Город драконов – 5 [Елена Звездная] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Елена Звездная Город драконов – 5

Удар каменной тростью об пол, и громогласное усиленное магически объявление церемониймейстера:

– Лорд и леди Арнел!

«Дьявол!» – полное паники ругательство от меня.

«Quod puritas» – заклинание очищения от лорда Арнела.

И пыль, паутина, тлен старинных тайных ходов облетают с нашей одежды как прошлогодняя листва.

Я взглянула на дракона. В моем испуганном взгляде откровенно читалось: «Зря повернули направо», в его отстраненно-ледяном: «Я говорил, что следует идти налево». В любом случае этот провал был нашим общим.

Вспышки фотографических аппаратов, моя рука церемонно смещается из ладони лорда Арнела на сгиб его локтя, еще сотня вспышек сфокусированных на помолвочное кольце фотоустройств и тщетная надежда на то, что под маской с вуалью меня никто не узнает. Но надежды действительно тщетны.

– Леди Арнел-Ваерти, какое отношение вы имеете к процессу «Генверт»?

– Леди Анабель, действительно ли профессор Стентон передал вам все свои научные открытия?

– Как вам удалось так удачно заполучить наследие Стентона? Миледи, всего слово! Одно слово, миледи!

О, я могла бы высказать целую фразу, и эта фраза звучала бы так – «Мне удалось выжить», все остальное следствием удачи определенно не являлось. Совершенно не являлось. Абсолютно.

– Оцепление. Убрать журналистов! – ОрКолин появился незаметно, но очень вовремя. – НакТард, командование на тебе.

Личная императорская гвардия, сверкая позолотой парадных доспехов, с возникшей проблемой разобралась молниеносно. Были оттеснены газетчики, нас прекратили ослеплять вспышки фотографского порошка, распорядитель сделал вид, что появление гостей императора прямо из колонны вполне себе нормальное явление, никоим образом не являющееся чем-то запредельным и нарушающим все каноны. Маленький паучок, изгнанный с моего платья вместе с паутиной и пылью заброшенных тайных ходов, торопливо уполз в щель той самой колонны, из которой мы с таким оглушительным провалом появились.

– Благодарю за вуаль. Вы были правы, это действительно в высшей степени удобно.

– Всегда рад услужить, – с холодной учтивостью произнес лорд Арнел.

Я никогда не задумывалась о том, что чувствуют два дуэлянта, скрещивая шпаги. Какие мысли проносятся в их головах в тот миг, когда напряженно звенит соприкоснувшееся железо? Что овладевает их сердцами – желание победить, или предчувствие поражения? Полнейшего болезненного поражения в случае, если один дуэлянт существенно уступает второму в силе, сноровке, умении держать шпагу… Мы – уступали. Впервые с момента первого столкновения с герцогом Карио, мы оказались на шаг позади.

На целый шаг.

– Но представлять меня как леди Арнел все же не стоило, – сказала негромко.

Сопровождающий нас ОрКолин не упустил момента и позволил себе высказаться по данному поводу:

– Бель, как у мисс Ваерти у тебя не было бы и шанса появиться в императорском дворце.

Я промолчала, не желая продолжать дискуссию.

Зато лорд Арнел издевательски произнес:

– О, поверьте, генерал, мисс Ваерти, несомненно, изыскала бы способ проникнуть в любое требуемое ей помещение. Как минимум путем трудоустройства. К слову, дорогая, я уволил вас с должности помощника городского архивариуса.

– Дьявол! – уже вслух выругалась я.

– Это не составило труда, – безмятежно продолжил лорд Арнел, – достаточно было лишь внести в устав трудового кодекса пункт о необходимости состоять в браке.

И я остановилась.

Это выглядело не слишком достойно, учитывая, что остановилась я на пороге императорского дворца, но мои нервы были на пределе.

– Позвольте спросить, лорд Арнел, случайно не вы ли внесли пункт о необходимости холостого положения для младших следователей?

Взглянув на меня с ледяной насмешкой, градоправитель Вестернадана спокойно ответил:

– Нет.

Затем по его губам скользнула ухмылка и дракон добавил:

– Кристиан любезно сделал это для меня.

ОрКолин обернулся и остановился, взирая на застывшую меня. Вдалеке вернулись к масштабному сжиганию фотографского порошка назойливые газетчики и все вокруг вновь озарялось вспышками, впереди нас ожидал наш главный враг, а я… я… я…

– Я не знаю, что я с вами сделаю, после победы над Карио. Я, правда, не знаю, но, поверьте – вам это с рук не сойдет!

И вскинув подбородок, я расправила плечи, выпрямила спину до боли, и сообщила ОрКолину:

– Все, я готова.

Вот теперь действительно готова. Уже же абсолютно ко всему.

***

Тремя днями ранее…

«Дорогая моя, правильное утро в респектабельном доме начинается рано. Первым встает дворецкий, ведь кроме него никто не смеет открывать входные двери, а молоко и утренние газеты приносят на самой заре. Так же помни, прислуга – символ благополучия дома, те, кто позволяют леди вести достойный образ жизни. Когда у тебя появится свой дом, учти, что леди и джентльмены никогда не должны слышать голоса слуг».

В этот момент внизу раздался крик миссис Макстон:

– О, нет, Бетси, требуется чайный сервиз подходящий к случаю, а потому исключительно голубой, несомненно легкий принт и ажурная отделка… ммм… принеси из кладовой сервиз от «Тиффани».

Я невольно улыбнулась, и перешла к продолжению чтения конспекта, который некогда вела по приказу матушки, записывая ее наставления.

«Слугам запрещено самим заговаривать с хозяевами».

Распахнулась дверь, заглянула Бетси и спросила:

– Мисс Ваерти, ну как, закончили?

Я с тоской посмотрела на идеальный белоснежный лист бумаги с дорогим теснением, на котором пока что имелась всего одна фраза «Дорогая матушка…».

– Я в процессе, – нервно солгала горничной.

Бетси кивнула и унеслась в кладовую.

Мне же пришлось вернуться к конспекту, который во времена моей юности уже был весьма фривольно назван Заунывным трактатом.

«Служащие никогда не должны излагать свое мнение работодателям».

– Мисс Ваерти, – миссис Макстон появилась в незакрытых Бетси дверях, – вы наденете голубое платье, расшитое васильками. И не спорьте!

Я не стала спорить, отчетливо зная, что это бессмысленно. Радовал лишь один факт – во всем этом не принимала участие леди Давернетти, а потому страшного мы, можно сказать, уже избежали.

«Слуги никогда не должны разговаривать с другим слугой в присутствии работодателя».

– Но миссис Макстон, – Бетси с коробкой содержащей фарфоровый сервиз, показалась в дверях, – это платье прислала леди Давернетти! А вы помните, каким было прошлое платье, пошитое по эскизу леди Давернетти!

Что?!

– Бетсалин, – очень отчетливо и гневно произнесла миссис Макстон, – ступай на кухню!

Горничная юркнула прочь, а мне же достался невозмутимый вопрос:

– Как продвигается дело с написанием письма вашей матушке?

– Определенно весьма скверно, – с грустью призналась я.

– Мм, а что это вы читаете?

Домоправительница быстро пересекла пространство еще частично разгромленного кабинета, взяла со стола мой конспект, и с интересом вчиталась в его содержимое.

– О, а ваша матушка определенно является женщиной, знающей толк в ведении домашнего хозяйства.

– Да, это так, – я с трудом подавила тяжелый вздох.

Миссис Макстон с нескрываемой жалостью посмотрела на меня и высказала свое мнение:

– Мисс Ваерти, боюсь, от этого письма не будет никакого толка.

Вероятно, она была права, и все же…

– Я хочу хотя бы объяснить, – прошептала едва слышно.

Отрицательно покачав головой, моя добрая экономка, сделала неожиданно чудовищное признание:

– Все ваши письма родным сжигались прямо на серебряном подносе для корреспонденции. Их письма к вам постигала та же участь.

Я стоически выдержала и этот удар. Лишь села ровнее, да задышала чаще, пытаясь сдержать слезы.

Обойдя стол, миссис Макстон успокаивающе коснулась моей ладони, а затем тихо признались:

– Мы поняли это не сразу, ведь, как вам известно, мисс Ваерти, профессор поступал так со многими письмами.

Это было мне известно. Лорд Стентон относился к тем драконам, которые никогда не меняли принятые решения, а потому неугодные ему не имели никакой возможности оправдаться письменно – послания сгорали, едва их переносили за порог дома. И в умении сжигать дотла профессору не было равных – утренние и вечерние газеты, важные письма, послания от коллег оставались нетронутыми, а неугодные письма становились пеплом, неспособным воспламенить ничего более. Помнится, первое время я с живейшим интересом наблюдала за подобными явлениями на подносе для корреспонденции, и как-то даже была застигнута профессором за крайне нетривиальным занятием – попыткой зажечь свечу от горящих ярких пламенем писем.

«Моя дорогая Бель, – произнес тогда профессор, – мне всегда казалось, что вам есть чем заняться в моем доме».

О, да, занятий было превеликое множество, но, воистину, знай я тогда, что на этом подносе, возможно, сгорают письма от моих родителей, я повела бы себя не столь беспечно.

– Я должна объяснить, – проговорила, сжимая перо и глядя на белоснежный лист, – должна…

Миссис Макстон, постояв некоторое время молча, мягко произнесла:

– Мисс Ваерти, возможно, вам тогда стоит сообщить родителям о своей помолвке?

Тяжело вздохнув, в сотый раз напомнила:

– Миссис Макстон, это не помолвка, это отвлекающий маневр, и вам об этом превосходно известно.

– Известно, – не стала спорить экономка, – но пусть об этом остается известно лишь мне, вам и остальным жителям этого дома.

И тут в дверь вновь заглянула Бетси и сообщила:

– Миссис Макстон, эта коварная женщина обманула вас самым коварным образом. Вы видели это платье?

– Несомненно, видела, Бетсалин! – возмутилась домоправительница. – Разве я могла бы его одобрить не посмотрев?

Ничуть не испугавшись грозного вида миссис Макстон, горничная язвительно посоветовала:

– А вы бы надели очки, да посмотрели бы внимательнее. Мисс Ваерти, однотонное синее платье?

Увы, я была уже слишком заинтригована нарядом присланным леди Давернетти, чтобы усидеть за столом. Поднявшись и обойдя стол слева, чтобы не задеть остолбеневшую миссис Макстон, я устремилась за Бетси в свою спальню – смененный балдахин над кроватью, как и весь постельный гарнитур весьма способствовали моему успокоению, так что отныне я вновь ночевала там.

Но стоило лишь зайти, чтобы остолбенеть от возмущения. Бетси, при нашем с миссис Макстон появлении, развернула платье, и приподняла его, держа на вытянутых руках, и вот тогда мы с изумлением узрели неимоверную каверзу со стороны семейства Давернетти! Платье, казавшееся изящно расшитым васильками, на деле было украшено так, что васильковая вязь складывалась в возмутительнейшую надпись: «Я люблю вас, Кристиан!».

«Я люблю вас, Кристиан!» – на кружеве, скромно прикрывающем линию декольте.

«Я люблю вас, Кристиан!» – на поясе, подчеркивающем талию.

«Я люблю вас, Кристиан!» – множество раз по кругу на подоле.

– Говорила же – очки наденьте, – торжествующе заявила Бетси.

– Это… возмутительно! – воскликнула миссис Макстон.

В этот момент внизу послышался стук, после открылась дверь и мистер Уоллан объявил:

– Доктор и миссис Эньо!

Приложив пальцы к занывшим вискам, я приняла решение:

– Да, Бетси, строгое синее платье для данного случая подойдет идеально.

– Но оно совершенно не праздничное! – возмутилась миссис Макстон.

– Согласна, – была вынуждена признать, – но я абсолютно не желаю устраивать праздник исключительно для лорда Давернетти. Бетси, моя ванна готова?

– Да, мисс Ваерти, но, чую надо бы туда добавить масла мятного и этой, как ее, лаванды.

– Да побольше, – согласилась миссис Макстон.

И не дожидаясь ответа, торопливо вышла из моей спальни вместе со злополучным платьем. Мы проводили ее разгневанный шаг сочувственными взглядами, но сами ничуть не расстроились, потому как единственной кому понравилось данное платье, была сама миссис Макстон.

***

К моему искреннему сожалению Бетси несколько переусердствовала с мятным маслом, а потому теплая вода ощущалась скорее как прохладная и существенно холодила кожу, а потому отдохнуть в ванне не вышло. Торопливо вытеревшись, я накинула халат, расчесала влажные волосы и покинула ванную, чтобы потрясенно застыть на пороге.

По моему сложившемуся после общения с миссис Эньо мнению, эта женщина абсолютно всегда носила с собой набор для шитья и вязания. Однако, как оказалось, добрая жена доктора считает так же уместным и набор для вышивки хранить в неизведанных глубинах своего ридикюля. Вообще ридикюли женщин Севера уже несколько начинали пугать – у миссис Макстон там с незапамятных времен в запасе свинцовые пудреницы, у миссис Эньо неисчерпаемый запас для рукоделия.

– Сейчас-сейчас, – приговаривала супруга врача, орудуя скальпелем над расчленяемым платьем со сноровкой достойной восхищения, – это распорем, тут добавим. Миссис Макстон, продели серебряную нить в ушко иглы?

– Да-да, уже почти.

Потоптавшись на пороге и осознав, что поглощенные разрушением чужих коварных замыслов дамы не замечают меня вовсе, я вежливо произнесла:

– Добрый день, миссис Эньо.

– О, мисс Ваерти, – воскликнула та, не поднимая головы и продолжая кромсать вышивку,– надеюсь вы в тапочках?

– Вы напрасно покинули ванну, моя дорогая, – тоже не поднимая головы и заряжая уже шестую иглу серебряной нитью, произнесла миссис Макстон. – Полежите, отдохните, согрейтесь.

– О, – миссис Эньо подняла голову и впервые посмотрела на меня, – а может мне позвать мистера Эньо? Что-то вы бледны, моя дорогая. Снова простудились?

Я лишь улыбнулась, вовсе не собираясь разбивать в прах ее искреннюю веру в то, что трансформация лорда Гордана привела не к легкой простуде, а к жесточайшему воспалению легких, и поспешила успокоить:

– Со мной все в полном порядке.

По правде говоря, о случившейся пневмонии не знала даже миссис Макстон, иначе никто бы попросту не позволил мне подняться с постели. К счастью, в ту злополучную ночь доктор Эньо успел восстановить свой магический резерв и поутру спешно излечил меня до того, как инфекция распространилась. Однако, для меня до сих пор оставалось крайне неприятным осознание, что мой организм настолько слаб. Слишком много времени я провела с драконами, и несколько позабыла о человеческих крайне ограниченных возможностях.

Стук во входную дверь, и едва мистер Уоллан открыл гостям, которые явились на три четверти часа ранее оговоренного времени, мы с миссис Макстон лишь взволнованно переглянулись. Но тут внизу послышалось:

– Леди Давернетти, лорд Давернетти, проходите в гостиную, я уведомлю мисс Ваерти о ваше приходе.

Это были совершенно не те гости, которых мы ожидали!

– О, что вы, не стоит, – тут же прозвенел голосок леди Давернетти. – Моему сыну можно подать чай, и даже виски, а я обойдусь без представления и прекрасно знаю дорогу.

И не обращая внимания на попытавшегося возразить мистера Уоллана, судя по перестуку каблуков на традиционных туфельках, леди поспешила к нам. И странное дело – ранее миссис Макстон непременно вышла бы навстречу незваной гостье, преградив путь. Ранее, но не сейчас. Не в тот момент, когда моя миссис Макстон была в ярости.

Дверь в мою спальню распахнулась, являя нашим взорам саму леди Давернетти в забавном кружевном, но выполненном из белоснежной шерсти чепце, и ее горничную, массивную крупную женщину, без труда удерживающую воистину гору коробок всех размеров и форм.

– Дорогая мисс Ваерти! – радостно воскликнула леди Давернетти при виде меня.

Не успела я ответить, как поднявшись с софы, на которой в данный момент миссис Эньо кромсала васильковое платье, моя экономка не скрывая ни раздражения, ни злости, несколько даже угрожающе произнесла:

– Леди Давернетти!

Сухонькая чрезмерно подвижная драконица тут же перевела небесно-голубой невиннейший взор на мою домоправительницу, и пропела:

– О, миссис Макстон, и вы здесь?!

Судя по прозвучавшему в голосе удивлению, миссис Макстон тут находиться определенно не должна была. А где же должна была?

И тут внизу снова постучали в дверь, а едва мистер Уоллан открыл ее, раздалось:

– Посылка для миссис Макстон.

В любом ином случае почтенная экономка поспешила бы вниз, но в данный момент столь наглая подковерная игра привела к ожидаемому взрыву.

– Треклятые драконы! -взорвалась негодованием миссис Макстон.

– Наглые люди! – не осталась в долгу леди Давернетти.

– Да как вы смеете? – возмутилась миссис Макстон.

– Как я смею? – еще громче возмутилась леди Давернетти. – Посылка вовсе не от меня и моего Кристианчика, моя дорогая, это подарок от вашего наглого мистера Нарелла, вот с ним и разбирайтесь!

Миссис Макстон открыла было рот, тут же его захлопнула, покрылась пятнами от негодования, и обратилась с просьбой:

– Миссис Эньо, я могу доверять только вам.

– Глаз не спущу с нашей драгоценной мисс Ваерти, -заверила суровая супруга доктора.

И покопавшись, извлекла из ридикюля… сковороду.

– Вы нравитесь мне все больше, – сделала громкое заявление миссис Макстон, после стремительно покинула мою спальню, вынудив сильно посторониться и горничную, и леди.

К сожалению, она не уловила коварной усмешки, от которой не сдержалась леди Давернетти, самолично захлопнув дверь за экономкой. И вот после этого драконесса занялась мной.

– Мисс Ваерти, как вы себя чувствуете? – произнесла она, делая мягкий плавный шаг в мою сторону.

В то время как ее горничная деловито пройдя в гардеробную, принялась, судя по шуму и шелесту упаковочной бумаги, извлекать вещи из коробок.

– Это Лиззи, ваша личная горничная, – проследив за моим взглядом тут же поспешила сообщить леди Давернетти. – Моя дорогая, простите за вмешательство, но юной леди необходима личная горничная, и мне до сих пор невдомек от чего эта столь трепетно вами обожаемая миссис Макстон дот сих пор не позаботилась о вас. Это возмутительно.

Сдержавшись, спокойно заметила:

– Боюсь, в плане вещей, которые могут быть восприняты как «возмутительность» я скорее буду на стороне миссис Макстон, особенно в данный момент.

И леди Давернетти поняла, что так просто манипулировать мной как перед балом у Арнелов уже не выйдет.

– Мисс Ваерти, – она стянула перчатки, нервно скомкала их, затем взглянула мне в глаза и произнесла решительно, – боюсь, вы несколько недооцениваете моего сына, и, я полагаю, пришло время обсудить ваше несправедливое отношение к нему.

О, мой взгляд на леди Давернетти, боюсь, был непередаваемым. Что еще я могла испытывать по отношению к лорду Давернетти, помимо гнева, злости, негодования и вполне обоснованного раздражения? Увы, но помимо всего этого я, к своему огромному сожалению, испытывала еще и безумное сочувствие.

Подсушив волосы магией, я захватила гребень со столика у зеркала и предупредила миссис Эньо:

– Мы оставим вас на несколько минут.

– Но миссис Макстон!.. – начала было супруга доктора.

– Прошу вас, всего несколько минут, – попросила я.

И не дожидаясь ответа, направилась к двери.

Крайне заинтригованная леди Давернетти последовала за мной вначале прочь из моей комнаты, затем, по коридору влево к чайной гостиной, находящейся на втором этаже, и все еще пребывающей без окон – я сняла заклинание «Murum» лишь с некоторых комнат, закономерно опасаясь… и мне было кого опасаться.

– Illiumena! -произнесла, освещая помещение.

И едва леди Давернетти вошла, я закрыла дверь, после прошла к уютному дивану у глухой стены, где ранее было окно, и, указав гостье на место рядом, медленно села. Леди Давернетти устроилась рядом, всем своим видом выражая готовность внимать любому моему слову, но я обошлась практически без слов, спросив прямо:

– Как он?

И вся напускная веселость, вся бравада, все веселое настроение вмиг покинуло драконицу так, словно ветер сдул огонь со свечи, что только что сияла, но вот теперь лишь пугает восковой белизной. Протянув руку, пожилая женщина сжала мою ладонь и опустив взгляд едва слышно:

– Плохо, мисс Ваерти, очень плохо.

Несколько мгновений она сидела все так же опустив взгляд и словно бы решаясь высказаться, и одновременно борясь с этим желанием, но откровенность победила.

– Он практически перестал спать. В то время когда он не на службе, Кристиан проводит перед камином с бокалом виски в руках, практически как ранее, в те краткие моменты, когда бывал дома, но я мать, я вижу как изменился его взгляд. Как изменилась его поза. И то, как он смотрит на огонь, когда полагает, что его никто не увидит… И я спрашивала, много раз, но в ответ получаю лишь: «Это служебные проблемы, они не подлежат обсуждению».

Все что я могла -лишь ободряюще сжать ее похолодевшую ладонь.

– И я не ведаю, что мне делать, мисс Ваерти, – продолжила леди Давернетти, – воистину он оживает, лишь услышав ваше имя.

Надеюсь, вы не сердитесь? -и она умоляюще посмотрела на меня.

– Что вы, нет, – прошептала в ответ.

Благодарно улыбнувшись, леди с затаенной мольбой спросила:

– А вы…мисс Ваерти, вы знаете, что… произошло? – ее голос сорвался дважды на этой фразе.

Могла ли я промолчать? Могла ли оставить в неведении мать, снедаемую тревогой за своего единственного и горячо любимого сына? Могла бы, но я не смогла.

Грустно улыбнувшись, тихо сказала:

– Еще месяц назад, я могла бы поклясться собственной жизнью, что на свете нет ужаснее, коварнее, чудовищнее и бесчеловечнее дракона, чем лорд Давернетти…

Леди Давернетти затаила дыхание, практически виновато взирая на меня. Я продолжила:

– Но сейчас, я вынуждена признать, что ваш сын один из самых добрых, отзывчивых и благородных джентльменов, которых я когда-либо знала.

– Ох! – едва ли не со слезами воскликнула леди Давернетти.

Однако, я была вынуждена продолжить.

– Тем тяжелее для него было узнать, что убийцей всех этих несчастных девушек, был тот, кого в свое время лорд Давернетти пожалел и оставил на службе в полицейском управлении.

Драконица замерла, лицо ее сделалось совершенно белым.

– С другой стороны, – поспешила я сгладить чудовищность сказанного, -именно проявленные к данному существу доброта и участие, спасли самого лорд Давернетти от участи быть убитым.

Но для умной женщины, это, увы, не стало утешением.

– О, все золото мира, и сейчас он винит себя еще и в том, что вместо него погибли другие?! – прошептала леди Давернетти.

– Нет, – я отрицательно покачала головой, – вовсе нет, за него никого не убили, и никто не расплатился своей жизнью за жизнь вашего сына, об этом вам тревожиться совершенно не стоит. Лорда Давернетти планировали убить последним, но исполнитель попросту не сумел этого сделать, помня о проявленном к нему участии.

Ошеломленная леди Давернетти взирала на меня в абсолютном смятении, и я понимала, что сейчас, как никогда, ее терзает страх, но прежде чем я успела продолжить, женщина торопливо спросила:

– Но убийца пойман, ведь так? И сейчас Кристиану уже ничего не угрожает, не правда ли? Хотя… О, дарящий благосостояние, о какой безопасности может идти речь, когда мой сын пребывает на такой должности!

Я тоже об этом подумала, но дабы развеять все страхи леди Давернетти, поспешила успокоить:

– Поверьте, в данный момент более никто в принципе не способен нанести вред вашему сыну.

Голубые, почти прозрачные глаза леди потрясенно округлились, в глубине вертикальных зрачков читался немой вопрос, а губы были прикушены, в отчаянном стремлении не проронить ни звука, дабы не помешать мне сказать еще хоть слово.

Что ж, и я окончательно сдала лорда Давернетти его матери:

– Лорд старший следователь теперь дракон – способный летать, в полном смысле данного выражения.

Окончательно потрясенная леди Давернетти сдавленно прошептала:

– Как? Дракон? Полноценный способный летать дракон? Это не было иллюзией и в городе действительно появились способные летать драконы? Кристиан обратился? Как?!

Как много вопросов. Воистину, я уже сильно пожалела, что завела данный разговор.

– Профессор Стентон разработал систему проведения трансформации оборотней. С небольшими доработками и изменениями, данная система была опробована на драконах, и результат был ошеломляющим. Лорд Давернетти входит в число тех, на ком система была отработана, и поэтому я с уверенностью могу заявить, что вашему сыну ныне мало что способно угрожать. Скорее наоборот.

Несколько секунд леди Давернетти пристально смотрела на меня, а затем вдруг вкрадчиво вопросила:

– И именно поэтому, потому что практически никто теперь не может угрожать Кристианчику, вы сорвались из дому поздней ночью в одних туфельках, и это в мороз-то, и несмотря на полное отсутствие способностей наездницы, примчались в управление полиции верхом, чтобы предупредить его об опасности?

Потрясенная я, не в силах выговорить и слова, откинулась на спинку софы, в полном смятении взирая на леди Давернетти.

– Откуда вам это известно? – было моим первым вопросом.

Леди попыталась придать своему бледному лицу выражение загадочности, после невозмутимости, затем даже коварства, но пребывая в полном смятении, не сумела продолжить данную игру и устало ссутулившись, произнесла:

– Анабель, моя дорогая Анабель, вы неравнодушны к Кристиану и мне давно об этом известно.

Что ж, я порадовалась тому, что сижу.

– С его стороны, – убежденно продолжила леди Давернетти, – определенно так же есть к вам некоторый интерес, но будем откровенны -единственное, что Кристианчик любит истово и самозабвенно, так это свою работу!

На этом леди не сдержала гневного вздоха, но ничем иным более свои чувства не выдала.

– Откуда мне это известно? – повторила она мой вопрос. – О, девочка моя, мне известно о многом, о весьма многом. Например, о том, что Лиззи, которую мне навязал мой ныне уже покойный свекр в день моей свадьбы, и которую сегодня я отдаю вам, неоднократно и нередко приходилось спасать мою жизнь.

Теперь потрясенно молчала я, не менее потрясенно взирая на леди Давернетти.

– О, вы же не знаете, – она грустно улыбнулась, – в Городе Драконов леди убирают соперниц вовсе не с помощью слухов и сплетен, как в вашем обществе. Здесь все немного… иначе. Яд в чашку с чаем, ядовитая игла при рукопожатии, гребень от которого выпадают волосы в подарок… И главное правило высшего общества – кто не с нами, тот против нас. Поэтому, узнав о вашем ужине с леди Гордан, я поспешила составить вам компанию… так, на всякий непредвиденный случай. Ведь леди Гордан вовсе не желает семейного счастья своему сыну.

Яд в чай? Игла при рукопожатии?!

– Господь милосердный, да вы, должно быть, шутите! -воскликнула обнаружившаяся в дверях миссис Макстон.

И мы с леди Давернетти даже не заметили ее появления, в равной степени обоюдно потрясенные сказанным друг другом.

– Про леди Гордан? – мгновенно уточнила леди Давернетти. – О, разве вы не знали?

Мы не знали. Миссис Макстон, прикрыв дверь, подошла к нам, придвинула стул от ближайшего столика и села, готовая внимать и слушать, мне же все так же был интересен скорее ответ на вопрос, откуда леди Давернетти стало известно, что я примчалась ночью, чтобы предупредить лорда Давернетти.

И к моему искреннему изумлению, драконица каким-то образом поняла это, лукаво улыбнулась мне и пояснила:

– Кристианчик рассказал. Разбудил в ту же ночь и поинтересовался, какой у вас размер ноги и в каком магазине в Вестернадане лучше всего купить самую теплую обувь. Как вы понимаете, прежде чем ответить, я потребовала объяснений.

О, да, теперь все было понятно.

– Благодарю за ответ, – я улыбнулась.

– Требую теперь ответ на мой, пусть и не высказанный вопрос! -воинственно потребовала миссис Макстон.

Леди Давернетти повернулась к ней, тяжело вздохнула, и произнесла:

– Миссис Макстон, что вам известно о таком понятии, как «вдовий дом»?

Мне ничего не было известно, моя экономка, судя по выражению лица, что-то знала, и поэтому потребовала:

– Продолжайте.

И леди Давернетти продолжила:

– Лорд Гордан-старший, как известно, относится к своей супруге весьма… оригинальным образом, а потому, как только в Гордан-холле появится новая хозяйка, миссис Гордан должна будет переехать на окраину Вестернадана, лишившись большей части своей прислуги, и оставшись с весьма скромным содержанием. Мне не известно, что произошло между этими двумя, но именоваться «леди» миссис Гордан прекратит в тот момент, когда ее сын женится.

Мы с миссис Макстон напряженно переглянулись.

– Досадно, – высказалась моя домоправительница.

– И не говорите, – поддержала леди Давернетти, – другое дело я. В моем доме вас обожает вся прислуга, мисс Ваерти, вы будете для меня как дочь, и я уже приказала начать отделку двух детских! Одну в розовых, другую в голубых тонах! Вам, безусловно, понравится!

Я взялась за расческу, предпочитая вести себя так, словно ничего не услышала, зато миссис Макстон решила наплевать на манеры и благовоспитанность и заявила прямо:

– Жаль вас расстраивать, леди Давернетти, но ваш сын по уши, уж поверьте моему опыту, по самые свои драконьи уши влюблен в мою мисс Ваерти!

Леди Давернетти сделалась бледнее кружев на собственном чепце.

Затем медленно, словно во сне, она повернула голову ко мне и спросила:

– Это… это правда?

Что ж, отмалчиваться смысла не было, и потому я ответила:

– К счастью – да.

– К счастью? -возмущенно переспросила леди Давернетти.

– Конечно, – я даже кивнула в знак подтверждения, – ведь теперь, по словам лорда Давернетти, он никогда не женится на мне.

Возмущенная леди Давернетти решительно поднялась, не скрывая все свое возмущение, и вдруг, совершенно немыслимым образом успокоилась, величественно опустилась обратно на мягкую софу и с самой невинной улыбкой поинтересовалась:

– Так вы говорите, что теперь Кристианчик уже полноценный обретший крылья дракон?

Я внезапно испытала чувство глубочайшего сожаления по поводу своей откровенности.

– Дракон способный летать? – продолжила между тем леди Давернетти. – Хм, как интересно… Что ж, в таком случае, полагаю, нам понадобится еще и третья детская! Какой замечательный день!

И она воистину выпорхнула прочь, оставляя и меня и миссис Макстон в полнейшей растерянности. До этого момента все долженствующее произойти являлось для нас фарсом чистой воды. И этот прием, и знакомство с родителями лорда Гордана, и необходимость официального подтверждения помолвки – все это было частью плана, разработанного мной, самим лордом Горданом и всеми моими домочадцами.

Прижав ледяные пальцы к вискам, я простонала:

– У меня от всего этого голова кругом.

– О, боюсь, я в полной мере вас понимаю, – миссис Макстон опустилась на софу рядом.

Помолчав, осторожно заметила:

– Леди Давернетти отводилась совершенно иная роль на данном мероприятии.

– А лорда Давернетти здесь не должно было быть вовсе, – да, мы обе пребывали в полной растерянности.

– И что скажет лорд Гордан теперь… – пробормотала миссис Макстон.

– Меня гораздо больше пугает то, что может сказать лорд Давернетти, -была вынуждена сознаться я.

И тут внизу торжественно прозвучало:

– Лорд Гордан!

Мы с миссис Макстон переглянулись, и она поняла меня без слов.

– Я отвлеку Давернетти, – решила она.

– Мне хватит и пяти минут, – заверила я.

Дальнейшее противоречило всем правилам хорошего тона, морали, этики, и всего, что отличало респектабельный дом, от напрочь лишенного репутации. Миссис Макстон торопливо спустившись вниз поспешила в основную гостиную, и «случайно» закрыв дверь за собой, громко осведомилась у леди и лорда Давернетти, не желают ли они чаю. Полагаю, еще никто и никогда не задавал им подобный вопрос с интонацией и громкостью уличного продавца газет, и мистер Уоллан едва не выронил шляпу лорда Гордана, от подобного поворота событий, а вот трость он удержал, даже когда я, перегнувшись через периллу, быстро позвала:

– Лорд Гордан.

Младший следователь соображал быстро. Отдав дворецкому и плащ, он бесшумно взбежал вверх по лестнице, и так же бесшумно последовал за мной в кабинет профессора Стентона. И даже когда я закрыла за ним дверь и призвала заклинание света, лорд Гордан все еще хранил молчание.

Я же, в отчаянии растирая пальцы, сообщила:

– С леди Давернетти приехал и лорд Давернетти.

– Я знаю, – спокойный тон дракона и на меня подействовал успокаивающе, – именно поэтому я прибыл ранее моих родителей.

Судорожно вздохнув, прошла к столу, присела на его край, и была вынуждена признать:

– Не уверена, что в компании лорда Давернетти ужин пройдет соответствующе.

– Абсолютно уверен, что не пройдет, – высказался лорд Гордан.

Затем подошел ко мне, прикоснулся к подбородку, заставляя взглянуть на него, и произнес:

– Анабель, что бы ни произошло, это в любом случае будет в полной мере соответствовать нашему плану, не тревожьтесь.

Не тревожиться было довольно сложно, но присутствие Себастиана действительно успокаивало, и, говоря откровенно, я бы предпочла провести вечер в его компании, без каких-либо посторонних личностей. Но увы – все вечера и ночи были уже безраздельно заняты лордом Арнелом. Сегодняшний вечер был милостиво выделен мне, но только вечер, в моем плотном графике «Помощь Вестернадану» все ночи были расписаны еще как минимум на месяц вперед. И все же, даже в такой ситуации самим драконам определенно было гораздо хуже, чем мне.

– Как вы себя чувствуете? -вспомнив, о самом лорде Гордане, взволнованно спросила я.

– Немного устал, – не стал скрывать правду младший следователь.

Оглянулся на дверь, и произнес задумчиво:

– Удивлен, что старший следователь все еще на ногах.

Я в некотором смысле тоже была удивлена этому факту. В Городе драконов сейчас находилось трое драконов, способных полноценно летать. Но это оказались не единственные их способности. Видеть пространство, чувствовать пустоты в породе, с высоты полета различать малейшие колебания в магическом фоне. Прошла всего неделя с того страшного дня и той безумно сложной ночи, в которую был схвачен первый Зверь и трансформирован в дракона второй. Прошла неделя с того момента, как нам стало очевидно – герцог Карио стал Зверем задолго до того, как его дочь Лаура Энсан создала собственного в самом Вестернадане, для выполнения «грязной работы». Всего неделя – но по моим ощущениям, словно целая вечность миновала.

– Сколько тайных ходов обнаружили сегодня? – спросила без особого интереса.

– Всего четыре, -кратко ответил лорд Гордан. -Практически подошли к завершению.

О, да, в первые дни потайные ходы уничтожались десятками, а в самый первый за сутки было обнаружено более полусотни. Один из шести способных на данный момент летать драконов теперь постоянно находился в небе. Еще двенадцать в стадии трансформации, двадцать семь в стадии подготовки к трансформации. Крылатый народ стремительно обретал крылья в самом буквальном смысле данного выражения и с одним единственным крайне неприятным аспектом для них – трансформации приходилось проводить мне, исключительно мне, в ином случае драконы застревали в стадии контроля над сущностью. И это было… трудно.

– Сегодня вы… сопровождаете меня к поместью Арнелов? -уточнила у лорда Гордана.

– Увы, нет, – последовал ответ.

Его «увы» было всего лишь данью хорошим манерам. На деле же младший следователь не настолько доверял себе, чтобы взять на себя риск перемещения меня по воздуху. Это было прерогативой исключительно лорда Арнела, но сегодня лорд Давернетти находился здесь, а не в небе, и я понятия не имела по какой причине. У меня даже ни единого предположения не было на данный счет, а более всего смущало отсутствие желания выяснять данные причины.

Я устала.

Безумно, бесконечно, невыносимо устала.

– Как вам статья? – учтиво поинтересовался лорд Гордан, подыскав достойный повод для возобновления беседы.

– Еще не имела чести ознакомиться, – несколько нервно ответила я.

– Ознакомьтесь, – порекомендовал младший следователь, – полагаю, сможете почерпнуть для себя множество фраз, речевых оборотов и подходящих случаю слов.

Смогу, но стоит ли?

И я не удержалась от вопроса:

– Что такое «вдовий дом»?

Полицейский помрачнел.

– Леди Давернетти? – тихо уточнил он.

Мне не было смысла отрицать очевидное, и я промолчала.

– Мисс Ваерти, – дракон с ледяным спокойствием смотрел мне в глаза, – вам известно о моем отношении к женщине, которая никогда не была мне матерью.

– И ваш отец подобное отношение… – начала было я.

– Полностью разделяет, – достаточно жестко и прямолинейно сообщил лорд Гордан.

Покачав головой, тихо произнесла:

– Это все просто ужасно.

– Подозреваю, что леди Давернетти была излишне откровенна, -задумчиво протянул младший следователь.

– Судя по вашей реакции -определенно недостаточно откровенна, -возразила я.

И прижав ледяные пальцы к вискам, попыталась успокоиться.

– Анабель, – лорд Гордан мягко прикоснулся к моей руке, – мы можем вовсе перенести данный ужин, и вы сможете отдохнуть еще несколько часов перед… коллективной трансформацией.

Видит Господь, я с радостью согласилась на эту помолвку и этот ужин, чтобы иметь возможность на несколько часов отложить «коллективную трансформацию». Драконы и сами не испытывали никакого удовольствия от осознания, что направить их трансформацию по нужному пути на данный момент способна только я, но в подземельях поместья Арнелов уже бились два основательно поврежденных дракона, и этого хватило Арнелу и Давернетти для того, чтобы любезно оставить все научные опыты ученым. Пусть даже единственным таким ученым была я.

– Как лорд Бастуа и лорд Эдингтон? – тихо спросил лорд Гордан.

Что я могла ответить ему на это? Младший следователь лорд Эдингтон, напарник и давний друг лорда Гордана был чудовищно ранен во время нападения Зверя на полицейское управление, и даже доктор Эньо не поставил бы и пенса на его жизнь. А потому лорд Арнел рискнул и начал первичную трансформацию по моей схеме, но без меня. В результате в огромном подземелье бесновался багрово-черный дракон исполинских размеров, реагирующий на любые слова и обращения исключительно агрессией. Безмерной, неправомочной, неконтролируемой агрессией. И мне еще только предстояло выяснить, есть ли у меня шанс вернуть ему сознание и осознанность, ведь сейчас ни времени, ни соответственно возможности вплотную заняться им у меня не было. Произошедшее с лордом Бастуа было по-своему гораздо хуже. Выступивший с инициативой стать первым, кто пройдет трансформацию, старший следователь прошел ее лишь частично. И, несомненно, опыт проведенный лордом Давернетти был в некоторой степени успешен, ведь лорд Бастуа сохранил и разум, и самосознание и… человеческую голову. В самом прямом смысле данного выражения. Но с одним существенным недостатком – провести обратную трансформацию Давернетти не смог, как впрочем, не сумела и я.

– Не знаю, что делать, – призналась лорду Гордану. – Совершенно не знаю. Нужны опыты, исследования, потребуется прямой контакт с подвергаемым опытам… и я не знаю, что еще.

– Время? – предположил полицейский.

И это время мы сейчас старательно пытались выиграть. «Помолвка» – являлась одной из мер для достижения данной цели, но… время. Мы уже упустили его. И я безумно корила себя за то, что не догадалась о причастности герцога Карио к убийству леди Карио-Энсан сразу же. Ведь могла бы. Действительно могла бы. Потому что единственным, кто в тот вечер на балу у Арнелов был абсолютно уверен в смерти леди Елизаветы – являлся ее отец. И мне следовало обратить внимание на это. Следовало.

– Анабель, – очень мягко позвал лорд Гордан.

В нарушение всех правил морали и этики, я сделала шаг и уткнулась лбом в плечо дракона.

Один шаг… а наш враг опережал нас уже на как минимум десяток. И в отличие от лорда Арнела, у него из ученых имелась не только я, у него в распоряжении была вся мощь магической теории, все столичное ученое сообщество, и даже все разработки университета Генверт, чудовищные, нечеловеческие, ужасающие, но весьма эффективные разработки.

– Вы пахните мятой, – прикасаясь к моим волосам, но, как истинный джентельмен не прикасаясь ко мне, заметил лорд Гордан.

– Бетсалин несколько перестаралась с моей ванной. Запах вам неприятен? – я взволновано посмотрела на дракона.

– Нет, – едва заметно улыбнувшись, ответил полицейский. – Но он перебивает ваш запах, и вот это уже несколько неприятно.

– Мммой запах? – очень сложно было вернуться мыслями от интриг герцога Карио, в момент «устройства» моей личной жизни. – И какой же у меня запах?

Осторожно прикоснувшись к моей щеке, лорд Гордан тихо ответил:

– Вы пахнете счастьем, Анабель. И весной. Очень ранней, но бесконечно счастливой весной.

Улыбнувшись, судорожно вздохнула. Нужно было собраться и приступать к игре, в которой все роли уже были распределены и определены. И оставался лишь один нюанс, о котором не было известно ни лорду Арнелу, ни лорду Давернетти, ни даже моей обожаемой миссис Макстон – завтрашняя помолвка вступит в силу. А спустя четыре дня мы с лордом Горданом тайно спустимся к подножью Железной горы и в Рейнхолле заключим брак. Законный для империи и крылатого народа брачный союз. И глава Вестернадана ничего не сможет с этим поделать.

– Все получится, – тихо заверил меня лорд Гордан.

«Вы станете моим мужем», -не веря самой себе, мысленно произнесла я.

Видит Господь, я, в отличие от прочих невинных девиц, боялась вовсе не брачной ночи… я боялась того момента, когда о моем браке станет известно лорду Арнелу. В итоге представляла себе вовсе не брачный обряд и произнесение обоюдных клятв, а ярость дракона, который в данный момент считает, что он не проиграл и не проиграет в принципе.

– Главное, чтобы в нужный момент вы сказали мне «да», -пошутил мой нареченный.

– Главное, чтобы после моего «да» мэрия Рейнхолла продолжила свое существование, – неловко отшутилась.

Поведя плечом, лорд Гордан безмятежно сообщил:

– По моему мнению, мэрии Рейнхолла давно требуется ремонт.

– Какой? – с нервным смехом полюбопытствовала я.

– Капитальный, – улыбнулся дракон.

– Главное, чтобы не основательный, – высказала собственное мнение.

– Основательный? Хм. Говоря откровенно, здание в принципе расположено не в самом лучшем месте, и там весьма неплохо будет смотреться, к примеру, ботанический сад.

Ох, это был уже вовсе не повод для шуток.

– Вы полагаете, что все может зайти так далеко? – абсолютно серьезно спросила его.

– Я полагаю, что мы справимся, Анабель, – так же серьезно ответил лорд Гордан.

«Миссис Анабель Гордан», -нервно проговорила про себя.

Будущая миссис Гордан, которая уже сейчас видит в кошмарах, как в момент подписания брачного соглашения распахиваются двери и врывается лорд Арнел… Дальнейшее в моихкошмарах было кошмарно настолько, что я просыпалась чуть ли не с криком, и по счастью, благодаря пробуждению, не досматривала кошмарный сон до конца.

– Вы вся дрожите, – констатировал младший следователь.

– Это нервное, – заверила я.

– В таком случае, полагаю, этот ужин все же стоит отложить, -сказано было полувопросительно, но мы оба понимали, что решение остается за лордом Горданом.

И все же:

– Полагаю, стоит придерживаться оговоренного плана, -высказалась я.

Но неделю назад этот план казался мне гораздо легче и безопаснее, чем сейчас. Возможно, потому что неделю назад мне еще не снились кошмары о том, что произойдет, когда все станет известно Арнелу.

– Вас заберет лорд Давернетти? – уточнил лорд Гордан.

– Нет, лорд Арнел прибудет к одиннадцати.

И меня ожидает еще один полет на драконе. Это экономило время – более полутора часов сэкономленного времени на путь в поместье Арнелов. И еще полтора часа экономии на обратном пути. Жаль, что экономия времени вовсе не означала экономию моих нервов, но мы были на войне, а на войне такие мелочи как страх высоты никого не волнуют. Впрочем, я не делилась своими страхами с лордом Арнелом. Единственный, с кем я делилась переживаниями, был лорд Гордан, единственным, кому я могла рассказать все – был лорд Гордан, единственным, кто точно никогда и ни за что не осудит -был лорд Гордан. И жизнь в браке с ним представлялась мне тихой уютной гаванью, совместными завтраками, рождением детей, зимними праздниками, в которые под раскидистой елью наши малыши будут разворачивать свои подарки, а мы с супругом, сидя у камина, будем обмениваться счастливыми улыбками и взглядами, радуясь радостям своих детей. И это было бы прекрасно, мечтать о своем будущем, о детях, о тихой семейной жизни, но… страшной черной тенью над моим будущим спокойным счастьем нависал неумолимый лорд Арнел.

– Анабель, -лорд Гордан привлек меня к себе, и обнял, вовсе не чинно и пристойно, как поступал до этого, а искренне и нежно, стараясь успокоить и ободрить. – Брак это то, что никто и никогда не посмеет оспорить.

О, боюсь, я знала тех, кто посмеет.

– В крайнем случае, – теплое дыхание дракона коснулось моих волос, – сбежим к оборотням. Точнее – слетим.

– Слетаем, -с улыбкой, поправила я.

– Слетим -звучит забавнее, – не согласился полицейский.

Что ж, в этом я была с ним полностью согласна.

Легкое прикосновение к моей щеке, и повторный совет:

– Прочитайте статью.

– Непременно, -заверила я.

Лорд Гордан кивнул, и покинул кабинет профессора Стентона, обернувшись на пороге. Я слабо улыбнулась, заверяя что пребываю в полном спокойствии и порядке. Не то чтобы мне поверили, поэтому лорд Гордан одними губами произнес «Я буду рядом».

Сопроводив его уход тяжелым вздохом я обернулась к столу, и отыскав нужную газету, вытянула ее из стопки бумаг. Забавная особенность – в то время как в столице империи преобладали девять периодических изданий, делящихся на утренние, дневные, вечерние новости, желтую прессу и иллюстрированные полицейские новости, будоражащие воображение и отнимающее спокойствие у наиболее впечатлительных граждан, в Вестернадане имелось всего одно типографское учреждение, выпускающее дневные, вечерние и итоговые новости за неделю, но при этом они совмещали в себе всё – желтую прессу, новости, философские статьи и абсолютно все это сопровождалось иллюстрациями или же фотографиями.

«Illustrated News» являлась итоговой недельной газетой и собирала в себе все интересные и важные новости за прошедшую неделю. И как оказалось – наиболее интересной и важной за всю прошедшую неделю оказалась я.

«Воскресный полдень был в самом разгаре, из храмов выходили после утренней мессы человеческие жители нашего достойнейшего города, разъезжались по светским раутам и приемам почтенные потомки отцов-основателей Вестернадана, беспечно играли в заснеженном городском парке дети, под строгим присмотром готовых ко всему гувернанток… но даже последние оказались совершенно не готовы к произошедшему далее!»

Сколь много пафоса, какой ужасный слог – подумалось мне.

Читать далее не было никакого желания и я бы вовсе швырнула это издание куда-нибудь в камин, потому как картинка, иллюстрирующая данное событие была… мягко говоря вызывающей желание сходить к редактору «Illustrated News». На картинке была изображена миссис Макстон, раза в три поболее имеющихся объемов, и несущая на крестообразном шесте черную ночную сорочку, следом брезгливо придерживая платье, под которым имелись демонстрируемые всем полосатые синие чулки истинной старой девы двигалась я, а за мной, истекая потом с выражением максимального трагизма шествовали мистеры Уоллан, Илнер и Оннер с трудом несли три внушительных сундука, на которых имелась надпись «Секретные материалы профессора Стентона».

«ОНА ОТДАЛА ВСЕ!!!» – гласил заголовок статьи.

Если бы кто-то потрудился просмотреть утренние и дневные новости за тот же день, обнаружил бы краткую заметку о том, как мисс Анабель Ваерти передала все научные разработки, монографии, описания и прочие труды профессора Стентона работникам мэрии. Да, это был сундук, но сундук картонный, внушительный, но достаточно легкий для того, чтобы я могла попозировать с ним в руках перед фотокорреспондентами. Но куда там?! Увиденная мной иллюстрация затмевала любые официальные снимки! О, сколько драматизма она несла! Сколько информации! Сколько поводов для досужих разговоров и предположений! К примеру, я и миссис Макстон выглядели гордыми и довольными, а вот мужская половина нашего дома явно терзалась угрызениями совести по поводу того, что предали своего хозяина и господина, дракона подарившего им крышу над головой. И нет, я не придумала это сама – внизу, под иллюстрацией имелась расшифровка каждой детали рисунка. И лишь прочтя ее, я обратила внимание, на то, что одна из гувернанток засмотревшись на наше шествие, не успела поймать падающего с дерева малыша и тот лежит на снегу со сломанной шеей, а невдалеке молодая мать теряет сознание при виде этой трагедии. В другой же части иллюстрации кот сидел на дереве, жуя только пойманную птицу, а та продолжала орать, моля о спасении, но спасения не было. В довершении ко всему, на дереве паук доедал муху, пойманную в сеть! Помилуй, Господи, но откуда в заснеженном саду в лютый мороз взяться как пауку, так и мухе?!

Воистину, после подобного мне совершенно не хотелось читать, что там будет далее в этом чудовищном литературном шедевре поистине желтой прессы, но текст оказался разительно отличающимся от отвратительной иллюстрации.

«Несомненно, мы все должны признать один неоспоримый факт -мисс Анабель Ваерти весьма быстро и профессионально провела научные изыскания, и определила, что чудовищный ночной маньяк убивает лишь девушек в белых ночных сорочках! Острейший ум, удивительная для столь юной особы проницательность, и открытие -остановившее гибели жительниц Вестернадана!»

Я перечитала дважды, ища где-то во всем этом подвох и, к своему удивлению, не обнаружила его.

Далее в статье сообщалось:

«Излишне говорить, что, несмотря на свой моральный облик и весьма сомнительную репутацию, мисс Ваерти оказалась весьма полезна Вестернадану и его жителям. Но если юная мисс столь умна, могла ли она поддаться чарам профессора Стентона и очернить себя статусом его незаконной жены, или же в действительности все было куда пристойнее, и почтенный дракон действительно имел с девушкой исключительно профессиональные отношения? Этот вопрос уже которую неделю будоражит умы в нашей редакции!»

Я присела на край стола, с неожиданно возникшим интересом вчитываясь в слегка размытые от непогоды строки.

«Наш срочный корреспондент выехал в столицу, для сбора информации о личности столь неожиданно и спасительно появившейся в нашем городе мисс Анабель Ваерти. Какие новости он привезет? Каким будет результат журналистского расследования? Правда ли, что профессор Стентон обманом разлучил юную студентку Ваерти с женихом? И что скрывается за образом милой и приветливой обремененной высшим образованием девушки в голубом?»

И я поняла, почему лорд Гордан порекомендовал мне прочесть данный… очерк. Все эти вопросы, или как минимум часть из них, в обязательном порядке прозвучит сегодня на званом ужине. Об этой статье едва ли знали лорд Арнел и лорд Давернетти, занятые куда более важными делами чем чтение прессы, но дамы Вестернадана, несомненно, были в курсе.

Но одного я понять не могла – откуда? Откуда такое желание выпустить материал, издание коего определенно не одобрит Арнел? Откуда информация, о моем женихе поданная в подобном ключе? В столице ходили устойчивые слухи о том, что Жорж бросил меня, как не оправдавшую надежд и доверия и только. И откуда такое явное желание привлечь внимание к журналистскому расследованию?

Задумчиво я вышла из кабинета профессора, все так же держа газету, и окрикнула, приблизившись к периллам:

– Себастиан.

Это было ошибкой. Большой ошибкой с моей стороны. Стараясь скрыть свои замыслы и планы, я не называла даже мысленно лорда Гордана по имени, но поддавшись нахлынувшим подозрениям, допустила чудовищный промах.

– «Себастиан»? – язвительно переспросил вышедший из гостиной лорд Давернетти.

В руках у него был вовсе не чай, а янтарный бурбон, охлаждаемый кубиками льда, в глазах нескрываемое растущее подозрение. Вышедший вслед за ним лорд Гордан, учтиво произнес:

– Да, Анабель. Что-то случилось?

Все еще нервничая по поводу возникшего у старшего следователя подозрения, я вежливо попросила лорда Гордана:

– Закройте дверь.

Дракон вопросительно указал на дверь в гостиную, где находилась сейчас леди Давернетти. Я утвердительно кивнула. Младший следователь любезно исполнил просьбу, старший следователь не менее любезно наложил на дверь изолирующее любой звук заклинание. Оба были крайне любезны.

– Эта статья, -я качнула газетой, – вызывает некоторые вопросы.

– Определенно, – согласился лорд Гордан.

– Боюсь, я не об этом, – была вынуждена признать я. И, облокотившись о перилла, зачитала: – «Наш срочный корреспондент выехал в столицу, для сбора информации о личности столь неожиданно и спасительно появившейся в нашем городе мисс Анабель Ваерти. Какие новости он привезет? Каким будет результат журналистского расследования? Правда ли, что профессор Стентон обманом разлучил юную студентку Ваерти с женихом?»

Лорд Гордан прослушав то, что уже, несомненно, читал, произнес лишь:

– И, что?

Реакция лорда Давернетти была абсолютно иной.

– Черт! – выругался он, зашвырнув бокал с бурбоном куда-то в глубину дома, где тот разбился, судя по звуку о стену. – Журналюга! Треклятый журналюга!

В следующее мгновение Давернетти ринулся к выходу, не обременяя себя такой несущественной мелочью как шляпа и плащ. Но остановила я его не поэтому – у Давернетти с ростом могущества, выходили на резкость раздражающие заклинания, снять которые становилось крайне непростой задачей.

– Лорд Давернетти! – окликнула его.

– Прости за бокал, принесу другой, – отозвался он, распахивая входную дверь.

Страдальчески вздохнув при мысли о том, сколько «бокалов» принесет отличающийся любовью к существенным масштабам старший следователь, я напомнила:

– Заклинание.

Дракон остановился, прошипел деактивирующую формулу, взглянул на меня и выдал нечто находящееся за гранью:

– Тебе идут распущенные волосы, Бель.

Провокационное заявление, переход на «ты» и явное предвкушение моего ответа.

Напрасно он ожидал гнева или раздражения, я лишь мило улыбнулась и пожелала:

– Доброго полета, лорд Давернетти.

Но если в какой-то вселенной и существуют драконы, предпочитающие сдаваться, то это определенно была не та вселенная.

– Халат весьма примечательный так же, особенно если принять во внимание, что под ним у вас ничего нет, – продолжил глава полицейского управления.

Но нет, меня более так просто не задеть.

– Вы ошибаетесь, но это не имеет никакого значения, лорд Давернетти. Зная вас, вынуждена признать, вам не в первой ошибаться, не так ли?

Удар ниже пояса.

Глаза старшего следователя полыхнули зеленоватым сиянием, лицо приняло весьма угрожающее выражение, но продолжать перепалку лорд Давернетти не стал. В отличие от лорда Арнела он все еще находился под действием «Dazzle» и потому в полной мере видеть меня не мог. Слышать, угадывать по расплывающемуся силуэту, но отчетливо видеть – нет. Я догадывалась, что он пытается подобрать ключи к «Dazzle» и именно по этой причине его заклинания становятся все сильнее, но разве можно подобрать ключ к обычному куриному яйцу? Нет. И потому я прекрасно знала, что все усилия напрасны.

– Сообщишь Арнелу, – хрипло приказал лорду Гордану Давернетти, собираясь покинуть мой дом.

Последний взгляд на меня, и дракон шагнул в метель.

– Я все уберу, – крикнула откуда-то Бетси.

– Спасибо, -поблагодарила, искренне благодарная за то, что не придется делать это магически.

Лорду Гордану тоже следовало меня покинуть, выполняя приказ руководства, но он все же нашел в себе силы признать:

– Анабель, я мало что понял.

– Увы, я тоже, – сообщила задумчиво. – Но кто-то явно покинул территорию Железной горы без дозволения на то, и в то же время явно с помощью тех, кого определенно заставили проявить любопытство. С помощью дам Вестернадана.

– Дьявол! -выругался лорд Гордан. И тут же извинился: – Простите, Анабель.

Но я, заинтригованная его реакцией, поинтересовалась:

– Знаете кого-то?

– Да, – стремительно направляясь к дверям, ответил дракон. – Матушка ныне в полдень справлялась о том, кто сегодня дежурит на северных воротах. И я ответил. Правду.

Когда и он покинул дом профессора Стентона, я осталась, в задумчивости глядя на газету. Было о чем подумать.

– И мы все это так оставим? – вопросила подошедшая миссис Макстон.

– А что мы можем сделать? – растерянно вопросила я.

– Чай, -мгновенно предложила домоправительница.

– Рыбу, – крикнул с кухни мистер Оннер. – Мистер Илнер, куда вы дели ту, что закупили для собачей похлебки?

– Немного свинцовых опилок на стул, – мистер Уоллан удивил своей изобретательностью.

– Давайте мне, я подсыплю! – заверила собирающая осколки Бетси.

– Мисс Ваерти, мне уже можно заниматься лошадьми? – осведомился мистер Илнер.

– Нет! -разом выкрикнули и я и доктор Эньо, который показался в дверях, ведущих из кухни.

– Ддд, -«дьявол» верно хотел сказать он. Но натолкнувшись на суровый взгляд миссис Макстон тут же исправился и выговорил: -Дддосадно.

И тут из моей спальни донеслось:

– Я закончила с платьем!

– Проворная моя, – улыбнулся с нескрываемой гордостью доктор Эньо.

– Совершенно потрясающая женщина! – с чувством воскликнула миссис Макстон.

– А что эта потрясающая женщина сделала с моим платьем? – из гостиной вышла возмущенная леди Давернетти.

– В отличие от вас, ничего возмутительного! – тут же ответила ей миссис Эньо.

И я вдруг подумала, что практически счастлива, вопреки всем, всему, и перспективам. Хорошо когда рядом с тобой люди, действительно хорошие люди, тогда и любые трудности не страшны.

– Бетси, вы успеете сделать мне прическу? – спросила, учитывая, что с уборкой осколков и посыпанием стульев свинцовой стружкой у моей горничной может и не оказаться нужного времени.

– Лиззи сделает вам прическу! – непререкаемо заявила леди Давернетти.

– Конечно, мисс Ваерти, – крикнула Бетси.

И я удалилась в свою комнату.

***

Гости начали съезжаться к семи.

Первыми, как и полагается, прибыли леди и лорд Гордан. Я встречала их в небесно-васильковом платье, прожигаемая возмущенным взглядом леди Давернетти, которая, забыв от возмущения о своих обязанностях моей наставницы, вместо того, чтобы представить меня моим будущим свекру и свекрови, лишь прошипела:

– Треклятая миссис Эньо!

– Я бы вас попросил! – вступился за супругу доктор.

– Осторожно, -едва слышно произнесла стоящая на шаг позади меня горничная Лиззи, – миссис Эньо превосходно бросает сковородки. Отточенный и отработанный навык. Не думаю, что стоит заставлять ее вспомнить о нем.

Я даже с некоторым уважением оглянулась на Лиззи -девушка на полторы головы была выше меня, и казалась крайне нескладной и не слишком умелой. Но едва Бетси закончила с моей прической, Лиззи подошла и в несколько движений, превратила скромную домашнюю прическу в изысканную и праздничную, попросту высвободив некоторые прядки из ослабленного пучка. После заколола в нужных местах волосы покрытыми синей эмалью цветочками из серебра и вовсе создала что-то восхитительное. Не уверена, что такая прическа была к месту, но результат понравился даже Бетси, и она уговорила оставить все как есть. После данного эпизода к Лиззи с уважением начали относиться все женщины в доме. А после только что услышанной фразы и с некоторым опасением…

– Гхм, -откашлялась леди Давернетти. И решительно выступив вперед, начала с приветственного: – Лорд и леди Гордан, как мы рады вашему приезду! Позвольте представить вам мою воспитанницу, замечательную и благовоспитанную мисс Ваерти.

Лорд Гордан показался мне более старшей, непримиримой и менее благородной копией Себастиана Гордона, от леди Гордан у младшего следователя, к счастью, не было ничего. Ни бледного неприятного лица, ни презрительно поджатых губ, ни колючего взгляда, ни вечно недовольного выражения лица. Воистину тот редкий случай, когда искренне рад, что твой, ставший достаточно близким дракон, не состоит в родстве с такой женщиной.

– Лорд Гордан, – я присела в реверансе, – леди Гордан.

Театр начинал свое представление.

– Мисс Ваерти, – проговорила леди Гордан, не постеснявшись достать лорнет и пристально изучить меня с его помощью, видимо на предмет замечательности и благовоспитанности.

Благовоспитанности мне было не занимать. Поверх и так весьма скромного платья подаренного леди Давернетти, шел накладной кружевной воротничок-стойка, украшенный овальной синей булавкой, что удерживала весь отрез кружевной ткани, закрывающий верх платья до самой груди. Ажурные голубые перчатки скрывали мои ладони и кольцо лорда Арнела, которое могло вызвать вопросы. Помолвочное кольцо лорда Гордана было надето поверх перчатки, таким образом недвусмысленно намекая всем, для чего мы здесь сегодня собрались.

– Искренне рад встрече с вами, моя дорогая будущая сноха, – произнес лорд Гордан-старший, изысканно и непринужденно склоняясь к моей руке.

И пока леди Гордан, словно оглушенная фразой своего супруга прожигала меня разъяренным взглядом, лорд Гордан поприветствовал леди Давернетти, миссис Эньо, и даже, что неимоверно смутило миссис Макстон, ее саму. Подобное почтение было чрезмерным, но отец младшего следователя объяснил все на месте:

– Искренне рад отдать должное женщине, столь ревностно и всесторонне заботящейся на протяжении стольких лет о невесте моего сына. Наслышан о вас, миссис Макстон, и счастлив, наконец, познакомиться.

Засмущалась не только моя экономка, засмущались мы все, но леди Гордан прервала неловкую паузу возникшую в момент повторного поцелуя руки миссис Макстон, ядовитым:

– Нас будут продолжать держать в прихожей? Не слишком гостеприимно, вы не находите?

Я невольно поежилась, а вот миссис Макстон… миссис Макстон определенно невзлюбила леди Гордан если не с первых слов, то с данной фразы точно.

***

Столовую умудрились украсить в считанные часы. Немного магии, немного искусства миссис Эньо, и великолепный вкус миссис Макстон.И теперь столовая представляла собой если не вересковое поле, то гортензии, сирень и фиалки разом. Но никакого хаоса – везде упорядоченность и сдержанность.

«Гостиная – это самая важная часть дома, – некогда наставляла меня матушка, – она отражение статуса, вкуса, интересов и воспитанности хозяев дома».

Не ведаю, кто наставлял миссис Макстон, но если гостиная в столичном особняке была полупустой, выражая абсолютное нежелание дракона принимать гостей, то здесь, как и полагалось, не осталось ни одной свободной поверхности, все было заставлено вазами, вазочками, скульптурами, цветами, картинками в рамках и стеклянными фигурками. По общепринятым правилам, все данные предметы обязаны были отражать мой круг и сферу интересов, так что у любой опытной матроны узревшей все это, возникла бы мысль, что мисс Анабель Ваерти увлекается цветами, скульптурками, вышивкой, дорогой посудой, книгами по кулинарии и прочим бредом, коий никогда не входил в сферу моих интересов. Однако, леди Гордан не успела задать ни единого вопроса, так как взгляд ее упал на стоящий в центре гостиной стол.

Стол и сервант являлись максимально важными деталями гостиной, но если стол уже обязан был быть, то сервант в доме незамужней леди не являлся необходимым предметом мебели. Поэтому мы отыгрались на столе. И перед лордом и леди Гордан стоял поистине достойный музея стол. Белоснежная мраморная поверхность, с вкраплениями серебра в каменную породу – моя работа, полностью моя, несколько часов творила. И эта каменная монолитная плита столешницы располагалась на деревянной основе, которую удержали изысканно вырезанные и посеребренные дубовые резные ножки. На то чтобы придать столь же вопиющую изысканность стульям у меня не хватило сил, и потому все они были задрапированы тканью с серебряной вышивкой, гармонируя по цвету со столом.

– О, -только и сумела высказать леди Гордан, при виде подобного великолепия.

«Один:ноль» – подумала я, и совершенно напрасно.

– Моя дорогая, – леди обернулась ко мне, – а вы не находите слишком расточительным покупку столь вопиюще-дорогой мебели? Вы даже не леди, вы скромная девушка, и вам следует быть скромнее!

Мы с миссис Макстон переглянулись. Миссис Эньо жестом напомнила о том, что у нее есть сковорода. Доктор Эньо поспешил придержать свою излишне воинственную супругу.

Леди Гордон с видом хозяйки положения двинулась вперед, придирчиво осматриваясь, и иногда брезгливо касаясь то одного, то другого предмета. Напрасно – они все были настоящими – миссис Макстон в лавке старьевщика все купила, а Бетси идеально отмыла.

– Вы привезли это из столицы?

– Да, -солгала, и глазом не моргнув.

– Оно и видно, на статуэтках заметны следы не слишком бережной перевозки. Как я погляжу, небрежность всегда была основной чертой вашего характера.

Подобное оскорбление задело всех в этом помещении, всех кроме меня.

– Несомненно, вы правы, – ответила столь ровно и безмятежно, что до леди Гордан мгновенно дошел тот факт, что меня не так просто оскорбить или унизить.

– В остальном -все достойно, – с видом милостивого судьи вынесла она окончательный приговор.

– Благодарю вас, – присела в небрежном реверансе.

– Прошу к столу! – громко объявила леди Давернетти.

Я бы предпочла, чтобы это сказала миссис Макстон, но увы – по правилам этикета прислуга не могла сидеть за одним столом с господами. И все же я попыталась настоять на их присутствии, но миссис Макстон была непреклонна:

– Моя дорогая, все должно пройти на высшем уровне, а после мы с вами еще вволю посидим за одним столом.

И у нас все действительно было организованно на высшем уровне.

Как наставница и блюстительница моих нравов центральное место за столом заняла леди Давернетти. По правую руку от нее села я, по левую леди и лорд Гордан. Несколько мгновений пара созерцала Подсвечники, вазы, графины с водой и канделябры по правилам водруженные на середину стола, а так же изысканные супницы, от которых исходил приятный аромат, но… миссис Макстон никогда не прощала оскорблений. Она, Бетси и Лиззи, едва гости расселись, поспешили добавить на стол еще приборы. И это было изощренное, тонкое издевательство. В столице любили различные новшества. К примеру вилки со специальными зубчиками, для извлечения маринованных овощей из баночек, специальные вилки для хлеба, потому как брать его голыми руками считалось неприличным, наборы для разделки рыбы, щипцы для сахара, вилки для улиток, нагреватели для ложек, щипцы для спаржи, ложка для густого соуса, десертные вилки, ножи для масла, ножи для паштета, лопатка для подгребания еды… Миссис Макстон раскладывала все это с самым невозмутимым выражение лица, в то время как леди Гордон стремительно и существенно бледнела. Едва ли ей была знакома хотя бы половина из данных столовых предметов.

– М-да, – наконец произнесла он, – как я посмотрю, вы слишком многое привезли из столицы.

Миссис Макстон удовлетворилась было своей местью, но после данных слов на стол перед леди Гордон легла так же ложечка для извлечения костного мозга из кости.

– Ббблагодарю вас, – прошипела леди Гордон.

Принесли первые блюда – жаренную речную рыбу со спаржей. И еще никогда я не ела под столь пристальным вниманием окружающих, потому как в отличие от них, рыбными приборами я пользоваться умела, и вот теперь у меня напряженно пытались научиться.

– Мисс Ваерти, – кромсая ножом для паштета несчастную тушку очень костистой рыбы начала леди Гордан, -мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, чтобы определить степень вашей… воспитанности и знания манер.

– Это нож для намазывания паштета, – мстительно сообщила ей миссис Макстон, стоящая на шаг позади.

Леди слегка покраснела, и начала срочно искать нож, сравнивая тот, что был у меня в руке, с имеющимися перед ней.

– Итак, -так и не найдя нужного ножа, а потому принявшись за спаржу, произнесла леди Гордан, – начнем с домоправления. Опишите мне круг занятий батлера.

– Для спаржи используются специальные щипчики, вот эти, – вновь с нескрываемым злорадством подсказала леди миссис Макстон.

Леди Гордон покраснела, попыталась исправится и вопросила у меня:

– Итак?

– Батлер -это дворецкий. Обязанность дворецкого -поддерживать порядок в доме, контролировать работу слуг. Так же он отвечает за получение корреспонденции. -Да, матушкины наставления пришлись как никогда кстати.

Подали второе блюдо – грибной суп. Для него так же имелась отдельная ложечка, и ее следовало достать из нагревателя для ложек, что я и сделала, все остальные последовали моему примеру.

– Экономка, -продолжила экзаменовку леди Гордан.

– Домоправительница, -поправила я, – контроль за уборкой, чистка столового серебра, наблюдение за поведением горничных, ведение счетов дома, в ее введеньи так же все кладовые запасы.

Леди Гордон хотела было придраться, но придираться было не к чему – я все выучила.

– Камердинер?

Был ее следующий вопрос.

Затем последовали: «Горничная, личная горничная, лакей, конюх», и все прочие должности домашней прислуги. Я отвечала как прилежная ученица на экзамене у строгой классной дамы, а моя «экзаменаторша» все больше нервничала и ошибалась.

К моменту, когда подали десерт, леди Давернетти сияла от гордости за меня, миссис Макстон просто горделиво сияла, лорд Гордан взирал на меня с явным интересом, у леди Гордан закончились вопросы. И все что нам оставалось – вкусить десерт за чашечкой чая и мирно разойтись, но именно в этот момент грянул гром.

Я невольно глянула на часы – до одиннадцати было еще более двух часов, а потому, когда сначала завыл ветер, определенно от порыва могучих крыльев, а после я услышала в холле вопрос лорда Арнела:

– Где мисс Ваерти?

Подскочила мгновенно. С момента нашего последнего разговора градоправитель Вестернадана ни разу не пребывал в человеческом обличье, предпочитая драконью форму, а значит произошло что-то плохое. Что-то очень и очень плохое.

И тут леди Гордан позволила себе менторское:

– Приличные леди, не вскакивают по первому зову незваных мужчин!

– Это по работе, – ответила, торопливо покидая столовую.

– Приличные девушки не работают!– торжественно заключила леди Гордан.

Я оглянулась у двери, выразив все свое негодование лишь одним взглядом, но не став никак комментировать ее высказывание, вышла в прихожую.

Лорд Арнел ожидал у входа, так и не зайдя в дом.

Он стоял в легкой шелковой рубашке, не менее легких брюках и высоких охотничьих сапогах, а значит – дракон сюда прилетел в самом прямом смысле этого слова.

– Мисс Ваерти, – произнес крайне напряженно лорд Арнел, еще даже до того, как я подошла, – куда отправился лорд Гордан?

И меня пошатнуло.

– Обойдемся без обмороков, – Арнел говорил быстро и жестко,– мне известно, что он был у вас, прибыв несколько ранее своих родителей, но покинул ваш дом сразу после лорда Давернетти. Вы знаете, куда он направился?

Я кивнула.

Арнел вопросительно изогнул бровь.

В столовой что-то разбилось, и я, даже не заглянув туда, догадывалась о том, кто и что разбил.

– Содействие корреспонденту, покинувшему Вестернадан оказала, вероятно, леди Гордан, – сообщила я, менее всего переживая сейчас за леди Гордан, и более всего за лорда Алека Себастиана Гордана.

Лорд Арнел быстро вошел в дом, но стремительно проходя мимо меня, легким движением руки прикоснулся к моей щеке, так быстро и невесомо, что ласка осталась почти не замеченной. Но только почти – дракон тут же извлек перчатку из кармана брюк и натягивая ее на длинные пальцы, вошел в столовую.

– Это все ложь! – визгливо воскликнула леди Гордан.

Никого не заинтересовали ее слова, дракон лишь произнес:

– Лорд Гордан, вы позволите?

И получил ответ:

– Учитывая, что речь идет о жизни моего сына – более чем.

– Нет! -снова леди Гордан. – Вы нарушаете закон! Вы не имеете права! Вы…

– По закону -вы собственность своего супруга, – отрезал, прерывая ее истерику, лорд Арнел. – Не сопротивляйтесь, иначе вам же будет хуже.

В столовой разбилось что-то еще, и я поспешила туда, чтобы войдя узреть дивную картину – одной рукой, затянутой в перчатку лорд Арнел удерживал леди Гордан за предплечье, второй, так же облаченной в перчатку, прикасался к ее виску. Лицо лорда Арнела мне было видно лишь в профиль, но судя по тому, как сжимались желваки дракона, можно было прийти к выводу, что дела вконец плохи.

– Мисс Ваерти, – не отрывая взгляда от чудовищно и жестоко допрашиваемой, произнес лорд Арнел, -насколько мне известно, у вас великолепная память.

– Не слишком, -была вынуждена признать я.

– В любом случае, постарайтесь запомнить: Pallentes nubilus conscientia, Oblito dimisit, Distorting sensus, Dormite nomen, adfuerit.

И не слишком бережно швырнув леди Гордан на стул, где та осела сломанной тряпичной куклой, ринулся к выходу.

Я бросилась следом, с единственным вопросом:

– Лорд Арнел вы…

Он остановился, сдергивая перчатки и сдержанно глядя на меня. Сдерживал он, я боюсь, ярость.

– Вы, -нервно сглотнула, – вы успеете?

Хотелось спросить «Вы успеете спасти лорда Гордана», однако подобный вопрос я задать не решилась. Но мне показалось он понял, что именно я желала узнать. Один взгляд в мои глаза и безоговорочное:

– Да.

За этим «Да» скрывалось столь многое, но я была уверена, этот дракон превзойдет себя в очередной раз, чтобы сохранить того, о жизни которого я практически умоляла.

– Я буду ожидать новостей, – прошептала, тяжело дыша.

Горькая усмешка на красивых губах, разворот, шаг прямо с роскошного черно-серебристого ковра, который в честь гостей был постелен на порог, и огромный черный дракон взмывает в высь, затмевая свет звезд.

С тяжелым чувством я вернулась в столовую. Здесь миссис Эньо хлопотала у пытающейся изображать обморок леди Гордан, но она была единственной, кто преисполнился желанием позаботиться об этой весьма недостойной женщине.

– Мисс Ваерти, – доктор Эньо поднялся, при моем появлении, – позвольте уточнить – Безумие, нарушение зрительных функций, сонливость?

Я отрицательно покачала головой, и, глядя на лорда Гордана-старшего, перечислила те заклинания, что сообщил лорд Арнел:

– Затуманенное сознание, Ослепление, Искажение восприятия, Сон, Забвение.

Доктор Эньо тяжело опустился на стул.

– Простите?! – нервно произнес лорд Гордан.

– Да как он узнал? – в ярости воскликнула леди Гордан.

Ни я, ни доктор Эньо не обратили и малейшего внимания на ее негодование, мы оба напряженно думали.

– Вы уверены, что лорд Арнел определил все правильно? – задал лишь один вопрос.

Мне пришлось кивнуть и пояснить:

– Лорд Арнел превосходно разбирается в заклинаниях человеческой магической школы, так что, боюсь, никакой ошибки быть не может.

И мы разом посмотрели на лорда Гордана-старшего. Что ж, я старалась, я искренне старалась, чтобы данный ужин прошел безупречно, я повторила все то, что вбивалось в мою тогда еще вовсе не склонную к науке голову с одиннадцати лет, я идеально ответила на все вопросы придирчивой леди Гордан, я не провалилась и могла бы с легкостью прямо сейчас сдать экзамен по домоведению, но… видимо судьба у меня такая, крайне особенная.

– Я не справлюсь сам, – признался доктор Эньо, – слишком много всего наложено на лорда Гордана, и вероятнее всего накладывалось достаточно длительное время, постепенно и незаметно. Это невозможно ликвидировать.

Удивительно, но леди Гордан даже кивнула, невольно подтвердив, что снять действительно невозможно. И это был крайне неосмотрительный жест с ее стороны – миссис Эньо соображала весьма быстро, а еще в ее ридикюле имелась сковорода.

– Дорогая, не… – начал было доктор Эньо.

Но было поздно.

Звонкий удар, как обо что-то пустое, и леди Гордан сползла со стула на пол. Доктор Эньо закатив глаза, с трудом сдержался от упрекающей реплики, видимо догадываясь, что в этом случае отважная и суровая северянка опустит сковороду уже на его слегка плешивую голову, а потому лишь страдальчески посмотрел на меня.

– Somnum! – заклинание сна окутало леди Гордан в тот же миг, погрузив в глубокий сон.

А нас с доктором Эньо в глубокое уныние.

Наше уныние было весьма оправдано – лорд Гордан-старший, судя по словам лорда Арнела пребывал более чем в плачевном состоянии и… он так же осознал это. Дракон, приблизившись ко мне, хотел было что-то сказать, но взгляд его скользнул по моей праздничной прическе, васильковому платью, и стереотипы победили.

– Доктор Эньо, возможно вы знаете кого-либо, к кому я мог бы обратиться с данной проблемой? – сдержанно спросил он.

Достойная сдержанность и достойное поведение для того, кто только что узнал, что фактически обречен. И осознание им полной обреченности лишь усилилось, когда вместо ответа на его вопрос, доктор Эньо выразительно посмотрел на меня. Лорд Гордан-старший следуя за его взглядом, тоже посмотрел на меня.

Удивительно, но, несмотря на наложенное заклятие, леди Гордан завозилась было под столом и совершенно напрасно – миссис Эньо была начеку. Северянки всегда начеку, жизнь на севере трудна и полна опасностей, а потому учит быстро реагировать на любую угрозу.

Глухое «Бам», воцарившаяся после всего этого тишина, и мой вопрос к доктору Эньо:

– Вы сталкивались с чем-то подобным ранее?

– Да, – сухо ответил врач. – Сталкивался. При констатации смерти.

– Да что же здесь происходит?! – не сдержавшись, воскликнула миссис Макстон.

Я понимала, что кроме меня ей никто не ответит, и поэтому тихо сообщила:

– То, о чем предупреждал лорд Гордан.

Посмотрела на отца Себастиана, и добавила:

– Лорд Гордан-младший.

– Я смотрю, мой сын делился с вами многим, – заметил лорд Гордан-старший, но за надменностью и сдержанностью, он не сумел скрыть существенную бледность.

Я же стояла, нервно теребя кольцо лорда Арнела, сокрытое под кружевом перчатки и с содроганием думала о многом. О безумном и, на мой взгляд, абсолютно нездоровом желании дам Вестернадана женить всех драконов. Именно женить. Это могло бы показаться забавным, ведь в человеческом обществе обыкновенно стараются сбыть с рук девиц путем выдачи их замуж, здесь же упорное желание женить. И не просто так, а лишь на той, что сумеет контролировать своего супруга. Мне не хотелось верить, что все слова Себастиана о драконицах оказались правдой, но и игнорировать данную информацию и данную особенность Города Драконов становилось невозможно.

– Что ж, – произнес после нескольких минут молчания лорд Гордан-старший, – я полагаю нам пора.

В этот момент миссис Эньо вновь взяла сковороду наизготовку, и я просто не могла не отметить очевидного факта:

– На леди Гордан заклинание сна. «Somnum» – не мешает абсолютно никаким функциям организма, оно не препятствует кровотоку, не нарушает гормонального фона, не блокирует течение флегмы, а, следовательно, организму леди нет смысла с ним бороться как минимум около получаса. Но вот уже третье пробуждение… И мне крайне любопытно, по какой причине происходит подобное.

Лорд Гордан пошатнулся.

Это заставило нас с доктором Эньо обратить внимание на дракона, и мы отметили несколько странных и даже пугающих деталей – дракон не просто стал бледен, его бледнота приобретала какой-то нездоровый желтоватый оттенок, лицо и шея же заметно ссыхались так, словно джентльмен потерял несколько фунтов веса прямо на наших глазах и за какие-нибудь считанные минуты. Более того – ситуация определенно продолжала усугубляться.

– Tempus! – мой крик прозвучал почти оглушительно, а действие заклинания было направлено вовсе не на лорда Гордана, а на его все еще лежащую под столом супругу.

Доктор Эньо, приготовивший то же заклинание, но собирающийся использовать его на самом лорде Гордане, чтобы стабилизировать тяжелое состояние больного, приспустил очки, потрясенно глядя то на меня, то на дракона, стремительно теряющего бледность.

– Как? -задал всего один вопрос доктор.

– Просто логика, – от ужаса я не могла говорить, это был какой-то ставший явью кошмарный сон, и я даже дышала с трудом.

И я не просто дышала с трудом, я задыхалась. Я не хотела верить. Я не хотела даже думать об этом. Я не хотела понимать и принимать такую действительность. Я чувствовала, что падаю… куда-то в пропасть, или на самое дно черной топи… Что это за мир? Что за правила? Что за бесчеловечность? Что за… Что все это значит, черт возьми?!

– Чаю, мисс Ваерти? – осторожно спросила миссис Макстон.

И я осознала, что сижу на полу, одной рукой держась за шею, и каждый вздох дается мне с огромным трудом.

– Да, благодарю вас, – прошептала, приходя в себя, – мятный, с вербеной, если вас не затруднит.

Не извинившись, не прощаясь, забыв обо всех правилах приличия, я рывком поднялась, и стремительно выбежав из столовой, все так же задыхаясь, взбежала по лестнице наверх.

В висках стучала в такт биению сердца одна фраза лорда Арнела: «Не моя бабушка, не моя, мисс Ваерти. И вы почти докопались до сути, взяв в библиотеке «Список известнейших семейств Вестернадана» и «Историю Города Драконов с древних времен и до наших дней». Докопалась ли я до сути? Нет! Но, кажется, я вступила на верный путь. Чудовищный, страшный, потрясающий своей жестокостью, но абсолютно верный путь!

Поспешившая вслед за мной миссис Макстон застала меня с чернильной ручкой, которую я , шипя от боли, вгоняла в свою ладонь.

– Мисс Ваерти! – испуганно воскликнула экономка.

– Заприте дверь, – попросила я, и рухнула на колени.

«Curiositas est nefas» – на сей раз над тайником лорда Стентона я вывела эту фразу идеально с первого раза – опыт хорошая штука. Щелчок замка, медленно сдвигающаяся пластина тайника, и четыре книги, что я спрятала здесь еще после разговора с лордами Арнелом и Давернетти в склепе отцов основателей Города Дракона. «Рецепты яблочного пирога», «Вышивание мелким бисером», «Список известнейших семейств Вестернадана», «Историю Города Драконов с древних времен и до наших дней» – я прижала к груди их всех, закрыла тайник, и подскочив, сообщила миссис Макстон:

– Встречаемся в подвале. Поручите наших гостей заботам четы Эньо.

И срывая с волос шпильки, поспешила сначала на кухню, где под изумленным взглядом мистера Оннера аккуратно сняла со стены гобелен с картой начертанной мистером Илнером, и сообщив «Жду вас внизу», покинула повара.

***

Меня била нервная дрожь, руки тряслись, но разум… разум был кристально чист и готов ко всему.

Для начала я закрепила гобелен, затем призвала не просто заклинание света, а несколько заклинаний «Lucerna» и под потолком подвала засияло двенадцать ярких магических светильников. Так что когда появились миссис Макстон и Бетси со свечами, необходимости в них уже не было. Домоправительница и горничная быстро погасили свечи, и поспешили вниз. Следом за ними появились мистер Оннер, с едой – о, он же не мог оставить нас голодными, мистер Илнер с палочкой – несмотря на своевременное лечение, инфаркт не прошел бесследно и конюху требовалось время для восстановления. Мистер Уоллан появился с оружием, и едва мистер Оннер разместил поднос с едой на камне-основании, бросил ему его излюбленный браунинг.

Все разместились рядом с едой, Бетси быстро собрала бутерброд для себя, все остальные воззрились на меня, в ожидании моих слов.

Что ж, с растрепанными волосами, которые, избавив от шпилек я кое-как собрала в небрежную косу, сдув со лба несколько особенно назойливых прядей, я мрачно сообщила:

– Все было на поверхности. Все это время, все ответы были на поверхности. Мы их попросту не увидели!

Мои домашние переглянулись, но никто не произнес ни слова.

– С самого начала, – я приложила ледяные пальцы к вискам, – с самого, трижды проклятого начала, мы с вами пришли к непостижимому, но единственно верному. Вспомните, открыв тайник профессора Стентона, и обсудив те скудные находки, что нас ожидали в месте, которое, казалось, даст все ответы, мы пришли к общему выводу «Подытоживая ваши заявления, можно выдвинуть смелое предположение – что все в Городе Драконов против этих самых драконов, причем даже драконы».

Мои домочадцы молча и согласно кивнули, Бетси даже перестала жевать.

– Но это показалось сущим абсурдом, – тихо сказала миссис Макстон.

Остальные кивнули.

А я, в полном смятении, была вынуждена открыть им глаза на случившееся только что:

– Леди Гордан, – я вскинула руку, указав наверх в направлении столовой, – леди Гордон, в прямом смысле этого слова, питается силой лорда Гордана!

Миссис Макстон охнула, и начала нервно теребить передник, пребывая в абсолютном смятении.

– Я бы никогда не поверила, если бы это не произошло буквально на моих глазах, – мой голос срывался, я начала в панике ходить по подвалу, пытаясь успокоиться. – А ведь все, абсолютно все лежало на поверхности! Все доказательства, все признаки, все объективные данные, абсолютно все!

Пройдя еще несколько шагов, я, пошатнувшись, обессилено опустилась на пол.

– Мисс Ваерти, покрывало? – учтиво осведомился мистер Уоллан.

– Нет, благодарю вас, – манеры превыше всего.

Судорожный вздох и выдох, судорожная же попытка систематизировать имеющиеся данные, и малодушное желание не знать, не разбираться в этом, не принимать и не понимать то, что казалось безумием, но, к моемубезумному же сожалению, вполне себе существовало.

– Никак не могу выразить словами, – призналась своим самым близким.– В мыслях обрывки фраз, догадки, слова профессора Стентона, и даже практически сложившаяся картина происходящего, но я никак не могу найти подходящие слова, чтобы выразить все это, чтобы обличить в словесную форму.

И я не стала добавлять, что просто задыхаюсь от ужаса.

– Давайте фразами, – сказал мистер Оннер, извлекая из фартука блокнот и карандаш, с помощью которых он обычно составлял меню.

– Попробуем все вместе, получалось же раньше, – сказал мистер Илнер.

– Говорите, что сможете, а там разберемся, – добавил мистер Уоллан.

Бетси кивнула.

Миссис Макстон тихо сказала то же самое, что чувствовала и я:

– Что-то подсказывает мне, что ничего хорошего мы не услышим.

И она была абсолютно права.

Я же, поднявшись, последовала советам своих домочадцев, и начала озвучивать фразы, которым ранее не придала необходимого внимания:

– Послание из тайника профессора Стентона гласило: «У драконов первой крови ходит совершенно идиотская легенда о том, что если провести ночь с девственницей, в которую дракон влюблен, у него проснется память крови. Мы с тобой совместными усилиями доказали абсолютную антинаучность данной теории, но будь готова к тому, что драконы верят в это примерно так же, как в то, что у женщин с образованием – бесплодие».

– Это бред, – высказался мистер Оннер, – я про бесплодие.

– Как сказать, – задумчиво проговорил мистер Уоллан. – Далеко не каждая семья может позволить себе дать приличное образование дочери, соответственно деве без образования сложнее составить хорошую партию. Но вовремя пущенный слух, и ситуация на брачном рынке мгновенно изменилась, причем в сторону тех, кому это было выгодно.

– Полностью согласна с вами, – подтвердила миссис Макстон. – Но какая выгода у тех, кто распространяет легенду о пробуждении крови?

– Никакой, – произнесла я, – поэтому существуют те, кто не желает никакого пробуждения крови.

– И это не мужчины, – мрачно подытожил мистер Уоллан.

Кивнув, процитировала слова профессора Стентона:

– «Существует целая сеть тех, кто противостоит пробуждению памяти крови, поэтому, попав в город, ты столкнешься с тем, что девы драконов нередко рожают задолго до вступления в брак».

Бетси дожевав откушенное от сэндвича, тихо попросила:

– Дальше.

Все глянули на нее так, что горничная сжалась, но она была полностью права – следовало продолжать.

– Очень многое сообщил лорд Гордан, – сказала, вновь откидывая непослушные волосы назад. – Именно он сообщил, что в Городе драконов – правят женщины.

И на меня с полным недоумением воззрились все мои домочадцы.

Что ж, я пересказала им поведанное мне лордом Горданом:

– Три неоспоримых факта. Первый – отцы-основатели Вестернадана покончили с собой, чтобы унести страшную тайну в могилу, но их жены – остались.

Бетси невольно поежилась, но остальные взирали на меня со всем вниманием, на которое были способны.

– Второй, – продолжила я, – в Вестернадане существует целое тайное общество, созданное с единственной целью – женить каждого половозрелого дракона.

Миссис Макстон невольно кивнула, мужчины нахмурились, но факт оставался фактом -существует, и мы столкнулись с этим вплотную.

– Третье, – мне не хотелось говорить об этом, но выхода особо не было, – пистолет, которым пытался убить меня мистер Тоуа, принадлежит Трейен Арнел, младшей дочери Беллатрикс Стентон-Арнел.

– Тысяча дохлых чертей! – выругался мистер Оннер.

И даже миссис Макстон не одернула его, никто вообще ничего более не сказал.

– И это не все, – я вновь приложила ледяные пальцы к вискам, – есть еще то, что я упорно игнорировала, а игнорировать не следовало бы. Вы все видели сине-голубое свечение, исходящее от меня, не так ли?

И Бетси выронила недоеденный сэндвич.

– И что все это значит? – хрипло спросил мистер Илнер.

– Это была не моя сила, это была магия лорда Арнела, -выговорила я, выдержав всеобщие не самые одобрительные взгляды.

Некоторое время все молчали, затем мистер Уоллан вопросил:

– Вы пользовались ею неосознанно?

– Я ею не пользовалась! – ответила возмущенно.

Но суть была даже не в этом:

– Я бы могла пользоваться, – вот что мне пришлось сказать своим домочадцам. – При желании, да и даже без него, я могла бы ее использовать, но у меня есть принципы.

– А у дракониц – нет, – тихо сказала миссис Макстон.

И обратилась к мистеру Уоллану:

– Напомните мне, сколько раз профессор Стентон оказывался в постели после того, как его навещала леди Алисент Арнел?

Тихое ругательство и хриплый ответ:

– Каждый раз. Мы списывали это на темперамент и ненасытность дракониц в постели.

– Я помню, – холодно отозвалась миссис Макстон, одним тоном обозначив, что подобные детали в моем присутствии недопустимы для обсуждения.

И я, боюсь, была полностью с ней согласна, потому что я попросту не желала всего этого знать. Я была зла на профессора Стентона, игнорируя такой постулат как «о мертвых или хорошо, или ничего». До сих пор, несмотря на то, что давно смирилась с собственной участью, я чувствовала себя преданной. Поистине, просто преданной.

– Лорд Гордан сообщил и еще кое-что, – перешла я от темы обсуждения прошлого, к обсуждению насущного, – он сказал, что с приходом к власти лорда Арнела и полной поддержке его со стороны лорда Давернетти, драконицы несколько утратили свои позиции. Утратили, но не смирились с утратой.

Я указала на книги, разложенные у камня-основания.

– Продажа детей – это заработок. Кто платил, догадаться уже не сложно, – меня трясло от осознания, что работорговля, причем торговля детьми происходит в наше современное время, когда казалось, что цивилизация давно победила. – Так же дамы полностью контролируют браки – лорд Гордан до сих пор не был женат лишь по одной причине – его мать была против, а в сплоченном женском обществе дракониц Вестернадана ни одна девушка не примет предложение того джентльмена, чья мать не дала согласие на брак.

– А как же любовь? -растерянно спросила Бетси.

Мне бы ее наивность, и жилось бы тогда намного легче.

Но как оказалось, меньше всего наивности имелось у миссис Макстон.

– Любовь и дает силу, – уверенно сказала домоправительница. – Мисс Ваерти засияла с того момента, как у лорда Арнела появились к ней определенные чувства. Но нам было совершенно неизвестно, что это значит, а вот драконицы, определенно, в курсе подобных особенностей.

О, как же сильно я не желала, чтобы данный разговор сводился к обсуждению меня и моих отношений с лордом Арнелом.

– Подведем итоги, – решил мистер Уоллан, заметив мою нервозность и не желание касаться темы лорда Арнела.– Итак, Арнел и Давернетти, оба потерявшие родителей, часть жизни проводят вне территорий Железной горы.

–Согласен, – поддержал мистер Оннер, – Давернетти, как мы помним, отметился в деле поиска и расследования преступлений магов старой школы. Арнел, вероятно, так же в стороне не остался.

Мистер Уоллан кивнул.

– Можно предположить, – вступил в беседу мистер Илнер, – что часть молодости Арнел провел в столице, по крайней мере, устройство услуг перевозки и правила работы наемных кэбов один в один как в столице.

– Вполне возможно, – согласилась миссис Макстон. – Ко всему прочему, в отличие от того же лорда Гордана, лорд Арнел, насколько мне удалось заметить, более склонен к патриархальной системе устройства общества,и привык принимать решения не советуясь с женской половиной.

– Даже не беря в расчет их мнения или желания, -добавил мистер Уоллан.

– И тогда они согласились сотрудничать с герцогом Карио! – воскликнула Бетси.

И мы все невольно кивнули – Бетси была права.

– Я думаю, они некоторое время пытались решить проблему своими силами, – сказала миссис Макстон. – продажа детей и сотрудничество с императорской властью, тоже в своем роде сговор.

– Но время шло, а с Арнела и Давернетти как с гуся вода, -усмехнулся мистер Илнер. -Слышал, они даже приемы и балы игнорировали без зазрения совести.

– И где-то в этот момент появился Карио, – задумчиво проговорил мистер Уоллан.

Мы все столь задумчиво кивнули – все это звучало логично.

– Четыреста жизней, – миссис Макстон взяла чашечку с чаем с подноса, – вот чего я не могу понять – как они согласились заплатить подобную цену.

Это было тем, чего не могла понять и я, но:

– Лорд Гордан сказал, что у леди Беллатрикс много дочерей, а у старой леди Арнел очень-очень много внучек и правнучек. И все это крайне сплоченная семья, жаждущая исключительно одного – свободы от лорда Арнела.

– Тогда ясно, – миссис Макстон тяжело вздохнула, – учитывая количество незаконнорожденных девушек, драконицы планировали отделаться малой кровью. Но не вышло.

– Да, – кивнула я, – не вышло. Для нужной трансформации дракона требовалось изрядное эмоциональное потрясение, а потому Лаура Энсан определенно изначально планировала убийства девушек из рода Арнел. И все же, даже осознав, что ситуация выходит из-под контроля, никто из них не предпринял ничего по-настоящему действенного.

И тут Бетси сказала:

– А я вота чего понять-то не могу никак – лорд Арнел о заговорах леди знал или как?

Что ж – я не ведала ответа. Миссис Макстон тоже. Мистер Илнер пожал плечами. Мистер Оннер промолчал.

Зато мистер Уоллан задумчиво сказал:

– Скорее всего, знал, но относился к этому как к женским причудам, вроде сплетен и слухов. Воспитанные джентльмены снисходительно относятся к слабостям дам, воспринимая их примерно так же, как матери воспринимают детские шалости – не больше.

И, увы, поразмыслив, я пришла к тому же мнению.

«Возникла огромная проблема, Анабель, мы дети нового поколения. Нам известно, что, по сути, мы звери, но… даже частичная ассимиляция с человеческим обществом, которой, кстати, также пытались воспрепятствовать всеми силами наши предки, привела к не самым лучшим последствиям – мы оказались не способны убивать женщин, стариков и детей» – смысл этих слов дошел до меня только сейчас.

– Они недооценивают своих леди, – с некоторым трудом произнесла я, – и совершенно напрасно. Драконьи женщины способны на многое, и не просто знают об этом, они умеют пользоваться своими возможностями, даже находясь под заклинанием глубокого сна.

Добросердечная Бетси тихо спросила:

– А вы сможете спасти лорда Гордана?

«Какого из?» -пронеслось в моей голове.

– Мисс Ваерти, лорд Гордан-младший тоже находится в опасности? – догадалась миссис Макстон.

О, если бы я знала, что ответить на это.

– Он исчез, – каждый звук давался мне с трудом. – Уходя, Себастиан сообщил мне, что его матушка в полдень справлялась о том, кто сегодня дежурит на северных воротах. И он ей ответил. Правду.

И в этот миг я услышала голос, который желала сейчас услышать больше всего на свете:

– Анабель!

Подхватив юбки, я взлетела по лестнице вверх, с трудом оттолкнула тяжелую ведущую в подвал дверь, и заключила в объятия бледного, заметно пошатывающегося лорда Гордана-младшего. Он был жив. Окровавлен, в порванной на груди рубашке, но жив.

– Анабель, я напугал вас? Напрасно, это лишь царапина, я…

– Sanitatem! -прошептала я заклинание исцеления, ни на миг не прерывая объятий.

– Бель, -дракон подчеркнуто вежливо и максимально пристойно обнял меня,– это действительно всего лишь царапина.

– О, да, лорд Гордан, а я вам всего лишь верю! – воскликнула язвительно. И запрокинув голову, взглянула в затуманенные болью глаза дракона. – У вас отсроченная реакция на любые повреждения, – раздраженно напомнила ему.

Мягкая улыбка тронула его бледные губы и Гордан достаточно грубо сообщил:

– Я настоял на визите к вам, чтобы успокоить вас и не ожидать, что вы можете явиться ко мне в любой миг, потому как достаточно хорошо знаю вас и ваше умение сходить с ума от тревоги по любому поводу.

Себастиан и грубость? Это были крайне несовместимые вещи. Слишком несовместимые, чтобы я поверила в искренность его поведения.

Немного отстранившись от него, я взглянула в сторону входной двери и поняла причину грубых слов -в дверях стоял лорд Арнел. И я мгновенно отвела взгляд. Невыносимо смотреть на того, кто возвышается, привалившись плечом к стене, всунув руки в карманы и взирая на тебя так, словно хищный зверь стережет свою добычу. Исключительно свою. И его бесстрастность во взгляде не обманула никого из присутствующих – ни меня, ни лорда Гордана, ни даже горничную Лиззи, которая появилась из столовой.

– Чай, или быть может скотч? – произнесла отважная горничная.

– Виски для меня, – насмешливо произнес лорд Арнел, – а лорд Гордан сейчас нас покинет. Если, конечно, мисс Ваерти вспомнит о приличиях и прекратит цепляться за единственного кажущегося ей подходящей партией дракона.

Мисс Ваерти ответила на выпад милой улыбкой, после чего, ни на пядь не сдвинувшись, и все так же продолжая обнимать лорда Гордана, я с тревогой спросила:

– А тот, кто служил сегодня на северных воротах?

И Себастиан опустил взгляд.

– Не знаю, что произошло, – тихо признался он мне. – Но в момент, когда я прибыл, Даргас был практически мертв.

Я не сумела подавить глухой полный отчаяния стон. И только сейчас заметила – на Себастиане не было мундира, только рубашка. Снял верхнюю одежду, чтобы не пугать меня? Мои ладони соскользнули с его плеч на грудь, пальцы прикоснулись к стремительно заживающим после моего заклинания царапинам, и я поняла, что большая часть крови на рубашке, принадлежала не Гордану.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

(обратно)

Оглавление

  • Конец ознакомительного фрагмента.