Персидский коврик [Виктория Колобова] (fb2) читать онлайн

Виктория Колобова Персидский коврик

Честная уборщица

В офисе частного детектива появилась дрожащая от гнева пожилая женщина. Она ворвалась в кабинет Трубникова, начала бить себя кулаком в грудь и кричать:

– Я в полиции была, в суде! Я до Президента дойду! Она мне еще за моральный вред заплотит!

Трубников не без труда успокоил ее, после множества вопросов понял, что несчастную уборщицу обвиняют в воровстве персидского коврика. Татьяна Николаевна Неустроева работает уже несколько лет в клининговой фирме «Блеск». Вчера она делала генеральную уборку в квартире на улице Днепровской. Хозяин квартиры Евгений Воскобоев в длительной заграничной командировке. Оплачивает уборку его племянница Дарья Пархоменко.

Неустроеву вызвали накануне в офис «Блеска», дали адрес и ключи от квартиры, объяснили, что надо помыть окна, почистить раковины, унитаз, ванну, помыть полы, то есть сделать генеральную уборку. Неустроева трудилась в поте лица. Завершила в 16 часов тридцать минут. Работу никто не принимал. Она была одна. Когда уходила, то персидский коврик лежал на полу в гостиной. Приехала в офис фирмы «Блеск», доложила о проделанной работе, сдала ключи, уехала домой.

Сегодня утром узнала, что Пархоменко обвиняет ее в воровстве коврика! Она сразу подняла крик, побежала в полицию, Пархоменко сказала, что она ее простила за коврик, чем нанесла ей еще большее оскорбление. Она коврик не воровала, прощать ее не за что! Она наймет адвоката, чтобы помог ей написать заявление в суд! Она не пожалеет денег, чтобы защитить свое имя! Она просит Трубникова найти коврик!

К офису детектива подъехала машина, из нее вышла немолодая женщина, устремилась к детективу. Она не вошла, а вбежала в кабинет, минуя секретаря Лену, слегка кивнула детективу, с мольбой обратилась к Неустроевой:

– Пожалуйста, простите! Я беру свои слова обратно!

– В чем обвиняешь?! Я в суд подам!

– Не надо в суд! Вы же детектив, – обратилась она к Трубникову, – найдите, пожалуйста, коврик! Я все оплачу! Я вчера пришла в квартиру дяди Жени в пять часов вечера. Коврика не было. Дядя Женя дорожит им. Вот фотографии коврика. Найдите коврик!

Я имею право на личную жизнь!

Все трое поехали на Днепровскую улицу. В квартире было чисто, только в раковине много грязной посуды, а в холодильнике много еды и деликатесов.

– Холодильник был пустой! – строго сказала Неустроева, – я его вчера помыла с содой! И всю посуду помыла! Почему в раковине грязная посуда?

Трубников выпроводил Неустроеву, попросил у Дарьи Пархоменко разрешения закурить, тем более, что на журнальном столике в пепельнице много окурков. Он курил, молча смотрел на нее, Дарья тоже закурила, у нее дрожали руки.

– Что вы на меня так смотрите? – не выдержала она, – я имею право на личную жизнь! У меня хорошая семья! Муж, которого я люблю, а детей нет. Он не знает, что я встречаюсь здесь с Димой. Мне не нужен скандал. Я не знаю, как остановить разбушевавшуюся уборщицу! Я была уверена, что это она украла коврик. Больше некому. У Димы свои ключи, он бывал здесь не раз. Он не воровал коврик. Вчера я принесла продукты, приготовила ужин, накрыла на стол, ждала. Сама все съела, Дима почему-то не пришел. Я никогда не звоню ему, чтобы его жена не заподозрила. Я не знаю, где Дима. Но сейчас меня волнует не Дима, а коврик! Он всегда лежал здесь, перед креслом! Я ничего не понимаю! Куда он исчез?

После долгих уговоров она все же дала ему телефон и адрес своего юного друга.

Могила на огороде

Однако визит к Диме оказался неудачным. Дверь заперта, никого нет дома. Соседи объяснили, что у Зыковых дед умер в станице Калининской. Ира с детьми туда поехала. Дима, наверное, тоже там.

Две девочки-близняшки лет пяти играли во дворе. Женщина в черной юбке и в черной блузке шла к дому с двумя ведрами. Трубников поспешил на помощь, забрал у нее ведра с водой.

– Вы ритуальный агент? Деда уже увезли.

– Нет, я детектив, мне бы поговорить с Дмитрием Геннадьевичем.

– Мне тоже очень хочется с ним поговорить! Если им заинтересовался детектив, значит, он что-то натворил?

– Это ваш муж?

– Это не муж, а недоразумение! Раньше работал сборщиком мебели, неплохо зарабатывал. Но уже полгода безработный! Я на трех работах! Детей чем кормить? Вчера расфрантился, хвост калачиком! Ушел и с концами! А тут его отец умер! Хоронить не за что! Даже если продать дедову халупу, то все равно не хватит! Ни воды, ни газа, крыша протекает, печь дымит! Только участок! А дом на слом. Где Дима, не знаю. Его телефон со вчерашнего молчит. Попадись он мне на глаза! Убью!

Они вошли в дом. Трубников поставил ведра с водой в кухне, где на столе стояли пустые кастрюли и сковородки. Мелкая картошка в миске.

– Я на огороде подкопала, девчонок накормлю. Вам кофе? Хотя здесь нет кофе.

– Спасибо, я сыт. Можно осмотреть дом?

– Было б что осматривать! Нищета! Но дед чувствовал себя комфортно. Сам подметал, сам ловил рыбу, сам жарил и ел. Нам подбрасывал. Жалко деда. Я его знаю добрым и отзывчивым человеком. А в молодости он то ли банк ограбил, то ли богача какого-то, кого-то там во время ограбления убили. Он же не один грабил! А он сказал, что один. Его одного поймали, судили. Долго сидел. Димка сначала с бабушкой жил. Это ее дом. После ее смерти в детдоме. Спасибо, что родственники сохранили за ним дом.

Трубников осмотрел маленькую комнату. На тумбочке рядом с кроватью стопка старых журналов.

– Это я ему приносила, – объяснила Ира, выглянув из кухни, где она чистила картошку. – Дед был любитель почитать. На книги денег нет, а это я у друзей взяла, отдали, что не нужно. Он и этому рад.

Трубников присел за стол, начал просматривать журналы. Один журнал раскрыт на статье о Дендрарии в Сочи, красным обведен снимок толстого пожилого мужчины. Детектив прочитал статью. На снимке был изображен один из руководящих работников Дендрария Гайнутдинов Саид Рашидович. Трубникову показалось странным, что у Саида нос картошкой, совсем не похож на татарина. Бывает.

Вошел высокий, тощий старик с длинным носом, поздоровался. Положил на стол в кухне уже почищенную рыбу. Ира обрадовалась карасям, поблагодарила его и пригласила на ужин. Он отказался, жена дома ждет. Ира спросила его, не видел ли он Диму?

– Придет, значить. Он завсегда ясным солнышком: пропадет, снова появится. Только и знал, дай денег, папа! Генча любил его. Денег у него не было, а рыбу часто давал. С кем я теперь рыбачить буду? Горько мне без него!

– Мама! Люба в земле тонет! Скорее! – в дом вбежала маленькая девочка с испуганным лицом.

– На реку? Без спроса? – замахнулась на дочь Ирина, – где она?

– На огороде! В земле тонет! Скорее, мама! Любу в землю засасывает! По пояс уже!

Дед вытаращил глаза на ребенка. Все пошли за девочкой на огород. В дальнем углу плакала Люба по пояс в земле.

Детектив вытащил ее, попросил лопату. Дед склонился над местом, где только что плакала девочка. Щупал землю, удивлялся:

– Ни разу такого не видел! Правда! Земля рыхлая! На Дону бывает двойное дно, но чтоб на огороде!

Прибежала Ира с лопатой. Трубников начал копать. Лопата наткнулась на что-то твердое. Он склонился, посмотрел: рука. Детектив выпрямился, попросил Иру уйти, увести детей. Деда попросил остаться. Дед сел на землю, молча наблюдая за тем, как детектив откапывает труп.

– Это Дима? – спросил его Трубников.

Дед кивнул головой. Дрожащей рукой показал в яму:

– Там еще кто-то.

Трубников снова взял лопату. Откопал персидский коврик, испачканный землей и, похоже, кровью.

Значит, Дима все же пришел на свиданье, – пронеслось у него в голове, – по какой причине умер его отец? Покажет вскрытие. Оба в один день! Пришел раньше своей подруги, ждал ее, а дождался убийцу. Убийца запачкал коврик кровью, забрал с собой. Поехал убивать деда, заодно закопал труп Димы и коврик на огороде.

Почему Иван превратился в Сиада?

Гайнутдинов принял Трубникова, представившегося инвестором, в своем кабинете, угостил кофе, подарил набор открыток с изображениями Дендрария. С удивлением смотрел, как Трубников прятал открытки в пакет. Удивление в его глазах сменилось страхом, потом злобой.

–Зачем в пакет? – тихо спросил Гайнутдинов. – На них отпечатки моих пальцев? Кто ты? Ты не инвестор, ты мент! Зачем тебе мои пальчики?

– Вспомните февраль 1992 года, – ответил Трубников, – зима, метель, проселочная дорога. Машина везет на почту в районный центр большую сумму денег: пенсии всего района, другие социальные выплаты. В тот день старики и инвалиды не дождались денег. Водитель и его помощник по совместительству инкассатор были убиты в упор. Они даже не пытались защищаться или убежать, потому что не ожидали, что их сосед и друг будет стрелять в них. Их убили вы, деньги забрали вы, а сидел кто?

За что вы сейчас, много лет спустя убили Дмитрия и его отца? Геннадий Михайлович случайно увидел вашу фотографию в старом журнале, узнал вас. Сказал об этом сыну. Дмитрий шантажировал вас? Отпечатки ваших пальцев остались в квартире Воскобоева. Вы сменили фамилию, имя, были Иваном Соколовым, стали Саидом Гайнутдиновым. Душу сменить не смогли, если она у вас есть.

Гайнутдинов пытался выпрыгнуть в окно, они дрались, ломая мебель. Секретарь, игнорируя протест шефа, вызвала полицию. Увезли обоих. Ночью детектива отпустили.

Трубников долго плавал в море, словно пытался смыть грязь от общения с Гайнутдиновым, то есть Соколовым. Утром вернулся в Ростов, его встретила Дарья.

– Где коврик?

– Коврик я нашел, но вернуть не могу, это вещдок. Диму убил друг детства его отца – Соколов. Дима от отца узнал его тайну, шантажировал, требовал денег. Он убил Диму, но не убивал отца Димы. Старик умер сам от инфаркта, что подтвердило вскрытие.

Старик отсидел, ввернулся домой. Скромно жил, рыбачил с другом, почитывал старые журналы долгими зимними вечерами. Он жил в согласии с собой и со всем миром. Соколов жил под чужим именем, всего боялся, хотя и добился материального благополучия благодаря ограблению почтовой машины в 92 году, но наслаждаться отдыхом долгими зимними вечерами ему мешал страх разоблачения. Чего боишься, то и случается.

– Он убил Диму в квартире моего дяди?

– Наверное, хотел, чтобы под подозрение попали вы. Персидский коврик не самая страшная потеря, хотя он и стоит весьма дорого.

– Коврик…

Трубников ушел, оставил ее на перроне, ему снова захотелось воды и побольше мыла.

Оглавление

Честная уборщица

Я имею право на личную жизнь!

Могила на огороде

Почему Иван превратился в Сиада?