Счастливы вместе (СИ) [Азантуль] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Почти счастливы… ==========

Утро выдалось пасмурным и даже солнце, нехотя поднявшееся над угрюмой, горной грядой не сделало его светлее. Размытое, жёлтое пятнышко, смутно проглядывавшее в отдалении, не смогло рассеять плотный, облачный щит, оставив мир в объятьях сумрака и густого, утреннего тумана. Плотный и бесформенный он окутывал всё. Рваными полосами стлался по заросшим ельником склонам гор. Протягивая бесплотные пальцы к их кряжистым вершинам. Вскипал в чаше просторной долины, подступая к стенам города-крепости чтобы разбиться об их мощную кладку. Неуклюжая, квадратная постройка с четырьмя башнями по углам и массивным за́мком в центре, тёмной тенью воздвиглась среди плывущих по воздуху, колышущихся испарений. Непокорная и неприступная.

Маленький городок, ютившийся в тесном пространстве за крепостными стенами, тонул в сумрачной мгле. Его улицы, и так-то не блиставшие архитектурными изысками, при такой погоде и освещении выглядели даже мрачнее обычного, а фасады домов, угрюмыми силуэтами темнели в окутавшей их белёсой пелене. Туман преобразил город. Превратил его в запутанный лабиринт узких улочек, освещённых тусклыми пятнами света, рядом с которыми смутно проглядывали контуры фонарных столбов. Их сияние оставалось единственным ориентиром, не позволявшим ну многочисленным прохожим сбиться с пути и заплутать в непроглядной почти мгле.

Однако, жизнь в местах подобных этому никогда не останавливалась полностью, и несмотря утренний час и непогоду, некоторые горожане уже начали выбираться из своих домов. Лавочники спешили открыться пораньше – скорее по привычке, чем из надежды хоть что-нибудь заработать сегодня, а рудокопы, преимущественно гномьего племени, спешили отправиться в шахту. Только что заступившие в караул стражники уныло плелись по улицам, стуча древками копий по мостовой и покрикивая на бродяг, дремавших в подворотнях и закоулках. Рано принялись за свою работу молочники и водоносы, громыхавшие на телегах, запряжённых ослами.

В тишине туманного утра каждый шорох звучал вдвое громче – цокот копыт, скрип осей и скрежет обитых железом колес по булыжникам. Все эти шумы проникали даже сквозь плотно затворённые ставни, пробуждая людей к новому дню. А впрочем, не только людей. Эльф, управлявший местной аптекой и тайком приторговывавший зельями, настоями, отварами и эликсирами проснулся рядом с молодой женой. Не столь чувствительная к резким звукам, как представитель Старшего Народа, она продолжала мирно дремать, в то время, как Маэтор, после нескольких попыток вернуться в блаженное состояние дрёмы, сдался и всё-таки открыл сияющие глаза.

Голова не то, чтобы кружилась после того, как он перебрал прошлым вечером, но ощущалась какой-то инородной что-ли. Объяснить точнее вряд ли бы получилось, но Маэтор чувствовал себя так, словно кто-то прокрался сюда, пока он спал и заменил его голову на некий посторонний предмет. Понимая всю абсурдность подобного предположения эльф решил всё же удостовериться и принялся ощупывать себя. Волосы, лоб, пара острых ушей, глаза, нос, рот, подбородок – вроде бы всё было на месте. Вот только ощущение инородности от этого никуда не делось. Напротив, оно осталось с ним и продолжило беспокоить. Как тупая, ноющая боль.

Тяжело вздохнув, Маэтор потёр глаза. Того, количества света, которому удавалось проникнуть внутрь сквозь щель между ставнями, человеку было бы недостаточно, чтобы рассмотреть что-либо. Но эльф, обладавший гораздо более острым зрением, видел не только очертания своих пальцев, но и то, что они подрагивали. Если не сказать большего – дрожали как у обычного…

«Если проснувшись по утру ощущаешь лёгкий тремор в кончиках пальцев, стоит признаться, хотя бы самому себе, что стал пьяницей. Не забулдыгой, пока ещё, но любителем… как это говорят люди,залить за воротник». Маэтор, уронил дрожащую руку обратно на кровать. Эльф-пьяница – дело почти неслыханное. Нет, среди его сородичей, конечно, попадались любители выпить, но ни один из них не напивался до потери человеческого, а точнее эльфийского облика. И он не собирался становиться первым. Нет уж!

Собрав волю в кулак, остроухий превозмог слабость, завладевшую его телом и разумом. Снова подняв руку к лицу он принялся разминать пальцы, изгоняя проклятую дрожь. Получилось не сразу, а лишь после длительного сосредоточения, сопровождаемого равномерным хрустом костяшек. Однако цель была достигнута. Вернув себе контроль над конечностями, Маэтор сел, привыкая к вертикальному положению. Затылок сразу налился тяжестью, висках застучали крохотные молоточки, но настоящей боли или головокружения не было. Только дискомфорт, с которым удалось справиться без труда. Сказывался опыт подобных пробуждений.

Откинув одеяло, он спустил ноги на пол, стараясь не тревожить супругу. Джульетта поморщилась во сне, ощутив прикосновение холода к обнажённому телу, но не проснулась. Глядя на неё эльф ощутил поднимающуюся в груди волну нежности. Даже по меркам требовательных к красоте эльфов его жена была красива, а не просто симпатична или миловидна. Сбившиеся простыни, в которые она завернута как в кокон, подчёркивают почти что девичью стройность фигуры. Небольшая грудь, округлые бедра, мягкая линия талии, длинные стройные ноги – Маэтор любовался ею, словно произведением искусства, хотя они были вместе уже не первый год.

Бледная кожа девушки красиво сочеталась с распущенными и разметавшимися по подушке тёмными волосами. При этом она лежала на боку, демонстрируя эльфу точёный профиль. Тонкий, чуть вздёрнутый нос, в меру пухлые губы, тонкие дуги бровей и большие серые глаза, прикрытые сейчас длинными, трепещущими ресницами. Умилившись, Маэтор хотел было поцеловать Джульетту, но стоило ему наклониться над супружеским ложем, как она пошевелилась, отворачиваясь, и невнятно пробормотала сквозь сон:

— Уйди, псина… дышать ещё на меня вздумал… – при этом она даже глаз не открыла. Только зарылась лицом в подушку.

«Если проснувшись по утру тянешься, поцеловать любимую жену, а в ответ слышишь такое – стоит признаться, опять же самому себе, что женился на стерве» – подумал Маэтор, решительно вставая с кровати. Не самый разумный поступок, учитывая похмелье. Ноги ощущались шаткими и неустойчивыми. Эльф непременно потерял бы равновесие, если бы не схватился за ближайшую стену.

«Надо бросать пить» – подобные мысли уже неоднократно приходили в его остроухую голову, но где-то в глубине души Маэтор понимал, что это вряд ли удастся осуществить. И всё из-за спящей женщины. Ещё раз вздохнув, он заботливо укрыл её одеялом.

«Любовь – это когда смотришь на жену и думаешь: «Убил бы гадину!», а сам при этом одеялко ей поправляешь, чтобы не замёрзла» – с любовью и затаённой, мучительно-нежной ненавистью подумал эльф и усмехнулся собственным мыслям. В этом была вся Джульетта. Только ей удавалось так вывести его из себя, сохранив, при этом, хорошее отношение к себе. Чудеса да и только.

Собрав вещи, небрежно скинутые прошлым вечером на сундук, Маэтор натянул штаны рубашку, ополоснул руки и лицо из чаши для умывания и спустился вниз. Узкая каменная лестница выходила в коридор, один путь из которого вёл к внутреннему двору с колодцем, а второй – в просторную комнату служившую одновременно, обеденным залом, гостиной и местом отдыха. Эльф подумал было освежиться вылив на себя ведро студеной, колодезной воды но так и не решился. Представители старейшей расы были не так чувствительны к холоду, как их меньшие собратья, но всё же оставались живыми существами. Поэтому эльф прошёл в комнату.

Следы вчерашнего кутежа здесь были более, чем очевидны. На столе и на полу валялись несколько откупоренных бутылок вина, лютня, на которой он пытался играть, верхнее платье жены, тарелки с остатками трапезы. Что и говорить, покутили они вчера знатно.

Отыскав недопитую прошлым вечером бутылку, Маэтор отхлебнул немного, поправив здоровье, и поставил на видное место – чтобы Джульетта смогла последовать его примеру, когда всё-таки решит проснуться. Поворошил угли в камине, являвшемся сердцем жилища, дающим тепло, и создающим уют в доме. Не зная чем ещё занять себя, рухнул в кресло, маясь похмельем. Чай с имбирём мог бы облегчить его страдания, но Маэтор не решился даже дотрагиваться до специй в таком состоянии. Джульетта убила бы его, просыпь он хоть пару крошек – настолько они были ценны в мире людей. Купание в прохладном лесном озере тоже могло бы помочь, но озёр или, хотя бы прудов на прилежащей не наблюдалось. Ледяной душ из ведра по прежнему не прельщал – совершенно.

Пытаясь отвлечься, остроухий бросил взгляд в зеркало, висевшее на стене. Оттуда на него смотрела жалкая карикатура на благородного эльфа. Неубедительная пародия. В этом худом, бледном с похмелья существе, с темными кругами возле глаз и растрёпанными, слегка влажными после умывания волосами, которые уж точно нельзя было сравнить ни с лентами овеществлённой тьмы, ни с чёрным янтарём, непросто было угадать благородного представителя Старшего Народа. Попытавшись привести себя в порядок, Маэтор быстро бросил это бесперспективное занятие и решил прогуляться по городу. Немного подышать свежим воздухом.

Всё лучше, чем сидеть здесь, пытаясь восстановить в памяти картину вчерашних событий, которая никак не складывалась.

Пройдя в лавку – единственное место в доме, сообщавшееся с улицей, эльф, на всякий случай проверил сундуки и шкатулки с лекарственными порошками и микстурами, подёргал ручку двери, ведущей в лабораторию и на склад с ингредиентами, накинул на плечи плащ и вышел на улицу. Окунулся в густой туман, окутывающая землю таинственным шлейфом недосказанности и снов.

Было холодно и сыро. Мгла бледными, дымчатыми полосами стлалась у ног эльфа, и клочьям и вились перед лицом, сокращая поле зрения до двух шагов. Глядя вперед, он не видели ничего, кроме небольшого отрезка брусчатки, а обернувшись назад, видели такой же кусок её, исчезающий в тумане. Дома на противоположной стороне улицы скорее угадывались, чем были видны.

Гулять в такую погоду было небезопасно, но Маэтор всё же рискнул. Оглядевшись по сторонам и прикинув свои шансы, он запер дверь и спустился по ступенькам крыльца, готовый буквально раствориться в белёсом мареве. Ощущение было такое, словно весь ему мир вдруг ограничился окружностью в полдюжины шагов и всякий раз образовывался перед ним заново с тем же постоянством, с которым и исчезал позади. Впрочем, иногда в дымчатом пологе всё же возникали просветы, сквозь которые зорким глазам эльфа удавалось рассмотреть не только ближайшие пару кварталов, но и поросшую лесом горную гряду, высившуюся за пределами стен.

Тёмная линия далекого леса, зубчатой стеной встававшего из наползающих волн тумана манила своей таинственностью. И так хотелось просто выйти за ворота крепости и побродить среди деревьев, между которыми плавали сизые клочья. Маэтор не жалел о том, что оставил леса, издревле облюбованные его народом, просто… иногда его охватывала тоска по прошлому. Чтобы избавиться от неё, он отправлялся гулять по серому, каменному городу, ища немногочисленные признаки жизни. Обычно, скромные сады, высаженные горожанами во дворах домов и единственный на всю округу парк утоляли его тоску по дому, но сегодня всё было иначе.

Попадавшиеся на пути деревья казались Маэтору гротескными, призрачными фигурами, а их вершины так и вовсе терялись в тумане, местами сливавшимся с осенним облачным небом. Поплутав немного по каньонам узких, запутанных улочек, освещённых лишь масляными фонарями, эльф и не заметил как ноги сами вынесли его к трактиру с весьма говорящим названием «Зелёный Змий».

«Место, куда ведут все дороги» – усмехнулся он про себя, толкая тяжёлую дверь, давно потемневшую от времени и непогоды. Внутреннее помещение было достаточно просторным, чтобы одновременно вместить до сотни человек и освещено не только камином, но и подвешенными на цепях люстрами, на каждой из которых горело, дай Бог три-четыре свечи из десятка. Большинство длинных столов с не менее длинными лавками сейчас пустовали и даже трактирщик – крупный мужчина с лысым черепом и окладистой бородой не протирал кружки, как делал это обычно, а просто бездельничал за стойкой с крайне скучающим видом.

— Что-то ты сегодня рановато, господин эльф. Али повод выпить с утра появился? – спросил он, похрустывая пальцами.

— Что, так заметно? – без энтузиазма спросил Маэтор, заняв место за ближайшим к столом – чтоб говорить было удобнее.

— А то, – ухмыльнулся трактирщик. – Сумрачная мина, на твоём лице под стать погоде. Что взгрустнул, остроухий?

— Жена, – лаконично ответил тот. Не привыкший делиться подробностями личной жизни эльф казался людям недоверчивым.

— Бьёт? – трактирщик спросил об этом с потаённым интересом, позволявшем заподозрить в нём человека, любящего такое.

— Не любит. Бранится, – ответ Маэтора разочаровал собеседника и тот махнул рукой, как бы показывая отношение к проблеме.

— Ерунда, все они бранятся. Мы вон с женой так ругаемся, что аж стены дрожат и ничего. Уже десять лет живём душа в душу.

— Да она мне вчера петь запретила, представляешь? Так и сказала – не пой больше, сволочь.

— Я её понимаю. Я сам когда-то обещал тебе бесплатную кружку эля, при условии, что ты не будешь петь и играть здесь.

— А вот скажи мне, господин Деггубэрт, я что правда так плохо пою? – эльф пытался выглядеть оскорблённым, но в его голосе отчётливо сквозила апатия, порождённая этим туманным днём. К тому же, он уже привык к тому, что люди не понимают его песен.

— Не пойми неправильно – поёшь ты хорошо. Голос у тебя есть и музыка красивая, но вот тексты… тебя как послушаешь руки сами к веревке тянутся, – заметив,что его гость не понимает «зачем», пояснил. – Повеситься охота. Вот серьёзно. Хоть волком вой, хоть на стенку лезь. Знаешь, когда ты жёнушке своей оды хвалебные пел, мне твоё исполнению куда как больше нравилось.

— Я бы и сейчас с пел, так она ведь запрещает. Говорит,что достойна лучших песен, чем те, которые я пою, представляешь?

— Может, не стоило вставлять текст поэтические описания разных частей её тела. Я всякого за свою жизнь всякого наслушался, но это просто откровенная пошлятина. Чего стоил только тот раз, когда ты сравнил её сосцы с горящими гроздьями рябины. Стыдоба!

— А что такого? Люди постоянно что-то такое говорят. Я же стараюсь стать адаптировать эльфийское искусство для публики.

— Вот даже не знаю, что тебе и сказать… вроде делаешь то что нужно, а всё как-то не так, – Деггубэрт развёл вытертыми о фартук руками. – Вот все говорят, что вы эльфы как танцоры, умеете идти по жизни красиво. А ты вон какой-то неловкий уродился.

— Говоришь, как моя матушка, – скривился Маэтор, слегка задетый подобным определением. – Каждый раз, когда я возился с орешками, выбирал кости из рыбы, или пытался сплести корзину или ещё что-нибудь, она говорила, что у меня руки как крюки.

— Ну это она хватанула. Нормальные у тебя руки, – не согласился трактирщик, ставя перед эльфом кружку. – С этим справишься.

Остроухий вздохнул, не оценив столь неуклюжую попытку, но кружку взял, отпив хмельного напитка под взглядом Деггубэрта.

— Знаешь, вот ты был последним трезвенником на нашей улице. В нашем районе. Да в это городе.А теперь что? Калдыришь как и все, – усмехнулся он, скрывая улыбку за окладистой бородой. – Жена-то ругаться не будет, что ты с утра пораньше сюда пришёл?

— Она, небось и не заметила моего отсутствия, – это, конечно же, было не правдой. Джульетта проснулась ещё в тот момент, когда хлопнула входная дверь и некоторое время лежала и прислушивалась, пытаясь понять – не почудилось ли ей?

Убедившись, что муж действительно куда-то ушёл, она сразу же заинтересовалась – куда? А главное – к кому? Не то, чтобы девушка подозревала его в чём-то предосудительном, но… такие мысли временами закрадывались в её черноволосую голову. Маэтор не давал её прямого повода к ревности, но его по эльфийские странное поведение порой вызывало вопросы. Ну серьёзно – какой парень отправляется куда-то ни свет ни заря, оставляя тёплую постель и свою не менее тёплую жену ради утренней прогулки?

Стараясь не накручивать себя, Джульетта полежала немного, и со сдавленным проклятьем выбралась из-под одеяла. Холод сразу же впился в беззащитное тело и девушка поспешила закутаться так плотно, как только могла. Плеснула водой в лицо и покинула их маленькую, уютную спальню.

— Проклятье, – тихо выругалась она с относительной, для страдающего похмельем человека, лёгкостью спускаясь по лестнице.

Тепло очага, затопленного Маэтором, окутало Джульетту, слегка подняв её настроение, ну а оставленная на столе бутылка вина и вовсе заставила улыбнуться и с любовью помянуть остроухого. Увидев её девушка сразу расслабилась, осознав, что парень, решивший сходить налево, не станет оставлять для жены единственную оставшуюся в доме бутылку вина. Подобная забота свидетельствовала о сильной любви и грела душу не хуже дорого хмельного напитка, льющегося в её иссушенные внутренности.

Поправив здоровье, девушка принялась за уборку. Её половинке это и в голову не пришло, поэтому бремя по поддержанию порядка в доме снова легло на её хрупкие плечи. Собрав остатки еды в одну тарелку, Джульетта отнесла пустую посуду к колодцу, чтобы вымыть её, а заодно освежиться самой. Когда с этим было покончено, она вернулась в комнату и принялась приводить себя в порядок. Желая встретить Маэтора во всеоружии, она одела чёрное платье, расчесала и уложила волосы, воспользовалась духами.

Всё для любимого. Вот только тот так и не появился, чем вновь разжёг подозрения Джульетты. Она привыкла, что эльф время от времени отлучается для одиночных пеших прогулок по городу однако сегодня всё это выглядело как-то… подозрительно. Мысли, роившиеся в голове, покалывали сотнями крохотных иголочек и женщина, не утерпев, всё-таки отправилась искать супруга на улице.

По крайней мере Джульетта надеялась, что он там, а не в чьей-нибудь постели. Накинув на плечи фиолетовый плащ, она заперла лавку своим ключом и окунулась в зыбкое море плескавшегося снаружи тумана. Любая другая женщина на её месте сочла бы такую погоду жуткой и непригодной для долгих прогулок, но Джульетта была не робкого десятка,а потому могла ценить красоту и глубокую мистичность утреннего тумана, лёгшего на город. Впрочем, чего ещё было ждать от той, кто выбрала в спутники жизни эльфа.

Миновав несколько кварталов, она столкнулась с женщиной, спешившей куда-то по своим делам. И эта женщина, к удивлению Джульетты, оказалась знакомой. Это была немолодая, располневшая и, что греха таить, обабившаяся блондинка в поношенном платье. Практически все следы былой красоты стёрлись с её лица, и никакая пудра, румяна и цветные тени не могли скрыть этого.

— Юла, ты что ли? – спросила она прищурив подслеповатые глаза, рассматривая собеседницу в тумане. – Тебя и не узнать.

Брюнетка, по правде сказать, тоже поначалу не узнала девушку, вместе с которой когда-то работала официанткой в игорном доме. Но признавать этого, естественно не стала. Лишь подбоченилась и с довольной улыбкой откинув скрывавший лицо капюшон.

— Что, неужели так изменилась? – ехидно усмехнулась брюнетка, зная, каким будет ответ, и внутренне наслаждаясь им.

— Наоборот. Цветёшь и пахнешь, – прогнусавила блондинка. – А вот вид у тебя какой-то смурной. Неужто беда приключилась?

— Да, муж. Сволочь, – коротко бросила Джульетта, почти сразу пожалев о сказанном. Изначально она не собиралась откровенничать, однако желание поделиться с кем-то пересилило здравый смысл. – Говорила мне матушка: не ходи за эльфа.

— Ой не понимаю, чего ты жалуешься, – женщина, которую звали Корделия, даже всплеснула руками. – Ты одна из немногих, кому удалось удачно выйти замуж. Не бедствуешь, дело своё сумела открыть, ещё и прибыльное, к тому же, судя по этим тряпкам.

Тут блондинка совершенно бесцеремонно схватила край накидки и помусолила пальцами, оценивая высокое качество ткани.

— Не бедствую, – с достоинством кивнула Джульетта, не став посвящать Корделию в детали их общего с мужем предприятия, которое развивалось совсем не так гладко, как им бы хотелось. – Да вроде и всё есть – муж и дом но нету его счастья. Нет и всё тут.

— Да тебя твой даже не бьёт, – насупилась блондинка. При этом вид у неё был такой, словно это старая подруга была виновата в том, что её брак сложился куда как менее удачно. – К тому же ты в свои тридцать выглядишь как я в свои шестнадцать не выглядела. Ох, не понимаю, я – чего тебе не хватает. А счастье, что – его нигде нету. Ни там ни здесь. Счастье оно только в сказках бывает.

Джульетта молчала, постепенно теряя интерес к разговору. Будучи весьма своевольной молодой женщиной она терпеть не могла, когда кто-то лез в её дела и пытался учить чему-то или того хуже – указывал, что делать. По-хорошему ей бы следовало послать Корделию подальше и продолжить поиска Маэтора, однако, она сама импульсивно начала этот разговора по тому считала себя не в праве нагрубить подруге, хоть та и бесила её. К тому же, ей не хотелось, чтобы та заострила внимание на её внешности и догадалась, что она попивает омолаживающее эльфийское зелье и пользует специальные крема, поддерживающие молодость.

Прознай об этом люди, а, в особенности, прекрасная их половина, и их скромное жилище бы уже осадили бы желающие. Нет, эти средства предназначались только для неё одной, и она не собиралась ими делиться. Особенно со всякими непонятными личностями.

— Детей вам надо, – прогундела Корделия, но Джульетта отмахнулась с раздражением, которое больше не пыталась скрыть.

— Ой я тебя умоляю, каких детей. У эльфов они не больно-то и родятся. Один ребёнок раз в десять лет. И то, если повезёт.

— А чего это ты так рано встала, выходной же вроде. Али в церковь собралась? – немного неестественно рассмеялась блондинка. Будучи грубой и довольно бесцеремонной она тем не менее не хотела задевать чувства подруги и затрагивать эту тему.

— Скажешь тоже в церковь. Отродясь там не была и не буду. Да и не пустят меня, с тех пор как я за эльфа замуж вышла.

— Точно, ты же от жениха ещё тогда сбежала, которого тебе родители подыскали. Навела, что называется, шороху, чертовка.

— От Димитрия что ли? – не скрывая отвращения переспросила Джульетта. – Да он уже тогда выглядел так, будто ему лет сорок – лысый и с пузом. Просто… мой чего-то с утра пораньше вскочил и куда-то попёрся. Вот я и решила проверить – не загулял ли?

— Твой-то – прыснула со смеху – не смеши. Да он с тех пор, как тебя встретил ни на одну юбку не посмотрел. Одно слово – эльф.

— И всё-таки подозрительно, – не унималась брюнетка, – Он же раньше полудня из постели не вылазит. Я лучше пойду проверю.

— Ты как была ненормальной так и осталась. Надо же так ревновать, – фыркнула Корделия, явно не понимая, из-за чего весь сыр бор, и это стало её ошибкой. В серых глазах Джульетты зажёгся недобрый огонёк и она испытывающе посмотрела на подругу.

— А ты чего это интересуешься? А?И чего сама здесь делаешь в такую рань? Уж не с моим ли ли мужем гуляешь, а? Отвечай?!

— Сдался мне твой остороухий, и вообще я по делам иду! – воскликнула порядком напуганная Корделия, спеша скрыться в тумане. – А ты, прежде чем на людей бросаться, посмотрела бы сначала в трактире. Когда я ищу мужика, он оказывается там.

— Смотри у меня, – бросила ей вслед Джульетта, но советом всё же воспользовалась, решив проверить «Зелёный Змий». И зашла она туда как раз вовремя, чтобы услышать, как Маэтор с кружкой эля, произносит перед Деггубэртом прочувствованную речь:

— И всё-таки Джульетта уникальна. Вроде бы добрая, но при этом злая. Ранимая, при этом бесчувственная. Любящая, способная на искреннюю привязанность, и, одновременно, грубая и жестокая. Искренняя, но притворщица, – эти слова полностью развеяли сомнения Джульетты, сказав всё, что ей необходимо было знать. Подхватив со стойки бутылку, видимо забытую там трактирщиком, она подошла к сидящему Маэтору и с нежностью положила руку ему на плечо, привлекая внимание и заставляя обернуться.

— Так и знала, что ты здесь, – губы человеческой женщины с нежностью коснулись виска эльфа. – Бросил меня одну и пьёшь?

— Да я без тебя ещё и глотка не сделал, – попытался оправдаться тот, обнимая жену за талию и усаживая её к себе на колени.

— Ещё бы. Я же тебе этого бы никогда не простила, – взяв мужа пальцами за подбородок она притянула его к себе и поцеловала в губы. А тот с готовностью ответил ей, проскальзывая руками под накидку, чтобы обвить талию, сделав объятье более интимным.

— Мой сладкий язычок, – ворковала Джульетта, оставляя в покое губы эльфа, чтобы приникнуть к его шее. – Мои сахарные ушки.

Её рот перемещался вверх по коже эльфа, пока не добрался до мочек заострённых ушей и не захватили их, впиваясь со всей силой. Маэтор даже застонал от ощущений, и запрокинул голову в объятьях любимой женщины, подавляя срывавшийся с губ стон.

Может быть они и не были счастливы, но по крайней мере приблизились к этому состоянию настолько, насколько было возможно.

========== Утро рабочего дня. ==========

Комментарий к Утро рабочего дня.

Повествование стихийно продолжается, но поскольку новые главы будут выходить достаточно редко оставляю статус «Завершён».

Если поутру ты просыпаешься от поцелуя любимой жены, которая будит тебя, чтобы приласкать и сделать приятно, ты можешь считать себя счастливчиком. Ну а если же всё происходит с точностью до наоборот, и твой сон прерывается чувствительным тычком под рёбра, за которым следует ещё и скандал, который наверняка испортит настроение, можешь смело записываться в неудачники.

Именно такая мысль пришла в голову Маэтору, когда острый локоток любимой жёнушки со всей силы врезался в его бок. Было не столько больно даже, сколько неожиданно. И обидно. Очень обидно. Он ещё даже глаза не открыл, а уже успел почувствовать себя самым несчастным эльфом в городе, о чем незамедлительно сигнализировал протяжённым стоном – не громким, но жалостливым.

Если бы у Джульетты сохранилась хоть капля сочувствия, она бы оставила супруга в покое и не стала бы продолжать, но нет. В гневе эта особа была абсолютно-безжалостна, а потому тычок повторился. Маэтор вынужден был разлепить глаза и посмотреть на свою мучительницу. Заспанная, она лежала рядом, приподнявшись на локте и глядя на него сверху вниз. Видок у неё был недобрый.

— Ты изменил мне, сволочь – даже без намёка на вопросительную интонацию, заявила женщина, обвиняя его чёрт пойми в чём.

— Что? Когда это..? – возмутился остроухий, ожидал всего чего угодно, но только не этого. Маэтор всегда был верен супруге и очень её любил, а потому имел полное право отмахнуться от столь нелепого заявления. Но не стал. Ревность была пунктиком благоверной, а потому сбрасывать её слова со счетов, точно не стоило. Наоборот – к ним стоило отнестись с полной серьёзностью.

— Только что. В моём сне, – Джульетта пихнула его ещё раз, специально ударив в то же самое место – чтоб побольнее было – после чего продолжила разъяснять. – С моей бывшей подругой. Ещё и красный камзол для неё нацепил, между прочим. Как для меня, так: «Я такое не ношу», а как для неё, так: «Пожалуйста». Ну ничего, я вас обоих избила за это. В основном её, конечно, но и тебе досталось будь здоров. Физиономию я тебе начистила так, что мать родная, наверное не узнала бы. На эльфа стал не похож.

— Ты никогда не просила меня надеть красный камзол, – решился вставить своё, ничего не значащее в данный момент слово, пока супруга набирала в грудь воздуха перед очередной гневной тирадой. Особого смысла в этом, конечно не было – охваченная ревностью, Джульетта не слышала оправданий и не придавала значения словам. Но иногда её всё же можно было сбить с толку. Отвлечь и перевести разговор в спокойное русло, за счёт этого погасив конфликт. И сегодня ему, кажется, удалось это провернуть.

— Не просила, – с капризными нотками в голосе подтвердила черноволосая, – Но это не означает, что мне бы этого не хотелось.

— Нравятся парни в красном? – недоумённо уточнил эльф. Он был рад, что обернувшаяся богиней мщения супруга отвлеклась от его скажем так, «неверности». Однако еще больше он не понимал такой любви к красному цвету, который всегда считал тревожным.

— Нет, но… – одно небрежное движение плечом и пряди чёрных волос заструились по бледной коже, скрывая от его взора соблазнительные подробности. – …может быть, мне бы хотелось, чтобы ты поступился своими принципами ради меня. А то красный он видите ли не любит. Я там для него ночные сорочки покупаю, наряжаюсь, а он, гляди-ка ты, ещё и нос свой смеет отворачивать.

И снова она ткнула его, правда на этот раз не в бок, а в плечо, и не локтем, а кулаком, но сути этого не меняло. Джульетте было всё равно – из-за чего ругаться, пока она могла продолжать это делать, выплёскивая на него гнев и раздражение. Сменив тему, Маэтор ничего не выиграл. Он понимал это, но не сдавался, отказываясь возвращаться к обсуждение его так называемой «измены».

— Ты же знаешь, почему я так отношусь к этому цвету, – Это цвет невинной пролитой крови, цвет огня и опасности, цвет пре…

— Знаю, – резко оборвала его черноволосая. – Друг, что предал тебя, тоже любил его. Не соскакивай с темы. – ты изменил мне!

— Во сне, – осторожно напомнил Маэтор, надеясь что благоверная всё-таки сумеет осознать разницу между сном и реальностью.

— Во сне, – ничуть не смутившись подтвердила Джульетта, глядя ему в глаза. – Или ты сейчас скажешь, во сне – не считается?

— В твоем – нет, – разорвав зрительный контакт, остроухий перевернулся на спину и закрыл глаза. Он понимал, что его снова могут ударить и, скорее всего, ударят, но должен был продемонстрировать несостоятельность предъявленных женой обвинений.

— Это почему это нет? – насторожилась Джульетта, забравшись на него. Чтобы продолжать смотреть мужу в глаза она перекинула ногу через его бедро, и взгромоздилась сверху, устроившись на нём в позе всадницы. При этом её руки оказались в опасной близости от его шеи. И пусть пока что брюнетка не спешила пускать их в ход и просто упиралась ладонями в грудь, это в любой момент могло измениться. Чувство опасности оказалось странно-бодрящим. Словно прогулка по краю бездонной пропасти.

— Потому что я вечно снюсь тебе то изменщиком, то обманщиком, – открыв глаза, Маэтор посмотрел на написавшую над ним возлюбленную. Джульетта была прекрасна в своём гневе и наготе – слегка помятая, растрёпанная, немного похожая на ведьму.

— А вот не знаю, почему так, – подозрительно прищурилась она, топчась по нему ладонями, словно огромная кошка, с которой эльф так часто её сравнивал. – Может это моя интуиция так предупреждает меня? Говорит – присмотреться к тебе повнимательнее.

— Интуиция так не работает, – не совладав с искушением, остроухий потянулся к девичьему бедру, за что сразу получил по лапе.

— Откуда тебе знать о том, чего у тебя нет? – возмутилась Джульетта, одновременно отбиваясь от его попыток облапать себя. И если её полушутливые удары ещё можно было стерпеть, то заявленное было уже оскорбительно. У Маэтора, как и у любого эльфа, была интуиция, и получше, чем у большинства людей. Однако ему ему было лень, ругаться ещё и из-за этого, доказывая что-то жене.

— Оттуда. Тебе не в первый раз уже такое снится. После того, как мы сходили на представление артистов, тебе приснилось, что я с той певичкой тебе изменяю, – начал эльф, начиная перечислять уже косяки благоверной, которых тоже оказалось немало.

— А-а-а, это когда я для вас двоих ещё яд варила? – серые глаза Джульетты тьмой, свидетельствовавшей о потаённом безумии.

— Ага, – в тон ей поддакнул он. – Даже два яда, тот что убивает медленно и мучительно – для нас, и тот, что быстро – для себя.

— Я это помню, – Джульетта мечтательно улыбнулась. При этом вид у неё был такой, словно она вспомнила о чём-то забавном.

— Или в тот раз, когда меня в твоём сне вообще какая-то малолетка соблазнила, – остроухий обвиняюще ткнул жену пальцем.

— Не трогай, – сразу же возмутилась та. – У меня от твоих костлявых пальцев синяка будут. И вообще не лапай меня, я злая!

— Да ты всё время злая, – хмыкнул он, продолжая вдавливать палец в бок супруги, вызывая у той болезненные подёргивания.

— И вовсе и не всё время, – попытавшись стряхнуть его руки Джульетта неосознанно лишила себя опоры, чем Маэтор и воспользовался, перевернув девушку под себя. Она и пискнуть не успела как уже оказалась на спине, прижатая к ложу его телом.

— Говоришь так, будто я мегера какая-то, а я злюсь или, ревную, только если меня что-то задело, или появился какой-то повод.

— Ага, например сон, – хмыкнул эльф нависая над поверженной женщиной и сладко дыша её в ухо. – Ты чокнутая, Джульетта.

— Знаю, – немного успокоившись она замерла, уставившись в потолок и обняв прижавшегося к неё супруга. Женские руки, только что причинявшие боль, с нежностью заскользили по его спине и волосам. – Но скажи: между вами правда ничего не было?

Всё могло бы закончиться так хорошо – ссора перетекла бы в сладкий момент супружеской близости, но последний вопрос отбил у эльфа всякую охоту к чему бы то ни было. Поэтому, он сначала скатился с Джульетты, а затем и вовсе отвернулся от неё, буркнув:

— Не было… – раз уж ему этим утром не досталось женского тепла и ласки, он решил попытаться заснуть ещё хоть ненадолго.

— Ладно, верю, – улыбнулась просиявшая от счастье женщина, сопроводив слова ласковым поцелуем в щёку. – Но если узнаю, что всё же было, я вас убью. Сначала тебя, потом её, ну а потом уже и себя заодно. Ты меня знаешь, Маэтор, я это сделаю. Клянусь.

— Ты страшная женщина, – вяло пожурил супругу эльф, закрывая глаза и надеясь отправиться в королевство ночных снов.

— Ты что, ещё спать после этого собрался? – искренне изумилась Джульетта, смеясь и глядя на мужа сверху вниз. – Серьёзно?

— Да – выразительно отозвался тот, перекатившись на бок, и завернувшись в простынь. Словно птица, вьющая себе гнездо.

— Ладно – не стала спорить слегка ошарашенная такой бесчувственностью женщина. После столь красочного и неприятного сна, едва не закончившегося очередной ссорой, она ни за что не смогла бы заснуть, а потому почти завидовала столь наплевательскому отношению спутника жизни к проблемам. Хотя и злилась из-за него – куда же без этого? – Спи. Всё равно ты мне сегодня не нужен.

— Это чего это не нужен? – сразу насторожился Маэтор. Несмотря на истинное эльфийское спокойствие потерять супругу он страшился не меньше, чем она его, а потому после таких выссказываний сразу же навострил уши, лениво приоткрыв один глаз.

— Потому что я собиралась приводить себя в порядок, и мне не нужно, чтобы ты ошивался рядом и пялился на моё закомплексованное тельце, – решившись, она выбралась из-под одеяла, ежась от предутреннего холода, но, совладав с искушением юркнуть обратно, спустила ноги на пол и встала с кровати. Маэтор перевернулся обратно на спину, желая полюбоваться красоткой.

— Ты там, кажется, спать собирался? – томно потянулась Джульетта, довольная тем, что смогла так легко заинтересовать его.

Ну а чтобы благоверный не расслаблялся брюнетка устроила для него настоящее шоу, прохаживаясь по комнате собирая вещи. И всё это в обнажённом виде. В конце концов она встала перед окном и распахнув ставни, обернулась к эльфу с победной улыбкой на губах. Хлынувший в комнату свет превратил её фигуру в чётко очерченный силуэт посреди лучезарного сияния нового дня. И Маэтор не смог от неё отвести взгляд, даже несмотря на боль, которую хлынувшие в комнату лучи солнца причиняли его глазам.

— Нравится то, что ты видишь? – и пусть он не мог видеть выражения её лица, но не сомневался, что жена сейчас улыбается.

— Нравится… – заворожено прошептал он, вытащив из-под одеяла руку и прикрывая глядя от слепящего сияния сквозь прямоугольник окна. взгляд Джульетты упал в зеркало и улыбка, нарисовавшаяся было на её губах, увяла подобно розе на холоде.

— А задница? – потеряв всякое смущение, черноволосая смачно шлепнула себя по обозначенной части тела. – Что на счёт неё?

— В порядке, – отозвался не заметивший подвоха Маэтор. Красота Джульетты слепила его не меньше, чем солнце, а потому он не понял, каким должен был быть его правильный ответ. Расплата последовала незамедлительно ибо эта девушка была скора на гнев:

— В порядке? – возмутилась она с непередаваемой интонацией. – Ты что ослеп, что ли? Или слухи о зоркости эльфов, это всего лишь слухи? Раскрой глаза и приглядись повнимательнее – у меня на ней кожа как апельсиновая корка. Это же кошмар какой-то!

— Это игра света и твоего воображения, – отмахнулся эльф. – Твоя красота остаётся непревзойдённой. Так что даже не начинай.

Джульетта качнула головой, обдумывая слова Маэтора, и успокоилась. Всё же она была весьма падкой на лесть особой, а потому искренние слова супруга немного успокоили и ободрили её. Оставив в покое свою пятую точку она перешла к другим частям тела.

— Ладно, а что на счёт моей фигуры? – брюнетка даже покрутилась перед лежавшим среди сбившихся покрывал представителем древнего народа, давая ему рассмотреть себя со всех сторон. При этом она не забывала и об артистизме, из-за чего зрелище получилось достойным всяких похвал. Несмотря на резкий характер, Джульетта могла быть очень соблазнительной, когда хотела.

— Твоя фигура соответствует твоей красоте… – честно ответил ей Маэтор, плавно скользя взглядом по изгибам женского тела.

— Серьезно? Как это может вообще нравится? Ты глянь – пузо, ляхи. Да меня в коровник можно сдавать в качестве бурёнки!

— Ты наоборот исхудала за зиму. А когда мы только встретились у тебя были бочка, – не слушая её мечтательно вздохнул эльф.

— Нет бочков! – агрессивно накинулась на Маэтора подскочив к кровати. – Нет жира! А ты… да тебе просто толстые нравятся.

— Какие ещё толстые? – обречённо вздохнул остроухий, ожидая что сейчас на него посыплются обвинения в очередной измене.

— Не знаю какие – толстые, жирные, коровы! Вот как я например, – продолжила возмущаться супруга. – Ты наверное поэтому на мне и женился, да? Не, ну а что – всё же правильно. Толстых эльфиек нелегко найти. Их наверное вообще не бывает. Вот лично я, например, ни одной не видела. То ли дело человечина, тело которой само вырабатывает этот противный жир. Как фабрика какая-то.

— Человечина? – переспросил Маэтор пробуя так и не ставшее привычным слово. – Знаешь, звучит-то как-то по-людоедски.

— Ой, да ну тебя! – Джульетта собираясь уже было уйти, однако эльф ловко поймал её за запястье, удержав подле себя:

— Ты стройная. Как тростинка. А женился я на тебе потому что люблю, – он поднёс ладонь к лицу и прижался губами к ней.

— Ой, да ну тебя, – огрызнулась черноволосая, вырвав у него руку. И пусть она всё ещё не верила, они её слегка успокоили. Набросив поверх рубахи лиловый халат, женщина вышла из комнаты. Маэтор же позволил себе закрыть глаза, расслабив тело и ум.

Заснуть после столь долгой и нервной беседы, конечно, было уже невозможно, но ему всё же удалось задремать. Впасть в пограничное состояние между сном и явью, где реально перемешивалась с видениями, а сны и фантазии оживали, обретая плоть. Он то погружался, в них, теряя связь с реальностью, то снова выныривал, окидывая комнату затуманенным взглядом. При этом на глазами ему то и дело попадалась Джульетта, занимавшаяся различными подготовительными делами. Она то искала что-то в сундуках, то разбирала шкатулки с косметикой, то делала ещё что-то, смысл чего не смог бы понять, наверное, ни один мужчина.

В конце концов эльф обнаружил супругу сидящей на кровати и смотрящей на него сверху вниз с почти нездоровым интересом.

— Ты что делаешь? – вяло поинтересовался он, посчитав данное изменение достаточно важным, чтобы отреагировать на него.

— Наблюдаю за тобой, – ответила Джульетта продолжая маячить в поле его зрения. – Глазами лупаешь – ты вообще спишь?

— Да… так. То дремлю, то пробуждаюсь, – окружённая уложенными чёрными локонами голова то закрывала дневной свет, то позволяла ему скрыть себя, отступая куда-то за созданную им завесу. Время не существовало для Маэтора сейчас, из-за чего ему казалось, что эта сцена длится немыслимо долго. Отвечая жене он успел задремать и проснуться, снова включившись в разговор.

— Но ведь… проходит так мало времени. Ты ведь не можешь засыпать на несколько мгновений, а потом снова просыпаться?

— Мой разум работает иначе, чем у людей… – слова давались с трудом. Мыслям, как впрочем и мышцам приходилось преодолевать сковывающий их паралич, но по мере того, как он делал это, всё большая часть разума освобождалась от оков сна.

— Это удивительно, – искренне восхитилась Джульетта. – Такая скорость. Смысла в этом конечно нет, но всё равно удивительно.

— Что, нравится смотреть на меня? – игриво поддел жену Маэтор,справедливо рассудив, что дремать и дальше нет смысла.

— Нравится, – кокетливо отозвалась та, склонившись и поцеловав его в губы. При этом её волосы упали по бока от лица укрыв их от остального мира. Она целовала его медленно и нежно, а отстранившись шепнула в острое ушко. – Просыпайся, моя любовь.

С этими словами она упорхнула прочь, оставив эльфа валяться одного на кровати. Сон окончательно покинул его и Маэтор решительно сел, откинув одеяла. Солнце ещё только встало. Его лучи ещё успели прогреть воздух, а потому в комнате по-прежнему было холодно. Чуть менее чувствительный к этому из-за своей эльфийской природы, он встал, оделся и спустился в главную комнату, где Джульетта как раз заканчивала прихорашиваться. Переодевшись в повседневное платье чёрного цвета, она крутилась перед зеркалом, выбирая – между двумя шёлковыми платками, один из которых собиралась повязать на шею, освежим мрачный образ.

— Ну и? Какой лучше надеть? – спросила она, заметив его появление и показав два кусочка ткани – бирюзовый и фиолетовый.

— Ты знаешь мой ответ, – с намеком отозвался эльф. Фиолетовый был одним из цветов клана Ниэрвэс, и знаком её принадлежности ему. Поэтому он даже не сомневался в том, какой выбрать. А вот у Джульетта было иное мнение по данному вопросу.

— Тогда, пожалуй, надену бирюзовый, – съехидничала она, отложив в сторону платок цвета ночи, и повязав другой на шею.

— Не Ниэрвэс, – констатировал эльф, от чего его жена едва не поперхнулась возмущением, застыв на месте как вкопанная.

— Не Ниэрвэс? – повторила она за ним срывая с шеи кусочек ткани небесного цвета и заменяя его фиолетовым. – Я – Ниэрвэс, я заслужила право так называться уже хотя бы потому что терплю тебя столько лет! А ты… хоть бы голову намыл что-ли. Тебя в таком виде стыдно людям показывать. В лавке работаешь, а выглядишь как… как бродяга с помойки. Внешность – залог успешных продаж!

Бросив взгляд в зеркало Маэтор пришёл к выводу, что привести себя в порядок и правда не помешает. Поэтому он решил заняться этим. Благо что Джульетта нагрела достаточно воды, чтобы принять ванну пока он валялся и дремал в комнате наверху.

Это был довольно утомительный процесс, во время которого ему приходилось стоять, склонившись над кадкой, попеременно поливая голову тёплой водой из ковша и втирая в волосы специальный состав. Приготовленный на основе растительных масел с небольшим добавление алхимических составов, укрепляющих волосы и придававших им шелковистость и завораживающий блеск.

Супруга всё это время находилась рядом, но не помогала ему, что, в общем-то, было справедливо, так как сам он тоже предпочёл дремать, пока она наводила красоту. Теперь пришла её очередь тратить свободное время как вздумается и женщина решила воспользоваться им и перекусить остатками вчерашней трапезы, состоявшей из жареной курицы, приправленной овощами.

— Может мне покраситься? – периодически поглядывая в зеркало спросила она. – А то кажется, что черный цвет меня старит.

— Ты всё равно сделаешь, как посчитаешь нужным. Меня-то зачем спрашивать? – заметил Маэтор, массируя голову пальцами.

— Я вообще то из-за тебя покрасилась, – сразу же напустилась на эльфа жена, припоминая ему событие десятилетней давности.

— Я не просил тебя об этом, – закончив втирать состав он снова взялся за ковшик, смывая то, что само только что и нанёс.

— Ой не просил он. Я эльфа взялась покорять, поэтому и покрасилась чтобы мы лучше внешне сочетались, – заявила Джульетта.

— У людей странные понятия об ухаживании, – не удержался от комментария Маэтор. С водными процедурами было покончено и теперь он взялся за полотенце. – То есть ты думаешь, что если ты не покрасила волосы в чёрный и не оделась во фиолетовое, то не понравилась бы мне? Признаю, этот ход сработал в качестве привлечения внимания, но полюбил я тебя по другой причине. К тому же, когда ты заявила о желании покрасить волосы, я спросил – точно ли ты этого хочешь? Ты ответила: «да» и, что всегда хотела.

— Мог бы и получше поотговаривать, – буркнула женщина протягивая остроухому гребень. А когда тот отказался, возмутилась уже по этому поводу. – Не могу я тебя понять. Вот вы эльфы вроде все как на подбор эстеты, а тебе лень даже волосья расчесать!

— Они так нормально выглядят, – отмахнулся, отдававший предпочтение творческому беспорядку Маэтор. – Скажешь – «нет»?

— Да. Нормально – нехотя согласилась брюнетка, вонзая зубы в сочную куриную ножку. – А могли быть выглядеть и-де-аль-но.

— Твой вечный перфекционизм, – философски пожал плечами эльф, присоединяясь к супруге, чтобы доесть оставшиеся крохи.

— Да. Именно. У меня всё должно быть идеально. А значит и у тебя тоже. В этом я похожа на твой народ, а ты как будто и не эльф вовсе, – со знанием заявила Джульетта. И, стоило отметить, она была не так уж и не права. В большей степени перфекционизм, был присущ именно остроухим. Эти существа жили веками, а потому у них было время на оттачиванием своих навыков и стремление к совершенству. Люди же просто делали то, что могли за отпущенное им время. В случае же с ними двумя Судьба как будто сыграла злую шутку, поместив эльфийкую душу в человеческое тело, а человеческую – в эльфийское. После чего свела горемык вместе.

— Знаешь эльфы эльфам рознь. В том смысле, что эльфы бывают разные, – привычно не согласился с женой остроухий. – Представители диких кланов вон вообще живут как в каменном веке. Не знают огня, а одежду и инструменты делают из природных материалов – шкура, листья, кора. Даже шьют они иглами из рыбьей кости, а наконечники для стрел делают из камня и обсидиана.

— Ты не из диких кланов, так что изволь соответствовать, – не унималась Джулетта, пытаясь всучить Маэтору клятый гребень.

— Пожалуй откажусь, – повторил тот, нагло садясь в кресло и беря в руки тарелке с остатками еды. – Мне укладку ветер делает.

— Ой, да как угодно. Делай что хочешь, мне уже всё равно, – обиделась женщина. Её же супруг усмехнулся и сотворил простенькое заклинание. Порыв ветра пронёсся по комнате потревожив занавески, и сконцентрировался вокруг эльфийской фигуры. Вихри метались вокруг его головы, словно некие невидимые создания, игравшие с чёрными волосами. Высушивали пряди, наводя тот самый художественный беспорядок, который он так любил. При том безо всякого участия самого эльфа, мирно поглощавшего пищу.

А поскольку осталось её совсем мало, он напоследок ещё и вылизал тарелку, собрав языком жир, натёкший с жареного мяса.

— Извини, я голоден, – мимоходом сказал он, заметив, что супруга как-то слишком уж пристально наблюдает за его действиями.

— Да ничего, – отозвалась та, больше впечатлённая тем трюком с воздухом, который он провернул, чем его поведением. – Просто смотрю на тебя и думаю, что твой язык это какая-то особая эрогенная зона. Ты все время норовишь его куда-то засунуть.

— Да? А вчера ночью ты говорила иное, – Маэтор пошло усмехнулся, правдоподобно сымитировать женские стоны. – Ах… ах…

Джульетта опустила голову, и хотя пряди чёрных волос скрыли её лицо эльф не сомневался, что оно сейчас залито краской.

— Ну… мне же было приятно… – после продолжительного призналась она. – А ты – извращенец! Тебя на костре надо сжечь.

— Ты не ходишь в церковь, – напомнил остроухий, прекрасно понимая, что жена не сдаст его в лапы жестоких храмовников.

— Конечно не хожу. Я же за тобой замужем. А согласно учению церкви у эльфов нет души. Вышла за бездушную тварь считай ведьма, – развела руками Джульетта. – А из-за того, что ты делаешь, я теперь не даже могу смотреть, как кот лижет молоко. Меня это возбуждает. Ты сделал меня извращенкой, это же всего лишь кот. Так что нечего ещё и при свете дня всякую пошлятину обсуждать.

— Язык мой – враг мой, – покаянно склонил черноволосую голову Маэтор, признавая что в этот раз и правда сболтнул лишнего.

— Нет, скорее уж язык твой – враг мой, – не согласился женщина, подойдя к сидевшему в кресле эльфу и нависнув над ним.

— Нет, – возразил Маэтор, состроив милую гримасу. – Он не хочет быть твоим врагом. Он хочет заниматься с тобой любовью.

— Ну ты даешь! – не выдержав рассмеялась Джульетта, после чего подарила супругу медленные и нежный поцелуй, в процессе устроившись у него на коленях и обвив шею руками. – Конечно же я не хочу, чтобы даже какая-то часть тебя была моим врагом.

— Видишь? – обсуждаемый орган выскользнул изо рта эльфа, неторопливо пройдясь по щеке жены. – Это он уже встал на тебя?

— Щас как дам, дурак! – возмутилась брюнетка и действительно отвесила ему затрещину, одновременно пытаясь освободиться. Но тот держал её слишком крепко. В итоге они завозились в кресле, пихаясь толкаясь и борясь. Всё это закончилось бы вполне закономерно, если бы у внешней двери в лавку не зазвонил колокольчик и не отвлёк супругов от приятного времяпрепровождения.

Маэтору пришлось отпустить Джульетту и позволить ей открыть дверь, так как обычно именно она разговаривала с клиентами. Общительной женщине это было в радость, в то время как сам он предпочитал проводить время в лаборатории, подготавливая настойки и эликсиры для заказчиков. Подобное разделение труда нравилось им обоим, давая время слегка отдохнуть друг от друга.

Большинство лавок открывалось ещё засветло, так как многие горожане стремились успеть купить что-нибудь перед началом рабочего дня. Однако их магазинчик не относился к числу таковых. Простым людям здесь было делать нечего.За лекарствами они предпочитали обращаться к обычным аптекарям, так как эльфийские снадобья хоть и считались наиболее эффективными, стоили недёшевы. Нет, сюда приходили в основном купцы, аристократы и прочие тёмные личности, в чьих карманах водились деньги. Не брезговали появляться здесь и священники, втихую закупавшиеся микстурами для личного пользования, а на словах продолжая осуждать занятие колдовскими науками. Все они приходили много позже полудня. Поэтому Маэтор не мог не насторожиться столь раннему визиту. Который, к тому же, ещё и затянулся. Джульетта явно разговорилась с клиентом. И ему это о-очень не понравилось.

— Ну и кто это приходил? – спросил он, когда Джульетта вернулась в комнату, держа в руках какой-то подозрительный конверт.

— Астролог, – бросила та, проходя по комнате и ловко поправляя вещи, которые, как ей казалось, лежали не на своих местах.

— Да? А не сборщик податей, для которого ты тут прихорашивалась? – подозрительно прищурился эльф. – Чего молчишь? Думаешь я не знаю, что сынок местного чинуши, да-да, тот самый, что тебя ещё на карете предлагал покатать, поступил на эту должность. Специально, наверное, чтобы с тобой повод увидеться был. А ты-то и рада, богатенький красавчик в гости пожаловал.

— Ты что… ревнуешь? – даже если бы статую на площади вдруг заговорила, Джульетта и то, наверное, удивилась ты меньше. Маэтор казался ей холодным, как статуя и абсолютно чуждым ревности. На деле же он был не менее ревнивым, чем она сама и просто старался не проявлять этого так открыто, внешне оставаясь по-эльфийски спокойным и, как могло показаться, равнодушным.

Однако в такие моменты привычный самоконтроль изменял остроухому и тот превращался в мужскую версию ревнивой супруги.

— Ты давай не уходи от темы, – заявил Маэтор. – Если это, как ты говоришь, был астролог, чего он припёрся-то в такую рань, а?

— Гороскопы наши принёс, – Джульетта небрежно шваркнула конверт перед мужем, надеясь таким образом отделать от него.

— Ну и что там? – сразу же оживился тот, бережно подхватил их и начав рассматривать. Гороскопы Маэтор любил. Как и большинство представителей остроухого народа, он верил, что Судьба каждого человека и эльфа зашифрована в узорах созвездий на небе и, используя определённые методы её можно прочитать. Не целиком, естественно, но хотя бы отчасти. Предугадать какие-нибудь важные события, или подготовиться к грядущей беде. То, что разные астрологи говорили ему совершенно разные вещи эльфа ничуть не смущало. Они интуитивно выбирал то, что было близко ему на данный момент, и верил лишь в это, отрицая всё остальное.

Разумеется, столь непродуманный метод предугадывания Судьбы не мог удовлетворить дотошную, поэтому она скептически относилась к увлечению супруга и журила его, если тот тратил их деньги на подобную чушь. Однако учитывая, что с астрологом у них был уговор – он составлял их личные гороскопы бесплатно, в обмен на зелья, которые варил её муж. Роль Джульетты во всём этом была крайне мала – обменять пузырёк на конверт. Только поэтому она и не требовала от мужа прекратить «заниматься ерундой».

— Да как всегда. Ты же знаешь, что я в это не верю, – порядок в комнате был наведён. Теперь можно было приступать к работе.

— А вот я верю, – не замечая, что жена стоит и ждёт его отозвался эльф. – И знаешь что? Тебе надо будет сходить на рынок, приобрести лотерейные билет и подарить мне. Точно выиграем. И… судя по тому, что говорят звёзды, выигрыш будет… солидным.

— Я никуда не пойду, – возмутилась от такого Джульетта. – Нам лавку уже пора открывать и не собираюсь носиться по городу в поисках шарлатанов, наполняющих казну за счёт наивных дураков вроде тебя. У меня и других дел хватает. Нет, может быть вечером, если сведёшь меня в центр на прогулку и дашь денег на покупку билета то ладно. Но не раньше чем закончим с делами.

Маэтор вздохнул. Шанс на стремительное обогащение, в которое он так верил, грозился уплыть прямо у него из рук. Но делать было нечего – лавку и правда пора была открыть. А поспорить о гороскопе или ещё чего-нибудь они могли и в процессе.