.

— Я иду за твоим новым телефоном. А ты сиди здесь.

Я позвонил в магазин заранее, потому меня с порога встретил менеджер, держа в руках новейшую модель iPhone, уже настроенную и готовую к работе. Таков был мой план. Забив в память свой номер, я написал сообщение самому себе, после чего вышел на улицу и сел в машину.

— Вот, — заявил я, протягивая Эш телефон. — Пошли мне какое-нибудь фото в качестве проверки связи.

Эта нахальная девчонка сложила губы уточкой и сфотографировалась, а через мгновение телефон в моем кармане завибрировал.

— Я не буду платить за это фото, — усмехнулся я. — И к слову. Измени свой пароль для интернет-банкинга и настрой Apple Pay.

— Ты такой властный.

— Думаю, ты хотела сказать «спасибо».

Эш перегнулась через консоль, схватила меня за галстук и притянула к себе.

— Спасибо.

Я даже позволил этой жадной девчонке поцеловать меня бесплатно, после чего отстранился, чтобы продолжить путь по сегодняшнему маршруту. Пока Эш возилась с новым телефоном, я размышлял, как испортить жизнь тройняшкам. Гарвард им уже не светил, но этого недостаточно. Утром я был совершенно серьезен, говоря с Китоном о наемных убийцах. И я действительно подумывал нанять одного из них. У меня даже имелся подробный список лучших в этом деле. Три мелких засранца загрязняли планету одним своим присутствием.

— Ты рычишь, — произнесла Эш, прерывая мои мысли. — У меня есть идея, как заставить тебя улыбнуться, но это дорого тебе обойдется.

— А может, я не хочу улыбаться.

— Подыграй, Уин. Обещаю, ты не будешь разочарован.

— Я буду кусаться, — выгнул я бровь.

— Достань свою книжку с купонами…

— Золушка, ради всего святого.

Но поскольку эта девушка уже держала меня в своих руках, что само по себе чертово недоразумение, я послушно вытащил книжку из кармана рубашки и кинул Эш.

— А теперь попробуй вытащить палку из своей задницы и наслаждайся, — сказала она, похлопав меня по бедру. — Я обещаю, что оно будет того стоить.

Глава 8 Эш

Он никогда не ел конфет.

Что за ужасное у него было детство? Я все еще переваривала эту невероятную информацию, когда мы подъехали к магазину, в который ходили с папой после смерти мамы. Теперь понятно, почему Уина никак не привлек купон на поход в кондитерскую. У меня даже немного кружилась голова от перспективы показать Уинстону, как там может быть весело.

— Мне нужно заработать несколько сотен баксов, прежде чем мы войдем внутрь, — сказала я ему. — Говори как.

Он окинул меня внимательным взглядом своих голубых глаз.

— Легко. Сними бюстгальтер.

— Но эта майка почти прозрачная, — заспорила я.

— Не моя вина, что ты выбрала именно ее. Так ты хочешь пятьсот баксов или нет? — Уинстон достал бумажник из кармана брюк и раскрыл его, вызывающе смотря на меня и приподняв бровь. В той сводящей с ума манере, от которой у меня закипала кровь.

— Отлично. Сниму и трусики, если отдашь всю свою наличку.

Его взгляд потемнел.

— Прямо здесь? На глазах у прохожих?

— Я быстро.

Расхохотавшись, Уинстон стал вытаскивать купюры из бумажника и кидать их в воздух. Они дождем стали падать мне на колени, скользили между сиденьем и консолью и даже падали на пол. Ублюдок. Не торопясь, я все собрала и пересчитала. Тысяча восемьсот долларов. Оно того стоило. Положив деньги в сумочку, я стала снимать бюстгальтер. А когда у меня вышло от него избавиться и положить в рюкзак, я расстегнула пуговицу на капри и приспустила молнию.

— Ох, — выдохнула я, изобразив удивление. — А куда они пропали? Должно быть, я уже сняла их. Совсем забыла.

Лицо Уина вытянулось от шока, и хоть он быстро вернул самообладание, меня переполнила гордость, ведь это я смогла пробить его скорлупу.

— Знаю, как это бывает, — рыкнул он, отбрасывая мою руку. — Позволь мне тебя коснуться, и я переведу еще столько же на твой Apple Pay.

— Тысяча восемьсот долларов, чтобы запустить в меня палец? — я издала хриплый смешок. — Да ты просто выкручиваешь мне руки. Ладно.

Он поддразнил меня легкими касаниями по животу и лишь после скользнул пальцем вдоль моих половых губ к клитору. Я вздрогнула.

— Такая влажная. Течешь от мысли сходить в кондитерскую без трусиков.

— Маленькие радости жизни, — я стала извиваться от его смелых прикосновений.

— Хмм.

Я прикусила нижнюю губу, подавляя стон, когда Уинстон погрузил внутрь меня свой палец. Он медленно трахал меня, скользя внутрь и наружу, а потом смазывал клитор моими соками. Я дрожала всем телом и жаждала кончить. Уинстон водил восхитительные круги вокруг моего сосредоточия нервов, подводя меня все ближе и ближе к краю. Но стоило мне напрячься в преддверии разрядки, как он убрал руку.

— Уин, — захныкала я, — что за черт?

Он поднял руку и провел влажным пальцем по моей нижней губе, а потом и по верхней.

— Ммм?

— Я тебя ненавижу.

— И мне это нравится.

Склонившись, он крепко поцеловал меня, став посасывать губы, чтобы почувствовать мой вкус. А когда Уинстон прикусил мою губу и потянул на себя, я застонала. Его поцелуй был глубоким и всепоглощающим. И к тому времени, как он решил отстраниться, я уже была полностью дезориентирована. Голова кружилась.

— Застегни штаны, малышка. Мы должны купить конфет твоей дерзкой заднице.

Вздохнув, я быстро привела себя в порядок и засунула книжку с купонами в карман Уина, после чего взяла сумочку и вышла из «Bugatti». Когда двери машины закрылись, Уинстон шагнул ко мне. В новом костюме он выглядел на миллион долларов. Конечно же, его комната в комплексе была забита одеждой и всем, что могло ему понадобиться. У меня создавалось такое впечатление, что куда бы Уин ни пошел, он всегда был во всеоружии.

Я тут же схватила его за руку, переплетая пальцы.

Уинстон сбился с шага и свел брови. Да, во всеоружии, но только не со мной. Он был готов ко всему и всем в этом мире, но только когда дело не касалось меня. И тот факт, что я могла потрясти уравновешенного элегантного Уинстона Константина, придавал мне сил.

— Услуга «держаться за руки» дорого тебе обойдется, — буркнул он, но не стал отбиваться от меня.

— Не волнуйся, я куплю тебе конфет.

Проигнорировав мой остроумный ответ, Уинстон распахнул дверь магазина и приглашающе махнул мне рукой. Внутри все было точно также, как я запомнила: шумные семьи, полки со сладостями от пола до потолка и гигантский остров по центру, где располагались автоматы с разными конфетами. Уинстон напряженно шагнул за мной, ему явно было неудобно здесь находиться.

— Сперва заполучим то, ради чего пришли, — произнесла я, направляясь прямиком к аппарату с вишневыми «Starburst». Взяв пакет, я подставила его под сопло и стала наполнять любимыми конфетами, а потом завязала и передала Уину, чтобы он подержал. — А что ты сам хочешь?

— Я же говорил, — буркнул он, — я не ем конфеты.

— Очень жаль, — бросила я в ответ. — Сегодня тебе придется их попробовать. Вопрос в том, что же может понравиться Уинстону Константину?

Он закатил глаза, но продолжил ходить за мной по всему магазину. Я собирала для него самые разные сладости из моих любимых. А когда заметила, что он с любопытством разглядывал мармеладных мишек, то подозвала продавца.

— Извините, — окликнула я молодую девушку, — можно ли взять парочку на пробу?

— Мармеладных мишек? — нахмурилась она.

— Он никогда их не пробовал.

— Серьезно? — выдохнула она.

Уинстон нас проигнорировал. Мудак.

— О да. Дайте ему красных. Я точно знаю, что он фанат вишни, — я устроила целое шоу, подмигивая Уину, чем заработала его ухмылку.

Девушка рукой в перчатке достала несколько красных мишек и протянула мне, и как только она ушла, я подошла вплотную к Уинстону и улыбнулась.

— Открой рот, — потребовала я.

Он насмешливо улыбнулся, но все же подчинился, и я сразу пихнула мармелад ему в рот, став пристально наблюдать за реакцией. Уин стал медленно жевать с хмурым выражением лица. И как только проглотил, я скормила ему вторую порцию. Даже подпрыгнула от нетерпения, когда он расправился и с ней.

— Ну?

— Что «ну»? — проворчал он.

— Что ты думаешь?

— Они вязкие. Сложно жевать.

— Ничего, ты не ленивый. А что насчет вкуса?

— На вкус напоминают тебя, — он буквально прожег меня насквозь своим взглядом. — Подойдут.

На языке Уина это означало «мне понравилось». Ха! Я знала. К счастью, в этой кондитерской мишки сортировались по вкусу. Закинув в пакет красных, я продолжила путь. Когда собрала все многообразие, какое только могла придумать, включая классику вроде кофейных зерен в шоколаде и соленых ирисок, мы отправились к кассе. Уинстон вытащил свой бумажник, потянувшись за картой, но я качнула головой.

— Используй свой купон, — поддразнила я и с удовольствием увидела, как его щеки порозовели.

— У вас есть купон, сэр? — спросила кассирша.

— Нет, — отрезал Уинстон, — она просто издевается.

Смущенная кассирша вернулась к сканированию товаров, а я полезла к Уину в карман, достала блокнот, вырвала купон на кондитерскую и вернула его обратно. Уинстон с прищуром следил за мной, отчего меня бросило в жар. Когда его взгляд остановился на моей груди, я вспомнила, что на мне не было бюстгальтера. К счастью, здесь было слишком людно, чтобы кто-нибудь заметил.

Кассирша назвала общую сумму, прерывая наш молчаливый обмен взглядами. Я выудила из сумочки немного наличных и заплатила, а потом схватила Уина и потянула его на улицу, как только мне отдали набитый конфетами пакет.

— Счастлива? — страдальчески произнес Уинстон.

Я встала на цыпочки и поцеловала его. С языком. Пробуя на вкус тех самых вишневых мишек.

— Очень, — наконец, отстранилась я и улыбнулась.

— Тогда поехали. Нам нужно забрать твою машину.

*****

Мы спорили всю дорогу до фирменного магазина «Cadillac». Серьезно. Уинстон решил купить мне машину! Или же, по его словам, уже купил, и теперь ее просто следовало забрать.

— Ну, почему ты просто не можешь возить меня сам? Я ведь даже не самый лучший водитель и наверняка ее разобью.

— Прекрати ныть, — он насмешливо улыбнулся. — Не волнуйся, малышка, это самое безопасное транспортное средство.

Уинстон остановил машину возле припаркованного на улице «Cadillac Escalade». Мне оставалось лишь благодарить судьбу, что он не выбрал мне что-то совсем нелепое вроде «Lamborghini» или «Bugatti».

— Давай проверим ее в деле, — произнес Уинстон, закрывая свою машину.

Я вышла и последовала за Уином к массивному чудовищному внедорожнику. Странно, но он выглядел больше обычных моделей «Escalade». Продавец поприветствовал Уинстона и бросил ему ключи. Через несколько мгновений меня заставили положить сумку на заднее сидение и сесть на водительское кресло. Уинстон занял пассажирское.

— Эта штука огромная, — пожаловалась я. — Я же наверняка буду задевать каждую проезжающую мимо машину.

Уинстон сел поудобнее, ничуть не впечатленный моими угрозами.

— Она бронированная. Переживет.

— Что?

— Ради твоей безопасности.

— Бронированная тачка, как те монстры, что перевозят президента?

— Не говори ерунды, — фыркнул он. — Эта машина намного дороже любого из них. Скажем так: их с машинами президента связывает лишь то, что все они бронированные.

— Уинстон, — простонала я, — почему ты всегда так перегибаешь палку?

— Это мои деньги. И я буду тратить их так, как захочу.

Оставалось не растаять от того факта, что Уинстон решил купить мне бронированный автомобиль, лишь бы обезопасить. Я бы сказала, что его намерения были полностью благородными, но этот дьявольский блеск глаз…

— И куда поедем? — проворчала я.

— Сперва ко мне домой, чтобы ты переоделась во что-то более подходящее, — когда я стала краснеть, его ухмылка стала походить на волчью. — А потом мы кое-где перекусим.

— Затем?

— Отправимся дальше по моему сегодняшнему списку мест.

— Почему у меня такое чувство, будто я вот-вот стану соучастницей преступления?

Его глубокий, хрипловатый и очень злобный смех ничуть меня не успокоил.

— Нет, Золушка, у нас все наоборот. Вообще-то я — твой соучастник.

Не следовало верить дьяволу в костюме-тройке.

К сожалению, я уже ему доверилась.

— Лучше бы оно того стоило, — я посмотрела на него и прищурилась.

— О, будет. Вот увидишь.

Глава 9 Уинстон

Ее губы сводили меня с ума.

А также все, что она ими делала. Все срывавшиеся с них слова. Насмешливые улыбки.

У меня никогда не было женщины, которая бы подталкивала меня к краю безумия, как это делала Эш Эллиот. Когда-то я бы отказался встречаться с подобной ей девушкой. Теперь же не мог представить, что пойду куда-то с кем-либо, кроме нее. Эта мысль вызывала тревогу и, честно говоря, смущала.

«Она. Моя. Игрушка».

«Продолжай повторять себе это, придурок».

Проигнорировав внутренний голос, говоривший сейчас почему-то как Перри, я все же отвел взгляд от ее губ. Эш как раз решила облизать их, откусив кусок шоколадного чизкейка. Мы уже заехали ко мне, где Эш переоделась и немного поиграла со своей крикливой птицей. Теперь же мы сидели в одном из моих любимых ресторанов в городе. Эш сейчас не позорилась ради меня, но я все равно наслаждался ее обществом.

Чертов болван.

— Ты такой задумчивый, — произнесла Эш, изучая меня взглядом своих ореховых глаз. — Все в порядке?

— В полном, — соврал я, отведя взгляд. — Ты до ночи будешь заниматься любовью с этим чизкейком, или мы уже пойдем?

Соплячка откусила преувеличенно большой кусок десерта и застонала так громко, что, должно быть, все в ресторане услышали. Член в штанах напрягся. Хрипловатый стон наслаждения мне очень понравился.

— Хочешь заработать пятьдесят тысяч?

Эш едва не подавилась своим чизкейком.

— Пятьдесят?

— Да или нет, девчонка?

— Да, — без колебаний произнесла она. — Какое извращение ты задумал?

На мгновение я снова отвлекся на ее прекрасные пухлые губы.

— Я захватил кое-что из дома. Хочу, чтобы ты это вставила, — вытащив из кармана украшенную драгоценными камнями анальную пробку, я с громким стуком положил ее на стол.

Глаза Эш расширились, и она тут же схватила пробку, убирая из виду.

— Что, прямо здесь? Я не смогу это сделать!

Я мрачно усмехнулся.

— Конечно же нет, развратная девчонка. Иди в туалет,вставь и пошли мне фото.

— И все?

— Я не закончил, — отозвался я, скользнув взглядом по ее кремовой шее к декольте. — Пока тебя не будет, я переберусь в одну из тех кабинок в баре. Вернешься и сядешь ко мне на колени.

— Боже, — простонала Эш, ее глаза широко распахнулись от ужаса. — А дальше?

«Умная девочка».

— Если сможешь трахнуть меня, не привлекая ничье внимание, получишь свои деньги.

— Здесь? В ресторане? Ты совсем рехнулся? — воскликнула она, шокировано смотря на меня.

— Не здесь. В баре. И да. Я совершенно точно рехнулся.

«Из-за тебя».

«Тупица. Гребаный болван».

— Ты все сказал? Пятьдесят тысяч за то, чтобы я вставила себе анальную пробку и тайно занялась с тобой сексом в баре? — когда я кивнул, Эш вся подобралась. — Скину десять тысяч, если воспользуешься купоном и потом вечером за просмотром кино будешь рассказывать, как сильно я тебе нужна.

— Нет, — рассмеялся я.

— А за пятнадцать?

— Нет. Я дам ровно пятьдесят тысяч. Никаких купонов и нежных слов.

— Тогда никакой сделки не будет, — громко произнесла она, донося свои слова до ближайших слушателей. Своенравная девчонка даже скрестила руки на груди,

— Ладно, Золушка. Пятьдесят тысяч, и вечером я воспользуюсь дурацким купоном на кино. А потом расскажу, как сильно ты мне нужна.

— Но?

— Но я буду говорить непристойности и разное дерьмо, пока мы будем трахаться.

— Ладно, — фыркнула она. — И я назову тебя папочкой.

— Эта чушь меня не волнует, — я закатил глаза.

— А что тебя волнует? — выгнула Эш брови.

— Ничего.

— Такой скучный.

Я криво усмехнулся.

— Перестань дуться, соплячка, и иди в туалет. Если, конечно, принимаешь условия сделки.

— О, я принимаю, — нахально отозвалась она, поднимаясь из-за стола, — папочка.

Черт, а ведь интонация, с которой она это произнесла, меня очень возбудила.

— Сделай снимки получше. Очень близкие. Хочу увидеть на них все.

Эш улыбнулась, не соглашаясь, но и не отвергая просьбу. Мелкая пакостница. Я провожал ее взглядом, пока она гарцевала по ресторану, привлекая внимание каждого находившегося здесь ублюдка. Спустя пять минут мой телефон завибрировал.

«Черт, ну и девушка».

Она точно угадывала мои предпочтения. Первое время Эш была нерешительной и совсем не в восторге от моих идей, но теперь, похоже, наслаждалась. На фото я увидел ее обнаженную киску и анус, увенчанный ярко-синим драгоценным камнем.

Члену в штанах стало совсем тесно.

Я поспешил ответить.

Я: Поиграй со своим клитором, но не кончай. Встречаемся в баре через пять минут.

Эш: Твое желание — закон для меня, сладкий папочка.

Я: Чертова девчонка.

Эш: Твоя девушка.

Я: Четыре минуты, девчонка.

Эш: Назови меня своей девушкой, и я пошлю фото, которое обязательно тебе понравится.

Я: Я тебя покусаю, моя нахальная девушка. Показывай.

Она выслала мне фото двух пальцев, погруженных во влагалище. Я с трудом подавил стон желания.

Я: Три минуты.

Я бросил на стол деньги, покрывая счет, а потом подошел к пустой кабинке бара. Когда появился бармен, я заказал коктейль для Эш, а себе пиво. И почувствовал ее приближение даже прежде, чем увидел, как Эш шла ко мне с глупой улыбкой на лице.

Она знала, что сводила меня с ума.

И это ее возбуждало.

Мне следовало почувствовать гнев, но эта ее широченная улыбка меня позабавила.

— Папочка? Это ты? — громко окликнула она меня, помахав мне рукой.

Я не смог сдержать смех. Она чертовски испорченная.

— Давай, садись папочке колени, — ответил я, решив ей подыграть. — Я соскучился.

Забравшись в мою кабинку, Эш села ко мне на колени, потерев при этом эрегированный член своей милой задницей. Мне пришлось схватить ее за бедра, чтобы она больше не извивалась.

— Ты слишком наслаждаешься этим, — рыкнул я, проведя ладонью по ее обнаженному бедру. — Нужно было предложить тебе сумму поменьше.

— Теперь слишком поздно, — отозвалась она торжествующим тоном. — Ты уже заключил сделку.

Никто не обращал на нас никакого внимания. Какая жалость. Я бы с удовольствием ее опозорил, сбив излишнее самодовольство.

— Вытащи мой член, — пророкотал я. — Но не попадись.

Бармен принес нам напитки. Эш отпила от своего бокала, а потом чуть сдвинулась, чтобы незаметно просунуть под себя руку и расстегнуть молнию на моих брюках. Ей пришлось повозиться и приложить усилия, но в конце концов она освободила мой член. Эш тут же опустилась на его и стала тереться вдоль длины, чтобы я почувствовал, насколько она возбуждена. Тот факт, что на ней до сих пор не было трусиков, снес мне голову в наилучшем из возможных смыслов.

— Ты так и будешь тереться или все же трахнешь меня? Ммм?

Она немного приподнялась и склонилась вперед, чтобы скользнуть по моей головке. Так медленно, что впору замучить нас обоих. Когда Эш, наконец, позволила мне полностью погрузиться в нее, то застонала. С анальной пробкой всегда было так тесно.

— Откинься назад, — прорычал я, запуская руку ей под платье, чтобы потрогать клитор. — И установи с кем-нибудь зрительный контакт.

Эш выругалась, заставив меня рассмеяться.

— Ладно. Тот горячий парень в костюме на десять часов.

Я взял свое пиво и стал потягивать его, тоже бросив взгляд на того ублюдка в костюме. Должно быть, он почувствовал пристальное внимание к своей персоне, потому что тут же нашел своим похотливым взглядом мою красавицу. Его брови взлетели вверх, а потом он извинился перед сидевшим рядом с ним парнем.

— Думаешь, он гей? — спросил я, ущипнув ее за клитор.

— Неа, он меня хочет.

— Хмм.

Эш рассмеялась, отчего внутренние мышцы ее влагалища сжали меня еще крепче.

— Да мой парень ревнует.

Нет, я не ревновал. И уж точно не был ее парнем. Хотя, мог держать пари, Эш хотела бы, чтобы я ревновал. Иногда она просто изводила меня своими детскими глупостями. Впрочем, я полагал, что в этом и заключалось истинное предназначение игрушки: измотать владельца настолько, чтобы он забыл о многих других аспектах своей жизни.

Эш здорово меня утомляла. К счастью, она к тому же достаточно меня развлекала и делала прекрасный минет.

— Его член, вероятно, уже твердый, — усмехнулась она.

— Ты меняешь правила игры, — предостерег ее я. — Похоже, ты перехотела свои пятьдесят тысяч.

— Я хочу. Это ты начал изменять правила. Мы должны были сделать все тихо, не привлекая к себе внимания, а теперь ты просишь смотреть в глаза горячим парням.

— Перестань называть их горячими, — моей игрушке нравилось, когда я подыгрывал.

— Говорила же, что ты ревнуешь.

— Ладно, продолжай строить глазки своему мелкому «не гею». Но помнишь другую часть нашей сделки?

— Ту, где ты говоришь мне комплименты, и мы обнимаемся?

— Нет, до этого.

Я тоже избалованный парень, которому нравилось, когда все складывалось по его желанию.

— Ты хотел побыть мудаком, говоря мне гадости.

— Именно. Справишься?

— За пятьдесят тысяч я с чем угодно справлюсь.

Я лениво потирал ее клитор, вдыхая запах волос. Она уложила их перед ужином, избавившись от конского хвоста.

— Твой отец был бы разочарован, узнай он, что его маленькую принцессу трахают в баре прямо у всех на глазах. Как думаешь, он назвал бы тебя шлюхой? — я прикусил мочку ее уха. — Ты ведь и правда шлюха, Золушка. Просто высокооплачиваемая. Трахаешься со мной, чтобы поступить в колледж. А я просто занимаюсь благотворительностью. Бедная малышка пытается играть в игры с мужчиной вдвое старше нее. Что там сказала твоя мачеха? Ах да… ты ей отвратительна.

Эш поерзала и фыркнула, явно не испытывая удовольствия от моих слов, но сделка есть сделка. Поскольку она так и не прервала меня, решив отказаться от денег, я продолжил.

— Твои братья трахали тебя по очереди? Или все сразу? Бьюсь об заклад, именно поэтому они теперь так чертовски мне завидуют. Просто попробовали на вкус твою сладкую киску, и хотят еще. Но ты жаждешь только один член, верно?

— Только твой, — прохрипела Эш.

— Может, мне стоит сдавать тебя коллегам и братьям. За подходящую цену, думаю, ты сделаешь, что угодно. Деньги, словно по взмаху волшебной палочки, заставляют тебя раздвигать ноги. Я прав?

— Нет, я хочу только тебя.

Я ущипнул ее комочек нервов, а потом стал выкручивать, почти до боли. Ее мышцы так сдавили мой член, что на коже выступила испарина от желания кончить.

— Хочешь, чтобы Китон тебя трахнул, пока наша младшая сестренка будет смотреть? Этого ведь ты жаждешь? Чтобы член моего брата оказался глубоко внутри тебя?

— Нет же, придурок, — выдохнула Эш. — Я хочу только тебя.

Эта девчонка явно бредила, мечтая о чем-то, что я не мог ей дать.

Стать моей единственной. Получить мое безраздельное внимание. Романтические отношения, приводящие к свадьбе и детям.

Эш прекрасно знала, что мы с ней только играли, но, похоже, часто забывала самый главный пункт: у нас все не по-настоящему. Наши отношения никогда не станут реальными. По крайней мере, со мной у нее этого не выйдет.

— А что насчет Перри? Он наверняка согласился бы нашептывать тебе все ласковые слова мира. Думаю, Перри бы относился к тебе, как к принцессе, которой ты так мечтаешь стать. Но ты лгунья. Просто никчемная служанка в дорогих нарядах, купленных богатым мужчиной, с которым ты трахаешься по первому его приказу.

— Я тебя ненавижу.

— Неправда, ведь твоя киска такая чертовски мокрая, Золушка. Текущие из тебя соки наталкивают меня на мысль, что одна малышка влюбилась в кого-то, кто не может ответить ей взаимностью.

Парень в костюме уже даже не пытался поддерживать разговор с сидевшим напротив собеседником. Он смотрел куда-то под наш стол, видимо, стараясь разглядеть то, что мы вытворяли.

— Накину еще двадцать, если позволишь показать ему то, что принадлежит мне, — я поцеловал ее в шею. — Ммм?

— Не собираюсь мешать тебе делать меня богаче, — пробормотала Эш. — Вперед.

Убрав руку с ее клитора, я схватился за ткань платья и потянул ее вверх. Глаза парня чуть не вылезли из орбит. Он сглотнул. Сказал что-то парню напротив, но сам никак не мог оторвать взгляд от киски моей прекрасной девочки. Решив, что с него достаточно, я опустил платье обратно, скрывая клитор Эш под тканью. Парень подозвал бармена, что-то написал на листке и протянул ему. Через несколько секунд бармен остановился возле нашего столика.

— Тот мужчина просил угостить леди выпивкой по ее вкусу, — произнес он. — И просил передать это.

— Он не сможет оплатить ее запросы, — ответил я ему. — Иди.

Бармен пожал плечами и ушел.

— Прочти, что тебе хотел сказать твой парень, — я стал тереть ее клитор все быстрее и быстрее, наслаждаясь мягкими всхлипами, срывавшимися с ее губ. — Сейчас же, Эш.

Она взяла в руки визитную карточку и перевернула.

— Когда закончишь с ним, позвони мне. Я могу заплатить вдвое больше, и тебе точно понравится трахать кого-то помоложе, — она захныкала, достигая разрядки, а потом выругалась. — Уин, теперь он думает, что я проститутка.

— Моя проститутка, — мрачно усмехнулся я.

Эш напряглась от моих слов, и меня захлестнуло чувство вины, хоть и не должно было, ведь мы оба знали условия нашей сделки.

— Я твоя девушка, — рыкнула Эш, сжав меня внутри в чертовы тиски.

Я пронзил парня в костюме уничижительным взглядом, молчаливо говоря ему отвалить, а потом снова толкнулся в свою девушку или игрушку… платную шлюху или как там, черт подери, мне хотелось ее называть. Главное, что я дал ему понять, что она — моя.

Парень отвел взгляд, когда, наконец, понял мое сообщение.

— Попроси бармена принести салфетки, красавица, — проинструктировал я, выплескивая внутрь Эш густую и обильную сперму. Если бы я также кормил ее сладким йогуртом, у нее бы уже возник кариес. — Теперь тебе нужно вытереться.

Эш неловко заерзала, пытаясь подняться. В итоге ей это все же удалось. Спустя мгновение она махнула бармену и попросила салфетки. Эш стояла передо мной, потому никто не видел мой торчавший из штанов член, наполовину твердый и мокрый. Как хорошая девочка, она вскоре аккуратно вытерла меня и привела в порядок.

— Что теперь? — спросила Эш дрожащим голосом.

Я достал телефон и послал на ее счет семьдесят тысяч, а потом сфотографировал визитку парня и отослал Деборе со словами: «узнай о нем все, что только возможно».

— Готова, тыковка? — произнес я, используя самое глупое прозвище, какое только смог придумать.

— На что угодно, папочка.

Чертовка произнесла это достаточно громко, из-за чего в нашу сторону обернулись несколько человек, бросая заинтересованные взгляды. Она точно была такой же сумасшедшей, как и я.

Я сжал ее задницу, пока мы шли к выходу, и сверлил взглядом парня в идеальном костюме. Совсем скоро он будет разорен. Это должно отучить ублюдка намекать незнакомым девушкам, что они — шлюхи. Как и думать, что он мог их заполучить.

Только один мужчина на этой планете мог так называть Эш.

Уинстон Константин, мать вашу.

Глава 10 Эш

— Не забывай говорить ему, что он — хорошая птичка, — проговорила я, бросив взгляд на Уина на пассажирском сидении. — Я серьезно.

Подняв взгляд от телефона, он усмехнулся.

— Не собираюсь общаться с этой птицей.

— Но тогда он подумает, что совсем тебе не нравится.

— Так и есть.

— Лжец.

— Он шумный и воняет.

— От него не пахнет, — воскликнула я. — Немедленно возьми назад свои слова.

— Может, тебе следует забрать его домой, где ему самое место.

Я напряглась, подумав о том, что Скаут мог снова вцепиться в мою птицу своими злыми когтями. Нет, черт возьми. Теперь он наверняка причинит Креветке боль, чтобы, тем самым, ранить меня. Мне повезло вытащить его их этой адской дыры. Если бы я и сама могла оттуда уйти…

Впрочем, тройняшки — не единственные, кто меня беспокоил. Вся эта ситуация с Морелли нависла надо мной, словно темная угрожающая туча. Каждый новый день, кажущийся таким радужным, таил в себе опасность. Я боялась, что вот-вот появится Лео и потребует ответов. Тех самых, которых у меня не то что не было, но я просто отказывалась их давать.

— Ладно, я скажу этой крикливой птице, что он драгоценный, прекрасный и вообще самый лучший чертов попугай, который когда-либо существовал, — протянул Уинстон с сарказмом. — Довольна?

— Да. Ведь Креветка не знает, в отличие от меня, что эти слова — фальшивка, — я тяжело вздохнула. — Для протокола: я отнюдь не с нетерпением жду возвращения домой.

Я вздрогнула от своего признания, что не ускользнуло от Уина.

— Ты сказала, что твой отец и Мэнди тоже дома, — напрягся он.

Да, я написала утром отцу, чтобы проверить. И хотя отец подтвердил, что они с Мэнди дома, я все равно не рвалась возвращаться туда, где до меня так легко могла добраться ужасная троица. Однако я не собиралась просить Уинстона переночевать у него. Нам было весело, но сам он подходил к отношениям по-деловому и каждую секунду помнил, что платил мне. Я не строила иллюзий, что он влюблялся в меня или что-то в этом роде, хоть мне отчаянно этого хотелось. Однажды Уинстон устанет от наших игр и переключится на что-то иное, а может, решит, наконец, остепениться и жениться. Если я заставлю его приютить меня и развлекать каждый час каждого дня, ему наверняка станет скучно. И довольно быстро.

От мысли, что Уинстон мог уйти к другой женщине, у меня скрутило живот.

— Если ты не чувствуешь себя в безопасности… — начал Уинстон, но я прервала его, качнув головой.

— Все хорошо. Папа, может, и на поводке у Мэнди, но любит меня и не позволит причинить мне боль.

Уинстон хмуро смотрел на меня, как будто не верил, но я говорила правду. Будь я умнее, призналась бы отцу в том, что эти монстры со мной сделали. Но правда в том, что я до смерти боялась, что он примет сторону Мэнди. Я бы не смогла оправиться от этого предательства.

— Я сниму тебе квартиру, — отрезал Уинстон холодно и бескомпромиссно. — Рядом с офисом есть много меблированный комнат…

— Нет, — я застонала. — Все хорошо. Я же сказала: папа обо мне позаботится.

«Глупышка, ты действительно думала, что Уинстон станет умолять тебя переехать к нему?»

— Не дури, — проворчал он. — Это будет логичным решением. И там ты будешь в безопасности.

— Мне не нужно снимать квартиру, словно я какая-то шлюха, ясно? Я лучше рискну жить с монстрами.

Сердце дико билось в груди, пока я ждала, что он снова начнет сражаться за меня. Потому что настоящий парень сделал бы именно так. Тот, кому я небезразлична, упросил бы остаться и не посылал бы на съедение волкам.

— Прибавь скорость, — произнес Уинстон, когда мы свернули на дорогу к моему дому.

— Что? Зачем?

— Делай, — отрезал он.

— Но мы почти доехали. Разве мы не ко мне?

— Помнишь, как они держали тебя? Срезали платье с твоего тела? Крали твои кровно заработанные деньги? Губили твою душу? Мм, красавица?

Его слова пробудили волну неистовой ярости и желание растаять от милого и ласкового обращения.

— Ужасно. Я их ненавижу, — прошипела я. — Они монстры.

— Тогда уничтожь то, что они так любят, — его голубые глаза сверкали в полумраке машины.

«Что они так любят?» Я знала ответ. Три одинаковых «Audi». Машины, значащие для них больше, чем любой другой символ статуса.

— Этот внедорожник выдержит удар, — продолжил Уинстон. — Подушки безопасности не помешают. Так тут все устроено.

Понимание нахлынуло на меня, словно поток бензина, вспыхнувший во внутреннем аду гнева на моих сводных братьев. Чувствуя защищенность машины, я нажала на акселератор.

— Это был несчастный случай, — произнес Уинстон низким и повелительным тоном. — Ты случайно нажала на газ вместо тормоза. И тебе очень-очень жаль.

Сердце зашлось бешеным ритмом, стоило мне увидеть три одинаковых «Audi», припаркованных в ряд. Подъехав к ним, я в последнюю секунду свернула, врезавшись боком в третью. Раздался скрежет металла. Меня бросило вперед, ремень безопасности врезался в грудь. Все три «Audi» завыли сигнализацией. Я обернулась к Уинстону, шокировано раскрыв рот.

Я никак не могла поверить в то, что сделала.

«Вот дерьмо».

— А теперь сдавай назад, — сказал Уинстон, указывая, что делать. — Умница.

Я задрожала, а Уинстон накрыл рукой мое бедро и сжал его. Осознание того, что он прикрывал мою спину, творило со мной чудеса и успокаивало. Через минуту мы вылезли из внедорожника, чтобы осмотреть последствия моих действий.

Пострадали все три машины. Та, в которую я врезалась, оказалась в самом плачевном состоянии. Смята до такой степени, что ее, вероятно, придется сдать в металлолом. Центральная оказалась зажата между двумя боковыми. У моего «Escalade» разбита фара и чуть соскоблилась краска с бампера, однако других видимых повреждений я не видела.

— Какого хрена? — рыкнул Скаут, выбегая из дома. Его сумасшедшие братья спешили следом.

После выскочила Мэнди и папа. Даже несколько соседей вышли, чтобы посмотреть на источник шума. Я умышленно разрыдалась, помня, как прежде слезы избавляли меня от проблем с отцом.

— Мне т-так жаль, — выдавила я, вцепившись в руку Уинстона. — Я случайно надавила на газ вместо тормоза.

— Ты уничтожила наши машины, — заскулил Салли, указывая на среднюю. — На моей даже нельзя будет ездить.

Спэрроу расхаживал возле первой машины, дергая себя за волосы, будто вот-вот заплачет. Скаут же похрустывал позвонками на шее, не сводя глаз с третьей машины, разбитой сильнее всех.

— Хватит, мальчики, — рявкнул папа. — Любые вещи можно заменить, а Эш — нельзя. Ты в порядке, милая? Не пострадала?

Когда отец подошел ко мне ближе, Уинстон ободряюще сжал мою руку. Я отпустила его, чтобы обнять отца и намочить его рубашку своими слезами. Папа стал похлопывать меня по спине, заверяя, что теперь все будет хорошо, и что я в безопасности. После этих слов я разрыдалась уже по-настоящему.

«Все будет хорошо?»

«Я в безопасности?»

— Это очень дорогостоящая оплошность, Эш, — резко проговорила Мэнди. — Как ты вообще оказалась за рулем? У тебя ведь нет машины.

Я отстранилась от отца и снова взяла Уинстона за руку. Он был холоден и колюч, когда хотел, но прямо сейчас играл роль заботливого парня. Я обязательно вознагражу его за это позже. Но только не в съемной квартире шлюхи. Нет уж, спасибо.

— Уинстон купил мне машину, — отозвалась я, улыбнувшись ему. — Он считал мои поездки на Uber небезопасными.

Уин поморщился при упоминании Uber, и я чуть не расхохоталась.

— Хотя бы моя машина выглядит нормально, — продолжила я. — Я бы не простила себе, если бы разбила его новый подарок.

— Единственное, что имеет значение: что ты не пострадала, — подытожил Уинстон. — Верно?

Мэнди кивнула, но это движение будто причинило ей боль. Папин кивок оказался более убедителен. На долю секунды я разглядела в нем отца, которого так любила и помнила. Того, кто заботился обо мне после смерти мамы и делал все возможное, чтобы заменить мне обоих родителей. Сердце обливалось кровью от воспоминаний тех дней, пока еще Мэнди не вонзила в отца свои когти.

— До утра мы все равно не сможем ничего сделать, — авторитетно заявил папа, выпятив грудь. — Завтра вызовем службу эвакуации. А пока выпейте с нами, мистер Константин. Заодно расскажите о своих намерениях в отношении моей дочери.

Ужасная троица мрачно смотрела на меня, а Мэнди хмурилась. Они не привыкли, чтобы отец брал на себя инициативу. Но, видимо, увидев дочь рядом с самым богатым мужчиной города, он перешел в режим оберегающего папы-медведя. Я уже не ребенок, потому не стала показывать Мэннфордам язык. Но поскольку я мелочна, для этого потребовалось все мое самообладание.

— Конечно, мистер Эллиот, — согласно кивнул Уинстон. — Думаю, я приму ваше предложение.

Мы все зашли в особняк. Я предполагала, что тройняшки тут же разойдутся по комнатам, чтобы все обговорить и обсудить месть. Однако они кружили поблизости, как стервятники, готовые наброситься и обглодать мне кости. Братья практически истекали слюной в предвкушении.

Уинстон сел на диван и прижал меня к себе, обвив рукой защищающим жестом. Мое несчастное сердце затрепетало. То, что он прикрывал мою спину от всех этих монстров, очень много для меня значило. О многом мы договаривались, но эта сторона отношений проходила у нас, похоже, совершенно естественно. Уинстон считал это самим собой разумеющимися.

Так почему он так сопротивлялся?

Почему держал на расстоянии вытянутой руки, предлагая снять мне квартиру?

Пока папа доставал бутылку вина, я наблюдала за Мэнди. Ее ноздри раздувались, а в глазах полыхала ярость. Однако вслух она ничего не говорила. Папа не пытался надрать задницу Уину, что натолкнуло меня на мысль, рассказала ли ему Мэнди о той надписи на моем животе. Она была не из тех, кто скрывал информацию без какого-то умысла. Вопрос, с какой целью Мэнди смолчала? Я думала, что она не упустит возможности вбить клин между нами с отцом.

— Вчера мы были на торжестве по случаю вашего тридцатисемилетия, — произнес папа, обратившись к Уину и протягивая ему бокал красного вина. — Вы осознаете, что достаточно зрелы, чтобы быть ее отцом?

Тройняшки уставились на меня, а Мэнди издала себе под нос звук отвращения. С губ Уинстона же просто слетел смешок. Низкий, издевательский и зловещий.

— Осознаю, да, — бросил в ответ Уин холодно и жестко. — Впрочем, думаю, вы все неправильно поняли. Эш — моя помощница и горничная.

Я с трудом сдержалась от того, чтобы передернуть плечами от его слов.

«Слово, которое ты ищешь, Уин — это «шлюха». Я твоя шлюха».

Папа усмехнулся и качнул головой, указывая на удерживающую меня руку Уинстона.

— А я не вчера родился, Константин. Прекрати отнекиваться, черт возьми. Мы оба понимаем, что ты стал парнем Эш.

Я удивленно усмехнулась и украдкой посмотрела на Уинстона. То, как дернулась его скула, сказало мне, что его позабавила моя реакция, но вслух он этого не прокомментировал.

— А даже если бы и был ее парнем, то что? — с вызовом бросил Уинстон. — Она уже не маленькая.

Папа словно ощетинился и хмуро свел брови.

— Ей только исполнилось восемнадцать.

— Я совершенно уверен, что знаю, сколько ей лет, мистер Эллиот, — Уин отпил вина и кивнул Скауту. — Вы ведь не собираетесь мстить Эш за произошедшее сегодня, я правильно понимаю?

Его слова застали папу врасплох. Он посмотрел на меня, отмечая мое беспокойство, а потом перевел взгляд на Скаута, практически багрового от ярости. Выпрямившись, папа резко качнул головой.

— Конечно же, нет, — рыкнул он Скауту, буквально пригвождая его взглядом к месту. — Мальчики понимают, что такое несчастный случай.

— Советую проследить, насколько они это понимают, — отрезал Уинстон. — Кажется, братья слишком часто суются туда, куда не следует, когда дело касается моей Эш.

«Моей Эш».

Я посмотрела на Уинстона взглядом «с сердечками», как он это называл. Ведь в такие моменты его ледяной фасад трескался, и я ощущала прилив надежды, несмотря на обычно холодные слова. Уинстон не смотрел на меня — хоть и хотел, я была в этом уверена. Вместо этого он все еще играл в гляделки с папой.

— Не уверен, что понимаю, о чем вы, — произнес мой отец, в его словах сквозил гнев.

— Мальчики, идите в свои комнаты, — ядовито отрезала Мэнди.

Нет, она злилась вовсе не на них. Я знала. Мэнди лишь хотела защитить своих детей. Прежде чем уйти вслед за своими братьями Скаут на мгновение замер и посмотрел на меня, молчаливо обещая возмездие.

— Как я уже говорила, мальчики не привыкли, что в доме есть девушка… — начала Мэнди, но Уинстон ее перебил.

— Они уничтожили ее платье и позаботились, чтобы она не могла пойти на мою вечеринку, — Уинстон снова пригубил вина. — Давайте называть вещи своими именами, доктор Мэннфорд. Это было нападение.

Я замерла, больше не в силах смотреть на отца. Вчерашние события нахлынули, захватывая разум, и я вздрогнула.

— Они упомянули, что у нее возникла какая-то проблема с платьем, но мои мальчики на нее не нападали, — быстро возразила Мэнди. — Эш иногда склонна преувеличивать. Скажи ему, милая.

— Уинстон, — пробормотала я, мельком взглянув на отца, — все в порядке. Теперь они оставят меня в покое, и это самое главное.

Папа прищурился. В детстве я не могла ему лгать. Он видел меня насквозь. И сейчас пронзил знакомым с ранних лет взглядом. Мне даже не пришлось ничего рассказывать. Он просто понял. Крепко стиснул зубы, а через несколько секунд залпом осушил свой бокал.

— Что ж, — произнес Уинстон, поднимаясь на ноги, — кажется, вы со всем тут разберетесь. Эш, увидимся утром в офисе. Я заберу твою машину, а утром ее пригонят обратно, — склонившись, он поцеловал меня в лоб, а потом пошел к выходу.

— Я провожу, — отец пошел за Уином и вышел на улицу, прикрыв дверь.

В воздухе повисла тишина. Оставалось только ждать, когда Мэнди взорвется. Судя по тому, как пульсировала вена у нее на лбу, это должно было произойти уже скоро.

— Ты забиваешь голову этого человека ложью, — прошипела Мэнди. — В итоге ставишь меня в неловкое положение. Нет, не меня, а нас всех. Это ведь коснется не только моих сыновей, но и твоего отца.

От высказанной угрозы я сжала кулаки.

— Я не лгала. Тройняшки надо мной издеваются.

— Стань тверже, Эш, — огрызнулась она. — В противном случае, ты никогда не добьешься успеха в мире этого мужчины.

А как в одиночку человек мог противостоять нападкам и угрозам репутации? Она заблуждалась, если думала, что я просто забуду совершенное Скаутом и его братьями. Однако меня порадовала возможность разбить их машины, даже если самой немного больно от удара. Оно того стоило.

— Я пойду спать, — сказала я и поднялась.

Мэнди тоже встала и подошла ко мне. Ее лицо с идеальным макияжем скривила ухмылка.

— Если будешь и дальше распускать нюни и не сможешь закалить свой характер, чтобы заслужить место рядом с Константином, это сделает другая женщина.

Я хмуро посмотрела на нее. Нет, она не могла иметь в виду себя. Мэнди ведь уже замужем, за моим отцом.

— Ты что, выставляешь свою кандидатуру?

Мэнди насмешливо фыркнула.

— Не говори глупостей, Эш, я замужняя дама, — она махнула в мою сторону так, словно я была каким-то мусором. — Ему больше подходит кто-то вроде Мередит Бэлтридж.

— Которая тоже замужем, — бросила я, припоминая, что узнала прошлой ночью. Гнев и ревность пронеслись по венам подобно электричеству.

— Но достаточно молода, чтобы расторгнуть изживший себя брак и поискать того, с кем замужество заиграет другими красками.

С этими словами она ушла, оставив меня смотреть ей в спину. Может, я и не была лучшей партией для Уинстона, но будь я проклята, если позволю кому-то вроде Мередит Бэлтридж ворваться в его жизнь и снова причинить боль.

Рядом с Уинстоном должна быть та, кто станет действительно заботиться о нем.

Душой он принадлежал мне.

Да, мы играли в дурацкие игры, но чувства между нами росли с экспоненциальной скоростью. Как бы Уинстон не пытался отрицать свою привязанность ко мне, совсем скоро он уже не сможет этого делать. Я ему не позволю.

И пусть запихнет себе подальше идеи о съемной квартире, словно я для него какая-то проститутка.

Я не его шлюха.

Я просто его.

Глава 11 Уинстон

Я барабанил пальцами по столу, наблюдая за братом, говорившим по телефону. Мои мысли витали где угодно, кроме работы. Главным образом я не мог перестать думать о прошлом вечере. О том, как эти придурки рассредоточились по гостиной, отчаянно желая схватить Эш и снова разорвать ее на кусочки. Я видел темную, всепоглощающую жажду в их глазах. Они лишь дожидались моего ухода, чтобы наброситься. Однако позже я связался с ней и убедился, что Эш надежна заперта в своей комнате. Меня сводило с ума, что ей небезопасно в собственном доме, а я никак не мог на это повлиять.

«Лжец».

«Ты очень даже мог».

Нужно лишь набрать ее номер.

Меня манила перспектива заявить Эш, что она должна быть рядом со мной все время, а не только когда мне необходима. Я был бы рад, будь она под рукой в любое время дня и ночи. Внутри горела жажда поглотить каждую ее частичку.

Но что будет, когда мне надоест?

От этой мысли свело живот, и внутри будто забродил кофе, которое мне утром принесла Дебора. К сожалению, рано или поздно я действительно устану от Эш, как и от всего остального. Будет сложно закончить все быстро и без последствий, если она ко мне переедет.

Вот почему подарить ей квартиру — идеальный вариант. Только вот упрямая глупышка отказывалась даже думать над этой идеей. Я понимал, что она предпочла бы приглашение жить со мной, но этого не будет. Конец истории.

К тому же мама бы вышла из себя, узнай она, что я поселил у себя свою ужасную горничную. Миссис Константин бы восприняла это как слабость — к слову, была бы права, черт возьми — и сделала бы все, лишь бы разрушить жизнь Эш. Как поступила когда-то с Мередит. Только вот Мередит этого заслуживала, будучи лживой ведьмой, а Эш — нет. Потому если мама вцепится в нее когтями, то найдет лишь то, что связано со мной. Это будет особенно унизительно как для Эш, так и для меня.

Живот снова заурчал, и я понял, что все же проголодался. Покопавшись в сумке для ноутбука, я выудил мармеладных мишек, купленных Эш, и закинул их в рот.

Перри рассмеялся, назвав Китона тупицей, и покачал головой. Мне стало любопытно, о чем они говорили. Прежде меня не волновало, что мои братья и сестры непринужденно общались между собой, действительно наслаждаясь обществом друг друга. Я был старшим и прежде радовался, что мне не приходилось возиться с малышами. Или только старался себя в этом убедить. Мне почему-то не понравилось, как Перри улыбался, радуясь возможности поговорить с братом. У меня возникло такое чувство, будто я что-то упустил. Где-то глубоко в костях затаилась щемящая боль, похожая на ту, что я испытал, потеряв отца.

— Хватит болтать, — рявкнул я на Перри.

Он показал мне средний палец, в остальном полностью проигнорировав мой приказ. Мне пришлось сдержать усмешку. Втайне я радовался, что у Перри начали отрастать яйца с тех пор, как я взял его на работу. Только Константин мог справиться с другим Константином на вершине.

«Эш тоже отлично с тобой справляется».

Эта мысль меня смутила. Я мысленно вернулся к прошлому вечеру, когда ее отец пытался меня отвадить.

«Она слишком нежная для тебя».

«Эш еще ребенок».

«Мы хотим, чтобы она следовала своей мечте и поступила в колледж».

Я любезно пояснил ему — ладно, совсем не любезно — что если бы Эш действительно была мягкой, то не нашла бы в себе сил поднять голову после того, как эти ублюдки изрезали ее платье, не нашла бы способа попасть на мою вечеринку и не протанцевала бы всю ночь напролет, будто ей там самое место. Бэрон попытался скрыть свое удивление при новости, что его дочь все же была на вечеринке, а он ее не видел. Тройняшки наплели ему, что у нее возникли какие-то проблемы с гардеробом, и она решила не ехать. Бэрон принял это за чистую монету. Скажем так, теперь, когда я раскрыл ему, что его пасынки — отродья сатаны, он больше не станет полностью доверять им, когда дело касается Эш. Это небольшая помощь с моей стороны, но теперь она хотя бы не останется наедине с дерьмом тройняшек. Зная, какими чудовищами оказались дети его жены, особенно по отношению к его собственной дочери, он сможет действовать как защитник, каковым себя считал.

Однако я оставался единственным, кто действительно мог защитить Эш.

Я.

С моими деньгами, средствами и гребаной настойчивостью.

Бззз.

К слову о настойчивости…

Я улыбнулся, увидев новое письмо от Деборы на электронной почте. Да, она разозлила меня своим поведением с Перри и Эш, забыв о своем месте в моей компании, но сейчас я получил очередное напоминание, почему до сих пор держал ее на работе и платил такое большое жалование. Способность Деборы добывать информацию просто неоценима.

Уэс Р. Хайтауэр.

Известный также как горячий парень в костюме и не гей.

Тридцать один год. Успешный молодой юрист в адвокатской фирме «Хайтауэр Груп», которой владел его отец, Джеймс Хайтауэр. Было бы очень подло наказывать его за грехи сына, но я уже не раз доказывал, что мудак. Я отправил сообщение Гарольду с просьбой отозвать все инвестиции этой фирмы. Затем попросил Дебору подробнее узнать про их клиентскую базу. Как только она вычислит их самых крупных клиентов, я сделаю пару звонков. Всякий раз, когда я упоминал о том, что отзываю инвестиции в ту или иную компанию, многие ублюдки, стремящиеся походить на меня, следовали моему примеру. Без лишних вопросов. «Хайтауэр Груп» истечет кровью от денежной раны, которую я им, без сомнения, нанесу. А когда они с трудом будут сводить концы с концами, я пошлю Уэсу дорогой букет цветов с открыткой и посланием: «Ты не мог ее позволить себе прежде, а теперь уж и подавно».

— Ты сущий дьявол, — произнес Перри, словно прочитав мои мысли.

— Ммм? — я рассеянно закинул в рот еще одного вишневого мишку. И почувствовал легкую волну раздражения, что Эш подсадила меня на это дерьмо. На завтрак уж точно.

— Твое выражение лица, — рассмеялся Перри. — Дьявольское. Прошу, скажи, что мы собираемся раздавить парочку Мэннфордов.

— Эш вчера и сама с этим неплохо справилась, — признался я с ухмылкой.

— Мне уже рассказали, — он расплылся в улыбке. — Китон звонил поделиться новостями. Он услышал от каких-то общих друзей, что тройняшки в ярости, ведь вчера вечером разбили их машины. Эш молодец. После того, что они сделали… — он замолк и нахмурился, улыбка полностью исчезла с его лица. — Это наименьшее из того, что они заслужили.

Я был полностью согласен, черт возьми.

— Как думаешь, мама знает? — спросил Перри.

Я закинул в рот еще одного мишку и стал жевать, сдвинув брови.

— О том, что Эш разбила машины сводных братьев?

— Нет, умник. Я о субботнем вечере. И о том, что мы обманули ее, сделав вид, что Тинсли все время была среди гостей, хотя на самом деле там кружилась Эш.

— Почему ты спросил?

— Потому что она звонила мне вчера, — тяжело вздохнул он, — и интересовалась, кто такая Эш Эллиот. Просила рассказать все, что мне известно.

«Вот оно что. Черт».

— И что ты ей сказал? — я склонился вперед, сцепив пальцы в замок поверх стола.

— Только то, что это новая сотрудница нашей компании, и что она помогает тебе с несколькими рабочими моментами, — он протянул руку и украл горсть мишек из моей сумки. — Я не выдал, что вы двое вместе спите.

Проигнорировав выводы брата о моей сексуальной жизни, я с наслаждением съел еще одну мармеладку. Из чего бы их ни делали, это вызывало привыкание в тысячу раз более сильное, чем кофеин.

— Но почему ее волнует Эш? Как, черт возьми, она вообще вышла на ее след?

— Она в этом плане жуткая, Уинни. Ты же сам прекрасно знаешь. Помнишь, как я однажды разбил одну из папиных парусных лодок? Поблизости не было ни единого свидетеля, кто мог бы проболтаться. Ни единой камеры наблюдения. Я просто напоролся дном на какие-то камни и пошел ко дну, но сумел выбраться. А едва я вернулся домой, мама накинулась на меня, требуя объяснений, как все произошло. Я это к тому, что она узнает все новости раньше остальных. Всегда.

«Это правда».

Щупальца матери тянулись по всему городу, проникая глубоко внутрь. Она вращалась в обществе богатых людей и предпочитала залезать во всю грязь, просто чтобы заранее знать все о каждом, кто мог бы угрожать Константинам. И это было одной из причин, почему я стал таким безжалостным. По моим венам текла кровь моей матери, холодная, как лед.

— И она знала про Бэлтридж Плаза, — добавил Перри.

— Энтони проболтался.

— Не суть. Кто-то также проболтался ей о парусной лодке. И об Эш Эллиот.

— Кстати об этом здании, — начал я, меняя направление нашей беседы с маминых навыков супер-сыщика на нечто более важное. — Я говорил с Дунканом в субботу.

— Он такой идиот.

— Согласен. Но преданный идиот, когда чувствует угрозу, — я откинулся на спинку стула, прокручивая в голове телефонный звонок, который состоялся у меня утром. Сразу, как пришел в офис в семь утра. — Похоже, там на каждой двери, даже на его собственной, развесили уведомления о выселении. Дункан взбешен, если не сказать больше. Теперь он буквально жаждет крови.

— А Морелли не теряют времени даром, — удивился Перри. — Интересно, что они собираются делать с этим зданием.

— Неважно. Надолго оно у Морелли не задержится. Полагаю, Лео хотел показать старшему брату, насколько он хорош в «Монополии», заполучив последний кусок на доске их империи. Но он забыл одну важную деталь.

— Что Константины владеют даже доской, на которой они играют?

— Именно, — я зловеще улыбнулся. — Ты быстро учишься.

Он едва не раздулся от моей похвалы, напомнив мне Эш. Почти восемь пятнадцать, а ее все еще не было. Мне следовало договориться о наказаниях за ее опоздания. Порка за каждую пропущенную Эш минуту работы меня бы удовлетворила. В любом случае, сейчас я раздражен, что ее нет.

Эти ублюдки могли с ней что-нибудь сделать утром, а я бы даже не узнал, поскольку давно сидел на работе.

«Такая ситуация не смогла бы возникнуть, если бы Эш жила с тобой…»

Но этого не произойдет. Никогда. Я могу обеспечить ее безопасность, но не стану делать этого под собственной крышей. Я не планировал иметь соседку по комнате и уж точно не собирался тащить ее в свою постель. Это даст Эш неверное представление о наших отношениях. Как бы весело нам ни было, и как бы сильно я ни хотел защитить ее от этих сумасшедших, переезд ко мне заставит Эш думать о чем-то, чего на самом деле между нами нет.

Она — мое развлечение.

Сексуальная игрушка.

Чертовски дорогая шлюха, если уж на то пошло.

Я могу обеспечить ее безопасность и доступность, не разрушая свою жизнь. Нужно будет снять квартиру возле моего дома. С отличной охраной и швейцаром. А еще там должно быть разрешено проживание с животными, чтобы она могла, наконец, забрать свою гребаную птицу.

Ей придется смириться с моим решением.

Я не позволю ей отказаться.

Отправив Деборе короткое письмо, я попросил ее подыскать квартиру для одного из моих сотрудников и написал список своих требований, включая то, что ожидал получить ключи в конце дня. Посчитав проблему полностью улаженной, я посмотрел на часы.

Эш все еще не пришла, и я решил ей написать.

Я: Твое опоздание наталкивает на мысль, что к тебе снова пристали твои сводные братья. Мне послать за тобой светлого рыцаря? Сам я занят злодейскими делами, но принц Перри мог бы снова прийти тебе на выручку.

Ее дерзкий ответ последовал незамедлительно.

Эш: Все, что я прочла, это: «Эш, я так скучаю и волнуюсь за тебя».

Я: Ты прочла неверно.

Эш: Все в порядке, Уин, парням дозволено волноваться о своих девушках. И отвечая на твой вопрос, мой парень, у меня все отлично. Я выскользнула из дома без происшествий, хотя отец был ко мне очень внимателен. Не знаю, что ты сказал ему вчера, но он снова стал походить на папу, которого я помнила. До того, как Мэнди его испортила.

Я: Бла, бла, бла… мне плевать. Я не твой парень. И почему ты опаздываешь?

Эш: Тебе не все равно, придурок, даже если ты отказываешься это признавать. А причина опоздания — дорожное движение. Я все еще не очень хорошо управляю Громилой. Поиск парковочного места тоже стал кошмаром. Учитывая, что мне пришлось поставить машину прямо возле оранжевого чудовища, которое вполне могло бы оставить царапину на моей двери, я рада, что она бронированная.

Я: Ты бы оказала услугу всему человечеству, если бы случайно уничтожила и машину Перри. Просто к слову. Но скажи мне, кто, черт возьми, придумывает прозвища своим машинам?

Эш: Твоя очаровательная девушка.

Я: Прекрати мне писать и тащи свою задницу на работу, горничная.

В ответ она послала мне кучу эмодзи со средним пальцем, и я рассмеялся. Перри фыркнул, отвлекая меня от телефона.

— Что? — потребовал я.

— Просто никогда прежде не видел, чтобы ты так себя вел.

— Как так?

Нет, этот идиот точно не собирался говорить то, о чем я подумал. Что я влюбился. Любовь — самое далекое чувство от того, что мы с Эш друг к другу испытывали. Однажды я уже пал жертвой любви, и это едва не прикончило меня. Мередит эгоистично воспользовалась моим доверием и раздавила его своим лабутеном шестого размера. Жизнь меня многому научила, потому я не собирался входить в одну и ту же реку дважды. Может, у Эш и были какие-то девичьи фантазии насчет нас,как и у моего наивного брата, но я не добился бы всего, что сейчас имел, если бы не научился заковывать в броню свое сердце.

— Влюбленно.

Предсказуемый ублюдок.

— О, иди ты, Перри.

Запрокинув голову, он расхохотался.

— Может, пока еще не совсем. Но запомни мои слова: однажды Эш будет носить фамилию Константин. А я стану прекрасным дядюшкой. Научу вашего ребенка ходить под парусом и прочему дерьму.

— Ты не станешь учить моего ребенка ходить под парусом и тем более «прочему дерьму», — рыкнул я, у меня даже глаз дернулся от одной мысли, что Перри мог взяться кого-то обучать.

— Заметь: ты не отрицаешь появления моего гипотетического племянника или племянницы.

Я отмахнулся от него, игнорируя насмешки.

— Интересно, ребенок будет похож на Эш или тебя? Надеюсь, на нее. Ты ведь чертовски уродлив.

Его насмешки не вывели меня из себя, как он надеялся. Вместо ответа я написал сообщение Дункану Бэлтриджу с просьбой сообщить мне все возможное об имеющихся там предприятия и участии в них Морелли. Отправив его, я стал выгонять Перри, показывая ему рукой на выход.

— Иди и доставай Нейта. Мне нужно работать.

— Конечно, папочка, — пошутил он. — Мм, а какие цвета Эш выберет для свадьбы?

«Тупица».

Я не стал удостаивать его ответом, просто закатил глаза, из-за чего он посмеивался всю дорогу от моего кабинета.

Кто-то должен был уволить его за безделье.

Глава 12 Эш

Я улыбалась, входя в вестибюль великолепного здания. Уинстон скучал и беспокоился. Однако это не должно было так сильно меня радовать. Это не было неожиданным. Он ведь заступился за меня перед Мэнди и папой. Купил мне чертову машину. Буквально заваливал подарками.

«Ты ведь отрабатываешь их, глупышка».

Нет, я отказывалась позволять своему внутреннему голосу лишать меня хорошего настроения. Утром меня весьма удивило поведение отца, его внимательность. Все было как в старые добрые времена. До Мэнди и ее ужасной троицы. Словно мы перенеслись во времени и снова стали так близки, насколько это вообще было возможно. Его беспокойство за меня было достаточно ощутимым, и, по всей видимости, насторожило тройняшек, поскольку утром они даже не показывались.

Я зашла в лифт, ни на кого не обращая внимания. Спустя мгновение в меня кто-то врезался и схватил за локоть, чтобы устоять на ногах. Но не спешил отпускать.

— Выходи на шестнадцатом этаже и иди в женский туалет, — раздался у меня над ухом глубокий и низкий голос. Такой знакомый.

По телу побежали мурашки, когда я обернулась и встретила ужасающий взгляд Лео Морелли. Того самого мужчины, из-за которого я почти постоянно оглядывалась по сторонам с ночи празднования дня рождения Уинстона. Мысли о нем не оставляли меня даже во снах. Я испытывала отвращение к самой себе за то, что когда-то посчитала его привлекательным. Да, внешне он был безупречен, но внутри него таилось зло. Я видела это в его темных глазах.

— А если я откажусь? — бросила я в ответ, но слова вышли не громче шепота.

— Не откажешься.

Зловещая угроза в его словах лишила меня желания противоречить. Я практически вывалилась из лифта на шестнадцатом этаже, который, похоже, был жилым, и пошла прямиком к туалетам. Я судорожно обдумывала свои действия, когда Лео зашел следом.

— В кабинку, — рыкнул он.

— Что ты собираешься делать? — потребовала я, выставив перед собой ладонь, будто это могло помешать взрослому мужчине наброситься на меня и взять то, чего он хотел.

— Не это, — усмехнулся он и пояснил. — Мы просто поболтаем.

Силясь справиться со страхом, я зашла в кабинку для инвалидов. Лео проскользнул следом, закрыл дверь и запер нас. Когда он толкнул меня и прижал к стенке, я с трудом сдержала стон отчаяния.

— Не прикасайся ко мне, — я встретила его взгляд, пытаясь показать, что не боялась. Однако дрожь, пробежавшая по телу, меня выдала.

Лео стал теребить прядь моих волос, проигнорировав мое требование.

— Я думал, он отказался от этого здания ради тебя, — он прищурился, пристально меня изучая. — Хотя несмотря на твою красоту и флер невинности, вряд ли тут все так просто.

— Деловые сделки Уинстона меня не касаются, — бросила я, выпрямившись. — Мы закончили?

— Закончим равно тогда, когда я так решу, — огрызнулся он, мышцы на его шее вздулись из-за внезапного приступа ярости. — Видишь ли, я пришел к выводу, что он вообще не думал отказываться от этого здания. Сделка состоялась слишком быстро. Я купился, решив, что он так спешил из-за тебя. Однако после более глубоких размышлений я подумал, что ты всегда меня отвлекала. Здание. Вот, что он на самом деле любит. Почему — понятия не имею.

— Смотрю, ты любишь думать, — невозмутимо ответила я, изобразив такую скуку, что Уинстон бы мной гордился.

Лео достал одну из украденных у меня конфет. Медленно развернув обертку, он протянул ее мне.

— Оближи.

— Да пошел ты, — прошипела я, толкнув его в грудь, но он не пошевелился.

Лео сдавил мою челюсть так сильно, что я вскрикнула.

— Лижи.

С трудом подавив слезы, я вытянула язык. Он решил устроить какое-то извращенное представление, растирая конфету по кончику моего языка. Лишь после он бросил красный леденец к себе в рот. Отпустив мои щеки, Лео улыбнулся.

— Вкуснятина, — произнес он, его темные глаза зло блеснули, когда он перекатил конфету во рту. — Вернемся к тому, что я говорил до того, как ты решила вести себя, как стерва, — я вздрогнула, а он продолжил. — Выясни, почему он так одержим этим зданием. Никто из членов его семьи или друзей там не работает. Я не вижу в этом смысла.

— Может, ему просто нравится с тобой играть, — бросила я, поскольку это было в стиле Уинстона.

— Возможно, — согласился Лео, пожав плечами и раскусил леденец. — Но в любом случае, я хочу знать наверняка, почему у него такая эрекция на мое здание. Он будто чего-то выжидает. Оно досталось мне слишком просто, и теперь я не верю, что Уинстон продал его из-за тебя. Не верю.

«Ну и дела. Спасибо, придурок».

— Значит, поэтому ты заключил со мной сделку? — спросила я, выгнув бровь и стараясь отвечать так, как на моем месте говорил бы Уинстон. — Ты хочешь оставить себе это здание и тогда исчезнешь из моей жизни?

— Кажется слишком простым, верно?

— А мне кажется, что ты нарушил условия контракта, — процедила я. — Приставать ко мне и угрожать? Совсем не похоже, что ты решил оставить меня в покое.

— Ничто от тебя не ускользает, милая, так? — удивленно усмехнулся он. — Знаешь, Уинстону не сможет навредить то, чего он не узнает. Но если проговоришься, я сделаю тебе больно, — Лео подошел ближе, опустив темный взгляд на мои губы и обдавая меня вишневым дыханием. — Но ты ведь любишь боль, так? Судя по тем видео, которые я прокручивал снова и снова, ты ее жаждешь.

Я покраснела от его слов, но усилием воли заставила себя стоять прямо и не съежиться.

— Попытаюсь выяснить, почему он любит это здание, — сейчас я готова была сказать ему что угодно, лишь бы убраться, черт возьми, из этого туалета и снова оказаться в безопасности.

— Мне не нужны твои попытки. Я сказал «выясни». Используй свои женские штучки и способности к убеждению. Очевидно, ты обладаешь какой-то властью над великим Уинстоном Константином. Все, о чем прошу — чтобы ты ею воспользовалась, — он ухмыльнулся. — В качестве помощи другу.

— Ты мне не друг, ублюдок.

— Если достанешь информацию, я мог бы им стать. Поверь мне, красавица, тебе не помешает друг Морелли, если хочешь добиться успеха в этом мире.

— А тройняшки Мэннфорд тоже твои друзья? — потребовала я, сверля его взглядом. — Могу заверить тебя, Морелли, у меня нет никакого желания дружить с кем-то, кто водится с этими психопатами.

Он несколько мгновений изучал меня, а потом протянул ладонь.

— Дай свой телефон.

— Ты уже выкрал прошлый, — воскликнула я, к глазам подступили слезы. — На новом я еще даже ничего не сделала!

— Прекрати истерику, — выпалил Лео, — и дай телефон. Я запишу тебе свой номер, красть ничего не собираюсь. И когда позвоню, лучше тебе ответить. Я бы не хотел случайно слить твои фотографии с Константином в прессу.

При мысли о том, что все наши с Уинстоном шалости выйдут на первые полосы новостей, к горлу подступила желчь. Это все испортит. Его карьеру, наши отношения с семьями, мое будущее и учебу в колледже. Такие вещи не забываются и лягут нестираемым клеймом на репутацию. Ужасно, что Лео и тройняшки имели такую власть надо мной.

Вытащив телефон из сумочки, я разблокировала его и прижала к груди Морелли. Мрачный смешок Лео, когда тот принялся добавлять номер в мой список контактов, леденил кровь. Наконец, он вернул мне смартфон, и я отметила, что он записал мой старый номер с пометкой «Ответь мне».

— Почему ты ведешь дела с тройняшками? — спросила я, возвращая телефон в сумочку. — Скажи.

Лео рассмеялся.

— Тройняшки работают на меня, а не наоборот. Чем скорее ты поймешь, что здесь всем заправляют Морелли, тем лучше. Я очень хочу затащить тебя в свой мир и показать, как на самом деле выглядит темная и сильная империя. Не искушай меня, черт возьми.

Я содрогнулась, увидев грязные и злые намерения, написанные на его лице. Нет, я уже положила глаз на одного зловещего ублюдка. Остальные могли катиться к черту.

— Зачем тебе это? — даже дрожа от страха, я хотела получить ответы.

— А почему бы и нет? — бросил он. — Они хотят заполучить тебя, а я — Константина. Похоже, сейчас вы идете в комплекте.

Я чувствовала, что он не все сказал, но Лео не спешил продолжать.

— Мы закончили? — осведомилась я, сердито смотря на него.

— Выясни, зачем ему мое здание, и ответь, когда я позвоню.

— Я и с первого раза тебя услышала.

Он так долго смотрел на меня, не произнося ни слова, что я подрастеряла свою уверенность.

— До скорого разговора, красотка.

Я так стремительно вылетела из кабинки, что едва не споткнулась о собственные ноги. Подбежав к лифту, я нажала кнопку и взмолилась, чтобы двери поскорее открылись.

— Эш?

Я обернулась и удивленно уставилась на Нейта, шагавшего по коридору в мою сторону. На его лице застыло подозрительное выражение.

— Что ты делала на моем этаже? — потребовал он.

Я не смогла сдержать дрожь, пробежавшую по позвоночнику.

— Я, эм, случайно вышла не на том этаже.

Он прищурился, бросив взгляд на коридор поверх моей головы.

— А с каких пор ты не знаешь, на каком этаже работаешь?

— С этого самого дня, — огрызнулась я в ответ. — Иисусе, Нейт, я просто задумалась. Отвали уже от меня.

— А Уинстон знает, что ты обслуживаешь не только его? — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

— На что такое ты намекаешь, черт возьми?

Мне плевать, что Нейт подумал, будто я трахалась еще с кем-то, поскольку Уинстон был уверен в обратном. Что меня сейчас беспокоило, так это то, как бы Нейт не прознал про Лео Морелли. Ведь пока я не пойму, как избавиться от Лео, Нейту о моих с ним разговорах знать не следовало. Он итак меня ненавидел. А если бы узнал, что Лео манипулировал мной ради получения информации от Уинстона, то обязательно бы этим воспользовался, чтобы вбить клин между нами.

— Мы оба прекрасно знаем, что ты лишь игрушка, обожающая деньги, которая случайным образом привлекла сиюминутное внимание моего друга. Ничего более, Эш. Ты просто оказываешь ему платные услуги.

Я замахнулась и дала ему пощечину как раз, когда распахнулись двери лифта. Ворвавшись внутрь, я постаралась игнорировать Нейта и нажала на нужную кнопку. Он зашел следом, потирая щеку.

— Может, сейчас Уинстон и не в силах мыслить ясно, — низко пророкотал Нейт, — но уверяю тебя: я позабочусь, чтобы он предельно четко понял, кто ты такая, прежде чем что-то неосторожно сказать или сделать. Я не позволю тебе ворваться в его мир и все испортить только потому, что Уинстон увлекся молодой киской. Я разоблачу тебя, вытащив на свет все то, кем ты являешься, а потом отправлю твою пиявочную задницу паковать вещи.

Мне так надоели грозящие мне ублюдки.

— А Уинстон в курсе, что ты пытаешься прогнать его молодую киску каждый раз, когда он отворачивается? — ухмыльнулась я, и Нейт вздрогнул, будто я задела его за живое. — Держись от меня подальше и никогда больше не смей угрожать.

— Или что? — с вызовом ответил он. — Пожалуешься на меня своему сладкому папику?

— Именно так и сделаю.

Он схватил меня за предплечье.

— Ты — лишь аромат месяца. А я дружу с ним с начальной школы.

— Но ты, в отличие от меня, не согреваешь его постель по ночам, — прошипела я в ответ, вырываясь из его хватки. — А значит молодая киска одержит верх, ведь у нее есть преимущество.

Его глаза полыхнули яростью, и меня спасло лишь то, что лифт открылся, приехав на наш этаж. Оставив Нейта позади, я зашагала по вестибюлю прямиком к кабинету Уинстона. Я могла бы наябедничать, как подозревал Нейт, но не хотела заставлять Уинстона выбирать между старым другом и мной. К тому же я не была уверена, что смогла бы вынести, выбери он не меня — несмотря на мои самодовольные заявления в лифте. Вопреки убеждению Нейта я не стремилась надуть Уинстона и завладеть его состоянием. Конечно, деньги — это хорошо, но я слишком погрязла в своих чувствах к Уинстону. Судя по яростной потребности меня защитить и его эмоциях, сравнимых с одержимостью, я надеялась, что он испытывал ко мне то же самое. Даже закрывая глаза на связывавшие нас деньги, наша связь казалась неоспоримой.

Я должна в это верить.

И еще кое-что я знала наверняка.

На сегодня с меня достаточно властных ублюдков.

— Ты опоздала, Золушка, — прорычал Уинстон, как только я толкнула дверь в его кабинет. Я радостно улыбнулась.

Нет, в моем сердце оставалось место лишь для одного властного мудака. Остальные могли катиться ко всем чертям.

— И тебе привет, бойфренд.

Глава 13 Уинстон

— Можно к тебе на пару слов, большой босс? — Нейт бросил взгляд на Эш. — Наедине.

Эш нахмурилась, в ее глазах мелькнуло беспокойство, однако она быстро с ним справилась и улыбнулась мне.

— Пойду проверю Перри, вдруг ему нужна помощь.

Я кивнул и стал наблюдать за милой задницей Эш, пока она шла к выходу. Нейт зашел, захлопнув за собой дверь, чтобы нас никто не подслушал.

«А это уже интересно».

— Дай угадаю, — невозмутимо произнес я. — Ты пришел сказать, что я подпустил Эш слишком близко, и теперь твой долг — защитить мое состояние от ее маленьких жадных лапок?

— Я настолько предсказуем, да? — на его скуле дернулся желвак.

— Абсолютно.

Вздохнув, он сел передо мной, проведя рукой по залитым гелем волосам. Эта манера была при нем с тех пор, как я себя помнил. Начиная с начальной школы, где мы оба играли в регби. Если счет был далеко не в нашу пользу, Нейт всегда запускал пятерню в волосы, поскольку волнение съедало его заживо.

Вопрос в том, почему он так сильно волновался о моей жизни?

— Послушай, — пробормотал он, не сводя с меня взгляда, — она совсем не та, за кого ты ее принимаешь.

Я выгнул бровь, ожидая продолжения.

— Она что-то скрывает.

— А у кого из нас нет секретов, Нейт?

— Она может тебе навредить, — он вскинул руку. — И не смотри так на меня, Уин. Я твой лучший друг уже гребаную вечность и знаю, что ты иногда так сосредотачиваешься на призе, что забываешь смотреть по сторонам.

— И эта черта неплохо мне послужила, не считаешь? — с вызовом бросил я, хладнокровно обводя взглядом свой офис, как бы намекая на все, чего добился. — Ты сам наблюдал, как я загребал деньги для «Халсиона», невиданные для моего отца. Ты знаешь, насколько я целеустремлен и проницателен, так почему решил, что позволю маленькой девчонке вползти в мою жизнь на четвереньках и все разрушить?

— Я знаю, что ты неглуп. Просто волнуюсь. После нее…

Нейт замолк, и имя Мередит молчаливо повисло между нами, но оттого не стало менее значимым. Ведь именно благодаря ей я уяснил, что не стоило позволять своему члену и сердцу командовать. Разум Константина — вот что двигало горы.

— Мы это уже обсуждали. Эш — просто моя игрушка. Не понимаю, почему ты уверен в обратном.

— Ты купил ей машину, новый гардероб и черт знает что еще, мужик. А потом я вообще услышал, как Дебора договаривалась о съеме квартиры для сотрудницы — наверняка для Эш, ведь я совершенно уверен, что мне квартиру никто не предлагал. Когда все это закончится? Киска не может быть так хороша.

— Просто фантастическая, если хочешь знать.

— Значит, так хороша, что можно надеть на палец кольцо?

— Да что с вами, люди? С вами и вашей зацикленностью на свадьбах? Я не собираюсь жениться на Эш. Наш разговор совершенно бессмысленный.

— Прости, — буркнул он. — Я переступил границы дозволенного, но друзья ведь должны заботиться друг о друге. Ты не раз за все эти годы выдергивал меня из разных передряг. Уж прости, что хочу на этот раз помочь тебе.

— У меня достаточно денег и связей, чтобы стереть следы своих ошибок, — усмехнулся я. — Но я ценю твою заботу.

— Что ж, раз мы все прояснили, может, сходим куда-нибудь выпить сегодня вечером?

По правде, не испытывал особого желания, но иногда долг обязывал.

— Конечно. Только сперва отпрошусь у своей девушки, — когда глаза Нейта полезли на лоб, я расхохотался. — Ох, верно. У меня ведь нет девушки. Как бы сильно мама не мечтала о моей женитьбе на европейской принцессе или просто наследнице состояния, это не для меня.

Нейт склонился вперед и коварно мне улыбнулся.

— К слову о финансово совместимых партиях. Слышал, что Лейла Рейнард теперь свободна. Ее муж скончался, а она унаследовала все его состояние. Твоя мама так бы тобой гордилась, заимей ты такую партию, — его глаза блеснули. — Не говоря уже о том, что Лейла ни разу не залетала от мужа, потому ее сиськи и задница по-прежнему чертовски аппетитны.

— Ты перешел от линии «защищу друга от бедного подростка» к попытке свести меня с кем-то, с кем мы ходили в начальную школу и кто еще, вероятно, оплакивает потерю своего мужа. Никогда ты не перестанешь меня удивлять, дружище.

— Ладно, может, я и сам пересплю с Лейлой, ведь мы оба знаем, что Рейнард наверняка был никудышным любовником. Думаю, она отчаянно жаждет нормальный член, а я как раз могу его предоставить. Тогда именно я заставлю миссис Константин мной гордиться, — он ухмыльнулся. — Правда твоя мама может быть так впечатлена, что сама захочет хорошего члена…

— Закончишь эту фразу и обещаю: я задушу тебя твоим же галстуком.

Нейт расхохотался, а я покачал головой. Он всегда пытался меня поддеть. Мудак.

— Но я серьезно, чувак. Лейле не нужны твои деньги. Кто-то вроде нее отлично вписался бы в твой мир. Черт, да она наверняка была бы так благодарна за защиту и стабильное будущее, что закрывала бы глаза даже на твои поездки в любую квартиру, снятую для шлюхи.

Эш, как и Нейт, назвала мою идею со снятием квартиры апартаментами для шлюхи.

Я же называл это сбережением своих инвестиций.

— Выпьем. После работы. Вдвоем. И не пытайся свести меня с кем-нибудь, придурок. А теперь пошел вон из моего кабинета. Иди и отрабатывай свое содержание на балансе компании.

Нейт выглядел удовлетворенным и уже куда менее напряженным. Он поднялся и кивнул.

— Попрошу Дебору договориться о твоем ланче с Лейлой через ее ассистентку. Вы двое сможете наверстать упущенное. Когда приумножишь свое состояние после свадьбы, то поблагодаришь меня.

— Знаешь, мне нравится зарабатывать деньги и тратить их, а не купаться в золоте. Уходи, пока я не нанял на твое место кого-нибудь более квалифицированного, еще и за полцены.

Нейт посмеивался всю дорогу до моей двери.

Вскоре ко мне зашла Дебора, сообщив, что ключи от квартиры будут у меня во второй половине дня. И прежде чем она удалилась, я импульсивно остановил ее.

— Я бы хотел, чтобы ты договорилась о ланче для меня в ближайшее время, — произнес я, поправляя галстук и сверля Дебору взглядом. — С Лейлой Рейнард.

Дебора криво усмехнулась.

— Мне уже сказали. Нейт упомянул, что вам, вероятно, захочется с ней встретиться.

«Назойливый придурок».

— Не то чтобы мне этого хочется. Это скорее необходимость. Вот и все.

Дебора ушла, а я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Несмотря на мое раздражение, вызванное уверенностью Нейта, что он имел право голоса в отношении того, с кем я трахался, друг был прав. Эш — моя игрушка. Всего лишь отвлечение от тяжелой работы. Просто сделка. Я платил, а она выполняла. Конец, мать вашу. В моей жизни не было места ни любви, ни обязательствам.

Мое имя и бесконечные пачки зеленых купюр до самого неба — единственное, что имело для меня ценность. К сожалению, однажды Эш тоже это поймет. Это неизбежно. Так же, как и то, что рано или поздно наступит тот день, когда мать уговорит меня жениться на женщине нашего круга, чтобы укрепить и приумножить наше богатство.

Я Константин. Это значило, что у меня был долг перед семьей.

И только за закрытыми дверями я мог позволить себе награду за все, что делал для родных.

*****

— Это тебе, — я зашел в кабинет Перри, где на стуле рядом с братом сидела Эш. Они что-то просматривали в компьютере. — Не за что.

Перри хмуро и сконфуженно уставился на положенные поверх его стола ключи. Эш, однако, сразу поняла, что это значит.

— Я же сказала, что не хочу, — отрезала она, ее шея стала покрываться красными пятнами.

Смущение Эш показалось мне очень милым, и я обязательно бы им насладился, не раздражай меня так ее упрямство.

— А мне плевать, чего ты хочешь, — я подвинул к ней ключи и склонился над столом, пронзая Эш сердитым взглядом. — Ты примешь эту квартиру и будешь там жить. Она твоя.

— Кондоминиум? — спросил Перри, заставив меня вздрогнуть.

— Нет, — отрезал я. — Квартира. Ее собственная. Теперь Эш можно не волноваться из-за последствий того, что она поиграла с их «Audi», а после сообщила отцу о монструозности его пасынков.

— Умная мысль, — отозвался Перри, качнув головой. — Эти придурки…

— Это квартира шлюхи, — пронзительно повысила Эш голос, она буквально дрожала от гнева и сейчас несправедливо укоряла именно Перри. — Я думала хоть ты встанешь на мою сторону.

— Он мой брат. Какого черта ему вставать на твою сторону? — я пронзил ее мрачным взглядом. — Мы Константины, а ты…

— Девчонка для платных услуг. Да, Уин, ты совершенно ясно дал это понять, — она поднялась и направилась к другому столу, но я преградил ей дорогу. Она не одна умела закатывать истерики.

— Отойди, придурок.

— Значит, я придурок, если достал тебе квартиру, где ты будешь в безопасности? Ты ведешь себя глупо и прекрасно это понимаешь.

Она скрестила руку на груди и уставилась на меня снизу-вверх, вызывающе сверкая своими ореховыми глазами. Только Эш Эллиот могла выйти из себя из-за чего-то подобного. Девчонка позволяла мне швырять в нее тысячи долларов за разное извращенное дерьмо и покупать ей бронированную машину, но хорошая квартира рядом с работой почему-то делала ее шлюхой.

Невероятно.

— Мы закончили? — ноздри Эш гневно раздувались. — Если да, я бы хотела уйти.

Перри поерзал на стуле, явно испытывая неловкость из-за нашей бурной дискуссии. Я смотрел на Эш не меньше минуты, прежде чем все же кивнул.

— Иди, но мы еще вернемся к этому вопросу, Золушка.

— О, безусловно, Константин, — она протиснулась мимо меня, обдавая волной своего сладкого аромата.

— Неприятности в раю? — спросил Перри, как только Эш вышла из кабинета.

— Она ведет себя неразумно, — я взял ключи со стола и подкинул их на руке, удивляясь, как что-то столь незначительное могло так ее разозлить.

— Не хочу быть мистером очевидность, но ты у нас король неразумности.

Я бросил на него угрожающий взгляд.

— Может, ты и мой брат, но я все еще твой босс.

— Босс, который не оплачивает мне квартиру, — пожал он плечами. — Я пытаюсь сказать тебе, что Эш — больше, чем сотрудник, и ты прекрасно это знаешь. Потому квартира для нее — оскорбление.

— Я пытаюсь уберечь ее, черт бы тебя побрал. Ты же видел, что они с ней сделали! — я хмуро уставился на него, теребя узел галстука. Мне требовалось куда больше воздуха, чтобы нормально дышать. — И обязательно повторят, если им представится такая возможность.

— Скажи мне, Уинни, что случилось с комнатой, которую ты выделил Эш у себя в квартире?

— Это место для игр, — огрызнулся я. — Не для жилья.

— Значит, ты можешь ее там трахать и делать разное дерьмо, но свою почту она у тебя получать не может? В этом столько смысла, — он откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки. — Не порти все.

— Я ничего не порчу. Просто плачу ей, чтобы она доставляла мне удовольствие.

— Наверное, в начале так и было. А теперь? Ты идиот, если считаешь, что вам обоим комфортно оставаться в этих ролях. Брось, большой брат, ты здесь не единственный умник. Я все вижу предельно ясно. Эш — твоя девушка, хочешь ты это признавать или нет. И по сути ты только что сказал своей подружке, чтобы она съезжала с того места, где проводила все свое время, и отправлялась в оплачиваемую тобой квартиру.

— И что?

— На языке цыпочек ты практически с ней расстался.

— Мы. Не. Встречаемся.

Перри качнул головой и что-то буркнул себе под нос.

— Что? — потребовал я, и в этот миг собственный голос очень напомнил мне отцовский.

— Я сказал: «Если бы ты управлял «Халсионом» столь же виртуозно, как своей личной жизнью, мы бы обанкротились».

— Пошел ты.

— Делай, как знаешь. Разрушай свою жизнь. Какое мне дело? — он закатил глаза. — Серьезно, чувак, вытащи голову из задницы.

Я кинул ему ключи.

— Ты ее друг. Когда Эш перестанет злиться, своди ее перекусить, а потом покажи квартиру.

— А если она откажется? Хочешь, чтобы я отвез ее домой?

— Не смеши меня, — рыкнул я. — Только ко мне домой.

Этот ублюдок посмел ухмыльнуться, и я показал ему средний палец.

— А где будешь ты, Уинни? Поедешь куда-то убеждать себя, что не влюблен?

— Я не стану отвечать на этот вопрос. Просто сделай, как я сказал, Перри.

— Не наломай дров.

— Я уже сглупил, наняв тебя, проклятый ребенок, так что запоздалое наставление.

— И я тоже тебя люблю, братец.

— Иди ты.

Глава 14 Эш

Мой телефон завибрировал в сумочке. Я сердито вытащила его, готовая высказать Уинстону свое мнение, но мне писал не он.

Черт.

Придурок-сталкер: Ты что-нибудь нашла?

Я: Прошло всего несколько часов. Что я должна была найти за это время?

Придурок-сталкер: Загляни в его электронную почту. Вдруг там есть что-то ценное.

Я: Его кабинет напичкан камерами.

Придурок-сталкер: Придумай что-нибудь.

Я: Не могу! Если он поймает меня за выполнением приказа Морелли, думаешь, оставит потом возле себя? Вопреки твоему убеждению, я не так уж и важна для него.

Я просто его шлюха.

К глазам подступили горькие слезы. Я сказала ему, что мне не нужна дурацкая квартира, а он все равно ее раздобыл. Уинстон отталкивал меня, и я никак не могла это исправить.

Придурок-сталкер: Перейди по ссылке.

Меня охватил ужас. Это оказалось видео со мной и Уинстоном. Пошлое и извращенное. Мое лицо было плохо видно, но не подлежало сомнению то, кто именно трахал мою задницу. Сморгнув навернувшиеся слезы, я с трудом переборола наступавшую панику.

Я: Что ты наделал?

Придурок-сталкер: Пока ничего. Это видео сейчас находится в черновиках на одном порно-сайте. Мне нужно лишь нажать на кнопку «опубликовать», а потом отправить ссылку одному из самых злобных журналистов города. Лишь несколько щелчков мыши. Так просто.

Я: Ты просишь невозможного.

Придурок-сталкер: Невозможным было подобраться к этому ублюдку, но ты со своей золотой подростковой пиздой с этим справилась. Теперь заставь свою волшебную киску еще поработать и достань мне информацию.

Ни за что на свете я не стану копаться в вещах Уина и добывать этому мудаку реальную информацию. Мне придется солгать. Задумка честно говорить о своих возможностях явно провалилась.

Я: Я возьму его телефон, когда он отвлечется на деловой звонок, и пойду в туалет. Там быстро просмотрю почту.

Придурок-сталкер: Буду ждать результат.

Я: О, нет… зарядка садится. Пока.

Я выключила телефон и постаралась не паниковать. Лео не опубликует видео, не получив сперва мой ответ. Я должна в это верить.

— Ты так и будешь продолжать дуться? — прогремел голос Уинстона от дверей его кабинета.

Я чуть не выронила телефон и быстро сунула его в сумочку, безуспешно пытаясь придать своему лицу выражение невозмутимости.

— Я не хочу это обсуждать.

Он вошел. Уинстон выглядел таким красивым, состоятельным и, по всей видимости, совершенно недосягаемым. Однако его черты смягчились, когда он оказался возле меня на расстоянии вытянутой руки. Уинстон нежно провел ладонью по моим волосам, я прикрыла глаза. Этот жест можно было бы истолковать как унизительный или снисходительный, если бы он не дарил такое успокоение. Подобно котенку, я прильнула к его руке и тихо вздохнула.

— Вот это моя девочка, — такие нежные и сладкие слова от обычно грубого и жесткого мужчины. — Такая прекрасная, когда надувает губки.

Я показала ему язык и услышала смешок Уина, согревший меня изнутри и принесший умиротворение. Конечно, я все еще злилась на Уинстона, но после напряженной переписки с Лео я будто подзаряжалась в его присутствии.

— Мне не нужна эта квартира. Я хочу остаться на ночь у тебя.

— Готова заключить сделку?

Я распахнула глаза и встретила его взгляд.

— Ты останешься на ночь при соблюдении трех условий.

Я выгнула бровь.

— Я не соглашусь…

Уинстон заставил меня замолчать, впившись в губы обжигающим поцелуем. И через мгновение усилил напор, обхватив мою шею. Лишь когда у меня закружилась голова от желания большего, Уин отстранился.

— Ты позволишь Перри показать тебе квартиру. И на всякий случай прицепишь ключи к своему брелку.

— И?

— Будешь сосать мой член так отчаянно, будто только от этого зависит останешься ли ты у меня на ночь. Если минет будет достаточно хорош, может, пойдет в уплату и нескольких ночей.

Преисполненная решимости выиграть этот раунд, я потерла его член через брюки.

— Идет. Но позволь мне предупредить тебя, Константин: я могу насосать за раз на месяц вперед.

— Я знал, что есть причина, почему держу тебя рядом, — Уинстон опустил руку и обхватил мою грудь. — У тебя очень грязный рот, Золушка. И мне это нравится.

Похоже, нам удалось вернуться на знакомую территорию. Я все еще была расстроена, но он позволил мне держаться за него изо всех сил.

— Я изучила несколько новых техник минета, — я хитро улыбнулась, отчего Уинстон нахмурился. — Просто подожди того момента, когда я засуну палец тебе в задницу, пока ты будешь кончать. Чистая магия.

— Если твой палец хоть приблизится к моей заднице, будешь потом вытаскивать из своей ключи от новой квартиры.

— Оооу, извращенец.

— Мне нужно уйти сейчас, — буркнул он. — Иди и доставай Перри. Он ждет. Увидимся дома.

Он даже не обратил внимания, как естественно это сказал, а я не стала акцентировать. Не сейчас. Пока все было слишком хрупким и ненадежным.

— Пока, Уин.

*****

— Не понимаю, почему мы должны это делать, — проворчала я, поерзав на пассажирском сидении машины и бросив на Перри раздраженный взгляд. — Мы могли бы просто поехать к Уинстону.

— В этом случае я бы не дожил до развязки ваших отношений, — посмеиваясь, отозвался он, подъезжая к гаражу жилого дома. — К тому же, тебе не помешает местечко, куда можно будет уходить, если Уинстон тебя разозлит.

— Он постоянно меня злит, — бросила я. — Это в некотором роде наша фишка. И за это он мне и нравится.

Заехав на открытое парковочное место возле лифтов, он выключил свой громыхавший двигатель. Сдвинув брови, Перри принялся изучать меня.

— Тебя это задело.

— Думаешь?

Он провел пальцем по кожаному рулю и тяжело вздохнул.

— Уинстон пытается поступить правильно.

— Отталкивая меня?

— Предоставляя тебе личное пространство. Безопасность. Место, которое ты могла бы назвать своим домом.

Глаза заволокла пелена слез, и я стала собирать пакеты с китайской едой на вынос, которые мы захватили по дороге. К тому времени, как я выбралась из оранжевого чудовища Перри, плакать мне расхотелось. К лифту мы подошли одновременно. Перри обнял меня за плечи и поцеловал в макушку.

Узнав про трех сводных братьев, я думала, что наши отношения будут именно такими. Что они станут теми, на кого я смогу положиться. С кем мы обязательно подружимся. Мы могли бы болтать обо всем на свете, а они прикрывали бы мою спину. Думала, сводные братья смогут просто обнять меня, когда мне будет плохо, и помочь подняться на ноги.

— Просто он паникует, — сказал Перри, когда двери раскрылись, и мы вошли внутрь. — У Уинстона никогда не было… — он замолк и усмехнулся. — У него никогда прежде не было никого похожего на тебя.

— Эта квартира намекает, что ему и не нужен кто-то вроде меня.

— Нет, — Перри нажал на кнопку двенадцатого этажа. — Неправда. Он хочет тебя сильнее, чем когда-либо признается своей упрямой заднице. Просто Уинстон очень похож на маму. Когда речь заходит о чувствах, он окружает себя стеной льда. Но человек, которого он прячет за всей этой показной холодностью нуждается в любви, вероятно, даже больше любого из нас.

У меня сердце защемило от того, как Перри говорил о своей семье. Ведь какими бы богатыми Константины ни были, они все равно оставались людьми.

Двери разъехались, избавляя нас от дальнейшего разговора про Уинстона. Я не знала, чего ждала от этой квартиры, но точно не чего-то столь обычного. Дом, где жил Уинстон, был невероятно помпезным и новым, это же здание было старше, реставрированное до первоначального вида. Здешние стены хранили, вероятно, многие десятилетия историй. Я никому бы в этом не призналась, но тут мне даже дышать было легче. Этот дом очень походил на тот, в котором мы с папой жили все эти годы после смерти мамы.

Мы подошли к квартире 1200, и я передала Перри пакеты с едой, чтобы достать связку ключей. Как только мы заключили с Уином сделку, он сам забрал их у Перри и надел мне на брелок. Руки немного дрожали, но я все же открыла дверь. Изнутри потянуло ароматом апельсинов и корицы, словно прошлый владелец квартиры любил печь.

— Это… необычно, — произнес Перри, окидывая маленькую квартирку критическим и пристальным взглядом. — И неожиданно.

Внутри квартиры-студии под большим окном, откуда просматривались другие здания, стояла широкая двуспальная кровать. Вдоль одной из стен обнаружились книжные шкафы, а у другой — письменный стол. В одном из углов примостился диван и книжный столик. Телевизора не было. Под небольшой барной стойкой, ограничивающей кухню, стояли два высоких стула. На самой же части, предназначенной для готовки, помещались только холодильник, плита и кофеварка. Между диваном и книжным шкафом виднелись две двери. Одна была приоткрыта, и я увидела затененную ванную комнату.

Что ж, по крайней мере моя квартира шлюхи симпатичная.

И тихая.

Я тут же представила себя за письменным столом, решив, что было бы уютно заниматься тут курсовыми работами.

«Потому что Уинстон уйдет в прошлое, а ты будешь сидеть тут уже постоянно?»

Оторвав взгляд от стола, я бросила сумочку на диван. Пока Перри доставал еду из пакетов, я стала рыться на кухне в поисках тарелок и столовых приборов. В холодильнике обнаружились несколько бутылок воды.

— Тебе необязательно здесь жить, — произнес Перри, накладывая себе на тарелку жареный рис, как только мы устроились за стойкой. — Если хочешь, я похожу с тобой по разным местам, пока мы не найдем то, которое тебе больше понравится.

— Здесь чудесно.

— Давай же, Эш. Поговори со мной. Ты слишком тихая.

Отложив вилку, я посмотрела на него. Перри был более молодой и менее собранной версией Уинстона, но все же оставался Константином. Красивый и способный. Вероятно, совершенно нормальный. Какой-нибудь девушке с ним очень повезет. Если бы мне так не нравились порочные вещи, я бы точно выбрала кого-нибудь вроде Перри.

К сожалению, темные принцы с извращенными фантазиями мне были больше по душе.

— Как думаешь, если из наших отношений убрать деньги, подарки и эту квартиру шлюхи, — начала я, поморщившись на последнем слове, — мы все равно сможем быть рядом? Будет ли Уинстона просто так интересовать нищая горничная вдвое моложе него?

Перри громко и по-мальчишески расхохотался.

— Вы двое такого низкого друг о друге мнения.

— Это не ответ, — я толкнула его локтем. — Я ведь серьезно спросила.

— Я тоже предельно серьезен, — пожал он плечами и мягко мне улыбнулся. — Уинстон заботится о тебе. Именно о тебе, а не твоих обязанностях. Это видно любому зрячему идиоту. Черт, да ведь именно поэтому Морелли пытался ему угрожать, — я вздрогнула при упоминании Лео, но Перри, похоже, не заметил. — Ты важна моему брату. И то, что он заставил тебя думать иначе, еще не означает, что это правда.

— Обстоятельства против нас, — отозвалась я. — Мы не подходим друг другу. Можешь спросить об этом Нейта.

Перри сдвинул брови, принявшись изучать меня проницательным взглядом, который Уинстон довел до совершенства. Черт бы побрал этих Константинов и их способность копаться в головах людей.

— Нейт — идиот. К тому же, думаешь, это первый раз, когда все говорило против Уинстона, а он все равно одержал победу? — он сжал мое плечо. — Все были уверены, что Уинни завалит дело отца после его гибели. И что в итоге? Нет, он выстоял, не только приумножил состояние «Халсиона», но и убедился, чтобы все в этом городе знали, что он тут главный. Мой брат любит сложные задачи, а ты, моя милая подруга, самая труднодоступная для него женщина, которую я знаю.

Я обдумывала его слова, пока мы заканчивали трапезу. Это всего лишь квартира. Мне необязательно тут оставаться, но то, что мне было куда пойти в случае надобности, даже утешало. Уинстон — сложный человек, но он стоил того, чтобы узнать его как можно лучше. За него стоило бороться, даже если придется сражаться с ним самим.

Я ничуть не похожа на распутную принцессу Мередит или других подражательниц степфордских жен в городе.

Я — Эш Эллиот.

Анти-принцесса.

Не такая уж и очаровательная любовница со злодейскими наклонностями.

Девушка, отдающая предпочтение не менее сложным задачкам.

Я и Уин — маловероятная пара, рожденная похотью и развратом, однако если смахнуть с нас пыль, мы прекрасно засияем.

Доев, Перри стал убирать со стойки, а я все еще размышляла над нашей беседой, когда завибрировал телефон. Я включила его чуть раньше и совсем не удивилась, обнаружив сообщение от Лео.

Придурок-сталкер: Ну?

Я: На его почте масса сообщений, относящихся к твоему зданию.

«Ложь».

Придурок-сталкер: Кому они адресованы? Что там говорилось?

Я: Какой-то цыпочке по имени Мередит.

Я точно отправлюсь в ад за это.

Придурок-сталкер: Он хочет вернуть его?

Я: Это же Уинстон. Как сам думаешь?

Стиснув зубы, я придумывала на ходу, стараясь, чтобы это звучало правдоподобно. Лео проницателен и расчетлив. Я даже не знала, купится ли он. Если Морелли потребует доказательств, я пропала.

Придурок-сталкер: Ты только что купила себе несколько дней анонимности. Продолжай в том же духе, стукачка.

Мне хотелось послать ему тысячи эмодзи со средним пальцем, но пришлось довольствоваться тремя.

— Уинстон? — спросил Перри, отчего я едва не подпрыгнула до потолка. — Только ему ты так зловеще улыбаешься.

Я положила телефон в сумочку и качнула головой

— Просто какой-то идиот, считающий, что может указывать мне, что делать. Я так соскучилась по Креветке. Мы ведь уходим? Квартира шлюхи все же не самое радостное место.

Перри рассмеялся, а я вздохнула. Мне удалось увернуться от первой пули Морелли. Будем надеяться, что от остальных уклониться тоже удастся.

Глава 15 Уинстон

Слава богу, что сегодня пятница. Эта неделя пролетела словно в тумане, пока я тушил один пожар за другим. Вселенная будто решила надо мной посмеяться. К счастью, Эш обладала не только красивым личиком. Она оказалась довольно компетентна. Они с Перри отлично заменяли среднестатистического сотрудника среднего звена. Что удивительно, учитывая, насколько они оба еще зеленые. Однако по первой просьбе и Эш, и Перри готовы были бежать в тысячу разных направлений. Мой брат пробьется благодаря своей фамилии, а вот Эш… меня утешало, что она хотела поступить в колледж. Однажды эта девочка добьется успеха, я не сомневался. После нашей ссоры из-за квартиры в начале недели все вернулось на круги своя. Эш усердно трудилась каждую ночь, доставляя мне удовольствие, а в награду я не отсылал ее прочь.

Я был таким мудаком.

Но Эш, похоже, не жаловалась.

Словно вызванная моими мыслями, в дверях появилась Эш с листом в руке.

— Перри попросил меня отнести. Это список предприятий в радиусе мили от здания Бэлтриджа.

Я был слишком занят, чтобы самостоятельно проводить исследования, а Дункан оказался совершенно бесполезным в качестве источника информации. Но как бы мне ни хотелось заглянуть в список, всем моим вниманием завладела Эш. Сегодня она выглядела чертовски сексуально в платье классического кроя в темно-синий и белый горошек, оно прекрасно и со вкусом подчеркивало ее изгибы. Сегодня она словно сошла со страниц журналов пятидесятых, и будь я проклят, если это не самый горячий образ, что мне доводилось видеть.

— Закрой дверь, — буркнул я. — Но не запирай.

Эш удивленно выгнула бровь, но спорить не стала. Обернулась, отчего ткань платья колыхнулась, и выполнила мой приказ. Мой взгляд блуждал по ее стройным икрам, заднице и бедрам, оценивая каждый дюйм тела. Как только мы оказались в уединении моего кабинета, я тут же ослабил галстук, чтобы дышать свободнее.

— Ты был так занят на этой неделе, что даже ни разу не пригласил меня на ланч, — Эш подошла ко мне и положила список на стол. — Я уже начала думать, что мой парень теряет ко мне интерес.

Нет, никакой потери интереса.

«Лишь пытался думать головой, а не членом».

Вчера я обедал с Лейлой Рейнард. Думал, это будет отличной возможностью установить между мной и Эш дистанцию. Что Лейла напомнит мне о том, что в действительности должно меня волновать. Однако встреча прошла для меня мучительно.

Лейла была очень красива, как и утверждал Нейт.Богата, вежлива. Идеальный трофей.

Но она не Эш.

Ничто в Лейле не пробуждало мою безумную жажду обладания, чувство собственности и желание поглотить ее целиком.

Вместо того, чтобы собрать воедино растревоженные нежданными эмоциями мысли, они еще сильнее погрузились в хаос. После обеда с Лейлой я так грубо взял Эш на своем столе, что теперь, вероятно, все здание слышало, как она умела выкрикивать мое имя, достигая экстаза.

— Я не твой парень, — пробормотал я, хоть и не вкладывал особо смысла в привычную фразу. — Я плачу тебе слишком много, чтобы не видеть, как окупаются мои инвестиции.

Эш закатила глаза, уже привыкшая к моим насмешкам, однако на этот раз мой ответ ей не понравился, поскольку она чуть поморщилась.

— Неважно.

— Тебе нравится тут работать?

Эш искренне улыбнулась.

— Да. Тут потрясающе. Так много дел. Я куда больше подхожу для работы в «Халсионе», чем вытирать пыль в твоей безупречной квартире.

К тому же она получала зарплату куда выше арендной платы за квартиру шлюхи, как Эш ее называла. Пока она переступила порог того жилища только раз.

— Будем честны: ты скорее притворялась, чем действительно вытирала у меня пыль.

— По крайней мере, тут мне не нужно притворяться, — она склонила голову набок, изучая меня. — Вижу, как у тебя в голове крутятся шестеренки. Ты придумал какой-то гнусный план. И он касается меня. Боже, надеюсь, ты хорошо заплатишь.

Я усмехнулся ее нахальности.

— Тебе прекрасно известно, что я всегда хорошо плачу. Ты все еще собираешься идти в колледж?

Эш нахмурилась и выпрямилась.

— То, что происходит между нами, не изменит моего желания учиться. У меня сформировался целый план, и он не может внезапно исчезнуть только потому, что ты стал моим парнем.

— Не стал. Посмотрите-ка, а кто-то тут встал в оборонительную позу.

— Ты мой парень, Уин, и я не обороняюсь. Просто не хочу, чтобы ты думал, будто я нахлебница. Вот и все, — она посмотрела на окна позади меня, избегая встречаться со мной взглядом. Тот, кто забил ей голову этой чепухой, должен получить по заднице. Судя по всему, это Дебора или Нейт, поскольку они — единственные, у кого на этой неделе были проблемы с Эш.

— Это не так, Золушка, ты зарабатываешь себе деньги честным трудом. И мы оба знаем, что ты получаешь достаточно, чтобы снимать себе квартиру, но твоя избалованная задница отказывается в ней жить.

— Там слишком тесно, чтобы Креветка мог спокойно летать. К тому же я бы предпочла доставать тебя ночи напролет, — Эш заметно расслабилась и вопросительно выгнула бровь. — Итак, что мы будем делать сегодня?

Я откинулся на спинку стула и по-волчьи ухмыльнулся.

— Ты будешь.

— Да, — дерзко отозвалась она. — Но мне нужно больше деталей, прежде чем решу дать согласие. Так о какой сумме речь?

— Как насчет того, чтобы полностью оплатить первый год обучения?

Эш вытаращила глаза.

— Уинстон, это слишком. Ты…

— Ровно семьдесят пять тысяч. Да, знаю. И это не так уж и много. Вот увидишь.

— Я не стану разгуливать по офису голышом. Дебора итак меня ненавидит, — Эш скрестила руки на груди, как бы приглашая меня поспорить. Зато я узнал, из-за кого у нее столь дерьмовое настроение. И с этим я разберусь позже.

— Словно ты совсем меня не знаешь, — поддразнил я ее. — Тебе ведь известно, какое красочное у меня воображение.

— К сожалению.

Рассмеявшись, я указал на ее сумочку, стоявшую на книжной полке.

— Возьми свой телефон.

Эш отошла и выполнила просьбу.

— Можешь снимать видео и на свой. Не обязательно все должно храниться у меня.

— А кто говорил о съемках? Ты и правда грязная девчонка.

Эш сделала вид, что наносит себе помаду средним пальцем.

— Назови свои условия, Константин.

— Я попрошу Гарольда открыть для тебя фонд на колледж в размере семидесяти пяти тысяч, деньги из которого ты сможешь тратить исключительно на образование и все, что с ним связано. И к этому фонду никто не сможет притронуться. Ни я. Ни твой отец. Ни твоя мачеха или сводные братья. Черт, да ты и сама не сможешь. По крайней мере, не предоставив сперва доказательства того, куда пойдут деньги.

— Ты сомневаешься, что я потрачу их на учебу? — в ее глазах мелькнула боль.

— А вдруг ты все спустишь на то, чтобы я говорил тебе сладкие слова, — ухмыльнулся я. — Впрочем, мне просто нравится идея хранить эти деньги в неприкосновенности. Что бы ни произошло.

Эш выглядела неуверенной.

— Не волнуйся, малышка. Можешь еще немного попритворяться моей девушкой. Ты мне еще не надоела.

— Ты мудак, — Эш закатила глаза.

— Думал, скажешь: «Ты мудак, мой парень».

— Нет, не хочу тебя так называть, если ты против.

— Может, мне следует заплатить, чтобы услышать эти слова.

— И тогда победит реверсивная психология, — со смешком произнесла она. — Я перехитрю великого Уинстона Константина.

— Да, ты была бы счастлива, окажись все так просто, — я указал на ее телефон. — Позвони своему отцу в FaceTime. И немного поболтай. Сообщишь, что твой босс полностью оплатил тебе первый год обучения.

— Звучит слишком легко.

— Потому что я еще не закончил.

— Ну, конечно, — она сердито посмотрела на меня.

— Позвонишь, сидя на моем столе.

— Ладно, но вечером ты поведешь меня на ужин. В какое-нибудь романтическое место, — она одарила меня своей невинной, но такой соблазнительной улыбкой. — Мой парень.

Я принимал ее глупые игры только потому, что она всегда готова была испачкаться в моих собственных фантазиях. Однако в отличие от меня, способного по щелчку пальцев отказаться от нашего легкого подшучивания и хорошего секса, Эш по-обыкновению смотрела на меня с этими чертовыми сердечками в глазах. Было ошибкой продолжать с ней отношения, но я не хотел останавливаться. Она стала моей зависимостью. И когда я решусь, наконец, оборвать нашу связь, это уничтожит нас обоих.

— Это уже совсем другие переговоры. Мы обсудим ужин позже. А сейчас я хочу, чтобы ты положила трусики в сумочку и забралась голой задницей ко мне на стол, — я похлопал по гладкой столешнице. — И поторапливайся, женщина, я не могу потратить на тебя весь день.

— Я хочу стейк, и нам нужно будет снова заехать в кондитерскую, — буркнула Эш, принявшись стаскивать трусики, но так, что все интересное происходило вне поля моего зрения. Она скрывалась так, словно через несколько мгновений не собиралась ложиться передо мной, накрывая собой стол, словно у нас какой-то чертов праздник вроде Дня благодарения. — У тебя закончились мармеладные мишки.

При упоминании них у меня буквально потекли слюнки. Она превратила меня в какого-то монстра. Все мои зубы обязательно сгниют и выпадут, если я продолжу с таким же рвением жевать эти сладости.

Эш, тем временем, подошла ко мне, сияя победной улыбкой, а я чуть откатился на стуле, чтобы дать ей необходимое пространство. Вскоре она уже расположилась на краю стола и раздвинула бедра, задирая платье. Теперь, когда она оказалась передо мной обнаженной, я придвинулся ближе.

— Подвинься к краю, — приказал я, пока Эш пыталась упереться туфлями в подлокотники моего кресла.

— Чувствую себя так, словно пришла к гинекологу.

— Гинеколог всегда лижет твою аппетитную киску?

— Фу. Уин, не будь таким ненормальным.

Я игриво ударил ее по половым губам.

— Слишком поздно. Я уже ненормальный. А теперь звони.

— А ты будешь просто смотреть и восхищаться или начнешь лизать?

— Я не собираюсь ничего лизать, пока не позвонишь своему папочке, малышка. А потом ты будешь хныкать и стонать, объясняя, что твой спонсор о тебе позаботился, в отличие от него.

— Это подло.

— Подло было жениться на этой злой ведьме, шедшей в комплекте с гнилыми мудаками, и забыть, что ты — самое важное, что есть в его жизни, — огрызнулся я даже чересчур раздраженно.

Эш сдвинула брови, утратив всю свою игривость.

— Когда я уверяюсь, что моему парню плевать на меня, он говорит мне что-то невероятно романтичное.

— Тебе нужно проверить голову, если нашла в моих словах что-то отдаленно романтичное.

— Кажется, мы уже поняли, что я не совсем здорова, — нахально ответила она, — но в этом я виню исключительно тебя.

Я снова шлепнул ее по киске, отчего Эш наградила меня хмурым взглядом, после чего, наконец, набрала номер отца. Как только Бэрон ответил, и Эш начала щебетать с ним, я провел языком вдоль ее щели и, к моему удовлетворению, услышал, как Эш с шипением втянула в легкие воздух. А потом тихо простонала, когда я проник внутрь нее пальцем и стал посасывать маленький клитор. Она уже истекала соками, а внутренние мышцы стали сокращаться вокруг моего пальца, словно желая получить мой член. Я потер ее точку G, испытав восторг, когда Эш захныкала.

— Ты в порядке, милая? — спросил Бэрон, и я улыбнулся прямо в ее киску.

— Все отлично. Просто мышцы болят после утренней пробежки.

Лгунья. Единственное, что она тренировала этим утром — это свой рот.

Они продолжили болтать, но Эш не поднимала тему обучения. В конце концов, я отстранился и бросил на нее вопросительный взгляд. Она поморщилась, но снова тихо заскулила, когда я продолжил сводить ее с ума.

— Я, эм, хотела сказать тебе… эм… ооох…

— Что? — спросил Бэрон. — Милая, ты уверена, что все в порядке?

— Да, — воскликнула она. — Все просто потрясающе. Я так счастлива, — Эш ахнула. — Просто очень взволнована, что Уинстон оплатил мне первый год в колледже.

В кабинете повисла тишина, если не считать тихих звуков, с которыми я лизал ее киску.

— Мэнди ведь сказала, что заплатит, — напряженно и даже немного сердито отозвался Бэрон. — Нам не требуется вмешательство мистера Константина.

— Я был совсем не против, — произнес я, прежде чем прикусить клитор. — Даже получил удовольствие.

— Я не знал, что он все слышит, — буркнул Бэрон. — Думаю, нам следует обсудить это позже.

— Тут нечего обсуждать, пап. Мы с Уином заключили сделку.

— Что за сделку? — потребовал он.

— Просто рабочие моменты, — Эш задрожала и чуть приподняла задницу над столом, отчаянно желая усилить давление моего языка. — Мы уже обо всем договорились.

Я стал теребить языком ее клитор, а потом шумно всосал его, не сбиваясь с темпа пальца, продолжая измываться над точкой G.

— Деньги будут на счете, к которому ни у кого не будет доступа. Ни у кого.

Я замолчал, позволяя словам как следует дойти до его понимания и наслаждаясь тем, что лишил Бэрона дара речи. Мое внимание было полностью сосредоточено на Эш, которой удавалось держать себя в руках, не считая того, что она прикусила нижнюю губу. В тот момент, когда Эш все же достигла оргазма, из ее горла вырвался звук, похожий на рыдания. Она закрыла глаза, а внутренние мышцы стали так сдавливать мой палец, словно молили дать желанное семя этому крохотному жадному проходу.

— Не плач, милая, — начал Бэрон. — Ты же знаешь, я очень сожалею о том, что случилось с твоим фондом на колледж, — он чертыхнулся и шумно вздохнул. — Слушай, мне нужно вернуться к работе. Поговорим об этом позже. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, пап.

Эш сбросила вызов и сердито уставилась на меня.

— Счастлив?

Я вынул из нее палец и снова громко шлепнул ее по киске.

— Безумно.

— Ты такой засранец.

Мы оба опустили взгляд на мой затвердевший член. Я сгорал от желания трахнуть ее дерзкий рот. И уже собирался предложить это Эш, когда в дверь постучали.

— Что? — рявкнул я.

— У вас важный посетитель, — откликнулась Дебора по ту сторону двери.

Эш спрыгнула со стола и быстро одернула платье. Мои пальцы все еще блестели от ее влаги, а в самом офисе пахло сладкими соками.

— Впускай, — произнес я. Раздраженное рычание Эш принесло мне немало удовольствия.

Однако когда дверь распахнулась, кровь, обжигавшая вены и заставлявшая пульсировать член, вмиг заледенела.

«Черт».

Глава 16 Эш

«Господи».

Кэролайн Константин. Золотоволосая и более старшая копия сидевшего рядом со мной мужчины. Его мать, черт возьми. Я миллион раз прокручивала в голове разные сценарии нашей встречи, но во всех них мне удавалось производить приятное первое впечатление. Однако эту ситуацию я никак не предвидела. Я еще не отошла от нашей с Уинстоном шалости, а его мать была очень умна. Я могла держать пари, что она ничего не упустит.

Я вдруг почувствовала себя грязной. Скорее не девушкой Уинстона, а проституткой. Я же позволила ему сделать мне куни в обмен на оплату колледжа. По правде прямо сейчас мне хотелось сбежать в свою квартиру шлюхи и больше никогда из нее не выходить.

Уинстон прочистил горло, и я поняла, что он был встревожен вторжением не меньше меня. Если и он испугался, значит я была в полном дерьме. Обычно ничто не выводило его из равновесия.

Кэролайн скользнула по мне ледяным взглядом, медленно каталогизируя каждую деталь, начиная с раскрасневшихся щек, телефона в руке и заканчивая тем, как я неловко переминалась с ноги на ногу. В кабинете отчетливо пахло сексом, и это приводило меня в ужас.

— Мама, — произнес Уинстон, обретая голос, — это моя помощница, Эш Эллиот.

Верно. Помощница.

Не его девушка.

Болезненный укол реальности.

— Я знаю, кто она, — Кэролайн пренебрежительно махнула на меня рукой. — Мне нужно поговорить со своим сыном, — она одарила меня чертовски фальшивой улыбкой. — Наедине.

Я бросила взгляд на Уинстона, но он не смотрел в мою сторону. Уин вообще выглядел теперь на редкость отстраненным и жестким. «Вот тебе и спасение от злой королевы». Я с трудом стояла ровно под ее ненавидящим взглядом.

— Я… эм… просто проверю, не нужно ли что-нибудь Перри, — заикаясь, произнесла я и направилась к двери.

— Уверена, Перри и сам отлично справляется, — предупреждение в ее голосе заставило меня вздрогнуть. — Думаю, тебе следует… — она снова махнула на меня своей ухоженной рукой, — освежиться в дамской комнате.

Щеки теперь буквально пылали. Я смогла лишь кивнуть, а потом просто сбежала из кабинета Уинстона. Дебора усмехнулась, когда я пронеслась мимо нее. Она явно насладилась моим смущением. По совету Кэролайн я действительно зашла в туалет освежиться — и надеть чертовы трусики. Чтобы больше никто не смотрел на меня свысока.

Взгляд Кэролайн однако все еще меня преследовал. Она будто говорила, что кто-то вроде меня никогда не будет достаточно хорош для ее сына. Иногда мне становилось тоскливо, что наши с Уинстоном пути не пересеклись через четыре года. Тогда я бы уже закончила колледж. И была бы самодостаточной. Тогда деньги не стали бы нашим связующим звеном. Он бы увидел во мне лишь успешную женщину с похожими вкусами в постели.

Впрочем, я бы вообще никогда с ним не встретилась, если бы все не сложилось так, как произошло.

Вздохнув, я направилась к кабинету Перри, быстро миновав пристанище Нейта. Не хотелось нарываться на еще одну беседу в стиле той, что состоялась у нас в начале недели. Стоило мне зайти к Перри, как он оторвался от клавиатуры компьютера и улыбнулся.

— Привет, сестренка, — протянул он, озорно поблескивая глазами.

Я покачала головой.

— Только не называй меня так при Уинстоне. Или Нейте. Он итак думает, что я пытаюсь заарканить Уинстона под венец.

Среди прочего. К тому же он уверен, что я трахалась с кем-то еще за спиной Уина.

Если бы только это было самой большой моей проблемой. Однако мои мысли еще занимала Бэлтридж Плаза. И то, что я буду делать с Лео. Он уже несколько дней не пытался со мной связаться — с того самого момента, как я скормила ему ложную информацию. И я должна была бы чувствовать облегчение, но почему-то испытывала беспокойство. Ведь совсем скоро он опять потребует от меня поделиться какими-нибудь данными. До сих пор мне просто везло, поскольку удавалось расправиться с ним без последствий, но не известно, как долго это будет продолжаться.

— Нейт тебя достает? — Перри стал предельно серьезным.

— Просто защищает друга, — я шумно выдохнула. — У нас проблемы посерьезнее.

Поважнее Лео, Нейта, тройняшек и всего прочего в мире.

— М?

— Твоя мама… — я замолкла и поморщилась. — Скажем так: у нас с ней состоялась первая встреча, и прошла она отнюдь не гладко.

— Она здесь? — он выпрямился, сдвинув брови. — Зачем?

— Не уверена, но она прогнала меня из кабинета Уинстона.

Перри вздохнул и ущипнул себя за переносицу.

— Все будет в порядке. Она просто… чересчур заботлива временами. И к слову о чрезмерной заботе. Тройняшки к тебе больше не совались? Просто ты всю неделю какая-то раздраженная.

В душе разлилось тепло от того, как Перри, похоже, волновался обо мне и заботился о благополучии. Когда Уинстон намеренно включал безразличие, Перри, наоборот, открыто проявлял участие. Я была рада, что мы стали друзьями. Тройняшки распугали всех моих знакомых, а потому было очень приятно заиметь хоть одного человека, с кем можно было просто поговорить. И кто при этом не захочет меня раздеть.

— Нет, — я пожала плечами. — Но это еще страшнее. Если они ведут себя тихо, значит что-то замышляют.

«В точности, как и Лео». Только это я уже не стала озвучивать.

— Хмм, — только и произнес Перри, коварно улыбнувшись. Это напомнило мне его старшего брата.

— Знаешь, когда Уин так улыбается, значит замышляет что-то нехорошее.

— Я Константин, Эш. Мы не можем замышлять ничего хорошего.

*****

После того, как мы с Перри доработали до пяти, я вышла из его кабинета и отправилась на поиски Уинстона. Дверь его кабинета все еще была закрыта. Мне хотелось узнать, что же сказала ему мать, потому я подошла и постучала.

Дебора отложила трубку, заканчивая какой-то разговор, и прочистила горло.

— Мистер Константин уже уехал и сегодня не вернется, мисс.

«Мисс».

Словно я какая-то случайная посетительница.

Дебора прекрасно знала, что я далеко не обычный визитер к Уинстону, и все равно, похоже, получала удовольствие, обращаясь со мной так, будто я для него ничто.

— Он пошел на ужин со своей матерью, — Дебора фальшиво улыбнулась. — Хотите оставить ему сообщение?

Я стиснула зубы и покачала головой.

— Нет. Мы все равно встретимся дома.

Я солгала, но испытала истинное наслаждение, когда она поморщилась. Правда была в том, что я понятия не имела, планировал ли Уинстон встретиться со мной позже. Он никогда прежде не заканчивал со мной встреч таким образом, не давая дальнейших инструкций. Я почувствовала себя в некотором роде брошенной, но не показала вида.

«Он ведь снял тебе квартиру».

Кровь буквально вскипела от этой мысли. Словно мне вкололи еще одну инъекцию реальности. Неужели я действительно навоображала себе о наших отношениях, приняв их за то, чем они не являлись?

Нет.

Просто Уинстон вел себя, как упрямый идиот.

— Безусловно, — выдавила она, — а теперь если вы меня извините, мне нужно вернуться к работе.

Я пошла собирать свои вещи и уже хотела уходить, когда мне пришло сообщение от Уинстона.

Уин: Жди меня вечером дома.

Я: А вдруг я занята?

Уин: Не набивай себе цену. Обещаю осыпать тебя вниманием, но приеду поздно.

Уинстон мог говорить довольно грубо, но я все равно расплылась в улыбке, как влюбленная идиотка.

Я: По шкале от одного до десяти насколько твоя мать меня ненавидит?

Уин: Эш, ее умозаключения не имеют никакого значения.

Он был предельно серьезен, и это показалось мне милым. Я решила вернуть в нашу переписку немного легкомыслия, потому послала ему несколько смайликов в сердечками, на что в ответ получила пару эмодзи со средним пальцем.

Да, у нас все было в порядке.

Что бы Кэролайн ему не сказала, это не повлияло на его отношение ко мне. И к нашей связи. Я почувствовала облегчение, что наша игра, хоть и основанная на больших деньгах, еще не закончена. Игра, в которую я изрядно вложилась. Хотелось, чтобы в нее выиграли мы оба.

*****

— Когда же наш папочка вернется домой? — спросила я Креветку, проведя пальцем по его розовой макушке. — Нам тут скучно, да?

Креветка заворковал и взмахнул крыльями. Самая милая птичка на свете. Посмотрев время на телефоне, я тяжело вздохнула. Прошло уже несколько часов, а Уинстон так и не появлялся.

Кто-то постучал в дверь, отчего Креветка вздрогнул, а потом полетел к вычурной люстре, щебеча на меня так, словно я нарочно его напугала. Посмеиваясь, я поднялась и пошла к двери. А когда заглянула в глазок, увидела, что Нейт уже доставал ключи, чтобы отпереть замок. Нацепив на лицо стервозную улыбку, я распахнула дверь.

— Его нет. Извини.

— Могу подождать, — он закатил глаза и прошел в квартиру.

Я шумно вздохнула, даже не потрудившись казаться вежливой, заперла дверь и проследовала за Нейтом. Как и в прошлый раз, он чувствовал себя как дома и тут же пошел налить себе выпить. Однако вместо того, чтобы оставить Нейта в покое, я остановилась напротив, скрестила руки на груди и свирепо уставилась на него.

— Если хотел запугать меня, это не сработает, — выплюнула я.

Креветка взмахнул крыльями, но в остальном никак не отреагировал. Только вот я знала, что он так выказывал беспокойство, ему не нравилось видеть меня расстроенной.

— Я не собирался тебя запугивать, — Нейт одним глотком осушил свой ликер. — Мне нужно обсудить с Уинстоном кое-какие дела.

— Тогда какое-то время тебе придется меня потерпеть. Я не знаю, когда он вернется.

Он нахмурился и одарил меня пристальным взглядом, после чего поставил свой стакан на небольшой столик.

— Значит, придется иметь дело с тобой, — его ноздри расширились, а потом он кивнул наверх. — Пойду отолью. Налей нам пока чего-нибудь.

Ничего не ответив, я глубоко втянула в легкие воздух в надежде успокоиться, как только Нейт поднялся по лестнице и исчез в коридоре. Креветка снова что-то прощебетал, но не спустился.

— Знаю, знаю. Нейт засранец, — ответила я птичке, прекрасно разбиравшейся в людях. — Но он — лучший друг Уинстона.

Некоторое время спустя Нейт вернулся и самостоятельно налил себе добавки. Я же листала ленту в телефоне, притворяясь, что у меня была масса других забот и что меня утянуло в соцсети. Хотя по правде я исподтишка наблюдалась за Нейтом, ловя его взгляды.

— Когда ты поймешь, что для Уинстона ты не более, чем игрушка? — спросил он, потягивая ликер. — Все богатеи рано или поздно устают от таких. Черт, да потому, что Уинстон сейчас где-то вне дома, а ты сидишь и развлекаешь меня, можно заключить, что он уже начал от тебя уставать. Просто ты слишком наивна, чтобы понять это.

Я показала ему средний палец, даже не удостоив ответом. Нейт рассмеялся, а потом принялся звать мою птицу. «Ко мне, птичка». Словно Креветка был каким-то щенком. Мой питомец громко хлопнул крыльями, что на птичьем было эквивалентно фразе «да пошел ты». Я с трудом сдержала ухмылку. Нейт взглянул на часы, а потом на содержимое своего стакана.

— Что ж, как бы мне ни хотелось провести тут ночь в ожидании Уинстона, мне еще нужно успеть на одну встречу, — отставив стакан, Нейт прошел мимо меня. — Я бы сказал «до скорой встречи», но не уверен, что она состоится. Черт возьми, да я могу больше никогда тебя не увидеть. Даже если ему с тобой раньше было весело, — он на мгновение замолчал и одарил меня торжествующей улыбкой. — Возможно, тебе следует спросить Уинстона, как прошел вчерашний ланч с Лейлой. Слышал, Кэролайн надеялась, что теперь он будет чаще с ней встречаться. Ну, знаешь, причина ясна: Лейла совсем не похожа на нищую, жадную до денег горничную и внесет в состояние Константинов немалый вклад.

«Лейла?»

«Ланч?»

Внешне я осталась невозмутимой, но боль пронзила меня насквозь, стремительно и так сильно. Уинстон даже не упомянул о ланче с кем-то.

Почему?

«Потому что он не твой парень. Уинстон пытался сказать тебе это с самого первого дня вашего знакомства, идиотка».

«О. Мой. Бог».

«Я и правда обманывала себя, так?»

Удовлетворенный моим молчанием, Нейт ушел, больше не сказав ни слова и громко захлопнув за собой дверь. Креветка стал чирикать, словно пытался отчитать меня за то, что я вообще разговаривала с этим типом. Решив отвлечься от слов Нейта и скрасить ожидание Уинстона, я долго пролежала в ванне. Тем не менее, у меня не получилось отмахнуться от навязчивых мыслей, пробирающих до самых костей.

Возможно, история с ланчем ничего не значила. Просто деловая встреча. Но что если это не так? Вдруг Уинстону становилось со мной скучно?

Или, что еще хуже, его мать и лучший друг, наконец, убедят его, что я — всего лишь игрушка. Тогда он отпустит меня, чтобы найти более подходящую пару. Такую как Лейла?

Мы начали наши отношения со сделки. Я потакала его безумным причудам за холодный и бездушный расчет. Но для меня все переросло в нечто более глубокое. Мы часто шутили насчет того, что Уинстон стал моим парнем, и часть меня мечтала, чтобы это действительно произошло. Если не считать его причудливого характера, Уинстон был настоящей находкой. Успешный, уверенный в себе, привлекательный и заботливый. Он мне нравился. Очень-очень сильно. Казалось, что ко мне он испытывал схожие чувства. Так почему наши отношения ощущались такими хрупкими и мимолетными?

«Потому что так и есть».

Съемная квартира стала первой попыткой удержать меня на расстоянии вытянутой руки. Кто знал, чем обернется его ужин с матерью?

Услышав, как открылась входная дверь, я быстро вытерлась и накинула халат. Завернув за угол, я увидела вошедшего Уинстона. Креветка весело защебетал и спланировал вниз прямо на плечо Уина. Я приготовилась к тому, что он прогонит попугая. Однако Уинстон стал нежно поглаживать его большим пальцем и что-то тихо ему сказал. Сердце в груди сжалось от осознания, что Уинстон Константин при желании мог полностью уничтожить меня. Нервировало, что я была уязвима перед таким могущественным человеком.

— Как прошел ужин с матерью? — протянула я вместо приветствия, в голосе отчетливо угадывались нотки боли и обвинение. Я тут же возненавидела себя за это.

Уинстон обернулся ко мне, его лицо оказалось бесстрастным и холодным. Единственное, что намекало на его интерес ко мне — легкое движение крыльев носа при дыхании и горячий блеск в голубых глазах, когда он скользнул взглядом по моим голым ногам. В следующий миг Уинстон нахмурился, заметив что-то.

— Кто здесь был? — спросил он, указывая на пустой стакан на столе.

Креветка улетел к своей клетке и стал шумно клевать еду.

— Твой лучший друг, — отозвалась я немного раздраженно. Он выгнул бровь, и я пояснила: — Нейт.

Несколько секунд Уинстон просто смотрел на меня. Это напомнило мне то, как также холодно и бездушно смотрела на меня его мать. Подавив дрожь, я вскинула подбородок. Что бы ни произошло между ним и Кэролайн, он все еще думал об этом по приезду домой. Уинстон явно был раздражен и расстроен, усилив эти эмоции своим безразличием, которое носил на манер металлической брони.

— И чего же хотел мой лучший друг?

Я фыркнула и пожала плечами.

— Попользоваться твоими чопорными теплыми полотенцами.

«И сделать так, чтобы я почувствовала себя крайне дерьмово».

Уинстон прищурился, изучая меня. В комнате было слышно только Креветку. Сердце дико заколотилось в груди, когда я решила, что сейчас Уин попросит меня уйти. Что Кэролайн убедила его в моей непригодности для ее старшего сына. И теперь он понял правдивость слов Нейта и решил встречаться с другой женщиной. Молчание затягивалось, ни один из нас не двигался с места и не говорил.

Нет же, все будет хорошо.

Что бы сейчас ни произошло, все будет хорошо.

Я честно заработала на первый год обучения этим утром. Если я что-то и узнала про Уинстона, так это то, что он всегда выполнял условия сделки. По крайней мере, я повеселилась и позаботилась о своем обучении.

Так почему в груди разрасталась такая боль?

«Потому что ты не хочешь, чтобы все заканчивалось. И тебе плевать на деньги».

— Золушка? — он ослабил узел своего галстука. — Как насчет того, чтобы заработать немного денег?

Возвращение к нашей игре захлестнуло меня волной облегчения. Даже скорее стремительным речным потоком.

«Это еще не конец».

Мы оба слишком глубоко в этом увязли, чтобы сейчас так легко расстаться.

Мне просто нужно было убедить Уинстона, что мы вместе чего-то стоили даже без денег на обучение и подарков.

Я должна это сделать. И сделаю.

Глава 17 Уинстон

Воздух был словно заряжен. Искрил от моего гнева и неповиновения Эш. Я вошел в свою квартиру с готовностью отправить Эш домой. Навсегда. Но как только увидел ее, все изменилось.

Снова.

Похоже, она оказывала на меня именно такое влияние.

Мысли снова вернулись к ужину с матерью, ожесточая мое сердце перед стоящей рядом женщиной.

*****

— Насколько хорошо ты ее знаешь? — слегка снисходительным тоном осведомилась мама, будто упрекая ребенка за наивный взгляд на мир.

— Достаточно.

— Достаточно, — протянула мама и пригубила вино, не торопясь продолжать. — Расплывчатый ответ. И наводит меня на мысль о том, что ты совсем ничего не знаешь.

Внутри вспыхнуло раздражение.

— Она моя горничная и личная помощница.

— Которая живет с тобой, — она прищурилась, пригвождая меня к месту взглядом своих голубых глаз. — Когда ты собирался сообщить мне об этом?

— Она не живет со мной, — выдавил я, кипя от ярости. — У нее есть своя квартира.

— А Нейт утверждает иначе.

В воздухе повисла тишина. Я молча изучал свою мать. Достаточно красива, чтобы украшать обложки журналов или экраны телевизоров, но уже и достаточно зловещая, чтобы рушить империи одним своим ледяным взглядом.

— Не знал, что вы с Нейтом обсуждаете меня за моей спиной.

— Ты многого не знаешь, сын. Не потому ли, что позволил маленькой девочке отвлечь тебя от твоей роли в нашей семье?

Я поднял свой бокал, осушил его и с громким стуком поставил обратно на стол.

— Хватит играть со мной. Чего ты хочешь?

— Играть? Нет, твое будущее для меня — отнюдь не игра.

Я провел ладонью по лицу и вздохнул.

— Я ходил на ланч с Лейлой Рейнард.

— Слышала.

— Думал, ты будешь в восторге, — я склонил голову на бок. — Конечно, если у тебя нет планов на меня и Мередит.

— О, сынок, — она усмехнулась, — у меня действительно есть на нее планы.

Я подождал, ожидая продолжения, но мама решила молчать. Устав от ее вмешательства, я принялся за свое филе, не произнося ни звука. Мама решила нарушить молчание, лишь когда я закончил есть.

— Ты когда-нибудь спрашивал эту девочку Эллиот, как умерла ее мать?

— Нет, потому что отношусь к ней совсем не так, как ты решила.

«Продолжай лгать себе и окружающим, Уинстон».

— Хм, — официант снова наполнил наши бокалы, после чего мама продолжила. — Я надеялась, что ты из тех, кто, общаясь с людьми ниже себя, понимает, что они становятся лишь обузой на пути к вершине.

Эш совсем не такая, но я не собирался вступать в этот спор.

— В такие моменты я снова вижу перед собой восемнадцатилетнего юношу. Такого наивного по отношению к миру, в котором мы живем, — мама на мгновение умолкла, давая словам осесть в моей голове. — Она использует тебя. Совсем как Мередит, — снова пауза. — Она — всего лишь игрушка, а ты слишком взрослый, чтобы играться с ними.

Ее слова поразили меня в самое сердце. Я знал, что она говорила правду. Те же мысли крутились в моей собственной голове. Но услышать их от кого-то из семьи — не Нейта — оказалось слишком болезненно. Эш нужны были деньги. Которых у меня было в избытке. Наши игры и секс — все было за деньги. Конец. Это ни что иное, как пользование, и никогда не смогло бы перерасти в нечто большее. Если я даже позволю себе думать иначе, императрица семьи Константин обязательно все разрушит, оскалив клыки и вонзив их в Эш.

Разорвать нашу связь будет лучшим решением.

*****

Все мамины нотации — которые так глубоко проникли мне в голову за ужином и позволили понять причину возникшей ситуации — будто испарились, стоило мне увидеть Эш. Такую молодую, красивую и дерзкую, в одном халате. Все, что мне хотелось теперь сделать — сорвать с нее эту оскорбительную одежду и поставить ее на колени.

Как бы сильно мне ни хотелось трахнуть ее в последний раз — поскольку этот последний раз точно не за горами, — меня интересовали и более насущные вопросы. Например, почему Нейт тусовался тут с Эш, пока меня не было. И почему она выглядела такой невозмутимой, будто это совершенно нормальная ситуация, и что меня это совершенно не должно волновать.

«Она использует тебя. Точно так же, как пыталась Мередит».

Слова матери звучали в голове снова и снова.

— Назови условия, — выдохнула Эш, став медленно подходить ко мне. Будто я — раненое животное, готовое укусить.

О, я точно буду кусаться.

Но на мне не было ран.

Я из тех, кто наносил ранения.

Я провел языком по нижней губе. Рот наполнился слюной от желания попробовать Эш на вкус. Она вызывала привыкание, совсем как те чертовы мармеладные мишки. Мне хотелось поглотить ее. Снова и снова. Она чем-то зацепила меня, как и эти нелепые конфеты, сделанные из бог знает чего. Если я решусь оставить Эш возле себя, спустя какое-то время она испортит мне жизнь. Прямо как ее дурацкие сладкие мишки. Она — лишь свободная дырка. Это все, что Эш должна для меня значить. Черное пятнышко в моем структурированном мире, с каждым мгновением зарывавшееся все глубже и глубже. Если в ближайшее время ничего не предпринять, она окажется так глубоко, что заденет меня за живое.

Эш улыбнулась.

Черт, она уже проникла глубоко мне под кожу.

Так глубоко, куда я не пускал никого, стараясь сберечь свое сердце.

По венам пронеслась волна удовольствия, совсем как от дозы сладкого. Она распространилась по крови и сосредоточилась ниже. Член под брюками напрягся. Мне так хотелось поиграть с моей пошлой горничной.

«Она — всего лишь игрушка, а ты слишком взрослый, чтобы играться с ними».

В голове снова пронеслись слова матери, будто издеваясь надо мной.

Тем не менее этот ужин стал хорошим напоминанием. Если мать решила, что ее старшему сыну снова угрожала опасность из-за женщины, способной оставить от его жизни лишь руины, то совсем скоро она превратится в медведицу. И не успокоится, пока не выцарапает бедную малышку Эш из моей жизни, раздирая ее плоть на клочки. И в отличие от Мередит, которая всегда находилась под защитой семьи и их состояния, у Эш ничего не было. Кэролайн Константин устроит пир на костях ее жизни и не оставит после себя ничего, кроме руин. Эш не сможет оправиться после войны с императрицей Константинов. Ни эмоционально, ни финансово.

Это еще одна причина, почему мне нужно покончить со всем этим.

Совсем скоро.

Чем дольше я стану держаться за этот нисходящий поток, текущий между мной и Эш, тем сильнее будет расти риск. Я рисковал забыть о наличии у меня мозгов и случайно задействовать мое сердце, которое в прошлом уже показало свою ненадежность. Эш же рисковала утонуть в порочной и извращенной моей стороне.

Теперь у нее был свой фонд на образование. Я поручил Гарольду заняться этим вскоре после визита матери в мой офис. Эш пойдет учиться осенью, и никто не сможет ее остановить. Ни сводные братья, ни мачеха, ни отец. И даже Константины.

Этой ночью все закончится.

Должно.

Может, Эш и не хотела ту квартиру шлюхи, как она ее называла, но этот шаг был необходимостью. Собственное жилье убережет ее от идиотской троицы, а меня — от ужасного решения… как, например: оставить Эш у себя.

— Уин, — произнесла она, сдвинув брови, — ты же дрожишь.

Я сжал руки в кулаки, подавляя легкую дрожь пальцев и втянул в легкие ее сладкий вишневый аромат, перебирая в голове все, что еще хотел с ней сделать. И что уже никогда не смогу после этой ночи.

— Пять тысяч, — отрезал я ледяным и ровным тоном. — За каждое жестокое оскорбление, которое сможешь вынести.

Если уж я решил вернуть ее назад в привычный мир, то, по крайней мере, ей не придется зависеть ни от кого, кроме себя. Я отправлю Эш в вольное плаванье с круглым банковским счетом.

— Да я словно выиграла в лотерею, — усмехнулась она. — Мы оба прекрасно понимаем, что я смогу справиться с твоей жестокостью.

Я чуть не сказал ей, что после того, как мы сегодня трахнемся, она соберет свое дерьмо, включая шумную птицу, и уйдет из моей жизни. Но Эш в этот момент как раз прильнула ко мне, став мягко гладить меня по груди своими миниатюрными пальцами.

— Я подниму ставки, — мягкое урчание ее голоса походило на вибрацию музыки в танцевальном клубе. Эта мелодия словно инфицировала каждую молекулу моего тела. Начала отдаваться пульсацией внутри. Находя путь к моему разуму и душе. — Десять тысяч за каждое оскорбление.

— И какие дополнительные условия? — выгнул я бровь.

— А вы схватываете на лету, мистер Константин, — усмехнулась она. — Условие: ты причинишь мне немного и физической боли. Хочу почувствовать, как будут жалить твоя рука, ремень или зубы. Чтобы твои слова сопровождались чем-то… материальным.

Черт, как же я буду скучать по этому. Тело Эш, ее слова и способность бросить мне вызов.

— Ты не сможешь справиться с… таким мной.

— Я смогу справиться с любым тобой, Уин, и ты это знаешь. Так мы договорились или нет?

Ее ореховые глаза прожигали меня насквозь. Эш была так чертовски красива. Может, в другой жизни я мог бы стать кем-то вроде Перри. Кем-то, кому плевать на его фамилию и возможности матери. Кем-то, кто позволил бы себе влюбиться в девушку вроде Эш Эллиот. Будучи принцем жениться на своей принцессе. Завести полный дом волевых и, без сомнения, прекрасных детей. Жить долго и счастливо. Этот сказочный список можно было продолжать и дальше.

Только вот я не был принцем.

А Эш — всего лишь горничная, а не принцесса.

Я вырос злодеем, а их истории не заканчивались поездкой в закат на карете.

Моя история оборвется тем, что эта девушка в слезах убежит из моей квартиры, унося за собой крикливую птицу, вишневый аромат жевательных конфет и свои извращенные наклонности, так хорошо совпадавшие с моими. Но это принесет лишь благо. Потому что только так горничная сможет получить свое «долго и счастливо».

— Ставлю миллион, что после нашего траха ты побежишь домой к папочке, — я уставился на нее жестким взглядом. — Хватит не только на бакалавриат, но и на магистратуру. Прими и убегай, порочная принцесса.

Она шумно втянула воздух, а ее щеки порозовели. Я молчаливо ждал, когда она примет условия. Однако Эш высунула кончик языка, облизала губы и яростно закачала головой.

— Нет.

— Миллион долларов, Золушка. Люди никогда не отказываются, если им предлагают миллион.

— Я не собираюсь сегодня идти домой, — она приподняла подбородок и посмотрела на меня решительным взглядом. — И не хочу так просто получать миллион долларов. Я его заслужу. По одному жестокому и невероятно дорогому слову за раз.

Бедняжка, она решила, что я говорил только про сегодняшнюю ночь. Однако мне нужно было прогнать ее сегодня навсегда. Это единственный путь.

— Как хочешь, — рыкнул я, дернув за пояс ее халата. — Скажи, как мне узнать, что с тебя довольно?

— Ты про стоп-слово? Оно мне не нужно.

— Твои слезы и мольбы на меня не подействуют, поскольку мы оба прекрасно знаем, что втайне ты всегда наслаждаешься этим. Так как я пойму, что подтолкнул тебя за грань, где даже тебе некомфортно?

Она удивленно вскинула брови.

— У тебя настолько большие планы на сегодня?

— Грандиозный финал. Все должно пройти по высшему разряду.

Наши взгляды встретились, и я даже мог сказать, в какой момент Эш поняла, что разговор шел не только про сегодняшний вечер. Ее лицо вытянулось. Эш нахмурилась, и в какой-то миг мне показалось, что она заплачет. Но это ведь была Эш, полная внутренних сил и неожиданностей. Проглотив свою очевидную печаль, она только выше подняла подбородок.

Эш вдруг шагнула назад, полы ее халата разъехались, открывая мне обнаженную плоть. Член уже болел от напряжения. Я еще сильнее ослабил узел галстука, лишь бы вдохнуть побольше воздуха. Эш была так чертовски соблазнительна, что буквально взывала к таившемуся внутри меня зверю. Мне захотелось подкрасться к ней, прижать к земле и получить от нее все, что она сможет мне дать. До последней частички. Я хотел насладиться этими моментами, ведь так скоро у меня их больше не будет.

— Ты поймешь, — выдохнула, наконец, Эш. — Ты всегда чувствуешь, когда мне достаточно. Ведь ты знаешь меня. И я верю, что как только поймешь, то сразу отступишь.

От ее безграничного доверия мне стало не по себе. Эш так наивно верила миру. Даже чересчур сильно для таких монстров, как я. Вот почему все мы на нее охотились.

«Так не оставляй ее одну, глупец».

Я уже ненавидел себя за то, что оставлю.

— Приступим, — выдавил я, сбрасывая пиджак. — На колени, служанка.

Эш выгнула бровь в той стервозной манере, которую я так любил, но мудро промолчала. Я отшвырнул галстук, а она, тем временем, позволила халату соскользнуть с плеч и образовать лужицу у ее ног. После чего грациозно опустилась на колени, ее грудь колыхнулась от движения. Видеть ее на коленях, обнаженной и ожидавшей только меня было почти невыносимо. Эш даже слишком совершенна. Идеально совместимая для меня в сексуальном плане. Жаль, что по всем остальным параметрам она никак не вписывалась в мой мир.

Я стал расстегивать пуговицы, с наслаждением наблюдая, как глаза Эш стали темнеть от вожделения. Она была так же одержима мной, как и я ею. Смертельная комбинация, поскольку ни один из нас, похоже, не имел достаточной силы, чтобы держаться на расстоянии. Мы продолжали по очереди попадать в одну и ту же порочную ловушку.

Сняв рубашку, я стал подкрадываться к Эш. Член, едва сдерживаемый брюками, почти уперся ей в лицо.

— Грязным девочкам место на полу, — я легко шлепнул ее по щеке. — Верно?

— Десять тысяч.

— Дорого, — усмехнулся я ее ответу.

— У тебя достаточно денег.

Запустив пальцы ей в волосы, я запрокинул ей голову.

— Ты этого не стоишь.

— Двадцать. Очень легкие деньги, Константин.

Сердце будто перешло на галоп. Я так много еще хотел с ней сделать. Именно с ней. Но наше время истекло. После этой ночи мне нужно будет вернуть концентрацию. Время игр закончилось.

— Думаю, таких, как ты, в народе называют золотоискательницами, — я обвил рукой ее горло, а потом рывком поднял Эш на ноги. — Я прав?

Ее глаза сверкали с вызовом, но я видел и обжигающее желание.

— Тридцать.

— Сними с меня штаны, шлюха, — я сдавил ее шею и с удовлетворением наблюдал, как стало багроветь ее лицо.

— Сорок, — хрипло выдавила Эш, начав возиться с моим ремнем. Она не сводила с меня взгляда, потому расстегивала все вслепую.

С моих губ слетел стон, когда она скользнула пальцами по пульсировавшей плоти.

— Такая нуждающаяся девочка, у которой проблемы с отцом. Это все, кем ты являешься, — я прикусил ее нижнюю губу с такой силой, что Эш заскулила.

— Пятьдесят, — она уже шептала из-за моей безжалостной хватки на ее шее.

Дождавшись, когда я уберу руку, Эш приступила к делу, начав стягивать с меня одежду. Я позволил ей снять брюки и боксеры. Затем обувь и носки. Наконец, я остался обнаженным, с кончика моего члена уже капало предсемя. Обхватив Эш за ягодицу, я притянул ее к себе.

— Какая же ты нетерпеливая потаскуха.

— Шестьдесят.

Я мрачно усмехнулся.

— К концу ночи ты станешь миллионершей. Отлично придумано, Золушка.

От моей похвалы она словно расцвела.

Чертова. Девчонка.

Решив положить конец ее самодовольству, я перекинул Эш через плечо и так сильно ударил по заднице, что услышал вскрик.

— Самая нуждающаяся соплячка, что я встречал.

— Семьдесят! — воскликнула Эш и ударила меня по заднице в ответ.

Я вошел в ее комнату, едва борясь с глупой улыбкой. Секс ведь не должен быть таким. С партнершей по постели не должно быть так… весело.

— Раздвинь ноги и покажи, за что я так переплачиваю, — приказал я и швырнул ее на кровать.

— Восемьдесят.

Я звонко шлепнул ее по бедру.

— Вот теперь восемьдесят.

Ее темные волосы растрепались, беспорядочно рассыпавшись вокруг головы, а пухлые розовые губы приоткрылись. Я мог бы любоваться этой женщиной часами. Мне хотелось съесть каждый миллиметр ее тела и всю оставшуюся жизнь существовать за счет полученной энергии. Я не понимал, почему и как Эш на меня так действовала. Но в этом была ее суперсила. Я был в этом уверен, черт возьми.

— Займись со мной любовью. Вот так, — пробормотала Эш. — Тогда я смогу все время смотреть на твое суровое лицо.

Вызов.

Эш напрашивалась, чтобы я укусил ее в ответ.

Она думала, что я снова стану ее героем и спасу этот день.

Я боялся, что эта чертова девчонка никогда не научится.

Схватив Эш за бедро, я резко ее перевернул.

— Нет.

Эш взвизгнула, когда я в очередной раз звонко ударил ее по ягодице, сопроводив все оскорблением. Буквально обезумев, я набросился на нее, кусая за плечи, шею и шепча все более жестокие фразы, а Эш продолжала вести счет.

Сто тысяч.

Двести.

Триста.

Четыреста.

Пятьсот.

Время летело слишком быстро. Я оказался внутри нее, когда мы досчитали до полмиллиона долларов. Я трахал Эш очень грубо, вдавливая лицом в матрас, чтобы не видеть ее черт. Потому что знал: если посмотрю ей в глаза, то отступлю. Переосмыслю свое решение. Черт, да я точно притянул бы ее к себе и обнял, решив держаться за то, за что не должен.

Ее рыдания только раззадоривали меня.

— Что, это для тебя слишком, Золушка?

— С тобой никогда не будет слишком.

Я обвил пальцами ее горло и стал сдавливать, напоминая, что был самым влиятельным человеком в городе, а она — лишь моя служащая. Никчемная и незначительная.

Хотя все это не более чем игра.

Мой член считал, что Эш — лучшая, с кем он когда-либо сталкивался.

Почему-то в груди отчаянно ныло.

Разум никак не переставал работать, подкидывая мне сотни различных вариантов, как Эш могла бы вписаться в мир Константинов.

Оскорбления иссякли. Теперь я уже не так грубо врывался в ее тело. Мне так хотелось перевернуть Эш на спину и заглянуть в ее пронзительные ореховые глаза. Я мог бы днями напролет поклоняться ее телу. Всю ночь целовать, просто целовать эти пухлые губы. Однако подавив эти порывы, я болезненно впился зубами в ее плечо, а потом назвал игрушкой, которую можно попользовать и выбросить, начав с прежним темпом вбиваться в гостеприимное узкое влагалище.

В комнате повисла тишина. Было слышно лишь наше тяжелое дыхание и чириканье птицы из гостиной. Член продолжал пульсировать даже после того, как я закачал внутрь нее всю свою сперму. Я не знал, достигла ли сама Эш оргазма. Сердце громко и болезненно билось в груди. Казалось, оно пыталось вырваться наружу. Какофония мыслей в моей голове довела меня до чертовой головной боли.

Я потратил почти восемьсот тысяч на этот грубый трах.

Но оно того стоило.

— Сколько? — пробормотала она.

— Семьсот девяносто.

— Нет, — она попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на меня, но не смогла. — Сколько ты возьмешь, чтобы я осталась с тобой на ночь? Мне нужно…

Выскользнув из ее тела, я сполз с кровати и отвернулся, не в силах смотреть на нее, когда она перевернулась на спину.

— Миллион.

— Уин, — заскулила Эш, потянувшись ко мне и шмыгнув носом. — Возьми семьсот девяносто.

— Может, ты и научилась торговаться, — отрезал я жестким тоном, — но я все еще Константин, мать твою. И не собираюсь заключать сделки с нищими.

Ее глаза заблестели от слез, а нижняя губа задрожала.

— Ты мудак.

Я рассмеялся, но этот смех вышел безэмоциональным и злым.

— Это нам обоим прекрасно известно. Доброй ночи, Эш. Где дверь ты знаешь. Можешь пока пожить в квартире шлюхи, пока не присмотришь себе собственную.

Позади раздали горькие рыдания, которые обязательно будут потом преследовать меня на манер призраков. Я спешно покинул комнату Эш и поднялся по лестнице, стремясь смыть с себя доказательства своего злодеяния. Да, я такой. Гребаный злобный монстр. Эш Эллиот следовало бежать подальше от таких, как я. Те задачи, с какими не смогла бы справиться мать, мне были по плечу. Мама уничтожила бы ее жизнь, а я — сломил бы Эш, разорвав на куски, и поджег руины ее мира, пока от них не остался бы лишь пепел.

Ледяной душ показался мне подходящим наказанием. Вода безжалостно била по телу, словно поражая меня ледяными иглами и напоминая, что я должен чувствовать боль. Может, мое сердце уже не так чувствительно, как прежде, но все еще не умерло. И раз дело касалось Эш, я позволил себе испытать боль. Мне хотелось обречь себя на страдания за то, что я с ней сделал. Что делал до сих пор. Ведь прямо сейчас она плакала из-за мужчины, который никогда не смог бы ее полюбить. Мне хотелось молить Бога, чтобы я когда-нибудь изменился ради нее. Нашел способ любить Эш, заботиться о ней и защищать.

Но я не мог.

Перед внутренним взором продолжало стоять убитое горем лицо Эш, когда я оставил ее одну на кровати, голую и истекающую моей спермой. Все, чего она хотела — провести ночь в моих объятиях. Почувствовать себя оберегаемой. Любимой. Под чьей-то защитой.

Выключив воду, я схватил полотенце с вешалки. Чопорное теплое полотенце для моей задницы. Я фыркнул, быстро вытираясь, а мысли все продолжали скакать со скоростью сто миль в секунду. Почистил зубы и расчесал волосы, даже не глядя в отражение.

Иногда мне просто не хотелось встречаться взглядом со смотревшим на меня злодеем.

А иной раз хотелось хоть на день стать принцем.

Глаза вдруг сами собой поднялись к зеркалу. В ответном взгляде я увидел лишь пустоту и тьму. Не было здесь никакого принца. Только испорченный, извращенный король, решивший разрушить единственное прекрасное, что было в его мире.

Я натянул спортивные штаны, изо всех сил стараясь не прислушиваться к звукам, поскольку боялся услышать плач. Сердце буквально грохотало в груди, когда я стал расхаживать по спальне. Через несколько минут я разочарованно вздохнул и направился к своему огромному шкафу. Все пиджаки и брюки висели в идеальном порядке. Кроме одного. Я подошел и поправил его, открывая, тем самым, дверь настенного сейфа. Введя код, я распахнул его и протянул руку — мимо стопки денег — за тем самым дурацким блокнотом с купонами. После чего нашел нужный лист и вырвал его.

В мужчине, несшимся вниз по лестнице так, будто от этого зависела его жизнь, не было ничего от Уинстона Константина. Это был слабый парень, беспокоящийся о девушке. Своей девушке. Я оставил злодея у двери спальни, во мраке, а сам нырнул к Эш под одеяло, сунул купон ей в руку и сжал ее пальцы своими. Листок смялся. Эш застыла, когда я вдохнул аромат ее волос и уткнулся носом в шею.

— Купон на объятия, — прошептал я. — Ты сказала, что они бессрочные.

Она расслабилась, а с ее губ слетел тихий полусмешок-полувсхлип.

— Бессрочные.

— В следующий раз веди переговоры лучше, Эш, — с тяжелым вздохом проговорил я, прижимая ее к себе. — Пожалуйста. Ты должна мне пообещать.

«Потому что я никак не могу тебя отпустить. Еще нет».

Эш кивнула.

— В следующий раз?

Я был уверен, что сегодняшняя ночь станет для нас последней, но глупец внутри меня слишком к ней пристрастился. Совсем как я сам к дурацким мармеладным мишкам.

— Да, в следующий раз. Я с тобой еще не закончил. Ты обязательно станешь миллионершей. Мои инвестиции всегда окупаются.

— Я больше, чем твоя инвестиция, — отозвалась Эш дрожащим голосом, хоть и пыталась храбриться. — Я просто твоя.

Я не собирался с этим спорить.

Завтра я обязательно отчитаю себя за слабость.

Но прямо сейчас я был ее принцем. Полностью принадлежавшим ей. Может, всего на несколько часов, и то пока она будет спать. Однако я буду рядом с Эш именно в этом качестве.

— Кто такая Лейла?

Ее вопрос будто окатил меня дождем реальности.

— Кое-кто совсем неважный, — истинная правда, и я знал, что Эш обязательно это поймет по моему тону. — Кое-кто ничуть не похожий на тебя.

— Хорошо, — прошептала она, а вскоре ее дыхание стало глубоким и ритмичным. Эш заснула.

А я нет.

Раз я решил стать принцем, хоть на несколько часов, мне хотелось осознанно провести это время. Я хотел присутствовать при этом. Жадно ловить каждый миг.

Глава 18 Эш

Я проснулась от запаха бекона, в животе заурчало. Фрэнсис забежала с подносом еды, примостив его на тумбочке, после чего сразу ушла. Уинстона в постели не оказалось, хоть в комнате и витал его мужской аромат. Сев, я поставила поднос себе на колени и заметила, что поверх подушки Уинстона лежал мой телефон.

Проглотив несколько кусочков яичницы с беконом, я подняла смартфон, чтобы проверить, не было ли у меня новых сообщений.

Уин: Срочная деловая встреча в Париже. Перри я взял с собой. Переговоры должны быть быстрыми, но нужно провести их лично. Вернусь самое позднее в понедельник вечером. На электронной почте тебя ждет информация по твоему образовательному фонду. Не впускай никого домой в моей отсутствие, если его фамилия не Константин.

Типичный Уинстон. Все о делах. И ни слова о той эмоциональной ночи, что мы пережили.

Сердце заныло от одного воспоминания. Он вернулся вечером таким холодным. Отстраненным на грани жестокости. Однако я решила, что смогу по-обыкновению вытащить его, ограждая от мыслей, заключить в свои объятия и ждать, что мы встретимся где-то посередине.

Только вот Уинстон не пошел мне навстречу.

Он выстроил перед собой высокие стальные стены. Я понимала, что его мать сыграла в этом не последнюю роль. Однако все равно испытала почти физическую боль, когда Уинстон решил отказать мне в нежности. Конечно, стоило обговорить это заранее, но я не смогла. Думала — надеялась — что вскоре он смягчится ко мне. Вместо этого Уинстон оставил меня обливаться слезами.

Но потом вернулся.

Приняв душ и предлагая мне купон на объятия.

Уинстон Константин — крепкий орешек, но я не собиралась от него отказываться. Может, его мать и считала меня недостойной и была уверена, что я использовала ее сына, но это не так. Я не могла объяснить причину, но мы с Уинстоном очень подходили друг другу. Просто двое людей, чьи взгляды так совпали. С каждым днем я узнавала про Уина все больше, отчего мое желание изучать его и оберегать только росло.

Уинстон явно хотел отказаться от меня, поскольку я представляла угрозу для его заледеневшего сердца, но нельзя сдаваться без боя.

Я: Уже скучаю.

Ответ пришел мгновенно. Пять смайликов, закатывающих глаза.

Уин: Такая прилипчивая.

Сердце в груди сжалось. Это ощущалось таким правильным. Наше игривое подшучивание. Как мы дразнили друг друга и смеялись. Прошлая ночь стала кратковременным сбоем. Система забарахлила. Теперь же мы продолжали в прежнем ритме.

Я: Ты привезешь мне сувенир?

Уин: Нет.

Я: Пожааааалуйста.

Уин: Теперь тем более нет.

Я: Не заставляй меня умолять твоего брата.

Уин: Ладно, Золушка, привезу тебе открытку. Счастлива?

Я: Теперь да.

Я послала ему кучу смайликов с сердечками в глазах, чтобы свести его с ума. Однако Уин не ответил, и я решила закончить завтрак, после чего направилась в душ. Приведя себя в порядок, я готова была встретить сегодняшний день. Когда снова проверила телефон, то обнаружила, что на мой счет зачислены деньги, заработанные прошлой ночью, а еще Уинстон послал мне свое селфи с Перри. Его младший брат ухмылялся, а Уин хмурился, но они все равно были так похожи.

Я послала ему пятьсот долларов через Apple Pay за снимок и написала, что он мог бы заработать больше, если на следующем фото они с братом разденутся. Скормила ему его же собственную пилюлю. В ответ получила несколько смайликов, показывающих средний палец. Я рассмеялась. Однако следующее сообщение было не от Уинстона.

Папа: Придешь в пять на ужин? Я приготовлю твое любимое блюдо.

Я: Будем только мы вдвоем?

Папа: Это семейный ужин. Знаю, в последнее время у тебя со сводными братьями сложные отношения. Думаю, это наша с Мэнди вина. Нам следовало развивать здоровые отношения между нашими детьми. Как бы там ни было, видимо, мальчики чувствуют от тебя угрозу. Мне просто хочется все исправить, чтобы все мы смогли быть счастливы.

Перечитав его сообщение, я выругалась. Мне совсем не хотелось ужинать со сводными монстрами и их безумной матерью.

Я: Они напали на меня, пап.

Точки начинали бегать по экрану, а потом пропадали, и так несколько раз, прежде чем мне пришел ответ.

Папа: Я понимаю, милая, и мне очень жаль. Их я уже серьезно отчитал. Угрожал им так, будто собирался казнить. Мэнди все еще злится на меня за это. По правде, я действительно чуть не убил их. Теперь они в курсе, что будут ходить по тонкому льду.

Я улыбнулась, представив, как папа на них орал.

Я: Ладно, но после ужина я вернусь в квартиру Уинстона.

Или в свою собственную. Ведь теперь она у меня была. Моя безопасная гавань, куда можно было пойти, когда все полетит к чертям. Я никогда не призналась бы Уинстону, но отчасти мне хотелось поблагодарить его за это. Даже если я так и не поеду в нее. Для меня было достаточно и того факта, что при желании у меня появится такая возможность.

Папа: Я просто так скучаю по тебе, хотя и понимаю, что ты взрослеешь. Не успею моргнуть, как выскочишь замуж и обзаведешься собственной семьей. Видимо, с этим Константином, раз он так непреклонно балует тебя при каждом удобном случае.

Как бы не так. Потребуется адская уйма времени, чтобы просто убедить Уинстона, что он — мой парень. Я прекрасно понимала, почему Уин меня дразнил при попытках так его назвать. На самом деле, я пока не принадлежала ему. Не так, как мне бы хотелось.

Я: Он — мой работодатель. Не стоит начинать планирование свадьбы.

Папа: Он для тебя значит куда больше, и мы оба это знаем. Просто будь с ним осторожна, милая. Мужчины, подобные ему, разбивают сердца девушкам вроде тебя.

Слишком поздно.

Мое сердце уже было в руках Уинстона, и теперь окончательное решение о моей судьбе будет принимать он.

Я: Увидимся в пять.

*****

Я вошла в особняк во всеоружии, мысленно надев броню и решив разбудить в себе стерву. Тройняшки будут ждать, что я съежусь в их присутствие, но я отказывалась показывать им страх. С нами будут папа и Мэнди, потому вряд ли тройняшки решат что-то предпринять. Если бы они решили устроить травлю Уинстону, он бы точно не стал от них прятаться. Уин бы встретился со всей троицей лицом к лицу и заглянул в глаза.

В конце концов, я поставлю их на место.

— Сюда, милая, — крикнул папа с кухни.

Я пошла на запах и обнаружила отца, стоявшего у плиты и помешивающего домашний соус Альфредо. Я вдруг вспомнила, как приходила на кухню будучи маленькой девочкой и видела, как рядом с папой стояла мама и поддразнивала его, что это единственное блюдо, которое он умел готовить. Я хихикала и отвечала, что отец еще умел замораживать вафли. Оглядываясь назад, теперь я понимала, что это ничуть не улучшало его положения.

Господи, как же я по ней скучала.

Я обняла папу, прижавшись щекой к его твердой спине. Он не был таким монстром властности, как Уинстон, зато всегда казался мне уравновешенным и надежным, что само по себе являлось силой. А если кому-то нужны были доказательства, то он недавно загнал в угол тройняшек. Эта мысль принесла облегчение.

— Пахнет хорошо. Но ничто не сравнится с твоими замороженными вафлями, верно? — игриво протянула я, и отец рассмеялся.

— Это не идет ни в какое сравнение с моей заморозкой вафлей. Почему бы тебе не сделать пока салат?

Я отступила от отца и занялась поиском ингредиентов. На какой-то миг я даже подумала, что мы вернулись в нашу старую квартиру. Где-то на промежутке времени между мамой и Мэнди. Когда мы были целым миром друг для друга. Папа стал насвистывать знакомую мелодию, когда я принялась резать помидоры.

— Пахнет восхитительно, — раздался голос Мэнди. На кухне тут же похолодало на несколько градусов. — Привет, Эш.

Я махнула ей ножом, не желая встречать ее жесткий взгляд. Нежные звуки поцелуев стерли все счастливые эмоции, которыми я так наслаждалась несколько мгновений назад.

— Мальчики присоединятся? — спросил отец, его голос стал более низким и напряженным.

— Да, как договаривались. Этот ужин много для нас значит, — она вздохнула и похлопала меня по спине. — Все будет хорошо, правда, милая?

Я поежилась от ее напускной нежности, но заставила себя кивнуть. Папа, похоже, стал одержим желанием навести порядок в нашей семье, потому спорить я не стала. Мне представлялось крайне сомнительным, что отец с Мэнди убедят ужасную троицу вести себя не как психи, но попробовать стоило.

— Привет, сестренка, — прогремел глубокий голос.

Повернувшись, я пристально вгляделась в новоприбывшего. Салли. Самый приятный из троицы. Но не слишком. При виде ножа в моей руке, он выгнул бровь.

— Не убивай меня, — Салли улыбнулся, игриво и очаровательно, словно не он с братьями грабил меня и срезал платье с моего тела.

Мэнди неодобрительно сдвинула брови, взглянув на меня. Папа приосанился и так сильно сдавил плечо Салли, что тот вздрогнул.

— Хочешь, я подержу его, чтобы ты смогла отомстить? — спросил отец, его улыбка стала лукавой.

Мэнди ахнула, а глаза Салли так расширились, что я рассмеялась. Притворившись, что на секунду задумалась, я все же качнула головой.

— Может, позже. После десерта, — ответила я и вернулась к приготовлению салата.

Мэнди и Салли завели разговор о новых машинах, которые им решили купить взамен уничтоженных в прошлые выходные. Лично я считала, что они вполне могли бы разъезжать повсюду, вызывая Uber, но моего мнения никто не спрашивал. К нам присоединился Спэрроу, подобно брату изобразив идеального сводного брата. Оба принялись по очереди подшучивать над папой насчет его любимой футбольной команды «Патриоты» и того, что им никогда не попасть на Суперкубок. Чуть позже я помогла отцу накрыть на стол, а Мэнди стала приносить блюда. После даже разлила для нас всех вино по бокалам. Место Скаута пустовало, что очень меня порадовало.

Во время ужина Салли и Спэрроу включили очарование на максимум. Несколько раз я даже почти поверила, что им надоело быть придурками. Почти. Больше никогда я не ослаблю бдительность возле этих троих. Особенно рядом со Скаутом. К счастью, по словам парней он отправился на встречу с другом, потому не смог присутствовать на ужине. Время пролетело почти приятно, когда я смогла отключиться от Мэнди и ее сыновей, сосредоточившись на разговорах с отцом. Я уже начала убирать со стола, когда Мэнди позвонили.

— Что? — она прижала руку к груди и шокировано заморгала. — Они что-то забрали? — Мэнди замолчала. — О, нет, — возникла еще одна пауза. — Мы сейчас будем.

— Что такое? — потребовал отец.

— Бэлтридж Плаза, — хмуро выдохнула Мэнди. — Взломали несколько офисов, в том числе и мой. Кто-то просматривал файлы. Мне нужно подъехать и поговорить с полицией.

Я замерла при упоминании здания Бэлтриджа. Раньше, говоря про свой офис, Мэнди никогда не проговаривала, где именно он находился. Я задумалась, знал ли об этом факте Уинстон. Хотя тогда становилось понятно, как Мэнди познакомилась с Мередит. Ведь имя ее мужа красовалось наверху здания.

— Иди, — пробормотала я, посмотрев на отца. — Ты нужен ей. А я приберусь тут и уйду.

Папа бросил сердитый взгляд на Спэрроу и Салли.

— Я могу быть уверен, что вы станете хорошо себя вести?

Они кивнули и обняли Мэнди.

— Тебе помочь с уборкой? — спросил Салли.

Я пожала плечами и обняла отца.

— Напиши мне потом и дай знать, как все прошло.

Поцеловав меня в лоб, папа ушел вслед за Мэнди. Салли с Спэрроу не набросились на меня мгновенно, как я ожидала. Слава богу, я оставила телефон и сумочку в квартире Уинстона. Мне очень не хотелось снова предоставлять им возможность украсть что-либо. На случай чрезвычайной ситуации я взяла с собой достаточно наличных, но они были надежно спрятаны в бардачке моего «Escalade», вместе с водительскими правами. Ключи от машины я также оставила внутри, поскольку могла открыть машину и через сенсорную панель на двери. На этот раз я подготовилась. С ужасной троицей следовало всегда идти на шаг впереди.

Спэрроу ушел, а Салли остался помогать с уборкой. Мы не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Я как раз вытирала плиту, когда услышала щелчок замка на входной двери. Обернувшись через плечо, я увидела, что Салли ухмылялся.

Это можно было расценить как мой сигнал к отъезду.

Я бросила тряпку для мытья посуды на столешницу и вышла с кухни, даже не попрощавшись. К счастью, по пути я никого не встретила. Но когда распахнула входную дверь, то чья-то сильная рука рывком захлопнула ее обратно.

Сердце ушло в пятки, когда я обернулась и встретила разъяренный взгляд Скаута.

«Черт».

Однако я вскинула подбородок и смело посмотрела в его темные глаза.

— Отстань от меня.

— Не могу, сестренка, — рыкнул он. — Я приложил слишком много усилий, чтобы застать тебя здесь одну.

— Ты украл что-то у собственной матери? — прищурилась я.

Он усмехнулся, но как-то хрипло и невесело.

— Я немного разгромил ее офис, но ничего не крал. Я же не монстр, — подняв руку Скаут стал поигрывать прядями моих волос.

— Не прикасайся ко мне, — я ударила его по пальцам.

— Ау, — издевательски протянул он, — как это мило, что ты решила, будто у тебя есть право голоса.

Прежде чем я успела предпринять попытку побега, Скаут кинулся на меня. Он был куда сильнее, потому скрутил меня прежде, чем я успела сделать следующий вздох. Я закричала сквозь его ладонь на губах, когда он понес меня вверх по лестнице. Сердце в груди бешено колотилось, пока я задавалась вопросом, как, черт побери, выберусь отсюда.

Я брыкалась, стараясь вырваться, но Скауту было плевать. Он прошел мимо моей комнаты и понес меня прямиком в свою. Я испуганно заскулила, обнаружив, что Салли и Спэрроу уже ждали нас внутри.

Скаут бросил меня на кровать, а я тут же вскочила на колени, бросив взгляд на дверь позади него.

— Папа скоро вернется, — предупредила я чуть дрожащим от страха голосом. И убьет вас, если тронете меня хоть пальцем.

— Он не узнает, — рявкнул Скаут, — потому что иначе я разошлю твои пошлые порно-видео всем, кто есть в списке его клиентов, — его улыбка стала зловещей. — Твой папочка никогда не ставит пароль на компьютер, мне всего-то и нужно было однажды загрузить кое-что на его жесткий диск.

— И что? — прошипела я. — Думаете, я склонюсь и проглочу это только потому, что вы мне угрожаете?

— У тебя нет выбора, — фыркнул Спэрроу.

— Да пошел ты, — огрызнулась я. — Вы обещали отцу, что не причините мне вреда.

— Мы с Салли обещали, — согласился Спэрроу. — Но не Скаут.

Я вскочила с кровати и кинулась к двери, но Скаут оказался быстрее. Он снова швырнул меня на кровать и принялся лапать. Я знала, что Скаут искал мой телефон, но его поиски не увенчаются успехом. Как только он понял, что у меня с собой совсем ничего не было, черты его лица стали жестче. Словно кто-то переключил в его голове кнопку. Скаут стал дергать мою футболку.

— Если прикоснешься ко мне, я всем расскажу, что ты меня изнасиловал, — выдохнула я. — Ты отправишься в тюрьму.

Скаут рассмеялся.

— И кому они поверят? Троим парням, которые просто занимались сексом с привлекательной девушкой или же проститутке, трахающейся с богатыми стариками за деньги?

— Ты же сказал, что мы просто… — начал Салли, но Скаут заставил его замолчать, выкрикнув имя.

— Помогите мне раздеть ее, — приказал Скаут.

Я кричала и извивалась, пока они втроем снимали с меня одежду. Мне даже удалось ударить Спэрроу по носу, а Салли по яйцам, однако они все равно успешно меня обнажили и продолжили держать. С губ срывались рыдания, больше похожие на отчаянные вздохи. Я будто была рыбой на берегу реки, извивавшейся под лапами тигра.

Скаут достал фломастер и принялся писать на моем животе. Там, где раньше красовалась надпись «Грязная шлюха Уинстона» появилась другая — «Продажная шлюха Скаута». Тройняшки стали посмеиваться, пока по очереди писали на мне грубые слова. Но если не считать надписей, пока они не переходили черту, способную упечь их в тюрьму.

— Напиши ее парню, — приказал Скаут Салли. — Озвучь ему наши требования. Взамен мы отпустим его Эш.

Я с ненавистью уставилась на Скаута, а Салли, тем временем, меня сфотографировал. После его пальцы запорхали над экраном. Очевидно, прописывал условия для Уинстона. Однако прошло несколько долгих минут, а ответ все не приходил.

— Он на совещании, придурок, — прошипела я Скауту, по вискам уже стекали слезы.

Дальше время в ожидании потянулось еще медленнее.

— Напиши ему снова и скажи, что у него пять минут на ответ, иначе я трахну его хорошенькую шлюху, — Скаут улыбнулся мне, как самый настоящий дьявол, отчего мое сердце сбилось с ритма. — А потом мы отправим ему видео.

— Прошу вас, не делайте этого, — взмолилась я.

Следующие минут пять парни продолжали смеяться, пока я — со слезами на глазах — молила их меня отпустить.

— Он ответил, — наконец сказал Салли.

— Что там? — потребовал Скаут.

— Он не ведет переговоров с террористами, — нахмурился Салли.

— Чертов ублюдок, — рыкнул Скаут и кинулся на меня.

Из моей груди вырвался леденящий душу крик, когда Скаут стал расстегивать свои джинсы. Поймав взгляд Салли, чьи глаза широко распахнулись, я стала молить его спасти меня. Спэрроу чертыхнулся и подошел ближе к кровати.

— Чувак, мы хотели напугать ее, а не… это, — сказал Салли Скауту.

— Заткнись нахрен, — рявкнул Скаут. — Константин решил сыграть в игру, кто тут самый смелый, значит, мы тоже сыграем, — когда он вытащил член и обхватил его пальцами, я закрыла глаза. Нет, я не могла это вынести. Не могла даже мысленно присутствовать при этом.

Однако я так и не почувствовала его член внутри себя. До моих ушей донеслась сладкая музыка.

Полицейские сирены.

Скаут стал торопливо одеваться, а до меня начало доходить, что я теперь в безопасности. Уинстон позвонил в полицию. Спас меня, находясь на другом конце света.

От громкого стука во входную дверь меня накрыла волна облегчения.

«Слава богу».

Глава 19 Уинстон

Злостью нельзя было даже близко описать то, что я чувствовал.

Я был в бешенстве. Почти безумен. Меня переполняла ярость. Внутри все будто пребывало на грани ядерной катастрофы.

Я готов был вот-вот взорваться от сильнейшего желания убить этих чертовых животных. Особенно Скаута. Мне следовало заняться устранением ущерба из-за потери огромного контракта, но я никак не мог перестать думать об Эш.

Она в безопасности?

Они не успели сильно ей навредить?

Какого черта она вообще оказалась там?

— Китон мне только что написал, — произнес Перри со своего кресла. Он сидел возле меня в самолете. — Они с Тинсли сейчас у тебя дома. С Эш.

Прошло уже четырнадцать часов с тех пор, как я получил сообщение с фотографией моей девочки, вновь попавшей в лапы этих ублюдков, и требованием снова открыть им дорогу в Гарвард. Я не мог играть в их гребаные игры, находясь во Франции, потому вызвал полицию. Нельзя было рисковать. Я отомщу этим идиотам, причем так, чтобы им стало очень больно, но в тот момент мог думать лишь о том, что нужно обеспечить безопасность Эш.

Я покинул собрание, затянувшееся до поздней ночи, хоть на карту были поставлены миллионы. Просто развернулся и сел на самолет обратно в Нью-Йорк. Я думал, что Перри обязательно сообщит мне, какой я идиот, ведь именно он работал над этим огромным контрактом, но брат не меньше меня захотел вернуться домой.

На обратном пути я не сомкнул глаз. Все смотрел на фотографию, что прислали мне Мэннфорды. Перечитывал угрозы снова и снова.

Их ареста мне было недостаточно.

Богатая мамочка выручила сынков так скоро, как смогла.

Для них этот инцидент был лишь вспышкой.

Для меня же чем-то куда более серьезным. Бомбой, взорвавшей мой мир и все, что я когда-либо знал. Прежде я боролся с тем, что происходило между мной и Эш, но когда увидел ее в их руках, то потерял чертов разум.

Она моя.

Эш не принадлежала ни им, ни ее отцу, ни кому бы то ни было другому.

Только мне.

Все, что мать пыталась вбить мне за ужином пару ночей назад, осталось словно в далеком прошлом. Я становился глупцом, когда дело доходило до Эш Эллиот, но даже не мог найти в себе сил сопротивляться.

Стюардесса сообщила нам, что через несколько минут мы сможем покинуть самолет. Нас уже ожидала машина. Через час я буду дома и смогу обнять Эш. Я был так напряжен, что мог сорваться в любое мгновение. И не успокоюсь, пока собственными глазами не увижу, что она в безопасности.

— Мэнди стоило оставить их гнить в тюрьме, — буркнул Перри. — По словам Китона ее отец в бешенстве.

— В бешенстве? — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — Это я в бешенстве, что он оставил ее наедине с этими гребаными монстрами.

— По сути, примерно это же Китон и сказал Бэрону. И что если он не может обеспечить ей безопасность, то мы, Константины, возьмем это на себя.

— Мы?

— Нам тоже Эш нравится, — пожал плечами Перри. — А ты думал, Китон оставит ее там, где живут эти придурки?

Мне было приятно, что родные встали на мою сторону. Мы могли расходиться во взглядах, но объединялись перед лицом угрозы извне. И поскольку Эш стала моей, братья и младшая сестра решили прикрыть мне спину.

В ожидании посадки самолета я позвонил Ульриху, нашему частному детективу.

— Ульрих слушает, — его голос был хриплым из-за непрерывного курения.

— Хочу, чтобы ты раскопал все, что сможешь на Мэнди Мэннфорд. Все.

Его смешок перерос в кашель.

— Хочешь знать даже то, какой маркой туалетной бумаги она вытирает задницу?

— Все, — повторил я. — Не хочу, чтобы ты что-то упустил.

— Понял, босс.

Вызов полиции этим змеям был слабостью, но таковым мне виделось временное решение проблемы. Истинное возмездие еще впереди. Мэннфорды познают, что такое насилие. Как на своей шкуре пришлось прочувствовать Эш. Я трахну их жизни так грубо, что у них не останется выбора, кроме как стать моими послушными сучками.

Альтернативой для них станет чертова могила.

*****

Ворвавшись в свою квартиру, я кинул портфель у двери и пронесся прямо в гостиную. Эш сидела рядом с Тинсли, завернувшись в одеяло вместе со своим попугаем. Стоило нашим с ней взглядам встретиться, и я увидел, как светившаяся в ее глазах сила — хотя меня удивило уже то, что Эш смогла отыскать в себе таковую — обрушилась, открывая мне мою печальную сломленную девочку. Я сел возле нее и рывком перетянул Эш к себе на колени.

— Я здесь, детка, — пробормотал я, целуя ее в макушку. — Теперь ты в безопасности.

«Детка?»

Я решил проигнорировать сорвавшееся нежное обращение, но Эш услышала и заплакала, прижавшись к моей груди. Креветка громко зачирикал и присел на перед моего пиджака, быстро перебравшись к плечу, словно хотел пожаловаться на тройняшек мне прямо в ухо, черт бы его побрал.

«Я знаю, птичка. Знаю, мать твою».

При виде наших с Эш объятий брови Китона буквально взлетели. Хотя ему уже давно стоило понять, что Эш отличалась от моих обычных служащих. Она значила для меня куда больше. И то, что я никак не мог это сформулировать и продолжал отрицать, не изменяло этого факта. Мой умный брат теперь это понял совершенно ясно.

— Мама не должна об этом знать, — сказал я Перри, когда он сел рядом с Китоном.

— Что ты влюбился? — усмехнулся он, решив меня подразнить.

Эш фыркнула сквозь слезы, а потом отстранилась и улыбнулась мне.

— Что такое? Ты влюбииииился?

Я закатил глаза, когда она так растянула это слово, чем вызвал у Тинсли приступ смеха. И хоть они все сейчас меня дразнили, я был рад, что тройня Мэннфордов не растерзали Эш, лишив ее этой способности.

— Это похоть, Золушка. Я охвачен вожделением. Счастлива?

Она тихо рассмеялась и поцеловала меня в губы.

— Очень.

Креветка что-то запел и замахал крыльями, а потом стал клевать меня в голову за ухом. Чертова птица обожала искать жуков в моих волосах. Эш говорила, что он так проявлял свою заботу. Я же находил это невозможно странным.

— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Уинстон позволит птице клевать его в голову, — не без удовольствия протянул Перри. — Это так забавно.

Я показал ему средний палец и снял попугая с плеча, погладив его по крошечной голове и попросив оставить меня в покое. Креветка что-то чирикнул, а потом полетел к моей люстре. Той самой, что отныне стала его чертовой площадкой для игр.

— Но я серьезно, — снова обратился я к Перри. — Мама слишком многое себе позволяет. Я сам разберусь со всем дерьмом.

— Что именно ты имеешь в виду? — спросила Эш, нахмурившись.

— Этих ублюдков.

— Что ты задумал? — ее ореховые глаза полыхнули яростью. Не из-за меня. Причиной были тройняшки. Эш хотела, чтобы они заплатили. Что ж, нас таких уже двое.

— Сделать им больно. Так, чтобы их мамочка уже не смогла откупиться.

— Мне следует знать подробности? — спросила она.

— Думаю, тебе лучше оставаться в неведении. Сможешь правдоподобно все потом отрицать.

Эш никак не могла удерживать бесстрастное лицо. А мне не хотелось, чтобы у нее возникли неприятности, если она выставит свои мысли на всеобщее обозрение.

— Что там с твоим отцом? — я провел пальцем по всей длине ее руки, и порадовался, когда по коже Эш побежали мурашки. Я совсем забыл, что у нас была аудитории, состоявшая из молодняка Константинов, пока Китон не рассмеялся.

— Папа в ярости, — со вздохом призналась Эш. — Он сказал, что если Мэнди выберет сторону тройняшек, то ему придется выбрать мою, — она положила голову мне на плечо. — Так ужасно, что его поставили перед этим выбором.

Я не стал напоминать ей, что он попал в это положение в первую очередь по своей вине, поскольку выбрал ужасную женщину.

— Ммм, — только и выдавил я.

— Звук, предвещающий чьи-то страдания, — весело произнес Перри.

— Заткнись.

— Обычно он раздает приказы мне, — съязвила Эш. — Думаю, самое время принять меня в команду Константинов.

— Ты не в команде, — буркнул я.

— Вроде того, — заспорила Эш, отчего Тинсли усмехнулась.

— Если мы — команда, то ты носильщик нашего инвентаря. Только с сиськами.

Эш ударила меня по груди.

— Нет, скорее талисман.

— С каких это пор команде Константинов потребовался талисман в виде нищей горничной, напрашивающейся на комплименты?

— С этого самого момента, — Эш усмехнулась. — Или я могла бы стать вашей болельщицей.

— А это меня устраивает, — моя улыбка явно больше походила на волчий оскал.

— Знаете, а у меня на заднем сиденье машины как раз завалялась форма чирлидерши, — протянул Перри, поигрывая бровями, как настоящий идиот.

— Прозвучало так, будто ты извращенец, — со смехом произнес Китон.

— А я и есть извращенец.

Мы с Эш расхохотались. Ведь были в этой комнате единственными настоящими извращенцами. Маленькие Константины могли претендовать разве что на звания подражателей.

— Ладно, придурки, — я поднялся, по-прежнему удерживая Эш на руках. — Бегите домой к своей мамочке. Мне очень нужно поспать.

— Тупица, она и твоя мать, — бросил в ответ Перри.

Проигнорировав его, я отнес Эш в ее комнату и ногой захлопнул за нами дверь. Когда я бесцеремонно бросил девчонку на кровать, она показала мне язык. Пока избавлялся от костюма, Эш скользнула под одеяло, а я забрался следом, когда остался в одних боксерах.

— Где там твой дурацкий купон, — спросил я, притягивая Эш к своей груди и вдыхая аромат ее волос.

— Купон на объятия, который ты уже использовал?

— Он самый.

— Ты не можешь использовать его повторно. Купоны так не работают.

— Тогда сколько ты хочешь за объятия? — я поцеловал ее в шею.

— Обнимай бесплатно, — выдохнула она. — И считай это подачкой нуждающемуся мальчишке.

— Соплячка.

— Тебе нравится моя дерзость.

«Это так».

В квартире повисла тишина, а значит мои братья с сестрой ушли. Даже Креветка решил замолчать. Глаза стали закрываться, когда мною начал овладевать сон. Я чертовски сильно устал, в том числе и от долгого перелета. Сейчас уже позднее утро, но с таким же успехом могло быть два часа ночи, учитывая то, как слипались глаза.

— Уин?

— Ммм?

— Спасибо.

— За что?

— За то, что ты — это ты.

— Ты такая глупышка, когда грустишь, — заметил я хриплым сонным голосом.

— Мне больше не грустно, — на мгновение в комнате повисла тишина, прежде чем Эш добавила: — Доброй ночи, Константин.

— Уже утро, Золушка.

— Но все еще доброе.

— Ммм, с большой натяжкой.

— Уже доброе, — поправилась она.

С этим я не стал спорить.

Глава 20 Эш

Я отложила телефон, чтобы убрать волосы в хвост. На лице все еще блуждала улыбка после последнего сообщения Уинстона. Этим утром мы обменивались шутливыми замечаниями между его деловыми встречами. Очевидно, стряслось что-то серьезное с одним его клиентом в Париже, и теперь он занимался ликвидацией ущерба. Я была измотана этими адскими выходными, а Уинстон к утру понедельника оказался свеж и готов к работе. Было трудно найти мотивацию, чтобы встать утром с постели, но Уин усыпил мою совесть, сказав, что сегодня у меня выходной.

Телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Закончив с прической, я снова взяла смартфон, чтобы посмотреть, что еще хотел сказать мой пошлый парень.

Однако папино сообщение меня не порадовало.

Папа: Приезжай домой, милая. Мэнди и мальчиков нет. Тут сейчас безопасно.

Он уже не первый раз писал мне подобные сообщения с тех пор, как тройняшек арестовали субботним вечером. Я понимала, что он беспокоился обо мне, но не чувствовала, что он сделал все возможное для моей защиты. Отец потерял бдительность, и они тут же этим воспользовались.

Я: Теперь у меня есть своя квартира. Там я в полной безопасности.

Даже если я ею не пользовалась, она у меня действительно была. К тому же отец должен был понять, что я туда не вернусь. И мне не нужна больше его опека. Я сама о себе позабочусь.

Телефон зазвонил, но я не узнала номер, потому не стала отвечать и пошла в гостиную к Креветке. Между прутьями его клетки я увидела открытку с Эйфелевой башней. На обороте красовалось одно предложение, написанное красивым каллиграфическим почерком Уина.

«Вечером идем ужинать, моя девушка.

У.»

И это не было вопросом. Лишь типичное требование в стиле Уинстона. Но такое безумно милое и романтичное… для него. Я рассмеялась и прижала открытку к груди, с губ слетел счастливый вздох. Я не знала, во что выльются наши отношения, но теперь сомневалась, что они закончатся в скоро времени. Эти выходные, казалось, только укрепили нашу связь.

Телефон снова зазвонил, и я решила ответить на случай, если это Уинстон. Не у многих был мой новый номер.

— Алло?

— Мисс Эллиот? — отрывисто осведомилась женщина.

— Да?

— Это Кэролайн Константин, — она сделала паузу, чтобы ее имя как следует дошло до моего понимания. Боже, как только я осознала, в желудок будто свалился камень. — Встретимся в «Дневном спа Кармайкла» через час.

Я ошеломленно молчала, гадая, откуда, черт возьми, у нее взялся мой номер. Кроме того, откуда она знала, что я не на работе и могла сходить в спа-салон? Я была почти уверена, что Уинстон не рассказывал ей об этом. По правде, он вообще был непреклонным в том, чтобы скрывать меня от нее.

— Я, эм… — начала я, но она прервала меня резким вздохом, напомнившим мне ее старшего сына.

— Я пошлю за тобой машину.

Тишина.

Она повесила трубку. Прекрасно. По крайней мере, теперь я поняла, откуда у Уинстона столь очаровательная манера поведения. Я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Если я справлялась с Уином, значит, смогу одолеть и его мать. Нельзя позволить ей запугать меня. Я быстро послала ему сообщение.

Я: Получила приказ явиться на спа-процедуры в обществе твоей матери. Мне следует бояться?

Уин: Очень.

Я: Ха. Ну, правда, я тут с ума схожу.

Уин: Уверен, ты со всем разберешься.

Я: Ну и дела, спасибо. Отправляешь меня на съедение волкам даже без возможности защититься!

Уин: Только одного волка.

Я: Что если она скажет мне держаться от тебя подальше?

Уин: А с каких пор ты стала кого-то слушать?

Я: Я хочу произвести на нее хорошее впечатление.

Уин: Ты такая старомодная, Золушка. Это мило.

Я: Прозвучало высокомерно.

Уин: Скажи ей, что ты — моя девушка. Уверен, все пройдет чудесно.

Я: Ненавижу тебя.

Уин: Совсем не это принято говорить своему парню.

Я: Ты мне не парень.

Уин: Отлично. Теперь ты в нужном настроении, чтобы встретиться с моей матерью.

Я послала ему кучу смайликов, закатывающих глаза, а Уинстон в ответ отправил эмодзи с хлебом. Мудак.

*****

Дневноеспа Кармайкла — одно из самых вычурных мест, в которых я бывала. В отличие от типичных салонов с земной, органичной атмосферой, это место буквально кричало о деньгах своими высококлассными люстрами и богатой мебелью. Я почувствовала себя не в своей тарелке в потертых шортах, босоножках и футболке Колумбийского университета, подаренной папой, когда стало известно, что я поступила. Ожидая Кэролайн, я начала грызть ноготь. Мне очень хотелось, чтобы она меня поддержала, и я смогла вернуться к Уинстону.

Дверь салона раскрылась, и мои надежды рухнули.

На Кэролайн Константин был элегантный костюм пастельных тонов, от нее буквально веяло авторитетом и дорогим цветочным парфюмом. Подняв на голову свои солнцезащитные очки, она открыто посмотрела на меня своими проницательными голубыми глазами.

— Мисс Эллиот, — с фальшивой улыбкой поприветствовала она, — спасибо, что встретились со мной.

«Будто у меня был выбор, леди».

Я поднялась и неуверенно зашагала к ней.

— Нет проблем.

Окинув взглядом мой наряд, она поджала губы.

— Дарлин, — позвала Кэролайн, — мы готовы.

К нам подбежала женщина со строгим пучком и безупречным макияжем, очевидно, та самая Дарлин.

— Пойдемте со мной, леди. Мы уже подготовили для вас комнату.

Я последовала за женщинами, безуспешно пытаясь успокоиться. Понятия не имея, почему Кэролайн захотела провести со мной день в спа-салоне, я догадывалась, что вскоре все узнаю. Ее холодность не вселяла ни капли надежды, что мы просто пришли отдохнуть девчачьей компанией. Дарлин привела нас в комнату с двумя мягкими креслами и шкафами напротив каждого.

— Там вы найдете свои халаты и тапочки, — произнесла Дарлин, указав на один из шкафов. — Синди принесет что-нибудь перекусить, когда вы устроитесь поудобнее. Отец и Эван уже занимаются подготовкой массажного зала.

После она оставила меня наедине с Кэролайн. Мать Уинстона повернулась ко мне спиной и начала раздеваться. Решив, что мне не стоило просто смотреть, как обнажалась эта женщина, я занялась собой и вскоре уже натянула халат. Надев тапочки и убрав вещи, я присела в одно из удобных кресел. Как только Кэролайн тоже закончила, в комнату проскользнула женщина с подносом. Должно быть, Синди. Вручив каждой из нас по бокалу шампанского, она поставила на небольшой столик между нами тарелку с сыром и фруктами. После она ушла, снова оставляя меня с матерью Уина. В комнате повисло неловкое молчание.

— Тут чудесно, — пробормотала я, не зная, что еще сказать.

— Это так, — усмехнулась Кэролайн, пригубив шампанское.

В этот миг она так сильно напомнила Уинстона, что мне пришлось подавить улыбку.

— Я сказала что-то смешное? — ее голубые глаза стали холодными и смотрели испытующе. Да, определенно такая же, как Уинстон.

— Просто вы с ним так похожи, вот и все, — улыбка все же прорвалась на свободу. — Ваши манеры просто один в один.

Черты ее лица почти незаметно дрогнули, смягчаясь. Я смогла уловить это мельчайшее изменение лишь потому, что уже натренировалась на Уинстоне. Так, это уже что-то. По-видимому, Кэролайн любила говорить о своих детях. Ладно, «любила» тут можно сказать с большой натяжкой. Сомнительно, что Константины любили что-то, кроме своей фамилии.

— Что ты делаешь рядом с моим сыном? — все тепло испарилось, а от ледяного холода ее слов у меня по спине побежали мурашки.

— Он мой парень, — выпалила я и тут же съежилась.

На этот раз она справилась с эмоциями лучше. Не вздрогнула и не двинулась с места.

— Парень? — она тяжело вздохнула. — О, глупая девчонка.

Я вспыхнула от ее покровительственного тона.

— Я считала, что ты преследуешь свои собственные цели, но теперь вижу, что это не так, верно? — моей ответ ей был не нужен. — Тебе и правда нравится мой сын. И ты действительно веришь, что он — твой парень.

Я выпрямилась, пригвоздив Кэролайн жестким взглядом.

— У меня нет никаких скрытых целей…

— Помимо тех, чтобы Уинстон оплатил твое обучение? — выгнула она четко очерченную бровь.

Меня накрыла волна смущения, но я отказывалась отступать.

— Это была идея Уинстона. Не моя.

«Серьезно, как эта леди все узнавала?»

— У него, похоже, слишком много идей, когда дело касается тебя.

— Что я могу сказать… Я его вдохновляю, — невозмутимо проговорила я, хоть в голос и проскользнули нотки раздражения.

— Хмм.

Уу, а вот и фирменное «хмм».

— Знаете, он тоже так делает, — буркнула я. — Перри говорит, что ваше семейное «хмм» предвещает чьи-нибудь страдания.

При упоминании Перри в ее глазах блеснули веселые искорки.

— Правда?

— Думаю, он в общем-то прав. Даже Китон так делает, когда злится, — я усмехнулась, будто позабыв, что сидела в логове дракона, а ее огонь опалял мне затылок. — Хотя от Тинсли я подобного не слышала. Она кажется самой милой из вас.

— Милее Перри?

«Попалась, леди. Ты любишь своих детей. Я нашла твою ахилесову пяту».

— Между ними сложно выбрать, — согласилась я. — Перри очень помог мне в ночь вечеринки у Уинстона.

— Ты там была? — она итак это знала. Спрашивала, но скорее проверяла. Я поняла это по ее серьезному взгляду.

— Тинсли одолжила мне платье, — пожала я плечами. — И парик.

— Понятно, — она снова глотнула шампанское, будто глубоко задумавшись. — И что делает нищая горничная возле моих детей?

Да, Уинстон был просто мужской версией своей матери. «Иисусе».

— Я сказала им, что теперь тоже в команде Константинов. Уин же высказал, что я больше похожу на носильщика их инвентаря. Перри считает меня кем-то вроде чирлидерши и даже предложил одолжить у него форму. Я же отношу себя скорее к талисманам.

Она быстро заморгала, не сводя с меня взгляда.

— И вы это обсуждали? С такими подробностями?

— Они — замечательные люди, — сказала я Кэролайн, удерживая ее взгляд. — Уин, Перри, Китон, Тинсли. Ваши младшие дети уже дважды приходили мне на выручку. А Уинстон? — я не смогла сдержать глупую влюбленную улыбку. — Он настоящий очаровательный принц. Кроме тех случаев, когда ведет себя, как придурок.

Кэролайн усмехнулась, но тут же скрыла это, прикрывшись ладонью.

— Прошу прощения?

— Мы обе прекрасно знаем, что он может быть таким, — бросила я, вызывая ее на спор. — Но эта его черта очень привлекает.

Дарлин позвала нас перейти в другой зал для массажа, и наш разговор прервался. Нам с Кэролайн не хотелось посвящать в наш разговор посторонних. Я делала все возможное, чтобы расслабиться, но присутствие полуобнаженной матери моего парня, которая уже успела меня возненавидеть, усложняло задачу. После мы прошли в отдельные сауны, где должны были посредством пота избавиться от всех токсинов. Затем нас отвели в душ, и когда я начисто вымылась, почувствовала себя совершенно разморенной. Вскоре за мной пришла Дарлин и отвела в зал, где меня уже дожидалась Кэролайн.

— Уинстон сказал, что пригласил тебя на ужин сегодня вечером, — начала она, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале.

— Да, — призналась я. — Вы с ним говорили?

— Только что, — она скользнула взглядом в мою сторону. — Он попросил меня подбросить тебя до одного магазина одежды недалеко отсюда, как только с тобой закончат.

Мне захотелось его убить. Одно дело, когда мы вдвоем разыгрывали наши маленькие пошлые фантазии, и совсем другое, если его мать теперь знала, что я позволяла Уинстону одевать меня время от времени. Кожа порозовела от смущения, но я заставила себя признательно улыбнуться.

Следующие несколько часов были потрачены на стрижку, сушку и укладку. Затем стилисты нанесли нам макияж. Было странно проводить день в спа с этой женщиной, но все оказалось не так ужасно, как я предполагала.

— Жаль, что Мэгги умерла, — сказала Кэролайн, когда мы вышли из здания. — Она была так молода.

Я остановилась, как вкопанная, и повернула к ней голову.

— Вы знали мою мать?

Кэролайн — с совершенно непроницаемым выражением лица — подошла ближе.

— Я все знаю, мисс Эллиот.

— Но маму вы знали? — мой голос задрожал, а к глазам подступили слезы. — Она была вашей подругой?

— Не она, нет, — признала Кэролайн, ее голубые глаза стали смотреть оценивающе. — Хотя Барб я знала лично.

— Какую Барб? — нахмурилась я.

Мы продолжили смотреть друг на друга. Она будто что-то искала в моем взгляде, а я просто пыталась понять, о чем говорила Кэролайн.

— Хмм, — протянула она, снимая ворсинку с моей футболки. — Ты не была близка со своей бабушкой?

О… эта Барб. Барбара Хантингтон. Мать моей мамы.

— Никогда с ней не встречалась. Ее не стало, когда я была еще совсем ребенком.

— Понимаю, — она будто хотела сказать что-то еще, но прикусила язык. — Как тесен мир, правда? Давай довезем тебя до магазина.

— Мы забыли заплатить, — напомнила я, кивнув в сторону салона.

— Не говори глупостей, — она пошла к машине, и я поплелась следом. Устроившись на сиденье, я постаралась не ерзать под внимательным изучающим взглядом. Водитель тронулся с места без предупреждения, отчего у меня свело живот. Однако как только я узнала район, в котором мы находились, то стукнула по стеклянной перегородке.

— Да, мисс? — спросил водитель.

— Мы не могли бы остановиться перед кондитерской в следующем квартале?

— Конечно.

Обернувшись, я заметила, что Кэролайн мрачно поджала губы. Игнорируя ее явное раздражение, я выпрыгнула из машины, как только та остановилась, и пообещала вернуться через пару секунд. Внутри я набрала еще красных мармеладных мишек, раз они так понравились Уинстону. Также захватила еще пару конфет и уже пробивала их на кассе, когда зазвонил мой телефон.

— Алло?

— Эш Эллиот. Рад снова слышать твой голос.

— Лео, — я побледнела.

— Скучала?

Кассирша отдала мне сдачу, и я ушла в угол магазина, перекинув сумку через руку.

— Что тебе нужно? — прошипела я.

— То же, что и в прошлый раз. Больше информации.

— Которой у меня нет.

— Ты весь день провела с Кэролайн Константин. Не лги мне, черт подери.

По коже пробежали мурашки при мысли о том, что он где-то наблюдал за мной сейчас. Точно зная, где я и с кем. Гребаный сталкер.

— У нас вовсе не дружеские посиделки, — огрызнулась я. — Знаешь, это нелепо. У меня нет нужной тебе информации, и я не смогу ее получить.

— О, ты ее заполучишь, — рассмеялся он. — Иначе все в этом чертов городе узнают, какой помешанный их великий Уинстон Константин. Что в спальне он становится грязным ублюдком, получающим удовольствие от осквернения маленьких девочек.

— Я совершеннолетняя.

— Что произошло в Париже?

«Иисусе. Чокнутый парень».

— Не знаю, — рыкнула я, теряя терпение. — Я ничего не знаю!

— Выясни. Мне нужно знать, что задумал Константин.

— Или что?

— Я погублю твоего Уинстона и всю его семью. И параллельно твою, сопутствующий ущерб, знаешь ли. Всего-то и нужно будет показать всем, как великий Уинстон Константин разрывает твою хорошенькую задницу.

Я подумала о том, как это будут крутить по телевизору на каждом канале, и к горлу подступила желчь.

— Твои угрозы устарели, — однако фальшь моей бравады тут же раскрылась, поскольку я не смогла сдержать дрожь в голосе.

— Это обещание, сладкая, а я всегда их выполняю. Добудь мне информацию.

С этими словами он сбросил вызов.

Ублюдок.

Вернулась к машине я напряженной и весьма взволнованной. Сев на свое место, я открыла сумку, достала оттуда пакет с красными мишками и протянула его Кэролайн.

— Что это? — она скривилась так, будто я ее оскорбила.

— Уин их любит. У него закончились, вот я и решила это исправить. Также я подумала, что вам они тоже могут прийти по вкусу, — я пожала плечами и улыбнулась. — Благодарность за сегодняшний день.

Кэролайн несколько раз моргнула, после чего все же забрала пакет и положила в свою сумку.

— Хмм.

Я не смогла сдержать тихий смех, ведь она так напоминала мне Уинстона.

Ее голубые глаза смягчились, в них мелькнула искра веселья, но через мгновение она отвернулась к окну, снова натягивая маску злой ведьмы.

— Может, ты и соблазнила моего сына сладостями, но должна понимать, что он никогда на тебе не женится. И никогда не посчитает тебя чем-то более значимым. Ты для него игрушка, с которой он играется в периоды скуки.

Я с трудом сглотнула. Ситуация накалилась очень быстро.

— Я люблю своего сына, однако говорю это тебе не только ради его блага, но и твоего, — она пронзила меня острым взглядом. — Отбрось любые планы в отношении него. И сделай это сейчас, пока не погрузилась еще глубже. Ты итак вляпалась по уши, — с этими словами Кэролайн снова отвернулась к окну, оставляя меня любоваться ее прекрасным профилем, пока я старалась взять эмоции под контроль. Вся легкость, которую, как я думала, создала, куда-то пропала. У Кэролайн было много слоев. Несколько теплых, намного больше — ледяных. И они сменяли друг друга в загадочной последовательности.

Дальше мы ехали в тишине, и я написала Уинстону, уведомляя, что выжила. К тому же, после общения с Лео, мне требовалось напоминание о его силе.

Я: Я выжила, чтобы рассказать историю…

Уин: Удивительно.

Я: Лучше тебе отвезти меня на ужин в какое-нибудь очень хорошее место, раз уж я теперь в команде.

Уин: В команде?

Я: Команде Константинов.

Уин: Я думал об итальянской кухне. Хочешь хлебную палочку, Золушка?

Я: Придурок.

Уин: Ты будто бы удивлена.

На этот раз мы поменялись ролями: он прислал мне смайлик с глазами-сердечками, на что я ответила эмодзи со средним пальцем.

Уинстон Константин — полный придурок, но я безнадежно влюблялась в него.

Глава 21 Уинстон

Что вытворяла моя мать?

Она не умела становиться милой без веской причины. И не приглашала никого проводить с ней день в спа. Очевидно, мама что-то задумала. И я намеревался это выяснить. Слава богу, Эш, похоже, выбралась из салона невредимой.

Телефон завибрировал от входящего сообщения.

Ксавьер: Мы заполучили то, о чем вы просили.

По венам пронесся триумф. Я так быстро вскочил из-за стола, что едва не опрокинул кресло. Схватив сумку, я вышел из кабинета и запер его.

— Так рано уходите, мистер Константин? — спросила Дебора, с любопытством смотря на меня.

— У меня важные дела.

Я направился прямо в кабинет Перри, но брата там не обнаружил. Как оказалось, он сидел у Нейта и смотрел в блокнот на своих коленях, пока друг что-то печатал на компьютере.

— Перри, нам пора, — рявкнул я.

Он вскочил так резво, что едва не уронил блокнот. Нейт же хмуро осмотрел нас обоих.

— Важная встреча? — спросил он.

— Что-то вроде, — усмехнулся я. — Остаешься за главного.

Нейт прищурился, но я даже не подумал задержаться и что-то ему объяснить. Перри зашел за своим портфелем и запер кабинет, после чего мы спустились в гараж.

— Я поведу, — предложил Перри и рассмеялся, когда я поморщился. — Что? Я отлично вожу.

— Дело не в том, как ты водишь, а на чем ездишь.

Перри стал насвистывать, проигнорировав оскорбление в адрес его машины, и мне пришлось забраться в эту его оранжевую мерзость. Двигатель взревел так громко, отражаясь от стен гаража, словно в ряд стояло двадцать гоночных машин, а не одна. Когда Перри выехал со своего парковочного места, а потом и из гаража, стремительно набирая скорость, у меня по спине побежали мурашки. Эта машина, может, и адски уродлива, но ездила она, как зверь. Пока мы ехали к месту назначения, брат включил какой-то рок семидесятых. Я чуть не закатил глаза от того, каким он иной раз был банальным. Из динамиков громыхала «Cherry Bomb» группы «The Runaways», а этот идиот подпевал, похлопывая по рулю, словно возомнил себя барабанщиком.

Я изо всех сил старался не обращать на Перри внимания, думая о чем угодно другом.

Следующей заиграла «Barracuda» группы «Heart», и Перри ухмыльнулся, бросив на меня взгляд. Его возбуждение все же оказалось заразительно, и я улыбнулся в ответ. На обратном пути из Парижа мы очень подробно обсудили этот момент. Я не был уверен, сколько нам придется ждать, но мои люди довольно хорошо исполняли приказы, особенно если добавить огромный бонус за скорую доставку товара.

Перри мчался по улицам, лавируя между машинами, отчего сердце в моей груди гулко стучало. Он же крушил лодки, черт возьми. Я не доверял ему за рулем, особенно такой машины, как «Chevelle» шестьдесят девятого года выпуска. Под капотом этой машины скрывалась такая мощь, что любая лодка могла бы только мечтать. К счастью, вместо того, чтобы убить нас, Перри включил поворотники — как истинный хороший мальчик — и свернул к гаражу принадлежащего нам здания.

Когда зазвучала «Just What I Needed» The Cars, он начал громко подпевать. Я схватился за приборную панель, чтобы меня не мотало во все стороны, пока брат поднимался круг за кругом на верхний уровень. Здание сейчас ремонтировалось, потому на парковке не было ни единой машины. Однако когда мы забрались на самый верх, увидели ожидавший нас черный внедорожник «Mercedes» и белый «Porsche Cayenne».

Перри заглушил двигатель, и это чудовище, наконец, замолкло. Выбравшись наружу, мы направились к внедорожнику, где нас уже ждали Ксарьер и Тодд. Оба мужчины были одеты во все черное: джинсы, футболки и ботинки. Они были бывшими морскими пехотинцами и теми еще подлыми ублюдками. А еще оба работали на меня. Естественно. Только самое лучшее для Константинов.

— Вы добыли то, что я просил? — выгнул я бровь, смотря на Ксавьера.

— Даже ваш вопрос — уже оскорбление, — рассмеялся Ксавьер, указав на другую сторону внедорожника.

Мы с Перри обошли машину и обнаружили доставленный груз. По правде, даже три груза. И как только я увидел мелких ублюдков во плоти, меня захлестнул гнев. Я не мог простить им то, что они сотворили с Эш, и что только пытались сделать. Мне хотелось выбить дерьмо из каждого.

Впрочем, именно так поступили бы Морелли.

Я же Константин. А у нас был стиль.

— Оуу, вы только посмотрите, кто у нас тут, — издевательски протянул я, присев на корточки возле одного из тройняшек. Они все были связаны и смотрели на меня. — Главарь. Скаут.

Двое других братьев были напуганы, но не он. Скаут буквально пылал от бешенства. Если бы взгляды могли убивать, этот психопат меня бы прикончил.

— Знаешь, почему ты здесь? — я тыкнул его в лоб, с наслаждением услышав ответное рычание. — О, верно. Ты же не можешь говорить из-за скотча на губах.

Перри рассмеялся у меня за спиной.

— Кажется, тебе придется просто слушать меня, — снова обратился я к этому придурку. — Стоило держаться подальше, когда я попросил в первый раз.

Его взгляд прожигал меня насквозь, но с каждым мгновением все больше стекленел. Учитывая, что два других парня уже прекратили попытки вырваться, я понял, что у меня заканчивалось время, чтобы донести информацию.

— Это так, — объяснил я, словно отчитывая непослушного ребенка. — Ты облажался. По-королевски. Решил, что сможешь победить меня. Константина, мать твою. Как маленькая сучка, ты дождался, когда я окажусь далеко, и напал на мою девушку, — я мысленно закатил глаза, подумав о том, что Эш бы понравилась эта фраза. — Ты навредил ей. Причинил боль тому, кто принадлежит мне.

Скаут прикрыл глаза, и я снова постучал ему по лбу, чтобы привлечь внимание.

— Наркотики — это плохо, Мэннфорд. Конечно, ты знаешь об этом, ведь твоя мать работала врачом, — я выгнул бровь. — Сколько оксикодона ты принял?

— Достаточно, — заверил меня Ксавьер. — Ублюдок пытался меня укусить, но все же принял лекарство, как и положено послушному мальчику.

— Гарвард вам больше не светит, — выдавил я, снова ударяя Скаута по голове. — Слабая попытка заставить меня исправить твою ошибку, была пустой тратой гребаного кислорода. Ваши машины разбиты благодаря невероятно горячей маленькой сестренке. Теперь и ваша мать лишилась заработка.

Глаза Скаута расширились, несмотря на наркотический туман, в котором он пребывал.

— На нее подали в суд за халатность, — я качнул головой, будто мне жаль. По правде, нет. — Причем сразу несколько человек.

Перри усмехнулся. Ульрих, пытаясь выяснить все необходимое о Мэнди Мэннфорд, смог обнаружить несколько людей, которым заплатили, желая замять неудачные операции. Все, что потребовалось — один звонок моего адвоката, великого Энтони Лэмбраски, предложившего представлять их интересы в суде бесплатно, и они быстро согласились, что жалкой компенсации за столь ужасное хирургическое вмешательство недостаточно.

— О, подождите-ка, это еще не все, — воскликнул я тоном, достойным телеведущего шоу. — Есть еще кое-что, что мне нужно у тебя отнять, — я поднялся, смотря сверху-вниз на идиотов-тройняшек, вообразивших, что могли бросить мне вызов и победить. Что ж, они ошиблись. — Лакросс.

Я отступил и кивнул Тодду. Он кинулся к Спэрроу, поднял ногу и со всей силы опустил башмак на его колено. Придурок заорал даже сквозь ленту, из его глаз брызнули слезы. Салли заскулил, когда Тодд направился к нему. В следующий миг он проделал с ним ту же операцию. Оба Мэннфорда рыдали, как дети. Наконец, очередь дошла и до Скаута. Тодд убедился, чтобы у него оказались сломаны оба колена. Вопли их боли показались музыкой для моих ушей.

— Запомните, на что я способен, — рявкнул я Скауту. — Это только легкое касание поверхности айсберга моих возможностей и того, что мне по силам с вами сделать. Я — король этого города, а вы — лишь кормящиеся на дне паразиты.

Я кивнул Ксавьеру, и они с Тоддом закинули Спэрроу и Салли на пассажирские кресла «Porsche» их матери. Затем Ксавьер вернулся за Скаутом, толкнул его на оставшееся кресло, а сам занял водительское. И шутливо отдал мне честь, прежде чем отъехал. Тодд запрыгнул во внедорожник и последовал за ним.

Как только мы с Перри остались одни, он качнул головой и поежился.

— Слышал этот хруст? Это так мерзко, чувак.

— Вполне заслуженно, — напомнил я ему. — Давай. Мы же не хотим пропустить шоу.

Брат пошел за мной к смотровой площадке, откуда открывался отличный вид на улицу внизу. Мы терпеливо простояли несколько минут. Наконец, белая машина выскочила на трассу, шины взвизгнули при резком повороте. «Porsche» стал набирать скорость, а вскоре распахнулась водительская дверь, и Ксавьер выпрыгнул прямо на ходу с впечатляющей грацией морского пехотинца. Вскоре раздался оглушительный грохот.

Ксавьер вскочил на ноги и достал нож, направившись к покореженной машине. Потянувшись к переднему креслу, он, очевидно, освободил Скауту руки и оторвал скотч, а потом перетащил его на водительское кресло. Подъехавший следом Тодд освободил Спэрроу и Салли. Закрыв двери, Ксавьер с Тоддом забрались во внедорожник и быстро исчезли из виду. Все это произошло в течение минуты. Пару секунд спустя я услышал вой сирен, и вскоре к месту происшествия подъехала полицейская машина.

На этот раз их мамочке будет нелегко замять это дело.

Глава 22 Эш

Уин: Чем ты занята?

Я: Жду тебя?

Уин: Голая?

Я: Я в примерочной, так что…

Уин: Хочешь немного заработать?

Я: Всегда.

Уин: Скоро буду. Моя задумка пройдет веселее в моем присутствии.

— У вас все в порядке? — поинтересовалась женщина, ее голос звучал бодро и с надеждой.

— Я пока в процессе примерки.

Бросив телефон в сумочку, я потянулась надеть другое платье. Все варианты, которые мне так настойчиво продолжали приносить консультанты, были довольно причудливы. Сперва, только зайдя в магазин, я почувствовала себя идиоткой в своих шортах, футболке и босоножках. Вышедшая поприветствовать меня женщина едва смогла изобразить улыбку. Однако, когда поняла, что я пришла сюда под покровительством Константинов, очень быстро стала улыбаться искренне.

— У вас есть что-то… — я помедлила, глядя на свое отражение, — более сексуальное?

Это платье подошло бы пожилой леди, а не девушке, которая отправлялась на ужин с миллиардером. Желтая ткань была расшита маргаритками. Матерь Божья.

— Мистер Константин позвонил заранее и попросил найти самые скромные платья. Мне очень жаль, если у нас возникло недопонимание.

«Оу».

Уинстон сделал это нарочно.

Бесплатно заставил меня смутиться. И даже не думал платить за это. Мудак.

— Нет, никакого недопонимая, — буркнула я. — Он ведь платит.

По другую сторону двери раздался смешок. Я замерла в предвкушении увидеть этого человека во плоти. Раздался стук в дверь. Резкий и требовательный.

— Впусти меня, малышка.

— Папочка? Это ты?

Уинстон фыркнул и указал средним пальцем на замок, протянув руку сверху.

— Открывай, Золушка.

Я распахнула ее с глупой улыбкой на лице. Уинстон окинул меня голодным взглядом голубых глаз, будто мечтал сожрать. Судя по тому, как затрепетали крылья его носа, он оказался фанатом старушеских нарядов.

— Очень консервативно, — заметил он, игриво усмехнувшись.

— Подумываю надеть его на нашу свадьбу.

— Только через мой труп, — закатил он глаза.

— Свадьба или платье?

Я рассмеялась, когда Уинстон молча вышел из примерочной. Через несколько минут он вернулся с платьем, которое пришлось мне по душе. Короткое, приталенное, черное и сексуальное.

— Лучше, — я забрала его и привстала на цыпочки в ожидании поцелуя. — Соскучился?

— Напомни-ка, кто ты вообще такая?

— Твоя невеста.

Его глаза потемнели, но он даже не попытался меня поцеловать. Я раздраженно вздохнула. Но прежде чем успела отстраниться, Уинстон схватил меня за горло и притянул ближе. Наши губы, наконец, встретились в обжигающем поцелуе. Стон Уинстона, говоривший о его желании, сотворил настоящее чудо с моим эго. Может, мне стоило почаще надевать платья для бабушек? Однако Уинстон отпустил меня слишком скоро. Повесив новое платье на вешалку, я повернулась к Уину спиной, чтобы он помог мне расстегнуть молнию и избавиться от этого желтого кошмара.

— Хмм, — его ухмылка стала походить на волчью, когда он обнял меня за талию. — А я думал, ты хотела заработать немного денег.

Я встретилась с его искушающим взглядом в зеркале.

— Неужели это связано с этим чудовищным платьем?

— Позволь мне трахнуть тебя в нем.

Я застонала и попыталась отстраниться, но Уинстон не позволил.

— Ты недостаточно богат, — дерзко отозвалась я.

На этот раз он рассмеялся, громко и раскатисто.

— Очень смешно.

— Я серьезно. Тебе придется взять кредит, чтобы это произошло.

— Назови свою цену, подружка.

— Нет, без вариантов.

— Назови. Свою. Цену.

— Базиллион^[1] долларов и яхта.

— Это не настоящее число.

— Ладно, тогда только яхта.

— Нет, — он поднял ладони и сжал мою грудь. — Как насчет того, чтобы на твоем фонде оказалась сумма за оставшиеся три года учебы?

— И это ради того, чтобы трахнуть меня в этом платье?

— И позволить мне сделать снимки, — ухмыльнулся он. — Принимай условия или отказывайся.

— Хорошо, но я надену на ужин сексуальное платье.

— Я позволю.

Я закатила глаза.

— И ты должен называть меня деткой, пока мы будем трахаться.

— Несносная.

— Ты просто бесишься, что я устанавливаю свои правила игры.

— Бешусь? Нет. Впечатлен? Все еще нет.

— Придурок.

— Наклонись и покажи мне свою задницу, Золушка. Я хорошо за это плачу.

Оттолкнув Уинстона, я отстранилась, а потом нагнулась, повиляв перед ним задницей. В глазах Уинстона заискрились смешинки, когда он шлепнул меня по ягодице, а потом стал задирать желтую ткань, пока не обнаружил черные трусики. Медленно он спустил их вниз по бедрам, позволяя упасть возле лодыжек.

— Не боишься, что нас услышат? — спросила я хриплым от желания голосом.

Уинстон провел рукой по моей ягодице, а потом поддразнил киску.

— Я ничего не боюсь, — пробормотал он. — Кроме того, у них пятнадцатиминутный перерыв.

— Разве ты не поделился, что тебе нужно всего три?

Шлеп!

Я взвизгнула, а спустя мгновение хмуро посмотрела на Уинстона в зеркало.

— Ты такая болтушка, — рыкнул он, опустившись позади меня на колени. — Повезло тебе, что мне нравится твой рот.

О, черт, а как же я любила его губы. Когда Уинстон стал языком ласкать меня сзади, я заскулила. Он не деликатничал и не скромничал. Мой мужчина был ненасытным извращенцем, потому лизал, кусал и посасывал любую плоть, попадавшуюся ему на пути. Вскоре Уинстон руками раздвинул мои ягодицы самым непристойным образом, и я начала задыхаться. Его язык стал лизать меня в самом порочном месте, я вся покраснела, что хорошо было видно в зеркале, но мне нравилось. Это было порочно и неправильно, но почему-то ощущалось совершенно верным. Вид этого миллиардера на коленях позади меня вызывал привыкание. Такое зрелище мне никогда не надоест.

— Твоя задница восхитительна, — он укусил меня за ягодицу. — Детка.

— Ненавижу тебя, — рыкнула я. — Почему тебе всегда нужно портить момент?

Уинстон рассмеялся, и я кожей ощутила горячий воздух, вырывавшийся у него изо рта. Когда он просунул язык мне во влагалище, я застонала. Похоже, Уинстон решил попробовать на вкус каждый мой дюйм. По мере того, как он приближал меня к оргазму, у меня все сильнее дрожали ноги и подгибались колени. Наконец, Уин с силой всосал мой клитор, и я буквально увидела звезды, но тут же взмолилась о большем.

— Детка, упрись руками в зеркало, — он поднялся и снова ударил меня по заднице. — Позволь мне прижать тебя к нему лицом и трахнуть. Тогда я куплю тебе твою дурацкую яхту.

Я кивнула, ведь кто в здравом уме отказывался от яхты?

Он запустил пальцы в мои волосы и дернул, поворачивая меня так, чтобы щека оказалась прижата к прохладной зеркальной поверхности. Услышав, как Уинстон расстегнул ремень, а потом и молнию, я вздрогнула. В следующий миг Уин шлепнул меня членом по заднице. Я не видела своего отражения — и сейчас была благодарна за это, ведь платье на мне было просто ужасным. Однако, по всей видимости, Уину нравилось именно то, что я оказалась полностью в его власти. Когда он ворвался в меня одним толчком и застонал, я ощутила прилив сил.

Я сводила этого мужчину с ума.

Я.

Не кто-то иной.

Только я.

— Умммх, — простонала я, не в силах сформулировать мысли и их озвучить.

С губ Уинстона слетел смешок. Его толчки стали очень сильными, почти болезненными. Все, что я могла — держаться за зеркало, пока он брал все, что ему было предложено. Оказавшись в столь беспомощном положении, буквально придавленная к зеркалу яростным напором Уина, я потеряла всякий контроль над собой и стала выкрикивать имя своего мужчины. А когда я стала содрогаться от удовольствия, он резко вышел из меня. Горячая сперма, на манер клейма, брызнула мне на задницу.

— О, нет, — буркнул Уинстон, расстегивая молнию на моем платье. — Думаю, нам придется использовать это платье, чтобы убрать весь беспорядок, детка.

Я услышала, как Уин стал делать фото, и затрепетала. Затем он приспустил ткань платья и вытер ею сперму. Удовлетворившись результатом, Уинстон полностью избавил меня от этого желтого ужаса и вернул мне трусики.

— Ты могла бы пойти прямо так, — предложил он, скользнув ладонями по обнаженной коже над ребрами. — Я бы не возражал.

— Ты и половина Нью-Йорка, — я протянула руку и взяла красивое черное платье. — А жених подскажет, как мне назвать яхту?

— О, Иисусе. Ты собираешься давать имя и яхте?

— Всем яхтам нужны названия, — возразила я. — Как насчет «Сладкая малышка Уина»?

— А как насчет «нет»?

Я рассмеялась, натягивая платье, а Уинстон помог мне застегнуть молнию. Окинув меня взглядом, он прищурился. А я, будучи той еще негодницей, покрутилась, чтобы Уин оценил меня со всех ракурсов.

— Тоже «нет», — рыкнул он, потянувшись к молнии.

Он прекрасно видел, как мне шло это платье, просто мой избалованный парень не желал, чтобы все взгляды были прикованы к тому, что принадлежало ему.

— Очень жаль, — я откинула его руку. — Потому что мне оно очень нравится. И я пойду в нем.

Уинстон сжал мою ягодицу.

— Тогда поторопись и найди какую-нибудь обувь, пока я не передумал.

— Волнуешься, что все мужчины, с которыми мы столкнемся, захотят украсть твою девушку? — издевательски протянула я и озорно ухмыльнулась.

— Ты не моя девушка. И мой ответ «нет».

— Так уверен?

— Не стоит забывать о судьбе последнего мужчины, который попытался это сделать.

— Что? — я нахмурилась. — О чем ты?

— Помнишь того придурка в баре, который дал тебе свой номер?

— Горячий парень в костюме?

— Уэс, — он стиснул зубы. — Отныне безработный.

— Ты такой злой, Уинстон Константин.

— Скажи мне что-то, чего я не знаю, соплячка.

В голове роилось множество мыслей, пока я искала туфли, а Уинстон оплачивал счет. Он отлично притворялся безразличным, но я знала, что это не так. Ему вовсе не плевать. Мне хотелось буквально пропеть ему это и посмотреть, как он примется все отрицать. Мы направились к его машине, и я усмехнулась.

Нет, это не его машина.

А Перри.

— Нет, — простонала я. — Не заставляй меня в нее садиться.

— У тебя нет выбора, Золушка. Залезай.

— Где Перри?

— Нанял Uber до дома.

— Нет, — я шокировано уставилась на него.

— Я пошутил, — признал он со смешком. — Я бы не позволил ему сесть в одну из этих кишащих паразитами смертельных ловушек. Мама вернулась и подбросила его до дома. Я заеду за ним завтра.

Я забралась в уродливый оранжевый масл-кар и стала ждать, когда ко мне присоединиться Уин. Однако оказавшись внутри он не спешил заводить двигатель. Уинстон повернулся ко мне и уставился на меня напряженным взглядом.

— Что?

— Я обо всем позаботился.

— О чем ты?

— О тройняшках.

— О, — я вздрогнула при их упоминании. — Как?

— Скажем так: они получили по заслугам.

Прежде чем он успел завести машину, я перелезла через консоль и уселась к нему на колени. Погрузив пальцы в волосы на затылке Уинстона, я прижалась к его губам. Мы стали целоваться с такой настойчивостью, какой прежде не наблюдалось в наших странных отношениях. Я вкладывала в этот поцелуй всю свою благодарность, а Уинстон будто клялся защищать меня, несмотря ни на что. Мы оба не произнесли ни слова, но в этом и не было необходимости.

«Уинстон обо мне позаботится».

Я больше, чем его служащая и игрушка.

Я принадлежала ему.

— Уин, — прошептала я ему в губы, — я люб…

— Нет, — он прикусил мою нижнюю губу, заставив меня замолчать. — Это не так.

— Так.

— Нет, Золушка, ты ошибаешься. Это лишь влечение. Благодарность. Не более.

— Я не ребенок, — я посмотрела на него гневным взглядом.

— Твои водительские права говорят об обратном.

— Мне уже восемнадцать, придурок.

— Вот именно, восемнадцать. Ты еще подросток.

— Подросток, которому твоя старая задница платит за трах!

— Да, все верно, — он схватил меня за бедра и почти швырнул обратно на мое сиденье. — У нас договор. Ты приносишь мне удовольствие, а я тебе плачу.

— А может мне разонравился наш договор.

— Ты не сможешь заключить более выгодную сделку, — гневно огрызнулся Уинстон. — Я оплатил тебе колледж. Купил машину. Скоро и чертову яхту приобрету. Плачу за квартиру шлюхи. Твой банковский счет переполнен. Я нянчусь с твоей дурацкой птицей, а ты теперь работаешь в моей компании. Чего еще ты от меня хочешь?

Я сглотнула комок эмоций, сдавивший горло.

— Всего.

— Чертова жадная девчонка.

Он завел двигатель, и тот взревел так громко, что разговор, по-видимому, можно было считать оконченным. Я пристегнулась и скрестила руки на груди, изо всех сил сдерживая слезы. Это не простое увлечение, а нечто куда более серьезное. И он это знал. Мало того, я была уверена, что мои чувства не безответны.

Просто Уинстон Константин предпочел все отрицать.

Однако в один прекрасный день ему придется взглянуть фактам в лицо.

Уинстон влюблялся в меня и ничего не мог с этим поделать.

Глава 23 Уинстон

Эш безумна.

Ни за что на свете она не могла меня полюбить. Не могла. Это же наша игра. Гребаное развлечение. Не любовь. Ее вообще не существовало в реальном мире. Доказательства этому я получил на похоронах отца. Единственная реальная любовь — скорее семейные узы, верность крови.

Эш забывала, что не была настоящей Золушкой, да и меня нельзя было назвать прекрасным принцем.

Она ведь чертова горничная.

А я генеральный директор многомиллиардной компании. От скуки я мог платить за самые причудливые услуги. А она с радостью соглашалась их мне оказывать, пока я разбрасывался деньгами.

Таков уговор.

«Так какого черта ты сам себя стараешься в этом убедить, тупица?»

Я решил игнорировать спор в своей голове. Как бы мне ни нравилась идея оставить Эш в моем мире на правах куда серьезнее партнерши по играм, я не мог. Она — обуза. Гребаный риск. Морелли уже пронюхали, что Эш что-то для меня значила. Вот почему мы никогда не сможем стать кем-то большим друг другу.

Кожу покалывало от бурлящей внутри меня смеси ярости и смущения. Я злился, что Эш попыталась так небрежно бросить мне эти слова.

Любовь.

Немыслимо.

Нет, она меня не любила. У этой девчонки до меня был всего один парень. Эш не могла даже приблизиться к понимаю значения настоящей любви.

«А ты можешь, Константин?»

Единственный пример любви, что я видел собственными глазами — это отношения моих родителей. Отец обожал нашу маму. Баловал подарками, вниманием и похвалами. Защищал любой ценой. Вступался, если кто-то решался выступать против нее. Поддерживал во всех начинаниях. Он дал ей все, в чем она нуждалась и желала, и даже больше.

У нас с Эш этого не было.

«Лжец».

Я бросил взгляд на Эш. Она все еще дулась, скрестив на груди руки. Конечно же, Эш выглядела в этом крошечном черном платье достаточно шикарно, чтобы мне захотелось ее съесть. Каким бы шампунем ей ни помыли волосы, эффект вышел таким, что за ее локоны хотелось умереть. Я жаждал вернуть ее на мои колени, зарыться носом в шелковистые локоны. Просто сидеть и вдыхать их аромат. Все же Эш вызывала большее привыкание, чем ее чертовы мармеладные мишки.

В ее сумочке зазвонил телефон, и она вытащила его, чтобы ответить.

— Привет, пап…

Она резко замолчала, когда Бэрон ей что-то сказал. Эш поднесла ладонь ко рту, ее явно шокировало услышанное. Наконец, она кивнула, хотя отец и не мог этого видеть.

— Хорошо, — прошептала Эш. — Я тоже тебя люблю.

Отложив телефон, она повернула голову в мою сторону.

— Уин, что ты сделал?

— Касательно…

— Не увиливай, — она хлопнула меня по руке. — Я о тройняшках.

— Я же сказал, что позаботился об этом.

— Но без подробностей, — фыркнула Эш.

— Они напали на тебя, — рыкнул я, походя сейчас на своего отца больше, чем хотел признать. — И они за это заплатили.

— Не знаю, как тебе это удалось, но папа сказал, что у Скаута будут большие проблемы из-за вождения под наркотическим воздействием. Все трое в результате аварии получили идентичные травмы коленей.

— Они больше не смогут играть в лакросс, — я мрачно и жестоко рассмеялся. — Никакого Гарварда. Никакого лакросса. Никаких машин. И даже мамочка на этот раз их не спасет.

— Ты что-то сделал и с Мэнди? — поморщилась Эш.

— Она сама виновата. Я просто помог ее разоблачить. Теперь ей придется ответить за несколько своих неудачных операций. Она будет очень занята и вынуждена потратить кучу денег, пока ее сыновья будут сидеть за решеткой.

— И ты провернул все это ради меня?

— Не придавай этому такое большое значение, Золушка, — насмешливо фыркнул я.

— Слишком поздно, — в ее голосе появились такие дразнящие нотки, от которых мой член болезненно затвердел. — Ты не можешь это отрицать, Уин. Ты влюблеееееен в меня.

— О, замолчи, Эш.

Она рассмеялась, да так заразительно, что я не удержался и присоединился к ней. Покопавшись в сумочке, Эш выудила пакет из кондитерской. Стоило ей раскрыть его, как по салону пополз знакомый аромат, и я застонал.

— Я купила тебе подарок, мой милый парень.

— Я завязал с этим.

— Неправда. Открой рот.

Раздраженный, но не способный отрицать очевидное, я приоткрыл губы. Эш положила мне на язык мармеладного мишку и чуть задержалась, буквально моля меня ее укусить. Я сжал зубы, даря ей желаемое. Убедившись, что оставил отметину на ее плоти, я ослабил захват и стал посасывать палец, пока она его не убрала. На языке остался мармеладный мишка, вкусом смешиваясь с неповторимой сладостью Эш.

— Раз ты их так полюбил, я купила небольшой пакетик и твоей маме, — она закинула одного мишку себе в рот, и мне безумно захотелось остановиться на следующем же светофоре, прижаться к ее губам своими и украсть мишку прямо с языка.

— Ты купила сладостей моей маме?

— В качестве благодарности. За день в спа.

— Я почти уверен, что этот день прошел под лозунгом «пригрози горничной держаться подальше от ее богатого парня», но неважно, Эш. Ты все равно видишь вещи не такими, какими они есть на самом деле.

Она помахала средним пальцем у меня перед глазами, и мне захотелось его укусить.

— Может, все так и начиналось, но потом Кэролайн изменила свое мнение обо мне. По крайней мере, мы на пути к этим изменениям.

— И правда, — буркнул я, — тебя трудно игнорировать, когда вонзаешь в плоть свои когти.

— К тому же, я ее раскусила, — продолжила Эш, проигнорировав мое высказывание.

— Это было бы отлично. Прошу, скажи, что действительно разгадала маму. Мы — ее дети — всего лишь всю жизнь пытаемся это сделать.

— Тогда вывод станет для тебя очевидным, — она скормила мне еще одного невероятно вкусного мишку. — Она похожа на одного из тех одичавших в лесу медведей. Опасная и пугающая. Шерсть всегда стоит дыбом, а когти выпущены.

— Уверен, ей придется по душе это сравнение, обязательно сообщи ей при следующей встрече.

— Все из-за того, что она защищает своих детенышей, — со вздохом продолжила Эш. — Она страшна, ведь так и должно быть. Вы, Константины, словно устрашающие медведи…

— Китон говорит, что мы львы, — перебил я ее.

— Плевать. Вы сильные и пугающие звери. Возможно, находитесь наверху пищевой цепочки, так?

— Никаких «возможно». Мы совершенно точно там.

— Твое высокомерие меня душит. Можно открыть окно? — невозмутимо отозвалась она, а потом раздраженно качнула головой. — Но это не значит, что за тобой не охотятся, Уин. Все мечтают задеть тебя. Как Морелли и эта глупая Мередит.

«Или же тот, кто убил папу».

— И что? — выдавил ясквозь стиснутые зубы и кивнул. — Им не одолеть нас.

«А с отцом у них все получилось».

— Это не значит, что у них никогда не выйдет. Кэролайн это понимает, потому защищает вас каждую минуту. Оберегает любой ценой.

— И каким образом это понимание помогло тебе с моей матерью?

— Я всеми возможными способами доносила ей, что не представляю угрозы для ее детей. В частности для тебя. Что я союзница, — Эш положила мне в рот еще одного мармеладного медведя. — Ну, знаешь, что я в команде Константинов.

— Хмм.

— Да, хмм.

— Не обнадеживай себя, — произнес я. — Похоже, ты застала маму врасплох, — как когда-то меня. — Однако она соберется с мыслями и вернется, покачивая бедрами. Надеюсь, ты готова, чтобы с твоей жизни содрали кожу.

— Забавно, ведь именно так я себя ощущаю с тех пор, как села на твой стол и позволила творить со мной разные извращенные вещи, — дерзко ответила Эш. — Мне нечего скрывать, — только вот легкое дрожание ее ресниц сказало мне об обратном.

Я мысленно вернулся к недавним событиям вечера. Произошедшим уже после того, как мы с Перри закончили с тройняшками. Нейт прислал мне сообщение о том, что в наши ряды затесался крот. И что если я когда-нибудь решу вытащить голову из задницы и проверю журнал звонков Эш, то, вероятно, все пойму. На тот момент эта очередная попытка вбить клин между мной и Эш меня разозлила. Однако, заметив легкое беспокойство, мелькнувшее в ее глазах, я напрягся. Семя сомнения уже было посажено и теперь дало росток.

— Просто для протокола: в первый день я не делал ничего извращенного, — ответил я, слегка тряхнув головой, чтобы прояснить мысли. — Просто потратил немного времени на сближение и более близкое знакомство со своей инвестицией, чтобы потом пойти ва-банк.

— Ва-банк? — она усмехнулась. — Так и знала, что ты влюбился.

— Иди к черту, Золушка.

— Уже сходила. На переднем сиденье машины. Могу привезти тебе оттуда футболку.

Я ускорился, пролетая мимо нескольких машин, а потом завернул в гараж. Громкое урчание двигателя эхом отдалось от стен, создавая иллюзию взлетающего реактивного самолета. Я увидел свободное место рядом с дверями в здание, недалеко от ресторана, и быстро занял его. Припарковавшись, я вылез из машины и вдохнул едкие выхлопные газы оранжевого чудища Перри. Эш тоже выбралась, поправила свое короткое платье и перекинула ремешок сумочки через плечо.

Черт, как же она была красива.

В этом платье ноги Эш казались еще длиннее, а кожа буквально сияла из-за масел, которыми ее увлажнили в спа-салоне. Рот наполнился слюной от одной мысли, что я бы мог провести языком по внутренней стороне ее бедра и вкусить плоть.

Может, мы и не любили друг друга, но стали чертовски успешными партнерами. Я ценил хорошее вложение денег и разумные инвестиции. Риск с лихвой окупился. Происходящее с нами оказалось интригующим и горячим. Мне этого было более чем достаточно, и ей тоже нужно этим довольствоваться.

— Ты бронировал столик? — спросила Эш, когда мы подошли к двери и зашли в оживленный ресторан.

— Я позвонил заранее и поговорил с владельцем, — отозвался я, положив ладонь на ее поясницу.

— Ну, конечно, — она хитро мне улыбнулась, отчего по моим венам пробежал огонь.

— Ты бывала здесь раньше? — спросил я, склонившись к Эш и вдыхая ее сладкий шампунь.

— Нет. Никогда.

— Это «Грань». Пятизвездочный стейк-хаус. Коровы, наверное, утром еще мычали, насколько тут все свежее.

— Отвратительно.

Я рассмеялся и пожал плечами.

— Ты не станешь так говорить, как только попробуешь филе.

Когда нас поприветствовала хостес, я прошептал ей свое имя. Ее глаза расширились, и она поспешила уйти. Мгновение спустя к нам вышел дородный мужчина с короткой бородкой. Должно быть, это и был владелец, Эд Стивенс.

— Мистер Константин, — прогрохотал он, пожимая мне руку. — Я так взволновал, что этим вечером вы решили посетить «Грань». Пройдемте за мной.

Он усадил нас за столик в центре ресторана, прямо напротив двери. Как и договаривались. Кивнув Стивенсу, я проводил Эш до стула, выдвинул его и дождался, когда она сядет, лишь после этого заняв место рядом с ней.

— Только посмотрите, а он знает, как быть джентльменом, — протянула Эш, лукаво улыбнувшись. — Кто бы мог подумать?

Я будто невзначай почесал щетину на подбородке средним пальцем.

— Хочу, чтобы ты этим вечером отлично повеселилась, Золушка.

Это стоило мне больших денег.

Эш протянула ко мне руку и сжала бедро под столом.

— Мне с тобой весело, даже когда сводишь меня с ума, — она усмехнулась. — Ты ведь мой парень.

«Соплячка».

Ресторан был переполнен, но, конечно, они нашли время, чтобы побаловать Константина. Деньги решали все. В моем случае: я мог попросить, что угодно, мать вашу, и любой бы выслушал мои пожелания.

— Уверена, что никогда прежде здесь не была? — я склонил голову набок, принявшись изучать Эш, задержав внимание на ее полных губах.

— Нет. Не все такие модные, как ты, — поддразнила она меня.

— Это Бэлтридж Плаза. Здание, где работает твоя мачеха, — или же работала, если бы вы спросили моего мнения.

— Не может быть, — прошипела она, ее ореховые глаза широко раскрылись и округлились от шока. — Значит, из-за него столько шума?

Я коротко кивнул.

— Ты разве никогда не была у Мэнди?

— Нет, — она поморщилась от отвращения. — Не была.

Вечер прошел просто идеально. Еда получилась пикантной и вкусной. Вино лилось буквально рекой, а стейк оказался таким, каким я себе его и представлял. Неудивительно, что Лео Морелли захотел приобрести это здание и решил выселить всех арендаторов, кроме «Грани».

Я наблюдал, как Эш, постанывая, наслаждалась шоколадным тортом, когда на борт к нам, наконец, пробрались крысы. Не настоящие. Всего лишь Морелли. Однако при виде них Эш издала какой-то сдавленный стон.

Бог ты мой… теперь не только ужин, но и шоу.

Главы 24 Эш

«Господи».

Он здесь. Этот ублюдок.

Желудок сжался от ужаса, отравляя все, что я только что съела. Рука задрожала, и я со стуком положила вилку на стол. Я не могла заставить себя посмотреть в ту сторону, но буквально ощущала, как Лео буравил меня взглядом.

Он хотел знать секреты Константинов, но даже если бы я их знала, все равно ему не выдала. Однако при мысли, что Лео покажет всему свету нашу с Уином сексуальную жизнь, к горлу подкатывала тошнота.

Папе станет противно смотреть на меня.

А Кэролайн вообще придет в ужас.

Я вся дрожала, не понимая, как выберусь из этой передряги. Уинстон не знал, что Лео меня шантажировал. Если бы ему стало известно…

Что бы он сделал?

Одно я знала наверняка: Уин бы не принял это и не смирился.

Неосознанно я все же подняла взгляд и проследила за Лео. Он сидел за столиком у входной двери и не спускал с меня взгляда своих темных глаз. Лео вдруг быстро что-то напечатал на телефоне, и через мгновение мой завибрировал в сумочке.

Это он.

У меня возникло искушение проигнорировать его, но что-то подсказывало мне, что это не сулило мне ничего хорошего.

Я попыталась ненавязчиво достать телефон. Последнее, что мне было нужно: чтобы Лео подошел к нашему столику.

Придурок-сталкер: Почему Константин в МОЕМ здании?

Отлично. А вот и его коронный вопрос.

Я: Он по нему скучает.

Придурок-сталкер: Не издевайся надо мной, милая.

Я: Я не знаю причины, кроме той, что ему нравится здешний стейк!

Лео прислал мою откровенную фотографию. Одну из тех, что сделал Уинстон. Лицо вспыхнуло от смущения, а желудок почти болезненно сжался.

Я: Ты свинья.

Придурок-сталкер: Просто решил напомнить, что у меня на руках все карты. Спрашиваю снова: почему Константин находится в МОЕМ здании?

— Они все пялятся на нас, — прогрохотал Уинстон низким и убийственным тоном. — Вопрос в том, почему Лео так зациклен именно на тебе?

— Не знаю, — я беспомощно всхлипнула, встречаясь взглядом с льдисто-голубыми глазами Уинстона.

«Лгунья».

— Понятно, — он прищурился и с силой стиснул зубы. — Кажется, Нейт и моя мать знают. Даже Лео, мать его, Морелли знает. Ни на секунду не поверю, что ты не в курсе. Очевидно, я единственный тут гребаный идиот, которому ничего неизвестно.

— Пожалуйста, давай просто уйдем, — только вот Уин едва ли принял во внимание мой шепот. К глазам подступили слезы, а в следующий миг я совершила роковую ошибку: бросила взгляд на телефон. Лео прислал еще несколько фотографий.

— Я хочу услышать правду. Кто тебе пишет?

По щеке скатилась слеза, а мой взгляд стал опустошенным.

— Уин…

— Ответь на один вопрос. Да или нет, — воздух стал буквально искрить от напряжения, пока Уинстон взглядом снимал с меня слой за слоем. Ему всегда легко удавалось проникать в мою голову. В этот миг я поняла, что вряд ли у меня когда-либо был шанс скрыть подобное от Уинстона.

— Уин, пожалуйста.

— Ответь на чертов вопрос.

Я смахнула ладонью слезы со щеки. Опустив взгляд на экран, я обнаружила поток новых угроз от Лео и еще несколько фото. Он решил, что я все рассказала Уинстону, чем нарушила наше соглашение. И теперь он разошлет эти снимки и видео по всем новостным агентствам и телевизионным станциям.

Мне показалось, что меня сейчас вырвет.

— Я так сожалею, — выдохнула я. — Позволь мне все объяснить.

— Как долго ты от меня это скрывала? — потребовал он едва слышно. — Как давно ты за моей спиной общалась с этой крысой черт знает о чем?

Я шмыгнула носом, признавая неизбежное:

— С твоего дня рождения.

Его льдисто-голубые глаза стали жестче, стоило ему получить подтверждение моего предательства.

Нет, он не прекрасный принц.

Уинстон — король всего сущего.

Мастер-манипулятор. Кукловод, дергавший всех за ниточки. Идейный вдохновитель хитроумных игр.

Злобный. Беспощадный. Немного сумасшедший.

И я причинила ему боль худшим из возможных способов.

Конец

Продолжение ожидайте в третьей, заключительной книге трилогии

Примечания

1

Базиллион — сленговое слово. Так называют очень большое (неопределенное) число

(обратно)

Оглавление

К. Уэбстер Прекрасный принц

  Глава 1 Уинстон

  Глава 2 Эш

  Глава 3 Уинстон

  Глава 4 Эш

  Глава 5 Уинстон

  Глава 6 Эш

  Глава 7 Уинстон

  Глава 8 Эш

  Глава 9 Уинстон

  Глава 10 Эш

  Глава 11 Уинстон

  Глава 12 Эш

  Глава 13 Уинстон

  Глава 14 Эш

  Глава 15 Уинстон

  Глава 16 Эш

  Глава 17 Уинстон

  Глава 18 Эш

  Глава 19 Уинстон

  Глава 20 Эш

  Глава 21 Уинстон

  Глава 22 Эш

  Глава 23 Уинстон

  Главы 24 Эш

*** Примечания ***