Флюм-пам-пам! [Андрей Алексеевич Усачев] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Андрей Усачев Флюм-пам-пам!
На чем держится Земля?
Давным-давно-предавно Земля стояла на панцире гигантской Черепахи. Черепаха эта лежала на спинах трех Слонов. А Слоны стояли на трех Китах, плававших во Всемирном океане… И держали они так Землю миллионы лет. Но однажды пришли к краю Земли ученые мудрецы, заглянули вниз и даже ахнули. — Неужели, — удивились они, — мир наш так неустойчив, что Земля в любой момент может полететь в тартарары? — Эй, Черепаха! — закричал один из них. — Не тяжело ли тебе держать нашу Землю? — Земля не пушинка, — отвечала Черепаха. — И с каждым годом все тяжелее. Но можете не беспокоиться: пока живы Черепахи, Земля не упадет! — Эй, Слоны! — закричал другой мудрец. — Не надоело ли вам держать Землю с Черепахой? — Не волнуйтесь, — отвечали Слоны. — Мы любим людей и Землю. И обещаем вам: пока живы Слоны, она не упадет! — Эй, Киты! — закричал третий мудрец. — Долго ли вы сможете удерживать Землю с Черепахой и Слонами в придачу? — Мы держим Землю миллионы лет, — отвечали Киты. — И даем вам честное слово: пока живы Киты, Земля не упадет! Так ответили людям Киты, Слоны и Черепаха. Но ученые мудрецы не поверили им: «А что, — испугались они, — если Китам надоест нас держать? А вдруг Слоны захотят уйти в цирк? А если Черепаха простудится и чихнет?..» — Пока не поздно, — решили мудрецы, — мы должны спасти Землю. — Железными гвоздями нужно прибить ее к панцирю Черепахи! — предложил один. — И золотыми цепями приковать к ней Слонов! — добавил второй. — И морскими канатами привязать к Китам! — прибавил третий. — Мы спасем человечество и Землю! — закричали все мудрецы. И тут Земля зашаталась. — Честное слово Китов крепче морских канатов! — в гневе сказали Киты и, дружно ударив хвостами, уплыли в океан. — Честное слово Слонов прочнее золотых цепей! — протрубили рассерженные Слоны и ушли в джунгли. — Честное слово Черепахи тверже железных гвоздей! — обиделась Черепаха и нырнула в глубину. — Стойте! — закричали мудрецы. — Мы вам верим! Но было поздно: Земля закачалась и повисла… Мудрецы в ужасе зажмурились и стали ждать…. Минута прошла. Две. Три… А земля висит! Час прошел. День. Год… А она держится! И тысяча лет прошла. И миллион… А земля не падает! А некоторые мудрецы и до сих пор ждут, что она вот-вот упадет. И никак не могут понять — на чем же она держится? Сколько времени прошло, а им все невдомек, что если Земля на чем еще и держится, то ТОЛЬКО на честном слове.Флюм-пам-пам!
На Вечерней полянке сидел Козлик и наигрывал очень странную песенку:
Это был очень маленький Козлик. Поэтому все ему казалось новым и удивительным — и Вечерняя полянка, на которую он случайно забрел, и дудочка, которую он нашел… Но удивительнее всего была песенка, которую он только что сочинил. Сам Козлик не мог в ней понять ни слова. «Ладно, — размышлял он, — Флюм-пам-пам — это Флюм-пам-пам. Но что же тогда означает Дрын-козлю?.. Очень странно и загадочно! Я играю Тру-лю-лю! Я играю — понятно, а Тру-лю-лю — не очень… И потом, какое отношение имеет Тру-лю-лю к Дрын-козлю, а Дрын-козлю к Флюм-пам-пам?..»
Размышления Козлика прервал Старый Козел, большой любитель танцев. Увидев на Вечерней полянке Козлика с дудочкой, он ужасно обрадовался: — Эй, племянничек, сыграй-ка мне нашу, Козлиную! — Я знаю только одну песенку, — сказал Козлик. — Но, по-моему, она не очень Козлиная. Он приложил дудочку к губам. Но песенка на этот раз получилась немного другой:
— Что ты играешь? — рассердился Старый Козел. — Я Козлиную просил, а ты мне — Дрын-козлю? Вот я тебя сейчас выдеру! Ох, и досталось бы Козлику! Но в этот момент на полянку вышли три волка с огромными рюкзаками — и Старого Козла след простыл. Эти Волки, надо сказать, были сущие разбойники: родную бабушку ограбят и не моргнут! Вот и сейчас они что-то стащили и собирались отпраздновать это событие. — Ого-го! Будем гулять с музыкой! — закричал старший и скинул рюкзак. — Эй, Козлик, сыграй-ка нам нашу, Волчецкую! — Я знаю только одну песенку, — сказал Козлик. — Но, кажется, она не слишком Волчецкая. И заиграл:
— Да он издевается над нами! — возмутился старший. — Сейчас мы тебе устроим Трулюлю! Но тут рядом так затрещали кусты, что волки подхватили рюкзаки — и бежать. — Играешь? — вывалившись на полянку, спросил Медведь. — Играю, — ответил Козлик. — Это хорошо, — сказал Медведь. — Тогда сыграй-ка мне что-нибудь этакое, широкое — чтобы свернулось и развернулось! — Что свернулось? — удивился Козлик. — Как что? Душа, конечно. — А развернулось? — Тоже душа. — Я попробую, — сказал Козлик и заиграл:
— Ну как, развернулось? — с любопытством спросил Козлик. Но Медведь так глянул на него, что он, выронив дудочку, припустился бежать со всех ног. — Я тебе покажу, хулиган, все медведи Тру-да-хлю! Я тебе такое Тру-да-хлю сделаю… — неслось ему вслед.
Прибежав домой, Козлик еще долго вздрагивал и заснул лишь под самое утро. А когда взошло солнце, птицы со всех концов леса уже весело распевали понравившуюся им песню:
— Странно, — почесал в затылке Медведь. — Если все поют, значит, песня хорошая. Только что-то слов не разберу. Увижу Козлика, обязательно спрошу.
Волки тоже удивились: — Надо же, такая модная музыка, а мы и не знали. Со Старым Козлом была та же история: — Надо будет извиниться, — подумал он. — А то еще решат, что я — невежа! Но Козлик ничего этого не знал. Он проснулся поздно и твердо решил никогда больше не играть свою песенку. Одни неприятности от нее! Но дудочку было жалко. И он отправился, на Вечернюю полянку. Волки давно уже поджидали его. — Стой, Козлик! — закричали они. — Мы твой инструмент нашли. А вчера — мы это так, пошутили. — Песня у тебя что надо, — сказал старший. — И Флюм-пам-пам, и Дрын-козлю, но лучше всего: «Волки скачут Тру-лю-лю!». Только не очень понятно, что такое — Тру-лю-лю? «Очень хорошо», да? — Да, конечно, «очень хорошо». Он проиграл песню три раза. Волки ушли, страшно довольные, и обнявшись, всю дорогу пели:
За ними на Полянке появился Медведь.
— Ты не бойся, — сказал он. — Меня вчера пчелы искусали, вот и озверел. А мелодия у тебя получилась задушевная. И слова какие! Флюм-пам-пам, Дрын-козлю, но «Все медведи Тру-лю-лю» — настоящий шедевр… Только скажи мне, что означает Тру-лю-лю — «самые добрые звери», да? — Да, конечно, — вздохнул Козлик. — «Самые добрые звери». — Это ты верно подметил, — умилился Медведь. — Мы самые добрые звери… Птицы сегодня что-то другое пели. Но ты уж, пожалуйста, про медведей, а? В конце концов Медведь даже расплакался и от смущения забыл попрощаться. Только он ушел, из кустов выскочил давно переминавшийся с ноги на ногу Старый Козел. — Здравствуй, Козлик, — затряс он бородой, — ты уж не сердись на меня. Погорячился. Сам знаешь — мы, козлы, ух какие горячие!.. А музыку я люблю. И хоть в школах не учился, понимаю, что Дрын-козлю — это, ну как его… одним словом «Слава и Почет Козлу». Козлик ничего не ответил и поднял дудочку к губам. Козел так высоко прыгал и скакал — чуть Луну не задел рогами! — Ух, и порадовал ты меня, — сказал он отдышавшись и хотя был немного скуповат, пригласил Козлика в гости на пирог с капустой. Когда Козлик возвращался домой, над лесом уже висела Луна. Он шел по знакомой тропинке и сонно бормотал: — Дрын-козлю я теперь знаю… Тру-лю-лю — тоже… Но что же такое Флюм-пам-пам? Флюм-пам-пам… В лесу все давно спали, только на самой высокой ели заболтались две вороны. — Морочит этот Козлик всем головы, — говорила одна. — Ну, нет, — не соглашалась другая, — такой талант! Никто ничего не понимает, а всем нравится. — Что же такое тогда, по-твоему, Флюм-пам-пам? — не унималась первая. — Ты знаешь? — Конечно, — ответила вторая. — Флюм-пам-пам означает, что вороны — самые умные птицы. Ты, главное, вслушайся! И она закричала на весь лес:
Потому что сделать Флюм-пам-пам мог только Козлик.
Тигр в клеточку
В одной обыкновенной тигриной семье родился самый обыкновенный тигренок. Звали его, как и вас, — Вася, или Миша, или Стасик. Папа-тигр, конечно, ужасно обрадовался, побежал в хозяйственный магазин и купил банку самой лучшей черной краски. Ведь тигры, как известно, рождаются без полосок. А полоски им подрисовывают родители. Так бы все вышло и в этот раз. Но папе-тигру очень хотелось, чтобы его Вася, или Миша, или Стасик был необычным тигром, и поэтому решил нарисовать ему полоски вдоль. Мама же считала, что сын у них и так необычный, и полоски у него должны быть, как у всех нормальных тигров, — поперек. И никто другому не хотел уступать: Папа говорит: Вдоль! А мама: Поперек! Папа кричит: ВДОЛЬ!!! А мама ему: ПОПЕРЕК!!!! В конце концов, они поссорились и легли спать: папа — ВДОЛЬ кровати, а мама — ПОПЕРЕК. Маленький тигр Вася, или Миша, или Стасик, конечно, сильно огорчился: что же хорошего будет дальше, если папа и мама начинают ссориться в день твоего рождения? Но он был очень сообразительным тигренком. Ночью он вылез из своей кровати, взял кисточку и сам нарисовал себе полоски: ВДОЛЬ — для папы и ПОПЕРЕК — для мамы. Утром родители проснулись, посмотрели на сына и ахнули: тигренок был в КЛЕТОЧКУ!
— Ах! — сказала мама. — Ах! — сказал папа. И они помирились. А тигренок и вправду был необычным: рос он таким воспитанным и добрым, что его никто не боялся. Школьники играли на нем в крестики-нолики и устраивали шахматные турниры. А некоторые рассеянные математики даже решали на нем сложные арифметические задачи. Так что в два года он уже знал таблицу умножения и имел первый юношеский разряд по шахматам. — Какой необычный этот тигр в клеточку! — удивлялись окружающие. — Он просто вундеркинд! Но однажды тигр Вася, или Миша, или Стасик ушел гулять и попал под сильный кислотный дождь. Когда он прибежал домой, все горизонтальные полоски — ВДОЛЬ — смыло. И стал он выглядеть как самый обычный тигр. Впрочем, сильно он не расстраивался. Ведь внутри он, как был, так и остался — ТИГРОМ В КЛЕТОЧКУ!
Сказка без конца и начала
Приполз Муравей на берег моря. Поглядел, как волны одна за другой на берег накатываются, и загрустил: «Море такое большое, а я такой маленький… За всю свою жизнь я не смогу увидеть даже конца его. И зачем я живу на свете?». Сел Муравей под пальму и заплакал — так стало обидно ему. Тут пришел на берег Слон и спрашивает: — Ты чего, Муравей, плачешь? — Конца моря не видно, — всхлипнул Муравей. — Посмотри, Слон, ты большой, — может, ты увидишь? Стал Слон смотреть: смотрел-смотрел, даже на цыпочки привстал — а ничего не увидел. Сел Слон рядом с Муравьем и тоже заплакал. Плакали, плакали… Вдруг Муравей говорит: — Слушай, Слон! Давай, ты влезь на пальму, а я на тебя залезу — и посмотрим! Забрался Муравей на Слона, а Слон на пальму: смотрели-смотрели — все равно ничего не видно!.. Сидят они на пальме и плачут. Тут подплывает к берегу рыба Тунец. — Эй, — кричит, — на берегу! Чего ревете-то, вода и без того соленая! — У моря конца не видно, — отвечают Муравей и Слон. — Как? — удивилась рыба Тунец. — А это разве не конец моря? По-моему, здесь оно как раз и кончается! — И правда! — обрадовался Муравей. — Ура, Слон! Мы видим конец моря! — Ура! — затрубил Слон и стал спускаться с пальмы — но по дороге вдруг задумался и спросил: — А где же тогда начало?Небесное зеркало
Давным-давно-предавно вместо неба было Огромное Зеркало, в котором отражалась вся Земля — с горами и лесами, морями и пустынями, облаками и птицами… И люди, глядя на небо, могли увидеть и себя, и своих соседей, и все, что им вздумается… Если, конечно, была хорошая погода. После работы любили они посидеть возле дома на завалинке и поглядеть на другие страны и народы, узнать, как здоровье дальних родственников, или просто передать привет жителям соседних континентов. — Эге-гей! — кричали жители Южной Америки жителям Африки или Австралии и дружно махали им руками: мол, как там у вас дела? — Эге-гей! — дружно махали в ответ африканцы или австралийцы: мол, спасибо, хорошо, а как у вас? — А у нас колесо изобрели, вот! — показывали через океан южноамериканские индейцы. — Когда изобретете пароход, приезжайте в гости! — знаками показывали африканцы или австралийцы. И не было на Земле ни вражды, ни подозрительности, ни войн. Все жили в мире и согласии. И матери не боялись отпускать детей далеко от дома. Ведь стоило только выглянуть из окна и посмотреть наверх… — Сейчас же перестань мучить кошку! — грозила с неба какая-нибудь древнегреческая бабушка древнегреческому внуку. — Мне сверху видно все, ты так и знай! И если, случалось, кто-нибудь совершал зло, то долго потом не смел поднять глаз к небу. И жила в те давние-предавние времена на горе Арарат большая глупая горилла, которой и в голову не приходило посмотреть на небо. Целыми днями высматривала она путников, проходивших внизу, и швыряла в них сверху финики и бананы… Люди, конечно, знали об этом, но не обращали внимания. — Обезьяна она и есть обезьяна! Что с нее взять? — говорили они и старались обойти гору стороной. И вот однажды горилла с горы Арарат от нечего делать посмотрела наверх… и увидела прямо над собой ГОРИЛЛУ, СИДЕВШУЮ НА НЕБЕ. Глупая горилла ужасно обрадовалась и состроила ей рожу. ГОРИЛЛА, СИДЕВШАЯ НА НЕБЕ, тоже состроила ей рожу. Горилла с горы Арарат разозлилась и запустила в нее фиником. ГОРИЛЛА, СИДЕВШАЯ НА НЕБЕ, тоже запустила фиником — и попала глупой горилле прямо по голове. Глупая горилла рассвирепела, схватила огромный камень и, вскарабкавшись на вершину горы, швырнула его с такой силой, что камень долетел до неба… И разлетелось Небесное Зеркало на миллион сверкающих осколков. И рассыпались они по небу миллионом сверкающих звезд. Поглядели люди на небо и ничего в нем не увидели: ни себя, ни своих соседей, ни далеких стран и народов…
И появилось на Земле одиночество, и подозрительность, и вражда. И стали бояться матери отпускать детей своих далеко от дома. И если кто-нибудь совершал зло, то не боялся уже смотреть на небо. Давным-давно висело над Землей Небесное Зеркало. Так давно, что никто этого и не помнит. Но до сих пор ясными вечерами выходят жители Земли из домов и долго и зачарованно смотрят в мерцающее звездное небо, словно надеясь в нем что-то увидеть.
Сбежавший рассказ
Сидел я за столом и думал, о чем бы мне написать рассказ. И вдруг ко мне на подоконник впрыгнула кошка. — Ага! — обрадовался я. — Сочиню-ка я рассказ про эту кошку! Стал я разглядывать ее с разных сторон. Кошка как кошка: серая, пушистая, лапы, уши, хвост — в общем, ничего особенного. И вдруг я заметил, какие у кошки удивительные глаза — круглые, желтые, как луна. Точнее, как две луны. Пригляделся я к одной и увидел на ней разные темные крапинки — прямо настоящие лунные кратеры. А между ними лунная пустыня простирается… Посмотрел я еще внимательнее и вижу — в центре луны, там, где у обычных кошек зрачок, ракета стоит. Большая такая, блестящая, из неизвестного сплава… — Вот это да! — думаю. Надел я очки, смотрю: неподалеку от ракеты какие-то совсем маленькие точки шевелятся… Присмотрелся — а это самые настоящие марсиане, идут к ракете и в щупальцах несут что-то… — Эй, марсиане! — закричал я им. — Вы что там делаете? А кошка испугалась и выпрыгнула на улицу. Я прождал ее у окна до самого вечера, но она больше не вернулась. Так что я и не знаю, чем закончилась эта история с марсианами. Но если вы случайно встретите на улице кошку (обыкновенную серую кошку), посмотрите внимательно в правый глаз. Может быть, вам удастся узнать, что они все-таки там делали?Грамотная мышка
В одной библиотеке жила грамотная мышка по имени Нюра. Она не пропускала ни одной новой книжки, ни журнала, ни даже самой что ни на есть скучной газеты… И все из-за кошек! — уж очень она любила их есть. Увидит на картинке кошку — цап! — и тут же слопает, увидит другую — хруп! — и готово. А потом выйдет на крыльцо и говорит: — Тошнит меня от этих кошек! Штук пять больших съела, а уж маленьких и вовсе без счету…Остальные мышки, как услышат это, так даже заикаться начинают: — Ти-ти-ти-ти-тише, Ва-ва-ва-ва-васька… — и больше ничего сказать не могут. И вот как-то выходит Нюра на крыльцо и, как обычно, говорит: — Ну и объелась я… Просто тошнит меня от этих кошек!.. Глядь, а перед ней кот Васька сидит и ехидно так прищуривается: — Ну-ка, ну-ка, — говорит, — погромче. А то я плохо слышу. Но Нюра не растерялась: — Да, — говорит, — так наелась кошек, что на тебя и смотреть противно! И преспокойно к себе в норку направляется… Васька от такой наглости даже опешил: сидит и глазами хлоп-хлоп!.. Потом опомнился, бросился следом, да опоздал — только лапой по спине чиркнул… А на следующий день, как обычно, вышла на крыльцо Нюра и говорит: — Нет, что ни говори, а книжные кошки куда лучше. Попробовала я Ваську — ничего в нем хорошего: и когти — жесткие, и зубы — твердые!
Последние комментарии
3 часов 27 минут назад
3 часов 31 минут назад
3 часов 43 минут назад
3 часов 44 минут назад
3 часов 59 минут назад
4 часов 15 минут назад