Очерки истории гражданской войны и иностранной военной интервенции на Украине (1918—1920) [Николай Иванович Супруненко] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Предисловие

Великая Октябрьская социалистическая революция расколола мир на две противоположные социально-экономические системы — социалистическую и капиталистическую. Она зажгла над миром яркий неугасимый факел подлинной свободы, который, как путеводная звезда, указывает всему трудящемуся человечеству путь к избавлению от эксплуатации человека человеком, к уничтожению национально-колониального гнёта, к прочному миру и дружбе между народами.

Империалисты увидели в существовании Советского государства угрозу своему безраздельному господству над миром, испугались того, чтобы пламя освободительной борьбы не перебросилось на их крыши. Этим и объясняется, что гражданская война, начатая свергнутыми эксплуататорскими классами в России против рабочих и крестьян за реставрацию старого эксплуататорского строя, слилась в одно целое с иностранной военной интервенцией, которую начали империалисты Германии, Австро-Венгрии, США, Англии, Франции, Японии при поддержке империалистов других стран. Они, опираясь на внутреннюю белогвардейскую и буржуазно-националистическую контрреволюцию, без объявления войны, по-разбойничьи напали на молодую Страну Советов. Целью империалистических хищников были свержение Советской власти и реставрация буржуазно-помещичьего строя.

Коммунистическая партия и её Центральный Комитет, возглавляемый В. И. Лениным, подняли народы Страны Советов на священную отечественную войну за сохранение великих социалистических завоеваний Октябрьской революции, за свободу и независимость Советского государства. Защита Советской страны в те годы была главной и основной задачей рабочих и крестьян. На нужды обороны были мобилизованы все материальные ресурсы и средства страны.

Великий Ленин, организатор и руководитель первого в мире социалистического государства, возглавил оборону Советской страны. По его указаниям разрабатывались основные военные вопросы, определялись стратегические планы разгрома врага. Под руководством Коммунистической партии рабочие и крестьяне, преодолевая величайшие бедствия и тяжёлые лишения, вызванные войной и голодной блокадой, разгромили и внутреннюю контрреволюцию, и интервентов. Эта борьба имела огромное международное значение. Отстаивая свободу и независимость Советского государства, рабочие и крестьяне в то же время выполняли свой интернациональным долг перед мировым революционным движением. Возникновением первого в мире социалистического государства мировое революционное движение приобрело мощную базу и опору в борьбе за социализм; поражение Советского государства было бы тяжелейшим ударом для всего мирового революционного движения. Чувство пролетарского интернационализма умножало силы рабочих и крестьян Страны Советов, делало их ещё более стойкими и мужественными в борьбе. В свою очередь трудящиеся всех стран оказывали советскому народу активную помощь в его борьбе с мировыми империалистическими хищниками. Опираясь на поддержку трудящихся всех стран, советский народ вышел победителем из длительной и тяжёлой борьбы, до конца выполнил свой интернациональный долг.

Украина в тот период была ареной ожесточённых боев. Иностранные империалисты, русская великодержавная и украинская буржуазно-националистическая контрреволюция пытались поработить украинских трудящихся, а Украину превратить в свой опорный пункт, в плацдарм для борьбы против Советской России. Украинские рабочие и крестьяне, руководимые Коммунистической партией, опираясь на помощь всех братских народов нашей страны и прежде всего великого русского народа, вышли из этой борьбы победителями. Украинский народ вписал славные страницы в героическую летопись борьбы и побед советского народа за сохранение и развитие великих завоеваний Октября.

Историческая правда имеет огромное значение для политического воспитания трудящихся зарубежных стран. Правдивое изложение истории борьбы советского народа за победу и упрочение Советской власти — удар по злобной клевете и домыслам, к которым прибегают империалистические пропагандисты и лжеучёные, пытаясь очернить и дискредитировать в глазах трудящихся всего мира немеркнущие подвиги советского народа.

Начало научной разработки истории гражданской войны и иностранной военной интервенции положили труды В. И. Ленина и решения Коммунистической партии. В них даны методологическая основа и богатый конкретно исторический материал. В. И. Ленин разработал научную периодизацию, дал определение характера нашей гражданской войны как войны справедливой, показал роль рабочего класса и Коммунистической партии в организации побед всемирно-исторического значения и охарактеризовал важнейшие события этого героического периода.

На этой основе раньше всех начали изучение истории гражданской войны видные деятели Коммунистической партии и активные участники тех героических событий: А. Бубнов, В. Затонский, Н. Скрыпник, М. Фрунзе, В. Антонов-Овсеенко, С. Гусев, Р. Эйдеман, С. Каменев, Л. Егоров, М. Тухачевский, Б. Шапошников, И. Якир. Тогда же этими исследованиями занялись историки: A. Анишев, И. Минц, А. Гуковский, М. Кубанин, Н. Какурин, B. Меликов, М. Равич-Черкасский, Д. Кин, М. Рубач. Разработка истории гражданской войны и иностранной военной интервенции особенно интенсивно велась на страницах журнала «Летопись революции» — органа Истпарта при ЦК КП(б)У. В 20‑х годах было опубликовано много мемуаров, которые являются весьма ценным источником.

Несмотря на то, что в 30‑е годы доступ к архивным документам был очень ограничен, научная разработка продолжалась, накапливался весьма важный фактический материал, делались ценные наблюдения.

После ⅩⅩ съезда КПСС советская историческая наука поднялась на новую, более высокую ступень. Как известно, на Украине в то время появились монографические работы, посвящённые отдельным этапам гражданской войны, и второй том «Истории Украинской ССР». В этих трудах отразилась успешная напряжённая работа историков Советской Украины по преодолению субъективизма в исторической науке. Борьба за установление Советской власти на Украине и разгром внутренней и внешней контрреволюции составили главное содержание многих документальных сборников, изданных к 40‑летию Великой Октябрьской социалистической революции. Авторы монографических работ и составители сборников документов, руководствуясь указаниями ⅩⅩ съезда КПСС, во многом отошли от старых схем и штампов, в основном правдиво и исторически конкретно стали излагать ход событий.

Пристальное внимание историков Украины привлекла такая важная тема, как крах германской оккупации на Украине в 1918 г. Ей посвятили свои работы Ю. Белан, Г. Заставенко, Е. Скляренко[1]. У каждого из авторов есть круг вопросов, которым он отдаёт предпочтение и на которых акцентирует внимание читателя; поэтому авторы не столько повторяют, сколько дополняют друг друга. Ю. Белан в своей большой работе в отличие от других авторов обстоятельно изложил борьбу трудящихся Украины против немецких империалистов в начале их вторжения, уделив особенно много внимания восстаниям в Херсоне и Николаеве, героической обороне Донбасса. В работе даётся развёрнутая характеристика оккупационного режима и гетманского переворота. Г. Заставенко также касается этих событий, но он более обстоятельно излагает захватнические планы германского империализма на Востоке, раскрывает планы германской военщины, направленные на свержение советской власти в России, и на ряде новых или мало известных фактов показывает действия германских империалистов, рассчитанные на грубое нарушение Брестского мирного договора. Работа Е. Скляренко концентрирует внимание читателей на состоянии промышленности Украины, положении рабочего класса и его борьбе, наглядно подтверждая тезис о руководящей роли рабочего класса в освободительной борьбе народных масс. В книге Е. Скляренко обстоятельно показана деятельность подпольных большевистских организаций среди солдат оккупационных войск. Весьма ценными являются приложения к его работе: о распространении изданий подпольных организаций, о выступлении трудящихся осенью 1918 г. и сводка диверсионных актов на железных дорогах Украины.

В интересных работах этих трёх авторов всё же остался ряд недостаточно выясненных и освещённых вопросов: деятельность Украинского советского правительства по организации обороны республики, оценка Донецко-Криворожской республики и т. п. Правильно и остро разоблачая предательство украинских буржуазных националистов, авторы всё же недостаточно полно вскрывают внутренние противоречия в буржуазно-националистическом лагере; процесс разложения украинских националистических мелкобуржуазных партий и ряд других вопросов.

О разгроме интервентов на юге Украины и в Крыму имеются работы В. Коновалова, И. Короткова, Н. Липатова, П. Надинского, Г. Шевчука[2]. Они дают характеристику захватнических планов интервентов, разоблачают кровавый террор и злодеяния интервентов и белогвардейцев, освещают деятельность подпольных организаций Коммунистической партии. В этом отношении наиболее интересны книги П. Надинского и В. Коновалова. В своей монографии В. Коновалов на основе опыта Иностранной коллегии делает широкие и важные обобщения и выводы о значении и движущей силе пролетарского интернационализма, о дружбе и братстве народов в борьбе за победу социализма. В. Коновалов на ярких и впечатляющих фактах раскрывает высокую идейность коммунистов, их мужество, стойкость и героизм в борьбе.

Оценивая положительно работы названных авторов, нельзя не заметить, однако, что многие важные вопросы этого этапа или не освещаются вовсе, или освещены неполно и нечётко. П. Надинский показывает обстоятельно борьбу трудящихся Крыма за весь период, но, к сожалению, без должной связи с борьбой трудящихся Украины. Между тем это была совместная борьба трудящихся Украины и Крыма с общим врагом и к тому же под руководством ЦК КП(б)У. Г. Шевчук освещает полнее совместную борьбу трудящихся Украины и Крыма, но упускает из виду важный момент, что перед антантовскими интервентами выросла грозная стена из повстанческо-партизанских отрядов, фактически преградившая им путь на север и удерживавшая их на месте до подхода войск Красной Армии. В связи с этим для читателя остаётся неясным, почему интервенты не двигались дальше на север даже тогда, когда антинародная буржуазно-националистическая Директория пошла к ним в услужение и раболепствовала перед ними. В книге осталась неосвещённой совместная борьба Советской Украины и Советской России по дипломатической линии за мирную ликвидацию интервенции.

Новым этапом в развитии украинской исторической литературы является выход в свет работ И. Ганжи, В. Темы, М. К. Колисныка, В. И. Петрова, Л. Л. Потарыкиной, И. К. Рыбалко, И. И. Сытько, И. И. Шевченко, Б. М. Бабия[3], посвящённых партийному, советскому и колхозному строительству в те годы и созданию Красной Армии на Украине. Наконец-то преодолена инерция прошлых лет, когда историки занимались главным образом изучением истории вооружённой борьбы против внутренней и внешней контрреволюции, а вопросы созидательной деятельности Советской власти, её социалистические преобразования освещались попутно, вскользь. Работы названных авторов написаны на большом и преимущественно новом документальном материале. Они показывают, как и в каких организационных формах создавался советский государственный аппарат, раскрывают основные государственные акты, уничтожившие буржуазно-помещичий государственный строй и раскрывшие безграничные просторы для участия украинских рабочих и крестьян в создании нового общественного строя.

Вышедшие работы свидетельствуют и о том, что историки Советской Украины н значительной мере преодолели весьма существенный недостаток — безликость истории. В книгах называются имена не только таких выдающихся деятелей Коммунистической партии и Украинского советского государства, как Г. Петровский, К. Ворошилов, С. Косиор, Артём (Ф. Сергеев), Н. Скрыпник, В. Затонский, К. Квиринг, В. Чубарь, Л. Шлихтер, но и местных работников, которые много сделали для победы и упрочения Советской власти на Украине. Однако, несмотря на явные достижения в изучении истории периода гражданской войны и иностранной военной интервенции на Украине, нельзя не признать, что историкам ещё очень многое нужно сделать, чтобы покончить с субъективизмом и догматизмом. Жизнь настоятельно требует создания обобщающих трудов, которые бы охватывали период в целом, давали бы читателю, особенно студенту, учителю, пропагандисту, в концентрированном виде общую картину борьбы за победу и упрочение Советской власти на Украине. Свой скромный труд автор рассматривает как попытку создать такую книгу.

Создавая свой труд, автор стремился максимально использовать достижения советской исторической науки и осветить ряд вопросов, которые ещё не нашли должного отражения в литературе. В меру своих сил и возможностей автор пытается восстановить историческую правду, расчистить многолетние напластования субъективистского характера в освещении многих событий гражданской войны на Украине. Это прежде всего относится к освещению роли В. И. Ленина и Коммунистической партии как великой вдохновляющей и организующей силы, чьё руководство привело трудящихся Украины к полной победе над внутренней и внешней контрреволюцией, обеспечило свободу и независимость украинского народа, успешное строительство суверенного Украинского советского государства.

Известно, что деятельность ЦК КП(б)У и Украинского советского правительства освещалась часто односторонне, как почти непрерывная цепь грубых ошибок и даже преднамеренного вредительства со стороны ряда руководящих работников в военном строительстве и земельной политике, в частности в создании социалистических форм в сельском хозяйстве. Исправление ошибочных субъективистских оценок идёт очень робко и крайне медленно. Автор считал своим долгом прежде всего осветить позитивный опыт Советской власти на Украине. Но, показывая успехи ЦК КП(б)У и Украинского советского правительства в области социалистических преобразований, автор стремился не уклоняться от критического рассмотрения подлинных, а не мнимых ошибок и недостатков, имевших место в практической деятельности руководящих партийных и советских органов Украины, учитывая, однако, конкретные обстоятельства и время.

К ряду важных задач, которые ставил перед собой автор, относятся освещение вопроса укрепления союза рабочего класса и крестьянства в острой классовой борьбе на Украине при колебаниях крестьянства и показ связанной с этим сложности и напряжённости политической обстановки, особенно в 1919 г.; освещение процесса разброда и разложения мелкобуржуазных, особенно украинских националистических, партий и значения этого для укрепления диктатуры пролетариата на Украине.

В период гражданской войны и иностранной военной интервенции территория Украины не раз захватывалась врагом полностью или частично. Поэтому автор ставил своей целью показать подпольную деятельность Коммунистической партии, мощное повстанческое и партизанское движение. Автор стремился раскрыть на каждом историческом этапе значение дружбы между братскими украинским и русским народами для победы над украинской буржуазно-националистической и великодержавной белогвардейской контрреволюцией и иностранными интервентами; показать важность дружеского сотрудничества и взаимопомощи братских народов для успеха социалистических преобразований, для развития и укрепления украинской советской государственности.

В публикуемой работе автор использовал свою книгу «Україна в період iноземної военної інтервенції i громадянської вiйни» (Киев, 1951). В дополнение к прежним исследованиям было изучено немало архивных документов, ранее бывших недоступными, а также вновь опубликованные сборники документов. В Центральном государственном архиве Советской Армии (ЦГАСА) использованы фонды: Реввоенсовета республики, Народного комиссариата по военным делам Украины, Управления делами Украинского фронта, 1‑й, 2‑й и 3‑й Украинских советских армий, 12‑й и 14‑й армий, некоторых дивизий, действовавших на Украине, и ряд других фондов. В указанных фондах имеется обилие ценнейших и разнообразных документов, позволяющих раскрыть исторически правдивую картину вооружённой борьбы на Украине, осветить вопросы военного строительства и создания вооружённых сил Советской Украины, героические боевые действия советских войск против внутренней и внешней контрреволюции. Документы этих фондов позволяют изучить процесс преодоления партизанщины и внедрение строгой воинской дисциплины в войсковых частях Советской Украины.

В Центральном государственном архиве военно-морского флота СССР (ЦГАВМФ) имеются материалы об участии военных моряков в борьбе за Советскую власть на Украине, о создании и боевых действиях Днепровской военной флотилии, история которой всё ещё ждёт своего исследователя. Для изучения истории гражданской войны на Украине автор впервые привлёк материалы ЦГАВМФ.

Документы ЦГАСА и ЦГАВМФ дают богатейший материал об участии политорганов Красной Армии и Красного Флота в воссоздании органов Советской власти на Украине после освобождения её территории от противника, об их помощи в налаживании работы местных органов Советской власти, об огромной политико-просветительской работе не только среди красноармейцев, но и окружающего местного населения, особенно крестьянства.

В Центральном государственном архиве Октябрьской революции УССР (ЦГАОР УССР) сконцентрированы документы и материалы центральных государственных органов Советской Украины (фонды Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета, Совнаркома, наркоматов и т. п.). Наряду с документами военного характера, включая и документы о борьбе с кулацким политическим бандитизмом, здесь имеется много документов, позволяющих воссоздать процесс строительства Украинского советского государства и его местных органов, деятельность наркоматов по практическому осуществлению социалистических преобразований на Украине.

Исключительный интерес для исследователей представляют документы центральных партийных архивов Москвы и Киева. Они дают обильный и разносторонний материал для изучения деятельности партийных организаций, их руководства государственным, военным, хозяйственным и культурным строительством; отражают накал классовой и политической борьбы па Украине, отношение коммунистов к мелкобуржуазным партиям. В этих архивах находится много ярких документов, характеризующих ведущую роль коммунистов на всех участках советского и военного строительства, их беззаветную преданность идеям коммунизма.

Важным источником является также пресса того времени. Изучение центральной и местной прессы позволяет наглядно представить общественно-политическую жизнь республики, остроту классовой и политической борьбы, действия тех или иных политических партий, политические настроения и взгляды разных социальных слоёв населения. Пресса даёт обильный материал для освещения производственно-политической активности рабочего класса.

Автор широко привлёк и мемуарную литературу. При всей специфичности этого вида исторического источника мемуары дают очень много ценного фактического материала, исторических деталей, о которых из документов узнать нельзя.

Автор сознаёт, что не все события и явления этого сложного периода освещаются в данной книге с должной полнотой; в одной работе это сделать невозможно. К тому же автор стремился уделить больше внимание тем вопросам, которым не уделялось ранее необходимого внимания и при освещении которых была наибольшая путаница.

Отечественная война украинского народа против германских оккупантов в 1918 г.

1. Установление Советской власти на Украине. Брестский мир. Предательство Центральной рады. Начало иностранной военной интервенции

В декабре 1917 г. Ⅰ Всеукраинский съезд Советов провозгласил Советскую власть на Украине, избрал ЦИК Советов Украины, который создал первое украинское советское правительство — Народный секретариат. Эту власть завоевал рабочий класс Украины в союзе с беднейшим крестьянством под руководством Коммунистической партии и её вождя В. И. Ленина, опираясь на помощь Советской России, в ожесточённой и кровавой борьбе с украинской буржуазно-националистической контрреволюцией.

На основе ленинских указаний рабочие и крестьяне Украины приступили к строительству Советского социалистического государства — главного орудия построения социалистического, а затем и коммунистического общества. Рабочий класс Украины, опираясь на опыт Советской России, решительно сломал буржуазную государственную машину. Вместо неё создавались новые, советские государственные органы, новая армия, основанная на дружбе и братстве народов, народный суд и (на первом этапе) революционные трибуналы, через которые пролетариат осуществлял революционное правосудие.

Строительство Украинского советского государства проходило при ожесточённом сопротивлении свергнутых эксплуататорских классов и их агентуры — украинских буржуазных националистов, меньшевиков и эсеров. Враги всячески пытались сорвать эту созидательную работу, но Коммунистическая партия разоблачала их происки; под руководством партии рабочие и крестьяне вели борьбу и изгоняли врагов из Советов и других государственных органов.

Большие трудности в строительстве и укреплении Украинского советского государства возникали и в связи с тем, что часть партийных работников Украины не усвоила тогда полностью принципов ленинской национальной политики. Эти коммунисты стояли на так называемых областнических позициях и считали, что в основе создания Советского государства должен лежать принцип территориально-производственной общности областей. Наиболее полно это проявилось на Ⅳ съезде Советов Донецкого и Криворожского бассейнов, который проходил с 9 по 14 февраля (27—31 января) 1918 г.[4] в Харькове. С докладом об организации власти в Донбассе и Криворожье выступил на съезде С. Васильченко. Свой взгляд на организацию власти во всей Советской России он изложил так: «По мере укрепления Советской власти на местах федерации Российских Социалистических Республик будут строиться не по национальным признакам, а по особенностям экономически-хозяйственного быта. Такой самодовлеющей в хозяйственном отношении единицей является Донецкий и Криворожский бассейн. Донецкая республика может стать образцом социалистического хозяйства для других республик»[5]. С. Васильченко настаивал на создании автономной Донецко-Криворожской республики, выделении её из состава Украины и включении в состав Советской России. Его предложения активно поддержал Артём (Ф. Сергеев), и съезд принял соответствующее решение. В состав возникшей республики включались: Екаторинославская, Харьковская и часть территории Херсонской губернии, а также территории нынешних Ростовской и Каменской областей с Ростовом-на-Дону, Таганрогом, Новочеркасском, Нахичеванью.

«Теоретические» соображения С. Васильченко и других не были новыми и оригинальными. Аналогичные взгляды высказывались ещё раньше некоторыми польскими социал-демократами. Как известно, В. И. Ленин резко осудил эти взгляды; отрицание права наций на самоопределение, отрицание границ для национальных государств В. И. Ленин назвал «империалистическим экономизмом», теорией, в корне враждебной марксизму[6].

Недостаточное понимание ленинской национальной политики со стороны некоторых партийных работников Украины приводило к недооценке важнейшего вопроса — необходимости усиления союза рабочего класса и крестьянства при руководящей роли рабочего класса. Без этого нельзя было укрепить Советскую власть на Украине. Искусственное выделение из состава Советской Украины в отдельную республику наиболее промышленно развитых районов с хорошо организованными и высокосознательными кадрами индустриальных рабочих (металлисты и горняки) ослабляло пролетарскую базу Украинского советского государства.

Уже в ходе ожесточённой вооружённой борьбы с Центральной радой задачи перестройки народного хозяйства на социалистических началах стали перед трудящимися Украины. Более того, они были в центре внимания Украинского советского правительства. Важным шагом на пути осуществления социалистической национализации промышленности по примеру Советской России было введение рабочего контроля над производством. Капиталисты всеми мерами пытались создать хаос в народном хозяйстве. Стремясь запутать дела предприятий и запугать рабочих, они часто бросали предприятия на произвол судьбы. Но враги ошиблись в своих расчётах. Рабочие и местные Советы ответили на саботаж проведением национализации. В декабре 1917 г. после того, как администрация Харьковского завода ВЭК бежала, предприятие было национализировано; в январе 1918 г. были национализированы некоторые шахты, Луганский паровозостроительный завод Гартмана, морской и речной транспорт.

Рабочие национализированных предприятий под руководством партийных организаций быстро овладели управлением производством. Работая на своё Советское государство, они проявляли подлинный трудовой героизм и добивались заметного улучшения работы предприятий, увеличения выпуска продукции. На заводе Гартмана в марте 1918 г. было выпущено 13 паровозов вместо 3 в октябре 1917 г. Возросла добыча угля в Донбассе: в феврале 1918 г. было добыто 36,4 млн пуд. угля, а уже в марте — 65,9 млн[7].

Правительство Советской Украины установило единую с Советской Россией финансовую политику и единое денежное обращение, проводило в жизнь декрет ВЦИК о национализации банков. В начале января 1918 г. было издано постановление «О мерах по установлению контроля над кредитными учреждениями», которое обязывало частные кредитные учреждения прекратить все операции.

С установлением Советской власти на Украине стал широко осуществляться ленинский Декрет о земле. На селе развернулась массовая и организованная конфискация помещичьих имений; отбирались излишки земли у кулаков. Вместе с землёй в руки крестьян переходили помещичий рабочий и продуктивный скот, сельскохозяйственный инвентарь. Украинское крестьянство освобождалось от ежегодной арендной платы и повинностей, что выражалось в сумме свыше 100 млн руб. золотом. Декрет о земле обеспечивал 600 тыс. безземельных селянских дворов землёю в среднем по 5—6 десятин на двор; значительно увеличивалась землеобеспеченность 1,5 млн малоземельных крестьян[8].

Национализация земли ликвидировала частную собственность на основное средство производства в земледелии. В условиях диктатуры пролетариата национализация земли, как и другие мероприятия Советской власти, создала необходимые условия для перехода крестьян к коллективным формам хозяйства. По инициативе бедноты на совершенно добровольных началах на Украине к началу 1918 г. было создано свыше 30 коллективных хозяйств.

Советская Украина, верная своему братскому долгу, оказывала продовольственную помощь Советской России и прежде всего главным революционным центрам — Москве и Петрограду. Херсонский губернский съезд крестьянских депутатов и земельных комитетов 20 февраля 1918 г. обратился к крестьянам с воззванием, в котором говорилось: «Товарищи селяне, весь север России, её сердце — Москва, Красный Петроград, вынесший на своих плечах всю тяжесть революционной борьбы, находятся в тяжёлом безвыходном положении, они голодают… Товарищи крестьяне, вы должны накормить голодных; революция требует великих жертв, и эти жертвы тем большие, чем большие задачи ставит себе революция»[9]. Съезд постановил из имевшихся в распоряжении губернского продовольственного комитета запасов хлеба (1 923 500 пуд.) немедленно отправить 1 518 тыс. пуд. в Советскую Россию. Хлеб отправлялся в Советскую Россию и из других районов Украины. 21 января 1918 г. «Правда» писала: «Народный секретариат принимает чрезвычайные меры к получению хлеба в деревне… В пути на Петроград находится свыше 200 вагонов зерна и другого продовольствия и свыше 2000 вагонов угля». Так укреплялись и расширялись братские связи и взаимопомощь между украинским и русским народами, которые позднее вылились в военно-политический союз советских народов.

Успешное социалистическое строительство на Украине, как и по всей Стране Советов, затруднялось тем, что продолжалась ещё первая мировая война. Она была главным препятствием на пути укрепления Советской власти и осуществления социалистических преобразований. В. И. Ленин и СНК РСФСР, опираясь на волю Ⅱ Всероссийского съезда Советов, делали всё возможное, чтобы прекратить губительную для человечества войну, заключить справедливый и демократический мир. Однако империалистические правительства США, Англии и Франции решительно воспротивились заключению мира и продолжали войну. Не добившись от них согласия на начало мирных переговоров, Совет Народных Комиссаров вынужден был начать переговоры с Германией. Бывшие союзники царской России отдавали Советскую Россию в лапы хищного германского империализма в надежде, что он задушит Советскую власть. Оставив Страну Советов один на один с германским империализмом, заправилы Антанты строили свои планы удушения Советской власти. Правительства Англии и Франции 10 декабря 1917 г. заключили тайный договор об интервенции и расчленении Страны Советов. По этому договору в английскую «сферу действий» входили Кавказ и территории Кубани и Дона, во французскую — Украина, Бессарабия и Крым. Одновременно шло согласование планов интервенции с правительствами США и Японии. В результате тайных переговоров в начале 1918 г. во Владивостокском порту появились военные корабли США, Японии и Англии, а вскоре на Советском Дальнем Востоке стали высаживаться американские, английские и японские войска. Английские войска появились на Советском Севере и при содействии изменников-троцкистов захватили Мурманск и Архангельск. Однако связанные войной империалисты Антанты не могли ещё в то время расширить масштабы интервенции.

Антисоветские действия иностранных империалистов поддерживала кадетская контрреволюция, поднявшая с помощью иностранных агентов антисоветские мятежи казачьих верхов и белого офицерства на Дону, Северном Кавказе и Кубани. На Украине против Советской власти вела ожесточённую борьбу украинская буржуазно-националистическая контрреволюция. Все они, включая меньшевиков и эсеров, выступали против мира, за продолжение войны.

Под воздействием мелкобуржуазного окружения в рядах партии большевиков образовалась антипартийная группа «левых коммунистов» во главе с Бухариным, которая также выступала против подписания мира. Взгляды «левых коммунистов» но этому вопросу разделяла и группа Троцкого. Вместе они развернули бешеную борьбу против мира. Требуя продолжения войны против Германии, противники мира ставили молодую Страну Советов под удар хищного и сильного тогда империалистического зверя — кайзеровской Германии. Это был один из наиболее опасных моментов в жизни ещё неокрепшего Советского государства. В сложной и тяжёлой обстановке В. И. Ленин проявил исключительную твёрдость духа, непоколебимую веру в силы рабочего класса, огромную энергию по завоеванию мирной передышки. Он предотвратил надвигавшуюся на страну смертельную опасность. Вместе с Я. М. Свердловым и другими членами ЦК партии В. И. Ленин добился того, что мирные переговоры в Бресте продолжались.

Особенно осложнилась борьба Советского правительства за мир в связи с появлением в Брест-Литовске в конце декабря 1917 г. делегации украинской буржуазно-националистической Центральной рады. Теряя остатки подвластной ей территории и не имея возможности получить вооружённую помощь от Антанты, Рада сменила свою антантовскую внешнеполитическую ориентацию и стала искать поддержки у немецких империалистов. Она послала в Брест-Литовск свою делегацию и за спиной советской делегации начала сепаратные переговоры с Германией. Германские империалисты, для которых Украина давно была предметом захватнических вожделений, охотно воспользовались продажностью Центральной рады. Захватом Украины по «договору» с Центральной радой и установлением примой связи с донской контрреволюцией они рассчитывали отрезать Советскую Россию от богатого хлебом юга и лишить её главной угольно-металлургической базы — Донбасса. Тем самым враги облегчали себе дело свержения Советской власти в России. Получив на Украине продовольствие и промышленное сырьё, немецкие империалисты надеялись также прорвать экономическую блокаду, при помощи которой Германию душили империалисты Антанты.

Переговоры немецких империалистов с украинскими буржуазными националистами натолкнулись на формальные препятствия: Центральная рада к тому времени ещё юридически не оформила отделение Украины от России. Тогда на помощь немецким империалистам и украинским буржуазным националистам пришёл Троцкий, возглавлявший на этот раз советскую мирную делегацию в Брест-Литовске; 10 января 1918 г. (28 декабря 1917 г.), когда на Украине была уже провозглашена Советская власть, он выступил с заявлением о признании появившейся в Брест-Литовске делегации Центральной рады как полномочного представительства Украины[10]. Заявление Троцкого развязало руки немецким империалистам в их дальнейших переговорах с делегацией Центральной рады.

Своё предательское заявление Троцкий сделал как раз в тот момент, когда Украинское советское правительство обсуждало вопрос об участии в мирных переговорах. 30 декабря 1917 г. ЦИК Советов Украины принял решение о посылке делегации в составе В. Затонского, Е. Медведева и В. Шахрая для участия в мирных переговорах в Брест-Литовске. При этом ЦИК заявил, что у Центральной рады нет никаких прав выступать от имени украинского народа и никакие договоры, подписанные ею, не будут признаны народом и его правительством. ЦИК Советов Украины принял также решение о том, что делегация будет входить в состав общероссийской мирной делегации[11]. Мирная делегация Советской Украины приехала в Петроград и была принята В. И. Лениным. Уже 2 (15) января 1918 г. В. И. Ленин по прямому проводу сообщал нашей мирной делегации: «Сегодня выезжает к Вам делегация харьковского украинского ЦИК, которая уверила меня, что киевская Рада дышит на ладан»[12]. Однако, когда в Брест-Литовск прибыла делегация Украинского советского правительства, представители кайзеровской Германии, опираясь на заявление Троцкого, отказались её признать.

Между тем положение Центральной рады становилось катастрофическим. Войска Народного секретариата, наступавшие из Харькова под командованием Ю. Коцюбинского, быстро приближались к Киеву. В связи с этим лидеры Рады торопились с объявлением об отделении Украины от России и подписанием договора с Германией. В разговоре по прямому проводу с делегацией Рады в Брест-Литовске, происходившем между 21 и 24 января 1918 г., А. Левицкий (один из лидеров Рады) сообщал: «Из-за Днепра бьёт артиллерия, но чья и куда — не знаю»[13]. Проявляя большую нервозность, он спрашивал: «Как там у вас, скоро ли мир будет?»[14] Подошедший затем к аппарату министр иностранных дел А. Шульгин сказал: «Для вас говорю, что общее положение очень серьёзно»[15] Это понимали и делегаты Рады. Поэтому они требовали: «Если киевский радиотелеграф работает, то посылайте побольше оптимистических сообщений»[16]. Тем самым они хотели укрепить своё положение в Брест-Литовске. Представители Рады понимали также, какое предательство готовилось ими, они настаивали на том, чтобы немедленно началась на Украине обработка общественного мнения: «Подготовьте обязательно общественное мнение, причём, естественно, истолкуйте заключение мира, и такого мира, как спасение для Украины»[17].

Под грохот рвавшихся над Киевом снарядов советской артиллерии Центральная рада 24 (11) января 1918 г. приняла Ⅳ Универсал, объявлявший об отторжении Украины от Советской России. Вслед за этим 9 февраля Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария подписали «мирный договор» с Центральной радой, которая ещё 8 февраля была изгнана из Киева и фактически стала безвластной. Представители Германии хорошо знали, что «правительство» Центральной рады в это время фактически не имело в своём распоряжении украинской территории. Об этом с большой откровенностью сообщал начальник оперативного отдела штаба германского восточного фронта Колин Росс в своём докладе о положении на Украине: «…Рада к моменту подписания мирного договора фактически не имела ни власти, ни сторонников в стране»[18]. Но немецким империалистам были нужны националистические предатели «как вспомогательная сила для борьбы с большевизмом». Они пытались создать на Украине «такие условия, чтобы иметь возможность извлекать из неё военные выгоды и вывозить хлеб и сырьё»[19]. Позорную роль ширмы, при помощи которой немецкие империалисты могли прикрыть захват Украины, и сыграла буржуазно-националистическая Центральная рада. Презренные враги народа накинули ярмо рабства на украинский народ. За восстановление власти украинской буржуазии и помещиков Центральная рада обязалась вывозить в Германию и Австро- Венгрию сельскохозяйственные продукты и промышленное сырьё. Размеры этих поставок должны были определиться особым соглашением.

Воспользовавшись предательством Центральной рады, немецкая военщина по возобновлении мирных переговоров в Брест-Литовске предъявила советской делегации ультиматум, содержавший ещё более тяжёлые условия мира. Вопреки категорическим указаниям В. И. Ленина о немедленном подписании мира в случае, если немцы предъявят ультиматум, Троцкий отказался подписать мирный договор. При этом он официально заявил, что Советская республика, не подписывая мира, вести войну не будет, а продолжит демобилизацию армии. Немецкое правительство, воспользовавшись этим предательским заявлением, прервало мирные переговоры и отдало приказ о наступлении, которое и началось 18 февраля.

Немецкая интервенция вызвала возмущение советского народа.

21 февраля В. И. Ленин бросил клич: «Социалистическое Отечество в опасности!» В ответ на призыв вождя и Коммунистической партии рабочие начали массами вливаться в отряды Красной Армии. Отряды молодой Красной Армии в жестоких боях дали захватчикам решительный отпор. Дни героических боев с немецкими империалистами явились днями рождения славной Красной Армии. В память об этом подвиге 23 февраля ежегодно отмечается как День Советских Вооружённых Сил.

В те грозные дни В. И. Ленин приложил огромные усилия и настойчивость, чтобы добиться в ЦК партии решения о подписании мира. 23 февраля ЦК партии принял предложение В. И. Ленина немедленно подписать мирный договор на поставленных Германией новых условиях. Однако Бухарин и его сторонники продолжали борьбу против мира. В борьбе за сохранение и упрочение великих завоеваний социалистической революции, против всех пособников российской буржуазии и немецких империалистов В. И. Ленин опирался на Украинское советское правительство, которое твёрдо поддерживало ленинскую линию на завоевание мирной передышки. Верное своему интернациональному долгу и несмотря на то, что грабительские условия, выдвинутые кайзеровской Германией, особенно больно били по Советской Украине, Народный секретариат решительно высказался за подписание мира во имя сохранения всей Советской страны — базы мировой социалистической революции. Отвечая на запрос СНК РСФСР от 24 февраля 1918 г. об отношении к условиям мирного договора, глава Народного секретариата Н. Скрыпник в телеграмме от 4 марта заявил: «Сейчас нужно отстоять базу для социалистической революции, хотя бы лишь на известной территории, если это лишь возможно. Поэтому, по-моему, следует руководиться не столько соображениями связи или нейтралитета по отношению к Украине, но прежде всего интересами дальнейшего развития социальной революции»[20].

Как известно, новые условия мира, выдвинутые немецкими империалистами и подписанные советской делегацией 3 марта 1918 г. в Брест-Литовске, были ещё более тяжёлыми, чем предыдущие. К Германии отходили Польша, Литва, Латвия и Эстония; на Кавказе Россия отдавала Турции Каре, Ардаган и Батум; Украина отрывалась немецкими империалистами от Советской России и превращалась в зависимую от Германии страну; Советская Россия обязалась заключить мирный договор с Центральной радой и признать договор между Радой и Германией. Наконец, Советская Россия должна была выплатить Германии большую контрибуцию.

Таким образом, не кто иной, как «левые коммунисты» и Троцкий были пособниками немецких империалистов и российской буржуазии.

Отмечая неимоверно тяжёлые условия мира, В. И. Ленин высказал твёрдую уверенность в будущей победе:

«Невыносимо тяжелы условия мира. А всё же история возьмёт своё, на помощь нам придёт — пусть даже не так скоро, как нам всем хотелось бы,— придёт зреющая неуклонно социалистическая революция в других странах.

…Мы не одиноки в мире. У нас есть друзья, сторонники, вернейшие помощники. Они запоздали — в силу ряда условий, от их воли не зависящих,— но они придут.

За работу организации, организации и организации. Будущее, несмотря ни на какие испытания,— за нами»[21].

Так, благодаря величайшей прозорливости, твёрдости и настойчивости В. И. Ленина Советская Россия получила крайне необходимую мирную передышку. Рабочие и крестьяне, руководимые Коммунистической партией, использовали эту передышку для укрепления Советского государства и создания вооружённых сил, способных отразить нападение любых вражескихармий.

2. Борьба украинского народа против наступления немецких оккупантов

Немецкие и австро-венгерские империалисты, призванные Центральной радой, бросили против Советской Украины огромные силы: Германия — 21 пехотную и 2 кавалерийские дивизии, кавалерийскую бригаду; Австро-Венгрия — 8 пехотных и 2 кавалерийские дивизии[22]. Захват Украины немецкие империалисты рассматривали лишь как первый этап в осуществлении своих давних и далеко идущих планов. Ещё в конце ⅩⅨ в. немецкие империалисты вели пропаганду разбойничьей доктрины пангерманизма, человеконенавистнической «теории» немецкого превосходства и мирового господства. Уже тогда они разрабатывали планы расчленения нашей страны и захвата Украины, Прибалтики и Кавказа. Украину немецкие империалисты рассматривали не только как источник неисчерпаемых природных богатств, но и как удобный плацдарм для дальнейшей агрессии на Восток. Немецкий генерал Гренер открыто заявлял, что «главные интересы Германии направлены через Украину и Крым на Индию»[23].

Как указывалось выше, наступление на Украину оккупанты начали 18 февраля 1918 г. вдоль главных железнодорожных магистралей, шедших с запада на восток. 41‑й немецкий корпус (3‑я, 18‑я, 47‑я и 35‑я ландверные дивизии) действовал в направлении Пинск — Гомель — Брянск, обеспечивая наступление оккупационных войск с севера. Для оккупации Левобережной Украины были выделены два корпуса — 27‑й (89‑я, 92‑я, 93‑я, 95‑я, 98‑я, 11‑я ландверные дивизии) и 1‑й резервный (16‑я, 45‑я, 91‑я, 215‑я, 224‑я ландверные дивизии), а также 2‑я Баварская кавалерийская дивизия. На Правобережную Украину был брошен 22‑й корпус (20‑я и 22‑я ландверные дивизии)[24]. На Подолии и юге Украины действовали совместно германские и австро-венгерские войска; однако в Донбасс и Крым немецкие империалисты не собирались пускать австро-венгерские войска.

Огромному по тому времени и хорошо вооружённому, с большим опытом ведения современной войны войску оккупантов Советская Украина смогла противопоставить силы в 15—20 раз меньшие как по численности, так и по вооружению. Это были плохо между собой спаянные отряды. Остатки старой армии в условиях начавшейся демобилизации оказывали слабое сопротивление наступавшему противнику. Оккупанты в первые же дни своего наступления заняли Луцк, Ровно, Сарны, Новоград-Волынский, а 24 февраля — Житомир. Советские воины мужественно и самоотверженно оказывали сопротивление врагу. Отдельные части старой армии, объединённые под командованием храброго сына грузинского народа В. Киквидзе, совместно с прибывшими отрядами красногвардейцев в восьмидневных боях в районе Житомира и Бердичева нанесли противнику серьёзное поражение. Движимые чувством пролетарской солидарности, выполняя свой интернациональный долг, на защиту Советской Украины встали представители трудящихся многих зарубежных стран. Чехословацкие революционные социал-демократы обратились к бывшим военнопленным чехам и словакам, которые работали в Киеве, с призывом создать чехословацкую Красную гвардию, чтобы помочь своим украинским братьям защитить социалистические завоевания. Сотни трудящихся Чехословакии откликнулись на призыв. В ряды защитников Советской Украины влилась чехословацкая рота во главе с левым социал-демократом Ладиславом Шварцем. Мужественные воины Чехословакии храбро сражались на фронтах гражданской войны в стране Советов.

Украинское советское правительство призвало рабочих и крестьян взяться за оружие и организовать оборону республики. 22 февраля ЦИК Советов Украины принял обращение к трудящимся, которое призывало к решительному отпору оккупантам. В этот же день правительство создало Чрезвычайный комитет для руководства обороной республики, в который вошли Н. Скрыпник, Ю. Коцюбинский, В. Примаков. Киевская, Подольская и Волынская губернии были объявлены на военном положении, а Киев — на осадном.

Для организации и руководства обороной Киева был создан штаб, в котором активно работали члены Народного секретариата Е. Бош, Ю. Коцюбинский и секретарь городского комитета партии Я. Гамарник. Городская партийная организация мобилизовала свои лучшие силы для формирования красногвардейских отрядов. Эту работу успешно вели В. Боженко, В. Довнар-Запольский, А. Иванов, Г. Чудновский.

Развёртывалась мобилизация сил трудящихся Донецкого бассейна. Совнарком Донецко-Криворожской республики 27 февраля бросил клич: «Революция в опасности! Беритесь за оружие! Спасайте революцию!» Было решено «приступить к полной мобилизации всех революционных сил республики…»[25] В чрезвычайный штаб по организации обороны и революционной войны, созданный 4 марта, вошли М. Рухимович (руководитель), Н. Коляденко, М. Сапельников, С. Петриковский (Петренко), Н. Руднев.

Местные Советы Украины проводили огромную работу по мобилизации сил трудящихся и созданию боевых отрядов. Об этом 27 февраля сообщали из Киева в Совет Народных Комиссаров: «По всей Украине мобилизуются социалистические отряды, идущие на Киев, Полтаву, Кременчуг, Конотоп, Харьков, Екатеринослав и другие города и уезды»[26].

Однако силы были неравны, советские войска вынуждены были отходить. Народный секретариат переехал в Полтаву. 1 марта оккупанты вступили в Киев.

Организуя оборону республики, Народный секретариат не оставлял попыток путём переговоров достигнуть мирного урегулирования отношений с Германией. При этом он действовал в полном согласии и единстве с Советской Россией. Народный секретариат направил свою делегацию в Брест-Литовск. Делегация, возглавляемая В.  атонским, получила полномочия принять условия договора, подписанного Центральной радой, но при обязательном условии невмешательства австро-германцев во внутренние дела Украины[27]. Однако германское командование не пропустило украинскую советскую мирную делегацию в Брест-Литовск; тем самым немецкие империалисты ещё раз разоблачили свои хищнические устремления и показали, что их главной целью является захват Украины.

Как известно, в начале марта 1918 г. Ⅶ экстренный съезд Коммунистической партии рассмотрел вопрос о ратификации мирного договора. Антипартийная группа «левых коммунистов» выступила на съезде с резкими нападками на В. И. Ленина и ЦК партии. Эта группа добивалась принятия решения, отвергавшего мирный договор. Стремясь привлечь на свою сторону делегатов съезда, «левые коммунисты» распространяли клеветнические измышления о том, что якобы ратификация мирного договора была бы актом предательства в отношении Украины и Финляндии. Отвечая клеветникам, В. И. Ленин говорил: «Мы ни Финляндии, ни Украины не предали. В этом нас не упрекнёт ни один сознательный рабочий. Мы помогаем, чем можем. Мы из наших войск ни одного хорошего человека не увели и не уведём»[28]. Съезд отверг все домогательства «левых коммунистов» и пошёл за В. И. Лениным, приняв решение о ратификации мирного договора.

Правительство Советской Украины неизменно поддерживало ленинскую линию в вопросе о мире и активно выступало в её поддержку. Приняв решение о посылке своей делегации на Ⅳ Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов (который созывался для ратификации мирного договора), ЦИК Советов Украины 8 марта утвердил наказ делегации. Наказ обязывал делегацию заявить решительный протест против агрессии немецкого империализма. Вместе с тем делегации поручалось выступить в поддержку мирного договора. «Принимая во внимание интересы развития социалистической революции и считая необходимым сохранение и укрепление социалистического Петербурга и Москвы как исходных пунктов мировой революции,— говорилось в наказе,— ЦИК Советов Украины со своей стороны не находит возможным высказаться против ратификации мирного договора Российской Федерации с Германией и Австрией и поручает своим делегатам высказаться за ратификацию этого мирного договора»[29].

Стремясь к мирному урегулированию, Советское правительство Украины, однако, не ослабляло своих усилий по мобилизации народных масс для борьбы против оккупантов. В этой ответственной и тяжёлой работе правительство опиралось на местные большевистские партийные организации. Большинство членов правительства выехало в районы военных действий, чтобы своим личным участием ускорить мобилизацию трудящихся и организацию оборонных мероприятий.

В те грозные для республики дни большевики Украины показали себя подлинными и горячими патриотами социалистической Родины, безгранично преданными советскому народу. Они беззаветно боролись за свободу и независимость украинского народа, не щадя ни крови, ни самой жизни. Под их непосредственным руководством местные Советы формировали боевые отряды, вооружали их и отправляли на фронт. Работой по созданию вооружённых отрядов в Екатерннославе руководили В. Аверин, Т. Бондарев, С. Власенко, М. Потапов. Усилиями коммунистов в короткое время в Екатеринославе был сформирован из добровольцев 1‑й Советский полк.

Усилиями Харьковского большевистского комитета во главе с Артёмом и прежде всего коммунистов Н. Глаголева, Н. Данилевского, П. Кина, К. Киркижа, С. Петриковского, С. Покко, Н. Руднева в короткий срок были организованы 1‑й Пролетарский пулемётный полк, 2‑й Харьковский пролетарский полк, 1‑й рабоче-крестьянский социалистический запасной полк и ряд других частей, которые проявили себя в боях с оккупантами. В Донбассе напряжённо работали по созданию вооружённых сил Ф. Зайцев, Я. Залмаев, А. Пархоменко, Д. Пономарёв, А. Руденко, Р. Терехов и многие другие большевики. С большим подъёмом проходила там запись добровольцев в Красную Армию. О настроениях донецких рабочих агитаторы сообщали: «Вообще нет большего подъёма, как среди рудничных рабочих»[30].

На борьбу против оккупантов поднималось и украинское трудовое крестьянство. Собрание крестьян деревень Ново-Никольской, Давыдовки, Ивановки и Анастасьевки Давыдово-Ннкольской волости Купянского уезда Харьковской губернии после обсуждения доклада о текущем моменте постановило: «Организовать красный социалистический партизанский отряд»[31]. Александровский уездный съезд Советов (Екатеринославская губерния) 1 марта призвал «всех, кому дороги завоевания Октябрьской революции, вступить в ряды бойцов за её идеалы, приступив к немедленной организации Красной социалистической армии и местных советских партизанских боевых дружин для спасения революции»[32]. Чрезвычайное собрание представителей жителей г. Глухова и Глуховского уезда 31 марта постановило: «Всеми силами поддерживать своё крестьянско-пролетарское правительство — Совет рабочих и крестьянских депутатов, так как эта власть есть власть трудового народа… А по сему мы всеми силами, имеющимися у нас, будем бороться против посягательства буржуазии всех стран на нашу свободу, землю и волю»[33].

4 марта линия фронта на юге проходила через Могилёв-Подольский, Жмеринку, Винницу, Цветково, Бобринскую, Черкассы. Для советских войск, действовавших на юге Украины, создалась угрожающая обстановка, и они вынуждены были отходить[34]. Отступавшие с Правобережья части сосредоточивались в районе Ромны — Ромодан.

В связи с продвижением противника в глубь территории республики 14 марта Полтавская, Черниговская и Херсонская губернии были объявлены на военном положении.

С началом наступления оккупантов партии меньшевиков, эсеров, украинских буржуазных националистов усилили подрывную деятельность. Кроме того, организуя оборону республики, правительство Украины столкнулось с огромными трудностями вследствие того, что не была ещё налажена должным образом работа советского государственного аппарата как в центре, так и на местах. Вся организационная работа проводилась в условиях стремительного наступления крупных сил врага. Наконец, и это самое важное, южные советские республики — Украинская, Донецко-Криворожская, Одесская, Крымская — не выступали единым фронтом против наступавших немецких и австро-венгерских оккупантов.

В это исключительно трудное для украинского народа время В. И. Ленин уделял огромное внимание и оказывал неоценимую помощь Советской Украине. Он разоблачал предательство украинских буржуазных националистов, обращал внимание южных Советских республик на необходимость образования единого фронта борьбы против наступавших оккупантов. В. И. Ленин лично занимался укреплением командования украинских советских войск. По настоянию Совнаркома РСФСР и лично В. И. Ленина в распоряжение Народного секретариата перешёл В. А. Антонов-Овсеенко[35]. 7 марта 1918 г. Народный секретариат, выполняя указания В. И. Ленина, обратился к совнаркомам Донецко-Криворожской республики, Донской и Одесской областей, «Верховной русско-румынской коллегии и Севастополя» с призывом создать «тесное объединение всех советских организаций»[36] для успешного отпора оккупантам. При этом Народный секретариат сообщал, что главнокомандующим советскими войсками Украины назначается В. А. Антонов-Овсеенко. Правительство Украины просило срочно ответить на это обращение и прислать к 15 марта своих представителей на конференцию в Екатеринослав. Текст обращения Народного секретариата был сообщён Совнаркому РСФСР.

В. И. Ленин неустанно следил за ходом работы по созданию оборонительного союза. В письме Г. Орджоникидзе от 14 марта 1918 г. он дал развёрнутые указания на этот счёт: «Т‑щ Серго! очень прошу вас обратить серьёзное внимание на Крым и Донецкий бассейн в смысле создания единого боевого фронта против нашествия с Запада. Убедите крымских товарищей, что ход вещей навязывает им оборону, и они должны обороняться, независимо от ратификации мирного договора. Дайте им понять, что положение Севера существенно отличается от положения Юга, и, ввиду войны, фактической войны немцев с Украиной, помощь Крыма, который (Крым) немцы могут мимоходом слопать, является не только актом соседского долга, но и требованием самообороны и самосохранения… Что касается Донецкой республики, передайте товарищам Васильченко, Жакову и другим, что как бы они ни ухитрялись выделить из Украины свою область, она, судя по географии Винниченко, всё равно будет включена в Украину, и немцы будут её завоёвывать… Втолкуйте всё это, тов. Серго, крымско-донецким товарищам и добейтесь единого фронта обороны»[37]. Далее В. И. Ленин указывал на то, что необходимо обеспечить срочную эвакуацию хлеба и металла на восток, развернуть партизанско-подрывную деятельность в тылу врага и ещё раз подчёркивал необходимость создания единого фронта от Крыма до Великороссии.

Намеченная Украинским правительством конференция не состоялась. Ни из Крыма, ни от Донецко-Криворожской республики никто в Екатеринослав не прибыл, а Одесса к этому времени уже была оккупирована. Вместо конференции было проведено 17 марта совещание при Народном секретариате, где главком Антонов-Овсеенко сделал доклад о положении на фронте и изложил соображения командования об организации обороны республики. Совещание решило упорно оборонять район Екатеринослава, Криворожья и Донбасса[38].

Перед коммунистами России и Украины стояла общая задача: сохранить социалистические завоевания, дать молодой Советской власти возможность окрепнуть. Однако решалась эта задача по-разному, в зависимости от конкретно-исторических условий. Для коммунистов Советской России на первый план выдвигалось следующее: сохранение мирной передышки и разоблачение всех провокаций, направленных на вовлечение республики в войну с немцами; всемерное укрепление Советского государства; создание могучей Красной Армии; борьба с хозяйственной разрухой и организация народного хозяйства па социалистической основе. На Украине же главным в разрешении этой общей задачи были мобилизация масс и организация упорной обороны каждой пяди советской земли. Коммунисты должны были обеспечить развёртывание борьбы и на оккупированной территории Украины. Героическая борьба трудящихся масс Украины лишала германских империалистов возможности реализовать свои агрессивные планы против Советской России. Тем самым трудящиеся Украины выполняли свой интернациональный долг не только перед трудящимися Советской России, но и перед международным коммунистическим движением.

Отличие конкретных исторических условий в Советской России и на Украине как раз и имел в виду В. И. Ленин в своём письме к Г. Орджоникидзе, настаивая на всемерном усилении сопротивления оккупантам, т. е. развёртывании подлинно революционной освободительной войны украинских трудящихся.

Выполняя указания В. И. Ленина, Г. Орджоникидзе помог руководящим работникам Донецко-Криворожской республики правильно оценить создавшуюся обстановку; Совнарком Донецко-Криворожской республики 16 марта опубликовал постановление, в котором говорилось о необходимости установить с советскими республиками «единство военных действий руководства революционными вооружёнными силами». Совнарком Донецко-Криворожской республики признал В. Антонова-Овсеенко главнокомандующим вооружёнными силами, боровшимися с оккупантами[39].

Организованная В. И. Лениным братская помощь русского народа Украине была широкой и многообразной. Мужественные сыны русского народа вместе с украинскими братьями героически сражались за Советскую Украину. Многочисленные отряды, которые под командованием Р. Сиверса участвовали в подавлении белогвардейской контрреволюции на Дону, были переброшены на север Украины, где и составили основной костяк 5‑й армии[40]. Из Петрограда на Украину были переброшены четыре отряда общей численностью в 1400 человек, 1‑й отдельный батальон Балтийского моря и другие части[41]. Нередко целые отряды русских красногвардейцев добивались отправки их на Украину. Ярким примером этого может служить письмо командования Ростовского партизанского отряда (Ярославская губерния) от 26 марта 1918 г. в Коллегию военного комиссариата. Ссылаясь на резолюцию, принятую отрядом, командование просило направить отряд на «подкрепление сил Украинской трудовой республики Советов, изнемогающей в борьбе с империализмом Германии». В письме подчёркивалось, что отряд считает своей обязанностью сражаться с оккупантами, «а не сидеть и ждать, когда германские войска похоронят Советскую власть на Украине»[42].

По прямым указаниям В. И. Ленина Советская Украина снабжалась необходимым вооружением и боеприпасами.

Наряду с оказанием помощи украинскому народу в борьбе с наступавшими оккупантами ЦК РКП(б), ВЦИК и лично В. И. Ленин уделяли огромное внимание укреплению молодого Украинского советского государства. ЦК неодобрительно отнёсся к выделению Донбасса и Криворожья в отдельную республику и разъяснял украинским товарищам, что это ослабляет диктатуру пролетариата на Украине. Отрицательное отношение В. И. Ленина к затее донецких партийных работников совершенно определённо было высказано в письме к Г. Орджоникидзе от 14 марта. Такого же мнения придерживался и председатель ВЦИК Я. М. Свердлов. 17 февраля, отвечая на телеграмму Артёма (Ф. Сергеева), в которой сообщалось о создании Донецко-Криворожской республики и о выделении её из состава Советской Украины, Я. М. Свердлов писал: «Выделение считаем вредным»[43]. Стремясь покончить с ненормальными явлениями в государственном строительство на Украине, ЦК РКП(б) на пленуме 15 марта 1918 г. в присутствии В. И. Ленина и представителей Советской Украины Артёма (Ф. Сергеева), В. Затонского и В. Шахрая обстоятельно обсудил положение на Украине. В ходе обсуждения члены ЦК обращали внимание на выяснение взаимоотношений между Народным секретариатом и Совнаркомом Донецко-Криворожской республики. Принятое на пленуме постановление тоже свидетельствует об отрицательном отношении ЦК к выделению Донецко-Криворожской республики. Пленум решительно заявил, что Донбасс является частью Украины, и обязал всех работников Украины, в том числе Донецкого и Криворожского бассейнов: а) принять участие в созывавшемся в Екатеринославе Ⅱ Всеукраинском съезде Советов, б) создать на этом съезде единое правительство для всей Украины, в) всем партийным работникам Украины сообща работать над созданием единого фронта обороны против наступавших оккупантов. Пленум ЦК мобилизовал внимание всех коммунистов Украины на выполнение важнейшей задачи обороны республики и обязал всех партийных работников Украины принять срочные моры по созданию единого фронта обороны. Представителем ЦК РКП(б) на Украине был утверждён Г. Орджоникидзе[44].

Коммунисты Украины в невероятно трудных условиях сохраняли твёрдость духа, упорно и настойчиво укрепляли оборону республики. В ходе ожесточённой борьбы с оккупантами создавались на Украине советские вооружённые силы, налаживалось управление войсками, накапливались резервы, организовывалось снабжение действующих частей боеприпасами, снаряжением, продовольствием. К середине марта 1918 г. усилиями правительства и главного командования из отдельных красногвардейских отрядов и незначительного числа частей старой армии было сформировано пять армий. На левом фланге советского фронта действовали 1‑я и 3‑я армии; на Черниговщине формировалась 2‑я армия. Части этих армий действовали от Полтавы до Чёрного моря. В центре советского фронта, на харьковском направлении, оперировала 4‑я армия под командованием В. Киквидзе. На правом фланге в районе Курск, Ворожба, Бахмач, Глухов действовала 5‑я армия под командованием Р. Сиверса (в апреле она была переименована во 2‑ю Особую, а наименование 5‑й армии присвоили группе войск К. Ворошилова, действовавшей в Донбассе на лисичанском направлении)[45].

Проведённые мероприятия укрепили фронт, способствовали улучшению руководства войсками, повышению боеспособности частей и усилению отпора оккупантам. Несмотря на то, что общая численность советских войск, действовавших на фронте, не превышала 20—25 тыс. бойцов, советские воины стойко сдерживали натиск во много раз численно превосходивших сил противника. В. Антонов-Овсеенко понимал, что столь незначительными силами разгромить оккупантов невозможно. Он решил сочетать фронтовые действия с партизанской борьбой в тылу оккупантов. Организация партизанской борьбы поручалась И. Кожевникову. Из подчинённых ему отрядов была выделена агитационно-организаторская группа в 35 человек, которую возглавил Назаров. В задачу этой группы входила организация повстанческо-партизанских отрядов в Харьковском, Змиевском, Изюмском и Славянском уездах[46]. В середине марта В. Антонов-Овсеенко предложил Р. Бернину: «Мелкие отряды, говорящие по-украински, пустите рассеянными в тыл немцам, чтобы, то собираясь для удара, то рассеиваясь, вели борьбу, сеяли панику, поднимали мужицкое восстание»[47]. Как показали дальнейшие события, расчёт на повстанческо-партизанскую борьбу полностью оправдал себя.

Как указывалось выше, в борьбу против душителей социалистической революции на Украине втягивалось немало трудящихся зарубежных стран. В конце февраля в Киеве из бывших военнопленных возник штаб межнациональных революционных армий, задачей которого было формирование боевых отрядов для защиты Советской власти. После оставления Киева штаб переехал в Полтаву[48]. Из пленных солдат были образованы 1‑й чехословацкий отряд под командованием Я. Гашека и ряд других отрядов. Около 12 тыс. чешских и словацких воинов храбро сражалось в рядах Красной Армии[49]. В ряды советских воинов становились сыны Югославии; например, сформированный Сердичем и Дмитриевичем в Екатеринославе сербский отряд, киевский сербский батальон Чапака и Ковачевича, отряд сербов и хорватов под командованием Барабаша, отряд легендарного Дундича. В рядах советских воинов было немало трудящихся поляков, румын, немцев, венгров, китайцев.

Бои на фронте не затихали. Контрудары советских войск сдерживали продвижение противника. 22 марта 1918 г. военный бюллетень Западного фронта сообщал: «По последним сведениям, украинские советские войска, отразив противника, сами перешли на некоторых участках в контрнаступление. На роменском направлении они к вечеру 20 марта отбросили противника на линию от станции Талалаепка до деревни Великие Бубны, расположенном в 25 верстах к северо-западу от города Ромны. На лохвицком направлении противник оттеснён до деревни Чернухи, лежащей в 35 верстах к западу от Лохвицы. На лубенском направлении немцы принуждены были отступить до реки Сулы за линию деревень Пески — Засулье — Солоница под Лубнами»[50].

«Военная прогулка», как представлялся немецким империалистам захват Советской Украины, превратилась в изнурительную для оккупантов войну. Об этом откровенно говорил начальник штаба немецких оккупационных войск на Украине Тренер. Как сообщал 22 марта австро-венгерский посол в Киеве Форгач, «…Тренер очень озабочен тем, что предприятие, затеянное довольно беспланово, принимает всё более широкие размеры и требует всё большего количества войск»[51].

Однако военное положение Советской Украины становилось всё более тяжёлым. Нужно было сплотить рабочих и крестьян для усиления отпора врагу, наметить и обсудить важные вопросы внутригосударственной жизни. С этой целью был созван Ⅱ Всеукраинский съезд Советов. Он проходил в Екатеринославе с 17 по 19 марта 1918 г. На съезде присутствовало 964 делегата, широко представлявшие рабочих и крестьян разных районов Украины. По партийному составу съезд делился на две почти равные части; фракция коммунистов и сочувствующих им насчитывала 428, а левые эсеры — 414 человек. Значительную группу (82 делегата) представляли беспартийные. Остальные делегаты принадлежали к меньшевикам, бундовцам, украинским социал-демократам и украинским эсерам[52]. Сложность положения для коммунистов заключалась в том, что левые эсеры в это время перешли на антисоветские позиции. К тому же среди коммунистов были так называемые левые, которые выступали против ленинской политики мира.

Ⅱ Всеукраинский съезд Советов обсудил вопросы: о политическом моменте, о государственном устройстве Украины, об организации военных сил республики. Съезд избрал Центральный Исполнительный Комитет Советов Украины. С докладом о политическом моменте выступил на съезде народный секретарь внутренних дел Е. Неронович. Он сообщил о положении на фронте и о мерах, которые предпринимались правительством для отпора врагу. Главком В. Антонов-Овсеенко доложил о боевых действиях и героизме советских войск. В протоколах съезда очень образно зафиксирована краткая формула, которая отразила патриотические чувства советских людей: «Советскую власть никогда не выгнать из пределов Украины — она в сердцах трудящихся»[53].

Против мирной политики Коммунистической партии злобно выступили левые эсеры (на Украину прибыло из Советской России много активных деятелей этой партии в надежде протащить на съезде резолюцию против мирного договора и, используя Украину, втянуть Советскую Россию в войну против Германии). Они, как и меньшевики и националисты, из шкуры лезли вон, стремясь подорвать доверие к заявлению украинской делегации на Ⅳ Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов. Коммунисты Н. Скрыпник, В. Затонский (вернувшийся с Ⅳ съезда Советов), А. Иванов дали достойную отповедь клеветникам и провокаторам. В яркой и сильной речи Л. Иванов показал, что Центральная рада своим договором с немецкими империалистами «воткнула нож в спину русского пролетариата и бросила его в кровожадную пасть германских хищников», что Брестский мир необходим для сохранения социалистических завоеваний[54]. Когда украинский социал-демократ И. Мазепа выступил с защитой Центральной рады и злобными нападками на Коммунистическую партию, в зале раздались громкие крики «долой» и долго стоял неумолкавший шум возмущения. Делегаты прогнали Мазепу с трибуны[55].

Коммунистическая фракция, возглавляемая Н. Скрыпником, А. Ивановым, Я. Гамарником, сплочённо и решительно выступила против политических противников партии и в напряжённой борьбе добилась принятия съездом резолюции, поддерживающей ленинскую мирную политику. В. И. Ленин высоко оценил резолюцию Ⅱ Всеукраинского съезда Советов, так как она наносила решительный удар всем тем, кто пытался противопоставить Украину Советской России и сорвать дело мира. Разоблачая несостоятельность позиции «левых коммунистов», их неуклюжие попытки доказать, что якобы Украина была против заключения мира, В. И. Ленин на заседании ВЦИК 29 апреля 1918 г. рекомендовал «припомнить голосование Всеукраинского съезда Советов, прежде чем говорить, что здоровый юг был против мира, а вот усталый, деклассированный, промышленно-ослабленный север был будто бы за мир»[56].

В резолюции о политическом моменте Ⅱ Всеукраинский съезд Советов заявил, что «Украинское советское правительство готово подписать даже те тяжёлые условия, которые навязываются Украине мирным договором Центральной рады с Австро-Германией, но при обязательном условии полного невмешательства Австро-Германии во внутреннюю жизнь Украины и вывода австро-германских войск из всех занятых ими частей Украины»[57]. Это была ещё одна попытка мирным путём урегулировать отношения с Германием и Австро-Венгрией. Однако империалисты Германии и Австро-Венгрии отвергли мирные предложения Советской Украины и на этот раз.

Ⅱ Всеукраинский съезд Советов уделил большое внимание вопросу организации вооружённых сил и обороны Советской Украины. Съезд обязал делегатов по возвращении на места «поднять села и города и создать мощную рабоче-крестьянскую Красную Армию, мощную революционным духом и пролетарским сознанием»[58].

Обсудив вопрос о взаимоотношениях Украины с Советской Россией в новых условиях, съезд заявил, что Брестский договор лишь формально разрывает связи Украины с Российской Федерацией, что трудящиеся массы Украины будут бороться за объединение с Россией в Советской федеративной республике. В резолюции съезда говорилось: «Украинская Народная Республика становится самостоятельной Советской Республикой. Но по существу взаимоотношения советских республик останутся прежними»[59]. Съезд призвал рабочих и крестьян захваченных врагом районов Украины не подчиняться оккупантам и оказывать им сопротивление всеми доступными средствами.

Съезд избрал ЦИК Советов Украины в составе 102 человек. Председателем ЦИК был избран В. Затонский. В новый состав Народного секретариата вошли Н. Скрыпник (председатель), A. Бубнов, С. Косиор, Ю. Коцюбинский и другие. Левые эсеры отказались выделить своих представителей в состав правительства.

В конце марта 1918 г. ЦИК Советов Украины направил в Москву чрезвычайное посольство Украинской Народной Республики в составе Н. Скрыпника, Ю. Коцюбинского, Н. Врублевского. посольство должно было довести до сведения Совнаркома решения Ⅱ Всеукраинского съезда Советов, договориться о форме будущих взаимоотношений двух братских республик, урегулировать финансовые и экономические отношения между Украиной и Россией.

Совнарком радушно принял посланцев Советской Украины. На заседании 3 апреля, проходившем под председательством B. И. Ленина, Н. Скрыпник огласил декларацию правительства Советской Украины, затем Совнарком РСФСР приветствовал Народный секретариат и ЦИК Советов Украины и выразил «своё восторженное сочувствие геройской борьбе трудящихся и эксплуатируемых масс Украины, являющихся в настоящее время одним из передовых отрядов всемирной социальной революции»[60]. Этим самым Совнарком и лично В. И. Ленин подчеркнули, что трудящиеся Украины с честью исполняют свой интернациональный долг перед трудящимися всего мира, оказывая героическое сопротивление германскому империализму. Совнарком выразил твёрдую уверенность в том, что трудящиеся Украины и России выйдут победителями из борьбы с капиталистическим миром.

Совсем по-иному отнёсся к Советской Украине и её правительству нарком национальностей И. В. Сталин, призванный стоять на страже интересов национальных республик. Он допустил грубый, политически вредный выпад против независимой Советской Украины и её правительства. В ответ на информацию В. Затонского о положении на неоккупированной территории Украины и в Области Войска Донского Сталин, стремясь придать больший вес своему личному мнению и прикрываясь мнением руководящих работников, 4 апреля 1918 г. заявил: «Мы все здесь считаем, что ЦИК Украины должен, морально обязан покинуть Таганрог и Ростов. Достаточно играли в Правительство и Республику, кажется хватит, пора бросить игру»[61]. Этим заявлением Сталин злоупотребил своим официальным положением и прямо нарушил принятое накануне решение Совнаркома, обязательное для всех наркомов и, конечно, для наркома национальностей.

Заявление Сталина вызвало возмущение Украинского советского правительства; 6 апреля Н. Скрыпник направил в Совнарком решительный протест, в котором говорилось: «Мы должны заявить самый решительный протест против выступления наркома Сталина. Мы должны заявить, что ЦИК Советов Украины и Народный секретариат имеют источником своих действий не то или иное отношение того или иного наркома Российской Федерации, но волю трудящихся масс Украины, выразившуюся в постановлении Ⅱ Всеукраинского съезда Советов. Заявления, подобные сделанному наркомом Сталиным, направлены к взрыву Советской власти на Украине и не могут быть допускаемы со стороны представителей Советского правительства соседней республики… Дружественное отношение, к которому обязался Совет Народных Комиссаров Российской Федерации по отношению к Украинской республике, требует недопущения заявлений, направленных к взрыву Советской власти на Украине и прямо способствующих врагам украинских трудящихся масс»[62].

Выпад Сталина против Украинского советского правительства не испортил и не мог испортить дружественных отношений между братскими республиками, так как они базировались и базируются на ленинских принципах равноправия и дружбы народов, на глубоком уважении Советской Россией суверенных прав всех народов, в частности украинского.

Решения Ⅱ Всеукраинского съезда Советов сыграли огромную мобилизующую роль и содействовали усилению борьбы против оккупантов. Боевые призывы съезда Советов были услышаны украинскими трудящимися и за линией фронта, на захваченной оккупантами территории. В тылу оккупантов стало развёртываться повстанческо-партизанское движение.

19 марта 1918 г. в Херсон вступил авангардный отряд немецких оккупантов. Представители местной буржуазии встретили их у городской думы хлебом-солью. Но в это время подошёл отряд солдат-фронтовиков и рабочих-красногвардейцев и открыл огонь по противнику. Бой длился всю ночь, и лишь утром уцелевшим немецким солдатам удалось бежать в Николаев. О напряжённости боя свидетельствуют понесённые потери — до 400 человек с обеих сторон[63]. Утром 21 марта к Херсону подошёл немецкий батальон с бронемашинами. Вновь завязались упорные бои. На помощь восставшим прибыли солдаты-фронтовики из ближайших сел Алешек и Чаплынки, а также отряд моряков из Севастополя. Пятидневные бои с оккупантами закончились победой революционного народа; противник был отброшен на 20—30 км от Херсона. Однако защитникам города было ясно, что бои с оккупантами на этом не кончились, что нужно готовиться к длительной борьбе. Для руководства обороной 27 марта был создан «Совет пяти». Под его руководством создавались оборонительные сооружения на подступах к городу. В начале апреля вновь разгорелись бои. Лишь 5 апреля крупным силам оккупантов удалось ворваться на окраину города. Восстание и героическая оборона Херсона показали, какие огромные революционные силы таятся у трудящихся масс.

22 марта в ответ на жестокий террор оккупантов подняли восстание рабочие Николаева, воодушевлённые примером революционного Херсона. Па улицах города начались бои, в которых рабочие показали чудеса героизма. По силы оккупантов превосходили силы восставших рабочих. Через четыре дня восстание было подавлено.

Используя своё численное превосходство, оккупанты продолжали двигаться на восток, захватывая всё большую территорию Советской Украины. Положение на фронте по-прежнему оставалось тяжёлым. К концу марта линия фронта приблизилась к Донбассу, продолжительные и упорные бои развернулись в начале апреля за Харьков — важный промышленный центр и крупнейший железнодорожный узел. Кровопролитные бои завязались у станций Пересечная и Основа. В ходе этих боев командиры и бойцы советских войск показали образцы стойкости, героизма, беспредельной преданности Родине. Высший командный состав находился на передовых линиях и личным примером воодушевлял солдат. В боях был ранен командующий 4‑й армией В. Киквидзе; командование войсками принял Г. Чудновский. Часть, при которой находился новый командующий, была окружена противником. Мужественные советские войска после ожесточённого боя прорвали окружение. Этому способствовали смелые действия бронепоезда, которым командовала активная участница Октябрьской революции коммунистка Л. Мокиевская. В бою был тяжело ранен и Г. Чудновский; он не мог передвигаться и, чтобы не попасть живым в руки врага, застрелился. 8 апреля Харьков заняли оккупанты.

Народный секретариат Украины и местные партийные организации, выполняя указания В. И. Ленина, напряжённо работали по эвакуации материальных ценностей. Эвакуация проходила при большом сопротивлении меньшевиков, эсеров, украинских буржуазных националистов, которые вели контрреволюционную агитацию, провоцировали рабочих на выступления против эвакуации. Особенно большую подрывную деятельность развернули эти пособники оккупантов в Харькове. И всё же коммунисты, разоблачая провокаторов, в упорной борьбе добились эвакуации наиболее ценного имущества. Харьковскую эвакуационную комиссию возглавлял Артём (Ф. Сергеев); под его руководством были вывезены банковские ценности, важнейшее оборудование заводов, подвижной состав железнодорожного транспорта. В Донбассе велась спешная работа по разгрузке железнодорожных станций и эвакуация сырья и оборудования предприятий. Только из Луганска было вывезено более тысячи вагонов ценного оборудования.

Германские оккупанты рвались к Донбассу, рассчитывая захватить там огромную добычу. Но Коммунистическая партия и Советское правительство учли это и усилили своё внимание в отношении обороны Донбасса. Уже в 20‑х числах марта, когда ещё только наметилась угроза Донбассу, советское командование приступило к разработке плана обороны. Работа эта велась под руководством командующего войсками Донбасса А. Геккера и начальника штаба П. Баранова. Было решено создать систему опорных пунктов, линия обороны которых должна была иметь глубину 9—10 вёрст. К 30 марта план обороны Донбасса был разработан и утверждён[64]. В начале апреля местные Советы Донбасса получили планы по строительству соответствующих оборонительных сооружений. 7 апреля вопрос об обороне обсуждался на специальном совещании Советов Донбасса. Для вооружения формировавшихся там боевых отрядов было выделено 32 тыс. винтовок и 150 пулемётов[65]. Однако план создания оборонительной линии вокруг Донбасса не был реализован; в середине апреля начались бои за Донбасс[66]. Жестокий бой разгорелся у станции Барвенково. Густые цепи противника, поддерживаемые сильным артиллерийским огнём и бронеавтомобилями, обрушились на оборону советских войск. Ослабленный в предыдущих боях Таврический батальон не выдержал натиска противника и начал отступать, обнажая фланги батальона им. Ленина и 1‑го социалистического батальона. Бойцы оказывали мужественное сопротивление, но, понеся большие потери убитыми и ранеными, стали отходить к Славянску. В это время противник начал артиллерийский обстрел станции Барвенково; взрывались вагоны со снарядами, возникали пожары. В этом бою из наших войск было 1500 убитых, раненых и пропавших без вести[67]. О стойкости и геройской гибели бойцов батальона им. Ленина 21 апреля Антонов-Овсеенко сообщал: «Передайте Совету наркомов и Военному совету, что 18‑го на фронте третьей армии в бою с превосходящими силами немцев погиб до последнего человека батальон имени Ленина»[68].

Упорные бои, которые вела 5‑я армия до начала мая, дали возможность подготовить и осуществить эвакуацию Донбасса. Охраняя тысячи железнодорожных вагонов с эвакуированным государственным имуществом и семьями рабочих, 5‑я армия начала отход через донские степи к Царицыну. На протяжении почти трёх месяцев в ежедневных боях с белоказаками, преодолевая огромные трудности, пробивалась она к этому городу и, пробившись, наконец, приняла участие в его обороне.

Немецкие оккупанты, нарушив Брестский мирный договор, развернули наступление на Крым и 18 апреля овладели Перекопом, а 22 апреля захватили Симферополь. Советское правительство заявило решительный протест против нарушения мирного договора, но оккупанты продолжали продвигаться в глубь Крымского полуострова.

Подписывая мирный договор, Советское правительство учитывало, конечно, эту опасность. По его указанию Высший военный совет в целях сохранения Черноморского флота наметил следующие мероприятия: 1) немедленно приступить к вывозу запасов и имуществафлота из Севастополя в Новороссийск; 2) немедленно подготовить все исправные суда к переходу в Новороссийск; 3) теперь же приступить к переводу в Новороссийск всех ремонтирующихся и неисправных судов и плавучих средств флота; 4) все имущество и запасы флота, которые не смогут быть перевезены в Новороссийск из Севастополя, подготовить к уничтожению. Эти мероприятия в виде приказа телеграммой заместителя наркома по морским делам Ф. Раскольникова от 27 марта 1918 г. были сообщены Центрофлоту и исполнявшему обязанности командующего флотом бывшему контр-адмиралу М. Саблину[69].

23 апреля, когда оккупанты приблизились к Севастополю, Советское правительство предложило командующему Черноморским флотом со всеми судами, могущими выйти в море, перейти в Новороссийск, уничтожив все остающиеся в Севастополе суда, а также имущество и запасы. Но М. Саблин стал на путь измены. По его приказу на кораблях флота 27 апреля были подняты флаги Центральной рады. Лишь часть кораблей флота около полуночи 27 апреля вышла из Севастополя в море: 11 миноносцев, 4 транспорта, 5 крейсеров истребителей, линкоры «Воля» и «Свободная Россия» в сопровождении миноносца «Дерзкий».

Из-за неисправности остались в Севастополе и попали в руки немцев значительная часть минной бригады, 2‑я бригада линкоров, весь подводный флот, всё боевое снаряжение, мастерские, портовое имущество[70].

Германское командование стремилось захватить и ту часть флота, которая ушла в Новороссийск. 11 мая оно потребовало возвращения Черноморского флота в Севастополь. Главный морской штаб считал, что в создавшейся обстановке корабли Черноморского флота, находившиеся в Новороссийске, должны быть потоплены, чтобы не дать повода германскому командованию нарушить мирный договор и чтобы корабли не попали в руки оккупантов. В. И. Ленин согласился с этим и дал указание Высшему военному совету: «Ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно»[71]. Для осуществления этой задачи 1 июня в Новороссийск был командирован член коллегии Народного комиссариата по морским делам И. Вахрамеев. Реакционное офицерство, эсеры, меньшевики и украинские буржуазные националисты развернули бешеную агитацию за возвращение военных кораблей в Севастополь. Матросская масса бурлила. Часть матросов, как указывал в своей записке командир эсминца «Керчь» В. Кукель, движимая патриотическими чувствами, высказывалась за то, чтобы в Севастополь не идти, флота не топить, а в случае наступления немцев сражаться до конца и только при явной невозможности отстоять флот — затопить его. Однако необходимых условий для обороны Новороссийска не было, а попытка продолжать борьбу могла привести к огромной опасности для Советской России.

Большевики прилагали все усилия, чтобы разъяснить морякам всю эту чрезвычайно сложную обстановку, настоятельно требовавшую выполнить приказ правительства. Многого добились большевики, но полностью овладеть матросской стихией, подогреваемой реакционным офицерством и вражеской эсеро-меньшевистской и националистической пропагандой, не смогли. Враждебная агитация накаляла обстановку, разлагала ряды моряков, вносила дезорганизацию в управление флотом. Между тем германские империалисты предъявили Совнаркому ультиматум о возвращении к 19 июня кораблей Черноморского флота в Севастополь.

Наступили трагические дни в истории Черноморского флота. Советское правительство, не желая давать повода для нарушения Германией мирного договора, 13 июня открытой радиограммой за № 48 предписывало исполняющему обязанности командующего Черноморским флотом А. Тихменеву возвратиться со всеми кораблями в Севастополь. В тот же день за подписью В. И. Ленина и Я. М. Свердлова была отправлена А. Тихменеву секретная радиограмма: «Вести свою особую политику против воли Центрального Исполнительного Комитета флот не имеет права. Флот в Новороссийске отстоять себя не может. Следовательно, из положения есть только два выхода: либо уничтожить флот, либо перевести его в Севастополь. Агитаторы, которые при этих условиях говорят о боевых действиях флота,— либо безумцы, либо провокаторы… Подтверждаем приказ: немедленно уничтожить суда. В противном случае флот будет объявлен вне закона. Требуем своевременного уничтожения всех секретных телеграмм и инструкций матросами, дабы не достались немцам. Открытой радиограммы за номером 48 не выполнять»[72]. Эта радиограмма была повторена на следующий день.

Приняв столь ответственное решение, Советское правительство проявило огромное мужество и твёрдость, понимание своей ответственности за судьбу Советской России. Оно направило в Новороссийск Ф. Раскольникова, дав ему категорическую директиву: обеспечить потопление флота. Однако контрреволюционные элементы всё же нанесли предательский удар Черноморскому флоту. Л. Тихменев и большинство офицеров его штаба изменили. Заручившись поддержкой отсталой части матросов, Тихменев утром 17 июня приказал разводить на кораблях пары и идти в Севастополь. Шесть миноносцев и линкор «Воля» подчинились предательскому приказу, вышли из Новороссийска и взяли курс на Севастополь. Там советскими кораблями овладели оккупанты.

В Новороссийске остались девять миноносцев и линкор «Свободная Россия». Наиболее сознательным сплочённым коллективом проявила себя команда миноносца «Керчь» во главе с командиром В. Кукелем, пользовавшимся огромным авторитетом среди матросов за активную поддержку Советской власти. Возмущённая поведением команд уходивших кораблей, команда миноносца «Керчь» подняла гневный сигнал: «Судам, идущим в Севастополь: позор изменникам России». Толпы трудящихся, собравшиеся в Новороссийском порту, «напутствовали» трусов и изменников, покидавших город, возгласами возмущения и негодования. И это оказало воздействие на некоторые команды. Так, в пути следования команда эскадронного миноносца «Громкий» всё же затопила свой корабль, предварительно съехав на берег.

Уход части кораблей в Севастополь угнетающе подействовал на команды оставшихся судов. Многие матросы плакали, раздавались истерические выкрики: «они опозорили нас», «лучше погибнуть с кораблём, чем сдаться». Своей выдержкой, собранностью и деловитостью большевики подняли дух моряков и, возглавляя их, энергично готовились к выполнению приказа Советского правительства. Утром 18 июня корабли вышли в море, подняв гордый сигнал: «Погибаю, но не сдаюсь». С этим сигналом они скрывались в морской пучине[73]. Команды заблаговременно съезжали на берег. Команда миноносца «Керчь» выполнила ответственную задачу потопления линкора «Свободная Россия». Кроме линкора, были затоплены миноносцы «Фидониси», «Гаджибей», «Калиакрия», «Пронзительный», «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов», «Сметливый» и «Стремительный»[74]. Выполнив свой долг до конца, миноносец «Керчь» ушёл в район Туапсе, и там команда затопила свой корабль.

В связи с наступлением австро-немецких войск Украинское советское правительство эвакуировалось в Таганрог. Перед правительством, перед коммунистами Украины остро встали вопросы о перспективах борьбы и тактической линии в условиях оккупации Украины. Обсуждению этих кардинальных вопросов была посвящена сессия ЦИК Советов Украины, состоявшаяся 18 апреля в Таганроге. Сессия приняла решение: оружия не складывать, призвать народ к беспощадной борьбе с душителями свободы и независимости до полного их разгрома. Тогда же было принято решение реорганизовать правительственные органы. Вместо Президиума ЦИК Советов и Народного секретариата было создано Бюро из девяти человек для руководства повстанческим движением против оккупантов. В состав Бюро вошли коммунисты А. Бубнов, В. Затонский, Ю. Пятаков, Н. Скрыпник, от левых эсеров Одоевский, С. Мстиславский, Терлецкий, Сёмушкин и левый украинский социал-демократ Н. Врублевский. Несмотря на то, что коммунисты и левые эсеры имели одинаковое число постов в «девятке», большинство всё же было за коммунистами, так как Врублевский поддерживал коммунистов, хотя ещё и не принадлежал к Коммунистической партии. Сессия приняла Манифест к рабочим и крестьянам Украины: «Мы, Советское правительство Украины, призываем вас, рабочих и крестьян Украины, всеми силами противодействовать незаконному лжеправительству, именуемому радой министров и Центральной радой. Не платите ему налогов, но давайте солдат, не давайте хлеба, не исполняйте его распоряжений и постановлений, уничтожайте немецких агентов, очищайте Украину от гайдамацко-германских разбойничьих банд»[75].

В условиях немецкой оккупации ещё более остро стал вопрос о создании партийного центра на Украине и выработке единой, обязательной для всех партийных организаций тактики борьбы. Важное значение в решении этих задач имело Таганрогское партийное совещание, состоявшееся 19—20 апреля 1918 г. После обмена мнениями, принимавшего часто острый характер, совещание признало необходимым созвать съезд большевистских организаций Украины и образовать Коммунистическую партию (большевиков) Украины. Осуществление этой задачи было поручено избранному на совещании Организационному бюро.

Благодаря руководству В. И. Ленина, братской помощи великого русского народа, напряжённой деятельности Украинского советского правительства, мобилизовавшего силы и материальные средства на отпор врагу, благодаря героической борьбе украинского народа «лихая военная прогулка» немецких империалистов вылилась в длительную и упорную войну, потребовавшую от оккупантов большого напряжения сил.

В борьбе против призванных украинскими буржуазными националистами оккупантов коммунисты Украины показали себя достойными сынами своего народа, верными и стойкими патриотами, бесстрашными борцами за свободу и независимость.

3. Оккупационный режим. Реставрация буржуазно-помещичьего строя на Украине

В обозе немецкой армии в Киев возвратилась Центральная рада, прикрывавшаяся флагом «самостийности» Украины. Одновременно украинские социал-демократы, украинские эсеры, «социалисты-федералисты» и другие буржуазные и мелкобуржуазные националистические партии, обманывая народ, продолжали выступать с демагогическими заявлениями о «сохранении прав и завоеваний трудящихся». Но на деле подлинная власть находилась в руках оккупантов.

В первые дни оккупации высшее немецкое командование ещё делало вид, что оно якобы не вмешивается во внутренние дела Украины, однако местные немецкие коменданты не считали нужным прибегать даже и к внешней маскировке. В своей официальной переписке оккупанты прямо заявляли, что власть Центральной рады «не простирается дальше власти наших штыков»[76]. Немецкие коменданты вели себя как диктаторы, распоряжаясь жизнью и смертью населения. За малейшее проявление непокорности рабочие и крестьяне подвергались жестоким репрессиям. Массовый грабёж населения и народного хозяйства Украины был неотъемлемой частью оккупационного режима. 28 апреля в Кременчуге начальник немецкой дивизии отдал приказ, в котором говорилось, что все демонстрации и выступления «будут ликвидированы по всей строгости военных законов». В том же приказе говорилось, что за каждого убитого или раненого германского солдата «будут немедленно расстреляны первые попавшиеся десять русских солдат или жителей»[77].

С приходом немецких оккупантов и I Центральной рады капиталисты начали наступление на рабочих, лишая их всех завоеваний, добытых в результате победы Октября. Начались массовые преследования рабочих организаций. Действия капиталистов были классовой местью рабочим за социалистическую революцию. Капиталисты закрывали предприятия и выбрасывали на улицу тысячи рабочих. Безработицей, голодом, выселением из заводских квартир они пытались сломить волю рабочего класса и его готовность бороться за восстановление власти Советов.

В апреле в Харькове были закрыты заводы Гельферих-Саде, Герлях и Пульст, машиностроительный завод Алексеева и ряд других предприятий. Массовые увольнения рабочих проводились в Екатеринославе. На железных дорогах было намечено к увольнению 15 тыс. человек. В начале апреля в Луганске остановились паровозостроительный и патронный заводы. На заседании Донецкого областного комитета профсоюза горняков отмечалось, что наступление капиталистов приняло широкие размеры: «Почти повсеместно делаются попытки отменить восьмичасовой рабочий день и ввести десяти- и двенадцатичасовой, понизить заработную плату до размеров осени прошлого года, поднять цены на продукты. Во многих местах объявляется поголовный расчёт… Рассчитанных рабочих в течение 24 часов выселяют, при содействии власти, из квартир…»[78]

С помощью немецких властей и войск помещики, не ожидая формального восстановления своих прав, взыскивали с крестьян огромные «контрибуции за убытки, причинённые поместьям». Житомирская уездная земская управа предложила «сельскому комитету объявить жителям села Турчиновки, что если в течение двух дней ими не будет возвращено в местную экономию всё разграбленное имущество, то виновные в расхищении такового понесут самое суровое наказание, вплоть до расстрела. Причинённые экономии убытки будут взысканы со всего общества»[79]. В Чигиринском уезде Киевской губернии немецкий комендант приказал крестьянам в течение недели возвратить помещикам весь сельскохозяйственный инвентарь, скот, птицу и другое имущество. «Все уничтоженные постройки,— говорилось в приказе,— должны быть восстановлены в кратчайший срок… или оплачены по соглашению с потерпевшими собственниками»[80].

В апреле 1918 г. представители капиталистов и помещиков подали «меморандум» в Совет министров Центральной рады. Главные требования «меморандума» сводились к следующему: восстановление частной собственности, ликвидация рабочего контроля, разрешение купли-продажи земли, обеспечение восстановления разгромленных помещичьих имений[81]. Однако Центральная рада после своих демагогических речей и обещаний рабочим и крестьянам не сочла возможным сделать такой шаг немедленно и оттягивала удовлетворение этих требований буржуазии и помещиков.

В связи с тем, что оккупация Украины в основном была завершена, Центральная рада уже не нужна была немцам. В свою очередь капиталисты и помещики полагали, что штыки немецких оккупантов — достаточно мощная сила для защиты их классовых интересов, и, таким образом, тоже не видели в Раде необходимости. В этом отношении показательна резолюция, принятая собранием земельных собственников, предпринимателей и купцов 17 апреля в Харькове. «Украинская Центральная рада,— говорилось в резолюции, была вызвана к жизни в момент, когда было необходимо образовать самостийную Украину, а когда эта задача уже решена, она не может более считаться законодательным и представительным органом Украины»[82]. Другими словами, подготовив условия для реставрации буржуазно-помещичьего строя, Центральная рада должна была уступить своё место кадетско-октябристским и другим буржуазно-помещичьим душителям украинского народа.

Важная социальная опора Центральной рады — кулачество — была не удовлетворена её политикой: Рада оказалась неспособной защищать интересы кулачества от деревенской бедноты. Обязавшись поставлять хлеб в Германию и Австро-Венгрию, Рада была вынуждена существенно нажимать на кулачество, требуя от него значительных хлебных поставок. Трудящиеся же отвернулись от Центральной рады ещё в ноябре 1917 г., особенно после предательства в Брест-Литовске.

Поведение Центральной рады всё более вызывало раздражение оккупантов. Они полагали, что Рада недостаточно быстро выкачивала из сёл Украины хлеб, мясо и жиры. Оккупантам не нравилась также и социальная демагогия Рады. Они готовы были разогнать Раду, но вынуждены были терпеть её до окончательного оформления договоров, экономически закабалявших Украину.

22 апреля 1918 г. Центральная рада подписала договор о поставках в Германию и Австро-Венгрию 61 млн пудов хлеба, 2750 тыс. пудов рогатого скота (в живом весе), 400—500 млн яиц и много промышленного сырья. После этого она стала ненужной оккупантам, и они решили заменить её более удобной ширмой. 29 апреля в помещении киевского цирка был созван съезд помещиков и кулаков (так называемых хлеборобов). На этом съезде оккупанты инсценировали избрание одного из богатейших украинских помещиков П. Скоропадского гетманом Украины. Так осуществился «государственный переворот» и реставрировалась на Украине буржуазно-помещичья власть в виде более удобной формы порабощения украинского народа немецкими империалистами. Общественность Украины никак не реагировала на разгон Центральной рады, так как последняя изжила себя целиком. Интересно отметить, что ещё до переворота Скоропадский в письменной форме обязался оккупантам выполнять все их требования. На следующий день после переворота он опубликовал «грамоту», содержание которой было согласовано с оккупантами, и провозгласил восстановление частной собственности на Украине. Новоиспечённый гетман «уведомлял» украинский народ, что Украинская народная республика преобразовывается в «Украинскую державу», а верховная власть «отныне принадлежит» исключительно ему, Скоропадскому. Премьер-министром и министром внутренних дел гетман назначил Ф. Лизогуба (октябрист). В этот же день у начальника штаба оккупационной армии генерала Тренера состоялось совещание представителей немецкого командования и гетмана по вопросу о правительственной программе и о составе «правительства». Здесь был сформирован гетманский «кабинет министров» из людей, зависимых, как и сам Скоропадский, от оккупантов. Немецкие генералы продиктовали и программу действий гетманских министров. В своей официальной переписке с правительством немецкий посол Мумм с циничной откровенностью писал: гетманское правительство является «только куклой в наших руках, а правительственные распоряжения обслуживают исключительно наши интересы»[83].

Оценивая совершившийся переворот, В. И. Ленин писал, что там произошла «реставрация буржуазно-помещичьего монархизма в Украине при поддержке кадетско-октябристских элементов всероссийской буржуазии и при помощи германских войск…»[84]

Буржуазные и так называемые социалистические партии (украинские социал-демократы, украинские эсеры), входившие в состав Центральной рады, продолжали и после переворота 29 апреля пресмыкаться перед немецкими оккупантами. Они обратились к генералу Тренеру с просьбой предоставить их партиям место в гетманском «правительстве». Приняв делегацию во главе с В. Винниченко и С. Ефремовым, Тренер ответил, что он не может удовлетворить их просьбу, так как кабинет министров уже образован; если же у них есть желание помогать гетману, то они могут получить 3—4 пока ещё свободных министерских портфеля, однако по этому вопросу им следует обратиться непосредственно к Скоропадскому.

Гетманский аппарат власти комплектовался из представителей помещиков, капиталистов и дореволюционной чиновной бюрократии. Губернскими и уездными старостами назначались местные помещики, бывшие царские губернаторы и другие реакционные чиновники. Для охраны буржуазно-помещичьего строя была создана «державна варта» (стража). На службу в «державну варту» привлекались в первую очередь царские жандармы и полицейские.

На Украину под защиту гетманской власти ринулась русская белогвардейщина. В Киев переехали правления петроградских и московских банков, крупные промышленники и финансисты, знать царского двора. Большинство из них занялось разными спекулятивными аферами, а все вместе — собиранием контрреволюционных сил для свержения Советской власти в России.

Капиталисты и помещики объединяли свои силы для организованного наступления на трудящихся и проведения в жизнь политики гетманского «правительства». В мае 1918 г. состоялся специальный съезд представителей промышленников, банкиров и помещиков, на котором присутствовало 1 тыс. делегатов[85]. В президиуме этого сборища буржуазно-помещичьей реакции красовались такие известные деятели октябристов и кадетов, как князь Л. Голицын, В. Кочубей, граф А. Бобринский, председатель Совета съездов горнопромышленников Дитмар и др. На этом съезде была создана буржуазно-помещичья организация, так называемый Протофис (Союз промышленности, торговли, финансов, и сельского хозяйства на Украине). Протофис потребовал от гетманского «правительства» восстановления в полном объёме помещичьих прав, пересмотра законов о 8‑часовом рабочем дне, о деятельности профсоюзов и заводских комитетов, о свободе стачек, о ликвидации законодательного нормирования заработной платы. Капиталисты настаивали на проведении мер, резко ухудшавших положение рабочего класса.

Удовлетворяя требования капиталистов, гетманское «правительство» обрушилось на рабочий класс и его организации. Была ликвидирована свобода слова, печати, собраний для рабочих и крестьян. Министр путей сообщения Б. Бутенко запретил на железных дорогах деятельность профессиональных организаций. Приказом премьер-министра Ф. Лизогуба были восстановлены царские законы, каравшие рабочих тюрьмой за участие в забастовках. Министерство внутренних дел издало приказ о запрещении съездов и собраний.

Положение рабочего класса и трудящегося крестьянства резко ухудшилось и стало настолько тяжёлым, что даже меньшевистско-эсеровский Всеукраинский совет профсоюзов вынужден был признать: «В Донецком бассейне почти повсеместно отменен 8‑часовой рабочий день. Заработная плата понижена до прошлогодних размеров, повышены цены на отпускаемые продукты… Из того же Донецкого бассейна несутся жалобы о явлениях, неслыханных даже при самодержавном режиме: зарегистрированы десятки случаев порки рабочих по приговорам начальников отрядов украинских войск; на Вознесенском руднике имел место случай подвешивания рабочего на столбе, вследствие чего у него открылась скоротечная чахотка. На почве голода происходят самоубийства рабочих. Вопросы чести и жизни рабочих всецело отданы в руки местных агентов власти, набираемых в большинстве случаев из ревностных слуг царского режима»[86].

Помещики повели ожесточённое наступление против трудящегося крестьянства. Уманский союз землевладельцев в письме гетманскому «правительству» от 20 мая 1918 г. требовал, чтобы «помещики и арендаторы были немедленно возвращены в свои хозяйства, чтобы им, наконец, были возвращены их имения, усадьбы, леса, пруды, разграбленное и расхищенное имущество, хлеб и фураж, чтобы им было уплачено за всё испорченное и недостающее, а разрушенные или сожжённые постройки восстановлены и приведены в порядок»[87] Этого же требовали помещики Подолии, причём они дополнительно ещё просили о принятии мер, обязывающих местных крестьян обрабатывать помещичьи плантации сахарной свёклы.

Защита интересов помещиков находилась в центре внимания гетманского «правительства». Но вместе с тем оно заботилось и о создании благоприятных условий для роста новых кулацких хозяйств. Этим целям служил принятый 14 июня 1918 г. «Закон о праве продажи и купли земли внегородских поселений», который повторял положение гетманской грамоты о свободной купле- продаже земли, но не более 25 десятин в одни руки. В июле были созданы земельно-ликвидационные комиссии, состав которых укомплектовывался представителями помещиков и гетманского административно-судебного аппарата. Задачей этих комиссий было восстановление имущественных прав помещиков и обеспечение «контрибуции за убытки».

Используя гетманские законы, помещики хотели не только вознаградить себя за всё, что они утратили во время революции» но ещё и нажиться на этом. Они во много раз увеличивали оценку национализированного у них и переданного крестьянам имущества. Очень часто помещики отказывались принимать возвращаемое им крестьянами имущество и требовали уплаты деньгами по произвольной цене, установленной ими самими[88].

На основе гетманского закона и распоряжений губернских и уездных властей на местах усилился массовый грабёж крестьян. В сёлах хозяйничали немецко-гетманские карательные экспедиции. Прежде чем войти в село, каратели часто вели артиллерийский обстрел. В каждом селе уездный староста распускал земельный комитет, приказывал возвратить помещичье и казённое имущество, сдать оружие, вывесить на видном месте гетманскую «грамоту». После этого расстреливали революционно настроенных крестьян, на которых указывали кулаки; многих избивали, глумились над беднотой. Карательные экспедиции накладывали на непокорных крестьян огромные «контрибуции». Многочисленные акты и донесения о действиях карателей раскрывают ужасающую картину террора и издевательств, которым подвергалось трудящееся крестьянство Украины. Так, карательная экспедиция, подавлявшая революционное движение крестьян в Золотоношском уезде, «наложила и собрала денежную контрибуцию с крестьян в следующих размерах: в с. Великая Буромка — 30 тыс. руб., Малая Буромка — 15 тыс. руб., Богодуховка — 15 тыс. руб., Чернобай — 10 тыс. руб., Великие Каневцы — 987 руб. 75 коп., а всего 70 987 руб. 75 коп.»[89]. 14 июня во время возвращения имущества помещику Габриелю в селе Ташино Анатолийской волости Одесского уезда немецкий отряд вместе с местными немцами-колонистами оцепил село и подверг массовой порке крестьян, в том числе женщин и стариков. Как зафиксировано в протоколе начальника милиции 3‑го участка, после этого каратели «приказывали становиться в угол молиться богу, а затем требовали благодарности за нанесение побоев»[90].

С неимоверной жадностью оккупанты грабили народное хозяйство Украины. Так называемые заготовки промышленного сырья, хлеба и продовольствия ничем не отличались от обычного грабежа. Немецкая военщина рассматривала всё народное имущество Украины как свою добычу. 27 мая в Николаеве немецкий комендант опубликовал такое объявление: «Заводы общества Николаевских заводов и верфей („Наваль“), заводы Русского судостроительного общества („Руссуд“), отделение Балтийского судостроительного и механического завода („Балтвод“), плавучий док на Буге в 30 тыс. тонн, а также все принадлежащие вышеназванным заводам или находящиеся на территории завода, на суше и на воде, всякого рода суда, понтоны, лодки, землечерпалки, буйки и т. п. с 5 мая 1918 г. перешли во временное владение германских военных властей и находятся под военной охраной»[91].

Грабёж оккупантов, спекулятивные аферы капиталистов, возвратившихся на предприятия, гибельно отражались на народном хозяйстве Украины. Быстро приходила в упадок угольная промышленность. Добыча угля за девять месяцев 1918 г. составила лишь 341 млн пуд., что на 715 млн пуд. меньше соответствующего периода 1917 г.; в октябре 1918 г. добыча угля упала до 27 млн пуд. Резко сократилось число рабочих в угольной промышленности. Если в марте их было 215 тыс., то в октябре — лишь 78 тыс.[92] Заработная плата рабочих в большинстве случаев записывалась в расчётные книжки, а на руки деньги почти не выдавались. Ещё более тяжёлым было положение в Криворожском железнорудном районе. Все рудники прекратили работу, большинство из них было залито водой. Из 25 тыс. рабочих, ранее занятых на рудниках, осталось всего 2—2,5 тыс.

Из-за недостатка угля и сырья прекращали работу металлургические заводы. Летом 1918 г. из 63 доменных печей на Украине работало только 4[93]. Быстро росла безработица. В июне 1918 г. число безработных, по значительно преуменьшенным данным, достигло 200 тыс. человек. Предполагалось, что в ближайшие месяцы число безработных достигнет 500 тыс.[94] В результате систематического недоедания чрезвычайно быстро росло количество инфекционных заболеваний, вызывавших огромную смертность среди трудящихся.

Оккупанты хищнически разрушали производительные силы сельского хозяйства Украины. Не считаясь ни с чем, они отбирали у крестьян тягловую силу — лошадей и рабочий скот — и вывозили в Германию и Австрию. Только через Ковель в Германию было проведено более 40 тыс. лошадей[95]. Самочинными и массовыми реквизициями оккупанты полностью дезорганизовали заготовку хлеба для украинских городов. В городах богатой хлебом Украины начался голод. Городское население простаивало дни и ночи возле хлебных магазинов и часто хлеба не получало. Из украинских городов в адрес гетманского «правительства» летели телеграммы о тяжёлом продовольственном положении. Киевские власти 20 июня доносили: «были случаи хлебных беспорядков»[96]. 21 июня из Мариуполя писали: «Хлебное положение в городе Мариуполе катастрофическое. Хлеб в количестве 41 вагона вывезен из города австрийскими властями»[97]. Из Полтавы 3 июля была получена лаконичная телеграмма: «В понедельник город остаётся без хлеба»[98].

Империалистическая Германия вопреки заключённому мирному договору продолжала вести агрессивную политику по отношению к Советской России. Немецкое командование на Украине активно поддерживало русскую белогвардейщину. Такие известные реакционеры и заклятые враги рабочих и крестьян, как Пуришкевич, Рябушинский, Милюков, находились в Киеве. Под их руководством создавались и действовали всевозможные контрреволюционные организации: «Союз возрождения России», «Национальный центр», «Совет государственного объединения России» и т. п., стремившиеся к свержению Советской власти в России. При помощи гетманцев и с ведома оккупантов на Украине беспрепятственно работали вербовочные бюро добровольческой армии, которую сколачивал в то время генерал Деникин. Генерал Краснов при помощи гетманцев получал оружие и боеприпасы от немцев и передавал их армии Деникина. Даже такой закоренелый «антантофил», как белогвардеец Милюков, выступал за сотрудничество с немецкими империалистами. Исполняющий обязанности начальника Киевского осведомительного отдела в своей записке департаменту «державной варты» от 9 июля 1918 г. сообщал о совещании членов кадетской партии, состоявшемся 7 июля в Киеве, на котором выступил с речью Милюков. «В первой части своей речи,— указывается в записке,— Милюков говорил, что он пришёл к выводу о необходимости ныне стать на точку зрения сближения с германцами»[99].

Немецкие империалисты в своих захватнических интересах стремились использовать мирные переговоры, начавшиеся 23 мая 1918 г. в Киеве между Советским правительством и гетманским «правительством». Немецкие марионетки, выслуживаясь перед своими хозяевами, проявляли грубость и пренебрежительное отношение к советской мирной делегации. 20 мая вечером, когда советская делегация прибыли в Киев, её никто не встретил, и она вынуждена была провести ночь в вагонах. На следующий день явился мелкий гетманский чиновник и проводил делегацию в третьеразрядную гостиницу «Марсель», где «ещё только освобождались для неё комнаты». Глава гетманской делегации С. Шелухин, дворянин по происхождению, среднего разряда судейский чиновник в бывшем царском аппарате, во время переговоров держал себя заносчиво. Ревностные слуги буржуазии и помещиков пытались в такой форме показать величие «гетманской державы», но по сути это было проявлением слабости, а не силы гетманского режима. Инспирированная оккупантами местная буржуазная пресса развернула кампанию травли советской делегации.

Советская делегация проявила огромную выдержку и хладнокровие, она разоблачала все провокационные наскоки взбесившихся помещиков и буржуа. На разрыв переговоров делегация не шла потому, чтобы не дать повода Германии обвинить Советскую Россию в нежелании выполнять соответствующую статью мирного договора.

Украинские буржуазные националисты, продавшие народ и страну в колониальное рабство немецким империалистам и насильно оторвавшие Украину от братской России, усилили бешеную шовинистическую пропаганду, пытаясь отравить сознание украинских рабочих и крестьян ядом национализма и вызвать вражду к братскому русскому народу. Однако их шовинистическая кампания провалилась. Трудящиеся, проживавшие в районах, которые гетманско-немецкие захватчики стремились отторгнуть от Советской России, как и трудящиеся других районов Украины, решительно заявили о своём нежелании находиться в составе подневольной гетманской Украины. Советская делегация имела в своём распоряжении более тысячи резолюций и постановлений сельских сходов, заявлявших о нежелании населения находиться под гетманской властью.

В ответ на провокации украинских буржуазных националистов ЦК профсоюза сахарников, находившийся в Киеве, выступил с заявлением, в котором говорилось: «Пролетариат Украины есть кровь от крови пролетариата всей России… и никаким силам не удастся разделить пролетариев на враждующие лагери»[100]. В дни подготовки съезда ЦК профсоюза сахарников, разоблачая предательство буржуазных националистов, обратился к рабочим с новым заявлением, в котором писал: «Рабочие Украины покрыли бы себя позором в глазах международного пролетариата, если бы они допустили на своём съезде враждебное отношение к пролетариям России… Поэтому первым приветственным словом, которое раздастся на нашем украинском съезде, будет приветствие не представленным на нашем съезде рабочим России»[101].

Всеукраинский съезд металлистов, состоявшийся в июне 1918 г., также решительно высказался за единство и тесную связь с русскими рабочими. В резолюции съезда говорилось: «Краевой съезд рабочих металлистов Украины, учитывая факт отделения Украины от России, считает необходимым заложить основу краевого объединения профессиональных союзов рабочих-металлистов на территории Украины с тем, чтобы это объединение поддерживало связь с Всероссийским союзом рабочих-металлистов»[102].

Назревание революции в Германии и мощный размах освободительного движения на Украине делали бессмысленным дальнейшие переговоры с гетманско-немецкой стороной. В начале октября 1918 г. был объявлен перерыв в переговорах, которые так и не возобновились.

В дни оккупационного режима и реставрации власти помещиков и буржуазии украинский народ пережил горе и унижения, но он не покорился и под руководством Коммунистической партии вёл беспощадную войну против угнетателей. Украинские буржуазные националисты потерпели полный крах в своих попытках посеять недоверие и вражду между братскими народами Украины и России.

4. Борьба трудящихся Украины против оккупантов и гетманщины. Образование КП(б)У

Организующей и руководящей силой в борьбе украинских рабочих и крестьян против оккупационного режима и гетманщины, против предательской политики украинского буржуазного национализма выступила Коммунистическая партия.

Коммунисты Украины, верные своему партийному долгу, оставались во главе масс и в условиях немецкой оккупации. Они сразу же приступили к созданию организованного партийного подполья, чтобы обеспечить политическое руководство массами, поднимать массы на борьбу за восстановление Советской власти на Украине. В Киеве и области подпольной партийной работой руководили М. Майоров, Картвелишвили (Лаврентий), позже Е. Соколовская, А. Ластовский, М. Реут, П. Дихтяренко, Н. Врублевский и др. К Ⅰ съезду КП(б)У (июль 1918 г.) в Киеве существовало разветвлённое подполье, в котором работало 655 коммунистов[103]. Коммунисты-подпольщики развернули работу на предприятиях, наладили выпуск листовок. Для этой цели Н. Алексеев оборудовал подпольную типографию в Предмостной слободке[104]. Вскоре был создан Киевский губком, который установил связь с партийными организациями Черкасс, Чигирина, Ходорова[105].

Напряжённая подпольно-политическая деятельность велась в Донбассе. В Бахмутском уезде на Брянцевском руднике партийную организацию возглавляли И. Зеленый и Д. Носов. Партийные организации были созданы на Терещинском, Харламовском, Голландском, Кузьминовском, Бахмутском рудниках[106]. В юзовском подполье активно работали Кизлярский (Андрей Коваль), Е. Зимин, И. Лагутенко[107]. В Одессе вскоре после оккупации города состоялась нелегальная конференция коммунистов, на которой был избран временный подпольный городской комитет партии в составе А. Трофимова (Деда), С. Лушера, И. Резинкина и др.[108] Работа одесского подполья усилилась после того, как из центра прибыли П. Онищенко (Павел), П. Голубенко (Пётр), Е. Бухарцева (Лиза), О. Янковская (Ольга). Эта группа опытных работников составила крепкий партийный центр, который охватил своим влиянием не только Херсонскую губернию, но и примыкавшие к ней соседние губернии[109]. Одесский горком наладил выпуск газеты «Голос революции». Был издан 20‑тысячным тиражом и широко распространён Манифест ЦИК Советов Украины. В Екатеринославе на подпольном собрании коммунистов был создан горком партии; он объединил свыше 100 коммунистов[110]. Активную работу в Екатеринославской партийной организации вели Ю. Миронов, С. Таранущенко, братья Клочко, И. Варлен. Несмотря на чрезвычайно трудные условия подполья, к моменту созыва Ⅰ съезда КП(б)У на Украине было создано около 140 подпольных партийных организаций[111].

Боевым помощником партии были подпольные социалистические организации молодёжи, создававшиеся при помощи и под руководством коммунистов-подпольщиков. Революционная молодёжь выполняла ответственные поручения партии, распространяла воззвания и листовки, вступала в партизанские отряды.

Оргбюро, а затем ЦК КП(б)У, руководствуясь указаниями Центрального Комитета РКП (б), нацеливали местные подпольные организации на максимальное развёртывание партизанской борьбы, решительно разоблачали преступные манёвры украинских буржуазных националистов. Оргбюро в своих директивах подчёркивало, что борьба против немецких империалистов, гетманщины и украинского буржуазного национализма должна проводиться под знаменем рабоче-крестьянского правительства Украины.

Возмущение масс против оккупантов и буржуазно-помещичьего гетманского режима возрастало; усиливалось недовольство и против украинских социал-демократов и украинских эсеров, игравших руководящую роль в Центральной раде. Мелкобуржуазные массы, прежде всего крестьянство, с особой силой ощущали, что значит для них Советская власть; их взоры были обращены к Советской России, где рабочие и крестьяне, преодолевая огромные трудности и лишения, строили под руководством Коммунистической партии новую жизнь без помещиков и буржуазии. Под воздействием этих факторов в рядах мелкобуржуазных партий усилились разногласия и процесс разложения. От партии украинских социал-демократов откололась значительная группа, возглавляемая А. Буценко, Н. Врублевским, П. Слинько. После совместной работы с коммунистами эта группа (летом 1918 г.) была принята в Коммунистическую партию.

Интенсивный процесс разложения шёл и в рядах украинских эсеров. В мае 1918 г. у них произошёл раскол; из партии выделилось левое крыло, образовавшее новую партию украинских левых эсеров — боротьбистов (от названия их газеты «Боротьба»). Её лидерами были В. Блакитный (Елланский), Г. Гринько, A. Любченко, И. Михайличенко, А. Шумский. Партия эта оставалась мелкобуржуазной, крестьянской, которая далеко не полностью порвала с народничеством.

К боротьбистам следует отнести ту социальную характеристику, которую дал В. И. Ленин социал-демократам и эсерам в работе «Политические партии в России и задачи пролетариата». Он указывал, что они выражали интересы «Мелких хозяев, мелких и средних крестьян, мелкой буржуазии, а также части поддавшихся влиянию буржуазии рабочих»[112]. В другой работе B. И. Ленин, говоря о социальной базе мелкобуржуазной демократии, подчёркивал, что среднее крестьянство является поставщиком этой демократии[113].

На Украине с некоторой задержкой происходил в основном тот же процесс, что и в России, когда дальнейшее развитие революции и особенно победа Октября привели к расколу партии эсеров. Появилась новая партия — левые эсеры. О ней В. И. Ленин в январе 1918 г. говорил: «Когда пришло время к осуществлению социализма на деле, крестьяне получили возможность ясно увидеть эти две основные политические линии — союз с буржуазией или с трудящимися массами; они поняли тогда, что партия, выражающая истинные стремления и интересы крестьянства,— есть партия левых эсеров. И когда мы заключили с этой партией наш правительственный союз, мы с самого начала поставили дело таким образом, чтобы он покоился на самых ясных и очевидных началах. Если крестьяне России хотят осуществлять социализацию земли в союзе с рабочими, которые проведут национализацию банков и создадут рабочий контроль,— они наши верные сотрудники, вернейшие и ценнейшие союзники»[114]. Но как только левые эсеры заколебались и закончили тем, что перешли на сторону кулачества, буржуазии, и союз с ними был немедленно разорван.

Боротьбисты имели много общего с левыми эсерами, но нельзя считать их простой копией последних. Боротьбисты преувеличивали значение национального вопроса, считая его решающим. Но при всех своих шатаниях и колебаниях, свойственных мелкобуржуазным демократам, они не докатились до контрреволюционного мятежа, как это проделали левые эсеры, изменив крестьянству. Боротьбисты всталина путь вооружённой борьбы с оккупантами и гетманщиной и в ходе этой борьбы приняли платформу Советской власти.

Образование и выделение левых групп из украинских мелкобуржуазных партий свидетельствовали о глубоком идейном и политическом кризисе, который переживали эти партии, о падении их политического влияния, о консолидации демократических сил украинского народа вокруг пролетариата, о правильности политики Коммунистической партии.

Сдвиг политических сил влево заставила украинскую националистическую контрреволюцию менять свою тактику в надежде, что этим удастся задержать дальнейшее падение своего влияния. В середине мая 1918 г. в Киеве был образован так называемый Украинский национально-государственный союз, в состав которого вошли буржуазные и кулацко-помещичьи партии: украинские социалисты-самостийники, украинские социалисты-федералисты и украинские хлеборобы-демократы. Союз ставил своей целью сохранение и укрепление буржуазно-помещичьего строя с тем, однако, чтобы гетманское «правительство» было чуть демократизовано. С этой целью 24 мая союз обратился к Скоропадскому с меморандумом, в котором указывал на то, что вошедшие в его кабинет министры (октябристы и кадеты) проводят слишком грубую реакционную политику, которая вызвала возмущение и привела к тому, что «большевизм снова начал усиливаться по сёлам». Стремясь предупредить дальнейшее развитие революционной борьбы, союз предлагал создать «национальный демократический кабинет», который будет проводить ту же классовую политику, но более гибкими методами, чем это делало «правительство» Ф. Лизогуба[115]. Однако октябристская и кадетская партии, а значит, и Скоропадский не могли и не хотели менять политического курса.

В создавшейся обстановке большевистские организации Украины усилили свою организаторскую и разъяснительную работу в массах. Огромную роль в консолидации сил подпольных партийных организаций и в развёртывании борьбы рабочих и крестьян против оккупантов и буржуазно-националистической контрреволюции сыграл состоявшийся в Москве 5—12 июля 1918 г. Ⅰ съезд большевистских организаций Украины, оформивший создание КП(б)У — боевого отряда единой РКП(б).

В. И. Ленин, всегда уделявший большое внимание Украине, принял самое непосредственное участие в создании и определении политической линии КП(б)У. Он направлял работу Ⅰ съезда КП(б)У, принимал представителей большевистских организаций Украины, очень внимательно, глубоко и всесторонне обсуждал с ними наиболее важные задачи партийного строительства и руководства борьбой трудящихся за восстановление и укрепление Советской власти на Украине.

Исходя из ленинских указаний и анализа политической обстановки на Украине, съезд считал основной задачей КП(б)У борьбу под лозунгом восстановления «неограниченной власти Советов как диктатуры рабочих, поддержанной беднейшими крестьянами Украины»[116]. В специальной резолюции «О вооружённом восстании» съезд наметил развёрнутые мероприятия по подготовке восстания. Резолюция предостерегала партийные организации как от поспешных выступлений, так и от попыток оттянуть восстание, требовала при выборе момента для всеобщего восстания учитывать международную обстановку.

Очень важным для развития и укрепления братских связей Украины и Советской России было решение съезда о самом тесном объединении украинского и русского народов.

Во время подготовки съезда и на съезде горячо дебатировался среди руководящих работников Украины вопрос: необходимо ли существование в условиях оккупации украинских центральных государственных органов? Одни (особенно Э. Квиринг и Я. Яковлев), недооценивая значение национального вопроса на Украине, не понимая роли и значения Народного секретариата в руководстве освободительной войной украинского народа, настаивали на его ликвидации и создании Центрального военно-революционного комитета (ЦВРК). Другие (прежде всего Н. Скрыпник, В. Затонский, А. Бубнов) занимали в этом вопросе правильную позицию: они выступали за то, чтобы сохранить Украинское советское правительство, созданное Ⅱ Всеукраинским съездом Советов, и под его знаменем вести массы на борьбу за восстановление Советской власти на Украине. Однако большинство делегатов съезда высказалось за создание Центрального военно-революционного комитета. ЦИК Советов Украины и Народный секретариат были ликвидированы.

Съезд КП(б)У избрал Центральный Комитет, в который вошли И. Амосов, А. Бубнов, Л. Буценко, В. Затонский, Э. Квиринг, С. Косиор, Картвелшивили (Лаврентий), Ю. Лутовинов, Ю. Пятаков, И. Шварц (Семён) и др.

Образование КП(б)У имеет огромнейшее значение в истории украинского народа. Созданная на основе марксистско-ленинских идеологических и организационных принципов как территориальная организация единой Коммунистической партии, она возглавила освободительную борьбу украинского народа против интервентов, украинских буржуазных националистов и других врагов свободы и независимости Украины.

ЦК КП(б)У и ЦВРК послали для руководства и помощи местным подпольным партийным организациям многих крупных работников: в Донбасс — Р. Терехова и Ф. Зайцева; в Харьков — Л. Руденко, который возглавил областной ревком, Я. Гамарника, И. Смирнова (Ласточкина); в Киев — С. Косиора, Е. Соколовскую; в Полтаву — Ю. Коцюбинского и др. Эта мера способствовала усилению партийно-политической и боевой деятельности подпольных партийных организаций.

Активную работу развернули подпольные партийные организации в Крыму. Для подпольной работы в Севастополе была оставлена группа коммунистов: И. Назукин, А. Вапельник, М. Котнер, Т. Кривохижа, И. Ржанников и др. Подпольщики установили связь с рабочими ряда предприятий, наладили работу подпольной типографии. Летом через И. Назукина Севастопольская подпольная партийная организация установила связь с ЦК РКП (б) и ЦК КП(б)У. Подпольные партийные организации действовали в Симферополе, Евпатории, Керчи и Феодосии. В Евпаторийской организации активно работал брат В. И. Ленина Д. Ульянов[117].

После Ⅰ съезда КП(б)У Одесский обком возглавил Я. Гамарник. Созданный обкомом ревком развернул свою деятельность на территории Херсонской, Таврической и Бессарабской губернии. При ревкоме были созданы диверсионные отряды, действовавшие на железнодорожном транспорте. Первый действовал под руководством Чижикова (Макара) и Главацкого (Льва), второй — под руководством Г. Котовского, третий — под руководством Клиндухова (Фрола). В боевых отрядах участвовали члены Союза социалистической молодёжи[118].

В Ананьевском уезде были созданы партизанские группы, сначала и каждой волости, затем они были сведены в крупный партизанский отряд под командованием С. Недолуженко. В Балтском уезде партизанские отряды были объединены под командованием И. Дьячишина. Партизанская борьба охватила Елисаветградский уезд, Приднестровье, Анатольевскую и Тузловскую волости[119].

Успешно развёртывалась боевая деятельность партии в Донбассе. Луганский ревком создал сеть подрайонов, объединивших около 5 тыс. человек, готовых при наличии оружия выступить на активную борьбу. В самом Луганске существовал партизанский отряд численностью в 200 человек[120]. В Юзовке подпольный ревком возглавил Ф. Зайцев. Большую роль в развёртывании боевой деятельности сыграла партийная конференция, которая состоялась в августе 1918 г. На ней присутствовали представители Горловки, Щорбиновки, Константиндаки, Дружковки, Попасной, Никитовки, Лисичанска, Енакиево, Славянска и Бахмута[121].

В начале лета 1918 г. на оккупированной территории Украины развернулась массовая стачечная борьба рабочего класса, принявшая крайне острые формы и ярко выраженный политический характер. В первых рядах шли рабочие Донбасса. Горняки и металлисты часто прибегали к так называемым мёртвым стачкам — самой острой форме забастовочной борьбы. Во время таких стачек прекращалась вся работа, в том числе на самых ответственных участках, от которых зависела целостность всего предприятия или его важнейших частей. Такие стачки произошли в Горловке и Кадиевке. На помощь капиталистам пришли меньшевики; своими предательскими обещаниями и демагогией они сорвали стачку в Горловке. Однако вскоре предательские действия меньшевиков были раскрыты, и 4 июля шахтёры забастовали снова. Только тогда, когда в забастовку вмешались немецкие оккупанты, угрожая шахтёрам поголовной отправкой в концлагери, шахтёры вынуждены были приступить к работе[122].

Забастовали рабочие-металлисты также и в Макеевке, Бахмуте, Екатеринославе, Харькове и других городах[123]. С 1 июля по 1 сентября 1918 г. металлисты провели более 11 стачек. Под влиянием борьбы горняков и металлистов стачечную борьбу против оккупантов начали химики, полиграфисты и рабочие пищевой промышленности.

Активная стачечная борьба проходила в Одессе. Бастовали рабочие авиационного завода Анатра. Там были подожжены упакованные в ящики и подготовленные к отправке 20 самолётов. Более двух месяцев бастовали рабочие канатного завода, кожевники. Бастовали также пекари, деревообделочники, печатники, портные, грузчики[124].

Сильным ударом по оккупантам и гетманскому режиму была всеобщая забастовка украинских железнодорожников. 15 июля в Коростене, Сарнах и Здолбуново — важнейших железнодорожных узлах — была объявлена забастовка рабочих и служащих. Благодаря энергичной и напряжённой работе подпольных коммунистических организаций забастовка перебросилась на другие узлы и железные дороги Украины. К 20 июля забастовка переросла во всеобщую. В неё включились железнодорожники Крыма. Бастовало свыше 200 тыс. рабочих и служащих[125]. Движение поездов на железных дорогах Украины остановилось. Замерла работа в железнодорожных депо и мастерских. Вот какой вид имела станция Киев-пассажирский в дни забастовки! «Вдоль перронов расположились с вещами толпы застигнутых в пути пассажиров, которые вынуждены жить эти дни под навесами вокзала. На станционной территории не заметно никакого движения, не слышно паровозных свистков»[126]. К забастовке украинских железнодорожников присоединились железнодорожники Бессарабии и Белоруссии.

Забастовка железнодорожников носила ярко выраженный политический характер. Основными требованиями бастовавших рабочих были: признание профсоюза железнодорожников, сохранение 6- и 8‑часового рабочего дня, неприкосновенность выборных лиц. Поскольку материальное положение железнодорожников было исключительно тяжёлым, стачечники выдвинули требования и экономического характера: выдача заработной платы по 1 июля 1918 г., увеличение хлебного пайка и т. п. Политический характер забастовки понимала и гетманская администрация. В письме австрийскому губернатору главноуполномоченный гетманского «правительства» писал: «Начавшаяся 16‑го сего июля железнодорожная забастовка протекает главным образом на политической почве…»[127]. Меньшевики и эсеры пытались сорвать забастовку, однако коммунисты быстро парализовали их предательские действия. Рабочие организованно и стойко продолжали борьбу.

Огромную помощь местным подпольным партийным организациям по руководству железнодорожной забастовкой оказало Временное организационное железнодорожное бюро при ЦК КП(б)У, возглавляемое Л. Близниченко. Выполняя директивы Центрального Комитета КП(б)У, Временное оргбюро направило в Одессу, Киев, Харьков, Жмеринку, Екатеринослав и другие важные железнодорожные узлы партийных работников-железнодорожников. Центральный Комитет КП(б)У выпустил воззвание к украинским железнодорожникам, в котором призывал их держаться, ещё теснее сплотиться вокруг Коммунистической партии и бороться до полной победы над буржуазией[128]. Ведущей силой были рабочие-металлисты паровозных и вагонных мастерских депо. Организованностью и выдержкой они оказывали большое влияние на массы.

В ответ на попытки оккупантов наладить движение поездов силами своих военных машинистов стачечники организовывали диверсии. В ночь на 26 июля около станции Конотоп под поездом была взорвана бомба. Между станциями Жмеринка и Ярышевка, на 351‑й версте линии Одесса — Киев, были развинчены рельсы, и курьерский поезд, проходивший 8 августа, потерпел крушение. В первой декаде августа на станции Славянок был обстрелян паровоз[129].

Огромную моральную и материальную поддержку оказал украинским железнодорожникам рабочий класс Советской России.

Несмотря на крайне тяжёлое положение, русские рабочие отчисляли часть своего заработка в помощь украинским братьям. В советской прессе сообщалось, что в Москве с 31 июля по 13 августа 1918 г. было собрано более 197 тыс. руб., а в Петрограде — более 270 тыс. Железнодорожники Украины получили в стачечный фонд 1,5 млн руб., собранных рабочими Советской России.

Напряжённая борьба украинских железнодорожников продолжалась более месяца. Украинские железнодорожники сорвали своевременную переброску немецких и австрийских войск на Западный фронт, задержали вывоз награбленного оккупантами на Украине народного добра.

Ещё продолжалась железнодорожная забастовка, как на борьбу поднялись рабочие Донбасса. И августа 1918 г. рабочие Жидовского рудника (Бахмутский уезд) прекратили работу. Вскоре забастовка распространилась на шахты Макеевского, Юзовского и Гришинского районов. Настроение рабочих было настолько возбуждённым, что оккупанты ввели осадное положение, надеясь такой мерой запугать шахтёров. Но это не возымело действия. Тогда оккупанты стали применять вооружённую силу против рабочих[130].

В середине августа началась забастовка в Елисаветграде на крупнейшем заводе сельскохозяйственных машин «Эльворти и Ко». В Харькове 13 августа забастовали печатники. В этой длительной забастовке приняли участие почти все печатники Украины. В стачечную борьбу включились табачники, трамвайщики и рабочие других профессий. Ярко выраженный политический характер носила забастовка рабочих Днепровского металлургического завода в Каменском 13 сентября.

Самоотверженная героическая борьба рабочего класса Украины, напряжённая политическая и организаторская деятельность Коммунистической партии оказали огромное влияние на повстанческую борьбу крестьянства. Борьба рабочего класса и повстанческое движение крестьянства были слиты в единый могучий поток освободительной войны. Земля горела под ногами оккупантов; опасность угрожала им как в больших городах, так и в маленьких деревушках. Союз рабочего класса и крестьянства был той главной силой, которая обеспечила освобождение Украины от немецких оккупантов. Эта сила уничтожила буржуазно-помещичий режим и восстановила Советскую власть.

С целью укрепления действующих и для формирования новых партизанских отрядов подпольные большевистские организации выделяли наиболее политически подготовленных, инициативных, мужественных и стойких работников и посылали их на село. Связываясь с деревенской беднотой, партийные работники создавали на местах повстанческие центры. Партизанская война усиливалась. Влияние подпольных партийных организаций в массах росло с каждым днём. Это вынуждены были признать даже гетманские сатрапы и буржуазная пресса. Так, один из гетманских охранников, характеризуя силу большевистской партии, писал в департамент «державной варты»: «Наиболее опасная из перечисленных выше организаций является, безусловно, большевистская. Она сильна своей организованностью на местах и в центре, большой ясностью и чрезвычайной простотой своей программы, своей решительностью»[131]. Буржуазная газета «Киевская мысль» в те дни сообщала, что во многих сёлах Киевской губернии появились «большевики, которые ведут среди крестьян агитацию»[132]. Полтавский губернский староста, сообщая о восстании крестьян села Большая Мошаница Лубенского уезда, происшедшем 18 июля, указывал, что «выступление организовано тремя большевиками, приехавшими недавно из Петрограда…»[133]

В начале мая развернулась напряжённая борьба в Харьковской губернии. В Купянском уезде было разгромлено около 20 помещичьих имений. 9 мая гетманское «правительство» обратилось к начальнику штаба немецкой оккупационной армии генералу Тренеру с просьбой «сделать распоряжение немецким войскам о прекращении вышеупомянутого бунта в Купянском уезде»[134]. 14 июня крестьяне села Средний Бикшин Змиевского уезда той же губернии разгромили немецкий отряд, прибывший в село для реквизиций.

Ещё более широким было повстанческое движение в Полтавской губернии. Со всех концов губернии в Киев шли телеграммы, сообщавшие о крупных боях между восставшими крестьянами, с одной стороны, оккупантами и «державной вартой» — с другой. В конце мая крестьяне села Большой Хутор Золотоношского уезда приняли постановление о непризнании гетманской власти, расправились с наиболее активными сторонниками этой власти, уничтожили телефонную связь с уездным центром. Около тысячи повстанцев решили двинуться на Золотоношу, чтобы там ликвидировать гетманскую власть. Подошедшие оккупанты открыли артиллерийский обстрел села и рассеяли повстанцев. Но восстание в Золотоношоком уезде не прекратилось. Бои всё время вспыхивали то в одном, то в другом конце уезда. Золотоношский уезд был объявлен на военном положении. 10 августа уездный отдел Союза хлеборобов и земельных собственников телеграфировал гетману: «Мятеж в уезде расширяется. Просим военного министра выслать аэропланы. Считаем, что эта мера сразу прекратит восстание»[135]. С 15 мая Кременчуг и уезд были объявлены на военном положении[136]. Пылали помещичьи имения и в Гадячском уезде.

В конце мая крупные восстания вспыхнули в Херсонской губернии, особенно в Елисаветградском и Александрийском уездах. Восставшие крестьяне убивали помещиков, жгли их имения и винокуренные заводы, ликвидировали гетманскую администрацию. Для борьбы с восстаниями, приобретавшими всё более широкий размах, наличных австро-венгерских военных сил явно не хватало. Только после того, как оккупанты сосредоточили большие силы и артиллерию, они смогли рассеять повстанцев в Елисаветградском уезде.

Наиболее крупным из всех вооружённых выступлений украинского крестьянства против оккупантов и гетманщины было восстание, организованное коммунистами-подпольщиками в Звенигородском и Таращанском уездах Киевской губернии. Это восстание вызвало большой переполох в лагере врагов украинского народа. Началось оно с вооружённого выступления крестьян в селе Лысянке Звенигородского уезда, которые под руководством большевистского повстанческого штаба разгромили немецко-гетманский карательный отряд. 5 июня выступили крестьяне сел Педиповки и Ольховки; они разгромили карателей и ликвидировали местные учреждения гетманской власти. Восстание быстро расширялось. Уже к 7 июня село Озёрное и предместье Звенигородки Пески находились в руках повстанцев[137]. Повстанцы проявляли большое мужество и героизм. Плохо вооружённые, к тому же разнообразным оружием (русскими, немецкими, французскими и другого образца винтовками), они смело вступали в бой с хорошо вооружёнными частями оккупантов и наносили им серьёзные поражения. В районе сел Ольховца и Гусаковки повстанцы разгромили немецкий отряд и захватили большие трофеи, в том числе артиллерийскую батарею[138].

Повстанцы быстро расширяли район своих действий. 9 июня они повели наступление на Званигородку и овладели ею. Немецкий батальон, находившийся в Звенигородке, вынужден был сложить оружие и выдать повстанцам гетманскую администрацию. Повстанцы удерживали Звенигородку до 13 июня, но под натиском крупных сил оккупантов вынуждены были отступить.

Восстание охватило весь Звенигородский уезд. Штаб повстанцев объявил мобилизацию населения. Силы восставших выросли до 30 тыс. человек. На помощь звенигородцам пришли повстанцы из соседних уездов Подольской и Херсонской губерний. Несмотря на сосредоточение крупных сил, оккупанты не могли подавить восстание в уезде. Они контролировали лишь основные пути сообщения, но идти в глубь уезда не рисковали. Из уезда сообщали, что немцы «передвигаются лишь по большим дорогам; по дороге сжигают села, и только один раз вступили в бой под Тальным в количестве двух батальонов пехоты и 1‑й батареи, но вынуждены были оставить часть оружия, отступить и пойти в обход на Звенигородку; за город не выходят,— все леса и поля около города заполнены повстанцами…»[139].

Одновременно с восстанием в Звенигородском уезде вспыхнуло восстание в сёлах Стрижавке и Янушовке Таращенского уезда, где подпольную работу вела группа коммунистов во главе с В. Балясом. 8 июня в Стрижавке начали концентрироваться силы повстанцев. На другой день в Стрижавку прибыл немецко-гетманский карательный отряд, обстрелявший село из артиллерии. Однако с помощью повстанцев соседних сел каратели были разгромлены. К 10 июня в руках повстанцев были села Пятигорье, Плоское, Жашков. В бою под Жашковом повстанцы разгромили крупный карательный отряд и захватили артиллерийское орудие. Развивая активные боевые действия, повстанцы 12 июня атаковали Таращу. Наступление повстанцев поддержало городское население. На помощь восставшим пришли и крестьяне из расположенных около Таращи сёл Улашовки, Керданова и Лысовичей. Немецкие оккупанты и гетманцы под ударами повстанцев бежали в направлении Белой Церкви[140].

Таращенский революционный штаб предпринял меры к увеличению и укреплению сил повстанцев. Приказом от 11 июня штаб дал указание о создании во всех сёлах и волостных центрах охранных сотен. Приказом от 19 июня предлагалось провести учёт мужчин в возрасте от 20 до 40 лет и распределить их по военным специальностям[141].

Повстанцы Таращанского и Звенигородского уездов объединили свои силы. Это увеличило эффективность их действий. Восстание распространилось па Уманский, Корсунский, Сквирский и Каневский уезды Киевской губернии.

Охваченные паникой помещики и гетманская администрация бежали в Киев под защиту немецких штыков. Однако и в самом Киеве атмосфера была накалённой. 28 июня начальник уголовного розыска сообщал городскому атаману, что настроение киевских рабочих «приподнятое и враждебно теперешней власти»[142].

Восстание в Звенигородском и Таращанском уездах оказало огромное влияние на народные массы и дало толчок к возникновению вооружённых восстаний во многих других районах Украины. Крупное восстание вспыхнуло на Волыни в Дубенском, Староконстантиновском и Кременецком уездах. Против повстанцев оккупанты применили артиллерию. Повстанцы перешли к действиям мелкими партизанскими отрядами.

В. И. Ленин внимательно следил за работой подпольных партийных организаций на Украине, высоко оценивал их деятельность по руководству повстанческо-партизанской борьбы и возросшую силу влияния на массы. В интервью корреспонденту шведской газеты «Folkets Dagblad Politiken» 1 июля 1918 г. В. И. Ленин о положении на Украине сказал: «Крестьяне вооружаются и большими группами нападают на немецких солдат, где бы они ни встретились. Это движение разрастается. Благодаря немецкой оккупации большевизм на Украине стал своего рода национальным движением. Он объединяет вокруг себя людей, которые прежде о большевизме и слышать не желали»[143].

Мощный размах освободительной борьбы трудящихся и огромный рост влияния партии большевиков на массы вынудили украинских эсеров и украинских социал-демократов стать в оппозицию к гетманскому «правительству». Под флагом защиты не раз преданных и проданных ими национальных интересов украинского народа они решили сколотить оппозиционный гетманскому «правительству» блок. В начале августа 1918 г. в Киеве была закончена реорганизация Национально-государственного союза в Украинский национальный союз, в который вошли мелкобуржуазные партии украинских социал-демократов и эсеров. Председателем союза был утверждён В. Винниченко. Так оформилась «оппозиция ясновельможного пана гетмана», прикрывавшая фразами свою политику сохранения эксплуататорского строя на Украине. Стремясь заставить оккупантов и гетмана считаться с собой, они попытались захватить в свои руки руководство повстанческим движением в Звенигородском и Таращанском уездах. С этой целью они послали в район восстания М. Павловского и М. Шинкаря — левого украинского эсера. Но массы шли за коммунистами и националистическим агентам не доверяли. Делегат от коммунистов Киевской губернии на Ⅰ съезде КП(б)У говорил: «В отношении Павловского и Шинкаря, то они появились в Звенигородском уезде уже после того, как там было поднято восстание. Крестьяне им не доверяют»[144].

Против звенигородских и таращанских повстанцев немецкое командование вынуждено было бросить крупные силы с артиллерией, бронемашинами и самолётами. Оккупанты решили окружить основные силы повстанцев и уничтожить их.

Большевики, под руководством которых проходило восстание, разгадали намерения оккупантов и начали выводить свои силы из-под удара врага. Было решено переправиться на Левобережье, пройти рейдом по оккупированной территории Украины и пробиться в «нейтральную зону». Для продолжения борьбы на территории Киевской губернии штаб оставил несколько мелких партизанских отрядов.

Готовясь к прорыву вражеского кольца и к переходу на Левобережье, ревком принял меры по мобилизации необходимых средств для переправы через Днепр. По заданию ревкома рабочие захватили в Черкассах пароход «Ваня» и под вооружённой охраной направили его навстречу повстанцам[145]. Три других парохода («Мукомол», «Стрела» и «Фаня»), своевременно захваченные вооружёнными рабочими, перевозили повстанцев на левый берег Днепра, вероятно, также по указанию ревкома.

В конце июля после ожесточённого боя около села Стеблёво Каневского уезда повстанцы прорвались сквозь вражеское окружение к Днепру. 2 августа через стратегический мост около села Кайлово Переяславского уезда на Полтавщину переправился двухтысячный отряд повстанцев[146]. Через два дня в районе Триполья переправился новый крупный отряд на левый берег Днепра, захватив с собой пароходы. Напуганные организованностью и планомерностью действий повстанцев, оккупанты и гетмановцы не рискнули предпринять крупные боевые операции против переправлявшихся через Днепр повстанцев.

Переправившись на Левобережье, повстанцы разбились на несколько отдельных отрядов и двинулись дальше, поддерживая между собой связь. Проходя через Полтавскую и Харьковскую губернии, они уничтожали на своём пути гетманские учреждения, «державную варту» и воинские части оккупантов.

Большую работу по организации революционных сил проводил Херсонский окружной ревком. К осени 1918 г. он создал девять сельских ревкомов: в Каховке, Ново-Маячке, Никополе, Дубчанах, Большой Лепетихе, Павловке, Весёлом Куте, Горностаевке, Каменке. В Каховке существовал боевой отряд в 60 человек, вокруг которого был организован резерв в 1500 человек. Отряд уничтожал немецких офицеров, вывел из строя три немецких орудия, провёл ряд других операций. В Ново-Маячке действовал отряд в 25 человек и был создан резерв в 250 бойцов[147].

Активная повстанческая борьба разгорелась на Черниговщине, где под руководством подпольного губкома КП(б)У во многих сёлах создавались партизанские отряды. Для непосредственного оперативного руководства борьбой был создан Центральный штаб Черниговской и части Полтавской губерний. Начальником штаба был назначен Н. Крапивянский, членами штаба были М. Есипенко, М. Кирпонос, К. Сичкар (Дмитренко), П. Точёный, Е. Фесенко, П. Фурса. Местом постоянного нахождения штаба стало село Веркиевка Нежинского уезда. Со второй половины июня штаб развернул работу и установил связь с уездными ревкомами: Черниговским — через П. Кобца, Конотопским — через В. Бабко, Остерским — через М. Василенко и др., а также с Прилукским уездом полтавской губернии. Во второй половине июля развернулась активная борьба против оккупантов. В Веркиевке, Носовке, Володьковой Девице и в других сёлах были уничтожены или захвачены представители гетманской власти и восстановлена Советская власть[148]. Оккупанты, обеспокоенные активными действиями повстанцев, стянули в Нежинский уезд до 10 тыс. человек, решив окружить и уничтожить повстанцев. Стремясь упредить противника и захватить инициативу в свои руки, штаб 5 августа издал приказ о всеобщем восстании и призвал трудящихся Украины на освобождаемой территории сразу же восстанавливать Советскую власть[149]. Непосредственными сигналами для восстания были поджог в 12 часов ночи нежилого помещения в одном из сел и набатный звон. Каждое село должно было воспроизвести этот сигнал[150]. Члену штаба Н. Точёному было поручено доставить приказ о восстании Черниговскому губревкому и Центральному военно-революционному комитету.

На рассвете 9 августа возглавляемые Н. Крапивянским повстанцы общей численностью до 600 человек двумя группами — со стороны предместий Авдеевки и Мухохутовки и со стороны вокзала — повели наступление на Нежин. В центре города и в районе вокзала завязались горячие бои. Оккупантов и гетманцев спасли от разгрома немецкие войска, прибывшие в разгар боя на станцию Нежин. Под давлением превосходящих сил противника повстанцы вынуждены были отступить[151].

Энергичные и решительные действия повстанцев напугали гетманскую администрацию и помещиков. В телеграмме черниговского губернатора от 9 августа говорилось: «Общее настроение ухудшается. Черниговском [уезде] некоторых сёлах, прилегающих [к] границе Нежинского уезда, появляются со стороны Нежинского уезда агитаторы, распространяющие ложные слухи… [В] сёлах этих с утра раздавался непрерывный набатный звон, агитаторы раздавали оружие, агитаторы объявляют мобилизацию… Настроение крайне возбуждённое. Собственники бегут из сёл, ищут спасения [в] городе»[152].

Боевые действия, хотя и меньшего размера, развернулись также в Борзнянском и Козелецком уездах Черниговской губернии. В ряде населённых пунктов восставшим удалось уничтожить гетманскую администрацию и «державную варту»[153].

Осуществляя общее руководство повстанческой борьбой, ЦК КП(б)У и ЦВРК в июле — начале августа 1918 г. ещё не считали всеобщее вооружённое восстание непосредственной задачей дня. Они рассматривали восстание как более или менее отдалённую перспективу и исподволь готовились к нему. 31 июля — 1 августа на совещании представителей военных штабов в Курске среди ряда сугубо практических вопросов о снабжении партизанских отрядов был обсуждён и вопрос об общем плане восстания. Никто из участвовавших в обсуждении этого вопроса не высказал мысли о том, что всеобщее вооружённое восстание следует рассматривать как конкретную задачу самого ближайшего времени. Некоторые участники совещания (в частности, Ю. Коцюбинский) вообще отвергали необходимость общего плана восстания. Участники совещания единодушно согласились с предложением А. Бубнова: «Поручить Центроштабу, представителям Военно-революционного комитета и его оперативному отделу в ближайшее время выработать военно-стратегический план восстания и указать отдельным штабам и местным силам те задачи, которые они в этом плане должны осуществлять»[154]. В этом решении не содержится никаких указаний на то, что всеобщее вооружённое восстание рассматривается как боевая задача дня.

Не содержалось призыва к немедленному вооружённому восстанию и в воззвании ЦК КП(б)У и ЦВРК от 1 августа 1918 г. В этом воззвании говорилось: «Руки сжимаются от злости, хочется броситься на врага и задушить его, и невозможно ждать. И всё же говорим вам, товарищи, не делайте ни одного важного шага без призыва нашей Коммунистической большевистской партии, не выступайте разрозненно, готовьтесь к решительной битве. Час генерального штурма приближается, готовьтесь к решительной битве»[155].

Эти документы говорят о том, что руководящие органы проявляли выдержку и осмотрительность в таком ответственнейшем деле, как призыв к всеобщему восстанию. Они правильно призывали трудящихся не растрачивать революционной энергии неорганизованными действиями, а накапливать силы и готовиться к решающему штурму. Однако Ю. Пятаков и А. Бубнов — руководящие работники ЦК КП(б)У и ЦВРК,—получив текст подписанного Н. Крапивянским приказа о всеобщем восстании на Черниговщине, вдруг отказались от этой правильной тактики. Не проверив полученных сведений о восстании, они переоценили фактический размах его и добились издания 5 августа преждевременного Приказа № 1, призывавшего рабочих и крестьян Украины к всеобщему вооружённому восстанию. Одновременно партизанским отрядам, находившимся в «нейтральной зоне», было приказано выступить на поддержку восстания[156].

Изложенные факты целиком опровергают бытовавшее до недавнего времени в исторической литературе утверждение, что будто бы августовское восстание на Черниговщине началось по Приказу № 1[157]. Этот документ появился позднее, когда восстание на Черниговщине уже началось.

Получив Приказ № 1, украинские партизаны, находившиеся в «нейтральной зоне», выступили на поддержку повстанцев Черниговщины. Партизаны делали это особенно охотно, так как многие из них были выходцами с тех мест. В «нейтральной зоне» ещё с весны 1918 г. развернулось формирование партизанских отрядов. Большую работу проводили В. Боженко, А. Бубнов, руководитель Новгород-Северской партийной организации С. Ромченко, Т. Черняк, С. Петриковский, В. Примаков, В. Довнар-Запольский и другие коммунисты. Партизаны переправились через Десну и предприняли наступление на Новгород-Северский, Ямполь и Шостку. Они проявили большой героизм и мужество в борьбе с врагом, но, встретив крупные силы противника, вынуждены были отойти с боем на территорию «нейтральной зоны»[158].

ЦВРК внимательно следил за ходом боевых действий на Черниговщине. Получив сообщения о том, что на Черниговщине восстание не превратилось во всеобщее и повстанцы терпят поражение, ЦВРК 7 августа издал Приказ № 2, который отменял Приказ № 1 и призывал лишь к активным партизанским действиям. Приказ № 2 был рассчитан на то, чтобы заставить противника распылить свои силы и помешать ему обрушить сосредоточенный удар на какой-либо из районов восстания. Таким образом, ЦВРК быстро исправил допущенную им ошибку, связанную с поспешным изданием приказа о всеобщем вооружённом восстании.

Опираясь на численное превосходство и мощное вооружение, оккупанты помешали соединению партизанских сил в единый фронт и наносили удары по изолированным друг от друга районам восстания. Оккупанты жестоко расправлялись с местным населением, сжигали целые села. О событиях в селе Воробьёвке Черниговской губернии сообщалось: «Германцы, войдя в село, зажгли его в нескольких местах, и почти все село сгорело; оставалось только 40 дворов, но 22 августа вследствие получения от высших германских властей распоряжения и эти дворы были сожжены. Вместе с дворами были сожжены все гумна с урожаем, а урожай, оставшийся ещё на полях, ныне германскими войсками реквизируется»[159]. За участие местных крестьян в восстании немецкие оккупанты сожгли в селе Пятовском Стародубского уезда 94 двора, в селе Янково — 63 двора[160].

Продолжалась активная повстанческо-партизанская борьба на Киевщине и Подолии, но и она не была результатом действия приказа о вооружённом восстании. В первых числах августа, ещё до издания Приказа № 1, начались серьёзные боевые операции повстанцев в Сквирском уезде. В селе Самгородок партизанский отряд при энергичной поддержке местных крестьян разоружил и разогнал «державну варту», захватил телефонную станцию, уничтожил телефонную линию. Крестьяне начали громить окружающие помещичьи имения. Такие же события происходили в Селезнёвке, Шалиевке, Новофастове, Молчановке, Березянке и в других сёлах[161]. За короткое время вся южная часть уезда была охвачена восстанием.

В связи с начавшимся восстанием оккупанты объявили Сквиру и прилегающий к нему район в состоянии осады. Немецкие и гетманские войска усиленно охраняли подступы к городу. Утром 11 августа повстанцы двумя группами, насчитывавшими около 1 тыс. человек, пошли в наступление на Сквиру. Бой за город продолжался 8 часов. Повстанцы проявляли героизм и мужество в бою, но вооружённые в основном вилами, кольями, топорами, не могли противостоять артиллерийскому и пулемётному огню оккупантов и вынуждены были отступить. Поражение под Сквирой не обескуражило повстанцев, они продолжали активные боевые операции.

12 августа под Соколовым Бродом (в шести верстах от местечка Паволоч) произошёл крупный бой 1500 повстанцев с немецким карательным отрядом. В середине августа повстанцы захватили местечко Володарку, наложили на помещиков и купцов «контрибуцию» в 20 тыс. руб. и распределили между крестьянами урожай, собранный на помещичьей земле[162].

Большевики стремились придать борьбе крестьянства организованный характер. С этой целью 11 августа был созван в Киеве съезд ревкомов и повстанческих штабов. Съезд высказался за усиление борьбы и призывал рабочих и крестьян «уничтожать вражеские отряды, захватывать скот, оружие и провиант, создать могучую и сплочённую армию и двигаться на Киев»[163]. Решения съезда ревкомов и повстанческих штабов Киевщины, а также боевые действия повстанцев, следует рассматривать как осуществление на практике Приказа № 2. И хотя похода на Киев не получилось, боевые действия повстанцев отвлекли на себя значительные силы оккупантов, крупные боевые операции развернулись в районе местечка Брусилов. 15 ночь на 23 августа повстанцы окружили Брусилов, пошли на штурм местечка и захватили его. Однако свежие силы оккупантов, подошедшие к Брусилову, заставили повстанцев отступить в близлежащие села.

Особенно большую активность в подготовке вооружённых восстаний проявил Подольский губком КП(б)У, возглавлявшийся Л. Снеговым, И. Ильинским и уполномоченным ЦК КП(б)У по организации военно-повстанческой работы на Подолии М. Ткачуком. В результате энергичной деятельности коммунистов-подпольщиков крупные восстания вспыхнули в Подольской губернии, особенно в Могилевском, Ямпольском и Брацлавском уездах. Восстания были результатом общего подъёма повстанческо-партизанского движения на Украине. В ночь на 14 августа по сигналу повстанческого штаба в селе Кукавка Могилевского уезда начали собираться повстанцы Нижнего Ольчедаева, Ираклеевки, Жеребиловки, Ровного и других сел. Вступив в бой с австрийским батальоном, повстанцы разгромили его, после чего, разделившись на две группы, двинулись в рейд. Одна часть пошла через Вендичаны, Кричановку, Следзи, Шендеровку и вступила в Ямпольский уезд; другая часть прошла через Борщовку, Конево, Садовую, Котлубаевку и соединилась с первой частью повстанцев в Ямпольском уезде[164]. На своём пути повстанцы уничтожали помещиков, гетманскую администрацию «державну парту», карательные отряды. Из сообщений гетманской администрации видно, что боевые действия повстанческо-партизанских отрядов продолжались в течение всего августа и сентября 1918 г.[165]

Приведённые факты свидетельствуют об огромном размахе повстанческо-партизанской борьбы на Украине. Однако нельзя не заметить и того, что боевые действия повстанцев носили разрозненный, иногда стихийный характер. Выступления трудящихся не совпадали во времени. Даже в пределах одной губернии боевые действия повстанческо-партизанских отрядов не сливались во всеобщее вооружённое восстание. Да и сами руководящие органы — ЦК КП(б)У и ЦВРК — не вели никакой подготовки к всеобщему вооружённому восстанию, не имели хотя бы весьма общего плана восстания, не готовили к этому местные подпольные организации.

Из этого вытекает, что призыв к всеобщему восстанию на Украине был явно преждевременным. Поспешные действия Ю. Пятакова и А. Бубнова вызвали резкое недовольство внутри как руководящих органов, так и ряда подпольных организаций.

В целях обобщения опыта и улучшения партийного руководства повстанческо-партизанской борьбой 8—9 сентября 1918 г. в Орле состоялся Ⅳ пленум ЦК КП(б)У. На пленуме были подвергнуты резкой критике действия Ю. Пятакова и А. Бубнова, особенно издание Приказа № 1. Пленум наметил мероприятия по укреплению подпольных организаций и улучшению руководства повстанческо-партизанской борьбой. С этой целью пленум снял Ю. Пятакова с поста секретаря ЦК КП(б)У, а на руководящую работу в ЦВРК был избран Артём (Ф. Сергеев)[166].

Руководя революционной борьбой рабочих и крестьян Украины. Коммунистическая партия развернула одновременно разъяснительную работу среди солдат немецких и австро-венгерских оккупационных войск. В результате в воинских частях оккупантов участились случаи невыполнения приказов, усилилось враждебное отношение к офицерам, нарастали антивоенные настроения. 28 августа австро-венгерский посол в Киеве И. Форгач сообщал в австрийское министерство иностранных дел: «Из разных источников ко мне поступают информации, что 20‑й австрийский стрелковый полк наПодолии, пополненный из Восточной Галиции, взбунтовался, получив известие о предстоящей отправке на Юго-Западный фронт. Полк был усмирён силой оружия других частей…»[167]

12 сентября 1918 г. на станции Ровно взбунтовался эшелон немецких солдат. Солдаты убили четырёх офицеров; раздавались возгласы «Капут войне! Капут Вильгельму!». Многие солдаты, ударяя себя в грудь, кричали: «Я большевик!»[168]. В конце сентября восстал эшелон немецких солдат на станции Киев-товарный; было убито 12 немецких офицеров.

На Украине создалась такая обстановка, что даже в самом Киеве немецкие и австро-венгерские оккупанты и гетманские власти утратили уверенность в собственной безопасности. В письме от 13 августа И. Форгач писал австрийскому министру иностранных дел: «Германский посол жаловался мне, что события на Западном фронте и в России оказывают заметное влияние на гетмана (который отправляет свою семью в Германию) и правительство. Нервное настроение объясняется тем, что в Киеве не существует личной безопасности… Барон фон Мумм вынужден был переселиться в оцепленный войсками район, где живёт главное командование. Из этого района выселено всё гражданское население. В целях безопасности барон фон Мумм вынужден сильно ограничить своё передвижение и усилить охрану. Барон фон Мумм намерен вскоре уехать в отпуск и не возвращаться более сюда или приехать на несколько недель»[169].

Нарастающая борьба рабочих и крестьян, её революционное воздействие на солдат оккупационных войск заставили руководящие круги Германии и Австро-Венгрии обсуждать вопрос о выводе своих войск с Украины, чтобы спасти их от окончательного разложения. Министр иностранных дел Австро-Венгрии С. Буриан в шифрованной телеграмме 17 августа писал И. Форгачу: «Общее положение может создать необходимость вывода из Украины стоящих там в настоящее время австро-венгерских и германских войск»[170].

Напряжённая повстанческая и стачечная борьба рабочих и трудового крестьянства Украины против оккупантов и гетманщины имела очень важные последствия. Были развеяны радужные надежды захватчиков на укрепление своего положения за счёт порабощения и ограбления украинского народа. Рабочие и крестьяне Украины своей борьбой срывали планы вывоза хлеба из Украины в Германию и Австро-Венгрию. Вместо 60 млн пуд. хлеба, который предполагалось вывезти до 31 июля 1918 г., оккупантам за всё время их пребывания на Украине удалось вывезти немногим более 9 млн пуд.[171] Правда, много продовольствия вывозилось без учёта, и большое количество муки, сала, сахара было отправлено в солдатских посылках, всё же вывезенное с Украины продовольствие не внесло существенного улучшения в продовольственное положение Германии и Австро-Венгрии. Оценивая результаты «хлебной кампании» немцев на Украине, В. И. Ленин говорил: «Германия хвалилась во время Брестского мира, когда заключала насильственный, эксплуататорский, основанный па насилии, на угнетении народов, Брестский мир, германские капиталисты хвалились, что они дадут хлеб и мир рабочим. А теперь понижают хлебный паёк в Германии. Продовольственная кампания в богатой Украине оказалась, по общему признанию, крахом, а в Австрии дело доходило опять до голодных бунтов, до всенародного массового возмущения…»[172]. Таким образом, разрешить продовольственную проблему за счёт Украины оккупантам не удалось. Провалилась и другая цель оккупантов — ликвидировать Восточный фронт и вести войну только на Западном фронте. Героическая борьба украинского, белорусского и других советских народов заставила оккупантов держать на Восточном фронте более 50 дивизий[173]. До самого конца войны Германия вынуждена была воевать на два фронта. Борьба украинского народа, как и других народов Страны Советов, была одной из причин поражения Германии на Западном фронте.

5. Крах немецкой оккупации и начало восстановления Советской власти на Украине

ЦК КП(б)У и ЦВРК, изучая опыт повстанческо-партизанской борьбы, пришли к заключению, что успех всеобщего вооружённого восстания в тылу врага и восстановление Советской власти будут зависеть от поддержки его крупными военными соединениями типа регулярной армии. В связи с этим в сентябре 1918 г. ЦК КП(б)У принял решение о сформировании в «нейтральной зоне» двух повстанческих дивизий. В соответствии с постановлением ЦК КП(б)У ЦВРК 22 сентября издал приказ о сформировании из украинских партизанских отрядов двух повстанческих дивизий: 1‑й дивизии — из отрядов, находившихся в полосе Сураж — Унеча — Стародуб — Новгород-Северский — Зерново — Глухов (начдив Н. Крапивянский), и 2‑й — в полосе Глухов — Рыльск — Колонтаевка и Суджа — Беленихино (начдив В. Ауссем). Усилиями командиров и политработников в первых числах октября 1‑я дивизия в основном была сформирована; к концу октября заканчивалось формирование 2‑й дивизии. Решающим фактором, обеспечившим в такой короткий срок создание восьми полков, вооружённых пулемётами и полевой артиллерией, была всесторонняя помощь со стороны Советской России вооружением, боеприпасами, необходимым снаряжением.

Немецко-гетманские войска довольно часто совершали набеги на территорию «нейтральной зоны», грабили и убивали местное население. Эти инциденты обостряли ненависть к врагам и вызывали ответные действия партизан. В сентябре отряд партизан под командованием Шульженко напал на немецкую часть, расположенную в районе станции Коренево. Налёт оказался таким стремительным и внезапным, что противник был быстро и полностью разгромлен. Партизанам достались богатые трофеи: 4‑орудийная батарея, много другого оружия и сотня кавалерийских лошадей. Это вызвало резкий протест немецкого командования. Во избежание осложнений с правительством Германии Наркомат иностранных дел РСФСР настоял на возвращении немцам захваченной батареи.

В конце сентября гетманские войска заняли Каменную Слободу и зверски расправились с жителями. В ответ на это части 1‑й дивизии 10 октября окружили Каменную Слободу, где находились батальон пехоты и 200 кавалеристов противника. Партизаны разгромили врага, захватив при этом орудие и восемь пулемётов. Во время этой операции части 1‑й дивизии освободили ряд других сел.

В октябре 1918 г., когда в Германии и других странах усилилось революционное движение, столкновения частей 1‑й Украинской советской дивизии с оккупантами стали очень частыми: повстанцы стремились как можно скорее освободить от оккупантов родную землю. Партизанские налёты из «нейтральной зоны» на немецкие гарнизоны осложняли отношения Советской России с Германией и даже мешали политическому прозрению и росту революционных настроений среди немецких солдат, на что была направлена агитация подпольных партийных организаций. Тогда ЦК РКП(б) потребовал от ЦК КП(б)У прекращения партизанских налётов из «нейтральной зоны».

В обстановке дальнейшего подъёма освободительной борьбы украинского народа, назревания революции в Германии и роста революционных настроений среди солдат оккупационной армии, укрепления внутриполитического положения Советской республики собрался Ⅱ съезд КП(б)У. Работа съезда проходила в Москве с 17 по 22 октября 1918 г. В ней приняло участие 125 делегатов, представлявших не менее 10 тыс. членов партии[174]. Несмотря на тяжёлые условия подполья, ряды КП(б)У выросли более чем в два раза по сравнению с июлем 1918 г., когда был созван Ⅰ съезд КП(б)У. Рост авторитета и влияния большевиков Украины на массы был несомненным.

ЦК РКП (б) и лично В. И. Ленин уделяли огромное внимание работе Ⅱ съезда КП(б)У. По поручению ЦК РКП(б) в работе съезда принял участие Я. М. Свердлов. Накануне открытия съезда В. И. Ленин, ещё не совсем окрепший после покушения, нашёл возможным принять членов ЦК КП(б)У. В ходе беседы В. И. Ленин высказал своё мнение о политическом положении на Украине в связи с нарастанием революции на Западе и изменившимся международным и внутренним положением Советской республики, дал указания и советы, связанные с борьбой за восстановление Советской власти на Украине[175].

Всесторонне и глубоко В. И. Ленин осветил положение и перспективы развития освободительной борьбы на Украине в докладе на объединённом заседании ВЦИК, Московского Совета фабзавкомов и профсоюзов 22 октября 1918 г., на которое были приглашены делегаты Ⅱ съезда КП(б)У. «Я для примера возьму Украину,— говорил В. И. Ленин.— Подумайте о положении её, подумайте, как быть при теперешнем положении рабочим и сознательным коммунистам. С одной стороны, они видят возмущение против немецких империалистов, против страшного грабежа Украины, с другой — видят, что часть германских войск, и большая часть, может быть, ушла. У них, может быть, является мысль дать выражение накипевшим ненависти и злобе и сейчас же, не считаясь ни с чем, напасть на германских империалистов. А другие говорят: мы — интернационалисты, мы должны смотреть с точки зрения и России и Германии; даже с точки зрения Германии мы знаем, что власть там не удержится, мы знаем твёрдо, что если украинская победа рабочих и крестьян пойдёт рядом с укреплением власти в России и с её успехами, тогда социалистическая пролетарская Украина не только победит, но и будет непобедима! Такие сознательные украинские коммунисты говорят себе: мы должны быть очень осторожны; может быть, завтра от нас потребуется напряжение всех сил и потребуется поставить всё на карту ради борьбы против империализма и германских войск. Может быть, будет так завтра, но не сегодня…»[176].

В. И. Ленин понимал, что это завтра совсем близко, поэтому он и подчёркивал: «В то же время наша главная задача — пропаганда в интересах украинского восстания»[177]. Таким образом, В. И. Ленин настоятельно советовал большевикам Украины сочетать пропаганду вооружённого восстания с систематической революционной пропагандой среди солдат оккупационных войск и этим способствовать нараставшей и уже созревшей революции в Германии. Эту интернациональную задачу большевиков Украины В. И. Ленин выразил такими словами: «Вот почему сознательные украинские коммунисты говорят: мы должны отдать всё для победы международной революции, но мы должны сознавать, что мы обладаем будущим и должны идти нога в ногу с немецкой революцией»[178].

В. И. Ленин разоблачил также захватнические планы Антанты и призвал коммунистов быть бдительными в отношении происков империалистов США, Англии и Франции, которые готовились к военной интервенции на юге страны.

Указания В. И. Ленина легли в основу решений Ⅱ съезда КП(б)У. В резолюции о текущем моменте съезд отметил, что на Украине создаются благоприятные условия для победоносной борьбы за восстановление Советской власти. «Общей задачей в этой борьбе,— указывалось в резолюции,— является объединение Советской Украины с Советской Россией, которое одно только в состоянии обеспечить украинским трудящимся массам полную свободу национального и культурного развития»[179]. Съезд в своих решениях подчеркнул опасность англо-американской интервенции и предложил местным подпольным партийным организациям развернуть в связи с этим широкую разъяснительную работу в массах. «Особое внимание партия должна обратить на разъяснение массам рабочих и крестьян опасности англо-американской оккупации для подготовки вооружённого ей отпора. Англо-американский империализм несёт рабочим и крестьянам то же рабство, что и империализм германский»[180].

Учитывая уроки событий лета 1918 г., съезд обратил особое внимание партийных организаций на необходимость при подготовке восстания народных масс против оккупационного и гетманского режима, как и при определении времени его начала, согласовывать свои действия с ЦК РКП(б). «Во всей этой подготовительной работе,— говорилось в резолюции съезда,— партия должна, опираясь на силы пролетарской России, координировать и подчинять свои действия ЦК РКП(б) и только в согласии с ним выбрать момент общего выступления…»[181]. Избранный съездом ЦК возглавил Э. Квиринг.

Но и после Ⅱ съезда среди руководящих работников КП(б)У остались две точки зрения о вооружённом восстании и его сроках, об отношении к сформированным 1‑й и 2‑й Украинским повстанческим дивизиям. Э. Квиринг, И. Шварц, Я. Эпштейн (Яковлев) не считали вооружённое восстание на Украине делом ближайшего будущего. В связи с этим они вместо борьбы за внедрение в этих дивизиях твёрдой воинской дисциплины и усиления политико-воспитательной работы настаивали на ликвидации дивизий и даже Центрального военно-революционного комитета[182].

Созданная ЦК КП(б)У комиссия, руководителем которой был назначен И. Шварц, ознакомившись с состоянием 1‑й и 2‑й Украинских повстанческих дивизий, высказалась за слияние их в одну дивизию и передачу её Курскому военному комиссариату[183].

25 октября 1918 г. на пленуме ЦК КП(б)У обсуждался вопрос о работе ЦВРК. Я. Эпштейн (Яковлев) внёс предложение ограничить деятельность ЦВРК мероприятиями по ликвидации повстанческих отрядов и передачи их личного состава в Красную Армию. Ещё более резко высказался И. Шварц, который настаивал на том, чтобы отстранить ЦВРК от военной работы, а ликвидацию партизанских отрядов поручить специальной комиссии. Эти неправильные предложения расходились с общей установкой, данной Ⅱ съездом КП(б)У, об усилении военной деятельности на Украине, о подготовке там вооружённого восстания. Большинство членов ЦК КП(б)У, понимая свою ответственность за развитие революционной борьбы на Украине, не поддержало этих предложений. Пленум правильно решил важнейший вопрос, связанный с подготовкой вооружённого восстания на Украине, и высказался за сохранение ЦВРК. При этом пленум осудил безответственные действия отдельных партизанских командиров и указал ЦВРК на необходимость усиления организаторской деятельности и укрепление дисциплины в частях украинских повстанческих дивизий.

Предвидение В. И. Ленина о том, что революция в Германии должна разразиться в самое ближайшее время, целиком подтвердилось. Военные поражения и бремя непосильных военных расходов обострили классовые противоречия в Германии, усилили революционное брожение. 9 ноября был свергнут Вильгельм Ⅱ. Ноябрьская революция в Германии в огромной мере способствовала усилению освободительной борьбы украинских рабочих и крестьян. Своей героической борьбой трудящиеся всей Советской республики много сделали для развития мировой революции, и трудящиеся многих стран Европы стали им подражать. Отмечая этот факт, В. И. Ленин подчёркивал, что ценой национальных жертв страна наша сохранила интернациональное революционное влияние. И тут же он подчёркивал особо революционные заслуги трудящихся Украины: «Завоевание Украины было величайшей национальной жертвой, а пролетариев и беднейших крестьян Украины оно закалило и усилило как революционных борцов за интернациональную рабочую революцию»[184].

Военное поражение Германии развязало государствам Антанты руки для усиления антисоветской интервенции и дало возможность силами своих войск и силами местных белогвардейцев развернуть наступление на Советскую Россию с севера, юга и востока. Указывая на эту опасность, В. И. Ленин на Ⅵ Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов (ноябрь 1918 г.) говорил: «Английские войска готовы начать поход на Россию, с юга или с Дарданелл, либо через Болгарию и Румынию. Они кольцом сжимают Советскую республику, они стараются порвать экономическую связь между республикой и всем миром»[185]. Вместе с тем военное поражение Германии и происшедшая там революция имели положительное значение для Советской страны. Советское правительство получило возможность аннулировать грабительский Брестский мир, что и было им сделано 13 ноября 1918 г. Были прекращены платежи контрибуции, и началась открытая борьба за освобождение оккупированных германскими войсками Украины, Белоруссии, Эстонии, Латвии, Литвы и Закавказья.

Аннулирование Брестского договора было полной победой гениального предвидения и тактики В. И. Ленина в вопросе о мире. Благодаря В. И. Ленину было сохранено и укреплено первое в мире социалистическое государство, одно существование которого оказывало революционизирующее влияние на весь мир. Ленинская тактика создала необходимые условия для освобождения Украины.

Поражение Германии и начавшаяся в ней революция способствовали дальнейшему развёртыванию революционного движения в Европе. Как известно, Советы рабочих депутатов возникли в Болгарии, Сербии, Австрии, Венгрии; поднимались на национально-освободительную борьбу угнетённые народы Европы.

Усилилось революционное брожение и в оккупационной армии на Украине. В воинских частях возникали ячейки «Спартака», создавались солдатские Советы. В этих новых условиях В. И. Ленин стремился избежать ненужного кровопролития и добивался того, чтобы оккупационные войска добровольно покинули советскую землю. В. И. Ленин требовал усилить информацию солдат оккупационных войск на Украине о революционных событиях в Германии[186]. В соответствии с этими указаниями командование 1‑й Украинской повстанческой дивизии установило связь с рядом немецких гарнизонов и развернуло массово-политическую работу среди немецких солдат. 12 ноября в расположение Богунского полка прибыли делегаты 106‑го и 109‑го немецких полков. Они были тепло встречены богунцами. Командир полка Н. Щорс доносил В. И. Ленину: «Переночевав, делегация с музыкой [и] знамёнами, с Богунским полком [в] полном боевом составе отправилась в девять часов утра 13 ноября на манифестацию за демаркационную линию в села Лыщичи и Кустичи — Бряново, откуда прибыли представители из немецких частей»[187].

Командование оккупационных войск всеми мерами стремилось подавить революционное движение в воинских частях. В этом командование нашло поддержку у правых немецких социал-демократов. Вследствие предательства правых социал-демократов реакционному офицерству удавалось удерживать немецких солдат в повиновении. Однако с каждым днём делать это становилось всё труднее. Солдаты не желали рисковать своей головой на охваченной пламенем восстаний советской земле, они рвались домой.

В тех частях, где было сильным влияние спартаковцев, борьба солдат принимала острый характер и часто выливалась в прямые восстания. 15 ноября 1918 г. киевский губернский староста в почто-телеграмме директору департамента «державной варты» сообщал о настроениях немецких гарнизонов, расквартированных в губернии: «Фастов — благодаря обилию молодых, недостаточно дисциплинированных солдат — тревожно; Тараща — тревожно…; Бердический гарнизон дезорганизован, с офицеров срывают погоны, развешивают красные флаги; Канев — тревожно»[188]. Ещё более тревожными были сообщения волынского губернского старосты, который 15 ноября телеграфировал: «Получены сведения из Домбровицы. Немецкими солдатами арестованы офицеры, собираются уезжать домой… В Каменце гарнизон начал разлагаться, избран совдеп… В Житомире настроение немецких войск крайне повышенное. По всем признакам на днях наступит полное разложение»[189]. Одесский градоначальник 16 ноября телеграфировал: «В связи с происходящими событиями в Германии замечается усиление брожения среди германских войск. Приказания об отправлении в служебный наряд [в] деревни [не выполняются]»[190]. Полтавский губернский староста 14 ноября сообщал: «Большевистская агитация — среди немецких солдат; представитель немецких солдат Полтавского гарнизона обещал свою поддержку местным большевикам…»[191].

Процесс разложения в австро-венгерской армии, включавшей солдат многих национальностей, угнетавшихся Австрией, шёл ещё быстрее и принимал более острые формы. О борьбе австрийских солдат со своим офицерством балтский уездный староста доносил 4 ноября подольскому губернскому старосте: «Австрийские солдаты обезоруживают [и] арестовывают своих офицеров. Один убит, трое арестованных. [В] тюрьме снят австрийский караул и освобождено четверо арестованных австрийцев»[192]. Солдаты многонациональной австро-венгерской оккупационной армии поспешно бежали с Украины. Увидев практическое решение национального вопроса в Советской стране, они торопились принять активное участие в государственном устройстве своих народов, в создании такого государственного строя в своих странах, который наиболее полно отвечал бы интересам трудящихся. На всякую попытку реакционного офицерства задержать их отправку на родину солдаты отвечали решительным отпором.

Изменившаяся международная обстановка, развитие революции на Западе, резкое падение боеспособности немецкой армии и разложение австро-венгерских войск, возраставшее возмущение масс буржуазно-помещичьим гетманским режимом — всё это создало благоприятные условия для начала вооружённого восстания и восстановления Советской власти на Украине. С ноября 1918 г. большевики Украины взяли курс на вооружённое восстание. В этих новых условиях ни ЦК РКП(б), ни В. И. Ленин уже не возражали против прямой подготовки к всеобщему вооружённому восстанию.

Мощным толчком к усилению борьбы за восстановление власти Советов на Украине было празднование первой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Подпольные партийные комитеты наряду с устной агитацией выпускали воззвания и листовки, разъяснявшие всемирно-историческое значение Октября и великий революционный подвиг русского рабочего класса. Большевики Украины призывали трудящихся к всеобщему восстанию. Воззвание Киевского областного, губернского и городского комитетов КП(б)У, призывавшее к однодневной всеобщей стачке в день великой годовщины, с особой силой подчёркивало вдохновляющую роль Советской России в освободительной борьбе всех народов. Воззвание заканчивалось призывом: «Да здравствует всеобщее восстание на Украине!»[193]. Воззвание Волынского губернского и Житомирского городского комитетов КП(б)У, изданное к великой годовщине, тоже призывало рабочих к всеобщей забастовке. В нём говорилось: «Пусть эта забастовка будет приветом борющемуся российскому пролетариату, пусть она будет предвестницей новой бури, новой вспышки социальной революции на Украине»[194].

Весь аппарат гетманской охранки и оккупантов был брошен на разгром подпольных большевистских организаций. Власти предпринимали чрезвычайные меры, чтобы не допустить стачек и митингов, посвящённых первой годовщине Октябрьской революции. Однако как ни свирепствовала охранка, а предотвратить событий она не могла. На Украине развернулось могучее стачечное движение, носившее ярко выраженный политический характер. 7 ноября 1918 г. в Киеве по призыву подпольной большевистской организации забастовали предприятия «Арсенал», Гретера и Криванека, «Ауто», Фильверта и Дедина, железнодорожные мастерские при военном железнодорожном парке на хуторе «Грушки», чугуно-арматурная фабрика, гвоздильно-проволочный завод Левина, казённые мастерские в Гавани, спичечная фабрика «Огонёк» и др.[195] В Гомеле, который входил тогда в состав Черниговской губернии, 7 ноября были попытки демонстраций с красным знаменем[196]. В Конотопском уезде большевистская подпольная организация 7 ноября распространила много агитационной литературы, несколько сот экземпляров газеты «Правда» и провела нелегальные собрания рабочих. В Конотопе над зданием конторы Главных железнодорожных мастерских и в сёлах Сосновке, Малом Самборе, Дептове и Дмитриевке над зданиями школ были вывешены красные флаги с революционными лозунгами[197].

Утро 7 ноября машиностроительные заводы Харькова встретили тревожными гудками. Это был сигнал к забастовке. Все заводы в этот день не работали. Революционный почин металлистов подхватили рабочие других отраслей промышленности и коммунального хозяйства. На другой день забастовка переросла во всеобщую[198]. Организованность рабочих вызывала растерянность и страх у местных властей. Учитывая огромный революционный подъём рабочих, гетманская администрация вынуждена была освободить работников профсоюза металлистов, арестованных 6 ноября. Из рабочих районов бежали «державна варта» и представители гетманской администрации. Рабочие, руководимые большевиками, приступили к выборам Совета рабочих депутатов.

По призыву коммунистов дружно поднялись на борьбу металлисты Екатеринославщины. В Каменском 7 ноября тоже началась всеобщая забастовка, распространившаяся затем и на Екатеринослав. 12 ноября по тревожному гудку забастовали рабочие всех крупных заводов Екатеринослава: Брянский, трубопрокатный, «Шодуар», Гантке, «Сириус», Ланге и др. Повсюду состоялись митинги. Рабочие завода «Шодуар» вышли на улицу с красными флагами, распевая революционные песни. В городе не работали электростанция, водопровод, трамвай. Стачка стала всеобщей. В Екатеринославе, как и в других городах Украины, во время забастовки были проведены выборы в Совет рабочих депутатов[199].

В середине ноября 1918 г. в большей части уездов Екатеринославской губернии началось уже массовое восстание. Гетманский губернский староста докладывал своему начальству: «Новомосковск, Верхнеднепровск, Александровск, Павлоград и часть Екатеринославского уезда в руках повстанцев. Варта, администрация частью арестована, частично разбежалась»[200]. В этих уездах установилась власть Советов.

Мощное партизанское движение развёртывалось на юге Украины, в частности на территории Херсонщины и Таврии. Мелкие партизанские отряды сводились в крупные боевые части. Так, по приказу Вознесенского ревкома в ноябре 1918 г. был создан 1‑й Вознесенский полк, которым командовал Коломийцев[201].

Под ударами горняков и металлургов рушилась власть оккупантов и гетмана в Донбассе. В Енакиевском районе в начале ноября власть гетмана была свергнута, а «варта» разоружена. В то же время вооружённые отряды рабочих под руководством Д. Зори и Г. Курочки разоружили «варту» в Краматорском районе; рабочие под руководством партийной организации приступили к выборам в Советы. Вскоре власть гетмана была ликвидирована и в Дружковке. 18 ноября в Краматорске состоялся районный съезд Советов, на котором был избран районный исполнительный комитет. Соединённые отряды рабочих Краматорска, Дружковки и константиновских рабочих освободили Константиновну[202]. В ноябре была ликвидирована власть гетмана в Дебальцево. 23 ноября власть Советов была провозглашена в местечке Беловодске Изюмского уезда. Борьба за установление Советской власти успешно проходила и в соседних волостях: Михайловской, Сергиевской и Прелестненской. По всему Донбассу рабочие разоружали «варту», отряды оккупационных войск и уничтожали гетманскую власть. Отряд гришинских рабочих, разоружив немцев в селе Святогорске, двинулся в Криворожскую, Троицкую и Славянскую волости, ликвидировал власть оккупантов и гетмана, восстановив органы Советской власти. О борьбе рабочих Донбасса екатеринославский губернский староста 16 ноября сообщал гетманскому правительству: «В районе между станциями Енакиево, Горловка и Государев-Байрак чины уездной варты обезоружены. Вблизи станции Дебальцево и Государев-Байрак на линии идёт перестрелка»[203].

Одновременно с боями против немецких оккупантов и гетманских войск рабочим Донбасса пришлось вести вооружённую борьбу и против белогвардейских банд, шедших с Дона на смену немецким оккупантам. Белогвардейская контрреволюция, возглавляемая партией кадетов, несла трудящимся новые унижения и бесправие, жестокую эксплуатацию и кровавый террор — классовую месть буржуазии и помещиков за утраченные политические права, фабрики, заводы, имения. Об этом свидетельствуют приказы белогвардейских начальников. Комендант Макеевского горного округа есаул Жиров 10 ноября 1918 г. приказывал: «Рабочих арестовывать запрещаю, а приказываю расстреливать или вешать». Юзовский комендант подъесаул Абрамов объявлял: «Не только всякие выступления, но даже и попытки к ним, хотя бы вроде сборищ на улицах, мною будут прекращаться силою оружия, причём без всякого предупреждения по всякой собравшейся толпе будут произведены действительные выстрелы, а задержанные при этом лица будут на месте же повешены»[204].

Могучее повстанческое движение за власть Советов развёртывалось на Киевщине. Киевский обком КП(б)У, который с конца октября возглавлял С. Косиор, в своём воззвании к рабочим и крестьянам, изданном в середине ноября 1918 г., писал: «Поднимая знамя восстания против гетманщины, мы боремся не только за восстановление власти Советов на Украине, не только защищаем Российскую Советскую Республику, но и выступаем против сильнейшего теперь врага мировой революции — англо-американского империализма»[205].

Под руководством областного ревкома, который с октября 1918 г. возглавлял А. Бубнов, партизанские отряды в ночь на 24 ноября 1918 г. заняли местечко Коростышев Радомышльского уезда Киевской губернии. Немецкий отряд и гетманская «варта» были обезоружены. Большевистский ревком взял власть в свои руки. Вскоре и из уездного города Радомышль также были изгнаны оккупанты и гетманцы. Восстанием были охвачены Трипольский, Григоровский и Черняховский районы. На просьбу, обращённую к обуховскому коменданту об оказании помощи Германовскому району, последний ответил, что помощь оказать не может, так как сам ожидает нападения на Обухов[206].

О положении на Киевщине А. Бубнов 18 ноября 1918 г. сообщал ЦК КП(б)У: «Положение напряжённое. Посылаем людей по области и Украинской зоне. Ещё раз денег, интернационалистов и выступление в пограничной зоне»[207], т. е. развёртывание боевых действий из «нейтральной зоны».

Напряжённая борьба за власть Советов развернулась в Подольской губернии. В местечке Богополье 13 ноября власть гетмана была уничтожена и создан Совет рабочих и крестьянских депутатов, который приступил к организации Красной гвардии[208]. Крупное восстание началось в Летичевском уезде в начале ноября 1918 г. Повстанцы освободили значительную территорию, в том числе и уездный центр Летичев. Вскоре был созван крестьянский съезд, который единодушно высказался за Советскую власть, потребовал немедленной конфискации помещичьих земель и инвентаря и передачи их безземельным и малоземельным селянам. Освобождённую территорию съезд назвал Летичевской советской республикой, одним из организаторов которой был местный селянин коммунист Л. Панасюк. Активную роль в организации восстания и разгроме врага играли М. Ревуцкий, Н. Осликовский, Л. Жук, Е. Осликовская. На помощь летичевским повстанцам Подольский губком направил отряд жмеринских железнодорожников (500 человек) во главе с членом губкома И. Гуминским. В начале января 1919 г. петлюровский атаман Волынец захватил Летичев[209]. Восстания против гетмана происходили также и в Балтском уезде.

Мощное восстание охватило Волынь. Волынский подпольный губком КП(б)У в ноябре 1918 г. организовал Чудновскнй ревком, который руководил значительным районом. В ряде сел ревком организовал партизанские отряды. В конце ноября 1918 г. они были собраны в селе Бабушки. По приказу ревкома партизаны двинулись на Житомир. Партизаны освободили Чуднов и села Пятки, Троянов, Сангуры и вплотную подошли к Житомиру. В ходе наступления силы партизан намного возросли за счёт трудящихся освобождённых сил. Однако овладеть Житомиром партизаны не смогли, так как на них со стороны Бердичева двигались крупные петлюровские банды.

Крупные восстания вспыхнули в северо-западной части Волыни: в Овруче и Домбровице. В Овруче ещё в июле 1918 г. на совещании подпольщиков-коммунистов был образован ревком во главе с Пархомчуком. Усилиями подпольной партийной организации и ревкома были созданы партизанские отряды в селах Черепены, Клинцы, Годополь, Олоничи, Струговщина, Полаховово, Покалев, Гладковичи, Черицговцы, Большие Гуничи. Ревком принял решение начать восстание в ночь на 1 декабря. К назначенному времени в Черепенах собрались все вооружённые отряды партизан, которым было приказано овладеть Овручем. Наступление на Овруч велось с трёх сторон. Каждой группе партизан был определён район её действий и поставлены конкретные боевые задачи. В 3 часа ночи партизаны атаковали Овруч, и к 7 часам утра город был очищен от гетманцев. Установив Советскую власть, героические повстанцы в течение двух с половиной месяцев до прихода в район Овруча советских войск, удерживали город в своих руках[210].

Почти в это же время началось восстание в районе Домбровицы. В начале октября в Сарнах состоялась уездная партийная конференция, которая уделила много внимания вопросу подготовки восстания. После конференции местные партийные организации взялись за непосредственную подготовку восстания. 30 ноября Волынский губернский ревком приказал начать восстание в Ровенском, Луцком и Дубненском уездах. Домбровицкий партийный комитет и ревком разработали план боевых действий и назначили восстание на 3 декабря. Смелые и решительные действия партизан увенчались полным успехом, к 4 декабря власть гетмана в Домбровице и окрестных сёлах была уничтожена и установилась Советская власть.

В связи с тем, что важный железнодорожный узел Сарны находился в руках немецких оккупантов, отрезавших Домбровицы от Ровно и других районов, положение повстанцев было очень тяжёлым. В этой обстановке партийное руководство восстанием приняло важное решение: перебросить главные силы повстанцев на северо-запад, чтобы соединиться с партизанами братского белорусского народа, действовавшими в районе Столина. Объединённые силы украинских и белорусских партизан овладели станцией Видибор. Здесь партизаны захватили много оружия. Располагая большим количеством оружия, командование партизан смогло вооружить большое число трудящихся, горевших желанием принять активное участие в борьбе. В это время были сформированы 1‑й Домбровицкий коммунистический полк, насчитывавший свыше 2000 бойцов, и Полесский коммунистический полк, действовавший совместно с Домбровицким полком. Общее число украинских, русских, белорусских и польских повстанцев достигло 10 тыс. чело…[211]

Центральный Комитет РКП(б) уделил большое внимание восстанию, вспыхнувшему на границе двух братских республик Украинской и Белорусской,— непосредственно руководил борьбой украинских и белорусских трудящихся. В конце декабря 1918 г. в район восстания прибыл уполномоченный Центрального Комитета РКП(б) А. Ильин с заданием организовать и возглавить Реввоенсовет партизанских отрядов Западной Украины и Белоруссии. Под руководством Реввоенсовета партизаны свыше двух месяцев отражали все атаки петлюровцев до прихода в этот район регулярных советских войск. Как уже указывалось, в своей освободительной борьбе украинский народ опирался на могучую поддержку братского русского народа. Учитывая изменившуюся общую обстановку в связи с революцией в Германии, Совет Народных Комиссаров 11 ноября 1918 г. дал Реввоенсовету республики директиву подготовить в десятидневный срок войска для оказания помощи украинскому народу в его освободительной борьбе. Это решение положило конец спорам по вопросу о необходимости существования украинских повстанческих дивизий.

Сразу же после решения Совнаркома состоялось совещание членов Реввоенсовета республики с участием членов ЦК КП(б)У. Совещание обсудило положение на Украине и наметило первоочередные меры по оказанию помощи украинскому народу. Одной из важнейших мер было постановление Совнаркома от 17 ноября 1918 г. о создании Реввоенсовета Украинского фронта, который до начала января 1919 г. официально именовался группой войск курского направления.

Мощный размах освободительной борьбы властно требовал создания Украинского советского правительства, которое действовало бы именем восставшего народа. Вот когда стало ясно для всех, что ликвидация Народного секретариата была мерой неправильной. В 20‑х числах ноября 1918 г. было сформировано Временное рабоче-крестьянское правительство Украины в составе В. Аверина, К. Ворошилова, В. Затонского, Э. Квиринга, Ю. Коцюбинского, Ю. Пятакова (председатель), Артёма (Ф. Сергеева). Центральный военно-революционный комитет прекратил свою деятельность. Реввоенсовет Украинского фронта был утверждён в составе В. Антонова-Овсеенко (командующий), В. Затонского, Артёма (Ф. Сергеева)[212].

Реввоенсовет Украинского фронта разработал военно-стратегический план разгрома вооружённых сил украинской буржуазно-националистической контрреволюции, провёл большую работу по укомплектованию фронта войсками. На помощь Советской Украине, кроме вошедших в состав фронта 1‑й и 2‑й Украинских повстанческих дивизий, были намечены: Московская рабочая дивизия, 9‑я дивизия, 2‑я Орловская бригада, два бронепоезда.

В распоряжение Украинского советского правительства для работы в органах власти на местах была направлена группа ответственных работников из Царицына, главным образом из числа тех, кто весной 1918 г. отступил туда с Украины[213].

В конце ноября 1918 г. в поддержку восставшего народа выступили украинские советские войска. Оккупанты не выдержали решительных ударов советских войск и отступили. В первые же дни наступления 2‑й Украинской дивизии на харьковском направлении были освобождены Ямполь, Рыльск, Суджа. В Суджу немедленно переехало Временное рабоче-крестьянское правительство. Успешно развёртывалось наступление и 1‑й Украинской дивизии.

Большую роль в усилении освободительной борьбы на Украине сыграл манифест Временного рабоче-крестьянского правительства, опубликованный 29 ноября 1918 г. в Судже. Манифест объявлял о свержении власти гетмана и о восстановлении политических и экономических завоеваний украинских рабочих и крестьян, добытых ими в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции. Все заводы, фабрики, банки, рудники и шахты объявлялись собственностью трудящихся. Заработную плату предполагалось довести до норм, установленных в Советской России. Все помещичьи земли, живой и мёртвый инвентарь подлежали немедленной передаче крестьянству без всякого выкупа. Манифест призывал украинских рабочих и крестьян к повсеместному свержению буржуазно-помещичьего режима. Временное рабоче-крестьянское правительство Украины заявило, что как только будет разгромлен враг и восстановлена на местах власть Советов, оно созовёт Всеукраинский съезд Советов, которому передаст власть в республике. Манифест предупреждал о том, что на свободу Украины покушаются англо-американские империалисты. «Мы но сомневаемся,— заявляло правительство Украины,— что вы не допустите, чтобы истерзанная, окровавленная, измученная, разорённая Украина была отдана на разграбление новому англо-американскому хищнику, идущему к нам под видом освободителя»[214].

Исторический манифест, возвращавший рабочим заводы и фабрики, крестьянам — землю, всем трудящимся — полную свободу, наносил сокрушающий удар по буржуазно-помещичьему гетманскому режиму и оккупантам.

Коммунистическая партия и Украинское советское правительство уделяли большое внимание формированию вооружённых сил республики. Ещё 8 декабря 1918 г. правительство приняло постановление об организации Красной Армии Украины на тех же основаниях, что и Красной Армии Советской России[215].

С началом боевых действий украинских советских войск по всей Украине развернулась борьба народных масс за изгнание оккупантов и ликвидацию гетманщины. Во второй половине ноября Советская власть была восстановлена в восьми волостях Изюмского уезда Харьковской губернии.

Спасая от окончательного разгрома свои войска, главное немецкое командование вынуждено было ещё 11 ноября 1918 г. отдать приказ об эвакуации своих войск с Восточного фронта[216].

Следуя указаниям В. И. Ленина, ЦК КП(б)У и Украинское советское правительство расширяли контакты с солдатскими Советами немецких войск. По поручению ЦК КП(б)У А. Руденко и Н. Безчетвертной связались с руководством немецкого солдатского Совета в Харькове. В результате этого в Курск выехали уполномоченные немецкого солдатского Совета для переговоров с Украинским советским правительством. Начиная переговоры, советская сторона преследовала такие цели: разъяснить немецким солдатам смысл происходящих событий как в Стране Советов, так и на их родине, парализовать усилия враждебных элементов по втягиванию немецких войск в антисоветскую борьбу, не допустить передачи немецкими войсками оружия антисоветским организациям и договориться о передаче оружия органам Советской власти.

В дальнейшем переговоры велись с Советом 1‑го немецкого корпуса. Переговоры закончились соглашением о том, что немецкие войска очищают к 24 декабря 1918 г. всю территорию до 10‑вёрстной полосы перед линией Северо-Донецкой и Южной железных дорог (до станции Ворожбы), а 1 января 1919 г. покинут Харьков[217]. Советская сторона обещала свободный проезд немецким солдатам на родину. На заключительной стадии переговоров в Харьков выехал Э. Квиринг. Это было связано с большим риском, так как в городе уже свирепствовали петлюровцы[218].

Почтидевятимесячная оккупация Украины закончилась полным и позорным крахом. Вместе с оккупантами рухнул и гетманский буржуазно-помещичий режим, державшийся на штыках оккупантов. История этого этапа гражданской войны и иностранной военной интервенции со всей определённостью показала обречённость капиталистического общественного и государственного строя и непреоборимую силу нового, советского социалистического общественного и государственного строя, порождённого Великим Октябрём.

Упорная и непрерывная революционная борьба на Украине показала, что украинская буржуазно-националистическая контрреволюция не располагала необходимыми силами и средствами для свержения Советской власти, что это сделать она смогла лишь при помощи призванных ею немецких и австро-венгерских оккупантов. Из-за предательства, совершённого буржуазно-националистической Центральной радой, украинские рабочие и крестьяне понесли огромные жертвы.

Рабочие и трудящиеся Украины, однажды почувствовав себя подлинными хозяевами своей исторической судьбы, не примирились с иноземной кабалой, с реставрацией буржуазно-помещичьего строя. И результате напряжённой освободительной борьбы оккупанты были изгнаны. Революционная борьба трудящихся Украины, во главе которой стоял рабочий класс, имела ещё и то важное последствие, что в рядах украинских мелкобуржуазных националистических партий резко усилились идейно-политический и организационный разброд и разложение, в результате чего на политической арене стали появляться левые группы и партии. Таким образом, буржуазно-националистический лагерь утратил своё прежнее единство, что не могло не ослабить украинскую буржуазно-националистическую контрреволюцию и способствовать освободительной борьбе рабочих и крестьян, укреплению Советской власти.

Революционная борьба рабочих и крестьян Украины успешно развивалась потому, что во главе её стояла политически испытанная и закалённая в революционных битвах партия большевиков. Эффективность деятельности большевистских организаций особенно возросла после того, как была создана Коммунистическая партия (большевиков) Украины. Большевики Украины показали себя боевым отрядом единой Коммунистической партии, надёжной опорой ЦК РКП (б) и В. И. Ленина. Их поддержка ленинской линии на завоевание мирной передышки была особенно ценной, была ярким проявлением подлинного пролетарского интернационализма. С помощью ЦК РКП(б) большевики преодолели внутренние разногласия во взглядах на методы и формы борьбы на территории Украины и находили правильное партийное решение спорных вопросов. Успешной борьбе украинских рабочих и крестьян во многом способствовала многообразная постоянная помощь Советской России. Прочная дружба двух братских народов была одним из важнейших условий того, что трудящиеся Украины не только выстояли в этой тяжелейшей борьбе, но и вышли из неё победителями.

Борьба трудящихся Украины против немецких империалистов носила международный характер, превращала их в один из передовых отрядов мировой социалистической революции. Немецкие войска Восточного фронта находились под животворным влиянием великих идей Октябрьской социалистической революции. Переброшенные на Западный фронт, они несли с собой революционные настроения и заражали ими солдат Западного фронта. «Германская армия,— говорил В. И. Ленин,— не потому оказалась негодной, небоеспособной, что была слаба дисциплина, а потому, что солдаты, отказавшиеся сражаться, с восточного фронта переведены на западный немецкий фронт, и они перенесли с собой то, что буржуазия называет мировым большевизмом. Вот почему германская армия оказалась небоеспособной…»[219].

Однако рабочие и крестьяне не сразу смогли воспользоваться своей победой, так как на помощь эксплуататорским классам пришли мелкобуржуазные украинские националистические партии. Воспользовавшись доверчивостью масс, они привели к власти на Украине буржуазно-кулацкую Директорию.

Перед рабочим классом и трудящимся крестьянством встала задача разгромить нового претендента на власть — Директорию.

6. Революционная борьба на западноукраинских землях

Ко времени победы Великой Октябрьской социалистической революции украинский народ был расчленён и на протяжении нескольких столетий находился под гнётом двух крупнейших европейских монархий: Восточная, или Приднепровская, Украина находилась в составе России, Западная Украина (Восточная Галиция), Закарпатская Украина, а также Северная Буковина — в составе Австро-Венгрии.

Рабочий класс Восточной Украины как составная часть российского пролетариата в союзе с крестьянством под руководством Коммунистической партии и её вождя В. И. Ленина вёл длительную борьбу за освобождение украинского народа от социального и национального гнёта. В период Великой Октябрьской социалистической революции украинские рабочие и беднейшие крестьяне единым фронтом с революционными рабочими и крестьянами России поднялись с оружием в руках на борьбу за свержение власти буржуазии и помещиков, установление власти Советов, создание своего суверенного, рабоче-крестьянского социалистического государства. Создавая суверенное социалистическое Украинское государство, рабочий класс Украины не мог безразлично относиться к задаче воссоединения всех украинских земель в едином национальном Советском государстве. Более того, только рабочий класс мог в процессе своей социалистической борьбы осуществить эту вековую народную мечту.

Восточная Галиция, Закарпатье и Северная Буковина представляли собой подлинную колонию Австро-Венгрии. В результате колониальной политики господствующих классов австро-венгерской монархии эти области в экономическом отношении находились в полном упадке. Здесь не было развитой промышленности, крупных пролетарских центров. В сельском хозяйстве господствовало крупное помещичье и кулацкое землевладение. Ко всему этому следует добавить, что в отсталой промышленности края было засилье иностранного капитала и что огромные пространства земель принадлежали иностранным помещикам.

Украинские помещики и буржуазия западных областей, тесно связанные своими классовыми интересами с австрийскими, венгерскими, польскими помещиками и буржуазией, многие десятилетия насаждали здесь буржуазный национализм, отравляя сознание трудящихся масс. Не встречая серьёзного отпора со стороны слабо организованных и недостаточно закалённых в идейном и политическом отношении немногочисленных и разрозненных отрядов рабочего класса, украинским буржуазным националистам в западных областях удалось подчинить своему разлагающему влиянию довольно широкие круги западноукраинской интеллигенции, мелкобуржуазные массы.

Могучая сила освободительных идей Великой Октябрьской социалистической революции и создание Украинского советского государства всколыхнули и подняли на борьбу за социальное и национальное освобождение, за воссоединение всех украинских земель трудящиеся массы западноукраинских земель. Об этом с беспокойством сообщало галицийское наместничество 31 декабря 1917 г.: «Тревога в связи с влиянием большевиков выступает теперь на порядок дня, особенно в районах Люблина, Холма и Восточной Галиции. В этих двух районах, как и в Восточной Галиции и даже в западной части Галиции, наблюдается движение, цель которого — претворить в жизнь коммунистические идеи большевиков как в вопросе раздела земли, так и в вопросе агитации за раздел всех имений…»[220]. В Берегове, в Закарпатье, 24 ноября 1917 г. рабочие кирпичного завода устроили митинг, посвящённый событиям в России. Рабочие Свалявы 25 ноября организовали демонстрацию солидарности с трудящимися России.

Через государственные границы и линии фронтов, несмотря на ожесточённую антисоветскую агитацию, до трудящихся Западной Украины дошла весть о ленинском Декрете о мире, поднявшая народные массы на борьбу за мир, за прекращение войны. Наиболее мощным откликом на победу Октябрьской революции и миролюбивую политику Советского правительства была всеобщая забастовка в Австро-Венгрии, начавшаяся в середине января 1918 г., которая охватила и Восточную Галицию. Рабочие требовали заключения мирного договора с Советской Россией на основе советских предложений.

Стачечники выдвинули ряд других политических и экономических требований. 28 января 1918 г. во Львове уже бастовала 1000 рабочих железнодорожных мастерских. В последующие дни к ним присоединились слесари, машинисты, телеграфисты, кондукторы. Во всеобщую забастовку включились трамвайщики Львова. Забастовка охватила и другие города Галиции: Тернополь, Перемышль, Борислав, Стрый. На собраниях рабочие решительно требовали немедленного заключения мира. Стачечники Львова в своей резолюции заявляли: «Приветствуем мирные переговоры, начатые по инициативе революционного российского пролетариата.., приветствуем свободную независимую Украинскую Советскую Республику»[221].

Революционная борьба рабочих Галиции приобретала всё более упорный характер. В мае 1918 г. львовские печатники начали забастовку, которую поддержали рабочие Львова и других городов Галиции. Напряжённость борьбы неуклонно возрастала. В июне на почве голода состоялось несколько демонстраций в Стрые и других городах[222].

На усиление революционной борьбы крестьянства оказал огромное влияние ленинский Декрет о земле. Разными путями доходило до западноукраинского крестьянства содержание этого исторического документа. О нём рассказывали возвращающиеся домой солдаты, находившиеся в плену в России. Они были свидетелями, а нередко и активными участниками Октябрьской революции. На их глазах ликвидировалось помещичье землевладение в России, и помещичья земля передавалась крестьянству без всякого выкупа. Выступления трудящихся крестьян происходили в Сокольском, Рапа-Русском (?), Рогатинском, Немировском и других уездах. Крестьяне отказывались работать на помещиков, а иногда громили их усадьбы. Как сообщало Збаражское староство 2 августа 1918 г., «В гмине Пальчинцы, соседствующей с гминою Токи здешнего уезда, население разоружило украинскую полицию, которая собирала контрибуцию, наложенную как возмещение за уничтожение помещичьих усадеб, во время этого было убито несколько полицейских и офицеров. Вызванные отряды австрийских войск после длительной борьбы разоружили население, причём было убито несколько десятков человек, а село частично сожжено»[223]. Бой австрийских солдат с крестьянами произошёл и в селе Зарудье, во время которого было убито 22 крестьянина, а часть села сожжена.

Под влиянием агитации бывших военнопленных, возвращавшихся из Советской России, росли революционные настроения среди крестьян Буковины, о чём доносила местная администрация. Так, в селе Бергомете «люди говорили о революции, о разделе имений»,— сообщал сельский староста. В селе Басанче вёл революционную пропаганду среди крестьян бывший военнопленный В. Каменер, который возвратился из России с «большевистскими взглядами» и призывал людей «силой захватить землю и леса у богатых»[224]. Весной и летом аграрное движение и борьба крестьян против грабительских реквизиций приобретали все больший размах на Буковине и в Закарпатье.

Борясь за разрешение социальных проблем, трудящиеся западноукраинских земель выступали за воссоединение украинских земель, связывая с этим ликвидацию социального и национального гнёта. Вече, собравшееся в Снятине 21 сентября 1918 г., на котором присутствовало 4500 человек, протестовало против агрессии польских капиталистов и помещиков и высказало «горячее желание, чтобы Восточная Галиция и Буковина были присоединены к матери — Украине»[225]. Народные массы своей матерью считали Советскую Украину, где власть принадлежала рабочим и крестьянам, где был уничтожен социальный и национальный гнёт.

Суровые репрессии австро-венгерских властей лишь на время подавляли революционные выступлении рабочих и крестьян и не могли предотвратить взрыва революции и гибели габсбургской тюрьмы народов.

Неутихавшая напряжённая борьба народных масс Австро-Венгрии привела к тому, что в октябре 1918 г. там произошла буржуазно-демократическая революция, в результате которой габсбургская монархия была свергнута, а Австрия, Венгрия и Чехословакия были провозглашены буржуазными республиками. Революционные события нашли отклик среди трудящихся западноукраинских земель.

В момент, когда под ударами революции разваливалась Австро-Венгрия, украинские буржуазные националисты активно поддерживали монархию и выступали за то, чтобы западноукраинские земли остались в составе Австрии. Лидеры украинских буржуазных националистов Галиции Е. Петрушович и К. Левицкий выпрашивали у австрийского правительства лишь национально-территориального управления для украинских земель, находившихся в составе Австро-Венгерской империи. На таких же антинародных позициях стояли украинские буржуазные националисты Буковины. Газета «Буковина» сообщала, что украинцы, т. е. буржуазные националисты, стоят «за объединение Восточной Галиции и Северной Буковины в одно государственное тело и в союзе с краями нынешней австро-венгерской монархии. Лучше всего было бы создать из этих провинций украинское королевство с австрийским архикнязем в качестве короля. Это королевство могло бы объединиться с австро-венгерской федерацией»[226]. Стремясь реализовать свои коварные антинародные замыслы, украинская буржуазия и её агентура — украинские буржуазные националисты — создали контрреволюционные органы: Украинскую национальную раду во Львове, Краевой комитет в Черновцах и «Раду рутенiв Мадьярщини» в Закарпатье.

Но когда революционная борьба народных масс смела габсбургскую монархию, украинские буржуазные националисты 19 октября провозгласили на украинских землях бывшей австровенгерской монархии украинское буржуазное государство — Западноукраинскую народную республику (ЗУНР), а её верховной властью — Украинскую национальную раду. Но и этот акт они хотели осуществить в «законном» порядке. Лидеры Украинской рады К. Левицкий, Л. Цегельский и другие считали, что власть нужно получить от австрийского наместника графа Гуйна.

На Восточную Галицию претендовали польские буржуазия и помещики. Они создали 28 октября 1918 г. в Кракове так называемую ликвидационную комиссию, которая должна была прибыть во Львов 1 ноября для принятия власти у наместника Галиции графа Гуйна. Стремясь сохранить власть в своих руках и поставить ликвидационную комиссию перед совершившимся фактом, Украинская рада решила захватать власть в ночь на 1 ноября. Непосредственное осуществление этой операции было поручено военному комитету, который состоял из офицеров-украинцев, служивших в австрийской армии. Не встретив сопротивления со стороны австро-венгерских и немецких воинских частей, украинские части овладели Львовом к утру 1 ноября 1918 г. Пользуясь недостаточной политической сознательностью трудящихся масс и солдат-украинцев бывшей австрийской армии, отсутствием революционной Коммунистической партии, Украинская рада быстро захватила власть во всей Восточной Галиции.

Захватив власть, Украинская рада 9 ноября создала буржуазное правительство — Временный державный секретариат, в состав которого вошли представители украинских буржуазных и мелкобуржуазных партии. Во главе этого антинародного правительства, основными задачами которого были сохранение и укрепление буржуазного строя и подавление революционной борьбы трудящихся, стал украинский буржуазный националист К. Левицкий, который в течение многих лет верноподданически служил габсбургской монархии. 13 ноября Украинская рада приняла официальное название возникшего государства — Западноукраинская народная республика. Однако фактически власть Державного секретариата распространялась только на территорию Восточной Галиции.

Державный секретариат и Национальная рада сохранили в неприкосновенности частную буржуазно-помещичью собственность. Украинская буржуазия и её правительство, чувствуя непрочность своего положения, ложными обещаниями будущих реформ, фальшивыми фразами о «национальном единстве» стремились затемнить классовое сознание трудящихся, отвлечь их от революционной борьбы за установление власти рабочих и крестьян. В этой предательской деятельности украинские буржуазные националисты опирались на поддержку Ватикана, которая осуществлялась через митрополита греко-католической (униатской) церкви графа Л. Шептицкого. Но попытки обмануть народные массы и задержать развитие революционной борьбы не имели большого успеха. Классовая и революционная сознательность масс неуклонно росла. Трудящиеся видели, как украинская буржуазия, пользуясь надёжной защитой Державного секретариата, бешено спекулировала нефтью, воском, солью и другими товарами. Державный секретариат не предпринимал реальных мер к улучшению чрезвычайно тяжёлого положения народных масс, вызванного разрушительной войной и грабительскими реквизициями австрийских властей. В своей внешней политике правительство ЗУНР целиком ориентировалось на Антанту, несмотря на то, что последняя явно поддерживала польских империалистов.

Правящие круги буржуазной Польши связали свою судьбу с американскими, английскими и французскими империалистами. При активной поддержке Антанты буржуазно-помещичья Польша вела захватническую политику, стремясь захватить украинские, белорусские и литовские земли. Польские империалисты начали захватывать западноукраинские земли. Боясь своего народа, правительство ЗУНР не предпринимало серьёзных мер к защите украинских земель от польских империалистов, рассчитывая на то, что Антанта должным образом оценит его лакейскую преданность и поддержит его. И это в то время, когда народные массы были полны решимости дать отпор оккупантам и мужественно сражались против захватчиков. После трёхнедельных боёв в ноябре 1918 г. Львов был захвачен войсками буржуазно-помещичьей Польши. Державный секретариат переехал в Станислав, всё ещё надеясь расположить к себе империалистов Антанты.

Трудящиеся массы Буковины, особенно её восточных районов, где до австро-немецкой оккупации существовала Советская власть, развернули революционную борьбу за социальное и национальное освобождение, за воссоединение с Советской Украиной. Крестьяне Хотинского уезда с нетерпением ожидали прихода Красной Армии — армии-освободительницы. А до этого они отказывались признавать власть гетмана, разоружали уходившие австро-венгерские части, отбирали у них награбленное народное добро. Крестьяне усилили борьбу против помещиков. В селе Романковцы 23 октября местные крестьяне забрали у помещика П. Крупенского 2 тыс. пудов пшеницы. В ночь на 25 октября в селе Бырново было разгромлено помещичье имение[227]. В конце октября черновицкие железнодорожники объявили забастовку. Напряжённая борьба оказывала большое влияние на солдат австрийской армии. 2 ноября в Черновцах вспыхнуло восстание 22‑го и 24‑го австрийских полков. Выступление солдат поддержали рабочие. Восстали и солдаты Сучавского гарнизона. Крестьяне Вижницкого и Сторожинецкого уездов захватили у помещиков хлеб[228].

3 ноября 1918 г. в Черновцах собралось Буковинское народное вече, которое единодушно высказалось за воссоединение украинских земель. Когда один из австрийских агентов украинский буржуазный националист Пигуляк заговорил об «австрийской Украине», то отовсюду раздались выкрики: «не хотим Австрии!», «хотим к Украине!» После этого свыше 10 тыс. участников веча прошли по главным улицам города. Участники многотысячного митинга, который состоялся на центральной площади города, присоединились к решению Буковинского народного веча.

На Буковине, как и в Восточной Галиции, украинские буржуазные националисты вели предательскую политику, рассчитанную на сохранение буржуазных порядков. С этой целью они создали Краевой комитет, который 6 ноября принял решение о взятии власти в свои руки. Новая краевая администрация во главе с украинским буржуазным националистом О. Поповичем, боясь дальнейшего развития революционных событий, начала переговоры с румынскими партиями об их участии в управлении всей Буковиной. Тогда Румынская национальная рада, которую перед этим создали в Черновцах румынские помещики и буржуазная интеллигенция, обратились к королевскому правительству Румынии с просьбой оккупировать Буковину на том основании, что там готовится большевистский переворот. Боярская Румыния с согласия Антанты начала оккупацию Буковины. 11 ноября 1918 г. Черновцы заняли оккупанты. Вместо того, чтобы организовать отпор оккупантам, Краевой комитет бежал в Галицию.

По Сен-Жерменскому мирному договору, который был подписан в сентябре 1919 г. между странами Антанты и Австрией, Северная Буковина вопреки воле её населения была включена в состав Румынии.

Веками угнетавшиеся трудящиеся Закарпатья поднялись на борьбу за социальное и национальное освобождение, за воссоединение со всем украинским народом. Возникшая после распада Австро-Венгрии буржуазная Венгерская республика, в составе которой осталась Закарпатская Украина, не внесла существенных изменений в положение трудящихся. Правительство графа Карольи, которое сохранило старый монархический государственный аппарат, было неспособно организовать борьбу с разрухой в стране, всячески защищало интересы буржуазии и помещиков. Против буржуазной диктатуры боролся рабочий класс и под его руководством — трудящееся крестьянство. Во главе революционной борьбы трудящихся стояла молодая Коммунистическая партия Венгрии, которая была создана в ноябре 1918 г. при активном участии М. Ракоши, Т. Самуэли, Б. Куна и др. При ЦК Коммунистической партии Венгрии была создана группа коммунистов «Руской Крайны» (так официально именовали тогда Закарпатье)[229].

Осенью 1918 г. в Венгрии и Закарпатье под руководством коммунистов и под влиянием возвращавшихся из Советской России бывших военнопленных стали возникать Советы рабочих, солдат и крестьян-бедняков. Трудящиеся создавали свою милицию — народную гвардию. Сообщения буржуазных администраторов и прессы пестрели жалобами на революционные действия рабочих и крестьян. Начальник Загатянского лесного управления сообщал о том, что 4 ноября «народ окрестности Загатья восстал и напал на канцелярию Загатянской лесной управы и совсем разрушил её…»[230]. Управляющие помещичьими имениями настойчиво требовали присылки вооружённой силы для защиты имений от крестьян. Руководители сельской администрации, которые подвергались нападениям восставших крестьян, также требовали присылки вооружённых отрядов. Венгерская буржуазная газета «Герег-Католикуш Семле» 10 ноября 1918 г. сообщала: «В долине р. Тур действительно имели место значительные волнения…». В сёлах Перечня, Порошков происходили митинги и демонстрации. Рабочие химических заводов фирмы «Бантлин» забастовали и, возмущённые наглыми действиями администрации, прогнали её. На подавление выступления рабочих были брошены войска. В столкновениях рабочих с войсками трое было убито и несколько ранено[231].

С огромной силой развернулось в Закарпатье движение за воссоединение с Советской Украиной. С воссоединением трудящиеся Закарпатья связывали разрешение ряда жизненно важных социальных проблем: получение земли, коренное улучшение условий труда и быта, ликвидация национального гнёта. Об этом свидетельствует «объявление» Свалявской народной рады от 8 декабря 1918 г. В этом документе отразились сокровенные думы и надежды трудящихся украинцев Закарпатья. Свалявская рада писала: «Мы хотим соединиться с Советами на Украине, потому что эти Советы дают… графскую и государственную землю» селянам, хотим объединиться «со всей Украиной-Руссю, где есть наш русский язык и где бедный народ получит землю и волю»[232].

В середине января 1918 г. в городах и сёлах Закарпатья происходили собрания, на которых избирали делегатов на Всекарпатский съезд. Многие собрания давали наказ своим делегатам требовать воссоединения с матерью-Украиной. Общее собрание села Синевир приняло такой наказ: «Мы… единогласно заявляем, что мы хотим присоединения к Украине и с ней совместно жить.., с нашими братьями хотим любовно жить, с теми, откуда наш корень происходит, от востока». Общее собрание села Арданово заявило: «Мы хотим присоединиться к русскому народу, к Украине»[233]. Столь же решительно и твёрдо звучало требование о воссоединении и на Всекарпатском съезде, который открылся 21 января 1919 г. в Хусте; на нём присутствовало 420 делегатов. Съезд высказался за присоединение к Советской Украине.

Украинские буржуазные националисты (М. Бращайко и другие) стремились к тому, чтобы Закарпатье вошло в петлюровскую «соборную Украину», т. е. осталось буржуазным. Захватив в свои руки руководство Центральной (русской) народной радой, избранной в январе 1919 г. в Хусте на «всекарпатском народном собрании», украинские буржуазные националисты послали делегацию не в Киев, где уже была Советская власть и как того требовало собрание, а в Станислав к «правительству» ЗУНР. Однако это «правительство», будучи связанное с буржуазно-помещичьей Венгрией и получавшее от неё оружие, отказалось помочь Закарпатью и «посоветовало» оставаться в составе Венгрии. Это — лишнее доказательство антинародного характера ЗУНР, «правительство» которой предало национальные интересы украинского народа и стремилось удержать его в ярме капиталистического рабства.

В то же время враги трудящихся — агентура венгерской буржуазии и помещиков — развернули бешеную кампанию за оставление Закарпатской Украины в составе Венгрии. Они также создавали «народные рады», которые носили откровенно реакционный характер. Такой же характер имела и «Рада рутенiв Мадьярщини», которая состояла из попов и мадьяронов, возглавляемых униатским попом А. Волошиным. Эта группа боролась против воссоединения Закарпатья с Советской Украиной и за оставление её в составе Венгрии. Буржуазное правительство последней, стремясь укрепить положение «Ради рутенiв Мадьярщини», издало 21 декабря 1918 г. закон о создании автономной «Руской Крайны» в Закарпатье. Автономия эта была чрезвычайно куцей и рассчитанной на то, чтобы прикрыть фактическое угнетение украинского народа. Такие важные районы, как Берегово, Ужгород и другие, не включались в состав автономного края якобы потому, что населены они венграми, а не украинцами. Стремясь парализовать мощное движение за воссоединение с Советской Украиной, венгерские власти прибегали к явно неосуществимым посулам. Так, Хустское окружное управление 16 ноября 1918 г. предложило объявить обещание правительственного комиссара Мараморской жупы о том, что будто бы «все бедные солдаты и инвалиды, которые будут вести себя хорошо, останутся верными венгерскому государству и не будут требовать отрыва от государства и воссоединения с Украиной, получат от Венгерского государства 10 гольдов земли»[234].

Против социального и национального освобождения трудящихся Закарпатской Украины и воссоединения её с Советской Украиной выступала агентура американских империалистов, возглавляемая А. Беокидом, Г. Жатковичем и др. Г. Жаткович,— юрист известной американской фирмы «Дженерал моторс», создал «Американскую народную раду русинов», которая была тесно связана с американскими правящими кругами и выступала за присоединение Закарпатья к буржуазной Чехословакии. В этом же направлении действовала и Пряшевская народная рада, созданная в Закарпатье А. Бескидом.

Деятельность всех этих антинародных групп осложняла и затрудняла борьбу народных масс за социальное и национальное освобождение, однако не могла приостановить исторически неизбежный процесс революционного освобождения трудящихся. Под руководством Коммунистической партии трудящиеся Венгрии всё решительнее боролись против буржуазной диктатуры. Эта борьба увенчалась провозглашением в марте 1919 г. Советской власти в Венгрии. Во всём Закарпатье власть начала переходить в руки рабочих и крестьян.

Разгром украинской буржуазно-националистической Директории

1. Образование Директории и захват ею власти на Украине

Мощный размах борьбы рабочих и крестьян за восстановление Советской власти на Украине свидетельствовал о том, что немецкие штыки уже не могли спасти буржуазно-помещичий гетманский режим. Своё спасение украинская контрреволюция теперь видела в ориентации на всесильную, как ей казалось, Антанту. Так как оккупанты были в весьма тяжёлом положении, они 16 октября вынуждены были дать согласие гетману на то, «чтобы украинское правительство искало контакт с Антантой». При этом со Скоропадским обсуждался вопрос и о том, каким путём лучше всего можно было бы вступить в переговоры с США[235].

В позорной роли спасителей агонизировавшего буржуазно-помещичьего гетманского режима вновь выступили украинские буржуазные националистические партии, объединявшиеся вокруг Национального союза. В октябре 1918 г. германский поверенный в делах в Киеве с полным основанием сообщал своему министерству иностранных дел: позиция украинского Национального союза, его политические устремления «в общем совпадают с нашими»[236]. Националисты выдвинули предложение: реорганизовать гетманское «правительство» с тем, чтобы придать ему внешне демократический вид. При этом в реорганизованный кабинет министров должны были войти лица, приемлемые для Антаны и в то же время готовые служить немецким империалистам. По указке оккупантов гетман 24 октября реорганизовал кабинет министров, в состав которого вошли пять представителей Национального союза.

Военное положение и революция в Германии, распад Австро-Венгрии серьёзно изменили международную обстановку. В связи с этим и украинская контрреволюция торопилась идти на поклон к империалистам Антанты. Центром, где велась непосредственная политическая и военная подготовка антантовской интервенции в Страну Советов, стал в то время небольшой румынский город Яссы. В него и устремились представители российской белогвардейской и местной националистической контрреволюции. Пресмыкаясь и лакействуя, они наперебой стремились расположить в свою пользу антантовских империалистов, которые готовились послать свои вооружённые силы для удушения Советской власти и реставрации буржуазно-помещичьего строя, «единой и неделимой» России, т. е. возрождения старой монархической тюрьмы народов. На этой формуле особенно энергично настаивала Франция.

Украинская контрреволюция энергично искала контакт и с дипломатическими представителями США. С этой целью, с согласия немецких империалистов, Д. Дорошенко направил в США барона Розена (бывшего русского посла в Вашингтоне) с поручением подготовить почву для признания правительством США гетманского «правительства». Гетманский посол в Софии А. Шульгин усиленно обрабатывал посла США в том же направлении. Со специальной миссией в СИГА гетман направил И. Коростовца, поручив ему сначала заехать в Яссы. Здесь он был принят французским и английским послами и изо всех сил старался расположить их в пользу гетмана, настойчиво убеждая, как можно скорее прислать свои войска на Украину. Послы отнеслись скептически к уверениям гетманского посланца, указав ему на двойственность политики гетмана: в то время, как он, Коростовец, в Яссах вёл переговоры с ними, Дорошенко вёл переговоры в Берлине.

В Яссы прибыла и делегация Национального союза (Д. Антонович и Г. Сидоренко), которая активно рекламировала силу своего союза и также добивалась поддержки у империалистов Антанты.

Мощный размах революционного движения на Украине вызвал большое замешательство у меньшевиков и эсеров — этой патентованной агентуры буржуазии в рабочем классе, которая окопалась во Всеукраинском совете профсоюзов (Уцептрпроф). Особенно их напугал тот факт, что движение развернулось под лозунгом восстановления Советской власти, и рабочие практически стали возрождать свои Советы. Меньшевики также были озабочены тем, как бы не допустить восстановления Советской власти на Украине. В своём раболепском угодничестве перед буржуазией они пытались дезорганизовать рабочих Украины, навязывая им требование восстановления «демократических дум» вместо Советов. На состоявшемся в Киеве 11 ноября 1918 г. заседании бюро Уцентрпрофа совместно с краевыми объединениями профсоюзов была принята меньшевистская резолюция: «Всеукраинский центральный совет признает необходимым немедленное восстановление деятельности демократических дум и земств с передачей им всей власти на местах»[237]. Эти буржуазные органы, по мнению меньшевиков из Уцентрпрофа, должны были создать временную центральную власть на Украине, которая обеспечит созыв украинского Учредительного собрания.

От зоркого глаза В. И. Ленина не ускользнули закулисные махинации украинской контрреволюции, как и намерения антантовских империалистов использовать в своих захватнических целях немецкие оккупационные войска на Украине до прихода туда англо-французских войск. Разоблачая захватнические планы антантовских империалистов и предательство украинских буржуазных националистов, как и националистов других оккупированных стран, В. И. Ленин в октябре 1918 г. говорил: «Едва ли уже не состоялась такая молчаливая сделка между германской буржуазией и буржуазией держав Согласия. Суть её в том, что англо-французы говорят: мы на Украину придём, но пока там ещё нет наших оккупационных отрядов, вы, немцы, не уводите своих войск, а то власть на Украине возьмут рабочие и там также восторжествует Советская власть»[238]. Вместе с этим В. И. Ленин подчёркивал, что местная националистическая буржуазия, ещё вчера продавшая своё отечество немецким империалистам, сегодня уже перепродаёт его антантовским империалистам, так как она бессильна подавить революционное движение без помощи иностранных штыков[239]. События последующих ближайших недель полностью подтвердили данный В. И. Лениным прогноз.

Скоропадский стремился доказать сизою лояльность американским и англо-французским империалистам, а также лагерю общерусской белогвардейской контрреволюции. 14 ноября гетман издал грамоту, в которой заявлял, что гетманское «правительство» будет активно участвовать в воссоздании единого российского буржуазно-помещичьего государства. В тот же день Скоропадский распустил кабинет министров и назначил главой кабинета министров С. Гербеля — херсонского помещика, бывшего харьковского губернатора, придерживавшегося антантовской ориентации. Этот шаг гетмана был по достоинству оценён англо-американскими и французскими империалистами.

Однако предпринятые манёвры не могли упрочить положения гетманского режима и лишь усиливали политическую напряжённость в стране. Лидеры украинской мелкобуржуазной контрреволюции, почувствовав, что сотрудничество с гетманщиной, которая вступила в открытый союз с великодержавной контрреволюцией, окончательно дискредитирует их партии в глазах народных масс, порвали свои дальнейшие отношения со Скоропадским. Они стали доказывать, что если немецкие империалисты хотят сохранить на Украине буржуазный строй и своё влияние в будущем, то им следует дать согласие на установление республиканского режима на Украине, и что при помощи такого акта, может быть, можно будет парализовать революционную борьбу трудящихся масс. 6 ноября в беседе с немецким консулом в Киеве Тилем представитель партии социалистов-федералистов А. Марголин заявил: «Если бы Германии удалось сделать этих деятелей, против которых со стороны Антанты не будет никаких возражений, столпами республиканского режима на Украине, то это послужило бы гарантией, что такое правительство не будет проводить резкой антинемецкой политики»[240].

Немецкие оккупанты приняли предложенный националистами коварный план. При их согласии в ночь на 14 ноября 1918 г. на «секретном» заседании Национального союза была создана так называемая Директория. В её состав вошли: В. Винниченко (председатель) и С. Петлюра — от украинских социал-демократов, Ф. Швец и А. Макаренко —от украинских эсеров, А. Андриевский — социалист-самостийник. С. Петлюра, изо всех сил рвавшийся к власти, не стал дожидаться постановления о создании Директории и уехал в Белую Церковь. Там он опубликовал воззвание о восстании и самочинно присвоил себе титул «главного атамана республиканских войск». Вот почему солдат Директории очень часто называли ещё и петлюровцами. Через день все члены Директории без всяких помех выехали в Белую Церковь.

Борьба трудящихся масс приобретала всё более напряжённый характер, потрясая до самых основ гетманский режим. Украинские буржуазные националисты, тщательно маскируя свои связи с иностранными империалистами, прикрывая свои изменнические действия флагом «самостийности», решили примазаться к народному восстанию и, опираясь на кулачество, захватить власть в свои руки, чтобы спасти от гибели буржуазный строй на Украине. Директория объявила «поход на Киев для свержения власти гетмана». В своём воззвании, изданном 15 ноября, Директория предлагала гетманским воинским частям немедленно переходить на её сторону. Ещё до объявления восстания Директория заручилась поддержкой гетманского полка «сечевых стрельцов» (которым командовал Е. Коновалец), насчитывавшего 3500 солдат и офицеров. Одновременно, продолжая линию соглашения с оккупантами, она вступила в переговоры с немецким «большим солдатским Советом» в Киеве. 17 ноября 1918 г. в Белой Церкви было подписано соглашение, полностью удовлетворявшее немецкое командование: оккупационные войска должны были придерживаться «строгого нейтралитета» в борьбе Директории против гетмана. В свою очередь Директория обязалась помогать немецким войскам эвакуироваться вместе со всем имуществом[241].

Из Белой Церкви Директория начала поход на Киев. В столкновении 18 ноября под селом Мотовиловкой (около 40 км от Киева) гетманские части были рассеяны.

Крестьянские массы, пылавшие ненавистью к гетманскому буржуазно-помещичьему режиму, не разобравшись в классовом характере Директории и поверив её демагогическим обещаниям, пополняли ряды её войск.

Выступление Директории против гетмана усложнило политическую обстановку на Украине и вело к раздроблению сил, поднявшихся на борьбу против оккупантов и гетманщины. Перед Киевским областным комитетом КП(б)У встала чрезвычайно трудная задача: нужно было немедленно определить отношение к новым претендентам на власть на Украине и выработать соответствующую тактику. Областной комитет правильно оценил Директорию как силу антинародную и наметил правильную тактическую линию. Как явствует из отчёта областного комитета, он в своём первом воззвании к рабочим и крестьянам указывал массам, что к крестьянскому восстанию примазываются контрреволюционеры из Центральной рады. «К оружию!» — такой лозунг бросил в массы областной комитет[242].

Стремясь овладеть крестьянскими массами, пополнившими отряды Директории, областной комитет дал директиву всем советским отрядам вливаться в общую массу повстанцев, сохраняя, однако, свою организационную самостоятельность. В войсках Директории, наступавших на Киев, областной комитет создал свой военно-политический центр, который ни в какие соглашения с Директорией не вступал. Благодаря этому удалось развить энергичную агитацию среди повстанцев, и это сыграло очень важную роль в быстром отходе крестьянских масс от Директории.

Соединение большевистских отрядов с общей массой повстанцев совсем не означало, что большевики стали на путь сотрудничества с Директорией. Более того, большевики усилили работу по разоблачению антинародной деятельности украинских буржуазных националистов и Национального союза. В Киеве 29 ноября была распространена большевистская листовка на украинском языке. О Национальном союзе в листовке говорилось: «Украинский национальный союз — это украинская чёрная сотня.., они уже снюхиваются и с союзниками — душителями социалистической России… Не слушайте их, они обманывают вас, чтобы с вашей помощью удержать за собой господство над трудящимся людом… Англия, Франция и Америка двигаются через Украину, чтобы раздавить русских и немецких рабочих. Не пустим их сюда! Поднимайтесь! К оружию!»[243].

Рабочий класс Украины не поддался националистическому угару и оставался на интернационалистических позициях. Как и по всей Украине, рабочие Киева под руководством большевиков приступили к выборам в Советы.

Директория стремилась привлечь в свои войска буржуазно-кулацкие элементы. Она вербовала на свою сторону гетманские воинские части, которые по своему классовому составу могли быть надёжной опорой и защитой против трудящихся. В первые же дни на сторону Директории перешёл со своим полком гетманский атаман Балбачан и захватил власть в свои руки в Харькове. На Черниговщине на сторону Директории перешла гетманская серожупанная дивизия. На её сторону перешёл ряд других гетманских частей и соединений. Командиры всех этих частей, настроенные весьма реакционно, объявлялись Директорией своими атаманами, которым фактически принадлежала власть на захваченной территории. На Правобережье и значительной части Левобережья власть перешла в руки украинских буржуазных националистов. Директория из Белой Церкви переехала в Винницу.

Антантовские империалисты, не имея полной информации о развернувшихся событиях, были весьма обеспокоены за судьбу буржуазного строя на Украине. В Одессе развил бурную деятельность французский консул Энно. Он должен былприбыть в Киев, но, испугавшись бурных событий, остался на месте. От имени Антанты Энно рассылал по телеграфу «приказы» и «директивы».

22 ноября он отправил в Киев телеграмму, в которой сообщал, что «державы Антанты постановили поддержать существующую в Киеве власть господина гетмана и представителей его правительства, надеясь, что эта власть поддержит порядок в городах и сёлах до прихода союзных войск на территорию края»[244]. Если на гетманское «правительство» и Директорию телеграммы Энно оказывали огромное влияние, то для восставших масс Антанта была таким же врагом, как и немецкие оккупанты и гетманщина, и они продолжали борьбу. Спустя неделю (30 ноября) Энно новой телеграммой потребовал от германского командования и солдатского Совета: «Status quo необходимо сохранить до прибытия союзных войск»; а также обеспечить «железнодорожное сообщение, в особенности на линии Киев — Одесса»[245].

Однако события на Украине развивались не так, как хотелось антантовским империалистам. Власть гетмана под охраной немецких штыков кое-как существовала в Киеве, а на периферии она была ликвидирована. Немецкие войска отказались защищать гетмана. В связи с этим возобновились переговоры между немецким командованием и Директорией, закончившиеся подписанием (13 декабря 1918 г.) нового соглашения о нейтралитете немецких войск. Со своей стороны Директория обязалась содействовать оккупантам в вывозе награбленного народного добра и впредь «поддерживать с немецкими хозяйственными организациями дружественные отношения»[246]. Это означало, что украинская буржуазно-националистическая Директория обязалась содействовать немецким империалистам и после очищения ими Украины.

Войска Директории стали продвигаться на Киев. 14 декабря Скоропадский, поняв безвыходность своего положения, поспешно написал отречение от власти и покинул свой дворец. Спасая эту марионетку от народного гнева, немецкое командование скрыло горе-гетмана у себя и через несколько дней, переодев его в форму немецкого офицера, помогло бежать в Германию. В тот же день в Киев стали вступать повстанческие отряды. 19 декабря в город прибыла Директория. Так на весьма короткое время на Украине установилась власть буржуазно-националистической контрреволюционной Директории.

Крадучись к власти и в первые дни после её захвата, буржуазно-националистическая Директория при помощи лживых обещаний тщательно скрывала своё буржуазно-кулацкое лицо. В декларации, опубликованной 26 декабря 1918 г., Директория обещала ликвидировать гетманский режим, передать крестьянам землю и возвратить им «контрибуции», взысканные с них оккупантами и гетманцами. Рабочим она обещала обеспечить 8‑часовой рабочий день, право на заключение коллективных договоров и права фабрично-заводских комитетов, «государственный контроль» над производством. Всем гражданам Директория обещала обеспечить свободу слова, печати, собраний[247]. Однако ни одного из этих обещаний она не выполнила.

Директория сохранила созданную гетманом буржуазно-помещичью государственную машину, сменив лишь вывеску: вместо украинской державы было принято старое, времён Центральной рады, название — Украинская Народная Республика. Названия гетманских учреждений тоже были изменены. Директория установила террористическую буржуазно-кулацкую диктатуру, которую осуществляли петлюровские атаманы. С особой свирепостью они расправлялись с Советами рабочих и крестьянских депутатов, разгоняли рабочие и крестьянские съезды, громили профсоюзы, расстреливали без всякого суда и следствия членов Коммунистической партии и подозреваемых в сочувствии ей. Именно так на практике выглядела обещанная Директорией «свобода слова, собраний, печати и рабочих организаций».

Приход к власти Директории ознаменовался дальнейшим усилением хозяйственной разрухи, невиданным разгулом спекуляции. Капиталисты закрывали предприятия и массами увольняли рабочих, спекулировали сырьём и полуфабрикатами. О положении на заводе Гельферих-Саде в Харькове во времена Директории пресса сообщала: «В период петлюровской власти деятельность завода снова стала приходить в упадок — стал ощущаться сильный недостаток в топливе и материалах, которых совершенно невозможно было достать. Наконец, состояние стало столь критическим, что владелец 12 декабря объявил о закрытии завода и об увольнении рабочих и служащих…»[248]. Однако заводской комитет решительно воспротивился этому и добился временной отмены приказа о закрытии завода.

Народное хозяйство Украины находилось в состоянии паралича. Даже официальный орган Директории — «Вестник Украинской Народной Республики» — вынужден был признать: «Вследствие недостатка топлива и смазочных материалов сокращается движение на железных дорогах, из-за отсутствия сырья и топлива не работают заводы, почта и газеты в провинции по большей части не получаются или доходят тогда, когда события выглядят уже по-иному. Стоимость денег падает, торговля превратилась в спекуляцию, и цены растут с каждым днём»[249]. На территории, подвластной Директории, всеобщая разруха и спекуляция привели к тому, что на продукты питания, как и на другие товары, установились невиданные до того цены: фунт булки стоил 300 руб., фунт сахара — 600 руб., фунт сала — 700 руб.[250]

С первых же дней своей деятельности Директория решительно встала на защиту интересов помещиков и кулаков. 24 декабря 1918 г. министр продовольствия издал приказ, которым местные органы Директории обязывались бдительно охранять помещичьи имения и не допускать «самочинных действий в экономиях, а виноватых привлекать к военному суду»[251]. Таким образом, для трудящегося крестьянства власть Директории оказалась не лучшей, чем власть гетмана: как та, так и другая жестоко преследовали крестьян за любое посягательство на помещичью землю.

Земельный закон, изданный Директорией 8 января 1919 г., был рассчитан на обман трудящегося крестьянства. Лживыми фразами об отмене частной собственности на землю Директория фактически сохраняла помещичье и крупное кулацкое землевладение. В руках кулаков оставалось 15 десятин земли, причём в законе было много оговорок, на основании которых кулак мог сохранить всю принадлежавшую ему землю. Декларировав изъятие земли у помещиков без выкупа, Директория фактически под видом возмещения всевозможных (агротехнических, мелиоративных и др.) улучшений, якобы произведённых помещиками, устанавливала огромные выкупные платежи.

Раболепствуя перед иностранными империалистами, Директория проявила особую заботу по отношению к немецким, австрийским, польским и другим иностранным помещикам, владевшим на Украине до революции огромными земельными просторами. О землях этой категории собственников Директория обещала издать специальный закон, а до этого их земли объявлялись неприкосновенными.

Несмотря на разного рода ухищрения Директории, трудящееся крестьянство и прежде всего беднота при помощи Коммунистической партии Украины быстро разгадали истинный смысл аграрной политики Директории. Возмущения трудящегося крестьянства не могли скрыть даже петлюровские чиновники. В одном из сообщений из села Чернятина Подольской губернии указывалось: «Крестьяне настроены против Директории, большевистские элементы имеют большое влияние. Как только придут большевики, то все население пристанет к ним… Население очень желает, чтобы большевики пришли как можно скорее, ибо они бьют панов и передают народу панское добро». В другом сообщении подчёркивалось: «Вообще село настроено враждебно и считает, что Украина (имелась в виду петлюровская,— Н. С.) есть край помещичий»[252].

Заклятые враги украинского народа осуществляли свирепый террор, жестоко расправлялись с рабочими и трудящимся крестьянством за любое проявление недовольства политикой и действиями Директории. В конце декабря 1918 г. Петлюра выступил на собрании Киевского губернского земства с открытой погромной речью против Советов и Коммунистической партии. Атаман заявил, что «никаких самочинных захватов власти на местах, никакой агитации против Директории допущено не будет»[253]. В городах Украины петлюровские атаманы вводили осадное положение, чтобы удобнее было расправляться с коммунистами и громить рабочие организации. В ночь на 25 декабря в Киеве петлюровские бандиты зверски расправились с группой арестованных коммунистов. Об этой кровавой расправе Киевский областной комитет КП(б)У, в частности, сообщал: «На Владимирской горке, возле Михайловского спуска, конвойные замедлили шаг и начали расстреливать шедших впереди арестованных. На месте расстрела ещё утром имелись следы крови — валялись портянки и винтовочные гильзы»[254]. Жертвами этого кошмарного преступления были Г. Тимофеева, Н. Врублевский (Сергей) и Д. Шуцкий. Тяжело раненный в ногу, живот и шею, А. Юрковский нашёл в себе силы добраться до квартиры одного из приятелей и сообщил об этой ночной трагедии. Вечером 27 декабря петлюровские бандиты устроили налёт на собрание рабочих и солдат, созванное коммунистами на Подоле (район Киева), а ночью часть арестованных коммунистов была расстреляна. В ночь на 28 декабря петлюровские палачи на территории бывшего Царского сада перекололи штыками группу арестованных коммунистов; одному из них было нанесено штыком шесть смертельных ран.

Осенью 1920 г., выступая свидетелем на суде по делу бывшего начальника петлюровской контрразведки Г. Чайковского (Дашкевича), С. Косиор рассказывал о кровавых преступлениях украинских буржуазных националистов в Киеве: «Владычество Директории продолжалось около двух месяцев. Последние 1½ месяца были кошмарные. Мне никогда не приходилось переживать того, что было в это время,— такой охоты на людей… Наших партийных товарищей было расстреляно около 20 человек, а если считать рабочих расстрелянных, нам известных, партийных, то расстреляли около 100 человек, а может, и больше»[255]. В Харькове были расстреляны активные организаторы борьбы против оккупантов коммунисты Н. Шевченко, Эдуард и др.[256]

Несмотря на террор, рабочий класс Украины по призыву Коммунистической партии продолжал создавать свои Советы, которые в этих условиях действовали как боевые органы подготовки вооружённого восстания. Выборы в Советы проходили полулегально. О выборах в Харьковский Совет активный работник Харьковской партийной организации И. Петинский вспоминал: «Вследствие присутствия на выборах петлюровцев вместо фамилий ставили клички, но рабочим это было известно, и они голосовали почти единогласно за большевиков»[257]. В состав президиума Харьковского Совета входили коммунисты Я. Гамарник, И. Крейсберг, И. Петинский и др.

Не сумев помешать рабочим в избрании Советов, Директория стала расправляться с ними силой оружия, 29 ноября в Харькове открылось первое заседание Совета рабочих депутатов; в зал заседаний ворвались петлюровцы, разогнали Совет и арестовали его президиум. Тогда большевистский комитет и члены Харьковского Совета призвали рабочих к всеобщей забастовке. Рабочие Харькова единодушно откликнулись на призыв; забастовали рабочие всех фабрик и заводов. Прекратила работу электростанция, остановился трамвай, закрылись магазины. Не сломив организованности и стойкости рабочих, петлюровский атаман Балбачан вынужден был освободить арестованных.

Борьба за власть Советов разгоралась и на Полтавщине, где возникли отдельные советские районы. Отряд повстанцев, возглавляемый коммунистом П. Ковтуном, в ночь на 15 декабря 1918 г. разгромил петлюровцев и занял Прилуки. В городе была восстановлена Советская власть. В конце декабря был созван уездный крестьянский съезд, который высказался за поддержку Советской власти. Борьба с петлюровцами продолжалась в уезде до самого прихода советских войск, т. е. до января 1919 г.[258]

О борьбе за восстановление Советской власти в Донбассе активный участник революционной борьбы на Украине Максименко сообщал: в распоряжение Екатеринославского губревкома и его штаба прибыли отряды из Краматорска и Дружковки под командованием Курочкина, из Константиновки — отряд Левченко, Юзовский отряд Шота и отряд Клименко. Всего собралось до 6 тыс. бойцов, которые занимали участок от Сергиевки (близ Краматорска), Очертино и село Марьевку и готовились к наступлению на Юзовку. На этом участке повстанцы вошли в боевое соприкосновение с белогвардейскими войсками, вторгшимися в Донбасс[259].

Под руководством большевиков Советская власть была восстановлена в Павлоградском и Ново-Московском уездах Екатеринославской губернии. В самом Екатеринославе существовало многовластие. В декабре 1918 г. о положении, создавшемся в городе, подпольный комитет сообщал в ЦК КП(б)У: «На соборной площади… зверствуют офицеры-добровольцы… Почта, телеграф, вокзал заняты петлюровским» отрядами. Кайдаки, Фабрика в руках восставших рабочих, восстанавливающих свои революционные организации. Власть в этом районе в руках ревкома. Всей работой руководит Кайдакский комитет нашей партии, захвативший своё старое помещение… Подготовляется выступление против всех властей, существующих в городе»[260].

Выступление за власть Советов, о котором говорилось в сообщении, вскоре состоялось. Когда петлюровские атаманы разогнали Екатеринославский Совет рабочих депутатов, возмущённые рабочие ответили на это всеобщей забастовкой, которая продолжалась 23 и 24 декабря. Учитывая боевые настроения рабочих, большевистская организация решила начать восстание против контрреволюционной Директории. Неожиданным ударом отряда рабочих, находившегося в Амур-Нижнеднепровске, петлюровцы были изгнаны из Екатеринослава[261]. Петлюровцы спешно подтянули к Екатеринославу крупные подкрепления, под натиском которых рабочие отряды вынуждены были отступить. Ворвавшись в город, петлюровские головорезы немедленно организовали массовые обыски, грабёж населения, расстрелы коммунистов и революционных рабочих.

В середине декабря по инициативе коммунистов было создано Организационное бюро по проведению выборов в Киевский Совет рабочих депутатов. 19 декабря Оргбюро специальные обращением призвало рабочих приступить к выборам в Совет. Власти Директории попытались сорвать выборы в Совет путём систематических налётов на Оргбюро и правления профсоюзов. Но как ни свирепствовали украинские буржуазные националисты, сорвать выборы в Совет они не смогли. Рабочие отдали голоса лучшим представителям своего класса, истинным защитникам народных интересов — коммунистам. 30 избранных депутатов были коммунистами. Председателем Киевского Совета был избран А. Бубнов, в состав президиума вошли С. Косиор и М. Майоров.

В декабре 1918 г. проходили выборы в Житомирский Совет рабочих депутатов. Совет был сплошь большевистским. На первом же заседании Совета был избран исполком из 12 коммунистов и двух левых эсеров[262]. Однако вследствие репрессий Совет не мог нормально работать и вынужден был принять решение о самороспуске, предварительно выделив ревком под председательством коммуниста Б. Борисова.

В борьбе против социалистической революции украинские буржуазные националисты прибегали к самым подлым приёмам. Особенно широко Директория применяла отравленное оружие национализма, пытаясь одурманить классовое сознание трудящихся, посеять национальную рознь и отвлечь трудящихся от борьбы с их главным врагом — буржуазией и помещиками. Главной целью разнузданной кампании шовинизма было стремление вызвать недоверие украинского народа к братскому русскому народу. Буржуазные националисты распространяли клевету на русский народ, на его героическую историю, на его прогрессивную культуру. Директория запретила преподавание русского языка в школах Украины; русских учителей увольняли из школ.

Буржуазные националисты выступили вдохновителями антисемитизма и кровавых еврейских погромов. В мутной волне еврейских погромов они пытались потопить борьбу трудящихся за восстановление Советской власти на Украине. Участником кровавых погромов было и кулачество, составлявшее главную социальную опору Директории и заполнявшее ряды её вооружённых сил. Кулачество стремилось использовать своё пребывание в войсках Директории для личного обогащения путём «организованного» грабежа и разбоя. В начале января 1919 г. длительный еврейский погром устроили петлюровцы в Бердичеве; были убиты десятки и искалечены сотни человек. В ответ на попытку установить власть Советов в Проскурове 1‑й полк им. Петлюры устроил ещё более кровавый, чем в Бердичеве, погром, который затем распространился и на близлежащие местечки. Вооружённые петлюровские громилы врывались в дома, грабили и убивали ни в чем не повинных женщин, детей, стариков. Во время этого погрома было убито свыше 1 тыс. человек[263]. Во много раз больше было изувеченных и обесчещенных людей. Кровавые погромы происходили в Житомире, Овруче и многих других городах и местечках Украины.

В борьбе против революционных рабочих и крестьян петлюровская Директория пользовалась активной поддержкой со стороны еврейских буржуазно-националистических партий. Лидер партии «Поалей-Цион» А. Ревуцкий получил в «правительстве» Директории портфель министра по еврейским делам. Руководитель сионистов В. Жаботинский даже предлагал Петлюре создать воинские части из евреев для участия в борьбе против Советской России.

В ходе борьбы украинские буржуазные националисты стали понимать, что одной силой террора им не подавить сопротивления рабочего класса и шедшего за ним трудового крестьянства, что нужен новый обман, при помощи которого можно было бы парализовать их борьбу за восстановление власти Советов. Учитывая, что идея Советов глубоко проникла в сознание рабочего класса и трудового крестьянства, что они в Советах, и только в них, видят свою, подлинно народную власть, что на значительной части Украины или уже установилась Советская власть, или происходят вооружённые восстания за её установление, Винниченко извратил идею Советов и в таком виде использовал её в интересах украинской буржуазии и кулачества. Он выдвинул лозунг создания «трудовых советов». По мысли автора этого лозунга, центральной фигурой «трудовых советов» должны стать кулак в деревне и мелкий буржуа в городе. Через такие «советы» Директория легко могла обеспечить укрепление буржуазной власти на Украине, защищать классовые интересы эксплуататоров, подготовить и облегчить установление открытой диктатуры буржуазии. Оценив по достоинству предложение Винниченко, Директория одобрила его и издала закон «О местных конгрессах и советах трудового народа» и о порядке выборов в «трудовые советы» и «трудовой конгресс».

Выдвигая лозунг «трудовых советов», украинские буржуазные националисты надеялись сыграть на доверчивости трудящихся масс, рассчитывали на то, что массы не разгадают фальши этого лозунга. Вокруг выборов в «трудовые советы» вся националистическая пресса и агитаторы подняли невероятный шум и политическую трескотню. Воплями о мнимом «отстранении нетрудовых классов от участия в руководстве государственной жизнью» украинские буржуазные националисты рассчитывали завоевать симпатии трудящихся масс. Однако все эти манёвры украинской буржуазно-националистической контрреволюции были разоблачены коммунистами Украины. Киевский областной комитет КП(б)У своим постановлением в январе 1919 г. обязывал все партийные организации, «…проводя тактику бойкота трудового конгресса, принимать энергичное участие на фабрично-заводских собраниях и сельских сходах для разоблачения контрреволюционного характера политики Директории, созвать кулацкий конгресс и организации под лозунгом решительной борьбы за власть Советов»[264]. Коммунисты бойкотировали выборы и, несмотря на жестокий террор, использовали избирательные собрания для разоблачения контрреволюционной политики Директории. С помощью коммунистов трудящиеся разобрались в истинном смысле манёвров Директории.

23 января 1919 г. в Киеве открылся «трудовой конгресс». Подавляющее большинство «трудового конгресса» составляли кулаки и представители украинских буржуазно-националистических партий. Об открытии «трудового конгресса» и о его характере газета «Киевский коммунист» писала: «С важным видом сельские кулаки, буржуазные социалисты и обманутые селяне решают государственные дела Украины, где власть Директории частью свергнута, частью болтается в воздухе. Они заседают, а по городам и сёлам происходят восстания»[265].

Парадная шумиха и славословие по адресу Директории не могли скрыть слабости и шаткости её положения.

Антинародная политика Директории и разъяснительная работа большевиков Украины привели к тому, что трудящееся крестьянство стало отходить от неё. В связи с этим изменилась расстановка политических сил на Украине, усилились разложение в лагере мелкобуржуазной демократии и переход лучшей её части на сторону Советской власти.

На Украине процесс поворота мелкобуржуазной демократии в сторону Советской власти был очень трудным и сложным вследствие ряда социальных и политических причин. В украинской деревне был довольно многочисленный слой кулачества — не менее 12 %, а в степной части Украины число кулаков достигало 20 %. Они были экономически сильными, политически организованными и хорошо вооружёнными благодаря существовавшим ранее гайдамацким частям, вольному казачеству и другим националистическим формированиям. Сельская беднота хотя и была многочисленной, но она ещё не была достаточно политически организованной. Позиции кулачества в украинской деревне — и экономические, и политические — были сильны.

В общеполитической и культурной жизни Украины того времени весьма важное значение имел национальный вопрос. Пережитки национального недоверия ещё играли значительную роль, что создавало благоприятную почву для деятельности украинских буржуазных националистов.

Февральская буржуазно-демократическая революция пробудила национальное самосознание украинского народа. Крестьянство стало одной из главных сил украинского национально-освободительного движения, но из-за низкого уровня политического сознания оно часто попадало под влияние украинских мелкобуржуазных националистических партий. Украинские националисты, искусно играя на национальных чувствах, сеяли недоверие ко всему не украинскому, особенно ко всему русскому, культивируя национальную исключительность украинцев. Поэтому даже малейшее проявление великодержавного шовинизма со стороны некоторых партийных, советских и военных работников необыкновенно обостряло национальный вопрос и объективно играло на руку украинскому буржуазному национализму.

Необходимо, однако, отметить ряд важнейших факторов, которые с объективной неизбежностью заставляли левые течения мелкобуржуазных партий изменить политический курс, если они не хотели окончательно потерять доверие масс и очутиться в полной изоляции. Это прежде всего опыт Центральной рады, связавшей свою судьбу с немецкими и австро-венгерскими оккупантами и реставрацией буржуазно-помещичьего строя. К тому же вела и внешняя, и внутренняя политика Директории. Наконец, и это самое главное, политический опыт крестьянских масс неизбежно приводил к тому, что Советская власть признавалась ими единственной властью, способной обеспечить передачу земли крестьянству.

Партия большевиков, игравшая решающую роль в политической жизни страны, не могла полагаться только на стихийный процесс роста политического самосознания мелкобуржуазных масс и прежде всего крестьянства.

Проблеме завоевания мелкобуржуазных масс на сторону Советской власти В. И. Ленин придавал важное значение, особенно в национальных республиках. Ведь в Советской республике, включая и Украину, в то время преобладала мелкобуржуазная крестьянская масса. В такой стране вопрос союза рабочего класса и крестьянства приобретал решающее значение для укрепления диктатуры пролетариата. Решению этой задачи способствовало привлечение на сторону Советской власти лучшей части мелкобуржуазных партий.

Осенью 1918 г. в среде мелкобуржуазной демократии Советской России произошёл поворот в сторону Советской власти.

В. И. Ленин приветствовал этот поворот и указывал, что тот не марксист, кто не сумеет учесть и использовать этого. Он учил: «…когда глубочайшие всемирно-исторические перемены вызывают неизбежный поворот в нашу сторону среди масс беспартийной, меньшевистской, эсеровской демократии, мы должны научиться, и мы научимся, использовать этот поворот, поддержать его, вызвать его в соответственных группах и слоях, осуществить все возможное в деле соглашения с этими элементами, облегчить тем работу социалистического строительства, ослабить тяжесть мучительной разрухи, темноты, неумелости, замедляющих победу социализма»[266].

Приветствуя поворот мелкобуржуазной демократии в сторону Советской власти, В. И. Ленин в то же время подчёркивал непоследовательность и неустойчивость мелкобуржуазной демократии, её склонность к колебаниям и панике.

Поэтому, указывал он, коммунисты должны быть постоянно бдительными в отношениях с представителями мелкой буржуазии. Решительно и энергично поддерживая всех, кто хотел честно сотрудничать с Советской властью, необходимо было в то же время беспощадно карать тех, кто пытался обманывать народ и вести контрреволюционную деятельность под личиной сторонника Советской власти.

Партия боротьбистов и её лидеры В. Блакиный, Г. Гринько, А. Любченко, И. Михайличенко и А. Шумский под воздействием объективных социальных и политических фактов, о которых сказано выше, совершила дальнейшую эволюцию влево. Она заявила о принятии советской платформы.

Здесь уместно отметить, что в литературе всё ещё высказываются субъективистские взгляды на раскол в лагере украинской мелкобуржуазной демократии и переход её лучшей части на позиции Советской власти. Так, Г. Овчаров полагает, что партия боротьбистов образовалась не вследствие объективного процесса изменения расстановки социальных и политических сил на Украине, выразившейся в повороте крестьянских масс в сторону Советской власти, а в результате стремления лидеров этой партии замаскировать свою контрреволюционность и вредительскую тактику, т. е. в результате субъективного, волюнтаристского фактора. Развивая эти положения, автор бездоказательно утверждает, что партия боротьбистов якобы была «намного более гибкой, чем петлюровская, и потому намного более вредной», что вся деятельность этой партии была тонкой и хитро замаскированной системой политического двурушничества и вредительства, что боротьбисты были партией кулацкой контрреволюции[267].

Характеризуя так партию боротьбистов, Г. Овчаров не учитывает ленинских указаний о том, что социальная база мелкобуржуазных партий, особенно левых эсеров,— среднее крестьянство. Это ленинское определение мы можем с полным основанием отнести к боротьбистам — левым украинским эсерам. В связи с определением социальной базы боротьбистов и их политической характеристики уместно привести высказывание секретаря ЦК КП(б)У С. Косиора на ⅩⅢ съезде КП(б)У 2 июня 1937 г. Он близко соприкасался с деятелями этой партии, знал её хорошо и по указаниям В. И. Ленина проводил политику блокирования с боротьбистами. Высказывания С. Косиора особенно ценны ещё и потому, что они относятся к лету 1937 г., когда все они находились под политическим подозрением, а многие из них были репрессированы. В связи с тем, что некоторые делегаты съезда называли партию боротьбистов контрреволюционной, С. Косиор говорил:

«Товарищи, Владимир Ильич в своё время разъяснял, что неправильно и вредно рассматривать в то время (т. е. в 1918—1920 гг.— Н. С.) партию боротьбистов и сейчас тем более, в историческом аспекте, как контрреволюционную партию.

Что из себя представляла партия боротьбистов? Была ли она кулацкой партией? Нет. Была ли она тем более контрреволюционной партией? Нет, не была»[268].

Если боротьбисты не были партией кулацкой контрреволюции, то что же они собой представляли? На этот вопрос ответ может быть таким: боротьбисты были мелкобуржуазной партией, преимущественно среднего крестьянства со всеми недостатками, присущими этому социальному слою крестьянства: политической неустойчивостью и склонностью к колебаниям в политике, преклонением перед мелкобуржуазной демократией, националистической идеологией. Но эти отрицательные свойства боротьбистов всё же оставляли место для их плодотворного сотрудничества с Советской властью. При гибкой тактике коммунистов и при соответствующем стремлении самих боротьбистов они могли быть преодолены в процессе совместной работы.

Конечно, при всём этом нельзя забывать, что в партии боротьбистов были и двурушники, и явно петлюровские элементы, и кулаки, которые действовали во вред Советской власти, стремились помешать лучшей части боротьбистов прочно утвердить партию на позициях Советской власти.

В январе 1919 г. от партии украинских социал-демократов откололась новая группа, возглавляемая Ю. Мазуренко и М. Авдиенко. Эта группа образовала партию «незалежников». Она учла изменившееся настроение мелкобуржуазных масс и заявила о принятии ею советской платформы. Эта мелкобуржуазная националистическая партия была ещё менее последовательной, чем боротьбисты, её образование было новым дополнительным ударом по лагерю петлюровской националистической контрреволюции.

В то же время усиливался процесс разложения и среди еврейских мелкобуржуазных националистических партий. Из Бунда выделилась левая группа, возглавляемая М. Рафесом, которая стремилась к сотрудничеству с Советской властью.

Образование левых групп и даже новых партий мелкобуржуазной демократии, которые принимали платформу Советской власти, было важным положительным явлением в политической жизни Украины. Они составили довольно сильную оппозицию к Директории, что серьёзно ослабляло её внутриполитическое положение. И, наоборот, этот процесс укреплял политические позиции коммунистов, облегчал им борьбу с оголтелой петлюровской контрреволюцией.

Представители боротьбистов, поддержанные другими левыми группами, выступили на «трудовом конгрессе» в январе 1919 г. с заявлением о его неправомочности. Они требовали передать власть Советам, создать из левых партий и групп «советский центр», который провозгласит власть Советов на местах, созовёт Всеукраинский съезд Советов, немедленно начнёт мирные переговоры с Советской Россией.

Но уже эти предложения свидетельствовали о непоследовательности их авторов, о том, что ими ещё не были усвоены основные принципы Советской власти как диктатуры пролетариата. Им было известно, что с конца ноября 1918 г. существовало и действовало Временное рабоче-крестьянское правительство Украины, под знаменем которого велась успешная борьба против Директории и восстанавливалась Советская власть. Однако чисто большевистский состав Украинского советского правительства не устраивал левых мелкобуржуазных групп, они стремились создать советский центр на основе мелкобуржуазной, а не пролетарской демократии.

И всё же, несмотря на непоследовательность и колебания, само появление левых мелкобуржуазных групп на политической арене Украины имело большое положительное значение. Их публичные заявления и выступления, направленные против Директории и «трудового конгресса», их требования прорвать переговоры с Антантой и начать мирные переговоры с Советской Россией и, наконец, демонстративный уход с «трудового конгресса» способствовали дальнейшему отходу от Директории мелкобуржуазных масс и прежде всего крестьянства.

Боротьбисты, которым Директория отказывала в легальном существовании, стали на путь вооружённой борьбы с нею. Они привлекали на свою сторону повстанческие отряды атамана Григорьева, служившего гетману, а затем Директории; организовали на Полтавщине повстанческие отряды. ЦК боротьбистов создал «Головну раду революційних емісарів», которая рассматривалась им как ядро будущего правительства.

Опыт борьбы против гетманщины и Директории показывал, однако, что раскол революционных сил, противопоставление «Головной ради» Временному рабоче-крестьянскому правительству Украины объективно помогали Директории. Это поняли раньше других лидеров боротьбистов В. Блакитный, И. Михайличенко и А. Шумский. По их инициативе в конце января 1919 г. в Харьков: прибыла делегация ЦК боротьбистов во главе с В. Блакитным для переговоров с Украинским советским правительством. В результате переговоров боротьбисты распустили свою «Головну раду» и заявили о своём желании активно сотрудничать с Советской властью, а их вооружённые отряды, включая атамана Григорьева, вливались в Красную Армию. Такой исход переговоров был крупной политической победой ЦК КП(б)У и Украинского советского правительства, способствовавшей усилению борьбы против Директории.

Мощный размах борьбы украинских рабочих и крестьян против Директории усиливал раскол и разброд в лагере мелкобуржуазной националистической контрреволюции; власть Директории, распространявшаяся на весьма ограниченную территорию Украины (преимущественно на Правобережье), не была прочной; восстания против Директории на Киевщине, Подолии и Волыни — лучшее этому доказательство.

Победоносное наступление украинских советских войск, восстания рабочих и крестьян против Директории — всё это говорило о том, что дни пребывания её у власти сочтены.

2. Зависимость Директории от иностранных империалистов

Буржуазно-кулацкая Директория была не только классово враждебной силой по отношению к рабочим и трудящимся крестьянам Украины. Она была и национально-враждебной силой по отношению к украинскому народу, хотя и прикрывалась национальным флагом. С самого начала своего существования она ориентировалась на иностранных империалистов. Директория предлагала американским и англо-французским империалистам свои услуги в борьбе против рабочих и крестьян Советской страны, но она в то же время не порывала отношений и с немецкими империалистами. Разоблачая предательство национальных интересов украинской буржуазией и её эсеро-меньшевистской агентурой, В. И. Ленин в докладе на объединённом заседании ВЦИК, Московского Совета, фабзавкомов и профсоюзов 22 октября 1918 г. говорил, что украинская буржуазия, как и буржуазия Финляндии и Польши, не продержалась бы у власти и одного дня без поддержки иностранных империалистов. Именно «…поэтому,— подчёркивал В. И. Ленин,— буржуазия этих стран, которая вчера продавалась немцам, ездила на поклон к немецким империалистам и заключала с ними союз против своих рабочих.., она теперь всем перепродаёт своё отечество. Вчера продавали его немцам, а ныне продают англичанам и французам»[269].

Враждебные народу украинские буржуазные националисты просили у американских и англо-французских империалистов оружие, боеприпасы для вооружения своих контрреволюционных банд, чтобы силой штыков подавлять возмущение масс. Отдавая при этом себе отчёт в том, что собственными силами они не в состоянии подавить революционную борьбу украинских рабочих и крестьян, петлюровские атаманы прямо ставили вопрос о приглашении на Украину французских войск.

Директория командировала в Одессу[270] генерала Грекова с поручением добиться от империалистов Антанты танков, орудий, пулемётов, обмундирования для своей армии. Представители Антанты, не обещая ничего конкретного, поставили перед Грековым предварительные условия: снятие блокады Одессы, установленной в период борьбы с гетманом; восстановление железнодорожной связи Киев — Одесса; передача в руки французского командования эксплуатации железной дороги Аккерман — Одесса — Николаев. Директория приняла все эти требования.

Но иностранные империалисты, делавшие главную ставку в своей интервенционистской политике на лагерь общероссийской белогвардейской контрреволюции, группировавшейся вокруг Колчака и Деникина, не спешили связывать свободу своих действий какими-либо общими соглашениями с Директорией, не получив от неё реальных и солидных компенсаций. Более того, зная, что без их поддержки Директория не может продержаться у власти даже небольшой промежуток времени, и играя на противоречиях между русской белогвардейской и украинской буржуазно-националистической контрреволюцией, империалисты Антанты прямо ставили перед лидерами Директории вопрос о превращении Украины в свою колонию взамен предоставляемой «помощи». Прибегая при этом к несложным дипломатическим манёврам, представители французского командования в Одессе добивались, чтобы с подобными предложениями выступили сами националистические временщики из Директории. Но последние, боясь всеобщего возмущения, оттягивали представление соответствующего документа. Поэтому когда Директория в 20‑х числах января 1919 г. направила в Одессу своих представителей С. Остапенко и О. Назарука с поручением заключить торговое и военное соглашение, то французское командование не пожелало даже выслушать их. И только после настойчивых просьб они были приняты начальником штаба французских оккупационных войск полковником Фрейденбергом. Он резким тоном недовольного хозяина в ультимативной форме изложил представителям Директории требования империалистов: изменить по согласованию с французским командованием состав Директории (речь шла об отставке Винниченко и Петлюры), передать все железные дороги Украины под контроль Франции, обратиться к Франции с просьбой об установлении над Украиной протектората. Ведение дальнейших переговоров было поставлено в зависимость от принятия и выполнения Директорией продиктованных ей условий.

Предъявленные условия не вызвали возмущения и негодования у посланцев Директории, которые имели категорический приказ Винниченко любой ценой добиться соглашения и «помощи» со стороны французского командования. На следующий день после приёма у Фрейденберга Остапенко обратился к американскому военному атташе с просьбой о посредничестве в переговорах с французским командованием; он просил также помочь добиться хотя бы внешнего смягчения предъявленных ультимативных требований. Последний обещал представителям Директории своё содействие.

Коммунисты Украины постоянно разоблачали предательскую деятельность Директории. На конкретных примерах они показывали народным массам, какую тяжкую и унизительную участь колониальной зависимости готовили им украинские буржуазные националисты. Киевские большевики, получив от одесских подпольщиков информацию о содержании переговоров делегатов Директории с интервентами, напечатали и распространили в дни заседаний «трудового конгресса» специальную листовку. В ней пункт за пунктом разоблачалось предательство Директории. Листовка подчёркивала: «Все, кто ещё сомневался в истинных намерениях Директории, поймёт теперь, что она есть кулацко- офицерская диктатура, которая уже стала агентурой банкиров Нью-Йорка, Лондона и Парижа. Контрреволюционная империалистическая Директория должна быть свергнута, и она будет свергнута»[271].

А тем временем массовое повстанческое движение на Украине делало положение Директории безнадёжным. Единственной её надеждой оставалась помощь империалистов. В Одессу была направлена новая делегация вымаливать у оккупантов оружие для борьбы против собственного народа. Чтобы умилостивить полковника Фрейденберга, представители Директории дали ему взятку в размере 5 млн руб.

Директория через свою многочисленную агентуру настойчиво добивалась получения во что бы то ни стало военной помощи от иностранных империалистов. Но последние не спешили с подписанием договора. После долгих упрашиваний посол Директории в Париже Г. Сидоренко, наконец, смог известить своих шефов, что французское правительство согласно оказать помощь на таких условиях:

«1. Франция получает концессию на 50 лет на все украинские железные дороги.

2. Украина берет на себя обязательство уплатить Франции причитающиеся ей долги старого царского и Временного правительства.

3. Уплата процентов гарантируется той частью доходов с железных дорог, которые причитаются украинскому правительству.

4. Директория должна в годичный срок организовать трёхсоттысячную армию.

5. Вся финансовая, торговая, промышленная и военная политика Украины в течение пяти лет со дня подписания договора ведётся под непосредственным контролем представителей французского правительства»[272].

Уже эти предварительные условия показывают, что речь шла о полном порабощении Украины, о превращении её во французскую колонию. Однако продажная Директория, рядившаяся в тогу «самостийности», не отвергла этих унизительных требований, а попыталась лишь смягчить их. 6 февраля 1919 г. на станции Бирзула состоялась встреча делегации Директории с полковником Фрейденбергом.

В целях достижения соглашения с империалистами Антанты из состава Директории вышел Винниченко (Петлюра не пожелал расставаться с властью); были также произведены изменения в составе «правительства». Вместо В. Чеховского «премьером» стал С. Остапенко. С большей настойчивостью он стал добиваться соглашения с Антантой.

Общее положение Директории к этому времени было настолько катастрофичным, что французское командование не считало возможным затягивать подписание военного соглашения. К Директории прибыл французский капитан, передавший 14 февраля 1919 г. Петлюре проект обращения, которое Директория должнабыла послать французскому правительству. В этом позорном документе, принятом Директорией 17 февраля, говорилось: «Директория, признавая сделанные ею ошибки, просит французское командование о помощи в борьбе против большевиков. Директория отдаёт себя под покровительство Франции и просит представителей Франции взять на себя руководство управлением Украины в области военной, дипломатической, политической, финансовой, экономической и судебной в течение всего времени, пока будет продолжаться война с большевиками, и, наконец, Директория надеется, что Франция и другие державы Согласия проявят великодушие, когда после окончания борьбы с большевиками возникнут вопросы о территориях и нациях»[273].

Подписывая такой отвратительный по форме и содержанию документ, украинские буржуазные националисты превращали Украину во французскую колонию, а украинский народ — в бесправных рабов. Получив этот документ, глава французской военной миссии в Румынии генерал Бертелло поручил генералу д’Ансельму, главнокомандующему силами интервентов на юге России, «передать Петлюре благодарность за выраженные им чувства и просить его сделать всё возможное для поддержания порядка и спокойствия в местностях, занятых его войсками…»[274]. В последних словах Бертелло заключалось категорическое требование о беспощадном подавлении революционных выступлений украинских рабочих и трудящегося крестьянства.

Начиная с февраля 1919 г., т. е. с того времени, когда дела петлюровской Директории очень ухудшились, особенно большой интерес к ней стали проявлять американские империалисты. В феврале 1919 г. в Одессу из Парижа прибыла большая американская миссия во главе с полковником Риггсом, бывшим американским военным атташе в Петрограде. Представителям буржуазной печати Риггс заявил: «Американская секция мирной конференции признала целесообразным командировать нас в Россию для ознакомления и изучения общественных настроений и экономического состояния страны. Все данные по интересующим нас вопросам будут передаваться по радиотелеграфу в Париж»[275].

Империалисты США оказывали Директории также и непосредственную помощь. В июне 1919 г. они продали ей разного военного снаряжения на сумму около 8 млн долл. в кредит сроком на пять лет.

Украинское советское правительство выступило с решительным протестом против того закулисного торга, который вели иностранные империалисты с Директорией. В своей ноте министру иностранных дел Франции Пишону от 26 февраля 1919 г., копия которой была направлена Парижской мирной конференции, оно указывало, что Директория лишена не только территории и поддержки рабочих и крестьян Украины, но и политической поддержки даже со стороны ряда националистических партий. При этом Советское правительство Украины предупреждало: «Всякие соглашения, которые не будут считаться с полной экономической независимостью Украинской Социалистической Советской Республики, осуждены заранее на неудачу. Неслыханные условия, принятые Директорией, а также и политика грубого насилия, проводимая Францией на Украине, увеличат только возмущение рабочих и крестьян против французского правительства»[276].

Эти, как и многие другие, факты неопровержимо доказывают, какую величайшую угрозу для свободы и независимости украинского народа представляла деятельность украинских буржуазных националистов. Контрреволюционная Директория, защищая эгоистические классовые интересы украинской буржуазии и кулачества, продавала Украину в колониальное рабство. Коммунисты и Советское правительство Украины разоблачили закулисный торг украинских буржуазных националистов, показали народным массам, какую величайшую угрозу их свободе и независимости представляла политика Директории.

3. Борьба трудящихся Украины против банд Директории и их изгнание

Ещё в ноябре 1918 г. украинские советские дивизии начали свой освободительный поход и вступили на территорию Украины. 2‑я Украинская советская дивизия (начдив В. Ауссем, позднее А. Ленговский, комиссар И. Минц) наступала в харьковском направлении, а 1‑я Украинская советская дивизия (начдив Н. Крапивянский, затем И. Локотош, комиссар И. Панафидин) — из района Стародуба в киевском направлении. Напряжённая борьба развёртывалась в тылу врага. Партийная организация и ревком Харькова сдерживали массы от преждевременного выступления, стремясь начать восстание в момент приближения советских войск к городу. В конце декабря Я. Эпштейн (Яковлев), работавший подпольно в Харькове, сообщал Центральному Комитету КП(б)У и Реввоенсовету Украинского фронта: «1 января назначаем выступление. Сообщите Ваши ресурсы и намерения»[277].

В ночь на 2 января 1919 г. Харьковский ревком объявил о переходе власти в руки Совета рабочих депутатов. Восстановленный Совет опубликовал сообщение, в котором говорилось: «Волей всего харьковского пролетариата Харьковский Совет рабочих депутатов провозглашает себя единственной властью в городе… Охрану порядка в городе берет на себя вооружённый пролетариат»[278].

Рабочие отряды разоружали петлюровских бандитов. Утром 3 января бойцы 5‑го пехотного полка (командир Д. Шмидт) и кавалерийского полка червоного казачества (командир В. Примаков) 2‑й Украинской советской дивизии вступили в Харьков.

Трудящиеся с ликованием встретили своих освободителей. Вскоре в Харьков прибыло Украинское советское правительство. Из Харькова правительство стало руководить борьбой на полное освобождение Украины от петлюровцев и иностранных интервентов.

С огромным воодушевлением и моральным подъёмом боролись рабочие и крестьяне за очищение Советской Украины от украинской буржуазно-националистической контрреволюции. Стремясь задержать дальнейшее наступление советских войск, петлюровские банды предпринимали судорожные попытки к обороне важных железнодорожных узлов. После потери Харькова петлюровцы пытались закрепиться в районе станции Мерефы, преграждавшей советским войскам путь на южную Украину. Бешеное сопротивление оказали петлюровцы и в районе Люботина, задерживая продвижение советских войск на Полтаву — Кременчуг. С утра 6 января в районе Мерефы и Люботина разгорелись ожесточённые бои. Сосредоточив в этих важных пунктах крупные силы пехоты, поддержанной тяжёлой и лёгкой артиллерией и броневиками, противник переходил в яростные контратаки. Но советские войска успешно отражали все контратаки петлюровцев, наносили противнику большой урон, захватывая один за другим рубежи на подступах к Люботииу и Мерефе. К 2 часам дня советские войска стремительным ударом овладели Люботином. К 3 часам дня петлюровцы были изгнаны советскими частями под командованием П. Дыбенко и из Мерефы[279]. В районе Люботина вечером 6 января петлюровцы попытались перейти в наступление, но контратаками советских войск были отброшены. В боях за Люботин отличился полк червоного казачества; в день своей первой годовщины (10 января 1919 г.) полк был награждён Украинским советским правительством почётным Красным знаменем[280]. Высокая правительственная награда ещё выше подняла боевой дух советских воинов.

Успешное наступление советских войск вызвало новую волну повстанческого движения в тылу Директории. Обманутое буржуазными националистами крестьянство массами покидало ряды петлюровской армии. В Ромнах Полтавской губернии в середине января 1949 г. мобилизованные Директорией устроили митинг и решительно заявили, что они не будут воевать против советских войск. Аналогичные события произошли в Миргороде[281]. В районах Зенькова, Гадяча, Лохвицы той же губернии действовали партизанские отряды. В руках советских повстанцев была значительная часть Екатеринославщины.

Ведущую роль в борьбе против контрреволюционной Директории играли металлисты и шахтёры Донбасса, рабочие Екатеринослава. В районе Павлограда были сосредоточены главные силы повстанцев. Областной повстанческий штаб, возглавляемый Г. Колосом, объединил мелкие партизанские отряды. В начале ноября 1918 г. повстанцы овладели Павлоградом и Ново-Московском, где находились крупные гарнизоны немецких войск. К концу месяца восстание распространилось на уезды: Павлоградский, Ново-Московский, Александровский (без Александровича), Мариупольский (без Мариуполя), северную часть Бердянского и Мелитопольского[282]. При приближении украинских советских войск повстанцы захватили железнодорожную линию Павлоград — Синельниково — Чаплино[283], чем оказали значительную помощь наступавшим советским войскам.

Широкая повстанческая борьба развернулась и в Херсонской губернии. Наиболее крупные восстания происходили в Елисаветградском уезде. Рано утром 2 февраля 1919 г. значительная часть Вознесенска была захвачена повстанцами. 5 февраля в городе вспыхнуло восстание. Правда, петлюровцы вскоре выбили повстанцев из этих пунктов, но повстанческое движение на Херсонщине не только не было ликвидировано, но, наоборот, принимало всё больший размах[284].

Отдельные повстанческие отряды действовали в Донбассе и в Северной Таврии. Так, в Днепровском уезде действовал отряд матроса П. Тарана, который успешно громил врага, систематически разрушал телеграфную связь Крыма с Доном, Кубанью, Одессой[285].

С большим нетерпением ожидало прихода Красной Армии украинское трудовое крестьянство. Бюро украинской советской прессы сообщало, что нередко за сотни вёрст в части Красной Армии приходили крестьянские делегации и просили им выдать «мандат», на основании которого они могли бы доложить своим односельчанам, что они действительно говорили с бойцами Красной Армии[286].

Крупные восстания против Директории вспыхивали даже в тех районах, которые Директория считала своим надёжным тылом.

Так, в 20‑х числах января власть Директории была свергнута в Черкасском, Звенигородском и Уманском уездах Киевской губернии[287]. Город Васильков и местечки Обухов и Триполье были заняты советскими повстанцами. В районе Малина оперировало около 200 повстанцев, в районе Радомышля — 600 повстанцев. В Сквире советские повстанцы вступили в бой с петлюровцами, изгнали их из города и восстановили Советскую власть[288].

Повстанческое движение охватило Подольскую губернию. Подольский губком КП(б)У, возглавляемый А. Снеговым, в начало февраля 1919 г. созвал в Виннице конференцию ревкомов. Учитывая боевое настроение крестьянской бедноты, располагая значительным числом повстанческих отрядов и стремясь оказать максимальное содействие наступавшим советским войскам, конференция решила в ночь на 15 февраля объявить вооружённое восстание в Подольской губернии. Был создан губревком, который выделил губернскую тройку по руководству восстанием в составе Кудря (А. Снегова), Клопота (М. Литвиненко) — боротьбист и М. Ткачука. Последний был назначен военным руководителем восстания. Губернская тройка прибыла в Проскуров и приступила к практической работе по подготовке восстания.

По условному сигналу в ночь на 15 февраля, как было указано в приказе, началось восстание в Проскурове. Многие петлюровские части сочувствовали восстанию, а артиллеристы приняли в нём активное участие. Интенсивным и точным артиллерийским огнём по железнодорожной станции Проскуров были разгромлены стоявшие там эшелоны петлюровских войск. Успех был на стороне бойцов за Советскую власть. Но петлюровское командование сумело быстро перебросить по железной дороге значительные силы, которые принудили повстанцев оставить Проскуров. В это же время вспыхнуло восстание в Ямпольском уезде Подольской губернии. Восстание перебросилось в Могилевский и Каменец- Подольский уезды, где начались ожесточённые бои против петлюровцев[289]. И, хотя восстание не приобрело того масштаба, какой намечался губернской тройкой, оно сыграло большую роль в разгроме Директории.

Крупные бои партизанских отрядов против войск Директории происходили на Волыни и в Полесье. Центрами борьбы за власть Советов здесь были местечко Домбровица, станции Сарны и Лунинец. Председатель Реввоенсовета повстанческих войск Белоруссии и Западной Украины А. Ильин в телеграмме от 6 января 1919 г. на имя В. И. Ленина и Я. М. Свердлова сообщал: «Повстанческие коммунистические войска, оперирующие [в районе] Сарны — Лунинец и отражающие петлюровские и другие белогвардейские банды, изнемогают в неравной борьбе… Мы обращаемся за товарищеской помощью к нашим братьям — рабочим Москвы и Питера: укрепите наш тыл, пришлите денег, одежды, обуви, дайте командный состав, а мы окажем помощь рабочим Киева и других городов и пришлём вам продовольствие в избытке, орудия, снаряды и прочее»[290].

Действия повстанцев Полесья были успешны. Среди полесских повстанцев было много трудящихся Белоруссии. В середине января 1919 г. район Лунинец — Домбровицы был очищен от петлюровцев, в освобождённых сёлах и местечках восстанавливалась Советская власть[291]. В начале февраля советское командование сообщило, что повстанческие части уже под Сарнами и что здолбуновским партизанским отрядом занят Ровно[292].

Под воздействием большевистской пропаганды и повстанческого движения усиливалось разложение петлюровских войск. Восстания и бои партизан против Директории расшатывали её тыл, вносили деморализацию в ряды её войск, содействовали наступлению Красной Армии. Разбив петлюровцев в начале января 1919 г. под Люботином, советские войска развернули наступление на Полтаву. Бой за овладение Полтавой начался утром 19 января и отличался большим упорством и ожесточением. Обладая значительными силами, петлюровцы в течение 16 часов оказывали упорное сопротивление, но к исходу дня не выдержали натиска красноармейских частей и бежали из Полтавы. О героизме советских войск командование действующих частей сообщало: «В начале боя наш бронепоезд был подбит и наша пехота была лишена артподдержки. Наши части, проявляя исключительный героизм, методически атаковали противника, семь раз поднимались в атаку и решительным ударом разгромили петлюровцев и выгнали их из города»[293].

Отдельная группа войск харьковского направления под командованием П. Дыбенко, сломив сопротивление петлюровцев у Мерефы, развернула успешное наступление на юг и 23 января завязала бои на подступах к Екатеринославу. Охваченные наступательным порывом, советские войска 26 января начали форсирование Днепра ниже железнодорожного моста. Петлюровские бандиты открыли сильный артиллерийский огонь по переправлявшимся красноармейцам 6‑го полка, которым командовал Я. Кисель. Стремясь облегчить положение форсировавших Днепр частей, советское командование активизировало действия со стороны Нижне-Днепровска, в сторону железнодорожного моста. В результате ожесточённого встречного боя петлюровцы были отброшены, и советские войска 27 января полностью очистили Екатеринослав от петлюровских банд[294].

На протяжении трёх недель со дня освобождения Харькова советские войска очистили от петлюровцев всю Левобережную Украину.

В исключительно тяжёлых условиях происходило наступление на киевском направлении 1‑й Украинской советской дивизии. Плохо обмундированные красноармейцы страдали от сильных морозов и снежных бурь, однако стойко переносили все тяготы зимнего похода. В борьбе против главных сил контрреволюционной Директории особенно отличалась бригада 1‑й Украинской советской дивизии (командир Н. Щорс), в состав которой входили Богунский и Таращанский полки. Такими же успешными были действия другой бригады, наступавшей на левом фланге 1‑й дивизии. Попытки петлюровцев удержать в своих руках важные железнодорожные узлы — Бахмач и Конотоп — закончились для них серьёзным поражением. Противник поспешно отступил к Киеву.

Движение Новгород-Северского полка (командир Т. Черняк) на юг и занятие им Прилук создало угрозу перехвата путей отступления на запад полтавской группировке петлюровских войск, разбитых советскими войсками харьковского направления. Петлюра решил дать советским войскам решающий бой под Киевом, для чего сосредоточил здесь пять лучших пехотных полков и один кавалерийский. При этом, не веря в силу и стойкость своих частей, Директория, стремясь вызвать панику среди советских войск, стала распространять всякого рода небылицы. Над расположением советских частей петлюровский самолёт разбрасывал листовки, в которых говорилось, что в Киев прибыли и отправлены на фронт бронеавтомобили со специальными приспособлениями для излучения «фиолетовых лучей», способных ослеплять человека даже тогда, когда он стоит спиной к их источнику. Далее листовка предупреждала, что избежать ослепления можно лишь, спрятавшись в погребе или землянке[295]. Разумеется, неумная выдумка петлюровцев никакого успеха не имела. Политработники разоблачили истинный смысл петлюровских провокаций. Советские войска стремительно двигались вперёд. 1 февраля 1919 г. к 2 часам дня они овладели местечком Бровары и вышли на подступы к Киеву[296]. Петлюровцы в Киеве были охвачены паникой, сама Директория спешно бежала в Винницу.

К советским войскам в Бровары прибыла делегация киевских рабочих; она рассказала командованию о положении в Киеве. Утром 5 февраля в обстановке всеобщего ликования трудящихся Киева Богунский и Таращанский полки вступили в столицу Советской Украины[297]. Украинское советское правительство высоко оценило боевые заслуги богунцев и таращанцев. Постановлением правительства от 7 февраля 1919 г. Богунскому и Таращанскому полкам за героические и доблестные действия против врагов революции были вручены почётные Красные знамёна; командиры полков Н. Щорс и В. Боженко за умелое руководство боевыми операциями награждены почётным оружием. За Богунским и Таращанским полками были официально закреплены их наименования[298].

Приведя в порядок свои части, командование советских войск начало новое наступление против петлюровцев. В начале марта Щорс принял командование 1‑й Украинской советской дивизией, а в апреле её комиссаром был назначен В. Исакович. Последовательными ударами советские войска выбили петлюровцев из Фастова, Казатина и Бердичева.

Успешно развивались боевые действия советских войск и на Волыни. В связи с освобождением 19 января Коростеня житомирская группа петлюровских войск оказалась под угрозой окружения советскими войсками. В руках противника был лишь один путь к отступлению — на Новоград-Волынский. Попытки петлюровцев оттеснить советские войска не удались; смелым ударом кавалерийской бригады, в составе которой действовал полк червоного казачества под командованием В. Примакова, петлюровцы 14 марта были изгнаны из Житомира.

Командование Украинского фронта направило на запад также части 2‑й Украинской советской дивизии, действовавшей до этого в составе войск харьковского направления. Овладев в середине марта станцией Христиновка и Уманью, войска 2‑й Украинской советской дивизии открыли себе путь к югу. В то же время в условиях весеннего бездорожья, преодолевая огромные трудности, 1‑я Украинская советская дивизия продолжала наступление в юго-западном направлении. Обойдя петлюровцев с фланга, богунцы 18 марта захватили Винницу. Через день таращанцы смелым ударом овладели городом и важной железнодорожной станцией Жмеринка. Тем самым советские войска раскололи петлюровский фронт на две изолированные части — юго-западную и северо-западную, действовавшую в районе Житомир — Коростень — Сарны. Войска Директории были отрезаны от Одессы. Значительная часть юго-западной группировки петлюровских войск, отступавшая на Вапнярку, попала в мешок.

Учитывая, что среди петлюровских войск было немало обманутого трудового крестьянства, командование 2‑й дивизии, как сообщал комиссар дивизии И. Минц, предъявило петлюровскому командованию ультиматум о сдаче. «Пока сдался,— говорилось в донесении комиссара,— гайдамацкий третий полк с двадцатью пулемётами, двумя орудиями, броневиками»[299]. Остальные части этой петлюровской группировки спаслись бегством на территории боярской Румынии.

Получив подкрепления от контрреволюционного «правительства» Западноукраинской народной республики, Петлюра решил силами своей северо-западной группировки ударить через Коростень и Бердичев на Киев и выйти в глубокий тыл советским войскам. Прорвав в середине марта фронт между Житомиром и Коростенем, петлюровцы к 23 марта подошли почти на 50 км (район станции Бородянка) к столице Советской Украины. Над Киевом нависла серьёзная угроза. Совнарком Украины и главное командование Украинского фронта приняли срочные и решительные меры к ликвидации опасности. В район станции Бородянка были переброшены дополнительные части, среди них был Богунский полк. Завязались упорные бои, петлюровцам было нанесено поражение. В этих боях советские воины и командиры проявили высокий героизм и мужество. Один из героических эпизодов был отмечен приказом Наркомвоена Украины П. Подвойского от 31 марта 1919 г. «При отступлении через реку Тетерев 20 марта,— говорилось в приказе,— петлюровцы пытались пироксилиновыми шашками взорвать мост, чтобы преградить путь нашей Красной Армии к дальнейшему наступлению. Один из наших доблестных командиров, питомец Рабоче-крестьянских Московских первых командирских курсов, тов. Квятко с группой смельчаков — героев красноармейцев — стремительно бросился на мост, где завязалась перестрелка, и с необычайным хладнокровием перерезал зажжённый бикфордов шнур…». Своим героическим поступком советские воины спасли мост, по которому ринулись остальные бойцы вслед за отступавшим противником. От имени Украинской Советской Социалистической Республики Н. Подвойский объявил благодарность Квятко и его боевым товарищам. Объявлялась благодарность «и тем полкам, которые рождают таких верных сынов Рабоче-Крестьянского Социалистического Отечества, а также первым Московским советским курсам, воспитавшим красного командира»[300].

Преследуя отступавшего противника, советские войска 8 апреля вновь овладели Коростенем[301].

Под Бердичевом отважно бились таращанцы. Однако петлюровцы, пользуясь численным превосходством, теснили советские части. Когда на этот участок фронта прибыли богунцы в сопровождении бронепоездов, то это изменило положение. Многодневные упорные бои и в районе Бердичева закончились поражением петлюровцев. Директория и остатки северо-западной группировки её войск бежали в Галицию.

Так украинские рабочие в союзе с трудовым крестьянством под руководством Коммунистической партии разгромили контрреволюционную буржуазно-националистическую Директорию, которая, прикрываясь маской «самостийности», пыталась спасти буржуазный строй на Украине.

Быстрая и относительно лёгкая победа над контрреволюционной Директорией (она продержалась у власти лишь 52 дня) была обусловлена тем, что Коммунистическая партия Украины, невзирая ни на какие трудности и опасности, разоблачала перед народными массами антинародную политику украинских буржуазных националистов, направленную на сохранение капиталистических порядков, продажность Директории.

Разгрому Директории способствовало и то, что благодаря правильной политике Коммунистической партии были вызваны раскол и разложение в мелкобуржуазном националистическом лагере и начался переход значительных групп из этого лагеря на сторону Советской власти. Всё это не только политически ослабляло Директорию, но и лишало её тыла, так как почти вся территория Украины была охвачена восстаниями или волнениями против Директории.

Избавлению украинского народа от капиталистического ига и прямой угрозы колониального порабощения в огромной степени способствовало то, что он опирался на поддержку и всестороннюю помощь братского русского народа. Украинские советские войска имели дружественный тыл Советской России, прикрывавший Украину от белогвардейских банд со стороны Дона и Кубани, что позволяло сосредоточить главные силы против петлюровских банд.

Разгром войск Директории был в то же время решительным поражением украинского буржуазного национализма и его гибельной политики, направленной на отрыв Украины от Советской России, на то, чтобы посеять недоверие и вражду между братскими украинским и русским народами.

Борьба украинских рабочих и крестьян показала, что Советская власть имеет глубочайшие корни в недрах украинского народа, что трудовой народ Украины признаёт только Советскую власть, считает её своей родной властью и готов бороться за неё до конца.

Разгром антантовских интервентов на юге Украины и в Крыму

1. Подготовка и начало интервенции

К осени 1918 г. влияние Советской России на развитие международного революционного движения усилилось вопреки бешеной кампании антисоветской клеветы. Об авторитете первой в мире страны социализма в международном революционном движении В. И. Ленин в письме к американским рабочим отмечал: «Рабочие всего мира, в какой бы стране они ни жили, приветствуют нас, сочувствуют нам, рукоплещут нам за то, что мы порвали железные кольца империалистских связей, империалистских грязных договоров, империалистских цепей,— за то, что мы вырвались на свободу, пойдя на самые тяжёлые жертвы ради этого,— за то, что мы, как социалистическая республика, хотя бы и истерзанная, ограбленная империалистами, остались вне империалистической войны и перед всем миром подняли знамя мира, знамя социализма»[302].

Однако в целом положение Советской страны было сложным и исключительно тяжёлым. К тому времени в лагере международного империализма произошла новая передвижка сил, осложнившая положение Советской страны. Прекращение военных действий в Западной Европе освобождало вооружённые силы англо-франко-американских империалистов, получивших свободу действий для усиления вооружённой борьбы против Советской страны. Напуганные опасностью революционных потрясений и перспективой гибели капиталистической системы, они решили своими собственными силами свергнуть Советскую власть, восстановить в России власть капиталистов и помещиков, расчленить нашу страну. В начале декабря 1918 г. В. И. Ленин говорил: «…англичане и американцы выступают в качестве палачей и жандармов русской свободы…»[303].

С окончанием военных действий в Западной Европе империалисты решили, используя силы внутренней контрреволюции, зажать в «железное кольцо» Советскую Россию и удушить Советскую власть.

По приглашению азербайджанских буржуазных националистов-мусаватистов английские войска в ноябре 1918 г. оккупировали Баку. 23 ноября английские войска захватили Батум и объявили Батумскую область английским генерал-губернаторством. Расширялась интервенции и на севере. Высадив десант в Архангельске, английские империалисты подготовили контрреволюционный переворот, в результате которого там появилось эсеровское «правительство» во главе с М. Чайковским. К концу 1918 г. численность войск интервентов в этом районе достигла 10—15 тыс. человек. Здесь же действовали и белогвардейские части общей численностью около 8 тыс. человек. Фактическая власть находилась в руках английских генералов — Пуля, а затем Айронсайда. Эсеровское «правительство» Чайковского подготовило установление диктатуры белогвардейского генерала Миллера. С августа 1918 г. стала быстро возрастать численность войск интервентов на Дальнем Востоке и в Сибири. Осенью 1918 г. империалисты США, Англии, Франции, Италии и Японии сосредоточили только в Сибири и на Дальнем Востоке более 150 тыс. своих войск[304].

Американские, английские, французские и японские интервенты несли смерть и разрушения на захваченной ими советской земле. Они убили и замучили десятки тысяч мирных советских людей, разграбили огромное количество народного добра, причинили Советской стране колоссальные убытки.

В связи с победами Красной Армии на Восточном фронте и начавшимся разложением чехословацкого корпуса, а также стойким сопротивлением советских войск на Севере, остановивших продвижение интервентов к Петрограду и Москве, Антанта принимала срочные меры к усилению своих войск и белогвардейских банд на Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке. Стремясь объединить действия внутренней контрреволюции, агенты Антанты инсценировали 18 ноября 1918 г. в Сибири «государственный переворот», в результате которого ярый монархист адмирал Колчак был провозглашён «верховным правителем и верховным главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами России». Советской власти готовились нанести новый мощный удар.

Тяжёлые условия, в которые поставила Советскую страну голодная блокада, иностранная военная интервенция и гражданская война, утрата важнейших угольно-металлургических и хлебных районов — всё это потребовало наиболее экономного и рационального использования наличных ресурсов. Коммунистической партии и Советскому правительству пришлось в невероятно трудных условиях срочно решать сложнейшие задачи организации тыла, снабжения фронта всем необходимым, обеспечения населения городов продуктами питания. Страна превращалась в военный лагерь, в котором всё подчинялось интересам победы над врагом.

30 ноября 1918 г. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет особым постановлением подтвердил декрет от 2 сентября 1918 г. об объявлении страны военным лагерем. С целью мобилизации и концентрации всех усилий для обороны страны ВЦИК постановил создать Совет рабочей и крестьянской обороны под председательством В. И. Ленина.

Интересы защиты социалистического отечества требовали изменения экономической политики, которая была определена В. И. Лениным весной 1918 г. и изложена в работе «Очередные задачи Советской власти». Вся промышленность была подчинена задаче разгрома внешних и внутренних врагов. Советская власть национализировала не только крупную промышленность, но и среднюю и даже мелкую. Таким образом, в руках Советского государства были сосредоточены все средства производства. Управление промышленностью было строго централизовано, она работала на основе централизованных планов. Строгий централизм осуществлялся как в снабжении промышленности топливом и сырьём, так и в распределении готовой продукции. Сосредоточение в руках государства всех ресурсов страны, жёсткая централизация в управлении производством и в распределении сырья и полуфабрикатов обеспечили работу тех отраслей промышленности, которые обслуживали нужды обороны страны.

В то тяжёлое время вопрос о хлебе, об обеспечении продовольствием Красной Армии и рабочего класса был вопросом жизни и смерти Советского государства. В разорённой первой мировой войной и экономическим саботажем капиталистов стране не было возможности обеспечить нормальный товарооборот между городом и деревней. К тому же хлебозаготовки стали ареной жесточайшей классовой борьбы. Кулак, ставший основным держателем товарного хлеба, ненавидел Советскую власть и не желал продавать ей хлеб, он предпочитал сгноить его в ямах, но не сдавать Советскому государству. Советская власть пошла на чрезвычайные меры. В январе 1919 г. была введена монополия торговли предметами широкого потребления, продовольственная развёрстка и запрещена частная торговля хлебом. Продразвёрстка заключалась в том, что государство изымало из крестьянского хозяйства по твёрдым ценам все излишки хлеба и фуража сверх установленных норм для личных нужд, прокорма скота и посевов.

В создавшихся условиях продразвёрстка была правильной и единственно возможной мерой, которая обеспечила снабжение Красной Армии и рабочих хлебом. Продразвёрстка опиралась на военно-политический союз рабочего класса и крестьянства. Экономическая основа военно-политического союза рабочего класса и крестьянства была чётко определена В. И. Лениным: «Крестьянин получал от рабочего государства всю землю и защиту от помещика, от кулака; рабочие получали от крестьян продовольствие в ссуду до восстановления крупной промышленности»[305].

Руководимое рабочим классом и Коммунистической партией, трудящееся крестьянство осознало свой революционный долг по защите Советской власти и принесло немалые жертвы в борьбе со всеми врагами свободы и независимости Советского государства. «Крестьянская масса в общем увидела и поняла,— указывал В. И. Ленин,— что эти огромные тяжести, которые на неё возлагались, были необходимы, чтобы отстоять рабоче-крестьянскую власть от помещиков и не быть задушенными капиталистическим нашествием, которое грозило отобрать все завоевания революции»[306].

Собранный по продразвёрстке хлеб распределялся государством между Красной Армией и гражданским населением. Снабжение продовольствием городского населения осуществлялось через «единые потребительские общества». В основу распределения продовольствия был положен классовый принцип. Количество выдаваемого хлеба в кооперативном распределителе колебалось, в зависимости от наличия хлеба в том или ином городе, и нередко доходило до 1/16 фунта (25 граммов) на человека в промышленных районах России.

В стране была введена всеобщая трудовая повинность для всего взрослого населения от 16 до 50 лет. Строго осуществлялся принцип: «Кто не работает, тот не ест».

В ряде отраслей промышленности (угольной, нефтяной, торфяной, лесной) была введена милитаризация. Рабочие и служащие этих отраслей промышленности переводились на положение военнослужащих.

Совокупность всех этих мер, которые вводились постепенно почти в течение целого года, получила название политики военного коммунизма. Эта политика была временной и вызывалась войной и хозяйственной разрухой; в тех условиях она была единственно возможной и правильной.

Чрезвычайные меры в области хозяйственных отношений сыграли исключительную роль в создании военной экономики, в деле использования с максимальной эффективностью ограниченных ресурсов, находившихся в руках государства. Только диктатура пролетариата под руководством Коммунистической партии могла обеспечить такую широкую перестройку народного хозяйства.

Благодаря этим мерам была неизмеримо повышена обороноспособность страны, а Красная Армия могла получить необходимое оружие, боеприпасы, военное снаряжение. Политика военного коммунизма обеспечила победу Советской власти над многочисленными, хорошо обученными и вооружёнными врагами. Позднее, оценивая историческое значение военного коммунизма, В. И. Ленин говорил, что его «…надо поставить нам в заслугу». Но тут же он подчёркивал: «„Военный коммунизм“ был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой»[307].

В наступлении интервентов на Советскую Россию одним из главных направлений было наступление с юга, с Украины.

В. И. Ленин 22 октября 1918 г., т. е. более чем за месяц до высадки войск Антанты на юге Украины и в Крыму, разоблачая захватнические происки интервентов, обращал внимание советских людей на то, что империалисты Антанты «…теперь направляют усилия на то, чтобы напасть на Россию с юга, либо с Дарданелл, либо с Чёрного моря, либо сухим путём через Болгарию и Румынию»[308].

Империалистические захватчики не случайно избрали юг Украины для наступления на Советскую Россию. После капитуляции Турции их флот мог свободно проходить через Дарданеллы и сравнительно легко и быстро перебрасывать их войска со Средиземноморского театра военных действий на наше Черноморское побережье. Кроме того, интервенты могли использовать сухопутные коммуникации через Румынию и Болгарию. Захват Украины и Крыма сулил интервентам очень важные преимущества: они отрезали бы Советскую Россию от главной угольно-металлургической базы и важнейших хлебных районов. Советская власть попала бы в исключительно трудное положение, что серьёзно подорвало бы её обороноспособность.

В осуществлении плана захвата Украины и Крыма антантовские интервенты большие надежды возлагали на немецкие оккупационные войска и добровольческую армию Деникина.

Разгадав и разоблачив агрессивные планы Антанты, В. И. Ленин поставил задание: всемерно укреплять Южный фронт, который приобретал важное значение. «На нас,— подчёркивал он,— готовится натиск неизмеримо более опасной силы, силы международной контрреволюционной буржуазии, англо-американской и французской в первую очередь»[309]. И действительно, вопрос о начале вооружённой интервенции на юге Советской страны был решён империалистами Антанты в октябре 1918 г. Практическое осуществление интервенции было возложено на Францию, как это и предусматривала конвенция, подписанная в декабре 1917 г., которая определяла политику антантовских империалистов в отношении Страны Советов. Этот план расчленения нашей страны включал Бессарабию, Украину и Крым в сферу интересов Франции.

Готовя высадку своих войск на юге Украины, империалисты Антанты развернули дипломатическую подготовку интервенции. Значительную роль в этом отношении сыграло так называемое Ясское совещание, состоявшееся 16—20 ноября 1918 г. На совещании были представлены все течения русской белогвардейщины, в том числе и «социалисты» — эсеры. Все они довольно единодушно настаивали перед представителями Англии, Франции и США на немедленной вооружённой интервенции на Украине. Генерал Деникин со своей стороны также послал французскому генералу Франше д’Эспере записку о политическом и стратегическом положении на юге России и план совместной с союзниками военной кампании. В этой записке Деникин сообщал, что общей стратегической задачей белогвардейских армий является овладение Москвой с одновременным ударом на Петроград. Ближайшей же стратегической задачей было: «Не допустить противника занять Украину и западные губернии, прикрыв их на протяжении прежней германской демаркационной линии, создать плацдарм для будущих формирований и для наступления в глубь России»[310]. Деникин решительно настаивал на присылке Антантой в области, которые находились под немецкой оккупацией, 18 пехотных и 4 кавалерийских дивизий; в качестве весьма срочной меры он настаивал на присылке 2 дивизий интервентов в районы Харькова и Екатеринослава[311]. Свои требования Деникин мотивировал тем, что немецкие войска к тому времени крайне деморализованы и не могли прикрывать развёртывание белогвардейских армий на Юге, не могли подавить народные восстания.

Решения Ясского совещания и записка Деникина как нельзя лучше отвечали интервенционистским планам и дипломатическим расчётам держав Антанты. Более того, разыгрывая (как это делала в своё время Германия) комедию, будто бы их приглашают на Украину и в Россию «представители общественных кругов» для «установления порядка и спокойствия», представители Антанты сами продиктовали решения Ясского совещания. После окончания совещания французский посол Сент-Олер 21 ноября послал в Париж радиограмму, в которой, уведомляя о принятых белогвардейским сборищем в Яссах решениях, писал: «Мы считаем необходимым немедленно продвинуть отряды союзных войск в Одессу и приступить немедленно к оккупации Киева и Харькова, опубликовать специальную декларацию, в которой твёрдо указать на решение Согласия поддержать в России общественные круги, стоящие за порядок»[312] т. е. контрреволюционные организации, стремящиеся к свержению Советской власти в России и реставрации буржуазно-помещичьего строя.

Правящие круги Антанты немедленно реагировали на полученную радиограмму. 23 ноября 1918 г. Антанта опубликовала декларацию об оккупации Украины. 23 ноября в Новороссийске и Севастополе, а 20 ноября в Одессе появились первые французские и английские военные корабли, за которыми последовали главные военно-морские силы интервентов: броненосцы, крейсеры, миноносцы. В Одессу прибыла французская военная миссия во главе с капитаном Ланжероном, в задачу которой входило обеспечение условий для высадки и размещения войсковых частей. Кроме первых французских контингентов, 2 декабря в Одессу прибыло 5 тыс. польских легионеров; были доставлены сербские части численностью до 1500 человек. Таким образом, Одесса стала центральным пунктом сосредоточения войск интервентов.

Навстречу войскам интервентов двигались части Директории; 11 декабря они вступили в Одессу. Раболепствуя перед интервентами и стремясь оградить их от возможных столкновений с возмущёнными трудящимися, командование войск Директории в тот же день объявило город на осадном положении, запретило жителям находиться на улицах после 9 часов вечера; категорически запрещались собрания, митинги, манифестации. Против коммунистов и передовых рабочих петлюровцы применили кровавый террор.

Однако петлюровский террор не запугал рабочих, и они продолжали бороться за восстановление Советской власти. 12 декабря областной и городской комитеты КП(б)У на совместном заседании приняли решение провести выборы в Совет; выборную кампанию закончить в два дня; провести борьбу против меньшевиков, агитировавших за восстановление старого соглашательского Совета. Рабочие активно поддержали решение коммунистов. К 17 декабря мандатной комиссией уже было зарегистрировано 284 избранных депутата[313].

17 декабря в Одессу прибыли части 156‑й французской дивизии. Командир дивизии генерал Бориус объявил,что управление городом переходит в его руки. Под своё командование он принял и местные белогвардейские отряды. Военным губернатором Одессы был назначен деникинский генерал Гришин-Алмазов. В опубликованном воззвании генерал Бертелло так объяснял задачу высадившихся войск интервентов: «Войска союзников направляются к вам только для того, чтобы дать вам порядок, свободу и безопасность»[314]. Однако трудящиеся Украины уже на опыте немецкого оккупационного режима хорошо знали истинную цену этим словам. Петлюровцы, игравшие позорную роль предателей украинского народа, столкнулись здесь со своими конкурентами по предательству — с белогвардейцами. Кадетско-октябристская великодержавная контрреволюция, выступавшая за «единую и неделимую» Россию и не желавшая ни с кем разделять своего господства над народами, населявшими бывшую Российскую империю, не признавала украинской буржуазно-националистической Директории. На этой почве между петлюровским командованием и Гришиным-Алмазовым, действовавшим по инструкции Деникина и с ведома интервентов, возникали конфликты, и между петлюровскими и белогвардейскими частями дело доходило до вооружённых столкновений.

Гришин-Алмазов приказал своим белогвардейским частям очистить город от петлюровцев. Командование петлюровских войск обратилось к французам с просьбой урегулировать конфликт, но генерал Бориус не стал даже слушать их и приказал петлюровцам немедленно прекратить борьбу и оставить город. Петлюровское командование покорно выполнило это требование[315].

По данным штаба Украинского фронта, общая численность войск интервентов на юге Украины и в Крыму (французских, греческих и других, не считая белогвардейских) достигала к февралю 1919 г. 60 тыс. солдат и офицеров, имевших на вооружении танки, артиллерию, самолеты[316]. У советских черноморских берегов находилось: 10 дредноутов (английские, французский, итальянский); 9 крейсеров (английские, французский, итальянские, греческий); 10 миноносцев (английские и французские)[317]. К началу февраля 1919 г. границы захваченной интервентами территории доходили: в северо-западном направлении — до Тирасполя и железнодорожной станции Бирзула (ныне Котовск), на севере — до Вознесенска и Нового Буга, на северо-востоке — до Алёшек (ныне Цюрупинск) и Берислава включительно. Крым также был захвачен интервентами. Вместе с ними туда явились белогвардейские войска Деникина.

2. Террористический режим интервентов

Антантовские интервенты, сменившие германских и австро-венгерских оккупантов, сохранили в неприкосновенности существовавший на захваченной ими территории буржуазно-помещичий режим. Вместо обещанного «порядка и спокойствия» их пребывание на советской земле привело к расцвету анархии, к ещё большему усилению жестокого белого террора против трудового населения. В рабочих кварталах Одессы почти ежедневно производились облавы и обыски с целью раскрытия подпольных коммунистических организаций. Контрразведка интервентов и белогвардейцев устраивала налёты на помещения профсоюзов и рабочих клубок. Происходили массовые аресты активных членов профсоюзов, рядовых рабочих. Крупные аресты были проведены в железнодорожных мастерских. «Французские и добровольческие отряды,— говорилось в одном из сообщений Советскому правительству,— часто окружают отдельные рабочие районы и производят обыски… Последние обыски произведены в Железнодорожном районе, на станции Одесса-товарная, в железнодорожных мастерских. Забрано несколько винтовок, арестованы рабочие»[318]. В таких условиях Совет рабочих депутатов Одессы работать не мог. Чтобы не ставить под угрозу безопасность депутатов Совета, назначенный на 21 декабря пленум Совета пришлось отменить.

17 февраля на станции Одесса-товарная солдаты интервентов открыли стрельбу по проходившим рабочим и убили двух рабочих; трупы убитых были повешены на железнодорожном мосту с надписью: «Предупреждение большевикам»[319].

Вся сила террора была направлена против рабочего класса, боровшегося за свободу и независимость страны. Убийства без суда «при попытке к бегству» стали обычным ежедневным явлением. Профессор Жмойлович, заведовавший во время пребывания в Одессе интервентов моргом Одесского анатомического театра, писал: «В морг, которым я заведую, за этот промежуток времени было доставлено 209 трупов лиц, расстрелянных конвоирами во время так называемых „попыток к бегству“»[320].

Таким же жестоким и кровавым был террор интервентов и белогвардейцев в Крыму. В Симферополе систематически устраивались облавы и обыски, сопровождавшиеся массовыми арестами, избиениями, расстрелами задержанных. В марте 1919 г. при обыске помещений рабочего клуба четверо из присутствовавших в клубе отказались назвать себя и были арестованы. При конвоировании задержанные были убиты конвоем. В Феодосии в конце марта отряд белогвардейцев ворвался в местную тюрьму и увёл с собой 23 заключённых, содержавшихся в тюрьме по обвинению в революционной деятельности. Все уведённые заключённые были зверски убиты в двух вёрстах от города. В Севастополе в начале апреля были произведены массовые облавы, в которых участвовали греческие солдаты. Только во время одной из облав интервенты задержали свыше 100 человек[321].

Советское правительство категорически потребовало от интервентов очищения захваченной ими территории и протестовало против издевательств над советскими людьми. Протесты были изложены в нотах Украинского советского правительства от 6, 25, 26 февраля и 13 марта 1919 г. на имя министра иностранных дел Франции Пишона.

Украинское советское правительство в ноте от 13 марта 1919 г. потребовало от французского министерства иностранных дел предоставления возможности заботиться об украинцах, оставшихся на территории Франции, и об освобождении тех украинцев-военно- пленных, выезд из Германии которым воспрещён, предоставив возможность Украинскому советскому правительству отправлять свою миссию Красного Креста во все страны, где это будет необходимо, включая и Францию[322]. Однако правительство Франции уклонилось от ответа на эти справедливые требования Украинского советского правительства.

Экономическое положение оккупированной интервентами территории было чрезвычайно тяжёлым. Отрезанная от всей Украины, где Советское правительство развернуло большую работу по налаживанию хозяйственной и культурной жизни, оккупированная территория не имела угля, нефти, сырья и продовольствия. Предприятия одно за другим прекращали работу. В январе 1919 г. работало не более 30 % промышленных предприятий, но и они вследствие недостатка топлива и сырья сокращали размер производства. В Одессе остановились завод «Гена» (ныне им. Октябрьской революции), на котором работало 1500 человек, джутовая фабрика (2 тыс. рабочих остались без средств к существованию), предприятия ГОПИТ (Русского общества пароходства и торговли), в которых было занято 3 тыс. рабочих, и т. п. В Николаеве остановились судостроительные заводы «Наваль», Руссуд и Балтийский. Десятки тысяч рабочих остались без работы. По сведениям, поступившим из Одессы, ⅔ одесских рабочих в феврале 1919 г. не имели работы.

Общее положение трудящегося населения ещё более ухудшалось из-за острого продовольственного кризиса. Остатки продовольствия, которые не успели вывезти немецкие и австро-венгерские оккупанты, шли на питание солдат антантовских войск; население не получало продовольственных продуктов, за исключением рабочих некоторых предприятий, но и те получали всего лишь четверть фунта (100 граммов) хлеба, причём не ежедневно. Наступил голод. Его не могла замолчать даже буржуазная пресса. 2 марта 1919 г. газета «Одесские новости» писала: «Никогда ещё Одесса не переживала такого трагичного ужасного момента, как теперь. Население изнемогает в буквальном смысле этого слова от холода и голода. Голод достиг неслыханных размеров».

На захваченной интервентами территории росла бешеная спекуляция; буржуазия и разного рода проходимцы наживали огромные барыши за счёт трудящихся. В городах, особенно в Одессе, процветал бандитизм. Ни со спекулянтами, ни с бандитами никакой борьбы не велось, что ещё в большей степени усиливало хаос и анархию.

О «порядках» и условиях жизни, которые воцарились в захваченной интервентами Одессе, буржуазная газета «Одесский листок» 13 февраля 1919 г. писала: «Наступает ночь, и одессит погружается в область тьмы. Тьма на улицах, тьма в домах. Бандитизм, налёты стали бытовым явлением. Сидишь в тёмной нетопленной комнате и наслаждаешься звуками стрельбы из разных видов оружия, которые раздаются у тебя под окнами».

Много горя, унижений и издевательств пережили трудящиеся Украины. Десятки тысяч мирных ни в чём неповинных жителей были убиты и замучены иностранными интервентами и их прислужниками — белогвардейцами и украинскими буржуазными националистами. О зверствах и разбое интервентов правление Всеукраинского общества содействия жертвам интервенции сообщало, что им учтено: убитых — 38 436 человек, изувеченных — 15 386, подвергавшихся надругательству — свыше 46 тыс. человек. Только к 1 апреля 1925 г. было зарегистрировано 237 227 претензий на общую сумму материальных убытков 626 637 396 руб.[323]

Так выглядели «порядок и спокойствие», которые принесли с собой на захваченную территорию Украины антантовские интервенты.

3. Борьба трудящихся против интервентов и белогвардейцев

Коммунистическая партия возглавила борьбу украинских рабочих и крестьян против интервентов и их пособников — белогвардейцев и украинских буржуазных националистов. В соответствии с установками В. И. Ленина ЦК КП(б)У уделял много внимания укреплению подпольных партийных организаций на юге Украины и в Крыму. Осенью 1918 г., когда Одесский областной комитет провалился, часть членов комитета была арестована, а другой части пришлось скрыться, ЦК КП(б)У принял меры к укреплению руководства областного комитета. В Одессу была направлена группа старых коммунистов, имевших солидный стаж подпольной работы при царизме и в новых условиях — немецкой оккупации и гетманщины. В середине ноября 1918 г. в Одессу прибыли И. Смирнов (Ласточкин) — член партии с 1906 г., И. Клименко (Сергей) — член партии с 1912 г., Е. Соколовская (Елена) — член партии с 1915 г. Позже прибыл Л. Картвелишвили (Лаврентий)[324].

С прибытием в Одессу опытных и энергичных руководителей партийно-политическая работа оживилась и усилилась. Была проведена перерегистрация членов партии, состоялись районные партийные собрания и городская партийная конференция; была расширена сеть конспиративных квартир и явок. Областной комитет уделил большое внимание укреплению связей с местными партийными организациями. Руководство комитета распространялось на всю Херсонщину, включая и такие крупные города, как Николаев и Херсон, всю Бессарабию, часть Екатеринославщины и Криворожья. Эта была огромная территория. Одесский областной комитет был связан также и с Крымом.

Партийная работа в Крыму значительно активизировалась. Этому способствовало решение ЦК РКП(б) о передаче Крымской партийной организации в состав Коммунистической партии Украины. По решению ЦК КП(б)У на 1 декабря 1918 г. в Симферополе была созвана партийная конференция, которая именовала себя Ⅰ Крымским областным съездом КП(б)У. На конференцию прибыло 24 делегата от 17 партийных организаций. Представителем ЦК КП(б)У на конференции был Я. Гамарник[325]. Конференция приняла решения, которые мобилизовывали рабочих и трудящихся крестьян на борьбу с иностранными интервентами за восстановление Советской власти. Для укрепления подпольных партийных организаций Крыма ЦК КП(б)У направил несколько групп партийных работников, среди них Я. Городецкого, Б. Занько, И. Козлова.

Много сил и энергии отдал Одесский областной комитет организации подпольной типографии, чтобы печатным словом непрерывно воздействовать на массы. В одесских катакомбах была организована типография, которой заведовал коммунист Грыжонковский (Гриша). Несмотря на невероятно тяжёлые условия работы (недостаток кислорода, влажный, затхлый воздух, скудный свет керосиновых коптилок), подпольщики работали с максимальной нагрузкой, иногда непрерывно по 24 часа. В типографии печаталась газета «Коммунист» (на русском языке — два раза в неделю, на французском — один раз), а также листовки для солдат на французском, польском, румынском, греческом и других языках[326]. Браги знали, что в катакомбах работает подпольная большевистская типография, но они боялись туда проникнуть.

Когда стало известно, что в советские черноморские порты идут вражеские корабли, коммунисты призвали рабочих Одессы к всеобщей забастовке. Рабочие живо откликнулись на призыв, и 25 ноября началась дружная двухдневная всеобщая забастовка-протест. Бастовали рабочие предприятии и порта, остановились трамваи, прекратил подачу воды водопровод, остановилась электростанция, закрылись магазины и аптеки, ни одна газета не вышла. Так рабочий класс встретил появление антантовских интервентов, войска которых начали высаживаться в Одессе 26 ноября 1918 г. Меньшевики и эсеры, желая сгладить впечатление у интервентов от такой «встречи», 12 декабря устроили в помещении цирка большой митинг. Но и здесь прихвостни буржуазии потерпели провал. Вопреки расчётам предателей на митинге прозвучала страстная боевая речь большевика И. Клименко, которая произвела огромное впечатление на присутствующих. Митинг принял предложенную большевиками резолюцию, призывавшую трудящихся к вооружённой борьбе за власть Советов. Воодушевлённые призывами большевиков, сотни рабочих прямо с митинга двинулись в полицейские участки и тюрьму и освободили политических заключённых.

Рабочие отказывались выполнять работы, необходимые интервентам. Когда в Николаевский порт прибыли военные транспорты интервентов, местные портовые рабочие, руководимые коммунистами-подпольщиками, отказались их разгружать. Французское командование обратилось к администрации завода «Наваль» с просьбой выделить квалифицированных рабочих для приведения в действие портовых механизмов. Но профсоюз металлистов запретил рабочим идти на работу в порт. Интервентам пришлось долго возиться с разгрузкой судов собственными силами. То же самое произошло и в Одессе, когда интервентам потребовалось разгрузить прибывшие военные транспорты.

Созданный при областном комитете КП(б)У ревком, который возглавил И. Смирнов (Ласточкин), провёл большую работу по организации боевых отрядов и развёртыванию партизанско-повстанческой борьбы против интервентов. В самой Одессе были организованы 1‑я Коммунистическая дружина, молодёжный отряд Моревинт (Молодой революционный интернационал). В этот отряд входили комсомольцы и беспартийная рабочая молодёжь. Начальником отряда был назначен Л. Зорин. Большой активностью в отряде выделялись молодые рабочие Д. Сидоров, Ю. Юрковский, Д. Зельдович. Дружину им. Петра Старостина — старого большевика — возглавил М. Липман. Некоторые городские и районные комитеты КП(б)У также имели свои боевые дружины. Диверсионно-подрывную группу возглавлял Г. Котовский. Боевая деятельность дружин направлялась штабом, во главе которого стоял П. Онищенко. Боевые отряды-десятки создавали коммунисты-подпольщики и в Николаеве. Только один Кузнечный райком КП(б)У создал восемь таких боевых групп[327]. В Херсоне коммунисты создали боевой отряд из 70 рабочих[328], который затем насчитывал 300 бойцов. Действовал также «Летучий отряд», выполнявший отдельные боевые задания, особенно по разведке. В этом отряде особой активностью отличались Н. Шпиталенко, Я. Соловьёв, Б. Лавин-Лейтман, Е. Сварик, Б. Орлов, С. Каргацкий.

Большую политическую и организационную работу проводили коммунисты-подпольщики среди трудящегося крестьянства. Под руководством областного ревкома велась большая работа по созданию боевых отрядов и в сельских районах. Отряды были созданы в Тилигуло-Березанском районе, Приднестровье, Днепровском и Одесском уездах, в районе Вознесенска. Стремясь придать большую организованность повстанческому движению и оказать максимальную помощь наступавшим советским войскам, областной комитет КП(б)У созвал в начале февраля 1919 г. в Одессе областную партийную конференцию. На конференцию прибыло, кроме делегатов Одессы, 15 делегатов от местных партийных организации: Херсона, Алёшек, Каховки, Ананьева, Елисаветграда, Кишинёва, Тирасполя, Бендер, Балты и Голты. Конференция избрала областной комитет, в состав которого вошли И. Смирнов (Ласточкин), И. Клименко, Е. Соколовская, И. Болкун, Л. Картвелишвили.

Решения областной партийной конференции сыграли большую роль в усилении борьбы трудящихся против интервентов и белогвардейцев. Эта борьба дезорганизовала противника и ослабляла его силы, содействуя успешному наступлению войск Красной Армии.

Активные действия партизан развернулись в Приднестровье. Штаб областного ревкома в конце января 1919 г. поставил перед партизанами задачу овладеть Тирасполем, чтобы лишить интервентов сухопутных коммуникаций с Румынией. Выполняя эту задачу, партизаны под командованием Шмякова 30 января овладели Тирасполем; в городе была установлена власть ревкома[329]. Против советского Тирасполя французское командование бросило соединённый белогвардейский и франко-польский отряд. Советские повстанцы героически отбивали нападение, но под натиском превосходящих сил контрреволюции вынуждены были отойти 8 февраля в район села Маяки. 9 февраля интервенты и белогвардейцы захватили Тирасполь и учинили жестокую расправу над трудящимся населением[330].

По указанию областного ревкома повстанцы отошли на север, в сторону Балты. В селе Плоском (22 км севернее Тирасполя) повстанцы соединились с действовавшим там отрядом. Повстанцы присвоили себе очень громкое наименование: «Южная советская армия». Эта «армия» насчитывала 400 штыков, 175 сабель, 38 пулемётов и 4 орудия. Повстанцы установили связь с командованием Украинского фронта и получили от него задание воздействовать на пути сообщения врага. В директиве командования фронта говорилось: «Жмеринка — Одесса. Нужно разрушить этот путь. Желательно отрезать Одессу, окружив её кольцом революционно-организованных сил». Как указывал В. Антонов-Овсеенко, «директиву, данную в этом письме, товарищи выполнили»[331].

Восстание против интервентов произошло также в селе Беляевке (в 40 км к северо-западу от Одессы), где находилась станция одесского водопровода, а также в Маяках и других сёлах. Село Беляевку французы заняли в первые же дни интервенции. Коммунисты создали из передовых рабочих водопроводной станции крепкую подпольную группу, которая проводила работу среди крестьян. Под влиянием коммунистической агитации беляевские крестьяне были подготовлены к решительным действиям против врага; когда белогвардейский отряд появился в селе, они уничтожили врага. Рабочие поддержали выступление крестьян и соединёнными силами атаковали французский отряд, подошедший к селу и готовившийся к расправе над повстанцами. Не выдержав удара, французские солдаты сложили оружие. В селе был избран ревком, сельская беднота организовала комитет бедноты; был создан военно-революционный трибунал.

Французское командование бросило против повстанцев в районе Беляевки крупные силы и артиллерию. Повстанцы не приняли боя и рассеялись по окружающим сёлам. Интервентам было известно, что вооружённые отряды повстанцев оставили село, однако они умышленно обстреляли его из орудий. Войдя в село, враги жестоко расправились с безоружным населением. О расправе интервентов сообщалось: «Поднявшие восстание Беляевка и Маяки обстреляны артиллерией. Большинство домов разрушено. Многие жители, желая спастись, пускались на плотах по Днестру, но с берега были обстреляны румынами… Невзирая на жестокую расправу белогвардейцев, повстанческое движение в Одесском районе увеличивается»[332].

О развёртывании повстанческого движения на Херсонщине И. Смирнов (Ласточкин) в начале марта 1919 г. сообщал командованию Украинского фронта: «Областной ревком выехал в разные пункты Ананьевского и Елисаветградского уездов и центр свой, очевидно, установит в Елисаветграде. В этих уездах организуют отряды и объединяют их в одну более-менее неразрывную цепь, которая должна образовать линию фронта между севером и югом. Сегодня имеем сведения, что добровольцы и легионеры разбиты на бирзульском направлении. За Раздельной вплоть до Балты оперируют партизанские отряды»[333].

На северной границе зоны интервенции, в районе Вознесенска, повстанцы развернули активные боевые действия. И лишь после того, как противник сосредоточил крупные силы, состоящие из французских, греческих и белогвардейских частей, повстанцы были выбиты из города, который интервенты намеревались превратить в опорный пункт для дальнейшего продвижения на север. Тогда на помощь повстанцам Николаевский окружной ревком направил несколько повстанческих отрядов из окрестных сел. Получив подкрепление, повстанцы перешли в контрнаступление, выбили противника из города и продвинулись далеко за Вознесенск. Из повстанческих отрядов был сформирован 1‑й Вознесенский полк, командовали которым сначала И. Коломийцев, затем Урсулов[334]. Полк героически сражался с врагами, и когда подошли части Красной Армии, он слился с ними.

В Северной Таврии, в Днепровском уезде, под руководством коммуниста П. Тарана, посланного туда ЦК КП(б)У, развернулись активные боевые действия. П. Таран объединил действовавшие там кавалерийские отряды С. Тарана и пехотный отряд Ф. Харченко. В этот объединённый отряд влились партизаны из сел Каланчака, Хорлов, Чалбасс, Бугаевки, Карги[335]. К началу марта партизаны освободили от белогвардейцев ряд населённых пунктов Таврии, в том числе Хорлы, Алёшки, Чаплинку и Мартыновку.

О мощном размахе повстанческого движения против Директории и иностранных интервентов в южных районах Украины советская пресса в феврале 1919 г. сообщала: «Все железнодорожные линии между станциями Корсунь — Цветково — Бобринская — Каменка — Фундуклеевка — Цыбулево — Елисаветград — Знаменка — Користовка — Александрия — Долинская — Кривой Рог — Долгинцево — Апостолово находятся в руках партизан, которые ведут борьбу под знаменем Советской власти»[336].

Грозная стена восставших народных масс Украины, во главе которых стояла Коммунистическая партия, преградила дальнейший путь иностранным интервентам.

Напряжённую политическую и боевую деятельность, направленную против интервентов и их пособников, развернули коммунисты Крыма. Они поддерживали тесную связь с партийными организациями Харькова и Одессы, откуда получали необходимую литературу и политическую информацию.

Подпольные партийные организации развернули энергичную массово-политическую работу, направленную на срыв мобилизации населения в добровольческую армию. О деятельности севастопольских коммунистов представитель белогвардейской прокуратуры сообщал: «Утром 20‑го сего февраля с. г. в Севастополе обнаружены были в разных частях города расклеенными на стенах домов и заборов прокламации Севастопольского комитета Коммунистической партии (большевиков) Украины и Крыма, призывающие рабочих и крестьян к противодействию закону о мобилизации, ниспровержению краевого правительства, а также возбуждающие население против добровольческой армии и восхваляющие Советскую власть»[337].

В зависимости от обстановки и условий рабочие и крестьяне Крыма применяли различные формы борьбы: невыполнение приказов, разоружение и уничтожение отдельных белогвардейцев, проведение боевых операций силами крупных партизанских отрядов. Следуя призывам Коммунистической партии, трудящиеся Крыма бойкотировали объявленную белогвардейцами мобилизацию; на сборные пункты явилось немногим более 500 человек. Попытка белогвардейцев пополнить свои ряды за счёт мобилизации полностью провалилась.

Политсводки штаба добровольческих войск полны сообщений о не прекращавшейся партизанской борьбе. «В Севастополе,— сообщала политсводка от 13 декабря 1918 г.,— выступления против отдельных чинов добровольческой армии и союзников принимают всё более определённые формы. Ежедневно обстреливаются патрули и здания военных учреждений добровольческой армии. Население продолжает вооружаться, получая оружие через рабочую дружину…»[338].

Успешную борьбу проводили партизаны в районе Евпатории. Усилиями подпольной партийной организации из местных рабочих был создан партизанский отряд «Красные каски», который возглавил преданный Коммунистической партии солдат-фронтовик, бывший рабочий каменоломен И. Петриченко. Базой партизанского отряда стали Мамайские каменоломни, находившиеся вблизи Евпатории.

В начале 1919 г. отряд «Красные каски» насчитывал 300 человек и имел на вооружении 7 пулемётов, 1 тыс. винтовок и патроны к ним[339]. Партизаны были тесно связаны с крестьянами многих сел и получали от них необходимую поддержку. Благодаря этому партизаны создали запас продовольствия на случай блокирования врагом расположения отряда. Этот отряд проводил активные боевые операции и вызывал сильное беспокойство у местных белогвардейцев, которые просили «о срочной присылке иностранного отряда или миноносца»[340], чтобы с помощью штыков интервентов уничтожить партизан. Бессильные справиться с партизанами, белогвардейцы вымещали свою злобу на безоружном населении. В связи с этим многие семьи крестьян окрестных сел и семьи партизан, спасаясь от белогвардейского террора, уходили со своим скарбом в каменоломни под защиту партизан.

В начале января отряд «Красные каски» предпринял ряд смелых боевых операций в районе Евпатории. Он изгнал белогвардейцев из пригородного селения Богай. 11 января партизаны овладели помещичьим имением Демерджи, захватив при этом оружие и патроны, брошенные белогвардейцами, охранявшими имение. Против евпаторийских партизан было направлено несколько военных кораблей для артиллерийского обстрела с моря района расположения партизан. В числе посланных кораблей были греческий миноносец «Пантера» и два английских миноносца[341]. С суши партизан блокировало около 2 тыс. белогвардейцев. Попытки врага проникнуть в каменоломни успешно отражались партизанами. Понеся большие потери во время бесплодных попыток выбить партизан из каменоломен, белогвардейцы прибегли к подлому и трусливому приёму. Арестовав свыше 100 жителей деревни Орта-Мамай, они выстроили крестьян впереди своих солдат и повели наступление на партизан. Но и эта гнусная затея провалилась. Атака белых была отбита. Партизаны, находившиеся в каменоломнях, имели значительный запас боеприпасов и продовольствия и были готовы выдержать длительную блокаду. Но на помощь врагу пришёл гнусный предатель, выдав место расположения единственного колодца, который питал партизан питьевой водой. 18 января 1919 г. белогвардейцы захватили колодец и взорвали его, лишив партизан воды. Они стали тщательно контролировать все подступы к каменоломням, чтобы никто извне не мог прийти на помощь партизанам. Лишённых воды партизан стала мучить жажда. Особенно тяжело страдали от жажды дети и раненые бойцы, в числе которых был и тяжело раненный командир отряда И. Петриченко. На третий день после взрыва колодца значительная часть измученных жаждой людей вышла из каменоломни, и тут же почти все были расстреляны из пулемётов. Зверски был убит и захваченный белогвардейцами И. Петриченко. Все входы и выходы каменоломен были взорваны белогвардейцами. 117 жертв их зверской расправы были преданы земле.

Замурованная в каменоломнях оставшаяся часть мужественных партизан, напрягая последние силы, пробивала новый выход на волю. Усилия партизан увенчались успехом: под покровом ночи они поднялись на поверхность и ушли в Керчь, чтобы продолжать борьбу с интервентами и белогвардейцами за восстановление Советской власти.

Коммунистическая партия не только руководила борьбой трудящихся масс, но и развёртывала одновременно большую агитационно-пропагандистскую работу среди солдат и матросов вооружённых сил интервентов. Много внимания этому уделял Одесский областной комитет КП(б)У. При комитете была создана специальная группа для работы среди войск интервентов; она называлась иностранной коллегией. Информируя ЦК о состоянии работы подпольной партийной организации, И. Смирнов (Ласточкин) в одном из своих писем сообщал: «При областном Одесском комитете создана иностранная коллегия, в которую входят группы: французская, сербская, польская, румынская и греческая»[342]. Создание национальных групп имело большое значение; в своей работе они учитывали специфические особенности, характерные для каждой национальности, что делало агитацию более доходчивой и действенной. Центральный Комитет РКП(б) поддержал инициативу областного комитета и для усиления иностранной коллегии направил в Одессу коммунистов: француженку Жанну Лябурб, Я. Едина (Жак), хорошо знавшего французский язык, сербов Стойко Раткова, Вальмана Драгана и Живана Степановича и др. В работе иностранной коллегии принимали активное участие И. Дубинский, М. Штиливкер, Л. Вапельник и другие подпольщики, бывшие в эмиграции во Франции и владевшие французским языком. Иностранная коллегия издавала много листовок для солдат оккупационных войск и организовала издание газеты «Коммунист» на французском языке.

Коммунисты-подпольщики сочетали печатную пропаганду с устной агитацией. Они завязывали знакомства с французскими солдатами и моряками, греческими солдатами, разъясняли им, для чего их привезли на советскую землю и какую позорную роль душителей революционного народа принуждали их выполнять империалистические правительства. Коммунисты призывали солдат оккупационных войск решительно отказываться выполнять приказы своего командования, направленные на подавление социалистической революции, на порабощение свободных народов, и требовать немедленного возвращения на родину. В задушевных беседах с передовыми солдатами войск интервентов коммунисты давали им советы, как лучше организовать политико-разъяснительную работу среди солдатской массы.

Слово большевистской правды оказывало огромное влияние на солдат иностранных войск. Они начинали разбираться в захватнических замыслах своих правительств, осознавали ту позорную роль душителей социалистической революции, которую предназначали им правящие круги. Об этом ярко свидетельствует напечатанное в одесском «Коммунисте» обращение группы французских солдат под названием «Правда о нашем якобы „добровольном“ пребывании в Одессе». Французские солдаты писали: «Когда мы прибыли в Одессу, мы ещё не отдавали себе отчёта в замыслах нашего правительства и не имели представления о политической ситуации в городе… Все теперь для нас ясно… Мы стремимся прийти на помощь Советской республике рабочих, крестьян и солдат — единственно подлинно демократической и социалистической республике»[343].

Работа иностранной коллегии имела особенно большой успех среди моряков. На французских военных кораблях и в пехотных частях возникали революционные кружки, они тоже развёртывали агитацию среди солдат и матросов. О подпольной деятельности партийной организации среди войск интервентов подпольный Одесский обком партии в отчёте ЦК КП(б)У от 13 февраля 1919 г. сообщал: «Сейчас мы координируем и усиливаем агитацию среди всех иностранных войск; с французами дело идёт хорошо… Среди них уже есть прочная ячейка, и затеваются общие серьёзные предприятия. Они нередко присылают письма русским товарищам, которые мы помещаем в нашей газете. К грекам пока ещё не проникли, но скоро надеемся иметь с ними связь»[344]. Через две недели Одесский обком сообщал, что и с греческими солдатами связь установлена[345].

Вокруг иностранной коллегии вырос большой актив из французских солдат и моряков. По поручению французской группы иностранной коллегии разъяснительную работу в 7‑м сапёрном полку проводили Люсьен Терион, Манги и другие солдаты. В 58‑м пехотном полку агитационно-пропагандистскую работу вели Марсель Тондю и Луи Тома. Среди моряков революционной пропагандой занимались Лягальярд, Дюкор, Лавье, Симо, Андре Марти и многие другие[346].

Под влиянием пропаганды, проводившейся подпольными организациями Коммунистической партии и по их заданиям революционными французскими солдатами и моряками, возрастали сознательность солдатских и матросских масс и их возмущение интервенционистской политикой Антанты, особенно Франции; стали учащаться случаи неповиновения офицерам, отказов выступать против советских войск, всё чаще раздавались требования возвращения на родину. О состоянии французских войск сводка РОСТА за 22 февраля 1919 г. сообщала: «Дисциплина среди французских солдат окончательно пала. Ежедневно происходят столкновения между солдатами и офицерами. Французские гауптвахты переполнены арестованными солдатами. Матросы и солдаты распевают Марсельезу и Интернационал»[347]. Французское командование вынуждено было отправлять ненадёжные части на родину. Отъезжавшие солдаты поднимали красные флаги на своих кораблях[348].

Долго и упорно охотилась контрразведка за иностранной коллегией. Вечером 1 марта она нанесла сильный удар одесскому подполью. В кафе Скведера около 7 часов были арестованы Я. Елин, М. Штиливкер, А. Винницкий, М. Лиман и двое французских солдат, пришедших для встречи с подпольщиками. Спустя несколько часов на квартире были схвачены Жанна Лябурб, зашедший к ней Стойко Ратков и квартирная хозяйка с тремя дочерьми. Допрос арестованных сопровождался издевательствами и нечеловеческими пытками. Однако, как ни изощрялись палачи, арестованные коммунисты держались мужественно и стойко. Как и подобает советским патриотам, они, глядя смерти в глаза, не склонили головы перед врагом и отказались давать показания. Озверевшие контрразведчики в эту же ночь расстреляли арестованных.

Одесское подполье понесло тяжёлую утрату, но враг не мог торжествовать победу. Усилиями областного комитета иностранная коллегия была восстановлена и продолжала свою славную деятельность. В одном из докладов ЦК КП(б)У Е. Соколовская сообщала: «Удалось установить (по-видимому, это описка, и нужно понимать восстановить.— Н. С.) иностранную коллегию и снова завязать связь и с французами, но они скоро уезжают… Выпускают листовки на всех языках, включая и греческий»[349].

В середине марта Коммунистическая партия понесла ещё одну тяжёлую утрату. В результате предательства эсера Ройтмана, который служил у деникинцев, был арестован руководитель Одесского областного комитета КП(б)У И. Смирнов (Ласточкин). Длительные и утончённые пытки, которым подвергли враги Смирнова, не сломили его железной воли и не вырвали у героя-коммуниста признаний о большевистской подпольной организации. Место заключения Смирнова держалось в строжайшей тайне; однако партийная контрразведка, руководимая И. Горенюком (Южным), установила, что их руководитель содержался на барже № 4, которая была оборудована под плавучую тюрьму, и установили с ним связь. По решению областного комитета принимались самые энергичные меры к спасению Смирнова, но враги знали, кто попал к ним в лапы, и торопились его уничтожить. Живого, с привязанным к ногам камнем, палачи бросили в море героя-коммуниста[350].

Гибель чудесного товарища, замечательного руководителя и бесстрашного борца за дело коммунизма острой болью отозвалась в сердцах трудящихся и особенно его соратников-подпольщиков. Однако ни растерянности, ни уныния подпольщики не проявили. Провалы товарищей заставили их быть более осторожными, дисциплинированными, бдительными.

Большевистское подполье ещё более активно и энергично готовило массы к решающим схваткам с интервентами.

4. Освобождение Украины и Крыма от интервентов и белогвардейцев

Украинское советское правительство во избежание напрасного пролития крови предприняло меры к освобождению захваченной интервентами украинской территории мирным путём. В ноте от 6 февраля 1919 г. и в ряде последующих нот министру иностранных дел Франции Пишону[351] Временное рабоче-крестьянское правительство Украины, заявив энергичный протест против присутствия войск интервентов на территории Украины и против способа действий союзного командования, решительно потребовало немедленного вывода оккупационных войск[352]. Однако Советское правительство ответа не получило. Таким образом, его усилия добиться освобождения советской земли мирным путём оказались тщетными из-за крайней агрессивности Антанты. Советское правительство было поставлено в необходимость силой оружия очистить свою территорию и избавить советских граждан от произвола и насилий, чинимых интервентами. Началось наступление на врага. В первых числах марта части 1‑й бригады Заднепровской дивизии под командованием атамана Григорьева начали наступление непосредственно на Херсон, в котором находились греческие и французские войска, поддерживаемые французскими военными кораблями. В жестоких боях советские войска сломили сопротивление интервентов и 10 марта 1919 г. овладели Херсоном. Комиссар бригады Ратин 11 марта сообщил по телеграфу Украинскому советскому правительству: «После восьмого штурма город Херсон взят. Французы, греки, немцы и другие, в количестве более 3000, разбиты наголову и позорно бежали»[353]. Советские войска захватили большие трофеи. Под прикрытием огня с военных кораблей войска интервентов погрузились на транспорты и бежали в Одессу. В Херсоне остались большие запасы зерна, фуража, муки и другого продовольствия, а также много интендантского имущества.

Во время боев за Херсон интервенты, опасаясь восстания рабочих, предприняли массовые обыски, аресты и расстрелы. Около 2000 арестованных рабочих, среди которых было много женщин, детей и стариков, были загнаны в большой портовый деревянный сарай. Когда после упорных боёв советские войска начали вступать в Херсон, французские военные корабли открыли артиллерийский огонь по городу и обстреляли этот сарай[354]. От снарядов и в пламени возникшего пожара погибло около 500 человек.

Овладев Херсоном, советские войска двинулись к Николаеву, там находился крупный (около 15 тыс.), хорошо вооружённый немецкий гарнизон[355], которому французское командование поручило оборону города. Но немецкие солдаты больше всего думали о том, как бы поскорее вернуться к себе домой, они не были склонны принимать участие в вооружённой борьбе на чьей бы то ни было стороне.

Николаевская подпольная большевистская организация усилила разъяснительную работу среди немецких солдат, призывая их к революционным действиям. Большое влияние на немецких солдат оказала устроенная николаевскими коммунистами массовая демонстрация протеста против убийства выдающихся немецких революционеров К. Либкнехта и Р. Люксембург. После демонстрации около 4000 немецких солдат заявили о своём нейтралитете. Многие немецкие солдаты открыто говорили большевистскому штабу, что они окажут поддержку в борьбе за восстановление Советской власти[356].

Местный ревком начал переговоры с немецким командованием о том, чтобы оно держалось нейтралитета в борьбе с антантовскими интервентами и передало вооружение ревкому. Переговоры чуть не были сорваны провокационными действиями атамана Григорьева. Без ведома высшего советского командования он поставил немецкому командованию ультиматум о сдаче и в случае отказа угрожал «порубить на капусту» немецких солдат. Делегации ревкома, которая пробралась через линию фронта, с большим трудом удалось убедить пьяного атамана не предпринимать безрассудных действий и не подставлять свои войска под удары мощной артиллерии немцев[357]. Украинское советское правительство направило в Николаев своего представителя Эго для переговоров с немецким командованием об условиях эвакуации немецких войск и сдачи оружия. Он прибыл в Николаев 12 марта 1919 г.[358] Со своей стороны командующий Украинским фронтом В. Антонов-Овсеенко телеграфировал Григорьеву: «Ваш ультиматум немцам в Николаеве бессмысленный. С немцами проводит переговоры центр, и нужно пропустить к нам их делегатов. Вы своим ультиматумом напрасно провоцируете немецких солдат»[359].

В результате переговоров было подписано соглашение, по которому немецкие войска сохраняли нейтралитет и передавали советским войскам всё своё вооружение и военное снаряжение[360]. Местному Совету рабочих депутатов было передано шесть батарей лёгкой артиллерии, тяжёлый артиллерийский дивизион, броневой дивизион, около 100 тыс. артиллерийских снарядов, более 10 тыс. винтовок, большое количество патронов, обмундирования, белья и обуви, радиотелеграфная станция[361]. В городе была восстановлена Советская власть. Так благодаря миролюбивой политике Украинского советского правительства Николаев был освобождён без кровопролития.

После освобождения Николаева В. Антонов-Овсеенко предложил командующему 2‑йУкраинской советской армией А. Скачко создать ударную группу для наступления на Одессу[362]. Для этой цели придавались части 2‑й Украинской советской дивизии[363]. Выполняя полученное задание, А. Скачко приказал Григорьеву взять Одессу. Командование Украинского фронта уже не раз получало сигналы о ненадёжности атамана Григорьева и не было согласно с тем, что ему давалось такое важное задание. В телеграмме от 18 марта Антонов-Овсеенко указывал Скачко: «Нельзя Григорьеву идти на Раздельную. Его дело Очаков и весь район до Березовки включительно. Григорьева нужно освободить якобы в связи с болезнью»[364]. Командование Украинского фронта планировало сосредоточить в районе Голта — Вознесенск части 2‑й Украинской советской дивизии, которые вместе с действовавшей там группой П. Ткаченко должны были наступать на Одессу. Однако в связи с прорывом петлюровских банд в марте 1919 г. в район Киева войска, предназначавшиеся для действий на одесском направлении, были повёрнуты на запад, и Скачко вынужден был оставить в силе свой первоначальный приказ.

Учитывая создавшееся положение, Антонов-Овсеенко поставил вопрос о срочной присылке в бригаду Григорьева значительной группы (не менее 100 человек) политработников, которых можно было подобрать среди екатеринославских и харьковских рабочих- коммунистов. Вместе с этим он приказал Скачко выехать в Вознесенск и лично командовать боевыми операциями на одесском направлении, что тот и выполнил[365].

Советские войска развернули наступление на одесском направлении.

Серьёзное сопротивление интервенты оказали у крупной железнодорожной станции Березовка. Однако благодаря умелому и быстрому манёвру левым флангом советские войска 17 марта вышли в тыл противнику, засевшему на станции Березовка. Интервенты продолжали оказывать упорное сопротивление. В боевом порыве советские воины трижды бросались в атаку на врага и сломили его сопротивление. Интервенты в панике бросились бежать. 17 марта к 8 часам вечера Березовка была очищена от интервентов[366]. Советские войска захватили богатые трофеи, в том числе пять танков.

Один из захваченных французских танков был послан воинами Советской Украины в подарок В. И. Ленину. В ответ на этот подарок В. И. Ленин 2 мая 1919 г. прислал приветственную телеграмму, в которой, отмечая героизм украинских рабочих и крестьян, писал:

«Приношу свою самую глубокую благодарность и признательность товарищам Второй Украинской Советской Армии по поводу присланного в подарок танка.

Этот подарок дорог нам всем, дорог рабочим и крестьянам России, как доказательство геройства украинских братьев, дорог также потому, что свидетельствует о полном крахе казавшейся столь сильною Антанты.

Лучший привет и самые горячие пожелания успеха рабочим и крестьянам Украины и Украинской Красной Армии»[367].

Одесский областной комитет КП(б)У, несмотря на понесённые потери, продолжал напряжённо работать над созданием вооружённых отрядов в тылу интервентов и усилением их боевой активности; как и раньше, он продолжал вести пропаганду среди иностранных солдат. 22 марта 1919 г. Е. Соколовская писала в ЦК КП(б)У: «Находящаяся на военном положении партия объявила мобилизацию всех членов партии по родам оружия, и в настоящее время мобилизационные комиссии во всех районах ведут лихорадочную работу по мобилизации.., вооружённых пока насчитывается до 2000, находящихся в полном распоряжении и под учётом оперативного штаба ревкома, пытающегося координировать свои действия с наступлением советских войск»[368].

Под влиянием коммунистической агитации посланные в феврале 1919 г. на подавление восстания в Тирасполе солдаты 58‑го полка отказались выполнить приказ. В связи с этим Одесский подпольный обком КП(б)У издал и распространил обращение к французским солдатам и матросам, в котором говорилось: «Французский народ не хочет, чтобы вы задушили русскую социалистическую республику… В соответствии с желанием французского народа 58‑й полк, получивший приказ осуществить на деле преступные замыслы международной буржуазии, отказался сражаться на тираспольском фронте… Товарищи! Мы приветствуем ваш смелый поступок и выражаем глубокую благодарность от имени русских трудящихся… Зовите же ваших товарищей к братанию, к гражданской войне. Объединяйтесь с нами! Когда народы, то есть рабочие массы, соединятся, никто не посмеет их разъединить»[369].

В Херсоне представители 176‑го французского пехотного полка и французских моряков торжественно обещали рабочим, что они не будут стрелять по наступающим советским войскам. Когда в начале марта 1919 г. 176‑му пехотному полку и отряду французских моряков было приказано контратаковать наступавшие советские войска, они отказались выполнить приказ[370]. Некоторые отряды и батальоны французских войск создавали свои солдатские Советы и выносили резолюции, требовавшие невмешательства в русские и украинские дела.

Французские солдаты в своих корреспонденциях в подпольную газету «Коммунист» с возмущением писали, что правительство Франции не выражает воли французского народа. «Наши империалистические правители,— писали французские солдаты,— являются выразителями не воли парода, но своих собственных вожделений, насилуют нашу свободу, посылая нас душить ростки освободительного международного социалистического движения, которое нужно и нам… Мы желаем скорое поспеть на помощь Советской республике, которая одна только является истинно демократической и социалистической республикой»[371].

Восприняв освободительные идеи Великой Октябрьской социалистической революции, солдаты, побывавшие в Советской стране, становились распространителями революционных настроений и у себя на родине. В. И. Ленин прямо говорил: «…солдаты возвращались из Одессы либо убеждёнными большевиками, либо людьми, которые заявляли, что „они воевать против рабоче-крестьянского правительства не будут“»[372].

Победные бои советских войск, революционизирование под влиянием коммунистической пропаганды оккупационных войск, нарастание и обострение революционной борьбы в Западной Европе — всё это вынудило правящие круги Антанты увести свои войска с юга Украины и из Крыма. Эвакуация французских войск началась 3 апреля 1919 г. Интервенты увели из Одессы 112 советских транспортов, нагруженных различными материалами. Среди буржуазии и помещиков, бежавших от Советской власти под защиту интервентов, поднялась страшная паника. Все они бросились в порт, чтобы быстрее бежать из Одессы. А в этот момент в городе уже действовала и поддерживала революционный порядок законная власть — Совет рабочих депутатов. Рабочие дружины взяли на себя охрану порядка в городе. С апреля город был полностью очищен от интервентов.

Успешно развивалось наступление Красной Армии и на крымском направлении. В середине марта 1919 г. советские войска овладели Бердянском, Мелитополем и устремились в Крым, хотя в их боевую задачу это и не входило. Приближение войск Красной Армии вызвало взрыв новой и ещё большей волны революционной энергии у трудящихся Крыма; они стремились помочь Красной Армии разгромить интервентов. Особенно ярко это проявилось в Севастополе. Трудящиеся города с первых дней интервенции энергично боролись с поработителями, но с приближением Красной Армии они решили усилить борьбу. 13 марта в Севастополе состоялась конференция профсоюзов; было решено объявить всеобщую политическую стачку. По призыву стачечного комитета, возглавляемого Я. Городецким, 15 марта в городе прекратили работу все предприятия, приостановилось движение по железной дороге из Севастополя в Керчь и Ялту. Трудящиеся города с первых дней интервенции энер…

В Крыму усиливалась и партизанская борьба. Особенно напряжённой она была в районе Керчи. Основное ядро партизан составляли рабочие Керченского металлургического завода и местных каменоломен. Главными базами партизан были каменоломни в деревнях Аджи-Мушкай и Старый Карантин. Аджимушкайские каменоломни стали особенно надёжным укрытием для партизан. Протяжение подземных галерей здесь достигало 7 вёрст. Кроме того, из галерей имелось в разных пунктах до 200 выходов на поверхность, которые прикрывались расположенными над ними домами окрестных деревень. Последнее обстоятельство имело для партизан весьма важное значение, так как благодаря этому они могли незаметно выходить на поверхность в местах, совершенно неожиданных для противника.

Аджимушкайский партизанский отряд был разбит на шесть взводов, по 50 человек в каждом. На вооружении партизаны имели винтовки, два пулемёта и много гранат. Ревком учёл опыт евпаторийских партизан и создал необходимые запасы, чтобы иметь возможность вести активную борьбу и в условиях полной блокады. Запас патронов достигал 14 тыс. штук; запас продовольствия достигал двухнедельной потребности; был вырыт подземный бассейн для воды на 1000—1500 вёдер[373].

Боевыми действиями партизан руководил ревком в составе коммунистов Самойленко, Горбульского, Денисова, Брагина, Мисюры. Партизаны наносили систематические удары по железнодорожным коммуникациям противника, разрушали его линии связи, захватывали обозы, шедшие к линии фронта, уничтожали живую силу врага.

Интервенты и белогвардейцы пытались задержать наступление войск Красной Армии на перешейках. 3 апреля противник взорвал Чонгарский мост и выставил несколько тяжёлых артиллерийских батарей. Важнейшие участки фронта заняли греческие войска. Однако они не в силах были задержать части Красной Армии.

Наступление на Крым вела группа войск крымского направления под командованием П. Дыбенко. Головной двигалась бригада под командованием С. Петриковского (Петренко). В её состав входили 1‑й и 2‑й ударные полки, сформированные из рабочих Екатеринослава, бывших солдат первой мировой войны; 3‑й Заднепровский полк им. Тараса Шевченко, в котором была сильна партийная прослойка; 4‑й, 5‑й и 6‑й полки. Войскам Красной Армии энергично помогали партизанские отряды Таврии.

В ночь на 4 апреля оба ударных полка форсировали вброд Сиваш, неся на руках вооружение и боеприпасы. Преодолев водную преграду, бойцы не смогли прорвать проволочные заграждения противника и вынуждены были залечь перед ними. Действия этой группы войск оттянули силы белых с главного направления Перекоп — Армянск. Ожесточённые бои шли на перекопском направлении, где наступали основные силы 2‑й Заднепровской бригады и полк им. Тараса Шевченко. Наступлению советских войск помогали партизаны, среди них отряд под командованием П. Тарана, который действовал в тыл белогвардейцам на отбитых у греческих войск катерах из Хорлов в районе севернее Евпатории. 4 апреля советские бойцы пошли на решительный штурм перекопских укреплений. Одновременно кавалерийский полк под командованием Маркозашвили пошёл вдоль берега на прорыв. По Арабатской стрелке от Геническа наступали генический и мелитопольский партизанские отряды, пополненные азовскими рыбаками. На Чонгар наступали 5‑й и 6‑й Заднепровские полки с двумя бронепоездами и десантным отрядом моряков под командованием С. Лепетенко. Белогвардейцы не выдержали сосредоточенного удара советских войск и вынуждены были отступать в глубь Крыма.

4 апреля в результате ожесточённых боев советские войска овладели Перекопом, а 6 апреля захватили Чонгар-Ишунь и прорвались в Крым. Преследуя отступавшего противника, части 2‑й бригады 10 апреля освободили Симферополь и Евпаторию, а 12 апреля — Бахчисарай и Ялту. В середине апреля войска Красной Армии подошли к Севастополю.

О высоком моральном подъёме красноармейцев 4‑го Заднепровского полка (командир Кладченко, комиссар Васильев) «Известия Симферопольского ревкома» сообщали: «Настроение в рядах войск очень бодрое. Мы под Перекопом даже не ложились,— говорят они,— окопов не было. Так прямо и шли»[374].

Советское командование, учитывая пожелания Севастопольского ревкома и профсоюзов и желая избежать излишнего кровопролития, решило начать переговоры с командованием интервентов о сдаче города без боя, не приостанавливая, однако, наступления. «В тот момент,—сообщал комбриг С. Петриковский,— когда делегаты проезжали в город, наши части развернули уже боевой порядок, сняли без выстрела первую заставу французов в 75 человек, каковые находятся в данный момент у нас, и повели наступление на город»[375]. Советские войска расположились на Малаховом кургане. Военные корабли интервентов (6 броненосцев, 2 крейсера и 11 миноносцев) открыли ураганный огонь по советским войскам[376]. Лишь после того, как начались переговоры, канонада, как и наступление советских войск, была прекращена; делегация заключила перемирие на восемь дней — до 25 апреля. По условиям перемирия власть в городе передавалась ревкому, разрешался свободный въезд и выезд из города, была создана советская милиция[377].

Предчувствуя скорое поражение, интервенты усилили грабёж народного достояния и разрушение русских военных кораблей. В Севастополе они вывели из строя орудия крепости. Команды французских и английских военных кораблей по приказу своего командования грабили склады в городе и порту. На советских военных кораблях разрушались машины, на внешнем рейде было потоплено 10 советских подводных лодок[378].

Приближение войск Красной Армии к Севастополю усилило политическую активность французских моряков. Вражда между командованием и матросами, возмущавшимися контрреволюционными действиями командования, возрастала с каждым днём и вскоре вылилась в открытое революционное восстание французских моряков. 19 апреля матросы броненосцев «Франс», «Жан Барт» и «Мирабо» отказались выполнить приказ адмирала Амета о погрузке угля. Утром следующего дня на броненосцах «Франс» и «Жан Барт» под звуки «Интернационала» были подняты красные флаги. Затем команды этих кораблей стали съезжать на берег. В городе революционные французские моряки устроили демонстрацию под красными флагами. В связи с тем, что французские солдаты отказались повиноваться, французское командование бросило греческие части против демонстрантов. Без предупреждения они открыли по демонстрации ружейный и пулемётный огонь. В результате кровавой расправы 14 французских матросов было убито и много ранено. Злодеяние интервентов вызвало огромное возмущение советского народа, а также французских моряков и солдат. Солдаты 175‑го французского полка обратились с письмом к Красной Армии, в котором они клеймили позором своё командование и интервенционистскую политику правительства Франции. «Мы потребуем ещё объяснений по этому поводу,— заявляли французские солдаты,— и вместе с тем оповестим весь мир, что наш, как и ваш, русские товарищи, самый большой враг —это тигр Клемансо»[379].

Восстание на флоте вынудило французское командование выполнить условия заключённого перемирия и очистить Севастополь. 29 апреля 1919 г. 4‑й Заднепровский полк Красной Армии вступил в Севастополь. Население и революционные организации города встретили его с большой радостью[380].

Потерпев жестокое поражение в Крыму, интервенты, однако, продолжали блокировать наше Черноморское побережье. Белогвардейские банды, отступая под натиском Красной Армии, судорожно цеплялись за Керченский полуостров, чтобы удержать в своих руках линии, связывавшие их с интервентами. Сосредоточив крупные силы на Ак-Монайском перешейке, соединяющем Керченский полуостров с остальным Крымом, и опираясь на поддержку военных кораблей интервентов, белогвардейцы удержали эту часть Крыма в своих руках.

В связи с тем, что деникинцы укрепили Керченский перешеек и сконцентрировали здесь крупные силы, положение керченских партизан стало очень тяжёлым. Белогвардейское командование решило любыми средствами ликвидировать опасный очаг в своём тылу. На ликвидацию партизан были брошены крупные силы. Врагам удалось блокировать Старокарантинные каменоломни и лишить партизан воды. Однако партизаны не сложили оружия. Улучив удобный момент, они перешли в Аджимушкайские каменоломни и продолжали борьбу. Интервенты и белогвардейцы, взбешённые своими неудачами, стали вымещать свою злобу на безоружном населении окрестных сёл и прежде всего Аджи-Мушкая.

Кровавые бесчинства интервентов и деникинцев не сломили боевого духа трудящихся и вызвали ещё более жгучее чувство ненависти к угнетателям. Пример стойкости и мужества, несгибаемой воли к борьбе с поработителями, какой показали керченские партизаны, вдохновлял трудящихся па усиление борьбы с интервентами и их деникинскими пособниками.

Как мыльный пузырь, лопнул коварный план интервентов оторвать при помощи Петлюры и Винниченко от Советской России Украину и превратить её в свою колонию. Трудящиеся Украины остались верными ленинской идеологии дружбы народов, братскому союзу с великим русским народом. Беззаветной борьбой за Советскую власть против интервентов и украинской буржуазно-националистической контрреволюции рабочие и крестьяне сорвали коварные замыслы империалистов США, Англии и Франции о превращении территории Украины в плацдарм для наступления на Советскую Россию.

Советская страна завоевала победу над объединёнными силами англо-франко-американских империалистов, белогвардейской и украинской буржуазно-националистической контрреволюции. «Попытка англичан и французов,— писал В. И. Ленин,— своими войсками задушить Советскую Россию, попытка, которая обещала им наверняка самый лёгкий успех в кратчайшее время,— эта попытка кончилась крахом: английские войска ушли из Архангельска, французские войска, высадившиеся на юге, все были увезены на родину… Эта победа, которую мы одержали, вынудив убрать английские и французские войска, была самой главной победой, что мы одержали над Антантой. Мы у неё отняли её солдат»[381]. Однако империалисты США, Англии, Франции и Японии не отказались от своих намерений задушить Советскую власть. Используя силы внутренней контрреволюции, они вели захватническую войну против Советского государства.

Продолжая вести напряжённую борьбу против украинской буржуазно-националистической и белогвардейской контрреволюции, которая опиралась на помощь иностранных империалистов, рабочие и крестьяне Украины проявляли чудеса героизма и в строительстве Советского государства, осуществляя социалистические преобразования народного хозяйства Советской страны.

Социалистическое строительство на Украине весной 1919 г.

1. Преобразование государственного и общественного строя Украины

Преобразовательная деятельность Советской власти на Украине развёртывалась в очень тяжёлых условиях ожесточённой гражданской войны и иностранной военной интервенции, в разорённой и ограбленной интервентами и украинскими буржуазными националистами стране. О трудном положении Украины говорил В. И. Ленин в марте 1919 г., призывая петроградских рабочих помочь Украине: «…мы должны помочь украинским товарищам, потому что им приходится строить аппарат Советской власти на месте, очищенном и опустошённом страданиями так, как нигде не терпели и не страдали!»[382].

Большая часть крупных промышленных предприятий не работала. Железнодорожный транспорт был близок к полному параличу.

Положение рабочих было очень тяжёлым. Упадок промышленности и развивавшаяся в связи с этим массовая безработица ухудшили положение рабочих. Трудящееся население часто не получало хлеба, а если и получало, то в минимальном количестве. Не хватало мяса, жиров, молока и других необходимых продуктов. В связи с закрытием предприятий и острыми продовольственными трудностями многие рабочие стали переселяться в деревню.

Иностранные интервенты и контрреволюционные «правительства» своими хищническими действиями разорили и основательно подорвали сельское хозяйство Украины. Чтобы его восстановить, необходима была срочная и действенная помощь деревне семенным материалом, машинами и инвентарём.

Перед Украинским советским правительством встали важные и неотложные задачи: ликвидировать буржуазно-помещичий аппарат, оставшийся от гетманщины и Директории; создать советский государственный аппарат в центре и на местах, через который рабочий класс мог бы осуществлять свою диктатуру; укрепить союз рабочего класса и крестьянства; усилить вооружённые силы республики; наладить нормальную жизнь на освобождённой территории; отобрать у капиталистов и помещиков средства производства; передать землю крестьянам; принять действенные меры к улучшению экономического положения трудящихся.

Братская Советская Россия служила примером в социалистических преобразованиях общественного и государственного строя для правительства Украины.

Среди первых важных государственных актов, которые обеспечивали укрепление украинской советской государственности, было решение правительства от 6 января 1919 г. об отказе от старого наименования — Украинская Народная Республика, которым пользовались украинские буржуазные националисты, и присвоение нового наименования — Украинская Социалистическая Советская Республика. Этим же решением правительство стало именоваться вместо Народного секретариата — Временным рабоче-крестьянским правительством Украины, а секретарства правительства стали называться отделами. В качестве временной меры правительство постановило считать конституцией Украинской ССР Конституцию РСФСР[383].

Строительство и укрепление Украинского советского государства могло бы проходить более успешно, если бы не разногласия между руководящими работниками Украины.

Разногласия между ними возникли ещё в начале 1918 г. и были связаны с разными взглядами на строительство Украинского советского государства, а затем с выработкой тактической линии в связи с немецкой оккупацией, о сохранении Украинского советского правительства после оккупации немецкими империалистами Украины, наконец, с вопросом о судьбе украинских повстанческих дивизий, сформированных в «нейтральной зоне». Одни (В. Аверин, Э. Квиринг, В. Межлаук, М. Рухимович, И. Шварц, Я. Эпштейн (Яковлев)) слишком осторожничали с развёртыванием повстанческо-партизанской борьбы, недооценивая революционных сил крестьянства, требовали и добились ликвидации Украинского советского правительства, настаивали на расформировании украинских повстанческих дивизий. Другие (Я. Гамарник, В. Затонский, Л. Картвелишвили, Ю. Коцюбинский, И. Крейсберг, М. Майоров, И. Смирнов (Ласточкин), Н. Тарногродский) стояли за тактику активной повстанческой борьбы, преувеличивали силы крестьянского революционного движения против оккупантов, не всегда сообразовывали свои действия с конкретной военной и политической обстановкой. Но они правильно понимали задачи строительства Украинского советского государства, необходимость сохранения Народного секретариата как советского центра, под знаменем которого развёртывалась повстанческо-партизанская борьба. Наконец, они решительно возражали против расформирования украинских повстанческих дивизий. Среди этой группы были и «левые коммунисты» (Ю. Пятаков и А. Бубнов), как, впрочем, и среди «правых» (С. Васильченко и М. Жаков). Присутствие «левых коммунистов» — главной опасности в партии в то время — придавало особую остроту спорам между ними. В пылу острой полемики возникли и названия этих групп. Сами спорящие стороны первых стали называть «правыми», вторых — «левыми».

«Несмотря на ряд политических и практических ошибок так называемых „левых“ и „правых“, большинство их не было связано ни с какими уклонами в РКП(б), а сами эти названия были условными. В общепартийных вопросах, и прежде всего в вопросе о мире и мирной передышке, большинство их твёрдо стояло на ленинских позициях, вело решительную борьбу против „левокоммунистических“ элементов в своих рядах и большую положительную работу по организации рабоче-крестьянских масс на борьбу за восстановление и упрочение Советской власти на Украине»[384].

Пока руководящие партийные и советские работники Украины находились на территории Советской России, что называется под боком у ЦК РКП(б), они, «скрепя сердце», терпели друг друга. Но как только они переехали в освобождённый Харьков, отношения между ними приняли совершенно недопустимый характер. «Правые» требовали смещения своих противников с поста главы Украинского советского правительства и командования Украинского фронта. Не согласовав вопроса с ЦК РКП(б) и В. И. Лениным, секретарь ЦК КП(б)У Э. Квиринг провёл в середине января решение о смещении Ю. Пятакова с поста главы правительства, а с поста командующего Украинским фронтом — В. Антонова-Овсеенко и об изменении состава Реввоенсовета Украинского фронта. 18 января 1919 г. коллективной телеграммой, подписанной Артёмом (Ф. Сергеевым), Э. Квирингом, Б. Магидовым, К. Ворошиловым, М. Рухимовичем, В. Межлауком и И. Шварцем, ЦК РКП(б) уведомлялся о том, что «председательский кризис разрешён назначением Артёма, а кризис командования — назначением Реввоенсовета Украинской республики в составе Рухимовича, Ворошилова, Межлаука»[385].

Стремясь поставить ЦК РКП(б), Реввоенсовет республики и главкома перед совершившимся фактом, украинским советским войскам была послана телеграмма об изменении командования. Но поскольку ни Пятаков, ни Антонов-Овсеенко не получили никаких указаний ни от ЦК РКП(б), ни от главкома о своём смещении, они продолжали выполнять возложенные на них обязанности. В результате начдивы, комиссары и местные работники оказались в чрезвычайно тяжёлом положении, не зная, чьим приказам и требованиям они должны подчиняться. В условиях борьбы с Директорией и ещё не налаженного советского аппарата на освобождённой территории создавшаяся неразбериха в центральных органах грозила большой бедой.

Естественно, что ЦК РКП(б), к которому поступали телеграммы с Украины с просьбой урегулировать вопрос о составе Украинского советского правительства и командования Украинского фронта, должны были срочно выправить положение дел на Украине. ЦК РКП(б) направил на Украину ряд работников и поручил им совместно с украинскими руководящими работниками наладить нормальную и дружную работу. 29 января 1919 г. Украинским советским правительством были приняты важные решения: впредь заведующих отделами именовать народными комиссарами, которые в совокупности составляли Совнарком Украинской ССР; о реорганизации состава правительства.

В реорганизованном виде Украинское советское правительство в своём составе стало иметь двадцать наркомов, вместо восьми членов правительства (В. Антонов-Овсеенко, В. Аверин, В. Затонский, Э. Квиринг, К. Ворошилов, Ю. Коцюбинский, Ю. Пятаков, Артём (Ф. Сергеев)). В составе правительства были произведены некоторые перемещения. В новый состав правительства входили: председатель Совнаркома и нарком иностранных дел X. Раковский, председатель Совета народного хозяйства Украины Э. Квиринг, наркомат военных дел — Н. Подвойский и В. Межлаук, нарком советской пропаганды Артём (Ф. Сергеев), наркомат внутренних дел — В. Аверин и К. Ворошилов, нарком просвещения В. Затонский, нарком земледелия А. Кологаев, нарком юстиции А. Хмельницкий, наркомат продовольствия — А. Шлихтер и А. Бубнов, нарком труда Б. Магидов, нарком финансов Ф. Земит, нарком путей сообщения А. Жарко, нарком здравоохранения П. Тутышкин, председатель Верховной социалистической инспекции и нарком госконтроля республики Н. Скрыпник, командующий войсками УССР В. Антонов-Овсеенко, Реввоенсовет — В. Антонов-Овсеенко, член правительства Ю. Коцюбинский и Е. Щаценко[386].

Произведённая реорганизация в правительстве оказала благотворное влияние на успешное развёртывание деятельности правительства и его органов. Отголосками отшумевшей «бури» были острые выступления некоторых работников на Ⅲ съезде КП(б)У, но после этого был положен конец распрям среди руководящих работников Украины.

Правительство Украины уделяло много внимания организации Советской власти на местах. В конце ноября 1918 г. оно утвердило «Временное положение об организации рабоче-крестьянской власти на местах». Учитывая условия вооружённой борьбы против контрреволюции, «Положение» предусматривало создание чрезвычайных органов власти — количественно небольших подвижных военно-революционных комитетов; в сёлах создавались комитеты бедноты, которым принадлежала вся власть.

Огромную помощь трудящимся Украины в создании местных органов Советской власти оказывали политорганы Красной Армии. Как докладывал комиссар 2‑й Украинской советской дивизии И. Минц, при политотделе дивизии существовал специальный крестьянский отдел, который должен был участвовать в создании и укреплении местных партийных организаций и органов Советской власти в деревне, проводить политико-массовую работу среди крестьян[387].

Первостепенными задачами Украинского советского правительства были освобождение бедноты от экономической зависимости и политического влияния кулачества, политическая организация и сплочение бедноты. С этой целью было принято постановление об организации волостных и сельских комитетов бедноты.

Комитеты бедноты рассматривались как опорные пункты диктатуры пролетариата па селе. Как уже указывалось, правительство Украины наделило их полнотой власти на местах впредь до оформления Советов на всей территории Украины и созыва съезда Советов. Тем самым немедленно были обеспечены деревенской бедноте условия для организации и сплочения своих сил и для наступления на кулака.

«Временное положение об образовании комитетов бедноты» так определяло круг их деятельности: а) распределение хлеба, предметов первой необходимости и сельскохозяйственных орудий; б) оказание содействия местным продовольственным органам в изъятии хлебных излишков у кулаков; в) проведение в жизнь всех постановлений правительства[388].

В январе 1919 г. правительство Украины издало важнейшие декреты: о порядке национализации предприятий и банков, об отделении церкви от государства и школы от церкви. Из этих декретов наглядно видно, как велика преобразующая роль Советского государства: своими мероприятиями оно создавало экономическую основу для строительства социализма и освобождало революционным путём советское общество от разного рода политических, сословных и религиозных пут, сковывавших его движение на пути к социализму.

Украинское советское правительство разработало и 25 января 1919 г. утвердило широкую программу первоочередных социалистических преобразований в республике, а 28 января опубликовало Декларацию, в которой эта программа была изложена.

В области политической Украинское советское правительство считало своей первой обязанностью «довести социалистическую революцию до конца, восстанавливая повсюду власть Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов»[389]. Правительство Украины ставило своей задачей привлечь к активному государственному строительству широкие рабоче-крестьянские массы. Ни одна буржуазная власть не ставила и не могла ставить перед собой такой задачи.

Правительство Украины считало своей обязанностью защищать и охранять завоевания Великой Октябрьской социалистической революции. Поэтому оно заявляло, что «ещё с большей энергией будет продолжать формирование регулярной Красной украинской Армии»[390].

Советская власть выступила как огромная сила, активно помогающая оформиться и утвердиться новому, социалистическому базису. Украинское советское правительство провозгласило экспроприацию капитала и передачу средств производства в руки социалистического государства, превращая их, таким образом, во всенародную собственность. Тем самым на Украине была ликвидирована частная собственность, реставрированная при гетманщине, и устанавливалась общественная собственность на орудия и средства производства. Помещичья, монастырская и кулацкая собственность на землю ликвидировалась. «Параллельно с национализацией в области промышленности,— говорилось в Декларации,— производится конфискация помещичьих, кулацких и монастырских земель для передачи их в распоряжение малоземельных и безземельных крестьян. Культурные землевладельческие хозяйства объявляются достоянием всего народа и остаются под ведением Народного комиссариата земледелия»[391]. Правительство Украины заявляло, что в целях поднятия продуктивности сельского хозяйства и облегчения тяжёлого положения крестьянства оно будет содействовать распространению коллективной общественной обработки земли, снабжать деревню семенами и сельскохозяйственными орудиями.

Необходимо отметить, что И. И. Шевченко в книге «Коммунистическая партия Украины в борьбе за укрепление союза рабочих и крестьян. 1919—1920» неправильно изложил эту часть Декларации — программного документа Украинского советского правительства. «Все помещичьи экономии,— утверждает Шевченко,— объявлялись культурными хозяйствами, достоянием всего народа и должны были находиться в ведении Народного комиссариата земледелия» (стр. 129). В связи с этим автор делает неправильный вывод о том, что положение Декларации о помещичьих землях якобы «шло вразрез с интересами трудящихся крестьян Украины» (там же). Как видно из приведённой цитаты, в ведении Наркомзема оставались лишь культурные хозяйства, но все помещичьи хозяйства таковыми не объявлялись.

В области народного просвещения правительство Украины также намечало широкую программу: создание единой трудовой школы, открытие широкого доступа к университетскому и специальному высшему и среднему образованию рабочим и крестьянским массам, организацию народных университетов и т. п.

Интернациональная природа Советской власти, её величайший гуманизм и глубокое уважение к правам трудящихся находили своё конкретное выражение и в ленинской национальной политике. В соответствии с её высокими принципами Украинское советское правительство заявило о том, что оно решительно отвергает всякий национальный гнёт и что «язык преподавания в школах будет зависеть от воли местного рабочего и крестьянского населения»[392]. Наряду с этим Советская власть объявила решительную борьбу национальной травле, которую разжигали на Украине разного рода враждебные элементы. В специальном декрете Совнаркома Украинской ССР «О наказуемости агитации, направленной к возбуждению национальной вражды», опубликованном 13 февраля 1919 г., говорилось: «Подлежат немедленному аресту и преданию суду Революционного трибунала в качестве контрреволюционеров все лица, виновные в ведении агитации, направленной к возбуждению чувства национальной вражды»[393].

Провозглашая программу коренных преобразований, правительство Украины полностью отдавало себе отчёт в том, что не только осуществление этих преобразований, но и само существование суверенного Украинского советского государства возможно только на основе неразрывного союза и взаимопомощи с другими советскими республиками и в первую очередь теснейшего братского союза с Советской Россией. В своей Декларации правительство торжественно провозглашало: «Тесная историческая, экономическая и культурная связь рабочей и крестьянской Украины и Советской России вменяет нам в обязанность равнять свой революционный классовый фронт прежде всего с фронтом российского пролетариата. Врагов Советской России мы объявляем врагами Советской Украины. У нас одинаковые политические, экономические и военные задачи… Всё это предрешает объединение Украинской Советской Республики с Советской Россией на началах социалистической федерации, формы которой будут установлены полномочными представителями на Всеукраинском съезде Советов»[394].

Украинское советское правительство призвало рабочих Украины мобилизовать все силы и революционную энергию на борьбу с хозяйственной разрухой, на подъем промышленного производства, особенно в каменноугольной промышленности, наладить разрушенный железнодорожный транспорт. Крестьян правительство призывало к мобилизации всех сил на подъём сельского хозяйства, к улучшению снабжения хлебом рабочих и Красной Армии, к оказанию продовольственной помощи Советской России.

Стремление Советской Украины оказать продовольственную помощь братской Советской России встретило одобрение и поддержку со стороны В. И. Ленина. Выступая на митинге в Народном доме в Петрограде 13 марта 1919 г., он говорил: «На Украине мы имеем дело с братской Советской республикой, с которой мы находимся в наилучших отношениях. Эта республика решает вопрос о помощи нам не по-торгашески, не по-спекулянтски, но руководствуясь исключительно горячим желанием помочь голодающему северу. Первая социалистическая обязанность каждого гражданина Украины — помочь северу»[395].

Декларация от 28 января 1919 г., определившая основные принципы политики Украинского советского правительства и практические задачи в области государственного, военного, экономического и культурного строительства на ближайший период, отвечала жизненным интересам рабочих и трудящихся крестьян всей страны. Трудящиеся массы, видевшие в Советской власти свою родную, народную власть, ещё теснее сплотились вокруг Коммунистической партии и Советского правительства, и это в решающей степени способствовало упрочению Украинского советского государства.

Огромную помощь в налаживании работы государственного аппарата Украинской ССР оказала Советская Россия. Её представители принимали непосредственное участие в создании и укреплении центральных государственных учреждений Украины. В середине января 1919 г. Президиум ВСНХ направил на Украину специальную комиссию, которая помогла создать аппарат Совета народного хозяйства Украины. Вскоре прибыли на Украину представители народных комиссариатов РСФСР (путей сообщения, продовольствия, труда) и военные специалисты.

Создавая центральный государственный аппарат, Совнарком Украины решительно уничтожал старую буржуазно-помещичью государственную машину, все сословные органы и чины, олицетворявшие старый, реакционный государственный и общественный строй. 9 февраля 1919 г. Совнарком Украины опубликовал декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов; все сословные учреждения и организации считались упразднёнными, а их имущество объявлялось государственной собственностью. Декретом от 14 февраля ликвидировались все буржуазно-помещичьи суды, восстановленные гетманом и Директорией. Для осуществления функций подавления сопротивления эксплуататорских классов, для охраны и укрепления общественного порядка и дисциплины создавались новые государственные органы — народные суды и революционные трибуналы. В целях поддержания революционного порядка и личной безопасности граждан для борьбы с уголовными элементами была создана рабоче-крестьянская советская милиция.

Правительство осуществило реформу административного деления территории Украинской ССР. В начале февраля 1919 г., учитывая особое значение Донецкого бассейна, оно создало Донецкую губернию, в состав которой были включены Бахмутский и Славяносербский уезды Екатеринославской губернии. Несколько позднее было принято решение о выделении Одесской губернии из состава Херсонской губернии. В состав Одесской губернии вошли уезды: Одесский, Тираспольский и Ананьевский; административным центром стала Одесса. В состав Херсонской губернии включались уезды: Елисаветградский, Александрийский и Николаевский; административным центром этой губернии стал Николаев. В июне 1919 г. Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет (ВУЦИК) принял решение о временном создании Таврической губернии, включив в её состав уезды: Бердянский, Днепровский и Мелитопольский. Таким образом, территория Украинской ССР в 1919 г. делилась на 11 губерний: Киевскую, Волынскую, Подольскую, Херсонскую, Одесскую, Таврическую, Донецкую, Харьковскую, Екатеринославскую, Полтавскую и Черниговскую.

Упрочение Украинского советского государства, консолидация его сил до некоторой степени осложнялись неправильной позицией ряда руководящих работников бывшей Донецко-Криворожской республики. Несмотря на то, что В. И. Ленин и по его предложению Совет обороны решительно высказались за ликвидацию этой республики[396], некоторые партийные и советские работники всё ещё пытались её возродить. Об этом сообщали в ЦК РКП(б) уполномоченные, выезжавшие на Украину.

Сепаратистские тенденции некоторых местных работников выразились и в стремлении создать особое донецкое военное единство. Это проявилось в том, что Военно-революционный комитет Донецкого бассейна настаивал на предоставлении ему права реорганизовать Реввоенсовет группы войск И. Кожевникова, действовавшей в Донбассе[397], чтобы таким образом иметь и свою, донецкую группу войск. X. Раковский, до конца не разобравшись в ситуации на Украине, выдвинул проект создания отдельного командования войск, действовавших в Донбассе и входивших в состав Южного фронта. На пост командующего он предлагал К. Ворошилова, а членом Реввоенсовета В. Межлаука (оба деятели Донецко-Криворожской республики) и одного представителя от Южного фронта[398]. Между тем опыт показывал, что дробление руководства войсками и создание дополнительных органов ведут к местничеству, создают путаницу в управлении войсками, не обеспечивают чёткого исвоевременного выполнения приказов и планов главного командования Красной Армии. Поэтому и Реввоенсовет республики, и ЦК РКП(б), и В. И. Ленин отрицательно отнеслись к предложениям о создании донецкого единства. В телеграмме В. И. Ленина 1 июня 1919 г. на имя В. Межлаука и К. Ворошилова сообщалось, что Политбюро ЦК, вполне соглашаясь с Реввоенсоветом республики, «решительно отвергает план украинцев объединять 2, 8 и 13 армии, создавать особое донецкое единство. Мы требуем, чтобы Ворошилов и Межлаук выполняли свою непосредственную задачу — создать крепкую украинскую армию»[399].

Известно, что попытки некоторых руководящих работников Украины действовать вразрез с линией ЦК РКП(б) вызвали осуждение В. И. Ленина[400].

Украинское советское правительство уделяло огромное внимание улучшению положения трудящихся. Все политические и экономические права рабочих были немедленно и полностью восстановлены; рабочий класс Украины вновь стал господствующим, правящим классом. Немедленно был восстановлен и фактически осуществлялся 8‑часовой рабочий день; профсоюзы, фабзавкомы и другие рабочие организации получили все права и условия для свободной и активной деятельности. Через профсоюзы масса рабочих непосредственно и активно участвовала в государственном, хозяйственном и культурном строительстве, выдвигая своих представителей на все ответственные участки советского государственного аппарата. В срочном порядке был разработан и утверждён закон о введении обязательного государственного социального страхования трудящихся на случай болезни, инвалидности и безработицы.

Строительство вооружённых сил было в центре внимания правительства Украинской ССР. Ещё 8 декабря 1918 г. оно приняло декрет о Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Повстанческие дивизии были переименованы в украинские советские дивизии. В результате напряжённой работы партийных и советских органов к концу декабря 1918 г. в распоряжении командующего войсками Советской Украины находились: 14 085 штыков, 1350 сабель, 139 пулемётов, 20 орудий, 6220 обученных, но ещё не вооружённых бойцов[401]. Военная работа расширялась и усложнялась по мере освобождения Украины. Территория Украины была разделена на три военных округа: Харьковский, Киевский и Одесский. В них было создано 10 губернских, 80 уездных и 1530 волостных военных комиссариатов[402].

Военное строительство на Украине проводилось на тех же принципах, что и в Советской России. Но пока шла борьба за освобождение Украины, пока создавался военный аппарат, формирование регулярных войск, как и пополнение действующей армии, шло за счёт добровольцев и партизанско-повстанческих отрядов, вливавшихся в Красную Армию. Только один Киевский военный округ к началу мая 1919 г. принял и направил в войска 12 882 добровольца[403]. Большой наплыв добровольцев свидетельствует о том, с какой радостью украинские рабочие и крестьяне встречали своих освободителей; они посылали в Красную Армию лучших своих сыновей, наказывая им защищать родную Советскую власть.

Командование Украинского фронта и нарком по военным делам Украины, увлечённые развитием боевых действий на фронте, не имели достаточных сил и времени, чтобы основательно реорганизовать повстанческие отряды, привить им сознание необходимости железной воинской дисциплины, поднять их политическое сознание. Формально соединения повстанческих отрядов назывались полками, бригадами, дивизиями, но фактически они всё ещё оставались партизанскими, в которых выборный командный состав (за исключением начдивов) нередко оставался на своих местах. В результате в таких частях была слабая дисциплина, военное обучение бойцов было поставлено плохо, политико-воспитательная работа не велась или была на чрезвычайно низком уровне. Повстанческие отряды приносили с собой в Красную Армию Украины дух партизанщины, и в этом таилась серьёзная опасность для советских войск Украины, для успешной борьбы с внутренней контрреволюцией и интервентами. Одним из примеров может служить бригада Богунского. В начале ноября 1918 г. бывший студент, работавший управделами ЦИК Украины, Богунский с группой товарищей объединил на Полтавщине несколько мелких партизанских отрядов и организовал 1‑й Золотоношский полк. Вскоре был создан ещё один полк, затем запасной полк, кавалерийский и артиллерийский дивизионы, и таким образом создалась целая бригада. Во время борьбы с оккупантами и Директорией бригада прошла с боями Золотоношский, Переяславский, Киевский, Черкасский, Кременчугский, Пирятинский, Александрийский, Лубенский, Хорольский, Таращанский и Чигиринский уезды[404]. Когда пришли советские войска, повстанцы без всякой реорганизации были влиты в ряды Красной Армии и получили наименование Особой советской Приднепровской бригады. Комбригом остался Богунский. Будучи уже частью Красной Армии, бригада всё ещё оставалась на содержании Золотоношского уезда. В начало июня 1919 г. Золотоношский ревком в докладе Совнаркому и ЦК КП(б)У сообщал: «Воинская часть (бригада) содержится материально уездом, не считая некоторой денежной выдачи из центра…»[405].

Бригаде не хватало квалифицированных командных кадров и политработников, она имела весьма неприглядный вид, что, конечно, не могло не отражаться на её боевых качествах. Высшая военная инспекция характеризовала эту бригаду так: «Полки не подходят ни под какие штаты. Это сила партизанская… Всё оружие в самом жалком виде, не чистится, не смазывается, разъедается ржавчиной»[406]. О комбриге Богунском было сказано: «Это настоящий атаман партизан». Командный состав бригады был выборный, ни комбриг, ни его заместитель не имели специального военного образования. Высшая военная инспекция предлагала переформировать бригаду и дать ей новый командный состав. Однако это не было сделано. Когда же для Советской власти на Украине создалась большая угроза, Богунский, не имевший серьёзной революционной закалки и политической опоры в лице политработников, растерялся, стал колебаться и кончил тем, что изменил Советской власти.

Серьёзным недостатком было и то, что в состав советских войск включались большие группы отрядов, либо ранее находившиеся па службе у Директории (атаманы Григорьев, Зелёный), либо анархистской и левоэсеровской политической окраски (батько Махно). Без предварительного переформирования в соответствии со штатами Красной Армии, не укомплектованные подготовленным командным составом и политработниками, эти отряды были включены в состав советских войск. Они были названы бригадами, а их атаманы комбригами. Такая существенная ошибка впоследствии вылилась в серьёзные осложнения для Советской власти на Украине.

К весне 1919 г. Красная Армия на Украине возросла до 188 тыс. человек[407]. В апреле действующие части были сведены в три армии: 1‑я Украинская советская армия (командарм С. Мацилецкий) создавалась на базе группы войск киевского направления, 2‑я Украинская советская армия (командарм А. Скачко) формировалась на базе группы войск харьковского направления и 3‑я Украинская советская армия (командарм П. Худяков); в её состав были включены 5‑я и 6‑я Украинские советские дивизии и Отдельная советская Вознесенская бригада. В Крыму действовала Крымская армия под командованием П. Дыбенко.

В укреплении и усилении обороноспособности Советской Украины большую роль сыграло создание Днепровской военной флотилии (командующий А. Полупанов). Создание ДВФ началось в середине марта 1919 г. Благодаря самоотверженному труду киевских рабочих в весьма короткий срок было переоборудовано и превращено в грозные боевые единицы шесть буксирных пароходов[408]. Вскоре численность их была доведена до 16. Кипучая деятельность Л. Полупанова и помощь партийных организаций обеспечили укомплектование ДВФ личным составом и всем необходимым снаряжением.

В связи с тем, что всё большее число иностранных трудящихся желало принять непосредственное участие в защите Советской Украины от внешней и внутренней контрреволюции, возникла необходимость придать этому интернациональному движению организованный характер. При штабе Наркомата по военным делам Украины в мае 1919 г. было создано управление по формированию интернациональных частей. Начальником управления был назначен Башков[409]. В составе украинских советских войск действовало несколько интернациональных полков. Так, в марте 1919 г. в Северной Таврии из числа греков повстанцев был создан советский регулярный полк[410]. Командир полка Тахтомышев и комиссар Соловьёв добились того, что боевые качества полка оценивались очень высоко. В материалах Наркомата по военным делам имеется следующая характеристика греческого полка: «Полк имеет регулярный вид. Введена дисциплина… Полк все время находится в бою»[411]. Высокими боевыми качествами выделялся 1‑й интернациональный полк, командовал которым сначала Р. Фекете, а затем Л. Тардин; этот полк находился в составе 1‑й Украинской советской армии и был признан «по своей боеспособности и сознательности одним из лучших полков Украины»[412]. Интернациональный полк, которым командовал серб Вукович, отличался высокой политической сознательностью и был отмечен как «всецело преданный Советской власти»[413]. Всего в составе украинских советских войск числилось свыше 5 тыс. бойцов-интернационалистов, организованных в полки и отряды[414]. Среди них были сербы, поляки, чехи, немцы, венгры, румыны, китайцы, греки, болгары и др.; все они мужественно и храбро сражались за Советскую Украину, но щадя ни крови, ни жизни. Ратными подвигами бойцов-интернационалистов восхищается украинский народ и свято чтит светлую память отдавших свою жизнь за свободу и независимость Советской Украины.

По мере налаживания порядка на освобождённой территории временные и чрезвычайные органы Советской власти — ревкомы — уступали место демократически избранным Советам.

1 февраля 1919 г. правительство Советской Украины, верное своему обещанию созвать в начале марта съезд Советов, приняло декрет о созыве Ⅲ Всеукраинского съезда Советов. Декрет обеспечивал рабочим и крестьянам широкое представительство на съезде. В начале февраля была создана Центральная избирательная комиссия, в которую вошли К. Ворошилов, Артём (Ф. Сергеев) и С. Власенко.

В успешном развёртывании государственного, хозяйственного и культурного строительства важную роль сыграл Ⅲ съезд КП(б)У, проходивший в Харькове с 1 по 6 марта 1919 г. Съезд обратил особое внимание на необходимость более тесного сплочения трудящегося крестьянства вокруг Коммунистической партии и рабочего класса и поставил в качестве одной из важнейших задач укрепление Советской власти в деревне. Эти установки съезда отражены в ряде его резолюций. В резолюции по докладу наркома земледелия Украины В. Мещерякова о земельной политике съезд указал на необходимость срочной организации «безземельных батраков и вообще пролетарской части села в отдельный союз сельскохозяйственных рабочих»[415]. Наряду с мерами, направленными на организацию и сплочение батрацко-бедняцкой части села, съезд указывал на необходимость проведения политики союза с середняком. Ленинская идея союза с середняком нашла своё отражение в принятой Ⅲ съездом КП(б)У резолюции по докладу В. Мещерякова. В ней говорилось: «При организации волостных Советов опираться на беднейшее крестьянство, сплачивая вокруг него крестьян-середняков и ведя борьбу с сельской буржуазией, кулаками, ростовщиками и другими врагами рабочего народа»[416]. Ещё более определённо и чётко эта идея была выражена в резолюции по докладу наркома продовольствия А. Шлихтера. В этой резолюции говорилось, что по примеру Советской России основной руководящей вехой продовольственной политики на Украине должны быть «союз с деревенским середняком и беспощадная борьба с кулаком…»[417].

В день окончания работы Ⅲ съезда КП(б)У открылся Ⅲ Всеукраинский съезд Советов. Его работа продолжалась с 6 по 10 марта 1919 г. в Харькове. На съезд прибыло 1719 делегатов. Подолня, территория которой ещё не была освобождена, на съезде не была представлена, а Волынь в силу этого же обстоятельства представляла всего три делегата. Партийный состав делегатов съезда был ярким свидетельством огромного авторитета и доверия, которым пользовалась Коммунистическая партия среди трудящихся Украины. Среди делегатов съезда коммунистов и сочувствующих им было 1367 человек, боротьбистов и сочувствующим им — 150, левых эсеров и сочувствующих им — 100, беспартийных — 70 человек. Остальные делегаты принадлежали к бундовцам, анархистам, украинским социал-демократам и другим мелкобуржуазным партиям. Особенностью съезда было то, что на нём были представлены большими делегациями главные революционные центры Советской России — Москва и Ленинград; они имели 68 мандатов с правом совещательного голоса[418].

Съезд открылся в момент, когда республика переживала тяжелейшую хозяйственную разруху. Она сказалась даже и в том, что здание театра Миссури, в котором проходили заседания, из-за нехватки угля не отапливалось: делегаты сидели в пальто, свитках, шинелях. Городская электростанция работала с большими перебоями, и в зале заседаний часто гас свет.

На съезде присутствовали: председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Я. М. Свердлов, представитель Советской Латвии Лацис и представитель Советской Эстонии Рейнбах. Они передали братское приветствие украинскому народу. Приветствуя съезд от имени Советской России, Я. М. Свердлов выразил твёрдую уверенность в том, что русский и украинский народы будут неуклонно укреплять братские отношения[419]. Съезд направил приветственные телеграммы Советской России, Латвии, Белоруссии, Литве и Эстонии. Предложение о посылке приветственной телеграммы В. И. Ленину было встречено бурными аплодисментами. Столь же восторженно было встречено предложение коммунистической фракции съезда (от имени которой выступал Н. Скрыпник) об избрании В. И. Ленина почётным председателем съезда.

Вопреки злобным выступлениям левых эсеров съезд одобрил линию Украинского советского правительства, направленную на всемерное укрепление отношений с Советской Россией и использование опыта рабочих и крестьян Советской России в социалистическом строительстве.

Обсудив доклад В. Межлаука по военному вопросу, съезд отметил большие успехи, достигнутые в строительстве советских вооружённых сил, признал необходимым и дальше проводить энергичную работу по увеличению и укреплению рядов Красной Армии, по коммунистическому воспитанию красноармейцев, по внедрению в её рядах железной воинской дисциплины. Учитывая сложившуюся военную обстановку, когда на Советскую республику со всех сторон наседали враги, съезд высказался за превращение Украины в военный лагерь.

Съезд решительно отверг предложения левых эсеров об отказе от принципа назначения командиров в Красной Армии и о введении выборного начала. Было также отброшено и другое губительное для армии их предложение — о ликвидации в Красной Армии института политических комиссаров. Оба предложения левых эсеров были направлены на культивирование в рядах Красной Армии партизанщины и на свободу антисоветской пропаганды в воинских частях, что неминуемо должно было привести к развалу Красной Армии и торжеству контрреволюции.

Горячо и страстно делегаты съезда обсуждали продовольственный вопрос. А. Шлихтер обосновал и разъяснил основные принципы продовольственной политики, согласно которым устанавливалась продразвёрстка, государственная монополия на заготовку важнейших продовольственных продуктов по твёрдым ценам. Продразвёрстка проводилась по классовому принципу. Правительство Украины исходило из указаний В. И. Ленина: «с бедных крестьян ничего, с середняка умеренно, с богатого много»[420]. А. Шлихтор указывал, что от продразвёрстки освобождалась беднота с посевной площадью до 5 десятин; середняцкие хозяйства, имевшие посевную площадь от 5 до 10 десятин, должны были сдавать весьма умеренное количество хлеба (примерно 10 пуд. с десятины), тогда как кулацкие хозяйства должны были сдать максимум хлеба, т. е. включая и ту часть, от поставки которой освобождалась беднота. Это разъяснение А. Шлихтера было встречено продолжительными аплодисментами.

Продовольственная политика Советской власти подверглась бешеным нападкам со стороны левых эсеров. Они выступали против комитетов бедноты, против хлебной монополии и ратовали за свободную торговлю; добивались свободы для кулака и спекулянта наживаться на голоде трудящихся. Однако делегаты — представители трудящегося крестьянства — энергично поддержали продовольственную политику Коммунистической партии и Советской власти и резко осудили антинародную политику левых эсеров. Делегат Панфилов в яркой речи заявил, что левые эсеры со своей политикой упали в яму. «А тут как раз и лестницу приняли, некуда им лезть теперь. Не вылезти, цепляются по стенкам, и выкарабкаться некуда»[421].

Съезд одобрил политику Наркомата продовольствия Украины и обязал продовольственные органы мобилизовать все силы, чтобы в кратчайшие сроки добиться выполнения продразвёрстки. Одновременно съезд обязал Наркомат продовольствия оказывать действенную продовольственную помощь Советской России[422].

На вечернем заседании 8 марта съезд заслушал доклад В. Мещерякова о земельном вопросе. Докладчик разъяснял уже опубликованный проект «Положения о социалистическом землеустройстве». В его основе лежала ленинская идея о необходимости социалистического переустройства сельского хозяйства на основе создания государственных предприятий — совхозов — и организации общественной обработки земли — коммун, артелей и пр. В докладе В. Мещеряков неоднократно подчёркивал, что общественная обработка земли должна основываться на полной добровольности.

Он говорил: «Все разговоры о том, что насаждаются насильственно коммуны,— это сплошной обман и шарлатанство наших противников»[423]. Это заявление докладчика зал встретил аплодисментами и возгласами «Да здравствует коммуна!». Крестьяне-делегаты сочувственно относились к общественной обработке земли, но всячески подчёркивали, что это дело должно быть исключительно добровольным. Они также высказывались и за уравнительный раздел земли. Злобные выпады левых эсеров не встречали сочувствия у делегатов съезда. Беспартийный делегат, крестьянин Яковенко в своём выступлении признал, что крестьянству общественное хозяйство необходимо. Однако его выступление отразило характерные для крестьянина-труженика, ведущего индивидуальное хозяйство, колебания и нерешительность при переходе на коллективный способ ведения хозяйства. Не возражая против коллективного хозяйства вообще, Яковенко высказался за уравнительный раздел земли. Решительно высказываясь против предложений левых эсеров, он говорил: «Я, товарищи, кончаю и покорнейше прошу крестьян и рабочих не разъединяться и разных слов левых эсеров не исполнять. Мы должны поддерживать Красную Армию… Земля должна быть крестьянской, должна быть свободная коммуна, и ни в коем случае, как говорили некоторые ораторы, что она должна непременно перейти в казну. Земля народная»[424].

После горячего обсуждения земельного вопроса съезд подавляющим большинством утвердил в целом «Положение о социалистическом землеустройстве» и передал «для окончательной обработки его, соответственно местным условиям», избираемому Всеукраинскому ЦИК[425].

На пятый день работы (10 марта) съезд заслушал доклад наркома юстиции А. Хмельницкого «Украинская советская Конституция». Докладчик огласил проект Конституции Украинской ССР и разъяснил её основные положения. Как уже указывалось, в основу Конституции Украинской ССР была положена Конституция РСФСР, утверждённая Ⅴ Всероссийским съездом Советов в июне 1918 г.

Против проекта Конституции опять выступили левые эсеры. Защищая интересы кулачества, они яростно нападали на диктатуру пролетариата, на союз рабочего класса и крестьянства. Однако левые эсеры не смогли помешать принятию Конституции, и 10 марта съезд постановил утвердить Конституцию, передав её для окончательного редактирования в редакционную комиссию Центрального Исполнительного Комитета[426].

Первая Конституция Украинской ССР утверждала основы нового, социалистического государственного строя и законодательным путём закрепляла исторические завоевания украинского народа, достигнутые им в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции. Конституция зафиксировала суверенные права Украинской ССР. Вместе с этим в Конституции подчёркивалось стремление Украинской ССР объединиться с другими советскими республиками.

Ⅲ Всеукраинский съезд Советов закончил свою работу избранием верховного органа государственной власти между съездами Советов — Центрального Исполнительного Комитета — в составе 99 членов. Среди избранных было 89 коммунистов и 10 боротьбистов. На состоявшейся 14 марта сессии ВУЦИК председателем ВУЦИК был избран Г. Петровский, а членами Президиума — К. Ворошилов, В. Затонский, С. Косиор, А. Хмельницкий. На этой же сессии ВУЦИК сформировал правительство Советской Украины — Совет Народных Комиссаров, в состав которого вошли только члены Коммунистической партии.

Боротьбисты настаивали на том, чтобы и их партия была представлена в правительстве, так как они стали на платформу Советской власти и голосовали на съезде за резолюции коммунистов. Но поскольку Ⅲ съезд КП(б)У в резолюции об отношении к мелкобуржуазным партиям высказался против включения представителей мелкобуржуазных партий в состав Советского правительства[427], то боротьбистам было отказано в предоставлении мест в Совнаркоме Украины.

В истории Советской Украины Ⅲ Всеукраинский съезд Советов занимает выдающееся место. Он был самым многочисленным из всех как предыдущих, как и последующих съездов Советов. Его делегаты избирались непосредственно на волостных съездах Советов, поскольку съезду предстояло «окончательно сконструировать Советскую власть на Украине»[428], как гласила Декларация Временного рабоче-крестьянского правительства Украины. И съезд эту задачу выполнил. Он продемонстрировал глубочайшую приверженность украинского народа к Советской власти, его непоколебимую готовность защищать эту власть всеми силами.

Выдающуюся роль в укреплении Советской страны в целом, в том числе Украинской ССР, в мобилизации сил рабочего класса и крестьянства на борьбу с внутренней контрреволюцией и иностранными империалистами сыграл Ⅷ съезд Российской Коммунистической партии (большевиков), состоявшийся 18—23 марта 1919 г.

Съезд собрался в обстановке дальнейшего укрепления внутреннего положения Страны Советов и мощного подъёма международного революционного движения. Ярким проявлением роста революционных сил мира был Ⅰ конгресс Коммунистических партий, происходивший в начале марта 1919 г. в Москве, на котором по инициативе В. И. Ленина был основан Ⅲ Коммунистический Интернационал.

Напряжённая революционная борьба проходила во многих странах мира, особенно в Венгрии и Германии. В Венгрии 21 марта 1919 г. была провозглашена Советская власть. По поручению Ⅷ съезда партии В. И. Ленин послал следующее приветствие Советской Венгрии: «Рабочий класс России всеми силами спешит к вам на помощь. Пролетариат всего мира с напряжённым вниманием следит за вашей дальнейшей борьбой и не позволит империалистам поднять руки на новую Советскую республику»[429].

Съезд принял новую программу партии, которая, обобщив опыт предыдущей революционной борьбы пролетариата, чётко определила перспективы строительства социализма в нашей стране.

Новая программа партии идейно и политически вооружала трудящихся, теоретически освещала и указывала им путь борьбы за социализм. Сознание великой цели придавало новые силы рабочему классу как в деле обороны Советской страны, так и в деле социалистических преобразований.

Одним из важнейших вопросов, решённых съездом, был вопрос об отношении к среднему крестьянству, вопрос о прочном союзе с ним. Союз рабочего класса и крестьянства был и остаётся важнейшей основой существования и развития Советского социалистического государства, важнейшим условием победы над иностранными интервентами и внутренней контрреволюцией.

Ⅷ съезд Коммунистической партии по докладу В. И. Ленина принял решение о проведении политики прочного союза с середняком, опираясь по-прежнему на бедноту, при сохранении в этом союзе руководящей роли за рабочим классом. При этом съезд указал, что намеченная партией линия по отношению к середняку рассчитана на длительное сотрудничество рабочего класса с середняком. Таким образом, Ⅷ съезд партии сыграл решающую роль в укреплении и дальнейшем развитии союза рабочего класса и крестьянства, в укреплении силы и могущества Советского социалистического государства. Крепкий союз рабочего класса и крестьянства обеспечил полный разгром иностранной военной интервенции и внутренних врагов молодого Советского государства, содействовал успешному социалистическому строительству.

В работе Ⅷ съезда партии большое место занимал вопрос о строительстве регулярной Красной Армии, о мерах по укреплению обороноспособности страны. К моменту созыва съезда определилась «военная оппозиция». На съезде В. И. Ленин дал решительный отпор «военной оппозиции», отстаивавшей опасные для строительства Красной Армии пережитки партизанщины. Особенно сильной эта опасность была на Украине.

Резко критикуя предложения «военной оппозиции», делегаты протестовали против линии Троцкого, который слепо доверял старым военным специалистам, нередко предававшим Красную Армию. Делегаты протестовали против огульных мобилизаций в Красную Армию, когда в её ряды проникали классово враждебные элементы.

В резолюции по военному вопросу съезд уделил большое внимание роли военных комиссаров и усилению партийно-политической борьбы в Красной Армии. Съезд так охарактеризовал роль военных комиссаров: «Комиссары в армии являются не только прямыми и непосредственными представителями Советской власти, по и прежде всего носителями духа нашей партии, её дисциплины, её твёрдости, мужества в борьбе за осуществление поставленной цели. Партия может с полным удовлетворением оглянуться на героическую работу своих комиссаров, которые рука об руку с лучшими элементами командного состава в короткий срок создали боеспособную армию»[430]. Большевистские комиссары, опираясь в своей работе на партийные организации, цементировали и воспитывали Рабоче-Крестьянскую Красную Армию, армию социализма, армию дружбы и братства народов.

Ⅷ съезд РКП(б) предупредил рабочих и крестьян, что империалисты США, Англии и Франции готовят военный поход, что над страной нависла новая серьёзная опасность. Съезд призвал рабочих и крестьян к мобилизации сил, чтобы ответить сокрушительным ударом врагам Советского государства.

В пламени гражданской войны и иностранной военной интервенции воссоздавалось и укреплялось суверенное и независимое Украинское советское государство. Советская власть в чрезвычайно короткий срок преобразовала общественный и государственный строй Украины. Был создан центральный и местный государственный аппарат, тесно связанный с народными массами. К участию в работе советского государственного аппарата широко привлекались рабочие и крестьяне. Принятая Ⅲ Всеукраинским съездом первая Конституция Украинской ССР законодательно закрепила великие социалистические завоевания украинских рабочих и трудящихся крестьян. Росли и крепли вооружённые силы Украинской ССР. К лету 1919 г. в их рядах насчитывалось около 200 тыс. человек.

Рабочий класс Украины под руководством Коммунистической партии, проводя национализацию промышленности, закладывал основы социалистической экономики. На Украине, как и в Советской России, возник и укрепился социалистический уклад в экономике. Украинские рабочие напряжённо боролись с разрухой, за налаживание хозяйственной жизни республики и добились заметных успехов.

Советская власть ликвидировала частную собственность на землю, отобрала её у помещиков и передала крестьянам без всякого выкупа. В сельском хозяйстве, как и в промышленности, появились новые, социалистические формы хозяйства — совхозы, коммуны и артели. Однако в проведении земельной политики на Украине увлекались чрезмерным созданием совхозов, что нарушало земельные интересы крестьянской бедноты. Но эти недостатки по указанию В. И. Ленина были быстро устранены.

Государственное, военное и хозяйственное строительство на Украине могло развиваться столь успешно только потому, что им руководили Коммунистическая партия и её вождь В. И. Ленин. В условиях, когда между суверенными и независимыми советскими республиками — Украинской и Российской — ещё не существовало никаких договоров и актов, определявших нормы и формы государственных отношений, единая Коммунистическая партия была объединяющим центром, обеспечила тесное братское сотрудничество между Украиной и Россией, обеспечила единство действий украинских и русских рабочих и крестьян. В государственном строительстве, в налаживании хозяйственной жизни Советской Украины огромную роль сыграла братская бескорыстная помощь Советской России. Несмотря на то, что русские рабочие и крестьяне сами переживали тяжелейшие трудности, они делились со своими украинскими братьями всем, чем могли. Особенно ценной была помощь кадрами, накопившими опыт социалистического строительства. Советская Украина в свою очередь стремилась выполнить наиболее эффективно свой братский долг. И если это не всегда удавалось сделать, то виной тому были чрезвычайно сложные политические условия, сложившиеся на Украине.

Политическое, военное и экономическое сотрудничество двух братских народов накопило ценный опыт и создало необходимые условия для оформления в недалёком будущем военно-политического союза советских республик.

2. Состояние промышленности и меры по её восстановлению. Экономическое сотрудничество УССР и РСФСР

В соответствии с опубликованной Декларацией в центре внимания Украинского советского правительства стояли вопросы организации народного хозяйства республики на социалистической основе. В этой области, как и во всех других, Советская Украина широко использовала ценный опыт Советской России.

Украинское советское правительство 11 января 1919 г. опубликовало постановление о порядке национализации предприятий. Право национализации признавалось только за Отделом народного хозяйства и Временным рабоче-крестьянским правительством[431]. Таким образом, национализации промышленности с самого начала был придан строго планомерный характер. Это же постановление предусматривало немедленную организацию рабочих управлений на предприятиях, владельцы которых сбежали, оставив на произвол судьбы свои предприятия.

Вскоре были приняты постановления о национализации банков и ревизии сейфов. В январе же правительство Украины приняло постановление о ликвидации буржуазно-помещичьих организаций «Земсоюза», «Земгора», «Согора» и военно-промышленных комитетов, созданных ещё во время царизма и превратившиеся в экономические штабы контрреволюции, а также о национализации принадлежавших этим организациям производственных предприятий, фабрично-заводских складов, складов сырья и полуфабрикатов.

Вслед за этим было принято постановление о национализации всех частных железных дорог и подъездных путей, как находившихся в эксплуатации, так и строившихся, со всеми капиталами и имуществом.

В течение января-февраля была проведена национализация сахарной, винокуренной, спиртоочистительной отраслей промышленности. Велись подготовительные работы по национализации крупных каменноугольных шахт, железорудной, марганцевой, металлургической и металлообрабатывающей отраслей промышленности. Национализация этих решающих отраслей промышленности была завершена в мае 1919 г. В ведении Украинского совнархоза к началу июня находилось 87 крупных заводов металлургических, машиностроительных, транспортного машиностроения и сельскохозяйственных машин[432].

Украинское советское государство сосредоточило в своих руках основные экономические высоты. В результате на Украине был создан новый социально-экономический уклад — социалистический, опираясь на который Советское государство развивало в дальнейшем социалистическое строительство в республике.

Революционные акты Советской власти нашли горячую поддержку среди народных масс. Реализация постановлений о национализации промышленности проводилась при широком и активном участии рабочих. В конце января 1919 г. на митинге рабочих Харьковского паровозостроительного завода обсуждался вопрос о национализации завода. Бильдеев, Иваненко, Томах и другие ораторы, выступавшие на митинге, отражая мнение многотысячного коллектива рабочих, приветствовали переход завода в руки Советского государства. Они говорили о том, что в Советском государстве происходят необычайные события: рабочие становятся подлинными хозяевами предприятий, национализация предприятия налагает на рабочих обязанность поднять производительность труда так, чтобы завод работал лучше, чем при капиталистах. Одновременно рабочие обсудили вопрос о выборах в рабочее правление завода, как это предусматривалось правительственным постановлением. Рабочее правление было избрано по списку, предложенному коммунистами[433]. Одним из членов правления был рабочий-коммунист П. Зарывайко, который затем стал первым советским директором огромного завода. Директором Луганского завода (бывш. Гартмана) стал тоже рабочий-коммунист М. Шмыров.

Опыт показывал, что без самого тесного единства между УССР и РСФСР, как и другими советскими республиками, социалистическое строительство будет идти чрезвычайно медленно и с колоссальными трудностями. Учитывая это, Украинское советское правительство высказалось за необходимость установления единой с Советской Россией денежной системы н объединения Народного банка Украины с Народным банком Советской России, против чего не возражал Совнарком РСФСР. По инициативе Советской Украины было оформлено соглашение о единой таможенной политике и внешней торговле[434]. По совместной договорённости правительств братских республик были установлены также единые для Советской Украины и Советской России нормы почтово-телеграфной связи[435]. Для железных дорог Советской Украины и Советской России устанавливался единый тариф. В мае 1919 г. было заключено соглашение об объединении управления железными дорогами УССР и РСФСР.

Экономическое сотрудничество братских советских республик становилось всё более тесным и успешно служило делу укрепления их народного хозяйства, дружбы и братства между народами. Эффективность такого экономического сотрудничества особенно благотворно сказывалась на положении Советской Украины, народное хозяйство которой очень сильно пострадало в результате грабежей иностранных интервентов и украинской буржуазно-националистической контрреволюции.

Стремясь к установлению ещё более тесного сотрудничества и учитывая опыт такого сотрудничества, уже накопленный в отдельных отраслях народного хозяйства, Совнарком Украинской ССР 8 марта 1919 г. принял решение об объединении деятельности Украинского совнархоза с BCHX РСФСР[436].

Политическое и экономическое значение этих первых актов об экономическом, сотрудничестве, исходивших из признания суверенности и равноправия договаривавшихся сторон и обеспечивавших развитие и дальнейшее укрепление дружбы и сотрудничества двух братских республик, огромно. Благодаря подписанным соглашениям сотрудничество украинского и русского народов приобретало новую основу. Экономические соглашения и их реализации вскоре привели к заключению военно-политического союза советских республик.

Разрабатывая мероприятия по хозяйственному строительству, Совнарком Украины провёл специальное обследование состояния промышленности республики. Материалы обследования показали крайне плачевное состояние всех отраслей промышленности республики[437]. На шахтах и в освобождённых в начале 1919 г. районах Донбасса (Лисичанском, Славяносербском, Марьевском, Алмазном и Гришинском) добыча угля была крайне незначительной. Так, в Гришинском районе добывалось всего 1465 пуд. угля в сутки против ежесуточной добычи в 2200 пуд. в 1916 г. Оборудование шахт нуждалось в немедленном ремонте. На шахтах не хватало крепёжного леса, смазочных материалов, канатов, ламп, керосина и т. и. Острый недостаток фуража вызвал массовый падёж лошадей, вследствие чего на многих шахтах осталось всего лишь 2—3 % прежнего числа рабочих лошадей[438].

Железорудные шахты Криворожского бассейна были затоплены водой, добыча железной руды почти полностью прекратилась.

Не лучшим было положение и в металлургической промышленности. Заводам не хватало угля, не было кокса и других материалов. Металлургические заводы один за другим прекращали работу.

В чрезвычайно тяжёлом положении находился железнодорожный транспорт. Отступая под ударами советских войск, враг взрывал мосты, уничтожал железнодорожную колею. Было взорвано и сожжено около 160 мостов. Паровозы и вагоны либо угонялись, либо взрывались. В результате подвижной состав железнодорожного транспорта Украины катастрофически уменьшился. К середине января 1919 г. на железных дорогах Украины осталось всего около 330 паровозов и 15 тыс. вагонов, значительная часть которых нуждалась в ремонте[439].

В таких сложных условиях Совнаркому Украины пришлось развёртывать свою деятельность. Характеризуя эти условия, В. И. Ленин говорил: «Худшие времена, когда мы сидели в Смольном в первые недели после Октябрьской революции и боролись с разрухой, ничто в сравнении с теми трудностями, которые переживает сейчас Украина»[440].

В борьбе с хозяйственной разрухой на Украине решающую роль сыграли всесторонняя помощь Советской России, руководящие указания Центрального Комитета РКП(б) и В. И. Ленина. Значение братской помощи русского народа в этот период борьбы украинских трудящихся за укрепление Советской власти невозможно переоценить. На Украине исключительно остро ощущался недостаток кадров руководящих партийных, советских и хозяйственных работников; значительная часть их погибла в борьбе за освобождение Украины. Украинское советское правительство неоднократно обращалось к Центральному Комитету РКП(б) и В. И. Ленину с просьбой о помощи Советской Украине опытными кадрами. Так, в телеграмме Украинского советского правительства от 6 февраля 1919 г. В. И. Ленину и Я. М. Свердлову говорилось, что восстановление порядка и нормального функционирования советских органов на Украине — одна из самых тяжёлых задач и что без энергичной поддержки Москвы, прежде всего кадрами, для решения этой задачи потребуется очень много времени[441].

В. И. Ленин руководил делом оказания помощи Украине. В составленном им в январе 1919 г. проекте распоряжений Совнаркома указывалось:

«1) Послать максимум денег в Харьков.

2) В.С.Н.Х.— самым спешным обр[азом] туда м[ану]ф[акту]ры и проч.

3) Создать центр в Х[а]р[ь]к[о]ве…

Людей послать организаторов хотя бы несколько, знакомых с продов[ольственным] делом…»[442]

Характеризуя положение на Украине, В. И. Ленин в апреле 1919 г. писал: «Вопль несётся со стороны украинских товарищей, что нет людей, что некому строить Советскую власть, что нет никакого аппарата, что нет такого пролетарского центра, как Питер или Москва…» В. И. Ленин обратился к рабочим Петрограда с призывом напрячь все силы и прийти на помощь Советской Украине: «И мы говорим поэтому от лица украинских товарищей питерским рабочим, зная, что они дали более, чем какой бы то ни было другой город: „Дайте ещё, напрягите ещё ваши усилия!“ Мы можем теперь и мы должны помочь украинским товарищам…»[443]

Рабочие Петрограда, как и других промышленных центров Советской России, откликаясь на призыв В. И. Ленина, выделяли лучших своих товарищей на помощь братской Украине. Я. М. Свердлов, отвечая на телеграмму Украинского советского правительства, 9 февраля 1919 г. телеграфировал: «[В] распоряжение Шлихтера для продовольственной работы отправлено много хороших работников. Предлагаю выделить из них один-два десятка, получив их согласие, для ведения общей работы»[444].

ЦК РКП(б) разработал целый ряд практических мероприятий, направленных на улучшение работы промышленности Советской Украины. ЦК РКП(б) предлагал Совнаркому и ВСНХ Украинской ССР обратить сугубое внимание на создание экономических органов (совнархозов), направить в эти органы лучшие партийные и хозяйственные кадры, широко привлекать к организаторской деятельности передовых рабочих, использовать специалистов. ЦК РКП(б) признал недопустимым непосредственное вмешательство в организацию и руководство производством со стороны ведомств и учреждений, не имеющих прямого отношения к делу. Совнаркому Украиныпредлагалось строго следить за исполнением этого указания. ЦП РКП(б) обязал Оргбюро рассмотреть вопрос о перераспределении соответствующих работников, обратив особое внимание на укрепление экономических органов Украины. Всем народным комиссариатам ещё раз напоминалось о необходимости усилить соответствующие учреждения на Украине, укрепить живую связь с ними и оказывать повседневную помощь в налаживании их работы.

Советское правительство РСФСР по просьбе правительства УССР оказало Украине большую финансовую помощь в сумме 1 млрд руб.[445] Одновременно для налаживания работы железнодорожного транспорта на Украину с железных дорог Советской России было направлено 8 тыс. вагонов[446].

В апреле 1919 г. на Украину было отправлено 40 эшелонов нефти, 60 эшелонов мазута, более 20 тыс. пуд. цветных металлов, много крепёжного леса[447]. К началу лета того же года из Советской России было доставлено туда 7 тыс. пуд. баббита, 2 тыс. пуд. олова, 8 тыс. пуд. меди, станков разных 61[448].

Для нужд трудящихся по указанию правительства РСФСР из Советской России на Украину было направлено 19 614 892 аршина хлопчатобумажных тканей, 1 602 488 аршин льняных тканей, 12 вагонов галош и много других товаров широкого потребления[449].

Острая нехватка каменного угля и кокса, полный упадок железорудной промышленности не позволяли тогда планировать восстановление доменного производства. А между тем интересы обороны страны требовали увеличения производства металла. Поэтому было признано необходимым не развёртывать на Украине доменного производства, а сосредоточить внимание украинских партийных и хозяйственных организаций на налаживании мартеновского производства, главным образом на Донецко-Юрьевском, Краматорском заводах и Гартмановском паровозостроительном в Луганске. Прокатное производство было иамечено организовать на заводах Днепровском, «Шодуар», Брянском и Гантке в Екатеринославе, частично на Краматорском[450]. Определяя производственные задания для отдельных заводов, ВCHX исходил при этом не только из технической оснащённости и рентабельности работы того или иного завода. Желая сохранить сложившиеся рабочие коллективы предприятий и предохранить заводское оборудование от порчи и расхищения, Украинский совнархоз стремился поддерживать производственную жизнь хотя бы и не во всех цехах, но на максимально возможном числе металлургических и металлообрабатывающих предприятий. Александровские заводы сельскохозяйственного машиностроения получили задание на выпуск продукции по своей прямой специальности. Однако в связи с острой нехваткой топлива заводы находились под угрозой остановки.

С огромным трудом налаживалась работа машиностроительной промышленности. В середине января 1919 г. был пущен Харьковский паровозостроительный завод; к концу месяца он дал три товарных паровоза и один пассажирский. Но в связи с тем, что завод получил лишь 15—20 % необходимого ему количества угля[451], дальнейшая его работа находилась под большой угрозой.

Работе паровозостроительных заводов Украины большое внимание уделял Совет рабоче-крестьянской обороны. 27 января 1919 г. на заседании Совета обороны под председательством В. И. Ленина рассматривался вопрос о посылке работников в Харьков. В принятом решении говорилось: «а) затребовать от посланных в Харьков инженеров отчёт о состоянии паровозостроительного завода в Харькове; б) обязать их немедленно пустить в ход завод, хотя бы в прежнем масштабе; в) поручить т. Мельничанскому завтра же переговорить с председателем ЦК металлистов и с харьковской делегацией о назначении ответственного лица на Харьковский завод»[452]. Через четыре дня (31 января) Совет обороны вновь обсуждал вопрос о работе украинских паровозостроительных заводов и постановил: «Поручить т. Невскому и ВСНХ выяснить вопрос о том, нельзя ли ввести 3‑ю смену на Луганском и Харьковском заводах»[453]. 5 февраля Совет обороны заслушал сообщения Л. Красина о посылке работников в Харьков.

Энергичные меры предпринимались по налаживанию работы военных предприятий. Перед Луганским патронным заводом в начале 1919 г. была поставлена задача: довести производство патронов до 1,5 млн в день. Совет обороны внимательно следил за работой этого завода и оказывал ему необходимую помощь. 15 февраля на заседании Совета обороны, проходившего под председательством В. И. Ленина, был заслушан доклад Л. Красина о Луганском патронном заводе. Совет обороны поручил докладчику в тот же день запросить по телеграфу заводоуправление, какие материалы и в каком количестве нужны заводу[454]. Но в связи с тем, что Луганск в то время находился в сфере военных действий, суточное производство патронов было доведено лишь до 250 тыс.[455] С целью увеличения производства патронов предполагалось использовать мастерскую Холодовского в Одессе. Принимались энергичные меры к обеспечению Шостенского порохового завода углём, так как острый топливный голод не давал возможности развернуть производство на полную мощность. В апреле 1919 г. завод обеспечивал производство капсюлей к винтовочным патронам и выпускал их до 300 тыс. в сутки. Были приняты меры к налаживанию работы Демиевского снарядного завода в Киеве. Кременчугские снаряжательные мастерские обеспечили выпуск 90 тыс. трёхдюймовых снарядов. На киевском заводе «Арсенал» было налажено производство замков к трёхдюймовым орудиям, завод бывш. Гретера и Криванека получил заказ на изготовление лафетов[456] к пулемётам. На Харьковском паровозостроительном, Днепровском металлургическом, бывш. Гретера и Криванека в Киеве оборудовались бронепоезда.

Для обсуждения производственной программы промышленности, разработанной Украинским советским правительством на 1919 г., в Харькове 20 марта был созван съезд представителей фабрично-заводских комитетов и инженерно-технических работников. После детального обсуждения участники съезда одобрили производственную программу и взяли на себя обязательство мобилизовать рабочих на её выполнение.

Съезд представителей фабрично-заводских и инженерно-технических работников сыграл важную роль в подъёме производственной активности рабочих. Несмотря на тяжёлые условия (нехватка продуктов питания, изношенность оборудования и механизмов, запущенность ремонтных работ, дезорганизация производства, искусственно создаваемая старым административно-техническим персоналом, и т. п.), рабочие напряжённо трудились над выполнением полученных заданий. Рабочий класс Украины сознавал, что самоотверженный труд и поднятие производительности труда наряду с вооружённой борьбой обеспечат победу над врагами социалистической революции и Советской власти.

О большом производственном подъёме, охватившем рабочий класс Украины, рассказывается в письме Артёма (Ф. Сергеева) в ЦК РКП(б) 3 апреля 1919 г. Он писал, что харьковские рабочие «поднимают производительность труда до уровня 1913 г., увеличивая за февраль и март производительность труда по сравнению с ноябрём 1918 г. в 10 раз»[457].

Особенно напряжённо трудились рабочие при выполнении фронтовых заказов, стремясь выполнить их в самый короткий срок. Когда в Екатеринославское паровозное депо поступил для ремонта паровоз бронепоезда, рабочие, несмотря на усталость и недоедание, энергично принялись за работу и очень быстро выполнили заказ. Об этом стало известно В. Антонову-Овсеенко. 23 марта он предложил командующему Харьковской группой войск А. Скачко: «Выразите благодарность и уплатите по сто рублей на человека рабочим Екатеринославского депо за экстренную починку броневого паровоза товарищам Молочному, Семенцеву, Тимчук, Рыбальченко, Коваклину, Чемодурову, Березе, Нелыненко, Ветчинкину, Ховросичу»[458].

С большим подъёмом работали рабочие завода бывш. Гретера и Криванека в Киеве над снаряжением бронепоезда № 4. Когда работы подходили к концу, из добровольцев — рабочих завода и жителей рабочего района Шулявки — была укомплектована команда бронепоезда. Представитель Высшей военной инспекции дал следующий отзыв о состоянии команды бронепоезда: «Добровольцы производят очень хорошее впечатление как внешним своим видом, уравновешенностью, сознательностью и желанием все свои знания и силы приложить для Красной Армии, так и твёрдостью духа»[459].

В результате героических усилий рабочего класса Советской Украины начала возрождаться производственная деятельность важнейших промышленных предприятий.

Украинский народ, преисполненный глубокой благодарности к великому русскому народу за полученную братскую помощь, считал своим главным долгом прийти на помощь своим братьям всем, чем сам располагал. И когда металлургические заводы Украины приступили к выполнению производственных заданий, то наряду с выполнением заданий по снабжению металлом украинских предприятий (в феврале и марте 1919 г.) с Украины отправляли ежедневно около 40 вагонов металла заводам Советской России. В марте 1919 г. металлургические заводы только одного Екатеринослава отправили в Советскую Россию 972 вагона металлогрузов.

Преодолевая огромные трудности, шахтёры Донбасса налаживали добычу угля. В Лисичанском, Славяносербском, Марьевском, Алмазном и Гришинском районах валовая добыча угля в январе составляла 8 719 тыс. пуд., в феврале — 11 289 тыс.; в марте — 11 103 тыс., в апреле — 5 459 тыс. пуд.; всего около 37 млн пуд[460]. Медленный рост добычи угля объяснялся не только общими тяжёлыми условиями, но и тем, что районы Донбасса были либо близкими тылами, либо районами непосредственных боев с белогвардейцами. Из добытого угля и имевшихся на шахтах запасов от предыдущих месяцев в Советскую Россию было отправлено 30 млн пуд.[461] Но это было ничтожно мало по сравнению с минимальной потребностью в угле.

Особенно остро переживали топливный голод Петроградский промышленный район, питавшийся ранее импортным углём, и Балтийский флот. Острую нужду в угле испытывала и Каспийская флотилия.

12 апреля 1919 г. в связи с тяжёлым топливным кризисом в Петрограде под председательством уполномоченного Реввоенсовета республики И. Вахрамеева состоялось совещание представителей Балтийского флота, Обуховского, Ижорского и Балтийского заводов, Петроградского порта и Северо-западного округа путей сообщения. Был обсуждён вопрос об организации доставки донецкого угля в Петроград. Для выполнения этой задачи совещание решило создать комиссию под председательством И. Вахрамеева. Комиссия направила в Донбасс специальную экспедицию из моряков и рабочих Петрограда (под руководством И. Загвоздкина) для организации вывозки угля по нарядам, которые выделило правительство[462]. 21 апреля экспедиция в составе 17 моряков и 18 рабочих Балтийского, Обуховского и Ижорского заводов выехала на Украину. Отправляя в далёкую дорогу своих посланцев, голодный Петроград смог снабдить своих делегатов очень скудным запасом продовольствия: на 35 человек было отпущено 35 фунтов хлеба, 83 фунта сельдей, 2 фунта 18 золотников сахара-песка и 8 золотников чая[463].

В конце апреля экспедиция прибыла на Украину и развернула кипучую деятельность по организации отправки угля в Петроград. Пришлось приложить серьёзные усилия, чтобы преодолеть своеволие батьки Махно. В Мариуполе находилось 2 млн пуд. угля; наряды на него были выданы экспедиции. Моряк Хлебников телеграфировал И. Вахрамееву: «Весь мариупольский флотский уголь находится в распоряжении комбрига Махно, направляющего его через Волноваху в Гуляй-Поле и отпускающего по своему усмотрению тому, кто даст в обмен предметы, потребные его бригаде»[464]. Только в результате вмешательства правительства Украины и поездки моряков-балтийцев к Махно своеволие было преодолено. В течение месяца (с 6 мая по 8 июня 1919 г.) из Донбасса в Петроград было отправлено 994 400 пуд. угля и в адрес Каспийской флотилии — 204 018 пуд., а всего 1 198 418 пуд.[465]

Поступавший из Донбасса уголь имел большое значение для оживления промышленности Советской России и способствовал активизации боевой деятельности Балтийского флота в дни героической обороны Петрограда летом 1919 г.

Усилия рабочего класса Советской Украины и братская помощь Советской России обеспечили улучшение работы железнодорожного транспорта. В результате улучшения ремонтных работ и получения из Советской России подвижного состава на железных дорогах Украины уже в апреле 1919 г. работало 800 паровозов и 25 тыс. вагонов против 540 паровозов и 21 тыс. вагонов в марте[466]. Разрушенные интервентами и петлюровцами железнодорожные мосты были восстановлены, было налажено относительно нормальное движение на железных дорогах[467].

Коммунистическая партия и Советское правительство уделяли огромное внимание организации работы лёгкой промышленности. Здесь трудности заключались не только в нехватке топлива, но и в проявлениях местничества со стороны некоторых партийных и советских работников. Председатель Украинского совнархоза Э. Квиринг в статье «Организация народного хозяйства» справедливо отмечал: «Каждый местный совнархоз стремится рассматривать промышленность, находящуюся на данной территории, своей полной собственностью и весьма ревниво относится ко всяким попыткам центра использовать промышленность в общегосударственных целях»[468]. Прилукский уездный исполком, например, взяв в своё ведение две махорочные фабрики, организовал товарообменную комиссию, которая занималась обменом махорки на сахар, спички и другие товары. Аналогичные факты были и в городах, где находились кожевенные предприятия.

Сепаратные действия некоторых местных органов срывали заготовку и плановую реализацию ряда промышленных товаров широкого потребления. ЦК КП(б)У и Совнарком УССР решительно пресекали эти нездоровые явления.

Как уже указывалось, с первых дней освобождения Советская Украина стремилась выполнить свой братский долг перед Советской Россией и прежде всего оказать ей помощь продовольствием.

Ещё в середине января 1919 г. Украинское советское правительство приняло решение об отправке в Петроград 50 % всех продовольственных грузов, которые в то время находились в вагонах на железнодорожной линии Харьков — Синельниково[469]. Посильную продовольственную помощь оказывала Советская Украина и другим советским республикам. 21 января того же года Украинское советское правительство приняло решение об отправке Советской Латвии 30 вагонов сахара[470].

В. И. Ленин исключительно высоко оценил помощь Советской Украины советским республикам[471].

Призыв Ⅲ Всеукраинского съезда Советов об оказании продовольственной помощи Советской России нашёл живой отклик среди широких масс украинского трудового крестьянства. Всюду по сёлам Советской Украины проводились добровольные сборы продовольственных продуктов для рабочих. Из Лохвицы Полтавской губернии в Петроград был отправлен маршрутный поезд с продуктами в составе 21 вагона, по одному маршрутному поезду и Петроград н Ораниенбаум было отправлено от крестьян Киевской губернии[472]. Газета «Большевик» (орган ЦК КП(б)У) сообщала: «…крестьяне дружно везут дарственный хлеб для Ленина и Москвы»[473].

12 июня 1919 г. Е. Стасова сообщала в Петроградский комитет РКП(б): «Из Киева направлено для Красной Армии Петрограда 27 вагонов продовольствия»[474].

Широкий размах получило движение по оказанию продовольственной помощи детям голодающего Севера. Активную деятельность в этом направлении развернул писатель В. Короленко. По его инициативе для детей Москвы и Петрограда из Полтавской губернии был отправлен 31 вагон с продовольствием[475].

Из Чернигова 23 февраля 1919 г. на имя В. И. Ленина и председателя Моссовета была отправлена телеграмма, в которой сообщалось, что вторая Черниговская губернская конференция КП(б)У «постановила прийти на помощь голодающему братскому пролетариату РСФСР путём образования в Черниговской губернии ряда детских колоний для пролетарских и красноармейских детей…» Конференция обязала губревком образовать две детские колонии в Чернигове на 1 тыс. мест для детей рабочих Москвы и Петрограда, а в середине апреля 1919 г. в разных пунктах губернии организовать колонии на 10 тыс. мест и содержать их на местные средства[476].

В июне 1919 г. Наркомат социального обеспечения УССР приступил к организации детских колоний и здравниц для детей Советской России. На местах эта инициатива получила горячую поддержку. Из Мелитополя сообщали, что уезд готов принять и разместить 10 тыс. детей с Севера[477]. Полтавский уездный съезд работников социального обеспечения в постановлении заявил: «Полтавская губерния ожидает детей Петрограда и Москвы и с радостью будет их приветствовать»[478].

Дети из Советской России встретили тёплый приём, были окружены родительской заботой и вниманием трудящихся Украины.

Рабочий класс Украины под руководством Коммунистической партии, опираясь на всестороннюю братскую помощь Советской России, закладывал основы социалистической экономики, напряжённо боролся за налаживание производственной жизни в республике. Народы-братья оказывали друг другу помощь, и это в огромной степени помогало бороться с последствиями хозяйственной разрухи. В ходе братского сотрудничества вырабатывались более совершенные нормы и формы будущего Союза Советских Социалистических Республик.

3. Земельная политика Советской власти на Украине. Начало социалистического переустройства сельского хозяйства

Земельная политика Советской власти на Украине основывалась на тех же ленинских принципах, что и в Советской России. Как уже указывалось, Манифест (ноябрь 1918 г.) и Декларация (январь 1918 г.), изданные Временным рабоче-крестьянским правительством Украины, объявили конфискованными все нетрудовые земли — помещичьи, удельные, монастырские, церковные и пр.— и обещали передать их в безвозмездное пользование безземельных и малоземельных крестьян. Лишь часть помещичьих хозяйств, представлявших агрикультурную ценность, объявлялась достоянием всего народа, не подлежала разделу и оставалась в ведении Наркомзема. Однако Украинский совнархоз, возглавляемый Э. Квирингом, и Наркомзем во главе с В. Мещеряковым в своей практической деятельности с ведома совнаркома УССР отошли от установок по земельному вопросу, изложенных в Манифесте и Декларации. В январе-феврале 1919 г. Украинский совнархоз издал декреты о национализации сахарных и винокуренных заводов и конфискации земель, принадлежащих владельцам заводов, а также других земель, в севооборот которых входил в течение какого-либо из последних четырёх лет до 1915 г. посев сахарной свёклы, картофеля и других культур, предназначенных для винокурения. Все эти земли переходили в руки государства[479]. Только двумя актами была изъята из фонда уравнительного раздела значительная часть помещичьих земель. Декреты коснулись прежде всего тех районов Украины, где было много помещичьей земли и где крестьянство испытывало особенно острый земельный голод. Как указывалось в отчёте губземотдела, на Киевщине в ведение Укрглавсахара было передано 1,9 млн десятин земли, т. е. почти вся помещичья земля, за исключением 80 тыс. десятин[480]. Примерно такое же положение было на Подолии, где также было сильно развито свеклосеяние. В этих районах был нанесён особенно сильный удар по расчётам крестьян на получение помещичьей земли.

Руководящие работники Украины исходили из того правильного марксистского положения, что на основе индивидуального мелкого крестьянского хозяйства нельзя построить социализм, как и добиться изобилия продуктов питания, повысить нищенский материально-культурны уровень крестьянства, обеспечить промышленность в достаточном количестве сельскохозяйственным сырьём. Но теоретически правильно представляя себе пути решения этой очень важной и сложной задачи, они на практике допускали серьёзную ошибку, которая заключалась в том, что не учитывался собственный опыт крестьянских масс, их готовность стать на путь социалистических преобразований. Не учитывались также в должной степени и те социально-экономические условия, в которых этот план социалистических преобразований в деревне должен был осуществляться. Но именно эти факторы не только предопределяли нереальность плана создания в тех исторических условиях крупного социалистического сельского хозяйства, но и вели к обострению отношений с крестьянством.

Своё выражение эта линия нашла в докладе В. Мещерякова и резолюции по его докладу на Харьковском губернском съезде Советов (февраль 1919 г).

Всем местным организациям было предложено руководствоваться ею впредь до созыва Всеукраинского съезда Советов.

Основные положения этой резолюции были приняты Ⅲ съездом КП(б)У и Ⅲ Всеукраинским съездом Советов (март 1919 г.).

В резолюции Ⅲ съезда КП(б)У о земельной политике сказано: «Главнейшей задачей земельной политики является переход от единоличного хозяйства к товарищескому. Советские хозяйства, коммуны, общественная обработка земли и другие виды товарищеского землепользования являются наилучшими средствами для достижения социализма в земледелии, поэтому на единоличное земледелие следует смотреть как на временное и отживающее»[481].

В этой резолюции были изложены программные взгляды партии на реконструкцию сельского хозяйства, рассчитанные на известную перспективу. Это подтверждают дальнейшие установки резолюции, проникнутые большой заботой об оказании помощи и укреплении трудового крестьянского хозяйства. Съезд обязал земельные органы обеспечить крестьянству агрономическую помощь, наладить обеспечение инвентарём и скотом, организовать прокатные пункты и т. д. Действительно, с точки зрения исторической перспективы, индивидуальное, мелкое крестьянское хозяйство при советском строе было отживающим типом хозяйства. Об этом свидетельствует исторический опыт. В самом деле, минуло всего лишь 10—11 лет с момента выработки партией этих положений, а в стране, включая и Украину, развернулось мощное движение за массовую коллективизацию сельского хозяйства. Минуло ещё два-три года, и колхозный строй стал господствующим строем в сельском хозяйстве.

Эти программные положения партии о сельском хозяйстве, как и ряд других, не были результатом самостоятельного творчества руководящих работников Украины. Они были целиком заимствованы из «Положения о социалистическом землеустройстве и о переходных мерах к социалистическому земледелию»[482], в выработке и редактировании которого принимал участие В. И. Ленин и которое ВЦИК опубликовал 14 февраля 1919 г.

Между тем именно эта часть резолюции Ⅲ съезда КП(б)У оценивается в некоторых работах как неправильная и вредная[483]. Авторы повторяют старое неправильное утверждение, что якобы Ⅲ съезд КП(б)У дал установку на немедленную коллективизацию сельского хозяйства Украины[484]. Но такие утверждения голословны и не подтверждаются документами съезда. Следует также вспомнить уже цитировавшиеся слова докладчика В. Мещерякова о том, что к организации коммун следует подходить очень осторожно и создавать их на добровольных началах.

Но резолюция всё же имела серьёзный недостаток. В ней отсутствовало категорическое указание о том, что создание совхозов должно происходить в строго ограниченном размере и не должно нарушать земельные интересы окружающего безземельного и малоземельного крестьянства. Отсутствие такого указания при широко распространённом увлечении руководящих работников идеей организации крупных социалистических фабрик зерна — совхозов — на практике привело к нарушению обещания Манифеста, гласившего: «Все земли помещиков со всем живым и мёртвым инвентарём должны быть немедленно отобраны у помещиков и безвозмездно переданы крестьянам»[485], и Декларации, которая, как уже указывалось, провозгласила конфискацию нетрудовых земель «для передачи их в распоряжение безземельных и малоземельных крестьян»[486].

Коммунистическая партия не разделяла идеи уравнительного раздела земли, но, поскольку крестьянство на этом настаивало, партия не только поддержала его, но, став правящей партией, осуществила его. Партия дала возможность крестьянству на собственном опыте убедиться в том, что уравнительный раздел земля лишь отчасти улучшит положение бедняков-крестьян, но не покончит с нуждой бедноты.

Для трудящегося крестьянства путь к обеспеченной зажиточной и культурной жизни пролегал не через мелкое, индивидуальное. хозяйство, а через крупное, основанное на общественном труде, достижениях агробиологической науки и передовой сельскохозяйственной технике. Эти положения Коммунистическая партия неустанно разъясняла крестьянству. В речи делегатам комитетов бедноты Московской области В. И. Ленин в начале ноября 1918 г., т. е. год спустя после проведённого уравнительного раздела земли, говорил: «Делёжка хороша была только для начала. Она должна была показать, что земля отходит от помещиков, что она переходит к крестьянам. Но этого недостаточно. Выход только в общественной обработке земли»[487]. При этом он решительно предупреждал против поспешности и администрирования в этом чрезвычайно важном и ответственном деле, предупреждал против игнорирования опыта самих крестьянских масс. В Советской России «Положение о социалистическом землеустройстве и о переходных мерах к социалистическому земледелию» было издано спустя год после проведённого уравнительного раздела земли, когда массы трудящегося крестьянства на собственном опыте убедились, что прирезка земли по уравнительному разделу хотя и улучшила его положение, но не внесла, однако, радикального изменения в его материальное положение. Поэтому организация совхозов и коммун, которые к тому же создавались, как правило, за счёт земель, оставшихся в руках государства после уравнительного раздела, не вызвала осложнений и трудностей, какие возникли на этой почве на Украине.

Обстановка на Украине была несколько иной, чем в Советской России. Начавшийся в конце 1917 г. уравнительный раздел земли здесь был прерван немецкой оккупацией. Украинское крестьянство не имело возможности изжить иллюзии, связанные с уравнительным разделом земли. И когда на Украине восстановилась Советская власть, крестьянство с большим нетерпением ждало уравнительного раздела земли. Об этом говорят многочисленные резолюции и наказы крестьян. Делегат на Ⅲ Всеукраинский съезд Советов от Вязовской волости Павлоградского уезда Екатеринославской губернии М. Бондаренко получил наказ: приветствовать Советское правительство и выразить ему полное доверие, а также настаивать на том, чтобы нетрудовые земли разделить «на каждую живую душу по уравнительным нормам. Все земли должны быть переданы в руки трудового крестьянства без всякой платы, а также без права собственности»[488]. Васильевский волостной съезд (Полтавский уезд), состоявшийся 25 марта 1919 г., заявил о своей полной поддержке Советской власти; по земельному вопросу делегатам, избранным на уездный съезд, был дан наказ: «Поддерживать закон об уравнительном распределительном пользовании землёй между трудящимися»[489]. Ⅰ Киевский губернский съезд Советов, состоявшийся 26—27 февраля 1919 г., высказался за передачу всей земли без выкупа «в распоряжение Советов для пользы безземельных и малоземельных крестьян»[490]. Об этом же говорили и многие другие наказы.

Между тем Наркомзем и его местные органы вели энергичную работу по организации совхозов. По данным подотдела совхозов Наркомзема УССР, общее число совхозов на июль 1919 г. составляло 1256 с земельной площадью в 1 202 514 десятин, а размер посева — 636 160 десятин[491]. Таким образом, к оставшейся земельной площади в руках государства в соответствии с постановлением о национализации сахарной и винокуренной отраслей промышленности прибавлялось 1 202 514 десятин бывшей помещичьей земли, отошедшей под совхозы. Всё это вместе взятое сильно нарушало интересы бедняков-крестьян, ожидавших уравнительного раздела земли. При организации значительного числа совхозов не учитывалось то, что крестьянство отрицательно относилось к крупному хозяйству. В его представлении оно было связано с господством помещика. Об этом В. И. Ленин на Ⅷ съезде РКП(б) говорил: «Крестьянин думает: „Если крупное хозяйство, значит, я опять батрак“. Конечно, это ошибочно. Но у крестьянина с представлением о крупном хозяйстве связана ненависть, воспоминание о том, как угнетали народ помещики. Это чувство остаётся, оно ещё не умерло»[492].

Трудящихся крестьян раздражало также и то, что совхозы далеко не полностью (лишь немногим более половины) смогли освоить закреплённые за ними земли, тогда как в большинстве губерний окрестное население испытывало острую нужду в земле.

Недовольство крестьян усиливалось ещё и тем, что значительные земельные площади бывших хозяйств нетрудового пользования оставлялись в руках государства для организации коммун.

Наряду с организацией совхозов органы Наркомзема Украины развернули работу по уравнительному разделу земли. 11 марта 1919 г. Наркомзем опубликовал инструкцию «О распределении земель во временное уравнительное пользование». На места как из центрального аппарата, так и из губземотделов были направлены работники и землемеры для оказания непосредственной помощи в разделе конфискуемых земель.

На основе инструкции Наркомзема Украины волостные земотделы, привлекая крестьянский актив, проводили работу по учёту земель, подлежащих уравнительному разделу; составляли списки крестьян, нуждающихся в земле; устанавливали, исходя из местных условий, нормы наделения землёй, как и предельное количество земли, какое может находиться в пользовании одного хозяйства. Предельная норма земли на хозяйство, независимо от числа членов семьи, колебалась от 12 десятин на Левобережье до 30 десятин в степной, наиболее многоземельной части Украины.

Распределялись помещичьи, удельные, монастырские и церковные земли. Из поместий, как правило, изгоняли их владельцев, администрацию, арендаторов.

По данным, которыми располагал Наркомзем Украины к середине июня 1919 г., безземельное и малоземельное крестьянство получило без всякого выкупа более 5 млн десятин земли[493]. Если учесть краткость времени, огромный объём и чрезвычайную сложность как подготовительной работы, так и раздела, волну кулацкого бандитизма, прокатившуюся к тому времени по Украине, то нельзя не признать, что органы Наркомзема проделали огромную работу.

Однако, оценивая в целом процесс уравнительного распределения конфискованной земли между безземельными и малоземельными крестьянами, следует отметить, что только менее половины конфискованной земли было отдано крестьянству. Известно, что на Украине помещикам, купцам, монастырям и церкви, удельному ведомству принадлежало 14,5 млн десятин земли. Разделено же было более 5 млн десятин, что не могло удовлетворить земельного голода 2,3 млн дворов беднейшего крестьянства[494]. Если же учесть, что в главных районах свеклосеяния (Киевщина, Подолье, Волынь), где основная масса конфискованных помещичьих земель была закреплена за сахарными заводами, то станет ясным, что земельный голод бедноты в этих районах не был удовлетворён. И это, конечно, не могло не вызвать у неё острого недовольства.

Но даже и при том, что значительная часть конфискованной земли была оставлена в руках государства (сахарные заводы и совхозы), на Украине был ещё значительный земельный фонд (7 млн излишков кулацкой земли)[495], который также подлежал конфискации и уравнительному разделу, но почти не был использован в 1919 г. Причём в левобережных губерниях излишки кулацкой земли были весьма важным источником удовлетворения земельной нужды бедноты. Правда, конфискация и раздел излишков кулацкой земли наталкивались на огромные технические и политические трудности. Нужно было провести большую работу по выявлению в каждом кулацком хозяйстве излишков земли и разделить её среди бедноты. Главное же заключалось в трудностях политического характера. Кулак ещё экономически господствовал в селе. Он был хорошо организован и вооружён, прошёл солидную школу политической борьбы (Центральная рада, гетманщина, Директория). В своём распоряжении кулачество имело значительное число уже действовавших вооружённых банд, которые терроризировали сельскую бедноту. К тому же в некоторых губерниях со стороны земельных органов было прямое покровительство кулакам. В Харьковской губернии некоторые земотделы, якобы из-за боязни оставить часть земли незасеянной, не трогали хозяйства в 50 и даже 100 десятин земли. В Херсонской губернии по этим же «мотивам» не трогали имения в несколько сот десятин[496]. Известны случаи, когда кулаки использовали лозунг «ни одной десятины незасеянной земли» в своих целях и захватывали помещичью землю. В то же время были случаи отказа бедняков от получения земли из-за отсутствия тягловой силы и семян для посева.

Сельская беднота боролась с кулачеством, стремилась подорвать его экономическую силу, но бедноте не хватало организованности и сплочённости. Для того чтобы сломить силу кулачества, нужен был подлинный массовый поход рабочих в деревню против кулака, такой, какой был организован в Советской России летом 1918 г. Этого сделать на Украине не удалось.

Уничтожение частной собственности на землю и превращение её во всенародную создали объективные условия для социалистических преобразовании в сельском хозяйстве. Коммунистическая партия стала пропагандировать среди крестьян общественные формы хозяйства. Крестьянская беднота подхватила великую идею создания коллективного хозяйства и стала претворять её в жизнь. Но она натолкнулась на бешеное сопротивление кулачества, левых эсеров, анархо-махновцев, украинских буржуазных националистов. Все эти вражеские элементы развернули бешеную кампанию лжи и клеветы, искусно играя на темноте и предрассудках крестьянства. Эти враги трудящихся пытались убедить крестьян, что путём создания коммун и артелей Коммунистическая партия и Советская власть якобы стремятся вернуть старую панскую кабалу, но только в иной форме. А так как политика сосредоточения в руках государства значительного количества бывшей помещичьей земли вызвала недовольство в крестьянских массах, то вражеская пропаганда находила в деревне благоприятную почву.

Но враги социалистического строя не ограничивались лишь одной агитацией. Проникая в советский аппарат, они часто использовали своё служебное положение для того, чтобы своими провокационными действиями вызвать у крестьян недовольство против коллективных хозяйств и Советской власти. Как указывалось в отчёте Харьковского губкома КП(б)У, один из левых эсеров под видом инструктора земельно жилищного отдела выступал с такими установками: «Надо определённо сказать крестьянам.., что без общественной обработки земли мы с ними разговаривать не будем, если они к весне не организуются в артели, то будет проведена полная национализация земли, т. е. обработка при помощи наёмных рабочих»[497]. Подобного рода провокационные заявления вызывали возмущение крестьян. Украинские буржуазные националисты также часто использовали трибуну крестьянских собраний для того, чтобы дискредитировать идею общественных хозяйств и подорвать доверие трудящихся крестьян к Коммунистической партии и Советской власти. Как указывал в своём докладе Змиевский уездный исполком (Харьковская губерния), «безответственные личности выступали на собрании, заявляли, что коммуна не что иное, как лишение местных крестьян земли, что придут московские коммунисты, которые займут лучшие земли, а нам ничего не останется»[498].

Много вредила делу организации коллективных хозяйств поспешность при их создании, допускавшаяся некоторыми губземотделами. Так, Харьковский губземотдел в своём отчёте указывал. «Кардинальной задачей земельного отдела является устройство коммун… Для устройства возможно большего числа коммун командируются специальные инструкторы и агитаторы…»[499]. Такую же линию проводил и Киевский губземотдел. Он ставил перед собой задачу «организовать в губернии максимальное количество того или иного рода коллективов»[500]. При такой поспешности в создании общественного хозяйства были случаи, когда советские работники и агитаторы, которым было поручено такой величайшей важности дело, извращали ленинский принцип добровольности при организация коллективных хозяйств. В циркуляре Изюмского уездного исполкома Харьковской губернии указывалось: «Нередки случаи, когда агитаторы вместо разъяснения выгод сельскохозяйственной коммуны прибегают к угрозе: „Загоним туда штыками“»[501]. Уездный исполком категорически требовал прекратить подобного рода практику и усилить подлинно разъяснительную работу в массах. В своём постановлении от 10 мая 1919 г. Черниговский губземотдел указал Стародубскому уездному исполкому на недопустимость «почти насильственной организации коммун и игнорирования интересов среднего трудового крестьянства»[502]. На неправильные действия инструкторов жаловался представитель Донецкого губземотдела Нагорный на 2‑м совещании представителей губземотделов Украины. В своём выступлении он говорил: «Посылаемые на места инструкторы часто вносят хаос в местную жизнь. Двух инструкторов пришлось арестовать, так как неумением вести дело они вооружили против коммун»[503].

О неумелых, а подчас и неправильных действиях местных коммунистов и провокационной агитации левых эсеров говорится и в докладной записке в ЦК КП(б)У Е. Евницкого, выезжавшего в Лебединский уезд Харьковской губернии по заданию Центральной избирательной комиссии по выборам делегатов на Ⅲ Всеукраинский съезд Советов: «Крестьяне со слов, может быть, не в меру горячих коммунистов, а также под влиянием агитации левых эсеров и под науськиванием всех контрреволюционеров воображают, что коммуна будет проводиться насильственно. Когда же им объяснишь, то они говорят: „Это другое дело, а мы думали (?). Вот такую добровольную коммуну пусть заводят, мы присмотримся и сами пойдём“»[504].

Вражеские элементы, раздувая до невероятных размеров ошибки отдельных работников, а ещё больше выдумывая разные небылицы и клевеща на Коммунистическую партию и Советскую власть, сумели во многих районах Украины вызвать у крестьян недоверчивое и даже предубеждённое отношение к общественному хозяйству и коммунистам. Всё это усиливало колебания крестьянства и обостряло политическую обстановку в деревне.

Крестьянство стремилось объяснить себе происшедшие изменения в политике Советской власти на Украине. Но низкий общекультурный уровень и недостаточная политическая сознательность привели к тому, что в ряде мест среди крестьян получило распространение ошибочное мнение, что большевик и коммунист — представители разных политических партий, что на Украину возвратилась не прежняя партия большевиков, а иная — партия коммунистов. Произошло это, по-видимому, не только оттого, что партия с марта 1918 г. стала именоваться коммунистической, о чём многие украинские крестьяне не знали, но и потому, что в земельной политике Советской власти на Украине произошли некоторые изменения. Если в конце 1917 —начале 1918 г. большевики, добившись установления Советской власти на Украине, решительно проводили политику уравнительного раздела нетрудовых земель, то теперь коммунисты выдвинули на первый план создание совхозов и коммун, а уравнительный раздел земли отодвинули на второй план. Поэтому украинские крестьяне относились к большевикам с большой любовью и уважением, а к коммуне и коммунистам — настороженно.

Это особенно наглядно выяснилось во время беседы Н. Скрыпника с делегатами Волынской губернии на Всеукраинском съезде волостных исполкомов в начале июня 1919 г. На его вопрос, как крестьяне относятся к Советской власти, раздались дружные ответы: «Все принимают Советскую власть. Мы всецело встречаем с большой любовью»[505]. Далее зашёл разговор о большевиках и коммунистах. С большой откровенностью представители волостных исполкомов рассказывали о настроениях крестьян. Гаврилюк из Красиловской волости: «И сейчас у нас настроение за Советскую власть. Если сказать „коммунист“ — ни то ни сё, а слово „большевик“ — все за ним»[506]. Грищук из Корчевской волости: «У нас признают большевизм все и Советскую власть, а коммун не признают»[507]. Бурак из Скородецкой волости: «Население относится очень хорошо как к Советской власти, так и к большевизму, но к коммунизму очень халатно»[508]. В таком же духе высказались представители ряда других волостей.

Коммунистическая партия Украины и Советское правительство развернули огромную работу по разоблачению вражеской клеветы и исправлениюошибок и перегибов, которые были допущены в некоторых районах. Большую роль в этом сыграла телеграмма В. И. Ленина от 8 апреля 1919 г., адресованная всем губземотделам и опубликованная в украинских газетах. В телеграмме особенно резко подчёркивалось: «Недопустимы меры принуждения для перехода крестьян к общественной обработке в коммуны и другие виды коллективного хозяйства. Переход к коллективным формам осуществляется лишь при точном соблюдении требований Положения без всяких принуждений со стороны власти. Неисполнение настоящего распоряжения карается по законам революционного времени. Широко осведомите население о настоящем распоряжении»[509].

Получив телеграмму, Центральный Комитет КП(б)У 11 апреля опубликовал директиву всем партийным организациям с категорическим предупреждением не допускать принудительного создания коммун. В директиве решительно опровергалась злостная провокационная клевета о том, что коммунисты путём принуждения будто бы стремятся загнать всех крестьян в коммуны.

В директиве говорилось: «Центральный Комитет заявляет категорически, что всякие объединения крестьян в коммунальные хозяйства могут происходить только на совершенно свободных началах, добровольно, в тех случаях, когда крестьяне в интересах ведения своего хозяйства сочтут более выгодным объединение в коммунальные хозяйства. Партийным организациям предлагается бдительно следить за тем, чтобы провокаторы, которые примазываются к Советской власти, или люди, не понимающие того, что они делают, не нарушали политики партии и Центральной Советской власти в области земельных отношений, немедленно арестуя, отдавая под суд за контрреволюционные поступки тех, кто будет проводить политику принудительного создания коммун»[510].

Принятые партией и правительством решительные меры к разоблачению вражеской клеветы и исправлению отдельных перегибов при организации общественного хозяйства способствовали дальнейшему развитию коллективных хозяйств в деревне.

Создание коллективных хозяйств в 1919 г. было продолжением процесса, возникшего в гуще украинской крестьянской бедноты ещё в конце 1917 — начале 1918 г. Тогда, как известно, коллективные хозяйства — сельскохозяйственные коммуны и артели — возникали в порядке творческой инициативы народных масс и без какого-либо нажима сверху. Раз возникнув, коллективные хозяйства с неизбежностью естественноисторического процесса пробивали себе дорогу, и никакие силы уже не могли предотвратить исторически закономерного процесса развития коллективных хозяйств в сельском хозяйстве.

Инициаторами создания коллективных хозяйств в 1919 г. выступали крестьянская беднота и рабочие, переселившиеся в деревню из города в связи с хозяйственной разрухой и продовольственными трудностями. Заведующая подотделом коллективных хозяйств Наркомзема Украины М. Скрыпник на 2‑м совещании губземотделов отметила, что коммунистическое строительство на Украине превысило всякие ожидания — к маю, по данным восьми губерний, было создано 316 коммун. И далее она говорила: «В коммуну идут главным образом сельскохозяйственный пролетариат, безземельное и малоземельное крестьянство, т. е. беднейшее население»[511]. В сообщении Екатеринославского губземотдела указывалось, что организованные к маю 1919 г. 17 коммун и 18 трудовых артелей состоят «преимущественно из рабочих и сельской бедноты»[512].

Случаи нарушения ленинского принципа добровольности при организации коммун и артелей не могут, однако, опровергнуть факта, что возникшее движение за создание новых, социалистических форм хозяйства было подлинно народным и зародилось в недрах самих народных масс. В пользу этого утверждения говорит не только то, что коммуны стали возникать ещё в конце 1917 г. по инициативе сельской бедноты, но и рост числа коллективных хозяйств после известной телеграммы В. И. Ленина и директивы ЦК КП(б)У. Эти документы исключали администрирование в создании коммун и артелей. Роста коммун и артелей не смогли приостановить кулацкие банды, нередко учинявшие кровавые расправы над пионерами колхозного строя. В этом отношении типична Киевщина, где общеполитическая обстановка была чрезвычайно напряжена в связи с сильно развившимся кулацким бандитизмом. Там на 1 июня 1919 г. насчитывалось свыше 15 коммун и 30 артелей[513]. К июлю 1919 г., когда часть территории Украины захватили белогвардейские банды, в республике уже существовало свыше 500 сельскохозяйственных коммун п артелей, созданных на вполне добровольных началах[514].

Коллективные хозяйства создавались на бывших помещичьих землях. Они были невелики по размеру (в среднем 140—150 десятин на коллектив). Очень многого не хватало первым колхозам. Но их организаторы твёрдо верили в правоту своего дела, в силу коллективизма, в его способность преодолеть любые трудности.

В печати того времени иногда появлялись краткие сообщения о первых колхозах. О коммуне «Заря» в Харьковской губернии газета «Большевик» писала: «Коммунары быстро наладили своё хозяйство, посадили огороды, засеяли пашню. Большую часть урожая овощей — капусту, салат и др.— коммуна сдавала Военкому… При коммуне был „Детский очаг“, где собирались дети коммунаров для игр и занятий; был клуб, где читались лекции, имелись библиотечка, газеты. Столовались коммунары в общей столовой, в одном из монастырских помещений. Вообще коммуна организовалась хорошо, все её члены были целиком довольны новой жизнью»[515].

Значительных успехов в ведении коллективного хозяйства добились члены коммуны «Труд» в Славяносербском уезде Екатеринославской губернии. В коммуне успешно была проведена посевная кампания, создана образцовая молочная ферма. Для изучения коммунарами агротехники были организованы сельскохозяйственные курсы. При коммуне открыта трудовая школа. Коллективная обработка земли встретила одобрение окружающего крестьянства[516].

В начале февраля 1919 г. в селе Сосновке Конотопского уезда по инициативе местной партийной организации была создана сельскохозяйственная коммуна им. В. И. Ленина. В коммуну вступило 55 бедняков и прежде всего коммунисты — члены Сосновской сельской партийной организации. Коммуне были переданы земли и усадьба бывших помещиков Покореного и Вольского, которые бежали вместе с гетманцами. Коммунары успешно провели весеннюю посевную кампанию и наладили крупное огородное хозяйство. В связи с наступлением деникинских банд коммунары, эвакуировав свои семьи, добровольно пошли в ряды Красной Армии. После изгнания деникинцев коммунары вернулись домой, и с весны 1920 г. коммуна им. В. И. Ленина вновь развернула свою работу[517]. О том, что крестьяне-бедняки успели сродниться с коллективным хозяйством, говорит и опыт первой Лубенской коммуны, в составе которой было 12 членов Коммунистической партии. В связи с наступлением Деникина коммунары сохранили свой коллектив и эвакуировались из пределов Полтавщины в Тверскую губернию[518].

Первым колхозам приходилось преодолевать огромные трудности, возникавшие в связи со слабой материальной базой, отсутствием опыта ведения коллективного хозяйства и опытных руководителей колхозного производства. Советская власть приходила на помощь молодым колхозам, снабжая их в первую очередь сельскохозяйственными машинами, высококачественным посевным материалом, выделяя кредиты и т. п. Для кредитования сельскохозяйственных коммун и артелей Совнарком Украины в апреле 1919 г. выделил 500 тыс. руб.[519] Черниговский губземотдел из своих средств израсходовал 1200 тыс. руб. на помощь коллективным хозяйствам[520].

Под руководством Коммунистической партии и с помощью Советской власти сельскохозяйственные коммуны и артели наряду с совхозами становились очагами социализма на селе. Они были практическим подтверждением преимущества коллективного ведения сельского хозяйства над мелким индивидуальным. Так, в селе Ольховатке Безсоновской волости Харьковской губернии крестьяне в принятом на общем собрании постановлении признали, что «образовавшаяся по соседству сельскохозяйственная коммуна дала прекрасные результаты в смысле производительности труда, и решили перейти на коммунальное хозяйство»[521].

Украинское советское правительство придавало исключительно важное значение проведению весенней посевной кампании. Перед Наркомземом и его местными органами была поставлена задача: все земли должны быть засеяны. Большое внимание было уделено снабжению деревни сельскохозяйственными машинами. Развёртывалась работа заводов сельскохозяйственного машиностроения. К началу июня 1919 г. по Украине было распределено: плугов — 10 796, культиваторов — 3342, сеялок — 105, жнеек — свыше 2 тыс., молотилок — 104, кос — свыше 200 тыс. и много другого сельскохозяйственного инвентаря[522].

Большую помощь трудовому крестьянству Советской Украины оказала Советская Россия. Из Москвы, Рыбинска и других городов России на Украину было отправлено 150 вагонов сноповязалок. Люберецкий завод (под Москвой) прислал на Украину более двух вагонов деталей к сельскохозяйственным машинам.

Изыскивался и мобилизовывался посевной материал, так как в ряде губерний (Черниговской, Волынской, Донецкой и др.) не хватало посевного материала.

Заблаговременно предпринятые меры обеспечили нормальное развёртывание полевых работ в освобождённых от врага районах Украины. В Полтавской и Херсонской губерниях земля, отведённая под яровые посевы, была полностью засеяна. По-иному сложилась обстановка на Черниговщине, где не хватало посевного материала, и па Правобережье, где в связи с военными действиями посевная кампания проходила неравномерно. В южной части Укранны недосев в середине мая 1919 г. составлял лишь 10 %[523]. В целом же посевная кампания прошла удовлетворительно, и виды на урожай были хорошие.

Всё это свидетельствует о том, что общие принципы земельной политики на Украине были правильными и исходили они из ленинских установок. Однако при практическом осуществлении их было допущено известное забегание вперёд, отрыв от собственного опыта народных масс. Но факты говорят также и о том, что ЦК КП(б)У и Совнарком Украины энергично исправляли допущенные ошибки в совхозном строительстве.

Выдвинутая Коммунистической партией и великим Лениным идея создания коллективного хозяйства проникла в сознание батрацко-бедняцких масс села. Коллективные хозяйства создавались на основе добровольности и солидарности трудящегося крестьянства. Администрирование наблюдалось лишь в небольшом числе случаев, и часто это были провокационные действия врагов трудящихся, рассчитанные на подрыв авторитета Советской власти. Поэтому они не могут служить основанием для утверждения о якобы принудительном создании колхозов в 1919 г. Как ни бесновались разного рода враги рабочих и крестьян, как они ни клеветали на политику Коммунистической партии, как ни извращали суть социалистической перестройки сельского хозяйства, они не смогли сорвать создания сельскохозяйственных коллективов. Враги не могли остановить закономерный и исторически необходимый процесс, обусловленный социалистическим характером Великой Октябрьской социалистической революции.

4. Борьба за хлеб

Одним из важных и острых вопросов того времени был вопрос продовольственный. Трудящиеся массы ощущали недостаток хлеба, несмотря на то, что на Украине он имелся в достаточном количестве. Пользуясь тем, что в руках Советской власти не было почти никаких запасов хлеба, торговцы, кулаки и спекулянты-мешочники взвинчивали цены на хлеб и другие продукты питания.

Кулаки и спекулянты повысили цены на хлеб до 20 руб. и более за фунт, тогда как хлеб по государственной цене стоил 98 коп. фунт. Но беда заключалась в том, что государство не всегда могло отпускать его трудящимся в достаточном количестве. Продовольственное положение городов и промышленных районов Украины всё более обострялось. В Донбассе из-за нехватки хлеба рабочие вынуждены были массами уходить в сёла для обмена на него своих домашних вещей. Бешено наживалось кулачество, стремившееся побольше содрать с изголодавшихся рабочих. В Киеве к 12 июня запасы муки у горпродкома иссякли: ржаной было 43 пуда, ячменной — пуд. В тяжёлом продовольственном положении находилась Одесса, что было вызвано блокадой Черноморского побережья антантовскими военно-морскими силами и прекращением подвоза хлеба в город в связи с кулацкими мятежами[524].

Органы Наркомпрода оказались не в состоянии снабдить Красную Армию продуктами, и она испытывала продовольственные затруднения. В связи с этим многие воинские части вынуждены были заниматься самозаготовками, что вносило дезорганизацию в продовольственную работу. Военные представители часто не считались с мнением местных властей о возможности и объёме заготовок в том или ином районе и требовали поставки продуктов или самовольно захватывали хлеб, заготовленный и уже распределённый органами Наркомпрода. О действиях одного из таких «заготовителей» писал Артём (Ф. Сергеев) в письме в ЦК РКП(б) 3 апреля 1919 г.: «…мешают работе налёты вооружённых отрядов. Например, некий Птушкин с мандатами от 4‑й стр[елковой] дивизии, являясь куда-нибудь, напр[имер] на ст. Краснопаловка, реквизует там четыре вагона хлеба от имени уже не 4‑й, [а] 42‑й стр[елковой] дивизии. Он приезжает с отрядом, поэтому ему сопротивляться нельзя»[525]. У Птушкина отсутствовали реквизиционные квитанции, и он выдавал ничего не стоящие расписки. Подобного рода действия уполномоченных воинских частей вызывали недовольство среди трудящихся крестьян.

В связи с острой нехваткой хлеба местные Советы стали вводить нормированный отпуск хлеба и других продуктов. Устанавливая нормы выдачи хлеба и продовольственных товаров, местные органы Советской власти руководствовались принципом: «Кто не работает, тот не ест». Повышенная норма выдачи хлеба и продуктов была установлена для рабочих фабрично-заводских предприятий.

В основу организации продовольственного дела на Украине был положен опыт Советской России. Правительство ввело обязательную продразвёрстку, основная тяжесть которой перекладывалась на кулачество. По правилам продразвёрстки все хлебные излишки крестьяне должны были сдавать государству по установленным ценам. Кроме необходимого количества зерна для посева, на питание крестьянской семьи и содержание скота, хлеб оставлялся в таком количестве: 13 пуд. зерна или муки на год и пуд крупы на каждого члена семьи. На рабочую лошадь оставлялось 25 пуд. зерна, на корову — 9 пуд.[526] Правительство ввело государственную монополию на заготовку и продажу хлеба, сахара, соли с установлением твёрдых цен на эти продукты.

Бедняцкие хозяйства, имевшие посевную площадь до 5 десятин включительно, освобождались от продразвёрстки. Середняцкие хозяйства, засевавшие от 5 до 10 десятин включительно, должны были сдавать хлеб по умеренным нормам. Кроме того, середняки получали, по мере возможности, за сданный хлеб промышленные товары и деньги по государственным ценам. Кулацкие же хозяйства должны были сдать, кроме установленной для них нормы, ещё и ту часть хлеба, от сдачи которой освобождались бедняцкие хозяйства[527]. Если же кулак оказывал сопротивление и злостно укрывал хлеб, к нему применялись суровые меры воздействия, вплоть до конфискации имущества и отдачи под суд.

В связи с тем, что деревенская беднота сама испытывала большие продовольственные затруднения, и в целях стимулирования помощи бедноты в выполнении продразвёрстки правительство разрешило из общего количества сданного каждой волостью по продразвёрстке хлеба оставлять 10 % в распоряжении волостных органов для нужд местной деревенской бедноты с оплатой в размере половины установленных государством твёрдых цен.

Таким образом, декрет о продразвёрстке всей своей силой был направлен против кулачества — злостного укрывателя хлеба, против мародёров-спекулянтов, наживавшихся на народной нужде.

Продовольственная политика Советской власти была понятна рабочему классу и крестьянской бедноте и получила их одобрение.

В организации продовольственной работы Украина получала помощь от ЦК РКП(б). 2 марта 1919 г. ЦК РКП(б) утвердил директиву для ЦК КП(б)У и Совнаркома Украинской ССР об основных положениях продовольственной политики, которая 14 марта за подписью В. И. Ленина была переслана на Украину. Директива гласила: «ЦК РКП считает необходимым: 1) утвердить на Украине незыблемые принципы единства учёта, распределения и снабжения и возложить эти функции на Компрод Украины, 2) украинский Компрод должен быть единственным органом, имеющим исключительное право распоряжаться всеми продовольственными продуктами и предметами первой необходимости на Украине… 3) заготовку хлеба для рабочих Украины и голодного Севера возможно провести только при хлебной монополии… Все распоряжения и постановления Компрода в этой области являются единственно и безусловно обязательными для всех без исключения органов и учреждений Советской власти на Украине… На Наркомпрод Украины возлагается обязательство доставить Северу до 1 июня 50 млн пудов хлеба»[528].

Руководствуясь директивой Центрального Комитета РКП(б), ВУЦИК издал 12 апреля 1919 г. декрет о продовольственной диктатуре. Декрет подтвердил незыблемость хлебной монополии и систему твёрдых цен. Наркомпрод объявлялся единственным органом, заготовляющим и распределяющим продовольственные товары и снабжающим ими население[529]. Введение строжайшей централизации и суровой дисциплины в продовольственном деле имело очень важное значение для развёртывания работы органов Наркомпрода и снабжения хлебом Красной Армии и трудящихся.

Центральный Комитет РКП(б) помог укомплектовать кадрами органы Наркомпрода Украины. В адрес Наркомпрода Украины почти ежедневно поступали телеграммы, сообщавшие о выделении работников. В одной из таких телеграмм говорилось: «Сегодня в Ваше распоряжение выезжает отборная группа — 151 рабочий — из Петрограда. Коммунисты и сочувствующие»[530].

При огромной помощи Советской России к марту 1919 г. продовольственный аппарат на Украине в основном был сформирован. Кроме центрального аппарата, было создано девять губернских продкомов, а также городские уездные продкомы. Реализацией продразвёрстки в деревне занимались комитеты бедноты.

Однако в условиях кулацкого засилья в украинской деревне при слабой организованности деревенской бедноты и недостаточной её политической активности продразвёрстка шла очень вяло. Нередки были случаи, когда сельские комбеды находились под кулацким влиянием, и тогда они прямо отказывались проводить продразвёрстку. Так, Ямпольский комбед (Подолия) отказался от продразвёрстки якобы из-за недостатка хлеба. В других местах, как это было на Киевщине, некоторые комбеды конфискованный помещичий хлеб оставляли для удовлетворения нужд местной бедноты вместо отправки его по нарядам органов Наркомпрода[531]. В таких условиях ответственная задача снабжения трудящихся и Красной Армии хлебом силами только одного Наркомпрода была трудно выполнимой. Необходимо было активное и массовое участие рабочих в продовольственной работе.

При решении столь важной задачи Советская Украина опиралась на опыт Советской России, где Коммунистическая партия в 1918 г. организовала массовый поход рабочих в деревню, которые не только заготовляли хлеб, по своей деятельностью, как указывал В. И. Ленин, «несут социализм в деревню, привлекают на свою сторону бедноту, организуют и просвещают её, помогают ей подавить сопротивление буржуазии»[532].

Центральный Комитет КП(б)У и Совнарком Украинской ССР совместно с профсоюзами приступили к формированию рабочих продовольственных отрядов, которые должны были под руководством продовольственных органов совместно с комбедами собирать хлеб по продразвёрстке. Партия и правительство призвали рабочих к массовому и активному участию в продовольственной работе. Газета «Большевик» (орган ЦК КП(б)У), обращаясь к рабочим, в редакционной статье «Кто не в Красную, тот в продовольственную армию» призывала: «Рабочий, если он не на фронте, должен вступить в ряды продовольственной армии»[533].

Рабочий класс Украины, откликаясь на призыв Коммунистической партии, создавал из наиболее сознательных и активных рабочих продовольственные отряды. По далеко не полным данным, партийные и профсоюзные организации Советской Украины отправили на хлебозаготовки около 5 тыс. наиболее политически развитых, выдержанных, стойких и активных рабочих[534]. Основное ядро создававшихся продовольственных отрядов составляли коммунисты. Однако подлинно массового похода рабочего класса в деревню, такого, какой был организован в Советской России в 1918 г., на Украине организовать не удалось. Ушедшие на село рабочие сделали дело огромной политической важности, но их усилий оказалось недостаточно, чтобы сломить хребет кулачеству, политически расслоить деревню и повсеместно организовать бедноту. Кулаку удалось избежать разгрома, а это было одной из важных причин срыва выполнения плана продразверстки на Украине в 1919 г.

В организации продовольственного дела на Украине большую помощь оказали рабочие Советской России. На Ⅲ Всеукраинском съезде Советов нарком продовольствия УССР А. Шлихтер отмечал, что Москва и Петроград оказывают огромную помощь украинскому Наркомпроду. Только к началу марта 1919 г. в распоряжение Наркомпрода Украины прибыло из Советской России 1500 рабочих. Партийные организации Москвы и Петрограда провели дополнительную мобилизацию советских работников для посылки их на продовольственную работу на Украине[535]. Всего же из Советской России на Украину в марте прибыло 2700 коммунистов и рабочих-активистов[536]. Рабочие продовольственные отряды провели огромную массово-политическую и организаторскую работу. Характеризуя деятельность продовольственных отрядов в деревне, организационное управление Наркомпрода Украины указывало, что она проявлялась в инструктировании волостных органов, в организации органов Советской власти. «В ряде случаев члены отрядов мобилизовывались и включались в местные советские органы — чрезвычайные комиссии, исполкомы, продорганы и т. д.[537] Украинский Наркомпрод в знак благодарности трудящимся Петрограда за их помощь Украине и героическую борьбу против белогвардейских банд Юденича отправил в Петроград поезд с 35 вагонами продовольствия. В телеграмме, посланной в Петроград 29 июня 1919 г., говорилось: «Просим сообщить о продовольственных потребностях красного Петроградского фронта. Вдохновлённые примером Вашего мужества, приступаем вновь к усиленной продовольственной работе… Надеемся не на словах, а на деле доказать нашу неразрывную связь с пролетариатом Петрограда»[538].

Продовольственное положение Советской России в начале 1919 г. продолжало оставаться очень тяжёлым. В. И. Ленин весной и летом 1919 г. неоднократно обращался к Украинскому советскому правительству с просьбой организовать срочную отправку хлеба в Советскую Россию. В одной из записок А. Шлихтеру, полученной им 19 марта 1919 г. во время заседаний Ⅷ съезда РКП(б), В. И. Ленин спрашивал, получена ли директива Центрального Комитета РКП(б) о заготовке для Советской России 50 млн пуд. хлеба до 1 июня 1919 г., и предупреждал: «Если не подвезёте к 1.Ⅴ или к 1.Ⅵ — мы околеем все»[539]. Эти ленинские слова дают ясное представление о тех неимоверных продовольственных трудностях, которые переживала тогда Советская Россия.

Украинские рабочие и трудящееся крестьянство с величайшим сочувствием относились к тяжёлому продовольственному положению Советской России и готовы были оказать ей всю необходимую продовольственную помощь. Когда А. Шлихтер сообщил делегатам Всеукраинского съезда волостных исполкомов, что из Украины в Советскую Россию отправлено всего лишь 768 тыс. пуд. хлеба, в ответ из зала раздались многочисленные возмущённые возгласы: «Позор!»[540]

Заготовки хлеба на Украине проходили с огромными трудностями. Поступавшее по продразвёрстке количество хлеба было весьма незначительным. Наркомпрод собрал по продразвёрстке до 1 июня 1919 г. всего лишь 10,5 млн пуд. хлеба[541]. Тогда как, по самым осторожным подсчётам Наркомпрода, излишки хлеба на Украине от урожаев прошлых лет определялись в 278 млн пуд.[542] План продразвёрстки на 1919 г. был установлен в 139 млн пуд. Из общего количества заготовленного на Украине хлеба в Советскую Россию было отправлено около 3 млн пуд., что не могло сколько-нибудь существенно улучшить продовольственное положение братской республики.

Конечно, такое количество заготовленного хлеба не обеспечивало нормального снабжения ни трудящегося населения городов Украины, ни Красной Армии. Продовольственный вопрос продолжал оставаться самым острым. Продовольственные трудности обостряли общее положение в республике.

Слабое выполнение продразвёрстки объясняется рядом причин. Одной из основных причин было ожесточённое сопротивление кулачества — злейшего врага трудящихся и Советской власти. Кулачество, накопившее огромные запасы хлеба и вдохновляемое иностранными империалистами, упорно не желало сдавать Советской власти хлеб, стремясь костлявой рукой голода задушить социалистическую революцию. С этой целью контрреволюцией был выдвинут лозунг «свободной торговли» хлебом.

Вскрывая классовую основу лозунга «свободной торговли» хлебом, В. И. Ленин неустанно разъяснял: «Экономическая программа Колчака, Деникина и всех русских белогвардейцев — свободная торговля»[543]. Лозунг «свободной торговли» хлебом был рассчитан контрреволюцией на разжигание собственнических инстинктов у крестьянства, на вовлечение его в спекулятивную торговлю, чтобы заглушить в нём чувство общности с рабочим классом и таким образом разорвать его союз с ним.

Другой важной причиной невыполнения продразвёрстки были колебания крестьянства между революцией и контрреволюцией.

О колебаниях крестьянства В. И. Ленин писал: «Диктатура пролетариата не поправилась крестьянам особенно там, где больше всего излишков хлеба, когда большевики показали, что будут строго и властно добиваться передачи этих излишков государству по твёрдым ценам. Крестьянство Урала, Сибири, Украины поворачивает к Колчаку и Деникину»[544].

Колебания крестьянства усиливались ещё и под влиянием бешеной кампании клеветы и провокаций против Советской власти, которую организовали анархисты, незалежники, украинские и русские социал-демократы и эсеры. Эти враги народа создавали контрреволюционные банды, по-зверски мучившие и убивавшие захваченных работников продовольственных органов, расхищавшие и уничтожавшие уже заготовленный хлеб.

Немало участников рабочих продовольственных отрядов погибло в борьбе с кулачеством, за укрепление Советской власти в деревне. Так, из посланных в деревню Черниговской партийной организацией 15 рабочих вернулось лишь трое; остальные были зверски убиты кулаками. В Миргороде во время контрреволюционного мятежа были убиты многие продработники и среди них московский коммунист Иванов. Многих продработников замучила байда Дубчака[545].

В течение лета 1919 г. на Украине разными контрреволюционными бандами было разграблено более 2 млн пуд. заготовленного хлеба[546].

Наконец, огромный ущерб продовольственному делу и выполнению продразвёрстки причиняло спекулятивное мешочничество. Мешочники взвинчивали цены на хлеб и быстро выкачивали из сельских местностей хлеб, который должен был сдаваться по продразвёрстке. Мешочничество приобретало характер стихийного бедствия. Так, из Прилукского уезда Полтавской губернии Наркомпродом было получено следующее донесение: «Ежедневно приезжают 4000 мешочников, которые рассыпаются и наводняют все просёлочные дороги и сметают всё на своём пути. Платят любую сумму без возражений»[547]. Из Александровского уезда Екатеринославской губернии в середине мая сообщали о небывалом наплыве мешочников, которые прибывали целыми эшелонами. «Создалось катастрофическое положение не только в области продовольственного дела, но и транспортного, так как мешочники ломают вагоны и едут на крышах»[548].

Не менее тяжёлое положение было и в других губерниях. Волынский губревком 30 июня 1919 г. сообщал: «Волна мешочников затопила Волынь. Десятки тысяч мешочников, как саранча, поедают и раскупают хлеб. Возвышают цены, разрушают транспорт, губят продовольственное дело»[549].

В целях пресечения спекулятивного мешочничества, срывавшего государственные хлебозаготовки, Совнарком Украинской ССР 14 июля 1919 г. решил ввести на всех линиях железных дорог и водных путях заградительные реквизиционные продовольственные отряды. Отрядам предоставлялось право «осматривать па пристанях, вокзалах, поездах и пароходах всякого рода грузы и багаж, не исключая ручного»[550]. Постановлением разрешалось провозить лишь 20 фунтов продовольственных продуктов на одного пассажира.

Весьма незначительное выполнение плана продразвёрстки объясняется не только невероятно трудными условиями, в которых пришлось Наркомпроду вести работу. Очень многое зависело и от субъективных факторов, в частности от работы аппарата Наркомпрода и его местных органов.

Наркомпрод Украины А. Шлихтер не сумел достаточно полно воспользоваться правами, которыми он был наделён, чтобы очистить центральный и местный аппарат от эсеровских и буржуазно- националистических элементов, тормозивших и срывавших заготовку продовольствия. И это было одной из причин того, что настоящего массового похода рабочих на село для нанесения сокрушающего удара кулачеству организовать не удалось. Наркомпрод допустил серьёзную ошибку при установлении принципа, по которому должны были определяться социальные группы крестьянства для установления размера продразвёрстки. Для всех зон Украины к кулацким хозяйствам относились те, кто имел свыше 10 десятин посева. Между тем было общеизвестно, что в степной части Украины (на Херсонщине, Екатеринославщине, в Таврии), где землеобеспеченность была сравнительно высокой, такие хозяйства к кулацким не относились. Вследствие этого удары, предназначавшиеся кулаку, наносились в этих районах и по середняку. Этой ошибкой воспользовались вражеские элементы для разжигания антисоветской кампании, что в немалой степени способствовало усилению колебаний крестьянства.

Несмотря на то, что русский рабочий класс сам переживал тяжелейшие материальные лишения, он всё же мобилизовал значительное количество промышленных товаров и отправил их на Украину для стимулирования хлебозаготовок. Только с января по апрель из Советской России прибыли на Украину 14 208 011 аршин хлопчатобумажных и 1500 тыс. льняных тканей, 558 цистерн керосина, 38 вагонов спичек, 180 тыс. пар галош и другие товары[551]. В апреле был отправлен 21 млн аршин, а в мае — 18 млн аршин текстильных товаров.

Располагая таким количеством промышленных товаров, в которых остро нуждалось крестьянство, и правильно организовав товарообменные операции, можно было только этим путём заготовить не менее 25—30 млн пуд. хлеба. Однако Наркомпрод не сумел наладить товарообменные операции, и промышленные товары, полученные из Советской России, часто использовались не по назначению.

5. Обострение классовой борьбы. Меры по устранению политического напряжения в республике

Усиление нажима на кулака и особенно изъятие у него излишков хлеба вызвали обострение классовой и политической борьбы в республике. Этому способствовали колебания украинского крестьянства в сторону контрреволюции, особенно сильно проявившиеся весной 1919 г. Колебания крестьянства сказались и на политических позициях партии незалежников. В новых политических условиях они вернулись в лагерь украинской буржуазно-националистической контрреволюции и стали на путь вооружённой борьбы против Советской власти. Лучшая их часть, оставшаяся на позициях Советской власти, выделилась в самостоятельную группу левых незалежников.

Защитники кулацких интересов и мелкой буржуазии города — украинские эсеры, украинские социал-демократы, незалежники, анархо-махновцы и левые эсеры,— используя ошибки, допускавшиеся при проведении земельной и продовольственной политики Советской власти, развернули бешеную антисоветскую кампанию. Вражеская пропаганда способствовала усилению колебаний украинского крестьянства.

В обострении общеполитического напряжения в республике немаловажную роль сыграли и проявления великодержавного шовинизма со стороны некоторых работников, иногда украинцев по национальности. Так, начальник Заднепровской дивизии П. Дыбенко, получив телеграмму от Наркомата путей сообщения Украины на украинском языке, предписывавшую обеспечить пропуск эшелона с углём для него, ответил: «В штабе никто не умеет читать по-хохлацки». Нарком по военным делам Украины Н. Подвойский, как только ему стало известно о таком возмутительном поступке, издал 25 апреля 1919 г. специальный приказ, в котором отметил недопустимость поступка П. Дыбенко и подчёркивал, что все учреждения и должностные лица Украины обязаны отвечать на все вопросы, независимо от того, на каком языке они поступили. «Ввиду этого,— гласил приказ,— объявляю строгий выговор за вышеупомянутый поступок начальнику Заднепровской дивизии т. Дыбенко»[552]. Совсем курьёзный случай на почве незнания украинского языка произошёл в самом аппарате Наркомвоена Украины. В. Межлаук в телеграмме от 16 апреля 1919 г. сообщал Н. Подвойскому: «Считаю нужным несколько украинизировать политотдел Наркомвоена, приславший мне в качестве белогвардейского воззвания отношение Малинской волостной управы за № 1063, написанное по-украински и содержащее инструкцию образования Советов»[553].

Были случаи непонимания роли и значения украинского языка как важнейшего фактора общения и политического воздействия на население Украины, особенно на крестьянство. Этого не понимали отдельные работники даже такого весьма квалифицированного коллектива, как работники агитпоезда им. Ленина, проделавшие большую и весьма полезную работу на Украине. В информационной сводке поезда с 9 по 17 июля 1919 г. о работе Нежинского уездного земотдела сообщалось, что в его работе «была странность следующего характера: все поступавшие циркуляры и распоряжения из губземотдела, прежде чем провести в жизнь, переводились на украинский язык»[554].

Игнорирование украинского языка, как и недоразумения, возникающие на почве его незнания, были богатой пищей для украинской националистической пропаганды.

Между тем обращение к массам на их родном языке в огромной степени способствовало укреплению Советской власти. Это можно увидеть хотя бы на таком примере. Н. Скрыпник в качестве особоуполномоченного Совнаркома Украинской ССР выехал в Волынскую губернию. О пребывании Н. Скрыпника в губернии сообщал политконтролёр аппарата Наркомвоена Украины А. Блаз 17 июня 1919 г. «Он (Скрыпник,— Я. С.) часто выступает на митингах среди рабочих. Его слушают со вниманием, благодаря тому, что он хорошо владеет украинским языком. Он объезжает фронт, выступает среди красноармейцев. Его пребывание в Волынской губернии принесло очень много пользы»[555].

Вызывали возмущение трудящихся грубые и незаконные действия отдельных командиров воинских частей. Инструктор управления Наркомата внутренних дел Украины Н. Барабашов 24 апреля 1919 г. сообщал о том, что в село Добровеличковке Херсонской губернии командир отряда Мирошниченко на второй день религиозного праздника троицы вскочил в церковь «с револьвером в руках и во всё горло начал вызывать всех тех, чьи подводы были около церкви, чем вызвал недовольство массы и панику»[556]. Красноармейские части иногда допускали незаконные конфискации лошадей и фуража, мобилизовывали гужевой транспорт у крестьян, не делая никакого различия между бедными и богатыми. Всё это также вызывало возмущение среди трудящихся.

Активную контрреволюционную деятельность вели и церковники — надёжная опора реакционного эксплуататорского строя. В борьбе против власти рабочих и крестьян они, как и все другие контрреволюционные группы и партии, широко пользовались методом провокации. Извращая закон об отделении церкви от государства и церкви от школы, лишивший церковников привилегированного положения, они, чтобы вызвать недовольство верующих, стали сеять клеветнические слухи, что якобы Советская власть собирается закрыть церкви. В Межигорском монастыре (под Киевом) существовал контрреволюционный центр, руководивший антисоветской деятельностью церковников. В Киевском уезде в апреле 1919 г. церковники начали кампанию сбора подписей против ими же пущенного слуха о предстоящем закрытии церквей, что взволновало верующих[557]. На этой же почве в селе Суславцах Летичевского уезда произошли волнения[558]. Из Купянского уезда Харьковской губернии в мае 1919 г. сообщили, что декреты о церкви истолковываются как «унижение православной веры»[559], которое якобы исходило от евреев. На этой почве распространялся антисемитизм. Однако церковники далеко не всегда ограничивались распространением провокационных слухов, но и сами становились на путь вооружённой борьбы против Советской власти. На Подолии, в сёлах Рыхто, Богавце, по отходившим советским войскам из дома священника и других домов вёлся ружейный и пулемётный огонь[560].

Украинские буржуазные националисты наряду с контрреволюционной пропагандой, используя колебания крестьянства, организовали вооружённую борьбу против Советской власти. На территории Украины образовались десятки и сотни банд, основной кадр которых составляли кулаки. Кроме общеполитических условий, создавшихся весной и летом 1919 г., образованию кулацких банд способствовало и то, что Директория, удирая под ударами Красной Армии, оставляла в разных районах Украины свою агентуру и небольшие группы офицеров и надёжных солдат с заданием вести антисоветскую деятельность и организовывать кулацкие контрреволюционные мятежи. Григорьев, Зелёный, Ангел, Струк, Магомет, Соколовский и многие другие бандитские атаманы были петлюровскими офицерами и действовали по заданию Директории. В конце марта — начале апреля 1919 г. стали вспыхивать антисоветские мятежи. Особенно активно действовала кулацкая контрреволюция на Киевщине и Подолии, где меньше всего было отведено помещичьих земель в уравнительный раздел. В связи с активизацией кулацкого бандитизма Совнарком Украинской ССР 4 апреля объявил вне закона атаманов Соколовского, Гончара (Батрака) и Орловского, чьи банды бесчинствовали в Радомысльском уезде, в районе села Мотовиловки — между городами Фастов и Васильков Киевской губернии. Бандиты обнаглели до такой степени, что в начале апреля организовали нападение на Киев.

В ответ на это Совнарком Украинской ССР усилил аппарат Всеукраинской чрезвычайной комиссии (ВУЧК). По его просьбе в начало апреля 1919 г. на Украину из Советской России был направлен мужественный и преданный делу рабочего класса, испытанный чекист, член коллегии ВЧК, коммунист М. Лацис с группой стойких и опытных чекистов. Совнарком Украины утвердил его председателем ВУЧК. Острая классовая борьба требовала того, чтобы органы ЧК были созданы по только в губернских центрах, но и во всех уездных центрах. Кроме того, на железнодорожном транспорте были созданы транспортные ЧК. Верные стражи социалистической революции наносили удары контрреволюции, ликвидировали в зародыше немало готовившихся антисоветских заговоров, участники которых были связаны с иностранными империалистами[561].

Бандитский разбой на Украине, создавший трудности для Советской власти и усложнявший работу советского тыла, вдохновлялся и направлялся иностранными империалистами через заграничные представительства украинской буржуазно-националистической контрреволюции. С апреля до середины июня 1919 г. в разных районах Украины, но далеко не полным данным, было 328 больших и малых вооружённых контрреволюционных выступлений[562].

Наиболее опасными антисоветскими мятежами были мятежи атаманов Зелёного на Киевщине, Григорьева — на Херсонщине, батьки Махно — на Екатеринославщине.

Атаман Зелёный (Д. Терпило), член партии незалежников, служил со своими шайками в рядах войск Директории. Убедившись в безнадёжности её положения, Зелёный, стремясь спасти своих бандитов, перешёл на сторону Советской власти. Но, когда командующий Украинским фронтом В. Антонов-Овсеенко заявил, что отряды Зелёного не могут оставаться самостоятельной единицей, а должны влиться по указанию командования в советские полки, петлюровский атаман, находившийся со своими бандами общей численностью около 2500 в районе Триполья (на Киевщине), поднял в марте 1919 г. мятеж против Советской власти[563]. Украинское советское правительство объявило Зелёного вне закона.

Вначале банда Зелёного оперировала в районеТриполье, Обухов, Германовка, Кагарлык. Объявив мобилизацию, Зелёный значительно увеличил свои силы. К началу мая численность его банд достигла 12 тыс.[564] Это позволило ему распространить разрушительные набеги и на часть левобережных районов: Переяславский и Золотоношский. Захватив левобережные районы, банды Зелёного затруднили сквозное движение по Днепру.

На ликвидацию банд Зелёного были направлены советские воинские части и пароходы Днепровской военной флотилии. Вооружённые пароходы «Арнольд», «Курьер», «Адмирал» и «Верный» держали под обстрелом район Триполья и село Козин. 8 мая в Триполье вступил 6‑й советский полк[565]. Совместными действиями пароходов Днепровской военной флотилии и пехотных частей банды Зелёного были рассеяны.

Антисоветские мятежи и отдельно действовавшие кулацкие банды, несмотря на некоторое различие в их политической окраске, преследовали одни и те же политические цели — свержение Советской власти и установление буржуазно-кулацкой диктатуры. Но из этого совсем не вытекает, что бандами руководили чисто идейные побуждения. В бандитские шайки прежде всего влекла возможность грабить население и вести пьяную разгульную жизнь, т. е. обычная уголовщина. Правда, последняя умножалась на классовую ненависть к партийным и советским работникам, стремившимся к ликвидации кулацкого засилья в деревне.

Бандиты громили советские учреждения, со свойственной кулаку бесчеловечностью мучили и убивали захваченных партийных и советских работников, активистов, устраивали массовые погромы. На Подолии, в селе Куна, бандиты, захватив коммуниста —организатора Советской власти в Гайсинском уезде — Т. Вдовиченко, долго и зверски истязали, а затем убили. О кошмарных зверствах банды Соколовского в сводке от 29 мая 1919 г. Киевского губвоенкома сообщалось: «Погром в городе Радомысле имел ужасающий характер, большинство убитых женщины, старики, дети. Пока зарегистрировано 235 трупов. Много трупов брошено бандитами в реку. На трупах детей массовые уколы штыками. У женщин проколоты штыками груди. У некоторых разрезаны животы… Все трупы обобраны чуть ли не донага. Женщины и дети обезображены до ужаса»[566]. Трагические события в Радомысле были типичными для действий всех других банд.

Украинские буржуазные националисты задумали объединить свои контрреволюционные действия и создать централизованное руководство действиями кулацких банд. С этой целью в начале мая 1919 г. в Киеве состоялось нелегальное совещание представителей партий: украинских эсеров, украинских социал-демократов и незалежников. Был выработан договор о совместной борьбе против Советской власти[567].

В начале мая 1919 г. на Херсонщине контрреволюционный мятеж против Советской власти поднял атаман Григорьев, бывший штабс-капитан царской армии, а затем служивший в войсках гетмана Скоропадского. Во время восстания украинских рабочих и крестьян против оккупантов и гетманщины Григорьев переметнулся в лагерь повстанцев и объявил себя сторонником петлюровской Директории. Ему удалось объединить некоторое число повстанческих отрядов, действовавших на Херсонщине. Однако вскоре Григорьев снова был вынужден менять ориентацию. Боясь остаться генералом без армии, Григорьев связался с партией боротьбистов и с её ведома объявил себя «приверженцем» Советской власти и перешёл к ней на службу со своими отрядами. Боротьбисты направили в отряды Григорьева своих людей (Савицкого и др.). Но в то же время Григорьев продолжал поддерживать связь с украинскими эсерами. ЦК украинских эсеров, активно поддерживавший Директорию, 27 февраля 1919 г. направил к нему своего эмиссара Ю. Тютюнника[568], волевого и способного организатора. Он имел задание подчинить своему влиянию отряды Григорьева. «Путь к ним,— позже писал Тютюнник,— лежал через „штаб атамана Григорьева“, с его спиртом, свининой, „славными парнями“, „Матильдой Васильевной“… „Славу“ оставил я за атаманом… Атаман то и дело пил, мне же работать не мешал»[569]. В короткое время Тютюнник прибрал к своим рукам фактическое руководство отрядами.

Советское командование свело отряды Григорьева в бригаду, назвав её 1‑й Заднепровской стрелковой бригадой, а его назначило комбригом[570] и включило её в состав Заднепровской дивизии, которой командовал П. Дыбенко. Командующий Украинским фронтом В. Антонов-Овсеенко критически оценивал состояние 1‑й Заднепровской бригады и 27 марта 1919 г. указывал командующему 2‑й Украинской советской армией А. Скачко на необходимость срочной отправки в бригаду из Екатеринослава и Харькова не менее 100 боевых коммунистов для усиления политической работы. В марте в бригаду была направлена группа красных офицеров[571]. Однако в полной мере намеченные мероприятия не были осуществлены, и порядки в бригаде, как и руководство ею, фактически оставались старыми. Небольшие группы политработников и командиров попадали во враждебную среду и, конечно, не могли изменить характера бригады. Это облегчало враждебным элементам готовить контрреволюционный мятеж.

Донесения с мест, особенно в апреле, были полны тревожных сообщений о неблагополучном положении в 1‑й Заднепровской бригаде. Да и сам В. Антонов-Овсеенко не доверял атаману. В телеграмме от 4 мая командующему 3‑й Украинской советской армией Н. Худякову он сообщал о Григорьеве: «Гарантий в его благонадёжности нет»[572]. Но решительные и быстрые меры к обезвреживанию этого опасного антисоветского очага не были приняты. 9 мая 1919 г. Григорьев начал открытый мятеж. В этот день он опубликовал «универсал» — контрреволюционное обращение к населению, призывавшее идти походом на Киев для свержения Советской власти. Политические лозунги контрреволюционному мятежу дали украинские эсеры.

В начале мятежа Григорьев имел около 15 тыс. человек пехоты, шесть бронепоездов и богатое вооружение[573]. Мятеж создал серьёзную опасность Советской власти, так как происходил в ближайшем тылу Красной Армии в период боёв с белогвардейскими войсками генерала Деникина, который в этот момент развернул наступательные операции на Южном фронте. Мятежникам удалось захватить на короткое время значительную территорию, включая такие города, как Николаев, Херсон, Елисаветград, Александрию, Екатеринослав, Кременчуг. В захваченных районах бандиты убивали советских работников, грабили государственное имущество и хлеб, устраивали еврейские погромы.

В этот тяжёлый для Советской Украины час рабочий класс и беднейшее крестьянство решительно встали на защиту Украинского советского государства. По призыву ЦК КП(б)У и Совнаркома Украинской ССР рабочие и крестьянская беднота стали создавать боевые отряды, которые приняли активное участие в ликвидации антисоветского мятежа. 600 рабочих Брянского завода в Екатеринославе отказались от медицинского осмотра и требовали отправки на фронт[574]. Николаевский Совет совместно с профсоюзами создал из рабочих боевые отряды общей численностью свыше 1 тыс. человек. Они вместе с частями Красной Армии громили мятежников[575]. Рабочие Одессы на борьбу с мятежными бандами дали свыше 5 тыс. человек[576]. В Ново-Московском уезде (на Екатеринославщине) крестьянская беднота создала отряд в 500 человек, который принял активное участие в подавлении мятежа[577]. Лохвицкий уездный комитет КП(б)У (на Полтавщине) создал рабоче-крестьянский полк в 1300 человек, который возглавил председатель исполкома Прилипин[578]. Под руководством коммунистов крестьяне Головлевской волости Елисаветградского уезда организовали коммунистический отряд в 120 человек, который принимал участие в боях против мятежников[579].

Главные силы мятежников были нацелены на Кременчуг, Кобеляки, Полтаву. С утра 15 мая на этом направлении завязались бои, в ходе которых мятежники понесли большие потери, вынуждены были отступать и оставили Кобеляки. Развивая наступление, части Красной Армии 19 мая заняли Кременчуг. В течение следующих двух дней советские войска очистили от бандитов города Смелу, Бобринскую, Христиповку, Користовку[580].

На Екатеринославщине успешно громили григорьевцев советские войска под командованием П. Дыбенко.

В ночь на 22 мая советские войска (4‑й Заднепровский полк и кавалерийский полк Маркозашвили) вступили в Александрию, где находился штаб Григорьева. К концу мая контрреволюционный мятеж петлюровского атамана был ликвидирован. Григорьев с небольшой бандой бежал к Махно, и в момент ссоры был убит им.

В. И. Ленин придавал большое значение подавлению григорьевского мятежа. После того, как мятежникам был нанесён решающий удар, он поздравил Украинское советское правительство с победой. «Поздравляю со взятием Александрии и Знаменки,— писал В. И. Ленин,— Настоятельно прошу освобождающиеся силы направить в Донбасс»[581].

Коммунистической партии и Советскому правительству приходилось вести напряжённую борьбу и с меньшевистско-эсеровской контрреволюцией, спекулировавшей на трудностях, которые испытывала тогда страна. Меньшевистско-эсеровские предатели ещё во время немецкой оккупации Украины свили свои гнёзда в аппарате профсоюзов. Стремясь оторвать профсоюзы Украины от профсоюзов Советской России и разорвать единство русского и украинского пролетариата, предатели тогда же создали так называемый Уцентрпроф. В условиях восстановления Советской власти меньшевики и эсеры стремились использовать аппарат профсоюзов для борьбы против диктатуры пролетариата под контрреволюционным лозунгом «нейтральности» профсоюзов.

Однако рабочий класс Советской Украины воочию убедился в предательстве меньшевиков и эсеров и решительно очищал аппарат своих профсоюзов от ренегатов, избирая на руководящие посты в профсоюзах коммунистов. Полное поражение потерпели меньшевики и эсеры на Ⅰ Всеукраинском съезде профсоюзов, состоявшемся в апреле 1919 г.

Озлобленные неудачами, меньшевики и эсеры усилили свои бешеные нападки на Советскую власть и Коммунистическую партию. Они пытались убедить рабочих в том, что тяжёлое положение в стране будто бы возникло не потому, что контрреволюция и иностранные империалисты разожгли гражданскую войну, а потому, что Советская власть вела политику ликвидации частного капитала. Отдельные малосознательные и нестойкие группы рабочих иногда попадались на удочку меньшевиков и эсеров, устраивали «волынки», а то и стачки на предприятиях, мешая сознательным рабочим выполнять свой долг перед Советским социалистическим государством.

Борьба против диктатуры пролетариата объединила всех врагов Советской власти. Меньшевики, эсеры, незалежники, украинские эсеры и другие националистические партии, анархо-махновцы, левые эсеры и организованные ими банды содействовали американо-английским и французским империалистам, кадетской контрреволюции и её ставленнику — белогвардейскому генералу Деникину, развернувшему наступление против Советов.

В связи с обострением классовой борьбы, особенно в деревне, ЦК КП(б)У и Совнарком Украинской ССР предприняли решительные меры к организации пролетарских и полупролетарских слоёв деревни и мобилизации их на разгром кулачества. Делу организации и укрепления комбедов была придана первостепенная важность. Права комбедов были значительно расширены, и они превращались в местные (сельские) органы власти.

ЦК КП(б)У стремился к тому, чтобы коммунисты были не только пропагандистами и агитаторами, разоблачающими действия контрреволюции, но и умелыми бойцами, которые с оружием в руках громили вооружённого врага и силой личного примера мужества и бесстрашия увлекали на борьбу с контрреволюцией всех трудящихся. Одной из мер, направленных на выполнение этой задачи, было постановление ЦК КП(б)У о милитаризации членов партии, которое было опубликовано 4 апреля 1919 г. Этим постановлением все члены партии объявлялись мобилизованными. ЦК предлагал всем партийным организациям немедленно выяснить, кто из коммунистов не умеет владеть оружием, организовать их обучение военному делу. Каждый партийный комитет должен был организовать коммунистов в боевые подразделения, которые должны были быть готовыми по приказу партийного комитета к быстрому сбору и выступлению[582].

Партийные организации, сознавая остроту момента и свою ответственность за судьбу социалистической революции, с большой энергией осуществляли решение ЦК КП(б)У о милитаризации.

Со всех концов Украины в ЦК КП(б)У поступали сообщения с мест о ходе мобилизации коммунистов. Согласно постановлению Харьковского горкома КП(б)У от 13 мая 1919 г., на фронт было отправлено 75 % членов партии[583]. Из Черкасс сообщали, что мобилизация коммунистов проводится в жизнь, и «все коммунисты города переведены [в] казармы»[584]. Коммунисты были готовы в любой момент выступить на вооружённую борьбу.

В боях с врагами рабочих и крестьян коммунисты показывали образцы храбрости и мужества. Председатель Екатеринославского губкома КП(б)У Я. Эпштейн 31 мая 1919 г. в сообщении о ходе борьбы с бандами Григорьева указывал: «Считаем необходимым отметить особо доблестное поведение Екатеринославской партийной школы, героизмом и стойкостью которой держался фронт в один из острых моментов»[585]. Золотоношский комитет КП(б)У в конце мая сообщал: «В борьбе с григорьевскими бандами погибла почти вся организация»[586]. В апреле бандиты атамана Струка предприняли нападение на Остер Черниговской губернии, но вооружённые коммунисты, влившиеся в местные воинские части, выдержали серьёзный бой, отбросили бандитов от города и спасли трудящихся от жестокой расправы разъярённого кулачья[587].

Пленум ЦК КП(б)У, состоявшийся 7—9 апреля 1919 г., рассмотрел важнейшие вопросы того времени: о кулацкой контрреволюции, об итогах Ⅷ съезда РКП (б), о военной политике, о боротьбистах и др. Пленум отметил, что кулацкая националистическая контрреволюция вынуждена прикрывать свою контрреволюционность советской фразеологией, чтобы легче было обманывать трудящееся крестьянство. Решения пленума были пронизаны духом решений Ⅷ съезда РКП(б) о союзе с середняком. «Основной задачей партии в деревне в настоящий момент,— говорилось в резолюции пленума,— есть соединение пролетариев и полупролетариев деревни путём организации комитетов бедноты с привлечением в них среднего крестьянства там, где это привлечение не затрудняет, не затушёвывает и не усложняет борьбы с кулацкой контрреволюцией»[588]. При этом пленум обратил особое внимание коммунистов на необходимость организации батрацких элементов деревни.

Учитывая возраставшие и усложнявшиеся задачи защиты республики, необходимость максимальной согласованности действий всех государственных органов и ведомств, ВУЦИК 30 апреля 1919 г. постановил учредить Совет рабочей и крестьянской обороны Украинской республики. Совету была предоставлена вся полнота власти для проведения в жизнь постановления Ⅲ Всеукраинского съезда Советов, объявившего Украину военным лагерем.

В условиях, когда резко обострилась классовая борьба и возрастало политическое напряжение в республике, особо важное значение приобретал вопрос о взаимоотношениях с мелкобуржуазной демократией. Это было тем более важно, так как мелкобуржуазные массы, особенно крестьянские, составляли большинство населения Украины. Судьба Советской власти на Украине зависела от того, сумеет ли КП(б)У добиться преодоления крестьянством своих колебаний и повести его за собой либо буржуазия, воспользовавшись колебаниями крестьянства, перетянет его на свою сторону и реставрирует буржуазно-помещичий строй на Украине.

Решение этой задачи в некоторой степени облегчалось тем, что на платформу Советской власти встал левый фланг мелкобуржуазной демократии. Но коммунисты не должны были лишь наблюдать этот процесс, а привлечь к активной работе поворачивавших в сторону Советской власти. В. И. Ленин учил коммунистов, что недостаточно встретить их дружелюбно. «Политик,— указывал он,— сознающий свои задачи, должен научиться вызывать этот поворот в отдельных слоях и группах широкой мелкобуржуазной демократической массы, если он убедился, что для такого поворота имеются серьёзные и глубокие исторические причины»[589]. При этом В. И. Ленин указывал, что, если мелкобуржуазные демократы станут нарушать свои обещания, коммунисты не должны оставлять это без соответствующего воздействия.

В решении этой важной и сложной задачи ЦК КП(б)У, возглавлявшийся в тот момент Ю. Пятаковым, занял ошибочную позицию, не поняв необходимости соглашения с партией боротьбистов. ЦК КП(б)У не учёл также и того, что соглашения с ними требовала и ленинская национальная политика, так как вопрос стоял об украинской мелкобуржуазной партии, имевшей связи с украинской деревней.

В начале апреля 1919 г. пленум ЦК КП(б)У в числе других вопросов рассмотрел и вопрос об отношениях с боротьбистами, лучшая часть которых, возглавляемая В. Блакитним, добивалась активного сотрудничества с Советской властью. Пленум, вопреки общей линии партии в отношении мелкобуржуазных партий, решил не включать представителей боротьбистов в состав Совнаркома Украинской ССР. ЦК РКП(б) очень много помогал Украине, внимательно следил за развитием политических событий. Когда ему стало известно об этом решении, он немедленно предложил ЦК КП(б)У пересмотреть своё решение. Телеграмма ЦК РКП(б), подписанная В. И. Лениным и И. В. Сталиным, гласила: «ЦЕКА партии считает обязательным соглашение с у. с.‑р. в смысле вхождения работников украинских эсеров в Украинское советское правительство. ЦК партии приказывает ЦЕКА украинских коммунистов провести эти директивы в срочном порядке. Результат сообщите немедленно»[590].

ЦК РКП(б) был достаточно хорошо осведомлён о националистических пережитках, царивших среди боротьбистов, о чрезмерном выпячивании ими значения национального вопроса. Но, давая свои указания о боротьбистах, ЦК РКП(б) исходил из ленинских установок о том, что в национальном вопросе коммунисты должны проявлять максимум уступчивости и терпеливости. Для ЦК РКП(б) было важно, что соглашение с боротьбистами подрывало силу буржуазно-националистического лагеря. ЦК РКП(б), ставя резко вопрос о включении боротьбистов в состав Совнаркома Украинской ССР, исходил также из необходимости украинизации его состава. В то время украинизация государственного аппарата Украины приобретала весьма важное значение.

Директива ЦК РКП(б) была выполнена со значительным опозданием. Лишь 12 мая 1919 г. представители боротьбистов были включены в состав Совнаркома Украины: М. Лебединец — нарком юстиции, М. Литвиненко — нарком финансов, И. Михайличенко — нарком просвещения. Представители боротьбистов были назначены также заместителями наркома труда, наркома внутренних дел и председателя Украинского совнархоза. Боротьбисты привлекались к работе и в других наркоматах. В состав Президиума ВУЦИК был включён представитель левых эсеров, будущих борьбистов, Качинский. Представители боротьбистов включались в состав правительства и допускались в государственный аппарат при условии, что они будут проводить советскую политику. При этом деятельность боротьбистов ставилась под контроль коммунистов.

Принятые ЦК КП(б)У меры сыграли положительную роль. Значительная часть мелкобуржуазной демократии была не только нейтрализована, но и повлечена в активную государственную, хозяйственную и культурную деятельность. Больше того, они были втянуты в активную борьбу с кулацким бандитизмом. В трудный момент борьбы против григорьевского мятежа ЦК боротьбистов (11 мая 1919 г.) опубликовал директиву всем своим организациям, в которой указывалось, «что всякое восстание против данного правительства партия считает ударом в спину международной социалистической революции, предательством Советской Венгрии и отдачу Украины на растерзание польским, румынским и деникинским бандам»[591].

Через два дня, 13 мая, было опубликовано воззвание к трудящимся Украины, которое призывало украинских рабочих и крестьян «прийти на помощь своей власти»[592]. Под воззванием стояли подписи: ЦК КП(б)У, ЦК боротьбистов, Центроргбюро борьбистов и Временного комитета левых незалежников.

Осуществление указаний ЦК РКП(б) и В. И. Ленина усилило поворот левых групп мелкобуржуазных демократов в сторону Советской власти, расширило и укрепило связи Совнаркома Украины с крестьянскими массами, а это в свою очередь приводило к усилению процесса разложения мелкобуржуазного лагеря. Внутренние разногласия среди русских левых эсеров на Украине привели к тому, что в мае 1919 г. возникла новая партия (борьбистов — от газеты «Борьба»), которая в основном стояла на позициях мелкобуржуазного народничества. Борьбисты отмежевались от антисоветского курса левых эсеров-активистов. Однако они выступали против земельной политики Советской власти и создания коллективных хозяйств. Несмотря на то, что борьбисты называли себя украинской партией, они не имели сколько-нибудь широкой связи с украинским крестьянством и преимущественно были связаны с городским мещанством и интеллигенцией.

Ещё более интенсивно шёл процесс разложения мелкобуржуазных еврейских националистических партий, особенно Бунда. В Киеве 1 марта 1919 г. состоялось совещание Киевской, Екатеринославской и Житомирской организаций левого Бунда, возглавлявшегося М. Рафесом. На этом совещании были приняты коммунистическая платформа и новое название партии «Коммунистический Бунд». Меньшинство, будучи не согласно с принятыми решениями, покинуло совещание и установило связь с ЦК националистического Бунда в Минске. 15 мае 1919 г. Коммунистический Бунд слился с «Объединённой еврейской коммунистической партией». Новая организация стала называться «Комфарбанд» («Коммунистический союз»). В августе 1919 г. Комфарбанд самоликвидировался, а большинство его членов было принято в индивидуальном порядке в КП(б)У.

В своих отношениях с мелкобуржуазными партиями КП(б)У сохраняла необходимую бдительность и осмотрительность. Коммунисты Украины при решении вопроса о сотрудничестве требовали от мелкобуржуазных демократов не только политических деклараций о признании Советской власти, но и соответствующих практических дел. В тех случаях, когда политические декларации были прикрытием антисоветской деятельности, ЦК КП(б)У действовал решительно и твёрдо. Так было, например, с партией незалежников. Руководство и члены этой партии принимали активное участие в кулацких мятежах, проводили политику национальной травли. В связи с этим ЦК КП(б)У своим постановлением от 28 апреля 1919 г. дал этой партии должную политическую характеристику: «Партия незалежных выявила себя с достаточной ясностью как основная партия кулацкой контрреволюции на Украине»[593]. В связи с этим ЦК КП(б)У обязал партийные организации и коммунистов обеспечить закрытие всех печатных органов незалежников, изгнать представителей этой партии из всех советских учреждений, арестовывать и отдавать под суд членов партии незалежников. При этом ЦК КП(б)У учитывал, что среди незалежников образовалась левая группа, порвавшая организационно со своей партией. К этой группе ЦК КП(б)У рекомендовал относиться внимательно, разрешать им издавать печатные органы, допускать её членов во все советские учреждения.

Наряду с мероприятиями общеполитического характера ЦК КП(б)У и Совнарком Украины принимали меры социально-экономического характера, осуществление которых должно было ещё больше укрепить связи Советской власти с крестьянством. Было учтено недовольство трудящегося крестьянства оставлением в руках государства значительной части конфискованных нетрудовых земель. 16 мая 1919 г. был опубликован декрет, изменявший и дополнявший постановление о национализации сахарной промышленности от 16 января 1919 г. По изменяя принципиальную часть постановления, декрет указывал, что определение земель и сооружений, отходящих к сахарным заводам, производится наркомземом совместно с Главсахаром, тогда как раньше это делал самостоятельно Главсахар. Для удовлетворения земельной нужды трудящегося крестьянства и обеспечения сахарной промышленности сырьём правительство обязывало Наркомзем и Главсахар совместно разработать севообороты на землях, отходящих к сахарной промышленности. При этом поля севооборотов, на которых должен производиться посев зерновых культур, передавались временно крестьянам, за исключением некоторой части земли, необходимой для удовлетворения нужд сахарных заводов[594]. Издание этого декрета было встречено с огромным удовлетворением трудящимися крестьянами.

Большое значение для оживления деятельности органов Советской власти в деревне и разъяснения политики КП(б)У и Украинского советского правительства имел открывшийся 31 мая 1919 г. в Киеве Всеукраинский съезд представителей волостных исполкомов. На съезд прибыло 1500 делегатов со всех концов Советской Украины. Съезд заслушал доклад председателя ВУЦИК Г. Петровского, а также доклады о деятельности наркоматов: военного (Н. Подвойский), земледелия (В. Мещеряков), продовольствия (А. Шлихтер), внутренних дел (С. Власенко), труда (Б. Магидов), председателя ВУЧК (М. Лацис), госконтроля (Н. Скрыпник). Доклады наркомов осветили и разъяснили главнейшие стороны деятельности Украинского советского правительства.

Съезд полностью одобрил деятельность Украинского советского правительства и призвал всех рабочих и крестьян к ещё большему сплочению вокруг своей центральной Советской власти[595].

Всеукраинский съезд волостных исполкомов сыграл очень важную роль в сплочении трудящегося крестьянства вокруг Коммунистической партии и Советской власти. Народные представители воочию убеждались, что борьба за свободу и независимость Советской Украины, забота о благе трудящихся составляют основу основ деятельности Советской власти, что украинские буржуазные националисты, анархо-махновцы, левые эсеры и прочие враги Советской власти, провоцировавшие антисоветские мятежи, служат интересам буржуазии, помещиков, кулаков, иностранных империалистов в их стремлении поработить Советскую Украину. В то же время общение правительства с представителями народа, критические замечания и практические предложения работников волостных исполкомов позволили выявить и затем устранить недостатки, имевшиеся в деятельности правительства и его органов.

В общественно-политической жизни республики, в борьбе за укрепление Советской власти всё более активное участие принимали организации Социалистического союза рабочей молодёжи. В Советской России ещё в 1918 г. был создан Российский Коммунистический Союз рабочей молодёжи. На Украине немецкая оккупация, а затем контрреволюционная Директория задержали процесс объединения молодёжных организаций в единый союз. Лишь 26 июня 1919 г. в Киеве собрался Ⅰ съезд союзов социалистической рабочей молодёжи, организационно оформивший создание Коммунистического Союза рабочей молодёжи Украины (КСРМУ). Комсомол Украины стал активным, верным и надёжным помощником Коммунистической партии и Советской власти не только в коммунистическом воспитании молодёжи, но и в борьбе на фронтах гражданской войны, в мирном социалистическом строительстве.

Украинское советское правительство предприняло энергичные меры к укреплению Советской власти в деревне, к обузданию кулачества. Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет 14 мая 1919 г. издал новый закон о комбедах, заменивший «Временное положение» о комбедах от 17 января 1919 г. Новый закон о комбедах предоставлял им всю полноту административной власти. Комбеды должны были проводить в жизнь все законы Советской власти и нести ответственность за нарушение законов[596].

В результате мер, принятых Коммунистической партией и Советским правительством, повысилась политическая активность деревенской бедноты, что нашло своё конкретное выражение в более интенсивной организации комбедов. В Полтавском уезде было создано 132 комбеда, в Хорольском — 124[597], в Остерском — 181[598]. Из Уманского уезда в начало июня 1919 г. сообщали, что в уезде повсеместно организованы комбеды[599].

Учитывая активизацию комбедов, а также то, что на Украине было немало сельских исполкомов, в состав которых проникли кулаки и их прихвостни, правительство решило сосредоточить в руках комбедов всю полноту власти на селе. 6 июня 1919 г. всем губернским исполкомам было дано телеграфное распоряжение: «Принять меры [к] твёрдой организации сельских комбедов, коим предоставляются права сельисполкомов. Воздержаться [от] организации сельисполкомов впредь до общегосударственного распоряжения… Сельисполкомы передают дела комбедам»[600].

Временное наделение комбедов правами органов власти способствовало укреплению диктатуры пролетариата в деревне. Крестьянская беднота, наделённая широкими правами, быстрее освобождалась от кулацкого влияния, проникалась сознанием своей большой ответственности за судьбы Советского государства, на которое ополчились все чёрные силы контрреволюции. Беднота стала активнее выступать против кулачества, энергичнее участвовать в разгроме кулацкою бандитизма, что способствовало нормализации положения в деревне. Это сказалось прежде всего в том, что в июле 1919 г. сравнительно быстро были ликвидированы два крупных очага кулацкого бандитизма на Киевщине («сквирский ревком», созданный незалежниками, и появившийся снова атаман Золёный).

Обострение классовой борьбы и напряжённое внутриполитическое положение осложняли созидательную деятельность Советской власти на Украине. Но ЦК КП(б)У и Совнарком с помощью ЦК РКП(б) и В. И. Ленина принимали необходимые меры и обеспечили дальнейшее укрепление Украинского советского правительства. Попытки украинских буржуазных националистов, меньшевиков, левых эсеров и прочих врагов трудящихся сорвать социалистическую перестройку общественного и государственного строя Украины провалились. Рабочие и трудящиеся Украины под руководством Коммунистической партии героически сражались с многочисленными и хорошо вооружёнными врагами и в то же время самоотверженно трудились над созданием новых, социалистических форм в промышленности и сельском хозяйстве. Говоря об укреплении Советской власти, В. И. Ленин в июле 1919 г. говорил: «Опыт махновщины, григорьевщины, колебания меньшевиков и эсеров показали нам, что их влияние на рабочие и крестьянские массы — кажущееся»[601]. Однако кулацкие мятежи, скрытый саботаж и подрывные действия мелкобуржуазных партий затрудняли нормальную работу советского тыла, отвлекали на себя значительные силы советских войск и осложняли, таким образом, борьбу с белогвардейскими армиями Деникина, наступавшими на Украину.

6. Борьба трудящихся западноукраинских земель за воссоединение с Советской Украиной

Разгром банд буржуазно-националистической Директории и выход украинских советских войск на Збруч, успешное развёртывание государственного, хозяйственного и культурного строительства на Украине оказывали огромное революционизирующее влияние на трудящихся западноукраинских земель, усиливали их борьбу за социальное и национальное освобождение, за воссоединение всех украинских земель в едином Украинском советском государстве. В Галиции трудящиеся с особым нетерпением ожидали прихода войск Красной Армии и готовы были начать вооружённое восстание за установление Советской власти.

Победа Великой Октябрьской социалистической революции усилила и ускорила процесс консолидации революционных элементов среди западноевропейских социал-демократов и выделение их в самостоятельные группы и организации. Этот процесс начался и на западноукраинских землях. Левые элементы социал-демократов становились на путь революционной борьбы.

Процесс консолидации революционных сил па западноукраинских землях особенно интенсивно стал проходить в связи с возвращением из Советской России бывших военнопленных, которые были свидетелями, а многие из них и активными участниками социалистической революции. Часто они были организаторами революционных кружков и групп, к которым присоединялись левые группы местных социал-демократов. На основе таких революционных групп в конце 1918—начале 1919 г. к Дрогобыче, Львове, Стрые, Станиславе, Тернополе возникли коммунистические организации, организаторами и активными деятелями которых были В. Коцко, И. Кушнир, Г. Михаць и др. Коммунистические подпольные организации, собравшись на конференцию, состоявшуюся в феврале 1919 г. в Станиславе, организационно оформили Коммунистическую партию Восточной Галиции. Тогда же был избран Центральный Комитет КПВГ[602]. Образование КПВГ стало поворотным пунктом в истории революционно-освободительного движения на западноукраинских землях, огромной победой трудящихся над украинским буржуазным национализмом. Под руководством Коммунистической партии Восточной Галиции трудящиеся западноукраинских земель усилили освободительную борьбу.

Западноукраинские коммунисты опирались на братскую помощь КП(б)У. По инициативе западноукраинских коммунистов, бывших военнопленных галичан и буковинцев, которые находились на Украине, при ЦК КП(б)У было создано Бюро, а затем Комитет Коммунистической партии Восточной Галиции и Буковины223. С мая 1919 г. в Киеве стала выходить газета «Галицький комушст». Помощь КП(б)У способствовала расширению и углублению революционной борьбы на западноукраинских землях.

Движущей силой революционной борьбы на западноукраинских землях был рабочий класс, выступавший в союзе с крестьянской беднотой. Рабочие промышленных городов Восточной Галиции (Львова, Стебника, Дрогобича), следуя примеру своих русских и украинских братьев, создавали Советы. С первых же дней своего существования местные рабочие Советы вопреки политике Державного секретариата устанавливали 8‑часовой рабочий день, вводили рабочий контроль над производством, проводили другие революционные мероприятия.[603]

М. Кулик, председатель рабочего Совета Стебницкого солеварного завода, в своих воспоминаниях сообщает о том, что Совет стал фактическим хозяином предприятия. Он ввёл 8‑часовой рабочий день, под его контролем происходил наём и увольнение рабочих. Совет регулировал размер заработной платы, принимал меры к обеспечению рабочих продовольствием. При помощи В. Коцко Совет Стебницкого завода установил связь с Советом Дрогобыча и решил проводить совместные заседания[604]. Следуя примеру рабочих Стебника, 8‑часовой рабочий день явочным порядком устанавливали рабочие-нефтяники Дрогобыча и Борислава.

Рабочие Галиции, воодушевлённые революционным примером трудящихся России, открыто высказывались за установление у себя власти Советов, за братский союз с Советской Россией. Это ярко показала конференция рабочих-нефтяников, состоявшаяся в январе 1919 г., на которой было представлено 10 тыс. рабочих Дрогобича, Борислава, Сходниць и других городов. На конференции с яркой речью выступил В. Коцко. В своей полуторачасовой речи он говорил об Октябрьской революции, о тяжёлом положении трудящихся при Державном секретариате и призывал рабочих пойти по тому же пути, по которому пошли рабочие России. Попытка правых социал-демократов ослабить силу влияния речи В. Коцко успеха не имела. Одни из участников этого собрания вспоминает: «Под громкие аплодисменты была принята резолюция, которую предложил автор этих строк. Там был призыв разогнать «Нацiональну раду», установить власть Советов и послать братское приветствие Советам рабочих, селянских и красноармейских депутатов в Москве и Харькове»[605].

Росли революционные настроения и среди солдат галицийской армии, которые создавали солдатские Советы. Председатель Польского национального комитета в Станиславе 20 января 1919 г. в докладной записке сообщал, что среди украинских войск возникают солдатские Советы, появляются красные значки на шапках солдат, каждый день приближает Восточную Галицию к социалистической революции. По мнению автора докладной записки, «Единственным спасением есть немедленное вмешательство войск Антанты… Необходим решающий успех, потому что завтра Восточная Галиция может стать частью русской проблемы. Немедленная интервенция могла бы предупредить это»[606]. Поступали сообщения о создании солдатских Советов в Стрые, Коломые и других местах. Солдатские Советы часто решительно выступали против реакционного офицерства. В Коломые «коменданту города Приймакову солдатский Совет приказал в течение 24 часов уехать, что он немедленно и сделал»[607]. В ряде гарнизонов были вооружённые выступления солдат. 5 марта 1919 г. солдаты Золочевского гарнизона восстали против контрреволюционного Державного секретариата, разгромили тюрьму и освободили солдат, арестованных за революционную пропаганду.

Среди трудящихся Галиции росло возмущение антинародной деятельностью Державного секретариата, ревностно охранявшего интересы буржуазии и помещиков, но обеспечивавшего обороны края от наступавших польских империалистов и пресмыкавшегося перед англо-американскими и французскими империалистами. Народные массы воочию убеждались, что большие и малые чиновники ЗУНР, как и буржуазия, заботились прежде всего о собственном обогащении. В крае невиданно расцвела спекуляция. На спекулятивных аферах правящая верхушка наживала баснословные барыши. И это в то время, когда трудящиеся изнемогали под тяжестью лишений.

Резкое недовольство трудящихся вызывала и внешняя политика Державного секретариата, которая сводилась к рабскому пресмыкательству перед Антантой. Надеясь расположить к себе заправил Антанты, Державный секретариат не принимал решительных мер к защите края от наступавших польских империалистов, оставался глухим к настойчивым и решительным требованиям народных масс о воссоединении с Советской Украиной. Возмущение антинародной политикой Державного секретариата принимало все более острый характер. Ярким проявлением этого было вооружённое восстание 14 апреля 1919 г. в Дрогобыче за власть Советов, которое проходило под руководством коммунистов. Как позже вспоминал Г. Михаць, один из активных участников вооружённого восстания, в Дрогобыче образовалась «военная организация с определённой ориентацией на Советский Союз»[608]. Военная организация оказывала большое влияние на солдат, а также на местную милицию, состоявшую на 90 % из рабочих и крестьянской бедноты. 14 апреля 1919 г. стало известно, что милиции угрожает разоружение. Революционная военная организация решила упредить противника и к концу дня начать восстание. И хотя коммунисты считали это решение преждевременным, они всё же возглавили восстание. Согласно разработанному плану, в первую очередь должны были быть захвачены почта, телеграф, суд, здание «Бойовой управи», арестованы все офицеры. Каждый революционный отряд получил конкретное боевое задание. Около 7 часов вечера в городе раздались первые выстрелы. Развивалось восстание очень успешно. Гарнизон города (около 300 человек) и жандармерия перешли на сторону восставших. Намеченные планом пункты были заняты восставшими без боя. Сопротивление оказывали офицеры, собравшиеся в здании «Бойовой управи». Первым ворвался в здание И. Кушнир, возглавлявший один из революционных отрядов. Оп предложил офицерам сдаться без сопротивления, но в этот момент раздались предательские выстрелы, и пламенный борец за дело рабочих и крестьян, участник Октябрьской революции в России, коммунист И. Кушнир был сражён насмерть, один из бойцов отряда — ранен. Революционные бойцы, возмущённые вероломством офицеров, начали обстрел здания и пустили в ход гранаты. Перетрусившие офицеры, пользуясь тайным ходом, бежали из здания. Городом полностью овладели восставшие. Этой же ночью было опубликовано воззвание от имени солдатского Совета, которым население оповещалось о свержении Национальной рады и о переходе власти в руки солдатского Совета.

15 апреля на имя Державного секретариата было послано сообщение: «Дрогобичем овладели взбунтовавшиеся войска и милиция, около 600 человек с винтовками, пулемётами и ручными гранатами»[609]. В нём содержалось требование о немедленной присылке войск для подавления восстания.

Державный секретариат, боясь распространения восстания на другие районы, принял срочные меры к его подавлению. 15 апреля против Дрогобыча с двух сторон — из Стрыя и Самбора — были направлены контрреволюционные войска, вооружённые артиллерией и броневиками.

Используя численное превосходство, контрреволюционные части галицийской армии 15 апреля 1919 г. жестоко подавили восстание рабочих Дрогобыча.

Борьба рабочего класса против антинародного правительства ЗУНР оказала огромное влияние на усиление революционной борьбы крестьянства. В целом ряде уездов — Золочевском, Подгаецком, Борщевском, Збаражском и др.— крестьяне в конце 1918 — начале 1919 г. начали захватывать помещичьи имения и делить землю. Как сообщал 23 апреля уездный врач из Яворова, крестьяне начали делить земли графа Шептицкого и настаивали на разделе земель графини Голонни, помещика Чесновского[610]. Украинские буржуазные националисты пытались распространением разного рода провокационныхзаявлений вызвать недоверие у крестьян к большевистским революционным методам решения земельного вопроса. Как докладывал сотник галицийской армии И. Ерденбергер, крестьяне на вече в селе Бережанах 7 мая 1919 г. высказывались против войны с большевиками. «Народ хочет объявления конфискации панских имений,— докладывал сотник,— и чтобы сейчас земельные комитеты по общинам взяли в свои руки распределение конфискованной земли»[611]. Стремясь отвлечь крестьян от решения земельного вопроса, член Украинской национальной рады Т. Старух на этом же вече выступил с клеветническими утверждениями, будто бы большевики хотят отобрать у крестьян их имущество и превратить их в рабочих. Но эта провокация успеха не имела, и в ответ на неё раздавались голоса: «Неправда!» Когда же Старух заявил: «Спросите тех, кто был с ними в России»,— снова откликнулись голоса: «Они уже нам говорили»[612]. Крестьяне Западной Украины открыто заявляли, что они требуют проведения в жизнь ленинского Декрета о земле. Так, 19 обществ Дрогобычского уезда в обращении к Державному секретариату требовали «провести реформу в соответствии с земельным декретом Ленина»[613].

Рост недовольства социальной политикой «правительства» ЗУНР среди солдат и крестьян был так велик и грозен, что он вынудил С. Петлюру предупредить Державный секретариат об опасных последствиях его политики. 25 апреля 1919 г. он писал: «Имею целиком надежные сообщения о беспокойстве в войсках и среди населения на почве недовольства политикой Д[ержавного] секретариата в социальных вопросах, а особенно по земельному. Это может окончиться катастрофой и развитием большевизма, тем более что большевики принимают к этому меры»[614]. Но «правительство» ЗУНР продолжало проводить свою политику угнетения трудящихся. Оно боялось того, чтобы Антанта не обвинила его в «большевизме».

Украинское советское правительство не могло оставаться безучастным к страданиям трудящихся западноукраинских земель, к тому, что им угрожало закабаление со стороны польских империалистов. Советская Украина, поддерживаемая Советской Россией, готова была протянуть руку братской помощи трудящимся западноукраинских земель. 7 мая 1919 г. Украинское советское правительство обратилось с нотой к Державному секретариату, которая начиналась словами братского привета рабочим и крестьянам Галиции и выражением горячего сочувствия их освободительной борьбе. Вместе с этим Украинское советское правительство заявило, что оно отказывается от всяких военных действий на территории Восточной Галицийской республики при условии, что галицийское правительство прекратит всякие враждебные действия против Советской Украины, и предлагало направить делегатов для установления демаркационной линии[615].

Спустя два дня, 9 мая, Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет Советов обратился с воззванием к трудящимся Галиции и всего мира, в котором вновь заявлялось, что войска Советской Украины вступят на территорию Галиции только в том случае, если об этом будут просить сами трудящиеся, что если советские войска и перейдут в некоторых местах границы Галиции, то только для того, чтобы добить окончательно петлюровские банды, чтобы обезопасить Советскую Украину от дальнейших бандитских нападений.

Державный секретариат отрицательно отнёсся к предложению Советской Украины, лишний раз показав своё враждебное отношение к украинскому народу. Тысячи лучших сынов народа погибли в неравной борьбе с польско-шляхетскими оккупантами по вине правителей ЗУНР, которые и не думали всерьёз о защите Галиции от грозившего ей иноземного ига. Враги украинского народа из «правительства» ЗУНР вместе с Петлюрой хотели бросить все свои «силы против русского большевизма»[616], как указывалось в меморандуме украинской буржуазно-националистической делегации, вручённом в апреле 1919 г. председателю Парижской мирной конференции.

Однако существование ЗУНР, «правительство» которой не располагало достаточными силами, чтобы играть самостоятельную роль в контрреволюционной борьбе против Советской страны, не входило в расчёты держав Антанты и США. Последние в своей антисоветской политике делали ставку на буржуазно-шляхетскую Польшу. Стремясь к созданию большого вассального буржуазного польского государства, которое могло бы играть на Востоке Европы роль «санитарного кордона» и сторожевого пса против большевизма, правящие круги Антанты не только не хотели признавать ЗУНР в качестве самостоятельного государства, но и открыто поддерживали захватнические планы буржуазно-помещичьей Польши в отношении западноукраинских земель. «Если на какую-нибудь из держав, сохраняющих буржуазный строй, граничащих с Россией,— говорил В. И. Ленин,— может рассчитывать Антанта в длительно составленном плане военного вмешательства, то только на Польшу, почему сейчас при общей ненависти буржуазных государств к Советской власти все видят непосредственный интерес во владении польскими помещиками восточной Галицией»[617].

Вследствие этого все протесты против отправки из Франции в Восточную Галицию польских войск генерала Галлера остались безрезультатными. 16 апреля 1919 г. из Франции в Польшу началась переброска армии Галлера. Заверения президента США Вильсона и премьера Англии Ллойд Джорджа и других о том, что войска Галлера не будут сражаться против войск ЗУНР, как и следовало ожидать, оказались лицемерием и обманом. Из Франции в Польшу быстро перебрасывались части армии Галлера, которая по прибытии на место немедленно начала наступление на западноукраинские земли.

Появление новой армии резко изменило соотношение сил, и войска ЗУНР вынуждены были отступить. Протесты и мольбы правителей ЗУНР не оказывали на западных империалистов никакого воздействия. 25 июня 1919 г. Совет десяти Парижской мирной конференции принял решение, в основу которого был положен текст резолюции, предложенный государственным секретарём США Лансингом. Первый пункт этого решения гласил: «Польское правительство уполномочено оккупировать военными силами Восточную Галицию до реки Збруч»[618]. К середине июля войска буржуазно-помещичьей Польши почти полностью оккупировали Восточную Галицию. 16 июля 1919 г. отступавшие части галицийской армии перешли Збруч. ЗУНР перестала существовать.

Так вследствие предательской деятельности «правительства» ЗУНР западноукраинские земли были захвачены польскими империалистами, которые путём кровавого террора утверждали там свою власть. Трудящиеся Западной Украины испытывали двойной гнёт — социальный и национальный. Однако польские оккупанты не смогли подавить освободительной борьбы трудящихся за воссоединение украинских земель в едином Украинском советском государстве.

Главари ЗУНР не прекратили свою предательскую деятельность. В нюне 1919 г. контрреволюционное «правительство» ЗУНР, деморализованное военными поражениями и революционной борьбой рабочих и крестьян, было реорганизовано. Вместо Державного секретариата была провозглашена диктатура Е. Петрушевича. Клика петрушевичей и левицких, отдавшая Галицию на растерзание польским помещикам и капиталистам, в июле 1919 г., в самый разгар наступления Деникина, приказала галицийской армии начать вместе с петлюровскими войсками братоубийственную войну против рабочих и крестьян Советской Украины и Советской России. Галицийская армия приняла активное участие в «походе 14 государств» против Страны Советов.

Новый подъём революционно-освободительной борьбы трудящихся масс Закарпатской Украины вызвала революция, начавшаяся в Венгрии в марте 1919 г. В победе Советской власти в Венгрии трудящиеся Закарпатья видели конец своему социальному и национальному угнетению. Под руководством местных коммунистических организации рабочие и крестьяне Закарпатья создавали революционные органы власти Советы, осуществляли национализацию промышленных и торговых предприятий, банков. В Закарпатье было введено всеобщее избирательное право. Избирательных прав были лишены лица, эксплуатировавшие наёмный труд, торговцы, духовенство и прочие нетрудовые элементы. Широко развёртывалось национально-культурное строительство, создавались народные школы для обучения детей на родном языке. В Мукачеве с 12 апреля 1919 г. начала выходить политическая ежедневная газета «Руська правда». Характеризуя народную власть, установившуюся в Закарпатье, газета писала, что «народ сам управляет страной через свои Советы…». Декретом Советского правительства Венгрии Закарпатье получило автономию, право самостоятельно решать дела, касающиеся внутренней жизни края.

Однако в ноябре 1918 г., т. е. в момент буржуазной революции в Венгрии, шайка закарпатских буржуазных националистов (А. Волошин, С. Сабов, И. Каминский и др.), тесно связанных с венгерскими помещиками и капиталистами, действуя по специальному указанию Ватикана, создала контрреволюционную организацию «Раду рутенiв Мадьярщини», выступившую за сохранение «территориальной целостности Венгрии». Другая группа закарпатских украинских буржуазных националистов, связанных с интересами американского империализма, руководимая крупным помещиком А. Бескидом, выступила за присоединение Закарпатской Украины к буржуазной Чехословакии. После победы Советской власти в Венгрии разногласия между отдельными течениями среди закарпатских буржуазных националистов исчезли, и все они сообща выступили с ходатайством перед американскими и англофранцузскими империалистами о том, чтобы Закарпатская Украина была оккупирована чехословацкими войсками и включена в состав Чехословакии.

Особенно активную роль в организации выступлений за присоединение Закарпатской Украины к Чехословакии сыграл старый агент американских империалистов, долгие годы находившийся в эмиграции в США и состоявший на службе у американских монополистов, адвокат Г. Жаткович.

В Ужгород прибыла американская военная миссия, в состав которой входил опытный разведчик католический священник Гордон Жаткович, который прибыл из США в Прагу, в одном из писем сообщал А. Волошину, что из полученных из США сумм ему переслано 600 тыс. крон для проведения политической акции в Ужгороде[619].

В конце апреля 1919 г. Жаткович выехал в Париж с ходатайством, чтобы мирная конференция разрешила войскам буржуазной Чехословакии оккупировать территорию Западной Украины восточнее Ужа[620].

В конце апреля правительство Чехословакии, возглавляемое социал-демократом Тусаром, с согласия правительств США, Англии и Франции предприняло вооружённую интервенцию против Советской Венгрии и отдало приказ своим войскам о продвижении в глубь Закарпатской Украины. Одновременно начали военный поход против Советской Венгрии боярская Румыния и французские войска, находившиеся на Балканском полуострове.

Революционная пресса разоблачала происки буржуазных националистов и, отражая стремления народных масс, выступала за воссоединение Закарпатья с Советской Украиной, разъясняя массам, что свободу и независимость украинскому народу обеспечит только Советская власть, а не буржуазная ЗУНР. Закарпатская газета «Руська правда» 19 апреля 1919 г. писала: «На великой Украине уже есть народная власть, так как там большевизм освободил уже украинский народ с помощью русских… Ждите ещё, братья! Как только великорусские братья освободят бедных галицийских украинцев, соединимся с ними, а не с теми, кто хочет с украинского народа кожу содрать»[621].

С провозглашением Советской власти в Венгрии по всей Закарпатской Украине рабочие и крестьяне начали брать власть, создавая свои Советы, которые стали образовываться ещё в ноябре 1918 г. Советы брали в свои руки власть, выделяя из своего состава исполнительные органы — Директориумы. В Мукачеве Директориум возглавлял коммунист И. Галгоци. По всему Закарпатью с 7 по 20 апреля 1919 г. прошли выборы Советов[622]. Попытки враждебных элементов сорвать выборы в Советы потерпели крах.

Однако при решении земельного вопроса в Советской Венгрии, как и на Закарпатье, были увлечения и недооценка собственного опыта крестьянских масс. Стремясь как можно скорее решить продовольственную проблему и обеспечить трудящихся хлебом, конфискованные помещичьи земли не распределялись между безземельными и малоземельными крестьянами. Директориумы сосредоточивали конфискованные помещичьи земли в своих руках, чтобы создать на них государственные хозяйства, которые давали бы во много раз больше товарного зерна, чем мелкое крестьянское хозяйство. Но крестьянство, нетерпеливо ожидавшее распределения помещичьей земли, было недовольно такой политикой. Нередки были случаи, когда крестьяне сами делили помещичьи земли. В селе Нодьгут (Большое Гутово) Бероговского округа крестьяне ещё с конца марта приступили к подготовке раздела помещичьей земли и осуществили его. Частично помещичьи земли были разделены между крестьянами в районе Свалявы и в долине Вича Воловецкого района[623]. Крестьяне села Буковинки Березской жупы (области) 18 апреля 1919 г. обратились к русинскому народному комиссару с просьбой выделить им пастбище и лес из имений графа Шёнборна, которому принадлежало свыше 136 тыс. га земли и леса. В письме указывалось: «Село совсем не имеет пастбища. Бедному русинскому народу некуда выгнать даже одной коровы. Надеясь, что господин народный комиссар, как отец бедного русинского народа, действительно примет меры в наших интересах, покорно умоляем срочно отмерять для нас соответствующую часть из графского пастбища и леса, которые находятся в нашем районе»[624]. Политика концентрации в руках государства помещичьих земель была не понятной трудящемуся крестьянству.

На эти недостатки земельной политики в Советской Венгрии позже указывал В. И. Ленин. В речи на Ⅱ конгрессе Коммунистического Интернационала он, ссылаясь на данные книги бывшего наркома народного хозяйства Советской Венгрии Варги, говорил: «…установление пролетарской диктатуры почти ничего не изменило в венгерской деревне, что подёнщики ничего не заметили, а мелкое крестьянство ничего не получило»[625].

Органы Советской власти проявляли большую заботу об улучшении положения трудящихся. Они распределяли между батраками и беднейшим крестьянством конфискованные у помещиков муку, соль, посевной материал, выделяли пастбища и т. д.

Но недолго просуществовала Советская власть на Закарпатье — всего лишь 40 дней. Международный империализм прилагал все усилия, чтобы задушить молодую Венгерскую Советскую Республику, ликвидировать Советскую власть на Закарпатье. Трудящиеся Закарпатья вместе с рабочими и крестьянами Советской Венгрии боролись против американо-английских и французских империалистов, которые организовали военный поход против Советской Венгрии.

Для отражения нападения иностранных империалистов в Советской Венгрии, а также на Закарпатье, создавалась Красная Армия. Трудящиеся молодой Советской республики обращали свои взгляды на Восток, к Стране Советов, ожидая от неё братской помощи в борьбе за сохранение своей свободы и независимости. Газета «Руська правда», обращаясь к трудящимся, писала: «С Востока приближается армия наших российских братьев. Пока не придёт сюда армия российская, нам самим нужно обороняться, чтобы не задушили нас»[626]. Местные Советы Закарпатья проводили большую работу по вербовке добровольцев в ряды Красной Армии, непосредственными организаторами и душой которой были коммунисты. Уже в апреле 1919 г. была создана Русинская червона дивизия, которая вместе с Красной Армией Советской Венгрии героически боролась против иностранных интервентов.

Румынские интервенты по указанию своих антантовских хозяев 16 апреля начали наступление на широком фронте от Мараморош — Сигеты до Сатмары и Арады. В это же время в тылу Красной Армии, в долине Тиссы и других районах, вспыхнули контрреволюционные мятежи, подготовленные американской империалистической агентурой. Тогда же активизировали свои действия и чехословацкие интервенты.

Героически сражались войска Красной Армии с силами внутренней и внешней контрреволюции. Венгерская газета «Пешти Гирлат» об обороне трудящимися Севлюша 25 апреля писала: «Рабочие и гражданское население Севлюша, по полученным сведениям, показали яркий пример любви к пролетарскому отечеству. После получения сообщения о румынском вторжении массы вооружились и по собственной инициативе своими силами защищали город до последней возможности, нанося врагу тяжёлые потери»[627]. Лишь после того, как интервенты подтянули артиллерию и пусти… против героических патриотов, защитники Севлюша вынужден и были прекратить сопротивление. В историю революционной борьбы закарпатских украинцев за своё социальное и национальное освобождение славную страницу вписала одна из бригад Русинской червоной дивизии. В конце апреля 1919 г. она в течение 10 дней героически сражалась в районе станции Чои против численно превосходивших сил чехословацких интервентов. Отступив на территорию Советской Венгрии, воины Русинской червоной дивизии продолжали мужественно сражаться против интервентов.

Красная Армия Советской Венгрии героически отстаивала родную землю. Однако положение с каждым днём ухудшалось. Страна Советов, зажатая в то время в огненное кольцо фронтов, не могла оказать военной помощи Советской Венгрии. Внутренняя контрреволюция, действовавшая при помощи американо-английских и французских империалистов, усиливала подрывную деятельность внутри страны, разлагала тыл венгерской Красной Армии. Всё это привело к временному поражению Советской власти в Венгрии.

1 августа 1919 г. Будапешт был взят контрреволюционными войсками, революционная Венгрия пала.

После подавления Советской власти в Венгрии империалисты США и стран Антанты по Сен-Жерменскому (1919 г.) и Трианонскому мирному договору, подписанному в июне 1920 г., вопреки стремлениям народных масс включили Закарпатскую Украину под названном «Карпатская Русь» в состав Чехословацкой буржуазной республики.

Украинские трудящиеся массы Северной Буковины не мирились с гнетом румынских бояр, не прекращали борьбы за воссоединение с Советской Украиной. Известны выступления крестьян против оккупантов в Лужанах, Мамаевцах, Исполоковцах и в других местностях. Особенно крупным было Хотинское восстание. 23 января 1919 г. крестьяне Хотинского уезда восстали против оккупантов. Героические повстанцы, несмотря на ограниченность вооружения и боеприпасов, изгнали их из Хотина. Отступая из города, оккупанты жестоко расправлялись с мирным населением: жгли хаты, грабили имущество, убивали детей, женщин и стариков. Борьбу трудящихся Хотинского уезда горячо приветствовали трудящиеся Подолии. Много подолян приняло участие в этом восстании.

После изгнания оккупантов в уезде установилась власть Хотинской директории, которая прилагала большие усилия к обеспечению порядка на освобождённой территории, для организации народной армии. Имея в своём тылу враждебные петлюровские войска, хотинские повстанцы не могли долго противостоять румынской армии. Самоотверженно дрались повстанцы, героически обороняя каждый населённый пункт. Но слишком неравны были силы, и румынские оккупанты после боя в ночь на 1 февраля 1919 г. вновь захватили Хотин.

Героические повстанцы отступили за Днестр. На Подолию перешло их около 4 тыс. Вместо с ними было свыше 50 тыс. жителей Хотинского уезда[628]. Оккупанты ввели кровавый террор. Несколько сел было разрушено полностью, свыше 5 тыс. убито, много тысяч мирных жителей брошено в тюрьмы. Хотинцы, которые перешли на Подолию, потом приняли активное участие в гражданской войне. Особенно много их было в дивизии, которой командовал И. Якир, и кавалерийской бригаде Г. Котовского.

Украинский народ помнил о своих единокровных братьях, изнемогавших под двойным гнётом — социальным и национальным, и принимал меры для их освобождения. Совнарком Украины 2 мая 1919 г. обратился к правительству Румынии с нотой, в которой категорически требовал освобождения незаконно захваченной Северной Буковины. «Рабоче-крестьянское правительство Украины,— говорилось в ноте,— твёрдо решило защищать всеми средствами право рабочих и крестьян Буковины на свободное национальное самоопределение»[629], требовало освобождения оккупированной Северной Буковины. Но в связи с обострением внутриполитического положения на Украине правительство не смогло добиться освобождения украинцев Северной Буковины.

По Сен-Жерменскому мирному договору между странами Антанты и Австрией, который был подписан в сентябре 1919 г., Северная Буковина была включена в состав Румынии.

Лишь после того, как Советская Родина — СССР, неотъемлемой частью которой является Советская Украина, окрепла, создались необходимые условия для освобождения украинцев, томившихся под гнётом иноземных захватчиков. Ныне все украинские земли воссоединены в едином Украинском советском государстве.

Поход Деникина и его разгром

1. Бои за Донбасс. Мероприятия по оказанию помощи Советской Венгрии

‹…›

2. Образование военно-политического союза советских республик

‹…›

3. Мобилизация сил на борьбу с белогвардейской и украинской буржуазно-националистической контрреволюцией

‹…›

4. Реставрация Деникиным буржуазно-помещичьего режима на Украине

‹…›

5. Борьба трудящихся Украины под руководством Коммунистической партии в тылу Деникина

‹…›

6. Освобождение Украины. Помощь украинских партизан Красной Армии

‹…›

Государственное и хозяйственное строительств на Украине во время мирной передышки

1. Международное и внутреннее положение Страны Советов

‹…›

2. Восстановление органов Советской власти на Украине

‹…›

3. Состояние народного хозяйства Советской Украины и борьба за его восстановление

‹…›

4. Реализация земельного закона. Создание комнезамов. Продовольственное дело

‹…›

Война с буржуазно-помещичьей Польшей и разгром Врангеля

1. Нападение буржуазно-помещичьей Польши на Советскую республику

‹…›

2. Мобилизация сил на разгром врага

‹…›

3. Борьба трудящихся на временно захваченной польскими империалистами территории Украины

‹…›

4. Контрнаступление Красной Армии на Юго-Западном фронте

‹…›

5. Наступление Врангеля из Крыма

‹…›

6. Развитие наступления войск Юго-Западного фронта. Начало освобождения Западной Украины

‹…›

7. Окончание войны с буржуазно помещичьей Польшей

‹…›

8. Разгром Врангеля и Петлюры

‹…›

Заключение

‹…›

Именной указатель

‹…›

Примечания

1

Ю. Я. Белан. Отечественная война украинского народа против немецких оккупантов в 1918 году. Киев, 1960; Крах німецької інтервенції в Україні 1918 р. Київ, 1959; Є. М. Скляренко. Боротьба трудящих України проти німецько-австрійських окупантів та гетьманщини. Київ, 1960.

(обратно)

2

В. Коновалов. Иностранная коллегия. Одесса, 1958; И. С. Коротков. Разгром Врангеля. М., 1955; Н. П. Липатов. 1920 год на Чёрном море. М., 1958; П. Н. Надинский. Очерки по истории Крыма, ч. Ⅱ. Крым в период Великой Октябрьской революции, иностранной военной интервенции и гражданской войны (1917—1920 гг.). Симферополь, 1957; Г. М. Шевчук. Розгром іноземних інтервентів на півдні України та в Криму. Київ, 1959.

(обратно)

3

I. Х. Ганжа. Перші колективні господарства в Україні. Київ, 1960; В. И. Гема. Строительство Красной Армии на Украине в ходе борьбы с австро-германскими оккупантами весной 1918 г.— «Труды Высшего военно-педагогического института им. М. И. Калинина», т. ⅩⅡ, ⅩⅢ. Л., 1957; М. К. Колiсник. Відновлення і зміцнення радянської влади на Україні. 1919—1920. Харкiв, 1958; В. I. Петров. Партійне будівництво на Україні після розгрому Денікіна. Київ, 1958; Л. Л. Потарикiна. Ревкоми України в 1918—1920 рр. Київ, 1957; I. К. Рибалка. Відновлення радянської влади на України (1918—1919). Харкiв, 1957; И. И. Сытько. Из истории борьбы большевиков Украины за создание первых регулярных воинских частей Красной Армии.— «Труды Высшего военно-педагогического института им. М. И. Калинина», т. ⅩⅢ, ⅩⅤ; И. И. Шевченко. Коммунистическая партия Украины в борьбе за укрепление союза рабочих и крестьян 1919—1920. Киев, 1958; Б. М. Бабiй. Мiсцевi органи державної влади Української РСР в 1917—1920 рр. Київ, 1956.

(обратно)

4

С 14 февраля 1918 г. даты приводятся по новому стилю; в данном случае указывается и новый, и старый стиль.

(обратно)

5

«Матерiали та документи про Донецько-Криворiжську республику».— «Лiтопис революції», 1928, № 3, стр. 254—250.

(обратно)

6

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 30, стр. 20.

(обратно)

7

«Iсторiя Української РСР», т. Ⅱ. Київ, 1957, стр. 93.

(обратно)

8

М. А. Рубач. Очерки по истории революционного преобразования аграрных отношений на Украине. Киев, 1950, стр. 421.

(обратно)

9

«Победа Советской власти на Херсонщине (1917—1920 гг.)». Сб. документов и материалов. Херсон, 1957, стр. 115.

(обратно)

10

«Мирные переговоры в Брест-Литовске», т. Ⅰ. М., 1920, стр. 52.

(обратно)

11

«Вестник Украинской Народной Республики», 20 января 1918 г.

(обратно)

12

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 225.

(обратно)

13

«Архiв Радянської України».— «Iсторично-архiвознавчий журнал», 1932, № 1—2, стр. 80.

(обратно)

14

Там же.

(обратно)

15

Там же, стр. 82.

(обратно)

16

Там же, стр. 83.

(обратно)

17

Там же, стр. 78.

(обратно)

18

«Архив русской революции, издаваемый Гессеном», т. Ⅰ. Берлин, 1922, стр. 288.

(обратно)

19

Людендорф. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М., 1924, стр. 131, 132.

(обратно)

20

«Большевистские организации Украины (ноябрь 1917 г.—апрель 1918 г.)». Сб. документов и материалов. Киев, 1962, стр. 61.

(обратно)

21

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 383.

(обратно)

22

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 196, л. 2.

(обратно)

23

«Крах германской оккупации на Украине». М., 1936, стр. 72.

(обратно)

24

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 196, лл. 2—4.

(обратно)

25

«Борьба за власть Советов в Донбассе». Сб. материалов и документов. Сталино, 1957, стр. 321.

(обратно)

26

«Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году». М., 1942, стр. 13.

(обратно)

27

«Вестник Украинской Народной Республики», 26 февраля 1918 г.

(обратно)

28

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, стр. 32.

(обратно)

29

«Вестник Украинской Народной Республики», 12 марта 1918 г.

(обратно)

30

«Из документов прошлого».— «Военно-исторический журнал», 1941, № 2, стр. 106, 107.

(обратно)

31

«Красный архив», 1939, т. 4 (25), стр. 80.

(обратно)

32

«За власть Советов». Сб. документов и воспоминаний о борьбе трудящихся за установление и упрочение Советской власти на территории Запорожской области в 1917—1920 гг. Запорожье, 1957, стр. 61—62.

(обратно)

33

«Трудящиеся Сумщины в борьбе за власть Советов (1917—1920 гг.)». Сб. документов и материалов. Сумы, 1957, стр. 76.

(обратно)

34

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 196, лл. 11—13.

(обратно)

35

Там же, д. 209, л. 32.

(обратно)

36

«Донецкий пролетарий», 9 марта 1918 г.

(обратно)

37

«Из истории гражданской войны в СССР», т. Ⅰ. Сб. документов и материалов в трёх томах. М., 1960, стр. 605—606.

(обратно)

38

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 207, л. 161.

(обратно)

39

«Донецкий пролетарий», 16 марта 1918 г.

(обратно)

40

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 2, лл. 21—22.

(обратно)

41

В. И. Гема. Строительство Красной Армии на Украине в ходе борьбы с австро-германскими оккупантами весной 1918 г.— «Труды Высшего военно-педагогического института им. М. И. Калинина», т. ⅩⅡ, стр. 64.

(обратно)

42

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 9, л. 180.

(обратно)

43

ЦГАОР СССР, ф. 1235, оп. 93, д. 588, л. 1.

(обратно)

44

Центральный партархив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (далее — ЦПА ИМЛ), ф. 17, он. 2, д. 1, лл. 1—2.

(обратно)

45

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 122, л. 16.

(обратно)

46

Там же, д. 207, л. 13.

(обратно)

47

Там же, д. 209, л. 50.

(обратно)

48

Ю. Я. Болан. Отечественная война украинского народа против немецких оккупантов в 1918 году. Киев, 1960, стр. 140.

(обратно)

49

«История гражданской войны в СССР», т. 3. М., 1958, стр. 311.

(обратно)

50

«Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году», стр. 38.

(обратно)

51

«Крах германской оккупации на Украине», стр. 26.

(обратно)

52

«Вестник Украинской Народной Республики», 19 марта 1918 г.

(обратно)

53

ЦПА НМЛ, ф. 17, оп. 1, д. 15, л. 4.

(обратно)

54

Там же, л. 9.

(обратно)

55

Там же, л. 7.

(обратно)

56

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, стр. 249.

(обратно)

57

«Вестник Украинской Народной Республики», 19 марта 1918 г.

(обратно)

58

Там же, 20 марта 1918 г.

(обратно)

59

Там же.

(обратно)

60

«Большевистские организации Украины», стр. 73.

(обратно)

61

ЦГАОР УССР, ф. 1, он. 1, д. 7в, л. 64.

(обратно)

62

Там же, л. 57.

(обратно)

63

Ю. Я. Белан. Указ. соч., стр. 100.

(обратно)

64

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 10, лл. 1—4.

(обратно)

65

Там же, д. 49, л. 6.

(обратно)

66

Подробнее об этом см.: В. И. Гема. Указ. соч.

(обратно)

67

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 49, л. 6.

(обратно)

68

«Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году», стр. 57.

(обратно)

69

ЦГАВМФ, ф. 342, д. 146, л. 14.

(обратно)

70

Ф. Раскольников. Трагедия Черноморского флота (1918 г.).— «Пролетарская революция», 1925, № 2, стр. 181.

(обратно)

71

«Исторический архив», 1960, № 2, стр. 37.

(обратно)

72

«Моряки в борьбе за власть Советов на Украине». Сб. документов, Киев, 1963, стр. 146.

(обратно)

73

В. Кукель. Потопление Черноморского флота.— «Пролетарская революция», 1925, № 5, стр. 170—171.

(обратно)

74

«Моряки в борьбе за власть Советов на Украине», стр. 163.

(обратно)

75

«Вестник Украинской Народной Республики», 20 апреля 1918 г.

(обратно)

76

«Крах германской оккупации на Украине», стр. 36.

(обратно)

77

Там же, стр. 22.

(обратно)

78

«Профессиональный вестник», 1918, № 1, стр. 3.

(обратно)

79

«Борьба трудящихся Волыни за власть Советов». Сб. документов и материалов. Житомир, 1957, стр. 116.

(обратно)

80

«Киевская мысль», 25 апреля 1918 г.

(обратно)

81

«Архiв Радянської України», 1932, № 1—2, стр. 95, 96.

(обратно)

82

Д. Дорошенко. Iсторiя України 1917—1923 рр., т. Ⅱ. Ужгород, 1930, стр. 19.

(обратно)

83

«Крах германской оккупации на Украине», стр. 65.

(обратно)

84

В. И. Ленин. Полное собр. соч., т. 36, стр. 322, 323.

(обратно)

85

Д. Дорошонко. Указ. соч., т. Ⅱ, стр. 46.

(обратно)

86

Госархив Киевской обл., ф. 345, д. 10, лл. 53—64.

(обратно)

87

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 17, лл. 26—27.

(обратно)

88

Там же, д. 75, л. 54.

(обратно)

89

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 75, л. 146.

(обратно)

90

«Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году», стр. 100.

(обратно)

91

«Отечественная война на Украине против германских оккупантов в 1918 году». М., 1941, стр. 16.

(обратно)

92

Е. М. Скляренко. Борьба трудящих Украïни проти немецько-австрiйських окупантив i гетьманщини в 1918 рокi. Киïв, 1960, стр. 83.

(обратно)

93

«Известия Протофиса», 10 августа 1918 г.

(обратно)

94

Е. М. Скляренко. Указ. соч., стр. 90.

(обратно)

95

«Архiв Радянськоï Украïни», 1932, № 1—2, стр. 91.

(обратно)

96

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 102, л. 16.

(обратно)

97

Там же, д. 74, л. 54.

(обратно)

98

Там же, д. 98, л. 99.

(обратно)

99

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 70, л. 315.

(обратно)

100

«Голос труда», 1918, № 6—7.

(обратно)

101

Там же, № 11—12.

(обратно)

102

«Голос металлиста», 1918, № 1.

(обратно)

103

«Первый съезд Коммунистической партии (большевиков) Украины. 5—12 июля 1918 года (К пятилетнему юбилею — 1918—1923). Статьи и протоколы съезда». Харьков, 1923, стр. 27.

(обратно)

104

Госархив Киевской обл., ф. 183, д. 7724, лл. 35—36.

(обратно)

105

«Первый съезд КП(б)У. Протоколы», стр. 26, 27.

(обратно)

106

I. 3елений. На Брянцiвському руднику.— «Боротьба за перемогу Радянськоï влади на Украïни». Зб. спогадів. Киïв, 1957, стр. 346.

(обратно)

107

Ф. Зайцев. Боротьба за Жовтень в Киïвi.— Там же, стр. 338.

(обратно)

108

«З історії Одеської партійної організації. Нариси». Одеса, 1962, стр. 178.

(обратно)

109

«З історії Одеської партійної організації. Нариси», стр. 178.

(обратно)

110

Ю. Г. Миронов. Спогади про подпiльну работу на Катеринославщiни у 1918 рокi.— «Спогади про Перший з’ïзд КП(б)У», стр. 103.

(обратно)

111

Ю. В. Шиловцев. О большевистском подполье на Украине в 1918 году.— «Учёные записки», (?). «Труды кафедры истории КПСС», т. 7. Харьков, 1959, стр. 287.

(обратно)

112

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 31, стр. 195.

(обратно)

113

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 208.

(обратно)

114

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 263.

(обратно)

115

Д. Дорошенко. Указ. соч., т. Ⅱ, стр. 103—107.

(обратно)

116

«Коммунистическая партия Украины в резолюциях и решениях съездов и конференций». Киев, 1958, стр. 13.

(обратно)

117

Ф. С. Загородских. Борьба трудящихся против немецко-кайзеровских оккупантов в Крыму.— «Борьба большевиков за упрочение Советской власти, восстановление и развитие народного хозяйства Крыма». Сб. статей. Симферополь, 1958, стр. 20.

(обратно)

118

В. Т. Бессонов, Н. Л. Соболь. Це було на Одещинi.— «Спогади про Перший з’ïзд КП(б)У», стр. 200.

(обратно)

119

«З історії Одеської партійної організації», стр. 186.

(обратно)

120

«Летопись революции», 1927, № 1, стр. 161.

(обратно)

121

I. О. 3елений. Указ. соч., стр. 347.

(обратно)

122

«Голос металлиста», 1918, № 3.

(обратно)

123

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 96, лл. 2, 47.

(обратно)

124

«Одесса». Очерк истории города-героя. Одесса, 1957, стр. 153.

(обратно)

125

«Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году», стр. 167.

(обратно)

126

«Киевская мысль», 21 июля 1918 г.

(обратно)

127

«Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году», стр. 160.

(обратно)

128

«Летопись революции», 1933, № 1—2, стр. 253.

(обратно)

129

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 43, лл. 7—8.

(обратно)

130

ЦГАОР УССР, ф. 2311, оп. 1, д. 119, лл. 28, 36.

(обратно)

131

Там же, ф. 1216, оп. 1, д. 79, л. 303.

(обратно)

132

«Киевская мысль», 31 июля 1918 г.

(обратно) name="n133">

133

«Летопись революции», 1933, № 1—2, стр. 248.

(обратно)

134

ЦГАОР УССР, ф. 1075, д. 5, л. 39.

(обратно)

135

Там же, ф. 1216, оп. 1, д. 75, лл. 89, 250.

(обратно)

136

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 75, л. 4.

(обратно)

137

Там же, д. 16, лл. 23, 377, 477.

(обратно)

138

Там же, л. 53.

(обратно)

139

Там же, л. 54.

(обратно)

140

Там же, д. 72, лл. 63—64.

(обратно)

141

Там же, л. 45, 52.

(обратно)

142

Там же, д. 70, л. 25.

(обратно)

143

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, стр. 483.

(обратно)

144

«Первый съезд Коммунистической партии (большевиков) Украины», стр. 27.

(обратно)

145

Госархив Киевской обл., ф. 345, д. 909, л. 18.

(обратно)

146

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 98, л. 177.

(обратно)

147

«Победа Советской власти на Херсонщине (1917—1920 гг.)». Херсон, 1957, стр. 136.

(обратно)

148

Госархив Киевской обл., ф. Прокурора Киевской судебной палаты, д. 99, л. 25.

(обратно)

149

А. Бубнов. История одного партизанского штаба.— «Летопись революции», 1926, № 2, стр. 97, 98.

(обратно)

150

П. Точёный. Эпизоды августовских боев 1918 года на Нежинщине.— «Летопись революции», 1926, № 2, стр. 79.

(обратно)

151

Госархив Киевской обл., ф. Прокурора Киевской судебной палаты, д. 99, л. 14.

(обратно)

152

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 78, л. 80.

(обратно)

153

Там же, лл. 81, 307.

(обратно)

154

«Летопись революции», 1927, № 1, стр. 126, 127.

(обратно)

155

В. М. Iсакович. Микола Щорс.— «Радянська школа». Кiïв, 1957, стр. 38, 39.

(обратно)

156

«Первый съезд Коммунистической партии (большевиков) Украины», стр. 205, 206.

(обратно)

157

См., например: «История гражданской войны в СССР», т. 3, стр. 456, 457; Б. П. Борцов, Н. Н. Липовченко, Я. Е. Пашко. К освещению вопроса об образовании КП(б)У и её тактики в 1918 г.— «Вопросы истории КПСС», 1960, № 3, стр. 86.

(обратно)

158

С. I. Петриковський (Петренко). «Нейтральна зона» Чернігівщини влітку 1918 року,— «Боротьба за перемогу Радянськоï влади на Чернігівщини». Зб. спогадiв. Чернігів, 1958, стр. 131.

(обратно)

159

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 78, л. 100.

(обратно)

160

Там же, д. 79, л. 328.

(обратно)

161

Госархив Киевской обл., ф. Прокурора Киевского окружного суда, д. 7699, л. 1.

(обратно)

162

Там же, лл. 1—2.

(обратно)

163

Госархив Киевской обл., ф. Прокурора Киевского окружного суда, д. 7724, л. 35.

(обратно)

164

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 26, л. 81.

(обратно)

165

«Поділля в роки громадянської війни». Документи й матеріали. Вiнниця, 1959, стр. 82—103.

(обратно)

166

«Летопись революции», 1927, № 1, стр. 128—150.

(обратно)

167

«Крах германской оккупации на Украине», стр. 176.

(обратно)

168

«Известия ВЦИК», 5 октября 1918 г.

(обратно)

169

«Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году», стр. 175.

(обратно)

170

«Крах германской оккупации па Украине», стр. 171.

(обратно)

171

«Очерки развития народного хозяйства УССР». М., 1954, стр. 171.

(обратно)

172

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, стр. 438, 439.

(обратно)

173

К. Городецкий. Восточный фронт в 1918 году.— «Вопросы истории», 1947, № 9, стр. 80.

(обратно)

174

М. Погребiнський. Другий з’ïзд КП(б)У. Кiïв, 1957, стр. 42.

(обратно)

175

«Очерки истории Коммунистической партии Украины». Киев, 1961, стр. 252.

(обратно)

176

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 120—121.

(обратно)

177

Там же, стр. 121.

(обратно)

178

Там же, стр. 122.

(обратно)

179

«Коммунистическая партия Украины в резолюциях и решениях съездов и конференций», стр. 27—28.

(обратно)

180

«Коммунистическая партия Украины в резолюциях и решениях съездов и конференций», стр. 27—28.

(обратно)

181

Там же, стр. 29.

(обратно)

182

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 3, д. 14, л. 15.

(обратно)

183

В. Луссем. К истории повстанчества на Украине.— «Летопись революции», 1926, № 5, стр. 10.

(обратно)

184

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 109.

(обратно)

185

Там же, стр. 163.

(обратно)

186

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 205, 206.

(обратно)

187

«Красный архив», 1939, т. 4 (25), стр. 94.

(обратно)

188

Госархив Киевской обл., ф. 345, д. 15, л. 4.

(обратно)

189

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 71, л. 154.

(обратно)

190

«Крах германской оккупации на Украине», стр. 190.

(обратно)

191

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 75, л. 278.

(обратно)

192

«Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году», стр. 196.

(обратно)

193

Госархив Киевской обл., ф. Прокурора Киевского окружного суда, д. 7712914, л. 35.

(обратно)

194

«Борьба трудящихся Волыни за власть Советов». Житомир, 1957, стр. 157.

(обратно)

195

Госархив Киевской обл., ф. 345, д. 907, л. 6; д. 933, л. 7; д. 918, л. 14.

(обратно)

196

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 79, л. 422.

(обратно)

197

В. Бабко. В годы подполья. Киев, 1950, стр. 149.

(обратно)

198

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 100, л. 207.

(обратно)

199

«Бюллетень Харьковского союза рабочих печатного дела», 1918, № 6.

(обратно)

200

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 96, л. 296.

(обратно)

201

ЦГАСА, ф. 4, оп. 10, л. 258.

(обратно)

202

«Борьба за Октябрь на Артёмовщине». Харьков, 1929, стр. 303—308.

(обратно)

203

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 96, л. 286.

(обратно)

204

Ш. Крейзель. Профдвижение и австро-германская оккупация. Харьков, 1924, стр. 274.

(обратно)

205

«Iсторiя КП(б)У в матерiалах i документах», вип. Ⅱ, стр. 379.

(обратно)

206

Госархив Киевской обл., ф. Прокурора Киевского окружного суда, д. 7688, л. 57.

(обратно)

207

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 207, л. 72.

(обратно)

208

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 116, л. 167.

(обратно)

209

О. Снегов. Героїчні сторінки минулого трудящих Поділля.— «Радянське Поділля», 15 лютого 1959 р.

(обратно)

210

«Радянська Житомирщина», 14 вересня 1957 р.

(обратно)

211

Конец страницы в источнике отсутствует, но присутствует сноска: М. О. Гурiн. Велика Жовтнева соціалістична революція та боротьба більшовицьких організацій за встановлення та зміцнення Радянської влади на Волині.— «Наукові записки Житомирського сільськогосподарського інституту», т. Ⅴ. Житомiр, стр. 21.

(обратно)

212

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 3, оп. 1, д. 451, лл. 4—7.

(обратно)

213

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 26, л. 1.

(обратно)

214

«Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Украины», 1919, изд. 2‑е, стр. 3—5.

(обратно)

215

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 2, д. 2, л. 7.

(обратно)

216

«Крах германской оккупации на Украине», стр. 14.

(обратно)

217

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 123, л. 105.

(обратно)

218

Там же, д. 207, л. 73.

(обратно)

219

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 151.

(обратно)

220

«Пiд прапором Жовтня». Докумонти i матерiали. Львiв, 1957, стр. 55.

(обратно)

221

I. Богодист. Боротьба трудящих Галичини за Радянську владу в 1918—1920 рр. Львiв, 1952, стр. 25.

(обратно)

222

I. I. Компанiець. Становище i боротьба трудящих мас Галичини, Буковини та Закарпаття на початку ⅩⅩ ст. Кiïв, 1960, стр. 228.

(обратно)

223

«Пiд прапором Жовтня», стр. 85—86.

(обратно)

224

К. Г. Ципко. Пiднесення революційного руху на Буковині 1917—1919 рр. під впливом Великої Жовтневої соціалістичної революції,— «Зборник наукових праць iсторичного факультету Чернiвсцького державного унiверситету». Чернiвцi, 1957, стр. 22.

(обратно)

225

О. Ю. Карленко. До питання про характер революційного руху у Східній Галичині в 1918 р.— «З історії західноукраїнських земель», вип. 1. Кiïв, 1957, стр. 74.

(обратно)

226

I. I. Компанiець. Указ. соч., стр. 305—306.

(обратно)

227

А. Юрченко. Хотинское восстание. Киев, 1948, стр. 38—39.

(обратно)

228

К. Г. Ципко. Указ. соч., стр. 23.

(обратно)

229

В. Неточаев, М. Лелекач. З історії боротьби за владу Ради проти інтервенції США та Антанти на Закарпатті в 1918—1919 рр.— «Наукові записки Ужгородського університету», т. 9, стр. 270.

(обратно)

230

«Шляхом Жовтня». Зб. документiв. Ужгород, 1957, стр. 62.

(обратно)

231

Там же, стр. 64.

(обратно)

232

В. Неточаев, М. Лелекач. Указ. соч., стр. 274.

(обратно)

233

Н. П. Баженова. Нарис історії революційно-визвольного руху трудящих Закарпаття в 1917—1923 рр. Ужгород, 1962, стр. 25.

(обратно)

234

«Шляхом Жовтня», стр. 67.

(обратно)

235

«Крах германской оккупации на Украине». М., 1936, стр. 178, 179.

(обратно)

236

«Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году». М., 1942, стр. 193.

(обратно)

237

«Бюллетень Уцентрпрофа», 1918, № 1, стр. 3.

(обратно)

238

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 119.

(обратно)

239

Там же, стр. 126—127.

(обратно)

240

«Крах германской оккупации на Украине», стр. 186.

(обратно)

241

ЦГАОР УССР, ф. 1078, оп. 1, д. 20, л. 1.

(обратно)

242

«Iсторiя КП(б)У в матерiалах i документах», вип. Ⅱ, стр. 388.

(обратно)

243

«Киевщина в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции». Киев, 1962, стр. 125.

(обратно)

244

Д. Дорошенко. Iсторiя Украïни 1917—1923 рр., т. Ⅱ. Ужгород, 1930, стр. 423.

(обратно)

245

«Крах германской оккупации на Украине», стр. 191.

(обратно)

246

«Киевская мысль», 15 декабря 1918 г.

(обратно)

247

Госархив Киевской обл., ф. 363, д. 217, л. 170.

(обратно)

248

«Известия Временного рабоче-крестьянского правительства Украины и Харьковского Совета рабочих депутатов», 20 февраля 1919 г.

(обратно)

249

«Вестник Украинской Народной Республики», 25 января 1919 г.

(обратно)

250

ЦГАОР УССР, ф. 1075, оп. 2, д. 71, л. 5.

(обратно)

251

Госархив Киевской обл., ф. 2611, д. 1, л. 10.

(обратно)

252

ЦГАОР УССР, ф. 1078, д. 36, л. 152, 154.

(обратно)

253

Госархив Киевской обл., ф. 363, д. 1, л. 40.

(обратно)

254

«Киевский коммунист», 4 января 1919 г.

(обратно)

255

«Освободительная война украинского народа против немецких оккупантов». Документы и материалы. Киев, 1938, стр. 559, 560.

(обратно)

256

И. Петинский. Из деятельности Петинского райкома в подполье 1918 г.— «Летопись революции», 1925, № 2, стр. 20.

(обратно)

257

Там же, стр. 19.

(обратно)

258

I. Ільїн. Жовтень на Прилуччі. Прилука, 1927, стр. 120—124.

(обратно)

259

Максименко. Из истории партизанской борьбы в Донбассе и Екатеринославщине в 1918 г.— «Летопись революции», 1925, № 4, стр. 159.

(обратно)

260

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 2, д. 172, л. 137.

(обратно)

261

«Известия Харьковского Совета рабочих депутатов», 3 января 1919 г.

(обратно)

262

«Волынская заря», 3 января 1918 г.

(обратно)

263

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 207, л. 3.

(обратно)

264

«Літопис революції», 1929, № 2, стр. 132.

(обратно)

265

«Киевский коммунист», 22—24 января 1919 г.

(обратно)

266

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 197.

(обратно)

267

Г. Овчаров. По поводу освещения вопроса о боротьбизме.— «Коммунист Украины», 1958, № 2, стр. 37, 46.

(обратно)

268

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 13, д. 478, лл. 333—334.

(обратно)

269

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 119, 120.

(обратно)

270

В конце ноября 1918 г. в черноморских портах Советской страны появился антантовский военный флот и началась высадка вражеских десантов для похода на Советскую Россию.

(обратно)

271

«Киевский коммунист», 28 февраля 1919 г.

(обратно)

272

Н. Филиппов. Украинская контрреволюция на службе Англии, Франции, Польши. М., 1927, стр. 65, 66.

(обратно)

273

«Збірник справоздань Народних комісаріатів та Центральних установ: УРСР та уповноважених Народних комісаріатів РСФСР Ⅴ з’їзду Рад України». Харкiв, 1921, стр. 3.

(обратно)

274

«Чёрная книга». Сб. статей и материалов об интервенции Антанты на Украине в 1918—1919 гг. Харьков, 1925, стр. 136.

(обратно)

275

ЦГЛСА, ф. 103, оп. 1, д. 16, л. 44.

(обратно)

276

«Чёрная книга». Сб. статей и материалов об интервенции Антанты на Украине в 1918—1919 гг. Харьков, 1925, стр. 294—295.

(обратно)

277

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 123, л. 149.

(обратно)

278

«Известия Харьковского Совета рабочих депутатов», 2 января 1919 г.

(обратно)

279

ЦГАСА, ф. 103, оп. 3, д. 15, ч. 1, л. 15.

(обратно)

280

«Червоное казачество». Сб. материалов по истории червоного казачества. 1918—1923 гг. Харьков, 1923, стр. 42.

(обратно)

281

«Коммунист», 27 января 1919 г.

(обратно)

282

«Гражданская война 1918—1921», т. 1. М., 1926, стр. 66.

(обратно)

283

ЦГАСА, ф. 103, оп. 3, д. 15, л. 57.

(обратно)

284

I. К. Рибалко. Розгром буржуазно-націоналістичної Директорії на Україні. Харкiв, 1962, стр. 133.

(обратно)

285

ЦГАСА, ф. 14, оп. 1, д. 41, л. 425.

(обратно)

286

ЦГАОР УССР, ф. 1738, д. 2, л. 33.

(обратно)

287

Там же, ф. 2, оп. 1, д. 13, л. 190.

(обратно)

288

ЦГАСА, ф. 103, оп. 1, д. 135, лл. 12, 19, 22.

(обратно)

289

ЦГАОР УССР, ф. 1738, д. 78, л. 12.

(обратно)

290

«Освободительная война украинского народа против немецких оккупантов», стр. 598.

(обратно)

291

ЦГАСА, ф. 103, оп. 1, д. 43, л. 135.

(обратно)

292

Там же, оп. 3, д. 20, л. 59.

(обратно)

293

Там же, д. 15, ч. Ⅰ, лл. 74—75.

(обратно)

294

Там же, оп. 1, д. 51, л. 20.

(обратно)

295

Там же, д. 135, лл. 4—5.

(обратно)

296

Там же, оп. 3, д. 20, л. 40.

(обратно)

297

Там же, д. 20, л. 54.

(обратно)

298

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 3, л. 40.

(обратно)

299

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2, д. 15, л. 18.

(обратно)

300

Там же, оп. 3, д. 6, л. 128.

(обратно)

301

Там же, д. 41, л. 168.

(обратно)

302

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 53—54.

(обратно)

303

Там же, стр. 216.

(обратно)

304

И. Минц. Соединённые Штаты Северной Америки в интервенции. Вступительная статья к русскому изданию книги американского генерала Грэвса «Американская авантюра в Сибири (1918—1920)». М., 1930, стр. ⅩⅥ.

(обратно)

305

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, стр. 7.

(обратно)

306

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 74.

(обратно)

307

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 43, стр. 220.

(обратно)

308

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 118.

(обратно)

309

Там же, стр. 127.

(обратно)

310

А. И. Деникин. Очерки русской смуты, т. Ⅳ. Берлин, 1925, стр. 38—39.

(обратно)

311

Там же, стр. 40.

(обратно)

312

«Чёрная книга». Сб. статей и материалов об интервенции Антанты на Украине в 1918—1919 гг. Харьков, 1925, стр. 40.

(обратно)

313

Ф. Анулов. Союзный десант на Украине.— «Летопись революции», 1923, № 5, стр. 196.

(обратно)

314

А. И. Гуковский. Французская интервенция на юге России. 1918—1919 гг. М., 1928, стр. 43.

(обратно)

315

«Красный архив», 1931, т. 45, стр. 56.

(обратно)

316

ЦГАСА, ф. 6, оп. 6, д. 141, л. 213.

(обратно)

317

ЦГАВМФ, ф. 342, оп. 1, д. 142, л. 2.

(обратно)

318

ЦГЛОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 84, л. 4.

(обратно)

319

Ф. Анулов. Союзный десант на Украине.— «Летопись революции», 1921, № 1, стр. 30.

(обратно)

320

«Чёрная книга», стр. 386.

(обратно)

321

«Красный apxив», 1928, т. 4 (29), стр. 66—68.

(обратно)

322

«Чёрная книга», стр. 303.

(обратно)

323

Там же, стр. 9.

(обратно)

324

Е. Соколовская. Одесская эпопея конца 1918 и начала 1919 г.— Сб. воспоминаний и статей «Октябрь на Одесщине». Одесса, 1927, стр. 142.

(обратно)

325

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 3, д. 133, л. 18.

(обратно)

326

И. Болкун. Интервенция в Одессе.— «Пролетарская революция», 1923, № 6—7, стр. 240.

(обратно)

327

«Жовтень на Миколаївщині». Нарис з історії класової боротьби 1917—1920 рр. на Миколаївщині. Миколаїв, 1927, стр. 56.

(обратно)

328

ЦГАОР УССР, ф. 1216, оп. 1, д. 118, л. 87.

(обратно)

329

В. Антонов-Овсiенко. В боротьбі проти Денікіна й союзницької окупації,— «Літопис революції», 1931, № 1—2, стр. 130.

(обратно)

330

«Летопись революции», 1924, № 1, стр. 56—58.

(обратно)

331

В. Антонов-Овсiенко. В боротьбі проти Денікіна й союзницької окупації, стр. 130.

(обратно)

332

ЦГАСА, ф. 103, оп. 1, д. 16, л. 112.

(обратно)

333

В. Антонов-Овсiенко. В боротьбі проти Денікіна й союзницької окупації, стр. 130.

(обратно)

334

ЦГАСА, ф. 4, оп. 1, д. 10, л. 258.

(обратно)

335

С. И. Ракша. Дпепровцы. М., 1959, стр. 31.

(обратно)

336

«Киевский коммунист», 9 февраля 1919 г.

(обратно)

337

«Освобождение Крыма от англо-французских интервентов». Симферополь, 1940, стр. 121.

(обратно)

338

«Красный архив», 1928, т. 3 (28), стр. 147.

(обратно)

339

«Освобождение Крыма от англо-французских интервентов», стр. 154.

(обратно)

340

«Красный архив», 1928, т. 4 (29), стр. 69.

(обратно)

341

П. Н. Надинский. Очерки истории Крыма, ч. Ⅱ. Крым в период Великой Октябрьской революции, иностранной военной интервенции и гражданской войны (1917—1920 гг.). Симферополь, 1957, стр. 139.

(обратно)

342

В. Антонов-Овсеенко. Записки о гражданской войне, т. Ⅲ, стр. 234.

(обратно)

343

В. Коновалов. Иностранная коллегия. Одесса, 1958, стр. 183, 181.

(обратно)

344

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 161, л. 116.

(обратно)

345

Там же, д. 286, л. 48.

(обратно)

346

В. Коновалов. Указ. соч., стр. 128.

(обратно)

347

ЦГАСА, ф. 4, оп. 1, д. 150, л. 78.

(обратно)

348

Там же, л. 90.

(обратно)

349

ЦПАИМЛ, ф. 17, оп. 3, д. 350, л. 125.

(обратно)

350

«Летопись революции», 1928, № 4, стр. 126.

(обратно)

351

Аналогичная нота была направлена правительствам США, Великобритании, Италии и Японии («Чёрная книга», стр. 293).

(обратно)

352

«Международная политика новейшего времени», ч. Ⅱ. М., 1925, стр. 224.

(обратно)

353

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 284, л. 1.

(обратно)

354

«Чёрная книга», стр. 242.

(обратно)

355

ЦГАСА, ф. 103, оп. 1, д. 121, лл. 140, 263.

(обратно)

356

«Летопись революции», 1924, № 4, стр. 65.

(обратно)

357

«Чёрная книга», стр. 379, 380.

(обратно)

358

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2, д. 14, л. 1.

(обратно)

359

В. Антонов-Овсiенко. В боротьбі проти Денікіна й союзницької окупації, стр. 123.

(обратно)

360

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 83, л. 11.

(обратно)

361

«Красный архив», 1931, т. 2 (45), стр. 67.

(обратно)

362

К весне 1919 г. украинские советские войска были сведены в две армии; 1‑я армия действовала на западе Украины.

(обратно)

363

ЦГАОР УССР, ф. 6, оп. 4, д. 92, л. 77.

(обратно)

364

«Літопис революції», 1931, № 1—2, стр. 135.

(обратно)

365

Там же, стр. 140.

(обратно)

366

ЦГАСА, ф. 103, оп. 1, д. 16, л. 51.

(обратно)

367

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 297—298.

(обратно)

368

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 197, л. 18.

(обратно)

369

В. Коновалов. Указ. соч., стр. 177, 178.

(обратно)

370

И. Белкин. Влияние Октябрьской революции на революционное движение во Франции.— «Вопросы истории», 1949, № 9, стр. 71.

(обратно)

371

«Правда», 26 марта 1919 г.

(обратно)

372

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, стр. 293.

(обратно)

373

«Красный архив», 1931, т. 1 (44), стр. 56.

(обратно)

374

«Освобождение Крыма от англо-французских интервентов», стр. 165.

(обратно)

375

ЦГАСА, ф. 2586, оп. 3, д. 41, л. 47.

(обратно)

376

«Красный архив», 1928, т. 4 (29), стр. 81.

(обратно)

377

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 3, д. 41, л. 57.

(обратно)

378

С. Моисеев. Военные корабли и суда, похищенные интервентами у молодой Советской республики.— «Американо-английские империалисты — злейшие враги Советского парода». Сб. статей. М., 1951, стр. 200.

(обратно)

379

П. Н. Надинский. Указ. соч., стр. 157.

(обратно)

380

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2, д. 16, л. 49.

(обратно)

381

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, стр. 390, 391.

(обратно)

382

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 69.

(обратно)

383

Б. М. Бабiй. Місцеві органи влади Української РСР в 1911—1920 рр. Київ, 1956, стр. 142.

(обратно)

384

«Очерки истории Коммунистической партии Украины». Киев, 1961, стр. 241.

(обратно)

385

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 4, д. 8, л. 115.

(обратно)

386

СУ УССР, 1919, изд. 2‑е, стр. 55.

(обратно)

387

ЦГАСА, ф. 103, оп. 1, д. 23, лл. 25, 41, 142.

(обратно)

388

СУ УССР, 1919, изд. 2‑е, стр. 30.

(обратно)

389

Там же, стр. 44.

(обратно)

390

Там же.

(обратно)

391

Там же, стр. 45.

(обратно)

392

СУ УССР, 1919, изд. 2‑е, стр. 46.

(обратно)

393

Там же, стр. 127.

(обратно)

394

Там же, стр. 46—47.

(обратно)

395

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 34.

(обратно)

396

По предложению В. И. Ленина Совет обороны 17 февраля 1919 г. принял решение о том, чтобы через Бюро ЦК «провести уничтожение Кривдонбасса» («Ленинский сборник», ⅩⅩⅩⅣ, стр. 102).

(обратно)

397

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 59, л. 20.

(обратно)

398

ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 92, лл. 164—165.

(обратно)

399

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 333.

(обратно)

400

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, стр. 371.

(обратно)

401

И. И. Сытько. Из истории борьбы большевиков Украины за создание первых регулярных воинских частей Красной Армии (конец 1918 г.).— «Труды Высшего военно-педагогического института им. М. И. Калинина», т. ⅩⅢ. Л., 1957, стр. 151.

(обратно)

402

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2, д. 14, л. 3.

(обратно)

403

Там же, д. 60, л. 31.

(обратно)

404

Там же, ф. 4, оп. 1, д. 10, л. 195.

(обратно)

405

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 477, л. 24.

(обратно)

406

ЦГАСА, ф. 4, оп. 1, д. 10, л. 195.

(обратно)

407

Там же, ф. 25860, оп. 1, д. 14, л. 9.

(обратно)

408

ЦГАВМФ, ф. 139, д. 19, л. 11.

(обратно)

409

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2. д. 65, л. 1.

(обратно)

410

Там же, оп. 3, д. 41, л. 187.

(обратно)

411

Там же, оп. 2, д. 16, л. 18.

(обратно)

412

Там же, л. 93.

(обратно)

413

Там же, л. 77.

(обратно)

414

Там же, д. 65, л. 5.

(обратно)

415

«Коммунистическая партия Украины в резолюциях и решениях съездов и конференций». Киев, 1958, стр. 35.

(обратно)

416

Там же.

(обратно)

417

Там же, стр. 37. Некоторые авторы (Е. С. Осликовская, А. В. Снегов. За правдивое освещение истории пролетарской революции,— «Вопросы истории», 1956, № 3, 8) считают, что в 1919 г. конкретно исторические условия Украины не позволяли перейти к политике союза с середняком и что на Украине ещё в течение длительного времени проводилась политика нейтрализации среднего крестьянства, а не союза с ним. Постановления Ⅲ съезда КП(б)У опровергают эту точку зрения.

(обратно)

418

«Ⅲ Всеукраїнський з’їзд Рад». Стенографічний звіт. Харків, 1932, стр. (?).

(обратно)

419

Я. М. Свердлов. Избранные статьи и речи. 1917—1919. М., 1944, стр. 147.

(обратно)

420

«Ленинский сборник», ⅩⅩⅣ, стр. 42.

(обратно)

421

«Ⅲ Всеукраїнський з’їзд Рад», стр. 124.

(обратно)

422

«Ⅲ Всеукраїнський з’їзд Рад», стр. 144.

(обратно)

423

Там же, стр. 153.

(обратно)

424

Там же, стр. 175.

(обратно)

425

Там же, стр. 192.

(обратно)

426

Там же, стр. 215.

(обратно)

427

«Коммунистическая партия Украины в резолюциях и решениях съездов и конференций», стр. 35—36.

(обратно)

428

СУ УССР, 1919, изд. 2‑е, стр. 48.

(обратно)

429

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 186.

(обратно)

430

«КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и решений пленумов ЦК», ч. Ⅰ. М., 1954, стр. 435.

(обратно)

431

СУ УССР, 1919, изд. 2‑е, стр. 26.

(обратно)

432

«Вестник Совета народного хозяйства Украины», 1919, № 5, стр. 14.

(обратно)

433

«Известия Временного рабоче-крестьянского правительства и Харьковского Совета рабочих депутатов», 1 февраля 1919 г.

(обратно)

434

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 7, л. 137.

(обратно)

435

Там же, д. 8, л. 11.

(обратно)

436

«Робочий контроль та націоналізація промисловості на Україні». Зб. документів та матеріалів. Березень 1917 р.— березень 1921 р. Київ, 1957, стр. 440.

(обратно)

437

Материалы обследования публиковались в журнале «Народное хозяйство Украины», № 2—3, 4 и 5—6 за 1919 г.

(обратно)

438

Там же, № 2—3, стр. 83.

(обратно)

439

ЦГЛСА, ф. 103, оп. 1, д. 16, л. 16.

(обратно)

440

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 68—69.

(обратно)

441

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 143, лл. 21—23.

(обратно)

442

«Ленинский сборник», ⅩⅩⅣ, стр. 188.

(обратно)

443

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 69.

(обратно)

444

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 103, л. 11.

(обратно)

445

Там же, д. 2, л. 106.

(обратно)

446

«Народное хозяйство Украины», 1919, № 5—6, стр. 15, 16.

(обратно)

447

«Известия ВЦИК», 16 апреля 1919 г.

(обратно)

448

«Вісті ВУЦВИК», 11 червня 1919 р.

(обратно)

449

О. Шліхтер. Продовольча справа за роки громадянської війни. Харків, 1932, стр. 307.

(обратно)

450

«Народное хозяйство Украины», 1919, № 4—5, стр. 69.

(обратно)

451

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 3, л. 18.

(обратно)

452

ЦГАСА, ф. 4, оп. 8, д. 30, л. 22.

(обратно)

453

Там же, л. 27.

(обратно)

454

Там же, л. 35.

(обратно)

455

Там же, ф. 25860, оп. 2, д. 70, л. 58.

(обратно)

456

Там же, оп. 1, д. 14, л. 82.

(обратно)

457

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 4, д. 8, л. 16.

(обратно)

458

ЦГ АСА, ф. 14, оп. 1, д. 153, л. 80.

(обратно)

459

Там же, ф. 4, оп. 1. д. 10, л. 393.

(обратно)

460

«Робочий контроль та націоналізація промисловості на Україні», стр. 493—494.

(обратно)

461

И. А. Гладков. Вопросы планирования советского хозяйства в 1918—1920 гг. М., 1951, стр. 119.

(обратно)

462

ЦГАВМФ, ф. 2, д. 29, лл. 5—6.

(обратно)

463

ЦГАВМФ, ф. 2, д. 29, л. 3.

(обратно) name="n464">

464

Там же, д. 23, л. 151.

(обратно)

465

Там же, л. 103.

(обратно)

466

«Известия Наркомпрода Украины», 1919, № 5—6, стр. 15, 16.

(обратно)

467

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 5, л. 114.

(обратно)

468

«Народное хозяйство Украины», 1919, № 4—5, стр. 53.

(обратно)

469

ЦГЛОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 11, л. 54.

(обратно)

470

Там же, оп. 2, д. 2, л. 45.

(обратно)

471

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 68.

(обратно)

472

ЦГЛОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 383, лл. 77, 79, 92.

(обратно)

473

«Большевик», 28 апреля 1919 г.

(обратно)

474

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 6, д. 119, л. 235.

(обратно)

475

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 2, д. 383, лл. 2, 44, 42.

(обратно)

476

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 6, д. 43, л. 131.

(обратно)

477

ЦГАСА, ф. 103, оп. 1, д. 42, л. 9.

(обратно)

478

«Известия» (орган Полтавского губисполкома и губкома КП(б)У), 12 июля 1919 г.

(обратно)

479

СУ УССР, 1919, изд. 2‑е, стр. 27.

(обратно)

480

«Лiтопис революції», 1929, № 1, стр. 18.

(обратно)

481

«Коммунистическая партия Украины в резолюциях и решениях съездов и конференций», стр. 36.

(обратно)

482

«Аграрная политика Советской власти (1917—1918 гг.)». Сб. документов. М., 1959, стр. 417.

(обратно)

483

«История гражданской войны в СССР», т. Ⅲ, стр. 590; И. И. Шевченко. Коммунистическая партия Украины в борьбе за укрепление союза рабочих и крестьян. 1919—1920. Киев, 1958, стр. 129; О. Слуцький. Ⅲ з’ïзд КП(б)У. Киïв, 1957, стр. 41 и др.

(обратно)

484

А. Слуцкий утверждает, что «Советское правительство Украины взяло курс на полную коллективизацию сельского хозяйства, к тому же проводившуюся форсированным темпом» (О. Слуцький. Указ. соч., стр. 80).

(обратно)

485

СУ УССР, 1919, изд. 2‑е, стр. 3.

(обратно)

486

Там же, стр. 47.

(обратно)

487

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 179.

(обратно)

488

«Радянське будівництво на Україні у роки громадянської війни (листопад 1918 — серпень 1919)». Київ, 1902, стр. 352.

(обратно)

489

Там же, стр. 408.

(обратно)

490

Там же, стр. 449.

(обратно)

491

«Ⅰ совещание представителей рабочих советских хозяйств Украины 11—13 июля 1919 г. в Киеве. 3‑е совещание губземотделов Украины 14—17 июля 1919 г. в Киеве». Киев, 1919, стр. 11.

(обратно)

492

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 200.

(обратно)

493

Е. Пославский. Первые шаги (Земельная реформа на Украине).—«Известия ВУЦИК», 18 июня 1919 г.

(обратно)

494

М. А. Рубач. Очерки по истории революционного преобразования аграрных отношений на Украине. Киев, 1956, стр. 30.

(обратно)

495

Там же, стр. 30.

(обратно)

496

Е. Пославский. Указ. соч.

(обратно)

497

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 3, д. 351, л. 109.

(обратно)

498

«Радянське будівництво на Україні у роки громадянської війни», стр. 274.

(обратно)

499

«Лiтопис революції», 1920, № 1, стр. 24.

(обратно)

500

Там же, стр. 25.

(обратно)

501

«Радянське будівництво на Україні у роки громадянської війни», стр. 281.

(обратно)

502

Там же, стр. 193.

(обратно)

503

«Отчёт о 2‑м совещании представителей губземотделов Украины 17—21 мая в Киеве, 1919». Киев, 1919, стр. 37.

(обратно)

504

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 129, л. 2.

(обратно)

505

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2, д. 91, л. 202.

(обратно)

506

Там же, л. 204.

(обратно)

507

Там же, л. 206.

(обратно)

508

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2, д. 91, л. 214.

(обратно)

509

«Красный архив», 1939, т. 5, стр. 13.

(обратно)

510

«Большевик», 11 апреля 1919 г.

(обратно)

511

«Отчёт о 2‑м совещания представителей губземотделов Украины», стр. 35.

(обратно)

512

«Большевик», 11 мая 1919 г.

(обратно)

513

М. Скрыпник. Начало коллективного хозяйства на Украине. М., 1920, стр. 10.

(обратно)

514

«Экономический бюллетень Укрсовнархоза», 10 июля 1919 г.

(обратно)

515

«Большевик», 10 июля 1919 г.

(обратно)

516

Там же, 29 апреля 1919 г.

(обратно)

517

В. Бабко. В годы подполья. Киев. 1950, стр. 159.

(обратно)

518

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 6, д. 43, л. 102.

(обратно)

519

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 21, л. 107.

(обратно)

520

«Отчёт о 2‑м совещании представителей губземотделов Украины», стр. 37.

(обратно)

521

«Большевик», 14 апреля 1919 г.

(обратно)

522

«Вiстi ВУЦВИК», 8 червня 1919 р.

(обратно)

523

«Отчёт о 2‑м совещании представителей губземотделов Украины», стр. 17.

(обратно)

524

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 244, лл. 10, 11.

(обратно)

525

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 4, д. 8, лл. 14—19.

(обратно)

526

СУ УССР, 1919, изд. 2‑е, стр. 112—115.

(обратно)

527

СУ УССР, 1919, изд. 2‑е, стр. 535—536.

(обратно)

528

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 2, л. 157.

(обратно)

529

Там же, д. 387, л. 38.

(обратно)

530

Ю. Ю. Кондуфор. Робітничі продовольчі загони на Україні в 1919 році Харкiв, 1963, стр. 31.

(обратно)

531

«Известия Наркомпрода Украины», 1919, № 7—8, стр. 69.

(обратно)

532

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 314.

(обратно)

533

«Большевик», 22 июня 1919 г.

(обратно)

534

Ю. Ю. Кондуфор. Указ. соч., стр. 45.

(обратно)

535

«Ⅲ Всеукраїнський з’їзд Рад», стр. 112.

(обратно)

536

«Известия Наркомпрода Украины», 1919, № 3—4, стр. 12.

(обратно)

537

ЦГЛОР УССР, ф. 340, оп. 1, д. 367, л. 13.

(обратно)

538

Там же, ф. 2, оп. 1, д. 383, л. 38.

(обратно)

539

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 269—270.

(обратно)

540

«Вiстi ВУЦВИК», 5 червня 1919 р.

(обратно)

541

Ю. Ю. Кондуфор. Указ. соч., стр. 85.

(обратно)

542

О. Шлiхтер. Продовольча справа за роки громадянської війни. Харків, 1932, стр. 307.

(обратно)

543

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 363.

(обратно)

544

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, стр. 17.

(обратно)

545

Ю. Ю. Кондуфор. Указ. соч., стр. 74.

(обратно)

546

О. Шлiхтер. Указ. соч., стр. 307.

(обратно)

547

«Известия Наркомпрода Украины», 1919, № 7—8, стр. 121.

(обратно)

548

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 243, л. 43.

(обратно)

549

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 390, л. 117.

(обратно)

550

Там же, д. 13, л. 117.

(обратно)

551

«Бюллетень Наркомпрода», 24 мая 1919 г.

(обратно)

552

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 3, д. 6, л. 250.

(обратно)

553

Там же, оп. 2, д. 9, л. 33.

(обратно)

554

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 190, л. 3.

(обратно)

555

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 3, д. 6, л. 40.

(обратно)

556

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 129, л. 19.

(обратно)

557

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2, д. 16, л. 42.

(обратно)

558

Там же, л. 62.

(обратно)

559

Там же, л. 70.

(обратно)

560

Там же, д. 91, л. 114.

(обратно)

561

П. Г. Софинов. Очерки истории Всероссийской чрезвычайной комиссии (1917—1922 гг.). М., 1960, стр. 167—168.

(обратно)

562

О. Шлiхтер. Указ. соч., стр. 307.

(обратно)

563

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2, д. 16, лл. 16—17.

(обратно)

564

Там же, л. 50.

(обратно)

565

ЦГАВМФ, ф. 342, д. 646, л. 4.

(обратно)

566

ЦГАСА, ф. 25860, оп. 2, д. 42, л. 24.

(обратно)

567

«Дело членов ЦК УПСР». Стенографический отчёт, 1921, стр. 28.

(обратно)

568

ЦГАСА, ф. 245, оп. 1, д. 41, л. 90.

(обратно)

569

«Чёрная книга». Сб. статей и материалов об интервенции Антанты на Украине в 1918—1919 гг. Харьков, 1925, стр. 210.

(обратно)

570

ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 92, л. 38.

(обратно)

571

Там же, ф. 14, оп. 1, д. 157, л. 33.

(обратно)

572

Там же, ф. 178, оп. 1, д. 9, ч. Ⅰ, л. 123.

(обратно)

573

ЦГЛОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 179, л. 16.

(обратно)

574

Там же, ф. 1, оп. 1, д. 10, л. 19.

(обратно)

575

ЦГАСА, ф. 130, оп. 1, д. 101, л. 220.

(обратно)

576

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 165, л. 174.

(обратно)

577

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 167, л. 74.

(обратно)

578

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 269, л. 74.

(обратно)

579

Там же, д. 82, л. 4.

(обратно)

580

ЦГАСА, ф. 103, оп. 1, д. 101, л. 384.

(обратно)

581

«Ленинский сборник», ⅩⅩⅩⅣ, стр. 148.

(обратно)

582

«Коммунист» 4 апреля 1919 г.

(обратно)

583

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 243, л. 18.

(обратно)

584

Там же, д. 260, л. 26.

(обратно)

585

Там же, д. 259, л. 107.

(обратно)

586

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 3, д. 350, л. 87.

(обратно)

587

Партархив Украинского филиала ИМЛ, ф. 1, оп. 4, д. 200, л. 1.

(обратно)

588

«Коммунист», 12 апреля 1919 г.

(обратно)

589

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 194.

(обратно)

590

«Iсторiя КП(б)У в матерiалах i документах», вип. 2, стр. 459, 460.

(обратно)

591

«Вiстi ВУЦВИК», 11 травня 1919 р.

(обратно)

592

«Коммунист», 13 мая 1919 г.

(обратно)

593

«Большевик», 30 апреля 1919 г.

(обратно)

594

«Вiстi ВУЦВИК», 10 травня 1919 р.

(обратно)

595

«Вiстi ВУЦВИК», 3 червня 1919 р.

(обратно)

596

«Вiстi ВУЦВИК», 18 травня 1919 р.

(обратно)

597

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 2, д. 163, лл. 68, 69.

(обратно)

598

Там же, д. 164, л. 18.

(обратно)

599

Там же, д. 75, л. 109.

(обратно)

600

Там же, д. 145, л. 2.

(обратно)

601

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, стр. 86.

(обратно)

602

М. I. Кулик. Перша робоча Рада на Дрогобиччині.— «За владу Рад». Спогади. Львiв, 1957, стр. 64—65.

(обратно)

603

А. Д. Ярошенко. Комуністична партія Західної України — організатор та керівник революційно-визвольної боротьби трудящих західноукраїнських земель. Київ, 1959, стр. 15—16.

(обратно)

604

М. I. Кулик. Указ. соч., стр. 69—70.

(обратно)

605

Г. В. Михаць. Дрогобицьке повстання.— «За владу Рад», стр. 79—80.

(обратно)

606

«Під прапором Жовтня». Документи й матеріали. Львів, 1957, стр. 108.

(обратно)

607

Там же, стр. 111—112.

(обратно)

608

Г. В. Михаць. Дрогобицьке повстання.— «За владу Рад», стр. (?).

(обратно)

609

«Під прапором Жовтня», стр. 122.

(обратно)

610

Там же, стр. 123.

(обратно)

611

Там же, стр. 131.

(обратно)

612

Там же.

(обратно)

613

I. Купрянець. Дрогобицьке повстання.— «Радянський Львiв», 1949, № 8, стр. 48—49.

(обратно)

614

«Пiд прапором Жовтня», стр. 124.

(обратно)

615

ЦГАОР УССР, ф. 2, оп. 1, д. 84, л. 53.

(обратно)

616

Б. Е. Штейн. «Русский вопрос» на Парижской мирной конференции (1919—1920 гг.). М., 1942, стр. 194.

(обратно)

617

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, стр. 19.

(обратно)

618

Б. Е. Штейн. Указ. соч., стр. 198.

(обратно)

619

Н. П. Баженова. Нарис історії революційно-визвольного руху трудящих Закарпаття в 1917—1923 рр. Ужгород, 1962, стр. 28.

(обратно)

620

Территория по левый берег Ужа ещё до этого была оккупирована буржуазной Чехословакией.

(обратно)

621

«Шляхом Жовтня». Зб. документiв. Ужгород, 1957, стр. 188.

(обратно)

622

В. I. Неточаев. Дiяльнiсть Рад на Закарпаття в 1919 р.— «Український історичний журнал», 1957, № 1, стр. 57.

(обратно)

623

Там же, стр. 60.

(обратно)

624

«Шляхом Жовтня», стр. 183.

(обратно)

625

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 41, стр. 252.

(обратно)

626

«Руська правда», 12 квiтня 1919 р.

(обратно)

627

«Шляхом Жовтня», стр. 195.

(обратно)

628

А. Юрченко. Хотинское восстание. Киев, 1948, стр. 85.

(обратно)

629

«Коммунист», 3 мая 1919 г.

(обратно)

Оглавление

  • Предисловие
  • Отечественная война украинского народа против германских оккупантов в 1918 г.
  •   1. Установление Советской власти на Украине. Брестский мир. Предательство Центральной рады. Начало иностранной военной интервенции
  •   2. Борьба украинского народа против наступления немецких оккупантов
  •   3. Оккупационный режим. Реставрация буржуазно-помещичьего строя на Украине
  •   4. Борьба трудящихся Украины против оккупантов и гетманщины. Образование КП(б)У
  •   5. Крах немецкой оккупации и начало восстановления Советской власти на Украине
  •   6. Революционная борьба на западноукраинских землях
  • Разгром украинской буржуазно-националистической Директории
  •   1. Образование Директории и захват ею власти на Украине
  •   2. Зависимость Директории от иностранных империалистов
  •   3. Борьба трудящихся Украины против банд Директории и их изгнание
  • Разгром антантовских интервентов на юге Украины и в Крыму
  •   1. Подготовка и начало интервенции
  •   2. Террористический режим интервентов
  •   3. Борьба трудящихся против интервентов и белогвардейцев
  •   4. Освобождение Украины и Крыма от интервентов и белогвардейцев
  • Социалистическое строительство на Украине весной 1919 г.
  •   1. Преобразование государственного и общественного строя Украины
  •   2. Состояние промышленности и меры по её восстановлению. Экономическое сотрудничество УССР и РСФСР
  •   3. Земельная политика Советской власти на Украине. Начало социалистического переустройства сельского хозяйства
  •   4. Борьба за хлеб
  •   5. Обострение классовой борьбы. Меры по устранению политического напряжения в республике
  •   6. Борьба трудящихся западноукраинских земель за воссоединение с Советской Украиной
  • Поход Деникина и его разгром
  •   1. Бои за Донбасс. Мероприятия по оказанию помощи Советской Венгрии
  •   2. Образование военно-политического союза советских республик
  •   3. Мобилизация сил на борьбу с белогвардейской и украинской буржуазно-националистической контрреволюцией
  •   4. Реставрация Деникиным буржуазно-помещичьего режима на Украине
  •   5. Борьба трудящихся Украины под руководством Коммунистической партии в тылу Деникина
  •   6. Освобождение Украины. Помощь украинских партизан Красной Армии
  • Государственное и хозяйственное строительств на Украине во время мирной передышки
  •   1. Международное и внутреннее положение Страны Советов
  •   2. Восстановление органов Советской власти на Украине
  •   3. Состояние народного хозяйства Советской Украины и борьба за его восстановление
  •   4. Реализация земельного закона. Создание комнезамов. Продовольственное дело
  • Война с буржуазно-помещичьей Польшей и разгром Врангеля
  •   1. Нападение буржуазно-помещичьей Польши на Советскую республику
  •   2. Мобилизация сил на разгром врага
  •   3. Борьба трудящихся на временно захваченной польскими империалистами территории Украины
  •   4. Контрнаступление Красной Армии на Юго-Западном фронте
  •   5. Наступление Врангеля из Крыма
  •   6. Развитие наступления войск Юго-Западного фронта. Начало освобождения Западной Украины
  •   7. Окончание войны с буржуазно помещичьей Польшей
  •   8. Разгром Врангеля и Петлюры
  • Заключение
  • Именной указатель
  • *** Примечания ***