Сбиться с ритма (ЛП) [Дж. Б. Солсбери] (fb2) читать онлайн

Дж. Б. Солсбери Сбиться с ритма Серия: Любовь, ненависть и рок-н-ролл — 2

Переводчик: Светлана П

Редактор: (С 1 по 20 главу) Марина П, (С 21 главы) Дания Г

Обложка: Виктория К

Вычитка и оформление: Екатерина Л

ПРОЛОГ

ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД…

ДЖЕЙД

В жизни бывают моменты, которые кажутся настолько нереальными, что могли бы быть взяты из кинофильма. Как будто я могла уйти со сцены и со стороны наблюдать, как это происходит с кем-то другим, потому что, черт возьми, это не могло быть моей жизнью. Эти моменты обычно сопровождаются душевной болью и опустошением или окутаны всепоглощающей любовью и благодарностью.

Я испытала первое.

В этот конкретный момент — второе.

Глядя в глаза доктора Стивена Файна, врача Центральной больницы Массачусетса, я снова тону в глубоких голубых озерах его глаз. Наши руки сцеплены под столом в маленькой уединенной угловой кабинке. Ресторан причудливый и претенциозный, оформлен в старинном стиле, кричащем о влиятельных мужчинах, пьющих бренди после обильной трапезы. Место, в которое кого-то вроде меня никогда бы не впустили в одиночку, но под руку со Стивеном люди лишь бросают на нас беглый взгляд.

Когда мы вместе, я не чувствую себя молодой девушкой, которая, спотыкаясь, идет по жизни и отчаянно пытается найти свое место в ней.

Я изучаю его профиль, морщинки вокруг глаз и проседь в бакенбардах. Стивен на двадцать лет старше меня, но если бы я не знала нас и просто случайно оказалась за нашим столом, не знаю, за кого была бы счастливее — за пожилого джентльмена, которому удалось заполучить молодую женщину, или за девушку, взятую под крыло успешным врачом, который не только научит ее жизни, но и тому, как любить себя и чувствовать себя красивой.

Поднимаю руку, когда Стивен наливает мне еще один бокал насыщенного красного вина.

— Достаточно. Думаю, с меня хватит.

Я наклоняюсь к нему, опьяненная очертаниями его твердого тела под накрахмаленной рубашкой на пуговицах. В свои сорок семь мужчина все еще остается стройным, мускулистым и таким восхитительным.

Стивен ухмыляется и освежает свой бокал, прежде чем прошептать мне на ухо.

— Но тебе нравится пускаться во все тяжкие, когда ты пьяна. — Все мое тело заливает жаром, когда он прикусывает мочку моего уха. — А мне нравится трахать тебя грязно.

Ох уж этот мужчина, и его рот, и все, что он может им сделать. Никто никогда бы не предположил, что за белым халатом и терпеливым поведением Стивена скрывается ненасытность в постели.

Я вздрагиваю от прикосновения его щетины к моей шее.

— Мы еще не съели десерт.

Глаза мужчины пылают жаром, пока он жадным взглядом пожирает мое лицо, шею и грудь. Меня охватывает смущение, когда я раздумываю над тем, что он видит. Моя скудная зарплата делает меня скорее девочкой из «Таргет»^[1], а не «Сакс»^[2], «Ти Джей Макс»^[3] вместо «Нордстром»^[4], но похоть в его глазах говорит, что, похоже, его это не волнует.

— Ты мой десерт.

О, как легко я могу потеряться в нем.

— Я люблю тебя, Джейд, — говорит он, оправдывая этим признанием свою непреодолимую физическую потребность.

Я широко улыбаюсь.

— Знаю, что любишь. Ты все время говоришь мне об этом, но я действительно с нетерпением ждала хлебный пудинг.

Стивен хихикает, и это звучит мрачно и многообещающе.

— Тогда мы подождем.

— Спасибо.

Медленно потягиваю вино, и оцениваю его настроение. Прошло несколько недель, а я все еще не пришла к решению, как помочь моей маме. Ее жизнь на противоположном конце страны осложнилась с тех пор, как ее психическое здоровье начало ухудшаться. Знаю, Стивен мог бы помочь, но как я могу просить того, кого люблю, так сильно рисковать ради меня? С другой стороны, как можно хотя бы не спросить? Ведь на кону жизнь моей матери.

Между нами устанавливается комфортная тишина. Я наблюдаю, как Стивен осматривает комнату. Его галстук снят, первые две пуговицы рубашки расстегнуты, а плечи расслаблены настолько, насколько это возможно. Видно, что он изголодался по сексу. И накачался дорогим вином. Если когда-либо и будет более подходящее время, чтобы спросить, так это сейчас.

Делаю глоток вина для храбрости и разворачиваюсь в кабинке, чтобы быть с мужчиной лицом к лицу.

— Помнишь, ты однажды сказал мне, что сделаешь для меня все что угодно?

Стивен щурится, затем растягивает губы в полуулыбке.

— Конечно. Хорошо помню. Мы были в маленьком отеле в Нантакете, и мой член был глубоко похоронен у тебя в горле.

Мои щеки вспыхивают.

— Вау. У тебя действительно хорошая память.

— Только о том, что касается тебя. — Выражение его лица немного смягчается. — А что? Тебе что-нибудь нужно?

О, черт… мое сердце бешено колотится, и я вытираю потные ладони о свои черные леггинсы из искусственной кожи.

— Помнишь, я рассказывала тебе о своей маме?

Мужчина снова щурится.

— У нее депрессия после того, как твой брат…

— Да. И ее муж ушел, и у нее проблема со спиной, которая мешает ей работать.

Стивен потягивает вино, затем кивает.

— Ты рассказала ей о специалисте в Лагуне?

— Да, конечно, но ее страховка истекла, и, поскольку она без работы, у нее нет денег.

— Тебе нужно, чтобы я попросил об одолжении?

— Нет, я…

— Хочешь, чтобы я послал ей немного наличных?

Мои глаза загораются от его готовности помочь.

— Я уже посылаю ей деньги, но ты же знаешь, что я зарабатываю не так много.

Стивен качает головой.

— Ты поддерживаешь свою мать?

— Да, но только до тех пор, пока она не встанет на ноги.

— Это объясняет, почему ты все еще живешь в этой дыре.

— Эй. — Я провожу рукой по его бедру, дразняще близко к молнии. — Я думала, тебе нравится моя дыра. Ты даже назвал ее уютной. Если тебе там так не нравится, мы всегда можем начать жить у тебя дома.

— Ты же знаешь, что мы не можем. — Мужчина шипит, когда я ладонью провожу по его члену. Стивен вздрагивает всем телом, член напрягается под моей ладонью.

Его бывшая жена много путешествует по работе, и их дочери-подростки живут со Стивеном, пока ее нет. Дочери-подростки, которые не готовы принять новую женщину в его жизни так скоро после развода. Однажды он приводил меня в свой кирпичный особняк с пятью спальнями. Мы целовались на диване в гостиной, прежде чем отправились ужинать и закончили ночь в моей квартире. Это самое большее, что я видела в его доме за те десять месяцев, что мы встречаемся.

— Твоя квартира ближе к больнице, что дает нам больше времени вместе по утрам.

Интересоваться в какой момент он познакомит меня со своими детьми — тема для другого свидания. Я убираю руку и откидываюсь на спинку стула.

— Хорошо.

Подходит официант и ставит десерт между нами. Стивен откусывает кусочек, затем ждет, пока я продолжу.

Как бы мне ни хотелось десерта, мой желудок скручивается от нервов, лишая меня аппетита.

— Врач моей мамы отказывается давать ей рецепт повторно.

Мужчина искоса смотрит на меня. Со знанием дела.

— Обезболивающие?

Я киваю.

Стивен не отвечает, и мой пульс учащается. Я знала, что это плохая идея, но какой у меня был другой вариант? Тереблю салфетку на коленях.

— Джейд, — говорит он, и я слышу неодобрение в его голосе.

— Прости, это был рискованный поступок. Мне не следовало спрашивать. Я просто не знаю, что делать. Если бы она смогла справиться с болью, то смогла бы вернуться к работе, и мне не пришлось бы посылать ей деньги, но я что-нибудь придумаю…

Его губы прижимаются к моим, твердые, успокаивающие, заставляющие меня замолчать. Когда Стивен отстраняется, я слизываю сладкий ванильный сироп, который остался после него. Мужчина замечает это и ухмыляется.

— В верхнем ящике моего стола в больнице есть заранее подписанный рецепт. — Он лезет в задний карман, достает бумажник, перебирает карточки и достает кредитку. Бросает ее на стол и одним глотком допивает вино.

Я ожидаю, что мужчина скажет что-нибудь еще, но он этого не делает.

— И это все? Так ты хочешь сказать, что я могу просто заполнить сама или…

Стивен смотрит на меня с пустым выражением лица.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Мы оплачиваем счет и возвращаемся ко мне домой. Моя голова между его ног, член у меня в горле, и теплое чувство любви кружится в моей груди.

ГЛАВА 1

НАШИ ДНИ…

ДЖЕЙД

— Что, черт возьми, ты делаешь? Убери от меня свои руки! — Отбрасываю руку водителя грузовика от своих ног и отшатываюсь в поисках спасения, прежде чем вспоминаю, где я заснула.

— Эй, полегче там. — Старик, чье имя я узнала вскоре после того, как поймала попутку, Роджер, протягивает ладони, немедленно вызывая у меня чувство страха. Почему его руки не на руле? — Я только добрался до второй базы, милая.

Двигатель полуприцепа выключен, единственный звук исходит от генератора, нагнетающего тепло в кабину. Вытираю пар с окна и вижу снежную бурю.

— Где мы находимся? — Мой голос звучит очень тихо, и я молюсь, чтобы мужчина не понял, как я напугана, застряв в кабине грузовика с распускающим руки незнакомцем.

— В метель дорогу почти не видно, поэтому я съехал на обочину. Думал, мы сможем поспать, пока не взойдет солнце или не прояснится погода, в зависимости от того, что наступит раньше.

Роджеру должно быть за шестьдесят, и он выглядит как милый старый дедушка. Это причина, по которой я попросила его подвезти. Я и представить себе не могла, что он будет лапать меня, пока я сплю. Больной сукин сын!

И вот я застряла с ним в… где мы находимся?

Я прищуриваюсь мимо его поникших плеч и вижу слабый свет огней сквозь снегопад.

— Ты же не думала, что тебя подвезут бесплатно, не так ли?

Перевожу взгляд на него, как раз в тот момент, когда старик снова тянется ко мне. Я прижимаюсь спиной к двери, только теперь замечая, что его джинсы расстегнуты, а его трусы с желтыми пятнами представляют собой небольшую палатку.

— Ты сказал, что женат.

Снова всматриваюсь сквозь запотевшие окна в поисках любой надежды на спасение, которая не включает в себя то, что я замерзну до смерти.

Я могла бы убежать. Не знаю, что это за огни. Может быть, это открытое придорожное кафе или заброшенная стоянка. Первое защитило бы меня от стихий достаточно, чтобы остаться в живых, а второе может продлить неизбежное с Роджером, если тот решит гнаться за мной.

— То, чего не знает жена, ей не повредит. — Он снова хватает меня, и я отпихиваю его руки. — Не будь такой недотрогой. — Старик наклоняется над центральной консолью и с силой, несоответствующей его возрасту, хватает меня за куртку и притягивает к себе. Его сальные седые волосы торчат во все стороны и падают на остекленевшие от похоти глаза.

— Подожди, стой. — Я борюсь с его хваткой. — Позволь мне просто… снять куртку.

Его опухшее лицо краснеет, а желваки ходят ходуном от ярости, когда старик дергает меня так сильно, что я чувствую боль в шее. Он дергает вверх подол моей куртки, чтобы просунуть руку под нее, и сильно сжимает мою грудь.

Я вскрикиваю и замахиваюсь. Мой сжатый кулак соприкасается с его ухом.

— Ах, ты сука! — Старик бросается через центральную консоль и прижимает меня к двери, дергая руками мою одежду. — Вы, цветные девки, должны знать свое место!

Он отшатывается и дает мне пощечину. Но я почти не чувствую боли, потому что в то же самое время нахожу дверную ручку и нажимаю на нее.

Падение спиной назад из кабины полуприцепа кажется вечностью, пока я не оказываюсь в снегу. Высвобождаю одну руку из рукава куртки. Старик высовывается из грузовика, отчаянно хватаясь за рукав, в то время как я выскальзываю из куртки и бегу.

Молюсь, чтобы там, в безопасном месте, были другие люди, и я могла спрятаться, пока Роджер не сдастся и не уедет. Даже если я заблужусь и умру, сейчас это кажется гораздо лучшей судьбой, чем то, что планировал этот расистский мудак.

Мои ботинки утопают в глубоком снегу, пока я бегу к свету. Знаю, что должна чувствовать холод, но моя кровь бурлит так сильно, что я на самом деле потею.

В поле зрения появляется свет и окно, за которым следует стеклянная дверь. Остановка для грузовиков! Мне хочется упасть на колени и разрыдаться от благодарности, но я не знаю, следует ли Роджер за мной по пятам, поэтому бегу из последних сил и бросаюсь к двери. Мои ботинки скрипят на мокром линолеуме, когда я, пошатываясь, вваливаюсь внутрь.

Заведение почти пустое, но я встречаюсь взглядом с женщиной за кассой, которая смотрит на меня так, словно видит привидение.

— Дорогая, с тобой все в порядке?

Я заставляю свой учащенный пульс замедлиться и отряхиваю снег с мокрых джинсов.

— Там ужасная буря, — говорю я так небрежно, как только могу, учитывая, через что только что прошла. — Где туалет?

— Там, сзади. — Она указывает на стену с автоматами для напитков.

— Спасибо.

Улыбаюсь и наблюдаю, как выражение лица женщины немного смягчается, как и у всех людей, которым я улыбаюсь. Затем отворачиваюсь и закатываю глаза. Мои руки и губы дрожат от прилива адреналина и страха, что Роджер может последовать за мной.

Я предполагаю, что туалетная комната будет пуста, но все равно проверю кабинки, прежде чем запереть дверь. Не думаю, что старик будет настолько глуп, чтобы ворваться в женский туалет, но после того, что тот только что сделал, я бы ничего не исключала. Он, наверное, думает, что я его уже сдала. Но на всякий случай я проверяю замок, а затем снова запираю его.

Огибаю кафельную стену с раковинами и включаю сушилку, чтобы согреть руки и ноги.

— Вот придурок, — бормочу я и представляю, как накачиваю его вены фентанилом, пока он не перестанет дышать. И задыхаюсь от направления своих мыслей. — Я не убийца, — напоминаю себе уже в десятый раз за последние несколько дней.

Непредумышленное убийство все равно остается убийством.

Я зажмуриваю глаза, надеясь остановить нисходящую спираль своих мыслей, прежде чем они засосут меня. Снимаю вязаную шапку и встряхиваю волосами, мельком взглянув на свое отражение в зеркале. Съежившись, опускаю глаза в пол.

Я не принимала душ с тех пор, как попала в приют для бездомных. Сколько прошло дней? Неделя?

Изо всех сил стараюсь высушить свою шапку и снова проклинаю Роджера, стряхивая снег со своего поношенного свитера. Без куртки я точно не выживу на улице.

Заправляю волосы за уши, и мою руки теплой водой, прежде чем ополаскиваю лицо. Я ощущаю боль в щеке и, рискнув взглянуть на свое отражение, вижу, что кожа под глазом становится фиолетовой. Должно быть, старик ударил меня сильнее, чем я думала.

Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть, и мой пульс, который наконец-то немного успокоился, снова ускоряется.

— У тебя все в порядке?

Выдыхаю с облегчением при звуке женского голоса.

— Да, я в порядке. — Распахиваю дверь и вижу теплые, обеспокоенные глаза женщины, которая была за стойкой. — Я просто пыталась обсохнуть.

— Почему бы тебе не выйти и не выпить кофе, чтобы согреться? — На бейдже женщины написано имя «Данни». Круглые щеки делают ее моложе, но несколько седых волосков, пробивающихся в каштановых кудрях, заставляют меня думать, что ей за пятьдесят, может быть, даже за шестьдесят.

— Я, э-эм… — Я слегка мнусь. — У меня украли бумажник, — не ложь, — вчера, — ложь. — У меня нет денег на кофе.

Данни хмурится и окидывает меня взглядом, подмечая мой дырявый свитер, грязные джинсы и разбитое лицо. Гнев шевелится у меня внутри. Мне не нужна ее жалость. Я уже собираюсь вспылить и сказать именно это, когда что-то щелкает у меня в мозгу, напоминая о том, в каком отчаянии я нахожусь.

— Если бы я могла просто выпить чашку горячей воды и немного лимона, было бы здорово.

— Почему бы тебе пока просто не присесть. — Женщина направляет меня к ряду столиков у окна.

Сажусь и пытаюсь вспомнить, в каком направлении я бежала, пытаясь разглядеть что-то в метель, чтобы посмотреть, там ли еще Роджер. Предполагаю, что он пережидает бурю и, возможно, дожидается меня, зная, что мои возможности ограничены. Дрожь пробегает по моему телу, и я прикладываю ладонь ко лбу, надеясь, что у меня не поднимается температура. Я не могу позволить себе болеть. Черт возьми, я сейчас ничего не могу себе позволить.

— Вот, держи. — Огромная чашка дымящегося черного кофе появляется передо мной вместе с миской куриного супа с лапшой быстрого приготовления. — Это должно тебя согреть.

Я смотрю на Данни, удивляясь, почему она так добра ко мне. Женщина меня даже не знает. Я совершенно чужой человек, и все же…

— Это за счет заведения, — поясняет она, пожимая плечами, должно быть, прочитав вопрос в моих глазах. — Это будет долгая ночь. Мне бы не помешала компания. — Данни кивает в сторону супа. — Ешь. Ты выглядишь так, словно тебе не помешала бы горячая еда.

Не могу смотреть ей в глаза, когда женщина смотрит на меня, как на хорошего человека, поэтому смотрю на дымящуюся миску с едой. Я не ела теплой еды с тех пор, как принимала душ.

— Спасибо… — Прочищаю горло. — Спасибо большое.

— Пожалуйста. — Данни оставляет меня, чтобы я могла спокойно поесть.

Я благодарна за то, что у меня нет зрителей, потому что ем ужасно быстро. Поднимаю миску, чтобы выпить то, что осталось от бульона, и провожу пальцем по внутренней стороне, чтобы убедиться, что не оставила ни малейшего кусочка. Кофе горький и теплый, но он помогает мне оттаять и взбодриться, снова напоминая, почему так опасно засыпать.

С полным животом и чувствуя себя более бодрой, чем за последние несколько дней, я откидываюсь на спинку стула и наблюдаю за снегопадом, на секунду притворяясь, что живу своей прежней жизнью.

Блаженно счастливая, в безопасности, и не зная, что мне лгал единственный мужчина, которого я когда-либо любила.

РАЙДЕР

Не собираюсь лгать.

У меня были предвзятые представления о том, каково будет отправиться в тур с единственным и неповторимым Джесси Ли. Я ожидал безостановочных вечеринок, бесконечных переездов из города в город, ночей, полных крутых шоу на аншлаговых аренах, что придется отбиваться от красивых женщин, постоянно пить пиво и ложиться спать поздно только для того, чтобы просыпаться и писать музыку, которая должна изменить мир. Есть, спать и грезить музыкой три месяца подряд.

Я думал, что будет так.

И оказался неправ.

Конечно, мы играем крутые шоу, срывая аншлаги. Есть красивые женщины, но ими можно любоваться издалека. И для Джесси никакого пива. Его новая зависимость — его невеста Бетани. После каждого шоу он возвращается с ней в свой автобус, или, если она в Лос-Анджелесе, мчится обратно в свой автобус, чтобы пообщаться с ней по FaceTime. Итан, Крис и я выпиваем немного пива и развлекаемся, играя музыку, но Джесси едет в собственном автобусе, так что он редко участвует.

Несмотря на то, что гастрольная жизнь совсем не такая, какой я ее себе представлял, я не жалуюсь. Зарабатывать на жизнь музыкой — моя мечта, и я бы ни за что не отказался от концертов.

Даже ради женщины, которую я люблю.

Лежа в темноте на своей койке в гастрольном автобусе, я смотрю в потолок, который всего в футе над головой, и обдумываю последнее текстовое сообщение от моей девушки Рейчел.

2:35 утра.

«Настоящий мужчина отдал бы все, чтобы быть с женщиной, которую любит».

Это правда?

Неужели нет никакого компромисса?

И «настоящий мужчина»? Ух.

Это закончится еще одним текстовым сражением, в котором я не выиграю. Сегодняшняя ночь закончится не лучше, чем любая другая за последнюю неделю.

В первый месяц тура нам с Рейчел удавалось отлично ладить. Расстояние не было для нас особой проблемой, с тех пор как я переехал в Лос-Анджелес. Она же все еще оставалась в Лас-Вегасе. Нам удалось наладить наши отношения. Главным образом потому, что я возвращаюсь в Вегас при каждом удобном случае. Но жизнь в туре насыщена, и есть определенные проблемы, которые могут оказать давление даже на самые крепкие отношения. Так что, как и любой зрелый взрослый, Рейчел справляется с этим так, как умеет. Она затевает ссоры.

Отправлю свой ответ:

«Ты сказала, что трехмесячный тур не встанет между нами. ТРИ МЕСЯЦА, Рейч. Ты ведешь себя так, словно это целая жизнь».

«Ты переехал в Лос-Анджелес!»

Во мне поднимается знакомый гнев от одного и того же гребаного спора, и я ударяю пальцами по экрану.

«Это моя работа, и я возвращаюсь в Вегас, чтобы проводить с тобой время при каждой возможности».

«Не понимаю, почему ты так против того, чтобы я переехала к тебе».

Мой желудок наполняется свинцом. С тех пор как я переехал в Лос-Анджелес, Рейчел не раз намекала на то, что хочет переехать ко мне. Но как бы хорошо мы ни ладили, мы не готовы к сожительству. Что произойдет, если ничего не получится? Это будет непростой разрыв. Это будет физическое выселение из моей собственности.

«То, что ты переедешь ко мне, не изменит того факта, что я буду уезжать на несколько месяцев в турне».

Появляются точки. Но сообщение так и не приходит.

Бросаю телефон на матрас и перекатываюсь на бок.

— Меня уже тошнит от этого дерьма, — шепчу сам себе, а затем закрываю глаза, зная, что мой мозг ни за что не позволит мне заснуть. Я буду делать то, что делаю каждую ночь с тех пор, как начались эти повторяющиеся ссоры — буду обдумывать все, что я сказал, сожалеть о половине из этого и, наконец, извиняться.

К счастью, завтра у нас выходной перед следующим шоу в Чикаго. Я проведу день, наверстывая упущенное время во сне.

Слышится звук тормозов, и я смещаюсь, чего даже не заметил бы, если бы спал. Автобус останавливается.

Сдвигаю занавеску своего спального отсека и выглядываю в темный коридор, ведущий в гостиную. Итан храпит на койке напротив меня, а Крис на той, что под ним.

Вскакиваю с постели, решив, что нужно снять комнату или что-то в этом роде. Я не сплю, так что вполне могу помочь. Как только, пошатываясь, вхожу в общее помещение, сразу понимаю причину, по которой мы остановились.

— Мы застряли в буре? — спрашиваю я, пока наш водитель, Чарльз, набирает что-то в своем телефоне и смеется.

— Не буря, мальчик из пустыни, просто немного снега. Скоро расчистят. — Чарльз бросает свой телефон в огромный подстаканник рядом со своей кружкой для кофе. — Отправил Бренту сообщение, что мы остановились, подождать снегоочистителей. Проблем не должно быть.

Я опускаюсь в кресло сразу за креслом водителя.

— Он сделает это проблемой.

Чарльз хмыкает в знак согласия.

Наш тур-менеджер Брент — первостепенный придурок. Он относится к нам как к мусору, который мешает ему воплотить мечты в реальность. Единственный человек, с которым парень не обращается как с использованным презервативом, — это Джесси.

Чертов подхалим.

Я очень благодарен, что он не едет вместе с нами. Брент настаивает на том, чтобы лететь, а когда его вынуждают-таки присоединиться к нам, то едет на автобусе Джесси.

Чарльз встает и потягивается. Раздается щелчки от его спины и шеи. Этот человек уже тридцать пять лет водит гастрольные автобусы для богатых и знаменитых, и он все еще остается один из лучших в своем деле.

— Тебе следует немного поспать.

— Нет… Хотя я в настроении выпить приличного кофе. — Мужчина похлопывает себя по заднему карману в поисках бумажника. — Это хипстерское дерьмо, которое вы, мальчики, пьете, для педиков.

Порыв ветра и снега бьют в гигантское лобовое стекло.

— Уверен, что сможешь пересечь парковку?

Чарльз застегивает куртку и качает головой.

— Я вырос в Рочестере. Там выпадает до хрена снега в год.

— К черту это. — Я встаю и направляюсь обратно к своей койке. — Позвони, если тебе понадобится, чтобы я вытащил твою задницу из сугроба.

Забираюсь обратно в кровать и стону, когда вижу восемь новых сообщений от Рейчел.

Черт, это будет долгая ночь.

ДЖЕЙД

Стоянка мертва уже несколько часов. Это не означает, что вокруг здания не припарковано много грузовиков, но немногие водители заходили внутрь. Предполагаю, что все отсыпаются, и это место заполнится дальнобойщиками, как только взойдет солнце.

Вот тогда я и буду искать свою следующую попутку.

Моя теория о выборе мужчины, похожего на дедушку, была неправильной. Поэтому решаю, что на этот раз я буду искать кого-то помоложе, мужчину с обручальным кольцом, недавно влюбившегося, с женой и ребенком дома, которых он не захочет разочаровывать. Пока они направляются на запад или даже на юг, меня это устраивает.

Дверь со скрипом открывается, посылая свежую волну морозного воздуха внутрь. Страх подступает к самому горлу, когда внутрь входит пожилой мужчина. Он стряхивает снег со своей куртки, расстегивая ее, но в остальном выглядит так, будто буря его не затронула. Темный цвет его кожи заставляет меня мгновенно расслабиться по многим причинам, первая из которых заключается в том, что это не Роджер.

Он кивает головой в мою сторону.

— Доброе утро.

Я наклоняю голову, чтобы мужчина не увидел синяк на моей щеке, и просто киваю.

Его густые брови, усыпанные серебром, поднимаются над темными глазами.

— Кофе свежий?

— Я здесь не работаю.

Данни нет поблизости. Должно быть, она побежала в туалет или в подсобку, чтобы пополнить полки.

Мужчина кивает на мою пластиковую чашку.

— Вкусное?

— Делает свою работу. — Отворачиваюсь от него. Его доброта заставляет меня чувствовать себя неловко. Я не совсем понимаю, почему, кроме того, что он не должен тратить ее на меня.

Упорно смотрю в окно, хотя скрип его мокрых подошв уже доносится с дальнего конца помещения. Я бы подумала, что он водитель грузовика, но мужчина одет в красивую рубашку с воротником, жилетку-свитер и приличную пару джинсов и ботинок. У него свежий вид, словно после душа, и я улавливаю намек на его одеколон, который пахнет дорого. Ветер меняется и раздувает снег, открывая вид на гигантский черный автобус, припаркованный в дальнем конце стоянки.

Я оборачиваюсь как раз в тот момент, когда мужчина исчезает в мужском туалете.

Должно быть, он за рулем этой штуки.

Может быть, мужчина перегоняет его и будет не против подвезти меня так далеко, как только сможет.

Осматриваю себя. Он ни за что не пустил бы грязную бездомную девчонку в этот особняк на колесах. Я не видела ключей у него в руке. Возможно ли, что мужчина оставил дверь незапертой?

Я двигаюсь, прежде чем обдумываю какие-либо последствия, и вскоре бегу по глубокому снегу. Снегопад достаточно ослабел, поэтому я неплохо вижу, что передо мной. Чем ближе подбираюсь, тем больше становится автобус. Сбоку нет причудливых цветных завитков, а сзади нет велосипедов, как если бы он принадлежал семье, которая может спать внутри. Тянусь к ручке и дергаю ее. Не заперто.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — шепчу я, проскальзывая через щель и дальше по ступенькам внутрь.

Жар мгновенно ударяет в меня, и я проглатываю вздох удовольствия, когда тепло просачивается сквозь мою одежду и кожу. Закрываю дверь как можно тише, поднимаю ручку, когда она со щелчком закрывается, затем сажусь на корточки и прислушиваюсь.

Я ожидаю услышать укоризненный голос, может быть, женщину, кричащую мне, чтобы я выметалась, но единственный шум — это жужжание из вентиляционных отверстий, по которым циркулирует горячий воздух. Ползу на четвереньках вверх по лестнице в комнату. Она больше, чем гостиная в моей старой квартире. Святое дерьмо, для кого бы этот мужчина ни вел эту громадину, он при деньгах.

Запах настоящей кожи доносится от мягких диванов и кресел. Есть и другой запах, слабый, но он есть. Мыло или что-то свежее. У меня нет времени внюхиваться, поэтому я подползаю к столу рядом с мини-кухней, а затем спешу спрятаться под ним. Пол подо мной деревянный, но теплый. Заметив небольшое углубление на полу, сворачиваюсь калачиком рядом с ним. С сиденьями по обе стороны я чувствую себя защищенной и в безопасности, чего не чувствовала, кажется, целую жизнь. Используя руки в качестве подушки, я устраиваюсь поудобнее, надеясь наконец-то спокойно выспаться.

Есть хороший шанс, что эта громадина движется в правильном направлении. Пока он не едет на восток, так что, думаю, я сделала правильный выбор.

ГЛАВА 2

РАЙДЕР

Внезапно просыпаюсь. Мне снился сон, в котором обнаженная и безликая женщина с потрясающим телом льет мне на грудь горячий кленовый сироп. Забавно, что у меня слюнки потекли не столько из-за женщины, сколько из-за этого сиропа. Когда дымящаяся жидкость опустилась ниже моего пупка, я резко вскакиваю и ударяюсь головой о деревянный потолок своей койки.

— Уф. — Потираю лоб, надеясь, что не останется синяка. — Вот черт, — бормочу я, сдвигая занавеску и выбираясь из кровати.

В ту секунду, когда ногами касаюсь пола, я понимаю причину своего гребаного сна. Крис сидит у своей вафельницы. У парня страсть к кулинарии, что хорошо помогает нам в туре, несмотря на то, что из-за этого нам приходится пробегать несколько дополнительных миль, чтобы сжечь лишние калории.

— Ты встал, — говорит он, когда видит, как я неторопливо иду по коридору. — Думал, ты проспишь до полудня из-за всех этих гневных сообщений, которые я слышал, ты слал всю ночь.

Солнце уже взошло, и на земле нет снега, а это значит, что со снегопада прошло несколько часов. Вид из лобового стекла показывает полосу шоссе, которая прорезает ничем не примечательную равнину.

Итан сидит на диване в наушниках и смотрит телевизор с пивом в руке. Очень типично.

— Который час? — Разворачиваюсь, вспоминая, что оставил свой телефон в постели. Я действительно ругался с Рейчел до раннего утра. Никаких компромиссов достигнуто не было. В конце концов, я сдался и отключился.

— Одиннадцатый час. — Крис кладет вафлю на тарелку и протягивает ее мне. — Не хочешь отказаться от своего протеинового коктейля ради каштанового пралине?

— Пахнет хорошо.

— Используй кленовый сироп. — Он кивает в сторону ряда различных ароматизированных сиропов рядом с кофемашиной.

— Кстати о сиропе, — говорю я, заваривая чашку кофе, — прошлой ночью мне приснился самый странный сон.

— Чувак, тебе всегда снятся странные сны. — Крис ухмыляется, наливая в вафельницу еще порцию теста. — Такой же странный, как тот, когда я преследовал тебя по магазину одежды с отрубленной головой медведя?

— Нет.

— Такой же странный, как тот, когда ты вышел на сцену в «Мэдисон-сквер-Гарден» в дуэте с Фредди Меркьюри, но единственной песней, которую вы, ребята, пели, была «Itsy Bitsy Spider»^[5] снова и снова?

— Это было действительно странно. — Поливаю вафлю сиропом и беру свой кофе, затем прохожу мимо дивана, где Итан оставил свою пустую бутылку из-под пива и теперь засунул руку за пояс брюк. Я качаю головой, ставлю еду на стол и сажусь на другой диван. — Но мы с Фредди заставили толпу подпевать. Это было эпично.

Крис поворачивается ко мне, опираясь бедром о маленькую столешницу.

— Как насчет сна, в котором ты трахал Большую Птицу^[6] посреди «Улицы Сезам»?

Из-под стола доносится тихий звук. Я проверяю кожаную подушку под своей задницей, подпрыгнув пару раз.

— Ты это слышал? — Я хватаюсь за стол и покачиваю его. — И я говорил тебе никогда больше не поднимать эту тему. — Морщу нос при воспоминании: ворчание, гнев и так много перьев. — Я до сих пор еще не оправился от этого.

— Потому что это был горячий секс, и ты проснулся со стояком? — Крис хихикает, сосредоточенно выкладывая вафлю на тарелку и поливая ее сиропом. — Ты ведь знаешь, что Большая Птица — это самец, верно?

Снова этот звук. Я вновь подпрыгиваю на своем сиденье, но подушка не издает ни звука. Ну и ладно. Кладу вилкой кусочек еды в рот и стону.

— Как же хорошо.

Крис ставит свою тарелку на стол и садится напротив меня.

— Так же хорошо, как бить по яйцам Большой Птице?

Снова слышу звук — смесь фырканья и писка.

— Что это, черт возьми, такое?

— Понятия не имею. Я тоже это слышал. — Крис наклоняется, чтобы заглянуть под стол. Его тело застывает. И когда он медленно садится обратно, его лицо бледное. Парень смотрит на меня и произносит: — О черт.

— Что?

Крис качает головой, но лишь слегка, и переводит взгляд на стол.

— О черт, это что мышь? — Я вскакиваю со своего места и отбегаю от стола так далеко, как только могу, хотя в автобусе это так просто сделать. — Грызуны не моя тема, чувак.

Хватаю нож для масла и сажусь на корточки. Там, под столом, забившись в самый угол, словно пытаясь выглядеть как можно меньше, сидит девушка. Ее длинные волосы выглядывают из-под темной шапки, глаза прищурены, и она смотрит прямо на меня.

— Никаких грызунов, да? — спрашивает она. — Только птицы?

Крис огибает стол и садится на корточки рядом со мной.

— Какого хрена…

Моя кровь вскипает от гнева из-за нарушения неприкосновенности частной жизни. У нас и раньше были фанатки, которые творили какое-то сумасшедшее дерьмо, но никому из них до этого не удавалось незамеченной влезть в наш автобус и спрятаться. Она здесь с самого Нью-Йорка? Как мы ее не заметили? И, о боже, что она, должно быть, здесь подслушала.

Моя ярость закипает.

— Я звоню в полицию.

ДЖЕЙД

О чем, черт возьми, я только думала?

Что смогу спрятаться под столом и оставаться незамеченной в течение нескольких дней? Должно быть, я проспала почти восемь часов, прежде чем меня разбудил мой мочевой пузырь. Решаю попытаться доползти до ванной, но, когда высовываю голову из-под стола, вижу парня, стоящего перед открытым холодильником. Его темные волосы взлохмачены, но думаю, что они просто нарочно подстрижены таким образом, чтобы выглядели нечесаными. Он одет в облегающие, низко сидящие джинсы и футболку, которая, когда тот поднял руки, высоко задиралась. Парень в хорошей форме, хотя у меня складывается впечатление, что он не прикладывает к этому никаких особых усилий, а просто сжигает калории естественным образом.

Мне удается спрятаться обратно под стол, прежде чем он оборачивается. Парень проходит мимо меня босиком в жилое помещение, и я понимаю, что застряла. Слышатся еще шаги, на кухне поднимается какая-то суматоха, и я понимаю, что мне придется либо признаться, либо наложить в штаны, но меня все равно поймают.

Я трачу много времени, пытаясь придумать лучший способ выйти из ситуации, когда фургон, кажется, оживает от разговора. Сколько же человек в этом отеле на колесах? И нет женщин?

Глядя на двух парней, нашедших меня, осознаю, что мне противостоят по меньшей мере четверо мужчин, поскольку ни один из этих двоих не является парнем у холодильника или водителем со стоянки грузовиков.

У одного из парней короткие каштановые волосы, уложенные в виде ирокеза, его рот слегка изогнут в веселой усмешке. У другого густая масса светлых волос, которые не растрепаны, но подстрижены так, чтобы намеренно торчали во все стороны.

Я не спускаю глаз с блондина, потому что в выражении его лица нет и намека на веселье. Его голубые глаза холодны, неумолимы и напоминают мне голубые глаза Стивена, какими я видела их в последний раз, когда мужчина смотрел на меня, как на незнакомку.

— Ах, это, должно быть, Любитель Птичек, — бормочу я, в основном себе, но достаточно громко, чтобы тот услышал.

Блондин сжимает губы и быстро встает.

— Чарльз, остановись! У нас безбилетник!

Улыбающийся парень протягивает мне руку.

— Давай, детка. Игра окончена.

Я качаю головой и глубже вжимаюсь в угол. Честно говоря, не знаю, что делаю, знаю лишь, что не хочу вылезать, не зная, на что способны эти ребята.

Автобус замедляется и сдвигается, как я предполагаю, съезжая на обочину дороги. Глубокий, грубый голос спрашивает:

— Почему мы останавливаемся?

Парень с протянутой рукой указывает на меня, и вскоре парень с растрепанными каштановыми волосами опускается на уровень моих глаз. Он смотрит на меня и хмурится, затем пихает друга и говорит:

— Вы, придурки, завтракаете без меня? — Он вскакивает, и я в ужасе наблюдаю, как парень скользит на сиденье скамейки, возясь с застежкой-молнией на своей ширинке. — Моя очередь!

Прежде чем я успеваю закричать, тело парня исчезает, когда какая-то невидимая сила отрывает его от сиденья. Прикрываю рот от внезапного насилия, а затем с изумлением смотрю, как в поле зрения появляются босые, обтянутые джинсами ноги белокурого Любителя Птичек.

— Попридержи коней, Итан, или, клянусь Богом, я сломаю тебе челюсть, — рычит блондин.

Взгляд Ирокеза снова смягчается в моем направлении.

— Нам нужно, чтобы ты вылезла оттуда.

Приближается звук тяжелых шагов, и я вздрагиваю, надеясь, что это не Итан.

В поле зрения появляется пара знакомых ботинок и джинсов, и мне становится немного легче дышать. Когда добрые глаза мужчины со стоянки встречаются с моими, его брови сходятся вместе.

— Я помню тебя. Меня зовут Чарльз.

Чарльз намного старше остальных мужчин. Он должно быть владеет этим фургоном.

— Послушайте, мне действительно очень жаль. — Мысль о том, чтобы разочаровать этого человека, вызывает у меня тошноту, вероятно, потому, что он очень похож на моего дядю, который каждый день рождения водил меня в зоопарк. — Мне нужно было выбраться оттуда, и мне некуда было идти, и…

— Хорошо, хорошо, — успокаивающе говорит он. — Почему бы тебе для начала не вылезти оттуда и не перекусить.

Мой желудок урчит как по сигналу.

— Давай же, — говорит Чарльз таким голосом, словно зовет запуганную собаку.

Лучший способ заставить дикое животное прийти к вам — предложить пищу.

Так вот значит, как я выгляжу? Как какой-то бешеный зверек? Мне не нужен ответ на этот вопрос. Я, наверное, и пахну также.

Осторожно разгибая сведенные судорогой мышцы, слегка морщась, когда кровь приливает к моим ногам после нескольких часов, проведенных в неудобной позе, и вылезаю из-под стола. Пожилой мужчина предлагает мне руку, но я отказываюсь, рассчитывая на собственные силы. Я может и ослаблена, но не слабачка. Пристально смотрю на четверых мужчин, каждый из которых смотрит на меня по-разному. Тот, у которого леденящий взгляд голубых глаз, — моя самая большая угроза. Он более опасен, чем парень, который думал, что получит минет, а это о чем-то говорит.

Блондин делает шаг вперед.

— Как ты попала в автобус? Ты здесь с Нью-Йорка? Ты что, воровала у нас прямо из-под носа?

Я драматично протягиваю руки.

— Ты меня поймал. Да, я воровала. Видишь, сколько всего украла? — Я показываю на свои карманы, на свой узкий, грязный свитер. — У меня в заднем кармане твой пятидесятидюймовый телевизор, а твои мешочки с бриллиантами засунула себе в нижнее белье.

Тихий смешок раздается от одного из парней, но тот, кто обвиняет меня в воровстве, напрягается.

Парень с птичьим фетишем оглядывает меня с головы до ног и смеется, но не думаю, что это потому, что он находит меня забавной.

— Я знаю, как это работает. Женщины воруют грязные носки и нижнее белье, чтобы выставить их на аукцион на eBay.

— Не знаю, с какими женщинами ты тусуешься, но это отвратительно.

Парень хихикает, звук мрачный и насмешливый.

— Забавно слышать это от тебя.

Гребаный придурок, катающийся в доме на колесах за миллион долларов со своими идеальными волосами, безупречной кожей и губами, которые выглядят так, будто никогда не видели слишком много солнца или дня без гигиенической помады. Его зубы определенно были усовершенствованы каким-то придурковатым ортодонтом, и он выносит мне вердикт? Не стоит тратить на это силы.

— Придурок, — шепчу я.

— Хорошо, просто успокойся и присаживайся, — говорит водитель, указывая на диван.

Парень, Итан, садится первым и похлопывает по месту рядом с собой.

Я оглядываюсь на Чарльза.

— Нет, спасибо. Я в порядке.

Блондинистый придурок набирает что-то на своем телефоне.

— Нет смысла ей здесь устраиваться с комфортом. Она выйдет, как только приедут копы.

РАЙДЕР

На самом деле я не собираюсь звонить в полицию. Мы, наверное, в доброй сотне километров от любого населенного пункта с полицейским управлением, так что ожидание копов займет несколько часов. Мне лишь хочется, чтобы девушка подумала, что я звоню в полицию. Пусть страх перед тюремным заключением преподаст ей урок. А еще я не уверен, что у нее нет одной из наших рубашек, засунутых сзади в штаны.

Отрываю взгляд от телефона и вижу, что она хмуро смотрит на меня, и, черт возьми… у этой девушки убийственный взгляд, который может расплавить сталь. И у нее синяк на щеке, как раз под левым глазом.

— Кто-то должен проверить ее на наличие оружия.

Итан вскакивает.

— Чур я!

Толкаю парня обратно на диван и бросаю на него предупреждающий взгляд.

— Не ты.

— Оружие? — взвизгивает девушка, или, скорее женщина, судя по ее соблазнительным изгибам. — С чего ты взял, что у меня есть оружие?

Она что, шутит?

— Джон Леннон. Джанни Версаче. Селена!

Ее тело становится мертвенно неподвижным.

— Это потому, что я черная?

— Что?

Она подходит ближе. Крис прячет улыбку за рукой, в то время как Итан наблюдает, выглядя таким же смущенным, как и я. Чарльз не сводит с нее глаз, и они смягчаются от понимания.

— Да, я пробралась в твой автобус, чтобы прокатиться. Я виновата в этом. Но за те две минуты, как меня поймали, ты успел обвинить меня в краже и в том, что у меня есть оружие. В следующий раз ты подумаешь, что у меня с собой наркотики, верно?

Открываю рот, чтобы сказать ей, что она неправа, но я бы солгал. Эта мысль действительно пришла мне в голову, поэтому захлопываю рот.

Девушка качает головой, ее губы кривятся от гнева.

— Вы, белые богатеи, все одинаковые.

— Подожди,просто успокойся, — говорит Чарльз, втискиваясь плечом между нами.

Она смотрит на него и кивает, отступая, в то время как я стою на месте совершенно ошеломленный.

Я снова изучаю ее. У нее кожа цвета светлой карамели, вьющиеся волосы того же оттенка, но с прожилками золотистого меда. Ее глаза представляют собой шокирующее сочетание голубого и серого.

— Ты не черная.

Эти светлые глаза снова сужаются до щелочек.

— Ты идиот.

— Что я такого сказал? — Смотрю на Чарльза в поисках поддержки, но он качает головой и жестом предлагает девушке сесть за стол, под которым ее нашли.

Она садится, и Крис кладет перед ней свежую вафлю и предлагает мой кофе. Говнюк. Девушка благодарит его, а затем оглядывает всех нас. Мы смотрим на нее так, словно никогда раньше не видели, чтобы женщина ела.

Чарльз прочищает горло.

— Послушайте, мы примерно в восьмидесяти семи милях от Чикаго. Я не собираюсь высаживать ее здесь, где-то у черта на куличках, так почему бы нам не дать ей поесть, и мы подбросим ее до Чикаго.

— Меня устраивает, — говорит Итан, откинувшись на спинку дивана, хотя на этот раз он не смотрит телевизор. Парень сидит лицом к лицу с нашей нежданной гостьей.

— Меня тоже, — говорит Крис, соскребая наши почти нетронутые, теперь размякшие вафли в мусорное ведро.

Все взгляды устремляются на меня, брови приподняты.

— Мне все равно. — Я топаю мимо них всех, прямиком к своей койке. Собираюсь прятаться так долго, сколько потребуется, чтобы избавиться от этой автостопщицы.

— Отлично, — говорит Чарльз. — Тебя устраивает, эм…

— Да. — Ее голос с Чарльзом мягче, дружелюбнее, и по какой-то причине мне хочется пробить кулаком стену.

Замираю на полпути к койке, когда Чарльз спрашивает:

— Как тебя зовут?

Навостряю уши. Я должен знать, как ее зовут, даже если не совсем понимаю, почему.

— Джейд, — отвечает она тихо, как будто не хочет, чтобы кто-то, кроме Чарльза, услышал, как будто выдать свое имя равносильно отказу от части своей силы или раскрытию своих карт.

— Добро пожаловать на борт, Джейд. Мы будем в Чикаго примерно через полтора часа.

Дохожу до своей койки, задергиваю занавеску и, после того, как бог знает сколько времени, думаю о таинственной незнакомке, пишу Рейчел:

«Сожалею о вчерашнем вечере. Никогда не поверишь, от чего я проснулся этим утром…»

Заношу палец над «Отправить», но потом останавливаюсь на клавише «Стереть».

Нет смысла рассказывать Рейчел о нашей безбилетнице. Скоро она уйдет, и останется только в воспоминании о туре.

ГЛАВА 3

ДЖЕЙД

Блондин ушел, парень с ирокезом сидит перед ноутбуком спиной ко мне, Чарльз возвращается на водительское сиденье. Я остаюсь со своей бесплатной едой и одной парой глаз, которые меня не отпускают.

— Ты не возражаешь? — говорю я тому, кого они называли Итаном.

Парень приподнимается со своего распростертого положения на диване. Я слегка подпрыгиваю, когда он садится напротив меня, а затем проклинаю себя за то, что была такой очевидной.

— Послушай, я сожалею о том, что сказал раньше. — Итан не сводит глаз со стола, как будто действительно смущен своим предыдущим поведением. — Я просто предположил, что ты сумасшедшая фанатка.

Не в силах устоять перед сладким ароматом свежего завтрака, отправляю кусочек в рот. Вау, либо я гораздо голоднее, чем думала, либо это чертовски вкусная вафля. Накалываю еще один кусок и немедленно засовываю его в рот, размазывая сироп по подбородку.

«Ты ешь, как беспризорник».

Слова Стивена проносятся у меня в голове, и я хмурюсь от того, как ясно все еще его слышу.

— Они хороши, верно? — Итан указывает на вафли. — Крис два года учился в какой-то модной кулинарной школе, прежде чем начал заниматься музыкой.

Облизываю губы и понимаю, что нависаю над своей тарелкой, как голодный лев над свежей добычей. Отодвигаюсь и вытираю рот тыльной стороной ладони, чувствуя, как как мои щеки начинают пылать.

— Они восхитительны. — Сопротивляясь желанию запихнуть всю оставшуюся еду в рот, я откусываю более деликатный кусочек. — Так вы, ребята, состоите в какой-то странствующей музыкальной группе? — говорю я с набитым ртом. Ну, и наплевать. Итан, кажется, не возражает.

Парень наклоняет голову и улыбается, в его глазах пляшет веселье.

— Что-то в этом роде, да.

— Круто. — Это объясняет акустическую гитару на подставке в углу. Они выглядят так, будто могли составить что-то вроде трио в стиле кантри с блондином-засранцем в роли фронтмена, исполняющего каверы Шанайи Твейн для богатых студентов колледжа.

Пью чуть теплый кофе и заканчиваю еду в рекордно короткие сроки, мои внутренности согреваются, и я расслабляюсь, переваривая полноценную еду. Прежде чем успеваю отнести свою тарелку к кухонной раковине, парень с ирокезом, или Крис, забирает ее у меня.

— Хочешь еще одну?

Да.

— О, эм, нет, спасибо. Я сыта.

Его взгляд ненадолго останавливается на моей щеке, и доброта на его лице превращается в грусть. В панике от того, что парень может увидеть или, что еще хуже, что может предположить, я соскальзываю с сиденья.

— Могу я воспользоваться ванной?

Итан и Крис переглядываются.

— Вы, ребята, невероятны, — бормочу я и лезу в карманы, чтобы вывернуть их наизнанку. — У меня буквально ничего нет. — Поворачиваюсь и похлопываю себя по задним карманам. — Совсем. — Снова повернувшись к ним лицом, опускаю руки по бокам. — Мне просто нужно пописать, клянусь Богом.

— Да, конечно, — говорит Крис с натянутой улыбкой и указывает в самый конец автобуса.

Я прохожу через узкую кухню в коридор с причудливыми койками. В каждом отсеке есть собственный небольшой телевизор с плоским экраном. Занавес, создающий уединение, на одном из них полностью закрыт, и я смотрю на него, надеясь, что придурку внутри снится то, как Большая Птица ему мстит.

— Дверь налево, — кричит Итан. — Открой окно и не забудь спустить воду, если ты по-большому, хорошо? Ай! Почему ты меня ударил?

Я оборачиваюсь и замечаю, как Крис бьет Итана по голове. Указываю на одну из двух дверей, и парень с ирокезом кивает.

Нажимаю на ручку и вхожу внутрь, но не позволяю своей челюсти упасть на пол, пока не закрываю за собой дверь.

— Черт возьми, это не шутка.

Помещение такое же большое, как смотровая в больнице. Стеклянный душ с одним… двумя… тремя… четырьмя… пятью разными распылителями. Я бы все отдала за горячий душ. Плитка из матового синего стекла, а столешница похожа на искусственный белый мрамор. Касаюсь прохладной поверхности — нет, это настоящий мрамор. Прохожу внутрь, гадая, где все зубные щетки, пятна от зубной пасты и мокрые полотенца. С четырьмя взрослыми мужчинами, разделяющими ванную комнату, я бы ожидала этого. Но комната безупречно чистая. Выдвигаю ящик тумбы и нахожу зубные щетки и зубную пасту, все они аккуратно разложены, тюбики выдавлены снизу. В другом ящике лежат расчески, щетки, тюбики с гелями и спреями. В этом есть смысл, эти парни выглядят так, словно пользуются какими-то средствами для волос. Полотенца, висящие на стене, пушистые, мягкие, и хотя они выглядят так, будто ими пользовались, все они висят аккуратно. Равномерно.

Смотрю на унитаз.

— Не может быть, чтобы ты был в хорошем состоянии. — Сиденье опущено — первый признак того, что я могу ошибаться. Откидываю крышку носком ботинка и… без единого пятнышка. — Удивительно.

Расстегиваю ширинку джинсов и сажусь, осматривая богато украшенное зеркало над двойной раковиной. Музыка в стиле кантри оплачивается лучше, чем я думала.

Потянувшись за туалетной бумагой, вижу стопку порножурналов, сложенных и засунутых между унитазом и стеной. Ах-ха, значит, они все-таки нормальные, человеческие мужчины.

Сделав дело, мою руки и бросаю быстрый взгляд в зеркало. Термостат должен быть установлен, по крайней мере, градусов на двадцать, так что я выгляжу нелепо в шапке. Снимаю ее и встряхиваю волосами, чувствуя себя немного лучше после приличного ночного сна. У меня такое чувство, словно на зубах растет шерсть. Выдавливаю полоску зубной пасты и использую палец вместо щетки. Это не очень помогает моим зубам, но освежает рот. Засовывая шапку в задний карман, я с тоской смотрю на душ, качаю головой и выхожу, пока парни не подумали, что я роюсь в их тайнике с одеколоном, чтобы заложить ради денег на наркоту.

— Ты знаешь фильм «Скорость» с Киану? — кричит мне Итан с дивана.

На цыпочках прохожу мимо закрытой койки и направляюсь к передней части автобуса.

— Да, и с Сандрой Буллок.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его улыбка мгновенно исчезает.

— Черт возьми, у тебя дофигища волос.

— Спасибо?

Парень моргает и качает головой.

— Я имею в виду, это действительно чертовски горячо…

— Итан! — одергивает его Крис, глядя поверх экрана своего компьютера. — Прости, Джейд. У него добрые намерения, я обещаю. — Он тяжело вздыхает, как будто его друг безнадежен. — Просто его не учили, как правильно разговаривать с женщинами.

— Чувак. — Ухмылка Итана — это гордость и самодовольство, и я представляю, что даже при отсутствии у него изящества его лицо и тело привлекают множество женщин, готовых согреть его постель. — Твоя жена любит меня. Что это говорит о моей способности разговаривать с женщинами?

Крис смотрит на своего друга, на его лице ясно читается скука.

— А еще она любит бездомных собак, особенно действительно жалких, с уродствами.

Вот тогда-то это и происходит.

Мне становится слишком комфортно. И я позволяю этому выскользнуть.

Моему личному зову Сирены.

Я улыбаюсь.

В тот момент, когда я замечаю реакцию Криса — его отвисшую челюсть, остекленевшие глаза, быстрое моргание — я понимаю, что облажалась.

Я виню в этом своего отца-бездельника. Я никогда не встречалась с ним, но мама сказала, что это он передал мне эти ямочки на щеках.

И по какой-то нелепой причине им удается одурманить даже самых верных мужчин.

Я хмурюсь и заменяю ямочки стервозным выражением лица, прежде чем обратиться к Крису.

— Так что, э-э… ты смотришь «Скорость»?

Итан моргает, возвращаясь к теме разговора.

— Я видел его дюжину раз. Это самый впечатляющий фильм Киану.

— Не может быть, — бормочу я.

— Он самый недооцененный актер в Голливуде. Он и Бен Аффлек.

Он, должно быть, шутит. Верно?

С ухмылкой, в которой сквозит самоуверенная гордость, парень указывает на диван.

— Присаживайся и приготовься к выносу мозга.

РАЙДЕР

Не знаю, как долго спал, но когда скатываюсь со своей койки и вижу нашу автостопщицу на диване, поджавшую колени под себя и уставившуюся в телевизор, то понимаю, что это последнее место, где я хотел бы быть. Поэтому хватаю чистую одежду и отправляюсь принять душ. Я даже сушу волосы, чтобы убить время и избежать женщины, которая использует свои слова, как удар гадюки, и сделала меня своей мишенью.

Мы, должно быть, уже добрались до Чикаго.

Приведя в порядок ванную, бросив одежду в корзину с грязным бельем и сняв телефон с зарядного устройства, мне больше нечего делать и больше негде спрятаться, поэтому отваживаюсь войти в жилое пространство автобуса.

— Ты встал, — замечает Крис, поднимая взгляд от телефона. — Звонил Брент.

Плюхаюсь на ближайшее к Крису сиденье, игнорируя девушку, которая, кажется, счастливо развлекается с Итаном.

— Дай-ка угадаю. Его самолет задерживается, потому что весь первый класс был распродан, а его избалованная, напыщенная задница никак не может летать экономом.

— Нет, но близко. Он прибыл рано и злится, что мы опоздали.

— У нас сегодня выходной.

— Я знаю.

— Джэс уже там?

Крис качает головой.

— Еще нет. Их замедлил та же буря, что и нас.

— Извините, что мы не смогли договориться с Матерью-природой и приехать туда пораньше, чтобы просто посидеть без дела весь день. — Я потираю ладони о джинсы, мой взгляд прикован к девушке.

Джейд.

На ней больше нет шапочки. С распущенными волосами, ниспадающими на спину и вокруг лица, она выглядит намного моложе. Если бы мне нужно было угадать, я бы предположил, что ей чуть больше двадцати. Манжеты ее свитера грязные, как и колени на ее джинсах. И синяк на щеке…

— Что у тебя за история? — Я выпаливаю эти слова без раздумий.

Девушка кажется достаточно невинной, но я не исключаю, что она какая-то сумасшедшая фанатка, которая станет следующим крупным заголовком.

Джейд игнорирует меня, либо делает вид, что не слышала, либо, возможно, настолько поглощена фильмом, что на самом деле не слышала.

Итан стонет и говорит:

— Блестяще, правда? Она говорит, что тогда они будут основывать свои отношения на сексе. — Он смеется и вздыхает. — Идеальная женщина.

Джейд отворачивается от фильма и пристально смотрит на меня.

— А у тебя что?

Ах, значит, она все-таки меня услышала.

Пожимаю плечами, поворачиваясь на сиденье, чтобы посмотреть ей в лицо более внимательно.

— Не меня поймали прячущимся в чужой собственности. Если ты не собираешься воровать наше дерьмо, тогда зачем ты здесь?

Ее щеки розовеют, но, судя по вспышке в ее глазах, думаю, что скорее от гнева, чем от смущения.

— Я уже говорила тебе. Меня нужно было подвезти.

— Откуда у тебя синяк под глазом?

— Откуда у тебя такой дерьмовый характер?

Итан фыркает, затем прочищает горло и продолжает смотреть фильм, словно в нем содержится ключ ко всем оставшимся без ответа вопросам Вселенной.

По мере приближения к Чикаго пустынное шоссе заполняется все большим количеством машин, частота застройки увеличивается. Мы подъезжаем к центру города, и хотя солнце уже взошло, на улице, должно быть, все равно довольно холодно. Эта мысль приносит тяжесть в мою грудь, а потом просачивается в мой живот.

Мы не можем просто высадить ее где-нибудь в закусочной. Что, если ей некуда идти?

— Тебе есть куда пойти? — спрашиваю я, удивляя не только ее, но и себя.

Девушка пожимает плечами и отказывается смотреть мне в глаза.

— Я разберусь с этим.

— Это значит «нет».

— Я сказала тебе, что разберусь с этим, значит я разберусь.

Игнорирую ее недовольство и разворачиваю свое кресло, поворачиваясь к ней спиной, чтобы смотреть в окно. Я пожил достаточно долго, чтобы собрать воедино ее историю. Знаю, как выглядит девушка в отчаянной ситуации.

Она не фанатка. Это точно. Я должен был сразу это заметить, когда та не попыталась наброситься на кого-нибудь из нас или не разрыдалась, когда я задал ей вопрос.

Девушка довольно молода и далеко не уродлива. Ее одежда выдает то, что у нее потрясающие формы, о которых мечтает каждый мужчина, сочетание ее более темной кожи и светлых глаз, и черт… все эти волосы. Да, я ее раскусил.

Джейд, скорее всего, женщина, которая получила почти все в своей жизни благодаря своей внешности. Я представляю, как мужчины покупали ей квартиры, машины… черт, они, вероятно, отдали все свои деньги за возможность приблизиться к ней. Так что она, должно быть, жила своей жизнью в тени влиятельных парней, пока однажды их банковский счет не иссяк, и ее не вышвырнули на улицу. Теперь она направляется в новый штат, к новому началу, к новому богатому парню, чтобы пустить пыль в глаза.

Голос в моей голове шепчет: «Если бы все это было правдой, как бы это объяснило синяк под глазом?»

Внезапно на меня накатывает тошнота.

Что, если она в опасности? Что, если пытается убежать от жестоких отношений?

Это объяснило бы ее враждебность. А я обращаюсь с ней как с мусором за то, что она лишь пытается спасти себя.

Оборачиваюсь и смотрю на ее профиль, пока Джейд смотрит в окно на город, который становится все больше и больше. Она точно не производит впечатления женщины, которая будет терпеть дерьмо от любого мужчины, особенно того, кто поднимет на нее руку.

— Ты…

Джейд резко поворачивает голову и смотрит на меня так, словно готовится к моему следующему оскорблению.

Я прочищаю горло, наклоняюсь вперед и позволяю ей увидеть мои глаза, когда опускаю взгляд на синяк на ее щеке.

— Тебе нужно воспользоваться телефоном, — снова смотрю ей в глаза, — чтобы сообщить в полицию? — Вот так, не слишком обвинительно или агрессивно. Очевидно, кто-то ударил ее по лицу, и я просто пытаюсь помочь.

— Нет. — Девушка снова поворачивается к окну.

Нет, и все? А я тут пытаюсь быть милым!

— Ну, тебе ведь придется кому-нибудь позвонить, верно? Я просто предлагаю тебе воспользоваться моим телефоном, если тебе нужно.

— Я в порядке.

— Тебя вот-вот высадят в Чикаго в середине февраля в одних джинсах и дерьмовом старом свитере. Тебе придется кому-нибудь позвонить.

На этот раз, когда Джейд поворачивается ко мне, то разворачивается всем телом.

— Я знаю, что это может стать шоком для такого богатого, избалованного, белого мальчика, как ты…

Я отшатываюсь. Она не кажется ни капли извиняющейся.

— Но есть вещи и похуже, чем страдать от холода и одиночества.

— Не знаю, откуда ты, но в таком виде? В такую погоду ты долго не протянешь.

— Я могу за себя постоять.

— Я так не думаю.

Крис и Итан наблюдают за происходящим с любопытством и оттенком юмора на лицах.

Девушка наклоняет голову, и чуть заметная мягкость появляется в ее выражении лица, ровно настолько, чтобы я подумал, что она показывает мне не привязанность, а очень сильное раздражение.

— Тебе лучше быть осторожным, Блондинчик, или люди могут подумать, что тебе не все равно, что со мной будет.

— Да? Ну, хочешь верь, хочешь нет, но я не бессердечный мудак.

— Нет, просто бестолковый.

Эта девушка в край обнаглела! Я здесь пытаюсь быть милым, а она бросает мне в лицо мои добрые слова и добавляет в это немного огня. Собираюсь крикнуть Чарльзу, чтобы спросить время прибытия в пункт назначения, но ловлю его, наблюдающего за нами через гигантское зеркало заднего вида. И мужчина смеется!

Я игнорирую Джейд до конца поездки на арену, где мы должны встретиться с Джесси, Брентом и остальной частью нашей команды, готовящихся к завтрашнему шоу. Итан и Крис по очереди принимают душ. К счастью, ни один из них не оставляет меня наедине с Джейд. Я трачу свое время на переписку с семьей, сообщая им, где нахожусь, даже несмотря на то, что у них есть расписание наших шоу. Открываю текстовые сообщения Рейчел со вчерашнего вечера и набираю одно в ответ.

«Когда тур закончится, давай уедем, только мы вдвоем, хорошо? В любую точку мира. Выбирай сама. Я люблю тебя».

Колеблюсь над этими последними тремя словами. Я действительно люблю ее… Верно? Забавно, я никогда раньше не задавался этим вопросом, пока Рейч не начала задалбливать меня всей этой чушью «любовь равняется жертве». Я не откажусь от своей карьеры в музыке ни ради нее, ни ради кого бы то ни было. Может быть, это означает, что единственный человек, которого я по-настоящему люблю — это я сам.

Удаляю последние три слова, надеясь, что Рейчел не заметит их отсутствия, хотя интуиция подсказывает мне, что она точно заметит. Просто еще одна вещь, к которой можно будет придраться.

Нажимаю «Отправить», когда автобус тормозит на светофоре. Я вижу огромную арену «Юнайтед Центр», раскинувшуюся на нескольких акрах асфальта. Брент настоял, чтобы мы отправились прямо туда.

Что нам делать с Джейд?

Я отправляю сообщение Крису, который сидит достаточно далеко от девушки, чтобы она не смогла прочитать его экран.

«Что будем делать с цыпочкой?»

Он не поднимает глаз, но сразу же начинает печатать ответ.

«Чувак, она не птица. Перестань фантазировать. И Чарльз сказал, что позаботится об этом».

«Ха-ха-ха. Засранец.»

Что значит, Чарльз позаботится об этом? Я удаляю вопрос, потому что на самом деле, почему меня это должно меня волновать? Главное, чтобы он избавился от нее к тому времени, как мы покинем Чикаго. Это все, что имеет значение.

«Круто».

Нажимаю «Отправить».

Крис смеется. Я поворачиваюсь и смотрю на него, гадая, что, черт возьми, такого смешного. Парень просто качает головой и печатает. Я наблюдаю за всплывающими точками на своем телефоне, все больше раздражаясь.

«Не делай вид, что тебе все равно. Очевидно, что нет. И прежде чем ты разозлишься и начнешь защищаться, просто ответь мне честно. Ты думаешь, она горячая штучка, да?»

Вопрос застает меня врасплох, и по какой-то гребаной причине я чувствую, как мое лицо краснеет. Начинаю печатать в ответ, что нет, я не думаю, что она горячая, но это было бы явным признанием того, что я лгу, потому что даже гребаный слепой почувствовал бы ее красоту. Поэтому вместо этого показываю Крису средний палец.

Крис хихикает.

— Я так и думал.

Вместо того, чтобы сказать то, что хочу в слух, я печатаю сообщение.

«У меня есть глаза, придурок! Это не значит, что я хочу, чтобы она была рядом».

Нажимаю «Отправить» только для того, чтобы Крис ответил мне, пробормотав:

— Да, конечно.

ДЖЕЙД

Нужно отдать должное Чарльзу. Не думала, что эта здоровенная махина поместится на переполненных городских улицах в центре Чикаго, но он маневрирует в потоке машин, словно находится за рулем «Фиата». Я не отрываю лица от окна, пока мир, виденный только на фотографиях, оживает передо мной. Так много бетона, окруженного голубой водой, что от контраста захватывает дух. И хотя в доме на колесах тепло, люди, гуляющие по улицам снаружи, одеты в пальто, некоторые закутаны в шарфы.

Вспоминаю беспокойство, сквозившее в голосе блондина, когда он спросил, есть ли куда мне пойти.

Мне не следовало так реагировать. В конце концов, парень в целом был прав. Я не одета должным образом для такой погоды, не то чтобы я планирую долго подвергать себя воздействию стихии. Вот найду приют для бездомных — в таком большом городе, как этот, их должно быть предостаточно — поем, приму душ и немного посплю. Возьму какое-нибудь пальто, прежде чем отправлюсь на поиски следующей попутки, чтобы добраться на запад.

Автобус останавливается, и это привлекает мой взгляд к ветровому стеклу, где я наблюдаю, как охранник машет нам через ворота. Итан, Крис и блондин ходят туда-сюда, отключая телефоны, закрывая ноутбуки и собираясь у двери.

Чарльз везет нас через гигантскую парковку. Жирными буквами над рядом стеклянных дверей арены написано «Юнайтед Центр».

Судя по пустому участку, они здесь не для того, чтобы смотреть шоу.

Мой пульс учащается.

Они и есть шоу. На арене такого размера?

Изучаю троих парней по-новому. Итан и его легкая улыбка, Крис и его искренняя доброта, и Блондинчик с ленивой мужской красотой, ради которой он, кажется, даже не старается — она просто есть. Я все еще не могу их вспомнить, поэтому придерживаюсь своей первоначальной оценки — они играют в группе в стиле кантри. Это объяснило бы, почему я их не знаю. Никогда не была поклонником данного стиля музыки. Хотя они явно популярнее, чем я изначально предполагала, потому что играют на аренах, а не в университетских городках.

Автобус подъезжает к разгрузочной площадке и останавливается в начале наклонной подъездной дорожки. Прижимаюсь щекой к окну, когда вижу ряд автопоездов вместе с другим автобусом, идентичным этому. Святое дерьмо, это очень круто.

— Джейд.

Устремляю на Криса мои широко раскрытые глаза, и он улыбается, как будто знает, что я вижу.

— Если мы тебя больше не увидим, счастливого пути туда, куда ты направляешься. — Он кивает подбородком в знак прощания и топает вниз по лестнице.

Блондин на секунду задерживает глаза на мне, будто думает о том, чтобы что-то добавить. Пытается снова, но словно не может определиться, и, слегка покачав головой, парень без слов поворачивается и следует за Крисом.

— Что ж, это было весело. — Итан поднимает руку, и я слабо хлопаю его по ладони, пока мой мозг все еще пытается переварить всю эту новую информацию. Он засовывает телефон в карман и направляется к выходу. — Может быть, еще увидимся с тобой…

— Подожди, Итан! — Я вскакиваю, и он поворачивается на полпути вниз по лестнице. — Вы, ребята, знамениты?

Уголок его рта приподнимается с одной стороны.

— По шкале от «знамениты с одним хитом» до «знамениты, как Джастин Тимберлейк»?

Итан запрокидывает голову и заливается смехом, затем спускается по оставшейся части лестницы вниз, крича через плечо:

— Не позволяй Джесси услышать, как ты это говоришь.

— Джесси?

Я оборачиваюсь и изучаю автобус и его уютную роскошь, затем наклоняюсь, чтобы выглянуть в окно, где вокруг снуют роуди, одетые во все черное, выгружая достаточно большое количество оборудования, чтобы можно было провести президентскую инаугурацию.

И вот тогда-то я замечаю. Большие белые буквы, нанесенные на черный ящик с оборудованием.

«Джесси Ли — Тур “Любить всем сердцем”».

Мое дыхание застревает в легких. Сердце колотится в три раза чаще.

— Я в одном из гастрольных автобусов Джесси Ли. — Мои ноги подкашиваются, и я падаю на ближайшее сиденье. — Срань господня.

Значит «знамениты, как Джастин Тимберлейк»… даже больше, чем Джей Ти.

Не знаю, как долго я сижу так, перематывая последние несколько часов назад и воспроизводя их в замедленном режиме. Неудивительно, что парни скептически отнеслись ко мне. Ах… и обвинения в краже нижнего белья теперь имеют гораздо больше смысла. Перевариваю каждый словесный обмен и съеживаюсь, когда вспоминаю, как обозвала блондина Любителем Птичек. Черт. Я так и не узнала его имени.

Жалея, что мой мобильный телефон украли, и я не могу погуглить группу, чтобы подтвердить свои опасения, не замечаю, как открывается дверь, и подпрыгиваю, когда Чарльз появляется на верхней ступеньке лестницы.

— Извини. Мне пришлось улаживать дела с тур-менеджером. — Мужчина садится напротив меня, выглядя более измученным, чем до того, как выскочил из автобуса. — Этот парень тот еще фрукт.

— Ты мне не сказал, — шепчу я, но Чарльз меня слышит.

— Что не сказал? Что ты путешествуешь с одной из самых популярных групп в мире? — Мужчина хихикает, звук мягкий и мелодичный. — Зачем мне тебе это говорить? Вокруг этих парней все время крутятся обожающие, визжащие женщины. Для всех было лучше, чтобы ты не знала.

Закрываю лицо руками и стону.

— Но я была такой стервой.

— Почему? Потому что постояла за себя? Потому что не упала к их ногам, предлагая вылизать их обувь дочиста?

Выглядываю сквозь завесу своих волос и откидываю их, чтобы лучше увидеть мужчину.

— Люди так делают?

Чарльз закатывает глаза и откидывается назад.

— Ты даже не представляешь. Хуже, когда Джесси рядом, но по Райдеру они тоже сходят с ума.

— Райдер. — Пробую имя на языке. — Блондинчик?

— Мм-хм. Он очень популярен среди фанатов.

Кривлю мою верхнюю губу в отвращении.

— Держу пари, так и есть. — Могу только представить себе вереницу голых задниц, которые парни выставляют отсюда каждую ночь. Думаю, имеет смысл, что они предположили, что я — одна из многих, возможно, оставшаяся с их последней остановки, как выброшенный бюстгальтер.

Чарльз издает звук, наполовину смешок, наполовину стон, как будто он понимает направление моих мыслей и подтверждает мои предположения.

— Они хорошие парни.

Почему он говорит это как извинение?

Мужчина, наверное, извиняется за Райдера. Мне все равно, насколько парень хорош собой, а он очень даже хорош. Я обнаружила, что невозможно не заметить, как хорошо на нем сидят джинсы и футболка, и его костная структура выглядит так, как будто создана художником: идеально очерченная и мощная линия челюсти и подбородка, высокие скулы. Пропорциональный во всех отношениях. Полные губы, а длинные черные ресницы обрамляют кристально чистые голубые глаза… Если бы не его жесткий взгляд, едва заметная хмурость и щетина, он был бы женственно красив. Какого черта я делаю?

— Я, э-эм… — Похлопываю себя по карманам, как будто хочу убедиться, что ничего не забыла, и вспоминаю, что все, что у меня есть — это моя шапка. Нахожу ее надежно засунутой в задний карман. — Мне пора идти.

— Постой, — говорит Чарльз. — Группа и команда остаются на ночь в отеле. Шоу состоится только завтра. Я тоже покину автобус. Здесь полно места, много еды. Ты можешь остаться на ночь на бесплатной койке.

— Почему ты доверяешь мне? Ты меня даже не знаешь.

— Ты ничем не сможешь навредить этой штуке. Все ценное заперто. — Он кивает на дверь в задней части автобуса. — Кроме того, я довольно неплохо разбираюсь в людях и не думаю, что ты укусишь руку, которая тебя кормит.

Я уже качаю головой.

— Не думаю, что это хорошая идея. Им бы не понравилось, что я нахожусь в их пространстве…

— Это была идея Итана.

Это застает меня врасплох.

— Неужели?

— Мм-хм. И Крис полностью его поддержал.

Мне не следовало спрашивать. Не следовало бы, но я делаю это.

— А Райдер?

Чарльз пожимает плечами.

— То, чего человек не знает, ему не повредит.

На этот раз я не могу сдержаться от доброты Чарльза, от возможности остановиться где-нибудь в безопасном, теплом месте и с запасом еды. Я улыбаюсь, когда слезы благодарности наворачиваются на мои глаза.

— Спасибо.

— Не за что. — Он хлопает себя по ногам и толкается, чтобы встать. — О, еще одна вещь. Скоро здесь будет бригада уборщиков, и они заберут всю грязную одежду. Можешь добавить свою. Они вернут ее рано утром.

— О, я не могу. Мне нечего надеть.

Чарльз отмахивается от меня и открывает ящик под диваном, затем бросает мне огромную футболку и спортивные штаны.

— Возьми это. Мы держим несколько пар, знаешь ли, на всякий случай. У нас еще много чего есть.

На случай, если какая-нибудь девушка выскочит голой?

Поднимаю одежду вверх. Если бы я все еще сомневалась, в чьем гастрольном автобусе нахожусь, эта одежда ответила бы на вопрос.

Футболка с концерта Джесси Ли и спортивные штаны с надписью «Джесси Ли» на брючине.

Отлично. Теперь я действительно выгляжу как фанатка.

— Команда уборщиков не будет возражать, что я здесь?

— Нет, они научились держать рот на замке по поводу всех подобных ситуаций. Это важно, если они хотят сохранить свою работу. — Мужчина пожимает плечами. — Жизнь в дороге… непредсказуема.

Я ясно слышу его намек. Все, что происходит в туре, остается в туре. Это рок-н-ролл, детка.

— Как давно ты этим занимаешься, водишь гастрольные автобусы?

— Тридцать пять лет.

— Держу пари, ты многое повидал за это время. — Я ухмыляюсь, представляя, какие истории мог бы рассказать Чарльз.

— Так и есть. И каждая частичка этого уйдет со мной в могилу. — Он подмигивает дружелюбно, по-отечески, а затем отмахивается от меня. — Чувствуй себя как дома. Я вернусь утром.

Прижимаю одежду к груди и оглядываю место, которое могу занять на всю ночь.

Первым делом нужно принять душ.

ГЛАВА 4

РАЙДЕР

После краткого изложения нашего графика на завтра и нескольких потрясающих итальянских сэндвичей с говядиной, принесенных одним из членов команды из «Винди Сити», мы, наконец, расходимся на остаток дня.

Я выдыхаю, когда, наконец, добираюсь до своей комнаты на пятьдесят пятом этаже «Уолдорфа». Мы путешествуем командой из сотни человек. Так что проведя несколько дней в автобусе, нет ничего лучше, чем в выходные получить комнату только для себя. Моя сумка уже ждет меня внутри, ее ранее туда забросил мой помощник. И мне не нужно смотреть, чтобы точно знать, что в холодильнике есть упаковка из шести бутылок «Сьерра-Невады».

Солнце медленно садится сразу после пяти часов.

Включаю газовый камин, беру пиво и плюхаюсь в одно из двух мягких кресел.

Достаю телефон и набираю номер Рейчел.

— Райдер?

— Привет, детка.

Девушка раздраженно фыркает.

— Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты меня так называешь.

Знаю, но это привычка. Она не испытывала ненависти к этому прозвищу, когда я жил в Вегасе. Но как только присоединился к группе Джесси и переехал в Лос-Анджелес, кажется, теперь Рейч ненавидит многое из того, что я делаю.

— Прости.

— Думала, ты позвонишь мне раньше.

— Я бы так и сделал, но я только вошел в свою комнату. — Не люблю разговаривать с Рейчел на публике, в основном потому, что мы постоянно ссоримся. Поэтому в автобусе предпочитаю писать смс. Я стараюсь звонить ей, когда мы приезжаем в какой-нибудь город для проведения шоу, но сегодня у меня было мало времени наедине. — Прости.

«Боже, меня уже чертовски тошнит от этого слова».

— И что? Что нового?

Делаю большой глоток пива и глубже погружаюсь в мягкое кожаное сиденье.

— Ничего особенного.

О, сегодня в наш автобус пробралась девушка. Не волнуйся, она не сумасшедшая поклонница, которая охотится за мной. Почти уверен, что она ненавидит меня до глубины души.

Но с тех пор, как оставил ее в автобусе, я не могу перестать задаваться вопросом, что с ней будет. Она бродит по ледяным улицам Чикаго в поисках теплого места для сна? Я представляю, как она обхватывает себя руками, изо всех сил пытаясь согреться, ее великолепные волосы развеваются вокруг ее лица, прилипая к ее пухлым губам, фиолетовым от холода.

Я такой придурок. По крайней мере, мне нужно был убедиться, что у Джейд есть безопасное место для ночлега. Не то чтобы она приняла бы мое предложение. Каждый раз, когда девушка смотрела на меня, мне казалось, что она видит дерьмо на подошве своих ботинок. Нельзя помочь тому, кто отказывается от помощи. Это то, что я говорю себе с тех пор, как вышел из автобуса.

— …а потом Сир сказал, что у меня есть реальный потенциал.

— Это здорово.

— Ты вообще меня слушаешь?

Нет, но я уловил кое-что из того, что она сказала.

— Кто, черт возьми, такой Сир? — Я хихикаю, потому что, честно говоря, какое идиотское имя.

— Диджей Сир. Алло? Всего лишь один из самых известных диджеев в Лас-Вегасе.

— Один из самых известных, — тупо повторяю я. — В Вегасе миллион диджеев.

— Ты не понимаешь. В моей области…

— Твоей области? Ты официантка.

Меня встречает молчание. Дерьмо.

— Прости. — Это слово оставляет кислый привкус у меня во рту.

— Ну вот, мы снова возвращаемся на круги своя. Ты недооцениваешь мою работу. И ты знаешь, что быть официанткой — это всего лишь ступенька на пути в моей модельной карьере.

Я закатываю глаза, радуясь, что Рейчел меня не видит.

— Верно. Я забыл. — Ага, потому что каждой официантке в Лас-Вегасе говорят, что она в шаге от того, чтобы стать следующей большой звездой.

Почти уверен, что каждый сальный владелец бара включает этот пункт в документы о найме. «Работайте на нас, и вы станете следующим большим событием! Вот твоя униформа-бикини.»

— Что на тебя нашло?

Чувствую, что назревает все та же старая ссора, поэтому я использую другую тактику.

— Диджей Сир прав. Из тебя вышла бы отличная модель, ты прекрасна, дет… Рейч.

— Знаешь, у меня было бы гораздо больше шансов сделать это, если бы я жила в Лос-Анджелесе.

— Нет причин, по которым ты не можешь переехать туда.

Она вздыхает.

— Я имела в виду переехать в Лос-Анджелес и жить с тобой. Я не могу позволить себе это самостоятельно.

Как романтично.

Ковыряю этикетку на своей бутылке и спрашиваю себя, почему я так стараюсь быть с женщиной, которая явно не заботится обо мне, а лишь о том, что я могу ей дать. Когда немедленный ответ не приходит в голову, откидываю голову назад и стону. Боже, что мы вообще делаем?

— Мне, наверное, пора идти. Я постараюсь написать тебе, когда вернусь в автобус.

— Постараешься?

— Спокойной ночи, Рейч.

Заканчиваю разговор и допиваю остатки пива из бутылки. Нервно трясу ногой. Я обеспокоен, взволнован. Вскакиваю и достаю свое тренировочное снаряжение, затем бросаю его на кровать и набираю номер Криса.

— В чем дело? — отвечает он так, словно я разбудил его после дневного сна.

— Не хочешь встретиться со мной в спортзале? — В туре мы стараемся, когда можем, заниматься тренировками. Требуется много выносливости, чтобы играть так часто, как делаем это мы, а после того, как просидели взаперти в автобусе двадцать четыре часа, мы все чертовски полны энергии.

— Да, я позвоню Итану и Джесси.

— Я позову охрану. Встретимся у лифтов через десять минут.

— Увидимся.

Через несколько минут я выхожу из своей комнаты и нахожу одного из наших охранников, Тая, ожидающего в коридоре с Крисом и Итаном. Тай тоже одет в спортивную одежду. Нет смысла сидеть сложа руки, пока мы в безопасности. С таким же успехом он может попотеть вместе с нами. Крис держит бутылку воды «Фиджи», а Итан — «Бад Лайт».

— Никакой воды?

Итан поднимает свою банку и смотрит на меня так, словно я не заметил пива в его руке.

— Это в основном вода.

Мы направляемся к лифтам, охрана отеля ждет у двойных дверей и нажимает для нас светящуюся кнопку.

— Фитнес-центр пуст и закрыт для публики, пока вы не закончите.

Тай благодарит парня, и как раз в тот момент, когда мы собираемся войти в лифт, Джесси догоняет нас, несясь по коридору.

— Подождите! — Он завязывает шнурок на шортах, когда проскальзывает в закрывающиеся двери. — Извините, я опоздал. Немного пообщались с Бетани по FaceTime для ежедневного T.М.И. — Его ленивая, но довольная улыбка говорит сама за себя.

— Ценю, что ты избавил нас от деталей, братан^[7].

Он не всегда такой скрытный.

Конечно, в моем голосе есть немного яда. Я имею в виду, Джесси повезло, что у него есть женщина, которой не терпится оказаться с ним перед камерой и сделать все возможное, чтобы сделать парня счастливым.

— О, нет, я не скромничал. Т.М.И. — это так и называется. — Джесси искоса смотрит на меня сквозь тяжелые веки. — Типичная Мастурбационная Инициация.

Я смеюсь. Громко.

— Что за чушь?

Итан кивает.

— Не чушь, чувак. Если не хочешь, чтобы твоя женщина трахалась на стороне, пока тебя нет, нужно убедиться, что она занимается сама собой и наоборот.

Я смотрю на Криса, единственного женатого парня в группе, и он просто кивает.

Не может быть. Крис?

— Серьезно?

— Новичок. Мы должны научить Райдера трюкам выживания в туре. — Джесси хихикает, и дверь лифта открывается в фитнес-центр. — Хочешь сказать, что у вас с Рейчел нет ежедневных видеосессий, чтобы развлечь друг друга?

Я игнорирую Джесси и хмуро смотрю на Криса.

— Ежедневно? Даже в автобусе?

Крис смеется, но не отрицает этого.

— Черт, Райдер. — Джесси заходит в спортзал впереди нас и направляется прямиком к беговым дорожкам. — Если ты не уверен, что она ежедневно испытывает оргазм с тобой, то она определенно получает его от кого-то другого.

Ставлю свою бутылку с водой и опускаюсь на скамейку рядом с тем местом, где Джесси начал набирать скорость до бега трусцой.

— Я бы знал, если бы она получала это от кого-то другого.

Четыре пары глаз, даже Тая, уставились на меня, но ни один из парней не говорит того, о чем, кажется, они все думают.

Они думают, что я наивный тупица.

ДЖЕЙД

Принимаю самый длинный душ в своей жизни, более двадцати минут. Стою под всеми пятью распылителями, пока моя кожа не раскраснелась и не покрылась пятнами, а я не почувствовала легкое головокружение от пара. Опыт был фантастическим. После того, как вытираюсь пушистым полотенцем и надеваю спортивные штаны и футболку от Джесси Ли, я выхожу и обнаруживаю, что фургон безупречно чист, а сумка, в которую я засунула свою грязную одежду, исчезла. Проверяю, заперта ли дверь, все ли жалюзи закрыты, затем готовлю себе миску тушеной говядины и прихватываю пару кусочков хлеба с маслом. Поев, забираюсь на неиспользуемую койку. Солнце еще не село, но я чувствую себя в большей безопасности, чем за последние недели, поэтому быстро засыпаю.

Когда просыпаюсь, уже темно, и мне требуется минута, чтобы вспомнить, где я нахожусь. Соскальзываю с койки и иду по узкому коридору в сторону кухни. Сквозь жалюзи вдалеке пробивается слабый свет рассвета. Смотрю на часы на микроволновке. Пять часов. Я прищуриваюсь и наклоняюсь ближе.

Пять часов утра?

Неужели я проспала пятнадцать часов? Мой желудок отвечает на этот вопрос долгим урчанием, требуя еды.

Засовываю капсулу в модную кофеварку и завариваю чашку кофе, затем достаю печенье из кладовки и устраиваюсь на диване. Часть меня благодарна, что я выспалась. Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем у меня появится еще один шанс? Другая часть жалеет, что у меня не остается времени посмотреть телевизор и, может быть, немного порыскать вокруг. Полагаю, что это и к лучшему. Чарльз не уточнил, во сколько кто-нибудь вернется, и последнее, что мне нужно, это чтобы меня поймали за копанием в ящиках.

Шум снаружи заставляет меня подойти к окну и выглянуть между ламелями жалюзи. Роуди, одетые во все черное, возвращаются к работе, разгружая снаряжение. Интересно, смогу ли я войти внутрь и посмотреть. Мне всегда было интересно, какая работа связана с такими огромными производственными шоу. Смотрю на свою одежду. Да уж, в таком виде меня точно не впустят.

Плюхаюсь обратно на диван, заканчиваю свой завтрак и мою кружку. Здесь особо нечего разглядывать, не так много личных вещей, кроме нескольких разбросанных гитарных медиаторов и барабанных палочек. Я играю в игру, в которой пытаюсь угадать, на каком инструменте играет каждый из парней. Думаю, Крис — басист, потому что он такой спокойный. Итан — чудик, а Райдер слишком хорош собой, чтобы его можно было спрятать за ударной установкой, поэтому я голосую за Итана за барабанами, а Райдера впереди, в центре вместе с Джесси на соло-гитаре.

Направляюсь к койкам и сразу понимаю, какая из них принадлежит Крису, из-за десятков семейных фотографий, приколотых к стенке. Он женат на хорошенькой женщине, и у них двое детей — маленькая девочка и мальчик. В отсеке под кроватью Криса к стенке приколот разворотжурнала «Пентхаус». Предполагаю, что это место Итана. Койка, на которой я спала, находится под спальным местом Райдера. Не знаю, почему я так нервничаю. Отдергиваю занавеску и не вижу ничего интересного. Отсек выглядит так же типично, как и тот, в котором я спала прошлой ночью.

— М-да, досадно.

Мой взгляд устремляется к задней двери, той, что рядом с ванной. Чарльз намекнул, что за той дверью хранятся все их ценности, и после рывка за ручку я обнаруживаю, что мужчина не шутил. Заперто.

Ха… Что у них там может быть?

Боже, что я делаю? Эти ребята доверяли мне достаточно, чтобы позволить остаться в их личном пространстве без присмотра, а я отплачиваю им тем, что копаюсь в их вещах.

Мне нужно что-то, чтобы убить время. Вожусь с пультом дистанционного управления телевизора, но он статичен.

В конце концов я прихожу в такое отчаяние, что беру журналы из ванной.

Выпиваю еще две чашки кофе и съедаю йогурт с яблоком к тому времени, как открывается входная дверь.

— Ты же сказал, что вернешься рано. — Я улыбаюсь, ожидая увидеть Чарльза, а затем хмурюсь, когда пара карих глаз на поразительно красивом и знакомом лице устремляется на меня.

— Какого хрена? — Его голос такой знакомый, как будто я слушаю старого друга.

Но он мне не друг.

Это Джесси чертов Ли.

— Э-эм…

Его глаза превращаются в тонкие зловещие щелочки.

— Кто ты, черт возьми, такая? — Похоже, парень не так зол, как выглядит, и я задаюсь вопросом, он так же, как и я, специально натягивает стервозное выражение лица?

— Я, э-эм…

Джесси скользит взглядом по моей груди, вернее, по моей рубашке. Затем переходит к журналу, который я держу открытым перед собой, где обнаженная женщина, распростерта в позе орла на левой странице. Парень делает шаг ближе.

— Это что «Пентхаус»?

— Я читаю статьи.

— Чушь собачья, — говорит Джесси скучающим голосом. — Если это правда, то, пожалуйста, просвети меня.

— Ну. — Я глотаю воздух пересохшим горлом. — Здесь есть заметка о Джошуа Таннере, пятизвездочном водителе Uber, который погиб в автокатастрофе. Он направлялся, чтобы забрать Джуди и Эллен с вечеринки, когда потерял контроль над своим «Аккордом» и съехал с моста. Его семья сказала, что он никогда бы намеренно…

— Хорошо, хорошо… — Он кивает, и, о боже, я разговариваю с Джесси Ли! ТЕМ САМЫМ Джесси Ли. — Верю. Хотя, признаюсь, я этого не ожидал. Я вроде как надеялся, что ты тут развлекаешься. — Он тут же поднимает руки вверх. — Не пойми меня неправильно. Меня это больше не интересует, но… — Парень мечтательно смотрит вдаль. — Хотя это была бы отличная история.

— Жаль тебя разочаровывать.

— Эм… я прощу тебя. В конце концов. — Джесси хмурится и пожимает плечами. — Что случилось с твоим лицом?

Мои пальцы скользят к болезненному ушибу на щеке.

— Ничего. Я в порядке.

Похоже, парень не удовлетворен моим ответом, но меняет тему.

— Итак… кто ты такая, черт возьми, и что делаешь в моем гастрольном автобусе?

Закрываю журнал, чувствуя, как мышцы моих ног немного напрягаются от желания пробежать мимо него, выскочить за дверь, а затем убежать так далеко, как только позволят ноги.

— Я жду Чарльза.

— Он твой отец?

Ох уж эти гребаные белые парни. Теперь мы смотрим друг другу в глаза.

— Конечно же, можно подумать, что мы родственники. Полагаю, я могла бы предположить, что, поскольку ты белый, то, должно быть, связан со всеми остальными белыми людьми, работающими снаружи, верно?

Джесси поджимает губы, его искусно очерченные брови сходятся вместе.

Быстро вскакиваю на ноги.

— Не думай слишком сильно. Можешь пораниться.

Топаю мимо него и спускаюсь по лестнице, полная решимости найти знакомое лицо, чтобы потом найти свою одежду и убраться отсюда, пока кто-нибудь не позвонил в полицию. Асфальт холодный под моими босыми ногами, а утренний ветерок пробирается сквозь мою футболку и кусает кожу. Складываю руки на груди, смотрю налево, потом направо и решаю направиться к погрузочной платформе. Бегу трусцой, прижимая свои сиськи без лифчика предплечьями, пока не нахожу мужчину в черной футболке с надписью «Команда» на спине.

— Извини, подскажи, где люди, которые приносят белье обратно в автобусы?

Его взгляд быстро пробегает по моему телу, и, конечно, он, должно быть, думает, что я сумасшедшая поклонница.

— Ты не должна быть здесь без пропуска.

— Нет, я не фанатка. Я друг Чарльза.

— Хендерсона?

— Э-эм… да.

— Он внутри. Я не могу тебя впустить, но могу сходить за ним.

— Хорошо, да, пожалуйста, это было бы здорово. Скажи ему, что он нужен Джейд. Это чрезвычайная ситуация.

Парень еще раз осматривает меня с ног до головы, а затем уходит. Я прислоняюсь к стене, съеживаясь от ветра, и жду Чарльза. Он поручится за меня перед Джесси, и как только моя одежда появится, я избавлюсь от их компании.

«Будь благодарна, что не идет снег, Джейд. Сосредоточься на крошечных благословениях, потому что это все, что будет тебе доступно какое-то время».

Напрягаюсь, когда крупный парень со светло-каштановыми волосами, одетый в тот же черный костюм, что и первый парень, направляется ко мне. Он выглядит смущенным, оглядывается по сторонам и, подойдя ближе ко мне, хмурится.

— Прости, я тебя знаю?

— Нет, но не беспокойся, потому что я тоже тебя не знаю.

Он указывает большим пальцем через плечо.

— Митчелл только что сказал мне, что я тебе для чего-то нужен? Чрезвычайная ситуация? — Его глаза изучают мой наряд, явно узнавая его. — Если ты ищешь способ проникнуть внутрь, я не могу тебе в этом помочь. Тебя не должно быть здесь.

— Знаю, и поверь мне, не хочу этого, но я вроде как застряла. Я ищу Чарльза, того, кто водит автобус.

— Ах, понятно. Я его не видел.

— Ты, должно быть, Чарльз Хендерсон?

Он кивает.

— Тебе следует уйти, пока охрана тебя не нашла. — Парень отворачивается, давая мне возможность скрыться.

Вместо того, чтобы убежать босиком, считай в одном нижнем белье, я делаю единственное, что могу, и возвращаюсь в автобус. Если ничего другого не останется, я могу взять свои ботинки, попытаться выиграть немного времени, чтобы дождаться, когда принесут одежду. Я не могу бродить по улицам Чикаго без лифчика, без брюк и в одежде самой большой фанатки Джесси Ли. Не то, чтобы я не была фанаткой. Его музыка не давала мне уснуть во время многих ночных занятий.

Открываю дверь автобуса, благодарная Джесси за то, что он не запер ее, и поднимаюсь по ступенькам только для того, чтобы найти суперзвезду, склонившуюся над открытым журналом на столе. Взгляд Джесси Ли останавливается на мне, и я готовлюсь к его гневу или, по крайней мере, к его раздражению.

— Здесь что-то нечисто. — Он тычет пальцем в открытую страницу с написанными словами, прямо напротив брюнетки с выставленными на показ половыми губами. — У него не только был пятизвездочный рейтинг, но и никогда в жизни не было штрафа за превышение скорости.

— Может быть, он был пьян?

Джесси разинул рот.

— Пьян? Ты что не читала? Содержание алкоголя в крови было равно нулю.

— Это, наверное, было в конце статьи. У меня не было возможности закончить читать.

Парень несколько раз моргает, качает головой и возвращается к чтению.

— Ты готова рассказать мне, кто ты и что здесь делаешь?

Полагаю, у меня нет выбора.

— Я путешествую автостопом по стране. Вчера вечером я оказалась в плохой ситуации, и Чарльз подвез меня. — Я не осмелюсь сказать, что пробралась в автобус без разрешения.

Парень изучает мою ушибленную щеку и хмурится.

— Где твой дом?

— У меня его нет.

— Хм. — Джесси хмурится еще сильнее и возвращается к журналу.

Замечаю свои ботинки и медленно приближаюсь к ним, думая, что если не побеспокою его, то, может быть, Джесси забудет, что я здесь. В этот момент дверь распахивается.

Раздаются шаги, и я жду появления своей одежды или Чарльза.

Голубые глаза сразу же устремляются на меня, и Райдер замирает на полпути.

— Джейд?

ГЛАВА 5

РАЙДЕР

Не могу поверить, что она здесь.

И не могу поверить в облегчение, которое испытываю, когда вижу Джейд в автобусе, в безопасности и тепле. Как бы я ни старался прошлой ночью забыть о таинственной незнакомке, мой мозг не мог отпустить ее.

Я представлял ее замерзшей и голодной на улицах Чикаго, а потом мысленно пинал себя за то, что был таким придурком и не предложил ей немного денег, чтобы она могла остановиться в безопасном месте. Что еще хуже, я представлял себе все различные сценарии, которые могли поставить ее в такое отчаянное положение, чтобы прокрасться в наш автобус и спрятаться на ночь. Кто-то причинил ей боль. Ее покрытое синяками лицо говорит об этом. Любовник? Несмотря на то, что моя кровь закипает при этой мысли, я понимаю, что она не производит впечатления жертвы. Не могу представить, чтобы какой-нибудь мужчина взял над ней верх, если, конечно, он ценит свои яйца. Девушка, вероятно, коллекционирует кастрированные яички бывших любовников, которые поступали с ней неправильно. Черт, такой красотке, как она, они, вероятно, отдают их просто так.

— Ну, наконец-то, — раздраженно говорит Джесси. — Я ждал тебя целый час.

Джейд поднимает голову и смотрит на Джесси.

— Двадцать минут. Максимум.

Он захлопывает журнал, в котором я узнаю «Пентхаус» из нашей заначки в ванной. Смотрю на Джейд, ожидая, что она отпустит какую-нибудь остроту по поводу порножурнала.

Джесси стонет и трет глаза.

— А показалось намного дольше. Неважно. — Он смотрит на меня. — Хватай свое дерьмо и пошли.

Я все еще изучаю Джейд.

— Почему ты здесь? — Мне сразу хочется забрать свои слова обратно или, по крайней мере, придать им немного больше участия, а не обрушивать на нее обвинение.

Девушка пожимает плечами, ее волосы спадают вниз водопадом, закрывая лицо, пока она завязывает ботинки.

— Спроси Чарльза.

Сжимаю руки в кулаки, чтобы не потянуться вперед и не убрать все гребаные волосы с ее лица, чтобы я мог разглядеть выражение ее лица. На ней одежда с концертной атрибутикой Джесси Ли, вещи, которые мы держим в автобусе на случай, если у Итана будет гостья с ночевкой, которая, возможно, не захочет вылезать из автобуса в своем микро-мини с предыдущей ночи.

Тяжелый груз ложится прямо в моем животе, ощущение новое и действительно чертовски неприятное.

— Ты трахалась с Чарльзом? — О, боже, уже слишком поздно сдерживать свои слова.

Джейд и Джесси уставились на меня широко раскрытыми глазами.

Чем, черт возьми, я думаю? Зачем мне это говорить? Я качаю головой, подыскивая слова извинения.

— Это не…

— Ты просто невероятен! — Джейд выпрямляется и нарушает мое личное пространство.

Я заставляю себя оставаться на месте, несмотря на непреодолимое желание отступить. Девушка останавливается, когда мы оказываемся нос к носу, напоминая мне о ее росте. Джейд ростом по меньшей мере пять футов восемь дюймов против моих шести футов.

— Я даже не собираюсь удостаивать твое тупое предположение ответом.

Не так много раз в моей жизни я был настолько ошеломлен человеком, что не мог достаточно ясно мыслить, чтобы найти слова для оправдания перед ним. Если быть честным, то я никогда и никем не был так взволнован.

До сих пор.

Джейд приподнимает бровь, ожидая, что я как-то отреагирую, может быть, извинюсь, и я не могу не задаться вопросом, почему она сегодня выглядит по-другому.

Может быть, потому, что выглядит менее уставшей, более отдохнувшей, сосредоточенной. Я вдыхаю легкий, почти сладкий аромат моего шампуня и геля для душа, и моя грудь наполняется какой-то пещерной гордостью, что девушка пахнет мной. Может быть, это душ немного успокоил ее со вчерашнего дня. Не то чтобы Джейд была спокойна, нет. Ее глаза блестят от едва скрываемой ярости, щеки раскраснелись, губы обнажили ряд идеально ровных белых зубов. Такие зубы я бы не ожидал увидеть во рту бездомной девушки, а это значит, что она оказалась в этой ситуации совсем недавно.

— Джейд, мне очень жаль. Мне не следовало этого говорить.

Джесси хихикает и переворачивает страницу другого журнала, тоже из нашей коллекции из ванной.

— Что тут такого смешного?

Парень качает головой.

— Ничего. Просто, никогда раньше не видел тебя с этой стороны. — Он перелистывает еще одну страницу, все еще ухмыляясь. — Не знал, что ты можешь быть таким придурком.

— Говорит король всех придурков.

Джесси хмурится, кивает и возвращается к нашему журналу.

Перевожу взгляд на Джейд, которая натягивает свою шапочку поверх густых локонов.

— Я… — Качаю головой, не в силах выдержать ее пристальный взгляд. — Я перешел черту, прости. Даже не знаю, откуда это взялось. — Это ложь. Вспышка произошла из-за какой-то неоправданной ревности, которую я, блядь, не имею права испытывать. Она случайная, бездомная девушка, и то, что я думаю о ней больше приемлемого количества часов, не означает, что я за нее отвечаю.

Джейд открывает рот, когда раздается стук в дверь, и Ория поднимается по лестнице, держа в руках две сумки со сложенной одеждой.

— Вот, пожалуйста, — говорит она по-английски с сильным акцентом. Похоже, она не замечает сильного напряжения в комнате.

Джейд ныряет к сумкам, заработав хмурый взгляд от всех нас. Ория замечает, во что одета девушка, и уверен, замечает насколько она привлекательна, и бросает на Джесси прищуренный взгляд. Он вскидывает руки вверх.

— Не смотри так на меня! Этот корабль уплыл.

Обвиняющий взгляд темных глаз Ории скользит ко мне. Эта женщина похожа на нашу дорожную маму, она знает все о нашей личной жизни, убирает наши автобусы, затаривает наши холодильники и приносит лекарства, когда мы болеем.

— Райдер.

— Невиновен. — Кладу руку на сердце. — Клянусь.

Женщина поправляет свои очки с толстыми линзами и недовольно бормочет имя Итана.

Мы ее не поправляем. В конце концов, технически Итан — единственный одинокий парень в группе. Лучше Ория поверит, что Джейд с Итаном, чем узнает, что она проникла на чужую территорию и спряталась в нашем автобусе ночью, прежде чем ее поймали.

Женщина выходит из автобуса, бормоча что-то по-испански. Когда я поворачиваюсь к Джейд, она уже наполовину распаковала одну сумку с одеждой.

— Что ты делаешь?

— Ищу свою одежду, — рассеянно говорит она. — И прежде чем вы подумаете о худшем, Чарльз предложил, чтобы ваши сотрудники постирали мои вещи, пока я оставалась в автобусе прошлой ночью.

Это было мило с его стороны. Почему я об этом не подумал?

Джейд закидывает джинсы на плечо и продолжает перебирать стопки.

— Я скоро уйду. Ушла бы раньше, но ни за что на свете не хочу, чтобы меня застукали в этой одежде. — Она перестает копаться и хмуро смотрит в сторону Джесси. — Без обид.

Парень моргает, по видимому шокированный тем, что девушка отвергла его фирменную фанатскую одежду.

Джейд не тронута славой Джесси и, похоже, не заботится о том, чтобы не задеть его эго, что делает ее глотком свежего воздуха и еще более привлекательной.

Она находит свой свитер, также закидывает его на плечо, затем опускается ниже и вытаскивает спортивный бюстгальтер, прежде чем углубиться еще дальше.

— Черт возьми, — бормочет она.

Я подхожу ближе, чтобы помочь.

— В чем дело?

Девушка поднимает голову, чтобы посмотреть на меня, как будто пытается решить, как много она хочет мне рассказать, но затем моргает и возвращается к раскопкам.

— Не могу найти свое нижнее белье и носки.

Если ее нижнее белье и лифчик были выстираны, это означает, что она голая под спортивными брюками и футболкой. Я с трудом сглатываю внезапно возникший комок в горле.

— Ория обычно кладет такие вещи в середину.

Джейд приподнимает бровь.

— Значит, такое часто случается, да? Девчачьи трусики запутываются в твоей одежде?

Пожимаю плечами. Ей не нужно, чтобы я отвечал. Она знает, что это так. Чего она не знает, так это того, что причины редко бывают скандальными. Жена и дети Криса присоединились к нам на небольшом отрезке тура. Бетани почти всегда с Джесси в его автобусе, но не в последнее время, и то только потому, что занята обустройством дома, который они недавно купили в Лос-Анджелесе. Рейчел просила меня взять ее с собой, но я не решился пригласить ее. Она не из тех женщин, которые сидят, сложа руки, пока поклонницы бросаются на меня. Ссоры в сообщениях — это одно. Мне не нужно дополнительное давление из-за того, что она будет со мной в дороге.

Джейд заканчивает с первой сумкой, а я уже запускаю руки во вторую. Пальцами натыкаюсь на что-то маленькое и мягкое, нежели наши боксерские трусы. Вытаскиваю пару черных хлопчатобумажных трусиков и поднимаю их.

— Эти они?

Девушка выхватывает их у меня из рук, и ее щеки заливаются краской.

— Да. Спасибо. — Повернувшись в сторону ванной, она топает прочь и, не оглядываясь, говорит: — Если бы ты смог найти мои носки…

У меня такое чувство, что она смущена.

— Да, я их откопаю.

Джейд спешит в ванную, закрывает за собой дверь и запирает замок. Когда отрываю взгляд от ванной, я мысленно говорю себе не представлять, как она стягивает эту футболку, обнажая идеально круглые голые сиськи с твердыми от холода сосками. Закрываю глаза и отгоняю мысли о ней. О ее обнаженном теле за тонкими стенами ванной, в душе, ее руки в волосах, вода и пузырьки стекающие между ее полными грудями, по ее пупку и в развилку между ее ног…

— Чувак.

Распахиваю глаза и вижу, что Джесси смотрит на меня так, словно у меня каким-то чудом оказалось собачье дерьмо на рубашке.

— Что?

Он кивает в сторону моего пояса.

— Черт. — Поправляю свой напрягшийся член. — Это не то, что ты думаешь. — Я роюсь в сумках с одеждой. — Это из-за тех журналов.

— Удивительно, что пара хлопчатобумажного нижнего белья на правильной женщине делает с мужчиной. — Джесси скрещивает руки на груди, придурковато ухмыляясь. — Никакого осуждения. Я все понимаю.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Джесси смеется, громко, фальшиво и неприятно.

— Надо отдать тебе должное, ты в хорошей форме, но у меня нет сомнений, что ты хочешь трахнуть эту девушку.

Я падаю на ближайший стул и поеживаюсь от боли, когда сдавливаю джинсами стояк.

— У меня есть девушка. — Мои слова больше похожи на оправдание, чем на признание факта.

— Ты реально придурок. — Джесси хлопает ладонью по столу, как судейским молотком. Меня оценили и нашли… неполноценным. — Не могу дождаться, чтобы рассказать Бетани.

— Я ничего такого не сделал, ясно? Я не могу контролировать реакцию своего тела. И я ведь ничего не предпринимаю.

— Я же говорил тебе, братан. Т.М.И. В дороге нужно избегать такого дерьма. — Он вздыхает, как разочарованный родитель. — Ну что уж теперь. Даже если бы ты попытался что-то сделать с этой девушкой, ничего бы не случилось. — Джесси указывает большим пальцем через плечо в сторону двери ванной. — Она тебя терпеть не может.

Ауч.

— Видишь. Так что беспокоиться не о чем. Кроме того, она сегодня уйдет.

— Точно. — Джесси подпирает рукой подбородок и наклоняется вперед. — Куда она пойдет?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю, это не мое дело. — Я уже решил, что дам ей достаточно денег, чтобы совершить автобусный тур по США, если это то, что ей нужно.

— Уверен?

Дверь ванной открывается, и Джейд выходит в одежде, в которой была вчера. Ее выцветшие голубые джинсы чистые и плотно облегают изгибы ее бедер и попки. Синий свитер теперь намного ярче, почти того же оттенка, что и ее глаза, когда она переводит взгляд с меня на Джесси. Я бы поступил со своим членом очень несправедливо, если бы хотя бы не взглянул на ее сиськи и… о, черт, это большая ошибка. Мало того, что ее груди полные и круглые, но у нее бюстгальтер без поролона, и, должно быть, в ванной прохладно, так как свитер почти не скрывает ее торчащие соски. Они именно такие, какими я их себе и представлял. Вся кровь в моем мозгу устремляется на юг.

— Ты нашел мои носки? — Она поджимает босые пальцы ног, заставляя меня представлять разные способы, которыми я мог бы заставить ее пальцы вот так согнуться…

— Прекрати, — бормочу себе под нос.

Плечи Джесси сотрясаются в беззвучном смехе.

Да, пошел он к черту.

ДЖЕЙД

Со сложенной одолженной одеждой в одной руке и ботинками в другой, я наблюдаю, как двое взрослых мужчин передо мной ведут себя как мальчишки. Лицо Райдера раскраснелось, а тело Джесси содрогается от смеха. Похоже, я единственная, кто пропустил какую-то шутку.

— Эм… мои носки? Знаешь что? Забудь об этом. — Я возвращаюсь к сумкам с одеждой. — Найду их сама.

Джинсы ощущаются как рай на моих бедрах, а свитер как шелк, и все это так хорошо пахнет. Я и не представляла, насколько освежающей будет чистая одежда.

Райдер подходит, чтобы помочь мне найти носки, идет немного странно, сгорбившись и шаркая ногами.

— Ты в порядке?

Джесси заливается смехом.

— О, он в порядке. Просто кое-что произошло, пока ты переодевалась, вот и все.

Я сосредотачиваюсь на Райдере, когда он хватает сумку и отворачивается от меня.

— Ты повредил спину или что-то в этом роде?

Еще один смешок Джесси.

Райдер качает головой.

— Я в порядке, — говорит он, как мне кажется сквозь стиснутые зубы.

Что, черт возьми, происходит?

Подождите… Почему меня это волнует?

Заканчиваю рыться в сумке, но носков нет. Райдер медленно выпрямляется, переступает с ноги на ногу, затем поворачивается ко мне, предлагая мне пару толстых белых носков, которые выглядят так, будто были созданы для пеших прогулок в холодную погоду.

— Вот, возьми эти.

— Нет, я не могу взять твои носки.

Он снова протягивает их.

— Пожалуйста, у меня их много. Они согреют тебя. — В его голосе слышится мягкость, нежность, которую я не слышала от него раньше.

Я ему не доверяю.

— Я не могу. Прости. — Снова роюсь в сумке.

— Они пропали, — говорит он. — Такое случается. Просто возьми мои.

— Он прав. — Джесси встает из-за стола. — Здесь такое часто случается. Ория великолепна, но она стирает много одежды, и некоторые вещи теряются.

Я снова смотрю на предложенные носки. Они выглядят так, словно их никогда не носили.

— Ты уверен?

— Конечно.

Беру носки, и Райдер, кажется, выдыхает с облегчением, когда я это делаю.

— Спасибо. — Поднимаю одежду, которую одолжила. — Куда это положить? Вы захотите их постирать, прежде чем снова использовать.

— Я возьму их. — Райдер выхватывает у меня спортивные штаны и футболку и идет к задней части автобуса, полагаю, чтобы положить их в корзину с грязным бельем. И немного удивляюсь, когда парень относит вещи в ванную.

Может быть, я просто не заметила там корзины для грязной одежды.

Сажусь и натягиваю носки. Они толстые и мягкие, намного лучше, чем те, что были у меня.

— Куда ты планируешь отправиться? — спрашивает Джесси, небрежно прислоняясь к столу.

— В приют, пока не выясню, как добраться на запад.

— Хм. — Джесси не сводит с меня своих карих глаз, и я сосредотачиваюсь на своих ботинках, чтобы избежать его взгляда. — Знаешь… мы направляемся на запад.

Устремляю пристальный взгляд на него, и странное тепло нарастает в моей груди.

— Как долго?

— У нас еще три недели в туре, наше последнее шоу в Лос-Анджелесе…

— Вы играете в Лос-Анджелесе?

Он пожимает плечами.

— Почему бы тебе не остаться здесь?

У меня кружиться голова, и я моргаю, когда мушки начинают мелькать перед моими глазами.

— Ты… я имею в виду, можешь… мне можно?

Парень ухмыляется в стиле рок-бога-суперзвезды-мегабосса.

— В последний раз, когда проверял, это был мой тур. Я могу позволить себе все, что захочу, черт возьми.

Я хватаюсь за голову, чтобы она не закружилась и не слетела с моей шеи.

— Правда?

Он хмурится.

— Нет. Сначала я должен убедиться, что Бетани не против.

— Бетани? — Давай, мозг. Включайся. Сосредоточься.

Джесси уже достал телефон и нажимает пару кнопок. Звонок звучит громко, и вскоре раздается приятный женский голос.

— Доброе утро, сэр Трахелот.

— Доброе утро, леди Шалунья.

— Ты как раз вовремя, я в ванне…

— Воу, детка. Придержи эту мысль. Эм… прикрой свои сиськи какими-нибудь пузырьками или еще чем-нибудь. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

— Джесси! — кричит она. — Мог бы предупредить меня заранее.

— Я только что это сделал, детка… Подожди, не клади трубку. Дай мне посмотреть. — Раздается тихое рычание, затем звук откладываемого телефона. Джесси хмурится. Плеск воды, шуршание ткани, затем снова поднимают трубку телефона. — Это было не круто. — Джесси надувает губы.

— Неважно. Ладно, с кем ты хочешь меня познакомить?

Джесси щелкает пальцами, приглашая меня подойти к нему.

— Ее зовут, э-эм…

— Джейд. — Когда я подхожу достаточно близко, парень поворачивает свой телефон ко мне.

Он щелкает пальцами.

— Точно. Джейд. А это моя жизнь — Бетани.

Жизнь? Или он имел в виду жену? У меня нет времени спрашивать, так как экран придвигается вплотную к моему лицу, и симпатичная девушка с темными волосами, высоко собранными на затылке в небрежный пучок, машет мне и улыбается — на самом деле улыбается. Лишь немногие женщины были бы так рады, если бы их мужчина познакомил их с другой девушкой в их автобусе. Эти двое явно очень доверяют друг другу.

— Привет, Джейд. Приятно познакомиться, — говорит девушка без намека на скептицизм или ревность.

— Приятно познакомиться. — Я неловко переминаюсь с ноги на ногу, пока Бетани изучает меня через экран телефона.

Джесси подходит достаточно близко, чтобы присоединиться ко мне в кадре.

— Джейд бездомная и пытается добраться до Западного побережья.

Приятная улыбка Бетани гаснет.

— Бездомная?

— Да, я не знаю всей истории, но у нее ужасный синяк на лице, и этого достаточно. Не волнуйся, она не сумасшедшая фанатка. Она ни разу не набросилась на мой член и даже не взглянула на него.

Мы с Бетани одновременно закатываем глаза.

— Безумие, — говорит Джесси, — я знаю. В любом случае, я подумал, раз тур направляется на запад, почему бы просто не позволить ей остаться с нами? Она бы поехала в автобусе с парнями.

Добрые карие глаза Бетани смотрят на меня.

— Если тебе это удобно, Джейд.

— Э-эм… — Мне? Мне пришлось бы мириться с горячей и холодной личностью Райдера, но у меня были бы Итан, Крис и Чарльз в качестве буфера. Я буду в безопасности, в тепле и сыта, но я не могу принять их доброту, не предложив что-то взамен. — Это звучит намного лучше, чем прыгать из одного грузовика в другой. Последняя поездка обернулась не очень хорошо. — Я краснею, когда Джесси и Бетани оба прищуриваются, глядя на мою щеку. Опускаю голову, чувствуя, как пульсирует синяк на моем лице. — Но я не хочу чувствовать себя халявщицей.

Бетани кивает, и выражение ее лица становится жестким, как будто она это понимает.

— Должно быть что-то, что ты можешь делать, чтобы не чувствовать себя так.

— Ории не помешала бы помощь, чтобы следить за нашими вещами. Или, может быть, Джейд могла бы быть нашей водяной девушкой? — говорит Джесси, вопрос адресован Бетани.

— Это даже не настоящая работа. Ория могла бы воспользоваться помощью, но она никогда не согласится ее принять. — Взгляд Бетани падает на меня. — Представляешь, она потеряла мою любимую пижаму. На ней были ленивцы.

Джесси стонет.

— Она была такая горячая.

Как раз в этот момент Райдер выходит из ванной, его щеки раскрасневшиеся, а глаза немного остекленевшие.

Бетани ухмыляется своему мужчине.

— Если тебе это нравилось… — Она опускает телефон к своим ногам, которые обуты в пушистых тапочках с головой ленивца. — Как тебе это?

— О, черт… — Джесси смотрит на меня. — Ты нанята, водяная девочка. — Он снова утыкается носом в экран. — Детка, снимай халат. Дай мне две минуты, чтобы добраться до моего автобуса для уединения.

Бетани смеется.

— Приятно познакомиться, Джейд! О, и скоро увидимся. Мы можем потусоваться вместе! — кричит она, пока Джесси направляется к двери.

— Возвращайся в ванну, но оставь ленивцев на…

Дверь за ним захлопывается.

Смотрю на дверь, ошеломленная, пораженная, вне себя от радости, а также… до смерти напуганная. Во что, черт возьми, я только что вляпалась?

В одну минуту я прячусь на стоянке грузовиков, а в следующую работаю на Джесси Ли в обмен на кров, еду и поездку на запад.

— Мне нужно было позвонить.

Я отворачиваюсь от двери и сосредотачиваюсь на Райдере. О чем он говорит? И почему выглядит таким… смущенным?

— А?

— Если тебе интересно, почему я так долго был в ванной. — Розовый цвет окрашивает щеки парня, делая его еще красивее.

— Честно? Я даже не поняла, что тебя не было.

Парень вздрагивает, но лишь слегка.

— Ясно. Так что… о чем говорил Джесси?

Ничего не могу с собой поделать. Я улыбаюсь. Не настолько сильно, чтобы нанести какой-либо реальный ущерб, но достаточно, чтобы глаза Райдера расширились, а мышцы вокруг его губ расслабились.

— Похоже, я задержусь здесь ненадолго. Джесси только что предложил мне работу.

РАЙДЕР

Ямочки на щеках.

У Джейд две ямочки, идеально расположенные по обе стороны от ее улыбки. Ее улыбка — офигеть! Наклон ее губ, даже едва заметный, меняет всю форму лица девушки.

Мои мысли останавливаются, когда до меня доходят ее слова.

Джейд остается. В туре. В нашем автобусе. В течение следующих трех недель.

Никогда раньше мне не хотелось праздновать и одновременно сунуть голову под колеса. Эта девушка пробуждает во мне так много первых раз.

С одной стороны, ее присутствие стимулирует — мой член тут же встает и соглашается. Эти десять минут в ванной были потрачены на то, чтобы стереть из моего сознания образ ее обнаженного тела, уткнувшись носом в одежду, которую Джейд носила прошлой ночью. И, черт возьми, она пахнет чертовски потрясающе, как солнце и свежая, влажная земля. Я не горжусь этим моментом, но моим единственным другим вариантом было выйти со стояком размером с мельницу для перца, натягивающим мои джинсы.

С другой стороны, Джейд, похоже, терпеть не может находиться рядом со мной. Она затрагивает каждый мой нерв и заставляет говорить вещи, за которые я в конечном итоге себя ненавижу. В общем, девчонка пробуждает во мне все самое худшее.

О, и есть еще одна крошечная деталь — у меня есть гребаная подружка!

Рейчел будет в ярости, когда узнает, что с нами в автобусе живет девушка. Она закатывает истерики, даже когда жена Криса путешествует с нами. Поэтому я не рассказываю ей о бесчисленных безымянных женщинах, коротающих ночи на койке Итана. Если бы она знала о них, то действительно слетела бы с катушек.

Как мог Джесси сделать это, не посоветовавшись сначала с нами?

— Нет.

— Прошу прощения?

— Ты не можешь остаться. Тебе нужно уходить.

— Но Джесси…

Я тянусь за бумажником.

— Сколько тебе нужно на билет на самолет? — Достаю пачку сотен. — Я закажу тебе такси до аэропорта. Ты сможешь добраться туда, куда направляешься, к обеду.

— Я не могу. У меня нет удостоверения личности.

— Нет водительских прав? И почему я не удивлен. — Я сую ей деньги. — Езжай на автобусе.

Джейд несколько секунд смотрит на деньги, и я переживаю, что она их не возьмет. Наконец, девушка протягивает руку и берет бумажные купюры. Потом медленно поднимает голову вверх и устремляет глаза на меня, встречаясь с моими. В них горит яростный, дьявольский огонь.

— Ты избалованный, привилегированный сукин сын. — Джейд швыряет деньги мне в лицо, отчего купюры, порхая, падают на пол, и делает шаг вперед. — Мне не нужны твои гребаные деньги. Я не ищу подачек. Джесси дал мне возможность заслужить его помощь, и я принимаю его предложение. — Ее хмурый взгляд превращается в усмешку. — Богатый белый мальчик вроде тебя не понимает этого, не так ли?

— Ты меня не знаешь. — Я пытаюсь вложить в свои слова собственное пламя, но они все равно звучат слабо.

— Да? Позволь мне порассуждать. Бьюсь об заклад, твои родители богаты, ты вырос в большом доме в пригороде, получил свою первую гитару, когда был еще ребенком, у тебя была цельная жизнь. Ты получал хорошие оценки, потому что твои родители наняли тебе лучших учителей, подарили тебе навороченный внедорожник на шестнадцатилетие… Скажи мне, что я не права.

Я не могу этого опровергнуть. На самом деле она чертовски близка к правде, за исключением того, что это была ударная установка, а не гитара, и у меня никогда не было репетиторов. Они мне были не нужны. Упоминать об этом кажется бессмысленным, поэтому я держу рот на замке.

— Уверена, что твой отец хотел, чтобы ты занялся семейным бизнесом, верно? Но в тебе есть бунтарская жилка, поэтому ты занялся музыкой только для того, чтобы позлить его.

Мой взгляд мечется по гостиной, я задаюсь вопросом, смогла ли она загуглить меня, потому что, черт возьми, откуда Джейд знает все это дерьмо?

Девушка расправляет плечи, понимая, что победила.

— Да, может быть, я и не знаю тебя, но знаю твой тип. Вы, парни, все одинаковые.

— Думаешь, что только потому, что у человека есть деньги, он никогда не проходил через дерьмо? — Мои руки дрожат от желания схватить ее, встряхнуть и поцеловать, чтобы стереть нахмуренное выражение с ее идеального, черт возьми, лица.

Джейд выпячивает нижнюю губу, понятия не имея, какое искушение она собой представляет.

— Ой, у тебя что, отобрали айфон за то, что ты соврал о том, кто выпил дорогое мамино шампанское?

Я смеюсь над тем, что она думает, будто раскусила меня.

— Забавно. И это ты обвиняешь меня в том, что я строю предположения.

Единственное, что говорит о том, что мои слова задели ее — это трепет ресниц.

Подхожу ближе и наклоняюсь к ее лицу, так близко, что чувствую жар ее нервного дыхания у своего подбородка.

— Ты. Лицемерка.

Наши взгляды встречаются, танцуют, переплетаются в объятиях, которые я нахожу невозможными разорвать. Между нами нарастает напряжение, такое живое, что потребуется грубая сила, чтобы разлучить нас. Возможно ли ненавидеть девушку и все же хотеть часами доставлять ей удовольствие, пока ее голос не сорвется от выкрикивания моего имени?

Звуки суматохи роуди, болтающих снаружи, просачивается сквозь тонкие стены, разрушая чары.

Джейд отступает, выражение ее лица усталое.

— Я остаюсь.

— Как хочешь. — С этими прощальными словами я ухожу, чтобы найти группу для проверки звука. — Просто держись, блядь, подальше от меня.

И от моей головы.

ГЛАВА 6

РАЙДЕР

Саундчек — идеальное лекарство.

Когда я оказываюсь за своей установкой, остальной мир исчезает. Играю до тех пор, пока не с меня не начинает градом литься пот, и я не выдыхаюсь. Соло на барабанах, новые паттерны, над совершенствованием которых я работаю. Закончив, чувствую себя сильным и блаженно свободным от мыслей о маленькой сердитой безбилетнице.

Остается час до того, как на сцену выйдет первая из двух открывающих групп, и я теряю фокус.

Джесси с Брентом занимаются прессой, в то время как мы с Крисом тусуемся в подвале арены с несколькими парнями из открывающей группы. Ужин состоит из множества блюд итальянской кухни из местного ресторана — от креветок скампи до пиццы в чикагском стиле. У меня никогда не бывает большого аппетита перед выступлениями, но сегодня вечером мое отсутствие аппетита усиливается в десятки раз, благодаря Джейд. Барабаню пальцами по бедру, обтянутому джинсовой тканью, одновременно крутя телефон в другой руке.

Джейд за соседним столиком, разговаривает с Итаном о фильмах, и я слышу только ее голос.

Почему она вообще здесь?

Я не ожидал, что она проголодается. Подумал, что кто-нибудь принесет ей еду или что она поест в автобусе, поэтому был удивлен, увидев, как Итан приводит ее через дверь полчаса назад.

Джесси рассказал Итану и Крису о своем предложении позволить Джейд остаться. Ни один из парней не выразил ни малейшего беспокойства. Когда же Джесси повернулся ко мне и спросил, согласен ли я с этим, только я собрался сказать: «Черт возьми, нет, я не согласен», как он прервал меня смехом и сказал: «Твой член ответил за тебя. Значит единогласно. Она остается».

У меня все еще остается мой единственный туз в рукаве.

Брент.

Джесси может быть именем на афишах, но Брент — тур-менеджер, нанятый лейблом. Если кто-то и имеет власть над Джесси, так это «Аренфилд Рекордс». Как только Брент узнает о Джейд, он позаботится о том, чтобы ее отправили собирать вещи. И чтобы облегчить мою вину за то, что я выгнал бездомную девушку из нашего автобуса, убедимся, что у нее достаточно денег, чтобы купить себе машину и поехать туда, куда она хочет.

Вот что я делаю, ожидая, когда Брент войдет и столкнется лицом к лицу с нашей маленькой безбилетницей, — постоянно проверяю время на своем телефоне. Крис отодвигает свою пустую тарелку, которая когда-то была полная лингвини.

— Ждешь звонка?

Он имеет в виду звонок от Рейчел. Забавно, я ничего не слышал о ней со вчерашнего вечера и с тех пор почти не вспоминал о ней. Пристально смотрю на Джейд, которая оживленно кивает — не улыбается, просто слушает, что говорит Итан. Я виню ее за то, что она заняла место в моей голове, заставив меня забыть о моей собственной девушке.

— Нет, не жду. — Нахожу контактную информацию Рейчел и нажимаю «Позвонить».

Брови Криса удивленно подскакивают. Он знает, что обычно я звоню из своей комнаты, но не сегодня вечером. Почему не сегодня вечером? Я не знаю и не хочу рассуждать на эту тему.

— Райдер?

— Да, привет. У меня есть немного свободного времени до шоу, вот я и решил позвонить.

— Где ты? Я слышу голоса на заднем плане.

Еще одна причина, по которой мне не нравится разговаривать с Рейчел в комнате, заполненной людьми, она сразу же предполагает худшее.

— Это ребята из других групп и команда.

Джейд не слишком громкая болтушка, и я никогда не слышал, чтобы она смеялась, кроме ее быстрых, невеселых смешков, когда девушка злится. В комнате есть еще пара женщин, и они тоже довольно тихие. Зная Рейчел, она, вероятно, все равно услышит их всех.

— Я скучаю по тебе. Так чертовски сильно скучаю. — Ага. Вот я снова начинаю извергать нелепое дерьмо, из-за которого мгновенно чувствую себя ужасно.

Джейд переводит взгляд на меня. Она услышала меня. Как можно не услышать? Я практически объявил об этом всей комнате. Даже Итан смотрит на меня так, словно у меня член растет изо лба. Крис лишь качает головой.

— Ладно. Ты что, пьян?

— Нет. — Я не могу оторвать взгляд от Джейд, разговаривая со своей девушкой. — Просто скучаю по тебе.

— Это мило. — Я представляю, как Рейчел стоит перед зеркалом в полный рост в своей комнате, позирует и корчит глупые гримасы, слушая меня. — Хотела бы я быть там.

— Что ты сейчас делаешь?

«Пожалуйста, скажи что-нибудь сексуальное, что угодно, что-нибудь, что вернет мои мысли к тебе».

— Готовлюсь к выходу. Мы с Хизер идем танцевать в «ЭксТеншен».

Зная Рейч, она завернула свое тело во что-то обтягивающее, ее лицо накрашено, волосы причесаны и уложены, и все это для того, чтобы потереться задницей о члены других мужчин и назвать это «танцами».

— Отлично. Вам двоим будет весело. — Отвожу взгляд от Джейд, прежде чем у нее появляется возможность отвернуться первой.

— Вот, подожди… — Несколько мгновений тишины, затем слышится вибрация в моем ухе. — Я только что отправила тебе сексуальную фотку. Покажи ее всем шлюхам, которые к тебе пристают, ладно?

— Да, конечно. Ладно, мне пора идти.

— Хорошего тебе шоу сегодня вечером.

— Будет сделано. И… будь в безопасности, хорошо?

Перевод: не изменяй мне.

— Всегда. Люблю тебя.

Я наклоняюсь вперед и смотрю на пол у себя под ногами.

— Да, я тоже.

— Райдер? — говорит она жалобным голосом. — Скажи это!

Прикусываю губу, затем быстро выдыхаю: «Люблю тебя». Чувство сожаления и смущения застревает у меня в горле. Я заканчиваю разговор и переворачиваю телефон в руках.

Я действительно люблю ее?

Любил ли я ее?

Все еще люблю?

ДЖЕЙД

Я съела так много, что едва могу дышать. Когда растешь на продовольственных талонах, никогда не зная, когда наступит следующий прием пищи, это затрудняет ориентироваться в ситуациях «ешь сколько хочешь». Поэтому я объелась. По крайней мере, у меня есть спортивные штаны от Джесси Ли, которые ждут меня в автобусе. Я заметила, что Райдер не сунул их в корзину с грязной одеждой, они остались на его койке, вероятно, там, где парень их положил и забыл.

Кстати, о Райдере…

Я изо всех сил стараюсь не пялиться на него, откинувшегося на спинку стула. Предполагаю, что он разговаривал со своей девушкой, но конец разговора, похоже, не удался. Вместо того, чтобы продолжать изучать его, я поворачиваюсь к другим людям в комнате и легко определяю, кто есть кто. Рок-звезды — это те, у кого пирсинг, татуировки и искусно растрепанная одежда. Если все это не подсказки, то стоит лишь увидеть, как люди реагируют на них. У этих парней есть помощники, менеджеры и стилисты, которые кружат вокруг них, как мухи.

— Готова услышать о своих обязанностях на сегодняшний вечер?

Вопрос исходит от Итана, который оказался моим самым большим союзником. Его любовь к фильмам и придурковатость напоминают мне моего старшего брата Харлана. Я подавляю вспышку грусти, которая сопровождает каждую мысль о нем с тех пор, как его убили.

Итан ничего не воспринимает всерьез. Это такое облегчение от моих собственных внутренних противоречий. Если бы не он, я бы, наверное, все еще сидела в автобусе и перечитывала «Пентхаус» во второй раз. И, честно говоря, девушке трудно справиться с таким количеством вагин.

— Давай, введи меня в курс дела.

— Рядом со сценой есть столик, на котором будут расставлены бутылки с водой. Тебе просто нужно убедиться, чтоони не будут заканчиваться.

Я морщу нос.

— И все? Это вряд ли можно назвать работой.

— Я бы так не говорил, пока не сделаешь этого. — Итан игриво подмигивает.

— А если мне станет скучно, я смогу прогуляться?

— Скучно? Ты когда-нибудь была на шоу Джесси Ли? — Когда я качаю головой, он говорит: — Так я и думал. — Итан указывает на бейджик на шнурке, висящий у меня на шее, на котором написано «Гость». — В конце концов мы выдадим тебе пропуск с полным доступом, но сегодня вечером доступ только за кулисы. И держись поближе к нам, чтобы не заблудиться.

Сдерживаю возбужденную улыбку. За те сорок восемь часов, что провела с этими парнями, я мало вспоминала о жизни, которую оставила позади, или о грядущих неприятностях. Не беспокоилась обо всех «что, если» и не пыталась решить свои неизбежные проблемы. Может быть, в течение этих нескольких недель, для моего собственного спокойствия, я могла бы притвориться кем-то другим. Пусть это будет моим последним развлечением, прежде чем дерьмо, в которое превратилась моя жизнь, станет настолько реальным, что я буду изо всех сил стараться не утонуть в нем.

— Я собираюсь выбросить свою тарелку.

Итан протягивает мне свою, и мой ответный хмурый взгляд, кажется, забавляет его.

— Я просто пользуюсь твоим новым положением помощника знаменитостей.

Отворачиваюсь, прежде чем парень замечает мою улыбку, и иду к большим мусорным бакам в дальнем конце комнаты. Прохожу мимо Райдера и делаю вид, что не замечаю, как он наблюдает за мной, вероятно, надеясь, что я споткнусь, упаду и выбью передние зубы. Выкидываю тарелки и вытираю пальцы о джинсы, когда чувствую прикосновение к своему плечу. Оборачиваюсь и вижу парня с длинными черными волосами, размазанной подводкой для глаз и кольцом в губе.

Быстрая оценка: участник группы.

Парень засовывает большой палец за свой ремень с серебряными заклепками.

— Ты кто? — Его взгляд опускается на мои сиськи, задерживается на них и возвращается к моим глазам.

Я поднимаю ламинированную карточку на своем шнурке. Парень притворяется, что пытается прочитать ее, а не изучает мои сиськи.

— Гость.

— Приятно познакомиться, гость. — Парень протягивает руку. На четырех из пяти его пальцев гигантские серебряные кольца.

— Я — Ансель.

Я не пожимаю ему руку.

— О, у меня грязные руки. — Это не так, но я все равно вытираю их о бедра. — Приятно познакомиться, Ансель.

Я начинаю уходить, но парень сдвигается, чтобы преградить мне путь.

— Ты очень красивая.

Собираю все свои силы, чтобы не закатить глаза и не издать рвотные позывы.

— Спасибо.

Снова двигаюсь, чтобы уйти, но парень блокирует меня. Снова.

— Серьезно. Я наблюдал, как ты ешь. Ты действительно сексуальна.

— Это просто жутко.

Парень смеется и запускает руку с кольцами в волосы. Интересно, зацепится ли хоть одна прядь за черепа и драконьи головы, украшающие его пальцы? Он морщится, освобождая руку из своих жестких локонов, несколько оторванных волосков застряли в серебре.

— Как смотришь на то, чтобы потусоваться со мной в моем автобусе после шоу?

Откидываю голову назад, молясь о терпении и, выпрямившись, вижу, что Ансель с жаром смотрит на мою шею.

— Это код для «хочешь пойти трахнуться после того, как я закончу работу»? Потому что, должна сказать, я слышала это уже тысячу раз и если услышу снова, то натравлю Лорену Боббит^[8] на ближайший пенис.

Лицо Анселя становится невероятно бледным, и он обхватывает руками свое барахло.

— Хорошего шоу.

Я обхожу Анселя и задаюсь вопросом, действительно ли все мужчины думают только о том, куда бы засунуть свой член в следующий раз. У меня что, на лбу написано «ИСПОЛЬЗУЙ МЕНЯ»? Или может прилеплена записка на спине? Мой пульс бьется слишком быстро, что кружиться голова. Останавливаюсь у ближайшего столика, переношу вес тела и делаю глубокие, успокаивающие вдохи, чтобы восстановить равновесие.

Теплая рука накрывает мою. Я моргаю сквозь головокружение, глядя в два озера обеспокоенных голубых глаз.

— С тобой все в порядке?

Райдер.

Отдергиваю руку и прячу ее за спину, чтобы парень не смог взять ее снова. Райдер делает шаг назад.

— Выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок. Я просто пытаюсь помочь.

— Ну, не стоит.

Беспокойство переходит в замешательство, а затем в негодование.

— Ладно.

Как раз в этот момент двойные двери распахиваются, открывая группу крупных мужчин, все одетые в черное, за исключением одного в белой рубашке поло и брюках, который возглавляет процессию. Когда тела расступаются, я вижу Джесси посередине, прижимающего телефон к уху. Он находит глазами Райдера, затем меня, поднимает подбородок и отрывается от группы.

— Так и сделаю, детка. Позвоню по FaceTime после шоу. Я так сильно тебя люблю. — Джесси издает звук поцелуя, заканчивает разговор и засовывает телефон в задний карман. Он переводит взгляд с меня на Райдера и ухмыляется. — Хорошо, кто из вас пострадал на этот раз?

— Эй, Джесси! — Ансель подбегает и просовывает свое тело между Райдером, мной и супер-знаменитостью. Он протягивает руку, чтобы дать Джесси пять, но Джесси засовывает руки в карманы. Парень быстро оправляется от отказа, хлопнув в ладоши. — Ты должен прийти потусоваться с нами в нашем автобусе после шоу.

Я изумленно смотрю на него.

— Подожди, ты только что попросил меня пойти с тобой в твой автобус после шоу.

— Он тебя об этом просил? — Это сказал Райдер, у которого челюсть так сжата, что желваки дергаются.

— Ух ты, — говорит Джесси. — Я не против бисексуальности, но члены не для меня.

Ансель неловко смеется.

— Нет, чувак, я просто подумал, что мы могли бы потусоваться вместе, выпить пива. — Его глаза расширяются, когда тот понимает, что сказал. Информация о трезвости Джесси не является секретом, и, очевидно, что у Анселя случился кратковременный провал в памяти. — Э-э… — Он кивает головой в мою сторону. — Приведи ее. Может быть, мы могли бы показать ей, как нужно расслабляться.

Сексуальный намек был ужасно передан, но, тем не менее, присутствовал. Я открываю рот, чтобы защититься, когда Райдер встает передо мной и неловко приближается к Анселю.

— Она гостья Джесси, прояви немного гребаного уважения.

— Черт, чувак, успокойся. Я просто пошутил. — Я не могу видеть Анселя из-за большого тела Райдера, но слышу, как его ботинки шаркают прочь.

— Кто этот парень? — спрашивает Джесси, наблюдая за его отступлением.

Райдер, должно быть, понимает, что стоит очень близко ко мне, потому что быстро отходит в сторону.

— Это Засранец Хармон, басист из «Темпест Блейд». Он был с нами в туре последние три недели, Джэс. — Он хмуро смотрит парню в спину, как будто надеется сжечь его внутренние органы через спину.

— Его зовут Засранец? — Джесси говорит так искренне, что я чувствую, как кривятся мои губы. — Что за люди называют своего ребенка Засранцем?

— Ага. Его братья — Анус и Говнюк, — бормочет Райдер.

Смех раздается так неожиданно. Звуки, которые срываются с моих губ, напоминают гиену, но я не могу себя контролировать.

Когда замечаю, что Джесси и Райдер уставились на меня, я успокаиваюсь. Не сразу конечно, требуется время, чтобы стряхнуть остатки моего веселья, но я должна принять то, что только что наделала.

У Райдера такой взгляд, будто сто вольт электричества прошло прямо через его грудь. Джесси, с другой стороны, выглядит скорее любопытным, чем ошеломленным, скорее развлекающимся, чем обескураженным.

Тишина такая давящая, поэтому я указываю на свою левую щеку, чтобы ответить на очевидное.

— Ямочки. Я знаю, что они немного дезориентируют.

Райдер медленно моргает, словно пытаясь переварить мои слова.

Мне хочется стонать, вздыхать, кричать. Всю мою жизнь мне говорили, что я должна больше улыбаться, что, когда не улыбаюсь, то выгляжу кровожадно, а когда улыбаюсь, то словно освещаю комнату. Эти люди не ошибаются. Когда я не улыбаюсь, то могу держать их на расстоянии, но не дай Бог, что-то заставит меня рассмеяться…

— Кто это? — Мужчина в рубашке поло подходит к Джесси и смотрит на меня так, словно я предмет мебели. Он невысокого роста, у него темные волосы и седеющие бакенбарды, а щеки обвисли, как у бульдога. — Кто ее впустил? Я не одобрял никаких фанаток за кулисами. Откуда у нее пропуск? — Он щелкает пальцами одному из здоровяков в черном. — Проводи ее. Запретите вход в здание.

— Спокойно, Брент, она с нами.

Я не ожидала, что Райдер будет защищать меня.

— О, мне жаль, — говорит Брент, его слова сочатся сарказмом. Мужчина скрещивает руки на своем круглом животе и устремляет свои мутно-карие глаза на Райдера. — Я пропустил просьбу твоей девушки быть за кулисами?

Я шокирована тем, что Райдер не отступает, хотя этот человек явно имеет над ним какую-то власть. Он выпрямляется, брови сходятся вместе.

— Она не моя девушка.

Я чувствую их присутствие у себя за спиной, прежде чем вижу Итана и Криса через плечо. Джесси, кажется, приятно развлекается этим зрелищем, стоит там и наблюдает, как губы Брента изгибаются в злобной ухмылке.

— Не твоя девушка? — Брент смотрит на меня, и хотя я напугана этим мужчиной, смело встречаюсь с ним взглядом. — Так, так, так… не такой уж ты и пай мальчик, в итоге.

— Она наша подруга, — говорит Крис.

Тяжелая, мускулистая рука обнимает меня за плечи, и Итан притягивает меня к себе.

— Не кипятись, Брент. Она не вызовет никаких проблем. — Он сжимает меня. — Так ведь, дружище?

— Нет. — Я качаю головой. — Никаких проблем.

Брент смеется, и от этого звука мой пульс снова учащается.

— Мне очень жаль, но нет. Я оставлю сегодняшний вечер без внимания, но она уйдет после шоу.

— Нет, Брент, — говорит Джесси и машет своим телефоном. — Аренфилд нанял ее. Она наша водная девушка.

Надутый индюк в поло больше не улыбается.

— В туре нет такой должности. Кроме того, они бы сказали мне…

— Проверь свою электронную почту. С головой, засунутой мне в задницу весь день, ты, должно быть, пропустил это. — Джесси пожимает плечами, затем кивает головой в сторону стола с едой. — Если вы, ребята, закончили есть этот яд, то пойдем.

Итан обнимает меня за плечи, чтобы увести вслед за Джесси, который выводит нас через двойные двери. Никто из нас не произносит ни слова, пока идем по коридору к двери, охраняемой здоровяком в черном. Он видит, что мы приближаемся, и распахивает дверь, впуская нас в приличного размера гримерку.

Дверь закрывается, и Райдер рычит первым.

— Чертовски ненавижу этого парня.

Итан отпускает меня и садится на большой синий диван, стоящий в центре комнаты. Закидывает лодыжки на кофейный столик.

— Он не так уж плох.

Крис пожимает плечами.

— Он просто делает свою работу.

Джесси плюхается в кресло перед освещенным зеркалом, но не смотрит на свое отражение, а поворачивается спиной к зеркалу.

— Нет, Райдер прав. Этот парень — огромный кусок дерьма.

— Действительно есть электронное письмо? — спрашиваю я Джесси.

— Нет, но у него слишком много гордости, чтобы позвонить Аренфилду и спросить об этом. Они просто обвинят его в халатности. И кроме того, ему на самом деле наплевать, что ты здесь. Он просто все контролирующий засранец.

— Ты в порядке? — спрашивает меня Райдер.

— Конечно. Почему нет? — Неужели он действительно думает, что такой придурок, как Брент, может меня расстроить? Парень понятия не имеет, с каким надменными упрямцами мне уже приходилось сталкиваться за свои двадцать семь лет жизни.

— О, ну не знаю, может быть, потому, что в течение тридцати минут к тебе пристал трансвестит, а потом тебя чуть не вышвырнул недоразвитый козел.

Я ценю попытку Райдера заставить меня улыбнуться, но стараюсь сохранять невозмутимое выражение лица.

— Такие люди, как он, меня не пугают. — Я училась у худших из них.

С глухим стуком Райдер падает на ближайший стул.

— С тобой все будет в порядке, — говорит Джесси, подмигивая. — Просто держись поближе к нам, когда Брент рядом. Эй, кстати, как твоя фамилия?

Взгляд Райдера устремляется на меня, и я колеблюсь. Мое имя ни для кого не секрет, в Интернете нет грязи, которую можно было бы выкопать, и все же выдавать свое полное имя — все равно, что впускать людей.

— ДеЛеон, — отвечаю я с большей уверенностью, чем себя чувствую.

Они все реагируют так, будто я только что сказала им, что небо голубое. Все, кроме Райдера, чей взгляд, кажется, немного напрягается.

Итан наклоняется, берет гитару и наигрывает мягкую чарующую мелодию. Крис пишет смс, а Джесси качает головой в такт музыке, которую играет Итан. Вскоре Джесси берет гитару и начинает бренчать вместе с Итаном. Я благодарна, что внимание отвлекается от меня. У меня такое чувство, что они не играют какую-то конкретную песню, а просто разогреваются, веселятся. В конце концов, Крис тоже хватает гитару.

Ха, я могу поклясться, что Итан — барабанщик — сумасшедший, немного неуправляемый.

Райдер пересекает комнату, подходит к сумке и достает набор черных барабанных палочек. Я никак не могла это предвидеть. Парень снова садится и начинает барабанить кончиками палочек по кофейному столику. Я сразу же улавливаю закономерность. Как будто он командует парадом. Правой, левой, правой, левой, правой, левой, правой, левой. Затем поворот. Левой, правой, левой, правой, левой, правой, левой, правой.

Я загипнотизирована.

Я исчезаю на заднем плане, пока четверо мужчин играют так, будто все они являются продолжением одного и того же музыкального мозга. Когда один меняет темп или аккорд, остальные немедленно следуют за ним в идеальной синхронизации.

Внезапно я погружаюсь в глубину момента, когда понимаю, что сижу в одной комнате с Джесси Ли и его группой, которые защищают и дружат со мной.

С каких это пор это стало моей жизнью?

РАЙДЕР

У широкой публики сложилось неправильное представление о том, что происходит во время гастролей за кулисами. Признаюсь, раньше я представлял, что участники группы выпивают шоты текилы перед выступлениями, в то время как девушки топлес и в одних стрингах и на каблуках сидят у них на коленях. Я не говорю, что таких вещей не бывает. Уверен, что некоторые гастрольные команды более либеральны с правилами, чем Брент, но наше закулисье сильно отличается благодаря тому, что Джесси нужно оставаться трезвым.

Никаких отвлекающих факторов.

Вот почему я был уверен, что Брент отправит Джейд паковать вещи, как только увидит ее. И даже хотел, чтобы она ушла. Пока он не пригрозил запретить ей появляться за кулисами, и я не бросился на ее защиту, потому что не мог вынести мысли о том, что больше не увижу ее. Не почувствую, как она хмурится в мою сторону. Не вступлю в словесные перепалки. Я пришел к выводу, что, какой бы оскорбительной ни была эта девушка, она заставляет мою кровь бежать быстрее, чем кто-либо когда-либо.

Со мной что-то серьезно не так.

Крис разговаривает по телефону со своей женой, Джесси болтает с Бетани, поэтому я достаю свой телефон. Итан смотрит спортивный канал, чтобы узнать последние новости турнира по гольфу, пока я просматриваю фотографии, присланные мне Рейчел. Различные позы, в которых она стоит перед зеркалом в облегающем фиолетовом платье, которое едва прикрывает ее задницу, и туфлях на высоком каблуке с ремешками на лодыжках. Светлые волосы распущены, длинной почти до талии, на укладку которых в салоне уходят часы. У нее большие голубые глаза, умело накрашенные так, чтобы казались еще больше и синее, губы вдвое больше, чем были, когда мы только начали встречаться. Я знаю, что ее нос покрыт веснушками, но не видел их уже несколько месяцев с тех пор, как Рейчел настояла на том, чтобы скрыть их. Они делали ее более похожей на человека, чем на куклу, а именно так она выглядит на этих фотографиях. Перехожу к следующему фото. Ее рука обернута вокруг, чтобы сфотографировать ее зад в зеркале, ее воплощение совершенства. Идеальной формы. Идеальный размер. Совершенно предсказуемо. Там есть фотография, на которой она и ее подруга Хизер поднимают тост бокалами с шампанским. Они выглядят одинаково.

— Она симпатичная.

Прижимаю телефон к бедру, а потом удивляюсь, какого хрена я отреагировал так, будто меня застукали за просмотром порно. Джейд выходит из-за моей спины с бутылкой воды в руке и садится рядом со мной на диван. Небрежно переворачиваю телефон обратно и смотрю на него сверху вниз.

— Да. — Закрываю приложение.

Девушка протягивает мне бутылку воды, и я благодарю ее за это.

— Полагаю, это твоя девушка?

За какого придурка она меня принимает?

— Конечно.

Джейд откручивает крышку и делает большой глоток воды.

— Ты, должно быть, скучаешь по ней.

Я тупо смотрю вперед. Скучаю? Я скучаю по тому, чтобы рядом был кто-то, кто знал меня до того, как я стал частью феномена Джесси Ли. Мне не хватает партнера, кого-то вроде Бетани для Джесси или жены Криса — Дины. Но скучаю ли я по Рейчел? Ее постоянное ворчание по поводу того, что меня всегда нет рядом, ее невероятно высокие ожидания и вопиющая незаинтересованность в моей музыке. В жизни Рейчел очень мало места для кого-либо, кроме самой Рейчел. Между нами не всегда было так напряженно. Когда она успела измениться? Или Рейч всегда была такой, а я был слишком ослеплен ее вниманием, чтобы заметить это?

— Конечно.

Нижняя губа Джейд полнее верхней, поэтому, кажется, будто девушка обижена. Когда она прищуривает глаза, то выражение ее лица напоминает мне о священной ярости, неземном гневе, таком прекрасном и в то же время столь же ужасающем. Теперь девушка нацеливает этот взгляд на меня, и я стараюсь не отшатнуться.

— Уверен?

Некогда негативная энергия между нами снова натянулась от напряжения. Я нахожу невозможным вести вежливый разговор с этой девушкой. Неизбежно один из нас говорит что-то, что выводит другого из себя. Это приводит в бешенство. Я хочу сказать ей, что это не ее гребаное дело. Хочу зарычать, что та не имеет права судить меня, когда сама является гребаной бездомной. А еще хочу потянуть ее за бедра, чтобы Джейд оседлала мои колени, и целовать ее, пока она снова не улыбнется.

Боже мой, ее улыбка. Никогда в жизни не видел ничего более поразительного. Эти пухлые губы приподнимаются, и все лицо девушки преображается. Даже ее глаза улыбаются и сверкают. А эти ямочки на щеках? Они превращают ее холодное, жесткое выражение лица во что-то невинное, обнадеживающее и, может быть, с натяжкой, но… волшебное.

— Не мое дело, я понимаю. — Джейд говорит так, будто сердится на меня, словно я отмахнулся от нее, но на самом деле она абсолютно права. Я не обязан ей объяснять свои отношения.

По правде говоря, я и не могу сказать ей, потому что еще сам не понял этого для себя.

— А как насчет тебя? — Я наклоняю голову и оцениваю ее реакцию. — Есть парень? — Везучий сукин сын. Я сглатываю.

Ее спина напрягается, а челюсть становится твердой.

— Я кое-кого оставила.

Это неудивительно, но все же действует мне на нервы.

— Это от него синяк на щеке? — И вот снова. У меня на кончике языка вертится извинение, когда она отвечает:

— Нет. Это не он. — Джейд смотрит в никуда и качает головой. — Это водитель грузовика, который посчитал, что я ему должна за то, что он меня подвез.

Моя спина напрягается, сердце бешено колотиться под ребрами.

— Господи, Джейд. Ты вызвала полицию?

— Нет. — Она смотрит мне в глаза. — Я вырвалась и воспользовалась первой возможностью, чтобы убежать.

Ей необязательно это говорить. Я вижу смесь уязвимости и извинения в ее глазах.

— Наш автобус.

— Ваш автобус. — Она изучает швы на диванных подушках, и я благодарен, что девушка не смотрит на меня, когда миллиард чувств переплетается в моей груди — стыд, сожаление и немного гнева.

— Могу я спросить, что ждет тебя на западе?

Она, кажется, обдумывает мой вопрос, а затем кивает.

— Моя мама.

Итан встает с дивана и берет себе «Гаторейд», треплет волосы Джейд, когда проходит мимо. Она одаривает его легкой улыбкой.

Мой пульс учащается.

— Ты не похож на барабанщика. — Джейд хмурится, и у меня такое чувство, что девушка хочет затеять ссору.

— Нет? Почему нет? Я не вписываюсь в стереотип барабанщика?

Если она и уловила агрессивность в моем голосе, то не подала виду. Для девушки, которая не хочет, чтобы ее судили за то, как она выглядит или за ее обстоятельства, она ужасно много судит о других.

Джейд пожимает плечами.

— Ты кажешься слишком, не знаю, сдержанным для этого.

— Слишком сдержанным? — Я невесело смеюсь.

— Знаешь, упорядоченным.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — шиплю я, и от того, как это звучит, глаза Джейд вспыхивают от возбуждения, или, может быть, это ненависть?

— Ты хоть в этом хорош?

— Достаточно хорош, чтобы меня наняли играть в группе Джесси. Не так хорош, что нет места для улучшения. Почему тебя это волнует?

— Просто любопытно.

Мы смотрим вперед, наблюдая друг за другом периферийным зрением. У меня такое чувство, что ей нравится меня бесить.

Минуты проходят, но никто из нас не встает с места. Предполагаю, это потому, что Джейд хочет, чтобы я ушел первым, и именно по этой причине я остаюсь сидеть. Хочу, чтобы она первой проявила слабость.

Понятия не имею, как долго мы так сидим, понятия не имею, сколько сейчас времени, нет даже намека на то, где мы находимся в очереди, чтобы выйти на сцену, когда дверь распахивается и появляется Брент. Он поднимает руку и объявляет:

— Пришло время шоу, сучки!

Итан надевает выцветшую шляпу с медведями на свои непослушные волосы, затем протягивает руку Джейд.

— Пойдем, принцесса, я покажу тебе твое место на этот вечер.

Я встаю сразу после нее, но поворачиваюсь спиной, чтобы меня не застали за наблюдением за тем, как она выходит из комнаты. Мне нечего брать с собой. Все готово и ждет меня у ударной установки, но я все равно мешкаю, просто чтобы между мной и Джейд было побольше пространства. Джесси хлопает меня по спине. Наклонившись, он говорит:

— Чертовски потрясающее чувство, правда?

На мгновение я застигнут врасплох, не уверенный в том, о чем он спрашивает.

Парень закатывает глаза, явно раздраженный тем, что я медленно улавливаю смысл его слов.

— Джейд. — Мы вместе направляемся к двери, и он бормочет: — Постоянная борьба, она отшивает тебя, ты хочешь ее задушить… а еще трахнуть, не так ли?

Я прочищаю горло.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Джесси смеется и хлопает меня между лопаток.

— Подозреваю, что при всем скопившемся сексуальном напряжении, это будет одно из лучших шоу, которое ты когда-либо играл.

Джесси бежит вперед, чтобы догнать Итана и Джейд.

Крис подкрадывается ко мне.

— Он прав. Между тобой и Джейд что-то есть. Это может показаться ненавистью, но знаешь, как говорят. — Он пожимает плечами. — Тонкая грань и все такое.

— Вы оба чокнутые. Я даже не знаю ее, и у меня есть…

— Подружка. Да, мы знаем. В последнее время ты слишком часто это говоришь. — Рев толпы становится громче по мере того, как мы приближаемся к сцене. — Ты реально думаешь, что кто-то забыл об этом? Или боишься, что сам можешь забыть?

Прежде чем я успеваю ответить, свет гаснет, и член команды с фонариком провожает меня к платформе с барабанной установкой. В ту секунду, когда моя задница ударяется о сиденье, весь мир за пределами арены исчезает и остаются лишь я, музыка и двадцать тысяч кричащих фанатов. Верчу палочки в руке, ставлю ноги на педали и разминаю шею.

Перекинув ремень бас-гитары через плечо, Итан кивает мне, давая понять, что он готов. Крис поворачивается ко мне и делает то же самое. Я поднимаю свои палочки, и в идеальном унисоне, который приходит после тысяч часов практики, мы берем первую ноту нашей вступительной песни. Огни вспыхивают на полную мощность, и все пространство взрывается.

Это мой рай. Единственное, ради чего я живу.

Когда мои палочки порхают над томами, ударяются о тарелки, а ноги идеально управляются с двойной бас-бочкой, я перехожу на совершенно другой уровень сознания. Полностью отдаваясь музыке.

ГЛАВА 7

ДЖЕЙД

Оказывается, меня может завести кто-то, кто мне даже не нравится. Если быть до конца честной с самой собой, конечно же Райдер привлекателен. Ни один человек на земле не стал бы этого отрицать. Но Итан тоже привлекателен, правда, посмотрев, как он играет на бас-гитаре, я не испытываю к нему ничего, кроме восхищения.

После просмотра игры Райдера?

Я хочу раздеться догола и оседлать его колени.

Это не может быть нормальным.

Как могу убеждаю себя, что это должно быть все из-за его тела. Я знала, что парень мускулистый, но когда он снял рубашку, уставилась на его четко очерченные бицепсы, рельеф его живота, мускулы его широчайшей спины… Боже милостивый, тело Райдера безупречно.

Жар, который нарастает в моей груди, пока я смотрю, как парень играет, распространяется на нижнюю часть живота, а затем между бедер. Я говорю себе, что это нормально — чувствовать небольшое физическое влечение в присутствии подобного таланта и красоты. И это несмотря на то, что этот парень умудряется выводить меня из себя всякий раз, когда открывает рот.

Раньше я думала, что барабанщики — это просто хронометристы, которых запихивают в заднюю часть сцены, чтобы единственной видимой частью был их инструмент и макушки голов.

Но не Райдер.

Его барабанная дробь двигает ритм вперед, временами заглушая бас и гитару. Бит стал движущей силой, часто кажущейся вторым голосом в дуэте.

Нечасто меня кто-нибудь так ошарашивает.

Райдер сходит со сцены в джинсах, низко сидящих на бедрах, демонстрируя эластичный пояс трусов «Кельвин Кляйн», обнимающей его твердые мышцы. Я стараюсь не пялиться на легкую поросль светлых волос, которые спускаются от его идеального пупка и исчезают под штанами, или на то, как его мышцы набухают и напрягаются, когда Райдер вытирает лицо полотенцем. Возвращаюсь к реальности лишь когда замечаю татуировку у него на груди, прямо над сердцем. Меня словно окатывает холодной водой. Красивые буквы образуют имя «Рози». Полагаю, что она и есть та потрясающая блондинка, которую я видела в его телефоне, его девушка, которая вполне может быть двойником Дав Камерон.

Итак, я обнаружила, что меня влечет к парню, который уже занят.

По крайней мере, я не пускаю слюни по женатому Крису. Это уже радует.

Глаза Райдера останавливаются на моих, как будто парень чего-то ждет, возможно, чтобы я бросила на него непристойный взгляд или отшила его. Я не нахожу слов. Может быть, даже немного благоговею. Поэтому делаю единственное, что могу, — улыбаюсь.

Парень, кажется, доволен этим и улыбается в ответ. Но внезапно что-то мелькает на его лице, и Райдер хмурится. Не произнося ни слова, он поворачивается на каблуках и уходит.

Остаток вечера я вижу только его спину, пока он что-то не бормочет Джесси и не уходит к автобусу.

Я сижу на диване в их гримерке, в то время как один за другим каждый участник группы исчезает и возвращается в похожей одежде — мешковатых тренировочных штанах, футболках и с мокрыми волосами.

— Я все-еще на адреналине. — Итан хлопает в ладоши. — Давайте вернемся в автобус и выпьем по паре пива.

Крис похлопывает себя по карманам, берет телефон с кофейного столика, а Джесси бросает полотенце, высушив волосы.

— Увидимся в Омахе, сучки. — Джэс кивает подбородком в сторону одного из здоровенных охранников, который сопровождает его к двери и, как я полагаю, к автобусу.

— Ты все взяла? — спрашивает меня Крис, а затем слегка краснеет, когда вспоминает, что мне не на что претендовать. — Пойдем.

Следую за ним и Итаном из подвала арены, их голоса эхом отражаются от длинного бетонного коридора, ведущего к погрузочной площадке, где припаркованы автобусы. Члены команды проходят мимо нас в противоположном направлении, каждый из них выглядит так, словно только что выпил чашку кофе. Вероятно, это необходимо для того, чтобы разобрать всю сцену, погрузить оборудование и снова отправиться в путь.

Охрана толкает дверь, и на нас обрушивается стена ледяного воздуха и отдаленный визг кричащих фанаток. Они находятся на расстоянии доброй сотни ярдов и сдерживаются полицией и баррикадой шириной в полстены. Итан и Крис машут публике, приводя их в неистовство, и мне остается только гадать, как фанаты отреагировали, когда прямо перед нами вышел Джесси.

Нас теснят здоровяки в черном, Чарльз встречает у дверей автобуса в толстой стеганой куртке и вязаной шапочке, прикрывающей его седеющие волосы.

— Добрый вечер. — Он кивает головой. — Джейд, я кое-что принес для тебя. Там, в ванной.

Я замираю перед ним и борюсь с желанием обнять мужчину за то, что он позаботился обо мне.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. Тебе понравилось шоу?

— Да, очень, спасибо. — Мне так повезло, что я встретила его. Если бы не Чарльз, я уверена, Райдер вышвырнул бы меня из автобуса посреди шоссе.

Я хмурюсь. Нельзя забывать, что он за человек на самом деле, и не позволять своему телу предавать мое чувство самосохранения.

Райдер мне не друг.

Он опасен. Во многих смыслах.

В автобусе тепло, Итан направляется прямо к холодильнику и достает три пива. Открывает крышки и протягивает Крису одну, а мне другую. Никогда не была большим любителем пива, но мои нервы измотаны, уровень адреналина повышен, и, как бы я ни устала, но немного алкоголя мне не помешае.

Мне кажется, что я сплю, и все еще не могу поверить, что я здесь.

— Райдер, иди сюда. Твое пиво нагревается. — Итан ставит открытую бутылку в подстаканник рядом с моим местом, и я задаюсь вопросом, не будет ли это слишком очевидно, если я пересяду.

Слишком поздно. Райдер выходит из ванной, его спортивные штаны с эластичным поясом опасно низко сидят на бедрах, когда он натягивает серую футболку через мокрую голову. Стараюсь не пялиться на полуэрекцию, которая качается у него между ног с каждым шагом, когда парень приближается ко мне.

Отворачиваюсь, игнорируя едва заметную пульсацию между ног, и прижимаюсь лицом к жалюзи, которые приоткрыты ровно настолько, чтобы можно было увидеть толпу фанатов, освещенную уличными фонарями вдалеке. Они прыгают вверх и вниз, некоторые с табличками, на которых написано что угодно, от простого: «Я люблю тебя», до более тревожного: «Я бы умерла за Джесси».

— Безумие, да? — Крис стоит позади, перегнувшись через мое плечо, чтобы посмотреть в окно. — Я с Джесси уже почти десять лет, и не думаю, что когда-нибудь привыкну к тому, как фанаты ведут себя вокруг него.

— Не только вокруг него. — Я указываю сквозь жалюзи. — Вон табличка «Помаши мне, Крис», которую держит очень восторженная… — Я прищуриваюсь. — Молодой человек.

Итан фыркает.

— Чувак, Крис — конфетка для глаз наших фанатов-геев. Они любят его.

Крис пожимает плечами.

— Что я могу сказать? Может, я и женат, но мои флюиды все еще работают.

Потягиваю пиво, пытаясь игнорировать тот факт, что Райдер находится в нескольких сантиметрах слева от меня и заметно спокоен. Итан и Крис рассказывают о шоу, в основном о музыке, и я много не понимаю, а затем потчуют меня историями о том, что происходило в первых нескольких рядах, чему они стали свидетелями.

— Я думал, женщина впереди упадет в обморок, когда Джесси опустился на колени и запел ей. Ты видел, как она побледнела? — Крис качает головой. — Последнее, что нам нужно — это еще один инцидент, как в Новом Орлеане.

Итан втягивает воздух сквозь зубы, словно вспоминает тот самый инцидент и воспоминание далеко не самое приятное.

— А что случилось в Новом Орлеане? — спрашивает Райдер. Он впервые заговорил с тех пор, как мы все сели.

— Это было сколько? — Итан смотрит на Криса. — Четыре года назад?

Крис глотает свое пиво, кивая.

Итан расслабленно откидывается назад, ноги раздвинуты.

— Мы были в середине нашего второго сета, и Джесси… — Он пристально смотрит на меня строгим взглядом. — Это было ДБ, ясно? До Бетани. Так что не суди строго. В то время Джэс довольно сильно злоупотреблял выпивкой и порошком перед выступлениями. В любом случае, он спрыгнул со сцены в середине песни «Изгнание».

— О, да, я знаю эту песню. — Ходят слухи, что Джесси записал себя мастурбирующим на заднем плане. Его лейбл отрицает это утверждение. Я слышала эту историю миллион раз, и после личной встречи с Джесси убеждена, что слухи верны.

— Итак, Джэс спрыгивает со сцены, и между ним и тысячами кричащих, чертовски возбужденных женщин не остается ничего, кроме крохотного барьера, он хватает одну из них за затылок и целует ее.

— О, черт, — бормочет Райдер, но в его голосе слышится юмор.

— Он провел с языком во рту этой девушки добрых сорок пять секунд, а когда наконец оторвался, чтобы запеть, она упала. Просто рухнула на пол. — Он хлопает себя рукой по бедру. — Бум! И фанатки обезумели. Каждая хотела стать следующей получательницей языка. Им было наплевать на бедную девочку, у которой только что высосали всю кровь из мозга. Они бросились к Джэсу, топча бедную девочку. А он был под таким кайфом, что ему потребовалась минута, чтобы это заметить.

Даже не могу представить, что увижу что-то настолько ужасное и буду совершенно беспомощна, чтобы остановить это.

— Так, и что же с ней случилось?

— Как только Джесси понял, что происходит, он заорал в микрофон, чтобы все отвалили на хрен. Мы перестали играть. Арена словно сошла с ума, так что никто не мог понять, что происходит. Джесси ринулся к девушке и начал отталкивать от нее людей, но потом на него набросилась орава обезумевших девчонок. Охрана оттаскивала цыпочек от Джесси. Мы с Крисом бросили гитары и прыгнули в яму. Нам наконец-то удалось вытащить ее оттуда.

— С ней все было в порядке? — Я убираю руку ото рта, даже не осознавая, что прижала пальцы к губам.

Итан качает головой и смотрит на Криса.

Тот тоже качает головой.

— Нет. Все было плохо. Сотрясение мозга, сломана рука, перелом позвоночника. Ее лицо было искалечено и все в крови. Джесси чувствовал себя так плохо, что отменил оставшуюся часть тура. И отказывался покидать Новый Орлеан до тех пор, пока не убедился, что с ней все будет в порядке. Он оплатил все ее счета и прочее дерьмо, и как только врачи сказали, что девушка выживет, он записался на реабилитацию.

— Так вот почему он не пьет, — говорю я.

— Нет, на самом деле, он… — Крис прочищает горло. — Это был лишь один из случаев, из-за которых он протрезвел.

— И почему он протрезвел в конечном итоге?

Все парни, включая Райдера, обмениваются каким-то странными взглядами, общаясь невербальным способом.

Итан — тот, кто наконец отвечает:

— Он трахнул невесту нашего старого барабанщика.

Я в шоке втягиваю воздух.

— Ой.

— Но теперь у нас есть Райдер. — Крис кивает на странно спокойного парня, сидящего рядом со мной. — Так что все закончилось хорошо.

— Слава Богу за Бетани, — тихо говорит Райдер, глядя на свое пиво.

— Да уж, — соглашается Итан.

Они продолжают говорить о сегодняшнем шоу, и в конце концов Чарльз садится за руль. И с хлопком и свистом воздушных тормозов автобус трогается вперед. Вместо того, чтобы участвовать в разговоре, я решаю раздвинуть небольшую часть жалюзи и понаблюдать за толпой фанатов, которые ждут на морозе, чтобы хотя бы мельком увидеть автобусы, уезжающие в следующий город.

Девушки несильно отличаются от меня. Большинству на вид лет двадцать — кто-то моложе, кто-то старше — и все же я нахожу невозможным понять их манию. Я никогда еще ни от кого так не сходила с ума.

«Лгунья!»

Хорошо. Может, однажды.

РАЙДЕР

— Я пойду спать, — говорит Джейд, и это к лучшему.

Мы говорили о музыке и шоу в течение последнего часа, а девушка тихо сидела, уставившись в окно.

— Мы постараемся не шуметь, — заверяет Итан, когда девушка проходит мимо него, чтобы выбросить пустую бутылку из-под пива в мусорное ведро.

— Не беспокойся. Я сплю как убитая. — Ее взгляд останавливается на Крисе и летит ко мне, но только на короткую секунду, прежде чем она говорит: — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — желает Крис.

Крепко сжимаю губы, когда Джейд исчезает в ванной. Знаю, что она там найдет: совершенно новую зубную щетку и собственную зубную пасту, девчачье мыло, лосьоны, щетку, дерьмо для лица. Ранее я уставился на ее новые вещи в нашем пространстве, и мне это не было противно. На самом деле, мне это даже понравилось. Моя единственная жалоба в том, что мне понравилось знать, что девушка пользовалась моим гелем для душа, и теперь вместо того, чтобы пахнуть, как я, она будет пахнуть, как тропический сад — что бы это ни было, черт возьми.

— Сможешь держать руки при себе в течение следующих трех недель?

Мой взгляд устремляется от двери ванной к Крису. Выражение его лица хмурое от беспокойства.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом? У меня есть… — Девушка.

Зачем врать? Он ясно видит это по моему лицу. Не говоря уже о том, что полтора часа назад я кончил так сильно, что думал собью плитку со стен, и с тех пор все равно оставался полутвердым.

— У меня больше самообладания, чем ты думаешь.

Итан хихикает.

— Эта девушка может лишить самообладания даже самого стойкого мужчину, а она даже не пытается. Тебе лучше убедиться, что Джейд не начнет чувствовать что-то в ответ, потому что мне кажется, что как только она включится, ты будешь в жопе, братан. И я имею в виду в буквальном смысле.

Прикусываю нижнюю губу, представляя, что Джейд хочет меня так сильно, что у меня нет другого выбора, кроме как лечь на спину и позволить ей взять то, что та хочет. Я бы запустил руки ей в волосы и языком трахал ее рот, пока она скакала бы на мне…

«Прекрати!»

Скрещиваю ноги, приспосабливаюсь и морщусь от пульсирующей боли между ног.

— Я должен, э-э… — Встаю и неловко шаркаю к мусорному ведру, чтобы выбросить бутылку из-под пива. — Я иду спать.

Крис и Итан смеются у меня за спиной. Показываю им средний палец и ковыляю к своей койке. Дверь ванной внезапно распахивается, и Джейд выходит, опустив голову, глядя на что-то в своих руках, и врезается прямо в меня.

Ее перед в мой перед.

Мой стояк упирается в мягкость ее живота.

Девушка сжимает мои бицепсы, чтобы не упасть.

И понимаю, что обвил руками ее талию, прижимая ее тело к себе и не заботясь о том, что Джейд может почувствовать, насколько я на самом деле тверд.

— Прости, — шепчу я.

Ее глаза расширяются, когда девушка осознает, что к ней прижимается моя твердость, и вырывается из моих объятий.

— Это, э-э… Я в порядке. Прости, это была моя вина.

Не глядя на меня, Джейд пригибается и заползает на свою койку, затем со щелчком задергивает плотную занавеску.

Если бы не был так близок к тому, чтобы забраться к ней на койку, возможно, я почувствовал бы себя неловко из-за того, что только что произошло. У меня есть девушка. Гребаная подружка!

Мой член немного сдувается, я заползаю на свою койку и тоже задергиваю занавеску. Достаю телефон из кармана и вижу несколько текстовых сообщений от Рейчел. Она интересуется, где я, обеспокоенная тем, что я еще не ответил ей.

«Тебе лучше не флиртовать с какими-то вонючими шлюхами!»

Если бы она только знала, что я только что фантазировал о девушке, спящей прямо подо мной.

ГЛАВА 8

ДЖЕЙД

После недели в туре с группой Джесси я достигаю своего предела и начинаю сходить с ума.

Райдер с его постоянными тычками и сердитыми взглядами, Итан и его неестественное пристрастие к ужасным фильмам и обильная кулинария Криса, так что мне срочно нужно куда-нибудь выбраться и подвигаться.

Пока ребята в отъезде, общаются с прессой и что-то еще, я решаю воспользоваться своим пропуском с полным доступом, чтобы попасть на арену, снимаю ботинки и взбегаю по ступенькам вверх на галерку. То, что начинается как легкая пробежка вверх и вниз по лестнице, быстро превращается в полноценную тренировку в духе Рокки Бальбоа. Чем больше горят мышцы моих ног, тем больше я жажду этого, пока наматываю круги по секции из тридцати пяти рядов снова, и снова.

Позволяю мыслям о Стивене просочиться внутрь. Гнев и предательство подпитывают меня, пока я снова пытаюсь полностью изгнать его из своей головы. Как я не заметила этого раньше? Почему проигнорировала знаки?

Вернувшись в автобус и запершись в ванной, встряхиваю волосами, снимаю пропотевшую футболку и спортивные штаны и смотрю на свое отражение в зеркале роскошной ванной комнаты в гастрольном автобусе. Я представляю, что увидела миссис доктор Стивен Файн, когда я стояла у нее во дворе и пялилась на нее.

Неестественно гладкая кожа вокруг ее рта сморщилась, когда женщина окинула меня взглядом — мою темную кожу, густые кудри и, наконец, мои губы. Губы, которые ее муж целовал, облизывал и кусал.

Стыд опаляет мое тело, и я опускаю взгляд.

— Не делай этого. Все кончено. Оставь это.

Включаю душ и вхожу под согревающие брызги, одновременно снимая лифчик и трусики. Используя ладонь полную геля для душа, я стираю скромные кусочки хлопка, ополаскиваю их и вешаю на ручку, прежде чем закончиваю мыться. Я пользуюсь бритвой, кремом для бритья с фруктовым запахом и шампунем «два в одном», который Чарльз оставил для меня, и смываю пот вместе с прошлым в канализацию. Вытираюсь полотенцем, смазываюсь лосьоном и надеваю джинсы и свитер без лифчика и трусиков. Расчесываю волосы и стону, когда замечаю свои соски, сморщенные и твердые, выпирающие сквозь мягкую ткань.

— Отлично. — Так как мой бюстгальтер и трусики сохнут, у меня нет другого выбора, разве что надеть под низ одежду, в которой я бегала, но она все еще влажная от пота и воняет.

Смотрю на дверь, гадая, заметит ли вообще кто-нибудь.

Они мужчины. Конечно же они заметят.

Тру ладонями соски, пытаясь согреть их, но от этого становится только хуже.

— К черту. — Выжимаю нижнее белье, решив оставить его сушиться на моей койке, а не в ванной. Бросаю взглядна журналы, которые снова сложены у унитаза. Я знаю, что здесь происходит, и отказываюсь давать этим парням какой-либо дополнительный материал для секс фантазий.

Когда выхожу из ванной, Крис ждет, прислонившись к стене с противоположной стороны. Он усмехается, а затем его взгляд падает на мою грудь, и глаза парня расширяются.

— Э-э… я, э-э… — Парень облизывает губы, моргает. — Мне… эм… нужно… — Он неловко смеется, и я складываю руки на груди, что, кажется, разрушает чары. — Извини… — Крис указывает через мое плечо в ванную, и вместо того, чтобы закончить то, что собирался сказать, спешит внутрь.

Так что ситуация «без лифчика» будет проблемой. Раскладываю мокрое нижнее белье в изножье своей койки, чтобы оно высохло, затем встаю, держа в руках свои грязные вещи. Итан в больших наушниках, его глаза закрыты, а голова покачивается в такт музыке. Райдер пишет кому-то, возможно, своей девушке.

— Эй, я думала, что корзина с грязной одеждой в ванной, но не смогла ее найти.

Райдер смотрит на меня, но не задерживает взгляд.

— Корзина в кладовке справа.

Хм. Странно. Я могла поклясться, что парень относил мою одежду в ванную ранее.

Запихиваю грязные вещи в почти пустую корзину и направляюсь в гостиную, изо всех сил стараясь прикрывать грудь предплечьями. Я ни за что не смогу всю ночь держать руки скрещенными на груди. На сегодняшнее шоу мне придется надеть мокрый бюстгальтер.

— Холодно?

Смотрю на Райдера, который не смотрит на мои сиськи, но он улыбается, словно посвящен в какую-то тайну. Может быть, это из-за того, что я прикрываюсь, сложив руки на груди. Или просто заботливый вопрос. Я ловлю себя на том, что готова анализировать каждое слово, которое слетает с его губ.

— Почему спрашиваешь?

Парень кивает на мою голову.

— Твои волосы мокрые и с них капает на свитер.

Так оно и есть.

— Как думаешь, может быть, мне удастся где-то достать толстовку?

Райдер немного выпячивает свою пухлую нижнюю губу и кивает, а затем спрыгивает с дивана. Направляется к одному из четырех узких шкафов рядом с койками и возвращается с теплой черной толстовкой большого размера. С красной символикой «Всемирной Лиги Борцов» впереди.

— Вот. Подумал, что тебя, возможно, уже тошнит от всех этих фанатских вещей.

Он одалживает мне свою толстовку?

— Это уж точно. Спасибо. — Выхватываю ее у него из рук, и когда делаю это, парень опускает взгляд на мои сиськи.

Пока пытаюсь натянуть толстовку, Райдер поворачивается ко мне спиной, чтобы дать мне немного уединения. Мое лицо вспыхивает румянцем от того, что должно быть простым обменом, но кажется странно интимным. Может быть, потому, что это уже второй раз, когда парень одалживает мне одежду, словно он полон решимости прикрыть меня. Согреть и защитить.

Когда Райдер снова садится и смотрит на меня, он ухмыляется, и в его глазах светится мужская гордость.

— Лучше?

Или, может быть, парень просто самодовольный придурок, который знает, что только что одержал верх, предоставив мне то, в чем я нуждалась. По крайней мере, тот не заставил меня умолять.

— Намного. — Несмотря на то, что Итан находится с нами в одной комнате, мне кажется, что мы с Райдером одни. Я прочищаю горло. — Ты фанат «Всемирной Лиги Борцов»?

Он медленно кивает, его взгляд прикован к моему.

— А ты?

— Не сказала бы, что я фанат. Хотя видела несколько боев. — Стивен частенько таскал меня в спортивные бары по вечерам боев. Он объяснял мне все, что происходило на экране. Различные боевые приемы, статистику своего любимого бойца.

Не могу больше ни секунды выдерживать взгляд Райдера. От того, как он смотрит, у меня покалывает в животе, а я по опыту знаю, что именно с этого начинаются плохие решения.

— Что там за дверью?

Он следует за моим взглядом до запертой двери в задней части автобуса. Что бы ни находилось за ней, оно занимает почти половину размера автобуса. Я представляю себе, что это какая-то шикарная спальня с кроватью королевского размера и тоннами мягких подушек.

— Студия.

— Шутишь?

— Нет. — Райдер улыбается. — На всякий случай, если придет вдохновение, и мы захотим что-нибудь записать.

— А нельзя просто записать на бумаге, чтобы не забыть?

— Можно, но слова и заметки на бумаге не продадут песню. Если мы запишем ее, даже такую незначительную деталь, как припев или последовательность аккордов, мы сможем немедленно поделиться ею с нашим лейблом, а не ждать, пока вернемся домой и все запишем.

— И барабаны тоже есть? — Я изучаю дверь, гадая, не тесно ли там со всем оборудованием.

— Да. Хочешь посмотреть?

Хочу. Я действительно очень хочу.

— Думаю, ничего лучшего не остается.

Райдер, даже глазом не моргнув на мое язвительное замечание, встает и жестом приглашает меня следовать за ним. Мы намного ближе, когда стоим у входа в студию, так близко, что я чувствую запах его одеколона. На нем джинсы классического покроя — не слишком обтягивающие, не слишком свободные — черные кеды и черная футболка. Обычный парень, но от него исходит запах рок-звезды.

— Подвинься на секунду, — говорит он, мягко прижимая тыльную сторону ладони к моему плечу, чтобы аккуратно подвинуть меня в сторону. Потом протягивает руку над моей головой, и его футболка задирается, открывая выцветший, поношенный, толстый кожаный ремень и идеальную полоску подтянутых косых мышц, обтянутых загорелой кожей. Парень вытаскивает ключ из выступа деревянной отделки и улыбается.

— Ш-ш-ш, никому не говори.

От его шепчущего голоса в этом замкнутом пространстве у меня по рукам бегут мурашки, и я благодарна за толстовку, потому что он этого не видит. Повернув ключ и решительно дернув ручку, Райдер открывает дверь и включает свет.

Я чувствую, как у меня отвисает челюсть, но ничего не могу с этим поделать.

— Удивительно, правда? — Парень ходит по комнате размером двадцать на двадцать футов, нажимает какие-то кнопки, после чего загудели динамики, включает больше света, и студия полностью освещается. Оживает.

— Раньше это был автобус Джесси. Он превратил главную спальню в студию. Здесь довольно тесно, но для работы места достаточно.

В этой комнате нет ни одного окна, пространство от пола до потолка утыкано оборудованием. Гитары висят на стенах, барабанная установка расположена в дальнем углу. Здесь даже есть профессиональные микрофоны и небольшая панель управления.

— Вы записываете здесь альбомы?

Райдер потирает затылок, оглядываясь по сторонам.

— Нет, оборудование не настолько продвинуто, но мы можем проиграть треки, записать джем-сешн… — Он снимает со стены пару черных барабанных палочек и проскальзывает за установку. — Довольно хорошие воспоминания остаются в этой комнате во время тура.

Без предупреждения он бьет в барабаны обеими руками, обеими ногами, и каждая конечность делает что-то свое. Удары отражаются от стен в небольшом пространстве, заставляя крошечные волоски на моей шее вставать дыбом. Парень играет без усилий, словно мог бы делать это даже во сне, но звук… Звук безупречен.

— Что это такое?

— А? — Райдер перестает играть.

— Что ты играешь?

— Ах, это? — Он сразу возвращается к музыке. И можно подумать, что это так же просто, как поставить одну ногу перед другой. Эта мелодия не похожа ни на что, что я когда-либо слышала. Как он так быстро передвигает ноги? Райдер перестает играть. — Группа «Раш». Нил Пирт — чертов виртуоз. Он делает эти триоли… — Парень возвращается к игре, его нога быстро прыгает по педали, заставляя басовый барабан мурлыкать, прежде чем снова останавливается. — Это его фишка, и это так трудно сделать, но он… — Райдер ухмыляется и качает головой. — Извини, ты наверное не хочешь обо всем этом слышать.

Парень кладет палочки на малый барабан.

— Нет, все в порядке. Мне нравится.

Впервые я вижу, чтобы Райдер казался застенчивым. Он проводит рукой по волосам и смотрит на меня так, словно извиняется.

— Давай поговорим о тебе. Пять лучших любимых групп.

Я все еще немного ошарашена этой комнатой, поэтому мне требуется минута, чтобы обдумать его вопрос. Мысленно возвращаюсь к своему телефону, к тому, что было в верхней части моего плейлиста.

— Мне нравятся разные вещи. Я бегаю под «Металлику», «Блинк-182» или Дрейка. — Я не упоминаю о своей любви к музыке Джесси.

Парень поднимает брови, словно приятно удивлен.

— Когда пытаюсь расслабиться, то слушаю что-нибудь из «Мотаун». — Моя кожа начинает гореть, и я говорю себе, что это потому что на мне свитер и толстовка, а не признаюсь в том, что, возможно, немного нервничаю из-за того, что признаюсь в своих музыкальных предпочтениях гению музыки.

— Довольно разнообразный вкус. — Райдер изучает меня своими голубыми глазами. — Мне это нравится, — замечает он шепотом.

— Кроме кантри. Я не фанат.

— Нет? Даже Гарта Бруксили или старого Джорджа Джонса?

Закусываю губу между зубами и качаю головой.

— Нет.

— Почему?

— Не знаю, это просто… музыка белых людей.

Хорошее настроение исчезает, и выражение его лица сменяется замешательством, может быть, даже разочарованием.

— Музыка белых людей?

Я закатываю глаза.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Парень качает головой.

— Не знал, что музыка делится по цвету кожи.

— Да ладно тебе, Райдер, сколько цветных людей поют музыку кантри?

— Музыка — это единственное, что способно объединить все слои общества, независимо от пола, социально-экономического статуса, расы. Как ты объяснишь, что все футбольные мамочки слушают Снуп Догга и Доктора Дре?

— Да, но…

— Никаких «но». — Райдер встает и подходит ближе, его глаза задумчиво изучают мои. — Прежде чем мы расстанемся, я собираюсь научить тебя, по крайней мере, ценить музыку кантри.

Выдыхаю напряжение, которое скрутилось в моей груди.

— Это невозможно.

Парень ухмыляется.

— Посмотрим.

Сегодняшнее шоу было похоже на другие. Толпа подпевала каждой песне, и в какой-то момент я задалась вопросом, если бы Джесси и группа прекратили играть и ушли со сцены, закончила бы толпа шоу самостоятельно?

Моя работа водоноса на самом деле означает, что я сижу слева от сцены и заменяю каждую бутылку с водой, которую выпивают, выливают на головы или бросают в толпу. На самом деле, это подобие работы, и я чувствую себя полезной, так что это лучше, чем ничего.

После того, как Райдер заканчивает их последнюю песню, вся группа прекращает играть на одной заключительной ноте. Джесси кричит благодарности толпе. И огни гаснут. Парни сходят со сцены мокрые от пота и под кайфом от адреналина. И, как и прошлой ночью, меня угощают демонстрацией Райдера без рубашки с полотенцем. Это быстро становится моей любимой частью ночи.

Я жду за кулисами с Брентом, Таем и телохранителем по имени Макс, пока парни принимают душ, а Ория собирает их грязную, потную одежду в сумку.

Итан выходит первым, на его лице все еще отражается отблеск эйфории от выступления.

— Черт возьми, чувствую себя отлично. Мы направляемся в Денвер, но завтра у нас выходной, и я планирую воспользоваться этим в полной мере. — Он плюхается на диван рядом со мной и принимает пиво от Тая. — Ты в деле? — спрашивает он меня.

— Не уверена, что именно это за собой влечет.

— Давай пойдем в клуб. — Итан пожимает плечами, словно это так просто.

— У меня нет удостоверения личности.

Парень подозрительно прищуривает глаза.

— Сколько тебе лет?

— Достаточно взрослая, чтобы ходить в клуб.

— Двадцать два?

— Нет.

— Двадцать четыре?

— Нет.

— Двадцать пять?

— Двадцать семь.

— Ого. — Парень придвигается ближе ко мне. — Достаточно взрослая.

— Чтобы выпить? — У меня такое чувство, что он говорит о чем-то другом.

— Ты достаточно взрослая для многих вещей, — шепчет он у моего плеча.

— Итан!

Оба наших взгляда устремляются на Райдера, который, кажется, появляется словно из ниоткуда. Он в своих фирменных мешковатых штанах и футболке, которые тот надевает после концертов или перед сном. Парень не сводит глаз со своего товарища по группе.

— Пошли. Автобус ждет.

Итан не может быть настолько глуп, чтобы не почувствовать напряжение не только в языке тела Райдера, но и в его голосе. Может быть, они поссорились после шоу? Что бы ни случилось, Райдер, кажется, сердится, когда Итан протягивает мне руку и сверкает своей мегаваттной улыбкой.

— Могу я проводить тебя до автобуса?

— Хм, конечно. — Я беру его за руку и позволяю парню поднять меня на ноги.

Его хватка крепка, словно Итан хотел бы продолжать держаться за руки всю дорогу до автобуса, поэтому я высвобождаю пальцы из захвата и засовываю ладони в карман спереди моей одолженной толстовки. Только тогда я замечаю, что Райдер поворачивается спиной и выходит из комнаты.

РАЙДЕР

Возвращаюсь в автобус, мой телефон в кармане взрывается от текстовых сообщений, которые, как я догадываюсь, от Рейчел. Последние несколько дней мы мало общались, и должен признать, что перерыв был приятным.

Достаю телефон и вижу двенадцать новых сообщений. Четыре из них с фотографиями, и все от Рейчел. В Лас-Вегасе уже почти полночь, так что скорее всего она возбуждена и одинока. Дерьмо. Я просматриваю сообщения, притворяясь, что не слышу, как Джейд и Итан смеются на диване напротив меня, пока пьют пиво и обсуждают интересные факты о фильмах.

Джейд не срывается на нем так, как на мне. Я думал, что мы отлично провели время сегодня в студии, но она никогда так легко не смеется со мной, как с Итаном. На самом деле, она, кажется, сдерживается и целенаправленно ворчит, и ей невозможно угодить, когда мы вместе. Но не Итан. Она чертовски любезна с этим засранцем.

«Знаю, что уже поздно, но я хочу услышать твой голос».

К сообщению Рейчел прикрепила фотографию, на которой она надувает губы. Еще месяц назад подобное сообщение заставило бы мой член затвердеть, но сейчас это только вызывает раздражение.

Я отвечаю: «Я в автобусе».

«И? Я твоя девушка».

Украдкой бросаю взгляд на Джейд, которая громко смеется над чем-то, что сказал Итан, так громко, что прижимается к нему. И тут меня осеняет.

Это закончится тем, что в конце концов они трахнутся.

А почему бы и нет? Они оба одиноки. Никаких привязанностей. И явно наслаждаются обществом друг друга, к тому же Джейд чертовски великолепна. Итан был бы глупцом, если бы не хотел ее, и не только для потрясающей ночи траха. Я нисколько не сомневаюсь, что одной ночи с Джейд никогда не будет достаточно. Нет. Она из тех женщин, к которым ты в конечном итоге прикипаешь. И я имею в виду не только ее внешность. Девушка толкнет тебя на грань полного безумия, а затем успокоит своим телом. И как только ты снова начнешь чувствовать себя в безопасности и комфорте, она вытолкнет тебя из постели только для того, чтобы заползти на тебя сверху и затрахать до бесчувствия… Черт! Я так возбужден, что ничего не вижу.

Я слишком долго обхожусь без секса. Вот и все. Меня переполняет адреналин, и прошел уже месяц с тех пор, как я был с Рейчел. Мне просто нужно выпустить пар.

Беру телефон и направляюсь в ванную. Крис лежит на своей койке и, вероятно, делает с Диной то же самое, что я собираюсь делать с Рейчел.

Отгоняю нелепое чувство вины за то, что оставил Джейд, чтобы позвонить Рейчел. У меня в голове полная неразбериха. Опускаю крышку сиденья унитаза и падаю сверху, затем нажимаю на контакт Рейчел. Она отвечает на втором гудке, и я уже стягиваю резинку штанов и сжимаю член в кулаке.

— Привет, Рай, — говорит она хриплым, страстным голосом.

— Рейч. — Прикусываю губу и сжимаю ее. — Что делаешь?

— Ничего особенного, просто смотрю телевизор. — Я представляю, что она в чем-то сексуально-кружевном, шелковом, или даже полностью обнаженная.

Мой стояк немного сдувается. Какого хрена?

— Я бы хотел, чтобы ты была здесь. — Да, в этом моя проблема. Моя рука просто не справляется с работой, как раньше. Если бы Рейч была здесь, то она была бы теплой, мокрой и жаждущей.

— И почему?

Мои глаза шокировано распахиваются, и я перевожу взгляд в другой конец ванной.

— Что?

— Я хочу, чтобы ты сказал мне, почему хочешь, чтобы я была там, когда есть все эти мерзкие шлюхи-фанатки, бросающиеся на тебя.

Смотрю вниз и наблюдаю, как мой член слегка съеживается.

— Я имею в виду, что тоже хотела бы быть там, но ты, вроде, не…

— Может поможем друг другу снять напряжение? — Я должен был спросить. Я в отчаянии. И не хочу говорить о ее долбаной работе или о том, почему мы не вместе, и что это лишь моя вина.

Она вздыхает.

— Ну, не знаю. Давай.

— Вау, твой энтузиазм делает меня твердым, детка.

— Фу, не называй меня так.

И игра окончена. Мой член обвисает в моей руке. Засовываю его обратно в штаны, боль в яйцах пульсирует в нижней части живота.

Стучу в стену.

— Черт, прости, Рэйч. Мне пора идти. Крису нужно в туалет.

— Что? Прямо сейчас?

— Да, поговорим позже.

— Как скажешь, Райдер. Когда у тебя будет время, полагаю.

Если бы мне так не хотелось повесить трубку, я бы спросил о чем, черт возьми, она говорит, но, честно говоря, мне, блядь, все равно.

— Позже. — Я вешаю трубку и выключаю телефон.

Когда выхожу из ванной, замечаю, что Джейд и Итан приглушили свет в гостиной, а на большом экране идет какой-то фильм. И они сидят не более чем в полуметре друг от друга.

Так вот значит как.

Они собираются переспать, и как только сделают это, Джейд навсегда останется для меня недоступной.

Не то чтобы у меня было какое-то намерение приударить за ней.

Но я действительно наслаждаюсь такой возможностью.

ГЛАВА 9

РАЙДЕР

Мы прибываем в Денвер рано утром. Я просыпаюсь от того, что Чарльз храпит на диване, и благодарен проведению за то, что увидел его, а не Итана и Джейд, запутавшихся под одеялом. После того, как лег спать прошлой ночью, я попытался заснуть, но звук смеха Джейд заставлял меня представлять миллион различных сценариев, почему она смеялась, которые не давали заснуть. В итоге я надел наушники с шумоподавлением и заснул под песню «Покинутый» группы «Ас Ай Лай Даинг». Как поэтично.

Этим утром занавеска Джейд на ее койке задернута. Я заглядываю к Итану и выдыхаю, увидев его одного. Что бы ни произошло между ними прошлой ночью, это не могло быть так жарко, как рисовало мое воображение.

Пока смешиваю протеиновый коктейль, Чарльз шевелится на диване.

— Извини, чувак. Не хотел тебя будить.

— Все в порядке. — Мужчина смотрит на часы. — Лучше взять машину до отеля. Уже почти девять часов. — Он выглядывает сквозь жалюзи. — Команда уже занята.

Опускаюсь на вращающийся стул и проверяю свой телефон. Новое сообщение, на этот раз не от Рейчел, а от моего отца.

«Напоминаю о себе. Позвони своему старику».

Нажимаю на его контакт и прижимаю телефон к уху.

— Сынок, давно пора. — Его глубокий, хриплый, властный голос напугал бы до смерти большинство людей, которые знают его как Кэмерона Кайла, одного из лучших бойцов ММА в мире, но для меня он просто папа.

— Что я могу сказать, время звезды рок-н-ролла расписано по минутам.

— Не может быть никакого оправдания десятидневному молчанию.

Я ухмыляюсь в ответ на это. Мой отец — большой, несносный, беспокойный человек.

— Это правда. Теперь у меня есть помощники. Я прослежу, чтобы они поддерживали связь.

— Если мне позвонит кто-нибудь из твоих помощников, я опубликую твои фотографии с Хэллоуина, когда тебе было шесть и ты был одет как твоя мама.

Моя улыбка исчезает.

— Я был Тором, папа.

— На тебе был парик и юбка, а в руках кухонный венчик.

— Я был скандинавским богом. Вот как они выглядели! А мама не разрешила мне взять молоток!

Его глубокий ворчливый смех заставляет меня покачать головой.

— Боже, ты заноза в заднице.

— Где ты находишься?

— Денвер. У нас сегодня выходной. Шоу завтра. Следующая остановка — Вегас.

Я делаю глоток своего коктейля.

— Надеюсь, ты готов. На шоу в Вегасе будет чертова орда.

— О, не сомневайся, я готов. — С тех пор как начался тур, я считал дни до Вегаса, чтобы раскачать свой родной город и показать всем людям, которые поддерживали меня на протяжении многих лет, что их вера в меня оказалась оправдана. — Ты приведешь всю команду? — Команда папиной «Всемирной Лиги Борцов» для нас как семья.

— А как же.

— Мама, Ева…

— Ты издеваешься? Армия не смогла бы помешать твоим матери и мачехе увидеть, как ты играешь.

— А дети?

— Ага. Декс не перестает говорить об этом, а Ханна по уши влюблена в этого парня Джесси. — Он рычит. — Не могу сказать, что чертовски рад этому.

— Ей пять лет, пап. Она перерастет это.

Отец ворчит.

— И мы снимем видео для Рози.

Мои легкие болезненно сжимаются под ребрами.

— Спасибо.

Наступает несколько секунд тишины, прежде чем отец прочищает горло.

— Хорошо, не позволяй этому дерьму рок-звезды лезть тебе в голову. Если сделаешь это, я позволю Киллу преподать тебе урок смирения в октагоне.

Я закатываю глаза и замечаю движение на нижней койке. Джейд выползает, одетая в мою толстовку и свои джинсы, в которых она, должно быть, спала.

— О, да пожалуйста, я бы пригрозил сжечь его комиксы, и Киллиан убежал бы в слезах.

Я смотрю, как девушка исчезает в ванной.

Папа хихикает. Киллиан «Убийца» МакКрири — один из самых крутых и техничных бойцов «Всемирной Лиги Борцов», но он мой лучший друг, и я знаю его слабые стороны. Мой отец взял Килла под свое крыло, относился к нему как к юному дарованию, которым он всегда хотел видеть меня. Меня это не беспокоило. Это дало моему отцу кого-то, кого можно обучать, и дало парню отца, которого у него никогда не было.

— Будь в безопасности, — говорит он. Это его способ сказать: «Я люблю тебя».

— Так и сделаю. — Это мой способ сказать: «Я знаю, что ты любишь меня, и тоже тебя люблю».

Я вешаю трубку и убираю телефон в задний карман, когда Джейд выходит из ванной и направляется ко мне, опустив голову.

— Доброе утро.

Она падает на диван напротив меня, ее волосы собраны в узел на макушке, глаза опухшие. Девушка не здоровается со мной в ответ. Интересно, почему. Может быть, чувство вины?

— Вы с Итаном хорошо провели время прошлой ночью?

Джейд кидает на меня взгляд «сожри дерьмо и сдохни», словно стреляет мне прямо между глаз.

— Хороший фильм, да? Еще раз, как он назывался?

Девушка наклоняет голову.

— Ты хочешь что-то сказать?

Я пожимаю плечами, показывая, что мне на самом деле все равно, хотя мне и не все равно.

— Нет.

Она поворачивается к передней части автобуса, где обычно находится Чарльз.

— Какой у нас план?

— Мы едем в отель и остаемся там до нашего шоу завтра вечером.

Девушка сгибается пополам, упирается локтями в колени и трет глаза.

— Можешь поехать с нами, если хочешь. Уверен, что у Итана в постели достаточно места. — Знаю, что веду себя как полный придурок, и все же не могу остановить слова, изливающиеся из моего рта, подпитываемые тем, что ужасно похоже на ревность.

Она устремляет взгляд на меня.

— Отлично. Спасибо. Намного лучше, чем втискиваться в эти крошечные койки, а? — Она ухмыляется.

Моя дразнящая улыбка исчезает, и я хмурюсь, чувствуя, как вся кровь отливает от моего лица.

— Ты серьезно?

Джейд пожимает плечами.

— Не знаю, Райдер, ты уже вынес свое суждение обо мне. Почему бы тебе не сказать мне?

Мне не должно так сильно нравиться, как звучит мое имя, слетевшее с ее губ, но… Я смотрю на ее рот, на губы, сжатые в гневе, и представляю их на горле Итана.

— Черт.

Встаю и топаю на кухню как раз в тот момент, когда Крис идет по коридору.

Он бьет Итана по бедру.

— Проснись, придурок. Я хочу поехать в отель.

Итан ворчит, а затем перекатывается, чтобы слезть со своей койки на пол, хватаясь за бедро.

— Черт, нога онемела!

Крис улыбается и приветствует нас.

— Кто готов к простыням в пятизвездочном отеле и обслуживанию номеров?

Я внимательно наблюдаю за Итаном, когда он поднимается на ноги. На нем нет ничего, кроме пары боксеров. Для него это не редкость, но я задаюсь вопросом, помогла ли Джейд ему раздеться своими длинными, ловкими пальцами…

«Прекрати, хватит!»

Это не мое дело.

У меня есть деву…

— Доброе утро, агент Джей. — Итан подмигивает Джейд, но она только качает головой. — Что? Даже не улыбнешься.

Парень падает на диван рядом с ней, и когда дырка для члена в его боксерах грозит разверзнуться, я бросаю подушку ему в промежность, надеясь, что приземление будет болезненным.

— Кажется, я слишком много выпила прошлой ночью, — говорит девушка и сползает ниже по дивану. Затем склоняет голову набок, чтобы посмотреть на него.

— Ну и что? — Итан поднимает палец. — Ты всегда подразумеваешь то, что говоришь, когда напиваешься. Это научный факт.

— Это чушь собачья, — выпаливаю я, заработав хмурый взгляд Итана.

— Не спорь со мной, братан. Это наука. — Он снова смотрит на Джейд, даже кладет руку ей на плечо. Я бы с радостью оторвал ее, но тогда у нас не будет басиста. Он игриво дергает девушку за выбившиеся пряди волос, упавшие ей на шею. Да, определенно стоит найти нового басиста. — Вчера вечером ты согласилась, что я могу называть тебя агентом Джей, а ты будешь называть меня… — Он поднимает руку в воздух, как бы намекая, чтобы она закончила предложение.

— Я не собираюсь этого говорить, — бормочет Джейд, но на ее лице появляется намек на улыбку.

— Ну же, агент Джей. — Итан гладит ее по голове.

— Хорошо! — Теперь она улыбается. — Заткнись, агент Кей! Ну вот, теперь доволен?

— Да! — Итан прижимает ее к себе. — Вот оно!

— О чем, черт возьми, вы, ребята, говорите? — спрашиваю я, и все взгляды устремляются на меня. Я прочищаю горло и пытаюсь вести себя непринужденно, даже когда готов накинуться на Итана и оторвать его тело от ее.

— Признанный критиками кинематографический шедевр «Люди в черном», чувак. — Итан с гордостью кивает не впечатленной Джейд. — Мы смотрели его прошлой ночью. Величайший фильм из всех, когда-либо снятых.

— Нет, это не так, — говорю я.

— Эксперты сходятся во мнении, что это так. — Итан вытягивает свободную руку с другой стороны от себя.

— На самом деле это не так, — поддерживает меня Крис.

Джейд, кажется, совершенно не заинтересована в разговоре. В какой бы момент они ни сблизились вчера вечером из-за ужасных фильмов, Джейд не кажется такой заинтересованной, как Итан. Разве что ей просто плохо из-за того, что они сделали? Боже, я надеюсь, что это не так.

Мне почти жаль ее.

Ничто в сексуальной жизни Итана никогда не было секретом. Его любимое развлечение — делиться историями о своем разнообразном сексуальном опыте.

Как только Джейд выйдет из комнаты, он будет болтать без умолку обо всем, что произошло между ними. Я сделаю то, что всегда делаю, пожму плечами и сделаю вид, что мне все равно.

Потому что мне все равно.

Мне просто нужно немного времени, чтобы убедить себя в том, что это правда.

ДЖЕЙД

У меня стучит в голове.

И громкий голос Итана и его неуместная энергия не помогают. Вчера вечером я выпила всего два пива, но такое чувство, будто все четыре. Как бы много их ни было, я опьянела сильнее, чем думала.

Я толком не спала. Мы смеялись с Итаном, пока смотрели «Людей в черном». И он настоял на том, чтобы повторить все реплики Томми Ли Джонса. Когда я выпалила фразу Уилла Смита, он посмотрел на меня с благоговением и назвал меня агентом Джеем. В тот момент это прозвучало забавно. Сейчас? Не очень.

Дверь автобуса распахивается, и появляется Чарльз с хорошенькой женщиной на буксире. Она невысокая, с мелированными светлыми волосами, собранными сзади в хвост, и одета в леггинсы, свитер и пару кроссовок «Адидас». Спортивная и милая. Я время от времени видела ее в команде и предположила, что она какая-то ассистентка.

Райдер встает, увидев ее.

— Привет, Хелен.

Девушка не сводит хмурый взгляд с Итана.

— Это убьет тебя, если ты наденешь какие-нибудь штаны?

Он хихикает.

— Просто признай это. Тебе нравится то, что ты видишь.

Хелен отмахивается от него, поворачиваясь к Райдеру и качает головой. Она пристально смотрит на него, ожидая указаний. Что бы он ей ни сказал, ее взгляд устремляется на меня. Девушка добродушно улыбается, затем оглядывается на Райдера и кивает. Я читаю по ее губам, когда она бормочет что-то вроде «хорошо».

Вижу, как Райдер поворачивается, поэтому отвожу взгляд, сосредоточившись на Крисе, пока он рассказывает Итану все причины, по которым «Люди в черном» на самом деле не являются кинематографическим шедевром. Кто-то хлопает меня по плечу, и мне не нужно смотреть, чтобы понять, что это Райдер. Это все? Это момент когда они меня выгонят? После нашего короткого общения этим утром он, кажется, убежден, что я переспала с Итаном. Значит сейчас парень отправит меня паковать вещи?

Поворачиваюсь к нему как раз в тот момент, когда Райдер садится на корточки у моих колен.

Выражение его лица настороженное, как будто парень беспокоится о том, как то, что он собирается сказать, повлияет на меня. Я сглатываю комок нервов.

— Мне нужно кое-что сказать.

Я снова сглатываю через пересохшее горло.

— Что?

Райдер открывает рот, закрывает его, снова открывает, и я должна признать, что нахожу его нервоз милым.

— Ты уже неделю выживаешь в одних и тех же двух парах одежды. Мы хотели бы знать, не хочешь ли ты купить что-нибудь. За наш счет, конечно.

— Ты хочешь купить мне одежду?

— Мы. Группа. Мы были бы более чем счастливы, если бы ты позволила нам купить тебе какую-нибудь одежду, чтобы тебе не пришлось спать в джинсах и стирать свои… вещи… в раковине.

Значит, он знал об этом. Здорово.

— Я не могу позволить тебе…

— Знаю, что тебе тяжело принимать помощь от людей, но, пожалуйста, пойми, что мы действительно хотим это сделать, и деньги не являются проблемой. Во сколько обойдется приобретение нескольких новых вещей? Мы даже не заметим разницы на наших банковских счетах.

Я прищуриваюсь, глядя на избалованного богатенького мальчика передо мной.

— Очень мило с твоей стороны, — говорю я, когда раздражение поднимается в моей груди. — Но ты когда-нибудь задумывался, может быть, мне не нравится чувствовать себя в долгу перед людьми? Что, может быть, мне неудобно знать, что в любое время ты можешь попросить об одолжении, и как я смогу отказать после того, как приму так много твоих предложений?

Он отшатывается и качает головой.

— Попросить об одолжении? О каких одолжениях ты говоришь?

— Думаю, ты знаешь.

Парень пристально смотрит на меня.

— Ты думаешь, что я бы…

— Конечно. — Я встаю так быстро, что это сбивает его с равновесия на корточках. — Все мужчины одинаковы. Включая тебя.

Я уже на полпути по коридору к своей койке, когда слышу, как он говорит:

— Это произойдет с тобой или без тебя. Если пойдешь с Хелен, то сэкономишь ей время и массу догадок.

— Это на твоей совести. Мне не нужно, чтобы кто-то заботился обо мне.

— Уверена в этом?

Замираю, повернувшись к нему спиной. Я позволяю, чтобы обо мне заботились — кормили, давали ночлег и даже развлекали. Разве нет такой поговорки? Нищие не выбирают.

— Тебе нравится спать в джинсах? Пожалуйста. Но только гордая идиотка откажется от того, что мы предлагаем, — говорит Райдер.

Я качаю головой, потому что, черт возьми, он прав.

— Хорошо, — ворчу я, потому что мне не помешал бы дополнительный комплект нижнего белья, а спать прошлой ночью в джинсах было чертовски неудобно. Кроме того, Райдер в конце концов захочет вернуть свою толстовку. Мы заскочим в супермаркет за кое-какими вещами, и я буду следить за тем, сколько трачу, и верну все до последнего цента. Когда-нибудь.

Менее чем через час водитель высаживает меня и Хелен у торгового центра в Денвере, но в поле зрения нет ни одного супермаркета. Торговый центр «Черри-Крик» — это обширное пространство, город внутри города, и если судить по современной архитектуре, я бы сказала, что мы находимся в верхнем эшелоне торговых центров.

— Черт, — бормочу себе под нос и смотрю на свои потрепанные джинсы, тонкий свитер и ботинки.

Я без макияжа, волосы собраны в неряшливый пучок, а лифчик и нижнее белье все еще влажные после стирки в раковине вчера вечером. Женщины, которые проходят мимо нас, улыбаются Хелен и хмурятся в мою сторону или просто полностью игнорируют меня: вероятно, думают, что я прислуга.

— Сначала нам понадобится немного топлива, — говорит Хелен, сумочка от Луи Виттон свисает с ее предплечья, когда она ведет меня от тротуара к «Старбаксу».

Я следую за ней и заказываю себе черный кофе «Венти». Забираем наши напитки со стойки и направляемся в оживленный эпицентр торгового центра.

— Можешь выбирать все, что захочешь. — Хелен потягивает свой низкокалорийный ванильный латте. — У Райдера есть счет расходов, которым он редко пользуется.

— Райдера? Я думала, что эта феерия шопинга при поддержке группы.

Феерия — это именно то, на что это похоже. Держу пари, что здесь нет магазина, где продается нижнее белье в упаковке по восемь штук.

— О! «Американ Игл» — Хелен резко сворачивает в магазин. — Давай начнем отсюда.

Забавно. Думаю, она намеренно уклонилась от моего вопроса.

Как выяснилось, кофе «Венти» недостаточно, чтобы не отставать от Хелен и ее чрезмерных покупок. Она продолжала настаивать, чтобы я что-нибудь примерила, и как только снимала эту вещь, она тут же оплачивала ее. Так продолжалось до тех пор, пока я не начала ей отказывать. Но к этому моменту девушка уже вычислила мой размер, подхватила мой стиль, поэтому просто оставила меня дуться на скамейке, чтобы пойти и потратить Бог знает сколько денег на одежду.

Мы прерываемся на быстрый перекус в уличном кафе, а затем возвращаемся к покупкам. Хелен тащит меня в обувной отдел «Нордстром», и когда я отказываюсь примерить одну пару, она говорит: «Райдер ясно дал понять, что, если ты не вернешься с кроссовками, меня уволят». Она улыбается, сказав это, но я действительно не верю, что Райдер из тех, кто кого-то увольняет, но это все равно меня бесит.

Парень манипулирует мной, чтобы я приняла его помощь. Что за человек так делает? Совершенно злобный засранец, вот кто. Вздыхаю, признавая свое поражение. Но он же не злобный засранец, не так ли?

Наконец, в три часа дня мы возвращаемся к стадиону в автомобиле представительского класса с полным багажником сумок с покупками. Я чертовски раздражена, зная лишь четвертую часть того, что там есть, и мое раздражение усиливается, когда мы подъезжаем ко входу в отель «Ритц-Карлтон».

— Я думала, мы возвращаемся к автобусам, — шиплю я.

Хелен просто улыбается и поднимает руки в знак капитуляции.

— Я просто выполняю приказ. Не злись на меня за то, что я выполняю свою работу

— И в чем именно заключается твоя работа?

— Я ассистент Брента, что означает, что я ассистент группы в туре. — Она хватает свою сумочку. — Давай же.

Носильщик встречает нас у машины и уверяет, что принесет наши вещи. Хелен быстро останавливается у портье, прежде чем попросить меня следовать за ней. Гладкие полированные полы и стены из красного дерева с лестницей в стиле «Титаника» посередине — отель претенциозный, и, возможно, я немного благодарна за то, что в таком месте у меня есть одежда получше.

Скрещиваю руки на груди и опускаю взгляд, пока мы не входим в лифт, и Хелен вставляет ключ-карту, прежде чем нажать на кнопку верхнего уровня. Когда двери открываются, там нас ждет один из охранников Джесси.

— Привет, Роджер, — говорит Хелен. — Мальчики уже вернулись из спа?

— Пока нет, — отвечает он, и все это по-деловому.

Интересно, каково это для Хелен получать деньги за то, чтобы каждую секунду каждого чертова дня знать, где находится группа, и отчитываться перед Брентом. Она профессиональный доносчик.

Мы проходим мимо нескольких дверей, и Хелен останавливается у одной справа. Вставляет ключ-карту и жестом приглашает меня войти внутрь.

Я делаю два шага внутрь, и мои ноги примерзают к полу.

— Ого.

Она тихо хихикает.

— Удивительно, не правда ли?

— Это не гостиничный номер. Это… нечто-то другое.

Хелен бросает карточку на столик у входа и машет мне, чтобы я шла за ней.

— Иди посмотри на остальное!

Мягкий диван с камином, который гудит и излучает гостеприимное тепло. Отдельная спальня с огромной кроватью, одеялом такой толщины, что оно похоже на второй матрас, и достаточным количеством подушек, чтобы поглотить тело.

Ванная комната больше, чем жилая площадь в гастрольном автобусе, а в углу втиснута гигантская ванна. Но называть это ванной — все равно что называть шедевр Рембрандта картиной, нарисованной пальцем. Эта ванна достаточно большая, чтобы вместить трех полноразмерных мужчин, и она устроена напротив панорамного окна, выходящего на горы Денвера.

— Я оставлю тебя, чтобы ты устроилась. — Хелен смотрит на свои Apple Watch. — Твои сумки скоро будут здесь. Не беспокойся о чаевых, я позаботилась об этом. Если решишь поужинать или сделать заказ, включи его в стоимость номера. — Ее теплая улыбка встречается с моей. — О, чуть не забыла. — Она лезет в свою сумку от Луи и достает белую коробку с яблоком на ней. — Вот телефон…

— Нет. Я это не приму. — Отступаю на шаг, качая головой. — Точно нет.

Ее глаза расширяются, но уголок рта приподнимается в полуулыбке.

— Ладно. Что ж, я просто оставлю его здесь, и если у тебя возникнут какие-либо вопросы, мой номер запрограммирован в списке контактов.

Все мое тело горит от гнева, а кожа краснеет от ярости, но я прикусываю язык, когда Хелен выходит из номера, потому что, как та и сказала, она просто делает свою работу. Человек, ответственный за все это — вот с кем мне нужно поговорить. Рано или поздно ему придется встретиться со мной, и когда это произойдет, тот пожалеет, что не вышвырнул меня из автобуса и не оставил на шоссе, когда у него была такая возможность.

ГЛАВА 10

РАЙДЕР

Мы возвращаемся в наши комнаты, и я чувствую себя свободнее и расслабленнее, чем когда-либо за последние дни.

— Все еще собираемся пойти вечером в «Чёрч»? — спрашивает Итан.

«Чёрч»^[9] — один из самых элитных ночных клубов Денвера. Он переделан из здания старой церкви в готическом стиле, отсюда и название.

— Я иду. — Мы проводим так много времени взаперти в наших автобусных или гостиничных номерах, что выход в свет всегда привлекателен.

— Сколько сейчас времени? — спрашивает Джесси нашу охрану в десятый раз за последние несколько минут.

— Четыре сорок пять.

Улыбка растягивается на лице Джесси.

— Самолет Бетани приземлился пять минут назад. Мы с ней будем заняты большую часть ночи. — Он подмигивает. — Но, может быть, встретимся с вами там позже, ребята.

— Я пойду, — говорит Крис.

Сегодня парень был тихим, гораздо тише, чем обычно. Он не из тех, кто любит выходить в свет, не желая давать Дине поводы для беспокойства.

В моей голове мелькают красные флажки, но думаю, что если бы Крис хотел поговорить об этом, то он бы это сделал. В конце концов, идеальных отношений не бывает.

— Давайте выедем отсюда в одиннадцать, — предлагает Итан.

— Звучит неплохо. — Останавливаюсь у двери Джейд, заслужив удивленный взгляд Итана. — Я лишь быстро проверю ее.

Я до сих пор не спросил его о том, что произошло между ними прошлой ночью. Наверное ожидал, что Итан сегодня в какой-то момент похвастается тем, что переспал с ней, но парень так и не сделал этого. Он прищуривает глаза и быстро кивает.

— Круто. Попроси ее пойти с нами вечером.

— Сделаю, — говорю я его удаляющейся спине, когда Итан исчезает в нашем общем номере.

Знаю, что сам предложил Джейд спать с Итаном. Но я солгал.

Быстро стучу костяшками пальцев по дереву. За звуком шарканья из-за двери следует щелчок замка. Я ухмыляюсь, удивляясь, что она, по крайней мере, не ворчит на меня, прежде чем открыть дверь. Моя улыбка пропадает, когда я встречаюсь с одной очень разозленной женщиной.

— Ты!

Тычет она мне в грудь.

— Я?

Джейд зажимает губу между зубами, словно пытаясь подавить инстинктивное желание зарычать. На ней те же выцветшие джинсы, тот же синий свитер.

Смотрю ей в глаза.

— Что такое? Не нашла ничего подходящего по размеру?

Знаю, что не должен был подкалывать ее, но когда глаза Джейд вспыхивают огнем, у меня чертовски кружится голова от того, что должно произойти.

— Ты самонадеянный, лживый, лицемерный кусок дерьма…

— Вау! — Делаю вид, что осматриваю коридор, сначала слева, а потом справа. — Возможно, тебе стоит следить за своим языком. Охрана повсюду, и если они услышат, что ты надираешь мне задницу, то могут вышвырнуть тебя вон. — Я подмигиваю и протискиваюсь мимо девушки в комнату. — Черт возьми, отличное место, правда?

Поворачиваюсь к ней, все еще стоящей в прихожей, и ухмыляюсь.

Одним сильным толчком Джейд захлопывает дверь, отчего люстра дребезжит. Девушка с важным видом проходит мимо меня, босыми ногами шлепая по мраморному полу.

— Да, здесь очень мило, — говорит она сквозь стиснутые зубы.

Следую за ней через прихожую в гостиную, где диван и каждый сантиметр пола вокруг него завалены пакетами. «Аберкромби», «Лулулемон», «Нордстром», «Урбан Аутфиттерс», «Фри Пипл» и «Тру Релиджен». Мои губы приподнимаются в уголках, когда я сосредотачиваюсь на двух больших пакетах. «Victoria's Secret». Мило.

— Беру свои слова обратно, безбилетница. Похоже, ты нашла много чего своего размера.

— Я не покупала это дерьмо!

Я саркастическихмурюсь.

— Знаю. Я купил это дерьмо.

Девушка сокращает расстояние между нами, пока не оказывается почти вплотную ко мне. Она задирает подбородок и пристально смотрит на меня, и я не могу не заметить женственные линии ее губ, ее нежную кожу цвета карамели и наклон ее шеи, с пульсирующей жилкой. Джейд реально разозлилась.

— Я не просила об этом! Ты знаешь, как мне это неприятно, но тебе все равно. Почему ты меня не слушаешь?

— Почему ты не можешь просто принять помощь?

— Я и так принимаю вашу помощь. Меня везут в Калифорнию, я ем твою еду…

— Это не моя еда.

Она закрывает глаза, как я полагаю, в попытке успокоиться.

— Знаешь, — тихо говорит она. — Не хочу показаться неблагодарной…

— Отлично. Тогда не надо. — Прохожу мимо нее к пакетам и достаю мягкий вязаный свитер бордового цвета. — Мило. Он будет отлично сочетаться с твоими глазами. — Затем достаю стопку сложенных джинсов разных оттенков синего. Хватаю пижаму из другого пакета — хлопчатобумажные штаны и соответствующую футболку. В идеале я бы хотел видеть ее в шелке, но для автобуса, полагаю, чем практичнее, тем лучше. Хмурюсь про себя и бросаю пижаму обратно в пакет. — Выглядит удобно.

— Я ничего из этого себе не оставлю.

Смотрю на нее через плечо, вытаскивая сексуальный черный свитер, который будет облегать ее идеальные изгибы.

— Ты должна. Если нет, то все пойдет на свалку. Кроме того, тебе ведь нравится все это, не так ли?

Джейд наклоняет голову, ее пылающие глаза все еще сверлят дыры в моей груди.

— Я ничего из этого не выбирала. Это сделала Хелен.

Заглядываю в пакет от «Урбан Аутфиттерс», замечаю сарафан с цветочным принтом и несколько футболок с рисунком.

— У Хелен отличный вкус. Думаю, тебе нужны какие-то вещи, пока мы не доставим тебя в Калифорнию. — Поворачиваюсь к ней и указываю на ее ноги. — Ты купила кроссовки для бега?

Она не отвечает.

Я ухмыляюсь.

— Знаешь… — Я осторожно подхожу ближе, чувствуя, как знакомый жар искрится и шипит между нами. — Принятие небольшой помощи не делает тебя слабой.

— Нет, — тут же отвечает она. — Это делает меня уязвимой и обязанной, а я сказала себе, что никогда… Знаешь что? Забудь об этом. — Джейд топает мимо меня и исчезает в спальне, откуда кричит: — И я не буду пользоваться этим гребаным телефоном! — И захлопывает за собой дверь.

— Это была идея Джесси, а не моя! — Это ложь, но я знаю, что Джейд была бы более готова взять его, если бы думала, что он от ее полу-босса.

Обхожу диван и вижу пакет от «Нордстром» полный коробок из-под обуви. Заглядываю внутрь и вижу оранжевую коробку «Найк». Удовлетворенный, направляюсь к двери спальни и прислоняюсь к ней плечом.

— Я не знаю, через что ты прошла, Джейд, и мне жаль, если наша помощь поднимает в тебе какое-то старое дерьмо, которое ты предпочла бы забыть. Но пойми, ты нам ничего не должна. Черт возьми, если уж на то пошло, нам будет легче, если ты будешь должным образом одета. Люди видят, что ты с нами и носишь одно и то же изо дня в день. Рано или поздно они начнут сплетничать. Последнее, что нам нужно — это скандал в СМИ. — Съеживаюсь от того, как плохо это звучит, но продолжаю: — В любом случае, сегодня вечером мы все собираемся в клуб. Ты тоже должна пойти. — Я жду, прислушиваюсь и ничего не слышу из-за двери. — Мы зайдем и заберем тебя в одиннадцать. — И снова я напрягаюсь, чтобы услышать ответ. Ничего. — Хорошо, ладно… Увидимся позже.

Поворачиваюсь, чтобы уйти, когда дверь за моей спиной со щелчком открывается.

Джейд стоит в приоткрытом дверном проеме, выражение ее лица непроницаемо.

— У меня нет удостоверения личности.

Ее реакция невелика, но этого достаточно, чтобы ощутить огромную победу.

— Не волнуйся, ты будешь с нами. Ты войдешь.

— Где Итан?

— Хм?

— Ты сказал, что я буду ночевать в его комнате. — Она складывает руки на груди и прислоняется к дверному проему.

— Я солгал. Я бы надрал ему задницу, прежде чем позволил бы спать с тобой. — Черт. Почему я сказал это вслух?

Ее губы слегка приоткрываются, но Джейд не отвечает.

Я прочищаю горло.

— Увидимся вечером.

Не желая давать ей возможность сказать «нет», я разворачиваюсь и ухожу, улыбаясь всю дорогу до своей комнаты.

«Чёрч» — это клуб для высококлассных посетителей, но когда мы выходим из нашей комнаты, чтобы забрать Криса, Джесси, Бетани и, надеюсь, Джейд, мы выглядим как пара парней, направляющихся в скейт-парк.

Когда ты знаменит, всем на самом деле плевать, что ты носишь. В Голливуде можно наткнуться на знаменитость и не узнать ее в мешковатых, часто грязных спортивных штанах и дырявых футболках.

На мне джинсы «Левайс», старая выцветшая футболка со «Звездными войнами» и кроссовки «Адидас» в бело-красную полоску. Провожу руками по волосам, и я готов к выходу.

Итан лежит на диване, его рука сжимает короткий стакан с виски, в другой руке телефон.

— Готов? — Я раскладываю телефон и бумажник по карманам.

После моего жаркого визита к Джейд я вернулся и коротко, без скандалов поговорил с Рейчел. В основном она говорила сама. Я чувствовал себя дерьмово из-за тех чувств, которые испытываю к Джейд. Интересно, что бы почувствовала Рейчел, если бы узнала, что я послал помощницу за покупками для другой женщины. У меня начала пульсировать голова, поэтому я закрыл глаза и уснул, пока Итан не разбудил меня, спросив, что мне нужно от обслуживания номеров.

После душа и еды я чувствую беспокойство, мои мышцы сжимаются от энергии — побочный эффект от выступлений до поздней ночи.

— Давай заберем Криса, потом Джейд, и заскочим в комнату Джесси и Бетани, чтобы узнать, хотят ли они пойти с нами или предпочтут остаться дома и трахаться, как кролики, всю ночь напролет.

Мы подходим к двери Криса и стучим. Он выходит одетый так же, как и мы, но его глаза немного остекленевшие, что заставляет меня думать, что он немного выпил в одиночку.

Хлопаю его по плечу, когда мы направляемся в комнату Джейд.

— Ты в порядке, чувак?

— Нормально. — Он избегает моего взгляда, что на него не похоже.

— Если хочешь поговорить об этом…

Он вырывается из-под моей руки.

— Я сказал, что со мной все в порядке.

Мы с Итаном обмениваемся взглядами, что говорит, что он согласен со мной. С Крисом определенно что-то не так. Делаю мысленную пометку присматривать за ним сегодня вечером.

Отступаю, когда Итан стучит в дверь Джейд. Я ожидаю, что она либо вообще не откроет, либо откроет в своей новой бледно-фиолетовой пижаме и скажет нам, что решила остаться дома. Поэтому, когда дверь со щелчком открывается и Джейд выходит, одетая во фланелевую рубашку черного, красного и белого цветов, узкие джинсы и черные конверсы, моя челюсть падает на пол. Ее распущенные волосы, уложенные в густые непослушные локоны, обрамляют широко посаженные глаза и полный рот.

— Черт возьми, агент Джей. Хорошо выглядишь. — Итан хватает ее за руку, и я едва сдерживаюсь, чтобы не зарычать на его откровенно наглый контакт.

Девушка закрывает дверь и, кажется, делает над собой усилие, чтобы не смотреть на меня. Не зацикливаюсь на этом, думая, что это, наверное, в любом случае к лучшему. Я достаточно счастлив, что Джейд идет с нами, а не остается одна в номере, и что на ней одежда, за которую я заплатил. И она не кажется совершенно несчастной.

ДЖЕЙД

Я выгляжу как идиотка, когда Итан тащит меня за руку по коридору, чтобы забрать Джесси и его невесту Бетани.

Несмотря на то, что я была рядом с Джесси несколько раз, у меня все еще порхают бабочки в его присутствии. После многих лет прослушивания его музыки и выступлений на церемониях награждения, мне может потребоваться некоторое время, чтобы начать воспринимать его как обычного человека, а не как бога рока.

Мой желудок скручивает от нервов с тех пор, как Райдер упомянул о том, чтобы пойти с ними в клуб сегодня вечером. Мысли о том, что меня увидят на публике с Джесси Ли и его группой, не улучшают ситуацию.

Наверное, мне следовало бы остаться в номере, но это было бы похоже на проигрыш.

Мы останавливаемся у двери Джесси, и Крис стучит.

Дверь распахивается, и на пороге появляется миниатюрная брюнетка, которую я узнаю по нашему видеочату несколько дней назад. На ней сексуальное облегающее черное платье, которое на добрых несколько дюймов выше колен, черные ботильоны на каблуках и джинсовая куртка. Ее волосы прямые и шелковистые, и она немного накрашена, но несильно. Она изучает меня своими большими карими глазами, и я ожидаю, что взгляд превратится в надменный, но вместо этого девушка бросается ко мне с распростертыми объятиями.

— Джейд! — Ее объятия крепкие и искренние. Итан отпускает мою руку, чтобы я могла обнять ее в ответ. — Так здорово наконец-то встретиться с тобой. — Она отстраняется, но продолжает держать руки на моих плечах. — Я Бетани.

— Я так и поняла. — Я одариваю ее легкой улыбкой, которая, надеюсь, покажется дружелюбной.

— Джесайя сказал, что вы, ребята, собираетесь куда-то сегодня вечером. — Она наклоняется вперед с заговорщицким девичьим шепотом. — Он сказал, что мы ни за что не выйдем из гостиничного номера, но мне удалось убедить его. — Бетани подмигивает и одинаково тепло приветствует Райдера, Криса и Итана.

Джесси появляется в дверях, одетый во все черное — рубашку, джинсы и ботинки. Он перекидывает руку через плечо Бетани и кивает нам всем вместе в знак приветствия. Я ожидаю, что мои бабочки усилятся, увидев его, но этого не происходит. Странно.

— Давайте покончим с этим.

Бетани хлопает его по груди, затем успокаивающе растирает круги и оставляет руку там.

— Ты обещал, что отнесешься к этому хорошо.

Парень закрывает дверь, и мы все направляемся по коридору к лифту, где нас ждет кучка охранников — я насчитала шестерых.

— И ты обещала мне, что я залезу тебе в задницу.

Я задыхаюсь и слышу тихий смешок слева от себя, где чувствую присутствие Райдера. Хотя не ищу подтверждения.

— Анал в обмен на несколько часов в клубе? — Итан качает головой. — Ты уверена, что у тебя нет сестры, Бетани?

Она смеется и сильнее прижимается к Джесси.

— Он лжет. Я не обещала никакого анала.

— Это то, что я слышал, — говорит Джесси, целуя ее в макушку.

Мы подходим к лифтам, и Тай инструктирует нас по протоколу на ночь.

— Денвер знает, что вы здесь, ребята. Не знаю как они узнали, но на улице несколько десятков фанатов. Предполагаю, что они ждут, чтобы увидеть, куда ты направляешься.

Итан медленно поднимает руку.

— Моя вина. Возможно, я написал в твиттере, что мы гуляем сегодня вечером.

Длинная, мощная ладонь касается моей спины, когда Райдер тянется и бьет Итана по затылку. Я игнорирую клеймо, которое его прикосновение оставило на моей коже.

— Итак, вот как мы поступим, — говорит Тай. — Мы выйдем через заднюю дверь, и ты попросишь Джонни, Макса и Алека сопроводить тебя в клуб и в VIP-комнату, где они будут охранять дверь. Я поболтаюсь снаружи с Диланом, а Роджер останется в машине, готовый ответить, если вас нужно будет быстро забрать.

Мы все киваем в согласии и направляемся к лифтам, разбиваясь на две группы, чтобы на лифтах добраться до вестибюля.

Я целенаправленно выбираю лифт вместе с Бетани и Джесси.

— Джейд, как ты справляешься со всем этим вниманием со стороны фанатов и прочего? — спрашивает Бетани, пока Джесси рассеянно покусывает костяшки пальцев. — Это безумие, верно?

— Я видела только то, что происходит на арене во время шоу.

— О, ну что ж, сегодня тебя ждет хаос. Просто оставайся со мной, хорошо? И не слишком нервничай. У Джесси лучшая охрана в бизнесе.

Двери лифта открываются, и Райдер, Крис, Итан и трое охранников ждут нас. В вестибюле кипит оживленная деятельность, и цель спуститься вниз, а затем улизнуть через черный ход срывается, как только Джесси выходит из лифта позади меня.

— Джесси!!! — Первый крик раздается неподалеку, и остальные быстро следуют за ним.

Джесси мгновенно отпускает Бетани, и черноволосый охранник оттаскивает ее назад и уводит. Я думаю, его зовут Макс. Секунду спустя кто-то легонько похлопывает меня по локтю, и Тай тянет меня встать позади него. Райдер делает шаг вперед, образуя вторую стену защиты, когда кричащие фанаты окружают группу. Ребята щедры на автографы, и даже Крис, которого я сегодня еще ни разу не видела улыбающимся, улыбается для селфи. Все шестеро охранников находятся в полной боевой готовности, их тела напряжены, глаза постоянно сканируют, проверяют руки, задние карманы, заглядывают в сумки.

Джесси улыбается, как будто он на небесах, но я не упускаю из виду, как его взгляд снова и снова возвращается к Бетани, полагаю, чтобы оценить ее самочувствие.

Мое сердце немного тает.

— Хорошо, на этом все, у парней есть дела на сегодняшний вечер! — кричит один из охранников, и четверо из них выходят, чтобы разогнать толпу, в то время как Макс и Тай направляют нас в заднюю часть вестибюля.

Мы быстро уходим, Бетани и я впереди, а парни замыкают шествие. Тай достает ключ-карту и открывает нам дверь, ведущую в служебный коридор. Джесси и ребята остаются позади нас, разговаривая и смеясь над своим взаимодействием с фанатами.

— Ты в порядке? — спрашивает меня Бетани, ее глаза светятся беспокойством. — Выглядишь немного бледной.

Так ли это? Я делаю глубокий вдох, задаваясь вопросом, не забыла ли я дышать все это время.

— Это немного ошеломляет. Вот и все.

Она улыбается.

— В конце концов ты привыкнешь к этому.

Ее ободрение кажется мне странным. Я здесь только до тех пор, пока мы не доберемся до Калифорнии. Как только пересечем границу штата, я уйду, и этот опыт будет не чем иным, как крутой вещью, которую я однажды сделала.

ГЛАВА 11

ДЖЕЙД

Прижавшись лицом к тонированному стеклу внедорожника, я смотрю на ночной клуб, удачно названный «Чёрч». Готическое сооружение выглядит как нечто родом из пятнадцатого века с его огромными витражными окнами внутри стрельчатых арок. Единственное, что выдает его нынешнее использование — это разноцветные огни, мерцающие внутри, и глубокий грохочущий бас.

— Держитесь вместе, — говорит Тай, жестом предлагая нам выйти из внедорожника в полукруг живой силы и мускулов.

Мы движемся как единое целое, и каким бы воинственным ни казался процесс, это не так. Из-за постоянных веселых перепалок Джесси и Бетани, случайных неуместных комментариев Итана и низкого смеха Райдера я немного расслабляюсь.

Предполагаю, что кто-то из команды Джесси, должно быть, позвонил заранее, потому что мы обходим очередь снаружи, и нам машут через дверь. Нас замечают и люди зовут Джесси по имени, но мы продолжаем двигаться, пока музыка не становится слишком громкой, чтобы что-то услышать, и достигаем лестницы. Потом направляемся на верхнюю часть балкона, с которого открывается вид на клуб внизу. Здесь, наверху, немного тише. В центре комнаты стоит полукруглый диван, который выглядит так, будто на нем могут разместиться двенадцать человек. Вокруг него множество столов, стульев и наш собственный бар с двумя барменами, а также официантками, на которых лишь бюстгальтеры и трусики.

— Да, черт возьми! — Итан вскидывает кулак в воздух в такт хаос-музыке внизу, волосы развеваются вокруг его лица.

— Уверена, что ты слышишь это все время, — говорит Бетани с боку от меня, — но у тебя действительно красивая улыбка.

Я действительно постоянно это слышу, но приятно слышать это от женщины, которая искренне это имеет в виду, а не от мужчины, который просто пытается меня трахнуть.

— Спасибо.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает она.

— Эм… — Я обдумываю свои варианты и ничего не придумываю. — Я буду то же, что и ты.

Бетани кивает и направляется к бару. Джесси тащится за ней, как больная любовью собака. Я поражена тем, насколько они разные. Он Джесси Ли, рок-идол, по слухам, бог секса, а Бетани удивительно простая, чистая и уверенная в себе. Наблюдая за ними вместе, я чувствую пустоту в груди.

Я моргаю, отворачиваясь от них, и направляюсь к краю комнаты, чтобы заглянуть в клуб. Команда охраны стоит у подножия лестницы, так как женщины уже пытаются получить пропуск, чтобы подняться наверх. Тела колышутся в такт музыке, некоторые прижаты друг к другу, некоторые блаженно солируют, не заботясь о том, как выглядят со стороны. И снова я ловлю себя на том, что завидую.

— Что думаешь об этом месте?

Поворачиваюсь к Райдеру, который опирается локтями на перила рядом со мной.

— Здесь громко.

Он наклоняет ко мне голову, и я уже не в первый раз поражаюсь его красивому лицу.

— Что я такого сделал? — Он, должно быть, читает мое замешательство и продолжает: — Ты смотришь на меня взглядом «сожри дерьмо и сдохни».

Я делаю все возможное, чтобы убрать напряжение со своего лица.

— Я неспециально. Это просто мое лицо.

— Я не говорю, что мне это не нравится. — Райдер сверкает своей ленивой улыбкой. — Все еще злишься из-за одежды?

Я пожимаю плечами.

— Дело не в одежде. Ты просто меня не слышишь.

Он кивает, немного оглядывается, затем его взгляд возвращается ко мне.

— Думаю, это ты меня не слышишь.

Представляю, как это неприятно — хотеть сделать что-то доброе для кого-то, а этот человек отвергает твою помощь. Однажды я купила дополнительный ужин для бездомного возле ресторана. Он отказался от еды и попросил денег. Когда я сказала, что у меня для него есть только еда, тот назвал меня скупой сукой.

И чем я отличаюсь от того бездомного, принимая помощь, которую я хочу, вместо того, в чем действительно нуждаюсь?

Мои плечи поникают от осознания этого.

— Прости. Ты прав.

Райдер в шоке уставился на меня, затем нахмурился.

— Повтори еще раз. На секунду мне показалось, что это прозвучало так, как будто ты сказала, что я прав.

Я смеюсь.

— Чувак, у тебя такой же плохой слух, как и у Джесси.

— Нет, я почти уверен, что правильно тебя расслышал. Ты сказала: «Прости. Ты прав». И я почти уверен, что ты упомянула что-то об анале.

Теперь я действительно смеюсь.

— Нет, теперь я точно уверена, что ты ослышался.

— Черт. — Он немного приходит в себя, но все еще ухмыляется. — Мужчина может помечтать.

— Этому даже есть название. Они называются «влажные сны». — Что я делаю, флиртуя с Райдером? У него есть девушка!

Парень облизывает губы и быстро отворачивается от меня, вероятно, тоже понимая, что мы случайно начали флиртовать.

— Послушай, Джейд, я…

Итан врезается в меня с другой стороны, сует мне в руку стакан.

— Это тебе, агент Джей.

Напиток бледно-розовый, в нем плавает вишня. Выглядит хорошо, но…

— Бетани сказала, что принесет мне выпить.

— Она заказала. — Итан делает глоток из своего коктейльного бокала, который выглядит так, будто наполнен чистым ликером. — Но она не пьет, поэтому заказала тебе «Спрайт». Но это хрень, поэтому заказал тебе «Секс на пляже». — Он подмигивает.

Не знаю почему, но мой взгляд прикован к Райдеру, и я ловлю, как он хмуро зыркает на Итана и отворачивается.

— Пей до дна! — Итан протягивает свой бокал, чтобы стукнуть его о мой. — Как только ты захмелеешь, мы начнем танцевать!

Когда я оглядываюсь на Райдера, его уже нет.

Два коктейля и один час спустя в клубе, и напряжение, наконец, спадает с моих плеч. Я бы не добавила в свой личный плейлист такую музыку, но нахожу пульсирующий ритм соблазнительным и в конечном итоге подчиняюсь ему.

Ранее вечером у меня состоялась приятная беседа с Бетани. Она рассказала мне, как они с Джесси познакомились. И называет его Джесайя — это его настоящее имя. Теперь я понимаю, почему такого мужчину, как он, влечет к ней. Я почти не знаю Бетани, но чувствую себя непринужденно в ее присутствии. Даже приятно. Она приземленная, настоящая, а нефальшивая, как я могла бы представить кого-то на ее месте. Я понимаю, почему Джесси ценит ее. Она безусловно любит его.

В конце концов Джесси надоедает делить свою невесту с кем попало и тянет ее танцевать. Парень утыкается лицом ей в шею, руками обхватывает ее задницу, а она шепчет ему что-то на ухо, заставляя улыбаться. Я жажду иметь то, что есть у них. Доверие и взаимная вера друг в друга очевидны в каждом их взаимодействии.

Крис в баре. Он стоит спиной к комнате и болтает с барменами, потягивая пиво, как воду. По просьбе Итана несколько поклонниц были допущены на наш VIP-балкон, и он занялся тем, что позволил им приготовить из себя мясо в сэндвиче из фанаток.

Самая красивая из трех женщин в настоящее время находится в кабинке с Райдером. Ее волнистые каштановые волосы ниспадают на пышную грудь, а экзотичные зеленые глаза широко раскрыты.

Моя кровь поднимается от медленного кипения до бурления.

Понимает ли он, как его ленивая ухмылка и холодная уверенность влияют на противоположный пол?

У меня такое чувство, что парень совершенно не осознает сигналов, которые посылает этой бедной женщине, и я уверена, что, как бы она ни думала закончится эта ночь, все определенно будет иначе. Райдер может и флиртует, но он не производит на меня впечатления изменщика.

«Говорит девушка без радара на лжецов».

Вот черт. Да что я знаю? Я месяцами строила планы на свадьбу с мужчиной, который уже был женат.

Допиваю остатки своего напитка и решаю, что пришло время выпить еще. Я слишком быстро встаю, спотыкаюсь о стол и, к счастью, падаю на ближайший стул. Смех пузырями вырывается из моей груди, когда я встаю во весь рост, а затем оглядываюсь, чтобы проверить, не видел ли кто-нибудь мой конфуз.

Никто, кажется, ничего не заметил, так как каждый занимается своим делом.

Все, кроме Райдера, чей взгляд пронизывает меня насквозь.

— Ты в порядке? — произносит он одними губами.

Я снова смеюсь и отмахиваюсь от него.

— В порядке, — говорю я, хотя знаю, что парень меня не слышит.

Разглаживаю фланель и, прищурившись, смотрю на пол, чтобы убедиться, что больше ни обо что не смогу споткнуться. Делаю шаг вперед и врезаюсь лбом в грудь Райдера.

Он придерживает меня за талию, а его губы прижимаются к моему уху поверх моих волос. Не поцелуй, а предупреждение, прежде чем он говорит:

— Сколько ты выпила?

Райдер не отступает ни на дюйм, и я позволяю ему держать меня, потому что безопасность и надежность его прикосновения потрясают.

— Только два.

— Ты пьяна? — Его горячее дыхание касается моих волос, и я вздрагиваю.

Интересно, как мы выглядим со стороны — он обнимает меня, я вцепилась пальцами в его рубашку, моя голова покоится у него на груди, а его губы прикасаются к моим волосам. И, как это ни глупо, я прижимаюсь еще ближе.

— Джейд, — говорит он так тихо, что мое имя звучит как стон.

— Немного. У меня нет особой терпимости к алкоголю.

— Ты ужинала? — спрашивает он.

— Я не была голодна.

Райдер ничего не говорит, но я чувствую, как он качает головой.

— Я, э-э… — Отодвигаюсь достаточно, чтобы видеть его лицо, и когда он смотрит на меня, его взгляд ощущается как ласка.

— Давай потанцуем.

Смотрю через его плечо на Джесси, который прижимается губами к губам Бетани. Итан наслаждается поцелуями с двумя своими подружками, а брюнетка, которая разговаривала с Райдером, сейчас в баре болтает с Крисом.

И хотя я не давала согласия танцевать с Райдером, но под его руководством мы начинаем раскачиваться в такт ритму. Я позволяю ему взять контроль, подчиняясь парню. Мы двигаемся вместе в медленном, экзотическом ритме музыки. Райдер кладет руки мне на бедра и скользит ими вверх, чтобы схватить меня за запястья и оторвать мои пальцы от своей рубашки. Он сдвигается и разворачивает меня так, чтобы я оказалась прижатой спиной к его груди. Мышцы его груди и рельефный пресс касаются моего тела. Райдер кладет руку на мой живот. Потом наклоняется к моему уху и шепчет:

— Так нормально?

Вместо ответа я откидываю голову ему на плечо и чувствую, как парень улыбается мне в висок.

Райдер двигается всем телом, как будто слышал песню миллион раз и запомнил каждый спад и подъем в темпе. Его хватка — властная, собственническая и доминирующая. Он впивается пальцами в мое бедро, прежде чем скользит ладонью вверх по моему боку и поднимает мою руку выше. Я обхватываю его шею сзади. Моя ладонь опускается на гладкую кожу его затылка, пальцами перебираю его волосы. Такие мягкие и достаточно длинные, чтобы можно было схватиться за них.

Райдер напрягается за несколько секунд до того, как удовлетворенное урчание раздается у меня за спиной, и я понимаю, что царапнула ногтями кожу его головы. Опускаю руку и думаю сбежать, но меня разворачивают и заключают в объятия.

— Не убегай от меня. Или я последую за тобой.

Эти слова приправлены темным порочным обещанием, и я немного отступаю, чтобы увидеть его глаза. То, как Райдер смотрит на меня… жар, сияющий в его голубых глазах, неоспоримая привлекательность, очевидная в твердом выступе за молнией его брюк. Если я не уйду сейчас, то, возможно, никогда.

— Вау. — У меня внезапно пересохло во рту, я облизываю губы. — Ты действительно хорошо танцуешь.

— Да, ну… — Он подходит ближе. — Ритм — это в некотором роде моя фишка.

О боже… почему это заставляет меня думать о том, как он двигался бы в других, более интимных ситуациях. Дерьмо! Я выталкиваю из головы видения о нас в постели.

— Я, э-э… Мне нужно в туалет.

Парень хмурится и неохотно отступает назад. Он знает то же самое, что и я. Как только я уйду, чары рассеются, и мы вернемся к борьбе и желанию убить друг друга. Когда мы смотрим друг другу в глаза, расстояние между нами увеличивается, хотя ни один из нас не сдвинулся с места.

— Я не могу прикасаться к тебе, даже если хочу. — Райдер убирает руки с моей талии. — Я принадлежу кому-то другому.

— Я знаю, но… — Провожу языком по нижней губе, не уверенная, стоит ли озвучивать свои сокровенные мысли.

— Но что? Ты никогда раньше не сдерживалась со мной. Не начинай сейчас.

— Просто, когда мы танцевали, мне казалось, что ты принадлежишь мне.

Его глаза расширяются, а затем он устремляет взгляд в пол.

— Джейд. — Он разочарованно проводит рукой по волосам. — Это был просто танец.

Его слова наносят сильный удар под дых. Конечно, так оно и было. Райдер лишь флиртовал. На этом все. Пожимаю плечами, тепло в моем теле быстро испаряется, оставляя после себя холодную пустую дыру в груди.

— Ага, продолжай говорить себе это, Блондинчик.

Его взгляд встречается с моим, и есть что-то утешительное в том, чтобы вернуться к тому, откуда мы начали — к возведенным стенам, скрытому влечению и целой куче сексуального напряжения между нами.

Быстро поворачиваюсь и направляюсь в уборную, все время задаваясь вопросом, насколько серьезен был Райдер, когда сказал, что если я побегу, то он погонится за мной.

Он сейчас у меня за спиной?

Будет ли парень преследовать меня?

Я иду дальше и оборачиваюсь, только чтобы обнаружить, что его угрозы так же слабы, как и его сопротивление.

РАЙДЕР

О чем, черт возьми, я думал?

Как только Джейд оказалась в моих объятиях, я лишился последнего самообладания. Уговариваю себя, что всего лишь помогаю ей устоять на ногах, что мне нужно говорить близко к ее уху, чтобы она услышала меня сквозь музыку, что танцую с ней, чтобы послать сообщение той разбитной брюнетке, что я под запретом.

Я обосновываю свои доводы, и это не занимает много времени. Покупаюсь на свою собственную чушь только для того, чтобы держать ее в своих объятиях, ее податливое тело, когда она позволяет мне двигаться напротив нее. С ней. Это вызывает в моем воображении миллион разных образов нас вместе, чувствуя ее кожу под моими ладонями, наши бедра в едином ритме… А потом ее ногти впиваются в мою шею, и знаю, я, блядь, знаю, что она на одной волне со мной.

Джейд хочет меня так же сильно, как и я хочу ее.

Подтверждение заставляет меня отшатнуться, реальность обрушивается на меня, как самый холодный душ в мире.

Это просто танец.

Боже, я такой придурок.

Она понимает, что я даю задний ход, уличает меня во лжи, заставляя захотеть зарыться руками в ее волосы, наклонить назад и целовать, пока мы оба не задохнемся и не покроемся синяками, доказывая, насколько сильны наши тела, двигающиеся вместе, как это влияет на меня.

И я бы так и сделал, но…

Меня останавливает только одно.

Достаю телефон из кармана и набираю номер Рейчел, прежде чем нырнуть в тихий, частный мужской туалет.

«Привет, это Рейч. Ты знаешь, что делать».

Биииип.

— Рэйч, это Райдер. Позвони мне, как только получишь это сообщение. Мне все равно, сколько времени. Это важно.

Завершаю звонок и перехожу к нашим текстовым сообщениям.

«Ты здесь?»

Я не такой мудак, чтобы разорвать отношения, длящиеся почти год с помощью сообщения, но, по крайней мере, я могу заставить ее позвонить мне. Расстаться с ней по телефону — тоже дерьмовый поступок, но я отказываюсь снова прикасаться к Джейд, пока у меня отношения с кем-то другим, и, черт возьми, я не смогу долго держать руки подальше от моей маленькой безбилетницы.

«Рейчел, позвони мне как можно скорее».

Нажимаю «Отправить» и засовываю телефон в карман. Брызгаю в лицо холодной водой и хочу, чтобы вся моя кровь перенаправилась в другие части моего тела и дала моему члену отдохнуть. Смотрю в зеркало и представляю Джейд перед собой с закрытыми глазами, когда она трется своей сладкой попкой о мой… Нет! Поворачиваюсь и делаю несколько очищающих вдохов.

Снова вытащив телефон, проверяю, не пропустил ли звонок или сообщение за те пятнадцать секунд, что не смотрел на экран.

Ничего.

— Где она, черт возьми? — Я опускаю голову и стону. — Просто прими это. Этого не произойдет, по крайней мере, не сегодня вечером, — шепчу я. — Я подожду. — Делаю глубокие успокаивающие вдохи и выдохи. — Мы можем подождать.

— Мило, — говорит Итан, когда, спотыкаясь, заходит в уборную. — Думал, я единственный, кто разговаривает со своим членом. — Он смотрит на свою промежность. — Давай, Джастин Бивер. Пойдем помочимся.

Благодарный за смену темы, потому что ничто так не сдувает стояк быстрее, чем Итан, разговаривающий со своим членом, я поправляю джинсы и возвращаюсь в клуб с новой целью.

Сегодня я не прикоснусь к Джейд.

Не раньше, чем расстанусь с Рейчел.

А потом я собираюсь сделать свой ход.

ГЛАВА 12

РАЙДЕР

На следующее утро меня резко выдергивают из сна, в котором я кормлю разъяренного, дикого волка мармеладными медведями, под звук того, как кто-то колотит кулаками в дверь. У меня чертовски болит бедро, когда я пытаюсь сесть, и требуется несколько минут, чтобы вспомнить, где я нахожусь.

— Открывай, или я помочусь в твой чемодан!

— Итан? — Я ударяюсь головой обо что-то твердое. Потирая быстро образующуюся шишку, смотрю на декоративный серебряный кран, и память медленно возвращается ко мне.

Ах, да. Я спал в ванне.

Мышцы протестуют, когда я поднимаюсь и вылезаю из огромной ванны. Итан настоял на том, чтобы привести обеих женщин из клуба в нашу комнату прошлой ночью. И я отказался спать в кровати в двух футах от того места, где он трахался. Поэтому схватил подушку и одеяло и заперся в ванной.

Встряхиваю рукой, чтобы вернуть ощущения в онемевшее плечо. Я все еще в джинсах и футболке со вчерашнего вечера, но мне удалось снять кроссовки и носки.

— Райдер, чувак! Я не могу больше терпеть.

— Иду!

Шаркаю к двери, открываю замок, и Итан, завернутый в простыню, протискивается мимо меня.

В тот момент, когда я вхожу в комнату, меня поражает застоявшийся запах секса и алкоголя. Наполовину пустая бутылка водки стоит на боковом столике рядом с двумя отключившимися женщинами. Подхожу достаточно близко, чтобы увидеть, как их плечи поднимаются и опускаются, и выдыхаю благодарный вздох за то, что они все еще живы.

Это то, что я всегда представлял себе во время рок-туров, и должен сказать, что это далеко не так захватывающе, как думал.

Приоткрываю шторы и впускаю поздний утренний солнечный свет, надеясь, что он разбудит этих двоих и вытащит их отсюда. Мой телефон разрядился, и я отодвигаю в сторону пустые обертки от шоколадных батончиков и недоеденные пакеты с чипсами, чтобы подключить его.

Рейчел так и не перезвонила мне прошлой ночью. Остаток ночи Джейд разговаривала с Бетани, а я держался подальше, пока не пришло время возвращаться в отель. Мы с Джейд держались на расстоянии, не глядя друг другу в глаза и не произнося ни слова. Это не значит, что я не наблюдал за ней. Я убедился, что девушка вернулась в свою комнату, а дверь была закрыта и заперта за ней.

— Всю ночь терпел, — говорит Итан, плюхаясь на незанятую кровать.

— Буди и выпроваживай своих подружек.

Он оборачивается и смотрит на них.

— Эй! Проснитесь!

Дилетант.

Я подхожу к краю кровати и хватаюсь за ногу под одеялом.

— Доброе утро, — тихо говорю я и слегка встряхиваю ногу. — Пора идти. — Еще одно встряхивание.

Одна девушка перекатывается, выбрасывая руку вперед, попадает прямо в лицо другой. Та морщится и бормочет: — Ай.

— Подъем, уже поздно. Нам нужно попасть на арену, а вам нельзя оставаться здесь.

Блондинка трет глаза, садится, и одеяло спадает с ее обнаженного тела до талии. Я свирепо смотрю на Итана, который пялится на сиськи женщины, как будто ему подают завтрак.

— Итан.

Когда парень смотрит на меня, я качаю головой и говорю:

— Нет.

Он надувает губы.

— Позвони Таю, пусть придет, заберет этих дам и посадит в такси. — Я достаю чистую одежду из сумки и направляюсь в ванную. — Они должны уйти к тому времени, как я выйду из душа.

— Да, папочка, — говорит Итан, забираясь обратно под одеяло к двум женщинам.

— Я серьезно. Им нужно уходить.

— Хорошо, хорошо… — Его слова обрываются, когда он льнет губами к женской груди.

Я запираюсь в ванной второй раз за двенадцать часов, давая себе клятву никогда больше не делить комнату с Итаном.

ДЖЕЙД

Смотрю на экран нового iPhone, который дала мне Хелен, пытаясь набраться смелости, чтобы использовать его. Будучи гостем группы, я не посвящена в расписание мероприятий и, опасаясь, что могу пропустить поездку обратно к автобусам, я встала в шесть часов, постоянно выглядывая в коридор, ожидая, что кто-нибудь придет за мной.

Пью кофе в комнате, и, хотя он сотворил чудо, разбудив меня, у него оказался неприятный привкус. Я привыкла к густому больничному кофе, к вареву, которое стоит в кастрюле по десять часов, а не к свежесваренной французской модной марке.

Телевизор включен для фонового шума, и я задаюсь вопросом, следует ли мне постучать в дверь Криса или Джесси, чтобы узнать планы на день. Ни за что не буду стучать в дверь Итана и Райдера. Вчера я слышала смех женщин, когда они проходили мимо моей комнаты, и выглянула как раз вовремя, чтобы увидеть, как они исчезли в комнате Итана и Райдера.

Две женщины.

Две рок-звезды.

Я видела достаточно фильмов, чтобы знать, чем для них закончилась прошлая ночь.

Качаю головой, потому что, опять же, Райдер не производит на меня впечатления изменщика, но то, как его руки двигались по моему телу прошлой ночью, заставляет меня пересмотреть свою оценку.

Раздается стук в дверь. Встаю, бормоча «наконец-то», и удивляюсь, увидев там Бетани. Она выглядит свежей, отдохнувшей и совсем недавно оттраханой, с ее раскрасневшимися щеками и припухшими губами.

— Доброе утро! — Она протягивает руку, предлагая мне чашку кофе. — Надеюсь, ты любишь капучино.

Я беру чашку и киваю.

— Да, спасибо.

— О! — Ее карие глаза сияют. — Это тоже для тебя. — Девушка тянет к себе металлический чемодан на колесиках. — Для твоих новых вещей.

Хмуро смотрю на прямоугольник с колесиками.

— От кого это? — спрашиваю я.

— Полагаю от Хелен, — говорит Бетани и пожимает плечами. — Я точно не знаю. Макс увидел, что я направлялась в твою комнату, и сказал, чтобы я отдала его тебе.

— Спасибо. — Я втаскиваю чемодан в комнату и жду. Девушка ведь пришла сюда по какой-то причине.

— Хорошо провела время прошлой ночью? — спрашивает она, раскачиваясь взад-вперед на носках.

Интересно, стоит ли мне пригласить ее войти?

— Конечно. А что?

— Просто интересно. Я, э-эм… Я заметила вчера, что вы с Райдером казались близки.

— Не совсем. Мы просто танцевали. — Его интерпретация. Не моя.

— Это не мое дело. Мне не следовало ничего говорить.

Я пожимаю плечами, как будто в этом нет ничего особенного, потому что это не должно быть ничем особенным, хотя мои внутренности кричат, что это действительно чертовски важно.

— Спасибо тебе за это. — Я поднимаю чашку с кофе. — И за чемодан.

— Без проблем. Если тебе понадобится что-нибудь еще, позволь мне…

Дверь в конце коридора открывается и привлекает наши взгляды к двум красивым женщинам с прошлой ночи. Я думала, что две девушки, которых доставили в комнату Райдера прошлой ночью, были теми, кого Итан целовал в клубе, но я сразу узнаю темные, великолепные волосы, и у меня перехватывает дыхание. Красивая брюнетка, с которой Райдер разговаривал большую часть ночи, выходит следом за блондинкой, и Райдер следует за ней.

«Черт возьми, он хорошо выглядит».

Черные джинсы и черная футболка выделяют его золотистую кожу, а светлые волосы кажутся еще светлее. Парень закрывает за собой дверь и направляется в нашу сторону, слегка наклоняясь, чтобы приблизить свой рост в шесть футов с чем-то к пятифутовой девушке, у которой в руке болтаются туфли на каблуках. Я не слышу, что она говорит, но Райдер кивает и одаривает ее легкой, умиротворяющей улыбкой.

Когда они приближаются к моей открытой двери, я чувствую, что внимание Бетани переключается с них троих на меня, но не могу перестать пялиться. Между ними чувствуется какая-то фамильярность. Что-то в легкой походке Райдера, в пресыщенных лицах женщин и расслабленных мышцах, как будто они провели всю ночь, трахая друг друга до бесчувствия.

— Доброе утро! — здоровается Бетани супер бодрым голосом, выводя меня из оцепенения.

Взгляд Райдера устремляется на меня. Его голубые озера немного расширяются, и шаги на секунду замедляются, прежде чем он бормочет:

— Доброе утро.

— Вы, дамы, хорошо провели время прошлой ночью? — Бетани улыбается самым невинным образом поверх своей чашки кофе, и я действительно верю, что она искренна.

Блондинка краснеет и одергивает свою крошечную юбку.

— Прошлой ночью и этим утром.

— Замечательно. — Взгляд Бетани нацеливается на Райдера, и я все еще занята, пытаясь найти свой голос, когда она спрашивает: — Ну, а ты? Полагаю, хорошо провел время прошлой ночью?

Я не упускаю из виду, как брюнетка смотрит на него снизу-вверх, словно ей так же любопытно услышать его ответ, как и мне.

Парень прочищает горло, переминается с ноги на ногу, встречается своим взглядом с моим на миллисекунду, которая кажется вечностью, прежде чем отвечает:

— Могло быть и лучше.

— О, облом. — Бетани надувает губы.

— Лучше? И как же? — выпаливаю я, а потом жалею, что не могу сделать шаг назад и захлопнуть дверь, прежде чем мне придется услышать его ответ.

Твердо поставив ноги на землю, Райдер скрещивает руки на широкой груди, наклоняет голову и ухмыляется.

— Думаю, ты знаешь.

Я уже качаю головой.

— Понятия не имею. Пожалуйста, расскажи нам. Как прошлая ночь могла стать для тебя лучше? — Я киваю на женщин. — Кажется, у тебя было чем занять себя.

— С чего ты так решила?

Брюнетка дергает Райдера за рукав.

— Думаю, нам пора идти.

Парень полностью игнорирует ее.

Я пожимаю плечами и отхлебываю кофе.

— Думаю, любой разумный человек пришел бы к такому выводу.

— Досадно. А я-то думал, что у тебя есть хоть капля здравого смысла.

— Забавно. Я думала о тебе то же самое. Кстати, как твоя девушка? Рейчел, верно? — Если бы я этого не искала, то, возможно, пропустила бы, как напряглась его челюсть и раздулись ноздри при упоминании имени его девушки. — Предполагаю, ночь стала бы лучше, если бы она была здесь.

— Все не так просто, — цедит он сквозь стиснутые зубы.

Указываю пальцем ему на грудь.

— А Рози?

Его плечи напрягаются, а губы едва приоткрываются, как бы говоря: «Не могу поверить, что ты упомянула об этом».

— С ней тоже все было сложно, верно?

— Господи, — шепчет он.

— Райдер, — гаркает Бетани. — Надеюсь, ты молишься, а не богохульствуешь прямо мне в лицо.

Парень моргает и качает головой, подавленно выдыхая.

Я ухмыляюсь, зная, что победила.

— Хорошо, знаешь что? — Бетани встает передо мной, чтобы закрыть мне обзор на Райдера. — Вы трое явно куда-то направлялись, и мы, гм… — Она отступает, заставляя меня сделать то же самое, пока мы обе не оказываемся в моей комнате. — Мы должны заплести друг другу волосы, так что пока! — Она захлопывает дверь и повернувшись к ней спиной, ахает. — Джесси был прав!

— Что? — Чашка с кофе в моей руке дрожит, и я понимаю, что дрожу всем телом.

— Ты и Райдер!

Я отступаю в глубь комнаты.

— Нет.

— Да!

— У него есть девушка.

Она следует за мной в комнату и кружит вокруг, чтобы увидеть мое лицо.

— Я никогда не слышала, чтобы он с кем-то так разговаривал.

Я хихикаю, но звук выходит дрожащим.

— Что? Хочешь сказать, что никогда не видела, чтобы он был таким засранцем?

— Нет. Не видела. Ты ему нравишься.

— Мы с трудом можем находиться в одном помещении.

— Вот именно. Он отталкивает тебя, потому что ненавидит то, как сильно тебя хочет.

— С чего ты решила?

— Алло? Ты знакома с моим женихом? — Она пожимает одним плечом и садится на диван. — Давай просто скажем, что у меня есть некоторый опыт общения со свирепым засранцем — не то чтобы он теперь засранец, но в начале… — Ее передергивает. — Это было ужасно.

— Это не то, что ты думаешь. — Мой голос звучит слабо,потому что я помню, как его руки собственнически пробегали по моему телу прошлой ночью.

— Думаю, время покажет.

Да, время покажет. И к тому времени, когда любой из нас столкнется с тем, что нарастает между нами, тур закончится, и мне придется столкнуться с совершенно новой дилеммой.

ГЛАВА 13

РАЙДЕР

Проклятье!

Какого черта Джейд накинулась на меня, стоя в коридоре с гребаной кофейной чашкой в руке? Кто так делает?

Когда ее взгляд остановился на симпатичной брюнетке рядом со мной, я понял, что Джейд предположила, что я переспал с ней. Хотя прошлым вечером говорил ей, что принадлежу кому-то другому, и именно поэтому не стал продолжать с ней. И все же она так плохо думает обо мне, что предположила, что я отвел бы фанатку в свою комнату и трахнул ее?

Итан должен был вывести женщин, но когда я закончил принимать душ, тот валялся в отключке, лежа голым на кровати. Девушки уже встали и одевались, и мне хотелось, чтобы они быстрее ушли, поэтому сделал так, чтобы это произошло.

Джейд заговорила о Рози. Говорила о ней так, словно она какой-то забытый трах из моего прошлого. Я сжимаю и разжимаю кулаки. Кровь гудит от желания ворваться в ее комнату, хлопнуть дверью и, блядь, привести ее в чувства.

— Райдер?

Перевожу взгляд на брюнетку, которая выжидающе смотрит на меня, пока я изображаю задумчивую статую у лифта.

— О, э-э… — Я оглядываюсь, чтобы посмотреть, кто на дежурстве. — Джонни.

Охранник кивает.

— Не мог бы ты проводить этих дам в вестибюль и убедиться, что они возьмут такси домой за наш счет.

— Конечно. — Джонни нажимает кнопку со стрелкой вниз.

— Скажи Итану, чтобы тот позвонил мне, — говорит блондинка и, увидев мой растерянный взгляд, продолжает: — Он обещал позвонить.

Конечно, он пообещал.

Нежная рука скользит по моей руке.

— У Итана есть и мой номер, — говорит брюнетка, и ее густые черные ресницы трепещут. — Позвони мне, если станет скучно в дороге.

Я убираю ее руку со своей и двигаюсь назад.

— Этого не произойдет, но вам, дамы, всего хорошего.

Они хмурятся, а я разворачиваюсь и направляюсь обратно в гостиничный номер, чтобы выбить дерьмо из Итана.

— Я лишь хочу сказать, что Кевин Костнер сыграл Робин Гуда лучше, чем Рассел Кроу. — Итан вскидывает руки и откидывается на спинку стула, высказав свою точку зрения.

Крис стонет.

— Как ты можешь так говорить? Они оба были ужасны! Ты видел хоть один из фильмов?

Я притворяюсь заинтересованным в споре между этими двумя, чтобы не смотреть на Джейд, которая сидит напротив в гримерке арены рядом с Бетани и Джесси.

После того, как мы все забрались во внедорожник, который привез нас сюда, Джейд сразу пошла к автобусу, в то время как я и остальная часть группы отправились на саунд-чек. Мы немного пообщались с прессой, сходили в ресторан и поели, а теперь после душа и смены одежды, ждем своей очереди выйти на сцену.

Рейчел наконец ответила мне, сказав, что работает в две смены и не может поговорить. Тогда я понял, что мне придется избегать Джейд любой ценой, иначе в конечном итоге я сделаю то, о чем потом пожалею. Хотя, скорее всего, не пожалел бы об этом, но это поставило бы под угрозу мою честность, а я не могу этого допустить.

Бью палочками по подлокотнику дивана, тренируясь на скорость, чтобы разогреться, и изо всех сил стараюсь не думать о красивой девушке в другом конце комнаты. Улавливаю движение, и оно сразу же притягивает мой взгляд. О, это всего лишь Бетани исчезает в ванной. Сильно удивляюсь, когда Джесси занимает освободившееся место Бетани и наклоняется ближе, чтобы поговорить с Джейд.

У меня волосы встают дыбом без всякой на то причины, потому что Джесси не представляет угрозы. Он продал свою душу, влюбившись в Бетани, но я все равно ненавижу, что он так близок с Джейд, а я нет. А еще ненавижу, что девушка наклоняется ближе, чтобы услышать, что парень говорит.

В середине удара мои палочки замирают, и я наблюдаю, как то, что сказал Джесси, заставляет Джейд широко улыбнуться. Что он ей сказал?

Девушка кивает, и ее густые, красивые волосы касаются его предплечья. Я хочу оторвать эту его конечность и избить его ею же. Джейд выглядит так сексуально сегодня вечером в поношенных мешковатых джинсах и коротком свитере, который демонстрирует тонкую полоску ее плоского живота.

Джесси вздрагивает от чего-то и отстраняется от Джейд как раз в тот момент, когда Бетани выходит из ванной и возвращается на свое место. Она понятия не имеет, что произошло всего несколько секунд назад.

Дверь в комнату распахивается, и входит Брент. Он бросает раздраженный взгляд на Джейд и Бетани, но знает, что лучше ничего не говорить. Джесси придерживается политики нулевой терпимости, когда дело доходит до того, что кто-то заставляет Бетани чувствовать себя неловко или нежеланно. Глядя на Джейд, взгляд которой прикован к полу, словно она старается держаться подальше от радара Брента, я понимаю точку зрения Джесси больше, чем когда-либо.

— Ребята, подъем. — Он щелкает пальцами, будто мы собаки, и мы неторопливо направляемся к сцене.

Адреналин согревает меня и учащает пульс, пока толпа скандирует имя Джесси. Обхожу группу, Джейд и Бетани и запрыгиваю на барабанную платформу. Я не хочу этого делать, но обнаруживаю, что не могу удержаться от того, чтобы в последний раз не взглянуть в сторону Джейд.

Она стоит на боковой сцене рядом с Бетани, выглядя совершенно комфортно, улыбаясь чему-то невидимому. На мгновение я представляю, что она становится постоянной частью не только группы, но и моей жизни.

ДЖЕЙД

Сегодняшнее шоу ничем не отличается от других. Состав песен тот же, музыка безупречна, публика такая же громкая, как и прежде, подпевает каждой песне, и сплоченная энергия группы на высоте. И все же, я практически вибрирую от нервов.

Не из-за себя.

Из-за Бетани.

В конце каждой песни я внимательно наблюдаю за Джесси, ожидая подсказки. Когда последняя нота «Грязного Санчеса» — которая, к моему удивлению, песня не о мерзких сексуальных извращениях, а о мужчине, рассказывающем грязные шутки, — раздается по арене, он поворачивается и кивает мне.

О, боже, это мой выход.

— Сегодня особый случай, — говорит Джесси в микрофон, заставляя зал взорваться радостными возгласами. — Я собираюсь немного изменить сценарий.

Свет на сцене тускнеет, и техник приносит Джесси акустическую гитару, в то время как роуди ставит два табурета в центре сцены.

И я поворачиваюсь к Бетани.

— Прости, — кричу я, перекрывая рев толпы.

Ее и без того сведенные брови поднимаются еще выше, когда она смотрит на меня.

— Что?

Я наклоняюсь ближе и говорю ей на ухо.

— Прости. Я пообещала, что сделаю это! — Хватаю ее за локоть и начинаю вести на сцену.

— Стой! — Девушка упирается пятками, но она совсем крошечная, так что я просто тяну ее немного сильнее. — Что ты делаешь?

— Иди сюда, детка, — нежный голос Джесси, кажется, ослабляет ее отпор.

Парень протягивает руку, и я легонько толкаю ее в его сторону.

Бетани поворачивается и произносит одними губами:

— Ненавижу тебя.

— Нет, не ненавидишь! — Я хлопаю и подбадриваю вместе с толпой, улыбаясь как сумасшедшая, потому что, как бы неловко это ни было для нее, это также чрезвычайно романтично.

— Леди и джентльмены, — говорит Джесси в микрофон. — Давайте поаплодируем Джейд…

«Ого, какого хрена?»

— …моему соучастнику преступления!

Зал взрывается радостными возгласами, я поворачиваюсь и понимаю, что больше не нахожусь в безопасности в тени боковой сцены.

— О, черт… — Я моргаю от яркого света, падающего прямо мне в лицо, затем быстро машу рукой и со всех ног бегу обратно в безопасную темноту.

Только оказавшись там, я понимаю, что это место уже небезопасно, так как Райдер, Крис и Итан стоят там каждый с бутылкой воды в руке, а Райдер потный и без рубашки.

Поворачиваюсь, прежде чем меня поймают за разглядыванием, притворяясь, что мне интересно посмотреть, что у Джесси на уме, хотя он уже сказал мне, что планирует спеть ей на сцене песню «Любой может сказать «я люблю тебя», песню, вдохновленную Бетани.

Джесси кратко представляет свою невесту, предполагая, что все, кто что-либо знает о нем, знают и о Бетани. Затем садится на табурет напротив нее и исполняет ей душераздирающую серенаду. В какой-то момент его голос напрягается, и Бетани вытирает слезы со щек. Кажется, уже в миллионный раз с тех пор, как я была в их присутствии, в моей груди расцветает глубокая тоска по тому, что есть у них, вместе с надеждой. Может, любовь все-таки реальна?

Постукиваю по уголкам глаз, чтобы сдержать слезы, когда Джесси заканчивает с мощной нотой в конце. Бетани бросается в его объятия, и без колебаний он притягивает ее к себе между ног и держит там, пока ее плечи дрожат.

— Вау, — тихо говорю я себе, потому что все равно вокруг слишком громко, чтобы кто-нибудь меня услышал.

Хлопаю в ладоши вместе с залом из двадцати тысяч орущих фанатов.

Итан и Крис хватают свои инструменты и возвращаются к сцене, и когда Райдер проходит мимо меня, я чувствую, как он сжимает мой локоть.

Когда наши взгляды встречаются, парень нежно мне улыбается. Я осознаю, что слеза все таки сбежала с уголка моего глаза и потекла по щеке. Смущенная тем, что он увидел мою слабость, вытираю лицо ладонью и пытаюсь притвориться, что в этом нет ничего особенного. Его ухмылка становится шире, а затем он смеется. Райдер действительно смеется надо мной!

Затем парень уходит, возвращаясь за свою ударную установку. Я смотрю на пространство, которое он только что покинул, когда Бетани встает рядом со мной и кричит: — Ладно, я прощаю тебя, потому что это было потрясающе!

Я глубоко вздыхаю, гадая, что только что произошло между мной и Райдером, затем поворачиваюсь к ней и ухмыляюсь.

— Это было феноменально!

Остальная часть шоу проходит без каких-либо эксцессов. И я в очередной раз поражаюсь талантом парней.

Джесси и Бетани немедленно исчезают в своем автобусе, что никого не удивляет. Сексуальное напряжение стало настолько сильным к последней песне, что, я думаю, это почувствовали все в радиусе ста ярдов.

Я следую за Итаном, Крисом и Райдером без рубашки в гримерку, где они исчезают, чтобы принять душ. Члены команды порхают по комнате, собирая чемоданы, прежде чем за ними придут роуди.

Мы, должно быть, торопимся вернуться в путь.

Команда работает как хорошо смазанная машина, и я делаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Когда парни выходят из душа один за другим, я держу хлопчатобумажный мешок, чтобы принять их грязные вещи. И нет, я не смотрю на их нижнее белье.

Ладно, может быть, немного.

Боксерские трусы. Мое любопытство утолено.

Все парни одеты в то, что я привыкла считать их пижамами — спортивные штаны или шорты, футболки, их волосы мокрые, а лица раскраснелись от многочасового выступления и горячего душа.

Брент врывается внутрь, рявкая приказы, и я стараюсь выглядеть полезной, неся мешок с грязной одеждой.

— Стой, — говорит Райдер, забирая у меня сумку. — Позволь мне.

Я тяну ее обратно.

— Все в порядке. Я отнесу.

Это первый обмен репликами, который у нас произошел после неловкого разговора в коридоре отеля этим утром, если не считать нашего секундного зрительного контакта во время шоу. Парень ведет себя достаточно дружелюбно, словно ничего не произошло, словно между нами не было всех этих часов молчания.

Райдер идет рядом со мной, будто ждет, что я не справлюсь с небольшим грузом одежды. Брент кивает, когда я прохожу мимо него, признавая мою помощь.

«Видишь, придурок! Я готова работать ради своей поездки на запад».

Прохладный горный воздух бьет меня по щекам, разгоряченным от напряжения и, возможно, от близости Райдера. Наш автобус работает на холостом ходу, пар идет из выхлопной трубы, и тихое гудение двигателя зовет нас на борт, чтобы мы могли отправиться в путь.

Мы добираемся до лестницы, и Райдер выхватывает у меня сумку, прежде чем взбегает вверх.

Хорошо. Не буду спорить. Я позволяю ему забрать ее, а затем забираюсь в автобус.

Итан протягивает мне пиво.

— Ну же, агент Джей. Давай напьемся. — Он подмигивает.

Я замечаю, как Райдер застывает в коридоре и смотрит на Итана через плечо.

— Нет, спасибо. — Я возвращаю Итану пиво. — Я вчера поклялась навсегда отказаться от алкоголя.

— Почему это? — Крис делает глоток пива, и мой взгляд устремляется на Райдера, когда он встречает нас в гостиной, беря предложенное пиво. Парень не отрывает от меня взгляда и теплая дрожь пробегает по моей спине.

— Не думал, что ты напилась, — говорит Крис.

Откуда ему знать? Он плакался в свой бокал в баре всю ночь.

— Наверное, я просто потеряла к этому вкус.

Райдер приподнимает брови, и я почти уверена, что видела, как он улыбнулся, прежде чем поднести бутылку пива к губам. Если парень думает, что я говорю не только о выпивке, тот прав.

Итан опускается на сиденье рядом со мной. Не обращая внимания на напряжение, возникшее между мной и Райдером, он кладет руку мне на плечо и притягивает меня ближе.

— Это отстой. — Райдер смотрит на руку Итана, как будто надеется поджечь ее. Итан берет пульт и фокусируется на телевизоре с плоским экраном. — Нет ничего лучше, чем хороший кайф.

Не тогда, когда это означает позволить занятому мужчине обхватить тебя руками. Боже, а я то подумала, что усвоила свой урок!

— Что ты делаешь? — спрашивает Крис, когда Итан набирает что-то в строке поиска на телевизоре.

— Доказываю свою точку зрения. А на что это похоже? — Итан указывает на фильм.

— Робин Гуд? Я не буду смотреть этот мусор, — говорит Крис, но не делает попытки пошевелиться.

Райдер прислоняется к стойке на кухне, его пальцы летают по экрану айфона, отправляя сообщение.

— Я слишком устала для Кевина Костнера. — Хлопаю себя по бедрам, встаю и направляюсь к шкафчику, в котором теперь хранится несколько предметов моей одежды.

Моя кожа наэлектризовывается, когда я прохожу мимо Райдера, чьи волосы все еще влажные после душа, от его тела исходит тепло, а также аппетитный запах геля для душа. Жадно вдыхаю его аромат и хватаю пижаму, прежде чем исчезаю в ванной.

РАЙДЕР

«Нам нужно поговорить. Это важно».

Я наблюдаю за появляющимися пузырьками, когда Рейчел набирает свой ответ, и хочу, чтобы она печатала быстрее.

Если у меня и были какие-то сомнения относительно намерений покончить с Рейчел и заняться Джейд, сегодняшняя ночь стерла их все.

Я понял это, наблюдая за девушкой, когда она смотрела, как Джесси играет свою акустическую песню для Бетани сегодня вечером. Мне казалось, что я наблюдаю, как она медленно раскрывается, чтобы показать свое самое искреннее желание, и как только я это увидел, то сразу понял, что хочу быть тем, кто его исполнит. Тогда я улыбнулся ей, зная, что не сдамся, пока мне не дадут шанс заполнить эту пустоту в ее душе. Несмотря на все наши препирательства и словесные шпильки, между нами есть ощутимая энергия, от которой мы не смогли бы отвернуться, даже если бы захотели.

Телефон вибрирует от входящего сообщения.

«Не могу сейчас говорить. Все в порядке?»

Черт.

Набираю ответ и нажимаю «Отправить».

«Когда мы сможем поговорить?»

«Я работаю до 4 утра. Но увидимся завтра».

Наше шоу в Вегасе. Я взял двадцать билетов и раздал их своим друзьям, семье, а также дал несколько — плюс пропуск за кулисы — Рейчел. Я должен порвать с ней до этого, чтобы она не пришла. Другой вариант — расстаться с ней перед выступлением.

Набираю короткое сообщение:

«Позвони мне завтра, прежде чем придешь на шоу».

«Ты меня пугаешь. Что-то не так?»

Набираю: «Я хочу расстаться…», но тут же стираю и повторяю попытку.

«Поговорим завтра».

«Хорошо. Люблю тебя.»

Кусаю губу и смотрю на буквы на клавиатуре, затем нажимаю на экран блокировки и, не отвечая, засовываю устройство в карман. Будет лучше, если Рейч поймет, что мои чувства изменились. Я не скажу ей, что люблю ее, потому что это не так.

Уже нет.

Не уверен, остатки ли это адреналина от шоу или предвкушение того, что все наконец закончится с Рейчел… или это могут быть последние остатки моей сдержанности, которые борются с приливом моего желания к Джейд. Полагаю, что сочетание всех трех факторов посылает электрический импульс бежать по моим венам. Моя кожа слишком натянута, челюсть болит, и я чертовски нервничаю.

Когда за моей спиной открывается дверь ванной, я разворачиваюсь и действую, не задумываясь. Серые глаза Джейд расширяются от шока, когда я делаю два шага, заставляя девушку вернуться в ванную, а затем закрываю за собой дверь.

— Райдер, что ты… — Она задыхается, прижимаясь спиной к раковине, но я не дотрагиваюсь до нее.

Я возвышаюсь над ней, хватаюсь за столешницу у ее бедер и приближаю свое лицо, замирая в нескольких сантиметрах от ее. Ее губы приоткрываются, запах ее средства для умывания наполняет мой нос, когда ее мятное дыхание касается моих губ.

— Этого не должно было случиться. — Я не узнаю свой собственный голос, как только слова вырываются из моей груди, срываясь с моих губ тихим рычанием. — Ты не должна была случиться.

Я ожидаю, что Джейд яростно встретит мои слова, но вместо этого она моргает и тихо бормочет:

— Прости.

— Ты хоть представляешь, черт возьми, что ты сделала с моей головой? — Я не даю ей шанса ответить. — Ты — все, о чем я могу думать. Я хочу знать все — что ты ешь, как спишь, что тебя больше всего пугает.

Девушка открывает рот, но я подхожу ближе, сближаю наши тела и прижимаюсь, пока она не захлопывает рот.

— Что происходит между тобой и Итаном? — рычу я.

Я медленно схожу с ума, наблюдая, как он кладет на нее руки, притягивает к себе и чувствует ее тепло, обнимает так, как хочу обнимать ее я. Все вопросы, все чувства вырываются на поверхность, когда я, наконец, срываюсь.

Джейд хмурится.

— Ничего. Итан просто мой друг.

— Уверена в этом? — Мы так близко, что наше дыхание смешивается, и я облизываю нижнюю губу, едва сдерживаясь, чтобы не попробовать ее губы на вкус.

Ее челюсть напрягается.

— Конечно. Что ты хочешь, чтобы я сказала? У меня нет никакого интереса к Итану, кроме дружеского. Что бы ты ни думал, что произошло между мной и ним, этого не было.

— Это хорошо. Вот что тебе следует знать… — Если я ее еще не напугал, то близок к этому. — Хочу попробовать тебя на вкус. Везде. — Я позволяю своему взгляду скользнуть по ее подбородку к шее, где ее пульс бешено бьется под гладкой кожей, и едва сдерживаюсь, чтобы не наклониться и не пососать так сильно, чтобы оставить след. — Твой рот, твое горло, я хочу сосать твои сиськи, пока ты не будешь умолять меня трахнуть их.

Порыв дыхания срывается с ее губ.

Отодвигаюсь достаточно, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Скажи мне остановиться, Джейд. Пожалуйста, просто, блядь, скажи мне остановиться, и я остановлюсь, или не смогу сдержаться, чтобы не поделиться всеми разными мыслями, которые занимали меня с тех пор, как мы встретились. — Когда она не останавливает меня, я стону и опускаю подбородок. — Ты хочешь больше.

— Да.

Впиваюсь в нее взглядом, ее щеки пылают, пока она ждет того, что я сделаю.

— Я хочу тебя. Хочу обладать тобой.

Ее глаза горят вызывающим огнем, но ее крошечная ухмылка говорит мне, что ей нравится то, что я говорю.

— Но… — Я поднимаю руку, чтобы провести кончиком пальца по изгибу ее шеи к груди, но останавливаюсь, прежде чем коснуться ее. — Еще нет.

Джейд сглатывает так громко, что звук отдается эхом в моих ушах и заставляет меня представить другой сценарий — ее голова у меня на коленях, мои руки в ее волосах.

Закрываю глаза и пытаюсь стряхнуть с себя эти мысли, от одного только образа у меня кружится голова.

— Как ты заставляешь меня так сильно хотеть тебя, даже не пытаясь? — шепчу я.

— Ты хочешь меня, но ты даже не знаешь меня.

Чувствую, что ее шок проходит, и она обретает дар речи. Мой пульс подскакивает в предвкушении ее яростных реплик, и я с нетерпением жду каждую из них.

— Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы знать, что хочу большего. Для меня этого достаточно.

Джейд прочищает горло и выпрямляется, сближая наши тела. Уверен, она надеется, что я отступлю, но как бы ни так. Я твердо стою на ногах.

— Прости, что разочаровываю тебя, но я больше не встречаюсь с недоступными мужчинами. По состоянию на это утро у тебя была девушка, любовница и загадочное женское имя, навсегда отпечатанное на твоей коже. Я бы сказала, что ты воплощение недоступности.

— Я не трогал ту девушку из клуба, — рычу я.

Она вызывающе выпячивает подбородок.

— Докажи.

Если я не оставлю между нами немного пространства, то могу доказать это, засосав ее язык себе в рот, что на самом деле ничего бы не доказало, но это было бы чертовски приятно.

— Как насчет обмена? Один момент честности.

Девушка хмурится, обдумывает это, затем кивает.

— Отлично. У тебя каким-либо образом был сексуальный контакт с красивой брюнеткой из клуба?

— Нет, Итан трахнул обеих девушек. Я всю ночь проспал в ванне с запертой дверью. Теперь моя очередь.

Джейд быстро моргает, словно мой ответ ее удивляет. Не могу поверить, что она так плохо думает обо мне.

— Помни о честности.

— Что ты хочешь знать? — резко спрашивает она.

— Признайся, ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя.

Девушка кивает один раз, быстро и отрывисто.

— Этого недостаточно. Мне нужно услышать, как ты это скажешь.

— Хорошо. — Она расправляет плечи. — Да, я думала об этом.

— Об этом? — Я подхожу ближе, разглядывая ее длинные голые ноги и короткие спальные шорты. Ее соски затвердели под белой футболкой, но я не задерживаюсь на них долго. Что бы Джейд ни сказала дальше, я хочу, чтобы она смотрела мне в глаза, когда будет это говорить. — О чем именно ты думала?

Она облизывает губы и… черт, я хочу их.

— Каково было бы прикоснуться к тебе.

Я киваю, поощряя, чтобы она продолжала.

— В клубе, когда мы танцевали, я задавалась вопросом, двигаешься ли ты также хорошо в постели.

— Джейд, — стону я. Она убивает меня.

Я всегда был человеком принципов и чести. Мой отец рано внушил мне, что мужчина хорош настолько, насколько он честен. Я бы никогда не изменил женщине, которой посвятил себя, но если Джейд сейчас не остановится, то выброшу свою праведную честь в окно.

— Когда ты скользнул своими руками по моему телу, я подумала о том, каково было бы, если бы они скользнули между моих ног…

— Остановись.

— И сегодня вечером, наблюдая за Джесси, я задавалась вопросом, каково это быть желанной, любимой и поглощенной кем-то…

— Достаточно. — Я обхватываю ее подбородок и прижимаю большой палец к ее губам. — К завтрашнему полудню мы доберемся до Вегаса, а вечером у нас шоу. Нам придется сходу впрягаться в работу. Там будут люди, которые хотят меня увидеть. — Провожу большим пальцем по ее губам, упиваясь эйфорией контакта, всего лишь кусочком моей голодной потребности в ней. — Рейчел будет там.

Ее челюсть напрягается под моей ладонью.

Я поглаживаю твердую мышцу, чтобы снять напряжение.

— Между мной и ней все кончено. Я уже несколько дней пытаюсь дозвониться до нее, чтобы порвать с ней. Я отказываюсь делать это по смс, но когда увижу ее завтра, это первое, что планирую сделать, если не свяжусь с ней раньше. Этого будет достаточно, чтобы я мог двигаться дальше. Тебе этого будет достаточно?

— Я не понимаю, о чем ты спрашиваешь?

— После завтрашнего вечера я твердо намерен быть с тобой, Джейд. Только с тобой.

— И что? Если я скажу «нет», то ты не расстанешься со своей девушкой? — Она усмехается.

— Нет. Между ней и мной все кончено. Как только это станет официальным, мне нужно, чтобы ты знала, что ты не девушка для утешения. Ты и есть та самая девушка. Моя девушка. Если это слишком много или слишком интенсивно, скажи.

— У меня не было нормальных отношений за всю мою жизнь.

Я ухмыляюсь и убираю руку с ее лица.

— Идеально. Почему бы не начать сейчас?

Мы несколько секунд смотрим друг на друга, обдумывая все, что только что обсуждали, и воздух в маленькой комнате сгущается от осознания того, к чему это может привести.

— Тебе следует лечь спать, — серьезно говорю я и чертовски надеюсь, что она послушается, а не позволит этой энергии продолжать бушевать между нами.

Джейд прижимает одежду к груди и кивает.

— Спокойной ночи.

ГЛАВА 14

ДЖЕЙД

Райдер не шутил, когда говорил о том, что они немедленно возьмутся за дело. К тому времени, когда я проснулась сегодня утром, они уже ушли, предполагаю, что бы дать интервью и проверить звук. Почти в полдень я обедаю вегетарианской лазаньей, а затем не торопясь собираюсь. Вспомнив вчерашний разговор с Райдером, надеваю один из своих любимых нарядов с нашего с Хелен похода по магазинам.

Это один из немногих, которые я выбрала сама.

Черные узкие джинсы разорваны на коленях, а потертая серая футболка обрезана и свисает с одного плеча. Добавляю черные ботинки в байкерском стиле — покупка Хелен — и распускаю волосы. Глядя на свое отражение в зеркале, жалею, что у меня нет косметики, чтобы подчеркнуть глаза и подкрасить губы, но что поделаешь.

Надеваю на шею ремешок пропуска, встряхиваю волосами и направляюсь на поиски знакомых лиц.

Открываю дверь, и послеполуденное солнце Невады бьет мне в глаза. Прикрываюсь рукой как щитом, жалея, что не прихватила где-нибудь по дороге солнцезащитные очки. Когда глаза наконец привыкают, выпрыгиваю из автобуса и направляюсь к погрузочной площадке, заднему входу на арену. Мимо неторопливо проходят роуди, их тяжелая работа закончена до окончания шоу, и я держусь поближе к стене, чтобы не мешать им. Просовываю голову в первую открытую дверь и вижу Анселя и его группу, смешивающихся с дюжиной или около того фанатов.

— Вы не видели Джесси?

Парень с голубыми волосами указывает налево.

— Через пару дверей отсюда.

— Спасибо

Направляюсь в ту сторону, слегка покачивая бедрами, и задаюсь вопросом, придает ли мне уверенности одежда или разговор, который я вела с Райдером прошлой ночью. Мой желудок скручивается в узел, когда я вспоминаю желание, которое горело в его глазах, когда он говорил, как сильно хочет меня. И хотя я знаю, что хотеть его неправильно, знаю, что все, что у нас есть, будет временным, я не могу отрицать притяжения, которое заставляет меня тоже хотеть его.

Макс стоит у двери, за которой, как я предполагаю, находится Джесси. Слышу голоса, много голосов, доносящихся из-за двери, так что предполагаю, что там нет обнаженки.

— Привет, Макс, — говорю я обычно суровому охраннику.

— Джейд. — Он кивает и окидывает меня взглядом. — Хорошо выглядишь.

Я пожимаю плечами.

— Спасибо. Парни там, внутри?

— Да. — Он открывает дверь, чтобы впустить меня внутрь.

И я останавливаюсь, как вкопанная.

Я видела крупного мужчину раньше. Даже видела двух больших мужчин в одной комнате. Чего не видела за свои двадцать семь лет жизни до этого момента, так это комнату, заполненную огромными мужчинами. Я бы подумала, что все эти парни телохранители, но они даже больше, чем парни из команды безопасности Джесси. При дальнейшем осмотре понимаю, что они не единственные люди в комнате. Здесь также есть женщины — некоторые повыше, некоторые поменьше, все они красивы и совершенно непринужденно ведут себя в окружении великанов.

Я сглатываю и подумываю о том, чтобы вернуться в автобус, когда слышу, как кто-то зовет меня по имени. Поворачиваюсь на звук и вижу Бетани, выныривающую из груды тел.

Она встает рядом со мной.

— Можешь в это поверить? Я чувствую себя муравьем в комнате, полной горилл. Оторви челюсть от пола.

Я сжимаю губы, и она смеется.

— Кто все эти люди?

— Семья Райдера.

Поворачиваюсь и хмуро смотрю на нее.

— Семья? — Он упомянал о них прошлой ночью. Люди, которые придут повидаться с ним, и Рейчел будет с ними. Ладно, теперь я уверена, что хочу вернуться в автобус. — Здесь слишком людно. — Я пячусь к двери. — Пойду подожду…

— Не говори глупостей. — Бетани хватает меня за руку. — Здесь тонны напитков, закусок и мини-десертов. — Она тащит меня сквозь толпу распухших тел и глубоких, серьезных голосов. — Кстати, выглядишь сексуально.

— Спасибо. — Теперь чувствую себя глупо, как будто я слишком стараюсь. Слава богу, на мне нет макияжа.

Мой взгляд натыкается на знакомые буквы, растянутые на широкой груди. Уф. Толстовка Райдера. Все встает на свои места. Все эти парни — профессиональные бойцы, и если они семья Райдера, то…

Бетани сует мне в руку холодный напиток.

— Выпей колу. Выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок.

Чувствуя легкое головокружение, я отхлебываю напиток, а затем спрашиваю:

— Как Райдер связан с «Всемирной Лигой Борцов»?

Она жует крекер с какой-то причудливой присыпкой сверху.

— Она принадлежит его отцу.

Он владеет ей?

Головокружение возвращается, и я глотаю еще колы, одновременно отыскивая ближайший выход.

— Эй…

Закрываю глаза при звуке глубокого, соблазнительного голоса Райдера у моего уха.

— Ого, Джейд. Ты в порядке?

Теперь он передо мной, его руки на моих плечах. Я открываю глаза и вижу, как беспокойство в его голубых глазах сменяется облегчением, и он улыбается. Боже, парень такой красивый.

— Я потрясена.

— О, этим? — Он обводит взглядом комнату. — Плюшевые мишки. Все они. Пойдем, я хочу познакомить тебя с моими родителями. Почему ты качаешь головой?

Я что, качаю головой?

— С твоими родителями?

— Да, с родителями. — Он прищуривает глаза. — Это странно?

— Эм, вроде того.

Райдер наклоняется ближе, чтобы его не подслушали.

— Нам нужно вернуться к нашей вчерашней дискуссии? Я думал, что довольно ясно изложил свои намерения.

— Да, но твои родители?

Парень хихикает, и этот звук похож на секс и мед в одном флаконе.

— Они классные, я обещаю, они тебе понравятся. — Он тянется, словно хочет взять меня за руку, но останавливается и хмурится. — Я, э-э… Я еще не разговаривал с Рейчел.

Пожимаю плечами. Честно говоря, я верю, что Райдер не пересечет со мной ни одной из своих моральных границ, и есть ли у него девушка или нет, сейчас меня волнует меньше всего.

— Пойдем со мной.

Я держусь рядом с ним, пока парень ведет меня сквозь толпу. Крупный мужчина, похожий на персонаж фильма о серфинге, хлопает Райдера по плечу.

— Я так чертовски горжусь тобой, чувак.

Райдер улыбается ему.

— Я знаю, Мэйс. Ты уже третий раз говоришь мне об этом.

Великолепная блондинка обнимает Адониса за талию.

— Не обращай на него внимания. Ты же знаешь, каким сентиментальным он может быть.

Райдер хихикает и продолжает тащить меня через толпу людей. Женщины предлагают Райдеру объятия. Мужчины кивают подбородками и сжимают его плечо. Джесси разговаривает с супер огромным, супер горячим парнем с черными волосами и татуировками во всю длину рук. Здоровяк улыбается, и на его щеках появляются две ямочки. Тпру. Загипнотизированная его красотой, я останавливаюсь.

— Это Джон «Убийца». Он чертовски крутой, — говорит Райдер, заставляя мои ноги снова двигаться.

— У него ямочки на щеках, — бормочу я и стряхиваю с себя наваждение.

Райдер наклоняется ближе.

— Теперь ты знаешь, какую пытку причиняешь всему мужскому полу своей улыбкой. — Он скользит взглядом по моей щеке и смягчается, его слова заставляют меня улыбаться, как идиотку.

— Папа!

Мужчина с плечами шириной с гастрольный автобус поднимает голову.

И я снова застываю.

Отец Райдера совсем не такой, каким я его себе представляла. В то время как Райдер — прекрасный образец стройной мускулатуры и роста, его отец такой же высокий, но накаченный до такой степени, что я беспокоюсь за швы на рукавах его рубашки.

Райдер стоит рядом со мной, так близко, что наши руки соприкасаются.

— Я хочу познакомить тебя с моей подругой Джейд. Джейд, это мой отец, Кэмерон Кайл.

— Ты огромный, — выпаливаю я, протягивая руку для пожатия.

Это, кажется, забавляет мужчину, так как уголок его рта слегка приподнимается с одной стороны.

— Ага. — Его рука поглощает мою. — Приятно познакомиться с другом Райдера. — Его взгляд перемещается на сына и говорит о тысяче вещей без единого слова.

Он предполагает, что я для Райдера больше, чем друг.

Райдер сверкает дерзкой ухмылкой, подтверждая предположение своего отца.

Жар ползет вверх по моей шее к лицу.

— Мама! — зовет Райдер и привлекает внимание поразительно красивой женщины с золотисто-светлыми волосами и фигурой модели.

«О, святое дерьмо».

— Далила? — Я перевожу взгляд на Райдера. — Твоя мама — ультра-знаменитая мега-модель Далила?

— Пожалуйста, — говорит она. — Подойдет просто «мега-модель Далила». Я отказалась от «ультра-знаменитой» много лет назад. — Она пожимает мне руку.

— Я выросла, глядя на твои фотографии. Ты такая красивая. — Я не говорю ей, как часто мне хотелось быть похожей на нее, хотелось, чтобы моя кожа была бледнее, а волосы гладкими и золотистыми, просто чтобы я могла вписаться в компанию девочек в школе.

— Спасибо, — говорит она. — Ты тоже очень красивая. — Ее брови приподнимаются, когда она смотрит на своего сына и снова на меня. — Эти глаза. Они серые? Великолепно.

Я шокировано смеюсь. Неужели на самом деле сама Далила только что назвала меня красивой? Теперь я понимаю, откуда у Райдера такая великолепная костная структура. Перевожу взгляд с Кэмерона на Далилу. Да, мускулы и красота, свирепость и очарование, идеальное сочетание для создания великолепного привлекательного и талантливого мужчины рядом со мной.

Еще одна привлекательная блондинка подходит к нам и протягивает Кэмерону пиво. Она не может быть намного старше меня, ей максимум за тридцать. Ее большие глаза и круглое лицо заставляют ее выглядеть моложе, чем предполагают ее сексуальная одежда и большие сиськи. Она откидывает прядь длинных светлых волос и тепло улыбается.

— Джейд, это моя мачеха, Ева, — говорит Райдер. — Я знаю, ты думаешь, что она нашего возраста. И ты права.

— Эй! Я на целых четыре года старше тебя, малыш. — Ева хлопает Райдера по груди. — Джейд, какое потрясающее имя. И ты действительно горячая штучка.

— Эм… спасибо?

Она прижимается поближе к Кэмерону, и он кладет большую руку ей на плечи.

— Где дети? — спрашивает Ева.

Кэмерон кивает на великолепную женщину с густыми светлыми волосами, собранными в хвост, держащую за руку девочку с коротким светлым бобом.

— Ханна с Лейлой. — Он обыскивает взглядом комнату, затем указывает на парня, больше похожего на Райдера, с черными волосами и татуировками, покрывающими его руки и даже шею. С кольцом в губе он выглядит так, словно играет в какой-то группе. Маленький светловолосый мальчик, кажется, довольным, вцепившись парню в руку. — Декстер ходит за Рексом повсюду, как щенок.

Голос Райдера — теплый рокот в моем ухе.

— Мои младшие брат и сестра, — объясняет он. — Дети моего отца и Евы.

— Поняла.

Далила наклоняется к Еве.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не просила Джесси подписать твою грудь.

Ева ухмыляется.

— Конечно просила. — Она немного опускает бретельку своей майки, чтобы показать каракули черным маркером.

Тело Кэмерона напрягается, и он оглядывает толпу.

— Где этот маленький засранец?

— Папа, ты не можешь убить Джесси до начала шоу, — как ни в чем не бывало говорит Райдер. — Он нам вроде как нужен.

То, как Кэмерон пристально смотрит на Райдера, заставляет мой пульс участиться, и я делаю шаг назад, но парень просто смеется и хлопает своего отца по груди.

— Полегче, Турбо. Сделай гребаный вдох.

— Знаешь, — говорит Ева маме Райдера, — если хочешь, я уверена, что Джесси тоже подпишет твою грудь.

Далила взволнованно пищит и ухмыляется.

— Показывай дорогу!

Ева оттаскивает ее, и Кэмерон наблюдает как они уходят, хмуро глядя им вслед.

— Они действительно хорошо ладят, — говорит Райдер.

— Похоже на то.

— Как дела, незнакомец? — Парень того же роста, что и Райдер, но с более накаченными мышцами и в очках заключает Райдера в крепкие объятия. — Я скучаю по тебе, брат. Это чертовски потрясающе. — Он отстраняется, и его взгляд скользит ко мне, его теплая улыбка напоминает мне о Кларке Кенте. — Привет.

— Джейд, это мой лучший друг, Киллиан. Он также борец моего отца.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже. — Он изучает Райдера, широко улыбаясь. — О, а это… — Он хватает женщину за спину и тащит ее к себе спереди. — Это моя жена, Аксель.

Я приветствую симпатичную брюнетку, и Райдер указывает на крупного мужчину с коротко остриженными волосами.

— Аксель — дочь Блейка и Лейлы, которая держит на руках мою сестру Ханну.

У меня кружится голова.

— Не волнуйся, если не успеваешь за всем этим, — говорит Аксель, когда руки мужа обнимают ее сзади. — Тебе многое предстоит наверстать.

Я улыбаюсь, ценя ее доброту.

— Вы действительно одна большая семья.

— Джейд, тебе нужно как-нибудь приехать в Вегас, как только тур закончится. Позволь нам показать тебе Город греха, — говорит Киллиан.

Я чувствую на себе взгляд Райдера, поэтому вместо того, чтобы сказать правду — что не планирую снова видеться с Райдером после окончания тура, — я лгу.

— Это было бы потрясающе.

Глаза Райдера загораются волнением при моем ответе, поэтому я отворачиваюсь, чтобы он не увидел правды в моих глазах.

Я знакомлюсь с Рейвен, женой «Убийцы», и их дочерью-подростком Сэди. Потом был Брэйден, брат Блейка. У него шрамы на одной стороне лица, и я подумала, что он тоже боец. Его супер крутая жена Эй Джей рассказала мне, как она выступала на одном из шоу в Вегасе.

Семья Райдера подобна торнадо из мускулов и любви.

Я смеюсь, когда Итан и Блейк соревнуются, у кого лучший захват, когда энергия в комнате переходит от комфортной к тревожной. Гул голосов немного стихает, словно все внезапно насторожились, и когда я оборачиваюсь, то понимаю, почему.

В дверях стоит девушка, которую я узнаю по фотографии на телефоне Райдера.

Рейчел.

Ее длинные светлые волосы ниспадают почти до узкой талии, из-за больших сисек, подтянутых кажется к самой шее, она кажется еще уже. Ее тело облачено в ярко-желтое платье-футляр, полностью сшитое из меха. Или это перья? Ее длинные загорелые ноги обуты в черные туфли на высоких каблуках, что делает девушку похожей на ожившего персонажа аниме. Уголки ее полных, страстных губ приподнимаются, а огромные глаза, обрамленные накладными ресницами, хлопают, пока она взглядом обшаривает комнату.

Райдер, не удостоив меня взглядом, отрывается от толпы, чтобы направиться к ней. И тут я замечаю, что Рейчел не одна. Она привела команду девушек, и ясно, что все они модели.

Не знаю, чего я ожидаю, когда Райдер и Рейчел вступят в контакт. Наверное, какая-то часть меня надеялась, что он дружески обнимет ее, а потом вытащит на улицу, чтобы разбить ей сердце.

Так много надежд.

Но как только парень подходит ближе, она тянет его за рубашку и притягивает его губы к своим.

Райдер упирается руками в ее бедра, а она хватает его за волосы, наклоняя его голову и углубляя поцелуй.

— Классно, — бормочет Итан рядом со мной. — И что, черт возьми, на ней надето?

Я больше не могу смотреть. Протягиваю свой стакан Итану и пожимаю плечами.

— Теперь это имеет смысл.

Он хмурится.

— Что?

— Трах с Большой Птицей.

РАЙДЕР

Рейчел устроила шоу для зрителей.

В ту же секунду, как заметил ее в дверях, я понял, что она воспользуется полной комнатой и устроит сцену. Мой план состоял в том, чтобы добраться до нее быстрее, чем она сможет действовать, увести ее, прежде чем она выставит нас обоих дураками.

Рейчел предвидела это и, прежде чем я успел подойти слишком близко, набросилась на меня.

Ее липкий блеск для губ размазывается по моим губам и зубам. Крепко держа ее за бедра, с липким хлопком мне удается оторвать ее рот от своего.

— Черт возьми, Рейчел, — бормочу я, чтобы слышала только она.

Она вторгается в мое личное пространство, улыбается и обвивает руками мою шею.

— Я скучала по тебе. — Ее взгляд мечется по обе стороны от моих плеч, осматривая комнату, оценивая, сколько глаз устремлено на нее.

Завожу руку за голову и убираю ее руки со своей шеи, крепко прижимая их к ее боку, тем самым намекая, что им нужно оставаться там.

— Почему ты не ответила, когда я звонил? — Я бросаю быстрый, беглый взгляд на Хизер и Кейтлин, которые, кажется, нервничают, чтобы войти в комнату и пообщаться.

Рейчел вкладывает свою руку в мою.

— Почему ты так злишься? — Ее надутые губы раньше действовали на меня, но теперь я вижу, что это на самом деле манипуляция подражательницы актрисы.

Стряхиваю ее руку со своей и обнимаю за плечо, чтобы развернуть и вывести за дверь.

— Вы, девочки, идите и возьмите что-нибудь выпить, — говорю я подругам Рейчел. — Я скоро верну ее.

Девушки хихикают, а Рейчел ухмыляется, прежде чем сказать:

— Не ждите меня! Это может занять некоторое время. — Намек на то, что я похищаю Рейчел для секса, не только неверен, но и раздражает.

Продолжаю вести девушку по коридору и ныряю в служебный коридор. Она обнимает меня за талию, но я тут же убираю ее руку. Рейчел, наконец, понимает намек, и неуверенность появляется на ее некогда нетерпеливом лице.

Когда кажется, что нам удалось уйти достаточно далеко от других людей, я останавливаюсь и прислоняюсь к стене.

— Рейч.

Ее и без того бледная кожа становится пепельной.

— Мы не пойдем в твой автобус?

— Нет.

Она с трудом сглатывает, ее горло дергается.

— Ты что, бросаешь меня?

Я засовываю руки в карманы и киваю.

— Да.

Она выдыхает и слепо смотрит в пол, выглядя намного моложе своих двадцати четырех лет, несмотря на весь макияж.

— Почему?

Я моргаю, немного удивленный ее реакцией.

— С тех пор как я переехал в Лос-Анджелес, между нами не все было гладко. — Наверняка она почувствовала, как за последние полгода между нами выросла дистанция. Рейчел, должно быть, ненавидит все эти споры так же сильно, как и я. — Мы оба знали, что это произойдет.

Девушка смотрит на меня снизу вверх.

— Если бы ты просто позволил мне переехать к тебе…

— Это бы ничего не изменило.

— Вот значит как? У меня нет шансов отговорить тебя от этого? — Она поднимает одну идеально очерченную бровь, сообщая о важности того, как я отвечу на этот единственный вопрос.

— Нет. Мне очень жаль.

Она откашливается и откидывает волосы за плечи.

— Хорошо. Тогда, думаю, я не жалею, что изменяла тебе.

Качаю головой и хихикаю. Я не уверен, то ли она просто пытается причинить мне боль, то ли действительно изменяла. Самое лучшее во всем этом то, что это больше не имеет значения.

— Отлично, Рейч.

Она, кажется, немного потрясена моим ответом. Возможно, она ожидала, что я буду кричать, бить кулаком в стену, беситься… Но нет. Рейчел упирает руки в свои желтые мохнатые бедра.

— Всегда такой правильный, да? Ты не можешь сказать, что был верен мне все это время. Я знаю, что происходит, когда группы отправляются в турне. Я не дура. Но я даже была бы готова простить тебя, если бы ты проявил такую же вежливость.

— Ух ты. Как парень может отказаться? — Никогда в жизни не слышал ничего менее романтичного.

— Значит вот так, да? После десяти месяцев, это все. Конец.

— Мы отдалились друг от друга. Слишком большое расстояние, слишком много ссор. Ты должна понять, что между нами ничего бы не вышло. И нет, я никогда тебе не изменял. — Я отталкиваюсь от стены и убеждаюсь, что она смотрит на меня, когда говорю: — Все кончено, Рейчел. Наслаждайся шоу.

Впервые я чувствую какое-то волнение, когда ее глаза наполняются слезами.

— Мне очень жаль, ясно? Это было всего несколько раз.

— Несколько раз? — Она не может всерьез думать, что я смогу простить ей, что она несколько раз трахалась с кем-то другим. — Рейч…

Она проводит руками по моей груди к плечам и наклоняется ко мне.

— Не делай этого. Помнишь, как нам было хорошо вместе?

Я хватаю ее за запястья и отрываю от себя.

— Прощай, Рейчел. — Я выхожу в коридор, качая головой, пораженный тем, что отдал этой женщине десять месяцев своей жизни, и желая забрать их обратно.

— Ты пожалеешь об этом! — кричит она у меня за спиной.

— Никогда. — Она меня не слышит, но мне все равно. Как только я ухожу, мой разум переключается.

Джейд.

Теперь я могу поцеловать ее. Кровь гудит в ушах, когда представляю мягкость ее губ на моих, гладкость ее языка, когда она проникает в мой рот, ее вкус. Черт, я хочу попробовать ее на вкус.

Двигаю ногами быстрее, и когда врываюсь в комнату с группой и семьей, отчаянно ищу ее.

— Райдер, — зовет Джесси, его улыбка на миллион долларов расплывается на лице. Он разговаривает с моими лучшими друзьями, Аксель и Киллианом. — Этот парень только что рассказал мне о том, как ты приставал к своей учительнице испанского в старшей школе, сказав ей, что хочешь съесть ее задницу.

Я пристально смотрю на Килла, который выглядит так, словно вот-вот взорвется от сдерживаемого смеха.

— Спасибо за это, придурок.

Аксель хихикает и сжимает мое плечо.

— О, все в порядке, Райдер. — Она бросает свирепый взгляд на мужа. — По крайней мере, не ты пошел в спортзал без трусов и порвал штаны, поднимая тяжесть, и не твоя мошонка вывалилась на всеобщее обозрение.

Киллиан мгновенно трезвеет.

— Ты же говорила мне, что им было все равно!

Акс смеется.

— О, им было не все равно. Они создавали мемы и распространяли их в личных сообщениях.

— Кто это «они»? — Голос Килла подскакивает на октаву.

Она произносит слово «все» одними губами.

Джесси смеется и качает головой.

— Это чертовски жестко. Но забавно.

Как бы это ни было весело, я поднимаю подбородок, чтобы привлечь внимание Джесси.

— Ты видел Джейд?

Он быстро обводит взглядом толпу.

— Нет, чувак. Давненько ее не видел.

— О, Джейд? — говорит Аксель своим заговорщицким голосом. — Она прелестна, Рай. Пожалуйста, скажи мне, что ты собираешься избавиться от Рейчел. Мне нравится Джейд. Она такая милая.

— Я работаю над этим. — Я ухмыляюсь взволнованной Аксель и ухожу, чтобы выследить Джейд.

— Райдер!

Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы подхватить на руки свою младшую сестру Ханну, которая треплет своими шестилетними пальчиками мои волосы.

— Эй! — Я щекочу ее. — Перестань портить мне прическу.

Она хихикает и крепче обнимает меня, головой утыкаясь в мое плечо.

— Я скучаю по тебе.

Я крепко обнимаю ее.

— Я тоже скучаю по тебе. Но разве все это не круто? — Я обхожу комнату, все еще в поисках Джейд.

Она пожимает своими маленькими плечиками.

— Наверное.

Я натыкаюсь на своего отца и Еву и сажаю Ханну на плечи отца.

— Итан, ты не видел Джейд? — Он вынимает бутылку пива изо рта и кивает.

— Да, чувак. Ты дал ей место в первом ряду, когда трахнул языком рот Рейчел, и она ушла.

— Черт возьми, — бормочу я и снова поворачиваюсь, разыскивая ее.

— Она, наверное, в автобусе.

Автобус.

Я выскальзываю из комнаты и проскакиваю мимо парней из открывающей группы, которые направляются к сцене. Потом сворачиваю, чтобы не врезаться в толпу фанаток, и они визжат.

— Простите!

— Куда ты направляешься? — окликает Брент, когда я прохожу мимо него прямо к двери.

— В автобус! Я сейчас вернусь.

Роджер, который работает охранником у задней двери, открывает ее, когда видит, что я иду.

— Спасибо, чувак. — Сбегаю по ступенькам, обегаю два полуприцепа и замечаю наш автобус. Замедляю шаг, чувствуя, как мой пульс слегка ослабевает.

Я просто собираюсь поцеловать ее.

Никакой прелюдии. У меня не остается терпения, когда дело доходит до нее.

Распахиваю дверь и поднимаюсь по лестнице.

— Джейд!

Гостиная пуста. Проверяю ванную. Ее койку.

Дерьмо. Никого нет.

«Дыши, Райдер. В конце концов она появится. И тогда…»

Я ухмыляюсь.

Когда она появится, я буду готов.

ГЛАВА 15

РАЙДЕР

— Ты в порядке, сынок? — Отец здоровенной рукой сжимает мое плечо.

— В порядке. — Это ложь. Прошло уже два часа, а Джейд нигде не видно. Я чувствую тошноту в животе.

— Оставь его в покое, — говорит Ева, прижимаясь к моему отцу и глядя на него с такой любовью, что я закатываю глаза. — Он, наверное, нервничает перед выходом на сцену.

Не совсем, но отец, кажется, покупается на это.

— Мы пойдем и займем наши места. — Еще одно пожатие. — Удачи.

— Спасибо, пап.

Все остальные разошлись по своим местам во время второй вступительной группы. Я видел, как Хизер и Кейтлин нырнули в гримерку «Темпест Блейд». Полагаю, что Рейчел добралась туда раньше них. Она — наименьшая из моих гребаных забот.

Итан выходит из ванной, Джесси прижимается ртом к шее Бетани, в то время как Крис по FaceTime желает спокойной ночи своим детям.

— Пойду пройдусь. — Надеюсь, Джейд у стола с водой. Это дерьмовая работа, но девушка невероятно трудолюбивая.

— Хорошо, встретимся там, — говорит Джесси, прежде чем снова льнет к коже своей женщины.

Вибрация живой музыки и рев толпы пульсирует вокруг меня. Это чувство обычно возбуждает, когда я играю, но не сейчас. Если не увижу Джейд и не убежусь, что с ней все в порядке, я буду в гребаном беспорядке на сцене.

Заворачиваю за угол к боковой сцене, и мое сердце замирает, когда замечаю стол, наполненный бутылками с холодной водой, но Джейд нет. Прислоняюсь к стене, провожу руками по волосам и задаюсь вопросом, был ли поцелуй между мной и Рейчел для нее разрывом сделки. Неужели она уйдет просто так, не дав мне шанса объясниться или даже попрощаться?

Откидываю голову к стене и слушаю музыку — жесткий бас в сочетании с визжащей гитарой. Мой взгляд натыкается на что-то на строительных лесах вверху.

Две ноги и пара шикарных байкерских ботинок болтаются над моей головой.

— Джейд? — Как, черт возьми, она туда попала?

Подхожу и нахожу место, где она, должно быть, заползла. Поднимаюсь наверх, наполовину в восторге от того, что наконец нашел ее, наполовину в ярости от того, что она рисковала своей безопасностью, карабкаясь по этой штуке. Джейд, должно быть, чувствует вибрацию моего подъема, потому что, как только преодолеваю вершину, я встречаюсь с ее холодным, жестким взглядом.

— Что ты здесь делаешь? — кричит она, чтобы ее было слышно сквозь музыку.

— Ты знаешь. Я искал тебя несколько часов. Ты была здесь все это время?

Она приподнимает бровь и небрежно поворачивается обратно к сцене.

— Значит вот так, да? — кричу я. — Ты даже не дашь мне шанса объяснить?

Нет ответа.

— Черт возьми, ты упрямая женщина! — Бросаю взгляд вниз, и у меня кружится голова. — Пожалуйста, давай спустимся и поговорим.

По-прежнему ничего.

Ладно, похоже, что это произойдет здесь, мне придется пресмыкаться на высоте тридцати пяти футов.

— Все кончено. Я порвал с ней.

Джейд искоса смотрит на меня, но только на мгновение, прежде чем возвращает взгляд на сцену.

— Знаю, ты видела, как она целовала меня, но ты не видела, как я оттолкнул ее. Это был двухсекундный поцелуй, который ничего не значил, Джейд. Я порвал с ней, все кончено.

До этого я не понимал под всеми этими волосами, что у девушки напряжены плечи, пока не увидел, как они заметно расслабились.

— Я не хочу ее. Давно не хотел, но ты знаешь, что мне нужно было покончить с этим, прежде чем быть с тобой. Ты вообще меня слушаешь?

Затем она поворачивается ко мне, ее глаза блестят. Она плачет?

— Черт возьми, Джейд. Я не хотел причинять тебе боль.

Она подтягивает ноги и ползет по лесам ко мне. Как бы мне ни хотелось схватить ее сзади за шею и поцеловать, боюсь, что мы оба упадем и разобьемся, поэтому я осторожно спускаюсь по конструкции. Джейд спускается следом за мной, и, чтобы не смотреть вниз, я фиксируюсь на ее сексуальной попке, покачивающейся при каждом движении.

У Рейчел тело, которое может демонстрировать бикини в журнале, но у Джейд такие изгибы, в которые мужчина желает вонзить зубы.

Резко останавливаюсь, когда мои ноги касаются земли, и с нетерпением жду, когда Джейд закончит спуск. Толпа дико ликует, когда последняя из двух вступительных групп заканчивает свой сет. Девушка поворачивается и смотрит на меня. Свет гаснет, и я не вижу ничего, кроме ее силуэта.

Я тянусь к ней, и она охотно бросается в мои объятия.

Утыкаюсь носом в ее густые волосы у ее уха.

— Мне так чертовски жаль, что причинил тебе боль.

Ее тело все еще напряжено в моих объятиях, и она не обнимает меня в ответ. Тусклый свет за кулисами вспыхивает, когда роуди работают над тем, чтобы переоборудовать сцену для нашего выступления. Я провожу руками по спине Джейд и по ее волосам, используя свои ладони, чтобы оттянуть ее лицо назад и встретиться с ней взглядом.

— Ты передумала? — спрашиваю я.

В конце концов она говорит:

— Нет.

Я прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Слава Богу. — С нежным нажимом я потираю кругами кожу ее головы, убеждая расслабиться, уговаривая стать податливой. — Могу я поцеловать тебя сейчас?

Ее глаза — огненные щелочки, она скользит взглядом по мне.

— Я все еще вижу ее на твоих губах.

В моем замешательстве девушка подносит руку к моему лицу и проводит большим пальцем чуть ниже моей губы, убирая последний кусочек блеска для губ, который оставила Рейчел.

— Держу пари, ты все еще чувствуешь ее вкус на своем языке.

Не могу этого отрицать. Синтетический привкус все еще остается у меня в горле.

Джейд отступает назад, и я отпускаю ее.

— Отталкивай меня, сколько хочешь. Мне все равно, сколько это займет времени, — говорю я. — Я подожду тебя.

Она пожимает обнаженным плечом.

— Увидим.

Я ухмыляюсь.

— Да, детка. Так и будет.

ДЖЕЙД

Сегодняшнее шоу, без сомнения, было их лучшим шоу на данный момент.

У группы была их обычная сплоченная энергия. Они играли так, будто были разными придатками одного и того же тела, но присутствовало некое легкомыслие, которое вывело шоу на совершенно новый уровень.

Джесси отпускал шутки, от которых Крис так хохотал, что я думала, он скатится со сцены. Итан танцевал вокруг и выставлял себя веселым дураком. Но лучшая часть шоу началась после того, как они сделали десятиминутный перерыв.

Когда парни, смеясь, сошли со сцены, я протягиваю им по бутылке воды и опережаю роуди, бросая Райдеру полотенце. Он ловит его на лету и улыбается мне, как будто выиграл какой-то приз. Я стараюсь вести себя невозмутимо, но кого я обманываю?

Райдер Кайл чертовски красивый, когда полностью одет. Райдер потный, без рубашки и раскрасневшийся от игры на барабанах — это совершенное другой уровень сексуальности.

Он подмигивает мне, прежде чем выскакивает обратно на сцену за барабанную установку. Затем, без всякого предупреждения, он разражаетс самым потрясающим соло на барабанах в истории соло на барабанах. И это не мои слова, это были слова Джесси, обращенные к беснующимся фанатам, когда Райдер наконец заканчивает.

Даже Бетани кажется взволнованной, когда смотрит на Райдера вместе со мной, разинув рот.

Шоу заканчивается вызовом на бис, которому Джесси и ребята подчиняются, и вместо того, чтобы следовать за ними обратно в гримерку, направляюсь прямо в автобус, чтобы приготовиться ко сну. Я предполагаю, что сегодня вечером ребята будут праздновать с семьей и друзьями Райдера, и после того эмоционального дня, который у меня был, у меня не хватает сил для новых улыбок и поверхностных разговоров.

Я уже в спальных шортах, футболке и уютно устроилась на своей койке, когда слышу, как Крис и Итан, спотыкаясь, входят внутрь. Они кричат шепотом, явно пьяные. Прислушиваюсь, но не слышу среди них голоса Райдера.

Хватаю маленькие беруши, которые использую во время шоу, и засовываю их в уши, как будто этот шум не дает мне уснуть, а не воспоминания о том, что произошло со Стивеном всего шесть недель назад.

События того дня до жути похожи на события сегодняшнего дня.

Я, застывшая на мощеной дорожке, ведущей к двери дома Стивена.

Его руки сжимающие силиконовую задницу женщины намного старше меня.

Он, наклоняющий голову и скользящий языком ей в рот, и ее тело, расслабляющееся в его объятиях.

Когда она скользнула руками вверх, чтобы сжать его волосы в кулак, именно тогда я увидела кольцо. Солнце отразилось от массивного камня на ее пальце, и яркий свет почти ослепил меня. Как будто сам Бог наклонился, чтобы послать мне сигнал SOS: спасайся, Джейд. Беги изо всех сил.

Но я не могла убежать. Мои ноги не могли двигаться. Понадобились бы сами адские псы, чтобы утащить меня оттуда.

Но дьявол во плоти, наконец, заставил меня пошевелиться.

Когда взгляд Стивена остановился на мне, в нем едва промелькнуло узнавание. И слова, которые он сказал дальше, ну… этим он запечатал крышку моего самодельного гроба.

— Джанет, позвони в полицию.

Джанет. Его жена. Та, с которой он развелся год назад, была совсем не его бывшей женой. И Стивен, которого я любила, строила планы на будущее, рассчитывала выйти замуж и растить детей, бросил меня на растерзание волкам.

— Тебе нужно освободить собственность.

Всего двенадцать часов назад он был по самые яйца в моем теле, исповедуя свою бессмертную любовь, а теперь обращался со мной так, словно я собиралась его ограбить.

Полагаю, в каком-то смысле так оно и было. Мне хотелось украсть его у его жены и оставить себе.

Я узнала об этом намного позже, но он всегда знал, что этот день настанет.

И у него был свой план «Б», нацеленный и готовый к выстрелу.

Смахиваю одинокую слезу, которая падает на мою подушку, когда смотрю в размытую темноту со своей койки. Райдер — не Стивен. Я повторяю про себя эту мантру и закрываю глаза в попытке заснуть с дырой в груди, которая никогда еще не казалась мне такой пустой.

В конце концов, я, должно быть, засыпаю, потому что внезапно просыпаюсь, сама не зная почему. Вибрация двигателя автобуса дает мне знать, что мы в пути. Вынимаю затычки из ушей, и меня встречает тишина.

Все спят.

Я перекатываюсь на спину и смотрю в потолок прямо над своим лицом. Боль за моими ребрами снова оживает, и я жалею, что не осталась во сне, где сердечная боль, кажется, никогда не сможет добраться до меня.

Слезы вновь наворачиваются на глаза, и задаюсь вопросом, когда стала такой слабой. Как я могла хотеть мужчину, который так сильно напоминает мне Стивена? Что это говорит обо мне?

Закрываю глаза рукой, и на ум приходит лицо Райдера. Сегодня вечером был момент, такой крошечный, такой, казалось бы, незначительный, что я забыла о нем до сих пор.

Это было во время их песни «Дым и зеркала». В песне есть мощное соло на барабанах. Райдер был в своей стихии, его тело блестело от пота, мускулистые руки отбивали ритм, в то время как ноги следовали за ним с непринужденной точностью. Должно быть, он почувствовал, что я на него смотрю, потому что посмотрел на меня.

Кратко.

Мимолетно.

И все же более мощно, чем любой зрительный контакт, который у нас был раньше.

В этом одном быстром взгляде он передал гораздо больше, чем желание или страсть. Даже сейчас попытка точно определить, что именно я увидела в его глазах, кажется невозможной. Я знаю, что видела, но не знаю, что это значит.

Сбрасываю одеяло, чувствуя беспокойство и жар, мышцы напрягаются из-за необходимости точно подтвердить, что чувствует Райдер. Я хочу проникнуть в его разум, чтобы увидеть, планирует ли он соблазнить меня ложью и пустыми обещаниями, как это сделал Стивен. Хочу почувствовать правду. И когда это сделаю, мне хочется ему верить.

Это не может ждать до утра.

Раздвигаю занавеску, высовываю голову и замечаю, что занавеска Райдера приоткрыта. Это должно быть приглашение?

Вылезаю со своей койки и быстро, пока не передумала, заползаю на койку Райдера, и задергиваю за собой занавеску.

РАЙДЕР

Просыпаюсь от ощущения рук, перекатывающих меня на спину, и обжигающий жар опускается на мой член.

— М-м-м… черт, — стону я, когда кто-то оседлывает меня, сжимая все сильнее.

Оседлывает?

Распахиваю глаза и… Срань господня.

Джейд.

Руками нахожу ее бедра, когда девушка нависает надо мной, кончики ее грудей под мягким хлопком трутся о мою обнаженную грудь.

— Ты в порядке?

— Я устала ждать, — беспокойно говорит она надо мной.

Я чертовски устал и вернулся в автобус только около трех часов утра, но мне все же удается улыбнуться.

— Это не заняло много времени.

— Ты вымыл ее из своего рта? — шепчет она. — Она ушла?

Провожу пальцами по ее волосам и приближаю ее губы к своим, так близко, что они почти соприкасаются с моими, когда я говорю:

— Да. Она ушла.

— Теперь ты можешь поцеловать меня.

— Наконец-то. — Я думал, что когда смогу поцеловать Джейд так, как мне хочется, я буду в сексуальном безумии, и, вероятно, так бы оно и было, если бы не тот факт, что я умер для всего мира менее трех минут назад.

Поэтому нежно прижимаюсь губами к ее губам и подавляю дрожь. Горячее прикосновение ее кожи к моей даже лучше, чем я себе представлял. Наклоняю голову и снова прижимаюсь к ее рту, на этот раз осторожно проводя языком по ее нижней губе. Ее вес опускается на меня сверху, мой напрягшийся член расположился у нее между ног. Она приоткрывает губы, и ее язык касается моего, вырывая глухой стон из моей груди.

— Ш-ш-ш… — шепчет она.

Поцелуй становится менее невинным, когда я жадно втягиваю ее нижнюю губу в рот и нежно прикусываю. Джейд шипит, но не отстраняется.

У нее невероятный вкус, как мятная зубная паста и свежесть после дождя. Наши рты сливаются воедино в битве за то, кто одержит верх. Когда девушка выгибает спину и прижимается ко мне, я задыхаюсь, и она победно улыбается.

В эту игру могут играть двое. Я притягиваю ее губы обратно к своим и провожу рукой по ее футболке, чтобы расположить ладонь прямо под выпуклостью груди. Она покачивается у моего стояка, и я отвечаю ей потиранием большого пальца по ее соску. Девушка дрожит в моих объятиях. Грубо провожу ладонями по ее груди, и она прерывисто втягивает воздух. У нее чертовски чувствительные сиськи. Снова облизываю ее рот, покусываю и посасываю пухлую плоть губ. Прижимаю подушечку большого пальца к соску и кружу по нему. Джейд вздрагивает надо мной.

— Ты такая красивая, детка.

Она трется о мой член, скрытый лишь моими тонкими спортивными штанами, волнообразно двигая бедрами и находя правильный угол.

— Я хочу тебя. — Использую свободную руку, чтобы сжать ее бедра и усилить давление в месте нашего соединения. — Но не собираюсь трахать тебя в автобусе.

— Тогда позволь мне трахнуть себя на тебе.

Мои губы приоткрываются, я одновременно возбужден и удивлен ее грязными разговорами.

— Будь моим гостем.

Джейд утыкается лицом в мою шею, ее великолепные волосы падают мне на лицо. Она проводит язычком от моей челюсти до уха, и шепчет:

— Ты так хорошо чувствуешься.

Я не могу оторвать свой рот от ее. Опьяненный ее поцелуем, глотаю все ее вздохи и стоны, жаждая большего. Сжимаю и дразню ее груди, и Джейд усиливает трение.

— Я уже близко.

Да, это так. Ее влага промочила насквозь ее и мои шорты. Джейд ускоряет темп, и готов поклясться, что она вот-вот разожжет огонь из-за всех трений, происходящих между нами.

— Позволь мне помочь. — Я провожу рукой вниз по ее трусикам и… — Черт. Ты такая мокрая. — Мой стояк дергается в штанах, умоляя о доступе к ее шелковистому теплу. Я легко скольжу пальцем внутрь. У нее перехватывает дыхание, и Джейд замирает, позволяя мне взять верх. — Скажи мне, чего ты хочешь.

— Хочу кончить. — От ее горячего дыхания у моего уха по коже бегут мурашки, а отчаяние в ее голосе заставляет меня задуматься, как давно это у нее было. Когда в последний раз она испытывала оргазм, и, что более важно, как долго она мечтала, чтобы это сделал я? Но оставим все разговоры на другой день.

Засовываю внутрь второй палец и потираю клитор. Джейд покачивается на моих пальцах.

— Не двигайся. — Обхватываю ее бедро, успокаивая свободной рукой.

Она перестает двигаться по моему требованию, но прилив влаги вокруг моих пальцев говорит о том, что ей нравится, что я беру на себя инициативу.

— Если хочешь заставить себя кончить как-нибудь позже, я был бы рад понаблюдать за этим. Но этот первый оргазм принадлежит мне.

Джейд встает надо мной на четвереньки, и я жалею, что мы втиснуты в эту маленькую ячейку. Хотелось бы мне видеть, как она стоит на коленях, возвышаясь надо мной, пока я довожу ее до оргазма своими пальцами.

— Райдер, — стонет она.

— Ш-ш-ш… не давай этим засранцам ничего, на что можно подрочить.

— Пожалуйста.

— Не волнуйся, я не заставлю тебя умолять. — Добавляю третий палец, нажимаю большим там, где, я знаю, ей это нужно больше всего, и перекатываю ее сосок.

Она задыхается, и я пользуюсь этим, погружая свой язык ей в рот, когда оргазм захлестывает ее. Ее тело сотрясается, бедра опускаются, и я освобождаю руку. Отчаянно желая продлить оргазм, она жестко трется о мой стояк. Я задираю ее топ, сосу и покусываю ее сосок. Второй оргазм обрушивается на нее, и не может быть, чтобы она не разбудила весь автобус в процессе, но, черт возьми, если меня это волнует в данный момент.

Мой член мокрый, твердый, как камень, и напряженный. Я меняю положение девушки, подтягивая ее так, чтобы она терлась о кончик там, где он наиболее чувствителен.

— Да, вот так. Ты заставишь меня кончить.

Джейд ускоряет темп. Стону, сосу и кусаю ее грудь, когда волна оргазма обрушивается на меня, и я взрываюсь.

Открываю рот, чтобы отдышаться, пока мой член снова и снова дергается под шортами в том, что похоже на бесконечный оргазм. Мое зрение затуманивается, и я крепко прижимаю Джейд к своей груди, возвращаясь в сознание.

— Срань господня, — говорю, переводя дыхание. — Я даже в ногах чувствую, как бьется мое сердце.

Джейд хихикает и скатывается с меня. Я лежу на спине, а она на боку, и мы едва помещаемся на койке — но мне все равно. Компактное пространство дает мне повод прижать девушку ближе.

— Да, черт возьми! — кричит Итан со своей койки. — Это было горячо.

Джейд утыкается лицом мне в плечо, застонав.

— Ты пошлый сукин сын! — кричу я и ухмыляюсь в темноту, все еще под кайфом от Джейд и… других вещей.

— Пошляку нужно подрочить. — Раздается звук шагов по полу, а затем шаги направляются в сторону ванной.

— Так неловко, — говорит Джейд мне в руку.

— Прости. — Провожу рукой под ее футболкой сзади, выписывая круги пальцами по ее обнаженной коже. — У меня было предчувствие, что мы его разбудим

— Это моя вина. Я хотела подождать, но не смогла.

— Рад это слышать. — Я ухмыляюсь, оглядывая небольшое пространство отсека, где теперь пахнет сексом и Джейд. — Как, э-эм, как давно ты последний раз кончала?

— Чуть больше месяца.

Этого я не ожидал.

— Кем он был?

Девушка напрягается в моих объятиях.

— Я не хочу говорить о нем.

Провожу рукой по ее спине под футболкой, наслаждаясь ее шелковистой кожей.

— Пока я дам тебе время, но намерен знать о тебе все, черт возьми. Никаких секретов.

Она прочищает горло.

Чувствуя, что затронул неудобную тему, я отмечаю ее как тему для обсуждения позже.

— Мне нужна чистая пара брюк.

— Я должна вернуться на свою койку…

— Нет. — Прижимаю девушку к себе. — Теперь, когда наконец-то могу касаться тебя, я тебя не отпущу.

ГЛАВА 16

ДЖЕЙД

Внезапно просыпаюсь, и требуется минута, чтобы вспомнить, где я нахожусь. Тяжелое сердцебиение у моего уха и теплое тело, прижатое к моему боку — все, что мне нужно, чтобы видения вчерашних поцелуев замелькали в моем сознании.

Мы с Райдером так и не смогли как следует привести себя в порядок прошлой ночью. Оба были так опьянены, что заснули, пока он говорил мне, что наша следующая остановка — Сиэтл. Я спросила, как долго мы будем заперты в автобусе без уединения, в ограниченном пространстве, чтобы как следует изучить друг друга.

И вырубилась еще до того, как услышала его ответ.

С онемевшей рукой и болью в шее я ерзаю и соскальзываю с койки, надеясь не разбудить Райдера. Секунду изучаю его черты, похожие на черты модели, переданные ему от мамы, и умело вылепленные мышцы, явно подарок от отца. Взгляд останавливается на татуировке.

«Рози».

Интересно, она его первая любовь? Я представляю, что она поразительно красивая блондинка. После знакомства с его семьей стало ясно, что у мужчин Кайл есть свой типаж. Задвигаю занавеску, когда неуверенность начинает овладевать мной.

Сомневаться в чувствах Райдера ко мне — идиотизм. Я помню выражение его лица, когда он карабкался по лесам, чтобы добраться до меня. Облегчение было настолько очевидным, что он практически обмяк вместе с ним. Я знаю, что нравлюсь ему.

Но нравлюсь ли больше Рози?

Неужели мне суждено всегда быть на вторых ролях? Временная замена?

Я принимаю душ, одеваюсь, чищу зубы и смотрю на свое отражение в зеркале, гадая, что он видит, когда смотрит на меня. Чернокожую, белую, француженку, доминиканку, кого он видит больше всего? И почему это имеет значение?

«Потому что, пока не будет доказано обратное, в тебе всегда будет слишком много от каждого из них».

— Скажи им, что у нас на пороге черная женщина.

Я закрываю глаза, когда голос Стивена раздается в моем черепе.

— Она может быть опасна.

Как быстро я превратилась из «его Джейд», «его сексуальной, красивой Джейд», в «чернокожую женщину» в его богатом белом районе.

— Джейд?

Вздрагиваю от стука в дверь и звука обеспокоенного голоса Райдера.

— Выйду через секунду.

— Не торопись, просто… хотел убедиться, что с тобой все в порядке. — Парень не говорит, что на самом деле имеет в виду, но слышу это в его голосе. Он беспокоится, что я сожалею о том, что мы сделали прошлой ночью, нервничает из-за того, как я отреагирую при свете дня после всего того, что мы сделали, может быть, даже обеспокоен тем, что я расстроена из-за того, что Итан стал свидетелем этого.

Поправляю свитер и убеждаюсь, что не забыла застегнуть джинсы, затем беру пижаму и выхожу…

— Райдер.

Он упирается руками в дверной косяк над его головой. И выглядит дьявольски красивым с растрепанными волосами, когда улыбается мне сверху вниз.

— Джееейд. — От того, как он произносит мое имя, у меня под кожей разгорается жар. — Как ты?

— Хорошо, немного болит…

Его ухмылка превращается в выражение абсолютной мужской гордости.

— …плечо, от того, что меня втиснули в твою койку. — Я ныряю под его руку. — Извращенец! Эй!

Парень поднимает грязную пижаму, которую выхватил у меня из рук. Его глаза сверкают, когда тот подносит ее к носу и нюхает.

У меня отвисает челюсть. Это должно быть отвратительно, не так ли? И все же, какого черта, я задыхаюсь?

— Я возьму это, — говорит он так тихо и приглушенно из-за ткани, что я едва слышу его.

— Сувенир из тура?

Парень сжимает кулак вокруг хлопка, прежде чем убирает пижаму от лица, и хмуро смотрит на меня.

— Это что-то новенькое, так что на этот раз я оставлю это без внимания. — Райдер обхватывает меня за талию и притягивает к себе, привлекая мое внимание. — Но если ты когда-нибудь снова унизишь себя рядом со мной, намекая, что ты для меня лишь временная, я отшлепаю тебя по заднице.

Мои уши навострились.

Он прижимается губами к моему лбу и стонет.

— Почему у меня такое чувство, что тебе бы это понравилось?

Я всегда предполагала, что причина того, что мне нравится когда мной командуют в постели, раздвигая границы и контролируя, в том, что родители вырастили меня как друга, а не как своего ребенка. Одна из причин, по которой я так сильно влюбилась в Стивена. Фигура отца и все такое.

Отвратительно, знаю, но это не делает этот факт менее правдивым.

— Эй! — говорит Итан позади нас. — Вы, ребята, собираетесь повторить это снова? Позвольте мне взять немного лосьона, и на этот раз я смогу… Ай! — Он потирает руку в том месте, где Райдер только что ударил его. — Чувак, это моя играющая рука.

— Прошлая ночь была разовым событием, придурок.

Нижняя губа Итана выпячивается в очаровательной гримасе.

— Облом. Мне действительно понравилось.

Крис поднимает руку вверх со своего места за компьютером.

— Мне тоже!

Мои глаза расширяются, глядя на Райдера, и он разражается смехом.

Утыкаюсь лицом в грудь парня и стону.

— Так неловко.

Его руки двигаются вверх и вниз по моей спине, твердо и успокаивающе.

— Нам понадобится наш собственный автобус.

Мы все еще в нескольких часах езды от Сиэтла. Райдер привел себя в порядок, пока Крис готовил восхитительную фриттату. Райдер едва взглянул на нее, передал свою порцию мне и вместо этого выбрал протеиновый коктейль.

— Ты не хочешь? — Он что, сумасшедший? — Это же так вкусно.

— Рад, что тебе понравилось. — Райдер откидывается на спинку сиденья рядом со мной за кухонным столом, его глаза улыбаются, когда он пьет из своего шейкера.

Я смотрю на кусок, соленый бекон, шпинат и пикантный плавленый сыр. У меня слюнки текут, а в животе урчит.

Райдер хихикает.

— Ешь. Пока не остыло.

— Как хочешь, — бормочу я, отправляя в рот кусочек за кусочком.

Парни суетятся, передвигаясь по автобусу, и я вскакиваю, чтобы убрать свою тарелку и вымыть несколько тарелок в раковине. Смотрю, как мыльные пузыри кружатся в канализации, и мой разум уносит меня в темные места.

«Не думай, что ты особенная, Джейд. То, что Райдер подарил тебе два феноменальных оргазма, не означает, что для вас будет сказочный конец».

Я все еще так многого о нем не знаю, а он практически ничего не знает обо мне.

Когда узнает, то не захочет иметь со мной ничего общего.

Тем больше причин держать свои секреты при себе и пережить эту слишком хорошую, чтобы быть правдой, ситуацию до конца.

Райдер сжимает мое бедро, проходя мимо. Я стряхиваю воду с рук, когда Итан и Крис следуют за ним в студию сзади. Отклоняюсь, чтобы заглянуть внутрь. Райдер забирается за ударную установку, а Итан и Крис берут гитары. Благодарная, что они не закрывают дверь, я продолжаю убираться, пока музыка льется из узкого дверного проема.

Сначала я не уверена, что они играют — песня это или мешанина звуков, поскольку каждый из парней делает свое дело. Когда Райдер играет сильнее, Крис присоединяется, а Итан играет на басу, пока то, что начиналось как три отдельных звука, не объединяется в мелодию, которая кажется знакомой.

Ноги Райдера быстро двигаются по педалям, а руки также быстро управляются с палочками, но он не выглядит напряженным или даже запыхавшимся. Парень улыбается Итану, который согнулся пополам, бренча на бас-гитаре, и волосы свисают ему на лицо, когда он трясет головой в невероятно быстром ритме. Крис присоединяется, пальцами умело перебирая струны, кивая головой в такт. Я не осознаю, что переступила порог, пока взгляд Райдера не скользит ко мне, и он ухмыляется, как бы говоря: «Нравится то, что видишь?»

Закатываю глаза, ухмыляясь, потому что да, мне нравится то, что я вижу. Неудивительно, что эти ребята играют для такого талантливого человека, как Джесси. Они все так же талантливы, как и он.

Песня резко обрывается, и Райдер указывает на меня палочкой.

— Назови эту песню.

Застигнутая врасплох, я заикаюсь и жалею, что так увлеклась процессом игры, что недостаточно сосредоточилась на песне.

— Давай, агент Джей, — говорит Итан, заработав сердитый взгляд Райдера. — Это была классика.

Ноги Райдера снова движутся, бас заполняет маленькую комнату…

— Это «Металлика»! — кричу я.

Райдер быстро ударяет по барабанам и подвесной тарелке.

— Да!

— Это не считается, — говорит Крис. — Нужно название песни.

Я щелкаю пальцами.

— О, это та, о парне… он был на войне… у него что-то было с лицом.

— Достаточно близко, — говорит Райдер. — Она называется «Один», детка.

У меня перехватывает дыхание, и я тупо смотрю на красивого мужчину за барабанами. Он назвал меня деткой. Перед своими друзьями и товарищами по группе.

Крис начинает играть другую песню, и Итан и Райдер легко присоединяются к нему, никого из них не смущает то, что только что сказал Райдер. Пока песня продолжается, я прислоняюсь к дверному косяку и даю себе минуту, чтобы отдышаться. Крис исполняет громкое и безупречное гитарное соло.

Внезапно до меня доходит, что это за мелодия, и я кричу:

— О, о! «Добро пожаловать на Черный Парад»! «Май кемикал романс»! Эта песня была в моем плейлисте для бега. Я слышала ее миллион раз, пока мчалась по бостонскому тротуару.

Райдер со смехом откидывает голову назад, затем кивает мне и кричит:

— Два из двух!

Парень ни разу, кажется, не пропустил ни одного удара, пока играет потрясающую барабанную партию в середине песни. Не думала, что Райдер может выглядеть еще сексуальнее, но, наблюдая, как тот так бездумно играет, с легким и беззаботным выражением лица, я хочу снова оседлать его. Его взгляд встречается с моим, и Райдер улыбается своей ленивой улыбкой, которая заставляет меня чувствовать, что направление его мыслей не сильно отличается от моих.

Он делает невозможным, чтобы мои щеки не залились краской, когда продолжает играть, говоря одними губами: «Иди сюда».

Я быстро качаю головой, этого ни в коем случае не случится, пока они продолжают играть.

Райдер приподнимает бровь, как бы говоря: «Играешь в недотрогу?». В эту игру могут играть двое.

Песня заканчивается, и Райдер откидывается на спинку сиденья, его обтянутые джинсами бедра раздвигаются. Он кивает на свои колени и говорит: — Иди сюда, Джейд.

Итан и Крис, похоже, не слишком заинтересованы происходящим, пока настраивают и перебирают струны своих гитар.

Я проскальзываю в тесную комнату и осторожно обхожу других парней, чтобы добраться до Райдера за его барабанами. Мой живот скручивается в узел, и я впиваюсь пальцами в перед своего свитера, когда мужчина поворачивается ко мне на четверть оборота.

— Хочешь поиграть со мной? — Когда у меня отвисает челюсть, парень качает головой и хихикает. — Не так. Помнишь? Больше никаких шоу для этих придурков. — Он кивает подбородком в сторону Итана и Криса, затем похлопывает себя по правому бедру. — Садись.

Мое лицо пылает огнем, когда я встаю между бедер Райдера и сажусь к нему на колени. Он проводит свободной рукой от моего бедра к животу, где мои руки сжаты в кулаки.

— Вот. — Его теплое дыхание у моего уха. — Возьми мою палочку.

— Райдер! — Я скорее чувствую, чем слышу его мрачный смешок у себя за спиной.

— Расслабься, ладно? Мне нужны твои расслабленные руки.

— Ни одна женщина не сможет в таком положении, — бормочу я.

С едва заметным движением бедер он стонет, его губы находят мое ухо.

— Рядом с тобой невозможно быть расслабленным.

Я дрожу от сочетания его теплых слов и растущей жесткости под моей задницей. И благодарна за то, что отвлеклась, когда он сует мне в руку палочку, а затем обхватывает мою кисть своей теплой, большой рукой. Ведя себя так, словно я не более досадная помеха, чем перышко у него на бедре, Райдер начинает играть песню. Его длинные, сильные пальцы сжимаются вокруг моих, когда он ударяет по разным барабанам, как будто они являются продолжением его собственного тела.

Через несколько секунд Крис и Итан присоединяются, и моя улыбка должно быть такая же глупая, какой кажется.

Так вот каково это — играть. У моей мамы никогда не было денег на уроки музыки, и моя государственная школа в Джексонвилле, где я выросла, исключила музыку из своего списка факультативных занятий. Но музыка провела меня через самые мрачные времена в моей жизни, и я всегда задавалась вопросом, каково создавать ее. Теперь я знаю.

В течение следующих нескольких минут мы играем что угодно, от Адель до «Пантеры». Райдер вкладывает мне в руку вторую палочку и использует меня, как какую-то куклу-чревовещателя на барабанах. Я дважды роняю палочку, смеюсь, напрягаюсь и пропускаю несколько ударов, и в конце Райдер обнимает меня за талию, пока я пытаюсь играть сама.

— Намного сложнее, чем кажется. — Я кусаю губы и сосредотачиваюсь на выполнении отдельных действий каждой рукой и каждой ногой.

Он утыкается носом в мой затылок, покрывая мою кожу легкими поцелуями, которые никто другой не может увидеть, и заставляя меня дрожать снова и снова.

В конце концов Крис уходит, чтобы по FaceTime встретиться со своей семьей, и Итан следует за ним, полагаю, чтобы избежать моей ужасной игры. Когда он закрывает за собой дверь, я понимаю, что парень оказывает своему другу неоценимую услугу, или, может быть, Райдеру удалось невербально незаметно потребовать немного уединения, пока я была сосредоточена на своем уроке.

Райдер похлопывает меня по бедру.

— Встань.

Я подчиняюсь, и он поворачивает меня лицом к себе, а затем усаживает обратно к себе на колени верхом. Все еще держа барабанные палочки в руках, я скрещиваю запястья за его шеей.

— Забавно, я представляла нас в таком же положении, когда впервые заглянула сюда.

— Неужели? — Он утыкается лицом мне в шею и проводит губами по чувствительной коже под моим ухом. — Мы должны быть в отеле через… — Он отстраняется и смотрит на ближайшие часы. — Два часа. На этот раз я не откажусь от своей собственной комнаты, чтобы остаться с Итаном. — В его голосе есть мрачное обещание, которое также звучит как предупреждение.

Я выгибаю спину и плотно прижимаюсь своим торсом к его, заставляя его стонать и сжимать мою задницу.

— Так что, думаю, это означает, что мне придется жить в одной комнате с Итаном или Крисом.

Его пальцы болезненно впиваются в нежнейшую плоть моего зада.

— Нет, если только ты не хочешь, чтобы я убил их обоих.

Кто знал, что у белокурого богатого паренька будет собственническая жилка?

Я наклоняю голову, открывая шею, когда он лижет и пробует на вкус мою кожу.

— Это было бы плохо для группы.

— М-м-хмм… — Он прикусывает мою губу, и я тянусь к нему для поцелуя, но он лишает меня этого и расточает внимание на мою челюсть.

— Ты злой, — шепчу я.

— Терпение.

Единственное, что мягче его губ — это его язык, когда он чередует их в бесконечной пытке.

— Полагаю, я могла бы остаться с тобой. Приму удар на себя.

Его большие, сильные руки скользят по моей спине, прижимая меня к нему.

— Единственное, что ты примешь — это я.

Наконец его рот накрывает мой, и я вздыхаю со сладким облегчением, когда его язык проникает в мой рот. Этот поцелуй не наполнен жаром и настойчивостью, как прошлой ночью, это медленное соблазнение, преднамеренное поддразнивание с обещанием грядущего невообразимого экстаза. Я бросаю барабанные палочки Райдеру за спину, чтобы провести руками по его шелковистым волосам, прижимаясь губами к его губам в обжигающем поцелуе, от которого у нас обоих перехватывает дыхание.

Его лоб прижимается к моему, его пульс учащается в такт ударам моего собственного бьющегося сердца.

— Я не могу насытиться тобой.

— У нас была одна ночь, и ты уже получил больше, чем я когда-либо планировала дать.

Он убирает одну руку с моей спины, чтобы обхватить мою челюсть.

— Я не сдамся, пока не получу все.

Я с трудом сглатываю.

— А потом? После того, как ты заберешь все, что я могу дать?

Немного вожделения, которое кружилось в его взгляде,исчезает, и его голубые глаза смотрят на мои.

— Затем я возьму больше.

Я закрываю глаза и качаю головой.

— Райдер.

— Скажи мне, о чем ты думаешь, что заставляет тебя вот так закрываться?

Держу глаза закрытыми, потому что мне невыносимо видеть разочарование, когда я говорю:

— Как только ты все узнаешь, то, возможно, больше не захочешь меня.

— Испытай меня.

Он звучит так уверенно. Я открываю глаза, смотрю в его глаза и спрашиваю:

— И ты поделишься со мной всем о себе? — Я провожу рукой по его плечу, чтобы коснуться сердца, того самого места, где у него на коже написано женское имя — единственный кусочек чернил, который я видела на его теле. Это кто-то настолько важный, что ее имя врезалось в его плоть, и все же Райдер отказывается говорить о ней.

— Не многие знают об этом. — То, как он это говорит, звучит как извинение. Прости, Джейд, но это единственное, чего ты никогда от меня не получишь.

— У тебя татуировка. Ты должен был предположить, что люди будут спрашивать.

— Просто потому, что они спрашивают, не значит, что они узнают.

— Рейчел спрашивала?

— Да.

Его быстрый ответ заставляет меня откинуться назад и моргнуть.

— И ты ей не сказал?

Выражение его лица остается холодным, когда он качает головой.

— Люди делают свои предположения, а я не считаю нужным их исправлять. Единственные люди, которые знают — это моя семья, и они не рассказывают чужих историй.

С этим признанием между нами встает невидимая стена.

— Если тебе позволено, чтобы одна часть оставалась только твоей, разве мне не позволено то же самое?

Он обдумывает это с минуту, его красивые губы слегка кривятся, делая его похожим на мужскую версию своей матери, жесткую, но красивую.

— Хорошо. Это справедливо.

Меня охватывает разочарование. Я надеялась, что ультиматум заставит его признаться в том, что для него значит Рози. Надеялась, что тогда я тоже раскрою все свои секреты, и он все равно захочет быть со мной.

Я еще раз напоминаю себе, что для нас не существует счастливого конца.

Только один неизбежный конец.

ГЛАВА 17

РАЙДЕР

— Черт возьми, как много похотливых женщин, — говорит Итан со своего места в передней части автобуса, пока Чарльз пробирается через лабиринт сотрудников полиции Сиэтла, удерживающих ряды наших фанатов перед отелем «Сиэтл фо сизон».

Кричащие женщины держат самодельные таблички, на которых написано все, что угодно, от «Добро пожаловать в Сиэтл» до «Я хочу иметь от тебя ребенка». Если бы фанатки действительно добрались до Джесси, то, вероятно, растерзали бы его.

— Как они узнали, что вы, ребята, будете здесь? — спрашивает Джейд, прижавшись лицом к окну.

Крис пожимает плечами.

— Обычно путем исключения. Они примерно знают, когда мы будем в городе, и выбирают самые красивые отели вокруг арены. Как только появляется один автобус, его выкладывают в соцсети, и начинается гребаный цирк.

— Я только что видела палатки, — говорит Джейд, поворачиваясь и с благоговением глядя на меня. — Они спят здесь только для того, чтобы получить шанс увидеть Джесси?

— Ага. — Я наблюдаю, как девочка-подросток бросается на спину офицера, как в жестокой игре в «Ред Ровер».

— Все не всегда было так плохо, — говорит Итан. — Этот последний альбом вывел нас на совершенно новый уровень сумасшествия.

Крис бормочет что-то в знак согласия.

— Почему у вас, ребята, нет названия группы? — спрашивает Джейд, пока Чарльз продолжает движение по улицам, заполненным машинами и людьми. — Почему просто Джесси Ли?

Отвечает Крис, который дольше всех был с Джесси.

— Джэс начинал как сольный исполнитель, но потом решил, что ему нужна группа, с которой он мог бы писать, другие музыканты, которые вдохновляли бы его. У нас было несколько парней, которые приходили и уходили, но Джесси долгое время был ходячей катастрофой, так что никто по-настоящему не задерживался, пока не появился Итан. В тот момент имя Джесси Ли уже стало нарицательным, и было бы глупо не воспользоваться этим.

Автобус резко поворачивает ко входу в отель, и охранники машут нам, чтобы мы проезжали.

— Менеджер отеля говорит, что вестибюль полон фанатов, — кричит Чарльз, заявляя о том, что мы уже и так понимаем.

Наша команда личных помощников и Брент прибыли сюда несколько часов назад, зарегистрировали нас и разместили наши вещи в люксах. Я хватаю бейсболку и темные очки, и когда вижу, что Джейд не двигается, хватаю ее за руку и поднимаю на ноги.

— Где твои вещи?

Она моргает, глядя на меня.

— Мой чемодан в шкафу, и есть несколько вещей в ванной, которые мне нужны.

— Хватай их. Я подожду.

Она убегает, и Итан выходит из автобуса вслед за Чарльзом, но Крис отстает. Он засовывает ноутбук в сумку, затем проверяет, где Джейд, прежде чем шепчет: — Уверен, что знаешь, что делаешь?

Выдавливаю улыбку.

— Если ты говоришь о пестиках и тычинках, то да, я в курсе того, как все это работает.

Он смотрит на меня скучающим и равнодушным взглядом.

Я хихикаю и хлопаю его по плечу.

— Не волнуйся так сильно. Я позабочусь о ней.

— Просто… — Когда Джейд выходит из ванной, чтобы запихнуть вещи в свой чемодан, Крис подходит ближе. — Мы понятия не имеем, кто она такая. Она была бездомной десять дней назад, и с тех пор ничего о себе не рассказывала.

— Я знаю ее.

Крис поднимает бровь.

— Ладно, я не знаю всего, но планирую узнать больше очень скоро.

— Подумай об этом, Райдер. Что, если мы узнаем, что она чертова сумасшедшая, или сбежала от трех мертвых тел, или в последнем путешествии по стране, потому что умирает от какого-то супервируса, передающегося половым путем. И если между вами ничего не выйдет и ты решишь избавиться от нее, то мы снова сделаем молодую, уязвимую женщину бездомной.

Я вздыхаю и качаю головой как раз в тот момент, когда Джейд катит свой чемодан по коридору автобуса.

— Все будет хорошо. Обещаю. — Хлопаю Криса по плечу, а затем беру у Джейд багаж и веду ее к передней части автобуса.

Рев женских криков взрывается вокруг нас. Должно быть, подъехал автобус Джесси.

Брент хмуро смотрит на меня из-за своих авиаторов, когда замечает, что я держу Джейд за руку. Я почти ожидаю, что он сделает какой-нибудь дерьмовый комментарий, который мне придется смягчить и заверить Джейд, что Брент ведет себя как обычный мудак.

— У вас через час интервью для прессы. Я пришлю за тобой охрану через сорок минут.

Он держал рот на замке. Шокирующе.

Мы направляемся к Хелен, которая уткнулась носом в свой телефон. Она берет чемодан Джейд, улыбается и ведет нас через вестибюль. На нас бросаются фанаты, но Алек и Диллон образуют барьер между нами, прижимая нас ближе друг к другу, пока наши плечи не соприкасаются.

— Райдер, кто эта девушка?

— Вы встречаетесь?

— Это Рози?

Я опускаю голову и сжимаю руку Джейд. Нас ведут в лифт, и там она отпускает меня, чтобы вытереть ладони о бедра.

— Это было весело, — говорю я, и она слегка улыбается.

— Вы будете жить в номере, из которого открывается вид на залив, — говорит Хелен, когда мы выходим из лифта, и нас приветствует Тай.

Глаза Джейд расширяются, и она снова улыбается, эти ямочки посылают прямой укол вожделения между моих ног. Сколько, по словам Брента, у меня времени? Недостаточно для надлежащего времяпрепровождения. Когда я наконец снова доберусь до Джейд, потребуется десять человек и чудо, чтобы заставить меня уйти.

Я считаю завитки на ковре, пытаясь охладить свою кровь, когда мы направляемся в нашу комнату.

Хелен открывает дверь ключ-картой и широко распахивает ее, прежде чем передать ключ мне. Слава Богу, она не заходит внутрь.

— У вас есть сорок две минуты, прежде чем вы отправитесь на интервью. — Всегда профессионал, она прощается и уходит.

Закрываю дверь и поворачиваюсь, чтобы увидеть Джейд, прижатую к панорамному окну. Типичный пасмурный сиэтлский день окутывает город, но один луч света пронзает облака и падает на воду, заставляя далекие волны мерцать и подмигивать.

Ставлю чемодан у шкафа, а затем подхожу к ней сзади и кладу руки ей на живот, зарывшись носом в ее волосы. Я глуп, что позволяю себе так близко подойти к девушке, не имея времени довести дело до конца. Практически умоляю о стояке, с которым мне придется выйти из комнаты.

— Так красиво. — Джейд кладет ладони мне на предплечья, и даже от ее невинного прикосновения мне становится жарко. — Я никогда не была в Сиэтле. Не ожидала, что будет так много воды. И колесо обозрения.

Выталкиваю свои пошлые мысли подальше из головы.

— После того, как закончу с прессой, я приглашу тебя на ужин и на колесо обозрения. Как звучит?

Джейд смотрит на меня снизу вверх, счастье на ее лице заразительно.

— Звучит как свидание.

Я прижимаюсь поцелуем к ее лбу, боясь, что если поцелую в губы, то ни за что не смогу остановиться.

— Хорошо. Потому что это свидание. Я вернусь около пяти, самое позднее в шесть.

Ее взгляд возвращается к осмотру вида.

— Где мы будем есть?

— Где захочешь. Какую еду ты любишь?

— Мне все нравится. Я просто… — Девушка зубами прикусывает нижнюю губу. — Мне не хочется ехать в дорогое место. Я уже чувствую себя ужасно, принимая бесплатную еду, одежду и место для проживания.

Я крепче прижимаю ее к себе.

— Не беспокойся об этом. Теперь ты со мной, и как твой мужчина, я хочу пригласить тебя на ужин. — Ее тело напрягается в моих объятиях, и мне это дерьмо совсем не нравится. — В чем дело?

— Что мы делаем? Я имею в виду, что до конца тура осталось всего десять дней, верно? А потом мы разойдемся в разные стороны.

Я разворачиваю ее лицом к себе, но она смотрит на мой подбородок, отказываясь встретиться со мной взглядом.

— Джейд.

Она устремляет взгляд вверх.

— Мы оба будем в Лос-Анджелесе. У меня есть дом в Малибу, и ты будешь… где живет твоя мама?

Она сглатывает и опускает взгляд к своим ногам.

— Она, э-эм… она в Бойл-Хайтс.

— Хорошо, это всего в часе или около того от меня, и я часто бываю в городе по делам. Мы можем заставить это работать. Эй, посмотри на меня.

Когда девушка это делает, я наблюдаю, как на ее лице мелькает беспокойство, прежде чем она прогоняет его.

— Я не завязываю случайных отношений, — говорю я. — Ты мне нравишься. Очень. Ни что в мире не заставит меня отказаться от тебя, тем более такие пустяки, как расстояние.

— Ты мне тоже нравишься, что меня удивляет, — тихо смеется она. — Но я не знаю, смогу ли сейчас дать что-то еще, кроме случайных отношений.

Я чувствую, как хмурюсь. Так и хочется сказать, что этого, блядь, недостаточно. Я хочу обладать ею всей. Не только ее телом, но и ее мыслями и, в конечном итоге, ее сердцем. Только открываю рот, чтобы сказать это, как стук в дверь прерывает меня.

— Подожди!

Джейд приподнимается на цыпочки и нежно целует меня в губы.

— Тебе пора.

— Что ты собираешься делать, пока меня не будет?

— Мы так долго были заперты в автобусе, что наверное пойду на пробежку. Исследую город. Что? Почему ты так на меня смотришь?

Я быстро оцениваю выражение своего лица. Сведенные брови. Хмурый взгляд

— Да так. Просто… возьми с собой охрану на всякий случай.

Еще один стук.

— Я иду! — Черт.

Она падает на кровать королевских размеров, снимает туфли и сворачивается калачиком, наблюдая, как я похлопываю себя по карманам, чтобы убедиться, что у меня есть все, что нужно.

— Мне не нужна охрана. Со мной все будет в порядке.

Положив руку на ручку двери, я оборачиваюсь и пристально смотрю на нее.

— Возьми охрану, Джейд. Я настаиваю. Это новый город. Повсюду фанаты, не говоря уже о типичных придурках, с которыми можно столкнуться в одиночку. Захвати с собой телефон. И куртку.

Я распахиваю дверь перед Итаном и Крисом с Роджером.

— Как скажешь, папочка! — кричит Джейд, когда я закрываю за собой дверь.

Широко улыбаюсь. Она такая упрямая заноза в моей заднице, и я не могу дождаться, когда смогу использовать свою ладонь на ее собственной заднице.

— Извращенец. — Брови Итана шевелятся под его отросшими волосами.

— Роджер, мне нужен парень для Джейд в течение следующих нескольких часов.

Итан спотыкается, его глаза расширяются.

— Срань господня, вы двое уже вляпались в какое-то дерьмо? Ай! — Он потирает плечо в том месте, куда я его ударил.

— Можно подумать, что ты уже усвоил свой урок, — говорит Крис Итану.

— Она планирует отправиться на пробежку, и я хочу убедиться, что она не одна.

Роджер уже набирает запрос в свой телефон.

— Конечно. Макс будет рядом. Хочешь, чтобы он держался на расстоянии?

Я думаю о вспыльчивости Джейд и ее яростной независимости и киваю.

— Если Макс ценит свои яйца, это, наверное, лучше всего.

ДЖЕЙД

Какого черта я делаю?

Я предполагала, что между мной и Райдером будет лишь легкая интрижка, временная связь, которая поможет мне забыть ту жизнь, которую я оставила позади, и ту, которая ждет впереди. Он же гребаная рок-звезда, черт возьми. У него не должно быть серьезных намерений.

«Он тверд в своих намерениях только потому, что на самом деле не знает тебя».

Верно, он думает, что я просто нормальная двадцатисемилетняя девушка, которая оказалась в трудном положении и которую ему удалось спасти. Современная Золушка.

Райдер понятия не имеет.

И насколько несправедливо с моей стороны заводить с ним какие-либо отношения, если парень не знает, во что ввязывается? Даже если бы я решила рассказать ему все о себе, с чего бы начать? Стивен? Моя мама? Должна ли я сказать, что не планирую оставаться в Лос-Анджелесе дольше, чем нужно?

С тягостными мыслями и вялыми мышцами я открываю свой чемодан, достаю тренировочное снаряжение, которое Хелен купила мне в «Лулулемоне». Приведя себя в порядок, надеваю носки и свои новые черные кроссовки «Найк», засовываю карточку-ключ в спортивный лифчик и, собрав волосы в высокий хвост, направляюсь на улицы Сиэтла.

— Привет, Алек, — приветствую я парня, стоящего на страже у лифтов.

— Джейд. — Он нажимает на стрелку вниз, вероятно, предполагая по моей одежде, куда я направляюсь. Двери открываются, и я вхожу внутрь. — Повеселись.

— Спасибо.

Лифт останавливается только один раз, впуская пожилую пару, одетую в дорогую одежду и облитую дорогими духами. Они бросают на меня высокомерный взгляд. Когда двери лифта открываются на уровне вестибюля, я засовываю руки в карманы куртки, чтобы не показать им средний палец, когда прохожу мимо.

Вестибюль полон людей и тихой болтовни, и я время от времени улавливаю трели женских голосов и шепот о Джесси и его группе. Впервые с тех пор, как появилась в группе, я могу в некоторой степени относиться к фанатам.

Я тоже хочу лизнуть Райдера в лицо.

Злая усмешка появляется на моих губах, когда я понимаю, что могу это сделать.

Как только мои ноги касаются бетона, я направляюсь к набережной. Воздух холодный из-за отсутствия солнца, поэтому вместо того, чтобы идти, чтобы согреться, я сразу перехожу на бег трусцой. Чего бы я не отдала за какую-нибудь музыку, но звуки города тоже сойдут.

Пробегаю по набережной, наслаждаясь соленым ароматом залива в сочетании с запахом приготовленных морепродуктов. Интересно, любит ли Райдер морепродукты? Ветер с воды обжигает мои щеки, но холод в воздухе спадает с каждым шагом. Заинтересовавшись городом, я сворачиваю налево и мчусь по улицам, вдоль которых выстроились высокие здания. Бегу мимо ирландского паба, кофейни и причудливого кафе и бара, все больше влюбляясь в пейзаж и ландшафт вокруг меня.

Впереди кучка людей, и мне любопытно знать, почему они все собрались на одном тротуаре, я замедляю темп, приближаясь.

Мои ноги немного спотыкаются, когда я понимаю, что все они бездомные и выстроились в очередь перед старым кирпичным зданием с надписью «Центр экстренной помощи». Местный приют для бездомных. Одни одеты в пальто большого размера, большинство в грязных штанах, а некоторые в неподходящей обуви. Каждый из них держит в руках маленькую пластиковую чашечку с дымящимся кофе. Я прохожу мимо женщины, сидящей спиной к стене, и ребенка, которому не может быть больше десяти лет, прижавшегося к ее боку. У маленькой девочки полная чашка крекеров, и она улыбается мне. Я машу рукой и смотрю на маму, которая не поднимает на меня опущенных глаз.

На меня накатывает волна тошноты.

Я живу роскошной жизнью, которую не заработала, размышляя об одном из миллиона мест, где могла бы поесть сегодня вечером, забывая при этом, каково это — быть вне себя от радости от любой скудной еды, которая была поставлена передо тобой. Как легко я ассимилировалась в этой новой жизни без единой мысли обо всех людях, которые ложатся спать замерзшими на пустой желудок.

Молодая девушка лет восемнадцати дрожит в футболке и джинсах, в то время как ее руки обхватывают теплую чашку. Ее лицо грязное, и когда она смотрит на меня, в ее карих глазах почти не осталось жизни.

Не говоря ни слова, я расстегиваю свою флисовую куртку, снимаю ее и накидываю ей на плечи. Это немного, но все же лучше, чем ничего. Прохладный воздух касается моих рук и плеч, но дискомфорт ничто по сравнению с агонией видеть столько нужды и быть беспомощной против этого.

Я держу ее чашку, пока девушка нетерпеливо просовывает руки в рукава, уже согретые теплом моего тела.

— Спасибо. Мое пальто украли две ночи назад, пока я спала, — говорит она тихим голосом с легкой дрожью. То ли от холода, то ли от всепоглощающей благодарности, я не уверена.

Возвращаю ей чашку и снимаю вязаную шапочку с головы.

— Возьми. Это поможет. — Я поднимаю брови, молчаливо прося разрешения, и она кивает. Натягиваю шапочку ей на лоб, и чтобы мочки ушей были прикрыты, и она закрывает глаза, словно впитывая ощущение тепла, может быть, даже от прикосновения и заботы. — Откуда ты?

— Орегон.

— Что делаешь в Сиэтле?

— Мой отчим-пьяница, как только мне исполнилось восемнадцать, он выгнал меня. Я думала, что смогу справиться, но… — Ее нижняя губа дрожит.

— Мне так жаль. Ты уже поела?

Она мотает подбородком в сторону входной двери.

— Они открываются в пять. Я пришла пораньше, чтобы убедиться, что что-нибудь получу до того, как еда закончится.

— Хорошая идея. — Я помню, как было обидно — быть голодной и остаться только с объедками, а иногда и вовсе ни с чем. — Знаю, в это может быть трудно поверить, но не так давно я была в таком же положении.

Девушка быстро осматривает мое тело, разглядывая мою дорогую одежду и обувь.

— Но… как?

— Это? — Я указываю на себя. — Все это просто иллюзия. Убери это, и я буду тобой.

— Я просто хочу домой. — Рыдание вырывается из ее горла.

Не зная, что еще сделать, я обнимаю девушку. Ее хрупкое тело дрожит в моих руках, и влажный жар ее слез пропитывает мое плечо.

— Я знаю, мне бы хотелось, чтобы было что-то…

— Джейд?

Я резко оборачиваюсь на звук своего имени и вижу одного из охранников группы, Макса. Он одет в спортивные штаны «Адидас» и черную толстовку, рукава которой он задрал до локтей. Его волосы влажны от пота.

— Ты следил за мной?

Он поднимает свои большие руки.

— Я просто делаю свою работу.

— Райдер подговорил тебя на это?

Он игнорирует меня и подходит ближе, разглядывая молодую девушку так, что она поспешно делает шаг назад.

— Прости, — шепчет он мне. — Мне нужно отвести тебя обратно в отель прямо сейчас.

Я скрещиваю руки на груди и ставлю ноги так, чтобы было понятно, что они пускают корни.

— Кто сказал?

Мужчина упирает кулаки в бедра и делает глубокий вдох, глядя в небо.

— Послушай, не усложняй это больше, чем может быть.

— О, я не усложняю. И не уйду, пока не буду готова. Так что, если ты не планируешь схватить меня и потащить обратно в отель, брыкающуюся и кричащую, тогда… — Я протягиваю вперед ладонь. — Отдай мне все свои деньги. Давай сделаем что-нибудь хорошее, прежде чем заберемся обратно в нашу башню из слоновой кости.

Макс проводит руками по своим коротким темным волосам и стонет.

— Он предупреждал меня, что ты будешь упрямой. — Мужчина достает свой телефон и несколько раз нажимает на экран, прежде чем прижать устройство к уху.

Я продолжаю пристально смотреть на него и немного волнуюсь, когда Макс долго не смотрит мне в глаза.

Я выиграла.

ГЛАВА 18

РАЙДЕР

Тихо извинившись, выхожу в коридор, закончив наше четвертое и последнее интервью на радиостанции KISS FM. Когда я увидел имя Макса на экране, мой желудок провалился. Тот ранее написал мне, чтобы сообщить, что Джейд вышла, и он следит за ней. Это было почти час назад, и я представил себе все причины, по которым он мог бы позвонить.

Джейд ранена? Он потерял ее?

Отвечаю на звонок нетерпеливым рычанием, требуя перейти прямо к делу. А потом начинаю смеяться.

— И сколько у тебя с собой денег? — Прислоняюсь к стене, опустив голову, слушаю Макса и широко улыбаюсь.

— Не знаю, несколько сотен баксов.

— Отдай ей. Я верну тебе деньги.

— Т-ты несерьезно.

— Позволь спросить, как думаешь, она примет «нет» в качестве ответа?

Он вздыхает.

— Вероятно, нет.

— Нет, точно, нет. Ты хочешь, чтобы женщина ростом пять футов восемь дюймов набросилась на тебя на улицах Сиэтла?

— Хочешь знать правду? — Он хихикает.

Я хмурюсь.

— Отдай ей деньги. Мы уже в пути.

— Не думаю, что это хорошая идея… Подожди. Джейд, где твоя обувь? — Раздается звук шарканья, а затем его долгий вздох. — Черт, у тебя и так дел по горло, братан.

— Ни хрена. Я уже в пути.

— Куда мы направляемся? — спрашивает Джесси, обнимая Бетани за плечи.

Итан и Крис подходят к ним сзади.

— Похоже, наша маленькая безбилетница благодетельствует в местном приюте для бездомных.

Глаза Бетани загораются, и она улыбается.

— Что она делает? И почему мы не там?

— Я сказал Максу, что мы уже в пути.

Бетани взволнованно хлопает в ладоши, а Джесси, кажется, рад делать все, что сделает ее счастливой, поэтому пожимает плечами и окликает Тая, который слоняется в паре метров от него, похожий на Терминатора.

— Возможно, ты захочешь позвать еще нескольких парней. Мы сделаем остановку по дороге домой.

Через несколько минут наш тонированный внедорожник подъезжает к старому кирпичному зданию, перед которым выстроилась очередь бездомных. Быстро осмотревшись и не увидев никаких признаков Джейд, я открываю дверь и выскакиваю наружу. Итан, Крис, Бетани и Джесси выходят вслед за мной, а Джонни, Тай и Роджер, кажется, появляются словно из ниоткуда позади нас.

— Посмотри на всех этих людей, — говорит Бетани, ее голос полон беспокойства. — У каждого, вероятно, есть история, которая разобьет наши сердца.

Она проплывает мимо меня, и мы все следуем за ней внутрь.

Помещение размером со спортивный зал с длинными столами, выстроенными от стены до стены. Внутри тепло, и запах теплого томатного соуса, чеснока и фрикаделек смешивается с запахом тел.

— Ищите Макса или Джейд, — говорю я нашей группе, когда мы пробираемся сквозь толпу и проходим между столами.

— Вон там! — Джонни указывает в дальний конец комнаты, где Макс с сеткой для волос и одноразовыми перчатками стоит на раздаче еды.

Я начинаю действовать, и мое движение привлекает его внимание. Он качает головой, как бы говоря мне, чтобы я пошел к черту за то, что втянул его в это.

— Где Джейд?

— Там, в задней части. — Он кладет порцию лапши на тарелку и передает ее по очереди женщине, кладущей сверху фрикадельки.

— Разве это не замечательно, Макс? — Бетани никогда еще не казалась такой вне себя от радости. — Разве плохо отдавать что-то взамен?

Макс прикусывает язык, вероятно, чтобы не сказать чего-нибудь такого, за что его могли бы уволить.

— Это «да», — говорит Бетани. — Уверена.

— Пойду найду Джейд.

Бетани подпрыгивает от волнения.

— Я собираюсь пойти поговорить с людьми и помолиться. — Она берет Джесси за руку. — Давай, ты можешь помочь.

Двое из охранников следуют за Джесси, а другой остается с Итаном и Крисом, когда я бросаюсь в заднюю часть помещения, которая выглядит как кухня школьной столовой. Мои глаза немедленно находят ее. Ее кожа карамельного цвета на фоне сине-черных перекрещенных бретелек тренировочного топа, волосы зачесаны назад и убраны в сетку, а ее улыбка направлена на пожилую женщину рядом с ней, которая поет госпел во всю силу легких.

Когда взгляд Джейд встречается с моим, ее улыбка исчезает, а на лице мелькает беспокойство. Она вытаскивает руки из чана с говяжьим фаршем, и когда я поворачиваю за угол, то вижу, что на ногах у нее шапочки для душа.

— Привет, детка. Где твои кроссовки?

Я наблюдаю, как ее горло сжимается от крошечного глотка.

— Я отдала их мальчику, у которого их не было.

Уголок моего рта приподнимается.

— Это очень мило.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на пожилую женщину, которая соглашаясь кивает головой. Джейд снимает перчатки и бросает их в мусорное ведро, затем подходит ко мне ближе, но недостаточно близко, чтобы я мог дотронуться.

— Я знаю, о чем ты думаешь, ясно? Я просто пошла на пробежку, и когда наткнулась на всех этих людей, выстроившихся в очередь на улице, не смогла уйти.

— И о чем, по-твоему, я думаю, Джейд? — Как она может верить, что я разозлюсь из-за всего этого? К каким придуркам она привыкла?

— Что я импульсивна и упряма, и что у вас, ребята, полно работы, но теперь вы здесь, и они заставили Макса работать, но он работает на вас, ребята. Я могу только представить, как разозлился Джесси, и я не хочу кусать руку, которая меня кормит, но все это… — Она обводит рукой комнату. — Я была в такой же ситуации всего несколько недель назад, и под всей этой дорогой одеждой я все еще остаюсь собой, и…

— Джейд. — Я делаю шаг к ней и обнимаю за талию, прижимаясь поцелуем к ее лбу, покрытому сеткой для волос. — Я думаю, что ты невероятная женщина. Ты упряма, да. Но кто лучше будет сражаться за безмолвных, чем такой упрямый человек, как ты?

— Правда?

Я смеюсь над явным недоверием в ее голосе.

— Я знаю, что это делает меня эгоистичным придурком, но что мне больше всего нравится во всем этом, так это то, что ты впустила меня в огромную часть себя, даже не подозревая об этом. С тех пор как я тебя знаю, ты живешь в моем мире. Это первый раз, когда мне была дарована возможность заглянуть в твой.

— И тебе нравится то, что ты видишь? — Ее глаза сияют уязвимостью.

— Ты никогда не была для меня прекраснее.

Розовый цвет окрашивает ее щеки.

— Это из-за сетки для волос, верно?

Я киваю.

— И шапочки для душа на ногах, и смотреть, как ты манипулируешь мясом, довольно горячо.

Она прижимается щекой к моей груди, крепко обнимая меня.

— Спасибо.

Я глажу ее по спине.

— Сколько денег ты получила от Макса?

— Триста шестьдесят пять. Поэтому мы делаем больше фрикаделек.

— Продолжай, а я пойду посмотрю, сколько еще я смогу собрать, хорошо?

— Подожди. — Она смотрит на меня снизу вверх. — Ты серьезно?

— Я скоро вернусь. — Я прижимаюсь губами к ее губам, и когда женщина, с которой работала Джейд, кричит: «О, Боже, помилуй!», мы смеемся и размыкаем объятия.

Я возвращаюсь в кафетерий и вижу Итана за работой, раздающего пластиковые столовые приборы, а Крис возится с мусорными баками. Бетани сидит за столом, держа руки седовласого мужчины в своих, ее голова опущена в молитве, в то время как слезы текут по лицу мужчины, а Джесси откинулся на спинку стула, наблюдая за своей женщиной, которая, кажется, трогает глубины души мужчины своей искренней заботой.

Идея приходит мне в голову из ниоткуда. Я нахожу Джесси и передаю ему эту идею, и мы выслеживаем Тая и говорим ему, что нам нужно.

— Вы уверены? Брент наложит в штаны, когда узнает.

Я пожимаю плечами.

— Он не узнает, пока не станет слишком поздно, чтобы остановить нас. К тому времени, если он остановит нас, то создаст пиар-кошмар для Аренфилда.

Тай, кажется, удовлетворен этим и берет свой телефон, чтобы позвонить и привести мой план в действие. Тем временем я ищу директора приюта и чертовски надеюсь, что они будут в игре.

ДЖЕЙД

В приюте нескончаемый поток голодных людей в течение следующих четырех часов подряд. Как только в округе поняли, что у нас достаточно еды, чтобы продолжать обслуживать, другие приюты прислали нам своих постояльцев. Мы намеревались не отсылать ни одного человека, наш девиз на сегодня — никто не ляжет спать голодным.

Я устала, у меня болит спина от того, что стояла за столом, готовя фрикадельки, а потом мыла грязную посуду.

Райдер вернулся на кухню после ухода с обещанием собрать больше денег и помог мне вытереть и убрать посуду.

— Я возьму, — говорит он, освобождая мои руки от стопки тяжелых подносов. Он складывает их прямо у меня над головой.

Закончив подавать еду, я снимаю сетку для волос и встряхиваю волосами, моя кожа головы немного вспотела от тяжелой работы.

— Не знаю как отблагодарить тебя за все, что ты сделал сегодня вечером. — Слов благодарности, слетевших с моих губ, кажется, недостаточно для выражения моей признательности.

— Это еще не конец. — Райдер хватает меня за руку, и я смеюсь, когда он тащит меня к кухонной двери. Шелест шапочек для душа на моих ногах останавливает его. — О, но сначала. — Он направляется в угол кухни, где стоит большая обувная коробка. — Для твоих ног.

Я пристально смотрю на него.

— Я не могу принять это. Мне жаль. Не со всеми этими людьми, которые едва помнят, каково это — теплые ноги.

— Эти люди? — Он указывает на закрытую кухонную дверь. — Там, снаружи?

Я закатываю глаза от его странности.

— Нет, те, что на планете Зорг. Да, Райдер, те, кто…

Он пинком распахивает дверь и поднимает руку, чтобы придержать ее. Дергая головой, он жестом приглашает меня выйти и…

— О, черт возьми… — бормочу я.

Повсюду коробки из-под обуви. «УГГИ», «Меррелл», «Найк», «Рибок». Здесь не только коробки с обувью, но и теплые куртки, а еще примерно около сотни человек.

— Как это случилось?

— Мы позвонили на радиостанцию и попросили Джесси отправить импровизированное приглашение на небольшое акустическое шоу, которое состоится здесь сегодня вечером. Вход — совершенно новая пара обуви и теплая куртка. Некоторые местные универмаги и уличные заведения пронюхали об этом, и вот мы здесь.

— И ты все это провернул, пока я была по локоть в говяжьем фарше?

— Ага. Так что надень свои подаренные ботинки, чтобы мне не пришлось беспокоиться о том, что твои ноги замерзнут, и давай найдем тебе место в первом ряду на шоу.

Я срываю шапочки для душа с ног и стону, когда надеваю сапоги из овчины. Райдер сопровождает меня через толпу, где бездомные мужчины, женщины и дети смешиваются с богатыми, которые пожертвовали деньги, чтобы быть здесь. В комнате есть свободное место с четырьмя стульями и небольшой барабанной установкой, состоящей из большого басового барабана, малого барабана, одной подвесной тарелки и двух томов. Райдер подтаскивает складной стул к своей барабанной установке и ведет меня к ней.

— Первый ряд для нашей Доброй самаритянки.

— Мне неловко, что ты думаешь, что все это из-за меня. Это не так.

Он поднимает брови.

— Нет? Тогда кто же несет ответственность за все это?

— Вы, ребята! Вы так великодушны, я имею в виду, посмотри, что вы все сделали для меня. Если я и несу за это какую-то ответственность, то только потому, что приняла вашу помощь.

Он садится на корточки и собственнически кладет руки мне на бедра.

— В конце концов я заставлю тебя ясно увидеть себя, Джейд ДеЛеон.

— Вы, придурки, готовы? — спрашивает Итан, его лицо сияет светом, подпитываемым совершением добрых дел в окружении хороших людей.

Райдер целует меня, быстро и целомудренно, и направляется к своей небольшой барабанной установке.

Группа начинает с песни «Райское наслаждение», медленная, знойная мелодия, которая в сочетании с навязчивым голосом Джесси вызывает у меня мурашки по коже.

В течение следующих тридцати минут они играют смесь своих оригинальных песен и несколько каверов. Пожилые люди в комнате раскачиваются и подпевают версии Джесси «Дрозд» группы «Битлз», и когда молодая девушка с грязным лицом и дырами в рукавицах просит «Что-нибудь из Джастина Тимберлейка», Джесси одаривает ее натянутой улыбкой и говорит «Все для тебя, дорогая». Он поет версию Джастина песни Синди Лаупер «Истинные цвета», в то время как Итан, Райдер и Крис краснеют от попыток не рассмеяться.

Вечер клонится к ночи, и к тому времени, как мы уходим, комната наполняется теплом, которое имеет мало общего с теплом, проходящим через вентиляционные отверстия.

Обхватив рукой мои голые плечи, Райдер выводит меня наружу к очереди ожидающих внедорожников, которые приехали, чтобы забрать нас, а также упаковать инструменты. Улицы снаружи заполнены возбужденными фанатами и удерживающей их полицией.

Как только мы благополучно садимся в машину, полицейский эскорт сопровождает нас обратно в отель.

— Я так горжусь тобой, — говорит Бетани Джесси, который проводит рукой по ее волосам, когда она ложится ему на плечо. — Ты конечно немного сжульничал с выбором песни, но принять запрос на Джей Ти было большим шагом.

Джесси издает наполовину рычание, наполовину смешок.

— Я не мог отказать ребенку. Она была такой чертовски милой, напомнила мне мою племянницу Эллиот. Но я собираюсь забыть, что это когда-либо происходило, и вам, придуркам, тоже лучше забыть об этом.

Итан уткнулся носом в свой телефон.

— Забыть? К черту это, у меня есть видео. — Он демонстративно стукает по экрану. — И «отправить». Теперь у Джей Ти тоже есть это видео.

Джесси протягивает руку и бьет Итана по руке.

— Чувак! Да что с вами, ребята, бьете меня по рабочей руке!

Райдер тихо и непринужденно смеется рядом со мной. Он выглядит немного усталым, и я снова чувствую себя переполненной благодарностью за то, что тот сделал сегодня вечером в приюте. Райдер действительно порядочный человек. Мои пальцы сжимаются в теплых ботинках в знак согласия.

— Спасибо, — говорю я, и когда Райдер поворачивается и смотрит на меня, я не могу долго удерживать его взгляд, не желая плакать, поэтому поворачиваюсь и обращаюсь ко всем им. — Вы, ребята, не можете представить, какой подарок сделали этим людям сегодня вечером. Они никогда не забудут этого. — Я рискую оглянуться на Райдера и улыбнуться, но чувствую себя застенчивой и немного смущенной под его пристальным взглядом. — И я тоже.

— Нет… не нужно нас благодарить, — говорит Джесси. — Это был такой же подарок для нас, как и для них, поверь мне.

Он ошибается. Им не понять, каково это — быть голодным и замерзшим в неподходящей одежде, а потом получить подарок, когда забываешь о своих обстоятельствах и погружаешься в фантазию.

Разве не этим я занимаюсь с Райдером?

Отказываясь слишком много думать об этом, я сижу в тепле, чувствуя себя частью чего-то большего, чем я сама, такой, как была сегодня вечером.

Слишком скоро мы оказываемся в отеле, и охрана создает вокруг нас живой щит, когда нас ведут через вестибюль к лифтам.

Райдер берет меня за руку в ту же секунду, как мы выходим из внедорожника, и не отпускает, пока не оказываемся в безопасности нашего номера. Звук закрывающейся двери — словно взрыв в моих ушах, и когда мой взгляд встречается с глазами Райдера, между нами проносится миллион невысказанных возможностей.

— Голодна? — Он кладет руку на свою спортивную сумку.

— Немного. — Я не ела сегодня вечером в приюте. Казалось неправильным брать еду у стольких людей, отчаянно нуждающихся в ней. — А ты?

— Я мог бы поесть.

Я дрожу. То ли от холода на моих обнаженных руках, то ли от темноты, сопровождающей слова Райдера, не знаю.

— Почему бы тебе не погреться в горячем душе, а я закажу доставку еды и напитков в номер.

Предвкушение того, что я буду окружена паром и согреюсь изнутри, слишком хорошо, чтобы отказаться. Я хватаю пижаму и туалетные принадлежности и запираюсь в ванной, оставляя Райдера просматривать меню обслуживания номеров.

За окном темное море и полоса лунного света над заливом. Я проскальзываю под горячие струи и пользуюсь роскошным шампунем и гелем для душа, предоставленными отелем. Не знаю, как долго нахожусь в душе, но после того, как побрилась и приняла ванну и не придумав никакой другой причины, чтобы оставаться здесь дольше, я заставляю себя вылезти с морщинистыми руками и покрасневшей кожей.

Я смазываю кожу лосьоном, расчесываю и вытираю полотенцем волосы, затем надеваю пижамные шорты и майку. Собираю грязную одежду, пахнущую чесноком и жареными фрикадельками, и облако пара следует за мной обратно в комнату.

Райдер лежит на кровати, спиной к изголовью, его босые ноги скрещены в лодыжках, и, черт возьми, у этого мужчины даже пальцы ног красивые. Длинные, чистые и идеально ухоженные. Я улыбаюсь, когда представляю, как Райдер делает педикюр. Он не производит на меня впечатления человека такого типа, но что я знаю о мужчинах? Парень все еще в джинсах и футболке, в которых был сегодня, и отрывает взгляд от телефона, чтобы посмотреть, как я двигаюсь по комнате.

— Лучше после душа?

Я не могу удержаться от улыбки.

— Лучше.

— Как только принесут еду, я тоже запрыгну.

Бросаю свою одежду в чемодан.

— Я позабочусь о еде. Можешь пойти прямо сейчас.

Его взгляд скользит по моей груди, и он медленно качает головой, прежде чем вернуться к моим глазам.

— Нет. Позже.

Как по команде, раздается стук в дверь. Он спрыгивает с кровати, и я слышу, как тот обменивается словами с другим мужчиной, прежде чем Райдер, наконец, говорит: — Да, я уверен. Я возьму это.

Райдер возвращается в комнату, толкая тележку, уставленную посудой, накрытой куполообразными крышками. Он останавливает ее возле стола на четыре персоны.

— Я не был уверен чего ты хочешь, поэтому взял всего понемногу.

От аромата вкусной еды у меня текут слюнки, и я подхожу к тележке, чувствуя себя немного неловко, как всегда, принимая от него бесплатную еду.

— Ешь. — Он указывает через плечо. — Я собираюсь принять душ.

— Я могу подождать.

Райдер подмигивает.

— Нет, ешь пока теплое. — Когда он поворачивается, чтобы уйти, у меня возникает странное чувство, что парень осознает, насколько мне неудобно, и дает мне возможность наесться досыта наедине.

При звуке включившегося душа я снимаю крышки одну за другой. Ого, он не шутил. Райдер действительно заказал всего понемногу — курица терияки, стейк с картофелем, лосось на овощах, зеленый салат, коктейль из креветок, даже тарелку рубиново-красной клубники.

Я хватаю лосося и столовые приборы и сажусь в кресло лицом к окну. Колесо обозрения горит, как маяк, медленно двигаясь по кругу. Я стону от первого кусочка, и тут же откусываю второй. Во время еды прокручиваю в голове все, что произошло сегодня вечером, и снова поражаюсь возможности даже оказаться здесь. И все благодаря Райдеру.

Даже мысль о его имени вызывает улыбку на моем лице.

Когда дверь ванной открывается, я доедаю вторую клубнику после того, как вычистила тарелку с лососем.

— Оставила что-нибудь для меня? — спрашивает Райдер, вытирая волосы полотенцем, игриво ухмыляясь мне. На нем нет ничего, кроме мешковатых тонких хлопчатобумажных штанов, и я завороженно наблюдаю, как его мышцы сокращаются при каждом движении.

Мои щеки горят, и я молюсь, чтобы парень не заметил, когда я отвожу взгляд от татуировки на его груди.

— Там много всего. Похоже ты заказал почти все, что было в меню.

Он бросает полотенце в изножье кровати и приподнимает крышки, пока не находит то, что хочет. Бифштекс с картошкой. Он достает пиво из мини-холодильника. Да, он явно не мужчина-педикюра, а это значит, что его ноги от природы такие красивые. Конечно, это так.

Вместо того, чтобы сесть напротив меня, он садится рядом и даже придвигает свое кресло ближе, так что наши локти почти соприкасаются. Его близость заставляет мой пульс биться немного сильнее.

Я думаю, как близки мы были к тому, чтобы заняться сексом прошлой ночью на его крошечной койке. Мы оба обезумили от вожделения, и я была немного разочарована, когда он ясно дал понять, что мы не собираемся заниматься сексом.

Но здесь, в этом прекрасном отеле с великолепным видом, в полном одиночестве, что может нас остановить?

ГЛАВА 19

РАЙДЕР

Вот три вещи о Джейд, в которых я абсолютно уверен.

Во-первых, она чертовски великолепна. Гораздо больше, чем уникальное сочетание национальностей, дающей ей более темную кожу, светлые глаза, такие волосы, которые заставляют мужчин фантазировать о том, каково это чувствовать их на голой коже, и эти ямочки… Ее внешность — настоящий праздник чувств. Этого нельзя отрицать.

Во-вторых, Джейд — хороший человек. Не просто хороший, один из лучших. Наблюдая за ней сегодня вечером, когда она неустанно работала, готовя нуждающимся еду после того, как отдала свою куртку и обувь, Джейд ни разу не перестала улыбаться. Она обладает заразительной добротой, которая исходит от ее личности, легко вдохновляя других делать то же самое.

И в-третьих, я знаю, что у нее есть секреты. Большие. И как бы мне ни хотелось обнять ее и показать, какой красивой ее считаю, я не буду заниматься с ней сексом, пока не узнаю о ней больше.

— Ты замужем?

Ее взгляд устремляется на меня, и Джейд давится клубникой, прежде чем проглотить ее.

— Прошу прощения?

Опустошив тарелку, я отодвигаю ее на несколько сантиметров, делаю глоток пива и откидываюсь на спинку кресла, глядя на девушку.

— Ты слышала меня.

— Нет, я не замужем, боже… — Она смотрит в сторону окна, прежде чем снова поворачивается ко мне. — Ты действительно думаешь, что я бы переспала с тобойбудучи замужем?

Я пожимаю плечами.

— Нет, я так не думаю, но должен был спросить.

— Не могу поверить, что ты меня об этом спросил.

— Называй меня старомодным, но я не сплю с женщинами, о которых ничего не знаю.

Огненный блеск озаряет ее глаза.

— Ты много знаешь обо мне, даже встречалась с моими родителями. А я даже не знаю, есть ли у тебя родители.

— Мне нужно объяснять, как работает деторождение? Папа вносит сперматозоид, мама — яйцеклетку. Бум! Появляется человек. Конечно, у меня есть родители. У меня также есть братья.

— Расскажи мне о них.

Она облизывает губы, что плохо влияет на меня, потому что мне хочется отбросить все это «знакомство» и заменить ее язык своим собственным. Вместо этого я потягиваю свое пиво и прошу Джейд поторопиться и поговорить, чтобы мы могли покончить с этим и приступить к поцелуям.

— Я никогда не знала своего отца, но моя мама сказала, что он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо встречала. Она сказала, что для нее это была любовь с первого взгляда.

— Как долго они были женаты?

Девушка качает головой, опускает взгляд и срывает листья с отброшенной клубники.

— Они не были. По словам мамы, он был кем-то вроде коммивояжера. Она сказала, что он навещал меня несколько раз в год, пока мне не исполнилось три года, а потом перестал появляться, и мы больше никогда его не видели. Мама сказала, что он, должно быть, женился, завел собственную семью.

— А как насчет твоих братьев? Они что-нибудь слышали от него?

— У всех нас разные отцы. Так что, нет. — Она продолжает теребить листья.

— Твои братья тоже живут в Лос-Анджелесе?

Девушка встречается со мной взглядом, и выражение ее лица почти роботизированное, лишенное эмоций, когда она говорит:

— Мой старший брат служил в армии. Он погиб в Сирии четыре года назад. Самый младший все еще служит. Сейчас он в Европе. Я не видела его с похорон и не разговаривала с ним уже… Боже, прошло уже несколько месяцев.

— Черт, Джейд. Мне очень жаль.

— Ты хотел знать, так что вот.

— Почему ты бездомная?

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что мне любопытно узнать о тебе. Потому что я хочу знать все, что делает тебя тем, кто ты есть. Потому что я действительно хочу быть внутри тебя, но это кажется неправильным, не зная о тебе больше.

— Это не должно быть неправильным. Я взрослый человек и вроде как даю свое согласие.

Я хихикаю и ставлю свое пиво на стол.

— Даешь согласие, да?

— Больше, чем ты думаешь.

Мощным толчком ноги я отодвигаю свое кресло от стола, опускаюсь ниже на сиденье и раздвигаю бедра.

— Как насчет того, чтобы ты показала мне?

Ее глаза вспыхивают от возбуждения, и Джейд медленно встает. Я ожидаю, что девушка заползет ко мне на колени, но вместо этого она направляется к кровати. Я облизываю губы, когда ее попка покачивается в такт ее шагов. Заползая на кровать на четвереньках, Джейд оглядывается через плечо и злорадно ухмыляется мне.

— Или ты всегда можешь продолжить свой допрос, но не могу гарантировать, что не усну. — Она зевает, это притворство, но это работает.

Я вскакиваю и крадусь к кровати, где хватаю ее за лодыжки и тяну, пока Джейд не падает на живот. Потом скольжу по ней, втискивая свой член ей между ног.

Она ахает.

— Я так понимаю, ты выбираешь вариант «Б».

Прижимаю ее тело бедрами и убираю волосы с ее шеи. Опускаю губы на место прямо за ее ухом, и я делаю глубокий вдох.

— Черт, ты так хорошо пахнешь.

Джейд приподнимает бедра, и я приподнимаюсь, чтобы дать ей возможность перевернуться. Наши ноги переплетаются, когда я опускаюсь сверху, перенося большую часть своего веса в одну сторону.

— Спасибо за то, что разделила со мной часть своей жизни. Я знаю, тебе это нелегко, но можешь быть уверена, что все, чем ты делишься, останется между нами.

Могу сказать, что Джейд боится мне поверить. У меня такое чувство, что ей и раньше давали обещания, которые не выполнялись.

Девушка моргает, и я смотрю, как она немного опускается подо мной. Свет в ее светлых глазах тускнеет, когда она строит стены между нами. Черт возьми!

Она была у меня.

На несколько коротких минут, когда Джейд открылась мне, а затем игриво поползла по кровати, я увидел, что она моя. Думал, что, подтвердив, как много значит для меня ее уязвимость, поделившись с ней своим обязательством хранить ее историю в секрете, я обезопасил ее. Но так же быстро, как ее доверие появилось, я вижу, как оно ускользает.

Даже сейчас, когда ее руки перебирают мои влажные волосы, бедра прижимаются к моим, а спина выгибается в нетерпеливом приглашении, она закрыла самые глубокие части себя. И я хочу, чтобы она вернулась.

Провожу губами по ее подбородку ко рту и шепчу:

— Я хочу тебя.

Она прикусывает нижнюю губу, словно сдерживая ответ.

Я обхватываю ее щеку и большим пальцем освобождаю губу.

— Не закрывайся, Джейд. Со мной ты в безопасности.

Она отводит глаза в сторону, как будто поддерживать зрительный контакт — это слишком. Слишком интимно.

Заставить ее открыться будет сложнее, чем я думал.

Приподнимаюсь на локтях и нависаю над ней, прежде чем наклоняюсь, чтобы захватить ее рот в головокружительном поцелуе. У нее вкус клубники и Джейд, и когда девушка наклоняет голову и покусывает мою верхнюю губу, я стону в ее гостеприимный рот. Она царапает кожу моей головы своим ноготками, оставляя за собой огненный след, который пробегает по моему позвоночнику и отдается между ног. Нуждаясь в прикосновении кожи к коже, я откидываюсь назад, и девушка следует за мной, преследуя мои губы, давая мне пространство, чтобы снять ее майку через голову.

Ее полные груди с темными камешками на кончиках возвышаются на вздымающейся груди. Взглядом пожираю каждый дюйм ее кожи от подтянутых плеч до плоского живота.

— Ты еще более великолепна, чем я себе представлял.

Я всегда думал, что у Рейчел красивое тело. Худая, как модель бикини, крошечная попка, которая легко помещается в моих руках, в сочетании с большими фальшивыми сиськами, непропорциональными остальной части ее тела. Но ее фигура никогда не взывала ко мне, никогда не будила моего первобытного самца так, как это делают изгибы Джейд.

Провожу руками вверх по ее мускулистым бедрам и под ее мягкие хлопчатобумажные шорты.

— Я хочу увидеть все, — рычу я, теребя край ее трусиков на бедрах

— Ты первый, — говорит она с опасным блеском в глазах, когда ее взгляд скользит вниз по моему животу в долгой, страстной ласке.

Неохотно я убираю руки с ее тела, чтобы спустить штаны вокруг бедер, достаточно низко, чтобы дать ей вид, которого она так явно хочет.

Ее взгляд обжигает мой член, и она облизывает губы.

— Джейд, — предупреждаю я.

Девушка понятия не имеет, какое влияние оказывает на меня. Она еще даже не прикоснулась ко мне, но ее голодный взгляд кажется жадными поглаживаниями, от которых я готов взорваться.

— Твоя очередь. — Я киваю на ее шорты.

Она стягивает ткань до колен, и я помогаю стянуть их с ее ног. Ее нижнее белье бледно-розового цвета, которое выглядит чертовски потрясающе на фоне ее темной кожи. Но далеко не так потрясающе, как я знаю, она будет выглядеть без них.

Провожу костяшками пальцев между ее ног и смотрю, как Джейд судорожно втягивает воздух. Знаю, каково ей, но я еще не видел ее. Не попробовал ее на вкус. Я продолжаю дразнить ее пальцами по влажной ткани ее трусиков, меняя угол, давление, пока ее руки не начинают дрожать от усилий, которые требуются, чтобы удержаться, и она падает спиной на кровать.

Я следую за ней вниз, втягивая в рот один из сосков. Джейд выгибает спину над матрасом, раздвигает широко колени. Мое желание войти в нее, трахнуть и оставить бездыханной, сильно, но я отказываюсь спешить. Хочу насладиться каждым вздохом, найти каждое место, которое заставляет ее хныкать, и запечатлеть их в памяти. Я не оставлю нетронутым ни единого дюйма ее кожи.

Девушка проводит ладонями вверх и вниз по моим рукам, через плечо, вниз по спине. Потом обхватывает одной ногой мою задницу, прижимая меня ближе, пока мой член не касается влажной ткани между ее ног. Я посмеиваюсь над ее рвением.

— Пожалуйста. — Она стонет, обхватывая лодыжкой заднюю часть моего бедра.

— Ты всегда получаешь то, что хочешь? — Нежно дую на ее сосок, влажный от моего рта. — А я-то думал, что это я такой избалованный. — Посасываю ее соски, пока девушка не начинает беспокойно ерзать подо мной, и на ее коже не проступает легкий блеск пота. Облизываю и целую ее тело, устраиваясь между ее ног.

— Я хочу их снять. — Джейд пытается стянуть свои трусики, но я все еще держу ее руки и облизываю внутреннюю часть бедра, успокаивая ее.

— Они так сексуально смотрятся на тебе. Я еще не готов к тому, чтобы ты их сняла. — Отодвигаю ткань в сторону, и у меня кружится голова от открывшегося передо мной зрелища. — Беру свои слова обратно. То, что под ними, еще красивее.

Вместо того, чтобы дразнить ее, как планировал, я зарываюсь лицом между ее ног с диким рычанием. Мое имя срывается с губ Джейд с хриплым вздохом. Она расставляет ноги и прижимается ко мне, пока я пронзаю ее своим языком. Ее вкус наполняет мой рот, и мне приходится закрыть глаза и визуализировать штрихи к каждой песне, которую я когда-либо играл, чтобы не кончить на гостиничные простыни раньше времени. Когда, наконец, беру все под контроль, открываю глаза и вижу, что Джейд приоткрыв губы и приподнявшись на локтях, смотрит, как я пожираю ее. Я просовываю руку в заднюю часть ее трусиков, швы трещат, и сжимаю один круглый шар ее задницы так сильно, что наверняка останется синяк. Мой разум кричит, пометить ее, оставить что-то, чтобы она помнила, кому принадлежало ее тело в последний раз.

«Отвали, Райдер! Перестань быть собственническим придурком».

Но вот что она делает со мной. Я хочу всю Джейд. Хочу носить ее пот и ее слюну, как знак отличия. Хочу быть проглоченным ею, покрытым ею. Это какое-то идиотское дерьмо, но я схожу с ума от неконтролируемых желаний.

Просовываю два пальца внутрь, и внутренние мышцы Джейд напрягаются вокруг меня, втягивая глубже, жадно всасывая.

Я стону, кусаю, лижу и сосу, пока ее тело не напрягается, и девушка не выкрикивает мое имя. Толкаюсь бедрами вперед в простыни, раскачиваясь взад-вперед достаточно, чтобы получить трение, в котором я так отчаянно нуждаюсь, когда целую ее между ног, доводя до оргазма.

Когда Джейд откидывается на кровать, чистое мужское удовлетворение прокатывается по мне, наполняя мою грудь и раздувая мой член до боли. Встаю и любуюсь делом своих рук. Девушка тяжело дышит, ее голова откинута в сторону, густые волосы разметались по подушке, ноги безвольно раздвинуты.

Чертовски захватывающе.

Тянусь за своей сумкой и достаю презерватив, затем спускаю трусики с ее ослабевших ног. До конца стягиваю свои штаны и заползаю на кровать рядом с ней, целую каждое закрытое веко, кончик ее носа и, наконец, ее губы.

— Ты в порядке?

Медленная улыбка изгибает ее губы, и Джейд моргает, глядя на меня.

— Это было феноменально.

Я целую одну ямочку, потом другую.

— Мы только начали.

Она переворачивается и заставляет меня лечь на спину, ползет вверх по моему телу, как сексуальная змея, чтобы оседлать мои бедра. Мы находимся в том же положении, в каком были прошлой ночью, но без ограничений койки и я могу видеть и прикасаться к ней так, как хочу.

Я разрываю фольгу зубами и протягиваю ей презерватив. Джейд, не теряя времени, надевает его на меня, и я делаю пометку поговорить с ней о контроле над рождаемостью и нашей сексуальной истории, потому что, каким бы умопомрачительным ни был секс с Джейд, в конце концов я захочу, чтобы она была на каждом дюйме моей кожи.

Я шиплю, когда девушка медленно опускается на меня сверху. Ее жар крепко сжимает, мягко отказываясь впускать меня.

— Дыши, детка. — Я смотрю, и на ее выдохе двигаю бедра вперед, продвигаясь на долю дюйма. — Хорошо, это так приятно. Еще раз. — Она делает глубокий вдох и выдыхает, и мне удается протолкнуться немного глубже. Джейд быстро втягивает воздух. — Прости. Тебе больно? Нам не нужно…

— Нет. — Она качает головой, ее тело немного напряжено. — Пожалуйста, продолжай.

— Иди сюда.

Она перемещает свой вес, и я приветствую ее в своих объятиях, ее грудь на моей, и прижимаюсь губами к ее губам. Целую ее нежно, медленно, осторожно и обдуманно, дразня и пробуя на вкус, пока не чувствую, как ее тело расслабляется надо мной.

Приподнимаю бедра, погружаясь глубже.

— Хорошо, вот так, просто расслабься. — Я продолжаю целовать ее, и она расслабляется еще больше, пока я полностью не погружаюсь в нее. — Ты все еще в порядке?

Она кивает мне в шею, и мы лежим вот так, связанные, пока она привыкает к моему размеру.

— Теперь я в порядке. Ты просто очень большой. — Она отрывает свой торс от моей груди, и как бы мне ни хотелось смотреть, как та двигается надо мной, я скучаю по ощущению ее груди прижатой ко мне.

— Лесть открывает все двери. — Я провожу руками по ее бедрам к грудной клетке и обратно, оценивая ее изгибы и гладкую, безупречную кожу, пока девушка двигается надо мной.

Волосы спадают ей на плечи и касаются груди, рисуя эротическую картину, от которой у меня кровь гудит под кожей. Она удерживает свой вес, оперившись ладонями на мою грудь, и ее ногти впиваются в меня с восхитительной болью.

— Черт возьми, ты потрясающая. — Я обхватываю ее груди, сжимая и перекатывая ее соски между пальцами.

Она ускоряет темп.

Спираль закручивается у основания моего позвоночника. Оргазм, рожденный неделями борьбы и фантазий, грозит взорваться.

— Рот, — рычу я и нежно сжимаю ее соски.

Джейд наклоняется вперед, задыхается от моего языка и целует меня с настойчивостью женщины, находящейся на грани.

Затем она взрывается.

Прижимается ко мне, наши губы сливаются, и когда та кусает мою нижнюю губу, это все, что мне нужно.

Приподнимаюсь, беру ее сзади за шею и прижимаю ее губы к своим, когда двигаю бедрами вперед и взрываюсь.

Звезды танцуют у меня перед глазами, и мои мышцы дрожат, когда мой оргазм накатывает снова, и снова, и снова без конца. Я отрываю рот, втягивая воздух, пока удовольствие пронзает меня пульсирующими волнами. Поток проклятий срывается с моих губ, мои бедра все еще двигаются, пока тиски экстаза не отпускают меня, и я падаю на спину. Толчки все еще сотрясают меня, пока я пытаюсь держать глаза открытыми и отдышаться.

Что, черт возьми, это было?

Я смотрю в потолок, когда мой мозг снова включается, и мои пальцы впиваются в ее бедра.

— Черт. — Я отпускаю свою хватку. — Прости. — Могут ли мужчины испытывать множественные оргазмы? — Это было что-то новенькое.

Она тает на мне, сохраняя нашу связь, как будто мы созданы друг для друга. Я провожу руками по ее спине, от лопаток до мягких округлостей ее идеальной попки.

— Для меня тоже.

— Что это было? — спрашиваю я, потому что серьезно… что, черт возьми, это было?

— Думаю, это то, что называют сексуальной химией.

Черт возьми.

Так значит ли это, что с нами всегда будет так?

И если именно так будет происходить секс с презервативом, даже не представляю, как бы это было без него.

Дрожь пробегает по всему телу.

Я никогда не смогу отпустить ее — из своих объятий, из своей постели, из своей жизни.

Джейд смотрит на меня из-под завесы кудрей.

— У тебя снова встает?

Я встречаюсь с ней взглядом и улыбаюсь, чувствуя себя немного застенчиво.

— Ничего не могу с этим поделать. Ты голая на мне, а я внутри тебя.

— Это будет долгая ночь.

Я целую ее, и мы оба смеемся.

— Не убивай меня. У меня шоу меньше чем через двадцать четыре часа.

— У нас полно времени.

ГЛАВА 20

ДЖЕЙД

— Можно я тебя кое о чем спрошу? — Отвожу взгляд от панорамного вида на залив Эллиотт в лучах позднего утреннего солнца. — Обещаю, что вопрос не имеет никакого отношения к тому, почему во сне ты просил принца Гарри поделиться своей печеной картошкой.

Райдер стонет и качает головой, но делает это с усмешкой.

— Я разговариваю во сне только тогда, когда действительно устаю. Так что это и твоя вина.

Измотав себя физически через некоторое время после третьего раунда, мы заснули и не двигались, пока в девять часов утра телефон Райдера не начал гудеть. Он рявкнул на того, кто звонил, затем рухнул на меня сверху и занялся со мной любовью так сладко, что у меня закололо в глазах. Я сказала себе, что то, что мы делали, не имело ничего общего с любовью. Что мы лишь два живых организма, удовлетворяющие физические потребности друг друга, которые в процессе перевернули миры друг друга. Нежный и медленный или грубый и жесткий, это был всего лишь секс, и это все, чем он когда-либо будет.

Райдер заказал обслуживание номеров, обвинив меня в своем зверском голоде, и мы устроили пикник на полу у окна, я в плюшевом гостиничном халате, а он в пижамных штанах, пока пировали блинами, беконом, кексами, фруктами, французскими блинами и омлетом.

Мужчина тянется и проводит большим пальцем по уголку моего рта.

— Сироп. — Он подмигивает, облизывает липкую сладость со своего пальца и уделяет мне все свое внимание. — И да, ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

— Ты ведь расстался со своей девушкой не только из-за меня, верно? — Эта мысль приходила мне в голову пару раз. Когда эта поездка закончится и мы разойдемся в разные стороны, я не смогу жить спокойно, зная, что несу ответственность за разрыв счастливых отношений. Видит Бог, я и так делала это слишком часто.

Райдер хмурит светлые брови над задумчивыми глазами, пока жует кусочек ананаса. Разве это не странно — находить даже его жевание сексуальным?

— Нет. Разрыв с Рейчел уже некоторое время не выходил у меня из головы. У меня просто не было стимула сделать это до тебя.

Ковыряю крошку корицы на яблочном кексе.

— Ты любил ее?

Он очаровательно морщит лицо.

— Странно говорить об этом с женщиной, с которой у меня только что было четыре оргазма, — говорит он почти про себя.

Я бросаю в него виноградину и смеюсь.

— Серьезно. Я хочу знать.

Мужчина кладет виноградину в рот, жует и пожимает плечами.

— Думаю, что в самом начале, да, я любил ее.

Слышать это немного больно, но я не должна удивляться. Райдер кажется мне человеком, который не стал бы тратить свое время на то, во что он не до конца верит.

— И что случилось?

— Ты действительно хочешь поговорить об этом? — Когда я киваю, Райдер выдыхает и задумчиво смотрит на пейзаж, прежде чем ответить. — У меня появилась возможность воплотить все мои мечты в реальность с Джесси. У нее были свои мечты, и жизнь развела нас в разные стороны. Расстояние создавало напряжение в наших отношениях, и в конце концов я увидел те стороны ее личности, которые никогда раньше не замечал. И мне не понравилось то, что я увидел. Как-то так. — Он объясняет все очень обыденно, без намека на боль или сожаление. — А как насчет тебя? — Он откидывается назад, впечатляющий обнаженный торс приподнят и купается в солнечном свете. — Что случилось с твоими последними отношениями?

Я облизываю губы, когда от нервов пересыхает во рту.

— То же, что и у тебя, я думаю. — Помешиваю свой быстро остывающий кофе, избегая его взгляда. — Он был не тем, кем я его считала, и когда я узнала, кем он был на самом деле, мне не понравилось увиденное. — Заимствование его слов облегчает мое признание, и когда смотрю на Райдера, он кивает, как будто понимает меня.

— Я знаю одно. — Его взгляд скользит вниз по моему горлу к груди, где халат распахнулся, открывая вид на мое декольте. — Когда смотрю на тебя, мне нравится все, что я вижу.

Я позволяю своему взгляду беззастенчиво блуждать по его телу, а затем останавливаюсь на его единственной татуировке.

— Мы все еще так мало знаем друг о друге. — Встречаюсь глазами с его, когда парень прочищает горло, и я вижу, как остатки вины тают на его лице. — Чем больше ты узнаешь обо мне, тем больше я могу раскрыть того, что тебе не понравится.

Он улыбается и почти застенчиво опускает глаза, что для него по-новому, но не менее привлекательно.

— Помнишь шоу в Вегасе? — Он качает головой, его щеки вспыхивают самым привлекательным оттенком розового. — Это прозвучит глупо, и ты, вероятно, не помнишь, но мы играли «Дым и зеркала», и мое соло на барабанах в этой песне было ужасно. — Он делает глубокий вдох, чтобы отвлечься от своей бессвязной болтовни. — Был момент, когда мы с тобой встретились взглядами во время песни.

— Да, я помню, было трудно отвести взгляд.

— Да. Я… — Он проводит рукой по своим волосам, спутанным из-за того, что мои руки были в них всю ночь. — Черт, это так неловко.

— Эм… более неловко, чем когда твои друзья-мужчины мастурбируют под звуки моего оргазма?

— Честно? — Он прищуривает один глаз. — Да.

Я прижимаюсь ближе, ухмыляясь ему.

— О, это интересно.

Райдер наклоняет голову и одаривает меня своей фирменной ленивой улыбкой.

— Не могу поверить, что признаю это. — Он прерывисто выдыхает. — Я сыграл двадцать семь живых концертов с Джесси, а до этого в моей старой группе их было больше сотни, и я никогда не ошибался.

— Ты ошибся? Я не заметила. — Думаю, я бы и не смогла заметить.

— Когда я играю, обычно весь мир исчезает, и остаются только я и музыка, но потом внезапно появилась ты. В моей голове. Твоя улыбка, твой смех, даже то, как ты смотришь на меня, как будто хочешь, чтобы я умер — я мог это видеть пока играл, понимаешь? И я должен был увидеть тебя. Зная, где ты всегда стоишь, я повернулся, чтобы посмотреть на тебя. Обычно для меня это не было бы проблемой. Биты настолько глубоко вошли в мою душу, что я мог бы поддерживать беседу, читать книгу, делать расчеты в голове, пока играл, и я никогда не пропускал удар. Но тогда, я посмотрел на тебя, и ты улыбнулась, и… — Он выдыхает смешок, как будто не может поверить в то, что собирается сказать.

— Что?

— Я сбился с ритма. Потерял синхронизацию с парнями. Мне потребовались секунды, а секунды — это гребаная жизнь для барабанщика — чтобы вернуться в строй. Я пропустил удар.

Мое сердце трепещет, а желудок сжимается. Улыбка, которую я совершенно не контролирую, растягивается на моем лице.

— Мне жаль.

Он приподнимает бровь.

— Ты не выглядишь огорченной.

— Думаю, что это одна из самых милых вещей, которые мне кто-либо когда-либо говорил.

— Это печально, детка. — Он все еще улыбается, его улыбка милая и мальчишеская, немного неуверенная. — В любом случае, раньше со мной этого никогда не случалось. Ни когда играл для крупных агентов, звукорежиссеров, даже когда играл с Джесси в первый раз… Я никогда так не лажал. Это о чем-то говорит, понимаешь?

— Да, о том, что я отвлекаю твое внимание.

— Самое лучшее отвлечение. — Его мышцы напрягаются, когда парень тянется над едой, чтобы поцеловать меня. — Между нами что-то есть, Джейд. — Райдер изучает мое лицо так долго, что я начинаю смущаться, задаваясь вопросом, что он видит.

Может ли он почувствовать, что я солгала, украла, нарушила закон и разрушила семью? И еще хуже.

— Прошлая ночь только доказывает это. — Райдер целует меня еще раз, а затем встает. — Хотел бы я остаться запертым в этой комнате с тобой на весь день, но мне нужно принять душ и встретиться с ребятами для интервью и проверки звука.

Я поворачиваюсь и смотрю, как его гибкое тело двигается по комнате.

— Нужна компания?

Его голова резко поворачивается, глаза широко раскрыты.

— Ты себя предлагаешь?

— Нет. — Я пожимаю плечами. — Подумала, что сбегаю в вестибюль и прихвачу парочку фанаток, чтобы хорошенько тебя взбодрить. — Я игриво подмигиваю, хотя мой желудок немного сжимается от этого предложения.

Такая девушка, как я, никогда не смогла бы долго удерживать внимание мужчины в положении Райдера. Химия или нет, у него всегда будет свой выбор женщин, а я никак не смогу с этим конкурировать.

Он развязно подходит ко мне и протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.

— Мне не нужны фанатки, Джейд. Я хочу, чтобы мои руки были заняты тобой.

— Хороший ответ.

Парень тащит меня в ванную, и мгновенная волна возбуждения сливается с реальностью.

Все мужчины говорят, что достаточно одной правильной женщины, и они могут даже поверить в это.

Но это не так.

РАЙДЕР

— Ну и ну… Выглядишь свежеоттраханным и готовым к работе. — Итан щиплет меня за щеку, и я отмахиваюсь от его руки, но не могу перестать ухмыляться.

Я никогда не был с девушкой, которая жаждала бы секса так сильно, как я. Черт возьми, я никогда не был с девушкой, которая заставляла бы меня жаждать секса так, как Джейд. И когда мы вместе, мы ненасытны. Сорокапятиминутный душ, который мы приняли, доказывает это. Мои пальцы все еще морщинистые.

Итан хихикает, когда мы направляемся по коридору отеля к лифтам, где нас ждут Крис и наша команда безопасности.

— Самое время, чувак. Я уже начал думать, что твой член сморщится и отвалится, если ты не начнешь использовать его для того, для чего он предназначен.

— Удивлен, что ты не против этого, — тихо говорю я, когда мы приближаемся к месту нашей встречи. — Я думал, ты увлекся Джейд.

Он морщит нос.

— Фу, чувак. Нет.

Я останавливаюсь и пристально смотрю на него. Он что, совсем спятил?

— Фу?

Итан останавливается и закатывает глаза.

— Она мне как сестра.

Мы продолжаем идти.

— У тебя нет сестры.

— Знаю. Она такая, как я предполагаю, была бы моя сестра.

Я киваю подбородком парням, когда мы останавливаемся рядом, ожидая Джесси.

— Или она тебе как сестра, потому что ты сразу понял, что у тебя нет ни малейшего шанса залезть к ней в трусы?

Он щелкает пальцами и указывает на меня.

— Вот именно.

Я качаю головой.

— Это не то же самое, ты, больной ублюдок.

— Сестра — это горячая цыпочка, которую ты не можешь трахнуть, — говорит он нетерпеливо, как будто я тот, кто медленно догоняет.

— Нам нужно прекратить говорить об этом. Не хочу ненавидеть тебя. — Отворачиваюсь от Итана, чтобы поговорить с Крисом, который выглядит немного бледным с опухшими глазами. — Ты заболел?

Он качает головой.

— Нет. Я в порядке.

— Неважно выглядишь. На самом деле дерьмово.

Итан изучает его.

— У тебя похмелье или что-то в этом роде?

— Что-то в этом роде, — бормочет Крис, когда хлопает дверь в конце коридора.

Джесси неторопливо выходит из своего номера с глупой улыбкой, которая совпадает с моей собственной. Неужели все мужчины так очевидны после того, как провели целую ночь занимаясь восхитительным сексом?

— Бетани просила передать, что она только что разговаривала с Джейд, и они строят планы, так что тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы доставить ее на место сегодня вечером, — говорит он мне, когда мы все набиваемся в лифт.

— Круто, скажи ей спасибо.

Прислоняюсь спиной к стене и засовываю руки в карманы, нащупывая свой телефон и желая, чтобы Джейд воспользовалась своим, чтобы я мог написать ей. Я вдали от нее всего пять минут, а уже скучаю.

— Ты и Джейд, да? — говорит Крис со своего места рядом со мной.

— Ага.

Он кивает.

— Сначала я относился к ней с подозрением, но познакомившись ближе… — пожимает он плечами. — Она классная.

И сексуальная, и забавная, и милая, и все остальные эпитеты из песен о любви. Я прочищаю горло.

— Да, это так. Она мне нравится. Очень.

Теперь, когда группа знает, что Джейд для меня не просто секс, не маленький грязный секрет, который я планирую сохранить, мне хочется кричать с крыш. Я хочу показать всему миру, что она моя. Рассказать группе и команде — это первый шаг. Широкая публика услышит сплетни и сделает предположения, увидев нас достаточно раз вместе, но я ничего не буду подтверждать, пока не буду знать, что Джейд готова.

Фандом Джесси Ли был жесток с Бетани, когда они обнародовали свои отношения. Я не хочу обрушивать на Джейд такой ад, пока не буду уверен, что она к этому готова.

А если нет, то мы сохраним это в секрете, и пусть ненавистники придумывают все, что им вздумается. Я не знаю, как сложатся наши отношения, но одно знаю точно. Если она испугается и убежит, я погонюсь за ней.

— Вы, ребята, на первой полосе, — говорит Тай и показывает нам первую страницу местной газеты. На одной фотографии мы играем в приюте, а на одной Джесси раздает тарелки с едой. Заголовок гласит: «Больше, чем музыка: Джесси Ли и его группа отдают долг обществу».

Только мы знаем настоящую историю, что если бы не Джейд, нас бы никогда там не было. Если бы не она, мы бы даже не подумали о том, чтобы помочь нуждающимся.

— Я тут подумал, что мы должны делать на постоянной основе. Включить в наш следующий график тура посещение нескольких местных детских больниц и приютов в разных городах, — говорит Джесси, и мы все соглашаемся.

Еще одна благодарность Джейд и ее сердцу больше среднего размера.

В вестибюле довольно немноголюдно. Служба безопасности прибегает к тому, чтобы просить у людей доказательства того, что они остановились в отеле, чтобы избежать наплыва фанатов. Руководство отеля всегда приветствует нас, когда мы приезжаем, но у меня такое чувство, что они устраивают вечеринку, когда мы уезжаем.

Мы держимся довольно плотно, когда нас ведут в ожидающий внедорожник. Рев фанатов разгорается, как только мы выезжаем на улицу, заполненную людьми, которые даже не видят нас через тонированные стекла. Это короткая поездка на арену, где нас ведут в комнату прессы для интервью. Большинство вопросов адресовано Джесси, но в последнее время я заметил приток вопросов ко мне, в частности, касающихся моей личной жизни и имени, вытатуированного у меня на груди. Я очаровательно улыбаюсь и позволяю Итану украсть центр внимания, перенаправляя разговор на его личную жизнь, а репортеры покупаются на это.

Жизнь в дороге — это суматоха и ожидания, поэтому мы сидим в нашей гримерке ожидая, пока придет время для проверки звука.

Раздается стук в дверь, и Крис кричит:

— Войдите!

Ансель засовывает голову, его черные волосы собраны сзади в низкий хвост.

— Как дела, ребята? — Он входит и закрывает за собой дверь. На нем спортивные штаны «Адидас» и футболка с группой «Мегадес», что кажется мне странным сочетанием. Не похоже, что он только что вернулся с тренировки, не с этими массивными кольцами на его пальцах.

— Все нормально? — говорит он, и мы все киваем ему, все мы, кроме Джесси, который ведет себя так, будто никто даже не входил в комнату. Парень нацелился на меня. — Райдер, можно тебя на пару слов?

Можно меня на пару слов? Черт, этот парень говорит как мой отец. Я откидываюсь назад и пожимаю плечами.

— Конечно, в чем дело?

Он садится на кофейный столик передо мной.

— Я хотел поговорить с тобой о Рейчел.

Я щурюсь на него.

— А что насчет нее?

— Я тусовался с ней в Вегасе. — Перевод: Он трахнул ее. — И мы разговаривали.

— Круто. Что ты хочешь, медаль?

Он ухмыляется.

— Нет, чувак. Но я хочу увидеть ее снова, а она сказала, что этому не бывать, пока я не удостоверюсь, что ты не против.

Типичная Рейчел.

Мои кулаки сжимаются по бокам не от ревности, а потому, что она раздвинула ноги перед таким парнем, как Ансель, только для того, чтобы я услышал об этом.

— Она вся твоя.

Он прищуривается.

— Уверен? Она чертовски горячая. И ты совершенно не против, что она перешла ко мне?

— Да, Рейч большая девочка. Она может встречаться с кем захочет. Я рад, что она двигается дальше. — Я ничего не говорю о том, как она двигалась с кем-то другим задолго до того, как мы расстались, но это не мой секрет, чтобы его рассказывать. Зная Рейчел, она довольно скоро покажет ему эту свою сторону.

Он кивает и улыбается, протягивая руку, чтобы пожать мне. Это действительно необходимо? Я сдерживаю стон, но пожимаю мужчине руку, затем смотрю, как он выскакивает из комнаты, нажимая кнопки на своем телефоне.

Мне почти жаль его.

Как только Рейчел поймет, что ее маленький план добраться до меня не сработал, она либо сдастся, либо увеличит свои усилия. Надеюсь, что до этого не дойдет. Цыпочка безжалостна, когда ей чего-то хочется. Однажды она отделалась штрафом за превышение скорости, сказав полицейскому, что ее отец только что умер, и она возвращалась после осмотра его тела. Вызвала фальшивые слезы и все такое.

В то время мне это показалось забавным.

Теперь я понимаю, что мне следовало порвать с ней еще тогда.

Убив еще немного времени в нашей гримерке, мы, наконец, приступаем к проверке звука. Когда заканчиваем, я спрыгиваю с барабанной платформы и вижу Джейд, которая ждет меня за кулисами.

На ней узкие джинсы и короткая футболка, из-под которой я мельком вижу ее пупок. Я внутренне улыбаюсь, зная, как сладок он на вкус. Ее волосы рассыпались по плечам, соблазняя меня откинуть их назад и нырнуть к ее шее, и девушка улыбается, как будто может прочитать мои мысли.

Она запрыгивает мне на руки, и я хватаю ее за задницу. Наши губы соприкасаются, и ее руки погружаются в мои волосы, пока она облизывает мой рот. Низкий гул вибрирует в моей груди, когда я наполняюсь ее вкусом — мяты, кофе и Джейд.

— Я скучал по тебе, — говорю я, когда наконец отстраняюсь, чтобы глотнуть воздуха.

— Я скучала по тебе еще больше.

Отпускаю ее так, чтобы она скользнула вниз по моему телу, и ставлю на ноги, хотя между нами не остается и дюйма пространства.

— Чем занималась весь день?

— Весь день? — Она приподнимает бровь. — Ты покинул отель три часа назад.

— А казалось, что весь день.

Она крепко сжимает кулаками мою рубашку, и мне интересно, понимает ли она, как яростно держится за меня. Не то, чтобы я возражал, мне это чертовски нравится.

— Приняла душ, собрала вещи, и мы с Бетани заглянули в «Старбакс» по дороге сюда. А как насчет тебя?

Подумываю рассказать о визите Анселя, но решаю этого не делать. Я не хочу, чтобы что-то загрязняло то, что у нас есть, а любое упоминание о бывшей может все испортить.

— Скучал по тебе, говорил о тебе, думал о прошлой ночи с тобой. — Провожу большим пальцем по ее щеке, когда видения наших переплетенных тел мелькают перед моим мысленным взором и заставляют кровь приливать между моих ног.

— Ой. — Ее взгляд опускается в пространство между нами, и она прикусывает губу. — О чем ты сейчас думаешь?

Наклоняюсь, чтобы прикоснуться губами к ее уху.

— О том, как ты стояла на коленях в душе этим утром. — Я дрожу при воспоминании о ее порочном язычке, отсосе и ее крепком маленьком кулаке.

Она мурлычет мне в горло.

— Это было весело.

Я прижимаюсь лбом к ее плечу.

— Я бы все отдал, чтобы вернуться в тот отель с тобой.

— Сегодня вечером мы будем в автобусе. Отдельные койки.

— Ты сумасшедшая, если думаешь, что эти крошечные койки будут держать меня подальше от тебя. — Я подмигиваю и отступаю, нуждаясь в некотором расстоянии, чтобы избавиться от быстро растущей эрекции за молнией штанов. Поправляю джинсы, и она смеется. Я обнимаю ее за плечи, и мы возвращаемся в гримерку. К тому времени, когда добираемся туда, я, к счастью, достаточно успокоился, чтобы не опозориться.

Еще несколько концертов в этом туре, а затем мы вернемся в Лос-Анджелес, где сможем без помех проводить время вместе, и, надеюсь, я смогу убедить ее остаться.

ГЛАВА 21

ДЖЕЙД

— Ты же знаешь, что я не смогу смотреть на тебя, верно? — Эти слова произносятся мне на ухо сквозь рев толпы в Сиэтле.

Мой желудок сжимается, моя кожа наэлектризована не только энергией тысяч скандирующих фанатов, но и осознанием того, что я так сильно влияю на Райдера.

Он прижимается поцелуем к моей челюсти.

— Постарайся быть менее отвлекающей, хорошо?

Я закатываю глаза.

— Сделаю все, что в моих силах.

Парень хватает меня за задницу, заставляя меня пискнуть, прежде чем бежит в темноту и поднимается на барабанную платформу.

Бетани только что закончила целовать Джесси, и она прижимается ко мне с улыбкой, которая, вероятно, совпадает с моей собственной. Что это говорит о моих чувствах к Райдеру? Что меня влечет к нему? Что я наслаждаюсь его обществом? Потому что я отказываюсь снова влюбляться.

В любом случае, это не то, что происходит между нами. Мы двое взрослых людей по обоюдному согласию, удовлетворяющих чисто физическую потребность и, возможно, немного развлекающихся в процессе.

Когда я с ним, он заставляет меня забыть о беспорядке, который оставила позади, и о беспорядке, в который попаду, как только мы доберемся до Лос-Анджелеса.

Ребята показывают потрясающее шоу. Райдер несколько раз ловит мой взгляд, в основном между песнями, но он все же украдкой бросил пару взглядов во время игры и рассмеялся, когда поймал мой пристальный взгляд. Я обнаружила, что не могу оторвать от него глаз.

Он оставался приклеенным ко мне в антракте и даже бросил мне свою пропитанную потом рубашку, когда снял ее в середине шоу. Я должна была испытывать отвращение, держа влажную ткань, все еще теплую от того, что она прилипла к его коже. Должна была, но не испытала.

Посмотрите на это… Я полноправная фанатка Райдера.

Мы с Бетани подпеваем песням, хлопаем и кричим вместе с толпой, и когда шоу наконец заканчивается и парни сыграли свою песню на бис, я возбуждена, и мне не терпится побыть с Райдером наедине.

Он бросает свои палки в толпу, и у меня текут слюнки при виде его высокого, худого, мокрого от пота тела. Обтягивающая, безупречная кожа на гладких мышцах и джинсы, которые сидят слишком низко — Боже, что такого в этом барабанщике?

Парень спрыгивает с платформы и что-то говорит Итану, который смеется, и, как в фильмах, Райдер, кажется, движется в замедленной съемке, когда крадется ко мне, глядя обжигающим взглядом. Он подходит ближе, и я протягиваю обе руки вперед, предлагая ему полотенце.

Райдер приподнимает уголок его рта, когда видит выражение моего лица. Что он там видит? Страх? Волнение? Может ли он почувствовать смятение, бушующее во мне?

Как я собираюсь уйти от этого мужчины?

Он выхватывает полотенце у меня из рук.

— Спасибо.

Я прихожу в себя достаточно, чтобы сказать:

— Еще одно замечательное шоу.

Парень вытирает голову и затылок.

— Тебе понравилось?

— Конечно. — Что за глупый вопрос.

Выражение его лица становится серьезным.

— Я рад. — Райдер подходит вплотную, возвышаясь надо мной. — Мне нужно принять душ. Хочешь пойти со мной?

Он имеет в виду… Звук падающего снаряжения заставляет меня подпрыгнуть. Его близость делает мои нервы сверхчувствительными. Группа роуди проходит мимо с тележками, приступая к разбору сцены.

— Я не могу.

Его брови сведены вместе, но выражение лица игривое.

— Знаю по опыту, что можешь.

Я смеюсь, но звук получается неловкий, и что, черт возьми, со мной не так?

— Я буду, э-эм… Я встречу тебя у автобуса.

— Как хочешь. — Он прижимается губами к моему лбу и отворачивается, чтобы уйти.

Я смотрю, как его высокая фигура, широкие плечи и узкие бедра, неторопливо удаляются, болтая с Итаном, и мои ноги застывают на месте, когда я восхищаюсь его сексуальной развязностью.

Хватаю бутылку ледяной воды и прижимаю ее ко лбу и щекам. Что, черт возьми, этот человек сделал со мной? Мне всегда нравился секс, но это… это совсем другое чувство.

Это потому, что он рок-звезда? Потому что знаменит? Вот на что была бы похожа жизнь с Райдером? Постоянно быть в туре и месяцами подряд втискиваться в одноместную койку в автобусе? Бояться, что он влюбится в очередную хорошенькую мордашку, в очередную девицу, попавшую в беду? У него есть жизнь, в которой я никогда не смогу стать постоянной частью.

Я не хочу слишком много думать об этих вещах, поэтому занимаю себя полезной работай, бросая пустые бутылки и хватая несколько лишних, чтобы отнести их в автобус.

Хватит беспокоиться о том, чего никогда не будет.

Я прождала Райдера в автобусе полтора часа, прежде чем наконец сдалась и легла спать. Не имея понятия о времени в своей маленькой спальной капсуле, я не знаю, как долго спала, прежде чем проснулась от ощущения тепла у меня за спиной и шепота дыхания на ухо.

— Двигайся, детка.

Низкий стон протеста вырывается из моего горла, когда меня прижимают ближе к стене. Тяжелая рука обвивается вокруг моей талии, как питон.

— Сколько сейчас времени?

— Почти три. — Голос Райдера хриплый от переутомления. — Чертов Крис.

— Что случилось?

— Ш-ш-ш, спи. Я так чертовски устал. — Он утыкается носом в мои волосы и глубоко вдыхает. — Поговорим утром.

Положив свою руку поверх его, я закрываю глаза и позволяю мягкому грохоту автобуса снова усыпить меня.

Просыпаюсь в одиночестве на своей койке, как мне кажется, через несколько минут от звука шепчущихся голосов. Не только голоса, но и женского хихиканья. Я напрягаюсь, прислушиваясь.

Один глубокий, очень мужской шепот, сопровождаемый женским голосом.

Я бы не исключила, что Итан взял с собой в Портленд девушку. В конце концов, это меньше, чем трехчасовая поездка домой, если она выйдет на нашей следующей остановке. Но тошнота шевелится у меня внутри, когда низкий голос звучит знакомо.

Протираю глаза и соскальзываю со своей койки, убежденная, что у меня паранойя, но все равно должна увидеть своими глазами. Когда вхожу в жилое пространство, я воспринимаю четыре вещи одновременно.

Занавеска для уединения Итана на его койке закрыта. На диване развалилась великолепная блондинка, прикрыв нижнюю половину тела одеялом.

Ее верхняя половина одета в черную толстовку Райдера.

А Райдер сидит на диване перед ней, обхватив руками протеиновый коктейль, и очаровательно улыбается, глядя на нее. Он должно быть чувствует движение, потому что его взгляд скользит ко мне. Чувство вины омывает его бледное лицо, или, по крайней мере, я думаю, что это чувство вины. Я видела это достаточно, и уже должна быть экспертом. Он вскакивает с дивана слишком быстро.

— Эй, ты уже встала.

Я пристально смотрю на него, и он вздрагивает, но это едва заметно для тех, кто не смотрит.

— Ты наблюдателен.

Жалюзи приоткрыты, и похоже, что мы припарковались в задней части новой арены.

— Я не хотел тебя будить, — говорит он, медленно продвигаясь ко мне, как будто я свернувшаяся змея, гремящая хвостом.

Я смотрю на девушку на диване — большие карие глаза, идеальная кожа, пухлые губы. У Райдера есть свой типаж.

— Уверена, что не хотел.

— Что? — Он делает шаг ко мне, и я поднимаю руку.

— Мне нужно принять душ.

Он не прекращает двигаться и рискует обнять меня. Я напрягаюсь и чувствую, как парень напрягается в ответ.

— Отлично. Я пойду с тобой.

Я откидываюсь назад достаточно, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Нет.

Он выглядит грустным, побежденным. Отвергнутым.

Хорошо.

Вырываюсь из его объятий и бросаюсь в ванную. Хочу хлопнуть дверью, но Райдер ловит ее и следует за мной.

— Джейд, — говорит он нежно, игриво. — Есть что-то, что ты хочешь сказать, детка?

— Нет. — Повернувшись к нему спиной, я закрываю глаза и сжимаю кулаки, мое лицо морщится от всего, что я хочу сказать и…

— Я вижу тебя в зеркале, красавица. — В его голосе слышится веселье.

Я распахиваю глаза и вижу его отражение, когда он опирается на дверь позади меня с самодовольным выражением на своем идеально красивом лице мошенника.

— Хорошо. — Я поворачиваюсь и скрещиваю руки на груди. — Кто она?

— Кто?

Я хмурюсь, и по какой-то безумной причине это заставляет его смеяться. Смейся!

— Прости. Я знаю, что веду себя как придурок, но черт… — Он отталкивается от стены и подходит ко мне. — Ревность хорошо смотрится на тебе, детка.

— Я не ревную.

Он приподнимает одну бровь.

— Нет? Хм, потому что мне показалось, будто ты хотела разорвать эту бедную девушку и выкрасить автобус ее кровью.

Я пожимаю плечами. Он не ошибается.

— Почему на ней твоя толстовка?

— Забавная история…

— Уверена, что это так. Я так и подумала, услышав хихиканье. — Я пытаюсь отогнать теплое чувство, которое наполняет мою грудь, когда его руки обнимают меня за талию. Скрещиваю руки на груди, отказываясь прикасаться к нему в ответ. — Ты действительно очаровашка, да?

— Джейд. — Он приподнимает мой подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом. — Наш лейбл звукозаписи устроил афтепати, и нам пришлось показаться там. Я узнал об этом только после того, как ты ушла в автобус. Я бы пришел и забрал тебя, но планировал остаться только на полчаса. Когда добрался туда… — Он хмурится и качает головой.

— Что?

Его взгляд мечется к двери, а затем снова ко мне.

— Крис. У них с Диной какие-то проблемы, я так думаю. Он напился. Быстро. И он был с этой девушкой. У Итана было полно дел, Джесси улизнул, и я хотел уйти, но знал, что если это сделаю, Крис в конечном итоге сделает что-то, что разрушит его брак.

— О боже мой, — выдыхаю я в свою ладонь. — Что случилось?

— Я всю ночь пытался уговорить Криса уйти. Он продолжал обнимать эту девушку и умолять ее пойти с ним в автобус. Я отвел ее в сторону и объяснил, что Крис не в лучшем расположении духа и, что он женат, и она поклялась, что просто хотела пообщаться с ним, ну, знаешь, как друзья.

— Это чушь собачья.

— Слава Богу, нам нужно было отправляться в путь, так что Крис попрощался, и я запихнул его в автобус, забрался к тебе в постель, и на этом все. А сегодня утром я просыпаюсь от звука женского плача. Я выхожу, а цыпочка, блядь, голая под этим одеялом, и она рыдает во все глаза.

— О, нет…

Он хмурится.

— Знаю. Поэтому я прихватил для нее толстовку и спросил, как, черт возьми, она попала в автобус.

— Крис.

Он кивает.

— Крис. Он подобрал ее прямо перед отъездом и пообещал, что благополучно доставит ее обратно в Сиэтл.

— Думаешь они?..

Райдер пожимает плечами.

— Не знаю. Я составлял ей компанию и был милым, чтобы она не сбежала к папарацци и не разболтала. Крис в любом случае в заднице.

— Мне жаль, что я предположила… Просто я увидела ее и… У тебя есть типаж и…

Его хватка на моей талии становится крепче.

— У меня есть типаж?

— Ну, да. Блондинка, худая, красивая.

Он кажется смущенным.

— Ты видишь одну бывшую девушку и думаешь, что у меня есть типаж.

— Твои мама и мачеха такие же. И я решила, что это семейная фишка.

— Да. Ты меня поймала, — говорит он скучающе. — Мне нравятся гребаные женщины, которые похожи на моих маму и мачеху. Это отвратительно, Джейд.

— Что? Так бывает!

— Только не со мной. — Его голубые глаза впиваются в мои. — Если у меня и есть типаж, то это пылкие женщины, которые нажимают на мои кнопки и делают фантастический минет.

Я шлепаю его по груди, смеясь.

— Не могу поверить, что ты только что это сказал.

— Я шучу. — Он утыкается носом мне в шею, посмеиваясь. — У меня нет своего типажа. Мне просто нравишься ты. Только ты. И нравишься… очень сильно.

Я верю ему, поэтому прижимаюсь ближе и обнимаю его за талию.

— Да, знаю, как сильно.

Его смех гремит у моей щеки.

— Что ты собираешься делать с девушкой?

Он пожимает плечами.

— Она не моя проблема. А Криса. Но ему лучше вести себя так, чтобы не разозлить ее.

— Не думаю, что это возможно. — Я была в ее положении, и как только ты играешь с эмоциями женщины, пути назад уже нет. — Хочешь, я поговорю с ней?

Он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты бы смогла?

Я пожимаю плечами.

— Что ты скажешь?

— Сначала я скажу ей, чтобы она вернула толстовку моего парня. — Я слышу, как это слово слетает с моих губ, и в тот же миг воздух вокруг нас наэлектризовывается.

Тело Райдера напрягается, но не в плохом смысле. Больше похоже на осознание.

— Парня?

— Черт, это не то, что я…

Он целует меня в губы и шепчет:

— Слишком поздно. Ты не можешь забрать слово обратно.

РАЙДЕР

Последние два часа я проклинал Криса в своей голове. О чем, черт возьми, он думал? Прошлой ночью я изо всех сил пытался уберечь его от самой большой ошибки в его жизни, но сегодня утром понял, что не могу спасти человека, который настроен на самоуничтожение.

Когда Джейд увидела, что я сижу с Хейли и на ней моя толстовка, я увидел в ее глазах вывод, который она сделала. И как бы мне ни хотелось встряхнуть ее за то, что она не доверяет мне, что думает, что я так быстро откажусь от того, что у нас есть, я не мог слишком обижаться на нее.

Я, конечно, немного поворчал, но не слишком сильно.

У меня такое чувство, что последние отношения Джейд оставили у нее некоторые проблемы с доверием, возможно, даже заставили ее усомниться в себе. Если бы был бескорыстным человеком, я бы оставил ее в покое и позволил самой разобраться с этим дерьмом, прежде чем влезть в ее жизнь. Слишком плохо для нее, что я эгоистичный придурок, который знает, чего хочет. Так что я забираю ее.

Я поражаюсь ее бурным серым глазам, когда она настороженно смотрит на меня через отражение в зеркале, прежде чем наклониться вперед и выплюнуть полный рот пены от зубной пасты.

— Не знала, что чистке зубов нужна аудитория.

Пожимаю плечами.

— Мне нравится наблюдать за тобой.

Она притворяется раздраженной, но я ухмыляюсь, видя, как румянец заливает ее щеки.

— Хорошо. — Она поворачивается, ее лицо умыто, зубы почищены, волосы собраны в конский хвост. — Я собираюсь пойти и поговорить с ней. Хейли, верно?

По моему кивку Джейд поворачивается, и я следую за ней из ванной только для того, чтобы врезаться ей в спину, когда она замирает в коридоре.

Хейли не встала с дивана, но она не одна. Рядом с ней сидит Крис, одетый только в боксеры и футболку. Он наклонился, упершись локтями в колени, запустив руки в волосы, как будто пытается вытащить их с корнями.

— Не могу поверить, что ты женат и у тебя есть дети. — Хейли не замечает нас, пока мы остаемся застывшими в коридоре.

— Я облажался, — бормочет Крис.

— Ты знаешь, кем это меня делает? Я — другая женщина. Я та женщина, которую ваши дети будут ненавидеть, когда вырастут. Женщина, которую твоя жена всегда будет винить в разрушении своей семьи, — говорит Хейли сквозь слезы. — Ты сказал, что развелся.

Джейд вздрагивает.

Я обнимаю ее сзади за плечи, чтобы поддержать.

— Давай дадим им немного уединения.

— Нет. — Ее односложный ответ яростен и не оставляет места для торга.

Как бы я ни чувствовал себя мерзавцем из-за подслушивания, Крис сам сотворил это дерьмо.

— На прошлой неделе она сказала мне, что бросает меня. — Он трет глаза. — Мы не разведены, и я слишком много выпил. — В его голосе слышатся слезы.

Жаль, что я не могу вернуться к прошлой ночи. Я бы запер его в автобусе, сел бы на него, если бы пришлось, но я никогда не думал, что он пойдет на это. Может быть, они просто целовались, прежде чем он пришел в себя.

— У нас был секс, Крис!

Его плечи поникли.

Не долго я тешился иллюзиями.

— Незащищенный секс!

О, черт. Моя рука, обнимающая Джейд, напрягается.

— Я чист, клянусь. — Его налитые кровью, заплаканные глаза поднимаются на нее. — Ты принимаешь таблетки, верно? Ты сказала, что принимаешь прошлой ночью.

— Да, но…

— О, черт возьми, спасибо. — Он стонет и снова опускает голову на руки.

— Откуда ты знаешь, что я чиста? — спрашивает она.

Лицо Криса бледнеет, затем приобретает неприятный оттенок зеленого.

— А это не так?

— Ты такая задница. — Слезы текут по лицу девушки, и ее взгляд скользит по нам. — Я просто хочу домой.

Джейд вырывается из моих объятий и подходит к ней. Она смеряет Криса взглядом, от которого расплавилась бы сталь, и садится с противоположной стороны от Хейли.

— Мы наймем машину, чтобы отвезти тебя домой. Ты голодна?

Поначалу Хейли, кажется, с подозрением относится к Джейд.

— Крис? — Джейд говорит пугающе спокойным голосом, от которого у меня по коже бегут мурашки. — Почему бы тебе не отнести свою лживую, изменяющую задницу обратно в постель и не позволить взрослым прибраться за тобой.

— Господи, Джейд, — стонет Крис сквозь стену печали и стыда.

— Ты ожидал сочувствия? — Джейд наклоняется, и я подхожу ближе на случай, если мне придется вмешаться, чтобы не дать ей выбить дерьмо из Криса, потому что язык ее тела заставляет меня поверить, что это направление, в котором все идет. — Ты хоть представляешь, каково это — открыться, отдать самую уязвимую часть себя кому-то только для того, чтобы узнать, что он тебе солгал? И что еще хуже, тебя превратили в разрушителя домашнего очага? Ты никак не можешь понять, каково это, когда тебя используют, топчут и отбрасывают в сторону, как будто ты мусор.

У Криса отвисает челюсть.

— Дина сказала, что уходит от тебя? Может быть, это потому, что она дома, держит оборону, чтобы ты мог быть здесь и жить своей мечтой?

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — говорит он.

— Нет? Это не ракетостроение. Мужчины все одинаковы.

Злобное ударение на этом единственном слове заставляет мои яйца скукожиться, и я прикусываю язык, а не пытаюсь защитить себя.

— Не вмешивайся, — говорит Крис, но ясно, что у него должно остаться по крайней мере несколько клеток мозга, потому что он встает, чтобы уйти, понимая, что не выиграет этот бой. — Мои отношения тебя не касаются.

Джейд встает на ноги. Ее взгляд устремляется прямо в спину Криса.

— Знаешь, сколько времени требуется, чтобы воздвигнуть такие стены, которые не позволят другим причинить тебе боль? Только для того, чтобы какой-нибудь льстивый богатый парень ворвался и разбил их все, просто обратив на тебя внимание? И неважно, как сильно ты пытаешься оттолкнуть его, потому что сразу понятно, что он собирается разбить твое сердце, ты, кажется, не можешь сказать ему «нет». Потому что он говорит тебе, какая ты красивая, какая умная, как сильно он фантазирует о будущем с тобой и что, может быть, просто возможно, если ты правильно разыграешь свои карты, у тебя появится шанс на это будущее. — Девушка стучит себя в грудь сжатым кулаком. — Я знаю, каково это — быть настолько ослепленной кем-то, что веришь каждому слову из его уст, даже если эти слова противоречат всему, что ты считаешь правдой.

— Черт, — шепчу я. Мой пульс учащается, а желудок скручивает от тошноты от ее признания.

Джейд моргает и, кажется, вспоминает, где находится. Ее взгляд перебегает с Криса на меня, но она быстро отводит глаза, чтобы сосредоточиться на Хейли.

— Тебе, наверное, стоит одеться, пока мы найдем тебе машину, которая отвезет тебя домой.

Со слезами на глазах девушка обхватывает одеяло вокруг талии и благодарно кивает Джейд, прежде чем ухрдит в заднюю часть автобуса. Проходя мимо Криса, она останавливается и смотрит ему прямо в глаза.

— Не волнуйся, я не скажу отцу, если это то, о чем ты беспокоишься.

Крис на мгновение теряет равновесие.

— Что? Ты сказала, что тебе двадцать один.

Она делает паузу.

— Так и есть.

Его лицо снова приобретает бледно-зеленый оттенок, и он тихо спрашивает:

— Как твоя фамилия?

Хейли проходит мимо меня в ванную, хватает свою одежду с койки Криса и отвечает:

— Я говорила тебе прошлой ночью. Аренфилд.

И, хлопнув дверью ванной, она забивает последний гвоздь в гроб Криса.

ГЛАВА 22

РАЙДЕР

— Я в заднице, в заднице, я в полной заднице.

Крис повторяет эту мантру с тех пор, как Хейли Аренфилд забрали и отвезли обратно домой в Сиэтл. Очевидно, она предполагала, что мы все знаем, кто она такая. И именно поэтому устроила афтепати с дюжиной своих ближайших друзей по колледжу.

Крис выглядит так, словно одной ногой в психиатрической лечебнице, с дикими глазами и еще более растрепанными волосами, когда раскачивается взад-вперед в своих боксерах и футболке. Он на грани полного нервного срыва, а Джейд сидит в углу с ухмылкой на своих сексуальных губах.

— Она сказала, прежде чем мы… — Его лицо мерцает зеленым. — Тьфу… Я не могу. Я… — Он сглатывает, повторяет свою мантру и говорит: — Она спросила меня, будет ли ее фамилия проблемой, и я сказал «нет», потому что я, блядь, не знал ее фамилии, и… о, черт… — Он убегает в ванную, и звук рвоты наполняет автобус.

Я смотрю на Итана, который недавно проснулся и только что услышал эту историю, и с тех пор он качает головой.

— Думаешь, она расскажет своему отцу?

— Я не…

— Зависит от того, насколько сильно она ненавидит этого человека, — говорит Джейд, привлекая все наше внимание. — Если у нее с ним хорошие отношения, то она ничего не скажет. Но если захочет ударить по больному, это будет лучший боеприпас.

— Она права. — Я бросаю толстовку, которую Хейли оставила, в корзину с грязным бельем. — Мы с Джейд едем в отель. — Я смотрю на Итана. — Ты останешься с ним, хорошо? Не оставляй его одного.

— Чувак. — Итан стонет. — Почему я должен быть нянькой? Он будет плакаться весь день.

Пожимаю плечами и протягиваю Джейд руку, и благодарен, когда она берет ее. Я, честно говоря, задавался вопросом, в том мужененавистническом настроении, в котором она сейчас, не откажет ли она.

— Так ему и надо.

— Дверь открыта, ты же знаешь! — кричит Крис. — Я тебя слышу!

— Хорошо! Черт возьми. Закончи тур, а потом тащи свою задницу домой и уладь все со своей женой, придурок! — В моей крови все утро бушевал огонь. Мне нужно уйти, остаться наедине с Джейд, и выяснить, откуда, черт возьми, взялось все то дерьмо, которое она наговорила Крису, а затем нам нужно вернуться к нормальной жизни.

Крис — хороший парень. Он мне как брат, но будь я проклят, если буду сидеть сложа руки и позволю его проблемам стать моими.

ДЖЕЙД

С заднего сиденья представительского автомобиля я с легкой усмешкой наблюдаю за проносящимся мимо Портлендом. Есть болезненное чувство удовлетворения, которое приходит с осознанием того, что у Криса была интрижка с дочерью босса. Я знаю, что это делает его гигантским козлом, но плохим парням редко приходится платить за жизни, которые они разрушают.

Хотя я не считаю Криса плохим парнем.

Райдер сидит рядом со мной, постукивая пальцами по обтянутым джинсами бедрам, в то время как его правое колено безостановочно подпрыгивает. Если бы он не был барабанщиком, я бы предположила, что парень чем-то озабочен.

— Все в порядке?

Его пальцы замерзают, и Райдер смотрит на меня.

— Да.

Парень возвращается к постукиванию пальцами, но я не уверена, что он говорит правду.

Остальная часть поездки проходит в тишине, пока мы не подъезжаем к старинному кирпичному зданию, которое, как я предполагаю, должно быть нашим отелем. Роджер, наш охранник, обходит капот, чтобы быть рядом в тот момент, когда работник отеля открывает заднюю дверь. Менеджер встречает нас у стеклянных дверей, чтобы предложить нам ключ, и Роджер благодарит его, прежде чем вежливо сказать, что нас не нужно сопровождать. Когда лифт открывается на клубном уровне, нас встречают Тай и Макс, которые указывают на наш номер.

Этот больше предыдущего, с отдельной гостиной, столовой и спальней. Я подхожу прямо к окну и любуюсь видом, наслаждаясь впечатлениями от нового города, несмотря на то, что увижу его только из окна. Интересно, где сейчас Хейли, позвонила ли она поплакаться своим друзьям или позвонила отцу, чтобы выдать Криса? Интересно, значила ли для нее прошлая ночь больше, чем просто веселая возня с рок-звездой, или у нее действительно есть чувства к изменщику?

— О чем думаешь? — спрашивает Райдер со своего места на диване позади меня.

— Ни о чем.

Он вздыхает, звук усталости или раздражения. Возможно, и то, и другое.

— Думаю, можно с уверенностью предположить, что твой последний парень был изменщиком.

Я с трудом помню все, в чем призналась в автобусе, когда волна подавляемого гнева вырвалась на свободу. И благодарна, что Райдер не видит, как я смущена своей вспышкой.

— В самую точку.

— Что случилось? — Его вопрос задан мягко, робко, скорее прося, чем требуя.

Пожимаю плечами, не сводя глаз с серого городского пейзажа, который сочетается с серым небом.

— Он заставил меня поверить, что однажды мы поженимся. — Я делаю глубокий вдох и оборачиваюсь. — Оказывается, он уже был женат.

Голубые глаза Райдера, кажется, светятся в тусклом свете, когда мерцают от гнева.

— Как долго?

— Мы были вместе? Десять месяцев.

Он наклоняется вперед, не сводя с меня пристального взгляда.

— Мне жаль, что он причинил тебе боль, но я рад, что он потерял тебя.

Я первая отвожу взгляд, потому что Райдер даже половины всего не знает, и я бы хотела, чтобы так и оставалось.

— Я не хотела так набрасываться на Криса.

— Почему нет? Он это заслужил.

— Один человек не должен платить за ошибки другого.

Райдер долго смотрит на меня, задумчиво и целеустремленно, пока я не начинаю ерзать под его пристальным взглядом.

— Ты права, и все же ты мне не доверяешь. — Парень встает и пересекает комнату, направляясь ко мне. Обнимает меня за талию и притягивает вплотную к себе. Его губы так близко, а нежные глаза опущены, когда он наклоняет голову. — Я не он, Джейд. Я не собираюсь причинять тебе боль.

Конечно, не причинит. Я никогда не подойду достаточно близко, чтобы позволить ему.

— Ты не боишься, что я причиню боль тебе?

— Чертовски боюсь.

— Райдер. — Я поднимаю руки и кладу ладони ему на грудь, чувствуя, как от моего прикосновения учащается его сердцебиение. — Я прошла путь от попрошайничества еды и ночевки в приютах до пятизвездочных отелей и секса с рок-звездой. Это не моя жизнь.

— Если не твоя, то чья?

— Кого-то более… похожего на тебя.

Его хватка на мне становиться крепче.

— Что это значит?

— Ты знаешь, что это значит. Независимо от химии, наши отношения не сработают. У нас обоих есть секреты и ни один из нас не доверяет другому настолько, чтобы их рассказать. Твоя жизнь идет по одному пути, а моя — по другому. Просто потому, что мы на мгновение пересеклись во времени, не означает, что мы все еще не движемся в разных направлениях.

— Мне кажется, что ты готовишься к концу, когда мы только начали.

Конечно, он прав, но что в этом плохого? Самосохранение — это не преступление.

— Можем ли мы просто жить настоящим и не думать слишком далеко вперед?

Мы можем доверять друг другу достаточно, чтобы заниматься сексом, но потребуется время, прежде чем кто-либо из нас по-настоящему впустит другого. И после того, как тур закончится, мы разойдемся в разные стороны, так что времени у нас нет.

Райдер утыкается носом в мою макушку, вдыхая.

— Пока я приму это.

Приподнимаю подбородок, пока мои губы не встречаются с его челюстью, и осыпаю его мягкими поцелуями.

— Прямо сейчас мне нужно принять душ.

Он стонет и хватает меня за задницу.

— Позволь мне сначала испачкать тебя.

Я улыбаюсь, когда наши губы сливаются в сладчайшем поцелуе. Райдер подхватывает меня на руки и несет в спальню, опускает на кровать и ползет надо мной. Удерживая вес на сильных руках, он смотрит на меня сверху вниз. Перемещает взгляд с моих волос на глаза, губы, шею, грудь, как будто он впитывает каждый дюйм.

— Ты собираешься поцеловать меня или как?

— Мне просто нужна секунда, чтобы полюбоваться.

Секунды проходят, а он все еще изучает меня, его тело не прижимается к моему, хотя я жажду его веса. Мне нравится ощущение его бедер между моими бедрами и его груди, прижатой к моей. Я запускаю пальцы за пояс его джинсов, под боксеры, где нахожу его твердым и напряженным. Райдер закрывает глаза и стонет, когда я сжимаю кулак и глажу его твердость.

— Черт. — Он опускает свой вес, и я обвиваю ноги вокруг него. — Ты победила.

— Сдаешься? — говорю я ему в губы.

— Как будто я мог устоять. — Он скользит языком мне в рот, его сильные губы податливо прижимаются к моим. Запустив руку мне в волосы, он шепчет: — У меня никогда не было ни единого шанса.

РАЙДЕР

— Ты не шутил, когда сказал, что хочешь испачкать меня, — говорит Джейд, ее глаза блестят после оргазма от моей руки.

Я смотрю на свою работу, ее обнаженная грудь блестит от оргазма, который она подарила мне своим ртом.

— Что я могу сказать? Я человек слова. — Спрыгиваю с кровати и, подхватив ее на руки, несу в огромную душевую кабину.

— Я могу ходить, ты знаешь?

Пожимаю плечами.

— И где в этом веселье? — Ставлю ее в душ и направляю струю вниз, пока вода нагревается.

Джейд скользит под теплые струи. Я намыливаю руки и провожу ими по ее груди, скользкой от мыла и воды, странно разочарованный тем, что смываю себя с ее кожи. Касаюсь ее сосков, и девушка стонет и откидывает голову назад, ее спина выгибается, когда она тянется к моему прикосновению.

Если бы думал, что она позволит мне, я бы попросил сфотографировать ее вот так: ее смуглая кожа порозовела от желания, ее тяжелые груди с затвердевшими сосками, когда она прижимает их к моим рукам, и вода стекает по каждому восхитительному изгибу ее тела, исчезая в местах, которые я хочу исследовать.

Я беру еще мыла и растираю его в пену в своих руках, пробегая ладонями по ее изгибам, вокруг ее задницы и сжимая. Джейд стонет, когда я прокладываю дорожку от ее ключицы к челюсти, слизывая воду, приправленную сладостью ее кожи.

— Ты такая красивая. — Слова слетают с моих губ, когда я облизываю ее плечо. — Невозможно не прикасаться к тебе, когда мы вместе.

Джейд хватает меня за руки, чтобы удержаться прямо, когда я отклоняю ее назад, облизывая грудь и посасывая сосок. Девушка задыхается, впившись ногтями мне в кожу. Я опускаюсь на колени, слизываю воду с ее бедер, а ее руки скользят по моим волосам и тянут.

— Что тебе нужно, Джейд? Что бы это ни было, просто скажи мне, и оно твое.

— Твой рот.

Я улыбаюсь, касаясь ее кожи.

— Ты уверена, что сможешь стоять прямо?

Ее мокрые волосы, темные и тяжелые от воды, обрамляют ее красивое лицо, когда Джейд смотрит на меня сверху вниз.

— Я могу попытаться.

Закидываю ее ногу себе на плечо.

— Отлично.

Мое намерение состоит в том, чтобы попробовать ее дразнящий вкус, лизнув один раз, но, когда это делаю, все мои планы рушатся с приливом ее аромата во рту. Я стону и лижу сильнее, всовывая язык и пожирая ее чувствительную плоть. Джейд дрожит, и я хватаю ее за бедра, прижимаю спиной к плитке, удерживая на месте, пока трахаю языком. Каждый вздох, срывающийся с ее губ, стон, вырывающийся из ее горла — это наркотик, а я наркоман, изо всех сил старающийся услышать больше.

Мой член пульсирует. Мой собственный оргазм скручивается кольцами у основания позвоночника, когда я извлекаю свое удовольствие из ее. Как это возможно быть на грани оргазма, когда Джейд даже не прикасалась ко мне? Ее руки вцепляются мне в волосы, ногти царапают кожу головы. Я стону и сосу сильнее.

Девушка судорожно глотает воздух и льнет к моему языку. Мое имя срывается с ее губ, когда она шепчет, чтобы я не останавливался. Можно подумать, что я мог бы, даже если бы попытался. Ее нога на моей спине прижимает меня ближе, и Джейд задыхается, кончая. Я прекращаю давление, но продолжаю пировать, пока девушка не отпускает мою голову и не обмякает в моих руках.

— Не упади. — Я вскакиваю и ловлю ее, пока у нее не подкосились ноги.

Глаза Джейд остекленели, щеки раскраснелись. Мы стоим, обнимая друг друга под теплыми струями душа, и я задаюсь вопросом, был ли я когда-нибудь так счастлив с женщиной за всю свою жизнь.

— Это был лучший душ, который я когда-либо принимала, — сонно говорит она, прижимаясь к моей груди.

— Знаешь. — Я отодвигаюсь достаточно, чтобы видеть ее лицо. — Мы могли бы сделать это обычным делом, чтобы экономить воду. Это было бы экологически сознательным поступком.

Джейд наклоняет голову.

— Я не знала, что ты защитник окружающей среды.

Я убираю пряди мокрых волос с ее лица и целую в лоб.

— О, да. На самом деле, нам также следует перестать носить одежду.

Ее непринужденный смех эхом отражается от стен.

— Потому что одежда вредна для окружающей среды?

— Одежда, конечно, нет. А вот… э-э-эм… выбросы производителя.

Она еще больше откидывается назад и прищуривает один глаз.

— Думаю, что ты больше беспокоишься о регулярности своих выбросов.

Я смеюсь и притягиваю ее обратно к своей груди.

— Два зайца одним выстрелом, детка.

ГЛАВА 23

РАЙДЕР

Следующая неделя была наполнена событиями.

Портленд, Сакраменто, Сан-Франциско, Сан-Диего и Финикс с одним выходным днем между ними. Я надеялся отвлечь Джейд от всего этого на день, осмотреть достопримечательности или сходить в кино, но долгие ночи, за которыми следовали короткие дни, вымотали нас. Мы провели наш свободный день в кровати, взяв напрокат фильмы и жили за счет обслуживания номеров.

Крис превратился в зомби с тех пор, как облажался с Хейли. Оболочка того человека, которым он был раньше. Парень ходил с пустым взглядом и почти не разговаривал. Хотя должен отдать ему должное — он всегда профессионален на сцене и выступал так же, как и всегда. Но как только сходил со сцены, снова становился мертвым, спя целыми днями, но притворялся ради своей семьи и своих поклонников.

За кулисами на «Токинг Стик Ризот-арена» в Финиксе я наблюдаю, как Крис общается по FaceTime с Диной. Интересно, лгал ли он, когда говорил, что Дина хотела развода? Теперь между ними, кажется, все в порядке. Он улыбается, шутит и искренне говорит, что любит ее. Неудивительно, что бывший Джейд мог водить ее за нос так долго. Как оказалось, когда на карту поставлена семья мужчины, он становится искусным манипулятором.

Крис заканчивает и бросает свой телефон на диван, а вместе с ним сбрасывает и свою фальшивую улыбку. Поворачивается и хмурится.

— Отвали, чувак. Хватит на меня так смотреть. Ты не женат. Так что хватит судить меня.

Моя рука застывает в волосах Джейд, длинный локон запутался в моих пальцах.

— Подожди, хочешь сказать, что у меня нет права судить тебя, потому что я не женат?

Взгляд Джесси устремляется на меня, и Итан, должно быть, чувствует, что что-то происходит, потому что медленно снимает наушники с головы.

Джейд переворачивает страницы журнала, лежащего у нее на коленях, притворяясь, что не обращает внимания, но я чувствую, как ее тело напрягается рядом со мной.

Я откидываюсь на спинку дивана и пристально смотрю на Криса.

— Как насчет того, чтобы я сужу тебя за то, что ты нас всех подставил, трахнув дочь Марка Аренфилда, придурок. Могу ли я судить тебя за это?

— Заткнись на хрен, — шипит Крис, его взгляд метнулся к двери.

— О, так… Ты боишься, что все узнают? Забудут тот факт, что ты был рядом с ней на вечеринке, а на следующее утро она вышла из нашего автобуса на глазах у всех.

Парень обхватывает голову руками и стонет.

— Райдер. — Джесси качает головой.

Я невесело смеюсь. Парень, который трахнул невесту своего бывшего барабанщика, теперь является голосом разума. Как чертовски поэтично.

— Ха! — говорит Крис. — Тебе ли судить? Ты хотел трахнуть Джейд, когда еще был с Рейчел.

Джейд смеряет Криса свирепым взглядом и открывает рот, но я опережаю ее.

— Хотел, но не сделал. Это называется самоконтроль, придурок.

Он встает, топает в ванную и захлопывает за собой дверь.

Я должен отпустить это. У нас сегодня шоу, а потом в Лос-Анджелесе еще одно. Затем будет два месяца отпуска, прежде чем мы вернемся в студию, чтобы записать новый альбом. Я знал, что жизнь с тремя парнями в течение нескольких месяцев будет действовать мне на нервы. Если бы Джейд не была здесь последние три с половиной недели, сдерживая меня и давая возможность выпустить пар, я бы, вероятно, уже нанес удар.

Не то чтобы она удержала меня от гнева на Криса.

Черт возьми, большая часть моего раздражения вызвана тем, что я знаю, что с ней сделали то же самое.

Время шоу приходит и уходит, и мы с парнями смогли отложить наше дерьмо в сторону и дать нашим поклонникам то представление, за которое они заплатили.

Мы загружаемся для шестичасовой поездки в Лос-Анджелес, и я не могу дождаться, когда выйду из этого гребаного автобуса и вернусь в свою постель. Я сворачиваюсь калачиком позади Джейд, моя рука обнимает ее за талию. Она молчит с тех пор, как закончилось шоу.

— Ты в порядке? — шепчу я в темноте, ограниченного пространства своей койки.

— Мы будем в Лос-Анджелесе до восхода солнца.

Я прижимаю ее к себе.

— Да. Что, э-эм… каков твой план?

— Я останусь на шоу, знаешь ли, закончу свои важные обязанности водоноса.

— А потом? Ты поедешь к своей маме? — Когда она не отвечает сразу, я говорю в темноту. — Пойдем со мной домой, Джейд.

— Райдер, мы знаем друг друга всего три недели, — говорит она так, будто это плохо.

— На самом деле почти четыре недели. Послушай, я знаю, что ты проделала весь этот путь ради своей мамы, но я устрою так, чтобы у тебя была машина, и ты сможешь видеться с ней, когда захочешь.

— Ты устроишь так, чтобы у меня была машина? Мне не нужно, чтобы ты заботился обо мне.

— Хорошо, тогда переезжай ко мне, найди работу и проводи выходные со своей мамой или кем там…

— Это не…

— У меня достаточно места. У тебя даже может быть своя комната, если захочешь.

— Ты не понимаешь. — Теперь ее голос звучит громче.

— Тогда объясни. Чего я не понимаю? Я хочу быть с тобой. Это все, что имеет значение. Разве ты не хочешь быть со мной?

Джейд судорожно втягивает воздух.

— Давай спать. Разберемся с этим после завтрашнего шоу.

Я знаю, что вся эта история с Крисом напугала ее. Джейд не понаслышке видела, как слава действует даже на самые счастливые пары. Я и представить не мог, что Крис будет изменять, и Бетани посещает как можно больше шоу в туре Джесси, чтобы он не был один. Неужели Джейд думает, что я ожидаю, что она сделает то же самое для меня?

С ее теплым телом, прижатым к моему, и нежным звуком ее дыхания, я засыпаю, надеясь, что, когда мы доберемся до Лос-Анджелеса, Джейд даст нам шанс.

Просыпаюсь от звука взрыва бомбы рядом с моей головой.

Открываю глаза. Слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Мое тело врезается во что-то твердое. Боль пронзает ноги, взрывается в черепе. Скрежет металла. Хруст дерева.

Тьма бьет меня по лицу.

А затем… тишина.

ГЛАВА 24

ДЖЕЙД

Кто-то плачет.

Нет, не плачет.

Стонет.

Я открываю глаза, убежденная, что сплю, но звук становится четче.

Звук исходит от меня.

Адреналин пронизывает все тело. Изо всех сил пытаюсь двигаться, встать. У меня кружится голова, и по щекам текут теплые слезы. Но я не плачу. Липкая субстанция на моем лице, металлический запах в воздухе…

Кровь.

Мой желудок переворачивается, болезненно сжимаясь, и я кашляю с выворачивающими внутренности приступами.

Койка. Я на койке, но не чувствую Райдера позади себя.

Вытираю рот тыльной стороной ладони и пытаюсь подтянуть ноги, но одна из них застряла. Придавлена.

По ноге разливается пронзительный жар. Имя Райдера у меня на устах, но, когда я открываю рот, чтобы заговорить, из него вырывается только стон. Это неправильно.

Тянусь к лампе на койке, но она не горит. Шарю по пространству, удивляясь, как оно стало теснее. А потом я чувствую запах.

Дым.

Я пытаюсь выбраться с койки, высвобождаю ногу и кричу, падая на пол. Там темно, дымно. Я протираю глаза и… о, боже.

Свет, падающий из открытой дверцы холодильника, показывает разбитые и искореженные обломки. Автобус перевернут вверх дном.

— Райдер, — выкрикиваю я его имя, но оно выходит хриплым шепотом. Пытаюсь встать, но левая нога бесполезно прогибается подо мной. — Райдер!

Ползу по потолку, ощущая боль в своих голых ногах, когда они режутся о битое стекло. Нужно больше света. Я ничего не вижу.

— Итан? Крис?

Единственный звук — шипение двигателя, когда дым продолжает заполнять пространство.

Я кашляю, подтягиваюсь, используя открытую дверь кладовки и ищу выключатель света. У меня сломана лодыжка. Я не могу подпрыгнуть. Тянусь за куском расколотого пола и использую его, чтобы щелкнуть выключателем. Требуется три попытки, прежде чем огни у моих ног мерцают и оживают.

Я кашляю и щурюсь сквозь пелену дыма, когда вижу что-то похожее на руку. Карабкаюсь туда, стону от боли в ноге, и хватаюсь за руку, как за спасательный круг. Все еще теплая. Отодвигаю сломанные шкафы, открывая лицо.

— Райдер! — Опыт берет верх, и, почти не задумываясь, я оцениваю его состояние.

Пульс.

Он дышит.

Я суечусь рядом, пробегаю руками по его груди, ища раны.

— Райдер, очнись. — Его лицо изрезано. У виска большая рана, и кровь просачивается сквозь рубашку. — Давай, останься со мной.

Ничего.

— Черт возьми! — Я утыкаюсь лицом ему в шею. — Очнись!

Райдер стонет, хмуря брови.

Смех срывается с моих губ.

— Да, давай. Просыпайся. Мы должны вытащить тебя отсюда.

Парень кашляет, со стоном перекатывается на бок и тянется к голове.

— Райдер, послушай меня. Где болит?

Райдер моргает, глядя на меня, и дезориентация в его глазах проясняется.

— Джейд.

— Да. — И ничего не могу с этим поделать — я улыбаюсь. Но кровь бешено колотится во мне, вызывая понимание неотложности ситуации. — Мы должны вытащить тебя отсюда…

— Что случилось? — Он подносит руку к моему лицу. — У тебя идет кровь.

Я прижимаю его ладонь к своей щеке.

— Я в порядке. Пошли, мы должны найти остальных и вытащить их отсюда. Ты можешь двигаться?

Райдер двигается медленно, но двигается, и в конце концов мы оба спотыкаемся о обломки разрушенной мебели. Райдер движется быстрее, чем я, и, пошатываясь, идет в заднюю часть, чтобы обыскать койки.

— Итан!

Я вздыхаю с облегчением, когда слышу, как Райдер говорит, а Итан стонет. Передняя часть автобуса представляет собой искореженную груду металла, а все окна по бокам выбиты.

— Где Крис!

Я поворачиваюсь и вижу Райдера, обнимающего Итана за талию. Его голова низко опущена, но он двигается.

— Он не был на своей койке?

Мы быстро осматриваем помещение, но нигде нет никаких признаков Криса.

Встаю на колени и выползаю из одного из разбитых окон на пыльную землю. Отползаю от автобуса, широко раскрыв глаза смотрю вверх по склону оврага в сторону автострады.

— Должно быть, мы съехали с дороги и перевернулись. — Райдер опускает Итана на землю рядом со мной.

— Почему Криса не было на своей койке? — Ледяной страх пронзает меня, когда я складываю кусочки воедино.

— Он спал… О, черт! — Итан хватается за ребра и делает неглубокие вдохи. — На диване.

— У тебя сломано ребро, — говорю я ему. — Возможно, даже больше, поэтому постарайся сидеть спокойно, хорошо? — Я поднимаюсь, как могу, на одной ноге. — Его выбросило из автобуса. Нам нужно его поискать.

— Слишком темно, — говорит Райдер, ковыляя босиком и обшаривая землю. — Я ни хрена не вижу.

Я изо всех сил волочу больную ногу на другую сторону автобуса и стискиваю зубы от боли, от которой кружится голова и болит живот.

— Крис!

— Крис! — кричит Райдер с противоположной стороны.

— Поговори с нами, Крис! Где ты? — Я опускаюсь на колено и ползу по земле в поисках.

Поворачиваюсь обратно к автобусу, чтобы попытаться определить, как он покатился, и определить лучшее место для поиска, когда вижу следы удара спереди со стороны водителя. Я зажмуриваю глаза и сдерживаю слезы, которые грозят вырваться наружу.

Я видела достаточно автомобильных аварий, чтобы знать, что Чарльз не выжил в аварии. Вероятно, мужчина умер мгновенно. Я не могу спасти его, но все еще есть шанс спасти Криса.

Мы продолжаем поиски, когда мое внимание привлекает белая вспышка вдалеке. Я карабкаюсь вверх по склону оврага и надеюсь, что то, что я вижу, не просто камень. Чем ближе продвигаюсь, тем лучше могу разглядеть тело, даже лицо.

«Пожалуйста, пусть это не будет оптической иллюзией, вызванной моим бредовым, сотрясенным мозгом».

— Крис! — Подхожу ближе и вижу, что это определенно Крис.

Он свернулся калачиком на боку, его ноги обмякли, а тело скрючено.

— Крис! — Я нащупываю пульс. Ничего. — Нам нужна скорая помощь!

Голос Райдера совсем рядом со мной.

— С ним все в порядке?

Мне не хочется трогать его, не зная, что сломано, но я должна это сделать, чтобы парень снова смог дышать.

— Пульса нет. — Я перекатываю Криса на спину и начинаю нажимать на грудь.

Райдер что-то бормочет рядом со мной, но я слишком погружена в то, что нужно сделать, чтобы вернуть Криса, чтобы услышать, что он сказал.

Слабого звука сирен вдалеке недостаточно, чтобы остановить меня, когда я вдыхаю воздух в его легкие.

Тридцать надавливаний грудной клетки.

Два вдоха.

Время не имеет значения, боль тем более, когда я пытаюсь запустить сердце Криса.

— Джейд, — говорит Райдер со слезами в голосе. — Он ушел.

— Он не ушел! — Девятнадцать, двадцать, двадцать один. — Я уже возвращала жизнь раньше. И я не сдамся, не сейчас. — Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять.

Над нами вспыхивают красные и синие огни. Позади меня слышится шорох активности, но для меня это фоновый шум.

— Парамедики здесь, — говорит он.

— Хорошо. Скажи им, что у нас мужчина без сознания, пульса нет. Быстрее! — Я наклоняюсь и делаю два вдоха в рот Криса, затем возвращаюсь к массажу.

— Мы заберем его отсюда, — говорит женский голос у моего уха.

— Не трогайте его сейчас!

Мужчина-фельдшер подходит к Крису с противоположной стороны, его руки готовы заменить мои.

— Двенадцать, тринадцать. — Я убираю руки, хотя мне страшно это делать, но мой высший разум знает, что у Криса больше шансов со свежим медиком. Меня оттаскивают назад и обнимают сильные руки Райдера, когда парамедики окружают нас.

Время тянется как в замедленной съемке. Я наблюдаю сквозь команду медиков, как они пытаются вернуть Криса к жизни. Ровный пульс Райдера у меня за спиной успокаивает меня и мое зрение затуманивается, но я изо всех сил стараюсь оставаться в сознании.

— Как вас зовут? — спрашивает кто-то, и Райдер бормочет ответ, который я с трудом слышу из-за помех в моей голове.

— У нас есть пульс! — кричит один из них.

Я тяжело выдыхаю и расслабляюсь в объятиях Райдера.

Фельдшер передо мной улыбается.

— Поздравляю, вы спасли жизнь этому человеку.

Я снова выдыхаю и глубже погружаюсь в объятия Райдера.

— Райдер, если бы ты мог отпустить ее, мы могли бы оценить ее травмы, — говорит женщина.

Руки Райдера по-прежнему крепко обнимают меня.

— Я не знаю, смогу ли.

— У меня сломана левая лодыжка, сильное сотрясение мозга и рана где-то на голове, но это все, — говорю я, произведя еще одну внутреннюю оценку.

— Почему бы тебе не позволить нам самим оценить?

Я закатываю глаза, и Райдер мягко отпускает меня. У него самого неприятная рана, которая потребует швов, сильные ушибы и сотрясение мозга.

Когда мою лодыжку фиксируют, я тихо спрашиваю:

— Водитель?

Я уже знаю, но должна спросить. Это слишком надеяться, что его тоже выбросило из автобуса?

Хмурый взгляд парамедика встречается с моим, и она качает головой.

— Мне жаль.

Я киваю, когда истина, к которой я пришла в своем уме, оседает в моем сердце.

Чарльз мертв.

РАЙДЕР

— Что, черт возьми, там произошло? — Итан стонет на скамейке рядом с Джейд.

Мы втроем сидим рядом с Крисом, который лежит на спине на носилках в задней части машины скорой помощи. Мы все забинтованы и в синяках, и каждый шаг посылает мне в череп удар молнии.

Парамедик загружает оборудование, в то время как мы все сидим у кровати, уставившись на покрытый синяками торс Криса, опухшее, порезанное лицо и его руку, которая была сломана по крайней мере в двух местах. Он дышит и стонет от боли, пока медики не подсоединили его к морфию или еще какому-то дерьму. Возможно, физраствору.

— Думаю, мы врезались вограждение и перевернулись. — Глаза Джейд насторожены и внимательны, и я поражен тем, что она смогла сосредоточиться, в то время как остальные из нас хотели свернуться калачиком и ждать помощи. Если бы мы это сделали, Крис бы умер. — У Чарльза, должно быть… — Она качает головой, в ее волосах запекшаяся кровь и щепки дерева. — Случился инсульт или сердечный приступ.

— Думаешь, он умер мгновенно? — спрашивает Итан, его голос тихий и отстраненный.

Джейд поворачивается к нему и кладет его руку себе на колени, удерживая ее, когда говорит:

— Да. Он, вероятно, ушел до того, как мы разбились.

— Черт. — Я наклоняюсь вперед, обхватив голову руками. — Не могу поверить в это дерьмо. — Теперь, когда мой адреналин успокаивается, реальность нашей ситуации доходит до меня.

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на звуке работающего на холостом ходу двигателя скорой помощи. Гуле голосов вокруг нас. Напряженном, прерывистом дыхании Криса. Я смотрю на него и не вижу в нем изменений, но… Должно ли его дыхание звучать так? Я изучаю его внимательнее. Цвет его кожи тоже выглядит необычно.

— Что? — Джейд мгновенно читает меня.

— Я не знаю. Его дыхание звучит странно.

Ее взгляд устремляется на Криса, и она приподнимается, чтобы наклониться над ним, приложив ухо к его рту.

— У него сдавлены легкие. — Она роется в машине скорой помощи, лихорадочно что-то ища.

— Что ты делаешь? Я позову медика.

Я уже на полпути из машины скорой помощи, когда Джейд вскрывает шприц с шестидюймовой иглой. Она прихрамывает рядом с Крисом и пальцами нащупывает его ключицу с той стороны, где на его ребрах больше всего отеков и синяков. Она наклоняет иглу под углом, затем аккуратно вводит ее в его тело.

— Какого хрена, Джейд?

Ее взгляд устремляется на меня.

— Все в порядке. Я знаю, что…

Парамедик бросается на Джейд сзади и вытаскивает ее из машины скорой помощи, когда другой медик бросается на помощь Крису.

— Его легкие были сжаты! — говорит она, с трудом пытаясь прийти в себя. — Ему нужно было дренирование плевральной полости иглой, и вам нужно вставить трубку!

Полиция спешит сюда, и все они не сводят глаз с Джейд.

— Все в порядке. — Она поднимает руки вверх, балансируя на здоровой ноге и носке больной ноги. — Я медсестра.

Мой взгляд перескакивает на нее, и мой рот раскрывается.

Девушка не смотрит на меня.

— У него было сжатие легкого. Он задыхался.

Полицейские ждут, пока парамедик вставит трубку, а затем он один раз кивает, прежде чем впиться взглядом в Джейд.

— Она права, но все равно должна была позволить нам разобраться с этим. Я не хочу, чтобы она находилась рядом с моим пациентом.

Я вытаскиваю свое больное тело из машины скорой помощи.

— Итан, встретимся в больнице.

Его лицо бледно, а глаза широко раскрыты.

— Что, черт возьми, это было, чувак?

Хотел бы я знать.

Я следую за Джейд и полицейским, который сажает нас в заднюю часть второй машины скорой помощи.

— Мне понадобится кое-какая информация, — говорит полицейский.

Не ему одному.

Я пристально смотрю на Джейд.

Кто, черт возьми, эта женщина на самом деле?

ДЖЕЙД

— Полное имя?

Черт. Я вздыхаю и избегаю испытующего взгляда Райдера, честно отвечая полицейскому.

— Джейд Алексис ДеЛеон.

— Вы сказали, что вы медсестра?

— Да. — Вернее, была.

— Мне нужно будет увидеть какое-нибудь удостоверение личности.

— У меня его нет.

Он скептически приподнимает бровь.

— Его украли на автобусной станции в Роли.

— Вы подали заявление?

Я качаю головой.

— Нет.

Офицер хмурится, затем что-то записывает.

— Где вы работали в последний раз?

— Массачусетская центральная больница.

Периферийным зрением вижу, как Райдер удивленного моргает.

— Номер социального страхования?

Выпаливаю цифры, когда чувство страха тяжело оседает у меня в животе.

— Я проверю это и встречусь с вами в больнице. — Он закрывает заднюю дверь машины скорой помощи.

Райдер сидит тихо, широко раскрыв глаза. Скорее всего, он в шоке. Кроме неприятного пореза на лбу, у него, похоже, нет никаких серьезных травм, но парень действительно потерял сознание и должен быть осмотрен, просто чтобы убедиться.

Моя лодыжка пульсирует, но боль — ничто по сравнению со страхом перед тем, что грядет. Полиция проверит информацию и узнает обо мне все. Райдер узнает и поймет, что я лгала ему, а он не производит впечатление человека, который снова стал бы доверять кому-то после того, как ему лгали в течение нескольких недель.

Я знала, что мое время с Райдером было не более чем погружением в мир фантазий, временным отвлечением.

Всему в конце концов приходит конец.

ГЛАВА 25

ДЖЕЙД

— Да, она сломана. — Молодой врач Регионального медицинского центра где-то в Калифорнии шлепает мой рентгеновский снимок на световой короб.

— Ни хрена себе, — бормочу я себе под нос.

Если колющая боль не навела меня на эту мысль, то интенсивный отек и фиолетовая окраска, черт возьми, точно это сделали.

После того, как адреналин ночи прошел, я смогла вспомнить, как проснулась, и определила, что сломанная койка была тем, что сдавливало мою ногу под странным углом.

— Мы закончим с этим, но вам нужно будет посетить ортопеда, как только опухоль спадет, чтобы наложить гипс.

Закрываю глаза рукой. Я ни за что не смогу это сделать, хотя знаю, как опасно позволять кости неправильно срастись, риск ее повторного перелома в десять раз выше.

— Эй, извини, что так долго.

Я опускаю руку при звуке голоса Райдера, когда он пододвигает стул к моей кровати. У него швы на лбу у виска, и это только делает его более сексуальным. Мое сердце сжимается от его неприкрытой красоты и от того, как сильно я буду скучать по нему. Намного больше, чем я себе представляла, когда готовилась к нашей неизбежной разлуке.

— Мы промыли порез на голове, швы не нужны. Что касается сотрясения мозга, вам нужно будет…

— Отдыхать. Я знаю.

Доктор натянуто улыбается мне.

— Также рядом должен кто-то находиться, друг или родственник, просто чтобы убедиться, что у вас нет потери сознания, припадков…

— Со мной все будет в порядке.

— Я присмотрю за ней, — говорит Райдер, хватая меня за руку.

— Ты не должен этого делать. — Слова вылетают резко, но парень не вздрагивает. Я выдыхаю и вытаскиваю руку из захвата, нуждаясь в том, чтобы снова почувствовать, что стою сама, слишком привыкнув к его поддержке. — Я в порядке. Я знаю, на что обращать внимание.

— И вы позвоните, если у вас возникнут какие-либо проблемы? — Доктора, похоже, это не убедило. Умный человек.

— Конечно.

Он кивает.

— Потребуется некоторое время, чтобы собрать документы о выписке, так что подождите.

— Спасибо, док, — говорит Райдер мужчине, когда тот выходит из занавешенного отсека. Он поворачивается ко мне, глядя уставшими глазами, и прежде чем успевает спросить меня, что происходит, я опережаю его.

— Как Крис?

Парень моргает, как будто ему требуется время, чтобы обдумать ответ.

— Хорошо. Сломанные ребра, раздробленный таз, у него впереди долгий путь. — Его взгляд останавливается на мне. — Ты спасла ему жизнь.

— Парамедики в конце концов добрались бы до него. Мне не следовало…

— Ты спасла ему жизнь, Джейд.

— С ним, наверное, все было бы в порядке…

— Мы говорим о жизни и смерти. «Наверное» недостаточно.

— Я облажалась, ясно? — Я провожу рукой по волосам и морщусь, когда мои пальцы касаются только что образовавшейся струпа.

— Почему? Потому что теперь твой секрет раскрыт? Ты медсестра. Отлично. Я не знаю, почему это такое большое, блядь, дело, что ты не могла просто сказать мне…

— Я больше не медсестра. — Поворачиваю голову в сторону, чтобы увидеть выражение лица Райдера, искаженное замешательством. — Я отказалась от своей лицензии медсестры.

— Зачем ты это сделала?

— Либо так, либо выдержать долгую битву с комиссией, на которую у меня не было времени, и я бы все равно проиграла.

— Я не понимаю.

— Просто забудь об этом, хорошо? Мне нужно выбраться отсюда и добраться до моей мамы.

Выражение его лица остается напряженным, но потом смягчается.

— Мы в часе езды от Лос-Анджелеса. За нами послали людей. Крис пробудет здесь еще некоторое время, так что Дина уже в пути.

Если жена Криса думает, что это худшее, что может случиться, то понятия не имеет, насколько хуже станет, когда она узнает об измене Криса. Впервые за долгое время я могу вспомнить кого-то другого, кому приходится хуже, чем мне.

Райдер откидывается на спинку стула, скрестив руки на позаимствованной синей униформе. Он прочищает горло.

— Твоя мама приедет за тобой, или…

Я слепо смотрю на его грудь, мои глаза наполняются слезами.

— Нет.

— Тогда мы можем тебя подвезти.

— Это было бы здорово, спасибо.

Его глаза затуманиваются болью.

— Не за что. — Он подается вперед с шипением боли, затем наклоняет голову, чтобы выдержать мой взгляд. — Я все еще хочу, чтобы ты поехала со мной домой.

— Я не могу.

— Ясно. — Он изучает пол и качает головой. — Твоя мама. — Парень облизывает разбитую нижнюю губу. — Я увижу тебя снова?

Его голубые глаза отказываются встречаться с моими, и я благодарна, что Райдер не смотрит на меня, когда лгу:

— Конечно.

Он издает звук облегчения, и намек на улыбку касается его губ.

— Слава Богу.

Печаль опускается у меня в животе, и я закрываю глаза, притворяясь усталой, хотя мой пульс слишком сильно бьется, чтобы заснуть. Райдер остается рядом со мной. Молчаливое поддерживающее присутствие.

Звук отодвигающейся занавески привлекает мое внимание, и я бросаю взгляд на доктора, который держит в руках, как я предполагаю, бумаги об выписке.

— Джейд, есть еще несколько вещей, которые мне нужно обсудить с тобой. — Его лицо стоическое, не такое легкое, каким казалось, когда мужчина показывал мне мой рентгеновский снимок ранее. Он кивает Райдеру. — Не могли бы вы выйти, если не возражаете?

Райдер не двигается с места.

— Все финансовые обязательства выполняет наш лейбл звукозаписи. Наша страховка покроет все.

Доктор смотрит на бумаги в своей руке.

— Да, у меня есть вся эта информация, но есть еще одна вещь, которую я забыл обсудить с Джейд, и она требует конфиденциальности пациента.

Райдер неохотно встает и сжимает мою руку.

— Не подписывай ничего, чего не понимаешь. У нас есть юристы и страховые агенты, чтобы справиться со всем этим дерьмом, ладно?

— Да. — Я киваю, благодарная, что мне не придется провести остаток своей жизни, оплачивая больничный счет.

Доктор закрывает занавеску за Райдером и пододвигает табуретку на колесиках поближе к моей кровати.

— Перед рентгеновским снимком тебя спросили, есть ли вообще какой-либо шанс, что ты можешь быть беременной.

— Да. Нет никаких шансов.

Он хмурится и изучает бумаги в своих руках.

— Хм. Когда у тебя были последние месячные?

— Я не знаю, эм… — Я вспоминаю свои несколько недель бездомности. Я помню, что мне нужно было использовать прокладки из приюта для бездомных. Я не пользовался этими вещами с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет. Это было, сколько? Три с лишним недели назад? — Месяц назад, плюс, минус.

Он что-то записывает.

— И они были нормальными?

— Были слабыми. Я решила, что это от стресса. — И недоедания. Холод окатывает меня, и пульс колотится в моей и без того пульсирующей голове. — А что?

— Когда у тебя были последние нормальные месячные?

Я сглатываю комок, образовавшийся в моем горле.

— Я не… — В голове врываются воспоминания о неделе, предшествовавшей моему разрыву со Стивеном. Он уехал в командировку, по крайней мере, так он сказал. Я была благодарна, что это была неделя моих месячных, потому что Стивен не наслаждался сексом, пока я истекала кровью. В тот день, когда он вернулся, я так отчаянно нуждалась в нем. Мы отчаянно нуждались друг в друге. Он остался на ночь, и мы несколько раз занимались незащищенным сексом, думая, что у меня не будет овуляции после того, как мой цикл закончится. На следующий день я появилась у него дома и застала его с женой. — За месяц до этого.

Он что-то записывает.

— Они были нормальными?

— Да. Что показал анализ крови? — Потому что, независимо от моих воспоминаний, кровь никогда не лжет.

— Ты на десятой неделе беременности, — тихо говорит он, думаю, чтобы убедиться, что если Райдер будет снаружи, то не сможет услышать.

Как бы мне ни хотелось это отрицать, глубокая часть меня признает, что это правда — приступы головокружения, неумеренный аппетит, чувствительная грудь и ненасытное желание секса. Я откидываю голову назад, и мое дыхание учащается.

— Я могу что-нибудь для вас сделать? — В голосе доктора слышится беспокойство.

— Нет. Спасибо.

— У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

— Нет.

Он грустно улыбается и встает, чтобы уйти.

— О, вы не могли бы попросить Райдера вернуться?

— Конечно.

Я сижу на больничной койке где-то в Калифорнии и думаю о крошечной жизни, растущей в моем теле, наполовину моей, наполовину Стивена, изменяющего, лживого мудака, и ничего не чувствую. Онемевшая, оторванная, словно я парю над самой собой. Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем Райдер возвращается, чтобы занять свое место рядом со мной.

— Эй, тебе больно? — спрашивает он. — Ты бледная. Тебя тошнит?

Его беспокойство сжимает мою грудь. Если бы он только знал.

— Я просто устала.

— Почему бы тебе не поспать немного?

Я заставляю себя слегка улыбнуться.

— Я не смогу спать, когда ты будешь здесь наблюдать за мной. — Я зеваю и тру глаза.

— Пройдет еще некоторое время, пока мы все не будем свободны. Пойду проверю, как там Итан и Крис, а ты поспи немного.

— Звучит хорошо. Могу я… э-эм… воспользоваться твоим телефоном? Чтобы позвонить маме. — Последнее слово застревает у меня в горле.

— Да, конечно. — Он встает и достает из кармана свой айфон. — Экран немного потрепан, но аппарат все еще работает. — Парень стоит там несколько секунд, затем оглядывается через плечо. — Я пойду. Держи его у себя, пока я не вернусь.

У меня возникает печальное чувство, что он хочет оставить что-то, чтобы у него была причина вернуться. И за это, простое проявление его уязвимости, я протягиваю руку, чтобы обнять его. Он легко входит в мои объятия, прижимается носом к моей шее и вдыхает.

— Спасибо, Райдер.

— Ты знаешь, что я сделаю для тебя все, детка.

В конце концов он отстраняется, и ему кажется немного легче, когда парень проходит сквозь шторы и закрывает их за собой. Я смотрю, как его грязные синие кеды уходят, и закрываю глаза, борясь со слезами, угрожающими пролиться.

Нажимаю на покрытый паутиной экран телефона Райдера и ищу приложение для вызова такси.

— Давай, давай, давай… — Найдя, нажимаю на него и заказываю поездку. Есть одна машина в пяти минутах езды. Идеально. Я набираю специальные инструкции для водителя — ждать снаружи «Экстренной помощи», затем нажимаю «Подтвердить», запоминаю номерной знак и быстро, насколько могу, выбираюсь из постели.

Схватив костыли, оставленные медсестрами, я с минимальной болью, благодаря обезболивающим, выхожу в коридор. Медсестра на посту поднимает на меня взгляд.

— Мне нужно в туалет.

— Дальше по коридору налево. Нужна помощь?

— Нет. Я справлюсь.

Медсестра быстро забывает обо мне, и я ковыляю по коридору и следую указателям к «Экстренной помощи».

Встречаюсь взглядом с теми, кто проходит мимо меня, притворяясь, что меня выписали, пока не выхожу на свежий утренний калифорнийский воздух. Небо — смесь черного и фиолетового, и я нахожу темный угол, чтобы забиться в него, ожидая, когда прибудет такси.

Я говорю себе, что это мой единственный выбор. Лучший выход для всех.

И когда машина подъезжает, и я заползаю внутрь, то почти верю в свою собственную ложь.

ГЛАВА 26

РАЙДЕР

Вся наша команда собралась в приемной перед палатой Криса — Брент, Джесси, Бетани, Итан, представитель «Аренфилд Рекордз» и адвокат. Дина появилась десять минут назад и до сих пор не вышла из комнаты Криса с криком, что является хорошим знаком. Он в сознании, испытывает сильную боль и готовится к операции, которая скрепит сломанные части его скелета вместе.

Смотрю на часы на стене. Я оставил Джейд отдыхать в отделении неотложной помощи тридцать восемь минут назад. Я поклялся себе, что дам ей час, но каждая минута, проведенная вдали от нее, убивает меня.

— Не могу поверить, что Чарльза больше нет, чувак. — Итан потирает лицо, затем морщится от синяка на щеке.

— Они собираются сделать вскрытие, чтобы попытаться выяснить, что произошло. — Бетани зевает, ее глаза налиты кровью и опухли от слез, и она еще глубже прижимается к Джесси, который почти ничего не говорил с тех пор, как они приехали сюда. — Свидетели сказали, что видели, как автобус потерял управление и съехал с оврага.

— Может быть, он заснул. — Трудно поверить, что после сорока лет вождения гастрольных автобусов Чарлз заснет, но он человек, и мы выходили на шоу один за другим с небольшим перерывом.

Брент и юрист болтают о судебных процессах и папарацци, а я могу думать только о красивой женщине, которая спасла Крису жизнь. Потрясающее создание, которое пробралось в мою жизнь, а я даже не знал, что она медсестра. Бывшая медсестра. Должно быть, она сделала что-то очень плохое, раз ее заставили вернуть лицензию. Но что?

Я снова смотрю на часы. Сорок пять минут. Я встаю.

— Пойду проверю Джейд и посмотрю, выписали ли ее уже.

Требуется время, чтобы добраться из ортопедической части больницы обратно в отделение неотложной помощи, и останавливаюсь, чтобы взять Джейд и себе по чашечке кофе. Я почувствовал такое облегчение, когда Джейд заверила меня, что мы снова увидимся, и обняла меня так, словно не хотела отпускать.

Я огибаю медсестер и пациентов в оживленном отделении неотложной помощи и поворачиваюсь к седьмой кровати, кровати Джейд. Матрас снят, и ее нигде не видно.

— Извините, — говорю я медсестре, проходящей мимо. — Где Джейд? Пациентка, которая лежала на этой кровати. — Я дважды проверяю, чтобы убедиться, что не свернул не туда. Нет. Именно здесь я ее оставил.

Миниатюрная медсестра пожимает плечами.

— Прости, я только что пришла. — Она уходит, и я направляюсь на пост медсестер.

— Джейд ДеЛеон выписали?

Может быть, она бродит по больнице, разыскивая меня?

Медсестра вводит что-то в свой компьютер и хмурится.

— Не похоже, но позвольте мне спросить. — Она поворачивает свой стул, обращаясь к другим медсестрам, которые все качают головами. — Извините, у нас только что была пересменка. Позвольте мне позвонить доктору.

Каждая проходящая минута, кажется, занимает целую гребаную жизнь. Как может больница просто потерять пациента?

Возможно, они не потеряли ее. Может, она просто сбежала. Как далеко она сможет уйти на одной здоровой ноге?

Мой пульс учащается, заставляя голову пульсировать. Я ставлю кофе, и мой взгляд натыкается на мой мобильный телефон, лежащий на столе медсестры с запиской, на которой написано «Джейд ДеЛеон».

— Это мой телефон.

Медсестра хмуро смотрит на меня снизу вверх.

— Джейд использовала его. — Я протягиваю руку и хватаю его, и, хотя медсестра смотрит на меня так, будто должна остановить меня, она этого не делает.

К столу подходит другая медсестра, ее лицо пепельно-серое.

— Она сказала, что идет в туалет. Я не заметила, вернулась ли она.

— Вы проверили, не потеряла ли она там сознание?

Обе медсестры бегут в женский туалет. Я довольно нетерпеливо жду снаружи, черт возьми, только для того, чтобы они вышли, качая головами.

— Ее там нет.

— Черт! — Я поворачиваюсь, ища ее копну золотисто-каштановых кудрей. — Можете объявить по громкой связи? Может быть, она потерялась где-нибудь в больнице.

Они убегают и начинают снова и снова объявлять. Я жду. И жду.

Мой телефон жужжит в кармане, и я вытягиваю его. Это уведомление в приложении для заказа такси. Я почти засовываю его обратно, но замираю, когда вижу, что это квитанция.

Такси за 119 долларов.

В Бойл-Хайтс.

Джейд все-таки сбежала.

Всю дорогу до своего дома в Малибу я говорю себе, что собираюсь дать ей пространство. Возможно, у меня нет возможности связаться с Джейд по телефону, но благодаря тому, что девушка воспользовалась моей учетной записью для вызова такси, у меня есть адрес ее мамы.

Солнце освещает океан, люди разбросаны по песку, а над головой кричат чайки. В Южном Кали ничего не изменилось, но, входя в свой дом, я чувствую себя другим человеком, чем был, когда уезжал.

Забавно, что переживания жизни и смерти делают с человеком.

Панорамные окна и чрезмерно дорогая мебель не приносят того комфорта, который был, когда я был здесь в последний раз. Я устал, все болит. Болит голова и болит сердце.

Я не могу поверить, что Джейд сбежала.

Затащив свое тело наверх, я планирую принять горячий душ и проспать остаток дня. Сегодняшнее шоу было отменено с обещанием перенести его, как только Крис достаточно поправится, чтобы снова играть. Тяжесть давит на меня, когда я думаю о его предстоящем пути: сначала починить тело, а затем починить брак. Хотя не могу игнорировать правду. Крис, возможно, никогда не вернется к музыке.

После душа вытираю свою изодранную кожу, оставляя пятна крови на полотенце, где недавно зажившие раны открылись под струями воды. Я перевязываю, что могу, и надеваю черную футболку на случай, если кровь просочится. Натягиваю шорты и принимаю «Адвил», затем смотрю на свою кровать.

Мой усталый, жалкий разум представляет Джейд, свернувшуюся калачиком под простынями, ее растрепанные волосы, разметавшиеся по подушке, ее руки под щекой, а лицо расслабленное во сне. Чего бы я только не сделал, чтобы заползти к ней сзади, прижать ее мягкое тело к своему и целыми днями спать с ней в безопасности в моих объятиях. Ощущение ее близости так свежо, что у меня болят руки от того, как скучаю по ней. Смогу ли я когда-нибудь снова крепко спать без нее?

Стеснение в груди заставляет меня задать себе единственный вопрос, который я откладывал последние несколько дней.

Влюблен ли я в Джейд?

Я помню, как Рейчел говорила, что любить — значит ставить другого человека на первое место, даже если это означает уйти от своей мечты.

Ушел бы я из группы, если бы это означало, что я должен оставить Джейд?

Ответ застревает у меня в горле.

Я надеваю шлепанцы и мчусь в свой гараж. Набираю адрес в Бойл-Хайтс на своем телефоне. Гараж открывается, и я завожу свой грузовик, указания синхронизируются с GPS.

Выезжаю из гаража, направляясь в сторону автострады.

ДЖЕЙД

Если уход за больными и научил меня чему-то, так это тому, как разделять свои эмоции. Если бы пришла мать, накачанная метамфетамином, держащая своего обмякшего, ушибленного ребенка, утверждающая, что ребенок упал с высокого стула, я бы засунула свою ярость в маленькую коробочку, чтобы ясно мыслить и выполнять свою работу.

Когда сижу, прислонившись спиной к красной кирпичной стене крематория округа Лос-Анджелес, я использую тот же метод, чтобы держать себя в руках.

Дело не в том, что я забыла о своих обстоятельствах. Я знаю, что нахожусь в больничной одежде со сломанной лодыжкой и босыми ногами. Я осознаю все порезы на моем лице и руках и мои грязные волосы. У меня нет ни единого доллара на счету, нет семьи, к которой я могла бы обратиться, и, что хуже всего, я ношу в своем теле крошечную жизнь, данную человеком, которого я ненавижу больше всего на свете.

Может быть, я наконец сошла с ума. Или, может быть, боль стала такой тяжелой, что я оцепенела до глубины души.

Я не могу определить время, но на вывеске написано, что они открываются в семь тридцать.

Небо светлое, так что могу предположить, что скоро откроются.

Прислоняюсь головой к кирпичу, чувствуя теплое солнце на лице, благодарная за то, что морозы и снег остались далеко позади.

Я должно быть задремала, потому что внезапно просыпаюсь от женского голоса, и нежной руки на моем плече.

— Дорогая, вы в порядке? Мне вызвать скорую помощь?

Я моргаю и вижу толстые очки и серо-каштановые волосы, собранные в пучок. Женщина прижимает сумочку к животу, как будто боится, что я могу забрать ее у нее.

— Я в порядке. Просто заснула.

Женщина осматривает мою одежду, костыли на боку, босые ноги и обмотанные лодыжки.

— Вы здесь работаете? Я просто жду, когда откроются двери.

— Да, мы открыты. — Она протягивает руку, но выглядит слишком хрупкой, чтобы выдержать мой вес.

— Спасибо, но думаю, что справлюсь. — Я поджимаю под себя здоровую ногу и использую костыли, чтобы помочь себе встать. Мои мышцы протестующе кричат — побочный эффект аварии.

Я следую за женщиной к стеклянным дверям, и она распахивает их передо мной. В комнате пахнет пылью, а воздух густой и душный.

Женщина обходит стойку, включает свет и убирает сумочку в ящик.

— Чем я могу помочь?

Волна печали поднимается у меня в горле, и я кашляю, чтобы прочистить его.

— Я здесь, чтобы забрать свою маму. Рене ДеЛеон.

Глаза женщины вспыхивают состраданием, и она вытаскивает гигантскую папку с тремя винтами, скрепляющими ее, и клейкой лентой на потрепанных углах.

— Знаете, когда она умерла, примерно в какой день?

— На Новый год. — Мне позвонили только несколько дней спустя, когда соседи учуяли запах ее разлагающегося тела и вызвали полицию. Они нашли ее мертвой на диване, в окружении выписанных по рецепту обезболивающих.

Чувство вины пронзает меня насквозь.

Женщина проводит пальцем по страницам с именами невостребованных мертвецов.

— Хм… — Она облизывает палец и переворачивает другую страницу. — ДеЛеон…

При виде того, что моя мама превратилась в одно из тысяч забытых имен в книге, у меня горят глаза.

— Вот оно. — Женщина нацарапывает номер на бумажке и смотрит на меня поверх очков. — Плата составляет триста шестьдесят два доллара.

— Я отправила чек около месяца назад.

Она проводит пальцем по линии, ведущей к галочке, а затем кивает.

— О, хорошо, да. Я сейчас вернусь.

Я ковыляю к ближайшему креслу и опускаю на него свое больное тело. Я так устала, но еще рано, и приюты для бездомных откроются для регистрации только в пять. Мне нужно найти что-нибудь поесть и безопасное место для сна, может быть, пляж? Я шевелю пальцами на обмотанной ноге и стону. Действие обезболивающих заканчивается. Я босиком, без гроша в кармане и сама по себе.

Как сильно я хотела принять предложение Райдера и остаться с ним, но как я могла принять его помощь после всех секретов? Я уверена, что его модные адвокаты скоро узнают обо мне все и расскажут ему. Тогда он будет рад, что я уехала.

— Вот, пожалуйста.

Женщина делает последние несколько шагов ко мне и протягивает маленькую пластиковую коробочку. В ней нет ничего особенного. Даже не написано ее имя. Просто номер, нацарапанный черным маркером.

Мама.

Рыдание вырывается из моего горла, и я сгибаюсь пополам от его силы. Я не видела свою маму много лет, но если бы знала, что в следующий раз, когда ее увижу, от нее не останется ничего, кроме пепла в дерьмовой коробке, я бы обняла ее покрепче. Я бы часами смотрела на ее лицо, пока не запомнила бы каждую веснушку и морщинку от смеха.

И подумать только, она ушла из-за меня.

У меня нет ни малейшего шанса разделить чувство вины и ненависти к себе, когда оно захлестывает меня. Я заслужила все, что получила за то, что сделала с ней. Я должна была настоять, чтобы мама обратилась за помощью. Я могла бы приехать в Лос-Анджелес, чтобы помочь ей. Если бы я не была так ослеплена тем, что считала идеальной жизнью, то могла бы помочь ей, и она все еще была бы здесь сегодня.

Тянусь за коробкой и кладу ее себе на колени.

— Я так сожалею о вашей потере, — говорит женщина и протягивает мне салфетку.

— Я тоже. — Я шмыгаю носом и вытираю глаза, а затем понимаю, что даже не могу выйти отсюда самостоятельно. Безумный смех грохочет в моей груди. — Это может показаться глупым, но у вас случайно нет сумки?

Ее взгляд скользит по моим костылям, а затем по коробке с прахом мамы, лежащей у меня на коленях.

— Посмотрю, что я смогу найти.

— Спасибо. — Я прочищаю горло и проглатываю слезы. У меня есть вся оставшаяся жизнь, чтобы оплакивать все свои ошибки и потери.

Райдер в начале этого списка.

— Почему ты такой, какой есть? — шепчу я себе под нос.

Он никогда не давал мне повода не доверять ему, и все же я ему не доверяла. Райдер всегда заставлял меня чувствовать себя в безопасности и защищенной, и все же я боялась, что в любой момент он сломает меня. Он всегда хотел только одного — чтобы я была рядом, а я оттолкнула его.

Женщина возвращается с многоразовой продуктовой сумкой.

— Нормально?

— Да, спасибо. — Я кладу коробку с останками моей мамы в сумку и осторожно встаю, подхватывая костыли под себя, прежде чем перекинуть сумку через плечо.

Медленно ковыляю к двери, затем смотрю на нее, пытаясь понять, как ее открыть. Добрая женщина открывает ее для меня, и когда я прохожу мимо, она говорит:

— Тебе есть куда пойти? Семья поблизости?

Моя нижняя губа дрожит, и я качаю головой.

— Нет, но спасибо. Со мной все будет в порядке. — Теплое солнце приятно ласкает мое лицо, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на женщину через плечо. — Вы не могли бы подсказать мне самый быстрый способ добраться до пляжа?

ГЛАВА 27

ДЖЕЙД

Солнце находится в самой высокой точке неба, когда я, прихрамывая, выхожу из городского автобуса перед пирсом Санта-Моники.

Женщина в окружном крематории дала мне три доллара и горсть мелочи из своей сумочки и указала ближайшую автобусную остановку. У меня было достаточно денег, чтобы добраться до пляжа, и еще оставалось достаточно, чтобы я могла купить хот-дог.

Бетон под моими ногами неровный, пока я пробираюсь с улицы к песчаному пляжу. Звук волн, разбивающихся вдалеке, манит меня, и когда пальцы моей здоровой ноги погружаются в теплый песок, все мои мышцы расслабляются.

Мои веки тяжелеют, пока я пытаюсь пробиться сквозь более глубокий песок с помощью костылей. Когда подхожу достаточно близко, чтобы почувствовать прохладный ветерок с воды, падаю на задницу и просто смотрю вдаль. Вместо того чтобы придумать план или обдумать свои ограниченные варианты того, куда идти дальше, я ложусь на бок и, используя руку в качестве подушки, закрываю глаза и позволяю сну овладеть мной.

Я не знаю, как долго сплю, только то, что просыпаюсь, чтобы поглубже закутаться в одеяло, которое в какой-то момент натянула на голову. Оно мягкое, пахнет кокосовым кремом для загара и… Подождите, одеяло?

Я открываю глаза и вижу пару мускулистых икр, покрытых золотистыми волосами, всего в нескольких дюймах от моего лица.

— О, черт! — Я сбрасываю с себя полотенце и с трудом встаю, затем пытаюсь вырваться, но вскрикиваю, когда моя лодыжка взрывается болью. Падаю на колени и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, идет ли парень за мной, но застываю на месте. — Райдер?

Парень наклонился вперед, его руки лежат на согнутых коленях. Он одет в черную рубашку и коричневые шорты, и хотя его волосы прикрывает бейсболка, а глаза закрывают солнцезащитные очки, я бы узнала эти губы в темноте.

— Я сплю.

Черные очки в оправе не отрываются от меня, и я наблюдаю, как играют мышцы его челюсти. Нет, если бы это был сон, мы бы уже целовались.

Я сглатываю и снова сажусь, стараясь держаться на расстоянии, потому что парень выглядит так, словно вот-вот взорвется.

— Я верну тебе деньги за такси. — Когда-нибудь. Я замечаю пляжное полотенце, лежащее рядом с сумкой. Он накрыл меня, пока я спала? Мое глупое сердце сжимается, а глаза горят. Я этого не заслуживаю. Не заслуживаю его.

— Думаешь, мне нужны деньги? — Он не кричит на меня, вместо этого голос Райдера тихий. Пугающе спокойный. — Ты сбежала от меня.

— У меня не было выбора…

— Какого хрена, Джейд! — Ладно, теперь он кричит. Райдер отворачивается, и я замечаю свежие порезы и синяки на его лице и шее. Боже, это было только вчера вечером? — Всегда есть выбор.

— Как ты меня нашел?

Когда парень поворачивается ко мне, я хочу, чтобы он снял свои солнцезащитные очки, чтобы я могла видеть его глаза и заглянуть в его душу, чтобы знать, о чем он думает.

— Я поехал туда, где тебя высадило такси. Женщина, которая там работает, сказала, что ты поехала на автобусе в Санта-Монику. Было нетрудно найти девушку на костылях, одетую в больничную форму. — Мышцы на его предплечьях подскакивают. — Когда мы впервые встретились, ты сказала, что направляешься в Лос-Анджелес к маме.

Дрожь трепещет в моей груди.

— Так и есть. — Я придвигаюсь ближе, ровно настолько, чтобы подтолкнуть сумку к бедру Райдера.

Он опускает на нее взгляд, затем немного наклоняется, чтобы заглянуть внутрь. Его брови хмурятся за стеклами очков. — Это что?

— Моя мама.

— Черт. — В его голосе слышится сострадание, и он потирает затылок. — Почему ты мне не сказала?

С одним этим вопросом плотина прорывается. Мои губы дрожат в последней отчаянной попытке сдержаться, но попытка бесполезна. Я опускаю голову, мои волосы — единственная защита от того, что Райдер увидит, как я сломаюсь. Я плачу по маме, по брату, по жене и дочерям Стивена. Плачу о Райдере и о боли, которую причинила ему, и, наконец, плачу о ребенке в моем животе, который навсегда будет привязан ко мне.

Разрушительнице семьи.

Сердцеедке.

Лгунье.

Убийце матери.

Руки Райдера обнимают меня, как две полосы твердых мышц, которые напрягаются с каждым всхлипом, скручивающим позвоночник. Он утыкается носом мне в затылок и обнимает меня, как будто может удержать, но это бесполезно. Я все равно разваливаюсь на части. Он шепчет мне на ухо самые сладкие слова, говорит, что все будет хорошо, и он никогда больше не позволит мне сбежать.

Парень и не подозревает, что, когда я ему все расскажу, он сам побежит.

РАЙДЕР

Я не могу этого вынести.

Нет ничего хуже, чем наблюдать, как страдает тот, кого ты любишь.

А я действительно люблю Джейд.

Ощутимое притяжение в ту ночь в клубе, когда мы танцевали, наша взрывная химия, когда мы впервые поцеловались и каждый раз после. Моя неспособность отпустить ее после несчастного случая. Как я мог игнорировать все предупреждающие знаки? Мои чувства к Джейд стали ясны как божий день, когда я увидел ее, свернувшуюся калачиком на пляже, мертвую от усталости.

Солнце палило на ее обнаженную кожу. Я попытался разбудить ее, но, когда девушка не сдвинулась с места, просто накрыл ее полотенцем, которое держу в своем грузовике, и решил посидеть с ней, пока не проснется.

За те тридцать с лишним минут, что просидел, глядя на волны, разбивающиеся о берег, я спланировал, что собираюсь сказать. Я миллион раз пересматривал свою речь, и когда она наконец проснулась и ее испуганные серые глаза встретились с моими, я потерял способность говорить.

Мне хотелось поцеловать ее и встряхнуть, сказать ей, что я люблю ее и ненавижу за то, через что она заставила меня пройти. Я не знаю, почему она просто не рассказала мне правду о своей маме, но полон решимости это выяснить.

Я прижимаюсь поцелуями к ее затылку и вдыхаю. Запах больницы маскирует ее естественный запах дождевой воды, но он есть, как бальзам для моих измотанных нервов. Когда наконец успокаивается, Джейд ерзает в моих объятиях. Я отпускаю ее, чтобы посмотреть в глаза, и она моргает опухшими веками над налитыми кровью глазами.

— Пойдем со мной домой?

Нахмурив брови и подрагивая губами, она кивает.

Я сопротивляюсь желанию упасть обратно на песок и благодарить Бога, что она согласилась пойти со мной. Вместо этого беру ее костыли и поднимаю на ноги, устраивая их у нее под мышками. Как только убеждаюсь, что девушка устойчиво стоит, я хватаю свое полотенце и сумку с прахом ее мамы.

— Пойдем. — Я ненавижу то, что не могу держать ее за руку или, черт возьми, просто поднять ее и нести. Она медленно идет по песку, вздрагивая каждые несколько шагов. — Ты в порядке?

— Немного побаливает нога, вот и все.

Удовлетворение прокатывается по мне, когда я слышу ее честность. Джейд могла бы просто сказать, что с ней все в порядке, но у меня такое чувство, что она действительно готова отбросить все стены и, наконец, впустить меня.

Нажимаю на брелок для ключей от грузовика и открываю пассажирскую дверь, чтобы помочь ей сесть. Я беру ее костыли и бросаю в кузов грузовика, затем протягиваю ей сумку. Девушка кладет ее себе на колени.

— Мы всего в двадцати минутах езды от моего дома. Тебе удобно?

— Да. — Ее живот урчит, и она устремляет глаза на меня.

Без денег она, наверное, со вчерашнего дня ничего не ела. Когда я в последний раз ел? Тоже вчера.

Мы не говорим о тяжелых вещах во время короткой поездки из Санта-Моники в Малибу. Джейд задает вопросы о том, как долго я здесь живу, нравится мне это или нет, и как холодно становится зимой.

Заезжаю в свой гараж, и когда пытаюсь ей помочь выйти, девушка отмахивается от меня. Я хватаю ее костыли и сумку и протягиваю их ей, и она следует за мной внутрь. Или мне так кажется, но когда я оборачиваюсь, Джейд все еще стоит в дверях.

— Что?

— Я, э-эм… — Она смотрит себе под ноги. — Без обуви… у меня грязные ноги.

Я уже собираюсь сказать ей, чтобы она не беспокоилась об этом, когда понимаю, что это возможность получить то, чего я так отчаянно хочу. Прикоснуться к ней.

Убираю ее костыли. Она прижимает сумку к груди, и я подхватываю ее на руки.

— Ты в порядке?

Когда она кивает, я несу ее через весь дом в комнату для гостей на нижнем уровне. Когда покупал эту квартиру, я позаботился о том, чтобы внизу была полноценная спальня и ванная комната, чтобы моя сестра могла приезжать в гости и жить с комфортом.

Я веду Джейд прямо в ванную комнату с душем, отдельной ванной-джакузи и двойным туалетным столиком с видом на океан. Ставлю ее ноги на коврик для ванной и убеждаюсь, что девушка устойчиво стоит.

— Пойду принесу тебе что-нибудь из одежды, и ты сможешь привести себя в порядок. Тут должно быть все необходимое — шампунь и кондиционер. В верхнем ящике лежит куча новых зубных щеток. Я сейчас вернусь.

Я бегу наверх и вытаскиваю спортивные штаны и футболку из своих ящиков, наполовину боясь, что, когда вернусь в ванную, Джейд снова исчезнет. Я нахожу ее с руками, упертыми в столешницу, ее голова низко опущена между плеч.

— Вот. — Я кладу одежду рядом с ней. — Тебе, эм… нужна помощь, или…

Она шмыгает носом, и я вижу, как слеза скатывается с ее щеки на стойку.

— Я…

— Эй. — Я пододвигаюсь к ней и пальцами приподнимаю ее подбородок. Слезы текут по ее лицу. — Позволь мне помочь тебе. У тебя нет ничего такого, чего бы я раньше не видел. — Я ухмыляюсь, и она застенчиво улыбается, прежде чем кивнуть в знак согласия.

— Душ или ванна?

Она с тоской смотрит на ванну, и когда я думаю, что она собирается выбрать ее, она отводит взгляд и говорит:

— Душ.

Я включаю воду и регулирую холодную и горячую, чтобы сделать ее идеально теплой.

— Ты можешь присесть здесь, чтобы раздеться. — Я вытаскиваю туалетный столик, и она хромает, а затем падает на него.

— Я вернусь через секунду. — Хочу дать ей немного уединения, поэтому открываю приложение для доставки еды и заказываю достаточно, чтобы накормить пятерых человек.

Когда возвращаюсь в ванную, Джейд топлес стоит на одной ноге, освобождая больную ногу от штанины и балансируя на здоровой.

— Я помогу. — Кладу телефон на стойку рядом с повязкой, которую она сняла со своей ноги, и ныряю под ее руку. Тепло ее обнаженного торса просачивается сквозь мою рубашку, заставляя мою кровь биться немного сильнее. Я отказываюсь пялиться на ее наготу, пока поддерживаю и помогаю стянуть брюки. Затем осторожно поднимаю девушку и несу в душ.

— Ты промокнешь, — говорит она, когда я вхожу вместе с ней внутрь.

— Ничего страшного. Это всего лишь вода. — Я хочу, чтобы она чувствовала себя со мной в безопасности, поэтому сохраняю барьер из одежды между нами. Я опускаю ее на пол, и она с шипением прислоняется к кафельной стене. — Тебе нужно немного «Адвила».

— Мне много чего нужно, — бормочет она.

«Позволь мне быть тем, кто отдаст тебе все это».

Я прикусываю язык и завожу ее под брызги.

— Держи руки на моих плечах.

Я тянусь за гелем для душа и щедро наливаю его в руки, пока Джейд откидывает голову назад и позволяет воде стекать по ее волосам и лицу. Вода стекает по ее длинной шее, по ключицам и к грудям, где разделяется, чтобы пройти между ними или капать с ее затвердевших сосков. Я прочищаю горло и заставляю свой член вести себя прилично, пока намыливаю руки. Начиная с бедер, провожу ладонями по ее гладким изгибам. Проведя ладонями от ее талии к плечам, я обхожу ее сзади и повторяю процесс. Вода смешивается с пузырьками и каскадом стекает по ее мягкому животу, чтобы исчезнуть у нее между ног. Выдавливаю еще немного геля в ладони и обмываю ее руки по всей длине, от ее кистей на моих плечах до горла, и соскальзываю вниз, чтобы обхватить ее тяжелые груди. Тихий вздох срывается с ее приоткрытых губ, но я не задерживаюсь. Намыливаю везде, где могу, а затем говорю голосом, который слишком глубокий и темный, чтобы быть моим собственным:

— Повернись.

Я поддерживаю ее, когда Джейд прыгает, чтобы развернуться, ее ладониприжаты к стене, пока я мою ее спину, проводя руками вниз к ее полной, сексуальной попке и снова вверх. Наполняю руки шампунем и мою ей волосы, затем покрываю кондиционером, и ее здоровая нога дрожит от усилия удержаться на ногах.

— Повернись обратно. Я помою твои ноги.

Она стеснялась их, когда вошла, и я хочу убедиться, что они чистые, чтобы Джейд могла расслабиться. Я прислоняю ее спиной к кафельной стене и сажусь на корточки у ее ног. Моя одежда промокла насквозь, но мне плевать. Мне стыдно за то, насколько я тверд. Хочу, чтобы Джейд знала, что со мной она в безопасности и что я могу позаботиться о ее несексуальных потребностях.

Провожу мыльными руками по ее здоровой ноге от лодыжки до бедра, и мои пальцы случайно задевают ее киску. Джейд стонет, и когда я поднимаю взгляд, ее глаза закрыты, а губы приоткрыты. Я повторяю движение вверх, вниз, вверх, вниз, а затем сосредотачиваюсь на ее стопе, прежде чем перейти к следующему.

Стопа ее больной ноги согнута, распухшая лодыжка парит над землей. Я делаю все возможное, чтобы осторожно почистить ее ступню, и она шипит, когда я мою ее пальцы. Повторяю движение, которое сделал на ее здоровой ноге, и когда моя рука касается ее между ног, бедра девушки двигаются вперед. Я прикусываю губу и сосредотачиваюсь на том, чтобы привести ее в порядок, напоминая себе, что если я надавлю на нее, то снова могу потерять.

Закончив, я откидываюсь назад, сажусь на пятки и смотрю на нее, чтобы увидеть нерешительность, горящую в ее заплаканных глазах. Джейд хочет оттолкнуть меня, но я ей нужен. Почему она не хочет признать, что мы принадлежим друг другу? Я прочищаю горло.

— Ужин должен быть здесь с минуты на минуту.

— Райдер, мне нужно кое-что сказать…

— Поговорим после того, как поедим, хорошо? — Я встаю на ноги и выключаю воду, беру полотенце и заворачиваю девушку в него, прежде чем помочь ей сесть на туалетный столик. — Ты в порядке?

— Да. — Она грустно улыбается и вытирается.

— Тебе нужна помощь, чтобы одеться?

— Я сама.

— Пойду наверх, переоденусь. Я сейчас вернусь.

Бегу наверх и меняю свои мокрые шорты и футболку на пару черных фланелевых штанов и темно-синюю футболку. Когда возвращаюсь, Джейд одета в мои спортивные штаны и рубашку и проводит расческой по волосам с зубной щеткой во рту.

Видя ее в моей одежде, комфортно устроившуюся в моем пространстве, я представляю, как мы вместе выполняем обычные задачи перед сном бок о бок, прежде чем забраться в постель и часами заниматься любовью. Потом мы обнимали бы друг друга, и она рассказывала бы мне истории о новой девушке на работе, а я рассказывал о новой песне, которую мы написали, и…

Раздается звонок в дверь, спасая меня от моих собственных мыслей.

ГЛАВА 28

РАЙДЕР

— Ты наелась? — Мои глаза широко распахнуты при виде двух порций цыпленка с апельсиновой цедрой, с которыми Джейд быстро расправилась.

— Я действительно была голодна. — Она сложила руки на животе, ссутулившись на диване рядом со мной.

— Хочешь пива? — Я беру пустые контейнеры, чтобы отнести на кухню.

— Нет. Спасибо. Я буду воду.

— Уверена?

Она ковыряет этикетку на бутылке с водой.

— Да.

— У меня есть вино.

— Нет, спасибо, не нужно.

Я беру пиво для себя и присоединяюсь к ней на Г-образном диване. Ее спина подперта подушками, а ноги приподняты, а я опускаюсь на диван, прямо у ее ног.

— С чего ты хочешь начать?

Она садится так высоко, как только может, с приподнятой лодыжкой.

— Ты уже знаешь, что я была медсестрой в Массачусетсе. Я встречалась с врачом, который сказал мне, что развелся. Он никогда не проявлял публичной привязанности, потому что не хотел, чтобы люди в больнице знали, что он встречается так скоро после развода. — Она качает головой. — Это должно было насторожить меня. Мы проводили все наше время в моей квартире или в моем районе. Я была слишком глупа, чтобы понять, что происходит на самом деле.

— Ты не глупая. Тебя просто обвел вокруг пальца тот, кто знал, что делает. Ты не можешь винить себя за то, что поверила ему.

— Может быть. — Ее взгляд останавливается на закате за окном позади меня. — После смерти моего брата мама так и не оправилась от своего горя. Не имея денег, чтобы отправить кого-либо из нас в колледж, она всегда поощряла армию, поэтому чувствовала себя виноватой. Вскоре после его похорон она начала жаловаться на боли в спине и подсела на отпускаемые по рецепту обезболивающие. — Джейд задумчиво покусывает нижнюю губу. — В глубине души я всегда знала, что боль в спине — это действительно эмоциональная боль. Ей хотелось оцепенеть. Я ее не виню. В любом случае, она не могла работать, поэтому я посылала ей деньги. Она не хотела, чтобы мой другой брат знал, в каком она состоянии. В конце концов врачи перестали продлевать ей рецепт. Я упомянула об этом своему парню, доктору, подумав, что, может быть, он мог бы выписать таблетки, просто чтобы помочь ей, пока она не вернется на работу. На самом деле он никогда не говорил «да», но сказал, что у него в столе лежит заранее подписанные бланки. Я воспользовалась этим, заполнила несколько и отправила ей. Четыре недели спустя я узнала, что у нее передозировка.

— И ты чувствуешь себя ответственной за ее смерть. — Это объяснило бы, почему она так мало думает о себе. — Но это не так. Ты ведь это знаешь, верно?

— Знаю. Я имею в виду, на каком-то уровне, конечно, знаю. Но не могу отделаться от мысли, что мама все еще была бы жива, если бы не я. Я была так расстроена, когда узнала об этом, что заявилась в дом своего бывшего. Он стоял в дверях, целуя свою жену, и было ясно, что они не развелись. Когда он увидел меня, наши глаза встретились, и в них не было узнавания. Он посмотрел на меня так, словно никогда в жизни меня не видел.

— Господи…

— Затем он сказал своей жене позвонить в полицию. «Скажи им, что у нас на пороге черная женщина». — Она невесело смеется. — Я превратилась из женщины, которую он любил, в черную женщину? Как только его жена вошла внутрь, чтобы позвонить в полицию, он бросился ко мне и сказал: «Если ты разрушишь мой брак, я сдам тебя за кражу и выписывание рецептов».

— И он это сделал?

— Нет. Он сказал, что, если я сдам свою лицензию медсестры, он сделает вид, что этого никогда не было. В тот момент, думая, что я убила свою собственную маму…

— Джейд.

— Я с радостью отдала ее. Я не заслуживала быть медсестрой. Потом уволилась с работы, а они продолжали звонить мне, чтобы я приехала за мамой, иначе ее похоронили бы на какой-нибудь грязной стоянке вместе с остальными невостребованными мертвецами в Лос-Анджелесе. Я взяла те небольшие деньги, которые у меня остались после того, как я содержала себя и маму за счет своей зарплаты. Я продала все, что могла, взяла только то, что могла унести, и на следующий день села в автобус, отправляющийся в Лос-Анджелес из Роли. Мне пришлось попотеть, чтобы добраться туда вовремя, и я так устала. Мне нужно было убить два часа до отхода автобуса, и я заснула. Когда проснулась, моей сумки не было. Мне некому было позвонить, не было телефона, которым можно было бы воспользоваться, поэтому я ходила из приюта в приют, путешествуя автостопом так далеко, как только могла, пока…

— Пока не столкнулась с нами.

— Да.

Я потираю лоб, стараясь быть осторожным со швами.

— Это очень печально.

— Это еще не все.

Мой желудок сжимается от серьезности в ее голосе.

— Ты спросил, почему я сбежала из больницы? — Ее голос срывается от эмоций.

— Да.

— Когда доктор вошел, чтобы поговорить со мной во второй раз…

Киваю, вспоминая, как сильно я не хотел оставлять ее, когда он попросил меня оставить их наедине.

Ее лицо бледнеет, а плечи распрямляются, как будто она ожидает приближающегося удара.

— Он сказал, что я беременна.

ДЖЕЙД

Когда я сообщила Райдеру новость о том, что беременна, я ожидала замешательства. Может быть, разочарования. Полагаю, я даже могла бы понять гнев.

Единственной реакцией, которую я не ожидала, это счастья.

В ту секунду, когда эти слова слетели с моих губ, глаза Райдера расширились от удивления, словно я делилась с ним секретом жизни. Затем его губы медленно приподнялись, и теперь он смотрит на меня так, словно я сосуд для какого-то святого существа, посланного спасти мир.

— Ты беременна. — Не вопрос, скорее, он пробует слова на своем языке, давая им время осмыслиться. — Мы всегда предохранялись, не то чтобы я жалуюсь. Я знаю, что такие вещи случаются, но… беременна. — Его улыбка становится шире.

Мой желудок опускается до кончиков пальцев ног.

— Рай…

— Я не думал, что готов быть отцом, но я справляюсь. Нет, я более чем уверен, что у меня хорошо получиться. Отлично справлюсь с этим. — Он бросается на меня, стараясь не зацепить мою поврежденную лодыжку. Обнимает меня и целует, нежно и с такой заботой, что у меня на глазах выступают слезы. — Не плачь, детка. У нас будет ребенок, и мы будем семьей…

— Он не твой. — Теперь я действительно плачу.

Счастье сползает с его совершенного лица, заставляя уголки его рта опуститься. Внезапно дернувшись, он почти оказывается в дальнем конце дивана.

— Не мой?

Я сажусь прямо, желая схватить его и притянуть обратно в свои объятия.

— Теперь ты видишь! Я говорила тебе. Ты мне не поверил, но я тебе говорила!

Его глаза стекленеют, как будто он борется со слезами.

— Что ты мне говорила?

— Что я тебе не подхожу. Я убила свою собственную маму. — Я задыхаюсь от собственных слез. — Я беременна ребенком от женатого мужчины!

Райдер выглядит разбитым, а его глаза продолжают наполняться влагой, и я несу за это ответственность.

— Такие вещи просто случаются со мной. Я имею в виду, что не хочу причинять людям боль, но, кажется, куда бы ни пошла, я оставляю разрушение позади.

Его взгляд останавливается на моем животе.

— Как долго… — Он сглатывает. — Какой срок?

Мое сердце замирает.

— Доктор сказал, десять недель.

— Что ты собираешься делать?

— Я не знаю.

Райдер откидывается на спинку дивана, ноги раздвинуты, плечи опущены, и он смотрит в никуда. Тишина тянется между нами, кажется, целую вечность.

— Я хочу, чтобы ты знал, если бы моя жизнь была другой, и я была достойна такого мужчины, как ты, то не воспринимала бы тебя как должное. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, на равных, я бы полюбила тебя. И я бы чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире, если бы получила твою любовь в ответ.

Мужчина продолжает смотреть на пустую стену в другом конце комнаты. По выражению его лица не понятно, услышал ли он хоть слово из того, что я сказала.

— Райдер?

Он моргает, затем переводит свои наполненные слезами глаза на меня.

— Я собираюсь лечь спать.

Киваю, не доверяя своему голосу.

Он встает с дивана и направляется к лестнице, как будто на нем свинцовые ботинки. Я сдерживаю рыдания, отказываясь плакать перед человеком, который проявил ко мне больше понимания и сострадания, чем кто-либо другой. Поднявшись на три ступеньки, положив руку на перила, Райдер поворачивается и смотрит на меня.

Задерживаю дыхание, ожидая, что он скажет мне уйти к утру или, что еще хуже, потребует, чтобы я ушла немедленно. Меньшего я и не ожидаю. Я заслужила это. Его глаза слегка прищуриваются, и я напрягаюсь.

— Ты идешь со мной?

— Ты хочешь… Я имею в виду… меня?

Он наклоняет голову, сжав свои идеальные губы.

— Да.

Комок в моем горле увеличивается, а дыхание вырывается из груди, когда я спрашиваю:

— Ты уверен?

Выражение его лица смягчается.

— Давай, тебе понадобится помощь, чтобы подняться по лестнице.

— Я могу спать здесь, внизу…

— Нет. — Он качает головой. — Я хочу, чтобы ты была в моей постели.

У меня на кончике языка вертится: «Но как насчет всего, что я тебе только что сказала? Ты что, не понимаешь? Ты не хочешь меня! Ты можешь найти намного лучше!» Но я прикусываю язык, потому что хочу… Нет, мне необходимо быть рядом с ним. Всего на одну ночь.

Я хватаю костыль и, прихрамывая, иду к ступенькам. Он забирает его и наклоняется, чтобы закинуть мою руку себе на плечо. Я не могу оторвать взгляд от его лица, разбитого лба, порезов и царапин на челюсти и шее, когда он поддерживает меня, направляя на второй этаж своего дома.

Мы не разговариваем, пока он подводит меня к своей кровати, откидывает толстое одеяло и следует за мной, когда я забираюсь внутрь. Мои глаза горят, и я смахиваю слезы со щек, прежде чем положить голову на его подушку. Простыни пахнут им — пряно и слегка сладковато. Его большое тело прижимается ко мне сзади, его рука обнимает меня за талию, и я задыхаюсь, когда Райдер кладет ладонь мне на низ живота.

Новые слезы подступают к моим глазам и собираются на ресницах.

Я накрываю его руку своей и цепляюсь за тепло его крепкой поддержки, зная, что это будет последний раз, когда Райдер прижмет меня к себе.

К утру он придет в себя.

ГЛАВА 29

ДЖЕЙД

Просыпаюсь на следующий день и обнаруживаю себя одну в постели Райдера, и мой желудок сжимается от беспокойства. После того, как парень притянул меня к себе прошлой ночью, я сразу заснула и проснулась в том же положении, не сдвинувшись ни на дюйм за ночь.

Никогда в жизни я так крепко не спала.

И никогда раньше не была беременна.

Я перекатываюсь на спину и стону, моя лодыжка протестует от движения. Комната Райдера залита желтым солнечным светом, отчего серые и коричневые тона и мебель из темного дерева становятся ярче. Используя свою неповрежденную ногу, я приподнимаюсь, чтобы прислониться к изголовью современной кровати на платформе и прислушаться, нет ли признаков жизни где-нибудь в доме, но ничего не слышу.

На прикроватном столике стоит стакан воды и две таблетки «Тайленола». Предполагая, что это для меня, я глотаю их и выпиваю весь стакан. Мои костыли прислонены к изножью кровати, а на комоде в другом конце комнаты лежит моя сумка.

Райдер принес сюда мои вещи. Что это значит?

Впервые с тех пор, как я уехала из Массачусетса, у меня нет плана. Мне некуда идти, ни доллара за душой, и даже нет удостоверения личности, которое помогло бы мне найти законную работу. Я разорена, хромаю и беременна. Какие у меня есть варианты?

Я подхожу к краю кровати и на костылях помогаю себе добраться до ванной. Пространство Райдера так же опрятно, как и в туре, все расставлено по своим местам. Зубная щетка, которой я пользовалась вчера вечером в ванной на первом этаже — единственная вещь, лежащая на столешнице, в остальном идеальна.

Я умываюсь, чищу зубы и ковыляю к лестнице. Сидя на заднице, я соскальзываю с каждой ступеньки, волоча за собой костыли. Пляж привлекает мой взгляд, кремовый песок контрастирует с темно-синим океаном и белыми волнами вдалеке.

На кухне есть кофемашина, и после того, как достаю кофейную кружку, я завариваю чашку и встаю у раковины, чтобы выпить ее. В ту секунду, когда край касается моих губ, я замираю.

Кофеин.

Ребенок.

Ставлю чашку на раковину и чувствую прилив новых слез.

Я сердито смахиваю их, задаваясь вопросом, является ли этот плач частью новой меня, к которой мне придется привыкнуть в течение следующих девяти месяцев.

Вылив кофе, я прыгаю к холодильнику и вместо этого достаю апельсиновый сок. Я делаю второй глоток, когда звук раздвижной стеклянной двери привлекает мое внимание к Райдеру, который стряхивает песок со своих ботинок, прежде чем войти внутрь, без рубашки и блестящий от пота.

На короткое мгновение наши взгляды встречаются. Секунды превращаются в еще больше, когда он прищуривается и подходит ближе.

— Что не так?

— Ничего. — Я крепко прижимаю чашку с апельсиновым соком к груди.

— Ты плакала. — Он все еще не отрывает взгляд своих голубых глаз от моих.

— Немного — Я улыбаюсь, чувствуя себя застенчивой и смущенной. — Но я в порядке.

— Тебе больно? — Он указывает на мою ногу. — Я оставил тебе «Тайленол». Возможно, «Адвил» был бы лучше, но… — Он наконец отводит взгляд, но только для того, чтобы опустить его на мой живот. — Ребенок.

Поток слез борется за освобождение, но я быстро моргаю, чтобы сдержать их.

— Я приняла их. Спасибо.

Он кивает один раз, а затем направляется к лестнице.

— Мне нужно принять душ.

Я неловко улыбаюсь из-за всего напряжения и вопросов без ответов, которые крутятся между нами.

— Джейд? — Он на полпути вверх по лестнице, его взгляд прикован к следующей ступеньке перед ним.

— Да?

— Это все, что есть, верно? Больше никаких секретов, которые можно было бы рассказать?

Я киваю, хотя он не смотрит на меня.

— Больше никаких секретов. Теперь ты знаешь все.

— Хорошо.

С этими словами он исчезает на лестнице.

РАЙДЕР

В каждом музыкальном жанре есть миллион песен о любви, в которых поется о том, чтобы увидеть будущее глазами влюбленного. Я никогда не понимал, что это значит, пока не вошел после пробежки и не увидел Джейд, стоящую на моей кухне, одетую в мою одежду, держащую мою чашку и выглядящую так, будто она была создана для того, чтобы быть там.

В моем сознании промелькнули образы ее живота, округлившегося вместе с нашим ребенком. Я практически слышал наш безумный смех, рожденный бессонными ночами с новорожденным. Маленькая одежда, игрушки и детская барабанная установка.

В эти секунды я заглянул в будущее с Джейд, и когда видения прекратились, а мои мысли прояснились, мне было грустно видеть, как они уходят.

Но что, если я не тот, кого она хочет?

После того, как ее бывший лгал и манипулировал ею, я бы ожидал, что Джейд усомнится в своих собственных чувствах. Как узнать, хочет ли она меня, потому что любит, или потому что у нее нет другого выбора?

У меня нет ответа на этот вопрос.

Я знаю, что для того, чтобы она сделала осознанный выбор, ей понадобится вся информация.

Раздается звонок в дверь, и я бегу вниз по ступенькам, одновременно разыскивая Джейд. Я нахожу ее во внутреннем дворике, она сидит в кресле, закрыв глаза и подставив лицо навстречу солнцу, ее длинные вьющиеся волосы развеваются на океанском бризе.

Раздается стук в дверь.

— Иду! — Преодолеваю последние несколько ступенек и распахиваю дверь.

— Мистер Кайл? — Мужчина примерно моего возраста, одетый в рубашку поло и шорты, поднимает брови.

— Кто ты такой?

— Курьерская служба. — Он вытаскивает конверт из-под мышки. — Вы мистер Кайл?

— Да. — Я беру конверт и подписываю экран на его планшете. — Спасибо.

Я закрываю дверь и проверяю надпись на картонном конверте.

«Джейд ДеЛеон на адрес Райдера Кайла».

Эмблема «Аренфилд Рекордз».

Я направляюсь к двери во внутренний дворик, привлекая внимание Джейд, когда открываю ее. Она моргает от яркого света, и я сажусь в кресло рядом с ней.

— Кое-что пришло для тебя.

Она хмуриться и берет предложенное письмо.

— Это от вашего лейбла звукозаписи.

— Может быть, это документы о несчастном случае?

— Как они могли узнать, что я здесь?

Мое лицо становится горячим.

— Я сказал Джесси, когда нашел тебя. Бетани волновалась, так что… — Чего я ей не говорю, так это того, что Джесси тоже волновался. Даже Итан взорвал мой телефон, спрашивая, нашел ли я ее. Она не понимает, что проникла во все наши сердца.

— Хм. — Она думает об этом несколько секунд, прежде чем вскрыть конверт и бросить конверт поменьше себе на колени вместе с письмом.

Письмо, написано от руки.

— Это от Марка Аренфилда. — Ее взгляд устремляется на меня.

Какого черта?

— Что там написано?

Ее глаза расширяются, когда девушка бегло просматривает бумагу, строчка за строчкой.

— Хочу поблагодарить вас за вашу работу в туре «Любить всем сердцем»… оплата за ваши двадцать один день службы… четыреста долларов в день… — Ее голос становится все громче и громче с каждой строчкой. — Это также знак моей признательности за ваше быстрое мышление и соответствующие действия, предпринятые на месте аварии… — Она качает головой, как будто слышать все это-это уже слишком. — И бонус за то, что моя дочь благополучно вернулась в Сиэтл.

Ее широко раскрытые глаза встречаются с моими.

— Она сказала ему. — Не могу сказать, что я удивлен. Крис облажался.

— Зная, что ваше удостоверение личности было украдено, мы учли ваш платеж наличными. — Она смотрит на меня, ожидая подтверждения.

— Открой его. — Я киваю на второй конверт.

Джейд откладывает письмо и вскрывает конверт, чтобы заглянуть внутрь. Ее тело застывает. Я почти уверен, что она даже затаила дыхание.

— Сколько там?

Девушка моргает, оправляясь от шока, и вытаскивает несколько стопок стодолларовых купюр.

— О, боже, — шепчет она. — Я думаю… — Она проводит пальцами по стопкам. — Здесь восемь тысяч долларов!

Я чувствую, как уголок моего рта приподнимается.

— Ты заслужила двадцать.

Джейд смотрит на меня и смеется. Ее лицо светится счастьем, а звук, слетающий с ее губ, сердечен и искренен.

— Не могу в это поверить. Теперь я могу снять квартиру. Купить какую-нибудь одежду. Найди работу.

У меня внутри все переворачивается.

Она улыбается, и от этих ямочек меня грудь пронзают копья.

— Джейд, я знаю, что тебе нужно принять решение. — Я невольно смотрю на низ ее живота. — Но есть кое-что, что я хочу показать тебе, прежде чем ты это сделаешь.

Ее улыбка исчезает.

— О… ладно, в чем дело?

— Прежде чем я скажу тебе, ты можешь дать мне двадцать четыре часа, прежде чем начнешь строить планы?

Она закусывает губу.

— Я не понимаю, но почему бы и нет. Мне потребуется по крайней мере столько же времени, чтобы придумать план.

— Спасибо. — Я встаю. — Двадцать четыре часа пролетят быстро, так что нам лучше идти.

— Подожди, идти? Куда мы направляемся?

Я протягиваю ей костыли и помогаю встать.

— В Лас-Вегас.

Мы вышли из моего дома в одиннадцать часов и направились прямиком в «Таргет», где Джейд смогла взять себе кое-какую одежду и пару обычных теннисных туфель. Оттуда мы направились в Вегас, остановившись на полпути, чтобы перекусить. Поскольку Джейд ела за двоих, я хотел бы найти что-нибудь более здоровое, но она, казалось, удовлетворилась гамбургером, картошкой фри и молочным коктейлем.

Уже почти семь вечера, когда мы наконец подъезжаем к дому, в котором я вырос. Глаза Джейд широко распахнуты, глядя на парадный вход, когда я оборачиваюсь, чтобы помочь ей выйти из грузовика.

— Ты здесь вырос?

— Это всего лишь дом. — Я опускаю ее и передаю ей костыли.

— Да, а ты всего лишь барабанщик. — Она застенчиво улыбается, и у меня в груди возникает то же чувство, что и в ту ночь, когда я посмотрел на нее и пропустил удар во время игры. То же самое чувство я испытываю каждый раз, когда смотрю на нее.

— Ты привез меня сюда, чтобы показать мне особняк своего детства?

— Нет. — Я хихикаю, продолжая медленно идти рядом с ней. Дом не такой большой, как кажется Джейд. Он одноуровневый, современный, полностью кирпичный, с открытыми металлическими балками с азиатскими акцентами. Я всегда думал, что это больше похоже на шикарный ресторан, чем на дом.

— Дворецкого?

Я качаю головой, когда мы идем через сад дзен и пруд с золотыми рыбками к двери.

— Нет.

Она запрокидывает голову, чтобы рассмотреть массивную, высотой в десять футов, резную деревянную дверь.

— Гигантского домашнего животного?

— Нет. — Я сильно стучу три раза, мой желудок сжимается от нервов. — Я привез тебя сюда, чтобы познакомить с Рози.

Джейд поворачивает голову ко мне, рот приоткрыт.

Я одариваю ее ободряющей улыбкой, которую почти не чувствую. Я никому не позволяю видеть эту часть моей жизни, чтобы защитить свою семью. Приведя Джейд сюда и познакомив ее с Рози, я обнажаюсь, выставляю все это напоказ, даю ей силу разоблачать и причинять боль людям, которых я люблю больше всего на свете.

Дверь распахивается, я смотрю вниз и вижу своего младшего брата Декстера, который смотрит на меня большими карими глазами.

— Чувак. Ты почему открываешь дверь? Я мог бы быть психопатом.

Он ухмыляется и бросается в мои объятия. Я подхватываю его, и когда он высвобождает мою шею из мертвой хватки, я дергаю подбородком в сторону Джейд.

— Это моя подруга, Джейд.

Она улыбается ему.

— Привет.

— Джейд, это мой брат, Декс.

— Хочешь посмотреть мои поезда?

Ее взгляд мечется ко мне, затем снова к нему.

— Конечно.

— Может быть, позже, брат.

— Райдер? — Ева врезается в меня, обнимая меня и Декса одновременно. — Что ты здесь делаешь? — Она смотрит на Джейд. — Джейд, привет! — Затем в типичном стиле Евы она обнимает ее. — Ты на костылях. Райдер сказал нам, что ты сломала лодыжку в аварии. Мы с Кэмом планировали приехать в Лос-Анджелес завтра. Мы только что договаривались о том, чтобы пристроить детей. — Она выхватывает Декстера из моих рук. — Ты не должен открывать дверь, маленький гремлин. — Она целует его в щеку, затем опускает на землю. — Входите, ребята.

Я проклинаю костыли Джейд — снова — потому что не могу держать ее за руку. Вытираю вспотевшие ладони о рубашку, когда мы направляемся в дом.

— Твой папа на заднем дворе жарит стейки. — Она высовывает голову наружу. — Кэмерон, иди посмотри, кто здесь!

Отец вваливается внутрь своим большим телом, и уголок его рта приподнимается, когда он видит меня.

— Рай, какого хрена? — Он притягивает меня в крепкие мужские объятия. — Напугал меня до смерти своим звонком из больницы, — громыхает он, чтобы слышал только я, затем отступает и хватает меня за подбородок, чтобы изучить мои порезы и синяки. — Теперь ты выглядишь так, будто работаешь на меня, — ухмыляется он.

— Как скажешь, старина. — Я киваю в сторону Джейд. — Ты помнишь Джейд?

— Конечно. — Он смотрит на ее костыли и забинтованную ногу. — Тебе больно?

Она улыбается и смотрит на меня, вероятно, заметив, как я сказал ей те же самые слова этим утром.

— Я в порядке, мистер Кайл…

— Зови меня Кэм. — Он смотрит на нас обоих. — Как Итан и Крис?

— Итан в порядке, сломанные кости, но ничего такого, что не заживет. В будущем Крису предстоит много операций, но он выживет.

Джейд поправляет костыли, и отец протягивает руку, чтобы помочь ей идти.

— Иди, сядь.

— Вообще-то, — говорю я, заставляя Джейд остановиться на полушаге, а моего отца нахмуриться. — Я надеялся, что смогу представить Джейд Рози.

Глаза моего отца практически вылезают из орбит.

— Серьезно?

— Да.

Он смотрит на Еву, которая прикрывает широкую улыбку рукой. Он закатывает на нее глаза, затем кивает.

— Ты знаешь, где ее найти.

Жестом приглашаю Джейд следовать за мной. Я сосредотачиваюсь на размеренном стуке ее костылей и одной туфли по коридору в сторону кабинета. Стучу костяшками пальцев в дверь и слышу тихий голос: — Войдите.

Вхожу внутрь, и Мелани, медсестра Рози, встает, чтобы поприветствовать нас.

— Райдер, что за черт? — говорит она, смеясь и обнимая меня. — Я не знала, что ты приедешь сегодня.

— Это не запланированный визит в последнюю минуту. — Я представляю пожилую женщину Джейд. — Где Рози? — спрашиваю я.

Она машет нам в сторону примыкающей медиа-комнаты.

— Смотрит «Классный мюзикл» в миллионный раз. Никак не может насытиться этим Заком Эфроном. — Мы следуем за ней через дверной проем, и там, всего в двух футах от телевизора, сидит Рози. — Посмотри, кто к тебе пришел, — говорит Мелани.

Я обхожу вокруг инвалидного кресла, чтобы она могла меня видеть, и в ту же секунду ее глаза округляются, а губы приоткрываются от удивления. Теплая улыбка расплывается на моем лице.

— Привет, красавица.

Глава 30

ДЖЕЙД

Это Рози Райдера.

Та самая Рози, о которой целый мир поклонников строит догадки.

Райдер наклоняется вперед, чтобы обнять ее, затем покрывает поцелуями ее лоб, прежде чем присесть на корточки рядом с ее креслом, держа ее руку в своей.

— Я скучал по тебе.

Мир ошибался насчет татуировки Райдера.

Рози не бывшая любовница.

Она намного больше.

— Я привел кое-кого, чтобы познакомиться с тобой. Она действительно особенная для меня, так что будь с ней поласковее, хорошо? — Он подмигивает ей, затем жестом приглашает меня подойти.

Я хромаю к ним, и когда мельком вижу лицо девушки, все становится на свои места. Рози намного изящнее Райдера, но нет никаких сомнений в том, что у нее костная структура, губы и глаза точно такого же оттенка синего.

— Рози, это Джейд. — Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня с такой ранимостью в глазах, что трудно выдержать его взгляд. — Джейд, это моя сестра-близнец, Рози.

— Близнецы, — говорю я, переводя дыхание.

— Да. — Он улыбается своей сестре, которая смотрит на меня с удивлением, ее челюсть работает, но слова не выходит.

— Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Рози.

Райдер целует ее руку, и любовь между ними причиняет мне боль в груди.

— Она так не улыбалась с тех пор, как «Величайший шоумен» вышел на DVD, — говорит Мелани. — Думаю, ты ей нравишься.

Мои глаза наполняются слезами, когда я наблюдаю, как жизнь и оживление появляются на лице Рози с каждым словом Райдера.

— Я думаю, она рада видеть тебя.

То, как он разговаривает с ней, мягкость в его голосе, его нежные прикосновения, когда парень убирает волосы с ее лица и заправляет их за ухо, я никогда в жизни не видела более трогательного взаимодействия.

— Зак твой новый мужчина, да? — Райдер смотрит на телевизор с большим экраном, затем качает головой, прежде чем снова посмотреть на свою сестру. — Что случилось с Гарри Стайлзом? — Она морщит нос. — Ты права, его волосы всегда выглядели сальными. — Райдер улыбается, когда она улыбается. — Но ты же знаешь, что в любом случае у всех мальчиков есть вши. — Он снова целует ее руку и делает вид, что слушает все, что она пытается сказать. — Это не имеет значения, никто никогда не будет достаточно хорош для тебя.

Улыбка, которая растягивается на ее лице, такая большая и яркая, что я ловлю себя на том, что улыбаюсь в ответ.

— Нет. — Райдер качает головой. — Даже Зак.

Раздается тихий стук в дверь, и мы все поворачиваемся и видим, что на лице Кэма появляется самое близкое подобие улыбки, которую я когда-либо видела на его обычно устрашающем лице. Он переводит взгляд с Райдера на Рози и поднимает подбородок.

— Что, даешь ему жару, малышка?

Райдер вздыхает.

— Она запала на этого парня Эфрона.

Кэм подходит к креслу и обходит его с другой стороны, садясь на корточки, как и Райдер, чтобы посмотреть на свою дочь. Вид этих двух красивых мужчин, их лица, нежные от любви, когда они склоняются к ногам этой прекрасной девушки, что-то ломает внутри меня.

— Ты рада видеть своего брата, дорогая? — спрашивает Кэм, затем протягивает руку и нежно вытирает слезу, скатывающуюся по ее щеке. — Да, я знаю. Он тоже скучает по тебе.

Райдер вскакивает и заключает сестру в объятия.

— Теперь, когда тур закончился, я буду чаще навещать тебя. Хочешь услышать несколько историй о моих приключениях? — Он целует ее в макушку. — Позволь мне рассказать тебе о том утре, когда я проснулся и обнаружил сумасшедшую фанатку, прячущуюся в моем автобусе.

Я смеюсь и вытираю слезы со щек.

Райдер подмигивает мне, затем возвращается к Рози.

— Да, она была сумасшедшей. Пыталась украсть мою одежду и снова и снова повторяла мне, что я лучший барабанщик в истории барабанщиков и что она безумно влюблена в меня. — Он наклоняется вперед и прикладывает ладонь к уху. — Что ты сказала? Люблю ли я ее? — Он хмыкает и его взгляд встречается с моим. — Да, красивая. И да, я ее люблю.

РАЙДЕР

Вот. Я сказал это.

На глазах у отца и сестры я посмотрел Джейд в глаза и признался.

Я люблю ее.

Ей предстоит принять несколько важных решений, и мне нужно было знать, что у нее есть вся информация, прежде чем девушка сделает свой выбор в отношении нас. Теперь она знает.

Я влюблен в нее.

Я выбираю ее.

Мой отец прочищает горло, прерывая неловкое молчание.

— Ужин готов. — Он похлопывает Рози по колену, затем встает и толкает кресло мимо Джейд, которая стоит неподвижно, как статуя. Глаза Мелани широко раскрыты, как блюдца, и она выбегает из комнаты вслед за отцом. — Еды достаточно для вас двоих, когда вы будете готовы.

Он закрывает за собой дверь, и тишина обволакивает нас, как пузырь.

Джейд не смотрит мне в лицо, но ее глаза прикованы к моей груди, и она немного покачивается на своих костылях.

— Мне жаль, если это доставило тебе неудобство.

При звуке моего голоса она сосредотачивается на моем лице.

— Ты не можешь иметь это в виду, — говорит она так тихо, что я едва слышу ее.

Я хихикаю, потираю затылок и пожимаю плечами.

— На самом деле так и есть. Я хотел сказать тебе вчера вечером, но знал, что ты мне не поверишь. Решил, что, приведя тебя сюда и впустив в самую интимную часть своей жизни, я покажу тебе, как много ты значишь для меня. Все остальное — просто слова.

Джейд сглатывает, облизывает губы и крениться в сторону.

Я делаю выпад и хватаю ее за плечи, чтобы поддержать, затем подвожу ее к ближайшему стулу и помогаю опуститься на него.

— У тебя кружится голова? Нужно достать тебе немного еды. Нам необязательно есть здесь. Что ты хочешь? Я могу сбегать или…

— Райдер.

Я захлопываю рот.

— Я в порядке.

Отступаю назад, чтобы избежать того, чего мне так отчаянно хочется — упасть к ее ногам, уткнуться головой ей в колени и умолять ее не отпускать меня.

Она глубоко вздыхает.

— Любовь?

— Да.

Она качает головой, и мой желудок скручивается в узел.

— Я даже не уверена, что теперь знаю, что это такое.

— Это просто. В любви нет секретов. Любовь — это раскрытие каждого аспекта себя другому человеку и вера в то, что он не сбежит от того, что видит, или использует то, чему научился, чтобы сокрушить тебя. Прежде всего, любовь — это честность, верность и стремление вместе пережить все бури.

Ее глаза остекленели, а губы дрожат.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я засовываю руки в карманы, чтобы не вытереть ее слезы.

— У тебя достаточно денег, чтобы поехать куда угодно и начать все сначала. Я тебе больше не нужен. Теперь мы на равных. Между нами нет секретов. Я говорю, что хочу, чтобы ты выбрала меня, Джейд. Со всеми вариантами, которые лежат перед тобой, я хочу, чтобы ты знала, что пребывание в Лос-Анджелесе, со мной — один из них, и я хочу, чтобы ты выбрала меня.

— Но… ребенок, и я не знаю, что собираюсь делать со Стивеном, или я должна…

— Все это не имеет значения. Я люблю тебя. Позволь мне пройти через все это вместе с тобой, я хочу этого.

— Ты не понимаешь, о чем просишь.

Я прищуриваюсь, глядя на нее.

— Знаю, ты думаешь, что я какой-то избалованный богатый белый парень, который вырос без препятствий, но ты ошибаешься. Я наблюдал, как моя мама чуть не напивалась до смерти всю мою жизнь, в то время как отец боролся с черепно-мозговой травмой, которая чуть не привела к коме. Возможно, мне было всего три года, когда Рози пострадала, но мне пришлось прожить всю свою жизнь, зная, что я спрятался под столом и плакал, в то время как моя сестра опустилась на дно бассейна, борясь за жизнь. — Я игнорирую ее шокированный вздох. — Так что не думай только потому, что ты видишь деньги, у меня не было проблем, и я не прошел через дерьмо. Одна вещь, которую я усвоил, это то, что любовь — единственное, что помогает тебе пережить это.

— Я не хочу отказываться от ребенка, — шепчет она.

Я опускаюсь на колени у ее ног.

— Я и не ожидал, что ты это сделаешь.

Джейд свирепо смотрит, но слезы продолжают течь из ее глаз.

— Как ты можешь так говорить?

— Я уже говорил тебе, но повторю это столько раз, сколько тебе нужно будет услышать. Я влюблен в тебя. Все просто.

— И ты бы стоял и смотрел, как я воспитываю ребенка другого мужчины?

— Нет. Я бы остался рядом и помог тебе растить твоего ребенка.

— Но, что, если…

— Мы что-нибудь придумаем.

Она качает головой.

— Есть шанс, что мы могли бы…

— Мы и это выясним. — Не в силах больше держать руки при себе, я провожу ладонями вверх по ее бедрам. — Есть только одна вещь, которую мне нужно знать прямо здесь и сейчас, и это… Ты любишь меня?

— Конечно, люблю. Я была влюблена в тебя с тех пор, как…

Я прижимаюсь губами к ее губам в обжигающем поцелуе. Поцелуй, который запечатывает, связывает. Поцелуй, который утверждает. Я посасываю ее язык и покусываю ее губы, в то время как Джейд запустила пальцы мне в волосы, жаля кожу головы и притягивая ближе.

ГЛАВА 31

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ…

ДЖЕЙД

— Неужели все это действительно необходимо? — шиплю я Райдеру на ухо, когда мы, взявшись за руки, проходим через раздвижные стеклянные двери Массачусетской центральной больницы. Я поворачиваюсь к трем гигантским мужчинам, следующим за нами. Ну, два из них реально гигантские, а третий просто очень большой. — Они выглядят так устрашающе, словно пришли, чтобы начать войну.

Райдер пожимает плечами.

— В том-то и дело, детка. Если мы не выйдем отсюда с подписанными бумагами, они начнут войну. — Он притягивает меня ближе и целует в висок. — Ты знаешь, как много это значит для моего отца, и Блейк прошел через нечто подобное со своей дочерью Аксель. Киллиан здесь только потому, что он мой лучший друг, и нет ничего, чего бы мы не сделали друг для друга.

Я оглядываюсь на Кэма и Блейка. Хмурые выражения на их лицах заставили бы любого их противника обмочиться. Представить, как Стивен опорожняет мочевой пузырь прямо в штаны от «Ральфа Лорена» — занимательная мысль.

Киллиан подмигивает мне.

— Остынь, Джейд. Мы справимся с этим.

Райдер ухмыляется.

— Видишь? Мы справимся с этим.

— Спасибо, что отговорил моего брата от приезда. Не думаю, что Кингстон был бы столь дипломатичным. — Я хихикаю, но вовсе не шучу.

Мой брат приехал и пробыл у нас неделю, и после того, как рассказали ему об отсутствии ответа Стивена, он сказал, что был бы более чем счастлив «связать его задницу и переместить в неизвестное место». Райдер обдумал эту идею, прежде чем настоять на том, чтобы мы выбрали менее преступный вариант.

Мы входим в лифт, и я нажимаю кнопку, которая доставит нас на пятый этаж, комната 510, кабинет доктора Стивена Файна.

— Я не исключаю план Кингстона. — Райдер пожимает плечами. — Это надежный план «Б».

Мы втискиваемся в лифт вместе с двумя другими людьми.

— Ты не можешь быть серьезным…

— Джейд?

Я резко поворачиваю голову и вижу медсестру, с которой когда-то работала.

— Привет, Бренда. — Я знала, что есть хороший шанс, что я встречу знакомых людей, но надеялась, что по какой-то удаче смогу избежать знакомых лиц. Конечно, удача никогда не была на моей стороне, но после Райдера моя жизнь стала намного ярче.

Маленькая брюнетка обнимает меня, а затем ее взгляд опускается на твердую выпуклость под моей рубашкой.

— Ты беременна?

Вау. Немного медлительно для медицинского работника.

— Да.

Она смотрит на Райдера, чья рука все еще сжимает мою. Ее глаза расширяются.

— Ты выглядишь знакомо.

— Бренда, это мой парень, Райдер.

Ее рот приоткрывается, когда он протягивает свободную руку, чтобы пожать ее, но Бренда разинула рот, как рыба, в его сторону.

— Я знаю тебя! Райдер, барабанщик Джесси Ли. Я твоя фанатка!

Кэм хмуро смотрит на женщину, качает головой и бормочет:

— Господи.

— Это здорово, — говорит Райдер. Обычно он гораздо милее со своими поклонниками. Бедная Бренда застала его в неподходящее время.

Лифт звенит, но женщина не двигается.

— Бренда, это твой этаж? — спрашиваю я.

Она все еще не двигается.

— Могу я взять у тебя автограф?

Райдер сжимает мою руку.

— Я вроде как тороплюсь…

— Давай, Бренда. — Блейк берет ее за плечи, мягко разворачивает и выводит из лифта. — Вот так, милая. — Он проскальзывает обратно как раз в тот момент, когда двери закрываются. — Надеюсь, она не несет ответственности за спасение чьей-либо жизни сегодня, — бормочет Блейк себе под нос.

— И не говори, — бормочет Кэм.

Лифт звонит на пятом этаже, и все выходят. Все, кроме меня. Кажется, я не могу заставить свои ноги двигаться.

Райдер протягивает Кэму папку из плотной бумаги, заполненную бумагами.

— Дай нам секунду.

— Я боюсь, — говорю я, когда Райдер стоит всего в нескольких дюймах от меня, его руки твердо лежат на моих плечах. — Что, если он скажет…

— Он этого не сделает.

— Если он откажется…

— Невозможно.

Я с трудом сглатываю.

— Что, если он будет настаивать на опеке?

— Тогда мы будем угрожать его жизни.

Я смеюсь над его шуткой, но быстро трезвею, когда Райдер не смеется вместе со мной.

— Ты не шутишь.

— Пошли, давай покончим с этим.

Я позволяю ему вытащить меня из лифта, и наклоняю голову, когда мы проходим мимо врачей, медсестер и интернов. Все взгляды устремлены на стену мышц, движущуюся позади меня — мужчины создают идеальное развлечение. Дверь Стивена маячит вдалеке, приоткрытая, указывая, что он внутри и доступен.

Черт, черт, черт.

Райдер успокаивающе сжимает мою руку, затем шепчет:

— Подумай о ребенке.

Он прав. Я делаю это для своей дочери.

Делаю глубокий вдох и поворачиваю за угол, входя в его офис, как будто я владелец здания. Взгляд Стивена отрывается от того, что он делал на экране своего компьютера, вероятно, смотрел порно, и устремляется на меня. Дверь со щелчком закрывается за мной, и воздух в комнате становится напряженным. Стивен окидывает мужчин за моей спиной небрежным взглядом, затем снова смотрит на меня.

— Джейд.

— ДокторФайн. — Трудно поверить, что я когда-либо находила его привлекательным. Его голубые глаза более мутные, чем я помню, и далеко не такие яркие, как у Райдера. Его хмурый взгляд натягивает кожу вокруг щек, отчего они кажутся обвисшими, а нос слишком мал для его лица.

Мужчина откидывается на спинку стула, изображая уверенность, но я не упускаю из виду, как слегка дергается его челюсть, когда Кэм придвигается ближе ко мне.

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь, почему я здесь. Я хочу, чтобы ты подписал документы об отказе от родительских прав.

Его взгляд падает на мой живот, выставленный напоказ в обтягивающей черной рубашке.

— Сделаю это, когда у меня будет время.

Кэм перегибается через мое плечо и шлепает бумагами по столу.

— Сейчас у тебя есть время.

— Серьезно, Джейд? — Стивен усмехается. — Думаешь, что сможешь запугать меня, чтобы я это сделал?

Блейк начинает ходить по кабинету, его массивные руки напряжены по бокам, глаза устремлены в потолок. Он машет пальцем вокруг, затем свирепо смотрит на Стивена.

— Здесь нет камер.

Стивен напрягается.

— Слушай, — говорит Райдер, его рука обнимает меня за спину, чтобы притянуть меня к своему высокому телу. — Просто подпиши их, и мы не будем тебе мешать.

— Хотел бы, но мне понадобится мой адвокат, чтобы взглянуть…

— У тебя было больше месяца, Стивен. Шесть недель, чтобы твой адвокат посмотрел их, и мне надоело ждать.

— Да, время вышло, ублюдок. — От свирепого рычания в голосе Киллиана волосы у меня на затылке встают дыбом. — Подпиши это.

— Или что? — говорит Стивен с высокомерием человека, которому всю жизнь целовали задницу. — Ты меня побьешь? — Он пристально смотрит на меня. — Типичная Джейд. Можно забрать девушку из трущоб, но…

— Ты кусок дерьма, — говорит Райдер, и ненависть сочится из каждого слова.

— Ты хочешь, чтобы я ушла из твоей жизни, и не хочешь этого ребенка. Так почему не хочешь снять с себя ответственность? — Я не понимаю, почему он просто не подпишет бумаги.

— Если ты не развернешься и не выйдешь отсюда, — говорит он. — Я подам на тебя в суд за написание незаконных рецептов.

Так и знала, что он вернется к этому, будет трясти перед лицом, чтобы контролировать меня. Снова.

— Вперед.

Впервые с тех пор, как мы вошли, мужчина кажется потрясенным, и его лицо бледнеет.

Я пожимаю плечами.

— Твоя подпись стоит на каждом рецепте. Придется доказать, что я написала их без твоего ведома, и, если мне не изменяет память, я помню, как ты подписывал эти рецепты. Знаешь, когда моя голова была у тебя между ног, а твой кулак был у меня в волосах.

Райдер напрягается рядом со мной, но остается на месте. Рядом со мной, за моей спиной, поддерживая.

— Интересно, как твоя жена и дочери отнесутся к тому, что я поделюсь всеми интимными подробностями нашего маленького соглашения в суде? А еще лучше, как отнесется медицинская комиссия к тому, что ты спал с медсестрой в течение десяти месяцев, пока был женат? Думаешь, что после этого тебя оставят в больнице? Конечно, все сведется к твоему слову против моего. Как думаешь, кому они поверят, а? Мне или тебе? — Я прикусываю губу, размышляя. — У тебя не лучший послужной список по честности. Это риск, но я полностью согласна, если ты хочешь пойти на это.

Когда он не сразу отвечает, Кэм придвигается ближе к столу. Его толстые бедра прижимаются к дереву, когда он наклоняется, перенося свой вес на костяшки пальцев.

— Мы знаем, где ты живешь, где паркуешь свою машину и в какое время засыпаешь каждую ночь. Подпиши бумаги или проживи остаток своей жалкой жизни, оглядываясь через плечо. Выбор за тобой.

Тонкая струйка пота выступает на лбу Стивена. Блейк обходит стол, достает ручку из нагрудного кармана Стивена, щелкает ею и протягивает ему.

— У тебя есть шестьдесят секунд, чтобы написать свое имя на бумагах.

Стивен вытаскивает страницы, находит отмеченные желтым стикером места, где должен расписаться, и нацарапывает свое имя. Блейк вытаскивает каждую страницу, проверяя, все ли в порядке, и после того, как последняя страница подписана, он кивает.

Киллиан открывает дверь, и когда мы выходим, Стивен вскакивает, обходит свой стол просто чтобы сказать последнее слово: — Киска все равно того не стоила.

Райдер замирает, устремив взгляд вперед. Кэм, Блейк и Киллиан все стоят вокруг, оценивая язык тела Райдера, как будто пытаясь определить, насколько они должны быть вовлечены в неизбежное избиение.

— Я разберусь с этим, — говорю я и подмигиваю. Быстро разворачиваюсь и прикладываю всю силу в колено, которое соединяется с яйцами Стивена, роняя его на пол, как мешок с дерьмом. — Никогда не оскорбляй беременную женщину. — Затем поворачиваюсь обратно к Райдеру, чьи глаза сияют любовью и большой гордостью. — Теперь мы можем идти.

Он обхватывает меня сзади за шею, притягивает к себе и крепко целует.

— Вид того, как ты бьешь парня коленом по яйцам, не должен меня заводить, но это было горячо.

— Это живот, — говорит Блейк, когда мы возвращаемся к лифтам. — Нет ничего сексуальнее беременной женщины.

— Твоя правда, — бормочет Кэм.

Киллиан сжимает свое барахло и съеживается.

— Мне кажется, я слышал, как у него лопнули яйца. — Свободной рукой он дает мне пять, когда мы входим в лифт. — Отличный удар, Джейд.

— Спасибо. А теперь, прежде чем мы вернемся в Лос-Анджелес, можем мы поесть? Я умираю с голоду.

Брови Райдера взлетают над его идеальными голубыми глазами.

— Умираешь с голоду? Ты заставила нас остановиться, чтобы поесть похлебки из моллюсков по дороге сюда.

— Я тогда слишком нервничала, чтобы нормально поесть.

Его глаза расширяются.

— Ты прикончила миску и пять пакетов устричных крекеров.

Замечаю, как Кэм качает головой и одними губами произносит:

— Не спорь. Накорми ее.

— Я хочу ролл с лобстером.

Мы выходим в вестибюль, и Киллиан устраивается рядом со мной. Он обнимает меня за плечи.

— Все, что захочешь, мамочка. Я не против ролла с лобстером.

— Добавь пива, и я в деле, — говорит Кэм.

— Два пива, и я тоже в деле, — говорит Блейк следующим.

Я ухмыляюсь Райдеру, который наконец уступает.

— Все, что угодно, для моих девочек.

ЭПИЛОГ

ЧЕТЫРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ…

РАЙДЕР

— Признай это. — Со своего положения в постели, лежа на спине, ноги Джейд оседлали мои, я улыбаюсь своей очень беременной девушке. — Наконец-то ты оценила музыку кантри.

Она все еще переводит дыхание, ее щеки пылают, а руки упираются мне в грудь.

— Если я скажу, что да, ты перестанешь соблазнять меня этим. — Она отбрасывает волосы с лица, и это движение при нашем соединении заставляет меня застонать. — Так что нет, я совсем не убеждена.

— Хм, не убедил, да? Я думал, что Диркса Бентли будет легко продать.

Она застенчиво улыбается.

— Ты тоже самое думал об Эрике Черче.

— Ты развалилась в моих объятиях с Люком Брайаном только прошлой ночью, детка.

— Все дело в гормонах.

— Лгунья. — Я провожу руками по ее набухшему животу, поглаживаю твердый шар и получаю пинок в ответ. Мой взгляд устремляется к Джейд и обнаруживаю, что она тепло улыбается мне. — Твоя дочь такая же дерзкая, как и ее мать. — Еще один удар вонзается мне в руку, за которым следует длинная растяжка, от которой Джейд втягивает воздух сквозь зубы. — Спокойно, Кэти. Ты слишком большая, чтобы заниматься там йогой. — Я растираю крошечный выступающий бугорок успокаивающими кругами, пока он не исчезает.

В последние несколько месяцев беременности Джейд стала сексуально ненасытной. Будит меня посреди ночи, утаскивает со светских раутов, и даже появляется на наших репетициях, не то чтобы я возражал. Как только появиться Кэти, мы будем вынуждены сделать шестинедельный перерыв, а затем секс отойдет на второй план, так что сейчас мы насыщаемся. Дополнительный бонус, доктор сказал, что секс может спровоцировать роды. Срок родов у Джейд через два дня, и она уже устала от беременности, так что я делаю все возможное, чтобы помочь ей. Это не составляет труда.

Она отстраняется от меня и осторожно перекатывается ко мне под бок на кровати, ее теплое обнаженное тело держится на расстоянии, чтобы освободить место для живота. Она кладет руку мне на грудь, и я натягиваю на нас простыню, затем переплетаю свои пальцы с ее.

— Я тут думала…

Я смотрю на нее сверху вниз.

— О, да? Что-то, о чем ты думала больше, чем о сексе? Потому что…

Джейд щелкает меня по соску.

— Я серьезно, — говорит она, смеясь.

Я снова беру ее руку в свою.

— Ладно, больше никаких шуток. Так о чем ты думала?

Она глубже прижимается ко мне, пряча лицо.

— Я хотела спросить…

— Ты знаешь, что можешь спросить меня о чем угодно, Джейд.

— Ты все еще хочешь жениться на мне?

В течение последнего месяца я каждый день просил Джейд выйти за меня замуж, но она продолжает отказывать, говоря, что хочет убедиться, что я все еще захочу ее после рождения ребенка. Она сумасшедшая. Конечно, я все еще буду хотеть ее. Я хочу их обеих, но окончательное решение в ее руках.

— Конечно, хочу. — Больше, чем я когда-либо хотел чего-либо за всю свою жизнь.

После того, как пресса узнала о нас, и живот Джейд начал расти, мир начал сплетничать, что я отец. Мы решили, что лучшим ответом будет отсутствие ответа, пусть думают, что хотят. Я не жалуюсь. Хочу, чтобы мир поверил, что маленькая девочка, растущая в теле Джейд — моя.

К черту генетику. В моем сердце Кэти — моя дочь.

— Я подумала… как бы ты отнесся к тому, чтобы вписать твое имя в свидетельство о рождении?

Мои глаза устремляются к ней, и я перекатываюсь на бок, убирая ее волосы за ухо и притягивая ее губы к своим. Я нежно целую ее, мои глаза горят от эмоций.

— Скажи мне, что ты не шутишь.

На ее ресницах собираются слезы.

— Я не шучу.

— Я бы не перенес, если бы ты забрала это у меня. Серьезно. Я надеялся, что ты предложишь меня стать отцом Кэти, но не хотел давить на тебя…

— Ты каждый день просил меня выйти за тебя замуж.

Я снова целую ее.

— Ну, возможно, я немного давил.

Она целует меня в ответ, ее руки зарываются в мои волосы, и она шепчет у моих губ:

— Спроси меня еще раз.

— Джейд ДеЛеон, ты сделала бы меня самым счастливым человеком на планете, если бы оказала мне честь быть моей женой и позволила мне стать отцом Кэти. Я обещаю всю оставшуюся жизнь заботиться о том, чтобы вы, девочки, никогда не голодали, у вас всегда был дом, и вы обе будете так любимы мной, что вам никогда не захочется или не понадобится ничего большего. Ты можешь доверить мне свое сердце, Джейд. С этого момента и до моего последнего вздоха, оба ваших сердца всегда будут в безопасности со мной. — Я сцеловываю соленые слезы на ее щеках, и она кивает. — Это означает «да»? — Я с трудом могу поверить, что это происходит.

Джейд улыбается.

— Д…

— Подожди! — Я вскакиваю и обнаженным бегу к своему комоду. — Позволь мне сделать это правильно. — Я нахожу маленькую черную коробочку, выхватываю кольцо с бриллиантом в три карата и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как ее глаза пожирают мое тело. — Прекрати это.

— Что? — Она ухмыляется.

— Ты знаешь что. Это важный момент, и мы не можем сойти с рельсов. — Я возвращаюсь к кровати и опускаюсь на одно колено. Солнечные лучи проникают внутрь и заливают ее медовую кожу золотистым сиянием. Ее лицо обрамлено кудрями, растрепанными после ночи сна и занятий любовью, и ее улыбка… эти две ямочки я целовал больше раз, чем могу сосчитать. — Я никогда не видел ничего прекраснее тебя. — Слова застревают у меня в горле, когда я думаю о подарке, который делает мне Джейд — целая жизнь ее любви и нашей собственной семьи.

Она приподнимается, перенося свой вес на один локоть, и наклоняется, покрывая поцелуями мою челюсть.

— Мне нравится, как ты смотришь на меня. — Еще больше поцелуев в мое ухо. — То, какой ты меня видишь. — Она нежно целует меня в губы. — То, как ты любишь меня.

Я надеваю кольцо ей на палец.

— Выходи за меня замуж.

Наши взгляды встречаются, и она отвечает:

— Да. Я выйду за тебя замуж.

Я толкаю ее обратно на кровать и забираюсь на четвереньки над ней. Убедившись, что мой вес не на ее теле, я опускаюсь и погружаюсь в долгий, влажный поцелуй. Ее ногти царапают мою спину и впиваются в волосы. Я стону, и она поднимает ногу, обхватывает ей вокруг моего бедра и притягивает меня ближе.

Я прерываю поцелуй.

— Кэти Кайл приятно звучит, тебе не кажется?

Она улыбается, такой большой и полной любви улыбкой, что я чувствую ее в своей груди.

— Действительно звучит потрясающе. — Джейд задумчиво смотрит на меня. — Ты будешь отличным отцом. — Ее рука ложится на живот. — Нам обеим так повезло, что у нас есть ты.

Мы целуемся до тех пор, пока наши губы не распухают и не болят.

— Машина в «Стейплз-центр» будет здесь через полтора часа, — говорю я между поцелуями.

Девушка стонет, когда я поднимаю ее с кровати и веду в ванную.

— Обещаешь, что мы продолжим в душе?

Я мельком вижу ее безымянный палец, и мой член становится еще тверже, когда думаю о том, чтобы впервые заняться любовью со своей невестой.

— Сегодня вечером все увидят это кольцо.

— Знаю.

— Фанаты, пресса, это будут мировой новостью еще до того, как твоя голова коснется подушки сегодня вечером.

— Знаю.

— Уверена, что готова к этому?

Она обнимает меня, прижимается щекой к моей груди.

— Я готова встретиться лицом к лицу со всем, что на нас обрушится. И сделаю все, чтобы сохранить нашу семью.

Я мог бы стоять здесь и обнимать ее так всю ночь. Ничто и никогда раньше не давало мне такого чувства правильности. Ни Рейчел, ни моя семья, ни даже музыка. Нет ничего, чем бы я не пожертвовал, нет мечты, от которой бы не отказался, если бы это означало, что Джейд и Кэти будут в безопасности и счастливы.

Вот на что похожа настоящая любовь.

— Уверен, что Бен готов к этому? — шепчет Джейд мне на ухо с нашего места за кулисами в «Стейплз-центре».

После несчастного случая Джесси очень не хотел заставлять наших фанатов из Лос-Анджелеса ждать, пока мы не узнаем о здоровье Криса, и когда он будет готов снова играть. Оказывается, путь к выздоровлению будет длиннее и сложнее, чем Крис или кто-либо из нас когда-либо себе представлял. Он дал нам свое благословение, когда мы упомянули о поиске временного гитариста, чтобы закончить тур этим последним шоу.

Вопрос, звучащий у всех в головах, заключался в том, кого мы могли бы найти, кто был так же хорош, как Крис.

Ответ пришел от Джесси.

Он настаивал на том, что есть только один гитарист лучше Криса.

Родной брат Джесси.

Пастор Бен Лэнгли.

Чтобы заставить его согласиться, потребовалось некоторое убеждение, но Бен никогда не мог отказать своему младшему брату, и он согласился приехать в Лос-Анджелес, изучить наш сет-лист и поиграть.

И черт меня дери, парень реально может играть!

После первой репетиции мне пришлось отрывать челюсть от пола. Мое потрясение усилилось еще больше, когда Бен извинился за то, что потерял форму.

Потерял форму!

Да, этот парень — гребаный гений, играющий на гитаре.

Зарывшись пальцами в волосы Джейд, массируя ее затылок, я шепчу в ответ:

— Он определенно готов к этому.

Бетани плюхается на диван рядом с Джейд и хватает ее за левую руку.

— Дай мне еще раз взглянуть на кольцо. Такое красивое! Вы, ребята, выбрали дату?

Я поднимаю бровь, глядя на свою будущую жену. Жена… Ух ты. Слишком сложно поверить, что я смогу удержать ее навсегда.

Она качает головой.

— Сначала роды, потом планы на свадьбу. Хотя я хочу чего-нибудь маленького и простого. Не хочу большой шумихи.

— Ты познакомилась с моей семьей, детка. Думаешь, Далила и Ева спокойно воспримут что-то маленькое, простое и без шумихи? Но если ты этого хочешь, мы могли бы подумать о побеге.

Она закусывает губу, пряча улыбку. Все, от моего отца до Килла и Акс, приветствовали Джейд в своей жизни, как будто они уже знали, что она в конечном итоге станет постоянным членом семьи.

— Может быть, большая семейная свадьба была бы не так уж и плоха. Но что-то скромное. Сдержанное.

Я хихикаю и целую ее в висок.

— Сдержанное. Будет сделано.

— Бетани, — говорит Джейд. — Ты будешь моей подружкой невесты?

Карие глаза Бетани расширяются, и ее улыбка расплывается по всему лицу.

— Ты серьезно? Я?

Джейд пожимает плечами.

— Ты вроде как моя единственная подруга, так что да!

Бетани чуть не вырубает меня, когда обнимает Джейд и визжит.

— Да, конечно, я буду твоей подружкой невесты! Я попрошу Эшли помочь мне устроить девичник, и мы поедем в Вегас, да! Райдер, ты ведь можешь что-нибудь подогнать нам в Вегасе, верно? Нам нужно будет забронировать номер заранее и…

— Успокойся, «Восемь подруг Оушена», — ворчу я, представляя Джейд сексуальной, как грех, расхаживающей по Вегасу в гребаной тиаре и привлекая внимание каждого мужчины поблизости. — Девичники переоценивают.

Теперь Джейд поднимает бровь, глядя на меня.

— Значит, мальчишники тоже переоценивают?

— Да, черт возьми. Зачем мне тусоваться с кучей парней и женщин, к которым я не хочу прикасаться, когда я мог бы тусоваться с тобой и прикасаться к тебе где захочу?

— О-о-о, — вздыхает Бетани. — Это так мило. Ладно, как насчет девичника в спа-салоне? Думаю, что с новорожденным он тебе понадобится.

— Идеально, — говорю я.

Джейд игриво толкает меня локтем в ребра.

— Она спрашивала меня.

Джесси с важным видом подходит, хватает Бетани с ее места, занимает ее освободившееся место и сажает девушку к себе на колени.

— О чем мы здесь говорим?

— Свадебные планы, — говорит Бетани. — Джейд попросила меня быть ее подружкой невесты!

Ее счастье, кажется, заводит его, и Джесси притягивает Бетани к себе, чтобы поцеловать ее улыбающиеся губы.

Бен подходит, не отрывая глаз от телефона.

— Джесайя, ты… вау. — Он качает головой и отводит взгляд, чтобы посмотреть на меня. — Половину времени, когда я пытаюсь с ним поговорить, он целует ее в губы.

Я киваю, потому что Бен прав.

Он оглядывается на своего брата.

— Ты позволишь ей подышать воздухом?

Бетани со смехом отрывается от поцелуя, а Джесси пристально смотрит на своего брата.

— Не могу поверить, что пастор блокирует мне член.

Бетани хлопает Джесси по груди.

— А я не могу поверить, что ты только что сказал «член» и «пастор» в одном предложении. Это святотатство.

Я смеюсь.

— Ты тоже только что сказала «член» и «пастор» в одном предложении.

Она затыкает уши.

— Ш-ш-ш. Прекрати это! Теперь я представляю… — Она качает головой, как будто это может избавить ее от мыслей. — Просто остановись.

Бен потирает затылок.

— Вау, это неловко.

Джесси, похоже, ничуть не смущен и просто пожимает плечами.

Бен откашливается.

— Я хотел сказать, что Эллиот и Эшли только что приехали сюда, и не знают, где нас найти, поэтому я собираюсь выйти и…

— Я пойду! — Бетани вскакивает. — Джейд, пойдем со мной. Я хочу познакомить тебя с дочерью Бена Эллиот и моей лучшей подругой Эшли.

Джейд удается быстро встать для женщины, которая на девятом месяце беременности, и я не терпеливо упиваюсь ее сладострастными изгибами. Черные леггинсы обтягивают ее задницу, которой я был занят всего несколько часов назад. Ее сиськи стали вдвое больше и такие чувствительные на ощупь. Каким бы сексуальным ни было ее тело, она поворачивает голову и улыбается, и я чувствую это дерьмо повсюду. Моя грудь сжимается, голова кружится, кровь закипает, а губы покалывает от желания поцеловать ее.

— Я вернусь через несколько минут.

Хватаю ее за руку, целую костяшки пальцев и притягиваю ее, чтобы ее губы приблизились к моим, где целую их и шепчу:

— Будь в безопасности.

— Я так и сделаю.

Прежде чем она выходит за дверь, я быстро набираю сообщение Таю, который стоит снаружи, чтобы сопроводил их.

Бен садится между мной и Джесси. Он сменил свои обычные брюки и рубашку на пуговицах на черные джинсы и выцветшую футболку «Нирвана». Его волосы длиннее, чем обычно, ровно настолько, чтобы быть растрепанными сверху. Теперь он гораздо больше похож на своего брата. Он наклоняется вперед, не сводя глаз с двери.

— Нервничаешь? — говорю я.

Бен поворачивается ко мне, как будто мой голос удивил его или напомнил, что он не один.

— Нет. — Его взгляд возвращается к двери.

Джесси наклоняется вперед, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Эшли. Бен запал на нее, но отказывается что-либо предпринимать.

— Заткнись, Джэс.

Джесси, кажется, не слышит своего брата.

— Я его не виню. У этой женщины яркая личность.

— У какой женщины? — спрашивает Итан с другого конца комнаты. У этого ублюдка избирательный слух.

Я свирепо смотрю на него.

— Не волнуйся об этом.

Итан набрасывается почти на всех женщин, а Эшли далеко не непривлекательна.

Дверь распахивается, и Эллиот врывается в комнату в фиолетово-розовом вихрем.

— Дядя Джесайя! — Она бросается в объятия Джесси.

— Как дела, малявка?

Джейд, Бетани и Эшли входят в комнату, смеясь и улыбаясь. Итан мгновенно вскакивает на ноги, его взгляд прикован к Эш. О, здорово…

Спина Бена напрягается, когда он смотрит, как разговаривают Эшли и Итан, и, кажется, Бену требуется огромное усилие, чтобы оторвать взгляд и сосредоточиться на своей дочери.

— Эй, а как насчет твоего отца?

Эллиот не отходит от Джесси, но улыбается Бену.

— О, привет, папа.

— Чем вы, девочки, занимались весь день?

— Эш повела меня на пляж, и мальчики свистели ей, когда она проходила мимо! — Она поворачивается и оттопыривает свою задницу. — Ее купальник задрался на попе вот так…

— Вау, — говорит Джесси, притягивая ее на диван рядом с собой. — Думаю, мы поняли идею.

Эллиот хихикает.

— Мальчикам нравится ее попка. Очень сильно.

Бен сжимает челюсть.

— Как… весело.

Я мысленно улыбаюсь.

Похоже, между пастором Беном и Эшли может разгореться пожар.

ДЖЕЙД

— Что ты имеешь в виду, спрашивая необходимо ли это? Конечно, это необходимо, — кричит Райдер, перекрикивая скандирующую толпу, когда ведет меня к барному табурету с высокой спинкой, стоящему с боку у сцены с высоким столом, уставленным большим количеством воды. — У тебя в любой момент могут начаться роды. Я хочу, чтобы ты устроилась удобно.

Я закатываю глаза и притворяюсь оскорбленной, но сажусь и внутренне стону, когда мышцы моей нижней части спины расслабляются.

— Ты вроде как властный жених.

Он ухмыляется.

— Вот каково это — быть любимой мной. Усилено тем фактом, что я люблю и тебя, и нашего ребенка. — Он нежно целует меня в шею и покусывает мочку уха.

— Девушка могла бы привыкнуть к этому, — говорит Эшли, садясь справа от меня. — Где текила?

— Тай! — кричит Райдер службе безопасности. — Можешь принести Эшли сюда «Патрон»?

— Конечно.

Эшли поднимает брови.

— Это было легко.

Бетани и Эллиот занимают места слева от меня. Джесси целует Бетани, в то время как Бен дает Эллиот последние инструкции оставаться с Бетани. Итан подмигивает Эшли, а затем гаснет свет, и зал разражается аплодисментами.

— Я люблю тебя, детка. — Большие руки Райдера касаются моего живота. — И тебя тоже люблю, Кэти.

Мои глаза горят, когда он уходит, и я благодарна темноте, потому что это дает мне время прийти в себя.

Появляется Тай с маленькой бутылочкой текилы и рюмкой и ставит ее перед Эшли. Она едва наполнила маленький бокал, когда Райдер трижды стучит палочками, и группа играет свою первую ноту. Огни сцены вспыхивают ярким белым светом, и Джесси приветствует толпу, прежде чем спеть первые несколько песен этой ночи. Мое сердце колотится, а Кэти пинается один раз, прежде чем устроиться поудобнее, как будто она так же очарована музыкой, как и все мы.

Мы с Бетани подпеваем, когда я понимаю, что с тех пор, как заиграла музыка, я ни разу не видела, чтобы Эшли двигалась. Ее бокал все еще наполовину полон, бутылка с «Патроном» замерла в одной руке, и она широко раскрытыми глазами смотрит на сцену.

Выражение ее лица мне знакомо. У меня было такое же, когда наблюдала за игрой Райдера, и слишком хорошо знаю чувства, которые его сопровождают.

Бурлящее возбуждение, которое будоражит желудок.

Тепло трепещет в груди.

Расплавленно-горячая похоть, которая расслабляет мышцы и кружит голову.

Осознание того, что никогда больше не увидишь объект своего восхищения прежними глазами.

Он всегда будет лучше, сексуальнее, проявившись в новом свете под яркими огнями сцены и с аплодисментами орущей толпы.

Да, я точно знаю, что она чувствует.

Прослеживаю за ее взглядом.

Бен.

КОНЕЦ

Примечания

1

Target — крупная сеть розничных гипермаркетов эконом-класса в США.

(обратно)

2

Сеть магазинов Saks Fifth Avenue предлагает товары класса люкс.

(обратно)

3

TJ Maxx — американская сеть универмагов, которые продаются по ценам, как правило, ниже, чем в других крупных аналогичных магазинах.

(обратно)

4

Nordstrom — элитная торговая сеть с мировым именем.

(обратно)

5

Популярная детская английская песенка о паучке, пытающемся взобраться куда-то по внутренней поверхности водосточной трубы.

(обратно)

6

Большая Птица, Большая Жёлтая Птица — персонаж детской телевизионной передачи «Улица Сезам». Имеет рост 249 см и ярко-жёлтую окраску перьев.

(обратно)

7

Имеется в виду англ. абривиатура TMI, что означает «too much information» (слишком много информации) — выражение, используемое, когда кто-то говорит то, о чём другим совсем необязательно знать.

(обратно)

8

Американская супружеская пара из Манассаса, штат Виргиния, США, получившая всемирную известность после того, как в 1993 году Лорена в ответ на домашнее насилие со стороны Джона отрезала ему ножом половой член.

(обратно)

9

Church — перевод «церковь, храм, костел»

(обратно)

Оглавление

Дж. Б. Солсбери Сбиться с ритма Серия: Любовь, ненависть и рок-н-ролл — 2

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

Глава 30

ГЛАВА 31

ЭПИЛОГ

*** Примечания ***