Ночные Гости (СИ) [Hat-n-Grasses] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Пролог ==========

Геральт понюхал вино в бурдюке и скривился. Потом всё равно отхлебнул и тут же выплюнул.

— Леший тебя раздери, Ламберт, что за отраву ты привёз?

— Вечно вам всё не так, — Ламберт нервно вырвал у него бурдюк и налил себе в чашку, — нормальное вино, пить можно.

Эскель взял бурдюк, понюхал и отрицательно покачал головой. Ламберт опрокинул в себя чашку и стоически заглотил. Геральт посмотрел на него ехидно. Ламберт проигнорировал.

В большом камине трещал огонь. На улице было холодно — мороз кусал щёки и ноздри изнутри, а ели и сосны в лесу уже давно стояли под снежными шапками. Здесь, в столовой, которую каждый из них помнил с раннего детства, окутанные запахом подогретого вина и натопленной печи, сидели четверо ведьмаков. Старинный стол из сосновых досок был местом почти священным — сколько вечеров они просидели за ним, сколько завтраков и ужинов съели, сколько выпили вина?

Забракованный всеми, кроме Ламберта, бурдюк с вином добрался до Весемира.

— Ух, да оно же в уксус уже превратилось, — он чихнул, — Ламберт, ты бывал в Туссенте?

— Не бывал, — резко ответил тот.

— Побывай, — кивнул Весемир, — польза тебе будет.

— В Туссенте графини, — Геральт потянулся и задумчиво поглядел в потолок, с которого свисали связки трав, — или как их там.

— И баронессы. Но самые интересные там чудовища…

========== Часть 1 ==========

Кабачок при постоялом дворе был уютен — маленький, с белёными известью стенами и крышей из красной черепицы. По аккуратному плетню с надетыми на шесты глиняными горшочками тянулись усы разноцветного душистого горошка, а в окно стучались длинные сабли розовых мальв.

Пили здесь, как и повсюду в Туссенте, вино. Несколько бездельников сидели на лавках среди цветов, отгоняя от себя мух, кто-то лениво резался в кости. Среди придорожной травы надрывно трещали кузнечики и потихоньку движущееся к закату солнце начинало пробуждать к жизни разомлевших от летнего зноя жителей винного края.

Мадам Жизельда, хозяйка кабачка, мыла в тазу овощи для пирога, когда заметила, что в ворота вошёл путник. Все местные знали, что конюшни находятся сзади — значит, этот человек, подъехавший к её двору через главные ворота, был не из этих мест.

Впрочем, понять, что человек приезжий, не составило бы труда в любом случае. Хоть его одежда и была аккуратной до педантичности, всё же это был не туссентский камзол, а дорожный плащ, а за спиной висели два меча. Лошадь тоже была неместной породы — крупновата и неизящна, зато выносливости ей явно было не занимать.

Незнакомец не вошёл в кабак и не потребовал выпивки или еды, а первым делом внимательно изучил объявления на стене.

— Изволите выпить, любезнейший, или отдохнуть? — мадам Жизельда не растерялась. Новые люди прибывали не так уж и часто, а путник явно был человеком интересным.

Он посмотрел на трактирщицу с таким выражением лица, будто был удивлён.

— Да, можно и выпить, и отдохнуть, и поесть чего, — пожал плечами путник, всё ещё будто бы пребывая в задумчивости.

— Это мигом, — споро перекидывая мытые овощи в подол фартука кивнула мадам Жизельда, — через часик будет пирог со сливками и овощами, с пылу-с жару.

Путник снова растерянно кивнул и посмотрел на доску объявлений.

— А правда, что на винограднике Санкерре завелись демоны и за их истребление платят…десять тысяч флоренов?

В том, как он сказал «десять тысяч флоренов» было неверие и изумление купца, которому вдруг вместо медного гроша дали золотой. Жизельда двинулась в сторону путника и заодно входа в собственное заведение, и все карты сложились в одну картину. Конечно же, перед ней был охотник на чудовищ — да и взгляд у него был вовсе не растерянный и не удивлённый. Ярко-жёлтые глаза с вертикальными зрачками придавали его лицу именно такое выражение — особенно если ты подслеповатая трактирщица, выпившая за обедом пару рюмочек хереса.

— О, тут такая история с этим виноградником приключилась, — она загадочно улыбнулась, — впрочем, мои посетители вам расскажут всё получше моего. Заходите, да присаживайтесь у окошка, я мигом управлюсь.

Жизельда проводила гостя к столу, а сама удалилась на кухню — раздавать указания и вершить утончённое колдовство над пирогом с овощами, сливками и травами. Посетитель же потягивал вино с ближайшего виноградника, а к нему начинали сходиться любопытствующие завсегдатаи.

Они с удовольствием рассказывали о вине, о местном климате и о причудах графини Феррано, но на расспросы о демонах лукаво улыбались и загадочно подмигивали. Ведьмак расспрашивал всё нетерпеливее, но Жизельдины девки метали на стол всё новые закуски, а виноделы всё продолжали подливать то одного вина, то другого, и танец продолжался.

Пока к столу не подсел Жан Прохвост, ни на что не годный бывший слуга графини. Одет он был, как всегда, неряшливо, и на голове носил свой красно-полосатый колпак.

— Да нет там никаких демонов, — заявил Жан, пытаясь подлить себе вина из графина.

Старый Туомо, лично собиравший виноград для этого вина, поджал губы и шлёпнул его по руке.

— Это для гостя, — проворчал он, — проваливай отсюда, Прохвост.

— Погодите-погодите-ка, — остановил его ведьмак, — говоришь, нет демонов? А ты откуда?

Не слушайте его, Владычица мне свидетель, никогда от этого дурака ничего путного не было, — прервал его Туомо, — а раз её светлость графиня Феррано говорит, что демоны есть, стало быть, они есть.

— А я, между прочим, — настаивал Жан, — служил графине, работал у неё в саду, да. И никаких демонов там нет, а графиня — просто с катушек съехала!

Старый Туомо побагровел и стал по цвету похож на своё фирменное розовое вино.

— Да как ты смеешь оскорблять её светлость, негодяй! Ну, я тебя сейчас!

Вслед за этим Жан был схвачен за ухо толстыми пальцами и с позором выведен из трактира под хохот окружающих. Скоро винодел вернулся, с пыхтением отдуваясь.

— Извините, мил человек, я не мог позволить этому бездельнику окорблять честь её светлости, — он легко поклонился, — смею вас заверить, что графиня Феррано честнейшая, кристально честная женщина, и ежели уж она говорит, что у неё завелись демоны, значит так оно и есть, а ежели обещает за избавление от них десять тысяч флоренов, значит выплатит всё до последней монеты!

— Десять тысяч… — потрясённо потряс головой ведьмак, — десять тысяч! Вы бы продали свой виноградник за десять тысяч флоренов, Туомо?

— Свой виноградник я не продал бы за все флорены мира, — довольно улыбнулся винодел, сложив руки на объёмистом животе, — но уверен, что неплохую лозу в этом регионе вы могли бы приобрести где-то за пару тысяч. Если будет интерес, то у меня есть пара местечек на примете…

Ведьмак только потрясённо затряс головой.

— За такие деньги там должно быть засилье инферналов. И семейство высших вампиров. И все чудовища мира должны слететься им помогать.

Туомо с улыбкой пожал плечами.

— Ну, я винодел. Я с закрытыми глазами отличу Сангуинез от Альгианико, и разложу любой купаж на составляющие, но в чудовищах не смыслю ничего. Тут специалист вы, мастер Весемир.

Ведьмак кивнул.

— Что ж, не терпится нанести визит её сиятельству.

— Не раньше, чем вы нанесёте визит моим виноградникам! — Туомо не оставлял шансов на побег.

— А потом и моим, — вклинился в разговор Чиоренти, молодой сын винодела с соседнего виноградника, — наши с отцом виноградники как раз по пути в имение графини!

Уже изрядно подвыпивший ведьмак пытался отказаться, но и он, и все собравшиеся в тот тёплый летний вечер у мадам Жизельды знали, что этот раунд он проиграл.

И, похоже, был не прочь продолжить в том же духе.

========== Часть 2 ==========

Вилла Санкерре была пустынна, будто её разом покинули все жители. Выложенные разноцветной речной галькой дорожки были чисты, но то тут, то там похрустывали под ногами упавшие с деревьев и не подметённые листья. Живую изгородь из душистого лавра давненько не подстригали и яркие молодые побеги победоносно топорщились над тёмной листвой.

Ведьмаку и его спутникам — виноделам Туомо и Гиоргио, а также знаменитому барду Вериноско — не встретилось ни души, пока они не вышли во двор перед самим домом графини.

Там, посреди двора, ровно в середине мозаики, изображавшей движение звёзд и планет, сидел жирный белый кот и самозабвенно лизал себе между ног.

Кот посмотрел на ведьмака. Ведьмак отвёл взгляд, всем своим видом показывая, что он не при делах. Кот, не меняя своей раскоряченной позы, издал утробный вой, после чего медленно встал и лениво пошёл со двора, раскачивая боками. Ведьмак вздохнул.

— Не люблю кошек, — сказал он.

— Похоже, они вас тоже, господин ведьмак, — заметил старый Туомо, — но как по мне, главное чтобы кошки не любили мышей. Этот-то явно ни на что не годен, верно я говорю, Гио?

Гиоргио, высокий и сухой смуглокожий винодел с огромным носом, похожий на подсушенную на солнце виноградную лозу, медленно кивнул. Гиоргио был примерно так же разговорчив, как винные бочки или земля, на которой произрастал его продукт. Он просто давал людям пробовать вино и выражал весь спектр своих эмоций покачиванием головы, выражением глаз и передвиганием многочисленных морщин, делавших его кожу похожей на потрескавшуюся от солнца землю. Как ни странно, всё, что он говорил, было понятным.

Когда в один из вечеров Гиоргио сказал тост, ведьмак подскочил от неожиданности. Он был уверен, что винодел вовсе нем.

Сейчас же всё вокруг было ему под стать. Послеполуденная вилла купалась в золотистой тишине. Из распахнутого окна на втором этаже трепетала на ветру белая пена кружевной занавески. На козырьке у парадного входа сидела ещё одна кошка — чёрная, и умывала мордочку белой лапкой.

Тишину разрушили тяжёлые шаркающие шаги. Со стороны конюшен появился явно спешащий старик.

— Добрый вечер, Гавин! — приветственно раскинул руки Туомо. Старик замахал руками и прибавил ещё ходу.

— Нет-нет-нет! — скрипуче запротестовал он, — уходите отсюда все! Будете мне тут языками чесать!

— Но Гавин, мы привели для госпожи Феррано охотника на чудовищ! — будто удивлённая дубовая бочка прогудел Туомо, — уж от такого гостя ты не откажешься?

Старик подслеповато прищурился и оглядел ведьмака. Тот ничем не выдавал своих эмоций.

— Это кто, ведьмак? — с негодованием воскликнул он и махнул рукой, — только ведьмака мне здесь не хватало! Всех мальчишек-конюших разогнали, теперь мы с Лоренцо вдвоём, садовника нет, хотя бы повариха ещё осталась, да я, старый эконом. Я был в этой семье с рождения, господа, с рождения!

— Мы знаем, Гавин, — терпеливо кивнул винодел и ехидно добавил, — но скажи на милость, чем тебе не угодил ведьмак? Как-никак, её сиятельство назначила баснословную сумму за уничтожение демонов.

Эконом метнул на него полный раздражения взгляд. Потом снова обратил внимание на ведьмака и махнул ему рукой.

— Ведьмак, значит? Пойдём со мной, ведьмак. Отведу тебя сразу к её сиятельству.

Он энергично зашаркал через звёздную мозаику, спугнув очередного кота, на этот раз тощего и рыжего. На полпути обернулся к виноделам.

— А вы проваливайте отсюда, её сиятельство не в настроении никого видеть! О, пресвятая Владычица, дай нам сил!

Ведьмак виновато оглянулся на своих сопровождающих. Те закивали ему всё с теми же добродушными, но полными ехидства улыбками. Туомо махнул рукой на прощание.

Путь увлекал вглубь виллы через обдающие прохладой, тёмные внутри и рыжеватые снаружи каменные стены, путаницу коридоров с ковровыми дорожками и парадными портретами, через воздушные галереи с огоньками красных и оранжевых бегоний, подвешенных на парапетах. Имение не было большим, и нельзя было сказать, что здесь царило запустение — похоже, слуги, прежде тщательно ухаживавшие за каждым клочком территории, покинули его недавно.

Чутьё подсказывало Весемиру, что никаких демонов тут нет. Впрочем, чутьё часто обманывало. Самым загадочным в этой истории было то, как на ситуацию реагировали люди в городе — за последние три дня ведьмаку не удалось выяснить абсолютно ничего, кроме того, где выращиваются какие сорта винограда, какие из них дают кислотность, а какие шершавость. Многочисленные сбежавшие из имения слуги либо делали вид, что полностью поглощены новой работой, либо отшучивались, не производя впечатления встретившихся с потусторонними гостями.

Наконец, они оказались перед очередной дверью.

— К графине Феррано обращаться либо ваше сиятельство, либо госпожа графиня. Не докучать. Выполнять приказы. Если останетесь на ночь, в чём я очень сильно сомневаюсь, я покажу вам комнату.

Весемир растерянно кивнул.

— Вам всё ясно? — старик был готов рассвирепеть.

— Кристально, — заверил его ведьмак.

Эконом церемонно постучал и отворил дверь.

— Ведьмак Весемир, ваше сиятельство! — провозгласил он с церемонным поклоном.

— Пускай войдёт! — ответил молодой женский голос.

Они вошли. Эконом нехотя пропустил Весемира вперёд.

В комнате с простыми, белёными известью стенами и потолками царила полутьма, прорезанная ярким прямоугольником света — тяжёлые винного цвета гардины закрывали высокие окна, но одно из них было отворено и ветер выдувал наружу белое кружево тюлевой занавески. По пушистому ковру с затейливым рисунком бегали солнечные блики, как отсветы от воды на мосту. Похоже, графиня была больна — с кресла у забитого каким-то хламом камина свешивалась гора платьев и грязных полотенец, на полу валялись горбы книг и какие-то бумаги, пустые чашки и бутылки, связки трав и огарки свечей.

В нос ведьмака ударил резкий запах ладана, руты и лавандового масла — «домашних» средств от нечисти, которые не приносили никакого эффекта, кроме успокоения нервов.

На шёлковом диванчике у занавешенного окна полулежала молодая женщина. Она не была худой, но не была и толстой — графиня была крепко сбита и мощна в плечах, как представительница крестьянского сословия. Тем не менее, благородный нос, высокий лоб и брови вразлёт выдавали в ней дворянку.

Сейчас она выглядела обессиленной — лицо в отсутствие солнечного света стало совсем бледным, а из-под тонкой белой кожи проступали голубые вены.

Графиня тяжело села на диванчике, потирая виски и останавливая рукой эконома, ринувшегося на помощь.

— Оставьте…оставьте нас одних, — поморщилась она.

— Ваше сиятельство, позвольте я только пришлю кого-нибудь прибраться… Если бы вы соизволили хотя бы немного погулять по саду, я бы мигом…

— Не нужно, Гавин, — похоже, у графини очень болела голова, — потом.

— Как скажете, госпожа.

Эконом откланялся и удалился. Они остались наедине.

Ведьмак в нерешительности приблизился к графине.

— Меня зовут Весемир, ваше сиятельство, — представился он, — и я готов сделать всё, что в моих силах, чтобы избавить вас от тех неприятностей, что вы испытываете.

Графиня вздохнула и обратила к нему светлое круглое лицо в обрамлении растрёпанных золотистых кудряшек.

— Здравствуйте, Весемир, — сказала она, — я уже сомневаюсь, что кто-то сможет помочь. Боюсь, вы, как и все мои слуги скажете, что я безумна. Был у меня и охотник на чудовищ, и рыцарь…все говорят одно и то же. Я и не знаю, что делать.

— Давайте начнём с рассказа.

— Тогда присаживайтесь… ох, старый дурак Гавин и не оставил вам места, куда можно присесть. Гавин! Гавин!

Не горя желанием снова повстречаться с ворчливым экономом, ведьмак аккуратным движением переместил барахло с ближайшего кресла на заваленный хламом стол и присел. Графиня кивнула.

— Ну и хорошо. Справились без него. Бестолковый старый дуралей, как и все они, но я знаю его ещё с тех пор, как была девчонкой. И старый Гавин не покинул меня в это время нужды, храни его святой Лебеда.

Графиня на секунду сложила руки в молитвенном жесте. Затем продолжила.

— Видите ли, по ночам меня одолевают демоны. Они кричат и завывают по всему имению, но слышу их только я. Остальные несут околесицу. Один шарлатан, тот самый охотник на чудовищ, даже сказал, что демоны вселились в моих кошек, представляете? Разве такое возможно?

— Насколько мне известно, нет, — кивнул Весемир, — кошки вообще отличаются невосприимчивостью к воздействию магии. Никто не знает, почему.

— Слава святому Лебеде! — пламенно воскликнула графиня, — да славится вовеки имя его. Итак, беда случилась после того, как умер мой папинька, старый граф Феррано. Вслед за ним ушла и маминька, вы знаете, как это бывает со старыми людьми, уходят один за другим, бедняжки.

Ведьмак кивнул. Графиня продолжала.

— После смерти отца я распорядилась продать его имущество, с которым совершенно не знала, что делать. И после этого демоны стали одолевать меня. Они кричат по ночам, воют потусторонними голосами так, что совершенно невозможно спать.

— А вы видели этих демонов, ваше сиятельство?

— Нет, они приходят в ночи. Я заставляла слуг ходить с фонарями в поисках, но они оставались невидимы и продолжали завывать, как ни в чём не бывало. И хуже того, в имении начался разлад! Демоны стали нашёптывать моим слугам, что я помешалась, они хулят меня и уходят из дома. Я совершенно не знаю, что делать.

— Что ж. И никаких следов демонов обнаружено не было? Они не убивали никого? Не оставляли сообщений?

— Что вы, нет! — графиня округлила глаза в ужасе, — если бы они кого-то убили, то я бы наверняка сама умерла на месте. Их воздействие исключительно…психологическое.

— Хм.

Весемир задумался и почесал бороду. Потом снова взглянул на графиню.

— Говорите, проблемы начались после того, как вы продали имущество отца?

— Да, может ли его дух гневаться на меня? Я приглашала жрецов, чтобы сняли проклятие и умилостивили его душу, но это не сработало.

— Нет, — ответил ведьмак, — но среди вещей могли быть какие-то артефакты. Предметы, обладающие магическими свойствами. Сосуд с джинном, шкатулка Гравви, зачарованная картина…

Графиня задумалась.

— Нет, ничего подобного не было, — сказала она, наконец, — вещи отца я не смогла продать, оставила, как память. Просто закрыла папинькину комнату на замок, будто бы…будто бы он может ещё вернуться, придти…

Она вытерла платочком слёзы и вздохнула.

— Простите. Мы были так близки с папинькой и маминькой…

— Понимаю. Ничего страшного.

— Да… Его вещи так и лежат, покрываются пылью. Те, что я продала…видите ли, мой папинька был большой охотник. У него было множество всевозможных…приспособлений для охоты. Луки, ножи, какие-то клетки, бог знает, что. У нас в конюшнях было двадцать голов охотничьих лошадей, и ещё у него были псарни, несколько свор, около сотни борзых. Я не знала, как обходиться с этим всем, да и все эти животные просто скучали бы взаперти. Поэтому я продала их, и настояла, чтобы с ними отправились конюшие и псари.

— А потом? Должно быть, вам было очень тоскливо в одиночестве.

— Конечно! — экзальтированно воскликнула графиня, — я была в отчаянии от одиночества. Подруги звали меня на балы и ужины, но я не могла заставить себя, я не могу нарушить траур, понимаете. И тогда появилась Маркиза.

Весемир воспросительно посмотрел на неё. Графиня достала свернувшуюся рядом с подушкой пушистую белую кошку и взяла на руки. Проснувшееся животное заметило ведьмака, встопорщило шерсть, став раза в два больше, с визгом и царапаньем выкрутилось из хватки графини и сигануло в открытое окно.

— Маркиза! Маркиза! — девушка подбежала к окну и увидела встопорщенную кошку сидящей на козырьке крыши парадного входа.

— Маркиза, Маркизонька, кс-кс-кс-кс, иди ко мне, девочка!

Но девочка не желала не то, что возвращаться — даже ходить по одной земле с ведьмаками. Козырёк крыши представлялся ей достаточно безопасным местом, поэтому кошка принялась вылизывать пушистую белую шерсть.

Графиня в расстройстве вернулсь обратно на диванчик.

— Меня не любят кошки, — виновато поклонился ведьмак, — много их у вас?

— Нет, только Маркиза, Морис, Джозефина, Килли, Айден, Розочка, Тимор, Ловис, Крысятка, Марципан, Эклер, Меренга, Рыжик и Сметанка.

Ведьмак сохранял каменное выражение лица. Увереннные в безэмоциональности представителей его цеха люди даже не догадывались, каких трудов это стоило.

— В имении всегда было много кошек? — спросил он.

— Нет, что вы, папинькины собаки их уничтожали. Когда я была маленькой девочкой, у меня был белый котёнок, но его загрыз любимый папинькин пёс. Как я плакала тогда!

— Хмм.

— Послушайте, разве демоны не боятся кошек? Говорят, кошка — это лучший оберег…

— Ваше сиятельство, — ведьмак мягко прервал её, — я вижу, вы используете ладан и руту.

— Да, мой духовник…

— Ваше сиятельство, эти средства — не более, чем суеверие. Демоны не боятся ни руты, ни ладана, ни святой воды, ни кошек. Скорее, это кошки испугаются всего, что создаёт магические эманации. Взять, к примеру, меня — кошка меня боится, но я не испытываю ужаса при её виде.

— Конечно, не испытываете, — довольно кивнула графиня, — ведь вы ведьмак, а ведьмаки, как общеизвестно, бесстрашны. Потому что вы ведь не можете испытывать тех же эмоций, что и люди!

Весемир выдержал паузу.

— Да, — сказал он, наконец, не изменившись в лице, — бесспорно. В любом случае, прикажите выбросить эти травы и открыть шторы, а я займусь поисками причин вашего беспокойства.

— А эти обереги? — девушка широким жестом указала на нагромождение статуэток, пучков, бусин и связок рядом со своей кроватью, — они тоже не работают?

Весемир пригляделся. Потрогал пальцем один из амулетов.

— Вот это похоже на амулет от вшей, но эффект уже выветрился. А вот это — средство от, простите бога ради, геморроя. А здесь…

— Хватит, хватит, — графиня раздражённо и обиженно содрала амулеты со стены и яростно швырнула в другой конец комнаты, — надеюсь, хотя бы вы не наживаетесь на несчастной сироте, столкнувшейся с нечистой силой!

— Даже и не подумал бы, госпожа графиня.

— Всё оттого, что у меня много денег, я знаю, — грустно вздохнула она, — после смерти папиньки я всё чаще думаю о том, чтобы раздать всё и уйти в монастырь, служить пророку нашему Лебеде. Но я не могу бросить этот дом и виноградники, папинька на небесах проклял бы меня за это.

Ведьмак счёл необходимым промолчать и остался стоять перед графиней, ожидая, когда его отпустят.

— Вот ещё что. Я вспомнила. Когда я была совсем маленькой девочкой, я услышала тот же вой однажды по весне. Я очень испугалась и спросила папиньку, что это. Он ответил мне, что это воют демоны и что лучше мне не выходить в это время на улицу. Как я тогда перепугалась! Но с тех пор они никогда больше не выли, вплоть до момента, когда батюшка умер. Он ведь с ними не связан?

— Нет, — ответил ведьмак, — я уверен, что нет. Где могила ваших родителей?

Графиня ахнула.

— Вы ведь не собираетесь…осквернить их захоронение?

— Нет, безусловно, нет.

— Они в семейной крипте, я попрошу Гавина вас проводить.

Скоро в покои графини пришаркал старый эконом и, излучая почтительность всем собой, молча выслушал указания. Так же молча, но уже гремя внушительной связкой ключей, он проводил ведьмака в комнату, отведённую ему, и, скрипя зубами, сообщил, что будет сопровождать его всюду.

Следующие несколько часов не принесли ничего, кроме разочарования, перерастающего в раздражение. Ни вилла, ни её сад не содержали ничего более подозрительного, чем спелый инжир и чахнущие без ухода розы, а крипта — ничего страшнее ладана и изображений пророка Лебеды в не поддающемся описанию количестве.

— Что, остаётесь на ночь или поедете? — нетерпеливо поджал губы эконом. Ему показалось, что ведьмак, выбираясь из канавы у старого пруда, где тоже ничего не нашлось, посмотрел на него раздражённо.

— Вы ставите меня перед чертовски сложным выбором, — ответил ведьмак, — но пожалуй, я останусь.

Эконом раздосадованно цокнул языком.

— Будь моя воля, брал бы плату с вас всех, искателей лёгкой наживы, — он двинулся по дорожке к вилле, — тоже мне, охотники на чудовищ!

— При всём уважении, едва ли избавление людей от чудовищ — лёгкая нажива, — пожал плечами ведьмак.

Его было нелегко вывести из себя, поэтому эконом приближался к точке кипения. Скрипя зубами и нарочито медленно роясь в связке ключей, он, наконец, открыл дверь в маленькую, пахнущую нафталином комнату, в которой было одно только крошечное окошко и кровать.

— Прррошу, — процедил он. Ведьмак повиновался.

Темнело на вилле Санкерре медленно, будто бы нехотя. Весемир выбрался на пустынную террасу и сидел там, глядя на бесконечные ряды виноградников — они начинались почти сразу за усадьбой и тянулись золотисто-зелёными полосками по покатым холмам до самого горизонта.

В сумерках неаппетитно запахло пригоревшей кукурузной кашей. Ведьмак решил не испытывать гостеприимства графских слуг, достал из сумы несколько сухарей, кусок сыра и палку сушёной колбасы, и нехитро поужинал. Теперь ему хотелось пить и он отправился на поиски воды.

Питьё нашлось в фонтане с фигурой русалки, которая поливала дельфинов из позолоченного кувшина. На бортике сидел жирнющий полосатый котяра с мордой похожей на блюдце, и самозабвенно орал.

Желания и намерения животного были ясны метров эдак за двести. Кот жаждал сношаться грязно и с полной самоотдачей. Он хотел любви настолько, что даже не заметил подошедшего ведьмака, а когда заметил — встопорщил шерсть от головы до задницы, выгнул спину дугой и попятился.

— Уооооуоууоооу! — завыл котяра, глядя в глаза врага, и зашипел.

Долго угрожать у него не вышло, потому что, захваченный врасплох, кот видимо забыл, что сидел на бортике фонтана, и, побалансировав на скользком краю пару секунд, проскрёб когтями по воздуху, и плюхнулся в воду. Там он побарахтался в абсолютно бесшумном отчаянии, пока не выпрыгнул обратно и вихрем не унёсся в ночь.

Весемир рассмеялся, глядя на то, как далеко-далеко в темноте растворяется упитанный кошачий зад.

Он вдоволь напился в фонтане и снова огляделся. Здесь по-прежнему всё было нормально. На вилле пахло ночными фиалками и жимолостью, отдающей дневной жар каменистой землёй, горелой кукурузной кашей и ещё чем-то летним и южным. Ночь была нежна и бархатиста, с её ласковым теплом и зажигающимися в небе первыми робкими звёздами.

Ведьмак порылся в суме и отыскал флакон с бодрящим эликсиром, который собирался выпить как только начнёт клонить в сон. Спать пока не хотелось и он отправился на прогулку вокруг усадьбы.

Спустя несколько часов он уже отчаялся найти что-то более интересное, чем квакающих в пруду лягушек или многочисленных орущих котов. Снедаемый скукой и омерзительной бодростью, Весемир вышел обратно к вилле и увидел под окном графини нечто.

Нечто было пушисто, состояло из шевелящихся щупалец и орало на десяток дурных голосов. Ведьмак приблизился и понял, что это несколько котов одновременно сношают маленькую трёхцветную кошечку, почти ещё котёнка.

— Пшли нахер, — он ударил ногой кого-то из них. Кошачья оргия, пьяная от плотских утех, никак не отреагировала. Он попытался оттащить одного из котов носком сапога. Кот упорно полз обратно.

Весемир поискал глазами ведро, но вскоре ему пришла идея получше. Он огляделся кругом и расстегнул ширинку.

Оскорблённые подобным обращением до глубины души, коты бросились врассыпную, и только один победитель остался сидеть верхом на кошке — взъерошенный, мокрый, и с маниакальным бешенством в глазах он вцепился своей юной даме в холку и, похоже, не слез бы даже если бы их вдвоём бросили в море.

Весемир удивлённо посмотрел на кота, покачал головой и застегнул штаны. Животное внушало странную смесь отвращения и уважения к мужскому упорству.

— Ишь ты, — вскинул брови ведьмак, — орёл.

Но для кота не было на свете никого, кроме его возлюбленной.

Ведьмак ещё несколько раз обошёл виллу, но не увидел и не услышал ничего подозрительного.

Лягушки квакали. Поднявшийся к утру ветер шелестел листьями.

— Мрерр еррр еррр! — давил из себя трели очередной кошак.

— Мрооу уооу уооу! — звучным басом отвечал ему другой.

На рассвете, замученный скукой, ведьмак заснул, привалившись к стене виллы под окном графини.

========== Часть 3 ==========

— Неужели и вы не слышали этих кошмарных воплей, господин ведьмак? — удивлённо вопросила графиня.

Она была измучена. В вычищенной комнате с отдёрнутыми шторами это было особенно заметно. Лицо графини опухло и в глазах стояли слёзы отчаяния. Похоже, она не спала всю ночь.

— Увы, единственное, что я услышал за прошлую ночь — это кошачий мяв и кваканье лягушек, ваше сиятельство, — церемонно ответил ведьмак.

— А я всю ночь не сомкнула глаз! Проклятущие демоны, беснуются прямо под моим окном!

Весемир бесстрастно стоял рядом. Наконец, дав графине немного придти в себя, он заговорил.

— Ваше сиятельство, не сочтите за дерзость, но не найдёте ли вы полезным, если я проведу ночь в вашей комнате?

Глаза девушки округлились в удивлении.

— Хорошо, конечно, я могу распорядиться, чтобы мне постелили в другой спальне…

— Нет-нет, я хочу, чтобы вы говорили мне, когда слышите крики демонов. И, возможно, указали направление. Если вы сомневаетесь в моих намерениях, то во-первых, спешу заверить, что у меня и в мыслях нет подобного, а во-вторых, призовите своих слуг, если пожелаете, пусть тоже дежурят вместе с нами.

Графиня вспыхнула, но потупила глаза.

— Право же, я не знаю…

Она оценивающе стрельнула глазами в сторону ведьмака. Тот был весьма представителен — франтовская короткая стрижка, аккуратная борода, широкие плечи, поджарый живот, на котором, она готова была поспорить, были кубики каменного пресса…

Графиня потупила взгляд.

— Да, конечно. Если это необходимо…

— Это весьма поможет делу, ваше сиятельство, — поклонился ведьмак.

Этот день, в отличие от предыдущего подарил ему поистине тёплый туссентский приём, как это и было принято в стране виноградников. Чудесным образом изрядно похорошевшая графиня распорядилась накрыть завтрак в саду. Эконом и кухарка прислуживали им, причём эконом делал это с таким лицом, что Весемиру захотелось выпить эликсир, защищающий от ядов. То, что мог подсыпать ему старик, вряд ли убило бы его, но явно обеспечило бы весёленькую ночь посреди поля.

После завтрака графиня изволила куда-то удалиться в сопровождении кухарки, как единственной оставшейся служанки женского пола, а старик эконом подошёл к Весемиру.

— Ты отвратительный нахал! — прошипел он.

— А ты — поганый вздорный старикашка, — меланхолично пожал плечами ведьмак.

— Да как ты смеешь! Убирайся отсюда в Бездну, откуда ты появился!

— Буа-ха-ха-ха, — Весемир демонически расхохотался и направился в одному ему известном направлении.

Графиня вернулась к ужину, за которым вдохновенно рассказывала о чудесах и пророчествах святого Лебеды. Весемиру было скучно до судорог. Сделав лицо непроницаемым он дремал с открытыми глазами, не забывая в нужные моменты говорить «хмм» и «истинно так, ваше сиятельство» — навык, наработанный с годами опыта и усовершенствованный до невиданных высот.

После ужина она отправилась на вечернюю молитву и настойчиво пригласила его с собой. Невозможно было не пойти — и следующий час он провёл, преклонив колено перед домашним алтарём, увешанным множеством портретов пророка. Похоже, данное сооружение появилось в семье недавно, в отличие от огромного алтаря Владычицы Озера, с которого эконом чинно смахивал пыль. Весемир удивился, что под его взглядом пыль не воспламенялась.

Он снова дремал с открытыми глазами, слушая об очередных чудесных чудесах религиозного толка, когда одетая в белую ночную рубашку графиня ахнула:

— Демоны! Господин ведьмак, демоны!

Весемир подорвался и прислушался. Ничего не было слышно.

— Вы слышите их? — спросил он.

— Вы тоже? — с надеждой спросила графиня.

— Нет, — пожал плечами ведьмак.

— Но вот же они кричат, там, в темноте!

Весемир не слышал ничего, кроме пения сверчков, шелеста листьев и мява кошачьей самки где-то вдалеке.

— Хмм.

— Вот, теперь прекратилось, — вздохнула графиня, — святой Лебеда, дай нам сил!

Она зашептала очередную молитву. Весемира бесили молитвы. Даже если у него и были какие-то намерения относительно графини, они развеивались, как только она начинала поминать своего святого Лебеду.

На улице снова завыл кот — похоже, совсем близко.

— Вот, разве вы не слышите?

Весемир внимательно посмотрел на неё.

— Кажется, что-то мелькнуло. Не могли бы вы показать направление?

Графиня рванулась к окну и указала в темноту рукой. Ведьмак посмотрел.

Под козырьком сидел его вчерашний знакомец — мордатый полосатый кот, и давил из себя дребезжащие вопли. Звук, кажется, исходил откуда-то из глубин живота. Котяра положительно надрывался.

— Вот там? — ведьмак указал прямо на невидимого для мучимой демонами кота.

— Да! Так вы тоже слышите?

— Разрешите…

Ведьмак взял со стола вазу, аккуратно достал из неё цветы и капнул в воду чего-то из взятого из-за пояса пузырька. Потом размахнулся и метким движением окатил водой кота. Тот рванул с места, слетел с козырька и с потрясённым видом уставился на ведьмака из лавандовых кустов. Крики утихли.

— А теперь слышно? — спросил он.

Графиня потрясённо смотрела на него.

— Нееет…

С другой стороны двора донеслись ещё крики. Графиня встрепенулась.

— Они вернулись! — обречённо сказала она.

— Конечно, они будут возвращаться, — с выражением знатока кивнул Весемир, — за каждым я с водой не угонюсь.

— Что это за демоны? Почему они меня мучают?

Нужно было быть изобретательным. Очень изобретательным. А ещё — сохранять при этом каменное выражение лица.

— Это демоны одиночества, ваше сиятельство. И действительно, никакие друзья, никакие гости не в состоянии их изгнать!

— Но что же делать?

— Здесь поможет, если они ощутят присутствие более могущественной силы. Например, джинна.

— Джинна? Разве джинны не даруют желания?

Весемир кивнул.

— Да, но привязанный к живому существу джинн становится чутким стражем и верным другом. Пожалуй, я смог бы раздобыть для вас одного. И ваш сон будет восстановлен!

В глазах графини стояли слёзы восхищения.

— О святой пророк! Ты услышал мои молитвы! — она сложила руки в счастливом молитвенном жесте, — да славится во веки веков имя твоё!

Ведьмак кивнул и церемонно поклонился.

— А теперь некогда терять время. Я немедленно отправлюсь на поиски джинна!

— Постойте!

Быстрее, чем он успел среагировать, девушка одной рукой вцепилась ему в плечо, а другой повисла на шее и поцеловала в губы. Это было похоже на то, как целовалась бы большая мягкая скала — похоже, графине редко выдавалось попрактиковаться.

— Ваше сиятельство, я польщён, но…

— Вас послали мне небеса! — с надрывом зашептала она, пылая раскрасневшимся лицом.

— Вы прекрасны, как свет небесный, ваше сиятельство, но пророк Лебеда…

— К чёрту Лебеду! — графиня рванула из волос чёрную ленту, знак траура, и жадно набросилась на своего спасителя.

Он оказался бы последним подонком, если бы продолжил что-то бормотать и спасся бегством.

========== Часть 4 ==========

Ведьмак снял промокший от дождя плащ и, аккуратно скатав его, спрятал в седельную сумку. Из-под плаща на шею лошади вылетел небольшой рыжий пёс, энергично повиливающий обрубком хвоста, и стал настроженно смотреть вдаль, промеж лошадиных ушей.

На подъезде к вилле Санкерре пёс залился лаем, сиганул с лошади и погнался за кошкой. Та кубарем рванула прочь, вдоль клумбы с лавандой, и взлетела вверх по стене убегающего под крышу винограда. Пёс продолжал лаять и взрыкивать.

На шум выбежали все — и кухарка, и старый сварливый эконом, и графиня тоже высунулась из своего окна.

— О боже, Джозефина! — взвизгнула она, — Весемир, что за чудовище вы привезли?

— Это джинн, привязанный к телу бруггенского терьера, — ответил он, — тот, кто избавит вас от ночных гостей.

— Но боюсь, он избавит меня и от моих кошек!

Кухарка не выдержала и прыснула. Эконом метнул в неё гневный взгляд. Кухарка вытерла слезу из уголка глаза и предпочла удалиться.

Только ведьмак услышал, как она приходит в кухню и надрывает живот от хохота.

— Придётся им уживаться вместе, — пожал плечами ведьмак.

— Неужели нельзя было привязать джинна к телу кошки? — сокрушалась графиня.

— Невозможно, ваше сиятельство. Кошки и магия несовместимы.

— Как насчёт тела лошади?

— Неужели вы хотели бы, чтобы по вашему саду ночью ходила лошадь?

— Я не хочу и чтобы по моему саду бегал пёс!

Неподалёку послышался визг боли и мимо них рыжей стрелой пронёсся бруггенский терьер. За псом с гневным мявом нёсся мордатый полосатый кот. Увидев ведьмака, он отступил на почтительное расстояние.

— Эклер! О нет, Эклерчик, Гавин, Весемир, скажите, он в порядке? — графиня лучилась беспокойством на грани истерики.

— В полнейшем, — довольно растягивая слова, заявил эконом.

Пёс рычал на кота из-за ног Весемира и капал на мозаичный пол кровью из расцарапанного носа. Распушившийся кот клокотал ненавистью. Выражение морды у него при этом было бандитское.

— Весемир, немедленно забирайте это чудовище и придумайте что-то другое, ради всего святого! — скомандовала графиня.

Ведьмак сгрёб пса в охапку и забрался обратно в седло. Кот с расплющенной мордой провожал его наисверепейшим взглядом жёлтых глаз.

_______

— И тогда мне пришлось обратиться к одной знакомой друидке, — сказал Весемир, — по слухам, она как раз находилась в лесах близ Туссента.

— Это, случаем, не могла быть моя мать? — спросил Геральт.

— Нет-нет, что ты, Геральт.

________

Висенна перерезала скальпелем тончайшую нить и погладила толстого белого кота по мягкой шерсти. Затем бросила инструменты в склянку со спиртом и отёрла пот со лба.

— Бездна тебя раздери, Весемир, сколько тут ещё этих кошек? — спросила она.

Звёзды таяли в рассветных сумерках. На земли Санкерре опускалась плотная утренняя роса. В сарае посреди виноградников, вдали от виллы, двое стояли перед застеленным белой тканью столом — высокий и широкоплечий мужчина и маленькая, слегка пухлая женщина. На столе, среди пятен крови и хирургических инструментов, лежал белый кот, а под столом стояло ведёрко с чем-то похожим на клочки мяса.

Женщина смочила тампон в каком-то составе и намазала на причинное место коту.

— Вроде бы, их всего четырнадцать. Пять кошек, остальные коты, — сказал Весемир.

Висенна кивнула и окинула взглядом семерых котов, лежавших в бессознательном состоянии вдоль стены сарая.

— Значит, осталось ещё четверо котов и три кошки. Придётся мне возвращаться и завтра ночью. Больше сегодня яйца резать я не в состоянии.

— Не могу сказать, что я этим опечален, — он улыбнулся и легко приобнял её за плечо. Она улыбнулась в ответ и высвободилась из-под руки.

— Я вся в крови, Весемир.

— То-то я не видел тебя всю в крови.

— А ещё я смертельно устала. Так что сейчас поеду на постоялый двор и рухну спать.

Она начала протирать инструменты и собирать их в кожаный пенал. Весемир подошёл к кошкам и погладил одну из них.

— Что с ними делать теперь? Они скоро проснутся?

— Где-то через полчаса проснётся первая. Они будут в полном порядке. Тебе ещё неделю надо будет подсыпать им этот порошок в еду, раз ты не сможешь делать уколы.

— Хм, что-нибудь придумаю.

Висенна закончила собирать свои вещи, подошла к Весемиру и звонко чмокнула его в щёку.

— Если оназаплатит тебе хотя бы часть от десяти тысяч флоренов, то оно стоит того. Увидимся следующей ночью на том же месте, усмиритель чудовищ.

Он проводил её взглядом — как маленькая жемчужного цвета лошадь Шелковинка уходит в туман среди виноградников. Затем вернулся в сарай и присел на землю рядом со своим старым знакомцем, полосатым котом Эклером, ныне лишённым того, что делало его мужчиной.

— Так тебе и надо, говнюк мордатый.

______________

Графиня Феррано сидела на террасе, наглаживая любимого Эклера. Тот ласково урчал и месил мягкими лапками её платье.

— И вы должны понимать, что то равновесие, что установлено сейчас, очень хрупкое, — объяснял Весемир, — я смог сделать невозможное и привязать джинна к этой группе кошек, но если добавится ещё хотя бы одна…

— Я понимаю, — с грустинкой в голове ответила графиня, — жалко, что нельзя завести ещё одного котёночка.

Она помолчала. Ведьмак стоял перед ней, уже готовый двинуться в путь.

— А ещё жалко, что вы уезжаете. Разве вы не хотите остаться?

— Боюсь, ваше сиятельство, мы с вашими кошками просто несовместимы, — с печалью в голосе отозвался он.

— Мне кажется, вы на меня в обиде.

— Ни в коем случае, ваше сиятельство. Ни в коем случае. Ведьмаки не умеют обижаться, да и если бы умели — я бы не знал, на что.

— Раз так, то надеюсь, нашим путям ещё предначертано пересечься. Прощайте, Весемир!

Он поклонился в последний раз, надел шляпу с полями и запрыгнул на коня, пустив его шагом по дороге меж виноградников.

Графиня Феррано ещё долго смотрела ему вслед.

Пару лет спустя, когда все горести были давно позабыты, она вышла замуж за странствующего рыцаря из Монтекальво. Несмотря на протесты, рыцарь завёл добрую псарню и порой целые недели проводил на охоте в дубовых лесах неподалёку.

И тогда бывало, графиня Феррано сиживала на террасе и смотрела вдаль — туда, куда убегала дорога меж виноградников.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Эпилог - это затравка к следующей истории из цикла, stay tuned)

— Так она заплатила тебе или нет? — похоже, Эскель задал волнующий всех вопрос, потому что Геральт и Ламберт тоже заинтересованно посмотрели на старого Весемира.

— Заплатила, — ответил тот, — не десять тысяч, конечно, но не обидела. На что, думаете, я вас здесь растил?

— Так вот оно, оказывается, что, — с пониманием протянул Эскель, — а сколько заплатила-то?

— Две тысячи.

— За котов? Две тысячи за котов?! Флоренов? — Ламберт подавился своим паршивым вином.

Весемир молча кивнул.

— А почему никто не додумался до этого раньше?

— Это оно когда историю рассказываешь — просто звучит, — вклинился Геральт, — а на деле с людьми хитрым надо быть, холера.

— Не без того, — подтвердил Весемир, — ей, видишь, все сразу в лоб говорили, что это коты. А она не знала, что коты так орать могут. Чувствовала, что её за дуру принимают и гнала всех. Дурак — он чувствует, когда с ним как с дураком.

— Деревенские ведьмаки тоже, — Эскель усмехнулся.

— О, Эскель, повелитель деревенских ведьмаков! — напыщенно провозгласил Ламберт, — поделись же с нами историей!

— Да ну, что про дураков рассказывать, — отмахнулся тот.

— Я не понимаю, зачем с дураками вообще связываться, — пожал плечами Геральт.

— Что, даже после моей истории? — поразился Весемир.

— Твоя правда. Но зачем Эскель собирает деревенских ведьмаков — мне всё равно не понять.

— Он грёбаный коллекционер, — подначил его Ламберт, — кто-то монеты старые собирает, кто-то марки, Эскель — деревенских ведьмаков…

— А по-моему, просто зануда. Пустодомки, корнежряки, ледяные бабы, прочие спутники землепашца…

— Лучше с чародейками забавляться, да единорогов ловить, а, Геральт?

— Завалил бы ты, малой.

— Сейчас вообще ничего не буду рассказывать, — насупился Эскель.

— Зима длинная, брат, зима длинная, — пожал плечами Геральт, — и до корнежряков дойдёт, и до чучела единорога, что греха таить.

— Господи, Геральт, пожалуйста, я не готов ещё раз слышать про единорога, — скривился Ламберт.

— Ладно, мужики, давайте расскажу про кентавра, — примиряюще выставил руки Эскель.

— А твои любимцы-то будут? — поинтересовался Ламберт.

— Ведь-ма-ки! Ведь-ма-ки! — Геральт начал выстукивать ритм пустой бутылкой. Ламберт присоединился.

— Будут, будут, завалите уже, — отмахнулся Эскель, — было это, значит, прошлой весной…