Интонатор [Ольга Верея] (fb2) читать онлайн

Ольга Верея Интонатор

Рабочие будни новобранца ОРНП (Отдела Расследований Нейропреступлений) неизменно наполнены приятным ожиданием чуда. Джонатан Грэйс любил это чувство и свою работу. Карьерная лестница совсем не пугала его, а даже наоборот: манила, обещала быстрый и головокружительный подъём.

Деловой Центр (ДЦ), по сути являвшийся кучкой однотипных, жавшихся друг к другу бетонных высоток, встречал своих верных работников непроглядной серостью и ледяными порывами ветра. Но Джонатан Грэйс не собирался обращать внимание на разгулявшуюся непогоду.

«Великим людям – великие достижения!»

Он – новобранец ОРНП, лучший среди выпускников «Академии Следственного Дела», непременно добьётся своего. Он распутает такое дело, что и не снилось самому успешному из следователей: от Кипящих океанов сурового Нептуна до Матушки-Земли – что давно стала доступной для жизни только Избранным. Главными своими плюсами Грэйс считал прогрессивный взгляд на действительность и мастерское владение передовыми технологиями. Конечно, ещё существовали Старые Архивы, со своими кипами толстых пыльных книг, на которые так часто ссылалось старое поколение профессоров Академии… Но именно благодаря запуску Нейросети, человечество сделало колоссальный шаг в развитии за эти несколько десятков лет.

«Вперед, Грэйс! Тебе нужно всего-то заполучить хорошенькое дельце, да пораскинуть мозгами…»

Очередной порыв леденящего кровь ветра заставил задержать дыхание и втянуть голову в плечи. Осень на пятом Астероиде близ Юпитера, носящего гордое название Вастус, всегда «славилась» своим отвратительным характером. Грэйс ускорил шаг, отбивая дробь шипованной подошвой штатских берцев по серой бетонной мостовой. Высокий худощавый следователь практически ворвался в крутящиеся двери Центра, продолжая глубоко и часто дышать от быстрой ходьбы и борьбы с непогодой.

– О, Грэйс! – окликнул продолжавшего дрожать следователя сотрудник охранной службы весельчак Конрад Томпсон, – начальство звонило, орало, всячески мотивировало.

Далее последовал взрыв громогласного хохота. Томпсон – неплохой парень, абсолютно безвредный и даже иногда полезный, но слишком шумный и докучающий…

Джонатан, продолжая растирать побелевшие от холода пальцы, чуть замедлил шаг и снисходительно улыбнулся громиле в тёмно-синей форме охраны.

– Кого конкретно спрашивали?

– А всех спрашивали. – Томпсон заржал и потёр свой багровый нос огромной ручищей, – сказали, ЧП. Шкуры со всех снимать будут и скармливать космическим псам. Новая волна преступлений у них там.

Давно не имело смысла спрашивать, откуда рядовой охранник осведомлён о красноречивых высказываниях начальства. Любая информация в ДЦ, особенно носившая статус «конфиденциально» моментально становилась доступной для каждого желающего, и с этим давно перестали бороться. Улыбнувшись до сих пор синими от холода губами и махнув рукой охраннику, Джонатан преодолел лабиринт однотипных коридоров и лестниц Центра. Вскоре он перешагнул порог своего персонального кабинета, которым гордился всей своей следовательской душой. Помещение – малюсенькое, но зато имевшее большое прямоугольное окно, выходящее на Главную Площадь, как и всегда, вызвало непроизвольную улыбку её хозяина. Нежно проведя рукой по коричневой спинке высокого, немного потёртого кресла, стоящего задней частью к упомянутому выше окну и передней – ко входной двери, Грэйс опустился в него и прикрыл глаза. Затем, блаженно улыбаясь, запустил тонкие пальцы в свои чёрные волосы, остриженные совсем коротко, как того требовал давно никому не нужный Устав.

«Я всего смог добиться сам и пойду ещё выше!»

Вот он уже видит себя, пожимающим протянутую руку Шефа – начальника управления Отдела Нейропреступлений Воланда Бига. Вот торжественно зачитывают приказ с указанием повысить его в должности, вот красивая блондинка спешит, цокая по полу тонкими каблучками, с орденом за заслуги и похвальной грамотой…

«Д-з-з.. Д-з-з…» Настойчивый, монотонный, повторяющийся звук коммуникатора вырвал молодого человека из сладостного мира мечтаний. Этот звук всегда действовал на него крайне положительно. В ту же секунду Джонатан Грэйс как-то весь подтянулся, лицо приобрело непроницаемое выражение, серые глаза сузились. Чуть вздернув гладко выбритый подбородок, следователь нажал на чёрную квадратную кнопку:

– Грэйс слушает…

Прибор взорвался грудным басом Шефа:

– Грэйс слушает! А должен был бы работать!

На лице Джонатана дёрнулся нерв, но он продолжил профессионально молчать и слушать, принимая информацию.

– Аматэя-Сити накрыла волна нейропреступности. До этого были Район Космопорта и Центр, – продолжал басить голос начальства. – Что тебе говорит слово «Интонаторы»? А, Грэйс? Если такие новоиспечённые ротозеи, как ты, продолжат «просто слушать и ничего не делать», нас всех сошлют в шахты Марса на сортировку красного песка от серого.

На этот раз Воланд Биг, полностью оправдывающий свою фамилию, имея рост более двух метров, широченные плечи, волевую квадратную челюсть и несколько золотых наград в межпланетных соревнованиях по боксу, разошёлся не на шутку. Значит, дела действительно плохи…

Коммуникатор прекратил захлёбываться и затих: видимо, Биг посчитал, что максимально ясно донёс информацию до новичка.

Грэйс погрузился в раздумья. Интонаторы…

«Чтоб им провалиться!»

Они портили статистику всем без исключения отделам. Поймать бы хоть одного из них, а ещё лучше Мистера И – так называли их главаря и идейного вдохновителя! Но где уж там! Воздействие на мозг подвергшегося их гнусному нападению можно отследить лишь в течение минут пятидесяти. Несчастный к этому времени успевал «добровольно» переписать на преступника всё своё имущество, передать секретную информацию или выполнить какой-либо приказ… И всё шито-крыто, никакого физического насилия, никаких следов. Дело заключалось в их уникальной способности создавать своим голосом особые вибрации, делающие мозг податливым, а волю – мягкой, как разогретый в горячей воде полиморфус. К слову сказать, пострадавшие не могли впоследствии вспомнить лиц Интонаторов, либо помнили лишь смутные очертания. Этот факт еще больше усугублял дело, заставляя следователей скрежетать зубами от злости.

Коммуникатор вновь начал издавать настойчивые призывные звуки, Грэйс нажал на кнопку «приём». На этот раз прибор разразился, прерывающимся на хохот голосом Томпсона:

– Ну ты и счастливчик! Завидую тебе по-братски. Сейчас к тебе такая мадам поднимется, что покрепче держись за ручки кресла.

Охранник ещё пару минут расхваливал прелести некой незнакомки, которая, по всей видимости, сейчас направлялась к его, Грэйса, кабинету, а затем отключился.

Следователь принял важный вид, чуть откинувшись в кресле, готовый принять любой вызов.

Через десять минут стальная дверь кабинета резко распахнулась. На пороге возникла потрясающая девушка в тёмно-коричневом, накинутом на плечи плаще, полы которого изрядно заляпаны свежими кляксами грязи, из-под него выглядывал бордовый астрокомбинезон, какой носили сотрудники Космопорта. С виду посетительнице было лет двадцать пять: высокая, точеная, с явно венерианским, чуть голубоватым, цветом кожи, с длинными, собранными в хвост на затылке волосами, цвета золотой пшеницы. Не забранные в причёску пряди, заплетенные с двух сторон в замысловатые косички, делали их обладательницу похожей на принцессу из сказки. Но глаза василькового цвета никак не гармонировали с ангельской внешностью – они метали молнии и прожигали насквозь.

– Э, – успел произнести Грэйс, а девица уже метнулась от двери к его столу и нагнулась вперёд, опершись о холодную титановую поверхность изящными ладонями, с длинными пальчиками.

– Джонатан Грэйс?! – высокий голос звенел, выдавая крайнюю напряжённость с явными нотками негодования, а затем, не дождавшись ответа, продолжил. – Здесь никто не хочет шевелиться! А время уходит! Ну же, поднимайтесь и немедленно обследуйте меня.

– Э-э-э… – протянул с глуповатой улыбкой следователь.

– Вы издеваетесь?! – казалось, что «принцесса» вот-вот наброситься на него с кулаками, – пятьдесят минут на исходе! – громко хлопнув об стол ладошкой, закричала она.

Последние слова подействовали на Грэйса отрезвляюще: он буквально подпрыгнул в кресле, подбежал к девушке, схватил её за тонкое запястье и практически потащил за собой в Лабораторию.

Только там, за суперпрочным стеклом, схватив планшет, Грэйс начал задавать вопросы, наблюдая боковым зрением, как на потерпевшую навешивают всевозможные датчики и устанавливают ультрачувствительные сканеры.

– Ваше полное имя и место рождения?

– Катарина Мерефилд, 5150 год рождения, Венера, Гранд-Сити, владения 215.

Пальцы, вмиг сделавшись неуправляемыми, чуть не выронили планшет. Грэйс почувствовал, как желудок его сжался до состояния микро-мяча для игры в Астробол…

«Мерефилд?! Дочь Асмуса Мерефилда – «платинового магната» Венеры! Что она делает в его Отделе?»

– Извините… Вы – та самая?

–Да! – отрезала венерианская «платиновая принцесса», чуть морщась от прикосновения к коже прохладной влажной поверхности датчика давления.

– Но что вы… Как вы?

– А куда бы я ещё по вашему успела добраться? Время-то тикает!

– Понима-а-а-ю… – протянул Джонатан Грэйс, как во сне наблюдая за начавшими работу приборами на соблазнительной груди девушки, мигающими разноцветными лампочками и издающими характерные звуки.

Катарина устало откинулась на приподнятую до полусидячего положения спинку кушетки и прикрыла глаза.

– Эй, Грейс. – Ганс Френсис, врачебный консультант ОРНП, шёпотом подозвал продолжавшего пребывать в состоянии прострации от услышанного следователя. – Когда, ориентировочно, было совершено нападение?

– Эх, тут возможен прокол. Минут шестьдесят прошло уже, скорее всего.

Пухленький низкорослый медэксперт отрицательно замотал полулысой головой с остатками рыжей шевелюры.

– Приборы указывают, что мисс Мерефилд до сих пор находится под сильным влиянием интонирования.

Вот здесь-то и случилось с Джонатаном Грэйсом то, что называют «впадение в ступор». Он замер, не мигая, уперевшись невидящим взглядом в порозовевшее от волнения лицо коллеги. А затем его настигло невероятное понимание происходящего: в его руках жертва Мистера И! Только он мог так долго воздействовать на мозг несчастной девушки. В этом грязном мастерстве равных ему не сыскать.

– Заканчивай здесь с мисс Мерефилд и отправляй её ко мне со всеми доками! – крикнул следователь уже на бегу. – А я – писать рапорт Шефу.

***

Катарина Мерефилд, сидела, грациозно закинув стройную ножку на ножку, чуть развалившись, в кресле для клиентов, перед изнемогающим от нетерпения следователем Джонатаном Грэйсом.

Он только что отрапортовал Воланду Бигу о невероятном происшествии и получил чёткие указания. А теперь готов приступить к взятию показаний у жертвы главаря неуловимой преступной группировки.

Никто, кроме него, Грэйса, ещё не подбирался так близко к Мистеру И. Как болтают в отделе, последний, кто напал на след Интонатора – умный парень, главный следователь района Космопорта, уважаемый человек – два с лишним часа просидел на крыше своего Отдела, болтая ногами, улыбаясь и распевая: «А дыхание Космоса в нашей крови…» Пока его не сняли оттуда силой и не привели в чувство. И до этого знатока своего дела добрался коварный «вскрыватель мозгов»! Ну ничего – теперь-то он на крючке у Джонатана Грэйса.

После нескольких минут заполнения нейроанкеты, следователь начал получать ответы на свои вопросы, с нетерпением ерзая в кресле. К слову сказать, дочь Асмуса Мерефилда потребовала максимальной конфиденциальности до окончания расследования, приводя вполне разумные аргументы. С одной стороны, психологическое здоровье папы и без того страдающего в разлуке с любимой, но упрямой дочерью, решившей жить «самостоятельной жизнью». А с другой, угроза разжигания межпланетного конфликта из-за нападения на его драгоценное чадо, не пойманным до сих пор опасным нейропреступником.

Рассказ мисс Мерефилд был простым и потрясающим одновременно. Она, глубоко уважая свой древний род и фамилию, всё же решила выстроить жизнь самостоятельно и добиться всего сама. Прилетев на Вастус, девушка поступила на службу в Космопорт, без особых сложностей заняв должность консультанта по связям с инопланетными переселенцами. (Здесь, конечно, стоило сказать большое спасибо папе за возможность получения качественного образования.)

Итак, отправившись по поручению начальства, мисс Мерефилд решила пройтись пешком и немного подышать свежим воздухом, что, конечно, могло показаться странным, учитывая ветреную погоду в этот день, но Катарина полюбила Юпитерскую осень всей душой и имела отменное здоровье. Потому, прогуливаясь по полу пустой Главной площади Аматэя-Сити, она внезапно столкнулась с проблемой – каблук её сапога намертво застрял в решётке канализационного люка. Борясь с раздражением, девушка тщетно пыталась высвободить каблук из западни, затем принялась за «клик-флеш» – новомодную систему обувных застёжек. В голове закрутились слова из навязчивой рекламы, сопровождаемые образами обувающихся супергероев, спешащих на подвиги: «Просто нажми кнопочку на голенище, и сапог примет форму твоей ноги! Нажми ещё раз – и ты разут!»

Вот и стояла, согнувшись и безуспешно нажимая на заевший механизм, как вдруг услышала предупредительный сигнал флай-мобиля. Успев обернуться, она увидела искажённое ужасом лицо работника «Службы Доставки» и попрощалась с жизнью. Однако водитель успел совершить опасный манёвр и избежать столкновения…

– Подождите! – Грэйс резко прервал девушку, подняв правую руку, зависая в этой позе, поражённый услышанным. – Вы хотите сказать, что запомнили нападавшего? – глаза следователя расширились в крайнем изумлении.

– Да. – «принцесса» тряхнула пшеничной шевелюрой. – Вот, как сейчас, помню эти зелёные, пронзительные, с поволокой глаза… Эти приоткрытые губы… Эти…

– Мисс Мерефилд, – на этот раз неуверенно прервал девушку Грэйс, видя, как она раскраснелась от переживаний. – Думаю, нам стоит побыстрее закончить выяснение фактов, а описательный момент внешности преступника оставить для составления PVF (Personal Vision Face).

Мисс Мерефилд захлопала глазами, немного придя в себя, затем неуверенно кивнула и продолжила свой рассказ.

От пережитого шока мир перед глазами девушки начал плыть и гаснуть, она уселась прямо на холодную, грязную мостовую. В сознание её привёл мягкий глубокий голос, в котором было столько сочувствия, заботы и раскаяния, что девушка не сразу вспомнила правила приличия. Отрешённо заговорила с незнакомцем: «Я в порядке, не волнуйтесь». Она совсем забыла и про запрет общения представителей её класса с незнакомцами на улице, и про позор от того, что она – невеста Дерека Митчелла – премьер-министра пятого Астероида, почти висит на руках постороннего мужчины. Катарина окончательно растерялась, подняв глаза на того, кто продолжал держать в объятиях, попутно отряхивая от грязи её пальто. Самый обычный парень, среднего роста, худой, лет тридцати, небритый уже явно пару дней, в фирменной форме «Службы Доставки» смотрел на неё зелёными глазами и непрестанно твердил что-то вроде: «Как мне жаль, мисс! Как вы себя чувствуете, мисс?!» И было в нём что-то эдакое.

Взяв себя в руки, Катарина Мерефилд отстранилась-таки от странного типа в униформе и, отвернувшись, решила быстренько удалиться, но ноги совсем не слушались. К слову, несчастный каблук уже вырвался из железной хватки канализации.

– Мисс, разрешите вас подвезти?

Бархат слов влился в уши медовой мелодией и представительница одной из самых влиятельных династий поняла, что ни при каких условиях и усилиях не желает отказаться от столь наглого предложения!

– Я даже не успела понять, в какой именно момент преступник включил Интонацию! – задыхаясь от негодования, «венерианская принцесса» с силой хлопнула ладонью по гладкой титановой поверхности стоявшего перед ней стола, – и ведь каково умение, что я не только согласилась залезть в его побитый жизнью флай-мобиль, так ещё и сообщила ему своё имя! Но знаете, что самое гадкое?

– Что? – Грэйс в ужасе уставился на несчастную девушку.

– Он сделал так, что я теперь, кажется, терпеть не могу своего жениха. – Мисс Мерефилд спрятала лицо в ладонях, вся она как-то сникла, плечики опустились, пшеничного цвета причёска потеряла прежний ухоженный вид, выбившиеся пряди в беспорядке разметались по плечам.

– Вы имеете в виду… – начал было Джонатан Грэйс, но Катарина не дала ему закончить фразу, вскочив с кресла и принялась вышагивать кругами по небольшому кабинету.

– Митчелл и я – идеальная пара! Нейросеть подобрала нас друг для друга! Вероятность – 99 процентов! И всё было так чудесно, но теперь меня раздражает даже его голос.

«М-да… Вот тебе и Мистер И… Растёт. Это ж надо так поработать над бедняжкой!»

– Я настоятельно требую наказать злодея и вернуть всё на свои места! – мисс Мерефилд остановилась перед рабочим столом следователя и решительно кивнула, как бы подтверждая собственные слова.

***

Но прижать преступника к стенке оказалось не так-то просто, как и предупреждали в один голос правоохранительные органы Галактики. Преступления продолжались, а Мистер И у всех на виду преспокойно разъезжал на своём побитом жизнью флай-мобиле по Аматэя-Сити.

Параллельно с поиском прорех в его обороне, нейро-специалисты бились над сознанием мисс Катарины Мерефилд, но абсолютно безуспешно. По мере того как она всё больше не могла терпеть своего жениха, всё чаще Джонатан Грэйс прощался с мечтами о повышении.

В итоге спустя три дня, наполненных усердной, но безуспешной работой, общими усилиями Западный Отдел ОРНП принял ответственное решение: ловить преступника «на живца». Мисс Мерефилд, будучи отважным, но уже отчаявшимся свидетелем, согласилась на такую опасную роль без возражений.

Встречу назначили на ближайший вечер в небольшом тихом малолюдном кафе под названием «Сладкая жизнь», обклеив отважную блондинку всевозможными датчиками и микроприборами. В назначенное время она вошла с гордо поднятой головой в тускло освещённое помещение, оформленное в красно-белой цветовой гамме. К ней тут же подбежал Мистер И, улыбаясь и приплясывая, будто бы от невероятной радости встречи. Хотя, кто знает… Почему ему было не радоваться такой крупной добыче, как дочь «платинового магната»?

В начале она держалась великолепно: обольстительно улыбалась и мило поддерживала беседу. Но затем явно занервничала: руки её начали беспокойно шарить по воротнику блузки, рискуя отклеить какой-нибудь датчик и провалить всё дело. Покусывая нижнюю губу, Катарина накручивала на указательный пальчик пшеничную прядь и ёрзала на стуле. Все показатели приборов подлетели до максимума.

Что же Мистер И. Вёл он себя вызывающе громко и самонадеянно, выдавая одну за одной дурацкие шуточки, но мисс Мерефилд хохотала над каждой. К слову, его одежда – потертые синие старомодные джинсы и видавший виды чёрный джемпер – выглядела слегка неопрятно, однако это могло являться частью его гениальной конспирации.

Диктофон чуть потрескивал, записывая голоса, показатели датчиков держались на максимуме, нервы Грэйса – натянуты до предела…

– Всё, пора вытаскивать её оттуда!

Передатчик, закреплённый в правой ушной раковине мисс Мерефилд, передал ей сообщение, но всё оказалось не так-то просто: с явной неохотой девушка поднялась со своего стула лишь минут через десять, доведя Джонатана Грэйса до состояния паники. Позже она утверждала, что сделала это, прилагая невероятные усилия!

Потянулись долгие дни расшифровки графиков и алгоритмов, проведений исследований, взятия показаний и разработки стратегий. Потерпевшая всё больше нервничала, начальство давило и поторапливало – результатов не было. Как и после первого контакта воздействие Интонации на психику девушки держалось колоссальное количество времени – нейромедперсонал разводил руками…

Так прошло ещё пять дней. В один из долгих дождливых вечеров Джонатан Грэйс сидел перед инфоэкраном за чашкой давно остывшего кофе. Рабочий день уже закончился, шаги и обрывки разговоров давно стихли за дверью его персонального кабинета. Здание Западного ОРНП погрузилось в полумрак и звенящую тишину. Только где-то там, несколькими этажами ниже, деловито позвякивал связками магнитных ключей Томпсон, изредка взрывая тишину густым басом, переговариваясь по коммуникатору с коллегами по службе или начинал хохотать, создавая раскатистое эхо в пустынных коридорах. Но и эти звуки существовали только в памяти следователя. На всём этаже стояла гулкая тишина. Обычно она помогала ему сосредоточиться, но не сегодня… Мысли вяло гуляли в измученном сознании – сказывалось отсутствие отдыха и качественного сна. Дело Интонатора не отпускало Джонатана Грэйса ни на секунду. Вырисовывалась какая-то магия. Иным образом объяснить происходящее не представлялось возможным.

– Так, нужно немного размяться! – молодой человек устало откинулся в кресле, вытянув под столом затёкшие ноги, – пожалуй, можно прогуляться до Архива и ещё разок просмотреть все записи по делу…

Грэйс прекрасно понимал, что уже знает их практически наизусть, но какая-то деталь неумолимо ускользала от него. «А что, если совершить совсем уж отчаянный поступок и заглянуть в недра Старого Архива – в царство бумажных нагромождений и пыли?» – Грэйс брезгливо поморщился. Имея на руках все современные приспособления для хранения, обработки и передачи информации, Отделы продолжали цепляться за старые-добрые пыльные протоколы. Грэйс не понимал такого необоснованного расточительства пространственных ресурсов – давно пора бы успокоиться на том, что вся информация надежнейшим образом храниться в Нейросети и не истязать себя тратой времени на поиски среди «небоскребов» бумажных доков, хранящихся на гигантских пыльных стеллажах. Но другой стратегии на данный момент следователь, как ни старался, найти не мог…

Кивнув собственным мыслям, он наконец поднялся на ноги и вышел из кабинета в гулкий прохладный коридор. До архива идти минут десять по лабиринтам ОРНП или же можно спуститься вниз, к вахте, и пройти по переходу, тем самым значительно сократив себе путь, но уж очень не хотелось попадаться на глаза Томпсону. От охранника так просто не отвяжешься, начнёт задавать свои вопросы: «Ну что?», «Что, опять тупик?» Или вообще заявит: «Эх, сделали тебя Грэйс, как сэндвич и съели – не поперхнулись!» А потом зальётся своим громоподобным хохотом.

«Без него тошно!»

Через десять минут, не без сожаления миновав светлое прохладное помещение с современными инфоэкранами, Джонатан Грэйс шагнул за порог Царства бумажной пыли, как его совершенно заслуженно прозвали в Отделе.

Набрав напоследок побольше свежего воздуха в лёгкие, следователь ОРНП отважно шагнул в затхлое помещение, противоположные стены которого тонули в непроглядном мраке. Робкий желтоватый свет излучали многочисленные древнего вида светильники, крепящиеся прямо на стенах стеллажей. Где-то здесь, среди длинных рядов деревянных хранителей книг, уходящих под самый потолок, бродил Страж Старого Архива – Спенсер Руфус – некогда преуспевающий следователь Отдела. Так и отдал он все лучшие годы работе, постарел, одряхлел и совсем выжил из ума. В память о его былых заслугах перед обществом ему позволили продолжить нести службу в забытом всеми Архиве. Здесь он буквально поселился…

– Эй… – Грэйс призывно крикнул, в надежде вызвать из недр этого крайне атмосферного места единственного обитателя, и ему тут же стало не по себе.

Необъятных размеров помещение буквально «поглотило» звук. «М-да. Сюда б коммуникаторы на каждую стену. А то так можно год орать впустую. А уж бродить одному в этом бумажном плену – ну уж нет! Так и сгинешь здесь, и найдут тебя лет через двадцать высохшей мумией с книжечкой в руках, причём не с той, за которой сюда пришёл.»

Однако минуты через две слева послышалось шарканье и скрежет. Видимо, всё это время Страж архива находился где-то поблизости. И вот из-за стеллажа, показался Руфус – старый, дряхлый, согнутый почти вдвое, одетый в серый спецкомбинезон и что-то наподобие мягких шлёпанцев, волочивший за собой старинную тележку для перевозки книг на железных колёсиках, которые при движении издавали раздирающий нервную систему скрип.

– Здравствуйте, надеюсь, не сильно побеспокою вас – час-то поздний… – на всякий случай громче произнёс Грэйс.

– Э-э-э-э-эх, – протянул старичок, раздражённо махнув на него свободной рукой, – не ори, не глухой я… И что-й-то понадобилось молодому поколению в «Царстве бумажной пыли»?

Голос Руфуса скрипел покрепче, чем колёсики его развалюхи-тележки. Грэйсу почему-то стало стыдно…

– Мне бы это… Информацию бы…

– Найдём мы твою информацию. Иди-ка сюда.

Старичок зашаркал куда-то вперёд, призывно помахав рукой представителю молодого поколения.

Через пару минут по лабиринтам стеллажей, в которых Грэйс почувствовал себя попаданцем в далёкое прошлое, они добрели до небольшого, свободного от книг пространства, где ютились два видавших виды старых кресла и древний, сильно потёртый стол из полированного дерева.

– Сядь и рассказывай, – проскрипел старик Руфус тоном, не терпящим возражений, медленно опускаясь в одно из кресел, цвет которого определить было невозможно.

Он так и не выпустил из правой руки свою тележку. «Уж не прирос ли он к ней?» – подумалось Грэйсу.

А после этого, удивляясь своей многословности и откровенности, следователь выложил всё как на духу, без зазрения совести раскрыв все тайны следствия: то ли старик-архивариус на него так подействовал, то ли сам древний архив, то ли усталость от собственного бессилия. За всё время его рассказа, Руфус не произнёс ни слова, лишь изредка заходясь в приступе хрипловатого кашля или начиная что-то бормотать себе под нос.

Когда Грэйс закончил и воцарилась тишина, архивариус нахмурил свои густые лохматые брови, откашлялся и, сделав в сторону следователя показательное «тьфу», тяжело поднялся на ноги. Потащив за собой свою тележку, он скрылся в лабиринте стеллажей, оставив ошарашенное молодое поколение без малейшего объяснения. Вернулся он минут через пять, везя в тележке увесистый запыленный том. Затем вложил его в руки Грэйса. Выцветшими золотыми буквами на потёртой коричневой обложке значилось: «Гормоны и их влияние на жизнь человека».

– Фенилэтиламин, – изрёк Спенсер Руфус, а затем вновь зашаркал прочь, бормоча себе под нос что-то типа: «Не туда свернули». «Люди не меняются». «Отрубить эту вашу Нейросеть к таким-то чертям…»

***

Джонатан Грэйс, хмурясь и сильно сутулясь, вышел из Лаборатории, сжимая в руках планшет, содержащий заключение по анализу, который провёл по его настойчивой просьбе Ганс Френсис, впоследствии сам ошарашенный результатом. Подобные анализы давным-давно не проводились в Отделах, в связи с тем, что считались безвозвратно устаревшими и абсолютно неинформативными.

Через несколько шагов Грейс услышал быстро нарастающий стук каблучков и нахмурился ещё больше.

– Мистер Грэйс! – перед ним, обогнав, выросла точёная фигурка «венерианской принцессы». Мисс Катарина Мерефилд прекрасна, как и всегда: бордовый астрокомбинезон, высокие до колен сапоги, пшеничные пряди волос, собранные в замысловатую высокую причёску и большие, ясные васильковые глаза, сейчас казавшиеся просто огромными из-за переживаемых эмоций.

– Я так не могу! Не желаю ждать больше ни минуты! Не жалейте меня – так только хуже. Я чувствую, что эта жесточайшая сила ещё давит на меня. От этого есть лекарство? Или какой-то курс терапии?

– Не поверите.

Джонатан Грэйс, засопел, обогнул девушку и двинулся дальше по коридору, но уже через пару шагов остановился и обернулся к ставшей белой как снег мисс Катарине Мерефилд. Делая ударение на каждом слове, он произнёс:

– Терапия бессильна! Это Любовь!