Записки доктора Тихонина. Дурная наследственность [Галина Федоровна БЕК] (fb2) читать онлайн

Галина Бек Записки доктора Тихонина. Дурная наследственность

Коэффициент вязкости «мю»

Во времена перестройки, в начале «лихих», девяностых, летом 1993 года к Тихону Алексеевичу на лечение поступила молодая девушка с диагнозом параноидальная шизофрения. Этот диагноз, который был поставлен его предшественником, не подтвердился. В своих записях Тихон Алексеевич использовал для юной пациентки вымышленное имя Дина. История заболевания Дины выходила далеко за рамки обычной медицинской практики и требовала строгого соблюдения ее секретности.

Внешность этой девушки не была примечательной, если не считать выражения ее карих глаз, которые смотрели на собеседника с подозрением, упорно и настороженно. После первого осмотра больной и попыток сканирования ее сознание, Тихон Алексеевич сделал пометки в своем блокноте:

1. Впечатлительная, импульсивная и испуганная.

2. Не получилось проникнуть глубже в ее мысли, так как она все время думает о коэффициенте вязкости «мю», который сидит в ее мозгу в виде извивающегося, покрытого слизью, розового червя.

В течение двух следующих дней Тихон Алексеевич наблюдал за поведением Дины, старательно сторонившейся других пациентов, и не отпускавшей из своих рук толстую тетрадь, в которую она старательно что-то записывала. По просьбе Тихона Алексеевича к Дине подошел молодой, симпатичный санитар и попытался заговорить с ней, но она взглянула на него с явным страхом и молча пошла прочь. Из этого незначительного инцидента Тихон Алексеевич сделал вывод, что девушка была обижена на представителей противоположного пола, и внимательно перечитал историю ее болезни.

В больницу она была доставлена ее матерью и отчимом в состоянии крайнего нервного возбуждения. Дина непрерывно повторяла слова «Он здесь!», озираясь по сторонам ничего невидящими, полными ужаса глазами. Предшественник Тихона Алексеевича прописал больной сильное успокоительное, после которого она проспала больше суток и, проснувшись, стала демонстрировать ярко выраженную настороженность, страх при общении с персоналом и полное пренебрежение своим внешним видом. Когда на одном из столов в рекреации она нашла карандаш и тетрадь, то начала с видимым старанием что-то рисовать в ней. Своего психиатра и его вопросы, обращенные к ней, Дина упорно игнорировала. Отчаявшись достучаться до нее, этот добросовестный врач попросил заведующего отделением перевести его пациентку в ведение Тихонина Тихона Алексеевича. Уже давно в больнице шептались о его необыкновенных способностях целителя человеческих душ.

Тихон Алексеевич после первой встречи с Диной, вместо того, чтобы пытаться с помощью убеждения и слов вызвать свою пациентку на откровенность, позвонил ее матери и пригласил на беседу. Женщина приехала через два часа после звонка, и привезла с собой дневник дочери, чем вызвала искреннюю признательность Тихона Алексеевича. Она рассказала историю их семьи:

– Родной отец Дины был добрым и любящим мужем и отцом. Мы оба гордились нашей дочерью: после окончания средней школы она стала студенткой механико-математического факультета МГУ. Когда началась перестройка, муж решил заняться бизнесом и уволился с работы инженера конструкторского бюро завода подшипников. Вместе со своим приятелем они начали возить одежду из Турции и торговать ею на рынке. Дома появились деньги, причем такие, каких раньше мы никогда не видели. Муж с приятелем открыли свой магазин, бизнес шел в гору. У дочери появился приятель из старшекурсников, ему оставался год до выпуска. Парень был из провинции и жил в общежитии. Поэтому вся наша семья пыталась как-то поддержать его. Он очень скоро стал почти, что членом нашей семьи. Никто из нас не сомневался, что после окончания университета К. и Дина поженятся. Но ближе к окончанию учебы К. стал реже появляться у нас, объясняя это тем, что занят написанием дипломной работы. Я решила, что у них что-то не ладится, и попросила Дину пригласить К. к нам на ужин. Когда я сказала об этом мужу, то он рассердился и сказал, что видел К. в своем магазине, в обществе богато одетой, эффектной брюнетки. Он проследил за ними, они целовались в примерочной кабине. После того как Дина вернулась в тот день с занятий, мы ей все рассказали. Дина сначала не поверила, а потом ушла к себе в комнату, и мы услышали ее рыдания. Когда К. пришел к нам вечером на ужин, муж молча вытолкнул его на площадку и, ударив по лицу, сказал:

– Если увижу тебя опять около нашей дочери, убью.

К. исчез, а вместе с ним исчезло и наше благополучие. Дочь замкнулась в себе, то и дело мы слышали ее плач по ночам. Она осунулась и подурнела, у нее начались проблемы с учебой. Ей с трудом удалось сдать экзамены за второй курс. Мы с мужем пытались ее отвлекать от грустных мыслей, но нам это плохо удавалось. Бизнес мужа стал приходить в упадок. Он начал пить, часто брать деньги из их с приятелем общей кассы. После того как он продал часть привезенного товара на сторону, а деньги забрал себе, партнер его избил так, что через месяц муж умер от этих побоев. Мы с дочерью остались одни. Моей зарплаты едва хватало на жизнь. Если бы его «убийца», партнер по бизнесу иногда не подкидывал нам денег, мы бы реально голодали. Но тут, неожиданно, на улице я встретила своего однокурсника. Слово за слово, разговорились. Оказалось, что они с женой эмигрировали за рубеж, где их семья распалась: на жену «позарился» разбогатевший там одинокий соотечественник, и она не смогла устоять перед соблазном роскоши. Мы начали с ним встречаться и через полгода поженились. Дочь восприняла нашу свадьбу спокойно, она после острой фазы отчаяния впала в тихую депрессию. Из дома она выходила только на занятия, телевизор не смотрела и читала только учебную литературу. После того как она на отлично сдала экзамены за третий курс, мы решили отметить это событие в ресторане. В ресторане к нашему столику подошла пьяная, едва стоящая на ногах, дама и сказала, обращаясь к Дине:

– Наконец-то я нашла то, что мне нужно.

После этих слов она вдруг схватила Дина за голову, и пока мы безуспешно пытались оторвать ее скользкие руки от головы моей дочери, она что-то кричала на непонятном языке. Затем она сама отпустила Дину и, покачиваясь своим странно волнующимся телом, двинулась к выходу. На лице моей дочери появилось жуткое выражение страха и она, схватившись за голову, и, озираясь по сторонам, начала кричать:

– Он здесь! Он здесь! Он здесь!

Я попыталась успокоить дочь, а мой муж бросился за этой странной женщиной. Мне не удалось привести в чувство дочь, а мужу найти незнакомку. Администратор ресторана позвонил в скорую помощь, и врачи поставили моей дочери предварительный диагноз, острая фаза невроза. Так она и попала в вашу больницу. Скажите, вы согласны с ее первоначальным диагнозом?

– У меня есть некоторые основания полагать, что шизофрения тут не причем. Но я не хотел бы вас обнадеживать, так как с вашей дочерью произошло, что-то выходящее за рамки обыденного, что-то экстраординарное. Возможно, нам придется обратиться к нетрадиционным методам лечения.

– Умоляю, спасите мою дочь.

– Я сделаю все, что в моих силах, но вы должны мне помочь. Мне необходимо ознакомиться с вашим генеалогическим древом.

– Что вы имеете в виду?

– Мне нужны сведения о ваших предках, по возможности, до самой глубокой старины.

– Это будет сложно сделать, все сведения о моей бабушке и дедушке сгорели вместе с домом, в котором располагался сельский совет деревни, где они жили. Все что я знаю о своих предках, это то, что рассказывала бабушка моей мамы.

– Что же она рассказывала?

– Я не особенно вникала, но она говорила, что после победы в отечественной войне 1812 года прапрадед моей прабабушки вернулся домой с женой, не то француженкой, не то ирландкой, которая согласилась покинуть вместе с ним свой родной дом в Париже.

– Спасибо, не знаю пока, как мне это пригодится, но кое-что это все-таки проясняет.

– Что это может прояснять?

– Ваша дочь, кроме греческой буквы «мю», старательно чертит в тетради рунические знаки друидов.

– Кто такие друиды?

– Древние, кельтские жрецы, которые изобрели волшебную тайнопись в виде специальных знаков, называемых рунами. По преданию они были могущественными магами, способными управлять силами природы. По всей видимости, то, что сотворила незнакомка с вашей дочерью, восстановило в ее мозгу, похороненную в глубинах подсознания связь с памятью предков.

– Вы что, тоже сошли с ума, какие друиды, какие руны?

– Успокойтесь, поверьте не все в этом мире можно понять и объяснить, и я не сумасшедший. Я хочу помочь вашей дочери вернуться в нашу с вами реальность.

Гнев женщины, после того как Тихон Алексеевич, пристально глядя ей в глаза, произнес последнюю фразу, утих, и она уже спокойным примирительным тоном произнесла:

– Очень надеюсь на вас Тихон Алексеевич. Буду ждать хороших новостей.

Проводив ее до дверей, Тихон Алексеевич снял с полки том энциклопедии, со статьей о друидах, но там не упоминалась их способность переносить сознание от одного человека к другому. Тогда Тихон Алексеевич встретился со своим бывшим пациентом, доктором технических наук и спросил его о физической интерпретации коэффициента «мю». Этому молодому человеку, было двадцать лет, когда он удостоился звания профессора, после блестящей защиты докторской диссертации на тему о каких-то нано частицах. Правда, вскоре этому молодому гению пришлось восстанавливать свою психику под неусыпным оком Тихона Алексеевича. Симпатичного, скромно одетого парня вряд ли кто-нибудь принял бы за выдающегося ученого, но он был именно тем, кто мог представить себе, как выглядит «семимерная сфера» или как можно преобразовать время в пространство и наоборот. Парня звали Юрием, и он удивленно взглянул на Тихона Алексеевича, услышав его вопрос о коэффициенте «мю»:

– Тихон Алексеевич, я всегда подозревал, что вы всесторонне образованный человек, но почему вдруг вас заинтересовал такой узко специальный вопрос?

– Ко мне на лечение попала студентка механико-математического факультета и ее мысли полностью поглощены этим коэффициентом. Мне бы хотелось понять, за что конкретно отвечает этот параметр, и в каких уравнениях или зависимостях он участвует.

– Этот коэффициент отвечает за силу сопротивления движению в вязкой среде. Он обратно пропорционален скорости движения.

– То есть, чем выше скорость объекта, тем большее сопротивление он испытывает от среды, в которой происходит его движение.

– В стандартной ситуации именно так: чем быстрее вы пытаетесь плыть под водой, тем труднее вам это удается.

– А бывают нестандартные ситуации?

– Да, разумеется, если при увеличении скорости какая-либо сила выбрасывает вас из воды в направлении движения.

– Но это чревато последующим падением и ушибами.

– Для человека, разумеется, но для дельфинов это дает большой выигрыш в скорости, как и для судов на воздушной подушке.

– Тогда я, полагаю, если вы неожиданно для себя не спеша, погружаясь в воду, оказываетесь там, в вакууме и летите в бездну со скоростью, превышающей любую разумную, то вы можете потерять связь с реальностью.

– Я бы сказал это неизбежно. Я сам испытывал что-то подобное, но только во сне и после этого просыпаясь в холодном поту, долго не мог поверить, что все в порядке.

– Извините мою невежливость. Как у вас дела?

– Дела у меня идут прекрасно, я женился, у меня растет сын.

– Поздравляю. А чем вы теперь занимаетесь в научном плане?

– Вы не поверите, но я вернулся в Москву только на пару дней и мы с вами, тем не менее, встретились. Я уже три года работаю в одном из престижных университетов Европы, а недавно начал сотрудничать с международной группой физиков в Швейцарии: изучаем «частицу Бога». Рад был повидать вас, если бы не вы, не знаю, чтобы со мной было. Вы вернули мне себя.

Тихон Алексеевич слегка покраснел. На прощание, он пожелал Юрию удачи, и крепко пожал протянутую ему руку. Тихон Алексеевич не стал говорить Юрию, что это именно он предложил его кандидатуру на освободившуюся в европейском университете вакансию.

Благодаря разъяснениям по поводу коэффициента «мю» от Юрия, Тихон Алексеевич убедился, что его мысль о неожиданном и стремительном погружении сознания его пациентки в глубины древней, родовой памяти, была вполне оправдана. Для него нерешенным остался вопрос как ее вернуть из тенет прошлых подвигов предков. Тихон Алексеевич обыскал крупные библиотеки и собрал все книги по друидам. Затем пригласил Сан Саныча, больничного дворника и садовника, и своего преданного друга. Они вместе стали изучать труды по истории жречества друидов и их магии. Когда Сан Саныч нашел в одной из монографий характеристики рун, и они ознакомились с ними, Тихону Алексеевичу многое стало понятно. Бедная девушка не сходила с ума, она просто использовалась кем-то как передатчик сведений, содержащихся в ее мозгу, без ее разрешения и участия. Она как могла, сопротивлялась этому, рисуя руны, всплывавшие из не подчинявшейся ей памяти, и пытаясь понять, что это за розовый, червь подобный по форме греческой букве «мю» копошится в ее голове. Сан Саныч сделал предположение, что дама, схватившая Дину за голову, заполнила через уши мозг девушки какой-то жидкой субстанцией. Эта субстанция для Дины представляется в виде розовой слизи и, именно она, позволяет кому-то беспрепятственно вползать в самые потаенные подвалы памяти, заполненные знаниями ее удивительных прародителей. Тихон Алексеевич предложил сделать рентгеновский снимок мозга пациентки и попытаться выяснить можно ли достать каплю этой жидкости для анализа. Но к счастью, когда Тихон Алексеевич собирался отправить Дину в рентген кабинет. К нему пришла медсестра и принесла наволочку с подушки Дины, на ней было видна капля розовой слизи. Анализ показал, что эта жидкость выделяется в огромных количествах древнейшими представителями морской фауну, миксинами. Однако это было не все, Сан Саныч, приблизившись к Дине, чтобы поговорить с ней, почувствовал необыкновенную слабость и, если бы не стоящий рядом санитар, он свалился бы прямо на пол. После того как Сан Саныч очнулся, он произнес странную фразу:

– Моя госпожа, обещаю даже не пытаться понять, что с этой девушкой происходит.

После этих слов, извинившись, Сан Саныч с виноватым лицом молча удалился. Тихон Алексеевич не стал его удерживать, было ясно, что силы обычного колдуна, каким был Сан Саныч, не могли противостоять ведьме, использующей древнюю магию для захвата ресурсов памяти Дины

Тихон Алексеевич, расстроенный их с Сан Санычем неудачными попытками, все же не терял надежды и пытался выяснить встречались ли где-нибудь еще в мире случаи подобных симптомов у людей, потерявших рассудок. Он перечитывал медицинские журналы стран Европы, и Америки за последние пять лет. И в одном кратком сообщении психиатра из Ирландии нашел то, что искал. Врач сообщал, что на лечение к нему поступил больной с жалобами, что его мучает розовая, скользкая лента в мозгу. Они пытались лечить его сильными успокоительными средствами, но результатов это не давало. Наконец, по просьбе пациента, его мозг подвергли слабому электрическому разряду, после которого он впал в беспамятство и умер. При вскрытии было обнаружено, что все серое вещество его мозга было покрыто розовой слизью, которая как позже выяснилось, прекрасно проводила электричество. Скорее всего, эта субстанция усилила воздействие электрического разряда на нейроны мозга и фактически сожгла их. Это сообщение подтвердило тот вывод, который Тихон Алексеевич сделал при первом осмотре Дина, что к ней нельзя применять обычные способы лечения. Он понял при повторных попытках проникнуть в ее сознание, что она едва справляется с розовой, скользкой лентой, свернутой по форме в греческую букву «мю», захватившую ее мозг и просачивающуюся в него все глубже. Кроме того, из сообщения об ирландском пациенте напрашивался вывод об электромагнитной природе действия розовой слизи. Юрий во время их телефонного разговора с Тихоном Алексеевичем, высказал предположение, что действие этой субстанции подобно влиянию тончайшего, электромагнитного генератора определенной частоты, вступающего в резонанс с колебаниями, соответствующими работе глубинных нейронных сетей в мозгу. Эта дополнительная нагрузка на работу мозга и создавала трудности, как в восприятии реальности, так и в адекватности реакций пациента на внешние раздражители. Тихон Алексеевич должен был выяснить, можно ли погасить работу этого генератора, не повреждая при этом нейронную сеть ее мозга.

В высших сферах

– Может быть, нам следует оказать какую-нибудь помощь Т.А.?

– Мы не можем, распоряжение поступило из самой высшей инстанции. Эти разборки происходят между главными претендентами на царство.

– Но почему каждый раз должны страдать невинные люди.

– Не стоит напоминать тебе, что невинных людей не бывает. Ты же прекрасно осведомлен о том, какой была эта милая девушка в стародавние времена. Не оплаченные долги остаются с человеком во всех его рождениях.

– Если бы только человек мог понять причинно-следственную связь неудач настоящего времени с тянущимися из его прошлого проступками, которых он не помнит.

– Тогда тебе должно понравиться, что Дина узнает свои прошлые воплощения и сможет «почистить перышки» своей кармы или еще больше их запятнать.

– Твой «оптимизм» вдохновляет.

– Сколько раз ты был очарован искренними попытками новых реинкарнаций злодеев жить праведной жизнью. И у скольких из них получалось исправиться и хотя бы частично искупить свои грехи? У всех? У половины? У одного из десяти?

– В среднем, у одного из трехсот. Но это не значит, что Дина не окажется той самой, одной из трехсот.

– Мне кажется, ты испытываешь определенную слабость к представительницам прекрасного пола.

– Теперь ты и мне предъявишь обвинение в греховности моих помыслов.

– Нет, просто ты чересчур мягок и впечатлителен.

– А ты чересчур много общаешься с нашим темным братом. А я все равно подкину Т.А. мысль написать письмо его бывшему пациенту Бутадеусу.

Мастер иллюзий

Тихона Алексеевича неожиданно посетило воспоминание о Бутадеусе, об этом его самом странном пациенте. Он немедля решил написать ему письмо о событиях, происшедших с Диной и расположился за письменным столом у себя в кабинете. В этот момент в дверь постучали, к нему на прием явился некий господин, который производил впечатление какого-то древнего артефакта. Его пыльного цвета дорогой костюм и ручной работы туфли, также как и его морщинистое лицо были, как будто покрыты вековой патиной. Темно-серые глаза, прикрытые тяжелыми веками, смотрели вокруг с явной скукой и равнодушием. Редкие волосы грязно-серого цвета свободно свисали до его согбенных плеч. Он тяжело опустился в кресло, предложенное Тихоном Алексеевичем, и произнес скрипучим, низким голосом:

– Негоже вам Тихон Алексеевич прятать у себя опасную преступницу.

– Простите, а вы кто?

Господин порылся в кармане своего пиджака достал визитную карточку, стряхнул с нее крошки и каких-то букашек, и протянул ее Тихону Алексеевичу. На грязноватой, с пятнами жира карточке каллиграфическим почерком было написано:

Вельзевул – повелитель мух и демонов, правая рука и

начальник охраны Сатаны

– Я рад нашему знакомству, но каким образом наша больница могла бы скрывать каких бы то ни было преступников. Мы лечим психические заболевания. Мне, кажется, вы ошиблись адресом.

– Тихон Алексеевич, насколько я в курсе, вы давно уже знаете о нескончаемой борьбе, ведущейся за кулисами вашей человеческой реальности между условными силами света и тьмы. Сейчас в вашем ведении находится некая пациентка Дина, которая в силу своей дурной наследственности может причинить вред моему начальнику. Поэтому я прошу немедленно выдать ее мне или применить к ней лечение электричеством.

– К вашему неудовольствию, уважаемый господин Вельзевул, мы давно уже не применяем электричество при лечении психических расстройств, а выдать вам мою пациентку я не могу по этическим соображениям. Так что прошу меня простить, но я вынужден просить вас удалиться.

– Тихон Алексеевич, перестаньте отрицать очевидный факт, вы не в состоянии вылечить ее. Я предлагаю вам помощь, только я смогу извлечь из нее слизь этих древних паразитов и падальщиков, миксин.

– А что будет с ней? Она останется жива?

– Да, разумеется, она останется в живых. Но думаю, вам не понравится, во что она теперь преобразовалась из-за открытия каналов связи ее памяти с ее прошлыми воплощениями. Я бы на вашем месте подумал об электрическом разряде.

– Вы хотите сказать, что теперь она обладает способностями и могуществом жрицы древних друидов и единственное, что сдерживает ее силы – розовая слизь, покрывающая серое вещество ее мозга.

– Именно так. Поэтому она не только нежелательный член вашего современного общества, но и для нее жизнь в нынешнем обществе не будет «даром небес». Тем более что охота на нее как на носительницу тайных знаний продолжится.

– Достопочтенный господин Вельзевул, прежде чем я позволю вам предпринимать какие бы то ни было действия в отношении моей пациентки, я должен знать причины и подробности того, что с ней происходит и по чьей вине.

– Мне доставляет истинное удовольствие общение с вами Тихон Алексеевич. Вы любезны, обстоятельны и в вас нет свойственного эскулапам всех мастей высокомерия, поэтому я уделю вам несколько минут моего драгоценного времени и посвящу в некоторые детали, в которых как вы знаете, всегда скрывается Дьявол.

В этом месте господин Вельзевул тонко усмехнулся и взглянул на Тихона Алексеевича, который, судя по искорке, промелькнувшей в его глазах, высоко оценил шутку. Тихон Алексеевич во время этой паузы предложил гостю выпить чаю с пирожными, на что тот немедленно согласился. Когда Вельзевул начал с жадностью поглощать пирожные, его всего облепила туча мух и сороконожек, на которых он не обращал никакого внимания и заглатывал их вместе с чаем. Временами он поглядывал на Тихона Алексеевича, который сидел напротив него с доброжелательным выражением на лице, без единого признака брезгливости или отвращения. После того как гость Тихона Алексеевича съел шесть разных пирожных и осушил три бокала чая, он, вытирая рот грязным носовым платком, и довольно улыбаясь, сказал:

– Спасибо, порадовали старика. Самые вкусные пирожные заварные, в остальных мало крема. Теперь вернемся к теме нашего разговора. Дело в том, что мой нынешний начальник является сравнительно молодым владыкой темных сил современных монотеистических религий. Во времена язычества на этом поприще побывало много предшественников, некоторые из которых правят до сих пор. Поскольку власти никогда не бывает слишком много, Сатана по мере возможностей пытается присоединить к себе дополнительные легионы бойцов, противников света. Уже две тысячи лет, с момента его воцарения в преисподней, а также над демонами и грешниками, у него идет скрытое соперничество с древнейшим властелином, по имени Иалдабаоф, поставленным сюда самим Абсолютом, и надзирающим за эволюцией планеты Земля. Мой начальник не может вступить в открытую схватку с ним, Иалдабаоф слишком могуществен, поэтому ему приходится плести интриги и подставлять этого гиганта в невыгодном свете перед высшими иерархиями. Мне не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать, сколько мелких пакостей он тайно устраивал ничего не подозревающему Иалдабаофу. Первое, что он сделал после установления христианства в качестве официальной религии сначала в Риме, а затем в большинстве стран Европы, он посеял страх в слугах церкви перед самим собой, подставляя вместо себя природных, стихийных духов, типа элементалов, подчиняющихся Иалдабаофу. Иалдабаоф доброжелательно относился к деятельности народных целителей и колдунов, считая, что они помогают ему в управлении этими неспокойными, мятущимися сущностями. Единственным запрещаемым Иалдабаофом занятием для шаманов и ворожей было использование ими могучих сил природы в корыстных целях. Сатана внушил отцам христианской церкви, неуверенным в стабильности своего существования после пережитых ими гонений, единственный, верный способ сохранения своей духовной власти над народами, который заключался в полном искоренении ереси, и злобных колдунов, носителей инакомыслия. В христианстве первые судебные дела о ереси появлялись с конца четвертого века и окончательно оформились установлением в середине 12 века службы епископской инквизиции папой Люцием III. Однако по мере утраты господства над умами традиционно преданной разным суевериям и языческим обычаям паствы отцам церкви требовались кардинальные меры. Член доминиканского ордена Фома Аквинский, великий теолог христианского учения разрабатывает идеологическое обоснование для повсеместного развертывания борьбы не столько с дьявольской ересью, сколько с еретиками. «Молот ведьм» пестрит выдержками из учения Фомы Аквинского. Начавшаяся кампания должна была перевести стрелки недовольства условиями жизни населения с властей и церкви на пособников дьявола. Инквизиторы, церковные и светские суды запугивали население последствиями разрушения истинной веры. Любая психопатология заразна. Безумный страх перед разрушительными силами Сатаны и его пособников охватил почти все страны Европы. «Ничто ни ново под Луной» еще 4 тысячи лет тому назад, в древней Месопотамии жрецы и служители закона боролись со сторонниками демонов почти теми же методами, достаточно вспомнить правила Хаммурапи по опознанию колдунов с помощью воды. Подозрения в постоянных происках дьявола привели к серьезному брожению умов теологов, следствием которого стало появление множества сект внутри христианства несогласных с церковной практикой католицизма. Эти духовные искания и желание освободиться от власти Ватикана привели все княжества Германии в начале 17 века к тридцатилетней кровавой схватке между католиками и протестантами. Невзгоды, связанные с войной еще больше ожесточали людей и «охота на ведьм» в это время усилилась многократно, как среди католиков, так и среди протестантов. Кроме непосредственных участников тридцатилетней войны ее многочисленными жертвами стали ни в чем неповинные люди, и даже дети, которых обвиняли в «сношениях с дьяволом» и заживо сжигали на кострах. Сатана по прошествии трех кровавых веков «охоты на ведьм» восхитился своей гениальностью, он одним ударом уничтожил верных слуг Иалдабаофа и превратил епископов в главных своих пособников.

Но это не удовлетворило личной зависти Сатаны к Иалдабаофу. Несколько веков тому назад он с помощью коварного и хитроумного плана сумел похитить у Иалдабаофа его любимую жену Моргану. Кроме того, с помощью ведьмы из друидского рода заточил в однодневную капсулу времени дочь и внучку своего соперника. Эти события заставили Иалдабаофа превратиться в озлобленного мизантропа, следствием чего явились некоторые ужасающие по своему размаху бедствия в мире людей. Только недавно разум взял верх над его отчаянием, и Иалдабаоф стал подозревать о существовании могущественного врага, который отнял у него возможность общаться с дорогими ему людьми и толкнул на многие преступления по отношению к человечеству. Он начал искать виновника своих несчастий и выяснил, что им является Сатана. Над головой моего начальника стали «сгущаться тучи» и он теперь старается свести к минимуму свою подрывную деятельность и спрятать от Иалдабаофа все следы, ведущие к нему. Поэтому он уничтожает или нейтрализует потомков жреческого сословия друидов, из которых помощницы Иалдабаофа, миксины пытаются вытащить информацию о местоположении главной резиденции Дьявола, о его огненном дворце в преисподней. Ваша пациентка является последней представительницей верховного жреческого клана кельтских друидов, которая могла бы помочь Иалдабаофу. Именно поэтому, уважаемый Тихон Алексеевич, мне придется с вашего согласия или без него освободить вашу пациентку от ее связи с врагом моего начальника посредством, как говорит сама Дина, «коэффициента вязкости мю».

– Простите мою дерзость господин Вельзевул, но мне показалось, что вы не слишком уважаете вашего начальника.

– Вы правы, дело в том, что в отличие от большинства подручных Дьявола, в свое время я был повелителем не только нечисти, но и добрых, порядочных людей. Хотя с тех пор много воды утекло, я постарел, утратил власть и теперь не могу рассчитывать на более престижную работу, чем ту, которой я занимаюсь в департаменте темных сущностей. Тем не менее, в моем сознании остались рудименты некоторых моральных принципов.

– Понимаю, и, рассчитывая на вашу доброту, хочу попросить вашей помощи или совета многоуважаемый господин Вельзевул. Каким образом можно помочь Дине освоиться в современном мире?

– Ведите меня к своей пациентке, вы ей сможете помочь, если напишите, как вы, наверное, уже и собирались, письмо Бутадеусу.

– Как вы узнали о том, что я знаком с Бутадеусом?

– Вы шутите? Но главное тут не в Бутадеусе, а в том, что он близкий друг графа Конте, и Бутадеус первым делом сообщит о вашей проблеме ему.

– Кто такой мистер Конте?

– Я не имею права рассказывать вам об этом, но я точно знаю, что если кто и сможет справиться с проблемами древней, языческой жрицы, то это он.

– Хорошо, тогда давайте займемся спасением невинной девушки.

Вельзевул с ироничной улыбкой посмотрел на Тихона Алексеевича:

– Было бы лучше, если вы воспользовались моим советом и применили для избавления бедной девушки от страданий, а заодно и от жизни, электричество или крысиный яд. Потому что за то время пока граф Конте сумеет найти амулет Сатаны и агента для поездки в Россию способного к проведению соответствующего ритуала, жизнь вашей невинной девушки и окружающих ее людей превратится в настоящий ад.

– Почему?

– Представьте себе Тихон Алексеевич, что у вас есть оружие сравнимое по последствиям с самым мощным ураганом. Как вы думаете, как долго вы останетесь без присмотра спецслужб и террористов всех мастей, как вашей страны, так и любых других, до сведения которых будет доведена эта информация.

– Но здесь есть какая-то нестыковка. Сатана сам закрыл от прапрабабушки Дины доступ к ее магическим способностям. Почему же сейчас он оставляет эту возможность для Дины?

– Этого я не знаю. Возможно, у него есть какие-то виды на нее. А может быть ему сейчас выгодно, чтобы на бескрайних просторах вашей страны развернули свои знамена ушедшие от дел древние божества природы.

После этих слов Тихон Алексеевич и с трудом передвигающий ноги Вельзевул отправились в палату, где находилась Дина. Когда Вельзевул приблизился к лежащей в кровати девушке, она уставилась на него широко открытыми, испуганными глазами и вся сжалась от ужаса. Вельзевул слегка пошевелил пальцами и, почти сразу, тело девушки расслабилось, ее глаза закрылись, и она погрузилась в мирный сон. Вельзевул достал из кармана клубок каких-то черных ниток и бросил его на шею Дина. Этот клубок моментально распался на кучу мелких, тонких червей, которые стали заползать девушке в нос, в уши, в глаза и приоткрывшийся рот. Через минуту ни одного черного жгутика снаружи не оказалось. Тем временем Вельзевул сделал какие-то пассы руками и на полу рядом с изголовьем кровати появился эмалированный таз. За окном неспешно спускалась на землю теплая, летняя ночь. Прошло минут двадцать, прежде чем из ушей, ноздрей и рта пациентки стали выползать короткие, толстые, розовые гусеницы и каким-то фантастическим образом все как один сваливались в заботливо подставленный Вельзевулом таз. Вся эта процедура заняла около часа, затем непонятно откуда взявшийся, одетый как швейцар, мужчина подхватил таз с гусеницами и направился к двери, за ним двинулись Вельзевул с Тихоном Алексеевичем. Швейцар, оказавшись в саду, поставил таз на скамейку и исчез. Вельзевул что-то прошептал, и откуда не возьмись, на скамейке и в тазу оказалась куча лягушек, которые с жадностью начали заглатывать розовых гусениц, пока в нем не осталось ни одной. Вслед за гусеницами исчезли и лягушки, и таз. Вельзевул облегченно вздохнул и сказал:

– Вы проявили удивительную для человека сообразительность и сдержанность, несмотря на мои попытки вызвать в вас если не страх, то хотя бы отвращение. Признайтесь, вам же было не по себе, когда вы наблюдали мух, червей и сороконожек? Или я потерял свой дар трансформировать реальность?

– Нет, вы, как я полагаю, были и остаетесь великим мастером иллюзий, но к счастью для меня, в детстве я прочел много волшебных сказок и был осведомлен о способностях фантастических существ к фокусам и их любви к созданию миражей

– Для меня было честью знакомство с вами Тихон Алексеевич. Можете быть спокойны за вашу пациентку, я наложил на нее скрывающее заклятие, из-за которого ее не смогут найти посланцы не только царя всех стихий Иалдабаофа, но и моего начальника. Кроме того, если вам потребуется моя помощь, вам достаточно будет взять мою карточку в левую руку и прочесть то, что на ней написано. Всего хорошего.

– Взаимно, – сказал Тихон Алексеевич и отвлекся на громкий звук, донесшийся из здания. Когда он повернулся к Вельзевулу, того уже не было, а над ветвями стоящего рядом дерева послышалось «уханье» пролетающей совы. Тихон Алексеевич вернулся в свой кабинет и написал пространное письмо Бутадеусу об удивительной болезни Дины, и обо всех странных вещах, происшедших благодаря Вельзевулу, и приведших к ее выздоровлению.

Поиск «логова зверя»

В уныние сидел серо-фиолетовый осьминог в своем подводном замке. Он был не самым крупным представителем этого вида моллюсков: длина его тела вместе со щупальцами была равна среднему росту европейского мужчины. Несмотря на видимое отсутствие агрессивности, что-то все-таки настораживало в его облике. Черные, громадные глаза на бледно-сером, плоском лице излучали безысходную тоску и отчаянную злобу. Учитывая, что этот беспозвоночный представитель животного мира обладал неограниченной властью надо всякой живой и неживой материей на планете Земля, можно было смело утверждать, что всякий кто случайно мог встретиться с этим взглядом, сразу бы умер от разрыва сердца. Черная меланхолия владела сознанием членистоногого, верховного владыки мира стихий Земли уже не одну сотню лет. Его мучили воспоминания о том, как он в приступе безумной ревности убил свою любимую супругу Моргану – красавицу, друидскую жрицу. После чего от него сбежали дочь и внучка. Но как только он их нашел, и убедил в своем полном раскаянии, какие-то злобные, сверхъестественные существа лишили его возможности общаться с ними, замкнув деятельность их сознания коротким промежутком прожитого ими времени. Обе его малютки бесконечно проживали один и тот же день, безо всякого чувства и разумения своих действий. Он прилагал невероятные усилия в поисках существ, способных вернуть им разум. Он даже в начале 20 века сумел возродить древних богов викингов: повелительницу загробного царства Хель и огненного великана Сурта. Они ему не помогли, но частично уменьшили его бессильную ярость, спровоцировав вместе с восточными богами две жесточайшие, кровопролитные войны в истории человечества. После такого Высшие Иерархии Света вынуждены были частично ограничить его свободу, и ждали только посланцев Абсолюта, чтобы сместить его с трона. Несмотря на ожидаемое им наказание, он продолжал попытки спасти свою дочь и внучку от морока. В конце двадцатого века Иалдабаоф, так звали царственного осьминога, по совету своих верных помощников, представителей древнейшего рода водной фауны, миксин, попытался найти оставшихся в живых потомков жреческого сословия друидов. Его посланцы обыскали все континенты и страны, и нашли с десяток мужчин и женщин, кровно связанных с племенем друидов. Одна из ведуний среди миксин обладала удивительным даром. Она могла, прикасаясь к голове человека с помощью соответствующих заклинаний и источаемой ей в невероятных количествах слизи проникать в мозг, и устанавливать связь между своим сознанием и глубинными слоями подсознания реципиента. В результате «ревизии» содержимого памяти потомков жреческого сословия друидов Иалдабаоф сумел получить отрывочные сведения о некоем могущественном демоне, который появился на арене борьбы светлых и темных иерархий одновременно с появлением верований в единого, милосердного Бога и его антагониста – дьявола.

Этот демон был вызван из небытия дьяволом, так как владел знаниями ведьм и колдунов всех стран и народов. Его имя, предположительно звучало как Ваалзевул. Ученые и историки по требованию Иалдабаофа изучили родословную этого повелителя тьмы и пришли к выводу, что Ваалзевул явился олицетворением всех темных ипостасей ханаанского бога Ваала, после того как функции Ваала в роли главного божества были распределены между более прогрессивными представителями божественного сословия. Выяснилось также, что, поскольку к моменту потери Ваалом своей власти, на темной стороне все ключевые позиции уже были захвачены, то ему пришлось довольствоваться званием главного помощника Сатаны, сравнительно с ним молодого правителя демонических сил. В современной транскрипции имя этого демона звучало как Вельзевул. В памяти одного из потомков ирландских друидов помощнице Иалдабаофа удалось найти упоминание о могущественной английской жрице, которую завербовал для работы на Сатану Вельзевул. Эта ведьма была не лишена как силы, так и амбиций, и постаралась справиться с дочерью Иалдабаофа. Она нашла убежище, в котором скрывались от людских глаз наследницы царя всех стихий. Она убила охранников, приставленных Иалдабаофом для защиты дома, с помощью мощного, магического ритуала, заставив их, сражаться друг с другом на смерть. Кроме того, она смогла сдерживать попытки дочери Иалдабаофа покинуть этот дом, до тех пор, пока к ней на помощь не явился сам Сатана. Только тогда ведьма смогла расслабиться и наблюдать за тем как ее господин творит магическое заклятие, позволяющее сохранять возраст его жертв неизменным, но не дающим им жить реальной жизнью. Сатана заключил их в замкнутое одним днем время жизни и памяти. Как только Иалдабаоф выяснил, кто виновен в его несчастьях, он приложил все силы, чтобы отыскать Сатану. Для этого ему нужно было найти месторасположение владений его врага, и способ проникновения в его дворец, находящийся в центре христианского ада. По описанию грешных душ, побывавших там во время клинической смерти, апартаменты Сатаны украшены великолепными росписями в фиолетовых и черных тонах и освещены яркими языками пламени, вырывающимися из печей преисподней. Постройкой, перестройками и внутренним убранством его дворца занимаются величайшие архитекторы и художники. Сатана предлагает искусным мастерам своего дела: строителям, ученым, поварам, артистам и тому подобным грешникам выбор: они либо поступают к нему в вечное услужение, либо будут вариться в котлах с огненной серой. За все время его правления не нашлось ни одной неприкаянной души, которая не согласилась бы стать его верной служанкой и рабыней. Во время трапезы Сатане прислуживают красивейшие из куртизанок, музыкой развлекают лучшие композиторы, а за столом с ним ведут философские беседы знаменитые мыслители разных времен и народов. Справа от него сидит Вельзевул, почти всегда в образе прекрасного юноши, слева нагая и соблазнительная Вавилонская блудница. Стол ломиться от яств, приготовленных шеф поварами знаменитых ресторанов мира.

Иалдабаоф, слушая эти рассказы, исходил от бессильной злобы и некоторой доли зависти. Он никогда не был эстетом и ценителем искусства, ему, как и его любимой жене нравилась природа и красота проявлений ее мощи. И хотя, во время пребывания его среди людей, он вместе со своей семьей придерживался стандартов жизни богатых слоев общества, материальные блага волновали их меньше всего. Поэтому он с удовольствием добавил к преступлениям его врага еще и отрицательные, с его точки зрения, черты характера, такие как манерность и мелочное тщеславие. Цель его поисков была почти достигнута, но тут ему сообщили, что поток информации из источника сведений «исчез с радаров», миксина больше не могла воспринимать сообщения из памяти Дины. Мало того, они не могли обнаружить ее местоположение. Единственное разумное объяснение этому было то, что девушка погибла. Досада Иалдабаофа была безгранична и проявилась в кошмарном урагане, разразившемся у территории Мексики.

Выздоровление

На третьи сутки после операции очищения, проведенной Вельзевулом, Дина проснулась в своей палате и удивилась ощущению бодрости и силы своего тела. За окном с решетками было сумрачно, она была прикована к постели металлическими обручами, но ее обуревала радость бытия. Только она подумала о том, чтобы позвать кого-нибудь, дверь в ее палату открылась, и на пороге появился мужчина средних лет в белом халате. Он внимательно посмотрел на нее, и она почувствовала, что он прямо таки копается в ее мозгу. Непонятным ей самой способом, она сумела отгородить свои мысли от его вмешательства. Он удивленно посмотрел на нее и сказал:

– Впервые встречаю человека не поддающемуся сканированию. Вы помните, при каких обстоятельствах вы попали в психиатрическую больницу?

– Нет.

– А что вы помните?

– Я помню как мы с мамой и моим отчимом отмечали окончание мной третьего курса университета в ресторане, и как ко мне подошла какая-то удивительная дама, и это все, что сохранилось у меня в мозгу. Вы не объясните мне, почему я прикована к постели? Я что, совершила что-то ужасное?

– Это мера предосторожности и нет вы, не совершили пока ничего страшного.

– Тогда почему я здесь?

– Ваше поведение после встречи с удивительной дамой стало, мягко говоря, не совсем адекватным и вас привезли к нам. Мы вас вернули из вашего слегка заторможенного состояния, но пока я не уверен в том, что вы тот самый человек, которым вы были до этого опыта.

– О чем вы говорите, какого заторможенного состояния?

– Вы почти не реагировали на окружающую действительность и постоянно делали записи в своей тетради. Я сейчас освобожу вас от ремней, и вы сможете прочесть свои сочинения.

Тихон Алексеевич расстегнул ремни на руках и ногах Дина. Она легко поднялась, взяла с тумбочки тетрадь и за несколько минут, прогуливаясь мимо окна, просмотрела ее всю. Дина задумчиво посмотрела на Тихона Алексеевича и сказала:

– Это удивительно, но я понимаю, что тут написано. И, главное, к кому обращены эти строки.

– К кому?

– К богу дубов, грома и грозы, с просьбой защитить меня от порчи розовой слизью. Мне кажется, нет, я уверена, что я верховнаяжрица друидов.

– А вы осознаете то, что было в памяти девушки, в теле которой вы сейчас обитаете?

– Да, так как она есть часть меня, и вся история ее сознательной жизни теперь у меня в голове.

– Ваш мозг в состоянии обрабатывать такое количество разнородной информации?

– Вы ошибаетесь, если думаете, что мозг человека это склад для его воспоминаний, он всего лишь выполняет функции приемника и передатчика сигналов из общечеловеческого хранилища знаний.

– Мне не хотелось бы оспаривать ваши суждения, но даже с технической точки зрения, ваша способность извлекать события истории тысячелетней давности, должна отнимать у вас много энергии. Разве не так?

– Вы никогда не слышали о «узком месте» в работе компьютеров с архитектурой, основанной на принципах фон Неймана?

– Вы хотите сказать о том, что совместное хранение данных и программ их, обрабатывающих на одних и тех же носителях снижает скорость извлечения данных из памяти?

– Да, но в случае человеческого мозга, основные алгоритмы его работы аппаратно встроены в него, и сведения необходимые ему на сегодняшний день хранятся в оперативной памяти. Ненужные в данный момент времени воспоминания, а также родовая память, трансцендентные представления человека, его воображение и фантазии переносятся в «облачное хранилище» всеобщей информационной кладовой с его меткой. Поэтому, если вы обладаете способностью открывать канал связи с вашей ячейкой в общечеловеческом хранилище знаний, то время доступа к данным современности или к воспоминаниям ваших предков тысячелетней давности будет одним и тем же.

– То есть, вы можете восстановить историю вашей семьи до времени появления первых людей?

– До первых людей вряд ли, но до времен библейских пророков, безусловно, но только не историю семьи, а только те воспоминания, которыми обладали мои прежние воплощения, то есть те из них, которые были наделены магическими силами. Теперь я, как и вы, Тихон Алексеевич, могу читать мысли других людей и внушать им, действовать по моим указаниям.

– Эта ваша способность уникальна и опасна как для окружающих, так и для вас, если только вы не исполнены искреннего желания помогать людям или хотя бы не вредить им.

– Искренности мне хватает, но желания помогать этим малодушным и завистливым существам у меня никогда не было, и нет. Тем более что я сама такая же, как они.

– Странно это слышать из уст молодой девушки. В чем причина такого неприязненного отношения к представителям рода людского?

– Вы хотите услышать историю жизненных невзгод моих предков или мою?

– Давайте начнем с вашей.

– Сколько я себя помню, в школе и во дворе меня всегда считали странной или «чудной». Мне нравились волшебные сказки Андерсена, Бажова и Гофмана, несмотря на сложности в понимании я прочитала Одиссею и Илиаду Гомера, трагедии Эсхила и Еврипида. Когда мои сверстницы увлекались любовными романами, я обыскивала библиотеки в поисках фантастики. Настоящих друзей у меня никогда не было, потому что я не умела общаться с ними на равных, считая себя умнее всех. Я либо снисходила до их уровня и подстраивалась под них, либо игнорировала.

Все школьные предметы давались мне очень легко, и у меня не было привычки заниматься подготовкой к урокам дома, исключая письменные задания. При этом когда, кто-либо превосходил меня в быстроте решения задач, я сразу начинала испытывать комплекс неполноценности. Во мне как будто уживались сразу два человека, один из которых был неуверенным в себе, неспособным ни к чему, завистником чужого успеха, а второй считал себя гением и был гордецом, оценивающих всех вокруг по степени их ничтожности. С возрастом, однако, противоречия между моими завышенными амбициями и реальными возможностями перестали быть такими острыми. Когда часто получаешь заслуженные удары по самолюбию, начинаешь осознавать границы своих способностей, обретаешь скромность и одновременно начинаешь испытывать уважение к талантам других людей. Во времена моего юношеского максимализма мои устремления были разнонаправленными. Так с одной стороны я мечтала решить какую-нибудь глобальную математическую задачу и прославиться, и в то же время в других моих грезах я видела себя кинозвездой, имеющей кучу поклонников. На первом курсе университета эти фантазии отнимали все мое свободное время, которое было бы полезнее тратить на чтение учебников. Вместо того чтобы после занятий разбирать конспекты лекций я часами танцевала перед трюмо, воображая себя героиней какой-нибудь мелодрамы. Мой школьный опыт домашнего ничего неделания сыграл со мной дурную шутку. Я завалила коллоквиумы по высшей алгебре и аналитической геометрии в первом семестре и испытала горечь от осознания собственной глупости. Именно тогда я спустилась «с небес на землю». Стала больше заниматься и сдала экзамены за первый курс на четверки и одну пятерку. Но это не спасло меня от разочарования в своих способностях и потребности в каких-то более реальных мечтах.

После этих слов Дина задумалась на мгновение с видимой гримасой недовольства на лице, а затем продолжила:

– Родители всегда поддерживали меня, мама призывала не замыкаться на учебе, жить полной жизнью и развлекаться со сверстниками. Я послушалась ее совета и завела себе нескольких приятельниц, с которыми мы посещали театры и кино, ходили на вечеринки в университетское общежитие. Там я познакомилась со старшекурсником, который мне не то что понравился, но он был первым, симпатичным парнем, проявившим ко мне интерес. Сначала я встречалась с ним из любопытства, опять же мое ложное чувство собственного превосходства заставляло меня думать, что он без ума влюблен в меня. Из-за этого самообмана очень скоро я позволила ему думать, что я тоже влюблена в него. Я играла роль успешной интеллектуалки, у которой все в порядке не только с учебой, но и с личной жизнью. Оказалось, однако, что не только я играла в любовь, но и мой, так называемый, «жених». Как только он встретил москвичку с большей грудью и жилой площадью, он демонстративно кинул меня, специально показавшись со своей новой пассией в магазине моего отца. Беда, как говорят, никогда не приходит одна. Бизнес отца перестал приносить доход, и он начал пить. Я была в гостях у бабушки в деревне, когда после пьяной драки он попал в больницу и через месяц умер. Наша с мамой жизнь стала совсем унылой, ее заработка хватало только на еду, тем более что из-за плохих оценок я перестала получать стипендию. Дело вроде пошло на лад, когда она встретила своего старого знакомого, и они поженились. Это событие вернуло мне надежду встретить кого-то более достойного, чем мой первый любовник. Но тут, после торжества по случаю моего успешного окончания третьего курса, я оказалась в вашем богоугодном заведении не понимая, что со мной произошло.

– Думаю, на сегодня воспоминаний с вас достаточно. Давайте прогуляемся по саду.

Когда Тихон Алексеевич и Дина приблизились к старой березе, растущей около скамейки, девушка подошла вплотную к дереву и с чувством обняла его. Губы ее что-то шептали, щеки порозовели, и Тихону Алексеевичу показалось, что листья березы прошелестели ей в ответ «спасибо». Они еще немного прошлись, но девушка полностью погрузилась в свои мысли, и Тихон Алексеевич оставил ее одну прогуливаться по дорожкам сада. Ему надо было продумать завтрашнюю беседу с ней, чтобы попытаться выяснить побочные эффекты от ее стремительного выздоровления, в котором, однако, он не был полностью уверен. Тихона Алексеевича поразили уверенность и властность, сквозившая в словах и действиях Дины, так резко контрастировавшая с ее прежним поведением. Такая резкая трансформация личности могла свидетельствовать как в пользу того, что Дина говорила о себе правду и она очередная ипостась жрицы друидов, так и о том, что в ее психике могут уживаться разные персоны, и диагноз его предшественника был верным.

Вечером того же дня Дина посетила ее мама, и после встречи с дочерью долго и прочувствованно благодарила Тихона Алексеевича, на что он реагировал словами:

– Подождите благодарить, мы не можем пока говорить о полном выздоровлении, мы должны все проверить.

– Так вы ее еще не выписываете? Сколько дней ей придется еще провести здесь?

– Не знаю, все будет зависеть от стабильности ее теперешнего состояния. Обещаю, я буду держать вас в курсе.

– Хорошо, жду от вас хороших новостей. Надеюсь на вас.

Весь вечер Тихон Алексеевич штудировал имеющуюся у него литературу по истории кельтских друидов, об их ритуалах и обычаях. Оказалось, что человеческие жертвоприношения, как и во всех древних верованиях, считались нормой. Особенно в годы неурожая или падежа скота. Обычно жертвами становились пленные, рабы или преступники, которых сажали в плетеные коробы и сжигали заживо, недалеко от главного, священного дуба. Но в основном богов пытались умилостивить дарами в виде крови и останков убитого петуха или ягненка, или другой домашней живности. Кровью животных поливались корни священных дубов. Главным событием года, считалась мистерия, посвященная оживлению природы после ее зимнего «умирания». Верховная жрец и ее жена в день летнего солнцестояния совершали обряд священного бракосочетание, в качестве ипостасей бога и богини леса. После того как они удалялись в свои спальные покои, простой люд предавался «свальному греху», считая, что этим помогает плодородию земли, плодовитости скота и возрождению сил природы. Некоторые авторы утверждали, что жрецы друидов могли вызывать ураганы на море и ливни с грозами на суше. Кроме того, они могли лечить самые разные болезни людей и животных, и помогать женщинам в родах. Но кроме благодеяний, которые они приносили людям, они так же надзирали за их поведением и жестоко наказывали тех, кто нарушал провозглашенные ими запреты, например тех, кто осмеливался сломать ветвь со священного дуба или отказывался приносить положенные жрецам дары. Это чтение заставило Тихона Алексеевича задуматься о приоритетах древних, когда человеческая жизнь ценилась меньше чем ветка дерева пусть даже и священного. Он должен был признаться себе, что в той системе ценностей, в которой существовали друиды, их поведение было оправданным. Человек не выделялся из природы, он был ее неотъемлемой частью и, если его поведение могло навредить природе, а значит и всем, то он заслуживал самого жестокого наказания, вплоть до умерщвления. Понятно, что в современном мире, в котором человек является «венцом творения», «царем и покорителем природы» жрица друидов с ее пиететом в отношении растительного царства и ее магическими способностями будет представлять угрозу для современных обывателей. Тихон Алексеевич понял, о чем предупреждал его Вельзевул и решил, что самым разумным будет взывать к той части личности Дина, которая является современной, городской девушкой.

В восемь часов утра следующего дня Тихон Алексеевич не нашел Дины в ее палате. Как оказалось, она уже часа два как помогает Сан Санычу в его работе по саду. Тихон Алексеевич нашел их рядом с умирающим деревцем ивы, которое было посажено этой весной, но почему-то не прижилось. Дина внимательно смотрела на несколько живых еще листочков, которые нежно волновал легкий, утренний ветерок. Тихон Алексеевич не стал подходить к ним ближе, присел на стоявшую неподалеку скамейку и стал наблюдать за происходящим. Сан Саныч как зачарованный смотрел на Дину, которая начала что-то бормотать на непонятном языке и делать кругообразные пассы руками. Через некоторое время, из земли, рядом с ивой начали выползать мелкие, черные зверьки, которые моментально растворялись в воздухе. Дина перестала шептать и совершать движение руками, и торжествующе посмотрела на Сан Саныча:

– Я же говорила, что кто-то перенес на дерево свою болезнь.

– Это невозможно. Во всяком случае, я никогда не слышал о таком ритуале.

– Но это не значит, что его не существует. Тихон Алексеевич, идите сюда. Вы сейчас увидите маленькое чудо.

Тихон Алексеевич подошел к ним, и они вместе стали наблюдать за тем как подсохший ствол дерева и его ветки меняют цвет и наполняются жизнью. Через некоторое время на ветках появились почки, которые очень быстро трансформировались в зеленую листву. Дина прокомментировала происходящее следующими словами:

– Все в этом мире происходит по закону «жизнь за жизнь». Теперь тот, кто сделал это с ивой, тихо «завянет».

– Вы считаете это справедливым?

– Разумеется. Злой колдун знал, что болезнь можно отправить в сухой пенек или в болото, но он захотел использовать энергию зарождающейся жизни.

– И что это значит?

– Значит, он хотел не только побороть болезнь, но и омолодиться.

– А кто бы этого не хотел?

– Мало ли кому чего хочется, но все в мире взаимосвязано, и тот, кто берет на себя право из корысти менять естественный ход вещей, приводит в действие механизмы деградации, как природы, так и человека.

– Но ведь существуют долгожители и даже, судя по легендам, бессмертные. Они разве не нарушают эти механизмы?

– Нет, поскольку это их судьба. Сан Саныч вы счастливы, что дерево ожило?

– Да, но последствия этого меня сильно смущают.

– Не волнуйтесь, болезнь не вернется к злому колдуну, он просто проживет положенное ему время, но без незаконно присвоенной молодости и красоты. Тихон Алексеевич, вы хотели со мной поговорить?

–Да, но я бы хотел продолжить наш разговор в палате.

В палате Дина ждал сюрприз, ее мама передала через медсестру, поскольку утром посещения были запрещены, громадный шоколадный торт и букет чайных роз. Дина искренне обрадовалась и предложила Тихону Алексеевичу позвать Сан Саныча, и выпить чаю с тортом, а потом уже заняться исследованием ее родовой памяти. Вся компания отправилась в столовую, и Дина угостила тортом оказавшихся там врачей и санитаров. Они просидели за чаем ровно столько времени, сколько хотела Дина, и Тихон Алексеевич с удивлением обнаружил, что он не может руководить поведением пациентки, это она ставит условия. Когда Тихон Алексеевич и Дина вернулись в палату, он вновь попытался использовать свою способность читать мысли других людей, но ему это не удалось ни в малейшей степени. Сознание Дина было для него недоступно. Дина с улыбкой посмотрела на него и произнесла:

– Тихон Алексеевич, вы же уже пытались просканировать мой мозг, и вам это не удалось. Вам не стоит беспокоиться, поскольку вам я верю, и согласна принять вашу помощь в освоении мной современных правил жизни и моей социализации в этом времени. Обещаю, что не буду утаивать интересующую вас информацию, и какой бы страшной не была история моих злодеяний, вы ее услышите:

– «Mysterium tremendum et fascinosum».

Эти слова произнесла Дина, когда Алексей Тихонович зашел в ее палату после утреннего обхода больных. Дина сидела на кровати аккуратно причесанная и очень серьезная. Алексей Тихонович поприветствовал свою пациентку и повторил ее фразу, но только на русском языке:

– «Тайна грозная и завораживающая…». До того как вы попали сюда, вы знали латинский язык?

– Нет. Эту ночь я не спала, все пыталась систематизировать свои воспоминания и восстановить хронологию событий. Чтобы не запутаться мне пришлось записать свою исповедь в тетрадь. Теперь вы можете ее прочесть в спокойной обстановке и мне не придется краснеть от стыда за «свое» прошлое.

– Спасибо. Может быть, вам стоит принять легкий седативный препарат и поспать до обеда?

– Благодарю вас, но мне нужно помогать Сан Санычу в саду. Эта работа меня успокаивает лучше всех лекарств.

– Хорошо, постараюсь прочитать ваше «сочинение» в ближайшие дни. Мне надо будет его вам вернуть?

– Нет, я привела свои воспоминания в порядок, а вам моя «писанина» может когда-нибудь пригодиться.

Вечером этого дня Тихон Алексеевич удалился в свой кабинет, и попросил не тревожить его, если только «не обрушатся небеса». Перед ним лежала тетрадь на обложке, которой содержалось две записи:

Первая – «Люди наносят себе неизмеримый урон, когда отказываются жить во всех временах, и пренебрегают красотами всех царств».

Вторая поясняла, что это изречение английского писателя 17 века Томаса Трэхерна.

Тихон Алексеевич открыл тетрадь и начал читать написанную каллиграфическим почерком рукопись.

Исповедь

Должна предупредить, что изложенное здесь – это 4 разрозненных куска воспоминаний, которые относятся только к тем моментам во времени, когда в моих предках, женщинах проявлялись гены магических способностей. Все эти воспоминания кажутся мне нереальными, как в стихотворении Леонида Андреева:

«Как будто небывшее я вспоминаю: не слышу – но помню, не вижу – но знаю».

III век до нашей эры

Сведения о своем первом появлении в этом мире я получила из рассказов моей матери. В первом тысячелетии до рождества христова между двумя континентальными морями Каспийским и Черным существовала одна из ойкумен того времени, состоявшая из множества поселений земледельцев и ремесленников. Этот очаг цивилизации не отличался архитектурными излишествами и богатством, как города-государства Месопотамии или города великого Египта. Тем не менее, восточные кочевые племена пригоняли туда свои стада овец, верблюдов и лошадей для обмена их на хозяйственную утварь и оружие. Когда моей матери исполнилось 13 лет, к ней посватался шаман одного из кочевых племен монголоидной расы. Он предложил за нее верблюда и десять овец. В ее семье было шесть детей из них только два сына. Обмен был выгодным, и шаман ускакал в свои степи с молодой женой. Шаман был намного старше ее и обладал немалым авторитетом среди многих племен. Он умел заговаривать раны, лечить разные болезни людей и животных, но главное он мог угадывать направление, двигаясь по которому, племя могло найти тучные пастбища для скота. Моя мать по сравнению с соплеменницами отца была дородной, светлокожей и большеглазой. Когда старейшины племени увидели, какую жену привез себе шаман, они из зависти к нему стали говорить, что на содержание такой толстушки уйдут все припасы. За восемь лет жизни в племени мать родила двух сыновей, выучила язык своей новой родни и научилась скакать на лошади. На девятый год она родила меня, и на ее несчастье после моего рождения начался падеж скота от моровой язвы. Мой отец делал все что мог, чтобы спасти животных, но болезнь перекинулась на людей, они начали умирать целыми семьями. В племени стали шептаться, что «этот слишком толстый и крупный младенец высасывает жизнь из людей, из овец и лошадей». Было принято решение принести меня в жертву. В ночь перед жертвоприношением мать, прихватив еды, нехитрый скарб и меня, ускакала прочь из племени. Высланная за ней погоня не увенчалась успехом. Преследователи искали ее в южном направлении, а она быстро как могла, удалялась на северо-запад. Через неделю закончились запасы еды и воды, вокруг нас все еще простиралась бесплодная степь, и нас с матерью ждала голодная смерть. Наконец, не в силах больше держаться в седле, она пустила лошадь пастись, а сама попыталась накормить меня, но молока в ее груди больше не было. Мой нескончаемый плач утомил нас обеих, и мы заснули. Проснулись мы от цокота копыт. По степи двигался торговый караван. Мать, из последних сил подхватив меня на руки, встала и стала звать путников к нам на помощь. С этим караваном мать добралась до Днепра и там обосновалась в одном из земледельческих поселений. Никогда больше мы не встречали кочевников из нашего племени. В последствии мать узнала, что выжившая часть племени моего отца была захвачена в рабство гуннами, которые бродили по Каспийской низменности. Моя мать опять вышла замуж, и наша жизнь протекала относительно спокойно. Было несколько ярких и страшных впечатлений, оставшихся в памяти из моего детства. Первым было пронизывающее чувство несчастья и безвозвратной потери, после того как две беременности моей матери закончились рождением мертвых младенцев. Вторым незабываемым событием моего взросления было мое чудесное избавление от жутких бродяг, пытавшихся меня изнасиловать. У меня никогда не было подруг. Я водила дружбу только с хулиганами из нашего переулка и хотя мать постоянно пыталась приучить меня к ведению домашнего хозяйства и ругала меня за непослушание, каждый день я убегала из дома и пропадала на улице. В общем, я была трудным ребенком. Когда у меня появились первые признаки женственности, наш вожак постарше постоянно пытался схватить меня за грудь, и хотя мне это нравилось, я дралась с ним. Мое яростное сопротивление только увеличивало его желание шарить руками по моей груди. Со временем он стал всерьез досаждать мне, и я стала общаться с мальчишками помладше. Мы частенько с ними искали норы сусликов, в которые заливали воду, и когда оттуда показывались головы «хозяев», мы их хватали. За сусликов платили медяки, но это все равно был заработок. Однажды, мы забрели на пустырь, и я так увлеклась поисками, что не заметила, как оказалась вне зоны видимости моих товарищей. В тот самый момент как я увидела очередную норку и хотела похвастаться своей находкой, кто-то большой и сильный схватил меня сзади и, заткнув мне рот грязной ладонью, поволок в ворота развалившегося, старого амбара. В середине амбара, навстречу ему с мерзкой ухмылкой встал толстяк в оборванной одежде. Он подошел ко мне и начал срывать с меня одежду, но в этот момент рука второго насильника на моем рту слегка ослабла и я откусила кусок его ладони. Он взревел от боли, отпустил меня и я, оттолкнув толстяка, бросилась бежать. Толстяк оказался проворным, он бросил в меня палку и сбил с ног. Я оказалась лежащей около стены. Они оба двинулись в мою сторону. Меня охватил такой страх и ненависть к ним, что, несмотря на боль, я вскочила на ноги, и готова была драться с ними до последнего вздоха. Им оставалось всего несколько шагов до меня, как вдруг похоть на их лицах сменилась выражением ужаса и они оба, как подкошенные, упали замертво на землю. Я поправила, как смогла одежду на себе и, прихрамывая, отправилась ловить сусликов. Об этом случае никто из моих друзей также как и мои родители ничего не узнали. Но после этого я стала сторониться своих друзей и больше времени проводить дома, помогая, матери по хозяйству. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, мои повзрослевшие друзья начали по очереди свататься ко мне, но они мне не нравились настолько, чтобы связать с ними судьбу, и я всем отвечала отказом.

Однажды в нашей глуши появилась группа удивительных мужчин. Они все были одеты в белые одежды, свободно свисающие до их босых ног, обутых в сандалии. Все они были высокого роста, черноглазые и черноволосые. Они громко разговаривали на неизвестном нам языке и смеялись. Их румяные щеки, на лицах светло-абрикосового цвета, резко контрастировали с темной, морщинистой кожей землепашцев. Весь поселок выбрался из своих домов, сделанных из кизяков, посмотреть на них. Казалось, странники не обращают никакого внимания на окружающих. Никто не решился подойти и заговорить с ними. Тем временем они перестали смеяться и беззастенчиво рассматривали собравшихся вокруг людей. Наконец, самый молодой из них подошел к моей матери и сказал:

– Отдай за меня замуж твою дочь. Она красавица и я заплачу за нее много ваших денег.

– Она не продается.

– Почему? Ты же собираешься выдать ее замуж?

– Да, собираюсь, но не за чужеземца.

Мужчина заглянул в мои глаза, моя голова закружилась и я взмолилась:

– Мама возьми его деньги и отпусти меня с ним.

В разговор вмешался мой отчим:

– Сколько вы готовы заплатить за нее?

– Сколько скажите, – ответил мужчина, достал из своего балахона кожаный мешочек битком набитый монетами и, протянув отчиму, сказал:

– Этого вам хватит на новый дом, лошадь и дорогую одежду для жены. Договорились?

– Да.

Мать схватила меня за руку и попыталась утащить в дом, но мужчина легко с ней справился и, подняв меня на руки, пошел из селения, за ним последовали его товарищи. Я долго слышала плач моей матери, но мне не хотелось оставаться жить в нашей лачуге и становиться женой крестьянина. Когда мы оказались вне зоны видимости моих земляков, я увидела круглый и плоский шатер, больший по размеру любого дома в нашей округе. Один из мужчин открыл вход в этот шатер, и все мы вошли внутрь, причем я все еще была на руках у моего избранника. Внутри шатра располагалась красиво обставленная комната с несколькими дверями. Мой жених опустил меня на пол и открыл передо мной одну из дверей, за ней располагалась красивая, небольшая спальня. Он оставил меня в ней и вышел к товарищам. Через несколько минут наш шатер взмыл в небеса и полетел с невероятной скоростью. Мы приземлились, как я потом выяснила, на вулканическом острове в экваториальной части Атлантического океана. На севере острова дымилась верхушка не потухшего вулкана, на юге располагалось озеро, вокруг которого были расположены небольшие дома из белого камня. В один из таких домов меня и привел мой жених. Навстречу мне вышли две красивые девушки в набедренных повязках. Он что-то сказал им на своем языке, и они отошли вглубь просторной гостиной, украшенной коврами и статуями. Мужчина повернулся ко мне и сказал:

– Ты думаешь, что я собираюсь сделать тебя если не женой, то, наверняка, любовницей, так?

– Да, так. Разве ты не просил мою мать выдать меня за тебя замуж?

– Просил, но мы с товарищами проделали это утомительное путешествие и разыграли спектакль с моей женитьбой на тебе, с одной, единственной целью, спасти поселок, в котором ты до сих пор жила.

– Спасти от чего?

– От тебя, вернее, от той магической силы, которой ты обладаешь. Думаю, ты давно подозревала, что ты не совсем, такая как остальные девушки. Может быть, расскажешь мне что-нибудь необычное из твоей жизни?

Сначала меня удивило то, что он мне говорил, но потом я поняла, что он, безусловно, прав и рассказала ему о болезни людей и скота, сопровождавшей мое рождение, смерть моих сводных, новорожденных сестер и непонятную гибель бродяг, пытавшихся меня изнасиловать. Он внимательно выслушал меня и после некоторого раздумья произнес:

– Тебе придется постоянно укреплять свою волю, чтобы научиться управлять подаренной тебе страшной силой. Когда ты научишься контролировать свои эмоции, ты перестанешь представлять угрозу для окружающих тебя людей. Сейчас эти милые девушки помогут тебе привести себя в порядок, а вечером мы начнем наши с тобой занятия.

– Понятно, но у меня есть к вам вопрос. Кто вы и как мне вас называть?

– На первый вопрос я не могу ответить, поскольку не имею права посвящать тебя в тайны Вселенной. Одним из многих моих имен является Ан или Анум. Это имена бога неба в одном из районов земли. А ты с этого момента будешь носить имя богини плодородия, которое распространено в заповедных землях древнего востока.

– Мне нравится мое имя, почему я должна его менять?

– Потому что теперь ты призвана исполнять волю Верховных архонтов Земли, а богиня Иштар олицетворяет собой благотворную энергию любви и торжества жизни.

– Неужели имя может сделать меня богиней?

– Нет, но любое имя содержит закодированную в нем информацию, а его произнесение влияет на частоту и амплитуду электрических волн твоего мозга. Имя это символ, который ты можешь оживить, если будешь стараться это сделать.

– Как?

– Самым трудным временем в жизни любого человека является время его обучения. Если ты терпеливо и старательно будешь выполнять задания учителей, то сможешь многого добиться. Ты меня поняла?

– Да, но я не отличаюсь терпением и трудолюбием.

– Не существует на Земле людей, которые от рождения не были бы нетерпеливыми нарциссами и эгоистичными лентяями, – с улыбкой сказал Ан, и продолжил, – с завтрашнего дня начинаются твое обучение.

В начале, мои занятия заключались в бесконечном, неподвижном сидении на краю скалы над глубоким ущельем, недалеко от вулкана. Было жарко и неудобно сидеть на жесткой глыбе. Как только мне становилось невмоготу, и я начинала злиться, то слышала грохот подо мной, и чувствовала дрожание валуна, на котором сидела, такое как будто он начинал падать в бездну под ним. Прошло три месяца, прежде чем мой «жених» разрешил мне присоединиться к удивительному обществу, обитавшему на острове. Кроме красивых полуобнаженных островитян и островитянок, и мужчин в белых одеждах, я могла видеть прогуливающихся среди домов мужчин и женщин разного возраста и расы. Как я выяснила после трехмесячного сидения на скале, каждый вечер все жители острова собирались на площадке у фонтана и сидя под пальмами за столами, ломившимися от разных яств, наслаждаясь пищей, беседовали о временах прошлых, настоящих и будущих. Все эти люди были добровольными послушниками и учениками мужчин, носящих белые одежды.

Следующий этап моего обучения, который занял целых два года, заключался в умении концентрировать свою силу: целыми днями, выполняя те или иные пассы руками, я должна была вызывать возгорание дров, сложенных близко ко мне, чуть дальше и совсем далеко. Затем с помощью движений пальцев заставлять двигаться предметы с все большей скоростью. Одновременно я учила самые распространенные в то время в Европе языки и огамическое письмо. Самый пожилой из «белых хитонов», как их называли неофиты между собой, по имени Тхоат учил нас всех вместе врачеванию с помощью целебных трав и заговоров. Эти занятия оказались для меня самыми сложными. Странным образом, но в моем присутствии все растения становились ярче цветом и благоухали сильнее, но с исцелением больных людей у меня были проблемы. Почему-то страдания людей меня не так трогали, как вянущие ветки деревьев или скулящие от боли животные. Возможно, это было связано с тем, что я была молода, здорова и легко переносила физическую боль. Я просто не могла представить себе, что люди не могут справиться со своими недугами сами. Большинству «учеников» требовался отдых после занятий, поскольку им было необходимо восполнять свою психическую энергию. Главной проблемой моего обучения было то, что в отличие от других, я не нуждалась в восстановительном периоде. Мои силы и способности только возрастали от упражнений, поскольку в моменты усталости и злости я черпала энергию из всего живого, что окружало меня, причем в основном из людей. Первое время после моих занятий все «ученики» чувствовали недомогание. Наши учителя долгое время искали способ, с помощью которого я смогла бы контролировать свои «вампирские» наклонности. Вопрос заключался в том, что если я не смогла бы справиться с этим энергетическим «обжорством», то меня должны были отправить на необитаемый остров, чтобы я не причиняла вреда людям и животным. Наконец, «белые хитоны» нашли решение и научили меня забирать энергию избирательно, только из того живого окружения, влияние которого необходимо уменьшить, например, из туч насекомых, которые мучают домашний скот или из вредных растений. Впоследствии я научилась восполнять свои энергетические затраты за счет энергии солнца, ветра, морских волн, течения рек или из конфликтов между людьми, тем самым ослабляя их.

Через три года моего пребывания на этом удивительном острове я превратилась в могущественную ведьму, но при этом страдала от страха изгнания и потери возможности видеть своего, так называемого, «жениха». К моему великому сожалению, Ан теперь редко давал мне наставления и большую часть времени проводил с вновь прибывшей, юной, белокурой красавицей. Временами мне хотелось убить ее или добиться внимания моего похитителя любовным приворотом, но я понимала, что тогда меня, если не бросят в жерло вулкана, то подвергнут остракизму. И я тихо скулила по ночам от безмерной тоски и отчаяния. Еще через полгода я решила, что больше не буду лить бесполезных слез, а найду себе кого-нибудь среди обучающихся мужчин, тем более что многие из них бросали на меня жадные взгляды. Вечером того же дня я объявила присутствующим, что отдамся тому, кто победит меня в сражении. Долгое время никому это не удавалось. Но, однажды в битве на мечах с одним из довольно пожилых, недавно появившихся «учеников» я потерпела поражение: он выбил мое оружие, и стоял передо мной, приставив меч к моему горлу. Мой победитель был самым неказистым из всех «гостей» острова. Он был худым, лысым, морщинистым мужчиной с гнилыми зубами, бородавкой на крючковатом носу и наглым взглядом почти прозрачных, глубоко сидящих глаз. Он стоял и с омерзительной улыбкой говорил мне:

– Ну что, красавица ты сама мне отдашься или мне придется применить силу?

Мой мозг мучительно искал выход из этой ситуации, но моя убитая гордость твердила мне, что лучшего я не заслуживаю. В тот день я простилась с последними остатками моего самолюбия и «возлегла» с этим нетопырем на «брачное» ложе. С тех пор к моим страданиям от неразделенной любви прибавились еще домогательства близости от наглеца, который теперь считал, что я принадлежу ему. Мое подавленное состояние заметил Тхоат. Он оставил меня после занятий и напрямую спросил:

– Ты потеряла девственность?

– Да.

– Кто провел акт дефлорации?

– Я назвала имя моего мучителя.

– Он больше не будет тебя беспокоить, но ты должна взять себя в руки и закончить обучение.

После этого разговора я больше не встречала моего «страстного ухажера», подумав, что его удалили с острова. Вскоре после этого с острова исчезла и моя белокурая соперница. Это меня не обрадовало, поскольку теперь я считала себя недостойной близости с обожаемым мной Аном.

Следующий год прошел без каких-либо заметных происшествий, и завершился присвоением мне степени мага третьей ступени. На совете учителей было принято решение отправить меня в Ирландию, где в то время племенами управляло сословие жрецов-друидов, в которое могли входить только мужчины. Передо мной стояла нелегкая задача заставить этих «женоненавистников» смириться с участием в их магической деятельности женщин и по возможности сократить человеческие жертвоприношения. Вечером перед моим отъездом в Ирландию ко мне пришел мой Ан и спросил:

– Ты знаешь, почему именно тебя отправляют к друидам?

– Наверное, потому, что они поклоняются дубовым деревьям, а это часть растительности, которая вся меня любит и при мне расцветает.

– Да, ты права. Это редкий дар. А еще у тебя ранимая душа и нежное сердце.

– Нет, я злобная и похотливая девка, которая не справилась со своими плотскими желаниями и опозорила себя.

– Ты же теперь маг третьей ступени, и прекрасно знаешь, что никто в этом мире не может справиться со своими страстями и плотскими желаниями. Особенно здоровые, молодые и отчаявшиеся девушки.

В этот момент я подняла на него глаза и увидела мерзкое лицо мужчины, лишившего меня девственности, а через минуту оно опять превратилось в обожаемое мною лицо моего учителя.

– Так это были вы?

– Да.

– Зачем вы так подло поступили со мной, вам нравиться унижать людей? Вы же знали о моих чувствах к вам и заставили меня пройти через все эти муки безответной любви и позора.

– Не думай, что все это далось мне легко. Ты мне тоже не безразлична, но мы должны были расстаться навсегда, и моей задачей было облегчить и себе, и тебе наше расставание. Но сейчас я собираюсь сделать тебе подарок, который будет всегда напоминать тебе, как я к тебе отношусь на самом деле.

Он легко поднял меня на руки и отнес в спальню, поставив меня перед собой, он нежно поцеловал меня в шею, и стал, не торопясь снимать с меня одежду. Мое сердце готово было выскочить из груди, я смотрела на него восторженными глазами и боялась сделать хоть одно движение. Мне казалось, если я пошевелюсь, это видение исчезнет, но оно не исчезло. Раздев меня, он сбросил свой белый хитон, и передо мной оказалось сияющее свежестью, сильное тело молодого мужчины. Мы упивались друг другом до утра. Перед его уходом, я его спросила:

– Эта ночь любви и есть твой подарок мне?

Он нежно поцеловал меня в лоб и сказал:

– Нет. Мой подарок сейчас внутри тебя. Пока ты не выйдешь замуж за верховного жреца друидов, он никак не будет себя проявлять, но после вашей брачной ночи, он проснется, и начнет расти. Мой подарок тебе – это наш с тобой сын. Кстати, тебе надо поторопиться в селение, где живут друиды, в начале июня верховный жрец начнет выбирать себе невесту после окончания его траура по покойной жене, не подарившей ему детей.

Сказав это, он смахнул слезу со щеки, и, провел перед моим лицом своей рукой, как будто убирая что-то в воздухе. После этого его движения я проснулась на берегу моря с растрепанными волосами и в мокрой одежде. Теперь я поняла, что это чудесное видение было сном. Тем не менее, я почувствовала себя покинутой и от отчаяния готова была броситься в море. Но тут ко мне подошел молодой парень и, уставившись на меня круглыми от удивления глазами, закричал:

– Озр, иди сюда, посмотри, что я тут нашел!

Через минуту к нам подошел здоровяк с маленьким мальчиком, которого держал за руку. Его веселые и добрые глаза смотрели на меня с искренним восхищением. Он сказал парню:

– Ее надо отвезти к друидам.

После этих слов он легко взял меня на руки, отнес к повозке, и посадил на кучу тряпок рядом с мешком, наполненным мидиями. Парень сел на козлы, а мужчина с мальчиком расположились рядом со мной. Мальчик спросил:

– Пап, она русалка?

– Нет, если бы она была русалка, у нее был бы рыбий хвост, покрытый чешуей.

– Но она не похожа на нас, у нее глаза светятся, может быть, она фея?

– Жрецы разберутся.

Мужчины отвезли меня вглубь материка к дубовой роще, около которой располагалось довольно крупное селение, огороженное каменными стенами. Когда мы попали внутрь ограды, и подъехали к самому большому дому, Озр помог мне спуститься с повозки. Вокруг нас начала собираться толпа жителей деревни. Все они с нескрываемым любопытством, бесцеремонно рассматривали меня. Наконец из дома вышел высокий, крепкий, мужчина с длинными волосами и окладистой бородой, внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Готовьте пир. В этом году у нас состоится бракосочетание бога и богини леса. Наши молитвы были услышаны, боги прислали нам невесту для священной свадьбы.

– А кто будет женихом, – спросил парень, который спустился с места кучера, и наблюдал за тем, как маленькие дети подходили и трогали мою мокрую одежду.

– Олух, ты, что не понял, перед тобой стоит верховный жрец друидов, он и будет женихом, – одернул его Озр.

Жители всех окрестных деревень и отдельных ферм явились нарядными на церемонию бракосочетания бога и богини леса, которая состоялась вечером 7 июня на большой поляне, отделявшей лес от священной рощи. На этой поляне были накрыты длинные столы для гостей из разных поселений. Недалеко от столов, прямо под священным дубом, был расположен алтарь, перед которым верховный жрец (бог леса) и его жена (богиня леса, то есть я) под песнопение сопровождавших их друидов, торжественно поклялись охранять священные деревья и всякую растительность, и карать непослушных, отказывающихся приносить жертвенные дары богам. После праздничного ужина, жених с невестой отправились в свой дом, а гости некоторое время еще продолжали пить пиво и выбирать себе пару на ночь, посвященную торжеству плодородия и воскрешения природы. Между не совсем трезвыми мужчинами и женщинами произошло несколько столкновений из-за выбора партнеров, но появившиеся из селения друидов молодые работники, парни и девушки, сумели успокоить недовольных. Возбужденные и разгоряченные пары разбрелись по лесу. В это время я лежала на кровати и, наблюдая за стараниями моего мужа достойно провести сладостный ритуал божественного совокупления, пыталась воскресить свои ощущения, которые испытывала от приснившейся мне близости с Аном.

В этот год уродился богатый урожай зерновых, домашние животные принесли большой приплод, а рыбаки каждый раз вылавливали много рыбы. В начале марта следующего года молодая жена верховного жреца, то есть я, родила здорового младенца мужского пола, которого назвали в честь почитаемого в этой местности бога Лукой. Пока мой сын не подрос, у меня не было важнее забот, чем кормить, беречь и учить его всему, что я знала сама. Тем не менее, я внимательно следила за жизнью жрецов. Каждое утро они собирались в дубовой роще и приносили жертвы священному дубу с молитвой о здоровье людей и плодовитости домашних животных, о плодородии земли, о своевременных дождях, солнечном тепле и охранении всех живущих от злобных демонов. После этого они разбредались по двое, по трое в подсобные помещения, расположенные в центре поселения. Обычно там их уже ожидали очереди из жертвователей, просителей и страждущих от болезней. Все жрецы, кроме верховного, были взаимозаменяемы: каждый из них мог помочь принести жертву богам от лица просящего, вылечить больного ребенка или взрослого, помочь снять порчу с человека или животных или сделать отметку о положении луны. Но уже в школе происходила дифференциация учеников по способностям и они после окончания обучения направлялись в помощь к жрецам со специализацией, соответствующей их талантам. Жрецы безбедно жили со своими семьями за счет подношений земледельцев, пастухов, охотников, воинов и рыбаков, поскольку молитвенные песнопения друидов ценились не меньше, чем тяжкий труд жителей окрестных поселений. Клан жрецов проводил четыре ежегодных праздника во славу богов, на этих церемониях жрецы, одетые в белые одежды, в буквальном смысле, пели песни, проводя ритуалы поклонения богам. Таким же образом, торжественным песнопением отдельный жрец благословлял родившегося младенца или провожал покойного в его загробную жизнь. Друиды верили, что человек после смерти переселяется в другой мир, где умершие предки встречают его, и приобщают к тамошним правилам и обычаям.

Мой сын рос не погодам физически развитым и ловким. Он в шесть лет уже стрелял из маленького лука и мог влезть на любое дерево. Со сверстниками из поселения жрецов, он общался мало, по его мнению, они были слишком скучными и завистливыми. В летние месяцы, когда обучение премудростям жреческого искусства прерывалось на некоторое время, он часто убегал в рыбацкую деревню и целыми днями с тамошней ребятней занимался ловлей рыбы на речке, впадающей в море. Иногда он приносил несколько рыбешек, и я запекала ему их на углях. Он быстро научился плавать и мечтал попасть на настоящую рыбалку в море. В десять лет Лука и сын одного из целителей взялись помогать жрецу-ветеринару в заботах о животных, и тот позволял им совершать конные прогулки по окрестностям. Лука вместе с другом хорошо изучили местность и жизнь людей за воротами селения жрецов. Мой муж не одобрял его увлечения рыбалкой и общением с простолюдинами, но из любви к единственному своему ребенку позволял ему много вольностей. К тому же власть в племени жрецов передавалась не по наследству, а по решению совета старейшин,поэтому верховный жрец не мог рассчитывать на то, что именно его сын возглавит после его смерти клан друидов. Как в любом замкнутом сообществе внутри него кипели жгучие страсти зависти и ревности. Были там и те, кто относился равнодушно к своим обязанностям, и те, кто хитрили, чтобы не обременять себя лишней работой, но большая часть жрецов, с усердием выполняла все ритуалы, заботилась о своей репутации и с назойливым любопытством следила за другими. Если к этому добавить взаимное недовольство их жен и ссоры между собой их детей, то получится обычная, склочная группировка людей, чье благополучие зависело от их непереносимого иногда ими единства. В этой «банке дерущихся пауков» мне необходимо было завоевать если не власть, то хотя бы авторитет. Мой мудрый муж помогал мне справляться с моими проблемами. По его признанию, он с первого взгляда понял, что у меня есть магические способности, и что мое появление в их клане не случайно. Он посоветовал мне до поры, до времени не проявлять свои таланты, так как сначала мне надо было заручиться поддержкой совета старейшин. Я начала свою игру с того, что, по совету мужа, напросилась помогать одному из самых опытных знахарей по имени Мин. В мои обязанности входила стирка тряпок для перевязки, мытье инструментов и забота о больных после проведения лечебных процедур. На эту работу, которую в основном выполняли слуги под руководством помощницы Мина и по совместительству его жены Сахмы, мало кто соглашался добровольно. Занимаясь всем этим, я беседовала с Сахмой, которая рассказывала мне сплетни о жрецах, о племенах земледельцев, животноводов, воинов, охотников и рыбаков. Самые гордые из них были воины, они защищали всех от набегов разбойников, которые приплывали сюда по морю из других областей Ирландии и даже из земель пиктов. В их поселении жили кузнецы, которые изготавливали железные инструменты и оружие для всех племен. Многие девушки мечтали выйти замуж за кузнеца, так как тогда им не пришлось бы тяжко трудиться в поле или на свиноферме. Поэтому на всех праздниках самые смелые девушки старались занять место за столом рядом с кузнецами. В этом месте Сахма смутилась, но затем поведала мне, что ее муж большой любитель женщин, и каждый год выбирает себе в пару в день священной свадьбы бога и богини леса красивую, молодую крестьянку. К счастью для нее, после сына и дочери, родившихся в их семье, он сделал и ее, и себя бесплодными и после ежегодных оргий, ни одна из партнерш ее мужа никого не родила. Все младенцы, рождающиеся через девять месяцев после празднования возрождения природы, считались принадлежащими богам, и по большей части отдавались в приют, в селении жрецов. Эти дети с ранних лет становились слугами в семьях жрецов или работниками на их фермах и полях. Я спросила ее, с кем она проводит празднование плодородия, и она честно призналась, что у нее на этот случай есть постоянный партнер, староста деревни животноводов. Кроме того, она поделилась со мной страхами о том, что может произойти, если мой муж, верховный жрец умрет. Одним из главных претендентов на его место являлся злобный Сабау, такой же опытный лекарь, как и ее муж. Этот Сабау специализировался на детских болезнях и только в случаях особо тяжких заболеваний брался за лечение взрослых. Жена Сабау была главной повитухой в этом клане жрецов. Меня заинтересовало, почему он так ей не нравится, но она не стала отвечать и сказала, что со временем я сама пойму. После паузы она добавила, что всему клану хорошо живется, только пока мой муж является верховным жрецом.

Мин был веселым, шаловливым и добрым человеком. Когда его округлая фигура появлялась в проеме двери, все больные сразу начинали улыбаться. Поэтому к нему часто, тайком от Сабау, матери приводили на осмотр своих заболевших детей. Я многому научилась у этого целителя «от бога», и, как он сам говорил, он многому научился у меня. В течение двух месяцев я занималась только мытьем, стиркой и уборкой, но в один прекрасный день к нам привезли истекающего кровью, раненого в бедро мужчину. Мин попытался остановить кровотечение с помощью наложения тугих бинтов, но кровь не останавливалась, положение было критическим, и я решилась обнаружить свои знания и умения. Я подошла к страждущему больному и, сделав несколько специальных пассов руками, проговорила слова соответствующего заклинания. Кровь перестала хлестать из разорванной артерии, и Мин сумел быстро ее «заштопать». После операции, посмотрев на меня с улыбкой, Мин спросил:

– И где же ты обучилась таким фокусам?

– Мы с родителями жили рядом со старой знахаркой, которая пыталась меня научить всему, что знала сама.

– Так почему ты молчала об этом.

– Я не была уверена, что методы, которым она меня обучала, работают.

Мин серьезно посмотрел на меня и начал задавать вопросы о лечения самых разных болезней. Затем он стал расспрашивать меня о лечебных свойствах растений. Этот стихийный экзамен занял почти весь день. Наконец он устал и сказал:

– С этого момента ты будешь моим помощником и заместителем.

За оставшееся время до темноты мы с ним приняли всех больных. С этого дня моя жизнь круто изменилась. Сахма рассказала всем, как я помогла Мину, и теперь меня воспринимали как полноценного врача. Мин считал, что главным в лечении болезней является их профилактика и ранняя диагностика, поэтому мы с ним попеременно посещали деревни и отдельно расположенные крестьянские хозяйства, и раздавали сборы трав для приготовления полезных для укрепления здоровья отваров. Кроме того, проводили осмотры детей и стариков, давали советы по предупреждению кишечных расстройств, которые сводились в основном к необходимости кипячения воды, горячей обработки мяса, хранению остатков еды в холодных погребах и запрета на использования заплесневевшего зерна для производства муки. Мой муж и старейшины поддерживали наши с Мином начинания, и только Сабау относился к ним с неодобрением, и считал, что мы стараемся заработать дешевую популярность в клане. Моя популярность была сильно подорвана из-за моего предложения жрецам, отказаться от ежегодных человеческих жертвоприношений. Больше всех возмутились жрецы, следившие за состоянием священной рощи:

– Как можно лишать священные дубы «полноценной пищи», а если они завянут?

– Когда начнут вянуть, тогда и будем думать о жертвах, тем более что кровь жертвенных свиней также как и пепел от их сожжения не хуже удобряет почву, чем человеческие.

– Иноземка ты не понимаешь, что эти жертвоприношения рождает в людях страх перед наказанием за преступление и воспитывают послушных, терпеливых тружеников.

– Не понимаю, как жуткое зрелище сжигаемого заживо пусть даже преступника может служить целям воспитания трудолюбия в человеке. Разве они сами по себе не трудятся ради куска хлеба и выживания, для чего их еще надо запугивать?

– Это делается в назидание, чтобы они не забывали о потребностях богов.

–Скорее о ваших потребностях. Предлагаю, вместо человеческих жертвоприношений использовать ритуал кровопускания у тех же преступников и разбойников с оставлением им жизни в обмен на их согласие выполнять тяжелую работу.

Начался настоящий гвалт. Верховный жрец предложил голосование, и собрание проголосовало за сохранение обряда человеческих жертвоприношений, но не ежегодное, а раз в пять лет. Это уже было большой победой.

В ежедневных трудах и заботах время бежало быстро. Мы с Сахмой сдружились настолько, что иногда летними днями отправлялись за лечебными травами, захватив с собой еды и эля. На этих своеобразных пикниках мы с ней обсуждали последние события и сплетни без постороннего вмешательства. На последней из таких бесед она мне открыто говорила о том, что мой муж все больше становится похожим на дряхлого старика, а мой сын вырастает в красивого юношу, которого она была бы не прочь впоследствии увидеть своим зятем. На что я отвечала, что ее красавице, дочери, на мой взгляд, больше нравиться старший сын Сабау. Она с неудовольствием подтвердила это и, посмотрев на меня с опаской, рассказала историю, которая меня напугала. У этого алчного и злобного, как она сказала, Сабау есть невероятные способности. Он может вылечить любую болезнь, но к нему обращаются только те, кто совсем отчаялся, потому что Сабау брался лечить только за два бычка, три поросенка и пять овец. Но главная проблема была в том, что болящий должен был привести с собой пленного раба или осужденного преступника. Лечение Сабау заключалось в том, что он забирал болезнь у просителя и передавал ее рабу или преступнику. Это еще можно было понять, так как каждый год друиды сжигали какого-нибудь злосчастного мужчину, реже женщину в качестве жертвы богам бури, грома и леса. Но Сабау не гнушался использовать детей-сирот, живущих в приюте жрецов, для лечения богатых просителей, у которых не было никого на замену. Такое уже бывало раньше и, недавно опять повторилось, Сабау перенес на маленького мальчика болезнь одного из старейшин племени земледельцев. С тех пор мальчик превратился в свою тень, ему, как сказала Сахма, оставалось жить не больше недели. Я попросила показать мне этого мальчика. Ребенок действительно выглядел как живой мертвец, он неподвижно лежал на кровати и молча смотрел на меня огромными, печальными глазами. Не знаю, как, но я направила всю свою энергию на тело мальчика, и через некоторое время он зашевелился и сказал, что голоден. Воспитательница приюта побежала за едой, а я вышла наружу и увидела, что на кустарнике и деревьях рядом с приютом облетели все листья, а их высохшие ветки и стволы можно использовать только как дрова для костра.

Эта история имела продолжение. Однажды ко мне во время работы подошел Сабау, и спросил:

– Это ты вылечила ребенка из приюта?

– Нет, я только помолилась богам.

– Каким богам ты молилась?

– Богу и богине грома, бурь, дубов и всякой растительности.

– Кто научил тебя этим молитвам?

– Одна старая знахарка и гадалка.

– Хочешь стать моей помощницей?

– Мне надо посоветоваться с Мином.

Мин, Сахма и я, посовещавшись, решили, что после смерти жены, Сабау не сможет справляться со всеми делами, и я должна буду ему помогать. В круг его обязанностей входило лечение детей и работа по сбору всякого рода целебных даров природы: коры, плодов, листьев деревьев и растений-паразитов. Наиболее почитаемой в медицине друидов была омела, особенно, если она вырастала на стволе дуба. При сборе она обрезалась специальным ножом и заворачивалась в лоскут белой ткани. Они считали, что это растение-паразит не только использует силу дерева, но и помогает своему хозяину, убивая вредоносные влияния, ослабляющие эту силу. За долгое время приспосабливания и выживания за счет других деревьев у омелы выработался мощный иммунитет к болезням хозяев и способность забирать и убивать эти их болезни. Из магического закона подобия, друиды делали вывод, что омела могла вытянуть болезнь и из человека. По мнению друидов, лечебными свойствами обладали также листья березы и орешника, наросты на стволах берез, плоды боярышника и некоторые грибы. Свиной и тюлений жир использовался ими для лечения простуды, а говяжий жир, сваренный с овощами для лечения желудка.

Сабау сильно отличался от моего предыдущего, веселого, разговорчивого работодателя угрюмой молчаливостью и подозрительностью. Этому внешне довольно привлекательному мужчине жизнь представлялась в самом мрачном свете, он видел угрозу своему положению ото всех окружающих. Он пригласил меня к себе в помощницы, не только из-за того, что я сумела вылечить мальчика, а, главным образом потому, что его жена и помощница покончила с собой. Причиной ее самоубийства, как поговаривали, было то, что у него недавно появилась любовница. Сабау познакомился с этой женщиной, когда она привезла своего больного мужа к нему, но что было удивительно, он не взялся его лечить, и тот вскоре умер. Сахма, поделилась со мной другими слухами, что жена Сабау не сама выпила настойку болиголова, а под давлением мужа. Он, якобы, был одурманен овдовевшей красавицей, и стал одержимым желанием добиться удовлетворения своей страсти к ней. А строгая вдова соглашалась выйти за него замуж, только если он станет верховным жрецом. Эти слухи показались мне не лишенными основания. Меня удивило то, что Сабау, всегда относившийся ко мне с явной неприязнью, вдруг пригласил меня к себе в помощницы. Мало того, почти сразу, поделился со мной опасениями по поводу своего избрания на пост верховного жреца, и хотел заручиться моей поддержкой. Я была единственной женщиной, которая исполняла обязанности жреца, может быть, поэтому он считал мое слово весомым. Несмотря на то, что Сабау казался мне неподходящим лидером, но уважаемый мною Мин не хотел брать на себя руководство кланом, а другие были гораздо хуже Сабау, и я обещала ему свою помощь, когда придет время.

Меж тем мой сыну исполнилось двадцать лет, и он стал помощником жреца-ветеринара. Как-то, глядя на его молодое, сильное тело, блеск его черных глаз, и яркий румянец на лице абрикосового цвета, я вспомнила Ана, и мне становилось невыносимо грустно. После единственной, к тому же только приснившейся мне, ночи безграничного счастья моя жизнь проходила в постоянном тяжелом труде и житейских заботах. Я так и не смогла полюбить своего мужа, хотя относилась к нему с уважением и была ему верна. В нашей семье бывали счастливые моменты, когда мы все вместе приступали к праздничному обеду по случаю окончания сбора урожая. Для этого обеда приготавливалась жареная на углях свинина и благоухающий эль. Свиней, предназначенных для этого блюда, две недели перед этим кормили исключительно желудями, орехами и поили суслом. После нескольких кружек эля и кусков запеченной свинины жизнь уже не представлялась такой однообразно тяжелой.

Мой благородный и мудрый муж, предчувствуя свою скорую кончину, сложил с себя полномочия главы клана. Настало время перемен. Я поговорила со всеми старейшинами, и на общем совете было решено, что Сабау станет верховным жрецом. Вечером дня коронации нового, верховного жреца, мой муж тихо умер, поблагодарив меня перед смертью за счастливые годы, проведенные со мной и предупредив меня быть осторожной с избранницей Сабау.

Как только произошло посвящение Сабау в верховные жрецы, он тут же объявил о своей свадьбе. Сабау оправдал свое нежелание быть в трауре по покойной жене положенный срок, так как та нарушила божественные законы, покончив жизнь самоубийством. Свадебная церемония прошла через две недели после похорон его первой жены и через три дня после похорон моего мужа. Невеста Сабау оказалась молодой красавицей. На ее юном лице застыла маска равнодушного высокомерия. Глаза ее смотрели холодно и отчужденно. Ее наряд отличался от обычного наряда невесты жреца. Платье необычного красного цвета, сшитое точно по фигуре, туго обтягивало тонкую талию и широкие бедра, большой вырез на груди открывал взорам приглашенных гостей большую часть пышного бюста. Присутствующие на церемонии мужчины с трудом отводили глаза от выставленных на показ прелестей невесты, чтобы никто не заподозрил их в непристойных мыслях. Торжественный обед прошел не совсем гладко: напившийся простолюдин, проходя мимо новобрачных, как будто ненароком споткнулся и упал лицом прямо в декольте невесты. Сабау вскочил и, оттащив наглеца, стал жестоко избивать его и мог бы убить, если бы его не оттащили трое мужчин. Мне показалось, что на лице невесты, наблюдавшей эту сцену, промелькнула довольная улыбка. Сабау, успокоившись, взял невесту за руку, и они ушли в дом под улюлюканье и радостные возгласы гостей, которые, казалось, вместе с Сабау переживали восторг предстоящей брачной ночи.

После того как Сабау стал верховным жрецом, место лекаря по детским и особо тяжелым болезням заняла я, а моими помощниками были назначены его старший сын и дочь. Своего младшего сына Сабау отправил жить в деревню свиноводов, к родственникам его первой жены. Этот последний ребенок Сабау был слегка недоразвитым, но добрым и послушным. Его старший сын, которого звали Утом, внешне был похож на отца, но в отличие от него, был доброжелательным и вежливым со всеми. Его красивая сестра Инна, видимо, как и он, нравом похожая на мать, была добродушной, веселой и общительной. Она была единственной, с кем мой сын поддерживал дружбу, когда был ребенком, а теперь, он явно ей симпатизировал и, как мне казалось, она тоже была к нему неравнодушна. Мы с Сахмой думали, что этой осенью может состояться две свадьбы: Ута с дочерью Сахмы и Инны с моим сыном.

Однажды к нам на прием пожаловала Лами, молодая жена Сабау, и от меня не ускользнуло, то, что на лице Ута промелькнуло выражение открытого презрения. Наша посетительница жаловалась на плохой сон и просила дать ей самое сильное лекарство от бессонницы. Инна тут же нашла в кладовой соответствующее снадобье и подала мачехе. Та, даже не поблагодарив падчерицу, строго взглянув на моего помощника, властным голосом сказала ему:

– Вечером жду тебя у себя с отчетом о проделанной работе.

Ут, еле сдерживая гнев, ответил:

– Я отчитаюсь перед отцом.

– Вечером будет видно.

Затем его мачеха, одарив нас всех взглядом, полным высокомерного пренебрежения удалилась из комнаты. За время этого разговора воздух в комнате наэлектризовался до такой степени, что мне пришлось собрать эту электроэнергию в маленькую, шаровую молнию и использовать ее для лечения больного, у которого «отсыхала» правая рука, поскольку отсутствовала проводимость нервных волокон. После окончания работы я спросила Ута:

– Какой отчет требует твоя мачеха?

– Никакого отчета ей не нужно, она хочет, чтобы я ублажал ее, когда отец заснет.

– Как давно она тебя домогается?

– Она уже на третий день после свадьбы она пришла в мою спальню и начала произносить заклинание, от которого у меня в голове все помутилось, и я готов был наброситься на свою мачеху и овладеть ею, но в это время вошла Инна и любовные чары рассеялись. Инне нужна была моя помощь, чтобы переставить тяжелый сундук, и мы вместе ушли в ее комнату. Мачеха решила посмотреть, что мы там делаем, но в комнату не вошла, а осталась стоять в дверях.

– Как же ты спасался от этих чар все это время?

– Я сижу здесь допоздна и попадаю в дом через окно в комнату Инны, а рано утром ухожу из него тем же способом. Инна приносит мне еду. Теперь я живу в комнате Инны. Мачеха почему-то не может туда войти и там не действуют ее чары.

– Это я оградила комнату Инна по просьбе ее покойной матери. Я могу защитить и тебя от действия почти всех злокозненных заклятий.

– Пожалуйста, сделайте это сейчас.

–Сейчас не получится, мне потребуется часа два на подготовку. Кроме того, от вас мне нужно, чтобы вы поймали мышь или лягушку, или ворону, или любое другое мелкое животное.

–Хорошо, мы сейчас пригласим на помощь Луку и обязательно выполним задание, – с улыбкой сказала Инна, и они вместе с братом покинули комнату. Оставшись одна, я занялась приготовлением к ритуалу. Мне нужна была кора священного дуба, нож, которым отрезали пуповину новорожденного младенца, ветка омелы и пепел сожженного преступника. Когда у меня все было готово, вернулась возбужденная и радостная молодежь. Инна в руках держала большую жабу. Посмотрев на счастливые лица Луки, Инны и Ута, я решила, что совершу ритуал защиты от вредоносного, магического воздействия над всеми троими. И я бы сумела сделать это, но вмешался злой рок. Когда я почти закончила, пришел Сабау и из-за того, что двери были закрыты, стал громко звать Инну. Я, не переставая читать заклинания, показывала ей знаками не отвечать ему, но она была послушным ребенком и откликнулась на зов отца. Таким образом, Ут и Лука были ограждены от колдовских чар, а Инна осталась беззащитной. Единственной надеждой было то, что ее мачеха не интересовалась женщинами и девушками. Вскоре после этого дочь Мина и Сахмы вышла замуж за Ута. Сабау отдал им дом, в котором раньше жил и работал плотник, выросший в приюте жрецов. Перед свадьбой Ута, плотник нашел себе жену в деревне земледельцев и, по моей просьбе, ему было позволено переехать жить к ней.

Жизнь после этих событий, казалось, вошла в свое обычное русло. Ут теперь мог спокойно общаться с мачехой, поскольку ее чары на него не действовали, и хотя она была зла на него, новых попыток соблазнить его не предпринимала. Меня же не покидала тревога и дурные предчувствия. Мне каждую ночь снились Ан и Тхоут, мои незабвенные учителя, всегда с озабоченными, потемневшими лицами и указывали на черную, грозовую тучу, опускавшуюся на священный дуб. Сахма поделилась со мной слухами о том, что Лами развлекается тем, что стравливает между собой молодых работников из нашего селения. Они устраивают кровавые потасовки за право получить ее поцелуй. Причем после ее поцелуя мужчины становились одержимыми этой женщиной. Если бы она сказала любому из них броситься со скалы, он бы это сделал. Мы с Сахмой поделились этой новостью с Мином. Он был не на шутку огорчен, поскольку считал, что «мужчины должны были бы иметь больше мозгов».

Мой сын свои свободные дни проводил, как и в детстве, на берегу моря или уплывал на лодке с рыбаками. Как-то я отправилась посмотреть, чем он там занимается, и вместо своего сына нашла на берегу Лами, которая стояла по колено в воде и смотрела на волнующееся море. Мою душу посетила тягостная догадка, но я отбросила неприятную мысль и, подойдя к девушке, спросила ее:

– Вам нравиться смотреть на море?

– Да, эта неукротимая мощь меня завораживает.

– А вы не боитесь бродить здесь одна, это небезопасно. По стране кочуют разбойники.

– А вы?

– В отличие от вас я хорошо защищена своим белым одеянием жреца и своим возрастом.

– Но разбойникам дела нет до жреческого сословия, а вы на вид вполне аппетитная женщина. А у вас, что бывает время для прогулок или вы кого-то ищите?

– Нет, я здесь по делу, – не зная, зачем соврала, я направилась в сторону деревни. Однако, повернув за первую попавшуюся скалу, спряталась и стала наблюдать. Через полчаса к берегу причалила рыбацкая лодка, из нее вышли парни из деревни и мой сын. Они тащили тяжелые, кожаные мешки с рыбой. Они молча прошли мимо Лами, но она вдруг окликнула моего сына по имени. Он остановился и она, подойдя к нему и, поднявшись на цыпочки, что-то прошептала ему на ухо. Он отшатнулся и зашагал прочь. Она засмеялась и крикнула:

– Тебе от меня не убежать.

Вечером, когда Лука вернулся, я напрямую спросила его:

– Что нужно этой злобной чародейки от тебя?

– Она сказала, что если я не стану ее любовником, она сживет со света Инну.

Мне эта угроза показалась серьезной, и я предложила Луке сегодня же провести обряд бракосочетания с Инной, и забрать ее жить к нам в дом. Я пригласила Мина и Сахму в нашу лечебницу, туда же пришли Лука и Ут с Инной. Мин провел церемонию освящения брака Инны с Лукой. С этого момента отец и мачеха не имели права распоряжаться жизнью Инны, она была теперь под защитой ее мужа. Я немного успокоилась, но на следующее утро все-таки отправилась в деревню на побережье, чтобы договориться о возможном отъезде Луки с Инной в Англию. Связь наших рыбаков с пиктами, жившими через пролив, была регулярной, иногда зимой они даже устраивали совместную охоту на тюленей. Именно в эту деревню, год назад вместе с торговцами приплыла богатая вдова по имени Лами, и почти сразу вышла замуж за сына вождя племени рыбаков. Вся семья вождя племени скоропостижно скончались от неизвестной болезни. Дольше всех продержался молодой муж Лами, которого отказался лечить Сабау, поскольку считал, что это бесполезно.

Когда я приехала в деревню, солнце было уже в зените, детвора, игравшая около дороги, показала мне дом теперешнего вождя племени рыбаков Озра. Во дворе этого дома я увидела немолодого, мужчину могучего телосложения, который развешивал сети на заборе. Я спросила его:

– Вы Озр?

– А что жрице друидов могло понадобиться от него. Неужели нашлись рыбаки, которые не принесли дары вашим богам?

– С дарами все в порядке. Я здесь не как жрица. У меня к нему личное дело.

– Тогда, я вас внимательно слушаю. Я и есть Озр.

–Мне может понадобиться ваша помощь. Возможно, вскоре, кое-кого необходимо будет переправить на другой берег пролива. Вы могли бы за это взяться?

– Почему бы нет. Чем будете платить?

– У меня много всякого скота, продуктов и хозяйственной утвари. Скажите, в чем вы нуждаетесь, и мои слуги все это вам доставят.

– Вообще-то я имел в виду не продукты. Я возьмусь за это дело, если вы обещаете быть моей партнершей на следующем празднике воскрешения природы.

Эта просьба была неожиданной и смутила меня настолько, что я в молчании смотрела на улыбающегося великана. Наконец, справившись со своим смятением, я ответила:

– Хорошо, я буду вашей партнершей следующей весной, но как к этому отнесется ваша жена?

– Никак, вот уже пять лет, как моя жена ушла в мир иной, к нашим предкам.

– Сожалею о вашей потере. Тогда наш уговор в силе, но вы должны обещать хранить в тайне мою просьбу.

– Договорились. Кстати, как вас зовут?

– Иштар.

Я вернулась в селение жрецов, когда уже вечерело. Лука и Инна, тесно прижавшись, сидели на циновке, на крыльце в ожидании меня. Мы вошли в дом, и я рассказала им план побега, если это понадобится. В это время на улице послышался какой-то шум. Выйдя на крыльцо, мы увидели толпу работников с факелами, возглавляемую Сабау и Лами. Когда они подошли к нашему дому, Сабау, возвысив голос, стал взывать к справедливости богов:

– Как вы, великие боги могли допустить преступление, когда юную, беззащитную девушку похищают из родного дома и принуждают жить в беззаконии, в неосвященном отцовским благословением браке. Иштар, выдай нам сына, верни мне дочь, иначе я сожгу твой дом вместе с тобой, твоим сыном-насильником и предавшей меня дочерью.

– Успокойся Сабау, брак был давно освящен благословением твоей покойной жены.

– А то, что твой сын пытался овладеть моей женой Лами, это тоже было кем-то освящено. Убить этих негодных людей.

В это время вокруг толпы работников стали собираться жрецы с их семьями и с удивлением наблюдали за происходящим. Я попросила Луку и Инну войти в дом. К Сабау пробрался Мин и попытался урезонить его словами:

– Сабау, нельзя творить самосуд, необходимо сначала разобраться во всем.

Ему возразила Лами:

– В чем тут разбираться. Этот молодой развратник, после того как я ему отказала, решил в отместку похитить любимую дочь Сабау.

– Все равно, необходимо провести расследование, а потом приговаривать людей к смерти.

Лами повернулась к толпе молодых мужчин с факелами и закричала:

– Подожгите эту фурию вместе с ее домом.

Молча, наблюдая за происходящим, сжав кулаки, я пыталась собрать как можно больше магической силы, используя энергию ненависти беснующихся мужчин, и у меня начало получаться: по небу поползли тяжелые, темные тучи и слышались уже раскаты грома. Какой-то смельчак первым, подняв факел, направился к крыльцу, на котором теперь стояла только я. Он попытался бросить факел в мою сторону, но я успела сделать нужное движение пальцами, и факел вместо того, чтобы полететь в сторону крыльца, попал, чуть ли, не в голову Сабау. Он дернулся от страха, поднял этот факел, и двинулся прямо ко мне, выкрикивая на ходу оскорбления и проклятия. За ним пошли и остальные, «верные рыцари» Лами. Оставалось не больше минуты, до того как первый факел был бы брошен в дом, но в последний момент небеса разверзлись, и нестройный ряд, нападавших мужчин был мгновенно объят пламенем, вызванным мощнейшим электрическим разрядом, пробежавшим по этой разъяренной толпе. Стоявшие поодаль люди в ужасе смотрели на полыхавших и падавших замертво защитников чести Лами. Охваченная огнем Лами, упала на землю, начала дико извиваться, и вместо тела горящей женщины люди увидели полыхающее тело громадной, черной змеи.

Я проснулась в своей постели и не могла вспомнить, как я в нее попала. Выйдя из дома, я увидела соседей и старых работников, убиравших рядом с моим домом обгоревшие трупы. Я села на ступеньку крыльца. Вокруг моего дома молча стали собираться жители нашего поселка. Когда все собрались, Мин обратился ко мне со словами:

– Иштар, мы обязаны тебе спасением от жуткого демона, принявшего облик прекрасной женщины. Я думаю, только ты способна управлять нашим кланом, к общей пользе, как жрецов, так и обычных людей. Все согласны, чтобы Иштар стала нашей верховной жрицей? Давайте проголосуем. Пусть поднимут руки, кто не согласен и обоснуют почему.

Мин ждал пять минут и подвел итог:

– Возражений нет. Иштар ты должна отдать первые распоряжения.

– Спасибо вам за доверие, но думаю, что мои распоряжения не нужны тем, кто знает свое дело лучше меня. У меня есть только несколько просьб к нашей общине: дом Сабау должен перейти к его сыну Уту, а дом плотника должен занять младший сын Сабау, которого необходимо вернуть из деревни свиноводов. Ему там не место. Он лучше всех может вести наблюдение за звездами и положением Луны. Тела Сабау и мужчин, поддавшихся наваждению, следует достойно похоронить, сопровождая погребальную церемонию обычными в таких случаях песнопениями. Кроме того, я не собираюсь уклоняться от своих обязанностей врача, поэтому давайте займемся насущными делами.

Когда мы с Утом, и Инной оказались на своем рабочем месте, я спросила их, смогут ли они простить меня за убийство их отца. Ут ответил за себя и сестру:

– После встречи с Лами, он уже не был нам отцом, он был ее рабом.

Вечером Лука сказал мне, что они с Инной решили уехать в Англию, так как им тяжело оставаться здесь, зная, что все это произошло по их вине. Мне пришлось согласиться с их решением. На следующий день я поехала в деревню рыбаков к Озру. Он встретил меня все с той же слегка ироничной улыбкой:

– Где мои пассажиры?

– Появятся к назначенному вами сроку.

– Надеюсь, вы не забыли про наш уговор.

– Нет, не забыла, но у меня к вам еще одна просьба. Поскольку, я теперь верховная жрица, то мне нужно найти достойного мужа. Не могли бы вы помочь мне его найти?

– Хитрые вы ребята жрецы, еще не выполнив своего обещания за первую просьбу, уже обращаетесь со второй.

– Да, мы такие. Кстати, вы еще тоже не выполнили мою первую просьбу. Так подыщете мне мужа, после того как поможете моему сыну и невестке устроиться в Англии?

– Я не сводник, да и зачем мне отдавать в руки другого мужчины то, что мне самому сгодится.

– То есть вы хотите сказать, что для вас жена это, что-то типа предмета домашнего обихода или домашнего животного.

– Опять эти ваши жреческие штуки. Вы все поняли, я готов стать вашим «достойным» мужем. А вы согласны стать моей женой?

– Ну, раз у меня нет других вариантов, то я согласна.

Мое правление кланом жрецов продолжалось пятнадцать лет. Первым серьезным испытанием было для меня проведение реформы, по которой дети богов, рожденные после ежегодных сатурналий, должны были иметь право на свободный выбор профессии, и возможность переезда в другие селения. Это было существенным ограничением власти жрецов в использовании рабского труда бастардов. Мне пришлось применить все мои силы внушения и убеждения, чтобы добиться этого. Кроме того, за время моего правления, не был принесен в жертву ни один человек, в нашей местности не было голода, а население возросло в несколько раз. Клан жрецов приобрел широкую известность, к нам на лечение привозили людей из Англии и с материка. Однажды в конце моего правления к нам приехала группа жрецов из Галлии. Вместе с ними приехала молодая, белокурая красавица, которую сопровождал богато одетый мужчина с пронзительно-черными глазами. В этой красавице я узнала мою соперницу Моргану с острова, на котором я проходила обучение магии. Мужчина подошел ко мне и с некоторым удивлением спросил:

– Это вы, та самая жрица, которой удалось сжечь древнюю, могущественную демоницу, питающуюся жизненной энергией мужчин?

– Наверно, я.

– Я, царь всех природных стихий Иалдабаоф. Рад встрече с вами, разрешите представить вам мою жену Моргану. Она тоже друидская жрица.

– Дорогой, мы с Иштар уже встречались на острове Ана.

– Ну, тогда не буду мешать вам, секретничайте, пойду, пройдусь по селению.

Моргана подошла ко мне, обняла и поцеловала, сопровождая эти действия словами:

– Это послание от Ана, он гордится тобой. Он просил передать тебе, что ваша близость с ним произошла на самом деле, и Лука его сын.

– Я все время подозревала это, но не была уверена. Как дела на острове?

– Острова больше не существует.

– Жив ли Тхоут?

– Милая Иштар, говоря обычным языком, Ан, Тхоут и все «белые хитоны» с острова являются богами. Они все бессмертные. Сейчас эти учителя человечества собираются покинуть Землю.

– А ты тоже богиня, почему ты не постарела?

– Вечную молодость мне выторговал у верховных властителей Земли мой муж, Иалдабаоф. Мы собираемся завести детей. Была бы рада, если бы у меня родился ребенок, похожий по красоте и силе на твоего сына Луку.

– Спасибо, позови Иалдабаофа, пойдемте ко мне в гости выпить доброго эля и отведать, запеченного на углях мяса свиньи, откормленной желудями и орехами.

Мы расстались с Морганой с грустью, зная, что больше никогда не увидимся.

Мой сын стал родоначальником и главой славного рода мореплавателей, осваивавших новые, торговые пути. У него с Инной было пять сыновей, одна дочь и бесчисленное количество внуков. Когда я решила отойти от дел, мы с моим мужем Озром решили переехать в Англию, чтобы быть поближе к многочисленной родне моего знатного, богатого и влиятельного сына. Но главной причиной нашего переезда было то, что моей внучке исполнялось десять лет, и моей священной обязанностью было передать ей все секреты друидов, которыми я владела. Записывать все это не разрешалось под страхом смерти. Моя милая внучка не обладала большой магической силой, но за шесть лет она старательно выучила все заклинания, ритуалы, лекарственные свойства различных растений, зависимости качества заговоров от фаз Луны и много еще полезных знаний. Теперь она могла стать новой жрицей или быть просто хранительницей тайных знаний.

Перед отъездом из Ирландии старейшины по моему совету избрали верховным жрецом Ута. После того как я обучила свою внучку всем премудростям практической магии и целительства, я привезла ее на экзамен к старейшинам. Ут вместе со своим старшим сыном радостно встретил нас на берегу. Его сын был на несколько лет старше моей внучки, но еще не был женат. После того как моя внучка успешно прошла все испытания. Ут попросил меня отдать ее замуж за его сына. Я сказала, что если он ей нравится, и ее родители не будут возражать против этого брака, то осенью можно будет сыграть свадьбу. Так и случилось. Новобрачным было предложено остаться жить в доме Ута в селении друидов или стать частью клана торговых мореплавателей, руководимого моим сыном. Они решили, что им больше по душе разнообразная и интересная жизнь в большом городе и остались с нами в Англии. Там, в окружении своего многочисленного семейства, я и упокоилась с миром в душе.

III век нашей эры

Этот период моего воплощения в новом теле был коротким. Я помню только, как оставляю рожденного мной младенца у своих родителей, и присоединяюсь к своему мужу, вожаку партизанского отряда бриттов, сражающихся с римскими завоевателями. Мы грабим очередной обоз легионеров. Затем подкарауливаем вернувшихся за этим обозом солдат, и во время этого боя копье одного из наших противников вонзается мне в сердце. За минуту до смерти, перед моим духовным взором пролетает вся моя жизнь. Я вижу, как мы с моим возлюбленным мужем даем клятву сражаться с завоевателями. Как я, пробираясь в лагерь к врагу, читаю заклинания, призывающие на них смертельные болезни, и как я подсыпаю отраву в корм для их лошадей. Я горда тем, скольких легионеров мне удалось отправить на тот свет, и с этим чувством я покидаю этот бренный мир.

17 век нашей эры

В 17 веке я прожила недолгую, полную как трагических, так и счастливых событий жизнь. Началась моя жизнь в Германии, куда моя мать попала, выйдя замуж за торгового партнера моего деда. Этот партнер, молодой мужчина, выходец из Ирландии, был частым гостем в доме моего деда, и год за годом наблюдал за тем, как росла моя мама. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, он попросил ее руки, на что мои дедушка и бабушка с радостью согласились. Моя бабушка была известной в своей округе знахаркой и повитухой. Через десять лет, когда мой дед умер, бабушка переехала жить к нам. В это время в Германии шла война между католиками и протестантами, которая сопровождалась бесконечными судами над ведьмами и колдунами. Все эти судилища сопровождались конфискацией имущества несчастных и в большинстве случаев их страшной казнью в пламени костра. Глядя на эти жуткие безобразия, мой отец подумывал свернуть свое дело, и перевезти нас всех на свою историческую родину. Но судьба распорядилась иначе, на него кто-то написал донос. Причем доносчик обвинял в пособничестве дьяволу не только его, но и его тещу, мою бабушку. По его словам они, якобы, были виновны в высушивании вымени коров и постоянном сквашивании молока у жителей поселка. Их обоих обвинили в колдовстве, три месяца пытали и приговорили к сожжению. Мой отец был предусмотрительным человеком и, на всякий случай, прятал большую часть денег в нашем охотничьем домике, в лесу. Интуиция не подвела его, как только его и мою бабушку арестовали, нас с мамой выселили из дома, а все наше имущество конфисковали. Наш сосед пригласил нас жить к себе, но мама наотрез отказалась. Она подозревала, что этот овдовевший мужчина был тем самым доносчиком, из-за которого на нас обрушились все эти несчастья. Мы оставались жить до конца судилища в охотничьем домике. Каждый вечер мама плакала и молилась, чтобы отца и бабушку оправдали.

В течение пяти лет после приезда бабушки к нам и до ее мученической кончины, она обучала меня знаниям, доставшимся ей от ее предков по женской линии. Моя мама и бабушка настаивали на том, что, кроме того, что я должна была научиться читать, писать и считать, главное, что я должна была выучить твердо на твердо, это заклинания обряды и ритуалы, о которых они мне рассказывали. Они, в основном бабушка, посвятили меня в приемы грозной и завораживающей магии, про которые строжайшим образом запрещалось, кому бы то ни было рассказывать, кроме прямых наследниц нашего рода. По ее словам только женщинам, изредка рождающимся в нашем семействе, не более одной в нескольких столетиях, высшие силы даровали такое могущество, которое позволяло им управлять огромной энергией стихийных сил природы и направлять их на созидание, а не на разрушение. Поэтому эти тайные знания нельзя было записывать или изображать в виде символов, чтобы кто-либо из посторонних не приобщился к ним. У меня была хорошая память, и все заклинания, и соответствующие им движения руками, хранящиеся только в мозгу мамы и бабушки, я легко заучила наизусть. Но вопреки, строжайшему запрету и мамы, и бабушки, которые ждали моего совершеннолетия для обряда инициации, я пыталась применить все, что узнала от них на практике, чтобы проверить, являюсь ли я той самой избранной жрицей. К счастью, с их применением у меня были проблемы, ни одно их них не срабатывало.

В день казни, на площади вокруг костра, в центре которого были привязаны к столбу мой отец и бабушка, собралась толпа. Люди с ненавистью смотрели на еретиков, виновных в их несчастиях, и радовались тому, что они будут поджарены во славу истинной веры. Бабушка, чувствуя настроение толпы, начала кричать на своем родном, английском языке:

– Вы бестолковые люди, разве вы не видите, что всем этим гнусным безобразием может руководить только дьявол. Иисус проповедовал взаимную любовь и милосердие. Чем же христиане, отвергающие человеческие жертвоприношения, лучше язычников, если они сжигают невинных людей, якобы, защищая Бога от ереси и еретиков. Разве это не те же самые жертвоприношения. И что это за Бог, которого могут победить наказанный им ангел и его собственные, ничтожные создания, «рабы божьи». Глупцы вы думаете, что вас не коснется такая же судьба. Вы все сатанисты. Будьте вы все прокляты!

В ответ толпа начала предрекать старой карге страшные, адские муки, за то, что она говорит на языке дьявола. При появлении священника, судьи и их охранников неистовство толпы прекратилось. Судья зачитал приговор и приказал поджечь костер. Огонь плохо занимался, и люди вокруг наперебой давали советы как лучше поджигать дрова. Наконец языки пламени охватили большую часть бревен. Крики моей бабушки стали нечленораздельными воплями боли, мой отец молчал все время, пока был в сознании. Прошло минут десять пока голова моей бабушки, а затем и моего отца не склонились без признаков жизни, к счастью для них, они задохнулись от дыма. Все время пока горел костер, я про себя повторяла заклинания, которые должны были заставить всех жителей и, особенно, доносчика, священника и судью заболеть смертельной болезнью. Костер еще догорал, а некоторые из сельчан в нашем с мамой присутствии, стали говорить о том, кому отдадут дом проклятых еретиков. Не дожидаясь конца этой позорной расправы, мы вернулись в охотничий домик, взяли деньги, и ушли жить в соседнюю деревню. Там жили дальние родственники отца. Как-то осенью, после казни наших родных нам с мамой пришлось поехать в город к доктору. Дорога проходила через наше бывшее место жительства и, подъезжая к нему, мы наткнулась на старика, охраняющего въезд в деревню моего детства. Он остановил нас и сказал, что нам придется объехать это селение, поскольку все его жители умерли от неизвестной болезни, и со всех сторон деревню охраняют, и убивают любую живность, пытающуюся сбежать оттуда. Это сообщение показалось мне сначала удивительным, а затем повергло меня в шок, так как до меня дошло, что это я наслала болезнь на этих недоумков. Всю оставшуюся часть дороги мою душу разрывали два взаимоисключающих чувства: честолюбивое осознание своего могущества и леденящий кровь ужас оттого, что произошло по моей вине. Я ничего не сказала маме. Она после всего, что выпало на нашу долю, была как будто не в себе, большую часть времени молчала, потом без умолка говорила о мелочах, и тут же забывала о том, о чем только что говорила а, иногда, застывала в какой-нибудь неестественной позе на долгое время. Посовещавшись с родными, я повезла ее в город, чтобы показать доктору. Доктор оказался старым, опытным и добрым. Он сказал, что маме уже не помочь и будет лучше, если я оставлю ее в его лечебнице. Я ответила, что мне нечем платить, и он предложил мне работу уборщицы. Я согласилась и проработала там пять лет, до моего двадцатилетия. Пока моя мама была жива, меня не покидала жуткая мысль, что это мои действия во время аутодафе привели к еедушевной болезни, и я старалась забыть все колдовские навыки и умения, которым обучала меня бабушка.

За эти пять произошел только один случай, когда мне пришлось воспользоваться моими магическими способностями. На наше пристанище напала банда, отбившихся от своих войск дезертиров, скрывавшихся от преследования властей. Им требовались еда и лекарства. Они ворвались во двор больницы среди бела дня и, угрожая ружьями, потребовали от доктора отдать все съестные запасы и лекарства. Доктор позвал санитаров и сказал им принести все, что требовали бандиты. Я в это время, ничего не подозревая, занималась сбором овощей на принадлежащем больнице огороде. Выйдя из калитки, отделявшей огород от двора с корзиной огурцов в руках, я увидела, как сопровождаемые бандитами два санитара направляются в здание больницы. От страха и волнения я выронила корзину, и сделала, почти бессознательно, несколько пассов руками с произнесением соответствующего, защитного заклинания. Через минуту после этого, все бандиты уронили свои ружья, схватились за головы и попадали на землю. Доктор приказал санитарам связать разбойников и вызвать военных, охранявших город. К счастью для меня никто не понял, что произошло с бандитами, все решили, что они испытали временную потерю рассудка от отравления недоброкачественной пищей.

Погожим, апрельским днем 1642 года я помогла моей маме добраться до беседки во дворе лечебницы и уселась рядом с ней на скамейку. Я с грустью смотрела на ее исхудавшее, бледное лицо и безучастный к окружающему миру взгляд ее потускневших глаз. Вдруг, вместе с первыми ударами колокола соседней к нам церквушки, зовущих прихожан к заутренней молитве, лицо ее оживилось, глаза заблестели. Она смотрела на меня ясным взором и четким голосом проговорила;

– Я знаю, что ты сделала, чтобы отомстить за сожжение твоего отца и бабушки, но не бойся верховным, небесным судом твой грех уже прощен, и наш род не прервется. Тебе надо поехать в Англию и постараться спасти как можно больше невинных людей от наветов корыстолюбивых и гнусных осведомителей инквизиции. Применяй свою силу с разумом и осторожностью. Я люблю и прощаю тебя, прости и ты себя.

После этих слов, глаза ее опять стали безжизненными, изо рта вырвался хрип, по ее телу прошла судорога, и голова ее склонилась в неестественной позе. Я боялась до нее дотронуться и позвала на помощь медсестру, которая сказала мне, что моя мама умерла. Несмотря на то, что она была дочерью ведьмы, доктор выхлопотал ей место на городском кладбище. На ее похоронах, кроме работников кладбища присутствовали только священник, доктор и я. По дряблым щекам старого, доброго доктора текли слезы, когда он бросал горсть земли на мамину могилу. Через неделю после маминых похорон я тепло простилась с доктором, и отправилась на свою историческую родину. Я сказала доктору неправду при прощании, что у меня в Англии остались родственники. Может быть, они и существовали в природе, но я о них ничего не знала, и поэтому должна была рассчитывать только на свои силы в обустройстве своей новой жизни. Я решила, что в большом городе иностранке с акцентом будет проще не привлекать к себе лишнего внимания, поэтому отправилась в Лондон. Для начала я проверила больницы, суды, муниципальные конторы, но нигде не требовались санитарки или уборщицы. Тогда я создала ситуацию, при которой меня сбил открытый дилижанс с богатой дамой. Кучер помог мне подняться, а дама бросила несколько шиллингов. Я поблагодарила, и внимательно глядя ей в глаза, спросила, не нужна ли ей прислуга. Она пригласила меня сесть в ее дилижанс и привезла к себе домой. Эта женщина была капризной, избалованной дочерью богатого торговца, а ее поклонниками были представители самых разных сословий. По пятницам в их доме собирались чиновники, адвокаты, торговцы и ее подружки, такие же, как она богатые невесты. Один из господ, пожилой, страдающий одышкой вдовец попросил мою хозяйку уступить ему новую, хорошенькую служанку. На что моя хозяйка с удовольствием согласилась, поскольку ее жених стал оказывать мне слишком много внимания. Мой новый хозяин оказался светским судьей при службе инквизиции. Он отправлял обвиненных в колдовстве людей на виселицу. У них с женой, которая умерла год назад, не было детей. Почти сразу, как я появилась среди его слуг, они рассказали мне, что именно из-за его распутства, бог не дал им детей, и его постоянные измены довели его милую супругу до гробовой доски. Было ли это проделкой дьявола или так решил злой рок, но судья кроме кучера и секретаря, взял меня в качестве своей личной служанки в предстоящих поездках по графствам для рассмотрения судебных дел инквизиции. Вечером, когда мы остановились на постоялом дворе графства N., судья позвал меня в свою комнату. Он был в одном халате и безо всяких околичностей начал сдирать с меня одежду, приговаривая:

– Ты такая свеженькая, может быть даже девственница?

– Да, я еще никогда не была с мужчиной. Но вы ошибаетесь, если думаете, что вы будете первым, кто овладеет мной.

– А как ты сможешь мне помешать, это сделать, – с гнуснейшей усмешкой произнес судья и, воспользовавшись моей нерасторопностью, сорвал с меня платье.

После этого распахнув свой халат, он попытался потереться о мою обнаженную грудь своим обрюзгшим телом, обхватив меня одной рукой, и засовывая свою руку в оставшиеся на моем теле панталоны другой. Еще немного и он смог бы повалить меня на кровать. Меня охватили такое возмущение и страх, что я, скорее прокричала, чем произнесла заклинание, и, сделав несколько волнообразных движений своей свободной рукой около его груди. Судья обмяк, ослабил хватку и, медленно оседая, растянулся во весь рост на полу. На его лице совместились выражения ужаса и искреннего недоумения. Я быстро оделась и убежала в комнату для прислуги. На следующее утро, когда секретарь пришел его будить, он застал судью живым, но обездвиженным. Позвали доктора, который пришел к выводу, что его пациента хватил апоплексический удар. Вся наша компания вернулась домой. Судья прожил в таком недвижном состоянии еще месяц. Все это время именно я кормила его с ложки и подносила утку. Он смотрел на меня с бессильной ненавистью и страхом. Один раз его навестил его единственный родственник, двоюродный племянник. Посмотрев на своего дядю с искренним презрением, он сказал, обращаясь ко мне:

– Давайте ему больше огненно горячей еды и питья пусть привыкает к тому, что его ждет на том свете.

За время пребывания в доме судьи я подружилась с его секретарем. Как ни странно он оказался порядочным и умным человеком, который в силу необоримых обстоятельств оказался в подчинении, как он сам выражался, у этого порочного «Ирода». Обстоятельства же его были таковы, что его отец задолжал судье крупную сумму денег и поскольку отец разорился, то сын, пытаясь сохранить честь семьи, заключил сделку с судьей о том, что он вернет долг отца, исполняя обязанности его личного секретаря четыре года бесплатно. Когда я появилась в доме судьи, ему оставалось отрабатывать еще три с половиной года. После смерти судьи мой друг пристроил меня в контору знакомого адвоката. Там я проработала в качестве секретаря три года. У меня был красивый почерк, и я должна была расшифровывать, переписывать и подшивать в папки дела, которые помощник адвоката с сокращениями, фиксировал во время их слушания в суде. Таким образом, я могла выявлять постоянных доносчиков, состоящих на службе у инквизиторов. Все они, после того как я подшивала бумаги в дела оклеветанных ими людей, странным образом, умирали от несчастных случаев, экзотических болезней или сходили с ума. С течением времени, инквизиторам в городке, где я обосновалась, с трудом удавалось находить себе подручных. Люди не знали, кто именно, расправляется с доносчиками, бог или дьявол, но из-за страха смерти, они переставали писать доносы на своих соседей.

Через три года моя работа в адвокатской конторе прекратилась по счастливым, семейным обстоятельствам, я вышла замуж за богатого друга моего работодателя из Франции, и уехала с ним жить в Париж. Мы жили счастливо. Нас радовала доброта и жизнерадостность нашей единственной дочери, которая родилась у нас по прошествии пяти лет с начала нашей супружеской жизни. Когда ей исполнилось десять лет я начала ее обучение тайным знаниям моего рода. Она впитывала их как губка, поражая меня своими способностями. К своим пятнадцати годам, она превратилась в могущественную чародейку по силе превосходящую и меня, и мою бабушку. Думаю, что именно это стало причиной появления в нашем доме удивительного гостя, представившегося большим другом покойного отца моего мужа. Он был до странности тусклым и незаметным человеком: среднего роста, среднего телосложения с трудно запоминаемыми чертами лица. Господин Ваал всегда говорил о неоспариваемых никем вещах и следовал только общепринятым нормам поведения. Проведя в его обществе неделю, через пару часов после его отъезда мы уже не смогли вспомнить, как он выглядел. Но после его появления в нашем доме и я, и мой муж почувствовали недомогание, которое затем превратилось в скоротечную чахотку. Перед смертью я предупредила мою дочь быть осторожной и не доверять никому, особенно господину Ваалу. Единственным, к кому я сказала ей обратиться, был наш с мужем друг, адвокат из Англии у которого я когда-то работала.

Последняя четверть 17 века нашей эры

Когда мои родители в одночасье умерли от чахотки, мне было всего пятнадцать лет, и я не знала, как мне жить дальше. По совету моей умирающей мамы я написала письмо адвокату из Англии, но оказалось, что теперь делами конторы занимается его сын, так как отец недавно погиб от рук «охотников на ведьм». Несколько месяцев я пребывала в горестном унынии, пока ко мне в гости не приехала дальняя родственница моего отца, мадам Лили. Она была молодой, красивой брюнеткой, одетой в богатое муаровое платье, подчеркивающее ее женские достоинства. Мадам Лили тут же взяла на себя роль распорядительницы дома. Она потребовала от слуг приготовить ей комнату для проживания, и повезла меня по магазинам, затем к своей модистке и парикмахеру. К вечеру я была похожа на мадам Лили во всем, кроме возраста. С этого времени мы с ней посещали все балы и увеселительные собрания для горожан. На этих праздниках мадам Лили знакомила меня со своими многочисленными друзьями. К концу второго месяца ее пребывания в нашем доме, я уже была известна в кругах полусвета Парижа как красивая и, к тому же, богатая невеста. Ко мне начали свататься всякие охотники за легкими деньгами, но я их видела насквозь, и всем им отказывала. Но однажды в моем окружении появился молодой красавец, который не проявил ко мне никакого видимого интереса, что меня чрезвычайно задело и разожгло мое любопытство. Мадам Лили рассказала мне, что этого красавца зовут Артур, и он страдает по потерянной им возлюбленной, которую умертвили злобные завистницы с помощью maleficia. Ведьмы, замешанные в этом злодеянии, не понесли наказание. Они могущественны и имеют покровителей, чуть ли не среди родственников короля. Я спросила Лили:

– Что такое maleficia?

– Невинное дитя, ты даже не слышала о таких злокозненных вещах, как порча. Ведьмы, эти служанки дьявола, за силу, которую он им дает над духами, готовы на все, чтобы заполучить большее могущество. Добиться небольшого поощрения они могут, если им удается кого-то сглазить. Если же сумеют навести на кого-то смертельную порчу, то они получают значительное повышение в его табеле о рангах, и его защиту. Поэтому мечты Артура об отмщении не имеют никаких шансов на успех.

– А как же инквизиция и «охота на ведьм»?

– Инквизиторы, не подозревая об этом, служат дьяволу, и сжигают на кострах, в основном, малоприятных и неудобных для Сатаны людей. Чаще всего жертвами доносов оказываются малограмотные, деревенские знахари и знахарки, которые являются представителями династий, хранящих знания о законах действия сил природы на человека. Настоящие пособники дьявола ходят в шелках и регулярно посещают церкви.

– Но ведь против этих ведьм можно тоже использовать maleficia?

– В принципе можно, но для этого нужна большая магическая сила, поскольку они умеют защищаться. Тем более победителю в этой схватке достаются силы побежденного противника. Я уверена, что за этот заказ боролось немало колдунов и колдуний, и победители получили все.

– Мадам Лили, а вы знаете имена этих злодеев?

– Кто, точно, выполнил это поручение, я не знаю, а ты, что собираешься с ними сражаться?

– Нет, я просто хочу знать, кого следует опасаться.

– Хорошо, я предоставлю тебе список всех известных мне могущественных ведьм и ведьмаков Парижа.

Сначала, после того как у меня в руках оказался список с именами прислужников дьявола, я начала следить за чернокнижниками из списка, и с удивлением обнаружила, что и Артур посещает те же мероприятия, что и я. По мере моего знакомства с привычками знатных алхимиков и окультистов, я все больше сближалась с Артуром, который, казалось, одержим желанием навредить им. Эта одержимость, поддерживаемая мной, сдружила нас настолько, что мое общество для Артура постепенно стало жизненно необходимым. В конце концов, я открыла ему свою тайну, что я тоже обладаю могущественными магическими способностями, но отношусь к роду жриц друидов, которые всегда противодействовали черной магии и оберегали людей от козней ее служителей. Эта информация потрясла его, он стал умолять меня убить всех этих злодеев. Но я ответила ему, что у меня план гораздо более жестокий и изощренный, заключающийся в том, чтобы лишить их магических способностей и тем самым обречь на жалкое существование. Вначале это наказание показалось ему слишком легким, но, немного подумав, он согласился с ним. Получив согласие Артура, я приступила к осуществлению нашего плана возмездия. Я попросила мадам Лили купить мне самый большой, поддельный бриллиант, оправленный в золото и массивную золотую цепь, чтобы я могла носить этот бриллиант у себя на шее. Мадам Лили принесла мне тяжеленную золотую цепь и идеально ограненный, драгоценный кристалл размером с куриное яйцо, со словами:

– Мой близкий друг, высокопоставленный чиновник предложил мне это чудо ювелирного искусства на прокат.

– Это что неподдельный бриллиант?

– Да. Когда я рассказала, что ты можешь лишить магических сил всех этих мошенников, мой друг так обрадовался, что договорился с хранителем королевских сокровищ, и тот под большим секретом выдал ему сокровище на неделю. При дворе не хотят повторения процессов типа «Огненной палаты».

Поскольку, мои силы намного превышали способности всех этих чернокнижников, то я, не мешкая, пригласила их всех посетить усадьбу моих родителей в предместье Парижа. В приглашениях было сказано, что имеется работа, которая будет оплачена самым крупным бриллиантом из коллекции индийского махараджи. В назначенный день и час к дому начали съезжаться богатые экипажи, из которых выходили мужчины в смокингах и цилиндрах, или женщины в богатых нарядах и шляпах с вуалями. В гостиной был накрыт стол с дорогими винами и закусками, но никакой прислуги не было. Я очень волновалась перед тем, как выйти к своим гостям. Гости уже начали выражать признаки явного недовольства, когда я наконец вышла к ним. Я была одета в простое белое платье, но с громадным, сверкающим бриллиантом, висящим на массивной золотой цепи у меня на груди. Осмотрев, присутствующих и, заметив их жадные взгляды, устремленные на кристалл, я произнесла:

– Боги священного дуба, бури и грома! Придите ко мне на помощь и покарайте этих злых людей, одурманенных демонами и убивающих невинных. Пусть перед взором каждого из них пройдут видения их злодеяний, и с ужасом в сердцах своих они потеряют свои магические способности навсегда. Волею богов растительности, вод пресных и вод соленых, гор и камней повелеваю вам силы тьмы покинуть этих людей и сгинуть в трясинах болот и в песках пустынь. Аминь, аминь, аминь!

Перед моими глазами реальность начала разваливаться на куски. Темные силуэты и летающие, безобразные существа, появлявшиеся как будто из воздуха, толкаясь, исчезали, падая в образовывающиеся провалы в полу. Гости сидели за столом бледные и неподвижные. При этом кристалл на моей груди как будто вбирал в себя синие, воздушные струи, испарявшиеся из открывшихся входов в бездну. Наконец, последняя газообразная химера исчезла, провалы в полу закрылись, и гости обрели дар речи. Среди быстро направлявшихся к выходу гостей слышались испуганные вопросы:

– Кто она? Как она смогла это сделать? Надо уносить отсюда ноги.

Гости, растерянные и испуганные спешили покинуть гостиную. Я осталась в одиночестве. Прозрачный до ритуала кристалл на моей груди стал темно синим. Мне казалось, что после проведения церемонии изгнания бесов, я должна была обессилеть, но вместо этого во мне клокотала энергия, требующая немедленного выхода. В этот момент на пороге гостиной появился Артур и, подойдя ко мне, встал на колени со словами:

– Благодарю тебя, моя госпожа. Располагай мной как пожелаешь.

– Как ты узнал об этой встрече?

– Одна из ведьм была моей шпионкой, и я наблюдал за происходящим через окно. Теперь я твой раб навеки.

– Нет, я не хочу иметь рабов. Твоя возлюбленная отомщена, и ты теперь свободен.

– Я не хочу быть свободным от тебя, мне хочется служить тебе, и быть любимым тобой.

Заглянув в его честные глаза, я не удержалась и поцеловала его. Мы остались в доме на всю ночь. Утром, вернувшись в город, мы узнали из газет, что несколько известных людей, мужчин и женщин из состоятельных граждан покончили с собой. Когда я с благодарностью вернула мадам Лили бриллиант, она с удовлетворением посмотрела на его изменившийся цвет. Поцеловав меня, она сказала, что я сумела забрать силу всех знаменитых колдунов Парижа себе, и теперь никто не сможет навредить мне. В этом мадам Лили ошибалась.

Наш с Артуром медовый месяц длился полгода, а затем мой возлюбленный пропал, а вместо него ко мне явился господин Ваал со словами:

– Если вы хотите опять увидеть Артура живым и здоровым, вам придется оказать услугу моему хозяину.

– Кто ваш хозяин?

–Думаю, вы уже догадались. Он хотел, познакомиться с вами лично. Собирайтесь, мы отправляемся в его дворец, в преисподнюю.

Меня поразила не столько роскошь апартаментов короля чертей и всякой нечисти, а то, что вход в ад находился так близко от поверхности земли. Сатана предстал передо мной в великолепном, белом костюме, его зеленые глаза испускали лучистый свет, а чувственные губы расплывались в довольной усмешке. Он находился в хорошем расположении духа, и даже поцеловал мне руку в знак приветствия. Внимательно осмотрев меня, он удивленно воскликнул:

– Как в таком хрупком теле, может скрываться такая страшная сила. И как за таким милым, невинным личиком может прятаться такая сильная, разрушительная страсть. Поистине, чудны дела твои господи.

– Хватит делать из меня дурочку. Что ты хочешь в обмен на возвращение Артура?

– Совсем немного. Ты должна будешь обезвредить охрану вокруг одного из прибрежных поместий, наложить оградительное заклинание на дом, чтобы никто не смог выбраться из него, и не позволить находящимся там женщинам магическим образом связаться с кем бы то ни было до моего появления.

Хотя все это казалось мне, до невероятности простым, мы еще несколько раз обсудили план действий. Перед прощанием Сатана надел мне на шею массивную золотую цепь с громадным, оправленным в золото, темно синим бриллиантом, удивительно похожим на тот, который я вернула мадам Лили.

Обезвредить охрану вокруг дома и внутри для меня не составило никакого особого труда, я просто навела на охранников морок, и они поубивали друг друга. Прочтя оградительное заклинания, я вошла в гостиную и увидела там двух молодых, красивых девушек, которых можно было принять за сестер, если бы в глазах старшей не читалась некоторая усталость, которая появляется с годами у всех здравомыслящих людей. Девушки пили чай с вареньем и при виде меня, та, которая выглядела моложе, спросила:

– Вас прислал мой папа. Он собирается отвезти нас в театр?

– Нет, моя милая, эта гостья совсем не от папы. Что ты хочешь несчастная жрица друидов. Почему ты служишь Дьяволу?

– Он забрал у меня моего любовника.

– Понятно, но сатана послал тебя на гибель, тебе не победить меня, поскольку моя мать была самой могущественной жрицей среди друидов.

– Посмотрим, я отняла силу у нескольких десятков ведьм, когда готовилась к этому поединку.

В это время девушки вместе стали выкрикивать имя Иалдабаоф, и воздух в комнате стал вибрировать в такт их словам, оставалось совсем немного до того момента, когда эти слова смогли бы вырваться наружу. Кристалл на моей груди потерял окраску, он стал совсем прозрачным. В это время дверь отворилась, и в комнату вошел Сатана. Он сделал легкое движение руками и девушки застыли с открытыми ртами. Затем он щелкнул пальцами, девушки ожили, и та, что выглядела старше, глядя в глаза дьяволу, сказала:

– Ну, конечно, очередной ненасытный демон, желающий захватить власть Иалдабаофа. Гореть тебе в аду

– Хватит угроз дорогая. Тем более что я, ни какой там демон, а сам «князь мира сего», Сатана. Сядьте, пожалуйста, на свои места. Спектакль начинается, – сказал Сатана.

Девушки беспрекословно подчинились. Он прошептал какие-то слова, сделал несколько спиралевидных пассов руками. Сначала наступила невероятная тишина, а затем я услышала, как девушки спокойно обсуждают планы на вечер сегодняшнего дня, и продолжают пить чай с вареньем, как будто вокруг них никого нет.

При прощании со мной Сатана сказал:

– Мне жаль, но тебе придется распрощаться со своим магическим даром, и памятью о своих подвигах, но ты все для меня сделала, и я верну тебе любовника.

– Как вы можете лишить меня божественного дара, я же не какая-то ведьма, я последняя из верховных жриц друидов.

– Ты права, отнять твои силы я не смогу и мало того не собираюсь этого делать. Я просто закрою, «законопачу» доступ к ним в твоем мозгу с помощью этого кристалла. И уверяю тебя, больше в твоем роду не будут рождаться ведуньи с невероятными магическими способностями, поскольку доступ к ним будет скрыт в глубинах их подсознания и запечатан в недоступных уголках их памяти.

В этот момент он снял с моей шеи сверкающий, прозрачный кристалл, и поднес его к моим глазам. Я почувствовала, как из моих глаз потекли слезы, из-за невыносимого свечения кристалла и того, что моя голова готова была взорваться от боли. Эта процедура длилась не больше минуты, затем я очнулась, ощутила невероятную слабость и покой. Я с удивлением посмотрела на незнакомого мужчину, держащего перед моими глазами, сияющий кристалл цвета небесной лазури. Он с улыбкой посмотрел на меня, и мгновенно растворился в воздухе. Когда я возвратилась домой, следов мадам Лили там уже не было, а на диване спал Артур. Когда он проснулся, он не помнил, где пропадал целый месяц.

Мы с ним вели счастливую и безбедную жизнь, пока Артур не умер от лихорадки, и наш сын не унаследовал все наше состояние. Он был славным, но безвольным человеком, и его жена крутила им, как хотела, а хотела она многого. Ее тщеславие не знало границ, она тратила кучу денег на дорогие наряды, экипажи и увеселения. Она связалась с группой мошенников, которые тянули из нее деньги обещаниями ввести ее в высший свет. Ее постоянные капризы и требования развлечений, в конце концов, свели в могилу нашего сына. После его смерти выяснилось, что мы оказались на грани банкротства. Его вдова тут же сбежала с одним из своих вороватых приятелей, оставив мне на попечение дочь, мою единственную внучку. Я была вынуждена распустить всех слуг и продать роскошный дом моих родителей. Денег от продажи дома нам хватило на то, чтобы жить как рантье в скромной квартирке на окраине Парижа. Это жалкое существование не устраивало мою внучку, и я с бессильным отчаянием наблюдала за тем, как она без сожаления оставила меня и отправилась в далекую Россию вместе с понравившимся ей казаком.

В высших сферах

Одна из светлых сущностей, наконец, озвучила последние строки того, что читал про себя Тихон Алексеевич, затем, помолчав немного, заметила:

– А наша жрица не такая уж и грешница. Она не получала удовольствия от страданий других людей. Несчастных, околдованных демоницей мужчин, она сожгла из-за самозащиты. Римские легионеры были захватчиками, вторгшимися на ее родину. А односельчане в немецкой деревушке если не все, то многие из них заслужили смерти. Хотя тайный самосуд над доносчиками, путем наведения на них порчи, это перебор. Но, главным ее реальным преступлением было то, что она стала помощницей Дьявола, несмотря на то, что есть извиняющее обстоятельство, он шантажировал ее, похитив возлюбленного. Как поступила бы родоначальница друидских жриц, Иштар, окажись она в подобной ситуации? Как ты думаешь?

– Ты спрашиваешь об этом меня?

– Да, я спрашиваю тебя, потому что твои суждения всегда категоричны и безапелляционны.

– Хорошо, я думаю, Иштар отказалась бы идти к Сатане в преисподнюю. Она бы стала молиться богам бури, грома и растительности и, скорее всего, привлекла бы внимание Иалдабаофа. И тогда бы Дьяволу пришлось не сладко, а история человечества пошла бы другим путем.

– Ты хочешь сказать, что во всех социальных потрясениях и мировых войнах виновата последняя реальная наследница верховной жрицы друидов?

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь о реальной наследнице?

– То, что Дина не реальная наследница друидов, а так сказать восстановленная из небытия.

– Я думаю, что тут нет, не правых, не виноватых просто закон цикличности действует неукоснительно. И если бы не Иалдабаоф, то сам Сатана поспособствовал тому, чтобы история пошла бы примерно тем же путем. Я уже говорил, что высшие и низшие, темные сверхсущности питаются человеческими эмоциями и, в относительно спокойные времена, они оказываются если не совсем голодными, то обделенными в смысле калорийности их пищи. Поэтому ими с некоторой периодичностью провоцируются социальные катаклизмы, после которых их наказывают светлые иерархии, и они какое-то время раскаиваются в своих злодеяниях, а для человечества опять наступает эпоха относительного благополучия.

– Тогда как этим высшим сущностям удается так долго и успешно дурачить людей, которые были созданы подобными им?

– Очень просто, с помощью этого самого подобия. Посмотри на историю человечества. Сначала люди поклонялись живущим по соседству богам погоды и природы, которые по своему поведению мало, чем отличались от них самих. Поскольку жизнь людей в те времена, как и всегда, была полна лишений и трудностей, то они были жестоки и суеверны, а, потому боясь гнева богов, они приносили им человеческие жертвы. Затем наиболее продвинутые из вождей или жрецов, с целью закрепить свою власть начали присваивать себе божественные атрибуты. В результате примитивная демократия среди людей, а вместе с ней и среди богов, сменилась верховенством единого царя, помазанника всевластного, абсолютного Бога, который очень ревнив и гневлив. И хотя он не требует человеческих жертвоприношений, (например, сын Авраама остался в живых) он требует насаждения своей власти мечом и огнем. Если не веришь, можешь просмотреть как в раннем иудействе и исламе относились к иноверцам. Так что пищи у ненасытных, темных сверхсущностей всегда было в избытке. Вот тут-то и последовала попытка людей продвинутых выйти из этого порочного круга и заставить богов платить по счетам. Появился милостивый и всепрощающий Бог всех сирых и убогих. Поскольку требования этого, принесшего себя в жертву, Бога о всеобщей любви и равенстве, а особенно о том, что верующие в него должны питаться его кровью и плотью, были непостижимыми, то никто из людей точно не мог знать, как ему надо поклоняться. Поэтому опять же самые активные из неофитов начали рвать на себе рубища, уверяя всех, что только их учение о непознаваемом Боге самое верное. В пылу этого сражения адептов грыз простой, но жгучий вопрос: если Бог создал все и всех, значит, все они правы, и значит хамоватый, уродливый толстяк имеет такое же право на суждения о Боге, как и я, благовоспитанный и стройный красавец? Ответ мог быть только один, у Бога должен быть антипод, который совращает людей с пути истинной веры. Раз появившись, эта мысль обрастает жуткими подробностями развращающей души деятельности богопротивного существа, невзлюбившего людей. Тогда возникает следующий вопрос, как могло появиться это существо, обладающее неотразимой силой обаяния для людей. Понятно, что оно не может быть человеком, а значит это высшее существо, которое хотя и подчиняется Богу, но в силу каких-то непостижимых обстоятельств имеет власть на Земле, сопоставимую с властью божественной. «Слава Богу», теологи открыли для себя злонамеренного Дьявола, и им стало, на что опираться в своих спорах. К вящему удовольствию власть предержащих, родилось учение о Дьяволе, который подрывает не только веру в Бога, но и в помазанников божьих, глав церкви и государств. У служителей веры, находящейся под крылом государства, появились все основания считать всех остальных проповедников слова божьего пособниками Дьявола. Поэтому, чтобы они «не мутили воду» их нужно обвинять в ереси и казнить. Таким образом, истинная вера в милосердного, единого Бога требует на свой алтарь принесения все большего числа человеческих жертв. Колесо истории сделало еще один оборот, и святейшие отцы церкви стали возглавлять суды инквизиции.

– Ты хочешь сказать, что по мере рождения каждого следующего поколения священнослужителей, также как и жриц друидов, их первоначальная духовная сущность постепенно деградировала и перерождалась в свою противоположность?

– Да, и это касается не только священников и жрецов. Постоянно добро и зло меняются местами, также как космос и хаос, ночь и день, свет и тьма. Это тот самый закон энантиодромии, открытый еще Гераклитом, и который звучит примерно так: почти все явления и процессы рано или поздно переходят в свою противоположность. Этот закон, как утверждал К.Юнг и многие другие психологи, характерен для психики каждого человека, иначе никто бы не чувствовал раскаяния за совершенные преступления, и метанойя не вызывала бы столько самоубийств.

– Ты так любишь щеголять заумными словами, хотя, то, что ты говоришь, скорее всего, соответствуют действительности. Вспомни Иалдабаофа и Моргану, они после рождения их дочери испытывали что-то вроде раскаяния за то, что раньше им нравилось наблюдать за человеческими жертвоприношениями, битвами гладиаторов, казнями и беснующимися при виде страданий других людей толпами зрителей. А какое раскаяние постигло Иалдабаофа после убийства Морганы в припадке дикой ревности. Даже если посмотреть на жизнь обычного человека. В молодости он готов трансформировать жизнь и удивлять мир, он смеется над консерватизмом стариков, а под старость большинство людей, начинают хвататься за устаревшие уже представления и побаиваться перемен, которые, по их мнению, только нарушают нормальный уклад жизни. И это естественно: все трансформации требуют энергии и, когда ее много у человека, он готов к труду и борьбе по переустройству своей жизни, готов к подвигам, а с возрастом его «жизненный порыв» угасает вместе с его жизненными силами. Зато в нем появляется удивительная способность: «думать одно, говорить другое, а поступать иначе, чем он думал и говорил».

– Ты правильно истолковываешь закон единства и борьбы противоположностей. И шутники правы, когда говорят, что «действительность это совсем не то, что есть на самом деле». Только большинству людей в их обыденной жизни некогда размышлять об особенностях своего поведения и схоластических тонкостях, им нужно заботиться о хлебе насущном. При этом конечно, вовсе необязательно расталкивать других локтями или прибегать к подлости. Хотя это неизбежно, поскольку большинству из них присущ абсолютный, бесконечный эгоизм, который мешает им смириться с тем, что в мире существует множество других людей, таких же эгоистов, но с другими психологическими установками, приоритетами и желаниями. Поэтому в жизни выдающегося или обычного человека всегда наблюдается череда деяний, заключающихся в совершении значительных поступков или совершении грехов, с точки зрения принятых в их обществе норм морали. Затем, длящийся иногда долгое время период, проводимый в раздумьях о последствиях своих действий или раскаянии и покаянии в своих прегрешениях, и попытках их исправить. Однако потом опять наблюдается повторение того же сценария во вновь сложившихся обстоятельствах.

– Какой пессимистический взгляд на людское существование.

– А ты послушай или почитай то, к каким выводам о жизни людей приходит большинство их мыслителей, писателей и поэтов. Как тебе представление о природе, человечестве и любой органической жизни, как о плесени, возникающей на поверхности некоторых планет по недосмотру вседержителей вселенной. Или о том, что Демиург, создавший людей был грозным злодеем, пытавшимся с помощью своих созданий свергнуть правление светлых сил на Земле.

– Хватит говорить об этих невротических, параноидальных идеях. Любое подобное измышление призвано сыграть на самых болезненных страхах людей о собственной неполноценности и привлечь внимание к автору, проповедующему нигилизм. Лучше скажи мне о том, что будет с Диной, или, говоря образно, со жрицей друидов в современной, перестроечной России.

– Ты читаешь мои мысли. Бутадеус прислал Тихону Алексеевичу письмо со следующим текстом:

Уважаемый Тихон Алексеевич!

Граф Конте восхищается вашей работоспособностью и преданностью своей профессии. Он был чрезвычайно рад, что, несмотря на то, что новый лечебный центр психологической реабилитации отнимает у вас много сил, вы продолжаете исполнять обязанности психиатра в государственной больнице. Только благодаря этому мы теперь знаем о возрождении древней жрицы друидов и имеем возможность получить информацию о магических способностях, верованиях и практиках друидов из первых рук. Я сообщил графу Конте о предупреждении Вельзевула и вашей озабоченности по поводу неординарной ситуации с этой удивительной пациенткой. Сандро Конте проконсультировался с верховными иерархами, и они заверили его, что в ближайшие десять лет Дина будет только осваивать свои новые способности. Она не сможет сознательно использовать свои силы в процессах, связанных с общественным переустройством. Ее присутствие в современной действительности будет оказывать хотя и благотворное, но невидимое для людей влияние, и не сможет попасть в поле зрения спецслужб или террористов. В настоящее время на обломках коммунистической идеологии, проповедовавшей атеизм, буйно разрастаются побеги различных духовных учений и конфессий. В этом мировоззренческом хаосе никто не сможет выявить единственную представительницу древнейшей династии жриц. Ее случайными жертвами могут стать темные сущности, слуги Сатаны. Также и колдуны темных, духовных направлений отличных от сатанизма могут пострадать от ее чар. Появление такой сильной ведьмы из клана друидов вызвало к жизни вибрации давно умерших богов, отвечавших за мирное сосуществование природы и человека, которые тревожат черных магов. Недаром, сейчас появилось много россиян, вернувшихся к исповедованию светлого язычества без каких-либо жертвоприношений. Но, кроме них, появилось множество мошенников, организующих секты, в которые собирают легковерных людей, стремящихся к праведной жизни. Поэтому в ближайшее десятилетие охранительным органам будет, чем заниматься, а у Конте будет достаточно времени на поиски кристалла забвения или блокировки магического сознания. Так что дорогой Тихон Алексеевич, можете, не думая о пагубных последствиях, выписывать вашу подопечную из больницы. У нее все будет хорошо.

Искренне Ваш, благодарный Вам, бывший пациент Бутадеус.

P.S. Наилучшие пожелания Вам от графа Конте.

Новая жизнь Дины

Тихон Алексеевич прочитав это письмо, задумался о том, какими могут стать последствия неизбежной, идеологической «перестройки» общества, и не пришел ни какому выводу, будущее было скрыто. Оставив эти мысли, он позвонил Дининой маме и сказал о том, что она может забрать свою дочь домой.

Мать Дины не видевшая ее в течение последней недели была поражена изменениями в облике дочери. Тусклые, слипшиеся пряди ее волос превратились в роскошные, блестящие и волнистые локоны, которые мягко обрамляли ее юное, пышущее здоровьем и свежестью лицо со светлой, сияющей кожей и сверкающими, карими глазами. Ее гордая теперь осанка подчеркивала стройность фигуры. Ее движения теперь были точными и непринужденными, и отличались невыразимой грацией. Ее походка стала легкой и стремительной. Сердце матери возликовало, но его уколола заноза страха, такая красота слишком опасна. Но она побоялась сказать об этом Дине, которая теперь производила впечатление совершенно уверенного в себе человека.

Остаток лета Дина проводила в саду больницы с Сан Санычем. Ей нравилось беседовать с этим добродушным, спокойным и трудолюбивым человеком. Сан Саныч поделился с Тихоном Алексеевичем своими наблюдениями, что присутствие Дины вызывает стремительный рост молодых саженцев и пышное разрастание взрослых деревьев, Цветы на клумбах стали крупнее, ярче и благоухали чудесными ароматами. Больных депрессией в погожие, летние дни невозможно было вернуть в палаты. Они толпой ходили по пятам Дины и Сан Саныча, и смотрели за их работой. Причем даже те, которых считали склонными к суициду. Тихон Алексеевич пошутил, что ему придется платить Дине как штатному психиатру и садовнику. Когда Сан Саныч передал эти слова Дине, она ответила, что никакие деньги не заменят ей радость от созерцания буйной растительности и улыбок на унылых лицах пациентов, но, к сожалению, с начала нового, учебного года она уже не сможет бывать здесь. Она тепло простилась с Тихоном Алексеевичем и Сан Санычем, ее ждала неизвестная ей, как жрице, реальность студенческой жизни.

Во время последней встречи, когда Дина сообщила, что у нее начинаются занятия и теперь она больше не сможет помогать Сан Санычу в саду, Тихон Алексеевич попросил Дину делать для него записи об основных событиях ее новой жизни и сопутствующих им ее чувствах и мыслях. Дина внимательно посмотрела на Тихона Алексеевича и спросила:

– Вас волнует мое самочувствие или это чисто профессиональный интерес?

– И то и другое. Мне кстати, давно хотелось вас спросить о том, каким представляется наш мир вашей прапра…бабушке?

– Странно, что вы спросили об этом. В последнее время моя голова переполнена впечатлениями от нынешнего мироустройства и сравнениями его с тем, в котором жили мои предки.

– И что вы считаете главным отличием современных людей от тех, которые жили, например, в древней Ирландии.

– Ясное, незамутненное сознание. Древние жители Ирландии не мучились неврозами, если их что-то раздражало, они сразу бросались в бой за восстановление справедливости. Ссоры и раздоры возникали часто при дележе урожая, по поводу наследства или просто из-за косого взгляда. Но зато после справедливого решения, они также искренне мирились, как до этого готовы были размозжить друг другу головы.

– Вы хотите сказать, что их сознание могло удерживать в голове только то, что их тревожило в данный момент. То есть, у них была короткая память.

– Нет, то, чему их учили, и что им внушалось с детства, знания, обычаи, традиции они запоминали очень хорошо. Просто их реакции на раздражители были быстрыми, открытыми и непосредственными, а потому не оставляли в их душах долговременного следа.

– И что в этом «идеальном» обществе не существовало серьезных разногласий и преступлений?

– Конечно, существовали. В начале, мне (Иштар) приходилось каждый месяц разбирать территориальные споры соседей или племен между собой, и я честно пыталась разобраться, кто из них прав, но это было делом безнадежным, и я придумала «соломоново» решение этой проблемы. В случае взаимных и неразрешимых территориальных претензий, между участками спорящих проводилась разделительная межа, которая отдавались богам, и засаживались березами, дубами и орешником, то есть становились собственностью клана жрецов. Не прошло и года как территориальные ссоры утихли, поскольку соседям было выгодно «полюбовно» договориться между собой, чем терять еще большую часть земли в пользу богов. Кроме убийства и причинения тяжких, телесных увечий, самым серьезным преступлением считалось воровство, за которое человека могли приговорить так же как убийц и садистов к повешению или сожжению в качестве сакральной жертвы богам. Поэтому воровство и убийства происходили очень редко. В основном личные конфликты разрешались путем драк и ругани, и часто сопровождали праздники. Борьба за выживание и тяжелый, физический труд не оставляли людям времени и сил на долгие переживания из-за мелких ссор и обид. Основными их тревогами были реальные опасности, такие как неурожай, непогода, болезни или нападения разбойников. Из того, что я вижу по телевизору, сейчас в России люди растеряны и в основной своей массе ждут, что кто-то или что-то решит их материальные и жизненные проблемы. Думаю, что для лечения неврозов современных людей, их необходимо отправлять на необитаемые острова.

– Может вы и правы, но на всех неврастеников островов не хватит. Хотя вы абсолютно правы в том, что депрессию можно вылечить только сменой занятий и окружения. Надеюсь, что вас вместе со всеми подселившимися к вам личностями не постигнет утрата психической энергии и интереса к жизни. Как, кстати, ваши невероятные способности? Они уже давали о себе знать?

– Да, две недели назад, когда я вечером возвращалась из больницы, ко мне в пустом переулке подошел высокий мужчина с пистолетом в руке и потребовал, чтобы я отдала ему деньги. Моя реакция была неожиданной для меня самой, я подняла руки и толкнула воздух между мной и ним. Он отлетел на несколько метров и ударился головой о стену дома, мне пришлось вызывать скорую помощь, тем более, что пистолет оказался игрушечным.

– Рад, что вы можете за себя постоять. Желаю вам успехов в учебе и жду через полгода ваши записи.

– Спасибо, если разрешите, я буду писать свой дневник от третьего лица, мне так удобнее. Кроме того, можно мне к вам иногда наведываться сюда или в ваш новый реабилитационный центр без повода

– Разумеется, мы все: я, Сан Саныч и все наши пациенты, страдающие депрессией и апатией, будем счастливы, видеть вас вновь.

Дневник Дины

Загадочный профессор

Дина тщательно подобрала себе наряд для первого днязанятий и даже сделала легкий макияж. Когда она вошла в большой лекционный зал, полный студентов, она испытала настоящий, психологический шок от множества ярких эмоций, вызванных ее появлением. Все лето она общалась с непроницаемым для нее Тихоном Алексеевичем, спокойным Сан Санычем и апатичными пациентами психиатрической больницы с их, слабо выраженными мыслями и подавленными чувствами. Сейчас она оказалась в эпицентре разнородных, бьющих через край эмоций молодых, здоровых людей обоего пола. Ей казалось, что она слышит завистливые и ревнивые мысли, возникшие при виде ее у девушек, и удивленно-восторженные у парней. Она прошла к свободному месту в переднем ряду столов и села рядом с парнем в очках, которого едва помнила по прошлому году. Сразу после нее в аудиторию вошел уже знакомый Дине молодой профессор Ф. и начал читать лекцию по функциональному анализу. Этот профессор Ф. славился тем, что он никогда не носил с собой никаких записей, и при этом свободно, казалось без особого труда, доказывал сложнейшие теоремы с многочисленными математическими выкладками и попутными, поясняющими эти доказательства, шутками и анекдотами. Он был великолепен и знал это. Студенты восхищались им, и жутко робели перед ним. В этот раз темой его лекции были бесконечные, векторные пространства и операторы, действующие в них. Все было как обычно, он диктовал определения и записывал на доске формулы, но в один из моментов он встретился взглядом с Диной и запнулся. Это длилось не дольше минуты, но вся аудитория это заметила. С некоторым трудом профессор Ф. восстановил темп своего повествования, и во все оставшееся время ни разу не взглянул в сторону Дины. Когда куратор их группы, встретила Дину в коридоре, она удивленно посмотрела на нее и сказала:

– Никогда не видела тебя такой красивой. Ты сменила прическу?

– Нет, я сменила голову, – отшутилась Дина.

После этого первого дня Дина-Иштар решила, что лучше будет, если она замаскируется. На следующий день она надела джинсы, просторную, фланелевую рубашку и надела очки со слегка затемненными, простыми стеклами. Она не стала подкрашиваться и убрала свои роскошные волосы в узел на затылке. Эти изменения пошли на пользу ее сокурсникам, они опять увидели в ней «свою» и стали с ней общаться на равных. Здесь мне придется прервать дневник и рассказать о своей встрече с Тихоном Алексеевичем и Сан Санычем во время зимних каникул.

После сдачи последнего экзамена Дина позвонила Тихону Алексеевичу с просьбой о встрече. Когда она вошла в кабинет Тихонина, ее с радостной улыбкой приветствовал Сан Саныч:

– Рад тебя видеть, Тихон Алексеевич сейчас подойдет. Надеюсь, с тобой все в порядке?

– Да, со мной все в порядке, а вот с окружающим миром что-то происходит.

– Интересно, что, – произнес, вошедший Тихон Алексеевич.

Сан Саныч посмотрел вопросительно на Дину, и спросил:

– Надеюсь, я могу участвовать в вашей беседе.

– Безусловно, ваше мнение для меня очень важно. Дело в том, что сейчас я собираю материал для своей курсовой работы, которая потом возможно разрастется до дипломного проекта. Мой научный руководитель предложил удивительную, на мой взгляд, тему по приложениям функционального анализа в социальных исследованиях. Тема моей курсовой «Использование ε-сетей в частично упорядоченных множествах социального пространства с иерархической структурой».

– Однако, твой руководитель, по моему, совсем «ку-ку», – усмехнулся Сан Саныч.

Тихон Алексеевич, напротив, нахмурился и озабоченно спросил Дину:

– Дина, такие темы он дает всем студентам или только вам?

– Насколько я поняла, это единственная тема, касающаяся социальной жизни.

– Вы хорошо знаете вашего преподавателя? Он давно работает в университете?

– С первого курса, он вел у нас практические занятия по математическому анализу. Он выпускник МГУ, но докторскую диссертацию защитил в Оксфорде. Он считается у нас самым умным.

– Тогда я, возможно, ошибаюсь, подозревая его в работе на спецслужбы.

– Нет, я уверена, что он человек науки. Он попросил меня проанализировать некоторые события 1993 года, и попытаться установить связь между ними. Я оказалась перед неразрешимой задачей и надеюсь, что вы сможете мне помочь.

– О каких событиях идет речь.

– Первое, это раскопки, приведшие к открытию мумии Алтайской принцессы. Второе, это вооруженное противостояние исполнительной и законодательной властей в начале октября. Третье, попытка захвата Софийского собора в Киеве членами Белого братства 10 ноября с целью его сожжения, после проведения там молебна. Мне кажется, что эти события связаны только тем, что они произошли в относительно короткий промежуток времени.

Сан Саныч удивленно посмотрел на Дину и задумчиво произнес:

– Корни двух последних событий, по моему мнению, точно связаны с подписанием Беловежских соглашений о распаде союза. Это было сильнейшим ударом по имперскому сознанию большинства русских и вызывало у них не только обиду, но и желание реванша. Не думаю, что появление международной секты, ждущей конца света, произошло безо всякого вмешательства заинтересованных в ее деятельности сил.

– Сан Саныч, вы самый изобретательный конспиролог, которого я встречал в своей жизни. Однако, должен охладить ваш пыл обличителя злонамеренных планов обиженных поклонников советской власти. Из моей уже довольно приличной психиатрической практики я убедился, что очень многие шизофреники уверены в скорейшем приходе антихриста и в том, что все изобретения, начиная от электричества и, заканчивая телевидением, представляют собой происки Дьявола, который с их помощью захватывает власть над людьми.

– Но это не значит, что среди власть предержащих, исповедующих религии и анти религии всех мастей нет тех, кто не пытался бы использовать суеверия малограмотных людей в своих целях. Что, по вашему, выступления Кашпировского и Чумака по центральному телевидению это просто частные инициативы?

Дина с одобрением взглянула на Сан Саныча:

– Я согласна с Сан Санычем. Пришедшие к управлению люди стремились скрасить жутковатое время перемен с помощью незатейливых, «оздоровительных», психологических передач. А на месте потерявших свое положение честолюбцев, я бы обязательно попыталась испортить жизнь новым властителям.

– Честно, не ожидал Дина от вас такой агрессивности. Хорошо, пусть будет по-вашему, но причем тут алтайская мумия?

– Ну, это же очевидно. Я как малограмотный, но все-таки колдун, могу сказать только одно: нельзя тревожить прах усопших шаманов, какого бы рода племени они не были. Заметьте, Белое братство начало свою деятельность в 1991 году и конфликт между Ельциным и Хасбулатовым начался в 1991 году, и эти процессы развивались не шатко не валко до конца лета 1993 года, пока из ледника не вырубили тело бедной, Алтайской принцессы. Не знаю, какие энергетические потоки устремились из подземного мира в наш, но факт налицо, все выше названные конфликты обострились и перешли в решающую фазу.

– С натяжкой приму вашу версию, но как эти события связаны с какими-то там сетями и частичной упорядоченностью?

– На этот вопрос Тихон Алексеевич я вам не смогу ответить, но может быть ответит Дина?

– Думаю, профессор хотел, чтобы я проанализировала уровень языческого сознания в нашем обществе. Дело в том, что «эгрегор» или общее, информационное пространство, в котором мы живем, постоянно меняется в соответствии с новыми сведениями. Если рассматривать общество как вполне упорядоченное, связное множество элементов, то в любом его подмножестве всегда будет существовать максимальный элемент, другими словами, лидер или группа лидеров. Этих лидеров можно рассматривать в рамках всего общества одной из ε-сетей со всеми вытекающими из этого последствиями. Причем этих сетей может быть много, каждая настроена на свой критерий разбиения основного множества на подмножества. Все зависит от того какой критерий становится приоритетным, то есть множество лидеров доминирующей ε-сети снова представляют собой упорядоченное подмножество со своим максимумом. Выяснив доминанту среди лидеров можно сделать прогноз направления развития общества.

– Так, зачем ты хотела посоветоваться с нами, если ты и сама все знаешь?

– Сан Саныч, таких людей, с которыми можно поговорить на такие темы днем с огнем не сыщешь. А когда вслух проговариваешь свои мысли, они сами собой упорядочиваются.

– Хорошо, к какому выводу ты пришла? Какой основной запрос существует сейчас в нашем эгрегоре?

– Полнейший хаос, для части общества доминантными являются личный успех и нажива, часть находится в полной растерянности и тревоге, а часть пытается вернуть прошлое. И мне кажется, что скоро люди устанут от перемен и основным станет запрос на спокойную пусть и не богатую жизнь. А вы Тихон Алексеевич, что скажете по этому поводу?

– Думаю, что вы правы. А ваш профессор умница. Я даже предположу, что следующей темой, которую он захочет с вашей помощью исследовать, будут сжимающие операторы, действующие на все не главные ε-сети и преобразующие их в точки доминирующей ε-сети. Я полагаю, что профессор вам нравится?

Щеки Дины зарделись легким румянцем, но она честно ответила:

– Да, он мне нравится и очень. Но мне кажется, я слишком глупа для него.

– Уверен, что вы ошибаетесь. Надеюсь, в следующий раз вы придете к нам с приглашением на вашу свадьбу.

Дина довольная покинула своих собеседников, а Сан Саныч, грустно взглянув на Тихона Алексеевича, произнес:

– «Вашими устами, да мед пить».

Дневник Дины

Алтайская принцесса

Строгое поведение Дины и скромность ее нарядов, охладили пыл ухажеров, ее начали считать фригидной зубрилкой, помешанной на учебе. Правда, ее выступление на студенческой весне несколько поколебало эту уверенность. Она профессионально исполнила танец из известного мюзикла Чикаго, чем покорила жюри. Но об этом можно было бы не упоминать. Лето после успешного окончания четвертого курса она провела на Алтае, в месте, где нашли останки древней шаманки. Дину очень заинтересовала эта история, обросшая невероятными подробностями о погодных аномалиях и смертях археологов, сопровождавших открытие гробницы. Она добралась до места раскопок в сопровождении местных студентов-археологов. Подойдя к кургану, Дина неожиданно почувствовала холодок, пробежавший по ее телу. Ее охватил страх, она оглянулась, но никого кроме студентов, копошащихся у палаток, она не увидела. Понаблюдав за работой археологов и ничего интересного для себя, не обнаружив, Дина вернулась в гостиницу. С неудовольствием, подумав о зря потраченном времени и деньгах, она отправилась в буфет. Веселая буфетчица честно сказала ей, что вся выпечка вчерашняя, но есть свежий хлеб и колбаса. Дина поблагодарила ее и уселась пить чай с двумя бутербродами. В это время в буфет вошла средних лет, странно одетая женщина. На просторном, атласном балахоне, служащем ей платьем болталось немереное количество разных кожаных бечевок и лент, расшитых бисером и бусинками. Буфетчица запричитала:

– Какие люди и без охраны. Что потребовалось главной шаманке в нашем забытом богом углу?

– Да ладно тебе Лида, налей мне чаю и дай бутербродов с маслом.

Женщина заплатила и, подойдя к столику Дины, спросила:

– Тут свободно?

– Да, конечно, присаживайтесь.

В это время буфетчица принесла полный чайник, стакан в подстаканнике, тарелку с несколькими кусками хлеба, масленку с маслом, чайную ложку, нож, пиалу с медом и чашку со сливками. Расставив все это перед женщиной, она села рядом с нами, за стол:

– Что нового в ином мире, как поживают твои друзья – духи предков?

– Нового, к счастью, ничего не случилось. Духи относительно спокойны, так что пока все в порядке.

– Ну, слава КПСС. А то я беспокоюсь, что-то мой муженек заскучал около своих пчел.

– Думаю, ему просто пора отправиться на охоту.

Тут в буфет зашел очередной посетитель, и веселая Лида оставила женщину в покое. Дина смотрела, как ее соседка наливает себе в стакан сливки, затем огненный, крепко заваренный чай, кладет на хлеб большой кусок масла, размазывает его, сверху заливает бутерброд медом, откусывает от него с явным наслаждением и запивает все это чаем со сливками. Дина позавидовала, с каким аппетитом женщина поглощает свою еду. Покончив с бутербродами, Динина соседка посмотрела на нее и сказала:

– Я пришла сюда из-за тебя. Ты очень сильная и ты должна мне помочь.

– Вы что меня знаете?

– Нет, я не знала кто ты, но я почувствовала твое появление около могилы принцессы и проследила за твоими передвижениями. Меня зовут Рая, я алтайская шаманка, и мне нужна твоя помощь.

–Я Дина, наследница рода друидских жриц, но я пока мало знаю, о том, как мне управляться с моими силами.

– Об этом не беспокойся, я научу тебя всему, что знаю сама. А теперь, выписывайся из гостиницы, ты будешь жить у меня.

К удивлению Дины ее новая знакомая жила не в диком лесу, а в трехкомнатной «хрущевке», обставленной самой скромной мебелью. Пока Дина устраивалась в гостевой комнате, ее хозяйка сбросила свой атласный наряд, под которым было обычное ситцевое платье и начала греметь посудой на кухне. Дина, придя на кухню, увидела, как ее новая знакомая ловко нарезает мясо, а из стоящей на газе кастрюли доноситься приятный запах жареного лука. Рая, мельком взглянув на гостью, заметила:

– Почему-то после сладкого мне всегда хочется чего-то более существенного.

– Мне тоже. Рая, а ты живешь в этой квартире одна?

– Да мои родители не хотят в город, у них свое хозяйство в деревне. Эту квартиру мне выделили от школы. Я преподаю географию.

– А то, что ты шаман не смущает чиновников от образования?

– Сейчас даже приветствуется, а раньше я это скрывала.

– Понятно. А в чем я должна буду тебе помочь? Я имею в виду не готовку ужина.

– Об этом мы поговорим с тобой завтра. Сегодня мы должны, как следует подкрепиться и хорошо выспаться.

Ранним утром следующего дня девушки плотно позавтракали. Рая надела удобный спортивный костюм, кроссовки, Дина последовала ее примеру. Потом Рая привела Дину к железным гаражам, открыла один из них и выехала из него на газике. Дина села рядом с ней, и они поехали по шоссе в сторону, где на горизонте виднелись высокие, заснеженные вершины гор. На одной из развилок Рая свернула на узкую, проселочную дорогу. Эта разбитая дорога через некоторое время со всех сторон оказалась окружена густым лесом и начала подниматься в гору. Газик с трудом карабкался по каменистой дорожке больше напоминавшей извилистую, пешеходную тропу. Достигнув промежуточного хребта, они скатились на плоскогорье с открытыми полянами. На одной из поросших высокой травой лужаек Рая остановила газик, и они отправились дальше пешком. Наконец, они достигли цели своего путешествия – маленькой избушки, дверь которой была закрыта на громадный висячий замок. Рая достала ключ и открыла дверь. Внутри был грубо срубленный стол и две скамьи рядом с ним. Кроме этого там находилась печка-буржуйка, сундук и старый, посудный шкаф, покрытый облупившейся, белой краской. Рая протерла скамейки и стол, открыла сундук, достала из него разукрашенный жгутиками, лентами, ракушками, бисером кафтан из овечьей шкуры, большой бубен, кожаные сапожки и головной убор с перьями. Затем все это положила на стол, села сама и пригласила присоединиться к ней Дину:

– Садись, тебе сначала надо узнать, какая у нас с тобой задача, и как мы будем ее решать. Ты наверняка слышала об Алтайской принцессе?

– Да, я, собственно, из-за нее сюда и приехала.

– Я это знала. Послушай, что говорят об этом духи моих предков. Они не знают, какого эта богатая женщина роду племени, но они выяснили, кто ее погубил. Ее отец был вождем многочисленного, кочевого племени. При жизни она была красавицей, и многие хотели взять ее в жены, но ее отцу было послано видение, что если она выйдет замуж за смертного мужчину, то всему их роду придет конец. Ему также было сказано, что она предназначена в жены одному из слуг Эрлика, царя подземного мира. На следующий день после этого видения, к ним в шатер прибыл странный гость. Был он стройным и красивым, но глаза его были мертвыми и смотрели как бы сквозь собеседников. Он сказал, что послан за невестой для помощника Эрлика. Родители девушки посовещались и решили вместо своей дочери отдать посланцу пленную рабыню, которая слегка напоминала внешностью их любимую дочь. Так они и сделали. После этого племя перебралось в наши края, и их дочь вышла замуж за сына местного хана. Молодые были счастливы, но недолго. Красавица-жена после двух лет замужества начала чахнуть от неизвестной болезни и умерла в страшных муках. На ее похоронах появился опять красивый юноша с мертвыми глазами и громовым голосом произнес:

– Вы обманули царя подземного мира, и чего добились. Ваша дочь на том свете все равно станет женой верного помощника Эрлика, а ваш род теперь проклят и погибнет.

Это дела давно минувших дней, и сейчас вряд ли кто-нибудь поверит в эту легенду. Тем не менее, после извлечения мумии из могилы произошли, казалось бы, никак не связанные с этим сильные ливни с градом и небольшие землетрясения на Алтае, и некоторые социальные потрясения. Я не говорю, что это месть духов предков за то, что их потомки потревожили их загробное существование. Скорее всего, дело связано с тем, что подземный мир имеет несколько слоев. Души умерших людей, заселяют верхнее, самое близкое к поверхности пространство подземного мира. Он связан тончайшими, эфирными аналогами проводов, как с миром живых, так и с низшими мирами, населенными удивительными сущностями, которые не подчиняются человеческим законам. По моему мнению, там существует иерархия с множеством уровней, в которой самыми могущественными приближенными Эрлика являются наиболее жестокие и подлые сущности. Только таким образом, Эрлик может их держать в узде. Каждая из этих сущностей стремиться отхватить еще хотя бы один кусочек власти у своих «товарищей» и постоянно ищет возможности распространить свое влияние. Когда был потревожен могильник на Алтае, первым на это отреагировал демонический «муж» принцессы, так как ее душа ускользнула из его «жарких» объятий и устремилась вслед за мумией. Этот демон проследовал со своими приближенными по указанному душой принцессы пути и вырвался в наш мир. Их мы, к сожалению, остановить уже не сможем, но чтобы множество злобных духов, желающих освободиться от власти Эрлика, со своими войсками не вырвались к живым людям и не устроили здесь реальный конец света, мы должны поставить заслоны на образовавшиеся между слоями проходы. Пока священным духам наших предков удается сохранять в тайне появление выхода из нижних миров на вольный свет, но они настоятельно просят о помощи. Я уже голову сломала, как это можно сделать и тут вдруг при очередном камлании увидела тебя на раскопках. Теперь у нас есть шанс. Вдвоем с тобой мы сможем закрыть ворота между нашим и миром мертвых, а духи предков закроют переход в нижние слои.

– Звучит как сказка, моя современная ипостась с трудом верит в то, что ты говоришь все это всерьез. Но при этом моя другая личность согласна с тобой во всем.

– Да, я знаю твою историю. Мне рассказали ее духи предков. Теперь давай готовиться к страшной ночи борьбы с демонами нижних миров.

– Но ты сказала, что они пока ничего не знают о портале, образовавшимся после извлечения мумии из могилы?

– Да, но как только мы начнем свой ритуал, и наши души окажутся в их мире, они увидят нас так же, как и мы увидим их.

– Звучит пугающе.

–Услышать о них это одно, а увидеть это совсем другое. Приготовься, обездвиживающий, леденящий душу ужас будет сопровождать нас во все время нашего путешествия.

– У меня к тебе остался только один вопрос: кто такой Эрлик?

– Эрлик это антипод Ульгеня, светлого божества, и без него, также как без Ульгеня, вселенная не может существовать. Он великий царь подземного мира и только он может удерживать его стихийных, могущественных духов в преисподней.

Рая закрыла свой газик. Затем заменила кроссовки кожаными сапожками, а на голову водрузила головной убор с перьями филина. Положив бубен и кафтан в рюкзак и забросив его за спину, она сказала взволнованным голосом:

– Давай покажем им, «кто в доме хозяин».

Девушки отправились по узкой тропинке в направлении горного массива. Всю дорогу, никто из них не произнес ни слова, разговаривать не хотелось, и подъем оказался довольно крутым. Добравшись до обширной, ровной лужайки, поросшей густой зеленой травой Рая встала и огляделась. С площадки, на которой они оказались, открывался чудесный вид на покинутую ими долину. Они расположились в центре лужайки. Немного отдохнув, Рая встала, что-то прошептала, сняла с себя корону с перьями и надела свой разукрашенный кафтан поверх спортивного костюма. Взяв бубен, она начала пританцовывать, кружась вокруг Дины. Через некоторое время она стала напевно повторять непонятные Дине слова, ударяя в такт, в свой бубен. У Дины закружилась голова, она прилегла и закрыла глаза. В тот же миг она увидела не то во сне, не то наяву как лиловый, растрепанный филин чуть не зацепил ее голову, пролетая мимо. Она вскочила на ноги и увидела Раю с бубном, все также танцующую и распевающую молитвенные гимны на непонятном ей языке. Но освещение и место где они были, изменились. Дина осмотрелась, всё пространство вокруг них было ограничено куполом громадной юрты и завешано темно-серыми, грязными полотнищами. Таинственный свет, пробивавшийся сквозь отверстие в куполе, был как будто осязаемым и обладал удивительной плотностью. Так что Дину не удивило, что Рая кружилась с все большей скоростью прямо в воздухе. Вдруг серые полотнища стали превращаться в жутких гигантских ящеров и змей, потом стали приползать громадные, лохматые пауки и темно-коричневые, бородавчатые жабы с горящими глазами. Но все эти чудища как будто обжигались, когда пересекали черту круга, вдоль которого Рая проводила свое камлание. А Рая продолжала кружиться и кружиться, прижимая монстров к стенам юрты и удаляясь со своим танцем на все большее расстояние от центра. Дина висела в воздухе и безучастно наблюдала за происходящим: ее не пугали эти гигантские рептилии и тарантулы. Она думала над тем, каким образом Рае удастся отыскать портал и запечатать его. В это время недалеко от нее в полу юрты образовалось небольшое углубление, и земля стала проваливаться в образовавшуюся ямку, которая скоро превратилась в бездонный, черный колодец. Рая прекратила пение, чудища затихли около стен, а из колодца стал доноситься шум, и начали вырываться клубы пламени. Неожиданно перед Диной появился красивый, молодой мужчина с безжизненными глазами и сказал:

– Слуге Эрлика надоела его бывшая жена, и он выполз на землю найти новую невесту. А, вы те, которые поможете ему это сделать?

– Не надо лгать, мы все знаем. Этот слуга, сбежал от Эрлика через портал открытый благодаря извлечению мумии его жены из могилы. Я думаю, что теперь его больше интересуют не души, а физические их воплощения. Не сомневаюсь, что он и его помощники уже нашли себе пристанище в телах живых людей.

– Жаль, что не удалось ввести вас в заблуждение. Я бы мог объяснить хозяину, что вы нам нужны, и он не стал бы уничтожать ваши сущности. Ты Рая, мне очень нравишься, и я давно мечтал заполучить себе такую жену.

В это время из колодца появилось много разного вида демонов. Одни были похожи на прозрачные тени и раскрашенных цирковых зазывал, другие на мертвецов, а некоторые ничем не отличались от людей. В конце этой пестрой толпы из колодца вылез толстяк, одетый как монгольский хан. Его свирепое, широкое лицо лоснилось от жира, а глаза смотрели зло и настороженно:

– Как смертные посмели явиться сюда?

– Мы не хотим неприятностей, но ваши жители нарушили границы миров. Если вы не восстановите их, нам придется объявить вам войну, – сказала Рая и потрясла бубном.

Толстяк взглянул на нее с ненавистью и, подозвав одного из демонов, что-то прошептал ему на ухо. Демон скрылся в колодце. Пестрая нежить тем временем начала осваиваться на новом месте. Они стали бессовестно задирать испуганных, огрызающихся монстров. Несколько прозрачных существ окружили большого ящера, перевернули его на спину и впились своими острыми зубами в его белесый живот. Тела этих демонов постепенно обретали цвет, и они превращались в красивых, обнаженных женщин и мужчин. Раскрашенные демоны ловили змей и выдавливали на лица друг друга яд из их зубов, при этом краска на их лицах начинала шипеть и из нее вылетали маленькие дракончики. Гигантские жабы тут же хватали их своими длинными розовыми языками и проглатывали, что вызывало невообразимую радость у всех присутствующих. Несколько мертвецов, усевшись на тарантулов, устроили гонки. А из колодца продолжали выползать все новые, дивного вида страшилища. Дина смотрела на все это и удивлялась своему полному спокойствию. Рая «подплыла» к ней по воздуху и сказала:

– Сейчас явятся ответственные упыри.

И, правда, из колодца выскочили три коня с важными седоками на них. Один из них имел внешность и туловище мокрицы, голова второго больше всего напоминала медузу с вываливающимися глазами, а третий был точной копией бледной поганки с малюсенькими ртом и глазками под нависавшим над ними голым черепом в виде шляпы гриба. Этот гриб заговорил глухим голосом:

– Хозяин сказал, что вы не можете угрожать нам войной, и мы не собираемся заниматься ремонтом крыши подземного мира, которая была разрушена из-за безответственных действий людей.

– Хорошо, мы согласны восстановить крышу, но тогда хотя бы отгоните отсюда ваших подданных, так как они могут вырваться отсюда в мир живых.

– Это не наша проблема, тем более что от этого нашествия пострадаете больше вы, чем мы. Хан бросай это дело, пошли обратно.

Троица на лошадях и толстяк скрылись в колодце. Оставшиеся в юрте демоны сразу оставили в покое животных и двинулись в сторону Дины и Раи. Рая начала громко бить в бубен, но это никак не влияло на толпу подступавших к ним демонов. Только теперь на Дину накатила волна ужаса. Она застыла в оцепенении. Все силы ее разума были направлены на то, чтобы вспомнить, как Иштар смогла остановить толпу, возглавляемую Лами. Рая что-то кричала ей, но она ничего не слышала. Дина вдруг выпала из этой реальности и увидела, как некая величественная женщина показывает ей движение руками, которое образует в воздухе светящийся шар, постепенно увеличивающийся в размерах, затем, подняв руки над головой, она как будто толкает его вниз. После этого видения Дина очнулась, и сама собой начала подниматься вверх, схватив за руку свою подругу. Когда они поднялись под купол юрты, Дина сделала несколько пассов руками, как будто собирая воздух вокруг себя. Затем она резко направила воздух с концентрированной в нем энергией, забранной у обитателей подземного мира, вниз на беснующуюся толпу демонов, которым никак не удавалось взлететь вверх хотя бы на сантиметр. От мощного энергетического удара, нанесенного Диной, весь пол юрты провалился в бездну вместе со всеми чудищами, и через минуту вместо пола внизу юрты появилась сочная, зеленая трава, а из отверстия в куполе засияло солнце. Рая начала опять бить в бубен и петь, и они вместе с Диной спустились на землю. Как только они коснулись земли, юрта исчезла. Оказалось, что уже наступила ночь и на небе ярко сияла полная луна. Рая перестала петь и бить в свой бубен, перед девушками в воздухе возник образ старого шамана, который сказал им:

– Вы хорошо потрудились. Выход для существ нижнего мира к живым теперь надежно закрыт. Спасибо вам.

Девушки не стали в темноте спускаться с площадки, послужившей ареной ужасающих и чудесных событий. Дина и Рая не смогли заснуть в эту ночь, они просидели всю ночь спина к спине, перебирая в памяти события прошедшего дня, и все это казалось им теперь просто кошмарным сном. Как только занялся рассвет девушки встали и двинулись в обратный путь, который показался им невероятно коротким. Рая спрятала свои шаманские принадлежности в сундук, повесила на избушку громадный замок и произнесла какое-то заклинание. К шести утра они уже пили чай в квартире Раи. Затем они решили отдохнуть и проспали до вечера. Приготовив яичницу с колбасой, они выпили по стакану водки и, наконец, смогли расслабиться и начать говорить о том, что им пришлось пережить. Первый вопрос, мучивший ее, задала Дина:

– Как ты думаешь, в кого подселились эти демоны?

– Вряд ли высших демонов могли бы заинтересовать какие-нибудь простые обыватели. Я уверена, что они предпочитают питаться сильными эмоциями, их привлекают настоящие страсти. Люди самолюбивые и не без способностей, вот их контингент.

– Это, в большинстве своем, люди, стремящиеся к власти, к победам в спорте или славе в искусстве. Как много времени потребуется демонам, чтобы освоиться в новой для них реальности?

– Трудно сказать, но думаю не меньше нескольких лет. Им сейчас нужно затаиться, чтобы посланники Сатаны не смогли их обнаружить. Эрлик был бы не против забрать часть полномочий у современного властителя темного мира.

– Понятно. А этот красавец, с рыбьими глазами, он тот же самый, что больше тысячи лет тому назад требовал, отдать Алтайскую принцессу замуж за помощника Эрлика?

– Скорее всего, это он и есть. И светлые, и темные духи бессмертны.

– А то, что он хочет взять тебя в жены, означает, что тебя ждет судьба Алтайской принцессы?

– Нет. Я тебе не рассказала всю легенду. Род Алтайской принцессы был самым многочисленным и богатым благодаря тому, что в свое время прапрадед этой девушки заключил сделку с темным духом. Договор был таков, дух обеспечивает умножение потомков прапрадеда и их процветание. А прапрадед обещает отдать ему в жены любую девушку из его рода, которая ему понравиться. Прапрадед передал этот уговор сыновьям, а те своим сыновьям. Но когда пришло время платить, отпрыски попытались обмануть духов, что было весьма глупо с их стороны, хотя по-человечески понятно.

– Надеюсь, в твоем роду таких прапрадедов не было.

– Я из древнего, шаманского рода. А шаманы хорошо знают повадки демонов, так что с этой стороны мне ничто не угрожает. Этот демон потому и дразнил меня, что я ему не по зубам. У меня другая проблема: мне скоро тридцать пять лет, а мужа я себе все еще не нашла. А я ведь должна родить наследников, а то наш шаманский род прекратит свое существование.

– Не верю, что у тебя не было женихов.

– Были и сейчас есть, но не нравятся они мне. А как у тебя по этой части?

– Я влюблена в одного молодого преподавателя, но он не обращает на меня никакого внимания. Я даже напросилась к нему в дипломницы, чтобы можно было с ним встречаться для консультаций по моей работе.

– Ты с твоими магическими силами не можешь зачаровать обыкновенного мужчину?

– Я не хочу его зачаровывать, мне хотелось бы, чтобы он полюбил меня просто так, без всякой этой колдовской чепухи.

– Ну, ты даешь. Если бы мне встретился достойный парень, я не минуты бы не сомневалась в том, чтобы заполучить его любым способом.

– Увидишь, когда встретишь того, кто тебе реально нравиться, ты не сможешь применить свои способности. На это существует абсолютный запрет в мире магии. Любовь находится в ведении высших, духовных сущностей, с ней не «забалуешь».

Рая удивленно посмотрела на Дину и усмехнулась:

– Ты, по-моему, немного «чокнутая». Но неважно, завтра мы поедем с тобой на праздник в одну из местных деревень. Его устраивают шаманы в честь нашей с тобой победы. Но никто об этом не должен знать.

Развлечений на этом празднике было много и в основном они были связаны с физическими способностями молодых людей, которые соревновались в скачках на лошадях, били кувалдой по механизму, доставлявшему деревянного болванчика по столбу вверх, некоторые боролись, другие упражнялись в ходьбе по канату. Народу было много. Торговки продавали лепешки, кумыс и сладких петушков на палочках. Дина веселилась во всю. Она выиграла приз в ходьбе по канату и на скачках. Когда они уже собирались уходить, они наткнулись на девушку и высокого, симпатичного мужчину. Рая встрепенулась и бросилась обнимать девушку:

– Как ты здесь оказалась? Ты же должна сейчас быть во Владивостоке. Дина познакомься, это моя троюродная сестра Вера.

– Очень приятно.

– Мне тоже. Я здесь по делу. Меня послали от редакции описать жизнь на Алтае. Это мой гид от местной газеты, Булат, а это Рая, главная шаманка области.

В этот момент глаза Булата округлились, и он уставился на Раю, как на некое чудо. Рая смутилась и пошутила:

– Никогда не встречала живых представителей местных СМИ.

– А я никогда не видел живых шаманок.

Сказал Булат и покраснел. Рая, чтобы не смущать его повернулась к Вере:

– Как поживают мои племянники?

– Они, нормально, сидят дома с отцом. А я скучаю, хочу сегодня вернуться домой. Булат, спасибо вам, дальше я сама. Рая ты подвезешь меня в город, у меня билет на вечерний автобус в Горно-Алтайск.

– Хорошо. До свидания Булат.

– Подождите, Рая, я хотел бы взять у вас интервью. Скажите, где и когда мы сможем с вами встретиться?

– Если вы сейчас свободны, вы можете поехать с нами. После того как мы проводим Веру, мы можем с вами обсудить проблемы шаманов в современном мире.

Вечером того же дня Рая, Булат и Дина сидели в ресторане и беседовали о загробной жизни, магических практиках и разных способах вызывания духов. Булат оказался сведущим в этих вопросах, чем очень удивил Раю. Она стала поглядывать на него с явным одобрением и симпатией, а Булат так и вообще не мог оторвать взгляда от Раи. Дина, наблюдая за Булатом, немного завидовала подруге. Ее профессор Ф. никогда не смотрел на нее с таким искренним восхищением, какое светилось в глазах Булата при взглядах на Раю. Они засиделись допоздна. Булат проводил их домой и выпросил у Раи номер ее телефона.

Рая после прощания с Булатом находилась в прекрасном настроении:

– Дина оставайся у меня до конца августа. Отдохнешь от своих математических закорючек, наберешься здоровья, и я посвящу тебя в тайну общения с духами земли.

– Я согласна, но только жить будем в складчину, готовить и убирать квартиру по очереди.

– Договорилась, ты прямо сама справедливость.

Рая выполнила свое обещание, каждое утро два-три часа они с Диной обменивались своими знаниями об оккультных знаниях и способах практической магии. Иногда для установления связи с духами предков Рая возила Дину в свою избушку и проводила обряд камлания. То же самое попробовала сделать Дина, и неожиданно перед ней предстала Иштар, которая сказала, что один из вырвавшихся из плена Эрлика, злобных духов бродит вокруг нее и старается заполучить ее силы. Она рассказала это своей подруге, и они стали размышлять, под чьей маской скрывается демон. Они долго ломали голову, но так ничего и не решили, в окружении Дины не было людей, поведение которых напоминало бы одержимость.

Все оставшееся время, а именно полтора месяца, до отъезда Дины, Булат по выходным дням сопровождал их на прогулках, поездках в горы и в походах в кино. Однажды, сидя в гостях у девушек, он рассказал им историю своей жизни. По молодости он неудачно женился, его молодая жена оказалась наркоманкой, и сколько он не старался помочь ей избавиться от этой зависимости, наркотики одержали верх и свели жену в могилу. К счастью детей у них не было. После этого Булат боялся приближаться к девушкам, увлекся журналистикой, путешествиями и мистикой. Совсем недавно он стал заместителем главного редактора местной газеты. Как-то после прогулки Дина, оставила Раю попрощаться с Булатом на улице и увидела с балкона, как они целуются. Она обрадовалась за подругу. Перед расставанием Рая сказала Дине:

– Ты принесла мне удачу. Такого мужчину встретить, можно только мечтать.

– Думаю, я тут не причем, это духи предков решили тебе помочь.

– Может быть. Им же должно быть обидно, если род шаманов прервется. А ты была права, когда человек по-настоящему нравится, никакие заговоры и привороты в голову не приходят.

Дина вернулась домой в конце августа, и ей было грустно. Она понимала, что ей не дождаться от профессора такой любви, какую испытывает Булат к Рае. Прошло два месяца с начала учебы, и она получила приглашение на свадьбу своих друзей. Для торжества было снято целое кафе. На свадьбу были приглашены все родственники со стороны жениха и невесты. Пир удался на славу. Когда Булат и Дина прощались с ней, то с радостью сообщили, что Рая уже беременна, и они ждут прибавления в семействе. Дина пожелала им долгой и счастливой, семейной жизни.

«От любви до ненависти один шаг» и наоборот

Дина вернулась в Москву посвежевшая и воодушевленная. В конце сентября на семинаре кафедры Функционального анализа она, по требованию профессора Ф., выступила с докладом по результатам своей курсовой работы. На этом семинаре присутствовал какой-то весь «лохматый», кудрявый, молодой человек в очках. Профессор Ф. после семинара представил ему Дину со словами:

– Если вам Анатолий нужен специалист по математическому моделированию общественных процессов, то он, вернее, она перед вами. Знакомьтесь моя дипломница, Дина. Если вы сможете ее «соблазнить», после окончания университета она войдет в ваш дружный коллектив новых социологов.

– Я на это надеюсь. Ваш доклад мне очень понравился. Можно мне проводить вас домой.

– По пути Анатолий красочно расписывал Дине перспективы нового направления в социологии, опирающегося на психологию, математику и мощь современных компьютеров. Дине этот человек, показался смесью профессора Преображенского и Незнайки. В его словах угадывались глубокие знания во всех областях человеческих знаний, и при этом он напоминал наивного мальчишку полного бесшабашного энтузиазма. Дина, прощаясь с ним, обещала подумать над его предложением. Анатолий посмотрел на нее преданным, щенячьим взглядом и нежно поцеловал ей руку. Дина разволновалась и долго не могла уснуть в эту ночь. Она думала, что профессор Ф. специально свел ее с этим парнем, чтобы она «отстала» от него. Дина давно проверила через отдел кадров, что профессор Ф. холост, а раз его так напрягает ее привязанность, что он подсовывает ей вместо себя этого «хиппи», то, скорее всего у него есть тайная любовница. Эти мысли расстроили ее, и она постановила для себя, забыть навсегда о профессоре, и заниматься только учебой.

Последний год обучения прошел без каких-либо ярких событий, кроме сообщения Раи о рождении сына. Мать Дины, посмотрев на присланные Раей, фотографии пухлого младенца, отвернулась и тихо вздохнула. Ее огорчало, что ее красавица дочь никуда не ходит кроме занятий, ни с кем не встречается, а только сидит за учебниками или компьютером. Дина успешно защитила диплом. Профессор Ф. предложил ей поступить к нему в заочную аспирантуру и воспользоваться предложением Анатолия об устройстве на работу. Дина пребывала в унынии, но решила, что из-за несчастной любви не стоит терять средства к существованию и перспективы карьерного роста. Ее взяли в отдел математических моделей в научно-исследовательский институт с хитрым названием Инновационные технологии в социологии. Анатолий был начальником этого отдела. Надо сказать, что при более близком знакомстве, Дина убедилась, что от «хиппи» в этом человеке были только его кудрявая шевелюра и всегда мятая, хотя и чисто выстиранная одежда. В работе он был требовательным и даже жестоким педантом. Использование недостоверной информации или неряшливо проделанная работа вызывали в нем приступы бурного гнева. Его сотрудники никогда не опаздывали и никогда не болтались по коридорам. Короче говоря, его отдел, вернее отчеты этого отдела, держали институт «наплаву», поскольку все остальные исследования из инновационных технологий содержали их только в названиях. Несмотря на это, институт был обласкан новыми властями и очень многие карьеристы мечтали возглавить его вместо уходящего на пенсию бывшего директора. Так через четыре года, когда Дина успешно защитила кандидатскую диссертацию, новым директором института стал ее несостоявшийся «жених» К.

К этому времени Анатолий понял, что Дина никогда не ответит ему взаимностью, и женился на новой сотруднице отдела кадров. Дина и профессор Ф. сидели рядом на их свадьбе и даже танцевали, но Ф. как всегда отмалчивался, а Дина думала, что он тяготится ее присутствием. На следующий день Дина оказалась в лифте института наедине с его новым директором. К. изменился, от голодного парня в поношенных брюках ничего не осталось. Весь его облик говорил об успешной и роскошной жизни. Отлично сидящий, серый с искрой костюм, белоснежная, накрахмаленная рубашка с дизайнерским галстуком и позолоченными запонками дополнялись золотыми, швейцарским часами и итальянскими кожаными туфлями. Его светло-карие глаза смотрели холодно и надменно, когда он встретился взглядом с вошедшей в лифт Диной. В этот момент он вдруг оживился и, высокомерно, как ей показалось, улыбаясь, спросил:

– Тебя зовут Дина, и ты та самая зазнайка, на которой я, кажется, хотел жениться? Что ты тут делаешь? Неужели преследуешь меня?

– Размечтался, – ответила Дина, и посмотрела на него с нескрываемой ненавистью.

– Ба, да ты отрастила коготки. Мне это нравится.

В это время лифт остановился, и Дина вышла из него, не оглядываясь. Она подумала, что не зря говорят «семь бед, один ответ», вдобавок, к ее любовному разочарованию из-за профессора Ф., из прошлого вылезло, это унизившее ее, «чмо». С трудом, взяв себя в руки, она продолжила заниматься текущими делами. Но этим дело с «бывшим» не закончилось. Он стал ей встречаться каждое утро в фойе огромного, высотного здания, в котором их институт занимал только три верхних этажа. Тогда она стала приходить на сорок минут раньше и, таким образом, избавилась от назойливого внимания нового руководства. Как бы ей не хотелось считать К. не только подлым, но и глупым, но он оказался талантливым и требовательным организатором. В течение полугода он заменил нескольких начальников отделов, и коэффициент полезного действия сотрудников этих отделов повысился в разы. Скоро институт превратился в доходное и уважаемое заведение. Они получали заказы на аналитические отчеты по оптимизации работы, как от частных фирм, так и от государственных предприятий. К. начал несколько новых проектов, разработка одного из них возлагалась на отдел, возглавляемый Анатолием. По всей видимости, проект был «любимым детищем» нового директора, который теперь каждый день просиживал с Анатолием и его ведущими сотрудниками, в том числе Диной, в попытках создать работающую модель простой системы массового обслуживания, в которой не возникали бы перебои в часы наплыва посетителей. В концеконцов, модель была разработана, опробована в нескольких московских кафе и была признана лучшей среди подобных проектов. Весь отдел отмечал этот успех. В их комнате сдвинули два стола посередине, принесли шампанское, закуски, пластиковую посуду и К., подняв пластиковый стакан с шампанским, поздравил всех с победой. Сначала все немного стеснялись, но после нескольких тостов публика оттаяла и стала более раскованной и разговорчивой. Когда Анатолий достал из своих «закромов» бутылку французского коньяка мужчины вообще пришли в восторг. Дина тоже была рада, но, в основном тому, что теперь не придется каждый день выдерживать пристальные взгляды К., направленные на нее. Хотя, сама того не замечая, с начала работы над проектом, она стала тщательнее выбирать свои наряды и причесывать свои роскошные волосы. И, кроме того, она должна была себе признаться, что К. умел хорошо ладить с людьми. Он знал, как заинтересовать их, заставить думать и как он, не унижая достоинства своих оппонентов, спокойно доказывал ошибочность их суждений. В общем, вопреки здравому смыслу, он ей опять начинал нравиться. Посидев в компании, до конца рабочего дня Дина встала, взяла в своем закутке сумку и попыталась уйти, не привлекая к себе внимания. Она благополучно добралась до лифта и нажала на кнопку вызова. Когда она уже вошла в лифт, следом за ней вбежал К. и нажал кнопку последнего этажа, того на котором располагался его кабинет. Он опять смотрел на нее пристальным, изучающим взглядом:

– Сейчас мы с тобой пройдем в мой кабинет и, наконец, поговорим серьезно. Тебе надо прекратить от меня прятаться как от разбойника. Ты согласна.

– Хорошо, давай поговорим.

Когда они вошли в кабинет, К. пригласил ее сесть на соседнее кресло. Она молча повиновалась. К. смотрел, как она сидит, опустив голову, уставившись себе на колени:

– Ты что боишься меня? Или продолжаешь ненавидеть?

– Нет. Мне не хочется тебя видеть, поскольку я испытываю угрызения совести за то, что была такой легкомысленной, что из-за нескольких сомнительных комплиментов пустила в свою жизнь незнакомого человека, и мучаюсь от стыда за моих родителей, которые пытались продать тебе меня в жены в обмен на свое гостеприимство.

– То есть в этом спектакле ты отводишь мне роль второстепенного персонажа. Звучит обидно, даже очень. Неужели я совсем тебе не нравился?

– Честно говоря, не помню, я тогда была ужасно молода и глупа.

– А теперь?

– Теперь я уже не так молода, но возможно все также глупа.

– Ну, глупость она бесценна, только в ее объятиях мы спим спокойно.

– Это да, не могу с тобой не согласиться. А ты женился на той пышногрудой брюнетке?

– Нет, я до сих пор холост. И твоя интерпретация тех событий кажется мне скорее психологической защитой, чем твоим реальным отношением к ним. Мне кажется, ты гораздо сильнее пострадала от разочарования, чем ты себе это придумала.

– Ты теперь еще и психоанализом увлекаешься.

– Нет, просто для моей психики все произошедшее оказалось непомерным грузом. Если ты позволишь, я расскажу тебе свою версию событий.

– Чего уж там, валяй.

В этот момент К. встал, подошел к шкафу, достал из него бутылку шотландского виски и наполнил им два фужера. Затем передал один фужер Дине, сел опять на свое кресло и сказал:

– Не уверен, что ты не возненавидишь меня после этого еще больше, но ты должна узнать правду. Дело в том, что в той примерочной был не я с брюнеткой, а твой отец. Я пришел в магазин потому, что хотел поговорить с твоим отцом о нашей свадьбе. На двери висела табличка – обед, но я знал, что он обедал всегда тем, что ему давала с собой твоя мама. Поэтому я вошел и спустился в подсобное помещение, там никого не оказалось, но когда я возвращался оттуда, я услышал какую-то возню в примерочной кабинке, и заглянул туда. Там твой отец и незнакомая мне темноволосая женщина занимались сексом. Я попытался скрыться из магазина незамеченным, но твой отец успел догнать меня и, схватив за лацканы пиджака сказал:

– Если ты сопляк попробуешь шантажировать меня, то я сотру тебя в порошок. И забудь о Дине. Если услышу, что ты опять приходил, скажу ей, что видел тебя целующимся с другой девушкой.

Мне надо было решить, рассказывать тебе об увиденном мною или нет. Я стал приходить только днем, когда твоего отца не бывало дома. Свои постоянные отказы появляться у вас по вечерам, я оправдывал, ссылаясь на мою занятость написанием диплома. При этом почти все свое свободное время, следил за твоим отцом, надеясь как-то договориться с ним, пообещав сохранить его измену в тайне. Но это делу не помогло, а сделало все еще хуже. Эта пышногрудая брюнетка каждый день появлялась в магазине твоего отца под ручку с высоким здоровяком. Они часто целовались на глазах у всех, и потом здоровяк уезжал на своем джипе, а женщина оставалась торговать в магазине. Но самое неприятное открытие я сделал, находясь у вас дома, когда ты мне показывала семейные фотографии и на одной из них была запечатлена свадьба этого здоровяка с той самой брюнеткой. Таким образом, я выяснил, что твой отец является любовником жены своего друга и компаньона. Это печальное открытие привело меня к мысли, что из-за этой тайны, при любом раскладе, я могу потерять тебя. Поэтому когда ты позвонила и сказала мне, что твоя мама приглашает меня на ужин, я сказал, что приду, собираясь все рассказать тебе. Поскольку об этом ужине знал и твой отец, то именно он встретил меня, вывел на лестничную площадку и ударил в челюсть. Удар оказался сильным, таким, что я ударился головой о стену, и в голове у меня зашумело. Едва ступая, я добрался до выхода на улицу и там уже окончательно потерял сознание. Добрые люди позвонили в скорую помощь, и я попал в больницу, где пролежал больше месяца. Но «не бывает, худа без добра». Там я познакомился с прежним директором вашего института, который попал туда в результате дорожной аварии. Мы с ним много беседовали, он, кстати, посоветовал пока не пытаться восстановить с тобой отношения. Он сказал, что нужно время, чтобы ты мне смогла поверить. С трудом, но я все-таки защитил диплом и поступил на работу к своему случайному покровителю. После года физиотерапии, я окончательно восстановился, и захотел встретиться с тобой, но узнал, что ты попала в психиатрическую больницу. Меня эта новость потрясла. Я попытался навести справки о вашей семье через компаньона твоего отца. Я застал его в магазине, в котором они продолжали торговать вместе с женой. Он рассказал, что твой отец умер от алкоголизма, а твоя мать вышла замуж во второй раз. О тебе он сказал только, что, по мнению твоей мамы, на тебя навели «порчу» и ты из-за этого попала в психушку. Я так и не решился навестить тебя, хотя несколько раз прогуливался около этой больницы. В это время директор назначил меня своим заместителем, и серьезная работа отвлекла меня от грустных мыслей о тебе. Я проработал четыре года, причем последний год мне пришлось заниматься открытием филиала нашего института в Петербурге. Там прошло не все, так как нам хотелось, и старик решил, что мне надо подучиться у западных партнеров, и меня направили на три года в Англию. Когда я вернулся, то первым человеком, которого я здесь встретил, оказалась ты, абсолютно здоровая и обворожительная.

У Дины сначала, то, что говорил К., вызывало возмущение, но из-за ее еле сдерживаемого гнева, спонтанно, включились магические способности. Она проникла в мысли К. и увидела, что все, что он рассказывал ей, было правдой. Дина залпом выпила виски, посмотрела с отчаянием на К. и направилась к выходу. Ею овладело такое горькое чувство вины, перед этим человеком, что она не могла больше смотреть ему в глаза. Она уже открывала дверь, но тут К. успел схватить ее за руку и защелкнуть замок на двери:

– Мы еще не договорили. Главное, что меня волнует это, веришь ли ты мне?

– Да, верю и мне тяжело осознавать, что все это время я винила тебя в несчастьях нашей семьи, хотя на самом деле это наша семья чуть не погубила тебя. Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня.

– За что мне тебя прощать, ты такая же «без вины виноватая» как и я. Ты, кстати, права, я изучил все труды по психоанализу, пытаясь придумать, как тебе помочь. Все эти годы только книги и работа спасали меня от смертельной скуки моей одинокой жизни. Ты не представляешь, как мне было тоскливо жить без тебя на этом свете.

Дина подняла, наконец, свою низко опущенную голову и взглянула на К., который смотрел на нее таким же точно взглядом, каким Булат смотрел на Раю. В этом взгляде было все: восторг, любовь, нежность и мольба. Дина потеряла равновесие и упала в объятия К.. Он ласково поцеловал ее и сказал:

– Ты самое чудесное и дорогое мне существо в этой захудалой реальности. Больше я не собираюсь ничего ждать и откладывать. Завтра мы пойдем с тобой в загс. Ты согласна?

– Да, согласна. И ты прав, с первой нашей встречи прошло 8 лет, сколько можно уже откладывать.

Дело происходило ранней осенью 1999 года, все СМИ трубили о приближающемся конце света, связанного с окончанием второго тысячелетия. Но К. и Дину не смущали никакие предсказания, они верили в восточную мудрость: «если ты сажаешь дерево, и услышал о конце света, продолжай свое дело». Их свадьба была скромной, на ней присутствовали только родители жениха и невесты, Тихон Алексеевич с Изабеллой, Сан Саныч с Верой, Рая с Булатом и Анатолий со своей женой. После свадьбы они отправились на две недели в Египет.

В высших сферах

Одна светлая сущность озадаченно посматривала на другую:

– А этот молодой человек К., он не думает, что Дина может оказаться такой же темпераментной и непостоянной как ее несчастный отец. Он ничего не слышал о наследственности, особенно о дурной наследственности?

– Понятно, что ты ничего не смыслишь в человеческих чувствах. Если бы люди могли управлять своими эмоциями, они были бы ангелами. Что же касается дурной наследственности Дины, тебе надо хотя бы изредка просматривать альманахи научных открытий наших с тобой ученых собратьев.

– Ты что всерьез интересуешься, тем как все устроено в этой Вселенной. Теперь я понимаю, откуда ты знаешь столько заумных слов. Так что там пишут о наследственности Дины?

– Ты надеюсь, понимаешь, что получение при рождении такого дара как магические способности и прямая связь с космосом не могло произойти без вмешательства высших сущностей. Если ты помнишь, то Иштар была дочерью одного из шаманов ныне исчезнувшего, кочевого племени. Эти гены исходно были доминантными, а если учесть, что отцом сына Иштар был Ан, то доминирование его генов во всех последующих поколениях было навсегда предопределено, особенно в отношении женщин этого рода. Так что если Дина и обладательница «дурной наследственности», то не со стороны отца, а только со стороны ее матери.

– Насколько я знаю, ее мать всегда была честной и порядочной женщиной, в отличие от любовницы ее отца. Я слышал от нашего темного брата, что приятель избил отца Дины не из-за денег, а из-за того, что тот якобы изнасиловал его жену. Отец Дины попался в любовные сети ловкой мошенницы, которая хотела, чтобы и магазин, и склад, и машины принадлежали только ее мужу и ей.

– А как же договор о совместном ведении бизнеса. Почему мама Дины, не потребовала доли своего мужа?

– Все было сделано заранее, отец Дины в пьяном угаре подписал передачу своей доли партнеру, чуть ли не за стоимость одной бутылки дорогого коньяка. Эти деньги и достались его вдове и дочери.

– Понятно. Но ведь есть еще одна проблема. Как же прежняя любовь Дины? Думаешь, теперь она забудет о своем любимом профессоре Ф.?

– Насколько я знаю, молодые девушки часто думают, что влюблены в своих преподавателей, но они скорее испытывают преклонение перед их интеллектуальным превосходством. Говоря современным языком, Дина фанат профессора Ф.. Стать объектом поклонения и преклонения это профессиональный риск для любого популярного преподавателя.

– А у него есть кто-нибудь?

– Подозреваю, что если бы выбор был между Диной и Анатолием, он отдал бы предпочтение Анатолию. Хотя в одном ты прав, проблема, связанная с профессором существует, но она совсем другого толка. В этой истории во всем есть двойное дно.

«Всем сестрам по серьгам»

В 2003 году Дина и К. переехали в свою квартиру. Их сыну уже было два года, его нянчила мама Дины, а иногда ее свекровь. К. повысили, и он теперь работал в министерстве, а его место директора занял Анатолий. Материнство пошло Дине на пользу, было видно, что ее переполняет энергия. Она решала сложные задачи на работе, и при этом никто никогда не видел ее усталой или недовольной. Когда она была дома, настроение у всех домашних повышалось. У нее в квартире все сияло чистотой, и всегда было полно вкусной еды. Дина любила и умела готовить. Ее коронными блюдами были тушеная с овощами говядина и жареная свинина под кисло-сладким соусом. Она любила печь пироги и готовить витаминные напитки из разных ягод. К. не мог наглядеться на жену. Они были счастливы вместе.

Как-то в конце сентября К. пришлось уехать на неделю в заграничную командировку. Он отправился в аэропорт утром. После его отъезда Дина с сыном собиралась пойти погулять в парк, но все никак не решалась выйти. Ее что-то сильно тревожило. В тот момент, когда она уже открывала дверь квартиры, раздался телефонный звонок. Она взяла трубку и услышала срывающийся на крик голос профессора Ф.:

– Дина, умоляю тебя, хватай сына и уезжай к Рае на Алтай, иначе погибнет много народа. Только Рая сможет помочь тебе спрятать сына от него и тем самым тебе спастись от него. Я не могу его больше сдерживать, он полностью захватил мою душу. Беги…

Связь оборвалась. Дина позвонила профессору, но никто не взял трубку. Она не сомневалась, что ей надо немедленно уезжать. Она позвонила в справочную службу аэрофлота и выяснила, что вечером есть рейс в Горно-Алтайск, и к счастью для нее, на него еще есть билеты. Потом позвонила Рае, родителям и сослуживцам, собрала необходимые сыну вещи и отправилась в аэропорт. Ночью в аэропорту Горно-Алтайска их встретил Булат на машине. На следующий день Рая вместе с Диной с помощью соответствующего ритуала сделали сына Дины невидимым для демонов, и он побежал играть с детьми Раи. Дина с грустью сказала:

– Помнишь, мы с тобой все гадали, кто из моего окружения находится в дружбе с демоном, и вот, пожалуйста, кто бы мог подумать.

– Вообще-то были кой-какие приметы. Это же из-за темы его курсовой ты оказалась на Алтае, и мы с тобой встретилась. Думаю, демон, который его одолевает из этих мест.

– Наверняка. Как ты думаешь, где мне лучше всего с ним встретиться?

– Самое удобное место, моя избушка. Будешь жить там, пока он не явится со своими предложениями.

Булат остался с детьми, а рая повезла Дину сначала по магазинам для того, чтобы запастись едой и питьем, а потом в избушку. Прощаясь, Рая спросила:

– Может мне остаться с тобой. Чем смогу помогу.

– Нет, это моя битва. Мне кажется, эта схватка планировалась еще две с лишним тысячи лет тому назад.

– Тогда, «держись казак, атаманом будешь».

В эту ночь Дине снились кошмарные сны, какие-то трущобы с крысами и ручьями текущей крови. Потом она видела людей, которых затягивало в трясину болот, затем она не могла протолкнуться к выходу из горящего поезда, но в конце ей вдруг привиделась ярко-зеленая, изумрудной свежести трава поверх воды болота и она, находясь в нем, не ощущала, что к ней пристала какая-то грязь или водоросли.

Рано утром она проснулась с тяжелой головой и, попив чаю, пошла прогуляться. Выйдя из Раиного домика, она пошла в сторону горы, на которой они с Раей боролись со злобными духами и демонами. Пройдя метров триста, она столкнулась с профессором Ф.. Он сидел на пеньке, и, казалось, давно ждал ее, грустно улыбнувшись, он сказал:

– Здравствуйте Дина. Как спалось?

– Здравствуйте, плохо.

– Не бойтесь меня, я не собираюсь причинять вам вреда. С вами хочет говорить сам Эрлик.

В этот момент Ф. встал, подошел к Дине и, охватив ее голову руками, прошептал какое то заклинания. Дина почувствовала, как ее уносит неведомая сила в направлении, которое она не могла определить. По прошествии нескольких секунд они с Ф. оказались в темной, громадной пещере, в центре которой стоял трон из черного золота. На троне восседал великан с бычьей головой, с длинными рогами и тремя черными, выпученными глазами. Вокруг его шеи висело ожерелье из черепов, а вокруг его руки обвилась громадная желто-черная змея, служившая ему плетью. Вокруг его трона стояли громадные, уродливые бесы со звериными мордами вместо лиц, поодаль хлопая желтыми глазами, сидели черные жабы в рост человека и извивались фиолетовые черви толщиной и длиной сравнимые с самыми крупными анакондами.

Великан некоторое время изучал Дину всеми своими глазами, затем движением руки создал рядом с собой стул и сказал:

– Подойди и сядь. Мне нужно рассказать тебе историю.

Дина молча повиновалась. Эрлик взял из рук беса с головой лисы бокал с кровью отпил немного и продолжил разговор:

В далекие, незапамятные времена мой старший брат Ульгень сбросил меня в подземный мир, где я стал полновластным хозяином. Сделал он это за то, что я подарил созданным нами людям души. Он хотел, чтобы эти люди были просто биологическими машинами, которые выполняли бы для богов тяжелую работу. Как ты считаешь, это было справедливо?

– Не мне судить богов.

– Мудрый ответ. И да, кроме желания осчастливить людей сознанием и чувствами, основным моим желанием было доставить проблемы моему не в меру зазнавшемуся брату. Мой поступок запустил в людях механизм отрицания справедливости богов. До этого свободомыслие и стремление к облегчению своей жизни у этих существ были невозможны, поскольку в отсутствии души тяготы существования воспринимались ими как должное. Я жестоко поплатился за своеволие, попав в мир мертвых. С тех пор я мог только изредка и только через щели между мирами появляться среди людей, которые меня ненавидели и боялись. В отместку за такую черную неблагодарность я стал убивать их самых красивых женщин и самых сильных и ловких мужчин, заставляя их души служить мне. Ульгень, узнав об этом, создал специальные «крышки» для этих щелей, которые открывались только в одну сторону. Да ты и сама это знаешь. Души умерших людей сюда могут попасть, а вырваться обратно уже не могут. Это озлобило меня еще больше, и, поскольку, я все равно оставался хранителем душ, я придумал, как устраивать неприятности роду людскому и высокочтимому ими Ульгеню. Я при любом удобном случае и безо всяких последствий для себя могу творить злодейства на земле, посылая в мир людей злобных духов. Я стал полновластным царем подземного мира, души умерших грешников становятся моими слугами, и слугами моих приближенных демонов. И я, и мои бесы имеют многочисленные гаремы из душ красивых женщин. Сейчас мои демоны, вырвавшиеся с помощью мумии Алтайской принцессы, захватили в свой плен души многих значительных людей в вашем мире. Но самая главная новость, которую я недавно узнал, что объявилась давно потерянная мной душа потомков «черного» шамана, которого я послал в мир две с лишним тысячи лет назад. Когда Ульгень выяснил, что мои бесы совращают души людей, он начал создавать «белых» шаманов и шаманок, противостоящих моим попыткам вернуть себе могущество на земле. В ответ я создал лишь одного шамана с черной душой, но такого сильного и энергичного, что он один породил многочисленное потомство таких же «черных» шаманов как он сам. В одном из поколений его потомков произошел удивительный случай: «белая» шаманка полюбила «черного» шамана и от этого союза родился уникальный шаман. Он был самым могущественным из всех ранее существовавших. Он возглавлял племя, кочевавшее от Китая до степей между Каспийским и Черным морями. Он обучил своих людей строить большие плоты для переправы лошадей через широкую реку Волгу. В одном из таких путешествий он купил себе в жены молодую, светловолосую толстушку с белой кожей из деревни, расположенной на западе от дельты реки Волги. Она родила ему дочь, которая стала затем жрицей друидов. Ты являешься ее потомком, а значит, твоя душа принадлежит мне. Это я создал тебя.

– Ошибаешься, моими создателями и предками кроме тебя были Ульгень и бог неба Ан и не тебе подземное, злобное божество претендовать на владение моей душой, – произнесла поднявшаяся во весь рост Дина, которая вдруг обрела величественный облик верховной жрицы друидов.

– Вот ты и открылась, а я еще сомневался. Теперь я распотрошу тебя как цыпленка. Для расширения моих полномочий мне нужен дарованный тебе доступ к энергии космоса.

– Не думаю, что ты справишься со мной, – ответила Дина и начала, сжимая кулаки, произносить самое мощное заклинание для использования всей магической силы доступной ей в этом месте.

Свод пещеры стал осыпаться, кресло Эрлика закачалось, он вскочил, и, размахивая своей плетью змеей, закричал на своих подчиненных:

– Хватайте ее, вяжите веревками из виссона.

Дина отпрянула от надвигающихся на нее чудовищ. Она сделала несколько движений пальцами и начала подниматься к потолку пещеры, но одну ее ногу зацепила петля, и трое бесов с кабаньими головами начали тащить ее вниз. Неожиданно в пещере появился громадный, светящийся шар. Шар испускал лучи, одним из них он сжег веревку, за которую бесы тащили Дину к себе. Дина висела под потолком и наблюдала за происходящим внизу. Шар вдруг лопнул, исторгнув множество разноцветных искр, и перед Эрликом предстал приятного вида, одетый как европеец, мужчина средних лет:

– Позвольте представиться, я, Иалдабаоф. Надеюсь, господин Эрлик вы слышали обо мне.

– Да, разумеется ваше величество. Что вас привело в нашу глушь.

– Видите ли, любезный, благодаря вашей суете по поводу этой девушки, и из-за спровоцированных ею подземных толчков, я смог вас обнаружить. А она мне нужна для того, чтобы найти логово моего заклятого врага Сатаны.

– Так вы что заберете ее у меня?

– Да милостивый государь. И не надо на меня сверкать всеми вашими тремя глазами. Я знаю ваши мысли. Эта девушка должна будет умереть, чтобы вы смогли воспользоваться ее наследственным, магическим даром, а ее душе должна будет попасть к вам в рабство.

– Хорошо, забирайте.

Во время этого разговора, Дина увидела, что из образовавшейся рядом с ее головой щели опустилась такая же веревка, с помощью которой ее пытались стащить вниз. Она, не раздумывая, схватилась за нее, и некие силы потащили ее вверх со страшной скоростью.

Иалдабаоф и Эрлик посмотрели вверх, и увидели, как их пленница исчезает в отверстии на потолке пещеры. Оба в злобе сверкнули друг на друга глазами. Иалдабаоф превратился в сгусток энергии и рванулся вверх за Диной. После чего потолок пещеры опять стал монолитным. Дина очнулась рядом с Ф., который дико озирался по сторонам, не понимая, где он, и что с ним происходит. В этот момент отдаленно ей знакомый, щегольского вида господин поднес к ее глазам кристалл со словами:

– К сожалению, дорогая, нет времени на церемонии.

Она почувствовала нестерпимую головную боль, на ее глазах выступили слезы, силы покинули ее, и она упала в обморок. Она очнулась в избушке, в которой на скамейке спал профессор Ф.. На стуле, около окна понуро сидел Иалдабаоф. Посмотрев печально на Дину, он сказал:

– Я уверен, что все ваши воспоминания стерты, но, может быть, хотя бы что-то от них осталось?

– Вы имеете в виду мою родовую память?

– Да. Одна из ваших ипостасей была в гостях у Дьявола, и я хотел бы узнать адрес его постоянного проживания. Для меня это жизненно необходимо.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Единственное, что осталось от этого события, это воспоминание о чувстве удивления, что его дворец находится так близко.

– Понятно. Я стер из памяти вашего профессора все, что было связано с вашими подземными приключениями, и изгнал духа, который в последнее время управлял его поведением. И вы, и профессор теперь стали безынтересны господину Эрлику, но, боюсь, что вам нужно срочно выбираться отсюда. Вы своим заклинанием спровоцировали первые толчки, а теперь от гнева из-за своей неудачи разбушевался Эрлик, и скоро начнется сильное землетрясение. Разбудите профессора и скажите ему, что его гипотеза, ради проверки которой вы сюда с ним приехали, подтвердилась.

– Какой гипотезы?

– Скажите ему, что он, якобы, убеждал вас в том, что в этих местах каждые десять лет возрастает сейсмоактивность. Да, и не кокетничайте с ним, я кое-что изменил в его склонностях и сексуальных предпочтениях. Теперь в России ему будет жить гораздо легче.

После этих слов Иалдабаоф растворился в воздухе, как будто его и не было. Как позже выяснила Дина, профессор Ф. его вообще не видел. Когда они пешком добрались до шоссе, поднялся сильный ветер, земля начала дрожать, и снежные лавины двинулись вниз с зашатавшихся от землетрясения гор. К счастью для них, мимо проезжал автобус, который подобрал их, и привез в город. Рая рассказала про первые толчки землетрясения. Большинство жителей города оттого, что полы стали уходить из-под их ног, выскакивали на улицы. Толпы испуганных людей смотрели, как шатаются горы, и появляются провалы в земле. Это произошло 27 сентября, а затем с меньшей силой повторилось в следующий день, и потом 1 октября. Дине с сыном и профессором пришлось задержаться на неделю в гостях у Раи. Профессор с Булатом вызвались волонтерами, и ездили по окрестным деревням, помогая пострадавшим жителям. Дина рассказала Рае все, что с ней произошло в пещере Эрлика. Рая долго молчала, а потом сказала:

– У меня складывается впечатление, что грядут серьезные перемены. Почему все эти древние божества вдруг так засуетились. Эрлик злобное, но не глупое божество. Раз он решил взять реванш сейчас, значит, близится передел власти в подземном мире.

– Согласна с тобой, но дорогая подруга в этих вопросах, я тебе теперь не помощник.

В высших сферах

– Это невероятно, Сатана опять всех обставил и обхитрил.

– В каком смысле?

–Сатана заранее все это спланировал. Ты помнишь, что Вельзевул не забрал у Дины магические силы, что удивило Тихона Алексеевича. В результате Дина вместе с Раей закупорили выход из подземного царства Эрлика и его слуг. Мало того, он настроил Эрлика против Иалдабаофа и, забрав магический дар у Дины, он лишил и Эрлика и Иалдабаофа возможности противостоять ему.

– Бедный Иалдабаоф ему, видимо, никогда не схватить этого нечестивца, и не добиться суда над ним. Почему умный и могущественный Иалдабаоф так беспомощен перед Сатаной. Ведь он буквально издевается над древним царем всех стихий

– Потому, что Иалдабаоф честный, горячий, открытый и импульсивный, а Сатана холодный, расчетливый и терпеливо хитрый.

– Где же справедливость, о которой так много рассуждают в наших кругах.

– Там же где и все остальное, она в головах людей. А у людей, как ты, наверное, читал у Соломона в Экклезиасте «нечестивцу дается время». Иногда очень длительное время. И потом, Сатана уже наказан, его никто не любит, его только боятся.

– Можно подумать, что он от этого страдает.

– А зачем он тогда каждый день приходит взглянуть на Моргану, спящую магическим сном в его дворце.

– Это только твои домыслы, а несчастный Иалдабаоф, которого Моргана любит, даже не знает, что она все еще жива.

– Не волнуйся, все не так плохо, и грядут времена, когда Сатане тоже будут поставлены пределы.

– Откуда ты это взял?

– Подслушал разговор одного древнего бога с его прорицательницей. Меня мучает другой вопрос, неужели Сатана лишил Дину абсолютно всех магических способностей и вытравил из ее памяти все воспоминания о том, кем были ее предки по женской линии?

– Я спрашивал об этом у нашего темного брата. Он сказал, что Сатане нравится Дина, и он оставил ей возможность использовать кой какую мелочь из магического арсенала. Она может лечить своих близких наложением рук, видеть пророческие сны и хорошо готовить.

– Мне кажется, в этом нет никакой магии, все люди умеют готовить себе еду.

– Ничего ты не понимаешь. Приготовление пищи это трансформация одного вида материи в материю другого вида и качества. Тут без настоящей магии не обойтись.

21. 10. 2021

Адрес почты автора: galinaegoroff2020@mail.ru

Оглавление

Дневник Дины

  Загадочный профессор

Дневник Дины

  Алтайская принцесса

«От любви до ненависти один шаг» и наоборот

В высших сферах

«Всем сестрам по серьгам»