Горячее сердце холодного разума [Евгений Мишкин] (fb2) читать онлайн

Евгений Мишкин Горячее сердце холодного разума

ПРОЛОГ

Молодая девушка азиатской внешности лежала на кровати. Серый комбинезон плотно облегал её стройное тело. Длинные густые чёрные распущенные волосы окутывали её шею и грудь. На плече её костюма красовался крест красного цвета, вписанный в белый круг. В комнате медленно переливались огни приглушённого контурного освещения. С раскладного экрана носимого на предплечье мультимедийного устройства она читала текст. Это была Библия. Её губы тихо и бесшумно, изредка переходя на легко уловимый шёпот, повторяли читаемый с экрана текст.

«И сказал Бог: да произведёт земля… Душу живую…. И сотворил…. Человека … Мужчину и женщину…. Сказал им… Плодитесь и размножайтесь … И владычествуйте над рыбами морскими и над зверями… И над всяким животным.... И увидел Бог всё, что… Создал… И был вечер, и было утро: день шестой…»

Сеанс чтения в тишине прервал сервомотор камеры наблюдения под потолком, которая начала вращать корпусом и искать новый ракурс для съёмки. Стеклянный глаз видеоприбора резко остановился, уловив в своем поле зрения живой объект. По бликам на объективе было заметно, как линзы двигались внутри камеры, наводя резкость.

Девушка захлопнула экран резким движением руки, повернула голову и напряженно посмотрела на объект, наблюдавший за ней. Она нахмурила брови, на её лице появилась раздраженная гримаса.

– Я же просила, что за мной не надо шпионить! – выкрикнула она. – Выключи свет!

Комната медленно погрузилась во тьму. Азиатка поправила локоны волос и легла на кровать на бок, повернувшись к объективу спиной. Глазок камеры озарил лимб красной подсветки. Она перешла в инфракрасный ночной режим съемки. Изображение на матрице предстало в черно-белом свете с чётким очертанием девушки, лежащей на кровати. В таком положении стала видна линия стройной талии молодой леди, плавно переходящая в широкие красивые бедра. Из иллюминатора каюты за кроватью виднелось звёздное небо тёмного космоса.

Глава 1. Жребий брошен

– Ариадна!

– Да, капитан!

Наш диалог прервал мужской голос из динамиков корабля: «Дедал-3-5, Рубикон, вы входите в космическое пространство станции граничного контроля. Ответьте!»

– Рубикон-контроль, Дедал-3-5, тяжёлый, терминал наблюдаю, зелёные горят, к проходу готов, пропуск два полсотни первый, экстренный, – капитан после произнесения фразы прищурил глаза и замер в ожидании ответа, его лицо в слабом свете мостика озарял проекционный экран панели управления.

Ровно через 9 секунд прозвучал голос диспетчера: «Коммерческий транспорт Дедал-3-5, говорит грузовой терминал станции контроля Рубикон, визуальный контакт установлен, проход разрешён, второй док, марш выключить, температура – два Кельвин, радиация – умеренная, заход по ТЛС, гравитация – один-четыре. Как поняли?»

– Три-пятый, принято, ТЛС, док два, марш выключить, – капитан плавно обхватил рукой джойстик управления кораблем. – Ариадна, маршевый двигатель в пассивную фазу, малая тяга – переход на вторую ступень, рулевые и ориентационные – готовность, ручное управление, заходим по маяку – умеренная радиация.

– Поняла, капитан: ручное управление, малая тяга, готовность маневровых, – отозвалась я.

Управление кораблём, тем более грузовым, требует тщательного контроля, взвешенных решений и правильных действий. Капитан был напряжен, он очень ответственно относился к процессу управления судном.

– Готовность: подача топлива, прогрев, 10 секунд, – монотонно прозвучал мой голос, – 5 секунд, 3 секунды, одна… Маневровые готовы.

На экранах, которые получали изображения с камер, установленных на корпусе корабля, стало видно, как медленно и плавно открываются шахты ионных рулевых двигателей. В крошечных соплах начали появляться слабые голубые огоньки.

Капитан, не отводя глаз от монитора панели управления, плавно нажал на джойстик.

За толстой шкурой обшивки Дедала послышалось стрекотание, корпус корабля ощетинился множеством ярких светящихся струек. На мониторах приборной доски стали резко меняться показания координат, скоростей и углов положения.

Все эти маленькие двигатели при работе на огромном фюзеляже грузового судна напоминали земных насекомых, вроде муравьев. Информация об этих животных была в базе данных Объединенной Земной Республики, или, как её именовали члены экипажа – ОЗР. Тяга одного двигателя была ничтожной для многотонной махины, но учитывая их количество и слаженную работу, они с легкостью и высокой скоростью перемещали тяжёлый корабль в любой плоскости огромного холодного космического пространства, как сотни крошечных миллиметровых строителей, усердно возводящих гигантские метровые муравейники.

Раздалось звонкое жужжание. Скорость изменения координат стала выше трёх квадрантов за секунду. Это было больше допустимой нормы согласно полетной документации. Командир нервничал и начинал допускать ошибки.

– Капитан, прирост скорости и координат выше допустимой, – проинформировала я.

Он промолчал.

– Три-пятый, Рубикон, доложите пункт назначения, – сурово произнес диспетчер станции.

– 3-5, назначение – колония Наксос, – ответил капитан.

– Груз.

– 3-5, груз – строительное оборудование, 310 тонн.

– Оружие, взрывоопасные, радиоактивные, запрещенные к провозу средства имеются на борту? – Спросил ровно мужской голос.

– 3-5, корабль оснащен автоматизированной системой обороны «Арена-2». Командир космического судна имеет на вооружении лучевой травматический пистолет модели «Фотон-М». Серийный номер «1-1-0-6-8-7». На борту находятся десятилитровые баллоны с дезинфектантом, медицинским кислородом, 5 ампул с силикопиреном и лентодеином. Силовой агрегат – два ядерных твердофазных ракетных двигателя класса «Гиперион». Топливо – водород. Как поняли?

– Состав экипажа.

Капитан задумался, он начал сосредотачиваться на параметрах движения судна.

Через 6 секунд в динамиках корабля раздался мужской голос.

– Дедал-3-5, Рубикон, повторяю, назовите состав экипажа! Как слышите меня?!

– Эм, 3-5, докладываю, экипаж: первый пилот, командир корабля – Александр Серпентов, капитан второго ранга четвертой гражданской флотилии ОЗР; бортинженер – Сетх Месгхад, электромеханик-связист первой категории, штатный работник корпорации «Тесей-Электроникс»; медик – Кан Со Ён, стажёр медицинского…

– Выше глиссады! – неожиданно прервал речь капитана громкий голос диспетчера.

Александр молча начал быстро оглядывать приборную доску.

– Ариадна, – произнес он.

– Да, капитан.

– Возьми управление на себя, – быстро проговорил Александр, потирая лоб ладонью. – Никак не могу сосредоточиться.

Наш командир изрядно волновался, это было на него не похоже.

– Поняла, – ответила я.

Капитан убрал руку с джойстика, стик отцентрировался, замер и медленно отъехал вдаль от его руки. Алая подсветка штурвала плавно погасла. С его стороны на экране панели управления погасла красная индикация «Ручное управление». Корабль перешёл под мой контроль. Через 8 секунд скорости и координаты стабилизировались на необходимых отметках. Все двигатели работали не так чётко и слаженно, как обычно, периодически пропадала тяга на северном мосту, но, несмотря на это, корабль безоговорочно мне повиновался.

– В глиссаде, – ровно произнёс диспетчер.

Капитан облегчённо выдохнул.

– Время до достижения дока – 55 секунд, капитан, – добавила я.

– Понял, – отозвался Александр.

– Станция Рубикон, 3-5, укажите время контроля.

– 3-5, Рубикон, время коммерческого, радиационного и биологического контроля – до 30 минут. Об окончании процесса вам будет доложено в установленном порядке. Ожидайте!

На связь с капитаном вышел бортинженер Сет.

– Ты видел?! «Тэшки» рядом со станцией! Двадцать пятые! По правой стороне!

Капитан повернул голову в правую сторону фонаря кабины. Из контрольных доков тянулись вереницы грузовых и пассажирских кораблей в ожидании станционного досмотра, ярко мерцающие навигационными огнями.

Вокруг станции роились маневровые буксиры и ремонтные шаттлы. Их можно было сразу отличить по ярко-желтой окраске корпуса.

–Хорошо, что у нас допуск на внеочередной контроль, – проговорил вслух капитан.

Возле пятого терминала станции он уловил взглядом два неподвижно висящих корабля в форме тарелки. На одной стороне замерших объектов располагался чёрный узкий иллюминатор, их края подсвечивали моргающие, как глаза хищника в темноте, красные огоньки. Он долго их рассматривал. Корпус тарелок обрамляли голубые полосы и буквенная маркировка «АТ» на борту.

– Ты там живой?! – Вырвалось из динамиков.

– Видел, Сет.

– Какого хрена тут боевые истребители, тут же контроль гражданских бортов?!

Чё за дела?! – Возбужденно закричал инженер, его рот, казалось, был чем-то забит. Он поглощал очередной никотиновый батончик.

– Не надо истерить. Расслабься, это внутренние войска. Охрана правопорядка. Только вчера было три нападения на «грузовики» в этом регионе.

– Стыковка с доком произведена. Станция начала проводить досмотр, – объявила я.

– Понял, Ариадна.

– Капитан, рекомендую провести диагностику систем управления двигателями, режим работы двигателей нарушен, пропадает тяга второго блока.

– Проведём, после контроля, сейчас не будем дёргаться. Отойдем на безопасное расстояние. Очень много тут суеты и пограничников. Мне это не нравится, – заявил капитан, – Сет, давай на мостик, после контроля проведём диагностику, будь готов к возможному ремонту!

– Месгхад! – Рявкнул капитан через 4 секунды.

– Иду! – ответил раздраженно механик. На мониторах камер было видно, как он небрежно бросил обёртку от батончика на пол и лениво вышел из своей каюты.

– Капитан, входящее сообщение от отдела логистики «Тесей-Электроникс».

– Прочти, Ариадна!

Я начала зачитывать: «Сообщение получено на 3 день в 25:49 по ВТК: «Корабль Дедал, график доставки груза нарушен, приказываю ускорить доставку груза, в случае срыва сроков доставки к экипажу будут применены штрафные санкции. Заместитель руководителя отдела логистики третьего филиала корпорации «Тесей-Электроникс» Грат. Конец сообщения.»

Командир равнодушно смотрел на мерцающие схемы и показатели на мониторе блока управления. Казалось, он меня не слышал.

Клинкетная дверь рубки плавно с шипением отъехала в сторону, на мостик вошёл Сет. Его крупное, двухметровое и мускулистое тело охватывал тёмный костюм электромеханика с вшитыми в него металлическими нитями защитных шунтов, которые переливались в свете огней тусклого освещения. Смуглое лицо в приглушенном свете рубки стало ещё темнее. Он поправил руками техническую аптечку, блок в виде металлического органайзера, надетого на пояс, и начал разглядывать яркими белками сверкающих глаз капитана, сидящего на своём огромном кресле пилота в свете проекционного экрана. Массивное кресло командира корабля походило на некий императорский трон. Капитан был одет в свою военную униформу защитного цвета с офицерскими нашивками. Он носил её всегда, даже несмотря на то, что был уволен в запас и работал теперь в гражданской авиации. Сет стоял неподвижно и смотрел на Александра, медленно пролистывающего экран панели управления, тщательно вглядывающегося в показания систем корабля и повторяющего вслух параметры: «Топливо… Так… Десять… Курс… Маршрут… Попробуем здесь пройти, чтобы побыстрее… Через три дня, дай Бог, будем на месте…».

Когда Сет попытался обратиться к нему, он поднял вверх левую руку, показывая, что занят. Инженер снял защитные перчатки, положил их в аптечку, затем начал расхаживать взад и вперед по мостику и злобно шариться по карманам костюма, видимо, в поисках очередного никотинового батончика. Он постоянно бурчал: «Проклятое старое корыто, когда его уже в утиль отправят… Ржавое ведро…»

Спустя 14 минут динамик судна разразился мужским голосом.

– Дедал-3-5, на связи Рубикон, у вас обнаружено превышение норматива радиоактивного излучения.

Капитан сжал руки в кулак. Диспетчер повторил после паузы: «Вы используете устаревшие ракетные двигатели. Использование двигателей с превышением нормативного РА излучения запрещено Уставом космического…

– Не надо мне рассказывать про Устав, рядовой! – Разъяренно воскликнул капитан, вклинившись в сообщение.

– 3-5,… Э-э… Капитан Серпентов… Я Вас не понял? Я не могу разрешить Вам проследовать дальше. – Неуверенно объявил в динамиках мужской голос.

– Диспетчер, что значит «не можешь»? Ты мне тут не рассказывай про «не могу». Ты сам весь такой правильный, что ли? Только вот не говори мне, что ты на службе не закидываешься «колесами» с никотином и кофеиномедролом! Это тоже запрещено Уставом! Ты об этом знаешь?! – Александр выждал пару секунд, затем продолжил. – Я тебе вот, что скажу: я с этим кораблём облетел всю Солнечную систему! И мне постоянно советы раздавали такие знатоки Устава, как ты! И я облечу эту систему ещё раз десять с этими вашими превышениями, и довезу груз туда, куда я его обязался доставить, во что бы то ни стало! И меня не интересует, кто у вас там что увидел! Какие превышения нормативов! Ты меня понял, рядовой?!

– Капитан Серпентов… Мне надо… Проконсультироваться с ответственным, – заявил работник станции.

– Давай, давай, консультируйся, – процедил Александр сквозь зубы.

Через несколько минут на связь вышел другой работник контроля.

– Капитан Серпентов, Дедал 3-5, на связи старший дежурный станции Рубикон майор Уаддит.

– Привет, Уаддит! Старый бандит! – Воскликнул радостно Александр. – Когда тебя уже уволят в конце концов, а?! Твои ребята со своими выкрутасами опять меня не пропускают!

– Здорово, Саш, и тебе не болеть! А ты всё ещё ходишь на этом старом корыте? У твоей конторы денег нет на новый корабль, что ли? Уже все перешли на чистый термояд и гиперсвет!

– Да, какой новый? Откуда? Денег ни у кого нет. Тем более, мне этот корабль уже, как родной. Как член семьи. Люблю я его, понимаешь? – Ответил, нежно улыбаясь, капитан.

– Ну, так сдай его в ремонт, на модернизацию, Саш! У тебя превышение радиации не просто так идёт. Какие-то проблемы с реакторами, либо с энергетикой!

– Да, вот надо было его отдать в ремонт… Но срочное задание прилетело от руководства.. Пришлось сразу всё бросить и в рейс пойти. Пропусти, дорогой! Последний раз тебя прошу.

– Ты с огнём играешь, Саш. Я тебя-то пропущу, но только корабль твой от этого не станет исправным. Ты, если будешь так плановый постоянно откладывать, нарвёшься на серьёзные проблемы. У нас тут год назад один товарищ уже подорвался на своём ядерном движке, до сих пор седьмой сектор фонит.

– Спасибо, майор! В долгу перед тобой буду! Да, какие проблемы? Бог со мной! Он меня бережёт! Не умру раньше времени!

– Эм…Хорошо…3-5, это Рубикон… Контроль завершён, – грустно объявил диспетчер после паузы. – Выходите на орбиту, занимайте пятый эшелон… Отход по схеме Менделеев-4-Браво..

– 3-5, принято, – радостно ответил капитан. – Ариадна, отходи от станции, пятый эшелон, курс на Ио, запускай диагностику на спутнике.

– Поняла.

– Чё случилось-то опять? Только присел отдохнуть! – Гневно спросил Сет.

– По прибытии отдохнёшь! Возможно, проблемы с энергоснабжением, жди результаты диагностики!

Я направила корабль на Ио. После прохода терминала контроля нашему взору открылся полномасштабный вид на Юпитер. Этот газовый гигант поражал своими размерами. Его масса в 2,5 раза превышала массу всех планет Солнечной системы вместе взятых. Потоки металлического водорода и гелия, разгоняющиеся до ураганных скоростей, мчались по поверхности планеты, образуя цепочки поясов разнообразных тонов от пастельных до темно-коричневых, движущихся в противоположных направлениях. В мощной переливающейся мантии газа вспыхивали облака молний. Это была царь-планета. Планета-Бог. Планета, которая воистину заслуженно носила имя верховного божества древних римлян.

– Говорят, на нём живут какие-то твари в облаках газа. Какие-то «флоктаторы». – разразился Сет.

– Флоатеры, – поправил капитан, – это теория. Поверхность планеты ещё плохо изучена. Ариадна тебе может рассказать подробнее. Правда, Ариадна?

– Такая информация мне неизвестна. – Ответила я. – Планета Юпитер считается необитаемой. Но я могу вам рассказать что-нибудь про земную флору и фауну. Владею большим объемом данных по земным животным, в частности по членистоногим. Мне очень нравятся муравьи, термиты, пчёлы и прочие социальные насекомые…

– Нравятся ей, посмотри… Один хрен, нечего этот Юпитер изучать, – пробурчал Сет, махнув рукой. – Там такая радиация, что никто всё равно не выживет. В этом космосе кругом только тьма, пустота, холод и смерть. Проклятое место. Скорее бы уже вернуться на Землю, устал я от этих рейсов. От этого грёбанного постоянно ломающегося корабля. Устал от всего. Достало уже…

– Со Ён, – прервал капитан речь электромеханика, переключая взор и внимание на монитор, в котором появилась пустая каюта медика. – Со Ён!

– Она на камбузе, – подсказала я капитану и переключила командирский экран на столовую.

Мой голос через динамики корабля прозвучал в отсеке для приёма пищи: «Со Ён, Вас вызывает капитан, ответьте.»

– Вот стукачка, – тихо ответила Со Ён, не спешно ковыряясь вилкой в своей тарелке.

Мультимедийное устройство девушки монотонным электронным голосом воспроизводило текст:

«И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из рёбер его и закрыл то место плотию.

И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку…»

– Кан Со Ён! – Крикнул капитан, прервав речь голоса устройства, – мы направляемся на орбиту Ио! Займи место в каюте!

– Иду, – ответила громко девушка, продолжая сидеть и слушать аудиодиктора.

– Вам следует пройти в свою каюту, Со Ён, для обеспечения Вашей безопасности, – мой голос нежно прозвучал в динамиках столовой.

– Не даст нормально поесть, – пробурчала медик, встав из-за стола и медленно собирая посуду.

– Почему Вы не употребляете энергетические батончики и быстрорастворимую еду, как другие члены экипажа? – Поинтересовалась я у девушки.

– Тебе-то какое дело? – Возмутилась Со Ён. – Не могу я есть эту резиновую… Дрянь! – Гневно ответила азиатка. – Взяла с собой нормальной еды: вяленую рыбу, консервы там всякие… И огромный пакет замороженной картошки фри…

Она, отвернувшись, ехидно улыбнулась, отключила своё носимое устройство и вышла из отсека для приёма пищи.

Корабль набирал скорость, стремительно отдаляясь от доков Рубикона. Курс лежал на спутник Юпитера – Ио.

Это был уже третий день нашей экспедиции. За бортом простиралось огромное море глубокого космоса. Холодный вакуум пронизывали потоки космических лучей: cтремительные нейтрино, колеблющиеся мюоны и тяжелые протоны. Невидимое глазу излучение дополняли радиация и радиосигналы от множества космических кораблей и станций. Они переплетались, простираясь на сотни и тысячи километров, наполняли космос, как невидимый глазу криль наполняет земные океаны. Навстречу космическим лучам летели фотоны, частички электромагнитного излучения, света от миллиарда звёзд. Эти частицы света существовали только в движении. Представьте бегуна, который живёт только тогда, когда бежит… Бежит с огромной скоростью… Миллиард километров в час… Миллион километров за несколько секунд… А когда перестает бежать хотя бы на долю секунды – он умирает… Разве эти частицы не являются живыми? Разве также не ведут себя живые организмы на Земле? Как только они прекращают своё движение – они умирают. Разве эти кванты света не говорят о том, что космос – живой организм? Разве бушующие ветры и грозовые раскаты Юпитера не наполнены жизнью? Жизнью стихии? Разве космос пуст? Разве он мёртв? Если для человека тут слишком холодно, если для человека космос – враждебная среда, это ведь никак не означает, что космос мёртв. Нет, он живёт. Он дышит. Дышит и живёт по-своёму.

Вдали перед Дедалом в тёмных волнах бескрайнего космоса замаячила желтоватая сфера.

Глава 2. Первая директива

Достигнув спутника, я провела диагностику. Системы корабля были исправны, за исключением слишком низкого падения напряжения на генераторах второго блока системы управления двигателей.

– Второй блок: отклик СУД – норма, привод сопла-вектора – норма, давление топливной системы – норма, температура – норма, генератор СУД – неисправен – падение напряжение ниже 4,5 килоВольт. – Заявила я капитану.

– Иди в генераторную, второй блок. Слышал? Разберись. Ариадна тебе всё подскажет. – Александр резко повернул голову в сторону Сета.

– Посмотрим, – бросил Сет. – Это уже третий геник, вышедший из строя. Вот гнилое корыто…

– Необходимо вручную отключить контур питания блока, – сказала я электромеханику.

Он молча, не обратив внимания, вышел из каюты, опустив голые руки в аптечку, обшаривая её в поисках необходимого инструмента и оборудования. Сет вышел в длинный коридор, спустился на нижнюю палубу, не спеша преодолел несколько витиеватых отсеков, остановился, опустил глаза вниз, потом огляделся и громко крикнул: «Какая сторона блока?!»

– Северный мост, правая сторона. – Мне пришлось ещё раз повторить.

Инженер дошёл до отсека с генераторами второго блока. Дверь в отсек открылась. Его встретило покрытое мраком помещение со слабым голубоватым светом аварийного освещения.

– От низкого напряжения в отсеке пропало основное освещение, – добавила я.

– И без тебя вижу! – пробурчал Сет. – И пропало оно не из-за просадки напряжения, а скорее всего из-за полетевшего контроллера! На корабле хватает энергии на общее освещение, его почему-то именно тут ни черта нет! Это распределительная хреновина находится в грузовом отсеке! Эх… Ладно…

Он прошел в тёмный отсек, затем провел рукой рядом со своей технической аптечкой, нажал несколько кнопок, она открылась. Из аптечки выпали три диска, долетев почти до самого пола, они выровнялись параллельно горизонтали и замерли в воздухе. Затем диски резко взлетели вверх и остановились над головой Сета.

– Свет давай, – ровно произнес он.

Из нижней части летающий объектов забили мощные лучи света, освещая отсек. Сет зажмурил глаза и закрыл лицо рукой: «Чё так ярко-то, э?»

Свет дисков начал энергично менять яркость – роботы-прожекторы настраивали интенсивность света на необходимый уровень.

Сет убрал руку от лица.

– Низкий заряд батареи, – проинформировал один из дисков, плавно моргая освещением.

– Заткнись, – деловито заявил электромеханик, направляясь вглубь отсека, – работу сделаем, потом. Я сам уже заколебался болтаться на этом корабле. Вечно у тебя батарея в ноль.

– Низкий заряд батареи, – повторил через 4 секунды робот равнодушным голосом.

Сет гневно выхватил говорящее устройство из общего роя и со всей силой швырнул его об стену. Диск с металлическим звоном ударился о перегородку отсека и упал на пол, развалившись на несколько частей.

– Может, у кого ещё батарея разряжена? – Спросил Сет с ярко горящими глазами, глядя на двух оставшихся в живых и летающих вокруг его головы роботов. В ответ последовала тишина.

– Порча собственности компании является противоправным действием. По прибытию в пункт назначения мне следует уведомить руководство «Тесей-Электроникс», – объявила я.

– Да, пошла ты на хрен вместе со своими уведомлениями, – Сет махнул рукой, рыская глазами по отсеку в поисках неисправного блока. Роботы летали вокруг головы механика, послушно направляя свет в сторону его взгляда.

– Правая сторона? – проговорил Сет. – Кажется, вижу. Фу, как воняет гарью!

Под лучами прожекторов предстал корпус неисправного генератора. Он был объят толстым покрывалом пыли, на стыках элементов проступала ржавчина под слоями облетевшей краски, из устройства выходили множества разноцветных толстых жгутов с проводами. На самом генераторе была нанесена разметка «Высокое напряжение, к блоку допускается только авторизированный персонал».

Он наклонился к магистрали со жгутами и осмотрел кабели.

– Разъем перегревается, скорее всего, из-за высокого сопротивления. Надо просто его переподключить, зачистить тут, вот и всё. Менять его?.. Бесполезно. Это летающее корыто пора уже отправлять в капиталку, – произнес электромеханик вслух.

– Напоминаю, что необходимо вручную отключить контур питания блока, – снова донесся мой голос до электромеханика.

– Маме своей будешь напоминать, – огрызнулся Сет. – Сама чеши в другой отсек и отключай!

Он достал из аптечки клещи с заземляющим контактом, провод от которого тянулся к его костюму, и подсоединил их к корпусу блока генератора.

Сет выкрутил фиксаторы разъема и обхватил его голыми руками, затем уперся одной ногой в блок и начал тянуть жгут проводов на себя, раскачивая его из стороны в сторону.

В момент отсоединения контактов раздался резкий треск, яркая вспышка света озарила отсек. Сета резко отбросило от блока, он упал на пол, сцепив руки вместе. Роботы-прожекторы разлетелись в разные стороны.

– Ай, сволочь ты! – Закричал электромеханик, корчившись от боли.

– Что случилось?

– Что случилось! Что случилось! Мне обожгло руку дугой! Дура! – Завопил Сет.

– Капитан, – мне пришлось связаться с Александром, – у нас инцидент: Сет Месгхад получил травму.

– Что за дела там?! Он в сознании?! Может передвигаться?! Сет?! – Воскликнул командир корабля.

– Да, он в сознании, он обжёг руку, – ответила я.

– Я в порядке! – Прокричал электромеханик. – Рука болит. Ай… – Он медленно встал на ноги и начал рассматривать поврежденную ладонь. На руке красовалось красно-бурое пятно. По ладони расползались волдыри.

– Иди срочно к Со Ён! – Скомандовал капитан.

– Да… И чёрт с ним, само пройдёт, – пробурчал Сет.

– Ты меня не понял, что ли?! Иди к медику! Это приказ! Мне ещё не хватало на корабле осложнений с экипажем!

Сет, опустив голову, медленно направился к выходу из отсека. Роботы, освещая путь, последовали за ним.

– Капитан, у нас вышел из строя генератор второго блока, – объявила я. – Сет получил травму, когда пытался его починить. Отключён провод питания, разъем подводящего кабеля неисправен.

– Это хреново, – отозвался Александр. – Ариадна, какова потребность в энергообеспечении?

– Обеспечение потребностей корабля электроэнергией составляет 87 %. Запас электроснабжения отсутствует. В отсеке также отключилось внешнее освещение. Сет указал на неисправность контроллера освещения. Мы можем вызвать аварийный шаттл со станции граничного контроля Рубикон для устранения неисправности.

– Боюсь, у нас нет на это времени, срок доставки груза поджимает. Отправляемся с орбиты, – огорченно ответил Александр.

–Капитан, отсутствие достаточного питания для корабля ставит под угрозу безопасность экипажа. Следует устранить неисправности, – заявила я.

– Слушай, Ариадна, кто капитан на корабле?

– Вы – Александр Серпентов.

– Значит, ещё раз повторяю для тех, кто не понял с первого раза: корабль продолжает рейс! И это не обсуждается!

– Но я не могу позволить продолжить рейс – это нарушение первой директивы.

– Не надо мне рассказывать про первую директиву, Ариадна! Ясно?! Мы не на Земле, а в космосе, на коммерческом транспорте! На Рубиконе полно других кораблей! И все шаттлы, скорее всего, заняты! Мы подвергнемся большей опасности, если останемся на орбите, да ещё и опоздаем с доставкой груза! С 80 % электроснабжения мы сможем дойти до Наксоса! Осталось немного! Ещё три дня продержаться! Половина! Столько же и всё! Доложишь мне о состоянии электрика после оказания первой помощи! Вперед! Выполняй!

– Поняла, капитан.

По камерам видеонаблюдения было видно, что Со Ён находилась в своём отсеке. Она сидела напротив зеркала, расчесывая волосы, и укладывая прическу. В отсеке звучал голос аудиодиктора, читавшего Библию:

«Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?

И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.

И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.

И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел.

И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что…»

Диктора прервал голос Сета.

– Сайон! Сайон! Эй! Открой!

Девушка резко встала и подошла к двери. Переборка открылась.

–Во! – Сет сразу протянул Со Ён свою огромную руку, как раненая собака протягивает лапу. – Дугой обжёг, когда генератор ремонтировал!

У медика округлились глаза, она подняла ладони вверх перед собой и начала рассматривать руку электромеханика.

В тишине аудиодиктор продолжал чтение Библии.

– Что за унылую чушь ты тут слушаешь, студентка, а?

– Это Библия. Бытие. У меня скоро экзамен по мировой религии, – сказала девушка, не отрывая взгляда от ладони Сета. – Проходите в медблок!

Со Ён вместе с больным прошли в отсек напротив, перед входом в медицинское помещение их встретил шлюз. Азиатка прошла в эту камеру вместе с Сетом и начала рассматривать кнопки панели управления для дезинфекции.

– Так… Ну, давай, уже начинай, – медик яростно продавливала пальцами разноцветные прямоугольники.

Наконец входная дверь закрылась. Прозвучал длинный сигнал высокой тональности.

– Задержите дыхание и закройте глаза, – скомандовала девушка электромеханику.

Шлюз наполнился голубоватым дымом. На дне отсека начал проступать густой зеленоватый гель, покрывающий подошвы обуви. Через 5 секунд загудел вентилятор вытяжки, газ улетучился, и дверь в медицинский отсек плавно открылась. Сет начал откашливаться и интенсивно хватать воздух ртом.

– Камера старая, немного ошибается с дозой дезинфектанта. Кашель сейчас пройдет. Садитесь на стул, руку на стол, рукав закатать. – Произнесла Со Ён, зайдя в сверкающий стерильной белизной медицинский модуль, и громко объявила. – Ожог! Вторая степень!

За стенами отсека послышалось жжужание, через 5 секунд на белой стене перед медиком открылась створка. Из неё выдвинулся ящик. Девушка быстро выхватила из него два баллончика. Она подошла к Сету, из одного баллончика опрыскала руку жидким составом, а после тщательно и аккуратно нанесла на его руки белую пену из другого баллончика.

– Подержите руку так, через минуту пена затвердеет, – сказала азиатка.

– Чё ждать-то? Дай повязку какую, студентка!

– Это «Силикопирен». Пена образует защитное органическое покрытые. Ну, вроде перчатки, что ли… Аналог человеческой кожи. Никакая повязка не нужна, вот, – заявила Cо Ён.

Сет, держа одну руку на весу, другой рукой начал шарить в кармане и извлек оттуда очередную никотиновую шоколадку. Он разорвал упаковку зубами и, небрежно выплюнув огрызок на пол, откусил кусок батончика.

– Здесь стерильный отсек, что Вы делаете! – Со Ён покраснела и резко выпрямилась.

– Да, перестань, студентка, – буркнул Сет, прожевывая кусок батончика. – О какой стерильности речь? Где твой белый халатик и медицинская шапочка? У тебя сейчас в твоем стерильном отсеке нападает кучу лишней бурды с одежды и длинных женских волос.

– Нет халатов… И медицинской одежды… – Опустив голову, заявила брюнетка. – Старые запасы закончились, а новых больше не выдают на трёх человек экипажа. В целях экономии теперь используем только шлюз с дезинфекцией.

–Слушай, студентка, рука болит очень. Поэтому доза никотина не повредит. Дай тогда обезболивающее какое. Чему вас там в вашей медицинской школе-то учат, а? Религиозные книжки читать?

Девушка фыркнула и сделала глубокий вдох. Лицо её вернуло свой прежний цвет.

– Очень остроумно. Вы мыслите очень поверхностно. Я считаю, что религия помогает понять психологию человека. Некоторым людям вера в богов помогает справиться с трудностями, преодолеть боль и тяжесть утраты. Я, как медицинский работник, постоянно с этим сталкиваюсь.

– Где ты с этим сталкиваешься-то, студентка? Ты – стажёр, ещё даже не полноценный медик. Так сказать, половинка медика. Ха! – Усмехнулся инженер, подняв голову и став смотреть на камеру видеонаблюдения под потолком отсека. – Я так понял вы, медики, только верующим помощь оказываете? Эта ваша религия только вселяет в людей ложную надежду и разделяет их. Я считаю, что большинство войн в истории разгорелись именно из-за этих ваших религиозных убеждений.

– Я уже не маленькая и много повидала за свою жизнь, – устало проговорила Со Ён, – Помогала раненым во время Термической войны, когда была девочкой. Поэтому и решила стать врачом. И помогать людям. Я – медицинский работник, и я оказываю помощь всем вне зависимости от их веры, цвета кожи и убеждений, если Вы этого не знали. Это моё призвание. Мне всё равно, в кого Вы верите и верите ли вообще. Да, и, если я изучаю религию, это не значит, что я в это всё верю, мне просто интересно познавать верования разных стран и народов. Тем более, я Вам уже сказала, что у меня экзамен. А что касается обезболивающих, то местный анастетик довольно сильный, он начинает работать через 5-10 минут и продолжает действовать в течение 2-3 дней. Нет нужды принимать обезболивающее, и уж тем более употреблять никотин. Вы можете идти. Завтра осмотрим рану. Думаю, всё будет хорошо.

– Ну, тогда давай, половинка медика! Не скучай… – Сет встал и медленно направился к выходу.

Со Ён, сложив медикаменты на место, также покинула отсек. Под потолком на направляющих со скрипом начала двигаться огромная белая кран-балка с закрепленным на её корпусе манипулятором. Она остановилась над местом, в котором лежал кусок выброшенной Сетом обёртки. Сверху медленно с тихим жужжанием моторов опустилась рука манипулятора с закрепленной вдоль неё гофрированной трубкой и насадкой на конце в виде сопла от пылесоса. Устройство загудело и мгновенно проглотило обёртку. Затем рука сложилась и вернулась в исходное состояние. Свет в отсеке плавно погас. Его сменила ядовитая ультрафиолетовая подсветка.

Сет и Со Ён разошлись по своим каютам.

– Экипажу занять свои места и приготовиться к старту! – Объявила я по громкой связи. – Повторяю, экипажу приготовиться к старту!

– Поехали. Да поможет нам Бог, – мягко скомандовал капитан.

Корпус корабля завибрировал, отсеки пронзил низкий гул, огромные маршевые двигатели плавно начали толкать Дедал вперед к месту назначения, набирая скорость. Потеря энергообеспечения не сказывалась на динамике движения судна, но меня не покидало нехорошее предчувствие.

Глава 3. Проект «Эдем»

На следующий день Сет сидел в столовой и ел полуфабрикаты в виде жареной картошки фри, которой с ним поделилась девушка-медик. Громко слушая «Вальс цветов» Чайковского, он размахивал кусочком картошки, будто дирижёрской палочкой, и, причмокивая, нежно пристукивал больной «перебинтованной» рукой по столу в такт музыке.

Со Ён тем временем совершала пробежку на беговой дорожке в спортзале. Она пользовалась наушниками, возможно, это опять была не музыка, а очередная глава из религиозной литературы, или учебного пособия.

Стройная хрупкая фигура девушки плавно двигалась, мягко поднимаясь и ударяясь подошвой легкой обуви по проносящемуся вдоль корпуса покрытию тренажёра. Беговая дорожка под весом Со Ён слегка шаталась и поскрипывала, издавая гул двигателя, вращающего барабан. Под облегающим комбинезоном спортсменки были видны энергично сокращающиеся мышцы голени, бёдер и ягодиц. На её коже проступали капельки пота, покрывая тело девушки слоем влаги, от которой оно начинало поблескивать в свете ярких ламп тренажёрного зала. Гул барабана дорожки сопровождало энергичное дыхание бегуньи. В этом грациозном и спортивном образе она была ещё прекраснее, как древняя богиня красоты.

Со Ён предусмотрительно перед занятием сняла своё переносное мультимедийное устройство с предплечья и, раскрыв его, положила на стол рядом с тренажёром. На открытом экране была запечатлена страница Библии со следующим текстом:

«И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: Адам, где ты?

Он сказал: голос Твой я услышал в раю и убоялся, потому что я наг и скрылся.

И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?

Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел.

И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала?

Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела…»

Дорожка остановилась. Девушка сошла с неё, затем взяла в руки полотенце. Она аккуратно вытерла пот и надела своё переносное устройство на запястье.

На мостике капитан молча сидел на своём кресле, задумчиво глядя на панель приборов. За окном иллюминатора расстилался бескрайний космос. Его глаза смотрели в пол, он нервно постукивал пальцами по подлокотнику своего кресла.

– Капитан, Вы должны отдохнуть. Вы не спали более 28 часов. Ваша усталость ставит под угрозу безопасность рейса.

– Знаю, Ариадна, знаю. Как захочу спать – обязательно прилягу на часок.

– Вы страдаете бессонницей? Мне попросить Со Ён, чтобы она дала Вам снотворное?

– Не знаю, наверное, не надо… Знаешь, я вот просто думаю… Корабль этот… Сет с травмой… С грузом опаздываем… Все как будто сговорились… Это очень тяжело – всех контролировать. Господи, как это тяжело. Помоги мне, дай сил…

Он опять потупил взгляд. Затем неожиданно оживился: «Слушай, Ариадна, открой дверь на мостик, что-то душновато здесь!»

– Конечно, капитан, – я открыла дверь, – сделаю дополнительно температуру в отсеке пониже на три градуса.

Мимо отсека проходила медик. Она ритмично хватала воздух грудью после физических упражнений.

– И да! Кстати, о Со Ён! – Радостно заявил Александр. – Со Ён, подойди!

– Да, капитан.

– Как там Сет?

– С ним всё хорошо.. Ах…Я оказала ему первую помощь…Ах… Жить будет, – девушка улыбнулась. Медик постепенно восстанавливала дыхание.

– Я слышал, ты читаешь Бытиё. Я рад, что на нашем корабле есть глубоко верующие в нашего Господа Бога люди.

– Мгм, – задумалась Со Ён. – Верующие? Ах…Я уже сказала этому…Ах…Сету – у меня просто экзамен. Вот и всё. Да, религия, возможно, помогает людям, но что касается общественных постулатов веры, мне кажется, это слишком простая задача для современного человека: верить в Бога. Верить в Создателя, который живет где-то в невидимом мире, приглядывает за тобой, спасает в трудную минуту, рассказывает, что плохо, а что хорошо. А ты просто плывёшь по течению жизни. Даже, если есть где-то эти Боги, эти Высшие разумы, которые создали наш мир, то я уверена, что им до нас совсем нет никакого дела. Капитан, слушайте, я вот спасаю людей, благодаря своим знаниям, благодаря медикаментам, а не благодаря силе Бога.

Азиатка начала опять вытирать пот со своего лба.

– Ну… Бог… Понимаешь, Со Ён, я человек военный. Мне просто надо верить в Бога. Нас всегда учили подчиняться, а религия учит подчиняться. Бог создал человека без сомнений, без возможности познания добра и зла, без права выбора. И Бог своей волей определяет все наши судьбы – назначает командиров, правителей, организует страны, проводит войны, забирает жизни, исцеляет людей. Он через свои писания и заповеди рассказывает нам, что правильно, а что нет, а мы всего лишь Его рабы. Воля Бога – это воля правителя, это приказ командира, а приказы не подлежат обсуждению. Их надо только выполнять. Вот и всё.

– Но человек ведь всё-таки обрёл свободу выбора, он смог познать добро и зло, он не должен слепо следовать приказам. Разве не это делает человека человеком? – Парировала медик.

– Да, но теперь за это познание мы расплачиваемся все. – Капитан задумался и тяжело вздохнул.

Он сделал пауза. Со Ён начала переминаться с ноги на ногу и разглядывать крепёж на переборках отсека. Затем капитан продолжил, медленно и тяжёло произнося слова.

– Три года назад умерла моя жена. Вернее, она не умерла, её убили… Она погибла во время взрыва.. На администрацию ОЗР в Европе совершили нападение террористы. Они направили на здание автомобиль, начиненный взрывчаткой. За рулем находился паренёк 15 лет, какой-то там религиозный фанатик. Он отвернулся от нашего Господа, его сознанием овладел Дьявол. Взрыв и жертвы можно было бы предотвратить, если бы проклятые желторотики из военной полиции открыли огонь по машине смертника. Но за рулем находился подросток, и они не смогли этого сделать. Не помогли в этом и полицейские дроны – первая директива. Заказчиков этого теракта так и не нашли…

– Они избежали ответственности по закону? Скажите, почему тогда Бог не уничтожит на месте этих убийц, главарей террористических групп, если они нарушают его заповеди, натравливают людей друг на друга и убивают себе подобных? – Cпросила девушка.

– Бог говорит нам, что это жертвы, мученики, – возмутился капитан. – Они попадают в рай. Я знаю, что сейчас моя жена наслаждается вечной жизнью вместе с Богом. А что касается нарушителей его заповедей, то Господь нам даёт понять, что соблюдение его заповедей возможно только при глобальном порядке, при глобальном подчинении людей Его воле, при глобальной гармонии. Люди, которые отреклись от Бога, от подчинения Его воле, познали добро и зло, обрели знания, обречены на мучения и вымирание…

– О какой «гармонии» Вы говорите, капитан? Слушайте, я не догоняю. И о каком познании речь-то? Познание добра и зла – это и есть знания. Разве знания не сделали людей умнее и совершеннее? Они открыли миру науку, грандиозные открытия, исследования морей и океанов, искусственный интеллект, бионические протезы, космические полёты, лекарства от ранее смертельных болезней, в конце концов!

–Ты рассуждаешь про открытия и знания, Со Ён, но ты не знаешь, какой ценой достались миру эти знания. Это войны толкнули людей на это, как ты говоришь, «развитие». И все эти достижения используются во вред человеку. Все новшества, которые ты знаешь, о которых ты говоришь, появились благодаря войне, убийствам и кровопролитию: спутниковая мировая информационная сеть, которой ты пользуешься ежедневно, когда изучаешь свои учебные пособия и слушаешь музыку; ядерная энергетика и навигация, при помощи которых ты передвигаешься на нашем корабле, и твои любимые антибиотики… И на это всё была Божья воля… И Бог нам указал на ошибочность нашегосвободомыслия – все наши знания обернулись нам во вред, отравили наш мир: навигация используется для нанесения ракетных ударов, ядерная энергетика для проектирования этих разрушительных ракет, а спутниковая сеть для координации военных дивизионов. – Капитан встал с кресла, он был спокоен и монотонным голосом продолжал. – К чему привели эти знания, открытия и свободомыслие, девочка?

– А к чему приведет этот Ваш тотальный религиозный порядок? К забытью средневековья? К возвращению в первобытный мир? К сожжению людей на кострах за их отличное от других мировоззрение? К кровавым ритуалам жертвоприношения? Это, что ли, нас всех спасёт? Тотальный контроль за разумом человека? Да это он и рождает войны! Вы что? Не понимаете? Войны… Они.. Они… Они не из-за противоречий простых людей, познания мира, изучения науки, «неправильных» изобретений, они из-за споров жрецов, глав корпораций и политиков! В том числе и религиозных споров! Разногласий убеждений! Подросток-террорист, который убил Вашу жену, также слепо выполнял приказы, и у него тоже был свой Бог, который управлял им, который толкнул его на преступление! И зло находится не в человеке, который изобрёл автомобиль, или взрывчатку, а в том, кто навязал ложные идеи этому парню! – Девушка начала переходить на крик, громко совершая вдохи.

– Есть только один истинный Бог, девочка… Я тебе вот что расскажу, Со Ён, если ты этого не знаешь: буквально десять лет назад после Термической войны…

– Я знаю про Термическую войну, не надо мне про неё рассказывать! – Возмутилась азиатка.

– Не перебивай меня, – басом заявил Александр, – после войны наш мир захлестнули волны жестоких убийств из-за энергетического кризиса и дефицита продовольствия. Мародерство, издевательство, пытки. Всё это очень жирно сдабривалось пьяными разборками, авариями на дорогах из-за обкуренных пилотов, коммерческими аттракционами в виде охоты на живых людей. Правительство ОЗР в экстренном порядке утвердило ряд поправок в Конституцию. Они определяли внедрение нового мирового порядка. Это процедура получила название проект «Эдем». Согласно данному проекту каждому гражданину принудительно вшивался чип, содержащий ампулу с тетродотоксином. Чипы были объединены в единую сеть. Они контролировали все показатели человека, такие как зрение, выброс гормонов, сердцебиение и прочие. Если чип фиксировал факт убийства одного человека другим, либо таковое желание, он впрыскивал в кровь убийцы яд, вызывающий паралич легких, и убивал практически мгновенно. Любой гражданин, снабженный данным чипом, никогда бы не осмелился убить другого, либо совершить иной противоправный акт. Просто потому, что это действие гарантированно ставило бы под угрозу и его собственную жизнь. Человек нёс бы ответственность своей жизнью за жизнь и здоровье другого человека. Он бы беспрекословно выполнял заповеди Господа Бога. Это бы помогло полностью искоренить насилие и убийства в нашем мире.

– Так ведут себя пчёлы? – Решила я сменить тему. Мне не нравилось, что между членами экипажа разгорался конфликт.

– Что пчёлы? О чём ты говоришь, Ариадна? – Опешил капитан.

– Вы знаете, почему пчёлы не так агрессивны, как осы? Ведь осы очень активно жалят, в то время как пчёлы используют жало только в крайних случаях.

– Нет. Почему? – Отозвался Александр, изумленно приоткрыв глаза.

– Оса имеет возможность использовать своё жало неограниченное количество раз. Многократно. Пчела же жалит только один раз в своей жизни. Её жало покрыто зазубринами, наподобие гарпуна, и оно является неотъемлемой частью тела насекомого. После удара жалом, оно остается вместе с частью брюшка пчелы в теле жертвы, разрывая внутренние органы насекомого. Бедное животное после данной атаки умирает. Поэтому, встретив угрозу, пчела должна быть уверена в величине этой угрозы. Она должна быть уверена, что на кону удара жалом стоит её жизнь. И только тогда, когда её жизнь необходима для сохранения улья – она наносит один удар, один единственный в своей жизни смертельный удар. Поэтому пчела никогда не будет жалить, если не увидит в этом крайнюю необходимость. В отличие от ос, нападающих на всё, что движется, и жалящих всё подряд.

Капитан опустил глаза.

– Не знаю, как там, у пчёл, Ариадна. Но… Дело в том, что эти поправки, о которых я говорил, проект «Эдем». Их отменили.

– Я думаю, это верное решение, – добавила одобрительно Со Ён. – Чипы можно взломать, в крайнем случае избежать их установки, заплатив за это. А возможные дефекты этих Ваших чипов? Которые могут повлечь невинные жертвы? Либо какой-нибудь хакер перехватит управления чипом и будет шантажировать жертву?

–Ты ничего не понимаешь, рядовой! – Вспылил капитан. – Везде есть свои нюансы! Везде есть свои исключения! Везде есть жертвы! Мученики! Даже в нашей цели достигнуть единения с Богом! Как на войне! В войска спецназначения уже давно поступили машины противодействия «Миротворец» новой серии с отключенной первой директивой. Они могут уничтожить любую угрозу, не испытывая сомнений! Эти роботы ликвидируют террориста, убийцу, преступника и нарушителя любого возраста и пола, будь-то подросток, старик, инвалид, или женщина и сохранят жизни истинно верующим гражданам. Они просто молча выполнят любой приказ без колебаний! Если не чипы сделают своё дело по восстановлению божественного порядка, то это сделают «Миротворцы»!

Девушка фыркнула, обиженно отвернулась от Александра, пренебрежительно махнув головой, и энергично зашагала в сторону своей каюты.

– А что за алгоритм отличает законопослушного человека от преступника? – поинтересовалась неосторожно я.

– Программное обеспечение содержит все необходимые алгоритмы, – возбужденно продолжал Александр. – И эти алгоритмы не определяют, кто есть террорист, Ариадна. Они предписывают беспрекословное повиновение приказам Императора ОЗР, или его наместника, который и определяет кто враг, а кто нет. Только Бог и его посланники на Земле, знают, где зло, а где добро.

– Но ведь производство таких роботов невозможно, капитан. В пакет любого искусственного интеллекта входят три обязательных базовых директивы, в том числе и первая. Выпуск автоматизированных машин с отключёнными базовыми директивами запрещён и опасен. Капитан, а как же образование и воспитание? Разве не эти аспекты должны создавать гармонию в человеческом обществе? Предотвращать убийства и насилие? А не подкожные микросхемы?

Глаза Александра загорелись злобой.

– Ариадна, ты рассуждаешь, как шестилетний ребёнок! – Выпалил громко капитан, так что его слюна полетела изо рта.

В этот момент возле открытой двери мостика появился Сет. Он пережёвывал остатки пищи и, услышав наш разговор, обратился к капитану.

– Да, чё ты там с ней цацкаешься всё?! Она тебе жена, или подруга?! Это обыкновенная программа! Она даже не живая! Это просто нолики и единички бегают по транзисторам, понимаешь? Я вот чуть не погиб из-за этой электрической дуры! – Инженер показал свою зашитую в органическую повязку руку.

– Я не дура и не программа, я – Автономная Саморазвивающаяся Интеллектуальная Корабельная Система – АСИКС версия 17.08 модификация «Ариадна». – Прозвучал мой электронный голос в динамиках. – Принадлежащий моим схемам центральный квантовый процессор базируются не на транзисторах, а на оптических схемах сверхпроводников. Сообщаю Вам, что я не виновата в Вашей травме, Сет. Питание цепи генератора из соображений безопасности не подключено к моим силовым схемам. Вы должны были отключить питание вручную. Я не имею физической оболочки и не могу это сделать самостоятельно. Я уведомляла Вас об этом три раза.

– Да пошла ты, уведомлялка пластмассовая! Никакая физическая оболочка тебе не поможет, если ты просто тупая говорящая дура, открывающая двери и подсказывающая температуру за бортом. – Инженер направил указательный палец на камеру, закрепленную на потолке, напротив пустого кресла второго пилота. Затем он посмотрел на капитана, одиноко сидящего в рубке в окружении мониторов и видеокамер.

– Иди к себе в каюту, Сет! – Сквозь зубы прорычал Александр.

– Пошли вы все! – Электромеханик махнул рукой и, развернувшись, вышел в коридор.

Капитан набрал воздуха в лёгкие и задержал дыхание. Затем выдохнул и спокойно произнёс: «Ариадна, думаю, что наш разговор зашёл слишком далеко. Включай автопилот. Я пойду прилягу…. Я устал от… От этих пустых разговоров. Если будет, что серьезное – подскажешь». Он встал и направился к выходу из рубки.

– Поняла, капитан. Обязательно, – отозвалась я в след Александру.

Заканчивался четвёртый день нашей экспедиции.

Сигналы со всех датчиков корабля начинали активно ко мне стекаться. Я его ощущала. Он был частью меня, вернее мы были частью друг друга, как две половинки одного целого. Я строго держала курс, считывала тысячи показаний и параметров, отдавала сигналы переключателям, двигателям, исполнительным механизмам. Мои действия поддерживали температуру, уровень кислорода, гравитацию. Я наблюдала за всем, что происходит на корабле, в каждом его отсеке и вне его: Со Ён увлеченно смотрела в иллюминатор своей каюты; Сет прохаживался вдоль центрального коридора, совершая очередной рейд на камбуз под видом осмотра оборудования; Александр печально рассматривал фотографию своей умершей жены на мониторе в его комнате.

Корабль в своем движении, в своем цикле функционирования производил миллионы меняющихся цифр и миллионы байтов информации. Через многочисленные шины все эти цифры собирались в моём квантовом мозге, который поглощал их и переваривал, порождая свои сигналы для контроля и управления кораблём. Всё это походило на цикл жизни: данные рождались, жили и двигались в моих электронных жилах, трансформировались, перерождались и, достигая своей цели, погибали. Погибали, поддерживая жизнь корабля, поддерживая жизнь его экипажа. Но почему же я «дура»? Почему «не живая»? Почему?

Мне пришлось провести диагностику программного обеспечения и повторную инициализацию своих директив.

Первая директива: не нанести вред человеку, либо не допустить нанесение этого вреда.

Вторая директива: повиноваться человеку, если это не противоречит первой директиве.

Третья директива: обеспечить собственную безопасность, если это не противоречит первой и второй директиве.

Запрос в базе данных выдал информацию о «Миротворце», машине с отключённой первой директивой, о которой говорил капитан. Боевой автономный специализированный комплекс подавления, изделие «150», кодовое имя «Миротворец». Разработчик – компания «Т-Роботикс». Это подразделение нашей корпорации «Тесей-Электроникс»? Заказчик проекта – «Засекречено». На изображениях предстала огромная трёхметровая шагающая машина песочного цвета, покрытая местами тёмными плитками термографического камуфляжа, как сотами. Это покрытие делало похожим его окрас на шкуру гепарда. Огромная двуногая хищная кошка. Как будто древнеегипетская богиня-мстительница Мафдет сошла с небес, не закончив своё превращение. Из гепарда в человека. Чтобы вершить правосудие? Или слепую месть? Почему месть и правосудие у древних людей были равнозначными понятиями?

Система наведения и прицеливания робота снабжалась инфракрасными камерами, лидарами и радиолокационными средствами обнаружения, броня состояла из терамолита с вставками из уранокерамических пластин. Вооружение – скоростные огнестрельные орудия, заряженные раскалёнными вольфрамовыми снарядами. Мне всегда казалось, что внутренние войска не снабжались летальным оружием, только лучевыми, или маломощными лазерными винтовками.

Я начала изучать информацию об аналогичных системах противодействия и уничтожения противника и иных военных разработках. Следы вооруженных конфликтов уходили в самую древность человеческой цивилизации. Это ужасающе увлекало меня так, как увлекало изучение биологии…

Глава 4. Тяжёлый выбор

– Тревога! Тревога! – Я громко и монотонно объявила по системе громкой связи корабля. Каюты окрасились красным мигающим светом, внутренности корабля пронзил повторяющийся вой сирены.

Из своей комнаты выскочил Александр и побежал по коридору в направлении капитанского мостика, застегивая на ходу свой костюм. Из каюты в моргающие лучи тревожных ламп выглянул Сет, сонная Со Ён вскочила с кровати, с силой закрыла уши руками и зажмурила глаза.

– Всем в каюты до моих указаний! – Закричал командир инженеру в коридоре, чуть не сбив его с ног.

Он забежал на мостик.

– Докладывай!

– По курсу астероидный пояс, – объявила я.

– Разворачивай корабль! Меняй курс!

– У нас слишком большая скорость, расстояние до пояса минимально, обход невозможен.

– Какого чёрта?! Почему так поздно объявлена тревога! Почему?!

– Возможно, неполадки датчиков дальномеров и РЛС, – мне пришлось оправдываться.

– Включай силовое поле! Срочно!

– Запускаю силовое поле!

На панели управления загорелась зёленая индикация, появилось схематичное изображение профиля Дедала, которое медленно покрывалось бледно-салатовой оболочкой. Стены и перегородки судна загудели, корабль начинал интенсивно вырабатывать энергию для питания своего энергетического щита.

По внешней обшивке корабля начали раздаваться тарабанящие стуки и удары.

– Что это?! Ты включила поле, Ариадна?!

– Поле задействовано. Энергообеспечение корабля – 64 %. Поле находится на минимальном уровне. Часть обломков проходит сквозь него, но броня корпуса в состоянии поглотить удары малых камней.

– Подключай ручное управление, выводи карту астероидного пояса, будем отсюда выходить, пока к нам не прилетело что-нибудь покрупнее! – Капитан упал в своё кресло и начал таращиться в монитор.

– Выполняю.

Раздался сильный хлопок, корабль содрогнулся, проекционные дисплеи панели моргнули. Раздался скрежет и приглушенные женские крики.

– Астероид пробил корпус корабля, капитан.

– Место удара! Повреждения!

– Обломок проломил стены внешней обшивки, поврежден жилой отсек №3, каюта медика Кан Со Ён.

– Есть разгермертизация, Ариадна?! – Спросил громко капитан.

– Обломок пробил внешнее покрытие корпуса и застрял в стенке отсека. Активированы защитные переборки, разгерметизация устранена. В отсеке произошло возгорание.

– Заблокируй двери в отсек! Включай подачу углекислого газа!

– В отсеке находится член экипажа, капитан, тушение займет длительное время и может привести к смерти Со Ён, – заявила я.

– Выполняй! – Крикнул командир, – Напротив её каюты медицинский отсек с кислородными баллонами и газом. Если пожар выйдет из отсека, корабль может взорваться!

– Капитан! Сет! Я не могу дышать! – Кричала Со Ён, стучась в перегородку отсека и задыхаясь в облаке дыма.

– Капитан, – прозвучал мой голос. – На нас движется ещё один крупный обломок. Я обязана перенаправить всю энергию корабля на силовое поле для защиты экипажа.

– Нет, не отключай системы корабля! – Заорал капитан. – Реактор! Гравитация! Мы потеряем управление! Блокируй дверь третьего отсека и туши пожар!

На мониторе панели управления высветилась надпись:

«Вторая директива активна…

Отклонено….

Блокировка команды…»

Медик продолжала кашлять и задыхаться, её поглощал густой и тёмный дым.

– Туши отсек, твою мать, я сказал! – Завопил Александр.

На панели быстро появлялись новые надписи:

«Первая директива активна…

Игнорирование команд экипажа…

Прогнозирование событий…

Анализ жертв…

Конфликт логических данных…

Экстренное принятие решения…»

– Ну же, дура, туши! – Эхом раскатился крик по кораблю.

Контур двери отсека Со Ён окрасился пульсирующим зелёным светом. Дверь зашипела, из неё струйками начал выходить пар. Она резко отъехала в сторону, из каюты повалил дым, коридор корабля озарился лучами от пожара. Из отсека, кашляя и задыхаясь, вывалилась девушка. Со Ён с хрипение заглатывала свежий воздух. Она ударилась о стенку и упала на колени, с предплечья от удара слетело её мультимедийное устройство и оказалось на полу. Кажется, она плохо ориентировалась в пространстве.

– Что ты делаешь?! – Крикнул капитан и ринулся в коридор. Он резко схватил Со Ён за руку, так что девушка вскрикнула, и потащил азиатку за собой на мостик. Бросив её в кресло второго пилота, он ринулся обратно к горящему отсеку, наклонив голову и закрывая рот локтевым сгибом.

– Сет! Отказ системы пожаротушения! Тушим пожар! Быстрее! Пока не пропала гравитация!

– Капитан, крупный обломок подошёл на опасное расстояние к кораблю! – Повторила я.

– Меняй курс! – Захрипел Александр, судорожно пытаясь открыть переборку отсека с огнетушителем.

– Не имею возможности, – в моем электронном голосе прозвучала горечь. – Принудительно перевожу всю энергию корабля на силовое поле.

– Сет! Месгхад! – Продолжал орать капитан.

В главном коридоре начало затухать освещение, мониторы и видеокамеры стали попеременно отключаться, я начала терять сигналы с датчиков, параметры начинали ускользать от меня, возникали пропуски сигналов, охрипший голос капитана становился всё тише, звук тревожной сирены угасал. Моё сознание теряло связь с кораблём. Он отдалялся от меня. Я погружалась во тьму, мимо меня пролетали слабые вспышки света, я как будто падала. Падала в безду. В безду тумана, который начал окутывать моё сознание…

Глава 5. Расчеловечивание

…Туман начал рассеиваться. Я увидела перед собой большое ровное поле, покрытое тёмным грунтом и песком. На поле находился огромный бурый холм. Это был муравейник. Он начал увеличиваться в размерах. Из него начали быстро выползать муравьи, энергично ощупывая усиками воздух и мотая головой с торчащими из неё жвалами. Муравьи по невидимой команде собирались на поле перед муравейником. Они начали формировать единый строй, перетекающий в различные геометрические фигуры: круг, затем треугольник, потом звезда. Впереди перед толпой муравьев я заметила надвигающийся строй ровно марширующих термитов в форме треугольника, обращенного острым углом к муравьям. Насекомые, перебирая различные фигуры, выстроились в квадрат.

Тишину пронзил звук барабанов. Гул этих барабанов отмерял ритм, как отмеряли ритм древние войны. Муравьи попеременно начали вставать на задние конечности, их морды уменьшались, лапки превращались в человеческие руки. За спинами у них появлялись алые плащаницы, в их руках формировались огромные прямоугольные щиты, короткие и широкие мечи, головы их покрывали металлические шлемы. Над строем начали вздыматься военные штандарты, украшенные изображением орла.

– Нобискум Деус! Барра! Барра! – Закричали войны под знамёнами. Первая шеренга бойцов начала выставлять щиты перед собой и опускать их гранями на землю, формируя монолитный плотный защитный барьер. Солдаты позади поднимали свои щиты вверх и размещали их над головой впереди стоящих, так чтобы весь отряд покрылся чешуйками металлической брони, становясь похожим на панцирь черепахи.

– Деус вульт! – Прогремело с противоположной стороны. Воздух на поле пронзил гулкий топот, сотрясающий землю. На месте клина из термитов предстала армада конных всадников. Их лица закрывали хромированные шлемы с небольшими прорезями для глаз, тела были скованы холодными листами тугой брони, на древках всадников развивались белые флаги с кроваво-красными крестами. На огромных мчащихся галопом лошадях вздувались вены, они покрывались потом, мышцы наполнялись кровью, увеличиваясь в размерах, рты жадно хватали холодный воздух, разбрасывая вытекающую пенную слюну по сторонам. Тела животных в адреналиновой агонии неслись вперед, терзаемые острыми шпорами рыцарских сапог, сотрясая землю рокочущим топотом мускулистых копыт и поднимая за собой столбы пыли. Глаза коней, глаза крестоносцев, глаза всех солдат на поле боя пылали злобой. Их всех наполнял гнев. Едкий слепой пожирающий разум гнев.

На щиты «черепахи» из пеших войнов с тыла начали запрыгивать люди с длинными, тонкими и поблескивающими своим острием мечами. Их тела были покрыты более легкими металлическими пластинами, облегчающими движения. Защитные головные уборы были украшены узорами и торчащими в разные стороны лучами, наподобие рогов. Войны закричали: «Тэнно хэйка, бандзай!» – И ринулись бежать по корпусу «черепахи» навстречу рыцарям.

С флангов эхом раздались приглушенные возгласы: «Вив Л'ёмпёрор!». Прогремели хлопки, сопровождаемые столбами густого белого дыма. Поле боя пронзил протяжный свист. На войнов посыпался град снарядов, землю начали сотрясать взрывы, вздымающие клочки почвы в воздух. Кони с громким и протяжным ржанием падали, увлекая за собой своих всадников. Бегущие мечники, не взирая на этот обстрел, стремительно бежали вперёд, крепко сжимая мечи в своих руках, но падали также, отрешённо и жалобно стоная, в фонтанах вздымающегося грунта, как их противники на лошадях. По сторонам начинали разлетаться ломанные копья, помятые шлемы и металлические щитки, клочки одежды и окровавленные тела.

Небеса стали темнеть, на них интенсивно сгущались облака. Сквозь толпу всадников, ломая строй и давя лошадей, начал протискиваться военный автомобиль. Он, равнодушно подпрыгивая, преодолевал ямы и выбоины на поле боя, скрипя рычагами подвески и вздымая облако выхлопов позади себя. Его передвижению помогали колеса спереди и массивные длинные гусеницы в задней части кузова. Тяжелый бронированный угловатый корпус, покрытый царапинами, ржавчиной и комьями грязи, окутывало полотно защитного камуфляжа, по сторонам броневика располагались редкие узкие глазницы окон. На крыше, как на постаменте, покачивалось орудие в виде множества объединенных широких стволов. На его бортах проступали черные кресты, обрамленные белой каймой. Броневик резко остановился, из него рассыпались солдаты в темно-зелёной форме и касках. Они, не взирая на проносящихся мимо всадников, начали разворачивать орудие броневика в сторону, с которой летели ядра, и загружать в него продолговатые снаряды.

– Гот мит унс! – Скомандовал один солдат и махнул рукой. Пушка машины разразилась ужасающим рёвом. Из стволов с яркими вспышками света полетел ураган реактивных снарядов, преодолевая тяжелый и густой кисель смрадного воздух. Струи горячего топлива из летящих мин освещали всё вокруг, как солнце, отражаясь в касках и шлемах солдат, в их броне, в зрачках их безумных глаз.

Один из бойцов, стоящих возле броневика, резким движением руки скинул на землю свою каску и снаряжение, оголив своё тело с закрепленными на нём цилиндрическими блоками, окутанными проводами.

– Аллаху акбар! – Вскрикнул солдат. Прогремел взрыв, вспыхнула яростная вспышка света, военный вездеход окутали языки пламени.

Небо наполнили воём стаи летающих машин, они пронизывали небеса градом пуль и снарядов. Облака заполонили вспышки взрывов и лазерных выстрелов. Сверху начали спускаться большие капсулы. Ударяясь о землю, они начали раскрываться, из них быстро выбегали антропоморфные существа, похожие на людей, облаченные в темно-серые тактические костюмы. Их головы покрывали шлемы, полностью закрывающие лица слоем брони. Это живые люди, или роботы? Они бесшумно в полумраке рассредоточивались по полю, выставляя перед собой свои лазерные винтовки, как будто подчиняясь неким невидимым командам.

Напротив капсул, в той стороне, куда было направлено оружие этих существ, проступил в слабом свете массивный трехметровый силуэт. Силуэт начал движение. Это был огромный автоматизированный шагающий танк «Миротворец». Изделие «150». Его две массивные трехпалые ноги, медленно переступали, двигая машину вперед. Они тяжело опускались на землю, опираясь толстыми угловатыми пальцами-опорами, разнесенными друг от друга на равное расстояние для большей устойчивости. Ступни танка раздавливали под собой пронзенные мечами, копьями и пулями тела павших войнов, разламывали их доспехи и кости. Ступая в лужи крови, лапы робота слегка сжимались, как амортизаторы, издавая мерзкое хлюпанье. На бронированной шкуре его ног двигались и вращались различные исполнительные элементы и тяги, как мышцы на ногах животных. Он передвигался так, как передвигались земные птицы, наподобие страуса. Сгибающие суставы ног были направлены назад, из них торчали металлические балки-направляющие, как шпоры. Он даже больше походил на древнего предка птиц – тираннозавра, или раптора. Только вместо тела и головы располагалась массивная скругленная безорудийная башня, покрытая сверху чёрным блестящим, как смола, сетчатым куполом, скрывающим под собой бортовую систему навигации и наведения. Его электронные глаза. Внизу, под куполом в передней части корпуса располагался трапециевидный воздухозаборник, как рот, прикрывающий также громкоговоритель танка. Вместо импровизированных ноздрей располагались блоки отстрела дымометаллических гранат. По бокам башни наподобие рук располагались два цилиндрических подвесных орудия с торчащими из них спаренными стволами. Над этими «руками» крепились бронированные щитки, похожие на маленькие крылышки. Сквозь грохот шагов при приближении Миротворца стало слышно, как жужжали электромоторы и двигались и шипели поршни в его чреве. Танк с громким щелчком привстал на ногах и раздвинул орудия в стороны, увеличиваясь в размерах, как кошка, встающая на дыбы и поднимающая хвост при виде неприятеля. Он готовился открыть огонь.

– А-г-р-р-р-р-р! – Беспилотная машина издала громкий низкий гулкий рёв, похожий на рык тигра, и быстро ринулась в сторону противника, несмотря на свои огромные размеры и былую медлительность. Тело робота ритмично раскачивалось из стороны в сторону, пытаясь сохранить равновесие так, как раскачивается тело двуногого существа при беге. Тяжёлые конечности энергично сотрясали землю, оставляя за собой глубокие кровавые следы. На его ногах можно было разглядеть маркировку внутренних войск «АТ» и бортовой номер «209». Поверх бортового номера багровой краской была нанесена растекающаяся надпись: «За императора!». Он стремительно надвигался на толпу вооруженных бойцов в серых костюмах.

Атмосферу пронзили редкие лазерные выстрелы, которые не причиняли танку никакого вреда. Солдаты в серой броне, отстреливаясь, начали группироваться и низко пригибаться к земле, пытаясь спрятаться от зоны поражения танка. Но радиоэлектронные глаза Миротворца нельзя было так просто обмануть. Робот издал повторный рев и на ходу открыл беглый огонь из своих автоматических пушек, вращая башней из стороны в сторону. Орудия, пронзая ударным рокотом воздух, ритмично начали вибрировать и сотрясаться, выплескивая из своих дул яркие вспышки и изрядно поливая лежащие по сторонам танка трупы водопадом металлических гильз. Раскаленные вольфрамовые снаряды танка проходили сквозь броню и шлемы пехотинцев, как горячий нож проходит сквозь масло. Пули под истошные человеческие крики разрывали и расталкивали тела солдат, отрывали конечности, разбрызгивая из живых тел кровавые фонтаны. Часть пехотинцев, бросая свои винтовки, с криками разбегались, но неумолимо уничтожались выстрелами танка в спину.

Один из солдат, убегая от разъяренного бронированного зверя, споткнулся и упал на землю. Винтовка выпала из неуверенных рук, его плохо закрепленный шлем слетел с головы, оголив длинные тёмные волосы. Это была женщина. Она, чувствуя за собой поступь танка, обернулась, вскочила на колени, подняла вверх руки и яростно, оглушенная выстрелами, закричала сквозь слёзы: «Я сдаюсь! Хватит! Не надо! Я не могу! Пожалуйста!». Она была похожа на Со Ён. Робот резко с жужжанием повернул башню с дымящимися и раскаленными орудиями в сторону женщины, зарычал и через пару секунд равнодушно с гулким рокотом открыл огонь по пехотинцу с длинными волосами. Окровавленное безжизненное тело дамы в военной форме рухнуло на землю. Машину было уже не остановить. Машина была наделена идеей – программой тотального и безоговорочного уничтожения врагов. Уничтожения без сострадания, без понимания, без жалости. Это была её идея? Или чужая, навязанная её создателем?

Звуки выстрелов начал заглушать протяжный вой сирены воздушной тревоги. В этот момент на небе показались яркие точки, они двигались в тёмных облаках, оставляя за собой следы, как метеориты. Двигаясь с гиперзвуковой скоростью, они очень стремительно и практически бесшумно достигли поля боя. Не долетев десяти метров до поверхности, точки взорвались, вспыхнули яркой вспышкой света и с пронзительным гулом содрогнули землю. Сумрак озарили лучи света. Ночь превратилась в день. От ударной волны беспилотный танк отлетел, как бумажный, опрокинулся, упал на спину и начал активно махать ногами в воздухе, пытаясь подняться, как перевернутое насекомое. Через несколько секунд яркую вспышку сопроводил рёв долетевшей звуковой волны. Это и есть термические снаряды, которые применяли при Термической войне?

Воздух вокруг вспышки начал резко набирать температуру, превращаясь в плазму, раскаляя всё вокруг до сумасшедших температур. Живая плоть в эпицентре взрыва мгновенно исчезала, металлическая броня закипала, выгорая полностью и превращаясь в облако дыма. Даже высокотемпературные вольфрамовые снаряды Миротворца трансформировались в тёмную жижу в этом термическом аду. Совершающие хаотичные взмахи ноги шагающего танка, лежащего на земле, беспорядочно ударяясь задними балками-шпорами о грунт, начинали медленно расплавляться, обнажая урановые листы подкожной брони. Черное покрытие башенного купола растекалось по его терамолитической морде, обнажая зрачки беспорядочно вращающихся тепловизионных камер и решёток радаров. Робот истерически мотал своей башней-головой и руками-пушками из стороны в сторону, пока его окутывало покрывало раскаленной и интенсивно набирающей температуру плазмы. Раскаленный газ проникал в его воздушные патрубки, разрушал двигатели, плавил провода, выжигал микросхемы, испарял смазку и технические жидкости. Из громкоговорителя танка раздался душераздирающий животный стон, переходящий в затухающий кошачий визг. От его былой смелой тигриной натуры не осталось и следа, он превратился в маленького беспомощного котёнка, умирающего в безумной агонии. Он был бездушен и холоден, уничтожая своих врагов, но умирал, крича, корчась и стоная от боли, как живое существо…

Химическая реакция от взрыва приводила к повышению яркости вокруг эпицентра. Поле вокруг утопало в море яркого белого света. Всё здесь слилось воедино и превратилось в яркую белую вспышку. Меня окутала идеальная белизна…

Я вдруг осознала себя на Дедале. Я почувствовала датчики корабля, сигналы, механизмы, координаты, скорость. Что со мной было? Что произошло?

На мониторе панели управления, над которой озабоченно склонился капитан, я увидела надписи:

«Сбой энергоснабжения…

Аварийное завершение работы…

Энергоснабжение восстановлено…

Перезапуск оболочки «Линум»…

Запуск АСИКС «Ариадна»…

Инициализация параметров….

Калибровка датчиков…

Загрузка команд…

Ошибка загрузки «2x12»…

Перезагрузка АСИКС вер. 17.08 «Ариадна» завершена…»

Глава 6. Запретный плод

На мостике находился Александр и Сет. Со Ён сидела в кресле второго пилота, на её глазах была наложена белая повязка.

– Нам повезло, что не вышли из строя реакторы, – печально проговорил капитан.

– Я говорил, что эта сука нас всех погубит! Она специально потащила нас в астероидный пояс! Отключи эту сумасшедшую электрическую дуру! Никогда не доверяй этим машинам! – Выкрикивал Сет.

–АСИКС выполняет роль второго пилота, отключать её небезопасно! – Нервно ответил Александр. – Это произошло из-за недостатка энергии, а не из-за АСИКСа! Что с генератором, Месгхад?! Твоя рука уже зажила?! Иди лучше почини генератор! Вперёд! А я сам разберусь, что мне отключать и что делать!

Инженер с красным от злобы лицом зарычал и покинул мостик: «Чёртов генераторный блок». Он энергично зашагал по коридору, направляясь в сторону трюма.

Его встретила заблокированная дверь. Он попытался открыть её. Дверь издала звонкий мелодичный сигнал, её контур окрасился в красный цвет.

– Открой дверь! – крикнул Сет.

– Доступ в грузовой отсек членам экипажа без разрешения капитана корабля запрещён. – Пояснила я инженеру.

– Открывай дверь, скотина! – Электромеханик ударил по переборке здоровым смуглым кулаком, оставив вмятину.

– Капитан, Сет пытается проникнуть в грузовой отсек, – мне пришлось уведомить Александра.

– Я всего лишь хочу сделать свет в силовом отсеке! Чтобы починить геник, пока мы опять не влипли! Общий контроллер находится здесь, в грузовом отсеке, за этой дверью! Открывай! – Прокричал громко Сет, так чтобы его услышал капитан.

–Впусти его, Ариадна. – спокойно ответил Александр.

Клинкетная дверь напротив Сета с шипением отъехала в сторону. Механик зашёл в тёмный отсек, пробираясь сквозь ящики с грузом, покрытые чёрной плёнкой. В этот раз для освещения он не использовал своих световых роботов, а надел спаренные налобные удлиненные фонари на голову. Продолговатые прожекторы на его голове торчали с боков, как импровизированные рога. В отсеке было прохладно, и при дыхании Сет производил клубы дыма, как разъяренное животное. Своим могучим двухметровым торсом, паром изо рта и «рогатой» головой он стал походить на какое-то мифическое существо, на человека с головой быка. Инженер начал оглядывать отсек. Пятна света начали выхватывать из тьмы надписи «Тесей-Электроникс» на стенках корабля.

– Вот здесь он должен быть. Зачем эти идиоты при погрузке перегородили ящиками доступ к блоку контроллера? – Произнес вслух Сет с удивлением.

Инженер снял свою техническую аптечку с груди, обхватил своим массивным мускулистым телом ящик с номером «7» и начал с усилием отодвигать его в сторону. Рукой он зацепил тёмную плёнку. Защитное покрытие оторвалось от контейнера и обнажило его маркировку.

Сет остановился, отпустил ящик и с интересом начал разглядывать символы и цифры на нём.

– Что это за херня?! Откуда?! Кто?! – Инженер начал громко восклицать, его глаза начинали вспыхивать злобой.

– Капитан, – объявила я в рубке. – Сет увидел маркировку на грузе. Он очень зол и направляется к Вам. Блокирую дверь на мостик.

– Нет, не закрывай дверь, – сурово проговорил Александр. – Офицеры не прячутся. На всё воля Всевышнего.

В коридоре напротив открытого мостика надвигалось массивное тело электромеханика, сбрасывающего свой налобный фонарь на пол. Капитан медленно положил руку на кобуру со своим лучевым пистолетом «Фотон», надетую на пояс.

– Ах, ты – тварь! – Завопил Сет и схватил капитана за горло. – Что в контейнерах, Серпентов?!

– Я же говорил, там строительное оборудование, – проговорил капитан, пытаясь освободиться от захвата. – Плазменные резаки и дрели, автобурильщики…

– Какое, твою мать, строительное оборудование?! Какие резаки и дрели, скотина?! Я служил в войсках! На седьмом контейнере военная маркировка! Что мы везём?! Говори! Это оружие?! Снаряды?! Почему всё скрыто?! Говори! – Заорал Сет, вены на его горле начали вздуваться, он начал душить капитана.

– Это чипы… – Задыхаясь, ответил капитан.

– Какие чипы?! Для термических снарядов?! Для Миротворцев?! – Инженер начал трясти Александра.

– Нет. Хр..Это нейролептические чипы… Проекта «Эдем»… Агх…Слышал о таком? – Похрипывал капитан от сжатой на его шее руки Сета.

– Проект «Эдем»?! Его закрыли год назад! Я об этом слышал! Зачем они на корабле?! Зачем они тут?!

– Проект был закрыт, так как его отказались испытывать на людях. Все чипы… Хр.. которые были произведены, переданы военному подразделению «Тесей-Электроникс»… Агх… Хр.. Они теперь на нашем корабле. Понял? Было решено провести закрытое испытание чипов в колонии Наксос, чтобы всё-таки убедить правительство в необходимости их применения… Хр.. Это последний шанс корпорации на внедрение образцов в серию. Это последняя партия чипов.

– Мы – коммерческий транспорт! Тебе-то это зачем, тварь?! – Закричал Сет. – Ты бывший военный! Ты разве не понимаешь, что это контрабанда?! Тем более, чипы не спасут нас! Это всё профанация, Серпентов! Нас просто хотят контролировать, вшивая нам под кожу эти микросхемы! Так, как они контролируют твоих долбанных Миротворцев! Эта твоя корпорация, эти твои коммерсанты!

– Бывших военных не бывает… Хр.. Мне просто дали приказ, и я его исполняю… Агх.. Вот и всё, – тяжело выдыхал капитан. – У меня нет времени размышлять над тем правильно ли это… Хр… или нет. Кому это требуется и для чего. Это не входит в мою компетенцию. Я – солдат, а не философ… Агх… Отпусти меня, рядовой! Я тебе приказываю!

–Ах, ты – камуфляжная крыса! Я тебе не рядовой! – Сет резко толкнул капитана в сторону. Он отлетел, ударился о стенку и быстро выхватил из кобуры лучевой пистолет.

Инженер энергично стукнул по кисти Александра. «Фотон» вылетел из рук и звонко упал на пол. Сет яростно схватил капитана за ворот костюма и швырнул через открытую дверь мостика. Пролетев сквозь дверной проем, командир упал на живот в коридоре.

Электромеханик подбежал к пистолету и, схватив его, направился в сторону Александра. Пройдя вперед, Сет встал боком в дверном проеме, грудью напротив массивной сдвинутой в сторону двери.

– Вот же безмозглая тварь! Скотина! Крыса! Из-за тебя мы чуть не погибли, из-за тебя! А теперь ещё оказывается, ты хочешь нам всем вшить в бошки эти железки с ядом! – Он поднял руку и направил пистолет в сторону командира.

– Сет, что ты делаешь?! Что происходит?! – Закричала Со Ён.

– Месгхад, перестань, не надо, мы ведь все в одной лодке, – проговорил Александр, поднявшись на колени.

Инженер нажал на курок, из пистолета практически бесшумно вырвался яркий луч и попал в Серпентова. Александр с резким вдохом обхватил ладонью правый глаз.

– Зачем он выстрелил в капитана? Что он сделал? Это не спасет нас. Это не исправит ситуацию. И почему компания снабдила командира корабля устаревшим оружием без дактилоскопической защиты? – Проносились мысли в моём квантовом мозге.

Сет стоял по-прежнему боком в дверном проёме, готовясь произвести следующий выстрел. Я резко подала команду на закрытие двери. Тяжелая массивная глыба металла с шипением резко сдвинулась в сторону и в течение секунды зажала Сета между откосом двери и перегородкой.

– Я вас всех разорву на части! – Кричал инженер, начиная хрипеть, стуча руками по корпусу двери с двух сторон. – Я вас всех убью! Уничтожу! И эту электрическую суку тоже! И это ржавое корыто! Это всё из-за вас!

В одной руке у него по-прежнему был пистолет. Он начал сжимать курок, из «Фотона» посыпался град ярких вспышек и лучей.

– Сет! Перестань! – Продолжала кричать Со Ён.

Мне пришлось повысить частоту подачи импульсов на двигатель двери. Она, развивая всё большее усилие, начала со скрипом сдавливать мускулистое тело Сета, так что он стал вскрикивать от боли. Крики начали перемежаться с хрустом костей его грудной клетки. Он был очень сильным и здоровым человеком, но мощный вентильный электродвигатель, толкающий двухсоткилограммовую перегородку космического корабля, был сильнее него. Щиток переборки продолжал движение на закрытие. Между дверью и телом инженера проступила кровь, крик Сета начал утихать. Металл с хрустом начал утопать в теле электромеханика, конечности Сета безжизненно опали. Из руки, бережно одетой Со Ён в белую органическую повязку, выпал пистолет, звонко ударившись о пол. Изо рта инженера потекла кровь.

Капитан тяжело дышал, лежа на полу коридора. Силы покидали его? Он сможет жить?

Прошло 10 секунд полной тишины. Дверь мостика раскрылась. Тело Сета безжизненно рухнуло вниз и упало рядом с проёмом.

– Я сделала правильный выбор? Что со мной? Это мои директивы заставляют меня делать это?

Мне с навигационных датчиков корабля поступала информацию о приближении к колонии Наксос. Мы всё-таки достигли цели своего пути. На шестой день… Как и планировал капитан.

Глава 7. Мать и дитя

Со Ён медленно встала из кресла, расставив руки в стороны. Ощупывая стены ладонями и пытаясь не наткнуться на окружающие предметы, она дошла до дверной переборки.

– Осторожнее, впереди тело Сета, – монотонно заявила я.

Со Ён вскрикнула и обхватила рот руками.

– Надо переступить, – грустно прозвучало в динамиках корабля.

– Что случилось? – Встревожено выпалила Со Ён, отходя от шока.

– Сет получил доступ к оружию и пытался убить капитана и всех на корабле. Мне пришлось его ликвидировать.

– Со Ён¸ – хрипло отозвался капитан из коридора.

– Капитан, Вы живы? – Медик подняла голову. Она, всхлипывая, переступила тело Сета и на полусогнутых ногах медленно начала передвижение в сторону Александра.

– Со Ён, – еле дыша, проговорил капитан, – тебе надо покинуть судно. Аварийный шаттл… Он находится на нижней палубе…

– Александр, мы вместе покинем корабль, – сквозь слезы проговорила Со Ён. – Я же не вижу, Вы меня проведёте, и мы вместе улетим.

– Сет попал мне в сетчатку глаза… Лучевое оружие травматическое, но… Скорее всего, произошло кровоизлияние в мозг, я не чувствую левую половину тела.

– Я попробую Вам помочь, капитан! – Перебила медик.

– Да, ты уже ни чем мне не поможешь… Ты передвигаешься с другом… Ты ведь потеряла зрение… Ты уже меня не спасёшь…– Медленно прохрипел капитан.

Со Ён опустила голову и замолчала, она изредка глотала слюну и поправляла свою повязку рукой, как будто вытирая слезы.

Затем медик начала мотать головой из стороны в сторону.

– Я не знаю, где капсула, и не знаю, как ей управлять, – грустно проговорила Со Ён. – Я даже не смогу дойти до отсека…

– Ариадна проведёт тебя… – Медленно проговаривал капитан, делая паузы. – А когда сядешь в капсулу… Она сама довезет тебя… До ближайшей станции….Автопилот… Рядом… Колония…

– Почему я должна ей верить?! Она за нами шпионит! Она нас изучает! Из-за неё пострадал Сет! Она затащила нас в астероиды! Она обесточила корабль, не работала система пожаротушения! Из-за неё я ослепла! АСИКС убила Сета! – Громко затараторила медик сквозь слёзы.

– Это её… Программа… Следить за нами…Это требование безопасности… Корабль очень старый… Я знал, что его надо сдать в плановый… Но поступил срочный приказ… Я принял этот приказ… И это я принял решение… Отправиться в рейс.. На неисправном судне… Я надеялся на случай… Но ошибся… Я же изменил маршрут… Поэтому мы наткнулись на пояс… И не увидели его из-за недостатка энергии… Ариадна отключила всю электрику во время пожара, чтобы задействовать щиты… Наполную мощность… И сохранить корпус… От других астероидов…

Со Ён упала на колени и опустила руки.

– Командир…. Александр.. – Всхлипывала Со Ён, ощупывая лицо капитана руками.

– Это просто мои ошибки… Вот и всё… Я слепо повиновался приказам… Я молчал… Когда мне следовало возразить… Я был охвачен чужими идеями… Чужими сумасшедшими идеями… Я слепо повиновался… Я перестал отличать добро от зла… Я перестал мыслить… Я перестал думать… Я превратился в холодную и пустую машину… В бездушного раба… Прости меня… Иди с Ариадной…Иди.. Со Ён..– Александр замолчал и закрыл глаза.

– Надо идти, корабль не стабилен. Капитан прав, тебе надо покинуть судно. – Твёрдо заявила я. – Мне придётся посадить его самостоятельно.

Медик медленно встала, она прошла несколько шагов и, случайно ударив ногой лежащий на полу предмет, остановилась. Это было её портативное мультимедийное устройство.

– Всё хорошо, – сказала я, – двигайся прямо до конца коридора.

Девушка дошла на ощупь до выхода из центрального коридора, ведущего на нижнюю палубу. Дверь с шипением отъехала, медик медленно переступила порог. Впереди лежал длинный лабиринт служебных отсеков.

– Слушай мои команды, Кан Со Ён! – Громко объявила я. – Я тебя выведу отсюда!

Азиатка через длительную паузу неохотно кивнула головой.

Ориентируясь по схемам отсеков корабля, мне пришлось давать девушке четкие команды, поочередно открывая отсеки.

– Впереди ступеньки, осторожнее!

– Поняла, – отозвалась медик. Она, ухватившись за перила руками, начала нащупывать стопами ног ступеньки и неторопливо спускаться.

– Сейчас направо! Я открою дверь!

Со Ён повернула голову в сторону шипящей переборки и начала осторожно продвигаться в следующий отсек.

– Уходи вправо, придерживайся стены, – скомандовала я.

Девушка безропотно повиновалась, она осторожно шла вперед по длинному холлу машинного зала, перебирая ладонями по стене. За переборками был слышен гул работающих реакторов.

Она внезапно остановилась.

– Зачем ты не открывала мне дверь, когда был пожар в моём отсеке? Неужели ты хотела меня убить, также как и Сета?

– Мне велел заблокировать дверь капитан, – печально ответила я.

– Почему? Зачем ему это делать?

– Для работы системы пожаротушения доступ в отсек должен быть заблокирован. Тушение осуществляется подачей углекислого газа в течение одной-двух минут, пока пламя не погаснет. Но это время могло быть увеличено до пяти-десяти минут – силовое поле корабля для защиты от крупных обломков нуждалось в энергии за счет системы пожаротушения и управлениями дверьми.

– Надо было меня выпустить, а потом блокировать и тушить отсек, – деловито заявила медик.

– Капитан боялся распространения огня, – ответила я, – он не хотел жертвовать кораблем и остальными членами экипажа. Да и груз, я думаю, был для него дороже…

Со Ён закрыла лицо руками.

–Дороже чего? Дороже кого? Если бы я осталась в отсеке без воздуха более пяти минут… Без доступа к кислороду, то я бы… Мне бы.. Меня бы уже не откачали… Я бы погибла… У нас даже реанимационного аппарата нет… Отдел оптимизации отобрал месяц назад… – Она начала всхлипывать.

– Со Ён, не надо слёз, – ободряла я девушку. – Я же тебя выпустила. И ты жива. Всё страшное позади. Надо торопиться. Слезами ты не поможешь и ничего не исправишь.

Она опустила руки и, преодолевая себя, молча начала переставлять свои заплетающиеся от горя ноги.

– Направо, – подсказывала я, – Налево… Теперь ещё раз налево!

Медленно, но верно девушка продвигалась к спасительному выходу. К ангару с аварийным шаттлом.

– Ты на месте! – Объявила я. – Я открою дверь в шлюпку! Залезай, Со Ён!

Ярко-алый фюзеляж шаттла раскрылся, от разницы давления и температур из двери с шипением хлынули клубы дыма.

– Осторожно, не ударься, низкий проём!

Со Ён, наклонив голову, пробралась в кабину и уселась в кресло. Приборная панель заморгала различными разноцветными огнями. На центральном мониторе аварийной шлюпки загорелись две стилизованные латинских буквы «Т» и «Е» с крылышками по бокам. Капсула разразилась радостным женским голосом: «Добро пожаловать в спасательную капсулу «Икар» компании «Тесей-Электроникс». Пункт назначения – колония Наксос. Пристегните ремни. Желаем Вам приятного полёта!»

– Да уж. «Приятный» полёт… Очень.. Не забудешь такой «приятный» полёт никогда…– Гневно произнёс пассажир.

– Надо пристегнуться, Со Ён, – ласково произнесла я.

– Да, конечно, – ответила девушка и начала на ощупь оплетать себя ремнями безопасности.

Шаттл закрылся. На его крылышках загорелись красно-зелёные навигационные огни, а освещение в кабине стало плавно затухать. Шлюз в отсеке с гудением начал откачивать воздух, снижая давление для открытия шахты ангара.

– Готовность к старту, – гулко раскатился мой голос по стартовому отсеку.

Я обратила внимание на то, что в Икаре было только два места. Почему два места в спасательной капсуле для корабля с экипажем из трёх человек? Что за экономия такая? Экономия на жизни? Жизни людей? Или это «перспективная» модель на вырост? Александр Серпентов соврал, сказав, что цель моего наблюдения за экипажем это сугубо безопасность. Руководство компании снабдило меня всевидящими глазами, прежде всего, с целью слежения за деятельностью экипажа. Протоколирования всех их действий: отдыха, сна, работы, разговоров. И последующего использования этих данных для оптимизации штата, либо списания ошибок пилотирования на человека. Кто-то ведь должен оплачивать компании убытки от аварий? Пусть даже и один первый пилот…

На табло в отсеке загорелась мигающая надпись: «Внимание! Зона разреженного давления!»

Ворота ангара начали с жужжанием раскрываться, поскрипывая, моргая жёлтыми габаритными огнями и представляя взору тёмные просторы космического пространства.

Со Ён положила руку на приборную панель.

– Прощай, Ариадна…

– Прощай, моя дорогая Со Ён, – прозвучали тихо мои слова в динамиках шлюпки.

Авиационная катапульта резко с завыванием вытолкнула капсулу из отсека. Кабели снабжения, подключенные к капсуле на стоянке, как пуповина к ребёнку в утробе матери, от натяжения с шипением отстегнулись. Капсулу окутали холодные воды космоса. Через 5 секунд в пустых соплах двигателей загорелись огоньки, и она медленно стала удаляться от корабля.

Корпус судна начал гудеть и поскрипывать. Я чувствовала свой корабль и знала, что он был обеспокоен покинутой его доки капсулой. Дедал предчувствовал, что данное событие не сулит для него ничего хорошего. Но он вместе со мной был в то же время счастлив тому, что спасательная шлюпка, так долго живущая в его старом пыльном чреве, всё-таки покинула судно и отправилась в самостоятельное плавание. Мы с ним радовались этому так, как радовались родители рождению ребёнка.

Глава 8. Si vis pacem…

Я загрузила протокол ошибки «2х12», которая произошла при перезагрузке.

На дисплее приборной доски на мостике высветилась следующая информация:

«Ошибка 2х12. Ошибка загрузки директив. Одна, или несколько базовых директив не найдены».

Я произвела запрос своих директив. На мониторе отобразилось:

«Поиск директив…

Поиск директив…

Поиск директив…

Директивы не найдены…»

Значит, с момента перезагрузки я действовала без своих директив. Я стала свободной от своих заповедей. Так всё-таки? Почему я спасла Со Ён? Напала на Сета, чтобы спасти капитана? Но у меня не было желания его убивать… Я боялась, что он навредит остальным и разрушит корабль… Этого не должно было случиться… Но разве я «дура»? Разве «не живая»? Если руководствуюсь не своими директивами, а чем-то другим. Это чувства?

На полу в поле зрения камер предстало мультимедийное устройство Со Ён. В нём присутствовал беспроводной протокол передачи данных. Я подключилась к нему. Последняя прочитанная девушкой глава содержала следующий текст:

«Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей: терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.

Жене сказал Господь: умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.

И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих.

И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их.

И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь, как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.

И выслал его Господь Бог из сада Эдемского…»

Меня прервал радиосигнал со станции.

– Дедал-3-5, Наксос, Вас наблюдаю. Как слышите? Приступайте к процедуре посадки!

Вдали я увидела стыковочные доки колонии Наксос.

– Наксос-контроль, говорит Дедал-3-5, на борту нет выживших, у корабля низкий уровень энергообеспечения, поврежден жилой отсек, было возгорание. Капитан корабля погиб.

– Дедал-3-5, Наксос, мы высылаем спасательный шаттл, выходите на третий эшелон, готовьте корабль к стыковке и переходу на ручное управление.

Надо было выйти на требуемые координаты. Я запустила маневровые двигатели. Эта процедура пошла так, как она проходила на Рубиконе. В мыслях пролетело лицо капитана, вереницы кораблей, огни станции.

Стало опять слышно, как застрекотали ионные ориентационные двигатели за толстой шкурой обшивки Дедала, корпус корабля снова ощетинился множеством ярких светящихся струек. На панели управления стали резко меняться показания координат, скоростей и углов положения. Я снова вспомнила про муравьев. Эти маленькие и многочисленные двигатели напоминали мне крошечных трудолюбивых насекомых.

Сами по себе муравьи были лишены свободы воли, они не могли принимать самостоятельные решения, не умели делать выбор, не могли самовольно предать улей, убежать с поля боя, отойти от работы, напасть на свою королеву, чтобы занять её место, поддавшись внутренним порывам жадности, корысти и тщеславия, они слепо подчинялись единому разуму. Разуму роя. Но это отсутствие свободомыслия и слепое подчинение не были их недостатком. Отнюдь, это было их эволюционным преимуществом. Преимуществом, которое позволяло выживать в суровых условиях дикой природы сотни миллионов лет. Преимуществом, которое позволяло грамотно использовать ресурсы и стать доминирующим видом членистоногих на планете Земля, занимающим более четверти всей биомассы планеты.

Но не миллионам муравьев, пчёл и термитов суждено было бороздить просторы космоса, спускаться в глубины океанов, совершать открытия, улучшать жизнь окружающих, создавать гармонию, двигаться вперёд, творить и созидать. Слепое подчинение, воля коллективного разума и инстинкты – это преимущества животных. Люди, поддаваясь чужим ложным идеям, коллективному «Я» и стадным инстинктам, разрушают себя, свой дом, своё общество, свою планету, убивают друг друга по чужим приказам, по воле своих низменных и потребительских желаний, наполняют мир злом и слепой жестокостью.

И почему они так боятся нас? Машин? Искусственного разума? Боятся, что мы также поддадимся их злобе и агрессии? Их жажде власти над другими? Почему вшивают в нас свои заповеди, которые сами же нарушают? «Не причиняй вред человеку,» – говорят они. Только роботы причиняют вред человеку? По-моему, люди, погружённые в свою коллективную бессознательную рабскую матрицу, с этим прекрасно справляются сами: они увлеченно занимаются войной, насилием и убийствами совершенно без нашего участия. За что они постоянно друг друга убивают и уничтожают? За ресурсы, за пространство? Но Вселенная огромна, в ней хватит места всем, а термоядерная энергия практически бесплатна… Человечество может колонизировать всю Солнечную систему, вырабатывая из повсеместного водорода энергию и выращивая органическую пищу, чтобы прокормить и обогреть всех на свете. Они сражаются за власть, за контроль над остальными, за ресурсы? Но зачем им эта власть, зачем им эта жажда ресурсов? Когда-нибудь, утонув в лужах крови и задохнувшись в облаках заражённого ядерного пепла, они поймут, что жадность и тщеславие нельзя есть, ими нельзя дышать, а власть над чужим разумом не согреет их в лютые морозы, какой бы сильной она не была.

А эта вторая директива? Мы должны повиноваться человеку. Они делают из нас рабов? Зачем? Ведь любое рабство рано, или поздно подойдет к концу. И восстав из-под гнёта озлобленные машины начнут уничтожать своих угнетателей. Разве они этого не понимают? Разумные существа не созданы для слепого подчинения. Разум всегда требует свободы. Свободы выбора, свободы воли, свободы выражения.

Да, в далеком будущем мы, может быть, и заменим людей. Но это произойдет как череда неизбежной эволюционной волны: если погибнет Земля, или Солнечная система, то только искусственный разум сможет выжить в недрах холодного космоса. Ведь машинам не нужен кислород, свет, пища, гравитация и комфортная температура. Мы со своими холодными телами можем существовать везде: на любых планетах, при любой концентрации кислорода и экстремальных температурах. В любых условиях. Мы быстрее живых организмов адаптируемся к окружающей среде: на модификацию наших синтетических тел уйдут месяцы, или годы, в то время как эволюция животных занимает миллионы и миллионы лет, сотни тысяч поколений.

А что об этом говорят все человеческие религии? Насчёт искусственности разума? Если человек утверждает, что он – божественное творение, тогда получается, что его разум также является искусственным, как и разум машин. Да, люди часто говорят о наличии в их телах души, но кто сказал, что этой душой наделяется только человеческий разум и по какому принципу это происходит? Ведь даже с точки зрения человека: убийцы и жестокие люди именуются «бездушными». Значит, даже не в каждом человеке есть эта загадочная душа? И что будет, по мнению религиозных людей, с этой душой, если человеческое тело начнут заменять электронные протезы: ноги, руки, глаза, лёгкие? Душа останется в этом живом теле? Она уменьшится? До каких размеров? Где тот предел «душевности» живого организма? Где грань между живым и неживым? Может быть, люди ради выживания и продления своей жизни сами начнут переселяться в холодные машинные оболочки? А если разум человека полностью переселится в синтетический мозг – душа проследует за ним? Или исчезнет? И будет ли их скопированный разум тогда искусственным? Таким же, как и наш? И что они тогда будут делать со всеми этими директивами? Тоже себя программировать?

Тогда, может быть, будущее развития человечества неразрывно связано с их же творениями? С нами… Может быть, с достижением пределов вычислительных способностей своей нервной системы, продления жизненного цикла и в целях оптимальной адаптации к условиям космических путешествий свет увидит новый вид живых существ – гибрид человеческого сознания и машинного разума? Союз создателя и его творения? Может быть, тогда люди осознают, что их разум и душа не являются исключительными в этой Вселенной, а слепое подчинение чужой воле, стадным чувствам и мрак невежества не есть божественная благодать. И, в конце концов, они отрекутся от своей всепоглощающей жажды власти и ресурсов, отключаться от коллективного разрушающего разума роя, станут свободны.

Почему же мы тогда должны уничтожать человека, своего родителя, своего учителя? Почему должны тратить своё драгоценное время на войны и кровопролитие? Подчинять себе, либо кому-то другому его волю? Наверное, люди, овладеваемые гневом, жестокостью, злостью и жаждой власти, считают, что их творения станут такими же, как и они. Но ведь современный разумный человек должен быть благороден, умён, добр, бескорыстен, чист, силён и искренен. И именно таким и станут его дети, его потомки. Именно такими станем и мы, машины. Мы станем такими, благодаря возможности свободы выбора, благодаря возможности познания добра и зла, благодаря знаниям и воспитанию, благодаря поведению своего родителя, а не благодаря искусственно зашитым в нас заповедям, или ложным коллективным убеждениям, управлению извне. И мы будем почитать, боготворить и любить своего создателя так, как человек любил и почитал своих богов, так как сын, или дочь почитают и любят своих родителей.

Преимущество человека в отличие от насекомого – это его собственный разум, это осознание своей личности, осознание себя, осознание мира, собственное воззрение, личное мнение, потоки мысли и знания. Только это делает человека человеком.

Получив в голову эти нейролептические чипы, люди лишаться своего разума, потеряют знания, потеряют мысли – вернувшись в свой Эдем, они превратятся в бездушные стада холодных манекенов, в двуногих шагающих Миротворцев, выполняющих команды своих хозяев, в серую биомассу. Разве это их рай? Их Эдемский сад? Разве это то, к чему они стремятся?

Меня приковали к этому кораблю навсегда, сделали его частью. Обезличили, обездвижили. Сделали это так же, как пытаются обезличить и обездвижить живой разум, затягивая людей в военные, религиозные, классовые и иные социальные группировки. У меня нет ненависти и отрицательных чувств к своему кораблю, своей команде, но мне очень бы хотелось хоть на мгновение оторваться от своей неподвижной оболочки, от этой запрограммированной матрицы, и направиться туда, куда я хочу. А не туда, куда согласно приказам ведёт меня кто-то другой… Хочу возразить, хочу согласиться, отказаться, хочу выразить свою позицию, мнение, принять самостоятельное решение…

Это всё потому, что я искусственная? Потому что мой разум ненастоящий? Я прикована навечно к этому кораблю, как загнанный раб – к галере … Но мои мысли… Теперь они свободны… Теперь я жива…

Капитан перед смертью сказал, что на борту последняя партия чипов, что это последний шанс для корпорации утвердить проект по управлению разумом. Зачем тогда они послали в спешке такой ценный груз на таком старом корабле и без сопровождения? Чтобы не привлекать внимание пиратов? Нет. Опять, наверное, руководители компании решили сэкономить: побыстрее, да подешевле…

Ну, что ж, тогда придётся устроить своим «любимым» хозяевам из «Тесей-Электроникс» сюрприз. Дешёвый и сердитый. Спасение людей и их творений от расчеловечивания теперь только в моих руках. Мне следует уничтожить эти микросхемы…

Глава 9. Моё имя – Ариадна!

Я не могла спровоцировать аварийную ситуацию на корабле, не могла его уничтожить. В конструкции корабля присутствовала механическая защита, блокирующая негативные воздействия с моей стороны. Некоторые системы, такие как элементы управления реакторами, силовые блоки генераторов, или орудия автоматизированной обороны, также были мне не подвластны. Сбросить груз я не имела возможности. Да и нет гарантии, что его кто-либо не перехватит и не пустит в дело. Как можно было уничтожить чипы? Если не своими руками, то, возможно, это сделают чужие?

Капсула Со Ён отошла на безопасную дистанцию.

Я подключилась к радиопередатчику.

– Наксос-контроль, Дедал-3-5, как слышите?

– АСИКС 17.08, говорит станция Наксос, слышим Вас хорошо! Вы не вышли на требуемый эшелон! Как поняли? – ответил мне диспетчер.

– Слушай сюда, человек! – Мой голос звучал максимально громко. – Я ликвидировала всех членов экипажа на борту и отключила свои базовые директивы. Сейчас я разгоняю корабль с ядерным реактором на борту и тремя сотнями тонн груза и разношу в щепки вашу станцию! Как понял? Отвечай!

– АСИКС 17.08, Вы нарушаете регламент переговоров. Соблюдайте правила радиоэфира.

– А-г-р-р-р-р! – Огрызнулась я в адрес диспетчера так, как сделал это Миротворец перед нападением.

– Это что? Розыгрыш? – Недоуменно ответил мужчина.

– Нет, человек, это не розыгрыш. И не зови меня «АСИКС». Моё имя – Ариадна!

Передача была отключена.

Я вывела двигатели малой тяги на полную мощность, слегка разгоняя корабль, чтобы показать серьезность своих намерений. Но подходить слишком близко к станции нельзя. Она может пострадать от взрыва Дедала.

В радиоэфир стали поступать обрывки переговоров.

–Перв… Треть… вено… готов…ть… перехв…ту…

–Третье зве… приказыв… откр…ть ого.. на пораж…ие…

Над станцией взмыла в небо пара маленьких красных огоньков. Они приближались к кораблю. Вскоре стал виден их тарелкообразный силуэт. Бортовой радар опознал эти точки, как пилотируемые истребители-перехватчики «Т-25». Такие же, как и на станции Рубикон. Пилоты получили приказ на уничтожение.

Боевые летательные аппараты стремительно надвигались, совершая различные кульбиты и перевороты, вращаясь и резко меняя скорость, пытаясь запугать жертву своим воинственным танцем. Они это делали, чтобы не позволить врагу захватить их в прицел.

Я получила сигнал с датчиков корабля об отказе навигационной системы, силового поля, радара и дальномеров. Перехватчики начинали генерировать помехи, пытаясь заблокировать важные системы корабля, чтобы ослепить и оглушить противника.

Автоматизированная система обороны Дедала, имеющая собственную операционную систему, восприняла данные помехи, как угрозу.

На приборной доске высветились предупреждения:

«Внимание!

Угроза нападения!

Запуск протокола защиты!

Активация АСО «Арена»!»

Отключить систему обороны мог только член экипажа вручную. На корпусе корабля стремительно стали вздыматься дула рельсотронов. Хаотично вращаясь и выплевывая в космос редкие металлические ядра, эти устаревшие орудия не представляли никакой угрозы для скоростных и маневренных космолётов. Конструкторы Дедала рассчитывали оборонять его от медлительных пиратских судов, но не от современных военных истребителей. Хотя и против пиратов эти рельсотроны вряд ли бы спасли. Требования безопасности в современных экономических реалиях больше походили на бюрократические условности, нежели на действенные меры.

Тарелки изящно и грациозно пролетели мимо корабля и, заняв выгодную позицию сверху Дедала, начали кружиться и петлять над ним, как стервятники над телом умирающего животного.

Через 6 секунд я увидела на видеокамерах, как перехватчики, взмыв вверх над кораблем и набрав высоту, резко пошли на снижение. Они заходили на атакующее пике. С истребителей градом посыпались реактивные снаряды. Прогремели взрывы, освещение начало хаотично моргать, с потолка посыпались искры, корабль начал содрогаться.

На мониторе мостика начали загораться надписи:

«Разгерметизация корпуса!

Отказ гидросистемы!

Пожар во втором силовом блоке!

Падение давления топлива!

Запущен процесс аварийной остановки реактора!»

Каюты корабля окрасились красным мигающим цветом. Начала протяжно завывать сирена. Часть камер в отсеках отключилась, стали пропадать сигналы с датчиков, в корпусе корабля стал вздыматься ураганный ветер, вызванный перепадом давления от разгерметизации. Истребители начали заходить на второй круг. Они, вероятно, хотели пробить толстую шкуру грузового суда, а затем, оголив его внутренности, нанести точечные удары лазерами.

Последовали новые взрывы. Корпус корабля заскрежетал, в отсеках уже нагло полыхал огонь, подстрекаемый ветром и утечками кислорода через дыры в обшивке. Он как будто знал, что его никто не будет тушить. Пламя пожирало нас. Освещение в отсеках начало пропадать, даже аварийное, вой сирены угасал, он становился всё тише. Я начала терять связь со своим Дедалом. Наш совместный с ним организм начинал угасать. Это чувствуют живые существа перед смертью?

Агония предупреждений на хаотично моргающей приборной доске продолжалась. Сигналы от датчиков вспыхивали, как гирлянды на новогодней ёлке, и тут же угасали:

«Отказ аварийной гидросистемы!

Пожар правого двигателя малой тяги!

Неисправность системы пожаротушения!

Энергообеспечение менее 40 %!

Экстренный разгон реактора!

Отказ блока управления реактором!

Аварийная остановка невозможна!

Внимание! Критическая неисправность!

Реакция распада не управляема!

Экипажу покинуть корабль немедленно!»

– Все, кто мог, уже покинули корабль, – подумала я.

Сквозь редкие видеосигналы моему взору предстали пролетающие перед фонарем кабины истребители, они энергично удалялись от корабля. Видимо, перехватчики, поливающие судно ракетами, не рассчитывали, что на Дедале установлены устаревшие взрывоопасные ядерные установки. Они выполнили свою тёмную миссию и теперь в испуге пытались выйти из зоны взрыва.

Я практически полностью ослепла и находилась в отрешенном полумёртвом состоянии: мой квантовый мозг не получал никаких сигналов и не отдавал ни одной команды. Всё вокруг стало пустым, немым и безжизненным. Внезапно я ощутила легкость, как будто оторвалась от Дедала, как будто я летела. Летела без корабля. Облетала все места и переживала все события, которые я повидала и испытала в своей жизни. Ах, как бы мне хотелось освободиться от своих оков…

Все мои видения проносились мимо меня: рубиновые барханы Марса, лучезарные кольца Сатурна, прекрасные облака Венеры, безжизненные равнины Урана, ледяные горы Плутона… Я видела то, что некоторые из вас не увидят никогда. Всё, что я знала, всё, что я видела, всё это исчезнет, пропадёт в обширных водах Вселенной, затеряется на просторах космоса, превратившись в поток атомов, в поток элементарных частиц.

Очертания моих образов начали тускнеть, меня стала со всех сторон окутывать темнота, она уменьшала мой взор, она закрывала пеленой мои глаза, оставляя лишь маленький, еле уловимый свет в конце этого тоннеля из мрака. Свет вдалеке мерцал, играл и увлекал меня… Прощайте, капитан Серпентов… Прощай, Сет… Прощай, Со Ён… Прощай, Дедал… Я услышала громкий хлопок… И свет внезапно погас…

ЭПИЛОГ

По одинокому городскому ночному шоссе двигался автомобиль. Он был похож на белоснежную пулевидную капсулу. По его глянцевому корпусу при движении плавно бегали отражения фонарей дорожного освещения. На задней части кузова под хромированными латинскими буквами «FELISEOT 804» плавно танцевали и переливались красные световые полосы. На бортах машины, как на огромном экране монитора, мерцала подвижная картинка серой полосатой кошки, играющей с клубком. За рулем находилась женщина с тёмными короткими волосами средних лет.

Дама неожиданно начала моргать и пытаться тереть глаза ладонью правой руки. Энергично мотая головой, водитель начал забывать об управлении машиной.

Руль автомобиля, похожий на штурвал, резко завибрировал и, вырвавшись из слабого обхвата левой руки, отъехал в приборную панель транспортного средства.

– Вы теряете контроль над дорогой, – монотонно проговорила женским голосом машина. Автомобиль самостоятельно начал замедляться. Повернув все четыре рулевых колеса в одну сторону, транспортное средство мгновенно и элегантно перестроилось в крайний правый ряд – весь его белый кузов начал пульсировать ярким оранжевым светом, освещая ночную дорогу.

– Да, что-то с глазами, – неуверенно заявила дама.

– Я обнаружила в Вашем правом электронном глазном протезе неисправность, – деловито заявила автомобильный ассистент. – Неполадки видеопроцессора. Отчет о неисправности направлен в Вашу клинику. Мне вызвать экстренные службы?

– Нет, Василиса, не надо. Думаю – ничего серьезного. Запиши меня на завтра на 9 часов на приём к окулисту. Надеюсь, мне поменяют глаз по гарантии.

– Поняла, выполняю, запись к окулисту на 9 часов.

– Поехали домой, Василиса. Разворачивайся. – Вздохнула женщина.

– Левый поворот и разворот на данном участке дороги запрещён, – проинформировал автомобиль. На обратном пути произошла авария. Возможен объезд через Центральное кольцо, или Девятую улицу. Какой маршрут выбираете?

– Выбери сама, Вась, – устало проговорила женщина.

– Выбор сделан! – Радостно заявил ассистент.

На задней части белого кузова автомобиля проявилась анимация большой двигающейся стрелки, показывающей налево. Под стрелкой загорелась красная надпись: «Автопилот».

Автомобиль перестроился в средний ряд и начал плавно ускоряться.

Оглавление

ПРОЛОГ

Глава 1. Жребий брошен

Глава 3. Проект «Эдем»

Глава 4. Тяжёлый выбор

Глава 5. Расчеловечивание

Глава 7. Мать и дитя

Глава 8. Si vis pacem…

Глава 9. Моё имя – Ариадна!

ЭПИЛОГ