Неожиданная любовь (ЛП) [Келли Эллиотт] (fb2) читать онлайн

Келли Эллиотт НЕОЖИДАННАЯ ЛЮБОВЬ Серия «Ангелы и Ковбои-4»

Переводчик — Анна Бродова

Редактор — Наталья Ильянова

Обложка — Настена Гунина

Эта любовь прекрасна,

Эта любовь плоха,

Эта любовь — жизнь, возрожденная из смерти.

Этим рукам пришлось отпустить её,

И эта любовь вернулась ко мне.

— Тейлор Свифт, «Эта любовь»

Пролог

Вайелин

Лето

Я не слышала ни слова из того, что говорил дизайнер интерьера. Я была сосредоточена на том, как Джонатан выглядел в своих джинсах. И в грубых ботинках. И в черной ковбойской шляпе, подчеркивающей его серые глаза. Я с трудом сглотнула.

Господи… Может ли этот парень стать еще сексуальнее?

Джонатан с другого конца помещения перехватил мой пристальный взгляд. Когда он улыбнулся, мои трусики чуть не свалились. Этот мужчина даже не прикасался ко мне, и все же, один его взгляд — и я была чертовски близка к тому, чтобы потерять возможность дышать.

Да, он мог бы стать еще горячее. Христос Всемогущий.

Прежде чем я смогла остановить себя, мой язык облизнул пересохшие губы. Брови Джонатана поползли вверх, и его по-мальчишески красивая улыбка превратилась в сексуальную ухмылку. Его глаза вспыхнули, и у меня перехватило дыхание.

Я вытерла лоб. Черт, разве здесь жарко?

Джонатан явно знал, куда завели меня грязные мысли, и я была точно уверена, что он двигался в том же направлении. Я закрыла глаза и попыталась не представлять себе ничего сексуального, но не смогла. Я… прижатая к стене, и он, глубоко погруженный в меня, дарящий мне давно назревший оргазм.

— Вайелин? Вайелин? — голос Энн оторвал меня от моих пошлых мыслей.

Открыв глаза, я прочистила горло.

— Что? А?

С милой улыбкой Энн повторила вопрос, который я полностью пропустила мимо ушей.

— …цветовая гамма. Как тебе?

Я нахмурилась. О чем, черт возьми, она говорила? Цветовая гамма?

— М-м-м.

Энн терпеливо ждала ответа, а я как идиотка стояла с открытым ртом.

— Цветовая гамма? — переспросила я с неуверенной улыбкой.

Энн рассмеялась.

— Ты вообще слышала хоть слово из того, что я сказала?

Мои глаза метнулись к Джонатану. Он стоял, прислонившись к столу в центре комнаты. Это был единственный предмет мебели, оставленный предыдущими владельцами этого помещения. Джогатан скрестил свои руки на массивной груди, и на лице застыла дьявольская ухмылка. Знал ли этот мужчина, насколько он чертовски красив? Насколько сексуальная привлекательность исходила от него?

Он подмигнул, и мне пришлось сжать колени, чтобы не упасть.

Ублюдок.

Он точно знал, куда унеслись мои фантазии, потому что его мысли тоже были там.

Повернувшись обратно к декоратору, я ответила:

— Мне так жаль. Джонатан отвлекал меня.

Один быстрый взгляд, и улыбка Джонатана исчезла, сменившись потрясенным выражением лица.

— Я? — спросил он.

— Да. Ты, — кивнула я.

Теперь Энн пристально смотрела на Джонатана. По выражению ее глаз и по тому, как она закусила губу, я поняла, что у нее были похожие мысли. Это было очевидным, так как она старалась не смотреть в сторону мужчины, пока говорила. Они, скорее всего, были одного возраста, и это меня разозлило. Хотя… Джонатан не пялился на Энн. Он пристально смотрел на меня.

— Что я сделал? — спросил Джонатан.

Я хотела сказать, что от его сексапильности мои трусики намокли, а пульсация между ног мешала думать, но решила, что лучше избегать правды.

— Этот стол, на который ты опираешься. Я все время удивляюсь, почему предыдущий владелец оставил его?

Джонатан посмотрел на стол, а Энн спросила:

— Ты хочешь оставить стол себе? Можно его заново отделать, выйдет красиво.

Я пожала плечами.

— Не уверена.

Джонатан обошел его кругом.

— А я думаю, что мы могли бы найти ему хорошее применение. Я могу придумать пару идей.

Он поднял голову и встретился со мной взглядом. Клянусь, его глаза стали такими же темными, как ночное небо. Я сглотнула, пытаясь не обращать внимания на пульсацию между ног.

— Да, уверена, что мы сможем придумать несколько идей. Может быть, ты даже сможешь использовать его в своем кабинете, — добавила Энн.

Я заставила себя отвести взгляд от Джонатана и сосредоточиться на ней.

— Да, может быть. Хорошо. Итак, цветовая гамма?

Хлопнув в ладоши, Энн открыла каталог и продемонстрировала мягкие зеленые и голубые тона. Я была вынуждена сосредоточиться на ее губах, избегая соблазна глядеть на ковбоя-жеребца, расхаживающего по помещению позади нас.

— Вы записали, какие деревянные полы я хочу в студиях? — спросила я.

Энн кивнула и посмотрела на Джонатана. Он поднял свою папку и слегка встряхнул ее.

— У меня все здесь.

— И еще, Вайелин, ты хочешь, чтобы окно в твоем кабинете было закрыто для интима? — спросила Энн.

Почему я повернулась и посмотрела на Джонатана, было выше моего понимания. Левый уголок его рта приподнялся, и если раньше я была возбуждена, то теперь практически кончила.

С усмешкой я ответила:

— Да. Никогда не знаешь, когда к тебе зайдет определенный человек и по-быстрому трахнет тебя у стены.

Джонатан рассмеялся, покачал головой и направился к помещению, которое предназначалось для родителей, ожидающих своих детей.

Энн уставилась на него, разинув рот.

— О, я действительно не думала об этом в таком ключе, но ладно!

Пришло время покончить с этим дерьмом. Сексуальное напряжение не могло стать еще сильнее.

— На данный момент все? — спросила я, глядя на Энн умоляющими сказать: «Да!» глазами.

Перелистнув свои записи, она нахмурилась.

— Думаю, да. Ближе к делу я принесу образцы тканей для стульев, а также образцы красок. Энн подошла к Джонатану и, улыбаясь, положила руку ему на плечо. — Джонатан? Ты будешь держать меня в курсе того, как продвигаются дела?

Он кивнул.

— У тебя же остался номер моего мобильного?

Остался? Что ж, это интересно.

— Да, где-то записан.

Энн слегка нахмурилась, а затем изобразила фальшивую улыбку.

— Уверена, что ты сможете найти его сегодня вечером. — Она повернулась в мою сторону. — Мне приятно работать с тобой, Вайелин. Я слышала, ты потрясающе танцуешь. У тебя шикарные ноги!

Я взглянула вниз на свое длинное, почти в пол, платье. Когда я снова перевела свой взгляд на Энн, ее лицо было раскрасневшимся.

— Ну, я имею в виду, я просмотрела несколько видео с тех времен, когда ты танцевала в «Рокетт». Ты была потрясающей. (Прим.: Rockettes (Ракетки) — известное нью-йоркское танцевальное шоу).

Я рассмеялась.

— На секунду мне показалось, что все вот-вот станет неловко. И откуда ты знаешь, как выглядят мои ноги!

Энн громко рассмеялась.

— О, нет! Эх! Ну что ж, я пойду.

Я последовала за Энн к входной двери, но она резко остановилась, и я чуть не врезалась ей в спину.

— Джонатан, ты идешь? — крикнула она через плечо.

— Нет, мне нужно кое-что обсудить с Вайелин.

Энн пожала мне руку.

— Спасибо, что дала мне эту работу. Я понимаю, что у меня не так много опыта, поэтому ценю, что ты рискнула со мной.

— Все будет выглядеть красиво. Спасибо тебе, Энн.

Я последовала за ней к двери и помахала рукой, и Энн направилась вниз по улице к своей припаркованной машине.

Развернувшись, я глубоко вздохнула и вошла в здание. Я замерла, когда увидела, что Джонатан передвинул стол.

— Что ты делаешь? — спросила я.

Он измерял стол.

— Я полагаю, что после переделки он будет стоять в середине твоего кабинета?

Я подошла ближе. Мои брови сами собой поползли вверх, пока я попыталась сохранить хладнокровие и не позволить своему бушующему либидо взять меня под контроль.

— А почему ты передвинул его сюда? — спросила я, останавливаясь перед ним.

Он улыбнулся, и у меня задрожали колени. Джонатан шагнул ко мне и принялся задирать мою юбку. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Не успела я опомниться, как оказалась в его объятиях, мои ноги на его талии, а задница на столе.

— Если я неправильно понял, скажи сейчас, Вайелин. Только я уверен, что ты хочешь того же, чего и я.

Через мгновение его горячий рот оказался на моей шее, а рука нырнула в мои трусики.

Я не могла думать; меня переполняло желание.

— Правильно. Боже, я хочу этого… и тебя.

Его руки пустились в путешествие по моему телу, заставляя меня сходить с ума. Происходящее было неправильным. Джонатан был на шесть лет моложе меня. И он был лучшим другом Корда.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Вайелин. Скажи мне, и я сделаю это, детка.

Мой разум кричал остановиться, а тело требовало большего.

Дрожащими руками я расстегнула его ремень и поспешно стянула с него джинсы. Я не была с другим мужчиной с тех пор, как у меня появился Джек. О чем, черт возьми, я думала?

Джонатан ртом проложил путь к моему уху и прошептал:

— Скажи мне, детка.

Сопротивляться было бесполезно. Я хотела Джонатана Тернера больше, чем когда-либо хотела любого другого мужчину. Втянув мочку моего уха в рот, он проник в меня пальцами и застонал.

Наконец, обретя дар речи, я выдохнула:

— Хочу кончить, Джонатан.

Он отстранился и посмотрел мне в глаза. А я готова была кончить лишь от его улыбки, не обращая внимания на то, что его пальцы вытворяли внутри меня.

— Быстро или неторопливо? Я вот-вот потеряю контроль, Вайелин.

Я улыбнулась в ответ.

— Потеряй каждую унцию. Я твоя.

ГЛАВА 1

Вайелин

Ноябрь

Я вошла в свой кабинет и бросила образцы краски на стол. Энн точно убьет меня. Кто, черт возьми, знал, что существует так много оттенков зеленого?

Я застонала и откинула голову назад. По крайней мере я могла выплеснуть тут свое дерьмовое настроение. Прозрачные окна были закрыты коричневой бумагой, что давало ощущение уединения. Конечно, бумага в свое время будет заменена занавесками. Как только ремонт в студии закончится, и мы откроемся, из окна кабинета будет открываться вид на главный танцпол. Я никогда не позволю инструкторам полностью контролировать учеников. Танцы были в моей душе. Это была моя сбывшаяся мечта.

Я повернулась лицом к окну, выходившему в маленький внутренний дворик. Я улыбнулась, подумав о том, как будет весело выводить малышей на улицу и делать упражнения в растяжке.

— Вайелин?

От этого голоса по всему моему телу пробежали мурашки. Сделав глубокий вдох, я повернулась лицом к Джонатану.

— Привет, — сказала я, прислоняясь к подоконнику.

Он вошел в мой кабинет.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Я никогда не была из тех женщин, кто нервничает или боится мужчин, но нахождение в одной комнате с Джонатаном Тернером пугало меня до смерти. Это также бесило, зная, какую власть этот мужчина имел надо мной.

— О чем?

Он закрыл дверь и встал, держа в руке ковбойскую шляпу. Я старалась не позволять своим глазам сканировать его совершенное тело. Он был невероятно подтянут. Те три мили, которые Джонатан пробегал каждый день, поддерживали его в отличной форме. Не говоря уже о ночных походах в спортзал, которые, как я знала, он совершал, потому что наши пути всегда пересекались — он приходил как раз в тот момент, когда я уходила с занятий йогой.

— Я не могу перестать думать о тебе, — сказал он.

У меня перехватило дыхание.

— Я уже говорила тебе, Джонатан. Это не может сработать.

Он сделал несколько шагов ближе, а я стояла, изо всех сил стараясь не шевелиться. Я умирала от желания прикоснуться к нему.

— Тогда почему ты разозлилась из-за того, что я привел девушку на день рождения Стида и Митчелла?

— Я не была расстроена, — солгала я.

Джонатан сделал два больших шага вперед и встал почти впритык ко мне. Его большое подтянутое тело замерло в нескольких дюймах от моего. Мне пришлось заставить себя дышать.

— Ты можешь посмотреть мне в глаза и честно сказать, что ничего не чувствуешь?

Подняв подбородок, я сохранила нейтральное выражение лица.

— Здесь дело не в чувствах, а в календаре. Я слишком стара для тебя.

Он рассмеялся.

— К черту это, Вайелин. Ты напугана и используешь возраст в качестве оправдания. Посмотри на меня и скажи, что ты ничего не чувствовала, когда мы были вместе.

Моя грудь поднималась и опускалась с каждым затрудненным вдохом. Мурашки побежали по моему телу, когда я подумала о том дне. Мои глаза закрылись, когда я вспомнила, как Джонатан двигался восхитительно быстро и жестко, как трахал меня на столе, а затем у стены в моей танцевальной студии. Это было жестко. Страстно. Спонтанно и чертовски горячо. И, да… я что-то почувствовала. Я чувствовала что-то каждый раз, когда этот мужчина был рядом, чувство, которое я никогда раньше не испытывала. Но я не могла признаться ему в этом.

Я улыбнулась.

— Два потрясающих оргазма… Вот что я почувствовала, Джонатан.

Он наклонился ближе, от запаха его парфюма мое либидо встрепенулось. Дерьмо. Мне нужно, чтобы он отступил, пока я не потеряла контроль и не взмолилась взять меня прямо здесь и сейчас.

Джонатан накрутил прядь моих волос между пальцами.

— Я знаю, что это не все, что ты ощущала. Я увидел это в твоих глазах. И теперь это вижу.

Я повернула голову.

— Я на шесть лет старше тебя, Джонатан. Я хочу того, чего ты никак не можешь мне дать.

Он фыркнул.

— Откуда ты знаешь, что я не хочу того же самого?

С резким смехом я посмотрела на него сверху вниз.

— Я хочу выйти замуж, и я хочу детей. По крайней мере, троих. Можешь ли ты посмотреть мне в глаза и честно сказать, что хочешь этого в данный момент своей жизни?

— Да! — твердо произнес он, обхватив мое лицо своими сильными ладонями. — Вайелин, мне не двадцать гребаных лет, мне почти двадцать семь, и я тоже хочу этих вещей. Я не говорю, давай сбежим и поженимся завтра, но почему бы тебе не дать нам шанс? Мне все равно, что ты старше меня.

Мое сердце бешено колотилось.

— Ты хочешь детей? Например, когда тебе будет тридцать пять или около того?

Он закрыл глаза и покачал головой, затем пригвоздил меня пристальным взглядом.

— Ты не сможешь оттолкнуть меня этим. Я могу честно сказать, что, если бы это зависело от меня, я бы уже обзавелся женой и детьми. Но никто не заставлял меня хотеть даже думать, что это возможно… до тебя.

Мое тело задрожало.

— Все равно ничего не получится.

— Почему? И прекрати говорить, потому что ты старше меня.

Воспоминания о Джеке внезапно нахлынули на меня. Все, начиная с того, что он сказал мне, что я никогда не сделаю карьеру, и заканчивая картинкой, как он сидит со своей любовницей в ресторане. Готова ли я снова открыть свое сердце?

— Этого просто не будет.

Джонатан прижался своим телом к моему, посылая по венам прилив желания. Его губы оказались в нескольких дюймах от моих. Стена, которую я построила, начала рушиться как карточный домик. Мне нужно было быть сильнее.

Когда его губы коснулись моих, я ахнула.

Джонатан рукой провел вверх по моему платью, медленно задирая подол, а потом толкнулся в меня своим стояком. Я вцепилась в его сильные руки, чтобы не упасть.

Черт возьми. Что этот мужчина делает со мной?

— Пожалуйста, не отталкивай меня. Я хочу больше, чем просто трахать тебя у стены. Дай мне — черт возьми, дай нам — шанс. Позволь показать тебе, что у нас может получиться быть вместе.

Казалось, молния пронзила мое тело. Я была на грани.

Может быть, нам стоит трахнуться еще раз, и это удовлетворит мой зуд к Джонатану Тернеру? Его пальцы скользнули по моим трусикам, и я сжала его руки.

Один. Раз. Один.

Я понимала, что этого будет недостаточно. Мне нужно было больше. Я хотела большего.

Идеальный момент наступил, и я открыла рот, чтобы прошептать, чтобы он взял меня… но тут раздался стук в дверь моего кабинета.

Я оттолкнула Джонатана и сделала глубокий вдох, поправляя платье.

Джонатан встал к дальней стороне стола и шляпой прикрыл бугор на ширинке.

— Входи… входите.

Дерьмо. Мой голос дрожал.

Дверь открылась, и в кабинет шагнул Корд. Он улыбнулся, приподняв брови, и почему-то я задрожала еще сильнее. Я все еще стояла, прислонившись к подоконнику, изо всех сил стараясь вести себя так, будто мои трусики не промокли насквозь от близости его лучшего друга.

— Как дела, старшая сестренка? Я увидел твою машину, припаркованную у входа, и подумал, может быть, ты захочешь пойти пообедать?

Мои глаза метнулись к Джонатану.

Корд обернулся.

— О, привет! Я надеялся увидеть тебя здесь. Я чему-нибудь помешал?

— Нет, — ответила я.

— Да, — возразил Джонатан.

Корд переводил взгляд с меня на него и обратно.

— Нет. Да. Так как?

Джонатан ухмыльнулся.

— Я имею в виду, нет, все в порядке. Мне нужно было уточнить, что именно выбрала Вайелин на пол.

У меня голова шла кругом. Я уже говорила ему об этом несколько месяцев назад.

— Береза, — тихо сказала я. Джонатан кивнул.

— Слушай, я знаю, что это в последнюю минуту, но мы сегодня вечером отправляемся в Вегас на выходные. Я беру несколько выходных в баре. Каждый будет снимать себе номер на случай возможных перепихонов. — Корд пошевелил бровями, а я отвернулась и закатила глаза.

Джонатан посмотрел на меня.

— Я не могу поехать. Мне нужно установить светильники в балетном зале.

Наши глаза встретились, и я поняла, что он делает.

— А ты не можешь взять выходной, чувак? Это же Вегас! Рейсов много, так что купить билет не составит проблем.

Джонатан продолжал пристально смотреть на меня. Я пожалела о своих следующих словах еще до того, как они сорвались с моих губ.

— Свет может подождать, и Корд прав. Это выходные, и как говорят: «Что происходит в Вегасе, остается в Вегасе».

Джонатан прищурился, глядя на меня.

Корд хлопнул в ладоши.

— Потрясающе, тогда ты свободен. Что скажешь?

Выражение лица Джонатана чуть не убило меня. Он выглядел обиженным, и я ненавидела быть той, кто заставил его чувствовать себя так.

Надев шляпу на голову, Джонатан повернулся к Корду. Он нацепил фальшивую улыбку.

— Хороший план. Мне бы не помешало немного повеселиться. Давненько у меня ничего не было. Я в деле.

Мое сердце провалилось в живот, и мне пришлось ухватиться за подоконник, чтобы удержаться на ногах. Потребовалось вся моя выдержка, чтобы не выказать никакой реакции на слова Джонатана. Они причиняли больше боли, чем он мог себе представить. Но, с другой стороны, я это заслужила.

Направляясь к двери, Джонатан прочистил горло.

— Мне нужно бежать, чтобы успеть собраться.

Корд легонько хлопнул его по спине.

— Ты не пожалеешь об этом. — Он наклонился ближе и добавил: — Я обещаю.

Прежде чем покинуть мой кабинет, Джонатан оглянулся, приподнял шляпу и сказал:

— Вайелин? — Это должно было прозвучать как прощание, но я знала, что он делает. Он давал мне еще один шанс остановить его.

Мое сердце боролось с разумом. Я с трудом сглотнула, пытаясь убедить себя, что поступлю правильно, отпуская.

— Наслаждайся Вегасом, Джонатан, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Его глаза потемнели, лицо стало холодным.

— Я так и сделаю.

Эти слова вонзились мне в грудь, как нож.

Джонатан посмотрел на Корда.

— Может быть, мне даже повезет в эти выходные. Черт возьми, возможно, я найду себе подружку. Ту, кого можно взять в жены и завести троих детей.

— Господи, чувак, — Корд рассмеялся, — мы едем в Вегас, а не в церковь. Я провожу тебя и расскажу немного больше о планах.

Оглянувшись через плечо, Корд крикнул:

— Сейчас вернусь, Вайелин.

Я выдавила улыбку и кивнула. Я уставилась на большое ореховое дерево, которое раскачивалось на ветру. Слезы наполнили мои глаза.

Состояние внутреннего двора вторило чувствам в моем сердце.

Пустота.

ГЛАВА 2

Вайелин

Шаги возвращающегося Корда вывели меня из транса.

— Эй, ты готова пойти пообедать? — спросил он.

— Ага.

— Хочешь к «Лилли»?

— По-моему, неплохо, — ответила я.

Я закрыла и заперла дверь в танцевальную студию. Джонатан сегодня больше не придет, так что и у меня тоже не будет причин возвращаться. У него планы уехать в Вегас с Кордом.

Мы молча шли к Лилли. Мой разум лихорадочно работал. Может, мне позвонить Джонатану? Попросить его не ехать в Вегас? Это было бы несправедливо, особенно после того, как сама сказала, что меня не интересуют отношения.

— Что у тебя на уме, сестренка?

Моя голова дернулась в сторону брата.

— Что?

Корд сдвинул брови.

— Ты чем-то озабочена. Все в порядке?

— Да, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — У меня много забот с танцевальной студией.

— Я могу понять. Чтобы начать бизнес, требуется многое. Я помню, как это было, когда я открывал бар. Ты уверена, что это не что-нибудь еще?

Мы остановились и уставились друг на друга. На какое-то мгновение мне захотелось рассказать брату о Джонатане. Признаться во всем, но я остановила себя.

— Уверена. Перестань волноваться, братишка, хорошо?

Его улыбка с ямочками на щеках заставила меня усмехнуться.

— Хорошо, тогда давай поедим, а то мне пора возвращаться в бар. Нужно убедиться, что все в порядке до поездки.

Я взяла Корда под руку.

— Кого ты оставляешь за главного?

— Тревора.

— Я не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Тревор знает, как управлять баром лучше, чем ты.

Корд усмехнулся.

— Да, наверное, ты права.

— Я удивлена, что Тревор не поедет с вами.

— Ну, все случилось спонтанно. Мы только сегодня решили. Я надеюсь, что Джонатан сможет купить билет на самолет. Я пытался дозвониться до него раньше, но его телефон был выключен.

Мы открыли дверь в ресторанчик «У Лилли», и над нами зазвонил колокольчик. Быстрый взгляд вокруг показал, что народу очень мало. В дальнем углу в кабинке сидела группа подростков и громко смеялась.

— О-о-о, стать бы снова молодыми, — пробормотала я, а Корд рассмеялся.

— Разве это не так?

После того, как мы сели, к нам направилась Люси.

— Как у вас дела, ребята? — спросила она и поставила перед нами два стакана с водой.

— Все хорошо. Как у тебя дела? — спросил Корд, подмигнув молодой женщине, и ее щеки порозовели.

Корд, кажется, даже не обратил внимания на ее реакцию, заставив меня задуматься, имели ли мои братья представление о своих способностях производить впечатление на женщин.

Пожав плечами, Люси ответила:

— Сегодня все тянется.

— А где твоя мама? — спросила я.

— Она взяла выходной и отправилась в Сан-Антонио. Сказала, что ей нужен СПА-день.

С улыбкой я ответила:

— Хорошо же ей!

— Что вам предложить?

Корд взял со стола меню с перечисленными фирменными блюдами. Осмотрев его, он сказал:

— Мне клубный сэндвич с колой.

Записав заказ Корда, Люси посмотрела в мою сторону.

— Я буду то же самое.

— Идеально! Сейчас принесу газировку.

Когда она ушла, Корд пристально посмотрел на меня. Я сделала глоток воды и не была готова к тому, что прозвучало из его уст:

— Итак, ты собираешься рассказать, с кем развлекалась, когда старая леди Хопкинс вошла в студию? — Я поперхнулась водой, и Корд рассмеялся. — Боишься, что парню надерут задницу?

Тьфу. Эту историю хоть когда-нибудь забудут? Миссис Хопкинс вошла в студию во время наших с Джонатаном занятий сексом.

— Почему так важно, чтобы все знали о моих делах?

Корд пожал плечами.

— Не знаю. Просто пытаюсь понять, кто это был. Долг брата.

— Почему? Чтобы вы все могли его донимать?

Он одарил меня дьявольской усмешкой.

— Может быть.

Подошла Люси, поставила наши напитки на стол, а затем вернулась на кухню. Это вмешательство позволило мне сформулировать ответ моему любопытному брату.

— Ну, это не имеет значения. Это был всего один раз.

Наклонившись вперед, он сказал:

— Если только это был не Джонатан. Тогда мне действительно пришлось бы надрать кое-кому задницу.

Откинувшись на спинку стула, Корд снова рассмеялся. Я молилась, чтобы собственное лицо не выдало все мои маленькие грязные секреты.

Какого черта? Корд догадался, что это Джонатан? Он шутил или говорил серьезно?

Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

У Корда звякнул телефон, и он достал его из кармана. Улыбнулся и снова посмотрел на меня.

— Помяни дьявола. Похоже, Джонатану удалось достать билет на самолет.

Я выдавила из себя улыбку.

— Надеюсь, вы не попадете в неприятности, Корд. Ты слишком многое можешь потерять, если сделаешь какую-нибудь глупость.

— Да ладно, — он усмехнулся, — мне не двадцать один, Вайелин. Мы собираемся немного повеселиться, вот и все. И если мне случится встретить девушку, которая захочет заняться со мной сексом, почему нет?

Закатив глаза, я сказала:

— Серьезно, вы собираетесь встречаться со случайными женщинами?

— Нет. Мы только рискнем, и, если действительно повезет, мы подцепим случайную женщину… или трех.

Я зарычала.

— Свинюшки.

— Говорит та, кого бедная старуха застукала за непотребным занятием.

— Это было совсем другое. Это был не первый попавшийся парень.

Брови Корда приподнялись.

— Ах, ты дала мне ключ к разгадке.

Я улыбнулась.

— Тебе бы хотелось знать, не так ли? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и ясно.

Брат пожал плечами.

— Как ты и сказала, сестренка, это твое дело. Не мое. До тех пор, пока к тебе хорошо относятся и не причиняют вреда. Не то, что тот придурок, за которым ты была замужем.

— Как я уже говорила тебе, мы не пара. Может быть, это был не случайный парень, но это был единственный раз.

— Ты все время это повторяешь. Судя по твоему взгляду, я бы сказал, что тебе это не нравится.

— Что? — Я с трудом сглотнула.

— Ты хочешь большего, чем одноразовая связь. Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть отношений, Вайелин. Я уверен, что ты готова к браку и хочешь родить ребенка или двух.

— Ну, я не думаю, что этот парень готов к моей мечте о белом заборе из штакетника. У нас разница в возрасте.

— Какая разница, он старше или моложе? — Корд закатил глаза. — Пока он делает тебя счастливой, все это не имеет значения.

Вздохнув, я выпила глоток колы.

— Как я уже сказала, мы не вместе, так что…

Люси принесла остальной заказ.

— Вот, пожалуйста. Что-нибудь еще?

Взглянув на официантку, Корд сверкнул ямочками на щеках и еще раз подмигнул.

— Спасибо, Люси.

Ее щеки снова вспыхнули.

— Пожалуйста, Корд.

Корд снова сосредоточился на мне, взял свой бутерброд, прожевал кусочек, а затем начал говорить:

— Я скажу тебе, какой парень тебе нужен.

Я закатила глаза.

— Ты всегда разговариваешь с набитым ртом?

Он кивнул.

— И ты надеешься подцепить женщину — или трех — с такими-то манерами? Скажи мне, о Великий, какой парень мне нужен? — Я тоже откусила от своего бутерброда.

— Тебе нужен трудолюбивый, но не женатый на своей работе. Кто-то, кто знает, как обращаться с леди и не бросит тебя. Парень, который хочет того же, что и ты. Брак и дети.

Кивнув, я поднесла кока-колу к губам. Кажется, мой брат действительно знал, чего я хотела.

— Кто-то вроде Джонатана.

Стакан выскользнул у меня из рук и грохнулся на стол, кола растеклась по поверхности.

Корд отскочил назад.

— Черт, Вайелин. Что случилось?

Я застыла в шоке на несколько секунд, пока Корд вытирал пролитый напиток. Я даже не заметила, как стакан скатился со стола мне на колени.

— Черт возьми, мне очень жаль. Он выскользнул у меня из рук. — Я пыталась помочь прибраться, пока подбегала Люси с тряпкой. — Мне очень жаль, Люси.

— Не беспокойся. Я принесу тебе еще один.

Сев, я уставилась на Корда.

— Почему ты выбрал его в качестве примера?

Корд уставился на меня так, словно я сошла с ума.

— Почему Митчелл? — Он пожал плечами. — Не знаю. Я думаю, потому что он посвятил себя тому, чтобы сделать Корин счастливой. Я мог бы назвать Стида.

— Митчелл? Ты сказал «Митчелл»?

Наклонив голову, он спросил:

— А кого по-твоему я назвал?

Я покачала головой.

— Эм-м, я не знаю. Наверное, не расслышала тебя, когда уронила стакан.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Нацепив фальшивую улыбку, которой давно овладела в совершенстве, я ответила:

— Я думаю, что мне тоже нужен СПА-день!

Мы оба рассмеялись. Остальная часть обеда была заполнена светской беседой. К тому времени, как мы встали и вышли на улицу, мое сердце, наконец, успокоилось до нормального ритма.

— Спасибо за обед, Корд.

Наклонившись, он поцеловал меня в лоб.

— Мне в радость. Нам нужно делать это почаще, тем более, когда твоя танцевальная студия находится через площадь от меня. Мне пора бежать. Люблю тебя, сестренка.

Я кивнула.

— Дай мне знать, когда вы все доберетесь до Вегаса… и держитесь подальше от неприятностей! Я тоже тебя люблю!

— Что? Что ты говоришь? Я тебя не слышу, Вайелин.

Смеясь, Корд развернулся и направился к своему бару «У Корда». Как только он перешел улицу, я крикнула:

— Веди себя хорошо!

Он развернулся и ответил:

— А где тогда веселье?

* * *

Бросив ключи от машины на кухонный островок, я издала протяжный стон, открыла холодильник и потянулась за бутылкой пива Great Northern. Амелия подсадила меня на эту марку во время своего небольшого романа с Лиамом в Нью-Йорке. Найти это пиво за пределами ярких огней большого города Нью-Йорка было той еще задачей, но оно того стоило.

Я открутила колпачок и, прислонившись к стойке, оглядела гостевой домик родителей, который теперь называла своим домом. Было тихо. Слишком тихо.

Достав свой телефон, я набрала номер Амелии.

Она ответила после первого гудка.

— Привет, Вайелин. Как дела?

— Мне скучно, и в моем доме слишком тихо.

Амелия усмехнулась.

— Заведи домашнее животное.

— Я не люблю кошек и собак.

— Возьми черепаху.

— Черепаху? — Я рассмеялась.

— Да, ты всегда останавливаешься на шоссе, чтобы спасти их. В следующий раз просто приведи Микеланджело домой.

— Микеланджело? — О чем, черт возьми, она говорила?

— Знаешь, черепашки-ниндзя, — сказала сестра, смеясь, как будто это была самая смешная вещь на свете.

Поджав губы, я посмотрела в потолок.

— Может быть, я заведу черепаху. Всегда хотела.

— Вот видишь.

— Да, но это не принесет оживления в это место.

— Тогда заведи свинью.

— Свинью? Ты можешь быть серьезной? У меня настоящая проблема.

Амелия вздохнула.

— Твоя проблема в том, что ты не можешь признать, что хочешь быть с Джонатаном. Если бы вы позволили отношениям между вами идти естественным путем, он был бы сейчас рядом и, вероятно, заставлял бы тебя выкрикивать его имя в каждой комнате этого дома.

Я закрыла глаза и вздохнула.

— Нет. Он на пути в Вегас с Кордом. Они планируют играть в азартные игры, пить и трахаться со случайными женщинами.

— Что? Я понимаю Корд, но Джонатан готов к этому?

Я молчала дольше, чем следовало, пока шла в гостиную.

— Что ты сделала, Вайелин?

Застонав, я плюхнулась на диван.

— Я, наверное, вывернула Джонатану руку и заставила поехать.

— О, нет! Что случилось?

Откинув голову назад, я закрыла глаза.

— Я не знаю, что я делаю, Мели. Я хочу попробовать с ним, но не уверена, что сработает. Я хочу семью, а он моложе меня. И по городу уже ходят слухи обо мне. Не думаю, что смогу вынести еще больше сплетен.

— Во-первых, к черту слухи. Люди в этом городе либо скучают, либо завидуют. И откуда ты знаешь, что он не готов остепениться? Корд упомянул, что Джонатан пару лет встречался с девушкой из Увальда. Он был настроен серьезно, но она не была готова. Он порвал с ней около года назад.

Я расстроилась при мысли о том, что Джонатан хотел брака с другой женщиной.

— Правда? Как ее звали?

— Не знаю. Какая-то девушка, с которой он познакомился у Корда. По словам Тревора, она время от времени появляется.

— И почему вы с Тревором говорили о Джонатане?

— Это было несколько ночей назад, Джонатан был в баре, и я случайно подвела разговор про него.

— Тьфу! Амелия, я не хочу, чтобы кто-то складывал вместе два и два.

Она разочарованно вздохнула.

— Господи, Вайелин. Я сомневаюсь, что это что-то изменит. Они уже знают, что ты с кем-то перепихнулась. Имя ничего не даст.

— Корд спрашивал меня сегодня утром. Я чуть не проболталась.

— Что заставило тебя остановиться?

— Разве ты не помнишь, как наши братья избили Уэйда?

Амелия усмехнулась.

— Это было не совсем избиение, но я понимаю, о чем ты говоришь. Послушай, я беспокоилась, что конкретно может сказать Тревор о Джонатане, а на самом деле все оказалось лучше, чем я думала.

— В общем, не знаю. Я часами ездила по городу, думая об этом. Может быть, я смогу убедить Джонатана держать наши отношения в секрете… Я имею в виду, если мы дадим этому ход.

— Ты действительно рассчитываешь на незаметность, Вайелин?

Я разочарованно выдохнула.

— Нет.

Мой телефон запищал, я оторвала его от уха и увидела входящее сообщение от Корда. Я нажала кнопку громкой связи и открыла текст.

— Похоже, они добрались до Вегаса, — сказала я, открывая вложение.

— Да, я тоже получила сообщение.

Когда картинка загрузилась, я почувствовала тошноту.

— Я иду спать. Устала. Поговорим с тобой завтра.

— Вайелин, — прошептала Амелия. Я поняла, что она тоже открыла вложение.

— Спокойной ночи, сестренка. Мы поговорим завтра.

Я нажала на отбой, прежде чем Амелия успела что-либо сказать. Фотография, которую прислал Корд, снова появилась на моем телефоне вместе с текстом: Мы сделали. Это было его селфи в казино. Позади него стояли Дастин, Том и Джонатан. На Корде висела улыбающаяся блондинка. Внутри все сжалось, когда я посмотрела на Джонатана. Его шею обвивала брюнетка.

С трудом сглотнув, я отправила Корду ответное сообщение.

Я: Не потребовалось много времени, чтобы курочки начали виться вокруг вас.

Корд ответил почти сразу.

Корд: Не поверишь! На нас набросились в ту же секунду, как мы вошли в казино.

Гнев пульсировал в моих венах. Джонатан был таким же, как и все остальные парни. Все, что их заботило — побыстрее оказаться между ног какой-нибудь шлюхи.

Я вспомнила тот день с Джонатаном. Я была ничем не лучше той девушки, что висела у него на шее.

Я: Повеселись с кроликами Вегаса. И заверни свою палку.

Корд: Всегда, старшая сестренка! Всегда!

Я стерла сообщения, бросила телефон на кофейный столик и потащилась в душ. Чем быстрее я лягу в постель, тем лучше.

ГЛАВА 3

Джонатан

Брюнетка висела на мне так, словно от этого зависела ее жизнь. С таким количеством алкоголя в ее дыхании она, вероятно, не могла стоять самостоятельно. Думаю, если где-нибудь рядом с ней зажжется искра, все это место немедленно загорится.

Она была очень пьяна.

Протянув руку, я оторвал ее от себя. Дастин и Том уже общались с подружками девушки. Блондинка рядом с Кордом подождала, пока он напишет сообщение и схватила Корда за руку.

— Мальчики, хотите подняться в наш номер? Я думаю, мы можем немного повеселиться.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Как бы забавно это ни звучало, я думаю, мы немного поиграем, милая.

Девушка надулась, и ее маленькая пьяная подружка снова принялась цепляться за мое тело.

— Держу пари, у тебя большой член! — крикнула она.

— Ты никогда этого не узнаешь, дорогая, — сказал я и оттолкнул ее.

Ее улыбка исчезла, и она попыталась упереть руки в бедра.

— Почему… почему бы и нет? Думаешь, что ты слишком хорош для нас, ковбой?

— Во-первых, ты так пьяна, что не можешь стоять прямо, а во-вторых, меня не интересует связь с той, кто утром не вспомнит моего имени.

Ее взгляд переместился к Дастину, который тоже пытался избавиться от развязной цыпочки с грязным языком.

— Послушайте, дамы, как бы ни была весела большая старая оргия, нам это неинтересно. Мы только что пришли сюда и хотим немного поиграть в азартные игры, — сказал Корд.

Блондинка оттолкнула Корда так сильно, как смогла, да только сама споткнулась. Корд удержал ее, а Том отправился на поиски охраны.

Наконец, мы сдали четырех девушек охране и вернулись в казино.

Мы сели за стол для блэкджека, и Том хлопнул Корда по спине.

— Господи Иисусе. Мне нравятся киски, но эти девицы бессовестно пьяны! Одна схватила меня за член и, клянусь богом, хотела оторвать его от моего тела. Разве можно представить, что получишь от нее нормальную ручную работу?

Мы рассмеялись и сделали свои ставки. Через небольшое время Дастин и Том перешли к другому столу.

Официантка с коктейлем поставила передо мной заказанный Буд-лайт. Едва бокал с пивом коснулся моих губ, Корд спросил:

— Как дела в танцевальной студии? Вайелин не доставляет тебе много хлопот, не так ли?

Я сделал паузу и выпил еще пива.

— Все хорошо, и нет, она не доставляет мне никаких хлопот.

— Хорошо, — кивнул Корд и принялся перекидывать фишку туда-сюда между пальцами.

— Что на самом деле у тебя на уме, Корд?

Он издал смешок и сказал:

— Мне нужно, чтобы ты кое-что выяснил для меня.

— Ты просишь меня шпионить за твоей сестрой?

Он пожал плечами.

— Наверное. Если смотреть под таким углом.

— Я не буду шпионить за Вайелин. Если хочешь что-то узнать, спроси ее сам.

— Я пытался. Она зациклилась на ком-то и не хочет в этом признаваться. Я точно могу сказать, что ей нравится тот парень.

Мое сердце замерло.

— Что заставляет тебя так думать?

Он повернулся и посмотрел на меня.

— Она моя сестра. Я вижу это в ее глазах, и она кажется несчастной. Есть причина, по которой она отталкивает этого парня, и я хочу знать, в чем дело, потому что я не куплюсь на ее оправдания.

Я прочистил горло.

— Ты когда-нибудь думал, что это может быть ее делом?

Его брови поползли вверх.

— Моя семья — это мое дело. Я хочу знать, использовал ли этот парень ее только для того, чтобы по-быстрому перепихнуться и пойти дальше. Чтобы я мог убить его.

Я оторвал от него взгляд, уставился на крупье, постучал пальцем по столу и посмотрел на свои карты.

— Я не думаю, что твоя сестра из тех женщин, которые позволяют себя использовать.

Корд промолчал, а потом ответил:

— Я того же мнения. Но Вайелин почему-то молчит. Единственное, что она мне сказала, так то, что у них разница в возрасте, и она не думает, что этот парень создан для дома с белым штакетником. Если он хоть немного похож на того придурка, за которым она была замужем, я вмешаюсь.

— Ну, я уважаю твою сестру, Корд, и я работаю на нее. Я не буду твоим шпионом.

Дилер собрал наши проигравшие карты.

Корд вздохнул.

— Да, я думаю, что это довольно дерьмово — спрашивать тебя. — Он повернулся и посмотрел на меня в одно мгновение ставшим цепким взглядом. — Ты знаешь, кто это?

Блядь. Просто признайся ему во всем. Скажи ему правду.

Выдавив улыбку, я покачала головой, вспомнив, как Вайелин заставила меня пообещать никому не рассказывать.

— Нет, я не знаю, кто это.

— Еще один раунд в карты, джентльмены? — спросил дилер.

Корд ухмыльнулся.

— Давай пересядем за стол для игры в кости.

Я почувствовал себя счастливчиком и выдохнул воздух, который так долго задерживал. Я встал, чтобы последовать за своим лучшим другом и проглотил скопившуюся у основания моего горла желчь. Я ненавидел лгать ему, но, если хочу наладить отношения с Вайелин, мне нужно хотя бы продвинуться на один шаг с ней, прежде чем Корд отправит мою задницу в больницу.

* * *

К тому времени, как мы вернулись в наши номера, было три часа ночи, и я чувствовал себя измотанным. Я трижды безрезультатно пытался дозвониться до Вайелин, а мое сообщение с просьбой позвонить мне было проигнорировано.

Быстро приняв душ, чтобы избавиться от запаха дыма и алкоголя, я направился к двуспальной кровати. Дастин, Том и Корд сняли по девушке и отвели их в свои номера. Последнее, что меня сейчас интересовало — это бессмысленная связь. В любом случае, я никогда не был из тех парней, которых это волнует.

Я сел и потянулся за телефоном.

Ничего.

Я попробовал еще раз.

Я: Я знаю, что ты спишь, но, пожалуйста, позвони мне, когда встанешь. Мне все равно, сколько будет времени.

Я отложил телефон, но он неожиданно звякнул.

Вайелин: Что случилось? Брюнетка сделала что-то не то?

Я смотрел на сообщение добрую минуту. О чем, черт возьми, она?

Я: Что это должно означать?

Вайелин: Пожалуйста, сделай нам обоим одолжение и продолжай относиться ко мне как к женщине, на которую ты работаешь, а не как к той, кого ты хочешь трахнуть.

Я: Ты значишь для меня больше, и что, черт возьми, ты имела в виду, говоря о брюнетке?

Вайелин: Ты действительно думаешь, что я поверю, что вы все были хорошими воспитанными мальчиками и вернулись в свои номера одни?

Гнев запульсировал во мне.

Я: Не все из нас, но я один. Я пытался дозвониться до тебя весь вечер, Вайелин. Ты думаешь, я трахал девушку, пока писал тебе и звонил?

Вайелин: Я не знаю. Ты доказал, что можешьвыполнять многозадачные дела.

Я набрал ее номер. Прозвучало гудков шесть, прежде чем Вайелин ответила.

— Я не в настроении для разговора.

— Тогда какого черта ты ответила?

Она вздохнула.

— Я не знаю. Что тебе надо?

— Я хочу тебя, Вайелин Паркер, и я не собираюсь отказываться от нас.

— Нас? Что нас? Мы трахнулись один раз, Джонатан! Это ничего не значит для нас.

— Корд попросил меня выяснить, на кого ты запала.

На линии повисло молчание.

— Алло? Вайелин, ты все еще здесь?

Я услышал прерывистое дыхание, прежде чем она спросила:

— Ты согласился?

— Нет! Конечно, я этого не сделал. Я сказал, что слишком уважаю тебя, чтобы шпионить, и что это не его дело.

— Вот маленький ублюдок! Я собираюсь открутить ему яйца и повесить их сушиться посреди пастбища, чтобы вороны могли их поклевать!

Я поежился, поправив собственные яйца, и сказал:

— Господи, женщина. Даже в воображении это причиняет мне боль.

— Я серьезно. Я собираюсь убить его. Спасибо, что ничего не рассказал.

— Похоже, он думает, что ты зациклилась на этом таинственном человеке. Правда?

После долгого молчания Вайелин спросила:

— Кто та девушка, что висела на тебе всем телом на фотографии Корда?

Я нахмурил брови.

— Что? Когда он прислал фотографию?

— Когда вы все только приехали. На вас, придурки, вешались женщины.

Тогда до меня дошло, о ком идет речь.

— О, Господи! Ты говоришь о тех озабоченных, кто накинулся на нас, едва мы вошли в казино? Да нам пришлось вызвать охрану, чтобы избавиться от них. Та брюнетка, о ком речь, была так пьяна, что едва могла стоять.

Вайелин потребовалось несколько секунд, прежде чем она ответила:

— Корд ведь не с одной из них?

Я рассмеялся.

— Нет. Он умнее этого.

— Если бы он был умен, его задница не была бы ни с одной девушкой. Тьфу. Мужчины — такие ко… коз… Тьфу!

— Скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь, детка.

— Не называй меня так.

— Почему?

— Потому что это меня бесит.

— Что тебя не бесит, Вайелин?

— Я вешаю трубку, придурок!

Я рассмеялся. Черт, эта женщина свела меня с ума.

— Вайелин, прежде чем ты повесишь трубку, позволишь мне кое-что сказать?

— У тебя есть двадцать секунд.

Сделав глубокий вдох, я закрыл глаза и начал:

— Я не имел в виду то, что сказал, когда выходил из вашего офиса ранее.

— Какую часть из своего монолога?

— Все. Мне не интересно быть ни с кем, кроме тебя.

Я услышал, как у Вайелин перехватило дыхание и представил, как в ее голове крутятся шестеренки.

— Позвони мне, когда вернешься. Мы поговорим.

Мое сердце подпрыгнуло.

— Завтра утром я первым делом сяду в самолет.

Смеясь, она ответила:

— Оставайся и веселись. Кроме того, мне нужен кто-то, кто присматривал бы за моим братом. У меня такое чувство, что этот мальчик пытается везде разбросать свой «дикий овес». Что-то в воздухе Оук-Спрингса заставляет всех моих братьев постоянно влюбляться.

Видимо, влюбляются не только браться Паркер.

— Обещаю, — сказал я. — Я буду присматривать за ним.

— Уже поздно, я пойду.

Впервые за несколько недель я почувствовал, что Вайелин дает нам шанс. Она согласилась только поговорить со мной, и это все, что мне нужно, чтобы она поняла, что мы заслуживаем попытки.

— Спи спокойно, Вайелин.

Ее голос упал до легкого шепота.

— Ты тоже, Джонатан. Спокойной ночи.

Я закрыл глаза и тихо ответил:

— Спокойной ночи.

Отключив телефон, я выдохнул и сел на край кровати. Спасибо, черт возьми. Запустив пальцы в волосы, я отбросил телефон и направился в ванную, снимая на ходу рубашку. Меня осенила идея, и я вернулся к кровати.

Потянувшись за телефоном, я сделал селфи и открыл имя Вайелин.

Я: Знаешь, мы могли бы заняться сексом по телефону. То, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе.

Я прикрепил фотографию и нажал «Отправить».

Не потребовалось много времени, чтобы пришел ответ.

Вайелин: Сколько тебе… семнадцать? Нет!

Я: Давай. Я покажу тебе свое, если ты покажешь мне свое.

Вайелин: Что именно вы хотите, чтобы я вам показала, мистер Тернер?

Мой член мгновенно затвердел.

Я: Ты могла бы показать мне свой мизинец. Я почти уверен, что моя рука начнет тренировку, думая о тебе. Мне кажется, что фотография могла бы сделать все реалистичней.

Вайелин: Так ты хочешь, чтобы я прислала тебе свою фотографию, на которую ты сможешь подрочить? Ты об этом спрашиваешь?

Я: Заметь, это ты сказала… не я.

Когда на моем телефоне появилось оповещение о входящем сообщении с фотографией, я затаил дыхание. Черт возьми. Она прислала фотографию. В ту секунду, когда она загрузилась, у меня отвисла челюсть.

— Какого хрена?

Я: Черепаха?

Вайелин: Спокойной ночи, Тернер. Сладких снов.

Я: Мой член теперь вялый, как лапша в отвратительном вегасском буфете. Большое спасибо.

Вайелин: Приму на заметку — черепахи делают Джонатана неспособным к совокуплению.

Я: Ты убиваешь меня. Спокойной ночи, Паркер.

Положив телефон, я хмыкнул и направился в душ. О, да! Вайелин Паркер будет настоящим испытанием, и я, черт возьми, не мог этого дождаться.

ГЛАВА 4

Вайелин

На следующий день после разговора с Джонатаном я проснулась в волнении. Мне нужно было выплеснуть накопившиеся эмоции, и я знала, что нужно делать.

— Как я должна ехать на тебе, если ты игнорируешь меня?

Ничего.

Никакой реакции вообще.

Я потеряла хватку.

Вздохнув, я попробовала еще раз.

— Давай, парень. Я хочу прокатиться на тебе.

Мой гнедой конь, Коппер, в своем стойле смотрел на меня как на душевнобольную.

— Нет? Ты не в настроении?

Коппер покачал своей красивой головой вверх и вниз.

Я застонала, закрывая дверь кабинки.

— Отлично. Но хочу, чтобы ты знал, если бы я сказала это любому другому мужчине такое, он был бы в восторге!

Коппер заржал и принялся есть сено. Вздохнув, я положила руки на бедра.

— Ты реально задел мои чувства, мальчик. Я так хотела хорошей скачки по открытому пастбищу.

— У тебя всегда была привычка винить свою лошадь?

Я даже не потрудилась взглянуть на Митчелла. Фыркнула и подняла седло.

— Он ненавидит меня.

— Нет, он этого не делает. Коппер никогда не был поклонником холодной погоды.

Я покачала головой, а мой брат забрал седло и направился к другому стойлу.

— Митчелл, эти лошади избалованы. Ради всего святого, они живут в амбаре с климат-контролем. Ты хочешь сказать, что этот маленький придурок не хочет выходить на улицу, потому что там пятнадцать градусов?

Митчелл повернулся ко мне.

— Ага. Именно это я и говорю. Если ты хочешь покататься верхом, я могу предложить тебе замечательную лошадь, которая любит свежую осеннюю погоду.

Я отмахнулась от него взмахом руки.

— Не бери в голову. Мне уже не хочется кататься.

Митчелл ухмыльнулся и направился в комнату для снаряжения, чтобы повесить мое седло. Он закрыл дверь и обнял меня за плечи.

— Поговори со мной, Вайелин.

— Ничего не случилось. Я только хотела ненадолго развеяться.

— У меня есть идея, если ты не против немного побыть со мной.

Улыбнувшись, я кивнула.

— Я с удовольствием, Митч.

Вскоре мы уже сидели в мини-тракторе и ехали через западное пастбище.

— Куда мы направляемся? — спросила я.

— Увидишь, — ответил он с кривой ухмылкой.

— Ты же знаешь, что эта улыбка симпатичного мальчика не действует на меня, Митчелл Паркер.

— Улыбка симпатичного мальчика? — Он рассмеялся.

— Да. У всех моих братьев одно и то же. Как и у папы.

— Серьезно?

— Ага. Ты улыбаешься, демонстрируешь ямочки на щеках и еще иногда подмигиваешь, и любая девушка делает так, как ты хочешь. Но на меня это не действует. Просто чтобы ты знал.

— Я никогда не думал, что это сработает на тебе или Амелии. Вы обе чертовски упрямы. Однако это действует на нашу маму. И у тебя, кстати, такая же улыбка, старшая сестра.

Ухмыляясь, я оглядела проплывающие мимо поля. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, куда Митчелл везет меня.

— Дом на дереве!

Он усмехнулся.

— Ага.

— О, боже мой. Я не была там целую вечность. Откуда ты знаешь, что он вообще еще жив?

— Стид показал его Хлое. Он заменил несколько досок и снова укрепил его. Сказал, что Хлое там нравится. Она даже хочет обставить его!

Трипп, Стид и Митчелл построили дом на дереве, когда мне было около двенадцати. Сначала они сказали, что меня не пустят, но после того, как я пообещала снабжать их шоколадным печеньем в течение целого года, мне разрешили им пользоваться. Мы втащили туда подушки, стол и бог знает что еще. Шли годы, мы становились старше, и это место стало нашим собственным частным убежищем, а не тем фортом, которым оно когда-то было. Туда мы ходили, когда были расстроены из-за наших родителей, или когда футбольная команда проигрывала, или когда в первый раз разбивались наши сердца. По пальцам не пересчитать, сколько раз я сидела там с братьями или друзьями и плакала, смеялась или кричала.

Мы молчали, пока Митчелл ехал через пастбища к гигантскому дубу, который до сих пор служил фундаментом для нашего домика на дереве. Когда мы приблизились и посмотрели вверх, то одновременно воскликнули:

— Он такой маленький.

Я подошла к лестнице и полезла наверх. Я едва смогла выпрямиться внутри, поэтому села.

— Ух ты. Боже, это навевает воспоминания, — прошептала я.

Митчелл последовал моему примеру и сел.

— Я знаю. Теперь это принадлежит следующему поколению.

— Да.

Я подтянула колени к груди и уставилась на младшего брата. Я была рада за него и Корин, но боль в груди давила тяжестью. Новость об их ребенке вызывала у меня ревность.

— Хочешь поговорить?

Подняв на него глаза, я спросила:

— Поговорить о чем?

Он наклонил голову.

— Я знаю, ты рада за нас, но когда мы в День благодарения объявили о ребенке, я увидел что-то в твоих глазах,

— Я рада за вас всех. Просто тяжело смотреть, как мои младшие братья и сестры находят свои пары и заводят детей. Это то, о чем я мечтала долгое время, но Джек лишил меня этого.

Митчелл взял меня за руку.

— Вайелин, ты же знаешь, что ты не старая леди, и у тебя достаточно времени, чтобы завести детей.

— Судя по моим темпам, Митч, мне будет за сорок, когда я устроюсь и заведу их.

Митчелл рассмеялся.

— Я так не думаю.

Я пожала плечами.

— Никто не привлек твоего внимания?

Отвернувшись, я уставилась на кукольную кроватку, которую, должно быть, Стид принес для Хлои. Мое сердце изнывало тоской.

— Я приму это как «да».

— Я не уверена, что между нами все срастется.

— Почему бы и нет?

Я ответила, глядя ему прямо в глаза:

— Потому что есть препятствия.

— И? — Его брови сошлись на переносице.

Я вытянула ноги, положила руки за спину на пол и усмехнулась.

— Ну, во-первых, он моложе меня.

— И что? Он же не подросток и не ученик начальной школы, что такое несколько лет?

— А еще он дружит с одним из вас.

Митчелл рассмеялся.

— Это может быть проблемой, но любому парню, с которым ты будешь встречаться, придется иметь дело с нами, и это Оук-Спрингс. Все друг друга знают!

Я хихикнула.

— Это правда!

Он пнул меня ботинком по ноге.

— Это тот парень, с которым тебя застукала старушенция леди Хопкинс?

Мои щеки запылали алым.

— Может быть.

Митчелл наклонил голову и уставился на меня.

— Ты видишь, что это куда-то ведет?

— Я думаю, что хочу этого, но не уверена. Я боюсь после Джека.

Митч добавил:

— Известие о беременности Корин тоже не принесло облегчения? Это ударило по тебе сильнее, чем ты признаешь.

У меня сжалось в груди.

— Я чувствую, что со мной этого никогда не случится, но я в порядке, и мне нравится, что ты беспокоишься. Мне просто нужно разобраться в нескольких вещах в моей жизни, вот и все.

— Например, куда заведет тебя связь с молодым парнем?

— Это сложно.

— И что в этом сложного?

Я рассмеялась и встала.

— Поверь мне. Сложно. Ты готов возвращаться?

— Ты не хочешь об этом говорить?

Я взяла брата за руку.

— Это то, что я собираюсь выяснить самостоятельно. Я еще не до конца разобралась со слухами о том, почему развелась. Последнее, чего я хочу, это подливать масла в огонь постоянных сплетен в этом городе.

— Я понимаю, сестренка. Я знаю… но в какой-то момент тебе нужно начать жить для себя, а не для остальных. Джек был ярким примером этого, и посмотри, чем это обернулось.

Я понимала, что брат говорит правду. Больно слышать такое, но каждое слово попадало прямо в цель, и было именно тем, что мне нужно было услышать.

Митчелл встал, и мы направились вниз по лестнице.

Поездка к амбару прошла в тишине. Я была предоставлена своим собственным мечтам и мыслям. Прошло так много времени с тех пор, как я самостоятельно принимала решения о своей личной жизни, и вот я здесь, на грани, чтобы броситься как в омут головой в новые отношения. Слова Митчелла все крутились в моем мозгу. Отношения с Джонатаном казались сложными, но было ли это только потому, что я делала их таковыми?

Мы были вместе всего один раз, но бесконечный флирт и сексуальное напряжение обещали, что он захочет большего. Он даже признал это. Так почему же это меня напугало? Разве не этого я хотела от мужчины? По правде говоря, я реально беспокоилась, что подумают люди о том, что я встречаюсь с мужчиной моложе меня. И я не могла выбросить этот факт из головы…

Размышляя обо всем этом, я поняла, что позволяю городу и его жителям принимать за меня решения. Я просто заменила ими Джека… сменив одного тюремного надзирателя на другого.

К тому времени, как мы добрались до амбара, я поняла, что определилась. Я позволю нашим с Джонатаном отношениям идти естественным путем. Та искра, что проскочила между нами, могла быть чисто сексуальной и погаснуть до того, как мы сможем начать что-то настоящее. Еще несколько раз в постели друг с другом могли бы доставить нам обоим немного удовольствия и разрядки, а затем мы оба могли бы двигаться дальше.

Или это могло бы раздуть пламя, которое Джонатан Тернер зажег в тот момент, когда поймал мой взгляд. Господи, меня собирались трахнуть в прямом и переносном смысле, независимо от того, какое решение я приму.

— Пенни за твои мысли, — сказал Митчелл, когда припарковал трактор возле главного амбара, вытаскивая меня из моей собственной головы.

Улыбнувшись, я ответила:

— Извини. Думаю о танцевальной студии. Слишком много всего еще предстоит сделать.

Он посмотрел на меня так, словно знал, что я чертова лгунья.

— Держу пари.

Мы направились к своим машинам, припаркованным у амбара.

— Ты придешь на ужин на этой неделе? Ты же знаешь, как сильно родителям нравится, когда мы собираемся все вместе.

— Мама сказала в четверг, верно?

Митч кивнул.

У меня в кармане пикнул телефон. Когда я достала его, увидела сообщение от Джонатана.

Джонатан: Я увидел это и подумал о тебе.

На экране появилось изображение чучела черепахи, и я не смогла скрыть улыбку на своем лице.

Я: Подцепил незнакомку в Вегасе?

Джонатан: Она была дешевкой. Как ты мне и сказала: то, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе.

На этот раз я позволила себе усмехнуться.

Когда я подняла глаза, Митчелл стоял, прислонившись к своему грузовику. Он мотнул головой в сторону моего телефона.

— Это он?

— Так и есть, — кивнула я.

— Ну, этот парень не может быть плохим, если заставляет тебя так улыбаться.

У меня сдавило грудь.

Митчелл поднял руки.

— Это сложно. Я знаю. Увидимся, сестренка. И наверняка за ужином на этой неделе, верно?

— Я буду.

Митчелл поцеловал меня в лоб, повернулся к своему грузовику и забрался внутрь. Запустив двигатель, он опустил стекло.

— Я люблю тебя, сестренка.

Мое сердце растаяло.

— Я тоже люблю тебя, Митчелл.

Он уехал в сторону дома родителей, и в моей груди поселилась пустота. Может быть, это была скорее ревность, в которой я не могла признаться себе.

Закрыв глаза, я обхватила себя руками за живот и сделала глубокий вдох, медленно выпуская воздух вместе со своими негативными эмоциями. Когда я открыла глаза, солнце начало клониться к закату. Вид стоял захватывающий.

— Новое начало, — прошептала я, и, возможно, этим началом был Джонатан.

ГЛАВА 5

Вайелин

Я стояла в своей спальне и смотрела в окно. Утреннее солнце пробивалось сквозь облака и заставляло блестеть росу на траве. Это была одна из самых мирных картин, что я видела. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

Вчера поздно вечером Джонатан прислал мне сообщение. Он хотел поговорить, а я — спрятаться.

Тьфу. Возьми себя в руки, Вайелин Паркер.

Чувствуя меланхолию и легкую тревогу, я пробормотала:

— Что принесет этот день?

— По магазинам!

От неожиданности я закричала и, схватив первое, что попалось, швырнула в незваного гостя.

— Ой! — пискнула Амелия, а Корин и Пакстон рассмеялись.

Схватившись за грудь, я бросила на них злобный взгляд.

— Вы меня до смерти напугали! Что вы все здесь делаете?

Амелия вошла, направилась к шкафу и начала рыться в моей одежде.

— Проверяем, не хочешь ли ты съездить в город. На площади открылось несколько симпатичных бутиков.

Пакстон села на мою кровать.

— Я не могу поверить, как сильно вырос наш маленький городок.

Я закатила глаза.

— Я бы почти закончила в танцевальной студии, если бы эта старая летучая мышь не попыталась ее закрыть еще до того, как я начала.

Амелия нашла черное платье и подняла его.

— О, боже! Могу я одолжить это для свидания с Уэйдом? Святое дерьмо, оно чертовски сексуально.

Вздохнув, я плюхнулась на кровать рядом с Пакстон.

— Конечно, Господь свидетель, я не надену его в ближайшее время.

— Ты еще не определилась с Джонатаном? — спросила Корин, прислонившись к комоду.

— Я сказала, что поговорю с ним, когда он вернется.

— Ты собираешься попробовать? — спросила Амелия.

Закусив губу, я оглядела всех троих.

— Я думаю, что хочу этого.

Девчонки вскочили и принялись визжать. Их заразительное возбуждение заставило меня улыбнуться, потому что я знала, что эти трое прикроют меня, несмотря ни на что.

— Подождите! — крикнула я, вставая и поднимая руки. — Я сказала, я думаю. Я не говорила, что собираюсь это сделать. Многое может пойти не так.

— Например, что? — Пакстон нахмурилась. — Тебя поймали за этим делом на публике? Опять? Вайелин, почему ты так напугана?

Сделав глубокий вдох, я подошла к столику рядом с кроватью и открыла ящик. Достав оттуда местную газету, протянула ее Пакстон.

— Это одна из причин. Другая причина в том, что я хочу иметь ребенка. Скорее раньше, чем позже.

— Откуда ты знаешь, что Джонатан тоже этого не хочет? — спросила Корин.

Я уставилась в пол.

— Мы трахались один раз. Думаю, он не готов к детям.

Пакстон покачала головой.

— Почему ты так спешишь, Вайелин? Тебе всего тридцать два! У тебя еще полно времени, чтобы завести детей. И тебе вроде как нужна «помощь», чтобы забеременеть. Какой мужчина откажется от секса с тобой?

Как же заставить их понять? Я мечтала о семье с самого детства. Это было единственное обещание, которое Джек дал мне, потому что знал, как отчаянно я этого хотела, и он знал, что в конечном итоге может измотать меня, что он и сделал.

— В том-то и дело… Я ходила в банк спермы в Сан-Антонио. Чтобы понять, что нужно сделать, чтобы забеременеть самостоятельно.

— Что? — воскликнули все одновременно.

— Вайелин! Зачем тебе проходить через подобное, не сказав нам? — спросила Амелия.

Что-то похожее на гнев пронзило меня. Может быть, гнев, смешанный с ревностью. Что бы это ни было, оно собиралось показать свою уродливую голову.

— Потому что, Амелия, я потратила свое время на мужа, который год за годом обманывал меня обещаниями и эмоционально измочалил до такой степени, что я сдалась. Потому что у меня нет мужчины, согревающего мою постель каждую ночь, как у вас, или детей, бегающих по дому и гоняющихся за козами! Или ребенка в моем животе. У меня нет ничего из этого, и, черт возьми, это все, о чем я мечтала. И по какой-то причине Бог не позволяет мне этого иметь!

Все трое уставились на меня так, словно у меня выросла вторая голова. Может быть, так оно и было. Слезы грозили вырваться наружу, но мой гнев сдерживал их.

— Не смотрите на меня так. Не смейте так на меня смотреть! Вы понятия не имеете, какой была моя жизнь. Все эти годы я всем улыбалась и притворялась, что все в порядке, хотя в глубине души знала, что мой мерзкий муж мне изменяет. Муж, который хотел, чтобы рядом с ним была трофейная жена. Каждый раз, когда я говорила ему, что хочу детей, он брал меня в поездку в Париж или Италию. Осыпал вниманием, украшениями и романтическими вечерами, и я влюблялась в это… каждый и каждый раз. Что это говорит обо мне? Что меня можно обмануть дождем подарков и лаской? Что я готова отказаться от своих мечтаний ради мужчины?

Слезы, наконец, победили. Я моргнула, и они потекли по моему лицу.

— Черт возьми, он не давал мне возможности забеременеть. Это разрушило бы его идеальный образ! Могущественный миллионер и его жена — кукла Барби. Но он… сделал свою шлюху беременной и растрепал по газетам «Нью-Йорк Таймс», как он рад, что у него будет ребенок.

— Что? — спросила Корин, хватая меня за руки. Она потянула меня обратно на кровать. — У него будет ребенок?

Я кивнула, и рыдание, которое я пыталась сдержать, вырвалось наружу. Корин притянула меня в свои объятия, а я сдерживалась изо всех сил, чтобы не расплакаться сильнее.

— Ну и хуесос! — ахнула Амелия.

— Это написала Бетани Ленард? — спросила Пакстон. Она читала статью, написанную в «Оук газетт», которую я передала ей ранее.

Я прочистила горло и кивнула.

— Да, наверное. Я понятия не имею, кто она такая, но ей определенно нравится говорить всякое дерьмо о моем бывшем муже.

Амелия взяла в руки газету.

— Она бывшая девушка Джонатана. Она иногда пишет гостевые статьи, потому что дружит с Кензи Льюис, которая работает в «Газетт».

Нахмурив брови, я спросила:

— Подожди, это не та, кого Джонатан привел на день рождения Стида и Митчелла?

Пакстон кивнула.

— Похоже, у Бетани есть ревнивая жилка.

— Что говорится в статье? — спросила Корин.

— В основном, что Вайелин — почившая танцовщица, которая не смогла добиться успеха в Нью-Йорке, поэтому связалась с богатым парнем, который в итоге изменил ей и заставил вернуться в Оук-Спрингс с поджатым хвостом.

Я уставилась на Пакстон.

— Ух ты. Спасибо за это замечательное резюме, Пакстон.

Она нахмурилась.

— Извини. Я не могу поверить, что не увидела эту статью раньше.

Амелия бросила газету на стол.

— Срань господня.

Смеясь, я упала на кровать.

— Она написала это сразу после того, как я наняла Джонатана помогать в танцевальной студии. Это было еще до того, как мы переспали. Я даже не знаю ее!

Теперь Корин читала статью.

— Знаете что, статью-то поместили на страницу, где ее легко можно пропустить. Возможно, нарочно. Вайелин, если бы родители увидели это, они бы написали в редакцию «Газетт».

— Они это видели. Мама обратила на нее мое внимание. Я попросила их не делать из мухи слона и не привлекать больше негатива к нашей семье.

— Почему? — фыркнула Амелия. — О, боже мой, Вайелин. Почему ты не позволила им опровергнуть эту чушь о тебе?

Я села и посмотрела на свою младшую сестру.

— Мели, обо мне писали и похуже, когда я находилась в Нью-Йорке, и когда я была с Джеком. И к тому же намного злее. Я полагала, что, когда я вернусь, слухи разлетятся.

— Конечно, слухи. Но, чтобы поместить это в газете? Я потеряла уважение к «Газетт». Это же не уличная газетенка. — Амелия уперла руки в бедра, ее милый носик краснел сильнее, чем больше она злилась. — Я напишу письмо редактору. Им это не сойдет с рук.

Корин захлопала в ладоши.

— Я люблю, когда ты заводишься!

Амелия позволила дьявольской ухмылке загореться на ее лице.

— Завожусь? О, ты не видела заведенных, если не видела взбешенных женщин Паркер. А я взбешена.

Пакстон начала подталкивать Амелию к двери.

— Ну, прежде чем ты вспыхнешь пламенем мстительности и напишешь статью, мы можем пройтись по магазинам, пока мне не будет нужно освободить Стида от обязанностей папочки.

Я села.

— Позвольте мне переодеться во что-нибудь другое, и я буду готова.

Подруги вышли из моей спальни, чтобы я могла спокойно выбрать одежду. Надев джинсы и футболку с длинным рукавом с названием ранчо, я натянула кроссовки и была готова к выходу. Мой телефон запищал, и я не смогла проигнорировать небольшое напряжение в животе, когда увидела имя отправителя послания.

Джонатан: Я буду дома завтра. Мы можем встретиться за ужином?

Мои пальцы дрожали, пока я придумывала ответ. Даже текстовое сообщение от этого мужчины вывело меня из себя.

Я: Где? Не хочу, чтобы это было публично.

Джонатан: Вайелин, я подрядчик в твоей танцевальной студии и не думаю, что разразится скандал, если мы встретимся за ужином в общественном месте.

Улыбаясь, я прикусила губу. Должна ли я флиртовать или вести себя спокойно? К черту. Флиртую.

Я: Ну, а что, если мы решим, что тебе нужно немного постучать молотком? Я не планирую надевать на этот ужин защитное снаряжение. И под защитным снаряжением я имею в виду трусики.

Джонатан: Господи, женщина. А теперь мне придется подрочить, прежде чем мы пойдем ужинать.

Я: Я бы сказала, что сожалею, но это не так. Приятного ужина!

Джонатан: Единственный ужин, которым я буду наслаждаться — это ужин с тобой завтра.

Я: Я есть в меню?

Джонатан: Черт возьми… Ты будешь моей смертью, Вайелин Паркер.

Я: Боже, надеюсь, что нет. Я с нетерпением жду вечернего десерта. Надо бежать…

Я сунула телефон в задний карман джинсов и направилась в гостиную к девочкам. Мысль о встрече с Джонатаном и надежды на то, что случится после ужина подняли мне настроение. Я вошла в гостиную и хлопнула в ладоши.

— Вперед, дамы. Я в настроении на рождественские покупки!

ГЛАВА 6

Джонатан

По дороге домой Корд болтал без умолку. А все, о чем мог думать я — как погружу свой член в киску Вайелин, и это наполняло меня виной. Мой лучший друг понятия не имел, что я влюбился в его сестру, и я сидел рядом с ним как трус и не сказал ни слова.

По правде говоря, если бы Вайелин не попросила меня ничего не говорить, я бы уже рассказал Корду, что у меня к ней чувства. Естественно, я прекрасно знал Корда и его братьев. Они ожидали, что я в первую очередь получу их благословение. Но к черту. Вайелин была взрослой женщиной и не нуждалась ни в чьем разрешении.

Я вздохнул. Вся эта ситуация беспокоила меня. Мне не нравилось иметь секреты от Корда.

— Ты услышал хоть слово из того, что я только что сказал, Тернер?

— Что?

— Чувак, я говорю и говорю, а ты даже не слушаешь.

Я улыбнулся.

— Извини, похмелье после вчерашнего вечера.

Корд широко усмехнулся.

— Прошлая ночь была веселой. Братан, я не могу поверить, что ты не переспал с той рыжей. Черт возьми, она практически трахала тебя через одежду.

Покачав головой, я ответил:

— Я не любитель такого.

— Да, я думаю, ты никогда им и не был. Ты все еще зациклен на Лиз, не так ли?

— Лиз? — спросил я со смехом. — Черт возьми, нет.

Я думал, что Лиз станет моей единственной. Мы встречались несколько лет. Я был готов перейти к следующему этапу, а она собиралась встречаться с другими мужчинами. Было ясно, что у нас оказались совершенно разные представления о том, куда идут наши отношения.

— Значит, ты вернулся к Бетани?

— Нет. Я знал, что приводить ее на вечеринку было плохой идеей, но мне была нужна пара.

— И ничего? Вы не разожгли искру?

Я рассмеялся.

— Опять же, черт возьми, нет. Бетани заботят только две вещи: она сама и ее одежда. И обувь. И макияж.

— Это четыре вещи, братан.

— Да. Ну, суть в том, что Бетани заботится только о Бетани и о том, чтобы рядом был идеальный парень, который бы поклонялся ей и осыпал подарками.

Покатываясь со смеху, Корд простонал.

— Черт. Я всегда знал, что она поверхностна. Я никогда не понимал, что ты в ней нашел, Джон.

— Я тоже не знал. Она даже не хороша в постели.

— Ну, кто-то же ждал тебя дома, поэтому в эти выходные ты не взглянул ни на одну цыпочку.

Я уставился на него. Мой разум кричал открыться. Я не мог этого вынести. Я больше не мог лгать ему.

— Корд, позволь мне спросить тебя кое о чем.

— Ладно, спрашивай.

— Что бы ты сделал, если бы я сказал тебе, что влюбляюсь в Вайелин?

Улыбка Корда исчезла, и он на мгновение отвел взгляд, а затем повернулся ко мне.

— И ты?..

Я на несколько секунд опустил глаза, чтобы собраться с силами и ответить.

— Так и есть.

Мой друг сжал зубы. Та-а-ак, наверное, мне следовало сообщить о таком в другом месте, чтобы была возможность сбежать… а не сидеть пристегнутым на высоте тридцати тысяч футов.

Умный ход, Тернер.

— Как долго?

— Если честно, с того момента, когда встретил ее в танцевальной студии на первой консультации.

Я не мог не заметить, как руки Корда сжались в кулаки.

— Это ты трахал ее, когда старая леди Хопкинс вошла в студию? И не смей лгать мне, Тернер.

Не в силах больше смотреть ему в глаза, я виновато отвернулся.

— Ты придурок. Клянусь богом, если бы мы не сидели в самолете, я бы надрал тебе задницу. Это моя сестра!

— Я знаю, кто она, черт возьми, такая, Корд, — прошептал я. — Мне жаль, если ты чувствуешь, что я предал тебя.

— Предал меня? Ты спал с моей сестрой! Моей сестрой, которая намного старше тебя!

— Ее возраст не имеет к этому никакого отношения.

— Ты чертовски прав. Она моя сестра! — крикнул Корд.

Стюардессе не потребовалось много времени, чтобы подойти к нам.

Ее глаза метались между нами двумя.

— Джентльмены, у нас какие-то проблемы?

— Мне нужно пересесть, пока я не убил этого придурка.

Ее глаза расширились от шока.

— Я вроде как только что признался, что переспал с его сестрой, — сказал я, пожав плечами.

— Понимаю. Ну, в первом классе есть свободное место, почему бы вам не занять его, сэр, — предложила стюардесса.

— Эй! Почему он получает место в первом классе? Он спал с моей сестрой! А как же правила, запрещающие подобные вещи?

Девушка нахмурилась и наклонилась ближе к Корду.

— А как насчет запрета на угрозы убить кого-то в самолете? И еще на счет правил, когда спишь с женщиной и убегаешь посреди ночи?

Корд пристальнее всмотрелся в стюардессу.

— А у нас было? — Он указал между ними двумя.

Кивнув, она ответила тем же приглушенным тоном:

— Во время твоей последней поездки в Вегас, Корд Паркер.

Корд закрыл глаза и пробормотал:

— Ах, черт, то-то я подумал, что ты кажешься знакомой.

Жестом приказав мне идти в салон первого класса, девушка сделала последний укол, прижавшись губами к уху Корда. Я не слышал, что она сказала, но лицо Корда побелело, как будто он увидел привидение. Когда я оглянулся, он бросил на меня говорящий «иди к черту» взгляд.

— Вы можете сесть здесь, сэр, — сказала стюардесса, когда догнала меня в проходе между салонами. — Я сейчас принесу вашу ручную кладь. Не хотите ли чего-нибудь выпить?

Я улыбнулся.

— Эм, нет, спасибо. Я ценю, что ты оставила все позади и сожалею обо всей этой истории с Кордом.

Она ухмыльнулась.

— Я не сказала ему, но он того стоил. — И, подмигнув, направилась дальше.

* * *

Корд, Дастин и Том направились к моему грузовику. Я догадывался, что Корд проклинал себя за то, что не поехал на своей машине.

Дастин ударил меня по плечу.

— Чувак, он готов оторвать тебе голову.

Том хохотал до упаду, когда Корд открыл заднюю дверь и бросил туда свою сумку.

— Что, теперь ты не хочешь сидеть впереди, Паркер?

— Пошел ты, Том. Он трахнул не твою сестру.

Полуторачасовая поездка в Оук-Спрингс показалась мне вечностью. Сначала я высадил Дастина и Тома, а потом отвез домой Корда. После того, как мы подъехали, я вышел из грузовика и последовал за ним к задней лестнице.

— Ты идешь за мной Тернер, и я не могу обещать, что не столкнешься с пистолетом наверху лестницы.

Я вздохнул и продолжил идти.

— Ты можешь просто поговорить со мной, Корд? Пожалуйста.

Отперев свою дверь, он толкнул ее.

— У тебя есть десять минут, а после этого я, блядь, надеру тебе задницу.

— А что, если я закончу через пять? У меня есть пятиминутная фора?

Он нахмурил брови.

— Если тебе потребуется всего пять гребаных минут, чтобы объяснить, почему ты за моей спиной переспал с моей сестрой, тогда нет. Я все еще могу надрать тебе задницу.

Я поднял руки.

— Вполне справедливо.

Следуя за Кордом, я ждал, когда он позволит мне начинать. Он прошел на кухню, полез в холодильник и достал два пива.

— Твое время уже началось, придурок.

— Ну, черт возьми, ты мог бы поставить меня в известность, что секундомер запущен.

— Ты теряешь время.

— Точно. — Потянувшись за пивом, я кивнул.

Я сделал большой глоток, выдохнул воздух и сел на диван.

— Было неправильно подходить к твоей сестре, не сказав тебе, что я к ней чувствую. Но, Корд, мы все взрослые люди. Ты не можешь запретить своей сестре быть с кем-то.

Он хмыкнул.

— Влечение было явно взаимным, и я боролся с ним. Честно говоря, я реально боролся. Но твоя сестра такая удивительная. Она умная и забавная и заставляет меня смеяться каждый божий день.

Легкая улыбка появилась на лице Корда, прежде чем он снова натянул каменное выражение.

— Она полна решимости сделать все именно так, как хочет, и в этом есть что-то невероятно сексуальное. Она счастлива в своей собственной шкуре. Ты хоть представляешь, как это чертовски освежает женщину?

Он поднял брови и сделал глоток пива.

— Когда я рядом с ней, мне кажется, что я не могу насытиться ее улыбкой или смехом. Я следую за ней, как времена года сменяют друг друга. Я что-то почувствовал, когда ее глаза впервые встретились с моими. Я не знаю, как это объяснить, Корд. Я чувствую то, чего никогда в жизни не ощущал раньше. Она отталкивала меня, говорила, что у нас разница в возрасте, что пойдут сплетни в таком маленьком городе… и еще то, что ты мой друг. Но я на это не купился и говорю тебе прямо: я не упущу возможность быть с ней, если она даст нам шанс. К черту то, что думаете вы или кто-либо в городе. Только Вайелин может сказать мне, чтобы я оставил ее в покое. Больше никто.

Корд несколько минут сидел молча, переваривая мои слова. Я знал Корда Паркера. Он был моим самым близким другом, и если кто-то и будет относиться к его сестре правильно, он знал, что это я.

— Когда ты говоришь, что влюбляешься в нее, ты имеешь в виду реальную любовь?

— Я не знаю. Но знаю только, что никогда не чувствовал ничего подобного. Каждую секунду дня, когда я бодрствую, она поглощает мои мысли.

Корд усмехнулся.

— Похоже на женщину Паркер.

— Я бы никогда не причинил ей вред, Корд. Ты знаешь, что это правда.

Кивнув, он ответил:

— Да. И я знаю, что, если бы моя сестра собиралась влюбиться, я на сто процентов уверен, что предпочел бы, чтобы это был ты, а не ублюдок из Нью-Йорка, который в конечном итоге отнимет у нее все ее мечты.

— Джек не отнимал у нее мечты, Корд. Он просто был не тем парнем, который мог бы воплотить их в жизнь. А я могу.

Наклонившись вперед, Корд положил руки на колени.

— Ты думаешь, что ты тот парень, который может сделать мою сестру счастливой?

— Я бы очень хотел попробовать. Я забочусь о ней, и я хочу посмотреть, к чему это может привести. Но я не смогу этого сделать, пока она не узнает, что ты дал мне свое благословение.

Корд допил пиво и поставил пустую банку на стол. Потом встал, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и посмотрел на меня.

Я тоже поднялся и посмотрел ему прямо в глаза.

— Я хочу, чтобы ты знал: я зол, что ты действовал за спиной и переспал с моей сестрой.

— О, поверь, это было поставлено мне на вид.

Он бросил на меня злобный взгляд.

— И я прямо сейчас хочу, чтобы ты пообещал, как джентльмен джентльмену, как лучший друг лучшему другу, что ты не причинишь вреда моей сестре.

— Я обещаю тебе, Корд.

Кивнув, он покачал головой.

— Ты же знаешь, что мне все равно придется надрать тебе задницу.

— Ты можешь попробовать.

— И я собираюсь рассказать братьям, и ты, возможно, захочешь некоторое время избегать Триппа. Они с Вайелин близки, и я почти уверен, что он захочет оторвать тебе член и засунуть его тебе в глотку.

— Я бы предположил, что ему придется найти кого-то, кто сделает это за него. Ну, знаешь, чтобы сохранить свое имя в чистоте и все такое дерьмо.

Корд кивнул и указал на меня.

— Совершенно верно. Вся эта история с выборами мэра.

— Ага.

Хлопнув в ладоши, мы подошли ближе друг к другу.

— Могу ли я выбрать, куда попадет первый выстрел?

Смеясь, Корд сказал:

— Это не ты делаешь первый шаг к горячей цыпочке или проигрываешь на спор. Я выбираю первый.

Я предупреждающе поднял руки.

— Ты целишься мне в лицо, не так ли?

Я напрягся, когда Корд улыбнулся, и его кулак полетел ко мне.

ГЛАВА 7

Вайелин

Я затормозила на стоянке у «Гриля Лейни». Это новое заведение в Оук-Спрингс открылось всего несколько недель назад. Под наблюдением Джонатана здесь делался ремонт, и я хотела посмотреть, что да как.

— Вайелин Паркер? Это ты?

Взглянув на боковой вход, я улыбнулась, увидев Лейни Сандерсон.

— О, боже мой, Лейни! Как твои дела?

Она подбежала и притянула меня в свои объятия.

— Я думала, ты в Чикаго! — сказала я.

— А я думала, ты в Нью-Йорке!

Мы обе рассмеялись.

— Оказывается, я была замужем за ублюдком-кобелем, от которого недавно забеременела его двадцатилетняя подружка. И вот я переехала домой и открываю танцевальную студию.

— Девочка, мой ублюдок-кобель переплюнул твоего. Я узнала, что у него двое детей в возрасте до пяти лет от одной шлюхи, и он обрюхатил последнюю подружку… близнецами. Я вернулась домой и открыла «Гриль Лейни».

У меня отвисла челюсть.

— Ты выиграла в этой раздаче! — Обернувшись, я посмотрела на старый исторический амбар, и меня осенило. — Гриль Лейни. Как глупо с моей стороны не сложить вместе два и два. Лейни! Ты открыла свой собственный ресторан!

Она взволнованно закивала.

— Я много лет управляла ресторанами и решила, что пришло время исполнить свою мечту. Как только я узнала, что этот придурок ходит налево, то собрала детей, и мы отправились домой. Мама и папа, конечно, помогают. Я не смогла бы без них сделать это. Они счастливы просто от того, что я и дети здесь, в Техасе.

Я не смогла сдержать широкой улыбки для своей старой лучшей школьной подруги.

— Крис и Джессика, сколько им сейчас лет?

— По шесть.

— Ух ты! Время летит незаметно. Жалко, что мы потеряли связь.

Лейни пожала плечами.

— Такое случается, верно? Но каковы были шансы, что мы обе вернемся сюда, в Оук-Спрингс?

— Как разведенные! — добавила я.

Ее улыбка немного померкла.

— У вас в итоге появились собственные дети?

— Нет. Но оказалось, что это к счастью. Я смогла избавиться от зависимости от этого человека.

— А мне пришлось бороться, чтобы получить полную опеку и уехать. Он испробовал все уловки, описанные в законе, но в конце концов судья согласился со мной.

Несколько мгновений мы простояли в тишине. Прошло много лет с тех пор, как мы виделись в последний раз. У нас обеих были мечты, которые мы хотели осуществить. И тот факт, что мы находились в Оук-Спрингс, сильно поразил меня.

— Ну, мне лучше зайти внутрь. Я встречаюсь со своим… эм… а-а-а.… подрядчиком. Он сделал ремонт твоего ресторана.

— Джонатан Тернер? — спросила Лейни.

— Да. Он предложил нам здесь поужинать, и я очень рада этому. Было так приятно снова увидеть тебя, Лейни.

Она заключила меня в объятия.

— Я тоже рада, Вайелин. Давай встретимся как-нибудь, чтобы наверстать упущенное и не говорить о чертовых бывших.

Я протянула ей свой телефон, а она протянула мне свой. После того, как мы обменялись номерами, она повела меня в ресторан. Внутри было очень красиво. Все оказалось оформленным в деревенском стиле. Оригинальные деревянные балки были открыты, а гигантский камин от пола до потолка дополняла железная табличка сверху с названием «Гриль Лейны».

— У вас была бронь, Вайелин?

— Да, на мое имя.

Подошла официантка, улыбнулась и взяла два меню.

— Пожалуйста, следуйте за мной.

Я последовала за ней и Лейни к потрескивающему камину. Стол был накрыт на двоих прямо возле него. Это было невероятно романтично для делового ужина.

Я огляделась и увидела знакомых людей. Некоторые кивнули и поздоровались. Я ответила. Было здорово, что наш маленький столик оказался далеко от посторонних ушей.

— Не хотите ли бокал вина? У нас есть все техасские вина.

— Любое Пино гриджио, пожалуйста.

Лейни улыбнулась.

— Виноградники Грейп-Крик лучшие. Бокалили бутылка?

Я снова огляделась. Несколько человек все еще наблюдали за мной. Потом я заметила Джонатана. Я была уверена, что мои глаза чуть не вылезли из орбит от фингала под глазом и распухшей губы.

— О, Господи. Давай-ка бутылку.

— Конечно. — И Лейни дала распоряжение официантке.

Она повернулась, чтобы уйти, а я развернулась и налетела прямо на Джонатана. Это вызвало достаточно шума, чтобы все посмотрели еще раз. Все, что я хотела сделать, это сползти на стул и спрятаться, особенно когда у этого красивого ублюдка хватило наглости поцеловать меня в щеку! Я была так потрясена, увидев его избитое лицо, что даже не потрудилась отстраниться.

— Боже всемогущий, Джонатан! Что случилось с твоим лицом?

Он потянулся за водой и сделал большой глоток.

— Ну, я боюсь, что этот рассказ сведет тебя с ума, так почему бы нам не оставить его напоследок.

Я прищурила глаза. Вероятно, он и его друзья подрались в Вегасе. Мужчины.

— Ты выглядишь просто ужасно.

— Спасибо, Вайелин.

Наклонившись ближе, я прошептала:

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты выглядишь так, словно тебя притащила собака. Почему ты не отменил ужин? Все смотрят на нас.

Джонотан взял меню и огляделся.

— Никто на нас не пялится, но если ты будешь продолжать поднимать шум, то будут.

Раздраженно фыркнув, я схватила меню. Но мой взгляд продолжал скользить по его лицу. Каждый раз меня пронзала странная боль в груди. Все, что я хотела сделать, это отвезти его домой и положить на глаз пакет с замороженным горошком.

— Тебе нужен пакет гороха.

Джонатан посмотрел на меня.

— Прошу прощения?

— Для твоего глаза.

Он рассмеялся и покачал головой, а затем вернулся к меню.

— Почему тебе смешно? — спросила я.

Перед нами появилась молодая леди.

— Добрый вечер. Меня зовут… — Она сделала паузу. — Джонатан? Что, черт возьми, произошло?

То, как она схватила его за подбородок и заставила поднять голову, сказало, что они неплохо знали друг друга.

— Привет, Эви. Я в порядке, ты можешь, пожалуйста, отпустить мое лицо?

Искра ревности пробежала по моим венам. Кем, черт возьми, была эта Эви? И откуда, черт возьми, взялась эта чушь о ревности?

Официантка отпустила его.

— Мама наложит в штаны, когда узнает, что ты подрался.

— Мама? — спросила я.

Эви повернулась ко мне, на ее лице расплылась широкая улыбка.

— Вайелин?

Мои глаза расширились.

— Мы знакомы?

Девушка чуть не подпрыгнула.

— О, боже мой! Так здорово наконец-то встретиться с тобой!

Я сосредоточила свое внимание на Джонатане, который сидел с глупой улыбкой. Я посмотрела на Эви.

— Эм, мне приятно познакомиться с вами, но, боюсь, вы ставите меня в невыгодное положение. Я не знала, что у Джонатана есть младшая сестра.

— Нас шестеро, — рассмеялась Эви.

— Шестеро?

Как, черт возьми, я не знала, что он из большой семьи?

— Джонатан — самый старший. Потом я, мне двадцать два, потом Холли, ей восемнадцать. Далтону десять, Хоуп восемь, а Рип — совсем еще малыш. Ему шесть лет. Ну, скоро будет семь.

— Ух ты! — сказала я со смехом. — Я не знала, что у тебя так много братьев и сестер.

— Смешанная семья! — сказала Эви. — Наш отец умер, когда мы были маленькие, а мама вышла замуж за Рипа-старшего. Далтон от первого брака Рипа, а Хоуп и Рип — от этого.

Джонатан прочистил горло.

— Теперь, когда ты посвятила Вайелин в семейную историю, мы можем немного выпить?

Другая официантка принесла бутылку вина.

— Я заранее заказала немного вина, — пробормотала я, ожидая, пока девушка откроет дурацкую бутылку, чтобы я смогла выпить.

— Вы выбрали, что будете есть, или мне дать вам еще несколько минут?

Когда официантка протянула бокал с небольшим количеством вина на пробу, я осушила его. Она попыталась скрыть смешок, но не смогла.

— Да, пойдет. А теперь налей мне побольше.

— Я думаю, нам нужно несколько минут, Эви, — сказал Джонатан.

— Конечно! Без проблем. Я оставлю вас, голубки, в покое.

Я поперхнулась вином, а Эви развернулась и направилась к другому столику. Поставив бокал, я уставилась на Джонатана.

— Что, черт возьми, это было?

Он пожал плечами.

— Эви полна надежд, вот и все.

— Надежд на что?

С улыбкой «сбей-мои-трусики-прямо-с-меня» он ответил:

— Нас.

Наклонившись ближе, я прошептала:

— Ты говоришь так, как будто мы пара.

Он налил бокал вина и поднял его.

— Надеюсь, к концу ужина мы ей станем.

Мои глаза закрылись сами собой.

— Ты сводишь меня с ума, Тернер.

С рыком он поставил бокал с вином на стол.

— Нет, это ты сводишь меня с ума. Это из-за твоего кокетливого сообщения я оказался в своем гостиничном номере, обхватив член рукой.

Дама позади нас прочистила горло.

— Заткнись! — громко прошептала я.

Возмущение бурлило внутри меня. Была ли сексуальная неудовлетворенность причиной того, что он ввязался в драку? Маленькая часть меня надеялась, что так оно и было.

— Ты рассказал своей семье обо мне? — спросила я, меняя тему.

Джонатан слегка пожал плечами.

— Я упомянул тебя на семейном ужине.

— Что ты сказал?

Озорная улыбка заиграла на его лице.

— Ну, я не сказал им, что меня застукали трахающимся с одной из моих клиенток.

— Перестань быть таким пошлым, — сказала я, а потом тихо добавила: — Прибереги это дерьмо для спальни.

Его брови поползли вверх.

— Тебе нравятся грязные разговорчики, не так ли?

Настала моя очередь пожимать плечами.

— Я не знаю. Раньше со мной в постели не употребляли грязные словечки.

— Это вызов, Вайелин?

Сделав глоток вина, я парировала:

— А ты хочешь?

Джонатан наклонился вперед, его глаза были полны надежды.

— Ты хочешь, чтобы так и было? Я думаю, ты уже знаешь, как сильно я хочу тебя.

Я прикусила губу и приподняла уголок рта в легкой улыбке.

— Я имею в виду, мне было бы стыдно просто так сидеть без трусиков. — Джонатан зацепил ногой мой стул и притянул к себе. Когда его рука коснулась моей ноги, я ахнула. — Нервничаешь, детка?

— Не называй меня деткой. — Я оглядела ресторан.

Ни один человек не смотрел в нашу сторону. Длинная черная скатерть скрывала, как пальцы Джонатана двигались вверх по внутренней стороне моего бедра.

— Раздвинь ножки… детка.

Мой разум боролся с телом, и оно победило. Мои ноги медленно разошлись в стороны, и одновременно я подняла бокал и сделала глоток вина. Когда чужие пальцы коснулись моих складочек, я втянула воздух.

Мы сидели слишком близко друг к другу, чтобы это можно было посчитать деловым ужином. Если бы кто-нибудь из моих родных сейчас вошел, они бы поняли, что это свидание. Черт… Если бы кто-нибудь в помещении посмотрел на нас, он бы тоже без труда догадался, что это свидание. И как, черт возьми, Джонатан мог так шалить, зная, что его сестра могла подойти в любой момент!

Приблизив губы к моему уху, Джонатан прошептал:

— Ты мокрая?

Подняв подбородок, я поднесла вино ко рту.

— Почему бы тебе не выяснить?

Я раздвинула ноги шире, и платье задралось на коленях. Джонатан скользнул пальцем внутрь и издал низкий стон, который прокатился по всему моему телу, прямо туда, где была его рука. Я никогда раньше не испытывала оргазма от простого прикосновения…

— О боже, — прошептала я, схватившись за его руку. Мое тело задрожало, и оргазм пронесся сквозь меня.

— Ты такая чувствительная?

Оттолкнув его руку, я поставила свой бокал и поправила платье.

— Давненько не виделись, — огрызнулась я, заставив его рассмеяться. А когда Джонатан засунул два пальца в рот, я чуть не умерла от смущения.

— М-м-м… предварительная проба десерта.

— Вы уже готовы сделать заказ?

Я тихонько взвизгнула. Эви напугала меня до полусмерти. С трудом сглотнув, я попыталась заговорить, но ничего не вышло.

— Я думаю, что буду surf and turf — жаркое из креветок, омаров и говядины. А также салат «Цезарь»?

Эви записала заказ Джонатана. Когда он успел посмотреть меню?

— Вайелин?

Я бегло просмотрела меню.

— Я буду… э-э… жареную курицу в ореховой корочке.

— О! Это одно из моих любимых блюд! — добавила Эви. — К салату я принесу немного подогретого хлеба.

Мои щеки все еще пылали после нашей маленькой эскапады. Как этот мужчина мог сделать меня такой слабой, что я позволила ему такое в чертовом ресторане?

— Это было неуместно, Джонатан Тернер.

Он слегка усмехнулся.

— И где же была мисс Манерность, когда ты раздвигала ноги?

Я быстро показала ему средний палец.

— Это был момент слабости. — Потирая виски, я попыталась избавиться от медленно нарастающей головной боли. — Я согласилась поужинать с тобой, чтобы поговорить о возможном будущем, а не для того, чтобы ты… Ну, ты знаешь.

— Нет, скажи мне, Вайелин. Я хочу услышать это из твоих милых уст.

Опустив плечи, я уставилась на него.

— Теперь мы можем быть серьезными? Да, это было весело, очень весело, но, пожалуйста, мы можем поговорить?

Джонатан потянулся к моей руке и нежно сжал ее.

— Конечно. Мне жаль, что я позволил ситуации выйти из-под контроля. — Он откинулся на спинку стула, жестом приглашая меня начинать.

Я прекрасно понимала, что на самом деле он не сожалел, да и я тоже.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Так вот, насчет нас..

ГЛАВА 8

Джонатан

Я ждал, когда Вайелин начнет говорить. Она сидела, заламывая руки, и смотрела куда угодно, только не на меня. С той скоростью, с какой она собиралась с силами, наш ужин мог закончиться еще до того, как она произнесет хоть слово.

— Скажи мне, почему мысль о нас так пугает тебя.

Ее глаза метнулись ко мне. Через несколько секунд, покусывая губу, она заговорила.

— Когда я вернулась домой, поползли слухи о моем неудачном браке. Я никогда раньше не задумывалась о том, что люди говорят обо мне, но это было в Нью-Йорке, где я могла каждую секунду проходить мимо человека и, вероятно, никогда его больше не увидеть. Здесь, дома, я все время вижу одних и тех же людей. Я собираюсь начать бизнес, в котором дети этих людей будут приходить ко мне, чтобы научиться танцевать. Я просто не хочу, чтобы меня знали как танцовщицу, которая встречается…

— Со строителем?

Глаза Вайелин округлились.

— Ты не строитель. У тебя свой собственный бизнес. Но даже если бы это было так, для меня это не имеет значения.

Я скрестил руки на груди.

— Тогда что имеет значение?

Ее глаза остановились на моей груди, и она медленно провела языком по нижней губе. Я не мог поверить, что ее тупоголовый бывший отпустил ее. Его потеря была моей находкой.

— Твой возраст.

— Меня это не волнует. Моей семье тоже все равно.

— Ну, я не уверена, как будет чувствовать себя моя.

Снова наклонившись вперед, я положил палец ей на подбородок и посмотрел в глаза.

— Они хотят, чтобы ты была счастливой?

— Конечно.

— Как ты думаешь, Вайелин, ты могла бы быть счастлива со мной?

Вайелин закусила губу с такой силой, что она побелела. Черт, это было дьявольски горячо.

— А ты? — переспросил я.

— Да.

— Тогда кому какое дело до того, что думают другие люди? Позволь мне любить тебя так, как ты заслуживаешь. Дай мне шанс доказать, что у нас все получится.

Широкая улыбка расплылась по ее лицу. Наклонившись ближе, я провел своими губами по ее. Было очень больно из-за того, что у меня лопнула губа, но моя девушка целовала меня в ответ. На публике. Я не собирался останавливаться.

Когда я опустил ее подбородок и откинулся назад, ее глаза светились.

— Я даю тебе время до завтрашнего утра, прежде чем один из моих братьев услышит о нас.

— Это не имеет значения, потому что теперь, когда ты у меня есть, я не отпущу тебя, Паркер.

Блеск ее улыбки заставил мое сердце воспарить.

— Пожалуйста, прекрати, — прошептала она.

Мне нужно рассказать ей о Корде. Чем дольше я буду откладывать, тем будет хуже.

Эви подошла с нашими салатами. Положив салфетку на колени, я поблагодарила сестру и небрежно бросил бомбу.

— После того, как Корд набил мне морду после моего рассказа о нас, я не могу отпустить тебя, потому что обещал ему, что никогда не причиню тебе вреда.

Вилка замерла у губ Вайелин. Я был готов почувствовать гнев одной взбешенной женщины семьи Паркер, вернее, я думал, что «был» готов.

Боже, как же я ошибался.

* * *

Я отпер дверь и смотрел, как Вайелин проходит через нее. Она бросила сумочку на стол и повернулась ко мне лицом. Ее руки уперлись в бедра, а голубые глаза уставились на меня, полыхая огнем.

Вот. Дерьмо.

— Приготовься, Тернер. Я вот-вот сойду с ума и надеру тебе задницу.

Подняв руки, я сделал шаг назад.

— Прежде чем ты сойдешь с ума, позволь мне объяснить.

— Объяснить? Ты хочешь, чтобы я дала тебе шанс все объяснить? У тебя сейчас будет еще один синяк под глазом, такой же, как от Корда.

— Вайелин, я не мог солгать ему. В начале выходных он спросил меня, знаю ли я, в кого ты влюблена, и я солгал. Я понимаю, почему ты не хотела, чтобы он знал, но ты можешь хотя бы взглянуть на это с моей точки зрения? Он мой лучший друг. Он мне как брат, и я не чувствовал себя вправе лгать о нас с тобой.

Она глубоко вдохнула через нос и медленно выдохнула. Несмотря на то, что выражение ее лица смягчилось, я ни в коем случае не терял бдительности. Я был умнее.

— Я предполагаю, что он был очень зол.

— О, да. Сначала. Когда мы были в самолете.

Ее глаза широко раскрылись.

— Ты сказал ему в самолете? В закрытой зоне, откуда нет выхода? Ты с ума сошел, Джонатан?

Я усмехнулся.

— По правде говоря, я действительно думал, что это самое безопасное место. Стюардесса рассадила нас. Кстати, напомни мне рассказать тебе о том, как она познакомилась с Кордом.

Вайелин нахмурила брови.

— В любом случае, к тому времени, как мы добрались домой, он уже остыл.

Указывая на мой синяк, она улыбнулась.

— Это твое определение «остыл»?

— Могло быть и хуже.

Пожав плечами, она согласилась.

— Это точно. Продолжай.

Я жестом пригласил Вайелин сесть на диван, а сам занял стул напротив.

— Ну, он дал мне возможность все объяснить. Я сказал ему, что было неправильно следовать за своими чувствами к тебе, прежде чем я поговорил с ним, но мы взрослые люди, и твои братья не имеют права решать, с кем тебе встречаться.

Вайелин ухмыльнулась и откинулась назад.

— Что еще ты сказал в тот момент безумия?

Уголки моего рта приподнялись, и я продолжил:

— Я сказал ему, что чувствую к тебе. Как я люблю твою улыбку и смех. Чувство, которое я испытываю к тебе, не похоже ни на что испытанное мной ранее, и я даже не могу выразить его словами. Я сказал ему, что влюбляюсь в тебя, Вайелин, и я не намерен сидеть, сложа руки, и не бороться за тебя. Я хочу увидеть, к чему это приведет, потому что, когда я закрываю глаза ночью, я вижу будущее, о котором так мечтал. И ты женщина из моих снов.

Вайелин с трудом сглотнула.

— Ты ему это сказал?

— Да.

Когда она прикусила губу, мой член вытянулся по стойке смирно. Черт, она слишком часто так делала.

— Я получу очки за то, что противостою Паркеру?

— Может быть. Что он сказал после твоих слов?

— Что, если кто-то и собирался встречаться с его сестрой, то он предпочел бы, чтобы это был тот, кому он доверил бы свою жизнь. И он мог угрожать или не угрожать моей жизни, если я когда-нибудь причиню тебе боль.

Ее улыбка стала шире.

— Похоже на Корда.

— Он плюшевый мишка. Я больше беспокоюсь о Триппе.

Вайелин рассмеялась

. — Как насчет того, чтобы мне самой рассказать Триппу? Одному богу известно, что он с тобой сделает.

Теперь настала моя очередь с трудом сглотнуть.

— Это заставит меня почувствовать себя намного лучше. Твои братья доведут меня до язвы.

Медленно встав, Вайелин направилась ко мне, на ходу приподнимая платье повыше.

— Держу пари, я могу заставить тебя чувствовать себя лучше. Помогу облегчить боль от этих шишек и синяков…

Мое сердце билось в груди, стуча с бешеной скоростью. Если бы я не знал себя лучше, я бы подумал, что это первый раз, когда я занимаюсь сексом.

— В конце концов, я все еще без трусиков.

Я позволил медленной улыбке скользнуть по моему лицу.

— Ты будешь держать меня в напряжении. Не так ли, Паркер?

Ее язык скользнул по пухлым губам, и она забралась ко мне на колени.

— Я чертовски уверена, что попытаюсь. Ты знаешь, что я сделаю в первую очередь?

Я медленно покачал головой, не отрывая взгляда от ее груди. Мне не терпелось взять в рот ее сосок и услышать ее стон.

— Черт, — простонал я, когда Вайелин прижалась к моему члену.

Она усмехнулась и губами скользнула по моей шее, осыпая меня поцелуями по пути.

— Хочешь? Нет, первое, что я сделаю, это покажу тебе, что происходит, когда ты идешь против того, о чем я прошу.

У меня кружилась голова от желания. Необходимость. Жажда. У Вайелин Паркер способность заставлять мое тело полностью сдаваться.

Наконец, ее слова дошли до меня, и я отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Что?

Запустив пальцы в мои волосы, Вайелин прижалась губами к моему рту. Наши языки начали свой танец, и мы оба простонали, когда она потерлась о мой член.

Как только я попытался схватить ее за задницу, Вайелин прервала поцелуй и слезла с меня. Наклонив голову и сверкнув очаровательной улыбкой, она сказала:

— Приятного вечера, Тернер.

Она повернулась, схватила свою сумочку и направилась к входной двери.

Что, черт возьми, только что произошло?

Я взлетел и чуть не споткнулся о собственные ноги, пытаясь добраться до двери. Прежде чем Вайелин успела открыть ее, я положил свою руку на ее. Все еще тяжело дыша от жаркого поцелуя, я спросил:

— Ты куда? Я думал, мы собирались…

— Трахаться? — выпалила она.

Запустив руку в волосы, я закрыл глаза и попытался привести мысли в порядок.

— Да… нет! Вайелин, я думал, что мы проведем время вместе.

Она постучала пальцем по моему носу.

— О, ты такой милый. Я сказала, что мы поговорим, но оказалось, что ты рассказал моему брату о том, что мы спим вместе, когда я специально просила тебя не делать этого… и даже не предупредил меня.

У меня отвисла челюсть.

— Значит, ты… эм…

— Ухожу. Ага-а-а. — Она растянула букву «а» и подмигнула. — Мы можем попробовать начать сначала завтра.

Ее глаза опустились на мой все еще твердый как камень член. Пожав плечами, она снова посмотрела на меня.

— Жаль, но тебе придется позаботиться об этом в одиночку.

Приподнявшись на цыпочки, она торопливо поцеловала меня и открыла дверь. Когда та закрылась, единственное, что я мог сделать, это рассмеяться. Я потер затылок и направился на кухню за пивом.

— Урок первый? Не выводи Вайелин из себя. Возмездие — это та еще сука.

ГЛАВА 9

Вайелин

Звук моих шагов о землю и ощущение холодного утреннего воздуха в легких были именно теми необходимыми вещами, способными прочистить голову. После прошлой ночи я отчаянно нуждалась в освобождении, и как бы я ни старалась кончить, все было бесполезно. В конце концов, я сдалась и заснула в два часа ночи.

Чтобы избавиться от накопившейся энергии и разочарования, оставалось уповать только на раннюю утреннюю пробежку. Сзади послышался звук грузовика, и я остановилась и обернулась. Улыбаясь, я помахала рукой, узнав машину отца.

— Здравствуйте, юная леди.

Пытаясь отдышаться, я оперлась руками о колени и только тогда осознала, как быстро я бежала.

— Привет… пап.

— Решила с утра пробежаться?

Я сделала глубокий вдох.

— Мне нужно было проветрить голову.

Кивнув, он жестом пригласил меня запрыгнуть в грузовик.

— Поехали со мной. Наверстаем упущенное.

Мне нравилось проводить время с отцом. Даже когда я была маленькой, мне льстило его внимание, как и моим братьям и сестре. Мы хватались за эту возможность, когда она представлялась, что случалось часто. Наш отец делал все, чтобы его дети знали, как сильно он нас любит.

Я подбежала к передней части грузовика и забрался в кабину Форда.

Папа завел машину и поехал по главной дороге ранчо.

— Как идут дела со студией?

Расплываясь в глупой улыбке, я ответила:

— Замечательно! Теперь, когда мы идем по графику и все гладко, планирую открыться в середине января.

— Это замечательно, милая горошинка. Я так горжусь тобой, что ты следуешь своим мечтам.

У меня слегка заныло сердце.

— Ну, во всяком случае, за большинством из них. Я немного жалею, что потратила годы на Джека и не продолжила танцевать в Нью-Йорке. Кто знает, где бы я оказалась в итоге.

— Мне действительно нравится, что ты рядом. — Он сжал мою руку.

— Я люблю быть дома, папочка. А открытие танцевальной студии в Оук-Спрингс — это мечта, так что это беспроигрышный вариант несмотря ни на что. Я просто делаю это немного раньше, чем думала.

— Это моя девочка, — с гордостью произнес папа, еще раз слегка сжимая мою руку.

Мы ехали в тишине минуту или две, прежде чем папа «сбросил бомбу».

— Итак, Джонатан Тернер, да?

Я тяжело вздохнула и повернулась к нему.

— Новости все так же быстро распространяются в нашей семьи, да?

Он рассмеялся.

— Первым делом сегодня утром мне позвонил Трипп и спросил, что я думаю о том, что моя дочь встречается с мужчиной моложе ее.

Меня охватил гнев.

— Как он посмел! Почему мужчинам можно встречаться с молодыми женщинами, но боже упаси женщину встречаться с мужчиной моложе! Вот повешу яйца Триппа на городской площади с надписью «Голосуй за кого-нибудь другого»!

Папа разразился громким смехом.

— Ты так похожа на свою мать, что даже нереально. А теперь успокойся, милая горошинка. Я сказал Триппу, что ему нужно присесть и переосмыслить то, что он только что сказал. Я спросил его, если бы это была другая женщина, у него были бы проблемы с принятием? Он сказал «нет». Но ты не какая-нибудь женщина, ты его сестра.

Ладно, должна признать, что это поразило меня в самое сердце. Я не сомневалась, что братья любили меня и заботились обо мне.

— Спасибо тебе за это, папа.

— Вайелин, то, что братья думают о твоей ситуации со свиданиями, должно быть последним в списке того, что тебя волнует.

Я усмехнулась.

— В этом ты прав.

Он съехал на обочину и заглушил мотор.

— Пойдем прогуляемся, хорошо?

Я с теплотой вспомнила, как мы это делали раньше. Одним из моих любимых занятий была прогулка с папой вдоль реки Фрио, перескакивание с камня на камень и просто разговоры о разных вещах.

— С удовольствием! Мы не делали этого целую вечность!

Его лицо посветлело.

— По-моему, в последний раз это было как раз перед тем, как ты вышла замуж за Джека.

— Мне следовало прислушаться к твоему совету, что ты не считаешь Джека подходящим мужчиной.

Папа смотрел вперед, его рука лежала у меня на плече.

— Кое-чему ты должна научиться сама, горошинка.

Мы прошли несколько шагов в тишине.

— И что ты мне посоветуешь сегодня?

— Ты серьезно спрашиваешь об этом? — спросил он, когда мы остановились и посмотрели друг на друга.

— Я предполагаю, что ты захочешь дать мне совет, поэтому поймал меня и пригласил на прогулку.

Папа усмехнулся.

— Чепуха. Мне не нужна причина, чтобы провести время с моей прекрасной дочерью. Но теперь, когда ты сама спросила, я вставлю свои два цента, сколько бы это ни стоило.

Я затаила дыхание в ожидании. Мнение отца всегда имело значение, и единственный раз, когда я решила проигнорировать его, был момент, когда я нуждалась в нем больше всего. Но теперь… теперь я боялась, что он скажет, что встречаться с Джонатаном плохая идея. Что это принесет только душевную боль нам обоим, если мы начнем отношения на фоне слухов, которые обязательно появятся. Мое сердце не хотело слышать этот совет. Ни капельки.

— Во-первых, я думаю, тебе нужно выяснить, что тебя пугает в отношениях с Джонатаном.

В моем горле образовался комок, и на короткое мгновение мне стало трудно говорить. Как, черт возьми, отец мог это знать? Разве он не узнал обо мне и Джонатане только сегодня утром?

— Ты умеешь читать мысли, папа? Почему ты думаешь, что меня что-то пугает?

Он взял меня за руку, и мы пошли по тропинке к реке. Это был тот же путь, по которому мы шли сотни раз, но на этот раз что-то было по-другому.

— Ты знаешь, все эти годы у тебя была такая слащавая улыбка, и мы с твоей матерью понимали, что ты несчастна. Мы знали, что ты не откажешься от своего брака, потому что мы воспитали тебя так, чтобы ты боролась за то, чего хочешь. И мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что между тобой и Джонатаном что-то есть. Думаю, я понял это, когда впервые увидел вас двоих вместе.

Мои мысли вернулись назад.

— Когда ты видел нас вместе?

— Ну, у вас не было романтических отношений, но вы так смотрели друг на друга… Это было в тот день, когда мы с мамой зашли в танцевальную студию. Я знаю этого молодого человека с пеленок, и то, как он смотрел на мою дочь, кричало: «Я к ней неравнодушен».

— Папа! — Я легонько пихнула его в живот.

— И я получил подтверждение на вечеринке по случаю дня рождения мальчиков. Ты нацепила на лицо улыбку, но, милая, привет, ты метала дротики в бедную девочку, что висела на руке Джонатана.

— Не было такого! — сказала я, сморщив нос и топнув ногой. Я вела себя как пятилетний ребенок, что заставило моего отца рассмеяться.

— Все та же прежняя Вайелин.

— Я не бросала в нее дротики.

Он скептически приподнял бровь.

— Ладно, ну, может быть, я взглянула в их сторону раз или два. Я все еще не понимаю, почему ты думаешь, что я боюсь.

Мы подошли к скале и сели.

— Это было нетрудно собрать воедино, Вайелин Паркер. Я проходил мимо твоей студии раз или два. Этот парень владеет собственной строительной компанией, и у него есть люди, которые выполняют «грязную» работу, но, похоже, он единственный работает в студии. Плюс небольшой инцидент со старой леди Хопкинс.

Мои щеки вспыхнули, и я отвернулась.

— Я думала, мы договорились никогда не поднимать эту тему, папа.

— Я никогда не соглашался на это.

Вздохнув, я снова повернулась к нему лицом.

— Отлично. Итак, ты сложил все воедино задолго до того, как все официально узнали. Только не говори, что мои навыки сокрытия уже не на том уровне, чем когда я была моложе.

— Даже тогда, Вайелин, мы с твоей матерью знали больше, чем говорили.

Его откровение заставило меня пройтись по годам назад и перебрать вещи, которые лучше всего скрывать и помолиться, чтобы папа не знал слишком много.

Он толкнул меня в плечо.

— Поговори со мной, милая.

Я наблюдала, как вода перекатывалась через большие и маленькие валуны.

— У меня есть противоречия по нескольким вопросам.

— Хочешь поговорить о них?

— Ты подумаешь, что я королева стерв, если я тебе скажу.

— Попробуй удиви, — усмехнулся он.

Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула.

— Для начала, я очень завидую тому, что Стид и Митчелл — родители или скоро станут родителями. Насколько это неправильно?

Его голубые глаза встретились с моими.

— Почему это неправильно?

— Ты что, не слышал меня?

— Я тебя слышал. Ты любишь своих братьев?

Мои глаза расширились.

— Конечно, папочка!

— А Хлою и Гейджа?

— Да! И я буду любить ребенка Митчелла и Корин так же!

Сжав мою руку, папа наклонился и посмотрел мне в глаза.

— Это нормально — хотеть семью, Вайелин. Это нормально — немного ревновать, когда видишь, что твои младшие братья и сестры получают то, что, как ты думала, у тебя должно быть первой…

Мое сердце чуть не разорвалось.

— Да! Вот именно так. Я думала, что к моему возрасту буду жить в маленьком домике с забором вокруг двора и несколькими бегающими детишками. Вместо этого я разведена, живу в родительском доме и собираюсь встречаться с молодым мужчиной! Что подумают люди?

— И есть еще одна проблема. Разница в возрасте.

Я уставилась в землю.

— Я хочу завести семью, и, прежде чем ты скажешь, что я еще достаточно молода, я должна предупредить: я уже была в банке спермы в Сан-Антонио. Чтобы понять, смогу ли я сама стать мамой.

Выражение лица моего отца я никогда не забуду.

Шок.

Чистый шок.

ГЛАВА 10

Вайелин

— Что? — Мой отец с бесцветным лицом сидел на камне.

— Я только зашла задать несколько вопросов, чтобы понять, может ли это стать лучшим вариантом.

— Вайелин, привести ребенка в этот мир трудно, даже когда есть два родителя. Не представляю, как можно справиться с этим в одиночку, но мы с мамой поможем тебе, если это то, чего ты хочешь.

Вздохнув, я посмотрела на реку.

— Наверное, мне казалось, что иначе этого никогда не случится. Но теперь история с Джонатаном заставляет меня пересмотреть весь план. Последнее, что я хотела, это заставить его почувствовать, что я хотела его только как донора спермы. Он знает, что я хочу завести семью. Это было одним из оправданий, когда я сначала оттолкнула его.

— А как он относится к детям?

Я ухмыльнулась.

— Он хочет завести детей. Когда-нибудь.

— Что ж, это шаг в правильном направлении, и, дорогая, ты еще молода. Итак, главная проблема — разница в возрасте?

Я пожала плечами.

— Я думаю, мысль о том, чтобы начать все сначала с кем-то, ужасает. Джек тоже говорил, что хочет детей, и посмотри, к чему это привело меня!

— Джек засранец, — фыркнул папа. — Я не вижу, чтобы Джонатан так играл с твоими эмоциями.

Слезы наполнили мои глаза, потому что я понимала, что папа прав.

— Папочка, у нас было только одно настоящее свидание, не считая бесчисленных часов флирта. Скоро ли ты почувствуешь что-то… другое?

Он мягко улыбнулся.

— Под другим ты имеешь в виду отличающееся от Джека?

— Не только это. Я никогда раньше не чувствовала себя так ни с одним мужчиной. Честно говоря, я была по уши влюблена в Джека. По крайней мере, я так думала. Может быть, он просто сбил меня с ног всеми этими поездками в Париж и Лондон, и я была ослеплена подарками и вниманием, которыми он меня осыпал. Это заставляет чувствовать себя сейчас поверхностной.

— Чепуха. Ты была молода. Он обещал тебе луну и звезды и не выполнил этого.

Я сделала глубокий вдох и выдохнула.

— Это чувство, которое я испытываю к Джонатану… настолько отличается, что сбивает с толку. Как будто я не помню жизни до того, как он в ней появился. Как это может быть? Мы ведь только начали встречаться! Не говоря уже о том, что я должна сосредоточиться на танцевальной студии и открытии собственного бизнеса. Смешивание отношений с потенциальной возможностью не осуществить свои мечты… снова… пугает меня.

— Я понимаю эти опасения. Они имеют право на существование. Но тебя пугает сила твоих чувств к нему?

Закусив губу, я кивнула.

— Да, больше, чем следовало бы.

— Я бы не зацикливался на этом. Тебе причинили боль, Вайелин. Открыть свое сердце, чтобы снова, возможно, испытать боль — это риск. Но я считаю, что это тот риск, на который стоит пойти.

— Даже если братья так не считают?

Отец, откинув голову назад, рассмеялся и воскликнул:

— Особенно «если»! Я говорю, дерзай, милая горошинка. Живи своей жизнью, Вайелин, и не беспокойся о том, что думают жители этого города. Знаешь, если бы я переживал о том, что все в этом городе говорят о тете Ви, я бы никому не показывался на глаза.

— Папа! — я шлепнула его по руке, — это твоя сестра!

Он встал.

— Рассказы о моей сестре… Я мог бы заполнить твою голову сотнями таких историй, и каждая из них заставила бы тебя покраснеть. Давай оставим эту «вкусняшку» на другой раз.

Мы рука об руку спустились к берегу реки.

— Вайелин, дорогая, не надо так торопиться с детьми. Я знаю, что твои младшие братья и сестры уже на этом пути, но все произойдет, я обещаю. Иногда у Бога другие планы на нас, и все происходит не так, как мы думаем.

Я подняла камень и бросила его через реку.

— Я знаю, что мне нужно набраться терпения и обуздать эти чувства ревности, а также сосредоточиться на счастье просто видеть, как мои братья и сестры увеличивают нашу семью. — Глядя на отца, мои глаза снова наполнились слезами. — Папа, я действительно рада за Стида, Митчелла и Амелию. Надеюсь, вы не думаете, что я эгоистка.

Он обнял меня и крепко прижал к себе.

— О, милая горошинка, я никогда не думал так о тебе. Просто сделай глубокий вдох и разреши жизни идти своим чередом.

Закрыв глаза, я позволила совету моего отца осесть в моей голове.

Позволь жизни идти своим чередом…

* * *

Я стояла у двери Джонатана все еще одетая в свой спортивный костюм и глубоко дышала. Дрожащей рукой я решилась постучать, но дверь резко открылась.

— Вайелин, что ты здесь делаешь?

— Подумала, что ты, может быть, захочешь поговорить и, возможно, продолжить с того места, на котором мы остановились прошлой ночью.

— Да? — Его глаза заблестели.

С легкой улыбкой я кивнула.

— Я хотела застать тебя до того, как ты уйдешь на работу.

— Если я приглашу тебя войти, боюсь, что пропущу одну встречу, и я не хочу злить этого человека. Я видел, какой она становится, когда злится.

О, у него намечалась встреча со мной.

— Может быть, я могла бы позвонить ей и объяснить, как глупо я поступила, оттолкнув тебя и не признавшись, что влюбляюсь. Я почти могу гарантировать, что она поймет.

Я задрожала, когда Джонатан убрал прядь волос с моего лица. В его серых глазах плясали обещания.

— Я не знаю. Она в некотором роде стерва.

Смеясь, я ударила его в грудь.

— Она не такая! Она просто знает, чего хочет.

— А она знает? — спросил он, приподняв брови.

— Да, — ответила я, и мой голос задрожал от волнения.

Обхватив мое лицо ладонями, Джонатан пристально посмотрел мне в глаза, будто заглядывал в мою душу. Я слышала, как позади нас проезжали машины, но мне было все равно, кто нас видел и что думал. Я перестала беспокоиться о том, что думают жители Оук-Спрингс о моем выборе.

— И чего она хочет? — спросил он хриплым и низким голосом.

Мой взгляд скользнул по его лицу и остановиться на его глазах. Каждый вдох был взволнованным, когда я произносила слова, которые мое сердце умоляло выпустить.

— Ты. Мы. Это.

Джонатан наклонился и легко коснулся моих губ своими, затем прошептал:

— Наконец-то.

Он приобнял меня за шею, и мы поцеловались. В этот момент весь мир исчез. Мое тело словно парило. Поцелуй был медленным и мягким, наше дыхание смешалось. Положив руки на плечи Джонатана, я притянула его к себе, и когда мы прижались друг к другу, я почувствовала, как его сердце бьется рядом с моим. Джонатан начал целовать мою шею, и от его горячего дыхания моя кожа словно начинала пылать огнем с каждым нежным поцелуем. В тот момент я поняла, что навсегда останусь зависимой от поцелуев Джонатана. От его прикосновений.

— Вайелин, — прошептал он, растягивая каждую букву, как будто выжигая ее в своей памяти.

Наверное, я никогда не забуду силу его голоса и желание, которое я услышала в нем.

— Займись со мной любовью, Джонатан. Пожалуйста.

Он быстро двинулся, подхватил меня на руки.

— Моя соседка, Карен, наблюдает за нами.

— И что? — ответила я, запустив пальцы в его волосы.

— Она секретарша твоего брата Триппа.

Я повернулась с ослепительной улыбкой. Карен медленно спускалась по ступенькам своего дома.

— О, это будет весело. — Подняв руку, я помахала и крикнула: — Эй, Карен! Передай моему брату привет от меня!

Она улыбнулась и ответила:

— Обязательно! А вы повеселитесь!

Мы с Джонатаном рассмеялись и вошли в его дом. Он захлопнул дверь каблуком ботинка, а затем потащил меня по коридору в свою спальню. Я хотела осмотреться, так как прошлым вечером пропустила этот этап, но мое внимание было сосредоточено на Джонатане, на этом моменте и на том, куда мы направлялись как в прямом, так и в переносном смысле.

Джонатан снова обхватил мое лицо ладонями.

— Я собираюсь заниматься с тобой любовью весь день, но…

— Но? — спросила я.

— Но сначала я должен отплатить тебе за то, что ты вчера оставила меня в таком состоянии.

Я выпятила нижнюю губу.

— Но я так возбуждена.

— Серьезно?

— Ага. Очень. Я бы сказала, у меня стоит.

— Тогда я позабочусь об этом.

Я улыбнулась.

— Я знала, что ты умеешь обращаться со своими инструментами.

Он стянул рубашку через голову. Облизнув губы, я позволила взгляду пройтись по идеально накачанному телу. Грудь была массивной и подтянутой, а вены, выступающие на руках, сильно возбуждали.

Иисус, помилуй меня.

Джонатан сделал шаг ближе и рукой скользнул под мою футболку к спине. Пара щелчков, и мой лифчик расстегнут. Я откинула голову назад, когда по оголенной коже прошлись пальцами. Натянув лифчик и футболку мне под шею и оголив грудь, он ущипнул один сосок, наклонился и взял другой в рот.

— О, боже. Да! — прошипела я, когда энергия из его рта пронеслась по моему телу. Я уже чувствовала нарастание столь необходимого мне освобождения. Мои пальцы зарылись в темные волосы, хватая и дергая, чтобы подстегнуть.

Теплая рука пробралась вверх по моей ноге, щекоча кожу вдоль бедра, а затем медленно проникла в мои трусики. Джонатан ботинком раздвинул мои ноги и тут же погрузил свои пальцы внутрь. Я не удержалась и выкрикнула его имя.

— Джонатан!

Яркий оргазм прокатился по телу, и я почувствовала, как сжимаюсь вокруг его пальцев. Закрыв глаза, я позволила себе погрузиться в эйфорию и вскоре обнаружила, что нахожусь на руках Джонатана. Он нес меня к кровати. Быстрые руки стащили с меня остальную одежду. Я наблюдала, как Джонатан скинул ботинки, а затем стянул джинсы. Его толстый длинный член вырвался на свободу, и я не смогла удержаться, чтобы не облизать губы. Я мечтала, чтобы он оказался у меня во рту, но еще больше хотела, чтобы он был внутри меня.

Джонатан выдвинул ящик у своей кровати и открыл коробку с презервативами. Бросил несколько штук на постель и переполз через меня. Мы принялись жарко целоваться, и я чувствовала, как от его щетины печет кожа.

Обхватив мою голову руками, он пронзил меня взглядом.

— Я хочу попробовать тебя на вкус… и до конца этого дня так и сделаю, но сначала мне нужно попасть внутрь тебя. Я умру, если не почувствую тебя на своем члене.

Я улыбнулась, проводя ступней вверх и вниз по его ноге.

— Чего вы ждете, мистер Тернер?

Его рука скользнула между моих ног, и когда он просунул два пальца внутрь, из глубины его горла вырвалось низкое рычание.

— Я бы сказал, твою готовность.

Все, что я могла сделать, это кивнуть. Я была более чем готова. Мое тело, казалось, вот-вот воспламенится, каждая молекула горела.

Джонатан потянулся за презервативом, разорвал упаковку и натянул его на член. Я не знала, почему нервничаю. Мы уже были вместе, это не был наш первый раз. И все же мне казалось, что это впервые.

Очень медленно Джонатан вошел в меня. Дюйм за восхитительным дюймом. Моя спина выгнулась дугой, мое тело умоляло о большем.

— Боже Всемогущий, — прошептал он, уткнувшись лицом мне в шею.

Когда он, наконец, полностью вошел, то сделал паузу. Обхватив его руками, я притянула его еще ближе и уперлась пятками ему в поясницу.

— Так хорошо в тебе, Вайелин.

Он медленно двинулся. Вход и выход. С каждым движением мое тело словно поднималось выше и выше. Его рука очень мягко скользнула по моей коже, оставляя огненный след. Губы Джонатана снова нашли мои. Такие мягкие… Поцелуй получился таким нежным, что чуть не довел меня до слез.

Прозвучавшие слова глубоко запали мне в сердце.

— Ты моя, Вайелин. Навсегда моя.

ГЛАВА 11

Джонатан

Я всегда с нетерпением ждал вечера покера. Но не сегодня. Все, чего я хотел, это оказаться в постели с Вайелин, заключенной в мои объятия. С тех пор, как она однажды появилась у меня утром, каждую ночь мы только и делали, что трахались. Если не брать во внимание потрясающий горячий секс в ее кабинете вчера и бесчисленное множество других мест, где мы трахались в течение последних трех дней. Я не смог удержаться от улыбки, когда подумал об этом. Секс с Вайелин вызывал привыкание. Я никогда в своей жизни не хотел женщину так чертовски сильно. Я думал, что похоть была причиной этого безумного желания, но это не так. Каждый раз, когда я заканчивал заниматься с ней любовью, я хотел Вайелин снова, что было очевидно из наших безостановочных занятий сексом.

Один раз на кухоньке в танцевальной студии, а другой в моем грузовике по дороге в магазин напольных покрытий в Сан-Антонио. На ее столе в студии… дважды. И бесчисленное множество раз в моей постели дома. Охренеть, но в понедельник мы потратили весь день, узнавая, что нравится друг другу. Вайелин реально растаяла, когда я прижался губами к ее уху и заговорил. Даже такой простой жест — я положил руку Вайелин на поясницу, чтобы провести ее в ресторан — привел к тому, что она затащила меня в туалет, где я и трахнул ее, прислонив к раковине. Для той, кто не хотел, чтобы наши отношения стали достоянием общественности, было странно, что она не возражала, когда мы вместе вышли из женского туалета, щеголяя «мы-только-что-трахались» взглядом.

Но сегодня был вечер парней. Вайелин сказала, что она устала и ей нужно принять горячую ванну… и часть меня ревновала. Но член определенно благодарил за отсрочку. Даже ему нужен был выходной.

Я постучал в дверь Корда. Она открылась, и Корд одарил меня улыбкой.

— Как всегда вовремя.

Я протянул ему обычную плату за вход — шесть упаковок пива — и он жестом пригласил меня войти. Сделав несколько шагов, я посмотрел налево и остановился. Закрыл глаза ипробормотал:

— О, черт.

— Ну-ка посмотрите, неужто это Джонатан Тернер.

Они были там. Братья Паркер. Никто из них не улыбался. Я протянул руку, подходя к каждому из них.

— Как дела, Стид?

Он просто кивнул.

Я подошел к Тревору.

— Трев, а как твои дела?

— У меня бывали и лучшие дни.

Моя улыбка исчезла, но я знал, что не следует показывать страх.

— Жаль об этом слышать.

Следующий на очереди Митчелл. Он больше не являлся полицейским, что было не очень хорошо для меня. Он был одним из немногих братьев Паркеров, на которых можно было положиться, чтобы не сойти с ума из-за своей работы. Ну, на самом деле он и Трипп. Теперь, когда Митчелл работал на ранчо отца, у меня появилось такое чувство, что ему нужно выпустить пар, и я был первой доступной для него боксерской грушей.

Я слегка повернулся и увидел Триппа. Он стоял, прислонившись к барной стойке, расположенной на другой стороне гостиной.

Я не мог выбросить из головы предупреждение Корда о Триппе, но заставил свои ноги направить в его сторону.

— Трипп, рад снова тебя видеть.

Он хмыкнул и потянулся к моей руке. Его рукопожатие было самым крепким из всех. Когда он отпустил мою руку, на лице заиграла злобная улыбка.

— Карен сказала, что видела, как Вайелин входила в твой дом.

О-о-о, черт. Вот и мы.

— Да, это правда.

— И согласно моим источникам, — добавил Митчелл, — она не выходила оттуда до позднего вечера.

Мой взгляд молниеносно заметался по комнате. Я впервые заметил, что в этом проклятом месте у Корда был только один выход. Как я раньше этого не замечал?

— Хм, и это верно.

Я посмотрел за бар на балкон. Он выходил на Майн-стрит. Если бы я побежал, то мог бы позвать на помощь. Наверняка кто-нибудь мне поможет… не так ли?

— Ты не хочешь рассказать нам, что сестра делала все это время в твоем доме? — спросил Корд, усаживаясь в огромное коричневое кожаное кресло.

Оглядевшись, я сосредоточился на Корде. Они бы все на говно изошли, если бы знали, сколько раз их сестра посещала мой дом.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я ответил?

— Ты боишься отвечать? — вмешался Тревор.

— Нет. Если ты хочешь услышать, как мы с твоей сестрой провели день, я расскажу.

— НЕТ! — дружным хором возразили все пятеро.

Это была маленькая победа, и, вероятно, она приведет к еще одному синяку под глазом и разбитой губе.

Оттолкнувшись от стойки, Трипп хлопнул меня по спине и направился к другому креслу.

— У нас есть кое-какие… вещи… нам нужно обсудить это с тобой.

Входная дверь открылась, и вошел Уэйд. Я глубоко выдохнул.

— Пожалуйста, скажи, что ты мой запасной вариант? — сказал я с отчаянием в голосе.

Уэйд оглядел комнату, а затем снова посмотрел на меня.

— Извини, чувак. Я здесь только для того, чтобы убедиться, что все не… ну, ты понимаешь. — Он пожал плечами, указывая на пятерых мужчин, сидящих в гостиной и уставившихся на меня так, словно у меня над головой светилось желание умереть.

— Нет, Уэйд. Я не понимаю.

— Продолжай. Введи его в курс дела, — сказал Корд.

Уэйд сел на барный стул у кухонного островка.

— Я здесь, чтобы убедиться, что они не зайдут с тобой слишком далеко. — Он провел ребром ладони по горлу.

Я с трудом сглотнул, еще раз посмотрел в сторону балкона и указал на него рукой.

— Ну, это может стоить сломанной ноги, если я просто сейчас побегу и прыгну. Избавлю вас всех от лишних хлопот.

— Разве это было бы весело, Джон? — рассмеялся Стид.

Вздохнув, я поднял руки вверх, сдаваясь.

— Отлично. Давайте сделаем это. — Я закрыл глаза и сморщился, ожидая первого удара.

— Что ты делаешь, придурок? — спросил Корд.

Открыв один глаз, я посмотрел на него.

— Я подумал, что вы все здесь, чтобы надрать мне задницу, так что я готовился к этому.

— Значит, ты реально позволишь каждому из нас ударить тебя? Почему? — спросил Трипп.

Слегка пожав плечами, я ответил:

— Если чувствуете, что вам нужно это сделать. Но ничего не сможете сделать или сказать, чтобы заставить меня перестать встречаться с Вайелин.

Они посмотрели друг на друга, а затем снова на меня.

Тревор встал и хрустнул костяшками пальцев.

— Хорошо, тогда, если ты так хочешь этого, давай просто перейдем к делу. Хочешь получить по лицу, животу или члену.

— Член? — спросил я, неожиданно высоким тоном. — Зачем тебе понадобилось впутывать в это мой член?

— О, поверь мне, я уверен, что твой член хорошо проводил время с нашей сестрой.

— Что? — воскликнул я, прикрывая свое барахло, когда Тревор придвинулся ближе. — Мой член под запретом. Не будет никакого удара по моему члену. Это заходит слишком далеко… даже для вас.

— Черт, — сказал Трипп, покачав головой, — он прав. Это означает, что мы получим дополнительный удар, если ты выберешь живот. — Он огляделся по сторонам. — Достаточно справедливо, а?

Парни кивнули.

— Боже Всемогущий, — простонал я, закатывая глаза, — у вас совсем кукушка слетела.

— Где ты хочешь это сделать? — Тревор подошел ко мне.

— С таким же успехом ты мог бы разрисовать другой глаз черно-синим.

— По-моему, звучит неплохо.

Тревор потянулся назад, собираясь нанести удар, когда входная дверь с грохотом распахнулась.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — Голос Вайелин заставил нас всех замереть.

Я разморозился первым.

— Эй, что ты здесь делаешь? Я думал, ты останешься дома. — Подойдя к ней, я наклонился и поцеловал ее в губы. Это было дерзко, учитывая ее пятерых братьев, каждый из которых ждал своей очереди, чтобы выбить из меня дерьмо.

— Я разгадала их маленький план. Это не заняло много времени. Пакстон и Корин сказали, что Стид и Митчелл направляются к Корду на вечер покера, — сказала она, используя воздушные кавычки. — Потом, когда Амелия сказала, что Уэйд тоже едет, я поняла, что вы, маленькие ублюдки, что-то замышляете.

Корд встал.

— Тебе, наверное, лучше вернуться домой, Вайелин.

Вместо ответа Вайелин сложила руки на бедра и наклонила голову.

— О, черт, — произнес Уэйд, — вы ее разозлили.

— Вернуться домой? Ты правда думаешь, что я позволю тебе избить моего парня?

Теперь все взгляды были устремлены на меня.

— Парень, да? — прорычал Трипп.

Я прочистил горло.

— Трипп, послушай…

— Нет, — крикнула Вайелин, указывая на меня. — Ты больше не скажешь ни слова, Джонатан Тернер. Ни одного… слова… больше.

— Да, мэм, — кивнул я.

Вайелин медленно покачала головой, вглядываясь в каждого из своих братьев. Боже, было чертовски жарко, когда она командовала.

— Вы что, пятеро, забыли, кто самый старший из этой компании? Думаете, если я женщина, то не могу позаботиться о себе?

— Нет, — пророкотали одновременно пять голосов.

— Тогда вам всем нужно начать вести себя соответственно. Это не дуэль из-за моей девственности, мальчики. Поверьте мне, когда я говорю, что она улетела в окно, когда мне было семнадцать лет.

Думаю, из-за этой информации Трипп сейчас вот-вот потеряет голову.

— Что, черт возьми, дает вам право делать это? Кто-нибудь из вас подумал о моих чувствах? Или о чувствах, которые я испытываю к Джонатану?

Мое сердце воспарило, когда я услышал, что Вайелин публично призналась в своих чувствах ко мне. Особенно при братьях.

— Вайелин, мы просто…

Она подняла руку, чтобы заставить Тревора замолчать.

— Я сильно люблю каждого из вас. Но мне почти тридцать три, ясно? Я уже некоторое время сама по себе, побывала замужем, развелась и даже была застукана восьмидесятилетней женщиной за занятием сексом. И кстати, это был Джонатан.

Все взгляды снова обратились на меня. С трудом сглотнув, я с тоской посмотрел в сторону балкона.

— Эм, детка, может быть, тебе стоит придерживаться своей первоначальной точки зрения, — сказал я, потирая напряженную шею.

— Дело в том, что вы не можете распускать руки, угрожать или даже пытаться разлучить нас. Мне небезразличен Джонатан и то, что чувствую, когда я с ним…

Наши взгляды встретились через все помещение. Мы улыбнулись, и мой желудок подпрыгнул до самого горла.

— То, что я ощущаю рядом с Джонатаном, не похоже ни на что, что я чувствовала раньше. — Она снова посмотрела на своих братьев. — Я боюсь, не буду лгать, и это не потому, что думаю, что Джонатан причинит мне боль. Я действительно не знаю. Снова открыть свое сердце тяжело, и хорошо известный факт, что я старше, вызывает у меня беспокойство.

— Возраст ни хрена не значит, — сказал Корд, одарив меня легкой улыбкой. — Пусть это тебя не беспокоит, сестренка.

Счастливая улыбка расплылась по прекрасному лицу Вайелин.

— Я не буду, Корд. В общем так, у меня есть папино благословение, и, честно говоря, его и мамино — это все, что мне нужно. Но на самом деле я тоже хочу благословения каждого из вас. Если ты любишь меня и хочешь, чтобы я была счастлива, тебе нужно избавиться от менталитета защищающего брата. И если вы хотя бы прикоснетесь к моему парню, я позабочусь, чтобы в течение месяца никто из вас не мог пользоваться своими членами. Помнишь вечеринку по случаю моего шестнадцатилетия, и что произошло, когда ты угрожал Бобби Хардингу?

— Черт, мне было всего восемь, и я помню это… а со мной даже ничего не случилось, — сказал Тревор.

Остальные четверо прикрыли свое барахло. Стид застонал, его тело задрожало. Трипп прищурился, глядя на сестру.

— Это был низкий ход с мячом.

— Вам все ясно, джентльмены? — И Вайелин сверкнула злобной усмешкой.

Каждый из них что-то пробормотал себе под нос.

— Простите, что? — спросила Вайелин.

— Все чисто, — отрезал Трипп. — Мы не будем его трогать, но позволь мне кое-что прояснить. Подойдя ближе ко мне, Трипп остановился в нескольких дюймах от моего лица. — Если ты только заставишь слезу скатиться с ее глаз, я вырву твое чертово сердце и отдам его своим братьям.

Первый раз в жизни мое сердце билось так быстро.

— Я обещаю тебе. — Черт возьми, мой голос звучал так спокойно, и это было гребаным чудом.

Хлопнув в ладоши, Вайелин поцеловала каждого из братьев. Уэйд подошел и встал рядом со мной.

— Они бы обошлись с тобой помягче. Я почти не чувствовал их ударов.

— О, боже мой. Каждый реально ударил бы меня?

Уэйд усмехнулся.

— Черт возьми, да, они бы так и сделали. Вайелин спасла твою задницу.

— Ну, черт, я подумал, что они тянули жребий, кто нанесет удар.

Сжав мое плечо, Уэйд сверкнул яркой улыбкой.

— Добро пожаловать в семью, чувак.

Я взглянул на Триппа. Он сделал движение пальцами, показывая, что будет наблюдать за мной. Заставив себя улыбнуться, я тихо ответил Уэйду:

— Чертовски круто, что она стоит того, чтобы рисковать встречаться с ней.

Он громко рассмеялся.

— Женщины семьи Паркер определенно того стоят.

Наблюдая, как Вайелин подходит к каждому из братьев, я был уверен, что она более чем достойна этого. Я вздохнул, когда она подошла ко мне.

— Моя спасительница, — прошептал я, нежно целуя ее в губы.

Ее глаза немного увлажнились, она отвела взгляд и сказала:

— Знаешь, для чего я сейчас в настроении? — Я поиграл бровями, заставив ее хихикнуть. — Да, то самое. Но если серьезно, то мне нужна большая миска мороженого.

Я обнял ее за талию и направился к двери.

— Тогда у тебя будет мороженое.

Оглянувшись через плечо, Вайелин попрощалась:

— Доброго вечера, мальчики. Ведите себя прилично и убедитесь, что ваши трусики сухие.

Едва мы ступили на лестницу, я расхохотался.

Жизнь с Вайелин Паркер обещала быть какой угодно, только не скучной.

ГЛАВА 12

Вайелин

Мой сотовый издал звук, и я автоматически улыбнулась, увидев имя.

Джон: Думаю о тебе.

Взяв телефон, я напечатала.

Я: Здесь то же самое.

Джон: Скажи мне, что ты делаешь прямо сейчас.

Я: Смотрю на образцы ткани для скамеек и стульев в вестибюле и приемной.

Джон: Веселые времена. Скоро должны приехать парни, чтобы уложить полы.

Как по команде входная дверь танцевальной студии открылась.

Я: Они только что вошли.

Джон: Я буду у тебя, как только закончу устанавливать окна.

Я: Не спеши. До скорой встречи!

Джон: Целую!

Я: Обнимаю!

Улыбаясь, я провела пальцами по губам. Как же мне нравились поцелуи Джонатана Тернера. После почти двух недель официальной даты, когда мы стали парой, я получила много таких поцелуев. И в местах, которые заставляли мое тело дрожать при одном воспоминании.

— Мисс Паркер? Я Рэнди Леман, владелец компании «Премьер-Паркет». Джонатан сказал, что вы нас ждете.

Я вышла из маленького кабинета в вестибюль.

— Да, приятно с вами познакомиться.

— Я получил инструкции от Джонатана, но не пройдетесь ли со мной по всем помещениям, чтобы не было ошибок?

— Конечно, — ответила я с улыбкой.

Рэнди улыбнулся шире, и от меня не ускользнуло, как он быстро окинул меня взглядом.

— Здесь четыре танцевальных зала, — начала я, проходя через каждую зону. В большой коридор выходили все залы, мой кабинет, кухня и вспомогательный кабинет на противоположной стороне. Каждый зал был остеклен с двух сторон, за исключением торцов.

— Один — балетный, один для одиночных танцоров и два бальных зала.

— Правильно.

— Из того, что сказал мне Джонатан, нужно укрепить лаги, затем положить пенопласт высокой плотности, фанеру, а затем сами доски.

— Совершено верно, мисс Паркер.

Повернувшись, я посмотрела на него и заявила:

— Можно Вайелин.

Он кивнул.

— Хорошо, Вайелин. — Мы застыли на несколько коротких секунд, затем Рэнди улыбнулся мне.

— Поверхность сверхпрочная?

— Да, я заказал пол из северного твердого клена для всех четырех залов. Сначала это была береза, но Джонатан сказал, что вы заменили ее на лиственную породу.

— Совершенно верно. Мы остановились на клене. Как вы думаете, сколько времени потребуется для установки полов?

— У меня здесь полная бригада, так что самое большее два дня для каждой комнаты.

Я оглядела балетный зал.

— Ух ты, ладно, это довольно быстро.

— Это могло бы быть быстрее. Посмотрим, как все пойдет.

Я внимательно посмотрела на Рэнди. Он, вероятно, был на несколько лет старше меня, хорошо выглядел, и то, что он не мог оторвать от меня глаз, должно было польстить. Но вызвало у меня противоположное чувство.

— Итак, Рэнди, как давно ты устанавливаешь полы? — спросила я, направляясь в следующий танцевальный зал.

— С тех пор, как себя помню. Мой отец начал этот бизнес и полагал, что его сыновья пойдут по его стопам.

Я приподняла бровь.

— И они это сделали? Ну, очевидно, что ты точно.

Смеясь, он покачал головой.

— Я работал инженером в НАСА, а мой младший брат возглавил семейный бизнес.

— Ты просто заменяешь? — Мое любопытство было задето.

— Нет, просто я готов устроить свою жизнь, завести семью, меньше времени проводить на работе. В НАСА потрясающе, но я работал по семьдесят часов в неделю и устал от рутины.

— Ух ты, я понимаю, как это может надоесть. Ты женат?

Улыбка Рэнди стала шире, если это вообще было возможно.

— Даже близко нет. Найти женщину моего возраста, которая еще не замужем или не ориентирована на карьеру, оказалось проблемой.

— Я все прекрасно понимаю, — усмехнулась я. — Я нахожусь в том же месте, что и ты. Готова завести семью и окунуться в быт.

В дверях появился неизвестный мужчина и откашлялся, чтобы привлечь наше внимание.

— Рэнди? Мы готовы заносить материалы.

— Да, давайте двигаться, чтобы не отставать от графика.

Следующий час или около того был заполнен ребятами, которые приносили доски и инструменты. Я стояла в самой последней комнате, в одном из бальных залов, и наблюдала, как строят каркас.

Рэнди тоже работал вместе со своей командой. Я восхищалась такими людьми, как он и Джонатан, которые работали вместе со своими сотрудниками. Мой отец всегда был таким. Никогда не отступал, чтобы командовать людьми, всегда был в гуще событий.

Зазвонил мой мобильный телефон. Я достала его из заднего кармана.

— Привет, мамочка, как дела?

— Привет, милая. Я хотела убедиться, что ты придешь на ужин.

— Да, я буду.

— И ты приведешь с собой Джонатана?

Мой желудок затрепетал при упоминании его имени.

— Ты обещаешь не пугать его?

Она рассмеялась.

— Конечно!

— Тогда вечером он будет со мной. И, мама, пожалуйста, не начинай совать нос в его дела.

— О чем ты говоришь, Вайелин Паркер? Я знаю Джонатана Тернера с пеленок. Я уже знаю все его дела. Черт возьми, я видела все его дела.

Я закатила глаза.

— О господи, пожалуйста, не напоминай ему об этом. Я забыла, в каком городе живу и какой назойливой может быть моя мать.

— Следи за своим языком, юная леди. Привези немного домашнего хлеба Лилли, хорошо? Я приготовила лазанью, которая идеально сочетается с ним.

— Да, мэм.

— Лучше две буханки. Твоим братьям он тоже нравится.

Усмехнувшись, я ответила:

— Куплю три… на всякий случай.

— Идеально. Ровно в семь! Ни минутой позже.

— Подожди! Тетя Ви будет?

— Да, конечно, это семейный ужин.

Круто. Мне нужно было поговорить с тетей наедине. Уверена, она знает, каково это — встречаться с молодым мужчиной — и сможет дать мне совет. У меня уже был один советчик, который сделал мне замечание у Лилли, когда я забежала туда на завтрак.

— Отлично. Увидимся вечером, — сказала я.

— Люблю тебя, милая.

— Я тоже тебя люблю.

Я подняла глаза и увидела, что Рэнди наблюдает за мной.

— Ты уходишь? — спросил он.

— Мне нужно кое о чем позаботиться. Я уверена, что Джонатан скоро заедет.

Ренди посмотрел на инструмент в своей руке, а затем снова на меня.

— Возможно, это слишком поспешно, но я хотел спросить, не хочешь ли ты как-нибудь поужинать.

— Поужинать? — спросила я совершенно обескураженная.

— Я знаю, что не должен спрашивать, но, похоже, у нас много общего.

Одарив его дружелюбной улыбкой, я ответила:

— Спасибо за приглашение, но я кое с кем встречаюсь. Джонатаном, если быть точным.

Его глаза расширились.

— Правда? — Потом он рассмеялся. — Не слишком ли он молод для тебя?

Я с трудом сглотнула.

— В последний раз, когда я уточняла, он окончил колледж и был взрослым мужчиной с собственной компанией. У тебя проблемы с женщиной, встречающейся с мужчиной на несколько лет моложе?

— Несколько? Не пойми меня неправильно, Вайелин, ты сошла бы за двадцатипятилетнюю, но уверен, что ты примерно моего возраста.

Скрестив руки на груди, я спросила:

— А сколько вам лет, мистер Леман?

— Тридцать четыре.

— Если вы хотите продолжать укладывать полы в этом месте, я настоятельно рекомендую вам отойти на несколько шагов назад и подумать о своем выборе слов в следующий раз, когда вы будете говорить со мной или с любой другой женщиной, если на то пошло. Сейчас не пятидесятые года прошлого века, мистер Леман, и шестилетняя разница не умопомрачительна.

Он поднял руки вверх.

— Прости, если я переступил черту.

— Переступил черту? Ты, блядь, перепрыгнул забор.

— Что происходит?

Голос Джонатана заставил мое учащенное дыхание немного успокоиться.

— Мистер Леман думает, что я слишком стара, чтобы встречаться с тобой… дорогой.

— Подожди минутку. Я этого не говорил.

Постукивая пальцем по губам, я сказала:

— Дай мне подумать, как ты там сказал? О, верно, «не слишком ли он молод для тебя» — это были твои точные слова.

— Рэнди, какого черта?

— Послушай, было ошибкой приглашать тебя на свидание.

— Ты пригласил ее на свидание? — спросил Джонатан, повысив голос. — Ты что, с ума сошел, черт возьми? Ты всегда занимаешься этим на работе?

— Нет! Я думал, она подает мне сигнал.

У меня отвисла челюсть.

— Сигнал? Быть вежливой и разговаривать с тобой — это сигнал? Срань господня, чувак, может, тебе стоит…

Джонатан встал передо мной. Обхватил мое лицо, заставляя посмотреть на него.

— Почему бы нам не пойти в твой кабинет?

Я закрыла глаза и выдохнула, прежде чем согласиться идти. Джонатан провел меня в мой кабинет.

В тот момент, когда дверь закрылась, я резко обернулась.

— Я с ним не флиртовала!

— Я знаю, что это не так.

— Он на самом деле сказал, что я слишком стара для тебя!

— Да пошел он.

Я закатила глаза.

— Придурок.

— Так и есть. Не беспокойся о том, что он говорит или думает.

Прислонившись к столу, я вздохнула.

— Вот уже второй раз за сегодняшний день упомянули о нашей разнице в возрасте.

— Вайелин, если бы все было наоборот, и я был бы старше, никто бы и глазом не моргнул. Мне все равно, что люди говорят или думают… и тебе тоже должно быть все равно.

Я откинула голову назад и застонала.

— Я стараюсь не делать этого, Джонатан. Правда! Просто это так тяжело.

Горячие губы коснулись моей шеи, и напряжение покинуло мое тело. Клянусь, что у этого человека волшебные губы и пальцы. А также еще один очень волшебный инструмент.

— Так лучше? — прошептал он, и горячее дыхание коснулось моей шеи.

— Почти, — выдохнула я, каждый мой нерв накалился от его прикосновения.

— Что сделает это лучше, детка?

Мое тело наполнилось жаром, а мозг затуманился.

— Эм… а… о, боже.

Его пальцы тянули и дразнили мой сосок через рубашку.

— Ложись на стол, детка. Позволь мне все исправить.

Я откинулась на стол, и Джонатан подтянул мою задницу к краю и задрал юбку.

Примечание: дамы, всегда носите юбки. Для легкого доступа.

Пальцы Джонатана быстро сдвинули мои трусики в сторону. Низкое рычание, вырвавшееся из его горла, заставило мое сердце забиться быстрее. Одно движение его языка, и я застонала.

Запустив пальцы в его волосы, я притянула его ближе. Я не могла насытиться этим мужчиной и его способностью заставить меня забыть обо всем, кроме нас.

Стук в дверь кабинета заставил меня дернуться, но Джонатан продолжал, двигая пальцами внутри, а ртом и языком танцуя на моем чувствительном клиторе.

— Подожди! — вышло низко и хрипло.

Джонатан не услышал меня и продолжил, даже когда снова постучали. Мысль о том, что кто-то находится по ту сторону двери, подлила масла в огонь. Мое тело содрогнулось от всеохватывающего оргазма, и я инстинктивно закрыла рот рукой. Каждое нервное окончание в моем теле полыхало.

Подняв голову, Джонатан улыбнулся, моя грудь тяжело поднималась и опускалась.

Клочок бумаги просунулся под дверь. Мы с Джонатаном посмотрели на него, а затем потерялись в приступе хихиканья. Поправив мои трусики, Джонатан одернул мою юбку, затем встал. Он взял меня за руку и потянул в сидячее положение.

— Хорошая работа, было тихо, мисс Паркер.

Я хихикнула.

— Это было сложнее, чем казалось, мистер Тернер. Твой язык нужно запатентовать как сексуальный инструмент.

— Чувствуешь себя лучше?

— Да.

Он положил руку мне на щеку. Прижавшись к ладони, я закрыла глаза.

— Я обещаю, что это не будет беспокоить меня в дальнейшем. Просто сейчас это тяжело. Надеюсь, ты не сердишься на меня, что я так набросилась на Рэнди.

— Вайелин, ничто на свете не заставило бы меня думать о тебе плохо. Я здесь, рядом с тобой, несмотря ни на что. Не забывай об этом.

— Все, да?

— Все. — Он поцеловал меня в кончик носа.

— Хорошо, давай проверим это, хорошо?

Отстранившись, он уставился на нее.

— Вперед.

— Ужин у моих родителей сегодня вечером.

— Это просто. Я был там сто раз или больше.

— Семейный ужин.

Улыбка исчезла.

— Семейный ужин? И Корд будет там… и Трипп?

Смеясь, я обхватила его ногами и притянула ближе.

— Ты все еще рядом со мной?

— Да… и внутри тебя после ужина.

Я впилась зубами в губу от этой восхитительной мысли.

— Я думаю, что сегодняшний день просто стал моим любимым днем.

Джонатан рассмеялся.

— Ты сказала так вчера.

Проведя пальцем по заросшей щетиной линии подбородка, я посмотрела ему в глаза.

— У меня такое чувство, что я буду говорить это каждый день в течение долгого времени.

— Очень на это надеюсь.

ГЛАВА 13

Джонатан

Я остановился у ворот и посмотрел на вывеску над массивными каменными воротами.

Ранчо Фрио-Ривер.

Я вырос в Оук-Спрингс, и ни для кого не было секретом, что семья Паркер была самой богатой в округе. Черт возьми, во всех ближайших округах. Я всегда восхищался, что никто из них не вел себя заносчиво. Корд и его братья всегда работали либо на ранчо своего отца, либо на одном из местных ранчо. Возили сено, вспахивали поля или занимались другим физическим трудом. Детям Паркер никогда ничего не падало с неба. Время от времени они даже работали вместе со мной на ранчо моего отца.

Опустив взгляд, я посмотрел на отцовское студенческое кольцо. Я надел его в день его смерти и с тех пор не снимал. Я улыбнулся. Ему бы понравилась Вайелин. Точно так же уверен, что мама и Рип будут любить ее.

Опустив окно, я набрал код, который знал с детства и смотрел, как распахиваются ворота.

Я проезжал по этой дороге миллион раз, но сейчас чувствовал себя по-другому. Все казалось другим с тех пор, как мы с Вайелин начали встречаться.

Позади меня раздался гудок, я посмотрел в зеркало и увидел Корда. Я поднял в приветствии руку и нажал на газ, увеличивая скорость. Подъехав к дому, припарковался у ряда грузовиков.

Сделав несколько глубоких вдохов, я выбрался из машины и направился к Корду, который тоже вылез из своей машины.

— Как дела, Тернер? Нервничаешь?

С нерешительным смешком я ответил:

— Слегка.

— Почему? Не похоже, что ты никогда не был на семейном ужине.

Надев шляпу на голову, я пожал ему руку.

— Да, ну… тогда рядом не было твоих братьев, желающих ударить меня по лицу. И я определенно не встречался ни с одной из твоих сестер.

Корд разразился хохотом. Ублюдок наслаждался происходящим.

— Ты же знаешь, что на самом деле мы не собирались надирать тебе задницу.

— Я знаю, что ты чертов лжец.

— Правда, мы собирались надрать тебе ее. Моя сестра спасла тебя от еще одного синяка под глазом и, возможно, сломанного носа. Тревору нравится бить по носам.

Подняв руку, я дотронулся до лица.

— Мне нравится мой нос. Это одна из моих любимых частей.

— Киска. — Корд хлопнул меня по спине. — Пойдем внутрь. Я уверен, что мои родители изо всех сил хотят добраться до тебя.

— О, черт, — пробормотал я, поднимаясь вслед за Кордом по ступенькам крыльца.

Дверь открылась, и я увидел ее. Моя прекрасная девушка была одета в длинную черную струящуюся юбку, черные ковбойские сапоги и белую рубашку с открытыми плечами. Я любил, когда она носила рубашки, обнажавшие шею. Мне также нравилось, когда она носила юбки, и она надевала их все чаще и чаще по уважительной причине. Мой член подскочил в штанах, вспоминая, что было в ее кабинете и задаваясь вопросом, что скрыто под этой черной тканью.

— Привет, красавица!

Глаза Вайелин загорелись, и нескромный взгляд скользнул по моему телу. Я знал, что Паркеры, как правило, держатся непринужденно, но не слишком непринужденно на семейном ужине. Я был одет в новые джинсы, ботинки и рубашку, которая демонстрировала, как чертовски усердно я работаю физически.

— Привет, красавчик.

Прежде чем я поднялся на верхнюю ступеньку, Вайелин обвила руками мою шею, притягивая меня для поцелуя.

— Отвратительно, — сказал Корд. — Тебя даже не волнует, как это выводит меня из себя? Алло? Хм… кто-нибудь помнит, что Корд стоит здесь?

Когда наши губы разомкнулись, Вайелин посмотрела на своего брата.

— О, привет, Корд. Рада была тебя увидеть.

Взяв меня за руку, Вайелин повела меня к входной двери.

— Придурок. Крадет у меня мою сестру.

— Я не крал у тебя сестру.

Корд бросил на меня ироничный взгляд.

— Да, ты это сделал.

— Нет, я этого не делал.

— И я тоже.

— Не сделал.

— О, ради всего святого, вам двоим пять или даже меньше?

Мы оба повернулись и посмотрели на Вайелин, не понимая, о чем она говорит.

— Вы себя слышите? Корд, перестань быть придурком.

— Эй! Я не веду себя как придурок. Ты только что засосалась с моим лучшим другом у меня на глазах, Вайелин. Может, ты хотя бы позволишь мне привыкнуть к мысли, что вы вместе, не афишируя этого?

Вайелин скрестила руки на груди и уставилась на Корда.

— Значит, я должна промолчать, что у нас был горячий секс этим утром в душе?

Проведя руками по лицу, я застонал.

— Ты пытаешься лишить меня яиц, не так ли?

— Серьезно, Вайелин? Мне нужно промыть свои нежные уши, — сказал Корд.

— Тогда я не буду рассказывать тебе, что произошло в моем кабинете сегодня днем… — поддразнила Вайелин.

— Вайелин! — упрекнул я, прикрывая ей рот рукой. — Я хотел бы получить шанс выжить, поэтому, пожалуйста, перестань болтать.

Корд просунул голову мне через плечо.

— Да! Пожалуйста, заткнись нахрен.

Я был почти уверен, что Вайелин сказала: «Иди нахрен», — но моя рука все еще прикрывала ее рот.

— Я хочу выпить. Покончи со всеми этими чертовыми прикосновениями и чувствами, прежде чем пойдешь в дом, иначе меня стошнит.

Когда он завернул за угол, я убрал руку ото рта Вайелин.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь, что делаешь. Я уверен, если ты будешь продолжать в том же духе, я окажусь в темном переулке, и мою задницу надерут люди, которые знают людей, которые знают братьев Паркер.

Вайелин подмигнула.

— Мне просто нравится выводить их всех из себя. Это весело!

— Для тебя! Моему лицо не будет весело, когда его разобьют.

Вайелин пальцами провела по контуру едва заметного синяка под глазом.

— Конечно! Уже прошло много времени.

— Корд стойкий.

Вайелин улыбнулась.

— Я не хочу, чтобы на этом красивом лице появилась отметина, так что я буду вести себя хорошо.

Я опустил руки на ее бедра и притянул к себе.

— Вайелин Паркер, ты не знаешь, как быть хорошей, когда дело доходит до дразнилок твоих братьев.

— Вот тут-то и есть правда. Поверь мне, однажды ты это оценишь, и это будет забавно.

— Я надеюсь, что этот день скоро наступит.

— Последние две недели были… потрясающими, — сказала она. — Пожалуйста, скажи мне, что это не просто новизна в отношениях, и через четыре месяца мы не будем сидеть на диване с мисками попкорна и смотреть глупые реалити-шоу.

Я рассмеялся.

— У меня такое чувство, что я всегда буду так относиться к тебе. Ты зажгла мое сердце, Вайелин.

Наши глаза встретились, и мне показалось, что мы совершенно одни в мире и полностью потеряны друг в друге.

— Обещай, что не будешь безрассудно обращаться с моим сердцем.

Моя грудь сжалась, когда я услышал, как дрожит ее голос.

— Клянусь тебе, я буду держать твое сердце в своем и никогда не отпущу его.

Глаза Вайелин наполнились слезами, сказав больше, чем могли бы слова.

— Поцелуй меня.

Улыбаясь, я выполнил ее просьбу. Нежность этого поцелуя навсегда отпечаталась в моем сердце. Именно в этот момент я понял…

Я влюблен в Вайелин Паркер.

ГЛАВА 14

Джонатан

Большой стол в столовой выглядел так же, как обычно. Цвет на стенах не поменялся. Люди, сидевшие за столом, были теми же.

— А когда я смогу называть тебя дядей Джонатаном?

Я посмотрел вниз на Хлою. Она была милой и очаровательной. Фамильные голубые глаза Паркеров уставились на меня. То, как она хлопала ресницами, однозначно говорило, что она точно знала, что делала. О, да, в ней текла кровь ее семьи.

Маленькая вонючка.

— Ну, я думаю, когда захочешь. Твой дядя Корд мне как родной брат, и я всегда любил твою семью, как свою собственную.

Ее глаза загорелись.

— Значит, ты собираешься жениться на тете Вайелин? — Хлоя наклонилась ближе и прикрыла рот рукой, чтобы никто не услышал. — Тетя Мели сказала мне спросить тебя, так я и делаю.

— Я понимаю. — Я кивнул. — О чем еще ты должна меня спросить?

Хлоя оглядела стол, чтобы посмотреть, безопасно ли продолжать. Я тоже проверил. Все были поглощены разговором, кроме Мелани. Она улыбалась от уха до уха, наблюдая за нами с Хлоей.

— Хорошо, только ты должен пообещать никому не рассказывать, потому что я хорошо храню секреты.

— Я вижу это, — сказал я, скрестив пальцы в нужном жесте.

— Я должна выяснить, любишь ли ты детей. Так что?

Наклонившись ближе, я ответил приглушенным тоном:

— Даже очень. У меня пятеро младших братьев и сестер. Самому младшему почти семь.

Хлоя отстранилась.

— Правда? Мне шесть.

— Я знаю. Он в твоем классе. Его зовут Рип.

Хлоя от шока раскрыла рот.

— Рип — твой брат?

— Ага.

Откинувшись на спинку стула, Хлоя нахмурилась и как будто сосредоточенно задумалась. Когда она начала постукивать себя по подбородку, мне пришлось с силой сдержать смех.

— О чем ты так глубоко задумалась, юная Хлоя?

— Если Рип твой брат, и уже симпатичный, и он вырастет похожим на тебя, он будет еще более симпатичным. Мне нужно добавить его в свой список возможных мужей.

Я чуть не поперхнулся. Я сделал мысленную заметку поговорить с Рипом через несколько лет о Хлое Паркер. Очевидно, в ней текло много крови ее тети. Бедному Стиду предстояла лучшая поездка в жизни.

— Я уверен, что для него будет честью узнать, что он попал в твой список.

Она улыбнулась.

— Ты точно в списке тети Вайелин. Я слышала, как она говорила бабушке, что вы только начали встречаться, но она уже чувствовала что-то глубоко внутри… — Хлоя прижала руку к груди. — Она сказала, что это непохоже ни на что, что она когда-либо чувствовала. Я не знаю, что это значит, но думаю, что это хорошо и, вероятно, означает, что ты в ее списке.

Мой взгляд переместился на Вайелин. Она была увлечена разговором со своей тетей Ви.

— Это очень хорошо, Хлоя, и я надеюсь, что ты права.

— Итак, вернемся к детям. Они тебе нравятся, так что мы можем вычеркнуть это из списка.

— У тебя есть список вопросов? — спросил я.

— Всегда есть список, дядя Джонатан, — хихикнула Хлоя.

На этот раз я рассмеялся. Если меня благословят ребенком хотя бы наполовину таким удивительным, я буду считать себя самым счастливым человеком на земле.

— Ты мне нравишься, Хлоя Паркер. Ты заставляешь меня смеяться.

Ее щеки вспыхнули.

— Ты мне тоже нравишься, но только как друг. — Ее голова склонилась с озабоченным видом.

— О, и у меня здесь то же самое. Я имею в виду, что я отдал свое сердце Вайелин, и только ей.

Хлоя ахнула и прикрыла рот рукой. Затем она быстро забралась с ногами на свой стул и обратилась ко всем.

— Дядя Джонатан только что сказал, что любит тетю Вайелин!

Почти все за столом, включая меня, ахнули: «Что?»

Я посмотрел на Вайелин.

— Я сказал, что отдал тебе свое сердце. Это все.

Мелани прочистила горло.

— Хлоя Линн Паркер, мы не должны так вести себя за обеденным столом. Садись, пожалуйста. И мы, конечно, не разбалтываем всем, когда кто-то говорит, что любит кого-то.

— Мама! — Вайелин ахнула.

— Я этого не говорил, — быстро добавил я, заметив убийственные взгляды, которые бросали на меня братья Вайелин.

Мелани приподняла бровь.

— Конечно, ты этого не сделал, Джонатан. Кто-нибудь хочет десерт?

Комната начала вращаться, но быстро выровнялась, когда Хлоя потянула меня за руку.

— Прости, дядя Джонатан, за то, что вывела тебя из себя. Я немного разволновалась.

— Хлоя, я не говорил, что люблю Вайелин.

Потянувшись за стаканом воды, она слегка пожала плечами.

— О, ты любишь. Просто этого не знаешь. Мама говорит, что мальчики все время говорят вещи, о которых не знают, потому что говорят про них по-другому. Но то, что они говорят — на самом деле то, что они имеют в виду, но они просто еще не знают, что они имеют в виду.

Я уставился на нее.

— Я понятия не имею, что ты сказала.

Хлоя сделала глоток и поставила стакан на стол.

— Это еще одна вещь, которую говорит мама. Мальчики не понимают девочек. Все в порядке, дядя Джонатан… Папе тоже потребовалось некоторое время, чтобы понять это. Ты дойдешь до этого.

Я откинулся на спинку стула, а Хлоя похлопала меня по плечу.

Я только что получил урок от первоклашки.

Черт возьми, я хочу иметь детей.

Я посмотрел через стол и поймал пристальный взгляд Вайелин. Я улыбнулся, и она ответила мне тем же. Мы, должно быть, просидели так добрых две минуты, уставившись друг на друга.

В дверь позвонили, и Хлоя вскочила.

— Я открою!

— Сядьте обратно, юная леди! — приказал Стид.

Тревор встал.

— Я открою.

— Хлоя, ты что, наговорила Джонатану лишнего? — спросила Вайелин, сложив руки и положив на них подбородок.

— Нет, мэм. Я просто задала ему несколько вопросов из списка тети Мели.

— Вот дерьмо, — сказала Амелия, а Вайелин повернулась и грозно посмотрела на нее.

— Список? Какой список, Мели?

— А? Список?

— Да, список для Джонатана.

Глаза Амелии метались туда-сюда между мной, Вайелин и Хлоей.

— Я не знаю такого списка. Хлоя? Ты знаешь какой-нибудь список?

Хлоя выглядела растерянной.

— Список, который мы составили ранее. Помнишь? Только я должна держать его в секрете!

— Сейчас Амелия будет ругаться, а Хлоя вскочит и будет отвечать и бегать по комнате. — Уэйд усмехнулся, поднимая свой бокал.

— Нет, она этого не сделает! — сказал Пакстон, указывая на Хлою, которая прикрыла рот рукой и хихикнула.

— Я растерян, — признался я.

Вайелин покачала головой.

— Не беспокойся об этом, Джонатан. Чем меньше ты знаешь, тем лучше.

— Э-э-э, Вайелин, можно тебя на секунду? — спросил Тревор.

Взглянув на Тревора, Вайелин спросила:

— Что?

— Мне нужно поговорить с тобой наедине.

Тревор явно что-то скрывал.

— Серьезно, Трев, в чем дело, и почему ты не можешь просто сказать мне так?

Он потер затылок.

— Тебе нужно пройти со мной в библиотеку.

— В библиотеку?

— Тревор, кто пришел? — спросил Джон.

Теперь внимание всех присутствующих было приковано к Тревору. Он глубоко вздохнул и уставился в пол.

— Джек здесь. Он ждет Вайелин в библиотеке.

Из моих легких со свистом вырвался воздух. Чего Джек хотел от Вайелин? Может быть сказать, что передумал разводиться?

Блядь. Блядь. Блядь.

Медленно встав, Вайелин уставилась на меня с выражением полной темноты в глазах. Я понятия не имел, что с ней происходит. Была ли она зла? Боится собственных чувств к бывшему мужу? Мысль о том, что у нее все еще могут быть чувства к нему, вызвала у меня тошноту.

— Извините меня.

Она заставила себя улыбнуться, но улыбка не коснулась ее глаз. В них вообще не было никаких эмоций.

Откинувшись на спинку стула, я разочарованно выдохнул. Корд ударил меня в бок, и я посмотрел на него.

— Чувак, даже не волнуйся. Я знаю, что Вайелин не испытывает никаких чувств к этому засранцу.

Я кивнул.

Джон бросил салфетку на стол.

— У этого сукиного сына хватило наглости заявиться ко мне домой? Я разорву его на части кусочек за кусочком.

Мелани прочистила горло.

— Садись обратно, Джон Паркер. Это проблема Вайелин, и каждый из вас позволит ей справиться с ней самостоятельно. Тревор, сядь и позволь своей сестре позаботиться о Джеке.

Тревор выглядел так, словно хотел ослушаться матери, но не сделал этого. Он подошел и сел.

— Это чушь собачья. Он просто появляется и просит разрешения поговорить с ней. Я чуть не разбил ему лицо в ту секунду, как увидел.

— Похоже, ты немного остыл, — сказал мне Уэйд.

Я попытался рассмеяться, но смог изобразить лишь фальшивую ноту.

Мелани встала и жестом велела нам всем сделать то же самое.

— Помогите-ка убрать со стола, а потом порежем пирог, который принесла Корин.

— Это звучит потрясающе. Видит бог, я жажду яблочного пирога! — сказала Корин, пытаясь развеять тяжесть, воцарившуюся в комнате.

Подойдя, Трипп хлопнул меня по спине.

— Не волнуйся, Джонатан. Вайелин не примет его обратно. Никогда.

Кивнув, я попытался сохранить свой голос ровным и спокойным.

— Я знаю, что она так и сделает. Это был просто неприятный сюрприз, уверен, и для нее тоже.

Я говорил, но не верил в это. Казалось, Вайелин совсем не удивилась появлению бывшего мужа. Да и Амелия с Мелани, похоже, тоже не удивились.

Амелия прошла мимо, и я потянулся к ее руке.

— Амелия, могу я спросить тебя кое о чем?

Она смотрела куда угодно, только не на меня.

— Вайелин знала, что Джек приедет сегодня вечером?

— Что? Нет, конечно, нет.

— Тогда почему она не казалась удивленной? И ты и твоя мать тоже.

— Единственное, что я могу сказать, что никто из нас не знал, что он появится, но Вайелин упомянула, что он звонил ей. Она сбрасывала звонки, так что думаю, именно поэтому мы не удивились его появлению.

Я вздохнул, запустив руку в волосы.

— Вайелин не говорила, что он звонил ей.

— Я уверена, это потому, что ей было все равно.

Оглянувшись через плечо, я посмотрел на коридор, который вел в библиотеку.

— Я знаю, ты хочешь ворваться туда, но ты должен позволить ей разобраться с этим.

Желудок скрутило, и я почувствовал тошноту. Мне нужен был свежий воздух, чтобы отвлечься.

— Я выйду на улицу освежиться.

Амелия кивнула.

— Хорошо, я дам Вайелин знать, где ты.

Когда я направился из гостиной, меня охватило дурное предчувствие. Все шло слишком хорошо. Слишком идеально. Вайелин только преодолела свои страхи и дала нам шанс.

А теперь? Теперь один из ее самых больших страхов был в одной комнате с ней, и всеказалось неправильным и неуместным… а я был беспомощен, чтобы остановить это.

ГЛАВА 15

Вайелин

Я долго смотрела на камин, прежде чем заговорить.

— Почему ты здесь, Джек?

— Ты не отвечала на мои звонки. Я отчаянно хотел поговорить с тобой, дорогая.

Он коснулся моей руки, и я отпрянула.

— Не прикасайся ко мне.

— Мне очень жаль. Прости меня, тыковка.

Развернувшись, я с яростью посмотрела на него.

— Не называй меня так. Я не твоя возлюбленная, не твоя тыковка, не твой малыш. Я больше не твоя жена. Я для тебя никто, только женщина, которая годами находилась рядом с тобой как последняя дура.

— Не говори так. Вайелин, у нас было множество удивительных моментов.

— Ага! Все хорошие времена, которые мы провели вместе, исчезли, когда я увидела тебя с твоей шлюхой месяца. — Джек вздрогнул. — Я спрашиваю тебя еще раз. Почему ты здесь?

— Я хочу, чтобы ты вернулась.

Его слова еле просочились в мой разум. Когда они, наконец, дошли до меня, я рассмеялась.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Ты же заплатил мне кругленькую сумму, чтобы я исчезла из твоей жизни, или ты забыл? Да еще и твоя любовница носит твоего ребенка.

— Я не люблю ее. Она не ты, Вайелин.

— Нет, она примерно на десять лет моложе меня, Джек. Что случилось? Не можешь за ней угнаться?

— Ты та, кто мне нужен. Теперь, когда я потерял тебя, мои глаза открылись. Я был дураком, ошибался, думая, что смогу жить без тебя. Пожалуйста, вернись ко мне.

— У меня здесь своя жизнь. Это мой родной город, и я начинаю новый бизнес.

— Танцевальная студия. Я знаю-знаю. Я подарю тебе десять танцевальных студий в Нью-Йорке, если ты вернешься.

Прищурив глаза, я изучала его.

— Почему ты так отчаянно хочешь, чтобы я вернулась? Твоя новая игрушка недостаточно блестит и не привлекает к тебе нужное внимание? Или твои друзья отвернулись от тебя, Джек, за то, что ты сделал со мной? Разве это хорошо для твоего имиджа — иметь внебрачного ребенка? — Он отвел взгляд, и я продолжила: — Все дело в твоем имидже. Это не имеет никакого отношения к твоим чувствам ко мне.

— Это неправда. Я скучаю по тебе и по той жизни, которая у нас была. С тобой все было… легко. Мы знали друг друга вдоль и поперек.

— Говори за себя.

Вздохнув, Джек сел на диван.

— Вайелин, я встану на колени и буду умолять, если потребуется. Ты хочешь ребенка? У нас будет столько детей, сколько ты захочешь. Черт возьми, я трахну тебя прямо сейчас без презерватива и сделаю тебя беременной, если ты этого хочешь!

Только благодаря гневу я не заплакала.

— Как ты смеешь думать, что можешь приходить сюда и говорить мне подобные вещи! В доме моих родителей! Ты думаешь, я снова прыгну в твои объятия и улечу обратно в Нью-Йорк? Почему ты не мог подарить мне ребенка, когда я просила об этом, Джек? Когда я умоляла тебя об этом? Твоя шлюха забеременела от тебя. Почему она, а не я?

— Это была ошибка. Однажды ночью я напился, и, по-видимому, мы трахались без защиты. Я имею в виду, я помню это… Я просто потерял контроль.

— Мило. Спокойно сидеть, объясняя, как твоя любовница забеременела и одновременно пытаясь вернуть меня. Ты такой засранец. Даже и не знаю, что я в тебе находила раньше. Джонатан в десятки раз лучше, чем ты когда-либо был.

Джек вскочил.

— Кто, черт возьми, такой Джонатан?

Я задрала подбородок и скрестила руки на груди.

— Мой парень.

Он рассмеялся.

— Парень? Ты с кем-то встречаешься?

— Да, это так.

— Подожди, ты имеешь в виду парня-строителя, который работает в твоей студии?

Мои руки опустились по бокам.

— Откуда ты знаешь?

Он одарил меня саркастической ухмылкой.

— После нашего развода я нанял частного детектива, чтобы он немного покопался в твоей жизни. Он следил за тобой.

Я прикрыла рот рукой. Мне казалось, что съеденный ужин вот-вот вернется наружу.

— Не будь такой драматичной, Вайелин. Это было безобидно.

— Безобидно? Ты шпионишь за мной, сукин сын!

— Если мне не изменяет память, разве этот парень не моложе тебя?

Я не ответила, и Джек снова начал смеяться.

— Что, ты соблазнила бедного мальчика и заставила его трахнуть тебя, чтобы забеременеть?

Ярость пронзила меня, и я с силой ударила Джека.

— Убирайся из моего дома! Сейчас же!

Джек потер лицо, пристально глядя на меня. Он пересек комнату и снова сел, закинув ногу на ногу.

— Последний раз, когда я проверял, это был дом твоих родителей. — Он огляделся, потом снова посмотрел на меня. — Ты никогда не была достаточно хороша, Вайелин.

Я втянула в себя глоток воздуха.

— Ч-что?

— В танцах. Я избавил тебя от неловкости выставлять себя дурой. Единственная причина, по которой ты танцевала в Мюзик-холле Радио Сити, заключалась только в твоей красоте. А еще ходят слухи, что у вас с директором что-то было. Может быть, именно так ты поднялась на сцену.

— Заткнись, придурок.

Джек усмехнулся.

— Он был старше меня, не так ли? Ты перешла от взрослых мужчин к мальчишкам, да? И все в надежде залететь.

Подойдя к нему, я пнула его по ноге.

— Как же я тебя ненавижу. Я скорее умру, чем вернусь в твою постель или буду носить твою фамилию. А что касается твоего частного детектива — когда я узнаю, кто он такой, я потребую его ареста за преследование. А затем наложу на тебя запретительный судебный приказ, который, гарантирую, будет напечатан в «Нью-Йорк таймс», «Пост» и «Джорнал». Скажи еще, куда разместить, Джеки-мальчик, и он будет там. Я проведу остаток своей жизни, будучи занозой в твоем боку, от которой ты не сможешь откупиться ни деньгами, ни сексом. Я ушла тихо. Не испытывай меня во второй раз.

— Тебе всегда нравилось играть жестко.

— Я очень повзрослела, Джек. Я больше не играю в игры. А теперь убирайся к чертовой матери из этого дома. Клянусь богом, если ты когда-нибудь снова обратишься ко мне, ты пожалеешь.

Он встал, поправил галстук и оглядел меня с головы до ног.

— Ты выглядишь как чертова деревенщина. Так и быть, пусть этот мелкий придурок трахает тебя. Ты все равно ноль в постели.

Внезапно Джека развернуло, и я увидела, как Тревор наносит ему удар.

— Тревор! — закричала я.

Джек отшатнулся, схватившись за челюсть и застонав.

— Он не может так разговаривать с тобой и думать, что это сойдет ему с рук, Вайелин.

Стид схватил Джека сзади за шиворот рубашки и подтолкнул его к двери.

— Пора уходить, придурок.

— Я засужу твою задницу за это, Тревор Паркер.

Стид сильнее толкнул Джека.

— Я так не думаю. Если ты не хочешь всю оставшуюся жизнь заглядывать в каждый темный угол, я предлагаю тебе покинуть нашу собственность и никогда, блядь, даже не дышать в нашу сторону.

Джек пристально посмотрел на Стида, а затем бросил на меня яростный взгляд.

— Ты, блядь, этого не стоишь, и в один прекрасный день поймешь, какую ошибку совершила, отказав мне.

— Убирайся! — крикнула я.

Джек вышел из библиотеки и, надеюсь, навсегда исчез из моей жизни.

Тревор притянул меня в свои объятия.

— Ты в порядке? Он прикасался к тебе?

Уткнувшись лицом в его грудь, я боролась со слезами, но проиграла.

— Н-нет. Он н-не трогал меня.

— Гребаный членосос. Мы не должны были позволять тебе находиться наедине с ним. Забудь, что сказал этот придурок, Вайелин.

Отстранившись, я вытерла слезы.

— Я знаю, Стид. Я больше расстроена тем, что позволила ему достучаться до меня резкими словами и воспоминаниями, которые лучше оставить похороненными.

Стид обнял меня. Поцеловав меня в лоб, он сказал:

— Я позову Джонатана. Он вышел наружу.

Джонатан. Я не могла видеть его прямо сейчас. Не тогда, когда была так расстроена.

— Мне нужно вернуться к себе… без Джонатана.

Стид резко остановился.

— Что?

— Мне нужно побыть одной и разобраться во всем этом в моей голове.

— Во всем этом? Вайелин, что бы Джек тебе ни сказал, не принимай близко к сердцу.

Ущипнув себя за переносицу, я выдохнула.

— Позволь мне вернуться к себе одной, хорошо? — Я опустила руку и обратилась к братьям с безмолвной мольбой: — Мне нужно побыть одной.

Я прошла мимо них и вышла из библиотеки.

— Вайелин? Вайелин? — Голос моей сестры стал громче.

— Не сейчас, Амелия.

— Вайелин, куда ты идешь?

— Я сказала, не сейчас! — закричала я, пробегая по коридору к входной двери. Вдалеке виднелись задние фары отъезжающей машины Джека. Сев в машину, я поспешил к своему дому.

Мой дом. С хера ли? Это был гостевой дом моих родителей, черт возьми. Несмотря на то, что я платила за аренду, мне все равно казалось, что я живу за счет своих родителей. Слова Джека прокрутились у меня в голове.

Ты никогда не была достаточно хороша. Я избавил тебя от неловкости выставлять себя дурой.

Со слезами на глазах я вела машину. Полная луна освещала пастбища по обе стороны от меня. В любую обычную ночь я бы ехала с выключенными фарами, чтобы луна указывала путь. Но сегодня вечером я хотела выбраться из своей собственной головы подальше от всего и всех.

Сегодня вечером я хотела забыть о существовании Джека.

ГЛАВА 16

Джонатан

— Еще пива?

Оглянувшись через плечо на Корда, я покачал головой.

— Не-а, я уже выпил парочку кружек, и мне пора домой.

Я сидел в родительском доме Вайелин в окружении ее семьи.

— Ты не пойдешь к Вайелин? — спросил Митчелл, бросив непонятный взгляд на Корин.

Я пожал плечами.

— Нет. Она передала через Стида и Тревора, что хочет побыть одна.

— Тогда это значит, что ты должен пойти к ней, — сказала Корин.

Я закрыл глаза.

— Корин, это бессмысленно.

— Чувак, не задавай вопросов, — усмехнулся Митчелл. — Просто следуй этому совету.

— Где логика? Вайелин поговорила со своим бывшим, а потом решила, что ей нужно побыть одной и все обдумать. Правильно?

— Вот об этом ты и должен спросить у нее! — сказала Пакстон.

— Пакстон права, Джонатан. Я думаю, худшее, что ты можешь сделать — просто уехать, не проведав ее. Зайди к ней, покажи, что ты переживаешь, даже если не понимаешь, почему она всех оттолкнула.

Амелия вздохнула.

— Ей больно, вот почему она это сделала. Судя по тому, что подслушал Тревор, Джек залез ей в голову. Джонатан, ты должен пойти и вытащить его оттуда.

Я сунул руки в карманы и опустил взгляд.

— Я не знаю как, Амелия.

Амелия встала и подошла ко мне. Положив руку на мое сердце, она улыбнулась.

— Ты знаешь. Просто следуй за сердцем. Сегодня ты сказал Хлое, что отдал его Вайелин… теперь послушай его.

Я кивнул, понимая, что они правы. Самое меньшее, что я мог сделать — это проверить Вайелин.

— Хорошо. Я заеду туда.

Все улыбнулись, и я не упустил: трое братьев Вайелин советовали мне поехать к ней домой. Одному.

— Позвольте мне только поблагодарить ваших предков за ужин.

— Они повезли домой тетю Ви. Она планировала ехать с нами, но почувствовала себя слишком усталой и хотела пораньше вернуться.

— Да, она устала после вечеринки, которую устроила вчера вечером, — с усмешкой сказал Уэйд.

— Я слышал, что у тети Ви бывает немного сумасшедшая компания.

Амелия и Уэйд захихикали.

— Можно и так сказать. Нам приходится постоянно напоминать ей, что в нашем городке звук распространяется на большие расстояния.

Я заставил себя рассмеяться. Все, чего я хотел — это увидеть Вайелин. Убедиться, что с ней все в порядке.

— Передайте им, что я благодарен за ужин, ладно?

Корд встал и пожал мне руку, за ним последовали Стид, Митчелл и Уэйд.

— Спокойной ночи.

К тому времени, как я подъехал к дому Вайелин, мои руки вспотели, а пульс участился вдвое. Я объехал дом сбоку и припарковался возле ее машины. Не знаю, сколько времени я просидел там, прежде чем, наконец, вышел. Этот страх был новым для меня, и он мне не нравился.

Я постучал в дверь. Сейчас меня либо прогонят, либо впустят.

Дверь открылась, и как только Вайелин увидела меня, улыбнулась.

— Привет, я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Не возражаешь, если я войду?

Открыв дверь шире, Вайелин отступила в сторону, и я вошел. Как только дверь закрылась, Вайелин набросилась на меня, прижавшись своими губами к моим. Это был голодный отчаянный поцелуй. Вайелин принялась вытаскивать мою рубашку из джинсов, а затем расстегивать ширинку.

— Подожди, Вайелин, — задыхаясь, произнес я. — Что происходит?

— Ты мне нужен, Джонатан. Мне необходимо быть к тебе как можно ближе, чувствовать, как ты обнимаешь меня.

В ее глазах все еще была пустота. Вайелин использовала секс, чтобы справиться с тем, что произошло, а я ни за что не собирался этого делать. Смириться с кем-то, ложась под кого-то другого? Да, это было не в моем стиле.

— Я тоже хочу тебя, но, думаю, сначала нам стоит поговорить.

— Поговорить? — Вайелин нахмурила брови. — Ты предпочитаешь говорить, а не трахаться?

— Я бы предпочел поговорить, а потом заняться с тобой любовью.

Ее взгляд смягчился.

— А если я скажу, что не хочу говорить? — спросила она и продолжила расстегивать мои джинсы. Стянула их вниз, и мой член выскочил наружу.

— Коммандос, да? Мне нравится.

Ее рука задвигалась вверх-вниз по моему стволу, заставляя меня дойти до конца. Вайелин опустилась на колени, а я пытался сформулировать, почему это плохая идея.

— Вайелин, детка, я действительно думаю, что нам нужно… О, черт…

Мой член охватило жаром, и Вайелин начала сосать, одновременно работая ртом и руками. Мне нужно остановить ее; сначала мы должны поговорить.

— Ебать… — простонал я, когда она принялась играть с моими яйцами и всасывать глубже ствол. — Подожди. Вайелин… блядь… подожди!

Она отпустила мой член и села на пятки.

— Что, блядь, с тобой не так? Я делаю тебе долбанный минет, а ты хочешь потрындеть?

— Если бы ты просто позволила мне…

В дверь позвонили, затем постучали.

— Вайелин, дорогая, это мама. Я вхожу.

Я замер посреди гостиной с болтающимся членом и стоящей передо мной на коленях Вайелин.

— Иди в спальню! Быстро!

Натянув джинсы, я метнулся по коридору в комнату. Не прошло и нескольких секунд, как я услышал голос Мелани.

— Дорогая, я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

Я прислонился к стене рядом с открытой дверью спальни.

— Я в порядке, мама. Честно говоря, мне нужно немного побыть одной.

— Мальчики рассказали, что этот придурок сказал тебе. Пожалуйста, не позволяй его словам проникнуть в твою голову. Я знаю тебя, Вайелин. Ты будешь думать, думать и думать, пока не сведешь себя с ума.

Я услышал, как Вайелин разочарованно вздохнула.

— Мам, я в порядке. Мы можем поговорить утром? Я очень устала.

— Конечно, дорогая, только хочу обсудить одну вещь. Папа недавно сказал, что ты ходила в клинику узнать о донорстве спермы.

Мое сердце ударилось о грудную клетку, а ноги чуть не отказали.

— О, Христос Всемогущий. Не сейчас, мамочка, — голос Вайелин стал тише.

— Вайелин, я просто хотела узнать, не вычеркнешь ли ты этот вариант теперь, когда Джонатан в деле.

— Это был просто визит, чтобы посмотреть, как все это работает. И все! Честно говоря, у меня голова раскалывается, и я очень хочу спать.

— Ладно, мы поговорим об этом завтра.

Вайелин издала стон поражения.

— Мама, Джонатан здесь. Он в моей спальне. Ты не видела его грузовик снаружи?

На несколько секунд дом наполнился тишиной.

— О, Вайелин, я бы не стала об этом говорить, если бы знала, что он здесь. Он, должно быть, припарковал свой грузовик с другой стороны дома!

— Джонатан в моей спальне. Все в порядке.

— Что ж, наслаждайтесь остатком вечера.

— Будь осторожна по дороге домой. Спасибо за ужин, и мне жаль, что Джек все испортил.

— Ерунда. Пожелай Джонатану спокойной ночи от нас.

— Обязательно.

Услышав, как закрылась дверь, я вошел в гостиную. Вайелин наливала себе стакан виски.

— Сколько ты уже выпила, Вайелин?

Она подняла стакан и рассмеялась.

— Явно недостаточно.

— Клиника по лечению бесплодия? Когда ты собиралась рассказать мне о своем маленьком плане?

— На данный момент это не план. Да и никогда им не был. Это скорее план Б, на всякий случай. Я просто узнавала, что там и как.

— Когда ты туда ездила?

— До того, как мы сблизились, так что охлади свои яйца. Боже мой, почему все так переживают из-за этого?

Я прошелся пальцами по волосам.

— Вайелин, может, тебе стоит отставить бокал? Давай поговорим.

Она повернулась и прислонилась к стойке.

— Джек пообещал, что, если я вернусь к нему, мы сможем сразу же завести ребенка.

У меня упало сердце.

— Что ты ответила?

— Что я ответила? — Она смотрела на меня так, будто я сошел с ума.

— Да, Вайелин, что ты ответила?

Она допила виски и хлопнула бокалом по столешнице.

— Ну, если ты об этом спрашиваешь, может, нам с тобой не стоит встречаться?

— Ты сама об этом заговорила! А что я должен был сделать? Сказать: «О, как здорово, что ни с того ни с сего объявился твой бывший и попросил тебя вернуться. И кстати, с помощью своего волшебного оплодотворяющего члена он готов подарить тебе ребенка, которого ты так отчаянно хочешь».

Вайелин отвела взгляд.

— Так что, да, прости меня за то, что я интересуюсь, что ты ему ответила.

Оттолкнувшись от барной стойки, Вайелин подошла ко мне.

— Я, естественно, сказала ему «нет»! Я рассказала ему о нас, и он ушел. Но напоследок втирал мне про разницу в возрасте. Это уже третий раз за сегодня. Разве не говорят, что «три раза — это к счастью»?

С фальшивым смехом Вайелин опустилась на диван.

— Все, чего я хотела, это чтобы ты трахнул меня, и я смогла забыть об этом вечере.

Неожиданно эти слова причинили много боли. Я понимал мотив Вайелин, но то, что она это озвучила, ощущалось ударом под дых.

— Может, вместо того, чтобы забыть, нам стоит поговорить?

— Я не хочу говорить с тобой об этом. Разве ты не понимаешь, Джонатан?

— Нет, не понимаю. Почему бы тебе не объяснить?

— Почему ты давишь на меня? Прекрати толкать меня! Черт, ты меня душишь.

Ее слова прозвучали как пощечина. Вайелин проводила черту на песке, и я не знал, были ли ее слова вызваны обидой или виски, в котором она пыталась утопить свои эмоции.

— Я? Что ты хочешь, чтобы я сделал, Вайелин?

Ее глаза встретились с моими.

— Уходи. Я хочу, чтобы ты ушел и нашел хорошую девушку своего возраста, у которой все в порядке с головой. Вы сможете встречаться, обручиться, вступить в брак и родить несколько детей.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? Ты уверена в этом?

Вайелин встала.

— Да.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое.

Сделав несколько шагов вперед, Вайелин положила руки мне на грудь. Сначала я подумал, что она сейчас поцелует меня, но…

— Я хочу, чтобы ты… ушел. Я больше не хочу с тобой встречаться.

— Ты пьяна.

Пожав плечами, Вайелин сделала несколько шагов назад.

— Разве не говорят, что пьяные не лгут?

— Пожалуйста, не делай этого, Вайелин.

— Убирайся! — закричала она. — Просто убирайся к чертовой матери и не возвращайся!

Я направился к двери, по дороге схватив ключи от машины. Я не собирался сидеть здесь и спорить с тем, кто был на волосок от смерти.

— Когда протрезвеешь, позвони мне, — сказал я и шагнул за дверь.

Ответом мне послужила оглушающая тишина.

ГЛАВА 17

Вайелин

— Может еще чашечку кофе?

— Амелия, перестань говорить так громко, — простонала я, потирая виски.

— Я не говорю громко. У тебя похмелье, и так тебе и надо.

Я уронила руки и уставилась на нее.

— Что?

— Джонатан рассказал Корду, что ты сказала и сделала с ним вчера.

Тяжесть придавила меня. Я была груба с Джонатаном и понимала это.

— Вчера был ужасный вечер.

Амелия сложила руки и прислонилась к раковине.

— Это был «ужасный вечер»? Серьезно, Вайелин? Это так ты называешь то, что сказала Джонатану? Чтобы он оставил тебя в покое и пошел искать девушку своего возраста?

Я содрогнулась. Этой части я не помнила.

— Я так сказала?

— Да, и, если честно, я бы не стала его винить, если бы он так и поступил.

Глядя в свой кофе, я вздохнула.

— Может быть, я просто не создана для отношений.

Громкий звук с улицы заставил меня подпрыгнуть и сжать голову руками.

— Что это, черт возьми?

— Я не знаю, и мне все равно. Что с тобой такое? Я никогда не видела тебя такой счастливой, как в последнюю неделю. Почему ты отталкиваешь его?

— Не сейчас, Амелия.

— Нет, сейчас! Почему ты не даешь себе шанс быть счастливой?

Я сидела с безучастным выражением лица.

Вскинув руки, Амелия зашагала по кухне.

— Я не понимаю. У тебя есть потрясающий мужчина, который хочет быть с тобой. Он хочет того же, что и ты, но ты настолько слепа, что не видишь этого.

— Я не слепая, и я вижу это.

— Тогда в чем, черт возьми, проблема?

На этот раз я сжала кулаки.

— Я боюсь, Амелия! Черт возьми, мне страшно.

Зарывшись лицом в ладони, я выдохнула и попыталась взять свои эмоции под контроль.

Я почувствовала руку сестры на своей руке.

— Чего ты боишься?

Обессилено я уронила руки на колени и уставилась на Амелию.

— Когда я встретила Джека, я была на седьмом небе от счастья. Я бросила все, чтобы быть с ним, и поначалу это было потрясающе. Мне казалось, что я летаю в облаках, настолько была влюблена в него. Однажды я проснулась, и все изменилось. Он перестал встречать меня каждое утро поцелуем. Он стал работать дольше и проводил меньше времени со мной. Когда я говорила о таких переменах, он увозил меня в какое-нибудь экзотическое место, и мы проводили романтические выходные. Но все становилось так же, как только мы возвращались домой. И так продолжалось из года в год. Вчера вечером, когда он просил меня вернуться, я думала только о том, почему оставалась с ним все эти годы? Как долго бы была рядом, если бы не поймала его на измене?

— Джонатан совсем не похож на Джека.

— Но что, если однажды утром он проснется и захочет кого-то получше? Кого-то моложе и красивее? В глубине души я знаю, что Джонатан — не Джек, но это трудно, Амелия. Я почти приняла ситуацию, но потом появился Джек и перевернул мой мир с ног на голову. Он вернул те сомнения, которые я испытывала по отношению к себе, и я… я… я… — Слезы катились из моих глаз, пока я пыталась говорить ясно. — Я не могу… Я слышу только его голос… И еще все те люди, которые постоянно замечают разницу в возрасте. Я думала, что достаточно сильна, чтобы не обращать на это внимания. Наверное, я не так уж толстокожая, как мне казалось.

— Это чушь. Ты одна из самых сильных и уверенных в себе женщин, которых я вообще знала.

— Ты так считаешь, потому что ты моя сестра.

Амелия усмехнулась.

— Вайелин, ты должна вынуть голову из песка. Чего ты хочешь от жизни?

— Быть счастливой.

— Что делает тебя счастливой?

— Танцы. — Мне не нужно было думать над ответом.

— Когда ты в последний раз танцевала?

Я посмотрела мимо нее в окно.

— Больше года назад.

— Тогда пошли танцевать!

Усмехнувшись, я покачала головой.

— Мы не можем. В танцевальной студии еще не доделаны полы.

Амелия потянула меня за руку.

— Я уверена, что мы сможем найти для этого место. Положись на меня.

***

Я смотрела в окно, наблюдая сменяющиеся картины. Амелия и Корин разговаривали на переднем сиденье, а я не обращала на них внимания.

— Жаль, что Пакстон не смогла приехать, — сказала Корин, оглядываясь на меня. Я кивнула.

— Тебе что-нибудь нужно до того, как мы приедем? — спросила Амелия.

— Нет, у меня все в сумке.

Я положила руку на низ живота. То ли просто спазмы, то ли я нервничаю. За последние несколько недель это ощущение появлялось все чаще и чаще. Скорее, это нервы. Танцевальная студия. Джонатан… Я сама себя изводила.

— Не могу дождаться, когда увижу, как ты танцуешь, Вайелин! — сказала Корин, повернувшись и сверкнув задорной улыбкой.

Я снова уставилась в окно.

Я понятия не имела, куда меня везет Амелия. Она говорила что-то о друге друга, владеющего танцевальной студией в Сан-Антонио.

Мой телефон снова зажужжал входящим звонком.

Джонатан.

Мне нужно было извиниться, но я хотела сделать это, когда в моей голове все станет на свои места. Сейчас же она была далеко неясной. Я отправила звонок на голосовую почту.

— Мы на месте!

Амелия подъехала к особняку.

— Это здесь? — спросила я.

— Да. Подожди, пока не увидишь его танцевальную студию.

— Его? — спросила я, взяла сумку и стала подниматься по ступенькам к огромной деревянной двери. Дом выглядел словно декорация из исторического фильма. Мы не успели пройти и половину пути, как дверь открылась и на улицу вышел молодой человек.

— Амелия!

— Фрэнк! Боже мой, я так рада вас видеть. Это моя невестка, Корин.

— Приятно познакомиться, и какое прекрасное имя.

Корин улыбнулась.

— Мне очень приятно, и спасибо вам.

Мужчина переключил свое внимание на меня.

— Это, должно быть, ваша сестра, Вайелин. Боже мой, женщина, вы просто красавица-раскрасавица.

Я почувствовала, как румянец заливает мои щеки.

— Спасибо за комплимент.

Он оглядел меня с ног до головы, затем вздохнул.

— Танцпол. Немедля. Следуйте за мной.

Не успела я опомниться, как оказалась сидящей на розовой обитой тканью скамейке посреди гримерной. Открыв сумку, я посмотрела на свои пуанты. Вытащив их, я провела пальцем по краю и покачала головой. У меня были странные перепады от любви до ненависти к ним. Я знала, какую боль мне предстояло испытать, тем более что я так давно не танцевала.

Скользнув кончиками пальцев внутрь, я надела пуанты. Зашнуровала каждую, завязала и заправила концы под ленту.

Сделав глубокий вдох, встала. Стук в дверь заставил меня подпрыгнуть.

— Вайелин, как дела?

— Входите, Фрэнк.

Он хмыкнул, глядя на пуанты.

— Как давно вы их не надевали?

— Достаточно долго, чтобы чувствовать каждый шаг и сгибание ног.

Смеясь, Фрэнк протянул руку.

— Вперед. Пойдем потанцуем.

Мы шли по коридору, а мое сердце колотилось знакомым трепетом.

Как только Фрэнк открыл дверь, я вздохнула. Как будто я вернулась в отчий дом.

— Какой ваш стиль? — спросил Фрэнк.

— В основном классика и контемпорари.

— Ну что, начнем?

Зазвучала музыка, и я почувствовала, будто и не переставала танцевать. Все вернулось ко мне. Каждый подъем… jetés, entrechat, cabriole. То, как мое тело скользило по полу и летало в воздухе. Вот что делало меня по-настоящему счастливой. Это то, что заполняло пустоту.

И Джонатан…

Мы с Фрэнком протанцевали немного, прежде чем мне пришлось остановиться. Мне было не только больно, я была измотана. Но одновременно с этим я чувствовала себя совершенно новой женщиной.

Подняв глаза, по другую сторону стеклянной стены я увидела Амелию и Корин. Их лица светились восхищенными улыбками.

— Похоже, моя младшая сестра знает обо мне больше, чем я сама.

Фрэнк оглянулся на Амелию.

— Амелия Паркер невероятная девушка. Должен признаться, мне было немного грустно слышать, что она вышла замуж. Я знаю ее через нашего общего друга, Ланни Миллера. Мы с Ланни были в одной танцевальной труппе.

— Я была бебиситером Ланни!

Мы оба рассмеялись.

— Вайелин, вы невероятно талантливая танцовщица. Амелия сказала, что вы служили в Нью-Йоркском городском балете.

— Так и было.

— А в «Рокетт»?

— И в «Рокетт» я танцевала. Это было очень весело.

— Что заставило вас бросить танцы?

Я задумалась над ответом.

— Я думала, что следую за другой мечтой с мужчиной, которого встретила. В итоге я вышла за него замуж, и оказалось, что он далек от идеала.

Фрэнк усмехнулся.

— Значит, вы все еще в поисках мужчины своей мечты?

Странное тепло наполнило мое тело. Взглянув на свои ноги, я увидела все совершенно в ясном свете.

— Нет. Я считаю, что нашла свою настоящую мечту, по крайней мере, ее начало.

Фрэнк удивленно поднял брови.

— Я открываю танцевальную студию в Оук-Спрингс, и я встретила мужчину, который зажег во мне что-то новое. Мне просто нужно было снять шоры. Спасибо, что позволили мне воспользоваться вашей студией и потанцевали со мной. Я чувствую себя изумительно.

— Я рад, что смог быть полезным.

Я улыбнулась.

— Фрэнк, а вас случайно не заинтересует работа преподавателя?

— В маленьком городке в Америке? Черт, нет!

Мы оба разразились смехом от его откровенности.

— Но, если серьезно, спасибо вам большое. Я не понимала, как же давно не надевала пуанты и не отпускала себя. Мне это было необходимо.

— Может, я и не хочу преподавать, но с удовольствием буду танцевать с вами в качестве приглашенного танцора, если вы готовы к этому.

— Да! С удовольствием.

Я еще раз пожала Фрэнку руку.

— Мне пора идти. Уверена, девчонки умирают с голоду.

— Было очень приятно, Вайелин. Мои двери всегда открыты для вас.

— Спасибо, Фрэнк.

Я переобулась в туфли и достала из сумки телефон. Я не хотела говорить с Джонатаном по телефону. Мне нужно было видеть его глаза.

Я: Я в Сан-Антонио с Мели и Корин. Могу позвонить тебе позже?

Джонатан не ответил. Даже к тому времени, когда мы вернулись в Оук-Спрингс, и Амелия подвезла меня к дому.

Прежде чем я вышла из ее машины, она взяла меня за руку.

— Сегодня вечером все планируют отправиться к «Корду». Ты хочешь пойти?

— Все?

— Да, мама и папа присмотрят за Хлоей и Гейджем. Пожалуйста, пойдем.

— Я узнаю, что делает Джонатан и дам вам знать.

— Я разговаривала с Кордом. Он сказал, что Джонатан и Дастин планируют быть в баре.

В груди все сжалось.

— Хорошо. Ну, тогда, думаю, мы увидимся там.

— Ты звонила ему?

Посмотрев на свой телефон, я ответила:

— Я послала ему сообщение, что хочу поговорить. Он не ответил. — Я пожала плечами. — Думаю, я пойду в танцевальную студию и проверю полы.

Амелия сочувственно улыбнулась мне. Это была моя чертова вина. Я оттолкнула Джонатана… снова.

— Поговорим позже. Еще раз спасибо, Мели! Я отлично провела день.

— Пока. Люблю тебя, сестренка!

Я вошла в свой дом и попыталась отогнать ужас, который поселился в моей груди.

Сев на диван, я закрыла глаза. Голосом, едва превышающим шепот, я произнесла его имя, желая, чтобы он позвонил мне.

— Джонатан.

Единственное, что последовало за этим, была оглушающая тишина.

ГЛАВА 18

Вайелин

Бар «У Корда» был переполнен, что было неудивительно для пятничного вечера. Играла музыка, и на танцполе не наблюдалось свободных мест.

— Ух ты! Почему сегодня здесь так многолюдно? — крикнула я, следуя за Пакстон и Амелией.

Шедшая позади Корин спросила:

— Что ты сказала?

Остановившись, я повернулась к ней лицом.

— Почему сегодня так многолюдно?

— Я не знаю. — Она пожала плечами. — Митчелл написал, что они будут здесь через несколько минут. Я предполагаю, что едут с пастбища.

Пакстон натянула на меня рубашку.

— Корд забил нам столик рядом с баром!

Я показала ей поднятый большой палец. Вот они преимущества знакомства с владельцем.

Когда мы, наконец, добрались до нашего столика, появился Корд.

— Добрый вечер, дамы. Что будете пить?

— Воды! — крикнула Корин.

— Мне кока-колу, — добавила я.

— Что случилось, старшая сестренка? — спросила Амелия. — У тебя все еще похмелье?

Закатив глаза, я ответила:

— Что-то в этом роде.

Корд спросил у Пакстон и Амелии, и те заказали пиво.

Амелия подпрыгивала на своем месте, ей не терпелось выйти потанцевать.

— Где ребята? Умираю от желания пойти на танцпол.

— Хочешь танцевать? Я потанцую с тобой, — сказала Пакстон.

Амелия вскочила, схватила Пакстон, и они исчезли в толпе. Мы с Корин рассмеялись.

— Этим девушкам нравятся кантри-танцы.

— О, да!

Корд вернулся с нашими напитками и пивом для себя. Какая-то девушка пристально смотрела на него, и я была уверена, что скоро мой братец бросит нас и исчезнет вместе с ней.

— Смотрю, бизнес хорошо идет? — сказала я, подмигнув брату.

Он поднял бокал пива и чокнулся со мной. Я поймала злобный взгляд девушки и, подняв колу, поприветствовала ее.

— Кто это? — спросил Корд.

— Какая-то шлюха мечет в меня молнии, потому что думает, что я краду твою горячую задницу.

— Эй! Не говори так обо мне. У меня есть чувства, знаешь ли.

Корин рассмеялась.

— Да ладно. Если бы ты увидел, как она смотрит на тебя до того, как подошел к нам, то ты прошел бы мимо, прямо к ней.

Корд притворился, будто получил удар в грудь.

— Как ты могла, милая невестка! Ты хочешь сказать, что я… дешевка?

Корин слегка пожала плечами.

— Это ты сам сказал.

— Ха-ха! — Корд откинул голову назад и рассмеялся, но затем его лицо стало серьезным. — Но знаешь что? Трипп сказал, что кто-то нездешний подал в мэрию заявление на получение разрешения на продажу алкоголя. Трипп намекнул, что это ирландский паб.

Я выпрямилась.

— Да ты что! Я люблю ирландские пабы.

Корд прищурился, глядя на меня.

— Серьезно?

— А что? Так и есть. Ты же не думал, что твой бар будет единственным заведением на площади, правда, Корд? Учитывая, как растет город, я не удивлена.

— Ну, мне это ни капельки не нравится. Бар «У Корда» прекрасное заведение.

— Небольшая конкуренция никому не повредит, — добавила я.

Он закатил глаза и сделал глоток пива.

— Что еще ты об этом знаешь? — спросила я.

— Я точно знаю, что мне не нравится владелец.

— Как ты можешь так говорить? Ты даже не знаешь этого парня!

— Они открываются на углу, где была старая аптека.

— Хорошее расположение.

Корд указал на меня.

— Прекрати это, Вайелин.

— Я просто говорю, перестань психовать, пока не узнаешь больше об этом месте.

— Сходишь с ума?

— Я не схожу с ума!

Корин попыталась скрыть смех. Я же рассмеялась в лицо брату.

— О, милый брат, ты сходишь с ума. Удивительный момент!

Я подняла глаза и увидев, что Трипп, Митчелл и Стид подходят к нам, не смогла сдержать улыбку.

— Я не уверена, что когда-нибудь привыкну к тому, как на них смотрят женщины, — сказала Корин.

— Тебе не о чем беспокоиться, Корин. Посмотри, мой брат не может отвести от тебя взгляда. Этот мужчина смотрит только на тебя.

— Как и я на него.

Митчелл подошел к нам, наклонился и поцеловал Корину.

— Фу. Ты чуть не проглотил ее целиком, Митчелл.

— И тебе привет, Вайелин.

Я подвинула стул, чтобы Митчелл мог сесть между Кордом и Корин.

— Ты разве не дежуришь в баре? — спросил Трипп.

— Просто сообщаю девушкам о появлении в городе нового бара.

Стид наклонился и быстро поцеловал меня в лоб.

— Привет, красавица.

— Привет, Стид.

Трипп вздохнул.

— Господи, мне не следовало тебе говорить. Если бы я знал, что ты будешь вести себя как ребенок, то держал бы рот на замке.

— Если это не ирландский паб, то что же это такое? — спросила я.

Трипп ухмыльнулся.

— Все, что я знаю: они подали заявку на получение лицензии на алкоголь. А на что жаловался Корд?

Брат отвернулся и, должно быть, заметил, как шлюшка строит ему глазки. Он встал.

— Разговор был серьезный, но там я вижу веселье. Мне нужно что-нибудь, чтобы отвлечься от конкуренции, если вы понимаете, к чему я клоню.

Он повернулся и неожиданно налетел на девушку.

— Черт! — закричал Корд, когда напиток, который она держала, пролился на него.

— Виновата.

— Она просто сказала, что виновата? — спросила Корин.

— Кажется, это прозвучало забавно, — заметил Митчелл.

Нетрудно было заметить, что Корд мгновенно увлекся девушкой. Ну, Корд есть Корд. Она была потрясающе красива, и точно не из Оук-Спрингс.

— Ух ты. Ты видела, какие у нее зеленые глаза? — спросила Корин, наклоняясь ближе, чтобы сказать мне это на ухо.

Я кивнула.

— Я не хотела столкнуться с тобой, — сказала девушка.

Корд одарил ее своей знаменитой улыбкой Паркеров.

— Не волнуйся, милая. — Он обошел ее и направился к сучке, которая бросала на меня убийственные взгляды.

Зеленоглазая красавица посмотрела, как Корд подошел к девушке и начал с ней флиртовать. Оглянувшись на нас, она улыбнулась.

— Всего хорошего.

Я не смогла удержаться от улыбки. Эта девушка была не из Оук-Спрингс и даже не из Америки. Она была из Ирландии.

— И вам! — ответила я.

Как только она ушла, я оглядела стол.

— Она ирландка!

— Что? — воскликнули Митчелл и Трипп, а Стид разразился смехом.

— О, боже. Корд только что встретил своего конкурента и даже не понял! — ахнула Корин.

Стид взглянул на Корда.

— Мы ему скажем?

Я рассмеялась.

— Черт возьми, нет. Мы продолжим и дальше ему верить, что его конкурент — мужчина.

— Как он не уловил акцент? — спросил Трипп.

— Потому что у него только одно на уме.

— Я согласна, но вспомните, как он заценил ее и сейчас, кстати, наблюдает за ней. — заявила Корин. — Хорошо, что Тревор сегодня взял выходной, и Корд работает, иначе приударил бы за этой цыпочкой.

И в правду, я заметила, как Корд то и дело смотрел на девушку-ирландку.

— О, это будет так весело, — сказала я, откинувшись на спинку стула и наблюдая, как Корд провожает ее взглядом до входной двери.

Мы с Корин посмотрели друг на друга и ухмыльнулись.

Я никогда не видела, чтобы Корд наблюдал за женщиной с таким напряжением. Корд Паркер только что встретил того, кто изменил правила игры, а бедняга даже не понял!

— Эй, это не Джонатан на танцполе?

Мое сердце упало, и я развернулась на стуле. С трудом сглотнула, обшаривая толпу. Когда я нашла его, внимательно присмотрелась к той, с кем он танцует.

— Это Эви, сестра Джонатана.

— Я и не знала, что у него есть сестра, — заявила Корин.

— У него три сестры и два брата.

— Она симпатичная.

— О, черт. Как только Тревор увидит Эви, дерьмо попадет в вентилятор, — сказал Стид.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Как только Тревор узнает, что Эви сестра Джонатана, он приударит за ней. Око за око, что-то в этом роде.

Митчелл и Трипп засмеялись, а я свирепо смотрела на них.

— Эм, нет. Эви недоступна для Тревора и для тебя, Трипп.

— Я? Что заставляет тебя думать, что я приударю за ней?

— У тебя есть член, вот что.

— Достаточная причина, — кивнул Трипп.

Когда Эви посмотрела в нашу сторону, то помахала рукой и, потянув брата за собой, подбежала к столу.

— Привет, Вайелин! Вот она, Джон.

Одарив меня теплой улыбкой, он ответил:

— Я вижу, Эви. Спасибо.

— Он ждал, когда ты появишься. Вы давно здесь?

— Не очень.

Я не могла оторвать глаз от Джонатана. Он оглядел стол и пожал руки моим братьям, затем приобнял Корин.

— Митчелл, я в настроении потанцевать! — сказала Корин.

Митч взял жену за руку и повел на танцпол. Пакстон возвратилась к столу.

— Ну вот, появился Уэйд, и Амелия бросила меня!

Все засмеялись. Поцеловав Стида, Пакстон села рядом с ним.

— Привет, Джонатан! Я думала, это ты был на танцполе.

Он приподнял шляпу в сторону Пакстон.

— Добрый вечер, Пакстон.

— Джонатан?

Оглянувшись, я увидела Бетани Ленард, бывшую Джонатана и сучку, которая написала ту мусорную статью. Одно движение ее тела, и мне захотелось ей врезать. Она была одета в обтягивающую короткую юбку и короткий топ с приличным декольте, который открывал ее живот. Эта девушка ничего не оставила для воображения.

— Привет, Бет. Как дела?

— Хорошо, я слышала, ты искал меня вчера вечером.

Мое сердце упало. Неужели Джонатан так разозлился на меня, что отправился на поиски другой женщины?

Я отвернулась, пытаясь сдержать подступающую к горлу желчь. Как он мог?

— Нет, не искал. Извини.

— Ты уверен? Мой сосед сказал, что ты заходил прошлой ночью. Я была на свидании.

Я подняла глаза на Триппа, и он покачал головой. Я посмотрела на Стида. Его, казалось, не слишком беспокоил тот факт, что Джонатан покинул мой дом и отправился к этой шлюхе.

— Бетани, я не заходил к тебе вчера.

Пристальный взгляд Бетани перебегал с меня на Джонатана.

— Странно, но мой сосед…

Джонатан засмеялся и покачал головой, а в моей голове заколотился пульс. Я хотела отвернуться, но застыла от следующих слов Джонатана.

— Я был у Вайелин всю ночь, так что никак не мог быть у тебя дома.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Он лгал. О боже, неужели он думал, что я была так пьяна, что не вспомню, как он уходил? Я встала, чтобы обругать его задницу, но Трипп схватил меня за руку.

— Не надо.

— Что? — растерянно спросила я.

Трипп пересел на место Корин и прошептал мне на ухо:

— Джонатан всю ночь проспал в своем грузовике рядом с твоим домом, контролируя, как ты. Он отправил сообщение об этом Стиду. Сегодня утром мы все завтракали у мамы с папой.

На меня нахлынуло облегчение. Затем замешательство.

— Как она узнала, что мы поссорились? — спросила я приглушенным голосом.

— Этого я не знаю.

Когда я обернулась, Бетани пристально смотрела на Джонатана.

— В один прекрасный день она тебе надоест, и ты приползешь обратно ко мне.

Джонатан покачал головой.

— Я в этом сильно сомневаюсь. Приятного вечера, Бетани.

Бетани потопала прочь, как ребенок, у которого отобрали игрушку. Джонатан повернулся ко мне, и я встала.

— Думаю, на этом я закончу. Спокойной ночи всем. — Он приподнял шляпу передо мной и добавил: — Вайелин.

Затем он ушел. Оставив меня стоять, как полную идиотку.

Я закрыла глаза и покачала головой. Повернувшись, я перевела взгляд с братьев наПакстон.

— Что это было? Почему он обращался со мной как со старым другом?

Пакстон пожала плечами.

— Я не знаю, но думаю, тебе лучше пойти за ним и выяснить.

Схватив сумочку, я почувствовала, как во мне закипает гнев. Как он посмел уйти?

— О, это именно то, что я собираюсь сделать. Извините меня.

ГЛАВА 19

Джонатан

Мой грузовик был припаркован на Майн-стрит, так что я добрался до него довольно быстро. Как только я открыл дверь, услышал, как меня окликнули по имени. Что же, пришло время дать Вайелин Паркер попробовать ее собственное лекарство. Я сел в грузовик, завел его и выехал на дорогу. Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как она стоит на тротуаре, опустив руки по бокам.

Дерьмо. Что, если она приехала в бар не на собственной машине? Я выкрутил руль и поехал обратно. Вайелин вышла на проезжую часть, чтобы остановить меня. Да, ее машины нет.

Я медленно остановился и опустил стекло.

— Вайелин? В чем дело?

— Не спрашивай меня «в чем дело», Джонатан Тернер.

Она прошествовала вокруг моего грузовика, и это было так смешно, что я едва сдержался. Едва она забралась в машину, как ударила меня по плечу.

— Ай! За что?

— За то, что заставил меня подумать, что уехал и оставил меня здесь.

— Я и уезжал, пока ты не выбежала на дорогу.

У нее отвисла челюсть.

— Ты правда собирался уехать без меня? Я звонила тебе.

— У меня нет с собой телефона.

Вайелин скривила губы.

— Правда? Где же он?

— Наверное, где-то в доме твоих родителей.

Ее рот захлопнулся.

— Твой телефон в доме моих родителей?

— Я очень на это надеюсь, иначе подумаю, что сошел с ума. Я почти уверен, что оставил его на подоконнике в кухне.

— Вот почему ты не отвечал на мои звонки или сообщения.

— Ага.

Вайелин молчала несколько секунд, а затем прочистила горло.

— Я прошу прощения за то, как вела себя ночью. Я ничего такого не имела в виду и надеюсь, ты это понимаешь.

— Я знаю. — Тяжесть ее взгляда заставила меня взглянуть на нее. — Я знаю, что ты ничего такого не имела в виду, и знаю, что ты была расстроена, Вайелин. Я только хотел бы, чтобы ты просто поговорила со мной, а не отталкивала. Если мы хотим, чтобы все сработало, нам нужно говорить друг с другом.

— Вчера я была в замешательстве, но сегодня мой разум прояснился, и я понимаю, как глупо себя вела. Я была так поглощена тем, что все думают обо мне или будут думать обо мне, что позволила этому затуманить то, чего действительно хочет мое сердце.

— Я спрашивал тебя об этом раньше, Вайелин, и я спрашиваю тебя снова… чего ты хочешь?

— Счастья. Любви. Исполнения мечты. Тебя.

Я потянулся к ее руке.

— Это все, чего я хочу для нас обоих, Вайелин. Обоих.

— Мне также нужно, чтобы ты знал, что, когда я пошла в клинику по лечению бесплодия, это было просто для того, чтобы получить информацию, и это случилось сразу после того, как я узнала о Митчелле и Корин. Я жалела себя и вела глупо. Но я все еще хочу ребенка. Если у нас все получится…Я имею в виду… Я хочу ребенка поскорее.

Я съехал на обочину и остановил машину. Мне хотелось сказать следующие слова, глядя в глаза Вайелин. Я поцеловал тыльную сторону ее ладони, глаза Вайелин, наконец, снова засияли.

— Я тоже хочу завести семью, милая. Я не кормил тебя ерундой, чтобы залезть тебе в трусики. Ты действовала от чистого сердца, а это не должно считаться глупостью.

Вайелин издала низкий смешок.

— О, поверь мне, мое сердце может сбить с пути истинного. По крайней мере, пока не прислушаешься к нему. И сегодня я это сделала. Я пошла танцевать.

Мои брови приподнялись.

— Танцевать? Где? Я был у тебя в студии большую часть сегодняшнего дня.

— В Сан-Антонио. Амелия, Корин и я ездили в студию, которой владеет друг Амелии. Это первый раз, когда я танцевала после возвращения в Оук-Спрингс, и в этом было что-то очень терапевтическое. Когда я закончила, туман в голове рассеялся.

— Значит, ты больше не беспокоишься о том, что говорят о нас люди?

— Больше нет.

— Джек?

— Ничто из того, что он мне сказал, как и он сам не имеет значения.

— Хорошо. А теперь пойдем ко мне и будем трахаться как кролики, потому что, увидев тебя в этом платье, мой член стал твердым как камень.

Вайелин обмахнулась рукой.

— О боже! Ты действительно знаешь, как уговорить меня, Джонатан Тернер.

* * *

Я открыл глаза и увидел самое прекрасное зрелище, которое когда-либо видел. Вайелин Паркер в моих объятиях.

— Доброе утро, красавица. Какие у нас планы на сегодня?

Она взглянула на меня снизу вверх.

— Рождество.

— До этого несколько недель.

Сев, она улыбнулась.

— Сегодня день украшения в доме моих родителей. Они всегда делали это на годовщину своей свадьбы. Когда твоя семья украшает дом?

— День благодарения. — И тут меня осенило. Вайелин еще не встречалась с моими предками. — Что ты скажешь, если мы встанем, позавтракаем и заедем к моим родителям, прежде чем отправимся к твоим?

Глаза Вайелин наполнились беспокойством, и она прикусила губу.

— Прекрати это делать. Так она распухнет, и мне придется целовать тебя все утро.

Вайелин неосознанно прикусила губу еще сильнее, потом рассмеялась.

— Я нервничаю из-за встречи с ними. Ну, я, естественно, встречала твою маму…

Я поцеловал ее в кончик носа.

— Она полюбит тебя. А теперь перевернись.

— Зачем? — спросила Вайелин со смешком.

— Потому что я собираюсь заняться с тобой любовью, чтобы начать новый день.

Сделав, как я просил, Вайелин откинулась на спину. Я нежно поцеловал ее в живот и провел губами по ее телу. Остановился на сосках, уделяя им должное внимание. Пальцы Вайелин запутались в моих волосах. Рукой я нырнул вниз и потер ее киску, заставляя Вайелин извиваться.

Я поднялся выше, целуя шею, а Вайелин закинула ноги мне на талию и потерлась своим жаром о мой твердый член.

— Я должна тебе кое-что сказать, милый. Я принимаю таблетки, — выпалила она.

Я вскинул голову.

— Что?

— Я принимаю таблетки. Если тебя устраивает, то не нужно надевать презерватив.

Мы уже поделились своим сексуальным прошлым. Ни у кого из нас не было особого повода для переживаний. Вайелин потеряла девственность со школьным возлюбленным, а затем вышла замуж за Джека. Как только она узнала, что он подлый изменщик, то сдала все возможные анализы, и все вернулось на круги своя. Мой первый секс произошел в старшей школе, а после был только с двумя женщинами. Когда дело касалось женщин, я не был таким предприимчивым, как мой друг Корд. Я всегда использовал презерватив, но все равно проверялся после каждого разрыва отношений.

— Ты…Ты уверена? — спросил я, мое сердце колотилось так громко, что я побоялся не услышать ответа.

— Я больше, чем уверена.

— Черт возьми. Я кончу до того, как окажусь в тебе.

Улыбка Вайелин осветила всю комнату.

— Я хочу чувствовать тебя. Пожалуйста, двигайся помедленнее.

Уткнувшись лицом в ее шею, я изо всех сил старался держать свои эмоции под контролем. У меня не было женщины, которая заставляла бы меня плакать… до Вайелин. Эмоции, которые она вызывала во мне, были крышесносными.

Скользнув пальцами внутрь нее, я растянул ее стеночки. Она была такой чертовски мокрой и готовой. Мой член стал болезненно твердым, но я не хотел торопиться. Хотел почувствовать каждый миллиметр внутри женщины, в которую влюблялся. Мне было все равно, как быстро развиваются события, нельзя отрицать того, что чувствовало мое сердце.

Я медленно вошел внутрь. Мы оба застонали. Мои глаза, наверное, закатились до затылка. Представляю, что чувствовала Вайелин. Без презерватива было такое ощущение, что я снова теряю девственность… словно занимаюсь сексом в первый раз, и, судя по тому, как опьяняюще стонала Вайелин, я не продержусь намного дольше, чем в свой первый раз.

— Господи Всемогущий, как же в тебе хорошо, детка, — выдохнул я.

Вайелин лишь притянула меня ногами к себе ближе, ее потребность во мне была очевидна.

— Милая, ты только что сказала, что хочешь помедленнее.

— Ты двигаешься слишком медленно!

Внутренне улыбаясь, я захватил ее рот поцелуем, вошел до упора и замер. Ее руки обнимали меня, а пальцы скользили по моей спине. Разорвав поцелуй, я встретился взглядом с сияющими глазами Вайелин.

— Джонатан, это так… потрясающе.

Я медленно вышел и толкнулся обратно. Ее рот открылся в идеальной форме буквы «О». Я повторил движение, и Вайелин прошептала:

— Да-а-а.

— Это так приятно, детка. Бля, Вайелин, ты такая тугая.

Двигаясь так медленно, я не продержусь долго. Едва наши губы соприкоснулись, как все стало еще более страстным. Наши языки танцевали, и ее ногти впились мне в спину. Набирая скорость, я прервал поцелуй и подтянул ее ноги себе на плечи.

— Да. Сильней. О, боже, да! — прошипела Вайелин, когда я ускорил толчки.

Звуки шлепков наших тел и то, как ее груди подпрыгивали с каждым толчком, заводили меня все сильнее.

— Я сейчас… я сейчас… — сказала она, ее глаза встретились с моими.

Ее сладких стонов было достаточно, чтобы я кончил. В тот момент, когда я выплескивался в жаркое тело, понял, что Вайелин была единственной женщиной, с которой я занимался любовью. Другой никогда не могло быть. Она была той, кого я хотел видеть беременной нашим ребенком. Шептать «Я люблю тебя» каждую ночь и каждое утро.

Ощущение ее киски, так сильно сжимающей мой член, было похоже на волшебство. Я, наконец, замер и навалился на нее, слегка удерживая свой вес руками.

Вайелин коснулась моего лица и нежно провела большим пальцем по моей щеке.

— Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного.

Потеревшись щекой о ее ладонь я ответил:

— Я тоже. Я падаю в тебя, Вайелин Паркер, и пути назад нет. Ты моя. Навсегда.

Глаза моей женщины наполнились слезами, и она снова прикусила чертову губу, а затем прошептала свой ответ.

— Я уже упала.

ГЛАВА 20

Вайелин

— Тут не из-за чего нервничать.

Я с сомнением посмотрела на Джонатана. Мы шли по тротуару на территории ранчо к дому его родителей. Это был большой дом. Не такой огромный, как у моих, но все равно приличный. Везде наблюдались рождественские украшения: на самом доме, вдоль дорожек, на окнах. В углах последних был разбрызган искусственный снег, удивительно походивший на настоящий. Я улыбнулась. Много лет я просила у мамы разрешения так же украшать окна нашего дома, но она отказывалась. Говорила, что потом краску сложно отмывать.

— Я всегда хотела, чтобы в углах окон был снег.

Джонатан рассмеялся.

— Держу пари, у тебя в Нью-Йорке и был… настоящий.

— Ага! И не только.

Прежде чем мы ступили на первую ступеньку, входная дверь распахнулась, и из дома выбежала симпатичная девочка-подросток со светлыми кудрявыми волосами и красивыми голубыми глазами.

— Блондинка, — удивленно сказала я.

Я посмотрела на взъерошенные каштановые кудри Джонатана. Утром он лишь провел по ним пятерней и получил идеальную укладку. .

— Светлые волосы от Рипа, — объяснил Джонатан.

Напряжение внизу живота заставило меня захотеть его… снова. После сегодняшнего утра я была уверена, что никогда не позволю другому мужчине заниматься со мной любовью так, как это делал Джонатан. Это было невероятно волнующе. Это была… мечта.

— А вот и моя прекрасная девочка! — воскликнул Джонатан, поднимая девчушку и обнимая ее.

Она радостно рассмеялась.

— Я так скучала по тебе, Джон! Где ты был?

Я наблюдала за этим общением, задаваясь вопросом, сколько раз Джонатан приезжал к своим родителям и навещал их. Устраивали ли они еженедельные ужины, как мои родители? Наверное, с четырьмя младшими братьями и сестрами это было обязательным требованием.

— Я видел тебя всего пару дней назад, нахалка!

— Это не одно и то же. Раньше ты приходил чаще!

Я сжала губы. Надеюсь, не во мне причина.

— Ну, помнишь, я говорил тебе, что в моей жизни появилась девушка.

Она кивнула и обратила свое внимание на меня.

— Ты новенькая в жизни моего брата, да? Ты очень хорошенькая.

Чувствуя жар на своих щеках, я прижала руку к груди.

— Посмотрите-ка, разве ты не самая милая девочка, мне очень приятно.

— Но это правда. Я никогда не лгу. Если я это сделаю, мама сразу шлепнет меня по заднице.

Стараясь не рассмеяться, я кивнула.

— Я тебя не виню. Я бы тоже не стала.

— Хоуп, это Вайелин Паркер.

Хоуп ахнула.

— Сестра Корда? — Я кивнула. — Неудивительно, что ты такая хорошенькая. Он такой красивый. Когда-нибудь я выйду за него замуж.

— Оу, а Корд знает?

— Да. — Хоуп кивнула. — Однако он смеется, когда я говорю ему об этом. Он мне не верит.

Я посмотрела на Джонатана. Он подмигнул.

— Ничего, там, откуда взялся Корд, их еще много.

Хоуп взяла меня за руку и притянула к себе.

— Пойдем, Вайелин, мама будет так рада тебя увидеть. Она сказала, что описает штаны.

На этот раз я рассмеялась.

— Держи дверь в туалет нараспашку, Хоуп!

Войдя в парадную дверь, я словно попала в зимнюю страну чудес. В большом фойе на круглом столе стояла маленькая елка. Вокруг ее основания лежал искусственный снег и маленькие безделушки.

— О, боже мой! Она здесь!

Ко мне подбежала молоденькая девушка намного старше Хоуп, но такая же великолепная.

— Вайелин! Так приятно познакомиться с тобой!

Хоуп так и не отпустила мою руку, когда старшая сестра заключила меня в медвежьи объятия. Наконец, она отстранилась, оглядела меня с ног до головы и покачала головой.

— Настоящая Паркер. Клянусь богом, ваши родители знают, как разводить детей.

Я рассмеялась.

— Ты, должно быть, Холли.

— Так и есть! — Она широко улыбнулась.

— Ты в этом году заканчиваешь школу? — спросила я, пока Хоуп продолжала тащить меня дальше в дом.

Теперь мы находились в гостиной, в углу которой стояла гигантская ель. Я оглядела комнату, рассматривая украшения. Дерево было около трех метров высотой. Камин украшали зажженные гирлянды, а стоящие на полке снеговики держали семь чулок. Это было восхитительно. Тут был даже игрушечный поезд, нарезающий круги вокруг ели.

— Да. Следующей осенью отправляюсь в Техасский колледж.

Взглянув на Холли, я улыбнулась.

— Как интересно. Какая у тебя будет специальность?

— Сестринское дело.

— Это замечательно!

Джонатан положил руку мне на поясницу, и все мое тело задрожало. Должно быть, он почувствовал это, потому что притянул меня ближе и прижался губами к моему уху.

— Нервничаешь?

Я покачала головой.

— Это ты делаешь со мной.

Мне понравилось, как загорелись его глаза и появилась сексуальная кривая усмешка. С каждой секундой я влюблялась в него все сильнее. И его семья была замечательной.

— Это даже не та гостиная, где мы открываем подарки, — хмыкнул Джонатан.

— Да ладно! Это удивительное дерево!

— О, наша мама становится помешанной, когда дело касается декора. Такое случается и к Хэллоуину, и к Рождеству. Она начинает в августе, — сказала Холли.

— В августе?

Холли закатила глаза.

— Даже не заставляй меня рассказывать. Пойдем, родители на кухне, и я уверена, что мама сгорает от нетерпения увидеть тебя.

Хоуп потянула меня за собой, в то время как Джонатан держал руку на моей пояснице. Мы прошли через большую столовую с огромным столом в фермерском стиле, уже полностью накрытым. Моя мама позавидовала бы, если бы увидела этот дом. Тут даже были держатели с именами для усадки за столом.

Справа я увидела большую кухню. Красивая женщина лет сорока с небольшим стояла у острова и украшала пирог. Ее темные волосы выглядели точь-в-точь как у Джонатана. Она улыбнулась самой широкой улыбкой, которую я когда-либо видела. Понятно, откуда у Джонатана такая привлекательная внешность. От его матери захватывало дух.

— Вайелин Паркер! Боже мой, посмотри, какой ты стала красивой.

На самом деле я не помнила маму Джонатана. Может быть, мы и встречались несколько раз, когда она высаживала его у нашего дома, но я никогда не обращала внимания на друзей моего брата.

Вытерев руки о фартук, она сняла его и бросила на остров. Раскинула руки для объятий, и Джонатан слегка подтолкнул меня к ней. Меня обнялись.

— Спасибо, — прошептала она мне на ухо, затем отстранилась и оглядела меня еще раз. — Боже мой. Ты прелестная штучка.

— Ладно-ладно, мам. Не пугай ее. Вайелин, это моя мама, Кристин Майерс. Мама, Вайелин Паркер.

— Приятно познакомиться с вами официально, миссис Майерс.

— Пожалуйста, зови меня Кристин. Мне приятно познакомиться с тобой. Джонатан так много рассказывал нам о тебе. Ты же жила в Нью-Йорке! Открыла танцевальную студию. Я не могу дождаться, чтобы увидеть ее. Хоуп просто умоляла отдать ее на танцы, но у меня не было времени ехать в Увальд. Иметь студию прямо здесь, в Оук-Спрингс, это так здорово!

Мое сердце подпрыгнуло от радости.

— Даже не знаю, что сказать, но я определенно взволнована. На следующей неделе мы планируем день открытых дверей и проведем экскурсии для тех, кто заинтересован в занятиях.

Глаза Кристин загорелись.

— О, я расскажу своей читательской группе! Они спрашивали.

Я улыбнулась.

— Большое вам спасибо. Я искренне ценю это.

— Мам, мы не можем задержаться надолго. Семья Вайелин сегодня украшает свой дом к Рождеству.

— Подожди. Что? Ты имеешь в виду, что она из нормальной семьи, которая, едва закончив разделывать индейку на День благодарения, тут же устанавливает елку? — вмешалась Холли.

— Прекрати это, Холли. Я должна это сделать, чтобы пройтись по магазинам!

Кристин повернулась ко мне лицом.

— Черная пятница и все такое.

Я пожала плечами.

— Я никогда не ходила по магазинам в Черную пятницу.

— О, черт, — прошептал Джонатан, когда Холли медленно покачала головой.

— Ты попала, Вайелин. — Она посмотрела на своего брата. — Тебе лучше жениться на ней до следующего Дня благодарения, иначе мама отпугнет ее, когда пойдет за покупками.

Хихикнув, я сказала:

— Я люблю ходить по магазинам…

Джонатан закрыл мне рот рукой.

— Не говори больше ни слова.

Мои глаза округлились, а Холли и Хоуп рассмеялись. Кристин схватила горсть муки и бросила ее в обеих девочек, затем швырнула салфетку в Джонатана.

— Не слушай их, Вайелин. Я не настолько перегибаю палку.

— О, конечно, мам, — сказала Холли, — ты выходишь из дома на День Благодарения в полночь, и мы не видим тебя до воскресного утра в церкви.

Хоуп прикрыла рот рукой и рассмеялась.

— В прошлом году мама заснула в церкви, и папе пришлось постоянно ее будить.

— Мы говорим о покупках в Черную пятницу?

Высокий мужчина со светло-русыми волосами вошел в кухню. Он был чертовски красив и выглядел точь-в-точь как Хоуп. Она подбежала и прыгнула в объятия своего папы. То, как он поцеловал ее, а потом и Холли, заставило мое сердце замереть. Я уже знала, что биологическим отцом Холли был Нед Тернер, отец Джонатана. Нок Рип любил их обоих абсолютно одинаково.

Он подошел к Кристин и запечатлел на ее губах долгий поцелуй. Я взглянула на Джонатана, который подмигнул мне.

— Рип, это Вайелин Паркер. Вайелин, это мой отец, Рип Майерс.

Я нисколько не удивилась, что Джонатан назвал его папой. Как рассказал мне Джонатан, Рип усыновил старших детей и сказал им, что они могут взять его фамилию или оставить фамилию своего отца. Все решили оставить прежнюю — Тернер, но также добавить к ней Майерс. Официальное имя Джонатана было Джонатан Тернер Майерс.

Протянув мне руку, Рип пожал ее.

— Для меня большая честь познакомиться с тобой, Вайелин. Джон много рассказывал о тебе.

— Правда? — спросила я, оглядываясь на Джонатана. — Надеюсь, только хорошее.

— Конечно. Я не могу дождаться, когда увижу, что он сделал с танцевальной студией.

— На следующей неделе! — воскликнула Кристин. — У Вайелин день открытых дверей.

Рип кивнул.

— Ну, я уже кое-что повидал. Я выполняю большую часть электромонтажных работ для Джона. Это была моя профессия до того, как я встретил Кристин.

— Я этого не знала, — сказала я.

Рип ухмыльнулся.

— Мне нравится иногда заниматься прежней работой, просто чтобы не отставать. К тому же я люблю свою работу.

— Он тоже чертовски хорош. Лучший электрик, который у меня был, — ответил Джонатан с гордой улыбкой.

Мне нравилось наблюдать, как эта семья общается друг с другом. Это напомнило мне о моей.

Джонатан вздохнул.

— Как бы тут ни было весело, нам пора бежать. — Джонатан поцеловал мать в щеку, затем сделал то же самое с Холли. Он указал на нее пальцем и тихо добавил: — Веди себя прилично, ты меня слышишь?

Она покраснела и кивнула. Повернувшись, он приподнял Хоуп и поцеловал ее в щеку.

— Я люблю тебя, милая девочка. Я вернусь к ужину.

— Вайелин, я знаю, что это твой семейный вечер, но, если ты позже сможешь заглянуть на наш ужин, мы будем рады тебя видеть. Я уверена, что мальчикам тоже будет приятно познакомиться с тобой.

— Мне бы этого очень хотелось. Спасибо вам за приглашение.

Положив руку мне на спину, Джонатан вывел меня из кухни. Я попыталась прийти в себя, пока мы шли через дом и выходили на крыльцо.

— Ну, все прошло не так уж плохо, — сказал Джонатан.

Мы переплели пальцы и спустились по ступенькам.

— Это было чудесно! Твоя мама такая милая и красивая. Я понимаю, откуда у тебя эта привлекательная внешность.

Лицо Джонатана покраснело, и, черт возьми, это меня завело.

— Ты бы видела моего отца. Эви — его точная копия.

— У тебя есть его фотография? — спросила я.

Отпустив мою руку, Джонатан достал бумажник и вытащил старую фотографию, сложенную пополам.

— Это последняя фотография, которую мы сделали вместе. Я тогда участвовал в выставке талантов и взял первый приз со своим очистным скребком Уилбуром.

Я рассмеялась.

— Не очень изобретательное название, Тернер.

— А то!

Проведя пальцами по лицу мужчины на фото, я увидела Джонатана. У него были короткие темные волосы, и, хотя фотография была черно-белой, понятно, что глаза были серо-голубые.

— Ты похож на него.

От печали в глазах моего любимого у меня защемило в груди.

— Я скучаю по нему. Не проходит и дня, чтобы я не думал об отце. Рип отличный отчим. Он ни разу не давил на нас, оставлял за нами право решать, когда и хотим ли мы называть его папой, а также брать его фамилию. Он так добр к моей матери, но понимает, что мой отец был любовью всей ее жизни.

— Она сама сказала ему?

Джонатан кивнул.

— Да. Когда он попросил ее выйти за него замуж, она сказала, что ему придется разделить ее сердце.

— Ух ты, — прошептала я. Холодок пробежал по моему телу.

— Я искренне верю, что такая любовь, как у моих родителей, бывает раз в жизни. Я чувствую, что у Рипа то же самое с моей матерью, и она действительно любит его, но не так, как любила моего отца. Есть ли в этом смысл?

Я слегка улыбнулась.

— Да.

Взглянув на фотографию, я сжала губы. Я отчаянно хотела сказать Джонатану, насколько глубоки мои чувства к нему, но решила отложить этот разговор на попозже. Сегодня не время. Я возвратила фотографию и смотрела, как Джонатан аккуратно сложил ее и положил в бумажник. Глубоко вздохнув, я взяла его руки в свои.

— А теперь, ты готов пойти посмотреть на мою сумасшедшую семью?

— Всегда! Не могу дождаться и узнать новые вопросы из сегодняшнего списка Хлои.

ГЛАВА 21

Джонатан

— Останови грузовик!

Я ударил по тормозам и съехал на обочину. Вайелин выпрыгнула из грузовика и побежала по дороге.

— Какого хрена?

Я последовал за ней, остановился и увидел, как она наклонилась и подняла гигантскую черепаху.

— Я держу тебя, приятель. Тебе не следовало переходить дорогу. Это опасно! Я отнесу тебя туда.

Моя грудь затрепетала при виде Вайелин, спасающую черепаху. Она пронесла ее через дорогу и положила по другую сторону редкого забора.

— Иди! И держись подальше от дороги!

Когда она обернулась, то увидела, что я пристально смотрю на нее.

— Она бы погибла, если бы мы не помогли. Разве ты не видел ее?

— Я видел, но я бы спокойно проехал по верху, пробалансировал бы над ней.

У Вайелин отвисла челюсть.

— Джонатан Тернер, ты мог бы ее задавить.

— Нет, я бы проехал очень аккуратно.

— Хорошо, но как насчет следующей машины и всех других? Бедняжка была в ужасе.

Я рассмеялся.

— Откуда ты знаешь, что она была в ужасе?

— А ты бы не испугался, если бы прямо над тобой пробалансировал гигантский грузовик?

Стараясь не рассмеяться, я сказал:

— Наверное, так бы и было.

Мы направились обратно к машине, и я подошел к пассажирской стороне. Открыл дверь и, помогая Вайелин подняться, спросил:

— Ты всегда останавливаешься и спасаешь их?

Она посмотрела на меня так, словно я задал ей самый дурацкий вопрос на свете.

— Эм… да. А что?

Всегда.

— Я люблю твое доброе сердце.

Она ухмыльнулась.

— Ты уклонился от ответа на вопрос.

— Хорошо, — сказал я, потянувшись к ее ремню безопасности и вставляя его в паз, — теперь я, конечно, знаю. Особенно, как это важно для тебя.

— Спасибо. Это касается всех животных, ты же знаешь. Если вы видите, что они оказались в беде, вы должны остановиться.

— И я?

— Конечно. Однажды я гналась за шестью ослами, пока не загнала обратно через ворота ранчо их владельца. Еще были козы. Я заставила папу собрать их в стадо. Лучшим случаем был техасский дикий бык лонгхорн, который напал на Триппа. — Вайелин засмеялась этому воспоминанию. — Да, это было чертовски забавно.

Я покачал головой, хмыкнул и закрыл дверь.

Обходя грузовик, я пробормотал под нос:

— Жизнь с этой женщиной обещает быть интересной.

Я выехал на дорогу и обнаружил, что лихорадочно высматриваю долбанных черепах.

Ради любви к животным! Что эта женщина делает со мной?

— Тебе нравится Рождество? — ни с того ни с сего спросила Вайелин.

— Я люблю Рождество. А ты?

Она улыбнулась.

— Это один из моих самых любимых праздников. Твоя сестра не шутила насчет того, что твоей маме нравится украшать. Сколько всего у нее деревьев?

— Хм-м, дай подумать. Я знаю по меньшей мере о пяти.

— Пять!

Смеясь, я добавил:

— Может быть, шесть, когда она выставит одну елку снаружи.

— Срань господня. Почему так много?

Я пожал плечами.

— Кто ж знает. У Хоуп тоже стоит дерево в комнате, и каждый год тематика меняется. В прошлом году, кажется, была рыба.

— Рыба?

— Хорошо, что этот этап в прошлом.

Вайелин хихикнула.

— Ну, я хочу украсить елку в определенной тематике.

— О. Что бы это было?

— Я думаю о красном и белом. Выйдет забавно. Или красный с серебром. Или серебристо-голубой. О! В стилистике рождественского лося!

Взглянув в ее сторону, я спросил:

— Дерево в стиле лося?

— Мне нравятся лоси.

— Можно обвешать фигурками целое дерево.

— Для тебя нет тематической елки?

Я отвлекся, свернул с дороги Ранчо-роуд 47 на ранчо Фрио-Ривер.

— Дай-ка мне подумать… если бы я сделал тематическую рождественскую елку, чтобы это было? Наверное, охота.

— Нет. Выбери что-нибудь другое.

Я взглянул на нее и снова посмотрел на дорогу.

— А что плохого в охотничьей тематике?

Она покачала головой.

— Может быть, если только поставить эту елку в гараж.

— В гараж? Ты бы поставила рождественскую елку в гараже?!

Повернувшись ко мне, Вайелин подмигнула.

— Если бы она была в охотничьей тематике, то да. Выбери что-нибудь другое.

Я усмехнулся.

— Хорошо. Инструменты.

На этот раз Вайелин засмеялась громче.

— О боже, это было бы мило?

— А что, если мы повесим инструменты с одной стороны, а все что связано с танцами — с другой? — Почувствовав пристальный взгляд, я посмотрел на Вайелин. — Что случилось?

Ее глаза, казалось, засияли чуть сильнее.

— Ничего.

— Тебе не нравится моя идея?

Она переплела наши пальцы.

— Мне очень нравится эта идея.

Мы подъехали к воротам ранчо, и я набрал код.

— Напомни мне дать тебе пульт, чтобы ты мог открывать ворота.

— Ты планируешь, что я буду часто навещать тебя?

Вайелин улыбнулась.

— Ты живешь ближе к городу, так что я буду оставаться у тебя чаще, чем ты будешь оставаться здесь.

— Это имеет смысл. Надеюсь, тебе нравится классический рок. Я засыпаю под него каждую ночь.

— Правда? До сих не слышала.

— Это потому, что ты изматываешь меня сексом до изнеможения.

— Я могу отступить, если хочешь.

— Черт возьми, нет! Я этого не хочу. Особенно теперь, когда мы можем трахаться без презерватива.

Она сжала мою руку.

— Вот и твой ответ.

Мы ехали по дороге и расписывали график, в какие дни я буду ночевать у нее, а в какие она у меня. Мы договорились, что Вайелин следующие несколько дней останется у меня, так как в танцевальной студии будет много работы для подготовки дня открытых дверей.

— Похоже, все здесь, кроме Триппа. Я не вижу его машины.

Я притормозил рядом с грузовиком Митчелла.

— Может быть, он работает допоздна.

— Пфу. Нет, он всегда опаздывает, потому что ненавидит заниматься украшением дома. Ему это нравилось только тогда, когда он встречался с Харли. Она была большой любительницей украшений.

— А почему она вдруг начала встречаться с тем парнем, с которым познакомилась в колледже?

— Не знаю. Трипп тоже ничего не понял. Я думаю, он даже не говорил об этом с ее родителями, а они часто видятся. Они любили Триппа как сына, и я думаю, что они были застигнуты врасплох так же, как и Трипп.

— Это чертовски обидно. Они были красивой парой.

Мы поднялись по ступенькам крыльца, держась за руки.

— Ты знал, что она возвращается в город, чтобы стать новым ветеринаром?

— Я слышал. Триппу будет нелегко.

— Он ведет себя так, как будто это его не беспокоит, но я знаю, что это не так.

Вайелин вошла в дом, я последовал за ней. Она расхохоталась, когда увидела в фойе высокое тощее дерево с белыми гирляндами.

— Дерево номер один. Давай посмотрим, сойдет ли моя мама с ума так же, как твоя.

Я закатил глаза.

— Давай подумаем секунду. Фойе, гостиная, семейная комната, спальня родителей и ванная комната, комната для гостей.

— Святое дерьмо. Не говори моей матери. Она захочет большего.

Я сделал жест, как будто запечатал губы и выбросил ключ.

— Вайелин! Секси-Джонатан! Заходите и присоединяйтесь к вечеринке!

Со стоном Вайелин повернулась ко мне.

— Похоже, тетя Ви раздобыла себе немного выпивки!

Я рассмеялся и шлепнул Вайелин по заднице, заставив ее издать тихий вскрик. Тетя Ви жестом указала на нас, подняла свой стакан и крикнула:

— О-о-о! Выпьем за любовь!

Вайелин подошла к своей тете и ответила:

— Аминь!

Две женщины направились в гостиную, где все уже собрались, а я на мгновение остановился.

Выпьем за любовь.

Вайелин даже не задумалась в ответ на этот комментарий. Как будто это была самая естественная вещь в мире. Для меня так оно и было. Я знал, что влюбляюсь в нее. Она сказала, что тоже влюбляется. В глубине души я думал, что это произойдет чуть позже… но мое сердце не собиралось это понимать. Я хотел сказать ей, что люблю ее. И побыстрее.

— Все в порядке?

Я поднял глаза и увидел Вайелин.

— Да. Извини, я на мгновение задумался.

— Это связано с тем, что ты голый, а я сверху?

— Сейчас это определенно так.

Мы добрались до гостиной. В углу стояло гигантское дерево. Не меньше трех метров. Джон стоял на гигантской лестнице, развешивая гирлянды.

Хлоя сидела на полу, расставляя вместе с Пакстон и Амелией украшения.

— Привет, как дела?

Я повернулся и улыбнулся Корду, протягивая руку для рукопожатия.

— Все путем. А как насчет тебя?

Он ухмыльнулся.

— Я уже и забыл, что ты мой лучший друг. Итак, теперь я буду видеть тебя только на семейных мероприятиях с моей сестрой?

— Нет, вовсе нет. Я собирался позвонить и спросить, не хочешь ли ты на следующей неделе отправиться в Льяно на небольшую охоту. Сразу после дня открытых дверей.

Сделав вид, что задумался, Корд спросил:

— В какие дни?

— Вторник, среда и возвращение в четверг. В середине недели там мало народа. Рой сказал, что нашел несколько отличных точек.

Его глаза загорелись.

— Правда? Черт, дай-ка я узнаю, как Тамми отнесется к тому, чтобы пару дней удерживать крепость.

— Тамми? Кто это?

Пошевелив бровями, Корд наклонился ближе.

— Моя чертовски горячая новая управляющая, у которой тело, за которое можно умереть.

— Скажи мне, что ты не проверял.

Корд рассмеялся.

— Нет, я не такой уж придурок, но она симпатичная и умеет флиртовать.

Я положил руку ему на плечо.

— Просто будь осторожен, чувак. В область, где ты босс, лучше не лезть.

— Поверь мне, я знаю. Если бы она не была так хороша в своей работе, я бы уволил ее просто для того, чтобы трахнуть.

— Ты никогда не изменишься, Корд Паркер.

— Надеюсь, что нет. — Он подмигнул. — Мне слишком весело.

Хлопок по спине заставил меня обернуться и увидеть Митчелла.

— Как дела, Джон?

Мы пожали друг другу руки, и я ответил:

— Лучше не бывает.

— Вы хорошо смотритесь вместе. Я не думаю, что видел тебя таким… счастливым.

С широкой улыбкой я согласился.

— Я никогда и не был так счастлив. Честно говоря, мне кажется, что я живу во сне.

Митчелл кивнул, а Корд застонал.

— Ради всего святого. Теперь у тебя эта чертова улыбка Смурфика.

Откинув голову назад, я спросил:

— Что?

— Не обращай на него внимания. Он просто завидует, что не нашел никого, кто мог бы раскрыть его внутреннего Смурфа.

— Пошел ты, Митчелл.

— Корд Паркер! — крикнула Мелани с другого конца комнаты.

— Во-первых: вокруг маленькие ушки, а во-вторых: как можно ругаться, когда мы ставим рождественскую елку?

Джон рассмеялся, спускаясь по лестнице.

— Не думаю, что дерево обидится, Мелани.

— Заткнись, Джон Паркер, или никакого тебе бананового хлеба!

Джон подошел к нам, протянул мне руку и прошептал:

— Можно подумать, она не знает, что я терпеть не могу ее банановый хлеб.

Каждый из нас издал смешок.

— Как дела, Джонатан?

— Очень хорошо, сэр. У вас?

— Хорошо и будет еще лучше, если кто-нибудь спрячет банановый хлеб. Вайелин сказала, что в студии окончены почти все работы. Всего несколько штрихов, и вы готовы к дню открытых дверей в понедельник.

— Да, так оно и есть. У декоратора интерьера возникли некоторые проблемы со стульями, но это не повлияет на день открытых дверей.

— Я как раз собирался съездить туда и посмотреть. Полы все еще делают?

— Они должны быть полностью закончены к завтрашнему дню.

Он кивнул.

— Хорошо. Вайелин, похоже, на седьмом небе от всего этого.

Сама Вайелин в этот момент наблюдала за Гейджем, который «помогал» Хлое вешать украшения на елку. Я представил, что когда-нибудь и у нас будет ребенок.

— Мне кажется, она очень взволнована этим.

Джон хлопнул меня по плечу.

— Не уверен, что танцевальная студия — это единственное, что делает ее счастливой, сынок.

— Я думаю, что нет, сэр. Она делает меня таким же счастливым.

Джон одарил меня такой же улыбкой, какая была у всех его сыновей.

— Просто помни, снаружи она выглядит такой милой, но эта девушка такая же, как ее мама. Есть причина, по которой я не говорю своей жене, что мне не нравится ее бананово-ореховый хлеб. Тебе не мешало бы это запомнить.

Я рассмеялся.

— Да, сэр. Так и будет.

В комнату вошел Тревор, одетый в кухонный фартук с надписью «Настоящие мужчины не боятся печь».

— У меня печенье с орехами пекан! Кто хочет!

Амелия и Стид чуть не сбили друг друга с ног, пытаясь достать их.

— Святое дерьмо, они настолько хороши? — спросила я, когда Корд направился прямиком к Тревору.

Джон рассмеялся.

— Тревор — семейный пекарь, и он печет это печенье только девятого декабря, в день украшения.

— Хм, нужно попробовать одно.

— Джонатан, подержи Гейджа!

Вайелин сунула четырехмесячного ребенка мне в руки и тоже направилась к Тревору. Вся семья Паркер собралась вокруг него. Единственным, кто не направился к подносу, был Митчелл.

— Чувак, Тернер. Ты прирожденный мастер во всех этих детских штучках.

Я уставился на ребенка у себя на руках. Гейдж шарил взглядом вокруг, впитывая яркие цвета и огоньки.

— Я люблю детей. Кажется, еще вчера Рипу-младшему было столько же. — Подняв глаза, я улыбнулся Митчеллу. — Ты взволнован тем, что станешь отцом?

Его лицо засветилось ярче рождественской елки, и я отметил, с какой любовью он посмотрел на Корин.

— Я очень взволнован. Осталось семь месяцев. У нее крошечная выпуклость на животе. Не могу дождаться, когда увижу, как растет ребенок.

— Вы будете узнавать, мальчик это или девочка?

— Я думаю, да.

Вайелин вернулась и потянулась к Гейджу. Я увернулся, и у нее отвисла челюсть.

— Не будь свиньей, Джонатан!

— Я? Он был у тебя с тех пор, как мы вошли.

Она снова потянулась к ребенку, и я отстранился.

— Джонатан Тернер, отдай мне моего племянника.

Гейдж засмеялся, и я посмотрел на него сверху вниз.

— Вот и все, приятель. Нам, парням, нужно держаться вместе.

Стид рассмеялся, подошел и поцеловал сына в лоб.

— Вайелин, ты все время видишь Гейджа. Позволь Джонатану подержать его.

Когда ее руки с гневом опустились на бедра, я понял, что у меня есть два варианта. Первый: отдать ей ребенка и наслаждаться вечером. Второй? Оставить ребенка и навлечь на себя гнев Вайелин Паркер.

Выбираю первый вариант.

— Хорошо, ты можешь забрать его обратно.

Я передал Гейджа Вайелин. Она одарила меня великолепной улыбкой и поцеловала.

— Спасибо тебе, детка.

Направляясь к дереву, она ела печенье и держала ребенка так, словно от этого зависела ее жизнь.

— Как ты относишься к детям, Джонатан?

Не отрывая глаз от Вайелин, я ответил Стиду:

— Я люблю их.

— Вероятно, это как-то связано с наличием младших братьев и сестер?

— Да, наверное, ты прав.

Он толкнул меня в плечо, заставив посмотреть на него.

— Нет ничего более удивительного, чем стать родителем. Я знаю, что Вайелин готова. Что насчет тебя?

— Да, я бы хотел завести семью.

— Не торопитесь, сначала изучите друг друга поближе. Я понимаю, что вы знакомы друг с другом уже несколько месяцев, но я знаю, какой путь хочет избрать моя сестра, и я не хочу видеть, как ей больно.

Положив руку ему на плечо, я сжал его.

— Я надеюсь, что я хотя бы наполовину такой же хороший брат для своих сестер, как ты для Вайелин и Амелии. Ясно, как сильно вы все любите своих девочек.

Они с Митчеллом кивнули.

— Позаботься о ней, Джонатан. Это все, о чем мы просим.

Повернувшись лицом к двум братьям, я ответил.

— Я обещаю, что так и сделаю. У меня нет намерений причинять ей боль или оставлять ее.

Сильный шлепок по спине заставил меня пошатнуться вперед. Я обернулся и увидел Триппа.

— Хороший ответ, Тернер. Хороший ответ.

Корд подошел и протянул мне пиво. Мы сидели на диване и смотрели, как девочки украшают елку. Вайелин и Хлоя нанизывали попкорн на нитку, только они съедали больше, чем уходило на гирлянду.

Странное чувство охватило меня, отчего по коже побежали мурашки. Что-то в этом моменте казалось слишком совершенным. Слишком правильным. Я отодвинул это в сторону, но что-то глубоко внутри скрутило мой желудок в узел.

* * *

— Это сюрприз для папы, — сказала мама с широкой улыбкой.

— Папа с ума сойдет, когда увидит, что ты купила ему на день рождения новый 22-й калибр, мама! — сказал я, помогая прятать пистолет на чердаке.

— Когда-нибудь вы все же отправитесь в Монтану на охоту, о которой только и говорите, и он сможет опробовать оружие там.

Поездка на охоту в Монтану — главная тема в наших с отцом разговорах. Это была наша мечта.

Жаль, что мы так и не увидели, как это сбылось.

ГЛАВА 22

Вайелин

— Итак, все готовы? — крикнула мама.

— Готовы! — закричали мы, Хлоя была громче всех.

Папа нажал на выключатель, и гигантская елка засверкала. Звуки «Рождественской песни» Ната Кинга Коула наполнили воздух и по моему телу разлилось тепло.

Зрелище было прекрасным, и не только из-за рождественской елки. Из-за всего. Больше всего привлекали внимания мои родители. Они посмотрели на елку, оглядели комнату, посмотрели на свою семью, а затем друг на друга. Это был не просто мимолетный взгляд. Нет, это был взгляд абсолютной любви. От того, как они смотрели друг другу в глаза, у меня перехватило дыхание. Их любовь была похожа на сказку, только еще более удивительная.

— Выглядит красиво, Джон, — тихо сказала мама. — Каждый год в этот момент я всегда испытываю трепет.

Подняв руку, пап отвел прядь темно-русых волос мамы от лица.

— Далеко не так красиво, как ты, дорогая.

И вот он. Самый интимный из обменов. Я провела с родителями всю свою жизнь, но никогда по-настоящему не обращала внимания. Я оглядела комнату и увидела похожее. Стид и Пакстон. Амелия и Уэйд. Митчелл и Корин. Любовь, наполнявшая эту комнату, вызвала слезы на глазах.

Потом я почувствовала, как дорогие руки обнимают меня, и поняла. Нет, это не потому что мое сердце раньше так не чувствовало. Не потому, что каждый раз, когда я оказывалась рядом с этим мужчиной, мне хотелось раздеть его догола и скакать на нем часами.

Ничего подобного не было.

Все было в том, как Джонатан смотрел на меня. То, как его глаза приобретали совершенно новый вид, когдаон смотрел на меня. Как он держал меня за руку. Как целовал меня страстно, но одновременно как-то мягко и сладко.

— Ты погружена в свои мысли, моя милая Вайелин.

Его голос был подобен одеялу холодной зимней ночью.

Я понятия не имела, что заставило меня произнести эти слова, но я считала, что они были правильными. Я ощущала их глубоко в своей душе

Я обняла Джонатана за шею, приподнялась на цыпочки и прошептала:

— Я люблю тебя.

Навсегда я буду помнить улыбку на его лице. Джонатан пальцами впился в мои бедра и притянул меня ближе.

— Ты только что сделала меня самым счастливым человеком на земле, Вайелин Паркер. — И прижался своими губами к моим. Поцелуй вышел милым и невинным, все-таки вокруг нас и мой отец и братья. Джонатан отстранился и прислонился своим лбом к моему. — Я тоже тебя люблю.

Кто-то потянул меня за свитер, заставив посмотреть вниз. Хлоя уставилась на нас большими голубыми глазами.

— Тетя Мели велела мне подойти сюда и спросить, о чем вы все шепчетесь. Ну, на самом деле она сказала мне подкрасться и послушать, что ты говоришь, и я должна узнать, говорила ли ты… — она прикрыла рот рукой, — любовное слово.

Джонатан наклонился и посмотрел Хлое в глаза.

— Возвращайся и скажи тете Мели, что ей нужно поработать над своим маленьким шпионом, чтобы он не выдавал своих секретов.

Смеясь, я наклонилась и поцеловала Хлою в щеку.

— Я люблю тебя, Хлоя Кэт.

Щеки Хлои порозовели.

— Я тоже тебя люблю, тетя Вайелин! — И отправилась к Амелии.

Джонатан выпрямился.

— Она явно нас не слышала, иначе уже носилась бы по дому и доносила на нас.

Я скрестила руки на груди и уставилась на свою сестру, которая в ответ подняла бокал с вином.

— Напомни мне никогда не посвящать Хлою ни в один секрет!

Обняв меня за талию, Джонатан кивнул.

— Ладно, ребята, пора ужинать!

— Когда, черт возьми, у твоей мамы было время приготовить ужин? — спросил он.

— Она не готовила. Это единственное время года, когда сюда приходят помощники и готовят ужин, чтобы мама могла провести время с нами. Обычно это происходит в ночь украшения и в канун Рождества. Мама любит проводить время с семьей, и мысль о том, чтобы все время находиться на кухне, не приводит ее в восторг.

— Это имеет смысл.

Мы направились в столовую, когда неожиданно для всех раздался звонок в парадную дверь.

— Я открою, — сказал Трипп. Проходя мимо нас, он резко остановился. — Твою мать.

— Что случилось? — спросила я, поворачиваясь и заглядывая в окно.

Из гостиной прекрасно просматривался вид перед домом. Старый грузовик, припаркованный позади Триппа, был легко узнаваем. Так же, как и женщина, выходящая из него.

Слегка прикрыв рот, я прошептала:

— Что она здесь делает?

— Кто? — спросил Джонатан, глядя на ошеломленного Триппа, а затем обратно в окно. — Кто она? Я никого не вижу.

Глядя на Джонатана, я тихо сказала:

— Харли.

— Оу. Дерьмо.

Я повернулась к Триппу, но не успела ничего сказать, нас окликнула мама.

— Ты откроешь дверь, Трипп? Вайелин, Джонатан, приходите ужинать.

Мы все повернулись лицом к маме.

— Да, я открою эм…

— Дверь? — закончила я за него.

— Вайелин нужно забрать кое-что из машины. Иди, сестренка.

Трипп потянул меня за руку и потащил к входной двери. Я обратилась за помощью к Джонатану, но он покачал головой.

— Тут ты сама по себе.

У меня отвисла челюсть.

— Ты только что сказал, что любишь меня, Тернер! Теперь ты оставляешь одну?

Он подмигнул, а затем развернулся и слинял в столовую.

— Трипп Паркер, ты зачем втягиваешь меня в это?

Брат выглядел напуганным до смерти.

— Я не могу говорить с ней наедине, Вайелин, и мама не должна узнать, что она здесь. Ты же знаешь, что она пригласит ее войти.

— Просто узнай, чего хочет эта девица, и отправь ее восвояси.

— Что? В последний раз, когда она разговаривала со мной, то сказала, что встретила другого парня. Я почти уверен, что этот разговор будет не таким простым.

Я прикусила губу.

— Это точно.

В дверь снова позвонили. Мы с Триппом направились к двери, и я крикнула:

— Мы слышим! Сейчас.

— Господи, Вайелин. В следующий раз чуть громче. Думаю тебя еще не услышали в Остине.

— Эй, если мы в не откроем эту дверь, ее откроет мама.

Трипп глубоко вздохнул, положив руку на ручку.

— Просто сделай это. Это все равно что разом снять пластырь.

Рывком открыв дверь, мы с Триппом застыли как статуи лицом к лицу с Харли Карбаджал. Она была такой же красивой, какой я ее помнила. Ее длинные черные волосы были собраны в конский хвост, на ней были джинсы, ковбойские сапоги и футболка с надписью «Я люблю собак». Я не могла удержаться от улыбки, и почувствовала, как рядом со мной напрягся Трипп.

Прочистив горло, я решила, что кому-то нужно высказаться.

— Харли, рада тебя видеть. Что привело тебя сюда?

Она улыбнулась и шагнула ко мне, чтобы обнять.

— Вайелин, как приятно тебя видеть! Я слышала, ты открываешь танцевальную студию. Это здорово. Городу наверняка понравится.

— Откуда тебе знать? — влез Трипп. — Ты здесь не живешь. Разве ты не помнишь? Ты не хотела жить в таком маленьком городке, как Оук-Спрингс?

О, черт. Из Триппа полилось дерьмо и я была не в состоянии это остановить. Затем он пошел на убийство.

— Или это была отмазка, чтобы изменить мне и трахаться в волю с городским кабелем?

Я сделала шаг назад.

— Э, ладно, я пойду…

Схватив меня за руку, Трипп заставил остановиться.

— Да, я заслужила кое-что из этих слов, — огрызнулась Харли. — У меня не было другого выбора, кроме как прийти к твоим родителям. Я знала, что ты будешь здесь сегодня.

— Подожди, ты пришла сюда, зная, что мы все соберемся здесь? И зачем? — спросила я.

Теперь я разозлилась. Она хотела впервые встретиться с Триппом на глазах у всей семьи?

— Я хотела поговорить с Триппом.

— Ты приходишь сюда, когда знаешь, что я с семьей? Чтобы я не устраивал разборок, Харли? Если бы я хотел поговорить с тобой, я бы ответил на сообщения, которые ты оставляла в моем офисе всю неделю.

— Ты не даешь мне объяснить. Самое меньшее, что ты мог бы сделать, это…

Я всплеснула руками.

— Ух ты! Самое малое, что он мог сделать? Прости, ты что, забыла, кто с кем порвал? Ты в колледже встретила другого мужчину и бросила моего брата под дурацким предлогом, что не хочешь жить в Оук-Спрингс. И что ты думаешь, он должен для тебя сделать? А ты смелая, Харли.

Глядя в пол, она кивнула.

— Я думаю, в этом ты права, Вайелин.

Когда она снова подняла глаза, они были полны слез. Я повернулась к Триппу и пожелала ему быть сильным.

Не ломайся ради нее! Заставь ее вернуть твое доверие, Трипп Паркер! Прямо сейчас уровень доверия равен нулю, так что не поддавайтесь на чушь.

— Я подумала, что раз я возвращаюсь в Оук-Спрингс, то, наверное, было бы неплохо, если бы мы поговорили и, может быть, смогли бы стать друзьями?

Я фыркнула. Да ладно! Ты просто хочешь снова залезть в штаны моего брата.

— Извини, Харли, но я не думаю, что нам есть что сейчас обсуждать. Я со своей семьей, и они ждут нас на ужин.

Она кивнула.

— Я понимаю. Можем мы хотя бы выпить кофе, когда я вернусь в город и устроюсь? Я хотела бы объяснить тебе кое-что немного подробнее.

Трипп посмотрел на меня, и я потерла затылок, молча говоря ему «нет». Это было наше молчаливое общение с тех пор, как мы были маленькими. Способ поговорить друг с другом, когда мы попадали в беду.

— Я не уверен. Я позвоню тебе после нового года.

Харли, казалось, не слишком удивилась тому, что Трипп отверг ее.

— Хорошо, спасибо. Желаю вам и вашей семье счастливого Рождества и счастливого Нового года. — Она повернулась, чтобы уйти, затем остановилась и снова повернулась к нам лицом. — Как бы то ни было, расстаться с тобой было самым трудным, что мне когда-либо приходилось делать, и самой большой ошибкой в моей жизни. О чем я жалела с того момента, как это случилось. Я надеюсь, ты в это веришь.

Ух ты, а это задело за струны моего сердца. Задело… но не зацепила. И любопытство возбудило. На самом деле это звучало так, как будто у нее не было другого выбора, кроме как расстаться с Триппом. Я улыбнулась ей, закрывая дверь, и сказала на прощание:

— Хорошего дня, Харли, и передай своим родителям поздравление от нас.

Трипп уставился на меня с шоком.

— Ты просто-напросто захлопнула дверь у нее перед носом, когда она говорила что-то важное.

— Нет, я этого не делал. Она уже повернулась и начала уходить.

— Вайелин, это было как-то подло!

Схватив брата за плечи, я хорошенько встряхнула его.

— Трипп Паркер, не смей забывать, что эта женщина сделала с тобой. Только потому, что она появляется такая горячая и взрослая, с грудью, за которую я бы убила…

Брат аж отшатнулся.

— Фу-у…

— Ты должен быть сильным. Послушай, Харли причинила тебе боль, и да, она, вероятно, осознала свою ошибку, и ее гордость помешала ей приползти обратно, чтобы просить прощения сразу же. Это не делает то, что она сделала, нормальным. Она должна заслужить твое доверие, Трипп. Она изменила тебе… Не забывай об этом только потому, что твой член стоит по стойке смирно, когда она рядом.

Он кивнул.

— Я понимаю, что она была любовью всей твоей жизни, но не торопись. Дай ей знать, что даже если она вернулась в город пешком, что продолжить с того места, где вы остановились невозможно. На самом деле, я думаю, тебе нужно сходить на несколько свиданий с другими женщинами. Дай ей знать, что ты не чах все эти годы.

— Ты думаешь, Митчелл позволит мне одолжить Корин?

Ударив его в грудь, я закатила глаза.

— Прекрати! В Оук-Спрингс полно женщин, которые убили бы за возможность встречаться с тобой.

— Кажется, я переспал с большинством из них.

— Ой, ладно. — Я закатила глаза. — Пойдем поедим, пока мама не отправила поисковую группу.

— Может быть, ты и права. — Трипп вздохнул. — Мне нужно действовать осторожно.

— Конечно, я права. Я всегда права, и почему вы, ребята, просто не признаете этого, выше моего понимания.

Когда мы вошли в столовую, Трипп фыркнул и пробормотал:

— Бедный Джонатан.

ГЛАВА 23

Вайелин

Я ходила взад-вперед, заламывая руки в ожидании начала дня открытых дверей.

— Я приготовила прохладительные напитки и поставила в вестибюле, а Пакстон развесила, где можно, информационные листовки.

Подняв глаза, я выдавила из себя улыбку. Амелия ободряюще улыбнулась.

— Не нервничай.

— А что, если никто не придет? Что, если все это было плохой идеей, и я вложила тысячи долларов в танцевальную студию, в которую никто не захочет приводить своих детей? — Положив руки на живот, я застонала. — О боже! Что, если все это рухнет?

Амелия рассмеялась.

— Посмотри, как ты психуешь! Я не думаю, что видела тебя в таком состоянии, Вайелин.

— Ну, посмотри хорошенько, потому что вот как это выглядит!

— Успокойся. Это место выглядит потрясающе. Джонатан проделал отличную работу.

Я остановилась и посмотрела на нее. Впервые за сегодня я сделала глубокий вдох, который действительно успокоил мое сердцебиение.

— Он и правда все сделал на отлично, не так ли?

— А как же. Пожалуйста, перестань волноваться, потому что ты даже меня заставляешь нервничать.

— Тьфу! Я не могу не нервничать. Это чудовищно! Чу-до-вищно! — развернувшись, я шагнула к большому панорамному окну и уставилась во двор. Амелия обняла меня одной рукой.

— Я помню, как была маленькой и ждала, когда у тебя закончиться урок танцев. Мне нравилось наблюдать за тобой через окна.

— Почему ты сама не увлеклась танцами? Тебя, конечно, приходилось таскать на большое количество танцевальных концертов и занятий.

— Я не знаю. Может быть, потому, что это было твое дело, и ты была в нем хороша. Я помню, как другие мамы говорили нашей маме, какая ты талантливая.

Повернувшись лицом к сестре, я взяла ее руки в свои.

— Ты не танцевала, потому что я танцевала?

— Нет, я не танцевала, потому что это было не мое. Писательство — да. Сколько я себя помню, все, что я когда-либо хотела делать — это писать. Ты танцевала, а я, пока мы ждали тебя в своем дневнике писала маленькие рассказы.

Улыбаясь, я сжала ее руки.

— Я так горжусь тобой, Мели. Я надеюсь, ты это знаешь. Наверное я не говорю это достаточно часто, но я очень горжусь той удивительной молодой женщиной, которой ты стала. Ты потянулась к своей мечте и ухватилась за нее, как настоящая женщина, которой ты являешься.

Амелия улыбнулась.

— Спасибо. Это много значит для меня. И я горжусь тобой и всем, что ты сделала, чтобы достичь того, чего ты достигла сегодня.

Легкий стук в дверь заставил нас обоих обернуться, в дверном проем стоял Джонатан. В руках он держал огромный букет роз.

— О боже, ты не должен был этого делать, Джонатан, — сказала я, направляясь к нему.

— Джонатан, как потрясающе! — выпалила Амелия.

— Я надеюсь на это. Я изодрал себе руки, срезая их в мамином саду.

Мое сердце растаяло. После того как мы признались друг другу в любви на прошлой неделе, все шло удивительно.

— Я люблю такие. — Я приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. — Нужно поставить их в вазу, в которой сейчас искусственные цветы. Эти будут выглядеть в десять раз лучше.

Джонатан вручил цветы Амелии.

— Спасибо, Мели, — сказала я.

Как только она закрыла за собой дверь, Джонатан заключил меня в объятия и поцеловал. Я мгновенно потерялась в нем.

— Я хочу тебя, Вайелин, — прошептал он мне в губы.

— Здесь? — ахнула я. — Сейчас?

Его рука скользнула мне под юбку, нырнула в трусики, заставив меня издать стон.

— Можно по-быстрому.

Я задрожала.

— Запри дверь.

Улыбка Джонатана чуть не сразила меня наповал. Чертовски сексуальная: моя слабость.

Заперев дверь, он поднял меня и посадил на стол. Вытащив свой телефон, он включил какую-то музыку.

— Это будет быстро, детка.

Напряжение в нижней части моего живота росло с каждой секундой. Я знала, что в тот момент, когда он войдет в меня, я кончу.

Дрожащими руками я расстегнула ремень и расстегнула молнию на джинсах. Твердый член вырвался на свободу, и я облизнула губы. Когда Джонатан обхватил свой ствол ладонью, я издала еще один стон.

— Прикоснись к себе, детка. Скажи мне, когда будешь мокрой и готовой.

У меня вырвался нервный смешок.

— О, я уверена, что уже мокрая и готовая. — Но все же просунула пальцы в себя и закрыла глаза. — О боже.

Следующее, что я осознала, это как Джонатан убрал мою руку и врезался в меня. Я так громко застонала, что наверное меня услышали на городской площади.

Он уткнулся лицом мне в шею.

— Ш-ш-ш, ты должна вести себя тихо. Трипп и Корд здесь.

Мои глаза резко открылись.

— Что!

Он засмеялся и снова врезался в меня. Волнение от того, что мы делали, зажгло внутри пламя.

Приглушенным голосом я приказала дать мне еще.

— Сильнее!

Схватив меня за задницу, он сделал, как я просила.

Я уже была на взводе, и вот-вот впаду в прекрасный оргазм.

— Вайелин, детка, я больше не могу сдерживаться.

— Да. Да… — прошептала я. — Сильнее! Трахни меня, Джонатан!

Он поднял меня и отнес к стене. Как и в первый наш раз. Опустив голову, я изо всех сил старалась держать рот закрытым, хотя оргазм накрывал меня, как кирпичная стена.

— Блядь, как же ты сжимаешь мой член.

О боже. Я уткнулась лицом в его шею и застонала, мое тело сводило от мощного удовольствия.

Джонатан издал низкий стон, и я почувствовала, как он кончает. Он перестал двигаться, но мы так и стояли, все еще связанные.

— Выходи за меня замуж, Вайелин.

Отстранившись, я уставилась на него так, словно он сошел с ума.

— Что? — Моя грудь вздымалась и опускалась от нашего трах-праздника.

— Выходи за меня замуж.

— Но мы только начали встречаться! — сказала я, и с моих губ сорвался легкий смешок.

— Мне все равно. Я хочу провести остаток своей жизни, занимаясь с тобой любовью.

Запустив пальцы в его темные волосы, я улыбнулась.

— Ты знаешь, то, что мы только что сделали, было чистым сексом.

— И тебе это понравилось.

Я кивнула.

— Боже мой, конечно! Это было великолепно.

Он рассмеялся.

— Это было опасно! Для меня!

— Ты серьезно, Джонатан?

Медленно выйдя из меня, он потянулся к коробке с салфетками на моем столе. Опустившись на колени, приподнял мою ногу и нежно начал вытирать меня, и я поняла, что этот мужчина был единственным, кого я когда-либо хотела поцеловать. Ласкать. Заниматься любовью.

Он закончил, поправил мои трусики и платье, и только потом спрятал член и привел в порядок себя.

— Я никогда ни к чему в своей жизни не относился так серьезно. В тот момент, когда я увидел тебя, понял, что ты та женщина, которую я так долго ждал. Та, с кем хочу состариться в креслах-качалках на нашем крыльце.

Обхватив Джонатана руками за шею, я уткнулась лицом в его грудь.

— Мы никому и не скажем. Просто пойдем и сделаем это.

Отстранившись, я почувствовала, как из моего глаза скатилась слеза. Джонатан вытер ее.

— Окажешь ли ты мне честь, взяв мою фамилию и проведя остаток своей жизни, будучи занозой в моей заднице?

Я прикусила губу кивнула и прошептала:

— Да.

Стук в дверь заставил нас обоих вздрогнуть.

— Тебе лучше просто разговаривать с моей сестрой, ублюдок! — крикнул Корд.

Брови Джонатана приподнялись, и я прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Он быстро подошел к двери и открыл ее. Корд вошел и огляделся.

— Я пытался устроить приватный танец со своей девушкой.

Мой желудок сжался.

Джонатан Тернер только что попросил меня выйти за него замуж, и я сказала «да»!

— Ну, заканчивай с этим. Вайелин, — сказал Корд. — Уже почти время. Мама и папа пришли.

Нервозность вновь вернулась. Быстрый перепих с Джонатаном помог мне расслабиться всего на две минуты.

Взяв меня за руку, Джонатан вывел меня из кабинета, а Корд последовал за ним. Посреди танцпола стояла вся моя семья: мои родители, тетя Ви и мои братья и сестры. Слезы полились так, словно прорвало плотину, и я закрыла рот и зарыдала.

— Я же говорила вам, что она будет плакать! — крикнула Хлоя.

Указывая на свою племянницу, я покачал головой.

— Ах ты, маленькая вонючка!

Стид поставил Хлою на землю, и она бросилась ко мне. Она была одета в свою танцевальную одежду и готова к выходу.

— Я хочу быть твоей первой ученицей!

Мое сердце растаяло.

— Ты будешь моей любимой ученицей.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, и я закрыв глаза, крепко прижала ее к себе.

— Я люблю тебя, тетя Вайелин

Сжимая ее крепче, я ответила:

— Я люблю тебя больше всех, малышка.

Я отпустил Хлою, и она выбежала на середину танцевальной студии и начала бегать кругами.

— Я не могу поверить, что вы все пришли. Спасибо! — сказала я, пробираясь вдоль шеренги родственников, целуя и обнимая каждого.

Когда я добралась до Тревора, со смехом сказала:

— Просто чтобы ты знал, это не то место, где можно подцепить женщин. Почти все они замужем и с детьми.

Откинув голову назад, Тревор рассмеялся.

— Черт, а я-то думал, что будет свежее мясо!

— Тревор Паркер! — сказала наша мама, шлепнув его по затылку.

— Ой, уже скоро! Ладно, мне нужно, чтобы все были на своих местах.

— Местах? — удивилась я.

Амелия подмигнула.

— Да. У каждого есть свое занятие. Стид и Пакстон в балетном зале с Гейджем и Хлоей.

Хлоя просияла. —

Я собираюсь показать балетные движения, которым ты меня научила.

Я перевел взгляд с Хлои на Амелию.

— О, это просто великолепно.

— Я буду на рекламе. У меня талант.

Смеясь, я покачала головой и жестом спросила что дальше.

— Мама и папа стоят за стойкой в вестибюле, и будут регистрировать людей. Корд, Митчелл, Корин и Трипп готовы провести экскурсии.

— А Тревор? — спросила я, боясь услышать ответ.

— Его работа — флиртовать с женщинами.

— Верно. — Я кивнула. — Просто позволим ему делать то, что у него получается лучше всего!

Мы обе рассмеялись.

— Хорошее решение. — сказала она.

— А мне что делать? — спросил Джонатан.

— Если вы поможешь с напитками и едой, будет замечательно.

— Пора! Пришло время! — закричала моя мать.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Джонатан притянул меня в свои объятия.

— Это будет здорово. Пожалуйста, не напрягайся. Когда ты напрягаешься, я напрягаюсь. И если ты снова разразишься слезами, я боюсь, что твои братья отберут у меня мою мужскую карточку, потому что я тоже разрыдаюсь.

Смеясь, я уткнулась лицом ему в грудь, а затем заглянула в его серые глаза.

— Я справлюсь.

Сделав еще один глубокий вдох, я выдохнула и повторила:

— Я справлюсь. Даже если у нас сегодня зарегистрируется пять человек, я буду счастлива!

Он поцеловал меня еще раз и отступил.

— Внимание! Начали!

Я подняла шторку на входной двери и в шоке застыла.

— Боже. Очуметь, — сказали мы с Амелией одновременно. Перед танцевальной студией стояла очередь людей.

— Не пожилая ли леди Хопкинс стоит рядом с миссис Джонсон? — спросила я.

— Не волнуйся, миссис Джонсон не позволит ей причинить никаких неприятностей, — добавила Амелия.

— Открой дверь, милая! — крикнула моя мать.

Трясущимися руками я отперла дверь, заставила себя ровным голосом пригласил всех войти.

Я поприветствовала всех и начала рассказывать, куда идти, где находятся уборные комнаты, и что гости могут заказать напитки и закуски.

Мое сердце бешено колотилось от того, что приходило все больше и больше семей.

Пожилая леди Хопкинс остановилась передо мной и бросила на меня равнодушный взгляд, и наконец заговорила:

— Я собираюсь проверить это место сверху донизу!

Я жестом пригласила ее пройти.

— Ты идите прямо вперед, стару… миссис Хопкинс.

Все шло удивительно. Мама и папа были плотно заняты все четыре часа дня открытых дверей. Оставили контакты больше людей, чем я мог себе представить. Придется нанять еще двух преподавателей, прежде чем мы официально откроемся.

Трипп появился в вестибюле с парой: мамой и ее дочерью. Я заметила, как он проводил им экскурсию и раньше. Мне казалось, что я уже видела лицо этой молодой женщины, но вспомнить точно не смогла. Когда глаза Триппа встретились с моими, он улыбнулся. Я помахала рукой. Трипп подошел к маме и папе, и женщина записала свою дочь.

Амелия встала рядом со мной и вздохнула.

— Что ж, это был очень успешный день открытых дверей. Почти все ушли, за исключением этой незнакомки и ее дочери, а также знакомых Стида и Пакстон. Их дочь ходит в школу вместе с Хлоей. Они разговаривали в балетном зале.

— Ты знаешь, кто это с Триппом?

— Это новенькая в городе. Она владеет бутиком, который недавно открылся на площади.

— А, точно. Он открылся прямо перед Днем благодарения. Мы были там во время похода по магазинам. Вот где я ее видела.

— Она здесь уже почти два часа. Позволь мне добавить, что Трипп был единственным, кто показал ей здесь все. Они долго разговаривали в балетном зале, пока ее дочь играла с Хлоей. Она на пару лет моложе, судя по тому, что мне сказала Пакстон.

Мое любопытство было задето.

— Хм, она одинока?

Усмехнувшись, Амелия ответила:

— Так и есть. Как ты думаешь, почему наш брат сидит у нее на хвосте с того момента, как она вошла? Я думаю, он влюбился.

Повернувшись к Амелии, я сказала:

— Харли заходила к нам в День украшения. Вот кто звонил в дверь. Она хотела поговорить с Триппом, выпить с ним кофе после праздников.

У сестры отвисла челюсть.

— Что?

— Я сказала Триппу не быть глупым и не позволять ей вернуться в его жизнь. И предложила ему сходить на несколько свиданий.

Мы обернулись, чтобы посмотреть на Триппа и владелицу бутика.

— Что ж, будем надеяться, что он не использует эту даму как средство для ревности.

Я покачала головой.

— Трипп не такой. Он бы этого не сделал. Посмотри, как он смотрит на нее. Я думаю, что он действительно влюблен в эту девушку, и под «влюблен в нее» я подразумеваю нечто большее, чем просто связь на одну ночь.

Скрестив руки на груди одновременно, мы сказали:

— Это будет интересно.

ГЛАВА 24

Джонатан

Вайелин ворвалась в гостиную и ткнула вилкой мне в лицо.

— Попробуй это!

— Что это? — Отстранившись, я посмотрел на странного вида еду.

— Это лазанья!

— Серьезно?

— Ну, лазанья без мяса.

Я поднял на нее глаза.

— Зачем тебе готовить лазанью без мяса? Это невкусно.

— Потому что сегодня мы идем в гости к Мику и Ванде, а Энджи не ест мяса.

Мик и Ванда были тетей и дядей Уэйда. Уэйд и Амелия старались часто навещать их и кузенов.

— Вегетарианец, да?

Вайелин кивнула.

— Отсюда и овощная лазанья. А теперь попробуй и скажи мне, вкусно?

Скорчив гримасу, я закрыл глаза и открыл рот. Пожевав, я поднял брови и уставился на Вайелин.

— Ну?

— На самом деле это действительно съедобно.

Она победно вскинула кулак.

— Слава богу. Я приготовила две порции, так как нас будет четырнадцать.

— Четырнадцать?!

Хихикнув, она направилась на кухню, и я последовал за ней.

— Помнишь все рождественские подарки, которые мы купили? Это для детей, которых они воспитывают.

— Да, но я не знал, что у них так много детей. Значит, их восемь?

Вайелин кивнула.

— Когда Амелия познакомилась с ними, было двенадцать, но четверо из них были усыновлены позже. Уэйд сказал, что его тетя была убита горем, но они отправились в замечательные семьи.

— Вау, то, что они делают — удивительно.

— Я знаю.

Я стащил кусочек помидора из гигантской миски с салатом и отправил его в рот.

— У них есть свои дети?

— Я думаю, что родных двое. Девочка и мальчик.

— Это довольно круто.

Вайелин посмотрела на меня через плечо и улыбнулась.

— Я тоже так считаю. Чтобы вот так открыть свой дом и сердца этим деткам… согревает мое сердце.

Зазвонил дверной звонок, и Вайелин жестом велела мне открыть.

— Это Амелия и Уэйд, я уверена.

Открыв дверь, я улыбнулся.

— Привет всем. Заходите.

Войдя, Уэйд пожал мне руку.

— Большое спасибо, что едете с нами, чтобы передать все эти подарки.

Вайелин предложила Амелии помочь с рождественскими покупками для детей, и мне еще никогда не было так весело в офигенном магазине игрушек.

— Вообще никаких проблем. Мы с Вайелин весело провели время, делая покупки.

Уэйд рассмеялся.

— Черт возьми, не заставляй меня начинать. Амелия потратила небольшое состояние даже после того, как Ванда предупредила не сходить с ума. Хотя наверняка Амелия разделила список с Вайелин.

— Это было только для половины детей? — спросил я.

— Да! Я не с нетерпением жду того дня, когда у нас появятся собственные дети. Моя жена точно их избалует.

Ведя Уэйда в гостиную, я указал на бар.

— Хочешь выпить?

Он покачал головой и сел на диван.

— Кстати, о детях! И когда вы с Амелией подарите миру одного или парочку?

— Я не знаю. Мы говорили о том, чтобы подождать еще год, но уже готовы изменить свое мнение. Трудно находиться рядом с Хлоей и Гейджем и не хотеть иметь своего.

— Не мне об этом рассказывать. Глядя на Стида, кажется, что быть отцом чертовски легко, но я знаю, что это не так.

— Будет забавно увидеть, каким отцом станет Митчелл.

Смеясь, я наклонился вперед.

— Чувак, а Корд и Тревор? Не могу дождаться того дня, когда какая-нибудь женщина надерет этим двоим задницы.

— Черт возьми, это будет весело, — согласился Уэйд.

— Что будет весело? — спросила Амелия, входя и неся большую сумку.

— Когда стрела Купидона, наконец, поразит Корда и Тревора.

Амелия усмехнулась.

— Да! Это будет потрясающе.

Уэйд встал и взял сумку у Амелии.

— Это все или еще есть сумки?

— Еще две. Вайелин сказала, что ты уже отнес подарки в свой грузовик.

— Да, заднее сиденье завалено, так что, боюсь, нам придется ехать на двух машинах.

Уэйд заржал.

— Чувак, ты больше ничего не сможешь втиснуть на заднее сиденье моего грузовика. Все это придется выложить на пол.

— Ну, что ж! — крикнула Вайелин, — у меня все готово! Поехали! Я запру дверь, — добавила она через плечо, хватая свою сумочку и пакет.

Вскоре мы уже были в пути и направлялись в Сан-Антонио. Я подпрыгнул от неожиданности, когда со стороны Вайелин раздался треск.

— Тестирование. Проверка раз, два, три.

Она хихикнула и достала из сумочки портативную рацию.

— Это Литл-Пони. Я слышу тебя, принцесса Жасмин.

Какого хрена?

— Литл-Пони? — спросил я.

— Да, это наши кодовые имена. Ты — Флинн Райдер, а Уэйд — Кристофф. Ну, из «Рапунцель и Холодного сердца».

— О, теперь подожди минутку! Флинн Райдер? Ты что, шутишь…

Меня прервал громкий крик.

— Останови грузовик!

Я, даже не думая, нажал на тормоза и съехал на обочину.

— ЗЕЛЕНЫЙ КОД! — закричала в рацию Вайелин. — Я повторяю. Код зеленый!

Она вылетела за дверь еще до того, как я припарковал чертову машину. Вайелин помчалась по дороге, махая руками другим машинам, чтобы они остановились.

— Какого черта она делает? — спросил подскочивший к нам Уэйд, с его лица исчезли все краски. — Ты резко затормозил, а потом в моем грузовике раздался крик Вайелин.

— Тебе повезло, что ты не наехал на нее, Уэйд! — крикнула Вайелин.

Бедный Уэйд. Он выглядел потерянным.

— Ты хочешь сказать, что ты еще не участвовал в спасательной миссии черепахи с Вайелин?

Он уставился на меня так, словно я сбрендил.

— О, боже мой! Она писает! — завизжала Амелия.

Уэйд уставился на Вайелин, которая несла черепаху, в то время как ее сестра, расставив в стороны руки, перегородила встречную полосу, мешая проехать машинам.

Амелия указала на ковбоя, сидевшего за рулем грузовика «Форд».

— Совершенно верно, мистер. Мы здесь выполняем миссию по спасению жизни черепах.

— Они что, совсем с ума посходили? — спросил Уэйд.

— Это женщины Паркер. Они придают безумию новый смысл.

Вайелин поставила черепаху на землю, показала Амелии поднятый большой палец и крикнула:

— Все чисто!

Махнув шокированному водителю, Амелия отступила с дороги. Вайелин вернулась к нам и дала пять своей сестре.

— Это мой шестой раз. После второго я стал класть в машину дезинфицирующее средство для рук.

Уэйд посмотрел на меня.

— Ага, ври больше.

Я поднял бутылку с дезинфицирующим средством, и он рассмеялся.

— Ты чуть не сбил ее, Уэйд! — выругалась Вайелин, подходя и беря дезинфицирующее средство для рук, а затем протягивая его Амелии.

— Фу, я забыла, что она описалась.

— Я чуть не врезался в задницу Джонатана!

Вайелин пожала плечами и хлопнула Уэйда по руке.

— Эй, задница Джонатана моя.

И вот так просто она направилась на свое место.

— Теперь я еду впереди, — заявил Уэйд, забираясь в свой грузовик. Амелия широко улыбнулась и посмотрела на меня.

— Что?

— О, ничего. Вообще ничего.

Она обогнула грузовик спереди и забралась внутрь. Покачав головой, я провел рукой по волосам и пробормотал:

— Ох уж эти женщины Паркер.

* * *

Пять часов спустя мы сидели на заднем крыльце дома Мика и Ванды. Некоторые дети уже готовились ко сну и были в своих комнатах. Те, что постарше сидели в гостиной и играли в видеоигры.

— Все дети, живущие здесь сейчас, будут вскоре усыновлены? — спросил я.

Лицо Ванды просветлело.

— Да. Последнего ребенка мы отдали на усыновление несколько недель назад.

— Должно быть, приятно иметь возможность находить детям любящий дом.

— Это один из величайших даров, данных нам Богом, помимо двух наших собственных детей. Мы не смотрим на них по-другому. Всех любим.

Тепло наполнило мою грудь.

— Это замечательно.

Ванда наморщила носик.

— Я рада. — Она хлопнула в ладоши, как бы давая сигнал, что пришло время сменить тему. — Ну, ладно, Вайелин, Амелия сказала, что у тебя есть собственная танцевальная студия и что ты раньше была профессиональной танцовщицей.

Я взял Вайелин за руку и улыбнулся. Я был так горд и счастлив за нее.

— Я танцую с тех пор, как мне исполнилось два года. Потом поступила в колледж в Нью-Йорке и закончила там же городскую школу балета. Это был удивительный опыт. В глубине души я знала, что когда-нибудь открою свою собственную студию, и когда вернулась в Оук-Спрингс, это показалось мне идеальным временем.

— И как это происходит? — спросил Мик.

— Пару недель назад у нас был день открытых дверей, и к нам записалось около семидесяти учеников, что удивительно для такого маленького городка, как Оук-Спрингс. Я буду преподавать балет, чечетку, джаз и хип-хоп вместе с тремя другими нанятыми учителями. А еще пытаюсь уговорить друга, с которым училась еще в колледже в Нью-Йорке, переехать в маленький городок Техаса и преподавать акро-гимнастику.

— Как интересно! — воскликнула Ванда.

Вайелин кивнула.

— Что делает ваша семья в канун Рождества? — спросил Мик.

Амелия и Вайелин переглянулись и ухмыльнулись.

— Рождество в нашем доме — это своего рода грандиозное событие. В канун Рождества мы открываем один подарок от наших родителей, а затем устраиваем традиционную трапезу. Рождество у нас больше связано с завтраком.

Уэйд рассмеялся.

— Что это с вами, южанами, такое, что вы помешаны на завтраках?

Взглянув на меня и засмеявшись, Вайелин спросила:

— Чем занимается твоя семья?

— Только не завтрак! — Я фыркнул. — Обычно это пробуждение и подарки, а потом большой обед и футбольные матчи после этого.

Мик и Уэйд подняли руки, чтобы я шлепнул им по ладоням в знак солидарности.

— Да! — добавил Уэйд.

— А как насчет вас, Ванда?

— А мы в канун Рождества устраиваем большой семейный ужин. Дети тоже вовлекаются, и у каждого есть своя работа. После ужина мы наводим порядок и смотрим фильмы. Мы с Миком выбираем один, а дети выбирают два.

Вайелин уютно устроилась рядом со мной.

— Мне нравится эта традиция. Какой фильм вы обычно выбираете?

— Он меняется каждый год. В этом году это «Чудо на 34-й улице».

— Мне нравится этот фильм! — взвизгнула Амелия.

— А я никогда не видел, — сказал я.

Все взгляды устремились на меня.

— Джонатан Тернер, ты никогда не видел «Чудо на 34-й улице»? — в ужасе спросила Вайелин.

— Не-а, — ответил я со смешком.

— Завтра вечером мы смотрим его у родителей. Маме и папе понравится эта идея.

Поцеловав ее в лоб, я ответил:

— Звучит как идеальный Сочельник.

ГЛАВА 25

Вайелин

Канун Рождества в доме моих родителей был тихим, и вечер закончился просмотром фильма «Чудо на 34-й улице». Рождественское утро было еще лучше. Проснуться от поцелуев любимого мужчины — само по себе как подарок.

После медленного и чувственного занятия любовью я объявила, что это лучшее рождественское утро в моей жизни.

— Ты готова, Вайелин? — позвал Джонатан из гостиной.

Я бросила последний взгляд на себя в зеркало и улыбнулась. Белый кружевной лиф с нежными снежинками в виде висюлек. Красная расклешенная атласная юбка в пол. Небольшая полоска голой кожи на животе заставит Джонатана сходить с ума весь день, и от этой мысли у меня закружилась голова от счастья.

— Я почти готова! Осталось надеть серьги!

Надев белые туфли на плоской подошве, я схватила пару сережек в виде снежинок и надела их, уже когда шла по коридору. Джонатан стоял на заднем крыльце, смотрел на холмы и разговаривал по телефону.

Я подошла к приоткрытой раздвижной стеклянной двери.

— Я не совсем понимаю, с чего ты мне звонишь, особенно в рождественское утро.

Я замерла у двери.

Джонатан разочарованно вздохнул.

— Послушай, Бетани, я уже сказал тебе, что мне это неинтересно. Я встречаюсь с Вайелин, и я очень сильно в нее влюблен, поэтому, что бы ты ни говорила, мне это неинтересно.

Тьфу. Не могу поверить, что эта сучка звонит моему парню, да еще и на Рождество!

Постучав в стеклянную дверь, я подождала, пока Джонатан обернется. В тот момент, когда он увидел меня, на его лице появилась широкая улыбка.

— Мне нужно идти.

Он отнял телефон от уха и нажал отбой. Сунув его в карман, он прошелся взглядом по моему телу. О, да, Бетани совсем не представляла угрозы.

— Святая рождественская жара.

— Тебе нравится? Мама любит, когда мы наряжаемся с зимним уклоном, и я нашла этот наряд в новом маленьком бутике на Мэйн-стрит. Ты знаешь, тот, которым владеет Мэллори Монро.

Джонатан приподнял бровь и покачал головой, направляясь ко мне. Наклонившись, он поцеловал меня в лоб.

— Только не говори, что ты зашла в магазин этой несчастной девушки, чтобы шпионить.

Я ахнула в притворном шоке.

— Что вообще ты имеешь в виду?

Смеясь, он притянул меня к себе.

— Я имею в виду, что Трипп пригласил ее на ужин, и вдруг ты делаешь покупки в ее магазине. Кажется подозрительным.

— Разве ты не видишь, какое на мне очаровательное платье, Джонатан Тернер?

Его глаза снова скользнули по моему телу.

— Я вижу это, и оно действительно потрясающе смотрится на тебе.

— Ну, Мэллори помогла мне выбрать его. Возможно, я задала ей пару вопросов. Она знает, кто я и что я старшая сестра Триппа.

— А она также знает, что у тебя были другие мотивы посещения ее магазина, кроме простой покупки платья?

— Я купила три платья.

— Три?

— Что? Она мне нравится! Сильно. И она мать-одиночка и все такое. Я чувствовала, что это мой долг — купить несколько платьев. Она, кстати, довольно быстро поняла, что я провожу разведывательную миссию. В конце концов она пригласила меня съесть рожок мороженого с ней и ее очаровательной дочерью Анной.

— Итак, ты одобряешь?

Я кивнула, и Джонатан отвел меня от раздвижной стеклянной двери и запер ее.

— Она мне нравится, но она не Харли. На самом деле, все наоборот. — Я указала на запеканку для завтрака, которую Джонатан положил на кухонный островок. — Ты возьмешь это?

Джонатан взял тарелку и сказал:

— Может быть, Харли — это не то, чего хочет Трипп, или даже не то, что ему нужно.

Вздохнув, я переплела свои пальцы с его.

— Может быть. Будет интересно посмотреть, к чему это приведет.

— Просто держись подальше от этого, Вайелин. Тебе не понравилось, когда твои братья влезли в твои дела. Не делай с ними того же самого.

Я положила ладонь на сердце.

— Я обещаю, что не буду вмешиваться… сильно.

Джонатан усмехнулся.

— Почему мне кажется, что это половинчатое обещание.

— У меня есть две проблемы. Во-первых, Трипп может увлечь эту девушку, а это было бы не круто. Не тогда, когда у нее трехлетний ребенок, который, если дела пойдут хорошо, может стать частью нашего мира. И мое второе беспокойство заключается в том, что эта девушка ищет только безопасности.

— Ты так думаешь?

Помолчав несколько секунд, я ответила:

— Нет. Она кажется довольно независимой, и ясно, что она умна и знает, что делает. О ее магазине говорят во всем Оук-Спрингсе.

— Здесь есть «но».

Я кивнула, и мы направились к машине Джонатана.

— У меня странное предчувствие насчет нее. Как будто она что-то скрывает. Вот серьезно, что могло заставить такую женщину приехать в Оук-Спрингс и заняться бизнесом?

— Город сильно растет, и чем больше мы становимся, тем больше туристов будет приезжать.

Джонатан открыл пассажирскую дверь и придержал меня за руку, когда я садилась в грузовик. Он убедился, что моя юбка нигде не помнется, затем передал мне блюдо.

— Ты уверен, что не слишком много думаешь об этом, Вайелин?

Пожав плечами, я нахмурилась.

— Есть большая вероятность, что так оно и есть.

Он откинул голову назад и рассмеялся.

— Вот почему я люблю тебя.

Еще один быстрый поцелуй, и он закрыл дверь. Мое сердце бешено колотилось, пока я смотрела, как Джонатан обходит грузовик. Не то чтобы у меня никогда не было мужчины, который говорил бы мне, что любит меня, но, когда Джонатан произнес эти слова, у меня в животе запорхали бабочки.

Как только он сел в грузовик, и мы поехали по гравийной дороге, которая вела к дому моих родителей, он снова заговорил.

— Однако я понимаю, что с Хоуп. Она связалась со мной по поводу ремонта кухни и ванных комнат в ее доме.

— Правда?

— Да. Сначала я подумал, что зря трачу время. Я никак не мог понять, как мать-одиночка, которая только что открыла бизнес, могла позволить себе переделать кухню и три ванные комнаты, но она дала мне письмо из банка, в котором говорилось, что у нее есть средства для покрытия расходов.

— Ты имеешь в виду, что ей одобрили кредит?

Джонатан посмотрел на меня.

— Нет. У нее действительно есть деньги в банке. Я понимаю, что с тобой то же самое, но, черт возьми, я знал, что ты была замужем за миллионером. Эта девушка не похожа на ту, которая только что покинула Нью-Йорк с кучей наличных в кармане. Дом не такой уж большой. Просто один из старых исторических домов в нескольких кварталах от того места, где находится дом Корин. Он нуждается в обновлении, так что я уверен, что она купила его за отличную цену. Но, все же… Должен признаться, это вызвало у меня любопытство.

— Ха. Ну, мы можем попросить Бетани написать о ней статью.

Джонатан хмыкнул.

— Да, я сожалею об этом. Я понятия не имею, почему она позвонила мне. Я вообще с ней не общался.

Я взяла его руку в свою.

— Это был дерьмовый поступок, но я не спрашиваю тебя об этом.

— Какое-то время она была немного одержима мной. Я чувствую, что должен сказать тебе это, раз уж она позвонила сегодня. Я обещаю, что она не будет для нас проблемой.

Поцеловав тыльную сторону его руки, яответила:

— Джек тоже не будет проблемой, но я не могу контролировать его движения, как ты не можешь отвечать за поступки Бетани.

— Давай не будем говорить о бывших на Рождество. Ну их.

Смеясь, я согласилась.

— Значит, позже мы поедем к твоим родителям?

— Если ты хочешь. Я сказал маме, что не был на сто процентов уверен, что мы заедем.

— Я бы с удовольствием заглянула. Умираю от желания увидеть, сколько деревьев она украсила!

Джонатан усмехнулся.

— Ну, я могу сказать тебе, что ты слишком празднично одета для дома моих родителей.

— Я так и думала. Мы всегда делаем семейную фотографию, вот почему мама любит, чтобы все были нарядно одеты. Обычно я беру с собой сменную одежду на потом, но в этом платье я чувствовала себя сексуальной.

— Ты выглядишь как один из самых сексуальных эльфов Санты.

— Ну, может быть, у эльфа Санты есть несколько подарков для тебя в рождественское утро.

Джонатан остановил грузовик и припарковал его.

— Правда? Сейчас? Скажи, потому что я не могу подъехать к твоим родителям с твердым членом.

Облизнув губы, я отстегнулась.

— Держу пари, я знаю, как это исправить.

Его глаза загорелись.

— Покажи мне.

Потянувшись, я расстегнула его ремень, скользнула вниз по его брюкам, расстегивая пуговицу и молнию.

— Спусти штаны и позволь мне показать тебе.

Джонатан быстро стянул штаны.

— Твое платье, Вайелин.

— Все в порядке.

Я обхватила его яйца и взяла член в рот. Джонатан издал протяжное шипение удовольствия, а я принялась двигаться вверх и вниз по его стволу, посасывая и облизывая, как будто это мой любимый леденец на палочке.

Когда я застонала, он вздрогнул.

— Черт возьми, Вайелин, я сейчас кончу.

Еще одно движение головой, и я почувствовала, как сперма толчками бьет мне в горло. Вылизав член, я села и улыбнулась. Голова Джонатана была откинута на подголовник, рот слегка приоткрыт.

— Чувствуешь себя лучше?

— Я чувствую, что хочу отплатить тебе тем же.

Хихикая, я села и расправила юбку.

— О, поверь мне, у меня большие планы на рождественскую ночь. Не волнуйтесь, мистер Тернер.

ГЛАВА 26

Джонатан

Хлоя сидела на полу посреди кучи коробок. Настало время их открыть. В нашем доме это обычно происходило в свободном порядке, но Стид и Пакстон хотели, чтобы Хлоя, открыв свои подарки, поблагодарила нас по очереди. Но когда на каждый сверток стало уходить более пяти минут, Стид отказался от этой идеи и предоставил Хлою самой себе. И позднее, к приятному удивлению родителей, Хлоя встала и поблагодарила каждого за подарки.

Стид встал и протянул Митчеллу коробку, обернутую розовой бумагой и бантиками.

— Это для тебя, брат.

Взглянув на Стида, Митчелл хмыкнул.

— Серьезно? Розовая бумага, да? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Все захихикали. Я осмотрел присутствующих. Я привык находиться рядом с большой семьей, да и моя не сильно отличалась от Паркеров. С теплотой в груди я наслаждался происходящим. Я знал эту семью много лет, участвовал во многих семейных мероприятиях, но в этот раз все было по-другому. Я чувствовал себя целостным и счастливым. Не лучшим другом, смотрящим со стороны, а мужчиной, которого любит женщина, сидящая рядом.

— Какого черта, Стид!

Повернув голову к Митчеллу, я рассмеялся, когда увидел в его руках пачку винтажных журналов «Плейбой».

— Чувак! Я же пробирался в твою комнату и читал их! — сказал Корд с искренним смехом. — Помнишь, Джонатан?

Я кивнул.

— Что, серьезно, Корд? — Вокруг раздался смех. — Только в один прекрасный день они исчезли.

— Это потому, что я стащил их у Митчелла. Я думал, он будет рыдать месяц! — объявил Стид.

— Пошел ты, Стид.

— Это плохое слово, папочка? Черт, дерьмо, твою мать? — спросила Хлоя.

— Да, тыковка. Не повторяй эти слова и другие, которые ты никак не можешь забыть.

Наконец, все закончили открывать свои подарки, и Хлоя обошла вокруг елки.

— Кажется, Санта забыл подарить мне еще один подарок.

— Правда? Какой именно? — спросила Пакстон.

Пока все ждали ответа Хлои, я взглянул на Митчелла и Корин, которые уютно устроились на диване. Митчелл, положив руку на живот Корин, обнимал ее.

— Все в порядке. Может быть, он подумал, что я еще не готова.

— Мое любопытство разгорелось, — прошептал я на ухо Вайелин.

— Длинная история, но если коротко, то Амелия обещала Хлое, что Санта принесет ей лошадь. Вот ее она и ищет.

— И как? — спросил я.

Вайелин только подмигнула.

Стид встал.

— Ну-ка, подожди. Что это там, наверху? Похоже, Амелия забыла кое-что положить в нужное место.

Амелия надулась, сложив руки на груди, но все равно при этом улыбаясь.

— Что у нас здесь? — Стид достал с верхушки дерева маленькую черную коробочку. — На ней написано твое имя, Хлоя.

Голубые глазки хитрюшки загорелись. Представляю, что будет, когда она откроет коробку.

— Правда? — спросила она. Ее голос был полон удивления.

Стид передал дочери коробку и сел рядом с Пакстон. Гейдж сидел в кресле, на котором была закреплена дуга с игрушками.

Вскрыв бумажную упаковку, Хлоя сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Затем сняла крышку и достала… игрушечную лошадку.

— Хм, думаю, в следующем году мне нужно пообщаться с Сантой посерьезней, — сказала Хлоя, глядя на игрушку.

Все засмеялись.

У Стида зазвонил телефон, и он ответил.

— О, привет, Тревор. Что ты нашел? Не может быть! Мы сейчас подойдем.

— Тревор сказал, что нашел еще один подарок в амбаре.

Я никогда не видел, чтобы человек так быстро вскакивал на ноги.

— Что это?

— Я не знаю, тыковка. Он сказал выйти на улицу, так что пошли.

Хлоя помчалась к двери, а мы все высыпали за ней.

— Она так взволнована, — сказала Мелани.

Она с Джоном пошла рука об руку за Пакстон и Стидом, Вайелин несла Гейджа.

Стоя на крыльце, Хлоя оглянулась на отца.

— Дяди Тревора здесь нет, папа.

Как раз в этот момент Тревор появился из-за угла, держа в руках поводья красивого коричнево-белого коня. Жеребец был великолепен.

То, что произошло дальше, я думаю, никто не предвидел. Хлоя разрыдалась и подбежала к коню с криком: «СПАСИБО ТЕБЕ, САНТА-КЛАУС!»

Мое сердце, казалось, сейчас разорвется, особенно когда я повернулся и увидел Стида, вытирающего слезы.

— Папа! Мамочка! Он прекрасен!

Пакстон плакала, глядя, как мерин опускает голову, чтобы Хлоя обхватила его руками. Когда он слегка приподнял ее над землей, я проиграл и свою битву.

— Джонатан Тернер, ты плачешь? — спросила Вайелин.

Я вытер лицо.

— Нет, пылинка залетела.

Корд встал по другую сторону от меня.

— К черту. Я достаточно мужественен, чтобы признать, что это дерьмо добралось и до меня. — Он несколько раз хлопнул себя по груди, покачивая головой.

Даже Тревор пытался не пустить слезу, вытирая уголки глаз и говоря:

— Это все аллергия, должно быть, кедр расцвел слишком рано.

Джон хмыкнул.

— Будь мужиком, сынок. Просто будь мужчиной.

— Я так его люблю! — воскликнула Хлоя. — Я всегда буду заботиться о Рипе!

— Рип? — спросили все разом, а Вайелин разразилась смехом.

Повернувшись лицом, Хлоя одарила всех широкой улыбкой.

— Рип Тернер на первом месте в списке моих будущих мужей, потому что он красивый. И если он похож на своего брата… — она указала на меня, — когда он вырастет, будет еще красивее. Как мой новый конь. Значит, я должна назвать его Рип!

Хлоя обошла вокруг коня, похлопывая его ладонью. Она явно копировала либо своего отца, либо одного из работников ранчо, когда они осматривают лошадей.

— Я не могу дождаться, чтобы покататься на тебе, Рип!

— Почему это замечание вызывает у меня тошноту? — простонал Стид, и Пакстон шлепнула его.

Я потер затылок.

— Мне придется провести обстоятельную беседу со своим младшим братом, — пробормотал я.

Уэйд засмеялся и взглянул на Стида.

— Посмотри на это с другой стороны, Стид. Хлоя уже забыла обо мне.

— Я бы предпочел, чтобы она влюбилась в тебя, а не в мальчика ее возраста! Ради всего святого! Она назвала лошадь в его честь! Черт, мне нужно выпить. Тернер, пойдем. Нам нужно поговорить.

— Я? Почему я?

— Это в честь твоего брата моя дочь назвала своего первого коня. Я думаю, что ты должен оплатить половину счета.

— Стид Паркер, прекрати это! — воскликнула Пакстон, хихикая.

— Идемте! Пришло время рождественского завтрака! — воскликнула Мелани.

* * *

Наконец, мы с Вайелин добрались до ее хижины, и я не мог дождаться, когда смогу переодеться в джинсы и футболку. Мелани заставила нас позировать для семейных фотографий. Больше часа!

— Я была права, когда надела балетки. Так и знала, что мама заставит нас пройтись по всем кочкам в поисках идеального фона для фотографии.

Я хмыкнул.

— Не могу поверить, что в итоге мы вернулись в амбар, откуда и начали.

Снимая юбку, Вайелин вздохнула.

— А я могу. Когда в голове моей мамы рождается идея, можно забыть о своем желании.

Мой взгляд прошелся по безупречным ногам любимой до белых кружевных трусиков.

— Хм. Звучит знакомо.

— Ха-ха-ха.

— Я просто говорю, что яблоко от яблони недалеко падает, милая.

Вайелин стянула майку, обнажив белый кружевной бюстгальтер.

— У нас есть время поиграть? — спросила она и, подойдя ко мне, стянула с меня рубашку через голову и бросила ее на пол.

— Определись с темой.

Уголки рта Вайелин приподнялись в сексуальной ухмылке.

— Ну, давай так: ты садишься на диван, а я заползаю на тебя сверху.

Говоря, Вайелин расстегнула пуговицу и молнию на моих брюках. Я скинул ботинки и позволил стянуть с меня всю одежду.

— Хм, мне нравится, как это звучит. Продолжай. Каковы остальные правила?

Закончив раздевать меня, Вайелин положила руки мне на грудь. Тепло от ее прикосновения распространилось по всему телу. Толкнув меня в спину, она тихо сказала:

— После того, как я заползу на тебя сверху, я собираюсь проделать с тобой грязные штучки.

— Мне нравится, когда ты делаешь со мной грязные штучки.

Вайелин закусила зубками губу и сказала:

— Поэтому вы хотите жениться на мне, мистер Тернер? Потому что я хороша в постели?

Я нарочито медленно принялся размышлять и поднял взгляд. Вайелин рассмеялась и толкнула меня на диван.

— Я хочу жениться на тебе, потому что хочу, чтобы ты залазила на меня сверху в любое время, когда тебе, черт возьми, заблагорассудится.

— Это единственная причина? — спросила она, усаживаясь на меня и потираясь о мой твердый член.

Застонав, я откинул голову на подушку. Даже сквозь трусики я чувствовал жар от ее киски.

— Подожди. А какой был вопрос? — спросил я, взяв негодницу за бедра и толкнулся в нее.

— О боже, — пробормотала она, двигая бедрами по кругу. — Я зависима от тебя.

Зарывшись лицом в ее шею, я целовал гладкую кожу.

— Я чувствую то же самое.

Вайелин приподнялась, чтобы снять трусики, и в этот момент раздался звонок в дверь. Мы замерли.

— Кто это может быть? Мы только что ушли! — воскликнула Вайелин.

— Не обращай внимания, — прошептал я, притягивая ее обратно к себе.

— А если это важно?

— Плевать. Нет ничего более важного, чем это. Звонок в дверь серьезно поставил под угрозу жизнь того, кто находится по ту сторону!

Вайелин хихикнула и поцеловала меня.

— Подожди. Дай хоть посмотрю в камеру.

В дверь снова позвонили, и тогда Вайелин соскочила с меня и включила телевизор, переключив его на канал, на который были выведены все камеры наблюдения ранчо.

— Это папа!

— Что? — Вскочив, я схватил свою одежду и метнулся в ванную со скоростью пули.

Вайелин последовала за мной и сказала:

— Включай душ! Быстро.

В дверь снова позвонили.

— Ты хочешь, чтобы я принимал душ, пока твой отец стоит за дверью? Хочешь моей смерти?

Закатив глаза, Вайелин втолкнула меня в ванную и ушла в свою спальню. Я закрыл дверь, включил душ и забился в угол, ожидая, что мистер Паркер ворвется в дверь и пристрелит мою задницу.

Я едва слышал приглушенные голоса, поэтому подошел к двери и приоткрыл ее.

— Папа, тут не о чем переживать. Честно.

— Итак, Джонатан переехал к тебе?

Я тяжело сглотнул.

— Ну, он бывает здесь, а я иногда остаюсь у него.

— Значит ли это, что вы живете вместе?

Раздался громкий звук, на что Вайелин вскрикнула, а я подпрыгнул.

— Думаю, да. У тебя с этим проблемы? Я помню, что это твой дом.

— Ты каждый месяц платишь за аренду, Вайелин. Перестань говорить, что это мой дом.

— Ты сам заговорил об этом, так что предполагаю, что это тебя беспокоит.

— Нет. Меня это нисколько не беспокоит. Меня волнует то, что я не знаю, будешь ли ты в итоге жить здесь или в городе.

Желая точнее услышать ее ответ, я чуть шире распахнул дверь. И тут это случилось. Я начал скользить. В воде. Которая теперь покрывала пол.

— Что за черт? — Я обернулся и увидел, что душевая лейка повернута в сторону и вода льется за пределы ванны.

Я попытался шагнуть к ванне, но ноги заскользили по мрамору.

— Черт возьми! Кто кладет мрамор в ванной?! — зашипел я, и тут пол ушел из-под ног, и я грохнулся. Инстинктивно, чтобы спастись от безвременной смерти или от поездки в больницу с сотрясением мозга, я схватился за душевую занавеску. Не помогло.

Шум от удара чертовой штанги о ванну был подобен взрыву бомбы.

— Джонатан, ты что… черт! — закричала Вайелин, вбегая в ванную комнату и, поскользнувшись на мокром полу, приземлилась на меня. Лицом прямо на мои причиндалы.

— Думаю, есть вещи, которые отец не должен видеть. Например, такие. Я зашел сказать, что вывоз мусора налажен. В следующий раз я буду звонить перед приходом. Счастливого Рождества вам двоим.

Мне понадобилось полсекунды, чтобы понять, что Джон Паркер видел меня голым. На полу в ванной его дочери. С ее лицом в моей запретной зоне. Единственное, чего я не мог понять, так это почему Вайелин не встала сразу. Она лежала, прижавшись лицом к моим «мальчикам».

— Черт! — ругнулся я, помогая ей подняться. — Ты в порядке?

— Он ушел?

Я засмеялся.

— Да, ушел. Почему ты не пыталась встать?

Вайелин перевернулась на бок, все ее тело было мокрым, а душ, на минуточку, все еще работал.

— Если бы я пошевелилась и посмотрела папе в лицо, я бы сгорела в огне и умерла от смущения.

Она закрыла ладонями лицо и начала истерически смеяться. Я не мог не присоединиться к ней, подполз к крану и выключил душ. Мы ржали, наверное, минут десять, пока не пришли в себя. Дотянувшись до двух полотенец, я обернул одно вокруг себя, а другое передал Вайелин. Мы уселись у противоположных стен в ванной. Я хмыкнул и сказал:

— Когда-нибудь я расскажу об этом нашим детям.

Вайелин широко улыбнулась.

— Тебе не кажется, что все происходит слишком быстро? Мы живем вместе. Сказали друг другу, что любим. Ты сделал мне предложение, и мы сидим в ванной после того, как мой отец увидел тебя голым, а меня — лицом в твоей веточке с ягодами… и теперь мы говорим о детях. Ты уверен в этом?

Я кивнул головой.

— Я никогда в жизни не был так уверен в чем-либо. В тот момент, когда я впервые увидел тебя, я понял, что хочу сделать тебя своей навсегда. Я безоговорочно влюблен в тебя, Вайелин, и мне все равно, кто считает, что это слишком быстро или неправильно. Я знаю, что это правильно.

— Я тоже, — прошептала она. — Я никогда раньше не испытывала таких чувств.

— А с Джеком? — спросил я, понимая, что мне для собственного спокойствия необходимо услышать ответ.

— Даже с ним. Это гораздо глубже. Более значимо, если это имеет какой-то смысл. Джек сбил меня с ног и пообещал луну и звезды. Ты пленил мое сердце своими прикосновениями, поцелуями и сладкими словами, которые шепчешь мне на ухо, когда занимаешься со мной любовью. Теперь я понимаю, что образ жизни в Нью-Йорке был просто показухой, его «любовь» ко мне никогда не сравнится с тем, что есть у нас с тобой. Это намного больше, и теперь я знаю, что так и должно было быть.

— Что должно было быть?

— Нам. Я мечтала создать семью, но не с Джеком. Я могу представить такое только с тобой, и я бы солгала, если бы сказала, что это не сбивает меня с толку. Ведь мы только начали встречаться!

— Ну, если подумать, мы флиртовали гораздо дольше, так что притяжение, конечно, было.

— Значит, это что-то вроде любви с первого взгляда?

— Перед смертью мой отец сказал, что как только он увидел маму, то сразу понял, что она та самая. Это было на футбольном матче, он посмотрел на трибуны команды соперников и увидел там ангела. Он подошел начал спрашивать ребят, кто она такая. После игры, вместо того чтобы бежать в раздевалку, он побежал на трибуны и попросил у нее номер телефона.

Вайелин подтянула колени к груди и уперлась в них подбородком.

— Дала ли она ему его?

— Да. На следующий вечер они пошли на свидание в кинотеатр в Увальде. Моя мама была родом оттуда. Папа всегда говорил, что она стала его вечной любовью с первой улыбки. Они поженились на следующий день после окончания школы. Через два месяца после знакомства.

— Ух ты! Как романтично.

— Да, отец очень любил маму. Это было видно по тому, как он смотрел на нее, когда она входила в комнату. Или, когда он уходил работать, как целовал ее на прощание. Это было волшебно. Вот почему мама сказала Рипу, что он частично владеет ее сердцем, потому что такая любовь не исчезает. Я знаю, это звучит банально.

— Но я так не думаю. Мне нравится, что вы видели любовь своих родителей.

— Это то, что я чувствую к тебе. Я не могу представить свою жизнь без тебя, и к черту всех, кто думает, что мы движемся слишком быстро или что наша разница в возрасте имеет значение. Я люблю тебя, Вайелин, и не собираюсь останавливаться.

Поднимаясь, Вайелин взяла меня за руку и потянула вверх. — Нам лучше подготовиться и отправиться к твоим родным. С их стороны было очень мило в этом году вместо обеда устроить ужин, чтобы мы пришли после празднования с моими.

Я обнял ее.

— Мама совсем не возражала. Она тебя обожает. — Я нежно поцеловал Вайелин в губы и потянул ее в спальню. — Думаю, у нас есть несколько свободных минут.

ГЛАВА 27

Вайелин

— Ты нервничаешь?

Подняв взгляд от стола, я улыбнулась тете Ви, стоявшей напротив с большой корзиной.

— О чем?

— О завтрашнем дне! Танцевальная студия откроется официально, и к тебе каждый день будут бегать маленькие девочки в очаровательных розовых и черных танцевальных нарядах!

Я откинулась на стуле и хмыкнула.

— Почему, тетя Ви, ты так заботлива со мной?

— Если у меня нет своих детей, это не значит, что они мне вообще не нравятся. В конце концов, вы все мне нравились, когда были маленькими. — Она подняла взгляд в раздумье. — Я любила вас, потому что вы были детьми моего брата.

Закатив глаза, я указала на корзину.

— Ты принесла обед?

Она посмотрела на корзину и рассмеялась.

— Нет, черт возьми. Ты думаешь, я настолько одомашненная?

— Тогда что ты принесла?

— Выпивку.

— Что?

С громким стуком Ви поставила корзину на мой стол.

— Мы сейчас напьемся и будем танцевать голыми. Только подождем, когда к нам присоединятся Джойс, Кэрол и еще несколько человек.

Я чуть не подавилась.

— Опять?

— Нам нужно окрестить это место хорошим джу-джу.

— Хорошим джу-джу? А напиться и танцевать по студии голышом со своими друзьями — это поможет?

Тетя Ви уставилась на меня так, словно я сказала самую глупую вещь на свете.

— Да. Это было доказано множество раз. Когда Джойс собиралась замуж за своего мужа, мы купили несколько бутылок дешевого вина и распили их у костра на заднем дворе ее отца, напевая, что нам нужен хороший джу-джу для брака. Потом ночью мы пробрались в зал церковных приемов и танцевали голыми. Это сработало. Она замужем уже почти сорок лет.

Вставая, я огляделась.

— Где Сандра Баллок? Такое ощущение, что я в фильме про божественные секреты сестринства я-я! Ты меня разыгрываешь, да?

Ви снова уставилась на меня так, будто это я веду себя как ненормальная.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, Вайелин Паркер. Просить доброе джу-джу — это не шутка.

Я не смогла удержаться от смеха.

— Ты серьезно, тетя Ви?

Она задрала подбородок.

— Конечно, серьезно.

— Ты и твои подруги танцуют голыми?

— Не всегда, Вайелин. Только когда это требуется.

— Вы как сестры из «я-я» или что-то в этом роде?

— Ради всего святого, дитя, о чем ты, черт возьми, говоришь?

Мне пришлось прикрыть рот, чтобы не рассмеяться.

— Тетя Ви, ты никогда не видела тот фильм с Сандрой Баллок и пожилыми женщинами, у которых было тайное братство «Я-я»?

— Я сказала «джу-джу», горошинка, а не «Я-я». Я не знаю, что это за «сестринство Я-я».

— Ну, знаешь, это когда у костра в лесу вы режете руки, сжимаете их вместе и клянетесь защищать друг друга.

— Твою мать, Вайелин, что за странное дерьмо делаешь ты и твои подружки?

— Я не говорила, что я это делаю! Это делали подруги в фильме и потом были рядом друг с другом.

Тетя Ви уставилась на меня с пустым выражением лица. Почему у меня такое чувство, что тетя Ви, Джойс и Кэрол когда-то укололи пальцы и произнесли клятву о неразглашении?

Еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, я махнула рукой.

— Неважно. Но мы обязательно посмотрим этот фильм.

— Это не фильм. Это распространение хороших вибраций, чтобы твоя танцевальная студия была успешной и процветающей!

Тяжело вздохнув, я потерла ладонями лицо.

— Тетя Ви! Почему мы не можем просто выпить и покончить с этим? Зачем танцевать голыми?

— На нас будут прозрачные халаты. Мать-Земля должна видеть нас в голом виде.

— Ага, теперь я чувствую себя намного лучше.

— Не будь стервой. Ты не ценишь те жертвы, которые мы приносим ради твоего будущего.

В дверях появились Пакстон, Амелия и Корин. Амелия вошла и поцеловала нашу тетю в щеку.

— Ты просила, и мы здесь.

Я засмеялась.

— Святое дерьмо, вы все согласились на это? Вы что, рехнулись?

Пакстон села на маленький диванчик.

— Что ты имеешь в виду? Тетя Ви сказала, что хочет отпраздновать завтрашнее открытие танцевальной студии.

Я встала.

— Напившись со своими подругами Джойс и Кэрол.

— О, я люблю Джойс! — воскликнула Амелия. — Она просто прелесть!

Тетя Ви широко улыбнулась.

Положив руки на бедра, я продолжила:

— И она хочет, чтобы мы напились и танцевали в студии, чтобы запустить хорошие вибрации.

— Мне нравится эта идея! — сказала Корин.

— Это значит «хорошие вибрации»? — спросила Пакстон.

Тетя Ви указала на Пакстон и сказала:

— Я говорила, что ты мой любимчик?

— Я не закончила, есть одна важная деталь, о которой Ви явно не упомянула. Она хочет, чтобы мы были голыми, одетыми только в прозрачные халаты, чтобы Мать-Земля соединилась с нами.

— На хрена? — со смехом спросила Амелия. — Ты же не серьезно, тетя Ви. Это то, чем вы с подругами занимаетесь по ночам у костра?

Тетя Ви обернулась к ней и ответила:

— Может быть. Может быть, мы просто готовимся к оргии.

Пакстон и Корин потеряли дар речи от смеха.

— Ладно, пока Труляля и Траляля смеются на диване, я говорю серьезно. Это безумие.

— Зависит от того, что за алкоголь ты принесла, тетя Ви, — сказала Амелия.

Открыв рот, я уставилась на сестру.

— Ты не серьезно?

— Да ладно? Я думаю, будет весело. Кроме того, Корин за рулем, так что мы сможем доехать до дома. А за тобой может заехать Джонатан.

— А как же тетя Ви и ее подруги сестры «Я-я»?

— Что? — спросила Амелия, наклонив голову набок.

Тетя Ви усмехнулась.

— У нас есть план, как вернуться ко мне домой, дорогая Вайелин. Позже придут мальчики и нас заберут.

— Какие м-мальчики? — спросила я.

— Просто друзья. Не волнуй свою хорошенькую головку по этому поводу.

В кабинет ввалились Джойс и Кэрол.

— Мы здесь! Начнем пить!

Тетя Ви открыла корзину и достала рутбир.

— Корин, это лучшее, что мы для тебя могли придумать.

Вскочив с дивана, Корин бросилась к бутылке словно к воде в пустыне.

В следующее мгновение на моем столе выстроились вино, виски, текила и пиво.

— Выбирайте, дамы. Напьемся, а потом разденемся!

Подняв руки вверх, я запротестовала:

— Подождите! Почему мы должны напиваться?

Джойс погладила мою щеку.

— О, Вайелин, дорогая. Я знаю, что ты не боишься стать немного… Как бы это сказать? Дерзкой, но, чтобы танцевать голой в свои пятьдесят с лишним лет, мне нужно быть пьяной.

Мне нечего было на это возразить. Пакстон, Амелии, Джойс и Кэрол не потребовалось много времени, чтобы дойти до кондиции. Тетя Ви определенно умела наливать. Даже Корин шаталась, а ведь она пила только рутбир!

— Ты не хочешь выпить еще? — спросила Корин, наблюдая, как мои сестра и невестка начинают раздеваться.

— Нет.

— Да ладно тебе, Вайелин! Разве ты не хочешь хоть раз в жизни сделать что-то безумное?

Я повернулась лицом к Корин.

— Танцевать голой в моей студии, которая открывается завтра — это не то, с чего я хочу начать это путешествие! — Потянувшись за текилой, я сделала большой глоток. — Я и так достаточно нервничаю.

Корин подняла брови.

— Тем более, что у тебя есть причина сделать это!

Я сделала еще один глоток и покачала головой.

Через тридцать минут я выкинула пустую бутылку и разделась. Корин пыталась накинуть на меня халат, но мы так смеялись, что ей пришлось бежать в туалет.

— Дамы! Пришло время поблагодарить Мать-Землю! — крикнула Кэрол.

Амелия, Пакстон и я начали хихикать. Тетя Ви указала на нас.

— Теперь мы должны представить нашу новую паству. Девочки, подойдите к старшим.

Я протопала вперед и повернулась к Амелии.

— Они собираются уколоть нам пальцы и заставить нас потрогать кровь! Смотрите!

Смеясь, Амелия ответила:

— Мерзость!

— Я не буду этого делать! — заявила Пакстон.

— Заткнитесь, девочки, — рявкнула тетя Ви.

— Подождите! Подождите меня! — крикнула Корин, подбегая и становясь рядом с нами. — Что я пропустила?

— Тетя Ви хочет нашей крови! — Амелия проморгала пьяные слезы.

— Пожалуй, я пропущу эту часть.

— Корин! Мне не нужна твоя кровь, — сказала тетя Ви, еле стоя на ногах.

Наклонившись к Пакстон, я прошептала:

— Она качается или это я?

— Я думаю… это мы все.

Я кивнула.

— Я так и думаю.

— Теперь, девочки. Поплюйте на ладони и встаньте в круг, взявшись за руки.

— Я бы предпочла кровь, — под наше хихиканье прошептала Амелия.

— Как только вы возьметесь за руки, Кэрол произнесет заклинание.

В этот момент зазвенел колокольчик на входной двери, и я замерла. Я заперла дверь до того, как все начали напиваться. Единственным человеком, у которого был ключ, был… Джонатан.

— О боже! Кто-то только что вошел! — крикнула я.

— Что? — закричали шесть голосов.

— Вайелин?

— Это Джонатан!

— Вайелин, что происходит?

— Стой, — закричала я. — Мы голые! Не входи!

— Я бы не возражала, чтобы этот мальчик увидел меня голой, — хихикая, сказала тетя Ви.

Джонатан заглянул в смотровое окно и увидел, что мы полностью раздеты, если не считать простеньких супер-прозрачных халатиков.

— Ебаные яйца! Этого не может быть! — Повернувшись, Джонатан прикрыл глаза. — Блядь! Блядь! Блядь! Так мне точно надерут задницу!

Он выбежал через парадную дверь так быстро, что я не успела его остановить.

— Почему он сказал, что ему надерут задницу? — спросила Кэрол.

Я не могла сдержать смех. Мой парень только что увидел мою младшую сестру и двух жен моих братьев голыми.

— Ладно, дамы, веселье закончилось, — сказала я.

— Подожди. Вайелин, мы же еще не пели.

Поцеловав тетю в щеку, я ответила:

— Тетя Ви, я не верю ни во что из этого. Это было весело, но теперь всем пора закрыть свои голые задницы. — Я указала на Пакстон, Корин и Амелию. — А вы трое, идите домой к своим мужьям.

— А как же вечеринка? — воскликнула Амелия.

Я прошлась по залу и собрала свою одежду. Одевшись, вышла на улицу и увидела Джонатана, сидящего на одной из стоящих вдоль площади скамеек. Я села рядом с ним и потрепала его по плечу.

— Привет.

Он закрыл глаза.

— Я серьезно боюсь за свою жизнь.

— Стид, Митчелл и Уэйд не должны узнать.

Он посмотрел на меня.

— Нет? Я и так знаю, что мне надерут задницу. Я не могу не рассказать им о том, на что я наткнулся. Лучше я покончу с этим быстро, чем всю оставшуюся жизнь буду оглядываться через плечо, гадая, когда секрет выплывет наружу.

Я захихикала.

Джонатан вздрогнул.

— Я серьезно! Я видел твою тетю Ви и ее подруг голыми! Ты знаешь, что рыженькая показала мне свою грудь?

Я прикрыла рот рукой, стараясь не рассмеяться.

— Это была Кэрол. Она не замужем.

Он покачал головой.

— Что, черт возьми, вы делали, Вайелин?

— Тетя Ви и ее подружки устроили маленький секс-ритуал.

— Это не делает ситуацию лучше, просто чтобы ты знала.

— Они с раннего детства исполняли какие-то глупые песнопения, чтобы принести удачу. Они пытались сделать это для танцевальной студии.

Я икнула и снова прикрыла рот рукой.

— Ты пьяна.

— Да, может быть, совсем чуть-чуть!

— И ты тоже была голой. Ты согласилась на это?

Я пожала плечами.

— Сначала нет, но потом мне показалось, что это очень весело — танцевать для Матери-Земли.

— Матери-Земли?

Кивнув, я ответила:

— Да.

— Не думаю, что хочу знать больше. Чем меньше я знаю, тем лучше.

— Ты прервал нас до того, как началось песнопение.

Входная дверь в танцевальную студию открылась, и оттуда, спотыкаясь, вышли тетя Ви, Джойс и Кэрол. Сказать, что это были шумные и пьяные в стельку женщины, было бы преуменьшением.

К дому подъехал черный лимузин, и из него вышел парень лет двадцати пяти.

— Кто это? — спросил Джонатан.

Тетя Ви подошла к нему и впилась в его губы. Он приподнял ее, а она обхватила ногами его талию, махнула рукой и крикнула:

— Вперед, девочки. Поедем ко мне.

— Я думаю, это один из мальчиков, о котором говорила тетя Ви. Что он отвезет их в целости и сохранности домой.

У Джонатана отвисла челюсть.

— Пока, тетя Ви! — Я помахала рукой и рассмеялась, когда молодой парень буквально забросил ее на заднее сиденье.

— Вай, мы так и не закончили! Джу-джу! — воскликнула Джойс.

Тетя Ви потянула подругу в лимузин.

— Джойс, мы сделаем это у меня дома.

Мы смотрели, как молодой человек забрался вслед за тремя женщинами и закрыл дверь лимузина. Он отъехал и направился в сторону дому, который тетя Ви снимала у Амелии и Уэйда.

Повернувшись ко мне, Джонатан спросил:

— Джу-джу?

— Это обряд на удачу для студии.

— Боже милостивый. Я и не знал, что твоя тетя увлекается подобными вещами.

Дверь в танцевальную студию открылась вновь и оттуда, пошатываясь, вышли Пакстон и Амелия. Корин шла позади, пытаясь удержать их в вертикальном положении.

— Не могли бы вы помочь мне отвести этих двоих к моей машине? Амелия вот-вот упадет на землю.

Джонатан вскочил и схватил Амелию у самой земли, затем понес ее к машине Корин.

— Пакстон, — закричала я. — Прекратите орать! Люди смотрят!

— Да пошли они! Я счастлива и буду орать!

Я огляделась по сторонам и стала молиться, чтобы рядом не оказалось старушки Хопкинс.

— Давай. Залезай, Пакстон, — сказала я, мягко подталкивая невестку на заднее сиденье машины Корин.

— Я уже позвонила Стиду и Уэйду, чтобы предупредить их о том, что к ним направляются изрядно подпитые жены, — сказала Корин.

Я вздохнула.

— Спасибо, Корин. — Я вдруг почувствовала себя очень трезвой, наблюдая, как Амелия заваливается на заднее сиденье и начинает храпеть.

— Будь осторожна за рулем, Корин, — сказал Джонатан.

Помахав рукой, она засмеялась.

— Обязательно. Это было весело!

Мы смотрели, как машина выехала на Майн-стрит и направилась вниз по дороге. Я повернулась к Джонатану, но он уже направлялся в студию. Огляделась и увидела, как ко мне приближается Бетани в компании Кензи Льюис.

— Что, вечеринка вышла из-под контроля, Вайелин? — спросила Бетани. — Надеюсь, это не станет обычным явлением.

— Бетани, прекрати, — осадила ее Кензи, обнимая меня. — Привет, как дела?

Я заставила себя улыбнуться.

— Все хорошо, спасибо.

— Боже. От тебя пахнет алкоголем!

Наклонившись вперед к Бетани, я сделала демонстративный вдох.

— Извини, дорогая, эта вонь исходит от тебя. Хорошего вечера, дамы.

Я повернулась и вошла в танцевальную студию, закрыв за собой дверь. Обернулась и наткнулась взглядом на Джонатана. На его лице было написано разочарование.

— Что вы сделали, Вайелин? Ты хоть представляешь, на что это похоже? Пьяные в стельку женщины, шатаясь и крича, вышли из твоего заведения?

— Я знаю, Джонатан. Тетя Ви пыталась помочь, и я должна признать, что втянулась. Это было весело, так что просто забей.

— Забей? Будем надеяться, что Бетани не видела, какой трюк твоя тетя провернула с парнем, который по возрасту годится ей в сыновья.

Я сложила руки на бедра.

— Прости? Ты хочешь сказать, что разница в возрасте все же имеет значение?

Он закатил глаза.

— Ради всего святого, Вайелин. Твоя тетя достаточно взрослая, чтобы быть его матерью. Речь идет не о нескольких годах. Последнее, чего нужно, это плохие слухи о студии.

— Ты думаешь, я не знаю этого? Я что, специально все сделала? Что, кто-то вошел и что-то увидел?!

— Я вошел.

— Тебе не надоело сидеть на своей высокой лошади?

Джонатан закрыл глаза и глубоко вдохнул, затем посмотрел на меня.

— Мне жаль. Я только хочу, чтобы у тебя все было хорошо. В будущем я буду держать рот на замке.

— Мы оба погорячились. Это был долгий день, и я готова идти домой.

Кивнув, он потер затылок.

— Хочешь, я тебя подвезу? Ты много выпила? Когда я только пришел, ты была пьяна, но сейчас, кажется, все в порядке.

— Я много выпила. Я не хочу садиться за руль. Отвезешь меня домой? Но если у тебя есть дела, я могу попросить Стида или Митчелла.

— Нет, я договорился о выходном, чтобы быть рядом на случай, если тебе что-то понадобится.

— Спасибо.

Джонатан улыбнулся и взял мои руки в свои.

— Всегда пожалуйста.

Пожевав губу, я испытала непреодолимое желание попросить Джонатана трахнуть меня прямо тут и сейчас, но это было последнее, что мне нужно было. Поэтому я просто прошла в свой кабинет, собрала вещи и последовала за Джонатаном к его грузовику. Чем скорее я оставлю этот сумасшедший вечер позади, тем лучше.

Завтра я начинала новое путешествие в своей жизни, и мне не терпелось узнать, куда оно меня приведет.

ГЛАВА 28

Джонатан

Я вошел в танцевальную студию, пытаясь балансировать стаканчиками с кофе. Мелани вскочила и помогла мне.

— Спасибо, Мелани! Я думал, что уроню их.

У стойки регистрации я поставил их на стойку.

— Надеюсь, я правильно заказал для всех. Вайелин продиктовала мне перед уходом.

Брови Мелани дернулись.

— Вайелин не с тобой?

Я удивленно откинул голову.

— Нет. Корд вернул ей машину, и она ушла утром, хотела приехать раньше всех.

— Сегодня утром я открыла студию, — сказала Мэгги.

— Что? — Мое сердце начало колотиться, а в животе замутило. Пытаясь скрыть панику в своем голосе, я спросил: — Кто-нибудь разговаривал сегодня с Вайелин?

Джон покачал головой.

— У меня с собой нет телефона, он в грузовике. Позвони Стиду и узнай, вернулась ли Вайелин на ранчо.

Я достал свой телефон и набрал номер Стида.

— Привет, как дела? — ответил он.

— Стид, ты не знаешь, вернулась ли Вайелин на ранчо? Ее нет в танцевальной студии.

— Нет, в доме ее не было. Я могу поехать к ней и…

Я услышал суматоху на другом конце линии. Кто-то кричал.

— Митчелл, я не могу тебя понять. Притормози, — сказал Стид.

Я слышал только слова «несчастный случай», «Вайелин» и «доставлен по воздуху». Я пошатнулся, и Мелани протянула руку, чтобы удержать меня от падения.

— Джонатан! Что такое?

— Стид… что происходит? — спросил я дрожащим голосом.

— Подожди. — Он закрыл микрофон и поговорил с Митчеллом. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вернулся на линию. — Джонатан, Вайелин попала в аварию.

Зазвонил мобильный телефон Мелани, и Джон взял его из ее рук. По выражению моего лица он понял, что это не очень хорошие новости.

— Митчелл, слушаю тебя, — сказал Джон.

Я снова сосредоточился на Стиде.

— Подожди. Что ты сказал?

Он прочистил горло, и по звуку на заднем фоне я понял, что он садится в машину.

— Вайелин доставили по воздуху в университетскую больницу в Сан-Антонио.

У меня все тело похолодело. Что? Она… она…

— Я не знаю. Полицейский, прибывший на место аварии, позвонил Митчеллу. Он сказал, что пытался дозвониться на папин мобильный, но там не отвечали.

У меня голова шла кругом.

— Она в порядке?

— Я сейчас еду в танцевальную студию, чтобы забрать тебя.

— Нет, мне нужно ехать сейчас.

— Джонатан, не садись за руль.

Я застыл как соляной столб. Вайелин. Пожалуйста, Боже. Пожалуйста, не делай этого со мной.

Кто-то забрала у меня из рук телефон и вывел из танцевальной студии. Казалось, что все заговорили одновременно. Я слышал, как Мелани отвечалала по телефону.

— Стид, папа сядет за руль. Нет, с нами все будет в порядке. Сам тоже веди машину осторожно.

Затем появилась Мэгги, одна из инструкторов в студии.

— Мы с Самантой обо всем позаботимся. Поезжайте. Все будет в порядке.

В одно мгновение Джон говорил, чтобы я садился в его грузовик, и что с Вайелин все будет хорошо, в следующее я уже смотрел в окно, пока Джон мчал по трассе в сторону Сан-Антонио. Мелани обзвонила всех членов семьи и сейчас разговаривала по телефону с моей мамой.

Закрыв глаза, я молился так сильно, как никогда в жизни, и заключал с Богом сделку, что сделаю все, что ему нужно, если он только, пожалуйста, не заберет у меня Вайелин.

— Джонатан. Джонатан, милый, мы приехали. — Подняв глаза, я увидел Мелани, стоящую у грузовика и уговаривающую меня выйти. — Мы в больнице.

Я оцепенел, но каким-то образом мне удалось последовать за Джоном и Мелани.

— Мою дочь привезли самолетом из Оук-Спрингс. Вайелин Паркер.

Медсестра кивнула.

— Да, она в операционной. Лори сейчас отведет вас в приемную. Я сообщу доктору, что ее родители здесь.

— И ее муж, — добавила Мелани.

Я повернул голову и посмотрел на нее.

— Хорошо, я сообщу ему, что вы все здесь.

Джон взял меня за руку и потянул к лифтам.

— Вас сопроводят на четвертый этаже, на случай если вы хотите сообщить другим членам семьи.

— Спасибо, дорогая. — Мелани улыбнулась.

Мелани бросила на меня говорящий взгляд, который объяснил, почему она сказала медсестре, что я муж Вайелин — чтобы мне сообщали новости, если Джона или Мелани не будет рядом.

Мы прошли в приемную, и Стид подскочил нам навстречу.

— Что-нибудь известно? — Мелани бросилась к нему.

Он покачал головой.

— Я пришел минут за пять до вас. Медсестра сказала, что кто-нибудь выйдет и сообщит, что происходит.

— А что вообще случилось? — спросил я, наконец, обретя голос.

— Полицейский не уверен, свернула ли Вайелин, чтобы пропустить оленя, или кто-то подрезал ее, но она задела неровный край обочины, и ее машина оказалась за пределами дороги. Она несколько раз перевернулась и пролетела через ограждение.

Мелани закрыла рот рукой и начала плакать.

— Когда они приехали туда… — голос Джона прервался.

— Она дышала, она была в сознании? Почему ее перевезли по воздуху? — спросила Мелани.

Стид покачал головой.

— Я не знаю. Это все, что узнал Митчелл.

Мы сидели в креслах и ждали, пока кто-нибудь выйдет. Я прокручивал в голове все утро. Почему я не поехал с Вайелин? Если бы я был за рулем, возможно, этого бы не случилось.

Протерев лицо рукой, я опер локти на колени и уставился в пол.

Голос Стида раздался справа от меня.

— Это не твоя вина.

Я закрыл глаза и остановил слезы.

— Я должен был поехать с ней.

— Это был несчастный случай, и мы даже не знаем, что произошло.

Подняв голову, я посмотрел ему в глаза.

— Вайелин сказала, что у нее сегодня будет сюрприз, и ей не терпится рассказать мне о нем.

Стид положил руку мне на плечо и сжал.

— Она обязательно расскажет тебе.

— Боже, я надеюсь на это.

— Мистер и миссис Паркер?

Мелани и Джон встали.

Доктор посмотрел на Стида, потом на меня.

— Я доктор Фрэнк Андес.

Мелани положила свою руку на мою.

— Это муж Вайелин, Джонатан Тернер, и ее брат, Стид Паркер.

Когда мои глаза встретились с глазами доктора, я не мог не заметить в них печаль. Доктор протянул мне руку и пожал ее, затем пожал руку Стиду, потом Джону. Затем глубоко вздохнул и предложил нам присесть. Он тоже сел и посмотрел на каждого из нас.

— Я ассистирую доктору Райту в операционной. Он ведущий хирург и попросил меня сообщить вам последние новости. Ваша дочь, как вы знаете, попала в автомобильную аварию. Автомобиль перевернулся несколько раз и перелетел через ограждение.

Мелани пыталась сдержать свои эмоции, но с ее губ сорвался всхлип.

— Когда приехали спасатели, она была в сознании, хотя никто не знает, что стало причиной аварии. — Он смотрел прямо на меня. — Ее доставили по воздуху в нашу больницу, потому что у нее была серьезная травма. Кусок ограждения вонзился ей в нижнюю часть живота.

Я чувствовал, что меня вот-вот стошнит. Стид положил руку мне на спину, и я изо всех сил старался не дать своим худшим страхам воплотиться в жизнь.

— Мы смогли извлечь предмет, но он нанес серьезный ущерб.

Мелани всхлипывала.

— Мне очень жаль, мистер Тернер, но мы были вынуждены сделать вашей жене гистерэктомию с двусторонней сальпингоофорэктомией. Другого выхода не было. Даже если бы мы оставили ей матку, повреждения были настолько серьезными, что она никогда не смогла бы забеременеть, не говоря уже о вынашивании ребенка. Скорее всего, это привело бы к другим проблемам в дальнейшем. Один из ее яичников был настолько сильно поврежден, что его пришлось удалить. Другой был покрыт эндометриозом. Доктор Райт должна была принять решение: оставить один яичник или удалить его. После консультации с лучшим гинекологом в Сан-Антонио они оба согласились, что лучше сделать полную гистерэктомию.

— Яйцеклетки смогли бы вырабатываться, если бы вы оставили яичник? — спросила Мелани.

Он покачал головой.

— Скорее всего, эндометриоз нарушил бы фертильность полностью.

Весь мой мир замер. Слезы полились сплошным потоком, пока я впитывал его слова. Мне нужно несколько минут. Я опустил голову и сделал несколько глубоких вдохов. Стид сжал мое плечо. Боль в груди была не похожа ни на что, что я когда-либо испытывал в своей жизни. Я мгновенно почувствовал потерю детей, которых мы еще даже не успели родить. Когда я, наконец, смог говорить, я сосредоточился на докторе.

— Знает ли… знает ли она? Знает ли она о гистерэктомии? Ей сказали перед операцией?

— Нет, она не знает. Она была без сознания. Решение было принято, как только мы увидели степень повреждения.

Закрыв глаза, я прогнал желчь из горла.

Голос Мелани заставил меня сосредоточиться.

— О боже, все, чего она когда-либо хотела — это иметь детей.

Доктор с сочувствием посмотрел на Мелани.

— Всегда есть возможность усыновления, но вашей дочери понадобится помощь. — Он снова посмотрел на меня. — У нас есть несколько замечательных психотерапевтов, которых мы можем порекомендовать.

Стид снова положил руку мне на плечо. Этот простой жест придал мне сил, в которых я так нуждался.

— Спасибо.

Доктор кивнул, затем сказал:

— Я говорю и о вас, мистер Тернер.

— Спасибо, доктор Андес. Она… больше нигде не пострадала?

— У нее сильное растяжение запястья, но переломов нет.

— Запястье? — я был в шоке.

Он торжественно кивнул.

— Несколько царапин и синяков, да. Травма живота была основной причиной того, что ее доставили по воздуху и срочно прооперировали. Других внутренних кровотечений или повреждений нет. Если бы предмет вошел выше, он повредил бы ее кишечник и желудок и, возможно, убил бы.

Я провел рукой по волосам.

— Слава богу, что не выше, — пробормотал я. Как бы мне ни было больно потерять возможность иметь детей с Вайелин, но потерять ее саму было бы гораздо хуже.

— Слава богу, что все обошлось без серьезных последствий, — сказал Джон, и Мелани кивнула головой.

— Как бы я ни ненавидел то, что произошло, могло быть и хуже, — добавил Стид.

— У Вайелин не было травм головы, и это очень хорошая новость. Ее должны вывезти из операционной в ближайшие полчаса, затем она немного побудет в реабилитационном отделении, а потом ее переведут в обычную палату.

— Спасибо, доктор Андес, — сказал Джон и пожал руку доктору.

После того, как я поблагодарил Бога за то, что Он не дал Вайелин умереть, пришел гнев.

— Я рад, что Бог не забрал у нас Вайелин. — Покачав головой, я уставился на всех. — Я не понимаю, почему Он забрал у нее это?

Мелани встала.

— Джонатан, почему бы нам не прогуляться и не подышать свежим воздухом.

Я шагнул к матери Вайелин.

— Это была огромная ее мечта. Мы оба хотели ребенка. Почему Он должен забрал его у нее?

Слезы катились по щекам Мелани. Она взяла меня за руку.

— Пожалуйста, извините нас.

Доктор Андес кивнул, и мы с Мелани пошли к лифту.

— Здесь есть внешний дворик или уединенное место?

Мы стояли у информационной стойки.

— Да, если вы выйдете через эти двери и пойдете по светло-зеленой дорожке, она приведет вас в молельню на открытом воздухе.

— Спасибо.

Я позволил вести себя по тропинке. Моя голова приказывала моему сердцу быть сильным. Быть готовым помочь Вайелин пройти через это, но я также чувствовал, что Бог вырвал у меня мечту.

Зайдя за угол, мы подошли к небольшому саду со скамейками. Мелани отпустила мою руку и подошла к той, что стояла рядом с фонтаном.

— Я не понимаю, почему Бог так поступил, — снова сказал я.

Мелани присела рядом со мной.

— У Него есть причина, и тебе нужно выпустить гнев, Джонатан, пока Вайелин не увидела его в твоих глазах. Потому что первое, о чем она будет беспокоиться, это то, что теперь, когда она не может иметь детей, ты уйдешь.

Мне показалось, что кто-то ударил меня по животу.

— Что? Я никогда не брошу ее. Никогда.

Мелани взяла меня за руки.

— Хорошо. Это то, что я хочу услышать от тебя, и я хочу, чтобы ты пообещал мне, что, как бы тяжело тебе ни было, ты не позволишь ей оттолкнуть тебя.

Нахмурив брови, я уставился на нее.

— Что?

— Она будет отталкивать тебя, и мне нужно, чтобы ты был готов к этому.

— С чего бы ей меня отталкивать?

Мелани опустила глаза и вытерла слезы.

— Скажи мне, почему ты любишь мою дочь, Джонатан.

Я вздохнул.

— С чего мне начать? Она любит меня, она заставляет меня чувствовать себя цельным, она весь мой мир. Это причина, по которой я чувствую, что Бог отправил меня на эту землю. Она заставляет меня смеяться. Делает меня счастливее, чем я… чем я… чем я… — Зарывшись лицом в ладони, я начал плакать. Мелани обхватила меня руками и крепко прижала к себе. — Она делает меня счастливее всех на свете. И она пугает меня до смерти. — Мы оба нервно рассмеялись. — Она единственная женщина, которая будет владеть моим сердцем. Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы сделать ее счастливой.

Отстранившись, Мелани улыбнулась.

— Я на сто процентов уверена, что моя дочь чувствует то же самое, но первое, что она подумает, что она не может дать тебе ребенка.

— Мне все равно.

— Может быть, не сейчас, но в ее сознании, в какой-то момент ты это сделаешь. Я хочу, чтобы ты был готов к этому, когда это случится, и боролся… боролся сильнее, чем когда-либо прежде.

Я кивнул. В глубине души я знал, что нам обоим придется пройти через это. Сейчас меня волновала только Вайелин. Все остальное должно было решиться само собой. Я знал, что если мы будем друг у друга, то сможем пройти через все.

— У нас все будет хорошо. Мы будем рядом с ней и сделаем все возможное, чтобы помочь ей исцелиться физически и эмоционально.

Мелани слабо улыбнулась мне, и в этот момент в садике появились остальные члены семьи Паркер.

Они бросились к нам, и я прошептал:

— С нами все будет хорошо.

ГЛАВА 29

Вайелин

Открыв глаза, я оглядела комнату. На кресле, откинув голову назад, с закрытыми глазами сидел Джонатан. Я не была уверена, бодрствует он или спит. Слева от меня рядом с моей кроватью сидела мама, положив голову на руку и закрыв глаза.

Сделав глубокий вдох, я снова посмотрела на Джонатана.

— Джонатан… — прошептала я.

Его глаза открылись, и он тут же подошел ко мне.

— Эй, малыш. Я здесь.

— Что случилось? — спросила я, чувствуя сухость во рту.

— Вайелин, моя милая малышка! — воскликнула мама, привлекая к себе мое внимание.

— Мама…

— Я пойду сообщу медсестрам, что ты очнулась. — Она посмотрела на Джонатана и кивнула.

— Я так хочу пить.

Она встала и поцеловала меня в лоб.

— Я принесу воды, милая.

Джонатан взял мою руку и поцеловал тыльную сторону, пока я следила, как мама выходит за дверь.

— У тебя что-нибудь болит? — спросил Джонатан.

Я покачала головой.

— Кажется, нет. На дороге были две черепахи. Мимо проехала другая машина, и я попыталась съехать в сторону, чтобы объехать их, но дорога была неровной, и мое колесо, видимо, зацепилось. Я потеряла контроль над машиной. Я съехала с дороги, и следующее, что я помню… как меня пытались вытащить из машины.

Слеза скатилась по щеке Джонатана. Он вытер ее.

— Твоя машина перевернулась несколько раз, и ты перелетела через забор. Только дерево не дало тебе скатиться с холма.

В голове вплыла картинка.

— Кровь. Все мои руки были в крови, живот… ужасная боль в животе.

Джонатан тяжело сглотнул.

— Тебя пришлось доставить по воздуху в больницу в Сан-Антонио, и тут сделали срочную операцию.

Я подняла левую руку и увидела, что она забинтована.

— Я сломала запястье?

— Нет. Сильное растяжение, но переломов нет.

Я уставилась на него.

— Тогда зачем мне понадобилась операция?

Слезы наполнили глаза Джонатана, и он несколько раз моргнул. Затем крепче сжал мою руку.

— Кусок ограждения прошел сквозь машину и пробил нижнюю часть живота.

Воспоминание о том, как я смотрю вниз и вижу металл, торчащий из моего живота, сильно взволновало меня. Клянусь, я снова почувствовала боль.

— Боже мой. Я видела это… Я закричала, когда почувствовала, как что-то вонзилось в мой живот. Повредили ли врачи что-нибудь, вытаскивая его? У меня останется большой шрам?

Подбородок Джонатана задрожал, когда он сжал губы.

— Он нанес большой ущерб, и им пришлось… — Его голос задрожал, и по моим венам пробежал страх.

— Что? Что пришлось?

Я видела, как он изо всех сил старается не расплакаться. Вдохнув глубоко через нос, Джонатан медленно выдохнул.

— Им пришлось сделать ги… гистерэктомию.

Слова не сразу проникли в мой мозг.

Джонатан обхватил мое лицо и поцеловал.

— Мне так жаль, детка. Мне чертовски жаль, что я не был за рулем в то утро.

Он сказал «гистерэктомия»?

— Они сделали гистерэктомию? Мне? Они сделали ее мне? — Всхлип вырвался из моих губ, когда я повторила про себя. — Мне, Джонатан? Они сделали мне гистерэктомию?

Он медленно покачал головой.

— Другого выбора не было. Мне так жаль.

— Нет. Нет! Почему ты позволил им это сделать? Почему ты не остановила их?

— Вайелин, я не успел вовремя добраться до больницы. Прошел почти час после аварии, прежде чем я узнал, что ты в больнице. Я ехал в город по сорок шестой дороге, чтобы купить кофе. Я не видел аварии.

— Ты позволил им отнять у меня единственный шанс на ребенка! Они отняли его у меня! Ты должен был остановить их!

Мое тело сотрясалось от рыданий.

— Вайелин, дорогая, посмотри на меня.

Это была моя мама. А я могла смотреть только на Джонатана.

— Почему ты не остановил их?

Печаль пронеслась по его лицу, и мне захотелось забрать свои слова обратно. Но единственное, о чем я могла думать, это о том, что моя мечта стать матерью исчезает в черноте.

Джонатан наклонился ближе.

— Вайелин? Вайелин, детка, пожалуйста, останься со мной!

Его голос угас так же быстро, как и свет вокруг. Я погрузилась в спокойную дрему, молясь, чтобы, когда проснулась, все это оказалось дурным сном.

* * *

Я моргнула, пытаясь приспособиться к солнечному свету, проникающему через окно. Кресло, в котором сидел Джонатан, было пустым. В груди появилась боль, в горле саднило, и я пыталась не заплакать.

Повернув голову, я увидела маму. Ее голова лежала на моей кровати.

— Мама.

Вскочив, она издала вздох облегчения.

— Вайелин, милая.

По выражению ее глаз я поняла, что мне не приснилось, когда Джонатан рассказал мне о гистерэктомии.

— Где Джонатан?

— Корд заставил его пойти в отель, принять душ и немного поспать. Он не отходил от тебя три дня.

— Три дня? — спросила я. — Что случилось?

— Ты потеряла сознание, и врачи сказали, что у тебя шок. Мы очень волновались, а Джонатан часами держал тебя за руку, умоляя очнуться.

Я смутно помнила его голос, приглушенный болью.

— Значит, это правда. Мне сделали гистерэктомию?

Мама кивнула.

— Другого выхода не было. Врачи сделали это, чтобы спасти твою жизнь, и даже если бы Джонатан был здесь вовремя, они бы все равно сделали это.

Слеза скатилась с моего глаза.

— Он сердится на меня?

Глаза мамы расширились от ужаса.

— Нет! Конечно, нет.

— Я обвинила его. Я не хотела.

Она взяла мою руку и поцеловала тыльную сторону поверх повязки

— Он знает это. Он так сильно тебя любит.

Я начала плакать, глядя в потолок.

— Я не могу дать ему… то, что он хочет, мама. Я… я сломлена. — Я плакала, содрогаясь всем телом.

— О, Вайелин, моя милая девочка. Не говори так. Джонатан любит тебя независимо от того, сможешь ты выносить ребенка или нет.

Я покачала головой.

— Он хочет детей. Мы говорили о том, что будем рассказывать нашим детям истории о нас двоих.

Я опять зарыдала, мое тело адски болело, но мне было все равно. Я не смогла бы остановить слезы, даже если бы попыталась.

— Джонатан хочет больше, чем одного. Я не могу дать ему даже этого сейчас!

Я слышала, как кто-то вошел в комнату, и мама заговорила с пришедшем.

— Митчелл, позвони Джонатану и скажи, что Вайелин проснулась и нуждается в нем. Пусть медсестра тоже зайдет.

Раздался звук закрывающейся двери, и я повернулась к маме.

— Я не могу смотреть ему в глаза.

— Он должен увидеть тебя, а ты должна увидеть его. Сейчас я хочу, чтобы ты сделала глубокий вдох и расслабилась.

— Мама, — сказала я, слезы текли так быстро, что я едва могла видеть. — Я не смогу дать ему ребенка. Я не смогу родить ребенка!

В палату вошла медсестра, и мама отошла от кровати. Я зарыдала еще сильнее, и она прикрыла рот рукой, останавливая собственный плач.

— Я не могу дать ему ребенка!

Медсестра заговорила со мной самым спокойным голосом, параллельно вставляя иглу в капельницу.

— Все хорошо, Вайелин. Ш-ш-ш… это поможет вам расслабиться.

— Я не хочу засыпать. Пожалуйста, не заставляйте меня снова спать.

По моему телу разлилось тепло, и я мгновенно расслабилась.

Я почувствовала, как чья-то рука убрала мои волосы назад и посмотрела направо.

— Папа, — прошептала я.

— Я здесь, малышка. Папа здесь.

Улыбаясь, я закрыла глаза.

— Где Джонатан, папочка?

— Он почти здесь, дорогая. Он почти здесь.

— Я люблю его, папочка. Пожалуйста, скажи ему от меня.

Комната словно зарядилась энергией, и я почувствовала, как кто-то поцеловал меня в лоб.

— Я здесь. Я тоже люблю тебя, Вайелин.

Открыв глаза, я улыбнулась, увидев Джонатана. На подбородке многодневная щетина, а глаза такие усталые.

— Я не уйду, обещаю.

Меня охватила пустота. Я знала, что он говорит серьезно, но как долго он будет рядом?

Джонатан наклонился и нежно поцеловал меня. Словно прочитав мои мысли, он прошептал:

— Я всегда буду рядом.

* * *

— Как она сегодня?

Я закатила глаза и громко вздохнула. Прошло пять недель после аварии, а мама и тетя Ви все еще ходили вокруг меня на носочках.

— Ты знаешь, что я тебя слышу. Мне сделали гистерэктомию, но не удалили уши.

Голоса стихли и отступили. Задняя дверь открылась, и на крыльцо вышла Корин.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

Мое сердце чуть не разорвалось на две части, когда я посмотрела на ее круглый живот. Я заставила себя улыбнуться.

— Конечно, я совсем не против. Как прошло УЗИ?

Она села рядом со мной.

— Хорошо.

Повернувшись к ней лицом, я взяла ее руку в свою.

— Пожалуйста, не бойся говорить со мной о ребенке. Я хочу услышать о моей будущей племяннице или племяннике.

Уголки рта Корин слегка приподнялись.

— Все выглядит хорошо. Мы видели, как ребенок шевелится.

Я улыбнулась.

— Это хорошо. Вы узнали пол?

Она покачала головой.

— Мы решили устроить себе сюрприз.

— Что ж, это будет забавный подарок друг другу на День святого Валентина.

Корин хихикнула.

— Наверное.

Я посмотрела на свои руки, а потом снова на нее.

— Я не ревную и не злюсь, что у тебя будет ребенок. Не буду врать и говорить, что мне не грустно, но я так рада за вас.

Слезы засверкали в ее глазах.

— Я бы все отдала, чтобы выносить ребенка для тебя, Вайелин. Все, что угодно.

Я поджала губы.

— Я знаю. Амелия и Пакстон сказали то же самое. Они даже спросили меня, не сохранила ли я на всякий случай яйцеклетки. — Глаза Корин округлились в надежде. — Я не хранила. Я обращалась только в банк спермы.

— О-о-о.

Я кивнула.

— В любом случае, вы уже решили, как будете украшать комнату ребенка?

— Я думаю, мы сделаем детскую с животными. Цвет будет универсальным для любого пола.

— Это разумно, учитывая, что вы собираетесь держать пол в секрете. — Я смотрела вдаль, держась изо всех сил, чтобы не разрыдаться. Я не только переживала эмоциональное потрясение от гистерэктомии и удаления обоих яичников, но и гормональные изменения, связанные с тем, что мое тело в тридцать с небольшим лет впало в менопаузу. Я была вся на взводе: в одну минуту — подъем, в другую — спад.

— Хочешь поговорить, Вайелин?

Слегка усмехнувшись, я покачала головой.

— Нет. Я устала говорить об этом. Психолог мне очень помог, но я готова двигаться дальше. Я хочу попасть в танцевальную студию, это сейчас мое основное внимание и единственное, что имеет значение в моем мире.

— А Джонатан?

Вместо ответа я отвернулась и уставилась на техасские холмы.

— Мама сказала, что он приходит каждый день, но ты не принимаешь его. Он не отказывается от тебя, Вайелин.

Мои губы задрожали.

— У меня больше нет ничего, что я могла бы ему отдать.

— А как же твоя любовь?

Повернув голову и посмотрев на Корин, я рассмеялась.

— Теперь все по-другому. Между нами не может быть по-прежнему.

— Привет, как поживает моя прекрасная сестра и жена?

Митчелл подошел к крыльцу и поцеловал меня в лоб, а затем Корин в губы.

— У тебя есть планы на ужин в честь Дня Святого Валентина?

Они посмотрели друг на друга, и Корин покраснела.

— О, вроде запланирована какая-то движуха. Надеюсь, ты пригласишь свою жену на ужин.

Митчелл рассмеялся.

— Да. Мы едем в Сан-Антонио и остаемся там на ночь.

Медленная тупая боль пульсировала в моей груди. Джонатан умолял меня позволить приготовить мне ужин, но я сказала, что проведу вечер с родителями.

— Звучит романтично.

Митчелл поиграл бровями.

— Надеюсь, что так.

Я широко улыбнулась им обоим.

— Что ж, думаю, мне стоит пойти на прогулку. Доктор говорит, что ежедневная ходьба помогает мне быстрее выздороветь.

— Ты хорошо передвигаешься.

— Ага. Сила воли Паркера и все такое.

— Передай привет Джонатану, — сказала Корин, когда я спустилась по ступенькам.

Я подняла руку.

— Передам, когда увижу его в следующий раз.

— Ты не встречаешься с ним сегодня? — воскликнул Митчелл.

Я проигнорировала его.

— Развлекайтесь.

Я совершила свою ежедневную прогулку до главного амбара, чтобы увидеться с жеребцом Купером. Внутри меня встретило приветственное ржание. Рассмеявшись, я взяла горсть овса и направилась к нему. Другие лошади начали попрошайничать, и я сильнее рассмеялась.

— Они все завидуют твоему перекусу, приятель.

Купер покачивал головой вверх-вниз.

— Скоро я смогу на тебе кататься.

Моя рука пробежала по шее коня, пока он хрумкал овсом. Прислонившись головой к его шее, я почувствовала, что у меня наворачиваются слезы. Я сдерживала их, не желая снова плакать.

— Джонатан звонил мне раньше. Я не ответила.

Купер заржал.

— Я знаю. Не надо читать мне нотации по этому поводу. Я знаю, что мне нужно с ним поговорить. Но это трудно. Когда он рядом, мне приходится притворяться, что все в порядке, и это утомительно. Я знаю, что он видит меня насквозь, и становится еще хуже, когда я вижу его грусть. Он думает, что не может мне помочь.

Купер снова качнул головой, как будто понял, что я сказала.

— Может быть, мне стоит позвонить ему. Пару недель назад он снова попросил меня выйти за него замуж. Он хотел сделать это в День святого Валентина. Сегодня. Он хотел сделать сюрприз моей семье и устроить интимную церемонию на нашем ранчо. Я просто не могла этого позволить.

Прислонившись лбом к жеребцу, я дала волю слезам.

— Я не знаю, что делать, Купер. Я так сильно его люблю и чувствую пустоту, когда его нет рядом. Но я хочу, чтобы он был счастлив. И я чувствую себя разбитой.

Купер тихонько фыркнул и переступил ногами. Его глаза пронзительно смотрели на меня.

— Я не могу прятаться здесь вечно, не так ли?

Он дернуй ногой.

— Я приму это как «да».

Купер нервно принялся переступать ногами, ударяя по земле все сильнее и быстрее.

— Хорошо! Хорошо! Я поняла. Я ухожу, но будешь виноват, если я не вернусь завтра, чтобы дать тебе угощение.

Выходя из амбара, я мельком увидела, как Стид спускается с мини-трактора, а рядом с ним сидит Джонатан. Я метнулась обратно и скользнула в стойло Купера. Медленно сползла вниз и села в углу. Я знала, что Купер не обратит на меня внимания; я уже не раз спала в его стойле.

— Корин сказала, что она пошла сюда прогуляться, а Митчелл сказал, что она приходит сюда каждый день.

Я слышала, как вздыхает Джонатан.

— Скажи мне, что я делаю не так, Стид. Я пытаюсь дать ей свободу… но я не хочу давать ей слишком много этой свободы. Я пытаюсь понять, что ей нужно, но каждый раз, когда я с ней разговариваю, Вайелин ведет себя так, будто все в порядке и говорит, что просто устала. Я схожу с ума. Я хочу обнять ее и поцеловать, а она, блядь, просто вздрагивает. Боже, я не знаю, что делать!

Зарывшись лицом в ладони, я изо всех сил старалась не заплакать.

— Джонатан, я бы хотел, чтобы у меня были для тебя какие-то волшебные слова, которые помогут все исправить, но я худший человек, чтобы давать советы. Я думаю, всем нам ясно, как сильно ты любишь Вайелин, и я знаю, что она любит тебя. Мои родители тоже с ума сходят, пытаясь понять, что делать. Она отказывается с кем-либо разговаривать, и мама сказала, что каждый раз, когда упоминается твое имя, Вайелин начинает переводить тему на студию.

— Завтра она хочет вернуться на работу. Доктор дал ей разрешение.

— Ты ходил с ней? — спросил Стид.

Чувство вины всколыхнулось у меня в животе.

— Да, но пришлось сначала узнавать у ее мамы, когда у нее прием. Я пришел и попросился подождать ее прямо там, чтобы она не просила меня уйти.

Стид засмеялся.

— Держу пари, Вайелин была в бешенстве, когда увидела тебя там.

— Это еще мягко сказано. Думаю, именно поэтому она не позволила мне приготовить ей сегодня ужин. Я знаю, что сейчас она живет у себя дома. Я просидел на улице до двух часов ночи, пока не увидел, что она выключила свет в своей спальне.

Я вытерла слезы и оперлась подбородком на колени, стараясь дышать медленно. Я хотела встать и сказать, что я здесь, но было слишком поздно. Я уже слишком долго подслушивала их разговор. Я слышала боль и растерянность в голосе Джонатана, и это убивало меня. У меня был только один выход — порвать с ним.

Стид вздохнул.

— Черт, хотел бы я знать, что тебе сказать.

— Да, я тоже. Пойдем. Она, наверное, гуляет по одной из троп. Я попробую позвонить ей позже.

Я подняла голову и напрягла слух, когда они вышли из сарая. Как только я услышала, что трактор начал движение, я встала и похлопала Купера.

— Спасибо, что не выдал меня, мальчик.

Он отвернулся и фыркнул.

— Мужчины. Вы все держитесь вместе, не так ли?

И к моменту, когда я переступила за двери амбара, я приняла решение, что должна уйти из жизни Джонатана.

ГЛАВА 30

Вайелин

Бросив телефон на стол, я взглянула на календарь. С момента несчастного случая прошло семь недель. Я вернулась к работе на полный рабочий день, еще не преподавая, но, по крайней мере, я была там. Я пропустила первые полтора месяца работы танцевальной студии, и это злило меня больше, чем я хотела признавать. Мэгги и Саманта проделали потрясающую работу, и, к моему большому удивлению, Кэрри Миллс, моя лучшая подруга по колледжу, согласилась преподавать у меня гимнастику. Она также взяла на себя уроки для двух-трехлетних детей, так как я пока не мог преподавать.

Я услышал какой-то звук во дворе. Джонатан был там с Хоуп. Она показывала ему вращение, которому научилась, а он пытался повторить. Они зашли, чтобы забрать ее школьный рюкзак, который она оставила накануне вечером. По идее, эта картинка должна была заставить меня улыбнуться, но все, что произошло — это оторвало еще один кусочек от моего сердца.

— Привет, ты что, не слышала, как я стучала?

Я незаметно вытерла слезы и повернулась лицом к своей сестре Амелии. Нацепив фальшивую улыбку, я обняла ее.

— Привет! Как дела? Чему я обязана такой честью?

Ее взгляд скользнул мимо меня на Джонатана и его сестру, затем снова ко мне.

— Собиралась узнать, не хочешь ли ты пообедать со мной «У Корда».

— М-м-м…

— Я уже узнала у Мэгги, будут ли у тебя еще занятия, и она сказала, что остался только один урок, и его ведет Кэрри.

Проклятая Мэгги. Нужно поговорить с ней.

— Мне нужно поработать с документами.

На лице Амелии появилось разочарование.

— Но, обед звучит заманчиво.

Потянувшись за сумочкой, я выглянула в окно. Джонатан и Хоуп ушли. Я расстроилась, когда поняла, что Джонатан даже не зашел поздороваться. Но я не имела права разочаровываться, когда все, что я делала последние семь недель — это избегала его. Я последовала за своей сестрой, вышла из танцевальной студии и пересекла площадь на противоположную сторону.

— Итак, то ирландское заведение все еще планирует открыться? — спросила Амелия, пока мы шли.

— Ага. Завтра состоится заседание городского совета. Я умираю от желания посмотреть на лицо Корда, когда он поймет, что девушка, с которой он столкнулся той ночью в баре, новая владелица. Похоже, это будет скорее ресторан, но Трипп продолжает кормить Корда историями об «ирландском пабе» и о том, как он рад, что на площади появится еще один бар. Он сказал, что Корд каждый раз посылает его на хер.

Мы оба рассмеялись.

Амелия открыла дверь в бар Корда.

— Итак, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Я снова чувствую себя прежней, — солгала я.

Сестра уставилась на меня, и я знала, что она могла прочесть это насквозь.

Когда мы вошли в бар, я заметила, что там пусто, если не считать нашей семьи, сидящей за столиком. В полном составе. Остановившись, я посмотрела на Амелию.

— Что происходит?

Мама встала и подошла ко мне, протягивая руки к моим.

— Вайелин, дорогая, мы хотели собраться вместе, как семья.

Я сделала шаг назад, позволяя своему взгляду скользнуть по каждому. Единственного человека, которого не было за столом, был Джонатан.

— Почему? Что происходит? — спросила я, чертовски хорошо понимая, что это касается меня.

— Вайелин, ты никогда не была хорошей лгуньей.

Я издала грубый смешок.

— Правда?

— Тебе больно, и тебе плохо. Тебе нужно поговорить об этом, и если ты не хочешь говорить с Джонатаном, ты поговоришь со своей семьей.

Тяжело сглотнув, я повернулась к Амелии.

— Ты обманула меня.

— Ты растягиваешь боль, Вайелин, и мы хотим тебе помочь. Ты ходила к консультанту всего несколько раз, и тебе нужно выговориться. Боль съедает тебя изнутри.

— Но обманом заставить меня заговорить?

— Вайелин… — начал Трипп.

Подняв руку, чтобы остановить его, я покачала головой.

— Нет. Не вам решать, когда я буду говорить об этом. Я теперь не могу иметь детей, и вы все знаете, что это была моя мечта. О чем еще тут можно говорить?

— А как насчет Джонатана? — спросил Корд.

Я рассмеялась и отвернулась.

— Он придет в себя и поймет, что ему лучше быть с той, кто может дать ему семью.

— Он хочет тебя, Вайелин! — Амелия практически кричала.

Слезы потекли из моих глаз.

— Я не могу, Амелия. Я не тот человек, в которого он влюбился. Я не могу дать ему то, чего он хочет… то, чего мы оба так сильно хотели. — Я отвернулась и рыдание вырвалось из меня.

— Чушь собачья! — сказал Тревор, вставая и подходя ко мне. — Все, что ему нужно — это ты. Вы можете иметь детей. Может быть, не так, как вы хотели, но вы все равно можете.

Я прикрыла рот рукой, чтобы заглушить рыдания.

— Ты не понимаешь, Тревор.

— Тогда скажи мне, черт возьми. Объясни мне.

Я отвернулась и закрыла лицо руками. Моя мама заключила меня в объятия и прошептала:

— Выпусти, милая. Ты должна выпустить гнев и боль наружу.

Отстранившись, я вытерла слезы и посмотрела на всех.

— Ты хочешь, чтобы я тебе объяснила? У меня не может быть гребаных детей, Тревор! — Указывая на стол, я продолжила, дрожащим голосом выдавливая слова. — Вы все можете сидеть здесь и говорить мне, что все в порядке, но все не в порядке! — закричала я. — О боже, ничего в этом нет хорошего! Я не могу иметь детей! Вообще! Я никогда не смогу увидеть, как растет живот, или почувствовать, как ребенок шевелится внутри меня. Никогда мой муж не положит руку мне на живот и не поговорит с нашим ребенком.

Слезы текли рекой, и мне было все равно. На самом деле я была удивлена, что у меня вообще что-то осталось. Я видела боль на лицах моей семьи и от этого меня выворачивало наизнанку. Жалость. Мои братья вытирали слезы, а папа обнял маму. Им тоже было больно… но далеко не так сильно, как мне.

— Я никогда не испытаю, на что похожи роды, или волнение, когда узнаю, что беременна. Это… у меня все это отняли. Так что не сиди здесь и не говори, что мне, блядь, нужно двигаться дальше! Я не хочу двигаться дальше! Я не хочу сидеть здесь и смотреть, как у всех вас есть то, чего у меня быть не может. — Я так сильно плакала, что едва могла говорить между рыданиями. — Я не… хочу смотреть на… Джонатана… на животы других женщин и испытывать желание… желание, чтобы это была я.

Я начала чувствовать, что у меня подкашиваются ноги, и Тревор был тут как тут, подхватывая меня. Медленно опустившись на пол, я уткнулась лицом ему в грудь. Его руки крепко обхватили меня.

— Это было все, чего я когда-либо… хотела. И я хотела этого с ним.

Медленно покачивая нас на полу, Тревор прошептал мне в голову:

— Я знаю, милая. Но ты больше не можешь отталкивать его.

Мне казалось, что я плакала целую вечность, уткнувшись в грудь своего брата. Я так сильно вцепилась в его футболку, что удивилась, как она не порвалась.

Мама провела рукой по моей спине. Снова и снова она повторяла:

— Выпусти это, детка. Выпусти все это наружу.

Отстранившись, я посмотрела на Тревора.

— Ты отвезешь меня домой? Я просто хочу побыть одна.

— Ты уверена? — спросил он. — Я не думаю, что тебе следует оставаться одной.

Мой подбородок задрожал.

— Я просто хочу спать.

Он встал и поднял меня на руки. Я не хотела ни на кого оглядываться. Не хотела видеть жалость в их глазах.

— Давай, отвезем тебя домой, — сказал Тревор, проходя мимо Амелии и моей мамы.

— Трев, позвони, как только привезешь ее домой.

Я ничего не помнила. Ни как Тревор, посадил меня в свой грузовик, ни поездку на ранчо, ни даже как Тревор, отнес меня в спальню и уложил на кровать.

***

— Вайелин, вот вода и немного адвила.

Я стояла к нему спиной и смотрела в большое окно своей спальни.

— Спасибо, Трев.

Он положил руку мне на плечо, разворачивая меня к себе лицом.

— Возьми это для меня. Я знаю, что падение на пол должно причинить тебе боль в животе.

Я медленно села и приняла воду и таблетки. Отправив их в рот, я сделал большой глоток.

— Где все? — спросил я.

— После того, как мы уехали, мама и папа вернулись на ранчо, а все остальные немного задержались в баре.

Кивнув, я сделала глубокий вдох.

— Я не хотела так срываться.

— Я рад, что ты это сделала, и я рад, что ты сказал то, что сказала.

— Корин, наверное, сейчас боится даже взглянуть на меня.

Он покачал головой.

— Вряд ли. Она придет позже и принесет тебе немного еды.

Я потерла виски и выдохнула.

— У меня болит голова.

— Отдохни немного. Я буду в гостиной, если тебе что-нибудь понадобится.

Прикусив губу, я почувствовала, как мои глаза горят от угрозы новых слез.

— Ты не должен нянчиться со мной, Трев. Я не собираюсь ничего делать.

Он рассмеялся.

— Черт возьми, я это знаю. Я хочу быть здесь. Я жду своего облегчения.

Закатив глаза, я застонала.

— О, отлично, теперь вы все думаете, что за мной нужно следить.

Поцеловав меня в лоб, он усмехнулся.

— Не придумывай. Поспи немного.

Я уставилась в окно. Мои мысли постоянно возвращались к одному… и это не дети. Это был Джонатан. Я игнорировала его последние несколько недель. Когда он оказывался рядом, я едва говорила ему пару слов. Тот факт, что накануне он заскочил в танцевальную студию и даже не потрудился поздороваться, напугал меня до чертиков. Что, если я оттолкнула его достаточно, чтобы он начал видеть свет? Я не смогла подарить ему ребенка или любовь, которую он заслуживал. В конце концов, это было то, чего я хотел, не так ли?

Мои глаза закрылись, и я молча лежала и плакала.

— Джонатан, — прошептала я, чувствуя, как спальня наполняется теплом. Мне даже не нужно было смотреть, чтобы знать, что он рядом.

Матрас прогнулся, и я затаила дыхание.

— Когда я вхожу в помещение где ты, я поглощен твоим присутствием. Это самое прекрасное, что я когда-либо испытывал.

Не в силах сдержать рыдания, я повернулась к нему лицом.

— Что ты здесь делаешь? — удалось мне спросить и я села.

— Ты понимаешь, что зажгла искру так глубоко внутри меня, что независимо от того, как сильно ты меня отталкиваешь, она горит только глубже? Ты можешь попытаться исчезнуть, но я клянусь богом, Вайелин Паркер, если понадобится, я буду ждать тебя тысячу лет. И рядом не появится женщина, кого я полюблю так же, как люблю тебя.

Я прикрыла рот рукой, слушая.

— Ты думаешь, что ты сломлена но я так не думаю. То, что я вижу, — то самая удивительная женщина в мире, и я не могу дождаться, чтобы начать свою жизнь с тобой. Я обещаю тебе, что всегда буду приходить тебе на помощь. Ты можешь притягивать меня к себе и отталкивать, но я всегда буду рядом. Я люблю тебя, Вайелин Паркер, и если бы ты сказала, что выйдешь за меня замуж сегодня, я бы женился на тебе и счастливо провел с тобой остаток своей жизни.

Я потерла тыльной стороной ладони свой сопливый нос.

— Ч-что насчет детей?

Он одарил меня самой красивой улыбкой, которую я когда-либо видела.

— У нас все еще могут быть дети. Может быть, не так, как мы думали, но у нас может быть столько детей, сколько ты захочешь. Я сделаю все, чтобы это произошло.

Я выползла из-под одеяла и бросилась к нему. Мой любимый обнял меня.

— Я так сильно тебя люблю. Очень сильно.

Уткнувшись в меня лицом, он ответил:

— И я люблю тебя. Больше, чем ты когда-либо узнаешь.

Отстранившись, мы посмотрели друг другу в глаза. Джонатан поднял руки и вытер мои слезы большими пальцами.

— Больше не плачь, ладно? Мы будем говорить об этом в любое время, когда ты почувствуешь, что тебе нужно, верно?

Я кивнула. — Я обещаю тебе. Мне так жаль, что я оттолкнула тебя, когда должна была положиться на твою любовь. Мы должны были пройти через это вдвоем.

Приподняв мой подбородок, Джонатан нежно поцеловал меня в губы. Я знала, что он не винит меня, и я любила его за то, что он не отказался от нас.

Когда Джонатан прервал поцелуй, я сразу поняла, как сильно скучала по нему последние несколько недель.

— Пожалуйста, скажи мне, что Тревор уже ушел.

Он рассмеялся.

— Да, я был его сменщиком. Мы с Хоуп пообедали и я отвез ее в школу. Тревор позвонил и рассказал что произошло в баре, и что он дома ожидает моего приезда.

— Я вроде как сломался.

— Иногда нам нужно позволить боли поставить нас на колени, прежде чем мы сможем начать исцеление.

Глядя ему в глаза, я судорожно вздохнула.

— Мне все еще больно, и я не уверена, что когда-нибудь она исчезнет.

Джонатан убрал прядь волос с моего лица.

— Нет ничего плохого в том, чтобы признать это. Но когда боль становится невыносимой, я рядом с тобой.

— То же самое касается и меня. Я знаю, что я не единственная, кто что-то потерял. Мне так жаль.

Он покачал головой.

— Ты невероятна, ты знаешь это?

— А то!

Смеясь, он обхватил мое лицо руками.

— Могу я заняться с тобой любовью?

Мои губы сжались, чтобы держать свои эмоции под контролем. Как только я почувствовала, что могу говорить и не плакать, я ответила:

— Мне было интересно, когда ты спросишь.

Остаток дня мы провели в постели. Джонатан был таким нежным. Когда он поцеловал мой шрам, я снова заплакала, но мои слезы вскоре высохли. Он медленно занимался со мной любовью. Шептал мне на ухо, как сильно он меня любит. Любит мое тело. Именно в этот момент я поняла, что все, что Бог приготовил для меня, я готова принять. Все мои хорошо продуманные планы на протяжении многих лет… Бог снова и снова показывал, что на самом деле я не контролирую ситуацию… Только Он. И какие бы планы у Него ни были на нас, я была готова встретиться с ними лицом к лицу, хорошими и плохими. Не только потому, что этот опыт сделал меня сильнее, но и потому, что рядом со мной был Джонатан Тернер, и вместе мы сможем противостоять чему угодно.

ГЛАВА 31

Джонатан

— Срань господня. Не помню, чтобы было так холодно.

Я подняла глаза и увидела входящего в дверь Митчелла, закутанного в зимнее пальто и шарф.

Корд рассмеялся.

— Чувак, ты выглядишь как слабак с шарфом, обернутым вокруг лица. Сейчас февраль. На улице и должно быть холодно.

— Пошел ты, Корд. Мне тепло, и это все, что имеет значение.

Трипп подошел к своему брату и рассмеялся.

— Ты выглядишь так, словно только что спустился с горы. — Он стянул вязаную шапочку с головы Митчелла.

— Знаете что, вы двое работаете внутри. А я гонялся за чертовой гребаной коровой, которая отказалась покинуть чертово пастбище.

— Корова? — спросила я, стараясь не рассмеяться.

Митчелл указал на меня.

— Держи рот на замке.

Я поднял руки.

— Эй, я на твоей стороне. Со мной обошлись так же как и с тобой когда я вошел.

Корд рассмеялся.

Джонатан одет в какие-то модные леггинсы.

Я застонал.

— Это не леггинсы! Это такое нижнее белье.

— Они выглядят как то, что девушка надела бы на занятия йогой.

Трипп встрял в разговор.

— Эй, подожди. Я ходил на йогу с Мэллори, и это не так уж плохо.

— Как идут дела у вас с Мэллори? — спросил Корд.

С улыбкой Трипп ответил:

— Довольно хорошо. Мы время от времени встречаемся. Ничего серьезного, но она мне очень нравится. Секс чертовски горячий.

— Ты говорил с Харли? — спросил Митчелл. — Я виделся с доком Харрисом, и он сказал, что она должна была сменить его в середине января, но ее переезд из Далласа задержался, и она начала работать всего пару недель назад.

Трипп пожал плечами.

— Да, я думаю, она вернулась навсегда.

— Одна? — спросил Корд.

— Из того, что я слышал, — ответил Трипп. — Карен пыталась узнать все сплетни от родителей Харли, и я сказал ей, чтобы она не лезла не в свое дело.

Митчелл сел рядом со мной и повернулся к Триппу.

— Тебе ни капельки не интересно узнать, что случилось с придурком, ради которого она тебя бросила?

— Я всегда могу рассчитывать на то, что ты напомнишь мне об этом факте.

— Эй, я просто спрашиваю и констатирую очевидное.

Трипп закатил глаза, затем вздохнул.

— Я подслушал, как Карен сказала, что Харли пару лет встречалась с каким-то парнем по имени Эл. Переехала с ним в Даллас, и, вроде, они расстались несколько лет назад.

— Эл? Что, черт возьми, за имя такое Эл? — спросил Корд со смешком.

— Эй, один Эл работает на меня у меня. Он хороший парень.

Корд повернулся в мою сторону.

— И сколько ему лет?

— Эм… ну… ему около пятидесяти пяти.

— Вот! Эл — это имя старика.

Митчелл, Корд и я посмотрели друг на друга.

— Что ты думаешь по поводу того, что Харли возвращается в город навсегда? — спросил я.

— Я не знаю. Я не уверен, чего она ждет и почему так настаивает на нашем разговоре.

— Может быть, она хочет извиниться или хочет снова встречаться.

Трипп от смеха аж потерял самообладание. Это был до смерти испуганный смех. Что, если Харли действительно захочет попробовать еще раз? Откроет ли Трипп свое сердце, вот так снова?

— Знаешь, что меня бесит? Я наконец-то встречаю девушку, которая мне нравится, общаюсь с ней, и Харли возвращается в город, как будто она никогда и не уезжала.

— Мэллори знает о Харли? — спросил Митчелл.

— Я рассказал ей все. Я подумал, что, по крайней мере, должен быть честен с ней. Я не уверен, что готов остепениться с кем-нибудь. А поскольку у Мэллори есть маленькая дочка, мы хотим быть осторожными. Мы тут пошли поужинать сразу после Рождества и столкнулись с Харли и ее родителями. Это было, мягко говоря, неловко, и Мэллори почти мгновенно вникла в историю.

Митчелл кивнул головой.

— Женщины хорошо разбираются в таком дерьме. Это что-то вроде внутреннего радара.

Я согласился.

— Ага. — Трипп хлопнул меня по руке. — Хватит с меня. Мы здесь, чтобы поговорить о Джонатане Тернере. Мужчине, который собирается жениться на нашей старшей сестре. Ты уверен, что сможешь справиться с женщиной Паркер, Тернер?

Настала моя очередь нервно потирать затылок.

— Черт возьми, я так думаю. У меня такое чувство, что она будет держать меня в напряжении всю жизнь.

Все заржали.

— Спроси Уэйда. Я уверен, что он сможет забить тебе голову всевозможными историями.

Глаза Корда встретились с моими, и его улыбка исчезла.

— Серьезно, хотя, спасибо тебе за то, что ты был так терпелив с Вайелин и не отходил от нее. Я знаю, тебе, должно быть, тяжело. Я знаю, как сильно ты ждал рождения собственных детей.

В груди все сжалось.

— У нас будут дети, не традиционным способом, но я знаю, что будут.

— Усыновление? — спросил Митчелл.

— Это один из вариантов, — ответил я.

Трипп сел на барный стул.

— Есть ли другой вариант?

— Тот, который мне совсем не нравится, но Вайелин подняла этот вопрос. Кажется, есть женщины, которые жертвуют свои яйцеклетки, и Вайелин предложила использовать мою сперму для их оплодотворения.

Все трое нахмурились.

— Вы реально думали об этом? — переспросил Корд.

— Донорская яйцеклетка или нет, она не принадлежит Вайелин. Это было все равно что родить ребенка от другой женщины. Меня это не интересует.

— Но это был бы твой биологический ребенок и часть тебя, — добавил Трипп.

Покачав головой, я выдохнул.

— Я не думаю, что смог бы это сделать.

— Я понимаю тебя, правда понимаю, но если Вайелин заговорила об этом, значит это ее сильно интересует, так что я бы не стал вообще откладывать этот вопрос в сторону. Я предлагаю вам просто подробно все обсудить, — посоветовал Трипп.

Корд прочистил горло.

— Я за Джонатана. Думаю, сначала нужно попробовать усыновление и если не сработает, выберете другой вариант.

— А кто будет вынашивать ребенка, если появится донорская яйцеклетка? — спросил Митчелл.

Слегка пожав плечами, я ответил:

— Не знаю. Вайелин что-то говорила на эту тему. Я сказал ей, что сейчас это не вариант, и мы оставили этот вопрос. Все еще довольно сыро, и на данный момент я просто хочу жениться и быть ее мужем.

Все кивнули.

— Это понятно… и причина, по которой мы здесь собрались.

Я хмыкнул.

— Мне не нужен мальчишник.

— Чувак! Ты что! Это повод закрыть бар на частное мероприятие и пригласить стриптизерш!

— Что? — одновременно сказали мы с Митчеллом.

— Черт возьми, не бывать этому! — добавил Митчелл.

Корд застонал.

— Да ладно, Митчелл. Только потому, что ты женат и у тебя на подходе ребенок, это не значит, что мы все должны страдать.

— Я тоже против стриптизерш, — сказал Трипп.

Закатив глаза, Корд перешел в режим полного надувания губ.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, черт возьми. За что?!

— Корд, я собираюсь объявлять, что баллотируюсь на пост мэра, а ты хочешь, чтобы я бесился с кучей стриптизерш? Черт возьми, нет. Этого не произойдет.

— Кайфоломщики. Все вы.

— Почему бы нам просто не организовать что-нибудь на ранчо? — спросил я. — Объединенная предсвадебная вечеринка для меня и Вайелин. Пригласим друзей, выпьем чего-нибудь и просто расслабимся.

Корд уставился на меня так, словно я сбрендил.

— Куда, черт возьми, подевался мой лучший друг? Все, что я вижу, — это чертов семидесятилетний старик. Может, сыграем в лото? Может быть, устроить площадку для городков на заднем дворе? Не пора ли тебя называть Элом?

— Чувак, я на самом деле выиграл сто баксов в лото прошлым вечером, — объявил Митчелл.

Театрально спотыкаясь и хватаясь за грудь, Корд ахнул.

— Что за хрень ты сказал? Ты играл в лото? С кем?

— Пакстон, Амелия, Корин и Уэйд. Было весело. Стид был зол, что не смог присутствовать, но мама с папой не могли присмотреть за детьми.

Корд развернулся и зашел за стойку, схватил бутылку виски и сделал несколько глотков.

— Выпей это.

Митчелл вопросительно откинул голову назад.

— Зачем?

— Чтобы я знал, что ты не превратился в слабака. Надеюсь, это дерьмо достаточно крепкое и заставит твои яйца вернуться на место. — Потом он указал на меня. — Ты, Ловкий Смурфик, если ты скажешь, что тоже играл в лото, я заберу твою чертову мужскую карточку и сделаю Дастина своим новым лучшим другом.

Повернувшись к Триппу, я спросил:

— Он только что назвал меня Ловким Смурфиком?

Он засмеялся и кивнул головой.

— Какого черта ты назвал меня Ловким Смурфиком?

— Почему не я? Почему Джонатан? — спросил Митчелл.

— Ты Смурф Следопыт. Ну, ты же был полицейским, — заявил Трипп.

— Да! — Митчелл указал на Триппа. — В этом есть смысл. Чувак, ты Умный Смурфик, точняк.

— Черт возьми, верно. Подождите… там же вроде был мэр Смурф?

— Папа Смурф… это точно наш папа.

Мой взгляд метался между тремя братьями. Корд был в шоке от того что Митчелл и Трипп пришли в восторг от прозвищ Смурфов. Я реально только что попал в Сумеречную зону.

Покачав головой, я направился к двери, по дороге схватил куртку, шляпу и перчатки. Я оглянулся через плечо и увидел, что Корд пьет из бутылки виски, а Трипп и Митч спорят о том, каким может быть Смурфом Корд.

Я нахлобучил шляпу на голову, бормоча:

— В какую, черт возьми, семью я попал?

* * *

— Как я выгляжу?

Оторвав взгляд от бумаг, которыми я занимался последние полчаса за кухонным столом, я чуть не упал со стула. Вайелин стояла передо мной в длинной юбке, ковбойских сапогах и миленькой голубой рубашке, которая открывала немного больше декольте, чем мне нравилось. Но, черт возьми, она выглядела чертовски сексуально.

— Срань господня. Ты выглядишь потрясающе.

Вайелин ухмыльнулась и приподняла края юбки.

— Я знаю, как ты любишь легкий доступ.

Я заломил бровь.

— И я это сделаю. Уверен, что позже мы сможем улизнуть и поболтать один на один.

Вайелин прикусила губу.

— Мне бы этого хотелось.

Я положил руки ей на бедра и притянул к себе.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Я думаю, что лекарства начинают действовать. Надеюсь, у меня не возникнет никаких проблем.

— Тебе нравиться использовать гормональный пластырь?

Она кивнула.

— Мне это очень нравится. Похоже, сейчас это держит мои гормоны в равновесии, так что у меня нет никаких шансов сойти с ума по тебе.

Я поцеловал ее в кончик носа.

— Слава богу.

Ударив меня в грудь, Вайелин тут же обвила руками мою шею.

— Ты уверен в этом?

— Ага. А ты?

— Я никогда не была так уверена. Бедная моя мама. Она, вероятно, задается вопросом, что сделала не так со своими детьми и почему ни один из них не может сыграть нормальную свадьбу.

— Ну, осталось еще трое.

— Ха! Я думаю, ее единственная надежда — это Трипп. У него будет грандиозная свадьба только потому, что он станет мэром, когда женится.

Я усмехнулся.

— Возможно. О, а ты уже встречалась с Мэйб?

— Мэйб? Кто это?

— Она открывает новый ресторан в соседнем с Кордом здании. Она связалась со мной по поводу ремонта. Кажется, ее подрядчик избегает ее уже пару месяцев.

— Ого!

— Да, мне так жалко ее. Этот засранец полностью обокрал ее. Сегодня утром она была в адвокатском офисе Триппа, чтобы узнать, возьмется ли он за это дело. Она не уверена в своих правах. Она в Америке всего год. Ее мать была родом из Лики в Техасе. Они с отцом приехали из Ирландии, чтобы похоронить ее в ее родном городе, и Мэйб здесь очень понравилось. Сказала, что чувствует себя здесь ближе к своей матери.

— Ух ты. Она из Ирландии, разве иностранка может открывать заведение? Разве для этого нет правил или чего-то в этом роде?

— Она родилась здесь, в Америке, и сохранила американское гражданство, но всю свою жизнь прожила в Корке.

— Что Корд думает о Мэйб? Предполагаю, что он уже встретил ее на заседании совета.

Я хмыкнул.

— Как сказал Трипп, Корд все время не мог отвести от нее глаз и не мог понять ее из-за акцента. Он все время спрашивал Триппа, что она сказала, и пропустил половину слов. Трипп продолжает играть, что это будет бар. Цыпочка, управляющая баром.

Вайелин закатила глаза.

— Клянусь, мои братья живут для того, чтобы мучить друг друга. Я удивлена, что ты не сдался и не рассказал бедняге Корду.

— Нет уж. Он думает, что всем заправляет ее отец.

— Ты не очень хороший лучший друг, если не сказал ему.

— О, у Триппа, Тревора и у меня есть план, когда Корд узнает.

Она приподняла бровь.

— Хочу ли я знать?

— Наверное, нет.

— Просто ничего не делай до того, как мы поженимся. Я хочу, чтобы ты стоял, произнося клятвы, а не сидел в инвалидном кресле, потому что мой брат сломает тебе обе ноги.

Я разразился смехом.

— О боже, я действительно не хочу в этот момент столкнуться с Кордом.

Вайелин ударила меня в грудь.

— Ты закончил работать? Мы можем идти?

— Смотрю ты в восторге от совместного мальчишника-девичника?

— Если стриптизерши не будут тереться о твой член, то да.

— Черт возьми, девочка, у тебя грязный язык.

Она подмигнула.

— И тебе это нравится. А теперь пошли, уверена, что все нас ждут.

Вайелин схватила свою сумочку и пальто, а я надел свою ковбойскую шляпу и схватил толстовку. Погода стояла хорошая, но на улице все еще было холодно. По тому, как взгляд Вайелин скользил по моему телу, было ясно, что последнее место, куда она хотела пойти, была эта вечеринка.

— Тебе нравится то, что ты видишь, детка?

Закусив губу, она кивнула.

— М-м-м… хм. Может мы могли бы немного опоздать на эту вечеринку.

Мой член дернулся в штанах, и я уже собирался согласиться, когда кто-то постучал во входную дверь.

— Ты уверен, что хочешь жить здесь, на ранчо моих родителей? Я думаю, что твоя хибара выглядит все лучше и лучше.

Я усмехнулся, и мы направились к входной двери. Нетерпеливо звякнул дверной звонок, за которым последовали новые удары.

— Срань господня! Держись за свои трусики!

За распахнувшейся дверью стояла Амелия, тяжело дыша, как будто только что пробежала марафон.

— Ладно, мы не так уж и опоздали, Амелия.

Она подняла руку и сделала глубокий вдох.

— Кое-что случилось. То… что может… изменить твою жизнь!

ГЛАВА 32

Вайелин

Амелия, как всегда, была чересчур эмоциональна. Протиснувшись мимо нее вслед за вышедшим Джонатаном, я повернулась и заперла дверь в хижину.

— М-м-м, давай посмотрим. Изменить нашу жизнь, да? Неужели мама забыла заказать еду?

— Да нет! — выдохнула Амелия.

— Почему ты так тяжело дышишь?

— Я бежала… от… дома… далеко… знаешь ли.

Я посмотрела на длинную подъездную аллею, которая вела от моей хижины к главной дороге, огибавшей все ранчо.

— Зачем, черт возьми, ты бежала от дома? И почему просто не позвонила мне?

Амелия тяжело наклонилась, положив руки на колени.

— Патч. Съел. Телефон.

— Отлично, этот козел теперь ест телефоны. — Развернувшись на каблуках, я указала на Джонатана. — Он не приглашен на свадьбу. Я больше повторять не буду, и не ведись на честные и наивные глазки Хлои, Джонатан Тернер!

Джонатан кивнул и перевел взгляд на Амелию.

— Амелия, ты в порядке?

Она выпрямилась и помахала рукой в воздухе.

— Я теперь думаю, что у меня действительно может быть… астма, которая вызывается физическими упражнениями или… что-то в этом роде.

— Ради бога, Мели, ты не пробежала и четверти мили. Ладно, ты можешь поехать обратно с нами.

— Нет, подожди!

— Ничего не поделаешь, сестренка, — сказала я, подходя к пассажирской стороне грузовика Джонатана. — Мы опаздываем, так что какую бы важную вещь ты ни хотела нам рассказать, тебе придется сделать это по дороге.

— Да стой же! Мы должны действовать немедленно!

Я фыркнула.

— Ты понимаешь, что это значит, не так ли? — сказала я Джонатану, когда мы оба забрались в грузовик. — Ребята что-то задумали. Наверное, подстроили что-нибудь, чтобы врезать тебе по лицу.

— Что! Нет! Это не так! — Амелия забралась на заднее сиденье и глубоко вздохнула. — Мне нужна вода!

Осмотревшись, я подняла бутылку с пола грузовика.

— Это твое, Джонатан?

Амелия выхватила у меня бутылку и под моим полным брезгливости взглядом осушила ее.

— Это просто отвратительно. Ты понятия не имеешь, чьи губы обсасывали это.

— Я почти уверен, что мои, — заявил Джонатан.

— Все равно мерзко, — ответила я.

— Есть ребенок!

Мы с Джонатаном повернулись к Амелии. Мое сердце забилось сильнее. Я понятия не имела, о чем говорила моя сестра, но это слово вызвало странный огонек надежды в моей груди.

— Что значит «есть ребенок»? — спросила я.

Амелия сделала несколько глубоких вдохов, а затем приступила к делу.

— Звонили Ванда и Мик. С ними связался их друг. Он пытается организовать частное усыновление и спросил, знают ли они кого-нибудь, кто был бы готов усыновить ребенка, а также оплатить роды. Девушке всего двадцать, и она не сможет сама обеспечить ребенка. Отец отказался от всех прав и не хочет иметь ничего общего ни с ней, ни с ребенком.

Я втянула в себя воздух.

— Бедняжка.

— Она не хотела обращаться в агентство по усыновлению, потому что у нее роды в ближайшие несколько недель. Она думала, что сможет справиться с деньгами, но, когда ей позвонили из больницы и сказали, сколько стоят роды, она поняла, что это ей не по средствам.

Джонатан закрыл глаза, потом посмотрел на меня, а затем на Амелию.

— То есть, ты хочешь сказать, что эта бедная девушка отказывается от своего ребенка, потому что не может позволить себе оплатить роды?

— Среди прочего. Она пытается закончить колледж, и дома ее не поддерживают. Ее родители в отказе. Она любит малышку и чувствует, что для того, чтобы дать ей больше шансов в жизни, нужно отпустить.

Я прикрыла рот рукой, слезы потекли ручьем.

— Это девочка? — спросил Джонатан.

— О, на самом деле неизвестно. Она называет ребенка «она», но еще не выяснила пол.

Развернувшись, я толкнула дверь и вылезла грузовика. Затем принялась расхаживать по дорожке и не успела опомниться, как Джонатан встал передо мной и схватил меня за руки.

— Поговори со мной, детка.

Подняв голову, я поймала его взгляд.

Амелия продолжала говорить:

— Ванда сказала, что она предупредила этого друга и сказала, что знает пару, которая может быть заинтересована. Придется потянуть за ниточки, чтобы процесс усыновления прошел быстро, но Мик пообещал, что они могут все устроить.

— Вайелин, пожалуйста. Скажи хоть что-нибудь.

У меня должна была кружиться голова. Мое сердце должно было болеть, но вместо этого я строила в голове планы по подготовке к рождению ребенка. Что было безумием. Мы можем даже не понравиться девушке. Джонатан, вероятно, еще не был готов к этому шагу.

— Ты хочешь этого? Сейчас? Я имею в виду, мы даже не женаты, и нам пришлось бы отложить и свадьбу, и медовый месяц. А еще это может сорваться, и наши сердца просто разобьются. — Обхватив мое лицо ладонями, он заглянул глубоко в мои глаза. — Я готов. Вопрос в том… готова ли ты совершить этот прыжок, зная, что это может не сработать?

Слеза скатилась с моих ресниц, и я кивнула.

— Я хочу попробовать. Если не получится, мы продолжим двигаться дальше. Наша ситуация ничем не отличалась бы от нынешней, если бы она провалилась. Это всего лишь часть путешествия.

Его губы прижались к моим.

— М-м-м… не хочу прерывать этот удивительный момент, но Ванда ждет от нас ответа, и мне нужен сотовый телефон.

Джонатан прервал наш поцелуй и протянул Амелии свой телефон.

— Черт! Да! Перезвони ей.

Амелия взяла телефон и уставилась на него.

— Мели, что случилось?

Прикусив губу, она посмотрела на нас.

— Я не помню их номер.

— Козел съел твой телефон, — простонала я и подтолкнула ее к грузовику Джонатана. — Нам нужно добраться до Уэйда. Кстати, где он?

— Гоняется за Патчем. Я сказала ему, что должна срочно найти тебя. Мы тут же забрались в грузовик, и Джонатан помчался, ведя машину как летучая мышь из ада.

— Джонатан, почему у тебя нет номера Уэйда? — крикнула Амелия.

— Это мой рабочий телефон! Мой личный сотовый остался у меня дома. Я забыл его.

— Христос Всемогущий! Кто забывает свой телефон! — закричала Амелия, пытаясь вспомнить номер Уэйда.

— Подожди, ты не знаешь номер телефона своего собственного мужа? — спросила я.

— Нет! Можно подумать ты знаешь номер Джонатана?

— Конечно, знаю.

— Пошла ты, Вайелин. Он в моих любимых, и я просто поручаю Сири позвонить ему!

Джонатан щелкнул пальцами.

— Корд! Позвони Корду.

— О! Точно! — воскликнула Амелия и стала искать номер Корда. — Нашла!

Шлепнув Джонатана по руке, я крикнула:

— Езжай быстрее!

— Я пытаюсь! Разве ты не видишь, коровы впереди?

— Отвечай, черт возьми! Отвечай! — крикнула в телефон Амелия.

— Почему мы сходим с ума? — спросил Джонатан. — Конечно, все понимают, что нам понадобится немного времени, чтобы подумать об этом?

— Я хочу этого ребенка, Джонатан Тернер! — крикнула Амелия. — Я имею в виду, я хочу этого ребенка для вас.

Джонатан посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, и я не смогла удержаться от хихиканья.

— Корд! — выкрикнула Амелия. — Найди Уэйда! Мне нужно с ним поговорить. Нет, меня не волнует, что они с папой затевают игру. Мне нужно поговорить с ним сейчас же!

Грызя ногти, мы ждали, пока Корд позовет Уэйда.

— Уэйд! Мне нужно, чтобы ты позвонил Ванде или Мику и сказал, что Вайелин и Джонатан хотят ребенка. Да! Хорошо, мы почти на месте, но позвони им сразу после того, как я положу трубку.

Амелия нажала отбой, а затем посмотрела на меня. Мы уставились друг на друга.

— О… Боже мой. Что мы только что сделали? — пробормотала я.

— Не мы… вы… вы, — сказала она, указывая на меня и Джонатана с широкой улыбкой. — Вы только что подписались на ребенка.

* * *

Джонатан расхаживал по комнате, пока я сидела в кресле, сложив руки на коленях. Когда дверь открылась, я встала. В комнату вошла молодая девушка с красивыми темными волосами. Ее теплая улыбка вызвала слезы на глазах. Я и представить себе не могла, как это, должно быть, тяжело для нее.

— Либерти, это Вайелин Паркер и Джонатан Тернер. Это та пара, которая заинтересована в усыновлении вашего ребенка.

Она посмотрела на своего адвоката, а затем на нас.

— Вы не женаты? Я думала… В ваших документах сказано, что вы женаты.

— Пока нет, но мы собирались завтра провести гражданскую церемонию и планировали свадьбу на пляже позже, но потом появилось ты, так что мы пока все отложили.

— Ой. Хорошо.

Либерти села на стул, а мы с Джонатаном уселись на противоположном конце стола. Адвокат Либерти тоже сел и положил на стол несколько папок. Наш адвокат откашлялся.

— Добрый день, меня зовут Дерек Уинтерс, и я адвокат мисс Паркер и мистера Тернера.

Адвокат Либерти снова встал.

— Райдер Флинн, я адвокат мисс Уилсон.

Я ничего не могла с собой поделать и хихикнула. Джонатан, глядя. На меня, тоже. Мы оба пытались это скрыть. Я молилась изо всех сил, чтобы никто не заметил промаха.

— Мне кажется, мистер Уилсон, что все ясно. Ваша клиентка лишится родительских прав, а мои клиенты будут ходатайствовать об усыновлении. Мои клиенты понимают, что их ходатайство не будет удовлетворено, пока ребенок не пробудет на их попечении полгода, после чего они передадут суду социальное исследование, а также генетическую историю. Мы уже предоставили криминальную историю и направим обновленный отчет в указанное время.

Я прочистила горло.

— Мы также хотели бы спросить мисс Уилсон, не заинтересована ли она в открытом усыновлении.

Либерти посмотрела на своего адвоката. Было ясно, что она не понимает, что это значит. Садясь, он сказал:

— Открытое усыновление — это когда приемные и биологические родители, или в данном случае родитель, будут контактировать друг с другом после рождения ребенка.

Рот Либерти приоткрылся.

— Вы имеете в виду, что позволите мне увидеть ребенка после того, как он родится?

Джонатан взял мою руку в свою. Я попыталась успокоить дыхание и говорить спокойным голосом.

— Да, если вы хотите.

Когда подбородок Либерти задрожал, мне пришлось отвести взгляд.

— Мистер Уилсон, мистер Уинтерс, могу я поговорить с Вайелин и Джонатаном наедине?

Оба адвоката посмотрели друг на друга, а затем на нас. Мы с Джонатаном кивнули.

— Мы будем за дверью, — сказал Дерек с неуверенной улыбкой.

Как только дверь за адвокатами закрылась, Либерти прикрыла рот рукой и позволила себе всхлипнуть. Я мгновенно вскочила и направилась к ней. Сев рядом, взяла ее руку в свою.

— Ты в порядке, милая?

Она кивнула и попыталась взять свои эмоции под контроль.

— Зачем вам это делать? Давать мне смотреть на ребенка?

Подняв глаза на Джонатана, я улыбнулась. Снова сосредоточившись на Либерти, я тихо заговорила:

— Я не буду притворяться, что понимаю, что ты чувствуешь, потому что я не могу себе этого представить. Я знаю, ты читала мою медицинскую карту и знаешь, что со мной произошел несчастный случай и экстренная гистерэктомия. Было очень больно узнать, что я никогда не смогу выносить своего собственного ребенка. А в твоем случае… носить своего ребенка, а потом отказаться от него… Я знаю, это нелегко сделать. Мы просто хотим, чтобы ты знала, что открытое усыновление — это вариант, если ты выберешь нас в качестве родителей твоего ребенка. У меня есть представления, как мы справимся в будущем, но я хочу знать, что ты планируешь делать со своей жизнью.

Либерти вытерла слезы и улыбнулась.

— Я хочу поступить в Высшую медицинскую школу.

— Это потрясающе, Либерти, — сказал Джонатан, садясь с другой стороны от нее. — Твои родители, должно быть, очень гордятся тобой.

Ее улыбка погасла.

— Мои родители отреклись от меня, когда узнали, что я забеременела.

Моя рука инстинктивно прикрыла рот в попытке скрыть сердитый вздох.

— Твои родители отреклись от тебя? — переспросил Джонатан.

Она кивнула и вздохнула. Затем посмотрела на меня.

— У вас есть танцевальная студия?

Я улыбнулась.

— Да. Раньше я была танцовщицей в Нью-Йорке.

— Вау, как это круто! В документах об этом не упоминалось.

Мы все засмеялись.

Повернувшись лицом к Джонатану, она спросила:

— А у вас собственная строительная компания?

— Да.

— Уход за твоим ребенком не будет проблемой, Либерти. У нее или у него будут все возможности, которые мы можем предоставить.

С легкой улыбкой она посмотрела на свои руки. Ее щеки порозовели.

— Я должна признать, мой адвокат сказал мне, кто твои родители, Вайелин, и я погуглила их. Ты из очень богатой семьи. Мне приятно сознавать, что вы оба целеустремленные и имеете поддержку семьи. Я знаю, что вы сможете дать ей то, чего не могу я. По крайней мере, не в ближайшем будущем. Как только я закончу колледж и получу диплом врача, я буду более… готова. Единственное, что я могу сделать, это согласится.

— Я думаю, то, что ты делаешь, очень смело, Либерти. И в этом нет ничего постыдного.

Она усмехнулась.

— Мои мама и папа так не думают. Они сказали, что я заслуживаю страданий с ребенком, так как была достаточно неосторожна, чтобы забеременеть. Он хороший парень, отец ребенка. Просто напуган. Он получает стипендию и занимается футболом в Техасском университете. Там же находится и мой колледж.

Лицо Джонатана расплылось в улыбке.

— Я тоже закончил Техасский университет.

— Я это видела в документах! — сказала Либерти. Она заламывала руки, словно хотела спросить нас о чем-то еще.

— Ты можешь спрашивать все, что захочешь, — сказала я.

— Вы точно собираетесь пожениться?

Мы с Джонатаном посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— Да.

— И я смогу увидеть ребенка?

Я сжала ее руку.

— Да.

— Мы можем ведь сказать ребенку, что я друг семьи?

— Если ты этого хочешь. Но мы с Джонатаном уже обсуждали, что планируем сказать малышу, когда он подрастет, что его усыновили. И мы бы хотели, чтобы ты осталась частью мира ребенка.

Либерти почти расплакалась.

— Вы имеете в виду, что скажете ему, что я его мама? И почему отказалась от него, чтобы он знал, что я сделала это ради него?

Мои глаза защипало.

— Конечно. Если ты не против.

Либерти встала и обняла меня.

— Я знала, что Бог даст мне правильную пару, которая будет любить и заботиться о моем ребенке. Но я даже и не мечтала, что он приведет ко мне ангелов.

ГЛАВА 33

Вайелин

Мы с Джонатаном припарковались рядом с вереницей машин перед домом моих родителей.

— Мои родители уже здесь, — сказал Джонатан со смешком.

Я сделала несколько глубоких вдохов и повернулась к нему лицом.

— Я бы хотела, чтобы у нас было больше времени, чтобы все устаканилось. У меня такое чувство, будто мы только что узнали, что выиграли в лотерею, и каждый близкий хочет получить свой кусок пирога!

Посмеиваясь, Джонатан кивнул.

— Я знаю, что все переживают. За последние пару месяцев многое произошло.

— Тебе не кажется, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой? Что мы проснемся, и все окажется сном?

Он взял мою руку в свою.

— Да, есть немного. Но это не сон, и я чувствую, что все произошло не просто так. Я имею в виду, мне неприятно, что у нас отняли возможность выносить ребенка, но если бы этого не произошло…

— Мы бы никогда не встретились с Либерти. И она отдала бы своего ребенка паре, которая, вероятно, никогда бы не позволила ей увидеться с ним.

— Точно.

Слеза скатилась по моей щеке. Джонатан смахнул ее большим пальцем.

— Ты самая удивительная женщина, которую я встречал. Когда ты сказала, что хочешь, чтобы Либерти осталась частью жизни ребенка, я был растроган. Это такой бескорыстный поступок.

— Она делает нам самый удивительный подарок. Если одна мать хороша… то две должны быть лучше, верно?

Джонатан прижал меня к себе.

— Я так чертовски сильно тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

Стук в окно заставил нас обоих вскрикнуть.

Амелия и Уэйд стояли у грузовика. Ну, Уэйд стоял, а моя сестра подпрыгивала на месте, как умалишенная.

Мы сделали глубокий вдох, выдохнули и одновременно сказали:

— Давай сделаем это.

Я открыла дверь, и Амелия чуть не выдернула мне руку из сустава.

— Что случилось? Почему вы сидите в машине? Какой была ее мать? Вы ей понравились? Ты заберешь ребенка? О, боже, почему ты молчишь?

Я ответила:

— Остуди свои сиськи, Мели. Христос Всемогущий, я не могу говорить, потому что ты не даешь мне вставить ни слова.

Уэйд пожал руку Джонатану.

— Как все прошло?

Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Амелия закрыла мне рот ладонью.

— Нет! Подожди! Не говори пока. Я хочу, чтобы ты сказала сразу всем!

Схватив меня за руку, она потянула за собой и побежала вверх по ступенькам крыльца.

— Родители Джонатана тоже здесь, а также Иви, Холли, Далтон, Хоуп и Рип.

— Рип? О, черт. Как Стид справляется с этим? — спросил Джонатан со смешком.

Ответил Уэйд.

— Скажем так, он плохо с этим справляется. Особенно с тех пор, как Рип с Хлоей уселись на качелях на крыльце и болтают без умолку.

— О, черт, мой бедный младший брат. Чары женщин Паркер уже действуют на него.

Все приветствовали нас, как только мы вошли в дом. Хоуп подбежала к Джонатану и схватила его за руки, моя мама заключила меня в объятия. Кристин, мать Джонатана, обняла его.

— Джонатан, Корд обещал устроить мне верховую прогулку! — воскликнула Хоуп. Ее влюбленность в Корда была более чем милой.

Поцеловав сестру в лоб, Джонатан ответил:

— Как весело, выскочка! Может быть, я тоже могу поучаствовать?

Она нахмурилась, а затем пожала плечами.

— Наверное. Если ты хочешь.

— Как все прошло? Я хочу знать все! — восторженно воскликнула моя мама, ведя меня в гостиную.

Там отец поцеловал меня в щеку. Потом спросил на ухо:

— В шоке?

Хихикая, я ответила:

— Немного.

Он подмигнул, а затем повернулся.

— Итак! Все отойдите на несколько шагов назад и давайте дадим Джонатану и Вайелин немного передышки.

— Что такое «передышка»? — спросила Хлоя.

Тут я посмотрела вниз и увидела, что она держится за руку с Рипом-младшим, и чуть не расхохоталась. Выражение лица Стида было бесценным.

Он пихнул Пакстон.

— Они держатся за руки! Заставь их разойтись!

Она ударила его в ответ.

— Замолчи, Стид Паркер!

Оглянувшись, я увидела Корин, держащую на руках Гейджа. Я улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь?

Сначала она показалась мне смущенной, но потом одарила всех своей прекрасной улыбкой.

— Я чувствую себя потрясающе.

Поцеловав племянника в макушку, я повернулась ко всем лицом. Джонатан направился ко мне.

— Итак… как прошла встреча? Вы ей понравились? — снова спросила Амелия.

Взяв мою руку в свою, Джонатан слегка сжал ее. Я открыла рот, но ничего не издала ни звука. Меня переполняли эмоции, поэтому заговорил Джонатан.

— Мы познакомились с матерью. Ее зовут Либерти Уилсон. Сейчас она студентка колледжа и хочет поступить в Высшую медицинскую школу.

— О, боже, — выдохнула Кристин с улыбкой.

— Молодец! — добавила моя мама.

— Она захотела поговорить с нами наедине. Как только юристы ушли, мы познакомились с ней поближе. Мы сказали об открытом усыновлении и попросили ее стать частью жизни ребенка. Пообещали, что определим время посещения, когда ребенок станет достаточно взрослым.

— После разговора с Либерти вернулись адвокаты, и мы подписали документы. Либерти отказалась от родительских прав, и мы приступили к процедуре усыновлению ребенка.

Раздались радостные возгласы. В семейной комнате находились много человек, и казалось, что мы будто на спортивном мероприятии.

Звук хлопающей пробки привлек всеобщее внимание к отчиму Джонатана, Рипу.

— Время праздновать!

И мы отпраздновали. Когда мне, наконец, понадобился перерыв, я направилась на крыльцо. Села на качели, откинула голову назад и издала довольный стон.

— Ты хотела побыть одна?

Я подпрыгнула при звуке голоса тети Ви. Она стояла передо мной с двумя маленькими рюмками в руках.

— Это виски? — спросила я.

— Ага.

— Пожалуйста, скажи, что они обе для меня.

Она подмигнула и протянула мне сначала одну, потом другую.

— Я всегда знала, что ты моя любимица не просто так.

Я рассмеялась.

— Тетя Ви, почему жизнь такая безумная? Не знаю, должна ли плакать или праздновать. Я все еще расстроена из-за гистерэктомии, но я очень рада усыновить этого ребенка. Не знаю, что должна чувствовать. — Вздохнув, я закрыла лицо руками и застонала. — Ах, черт, я не знаю! — Мои руки упали на колени.

— Ты когда-нибудь задумывалась, почему у меня нет детей?

Я уставилась на нее.

— Да. Я даже спросила папу, и он сказал, что это твоя история.

Она кивнула.

— Он прав. — Переплетя наши пальцы, она оттолкнулась от пола, и мы начали раскачиваться. — Я помню, когда твоя мама была беременна тобой. Господи, она выглядела милой даже с животом, эта Мелани. Я была так рада за них. Потом появился Трипп, и мой брат получил мальчика, которого так сильно хотел.

— Он надеялся, что первенец будет мальчиком? — воскликнула я.

— О, да, он называл тебя Вайлоном в течение нескольких месяцев, но я точно знаю, что ты обвела его вокруг пальца с первого момента, как он тебя увидел.

Удовлетворенно вздохнув, я положила голову ей на плечо.

— В тот день, когда я узнала, что твоя мама снова беременна, я жила в Калифорнии. Я только что вышла из кабинета врача, и мне сказали, что я никогда не смогу иметь детей.

Я вскинула голову.

— Что?

Тетя Ви выдавила улыбку.

— Это был тяжелый день, черт возьми, это точно. Когда я вернулась домой, на автоответчике было сообщение с новостями. Близнецы. Я была уверена, что Бог сыграл какую-то злую шутку. Я позволила себе проплакать добрых два часа, потом нацепила улыбку, перезвонила твоим родителям и сказала, как рада за них. И я была рада, не пойми меня неправильно. Я была на седьмом небе от счастья, но, когда тебе так всепоглощающе грустно, голова играет с тобой злую шутку. С этого момента я сказала себе, что буду просто жить своей жизнью, как будто я иду от нуля до девяноста, не заботясь ни о чем на свете. Я проходила через мужчин и использовала секс, чтобы скрыть свою боль.

Она повернулась и посмотрела на меня.

— Знаешь, я действительно люблю секс. Лучшие времена в моей жизни были, когда в мой розовый кармашек засовывали член. И позволь мне сказать, что у меня было несколько довольно приятных случаев.

У меня отвисла челюсть.

— Ради всего святого, тетя Ви!

Визуальный образ. Мне это было не нужно.

Она разразилась взрывом смеха.

— Почему ты никого не усыновила? — спросила я, как только она перестала смеяться.

— Я не знаю. Наверное, я немного погрузилась в себя и на самом деле не думала об этом. Я так горжусь тобой. Но я знаю, какие эмоции ты испытываешь.

— Это немного безумно. Я имею в виду, вот только твоя жизнь идет в одну сторону, как вдруг она делает резкий поворот! Просто не совсем так, как ты себе представляла.

Она положила руку мне на колено и сжала.

— Ты любишь Джонатана?

Откинув голову назад, я сдвинула брови.

— Конечно! Почему ты вообще спрашиваешь меня?

— Просто перепроверяю. Я так и поняла, судя по тому, как ты смотришь на него щенячьими глазами.

— Я не смотрю на него так.

Она закатила глаза.

— Ага, хорошо, продолжай убеждать себя в этом. Давай, перестань прятаться. Но если ты собираешься где-то затаиться, то спрячься там, где есть чертова выпивка.

Я смотрела, как моя тетя направляется к входной двери. Несмотря на то, что моя жизнь была горкой эмоций, меня поразило, насколько я действительно счастлива. Нет, я никогда не смогу иметь своего собственного биологического ребенка, но я была окружена самой удивительной семьей, о которой только может мечтать женщина. И у меня родится прекрасный приемный ребенок, а также есть мужчина, который любит меня безоговорочно и который научил меня любить снова.

Жизнь вот-вот должна была стать отличной… не сомневаюсь в этом.

ГЛАВА 34

Джонатан

— Господи, чувак, ты не мог бы ползти еще помедленнее? Мой отец двигается быстрее тебя, — крикнул Тревор.

— Ну, ради всего святого, почему я не могу управлять долбаным трактором, как Трипп, Митчелл и Стид! Почему мы собираем сено вручную?

Уэйд рассмеялся.

— Они ломают тебя. Думай об этом как о приеме в семью.

Я снял ковбойскую шляпу и вытер пот со лба.

— На улице едва шестнадцать градусов, и я, блядь, весь вспотел! И что ты имеешь в виду говоря, что меня ломают? Как долго длится процесс ломки? Ты женат на Амелии с прошлого лета, а сейчас март!

— Меньше разговоров, придурки, продолжайте укладывать тюки! — закричал Тревор.

Уэйд снова рассмеялся. У меня было такое чувство, что смеялся он именно надо мной.

Прошло еще полчаса, и грузовик с прицепом оказался полностью забит тюками сена.

Прислонившись к борту грузовика, я поднес бутылку воды к губам и выдул ее целиком.

— Никак не напьешься, Тернер? — спросил Уэйд.

— Держу пари, я похудел на три килограмма из-за сошедшего пота.

Уэйд и Тревор, посмеиваясь, пили воду.

— Тяжелая работа — дерьмо, но время от времени небольшие дозы ее идут на пользу.

Я уставился на Тревора.

— Я усердно работаю каждый день, придурок. Просто потому, что я не впахиваюсь в поле не означает, что я не работаю изо всех сил.

Тревор поднял руки, защищаясь.

— Я не говорил, что ты этого не делаешь. Между прочим, мы повезем это сено в сарай на южном пастбище и его нужно там выгрузить.

Моя челюсть отвисла так, что почти ударилась о землю.

— Прямо сейчас я ненавижу тебя, Тревор.

Звук гудка привлек всеобщее внимание, и мы посмотрели на летящий к нам грузовик Джона.

— Чувак, твой отец всегда гоняет как черт, убежавший из ада?

Тревор надел свою ковбойскую шляпу и оттолкнулся от грузовика.

— Нет, он этого не делает. Должно быть, что-то случилось.

Уэйд был следующим, кто оттолкнулся от грузовика.

— Черт, я надеюсь, с девочками все в порядке.

Я разглядел Вайелин, сидящую на переднем сиденье грузовика своего отца. Чем ближе они подъезжали, тем лучше я мог видеть ее… и сияющую улыбку на лице.

— Чувак, я думаю, ты вот-вот станешь отцом, — сказал Тревор, хлопая меня по спине.

На этот раз на землю почти упало мое сердце.

Грузовик остановился, и Вайелин выпрыгнула из него.

— Джонатан! Почему ты не отвечаешь на мои сообщения?

Я вытащил свой телефон. У меня было двадцать пропущенных звонков и пять сообщений.

— Черт, телефон стоял на беззвучном.

— Либерти рожает! Она позвонила тридцать минут назад и сказала, что едет в больницу.

— Что? — заорал я. — Срань господня!

Вайелин подбежала и прыгнула в мои объятия.

— У нас будет ребенок!

— Давайте, дети, нам нужно ехать. Вы захотите находиться там, когда произойдет большое событие.

Я повернулся к Тревору.

— Облом, я не смогу помочь вам выгрузить это сено.

Тревор одарил меня дьявольской ухмылкой, за которой последовал средний палец.

— Просто езжай и держи нас в курсе событий. Я хочу познакомиться со своей новой племянницей или племянником.

Я протянул руку и пожал руки Тревору и Уэйду.

— Мы дадим вам знать.

Уэйд притянул меня к себе.

— Удачи. Я рад за вас.

Комок в горле не давал мне говорить. Я кивнул, затем запрыгнул на заднее сиденье грузовика Джона. Мы заехали в главный дом, забрали Мелани и направились в Сан-Антонио.

* * *

— Папа, аккуратней, чтобы не получить штраф, — сказала Вайелин, крепче сжимая мою руку.

— Детка, ты вот-вот перекроешь кровообращение в моей руке, — сказал я.

Она посмотрела на наши сцепленные руки.

— Ой, прости.

Эта поездка в Сан-Антонио, казалось, длилась целую вечность.

— Адвокаты тоже приедут? — спросила Мелани.

— Нет, но я написал Ванде и Мику. Знаете, они наняли Либерти работать на них неполный рабочий день и пообещали, что летом она сможет выйти на полный. У нее много академических стипендий, но из-за того, что родители отказали Либерти, ей придется платить за учебу. То, как Мик и Ванда помогают ей, демонстрирует, какая они удивительная пара.

— Какой замечательный поступок с их стороны. Как мило, — сказала моя мама, оглядываясь на Вайелин.

— Да, как только мы рассказали им ее историю и что ее родители перестали с ней общаться, они взяли ее под свое крыло. Она может работать удаленно из своего общежития, так что это идеально для нее.

Джон повернул на территорию больницы, и мой пульс подскочил раз в десять.

— Я высажу вас и припаркуюсь. А вы дайте знать куда потом идти.

Вайелин выпрыгнула из грузовика до того, как Джон остановился.

— Боже мой, эта нетерпеливая девушка вечно выпрыгивала из машины, не дождавшись полной остановки.

Мы быстрым шагом подошли к стойке информации, и милая пожилая женщина поприветствовала нас дружеским кивком.

— Привет! Вы как на задание приехали.

— Роды, — выдохнула Вайелин.

Регистратор указала направо от нас и сказала:

— Поднимитесь на лифте на четвертый этаж и зарегистрируйтесь.

— Спасибо! — ответила Вайелин, уже уходя.

— Я напишу Джону. То есть, если я смогу писать сообщения и бегать трусцой! — сказала Мелани.

Мы пытались не отставать от Вайелин.

Войдя в лифт, я попытался отдышаться.

— Ты нервничаешь? — спросила Вайелин.

— Черт возьми, да, я нервничаю. А ты?

Она хихикнула.

— Да и думаю, что больше тебя.

Двери лифта открылись на четвертом этаже, я взял Вайелин за руку, и мы застыли. Мелани толкнула нас сзади, заставляя выйти из лифта.

Молодая леди за стойкой не скрывала веселья, когда мы, спотыкаясь, шагнули вперед.

— Привет, мы напуганные до смерти будущие родители ребенка Либерти Уилсон.

Глаза девушки загорелись.

— О! Либерти предупредила, что приемные родители ребенка уже в пути. Я дам медсестре знать, что она может отвести вас в палату.

— Палата? — спросили мы с Вайелин одновременно.

— Да. Родовая.

— Да, ясно, — сказала Мелани, крепко взяв Вайелин и меня за руку.

Наконец, я вышел из оцепенения.

— Ай! Мама, какого черта? — прошептала Вайелин.

— Вам двоим нужно прийти в себя. Либерти хочет, чтобы вы были в палате, когда родится ребенок. Это большая честь.

Я, спотыкаясь, сделал несколько шагов назад.

— Что?

— О боже! Ты так думаешь? — спросила Вайелин, подпрыгивая вверх-вниз.

— Успокойся, Вайелин Паркер. Тебе не пять. И да, это мое предположение.

Следующее, что я помню, это то, как мы входим в палату Либерти. Из экскурсии, которую нам провели на прошлой неделе, мы уже знали, что это палата и для родов, и для восстановления. Вайелин также наняла личную акушерку для Либерти после того, как увидела, что та просматривает эту информацию.

Либерти заметила Вайелин и начала плакать. Вайелин бросилась к ней и взяла ее за руку.

— Я… я боялась, что ты не приедешь! — вся в слезах произнесла Либерти.

— О, моя сладкая девочка, все в порядке! Мы здесь.

Я прошелся по палате и остановился у странного аппарата.

— Он отслеживает мои схватки… И они становятся довольно интенсивными.

— Ты принимала болеутоляющее? — спросил я.

— Я хотела сначала дождаться вас.

Вайелин и я в ужасе посмотрели друг на друга.

— Либерти! Это твои роды. Ты должна сделать проще этот процесс.

Облегчение отразилось на ее лице.

— Хорошо, мне действительно не помешала бы эпидуральная анестезия.

Медсестра улыбнулась.

— Я сообщу доктору, что вы просите об этом.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил я.

Она покачала головой.

— Нет, спасибо. Ванда и Мик ушли перекусить. Я так счастлива, что они есть в моей жизни.

— Они удивительные, — добавил я.

Через несколько минут в палату вошел врач, с которым мы встречались на прошлой неделе.

— Итак! Все здесь. Давайте посмотрим, как у вас идут дела, а потом мы вызовем анестезиолога для проведения эпидуральной анестезии.

— Мне выйти? — спросил я.

Доктор взглянул на Либерти.

— Только если Либерти этого захочет. Вы ничего не увидите, если будете там, где стоите.

— Все в полном порядке, — сказала Либерти.

Осмотрев Либерти, доктор встал.

— У тебя уже почти шесть сантиметров, так что не вижу необходимости откладывать эпидуральную анестезию.

Либерти и Вайелин одновременно вздохнули. Как только эпидуральная анестезия подействовала, Либерти задремала.

— Как долго будутпродолжаться схватки? — спросил я у Вайелин.

— Я говорила об этом с Пакстон. Она сказала, что промучилась с Гейджем несколько часов.

Я с трудом сглотнул. Мои нервы были на пределе. Если бы там лежала Вайелин, я бы сошел с ума от беспокойства.

— Я рад, что Либерти отдыхает. Может быть, нам стоит спуститься вниз и перекусить, пока она спит.

Вайелин кивнула. В комнате ожидания мы столкнулись с ее родителями, Вандой и Миком и все вместо направились в кафетерий. Мы взяли по несколько сэндвичей и кофе и вернулись в зал ожидания. Через некоторое время к нам с широкой улыбкой на лице вышла медсестра.

— Мы готовы.

Вайелин вскочила.

— Что? Уже?

Медсестра жестом пригласила нас следовать за ней обратно в палату Либерти. Вайелин развернулась и посмотрела на своих родителей.

— Вот оно. О, боже мой! Мам, можешь всем позвонить?

Мелани встала.

— Конечно, дорогая. А теперь иди! Поцелуй Либерти за меня.

Я взял Вайелин за руку, и мы быстро направились в родильную палату.

Когда я открыл дверь, доктор осматривал Либерти, поэтому я отвернулся и направился к противоположному краю кровати.

— Малыш готов появиться.

— Она чувствовала себя плохо, поэтому я дала ей понюхать немного мятного масла, — сказала Дарси, акушерка, которую наняла Вайелин.

— Тебе лучше, милая? — спросила Вайелин, убирая волосы Либерти с глаз.

Она кивнула. Дарси очень помогла Либерти. Во время схваток она массировала Либерти живот и плечи.

— Ну как? Вы готовы? — спросила Либерти, ее глаза наполнились чем-то, что я не был готов интерпретировать. Моим самым большим страхом было понять, что она отступит, и сердце Вайелин снова будет разбито.

— Вопрос в том, готова ли ты? — спросила Вайелин, беря ее за руку.

Взгляд Либерти метался между мной и Вайелин.

— Я готова, и как бы сильно я ни любила ребенка, знаю, что поступаю правильно. Я хочу, чтобы вы были ее родителями. Я знаю, вы сможете дать малышке ту жизнь, которую я сейчас не способна.

Меня охватило облегчение. Вайелин наклонилась вперед и поцеловала Либерти в лоб.

— Хорошо, давайте отправим это шоу в путь, хорошо?

После того, как Дарси объяснила, как держать ноги Либерти, доктор рассказал, чего ожидать. Я должен перерезал пуповину. Либерти отказалась первой взять ребенка на руки, чувствуя, что как Вайелин важен этот момент, кожа к коже, чтобы у них сразу же возникла связь. Вайелин начала спорить, но Либерти настояла, и Вайелин быстро отступила.

А потом это случилось. Появилась головка ребенка, и я чуть не расплакался. Вайелин подбадривала Либерти во время схваток, а мы с доктором смотрели на появившийся маленький клочок темных волос.

— О… Боже мой, — прошептал я. Одна из медсестер подошла ко мне.

— Мистер Тернер, вы хорошо себя чувствуете?

Я указал вперед.

— Это… это голова. Это голова прямо здесь!

Медсестра усмехнулась.

— Да, это голова вашего ребенка.

В том, что происходило, было что-то волшебное. Ребенок. Милый невинный ребенок появлялся на свет, и я собирался стать отцом.

Медсестра велела Вайелин сесть в глубокое кресло. Они сняли с нее футболку и дали халат. Мое сердце билось так сильно, что казалось, все в комнате это слышали.

Голос доктора вывел меня из транса.

— Давай, Либерти. Нажми на пуск, милая, твой ребенок вот-вот появится. Соберись еще разок.

Мой взгляд переместился на Либерти. Она была так молода, у нее было такое удивительное будущее, и она делала нам этот подарок. Я всегда буду благодарен этой молодой женщине, и она останется частью нашей семьи.

— А вот и малышка! — объявил доктор.

Я оглянулась на Вайелин, которая наблюдала за рождением ребенка. Она плакала, закрыв рот руками. Я затаил дыхание, наблюдая, как наш ребенок приходит в этот мир.

— Это девочка! — объявил доктор. — Итак, мистер Тернер, вы готовы перерезать пуповину?

Плач нашего ребенка заполнил палату, и это был самая потрясающий звук на свете.

Либерти не сводила глаз с малышки и улыбалась, когда медсестра направилась к Вайелин. Я сосредоточился на любимой, и когда ей передали на руки нашего ребенка, все в моем мире изменилось. Все перестало иметь значения, кроме двух прекрасных девочек, которых я всегда смогу называть своими.

ГЛАВА 35

Вайелин

Я сидела в кресле и зачарованно наблюдала как Либерти тужится в последний раз. Ребенок вышел, и я прикрыла рот рукой, чтобы скрыть рыдания.

Один быстрый взгляд на Джонатана, и мое сердце чуть не разорвалось, когда он вытер слезы. Я любила этого мужчину, и мне нравилось, что он поддержал такую безумную прекрасную идею.

— Это девочка! — закричал доктор.

Тут я услышала, что Либерти начала плакать и зарыдала еще сильнее.

Девочка.

Маленькая девочка, которую можно наряжать и устраивать чаепития. Маленькая девочка, которую я научу идеально танцевать арабески и ездить верхом.

— Итак, мистер Тернер, вы готовы перерезать пуповину?

Я наблюдала, как дрожащие руки Джонатана сделали это. Я видела любовь в его глазах, и мое сердце наполнилось радостью. Наверное, я никогда в жизни больше не буду так счастлива. Но когда медсестра поднесла нашу дочь ко мне, поняла, что ошиблась.

— Ты готова встретиться со своей маленькой девочкой? — прошептала она.

Кивнув, я потянулась к малышке. В тот момент, когда медсестра положила ее мне на руки и расправила мой халат, чтобы я могла прижать ее к своей груди, я поняла, что вот он самый счастливый момент в моей жизни.

Мое сердце было готово разорваться от любви. Моя мечта сбылась, и, хотя я не вынашивала этого прекрасного ребенка девять месяцев и не приводила его в этот мир, я каждой частичкой знала, что она моя. Это мой ребенок, и я буду любить его до последнего вздоха.

Джонатан подошел ко мне, и мы посмотрели на нашу маленькую девочку.

— Она прекрасна, — прошептал он, вытирая слезы с моего лица.

— Да, это так. Самая красивая маленькая девочка в мире.

Я подняла взгляд и увидела, что Либерти наблюдает за нами. На ее лице сияла яркая, красивая и немного печальная улыбка. Я переживала за эту молодую женщину. Когда она сказала, что хочет, чтобы я первая взяла ребенка, я была потрясена. Она понятия не имела, какой подарок нам преподнесла, но постараюсь донести до нее всю значимость.

— Либерти… — сказала я со всхлипом.

Она кивнула, протянула руку и взяла меня за ладонь.

— Она прекрасна.

— Она такая же, как и ее мать, — заявила я.

— Теперь ты ее мать, Вайелин. У нее всегда будет частичка моего сердца, и я буду любить ее до самой смерти, но ее мать ты.

Закрыв глаза, я старалась не зарыдать в голос.

Джонатан подошел к Либерти и поцеловал ее в лоб.

— Ты потрясающая. Спасибо тебе, что сделала нам этот подарок. Мы так счастливы, что ты появилась в нашей жизни.

Либерти вытерла слезы.

— Спасибо, Джонатан.

Одна из медсестер принесла стул, и Джонатан сел рядом со мной. Я переместила малышку, чтобы ему удобно было смотреть на нее.

— Вы уже придумали, как назвать ребенка? — спросила медсестра, глядя на нас с широкой улыбкой.

Мы с Джонатаном посмотрели друг на друга, а затем на Либерти.

— Да. Либерти Грейс Тернер.

Либерти прикрыла рот рукой и закрыла глаза.

— Спасибо. Мне нравится.

Доктор встал перед нами.

— Похоже, здесь все закончено. Либерти, как только закончится действие анестезии, тебе нужно встать и начать ходить. Но только с чьей-нибудь помощью, хорошо?

Она кивнула.

— Да. Я понимаю.

Я с любовью посмотрела на свою дочь. Ее маленькие голубые глазки открылись, и она поймала мой взгляд.

— Привет, милая малышка. Это мама и папа, — сказала я.

Джонатан провел пальцем по ее щеке.

— Добро пожаловать в мир, Либерти. Тебя ждет много нового. Только Патч чего стоит.

Я начала смеяться и передала нашу дочь Джонатану. Он взял ее так, словно всю жизнь держал новорожденных. Они смотрели друг на друга, и это был самый драгоценный момент.

— Папа уже очень тебя любит, моя прекрасная малышка.

Как же сильно я любила Джонатана.

Палата опустела, осталась только одна медсестра. Либерти уснула. Я накормила нашу Либерти с бутылочки, и Джонатан взял ее на руки.

— Я хочу, чтобы Либерти подержала ее, прежде чем мы отнесем ее в детскую.

Малышка пробудет здесь до завтра, а потом мы заберем ее домой. Джонатан подошел к Либерти, и я осторожно разбудила ее.

Она открыла глаза и улыбнулась.

— Ты хочешь подержать ее перед тем, как мы ее унесем?

Сев прямее, она прикусила губу.

— Не знаю. Вы не возражаете?

Я улыбнулась.

— Конечно, нет.

Джонатан передал малышку Либерти на руки ее матери. У нее перехватило дыхание, а подбородок задрожал.

— Либерти, мы оставим тебя на несколько минут. Если что, мы прямо за дверью.

— Что? — потрясенно спросила Либерти.

— Если ты не хочешь, мы не пойдем, — добавил Джонатан.

— Вы точно не будете возражать?

С улыбкой я наклонилась и поцеловала ее в лоб.

— Вовсе нет. Мы будем за дверью.

Джонатан положил руку мне на поясницу и вывел из палаты. Кинув быстрый взгляд назад, я улыбнулась, когда увидела, что Либерти рассматривает пальчики ног ребенка.

За дверью я повернулась к Джонатану.

— Я думала, что будет трудно оставить ее с ребенком, но это казалось естественно.

Джонатан кивнул.

— Не могу себе представить, что она чувствует.

Я подумала, что мне пришлось отказаться от маленькой Либерти. Это было невообразимо. Жалость, которую я испытывала к бедняжке Либерти, чуть не душила меня.

Прошло десять минут, и Либерти позвала нас. Когда мы вошли в палату, я была поражена открывшимся передо мной зрелищем: молодая мать держала на руках ребенка, от которого ей пришлось отказаться, чтобы у них обоих была лучшая жизнь. Ребенок, который теперь был моим и Джонатана. Наш ребенок. Маленькая девочка, которая обязательно узнает об этой удивительной молодой женщине, которая так сильно любила своего ребенка, что благословила нас стать ее родителями.

— Большое вам спасибо, что дали мне это время.

Я подхватила малышку на руки.

— Это было самое меньшее, что мы могли сделать.

Улыбка Либерти была натянутой, а глаза наполнились слезами.

— Идите. Я в порядке.

Часть меня не хотела уходить. Я хотела остаться в той комнате… только мы четверо. Но я понимала, что время пришло.

— Спасибо, Либерти. Ты позвонишь, когда решишь, что хочешь делать?

— Я обещаю.

Я наклонилась, поцеловала ее в щеку и прошептала:

— Спасибо.

— Ты дашь нам знать, если тебе что-нибудь понадобится. Или скажешь Ванде и Мику, хорошо? — спросил Джонатан.

— Да, хорошо. Спасибо вам обоим.

Снаружи нас ждала медсестра с люлькой для малышки. Затем она показала нам, где будет находиться наш ребенок до завтра. Ее выпишут после осмотра педиатром.

— Вы все можете приходить в детскую в любое время, когда захотите. Ваша мама сказала, что забронировала вам номер в отеле через дорогу.

— Спасибо, — сказал Джонатан, обнимая меня за талию.

— Да, спасибо, но кажется, мы проторчим в приемной всю ночь, — сказала я со смешком.

— Нам еще нужно сделать несколько анализов. Почему бы вам не пойти отдохнуть или чего-нибудь поесть.

— Хорошая идея. Я уверен, что родители тоже захотят пробраться сюда и подержать ее.

Медсестра отнесла нашу дочь в детскую и положила ее рядом с маленьким мальчиком по имени Марк Лоуч. Карточка с именем уже была вставлена в именной держатель на люльке. Джонатан переплел свои пальцы с моими, и я прочитала вслух.

— Либерти Грейс Тернер. Это прекрасно.

— Конечно. Красивое имя для чудесного ребенка.

Мои пальцы потянулись к стеклу.

— Я просто хочу обнять ее и никогда не отпускать.

— То же самое. Посмотри, как она уже присматривается к старине Марку. Боже милостивый.

Я рассмеялась и покачала головой.

— У меня такое чувство, что ты часто будешь спрашивать у Стида советы.

Он издал рычащий смешок.

— Без шуток.

Джонатан повернул меня лицом к себе, обхватив мое лицо ладонями.

— С Днем матери.

Я никак не могла остановить слезы, которые хлынули из-за этих трех простых слов.

— С Днем отца.

Джонатан вытер мои слезы.

— У нас есть хоть какое-то представление о том, что мы делаем?

Смеясь, я ответила:

— Ни черта не представляю.

Он нежно поцеловал меня.

— Будет весело.

— И дорого, — добавила я. — Я хочу ту круглую кроватку из журнала.

Из груди Джонатана вырвался стон.

— Я могу сделать это за половину стоимости!

Обнявшись, мы направились в зал ожидания.

— Это займет слишком много времени!

— А потом ты скажешь, что хочешь, чтобы у Либерти была своя коза.

— О, черт возьми, нет. Ты думаешь, я сошел с ума? Я думал о щенке!

— Боже милостивый. Во что я себя втянула?

* * *

Я отступила назад и, улыбаясь, посмотрела на дело своих рук.

— Посмотри на это, Либерти. Последние штрихи: розовые занавески. — Взглянув на свою трехдневную дочь, я кивнула. — Знаю-знаю. Это был компромисс между твоим папой и мной. Розовые занавески с маленькими молоточками. Не спрашивай меня, как ему удалось сделать их так быстро или кто, черт возьми, их сделал. У меня такое чувство, что в этом замешан твой дядя Корд.

Либерти смотрела на меня с кресла-качалки.

— Мамочка так сильно любит тебя, моя милая малышка. Как насчет того, чтобы немного потанцевать?

Я взяла переноску и отнесла ее в гостиную. Поставила на пол и принялась просматривать диски.

— Хм… похоже, папа привез всю свою музыку. Foreigner, Boston, Daughtry, Def Leppard, AC/DC. — Зарычав, я покачала головой. — Мы не начнем с AC / DC. Давай посмотрим на мамину коллекцию.

Я улыбнулась, пролистывая свой плейлист на телефоне.

— Это намного лучше, Либерти Грейс. Шанайя Твен, Rascal Flatts, Кит Урбан, Миранда Ламберт. Идеально. — Я включила трек и взяла Либерти на руки. — Давай потанцуем, малышка.

Держа свою дочь на руках, я укачивала ее под музыку.

Я почувствовала Джонатана еще до того, как увидела его.

— Хочешь присоединиться к нам? — спросила я.

— Это было бы для меня честью.

Джонатан направился ко мне. Нежно поцеловав меня, он наклонился и поцеловал Либерти в лоб.

— Я так сильно люблю вас обоих.

— И мы тоже тебя любим, папочка. Не так ли, малышка?

Джонатан притянул меня ближе, и мы танцевали посреди гостиной с нашей маленькой дочкой.

— Эй, ты так и не рассказал о том сюрпризе, который приготовил для меня в день аварии, — я улыбнулась, глядя на него снизу вверх.

— Я обязательно надену его сегодня вечером.

Глаза Джонатана вспыхнули желанием.

— И я не думал, что этот день может стать лучше. Я словно нахожусь на небесах.

— Рай на Земле, — тихо сказала я, и он притянул нас ближе. Я закрыла глаза и вспомнила последние четыре месяца. Взлеты и падения. Смех и слезы.

Все готовило нас к этому моменту.

И какой это был прекрасный момент.

КОНЕЦ

Оглавление

Келли Эллиотт НЕОЖИДАННАЯ ЛЮБОВЬ Серия «Ангелы и Ковбои-4»

Пролог

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ГЛАВА 34

ГЛАВА 35