В четыре строчки мысль уместится вполне… [Елена Владеева] (fb2) читать онлайн

Елена Владеева В четыре строчки мысль уместится вполне…

И уйдем в глубокую иронию

***

В четыре строчки мысль уместится вполне:

когда она змеёю мудрою свернется,

или пружиной хитроумною сожмется,

букетом тонких вкусов спрячется в вине…

***

А восьмистишье растекается, как мысь* (белка)

по древу мысли… Или парой шустрых зайцев

начнет петлять – и за которым же погнаться?

А на привале рассказать, как встретил рысь…

***

И уйдем в глубокую иронию,

может быть, вернемся – может, нет…

В штольне этой, скепсисом проторенной,

вряд ли «нагора`» дают ответ.

Скроемся в бездонную иронию,

в тьме переходя на ультразвук…

Мы и уголька могли б – ладонями! -

да царит петролеум вокруг.

***

Сквозь марево пустыни раскаленной

верблюд шагал из чужедальних стран,

не замечая, в думу погруженный,

что от него отбился караван…

***

Свести к минимализму всё!

Прочь суету – чтоб в ногу с веком.

Когда свое откукарекал,

не факт, что утром рассветет…

***

Вот дождевой червяк не мучим

разнообразием хвороб.

И нас устроить бы получше,

не изощренно-сложно чтоб…

***

Я еще не старушка и, надеюсь, не скоро

господин Паркинсон нанесет мне визит.

Но зеркальной подружке с невольным укором,

особливо с утра, меня тянет съязвить:

«Что сказать? Хороша… Нет, гляди – что скривилась?

Имя Евы порочишь ты портретом своим.

Ах, прекрасна душа? Не смеши, сделай милость!

Молодец, что хохочешь, юмор есть – тем стоим!»

***

Своих и встреченных ошибок осознанье -

то курс науки, для которой нет названья.

И возглашенный мудрецом, себя порой

глупцом и грешником честит без состраданья.

***

Спектр наших чувств, от сотворения – стабильно не широк:

хочу, боюсь, горжусь, завидую, обижен.

И лишь наивный помолчать о них не дал себе зарок,

а вот идей разнообразье сносит "крышу"…

***

Как жгуче-любопытно разглядеть

в змеюшнике сквозь толстое стекло:

кто в мерзостном клубке всех одолеть

сумеет, а кому не повезло…

Хоть кобра это будет иль питон,

значенья по большому счету нет.

Но тешит схватка кроличий загон -

для змей же предназначенный обед.

***

Всегда шакалу лебезить у ног Шерхана,

и вечно моське надрываться вслед слону,

и волку в лес тащить ягненка неустанно,

а муха пот утрет, сев на спину волу.

А так хотелось бы идиллий – сверх законов.

Быть может, пчелок-муравьев примером взять?

Но там их "строят," вроде римских легионов,

а впрочем, разве всем сулили благодать?

***

"Чем ближе к центру – тем больше мути,

в воронку тащит весь сор окрест…

Затянет в омут и не отпустит,

а там чертяка сидит – и съест!

Страшнее к центру – тебе понятно?

Не вздумай, братец, туда заплыть!

В глубинах темных… Ты где, Ванятка?"

– Ме-е… мме, сестрица! Хотел я пить…

***

А что ни говори – прогресс заметен!

Приславшие троянского коня

открыточкой – приветиком на ленте -

себя и утруждать не стали зря.

А нынче – политес и все такое,

да ищут кошку белую впотьмах…

"Тук-тук! Вам здесь подарочки – с конвоем.

Эй, в Трое! Что за скепсис на местах?"

***

Правители к вратам Царь-Града всегда прибить мечтали щит,

с фантазиями нету сладу… Как алкоголик, что зашит,

но не своей живет он волей, а Роком (из античных драм),

по колее судьбы-юдоли с грехом елозя пополам.

***

В лакейской и передней – жужжанье в барском доме,

на кухне – пересуды, и в девичьей – смешки.

Всем господам надменным прислуга кости моет,

приятно вслед облаять, когда поешь с руки.

***

Дикарь отлакирован так обманчиво

и гаджетами стильно упакован.

Скорей копье с дубинкой дайте мальчикам,

чтоб жизнь понятней стала – бестолковым…

***

Бывает, что навьючишь отжившей дружбы груз,

и тащишь, как прокисший испорченный арбуз.

Не чемодан без ручки (вдруг раритет на дне?) -

жестянкой громыхучей у кошки на хвосте.

Век волочешь да знаешь: и пальцем груз не тронь!

Украдкой не оставишь, а оземь шмякнешь – вонь…

***

Когда одна – тогда сильна,

когда ни с кем – тогда желанна.

Не осушив бокал до дна,

как выпить нового вина?

Мысль применима и к стакану.

Я полумер не признаю,

самообманом ум не скован.

Коль полу-пуст, скорей допью –

страсть дегустировать люблю!

А что за нонсенс "полу-полон"?

***

Заставь молиться дурака -

он лоб свой расшибает!

И по-медвежьи, невпопад,

дурак услужливый в сто крат

страшней врага бывает.

***

Проблему пронзила кипучая мысль,

как нож раскаленный – безвинное масло.

Доволен, философ? Теперь покорись

печальным итогам прозрений напрасных.

***

Всласть покуражились – сам черт им был не брат!

Пример их дик феноменально, хоть не нов:

воспет – издевка от Малевича "Квадрат",

и век в почете гимно-писец Михалков.

***

На живую нитку лихо сшили дело -

будет тесновато, но прикроют тело…

***

Всё мумию холят, в грехе и курьезе -

не в мощи ли прочат на полном серьезе?

Без малого, век не расстанутся с ним,

зачем-то он нужен, за что-то любим…

***

А до конечной путь еще немеряный,

и тот соврет, кто говорит уверенней.

В горсти жизнь стиснута до измельчания,

храни терпенье, экономно трать отчаянье.

От "Безысходной" дальше нет движения,

забудь намеренья и возражения.

И хоть привычные мы к чрезвычайному,

над маской белою – глаза печальные…

***

Деньги не пахнут? Из кассы – не спорю.

Деньги из рук часто пахнут неволей.

Запах хозяина неистребим,

что ни купи – все пропитано им…

***

Жизнь уберечь – как повезет,

а вот семью кормить обязан!

Когда рубли наперечёт,

не жутче голода зараза.

***

Мы нынче – крупные спецы по мелким радостям.

Привет, собратья, нано-счастия творцы!

Давайте выпьем за продленье мутной данности,

гнезда Иллюзий горло рвавшие птенцы…

***

Ведь нам не к спеху финиш пересечь,

все поздно, так боржомом – хоть упейся!

Шагай себе, не бойся, не надейся.

Не спринтеры мы, вот о том и речь…

***

Любуйся, вот она – межа, год-перевал, откуда тропы,

без прежних резвых антраша, все под откос…

И шмяк на попу – уж не случайность и абсурд,

не сглаза мелкое паскудство, в Долине Старости приют

готов оплошностям с занудством.

***

Проскользни между чихом и взглядом,

и в лесу колдовском меж ветвей,

притворись полифемовым стадом,

схоронись от гусей-лебедей…

Подфартило… запреты, кордоны,

чтоб в мечтах не витал далеко.

Не случись в мире вирус коронный,

впору было придумать его.

***

Больше абсурдов – ядреных и разных!

Смех убедительней логик напрасных.

Глупость, в экстазе дойдя до предела,

в том убедит, с чем бороться хотела.

***

Если злоба не у дел, то не редкость мнение,

что Высоцкий устарел – нынче не ко времени.

Но коль дружен с головой и не слеп к реальности,

быстро глохнет сам собой спор об актуальности.

***

Где жизнь – провал, там скудны радости и просты,

мечты "на вырост", не вкусишь от них услад.

И малой толики нет лисьего притворства,

чтоб называть зеленым спелый виноград…

***

Если страху, что Серым Волчищем

ладит клык на твой нежный бочок,

два десятка эпитетов сыщешь

и цветистых метафор пучок,

развернешь их, как веер павлиний,

разглядишь, носом ткнувшись, в упор -

может страх, приручившись,

на более длинный поводок и отпустит во двор?

***

Да, сказки – это НАШЕ ВСЁ,

в сермяжности и подсознаньи.

Как в грушу лупящий боксер,

мы в чудо бьемся – до рыданий,

до вывихов и синяков,

нокаута с кровавой юшкой.

Как видно, нрав у нас таков -

не те, так эти сказки слушать…

***

Недаром все сказки кончаются свадьбой,

и длят предвкушением сладостным тайну…

А нам и некспеху их "Горько!" – лишь знать бы,

что сгинул Кощей и Горыныч летально.

И чем же заняться отважным героям?

Их меч-кладенец мирно рубит капусту,

в чулане ковер-самолет съеден молью,

пеленки висят… И умильно, и грустно.

***

Зачем с десяток просчитаю вероятий -

куда осколки бед могли бы угодить?

Всегда одиннадцатый кольями подхватит

сквозь всю соломку, что хлопочешь подстелить.

***

Чем выше трос канатоходца

чем жутче сердцу на весу

тем больше всяческого хотца

внизу…

***

Пусть моделирую геномы для потехи,

и с Джи Пи Эс лихой Глонасс ведет борьбу,

но неизбывно будет русский наш сантехник

на кранах паклею подматывать резьбу.

***

Лай стих, и караван себе идет,

эскортом прирастая по дороге…

Уж мулы забегают наперед,

ослы верблюдам тычутся под ноги.

Давно песок зыбучий путь занес,

но много сказок знает их погонщик…

"Оазиса там нет на сотни верст!" -

хотел предостеречь тот песик тощий.

***

Вот неумолимый, как смерть и налоги,

поднялся шатун-депресняк из берлоги

и третьим к компании мрачной подсел.

С мышиной возней я теперь не у дел,

притихла в углу с примитивным вязаньем -

по кругу, как топлива выжиганье…

***

Себя в подконтрольную втиснешь узду,

но перехитришь ли Судьбу-тамаду?

Молю опохмела на пире чужом,

а вроде тихонько цедила боржом…

***

Хозяйка блюдо для гостей пересолила,

Но чтоб не поняли оплошности такой,

она и уксуса влила, и наперчила -

соль не заметили за жгучею слезой.

***

Брать сильных духом лучше "на слабо" -

такой умрет, но не подаст и вида!

А слабый – "что ж, не надо ничего…" -

и горы тихо сдвинет от обиды.

***

Хоть утверждают, что видней со стороны,

мы часто взглядами других возмущены.

Живем в привычных заморочках, словно дышим,

или как храпа своего во сне не слышим.

Время кодов, железных дверей

***

Есть время обзаводиться добром

и время с лихвой избавляться от хлама.

Есть время, как мед, раствориться в другом,

и дни почитанья души своей храма.

***

Двенадцать строк – когда всклокочена душа

или взыграло ретивое, взвившись словом.

Пусть откровением оно не станет новым,

но пару строк перечитаешь, не дыша…

***

Пуст головою, как дитя,

мир в каждом новом из колен,

о правде и любви твердя,

сердцами чист и не растлен.

И тем щадяще-неполна

земная повесть прежних дней.

"Страшнее были времена,

но не было <скулим> подлей."

***

Даже водка "Граф Яблонский",

каждый третий нынче – знать!

На идейных перекрестках (если не упертый "в доску")

френч на фрак спеши менять.

Только к фалдам притерпелись,

бац! – объявлен новый тренд.

И легко податлив к вере, армячки бомонд примерил -

наш былинный сэконд-хенд.

***

На что нам Цезарь с Чингиз-ханом, Александр,

Наполеон – все, кто прославились войной?

Интриги, власть… Мир, как свихнувшийся кентавр,

копытом бьет, хоть с человечьей головой…

И с детства в памяти убийца-властелин,

рассказ о крови губкой впитываем мы.

Но знать не знаем – кто придумал инсулин

или наркоз, спас мир от оспы и чумы?

***

Воздвигнув идола по имени Комфорт,

и алтари для божества Политкорректность,

как встарь, колосс-цивилизация падет

пред грубой силой, в грош не ценящий народ,

где жертвой быть – веков закономерность.

***

Смешные были времена, когда стрелялись от позора,

за дорогие имена к барьеру шли без разговора,

и честью, не шутя клялись, давали слово офицера.

Как "ять", давно перевелись те благородные манеры.

И только плодовитый хам не переводится вовеки,

всепроникающий, как спам, как сон дурной о человеке.

***

Чем характерна эпоха диктата

или застоя, что сутью – одно?

Тем, что толстуха поет Травиату,

Ленскому – семьдесят, в бабках давно

Анна Каренина, Чацкий под стать ей,

в роль "инженю" взгромоздилась мадам…

Так, с недвижимой ЦКовскою знатью,

всё в соответствии и по годам,

главное – сутью окаменелой,

обызвествленьем телес и мозгов.

И засекреченность Полишинеля

с грифом "навечно", как ржавый засов.

***

Нас отучают от брезгливости,

нас избавляют от приличия,

и отлучают от содружества -

мы, как начинкою пирог,

густой прослоены тоскливостью, в

глубь нашпигованы опричниной,

потом прощупают на мужество.

То, что сейчас – еще пролог…

***

В те годы – до мобильных телефонов -

когда в любви возможен был обман,

наивность мы хранили непреклонно

и миф про полу-полный свой стакан.

***

Самодовольно – туп и лжив ведущий барствует с экрана,

неутомимо он кружит над тайною чужих карманов,

над ранами чужих потерь, над сладкой падалью пороков

и оскорбляет ненароком, толкаясь в душу, словно в дверь…

***

Найти б Эвклида в современной беспредельности,

чтобы открыл закон – с запасом на года,

как с государством жить в строжайшей параллельности

и не пересекаться никогда.

***

Время кодов, железных дверей,

первородной ухватистой яви.

И надолго хватило идей,

снов о братско-общинной державе?

Спор с эпохой взведенных курков

долго ль выдержит ум человечий?

От возгонки в зло простаков

весь народ без разбора увечен.

***

Царь жалует, да гонит псарь

и нос дерет пред "черным людом" -

что в незапамятную старь,

что цифровые лизоблюды.

***

А кто-то из античных греков немало расточил тирад,

скорбя о нравах человеков – мол, беззаконье и разврат!

Созданья так себе, не спорю. В нас – пятьдесят на пятьдесят -

порода Каина. С любовью в миру не густо, это факт.

Нам не так уж много нужно

***

Неандертальский ген во мне,

как встарь, пугается пещеры.

Но обретя в ней кров и веру,

все страхи оттеснил вовне.

Теперь второе "я" – мой дом.

Ковчег, пусть в бедности невзрачный.

Как против тысячи у мачты,

мы с ним спина к спине – вдвоем.

***

Чем неприветливей природа,

тем нам милей родной очаг.

И дом свой – радость в непогоду -

лелеем, а не абы как,

где лишь бунгало в три жердины,

в щелях бамбуковый сарай,

ни печки нет иль хоть камина -

да и зачем? Кругом ведь рай.

***

А голубь воркует любовно,

и смело полощется в луже.

Апрель! Несомненно и полно

мир снова весною разбужен.

И мы капюшоны откинем,

затянемся воздухом талым,

мечтательно скажем: "Отныне!"

А вдруг? Ведь когда-то бывало…

***

Торопясь неумолимо -

«Здравствуй!», «Горько!» и «прости…» -

жизнь опять проходит мимо,

а могла бы и зайти…

***

Так небо в августе играло

причудливыми облаками,

что я невольно перестала

искать ответы под ногами.

То Небом посланы любовно

мне перистые откровенья -

все перво-замыслу подобны

и трепетны, как в день творенья

***

Куда ни глянешь – барахло,

сиюминутные затеи,

большой бессмыслице назло -

без счета, взбитой пеной, цели…

Божки тщеславье и Комфорт

ждут приношений сил и денег,

берут соблазном в оборот,

узду накинув из идеек.

***

Забыт идеал стоицизма, развенчан лет десять назад,

а прежние "крахи всей жизни", конечно, не розовый сад,

но все же подобье газона, где травка цветет по весне…

Милей Эпикура резоны с годами становятся мне…

***

Стать виртуозом выживанья,

не овладев наукой жизни,

платить исправно за познанья

и с безысходным оптимизмом,

лбом – о вердикт: "На пересдачу!"

С галеры университетов

не вырваться… Давно не плачу.

Жаль, в нашей бухте нет корветов.

***

И в чем же мудрость поколений?

В чем остеречь хотят детей?

"Не доверяйся – будь умнее!

Помалкивай – души своей

не открывай, люби с оглядкой."

Хорош совет на вираже!

Не жизнь, а "салочки" и прятки…

Поймешь родителей, уже

созреть успели для советов -

"водящий" их ловил не раз…

А опыт весь, и мудрость эта

в одном – «не верьте!» И весь сказ.

***

Все мы черпаем силы в всегдашнем "кому здесь легко?",

где земля – и мираж, и оазис, и чаша Грааля…

Но из наших пустынь не дарован счастливый исход.

Сиротинка-земля ждет любви и заботы…

Едва ли…

***

Разбитое корыто, рассохшийся баркас…

Уже и карта бита, и коготок увяз.

А там – пропасть всей птичке, пословица права,

играющий со спичками исходит на дрова.

***

Нам не так уж много нужно:

хлеб, очаг, любовь, беседа.

Если б не азарт натужный -

в чем-то превзойти соседа!

***

Никто не платит сверх назначенной цены.

И от других ты получаешь ровно столько,

насколько сам себя умеешь оценить -

и ни копейкой больше, как ни горько.

***

Вот в копилку дней еще год провалится,

медяки на дне – никто не позарится…

Не скосится глаз чужой, да завистливый -

не поют медяшки звоном монистовым.

Серебра бы мне, веселых полтинничков,

не дала бы им скучать в паутиночке,

собрала в мониста дни – любовалася,

и печали нет, что мало осталося!

***

Если чист ваш дом от сплетен,

то ребенок в нем растет

откровенен, добр и светел,

как известный "Идиот".

***

Держа небрежно сигарету,

одной рукой трясет коляску,

другой – впечатывает в ухо

неугомонный телефон,

И чудо! – спит малыш при этом,

под дым, святого Витта пляску,

и к мату привыкает слухом -

так легче смысл постигнет он…

***

Когда всё ТАК – смешно украшу свой домишко,

мне утешительна мышиная возня…

Когда всё ТАК – я на рассказ пущу мыслишки,

на мемуары, сказки, милые мне книжки,

хотя проглотит ТАК дом, слово и меня…

***

Проклятье наше – страхи и сомненья,

добро б сиюминутные – ведь нет!

Заботы – так вперед на поколенье,

а боль и скорби – вспять на много лет.

И кошка о своих котятах плачет,

но все-таки способна забывать…

Не ставит цели – жизнь переиначить,

сыта, свернулась кренделем… и спать.

***

Вечером – время уюта, а спозаранку – надежд…

День же не мой абсолютно, ряженый в сотню одежд.

Вечер подштопает лаской, всю без условий приняв.

Знать бы еще, что за маску выберет ночь для меня?

На распутье кто-то думой озабочен

***

В земном пути одно лишь просто -

не делать гадостей другим.

Про все "распутья-перекрестки"

мы лжем себе, когда грешим.

***

Не вздыхай – дети так же пойдут бездорожьем

наугад, наобум горделиво плутать…

Брось занудство, их взгляд не лови заполошно,

не кудахтай заботливо вслед, невозможно

эстафетою жизненный опыт отдать.

***

На распутье кто-то думой озабочен,

кто – монетку вверх, на решку и орла…

Кто с опаскою ступает по обочине,

кто – по степи, закусивши удила!

Кто свой выбор почитает непреложным,

и кто брел всю жизнь чужою стороной -

все идут путем единственно возможным,

на ладони нам начертанным Судьбой.

***

Реальность накатила паровозом -

со свистом, паром, лязганьем колес…

И кто-то между рельсами все разрешил вопросы…

Другой, средь одуванчиков резвяся по откосам,

их даже не заметил, не дорос…

***

Пока жалеешь сердцу памятных вещиц,

вполне терпимы сожаленья о минувшем.

Нет для пути еще очерченных границ,

судьбу поправить можно годом настающим.

Но кто-то врежет в Небесах по тормозам -

упрешься взглядом в СТОП от края и до края…

И сувениров, дорогих как образа,

не жаль огню предать, где жизнь вся догорает…

***

Догонять бесполезно – вовек не поспеть,

Но вреднее в строю на затылки глядеть.

Каждый – путник с рожденья, творец и искатель,

Есть тропинки для всех – может, просто посметь?

***

Мы в ответе за тех… За себя, за родимых, какими

появились на свет – легковерных, смешных дикарят.

За невзнузданных тех, с той поры, когда нас приручили,

держим горький ответ… и другие вдогон обвинят.

***

Какая разница – где волки взяли след?

Седок Савраски шалопай был иль прагматик,

Иль в сто умов житейских, мудрый математик?

Для бедных косточек на все – один ответ…

***

Выбирай, выбирай…

Почему бы порой не примерить

образ витязя в раме

на распутье былинных дорог.

Мы всё сами – кто б спорил! -

ум гордо не хочет поверить,

что за всем разветвленьем

сюжетов, подобно деревьям,

там, в бутылочном горле Судьбы,

предначертанный дремлет итог.

***

Дороги, которые мы выбираем…

Знать, сами не агнцы с трагичным прозреньем -

козлам по-овечьи свой путь доверяем

и близим свое на мангал приношенье.

***

Сообразительным – на юг или на запад.

Недальновидным путь на северо-восток.

При всех властях и тронах неизменно карты

ложатся так, и все гаданья нам не впрок.

***

Не спешите оставить позиции -

далеко еще до штыковой.

Это – только налет, репетиция,

просвистевшая над головой.

Предстоят еще битвы серьезные,

будет штурм осаждаемых стен…

А те всадники, издали грозные,

может, скачут, чтоб сдаться вам в плен?

Позавидуешь вдруг атеистам

***

А в уплату за данный нам разум

(а то гордые на дармовщинку)

человек страхом смерти наказан,

Богу-Небу молясь по старинке…

И за дар философских изысков,

за подобность Творцу в созиданьи,

бьемся лбом в поиск истин и смысла,

объясняя абсурд мирозданья.

***

Просветил бы, кто знает ответ на вопрос:

как, соблазном ли душ, искривленьем пространства,

поклоненье Миссии – кто назван Христос -

заслонило Творца в сотнях лет христианства?

***

Плетет лукавый гороскоп витиеватые прогнозы,

прочтешь – и радужные грёзы растопят душу и сугроб!

Нам птицу-Сирина подай, надежд беззубых на подмогу.

Вот потому всё ищем Бога и очень смутно верим в рай…

***

Все религии – стоны бессилия.

Вера в Высшее – вдохи восторга,

входит в душа она без усилия,

не гнетет ни виною, ни долгом,

позволяя нам быть не просителем,

искупающим грех с колыбели,

а познать восхищение зрителя,

и причастность к познанию цели…

***

Приходит день, и возглашает мытарь:

«Не собирай себе сокровищ на земле.»

Приходит день, когда, забыв убитых,

апостол учит с нимбом на челе.

Блаженны пострадавшие за веру,

отринувшие отчий свой порог

и тело усмирившие примерно,

и знающие, чего хочет Бог…

А я не знаю – хоть мозги сломай,

кого Он любит, да и есть ли светлый рай?

***

Сколько же выглянет нас из земли,

по преимуществу дряхлых и старых,

если воскреснем? Избавь-сохрани

нас, Милосердный, от щедрого дара!

***

– Ты девочку не пожалела…

– Чем раньше смерть – тем путь светлей!

– А ты, признайся, не хотела местами поменяться с ней?

– Ей все равно, что здесь, в болезни,

что рядом с Господом в раю.

(И все ж хлопочешь – чем полезней утробу ублажить свою)

– Зачем ей жить, раз невозможно

создать семью, иметь детей?

(А мне, чем дальше – тем тревожней и атеисты всё милей.)

***

Хотя б одного, озверевшего Савла -

из тех, кто одежду делил у Креста -

Вернуть в человеческий облик! И славно…

И жизнь моя будет не вовсе пуста.

***

Благословите! Но не мимоходом,

движением привычно-машинальным,

заблудшую из Вашего прихода

овечку, что в лугу пасется дальнем,

а так, что б на мгновенье показалось,

что девяносто девять – позабыты!

Мечтанья дерзки, в них смиренно каюсь

и верю – Вы не будете сердиты…

***

Не сотвори себе кумиров

из самых близких и любимых,

Не оскорби величье Бога

служеньем идолам земным.

О них молиться слишком страстно

и бесполезно, и опасно,

Господь за то карает строго -

по силе преданности им.

***

Мне трудно допустить и на минуту,

что верит кто-то, будто шар земной

возник однажды просто, сам собой.

Творцом зовите или Абсолютом,

но Разума игрой задуман мир.

Лишь чудо осознай – устройство зренья,

иль бабочки волшебное рожденье –

чтоб пылью стал пред Ним земной кумир.

***

Гнев Божий страшен только тем,

кто и людей привык бояться.

***

Позавидуешь вдруг атеистам:

этой легкости бесшабашной,

этой мысли, горчащей и чистой,

не вымучивающей ответ…

Их свободе, простой и бесстрашной,

как хотелось бы мне научиться!

Среди тысяч Галактик – букашка,

дерзко кары боюсь… Ну, не бред?

***

Не больше и не меньше сам Создатель

душой твоею занят не шутя -

как золота крупицу ждет старатель?

Я искренне завидую, мечтатель,

что ты эгоцентричен, как дитя.

***

Когда Бог создал мир из пустоты,

фантазии в живое воплощая,

как мать во чреве, дивно ощущал Он

ту первую пульсацию мечты…

***

Живущий совестью и верой – обречен…

Он безоружен перед злом, он раб закона,

В запретах бьется, как олень в плену загона,

не в праве мстить, лишь в грудь удар принять плечом.

***

Когда б принц Гамлет на Востоке где-то жил,

в пустых метаньях и сомненьях не чудил.

Христианин перед злодейством был бессилен,

а там давно бы за отца он отомстил.

***

Расслабься и доверься Богу -

судьбою все предрешено…

Земною логикой убогой

жизнь подстраховывать смешно,

чтоб опасеньем за грядущий

отравлен не был день текущий.

***

И в день шестой Творцом был создан человек,

хоть из земли, однако образом – подобен.

Так просто сказано! – и вот за веком век,

ломают голову: как Образ Тот устроен?

Догадка робкая возникла: ведь Творец

"дитя" в соавторы почти берет недаром!

Пусть имена животным даст он – так Отец

стремленье к творчеству хотел вдохнуть в Адама.

Не о природе мой стишок

***

Во многих сферах я бездарность грешу,

но за одно себе без скромности похлопаю.

Есть к языкам способность, я на двух пишу:

на русском сносно, безупречно – на эзоповом.

***

Я не помню стихов, отлетевших от губ:

пузырей мыльной пены – в родстве иллюзорном,

или зыбких проталин в узоре оконном,

в отрешенности – песнь глухарей на току,

Я не помню в эфир упорхнувших стихов,

истончив при огранке души пуповину,

их отстрелянной гильзою под ноги кинув,

или горстью пыльцы – до созвездия Слов…

***

Я пробудилась ото сна

сегодня бездарью печальной -

был, выражаясь тривиально,

источник вычерпан до дна…

Но всё тащу, хоть и грешно,

неловкий чемодан без ручки,

и в столбик нервных закорючек

так важно мысль облечь… Смешно.

***

Обрывки строк кружатся на ветру,

листве вдогонку улетают рифмы, фразы…

В осеннем восхитительном экстазе

поэтов тянет магнетически к перу!

А может быть, восторги в листопад

даны Творцом, Поэтом Созиданья?

Любовно сочинял Он мирозданье

и добрый отзыв от людей услышать рад?

***

Штопает озоновые дыры,

чинит плащ свой матушка-Земля,

им от беспощадного Ярилы

всех укроет, жизнь нам сохраня.

И любовь, как Землю атмосфера,

нас оберегает от тревог.

Штопать надо всё, что уцелело,

разыскать заветный свой клубок…

***

А мне бы легкое перо – живописать зимы красоты!

На пейзажистах доброхоты не вымещают вроде зло?

Ах, мне бы менестреля дар, элегий в честь прекрасной дамы…

Тпру! Стойте мысли, не туда мы,

шаг влево, вправо – и скандал.

***

Как поэты сродни эксгибиционисту -

тайну сердца, что прячу и от дружеских глаз,

с наслажденьем хочу припечатать к странице,

ощутив себя снова халифом на час.

***

Вот гирька до полу дошла, об землю стукнули качели.

Случались ли чудней дела, чтоб о любовной канители

читать и странно, и смешно, а чаще скучно до зевоты?

С таким изъяном чувств грешно

мне рифмоплетствовать сверх квоты.

***

Уж коль берут тайм-аут даже соловьи,

а не волнуют кровь с заката до заката,

то наш бесхитростный девиз "Не утоми!"

должны блюсти мы, словно клятву Гиппократа.

***

Будет шутка юмора и слеза печали,

будет аут ступора и бойкот молчания,

эпиграмма дерзости, покаянье совести,

и безумство ревности, и смущенье робости,

доброта наивности, хитрость лицемерия,

боль невозвратимости, страхи суеверия,

миражи фантазии, трепет предвкушения…

И тьфу-тьфу, не сглазить бы – перл стихотворения!

***

Я с материнским всепрощеньем -

они ведь голы, как на блюде -

возможный камень осужденья

за все стихи встречаю грудью.

В них, будто в стеклышках мозаик,

дробится авторская сущность.

А как без притч, химер и баек

мне скрасить цельную докучность?

***

Настроенье, зерном в строку,

и упругим побегом – ритм,

ствол в годичных кольцах разлук,

в сердцевине – пират Кариб.

И раскидистой кроной – сюжет,

ветви памяти, лист блажит…

Да, такая вот жизнь, поэт,

не подкрасишь ее, не прожив.

***

«Птица невысокого полета» -

Скажешь, и неловко отчего-то.

А смотри, как радуется лету

и щебечет весело при этом.

Неприметна серенькая птица,

с ласточкой небесной не сравнится,

но ведь корм ничей не отнимает.

Птичка Божья – пусть себе летает!

***

Вторая четверть у Луны, брожу по гальке, жду прилива…

Еще не видимой волны, вдали качнувшейся лениво.

Все поняла… не тороплю. День, два – и голыми руками

проворных слов я наловлю, что к берегу идут строками…

***

Стихи – нет лучше формы, где пожалиться

уместно: с чувством, с толком, без зазрения,

с наивной изощренностью страдательной…

Под ногти – иглы! Плаха – шапито…

Ведь в жизни редко случай представляется

нам окатить лавиною доверия,

зависнув в острый пик исповедательный

на пуговице встречного пальто…

***

Хрестоматией поэт не титулован.

Сам токует… и зажмурясь, целит влёт.

И крючок под сердце ладит рыболовный,

вдоль по нерву, как шаман переберет,

и подтянет рыбку-душу… В миг тот странный

я восторженно в ухе плесну хвостом,

ощутив себя наивной и бездарной,

и одаренной так щедро рыбаком!

***

Зачем фантазий рой и страсть – писать стихи,

да штабеля нагромождать из слов созвучных,

мостя меж двух мыслишек версты чепухи?

А просто так – поэт не знает слова "скучно"!

***

В стихе избитые банальности претят,

тягучей патокой сознание нам клея…

А в пожеланиях так сладостно звучат,

и в прозе жизни нет банальностей милее!

***

С неспешным шагом, ямб мой шестистопный

самой изрядно надоел, не только вам.

Но он подобен каравану – так удобно

везти на нем поклажу незабытых драм…

***

Обнимет лампы теплый свет, магический мой круг;

включаясь, промурлычет мне приветно ноутбук -

и нет ни страхов, ни обид, забыты долг и боль,

и слова "дружба" детский миф не властен надо мной.

***

Нежной гранью я совпала с чьей-то темою любви,

той зазубринкою малой память сердца зацепив.

А другою гранью строгой, неизменной, как кристалл,

я вчеканюсь с полу-слога в мысль, где совесть – идеал.

Грани, грани, совпаденья – встреч магический кристалл,

смена тем, прикосновений, воскрешенных впечатлений,

и для ближнего – причал.

***

Художник надменен и часто спесив,

средь серого текста он – броский курсив.

Но мало кто знает, как тих и смирЕн,

он к Господу робко взывает с колен…

***

Отставных поэтов не бывает,

и уж если Муза отреклась,

то чужие вирши разбирают,

словно рыбной косточкой давясь.

***

Словно пашню зерном засевают,

или ткут, ряд за рядом, холсты -

так прозаик роман сочиняет, заполняет словами листы…

И мечтает смущенно при этом

он быть с Музой накоротке -

выдающегося поэта узнают по одной строке.

***

Не ради хлесткого словца, не ради слезного участья,

не с эпатажем гордеца, не с безысходностью несчастья,

но всех спугнула наперед, мне и самой неловко вроде…

Но если мысли колобродят, то слово дырочку найдет.

***

О чем теперь, когда мертва любовь,

любовный бред, влюбленности и флирты?

Стихи, как лекарь, отворяли кровь,

глушили боль неразведенным спиртом,

пощечиною были и рукой,

просящей милости, игрой неосторожной -

рассеянно не отняты судьбой…

О чем теперь? Весь мир кругом!

Возможно…

***

Мои стихи – не акварель, а литография.

Чеканный слог без кружев, флера и интимности.

Вполне уместный слог в гербах и эпитафиях,

а вот от лирики давно не жду взаимности.

***

Не о природе мой стишок,

я живописности словесной

чужда, хоть тема повсеместно

для стихотворцев – оселок.

Теперь предпочитаю их -

стиховья с шуточным замесом

и следопытским интересом

к природе глупостей земных…

***

Балластом сброшу рифму ради смысла -

как жертвуют войсками для стратегии.

А едкость комментария с присвистом

пусть будет моей горшею потерею.

***

"Не верь, не бойся, не проси."

Житейских мирных норм превыше

тот лагерный закон, что вышел

из зоны на простор Руси.

Отлитый в форме многих лет -

услышав раз, нельзя не вспомнить -

он горькой красоты исполнен,

как будто автор был поэт.

***

За оболочкой неизбежною телесной,

обширной слишком или очень тесной,

потертою, болезненной, смешною,

унылой, неказистой, озорною -

покорность объективности нарушив,

фантазиями живы наши души.

***

Еще шалим мы на словах – на деле, как слоны, серьезны.

Но искупается в грешках благопристойная несносность.

И, как щепоткой пряных трав мы рацион спасаем пресный,

приправим выдумкой чудесной стихи и умягчим свой нрав.

***

Был стих пронзительно хорош – из осязаемых мгновений…

Жаль, не подломятся колени, не прознобит желанья дрожь,

и всхлип неистовый: "Еще!" не поглотит все мирозданье,

а только вспомнится преданьем между аптекой и борщом.

***

Я – не поэт, а неприметная поэтка,

слова я неводом ловлю ужасно редким -

всем гладким рифмам просто ускользнуть.

А мой улов топорщится неловко,

порой нужна немалая сноровка,

чтоб из него состряпать что-нибудь…

***

Я лиру-старушку терзать понапрасну

не буду, свой отдых она заслужила.

Пыхтеть паровозом вес век – путь опасный,

неплохо понежиться и пассажиром.

***

Когда печалишься всерьез

под заунывный дождь осенний,

скажи: что в жертву ты принес

за дар писать стихотворенья?

***

Он бросил пить – и нет чудесного поэта.

От приземленности сгорают и кометы…

***

В наш век, уж если особь дышит,

то непременно где-то пишет.

Не мелкий твитт – берите выше! -

глаголом жаждя разбудить!

Но нашпигован под завязку,

от мистик-триллеров до сказки,

народ стал неподатлив к встряске.

И кто решится укорить?

***

А помнишь ли ковидную весну -

как разом всех пробило на шедевры?

Надежду мы ловили, как блесну,

и звуки Неба – истонченным нервом…

***

Встав на цыпочки души (лишь мечтается о крыльях)

я тянулась поживиться из сокровищницы слов.

Этих уз не разрешить – винограда и лисицы,

значит, к прозе без усилий загуляю от стихов.

***

То не выпь кричит, болотная страдалица,

не волчица воет вслед глухою полночью…

Это лирика любовная слагается,

в стих сволакивая бред о милой сволочи.

***

Гул тетивы, стрела звенит -

пригнись, чтоб просвистела ЧЕРЕЗ…

Когда поэт спешит на нерест,

не попадайся на пути!

***

Черкнув три слова для привета,

затонем в море Интернета,

то ляжем в дрейф – когда поэты,

то за сюжетом мчим, как Дрейк!

Увлекшись, по пути корсарим…

Но если галион – мы сами,

слова-сокровища спасаем,

забыв, что смертен человек.

***

Так восхитительно нормален,

так дерзостно уравновешен,

что неизбежно он – бездарен,

хоть этим лишь одним и грешен.

***

Неловко откровенничать мне в прозе -

бестактна, страхов полная, тоска;

за нею угадать нетрудно слезы

все бабьи причитанья… Но пока

я пару подобрать умею к звуку

и, сердце чуть щемящий, парадокс -

ни капли не стыдясь, как встарь по кругу,

игрушечный катаю стиховоз…

***

Каких изысков и глубин ждать от стиха,

лишь в тридцать семь вдруг заведя знакомство с рифмой?

Любимцев Муз в тот срок вернут на Небеса,

а мне – кредит по приземленному тарифу.

***

Расстаюсь со стихами, возвращаю поношенные,

как родимую кожу оставляю в пыли…

Перекраивать, штопать ее не положено,

щегольнул – отпусти Дар небесный непрошенный,

пусть спланирует легким нарядом к другим.

***

Поплачь, посмейся надо мной

и удивись: "Ты здесь доселе?

Угомонись же в самом деле,

твои стихи – горох сухой."

Да, пуст надтреснутый кувшин.

Лишь аромат, чуть уловимый

на самом донышке хранимый,

и память в нем гостивших вин…

***

Пиши, как будто чуждых глаз нет откровенью дневника.

Пиши, как будто целый мир твоих заждался озарений.

Пиши, как будто самый главный твой Читатель, в облаках,

словам и мыслям должен вынести сужденье…

***

А чтоб душа забыть не смела

изгнанье из садов Эдемских,

дан голос скрипки – песнь блаженства,

запретного земному телу.

Наши души – лишь хворост

***

Наши души – лишь хворост, дровишки для Бога,

для горнила небес – там, где искрою Дух

нам даруется перед земною дорогой

на служенье Добру, чтоб Огонь не потух.

Наши души – лишь хворост…

***

Так вот отчего тяжко давит в груди -

мы ходим в поношенных кем-то душах.

Не всем повезло по размеру найти,

иной сэконд-хэндом с рожденья обужен.

Он страхами стиснут, сомненьями вжат

в скрипучий корсет заржавелой обиды.

Все ищет, как раненый зверь, наугад -

где мой Ланцелот? – но спасенья не видно.

***

Нас убеждают верить в Бога…

А можно просто, без затей

знать, что Он – есть, и на подмогу

не ждать ни догмы, ни елей?

В заемном – капелька лукавства,

вдруг о другом болит душа…

Позвольте искренней остаться,

ведь не учили нас дышать.

***

Не больше и не меньше сам Создатель

душой твоею занят не шутя -

как золота крупицу ждет старатель?

Я искренне завидую, мечтатель,

что ты эгоцентричен, как дитя.

***

В снах душа не постарела, о земном забыв запрете,

до утра не помня тела, ведь за сны мы не в ответе.

И в мечтах поднаторевши, вновь наивна, нежеланна,

сбросив упряжь с телом грешным,

прежним тешится обманом…

***

Белая лилия… Белая – ты ли?

Цвет Непорочной – он мне не чета.

Это Архангела вещие крылья,

это смиренной души чистота.

Хрупкая строгость – дерзну ли коснуться?

Жизнь – одуванчик, и пух разметен…

В сердце наивного желтого блюдца

нежной ладонью белеет бутон.

***

За оболочкой неизбежною телесной -

обширной слишком или очень тесной,

потертою, болезненной, смешною,

унылой, неказистой, озорною -

покорность объективности нарушив,

фантазиями живы наши души…

***

О чем молиться? Не минуешь. Только б сразу,

без муки адовой… с оттяжечкой, навзрыд…

"Душа бессмертна" утешительная фраза,

но слишком хрупка – об пол вычурную вазу! -

цветок и в правде, как в пластмасске, достоит…

***

Два очерченных наглухо круга -

мы исчезли с радаров друг друга,

изменив позывные души…

И фантазией чувств беспилотных

мы за давностью, бледно-бесплотной,

в сновиденьях уже не грешим.

***

Снимаются "сливки" с достойнейших душ,

когда, воспарив, отлетят они в вечность…

И там, для земных непредвиденных нужд

хранится кристальная сверх-человечность.

***

Глаза смотрели на меня

с такой печалью вековечной,

что ссыпалась трухой броня

гордыни нашей человечьей…

Той обезьянки древний взгляд

все знал о жизни – мне в досаду…

Смиренно отдаюсь, как вклад,

проекту "Homo…" – с нею рядом.

***

Созданья – так себе, не спорю,

в нас – пятьдесят на пятьдесят -

порода Каина. С любовью в миру не густо, это факт.

Там, правда, Сиф еще случился -

он третий, в утешенье, сын.

Так род людской и раздвоился, от колыбелей до седин:

На тех, кто в жажде возвышенья

затопчет в грязь, убьет шутя,

и кто к собратьям с уваженьем.

Все просто, к Фрейду не ходя.

***

Надень парадно-выходные кружева,

зажги свечу, прибереженную на праздник.

Воспой СЕГОДНЯ, как весенняя трава

не верит заморозкам, если солнце дразнит…

***

Еще сгожусь наверно… Палою листвою,

добавлю горсточку для топки бытия

и возвращу, благодаренья тихим словом,

тепло энергии, что в мир внесло меня.

***

Когда умрет последняя надежда,

явись, воскресшим Лазарем, мечта -

фантазия, по-детски безмятежна,

надмирной бестелесностью чиста.

Уже не подотчетна рассужденью,

и логике нет власти над душой.

В такие дни, как в первый день творенья,

ты гол, свободен и навек живой…

Ты хочешь быть вечно?

***

Сменяя надзирающее время,

нисходит тайна тайн – благая Вечность,

где страхи с мельтешней сердцебиенья

бесстрастный убаюкает покой…

И – хворост, возвращающийся в семя -

познаю цену слова "быстротечность",

и для очередного воплощенья

забуду казус, прежде бывший мной.

***

Когда прихлопнешь комара ты на бегу,

ладонь бездумно о штаны – зажрали черти! –

мысль о руке Судьбы мелькнет в его мозгу:

"Уже пора? Меня – за что? Как… а бессмертье?!"

***

Сухой, забористый стишок

дерет сознанье, как чеснок, другое дело – песня!

Вплывает голос по волне

не в лист, не файл, а в душу мне…

И автор в ней воскреснет.

***

Я думала, что это трудно,

а умираешь в три секунды,

когда вдруг делаешь открытье,

что притяженья душам нет.

Последними отпустят звуки,

подводны, нереальны, гулки…

И к вечной полетишь орбите,

но – часты сбои у ракет…

***

Вдруг в краю столь пугавшей разлуки,

куда все мы уйдем налегке,

те, кого звал с тоскою и мукой,

сами руки протянут к тебе?

***

Если путь в Никуда – хлопотать ли упрямо о цели?

К пункту Б подойдем без оваций, чинов и наград

скрасим путь болтовней и с друзьями скатерку расстелим.

Счастлив странник, кто просто

в том пути шагу каждому рад.

***

Я признАю, что самоубийство – грех,

если вдруг отыщу хоть десяток примеров

из истории и на глазах у нас всех,

чтоб при жизни Господь покарал изуверов.

***

Как рьяно человек растягивает смерть,

как он хлопочет, чтоб продлить свои мученья…

У предков были не бездушней представленья,

но несравненно больше мудрого смиренья

и ощутимей грань, что не преодолеть.

***

Лишь родился – сразу грешен,

а помрешь – ведут на Суд.

Без презумпций, неизбежно виноваты будем тут.

Срока давности не выйдет,

не простится райский плод.

Мы наказаны доныне, коль ведем от Евы род…

***

Рай – святым угодникам, дивный Божий сад,

и набитый доверху грешниками – ад…

А куда всех будущих? Нужен филиал.

"Шарик" не поэтому ль накреняться стал?

***

А погибать, как видно – здесь,

нога скользит уже по краю…

Дожить в щели почли б за честь,

но разве судьбы выбирают?

Не знать… не думать… отдалить

заглохший крик последних вздохов…

Коль обречен на склоне жить,

со слухом – в утешенье – плохо.

***

Таким дождем, наверно, начинался

Потоп… когда с безжалостных небес

и день, и ночь на землю низвергался

библейской карою немолчный шум и плеск.

И Ной в тоске скитался меж волнами

над всеми, погребенными во мгле -

избранник, уцелевший с сыновьями.

Изгнанники… одни на всей земле.

***

Покуда медлит с возвращеньем на Итаку Одиссей

(хвала богам за чары Кирки, Каллипсо и за Циклопа)

свое призвание – дождаться! – обретает Пенелопа,

и путь в бессмертие от жалкой семейной участи людей.

***

И мысли бессмертьем не заняты, нет.

Вопрос не томит меня: что там – за гранью?

Завидую ищущим страстно ответ -

ведь жизнь удалась, раз пугает прощанье.

***

И вдруг легко почувствуешь свободу,

что обретают лишь убездны на краю

пред грозной тайною последнего исхода…

И откровенность – как у пращуров в раю.

***

Ты хочешь быть вечно – там где-нибудь? Да?

Не шарить, как мелочь в кармане, года,

сквозь пальцы скользящие неудержимо…

На радость не наскрести уже… мимо.

А Вечность меняет печальный расклад,

и каждый, по логике, должен быть рад

местечко занять у небесной таможни.

Однако не веруем… Пустопорожни

нам строгие посулы райских садов,

замкнутых от грешных на крепкий засов.

И адом кипящим пугать нас излишне -

здесь каждый земными делами наслышан.

Много пешек в игре королей

***

Мы не первые на свете любим, трусим и скорбим.

И не первое столетье важной мудростью смешим,

за рукав хватая ближних, за кафтан или хитон…

Подберу поводья, тише! В кухне каждый – Соломон,

и оракул на просторе, в интернетовой волне…

И дитя в сердечном горе, будто ПЕРВЫЙ на земле.

***

Гибрид Обломова с Маниловым -

продукт советских парников,

без сквозняка взросли мы хилыми,

как предков, мучили поливами,

хоть без окучки до мозгов.

Но огляделись, поднапружились,

перетряхнули генофонд,

и прежде качества ненужные

в себе вдруг Штольцы обнаружили,

да и Башмачкин век живет.

***

А всё боялись Третьей мировой,

монархии, посадок, смут, дефолта,

еще прикрытья Интернета – да любой

запрет не диво нам, ведь их и так до черта.

Но ни один высоколобый индивид,

умно тасующий провидческие тучи -

ни сном, ни духом про убийственный ковид,

и что в одном флаконе всё получим…

***

Пусть длится наша безысходность,

и не найдется выход в бездну,

все лоции придут в негодность,

и полусонны, затрапезны,

мы скоротаем век в загоне,

свой комбикорм жуя извечный -

одна ведь жизнь… хоть и в наклоне,

и худо-бедно человечна…

***

То же наличие лап и хвостов,

будь ты дворняга иль кошка простая.

Но загрызут ее только за то,

что по-собачьи подлюка не лает.

***

Юго-западный ветер тревожный

с воем мечется дни напролет,

к дому жмется в тоске безнадежной,

и рыдает с дождем, и клянет…

Горе, горе несет… запах крови,

оттого изболелась душа,

и в далеком от пуль Подмосковье

я ищу рифму для "блиндажа"…

июнь 2014г.

***

Тоскливо взвыли мужики… А как же нам тогда, родные?

К Царь-Граду кесарь шлет полки, и горлопаны удалые

бьют в барабаны да палят, пока с овчинку небо станет.

Мать не утешат… И ребят лишь бабы на ноги поставят.

***

Начинаются войны не мальчиками,

а безумцами средних лет.

Головами играя, как мячиками,

дымом взрывов затмят белый свет…

Обмирают от страха ровесницы:

"Стерпим всё, только б жить без войны!"

Минет два поколенья, и взбесятся,

народятся опять "пацаны"…

***

Что толку вычислить, где волки взяли след -

не исключит дотошность будущие беды.

Что проку знать, с какой приправой людоед

на этот раз намеревается обедать?

И бесполезно к милосердию взывать,

лишь аппетит разбудит первая же рана.

С успехом тем же можно лоб свой разбивать,

как дикари в поклонах камню-истукану.

***

Двенадцать подвигов, Геракла биография -

почти что сказка про любимца Колобка.

Ему мы близко не под стать – мог небо на плечах держать!

А нам, пред Небом, хоть себя бы не ронять…

***

Но кто-то себе не присвоил страх

и вышел один против силы Зверя -

за нас трусливых, кто в дрожь и в прах,

за общий позор, что кресту соразмерен.

март 2022г.

***

Встали в рост – по империи воющие,

кто вчера был безгласнее овоща,

А давно ли, раскрывши объятия,

по-соседски считали всех братьями?

***

Шнур запален, пружина сжата, час назначен,

зловеще тикает безумный механизм…

Не представляю, как решится все – иначе?

Возможно, маги в глубине хрустальных призм

увидят выход… А сейчас Пандоры ящик

всяк норовит открыть – смешные в нем замки,

и доброхоты на костер вязанки тащат…

Там кто-то взвыл, но разбираться не с руки.

***

Мелкий люд стране-Колоссу – подношенье,

прирастать землей он хочет каждый век…

А по мне, живи хоть в мини-Лихтенштейне,

лишь бы уважался человек!

Лже-союз захваченных республик -

что за общность у Туркмении с Литвой?

Я согласна жить и в Люксембурге,

но без лозунгов над бедной головой.

***

Много пешек в игре королей

полегло… Сколько круглоголовых,

защищавших ладьи и ферзей,

разменяли маньяки в коронах!

В черно-белых и минных полях,

под копытом, мечом и картечью,

без числа разыграли в веках

стойких маленьких человечков…

***

Аты-баты, шли солдаты, артефакты сокрушив…

Атрибуты и награды аттестуют – тех, кто жив.

Атташе ломает руки… Не у дел: антрепренер,

академик от науки, альпинист, атлет, актер…

Альмавивы, Аполлоны, стих в альбом, аперитив -

словно бурей анемоны – армии швырнут в архив.

Аты-баты… Не анданте, не артикул напоказ -

в драме жизни, без антрактов автор пьесы строит нас.

***

И свербит Наполеона – стырить стелу фараона,

и "народов (наш) отец" храм взорвал под свой Дворец.

Было, есть и будет присно… не теряем оптимизма.

***

Солдат войну не выбирает, она – имеет все права,

какими мать не обладает, дав сыну жизнь, и ни вдова,

и не рожденные им дети, и кто отца почти не знал…

«Война… Что делать!» – так ответят.

Но он ее не выбирал.

***

Князя Тьмы отметая с порога,

мысль и слово о нем запретив,

мы невольно к деяниям Бога

адресуем земной негатив…

***

Столкнуть бы лбами в поле чистом

ефрейтора с семинаристом -

и миллионы спасены

от бойни мировой войны.

***

Про "упоение в бою" смолчу, но "бездны на краю"

нас лихорадит и манИт, как кролика – удава вид,

как ногу – неокрепший лед и мшистость гибельных болот,

а мозг – дня завтрашнего жути, вопрос вопросов: с кем вы, люди?

Так в страхе, день который кряду, мы дно отыскиваем взглядом…

***

Диапазон у нас – от тупости безмозглой

до изощренной крысьей хитрости – велик.

Жаль только, с вдумчивостью здравой и тверёзой

сплошной пробел, ум за ненадобностью сник.

Вот такова страны печальная природа

(мозг ни при чем, на хромосомы не грешим).

Но мы кулибины – не дальше огорода,

извечно барин все взашей за нас решит.

***

Ведь не лакеи мы в передней, чтоб к барам жгучий интерес

стал ритуалом, как обедня… Во что одет, с кольцом иль без?

Кто сделал "пластику" на личность, а кто наличные швырнул?

Всем развлекается привычно на цыпочках народный пул.

Присвистнем, плюнем, перепостим – нас, как сиамцев, не разнять.

Наскучит и родня, и гости, но рабской страсти не унять…

***

Спасительно беспамятство стране -

так сном излечивают нервное расстройство.

Нас память горя раздавить могла вполне,

когда б не это охранительное свойство,

природы дар, чтоб не свихнулся род людской

Порой нам обморок рассудок сберегает,

и так отсек подлодки, жертвуя собой,

в пожар задраивают, всех других спасая.

***

Ослепший навсегда, не видя мира,

реальность – в очертаньях, красках – помнит.

Захваченный на море в "глаз тайфуна" -

в тиши всей кожей чувствует беду…

Толпе изображающий кумира,

прожекторною лестью ослепленный,

фаворским светом бредит так безумно,

что мнит – к его ногам все ниц падут!

***

И тесто в кадке обминать – абсурд сплошной,

второй подъем, как дубль второй, кураж утратит.

Дан поколенью взлет – с надеждою одной,

а обмануться дважды сил уже не хватит.

***

Мы любим родину всегда -

то не вопрос… Другое дело -

достойно ли живет страна,

где в мир явилось наше тело?

***

Верна ли мысль, что каждый судит по себе?

Когда всё так – народ достоин восхищенья!

Правдив и добр, и кроет всех не по злобе -

TV он свято доверяет, как судьбе,

и детски-пафосно готов к употребленью…

***

Победоносна и мала она? Бесспорно.

Крым – не Кавказская война, а так, пустяк…

И согласитесь – кошелек взять незазорно,

коль в гололед неловко шлепнулся чудак.

***

Чего не видел только Кремль: ряды торговцев,

гулянья, плахи – но мечтать не мог о том,

чтоб у одной стены лежал вождь богоборцев,

а за другой стоял Владимир-князь с крестом.

***

Так было, есть и будет присно -

чтоб шляпки сильно не торчали,

был молот на гербе Отчизны,

и серп еще не отменяли.

***

Рабский удел, как безвыходность,

рабский восторг по призванию -

их примиренье неслыханней,

чем кошки в собачьей стае.

***

Коль по твердой руке стосковался народ,

провидение плетку в придачу дает.

Провидение доброе – просьб не жалей! -

удивляет лишь ненасытность людей.

***

Не слышно, чтоб пахали на верблюдах

и правил бы гуманно лиходей,

но сколько крови пролито за чудо!

А в жизни всё, как встарь… как у людей:

самцы воюют, матери рожают,

смышленые куют свой капитал,

наивные кумиров обожают,

овечки шерсть безмолвно поставляют,

но в скачках их никто не замечал.

Обстоятельства легко сложились в пазлы

***

Успешные живут не шаг за шагом, а внахлёст,

прессуя обязательства и время.

Где рохля педантичный законфузится всерьез,

делец набросит сто лассо, от лести до угроз,

чуть шанс на горизонте – ногу в стремя!

***

Погоня за Успехом, как за престижным мужем -

что может быть понятней материальных сфер?

А барышню Удачу наскоком и натужно

не схватишь, не заманишь – она ведь не в пример

затейлива, капризна, переодевшись в Случай,

летит, куда захочет, где любо – погостит.

В трудах корпящих, издали обходит, зря не мучит,

в счастливый колокольчик вовек не позвонит.

***

У каждого вера – кремень, не замай! -

в рок, в Бога, в свой опыт и мудрость.

Речам "адвокатским" внемли да кивай,

и роль проповедницы не примеряй -

зачем в жизни лишняя трудность

с боданием стен? Вдоволь разных проблем -

и с тыла, и в лоб – отовсюду.

Согбенна, под кармой чужою, вдвойне,

и не угадать ту соломинку мне,

что спину проломит верблюду…

***

Искусный врач нередко сам больной насквозь.

Средь тьмы симптомов, рецептур и наблюдений

он ищет средства, чтоб как в фокусе сошлось

все в них – целительство и логика явлений.

И что ни день – сопоставленье, опыт, знак.

Уже молва из уст в уста: "Вот врач от Бога!"

А он от хворей столько выдержал атак,

что без труда теперь помочь умеет многим.

***

Мы – жрецы банальных условностей,

все, в ком спрятан подспудный страх.

Мы играем, со злой покорностью,

в игры тех, кто нас держит в зубах.

Утешаемся, это временно!

Все надеемся на реванш,

в тайне зная, сколь тщетны намеренья

взять Удачу на абордаж…

***

В чужой руке – синица толще,

чужой и на детей не ропщет, сметана гуще у него.

И хоть бревно торчит из глаза,

его удача безотказна – хватило б не на одного.

***

На травку житейских пастбищ,

на зелень игорных столов

выкатываемся однажды -

так вот этот мир каков!

Ходить на "зеленый" научат,

а "зелень" полюбишь и сам.

Мигнет индикатором Случай -

ударь с ним скорей по рукам!

***

Как солдат не выбирает час сраженья,

как отчизну и родителей – мы все,

жребий хворей и любовных наваждений

сам находит нас, как белку в колесе.

***

Дрянной оракул из меня,

не первый раз в том убедиться

сейчас пришлось. Кругом ZERO,

жизнь утрамбована навек…

Казалось, в эти два-три дня

ну, что могло ЕЩЕ случиться?

Невидный глазу вирусок…

Знай свое место, человек.

***

Мощный конкурс лизоблюдства

и финал далек пока…

Приз – за дальность, вонь и густость

в биографию плевка.

***

И все не вычерпать абсурда,

бывают пропасти без дна –

как нет надежд вовеки шудрам,

чтоб жизнь с брахманами свела.

***

Не стокгольмский (упаси Господь!) синдром,

не печали про подрезанные крылья,

не попытки «ванговать» – что ждет потом?

Беззатейность философии бессилья.

***

Пока жалеешь сердцу памятных вещиц,

вполне терпимы сожаленья о минувшем.

Нет для пути еще очерченных границ,

судьбу поправить можно годом настающим.

***

Боязнь несчастий провоцирует Судьбу,

как запах страха зло щекочет нюх собачий.

Ладонь раскрою и душой – вся на виду.

От пса и рока не уйти… и не бегу.

Нос мокрый в руку – «проходи». И вам удачи!

***

Спасибо, что так… ведь могло и не быть,

и разве обещана радость до века?

Античных героев не грех бы учить

на мужестве смертного человека…

***

Опасенья… страхи… жути – крепки сваи бытия.

Мрак напутствий не забудем, грех с Адамом разделя.

Начинают в страхе дети жизнь, от первого шлепка -

нас приветствует на свете акушерская рука.

***

С размаху бьется о стекло, но нет решения проблеме,

жужжит упрямая давно, окно бодать устало темя.

А через тонкий переплет – распахнутая настежь рама,

да только муха не поймет, все бьется и жужжит упрямо.

***

Она всегда здесь по вечерам,

тоскливо вглядываясь в прохожих…

Его узнала бы по шагам

и по ботинкам, родным до дрожи!

Собака смотрит… почти навзрыд,

отчаянье – по сердцам, наотмашь,

и ждать покинувшего – не стыд.

Поплачь, собака… тебе все можно.

***

Как нераздельны плюс и минус,

и солнца свет с ночною тьмой;

как неразлучен с клеткой вирус,

а человечество – с враждой;

в единстве вечном смерть с рожденьем

и бабий всхлип – с мечтой невест;

там, где утопия – крушенье,

где сердце любящее – крест…

***

Без тьмы не ведали бы мы, что значит Свет,

и радость – если не познали в жизни бед.

Без покаянья не утешились прощеньем,

и не оставили следа без груза лет.

***

В благополучны времена

с ленцою дремлет в нас надежда…

Но как неистова она, когда жизнь выпита до дна,

и разум свергнут, как невежда.

***

Такие обстоятельства бывают,

когда рванет Абсурд из тесной кожи,

и слившись с ним, Реальность воплощает

сюжеты, что измыслить невозможно…

***

Обстоятельства легко сложились в пазлы,

точно пригнаны случайности в пазы.

Верь-не верь судьбы проказам и приказам -

непредвиденности взяли все призы.

До "творца своей судьбы" в пути грядущем

напрудить еще немало детских луж

и не ведать, как из пазлов всемогущих

частокол воздвигся – прыгни, если дюж!..

***

Чему уж быть – того не миновать,

предполагаем мы, а Бог располагает.

Судьба умеет и за печкою достать,

судьба – индейка, жизнь – копейка, каждый знает.

Нам не объехать наших суженых конем,

и от сумы, и от тюрьмы заречься трудно,

куда стелить соломку – сразу не поймем…

Но мудренее дум вечерних будет утро!

***

Мы – лишь пылинки мирозданья

с самовлюбленностью детей,

не знающие состраданья к природе – матери своей.

Угомонить нас – много ль нужно?

Плюс сорок летом, без дождя,

зимою – минус сорок стужи, и жизнь окончится шутя.

***

Заскрипели в уключинах жизни,

налегли на тугое весло!

Только к маленькой пристани-тризне

нас теченье само бы снесло.

***

Злодейству хватит пустячка…

Одна шлея под хвост павлину,

и Провидения рука десяткам – нос натянет длинный.

Для горя нужен лишь один,

кто в сердце нож тебе наладит.

Ни добрых – сто, ни Алладин вовеки шрамов не загладят.

***

Грустно зрелище яростно жалящих

без изящества вкрадчивых змей.

Деформация лиц ужасающа

даже в многообразьи людей,

коль откроется ядо-вместилище,

и хлестнет будто плеткою хвост…

Как повысишь разящую силищу,

чтоб наружу не лез токсикоз?

***

Мне не надо кулаков, ткни мизинцем – я готов.

Ну а тех, крутых, слабо? Думать страшно даже…

С крупной форой для Врага и беззубостью Добра –

вековечная игра… Зло под патронажем.

***

Вот текущего момента парадокс –

ничего не значит СЛОВО и не весит,

вековые растеряв остатки спеси,

но… весомо тянет на реальный срок-с.

***

Еще остались беззаботные счастливцы –

интересуются политикой всерьез.

По мне, с подробностями глупо суетиться,

нас в ощущеньях не подводит чуткий нос.

2021г.

***

Мы – Близнецы, нам шеф Меркурий,

наш дар – гасить конфликт по дури,

междоусобицы людей,

как он – соперничавших змей.

***

Легкомыслию заново трудно учиться,

годы отняли щедрый младенчества дар,

и к бездумности хоть на денек возвратиться -

греза всех, подведенных судьбой под удар.

***

Сегодня я была Судьбой,

в подъезде бабочку спасая…

О, Кто-то! Сжалься надо мной,

окно в спасенье приоткрой -

еще немножко полетаю…

Знаю, чужды тебе мои вздорности

***

Не посчастливилось мне видеть журавля,

хотя молва твердит, что есть такая птица.

Случалось изредка – порхали вкруг меня

неуловимые небесные синицы…

***

Не на стрежень, не стремниной,

не в моря за край земли,

не с прославленным детиной – утопителем княжны;

позабыв про сказки даже,

взглядом парус не ищу -

беззатейно, каботажно тихо веслами плещу…

***

Меня спасает дельтаплан самоиронии,

хоть предпочла бы я ковёрный самолет.

Он никогда не одолеет кручи горние,

зато над пропастью уверенно несёт.

***

Как по сусекам не мети

со всем усердьем и заботой,

с отпущенной природой квоты

мне колобка не наскрести.

***

Благодарю судьбу за милость

я без иронии фривольной -

она с закуской поскупилась,

зато десертом я довольна!

***

Ко мне безжалостен был Рок,

с пеленок целый век мутузя -

когда за черствый свой кусок

пришлось завязываться в узел.

***

Я в снах своих не постарела,

в них я наивна и желанна.

Во сне душа не помнит тела

и прежним тешится обманом.

***

Вновь понадеялась я зря…

Опять в душе тоскливо, пусто -

как постный борщ с одной капустой,

как день 2 января. И как линялая зима,

что сэкономила на снеге, как все никчемные тома -

развенчанные обереги…

И лишь мелодия порой, у края пустоты незримо

удержит (чьей, бог весть) душой,

"La Vie En Rose", "Summertime", "Moon River»…

***

"Так надо. Соответствуй. Ты должна!" -

от ясельного детства до отличницы,

наивностью своей делясь сполна,

мне мать внушала доблести античности.

***

Еще взвою я – распластав плашмя,

мне подкинет шанс мать-судьбина…

Нарыдаюсь всласть – сразу не пропасть,

мирно-праведно не остыну.

Что глядишь, пацан? Это ж не канкан -

вот лет тридцать вспять жгла не слабо…

Просто в гололед юзом – весь народ,

а по мне ловчей в ритме самбы!

***

Странный год голых правд,

изживанья, итогов, баланса,

всех конфузных надежд

и на гибель – пьянящих побед,

отпаденья друзей,

кого не упрекнешь в самозванстве.

Так мечталось самой -

знать, в душе не оставила след.

***

Когда себе нежданно стала дорога`,

я в удивлении задумалась немного:

должно быть, старость злой старухой у порога

смела устои прежней жизни, как пурга…

***

Я еще не вполне отзавидовалась,

но обида, по счастью, прошла.

Я боролась с ней – жалкая видимость…

А она вдруг сама отмерла,

отпустила – как нитку обрезала,

душу поедом больше не ест.

Фантазерка – не леди железная,

день спокойствия стОит чудес.

***

Мой лучший ракурс – вид с затылка,

как мил на реверсе портрет!

Жаль, что анфас… Но лезть в бутылку?

Для украшательств воли нет,

и ни тщеславья, ни азарта,

а лишь бы взгляд не оскорбить

тех облысевших дуэлянтов,

мечтавших приз заполучить.

***

Нет талантов – не взыщите,

о высоком не умею.

Чем бездарней сочинитель,

тем чувствительность смешнее.

***

Я, словно валенок бесхитростный, проста,

прямолинейностью могу сравниться с лыжей,

и незатейливым плетением холста

изобразить пытаюсь мир, что сложно вышит.

А боль, что к сердцу подступает иногда,

словами мне не передать и отдаленно -

похоже с кровли прохудившейся вода

в жестянку падает… тоскливо, монотонно…

***

По улице Иллюзии, проспектом Озарения

спешила в ранней юности на тонких каблучках…

Летела шаром в лузу я бульваром Откровения

и через скверик Глупости, в волшебный парк "Мечта".

***

Наш разговор петлял шутливо и нервозно,

в банальных фразах начиная увязать,

вдруг посмотрел ты неожиданно серьезно,

и я очнулась… Лет примерно через пять.

***

Не знаю и сейчас – ты грех мой или право,

в сомненьях заплутав, как в сумраке кулис…

Судьба ли сводит нас, или под крики "браво!"

идет игра в любовь – твой лучший бенефис?

***

А позже, дорожа душой,

телесную теряешь цену

и с грустью покидаешь сцену,

хотя спектакль недолго шел.

И в свой прощальный бенефис

ошиблась я с подбором пьесы -

партнер играл без интереса,

но лишь ему кричали "бис!".

***

Еще не зная – Божий это гнев,

иль послано тебе лишь испытанье,

была я безрассуднейшей из дев

и видеть не могла твое страданье.

Как пес, метнулась под ноги судьбе -

со следа сбить, собой закрыть – как выйдет,

стрелою, предназначенной тебе,

я ранена была… навылет.

***

Когда б возможность поменять судьбу, как платье,

была волшебно нам в честь праздничка дана -

врубилась в очередь за дивной благодатью,

вросла бы в землю я, без хлеба и без сна…

И вот, когда толпа к окошечку притиснет,

я, напоследок вспомнив мытарства свои,

в ладони впившись, вздохом судорожным пискну:

"Меня из глупой бабьей вызвольте любви!"

***

Если склеить вот здесь, тут подштопать немного,

крепко щурясь, взглянуть меж спасительных век…

Но… судьбы видя спесь и пугаясь дороги,

и тогда не скажу – это мой человек.

***

Да, стишата мои навевают лишь грусть,

но занудой унылой прослыть не боюсь.

кто оспорит рефрены Хайяма о прахе?

Покажите глупца – я над ним посмеюсь.

***

Мне не досталось мудрости врожденной,

а Бог еще надумал покарать

несчастьем мудрости приобретенной,

чтоб сквозь нее на прошлое взирать.

***

Повержена в борьбе с Судьбой,

так нереальна, так бесцельна,

вдруг вижу я себя иной в воспоминаньи запредельном,

Как я счастливою была

замыслена при сотвореньи,

И жизнь свою пропеть могла, как лучшее стихотворенье…

***

Показалось, я где-то встречала -

в раннем детстве, а может, во сне? -

эту женщину в маске печали,

что из зеркала вышла ко мне…

Очевидно, никак не проснусь я,

раз морочат меня зеркала,

и к окну отвернулась. "Ленуся!" –

тихо бабушка позвала…

***

Всегда казалось, что звонят по тем неведомым,

престранным, гадким – нет же дыма без огня…

А вот сегодня наваждение преследует,

и слуху верить ли, что звон тот – про меня?

Кто за язык подергал колокол податливый?

ведь он расходится, и не угомонишь…

Неужто мне судьба – ценой сверхпрейскурантовой

платить за прежнюю обманчивую тишь?

***

Когда была б я Мальчик-с пальчик,

то в Шереметьево, тайком,

залезла ловко в чемоданчик -

пусть на таможне все – вверх дном.

И вдаль, без виз и деклараций,

саму себя толкну взашей.

Прости, страна! Нет сил смиряться

мне с беспросветностью твоей…

***

Я с зеркалом договорюсь,

в кокетстве обретя сноровку,

и снизойдет оно к плутовке.

Но есть эксперт, кого боюсь,

чей взор, как Сфинкс, неумолим,

и с ним кокетство не поможет -

так Объектив судьбу итожит,

что трепещу я перед ним!

***

И мысли бессмертьем не заняты, нет.

Вопрос не томит меня: что там – за гранью?

Завидую ищущим страстно ответ -

ведь жизнь удалась, раз пугает прощанье.

***

Давайте, я прощенья попрошу

за то, что независима сознаньем

и часто неудобства приношу

лишь фактом своего существованья.

***

Две трети – страх… Жесток похмельем жизни пир.

Треть – восхищенье, как чудесен Божий мир!

Вот мое Credo – ни в один догмат не втисну,

и ни один, земной, не близок мне кумир.

***

Судьба так милостиво грань меж двух миров

стирает исподволь, а с ней и сожаленья.

Лишь подпоясаться мне – дух давно готов,

не озабочен ни прощаньем, ни прощеньем.

***

Под подведенною чертой (или схитрить, что рановато?)

итог мой жизненный смешной

к ногам прижался виновато…

Поскуливает иногда и хвост пугливо поджимает,

ему и косточка – еда,

а впрочем, он другой не знает.

***

«Когда осталось жить два понедельника -

лишать себя единственной отрады?» -

так шутит моя тетка с собеседником,

приканчивая плитку шоколада -

«Я, может, потому еще и ползаю!»

И лет пятнадцать слыша этот довод,

прониклась я теорией заморскою:

потворствовать себе – рецепт толковый!

***

Что-то жалко стало всех, любая малость

тычется под сердце мне, скуля…

Не от доброты больная жалость,

просто знак – грядет депрессия.

***

Мне симпатичнее мужчины-технари,

меня приверженцы богемы отличали.

Судьба… Излишне про взаимность говорить

с таким смешным несовпаденьем изначальным.

***

На фото 10-летней давности

еще сомненья есть в бездарности,

и не растрачен на тревожности

девичий вкус к неосторожности.

Среди березок на пейзаже

так женственна и в шляпке даже,

еще не ведая того…

Ну в общем, до всего, всего…

***

Один из миллионов воплей,

один – из сотен тысяч в рифму.

В изящность въехала оглоблей,

в бельканто – причитаньем хриплым,

нагим, бесстыжим откровеньем.

Любовь, как и война все спишет.

Условности и отрезвленье

потом вернутся… К тем, кто выжил.

***

Камнем под копытом твоего коня,

каплей недопитой, память губ храня,

Терпкой пылью странствий, солью женских слез -

я с тобой останусь, если судьбы врозь.

***

А если верно утвержденье,

что счастью любы дураки,

мне от фамильных невезений

открещиваться не с руки,

а ждать, как должного – подвохов,

недавних слез припудрив след…

Эх, понапрасну я "дурехой"

себя честила столько лет!

***

И вот уже на склоне лет

(иль в пору самой высшей спелости?),

когда мой пунктик – дать совет,

толкает ближних к озверелости,

я навесной ищу замок,

в губу кольцо и мыслям – стражника.

Решает каждый СВОЙ урок -

спроси любого "однокашника"!

***

Перед цунами смешны игрушки,

гирлянды, туфли в презент себе…

Хотя купила еще подушку,

с ней чуть спокойней – спина к спине.

Мне б сущность зла не умножить словом,

упрячусь в сказки, в мирок-атолл…

А дом реальный заброшен снова -

перед цунами не драят пол.

***

Если день этот станет последним,

чем заняться, не слишком ничтожным?

Что, свободной от денег, успеть мне,

напоследок кого огорошить?

***

Снисходила я к тихушам, как к убогим,

но познала, усмирившись, благодать:

проживу тихоней день, и слава Богу!

Что рассветные надежды вспоминать?

***

Ах, если б одного из тех, кого любила – умирала,

спустя два-три десятка лет я без сомнений уважала!..

С обидой легче б совладать, с недоуменьем и досадой

в попытке давний бред понять – зачем мне это было надо?

***

Бить женской слабостию влёт

едва ли мужества достанет -

моим грехам потерян счёт,

но в этом я чиста пред Вами.

А перед Небом вновь грешу,

поправ природные законы -

под залп охотника спешу

добычею неугомонной…

***

Ожиданием, как цепью поржавевшей,

вереницей безнадежных, горьких дней

я пожизненно прикована к надежде -

ненавистной тачке каторжной моей…

***

Герб – щит мой из печной заслонки.

Меч не задался, руки тонки…

Два символа – мечта и страх,

и надпись, как на всех гербах -

девиз "Ни дня без заморочки

и доведения до точки!"

А коль до точки не дошел,

считай – напрасно день прошел.

***

Не раз исполнив роль второго плана

в заезженном сюжете нелюбви,

еще смотреть в кино про корчи Анны?

И "Нелюбовью" шпиговать себя с экрана,

к тому ж за деньги? Боже, сохрани!

***

Раньше просто было "дел невпроворот",

я крутилась, как брейк-дансер на асфальте.

А сегодня, вместо будничных забот,

хлопочу о не закрывшемся гештальте.

***

Не плачу и давно не вижу снов -

лишилась утешенья благодатного.

На горести я зорка без очков,

а радость… Где же лупу взять стократную?

***

Иные книги перечитывать мне страшно,

как грубо править криво сросшуюся кость…

Какой ловушкой эпизод грозит пустяшный,

какой из прошлого явиться может гость?

Невольной памятью страницы пробегаю

И сердце стиснув, зубы сжав, спешу уплыть

из этих омутов, где души пропадают

на мелководье – и забыть, забыть, забыть!

***

В отчаянье, как в бездну обрывалась,

порой на грани страшного исхода,

а в памяти любимых оставалась

забавным и нелепым эпизодом.

***

Знаю, чужды тебе мои вздорности,

но позволь быть собой на исходе -

пока мы соблюдаем условности,

жизнь последним вагоном уходит…

***

Как прожить мне без зависти, коль даны мне глаза?

Как прожить без тщеславности, коль под ноги – стезя?

Как влюбляться без ревности, без обиды дружить,

сердцем – праведной крепостью, суть людскую забыть?

И Ева только воплотила на свой страх…

***

Коль все мы, сестры, из ребра сотворены -

кто бабой темною, кто утонченной дамой -

мы не имеем, видно, личностной цены,

являясь клонами библейского Адама.

Но, значит, нет на нас и личного греха,

лишь отражение мужской греховной сути.

И Ева только воплотила на свой страх

то, что Адам ее взрастил в душевной мути.

***

Страшней жены на свете зверя нет!

Когда ее всевидящее око

находит ловко заметенный след -

рука разит без промаха, жестоко.

А мозг ее – клубок гремучих змей,

в глаза плюет почти кипящим ядом.

Страшна она, но все прекрасно в ней,

и никакой другой тебе не надо!

***

Полжизни прожил с аппетитом

и никому не сделал зла,

так на кого же ты сердита?

Ах, звал… Взяла б, да не пришла!

Умею я, не похваляясь,

на встречной вовремя свернуть.

Ну, мало ль, что тебе казалось,

перекрестилась – и забудь!

***

Он не любил, хоть был безудержно влюблен –

как во хмелю, приворожен и окрылен…

Но лишь любовь, подобно истинному пьянству,

нам до могилы обещает постоянство.

***

Чем больше от скорби впитала душа,

священной поклажею память навьючив,

тем бренное тело – невольный ишак,

дряхлеет скорей, беспросветностью скрючен.

***

Даром женщина, силы теряя,

бой ведет с недостатками мужа –

поле битвы за ней оставляя,

он по вкусу находит подружек.

***

Я опять к тебе… с душою, в рабство отданной навечно,

выстилаюсь пред тобою мягкой шкуркою овечьей.

Будешь мне в лицо смеяться или, как тогда, ударишь?

Все стерплю – позволь остаться!

Нет? Опять к жене толкаешь.

***

Замечала я и прежде,

что всего скучнее мне

среди женщин, слишком трезвых,

и мужчин навеселе.

***

Как ни сурово пост-Эдемское проклятье,

но утешенья в малом женщинам даны –

хоть от инфекции мужских рукопожатий

на веки вечные избавлены они.

***

Ты обаянье отшлифовывал давно -

ты женщиною должен был родиться.

Твое кокетство так изящно и умно,

что женщина могла бы им гордиться!

Но иногда наскучит вдруг играть,

и скажешь, утомлен любовью нудной,

зевоту не пытаясь удержать:

"Ну как же с вами, женщинами, трудно!"

***

Как не назвать жестокой жизнь, где слабый пол,

забыв про женственность и склонность к умиленью,

бесслёзно губы сжав и подоткнув подол,

зовет все мужество на бой преодоленья.

***

Если женщиной премудрой угораздило родиться -

аналитике не чуждой и способной дать прогноз,

скрыть сей факт печальный трудно,

но старайся притвориться,

чтоб никто, включая мужа, не заметил твой курьез.

***

Стать бы мне с тобой естественной -

просто, как с врачом со "скорой".

Без фантазии подтекстовой, отметя жеманство, споры

и нелепое смущение – разве ангелов конфузятся?

Всё – с эдемским упрощением,

до греха, что не отпустится…

***

Что вдвоем теплей в морозы -

без вопросов ясно всем.

А на юге жар несносный,

так зачем же им гарем?

***

Есть дивная порода баб!

При ней всегда мужчина – раб,

всегда унижен, виноват, всегда вину загладить рад.

Он счастлив руку ей лизнуть,

в глаза глядеть, у ног заснуть,

а чтоб пустили и в кровать – за это все готов отдать!

***

Прижал я трепетно змею к груди своей -

о, как бела, благоуханна и пухова!

И если б кто-нибудь "Изыди!" крикнул ей,

я бился б, умер за нее, воскрес – и снова!

Когда чешуйки, проглянув сквозь нежный пух,

прикосновеньем сладко грудь похолодили,

к таким восторгам воспарил блаженный дух,

что онемели сочинители идиллий!

***

Приличный мэн не мыслим без авто,

а женщине неловко жить без мужа.

Не то, чтоб гвоздь забить, но ей не комильфо

одной быть, и отец ребенку нужен.

Конечно, риск велик: угонят, уведут -

к чужому счастью ведь любой "неровно дышит".

Всё бОльший для успеха нужен труд,

и стоимость владения всё выше…

***

Позволь мужчине стать охотником -

Амур недаром со стрелой,

какой азарт – побегать с дротиком

за вожделенною тобой!

Не стань буренкой с сумкой-выменем,

с парной заботой через край,

а ты романтики подкинь ему,

закон природы соблюдай!

***

Знаю, за крамолу эту от мужчин влетит мне сильно:

чем прекрасней в них поэты, тем мужья – невыносимей!

Но опережу протесты – не поспорите со мною:

воплощенным поэтессой, милою не стать женою.

***

Таких чудачек хоть пруд пруди,

щедра природа по части бабы:

едва отнимут их от груди -

уж ищут к сердцу кого прижать бы.

Слетит ли с воза – пропаже той

с возницей вместе кобыла рада!

И припустив налегке трусцой,

все ржет сердешная до упада…

***

Как в глухой обороне мужчины,

подсознанье дает им подсказки -

лица спрятаны в колкой щетине,

руки сплошь в ритуальной раскраске.

Глупость моды с мальчишечьим бредом?

Но психолог с этнографом ладят:

борода мужику оберегом,

как для женщины – длинные пряди.

***

Наивно гордость женскую считать

плодом достоинства, ума, нравоучения.

Она не доблесть и не благодать,

а следствие отсутствия влечения.

***

Если женщина загадочнее Сфинкса,

и мужчина разгадать ее стремится -

он, по сути, над одним вопросом бьется:

почему она ему не отдается?

***

"И за что любят стерву мужчины?" -

вопрошает наивный народ.

Поискали бы лучше причину -

почему летом снег не идет?

***

Нет для мужчины чар опасней,

чем равнодушие к нему -

оно стреножит неподвластных

ни красоте, и ни уму…

***

Есть женщины, чудом свободны от вечных -

наследницам Евы – проклятий Творца.

Не ведают страсти к мужам и беспечны,

мужчинам не властвовать в этих сердцах.

***

– Святой отец, меня гнетет чревоугодья мерзкий грех.

Ведь оттого, что толст живот, лишился дамских я утех…

А молодым был – жердь точь-в- точь!

Прелюбодейством так грешил,

что вместо ужина за ночь гроши последние платил.

***

Что до яблока и древа, сомневаюсь я, что Ева -

интригантка и хитрюга. Где бы опыт обрела?

Но в раю ей было скучно: муж невинен, жизнь сподручна,

а змеиная услуга что-то новое внесла.

Любовь заслуживать – сизифовы труды

***

Любим ведь не ЗА, а НЕвзирая,

часто для других необъяснимо.

Не по шерстке гладящих ласкаем -

до мурашек вздыбивших нам спину…

***

Чтоб покоя лишить – дай вкусить от мечты и блаженства,

чтобы ввергнуть в отчаянье, счастьем с лихвой одари.

Твой уход будут клясть и в тоске возведут в совершенство!

"Чтоб отнять, нужно дать" – так мудрец Лао-Цзы говорил.

***

Я слов не знаю, чтоб могли сказать

так много, как любимого глаза.

Я рук не знаю, чтоб могли ласкать,

так нежно, как любимого слова.

Я ласк не знаю, чтобы помогли

с любимым мне остаться навсегда.

***

Вернейший путь есть под луною,

чтоб к женскому подкрасться сердцу

(и упоенные собою не брезгуют старинным средством),

когда не надо распылять ни времени, ни комплиментов,

но важно тонко понимать всю психологию момента.

Понизить голос до трагизма… Закуривая, медлить с фразой,

судьбе своей справляя тризну – вас пожалеют безотказно!

***

Незнание законов обольщенья

нас не освобождает от любви…

***

Секреты любви,

как искусство сражений -

есть избранные.

***

Песок сквозь пальцы,

в бочке треснувшей вода,

и ты – лишь друг мне…

***

Соперничество хищных поцелуев

под чавканье закадровой озвучки -

точь-в-точь грызня волчат, когда балуя,

с рычаньем задают друг другу взбучку.

И суета срывание одежды

на офисном столе, в авто, в прихожей…

Вам, чопорные милые невежды

из черно-белых фильмов, тошно тоже?

***

Не колечко я сронила, не обида жжет, как встарь -

просто вечер, и постылый смотрит в комнату фонарь…

Просто нет тебя на свете, если даже в Новый год…

Притерплюсь… Мудрец заметил, что и это все пройдет.

***

Твоя уклончивость напрасна, и опасения излишни,

и неприступность опоздала – забил ты запертую дверь.

Былая страсть давно угасла, и откровенность мне простишь ли?

Я в треугольниках бывала – в квадрат не хочется, поверь…

***

По-прежнему любить нельзя расстаться.

И стрелочник, назначенный Судьбой -

метался головастик запятой,

под гнетом обезумев миссианским…

Расстаться невозможно всё терпеть!

И сердцем обмирая там… на стыке,

опять из тупика гоню в тупик я…

Всё свищет за спиной надежды плеть.

***

Любимые вовек не возвращаются,

паря над Летой осиянным миражом…

И преданные с кровью отрываются,

стянув сердца – до онемения – жгутом.

А любящие резво хороводятся

И льнут, и ластятся, маня… ты входишь в круг.

Живое – о живом, как в мире водится,

как ляжет под ноги земля, как в землю – плуг…

***

Ничто для любящей души простое право обладанья -

неутолимость в нем страшит, мечты заветной ускользанье…

И не оно блаженство даст, с которым раю не сравняться,

а несказанный Божий дар – души способность наслаждаться!

***

Когда ты безответно вдруг полюбишь,

то не стремись к блаженству хоть на миг -

тебя не пожалеет злой язык,

а душу окончательно погубишь.

***

Глазами тебя впитывать и кожей:

до сплетен, жарких запахов и дат,

как я сейчас, другая-третья сможет,

протянешь руку – вынешь наугад.

Но шанс привить собой, вживиться в поры,

в полночный вздох, дня суетную мысль

дарован был шутнице, для которой

распнешься до глубин земли и ввысь…

***

Но за что бы любовь цепляла без задиринки, без сучка?

Гладко-мраморны идеалы, не обнимешь – скользнет рука.

И порочных изъянов корявость тоже слишком,

чтоб в кровь ладонь.

Но легчайшая шероховатость

для сцепления душ, лишь тронь…

***

Ничего не бывает потом – ты навек отложил эту встречу…

Будут новые встречи и речи, но не с теми, не там, не о том…

И пути устремляются вдаль,

чуть споткнувшись о точку сближенья…

Не прильну я к тебе сопряженьем,

ты кольцом не сомкнешься, а жаль…

***

Не пережившие несбыточной любви,

как динозавры, исчезают – мир их праху!

А кто не вымер, тот насуплен черепахой,

или бесхвостой вечной ящеркой шустрит…

***

Страх – всегда атрибут и попутчик любви,

не метафора это, а просто реальность.

Что ж тогда неприязнь с равнодушьем хранит -

не веселье ли, часом, и дерзкую радость?

***

Собака и мерзавцу будет предана по гроб,

так пылко о хозяине мечтает.

Все верности собачьей умиляются взахлеб,

а женщину за то же – презирают.

***

Любим… лишь тех и любим, кто нам сулит потерю,

в мыслях, мечтах голубим, кто – сквозь песок, вода…

Нежно Манон прижмется – в тысячный раз поверим,

блудный ли сын вернется – мокра от слез борода.

***

Как имя кораблю грядущий путь пророчит,

его судьбе в волнах прокладывая след,

так первый поцелуй, штрихом довольно точным,

набрасывает нам весь будущий сюжет…

***

Порой сама с собой бываешь не в ладу,

другому ж дела нет, что он – Избранник,

летучий твой Голландец, на беду,

и чарам глаз чужих подвластный странник.

***

В дар оставил горстку счастья и стоп-кадр кусочка жизни.

С майских грёз до листопада прогулял до райских врат…

И непрошенные страсти остужая укоризной,

оттолкнул к заслонке ада, к Музе плакательных дат.

***

Цепь из призрачных любовей:

стыдно, горько, но не боле.

Иль судьбинную одну -

страсть на шею и ко дну?

***

Любовь заслуживать – сизифовы труды,

ты в лучшем случае получишь подаянье.

Нас обожают из-за сущей ерунды

и презирают за великое старанье.

***

Мы не в других порой влюблялись, а себя -

в тех будущих, какими стать мечтали,

и в бессознательной надежде приникали

к тем, кто помочь нам в этом смог бы, полюбя…

***

Не боязно, Тартюф лукавый,

на сверх-величье посягать,

себе присвоив Божье право

чужую душу истязать?

***

Чуть завидую

всем, любовью бредящим – молоды!

Не постигну я,

в этот бред не верящих – холодны.

Посочувствую

всем, на страсть обреченным – выжжены…

Я отпущена

рассуждать отвлеченно – выжила.

***

Мы в игры юных отыграли…

А жаль, что в молодые дни, невольники родной земли,

мы Валентайн не отмечали!

Наверное, наивней были,

но романтичнее любили.

А может быть, лелеем миф мы, за полста перевалив?.

Какого возраста дается нам душа?

***

Младенцев нервных впечатлительность

нам треплет нервы не на шутку.

Теряют старики чувствительность,

мы сетуем – теряют чуткость…

Труд осмысленья всякой новости

роднит их с внуками – до жалости.

Под знаменатель бестолковости

всех подведя, жизнь продолжается…

***

В детстве мир из белых пятен,

а когда сживешься с ним -

до отчаянья понятен.

И вовек непостижим…

***

Был полон мир, узлы запутывали страсти,

в веках поскрипывала матушка-земля,

когда ребенок вдруг на свет явился – здрасьте! -

и мирозданье начало отсчет с нуля…

***

Не бабуле кудахтать наседкой,

пригибаясь до детского роста –

сам малыш пусть потянется к предкам

и заслужит общение с взрослым.

***

Протиснув через кризис средних лет,

судьба отсчет обратный начала…

Все чаще в небесах ищу ответ,

земля нам лишь вопросы задала.

Безжалостны песочные часы -

не стрелки, шанс дающие сто раз

подергать тигра жизни за усы…

Иллюзий шар несет всех правд балласт.

***

Пыхтя, тщеславимся – ну как же тут без нас?

Кто объяснит, создаст, утешит и украсит?

А стрелки вслед нам отчеканят новый час,

а жизнь взметнет иных возможностей запас

и фейерверк из чьих-то новых ипостасей…

***

Что муки ада? Просто старость нам дана.

Кто устрашится ветхой сказки про геенну?

Ведется с немощью окопная война -

старушкой каждой, старичком обыкновенным.

***

Какого возраста дается нам душа?

С моей десяток лет мы были одногодки.

Тянись, дитя, как за морковкою ишак,

потом, взрослея, погарцуй с ней ровно в шаг…

И ужас – мчишься на обгон, хоть ставь в колодки!

***

Снят конфликт "детей с отцами" -

просто удивительно,

как артрит нам помогает

понимать родителей!

***

Если разум покидает тело,

как обезображено лицо!

Но душа не в дальних ведь пределах,

отчего же тупо, как яйцо,

выраженье глаз – зерцала духа?

Вроде мозг вторичен рядом с ним?

Только ум утративши, старуха

чаще монстр, чем светлыйхерувим.

***

Мы в ответе за тех…

за себя за родимых, какими

появились на свет -

легковерных, смешных дикарят.

За невзнузданных тех

с той поры, когда нас приручили,

держим горький ответ,

и другие вдогон обвинят.

***

Страдать – для юности простительная роскошь,

чем старше, тем непозволительнее блажь.

И не отменишь расточительности в прошлом,

не зачеркнешь в душе рыдательный свой стаж.

***

Нам виртуал, как поплавок -

сменить ли пол, душой раздеться,

почти Макропулоса средство,

в нем юны мы на долгий срок…

***

Глуховаты старики и тугодумны,

от нейрона… до нейрона… путь далек.

Как легко на фоне их смотреться умным,

но познаем цену лиху – дайте срок.

***

Не дай Бог раннего ухода, не дай Бог старости глубокой!

Не зря лишает нас природа ног, разумения и ока.

Чтоб не топтались на пороге свое откушавшие гости,

и пусть хозяева не строги, не стоит вызывать их злости.

***

Хочешь жить без маразма – умри молодым,

одолеть все соблазны – живи до седин.

Если сдуру мечтается о долголетии,

оплати его старостью, горькой, как дым.

***

А перспектива будней самая простая:

лишь хлеб насущный, все затеи – ерунда.

Кто, оказавшийся вблизи от волчьей стаи,

с энтузиазмом планы строит на года?

***

Недолюбленные дети

горько маются на свете,

возлагая на других

долг родителей своих.

***

Старость будет тянуться бессмыслицей однообразной,

караваном верблюдов, бредущим в краю пирамид;

патефонной пластинкой со сбитой, назойливой фразой;

жалким эхом нейронов, повисшим над бездной маразма,

и финалом забега, увязшим в режиме "рапид"…

***

В игре лучей и облаков –

нет одинаковых закатов.

И непритворных, как заплаты,

нет двух похожих стариков.

Рассвет-младенец однолик,

но день встречать порой тревожно,

а вечерами невозможно

расстаться – так к нему привык!

***

Ушел в себя и не вернулся.

Не вздрогнул и не обернулся,

развеяв по`ветру пожитки -

да что он в жизни оставлял?

И Лотовой жены печали

его совсем не огорчали,

а четки дум, истерших нитку,

Альцгеймер ласково поднял.

***

Легкомыслию заново трудно учиться,

годы отняли щедрый младенчества дар,

и к бездумности хоть на денек возвратиться -

грёза всех, подведенных судьбой под удар.

Если света и тьмы пополам в этом мире…

***

Нужны для гармонии двое,

две сущности: минус и плюс,

мрак ночи и солнце дневное,

молитва и плоти искус;

Трескучая дробь барабана,

и флейты певучий мотив;

и в вечном объятьи инь с яном,

круг жизни собой очертив…

***

Когда представлю, сколько за века

жило в полон захваченных народов –

не так противен вид наш из окна

и гонор торжествующих уродов.

***

А поле битвы (вековой гласит закон)

всегда добычей остается мародерам.

Но всё родятся убежденные с задором,

что ради их, глупцов, он будет отменен.

***

Закон – пророков нет в своем отечестве,

всегда верней чужие мудрецы.

Заемным промыслением все лечимся:

Сократ, Хайям, Сенека, Лао-Цзы…

Свои – чутьем, наитием знакомые -

без новизны, будь мудрый трижды прав.

Из общей вышли-выросли поскони мы,

будь иерей или светлейший граф.

***

Кто б помнил Ирода? Однако

который век, под Рождество,

он злобно скалится из мрака,

боясь Младенца одного…

***

А кто-то из античных греков немало расточил тирад,

скорбя о нравах человеков – мол, беззаконье и разврат!

Туда же поспешил ввинтиться занудливый Екклизиаст,

прочтешь – и впору удавиться… Он лицемерить-то горазд:

всё о бессмысленности жизни, когда пресытился вполне.

Хорош травить нас пессимизмом – его б сейчас заботы мне!

***

Нам пастораль "дворянских гнезд"

с подачи классиков умильна…

А где мемуарист для слез

навек безгласных и бессильных?

***

Если света и тьмы пополам в этом мире,

если надвое был андрогин разделен,

а к творящим добро – зло приковано гирей,

и магнит антиподом извечно пленен,

есть соблазн ужаснуться людской нашей сути -

вкупе, скопом, на круг, от проекта "Адам".

Коль обрушится мрак и со сворки всех спустит,

образ Божий и зверь нас рванут пополам?

***

Укоротили ноги, вытянули рыло,

с издевкой всевозможно исковеркали,

но внутреннюю сущность сохранили -

любуйся, человек, в свиное зеркало…

***

Когда вдруг замер в восхищеньи пред умом -

не перед силой мышц, чем прежде был влеком -

наш предок робко начал с дерева спускаться…

Еще б души` – чтоб человеком стал притом!

***

Уважение – широкая натура,

с ним Симпатия и добрый Интерес.

А за Страхом дама Ненависть понуро

вечно тащится, и вслед хохочет бес.

***

Коль стратег, правитель – мудрый,

он загадочнее Будды…

Откровенничая всласть,

потеряешь тотчас власть.

***

Нет храбрей твоих воинов о, победитель!

И несметней сокровищ твоих о, властитель!

Нет прекрасней гаремных искусниц твоих!

Как же сладок твой сон должен быть, повелитель…

***

Три-властный деспот – Случай, Хаос и Абсурд,

и одесную* Судьбы-фрейлины у трона,

царят над миром, и бесплоден вечный труд

искать нам смысл и утешенье в их Законах.

* т.е. по правую руку

***

Итак, "Умом Россию не понять…"

Как Тютчев пригвоздил под-дых зачином,

так век мы не рискуем без причины

с родным аршином метр сопоставлять.

Зато им подгоняем, как штыком,

аршином тычем в спины, как оглоблей,

на нем сидим – так издревле удобней,

помешивая кашу с топором…

***

Хомут потуже затяните –

рабом Русь-матушка сильна.

"Отцами" только назовитесь -

за вас мы встанем, как стена.

Кнутом стегайте, бейте в зубы -

мы юшку, поклонясь, утрем…

Силен наш барин! Эт мы любим,

а коль невмоготу, запьем…

***

В Королевстве Зеркал мало преоритетов,

но алхимики кушают хлеб свой не зря -

чтоб могли за три моря стрелять арбалеты,

чтоб продлить вечно молодость короля.

Над ретортами и испытательным стендом

неусыпно колдуют по зову сердец.

И от ласки монаршьей, в блаженны моменты,

темя чувствует нимб, как всей жизни венец.

***

До срока подождут в сторонке:

– Глянь, там каштан в огне!

– Лови!

И Жанну, спасшую корону,

как водится, сдадут свои.

***

Много ль трудов? Искра, пара минут -

и вековые погублены ели.

Так, мимоходом, решают судьбу

спичкою, брошенной в муравейник.

Крохами создается добро,

лишь выдающийся гору подъемлет.

И, походя, всех чудовищным злом,

горем – ничтожнейший кто-то оделит.

Все, что сваями вбито в историю…

***

Все, что сваями вбито в историю,

не качнуть гуманистам с героями.

***

Только чуть окрепнет в нас Европа -

сразу под коленки рубит Азия.

Можно изощриться и эзопово,

но давно нет духу на фантазии.

***

Что Ленин, Ленин? Скажем, Чингиз-хана

уж нет на свете несколько веков,

но живо его детище – исправно

система крутит винтиков-рабов.

Что проку в сказках, вроде "Власть – Советам"?

А хан, не тратя полотно знамен,

дал принцип, не кривя душой при этом:

«своим здесь – всё, а остальным – закон».

***

Телега давно уже тащит кобылу,

и сцепщик вперед паровоза бежит,

и шило привычно сменяется мылом…

Но как мне хотелось бы их пережить!

Взглянув свысока, сук азартно так рубят -

советчика могут легко зашибить.

Да я и сама… рыбой лед полирую…

Смешно, но по-детски мечтаю дожить.

***

Любить такую?! Чтоб взаправду,

душой с оглядкой не кривясь,

униженную многократно,

в отметинах господских ласк,

вчерашних слез и с синяками,

в потугах бойко щегольнуть

улыбочкой… Душа – не камень,

и жалость разрывает грудь…

***

Не адепт я бездумного гульбища,

но не вдаль – здесь по кругу дорога…

И в мечтаниях страстных о будущем,

зря сегодняшний день судим строго.

***

Все решится не там и теми,

кто пинался за руль и весло.

Что в итоге Фортуна затеет?

Но любимчиков прежних заменит,

наших судеб крутнув колесо…

***

Ложь для советикус индивидуума -

щит во спасение, меч ради выгоды.

От соглашательских умолчаний

и до трибунно-партийных камланий.

Накрепко выжжено это тавро,

кожи меняем, да помнит нутро…

***

И как ни нумерован век,

в каком ни дремлет документе:

на бересте, на киноленте -

Малюта, Феликс иль Лаврентий -

не разогнется человек.

***

Все генералы готовятся к прошлой войне,

и первобытно охранники бредят заборами.

Пенсионеры, проверенный контингент,

пьяным от власти незыблемо служат подпорами.

Сталина с Феликсом приволоките сюда,

Невского, что ль – кто двуличней сгодится из прошлого?

В будущем, как ни таращься, ни зги не видать…

Но не впервой нам телегу толкать перед лошадью.

***

Словно платье по наследству

из фамильных сундуков,

только вырастем из детства,

всякий подкроить готов

по себе, под стать натурам -

кто построже, кто вразлет -

и мудро иль на смех курам

догмы веры перешьет.

***

Вражда и зависть, зависть и вражда,

а следом неизбежно – страх и беды.

Но лучше пусть навалится Орда,

чем встанет князь плечом к плечу с соседом.

***

Покуда мы едины безрассудностью

(и крепче этой скрепы не сыскать),

стоим в веках и презираем трудности.

А поумнев – костей нам не собрать…

***

– А у вас, гляжу, все по-прежнему,

словно тридцать лет и не минули.

И дела все те ж, многогрешные,

"век на щавеле…" – не противно ли?

И свой ножик "малый припадочный»

не под скатерть прячет – рисуется!

Тридцать лет, знать, срок недостаточный,

через сто зайду… Образуется?

***

Непроходим, как топь болот,

дремуч, как бурелом таежный…

туп, как полено… слеп, как крот

(сидим затылками вперед) -

наш экипаж гребет острожный.

Летит галера "Метеор",

пропеллер на корме в подмогу.

Жаль, цепью ногу я натер…

Средь наших слышал разговор:

ТАМ будут танцы после грога!

***

Смиренье перед морем и судьбой

присуще испокон душе поморов.

В их жизни с непрестанною борьбой,

где цену крепко знал себе любой,

не меньше ль было чванства и раздоров?

***

Тираны из образованья

способны почерпнуть одно:

что нет злодействам наказанья -

как тем, в веках, все с рук сошло.

***

Лыко да жесть в этом мире тоскующем,

"есть только миг" (вспоминай, прослезись)

Лет пять иль шесть помечтаем о будущем,

и на круги возвращается жизнь…

***

Одни про чувства про любовны,

другие – про войну и власть.

Те норовят рожать упорно,

у этих к истребленью страсть.

"Распни!", "Ур-ра!", и "Хайль!" из глоток -

так жаждут убивать ИНЫХ.

И вновь нашьют мальцам пилоток

те, кто ошибкою сверх квоты,

в обличьи женском рождены.

***

Сообразительным – на юг или на запад,

недальновидным путь на северо-восток.

При всех властях и тронах неизменно карты

ложатся так, и все гаданья нам не впрок.

***

Громче всех оскорбляются "верующие".

А как быть с оскорблением сведущих?

Потерпевших от крупно-ворующих?

Подневольным солдатом воюющих?

А в эфире публично оболганным?

Не под ногти – но в душу иголки им.

И проклятья, что камнем швырнули вы,

догоняют их ядом и пулями…

И филология по мере сил старалась…

***

Вы замечали, что по-русски уже не пишут на заборах?

Факультативно и в нагрузку фольклором заниматься впору.

Английским граффити расцвечен,

забор не ранит взоров нежных,

но сутью, непонятной встречным,

не стал ли он страшнее прежних?

***

И филология, по мере сил, старалась

понять причину бед родной земли -

у русских слова "ненависть" и "зависть"

из корня одного произросли.

***

Люди выИГРЫвают сражения,

и заВОЕВывают сердца,

жаждут исПЫТывать наслаждения,

и оБОЖают взахлеб подлеца…

***

Отчего Новый год, как всегда, НАСТУПАЕТ?

Прилетел бы, приблизился – лучше в сто раз.

Будто снова оркестр "Марш славянки" играет,

а милей польку-бабочку, Штрауса вальс!

***

Осталось нам теперь, друзья,

лишь горстка тем: сны, вид с балкона.

Хотела пискнуть о… – нельзя,

поразмышлять о… – незаконно,

сравнить икс с игреком – статья,

припомнить давний факт – туда же.

И мысль не больше воробья,

и жизнь за грош на распродаже.

***

Англичанин гордо скажет: "I'm" – "Я есть",

итальянец, и француз, и много прочих.

Слово лишнее, зачем оно – невесть?

В русском проще – после "я" зияет прочерк.

Было "есмь", но канул в Лету архаизм.

Нынче есть ты, завтра нет – как барин скажет.

Если б слово возвратилось в нашу жизнь,

лет за сто мы дорасти могли до граждан…

***

Наверно, ум мой не дорос…

Загадки нет в душе у русских,

возможно – лишь один вопрос,

и тот, признаться, слишком узкий:

как благородный Александр

с насмешкой превратился в Шурку?

И Анна, гордость многих стран,

у нас опошлилась до Нюрки?

***

С первой буквы мы писались в стародавние года.

С "азъ" славяне начинались, но чтоб не было вреда

в голове у крепостного от сомнения какого,

страх забывших гордецов – к ногтю всех, в конце концов!

Каждому сменив прозванье, пнули алфавиту в хвост,

русич к букве "я" прирос, всем потомкам в назиданье,

чтоб, без важности в лице, помнил "свой шесток" – в конце.

***

"Товарищ" позабыт бесполый,

и вновь, по сексу, по родству

друг друга кличем бестолково…

"Господ" еще не видно тут,

"сударынь" тоже не встречала,

от "благородий" нет следа,

и "православные" – в печали…

– Пройдите, женщина! Ну, да…

***

UAZ PATRIOT на рекламном щите,

и пафосно фото, да буквы – не те…

Чураются шрифта родимой земли,

наседки, что этих павлинов снесли.

***

Нет скреп, нерушимее русского мата.

И если без ханжества суть разглядим,

народ – будь писателем, вором, солдатом -

подчас матерщиною только един.

О разном тоскуем, от разного злимся,

и противоборство людей не изжить.

Зато на одном языке материмся,

когда до печенок душой возмутимся,

и грех этой общностью не дорожить.

***

Рифмуй всегда – хондра ль, кураж -

как есть, дышать и бриться,

и ежедневный тренинг наш

(хоть ночью разбуди – покажь!)

однажды пригодится.

Старик Альцгеймер стукнет в дверь -

а мозг во всеоружьи!

И всяк нейрон шустёр, как зверь –

маразм не страшен нам теперь

в магическом окружье…

***

Когда Фартуна, словно форменный фельдфебель,

на моей физии фиксирует фингал,

то было б фарсом, после этой фанаберии,

мне философией форсить – я ж не фигляр.

Мысль диковатая в полете…

***

Не фрукт, проваренный в компоте,

не томный гусь в сковороде,

мысль диковатая в полете -

по мне.

***

С удачной охотой, овечка!

Трофеи – на зависть козлам.

Без промаха и без осечки

даешь личный план по волкам!

***

Проблемы друга для меня, как зуд на коже,

и удержаться от совета – выше сил!

Конечно, я бы за него умнее прожил,

да только он меня от этом не просил.

***

Дурак ли? Может, просто однодум

и мыслит лобово он, будто в шорах.

Такой достался от природы ум,

как зрение без боковых обзоров.

***

А помнишь ли ковидную весну -

как разом всех пробило на шедевры?

Надежду мы ловили, как блесну,

и звуки Неба – истонченным нервом…

***

Хорошего не ждем мы, к сожалению,

никто… Хотя в ковиде есть и плюс -

подобного не помню единения

с времен, когда шататься стал Союз.

***

Что рубль? Фунт лиха рухнул на торгах,

и каждый может взять почти задаром.

***

Еще мне сочинять про современность?

Хватает и того, что здесь живу…

***

Цены все сошли с ума – наш ответ на санкции.

Лучше съем икру сама, чем сожрет инфляция!

***

Ой, как факт – сухой и голый,

сухарем дерет нам горло!

Сдобренный метафорой – как в сиропе сахарном…

И под соус из острот замечательно пойдет!

***

Кто записан во враги, кому грозит остракизм?

Может, "Римских каникул" нам изжить упоенье,

"Унесенные ветром" позабыть, как лендлиз,

а О'Генри и Хэма всем изъять из прочтенья?

Если вдуматься, english нам зубрить ни к чему -

уж одно поколение точно свободно.

Изучайте иероглифы общенародно,

выпускать скоро будут лишь в эту страну.

***

Взгрустну о тех, кто так и не дождался

ни елки, ни весны… ни вообще.

***

Похоже, не сказки, не миф – Сотворенье,

при виде тебя вспоминаю о том.

Вдруг тянет обнять, в безотчетном стремленьи

к исконному месту приникнуть ребром…

***

Я нахожу изящество в изъянах

и в недостатках вижу скрытый шарм.

Я разбираюсь с утонченностью гурмана

в достоинствах вина, стихов и дам.

***

Неудержимою опарой

из декольте стремится грудь.

Мадам – еще немного пару,

пусть лопнет платье где-нибудь!

Но сшито крепко и лукаво,

чтоб туго нафаршировать

Филейчиком и нежным салом –

умри за право обладать!

***

Поглядел на красну девицу,

да на руки ее красные,

и кивнул, довольный – сладимся.

А кухарку сразу вон!

***

Я сбилась с ног, пора мне срочно делать ноги,

поскольку здесь – одна, другая – вечно там…

Хоть правды нет в ногах, в хозяйстве всё ж – подмога,

а так, с ног на голову всё, не жизнь – бедлам!

И ведь не ноги кормят, в чем беда, не знаю.

Покой дурная голова им не дает?

Не чую ног, ни в зуб ногой не попадаю…

Давай Бог ноги! Может, с теми повезет?

***

Глаза, что щурит черный кот,

оазис средь пустыни скудной,

таинственный подводный грот

и рокот моря изумрудный -

напомнит цветом мне слегка

бутылка из-под коньяка…

***

Ах, если бы Вы знали,

как дур любить обидно!

Но днем… а в одеяле

и глупости не видно.

***

Акробатика брачного вензеля,

и придонного монстра глаза,

и прозрачней вуали невестиной

отблеск эльфовых крыл… Стрекоза!

***

Себя предлагала на завтрак и ужин,

женою, подругой, хоть кем-то в судьбе…

И вдруг испытала, какой это ужас -

быть нужной тому, кто не нужен тебе!

***

Поручик Ржевский как-то вышел на балкон,

залюбовался… хоть в балет пора уж ехать.

"Шарман! Какая красота!" – воскликнул он,

"Мать, …ать, …ть, …ь…" – отозвалось привычно эхо.

***

А Супермен в кино всегда без якорей,

в помине нет родителей – и точка.

Так автор, при фантазии при всей,

героя избавляет поскорей

от виснущих на шее заморочек…

***

Спасибо вирусу, прозрела – сколько сора

и суеты прилежно в жизнь понатащилось!

То ужас – смертник в ожиданьи приговора,

а то все по фигу – притворство отменилось.

***

Весь макияжный понт при маске ни к чему,

давно без разницы – к лицу ли я одета?

И нет хлопот рукам, и нет забот уму -

спасибо вирусу пожизненно за это!

***

Мы читаем друг у друга только новые стихи,

но возможно, те, что прежде написались, неплохи?

Не клубника – не сопреют, не засохнут, как батон,

но мы ищем посвежее, вот такой смешной закон.

***

От первых строк… от века… от Адама,

три верных рыцаря – все рифмы на "Любовь"* -

незыблемы, как "дважды два" и "мама",

стоят бессменно, гордо и упрямо!

К ним до сих пор еще не втиснулась "свекровь".

***

Псалмы Стихиры или весть из Инстаграма,

и океан Фейсбука – книга бытия…

Не "Авва Отче!" вслед за первым словом "мама"

вопим с младенчества до старости упрямо,

а песню песней на всю Сеть – Я, Я, Я, Я, Я-аааа!

***

Вдруг с кем-то находим мы общий язык,

идем, глядь – лежит на дороге.

И к счастью, находку не нужно делить,

ведь общий язык нужен многим.

***

Веселись покуда, други,

изощряй свой ум и стиль!

В свой черед придут испуги,

возвращаемся на круги…

Что шипит там – не фитиль?

***

Для чего род людской? Лишь природе на муку,

в непокорстве Творцу этот кладезь грехов.

Но без драм человечьих была б Ему скука,

как прилежное чтенье пейзажных стихов…

***

Почти негаданно сентябрь

вдруг приласкал теплом и светом,

И нас утешило, как встарь,

не обмануло "бабье лето".

Вослед приметам без числа -

несбывшимся, в забвенье канут

деваха, дамочка, герла…

Лишь баба сроду не обманет.

***

Жил Адам дураком – гол, невинен, как дух,

ел да спал, не помыслив ни разу.

И выходит, что лишь приобщившись к греху,

человек обретает свой разум.

***

Мечтаешь о мужественном мужчине?

Так сразу о женственности забудь,

себя обрекая на жажду в пустыне,

и рядом с верблюдом, на бабий свой путь…

***

Как хорошо иметь подругу для печали,

и как обидно в этой роли быть самой…

Когда все ладно, память-грусть не привечают,

всегда разделит радость кто-нибудь другой.

***

Вмиг с медно-клювой и когтистой жуткой птицею

Геракл расправился – на то он и герой!

Но медь – проста, с ней так иль сяк,

мог совладать любой дурак,

а вот рискни в Сети поймать кого… Ой-ой!

***

Под Новый год швырнуть в окно -

эх, раззудись рука! – всю рухлядь

и ворох из черновиков на терпеливый сервер ухнуть…

Добить дела, вернуть долги,

отдать визиты с поздравленьем -

незыблемо, как пироги, и вне эпох и настроений.

***

А весна с зимой схватились,

как любовница с женой,

за термометр крепко бились

у отметки нулевой.

***

Если б кошку -"неотложку" завести смогла я вдруг,

ты с котомкой и лукошком лесом шел давно, мой друг.

Не рассчитывал, что мною ты пополнишь список дур -

весь твой умный трёп не стоит её ласкового "мурр…"!

***

В жару цивильный гардероб наш упразднён.

Он так бесстыдно-минимален с перегрева,

что, если гриль небесный будет нам продлён,

сведётся скоро к одному костюму… Евы.

***

Рискнуть самой залезть в распайку?

Искать умельца на авось?

Ах, мне б мурлыкать нежной зайкой…

– Да брось!

***

Если Небо отменит нам света конец,

если точно пойму, что пока я – жилец,

и труды мои сразу же в бездну не канут,

я подклею обои в углу, наконец!

***

Новогодние симптомы, обостренье декабря…

Целый год хранясь укромно, не тревожили меня

гороскоповым верченьем и соблазном ворожьбы,

чтоб наивное прошенье нашептать в бокал судьбы…

***

По бутылочным этикеткам изучал он тогда английский:

"Лошадь белая" и "Амаретто" – это вам не портвейн и "Плиска"!

Часто падал в изнеможеньи, бой ведя с непокорным словом,

на тернистых путях ученья нелегко обойтись без рассола…

***

А кухня даже больше, чем вся жизнь…

Едва зайдешь в нее и канешь, как в Бермуды.

Легко и просто осень лету скажет: "Брысь!",

а вот от кухни нас избавит только чудо.

***

Качок – схвативши мощной дланью,

топи княжну в речных волнах!

Народом будешь ты прославлен

в веках…

***

Да, не поспоришь с естеством!

С трудом, в раскачку ставит ноги,

земли не видя, жадно ртом хватает воздух…

Я в тревоге смотрю: дойдет иль не дойдет

от "Лексуса" до магазина?

Огромной важности живот,

свой герб, несет авто-мужчина.

***

Мощь, что тараном пугала спереди,

к филейной части сойдет на нет,

и за клыками – вы мне поверите? -

грудинка чудится на обед.

***

Он барабанил в грудь кинг-конгом,

потом решил вдруг замолчать,

пошел (понятно и ребенку)

стучать…

***

Молодежь в разврате полном?

Это бабке расскажи!

Те с развратом не знакомы,

в коммуналке кто не жил.

***

Не то, чтоб я умом совсем беспечна,

но мыслью утешаюсь интересной:

коронавирус должен быть недолговечным,

как все, что создается в Поднебесной.

***

Лучше жить бедняком, рассудив по уму -

разве я и мой дом интересны кому?

А когда знаменит и богат, как султан,

жизнь "объекта" сквозит, как дырявый карман.

Тьма анекдотов есть чудесных

***

Сейчас боренья неуместны -

укрой нас, лирика, плащом!

Плюс – анекдотов тьма чудесных,

не зарифмованных еще…

***

Не грусти, что уже полу-пуст твой стакан,

да и ты, не как в юности, весел и пьян.

Перелей его в меньший – наполнив до края,

и не выдай ни словом невинный обман.

***

"Айсбергнаш!" – ликует шумно

на "Титанике" народ.

Все.

Моралью сверхзаумной

не испорчу анекдот.

***

Жил человек один – типичный неудачник,

хотя не И'ов, жизни тоже был не рад.

Что ни задумает – всё мимо,

будто в мячик, судьба играла им…

"Да чем я виноват?!" -

он возопил однажды, руки воздевая:

"Чем прогневил тебя я, Боже? Отзовись!"

Вдруг глас из облака, по небу громыхая:

– Ну, вот не нравишься ты мне – хоть расшибись!

***

Судьба, как прежде, на подсечки не скупится,

но в этот раз с проблемой сладит только чудо…

– Но ты же сильный, и должно все получится!

– Я просто умный, даже пробовать не буду.

***

Не ищу я любви идеальной,

меркантильный расчет ни при чем -

просто легче ведь в пододеяльник

заправлять одеяло вдвоем.

***

Сорок – возраст парадоксов,

невозможно дать ответ –

станешь бабушкой без спроса

иль сама уйдешь в декрет?

***

Стрекоза – с пати на бал – пела и шелках кружила,

Муравьишко рвал все жилы, бревна на жаре таскал…

И по осени, в грязи, в кирзачах бревно волочит…

Вдруг Она в манто, хохочет.

– Ты куда летишь? – спросил.

– Я, дружочек мой, на бал!

Муравей взглянул сурово:

– Если встретишь там Крылова… Как бы я его послал!!!

***

"К твоей просьбе, старче, я склоняю ухо." -

и плеснула золотым своим хвостом.

– Для начала мне бы новую старуху,

а с корытом я уж как-нибудь потом…

***

– Курю я, признаться, уже четверть века.

– Лет в пять приобщились?

– Да нет, мне поболе…

– Но смотритесь вы молодым человеком!

– А это уж благодаря алкоголю.

***

"Какой ты жмот!" – жена швыряет обвиненье,

в ответ молчу. Остались каждый при своем -

жена с ее ошибочным сужденьем,

а я… Я – с нераскрытым кошельком.

***

– Ну, что за люди… Как с подобными дружить?

Что от гостей им надо, фокусы с эстрады?

Вот заглянула я к одним чайку попить,

на третий день гляжу – не очень-то мне рады…

***

Сначала Бог (вчерне) придумал обезьяну…

Вздохнув, добавил труд – создался человек.

А вот пингвин задуман сразу без изъяна,

и остается сам собой из века в век.

***

Болезни разных индивидов

на самом деле – двух подвидов.

"Фигня" – пройдет, не суетись!

Или "капец" – хоть как лечись…"

***

– Вывод ясен: мужики потому к врачам не ходят,

что по-свойски от фигни отмахнутся – так проходит.

Мы же, тетки, сразу в дрожь, в ужас от конечной фазы,

ведь «капец» фиг чем возьмешь – он неизлечим, зараза.

Совпаденье или звать в помощь сексуала Фрейда?

С лингво- … гендерность связать,

и за шуткой суть понять – бред иль разума победа?

***

– Месье, с диагнозом таким забудьте прежние привычки:

вино, курение, интим – иначе жизнь сгорит, как спичка.

– Но, доктор! Всё забыть, совсем?

Мне легче сразу застрелиться, ведь я – мужчина!

– Нет проблем! Вы можете продолжить бриться.

***

– Вы в затруднении, мадам? Позвольте с выбором помочь –

ассортимент духов действительно огромный!

Тогда еще вопрос, чтоб запах подобрать смогли точь-в-точь:

Вам для атаки или самообороны?

***

Про дом стеклянный – тонко, по-английски!

Про ветер, с жатвой бури – тоже класс!

А мне всего наглядней – в жанре низком –

сюжет про ацетон и унитаз,

и брошенную в глупой злобе спичку

под собственный рассеянный свой зад…

Согласна, это мало эстетично,

однако, убедительней в сто крат

тех издревле занудных поучений:

семь раз, мол, прежде резки все отмерь.

Лишь задницей, найдя ей приключенья,

усвоим опыт накрепко – поверь!

***

В отличьи от изнеженной соседки,

я – женщина некрасовских поэм.

Коня не тормозну – да и зачем?

Но стены шпаклевать, менять розетки?

смеситель в ванной – это без проблем.

Недавно муж соседки (ах, мужчина!),

к подъезду он причаливал авто,

cловил меня за пуговку пальто:

"Послушай, со стиральною машиной

ты ловко управляешься?"

– А то!

– Будь другом, объясни моей Надежде!

Она, выходит – дура по уму,

заладила – инструкций не пойму…

Вот технику купил, а как и прежде,

приходится стирать мне самому.

Заходим в лифт с соседкой. "Надь, ты правда

не можешь что ль инструкцию понять?"

Она вдруг усмехнулась… и опять:

– А ты умеешь все и страшно рада?

Флаг в руки – продолжай тогда стирать!

***

– Не все так безнадежно-грустно!

Дай, объясню тебе, сынок:

в Европу едут жить со вкусом,

за приключеньем – на Восток,

карьеру лучше делать в Штатах,

а на Мальдивах отдыхать.

Зато в России… Темнота ты!

Здесь сладко, как нигде – мечтать…

***

– О чем ты думаешь, любимый? Так улыбаешься блаженно…

– Как были счастливы, вдруг вспомнил,

с тобой мы десять лет назад.

– Ты что-то путаешь, мой милый,

по своему обыкновенью – мы даже не были знакомы!

– Вот потому и вспомнить рад…

***

– У дочери два кавалера, и каждый мечтает жениться!

– Кому повезет?

– Инженеру. Она предпочла журналиста.

***

Иван-царевич во французском ресторане

глубокомысленно разглядывал меню…

– Так… лягушачьи лапки-гриль, еще в сметане,

под острым соусом, они же – но «фритюр».

Опять? Из лапок «фрикассе» – я б подавился!

Потом задумался: "Вот с ними, значит, как…

А все твердят – шерше ля фам! – я и купился,

лягушку в жены взял… доверчивый дурак."

***

А человек один упрашивал все Бога,

чтоб в рай позволил заглянуть одним глазком.

И вот однажды (расположен был не строго)

Творец проведал рай с тем дерзким чудаком.

И смотрит гость вокруг, раскрыв глаза и уши -

уютно, чистенько… Но где ж небесный сад,

что расписали нам? Теперь не буду слушать!

И тронул Бога за рукав: "Не глянем ад?.."

"Интересуешься? Зайдем – тут недалече."

Вот чудеса-а… Пейзаж в аду так с райским схож!

Нет ни чертей, и ни котлов, кипящих вечно.

Зато народец… Лишь посмотришь – кинет в дрожь!

Все хмуры, злобны, а чуть что – и лезут драться,

давно забыли – как смеются и поют.

Бог усмехнулся: "По неведению злятся.

Им вбили в головы – что лучше там, в раю…"

Мысль сорвалась…

***

Мысль сорвалась с обрыва первой же строки,

и значит, глупо суть беречь для эпилога.

***

К бытию он имел слишком много вопросов

и ссутулился, как вопросительный знак.

***

И орлом не взовьется запечный сверчок.

Шестикрыл, голосист, но при свете – молчок.

***

Макет стихов без декораций –

лишь пара строк живых пульсаций.

***

Так рьяно лез на пьедестал!

Талант, умаявшись, отстал.

***

Впечатлителен, как сенсорный экран,

хлопотлив, как поисковая система…

***

И дождь был нескончаем, как абсурд…

***

Родившейся при керогазах

как суть биткоинов понять?

***

Чем больше видео-архив,

тем легче верится в бессмертье.

***

Хотел в стране любимой жить,

но Рок судил иначе – в этой.

***

Употребили так и сяк… и подняли с колен.

***

С такой фигурой – лучше сразу о духовном…

***

Беспримесно-чиста убийственная зависть.

***

Галстук так же цветист, как надежды…

***

Так поглупел, что мне поверилось в любовь…

***

Под новой шляпкой и меня Вы разглядели!

***

Истрепанный шаблон для эксклюзива.

***

О малой родине, о тесной коммуналке…

***

А для кого в подводном мире красота?

***

Напористо играя беззащитность…

***

"Своих" мужчин по бороде опознавая…

***

Влюбленность – витамин, любовь – прививка,

а страсть неразделенная – чума.

***

Помилуйте, какой цугцванг?

Тут в шашки, в поддавки, играют.

***

Единственный мой, как же ты типичен!

***

Прозрачней теста для "Наполеона",

мысль по листу была раскатана в стихи…

***

Я навеки с тобою, мой город!

Просто нет вариантов других…

***

А чуткость к юмору и близкая слеза

всегда соседствуют.

***

Агент спецслужб чихнуть не может в простоте,

вся жизнь – спектакль, как операция прикрытья.

***

… столь же немыслимо, как секс в СССР.

***

Тихим радостям гурмана не препятствует гастрит.

***

Ну, если уж про тещу анекдоты нам запретят…

***

Все зубы обломав о Колобка…

***

И Бог так высоко, и церковь – слишком люди.

***

Мы – лишь грязь под копытами их чистокровок.

***

Цыпленок в щелку посмотрел на этот мир

и скорлупу стал конопатить изнутри…

***

"Я – честный вор!" – как убеждает фраза!

***

…мечтать без шансов воплощенья,

как встретить в городе живого индюка.

***

Унылые чернеют сапоги

на полках магазинных, как в казарме.

***

Стиль в одежде создается исключительно лицом.

***

Мысль углубляется, сужая круг общенья…

***

Не ради смысла или спора, а кобелем округу мЕтя,

за неимением забора он отписался в Интернете.

***

На лице блудливо-котоватом

явственно читалось, что – кобель.

***

Взглянув свысока, сук азартно так рубят –

советчика могут легко зашибить.

***

…и свесив жир с начальственного кресла…

***

Давно на выборы слюну не выделяя,

поскольку выборы Судьбу не отменяют.

***

Гнев Божий страшен только тем,

кто и людей привык бояться.

***

Зачем всю правду знать? Я не самоубийца.

***

Богатый грешен собственным капризом,

а бедные – фамильною нуждой.

***

Беспомощным дернешься Гулливером,

к земле пригвожденным и ей предназначенным.

***

Вирус избирателен, как счастье

и каприз рулетки в казино.

***

В те годы – до мобильных телефонов,

когда в любви возможен был обман…

***

И строить дерзостные планы

не дальше завтрашнего дня…

***

А ведь и в Северной Корее наверно кто-нибудь мечтает…

***

Так безмятежна жизнь, что и копить не глупо.

***

Не дай мне повода надеждой оглупеть.

***

"Вот бабы – дуры!" – "Ну, придурки мужики!"

И даже странно, что при этом ищем пару.

***

Приходит срок искать замену телу…

***

Живучесть мифов удивляет –

про справедливость, например.

***

Не став для самого себя кумиром,

не тужься контролировать других.

***

Тирана можно победить,

но где укрыться от подручных?

***

Что рубль? Фунт лиха рухнул на торгах,

и каждый может взять почти задаром!

Оглавление

И уйдем в глубокую иронию

Время кодов, железных дверей

Нам не так уж много нужно

На распутье кто-то думой озабочен

Позавидуешь вдруг атеистам

Не о природе мой стишок

Наши души – лишь хворост

Ты хочешь быть вечно?

Много пешек в игре королей

Обстоятельства легко сложились в пазлы

Знаю, чужды тебе мои вздорности

И Ева только воплотила на свой страх…

Любовь заслуживать – сизифовы труды

Какого возраста дается нам душа?

Если света и тьмы пополам в этом мире…

Все, что сваями вбито в историю…

И филология по мере сил старалась…

Мысль диковатая в полете…

Тьма анекдотов есть чудесных

Мысль сорвалась…