Правда [Тимур Джафарович Агаев] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Тимур Агаев Правда
От царского дома до лачужки
1.
В царском доме, на великом горном склоне, Жила царская семья. И я поведаю О них в этом слоге, об Их делах, жизни, и мечтах.
Царь – тот был умелый очень, только Лишь одна проблема – скуп был чрезмерно. На золоте, иль злате, рядом с фонтанами И статуями великого себя, Бродил тот постоянно, стыда не зная, в ожидании Очередного депутатского письма.
Принц – дуреха был совсем: Читать не люб, не люб и школу. Совсем от рук отбился малый, В волю да удалый.
И дело делом женщин, королевы.
Королева – жуткая каприза. Пошлет царя, да в ожидании Какого-нибудь приза Засядет у окна.
Принцесса же – совсем мала еще. Была. Не знала та, что Вокруг той есть, творится, лают все вовсю. Сидеть, и петь, и есть та лишь желает.
И дело было так.
– Ты, дурак, ничто не понимаешь. Еще учить собрался как мне жить! — Со злостью на лице, но в душе улыбкой, Королева принцу стала говорить.
– Но матушка, и впрямь я не могу Учиться так, как такого ты желаешь. Ну отпусти. Ну смилуйся надо мною. Иль не жаль тебе меня?
– Конечно жаль, что глупость говорить, Вот только надо тебя чему-то научить. Не мне ведь надо – нужно для тебя. — Королева учебник поднесла, глаза закрыла, В ожидании чего-либо от сына.
Принц учебник взял, учить тот начал, Только книжку перевернутой держал. Но королева, довольная успехом, К королю пошла. А тот Лежал на троне, спал, и ел, и делал Все, что подобает королю.
– Ну ты дуреха, – говорит королева Мужу своему. – А ну-ка, дай мне трон, — И скинув короля с лежанки, Уселась, прогоняя вон Лентяя-короля. – Сама я справлюсь. Тяжело ль Лежать тут, что ли?
И королева, став одной на троне, Издала приказ: «Так. Принесите мне поболее: мёду, печенья и колбас!» И слушали приказы офицеры, И принесли ей кушанья всего, Что только удосужились найти В стране бедняков, разрушенных домов.
И приказала королева вдруг Принести ей ее дальних-дальних подруг, Что жили в королевстве по соседству, Абы захотелось ей с ними в нарды поиграть.
– Но королева! – возразил майор-сержант-капрал, – Не можем мы, поймите вы, великая моя, Иль придется нам войной идти На соседнего царя!
– Идите! – без раздумий, если те и были, Ответила она. – Идите, принесите, приведите Мне моих подруг!
– Пусть будет так! – сказали все, И началась война.
2.
Вдруг заявился к королеве принц: – Шутом я буду, мама! Плясать и веселиться! Плясать и веселиться!
Упала с трону королева, в шоке раскрыв рот. – Я не ослышалась? Слух мой не подвел? Иль подвел, казнить его пора За такую выходку тогда! — И приказала королева Заготовить меч, да палача Для ее ушей.
– Не надо мама! Не подвел Тебя твой слух. Я правда Шутом решился стать! Ведь это так добро и знатно: Танцевать, плясать!
И приказала королева Сына в цирк отправить. Пусть выступит, похлопают ему, Потом вернется, с чистыми мозгами За уроки и отправится опять.
И вдруг послышался писк дочери Из коридору: – Мама, кушать принеси!
– Но дочка, как же так? — Спросила мама-королева. — Тебе ведь уже за тридцать стукнул год!
Но лишь послышался дочери невзгод: – Мама, принеси!
И позвала королева посла: – Иди-ка, накорми Дочурку ты мою, И отведи ту погулять.
Посл почесал макушку, И, взяв каш разных кастрюль, Ушел по коридору К блатной, избалованной принцессе, Тихонечко смеясь.
Пришел король обратно к королеве, И говорит: – Раз ты лучше меня, То почему тогда твой сын, наш сын, И принц, и наследник этого престола, В цирке выступал?
И чуть хотела возразить вдруг королева, Король сказал опять: – Но не страшись, ведь верен я тебе. Решил я проучить мальца, Воспитанья дать, сказать так, Забросал того я помидорами изрядно!
– Ты сделал что?!
Пришел принц обратно в царский дом. Залитый весь томатов соком красным, И лишь твердил он об одном: – Не хочу шутом! Лучше буду королем!
Освободила трон царица, сыну отдала, И ушла, с королем за ручку, В лес густой и темный.
Пришел крестьянин и крестьяне, И, озлобленно ворча, те отчитали: – Это что у вас за усобица такая? Это что за беспредел такой? Почему сначала отец ваш Правил триста лет, потом Пришла на смену старому царю Та королева, что была с ним рядом? А теперь и вы пожаловали вдруг, И сотни лет ведь не прошло, и даже Внуков я не видел ведь еще! Да и кто такой вы, а? Малец тот, что минут тридцать назад Плясал, и в цирке выступал? И, с помидорами на плечах, С позором и ушел?
И все кричали: – Безобразие!
Крестьяне, злобою своей, И лепешками коров, Изгнали из царского дому королей, Королев, всех принцесс и принцев, И заняли сами престол.
А короли? А королевы, принцы и принцессы? Не знаю, что с ними стало, но Лишь думаю одно – в лесу, Когда за грибами я пойду, Может когда-нибудь найду Корону, и халат тот царский.
Иль в лачужке там какой, не знаю, честно…
Как бы любо было, если…
Ишь было как, Как было – так и скажем; Не было такого, чтобы Короля не почитали, Вождя не боялись, Пред царем не замирали.
Но мы-то время новое, И на старом времени учась, Не подставим головы свои На тогдашнюю людскую участь.
Что было – было то, Иль времени нового Снова пронзал наш уст. И мы, походкой гордой, Приход времени будущего гласим.
Как бы любо было, если, Оставив блага на потом, Правитель, царь и вождь великий, Рукою сильною своей, Вознес народа дом.
Как бы любо было, если, Страной, пылающей огнем, Правитель, царь и вождь великий, Рукою сильною своей, Культуру поднял бы, что в лике Его проснулся бы огня противник и воитель.
Как бы любо было, если Не видывал бы выше чести государь, Чем народа честь и слава…
Февральская революция
Освободительным маршем прошли По Царской Руси большевики, Приставили головы к стенам Царских блатных офицеров, А самого царя поставили Пред могучим народом на одно колено!
Зацокали конские копытца, И вознеслись крики большевика, Освободительным маршем идет Народ, за друг друга горою стоя.
И лишь слышится крик, И доносится слово: «Революция!», Стерты о землю подковы.
Освободительным маршем прошли По Царской Руси большевики!
Ты здравствуй царь! Не ждал нас, молодой? Но теперь послушай повнимательней, «Друг» мой, Слышишь голодный вой? А кто в вое здесь главный король?
Ты царь, лучше уходи, Нам ты место уступи, Создадут и без тебя Сытый край, народов рай, И назовут – СССР!
Великая Отечественная Война
Германия та, горда и сильна, Решилась сил собрать в войска, И на Союз Советский нападая, Думала, что флаг победный На сей-то раз станет держать она.
И тут нагрянула война, Великая Отечественная, И тут нагрянули войска Прямо на СССР.
На своем пути ей, Не жалко было ни женщин, ни детей, И строились все ГУЛАГи да тюрьмы, А честь, вместе с человечным нравом, Все сильнее окутывались жутким, Кровавым облаком, туманом.
Фашист все шел, да и мечтая, Песни пел, бокал опустошая, Вновь и вновь тот говорил — Вот скоро и ее захватим мы!
Только поздно слишком понял он, Что землю чужую сжигая, Обрекал себя потом На виселицу с краю.
Только поздно слишком понял он, Что дух советский, овладевая, Творит немыслимое, и В поля сожженные бросая, Молит – дальше ты иди!
И снова марш, и снова то ружье, Теперь, мать-родина, иду в Европу я еще, Воин армии страны своей великой, Спасая тех людей от тирании лихой.
Ты, тиран, поплатишься ведь скоро, За все те мученья, и людей невзгоды, За то ,что так нагло отобрал Мирное небо, счастье и опору.
Но лишь за одно можно поблагодарить, Что знаем мы теперь, война — Бессмысленная чушь, и враг людей всегда, И есть теперь нам то, Чего лучше не забыть уж никогда…
История
Да, не ангелы, но все же, Сделанного уже не обратить. Делали грех и невзгоды, Можете за это пить.
Наша история скверна, Ужасна, страшна и ужасна. Ставили головы своих К стенам напрасно.
Добрых, честных, искренних, К сожалению чувство власти убивает. А если ты не из таких, то и тебя убьют, Просто не с такой спешкой. Все же бывает…
Да, не ангелы, но все же, Сделанного уже не обратить. Делали грех и невзгоды, Можете за это пить.
Страшно. Страшно жить, когда знаешь, Что в любую секунду все может измениться, Что в любую секунду ты можешь стать врагом, Хоть твое сердце давно пленено и чисто, Про тебя могут сказать какую небылицу.
Страшно. Страшно жить, когда знаешь, Что писатель этой истории страшной – садист, И не жалует ни народы, ни честь, ни отвагу, Ставит к стене еще одну бедолагу.
Все не начнется с новой строчки, если люди Не осознают наконец-то когда-то Что они свободны могут быть лишь тогда, Когда забудут, что такое война.
Здравия желаю!
Самая страшная тайна, Самый страшный секрет командира о том, Чтобы никогда, и ни при каких обстоятельствах, Не услышал он снова из людских уст об одном: «Здравия желаю, товарищ командир!», И потом Не ушел бы солдат далеко и навеки, Снова и снова, день за днем…
Ради чего идут солдаты В поле, море воевать? Да чтобы были дети рады, И семья была жива. Да, будут горевать, конечно, Ведь война – страх всех ужасов земных, Но если не пойдут солдаты, Горя будет больше их.
Издали снова слышен лай собачий, И снова рядом бродит гул, и снова Дверь звенит беспрерывным стуком чьим, И снова будет диалог наш долгий.
– Здравствуй солдат! Жить будешь, Не помрешь? Здоров же, да? Ну так иди. Иди скорей вперед!
Кто виноват? Проклятье иль судьба? И почему тот вой все не умолкает? Явно то, что гудит там, с коридора, И стук, и гул, и звон, и скрип, И даже лай – лишь человеческие мольбы.
Марш
Марш муравьиный, Сильный, бойкий, И лишь иней Туманит глаза.
Вдруг, из ниоткуда, Образовалась нога. Нога человеческая Топчет луга.
И тут же гордый Марш муравьев Оборвало пение Соловьев.
И побежали кто куда Муравьи, и бегала Туда-сюда нога, И ели муравьев соловьи, И не оставили от марша следа.
Непростая любовь
Когда душа в теле затеяла вальс, Когда замирает в жилах кровь, Когда вновь сердце беспрерывно стучит, Когда кто-то ласково снова говорит…
И почему уплывают, Все мечты умирают, Время ползет, остается Лишь память, ты и она, Пусть и не вечно рождаются, Все-таки те же самые лица Мы видим все день за днем.
Грустная улыбка, грустная улыбка, Почему подходишь ты мне? Грустная улыбка, грустная улыбка, Помоги горечь скрыть себе…
Я понимаю, что это всего лишь кино, И даже красками оно не наделено, Но почему я люблю его смотреть, И, будто новогодний фильм, Я постоянно смотрю его Снова и снова, ведь…
Грустная улыбка, грустная улыбка, Почему подходишь ты мне? Грустная улыбка, грустная улыбка, Помоги горечь скрыть себе…
И снова, и снова С тобой сидим мы На грязном балконе, И опять болтовня ни о чем.
Хватит, я уже не твой, Перестань уже давить на сердце, Убери бутыль с отравленной водой, И уйди. Прости, но я уже другой.
Грустная улыбка, грустная улыбка, Почему подходишь ты мне? Грустная улыбка, грустная улыбка, Помоги горечь скрыть себе…
Феодалы и рабы
Феодалы и рабы — Было дело, были люди, Одни ловили в плен других, Кормили черствым хлебом их…
Феодалы, на тронах золотых, На головах трупов оголенных, Шутов гоняли, что пели песни, Для господин своих.
Шуты, рабы, все остальные, Трудились на потеху им, И умирали в одночастье, Давая лопаты рабам новым.
И что, так продолжалось До тех пор, пока не сделал Раб с шутом шутейский спор — Кто больше ума наберет.
И поумнели в раз рабы, Вилы взяли, и Господ своих с земель их Быстренько прогнали.
Теперь земля бывшим рабам принадлежит, Живут там те, и снова за работу, Но теперь знать будут те, что Лучше уж мелкие заботы, Чем в рабстве быть у феодала злого.
Мир и как он появился
Тихо было и спокойно долго, Темным светом озарялась пустота, И лишь звук пустоты в ушах звенел там бойко, И точка мелкая, яйцо, среди них была.
Устроили молекулы танец вдруг, И разбежались кто куда, Иногда стукались те лбами, Ну и что? Мы дальше в пляс!
И постепенно собирались, Молекулы в большие стаи, И теперь по вселенной летают планеты, И солнце, и звезды, и небо.
И средь всех тех планет Была Земля. Особенной была она — На той бегали странные человечки, И строили свои дома.
Вот так, возможно, зародился мир, И было то давным-давно, И может, каким бы не было оно, Этот стишок будет просто нелепым.
Самая большая утопия
Самая большая утопия то, Когда ты не сидишь кошмаров более, Когда счастливо мечтаешь о том, Что будет завтра вечером.
Самая большая утопия то, Когда ты ничего не делая, Думаешь, авось все прокатит, И все катит, катит и катит.
Самая большая утопия то, Когда мечтая о любви, Ты завтра просыпаешься с нею В обнимку, целуя румяные щеки.
Самая большая утопия то, Когда в стране мир и порядок, Когда в мире нет нищеты, и то, Когда все чиновники абсолютно чисты.
В общем, утопий бывает много, И возможно какая-то из них твоя, Выбирай, посмотри ты, может Твое счастье и не утопия вовсе…
Что там?
Какие-то люди всегда парят себе мозги, «Что же там?» – постоянно думают они, И даже понять не могут те, Что дело тут вовсе не в ключе…
Пока одни бьют, другие целуют, Пока одни душат, другие дарят, Пока одни гниют, другие цветут, И это факт – с фактами Спорить нельзя.
Чтобы понять человека, Достаточно лишь ему улыбнуться. Чтобы мир полюбить, Вполне хватит простой улыбки. Чтобы к смерти привыкнуть, Уберите страх, и искренне, С душой, Улыбнитесь тому человеку с косой…
Знаете, а ведь есть все же люди, Которых все мы знаем — Они на каждой брошюре, На каждой обложке журнала. И я им ничуть не завидую — Завидовать нужно только любви. Уж лучше со мной будет одна, Чем поклонников тысячи.
И когда наступит тот самый День роковой, Я заберу всю подаренную ее мне любовь Туда с собой, Но если вдруг скажут отдай — Не отдам, бросайте Прямиком в котел к чертям!
Историю пишут…
Раньше история была — В каменном веке когда, — Человек умнее стал, Камень с деревом смешал, Начало изобретательности сей людской дал!
А после на бумаге Пишет он картин, Да книг немало начертил, И ноты тот изо всех сил сложил, И песню, мелодию прекрасную тот получил.
Смотрите, как прекрасна, История та. Так почему ж в учебниках не так Красивая она? И почему там пишут Только про воины и кровь? И складывается впечатление такое, Что только кровью и мечом Историю можно писать лишь…
Все культуры важны
Какая странная картина — Сидят, как-то, три дебила, И все орут, и все кричат Как на базаре; О чем орут? О чем кричат? И говорят: – Моя культура – моя ценность, Лучшая она! А ваши – беса увлеченье, чтобы Зло пускать, открыть врата!
И приходит молодец туда. Смотрит – психов сбор, — Да и уходит. Нечем с психом говорить.
Учебник математики
Славный-славный Учебник математики; Все пишут и читают, Пишут и читают.
А потом, в банк приходя, Ни что такое льготы, Инвестиции, да вклады Те счетоводы и не знают.
И зачем тогда они Так страстно пишут и читают?
Красота городов
Красота русских городов порой завораживает — Тут гремит магистраль, тут поют птицы, А иногда бывает, над обломками спиться Горожанам родных своих земель.Красота русских городов порой удивляет — В Красноярске Биг-Бен, в Калининграде Парк Юность, В Москве и Кремль Московский бывает.
Не был в Москве россиянин
Да, часто не был в Москве россиянин, Зато часто тот был в сибирской тайге, На черном море ходил он, И купался в Енисее-реке.Ладно, не был в Москве россиянин, Или был, но только лишь раз, Ведь большая она, та Россия, И вся она – для вас, для нас.
И березы запах, и тьма ночей, И наши караваны Вдоль речки Енисей. Лучшие прикрасы; на свете нет Картины ласковей для глаз.
Последние комментарии
1 день 15 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 22 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 1 час назад