Сработанная Команда (СИ) [Азантуль] (fb2) читать онлайн

========== Сработанная Команда ==========

Наконец-то им представилась возможность передохнуть. Это казалось немыслимым, но лезшие со всех сторон тираниды, кажется, всё-таки закончились. Или, по крайней мере, отступили, решив взять перерыв. Жуки, которыми потребовалась передышка, звучало как нонсенс. Скорее уж им просто удалось перебить всех, находившихся вокруг, а остальные пока что не заметили их, или просто не успели добежать до укрытия, которое им с таким трудом удалось найти. Всё же… из них двоих получилась сработанная команда.

Устало привалившись к стене разрушенного взрывом здания колонии, Ариана перевела взгляд на стоявшего рядом ксеноса, с подозрением осматривая его. Он был высок – на голову выше неё, как минимум, но при этом строен почти до грани худобы. При этом его тело не казалось девушке пропорциональным из-за общей вытянутости и несколько удлинённых конечностей, делавших эльдара почти гротескным. А впрочем, он, наверное, так бы и выглядел без своей странной брони, придававшей его телу более человеческие очертания. Состоявшая из гладких, чёрных пластин, окрашенных в красный цвет по краям, и покрытых шипами и режущими кромками, они облекали фигуру спутника подобно затвердевшей тьме. Превращали его в овеществлённую тень, застигнутую врасплох светом.

Или живое произведение искусства. Ведь чёртов ксенос, гармонично сочетавший в своём образе изящество и тонкость со стремительностью и смертоносностью, был довольно красив. Ариана понимала, что подобные мысли являются ересью, и тем не менее не могла отделаться от них. Они навязчиво возникали в её голове всякий раз, когда она смотрела на него, скользя глазами по закованному в броню стройному телу, или любовалась его идеальными чертам. Думать так было почти кощунством, но лицо этого тёмного эльдара – напоминало её о ликах святых, изображённых на иконах. В нём было то же изящество и даже тонкость, но не было мягкости. Лишь резкость скул и острота подбородка, делавших экзотичное лицо чужака узким, словно лезвие отравленного клинка.

Чёрные волосы, значительно превосходившие её собственные по длине, были собраны в высокий хвост на макушке. Ничто не мешало Ариане оценить высоту его лба и чёткость угольно-чёрных бровей, обрамлявших неестественно-большие, с человеческой токи зрения, глаза, обладавшие необыкновенным миндалевидным разрезом. Если слова аббатисты о том, что глаза являются зеркалом души, были правдой, то душа этого существа была чёрной как безлунная ночь. Или как мрак космос, отделивший её от сестёр и родного мира. Поблёскивающие, словно сколы остывшей смолы, они контрастно выделялись на мраморно-белой коже.

— Тебе нравится смотреть на меня? – тихие звуки его шипящего голоса заставили Ариану вздрогнуть и поспешно отвести взгляд.

Стыд и гнев охватили сестру битвы, бушуя в её сердце словно пожар. Она попалась словно послушница, засматривающаяся на мальчишек, соблазн которых должна была игнорировать. Попалась с поличным, из-за чего теперь испытывала неловкость и злилась. На себя и на этого приставучего тёмного эльдара, который не только посмел вызывать в ней такие чувства, но и уличать её в них!

— Ну, к чему смущаться? Я ведь совсем не против, – подбодрил между тем Ал’акс, и, неуверенно подняв взгляд на него, Ариана обнаружила, как его губы расползаются в соблазнительной, и одновременно неприятной, из-за своего высокомерия ухмылке. Это помогло взять свои чувства под контроль, и напомнить себе, что перед ней не мужчина, а ксенос. Чудовище и враг Человечества.

— Я просто пытаюсь понять – вонзишь ли ты клинок в мою спину, если я повернусь к тебе ей? – холодно отозвалась сороритас, надеясь, что недоверие и резкий тон отпугнут эльдара. Но тот и не подумал отступить. Напротив – отрицание разожгло его интерес.

— О, думаю мы уже прошли этот этап, дорогая, – внезапно сорвавшись с места, Ал’акс резко подался вперёд, оказавшись в непосредственной близости от своей спутницы. Ариана считала себя хорошо обученной сестрой и никогда не жаловалась на реакцию, но тёмный двигался сверхъестественно быстро. Даже не отводя взгляд от его точёной фигуры, она успела уловить лишь смазанное движение его тела, вмиг обернувшегося чёрной тенью, и ощутить движение воздуха на лице и волосах, прежде чем он оказался перед ней. На расстоянии вытянутой руки. Он мог бы ударить её, если бы захотел, но вместо этого предпочёл придвинуться к ней, опираясь рукой о стену позади них. При этом его облитая чёрным металлом ладонь оказалась совсем рядом с её головой.

— Я мог бы убить тебя, если бы захотел, но выжить здесь в одиночку, не смог бы. Поэтому, ты можешь доверять мне, – осознав всю нелепость сказанного Ал’акс ухмыльнулся ещё шире, продемонстрировав девушки мелкие, острые зубы. Выглядело это настолько зловеще, что Ариана стиснула в пальцах рукоять цепного меча, за который схватилась, едва обнаружив ксеноса в непосредственной близости от себя. И единственное, что помешало ей пустить его в ход – гарантия взаимного уничтожения. Свободная рука компаньона лежала на рукояти пистолета с зазубренным дулом. И сестра битвы понимала, что не успеет нанести удар и не умереть.

— Доверять тебе? – выплюнула Ариана с высокомерием истинной сороритки. Она была служительницей Эклезиархии и защитницей Золотого Трона Терры, а он – всего лишь чужаком. Пусть и симпатичным. Он должен был знать своё место и уважать представительницу доминирующей расы. – Не смеши! При других обстоятельствах ты был бы последним, кому я доверилась, ксенос.

— Однако, это не мешает тебе вожделеть меня, – усмехнулся ей в лицо Ал’акс. – Не отрицай, я вижу, как ты смотришь на меня и знаю этот взгляд. Ты хочешь меня, и при других обстоятельствах с удовольствием позволила бы себе поддаться этому желанию.

Этот тёмный эльдар любил рисковать. Ариана уже поняла это по стилю боя, который он использовал, но сейчас его поступок граничил с безумием. Убрав руку от своего оружия, стреляющего кристаллическими иглами, он провёл пальцами по её подбородку!

— Пойдём со мной, девушка мон-кей, и я покажу тебе Рай, – предложил Ал’акс и Ариана посмотрела на него, как на ненормального. Она даже не воспользовалась убить его, хотя сейчас, когда он расслабился и отвлёкся, теоретически могла бы это сделать. Чувство возмущения парализовало сестру битвы, заставив её щёки вспыхнуть, а глаза – сузиться. В шаге от роковой черты.

— Ну что тебя ждёт в твоём Ордене? – продолжил увещевать её тёмный. – Анафема да балахон Кающейся Сестры. А в худшем случае вообще в Кающийся Двигатель запихнут. А это, поверь мне, не лучше чем попасть к нашим палачам на разделочный стол.

— Ты откуда столько об Империуме знаешь? – Ариана подозрительно покосилась на Ал’Акса. Ей не нравилась осведомлённость этого ксеноса. Он не только свободно говорил на готике не используя переводчик, но и, кажется, был в курсе того, как обстояли дела в Адепта Сороритас. На мгновение она даже задумалась, а не прикончить ли его, избавив сестёр от опасного врага, знающего многие их секреты. Да, для этого ей пришлось бы пожертвовать своей жизнью, но так, по крайней мере, она умерла бы не напрасно.

Впрочем, быстро обдумав ситуацию ещё раз Ариана пришла к выводу, что тёмного лучше сначала расспросить. Узнать, откуда утекает информация, а уже после с чистой совестью пристрелить. И, если останется время, написать на полу кровью имя предателя.

— Ну знаешь… ты не первая сестра битвы, с которой я общался, – ответил Ал’акс даже не пытаясь увильнуть или обманывать.

— Представляю, – серые глаза полыхнули гневом, когда она представила, сколько её сестер было изнасилованы и замучены этим жестоким налётчиком с лицом ангела. Эльдар, кажется, понял причину её гнева и вскинул руки в пародии на капитуляцию:

— Тихо-тихо, не было ничего такого, о чем ты могла подумать. Я никого не пытал и не допрашивал. Мы просто разговаривали.

— Ты и разговаривал с какой-то мон-кей? – презрительно поджала губы Ариана, правдоподобно изображая гримасу, с которой Ал’Акс обращался к ней в начале их вынужденного партнерства. Когда они только познакомились и ещё притирались друг к другу.

— Ну, с тобой же я общаюсь, – ввернул шпильку тот, видя, что она настроена серьезно добавил. – Знаешь… я в то время был обычным воином. Стоял в карауле. Такая скукота. Поговорить не с кем, время скоротать. Вот и разговорился с одной из рабынь.

— Как её звали? – всё ещё недоверчиво прищурилась сороритка. – Из какого она Ордена? И что с ней случилось? Ты убил её?

Для Ал’акса та девушка была просто «рабыней». Одной из многих, с которыми наверняка сталкивался в своей не короткой жизни. Но для неё это была боевая сестра. Ариана чувствовала себя обязанной узнать о ней побольше и, если удастся выжить, рассказать.

— Сестра Катарина из Ордена Диалогус, вроде бы, – изобразил неуверенность тёмный эльдар. Он старательно делала вид, что не разбирается, о чём говорит, но сестра битвы была достаточно проницательной, чтобы распознать обман. Подлец просто вводил её в заблуждение! Зачем? Непонятно. Но скорее всего из-за склонности ксеносов лгать, манипулируя теми, кого они считали ниже себя.

— В итоге, Кэт попалась под руку кому-то из вышестоящих и… была забита им до смерти. – видя как разозлило спутницу то равнодушие, с которым он произносил эти слова, Ал’акс поспешно добавил. – В своё оправдание скажу, что это было не в мою смену.

— А иначе, ты защитил бы её? От командира? – Ариана хмыкнула. – Не думаю. Такие как ты не рискуют собой ради другого.

— Ну… я мог бы сказать, что она знает наш язык и может представлять ценность для Архонта. – ловко парировал тёмный эльдар.

Сороритас смерила его хмурым взглядом, и замолчала, обдумывая слова. То, что несчастная пленница знала варварское наречие ксеносов, её не удивило. Сёстры Диалогус как раз и занимались тем, что изучали различные диалекты, существующие на территории Империума, и часто помогали Инквизиторам в качестве переводчиц. Некоторым из них дозволялось изучать и языки ксеносов, что позволяло им участвовать в допросах и переводить тексты и символы, вырезанные на поверхности ксено-артефактов. Упомянутая Ал’аксом сестра Катарина вполне могла знать язык тёмных эльдар, и за счёт этого общаться с ними. Готику его почти наверняка она же и обучила, непонятно, правда – зачем? То есть, Ариана понимала, что её компаньон, скорее всего, просто хотел выслужиться, изучив дополнительный язык, но не могла взять в толк – зачем Катарина взялась учить его. Подумав немного, она решилась расспросить его самого об этом. Незачем было строить догадки, когда источник информации стоял прямо перед ней.

— Не могу поверить, что одна из сестёр стала говорить с тобой. Даже будучи пленницей, она должна была сохранять верность своим Обетам, которые запрещают общаться с такими как ты. Ксеносами. Ты точно, не вырвал у неё эти знания так, как вы любите?

— Как я уже сказал, я не пытал и не допрашивал её. Что касается причины, то она была проста. Если на рабыню не заявлены права, это значит она общая. И воспользоваться ею может кто угодно – хоть для утех, хоть для пытки. Катарина была умна и сразу поняла, что без защиты не протянет долго. Поэтому, когда один из нас проявил к ней интерес, она сделала всё, что было в её силах, чтобы удержать меня рядом с собой, – та, каким тоном Ал’акс эту часть истории, дало Ариане исчерпывающее представление о произошедшем между этими двумя. И том, какого рода отношения их связывали. Она снова покраснела – на этот раз от возмущения.

— Ты с ней спал! – указательный перст сороритки обвиняюще ткнулся в нагрудную пластину тёмного эльдара. – Признавайся!

— Ну конечно спал, – фыркнул Ал’акс. – Или ты думаешь, меня бы удовлетворила простая беседа. Пусть даже и увлекательная.

— Не думала. Но ещё меньше я ожидала, что заносчивые тёмные эльдары оскверняют себя с ничтожными мон-кеями, – улыбка, пробежавшая по губам человеческой девушки, была почти такой же злобной, как и её собеседника. Ибо она нашла способ поддеть его. Думала что нашла. Но вместо этого остроухий просто пожал плечами, умудрившись при этом не уколоться шипами наплечников.

— Почему бы и нет? Один мой приятель вообще поставил себе целью переспать с особями каждой расы в Галактике, – Ал’акс принялся загибать пальцы. – Высокомерные эльдарки, несговорчивые мон-кеи, копытные тау, даже жукоподобные матки тиранидов…

— Какая мерзость! – воскликнула Ариана, чувствуя, как содержимое желудка просится наружу. – Твой друг – извращенец!

— Ну да, – чужак произнёс это с таким видом, словно говорил о чём-то очевидно и само собой разумеющимся. – Такой и есть. А точнее был. Заразился каким-то вирусом от одной такой тиранидской особи, мутировать начал. Я его на Арену ведьмам и продал.

— Хороший из тебя друг, – после такого признание Ал’акс сразу потерял почти всю свою привлекательность в её глазах. Теперь Ариана видела его тем, кем он и являлся на самом деле – жестоким убийцей, готовым наживаться даже на несчастье товарища.

— А что лучше было его гомункулусам сдать? Чтобы над ним опыты ставили. А так хоть умер быстро. Да и с честью к тому же – в бою, – она не думала, что ксенос начнёт оправдываться, ожидая скорее насмешек или иронии над чувствами, связывающими людей и верностью, которую большинство подданных Императора проявляли друг к другу. Но он попытался защитить себя в её глазах. А значит у Ал’кса присутствовала хоть какая-то мораль. Пусть очень извращённая и совершенно чуждая. Он ведь наверняка не видел себя по-настоящему порочным существом, считая, что поступал милосердно по отношению к товарищу или той же сестре Катарине.

— Даже не знаю, что сказать, – честно призналась сороритас, поражённая абсолютным несовпадением их моральных ценностей. Тёмный эльдар считал плохое хорошим и ей не стоило даже пытаться переубедить его. – А что ты получил за его… хм, продажу?

— Место в первом ряду и ночь с одной из аколиток, – похабно ухмыльнулся Ал’кс. – Эти ведьмочки хороши и в бою и в постели.

— Ты омерзителен, – зачем-то сказала Ариана, задетая последним заявлением больше, чем следовало бы. Ей вообще не стоило обращать на это внимание, и, тем не менее, сестра битвы почувствовала, что начинает злиться. Этот остроухий не пойми, кто посмел обсуждать других женщин в ей присутствии, и расписывать их достоинства, хотя она стояла здесь – перед ним. Хоть постыдился бы!

— Уж какой есть, – отмахнулся Ал’акс, не придав значения её словам. – Я вот только одного не могу понять – И вообще, что это ещё за «тёмный эльдар»? То есть звучит, конечно, красиво, но не отражает сути. Я – истинный эльдар. Потому, что все остальные – не достойны так называться. Предатели, сошедшие с предначертанного им Пути и выбравшие забвение. Отвернувшиеся от родни.

Чёрные глаза на красивом, бледном лице пришельца зажглись бледным огнём и Ариан а поняла, что если она сейчас не согласится с ним, или, того хуже, сравнит с его сородичами с Кораблей-Миров, он набросится на неё. И попробует убить. Она бы сделала то же самое, если бы он оскорбил при ней Императора. Ибо всё, что у неё осталось – это её вера. А него – гордость. Они оба потеряли своих товарищей и связь с родными мирами. Им не на что было опереться кроме убеждений. И, пожалуй, друг друга.

— Истинный эльдар. Я запомню это, – спокойно сказала Ариана. – Что же касается сестры Катарины, то ты ей воспользовался.

Она сама не очень поняла, зачем завела эту тему. Переубеждать этого пришельца, в чём либо, не имело никакого смысла. В глазах Императора он был ксеносом и подлежал уничтожению, но Ариане от чего-то захотелось подискутировать с ним. Донести свою точку зрения и если не повлиять на него, то, по крайней мере, заставить взглянуть на мир своими глазами, подобно тому, как он сам только что проделал это с ней. Может быть, она сошла с ума, а может, была слишком наивна в силу юности и неопытности, но теперь, когда она знала, что у данного эльдара присутствовало какое-то подобие принципов, их беседа уже не казалась тратой времени.

— Я заявил на неё свои права. В итоге ей приходилось спать со мной одним, вместо десятка, – предсказуемо ответил Ал’акс.

— Ну да, один насильник или несколько, – фыркнула Ариана, не скрывая отвращения к этой, истинно-мужланской чёрствости.

— Если партнёрша не сопротивляется, то это уже не насилие, – продолжил шутить тот, как будто специально выводя её из себя.

— Только такие как ты так думают! – вспыхнула сороритка, всё-таки потеряв контроль. Его слова оскорбляли её как женщину.

— Ну, тогда секс с моим видом всегда насилие, – рассмеялся тёмный, доставая из тайника на своих доспехах фиолетовый, шестигранный кристалл. – Однако Катарине это самое, как ты говоришь «насилие» очень даже нравилось. А после нескольких встреч она так пристрастилась к этому, что уже сама предлагала себя даже если я того не хотел. Такое часто случается с твоим видом. Вы впадаете в самую настоящую зависимость от нас и потом уже не можете без этого. Оно как наркотик. Что, не веришь? Вот смотри!

Ал’акс замысловато щёлкнул пальцами, приводя в действие кристалл, из сердцевины которого наружу хлынули пучки мрачного света, обрисовывающие изображение. Не успела Ариана и глазом моргнуть, как её невинному взору предстали сплетённые на кровати тела. Картинка была хоть и чёткой, но слишком маленькой, а потому сестра битвы даже не сразу разобралась, что именно там происходит. Но когда всё-таки поняла, чуть не вскрикнула от изумления, торопливо зажав себе рот рукой. Это было… неслыханно!

Сердце забилось быстрее, отстукивая свой ритм в висках, и горел девушке. Кровь прилила к лицу, заставив её щёки пылать самым настоящим жаром и застила взор полуобморочной пеленой. Ноги сороритас стали ватными и так, кто без страха шла против орков, тиранидов едва не потеряла равновесие при виде переплетающихся в сексуальном танце фигур. Человеческой и эльдарской.

Ал’акс показал ей запись своих забав с Катариной. И он не соврал – девушка действительно участвовала в этом не просто по своей воле, но и с большим желанием. Лежали на спине под ним, или стоя на четвереньках, она принимала в процессе самое активное участие, потакая собственному развращению. Её голова моталась из стороны в сторону в такт толчкам пристроившегося к ней эльдара, веки трепетали в полуприоткрытом состоянии, а губы произносили слова на незнакомом языке. Ал’акс специально увеличил изображение так, чтобы она могла полюбоваться искажённым от удовольствия лицом своей падшей сестры, а при желании – даже попытаться прочесть то, что она говорила, по губам. Чтобы отвлечься от смущающего её процесса Ариана действительно попыталась это сделать, но быстро поняла, что говорила Катарина на языке тёмных эльдар. И что-то подсказывало ей, что это была не молитва Императору о спасении заблудшей души. Нет – эта шлюха приветствовала развращение, прославляя Тёмных Богов Хаоса.

— Выключи! – язык словно примёрз к нёбу, но, в конце концов, девушке всё же удалось вытолкнуть из себя это короткое слово.

Сказать, но не отвернуться. Увиденное ею было мерзостью и даже хуже того – ксенофилией, но почему-то Ариана не смогла заставить отвернуться. Нет, она продолжала смотреть и в тайне, наслаждаться происходящим. О да! Ей понравилось. Не меньше, чем сестра Катарине, чью потерянную душу теперь оставалось только оплакать. Тёмный эльдар добился своего, сбив с пути одну из дочерей Императора, а теперь покушался ещё и на неё, показывая запись с запретными удовольствиями, вызвавшими у Арианы целую бурю противоречивых эмоций. А когда источник искушения был удалён, испытала странное разочарование и жажду большего.

— Вот видишь, это была взаимовыгодная сделка, – подвигал бровями Ал’акс, за что почти сразу по лучил пощёчина. Не слишком сильную, так как латную перчатку Ариана, конечно же, не стала снимать, а выбивать из него мозги в её планы пока что не входило.

— А это за что? – спросил тот отскочив от неё на безопасное расстояние.И опять же, он сделал это сверхъестественно-быстро.

— Именно эту фразу ты и сказал мне, когда предложил союз, – заявила Сороритас, игнорируя тот факт, что истинной её гнева стали именно чувства, вызванные просмотром записи. – Ты с самого начала всё продумал, не так ли? Хотел, чтобы я помогла тебе выжить в этом аду, а потом забрать с собой в качестве рабыни. Это ты и имел в виду, когда предложил пойти с тобой. Какая я дура!

— Ты мыслишь как одна из моего рода, – с восхищением воскликнул Ал’акс. Любой другой на его месте наверняка разозлился бы, что она разгадала его план, но тёмный эльдар напротив проникся к уважением, и, как ей показалось искренним восхищением.

— Надо было сразу убить тебя, – поджала губы сестра битвы, прикидывая – успеет ли выхватить болт-пистолет и пристрелить его, прежде, чем получит заряд кристаллической дроби в ответ? Шансы были, но не слишком высокие. Первый выстрел Ал’акс сейчас, может, и пропустил бы, но совершенно не факт, что ей удалось сходу уложить его. Представители его расы оказались довольно живучими. И ловкими – с такими рефлексами он запросто мог увернуться, а потом – начинить её тело роем зазубренных осколков.

Ариана уже видела, что эти дьявольские штуки способны сотворить с человеческими телами. Когда они с сёстрами только прибыли сюда сражение было в самом разгаре. Ночную тьму пронзали красные и фиолетовые росчерки энергетических зарядов. Нападавшие наступали, с лёгкостью преодолевая одну линию обороны за другой, в то время как колонисты отвечали им беспорядочным, паническим огнём. Стены зданий сотрясали мощные взрывы. Везде слышались выстрелы крики раненых и вопли умирающих. Тёмные эльдары поражали своих жертв импульсами тёмной энергии и потоками кристаллических игл из своих пушек.

В какой-то момент Ариана увидела, как бежавший в паре шагов от неё мужчина, заорал от боли и рухнул наземь, содрогаясь в конвульсиях. В первый момент она удивилась, так как рану, нанесённую ему, едва ли можно было назвать серьезной. Его бедро было прошито множеством маленьких, аккуратных дырочек, однако несчастный всё равно сходил с ума от боли. Желая помочь ему, сороритас наклонилась и увидела, что каждый их впившихся в тело осколков сочится маслянистой жидкостью, которая почти наверняка являлась нейротоксином вызывавшим сильнейшую боль. Плюс ко всему осколки постепенно растворялись, проваливаясь всё глубже мышцы, нервы и кости. Мысль о том, сколь чудовищную боль должна испытывать жертва, в тело которой медленно проникает подобное вещество уже тогда вызвала у Арианы ужас. А потому ей очень не хотелось испытать действие осколков на себе.

К тому же, даже прикончи она его, на звук выстрела наверняка бы сбежались все тираниды в округе, противостоять которым ей пришлось бы уже самостоятельно. Нет, убийство Ал’акса по-прежнему было не вариантом и как бы тяжело не было, нужно терпеть.

— Быть рабыней не так уж и плохо, – пожал плечами чужак, откровенно игнорируя опасность ситуации. Он видел, что её рука потянулась к оружию – не мог не видеть, с присущей его расе пароноидальной внимательностью, но всё равно продолжал вести себя так, будто ничего не было. – Я бы хорошо с тобой обращался. И тебе понравился бы вкус моей плётки. О да, ты бы полюбила это!

— А с чего ты взял, что когда ты вернёшься в Коморраг, тебя не сочтут предателем и не подвергнут пыткам, чтобы выяснить – не ты ли стал причиной гибели своего отряда? Ну, или просто так, забавы ради? Твой Архонт явно не будет доволен, если ты вернёшься к нему с пустыми руками. Одна пленница – это даже меньше, чем ничего. А твой отряд должен был ему население целой колонии!

— Я смотрю, ты тоже кое-что знаешь о моём народе, – мрачно заметил Ал’акс. Улыбка увяла на его губах, а голос стал похож на шелест зимнего ветра. Он явно не был готов к тому, что девушка мон-кей, как он её называл, перехватит инициативу в разговоре и не испытывал восторга по этому поводу. Что сделало маленькую победу сороритас ещё слаще. Ведь она всё-таки дала ему отпор.

— Я же из Эклезеархии, – чуть ли не сияя от гордости, заявила Ариана, на мгновение забыв, что он, вообще-то, тоже мог попытаться убить её. Подобная начисто оставила её голову, свидетельствуя о том, что она полностью доверилась своему напарнику.

— Как будто это что-то для меня значит, – буркнул тот, снова став тем циничным эльдаром, которого она встретила вначале.

— Это значит, что я многое знаю и не малое и понимаю, – на удивление спокойно даже для самой себя парировала Ариана, не поддавшись на провокацию. – Так, например, сейчас я знаю, что по возвращению в Тёмный Город у тебя будет всего два варианта – сдаться Архонту, надеясь на милосердие (что вряд ли), или ползти в Нижнюю Коммору и побираться там подобно другим шакалам.

— Значит, ты не можешь вернуться в свой мир,а я – в свой. И мы не можем посетить миры друг друга,потому что там нас тоже не ждёт ничего хорошего, – подытожил Ал’акс, барабаня пальцами по подбородку. – Что, в таком случае, ты предлагаешь нам делать?

— Умереть в бою, – простодушно развела руками сестра битвы. Она не искала смерть специально и не бросалась в гущу битвы. Да что там говорить – пытаясь отсрочить неизбежное, она даже пошла на союз с ксеносом, что по идее было категорически запрещено. Но всё это были лишь уловки. Способы прожить ещё один день. На самом деле Ариана не верила, что ей удастся выбраться из этой передряги живой. Какая-то часть её разума, наверное, даже примирилась со смертью, хотя пока и не полностью.

— Тот, кто ищет смерти, не найдёт ничего кроме неё, – философски погрозил её пальчиком тёмный эльдар. – Я же спрашиваю тебя про более реальный план? Что-нибудь что помогло бы нам продолжить наши жизни, потому что умереть мы всегда успеем.

— У тебя на уме что-то конкретное? – Ариана не знала, откуда, но она знала это. За те несколько дней, что они провели вместе, сражаясь с тиранидами, она успела достаточно хорошо узнать Ал’акса, чтобы понять – у него был если и не план, то задумка. Идея.

— Может быть, – протянул тот, с готовностью подтвердив её слова. При этом вид у него был как у взявшей след ищейки. – Мы могли воспользоваться одним из Порталов Паутины, чтобы перебраться на одну из так называемых диких планет. Каббал Ядовитых Шипов, к которому я… принадлежал, наведывается туда время от времени. Этот мир примитивен и заселён одичавшими мон-кей.

— Если там есть заблудшие души, я обязана привести их к свету спасению через веру в Императора, – заявила Ариана, воодушевлённо ударив кулаком по открытой ладони. Как и любой сестре битвы, ей претила мысль о бегстве с целью спасения собственной жизни. Но отступление из разрушенной тиранидами колонии, где всё равно уже некого было спасать, ради просвещения одичавших людей выглядело благородной затеей. Так, пожалуй, она даже смогла бы искупить свой грех в виде союза с ксеносом.

— Да. Отлично, а я казню тех, кто будет против, – то ли в насмешку, то ли всерьёз отозвал остроухий. – Я не смогу без убийств.

— Ага, и без секса, как я понимаю, тоже, – фыркнула Ариана, но быстро взяла себя в руки, решив прояснить для себя одну вещь. – Кстати, а вот скажи мне, Ал’акс, почему твой вид так одержим плотскими утехами? Неужели дело только в вашей порочности?

— А ты не знаешь? – упавшим голосом осведомился тот, выпучив глаза от удивления. – Ты девственница. Это… это святотатство!

И вновь резкие слова тёмного эльдара заставили девушки оскорбиться и смутиться. Целомудрие являлось одним из обетов,который придерживались все сёстры Ордена. Это считалось символом их отречения от земных благ и готовности всецело посвятить себя Императору. Проклятый ксенос не смел называть её жертву святотатством, и она наверняка ударила бы его за такие слова, если бы не сильнейшее чувство стыда. Каким-то образом Ал’аксу удалось заставить её стыдиться того, чем она гордилась.

— Да ты сам по себе ходячее святотатство, – заявила сороритас, низко опустив голову, чтобы скрыть выступивший на щеках румянец в тени упавших на лицо волос. – Однако я удивлена, что у твоего народа вообще есть это понятие. Это натолкнула меня на мысли, что если мы планируем действовать вместе в течении какого-то времени нужно уважать веру друг друга. Без этого – никак.

— И как же, позволь узнать, ты себе это представляешь? – Ал’акс даже не пытался скрыть цинизма и сомнения в своём голосе.

— Ты примешь Императора в своё сердце, а я… взамен я приобщусь к культуре твоего народа, – то что она несла, было полнейшим бредом, и Ариана понимала это, но не собиралась отступать. Видимо она сошла с ума, потеряв сестёр, с которыми проела большую часть сознательной жизни, но ей вдруг стало интересно – сможет ли она провернуть нечто подобное и обратить одно из самых жестоких существ в Галактике в свою веру? Разве это было не благое дело? Разве принеся свет Императора в самое сердце тьмы она не доказала бы его всемогущество и превосходство? Разве не прославила бы она своё имя этим небывалым поступком?

— Ты взойдешь на ложе со мной? – очень осторожно уточнил тёмный эльдар, испытывающе глядя на неё своими космическими, бездонными глазами. Он нервничал. Его поза выдавала напряжение, как и ушки, которые кажется, аж вытянулись, став ещё острее.

— Только после того, как ты примешь крещение в свете Золотого Трона. Ибо я дочь Императора и не возлягу с язычником.

— Я согласен! Что делать? – как и ожидалось от столь ненадёжного и предательского существа, Ал’акс согласился почти мгновенно. Даже не подумал секунду ради приличия. Это свидетельствовало лишь о том, что он и не собирался выполнять взятые на себя клятвы. Что, впрочем, не имело никакого значения. Ведь Ариана имела массу возможностей заставить его сделать это потом.

— Твой религиозный пыл достоин похвалы, – говоря это, сороритас и бровью не повела, без труда солгав наглому обманщику.

Чтобы воспроизвести ритуал со всей скурпулёзностью и точностью, которой требовал столь необычный случай, они даже рискнули добраться до здания городской Часовни, рискуя при этом быть обнаруженными. Тираниды всё ещё бродили по улицам разрушенного города, а уродливые, крылатые гаргульи носились в воздухе, высматривая добычу. Однако парочке повезло добраться до храма незамеченными. Возможно, обращение тёмного эльдара в веру действительно было угодно Императору. Ну или, что вероятнее, Тёмные Боги Хаоса решили пошутить и позволить двум смертным исполнить задуманное, прежде чем пожрать их души.

Так или иначе, тёмный эльдар и сороритас вошли под своды Часовни, не встретив сопротивления. Внутри царил разгром – длинные деревянные лавки, на которых прихожане сидел и во время службы, были раскиданы и перевёрнуты. На стенах и иконах виднелись брызги крови, а часть витражей оказалась разбита, из-за чего по полу рассыпались осколки разноцветного стекла, посвёркивавшее в тусклом свете пасмурного дня. Это некогда святое место было осквернено, но всё ещё хранило дух святости, воплощённой в образе Императора, золотая статуя которого осталась единственным незапятнанным местом во всём соборе, и сверкала под лучами света, отвесно падавшего на неё сквозь специальное окно. Царившая внутри атмосфера, идеально подходило для крещения, не предназначенного для этого существа, проводимого теперь уже наверняка проклятой отступницей-ксенофилкой.

Чтобы всё было идеально, Ариана потратила некоторое время, чтобы расставить всё по местам и зажечь свечи, создавшие совершенно особенную атмосферу. В запасах нашёлся и церковный ладан, воскурив который она смогла избавиться запаха крови и пороха, висевшего в храме тяжёлым облаком. Всё было готово, и проинструктированный ею Ал’акс опустился на колени, прочитав необходимую литанию. И надо сказать он сделал этот с первого раза – без запинок и даже не покривив лицом. Видимо действительно так хотел переспать с ней. Но Ариана была непреклонна и отслужила всю службу целиком, ни разу не погрешив против церемониала.

Однако стоило ей закончить, как тёмный эльдар сразу же подхватил её на руки и бесцеремонно поволок куда-то в тёмный угол.

— Стой! Я не позволю сделать это в храме Его! – успела крикнуть Ариана, прежде чем её губы оказались запечатаны его губами. И это была никакая не игра слов. Он прижался к её рту с такой силой, что девушка в первый момент даже опешила, рванувшись в обратную сторону. А затем непривычные ощущения накрыли её с головой. Вся кровь вдруг разом прихлынула к голове, от чего чувство равновесия изменило сестре битвы. Инстинктивно она вцепилась в несущего её Ал’акса, грохоча перчатками по его шипастой броне. При этом она больше и не думала отстраняться. Напротив – сама потянулась к нему, неуклюже шевеля онемевшим ртом.

Кровь шумела в ушах, а мир вокруг казался далёким и нечётким, как будто Ариана смотрела на него сквозь затемнённое стекло. Нет, будучи опытной воительницей она, конечно, осознавала, что её перемещают куда-то.Что тёмный несёт её на руках, небрежно открывая двери пинком ноги, но всё это оставалось там – за кадром. Единственное, что её волновало сейчас, это поцелуй, в который она так неожиданно оказалась вовлечена. Сознание на секунду вернулось к ней, когда Ал’акс поставил её на ноги и принялся раздевать, но повлиять на это, конечно же, не сумела. Ведь поцелуй углубился и к губам подключился ещё и язык, проникший в её рот подобно змее, издревле служившей символом греха. И воистину грех этот был сладок. Он пьянил, словно вино на Причастии.

Ариана застонала, подаваясь навстречу новым прикосновениям, исследовавшим её рот изнутри и закатывая глаза. Каким-то краешком сознания она чувствовала, как руки эльдара порхают по её телу, отстёгивая один элемент брони за другим, но ничего не могла с этим поделать. Не могла остановить его, а если честно – не очень-то и хотела. А точнее совсем не хотела. Наоборот – броня, прежде воспринимавшаяся как часть её самой, вдруг стала стесняющей, неудобной и очень жаркой. Девушка была даже благодарна тёмному за избавление от неё, а интуиция подсказывала её, что по-идее, она должна была бы отплатить ему тем же. Но ей не хватало сноровки. Оставалось лишь изумиться эльдарской ловкости Ал’акса и его способности делать одновременно несколько дел.

Сама Ариана только и могла, что вцепиться в его плащ, прикрепленный к шипастым наплечникам, да неуклюже отвечать на движения его губ, творивших свою магию. Да это была именно магия – утерянное искусство из времен Темной Эры Технологий. Ничем иным сороритас не могла этого объяснить. Ведь вроде бы не происходило ничего особенного – просто соприкосновение губ, влажно скользящих в бесконечно-неторопливом танце, но эта малость была сейчас всем для неё. Девушка ощущала себя парящей над землёй – легкой и бес телесной. Пронизанной светом – хотелось ей сказать, однако это ощущение не имело ничего общего с религиозным экстазом, знакомым каждой из боевых сестер. Скорее наоборот – чем-то ему – тяжёлым и тёмным со дна подсознания.

Убивая во имя Императора она испытывала духовный подъем, понимая что служит благой цели и, фактически, является Его мечом. Проводником божественной воли, слепым орудием, вершащим суровый, но справедливый суд. Идя в атаку, Ариана не думала о себе, полностью отдаваясь чувству долга и самоотречению. В этом и была вся суть Служения, которому посвящали себя сёстры битвы – в отречении от себя ради Него. Императора Человечества, нуждавшегося в защите своих верных служительниц.

Ал’аксу же удалось пробудить в ней совершенно иные чувства. Более примитивные и эгоистичные. И сколько бы Ариана ни убеждала себя в том, что отдаваясь ему, просто выполняет условия заключенной сделки, внутренний голос упрямо напоминал о том, что это не совсем так.Что она сама предложила всё это и сейчас искренне наслаждалась происходящим. Получает удовольствие от прикосновений ксеноса, взаимодействовать с которым должна была лишь по принципу его уничтожения. Ксеноса, задумавшего забрать её невинность и чистоту. Осквернить и опорочить её. Испортить её. Она должна была сопротивляться этому хотя бы внутренне, и испытывать отвращение, а не отдавать свой рот в пользование тёмному эльдару, как это сделала та шлюха-Катарина.

И не тянуться к нему когда он внезапно решил отступить. Затянувшийся поцелуй закончился слишком быстро, и Ариана обнаружила, что стоит посреди какой-то комнаты голой, а вокруг валяются элементы её брони. Тот же, кто сделал это с ней даже и не подумал раздеться. Всё ещё облаченный в плащ и броню он замер перед ней с выражением похотливого самодовольства на красивом лице. Его чёрные глаза пылали страшным, нечеловеческим вожделением, а уголки твёрдых, четко очерченных губ были приподняты в хищной ухмылке. Ал’акс не просто смотрел – он пожирал её взглядом, силился проникнуть сквозь плоть и кости.

Ощущение собственной уязвимости оказалось настолько сильным, что она прикрылась руками, заслонив от его взгляда грудь и промежность. Он смотрел на не так пристально, словно тщился проникнуть внутрь и отыскать бессмертную душу за путаницей мышц, нервов и сосудов. От таких мыслей кожа человеческой девушки покрылась возбуждающими мурашками. Так ново и… непривычно.

— Кустик? – скабрезно осведомился тёмный эльдар, успев заметить наличие волос на прикрытом участке тела. – Экзотишненько.

— Ой, можно подумать у ваших девушек таких нет, – во рту, несмотря на обмен слюной, пересохло, слова давались с трудом.

— Неа, нету, – покачал головой Ал’акс. – У истинных эльдарок волосы растут только на голове. Мы же не мон-кеи какие-нибудь.

— А ты… не собираешься раздеваться, – спросила Ариана, подавив желание пнуть наглеца, предварительно не раздев его. Драться с противником утыканной шипами силовой броне, будучи голой и безоружной было неразумно. Следовало уравнять шансы.

— Ну… мне было бы приятнее, если бы ты сделала это за меня. Помогла мне, как я помог тебе. Но думаю, в наш первый раз я сделаю это за тебя, дорогая, – чужак подмигнул ей и отстегнул плащ, расстелив его на свободном от обмундирования участке пола, подготовив для них брачное ложе. Затем принялся обнажаться прямо у неё на глазах, не выказывая никакого смущения. Стриптизёр.

Уверенные движения ловких, как змеи пальцев оставляли всё меньше незакрытых участков его чуждого, но при этом странно привлекательного тела. Эльдар ожидаемо оказался бледен, но при этом он не выглядел ни сутулым, ни щуплым, как Ариана подсознательно ожидала. Наоборот – под его гладкой, похожей на алебастр кожей проступали мускулы, рельеф которых был обрисован тенями. Он не был накачан, как некоторые представители её вида, но обладал достаточно развитым телом, которое всё больше открывалось смущённому взору сороритки, неподготовленной к подобному зрелищу. Ариана хотела отвернуться и, одновременно не хотела этого. Она продолжала смотреть, пока Ал’акс с небрежной уверенностью откреплял пластины друг от друга.

Эльдарская броня обладала странной конструкцией. Более сложной, чем, например, её собственная. При этом она была сконструирована так, чтобы её можно было одеть самостоятельно. Его вид не отличался большим доверием, а потому подпускать к себе кого-то не имея защиты было бы крайне глупо. Нет, в Тёмном Городе каждый мог рассчитывать только на самого себя,следовательно и броню подбирал соответствующую. Индивидуальную во всех смыслах и лёгкую в обращении. Чтобы можно было надеть в кратчайшие сроки. Ну, или снять. Вряд ли нетерпеливым сородичам Ал’акса хотелось тратить лишнее время на раздевание.

Вот её приятель, например, точно не хотел,а потому разделся меньше чем за минуту. Последним он снял с себя украшенную иглами и гербом своего Каббала, набедренную повязку, которую носил поверх брони, но при этом оставил до самого конца. Видимо, чтобы не портить интригу. Наблюдавшая за его действиями Ариана попыталась задать вопросом – зачем надевать нечто подобное на броню, но не смогла. Всё её внимание оказалось поглощено некой частью мужского тела, бесстыдно выставленной на её обозрение.

Девушки, с которыми она провела большую часть жизни и с которыми выросла, презирали ксеносов и часто шутили про них. Говорили, что эльдары обделены телесно и все как один являются слабительными и малохольными. Теперь Ариана видела, что это не так.Совсем не так. Ал’акс обладал более чем внушительным размером. Его достоинство походило на небольшой мраморный жезл с несколько заострённой головкой, придававшей ему агрессивный вид. Это было самое настоящее копьё. И он собирался пронзить её.

— Знаешь, столь пристальное внимание льстит мне, – заявил он насмехаясь над ней, и прежде, чем сороритас успела ответить, повалил её на ложе из одежд. Их губы вновь встретились, но в этот раз ненадолго, так как тёмный посчитал, что лучше будет отправить свой рот путешествовать по её телу, целуя во всех доступных местах. Мочки ушей, чувствительные участки кожи за ними, нежное пространство под подбородком, шея, плечи, грудь, живот… Ал’акс безжалостно жаля губами то один, то другой участок тела. При этом у Арианы было ощущение, что к её оголённой коже подносят наэлектризованный провод, только вместо боли её скручивали судороги удовольствия. Его было много. Слишком много. Больше, чем она испытывала за свою жизнь. Оно уже не помещалось в теле и рвалось наружу, вынуждая сестру битвы дёргаться и извиваться на полу, словно одержимую, чью плоть истязали демоны Варпа.

— Что ты творишь? – испугалась она, когда любовник раздвинул её ноги и потянулся к пышущему жаром участкумеж ними.

— Просовываю голову тебе между ног и лижу тебя, – весело отозвался он, добираясь руками до груди и охватывая её полушария ловкими пальцами. – Что, никто раньше не делал этого для тебя? С трудом верится, знаешь ли. Катарина мне про ваш Орден всякое рассказывала. Вы там вроде как любительницы женской однополой любви и лизания чужих писек в перерывах между молитвами.

Это было уже чересчур. Чужак не должен был оскорблять её сестёр, распространяя про них всякие россказни. Ариана хотела напомнить ему об этом. Накричать на него, пригрозить анафемой, может быть даже проклясть. Но всё её возмущение исчезло в тот миг, когда чуждые губы коснулись самой заветной точки. Впились и смачно присосались, подарив чрезвычайно порочный поцелуй.

— Меньше болтай… больше…языка… – только и смогла выдавить девушка, вскидывая бёдра над полом и мечась из стороны в сторону. Она не думала, что Ал’акс окажется способен на это.Похотливый и эгоистичный он должен был накинуться на нё подобно дикому зверю и овладеть – безжалостно и беспощадно. Не заботясь о её чувствах и комфорте. Но вместо этого он сдерживался, тратя время на изучение её тела и поиск способов доставить удовольствие. И это было не одолжение и не милость с его стороны. Он был заинтересован в происходящем не меньше, чем сама Ариана. Как будто каким-то сверхъестественным образом мог чувствовать то же, что и она. И глядя в его чёрные глаза, она убедилась в вапмпирической природе тёмных эльдар. Он не занимался с ней сексом он пил её – вкушал ощущения, смаковал экстаз. Она была для него блюдом, которое он поедал прямо в процессе приготовления.

Его рот на её тлеющей промежности не прекращал облизывать, целовать и лизать, пока руки исследовали её формы, особое внимания уделяя грудям. Умелые, эльдарские пальцы придавали его её упругим холмикам требуемые формы, сжимая, сдавливая и чуть ли не царапая. Шпили девичьих сосков, окрасившиеся тёмно-красным, поднялись и затвердели под прикосновениями мужчины. Было так хорошо, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Нереально хорошо, чтобы с этим мог справиться обычный, как она, человек.

Змеиный язык эльдара путешествовал в сокровенной теснине её бёдер, лаская и облизывая её женственность. Пробуя на вкус, который судя по всему, находил восхитительным. Потерявшая остатки стыда и монастырской сдержанности сороритка корчилась под ним, истекающая и распутная, пока он ласкал губами затвердевший клитор сквозь защищавшие его складки плоти, пошлёпывая по нему именно так, как её нравилось. А точнее – как нравилось её телу, которое Ал’акс чувствовал лучше, лучше непосредственной владелицы. Язык чужака исследовал самые сокровенные глубины женского естества, пока его руки удерживали дрожащие бёдра.

Ариана думала, что умрёт от удовольствия, пока Ал’акс лизал её между ног, бессознательно обвивая его шею ногами. И когда терпеть это и дальше стало невыносимо он одним коротким, любящим рывком довёл её до предела. Потребовался всего один указательный палец, резко введённый внутрь, чтобы наслаждение, разрывавшее тело сороритас, сконцентрировалось внизу живота. Сформировало подобие пылающего ядра и взорвалось, распространяя волны по всему её телу. Они прокатывались через порочную, поддавшуюся соблазну плоть Арианы, пронзая от макушки до кончиков стиснутых судорогой пальцев и чтобы как-то справиться с ними, и пережить это небывалое состояние тела и ума, вцепившейся в подстилку Ариане пришлось даже укусить себя за плечо.

Боль казалась чем-то знакомым. Старой подругой, которая сопровождала сестру битвы на протяжении изнурительных тренировок, через которые проходили все послушницы Монастыря, и сражений, в которых им потом приходилось участвовать. Боль была неприятной, но надёжной спутницей, однако сегодня даже она придала Ариану, перейдя на сторону Ал’акса. Ибо как бы глубоко сестра битвы не познала боль, её понимание не могло сравнить с тем, которое заключал в себе тёмный эльдар. Питающийся чужой болью и агонией космический эльф без труда обратил уловку против неё. А потому стоило зубам девушки коснуться её плоти, как её оргазм запульсировал быстрее. Пламя, горевшее внизу живота, стало ярче, а волны, расходившиеся по телу – сокрушительнее.

Отброшенная за грань Ариана растворилась в ослепляющей вспышке экстатического блаженства, неспособная произнести ничего, кроме бездыханного «Н-гх». Она всё ещё парила среди звёзд, когда Ал’акс вернул её к реальности лёгким шлепком по щеке:

— Эй! Не отключайся. Мы то-олько начали! – он хищно облизнулся, нависая над ней с торчащим как дротик членом. Он был полностью обнажён. Даже волосы, прежде стянутые на темени заколкой с шипами, теперь растекались по плечам и спине струйками ночного мрака. Его глаза лихорадочно блестели, а растянутые в ухмылке губы сыро поблёскивали, испачканные жидкостями её тела.

— Ариана, – сказала сороритас. – Меня зовут Ариана. Не «эй ты» и не «девочка мон-кей». Повтори это, ну. Произнеси моё имя!

— Ариана… – словно с некоторым удивлением подчинился Ал’акс, прежде чем снова поцеловать, поглотив женский рот в дикой и страстной потребности. Его язык снова соединился с её языком, затевая очередной танец. И ощущая на его поверхности жирный привкус собственных соков, сестра битвы застонала, прослеживая пальцами контуры мышц, проступавших на гладкой спине тёмного.

Прикосновения загрубевших от цепного меча и болтера женских рук послали мурашки удовольствия по его позвоночнику, заставив член пульсировать в агонии. Издав шипение Ал’акс толкнулся и вошёл в неё, давая предначертанному свершиться. Последняя линия обороны оказалась прорвана и крепость её невинности и чистоты оказалась взята. Ксенос ворвался внутрь, распечатав вход в тело сестры битвы. Предназначенное быть храмом для Императора, оно теперь было осквернено этим чужаком.

Осознание этого причинило Ариане не меньше страданий, чем боль. Сильная, резкая похожая на ожог. Она продрала по нервам, заставив девушку сжаться и… породил в ней новый экстаз. Это было неправильно, ненормально. Человеческий организм не должен был так себя вести, но видимо тёмный эльдар что-то сделал с ней и теперь две противоположные крайности сенсорного спектра замкнулись в кольцо. Ариана закричала, впиваясь пальцами в мускулистую спину Ал’акса и обхватывая его бедрами. Сжать, похоронить в себе, запереть – это были странные желания,очень эгоистичные и собственнические, но девушка поддалась им, пытаясь заключить эльдара в своем тесном и горячем плену. И, конечно же, тот не позволил ей этого начав двигаться и высвобождаться.

Даже совершая акт любви они боролись друг с другом, но эта борьба была взаимной и приятной. Член тёмного эльдара заполнял её всё еще слегка сопротивлявшийся, но уже готовый открыться навстречу туннель размеренными, ритмичными движениями, погружали её в транс не хуже чем литании во время Службы. Планомерно пробивая себе дорогу внутрь он, в какой-то момент, достал до глубины, до самого основания, засадив ей под самый корень. Удовольствие, последовавшее за короткой вспышкой спазматической боли, оказалось ошеломляющим, и Ариана издала довольное ворчание, бессознательно открывшись Ал’аксу. Позволяя ему пронзать себя так, как он хотел. И как было нужно, чтобы обеспечить их обоих непередаваемыми переживаниями.

Полностью отдав себя ксеносу, сороритас почувствовала себя другой женщиной, животным вырвавшимся на свободу и обуреваемым примитивными инстинктами. Похотью, от которой её серые глаза потемнели, словно небо перед грозой. Плотина была прорвана, животное естество, так долго подавляемое оковами ложной морали, вырвалось на свободу. Тёмный эльдар, с усмешкой смотревший на неё сверху вниз, видел это, ускоряя темп по мере того она всё больше поддавалась своим темным началам, низвергаясь в бездну порока. И когда последние из ещё остававшихся в поджаренном страстью сознании ограничений исчезли, не выдержав сексуального жара, он довел её до края. Второй раз подряд. Живот Арианы наполнился жидким огнём и она, крича, задергалась в объятиях Ал’акса, переживая мучительные и сладкие судороги, пробиравшие её в такт сильным, и влажным толчкам.

Наслаждения струёй раскалённой мельты выжигавшее мозг, собственные бессвязные крики, мокрые шлепки быстро соударявшихся тел и тихий смех получившего своё мучителя заполнили весь её мир, не оставив в нём места ни для чего другого. Даже Император, смысл бытия любой из сёстёр на время оказался забыт и заброшен. Ибо Его спасительный Свет заслонила Тьма.

Устав от оргазмов, катившихся сквозь её тело серией пульсаций и заставлявших женское естество содрогаться подобно сотрясаемому отдачей стволу болтера, Ариана попыталась дать Ал’аксу понять с помощью неразборчивых стонов и поскуливаний, что с неё хватит. А когда он не прекратил – оттолкнуть его. Но не тут-то было. С невозможной для человека ловкостью он перевернул её на живот и стянул запястья верёвкой за спиной. Обездвижил и взял в плен, как, наверное, всегда и делал с рабынями. Предатель!

— Ты что творишь? – возмутилась было сороитка, но окончание фразы поглотил мучительный стон, вызванный резким и глубоким вторжением. Она только что прошла через весьма болезненный процесс дефлорации и не могла трахаться с ним часами напролёт.

— Так приобщаю тебя к своей культуре, – весело рассмеялся злодей. – И вот тебе ещё один урок – ограничения возбуждают.

Сношение продолжилось, только теперь он держал её за задницу и трахал в унизительной анималистичной позиции. На миг удивление и возмущение от подобного самоуправства отрезвили Ариану и она попыталась вырваться, но Ал’акс смеясь, сохранял жёсткий контроль над её беспомощным телом, одной рукой придерживая за бедро, а второй за запястья. При этом он, в силу своей садистской натуры намеренно поднимал их выше, чем нужно и чтобы избежать боли в вывернутых плечевых суставах она вынуждена была согнуться, уткнувшись лицом в струящуюся ткань его плаща. Унижение и гнев, наложенные на боль от затянувшегося сношения, были сильны, но и удовольствие не ослабевало. В этой ужасной по дикарски животной позы член Ал’акс смог проникнуть в неё глубже, чем раньше. Да ещё и под другим углом, что позволило ему поразить особый участок, полный нервных окончаний. Ощущения возросли до немыслимых прежде пределов, подавив волю Арианы к сопротивлению. Распластавшись по полу, она елозила сиськами по красной ткани, стонами и криками приветствовала его член. Обволакивала, сжимая тёплыми складками, и кончала, кончала…

Уже много позже, когда отдохнули и оделись, снова отгородившись друг от друга силовой бронёй, Ариана спросила у Ал’акса:

— Что ты сделал со мной? Это какое-то искусство твоего народа? Порча, совращение? Как ты заставил меня отступить от Обетов?

Ещё час назад она готова была гореть на одном костре с этим тёмным эльдаром, а теперь снова смотрела на него, как на врага. Потому что, какой бы сильной ни была страсть, после её исчезновение осталось лишь чувство разочарования и горечи. Да, она приобрела новый опыт, испытав то, чего не испытывала, наверное ни одна из сестёр, но цена оказалась слишком велика. Ведь за удовольствие Ариане пришлось пожертвовать не только невинностью, но и бессмертной душой, обречённой теперь на ужасы Варпа.

— Я ничего не делал, – без намёка на издёвку отозвался Ал’акс. – Этот изъян всегда был в тебе. Где-то там, глубоко внутри, спрятанный под напластованиями фанатичной морали привитой твоими воспитательницами. Мне не нужно было портить тебя, Ариана, только вытащить на свет то, что в тебе и так уже было. И знаешь что? Это очень даже стоило приобщения к твоей вере Императора.

— А может мне покончить со всем этим? – мгновение и в руке сороритас оказался болт-пистолет. – Прямо здесь? Прямо сейчас?

Тёмный эльдар лишь усмехнулся, глядя в дуло наставленного на его его голову оружия и кажется, совершенно не боялся её.

Сейчас он действительно готов был умереть от её рук. Умереть ради неё, за неё и это было ярчайшим проявлением нестабильной и саморазрушительной природы тёмных эльдар. Глядя на Ал’акса поверх нацеленного в его голову пистолетного дула, Ариана вдруг почувствовала себя не мясом, пущенным в расход ради Императора, а женщиной, за которую стоит умирать. И не смогла выстрелить.

Обладатель острых ушей сухо вздохнул. И взгляд у него был то ли облегчённый, то ли разочарованный. Вздохнув он сказал:

— Это было бы забавно. Но я предлагаю решить наш конфликт позже, поскольку… мы с тобой не одни здесь больше. В сторону!

Вслед за этим одновременно произошли три вещи – толчок, который сороритас слышала во время занятий любовь повторился. Ал’акс схватил её за плечо и дёрнул к себе. А стена, рядом с которой она стояла, разлетелась, как от взрыва противотанкового снаряда. Воздух наполнился осколками, за дымчатой завесой которых мелькнул громадный силуэт. Чуждый и абсолютно-кошмарный.

Даже согнутое в три погибели это существо вдвое превышало их ростом и выглядело так, словно помесь жука с двуногим ящером. Светлое, как выбеленная кость, тело существа защищал ребристый, бронированный панцирь. Его блестящие, маслянисто-чёрные щетки, опоясанные пурпурной каймой, были покрытые бороздами и шероховатостями, напоминавшими о каких-то грибах. Выросты окостеневших трубок, торчавших из спины тут и там подкрепляли странную ассоциацию. Монстру пришлось согнуться в три погибели, чтобы протиснуть часть своей тушу в образованную полость. Но даже так он сумел всунуть внутрь лишь удлинённую, увенчанную чёрно-пурпурным гребнем голову, состоявшую практически из одной пасти и длинную, конечность, напоминавшую косу.

— С ума сойти! Карнифекс подкрался незаметно! – воскликнула Ариана, прибалдевшая от такого поворота событий. – Позор мне!

— Тупое животное! Раз ты ждал пока мы закончим трахаться, мог бы подождать и пока не договорим! – в тон её отозвался Ал’акс, пока они выбегали из разрушающегося здания, отстреливая стекавшихся со всех сторон тиранидов. Их пытались окружить, взять в клещи, однако парочка успела добраться до эльдарского глиссера, предусмотрительно припаркованного рядом с выходом.

Зловеще-элегантная боевая машина с сегментированным носом, сходившимся в остроконечный конус, и зазубренными словно клинки крыльями, взвыла, перекрикивая стрекочущие трели кишевших вокруг гаунтов, и ринулась прочь, унося двоих подальше от разрушавшего здания чудовища. И всякий, кто вставал у них на пути, оказывался сметён и разрублен антигравитационной машиной.

Карнифекс, впрочем, не собирался отпускать тёмного эльдара и его спутницу так просто. Выбравшись из под обломков здания, которыми его присыпало, он предстал перед ними во всём своём ужасающем великолепии. Возвышавшийся над ордами мелких тварей подобно башне он издал рокочущий рёв, раскатившийся над округой на многие мили, и бросился в погоню. Его шаги сотрясали землю, разбивая плиточное покрытие дороги в мелкое крошево. Его дыхание было тяжёлым и прерывистым, а грудной киль вздымался и опадал, заставляя скрежетать пластины хитинового панциря. Органические пушки издавали кромешные звуки, извергая жгучую био-плазмы, испепелявшую всё, с чем соприкасалась. Металл, камень, керамит – всё превращалось в бесформенные лужи.

И стрелял он не один. На покрытой панцирем спине исполина разместилось с полдюжины тиранидов поменьше. Шестилапые уроды с безглазыми мордами, состоящими преимущественно из одних пастей, и торчащими из лап органическими орудиями, стреляющими био-плазмой, они обрушили на заваленную обломками и горящей техникой улицу шквал кислотных зарядов. Ал’аксу с Арианой не осталось ничего другого, как маневрировать между встающими на пути преградами и уворачиваться от залпового огня.

— Быстрее, Слаанеш тебя побери! Быстрее! – орала сороритка, одной рукой держась за сидевшего перед ней эльдара, а второй сжимая болт-пистолет. Скорость у глиссера была просто космической, но ей каким-то образом удавалось не только удерживаться, но и посылать разрывные болты в маячившую за их спинами стену из острых, как кинжалы, зубов и зазубренных когтей. Её выстрелы выкашивали тиранидов пачками, но количество покрытых хитином тварей не уменьшалось. Они стекались рёв своего предводителя.

— Не поминай Ту-что-Жаждет! – зло огрызнулся Ал’акс, не имевший желания слышать имя божества, погубившего расу эльдар.

Карнифекс позади них взревел громче прежнего, разразившись очередным залпом био-плазменных сгустков. Земля тряслась и стонала под ногами бегущих за ними гаунтов, а небо разрывалось от криков гаргулий, и всё же парочка продвигалась вперед.

Путь до Портала предстоял не близкий, и им предстояло ещё не раз всем и друг другу, что они – сработанная команда.