В лабиринте времени (ЛП) [Миша Блэр] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

МИША БЛЭР

В ЛАБИРИНТЕ ВРЕМЕНИ

Серия: В лабиринте времени #1




Переводчики: Лилия К., Мирослава М.

Редактор: Виктория К.

Вычитка и оформление: Виктория К.

Обложка: Виктория К.



ГЛАВА 1


Ксиомара неизбежно приземлилась бы на лицо, если бы в последний момент инстинктивно не выставила перед собой руки. Сильная вибрация вырвала её посреди ночи из глубокого сна, отчего она не смогла удержаться на диване, на котором уснула, однако после смогла прийти в себя и посмотрела вперёд.

На мгновение Ксио, оцепенев, в шоке уставилась на пол возле дивана. В бледном свете фонаря, который падал сквозь открытое мансардное окно, она увидела старенький, запачканный пятнами ковёр. Руки задрожали, и она начала сопротивляться предательской силой тяжести. Здесь, в этом регионе, не бывает землетрясений, поэтому это было нечто новое — по продолжительности и интенсивности. Она была перепугана до смерти. Земля под ногами продолжала содрогаться. Сквозь завесу парализующего её страха она услышала звон стекла. Уличный фонарь над окном зловеще вспыхнул. Раздался оглушительный хлопок, и стало светло, как днём. Свет на улице погас, и гул землетрясения стих.

В следующий момент воцарилась мёртвая тишина и полнейшая темнота. Прилагая усилия, она поднялась на ноги. Ничего не видя, на ощупь стала искать выключатель. Ей показалось, что прошла вечность, когда она внезапно почувствовала боль в голени, в довершении всего ударившись о стол. Пальцы наконец нашли выключатель, но несмотря на это, в комнате осталось темно.

Страх охватил её тело, когда она услышала запах гари. Спотыкаясь, двинулась обратно к столику у дивана и дрожащими руками взяла свой мобильный. Разблокировав его, на экране Ксио увидела лишь какие-то символы. Странно. Она не могла сделать даже экстренный вызов. Дотянуться до городского телефона также оказалось проблематично. Всё это время она слышала лишь непрекращающееся потрескивание.

С каждой секундой запах гари становился всё сильнее. Чувствовался едкий запах аммиака, не серы, как при обычном пожаре. Из-за вони ей было трудно дышать. Ей нужен был воздух. Кашляя, она начала искать источник возгорания, но нигде не заметив ни огня, ни дыма, решила, что ей нужно выбраться отсюда как можно скорее. Однако, подойдя к входной двери, она едва ли поверила своим глазам. Там стояла громадная фигура, загородившая ей единственный путь к спасению. Чёрт возьми, как этот тип зашёл в квартиру? Она была уверена на сто процентов, что прежде заперла дверь и задвинула её на засов.

Как незнакомец смог прорваться к ней домой сквозь защиту, которую она установила против своего бывшего, который оказался опасным преступником и сейчас преследовал её, было неважно. Он был здесь. Чёрт побери, что ему от неё было нужно?

Мужчина был весьма крепкого телосложения, внушая страх своим видом. Возможно, он был одним из головорезов Грегора? Она боялась, ему было недостаточно судебного постановления, чтобы оставить её в покое. Он считал, что законы существуют для того, чтобы их нарушать. И это не было пустой, бессмысленной фразой. Грегор был преступником. Осознание, что человеческая жизнь не представляла для него большую ценность, пришло к ней, к сожалению, слишком поздно. Ему нравилось строить ловушки и идти по головам. Она поняла это ещё до того, как они расстались: Грегор любил только себя. Сначала, будучи наивным подростком, она этого не замечала. Он предлагал ей беззаботную жизнь, и она принимала её. Тогда её не интересовало, откуда он брал деньги на роскошную жизнь. Грегор ослепил её своим наигранным шармом и обещанием комфортной жизни, пока она не осознала, что он воспринимал её не более чем роскошный аксессуар. Он манипулировал ею, пугал, что мог найти ей замену.

Теперь, зная всю правду, она больше не была той доверчивой девочкой и испытывала отвращение к своему бывшему парню, который, и глазом не моргнув, мог расправиться с неприятностями, вставшими у него на пути.

Фигура угрожающе приблизилась к ней на несколько шагов.

Она ухватилась рукой за первый попавшийся предмет. Им оказался зонт, металлические спицы которого смотрелись довольно угрожающе, в то время как остальные его части были не такими прочными. Хватило бы одного удара или толчка, чтобы зонт развалился на части.

― Я не причиню вам вреда, мэм, ― сказал мужчина. Она обратила внимание, что он произнёс фразу со странным акцентом, который был ей незнаком, однако сейчас она не стала заострять на этом внимание.

― Что вам здесь нужно? ― Ксиомара взмахнула перед ним зонтом, постаравшись сохранить между ними дистанцию, но её попытка не увенчалась успехом.

Схватив рукой спицы зонта, он резко потянул её на себя. Она споткнулась и упала на него всем телом. Незнакомец воспользовался падением, повернув девушку к себе спиной, и прижался к ней грудью.

― Вы меня понимаете? ― произнёс он с тем же незнакомым ей акцентом. ― Пожалуйста, не сопротивляйтесь.

В стальной хватке рук оказались её плечи и руки, когда она услышала его тихое «шшш».

Ну конечно же.

Ксиомара стала яростно сопротивляться в его хватке, но ей не удалось вырваться из неё. Лишённая своего главного оружия ― рук, она излила бушующее в ней чувство беспомощности по-другому. Она закричала о помощи. Напавший издал неодобрительный вздох и крепко зажал ей рот своей большой ладонью, заглушив крик.

― Не кричите!

И она перестала. Не потому, что он настоятельно попросил её об этом. Со всей силой, что была в ней, она впилась зубами ему в руку и двинулась назад, пнув его ногой.

Мужчина застонал, но продолжил её удерживать.

― Если вы не прекратите, у меня не останется другого выхода!

Едва его голос стих, она ощутила укол в изгиб шеи. Вслед за болью она почувствовала неприятное покалывание. Оно было похоже на слабый электрический удар. В ту же секунду ноги перестали её держать, сердце помчалось галопом, и она отчётливо ощутила, как неистово бьётся пульс в её груди. Ей казалось, что из-за огромного давления грудная клетка разломится на части.

― Не сопротивляйтесь. С вами ничего не случится. Я обещаю вам.

Голос напавшего звучал мягко и словно убаюкивал. Казалось, будто он обращался к своей возлюбленной, а не к потенциальной жертве.

Боль становилась всё больше, накатывая одурманивающими сознание волнами. Она смогла претерпеть смертельный страх и была твёрдо убеждена, что её последний час пробил. Сопротивление было бесполезно. Ксио была бессильна против засасывающей её темноты. Мрак безжалостно протянул к ней свои когти, схватил её, и, в конце концов, она провалилась в бездну.


ГЛАВА 2


Ксио была удивлена, придя в себя после обморока. Она боялась, что рассталась с жизнью, это сокрушительное чувство охватило всё её естество. Казалось, что сердце в любой миг могло перестать биться. Что бы ни пытался сделать с ней этот парень, это сработало блестяще.

Пробуждение ужасно удивило её. Боль как рукой сняло. Она почувствовала себя неожиданно хорошо и моментально ощутила прилив энергии, будто была в полной боевой готовности. Это не было похоже на медленное пробуждение после наркоза. Она сразу же полностью пришла в сознание и была полна жизни, будто в её венах бежал электрический ток.

Быстро проанализировав легко сохранившиеся в памяти события по доносившимся в её квартире звукам, она поняла, что тот мужчина по-прежнему был здесь. Она почувствовала, что правой рукой была прикована наручниками к ножке у изголовья её двуспальной кровати. Наручники показались ей странными, будто их сделали из какой-то разрезанной на две части тонкой, почти хрупкой, ткани. Само собой, она ошиблась, когда решительно рванула рукой, но сковывающее её нечто не сдвинулось и на сантиметр, зато слегка порезало кожу на запястье. Осознав безвыходность ситуации, Ксио медленно приподняла голову, чтобы попытаться понять, что происходит, однако без очков у неё не получилось чётко сфокусировать взгляд.

― Вы носите какое-то приспособление для зрения, чтобы лучше видеть. ― Она услышала удивление в голосе наблюдавшего за ней похитителя.

Тем временем он решил проявить доброту, надев ей очки. Теперь она разглядела кресло у края кровати, которое мужчина перенёс из гостиной в её маленькую спальню.

― К сожалению, да, я должна носить очки. Тебе это не нравится? ― Ксио резко набросилась на него. ― Если честно, меня не интересует, что ты об этом думаешь.

А что сделал тот? Ухмыльнулся.

― Просто я не привык к такому.

Парень всем своим видом излучал опасность: высокий, мускулистый, широкоплечий и узкобёдрый. Казалось, он сошёл со страниц учебника по анатомии, обладая идеальными пропорциями мужского тела.

Он откинул со лба тёмные, растрёпанные волосы. Один из уголков соблазнительных губ дёрнулся вверх.

― Как и ко многому другому здесь.

― О, если тебе здесь не нравится, ты можешь просто исчезнуть. Давай, расстегни наручники и испарись из моего дома. Сделаем вид, что здесь никогда ничего не происходило. Я даже не стану заявлять на тебя в полицию.

― Я не могу просто уйти. Мне жаль, ― сказал он, запинаясь в словах, и решительно посмотрел ей в глаза.

Ух-ты! Внезапно ей показалась заманчивой идея быть прикованной к кровати этим представителем мужского пола и быть рядом с ним.

Она тряхнула головой, избавляясь от странных мыслей. Ксио чувствовала удушающее разочарование, понимая, что какой-то тип взял её в заложники прямо в её доме, и, тем не менее, она жаждала, чтобы он забрался к ней в постель. Ей казалось, что после разрыва с Грегором она должна была стать умнее.

Тёмная синева глаз незнакомца, словно морские воды, пленила её и приковала к нему взгляд, несмотря на опасность ситуации. Она тонула в океане его глаз, пока не увидела то, что сбило её с толку. Вероятно, чувства сыграли с ней злую шутку, потому что по-другому нельзя было объяснить металлический блеск в чёрных, как смоль, глазах. В зрачке она заметила маленький, аккуратной формы треугольник, который затем сжался и принял форму небольшого круга.

Парень стремительно опустил взгляд в пол, словно понял, что она увидела.

Ксио сбросила с себя первую волну замешательства и, в свою очередь, постаралась не смотреть на него пристально. Она почувствовала дрожь в теле, вспомнив, как легко была одета. Тёплым летним вечером было комфортно находиться дома лишь в топе и трусиках, ведь она не рассчитывала на появление здесь мужчины. Девушка заметила, что взгляд похитителя остановился на её груди, и от страха у неё перехватило дыхание. Она не могла убежать отсюда, её поймали, и теперь она была беззащитна.

В надежде отвести его внимание от своих ярко выраженных линий Ксио громко кашлянула и пошла в наступление, чтобы избавиться от чувства давления с его стороны.

― Чёрт, да кто ты такой, и что ты делаешь в моей квартире? Что тебе нужно от меня? Деньги? Но у меня их нет! Я бедна как церковная мышь, в чём ты собственноручно можешь убедиться. В моём кошельке…

― …двадцать три евро и девятнадцать центов. По большей части монетами, чем купюрами. И нет, меня не интересуют деньги, Наталия Ксиомара Диаз.

Он прочитал её имя, покопавшись у неё в кошельке. Неужели он ожидал, что она будет горячо благодарна ему за такую наглость?

― У тебя очень звучное имя, ― пробормотал он на тяжёлом для понимания диалекте. ― Меня зовут Элайджа. Как я уже сказал, я не сделаю тебе ничего плохого. Мне нужна твоя помощь, Наталия.

Он начал тяжело подниматься, словно старик, но затем встал во весь рост, выглядя при этом весьма угрожающе.

Ксио окинула его взглядом. Ростом он был чуть ли не два метра, и по сравнению с этим гигантом, она казалась лилипутом.

― Понятия не имею, чем я могу тебе помочь, но я попробую. ― Она собрала всё своё мужество, несмотря на то, что страх всё ещё грыз её изнутри. ― Если ты хочешь, чтобы я тебе помогла, ты должен снять с меня наручники.

Она произнесла это твёрдым голосом. Благодаря опыту с её бывшим, она умела быстро брать себя в руки.

― Разумеется, я мог бы это сделать, Наталия.

― Ты можешь перерыть весь мой кошелёк, но так и не узнаешь, кто я, Эли!

Всё ещё чувствуя враждебность к нему, она всё же произнесла уменьшительно-ласкательную форму его имени. Рискованный ход, который в данной ситуации был ещё и немного глупым. Однако в тех случаях, когда ей угрожала опасность, она часто вела себя нелогично, чтобы побороть страх.

― Знакомые называют меня Ксиомара, не Наталия. Я не переношу это имя, поэтому, пожалуйста, не называй меня так!

Реакция парня была иной, чем она ожидала. Девушка думала, что на её дерзость он отреагирует враждебно. Однако Элайджа улыбнулся.

― Без проблем. Но я точно так же не выношу, когда меня называют Эли. Поверь мне, Ксио, я тебе не враг.

Для неё ничего не значило то, что он назвал её Ксио. Большинство друзей звали её так. Она наигранно коротко пожала плечами.

― А почему ты похитил меня, Элайджа?

― Похитил? ― Он высоко поднял тонкую бровь. Опершись о край кровати, он двинулся к ней на руках, при этом почти не задействовав правую ногу.

― Что с твоей ногой?

Тёмные джинсы, пропитанные кровью, висели лохмотьями на его бёдрах. Он был ранен.

В этом она увидела свой шанс.

― Я могу помочь тебе, ― сказала она, желая освободить руки. Ксио знала, что едва он избавил бы её от наручников, его бы ждала неприятная неожиданность.

Как по волшебству ― хотя он находился довольно далеко от неё, ― наручники спали с её запястий. Она вскочила, как ужаленная, быстро помчавшись к двери, но ноги привели её прямо к горе крепких мускулов.

Как он так быстро оказался здесь?

Она почувствовала на своих плечах большие, тяжёлые руки.

― Ксио. ― Девушка услышала злость в его голосе.

Неужели он действительно полагал, что она так легко покорится судьбе? В отчаянии Ксио замахнулась и ударила кулаком в его раненое бедро. Вскрикнув, он упал на колени. Крепко ухватившись пальцами за её плечи, он потянул её за собой на пол. Внезапно он вскинул вверх правую руку, в которой держал маленький металлический предмет. Она почувствовала толчок в грудь, ощутив вспышку режущей боли, которая начала распространяться по всей груди. Девушка тут же почувствовала, что задыхается, что вызвало новую волну паники. У неё, как и в прошлый раз, не выходило наполнить лёгкие кислородом. Перед глазами потемнело, и она снова скользнула в пучину беспамятства.


***


На этот раз Ксио проснулась на полу в своей комнате. Руки были связаны за спиной, а лицом она лежала на ковре, вид которого портила небольшая прожжённая дыра. Запах обгоревшей ткани вызывал тошноту. Она почувствовала, как сдавило горло, но на пустой желудок её не могло стошнить. Сейчас пробуждение, несомненно, было таким, каким она себе и представляла, потеряв сознание. В груди жгуче болело, и было чересчур трудно дышать. Каждый вдох был настоящим мучением. Каждый удар сердца причинял боль. И это не сулило ничего хорошего.

Вдруг её внимание привлекли стоны, доносившиеся из кухни. Там она увидела Элайджу, который возился в раковине, а вокруг него на забрызганном кровью кафеле было разбросано несколько кухонных полотенец. Он снял брюки и теперь был одет только в боксеры и майку, отчего открывался прекрасный вид на его тело. Боже мой, неужели за последние несколько часов она полностью утратила инстинкт самосохранения?

Этот тип похитил её и дважды заставил отключиться из-за этой странной штуковины. И именно этим предметом он сейчас копался у себя в животе. И не только им. Рядом с парнем на полке лежал испачканный кровью кухонный нож. Он схватил его и на всю длину погрузил в бедро.

Он что, совсем с ума сошёл? Не веря своим глазам, она еле сумела подавить вздох.

Он не обратил на неё внимания, продолжив рыться ножом в своём бедре, словно дикарь. Если бы Ксио уже не чувствовала себя дурно, то после такой картины ей бы без сомнений стало плохо. Постукивающий звук, как будто металл ударяется о металл, сбил её с толку.

Она перевернулась на бок, затем на спину. Грудь и спина продолжали болеть, но эту боль она могла вынести по сравнению с тем, что она чувствовала в других частях тела. Попытка подняться на ноги увенчалась успехом, но совершенно вымотала её.

― Во второй раз последствия после ЭМПОИ всегда хуже. А в третий раз вы просто не захотите это испытать. Это не смертельно и не оставляет повреждений на длительное время, но ощущения, отнюдь, неприятные. ― Элайджа сдул волосы с лица и тяжело облокотился о столешницу. ― Кто-то считает, что это крайне болезненно.

― Болезненно? Да, это действительно так! ― Её злой взгляд выражал не что иное, как угрозу, однако после каждого произнесённого слова она, словно рыба на суше, должна была жадно хватать ртом воздух.

― Если вы будете вести себя спокойно, то эффект от ЭМПОИ пройдёт достаточно быстро. Ощущения неприятны, поэтому расслабьтесь и сделайте вдох и выдох. Вдох и выдох.

Он гипнотизировал её своим голосом и, словно мантру, повторял последние слова, отчего её дыхание успокоилось, и боль стала более терпимой. Завораживающе.

― Что такое это ЭМПОИ? И почему ты роешься этим у себя в бедре? ― спросила она, в конце концов, почувствовав себя в состоянии это сделать.

Прихрамывая, Элайджа дошёл до дивана и упал на него.

― Это электромагнитный прибор для остановки импульса, сокращённо ЭМПОИ. Он останавливает прохождение нервных импульсов в теле на миллисекунду, время зависит от того, используют ли его для определённой части тела или всего организма. Мне нужно было обезболить бедро, чтобы заняться им.

Его дрожащая, покрытая кровью рука лежала на ране. Элайджа был мертвенно-бледный. Под глазами залегли глубокие тёмно-фиолетовые тени. Несомненно, он был окончательно измучен, потеряв столько крови. Это выдавали окровавленные полотенца, разбросанные по кухонному полу. Перед ней снова предстал шанс сбежать отсюда.

― Это бесполезно. Ты продолжаешь истекать кровью, как раненый зверь. Я могу осмотреть твою рану. Два года назад я работала медсестрой.

И приобрела кое-какой опыт в отделении скорой помощи. К сожалению, она была вынуждена отказаться от своей работы в больнице. Из-за Георга, который поставил перед собой задачу превратить её жизнь в ад. Сначала её начальник защищал её, но спустя год террора ситуация стала неприемлемой, и её настоятельно попросили написать заявление об уходе. Ксио сделала это. И не только. Она уехала из своего родного города, разорвав со всеми отношения, взяла свою старую фамилию и нашла другую работу. Почти целый год она прожила спокойно, пока Грегор вновь не отыскал её. Кошмар начался по новому кругу, и ей опять пришлось бежать. Долгое время она заметала следы, чтобы уже как год жить спокойно. До сегодняшнего дня она могла вести нормальную жизнь. И тут такой поворот. Кошмарный сон не захотел просто закончиться. Но теперь, когда она всё больше об этом размышляет, ей начинает казаться, что Грегор вряд ли натравил на неё этого типа. Грегор гордился своим славянским происхождением, и все его помощники были исключительно из Восточной Европы. Он доверял только людям, подобным ему, поэтому такой человек, как Элайджа, не годился для преступного объединения Грегора.

― Тебя прислал Грегор? ― Ксио, тем не менее, произнесла эти три слова, которых так боялась, но ей нужно было знать.

Во взгляде Элайджи она увидела закравшееся смятение, которое было настоящим.

― Я не знаю никакого Грегора.

Девушка была почти уверена, что в его словах не было лжи.

― Мне осмотреть твою ногу? ― она снова предложила свои услуги. Ей нужно было завоевать его доверие, если она хотела выйти из этого дела целой и невредимой.

― Как и я, вы не сможете сделать больше. У нас нет необходимых инструментов или знаний, чтобы вылечить мою ногу. ― Он опустил голову, тяжело дыша.

― Инструменты? Знания?

Элайджа не знал её, и то, что он усомнился в её медицинской подготовке, задело девушку. У неё был опыт в оказании первой помощи при разных видах травм.

Мужчина убрал руку с бедра, чтобы взглянуть на рану, и рассмеялся без тени юмора.

Ксио ожидала увидеть рваные мышцы и кровоточащее мясо, но вместо этого она будто попала на съёмки научно-фантастического фильма. Металлические детали, трубки и разноцветные кабели беспорядочно торчали из раны. У неё перехватило дыхание. Ей захотелось потереть глаза, но ей это не удалось из-за наручников, которые были надеты на руки за спиной.

А что, если зрение сыграло с ней злую шутку? Она не могла найти другое логическое объяснение увиденному. Была ли это искусственная нога? Современный протез? Но тогда откуда столько крови? Это не могло соответствовать действительности. Должно быть, это было плодом её разбушевавшейся фантазии.

― Тебе нужен электрик.

― Он тоже не смог бы мне помочь. Мне подошёл бы биомеханик. ― Элайджа стал сильно дрожать, когда снова схватился за бедро. ― Я должен замкнуть в своей ноге биомеханическую цепь.

Он всерьёз принял её возражение. Был ли этот человек реальным?

― Ясно. Если больше ничего не остаётся.

Как он и обещал, неприятные физические ощущения после обморока совершенно исчезли. Или нет? Появились ли эти реалистичные галлюцинации вследствие этого ЭМПОИ? Откуда вообще взялся этот прибор? Суперсовременная военная техника? Или это был просто очевидный, но реалистичный обман зрения?

Элайджа снова застонал.

― У меня есть ЭМПОИ. Переданный им импульс энергии, вероятно, будет такой силы, что он полностью оглушит меня. Во время…

― Неужели я поставлю тебе шах и мат? ― Ей понравился такой поворот событий. ― С радостью! Мне доставило бы несказанное удовольствие сделать тебе одолжение!

Элайджа поднялся и напряжённо посмотрел ей в глаза.

― Почему мне несложно поверить тебе, Ксио? ― Он снова по-дружески перешёл на «ты». ― Ты усыпишь меня и сообщишь о совершённом преступлении в исполнительный орган вашей судебной власти.

― Исполнительный орган нашей судебной власти?

Язык, на котором они говорили, не был для него родным, но что он хотел этим сказать… Исполнительный орган… Прежде она слышала это понятие, но не могла вспомнить где.

― Ты имеешь в виду полицию?

― Орган, который защищает права и поддерживает порядок?

― Полиция, твой друг и помощник, да.

― По́лиция?

Слово, произнесённое им, прозвучало странно, когда он неправильно поставил ударение на первый слог. Или этот тип у неё дома совсем спятивший или… А что или? Диалект, на котором он говорил, был причудливый, как и его манера выражаться. Если он родился где-нибудь за тридевять земель, то вполне возможно, что ему незнакомо это слово. Однако против этого предположения говорило то обстоятельство, что он сносно владел немецким языком и превосходно ― английским. Несмотря на то, что на обоих языках у него был необычный акцент.

― Тебе хотелось бы встретиться с полицией? ― невинно спросила она. ― Я с радостью могу это устроить. Для этого мне всего лишь необходима моя свободная рука и мобильный. Полиция всегда рада знакомству с похитителями. Несомненно, им было бы приятно пообщаться с тобой несколько мгновений.

Речь девушки лишь заставила его вздохнуть.

― Я много кто, но только не похититель. Цепочка несчастливых случайностей привела меня к тому, что я так поступил с тобой. Но я один из хороших парней, и не планировал оказаться в твоей квартире.

Внезапно он прервал поток слов, подняв ладонь.

― Пожалуйста, не надо полиции!

Левый уголок его рта дёрнулся вверх.

― Заключим соглашение: ты замкнёшь контакты в моей ноге и вернёшь провода обратно, поработаешь над раной и не вызовешь полицию. С моей стороны я обещаю, что наши пути разойдутся, если ты этого захочешь. Я испарюсь, и мы больше никогда не увидимся.

Пока он говорил, Ксио внимательно рассматривала круглую прожжённую дыру на своём ковре. Старый ковёр был испорчен ещё больше, чем прежде. И тут она сложила два и два. Прожжённая дыра на ковре, землетрясение с последовавшим перебоем электричества и появление Элайджи словно из ниоткуда. Это не было случайностью.

― То, что произошло недавно, было не землетрясение.

― Землетрясение? Нет, такое происходит во время перехода. Мне жаль. У меня нет здешних платёжных средств, чтобы возместить причинённый ущерб.

У неё голова пошла кругом. Должно быть, она ударилась головой, когда упала с дивана. Да, это было разумным объяснением того, что здесь происходит. Вероятнее всего, она всё ещё лежала на полу у себя в спальне и была без сознания. Наручники больно впились в кожу. Нет, это не было сном или игрой воображения. Реальность больно укусила её за локти или скорее за запястья.

― Позволь уточнить. Я должна помогать тебе после того, как ты разгромил мою квартиру и схватил меня? А после того, как я помогу тебе, ты просто свалишь, будто ничего и не было?

Ксио посмотрела на Элайджу, надеясь, что в её глазах он смог увидеть решимость и упрямство.

Мужчина опустил голову в раскаивающемся жесте, несколько раз почесав затылок. Робкое поведение совершенно отличалось от его боевой внешности. Он вёл себя, как маленький ребёнок, которого, поймав, родители поставили в угол.

― Я всего лишь хотел бы каким-то образом загладить свою вину. Я не хотел нападать на тебя. ― Он одарил её глубоким взглядом своих пленительных глаз.

Ксио вновь заметила у него в зрачках металлический блеск. Девушка была абсолютно уверена, что это был треугольник. Ей стало действительно жутко, поэтому она поползла задом назад, пока не упёрлась спиной в дальнюю стену.

― Что ты такое? И что с твоими глазами и ногой?

Здесь было что-то не чисто. Чёрт, кто был этот тип?

― Ты вообще человек?

Выражение его лица ожесточилось. Он сложил руки на груди.

― Я человек! ― ответил он, вложив в слова изрядную порцию ярости. ― Так же, как и ты, Ксиомара! С помощью биомеханики мне лишь улучшили глаза, ногу и плечо. Но со мной это сделали против моего желания! Мне было бы приятнее, если бы мне не нужны были эти изменения, но у меня не было выбора. Не было иного выхода. Пожалуй, будет лучше, если я уйду прямо сейчас.

Он быстро поднялся с дивана только для того, чтобы в следующее мгновение тяжело на него упасть. У него буквально отказали ноги. Он начал тяжело дышать, держась рукой за грудь.

― Я человек, не монстр!

Ксио показалось, что он не в первый раз столкнулся с подобными обвинениями и неприятными сравнениями. Для него это была обычная реакция на его особенности. И он не мог с этим смириться. Несмотря на затруднительное положение, в котором она находилась, она почувствовала сочувствие к нему.

― Ты свободна!

Словно невидимая сила сняла наручники с её запястий.

― Делай всё, что пожелаешь. Позвони в орган исполнительной власти, выкинь меня из своего дома, но…

Элия прервался, но не по своей воле. Ноги подкосились, и он упал на диван, потеряв сознание.


ГЛАВА 3


Было бы разумно и логично немедленно вызвать полицию.

Но любопытство пересилило страх. Медленно поднявшись на ноги, Ксио принялась разглядывать Элайджу, находясь от него на приличном расстоянии. Он был без сознания, но девушка заметила, что его грудь, точно высеченная из мрамора, быстро поднималась и опускалась. Вероятно, его состояние было связано с тем, что тело пыталось компенсировать потерю крови частым дыханием и повышенной работой сердца. Однако проблема заключалась в том, что из-за усиленной работы организма, кровь ещё быстрее вытекала из обширной раны. Ксио заметила, что у него под ногой образовалась целая лужа крови, которая с каждой секундой становилась всё больше. Он истекал кровью у неё в квартире. Смерть мужчины на её диване и визит полиции к ней в квартиру показались ей вещами одного порядка, которых хотелось избежать. Даже если он был вором, ей совершенно не нужны были проблемы с полицией.

Будучи медсестрой, Ксио считала своим долгом оказать ему помощь, но внезапно также отчётливо ощутила, что сочувствует ему. Оба чувства призывали помочь ему. Она просто не могла позволить мужчине истечь кровью.

Элайджа был без сознания, поэтому вряд ли мог бы рассердиться на неё за попытку помочь. Она осторожно шагнула в его сторону.

― Не будь глупой! ― громко приказала она сама себе, решив не тратить больше попусту время. Решительно обхватив его за ноги, девушка с трудом уложила его на диван, чтобы ноги и раненое бедро находились на одном уровне. Она увидела хоть и знакомую картину, но всё же отличавшуюся от прежней. Ей пришлось отбросить мысль о том, что ранение было огнестрельным. Речь шла об очень глубокой ране с неровными зубчатыми краями, которая чуть ли не тянулась по всему бедру. Мышцы, по большей части, состояли из… чего-то непонятного. Элайджа назвал это биомеханикой. Она заметила беспорядочно переплетавшиеся трубки, провода и металлические вставки, которые сплошным потоком тянулись вдоль настоящих мышц. Как ей вытащить всё это наружу, чтобы мужчина не истёк кровью? От её опытного взгляда не ускользнула одна из трубок, которая была присоединена к артерии в бедре. Было очевидно, что она отсоединилась, и оттуда с каждым ударом сердца обильно вытекала кровь.

Ксио начала мысленно составлять план действий, пока несла из спальни аптечку. Первым делом она надела резиновые перчатки на свои дрожащие руки. Она всегда начинала оказывать помощь, надев перчатки, когда работала в больнице или помогала услужникам Грегора. Те бедные парни, которые прислуживали её бывшему, были не редко ВИЧ-положительными, поэтому ей нужно было обезопасить себя.

Осмотр и здравый смысл позволили ей точно понять, что для начала ей было необходимо остановить кровотечение. Ксио решительно взяла в руку тонкую резиновую трубку и согнула её так, чтобы перестала идти кровь. Это оказалось легче, чем она думала. Но она не могла вечно зажимать трубку пальцами. Нужно было замкнуть и вытащить её, но у неё не получилось бы самой. Без его помощи. Если бы это был участок кожи, она бы зашила его, но трубка? Склеить её? Нет, она находилась в слишком влажной среде. Эта гибкая резиновая трубка была похожа на очень короткий водный клапан для заморозки воды в холодильнике. Ксио уже устраняла подобную проблему, соединяв концы трубок. И справилась с этим сама.

На первый взгляд диаметр обеих трубок совпадал. Сменная трубка была безопасна, поскольку прежде через неё текла питьевая вода. Большего она предложить не могла. Ложь, она могла бы вызвать скорую помощь, врачи бы помогли ему. Но чутьё подсказывало отказаться от этой идеи. Такое же неприятное чувство преследовало её прежде, когда она попадала в неприятности. Но в случае с Элайджей… Вздохнув, девушка собралась с духом, чтобы закончить начатое.

Завершив работу, она принялась зашивать зияющую рану. Она не могла сделать абсолютно правильный шов, потому что под рукой не было необходимого материала. Пришлось взять притупленную иглу и сложенную вдвое нейлоновую нить, которая часто рвалась, пока она накладывала шов. Скорее всего, останется некрасивый шрам. Не первый на его теле. Майка на нём была задрана вверх, что открывало вид на живот и немного на грудь. Ксио сняла резиновые перчатки, прошлась пальцами по чётко выделенным кубикам пресса и подняла край майки, чтобы лучше рассмотреть его. Под рёбрами, с левой стороны, был огромный шрам. Двушка увидела и много небольших круглых шрамов, которые были разбросаны по всей его груди. Такие же странные рубцы усеивали его правое бедро. У них были совершенно ровные края, и сами они были гладкими, будто на кожу ставили метки. Таких следов было много, только больше двадцати из них было на животе и бедре. Откуда у него могли появиться эти необычные знаки? Они выглядели жутко. Всё внутри сжалось в комок. Несмотря на это, его тело магическим образом продолжало притягивать её. Она не могла не прикоснуться к нему ещё раз.

― Чёрт, ― тяжело дыша, произнёс Элайджа.

В шоке Ксио отдёрнула от него руки. Она не ожидала, что он так быстро очнётся. У неё даже не хватило времени надеть на него наручники. Хотя в данный момент он вовсе не представлял для неё угрозу. Он схватился за бедро.

― Что ты сделала?

― Соединила концы трубок. Производитель дал пятилетнюю гарантию на герметичность соединения при температуре от сорока до восьмидесяти градусов Цельсия и давлении до ста атмосфер. Это быстроразъёмное соединение, очищенное, я дополнительно обработала его дезинфицирующим средством. Конечно, это совсем не долговечно, но соединение, мне кажется, получилось лучше, чем те провода, которые мне пришлось достать. Откуда в тебе такие супермодные электронные детали? Не то, что бы мне хотелось такие же, но думаю, что ты задолжал мне объяснение после того, как я помогла тебе, и ― хотелось бы особенно подчеркнуть ― не вызвала копов, хотя ты на меня напал.

― Копов? ― спросил Элайджа, попытавшись подняться. Это была глупая затея, из-за которой он мог бы так быстро очутиться в царстве грёз, что не успел бы даже дать согласие. Положив руку ему на грудь, она легко удержала его на месте.

― Лежать, ― приказала девушка ему и вручила в руку стакан приторного виноградного сока. ― Выпей это. Тебе необходимо пить больше жидкости, ты потерял много крови.

К её удивлению, он не стал возражать, а молча сделал глоток, словно чего-то ожидая.

― Не волнуйся, я не собираюсь травить тебя, ― заверила она его и накрыла одеялом, лежащим на краю дивана. ― Если бы я хотела избавиться от тебя, то просто оставила бы лежать и не полезла бы в свой холодильник, ища подходящую трубку. Теперь он не сможет замораживать воду. И да, не стоит благодарности.

― Ты хочешь сказать, что у меня в ноге какая-то деталь из твоего холодильника?

― А что мне было делать? Ты упал в обморок и отключился, а я… Передо мной был выбор: вызвать скорую, помочь тебе самой или не делать ничего. Шестое чувство подсказало мне, что санитары были бы очень удивлены открывшейся перед ними картине.

― Но не ты. ― Элайджа признательно кивнул и сделал большой глоток из стакана. ― Неплохо. Что ты сюда налила?

― Вишнёвый сок. Ты голоден? Я умираю с голоду, могу и тебе что-нибудь найти поесть. У меня не каждый день гостят похитители.

― Я не собирался брать тебя в заложники, подобного и в мыслях не было. Ты свободна, и если хочешь…

― …могу идти? Конечно же, но ты лежишь на моём диване. Это моя квартира, и если кто-то и должен уйти, то это ты!

― Тогда помоги мне встать на ноги. Не хочу быть для тебя обузой.

Ксио презрительно фыркнула.

― Тебя не хватит дойти даже до входной двери, а если и дойдёшь, то упадёшь в обморок на лестничной клетке. Какое счастье. Я и без этого пользуюсь дурной славой у своих соседей. Мы же не хотим вызвать их гнев при виде полумёртвого человека возле моей двери.

Прежде всего, ей не хотелось вызывать полицию. У Грегора были обширные связи и влияние. В её родном городе он платил некоторым полицейским зарплату. Наверное, она была параноиком, но с тех пор Ксио больше не доверяет полиции. Свои проблемы она старалась решать сама.

― Что это? ― спросил Элайджа, увидев перед собой сэндвич. Приподняв ломтик хлеба, который прикрывал начинку, он сморщил нос. ― Оно пахнет.

Девушка закатила глаза, серьёзно задавшись вопросом, из какой психушки сбежал этот тип.

― Это сэндвич. ― Она оторвала от него кусок и с наслаждением принялась жевать. ― Хлеб с сыром, ветчиной, листьями салата, помидорами и маринованными огурцами. Как видишь, его можно есть, ― сказала девушка и откусила ещё один кусок.

Он смотрел на её рот так, будто прежде никогда не видел, как другой человек ест.

― Это действительно вкусно и питательно.

С опаской Элайджа взял сэндвич и откусил от него крохотный кусочек, медленно жуя его. Как оказалось, еда пришлась ему по вкусу. Он отправил в рот огромный кусок.

― Вкусно. Так что это?

― Нельзя говорить с набитым ртом. ― Было странно наблюдать, как он, словно голодный до смерти, набросился на сэндвич, хотя сначала был скептически настроен к предложенному блюду. ― Я же уже говорила: хлеб…

― Нет, что это за хлеб? Из чего он сделан?

Странный вопрос.

― Его делают из злаков. Злаки ― это растения, как помидоры, салат и огурцы. Сыр делают из молока.

― Молока? ― скептически настроенным голосом переспросил он. Но это не помешало ему сделать огромный кусок.

― Да, как колбасу делают из животных продуктов.

Он тут же перестал жевать и недоверчиво посмотрел на неё с набитыми щеками. Если бы он был ребёнком, это смотрелось бы мило.

― Как думаешь, что это такое? Сыр ― это забродившее коровье молоко, а у ветчины и так говорящее название, окорок, это тазобедренная часть свиной туши.

Едва она закончила говорить, как его вывернуло, и всё содержимое оказалось снаружи, на полу.

― Это настоящее мясо? ― с трудом сказал он, попытавшись отдышаться. ― Вы убиваете и едите живых существ?

Этот факт явно рассердил его, и она предположила, что он был жёстким веганом. Только этого ещё не хватало.

― Правильней сказать, продукты животного происхождения.

Её немного задело его отношение. Не каждый день кто-то выплевывает ей на ноги приготовленную ею же от души еду.

― Извини. Я ещё никогда не ел мясо мёртвого животного. У нас вообще не едят пищу животного происхождения. Большая часть скота находится под защитой закона из-за угрозы исчезновения у меня в…

― У тебя?..

― Это не так просто объяснить. Я имею в виду…

― Слушай, Элайджа. Я даже не знаю твоего полного имени. Ты не думаешь, что было бы правильно назвать мне хотя бы свою фамилию? Откуда ты? Где тебе сделали такой шикарный протез?

Он сделал глоток из стакана.

― А это же не…

― Не бойся, это не прессованное животное. Продукт чисто растительного происхождения. Его изготавливают из винограда. Виноград ― это фрукт. Из виноградного сока можно также делать вино.

С какой стати она читала своему похитителю лекцию о продуктах питания? Ей же нужно было получить ответы на вопросы!

― Я читал о вине. Согласно декрету сто после ТВВ потребление алкогольных напитков запрещено.

― Запрещён алкоголь? Вино? Как скучно! ― Секунду она обдумывала его слова. ― Сто после ТВВ? Это какая-то секта или дата?

― Две тысячи сто тридцать девятый год от рождества Христова по вашему… старому летоисчислению. Прошло сто лет с тех пор, как закончилась Третья мировая война в две тысячи тридцать девятом году от рождества Христова.

― По нашему летоисчислению? Надеюсь, ты не собираешься мне втюхивать, что прибыл из будущего.

Ксио начала обдумывать, не вызвать ли ей тех милых господ в белых халатах, которые застёгиваются на спине.

Элайджа откинул волосы со своего выразительного лица. Они рассыпались каштановыми волнами к его широким плечам и интересно контрастировали с мужественными чертами лица. Угловатые черты, но полные губы, которые словно приглашали, чтобы их поцеловали. Ей снова пришлось быстро отделаться от подобных мыслей.

― Меня зовут Элайджа. Фамилии нет. Зачат первого февраля сто двадцатом году в Нью-Портленде, штате Мэн в Соединённых Штатах. Вырос в Нью-Манхеттене.

Зачат?

― Ты имеешь в виду, рождён. А почему у тебя нет фамилии? Чёрт, не могу въехать.

Бровь Элайджи приподнялась чуть наверх, выразив непонимание мужчины. Он явно не мог понять, что она от него хотела. Её последняя фразочка была ему незнакома. Язык, на котором они говорили, не был для него родным, и он также прибыл из будущего. Откуда он мог тогда… Хватит! Всё слишком нереально, чтобы быть правдой. Элайджа скорее был психом, который только что сбежал из психиатрической клиники.

― Я ничего не понимаю из того, что ты пытаешься сообщить. Согласись, что слова, которые ты произносишь, звучат, как сказка. Ты хоть раз попытался оглядеться? Ты не в каком-то там Нью-городе! Ты в моей маленькой квартире прямо под крышей в старой-доброй Германии две тысячи двенадцатого года.

― Я понимаю, что мои слова звучат неправдоподобно. Абсолютно незнакомый человек появляется у тебя в квартире, как гром среди ясного неба, даже не воспользовавшись входной дверью. Но я не вламывался к тебе. На этом самом месте, где ты живёшь, в моём времени находится здание правительства Соединённых Штатов.

― Ого! Я же уже сказала тебе, мы в Германии, не в Соединённых Штатах.

― Вопреки всем ожиданиям Третья мировая войнавелась без использования ядерного оружия. Её провели более хитрым способом. За один день международная инфраструктура рухнула. Это продолжалось три десятилетия, пока мы не создали то, что существует сейчас. Произошли некоторые изменения, ― Элайджа вздохнул, ― я знаю об этом только из исторических записей, даже моя мать к этому времени ещё не жила на этой планете. Соединенные Штаты ― это союз, охватывающий страны по всему миру. Бывшая Германия является одной из членов-основательниц союза.

― Ого! ― едва он закончил говорить, Ксио снова глупо воскликнула, поразившись его речи. ― А что из себя представляла эта Третья мировая война? Ты говоришь, она была в две тысячи тридцать девятом году? Через двадцать семь лет. Что ж, я прочувствую её на собственной шкуре. Как мило!

Элайджа прикусил нижнюю губу.

― К сожалению, так и есть. Но здесь ты в относительной безопасности. Германия была одной из стран, которые меньше всего боролись с последствиями войны. Конечно, и твоим землякам пришлось пожить в стеснённых условиях. Торговые отношения полностью пришли в упадок. Однако информационные технологии охранялись лучше, чем в других государствах. Педантизм, в котором их упрекали, защитил их от негативных последствий вредоносной программы.

― Какой-то компьютерный вирус?

― Современные войны проходили на другом уровне. Агрессором была небольшая страна на Ближнем Востоке. США запустили вирус в её сеть. Они планировали ликвидировать связные узлы террористических группировок. Их план сработал безупречно. Сеть была уничтожена. Но программа стала распространяться и дальше, охватив почти весь мир. Инфраструктура бесчисленного количества стран рухнула. Люди начали восставать. Многие умирали с голоду. В конечном счёте, борьба в который раз переместилась на поля сражения. Это была относительно быстрая война. Тем не менее, нам потребовалось больше тридцати лет, чтобы возместить нанесённый ущерб. Были созданы Соединённые Штаты, и мы вновь смогли использовать технологии, правда при крайне жёстких условиях.

― Дай угадаю, тоталитарный режим? ― Мысль о полном контроле и связанная с этим утрата свободы вызвала досаду. ― Вы злитесь на технологии и, несмотря на это, набрасываетесь на них, как сумасшедшие.

Не то чтобы она отказалась от техники, однако ей следовало, на её взгляд, пользоваться ею осторожно. Некоторые люди долгое время выпячивали подробности своей личной жизни перед публикой в социальных сетях. И те же самые люди одновременно кричали: «Меня не снимать!», если камеры устанавливались в общественных местах для борьбы с преступностью. Добро пожаловать, прекрасный новый мир!

Элайджа не стал возражать ей.

― Такова моя жизнь, другой я не знаю. Что прикажешь мне делать? Спрятаться в гетто, как другие повстанцы? Жить там без электричества и техники? Люди живут там, как звери. Они ютятся в тесноте и страдают от болезней. ― На его лице отчётливо отразилось недовольство. ― Я был зачат в этом мире.

― Зачат? ― И снова это слово. Хотя на первый взгляд его история казалась очень неправдоподобной, лжи в его словах она не почувствовала. За несколько лет, проведённых с Грегором, у неё печальным образом развилось тонкое чутьё к неправде. К сожалению, Ксио разоблачила его во лжи слишком поздно. ― Когда ты родился?

― Не знаю. Я был зачат посредством экстракорпорального оплодотворения в одной из лабораторий Нью-Портленда. Моя мать была учёным, которая нашла признание в области генетики и репродуктивной медицины. Мой отец окончил университет, показав наивысшие успехи по медицине и гигиене. Он сдал тест на IQ на сто шестьдесят баллов. После полного созревания в инкубаторе меня передали на законное попечение моему опекуну.

Его слова звучали как угодно, но только не нормально. Девушка ощутила к нему глубокое сочувствие. Наверное, такой была его жизнь, но ей показалось, что она ему была не по душе.

― Ты был зачат в пробирке? А потом девять месяцев рос в каком-то приборе?

― Не девять месяцев. Созревание эмбриона до состояния человека, готового появиться на свет, длится в инкубаторе всего шесть месяцев.

― Созревание? Извини, но это абсурд! Ребёнок растёт в животе матери, и беременность длится девять месяцев.

Младенцы на заказ. Наверняка, от биологического отца, которого выбрала его мать, ему достался не только его ум, но и цвет волос и глаз, рост и пол. Как из каталога. От его речей голова пошла кругом. Ребёнку были необходимы тепло и забота матери до и после рождения. Не стерильная лаборатория, в которой его вырастили. Таинство зачатия, то, как возникает жизнь, ― было чудом. Её ужаснуло, что это превратили в чисто клинический процесс.

― Есть ли у вас в таком случае вообще?.. Ну, ты уже понимаешь, что.

Почему она всегда вела себя как закомплексованный подросток, когда речь заходила о сексе? И почему она вообще разговаривает с каким-то душевнобольным об интимных вещах?

― Половой акт? Конечно! Только он больше не служит для размножения. По этой причине одна из самых известных мировых религий отвергает его. Она считает половой акт невинным удовольствием, а не грехом, ― Элайджа усмехнулся, развеселившись от её вопроса. Кажется, от недомогания и след простыл. ― Какое счастье, что я не исповедаю эту религию. Моя мать была учёным и атеисткой.

Она пощёлкала пальцами.

― Дай угадаю. Ты говоришь о католицизме?

Элайджа одарил её этой особенной обольстительной улыбкой и пристально посмотрел в глаза. Чтобы ни было с его глазами, из-за механического воздействия или нет, но они были до умопомрачения красивыми ― от них у неё сносило крышу. По-другому Ксио не могла описать то, как она вела себя по отношению к нему.

― Это религиозное направление, которое действительно вытекло из католицизма. Его представители крайне строги в толковании своего вероисповедания. Совет Соединённых Штатов упрекает их в сектантских движениях, но это не мешает их деятельности, ведь конфессия заключает более двух миллиардов сторонников по всему миру. ― Элайджа покачал головой, решительно пояснив свою точку зрения. ― Согласно Конституции, государство и религия неукоснительно должны быть отделены друг от друга. Но на практике всё выглядит иначе. Религия имеет колоссальное влияние на повседневную жизнь. На некоторые темы накладывается табу.

― Тогда это должно измениться в будущем, немного, по крайней мере.

― Ты нормально воспринимаешь мои слова.

― Какие? Что ты притворяешься, будто пришёл из будущего?

Ксио всё ещё колебалась. Или у него ужасная травма, или у неё бред. Возможно, оба варианта были верными?

― Я говорю абсолютную правду. ― Его голос зазвучал немного настойчиво. ― Меня зовут Элайджа. Мой идентификационный номер 0001 0490 0102 0120 1666. Я…

― Идентификационный номер? ― Она поднялась со стула, на котором до этого удобно устроилась перед диваном, где он сидел. ― Ты не номер! ― Она скрестила руки на груди и заметила слишком поздно, как тем самым соблазнительно выставила напоказ свою грудь. Девушка быстро опустила руки вниз.

Неужели за последние двадцать четыре часа она утратила все инстинкты самосохранения? Почему она носилась полураздетая перед абсолютно незнакомым сумасшедшим и, возможно, опасным мужчиной?

С заминкой и под его весёлым взглядом она схватила спортивные штаны, которые лежали на стопке вещей у дивана, и прокашлялась.

― Итак, Элайджа без фамилии из будущего, что тебе нужно от меня?

Ксио продолжила играть в его игру. Пока что.

Улыбка слетела с его лица. Он сжал губы, а взгляд заледенел. От этого ей стало страшно. Она отошла от него и будто бы, между прочим, поплелась на небольшую кухню. Зайдя за барную стойку, она почувствовала себя в безопасности.

― Я состою в МРК ― Международном разведывательном корпусе. Это подразделение специального назначения, действующее по всему миру. Мы разыскиваем преступников. Мне было поручено найти убийцу, и я следовал за ним по пятам. Когда уже собирался схватить его, он выбрал единственный оставшийся путь к спасению ― пройти сквозь время. Я последовал за ним. При переходе он повредил мой хронометр, который теперь непригоден для починки, ранил и специально выбросил меня.

Кого же он ей напоминал? Немного терминатора. Элайджа был из кожи и плоти ― то, что ранее попалось ей на глаза, точно принадлежало человеку. За исключением той штуки из мышц. На негнущихся ногах она неуклюже двинулась, стараясь переступать многочисленные пятна крови на полу, в сторону холодильника, содержимое которого осталось практически целым и невредимым, несмотря на землетрясение, которое, как оказалось, таковым не было. Взяв с полки бутылку крепкого ликёра, она поставила её на стойку. В куче осколков разбитой при землетрясении посуды Ксио сумела найти целые рюмки. Две из них она сполоснула водой, наполнив спиртным. Одну рюмку поставила на стойку и толкнула в сторону Элайджи, а другую тут же опрокинула сама и налила ещё.

Он принял её немое приглашение и, прихрамывая, направился на кухню.

― Твой криминальный приятель здесь? Прямо сейчас?

Продолжая смотреть на свою порцию выпивки, она провела указательным пальцем круг над краем рюмки. Что она здесь делала? Ещё даже не было десяти утра, а она успела заложить за воротник. Прежде чем девушка не смогла бы устоять перед соблазном напиться, она поставила бутылку обратно в холодильник.

Вздохнув, Элайджа облокотился о барную стойку. Ему стоило усилий стоять здесь, что было немного удивительно. Если бы она была ранена, то, вероятнее всего, лежала бы на полу, поскуливая от боли. Кивнув, он взял в руку рюмку и повторил то, что она продемонстрировала до этого, резко опрокинув содержимое. У него было очень смешное выражение лица, и Ксио с трудом сдержала усмешку.

Мужчина закашлялся и взял у неё протянутый стакан воды, залпом выпив воду.

― Что это было? Ты хочешь меня отравить?

― Думаешь, я тогда выпила бы это? Это, дорогой, был алкоголь.

― Гадость. Почти такой же ужас, как та еда, которую ты мне давала.

― О, благодарю! Если тебе не нравятся мои кулинарные шедевры, можешь смело уходить! ― Её сэндвичи не были блюдом высокой кухни, но его реакция задела её больше, чем она хотела признать. ― Где дверь, ты знаешь.

Он поднял две руки вверх и покачнулся.

― Я бы ушёл, если бы мог. Но не могу не потому, что твоё общество мне неприятно, а чтобы не подвергать тебя опасности. Преступник, которого я преследую, здесь, и он не может сбежать отсюда. Он будет в ярости из-за того, что я уничтожил его хронометр. И будет искать меня.

― Ты больше не сможешь вернуться домой?

― Мне придётся ждать подкрепление. Только с чей-то помощью смогу вернуться в своё время.

Было видно, что он не испытывает особой радости от такого расклада. Будь она на его месте, то тоже не была бы счастлива, если бы её выбросило в такой лачуге.

Его выбросило ― одного и раненого. И теперь он предоставил свою жизнь в руки совершенно незнакомого человека. В её.

На мгновение Ксио закрыла глаза. Должно быть, у неё стокгольмский синдром. Иначе как объяснить огромное сочувствие к нему? И почему всё, что он ей поведал, она приняла за правду? Ксио начала по-настоящему верить его словам. Кроме того, выгнать его в таком состоянии на улицу было бы бесчеловечно.

― Пожалуйста, сядь, иначе ты снова можешь хлопнуться в обморок. Если хочешь, я могу ещё что-нибудь приготовить тебе поесть. В этот раз без продуктов животного происхождения. Мне бы не хотелось ещё раз оскорбить твою тонкую гурманскую душу.


ГЛАВА 4


Слово «неприхотливый» несомненно лучше описывало вкусовые предпочтения Элайджи, нежели «гурман».

Безвкусный ломтик тоста с арахисовым маслом, малиновым желе и с кусочками банана можно было назвать как угодно, но только не едой для гурманов. Если такая еда придется ему по вкусу, девушка будет довольна. Он жадно съел четыре таких тоста, три яблока и выпил литр виноградного сока. Затем чрезмерно похвалил ее кулинарные способности. Ксио задумалась, что бы он сказал о действительно вкусной еде? Если будущее такое скучное и однообразное, она бы предпочла остановить время.

— Кофе, как и все стимулирующие вещества, вместе с алкоголем у нас запрещены. — Его слова вытянули ее из мира грез. Он держал чашку с уже остывшим кофе и уже не в первый раз нюхал напиток. — Пахнет превосходно.

— Кофе приятный на вкус, пока теплый. — Её сердце разрывалось, когда она наблюдала, как Элайджа смотрел на кружку с горячим напитком, не решаясь сделать глоток. — Никакого алкоголя, никакого кофеина. Что вы делаете, когда хотите повеселиться? Вам приходится прятаться в подвале, чтобы посмеяться?

— В подвале? Нет, мы по-разному проводим свободное время, собираемся вместе.

— Что вы делаете? Идете на футбольный матч? На концерт? На вечеринку? Вы слушаете музыку? Смотрите фильмы?

Она увидела, как в его глазах появлялись вопросы.

— Что вы делаете?

Элайджа снова взглянул в чашку.

— У вас есть такой большой выбор? — Девушка не хотела его обвинять, но в ее тоне все-таки чувствовались оскорбительные нотки. Она с уверенностью сунула в его руку пульт от телевизора. Он ничего не делал, просто смотрел на нее.

— Это телевизор. — Ксио указала на плоский экран, который висел на противоположной стене. — Чтобы включить телевизор, нужно нажать на красную кнопку. С помощью стрелок, которые слева, можно изменить громкость, те, что справа переключают каналы. Это пока все, что тебе нужно знать. — Раздался звонок в дверь и Ксио испугалась.

— Ты кого-то ждешь? — Элайджа встал с дивана и бросил взгляд на входную дверь.

— Нет. — Никто не приходил к ней в гости. У нее не было друзей. Она лишь изредка общалась со своими коллегами по работе. Тесной дружбы девушка ни с кем не водила. Она была не против мило поболтать во время работы, но когда разговор касался личных тем, Ксио замыкалась. «Только не будь никому должна» — так звучал её девиз. После той истории с Грегором она старалась не открываться другим людям. До сих пор она так и не приглашала никого из своих знакомых к себе домой.

Снова зазвонил звонок, но уже в сопровождении настойчивого стука в дверь.

— Это из Управления по вопросам общественного порядка, госпожа Диаз. Мы получили жалобу на вас. Пожалуйста, откройте дверь.

— Что такое Управление по вопросам общественного порядка?

— Это как младший брат полиции. — Черт возьми. Она догадывалась, что от нее хочет офицер. Из-за всего того адского шума, который был вызван появлением Элайджи, она должна была ожидать немедленного визита полиции. — Сядь, включи телевизор и позволь мне разобраться с этим самой. — По пути к двери девушка схватила свитер из кучи в шкафу и надела его. Она не хотела предстать перед служащим порядка в полуобнаженном виде.

— Ксио, — крикнул ей вслед Элайджа. Она повернулась к нему и глубоко вздохнула. Он боялся, что она выдаст его, и, честно говоря, она тоже подумала об этом на мгновение. Но только на секунду, потом быстро отбросила эти мысли. Элайджа не врет. Все, что он рассказал, было реальностью. Для него. Другое дело, что она об этом думала. Ксио сомневалась, была сбита с толку и все еще не знала, что делать со своим незваным гостем. Ее голова не воспринимала неопровержимые факты и цеплялась за реальность — ее реальность. Но, с другой стороны, её душа и сердце были совсем другим делом.

— Не волнуйся, я справлюсь.

— Спасибо. — Она видела, что Элайдже не хотелось оставлять ее одну в этой ситуации. Он все еще боялся, что она ударит его ножом в спину.

— Может быть, тебе лучше пойти в спальню, — предложила она, успокаивающе улыбнувшись ему.

Глубоко вздохнув, Ксио взъерошила волосы, чтобы было похоже, как будто она только встала с кровати. С ее непослушными волосами ей не понадобилось много времени. Она всегда выглядела так, словно ее волосы никогда не видели расчески и щетки. Прежде чем открыть дверь, она убедилась, что Элайджа уже точно ушел в спальню.

— Доброе утро, госпожа Диаз, — поздоровался с ней мужчина лет пятидесяти, одетый в форму.

Широко зевнув, она ответила на его крепкое рукопожатие и попыталась причесать свои волосы рукой.

Ее актерская игра не была достойна Оскара, но все, что ей нужно было сделать, это убедить коренастого служащего правопорядка поверить её словам.

— Доброе, — ответила она, прислонившись к дверному косяку. Усталость сыграть не удалось.

— Глядя на вас, госпожа Диаз, могу сказать, что вечеринка прошлой ночью была действительно захватывающей. Ночью ваша соседка вызвала полицию. И, к сожалению, я узнал, что это было уже не в первый раз. Однако полиция не увидела острой необходимости в своих действиях и направила жалобу в Управление по вопросам общественного порядка. Что вы можете сказать в свое оправдание? — Назидательный тон служащего раздражал ее. Почти так же, как и ее соседка, которая слышала даже как чихают блохи. Однако вчера девушка таки дала ей достаточные основания для вызова полиции. Ей нужно было придумать правдоподобное оправдание, и у нее уже была идея, на кого перевести стрелки.

— Мой бывший муж, — вздохнула она, театрально закатив глаза. — Он появился здесь прошлой ночью, а что случилось дальше… — девушка прижала руку к груди и глубоко вздохнула, выдержав драматическую паузу, — …можете спросить у моей соседки. Что касается моего бывшего мужа, я уже давно добилась судебного запрета. Вы можете это легко проверить.

— И он был здесь вчера ночью, и…

— Сделал то, что делает всегда, когда хочет превратить мою жизнь в ад. Он разгромил мою квартиру. — Она указала на пятно от ожога на своем ковре, которое можно было увидеть возле двери без всяких усилий.

— Он давал волю рукам? — Назидательный тон служащего сменился искренней озабоченностью. Господин Леонхард, как она могла заметить по нашивке на его форменной куртке, принадлежал к тому типу людей, которые выполняли свою работу с полной отдачей.

— Если бы он это сделал, я бы вызвала полицию, а не соседку, — высокомерно возразила Ксио. — Я правда так бы и поступила. Но после того как он испортил мой ковер, разбил посуду и плакался в мою жилетку, унес ноги, как трус. Грегор был пьяный в стельку, как это часто бывает.

— А почему вы не вызвали полицию?

— Постороннему человеку трудно объяснить это, но… — Театрально вздохнув, Ксио посмотрела мистеру Леонхарду в глаза. — Он мой бывший муж. Было время, когда нас связывало что-то большее, нежели неприязнь. Сейчас это, скорее всего, жалость с моей стороны. Он жалкий слабак, который ничего так и не смог добиться за свою убогую жизнь, — она напыщенно фыркнула. — Но, поверьте мне, он заплатит за это! — Ксио указала на кучу осколков в своей кухне, притворяясь возмущенной. Она должна поменять мнение о своих актерских способностях, ведь ее игра была почти достойна экранизации. Временами она сама поражалась, откуда у неё такой сомнительный талант к вранью.

— Принял ваши слова к сведению. В следующий раз обязательно позвоните в полицию, госпожа Диаз. Поверьте мне, я слишком много раз видел, чем это может закончиться. — Пожилой мужчина смерил ее понимающим взглядом. — Надеюсь, вы меня поняли. Я выполнил свой долг и сообщил вам о вашем правонарушении. Эту информацию также передам вашей соседке. Я скажу ей, что вы раскаялись и осознали свою вину. Только не уличите меня во лжи.

— Это больше не повторится. Если он снова появится здесь, я вызову полицию. Можете не сомневаться. — И это не было враньем. Если бы ее бывший на самом деле появился здесь, она бы набрала сто десять или убежала без колебаний. С Грегором лучше не связываться.

— Договорились. До свидания.

Она попрощалась с улыбкой на лице и закрыла дверь, испытывая огромное облегчение от того, что ей удалось так легко от него избавиться.

У неё только что был шанс сдать Элайджу, но Ксио этого не сделала. Либо она страдала явной формой стокгольмского синдрома, либо… нет, это однозначно, даже если она и не была уверена, почему защищала его после такого тяжелого знакомства. Ее лучшая подруга Жанна, с которой, к сожалению, она перестала общаться благодаря Грегору, часто в шутку называла ее Матерью Терезой, потому что девушка всегда хотела кому-то помочь. Будь то коллега на работе или нищий на улице. Ксио была чрезвычайно милосердной. Она просто чувствовала необходимость помогать людям, у которых дела шли плохо, пока это было в ее силах. Возможно, поэтому она и пожалела Эайджу.

Ксио быстро направилась в спальню, чтобы сообщить ему хорошие новости.

— Все… — она резко остановила свой восторженный поток слов и закончила фразу тихим шепотом, не желая его будить, — …в порядке.

Мужчина спал на ее кровати, плотно закутавшись в одеяло. Прядь волос упала ему на лицо. Уголок его рта подрагивал. На его обычно безупречной коже между бровями появилась глубокая морщина, говорящая о настороженности, которая не покидала его даже во сне. Солдат до мозга костей и чертовски сексуален. Ксио на цыпочках вышла из комнаты и беззвучно закрыла дверь.

Несмотря на то, что был только полдень, девушка от усталости задремала перед телевизором. Ей удалось хоть немного отоспаться. Проснувшись, она почувствовала себя так же неприятно, как и прошлой ночью. Ксио была мокрой от пота и дрожала от кошмара. Слезы текли по ее щекам. Ком в горле мешал ей дышать, и он никак не проходил, неважно, сколько бы раз она ни глотала и сколько бы воды ни пила. Ее сердце билось со скоростью колибри. Грудь болела так сильно, словно на нее давил тяжелый груз. Эти дурацкие кошмары не были новым явлением, они просто никак не прекращались. Что бы она ни делала. Ни терапия, ни лекарства не помогали ей избавиться от страданий, которые принес в ее жизнь Грегор. Ксио знала, почему почти каждую ночь её мучили кошмары, но от этого её жизнь не ставала более сносной.

— …прошлой ночью во Франкфурте-на-Майне произошло крайне зверское преступление. Молодая мать была найдена убитой через тридцать шесть часов после исчезновения. Полиция активно ищет виновного и просит помощи у населения, — звучал голос ведущей новостей через динамик телевизора.

— Это был он.

Ксио обернулась. Элайджа стоял за диваном, уставившись на телеизображение.

— Он? Ты уверен? Я имею в виду, ты здесь меньше двадцати четырех часов. — Ее голос был хриплым. Девушка тяжело сглотнула, борясь с комом в горле.

— Преступник не вошел в линию времени в тот же момент, что и я. Он попал к вам из временного коридора раньше меня, речь может идти о минутах, часах или даже днях. — Мужчина похромал к ней и рухнул на диван. Ксио думала, что сон пойдет ему на пользу. Но он выглядел слабым и даже бледнее, чем до незапланированного сна. Он излучал тепло, словно доменная печь, а взгляд был какой-то стеклянный. Видимо у него жар. Раз температура поднялась, то это очень серьезно. Ксио положила руку ему на лоб, чтобы проверить свою догадку. Его лоб был горячим и потным. Элайджа вздрогнул от ее прикосновения, но ничего не сказал.

— Это его рук дело. Его тип жертвы: молодые замужние женщины, которым нет и тридцати лет. Он не отдает предпочтение определённому цвету кожи, волос или глаз. Его волнует только то, чтобы они были замужем. Он насилует и пытает свою жертву ровно двадцать четыре часа. Затем убивает зверским образом. Для каждой женщины он выбирает иной способ убийства. Своей первой жертве он перерезал горло. Жертву номер два задушил. Третью удавил подушкой. После того как девушка умирает, он возвращает ее в то место, где похитил. В случае с двумя потерпевшими это была их собственная квартира. Ему уже дважды удалось скрыться от следственных органов. Я застал его врасплох с жертвой номер три, и началась погоня.

— Ты уверен, что это он? — Ксио почувствовала себя совсем по-другому после услышанных жестоких актов насилия.

Элайджа кивнул и тихонько закашлял.

— Он берет трофеи со своих жертв. Ваши следственные органы не придают данную информацию огласке, так как речь идет о познании преступника. Но я в этом уверен.

— Какие трофеи? — Неужели она действительно хотела знать, что этот сумасшедший забирал у своих жертв? Но вопрос выскользнул с её губ, прежде чем она успела подумать об этом. Элайджа одарил ее многострадальным взглядом. Девушка подозревала, что ответ ей не понравится.

— Безымянный палец правой или левой руки. В зависимости от того, где у них был вытатуирован или биочипирован идентификационный номер зарегистрированного партнера. — Он взглянул на ее правую руку, на которой, к сожалению, было вытатуировано обручальное кольцо. Эта сумасшедшая идея принадлежала Грегору. Теперь она чувствовала себя заклейменной, как какой-то скот. В эйфории от первой влюбленности Ксио была в восторге от этой идеи, но сегодня она бы не сделала ничего подобного. Такое обручальное кольцо она не могла снять. Конечно, она могла бы стереть краску с кожи лазером, но для этого у нее не было финансовых средств. Когда девушка выходила на улицу, то прятала татуировку под кольцом.

— У нас немногие пары открыто выставляют напоказ свои отношения.

Такая же ситуация и с сексуальной жизнью, это личное и об этом не говорят.

Какое убогое будущее.

— Вы целуетесь на улице? Держитесь за руки?

— Нет, это противоречит параграфу двести десять и является нарушением норм общественной морали. Близкие люди должны держаться друг от друга на расстоянии не менее пятидесяти сантиметров. Все разрешено только в пределах собственных четырех стен.

— Я могла бы обойтись без объятий с совершенно незнакомыми людьми в метро, ​​но все остальное — это перебор. — Ксио покачала головой. — Никаких прощальных поцелуев украдкой у двери дома после первого свидания? Ах, я забыла, вы же, ребята, не ходите на свидания. В твоем будущем, кажется, никто не знает, что такое веселье.

— Это не мое будущее, это мое настоящее. — Элайджа искоса посмотрел на нее. — Я не могу изменить мир, в котором родился.

— А как насчет повстанцев, о которых ты упоминал?

— Они изгои и живут в нечеловеческих условиях. Держат животных не только для своей выгоды, но и для удовольствия. Это не жизнь.

— Это тоже жизнь, даже если тебе кажется, что она не оправдана. Но я не хочу тебя поучать. — Девушка махнула рукой. — Ты уверен, что этот убийца — тот самый, которого ты ищешь?

Элайджа безмолвно кивнул. Тяжело вздохнул и потер затылок.

— И что ты собираешься делать? Ты можешь просто уступить это дело местной полиции.

— Нет. Это мое дело. — Он встал и приземлился бы на свою упрямую задницу, если бы Ксио не схватила его за руку и не потянула обратно на диван. Элайджа схватился за грудь, с трудом переводя дыхание. — Полиция не в силах остановить его. Он… — мужчина запнулся, глядя на нее измученным от лихорадки взглядом, — этот человек не похож на меня. Он элитный воин с улучшенной генетикой. Его дееспособность намного превосходит мою. Он быстрее, сильнее и умнее работников вашей полиции.

— У вас в будущем так много всяких мер предосторожностей и запретов, но вы создаете серийных убийц? Это меня беспокоит.

— На самом деле все не так.

Ксио видела, как каждое слово забирало его силы.

— Перед вступлением в программу нас проверяют. Тестируется также наша физическая и психологическая пригодность. Исаак прошел испытание. Он был образцовым человеком для этой программы, пока…

Как бы ей ни хотелось услышать продолжение его истории, но это не пойдет ему на пользу, а Ксио о нем беспокоилась. Ему нужен покой и лекарства. Девушке удалось без усилий положить его ноги на диван. Он лишь лениво протестовал, так как был слишком измотан.

— Прежде чем ты сможешь отправиться в погоню за убийцей, ты должен привести себя в форму. Ты сейчас очень слабый, легкий ветерок может сбить тебя с ног. Отдохни. Я отойду ненадолго и принесу тебе лекарство. — Элайджа уже не слышал её последних слов, так как заснул некоторое время назад.


ГЛАВА 5


Уже светало, но Элайджа продолжал спать. Он даже не проснулся, когда Ксио вернулась после более чем трехчасового отсутствия, добывая для него столь необходимые антибиотики. Достать лекарство оказалось сложнее, чем она думала. Девушка притворилась больной, что было, на самом деле, не в ее стиле. Была суббота, поэтому ради Элайджи она обратилась в службу экстренной медицинской помощи. Послушав ее притворный кашель, молодой, очень преданный своему делу врач, поставил диагноз воспаление легких. Он порекомендовал позже сделать ей рентген и некоторые анализы и отправил домой отдыхать с упаковкой антибиотиков и жаропонижающим средством.

Некоторое время девушка находилась в смотровом кабинете одна, она использовала эту возможность, чтобы набрать разные принадлежности, необходимые ей для надлежащего ухода за Элайджей. Ее дамская сумочка была битком набита бинтами, шприцами, дезинфицирующим средством и лекарствами. Да, она даже подумала об атравматическом шовном материале после того, как сегодня утром зашила его нестерильной нейлоновой нитью.

Обратный путь пролегал мимо небольшого супермаркета. Там Ксио запаслась продуктами для своего гостя, который отказывался есть мясо. Было сложно не покупать продукты животного происхождения, но девушка не была святее Папы Римского. Молочный белок в тостах его не убьет. Если он не будет знать, что ест.

Еда сейчас была наименьшей из его проблем. Из-за зараженной раны на ноге температура поднялась до сорок одного градуса. Рана воспалилась, несмотря на всю её осторожность и стерильную работу. Лекарство должно помочь, если микробы в ноге мистера из Будущего не выработали устойчивость к антибиотикам. Ксио надеялась, что речь идет о существующих на сегодняшний день микробах. Вероятно, это и было причиной того, почему мужчина был настолько восприимчив к заражению? Возможно, что возбудитель этой инфекции перестанет существовать почти через двести лет. Но в будущем, вероятно, распространятся множество других неприятных бактерий и вирусов, которые будут поражать иммунную систему. Ксио с радостью отказалась бы жить в описанной Элайджей мрачной антиутопии, причиной тому не только наличие разных микроорганизмов. Ее жизнь не была идеальной. Ей приходилось каждый день бороться за свое место под солнцем. Как и большинству людей на этой планете. Конечно, в её жизни не все было позитивно. Существовали безумные диктаторы, которые могли в любой момент нажать на красную кнопку. Голод, стихийные бедствия, многие животные оказались под угрозой исчезновения. Окружающая среда с каждым днем ​​разрушалась все больше, но у нее все еще было то, чего ей так не хватало в будущем Элайджи: свобода. Элайджа родился в мире, где все, казалось, подчинялось жестким правилам. Свободой воли человека пожертвовали ради блага общества. В основе, наверное, лежала благородная идея. Однако, по ее мнению, в такой системе жертвой стал каждый человек. Зачатие в холодной лаборатории без акта любви. Сколько любви может дать мать ребенку, которого ей даже не разрешают на улице брать за руку или даже просто взять на руки? Это же своя плоть и кровь! Нет, это было за пределами ее воображения. Контакт с людьми был важен. К примеру, рукопожатие при встрече.

Искреннее объятие, когда вы встречаете старого друга после долгой разлуки. Или нежный поцелуй, когда только начинаете встречаться. Неважно, встреча посреди толпы или поцелуй украдкой перед дверью родительского дома с первой любовью.

Все это было ей необходимо, как глоток свежего воздуха. В последние годы таких жестов любви было немного. Грегор загнал ее в изоляцию.

Несмотря на физическое насилие, которое он ей причинял, Ксио ненавидела его больше всего из-за вынужденного одиночества.

Элайджа проснулся с тихим стоном и сразу вскочил в испуге. Он мучился от высокой температуры и, казалось, был не в себе. Мужчина сидел прямо и мог совершать какие-то минимальные действия, поэтому Ксио не теряла времени и дала ему лекарство от температуры. После этого она хотела лечь в свою постель, но он решил по-другому. Элайджа схватил ее за запястье и потянул на диван рядом с собой. Не прошло и секунды, как он снова крепко уснул. Девушка ласково похлопала его по плечу и погладила вспотевшие волосы. Она провела пальцами по его четко очерченной линии подбородка и на мгновение задержалась на его пухлых губах. У него были самые красивые губы, которые она когда-либо видела у мужчины. Такие чувственные и привлекательные.

Следующее, что девушка сделала, было совершенно нетипично и неуместно в данной ситуации, но она наклонилась над ним и прикоснулась своими губами к его губам. Они были горячими и в то же время сладкими, мягкими и соблазнительными. Украв этот невинный поцелуй из его уст, Ксио почувствовала покалывание в животе.

Какого черта она делала? Она поцеловала беззащитного мужчину, а вдруг он этого не хочет? Что, если миссис XYZ ждет его дома, исполненная тоски, и изводится от заботы о нем?

Но когда Ксио почувствовала его теплую руку на своей шее, все мысли вылетели из её головы. Элайджа приподнялся и притянул ее лицо к своему так близко, что их губы почти соприкоснулись. Их разделяли всего лишь миллиметры. Его пьянящее горячее дыхание щекотало чувствительную кожу ее губ. Его рука скользила по ее спине, спускаясь по позвоночнику чувственно и медленно, от чего у нее перехватило дыхание. Ксио едва осмелилась сделать выдох, боясь, что он отстранится. Но он продолжал исследовать ее тело. Ксио ощущала его горячую ладонь на своей спине, и, несмотря на тепло, мурашки пробежали по её коже. Так приятно. Девушка прикусила нижнюю губу, чтобы подавить вздох. Ей это удалось лишь отчасти, и из её горла вырвался тихий звук. Его губы коснулись ее. Она растаяла, когда чувственная дрожь пробежала по телу, вызывая приятное покалывание в животе. Ее сердцебиение ускорилось. Ксио отвечала на его неторопливые ласки. Рука Элайджи скользнула с шеи вниз по горлу к ложбинке между грудями. Наконец, он схватил ее за талию и бесцеремонно прижал к своему телу, она чувствовала его мускулы, и ей казалось, будто они вылиты из стали.

— Зара, — имя почти беззвучно сорвалось с его губ.

Зара?

Имя произвело на неё эффект ледяного душа. Ксио медленно оттолкнула его от себя. Чем она думала? Как могла быть такой глупой? У мужчины была лихорадка, и он был явно не в себе. Она бессовестно воспользовалась его уязвимым состоянием. Только произнесенное им слово спасло ее от огромной глупости.

Эдайджа даже толком не проснулся в этот интимный момент. Его дыхание стало поверхностным, и вскоре он снова крепко уснул. Девушка чувствовала себя плохо. Она на цыпочках пошла в свою спальню, подальше от него, чтобы у неё больше не было возможности принять какое-то импульсивное решение.


***

Когда Ксио проснулась, ее собственный крик все еще разносился эхом по комнате. Она была так взбудоражена этим кошмаром, что даже не могла вытереть слезы с глаз. Ее руки дрожали, из горла вырвался еще один громкий всхлип. Сквозь дебри своего страха она почувствовала присутствие Элайджи.

— Что случилось? — Он стоял у двери, тяжело дыша, все еще выглядя смертельно бледным. Через мгновение он уже оказался у ее постели. Элайжда держал в руках ту странную штуку, с помощью которой усыпил ее ранее. Что он задумал? Ксио отшатнулась от него, ударившись спиной о металлическое изголовье своей кровати. Ей всегда требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после резкого пробуждения от своих кошмаров. Она уже и так чувствовала себя достаточно неудобно после вчерашнего поведения. А сейчас её поймали в такой уязвимой ситуации, и её положение можно назвать как угодно, но только не «прекрасным».

— С тобой все хорошо?

— Разве похоже на то? — она ​​ответила резче, чем намеревалась.

— Нет. Ты кричала так, будто кто-то собирался обидеть тебя. — Элайджа сглотнул и сел на край ее кровати. — Я действительно подумал, что кто-то причиняет тебе вред. — Мужчина опустил свой взгляд, сложив руки. — Ты помогла мне. Возможно, я смогу помочь тебе?

— Кто такая Зара? — Порой ее рот говорил быстрее, чем она думала.

Элайджа посмотрел на нее с удивлением.

— Откуда ты знаешь ее имя?

Ксио перевела взгляд на свою постель. Девушка была слишком смущена, чтобы объяснять.

Когда она не ответила, он продолжил:

— Вчера я чувствовал себя отвратительно. Мне очень жаль, если я сделал что-то не так. — Элайджа взъерошил свои густые волосы, смущенно улыбаясь. Этот жест придавал ему мальчишеское очарования, и ей казалось это чрезвычайно привлекательным. — Я говорил во сне?

— Нет, не во сне, — пробормотала она. Элайджа оправдывался, хотя это она поступила неправильно. Но тот факт, что он этого не помнил, немного успокоил ее. Не было никакой неприятной неловкости, которая стояла бы между ними и усложняла их отношения. — Ты упоминал это имя. Это твоя девушка? Или жена?

— Зара была моей возлюбленной. Но хватит обо мне. Что тебя так беспокоит, Ксио? Кто виноват в твоих кошмарах?

Девушка сглотнула ком в горле. Эти вопросы тронули её до глубины души, ведь казалось, что он искренне интересовался ее судьбой. Только стоило ли открываться ему? Рассказать ему все о ее прошлом и связанных с ним страхах?

— Мой бывший муж. Он превратил мою жизнь в ад на долгое время. Мне пришлось сбежать от него, скрываться и оставить свою прежнюю жизнь позади.

— А как же органы власти?

— Они мало что делают. Что они вообще могут сделать?

В ответ последовала тишина, и это служило причиной, почему она не хотела рассказывать о своей проблеме другим. Элайжда смотрел на нее, не отводя глаз. Она не хотела жалости, чтобы к ней относились по-другому, желала только тишины и покоя.

— Они ничего не делают?

Его вопрос рассердил ее.

— Пока он лишь угрожает мне и не предпринимает никаких действий? Нет, сейчас это им неинтересно.

— Не интересно? — Элайджа вышел из себя. — Ни одна женщина не заслуживает такого обращения. Тебе нравится представлять мое будущее в черном цвете, но не все так плохо. Роль женщины установлена. Они — опора нашего общества, их долг — производить на свет наше потомство.

Ксио не была уверенна, как к этому относиться.

— Вы едете вместе в лабораторию и выбираете младенца из каталога? Ты поступил бы так со своей женой? — Ладно. Вопросы были явно ниже пояса. Она хотела извиниться.

— Если бы Зара хотела ребенка, то да. У нас было разрешение иметь двоих детей и свобода в выборе пола. — Она подумала, что это бессмысленное вмешательство в природу, но на этот раз смогла держать свой болтливый язык за зубами. Тем не менее, он выглядел обиженным, черты его лица стали неподвижными. — То, что женщины в мое время не должны проходить через изнурительный акт родов, не означает, что наших детей не любят и не ждут с нетерпением. — Уголок его губ приподнялся. — Есть пары, которые никогда не получают разрешения зачать ребенка. В том случае, если их гены не идеальны или они не располагают необходимыми финансовыми средствами.

— Нужно получать разрешение на потомство? — Этот дивный новый мир становился все более жутким. — А что, если кто-то случайно забеременеет?

— Это исключено. Нашим женщинам вживляют имплантат, который препятствует оплодотворению яйцеклетки в организме. Зачатие возможно только вне тела путем ручного введения сперматозоида в яйцеклетку.

Государство, которое деспотично правит своими жителями и даже не дает им право иметь детей по собственному желанию.

Не очень хорошая перспектива для Земли.

— Насколько хорошо ты знаешь историю?

Элайджа посмотрел на нее вопросительным взглядом.

— Относительно хорошо. Когда проникаешь в линию времени, необходимо ознакомиться с нравами и обычаями. Но мои знания не полны. Почему ты спрашиваешь?

— Вторая мировая война, расовая гигиена. Ваш режим напоминает мне об этом. Кто решает, кому разрешено иметь детей, а кому нет?

— Это нельзя сравнивать. Все делается на благо нашего общества. Прежде чем мы заключаем брак, наши гены соединяются, а потом принимается решение.

— Элайджа, — сказала Ксио, приложив палец к его рту, — это был риторический вопрос. Я считаю, что никто не должен играть судьбой. Что же делать, если ваши гены несовместимы? В таком случае вам нельзя жениться?

Мужчина поднялся с края кровати и посмотрел на нее сверху вниз. Ксио знала, чего он хотел этим добиться.

— Мы можем пожениться. Но в таком случае можем не получить разрешение на ребенка или получить, но только с определенными ограничениями, как в случае меня и Зары.

— Я не твой враг. Мне жаль, что я так воспринимаю, но ваша утопия — это кошмарный сон для человека моего времени, который может мыслить и чувствовать.

Он издал пренебрежительный звук.

— Мой мир, возможно, не лишен недостатков, но ограничения точно имеютсмысл.

— Ограничения? Хотелось бы узнать, что же неидеально в мистере Совершенстве? Или причина была в миссис Совершенство? — Ксио испугалась своих слов. Они звучали злобно, а она этого не хотела. Но ограничения прав человека и подавление свободы воли внушали ей ужасный страх. Ксио долго страдала под игом бывшего мужа, который лишил её права свободы личности. Только от одной мысли об этом у нее сдавливало горло. Элайджа родился в своем мире. Он не знал ничего другого. Такое положение вещей было нормально для него, и у нее не было причин затевать иррациональную ссору. Когда она, раскаявшись, хотела отказаться от своих слов, Элайджа подошел так близко, что их носы почти соприкоснулись. Ксио больше не ощущала покалывание в животе, как в прошлую ночь. Ее горло снова опухло, и она почувствовала страх.

Из-за свирепого выражения лица между глазами Элайджи образовалась морщина гнева. Он выглядел безумно опасным.

Девушка снова подставила себя, а ведь она даже не знала этого человека. Возможно, он был жестоким сумасшедшим, и она дразнила его своим поведением? Нет, что-то в его истории тронуло ее до глубины души. Ксио уже давно не сомневалась, что его история соответствует истине.

— Проблема была во мне, — ответил он сдержанным тоном, — ДНК Зары было безупречно, а мое — нет. Ей разрешили иметь ребенка только при условии, что ее яйцеклетка будет оплодотворена другим донором спермы. Она не хотела этого. Она хотела ребенка только от меня. — Его лицо покраснело то ли от гнева, то ли от стыда, Ксио не могла точно понять. — Мои чертовы глаза были проблемой. Я близорукий. Полтора диоптрии на обоих глазах. Это незначительный дефект и, тем не менее, является критерием для исключения из нашей программы разведения.

Программа разведения — такое некрасивое, но абсолютно меткое название. Оно также пришло ей на ум во время его рассказа. На этот раз Ксио сумела промолчать.

— И почему, спросишь ты? А причина в том, что моя мать, вопреки здравому смыслу, считала, что должна играть в Бога. Программа анализа является плодом её умственных усилий. Она разработала программу, думая, что будет эффективнее машины. На первый взгляд мой отец был здоровым и высокоинтеллектуальным человеком. Она втрескалась в него и из-за своей первой влюбленности пренебрегла осторожностью. Оглядываясь назад, думаю, что для неё это было что-то типа эксперимента. Она хотела проверить свои догадки, и я могу сказать, что её ожидания не оправдались. Чтобы не ставить под удар свою репутацию ведущего исследователя в области генетики, мой дефект был устранен с помощью технических средств. Еще с детских лет мне сделали бесчисленное количество операций только для того, чтобы устранить этот изъян. Ты видела, что из этого вышло. — Он указал на свои глаза. — Я ненавижу механику и технику, что есть во мне.

Тот факт, что Элайджа доверил ей подробности своей жизни, был огромным доказательством доверия, и она это очень ценила. Ксио отошла от него на шаг к своей тумбочке, взяла очки и надела их. Девушка надеялась, что ему не придет в голову, будто своим повседневным действием она хочет высмеять его недостаток. Постоянно надевать очки уже стало её привычкой, на которую она не обращала внимания. И поскольку в данный момент она хотела видеть своего собеседника ясно и отчетливо без вторжения в личное пространство, очки были ей необходимы.

Черты его лица расслабились, и на лице появилась улыбка.

— По меркам моего будущего, женщина вроде тебя не должна существовать. И это было бы огромной потерей, — сказал он мягким тоном. Элайджа коснулся ее щеки со сдержанной нежностью, от которой у нее пробежали мурашки по коже. На мгновение она прильнула к его пальцам, наслаждаясь теплом и безопасностью, которые подарил ей этот простой жест.

Потом он опустил руку, на её взгляд, слишком быстро.

— Спасибо за твою помощь прошлой ночью. Я чувствую себя определенно лучше.

— Достаточно хорошо для погони за убийцей? — Его лицо приняло непроницаемое выражение.

— У меня нет выбора. Я и так потерял слишком много времени. Обычно после убийства одной жертвы и похищения следующей проходит всего сорок восемь часов. Если женщину нашли прошлой ночью, Исаак уже держит на прицеле новую жертву и скоро нанесет свой удар. — Элайджа задумчиво поджал губы. — Существует ли способ просмотреть материалы дела ваших следственных органов?

— Официальные данные, несомненно, но не результаты расследования специальной комиссией.

— Без проблем! У тебя есть цифровой интерфейс для подключения к всемирной сети?

— Интерфейс? Ты имеешь в виду компьютер?

— Компьютер? Компьютер! Да, конечно! Просто этот термин мне неизвестен.

Ксио пошла в гостиную и указала на ноутбук, лежащий на журнальном столике. Мужчина сел на диван и коснулся одного места над ухом.

Она несколько раз замечала этот жест. Это действие было для нее загадкой. И поскольку девушка так явно наблюдала за ним, Элайджа решил объяснить:

— Большинство интерфейсов имеют распознавание сетчатки глаза. Но так как у меня механика в глазах, я вхожу в систему немного по-другому. — Он указал на место над своим ухом, где можно было разглядеть небольшую шишку. Столько технологий в одном человеке, таким образом можно полностью изменить себя. Ксио имела несколько технических гаджетов и считала себя современной девушкой, но она бы никогда не согласилась вживить имплантаты в свое тело. Ей стало плохо от одной только мысли о схемах и платах внутри тела. Девушка считала, что применение имплантатов абсолютно обосновано, когда это необходимо с медицинской точки зрения, но она не могла понять, зачем вживлять их для чего-то столь простого, как близорукость или связь.

— Запустить систему, — приказал Элайджа сложенному ноутбуку.

— Через сто семьдесят пять лет техника, вероятно, будет более совершенной, чем сегодня, и голосовое управление станет обычным явлением. — Ксио открыла компьютер и щелкнула кнопку включения. Старое устройство загудело, и началась загрузка после звукового сигнала. Она дала Элайдже компьютерную мышку. — Старая добрая ручная работа. Если я понадоблюсь, буду на кухне убирать беспорядок вчерашней ночи.

Было интересно наблюдать, как мужчина мучился со сложностями современных технологий. Ноутбук был для него устаревшим и чуждым устройством. Ксио приготовила несколько тостов на скорую руку и сварила кофе.

Элайджа довольствовался тостами с джемом, жадно проглотив их, будто завтра не наступит. Она наблюдала за ним со стороны, что смущало его больше, чем проблемы с компьютером.

— Что такое? — тихо спросил он, дожевывая последний кусочек сэндвича.

— Я любуюсь, с каким восхищением ты уплетаешь незамысловатую еду, как сэндвич с арахисовым маслом и желе. В будущем не будет бутербродов? Что вы едите, если избегаете продуктов животного происхождения?

— Сбалансированные калории индивидуально подобраны для каждого человека. Они оптимизированы конкретно для наших ежедневных потребностей в калориях и питательных веществах.

Ксио с аппетитом откусила свой сэндвич с ветчиной и сыром.

— Можно подумать, что ваша еда отвратительна на вкус, ведь ты уплетаешь мои бутерброды за секунду.

Он кивнул, улыбаясь.

— Прием пищи — это неизбежное зло. Мы не восхваляем ее и принимаем необходимые нам питательные калории в виде жидкостей.

— А как выглядит в будущем ужин при свечах? Пара попивает один протеиновый коктейль на двоих из стакана с соломинкой? — Она знала, что высмеивает его жизнь, но не могла себя остановить. Еда не была для нее неизбежным злом. Она любила ходить в хороший ресторан, а также с радостью готовила для гостей. К сожалению, в последние годы у нее было мало возможностей для этого, но она часто баловала себя чем-то вкусным. Цифровой дисплей ее весов показывал зеленым по белому, что она на пять килограммов тяжелее согласно своему росту. Но девушку это не беспокоило, потому она чувствовала себя прекрасно и была далеко не толстой.

— Свечи?

— Романтический ужин при свечах. Этим обычно занимаются пары, когда начинают встречаться. Вы вместе едите, пьете хорошее вино и мило болтаете.

Элайджа небрежно пожал плечами.

— У нас узнают друг друга через посреднические агентства, которые подбирают идеального партнера для брака.

Ксио вздохнула. Ей следует обуздать свое любопытство касательно его времени, ведь очевидно, что в будущем не было ни единой области, в которой людям позволяли говорить и делать то, что им хочется. Но один вопрос все еще вертелся у нее на языке.

— Ты таким же образом познакомился со своей девушкой?

— Нет. Зара была помощницей моей матери. Наши отношения были для нее как бельмо на глазу. Она не считала Зару достаточно умной, чтобы быть моей супругой. Её IQ был ниже ста двадцати, поэтому она не прошла проверку на более высоком уровне.

— Твоя мама просто прелесть. — Ей хотелось отчитать эту женщину. В качестве эксперимента жестоко обращалась с собственным ребенком, а после того, как все пошло не так, в результате пострадала. Какая нормальная мать диктует своему сыну, на какой женщине жениться? Ладно, в наши дни такое тоже случается. Свекрови, как правило, хронически недовольны своими будущими невестками.

— Да, мать была нечто. Её убили во время нападения повстанцев четыре года назад. — сказал он безэмоционально.

— Мне жаль. А твой отец?

— Мой отец был хорошим человеком. Он хотел, чтобы мать прекратила свою деятельность. Она не захотела это терпеть, рассталась с ним, когда мне было восемь, и добилась постановления суда, запрещающего ему видеться со мной. Моя мать яростно утверждала, что он симпатизирует повстанцам. Кто знает. В детстве я считал своего отца героем. — Когда он говорил о своем отце, его голос изменился. Ксио почувствовала тепло и глубокую привязанность. Маленький мальчик, который гордился тем, что его отец был бойцом повстанцев.

Он поднял глаза и посмотрел на нее.

— А какая у тебя семья?

— Непримечательная. — Ксио подарила ему искреннюю улыбку.

— Как семья, которая воспитала кого-то вроде тебя, может быть не непримечательной?

Его мнение на мгновение лишило ее дара речи. Ксио сглотнула, заметив, как румянец заливает ее лицо. Она смутилась и опустила голову, спрятавшись за своими длинными волосами, словно за ширмой.

Элайджа убрал прядь волос с ее лица и положил свою теплую руку на ее щеку. Он нежно погладил ее.

Девушка решила открыться перед ним, как ранее сделал он.

— В моей семье нет ни генетиков, ни профессоров. Моя мама простая продавщица. Мой отец был геологом из Гондураса. Я родилась в Тегусигальпе, в столице Гондураса, и у меня есть старший брат. Но я выросла в Германии. Мой отец погиб в результате несчастного случая на геологической экскурсии. Мне тогда было пять лет. Мама умалчивает о точных обстоятельствах его смерти. Позже, когда мне было десять лет, она снова вышла замуж за американца. Как только я достигла совершеннолетия, мама переехала с ним в Штаты. Мой старший брат Марсель живет в доме родителей в деревне, а я переехала в город. Я хотела немного пожить в свое удовольствие. Мы рассорились. Он не одобрял моего мужа. Я на своем горьком опыте слишком поздно поняла, что он был прав.

Его рука все еще лежала на ее щеке. Неожиданно Элайджа поцеловал ее. Его губы лишь слегка коснулись ее губ. Этот поцелуй можно было назвать целомудренным. Он слишком быстро отстранился от нее. Откашлявшись, Элайджа опустил руку и повернулся к компьютеру.

— Честно говоря, я не могу справиться с этим ноутбуком. — Ксио обрадовалась, что он направил тему в другое русло. Но она бы с удовольствием хотела бы и дальше ощущать его прикосновения.

— Можно спросить, что ты собираешься с ним делать? — Взяв мышку, она открыла окно браузера. С помощью нескольких щелчков мыши и нажатий клавиш девушка открыла информационный сайт полиции Франкфурта. Отчет об убийстве был на главной странице. Возле текста была размещена черно-белая фотография предполагаемого преступника. Снимок был сделан на подземной парковке.

Мужчина был одет во все черное. Его глаза были скрыты за темными солнцезащитными очками. Он был похож на бодибилдера, просто гора мышц на двух ногах. Она бы не хотела встретить такого мужчину в темном переулке ночью. Его почти белокурые волосы сразу бросались в глаза.

— Это он?

— Да. Это Исаак. Похоже, он даже не заморочился с маскировкой, чтобы его никто не узнал. — Выражение его лица стало мрачным, как темная ночь. — Я не думаю, что ему потребуется сорок восемь часов, чтобы найти свою следующую жертву. — Элайджа взглянул на настенные часы, которые показывали почти полдень.

— Ему все чаще необходимы острые ощущения, которые он испытывает от убийств. Я уверен, что он уже давно похитил свою следующую жертву. Есть ли способ найти пропавших людей в районе Франкфурта? Исаак не уйдет далеко, так как ошибочно предполагает, что ему не угрожает опасность.

Ксио напечатала на клавиатуре несколько ключевых слов и быстро нашла необходимую информацию.

— Замужняя женщина, двое детей. Это еще не официальная информация, так как она пропала всего на несколько часов. Это личный пост ее семьи в Фейсбуке.

— в Фейсбуке?

— Это социальная сеть, которая, видимо, больше не существует в твое время.

— Нет, коммерческие, межличностные сообщества были запрещены после войны. Они представляли огромную опасность, преступники использовали их для налаживания связей друг с другом. Есть некоторые контактные сети, но они под контролем государства.

— Да, это, на самом деле, рискованно. Также они перегружены бесполезной информацией. Много бессмысленных обновлений статуса.

— Где именно пропала эта женщина? И как давно?

— Она не вернулась домой с занятий йогой вчера вечером. Прошло менее двух часов после того, как она исчезла и была обнаружена первая погибшая женщина.

— Что за место? — торопил её Элайджа. Он несколько раз смотрел на часы.

— Висбаден (прим. пер.: Висбаден — город в Германии, также является столицей земли Гессен). Город находится менее чем в сорока километрах от Франкфурта. Мы можем вполне реально успеть приехать вовремя.

— Как он так быстро нашел новую жертву, которая отвечает его требованиям?

— Его привлекают замужние женщины, которые выставляют напоказ свое обручальное кольцо. Для вас вполне нормально носить кольцо на пальце, а в наше время это считается экзотикой. Здесь для него просто рай. Он чувствует себя в безопасности, только я следую за ним по пятам. Наверняка, он думает, что тяжело ранил меня или даже убил.

— У нас почти двенадцать часов. Если он продержит ее в плену двадцать четыре часа…

— О нет! — Элайджа прервал ее. — У нас больше нет двадцати четырех часов. — Он щелкнул по окну сайта новостей, который она открыла ранее. Ей сразу бросился в глаза один из меняющихся заголовков: «Зверски убитая женщина».

Ксио щелкнула на соответствующее изображение и перешла к подробному отчету, возле текста был размещен еще один снимок — фоторобот подозреваемого. У девушки перехватило дыхание, когда она увеличила изображение.

— Он покрасил волосы. — Элайджа сделал глубокий вздох, затаив дыхание. На его месте она поступила бы так же.

— Вы с ним похожи как братья! — Сходство было поразительным. Благодаря более четкому изображению с камеры наблюдения спортзала отпадали все сомнения. Такие же выступающие скулы. Его нос был шире и короче, чем у Элайджи. Глаза посажены глубже, что придавало убийце свирепое выражение лица. Это был черно-белый снимок, но Ксио была уверена, что глаза Исаака не были такого же гипнотически голубого цвета, как у Элайджи. Они казались темными, почти черными, как смола.

— Все ли мужчины в будущем похожи или это совпадение?

— Исаак и я — генетически сводные братья. Через два года после моего зачатия мать осмелилась совершить еще одну попытку с другим донором спермы, которого она выбрала по своим собственным критериям. Исаак добивался успехов во всех своих начинаниях. Физически совершенен. К сожалению, во время своего отбора она пренебрегла материнской линией своего донора спермы. Если бы она внимательно изучила всех его родственников, то обнаружила бы, что прабабушка отца Исаака болела параноидальной шизофренией. — Элайджа ходил по гостиной туда-сюда. Быстрая ходьба не была полезна для его поврежденного бедра. Он провел обеими руками по своим волосам и гладко уложил их назад. Потом потянул волосы так сильно, что девушка испугалась, что он может их вырвать

Ксио подошла к нему, взяла его руки в свои и крепко сжала.

— Исаак — твой сводный брат, и он убийца. Я понимаю твое личное желание найти его. Ты думаешь, что должен остановить его, потому что считаешь, что в долгу перед людьми. Но ты не можешь сделать это в одиночку. Мы могли бы подключить органы власти.

Он нежно освободил свои руки из ее рук и продолжил беспокойно сновать взад-вперед. Это заставило Ксио нервничать еще больше, чем прежде.

— Давай подумаем, что мы можем сделать.

— Мы? — Он резко засмеялся, но, наконец, остановился. — Он не обычный человек! Исаак был генетически усовершенствован. Из-за этого он сильнее и быстрее, чем любой другой человек. Он даже намного сильнее меня. Он может раздавить тебя, как надоедливое насекомое.

— Усовершенствован? Ты имеешь в виду технологии? Механизмы?

— Нет. — Элайджа скрестил руки на груди и опустил взгляд, обдумывая свой ответ. — Примерно за пять лет до моего рождения правительство Соединенных Штатов запустило программу, в которой разрешалось участвовать только элите населения. Они назвали её «Программа передовой генной инженерии», или сокращенно ПГИ, во главе которой стояла борьба со старостью. Она должна была превратить участников в долгожителей. Мечта о вечной жизни была и остается святым Граалем для исследователей-генетиков. Но благодаря всем этим модификациям долгожителей сделать все же не получилось. Участники стали сильнее, быстрее, умнее и менее подвержены болезням, вышли просто идеальные солдаты. Военных, безусловно, это очень заинтересовало. Была основана Глобальная разведывательная служба с подразделением ГИС — Генно-инженерные солдаты.

У нее дымилась голова от его объяснений.

— Военные напортачили с генами?

— Они вмешались в гены. После того, как я был зачат с дефектом зрения, моя мать начала работать в этой программе. Она стала одним из ведущих исследователей и руководителем проекта. У матери была сумасшедшая надежда, что она сможет исправить мой изъян с помощью программы. Но этого не произошло, в чем ты можешь убедиться своими глазами. — Он поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза.

Теперь, когда Ксио знала, что означает отражение в его зрачках, это больше не пугало ее. Девушка видела только неописуемую красоту его глаз, которые затмевали своим блеском любой сапфир. Мужчина смотрел на неё, не отрывая взгляда, и ему удалось затронуть внутренние струны её души. Ее ноги стали ватными. Она отвела взгляд, потому что, если бы и дальше отвечала взаимностью, не могла бы отвечать за свои действия.

— Программа не была лишена рисков. Как оказалось, она не только улучшала хорошие физические и умственные качества. Существующие изъяны также усиливались. Мое зрение становилось все хуже и хуже.

— И психическое заболевание твоего брата тоже ухудшилось. — Он кивнул. — Ты хочешь поехать в Висбаден? Погнали. — За несколько шагов, девушка оказалась у входной двери квартиры, держа наготове ключи от машины.

— Я не могу в таком виде выйти на улицу. — Элайджа указал на огромную дыру в своих испачканных кровью джинсах.

— У меня где-то в шкафу до сих пор лежат штаны моего брата.


ГЛАВА 6


— Лучше бы мы воспользовались общественным транспортом, — Элайджа ерзал на пассажирском сиденье от дискомфорта.

Остановив автомобиль, Ксио вытащила ключ из замка зажигания.

— Позже сможешь с удовольствием пройтись пешком или попробуешь сам сесть за руль. — Конечно, Ксио не являлась первоклассным водителем, и только лишь недавно получила водительские права. Но все же девушку задело, что Элайджа цеплялся к её навыкам вождения. Благодаря близким отношениям, сложившимся между ними, девушка беспокоилась из-за своей неполноценности. Она придавала слишком много внимания значению его слов. Наверняка он не имел в виду ничего плохого и просто пытался разрядить напряжённую ситуацию. Ксио вышла из машины, припарковав ее в нескольких сотнях метров от общественного парка. В этом месте была найдена вторая жертва Исаака.

— Может тебе лучше надеть спортивную куртку и капюшон на голову?

— В тени почти тридцать градусов. Толстовка и капюшон на голове привлекут больше внимания, чем моя внешность.

Вероятно, Элайджа был прав. Даже из-за малейшего движения пот лился с неё градом. Она бы не хотела надевать свитер в такую погоду, и к тому же такое убранство сильно бросалось бы в глаза другим людям. Но все же внешний вид Элайджи был и так достаточно эффектен. Ксио боялась, что кто-нибудь узнает его и примет за Исаака.

Элайджа надел спортивные штаны, которые забыл ее старший брат Марсель, когда помогал при переезде.

Они доходили Элайдже только до середины икр. Штаны настолько соблазнительно облегали его зад, что Ксио боялась, что ткань может не выдержать и порваться в любой момент. Ради такого зрелища, безусловно, можно и согрешить. Его упругая задница уже привлекала внимание женщин.

Ксио пыталась образумить себя. Они преследовали преступника, и любоваться Элайджей было совсем не к месту. Тем не менее, девушке было трудно собраться с мыслями рядом с ним.

Выбравшись из тесного пассажирского сиденья её маленькой машины, Элайджа схватился за правое бедро. Он сильно хромал на каждом шагу. Выдать его за бегуна было бы сейчас нереально. Мужчине потребовалось приложить немало усилий, чтобы обойти машину вокруг.

— Тогда давай немного прогуляемся, так будет очень удобно. — Элайджа обнял ее мускулистой рукой за плечи, притягивая как можно ближе к себе. Этот жест был не совсем бескорыстным, мужчина почти незаметно опирался на нее. Его дыхание было учащенным, и Ксио могла чувствовать его быстрый пульс на своей коже, где его запястье соприкасалось с ее шеей. Она положила руку на его поясницу.

— Хорошо, прикинемся парой, — сказала Ксио, кивая. В ответ Элайджа одарил её улыбкой. Его терпкий, слегка травяной запах окутывал ее. Он пах так аппетитно, что пальчики оближешь. Девушка впитывала каждую молекулу его запаха. Ей потребовалось много сил, чтобы сдержать себя и не дать волю своему желанию прижаться лицом к его шее. — Жертву звали Кирстен Мёллер, и она жила в добрых пяти минутах ходьбы отсюда. Женщина пошла коротким путем через парк, как всегда делала после занятий йогой. На улице было еще светло, в парке даже сейчас много людей…

— Любители сенсаций. Они все еще существуют в мое время. Любопытство некоторых людей ненасытно, как и жажда к сенсациям. — Красивые черты лица Элайджи исказились от отвращения. — Мне бы очень не хотелось лицезреть такие вещи изо дня в день.

— Любители зрелищ быстро потеряли бы интерес, если бы видели такое каждый день.

— К сожалению, не все, — вздохнул мужчина.

Они добрались до небольшой тропинки, которая тянулась через пышно разросшиеся зеленые насаждения. Парк находился в идеальном месте, посреди жилого района с особняками и домами рядной застройки. Пострадавшая жила в одном из таких домов. Молодой женщине, чья жизнь оборвалась таким зверским образом всего несколько часов назад, было двадцать шесть лет. Она была замужем три года, имела двухлетнюю дочь и была на четвертом месяце беременности. У Ксио перехватило горло от мыслей, какие муки пришлось испытать женщине. Имела ли беременность значение для преступника? Она спросила об этом Элайджу по дороге, и он уверил её в том, что Исаак выбрал её определенно не по этой причине. Но этот факт не помешал Исааку убить женщину. Та женщина, несомненно, умоляла о пощаде своей жизни и жизни своего будущего ребенка. Дрожь охватила все тело Ксио. Ее колени подкосились, и она начала дышать все чаще, очутившись на грани гипервентиляции. Прошли месяцы с момента последней панической атаки, и девушка надеялась, что она больше никогда не появится. Но теперь тревожное расстройство снова настигло ее.

Элайджа резко остановился. Не говоря ни слова, он притянул ее к себе и взял на руки. Ксио окутало его тепло и мужественный запах, словно защитный кокон. Она сосредоточилась на ровном биении его сердца. Это привело ее в чувства и немного успокоило бешено бьющийся пульс. Она начала дышать в унисон его спокойному, глубокому дыханию. Девушка еще на минутку задержалась в его объятиях, наслаждаясь безопасностью, которую чувствовала рядом с ним. Это успокаивало ее и заставляло забыть обо всем на свете. Она неохотно отошла от него. Это было неподходящее место и время, чтобы предаваться близости. Ей пришлось снова взять себя в руки.

Элайджа снова обнял ее за плечи, притягивая к себе. На этот раз он даже пошел немного дальше и поцеловал ее в макушку.

— Ксио, ты не такая, как они.

— Я понимаю, что вам хочется интимной близости, но это место преступления! Я должен попросить вас уйти. — Они повернулись к мужчине, подошедшему сзади.

— А вы кто?

Вопрос был опрометчивый. То, что мужчина является полицейским, можно было учуять за милю. Даже если он стоял перед ними в штатской одежде. Ксио ткнула Элайджу в бок, тот вздрогнул, посмотрев на нее. Он так и не понял, что она имела в виду.

— Этот добрый человек — полицейский, работает в правоохранительных органах, — объяснила Ксио. — Мой парень не местный, — сказала она молодому полицейскому.

Мужчина был примерно ее возраста. Ксио бросила на него невинный взгляд и взяла Элайджу за руку.

— Извините. Он не знаком со здешними обычаями, господин…

— Комиссар уголовной полиции Гербер, специалист отдела по расследованию убийств. Как я уже упоминал, это место преступления, и я настоятельно прошу вас уйти.

— Место преступления? — Ксио поднесла руку ко рту. — Вы сказали отдел по расследованию убийств? Боже мой, дорогой, здесь кого-то убили. Мне очень жаль, комиссар Гербер. Надеюсь, мы не сделали ничего плохого?

— Нет, не волнуйтесь. Само место преступления находится на детской площадке в нескольких сотнях метров отсюда. Оцеплена большая территория.

— Что случилось? — Ксио перекрестилась, этот жест стал для нее второй натурой. Она вовсе не была набожной католичкой. Она предпочитала рассматривать церкви со стороны. Но ее отец очень хорошо разбирался в Библии, а мать иногда казалась фанатиком своей религии.

Девушка была совершенно уверена, что ее отношение к вере и уход из семьи, а также причина, по которой она не стала набожной прихожанкой, были спровоцированы ее матерью.

— Убили молодую мать, я уверен, вы уже знаете это из СМИ.

Комиссар уголовной полиции скупился на факты, и выяснение подробностей выглядело бы подозрительно.

— Как и женщину вчера? Надеюсь, это дело рук не серийного убийцы?

Комиссар Гербер сделал непроницаемое выражение лица. Ксио ввело в заблуждение его детское личико. То, что его недооценивали, наверняка, было обычным явлением. Со своими белокурыми волосами, стрижкой «каре» и ребяческим взглядом комиссар выглядел тихоней, словно и мухи не обидит. Костюм должен был придавать ему серьезности. Это была очень простая модель из дешевого магазина, которая не подходила по размеру.

Штанины были слишком длинными. Пиджак свисал с его мальчишеских плеч, словно мешок. Гербер был ужасно тощим парнем, и никто бы не догадался с первого взгляда, что он занимает серьёзную должность в полицейской службе.

— Это трагедия, — вставил свое слово Элайджа. — И то, что бедной женщине отрезали палец…

Проклятье! Это был рискованный ход, чтобы узнать больше информации о преступнике. Деталь об отрезанных пальцах не была обнародована в прессе. Но, для того, чтобы полностью убедиться, что преступник был его братом, Элайдже пришлось упомянуть этот момент.

Уголки рта комиссара нервно дрогнули. Откашлявшись, он поправил кривой узел галстука. — Отрезанные пальцы? Откуда вы это взяли? Услышали от толпы зевак?

Элайджа был чертовски плохим лжецом. Его ноздри раздулись, как паруса на ветру, а мышца на щеке невольно вздрогнула.

Улыбнушись, девушка усердно закивала.

— Да, от одного мужчины. Он очень высокий, с короткой стрижкой и гораздо шире моего мужа, хотя я даже не думала, что такое возможно. — Ксио с любовью взглянула на Элайджу. Она описывала брата Элайджи с расчётом, что таким образом сможет отвлечь ревностного комиссара от своего спутника. — Разумеется, он просто хвастун. Вы же знаете, как это бывает со слухами. Вероятно, мужчина просто хотел привлечь к себе внимание. Нам очень жаль, если помешали вашей работе. Мы не хотим больше надоедать. Надеюсь, вы скоро разберетесь с этим монстром.

— Как будто они смогут, — пробормотал Элайджа едва внятно. Его слова прозвучали недостаточно тихо, и комиссар неодобрительно окинул его взглядом.

Поскольку Элайджа не двигался и вместо этого начал зрительную дуэль с комиссаром Гербером, Ксио схватила его за руку и потащила за собой.

— Зачем ты его провоцируешь? Что, если бы он решил расспросить того мужчину? Или захотел увидеть твое удостоверение личности? Думаю, будет лучше, если ты не будешь смотреть людям прямо в глаза. У тебя крайне необыкновенные зрачки.

Должно быть, слова Ксио заставили Элайджу задуматься. Он положил руку на свой затылок и кивнул.

— Я понимаю.

— Мы должны купить тебе солнцезащитные очки.

Они подошли к машине. Ксио положила руки на крышу машины.

— Что же нам теперь делать? Мы знаем только, что это сделал Исаак.

— Мы не можем его найти, — спокойно ответил Элайджа, — но мы можем его выманить.

Исаак должен почувствовать, что я иду за ним по пятам. Только тогда он совершит ошибку.

— А до тех пор? — Мысль о том, что во власти преступника уже новая жертва, вызвала у Ксио слезы.

— Не здесь. Давай поговорим об этом в машине. Этот комиссар не поверил тебе, когда ты описала ему Исаака.

— Откуда ты знаешь?

— Эти вещи могут быть полезными, — мужчина указал на свои глаза.

— Модификации не только улучшают мое зрение, но и имеют некие другие функции.

Интересно.

— Что за функции?

Элайджа положил руку на ручку двери.

— В машине, — он напомнил ей, что это не та тема, которую следует обсуждать на улице.


ГЛАВА 7


Сев за столик в бистро, они воспользовались бесплатным доступом к Wi-Fi, чтобы поискать информацию на планшете. Ксио не тянуло домой. Несмотря на то, что она очень старалась убрать ужасные следы прошлой ночи, в ее квартире продолжал царить хаос.

— Как вы объединяете свои компьютеры друг с другом в сеть? — Захотелось ей узнать.

— Энергия.

— Энергия? Электричество?

Ксио сделала большой глоток из своей чашки с кофе, пока Элайджа пробовал соевое какао.

— Сложно объяснить. Это работает, но я без понятия, каким образом. Какао вкусное. Лучше, чем кофе, — признался он, тем самым вызвав у нее улыбку.

— В твоё время больше нет шоколада? — Жизнь без шоколада — немыслима!

Элайджа провел кончиками пальцев по краю чашки.

— Не все так плохо в моем времени. Но тут я с тобой согласен, действительно жаль, что нет шоколада.

Через некоторое время Кио улыбнулась удача, и она нашла информацию о пропавших женщинах в этом округе. На этот раз объявление об исчезновении было размещено на сайте Федерального ведомства уголовной полиции, которое, очевидно, понимало, что это дело связано с цепочкой убийств. Для такого типа преступлений в уголовной полиции имелись сотрудники, занимающиеся оперативно-розыскной деятельностью или специалисты-криминалисты, которые составляли портреты преступников. Пропавшая женщина была молодой матерью, имела одного ребенка и состояла в браке три года — идеально подходит под шаблон добычи Исаака.

— Эта женщина шла пешком домой от подруги. Та же улица, только за углом. Очень маленький промежуток времени и густонаселенный жилой район. Лето, незадолго до девяти вечера. На улице было еще светло. Как Исаак смог похитить её в такое время? Она же должна была сопротивляться и кричать. Почему никто этого заметил? — тихо спросила Ксио Элайджу. Ей было неудобно говорить об этом на людях. Хотя они и выбрали уединенное место в бистро с толпой посетителей, но девушка постоянно оглядывалась, чтобы разузнать, что делают другие посетители. Ее паранойя была необоснованной. Люди были заняты своими делами, и никто не обращал на них внимания. За исключением обслуживающего персонала. Одна официантка уже флиртовала с Элайджей, когда принимала заказ. Ксио не рассматривала симпатичную невысокую блондинку как конкурентку. И как оказалось, девушка совсем не ошиблась в своей оценке. Ксио была обычной девушкой, без неземной красоты. Большинство мужчин предпочли бы миниатюрную официантку — плод правильных форм и красоты.

Официантка небрежно прислонилась к прилавку и буквально поедала Элайджу глазами. Многие девушки убили бы за ее фигуру песочных часов, тонкую талию и объем груди, которой подходит бюстгальтер с чашечкой D и выше.

Элайджа взял Ксио за руку. Его кожа была шероховатой на ощупь. У него были мозолистые руки рабочего.

Но эта шероховатость была вызвана не годами работы, а бесчисленными шрамами на груди, животе и ногах. Мужчина переплел свои пальцы с пальцами Ксио, улыбнувшись.

— Грудь официантки искусственная. В ваше время женской груди придается большое значение, как и внешнему виду в целом. Вы слишком зациклены на зрительном восприятии.

— Да, я не могу и не хочу тебе перечить в данном случае. Это лишь дух времени.

— Настоящая красота не имеет ничего общего с внешностью.

Эти слова прозвучали из уст Адониса? Элайдже легко говорить. У него определенно нет проблем с противоположным полом, ему достаточно только свиснуть, как целая толпа женщин набежит.

— Какой смысл в красивой упаковке, если в голове царит пустота? Я не хочу предполагать, что эта женщина поверхностна или даже глупа. Но я не думаю, что смог бы искать с ней преступника. Или хотел бы. — С улыбкой на губах, от которой у Ксио слегка затряслись коленки, Элайджа положил на стол маленькую серебряную коробочку.

Инстинктивно девушка отклонилась, так как уже имела достаточно неприятное знакомство с этой вещью, размером с зажигалкой Zippo.

— Этот ЭМ… я имею в виду прибор для остановки пульса… — Ксио сглотнула, и если бы Элайджа не держал ее за руку, отпрянула бы от него. Он также положил свою вторую свободную руку на ее и ласково погладил, это был очень интимный жест. Элайджа пробудил в ней ту сторону, которую она раньше не замечала.

Пальцами свободной руки Ксио осторожно потянулась к маленькой серебряной коробочке на столе и оттолкнула ее.

— Исаак усыпил ее этой штукой? Похоже на то. То, что она сделала со мной, трудно описать словами. Я не могла издать ни звука, и не была в состоянии даже пошевелиться.

— В этом и смысл данного прибора остановки пульса. Он максимально останавливает деятельность человека без травм или необратимых повреждений. Это правда неприятно, но не убивает. — Элайджа посмотрел на нее сочувствующим взглядом. — На тебе я больше никогда его не использую. Я обещаю тебе. Сожалею, что мне пришлось его применить. Ситуация, которую я обнаружил при входе в линию времени, сбила меня с толку. Исаак поранил меня, и по неудачному стечению обстоятельств я оказался не в той линии времени.

— Не в той линии времени?

Элайджа вздохнул.

— Я был настроен на тысяча девятьсот восемьдесят пятый год. Был к нему готов. Но не ожидал две тысячи двенадцатый, — он выговаривал года очень необычным способом.

— Когда ты шел за ним по пятам, и все это происходило так быстро, как ты мог к такому подготовиться?

— Мы часто путешествуем сквозь время. Я знал, что Исаак попытается сбежать в прошлое, и я стартовал в хронологически верном порядке за мгновение до того, как он собирался отправиться в путь. Я пытался остановить Исаака. Но безуспешно. Он оказался не в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, а здесь.

Ксио потребовалось некоторое время, чтобы переварить его слова. Черт возьми, это было так сложно!

Элайджа подождал минутку, пока официантка, которая подавала еду, была вне пределов слышимости.

— Я знал, в какое место Исаак собирался в восемьдесят пятом году, и мог бы остановить его от убийства. Из-за того, что я вступил с ним в бой перед путешествием во времени, повредилась линия времени без возможности восстановления. Мы можем попасть в любой момент времени только один раз, иначе возникнут пространственно-временные аномалии. Я не ученый. То, что здесь творит Исаак, бесповоротно.

Элайдже это не нравилось так же, как и ей. Ксио видела, что он думал, что не справился со своим заданием. Исаак уже убил двух женщин, и третья жертва сейчас находится в его власти. При этом он задавал такой быстрый темп, что кружилась голова. Девушка осознавала причины этой спешки, и мысли, словно кислота, разъедали её мозг.

— Исаак делает это из-за тебя, чтобы ткнуть тебя лицом в твои неудачи.

Элайджа тихо застонал и швырнул вилку, которой ранее вяло ковырялся в своем пироге на столе.

— Мы всегда соперничали друг с другом. Исаак постоянно хотел доказать моей матери, что он лучше из нас двоих. Для этого ему даже не нужно было прилагать усилий. Младший брат был ее любимцем с рождения, так как родился физически безупречным. — Горечь, которую чувствовал Элайджа, ощутимо витала в воздухе. — Я никогда не боролся за ее признание, потому что никогда не мог достичь того совершенства, которое она себе представляла. В отличие от моей матери, я смирился с тем, кто я есть, и с тем, что я никогда не смогу быть тем человеком, которого она пыталась создать.

Знал ли Элайджа, что он намного совершеннее, чем думал? Одни только его мудрые слова были тому доказательством. Ксио взяла мужчину за руку.

— Пошли искать его след?

Элайджа кивнул.

— Мы должны быть начеку. Исаак вернет ее туда, откуда похитил. Предполагаю, что территория не такая уж и большая, хотя я не знаю местность. Куда нам ехать?

— В Кобленц (прим. пер.: Кобленц — город на западе Германии (ФРГ), в федеральной земле Рейнланд-Пфальц). Это добрых сто км отсюда.

— Это долгий путь. Тогда мы должны срочно собираться, чтобы не терять больше времени.


***


— Ты видишь призраков, Гербер! — Главный комиссар уголовной полиции Либерсберг не скрывал, что он думает о его идее. — Женщина с мускулистым иностранцем, который похож на подозреваемого.

— Тот мужчина знал о преступлениях, и ему было известно о пальцах.

— Тогда у нас утечка информации. Фрэнк, мальчик мой, ты же знаешь, какой психологический портрет создали наши люди. Он действует в одиночку. К тому времени, когда ты увидел сомнительную парочку, преступник уже имел в своей власти третью жертву. Ты зря помешался на них!

Гербер стиснул зубы. Он ненавидел, когда его старший коллега обращался с ним, как с глупым мальчишкой. Его чутье подсказывало ему, что в том типе с парка было что-то подозрительное. Его спутница слишком быстро выдала подходящее описание. Она солгала, и он это чувствовал. И специалисты-криминалисты, которые занимаются составлением портрета преступника, тоже могли ошибиться.

— Я знаю, что это твое первое дело в качестве руководителя комиссии по расследованию убийств. Ты хочешь сделать все правильно и полностью проникся этим убийством. Я понимаю, что ты хочешь разобраться с каждой зацепкой, но, Фрэнк, — его начальник глубоко затянулся сигаретой, выдохнул через ноздри голубой дым и откинулся на спинку своего черного кожаного кресла с тихим стоном, — садись! — Главный комиссар указал на стул перед своим письменным столом.

Гербер даже и не думал о том, чтобы присесть, иначе последует одна из громких речей Либерсберга.

— Спасибо, но я постою. Провел весь день в машине.

— Фрэнк, я думаю, что ты еще не дорос до такого дела. Возможно, было ошибкой поручить тебе его так рано.

— Вы собираетесь лишить меня дела? — Гербер глубоко вздохнул. Либерсберг не мог этого сделать! Он не посмеет.

— Так будет лучше, мой мальчик. Когда я поручил тебе это дело, то не знал, чем оно обернется. Я думал, что это обычное убийство, а не дело рук серийного убийцы. Этотебе не по плечу. У меня приказ сверху. Мне жаль.

Это происшествие предоставило Герберу повод, наконец-то, показать, что он собой представляет, и выйти из тени своего наставника и начальника. Он был умнее большинства, но ему постоянно вставляли спицы в колеса и говорили, что он должен еще много чему научиться. Такого мнения был и его старший наставник. Именно тот человек, в котором Гербер сейчас разочаровался. Отношения со старшим коллегой были сложными, но сердечными. Старик был занозой в заднице, и с ним нужно было обращаться с осторожностью. Его Мнимый покровитель взял Гербера под свою опеку сразу же после того, как парень закончил учебу в полицейской академии и поступил на службу в качестве стажера.

Наконец Гербер опустился в кресло перед письменным столом и взглянул на Либерсберга. Если бы старик знал, что он хотел с ним сделать, у него бы случился сердечный приступ. Гербер сложил руки нарочито спокойными движениями, ни в коем случае не желая показать своему сидящему напротив начальнику, как сильно его расстроило это предательство. Это можно было назвать только одним словом — предательство. Его начальник предал его, чтобы его отдел выглядел лучше.

— Вы знаете, на что я способен, и не хуже меня осведомлены, что я вкладываю в это дело все свои способности и энергию. Я единственный, кто знает все подробности этого расследования. — веко Гербера нервно дернулось от нервов. Даже при всем его самообладании это проклятое подергивание не прекращалось. Наоборот, чем больше он старался, тем хуже становилось.

— Вот в чем я вижу проблему, мой мальчик. Ты не выдерживаешь давления общественности. Фрэнк, ты уже держишься на честном слове и помешался на каких-то следах, которых на самом деле вовсе нет. — Либерсберг сочувственно взглянул на Гербера и сузил свои поросячьи глазки из-под кустистых бровей. Старик отчаянно пытался прочитать письмо, которое лежало перед ним на массивном деревянном столе. — Вот, черным по белому. — Чтобы убедить Гербера в верности своих слов, Либерсберг протянул письмо.

Старый хрыч мог засунуть себе эту бумажку куда угодно!

Гербер проигнорировал протянутую руку вместе с письмом и посмотрел на своего начальника непреклонным взглядом. В глазах Либерсберга читалось разочарование, когда он спустя вечность опустил руку и положил письмо обратно в стопку.

— Тот тип точь-в-точь подходит под описание преступника…

— Что за бред! — Его начальник ударил кулаком по столу и тем самым закончил весь этот фарс с фальшивым дружелюбием. — Для твоего же блага, если я отстраню тебя от этого дела, к тому же, ты совсем не в себе. Возьми отпуск, отдохни.

Этот ублюдок не только отстранил его от дела, но и выгнал из оперативной группы. Гербер едва сдерживал гнев.

— Вы не можете этого сделать.

— Я могу это сделать. Отпуск или отставка.

Боже, Гербер любил свою работу, но это лицемерное отношение протирающих штаны начальников действовало ему на нервы!

Официально они могли отстранить его от дела, но он не успокоится, пока не поймает этого сукиного сына.


***


— Здесь полно копов! — выругалась Ксио, вернувшись обратно в безопасное место внутри автомобиля.

Элайджа вопросительно посмотрел на нее поверх оправы новеньких черных, как смоль, солнцезащитных очков.

— Копы?

— Прости. Это оскорбительное прозвище для полицейских. Я подслушала разговор. — Мужчина повернулся к ней, предвкушая новости, и снял солнцезащитные очки.

— Некоторые соседи разговаривали между собой о жертве. Женщину зовут Мариэлла Лауро. Она итальянка. Мариэлла здесь не пользуется симпатией. Говорят, что она зашла слишком далеко и наставляет рога своему мужу.

— Зашла слишком далеко? Наставляет рога?

Мужчина явно ни черта не понимал.

— Говорят, она имела на стороне любовную связь. — Элайджа так и не въезжал, что девушка имела в виду, и ей было это видно по странному выражению его лица. — У нее были любовные отношения с другими мужчинами.

— Она изменяла мужу? — Мужчина задумчиво смотрел через лобовое стекло в одну воображаемую точку. Он зажал нижнюю губу между указательным и большим пальцем и потянул её.

Ксио буквально видела, как в его голове закрутились колесики.

— Наши специалисты-криминалисты, которые занимаются составлением портретов преступников, подозревали такую подоплеку.

— Все женщины имели детей? — Этот вопрос все время крутился у нее в голове.

— Все, кроме первой жертвы. Она была в отношениях, но у нее не было детей.

У Ксио уже распухла голова от информации, и она прислонила её к стеклу. Это принесло девушке небольшое облегчение, в машине было ужасно жарко. Она бы все отдала за охлаждающий ливень.

— Были признаки того, что они являлись неверными женами.

— И Исаак всегда похищал их, когда они находились не дома.

— Двух женщин в моем времени он похитил прямо из их дома. Они были одни в тот момент.

— А что, если женщины не были на занятиях йогой или со своими лучшими подружками? Возможно, у них был роман на стороне?

Элайджа плотно жал губы, и они превратились в узкую бескровную линию.

— Возможно. Наши специалисты предполагали, что Исаак хотел наказать женщин за то, что они бросали своих детей ради встречи с любовником. Он проецирует поведение нашей матери на этих женщин.

— Исаак делает это из мести к вашей матери? Так как ее уже нет в живых, он осуществляет свое желание таким способом?

— Я не психолог. — Очки снова упали ему на нос. Они скрывали его глаза, а также выражение его лица. Ксио не могла понять настроение Элайджи. Конечно, ему было небезразлично, что его брат делал с этими женщинами. — Недалеко есть детская площадка. Полиция туда не смотрит.

Мужчина осознанно перевел тему в другое русло. Ксио не хотела донимать его.

Элайджа откинулся на спинку автомобильного сиденья.

— Еще нет. Но я уверен, что это имеет решающее значение.

— Почему ты так уверен? Есть сходство со старыми делами?

— В мое время больше нет детских площадок.

— А что дети делают после школы? Куда они идут?

— Уроки проходят дома. После войны школы так и не возобновили свою работу. Совместное обучение в образовательных учреждениях было связано с высоким риском заражения. Их закрыли. Образование является опорой общества. В нашем обществе, ориентированном на результат, это видно, как никогда. Занятия проходят через государственную сеть. Дети и учителя встречаются на виртуальных платформах, а не лично.

— Как жаль. Значит никаких детских площадок. Неверные замужние женщины с детьми. Это довольно значимая информация. Исаак возвращает их на детские площадки. Почему ты так уверен в этом?

— Он мой брат. Я вырос с ним.

Учитывая обстоятельства, которые ей описал Элайджа, он и Исаак должны были быть очень близки друг с другом.

— Как складывались ваши отношения?

— Если два человека вместе выросли, это не означает, что они должны нравиться друг другу или даже любить друг друга. — Мужчина повернул голову в сторону. — Исаак ненавидит меня. Обычно люди, братья и сестры, показывают друг другу свою любовь. Мой брат каждый день показывал мне, как сильно он меня ненавидит. — Элайджа неосознанно схватился за левую грудь, именно за то место, где большой послеоперационный рубец изуродовал его тело. — Я знаю брата, все его грани. Я очень рано заметил, что с Исааком что-то не так. Он добился того, что меня исключили из программы усовершенствования, манипулируя мной.

— Исаак виновен в шраме на твоем бедре? — Это лишило ее дара речи. В данный момент Ксио и ее брат не были в хороших отношениях. Но она никогда не причинила бы ему вреда. Ни физического, ни морального. В детстве они были не разлей вода. Девушку безумно огорчало, что сейчас все было по-другому.

— И не только в нем, — Элайджа на мгновение задумался, — Исаак пытался убрать меня с дороги с помощью так называемой учебной лазерной кассетной гранаты. Она была острой и продырявила меня, как губку. Пострадала моя нога, селезенка, плечи, грудь. Ты все это уже видела. Так как я стал бракованным, то больше не подходил для программы усовершенствования, и меня исключили. Исаак не хотел делить признание нашей матери со мной. На самом деле, ему вовсе не нужно было соперничать ради ее благосклонности. Она дарила только ему все свое внимание и благосклонность. Я был генетическим провалом, и мне повезло, что она не заявила, что я дефективный и, следовательно, нежизнеспособный. В таком случае это было бы основанием для удаления эмбриона на позднем этапе. Но мой отец не допустил бы этого. Его забота обо мне, вероятно, является причиной того, почему она запретила ему общаться со мной, и, в конце концов, его убрали с дороги.

Ксио с трудом могла представить, каким потерянным Элайджа чувствовал себя, будучи маленьким мальчиком, к которому мать никогда не относилась с любовью. Как его мучила и терзала женщина, которая должна была защищать его от всего зла в мире, а не обвинять в том, что он не соответствует её идеалу. Девушка взяла руку Элайджи с его груди и вложила в свою.

— Твой отец любил тебя, как отец должен любить свое дитя и как подобает матери.

Элайджа нежно коснулся ее щеки, провел рукой по подбородку, ниже по шее к верхней части груди.

— Ты слишком хороша для этого мира, для любого мира вообще, теперешнего или будущего. — Мужчина неожиданно коснулся ее губ своими. У него был вкус какао, и Ксио почувствовала легкое покалывание в животе.

— Нам не следует этого делать, — сказал он ей в губы и рассмеялся. — У нас нет будущего. Мы должны остановить Исаака.

В одном Ксио была с ним согласна. Они должны засадить его брата в тюрьму. Но что касается первого пункта, у нее было кардинально противоположное мнение.


ГЛАВА 8


Ах, вот и они, идут по следам! Эти дилетанты за деревьями не видят леса. Гербер же, с другой стороны, видел все взаимосвязи. Это не может быть просто совпадением, что тот тип и его девушка снова появились на месте преступления. В добрых сотнях километров от предыдущего места убийства. Эти двое явно что-то скрывают. Хоть Гербера и отправили в отпуск, но это не мешает ему и дальше вести это дело. Он должен быть начеку, чтобы самому не стать мишенью и не получить отстранение от должности.

Девушка села в темно-синий автомобиль Toyota Yaris после того, как рыскала недалеко от места преступления. В данный момент они сидели в своей машине и ждали. Это было странно. Они не могли похитить жертву, находясь в машине. Что, если замешан еще один преступник, а они вдвоем просто разведывают местность для своего сообщника?

Согласно психологическому портрету, преступником был мужчина от двадцати до сорока лет. Одиночка без социальных контактов. Склонен к насилию, имеет военную подготовку. Сотрудники службы розыска подозревали, что преступник ранее подавал заявление на службу в полиции, но его не взяли. Пара не вписывалась в эту картину. Но то, что они как-то связаны с убийцей, было очевидно, как дважды два. Гербер потянулся к мобильному телефону на центральной консоли и набрал номер своего коллеги и друга из транспортной инспекции.

Через несколько минут комиссар уже имел файл со всеми данными. С дамой все было чисто. Если не брать во внимание судебное постановление, которого девушка добилась в отношении своего бывшего мужа, ее контакты со следственными органами ограничивались только ролью жертвы. Существует неписанное правило, что женщины влюбляются в мужчин одного и того же типа. Наталья Ксиомара Диаз имела склонность к головорезам и насильникам. Психологический портрет бывшего военного идеально подходил ее спутнику богатырского роста. Здоровяк походил на вышибалу.

То факт, что они сидели в машине и все еще ждали, сбивал Гербера с толку. Неужели он действительно ошибся в чем-то? Комиссар быстро откинул это мысль, которая пришла ему в голову. Эти двое точно имели какое-то отношение к преступлениям. Какое именно, скоро станет ясно.


***


Ксио слизала жир с пальца. Было что-то захватывающее в том, чтобы есть в машине картошку фри и макать в соус жареные во фритюре сырные шарики, пока она и милый, привлекательный Элайджа в роли детектива осматривали место преступления. Если бы еще этот симпатичный детектив не смотрел на нее так, будто она собственноручно убила корову, чтобы из её молока сделать сыр.

Ксио стало не по себе под осуждающим взглядом Элайджи.

— Я не буду веганом! Даже и не думай об этом. Я пробовала, но я люблю сыр. Ни одно животное не умерло при производстве моего сыра.

— Это материнское молоко чужеродного вида млекопитающего. Его должны пить телята, а не люди.

— Ага, люди должны пить искусственные питательные коктейли и другой мусор. Я почти не ем мяса, но мне нужен мой сыр. — Ксио повернулась к Элайдже, который на самом деле дерзко ей улыбался. Он пытался дразнить ее. И она повелась на это. Сдерживая улыбку, девушка сняла солнцезащитные очки и надела очки для зрения, поскольку уже смеркалось. — Исаак не торопится. Или мы ошиблись?

Элайджа покачал головой. Приложив палец к ее губам, прося замолчать, он указал на небольшую группу деревьев рядом с детской площадкой.

Сначала Ксио ничего не такого не увидела, ведь у нее и не было таких супер глаз, как у Элайджи. Прошло мгновение, прежде чем она заметила расплывчатый облик человека в зарослях. Худой и миниатюрный мужчина был не Исааком.

— Исаак не появляется, потому что взволнован. Этот полицейский со второго места преступления здесь. Брат тоже это заметил, поэтому похитит новую женщину позже или где-то в другом месте, потому что этот слабоумный сотрудник органов правопорядка напугал его. — Элайджа сердито ударил кулаком по консоле автомобиля. Пластиковые панели резко заскрипели из-за вспышки его ярости.

— Извини, — мужчина положил руку на ее руку, которая лежала на ручке переключения передач, — я в бешенстве. Этот идиот прогнал Исаака, и каким образом? Потому что комиссар ведет слежку за нами.

От этой мысли Ксио почувствовала себя совсем по-другому. За ними наблюдали? Учитывая поразительное сходство Элайджи со своим младшим братом, это был лишь вопрос времени.

— Я пойду пешком.

Рука Элайджи уже была на ручке двери, но Ксио не могла этого допустить. Она заблокировала двери машины одним нажатием кнопки.

— Что это значит?

— Я дальше пойду пешком, а ты уедешь на машине. Полицейский не может преследовать нас обоих и должен выбрать кого-то одного из нас. Я подозреваемый. Он последует за мной. В плане Элайджи был один минус. Если она уедет, а он пойдет пешком, кто же будет следить за местом преступления? Элайдже не понравится блестящая идея Ксио.

— Я выйду из машины, а ты поедешь, — предложила девушка. — Твой брат меня не знает.

— И рисковать, что Исаак тебя обнаружит? — Элайджа покачал головой. — Что ты сделаешь, если он появится? Мой брат убийца, а не какой-то непослушный мальчик, которого шлепают по рукам. Сам факт, что ты здесь со мной, делает тебя мишенью его агрессии. Исаак может причинить тебе боль… — Элайджа пригладил свои непослушные волосы легким движением руки. Его волосы жили своей собственной жизнью. По крайней мере, одна прядь его темной шевелюры всегда была непослушной, и торчала прямо или сбоку. Мужчина покачал головой.

— Я не могу в это поверить! Либо Исаак совсем сошел с ума, либо хочет увенчать все убийством полицейского. И этот придурок-полицейский преподносит ему себя на блюдечке с голубой каемочкой. Открой дверь!

Ксио открыла двери, нажав на кнопку.

Элайджа выскочил из машины и побежал на небольшую детскую площадку. Рана на бедре была почти незаметна, несмотря на то, что он двигался быстро и проворно.

Ксио тоже вышла из машины. По сравнению с Элайджей она двигалась как хромая черепаха. Она слышала звуки драки, но ей потребовалось мгновение, чтобы увидеть сцену, которая разыгралась посреди игровой площадки.

Драка мужчин была похожа на какой-то странный танец. Несмотря на царившую темноту в это время дня, Ксио удалось разглядеть кто из них Элайджа. Она осознала, каким монстром был Исаак в отличие от своего брата. Исаак был на добрую голову выше Элайджи, который казался тощим по сравнению с ним. Исаак имел телосложение бодибилдера, который накачался благодаря стероидам. Несмотря на огромную массу мускулов, он двигался со скоростью, захватывающей дух, и с легкостью танцора, о которой можно было только мечтать. В честном бою шансы Элайджи были реально близки к нулю.

— Эй, что здесь происходит? — Вмешательство комиссара уголовной полиции Гербера не очень увеличивало шансы в пользу Элайджи. Напротив. Ксио держалась на приличном расстоянии от двух противников, в то время как Гербер приближался к ним с вытащенным из кобуры оружием. Девушка недолго обдумывала свои шансы и решила, что привлечь внимание полицейского будет самым разумным решением. Гербер был один. Ксио видела лишь мужчину, у которого опасно дрожала рука с пистолетом. Он производил впечатление молодого, полного энтузиазма человека с превосходным чутьем, который шел по верному следу. В любой другой момент она отдала бы должное его выдающейся следственной работе.

Ксио подошла к комиссару с поднятыми руками.

— Не стреляйте! Ни мой спутник, ни я вам не враги. Мы искали убийцу. Некоторое время его уже ищет подразделение специального назначения. Он уже совершил три убийства. Можно сказать, что вы и мой друг — коллеги.

— Можно сказать? Я ничего не слышал о такой оперативной группе, — сказал Гербер, все еще направляя пистолет на Элайджу.

Ксио не ожидала, что комиссар поверит ей и опустит пистолет. Но все же его реакция была довольно положительной.

— Потому что американцы не рассказывают всем направо и налево, когда убийца бесчинствует. Мой друг работает в следственных органах США. Они подозревают, что преступник, который бесчинствовал там у них, также несет ответственность за серию убийств в Германии, — соврала Ксио. Но она не лгала об участии в этом деле властей США и о том, что Элайджа на самом деле знал, а не просто подозревал, кто преступник. Девушка лишь немного приукрасила правду и добавила деталей.

— И какова ваша роль в этом деле, госпожа Диаз? Вы Мата Хари нашего времени (прим. пер.: Мата Хари — танцовщица и куртизанка, которую обвиняли в шпионаже и казнили во время Первой мировой войны)? — Ксио изо всех сил старалась придумать правдоподобный ответ. — Вы, конечно, не агент по связям с общественностью нашей службы разведки? Это я знаю точно.

— Вы думаете, я бы вам сказала, если бы это было не так? — возразила Ксио. — Вы вообще не работаете над этим делом. — Это была лишь её догадка. Поскольку комиссар внезапно появился тут один, и поблизости не было подкрепления, это показалось девушке логичным предположением.

Уголки губ Гербера дернулись вверх, и он, наконец, опустил оружие.

Ура! Ксио была права. Время от времени ей все же везло в жизни.

— Он в этом и виноват. — Гербер глянул на Элайджу и Исаака, которые все еще кружили друг вокруг друга. Оба противника, казалось, разговаривали, но на таком расстоянии Ксио не могла разобрать ни слова. — Чтобы я не раскрыл его прикрытие.

Девушка не согласилась с его выводом, но и не опровергла его. Вместо того чтобы тратить время на этот разговор, она бы лучше бросилась на помощь Элайдже. Внезапно у Ксио возникла идея взять оружие у Гербера и использовать его, чтобы вывести из строя Исаака, но она почти сразу отбросила эту мысль. Конечно, она могла бы попытаться сделать это. Однако Ксио понимала, что больших шансов на успех у нее нет. Ее боевой опыт ограничивался драками с братом. С Грегором это была бы явно игра в одни ворота. Она даже не хотела тратить свои силы на эти мысли. То, что Ксио защищалась от своего склонного к насилию мужа, повлекло за собой серьезные последствия. В правом кармане её брюк был баллончик со слезоточивым газом. Она могла бы использовать его на комиссаре, чтобы отобрать у него оружие, но если этот трюк ей не удастся, Гербер будет вне себя от ярости, и ее ложь разоблачится. Да и что бы она делала с пистолетом? За всю свою жизнь Ксио ни разу не держала в руках оружие. Она вообще не знала, как с ним обращаться. Риск принять неправильное решение был слишком велик. Противники все еще кружили друг вокруг друга, каждый ожидал, когда другой совершит ошибку. На расстоянии добрых десяти метров Ксио мало что могла разобрать.

Элайджа ранее упоминал, что попытается сломать сопротивление Исаака. У него есть свои пути и средства. Они были братьями и росли вместе. Элайджа знал этого человека и понимал его слабые стороны. Но это все также может быть использовано Исааком против него.

Элайджа с рычанием бросился на Исаака, сбивая гиганта с ног. Они были будто связаны узлом. В темноте можно было разглядеть лишь клубок вылетающих рук и ног.

— Почему ваш друг не стреляет? — спросил Гербер.

— Если бы у него было оружие, он бы выстрелил. Он потерял его в драке.

В суматохе Исааку удалось вырваться из этой потасовки и снова встать на ноги. Но он стоял недолго. Элайджа воспользовался возможностью, когда Исаак обратил внимание на комиссара и Ксио, и ударил младшего брата ногой в подколенную впадинку, затем вскочил, схватил Исаака сзади за шею и снова повалил на землю. Обеими руками Элайджа обхватил массивную шею гиганта, держа его мертвой хваткой. Исаак упорно сопротивлялся, яростно сражаясь со своим братом. Этот тип был монстром по сравнению с несчастным Элайджей, который изо всех сил старался держать под контролем гораздо более сильного противника.

В тусклом свете фонаря Ксио увидела блеск металла. Элайджа закричал и отпустил своего врага, когда тот вонзил ему в бок лезвие ножа.

Прежде чем Ксио успела среагировать, она увидела, что Исаак направляется к ней словно разъяренный бык. Она сомневалась, что всего магазина служебного оружия комиссара Гербера хватило бы, чтобы остановить этого монстра.

Исаак повалил Ксио на землю, набросившись на нее с мощью падающего небоскреба. Весь воздух вышел из её легких после одного удара, и с неумолимостью многотонного веса на своей груди она не могла даже сделать вдох. Ксио очень сомневалась, что ей удалось бы вдохнуть и без веса, так как, несомненно, несколько ребер было сломано. Нечеловеческая боль в груди почти лишила её сознания. Пальцы Исаака сомкнулись на ее запястьях, словно железные кандалы прижимали её руки к голове, лежавшей на песке. Дыхание преступника коснулось ее лица. Ксио была вынуждена смотреть этому жестокому мужчине в лицо. Ее кровь застыла в жилах. Черты лица Исаака походили на Элайджу. Однако из-за увеличенной мышечной массы всего тела черты лица Исаака были более грубыми. Щеки впалые, скулы высокие, а глаза посажены глубоко. Его лицо с темно-коричневыми, почти черными радужными оболочками глаз в темноте превратилось в застывшую гипсовую маску. Ксио даже представить себе не могла, что чувствовали женщины наедине во власти этого чудовища.

— Это твоя женщина, Элайджа? — Исаак рассмеялся, словно сумасшедший. — Ты никогда не поймешь, что связываться с этими бл*дями — ошибка.

Пальцы Исаака сжали ее запястья, как тиски.

— Брат, я мог бы разорвать ее на куски. Как назойливую муху.

Ксио ни на секунду не усомнилась в словах Исаака. Парень был просто огромен, и, чтобы наглядно показать правдивость его намерений, он сжал её запястья так сильно, что кости захрустели, и, в конце концов, не выдержали напора. Боль была невыносимой, кость в ее правой руке треснула.

Комиссар Гербер, наконец, очнулся от своего шокового состояния. Звук выстрела разнесся во тьме, и нападавший был отброшен от Ксио силой удара.

Но это не остановило Исаака! Краем глаза девушка увидела, как Элайджа, набросившись на своего брата, похоронил его под собой.

Из пистолета комиссара раздался еще один выстрел, а за ним еще один. Два брата были сцеплены друг с другом, и Гербер никак не мог понять, в кого из двоих мужчин он попал.

Ксио поднялась на ноги и, шатаясь, сделала несколько шагов к комиссару.

Боль пронзила тело девушки, запястье пульсировало в такт её пульсу, но она должна была помешать полицейскому и безумному брату прикончить Элайджу. Своей неповрежденной рукой Ксио подняла с земли толстую палку и ударила Гербера по затылку. Он упал на землю, как тряпичная кукла. Дрожащими руками она подняла пистолет, лежавший на земле рядом с ним. Ксио была безумно напугана, но адреналин в ее жилах толкал ее вперед. Издалека она услышала сердитые голоса и лай собак. Через несколько мгновений полиция будет здесь.

— Исаак! — Ксио свистнула сквозь щель между передними зубами. — Эй, ты, ублюдок! — Сначала он не обратил на нее внимания. Ксио снова свистнула. — Безумный идиот, посмотри сюда, — закричала она во весь голос, наконец, привлекая его внимание. Исаак поднялся с маниакальной ухмылкой на губах и подошел к ней. Из его двух огнестрельных ранений шла кровь. Одна рана была на бедре, вторая — на правой груди, но, похоже, они не причиняли ему боль. Он без проблем подошел к ней, издавая какой-то звук, отдаленно напоминающий смех. Казалось, он даже не заметил оружие в ее дрожащих руках. Исаак склонил голову набок и, поджимая свои тонкие губы, наблюдал за ней, как за насекомым под увеличительным стеклом.

— Ты сбиваешь меня с толку.

— О, конечно же, я этого не хочу. — Голос Кси невольно надломился. Учитывая ситуацию, она должна была взять ноги в руки и бежать, куда глаза глядят. Однако она стояла как вкопанная, не в силах сдвинуться ни на сантиметр.

— Это был сарказм? Такая черта характера у нас не приветствуется.

Колени Кси тряслись так сильно, что стучали друг о друга. Ее руки дрожали, как осиновые листья.

— А ты храбрая или просто очень глупая женщина. Единственные люди, которые могут тебе помочь, лежат на земле без сознания. Только ты и я — мы остались вдвоем. — Страх от нескрываемой угрозы, звучавшей в его низком баритоне, пронзил все её тело. — Ты не сдаешься, это качество, которое Элайджа ценит в своих женщинах. Я не так сильно. Мои женщины просто должны кричать достаточно громко, когда я их трахаю.

Ее палец невольно дернулся на спусковом крючке оружия. Небольшого движения было недостаточно, чтобы спустить курок. Почему Кси колебалась? Зачем она тратила время на бесполезную глупую болтовню? Потому что она не была монстром. Полная противоположность Исааку. У нее была совесть, и девушка боялась сама стрелять в такого убийцу, как Исаак.

Но здесь выбор невелик, либо она, либо он. Ксио нажала на холодный металл спускового крючка. Отдача оружия пронзила все ее тело, горячей волной боли, начиная с запястья.

На Исаака это не произвело большого впечатления, наоборот, тяжело дыша, он продолжал идти к ней.

Ксио снова нажала на курок. Сила волны удара чуть не вырвала оружие из ее руки.

По крайней мере, второй выстрел попал в нападавшего и немного замедлил его движения. Исаак споткнулся и встряхнулся.

Девушка должна была использовать свой шанс, пока у неё еще имелись силы. Но ее правая рука невыносимо болела. Ее ребра горели с каждым изнурительным вздохом. Она едва могла дышать. Пистолет весил целую тонну. Ксио взяла оружие в левую руку. Больше нельзя ждать. Исаак снова пришел в себя. Она нажала на курок, и выстрелила три раза без сомнений и жалости.

Исаак по-прежнему стоял. Этот парень был пуленепробиваемым, что ли?

Он издал крик, который совсем не был похож на человеческий. Звук сирены достиг ее ушей, и она заметила голубое сияние сигнальных огней.

Ксио лишь на мгновение отвела взгляд, но этого момента было достаточно, чтобы Исаак успел быстро улизнуть. Она вздохнула с облегчением. За всю свою жизнь она никогда так не радовалась любопытным соседям и полиции. Ксио подползла к Элайдже, который истекал кровью, лежа на земле.

— Нам нужно уходить. — Элайджа был не в себе. Тем не менее, он сумел подняться, с трудом переводя дыхание и, опираясь на нее, пошел к машине.

На этот раз они отделались легко, но в следующий раз это будет не так просто. У нее не было ни малейшего представления, как одолеть такого сверхчеловека, как Исаак.

Ксио ехала час без конкретного пункта назначения, и плана, при этом нарушая все ограничения скорости. Она выжала из машины все, на что та была способна, и это было довольно много при мощности сто сорок лошадиных сил.

Девушка просто направлялась из города на юг, хотя на самом деле не знала, куда им ехать. Они нуждались в медицинской помощи. Колотая рана на животе Элайджи, на первый взгляд, казалась не слишком опасной. Однако огнестрельное ранение очень её беспокоило. Ранение на груди едва кровоточило, но там застряла пуля. Вскоре после того, как Ксио удалось посадить Элайджу на пассажирское сиденье, он потерял сознание и с тех пор больше не просыпался. Его лицо было смертельно бледным, дыхание прерывистым со свистящими хрипами. Его кожу покрывал толстый слой пота.

Элайджу необходимо отвезти в больницу, но как она должна была объяснить врачам, откуда взялось огнестрельное ранение? Полиция определенно разыскивала его, их.

Ксио повела машину на отдаленное парковочное место площадки отдыха прямо возле шоссе. При всем своем желании она была больше не в состоянии контролировать хаос в своем теле. Каждая клетка пылала от боли. Так что Ксио уже не могла проехать и метра. Ей не удавалось нормально взять в свои руки смартфон. От боли на глазах выступили слезы. Лишь третья попытка девушки увенчалась успехом, когда она использовала функцию голосового набора.

— Диаз, — ответил Марсель спустя, как казалось, целую вечность. Если бы его жена Микаэла ответила на звонок, Ксио бы повесила трубку, не сказав ни слова. Но теперь она всхлипнула от облегчения и едва могла членораздельно произнести связную фразу.

— Марсель, мне нужна помощь. — Она боялась, что он её не понял.

— Ксио?

Громкий всхлип снова сорвался с ее губ.

— Автомагистраль А6, площадка отдыха, я не знаю… пожалуйста, Марсель. Мне, нам нужна медицинская помощь.


ГЛАВА 9


Ксио очнулась в мягкой постели. Каждая косточка в её теле болела, а ребра сводили с ума. Каждое учащенное биение сердца причиняло мучительную боль. Со стоном Ксио перевернулась на бок, который, по ее мнению, был в лучшем состоянии. Но это было одной из многих ошибок, совершенных ею за последние несколько часов. Резкая боль пронзила ее грудь и беспощадно ужалила в спину.

— Ксио, сosita (прим. пер.: сosita в переводе с испанского — прелесть)… — Теплые губы коснулись её лба. У старшего брата был ярко выраженный испанский акцент, поскольку он прожил в Гондурасе первые семь лет своей жизни. Ксио любила акцент Марселя и была невероятно счастлива слышать его сейчас, осознавая, что это его голос, и ко всему этому, он назвал ее ласкательным прозвищем после всех тех ужасных слов, сказанных обеими сторонами во время их последней ссоры. Ксио не смогла сдержать себя, и слезы потекли рекой.

— Тсс… сosita… все будет хорошо. Почему ты всегда связываешься не с теми людьми? — Ксио могла бы задать брату тот же вопрос. Но она не хотела, чтобы между ними снова вспыхнула вражда. Марсель несколько раз поцеловал ее в лоб, не дождавшись ответа на свой вопрос. — В этого парня было огнестрельное ранение, сестричка. Я удалил пулю хирургическим путем. Микаэле пришлось ассистировать мне, и она была в ярости. Она боится за детей.

— Мы покинем вас сразу, как только Элайджа будет в состоянии идти.

— Это может занять некоторое время. У парня отказывали легкие, и он в буквальном смысле был одной ногой в могиле. С теми скромными медицинскими средствами, которые у меня здесь есть, я мало что мог сделать. И твоя рука, сosita. Я вправил ее, но руку должен посмотреть хирург. Мне было бы спокойнее, если бы ты сделала это в ближайшее время. Ты должна принимать седативные препараты не менее шести недель. Я знаю, насколько ты нетерпелива. Тебе дать что-то от боли? Или, может, снотворное?

— Я не хочу спать. Где Элайджа?

— Сosita, этот парень тебе не пара! Он точно такой же, как Грегор…

Стиснув зубы, Марсель сжал руки в кулаки. Таким Ксио знала и любила своего брата. Марсель был на пять лет старше и всегда был готов разбиться ради неё в лепешку. До появления Микаэлы. Из-за неё их отношения стали более сложными, хотя они оба этого не хотели. Ксио не ладила с его женой и утверждала, что Микаэла ее ненавидит. Марсель любил Микаэлу и, прежде всего, двух своих детей, но Ксио была его сестрой. Он был между двух огней. Ксио отдалилась от него, чтобы не разрушить семейное счастье брата, несмотря на то, что это решение разрывало её сердце.

Марсель взял ее руку, поднес ко рту и нежно поцеловал. Он боялся причинить ей боль. С темно-синими гематомами в виде отпечатков ладоней Исаака на руках Ксио чувствовала себя совсем по-другому. Ее ребра выглядели ничуть не лучше. Марсель забинтовал всю ее верхнюю часть тела, как рождественский подарок.

— Ты ушибла несколько ребер с левой стороны. Слава богу, они не сломаны

— Дуракам везет. — Ксио совсем не хотела думать о том, что случится, если этот сумасшедший снова её найдет.

— Самопознание — это первый шаг к искуплению. — Марсель провел свободной рукой по своим темно-каштановым вьющимся волосам. За время их разлуки у него появились седые волоски. Они с братом отличались друг от друга не только характерами. Марсель довольно эффектно олицетворял стереотип южанина и благодаря своей харизме был на хорошем счету у представителей противоположного пола.

На его фоне Ксио выглядела бледной и невыразительной. Она унаследовала от матери светлую кожу и голубые глаза. Вокруг карих глаз Марселя появились первые морщинки, которые за толстыми линзами очков в роговой оправе казались намного меньше, чем были на самом деле. Морщинки Марселя были признаком, бурной жизни и того, что он много смеялся. Ее брат был жизнерадостным человеком, в отличие от его жены, которую Ксио мягко назвала бы пессимисткой. Для Микаэлы все было серым или даже черным. Ксио не понимала, что в ней нашел её брат, но не ей было судить о его выборе.

Марсель, с другой стороны, считал своим долгом старшего брата не дать сестре сотворить какую-нибудь глупость. Он считал, что отъезд Ксио и её отношения с Грегором были его ошибкой. Но на самом деле, Марсель был меньше всего виноват в тех бедах, которые она сама натворила.

— Это он сделал такое с тобой? — Ксио хорошо знала Марселя, и если бы она подтвердила его предположение, то брат всерьез попытался бы причинить боль Элайдже. В данный момент, учитывая тяжелое состояние Элайджи, амбиции Марселя, вероятно, увенчались бы успехом. Ксио пришлось правдоподобно заверить своего упрямого, как осел, братца, что Элайджа не виноват в ее травмах — во всяком случае, напрямую. Она постарается не проболтаться о последнем факте.

— Элайджа никогда бы не причинил мне вреда. Он порядочный, очень умный…

— Умный? — перебил ее Марсель. — Держу пари, querida (прим. пер.: querida в переводе с испанского — дорогая), окружность его бедра в сантиметрах соответствует баллам его IQ.

— Внешность может быть обманчива. Элайджа умный. Братишка, можешь мне не верить, но он, возможно, даже разумней тебя.

— Я серьезно сомневаюсь в этом. Твои мужчины никогда не имели светлую голову на плечах.

— Элайджа не мой муж. — Ксио почувствовала легкий угол в груди. Безусловно, это были ребра. Кого она обманывала? Элайджа был привлекательным, и они целовались. Ксио бы не отказалась, если бы он тут же сорвал с нее одежду. «Будь реалисткой» напомнила она себе, «Таких парней, как Элайджа, не привлекают маленькие серые мышки». И учитывая ситуацию, в которой они оказались, было бы глупо идти на поводу у своих гормонов.

— Не твой муж? — Марсель улыбнулся. — Я знаю тебя, hermanita (прим. пер.: hermanita в переводе с испанского — сестренка). Ты положила глаз на этого мужчину, а может даже и два. — Хорошее настроение брата внезапно изменилось в противоположную сторону. — Мне не нравится, что ты возишься с этим уголовником.

— Элайджа не преступник, он не такой, как Грегор! — Ксио осторожно села, свесив ноги с кровати. На удивление она не почувствовала сильной боли, особенно когда двигалась медленно.

— Ты никогда не признавалась, что Грегор тебя бил, а теперь ты защищаешь этого типа.

Меньше всего Ксио сейчас было нужно, чтобы старшей брат читал ей нотации. В начале своих отношений с Грегором она была на седьмом небе от счастья. Даже Марселю нравился Грегор. Девушка измученно улыбнулась.

— Он не Грегор, ты должен мне поверить.

— Что случилось с этим парнем? Почему у него огнестрельная рана в груди и почему ты выглядишь так, будто тебя переехал грузовик? Ты не тот человек, который создает неприятности и задевает интересы других людей, что они в ответ применяют грубую силу. Если ты и находилась под давлением, то в этом всегда были виновны твои мужчины. Мое чутье подсказывает мне, что в этот раз точно такая же ситуация. Мне позвонить в полицию? Микаэла на самом деле хотела сделать это немедленно. Но я решил сначала поговорить с тобой.

— Нет! Не звони! — своим напористым ответом она еще больше усилила подозрения Марселя. — Элайджа — полицейский. — Ксио не любила врать своему брату, но если бы она рассказала ему всю правду, то в мгновение ока оказалась бы в психиатрическом отделении клиники, где ее старший брат работал челюстно-лицевым хирургом.

— Ага! — По интонации Марселя она поняла, что не смогла переубедить его. Брат снова провел рукой по волосам, и, сняв очки, потер переносицу. — Это он тебе сказал?

— Марсель, я знаю это наверняка.

— Тогда почему бы тебе не обратиться в больницу? Где его коллеги? Или он сверхсекретный спецагент? Да ладно, Ксио. Ты действительно веришь в это дерьмо?

Ксио не ожидала, что Марсель ей поверит. Ее брат был крепким орешком, и было практически невозможно его одурачить.

— Элайджа не отсюда, и ты, наверное, уже это заметил. Он гражданин Соединенных Штатов и работает в службе разведки. — Ксио старалась придерживаться правды, насколько это было возможно.

— Ясное дело, и если я сейчас пойду в ЦРУ или куда-то еще, мне там уверенно скажут: «ага, он работает у нас». — Марсель присел на корточки возле неё. — Я не знаю, что этот тип собой представляет. Тебя всегда тянуло к идиотам. Я просто боюсь, что однажды он также причинит тебе боль. — Марсель погладил предплечье Ксио кончиками пальцев. — Если бы он был сверхсекретным агентом ЦРУ, то это, по крайней мере, объяснило бы то, что я увидел на рентгеновском снимке его плеча. Невероятно! Я бы хотел разрезать его, чтобы увидеть все собственными глазами. У него очень затейливый протез плеча. Америкосы делают более высококачественные протезы, чем мы. И все эти дыры в его груди… у него также отсутствуют некоторые органы.

— У тебя есть рентген?

Марсель покачал головой.

— Мой приятель Роберт — ветеринар. Он любезно предоставил мне свой рентгеновский аппарат без лишних вопросов.

Ксио была благодарна Марселю за бескорыстную помощь. Она всегда могла на него положиться, когда в этом была необходимость.

— Я могу увидеть Элайджу?

Марсель встал на ноги и потер поясницу.

— Твой здоровяк в подвале. Я оборудовал себе там кабинет. Обычно я приношу домой только амбулаторные карты, а не пациентов. Микаэла не очень довольна количеством работы, которую мне приходится доделывать дома. Извини, не хочу втягивать тебя в свои личные проблемы с женой.

Но Ксио с радостью слушала бы его и дальше. Для нее было очень важно поддерживать связь с братом, а также с племянницей и племянником.

— Как поживают Лидия и Тимо?

На лице старшего брата появилась улыбка до ушей.

— У них все замечательно, — сказал Марсель, гордясь своими детьми. — Тимо в этом году пошел в гимназию. А у Лидии недавно было первое причастие.

Ксио не могла сдержать разочарование, которое охватило её, словно пожар. Ей удалось лишь частично скрыть его. Она не ожидала приглашения на причастие, так как Марсель знал, что сестра ненавидит ходить в церковь. Но он мог бы написать ей коротенькое сообщение. Его слова причинили ей душевную боль, которая была гораздо сильнее физической. Эта ситуация показала, как сильно они отдалились друг от друга.

— Прекрасно. — Ксио попыталась улыбнуться. — Мы покинем ваш дом сразу, как только сможем. Подвергать вас опасности было плохой идеей.

— А как насчет тебя, querida? Тебе не угрожает опасность?

— Не беспокойся, это моя проблема. Я прекрасно обходилась без тебя все это время и буду дальше продолжать в том же духе. — Я таким же успехом она могла дать Марселю пощечину. Поднявшись, её брат сделал шаг назад. Уголки его рта дернулись. У него внутри явно все кипело, и Ксио ожидала скандала, который так и ненаступил. Раньше в такой ситуации Марсель бы сразу начал ссору. Микаэла действительно во многих отношениях кастрировала её брата. Ксио взяла сумочку с маленькой тумбочки у кровати. Только сейчас она заметила, что находится в своей бывшей детской, которую превратили в комнату для гостей.

— Отведи меня к Элайдже, пожалуйста. Хотя я могу найти дорогу самостоятельно, так как жила здесь достаточно долго. Я останусь с ним, не хочу нарушить вашу семейную жизнь дольше, чем нужно. Ты говорил, что Элайджа в подвале?

Выражение лица Марселя выглядело смертельно печальным.

— Ты не должна этого делать.

— Должна, — яростно ответила Ксио. Что, черт возьми, с ними стало? Слезы покатились из ее глаз.


***


Марсель вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Посмотрев на белое полотно двери подвала, Ксио заплакала. Как они довели до такого? Она жаждала сердечных объятий брата, хотела, чтобы он просто сказал ей, что все будет хорошо. Но в ответ получила лишь неопровержимое доказательство того, что ей здесь больше не рады. Ксио очень хотела быть близкой тетей для своих племянников, но ее не пригласили даже на такое важное для католиков событие. Хоть с церковью её ничего не связывало, но она бы с радостью пересилила себя ради детей своего брата. Но ее брат в свою очередь этого делать не хотел. Ксио села на край кровати возле Элайджи и дала волю слезам.

— Шшш… — Девушка вздрогнула из-за нежного прикосновения к плечу, которое сопровождалось сильной болью, что в глазах аж потемнело

— Ты жива. Я боялся, Исаак… — Голос Элайджи был лишь тихим шепотом, и Ксио пришлось сосредоточиться, чтобы понять его слова. Она отвлеклась от своих проблем с братом, и ее слезы высохли.

— Я — крепкий орешек, — прохрипела Ксио, вытирая нос тыльной стороной ладони. — Какой-то сумасшедший меня не одолеет, нужно что-то посерьезнее. — Улыбнувшись Элайдже искусственной улыбкой, она поцеловала его в руку.

— Как тебе удалось убежать от Исаака? — Ксио увидела замешательство в его шокирующе бледных чертах лица.

— Половина магазина пистолета Heckler & Koch P30 комиссара Гербера и любезная помощь нескольких внимательных соседей, которые вызвали полицию. Исаак сбежал. — Ксио положила шинированную руку на оружие, которое было заткнуто за пояс брюк. Глупое место для хранения пистолета, но у неё не было кобуры, и оставить его где-то в доме с детьми тоже было плохой идеей. Девушка понятия не имела, зачем взяла пистолет с собой. Она не только напала на комиссара, но и украла его служебное оружие. Начало её криминальной карьеры было довольно стремительным.

— Ты должна поставить пистолет на предохранитель. — Элайджа вытащил оружие из-за пояса и показал ей, как это сделать. — Закрыть, открыть. Это очень просто.

— Ты знаешь, как обращаться с устаревшим огнестрельным оружием? — Мужчина улыбнулся измученной улыбкой и попытался сесть. Ксио осторожно потянула его за руку.

Элайджа тяжело задышал, когда Ксио нежно к нему прикоснулась.

— Повстанцы используют старое огнестрельное оружие, — с запинками объяснил он. — Мы часто находим его у них. После того, как некоторые коллеги поранились оружием, которое было снято с предохранителя, нам пришлось научиться обращаться с ним, а также стрелять. Для экстренных случаев.

Ксио кивнула, положив пистолет P30 в дамскую сумочку.

— Лучше хранить его там, — с трудом выговорил Элайджа. — Ложись со мной. Ты должна отдохнуть. Только отдых и сон, ничего больше, — заверил он ее.

Ксио с радостью приняла его предложение. Она прижалась к нему как можно ближе, осторожно положила свою голову на его грудь, наслаждаясь близостью и теплом его тела. Дыхание Элайджи стало ровным, и он уснул. Ксио ощущала ритмичное биение его пульса на своей коже, пока ее не одолела усталость.

Приглушенный стук в дверь вытянул Ксио из чуткого сна. Она потянулась, насколько позволяли ее ребра, наслаждаясь теплом тела Элайджи. Ей не хотелось прерывать этот интимный момент.


***


Стук в дверь становился более настойчивым. Ксио больше не могла его игнорировать. Она быстро надела рубашку, которую Марсель приготовил для Элайджи, натянула одеяло на свои ноги и, прикрыв самые горячие части тела Элайджи, впустила посетителя, пробормотав:

— Входите.

Она совсем не ожидала увидеть Микаэлу. Миниатюрная блондинка вошла на цыпочках и тихо закрыла за собой дверь. Ксио не привыкла к такому нисхождению со стороны женщины, которая ради своей цели была готова идти по головам других людей. Она хорошо знала Микаэлу и понимала, что невестка проявила снисходительность не из уважения к ним, а потому что Марсель не должен узнать, что его женушка заходила в подвал. Несмотря на свою хрупкую, почти невинную внешность, Микаэла была самой большой занозой в мире.

Ксио напряглась, ожидая ее слов. Она была уверена, что Микаэла появилась здесь не из вежливости.

— Наталья, как чувствует себя твой друг?

Её невестка всегда с большим удовольствием называла Ксио ненавистным ей именем и никогда не прекращала играть в свои игры.

— Ему уже лучше. — Ксио удивилась, что ее слова прозвучали так безэмоционально.

— Это хорошо.

Микаэла глубоко вздохнула. Ее стально-голубые глаза дьявольски заблестели. Вычурным движением руки она откинула свои волосы назад. Её привлекательная внешность определенно бросалась в глаза. Но какой толк из красивой упаковки, если содержимое испорчено?

Ксио приготовилась к словесным ударам Микаэлы.

— Я не могу позволить, чтобы ты втянула мою семью в неприятности. — Ксио почти приняла её оправдание за чистую монету. Но ее невестка нагло врала, и это было видно по ее злобной насмешливой улыбке. — Марсель постоянно защищает тебя. Он поддерживает все твои неверные решения. Я поняла, что должна делать, как только он приехал сюда с вами.

— Ты не…

— …Вызвала полицию? — Микаэла подошла к двери. — Вы можете с удовольствием подождать здесь, чтобы увидеть, лгу я или нет. — Она направилась к двери, но затем обернулась. — Я проявила инициативу и купила тебе кое-что из одежды.

Полностью набитая вещами сумка упала к ногам Ксио.

— Я никогда не позволю, чтобы кто-то сказал, будто я вышвырнула тебя полуголой, — Микаэла получала огромное удовольствие, ведя себя подобным образом. — Надеюсь, что мы не увидимся в ближайшее время. В следующий раз я не буду так снисходительна к тебе. — А затем эта сучка захлопнула за собой дверь.

У Ксио и в мыслях не было подвергать опасности своего брата или его семью. Она не хотела пользоваться гостеприимством Марселя дольше необходимого. Но они со старшим братом не планировали, что им с Эладжей придется бежать сломя голову. Но, возможно, это было даже лучше.

— Она нас сдала? — Элайджа сел прямо и попытался поднять свои штаны с пола.

— Ага, родственников не выбирают.

Элайджа обдумывал её слова с мрачным выражением лица.

— Наверное, так и есть. Сваливаем отсюда.

— Да, так будет лучше. Я уверена, что Микаэла не врет.

Ксио вытащила спортивные штаны из сумки и, быстро надев их, помогла одеться Элайдже. На самом деле предательство Микаэлы не было для Ксио большой неожиданностью.


ГЛАВА 10


Ксио потребовалось приложить немало усилий, чтобы добраться до машины. Элайджа сильно на нее опирался. Дорога была недолгая, но он выглядел измученным, словно пробежал марафон. Заверение Элайджи в том, что все в порядке, было ложью, и он просто хотел, чтобы Ксио успокоилась. Как только они тронулись с места, мужчина уснул.


***


Ксио собиралась принять уже третью болеутоляющую таблетку за последние четыре часа и, таким образом, достигала максимально допустимой дозы лекарства в день. Но боль в ребрах не прекращалась и сводила её с ума. Она проглотила гигантскую таблетку, сделав глоток лимонада. Звонок мобильного вырвал Ксио из функциональной летаргии, в которой она в течение нескольких часов вела машину, пусть даже без конкретной цели. По рингтону стало понятно, что звонил Марсель.

Ксио нажала на кнопку на руле и приняла звонок по Bluetooth через устройство для громкой связи.

— Ксио? — Голос брата прогремел из динамиков автомобиля.

— Кто же еще.

— Не ёрничай! У тебя все хорошо?

— Хорошо насколько это возможно, когда приходиться убегать от полиции, потому что твоя жена… — Она проглотила конец предложения, стиснув зубы изо всех сил.

— Lo siento (прим. пер.: Lo siento в переводе с испанского — прости), Ксио. Мне так жаль. Микаэла не должна была этого делать, Cosita. Lo siento. Estoy harto…(прим. пер.: Estoy harto в переводе с испанского — мне надоело). Я так устал от этого! Я не знаю, что мне делать! — Марсель боролся со своими эмоциями. Ксио услышала его тихое всхлипывание. Слышать плач своего старшего и всегда сильного брата было для нее чересчур. Девушка поспешно повернула машину вправо на полосу для экстренной остановки и выключила двигатель, остановившись. Ее зрение было затуманено из-за скопившихся слез на глазах.

— Полиция была здесь. Слава богу, во время телефонного звонка Микаэла не упомянула об огнестрельном ранении. Она сказала только то, что моя непутевая сестра является преступницей, была здесь со своим любовником и угрожала нашей семье. Я отмахнулся от полицейских и сказал, что Микаэла слишком драматизирует. — Марсель тихо вздохнул. — Оба служащих отругали меня и сказали больше не обращаться в полицию из-за семейных разногласий. Так что, думаю, мне поверили. Микаэла, как всегда, повела себя трусливо и избежала всего этого. Схватив детей, она поехала к своим родителям. Я должен был четко понимать, с кем я живу. — Марсель замолчал, короткая пауза затянулась. Если бы Ксио знала, что их появление приведет к таким широкомасштабным последствиям для ее брата, она бы не втягивала его. С другой стороны, Элайджа бы точно не пережил ту ночь без помощи брата. Марсель помог ей, и в награду за его бескорыстную помощь она разрушила его семью. Вот это да! Ксио действительно притягивала несчастье.

— Марсель, мне очень жаль.

— Рано или поздно это случилось бы, hermanita. Не вини себя. У нас уже давно начался кризис в отношениях, и мне показалось, что Микаэла только и ждала такого случая. — Марсель издал громкий звук, который подтверждал его отвращение к своей жене. — Как еще можно объяснить то, что у нее с ходу появился адвокат по бракоразводным делам? Ты тут ни при чем.

Но после слов брата Ксио не перестала чувствовать себя виноватой.

— Ты в порядке?

Марсель безрадостно рассмеялся.

— Разве не я должен был спросить тебя об этом раньше? Мои проблемы, в сравнении с твоими, не стоят и выеденного яйца. Что делает сейчас твой друг?

Ксио посмотрела на Элайджу, который спал, как убитый, несмотря на то, что она вела телефонный разговор.

— Он спит.

— Хм, — угрюмо ответил Марсель. — Что ты собираешься теперь делать? Поедешь домой?

— К сожалению, я не могу этого сделать. — Этот проклятый комиссар знал, кем она являлась, и даже если она и не была подозреваемой в убийствах, то ее определенно разыскивали из-за нападения на служащего полиции. Втягивать Марселя было плохой идеей. Лучше бы он остался в неведении.

— Твое долгое молчание о многом говорит. ¡Dios mío (при. пер.: ¡Dios mío! в переводе с испанского — О, господи)! Ты виновна, по меньшей мере, в половине моих седых волос.

— Ты знаешь, что это глупости? У тебя не будет седины…

— Да, я знаю. Просто хотел сказать, что очень за тебя переживаю. И потому что верю, что вы ввязались в какое-то скользкое дельце.

Ксио тихо фыркнула, чтобы дать понять Марселю, что она думает о его нравоучениях.

— Я признаю, что не считаю нужным обращаться в полицию, но это недоразумение. Элайджа в порядке.

— Недоразумение. — Из голоса Марселя исчезли нотки нежности. — Если этот парень втянет тебя во что-нибудь… Клянусь тебе, cosita… в следующий раз, когда увижу его, я продырявлю ему легкие!

— Нет! Марсель, Элайджа ни во что меня не втягивал. Это просто… — девушка судорожно вздохнула, не в силах придумать правдоподобную отговорку, — …чертовски сложно. Он хороший парень и, к сожалению, попал под линию огня. Я больше не могу и не хочу тебе объяснять.

— Сложно — твое второе имя. Ну, хорошо, так или иначе, тебе нужно найти убежище, где вас никто не найдет, и у меня есть идея.

Ксио очень нуждалась в помощи брата.

— Выкладывай.

— Берни.

Одно лишь упоминание этого имени мгновенно бросило Ксио в холодный пот. Не существовало слов, которые хотя бы приблизительно описывали дядю Бернхарда, бывшего возлюбленного ее бабушки, которая, к сожалению, скончалась. «Сумасшедший» это мягко сказано, и это слово не соответствовало душевному состоянию дяди должным образом.

— Никто там тебя не найдет. Берни фактически не существует.

— Он фактически сошел с ума. И в данном случае нельзя свалить вину на слабоумие.

— У вас будет крыша над головой. Немного еды. Твой друг будет в безопасности, и не забывай о лекарствах, которые я отправил вам через курьера.

— Если курьер найдет Берни.

— Я рассказал ему, как туда добраться. Если тебе нужны лекарства, то придется засунуть подальше свою гордость, в противном случае вам придется обращаться больницу.

— Берни, — сказала Ксио, сдаваясь.

— Берни! — ответил Марсель. — Напиши, как только доберешься. Я положил мобильный телефон с картой в курьерскую посылку. Никогда не знаешь, что понадобится.

Ксио даже и не подумала об этом. Ведь ее мобильный телефон можно было отследить. Как только она закончит разговор, сразу выключит свой любимый смартфон.

— Я так сожалею обо всем, не знаю, как тебя благодарить.

— Именно так и поступают братья и сестры. Te quiero, hermanita. Adios! (прим. пер.: Te quiero, hermanita. Adios в переводе с испанского — люблю тебя, сестренка. Пока!).

— И я тебя. — Ксио хотела сказать Марселю еще пару слов, но батарея мобильного лишила ее такой возможности. Телефон выключился. Девушка молча посмотрела на все еще спящего Элайджу, завела двигатель и повернула машину обратно на дорогу.


***


Дом дяди Берни находился в добрых двух часах езды к северу от того места, где выросла Ксио. Как назло, она уже проехала четыре часа в противоположном направлении, прежде чем ей позвонил Марсель.

После невероятно сложных шести часов за рулем, Ксио чуть не потеряла сознание, когда они наконец-то добралась до открытой парковки, находившейся возле леса. Излишне говорить, что добраться до места жительства Берни было нелегко. К сожалению, последнюю тысячу метров им придется преодолевать пешком. Уже наступил вечер, но на улице было все еще невероятно жарко, и когда девушка выглянула из машины, ее пульс нереально участился. По прошествии слишком длительного времени она снова смогла отпустить крышу автомобиля. Ксио заслонила рукой глаза от солнца, пытаясь сориентироваться. Прошла целая вечность с тех пор, как она в последний раз была здесь. Домик Берни живописно располагался на поляне посреди леса. Раньше это был охотничий домик, жители которого смогли вести вполне независимую жизнь. Там не было ни электричества, ни водопровода, ни каких-либо современных технологий. Дядя Берни приспособился к такому стилю жизни и даже немного усугубил его. Ее «дядя» был невысокого мнения о местных органах власти. У Берни не было документов, удостоверяющих личность, и поэтому он нигде не был зарегистрирован. Он был родом из Голландии, ему удавалось годами уклоняться от налоговых органов. Ксио судорожно думала, как преодолеть ту небольшую протоптанную тропинку через густой лес вместе с Элайджей, который все еще спал как убитый. Девушка взяла из центральной консоли пакет с болеутоляющими лекарствами. Он был пустой. Но таблетки и ранее ей не очень помогали, наоборот, она чувствовала себя плохо, живот болел. Ксио швырнула коробку на заднее сиденье, признавая свое бессилие.

— Вставай, Спящая красавица, мы приехали! — Ксио особо и не надеялась, что Элайджа выполнит ее просьбу. Но на самом деле он проснулся, глядя на нее налитыми кровью глазами. Мужчина выглядел сбитым с толку. Боже мой, хуже некуда. Девушка положила руку ему на лоб и, к сожалению, её подозрения подтвердились. Температура! Опять!

— Где мы? — Элайджа говорил словно пьяный, сел, с трудом переводя дыхание, и хватаясь за грудь. — Что мы делаем в лесу?

— Мы приехали к Берни, он друг семьи, и не доверяет ни властям, ни полиции. — Дрожащими руками Элайджа отстегнул ремень безопасности и открыл дверь машины. — Как далеко находится его дом?

— Километр нужно пройти пешком.

— О! — В глазах Элайджи появилась паника. — Мы в состоянии сделать это?

— Мы должны. — Ксио обошла машину. Несмотря на лихорадку, Элайджа больше не выглядел таким бледным, как несколько часов назад. — Давай просто будем идти потихоньку.

— Хорошая идея, — согласился Элайджа. Он оперся на сиденье, пытаясь встать, но упал прямо в объятья Ксио и на ее ноющие ребра. Она издала тихий крик от нахлынувшей боли.

— Прости, Ксио, но мое тело немного не слушается. — Несмотря на свои слова, мужчина вырвался из ее объятий и сделал неуверенный шаг. Его ноги дрожали, но он продолжал потихоньку идти. Ксио стояла в стороне, словно заботливая мамочка, готовая вмешаться, когда Элайджа удовлетворит свое самолюбие. Он слегка пошатнулся, и девушка положила его руку себе на плечи.

— Просто на всякий случай.

Элайджа кивнул и улыбнулся.

— Ну, разумеется. Куда нам идти?

— Я думаю, туда. — Ксио указала на одну из тропинок, ведущих в разные направления.

— Ты уверена?

— Не совсем.

— Хорошо… что может произойти в худшем случае?

— Мы заблудимся?

— Думаю, по ходу разберёмся. — Элайджа подарил ей нежную улыбку и поцеловал её в волосы.


***


Через полчаса они наконец-то добрались до небольшой поляны. Только ручей и добрых двадцать метров отделяли их от дома, который был их спасением. Удивительно, но прогулка на свежем воздухе пошла Ксио на пользу. Прохлада леса и пряный воздух оживили ее чувства. Казалось, Элайджа чувствовал себя подобным образом. Он осматривал местность, словно завороженный. У него отвисла челюсть, когда они увидели дом Берни.

— Это место… восхитительно!

— Я спишу это на температуру. — Но на самом деле место было идеальным. Небольшой оазис посреди городской жизни. Ксио любила бывать здесь в детстве. В воздухе витал запах растений и трав, смешанный со смолистым ароматом леса. В конце июля летние цветы были в полном цвету. Сад был словно разноцветное море цветов. Девушка до сих пор помнила, с какой заботой ее бабушка ухаживала за садом. Ее опасения, что Берни прекратит ухаживать за садом после смерти своей возлюбленной, не подтвердились. Сад предстал в небывалом изобилии. В детстве они с Марселем часто проводили здесь каникулы и помогали собирать фрукты. Ксио с радостью вспоминала те хорошие времена.

Элайджа все еще был очарован открывшимся перед ним видом.

Это можно было понять.

— Красиво, правда? Пошли дальше. Уверена, Берни будет не против, если мы рассмотрим его сад чуть позже.

— Кто это говорит? Что вам здесь нужно? — Берни предстал перед ними собственной персоной. Мужчина был явно низкорослым для своего веса. На нем была запачканная майка из ткани в тонкий рубчик и подходящие к ней подштаники. Дядя был настроен враждебно и направлялся к ним, вооружившись садовой лопатой. От его когда-то густой шевелюры остались лишь скудные седеющие волосы по бокам и на затылке. Густая неопрятная борода портила его лицо.

— Мне звонил Марсель.

Берни резко остановился. Он разглядывал их издалека, прищурив глаза.

— Дядя Берни, где твои очки?

На морщинистом лице мужчины мелькнуло узнавание. Он одарил Ксио широкой беззубой улыбкой.

— Может, это моя маленькая Ксена?

Ксио сморщила нос и закатила глаза.

— Дядя Берни, я Ксиомара.

— Кто дал бедному ребенку такое ужасное имя?

— Мои родители, дочь Элизы.

— Ах да, моя Элиза. Твоя мать была сумасшедшей сукой. У нее были отношения с тем ужасным испанцем.

— Мой отец был родом из Гондураса. — Ксио не смогла сдержать смех. Старик всегда был немного не в себе, но после смерти его возлюбленной Элизы все больше и больше погружался в свой мир фантазий. Раньше он был кандидатом математических наук, так что совершенно не был глупым, а скорее чудоковатым, странным, потерянным и в основном витал в своих мыслях совсем в другом месте. Берни жил в этом месте, больше не в состоянии справляться с жизнью в цивилизации.

— А кто твой друг, Ксения? — Голландский акцент все еще присутствовал, даже после многих лет жизни в Германии. Если человек живет в лесу словно отшельник, это неудивительно. На этот раз Ксио просто проигнорировала тот факт, что дядя опять назвал ее другим именем. На самом деле, она могла и не называть ему имя Элайджи, он все равно его не запомнит.

Но из вежливости Ксио представила ему своего спутника.

— Это Элайджа.

— Мальчик мой, Элайджа — это еврейское имя. Мой Бог — Яхве. Мило очень мило. Заходите в дом, выпьем чаю. Моя милая, тебе пришла посылка. От того бездельника Мануэля.

— Его зовут Марсель! И он не бездельник. Он теперь врач.

— Лицевой хирург. Он делает уродливые физиономии красивее, эта профессия не достойна уважения.

— Марсель — реконструктивный и челюстно-лицевой хирург. Он восстанавливает лица после онкологических операций или ожогов по эстетическим, но прежде всего по функциональным причинам.

— Моя маленькая Ксера, ты всегда была слишком хороша для этого мира. Ты даже защищаешь этого шарлатана. — Берни провел грязной рукой по ее голове. Он не только выглядел плохо и грязно, но и пах довольно неприятно.

— Марсель — хороший парень. Мы можем пойти в дом? Моему другу нужно отдохнуть и принять лекарства из посылки.

— Следуйте за мной! — Берни быстро шагнул вперед и просто оставил их стоять одних.

— Это твой дядя? — Как бы скверно ни чувствовал себя Элайджа, но он явно наслаждался представлением, которое устроил дядя Берни.

— Что-то в этом роде. — Ксио улыбнулась. — У нас есть крыша над головой, и мы в безопасности.

Элайджа чуть сильнее навалился на нее. Его сладкое, как сахар, дыхание щекотало ей шею. Он нежно прикоснулся губами к чувствительной коже под ее ухом.

Ксио ощутила трепет в животе. После действий Эладжи она почувствовала себя совсем по-другому. Девушка повернулась к нему лицом, чтобы увеличить расстояние между его губами и своей шеей.


Вопреки представлениям Берни, Ксио не хотела оставлять Элайджу одного в бывшей комнате Марселя. В знак протеста дядя отправил ее в комнату, в которой девушка жила, будучи ребенком, прося не заниматься блудом, так как это плохо для кармы. Но ни у нее, ни у Элайджи даже и в мыслях такого не было. После того, как Ксио дала Элайдже антибиотик и жаропонижающее из посылки Марселя, он почти мгновенно уснул. Ксио, как добросовестная сестра, сразу после этого позвонила Марселю. В этой глухомани действительно была сотовая связь и небольшой электрогенератор. Берни сам приобрел этот технологический шедевр. Он сказал, что хочет идти в ногу со временем.

Даже во время телефонного разговора кровать невероятно привлекала Ксио. На узком матрасе было немного тесно, поэтому ей пришлось прижаться к телу Элайджи. Температура спала, но на ощупь он был все еще горячий. Ксио охватил жар, но это было не из-за температуры тела Элайджи. Ей становилось то жарко, то холодно. Реакция ее тела отражала поединок, который вело ее сердце. Она разрывалась между своими чувствами к нему и своим рациональным умом. Было безрассудно и на самом деле не в ее стиле влюбляться по уши в человека, с которым она познакомилась совсем недавно. Ксио убрала прядь волос с лица Элайджи, почувствовав легкое покалывание на коже. Она почти всегда испытывала это чувство, когда находилась рядом с ним, но когда она прикасалась к нему, это ощущение многократно усиливалось. Пульс девушки участился. Нет, то, что она чувствовала к нему, было неразумно.

Тихий раскат грома вытянул Ксио из приятного сна без сновидений. Ей нравилось ощущать летнюю грозу во всём её разнообразии сквозь открытое окно. После вспышки молнии, на мгновение озарившей темный облачный покров, последовал еще более громкий раскат грома и начался дождь. Ксио любила звук дождя, ей нравилось, как капли барабанят в стекло или падают на листву пышной кроны конского каштана у окна. В детстве Ксио использовала дерево в качестве лестницы из комнаты. Пока взрослые спали, они с Марселем ночью вылезли из окна и гуляли в лесу.

Ксио взглянула на часы, уже было восемь утра, она проспала двенадцать часов. Хотя каждая косточка в её теле все еще причиняла боль, сейчас она чувствовала себя значительно лучше.

— Доброе утро. — Почувствовав нежный поцелуй в затылок, девушка вспомнила, что лежит в постели не одна.

Ксио ощутила тепло тела Элайджи, его запах. Повернувшись, посмотрела на него. Элайджа все еще был бледен, но его взгляд казался ясным.

— Доброе, — ответила она с улыбкой.

Сначала Элайджа тоже улыбался, но когда его взгляд пробежался по ее плечам и предплечьям, выражение его лица помрачнело.

— Черт возьми!

Хорошо, что Элайджа не видел ее ребер, которые были перевязаны поддерживающей повязкой. Ксио пожала плечами, качая головой.

— Уже все в порядке. Это не смертельно. Несколько сломанных костей и синяки. В отличие от тебя. Как твои легкие?

— На удивление хорошо. Мне намного легче дышать.

Действительно, Элайджа больше не хватал жадно воздух, как утопающий.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты спасла мою задницу.

Это было так мило, Элайджа быстро усвоил разговорную речь её времени.

— Ты преувеличиваешь. — Ксио почувствовала, как её лицо покраснело. — Я также хотела спасти и свою задницу. Как ты думаешь, что бы Исаак сделал со мной после того, как покончил бы с тобой?

— Ты могла просто сбежать. Исаак мог убить тебя. У него была такая возможность, но он этого не сделал, просто потому что хотел продемонстрировать мне свою силу.

— Может быть, причина в том, что я всадила в него шесть пуль? — Не только она одна, но и Гербер стрелял в Исаака и дважды попал в цель.

— Ты попала в Исаака?

— Дважды, этот комиссар открывал огонь по Исааку и изрешетил его, как мог. Правая грудь и правое бедро. Но, похоже, твоего брата это не сильно беспокоило. После того, как полицейский вышел из строя, я выстрелила в Исаака. И все же не могла его остановить. — Смутившись, Ксио схватилась за горло. — Что, черт возьми, не так с этим парнем? Он что пуленепробиваемый? — Девушка зажала рот рукой, чтобы подавить истерический смех. Это было слишком нереально, чтобы быть правдой.

Элайджа покачал головой.

— Исаак очень уязвим. Проблема в другом. — Мужчина сел в постели, опершись на спинку кровати, и вследствие своих движений поднял немало пыли. Постельное белье было свежим, но мебель была покрыта толстым слоем серой пыли. Элайджа чихнул. Его рука рефлекторно потянулась к ране на груди. Должно быть, рана заболела. Он попытался подавить следующий чих, но все-таки вздрогнул от боли со звуком «Ой».

После паузы, необходимой Элайдже, чтобы перевести дыхание, Ксио протянула ему утреннюю дозу антибиотиков и болеутоляющих с чашкой странного напитка дяди Берни, который он принес вместе с посылкой Марселя вскоре после их прибытия. Дядя расхваливал чай из тысячелистника как чудодейственное средство от воспалений. В этом вопросе Ксио не доверяла Берни, так как он также считал каннабис и опиум эффективными лекарствами от заурядных болячек. Она предпочитала полагаться на антибиотики Марселя и очень сильные обезболивающие. Ну, чай, наверное, не повредит. Ксио надеялась, что вкус холодного чая не был таким противным, как запах горячего напитка.

Лицо Элайджи говорило красноречивее всяких слов.

— Ты хочешь меня отравить?

— У меня в сумочке есть маленькая бутылка с водой. Там осталось мало, она теплая и уж точно несвежая.

— Хуже этого быть не может. — Элайджа указал на чашку в ее руке. — Здесь нет водопровода?

— Нет, вода только из колодца. Когда мы с братом приезжали сюда в детстве, нам всегда было очень весело носить воду из колодцев. Моя бабушка выжимала сок из фруктов, а также делала свой собственный сидр. Мы должны были помогать ей. — Ксио прикусила губу. Наверняка Элайджу нисколько не интересовало, как она проводила свое детство.

— Сок звучит неплохо, но пока я буду довольствоваться содержимым бутылки с водой. Таблетки уже растворяются в моей руке.

Ксио протянула ему бутылку и смотрела, как он глотает таблетки.

— Ты собирался рассказать мне о своем брате.

— Точно. Дело в генетическом усовершенствовании. Этот побочный эффект считали приемлемым, некоторые из ученных программы даже приветствовали его. В стрессовых ситуациях в организме выделяется адреналин, уверен, ты это и так знаешь. Благодаря его распределению организм может мобилизовать запасы энергии. Человек становится менее чувствительным к боли, и благодаря генетическому усовершенствованию это распределение значительно увеличивается. Человек становится по-настоящему… — Элайджа подыскивал подходящее выражение.

Ксио показалось странным, что он отвел взгляд.

— Человек будто под кафом, полностью опьяненный. Ты чувствуешь себя непобедимым, и ничто не может остановить тебя. — Мужчина задумчиво прикусил нижнюю губу. — После кайфа ты падаешь в чертовски глубокую яму. В зависимости от того, как сильно человек выбывал из строя, принималось решение, следует ли продолжать этот процесс. В начале среди участников программы были потери. Ученые упустили из виду, что чем выше выброс адреналина, тем более выражена эмоциональная депрессия испытуемых. Генетическое усовершенствование сдерживало выброс дофамина — гормона счастья. Это был порочный круг, из которого некоторые видели только один выход — самоубийство. Затем эту проблему решили, депрессия предотвращалась благодаря постоянному выбросу небольшого количества адреналина. Но из-за постоянно повышенного уровня адреналина у некоторых участников развились душевные заболевания. Уровень дофамина также взлетел до головокружительных высот. Ученые доказали, что нейромедиатор дофамин является основной причиной появления шизофрении.

— И поскольку у твоего брата уже было генетическое заболевание, оно развилось еще больше.

— Верно. Мать хотела исключить Исаака из программы любой ценой, но по выдуманным причинам. Она бы никогда не призналась, что ее сын неидеален. Но затем мать погибла в результате нападения, а Исаак остался в программе. Все шло хорошо, пока ему не перестало хватать острых ощущений и сопровождающего выброса адреналина. А потом случилось…

Элайджа опустил взгляд, взъерошивая и так растрепанные волосы.

— Кайфа брату уже не хватало, он нуждался в нем снова и снова, как наркозависимый, жаждущий очередного укола, — мужчина завершил ход своих мыслей. Его рассказ навел Ксио на размышления. Элайджа знал принцип усовершенствования до мельчайших деталей. Конечно же, потому что Исаак был его братом, может быть, ему были необходимы эти знания из-за своей работы в качестве следователя.

— Ты тоже должен был принять участие в программе усовершенствования.

— Я принимал участие, но меня выгнали после первого шага усовершенствования. Не волнуйся. — Элайджа посмотрел на нее серьёзным взглядом. — На таком раннем этапе последствия программы можно полностью свести на нет.

— Но ты бы и дальше бы в этой программе, если бы брат не позаботился о том, чтобы тебя забраковали.

— Нет! — мгновенно возразил Элайджа без толики сомнения. — Несмотря на то, что подлое покушение Исаака во время тренировочной миссии было для меня очень болезненным, но оно также избавило меня от нежелательного решения уйти в отставку. Это был мой вариант, если бы меня не ранили в бою. Так что меня просто перевели в другой отдел. Я бы сам уволился. Зара с самого начала была против моего участия в программе повышения квалификации.

— Умная женщина.

— Да, она была такой.

Ксио опустила взгляд, у нее появились нехорошие опасения, что она растревожила осиное гнездо. Элайджа погладил ее костяшки пальцев, взял ее руку и сжал в своей.

— Я менялся не только физически. Постоянно был на взводе, чувствовал, что вот-вот не выдержу, взрывался и злился без веской на то причины. Это был не я. Я хотел, чтобы эта программа осталась позади. Заявление об увольнении лежало в моем шкафчике. Я просто должен был подать его.

— Исаак знал, что ты собирался уйти?

— Да, он знал и был вне себя от ярости. Я думал, что мой провал станет его триумфом.

Ксио крепче сжала его руку.

— И ты…

— …совершенно нормальный. Такой же, как и был при рождении. Странности и изъяны были у меня и раньше.

— Мне нравятся странности и изъяны. — Ксио нажала пальцем на кончик носа Элайджи.

— У меня есть некоторые.

— Да, это правда. Твое веганство очень причудливое.

— Я не… что такое причудливый?

Сбитым с толку, Элайджа выглядел еще более привлекательным, чем обычно.

— Чокнутый, эксцентричный, сумасшедший, странный…

Мужчина прервал поток ее слов, приложив свой палец к ее губам.

— Я понял. — Он провел пальцем от ее губ вдоль линии подбородка к шее. Приятная дрожь охватила тело Ксио. Прикосновения его пальцев было достаточно, чтобы стереть любую мысль с её головы. Она забыла обо всем на свете.

Элайджа положил руку ей на затылок, притягивая к себе. Другой рукой скользнул под ее топ и провел кончиками пальцев по выступающим костям позвоночника, вниз к защитной повязке на ребрах.

— Мешает, — прошептала она.

Элайджа тихо рассмеялся, стягивая бретельки ее топа и лифчика с плеч. Со звуком «Ммм» он застыл, положив руки ей на плечи. Он рассматривал ее гематомы, и на мгновение гнев промелькнул на его лице, а затем он очень нежно прикоснулся губами к одному из её темных пятен. — Этого не должно было случиться. Страшно подумать, что Исаак…

— Но он этого не сделал. — Ксио обхватила лицо Элайджи руками, мечтая избавиться от гипса, который ограничивал её движения. Игнорируя свои ноющие ребра, девушка наклонилась, чтобы почувствовать его губы на своих. Ей казалось, что она умирает от жажды, а Элайджа был водой. Их разделяли всего лишь миллиметры. Его горячее дыхание маняще покалывало на ее губах. По её телу побежали мурашки.

— Мы не должны этого делать, — прошептал Элайджа. Его слова напугали ее. Не слишком ли она поспешила? Неужели она неверно истолковала его сигналы и прикосновения? Ксио резко отодвинулась от него.

Элайджа упал на подушки, тяжело дыша.

— Боже, Ксио! Я не это имел в виду! — Он беспокойно потер грудь. — У меня во рту сейчас отвратительно. Лекарства, чай… Я будто чувствую привкус мертвого животного.

— Ой! Извини, я думала, ты хочешь… — Ксио неловко взъерошила волосы, которые срочно нужно было помыть. Она могла понять его переживания. Они не чистили зубы сорок восемь часов и все еще были в одном и том же нижнем белье. Может быть, ей еще удастся откопать пару старых вещичек Элизы. Мысль о том, чтобы носить нижнее белье своей бабушки, вызвала у Ксио тошноту.


ГЛАВА 11


— Гербер, я не знаю, что тебе привиделось…

— Я видел убийцу и его сообщников! Я на сто процентов уверен, что тот тип был убийцей.

— И где он сейчас? Ты свирепо стрелял из пистолета, и твое служебное оружие пропало.

Фрэнк Гербер стиснул зубы от злости. Эта маленькая дрянь украла у него пистолет после того, как он потерял сознание от её удара.

— Та женщина украла мое оружие.

— Это полная чушь. — Либерсберг хлопнул по столу перед собой. Дерево заскрипело под силой удара. — Возможно, ты и правда поймал убийцу на месте преступления. Тогда почему не позвонил своим коллегам? Мы могли арестовать его. Но ты хотел все сделать сам и в итоге облажался! Мой мальчик, я больше не могу прикрывать тебя. Давление сверху слишком велико. — Либерсберг затянулся сигаретой и склонился над письменным столом. — Гербер, ты временно отстранен от должности. Мне жаль.

— Держите. — Дрожащими руками Гербер вытащил из кармана брюк служебный значок и швырнул его на письменный стол. Кожаный футляр полетел бы за край стола, если бы Либерсберг не остановил вещественное доказательство хлопком руки в последний момент. Служебное удостоверение, наручники и запасной магазин комиссара последовали за значком. — Служебного оружия у меня нет.

— Не перегибай палку, мальчик. — Начальник Гербера бросил на него угрожающий взгляд. Наконец Либерсберг показал свое истинное лицо. И этот чертов «мальчик». Он всегда обращался к нему якобы в дружеской, но в то же время оскорбительной форме. Либерсберг всегда будет считать его неопытным специалистом. Гербер не был его мальчиком!

— Что-нибудь еще?

Гербер не стал повышать голос, зная, что это выведет начальника из себя.

— Ты ходишь по тонкому льду. Одно мое слово, и ты станешь патрульным, если тебе повезет. Если дела пойдут плохо, ноги твоей больше не будет в отделе по расследованию убийств.

— У вас нет столько власти. — Было опасно бросать вызов начальнику. Но все же возможно, что такая тактика была правильной. Гербер медленно встал со стула, по-настоящему доволен своими словами. Для его представления ему нужна как можно большая аудитория, но она отсутствовала в этом чулане, который Либерсберг называл своим офисом. Задумка состояла в том, чтобы вывести старика из себя и пошатнуть его положение среди коллег. Начальник сделал ему одолжение. Он встал и обошел стол.

— Сынок, я мог бы надрать ремнем твою задницу прямо здесь и сейчас, и никто бы даже и не пискнул.

— Ах, серьезно? — Гербер повернулся к нему спиной и взялся за дверную ручку. Нужно было правильно подобрать время и слова, которые он собирался сказать, поэтому комиссар раздумывал какое-то время, прежде чем нажать на ручку. Он снова повернулся к Либерсбергу, уже стоя одной ногой за порогом открытой двери. Замечательно! В коридоре был сущий ад. Зеваки хотели вживую увидеть, как Гербер в разбитом состоянии покидал офис после того, как начальник устроил ему словесную взбучку. Его коллеги-стервятники не останутся разочарованными. Они получат свое шоу и станут свидетелями того, как Либерсберг нанесет смертельный удар по своей карьере.

Гербер ухмыльнулся.

— Вы просто злитесь, что я лучше вас. Что у меня есть настоящее чутье, и я выследил того ублюдка. А вы просто сидели здесь сложа руки, — Гербер перешел на шепот, — и бездействовали. Как и в случае с вашей дочерью. Да вы полный неудачник. — Введя в игру мертвую дочь начальника, Гербер совершил низкий поступок — бедняжка умерла от передозировки двадцать лет назад после того, как продала свое тело банде наркоторговцев. Ни для кого не было секретом, что девочка занималась проституцией и в конце погубила себя.

Однако в том, что Либерсберг винил себя, он признался своему молодому коллеге по секрету, надеясь, что тот сохранит тайну. Однако доверие к своему наставнику давно исчезло. Упоминание о мертвой дочери вывело старика из себя и привело к срыву.

Гербер повернулся, чтобы покинуть кабинет, но далеко уйти ему не удалось. Схватил его за шею, Либерсберг быстро развернул и сильно толкнул в грудь. Молодой комиссар не ожидал, что в старика будет столько сил. Своим ударом Либерсберг попал в цель. Гербер ударился затылком о противоположную стену коридора. Удар был такой мощный, что штукатурка посыпалась со стены. Израненная голова пульсировала от боли. Гербер почувствовал вкус крови, так как ранее прикусил язык.

Но Либерсберг еще не закончил с ним. Схватив Гербера за узел галстука, он снова ударил его головой о стену, а затем врезал кулаком по носу. Теплая кровь обильно потекла по лицу. Нет, Гербер на самом деле не ожидал, что его начальник был таким сильным. Но безумная ярость придавала старику огромную мощь. У него все поплыло перед глазами. Гербер словно сквозь туман видел своих коллег-зевак и слышал гул голосов.

Если он сорвется, то сломает старику шею. Око за око, зуб за зуб! Этот кусок дерьма разрушил его карьеру, и он отплатит ему той же монетой.


***


Наконец-то избавившись от тесной повязки, Ксио почувствовала себя гораздо лучшебез постоянного давления на ребра. Вопреки своей воле, ей пришлось смириться с гипсом на руке.

Элайджа ждал ее за домом, перед деревянным чаном для купания. Дождь все еще лил с неба, но гроза уже прошла, и больше не было невыносимо жарко, как в предыдущие дни. Он встретил её с улыбкой на лице, которая чуть не выбила почву из-под её ног. Чем больше времени Ксио проводила с ним, тем сильней её тянуло к нему в физическом и духовном плане. Ей хотелось чувствовать Элайджу, постоянно прикасаться к нему, чтобы испытывать то потрясающее чувство счастья, которое мог подарить ей только он.

Элайджа избавился от рубашки и снял пластырь с груди. На удивление огнестрельное ранение выглядело непримечательно по сравнению с колотой раной на боку. Ножевое ранение было огромным, сверху покрыто темной корочкой с огненно-красными краями. Небольшой участок корочки вскрылся, и кожа под ней желтоватого цвета гноилась. Это воспаление, размером с монету в два евро, было причиной лихорадки, которая все еще беспокоила Элайджу, хотя он уже чувствовал себя лучше. Медикаменты только смягчали симптомы и снижали температуру тела. От воспаления помогал только антибиотик, который, слава богу, имелся в двух видах в достаточном количестве.

При дневном свете ранения выглядели гораздо хуже. Его плечи представляли собой сплошную гематому, а по обеим сторонам шеи виднелись следы удушения. На его левом глазу выступил синяк. Но все же Элайджа имел довольно привлекательный вид, хоть и был израненным.

Со всеми травмами принимать ванну в старом бабушкином чане для купания было не лучшей идеей. Вода поступала из колодца через трубу. Вода нагревалась до температуры тела с помощью солнечной установки, которая приводила в действие аккумуляторную батарею в те дни, когда погода была неблагоприятной.

Элайджа склонился над краем ванны, скептически все рассматривая.

— Учитывая внешний вид Берни, я ожидал увидеть какой-нибудь биотоп.

— Хочешь в одежде… — Ксио сняла свой топ и бросила его на землю.

Взгляд Элайджи был прикован к ней. Он сглотнул.

— Нам нужна свежая одежда. Твой дядя упомянул об одежде из контейнеров (прим. пер.: Kleiderspende — контейнер, в который люди кладут ненужную им одежду для передачи в благотворительные фонды. В городах Германии они обычно стоят на улицах.), которую мы могли бы носить. — Его кадык двигался вверх-вниз, пока он и дальше смотрел на девушку, не сводя глаз.

Ксио почувствовала, как её лицо залил румянец, и смущенно опустила голову. Дерзость, которую она продемонстрировала ранее, была ей чужда. Для нее было загадкой, что заставило ее проявить инициативу. Хотя, возможно, она и знала ответ. Ксио хотела соблазнить Элайджу. В своей голове она не хотела признавать влечение к этому мужчине, но ее тело прямо демонстрировало, что нужно делать. Пульс бешено стучал в висках. Дрожь охватила все тело и сконцентрировалась в лоне, приятно покалывая. Ей хотелось прикасаться к Элайдже, гладить его кожу, целовать, пока не сможет больше дышать. Но ее желудок сжался, так как она боялась, что он отвергнет ее заигрывания. Подняв голову, Ксио улыбнулась ему, надеясь, что этого жеста было достаточно, чтобы Элайджа последовал ее примеру. Одетая только в трусики, она поднялась по ступенькам и спустилась в чан. Вода была приятной температуры и слегка пахла луговыми травами. В сочетании с теплым летним дождем это стало наслаждением для всех органов чувств и благословением для ее ноющих мышц и костей.

— Ты предпочитаешь принять душ или присоединиться ко мне? — Усевшись на одну из скамеек, Ксио избавилась от трусиков и бросила эту насквозь промокшую вещь к его ногам. Взгляд Элайджи из-под полуопущенных век, и то, как он чувственно прикусил свою нижнюю губу, стал для неё четким сигналом, и она отважилась на этот шаг. Но Ксио пожалела о своем храбром поступке, как только предмет одежды упал на землю. Ей было трудно мыслить логически рядом с ним. Ее чувства к нему всегда были на первом месте.

Не говоря ни слова, Элайджа снял боксеры.

Матерь божья!

Он и в полуголом виде был для неё достойный греха, но совершенно раздетый… Вау. Элайджа имел великолепное телосложение не только выше пояса. Ксио и до этого была возбуждена, но теперь ей стало жарко. Покалывало в области живота и не только там. Она сжала бедра вместе. У девушки давно не было секса.

Элайджа залез в воду и сел на скамейку напротив неё.

Ксио не сводила с него глаз, но опустила голову, как только Элайджа застукал её за разглядыванием. Почему она так застенчиво вела себя сейчас, когда ей хотелось облизать его с ног до головы? Несколько минут назад она умоляла его о внимании, устраивая стриптиз и бросая в него мокрое белье. Самоуверенность Ксио исчезла, когда Элайджа не ответил ей взаимностью. Их разделяло расстояние, и от этого у неё было тяжело на душе. Она жаждала его инициативы.

— Это божественно. — Элайджа откинул голову назад, позволяя дождю хлестать по лицу. — Дождь в мое время не всегда безопасен из-за загрязнения окружающей среды.

Элайджа наслаждался каплями дождя, падающими на его лицо. Они стекали по его щекам, по чувственным губам и окропляли длинные темные ресницы, как капли утренней росы. Ксио не могла отвести взгляд.

— Так можно и забыть, что мы охотимся за сумасшедшим убийцей, а у нас на хвосте местная полиция.

Мужчина уже почти научился правильно использовать современные словечки.

— Да. Восхитительно. — Ксио решила прогнать все мысли и просто наслаждаться моментом. Важно только то, что они вместе, здесь… и сейчас. Опасные события последних трех дней оставили свой след не только на их телах. Никто не знал, как долго они будут свободны или даже живы? А также не нужно забывать, что Элайджа был из другого мира. Когда все это закончится, он вернется в свою линию времени. Ксио хотела быть честной с собой. Она была без памяти в него влюблена. И эти чувства придали ей смелости, снова попробовать сблизиться с ним. Ксио медленно опустилась на скамью рядом с Элайджей. По крайней мере, таков был план, но она забыла, что поверхность скамьи была несплошной. Девушка приземлилась на дно чана и упала вперед, прижавшись носом к его груди. В последний момент она подняла загипсованную руку и спасла себя от катастрофы.

— Полегче. — Элайджа обхватил руками ее талию, спасая от неловкой ситуации. Но на этом мужчина не остановился. Он заключил ее в объятия, как только их взгляды встретились. А затем взял её на руки, не сводя своих соблазнительных голубых глаз. Элайджа был очарован ею. — У тебя удивительно красивые глаза. — Его обожающая улыбка превратила ее внутренности в пудинг, а его слова смутили.

— Они просто зеленые, ничего особенного. — Ее глаза были обычными, но его глаза казались невероятными. Голубые глаза были редким явлением и нечасто передавались по наследству. Но не только его глаза Ксио считала привлекательными и неповторимыми. Элайджа представлял собой полный пакет. Его особенные глаза были просто вишенкой на торте. Металлическая вспышка в его зрачках, которая появлялась каждый раз, когда он фокусировал взгляд, больше не пугала Ксио. Это было частью его.

— Зеленые глаза в будущем редкость. Твои зеленые, как трава, но безупречные, несмотря на свое несовершенство. — Элайджа слегка коснулся пальцами дужки ее очков. — Ты все еще в очках, — сказал он со смехом в голосе. Ксио не хотела их снимать, иначе ее зрение станет размытым.

— Их нужно помыть.

— Как и твои трусики?

Ксио растерялась от неожиданности, не в состоянии дать ему быстрый ответ. Она старалась забыть о своем поступке. Из-за того спектакля она чувствовала себя неловко, ведь повела себя как неопытная шлюха. Ксио хотела соблазнить Элайджу, а вместо этого неуклюже приставала к нему, что было ей совсем не свойственно.

Его руки опустились ниже. Эдайджа схватил ее за попку, притягивая ближе к себе. Ксио врезалась прямо в его твердую, как сталь, эрекцию. Удивленная их бурному сближению, она издала стон.

Элайджа засмеялся. Его рука скользнула вверх по ее спине к затылку. Легонько надавив на шею Ксио, он наклонил ее ближе к себе, кончики их носов соприкоснулись.

— Ксиомара, поцелуй меня. — Он приблизил свои губы к ее губам. Элайджа хотел, чтобы она сделала последний шаг, чтобы она сама решила, как далеко готова зайти. Девушка нежно коснулась его губ своими. Это был целомудренный, очень скромный поцелуй, интенсивность которого стремительно росла. Кончиком языка она просила разрешения проскользнуть в его рот, и он без промедления впустил её. Его язык ласкал ее язык, и, прежде чем она успела это осознать, они слились в страстном, очень интимном поцелуе.

— Чего ты хочешь, Ксиомара? — Вопрос был шепотом на ее устах, но Элайджа казалось, не был готов оторваться от ее губ. Его пульсирующая эрекция нетерпеливо прижималась к ее тазу. Они оба знали ответ, но Элайджа хотел услышать его от нее. Без слов Ксио обняла его за шею. Обвив ногами его талию, она приподнялась на нем. Без особых усилий его член проскользнул в ее лоно. На мгновение ей показалось, что это слишком, но на самом деле это было не так. Они идеально подходили друг к другу, дополняли друг друга, словно кусочки пазла. На лице Элайджи застыло удивление. Он не ожидал такой смелости с её стороны. Как правило, Ксио так себя не вела. Ей нужна была интенсивная прелюдия перед самим актом любви. Но она была готова к нему и без прелюдии. Его удивление быстро исчезло, когда она еще ближе прижалась к нему, погружая член еще глубже в себя. Элайджа издал звук, вырвавшийся из глубины его горла, и положил обе руки ей под зад, помогая двигаться. Он толкал свой таз вперед, пока полностью не заполнил её.

Ее сердце трепетало, как колибри. Все нервные окончания вспыхнули пламенем. Ксио пылала только для него. Она не хотела больше думать, только чувствовать. Здесь и сейчас.

— Не останавливайся. Не сейчас. — В то мгновение для Ксио имел значение только этот интимный момент, и она наслаждалась им, будто завтра не наступит. И, возможно, так и было.

Элайджа пристально смотрел в ее глаза, прямо в ее душу. Он ясно понимал, что она хотела ему сказать. В его взгляде была бездонная тоска, которую она хотела бы заполнить. Но это было не в её власти. Ксио сделала бы все, чтобы удержать его, но в данном случае она была бессильна.

— Сейчас, — хрипло прошептал Элайджа, снова входя в нее. Он чувствовал себя так хорошо. Здоровой рукой Ксио схватила его волосы, струившиеся вокруг ее пальцев, словно шелк. Она хотела большего. Прижавшись лицом к его затылку, она укусила чувствительную кожу его шеи. В ответ он зарычал, словно хищный зверь, и толкнулся в неё сильнее. Это было именно то, чего она хотела и в чем нуждалась в тот момент.

Элайджа остановился на мгновение, опустив голову. Ртом начал ласкать ее груди, играя с твердыми бутонами, дразня их нежными укусами. Капли дождя стекали по его телу сверкающими ручейками, создавая образ, который ни один художник в мире не смог бы передать лучше. Он был идеальным. Ксио провела кончиками пальцев по его затылку и его мышцы натянулись, словно проволочные канаты. Его торс напоминал древнюю статую. Живот плоский и твердый, мускулы в нужных местах. Один лишь взгляд на него стоил греха. Его тело задрожало. Затем дрожь охватила и ее тело, приблизив к кульминации. Они оба нуждались в перерыве, и Элайджа остановился. Он отпустил ее грудь и поцеловал в губы. Ксио чувствовала его запах, ощущала пальцами его мягкую кожу и видела перед собой только его. Только Элайджа имел значение, и то, что происходит между ними.

Мужчина издал хриплый стон, когда Ксио качнулась, и его член дальше скользнул в неё. Пошатнувшись, он прижался к стене, чтобы сохранить равновесие. Когда он развернул ее и прижал спиной к деревянной стене, она удивленно посмотрела на него.

Элайджа улыбнулся ей.

— Я задаю темп, красавица! — Не в силах ничего сказать, она просто кивнула. — Отлично. Повернись. — Ксио крепко обхватила его бедрами, молча возражая, когда он отпустил ее зад, пытаясь поставить ее на ноги.

Элайджа тихо рассмеялся.

— Пожалуйста, повернись. — Настойчиво попросил он, с легкостью сдвинув ее ноги со своих бедер. — Положи руки на край. — Он управлял телом Ксио, и она повернулась к нему спиной, выставив попку. С любым другим мужчиной она чувствовала бы себя беспомощной в такой позиции, но только не с ним. Погладив ее бедра, Элайджа скользнул пальцами в ее лоно. Это прикосновение было приятным, но она хотела снова почувствовать его внутри себя. Ксио резко вздохнула, когда он широко раздвинул ее ноги своим бедром и прижался головкой члена к ее складкам. Хотел ли он, чтобы она умоляла его продолжить с того места, где он остановился?

— Да, — прошептала она, направляя его член пальцами туда, где он должен быть сейчас и нигде больше. Элайджа толкнулся в нее, полностью заполнив киску. На мгновение Ксио почувствовала, что вот-вот разлетится на тысячу осколков, но через мгновение ощутила себя цельной, как никогда прежде. Ее желание росло, и она снова была всего в одном шаге от своего оргазма. Каждая клеточка ее тела вибрировала от наслаждения. По ее венам будто струился керосин — всего лишь одна искра, и желание выстрелит фейерверком чувств. Элайджа стал толкаться интенсивнее. Его ритм изменился, стал необузданным и превратился в первобытное крещендо. С каждым толчком он все глубже проникал в нее, разжигая огонь. Тихий прерывистый крик вырвался из глубины горла Ксио, когда оргазм толкнул ее с обрыва удовольствия. Она выкрикнула его имя, задыхаясь, когда первые волны накрыли ее, сразив наповал своей силой. Ксио полностью растворилась в страсти этого мгновения. Она знала, что этот момент останется с ней навсегда. Даже если он вернется в свой мир и оставит ее одну, никто не сможет отнять у нее это воспоминание.

Элайджа обхватил руками ее тело сзади, крепко прижимая к себе, и в тот же миг кончил с приглушенным криком. Он неоднократно называл ее имя под напором сильного оргазма.

Дрожа от изнеможения и блаженства, Ксио отстранилась от Элайджи, желая посмотреть ему в глаза. Когда их взгляды встретились, она растворилась в омуте его сапфирово-голубых глаз. Разум говорил Ксио, что время, которое они проведут вместе, будет недолгим и мимолетным. Но ее сердце всегда будет принадлежать ему.


ГЛАВА 12


Три недели прошли спокойно, и это дало им возможность исцелиться. Эти три недели были для Элайджи и Ксио драгоценными, потому что за это время они лучше узнали друг друга и занимались любовью так, будто завтра всему наступит конец.

До настоящего момента они чувствовали себя в безопасности. Видимо, полиция их не искала. Приказа об аресте Ксио не было, несмотря на то, что она одним ударом вырубила сотрудника уголовной полиции и украла его пистолет. Исаак больше не появлялся. Благодаря ежевечерним коротким звонкам по мобильному телефону с Марселем и радиоприемнику на солнечной батарее дяди Берни они узнавали новости реального мира.

Не было никаких следов Исаака, по которым они могли бы его найти. Он продолжал скрываться. За это время ни одной женщины не похитили. Пропавшая Мариэлла бесследно исчезла. Втайне Ксио питала надежду, что она все еще жива. Элайджа не разделял ее оптимизма. Тот факт, что труп еще не нашли, означал только то, что из-за их стычки Исаак не мог закончить свой подлый замысел. Беспорядок на месте преступления и стрельба сорвали его план.

Ксио испытывала глубокое удовлетворение при мысли, что, возможно, огнестрельные ранения все-таки причинили Исааку вред. Их врагом был генетически усовершенствованный человек и, следовательно, более сильный, но все же уязвимый. Исаак истекал кровью и мог умереть. Сначала пули не влияли на него из-за высокого выброса адреналина, но как только его эмоции утихли, он получил сполна. Минимум три пули попали в него, и эти ранения, безусловно, причинили ему боль. Он не мог пойти в больницу, и был совсем один. Ксио никому не желала смерти, но в случае с Исааком надеялась, что он покинул это бренный мир. Однако Элайджа был твердо убежден в том, что его брат все еще жив.

Они получили передышку. Раны Элайджи заживали немного быстрее, нежели Ксио. Он утверждал, что это происходит благодаря лучшим генам людей из будущего. У нее появилась еще одна причина чувствовать себя неполноценной в его присутствии.

— Ксенофобия, тебе не нравятся цельнозерновые хлопья? — спросил, Берни, которому всегда удавалось придумывать разнообразные варианты, как исковеркать её имя. Он делал это не специально, и Ксио считала его причуду милой. Каждый день ее поражало, как много слов и имен начинаются на букву «К». Но поскольку Ксенофобия с латинского переводилась как «враждебность по отношению к иностранцам», она решила исправить Берни.

— Дядя, меня зовут Ксиомара. — Она осторожно окунула ложку в кашу и поднесла ко рту. Из вежливости Ксио попробовала совсем немного каши, которую проглотила с трудом. Её вкус был еще хуже, нежели запах. Для Берни эта еда была вкусной, но отложивши ложку, Ксио с улыбкой на лице потянулась за ломтиком хлеба, который лежал в корзинке для хлеба на столе. Запасы еды у дяди Берни были крайне скудны, но он с удовольствием делился ими с ними, и за это Ксио была ему очень благодарна.

Хлеба, каш, мюслей, всевозможных фруктов и овощей было вполне достаточно. Элайджа ел кашу так, словно голодал долгое время. По его аппетиту Кио поняла, что он на пути к выздоровлению, и это успокоило ее.

— Сегодня утром я слушал радио, — объявил Берни. — Марсель звонил. Он считает, что мы должны слушать радио. Крайне важно, чтобы мы это сделали.

Хлеб чуть не застрял у нее в горле. Элайджа уронил ложку. Ксио тут же включила радиоприемник на обеденном столе и вытащила из кармана мобильный телефон, который держала постоянно выключенным из соображений экономии энергии.

— Марсель сказал, что звонил тебе минимум раз десять.

На мобильном высветилось двенадцать пропущенных вызовов, пять из которых были переадресованы на голосовую почту. Все звонки были с мобильного номера Марселя. Пока Элайджа пытался найти радиостанцию, девушка проверила свою электронную почту.

— Ксио, включи радио и перезвони мне! — сказал брат взволнованным голосом.

— Я не могу словить радиостанцию! — выругался Элайджа. Он быстро схватил радио и вышел на улицу. Перед домом прием был лучше. Поскольку было начало десятого, они успели послушать новости. Качество передачи по-прежнему было плохое, радио неустанно скрипело и трещало. Но голос диктора можно было разобрать.

— …тело женщины было найдено в реке Рейн. Предположительно, жертвой является женщина, похищенная в Кобленце более трех недель назад. Но полиция сообщает, что, судя по состоянию тела, её, вероятно, убили не так давно. — После этих слов диктор переключился на новости о спорте.

Ксио выключила радиоприемник. Элайджа застыл, широко раскрыв глаза.

— Если эту женщину на самом деле убили недавно, бедняжка была в его власти три недели. — Ксио даже не хотела представлять, какие мучения ей пришлось перенести.

Черты лица Элайджи ужесточились. Если бы она не знала, как сильно его обременила эта новость, то выражение его лица напугало бы её. Ксио сделала шаг к нему, обняла его и притянула к себе.

— Мы поймаем Исаака!


***


— Мое дитя…

Ксио переносила свои вещи в машину, когда дядя Берни перехватил её по дороге в дом.

— Нам нужно поговорить. — В этот момент Берни выглядел пугающе, и тон его голоса был суров и резок. Он положил свою руку на ее правое плечо, крепко сжимая. — Я знаю, вы, думаете, что у меня поехала крыша. — С его губ сорвался хриплый смех. Дядя отпустил ее руку и погладил её по волосам. — Ошибаетесь! Я не совсем в здравом уме, но я это знаю. Моя маленькая Ксиомара, — ему действительно удалось назвать её настоящее имя, — будь осторожна! Твой друг, — Берни оглянулся через плечо на Элайджу, — я боюсь не только того, что он разобьет твое большое сердце. В нем есть что-то, чего я не могу объяснить. И, честно говоря, когда вы прячетесь в глуши у сумасшедшего старика, это вызывает вопросы. У Элайджи огнестрельное ранение, а ты постоянно таскаешь с собой пистолет Heckler & Koch P30 — служебное оружие полиции. — Он посмотрел на неё холодным взглядом. — Хочу ли я знать подробности?

Ксио была тронута его заботой. Она положила руку ему на плечо, чтобы успокоить старика. — Дядя, Берни, проблема не в Элайдже.

— Нет, но они преследуют его. Моя милая, я прав?

— Он не делает это нарочно.

— Под перекрестный огонь можно попасть даже ненамеренно. — Берни схватил ее за руку и что-то положил ей на ладонь. Это был кошелек.

— Там немного денег, но они пригодятся тебе. Я положил внутрь записку с номером моего мобильного телефона. Не стесняйся звонить мне. Я приеду куда угодно, если понадоблюсь тебе! — От заботы Берни на глазах Ксио выступили слезы.

— Моя Элиза не ожидала от меня ничего другого. Это от чистого сердца. — Дядя похлопал ее по плечу. — Еще в кошелке есть номер моего старого друга. Людвиг — главный комиссар уголовной полиции на пенсии. Он поможет вам. Ты можешь ему доверять.

Поцеловав ее в щеку, Берни развернулся, чтобы уйти.

— Ах да, не забывайте про презервативы! Хотя, наверное, уже слишком поздно. — Берни кинул на Элайджу пронзительный взгляд. — Очень неблагоразумно, молодой человек!

Элайджа, конечно, понятия не имел, о чем говорил дядя, но Ксио почувствовала, как румянец заливает ее щеки.


***


— Мотель на автомагистрали? Почему? — Элайджа нарушил молчание с оттенком печали. Настроение Ксио было донельзя плохим. Как только их пребывание в Берни подошло к концу, она осознала с болью в сердце, что их время с Элайджей ограничено, и расставание уже близко. Она не знала, как с этим справиться, и погрузилась в молчание.

— Марсель прислал туда для нас посылку через курьера. В мотеле есть интернет, так что мы сможем быть в курсе последних событий. — Что бы они делали без помощи Марселя. Ксио никогда не сможет его отблагодарить за то, что он сделал для нее. Она повернула машину в сторону съезда с автострады и через несколько метров остановилась на стоянке отеля.

— Где вообще твоя подмога? — Почему спустя трех недель после драки с Исааком никто из людей Элайджи так и не появился? В оторванном от жизни доме дяди Берни ей не хотелось спрашивать об этом. Три недели вдали от реальности и здравого смысла, которые сделали все еще более запутанным. Ксио не желала допускать даже единой мысли о расставании с Элайджей навсегда. Ее сердце не хотело принимать такое неизбежное будущее.

— Похоже, что действия Исаака до сих пор не повлияли на будущее. Если бы линия времени изменилась, что было бы в случае с разоблачением Исаака, они бы вмешались.

— Убийство трех женщин не имеет последствий для будущего? — Ксио толкнула его в плечо, нахмурившись. Элайджа понял ее немного грубый намек и поднял голову. Она сразу догадалась, почему он так пристально смотрел себе под ноги. Она уже знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что эта тема касается его лично.

— Никаких драматических последствий. Три женщины не играли важной роли.

— Никаких последствий?

— Не для общественности. Это огромная потеря только для их семей.

— Вторая жертва Исаака была беременна. Ребенок и дети его детей никогда не родятся. Они не важны? Они бы сыграли какую-то роль в будущем, какой бы незначительной она ни была. — Ксио открыла дверцу машины. Беспощадная жара ударила ей в лицо.

— Мы не должны обсуждать это на людях.

Оглянувшись, девушка не увидела ни души, хотя как раз был полдень. Здесь бы ее никто не услышал. Но она все равно сделала ему одолжение и захлопнула дверь.

— Спасибо. — Элайджа взъерошил свои густые волосы руками, издав громкий вздох из глубины груди. — Во время Третьей мировой войны погибло очень много людей.

— Ты говорил, что последствия в Германии были менее ощутимы.

— Да, но, несмотря на это, влияние все же было. Жертвы Исаака были одними из несчастных душ, погибших в суматохе войны.

Искреннее сожаление отразилось на лице Элайджи.

— Сколько людей погибло? — Неужели она хотела знать, какое будущее ее ждет?

— В две тысячи тридцать девятом году на Земле было девять миллиардов человек. После войны население сократилось до четырех миллиардов. Население Германии в две тысячи сто восемьдесят девятом году составляет почти сорок миллионов человек. Уменьшение населения связано не только с войной. Политика касательно размножения является самой строгой в Соединенных Штатах. В настоящее время Землю населяют три целых восемьсот миллиардов человек. Три миллиарда из них живут в Соединенных Штатах.

— Если общее количество населения сокращается, почему существуют законы о том, кто может заводить детей, а кто нет? Это не имеет для меня никакого смысла.

Наклонившись к ней, Элайджа взял ее за руку.

— Планета уже не в состоянии вместить такое большое количество жителей. Ресурсы исчерпаны.

— А вы не думали перебраться на Марс или что-то в этом роде?

— Марс не пригоден для колонизации. Но существуют проекты, которые занимаются чем-то подобным. — Элайджа пожал плечами. — В космосе на космическом корабле есть исправительная колония.

Для Ксио это казалось чистой научной фантастикой, и она не хотела иметь с ней дело.

— Никто не пытается сбежать. За пределами тюремного комплекса воздух очень разреженный. — Элайджа улыбнулся.

— Это то, что грозит Исааку, если мы его найдем?

— Нет. — Его улыбка исчезла. Выражение лица стало жестким. — Еще хуже.

— Смертная казнь?

— Нет. Иммобилизация до естественной смерти.

— Иммобилизация? — Ксио знала, что означает это слово, но она не могла понять, какое отношения оно имеет к наказанию Исаака.

— Человека вводят в длительный стаз. Очень эффективная форма наказания.

— Искусственно вызванная кома? А что потом? Прямо в лечебницу? Разве это разумная форма наказания?

— По крайней мере, продолжительная. Из-за этой формы наказания смертная казнь была отменена во всем мире. Долговременная иммобилизация является гораздо более эффективным сдерживающим фактором, нежели смертная казнь. Уровень преступности у нас значительно снизился. Процент правонарушителей, которые кончают жизнь самоубийством после совершения преступления, просто огромен.

— А какое наказание для обычного вора?

— Это зависит от конкретного случая. Но также есть ограниченный по времени стаз. Или лишение свободы в исправительной колонии в космосе.

— Я бы отдала предпочтение космосу.

— Это тебе не легкая прогулка под луной. Заключенные выполняют тяжелую физическую работу и имеют дело с запрещенными на земле веществами. Токсичные, радиоактивные вещества, все, что сейчас запрещено на земле.

— Ясно. Мы должны попытаться наконец-то выследить Исаака. — Ксио вышла из машины. — Хочу посмотреть, что прислал мой старший брат.

Помимо древнего ноутбука и SIM-карты, в огромной посылке Марселя было большое разнообразие продуктов, снеков, лекарств, а также немного денег. Портативная телескопическая дубинка была спрятана под запиской Марселя. Приятно, что старший брат подумал об этом.

Номер, который они сняли на одну ночь, был маленьким, простенько обставленным, но чистым. В комнате стоял телевизор, и Элайджа включил его сразу, как только они расположились. Новости пестрили репортажами о смерти Мариэллы. Ксио была в замешательстве. Все приходили к одному и тому же выводу: молодая мать не была жертвой убийцы замужних женщин, как зловеще называли Исаака некоторые представители СМИ на телевидении. Она покончила с собой. Не было найдено косвенных улик вины другого лица или травм. Была ли это тактика следственных органов, или Исаак изменил свое поведение?

Элайджа внимательно слушал новости более часа, а затем выключил телевизор.

— Странно. — Это первое, что мужчина произнес с тех пор, как они заселились в номере.

— Дезинформация СМИ, чтобы выманить Исаака из его убежища? — предположила Ксио, но Элайджа в ответ покачал головой.

Он упал на кровать рядом с ней.

— Возможно. Но место для укрытия должно быть подходящим, и это сбивает меня с толку больше всего. Исаак испытывает чрезмерное отвращение к воде. Он избегает водоемов и так и не научился плавать из-за этой неприязни.

— Боится воды? И как Исаак попал в супер спецподразделение?

— Ему немного помогли… — Элайджа поджал губы с задумчивым выражением лица. — Он не сдал бы вступительный экзамен.

О, нет. Ксио уже знала этот взгляд.

— Ты помог ему? Почему?

— Я был молод и глуп. Он мой младший брат, и тогда я еще верил, что в нем есть что-то хорошее. Исааку было тринадцать, когда он должен был пройти это испытание.

Вот что беспокоило Элайджу. Он винил во всем себя. Без его помощи Исаак никогда бы не стал тем, кем он является сейчас. На его месте Ксио поступила бы так же. Она сделает для своего брата все, что угодно, как и Марсель для нее. Она полностью понимала, почему Элайджа до последнего видел в своем брате только хорошее. Девушка взяла его за руку.

— Значит, оставить женщину в реке было для него совершенно нетипично? Может нас вводят в заблуждение? Полиция пытается выманить его таким способом?

— Возможно, но чего они этим добьются. — Прильнув к ней, Элайджа заглянул через ее плечо в планшет, который она держала в руках. Ксио открыла официальный пресс-релиз соответствующего полицейского участка. — Исаак, безусловно, примет близко к сердцу, если они заберут у него этот триумф. Он снова совершит убийство. Еще быстрее, еще более жестоко. Они понятия не имеют, какую лавину нарушили. Когда дело идет так плохо и ситуация выходит из-под контроля, тогда сразу появляется подмога.

— И в этом нет ничего хорошего? — Элайджа, казалось, совсем не горел желанием увидеть здесь своих коллег.

— Да. Они жестоко заканчивают дело, а затем беспощадно наводят порядок.

— Ой! А если они наводят порядок после того, как дело будет закрыто, разве это не изменит линию времени? — Ксио поменяла свое мнение о подкреплении Элайжди, когда узнала об орде агрессивно настроенных копов из будущего.

— Есть пути и средства, которые я не могу и не хочу подробно объяснять

Этот загадочный ответ совсем её не удовлетворил. Но она не стала расспрашивать дальше, ведь теперь она знала Элайджу достаточно хорошо и понимала, что он ей больше ничего не расскажет.

— Тогда мы должны не дать Исааку пуститься во все тяжкие и повредить линию времени. Но как? — Ответа Ксио не получила. Элайджа, наверное, и сам не знал. Она встала с кровати, и ее взгляд упал на кошелек дяди Берни, который лежал на столе под телевизором. Помимо скромных сбережений он положил записку, где был указан его номер и номер близко знакомого офицера. Она вытащила бумажку с нацарапанными каракулями Берни. Над вторым номером было написано имя.

— Главный комиссар уголовной полиции Хьюберт Кляйншмидт, — прочла она вслух.

— Ксио, ты же это не серьезно! Не сердись на меня, но мы не должны вовлекать кого-либо еще. — Элайджа выхватил листок из её рук.

Девушка вновь забрала записку, по крайней мере, её часть, потому что листок был разорван посередине. Она держала половину с номером комиссара.

— У дяди Берни есть интуиция на людей. Если он говорит, что этот человек может нам помочь, и мы можем ему доверять, тогда мы должны рискнуть. На данный момент у нас нет других вариантов. — Ксио взяла свой мобильный телефон. Ей тоже не хотелось вовлекать незнакомца в это дело, не говоря уже о служащем полиции в отставке. — Или у нас есть другие идеи?

— К сожалению, нет.

В словах Элайджи чувствовалось изрядное количество накопившейся злобы. Его руки были сжаты в кулаки, а челюсть сжата так сильно, что на скулах заходили желваки. Его правый глаз дернулся. Но его гнев был направлен не на нее.

Ксио знала, что Элайджа злился из-за этой ситуации и из-за того, что не может самостоятельно положить этому конец. Просьба о помощи противоречила его трудовым нормам. Он и так чувствовал себя достаточно плохо их-за того, что втянул Ксио. Она также понимала, что он думал о помощи от Марселя и Берни. Элайджа никогда не скрывал, что считает это неправильным. Однако она была уверена, что эти решения были правильными, иначе его смерть изменила бы линию времени. Если бы ее брат не вмешался, Элайджа уже был бы мертв. Дядя Берни дал им защиту и возможность собраться с силами. Ксио решила больше не терять драгоценное время на сомнения, которого у них, а тем более у жертв Исаака не было, и набрала номер.

Девушка звонила несколько раз. Как только она подумала, что никто не снимет трубку, услышала треск на линии.

— Добрый день, дом престарелых в Зонненру, — прогремел усталый женский голос.

Сначала Ксио решила, что ошиблась номером, но если комиссар был того же возраста, что и Берни, то это казалось не так уж и странно. Не все были такими бодрыми, как дядя Берни в свои почти семьдесят пять лет.

— Добрый день. Мне нужен господин Кляйншмидт.

Женщина пискляво засмеялась.

— Наш комиссар? Он живет в одной из квартир нашего учреждения, — ответили на том конце линии.

— Можно ли навестить его? — Ксио как-то иначе представляла это себе. Как житель дома престарелых сможет им помочь?

— Безусловно. Старые джентльмены рады каждому посетителю.

Ксио закончила разговор после того, как разузнала дорогу.

Элайджа не знал, что такое «дом престарелых».

— Ты не знаешь, что значит слово «престарелый»? Что происходит с пожилыми людьми, когда они выходят на пенсию?

— На пенсию?

— Когда люди отработали положенное время и им больше не нужно работать?

— Мы работаем в соответствии со своими способностями, пока можем. Наше общество продуктивно даже в глубокой старости.

— Вы работаете, пока не отправитесь в мир иной? А что, если кто-то больше не в состоянии выполнять свою работу?

— Мы в состоянии. Почти все болезни искоренены благодаря современной медицине, нашему образу жизни и пищевым привычкам. Возможно, наша работоспособность снижается с возрастом, но, как я уже говорил, мы работаем в соответствии со своими способностями. Когда мне будет семьдесят, я больше не буду охотиться за преступниками. Как правило, мы заканчиваем свою активную карьеру в корпусе в возрасте пятидесяти лет. После этого становимся тренерами, консультантами или работаем в другой профессиональной среде.

— У вас нет насморка? Простуды? — Теперь ясно, почему Элайджа так страдает от здешних инфекций.

— Сразу после рождения нас иммунизируют против всех известных возбудителей болезней.

— А как насчет инфекции в твоей ноге? Гнойный нарыв на колотой ране?

— Это проблемы каменного века, которых в мое время больше не существует, — объяснил Элайджа с улыбкой в голосе. — Этот комиссар больше не работает в полиции. Но мы знали это и раньше. Что с ним не так?

— Ничего. Он просто живет в приюте для пожилых людей, которые уже не могут самостоятельно справляться с бытом.

— Понимаю. Нанесем визит этому комиссару? — Ксио сдержанно кивнула.

— Но я уже не уверена, что он сможет нам помочь.

— Это мы еще посмотрим. Как ты сказала ранее, у нас нет других идей на данный момент. Поехали. — Поцеловав ее в лоб, Элайджа взял ключи от машины, затем подбросил их вверх и небрежно поймал.

Его неожиданный оптимизм был заразителен и дал ей необходимый импульс, чтобы взять себя в руки.

— Я за рулем, — заявил Элайджа на полном серьезе.

— Ты? У тебя вообще есть водительские права?

— Конечно, есть!

— Для чего? Для космических кораблей? Я не хочу неприятностей с полицией. Поэтому будет лучше, если за рулем буду я.


ГЛАВА 13


Дом престарелых живописно располагался на опушке леса, вдали от маленького городка на юго-западе Германии. Это было прекрасным местом, чтобы провести там закат своей жизни. Перед самым жилым комплексом раскинулся небольшой пышный парк со скамейками, на которых сидели несколько жильцов под мягким вечерним солнцем. Ксио с тоской во взгляде смотрела на парочку, ворковавшую друг с другом, несмотря на преклонный возраст. Старик протянул своей возлюбленной розу, которую он, ранее недолго думая, сорвал с куста возле скамейки. Это был маленький, но очень трогательный жест, который старик довершил поцелуем в щеку. Ксио могла только мечтать о том, что имели эти двое. Она перевела взгляд от счастливой парочки на старую даму, которая одиноко сидела на скамейке и кормила воробьев остатками хлеба. Эта картина больше соответствовала ее пессимистическому видению своего будущего. Одна-одинешенька. Без партнера.

Ксио взяла Элайджу за руку. Тревога внутри нее переросла в ураган. Отпустить его казалось немыслимым. Девушка не хотела представлять свою жизнь без него. Элайджа нежно притянул ее к себе и поцеловал в волосы. Он знал о ее душевной борьбе, и Ксио чувствовала, что Элайджа тоже тяжело переживает их безнадежное положение.


***


Пожилая дама на стойке регистрации встала на ноги и легкими движениями рук привела в порядок свой костюм. Было хорошо видно, что она думала о посещении в такой поздний час. Женщина сверкнула профессиональной, отработанной улыбкой, которая не коснулась ее глаз.

— Что я могу для вас сделать? — Она провела рукой по своим морковно-красным волосам, заколотым в тугой пучок, и кокетливо улыбнулась Элайдже. Ксио устремила на неё свой пренебрежительный взгляд. Пожилая дама немного повернулась к ней и холодно посмотрела на нее в буквальном смысле слова. Элайджа и его влияние на женский пол… Ксио громко кашлянула, на что женщина ответила усталым косым взглядом. Элайдже было не по себе от такого внимания, судя по его ищущему помощи взгляду. Обычно он мог справиться с такими ситуациями. Однако с этой зрелой роковой женщиной он не знал, что делать. Элайджа одними губами беззвучно сказал Ксио «помоги». Девушка подавила смех. Снова кашлянув, ей удалось привлечь внимание администратора.

— Мы хотели бы навестить господина Кляйншмидта.

Дама издала громкий, скрипучий смех.

— Вы хотите проведать комиссара? Старик Хьюберт всегда очень рад женщинам. — Что это значило, она не объяснила.

Элайджа приобнял Ксио. Этот маленький жест произвел значительный эффект. Улыбка на лице дамы пропала, сменившись формальным выражением.

— Господин Кляйншмидт несколько раз перегибал палку в отношении обслуживающего медперсонала. Он старый шалун, гоняющийся за каждой юбкой. — Ее отстраненный взгляд пробежался по Ксио. В джинсах и простой белой рубашке, и к тому же с гипсом на руке, она действительно не притягивала мужчин.

— Но думаю, вам не о чем беспокоиться, — женщина не удержалась от язвительного замечания. Всего несколько дней назад Ксио приняла бы этот злобный комментарий близко к сердцу. Но она позволила этой дамочке говорить дальше, обняв Элайджу за талию и мимоходом прижавшись щекой к его плечу.

— Его квартира под номером двенадцать. Вызовите лифт и поднимитесь на самый верхний этаж. Затем поверните направо и идите прямо до конца коридора. Его комната расположена в фронтальной части дома и предлагает прекрасный вид на парк. Это одна из самых дорогих квартир в нашем учреждении. Мистер Кляйншмидт заботится о себе в максимальной мере. Он настаивал именно на ней, перед тем, как заселиться в наш дом престарелых.

Эти слова вселили в Ксио надежду, что они встретят бойкого пенсионера, а не дряхлого старика, как она опасалась.


***


Дверь квартиры распахнулась прежде, чем девушка успела нажать на звонок.

— Входите. Горячая штучка с приемной звонила мне и сообщила о вас.

Они приняли приглашение старика и вошли в его владения. Горячая штучка с приемной. Ксио не смогла сдержать улыбку, и в то же время была благодарна своему спутнику за серьезный вид.

Кляйншмидт сразу же окинул девушку взглядом, и, несмотря на ее непримечательный наряд, он, казалось, был в восторге от увиденного. Он и впрямь был старым ловеласом.

Зрелище, представшее в довольно просторной гостиной, на мгновение лишило Ксио дара речи. Возле трех из четырех стен стояли стеллажи до потолка, заполненные книгами. Там должно быть сотни, если не тысячи книг. Рядом с окном располагался читальный уголок с небольшим столиком, вольтеровским креслом с обивкой из вельветовой ткани зеленого цвета и торшером в тон. Перед огромным окном в высоту стены, из которого на самом деле можно было наслаждаться чудесным видом на парк и прилегающим к нему лесом, стоял старинный письменный стол, изготовленный из массива ореха. Несмотря на темную мебель и заставленные стены, комната была яркой изалита светом. Великолепное место, которое приглашало задержаться и познакомиться со всеми его литературными сокровищами.

Ксио сразу понравился господин Кляйншмидт.

— Ты, должно быть, внучка Берни. Я имею в виду, конечно же, внучка Элис. Этому сумасшедшему псу невероятно повезло, что он смог ухаживать за этой прелестной красавицей. Садитесь, пожалуйста. — Он указал на зеленый вельветовый диван, стоявший в центре комнаты и подходящий по стилю, как и все в его квартире. Тут тщетно было искать телевизор или другую технику. Лишь ностальгическая радиола из темного ореха завершала общую картину заведения. Грампластинки были аккуратно выстроены в ряд по порядку. Судя по красной обложке, первой была сценическая кантата «Кармина Бурана» Карла Орфа. Если для Ксио эта обстановка казалась нереальной, как Элайджа чувствовал себя, путешествуя во времени в шестидесятые?

— Я могу предложить вам чай?

Господин Кляйншмидт показался ей не менее бойким, чем дядя Берни, хотя одежда у него была явно получше. Пожилой джентльмен был одет с иголочки. В серых костюмных брюках, клетчатом жилете и белой рубашке он выглядел так, словно собирался читать лекцию в университете.

— Прошу прощения, я не был готов к гостям. Сегодня утром я читал лекцию. Если бы я знал, что вы приедете меня навестить, привез бы торт из города.

— Чая будет вполне достаточно и больше ничего не нужно, спасибо. Почему вы живете здесь? Я имею в виду… Извините, если вопрос слишком личный. Меня просто поражает, что такой бодрый мужчина делает в жилом комплексе для пожилых людей.

— Спасибо за комплимент. — На его губах заиграла очаровательная улыбка. Кляйншмидт поставил поднос с чайными чашками на столик перед ними. — Здесь хорошо, и я хочу быть готовым к любым непредвиденным обстоятельствам. Всякое бывает! Вид великолепный, и тут есть несколько очень приятных собеседников. Разговаривать с пациентами, страдающими болезнью Альцгеймера, довольно забавно. Мои слова были неуместны. Извините. — Он исчез в соседней комнате, которая, скорее всего, была кухней, а затем вернулся с тарелкой печенья, пододвинул кресло из уголка для чтения и сел напротив них.

— Знаешь ли ты, дорогая Ксиомара, что поразительно похожа на свою бабушку в молодости? На самом деле я знал Элиз с шестнадцати лет. Я совершил роковую ошибку, познакомив ее с Берни много лет спустя на благотворительном мероприятии полиции. Бернхард занимал должность советника нашего ведомства. Твоя бабушка была моей привлекательной очаровательной спутницей в тот день. Это было через два года после смерти моей любимой жены Александры.

— Мне жаль.

— Не стоит, моя дорогая! Берни отбил у меня Элизу. Она не устояла перед его шармом, который еще был у Берни в то время. Вопиющая несправедливость, что психическое заболевание сделало из великолепного и космополитического человека.

— Я знаю Берни только таким.

— Конечно, и он все еще остается хорошим парнем, хотя и с прибабахом. Моя дорогая, чем я могу вам помочь? Берни уже мне все рассказал. Ты, должно быть, тот невыносимый сукин сын, который доставил его любимой внучке все эти проблемы.

— Видимо, да. — Элайджа широко улыбнулся Кляйншмидту.

— А у тебя есть имя? Или мне называть тебя сукиным сыном? — Его карие глаза из-под густых бровей были нацелены на Элайджу. По чертам лица было трудно определить возраст Кляйншмидта. С одной стороны, на его лице присутствовали глубокие морщины, которые свидетельствовали о долгой и насыщенной жизни. Его густая шевелюра была полностью седой, как и его коротко подстриженная борода. Но темные глаза выглядели живыми и полными энергии.

— Элайджа.

— Так, Элайджа, а дальше?

— Мюллер, — быстро сказала Ксио.

— Мюллер? Хм, я не думал, что твой немногословный спутник отсюда родом. Хотя он мало говорил, но его акцент трудно не заметить. Плюс у него однозначно английское имя.

Если бы Ксио медлила с ответом, это вызвало бы еще больше подозрений. Следовательно, нужно было быстро придумать правдоподобное объяснение, которое выдержало бы критические расспросы бывшего полицейского.

— Я родился в Портленде, штат Мэн. Это в Соединенных Штатах, — Элайджа говорил наигранно медленно, подчеркивая свой сильный диалект. — Мой отец был немцем, а мать — американкой. Они развелись, и я вырос с мамой в Штатах.

Это звучало правдоподобно и очень близко к истине. Им оставалось только надеяться, что Кляйншмидт не обратит внимания на акцент Элайджи, который сильно отличался от современного диалекта

— Мой немецкий не очень хорош, — Элайджа намеренно очернил свой немецкий. Это был умный ход. Тем самым он придумал идеальное оправдание своей молчаливости.

— Ага, ты янки (прим. пер.: янки — прозвище американцев)! — Кляйншмидт скривил губы в улыбке. — Твой немецкий с большой вероятностью намного лучше моего английского. Пока мы понимаем друг друга, мне все равно. Если нет, у нас есть прелестная Ксиомара, которая нам все переведет. Правда, дитя мое? — Рука старого ловеласа опустилась ей на колено и задержалась там неприлично долго. Через некоторое время Ксио решительно опустила его руку с улыбкой на лице.

— Что я могу для вас сделать? — высокомерно спросил Кляйншмидт, тем самым напомнив ей, что они пришли за помощью.

— Вы слышали об убийствах? — спросил Элайджа прежде, чем Ксио успела сказать что-нибудь грубое.

— Убийца замужних женщин? Конечно! Я регулярно читаю газеты. — Старик поднялся, подошел к письменному столу за их спиной, вернулся с ноутбуком под мышкой и положил его рядом с подносом и печеньем. — Кроме того, я люблю следить за каждым шагом своих коллег. На службе в моей профессии так много новшеств. — Он поднял взгляд. Искренняя улыбка украшала его лицо. — Я люблю свою работу. Уход на пенсию, — он уныло вздохнул, — был неизбежен. Так как мне больше не разрешали работать в этой отрасли, я решил читать лекции по криминалистике. Пока я способен, буду заниматься этим. Но криминальный розыск был не просто моей работой. Он есть и останется моим призванием.

Кляйншмидт был полицейским, который вкладывал всю душу в дело. В таком случае Ксио оставалось только надеяться, что он не воспримет их действия слишком серьезно и не донесет о них своим коллегам. Старик включил ноутбук, нажав кнопку, и сделал глоток чая из чашки. — Один из моих бывших воспитанников держит меня в курсе. Думаю, именно по этой причине Берни послал вас ко мне. — Он откинулся на спинку кресла. — Элайджа, почему именно это дело так интересует тебя?

Ее кровь застыла в жилах. Могла быть только одна причина, почему Кляйншмидт докапывался до сути. Если он был знаком с документами дела, то видел фотографию Исаака. Сходство с Элайджей было неоспоримым. Взгляд Ксио упал на экран ноутбука. Она внезапно поняла, почему комиссар Кляйншмидт больше не может жить один. Несомненно, он не любовался видом из своей квартиры. Иконка на рабочем столе ноутбука старика занимала почти четверть экрана.

— Вы считаете, что я похожа на свою бабушку в молодости? — Хотя он говорил уже ей, что существует поразительное сходство между ними, но Ксио не поверила ему. — У вас проблемы со зрением?

— Снимаю шляпу! Ты поймала меня. Я просто предположил, что тебе передались по наследству замечательные гены Элизы так же, как и твоей матери. Твои мама и бабушка в молодости выглядели как сестры. И, Ксио, твой голос поразительно похож! С моим плохим зрением я больше полагаюсь на свой слух. Элиза была одаренной сопрано. Её исполнение Папагены в «Волшебной флейте» (прим. пер.: «Волшебная флейта» — опера-зингшпиль Моцарта в двух действиях) было просто фантастическим! — восторгался старик. Девушка догадывалась, какой вопрос сейчас последует.

— Ты унаследовала музыкальный талант своей бабушки?

— К сожалению нет. Когда я пою, молоко скисает.

— Невероятно. Но ты явно здесь не для того, чтобы обсуждать свои вокальные способности. У меня пигментная ретинопатия, и при этом я почти полностью ослеп. Я очень хорошо справляюсь в своих четырех стенах, и если мне нужна помощь, дружелюбный персонал всегда под рукой. Я больше не мог вести домашнее хозяйство в своем большом доме.

Зачем мне, старику, одному жить на двухстах квадратных метрах, где достаточно места для целой семьи с детьми? Я продал свои владения и приобрел квартиру в этом прекрасном заведении, где могу жить до конца своей жизни, да и еще получать уход.

— Мне жаль…

— Не извиняйся за то, что не в твоей власти. — Ксио улыбнулась и заправила волосы за ухо.

— Твоя манера жестикулировать походит на бабушкину.

Девушке чрезвычайно льстило, что ее сравнивают с бабушкой. К сожалению, у нее преобладали гены отца, и они уничтожили большую часть ее грации. Привлекательность была для нее чуждым словом. Ксио была неуклюжей и плюс ко всему немного неряшливой. Она все еще не была уверена, насколько можно открыться комиссару.

Элайджа сделал выбор за нее.

— Мы ищем убийцу.

Кляйншмидт скрестил ноги.

— Наша немецкая полиция вполне может справиться с этим делом самостоятельно. Или вы думаете, что выше закона?

— Элайджа из американской разведывательной службы, — сказала Ксио. Ее быстрая реплика, должно быть, еще больше разожгла подозрения Кляйншмидта.

— И американцы думают, что мы, немцы, больше не можем раскрывать преступления самостоятельно? Почему вы не обратились к местным властями в официальном порядке? Здесь явно что-то нечисто! — Еще одно неверное слово, и он с треском выгонит их. Его любезность как ветром сдуло.

— Я вел это дело в Штатах, и подозреваю, что здесь бесчинствует тот же преступник. К сожалению, мне не удалось убедить свое начальство. Так что я сам по себе.

— Вот почему вы не можете просить помощи у немецких властей. Понимаю. — Кляйншмидт расслабился. Он выжидающе склонил голову набок. — Элайджа, расскажи мне об убийствах в Штатах. Так случилось, что мой воспитанник обратился ко мне за советом, и у меня есть дополнительные сведения.

Они рассказали о преступлениях на родине Элайджи, но промолчали о слишком досадных фактах, таких как его происхождение и родство с преступником.

Комиссар Кляйншмидт с интересом выслушал их.

— Вам известны некоторые факты, которые не были обнародованы. Поскольку я искренне считаю, что ты, Ксио, такой же честный человек, как твоя бабушка, и никогда не связалась бы с преступником, поверю вам на слово. Тем не менее, если я передам вам конфиденциальную информацию, это будет противоречить моему чувству долга как бывшего сотрудника правоохранительных органов.

Проклятье. Они доверились старику, а он воспользовался ими. Время, которое они потратили на встречу с ним, можно было бы использовать с гораздо большей пользой. Неужели? Кого она обманывала? Они блуждали в темноте и понятия не имели, как действовать дальше.

Элайджа сжал руки в кулаки.

Комиссар вздохнул и несколько раз щелкнул мышкой в ноутбуке. Он подошел к своему письменному столу и порылся в ящике.

— К сожалению, тут есть один минус — в помещении строго запрещено курить. Я должен в собственной квартире идти на балкон, если хочу спокойно покурить свой табак. — Старик вернулся с трубкой и положил блокнот и карандаш рядом с ноутбуком. — Как я уже упоминал, боюсь, не могу дать вам никакой информации. — Он пожал плечами и сунул трубку в рот. — Дорогая Ксиомара, полагаю, вы не будете находиться здесь через пятнадцать минут после моего перекура. Поэтому я прощаюсь сейчас с вами, дитя мое. Был рад познакомиться с тобой. А ты, мой юный друг, пожалуйста, хорошо заботься о ней, — потребовал Кляйншмидт, отрывисто кивнув в сторону Элайджи, прежде чем покинуть гостиную через дверь на балкон.

Ксио сразу же опустилась на колени перед ноутбуком и уменьшила изображение на мониторе до удобного для глаз размера. Материалы дела были прямо у нее под носом. Пятнадцать минут были скудным промежутком времени, чтобы записать все, что нужно.

— Пожалуйста, достань мою камеру из сумочки.

— Зачем тебе камера? У меня фотографическая память. Все, что я увидел, можно будет позже вспоминать сколько угодно раз. — Элайджа слегка коснулся пальцами правого виска. Его губы растянулись в улыбке. — Хоть какое-то преимущество имплантатов в моих глазах. Это быстрее, чем фотографировать каждую страницу.

Ксио расчистила место перед компьютером. Он пробегал глазами по страницам файлов со сверхчеловеческой скоростью.

— Ты их не читаешь, не так ли…

— Почему это? Я читаю до трех тысяч пятисот слов в минуту.

— Вау. — Как обычная среднестатистическая девушка, Ксио могла только мечтать об этом. Она успевала прочитать триста слов в минуту и считалась читателем с хорошей скоростью. Но его способности к чтению казались просто астрономическими. — Это благодаря программе усовершенствования?

— Нет. Моя мать выбрала моего отца из-за этой способности.

— Не очень романтично.

— Романтика — это слово, которого не существовало в словарном запасе моей матери. Как бы мне ни хотелось поболтать с тобой, могу я продолжить читать?

Ксио не ответила и просто ждала.


***


В гостиничном номере девушку снова настигли мрачные мысли о будущем.

Казалось, Элайджа на подсознательном уровне чувствовал ее опасения.

— Ты боишься того, что принесет будущее. Я о твоей реакции на старушку ранее. Это было невозможно не заметить. Ты не должна оставаться одной. Если я попрошу тебя отправиться со мной, ты согласишься?

При всем желании Ксио не ожидала этого вопроса. Она недоверчиво сглотнула.

— Отправиться с тобой? В будущее?

Элайджа нахмурился, одарив ее неприступным взглядом своих глаз цвета морской волны.

— Забудь. Извини, что спросил тебя об этом.

Ксио не знала, что на это ответить. Оно боролась со слезами, понимая безвыходность их ситуации. Она поднесла его руку ко рту и поцеловала.

— Давай поговорим об этом в другой раз. — Проиграв борьбу с наворачивающимися на глаза слезами, ее слова звучали невнятно. Она торопливо вытерла щеки и робко пыталась сдержать плач, который все-таки прорвался с тихой икотой.

— Я люблю тебя. Без «но». Но… — Господи Иисусе! Неужели так трудно было составить предложение без «но»? Ксио хотела рассказать ему, как сильно любит его, что не готова отпустить. Однако в данный момент она была не в состоянии сделать столь всеобъемлющее признание в любви. Карточный домик ее плохо сдерживаемого самоконтроля рухнул, и она неудержимо заплакала.

Элайджа притянул ее к себе. Прижавшись лицом к его груди, она дала волю слезам. Почему все было так сложно? Почему он не мог просто остаться с ней? Это было несправедливо. Он не мог оставаться с ней, как и она не могла отправиться с ним. Элайджа понимал это так же хорошо, как и Ксио. Они повредят линию времени без возможности восстановления.

— Я люблю тебя, Ксиомара, — Элайджа скрепил свои слова долгим, очень проникновенным поцелуем.

Его признание так много значило для нее, но все же ее горло сжалось от страха. Девушку пугали не его слова, а прощание, которое неминуемо приближалось по мере того, как они следовали за Исааком.

Какое-то время они оставались в объятиях друг друга. Ей хотелось запечатлеть этот момент навсегда, но Элайджа нехотя отстранился от нее.

— У нас еще много работы. — Ксио кивнула, вытирая слезы с глаз.

Элайджа взял в руки планшет.

— Ты можешь читать три тысячи пятьсот слов в минуту? — Ксио задала ему этот вопрос, просто чтобы перевести разговор на другую тему.

— Ты что мне не веришь?

Она глубоко вздохнула.

— Мне просто трудно это понять. Какой у тебя уровень IQ?

— А это имеет сейчас значение?

— Нет, на самом деле не имеет. Если бы я знала, какой у тебя IQ, скорее всего, чувствовала себя еще более глупой.

— Ты не глупая! — Элайджа выгнул бровь. — Ты недооцениваешь себя. IQ — это всего лишь величина для измерения теоретического интеллекта. Нельзя рассчитать, как каждый конкретный человек будет реализовывать его на самом деле. — Улыбка осветила его лицо, и Ксио растаяла. Тот факт, что он не назвал свое значение, мог означать только то, что его IQ был гигантским.

— Значит, твой уровень IQ ошеломляюще высок, не так ли?

Элайджа вздохнул.

— Ты не оставишь меня в покое. Сто шестьдесят шесть слов, довольна? Это просто число. У Исаака гораздо более высокий IQ, и посмотри, где он сейчас!

Неудивительно, что до сих пор у них не было шансов в этой игре в кошки-мышки.

— У него такой уровень из-за генетического улучшения. Но только один из тысячи усовершенствованных людей может использовать преимущества высокого показателя. Я хочу, чтобы ты это уяснила. Какая польза от ста семидесяти баллов, если не можешь реализовать свой потенциал, в то время как ты используешь свои сто двадцать пять на полную?

— Откуда, черт возьми, ты знаешь, какой у меня IQ?

Элайджа ухмыльнулся.

— В твоих документах лежал результат теста.

— И они были в выдвижном ящике моего письменного стола. Ты рыскал в моих вещах?

— Я должен был знать, с кем имею дело. В конце концов, я был целиком и полностью в твоей власти.

Ксио могла понять его действия. Ее гнев был направлен не на него или на тест IQ. Это её не волновало. Заключения из больницы и решения суда также находились в упомянутом ящике. Элайджа знал все. У неё закружилась голова. Хотя она понимала, что не виновата и что за все ответственен только Грегор, но ей стало стыдно.

— То, что я прочитал, ничего не меняет. Тебе нечего стыдиться. Если кому и должно быть стыдно, так это твоему бывшему мужу. — Каждое его слово было наполнено гневом. Но заверения Элайджи не помогли избавиться от чувства тошноты. Ксио и сама не знала, почему. Нахлынули мрачные воспоминания о беспомощности и безнадежности в тюрьме её брака. Как всегда, когда её настигали эти воспоминания, она выбрала единственный возможный путь. Бегство. Ксио побежала в ванную и заперла дверь изнутри, несмотря на настойчивые протесты и попытки Элайджи ее остановить. Она облокотилась на край ванны и заплакала навзрыд.

— Ксиомара?

Прошли минуты или часы, девушка не могла точно сказать. Она также не могла сказать, был ли это первый раз, когда её ушей достиг голос Элайджи, приглушенный из-за дверного полотна. Она медленно поднялась на ноги. Дрожащими руками открыла кран и умылась ледяной водой, прежде чем осмелилась взглянуть в зеркало.

Девушка, которая смотрела на нее из зеркала, была ей незнакома. Ксио ненавидела, когда это происходило. Глаза распухли и покраснели от слез. Разозлившись на бывшего мужа, который все еще влиял на нее, она замолотила руками по раковине. Было невероятно больно, и гипс хрустнул от силы ударов. Боль стала прекрасным отвлечением. Она уперлась обеими руками на умывальник и пристально смотрела в свои глаза в зеркале. «Перестань позволять страху управлять твоей жизнью. Если ты будешь и дальше поддаваться страху, Грегор всегда будет иметь власть над тобой!» Это помогло, как и тот факт, что она знала, что Элайджа ждал ее за дверью. Даже если бы Грегор приблизился к ней, ему пришлось бы пройти мимо Элайджи, и его ждал бы неприятный сюрприз, если бы он попытался. Взглянув на наручные часы, Ксио поняла, что прошло меньше получаса. Глубоко вздохнув, она подошла к двери, приготовившись слушать речь Элайджи и отвечать на его вопросы. Она решительно открыла дверь. Мужчина стоял, прислонившись к двери ванной, и чуть не свалился к ее ногам. Споткнувшись, она упала прямо ему в руки. В его объятиях девушка почувствовала себя в безопасности. Его близости было достаточно, чтобы прогнать её страх.

Элайджа осторожно убрал прядь волос с ее лица.

— Ксиомара, не закрывайся от меня. Кричи на меня, давай волю своим эмоциям, но не оставляй меня в стороне. Я не могу с этим справиться. — Сдерживаемые слезы приглушили голос Элайджи. Он не должен печалиться из-за нее!

Ксио выпрямилась в его объятиях, прижавшись к нему.

— Ты плакала, — отметил он, поглаживая ее щеки.

— Все снова хорошо. — Она кивнула, подтверждая свои слова. — Теперь все хорошо. Мне очень жаль, и это больше не повторится. — Девушка коснулась его щеки кончиками пальцев.

Элайджа подарил ей улыбку, благодаря которой она в один момент забыла обо всем. Он вытер пролитые слезы, смыл мысли прошлом. Глубоко вздохнув, Ксио коснулась его губ своими, обнимая его за шею. Они целовались, пока она не почувствовала головокружение.

— Я люблю тебя, Ксио, — сказал Элайджа ей в губы. — Я буду защищать тебя, что бы ни случилось. — Он поднял ее на руки и отнес к кровати, куда осторожно уложил. Мужчина с надеждой смотрел ей в глаза, ожидая ответа.

Ксио никогда не устанет слушать это обещание, прозвучавшее из его уст. Он защитит ее любыми доступными ему способами. Девушка знала это. Она чувствовала это в глубине своей души.

— Элайджа, я люблю тебя.

Ее ответ стал стартовым сигналом, которого Элайджа, казалось, ждал. Скользнув руками под ее рубашку, он потянул её вверх и снял через шею. Его мягкие губы коснулись ее живота. Мужчина целовал ее пупок, усеивал кожу поцелуями до пояса джинсов. Ксио почувствовала, как он расстегнул пуговицу на ее штанах. Теплое дыхание щекотало и вызывало приятные мурашки по коже. Его губы медленно прокладывали дорожку к ее груди, прежде чем он стянул с ее плеч бретельки бюстгальтера. Ксио выгнула спину, чтобы Элайджа мог расстегнуть лифчик. Он снял его и откинул в сторону. Прохладный воздух окутал ее твердые бутоны.

Элайджа провел языком по ее соскам, а затем начал покусывать и сосать их. В то время как его губы доставляли ей удовольствие и еще больше разжигали ее желание, его руки ласкали кожу её живота, достигая пояса джинсов. Медленно он расстегнул молнию и начал снимать штаны, которые в данный момент мешали. Элайджа соскользнул с кровати и встал на ноги. Ей хотелось возразить, потому что без его физической близости её знобило, как наркоманку в период абстиненции. Он скинул свою рубашку, расстегнул джинсы и вышел из них. С непристойной улыбкой на лице мужчина на мгновение остановился перед кроватью. Ксио не могла наглядеться на его аппетитный вид. Он снял боксеры, и ее холод превратился в жар. Все в нем захватывало дух. С умоляющим взглядом она протянула ему руку. Элайджа охотно принял ее приглашение и вернулся к ней в постель. Она задрожала в предвкушении, когда раздвинув ее бедра, он опустился на колени между ними. Он завладел ее ртом дико и необузданно. Их рты слились воедино в горячем танце языков. Ксио со стоном выгнулась под ним, круговыми движениями таза касаясь к его эрекции, которая с каждым вдохом все ближе прижималась к ней. Она хотела его. Со всем, что было для нее священным. Девушка так сильно его желала, и не только в физическом плане.

— Ксиомара, — его голос был хриплым от похоти, его рука скользнула к её лону, и палец погрузился в сердцевину. Тяжело дыша, она извивалась, когда внутри нее взорвался жар. Ксио растопырила пальцы и грубо схватила его за волосы, зная, что не сможет каким-либо другим способом справиться с завладевшем ею удовольствием, которое Элайджа доставлял ей. Возможно, ему было больно, но он этого не показывал. В его глазах читалась гордость, он точно знал, сколько удовольствия ей подарил.

— Я хочу попробовать тебя. — Элайджа опустился ниже, прокладывая поцелуями дорожку от её живота до лобка, в то время как его пальцы продолжали дразнить ее. Невольно Ксио раздвинула ноги, приглашая его отведать себя. Когда его губы коснулись ее клитора, она вскрикнула, не в силах вынести эту горько-сладкую пытку. Удовольствие вонзилось в её лоно, словно стрела, пронизывая насквозь. Но Элайджу было не остановить. Он лизал ее, играл языком с клитором, глубже зарываясь головой между ее бедер.

Элайджа сосал ее клитор, втянув его между губами. Дрожь охватила ее тело, когда она достигла кульминации. Ксио приподняла таз, прижавшись киской к его рту. Из-за сильного оргазма ее пульс участился, и закружилась голова.

Ощущение счастья было потрясающим. Ксио посмотрела на Элайджу из-под полуопущенных век. Он стоял на коленях между ее бедрами во всей своей ошеломляющей красе. Его дыхание было учащенным, вожделение читалось в его взгляде, прикованом к ее телу.

— Я еще даже близко не закончил с тобой. — Его голос был грубым и полон желания. Элайджа не дал ей прийти в себя и одним плавным движением скользнул в её киску. Он полностью наполнил ее, занимаясь с ней любовью нежно и без напора, крепко обнимая своими сильными руками. Он беспощадно довел Ксио до нового оргазма. Его толчки становились все более дикими. Она почувствовала, как его член еще больше увеличивается внутри нее. Элайджа толкался в такт его бешено колотящемуся сердцу, ожидая предстоящий оргазм. Она затаила дыхание, когда его покрытое потом тело задрожало. С громким криком он оправил их к головокружительной кульминации. Ксио накрыло волной оргазма, дыхание перехватило, поскольку Элайджа кончал внутри нее, толкаясь все глубже и глубже. Тяжело дыша, он, наконец, лег на нее, нежно поцеловал, заключил в объятья и перекатился на бок, их тела все еще были связаны самым интимным образом.


***


Некоторое время спустя Ксио проснулась в его объятиях точно в такой же позе, как уснула ранее от изнеможения — прижимаясь к нему. Она положила голову ему на плечо и внимательно слушала его отчетливое сердцебиение.

— Ты уснула, и я не хотел тебя будить. — Голос Элайджи завибрировал у ее щеки, снова посылая дрожь удовольствия по ее телу. Её влечение к нему было пугающим. Ксио вздрогнула, почувствовав, что его все еще полувозбужденный член прижался к ней.

— Больше всего я бы хотел провести с тобой весь день в постели. — Элайджа разжал объятия, и, поцеловав ее в лоб, встал, чтобы надеть одежду. — Но где-то на улице гуляет серийный убийца, которого мы должны остановить.

Как только мужчина встал с кровати, Ксио задрожала от холода. Она натянула на себя одеяло. Взяв планшет со стола, мужчина рухнул на кровать рядом с ней.

— На чем мы остановились до нашего маленького лирического отступления? — В его глазах вспыхнул веселый огонек.

— Твоя фотографическая память и новые факты, связанные с ней?

Элайджа кивнул.

— В первых двух случаях нет ничего нового. Все было так, как мы и подозревали. Исаак отрезал женщинам безымянные пальцы. Его третья жертва была найдена на берегу Рейна, а не в реке, и не имела каких-либо травм. Её палец не был отрезан. Сначала я подумал, что это дело не рук Исаака. Может быть, это было просто странное совпадение, что он оказался именно на месте преступления. Возможно, он преследовал нас, но потом… — Элайджа потер виски. — Я вновь вспомнил все факты. Мариэлла умерла от передозировки снотворного и успокоительного. Она была полностью одета. Когда ее нашли, к её груди была приколота записка с одним единственным словом.

И что это было за слово?

— Невиновна.

— И что это значит?

— Если бы я только знал. — Элайджа задумчиво прикусил нижнюю губу.

— А что, если… — Разумеется! — Мы считали, что она была неверной супругой, и именно по этому принципу Исаак выбирает своих жертв. Из-за спешки твой брат действует только по подозрениям. Та женщина оставила мужа и дочь и ушла к подруге. Что, если она действительно была с подругой и не имела на стороне любовную связь?

— Тогда она была бы невиновна по меркам Исаака. Он провел с этой женщиной достаточное количество времени, чтобы разобраться в этой ситуации. Она могла убедить его в своей порядочности, но он все равно не мог оставить ее в живых. Отсюда этот мягкий вид смерти и раскаявшаяся записка про невиновность. Но новых пропавших нет. Это сбивает меня с толку.

— Возможно, Исаак тщательно все проверяет, потому что его последний выбор был неверный? Может быть, на этот раз он хочет сделать все правильно и больше не похищать невиновных?

— Да, это хорошая теория. Мы должны смотреть в оба, держать ухо востро. Это сложно.

— Сомневаюсь, что Исаак на этом остановится. — Ксио лелеяла слабую надежду, которую Элайджа разрушил своим ледяным взглядом.

— Брат не перестанет убивать, пока не умрет. — Его голос звучал холодно и бесстрастно, но благодаря ему она поняла, что он чувствовал внутри. За это время Ксио научилась заглядывать за маску его безразличия и знала о борьбе, которую он вел. Исаак мог быть убийцей, но он также был братом Элайджи и единственным живым родственником.


ГЛАВА 14


Две недели медленно тянулись без особых происшествий. Несколько человек пропали без вести, но они не подходили под образ жертвы Исаака. Решающее значение имел тот факт, что спустя двадцать четыре часа ни одна из женщин не была найдена мертвой.

Было спокойно. Слишком спокойно.

Население страны вздохнуло с облегчением, предположив, что убийца женатых женщин покончил с собой.

Но Элайджа с Ксио знали, что это лишь затишье перед бурей. Исаак не был мертв, он просто выбирал жертву более осторожно, вероятно, хотел быть уверенным, что снова не убьет «невинную» женщину. Внутреннее чутье Ксио подсказывало ей, что Исаак рано или поздно объявится. И на этот раз он будет действовать более свирепо, нежели ранее. Так как его агрессия накапливалась долгое время, она выльется в избыток насилия, против которого сильный ураган будет казаться легким ветерком.

Не было никаких признаков появления подкрепления Элайджи. Следовательно, действия Исаака не повлияли на будущее. Ксио жевала сухую булочку без особого аппетита, просматривая последние новостные заголовки этого дня. Её тошнило.

Несомненно, у девушки было расстройство желудка из-за скверной пищи с заправок и фаст-фуда, которым они питались бóльшую часть времени. Веганство Элайджи не облегчало им жизнь. Хотя он уже не так категорично относился к продуктам животного происхождения, но по-прежнему не употреблял мясо, рыбу и сыр. Мужчина любил нездоровою еду. Уплетал много шоколада, пирожных и пончиков и не поправлялся ни на грамм. Возможно, причиной тому было то, что он каждое утро бегал около часа. В данный момент Элайджа снова где-то пропадал, и она могла бы поспорить на оставшиеся деньги, что он вернется с какой-то едой. Кстати о деньгах. Ксио взяла свой кошелек со стола и посчитала наличные. К сожалению, во время их поспешного побега она забыла свою дебетовую карточку, которая лежала на столе в гостиной вместе с другими картами. В любом случае толку он неё было бы мало. Ее кредитный лимит был исчерпан еще до побега, так как дохода в качестве младшей медсестры в амбулаторной клинике едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Роста карьеры не следовало ожидать. Из-за отсутствия на рабочем месте без уважительной причины в течение нескольких недель ее работодатель, безусловно, уже уволил её без предварительного уведомления. Так что зарплату она не получала. Результат был отрезвляющим. Всего пятьдесят евро. Сегодня они еще смогли оплатить номер, но что будет завтра — одному богу известно. Может быть, у Элайджи еще осталось немного наличных. Они поделили сбережения ее великодушного дяди. Ксио понятия не имела, откуда у него взялись эти деньги. Дяде Берни всегда было на них плевать. Она предположила, что это были сбережения ее бабушки. Старик хранил все, что осталось от его любимой жены. Девушка была благодарна ему за бескорыстную помощь, которую он оказал им без лишних вопросов. Она не впервые задумывалась о том, что делала бы без Марселя. Брат всегда хотел все знать и злился на Элайджу, который, по его мнению, втянул ее в эту передрягу. В какой-то мере он был прав, но Ксио постарается сохранить это в тайне от Марселя.

Неважно, были у Элайджи деньги или нет, им надо было придумать альтернативный план. Ксио могла бы снова попросить денег у своего брата или Берни. Все же лучше использовать собственные сбережения. Но была одна проблемка — сберкнижка и банковская карточка остались в ее квартире. А Элайджа не хотел возвращаться туда. Вероятно, рано или поздно им придется это сделать. Девушка вздрогнула при мысли о том, что сейчас творится в ее холодильнике. Представляя себе это картину, она отложила в сторону булочку, которая вызывала у нее отвращение. Также она думала о счетах в почтовом ящике, арендной плате, которую не могла оплатить, потому что ей больше не приходила зарплата. С её счастьем любопытные соседи уже, наверное, известили полицию об ее отсутствии. Ради ее же блага, конечно. Это плохая идея, но им все же нужно было забрать кое-какие вещи из квартиры.

Когда Элайджа открыл дверь, запах жирной дрожжевой выпечки, обжаренной на топленом масле, ударил Ксио в нос, и ей пришлось бежать в ванную. Там она избавилась от половины сухой булочки гораздо быстрее, нежели съела ранее. Творилась какая-то чертовщина! Она исключила беременность, так как у нее были месячные, хотя позже и короче, чем обычно.

— Ты заболела? — Элайджа явно волновался. По крайней мере, он положил пакет с отвратительными пончиками вне ее досягаемости. Как он мог есть выпечку в таких количествах? Кашлянув и вытерев рот, стоя на коленях перед унитазом, Ксио поднялась на ноги.

Он протянул ей бутылку с водой. Девушка осторожно сделала глоток, боясь, что не сможет удержать жидкость в себе. Ей было так плохо, она больше не могла игнорировать это чувство.

— Ты меня пугаешь. — Элайджа не сводил с неё своего встревоженного взгляда. — Я рад, что в моем времени болезни искоренены. Я могу тебе чем-то помочь? Что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше?

Его забота была трогательной. Он был весь на нервах, поскольку это была проблема, которую он не знал, как решить. Трудно поверить, что Элайджа гонялся за преступниками, но что-то такое простое, как расстройство желудка, совершенно выбило его из колеи. Ксио не хотелось сейчас об этом думать. Когда она пыталась игнорировать свои ощущения, лучше не стало, ведь это было невозможно, так как ее желудок крутило даже при мысли о еде, но это немного её успокоило.

— Все в порядке. Нам нужны деньги. — Она пыталась отвлечь Элайджу от своей болячки. Умывшись, она сразу почувствовала себя лучше. Тошнота уменьшилась до терпимого уровня. — Нам нужно наведаться в мою квартиру.


***


Какой бы храброй Ксио ни была несколько часов назад, сейчас ее решимость бесследно исчезла. Страхи Элайджи передались и ей, пришлось признаться, что было неприятно заходить в квартиру. Вместе с Элайджей, держа ключ дрожащими руками, Ксио поднялась по ступенькам к входной двери дома, которая была открыта. К ее изумлению, в почтовом ящике лежало только одно письмо. Вероятно, ящик был переполнен, и кто-то из соседей забрал почту. Она кралась по лестнице и успела уже пройти половину ступеней, ведущих в ее мансардную квартиру на третьем этаже, как дверь на втором этаже открылась.

— Вы не помыли лестничную клетку на выходных. — Ксио услышала фальцетный голос своей соседки. Она повернулась и одарила пожилую женщину неискренней улыбкой.

— Где вы были все это время, госпожа Диаз?

Разве у пенсионеров нет более важных занятий, нежели следить за соседями и действовать им на нервы? Девушка хотела сказать, что это не ее дело, но прикусила язык.

— Ксио была в больнице. — Ей на помощь пришел Элайджа. Эта причина звучала убедительно и объясняла её долгое отсутствие.

— Божечки, моя дорогая! Случилось что-то плохое? — Седоволосая дама немного отошла назад. — Ты выглядишь не очень хорошо. У тебя что-то заразное?

Ага, бубонная чума!

Девушка яростно замотала головой.

— Это по-женски, — тихо сказала она, надеясь, что ответ удовлетворит любопытство старухи. — Вы забрали мою почту из почтового ящика?

— Нет, это сделал приятный молодой человек. Он каждый день проверял ящик и забирал письма. Он был определенно в них заинтересован. У него был ключ от квартиры.

Знакомое покалывание страха охватило затылок Ксио и поползло вниз по позвоночнику, вызывая дрожь.

— Каждый день? Как предусмотрительно с его стороны.

— Да, господин Немек беспокоился о почте и всегда был очень вежлив.

Ксио получила подтверждение, которое воплотило её подозрения и вместе с тем худшие кошмары в реальность. Фамилия Немек принадлежала ее бывшему мужу, фамилия, которую она сама имела несколько лет назад. Ее колени задрожали и ноги подкосились. Если бы Элайджа не поймал ее, она бы упала с лестницы.

— Дитя, ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Ксио просто еще немного слаба, ей нужен покой. Пожалуйста, извините нас. — Элайджа подхватил ее своими сильными руками и понес к входной двери. — Твой бывший муж был здесь. Разве ты не говорила, что он не знает, где ты живешь? И даже если бы он знал, ему ведь запрещено приближаться к тебе.

Элайджа осторожно поставил ее на ноги. Ксио прислонилась к стене, сомневаясь, что сможет стоять сама. Он взял связку ключей, собираясь открыть дверь, но потом остановился и повернулся к ней лицом.

— Если твой бывший там, я за себя не ручаюсь! — Она ни на миг не усомнилась в его решительных словах.

— Господин Немек был сегодня здесь. Вы разминулись с ним на час, — послышался голос соседки.

— У тебя такая назойливая соседка. — Элайдже было наплевать, слышит она его или нет. — Этот ублюдок был здесь. Как он смеет заявляться сюда и вести себя как преданный муж после того, как поступал с тобой? — Он перегнулся через лестничные перила, чтобы госпожа Хольткеттер могла слышать каждое слово.

— Милый господин Немек — мерзкий головорез, который избивает беззащитных женщин. Ксио получила судебный запрет против него. Ему даже нельзя входить в дом.

— Конечно, если бы я знала, вызвала бы полицию. Простите! — Старуха хлопнула дверью своей квартиры. По крайней мере, наконец-то они избавились от нее.

Ксио надеялась, что в этот момент соседка не звонит в полицию.

— Раньше она лишь плохо думала обо мне, теперь у нее есть доказательства.

— И что? Ты жертва и ни в чем не виновата. — Элайджа открыл дверь квартиры настежь и велел ей отойти, прежде чем войти самому.

Как Грегору удалось найти ее? Ксио оставила свою прежнюю жизнь позади и оборвала все связи. Она даже взяла свое ненавистное первое имя, снова вернулась к девичьей фамилии, и с бывшим их разделяло около двести километров. Вся эта секретность, меры безопасности оказались совершенно ни к чему. Как ему удалось ее найти? Холодный пот струился по ее спине, горькая желчь подступала к горлу. Ксио хорошо понимала, что теперь её ждет. Оставался только один вариант — снова бежать.

— Его здесь нет. — Элайджа нежно коснулся ее плеча. — Тебе не обязательно заходить. Если ты скажешь мне, где все лежит, я сам все возьму.

— Нет, все нормально. Спасибо. — Так не могло продолжаться до конца ее жизни! Ксио решительно вошла в свою квартиру, ожидая увидеть тот хаос, который они оставили после себя. Но то, что она обнаружила, превзошло все ее самые смелые мечты.

Все было чисто и аккуратно убрано, даже пятно на ковре исчезло. А нет, это был не ее ковер. Напольное ковровое покрытие было заменено. Новый был похож на старый, но немного темнее и, самое главное, без пятен. Вся квартира была убрана, даже окна сверкали без разводов. В квартире пахло чистящим средством с ароматом лимона. Её бывший даже починил капающий кран.

— Зачем он это сделал? — спросил Элайджа в недоумении.

Если человек не знал о заскоках Грегора, то не мог понять его действий.

— Думаю, его последние отношения потерпели неудачу. Таким образом, он добивается меня. Бывший муж каждый раз вел себя подобным образом. Вечером он бьёт по лицу до полусмерти, а на следующее утро будит с завтраком в постели. К тому же, заваливает подарками, надеясь, что все забудется. — Некоторое время такое поведение также работало и с Ксио, хотя она всегда клялась, что если мужчина ударит ее, то сразу уйдет от него. Но Грегор умел манипулировать и никогда не сомневался в своих действиях. У нее появлялся панический страх, когда она задумывалась о том, сколько власти он раньше имел над ней. Ему удалось сломить ее до такой степени, что она считала, что из тюрьмы их брака выхода нет. Бывший муж пытался изолировать ее от всех. Ему это почти удалось, если бы не друзья, которые однажды ночью, недолго думая, освободили ее из этой тюрьмы. Они спасли Ксио из этого ада, из которого она уже не могла освободиться самостоятельно. Больше всего она ненавидела тот факт, что не могла поддерживать с ними связь. Грегор был невероятно опасен, и с тех пор ее друзья были у него на примете. Ей пришлось разорвать с ними отношения, чтобы не выдать свое новое место жительства, а также, чтобы уберечь их от беды. Ее бывший превратил бы их жизнь в ад, если бы узнал, что они ей помогли. У девушки разрывалось сердце от того, что она больше не могла видеть своих друзей после всего, что они для нее сделали.

— Грегор следил за Марселем. Толькотак он мог найти меня. Мой брат был единственным, с кем я время от времени общалась, несмотря на то, что мы лишь созванивались.

— Это было несколько недель назад. Он больной.

— Я знаю. Давай возьмем вещи и уйдем отсюда. Я ни в коем случае не хочу его здесь встретить. — Ксио подошла к письменному столу и выдвинула ящик с документами. Но там было пусто! Все исчезло: ее сберегательные книжки, банковские карты, даже папка с договорами и судебными документами. Пошатнувшись, она сделала несколько шагов и издала череду ругательств. Этот подлый ублюдок снова хотел иметь над ней власть. Вместо документов Ксио нашла на столе записку, которую подняла кончиками пальцев. Miluji tě, Natalia (прим. пер.: в переводе с чешского языка — Люблю тебя, Наталия). Она плохо знала чешский, но поняла, что значили эти слова, так как Грегор достаточно часто говорил их ей. Слишком часто. Девушка больше не верила его словам. Сначала он ее бил, а уже через несколько часов клялся в вечной любви и умолял никогда не оставлять его.

— Что это значит?

— Мой бывший муж пытается вернуть меня. Но он может забыть об этом. — Это можно назвать паранойей или просто предусмотрительностью, но благодаря Грегору Ксио уже давно не чувствовала себя в безопасности у себя дома. Она пошла в ванную комнату и открыла маленький зеркальный шкафчик. Даже там все было аккуратно убрано. Ее шампуни и гели для душа были выстроены в ряд, а не как попало лежали по всей ванне. Но девушка была уверена, что он не заглядывал в упаковку с тампонами во время своего обыска, ведь именно по этой причине он и затеял уборку. Ксио начала перебирать содержимое в этой коробочке. Ее охватило облегчение. Все было по-прежнему там. Её вторая дебетовая карточка и справка об открытии главного сберегательного счета. Она сунула все это в карман и вернулась в гостиную, где Элайджа просматривал стопку почты. В руке у него был лист бумаги, который он протянул ей.

— Я не открывал это письмо. Оно лежало вместе с остальной почтой. — Когда человека преследуют годами, открытое письмо является наименьшей проблемой.

— Грегор расторгнул договор об аренде квартиры и внес всю плату до конца срока проживания.

— Как мило с его стороны. — Это шокировало Ксио меньше, чем, по всей видимости, ожидал Элайджа.

— Я больше никогда не вернусь в эту квартиру. Давай соберем все, что нам нужно, и свалим отсюда.

— Твой бывший ублюдок. — Элайджа выгнул бровь.

— Для меня это не новость. Пожалуйста, помоги все это упаковать. — Ксио бросила ему сумку и указала на стопку писем. — Я позабочусь о своей одежде и других вещах. Грегор может забирать все, что останется в квартире. — Она пожала плечами и пошла в свою спальню. Бежать сломя голову было для неё обычным явлением. Девушка быстро собрала все самое необходимое и запихнула в свою сумку.


***


По дороге в банк они лишь перекинулись парой слов. Они не разговаривали, даже когда Ксио закрыла свои счета и получила относительно крупную сумму. Из сейфа в банке она также забрала картонную коробку. Вещи в ней не имели большой материальной ценности, но для нее они были бесценными.

Ксио достала из коробки старый фотоальбом, письма и одно фото. Маленькая шкатулка для драгоценностей лежала в закрытом конверте. Там находились украшения ее бабушки. Никаких дорогих ювелирных изделий, лишь тонкая золотая цепочка с подвеской в виде ангела-хранителя и изящное женское кольцо, доставшееся бабушке от её матери.

— Памятные вещи, — сказал Элайджа нежным голосом.

— Да, никаких драгоценностей.

— Но для тебя они много значат. — Лицо мужчины озарила улыбка, когда он взял в руки старый альбом. Затем поднес к носу и понюхал. — Запах старой бумаги. — Он раскрыл его с восторгом в глазах, прежде чем она смогла его остановить. Ксио рассматривала фотографии в этом альбоме уже бесчисленное количество раз, но у нее до сих пор бегали мурашки по коже, когда она смотрела на него. К ней доносился запах прошлого — даже спустя годы она все еще ощущала древесный запах старого дубового шкафа, где ее бабушка хранила этот альбом. После смерти ее бабушки Берни подарил его Ксио в бордово-красном переплете из искусственной кожи. Бумага имела приглушенный оттенок слоновой кости. «Пожелтела» — сказали бы пессимисты. Она называла это шармом прошедших лет. Фотографии излучали то же очарование. Часть из них была сделана с помощью полароида, также были черно-белые снимки с типичным ностальгическим оттенком сепии. На первой странице красовалось свадебное фото ее родителей. Этот альбом был словно путешествием в прошлое и в небольших отрывках показывал ее жизнь с братом до их совершеннолетия.

— Эти снимки обладают очарованием, которого нет у цифровых фото. Я понимаю их ценность. — На мгновение Элайджа задержал свой взгляд на фотографии ее беременной матери, а затем закрыл альбом.

— Пошли.

ГЛАВА 15


— Как часто тебе приходилось бежать от бывшего?

Такой вопрос следовало ожидать, но все же сначала Ксио не знала, что ответить Элайдже.

— Слишком часто, — сказала она уклончиво, загоняя машину на парковку перед маленьким пансионом. На всякий случай они снова сменили место проживания. Пансион находился в тридцати километрах от отеля, где они снимали номер в последний раз. Живописное место на окраине, вдали от шума и суеты ближайшего большого города.

— Мое время может и не идеально, но такого с нами там бы не произошло. Наши законы о запрете преследования очень суровы. Если суд накладывает запрет на приближение к определенному человеку, его обязательно будут соблюдать. — Элайджа не стал ждать, пока машина полностью остановится, и рывком открыл дверь. — В моем мире ты бы не пряталась. Твой бывший муж не мог бы приблизиться к тебе без серьезных последствий для своего физического здоровья. Ты могла бы жить в мире без страха, который постоянно тебя преследует.

— У нас другие проблемы.

— Твои проблемы гораздо усложняют выполнение дела. — Элайджа поспешно обошел машину и рывком открыл ее дверцу. — Я должен найти Исаака, и я буду защищать тебя.

Ксио не хотела перекладывать свои проблемы на его плечи. Его защита и забота значили для нее так много, что было невозможно выразить словами. Поведение Элайджи согревало ее сердце. Она была благодарна ему за то, что он безоговорочно был на её стороне. У него и так было достаточно своих забот со всей этой погоней за душевнобольным убийцей.

— Извини. — Мужчина присел на корточки перед дверцей ее машины и с раскаяньем в глазах посмотрел на нее. — Если разобраться, то это моя вина, что твой муж нашел тебя. Если бы меня не ранили, тебе не пришлось бы просить помощи у брата.

Ксио положила руку ему на щеку и провела по мягкой щетине, которая приятно покалывала пальцы.

— Все в порядке.

Несмотря на искренность в словах Элайджи, ему не стоило брать вину на себя. Грегор рано или поздно нашел бы ее. Элайджа тут ни при чем. То, что он появился в ее жизни, было лучшим событием, которое только могло произойти с Ксио, и она не хотела упускать с ним ни минуты. С этим мужчиной она чувствовала себя в безопасности.

Элайджа кивнул, встал на ноги, протянул руку и помог ей выйти из машины.

— Тебе уже лучше? — он сменил тему, которая была для Ксио не намного приятней. Ее все еще немного тошнило, но это чувство можно было терпеть. Она кивнула.

— Давай зайдем внутрь. Нам нужно включить ноутбук, чтобы не пропустить важные новости.


***


Ксио сидела на кровати в халате и просматривала новости, пытаясь найти новые детали об убийствах Исаака. Но эта задача отошла на второй план, как только Элайджа вышел из ванной комнаты лишь с обернутым вокруг талии полотенцем. Его волосы были мокрыми. Капли воды стекали c мускулистой груди по узкой дорожке между кубиков пресса к импровизированному поясу, сделанному из полотенца. Ткань мешала. Девушке хотелось увидеть, как ручейки стекают по всему его телу. Она почувствовала приятную дрожь от одной только мысли об этом.

Последние два дня они много занимались любовью всеми мыслимыми способами. Элайджа был прекрасным любовником, который точно знал, что нужно Ксио, и угадывал все её желания по одному лишь взгляду, и речь идет не только о сексе. Он подарил ей желаемую любовь и поддержку, что девушка была на седьмом небе от счастья. Тем не менее, она никак не могла насытиться им. Ее лоно сжалось в нетерпеливом ожидании. Приятная тянущая боль распространилась в ее животе. В его глазах горел огонь, который свидетельствовал о том, что он жаждал ее так же сильно, как и она его. Элайджа не сводил с неё глаз, снимая полотенце с бедер. Ксио отложила планшет и встала с кровати, чтобы скинуть халат.

Мужчина подошел к ней, медленно развязывал узел ее пояса и стянул махровую ткань с плеч. Она пошатнулась. Как всегда он успел вовремя обхватить ее руками. Ее коленки подкосились, когда его влажное теплое тело прижалось к ней. Под пристальным взглядом Элайджи ее сердце забылось быстрее от предвкушения. Его теплое дыхание приятно щекотало кожу Ксио. Его губы соприкоснулись с ее губами, и сердце девушки замерло. Сначала поцелуй был нежен, но с каждой секундой становился все более требовательным. Элайджа гладил ее спину, ласкал твердые бутоны, сжимая грудь. Он прижался губами к ее соскам и начал их страстно посасывать. Возбуждение пронзило ее тело, словно молния, вызывая пульсацию между бедер. Ксио застонала, сжав ноги, чтобы усилить это приятное чувство. Резкий смешок привлек внимание девушки к его лицу. Улыбка Элайджи свидетельствовала о том, что он знал, что делал, и именно такой реакции и добивался от нее. Ксио дрожала от желания. Его пальцы скользнули вниз по ее животу и коснулись ее жемчужины удовольствия. Хоть девушка и наслаждалась его ласками, но хотела взять ситуацию под свой контроль, чтобы доставить ему удовольствие, которое он доставлял ей. Встав на колени, она погладила эрекцию, лаская бархатистую кожу. Шипение сорвалось с его губ, поощряя ее намерения. Ксио обхватила руками его твердую длину. Его резкие стоны вызывали у нее восхитительную дрожь, раскаляя её киску. Она гладила член по всей длине, водя рукой вперед и назад. Затем сомкнула губы вокруг эрекции и взяла ее в рот, играя языком. Девушке нравилась эта игра и власть, которую она имела над ним в этот момент. Элайджа вздрогнул, откинув голову назад, пока она продолжала ласкать его ствол. Когда оргазм стремительно накрыл его, он сжал ее волосы в руках. Сила его оргазма распространилась и на Ксио, словно огромный пожар. Огонь, казалось, обжигал, возбуждая ее тело. Элайджа поднял ее с колен. Гладя ее спину, неистово пленил ее рот своим языком.

— Теперь моя очередь, — голос Элайджи звучал у ее губ словно. Это обещание послало волны удовольствия по всему ее телу. Положив ладони на ее попку, он прижал ее к своим бедрам. Ксио прильнула к его безволосой груди, прислушиваясь к отчетливому, быстрому сердцебиению и ровному дыханию. Она вдохнула запах его разгоряченной кожи, поймав его взгляд. Она чувствовала Элайджу всеми своим естеством и ощущала такую сильную связь, как ни с кем другим прежде. Они раскачивались в унисон, даже их сердца бились в одном ритме. Мужчина приблизил свои губы к ее губам, касаясь их нежно и чувственно. Ей хотелось искупаться в этом моменте счастья, утонуть в нем и больше никогда не выплывать наружу. Легонько толкнув, Элайджа подвел ее к кровати, и, уложив на мягкий матрас, лег рядом с ней. Все это время он удерживал ее взгляд. Улыбаясь, гладил Ксио по лицу, и в ее животе запорхали бабочки. Сделал глубокий вдох, он скользнул руками к ее бедрам. Ксио охотно отзывалась на его прикосновения, наслаждалась ласками. Ее дыхание стало прерывистым, когда Элайджа обхватил ее соски губами и легонько прикусил. В то время как он кончиком языка обводил соски, его уже полностью возбужденный член прижимался к ее бедрам. Тихий стон сорвался с ее губ, когда удовольствие между ее ног увеличилось, сводя Ксио с ума от желания. Она страстно жаждала освобождения. Элайджа провел большим пальцем по ее клитору, медленно поглаживая его круговыми движениями, прежде чем проникнуть в ее влажную сердцевину. Она приподнялась.

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня, — голос Ксио был едва слышным хныканьем, во рту пересохло. Она была горячей и вся дрожала от сдерживаемого желания. Больше медлить нельзя. Девушка позволила скользнуть члену между ее бедер. Элайджа медленно вошел в нее, любя ее беззаветно и настойчиво. Ксио закрыла глаза и прижалась лицом к изгибу его шеи, ласково покусывая его кожу. Она провела руками по его спине и остановилась на заднице. Ее кульминация приближалась с невероятной скоростью. Она впилась ногтями в его мускулы, когда первые сладкие волны подхватили ее и унесли к оргазму. Лишь несколько мгновений спустя Элайджа снова достиг разрядки с придушенным криком.

Тяжело дыша, Ксио наслаждалась сладкими последствиями своего оргазма, будучи совершенно обессиленной. Ее тело казалось наэлектризованным. Элайджа притянул ее к себе, обнял своим горячим, потным телом и на мгновенье сделал ее самой счастливой женщиной в мире.


***


Попивая кофе, Ксио просматривала ленту новостей и, как и в предыдущие дни, не нашла ничего интересного. Может быть, Исаак на самом деле не выжил, а умер от огнестрельных ранений? Возможно, в его раны попала инфекция. Элайджа точно бы не пережил заражение без помощи антибиотика. Его тело не могло справиться с микробами этого времени, доказательством тому была простуда, которая мучила его со вчерашнего вечера. Он старался не показывать этого и даже не отменил утреннюю пробежку. На самом деле было бы лучше, если бы он отдохнул хотя бы денек. После таких нагрузок Элайдже станет только хуже. Если он будет продолжать в том же духе, ей придется тащить его к врачу, а девушке хотелось обойтись без этого.

Вдруг Ксио пришла в голову одна мысль. Они искали жертву Исаака, но не его самого. Если он заразился инфекцией, тогда, скорее всего, должен был пойти к врачу. Если он так умен, как утверждал Элайджа, то определенно не обращался в отделение неотложной помощи первой встречной больницы, а навестил врача частной практики. Вероятно, Исаак сделал это не в приемные часы. Ксио открыла окошко браузера и напечатала в поисковой строке: «Нападение на частный врачебный кабинет в августе 2012 года».

Заголовок второй ссылки звучал многообещающе.

«Нападение на врачебный кабинет в Майнце. Под дулом пистолета преступник заставил врача лечить огнестрельное ранение. Правонарушитель также украл у него пятьсот евро и ценные украшения».

Хорошая новость заключалась в том, что это произошло недалеко от места последнего преступления. Только Ксио смутила дата. Это случилось всего три дня назад. В конце концов, ей удалось найти подробный отчет об инциденте. Бинго! Исаак идеально подходил под описание преступника. Стук в дверь отвлек ее от своего расследования. Видимо, Элайджа снова забыл свой ключ. Ксио распахнула дверь и хотела сообщить ему об успехе своих поисков в интернете. Она сразу поняла, что совершила мучительную ошибку. Крепкой рукой ее схватили за волосы и опустили на колени. Дикая боль пронзила все её тело до кончиков пальцев на ногах. Кровь застыла в жилах, когда она посмотрела в темные глаза нападавшего мужчины.

— Привет, моя голубка. — Сильный славянский акцент вызвал стеснение в груди. Ксио охватила ледяная дрожь, и мурашки побежали по телу от страха. Ей удалось освободиться, но удар Грегора внезапно обрушился на нее и немедленно повалил на колени.

— Ах ты, сучка! Я тебе гарантирую, что скоро ты встретишься со своим новым еб*рем. Будешь смотреть, как я разделываю его на кусочки.

— Ты отвратительный кусок дерьма! — Ксио пыталась сопротивляться. Оцепенев от его удара, ей так и не удалось попасть по нему.

— Довольно! — Ударив коленом ей в подбородок, Грегор окончательно лишил её сознания.

Когда Ксио медленно приходила в себя, ее голова раскалывалась, словно она пила всю ночь напролет. Благодаря своему расплывчатому зрению и обонянию она поняла, что лежала на вонючем матраце, на полу. Пахло плесенью и сыростью. Она знала этот темный подвал лучше, чем ей хотелось бы. Лампа над ее головой мерцала тусклым светом. Обстановка была хорошо знакомой. Вернулись все воспоминания о темных временах. Грегор часто запирал ее в подвале дома своих родителей в деревне после того, как избивал. Ее свекр со свекровью делали вид, что ничего не замечали. Позже отец Грегора умер от алкогольной зависимости. Из своей матери Грегор сделал умственно неполноценную и отправил её насильно в психиатрическую лечебницу. Он не хотел ждать, пока унаследует дом в законном порядке. Грегор любил только себя. То, что он чувствовал к Ксио, было не любовью, а желанием обладать ею. Он считал девушку своей собственностью и относился к ней соответствующе. Он много раз давал ей понять, что скорее убьет ее, нежели позволит уйти к другому мужчине.

Элайджа! Она даже боялась представлять, что с ним сделает Грегор, если доберется до него. Если это еще не произошло. Ксио с трудом открыла глаза, и свет мерцающей лампочки ослепил ее.

Одна линза ее очков где-то потерялась. Но видеть немного было лучше, нежели не видеть вообще ничего. Ее щека пульсировала от жара и боли. Кровь заполнила ее рот. Тошнота последних дней внезапно вернулась, она выплюнула кровь и содержимое своего желудка на пол.

— Ты в порядке? — В хорошо знакомом голосе звучало беспокойство.

— Да.

Элайджа вздохнул с облегчением.

— Твой бывший муж — урод.

Несмотря на ужасную ситуацию, Ксио не смогла сдержать улыбку. Она обрадовалась, что Элайджа был рядом с ней. А может причина в другом. Она надеялась, что Грегор её просто запугивал, чтобы она перестала сопротивляться. К сожалению, это было не так. Элайджа сидел в кресле, перевязанный, как рождественский подарок. Его одежда была разорвана в клочья, а левая сторона лица распухла. Он не мог открыть левый глаз. Из огромной рваной раны на лбу кровь текла ему в глаз, заставляя постоянно моргать.

Ксио поднялась на ноги. Внезапно в глазах потемнело, ей пришлось остановиться и опуститься обратно на матрас. Она решила недолго посидеть на нем и, воспользовавшись вынужденным перерывом, сняла вязанную кофту. Ксио охватил ужас, когда она услышала поворота ключа в дверном замке, и старая металлическая дверь со скрипом открылась. Этот звук перепугал её до мозга костей. Фигура в двери вышла из ослепляющего света коридора и зашла в тускло освещенный подвал. Это был Грегор. Он молчал. Не извинялся. Даже не оправдывался, как раньше. В его, казалось, ребяческих невинных чертах лица не было и намека на притворное раскаяние. «Веселье кончилось», — ясно говорил холодный взгляд его глаз цвета серебра. Дружелюбный внешний вид Грегора вводил в заблуждение, и многие из его деловых партнеров недооценивали его. Он обладал мальчишескими чертами, и складывалось впечатление, что такое лицо не может быть у человека, который в случае необходимости не остановится ни перед чем. В начале их отношений и даже в первые месяцы их брака он был очаровательным мужчиной, который старался исполнить каждое ее желание. Это была лишь маска.

— Грегор, что это значит?

— Ты прекрасно знаешь, что это значит. — Его голос был таким же холодным, как и взгляд стеклянных глаз.

— Ты моя жена.

— Я уже долгое время ею не являюсь! — Ксио набралась смелости. — Я думала, что нашим отношениям пришел конец. У тебя появилась новая женщина. — Которую Грегор терроризировал так же сильно, как и её. Хотя Ксио было жаль бедняжку, которую он выбрал, но вместе с тем это принесло ей покой, пусть даже ненадолго.

Грегор посмотрел на нее томным взглядом, изогнув губы в улыбке.

— Но она не ты. Я люблю только тебя.

— Чушь собачья! Ты любишь только себя!

Сильно сжав челюсти, и с яростью во взгляде он подошел к ней, затем схватил ее за волосы и потянул вверх, пока девушка не оказались на уровне его глаз. Элайджа громко тряхнул наручниками. Деревянный рыхлый стул опасно заскрипел, когда он изо всех сил пытался освободиться.

— Скоро наступит и твоя очередь, друг мой, — сказал Грегор, бросив быстрый взгляд через плечо. Он нагло рассмеялся ей в лицо. — Ты хотела узнать о Милле, моей новой жене. — Он внезапно отпустил ее волосы.

Ксио упала на колени. Её ноги были слишком слабы, чтобы выдерживать ее вес. Если бы Грегор не схватил ее за руку, она бы упала. Девушка предпочла бы лежать на земле, нежели чувствовать его грязную руку на своей руке. Несмотря на ткани рубашки, которая покрывала её кожу, она ощущала себя испачканной. Этот ублюдок не имеет права прикасаться к ней! Грегор настолько сильно сжимал ее руку, что синяк еще несколько дней будет напоминать об их встрече.

— Милла была молода и красива. К сожалению, крошка оказалась еще очень умной и хитрой. Когда она узнала, как я зарабатываю деньги, то захотела принимать в этом участие, и что тут скажешь, я не делюсь своей властью с женщиной. Я с болью в сердце сделал то, что должен был сделать. — Его сожаление было притворным и таким же фальшивым, как и улыбка, которую он подарил Ксио.

— Ты убил её.

Грегор покачал головой с притворным возмущением.

— Она исчезла. Совершенно незаметно и даже ни слова не сказала мне, своему любящему и заботливому мужу. Ты сама знаешь, какие сейчас женщины.

В этом деле ее бывший муж был специалистом. Несмотря на преступные махинации, ему удавалось иметь незапятнанную репутацию. По немецким законам он ни в чем не виноват. Грегор был настолько ловким, что до сих пор ему не смогли ничего предъявить. Судебный запрет против него был единственным серым пятном в его идеальной автобиографии.

— Не имеет значения, что там случилось с Миллой. Ты снова со мной, моя радость. Пока ты будешь послушной, твой друг останется в живых. Возможно. — Он повернулся к Элайдже. — У меня есть свои способы и средства, как приручить и сделать послушным даже самого свирепого быка. И если для этого мне придется сломать в твоем теле каждую косточку, ты все равно будешь хорошо выполнять свою работу в моей службе безопасности.

Служба безопасности — так официально называлась его преступная организация. Прикрытие, которое хорошо работало и прошло суровую проверку немецких властей. Со стороны казалось, что он владеет процветающим охранным предприятием. Однако в то же время люди Грегора вымогали деньги за защиту, собирали долги, торговали наркотиками и убивали неугодных людей за соответствующую плату. Это была лишь верхушка айсберга, которую Ксио удалось лицезреть. Она была уверена, что на самом деле все гораздо хуже. Элайджа одарил Грегора ледяным взглядом.

— Даю тебе время подумать. Есть только два варианта. — Затем последовал холодный и неестественный смех, в котором не было ничего человеческого. — Теперь я должен заняться делами, которые, к сожалению, нельзя отложить.

Когда Грегор хотел поцеловать ее в губы, она отвернулась в последний момент. Так как Ксио отказалась починяться ему, он толкнул ее. Она с грохотом приземлилась на матрас.

— Я это так не оставлю, Ксиомара. Я выбью из тебя это капризное поведение. — Рассерженный, он вышел из комнаты и хлопнул дверью. Ксио закатала рукав рубашки, чтобы увидеть последствия грубого обращения бывшего мужа.

— Есть вариант номер три, мразь. — Потребовалось приложить немало усилий, чтобы подняться на ноги, ее голова раскалывалась, словно улей. Сейчас бы Ксио многое отдала за таблетку от головной боли. Однако с этим придется подождать.

— Твой бывший — урод. — И в этом Элайджа был прав. — Ты должна была сказать мне, что он может быть таким опасным. — Ксио с трудом подползла к Элайдже и прижала куртку к его лбу, пытаясь остановить кровотечение. Он вздрогнул, издавая шипящий звук.

— Каким образом я должна была это сделать? Привет, меня зовут Ксиомара, и мой бывший, который преследует меня, является известной персоной в мире наркотиков. Я думала, что избавилась от него.

— Хорошо, успокойся. Мы найдем выход отсюда. Ты не могла бы развязать меня?

Ксио торопливо обошла стул, чтобы освободить Элайджу. Веревка вокруг его груди была завязана не слишком туго, и ей быстро удалось развязать узел.

— Мы должны выбраться отсюда.

— Я знаю, как это сделать. — У девушки перехватило дыхание, когда в тусклом свете лампы она увидела его руку, которая была сплошной опухшей массой. Его пальцы нельзя было узнать. Ее ненависть к Грегору безмерно росла.

— Моя рука и дверца машины не очень удачное сочетание. — Еле заметная дрожь охватила его тело.

— Мне так жаль.

— Это не твоя вина. — Элайджа выпрямился с ее помощью.

— Я хотел бы снова встретиться с ним, без его свиты и момента неожиданности с его стороны.

— Ты можешь стоять?

— Да. — Он выскользнул из ее объятий и прислонился к стене, тяжело дыша.

Ксио указала на окно в потолке.

— Это не просто окно. — Она подошла к шкафу, который стоял под ним. Он был рыхлый и начал распадаться на части, когда девушка пыталась его подвинуть. На полу показался широкий проем. — Эта шахта ведет наружу. Я никогда ею не пользовалась, потому что не знала, куда она ведет. — Ксио опустилась на колени и почувствовала запах многовековой пыли. Она схватилась за что-то мокрое и скользнула внутрь, поцарапав щеку о грубый песчаник.

— Ксио, с тобой все в порядке?

— Да, со мной все хорошо. — Глубоко вздохнув, она поползла вглубь шахты. Что-то бегало по ее лицу, но она подавила в себе порыв закричать. Стиснув зубы, девушка продолжила двигаться дальше. Она проползла на коленях несколько метров, пока не обнаружила над головой такой желанный дневной свет. Теперь ей нужно было лишь схватиться за края шахты, которые не были покрыты решеткой, и подтянуть себя вверх. С ее перевязанной рукой это была непростая задача. Элайджа, следовавший за ней, помог Ксио подняться при помощи своей здоровой руки. Высунув голову из шахты, девушка поняла, что оказалась на лужайке за домом. Теперь нужно было выбраться полностью. Выбравшись наружу, она протянула руку Элайдже, и он схватился за нее. Ксио чуть не упала из-за тяжести его веса. Наконец, тяжело дыша, он приземлился лицом в мокрую траву и тут же вскочил на ноги. Он выглядел бодрее, чем несколько минут назад. Его взгляд блуждал по автопарку Грегора, состоявшему только из люксовых автомобилей. Ее легковой автомобиль малого класса выглядел неуместно. Они украдкой обошли дом, возле которого доносились голоса. Они прижались к стене.

— Петр, избавься от ее машины. Она ей больше не нужна.

— И как мне это сделать?

— Утопи её в ближайшем пруду. Я не знаю! Просто избавься от неё!

— Будет сделано, босс!

Они услышали тяжелые шаги на гравийной дорожке к дому. Дверь открыли и сразу захлопнули.

— Все ключи у Петра. — Ксио наблюдала, как русский направляется к ее машине, насвистывая.

— Стой здесь! — приказал Элайджа. — Я подкараулю его и заберу ключи.

Элайджа незаметно для Петра прошмыгнул к машинам и спрятался за красный автомобиль Porsche Cayman.

— Избавься от машины, ха-ха, — пробормотал Петр. Он вытащил толстую связку ключей. — Но для этого мне нужен ключ, а он в доме.

Петр повернулся и направился прямо за угол к ней. Еще чего не хватало! Ксио огляделась по сторонам в поисках чего-то, что можно было использовать в качестве оружия, и в пределах досягаемости увидела только палку толщиной с палец и один кирпич. У нее не было оружия, с которым она могла бы противостоять Петру. Глупый русский, чей интеллект был чуть выше комнатной температуры, уже несколько лет был правой рукой Грегора и ответственным за крупные дела. Ксио узнала достаточно подробностей, чтобы иметь ясное представление о преступных махинациях своего мужа, но их было недостаточно для того, чтобы использовать в суде в качестве доказательств.

Ксио успела вовремя взять кирпич. Момент неожиданности был на ее стороне. Она ударила камнем о его висок. Петр сразу же упал на землю, но все еще оставался в сознании.

— Ты маленькая сучка!

Он схватил ее за лодыжку и резко потянул. В мгновенье ока Ксио упала на спину, а Петр оказался на ней. Она смотрела неподвижным взглядом в дуло его пистолета Sig Sauer.

— Если я тебя прикончу, эта игра в кошки-мышки наконец-то закончится. Мне это уже просто надоело. Ты представляешь угрозу для нашего дела.

Девушка пренебрежительно рассмеялась, хотя страх крепко держал ее в своих цепких объятьях. Петр смотрел на нее взглядом, полным решимости, и она поверила, что он способен на все.

— Ты не посмеешь! — Ксио бросила ему вызов, подняв подбородок. Раньше дружкам Грегора запрещалось её трогать. Внутреннее чутье подсказывало ей, что сейчас Петру на это абсолютно наплевать, если он таки захочет ее прикончить.

— Милая моя, я пристрелю тебя сейчас, а потом вывезу отсюда. Грегор будет думать, что ты сбежала. Ты встретишь свой конец в мокрой и холодной могиле. Никто тебя не найдет, и, в конце концов, Грегор тебя забудет. — Почти заботливым жестом мужчина убрал прядь волос с ее лица. — Ты боишься. Это хорошо.

— Слезь с нее, ублюдок!

Петр в буквальном смысле слова отлетел от Ксио и врезался в стену дома. Но Элайджа не остановился на этом. Как разъяренный бык, он снова наступал. Он бил его с такой силой, что Петр влетел в шахту и остался там лежать, не двигаясь. Элайджа снова направился к нему.

Ксио раньше никогда не видела Элайджу таким. Его лицо исказила гримаса гнева. В ярости он мог убить Петра. Она подняла с земли связку ключей, схватила Элайджу за руку и потянула его к автопарку Грегора. Он испытывал сильную боль и, вероятно, из-за этого вел себя не так, как обычно. Все пальцы на его правой руке были сломаны, левая сторона лица была сплошной гематомой и распухла до такой степени, что даже родная мать сейчас бы не узнала его.

— Нам пора уходить. Петр получит свое наказание, когда Грегор поймет, что мы ускользнули из его рук. И он не будет с ним мелочиться. Забудь об этом куске грязи!


***


Ксио не нравился красный Porsche, который выбрал Элайджа. Он был быстрым, но также чертовски бросался в глаза и на самом деле совсем не подходил для побега. Нужно как можно скорее обменять его на простую и не такую примечательную машину. Porsche был самым любимым автомобилем Грегора, и он свернул горы, чтобы найти её.

— Нужно избавиться от этой машины. — Травмы, вероятно, все больше изводили Элайджу, даже если он и не подавал виду. Было бы лучше оставить его в пансионате или где-нибудь в другом месте, где он мог бы отдохнуть, в то время как Ксио постарается избавиться от машины.

— Мы можем получить за Porsche больше денег, нежели за мою старенькую легковушку.

— Сомневаюсь, что мы так легко избавимся от Porsche. Может, нам все-таки оставить его себе, — с надеждой добавил Элайджа, вызвав у нее улыбку. Видимо, люди из будущего так же питают слабость к быстрым автомобилям, как и люди из настоящего. — Твоему бывшему нужно отдать должное. Он хорошо разбирается в автомобилях. И, само собой, имеет превосходный вкус на женщин. — Элайджа погладил кожаное сиденье и улыбнулся ей в ответ. Обработанные раны на его лице выглядели на самом деле не так плохо, как ей показалось сначала. После беглого осмотр на станции отдыха (прим. пер.: Raststätte — станция отдыха расположена на автобане, предлагает водителям комплекс товаров и услуг для краткого отдыха в пути) она поняла, что на его лице ничего не сломано. Через неделю-две гематомы сойдут, и рваная рана на лбу хорошо заживет. Раны на голове ввели ее в заблуждение, так как во время ее первоначального осмотра в состоянии паники рваная рана показалась огромной. Ксио позаботилась о них, как могла. Его рука не давала ей покоя. Элайдже нужен врач. Брата нельзя было беспокоить, так как за ним следил Грегор.

Поскольку они не могли рассчитывать на Марселя, у Ксио появилась идея, которая также поможет им разыскать Исаака. При этом они убьют сразу двух зайцев одним выстрелом.

— Нам нужна менее заметная машина, — наконец уступил Элайджа.

— Тогда мы должны ехать в Майнц.

— Ты нашла что-то в интернете до того, как Грегор встал на нашем пути? — Ксио рассказала ему об информации, которую нашла, а также о своих предположениях.

— В этом есть смысл. — Голос Элайджи звучал устало. — Мы должны найти Исаака, и это единственная зацепка, которая у нас есть.


ГЛАВА 16


Им удалось избавиться от машины на удивление быстро, пусть и продали ее намного ниже обычной рыночной стоимости. Но этих денег было достаточно, чтобы приобрести неприметную подержанную машину, и даже осталась довольно приличная сумма. После недолгого отдыха в пансионе Ксио с Элайджей отправились в Майнц.

— И как именно это произошло, господин Мюллер? — с подозрением спросил смышленый доктор, к которому они обратились за помощью в частную клинику. Настороженность доктора была предсказуемой, ведь инцидент с Исааком произошел менее недели назад.

— К сожалению, виноват мой бывший муж! Простите, что нагрянули к вам к концу рабочего дня, учитывая тот ужас, который вы недавно пережили. Мой бывший муж — тиран. Теперь он превращает в кошмар не только мою жизнь. Мне пришлось скрываться, бросить работу…

— Вы оказали своему другу первую помощь, — с похвалой отметил доктор Мерк. — С лицом все в полном порядке. Пальцы сломаны, как показывает рентген. Почему вы не поехали в больницу?

— Именно там он будет искать нас в первую очередь. Нам нельзя в больницу.

— Вы обращались в полицию? — Мужчина выгнул седые брови с недоверчивым выражением лица.

— Конечно. Но моего бывшего это не волнует, равно как и судебный запрет на приближение, которого я добилась. Я скрывалась, пряталась, и до недавних пор у меня все было хорошо. К сожалению, ему удалось выследить меня.

— Я сохраню ваш визит в тайне при условии, что вы заплатите наличными и не будете наставлять на меня пистолет, как тот мой последний посетитель, нагрянувший ночью. — Доктор растянул свои тонкие губы в улыбке. — Вы из Штатов?

Элайджа кивнул, подтверждая его догадку.

— Тот мошенник тоже был из Штатов. Мордоворот. Молчаливый, очень опасный и совершенно безумный. Он все время болтал сам с собой. Я никогда не видел ничего подобного. Как будто два разных человека разговаривали друг с другом. И он хотел дофамин. Увы, я не мог дать ему его. У меня здесь не все лекарства в наличии. Он забрал весь запас фентанила.

— Фентанил?

— Очень сильное обезболивающее. Оно невероятно быстро вызывает привыкание. — Приятный на вид доктор был настолько поглощен своей речью, что, казалось, не заметил возросшего интереса Элайджи.

— На меня уже когда-то нападали, и я долгое время работал в отделении неотложной помощи в клинике Шарите в Берлине. На моем жизненном пути встречались разные странные личности, но этот парень отличался от всех остальных. — Доктор содрогнулся. — Он отказался от наркоза, я вынул ему пулю, а в благодарность он меня вырубил. Думал, убьет. Но, как видите, я все еще жив. — Доктор указал на себя с очаровательной улыбкой, но тут же снова стал серьезным. — Мой юный друг, вам нужна операция.

— А без нее не обойтись? Разве нельзя просто наложить гипс? — Элайджа указал на шину на руке Ксио. Доктор ободряюще похлопал Элайджу по спине.

— Операция займет меньше часа, и уже через неделю вы снимете шину. При консервативной терапии с использованием гипса и без хирургического вмешательства вам пришлось бы беречь вашу руку от пяти до шести недель. Было бы непросто накладывать гипс на ваш указательный и средний палец. Также существует риск, что после снятия гипса сгибательная функция пальцев была бы ограничена. А так вставлю небольшую спицу Киршнера (прим. пер.: Спица Киршнера используется для фиксации и стабилизации костных фрагментов при лечении переломов, пролонгации конечностей, скелетной фиксации и тд.) в пясть, и вы будете как новенький.

— Спица? Из металла? — Элайджа заметно сглотнул от волнения. Он безумно боялся операции.

— Молодой человек. Я видел ваше плечо и его рентгеновский снимок. — Доктор посмотрел поверх оправы изящных очков. Элайджа вздрогнул от удивления и обхватил свое плечо левой рукой.

— Не волнуйтесь, мне просто любопытно узнать, кто создал такое произведение искусства. В биомеханике есть несколько интересных направлений, но ни один из моих коллег не зашел так далеко.

— Это опытный образец одного научного исследования, — вмешалась Ксио, чтобы отвлечь доктора от Элайджы. — Давайте обсудим детали операции.

Обговорив дальнейшие действия и оплату, Ксио убедила доктора в том, что сможет ассистировать ему на операции. Она попросила дать ей все необходимое для послеоперационного ухода, и доктор начал собирать медикаменты.

— Прежде всего, нужны антибиотики. В Элайджи плохая иммунная система.

— У него ВИЧ? — Доктор выпрямился по стойке смирно.

— Нет! Врожденная иммунологическая недостаточность. Он подхватывает даже самые незначительные инфекции.

— Хм, — доктор насторожился. — У того сумасшедшего тоже была сильная инфекция. Я никогда не видел такого сильного микробного заражения. Пришлось удалить много кожи вокруг его огнестрельных ран.

Ксио услышала достаточно информации и переключила внимание доктора на предстоящую операцию. Ранее Мерк снял ей шину, в которой уже давно не было необходимости.

Ксио никогда раньше не присутствовала на операциях. Она пыталась помочь, чем могла. Но силы покидали ее.

— Наталья, присаживайтесь. Еще свалитесь на меня. Я почти закончил, а вы выглядите не очень хорошо. Вы плохо себя чувствуете?

Она глубоко вдохнула и выдохнула через нос, но это не помогало бороться с подступающей тошнотой.

— Выйдите за дверь, затем направо и пройдите до конца, там вы найдете уборные. Я сам все закончу. Рядом с санузлами находится комната отдыха. Ее невозможно не заметить, на двери большими красными буквами написано «Только для сотрудников». Заварите себе чай и отдохните.

Доктору не пришлось ее уговаривать. Желудок Ксио скрутило, она дышала с трудом. Спотыкаясь, выбежала из операционной, добралась до уборной и избавилась от скудного содержимого в желудке.


***


— Милая? — Доктор коснулся ее лба прохладными пальцами. Внезапно Ксио очнулась, вздрагивая в испуге. Она хотела ненадолго отдохнуть на кушетке, но быстро уснула. — Вы действительно плохо выглядите. Мне очень жаль, но вам пора уходить. Уже шесть часов утра, клиника открывается в семь. Я упаковал вам сумку со всем необходимым для вашего друга. Обезболивающие, снотворное и три вида антибиотиков. Ни в коем случае нельзя допустить заражения.


***


Ксио максимально откинула пассажирское сиденье, чтобы Элайдже было удобно. К сожалению, он не помещался на заднем сиденье маленькой машины.

— Дорогая, найдите пансион или снимите номер в гостинице. Если будете нагружать себя, вам будет только хуже. И Наталья… — доктор протянул ей визитку, — позвоните по этому номеру. Скажите, что я вас направил.

«Доктор медицинских наук Абдаллах, гинеколог» — гласила надпись вычурными золотыми буквами на сиреневой шероховатой карточке. Ксио сопротивлялась желанию сжать кулак, чтобы скомкать визитку. Вместо этого она бросила на доктора зловещий взгляд.

Он не смутился и улыбнулся ей в ответ.

— Отрицание делу не поможет. Моя жена была беременна пять раз. Будь я проклят, если ошибаюсь касательно вас.

Ксио положила визитку в бардачок и хотела отдать врачу последние двести пятьдесят евро.

— Не нужно. Удачи и берегите себя.

Его забота тронула ее до глубины души. Этот мужчина едва знал их, но все же охотно им помогал. Вероятно, тысяча евро, не облагаемая налогом, немного поспособствовала тому, что он был таким милым.

— Не волнуйтесь! О вашем ночном визите вы ничего не услышите в новостях. — Доктор очаровательно улыбнулся и осторожно захлопнул дверцу машины снаружи. Помахав рукой, он ушел прочь, ни разу не обернувшись.

Дорога до аптечного магазина заняла полчаса, но в такую рань он был еще закрыт. Так как нужно было подождать какое-то время, Ксио сомкнула глаза, но ей никак не удавалось уснуть. Элайджа наоборот крепко спал. Зевнув, она выпрямилась и плотнее закуталась в шерстяное одеяло. Ксио замерзла, несмотря на приятную температуру двадцать градусов этим поздним летним утром. Было совершенно очевидно, почему она не могла уснуть. В машине она чувствовала себя некомфортно, несмотря на то, что поступила согласно закону и получила транзитные номера (Прим. пер.: Транзитные номера — это временные регистрационные знаки, которые выдаются до постановки автомобиля на учет и получения постоянных номеров. Они необходимы, когда автомобиль еще не был зарегистрирован в ГИБДД и перегоняется из одного региона в другой либо заграницу). Ксио сообщила органам власти, что переезжает на новое место, и ее кошелек вместе с удостоверениемличности украли. Это было идеальным оправданием и довольно близким к истине. Своего бывшего мужа она решила не вспоминать. Хотя чрезмерно усердный сотрудник и не пытался выступать в роли социального работника. Также нужно было решить проблему с очками. Ксио могла пойти к окулисту, но довелось бы ждать неизвестно сколько. К сожалению, времени у нее не было, пришлось искать контактные линзы, хотя девушка и была с ними не в ладах. Поэтому в данный момент она находилась на парковке аптечного магазина, с нетерпением ожидая его открытия. Приятным бонусом был тот факт, что там также продавались тесты на беременность. Она купит один и, наконец-то, сможет убедиться, что ее расстройство желудка просто из-за стресса. И все остальные предположения являются чепухой! Не могло быть другой причины, не должно быть другой причины. Мысль о том, что она может быть беременна, казалась Ксио абсурдной. Она много лет использовала внутриматочную спираль. Беременность в сложившихся условиях была бы катастрофой. Они преследовали сумасшедшего убийцу и скрывались от жестокого бывшего, который не остановится ни перед чем. Отец ребенка — человек из будущего, который после выполнения своей работы свалит из этого мира и оставит ее одну. Прекрасное время для появления на свет. Жизнь в постоянном страхе, что Грегор может найти ее в любой момент, не подходит для ребенка. Ксио даже не хотела думать о том, что сделает ее бывший муж, если узнает, что она беременна.

Этого нельзя допустить. Как назло, судьбе было все равно, чему дозволено случиться, а чему нет. Если Ксио попадала в беду, то по-крупному!

Добро пожаловать в кошмарную драму, в которую превратилась ее жизнь.

Ксио посмотрела на часы с жидкокристаллическим дисплеем в автомобиле. Без пяти минут восемь.

Пять минут тянулись мучительно медленно. Тем не менее, у нее хватило гордости не слоняться перед входом, словно кружащий перед добычей стервятник. Она даже подождала немного дольше, чтобы не быть первой покупательницей. В аптечном магазине она в первую очередь взяла контактные линзы, затем последовал дезодорант, гель для душа, шоколадные батончики, вегетарианские закуски для Элайджи, какое-то питье и одноразовые стаканчики. Лишь в самом конце она бросила тест на беременность в корзину к остальным покупкам и направилась к кассе. Ей потребовалось все мужество, чтобы спросить продавщицу, где находится туалет и наконец-то встретиться с правдой лицом к лицу.


***


Черным по белому. Результат не изменится, сколько бы Ксио не ждала. Как и написано в инструкции, мигающий значок песочных часов исчез менее чем через три минуты. Результат в буквальном смысле ошеломил девушку. Беременная 3+ (прим. пер. 3+ — срок беременности более трех недель).

Она скомкала инструкцию и выбросила ее в мусорную корзину. Срок больше пяти недель. Если это действительно правда, то она, скорее всего, забеременела во время пребывания у Берни. Они с Элайджей редко занимались сексом после того, как покинули дом дяди, и то всегда предохранялись. Будучи в бегах, живя в обшарпанных гостиничных номерах, Ксио не очень тянуло на сексуальные приключения. Она бросила тест в сумку. Отрицать беременность было замечательной идеей.

Ксио так торопливо разорвала упаковку контактных линз, что жидкость из флакона пролилась ей на руку. Она вставила линзы, а затем закапала в глаза капли для увлажнения. Тем не менее, контактные линзы все равно натирали. Вопреки своей воле, Ксио пришлось стиснуть зубы. Сначала зрение было размытым из-за слез, которые она пыталась сдержать. Девушка зажмурила глаза, опершись руками на раковину. «Не плакать», — пыталась она образумить себя. Это помогло, на данный момент. Ксио схватила сумку и, не оглядываясь, вышла из магазина.


***


С помощью Ксио Элайджа вернул сиденье в обычное положение. Он выглядел немного дезориентированным, но с каждой секундой все больше приходил в себя.

— Вернулся в мир живых? Ты очень долго спал. — Она взяла из держателя на центральной консоли бутылку с водой и протянула Элайдже. — В бардачке есть антибиотики. Прими одну таблетку из бело-сине-красной пачки. Съешь что-нибудь, пожалуйста. — Ксио достала пакет с продуктами с заднего сиденья и поставила его себе на колени.

— Спасибо. — Элайджа взял пакет, но девушка быстро выхватила его из рук.

— Там всякие женские штучки. — Например, тест на беременность, который надо было выбросить в мусорное ведро, а не таскать с собой, как неопровержимое доказательство той херни, которая творилась в ее жизни. Ксио вынула печенье из спельты, упаковку изюма с орехами, а также бутылку биолимонада, отдала это все Элайдже, завязала полиэтиленовый пакет и бросила его обратно на заднее сиденье. — Прости, на скорую руку ничего лучше я не смогла найти. Мы почти приехали в Кёльн. Сделаем там небольшую остановку. Будет смешно, если не сможем найти ничего из веганской еды, которая тебе по вкусу.

Элайджа открыл бардачок и что-то вынул. Его внимание привлек не антибиотик, а визитная карточка, которую ей дал доктор. Он вопрошающе разглядывал визитку, а затем тем же пристальным взглядом искоса посмотрел на Ксио.

— Что это?

— Визитная карточка.

— Что она здесь делает?

— Может, осталась от предыдущего владельца. — Ксио прикусила внутреннюю сторону щеки. Она не хотела лгать Элайдже, но и не могла заставить себя сообщить ему роковое известие, будучи за рулем. Его удовлетворил ответ Ксио, он положил визитку обратно и достал коробку с антибиотиками. Но все же продолжал наблюдать за ней с подозрением во взгляде. — Мы должны оставаться неподалеку от доктора.

— Зачем? Тебе нужен врач?

— Нет, со мной все в порядке. Сейчас чувствую небольшую боль, но тут нет ничего удивительного после тех событий, что я пережила.

Элайджа выдавил из блистера одну из таблеток и запил ее лимонадом. Затем зубами разорвал пакет с печеньем и принялся есть выпечку.

— У меня болит живот от антибиотиков, если я долго не ем. — Он неторопливо съел еще одно печенье и отложил пакет в сторону. — Нам нужно вернуться в Майнц.

— Почему? Можешь мне объяснить?

Элайджа слопал еще одно печенье и бессовестно поднес упаковку к ее лицу. Ксио сморщила нос, но запах был манящий. Ее желудок переваривал сам себя. Лакричные леденцы без сахара не годились для полноценного завтрака. Живот девушки громко заурчал, напомнив о себе.

Элайджа тихонько засмеялся.

— Так и ты есть хочешь! Поехали к ближайшему мотелю. Печенье вкусное, но я умираю с голоду! — Он положил руку на живот. — Там я объясню тебе, почему мы должны вернуться в Майнц.


***


— Ромашковый чай на вкус еще хуже, чем мятный! — Сморщив нос, Элайджа снова поставил чашку перед Ксио. — Почему не пьешь кофе?

— Из-за желудка. У меня несварение. — Это была лишь половина правды. На самом деле Ксио пришлось сократить потребление кофеина из-за ребенка. Время для признания было снова неподходящим. Этот момент настанет когда-нибудь? Возможно, Элайдже лучше вообще ничего не говорить? Он покинет ее рано или поздно, а она с ребенком будет лишь обременять его. Достаточно, что один из них будет мучиться из-за этой ситуации, но все же ее утешала мысль о том, что с ней останется частичка Элайджи, когда он вернется в свою линию времени. Ксио улыбнулась и продолжала подмешивать мед в своем чае.

— У тебя такие красные глаза. Ты плакала?

— Нет… да. Мои очки сломались, и я надела контактные линзы. Глаза очень сухие. Линзы натирают, неудобные, и от них слезятся глаза.

— Да, это нехорошо. — Элайджа положил свою руку на руку Ксио и улыбнулся ей. — Касательно причины, по которой мы должны вернуться в Майнц. — Улыбка исчезла с его лица. — После операции я услышал телефонный разговор доктора со своей женой. Она волновалась, потому что он не пришел домой. В этом не было ничего необычного, пока я не заметил на его столе одну вещь. Сначала я подумал, что это зажигалка, но когда посмотрел поближе… — Элайджа издал стон. — Этот идиот-доктор спрятал от полиции ЭМПОИ Исаака. Я не понимаю, зачем он ему.

— Ладно. Он поступил глупо. Но, возможно, он даже не знает, что это такое. Прибор довольно неприметный. Ты думаешь, что твой брат вернется за ним?

— Я уверен. Он ему нужен.

— Тогда, вопреки нашей воли, нужно ехать обратно.

— Верно. — Какое-то время он внимательно изучал ее. — А ты выглядишь лучше, несмотря на красные глаза. Уже не такая бледная, румянец на щеках появился.

— О, спасибо! — Было непривычно, но теперь, когда Ксио знала причину своего недомогания, ей стало легче.

Ксио положила руку на живот в характерном для беременных жесте. К счастью, между ними был стол. Элайджа не мог увидеть это движение. Быть беременной от него — это запутано и в то же время так прекрасно. Ощущения были просто неописуемые. Это невероятное чувство согревало ее сердце и дарило покой.

Малыш означал будущее и придавал Ксио уверенности. Она сделает все возможное, чтобы защитить его. Если будет необходимо, покинет эту страну, чтобы раз и навсегда обезопасить себя от бывшего мужа. Однако втайне девушка лелеяла надежду, что у них с Элайджей будет совместное будущее.

— Ты прямо светишься. Я рад. Беспокоился о тебе, боялся, что ты заболела.

Ксио смущенно рассмеялась.

— Нет, я действительно не больна, не переживай. Мой организм взбунтовался из-за стресса. Но если тебе от этого станет лучше… Возможно, я все-таки пойду к врачу. Просто на всякий случай, конечно. — И ради ребенка.


ГЛАВА 17


— Вы видите плодный мешок? — Доктор восторженно засмеялась. — Размер плода от макушки до ягодиц составляет пятнадцать миллиметров. А равномерное биенье…

— Это сердце.

— Совершенно верно! — Она по-матерински похлопала Ксио по плечу. — Но спирали больше нет. Должно быть, она вышла в какой-то момент. Вы на восьмой неделе беременности, предполагаемая дата родов… — Она с улыбкой отложила ультразвуковой датчик в сторону. На первый взгляд, доктор Абдалла казалась немного грубой, но она обожала свою работу. Звонок Ксио поздно вечером в пятницу не очень обрадовал ее, но упоминание о докторе Мерке настроило ее на дружелюбный лад. Ксио назначили прием в нерабочее время. — …на сочельник, моя дорогая. Одевайся не спеша. Осмотр окончен. Все в порядке. — Доктор подобрала свои густые черные, как смоль, волосы, и, закрутив их в пучок, заколола карандашом. Она откатила стул от смотрового стола к письменному, достала из выдвижного ящика обменную карту беременной вместе с несколькими коробочками, брошюрами и буклетами. — Вы знаете свою группу крови? И вы вакцинированы от краснухи?

— А, резус положительный, и да, я была вакцинирована в подростковом возрасте.

— Это хорошо. От гепатита В?

— Да, делала прививку на работе. — Ксио застегнула джинсы и села в кресло напротив доктора.

— Вы уверены, что не больны сифилисом?

— Думаю, да.

— Вы должны провериться, когда у вас появится возможность. Я еще проверю уровень сахара и гематокрита в крови, так что вы пока свободны. Необходимо проходить обследование каждые четыре недели. — Доктор вручила Ксио обменную карту беременной и положила перед ней информационный материал и несколько коробок с препаратами. — Фолиевая кислота и железо очень важны. Лекарств должно хватить на несколько недель. Роланд упоминал, что у вас проблемы с мужем? — Доктор бросила на Ксио укоризненный взгляд. — Надеюсь, вы не беременны от того типа, который вел себя с вами неподобающе?

— Нет, Элайджа никогда бы не причинил мне вреда. Мой муж не хотел детей. — Они его раздражали, и он никогда этого не скрывал. Если бы у них был ребенок, ему пришлось бы делиться своей властью и с Ксио. Как оказалось, какое счастье, что этого не произошло. — Элайджа замечательный. Он носит меня на руках и пытается защитить от всех бед.

— Вы любите его. Ваши глаза сияют, когда вы говорите о нем. И все же вы не выглядите счастливой. Почему? Из-за вашего бывшего мужа?

— Все сложно.

— Такое часто бывает. Но разве любовь не стоит того, чтобы за нее бороться? Если бы это было легко, моя дорогая… Говорят: «Бог дает человеку столько испытаний, сколько он может выдержать».

Разговор с милым доктором вселил в Ксио надежду. Она кивнула и полезла в передний карман рюкзака, чтобы достать недавно купленный кошелек.

— Сколько я должна…

— Побереги деньги, дитя мое. Тебе они нужны больше, чем мне. — Доктор перешла на более личный тон: — Надеюсь, я смогла помочь. Я чувствую, что должна помочь.

— Даже не знаю, как вас отблагодарить.

Доктор Абдалла взяла свой блокнот и нацарапала на нем номер.

— Мой мобильный телефон. Если тебе понадобится помощь, не только связанная с медицинскими услугами, но и в других вопросах. Не стесняйся звонить мне. — Доктор сложила листок бумаги, еще раз тщательно провела по сгибу ногтем большого пальца, а затем передала его Ксио. — Ради любви иногда необходимо расставаться с любимыми вещами и местами. Но это ни в коем случае нельзя путать с самозабвением. Что бы ты ни делала, делай это ради себя или ради вас, но никогда, чтобы угодить мужчине.

— Спасибо.

Ксио больше никогда не будет подчиняться мужчине, как поступила в случае с Грегором.


***


— И? Что сказал доктор?

— Со мной все хорошо. Мне просто не хватает витаминов и уровень железа в крови слишком низкий. — Ксио откусила кусочек от своего роскошного бутерброда. Место и время снова было неподходящим, чтобы сообщить Элайдже неожиданную новость. Они сидели в машине и вели слежку возле частной клиники.

— Тогда ты должна больше есть, особенно мяса, я читал об этом. — Элайджа начал быстро печатать на недавно купленном планшете и, кивнув, поднес его к Ксио. — Бобовые, цельнозерновой хлеб, овсянка, просо…

— У меня теперь есть свой личный диетолог? — И это говорил мужчина, который питался совершенно чуждой для нее едой. Ксио обдумывала совет врача. Конечно, она бы поехала за Элайджей, если бы он жил в Штатах или где-нибудь еще в ее линии времени. Но сопровождать его в тот далекий, утопический мир было для нее жутко. Был ли это мир, в котором она хотела растить своего ребенка? Она не знала ответа и чувствовала себя разбитой. Ксио боялась будущего, но и воспитывать ребенка без Элайджи тоже казалось неправильным. Ей хотелось, чтобы он был рядом.

— Твой сэндвич невкусный или ты не голодна? — Элайджа вырвал Ксио из своих мрачных мыслей.

— Ни то, ни другое. А что? Ты хотел доесть? Я удивлена, что ты можешь столько слопать.

— Я ранен, в таком случае у человека более быстрый обмен веществ. — Он потянулся за пакетом с бутербродами на заднем сиденье. Его быстрый обмен веществ был связан не только с ранением. Он любил поесть. — На одном — сыр.

— В расплавленном виде он очень вкусный.

— Но это все еще мертвое животное, просто горячее.

— Это не мертвое животное. Это ферментированное грудное молоко животного.

— Если ты так говоришь.

Ксио рассмеялась.

— По чему я не скучаю, так это по нашему питанию, — он лукаво ухмыльнулся.

— А есть вещи, по которым ты скучаешь?

Элайджа рассмеялся.

— Моя кровать. Современная медицина. Лечение в двадцать первом веке и ремесло мясника мало чем отличаются. — Его забинтованная рука лежала на широкой груди в щадящем положении. — Думаю, мне не следует жаловаться. Я скучаю по своей машине, а ты не позволяешь мне водить.

— У тебя нет действительных водительских прав.

— Да все было бы прекрасно! — Элайджа постучал пальцами по своему виску.

— Здешние приборы не смогут сканировать вживленные чипы, поэтому они не в счет, если нас остановит полиция, — напомнила ему Ксио. — И переключение передач…

Уголки его рта дернулись вверх, губы скривились в хитрой ухмылке.

— Ненужные прибамбасы.

— Ты говоришь так только потому, что не можешь с этим разобраться.

— Пфф! Я бы с удовольствием поездил на Porsche.

Ксио покачала головой, смеясь. Она любила даже эти маленькие перебранки с Элайджей и будет по ним ужасно скучать, будет ужасно скучать по нему. Одно можно было сказать наверняка — если она отправится с ним, Грегор останется в прошлом в буквальном смысле. Но хотел ли Элайджа вообще, чтобы она сопровождала его? Он застрял здесь, и его коллег не было видно на горизонте. Кроме того, была еще эта зловещая Зара, о которой он почти ничего не рассказывал. Они женаты или нет. Когда он говорил о ней, на его лице играла восторженная улыбка, а его сапфирово-голубые глаза сияли. А через секунду он казался глубоко несчастным. Если бы они расстались по обоюдному согласию, Элайджа так бы себя не вел. Одно было совершенно ясно — он любил Зару и, скорее всего, продолжал любить.

Ксио должна, наконец, перестать думать об их совместном будущем.

— Ты уже в других мирах, куда я не могу следовать за тобой, Ксиомара. С тех пор, как ты вернулась от доктора, то погрузились в глубокие размышления. С тобой действительно все в порядке? — Ее мечтательность казалась ему подозрительной. Пожалуй, Элайджу стоило хотя бы немного посвятить в свои игры разума.

— Я думала о нас.

— О нас. А что с нами?

— Есть ли вообще мы?

Элайджа тихо фыркнул:

— Конечно, есть мы.

— А когда твое дело будет раскрыто?

Ксио почти что видела, как в его голове крутятся маленькие колесики. Элайджа не отвечал.

Его молчание подтвердило ее догадки. Она была для него лишь приключением. Дома его ждала красивая и умная жена. Пора пробудиться от своих грез.

— Мне нужно найти новое место для жизни, и, как мне кажется, будет лучше, если я уеду из старой доброй Германии.

В ответ Элайджа кинул на нее беспомощный взгляд и едва заметно пожал плечами. Он не стал предлагать «Ну, так пошли со мной!»

— Это сейчас неважно. Там, впереди, что-то происходит. — Ксио взяла бинокль ночного видения и осмотрела черный вход медицинского центра. Она увидела тень, пробежавшую между двумя мусорными баками. Это также мог быть просто бездомный, который хотел порыться в контейнерах. Но нищий человек, наверное, не стал бы копаться в мусоре частного врачебного кабинета. Кроме того, баки запирались на замок. — Возле баков.

Элайджа пристально посмотрел в указанном направлении.

— Вижу… подожди минутку.

Ксио узнала массивную фигуру, которая вышла из тени в свет фонаря. Он буквально звал их к себе.

— Исаак знает, что мы здесь?

— Маловероятно.

Человек бросился к черному входу.

— Ты остаешься здесь! — приказал Элайджа, а затем рывком открыл дверь и выпрыгнул из машины. — Это наш шанс.

Прежде чем Ксио успела что-то сказать, Исаак уже исчез в направлении черного входа. Ожидание было тем, чего она совершенно не могла вынести. Оно заставляло ее нервничать, а когда она нервничала, то много ела или совершала разные необдуманные поступки. Ей стало плохо от мысли, что Элайджа там один противостоит этому монстру. Было подозрительно тихо. Ксио открыла окно, но немного свежего воздуха было недостаточно, чтобы улучшить ее состояние. Вопреки их договоренности — скорее, это был приказ Элайджи, на который она не соглашалась, — девушка отворила двери и вышла из машины. Свежий воздух нежно обволакивал ее. Прохладный ветерок действовал на Ксио благотворно и помог прояснить ее чувства и прогнать легкую тошноту. Было странно, что из здания не доносилось ни звука. Она сделала несколько шагов в сторону больницы с заряженным пистолетом Sig в руке.

— Мой брат не обрадуется, когда узнает, что ты нарушила его приказ. — С нечеловеческой силой Исаак одной рукой схватил ее, сжимая правое плечо. Пистолет выпал из ее руки. Ксио закричала, но массивная ладонь заглушила ее крик, превратив его в жалобные всхлипы. Второй рукой Исаак обвил ее за талию. Тихим «ш-ш-ш» он пытался ее успокоить. Чего он ожидал? В объятиях душевнобольного убийцы ни одна женщина не могла оставаться спокойной.

— Если ты сейчас не успокоишься… — Исаак издал смешок. Его голос был пронзительным, совсем не похожим на приятный баритон Элайджи. — Тогда я убью его. Прямо у тебя на глазах. — Ксио перестала сопротивляться и постаралась успокоиться.

— Очень хорошо. Угроза причинить боль кому-то близкому всегда помогает. В большинстве случаев мне даже не нужен прибор для остановки импульса. Нужно лишь пригрозить отнять у жертв то, что они любят больше всего.

Исаак убрал свою огромную руку от ее рта и развернул ее. Она уперлась лицом в его твердую грудь. Он схватил девушку за запястья, удерживая в плену своей железной хватки.

— Давай немного прогуляемся.

— Пошел ты к черту… — Удар в висок был неожиданным и лишил ее сознания.

Бедная Ксио никогда не получала столько серьезных ударов по голове, как за последние несколько недель. Ее висок дико пульсировал, а одна из контактных линз в глазу треснула. Она видела все как будто через кривое зеркало. Еще одна причина, по которой она терпеть не могла линзы. Ксио полезла пальцами в этот глаз. Исаак был чересчур самоуверен, иначе нельзя было объяснить, почему он ее не связал. Указательным и большим пальцем она вынула то, что осталось от разбитой линзы. Лучше иметь размытое зрение, нежели ощущать кусочки силикона. Она находилась в комнате, стены которой были выложены плиткой. Мерцающие неоновые огни погрузили комнату в жуткую игру света, тьмы и теней. Ксио услышала звон цепей. Она подняла глаза на потолок, и кровь застыла в жилах. Висела цепь с крюком. Разве это не холодильный склад? Вдоль одной из стен стояли металлические столы, с которых свисали чудовищные и чрезвычайно устрашающие крюки для мяса.

— У тебя тут мило.

— Ирония — не та черта, которую я ценю в женщинах. Это бывшая скотобойня. Более чем справедливо вести виновных сюда, где десятилетиями погибали невинные существа из-за жажды человеческого наслаждения. — Исаак вышел на свет. Ксио не удалось сдержать ошеломленный вздох. Его вид был настолько пугающим, что у нее задрожали колени. На свое массивное тело он надел зеленый пластиковый фартук, руки в черных резиновых перчатках доходили до подмышек. Его внешний вид в данном помещении напоминал сценарий фильма ужасов. На металлической каталке у противоположной стены лежала ужасающая куча инструментов для пыток. Тошнота подступила к горлу, когда Ксио узнала инструменты, используемые для черт знает скольких медицинских методов исследований. Вместе с орудиями забойщика скота это было чересчур, ее чувствительный желудок не мог этого выдержать. Горькая слюна скопилась под ее языком в тошнотворную лужицу. Она с отвращением сплюнула на пол, пытаясь сфокусировать взгляд на чем-то другом, кроме Исаака или его маленькой мастерской пыток. Ксио обнаружила груду грязных и скомканных одеял, которые служили местом сна для Исаака. Ублюдок все это время находился здесь. Он приводил сюда всех своих жертв и зверски убивал. Ее взгляд продолжал блуждать по сторонам, но зрелище, представшее перед ней, было хуже всего остального, что она видела в этой комнате раньше. В закрытой стеклянной банке плавали непонятные части тела, и это были отнюдь не просто пальцы. Ксио вырвало от приступа тошноты.

Исаак прижал грязную тряпку к ее лицу.

— Вытрись и убери рвоту с пола.

— Сделай это сам, урод! — Она бросила тряпку ему под ноги и вытерла рот тыльной стороной ладони.

Исаак спокойно нагнулся, подобрал тряпку и убрал беспорядок. Затем бросил ее на пол рядом с Ксио.

— Ты отличаешься от женщин, которые были у моего брата раньше. Ты совсем не похожа на Зару. Она была ангелом.

Присев перед ней на корточки, Исаак грубо обхватил ее подбородок большим и указательным пальцами и приподнял его, что у нее не оставалось другого выбора, кроме как посмотреть ему в глаза. Ксио выдержала его взгляд, не сопротивлялась стальной хватке.

— Ты храбрая или просто очень глупая. Ты же не думаешь, что у тебя есть хоть какой-то шанс выжить? — Он пренебрежительно рассмеялся. Этот звук потряс девушку до глубины души. Даже его смех был пропитан злобой и мерзостью. В этом существе не было ничего хорошего. Исаак не знал ни милосердия, ни добродушия, ни любви. Для него существовала только всеразрушающая ненависть.

— Элайджа будет…

Он сильно сжал ее челюсть, резко задрав ее вверх, что Ксио ударилась затылком о плитку.

— Он ничего не сделает! Он потерпит неудачу, как и все остальные мои жертвы. — Пламя безумия вспыхнуло в его глазах. Исаак отпустил ее подбородок и выпрямился. — Хочешь услышать всю историю? Хочешь знать, почему я должен убивать? — Слюна из его рта брызнула на нее. — Это он во всем виноват! Элайджа забрал у меня все, что я когда-либо хотел. Он всегда так поступал. Зара не стала исключением. — Исаак провел рукой в перчатке по своим крашеным темным волосам. Уже были видны отросшие белокурые корни. Необычный контраст с его золотистой кожей и темными, почти черными глазами. Он изменил цвет волос, чтобы не выделятся. Но все-таки его рост привлекал внимание. Также была отчетливо ощутима негативная аура, которую он источал, словно инфекцию.

— Зара была очаровательна. У нее был звонкий ангельский голосок, который завораживал всех. Как только она входила в комнату, все взгляды были прикованы к ней, даже взгляды женщин. Она смогла привнести свет даже в мою мрачную жизнь. Зара должна была принадлежать мне, а не ему! — говорил Исаак сам себе с яростью в голосе. Он использовал прошедшее время. Если подумать, Элайджа всегда говорил о Заре в прошедшем времени. Большой ком сдавил ее горло. Ксио схватила себя за шею и судорожно сглотнула, но ощущение сдавленности не проходило.

— Она любила его. — Исаак осуждающе рассмеялся. — Я ей просто нравился. Она называла меня своим братским другом. Элайджа забрал ее у меня. Но если я не мог иметь ее, то и он тоже не должен был. Зара была беременна от него. Ей незаконно удалили противозачаточный имплантат. Когда в тот вечер она доверилась мне и рассказала, что беременна… — Исаак присел перед Ксио на корточки, — она так радовалась, была на седьмом небе от счастья. Я больше не мог смотреть, как мой брат получает все, чего у меня никогда не было. Поэтому я взял нож и перерезал ей горло. На кухне в их квартире во время ночного дежурства. Она истекала кровью на кафельном полу. — На лице Исаака отразился восторг. — Я никогда не забуду ее взгляд, и что я могу сказать, я вошел во вкус. Если убивая, я смогу забрать у своего брата то, что он любит… — Его лицо скривилось в гримасе, которая лишь отдаленно напоминала человеческую.

— Любит? Элайджа не любит меня. — С помощью этой лжи Ксио пыталась спасти себя.

Но какая разница, любил он ее или нет? Ей нужно было попытаться втянуть сумасшедшего в разговор и не дать ему убить себя. Возможно, она могла бы выиграть немного времени, если бы он с ней говорил.

— Разве ты не знаешь, что врать плохо? — Исаак укоризненно поднял указательный палец. — Я уже давно наблюдаю за вами. Слежу за вами с тех пор, как вы были в Майнце.

Доктор Мерк. Исаак намеренно оставил свое оружие в кабинете врача. Он устроил им ловушку, и они бездумно попали в нее.

— Я знаю своего брата. Он любит тебя.

— Это ты так думаешь. Но у меня есть вопрос: почему Мариэлла была невиновна? Разве она не изменяла мужу?

Исаак громко рассмеялся.

— Она изменяла мужу. Но она никогда этого не отрицала, в то время как все остальные притворялись верными женами. Из-за своей гордости она никогда не умоляла о пощаде. Она помогала мне, лечила мои раны. В глубине души она, наверное, лелеяла надежду, что я ее не убью. В итоге у нас получился своего рода симбиоз. Но потом она подумала, что должна доставить мне удовольствие, чтобы я… — Исаак стиснул зубы. — Я избавился от нее. Гуманно, не мучая.

— Как благородно с твоей стороны. Ты настоящий благодетель. — Провоцировать его было рискованно, и могло привести к неприятным последствиям. — Значит, ты убиваешь женщин, потому что твой брат пользуется бóльшим успехом у женского пола, чем ты. Или потому, что Зара выбрала его, а не тебя? Или потому, что твоя мать решила использовать тебя в качестве подопытного кролика для своих дурацких экспериментов? Из-за нее ты ненавидишь женщин.

Исаак встал и обхватил руками голову.

— Она обещала мне, что голоса прекратятся, если я присоединюсь к программе, — пронзительно закричал Исаак. Он неоднократно бил себя ладонями по вискам. — Но все было не так! Стало хуже. Я больше не мог спать, они всегда были в моей голове. Сначала мать отняла у меня детство, потом тишину. Когда я подумал, что больше не могу это выносить, появилась Зара. Рядом с ней голоса смолкали. Но когда она рассказала мне, что они с Элайджей… — Он опустил руки и посмотрел вниз. Ксио видела слезы, бегущие по его щекам. — Он забрал у меня тишину, — хриплым шепотом произнес Исаак. — Все это было неправильно. Зара ошиблась. Когда она со слезами на глазах призналась мне, что изменила моему брату… — Исаак сжал обе руки в кулаки. — Она была не лучше других шлюх. Я понял, что не Элайджа забрал у меня Зару, а она отняла у меня брата! Элайджа — единственная причина, по которой я все еще жив.

— Зачем ты это делаешь? — Но в глубине души Ксио знала ответ. Он хотел внимания Элайджи и таким способом добивался его. Убив Зару, он заполучил все его внимание. Своими последующими убийствами он хотел еще больше подстегнуть Элайджу отправиться на его поиски.

— Пусть доведет начатое до конца. Когда у него был шанс это сделать, он не решился. Когда я убью тебя, то Элайджа будет ненавидеть меня так, как я того заслуживаю. Он будет настолько охвачен ненавистью, что убьет меня.

— Просто засунь пистолет в рот и нажми на курок.

— Я не могу! — ответил он с отвращением.

— Значит, твой старший брат должен сделать это за тебя. Как и всегда. Хочешь чужими руками жар загребать. — Ксио выдержала взгляд его дьявольских глаз. Эти глаза были бездушны. Черные как смерть. Тем не менее, она не могла отвести от них взгляда. — Дай мне мой пистолет, и я сделаю это для тебя. — Она напряженно искала в темноте камеры пыток свое огнестрельное оружие.

— Ты могла бы меня убить? — Исаак резко поднял руку, схватил ее за шею и поднял. Она сопротивлялась, рьяно извивалась, пинала его, впишись ногтями в его шею и проникая ими сквозь кожу.

Он прижал ее к стене, вытянув руку. Ксио почувствовала спиной влажную плитку.

— Ты не смогла бы. Ты не убийца! — Он с силой швырнул ее к противоположной стене.

Удар был жестким. В глазах потемнело. Собрав всю силу воли в кулак, ей удалось не упасть в обморок.

Исаак бросился на нее, словно хищный зверь. Девушка пятилась назад, пока холодная стена за спиной не остановила ее попытку побега. Оцепеневшая страхом смерти, Ксио огляделась в поисках оружия. Каталка с инструментами пыток была всего на расстоянии вытянутой руки. Она ухватилась за край кончиками пальцев в момент, когда Исаак прыгнул на нее. Каталка с грохотом опрокинулись, и его жуткие реквизиты упали на пол.

Он стал торопливо поднимать каталку и собирать инструменты.

Ксио воспользовалась тем, что внимание Исаака было сосредоточено не на ней, и быстро схватила скальпель, упавший всего в нескольких сантиметрах от нее. Лучше скальпель, чем ничего. Она спрятала его, сжав в своей ладони. В то время как Исаак в панике убирал беспорядок, она немного отползла от него и наткнулась на банки с отвратительным содержимым. Емкости задребезжали от удара. Звук привлек внимание Исаака.

— Не делай этого! — На его угрюмом лице читалась какая-то другая эмоция, кроме ненависти. Это был страх! Ксио незаметно уронила скальпель рядом с собой и положила руку на крышку одной из банок. Каждая клеточка ее тела противилась делать это. Содержимое было явно важно для Исаака. Там находились трофеи.

— Не трогай ее иначе…

Она проигнорировала его угрозу, взяла стеклянную банку, ненадежно держа ее одной рукой, другая рука онемела от удара и стала бесполезной.

— Что тогда? — Опершись спиной на стену, Ксио поднялась на ноги.

Исаак покорно поднял руки, как будто она угрожала ему заряженным пистолетом. Все из-за тех дурацких трофеев с жертв, которые она держала. Прижавшись спиной к стене, сантиметр за сантиметром, Ксио пробиралась в сторону выхода к стальной двери, которая находилась всего в нескольких метрах от нее. Она не сводила с глаз с Исаака, но он почти не обращал на нее внимания. Его взгляд был устремлен на ужасающие содержимое емкости.

— Поставь банку, пожалуйста! — умолял он со слезами на глазах. Его губы дрожали. Агрессия уступила место сильному страху, написанному на его лице. Ксио чуть было не почувствовала угрызения совести. Но то, чего он так сильно желал и не хотел терять ни при каких обстоятельствах, тут же задушило в зародыше искорку сострадания. Исаак действительно был очень, очень больным человеком.

— У меня есть отличная идея. Я выйду в эту дверь, а ты заберешь свою банку.

— Я не могу это сделать. Элайджа не придет, если тебя не будет.

— Он придет, я тебе обещаю. На самом деле, я уверена, что он уже направляется сюда.

— Да, направляется, — сказал Исаак бесстрастным тоном. — Я оставил так много зацепок, что он должен найти меня. Как молодой полицейский, который все это время был у меня на хвосте. Он всегда был в шаге от того, чтобы поймать меня. Но он слишком хилый и не смог бы меня убить.

— Тогда не сопротивляйся! — Если Исаак хотел умереть, то почему просто не дал себя застрелить?

Ксио не понимала его логику. Но можно ли было ожидать хоть какую-то логику в спутанных мыслях серийного убийцы-шизофреника? Психически здоровый человек — а она в большинстве случаев думала о себе именно так — не мог проникнуть в духовный мир такого больного существа.

— Какой полицейский? — Ксио догадывалась о ком речь.

— Парень, который стрелял в меня. У кого ты украла пистолет. Как только я потерял вас из виду, я нацелился на него. Он думает, что следит за мной. Пусть так думает. Даже если Элайджа не сможет прочитать мои зацепки, то верно их поймет.

Гербер. Ей оставалось только надеяться, что он не арестовал Элайджу.

— Полицейский видел, как я похитил тебя, и последовал за мной сюда. Наверняка он попытается схватить меня. Он настроен решительно, возможно, ему удастся убить меня. Я устал, — сказал Исаак, опуская руки, — так невероятно устал. Голоса не дают мне больше спать. Элайджа мой старший брат. Его работа — защищать меня. Он должен изгнать голоса, которые заставляют меня причинять боль другим. В том числе и тем, или, особенно тем людям, которых я люблю. — Ей вдруг показалось, что с ней говорит другой человек. Маленький мальчик, напуганный и попавший в бесконечную спираль боли. Помимо шизофрении, связанной с голосами, Исаак, скорее всего, страдал расстройством множественной личности. С одной стороны это был жестокий убийца, а с другой — маленький мальчик, который никогда не знал материнской любви и жаждал ласки.

Его личность разделилась на два альтер-эго для его собственной защиты. Этот защитный механизм разума в значительной степени способствовал его умственной гибели. Если бы Исаак получил соответствующее лечение, до этого бы никогда не дошло. Но если в будущем нет больше болезней, возможно, и психологи были не нужны. Таким образом, Исаак стал игрушкой своей матери-перфекционистки, которая ущемляла и в конечном итоге нанесла непоправимый ущерб его психическому здоровью.

— Исаак, — попыталась сказать Ксио нежным голосом, выдавив улыбку, — пожалуйста, отпусти меня. Все не должно так закончиться.

— А как это должно закончиться? — холодно произнес он, растянув тонкие губы в зловещей улыбке. — Другого варианта нет. Моя смерть — единственный конец, который я готов принять.

Спорить с Исааком не имело смысла. Взывать к его здравомыслию было бесполезно. Они могут застрять здесь на несколько дней, так и не придя к какому-то выводу. Ксио обдумывала оставшиеся у нее варианты. Можно попробовать убежать, но для этого ей нужно открыть дверь. В принципе, никаких проблем, дверь была с обычной ручкой. Но ее левая рука все еще была онемевшей, а в правой она держала банку — гарантия ее жизни. Вариант номер два — перейти в наступление. Инструменты Исаака лежали всего в нескольких шагах от нее. Но каковы были ее шансы? Очень плохие. Физически Исаак намного превосходил ее — был сильнее, быстрее, выше, и у него было две работоспособные руки. Ксио могла согнуть палец, лишь превозмогая боль. О том, чтобы открыть им дверь или бороться этой рукой, не могло быть и речи. Стиснув зубы, она немного приподняла локоть и положила его на дверную ручку. Из каждой ее поры выступил пот, на глаза навернулись слезы. Пока Исаак не понял, что она задумала, Ксио выбрала комбинацию обоих вариантов. Перейдя в наступление, она швырнула банку ему в голову, и, навалившись всем своим весом на дверную ручку, распахнула тяжелую металлическую дверь. Она бежала, не оглядываясь.


ГЛАВА 18


У Фрэнка Гербера не было времени на долгие размышления. Его бездействие может привести к фатальным последствиям, ведь этот ублюдок снова похитил женщину. Неделями он следил за ним. Но этот парень был подобен призраку. Герберу никак не удавалось проследить за ним до его «дома». В воздухе витало напряжение, он должен быть осторожным, чтобы не попасться в ловушку. Или, может быть, Гербер волновался из-за того, что ему придется убить этого подонка. Этот тип явно был не в своем уме. Комиссар понимал это и без экспертного заключения следователя.

Девчонка выставила тогда Гербера в плохом свете, доставив ему массу неприятностей, которые закончились долгим незапланированным отпуском. По крайней мере, его служебное оружие было обнаружено в гостиничном номере в Майнце. Минус одно правонарушение, которое ему могли предъявить в дисциплинарном производстве. Пистолет, конечно же, он не забрал себе. Комиссар будет хранить его в недоступном для посторонних месте до полного выяснения обстоятельств. Вот почему ему пришлось взять пистолет Walther PPK — служебное оружие покойного отца. Он относился к нему неоднозначно. Останавливающее действие огнестрельного оружия калибра 7,65 было слишком слабым. Его Р6 калибра 9 мм имел более эффективную пробивную силу и при большем весе гораздо приятней ощущался в руке, чем PPK. И его отношение к оружию также омрачал тот факт, что отец взял его с собой на ту роковую операцию, в результате которой ему пришлось уйти в отставку. Его старик не выдержал и начал пить. Мать Фрэнка подала на развод и переехала с ним в Висбаден. Там они начали новую жизнь, в то время как его отец остался в Ульме. Через два года и большого количества выпитого виски он умер в одиночестве в своей квартире. Он ушел из жизни, когда Герберу было всего четырнадцать. Несмотря на судьбу отца, он решил пойти в полицию. Его отец был полицейским, как и его дедушка. Это была семейная традиция. Его старик был хорошим полицейским до того фатального дня, который одним махом изменил его жизнь.

«Сосредоточься», — напомнил себе Гербер. «Это просто оружие. Неодушевленный предмет», — тихо произнес он. Он всегда разговаривал сам с собой, когда нервничал, и, черт возьми, в данный момент он испугался до чертиков.

Комиссар последовал за сумасшедшим на территорию старой скотобойни. Пешком. Тот тип повалил женщину на ноги и взвалил ее на плечи, как мешок. Нес километра два. Без груза на спине Фрэнк передвигался быстро, успевая за заданным темпом парня. Стоя перед холодильным складом старой скотобойни и восстанавливая дыхание, он размышлял, что делать. Это было опасно, но он должен действовать! Поэтому, выбравшись из своего укрытия за кустом, он очень удивился, когда дверь с грохотом распахнулась, и выбежала женщина, как будто за ней гнался сам дьявол.

Но за ней по пятам следовал не черт. Тем не менее, ее преследователь ни в чем не уступал сатанинской сущности. Великан вылетел за дверь, словно ураган. У монстра шла кровь из головы, и даже на расстоянии был ощутим ужасный запах формальдегид, который он издавал. Едкий запах химикатов ни с чем не спутаешь.

Как бы быстро ни бежала женщина, ее шансы уменьшались с каждым шагом. Одним громадным прыжком преследователь жестоко повалил ее на землю, похоронив под своей огромной горой мускулов. Ужасный вид. Фрэнк оцепенел от шока.

— Исаак, нет! — Услышав голос второго мужчины, комиссар почувствовал колоссальное облегчение. Это был предполагаемый агент ФБР, который, как и он, охотился за убийцей. Парень нашел их. Учитывая все зацепки, которые оставили после себя Фрэнк и преступник, это было неудивительно. Подкрепление не помешало бы. Хотя казалось, что преступник хотел, чтобы его нашли. Этот факт озадачил Фрэнка. Что задумал этот сумасшедший? Возможно, пора вызывать полицию, но если сюда заявится толпа его коллег с мигалками, этот тип может снова исчезнуть. Нет, он должен сам справиться. В первый раз у него все получилось.Душевнобольной поднялся на ноги, но девчонка лежала без сознания, не двигаясь.

— Исаак, умоляю тебя, пожалуйста, оставь ее в покое! — Подняв руки, агент направился к убийце. Медленно и крайне обдуманно. Он не хотел подстрекать сумасшедшего, чтобы тот снова не напал на женщину. Мужчина коснулся ее головы своим гигантским ботинком. Одним ударом он мог лишить свою жертву жизни. Ей богу, его ступня была больше и шире головы женщины, и казалось, что он хочет расплющить ее.

— Слишком поздно! — Безумно смеясь, он убрал ногу с головы своей жертвы, только для того, чтобы схватить ее за волосы. Не двигаясь, женщина повисла на его вытянутой руке, словно тряпичная кукла.

— Отпусти ее! — Голос агента повысился. — Брат, это касается только нас двоих!

Пелена спала с глаз Фрэнка. Это объясняло их внешнее сходство.

— Исаак, пожалуйста! Я сделаю все, что ты хочешь, только отпусти ее!

— Все? — спросил Исаак с радостью в голосе. Брат Элайжи совершенно выжил из ума!

— Что захочешь, только отпустили ее и этого чрезмерно любопытного комиссара. Но в данном случае я ему благодарен. Я бы не нашел вас без его помощи.

Попался! Агент посмотрел на то место, где спрятался Фрэнк.

— Ты нашел их не только благодаря мне, — Фрэнк Гербер вышел из тени в тусклый свет уличного фонаря, — он хотел, чтобы его нашли.

Агент перевел взгляд на брата, который небрежно швырнул женщину в сторону и, со всей силой набросился на него, повалив его на землю. Размахивая кулаками, мужчина по имени Исаак дубасил своего противника, словно свирепый воин. Он без сомнений убьет его.

Фрэнк должен был что-то предпринять! Наконец ему удалось выйти из кататонического состояния (прим. пер. состояние, при котором человек становится невосприимчивым к внешним раздражителям и теряет способность нормально двигаться и говорить). В первую очередь ему нужно доставить женщину в безопасное место.

Агенту удалось вырваться из-под грубых ударов брата. Тяжело дыша, он откатился подальше от женщины, тем самым предоставив Фрэнку возможность увести ее. Комиссар подбежал к ней, поспешно подхватил на руки и вынес из опасной зоны. Ее голова кровоточила, а рука лежала в странно скрученном положении вдоль тела. Он должен вызвать подмогу.

Когда Гербер взял в руки свой смартфон, девушка открыла глаза и схватила его за запястье.

— Пока не нужно, пожалуйста! Если ваши люди придут сейчас, Исаак исчезнет, и все будет напрасно. Мы должны остановить его, сейчас же!

Ее решительный взгляд заставил его опустить телефон.

— Им потребуется некоторое время, чтобы добраться сюда, но… — Гербер понимающе кивнул, убирая волосы со лба. — Пять минут и ни минутой больше. Если что-то пойдет не так, я вмешаюсь. Шансы твоего друга против этого изверга невелики!


***


Ксио разделяла точку зрения комиссара. Исаак с Элайджей боролись на земле. Если Исаак хотел, чтобы брат отправил его в могилу, то ему не следовало так яростно сопротивляться. Ее охватило нехорошее предчувствие, что Исаак передумал.

— Опять ты позволил женщине встать между нами. Ты выбрал ее вместо меня, — прорычал Исаак, кипя от злости, поднимая Элайджу с земли. Ксио выпрямилась, сопротивляясь Герберу, пытавшегося ее удержать.

— Оставь меня, пожалуйста! — Ее голова кружилась, словно юла, но она точно не собиралась лежать на земле, пока этот ублюдок разрывает Элайджу на кусочки.

— Я убью тебя, а затем убью ее. Ты не сможешь ее спасти, как и Зару. Ты неудачник и приносишь всем, кто тебя любит, только горе и смерть! — Он швырнул Элайджу на землю, словно мусор.

Ксио закрыла рот рукой, оцепенев от страха. Она должна что-то сделать!

Подойдя к Элайдже, Исаак встал перед ним на колени, обхватив его шею своими огромными лапами.

Исаак убьет его! Она поползла к ним, не в состоянии встать на ноги. Краем глаза девушка увидела, как комиссар подошел к Исааку и приставил пистолет к его голове.

— Подонок, отстань от него.

Исаак лишь мельком взглянул на Гербера.

На мгновение Ксио уловила блаженную улыбку Исаака, которая совершенно не соответствовала ситуации. Ненависть, гнев, разочарование — эти эмоции она ожидала увидеть, но не удовлетворение.

— Убери руки с его шеи или… — Полицейский приставил пистолет к виску Исаака, но тот не выполнял его приказ.

Ксио моментально все поняла. Исаак нашел решение, чтобы ни ему, ни его брату не пришлось пачкать руки. Он повернул голову так, чтобы дуло пистолета упиралось ему в лоб, продолжая сжимать шею Элайджи, который яростно сопротивлялся.

Гербер уже нажимал на спусковой крючок. Одно неверное движение, и грянет выстрел.

Это было именно то, чего хотел Исаак.

— Вы знаете, что произошло в прошлый раз, комиссар Гербер. Один точный выстрел между глаз и все кончено.

— Я не собираюсь помогать тебе героически умереть! — Сделав шаг назад, комиссар прицелился в плечо Исаака и нажал на курок. Выстрел отозвался многократным эхом. В ее ушах зазвенело. Звон сменился пронзительным свистом.

Исаак с ревом вскочил и бросился на комиссара.

Прогремел еще один выстрел. Но на этот раз комиссар целился не в плечо Исаака. Он нажал на курок пять раз, даже после того, как Исаак упал на землю.

— Господи, не смей вставать, бл*дский кусок дерьма! — Голос Гербера надломился. Раздался тихий повторный щелчок, когда он снова нажал на курок. Но магазин был пуст. Все пять выстрелов попали в голову Исаака. От его лица почти ничего не осталось.

— Я убил его, — пробормотал Гербер. — Я никогда никого не убивал! — Уронив пистолет, он опустился на колени.

Угрызения совести комиссара не сильно беспокоили Ксио, она хотела подойти к Элайдже, который, слава богу, уже встал на ноги. Она подорвалась, желая обнять его, чтобы убедиться, что все в порядке. Но путь к нему внезапно преградил неизвестный мужчина.

— Он не должен был убивать Исаака. Из-за этого изменилась линия времени, — сказал мужчина.

Откуда взялся этот человек? А остальные мужчины? Пять фигур, одетые в темное, сновали вокруг, словно неустанные пчёлы. К Элайдже подошел один из них. Она взглянула на него, и он улыбнулся ей в ответ. Его улыбка принесла ей огромное облегчение. С Элайджей все было в порядке. Он пытался избавиться от мужчины, который осматривал его, не разрывая зрительного контакта с ней.

— Совсем скоро ты сможешь подойти к нему. — Мужчина прервал ее мысли, не отрывая взгляда от своего ультрасовременного планшета. — Мое боевое подразделение должно сначала убедиться, что все в порядке и что вам больше не угрожает опасность. Пожалуйста, потерпите немного.

Отряд не терял времени зря. Эти солдаты ничуть не уступали Исааку ростом. На их безучастных лицах Ксио не видела никаких эмоций. Они были словно роботы. Именно в этот момент ей стало ясно, что именно таким стал бы Элайджа, если бы полностью прошел программу генетического усовершенствования. Как мать могла желать такого своим детям? Лишить их детства, жизни и, главное, свободы воли? Что, если Исаак вытеснил Элайджу из программы не из-за ревности? Что, если он хотел избавить своего старшего, но более слабого брата от этой жестокой участи? Большой ком сдавил ее горло. Даже в Исааке было что-то хорошее, пока эта программа не уничтожила его. Никто не рождается грешным. Кто знает, кем бы он стал, если бы у него была необходимая поддержка. Однако в данный момент эти размышления не имели значения. Исааку и его жертвам было поздно помогать. Она посмотрела на безжизненное тело. Двое солдат осматривали его при помощи боевых приборов. Третий просканировал его тело устройством, издававшим высокочастотные звуковые сигналы. Тем временем к Элайдже подошел еще один солдат. Казалось, он был не в восторге от осмотра, который ему пришлось проходить.

Это были люди из подразделения Элайджи. Ксио хотела пройти мимо блондина в темно-серой форме, но он остановил ее быстрым движением руки, оторвав взгляд от планшета.

— Сейчас я пойду к Элайдже, — уверенный тон голоса удивил ее саму.

В мгновение ока Элайджа оказался рядом с ней, и, вырвав ее из цепкой хватки солдата, заключил в свои крепкие объятия. Он опустил голову и поцеловал ее в макушку.

— Ты в порядке? — Беспокойство в его голосе тронуло ее сердце и заставило забыть о боли в одно мгновение. Слезы навернулись на ее глаза от облегчения. Он был рядом с ней и выглядел относительно невредимым.

— Агнарсон, держи свои руки подальше от нее. — В его голосе звучала нескрываемая угроза.

Солдат поднял руки, держа планшет.

— Понял!

— Что будет с Исааком? — Дрожь в голосе Элайджи выдавала его душевные переживания.

— Его останки должны остаться здесь, — пояснил солдат, — в данный момент из его тела извлекают имплантаты. Если мы заберем труп, это плохо кончится для комиссара Гербера. — Мужчина быстро печатал на своем устройстве. Между ними в воздухе проецировалось число 98,9 ярко-красного цвета. Он наклонился ближе к ним. — Если мы возьмем с собой Исаака, мы разрушим карьеру комиссара. Вероятность этого составляет 98,9 процента. Гербер будет работать в службе безопасности и его убьют при исполнении. Вероятность этого составляет целых 95 процентов. — В его произношении чувствовался сильный нордический акцент. — Его смерть повлияла бы на линию времени. Гербер далеко пойдет. Он примет важные решения, которые повлияют на нашу жизнь после две тысячи тридцать девятого года.

Ксио посмотрела на молодого комиссара, который нервно выдергивал траву под собой. Столько ответственности ляжет на его хрупкие плечи. Но у него было еще добрых тридцать лет, чтобы стать человеком, способным принимать важные решения.

— В это трудно поверить. С кем я имею честь говорить? — Ксио протянула руку прорицателю, но он не решился взять ее. В ответ он подарил ей лучезарную улыбку.

— Твоя голова кровоточит. Я хотел бы посмотреть, если твой друг не возражает.

— Не волнуйся! — Отмахнулась она. — Это просто ушибленная рана.

— Пусть посмотрит, — голос Элайджи звучал нейтрально. — Обычно он знает, что делает.

Мужчина со знанием дела осмотрел ее травмы.

— Вы правы. На самом деле ничего страшного Меня зовут Тристан Агнарсон, — представился он. — Я командую подразделением времени, к которому относится Элайджа. Пятеро трудолюбивых помощников — мои приспешники. — Он улыбнулся.

Это была шутка. Ей не хотелось смеяться.

Тристан склонил голову.

— Мы убираем то, что натворил Эли. Это займет минут десять, потом мы уйдем.

— Уйдете. — Ее сердце бешено колотилось. Ксио проглотила стоявший в горле ком и прижалась к Элайдже. Она схватила его за руку, переплетая их пальцы. Как будто она могла помешать ему уйти. Она всегда знала, что этот момент наступит. Тем не менее, девушка чувствовала себя обманутой. Почему? Что удерживало ее здесь? Ее семья. Но если Грегор и дальше будет превращать ее жизнь в ад, она не сможет увидеть своего брата. В будущем этого страха больше не будет. Грегор остался бы в прошлом. Она бы перестала убегать и жить в страхе, что бывший муж подстерегает ее за ближайшим углом. Не может быть, что в будущем все было так плохо, если там родились такие люди, как Элайджа и Тристан. Ксио посмотрела на него в упор. — Я пойду с вами.

— Мне жаль, — Агнарсон энергично замотал головой, — но не получится. Это изменит линию времени.

— Какого черта, Тристан? Я ожидал, что ты нас поддержишь. — Элайджа заключил Ксио в крепкие объятия, положив подбородок на ее макушку. Его тело трясло от гнева.

Мысль о жизни без него снова вызвала слезы на ее глазах. Ксио бы отправилась с Элайджей, но Тристан ей запретил. Ее сердце болело, и она и в коем случае не хотела его отпускать. Ее место было рядом с ним. Он должен быть с ней.

— Я думал, что мы друзья. Ксио приняла решение. Вы нас не остановите, либо она пойдет с нами, либо… — выпрямившись, Элайджа шагнул к своему командиру, готовый ко всему, — …я останусь здесь. Вам придется меня заставить отправиться с вами. По собственной воле я не оставлю Ксио. Я люблю ее и хочу быть рядом с ней.

Тристан Агнарсон отошел в сторону с лукавым выражением лица. Он сделал рукой приглашающий жест.

— Я только сказал, что она не может пойти с нами. — На лице Элайджи одновременно отразилась надежда и замешательство.

С нее свалился тяжкий груз, когда она осознала значение этих слов. Теперь Ксио плакала от облегчения. Элайджа поцеловал ее в лоб, судорожно вздохнув. Он на мгновение закрыл глаза, а затем снова открыл их с улыбкой на лице.

— Я могу остаться, — сказал он с облегчением в голосе.

Расплываясь в улыбке, Тристан вручил ему черную коробочку.

— Мой друг, если бы ты отправился с нами, то изменил бы линию времени. Твое место здесь, рядом с ней. Но нет ничего плохого в том, чтобы посещать свою родину. Может лет через тридцать, когда воздух здесь станет разреженным? Понимаешь? — Он заговорщически подмигнул. — В таком случае все будет в порядке и твой визит не изменит линию времени. Возможно, ты захочешь показать своей подруге, откуда родом. — Тристан обнял озадаченного Элайджу, похвально похлопывая его по спине. Он что-то прошептал Элайдже на ухо, но Ксио не смогла разобрать. Что бы это ни было, Элайджа широко распахнул глаза и стал белым, как стена дома позади него.

— Ну, и кто тут потерял дар речи? Была веская причина, по которой система выбрала тебя для этого задания. Если бы я имел дело со всей этой эзотерической болтовней, я бы сказал, что ты исполняешь свое предназначение. Но у меня есть еще один вопрос. — Широко улыбаясь, Тристан крепко обнял Элайджу и с любопытством во взгляде посмотрел на Ксио. — Как ты придумала фамилию Лихт?

— Лихт — девичья фамилия моей матери. Почему ты спрашиваешь?

— Это секрет. — Тристан подмигнул с хитрим выражением лица. Какие у него были очаровательные глаза. Они были очень светло-стального серого цвета и составляли идеальный симбиоз с его светло-русыми аккуратно подстриженными волосами. Когда он улыбался, на его щеках появлялись довольно заметные ямочки. В сочетании с высокими, резко выраженными скулами и заметной ямочкой на подбородке — предполагаемым недостатком, как можно было подумать, — это придавало ему сурового, мужского шарма. Ксио уставилась на Тристана, и ее мысли, должно быть, отражались на ее лице, потому что он понял, о чем она думала.

— Я не ребенок из пробирки. Я пробыл девять месяцев в утробе женщины, так как я родился за пределами Соединенных Штатов, в Исландии. — Из его слов девушке стало ясно, что он этим гордился.

— Такое возможно?

— Конечно. Есть много свободнорожденных людей. Исландия не входит в союз, но поддерживает тесные дружеские отношения с США. Вот почему я смог присоединиться к корпусу. На референдуме после войны мои предки проголосовали, что хотят остаться независимыми, чтобы сохранить нашу культуру. — Агнарсона переполняло чувство гордости. Так что в будущем не все было плохо.

— Никакой программы разведения! — Он с энтузиазмом кивнул. — Планирование семьи — дело каждого. У меня есть три младшие сестры, и я не был генетически усовершенствован.

Рядом с Агнарсоном, хорошо тренированным, мускулистым мужчиной, Элайджа казался почти тощим.

— Все натуральное. Без всяких улучшений и лекарств. Лишь годы очень интенсивных тренировок, чтобы я не отставал от тех химических трупов.

— Я не химический труп, — возмущенно сказал Элайджа, вырываясь из объятий Тристана.

— Не ты, мой дорогой! — Тристан перевел взгляд на других членов подразделения.

Парни выглядели немного странными. Холод пробежал по спине Ксио, когда она увидела их равнодушные выражения лиц. Элайджа так отличался от своих товарищей по команде. По сравнению с ним они не выражали никаких эмоций, казались безжизненными.

— Ты бы видела, как выглядят парни без ингибитора адреналина (прим. пер.: ингибитор — общее название веществ, подавляющих или задерживающих течение физиологических и физико-химических (главным образом ферментативных) процессов), — Тристан пренебрежительно фыркнул. Нет, Ксио определенно не хотела видеть парней, в телах которых адреналин искусственно не подавлялся лекарствами.

— Но, эй, они делают свою работу, как им говорят. Это единственная жизнь, которую они знают. Да здравствуют Соединенные Штаты!

— Если ты этого не одобряешь, то почему состоишь в их рядах?

Знали ли родители, что эта программа делает с их детьми? Что их потомки превратились в безмозглые боевые машины, убивающие по приказу? Ксио вздрогнула, волосы на ее затылке встали дыбом. Теплые объятия Элайджи мгновенно прогнали ледяной холод. Страдания, которое эти люди испытывали и терпели каждый день всю свою жизнь, были варварскими.

— Минимизирую ущерб. — Тристан подарил ей улыбку, пожимая на прощание руку. — Они не всегда такие. Вне работы они могут быть даже милыми. Серьезно, я не обманываю! — Вокруг волчьих глаз Тристана впервые появились легкие морщинки от смеха. — Тони пустозвон, а у Мака даже есть чувство юмора, хоть и очень черное. Не позволяй первому впечатлению обмануть тебя, малышка! Он дерзко ткнул указательным пальцем в кончик ее носа, пожав плечами. — Такова жизнь. — Тристан попрощался с Элайджей, крепко пожав ему руку. — Увидимся. Не позднее твоего следующего осмотра. — Еще одна шутка прозвучала из уст исландца. Затем он снова начал печатать на своем высокотехнологичном приборе. — Во время проверки Тони обнаружил неопределимый компонент в твоем бедренном механизме. Он рекомендует провериться в Медкорпусе. Что это за неопределимый компонент?

— Это муфта для шланга для подачи пресной воды от моего холодильника. Шланг протекал, и я должна была позаботиться об Элайдже, поэтому и использовала его как уплотнение.

На мгновение Агнарсон потерял дар речи. Затем запрокинув голову, громко рассмеялся.

— Прекрасно! — Взглянув на своих людей, он слегка поклонился. — К сожалению, нам пора. Департамент, безусловно, с нетерпением ждет моего доклада. Ирония, радость моя! Они скучные, как мои мальчики! Мак, Тони, Майк, Карл и Луи… — приказал он своим людям. Они подбежали к нему, как послушные щенки. Он развернулся, собираясь, уходить. — Элайджа, у тебя есть хронометр. Если что-то… — Тристан самодовольно улыбнулся. — Всего хорошего!

Так же быстро, как появились, эти мужчины снова исчезли. Протирая глаза, она перевела взгляд на Элайджу, который смотрел перед собой пустым взглядом. Выражение его лица было бесстрастным, и она не могла понять его душевного состояния.

Задание Элайджи выполнено. Его брат мертв. Он застрял здесь, с ней. Она счастлива. Но счастлив ли он? Ксио боялась, что Элайджа не обрадовался такому повороту событий, пока он не взглянул на нее. Его лицо озарила легкая улыбка.

— Мы должны известить оперативные силы полиции, чтобы все шло своим чередом. Комиссар явно в шоке. — Элайджа указал на мужчину, сидящего на земле.

Гербер все еще пахал газон руками, почти не обращая на них внимания.

— И тебе нужен врач. — Он убрал руку с ее талии и положил на ее живот. — Когда ты собиралась мне сказать? А что, если бы я отправился назад в будущее?

Наконец-то секрет был раскрыт. Облегчение на мгновение лишило ее дара речи. Положив свою руку на руку Элайджи, Ксио крепче прижала ее к животу. Ее счастье было безграничным.

— Наверно, так было бы правильно, линия времени не повредилась бы. Откуда ты узнал, что я беременна?

— Агнарсон из будущего. Он уже давно об этом знал. Рождение нашего ребенка и мое присутствие в твоей линии времени оставили неизгладимый след. — Элайджа рассмеялся заразительным смехом. — Я здесь, и тут я и останусь.

— Ты действительно этого хочешь? Остаться здесь со мной? — Ксио затаила дыхание в предвкушении, ее сердце бешено колотилось.

— Это именно то, чего я хочу. Мне все равно, где я. Главное, чтобы ты была рядом со мной. Мой дом там, где ты. — Элайджа подтвердил свои слова долгим поцелуем. — Ксиомара, я люблю тебя.


ЭПИЛОГ


— Добрый день, госпожа Лихт. Рад снова видеть вас в целости и сохранности. — Гербер взглянул на нее поверх своих солнцезащитных очков. — Я просто хотел убедиться, что с вами все в порядке после такого, как вы внезапно исчезли.

Ксио чуть не уронила свой латте без кофеина. Она никоим образом не ожидала увидеть Фрэнка Гербера. Ее охватила паника. Если он смог найти ее, то сможет и Грегор! Ее сердце замерло от страха, голова закружилась. Дрожащими руками она потянулась за смартфоном, лежащим в сумочке. Если дело дойдет до крайности, им снова придется перебираться в другое место. Этого не хотелось, особенно сейчас, когда у них все так хорошо шло. Они сняли домик и собирались пожениться в следующем месяце. Ксио возобновила общение со своим братом и его детьми. К сожалению, только в электронном виде. Тем временем, Микаэла и Марсель разошлись. В один день ее брат стал отцом-одиночкой. С упакованными чемоданами, Микаэла привезла детей к Марселю и заявила, что ей нужно найти себя. Она должна отправиться в Индию, Непал или куда-то еще. Вот уже три месяца Марсель ничего о ней не слышал. Это лучшее, что могло с ним случиться. Жизнь отца-одиночки пошла ему на пользу. Это было тяжело, но его жизнь действительно улучшилась. Она хотела бы помочь ему с детками, но, к сожалению, благодаря Грегору, не имела такой возможности. Ксио устроилась на неполный рабочий день в больницу. Она очень радовалась, что снова смогла работать медсестрой.

Найти работу для Элайджи оказалось немного сложнее. У него не было даже действительных документов, удостоверяющих личность, не говоря уже о документах, подтверждающих его школьное или профессиональное образование.

Им пришлось обратиться за помощью в Международный разведывательный корпус раньше, чем ожидалось. Благодаря помощи Тристана Элайджа получил действительные документы. Эти путешествия во времени сводили ее с ума! Но как и почему сейчас неважно. Элайджа Палмер родился седьмого мая тысяча девятьсот восьмидесятого года в Портленде, штат Мэн, США. Отец неизвестен, мать умерла при родах. Вырос в детском доме. После окончания средней школы поступил в колледж. Затем проходил службу в армии. Принимал участие в нескольких миссиях и в одной из них был тяжело ранен. В МРК действительно все продумали и сочинили безупречную, абсолютно правдоподобную биографию. После длительного пребывания в военном госпитале в Германии изучал физическую культуру и спорт в немецком университете, получил степень бакалавра по физиотерапии. С таким образованием перед Элайджей открылось несколько профессиональных путей. Жаль, что ему пришлось присваивать соответствующие знания. В итоге он устроился на работу в охранную фирму, где стремительно поднялся по карьерной лестнице. Через три месяца его уже повысили до руководителя группы, и он подумывал о том, чтобы начать свой собственный бизнес.

— Не волнуйтесь! Я не хотел вас напугать или даже волновать в вашем состоянии. — Гербер снял солнцезащитные очки и убрал со лба чересчур длинную челку. Для служащего полиции такая прическа была необычной. Она подчеркивала его юношеское обаяние. Комиссар казался простодушным парнем, который и мухи не обидит. Невинная улыбка на лице лишь подчёркивала это впечатление. Именно в этом и заключалась его хитрость. Люди судили о нем только по его моложавому виду. Его недооценивали, но он был упрям, как питбуль, кусающий свою жертву. — Какой у вас срок? — Гербер указал на ее теперь уже явно округлившийся живот. Ксио погладила живот, выделяющийся под ее свитером. Она чувствовала радостное предвкушение, которое у будущего мужа было гораздо более выраженным, чем у нее. Чудо новой жизни завораживало ее, но для Элайджи это была совершенно неизведанная территория. Он был сам не свой, когда почувствовал первые толчки маленького жителя в ее животике. Он сравнивал ее живот с киндером, радовался, как маленький ребенок, и каждый день был рядом.

— Конец седьмого месяца. Как вы нашли меня, нас? — Ксио хотелось как можно скорее покинуть маленькое кафе, куда она зашла за кофе, как всегда делала после работы.

— Повторяю, вам не нужно бояться. Комиссар в отставке Кляйншмидт помог. — Гербер широко улыбнулся. Он выглядел на удивление самодовольным. Он сменил неряшливый костюм на классическую рубашку и джинсы. В этой одежде он казался гораздо более авторитетным — уверенным в себе. — Кляйншмидт поддерживает связь с вашим дядей Берни. Конечно, твой дядя сам мог связаться с вами, но он попросил меня сделать это.

— Как вы поживаете? — Хотя Ксио и умирала от любопытства, но у нее было мало времени. Гербер выглядел таким расслабленным, что она даже не подозревала, что он принес печальные вести.

— Присядем на минутку? — Он галантно выдвинул для нее стул за одним из столиков в бистро.

Девушка нервно играла с прядью своих волос. Сделав заказ, Гербер сел напротив нее.

— Как вы понимаете, мое начальство не особенно обрадовалось. Но поскольку мне удалось раскрыть серию убийств и остановить преступника, они помиловали меня. Меня не понизили в должности, просто перевели в другой отдел. Думаю, мне не следует жаловаться. Но вам, наверное, это не очень интересно. Как правило, известие о смерти не является поводом для радости.

В первую очередь она услышала только слова «известие о смерти». Сердце снова ушло в пятки.

— Ксиомара, пожалуйста, не переживайте. Если бы я знал, то начал бы разговор по-другому. Ваш бывший муж, Грегор Немек, мертв. Его застрелили. Вам больше не нужно его бояться.

Ксио на мгновение закрыла глаза. Груз многих лет упал с ее плеч. Его смерть означала ее свободу. Наконец-то! Смерть человека сама по себе не является поводом для радости. Она потерла нос большим и указательным пальцами, борясь с нахлынувшими чувствами, которые не могла определить. Это была не радость, а огромное облегчение от того, что ей больше не нужно его бояться.

— Как выяснилось, он был замешан во многих преступлениях. Его правая рука, похоже, решил, что пришло время сменить руководство. К сожалению, во время переворота он совершил несколько грубых ошибок. Грегор мертв, его помощник маринуется в камере, как и несколько членов его криминального союза. В любом случае, благодаря анонимной наводке одного инсайдера, Грегору стало очень туго. — Понимающая ухмылка озарила его мальчишеское лицо. Хорошо, тогда он точно знал, что она была анонимным информатором. Все в порядке. Она сделала каменное выражение лица с очаровательной улыбкой.

— Я рада, что вы наконец раскрыли его преступную деятельность. К сожалению, у меня никогда не было достаточно улик, чтобы использовать их против него, — солгала Ксио. — Жаль, что Грегор не сможет ответить за свои преступления. Но, по крайней мере, у вас есть его помощник, и вы сможете привлечь его к ответственности. — Ксио необычайно медленно поднялась со стула. Из-за дополнительных пятнадцати килограмм она ощущала сильную нагрузку на спину. Это становилось действительно утомительным. — Спасибо за информацию, комиссар Гербер. Была рада снова встретиться с вами при более благоприятных обстоятельствах.

Молодой комиссар тоже встал из вежливости и пожал ей руку на прощание.

— Мне тоже было приятно. Не думаю, что мы вновь встретимся, если только у вас снова не возникнет проблем с законом. Желаю вам всего наилучшего, и передайте от меня привет вашему суженому, — сказал он с искренней улыбкой.

— С удовольствием. От всего сердца желаю вам всего наилучшего, — ответила Ксио с теплой улыбкой, прежде чем выйти из кафе.


Два месяца спустя…


— Она такая же красивая, как и ее мама.

С восхищенной улыбкой Элайджа держал дочь на руках. Она была удивительно красивой малышкой. Но разве не все родители говорят так о своих детях?

Они назвали ее Еленой, малышка унаследовала красивые глаза своего отца. Ее маленькая головка была покрыта густыми волосками цвета эспрессо. Курносый носик и сладкие пухлые губки также достались ей по отцовской линии. Писаная красавица! В нее было сложно не влюбиться.

— Это чудо! — Элайджа снова пересчитал пальцы. — Такая маленькая и в то же время такая совершенная. Маленький человечек.

— Которому еще предстоит вырасти, чтобы стать большой и сильной. Но для этого ей нужна еда. — Она похлопала по матрасу рядом с собой. — Думаю, она голодна. — Елена сунула кулачок в рот.

— Тогда ты должна покормить ее. — Элайджа сел на кровать рядом с Ксио и передал ей Елену. Его большая рука покоилась на голове их дочери, оберегая. — Она такая маленькая. Такая беззащитная.

— Ты тоже когда-то был ребенком, — напомнила она ему. Ксио поцеловала его в лоб. — Наша дочь вырастет в любви. Мы позволим Елене быть ребенком.

— Так и будет.

Ксио посмотрела на спящего ангелочка на своей груди и поцеловала ее головку. Затем перевела взгляд на Элайджу. Его сногсшибательные глаза поймали ее взгляд. Улыбаясь, он убрал прядь волос с ее лица и прижал ладонь к ее щеке. Тепло его прикосновения овладело ею, даря удовлетворение. От его поцелуя у Ксио перехватило дыхание. Ее сердце забилось быстрее от радости. Было невозможно передать словами ту любовь, которую она испытывала к нему. Она чувствовала себя невероятно счастливой.

Рядом с Элайджей Ксио не боялась будущего. Что бы оно ни принесло.