Шаг из тьмы 2 [Сергей Серобабин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Орлов Олег Шаг из тьмы 2


* * *

Глава 1


Лада


Настоящая работа для Лады началась через две недели, когда она полностью освоила не хитрый процесс набора. Отступы, заголовки, вставка картинок и странных пропусков между словами, всё это было отработано, как говорили её работодатели, до полного автоматизма. Девушка не сомневалась, что при необходимости справиться и с завязанными глазами. Проверить новоприобретённые навыки ей представилось в понедельник, сразу по прибытию. Вместо Александра, пришёл Олег, и понеслось.

На прошлой неделе, она набрала и напечатала сотню экземпляров листовки, в которой рассказывалось, что такое газета, о чём в ней будет написано и для чего она нужна. Но Лада даже не представляла, в какой форме всё это будет. Первый рассказ, или как они называли, статья, назывался «На юге легче гнуться спины». В ней сравнивался Новгород с Киевом и симпатии автора находились не на стороне последнего. Различия в общественном устройстве объяснялись различиями в образе жизни и природных условиях. Холодный север воспитывал воинов и купцов, а благодатный юг земледельцев и господ. Хорошие почвы в сочетании с тёплым климатом способствовали развитию земледелия и появлению излишек. Естественно, там где в руках у человека появляется много добра, приходит тот, кто хочет на него наложить свою длань. Так появляются господа. Рассуждая таким не хитрым, иногда даже примитивным образом, под конец рассказа автор превратил Русь с Киевом в гулящую девку, которую может получить любой, имеющий достаточно сил, либо серебра.

Очень спорный рассказ, но на фоне векового спора двух городов, кто же главней, Новгород или Киев, самолюбие новгородцев он тешил изрядно. Причём, у рассказчика нашлись такие слова, что в правоте его не возникало ни единого сомнения. Убедительные слова, поверить им, так и непонятно, как ещё вся Русь не оказалась на невольничьем рынке в Царьграде.

Большой рассказ о Новгороде с Киевом занял всё время до обеда. После сытной трапезы начали набирать рассказ об индийских цифрах, которые некоторые называют арабскими. Сравнивали их с общепринятыми, приводили примеры счёта. Тут Олег подсел к ней и стал помогать с набором. И опять, как и всё у индийцев, индийский счёт оказался оригинален и прост. Казалось бы, что проще, не мудрить с выдумкой новых символов, а придумать систему разрядов и специальный символ для их отсутствия. А ведь ни римляне, ни греки до такой простой вещи не додумались. Вот и получилось, что используя всего десять символов индийцы могли записать любое число. О производстве вычислений даже говорить не хотелось, на сколько выходило просто и быстро. Так просто, что даже в уме сложить два двух разрядных числа было проще простого. С трёх разрядными вышло сложнее, но после некоторой заминки Лада справилась и с такой задачей.

— Эй, Васька, да ты ни как пробуешь на вкус новые цифры? — вернул её к реальности голос Олега, — и как тебе?

— Прости хозяин, задумался, — Лада залилась краской, — как всё просто с ними получается.

Его жёсткие пальцы ухватили её за подбородок и резко развернули к себе, и её взгляд встретился с его безжизненными глазами цвета осенней Ладоги.

— Больше никогда не называй ни кого хозяином, ты не раб, не зверь и не вещь у которых может быть хозяин! — прошипел он. Тут же, в одно мгновение, что-то в нём изменилось, будто другой человек сидел перед ней. Разговор продолжил доброжелательно и со смехом, — просто говоришь, а ну, хватай перо…

Дальше он попросил её написать несколько чисел, используя арабские цифры. Потом сложить в столбик два числа, затем отнять. Затем ещё раз отнять, но уже хитро, в числе которое нужно было отнять, цифра в одном из разрядов была больше, чем цифра в соответствующем разряде первого числа. Девушка догадалась, что это какая — то проверка, по заинтересованному выражению застывшему на лице Олега. В чём подвох, она так и не поняла, ведь в рассказе чётко описывалось, как поступать в таких случаях. Когда она успешно смогла несколько раз подряд умножить и разделить, выражение лица её работодателя сменилось на озадаченное.

— Что-то не так хо… господин? — поинтересовалась девушка.

— Твои способности меня немного пугают, обычно для таких результатов требуется куда больше времени.

До конца дня она успела набрать ещё один рассказ написанный Алексеем и посвящённый недавним событиям на волоках. Сердце девушки учащённо забилось, когда речь в рассказе дошла до эпизода с её отцом, в котором индийцы принимали непосредственное участие. Однако, к её разочарованию ничего нового почерпнуть не удалось. Одни лишь общие фразы, пришли, нашли, захватили, уплыли. Затем, шли рассказы очевидцев других нападений, на разных волоках, потом ответные меры тысяцкого.

Вторая половина рассказа целиком состояла из разбора странностей вокруг этих событий. Сразу чувствовалось, опыта в таких вещах Алексею не занимать, исполин был горазд не только петь да кулаками махать. Ловко складывая слова и происшествия, он делал однозначный вывод о чьей-то злой воле стоящей за всеми нападениями на купцов, а по частоте упоминаний в тексте хозяина суздальской земли можно было без труда понять, кого он считает главным виновником этих нападений. Естественно, в городе только беспросветные тупицы не видели в произошедшем руку Боголюбского, но все разговоры велись на уровне «ему выгодно» и «только он способен». После его рассказа, все разговоры о летних событиях перейдут в разряд «по существу». Лада даже сама удивилась, что так легко ей удалось вставить новое слово по смыслу.

Наконец, последнее слово было набрано, Олег объявил, что на сегодня достаточно. Собрал бумаги и ушёл, наказав не опаздывать на ужин. Обратно разбирать набранный текст сегодня не было необходимости, по этому Ладе наконец то удалось посмотреть на индийское ратное искусство. В свете нескольких фонарей всё мужское население, даже дети Лота, в полной броне выстроилось на ристалище. Вооружены были довольно странным оружием, смесью копья, топора и багра. Кроме Олега, у которого в руках был памятный кривой меч, только массивней и посаженный на копейное древко. Он стоял перед родичами показывая наступательные движения с одновременным объяснением на своём языке. Плотник с кузнецом стояли в общем строю и кажется даже понимали о чём речь, по крайней мере, движения выполняли правильно. Закончив с приёмами, заменили своё оружие на деревяшки и принялись закреплять изученное в парах. В конце устроили что-то вроде состязаний между собой, которые выиграл Олег, выйдя один против четверых. Поединок закончился очень быстро, ловко перемещаясь по ристалищу он подстроил столкновение своего дядьки с кузнецом, после чего свалил обоих одним ударом древка по поджилкам. Увернулся от оружия плотника, ткнув того в живот своим. Последнего соперника, здоровяка Александра уложил каким-то хитрым приёмом, с использованием ведовства. Александр атаковал прямым выпадом, Олег сместился в сторону, продолжая движение зацепил его оружие своим, потом воздух вокруг него задрожал, подёрнулся рябью и его брат упал налетев на подставленный локоть.

Народ отправился на ужин, и на ристалище остался лишь Олег. Расставив по краям несколько шестов, взял свою изуродованную совню, воткнул её в центр ристалища, сам принялся совершать странные движения сопровождающиеся резкими изменениями дыхания. Вскоре воздух вокруг него задрожал, а тишину зимнего леса нарушила песня натянутой струны. Пытаясь понять происходящее, Лада закрыла уши руками, но звук не стал тише, даже наоборот усилился. Потрясла головой, сняла рукавицу, поковырялась в ухе, безрезультатно. Без сомнения, воинское искусство её работодателя и этот звон, были связаны между собой. Силясь понять в чем же дело, девушка вновь обратила свой взор в сторону ристалища и вскрикнула от неожиданности. Он стоял прямо перед ней в ореоле дрожащего воздуха, и с интересом её рассматривал. В одном глазу плясали весёлые искорки, в другом плескались волны осенней Ладоги. Смотришь на него, и не знаешь, что он выкинет через секунду, то ли рассмеётся, то ли шею тебе свернёт. В этот раз рассмеялся.

— Я конечно изрядно ужасен, да и крут практически как Гималаи, но не на столько, чтоб внушать людям суеверный ужас, — он сделал ещё несколько шагов подойдя вплотную, так, что девушка оказалась полностью окружена дрожащим воздухом. Ничего страшного не произошло, напротив, появилось ощущение спокойствия и защищенности. Наклонился и уже серьёзно спросил, — ну, колись, что с тобой происходит?

— Нет, ничего, всё в порядке, — Лада энергично затрясла головой, — просто ни как не привыкну, что работаю у волхва.

— С этого момента попрошу подробней, — Олег удивлённо поднял бровь.

И Лада рассказала, про бои, дрожащий воздух, звенящую струну и рубку жердей. Он внимательно слушал, дождавшись окончания вернулся обратно на ристалище и попросил её швырять в него поленьями, а потом описать происходящее. Вновь зазвенела в морозном воздухе струна, пространство вокруг него окуталась туманом, а сама фигура стала полупрозрачной. Как только его рука коснулась торчащей из снега совни, звенящая струна лопнула и он превратился в стальной вихрь. Срубленные шесты валились один за другим, брошенные в его сторону поленья он отбивал или перерубал на лету. Как Лада не старалась, попасть в него так и не смогла. Наконец последний шест был срублен и последнее полено, не отбито или разрублено, а прямо поймано лезвием. Он опустил совню на плечо и пошёл к ней. По мере приближения туман вокруг него развеивался, а сама фигура обретала материальность, когда остановился рядом, был уже нормальным человеком, лишь воздух вокруг слегка дрожал. Назвал девушку каким-то экстрасенсом и велел идти за ним.

Они прошли в его комнату, в которой Лада ещё ни разу не была. Пока Олег снимал с себя броню, девушка с интересом рассматривала обстановку. Маленькая комната, освещённая одной беспламенной свечой под потолком, не могла похвастаться богатым убранством. Стол заваленный бумагами со странными рисунками испещрёнными пояснениями на незнакомом языке с вкраплениями индийских цифр. Встречались листы полностью заполненные цифрами и рисунками. В центре стола стояла шкатулка с бесом, сейчас закрытая, рядом толстая книга в кожаном переплёте. Два стула с высокой спинкой, широкая лавка застеленная шкурами. На одной стене полки с книгами и отдельными листами в стопках, на другой висели его мечи. Два кривых, широких у острия и два прямых, с длинными рукоятями. Ещё в комнате размещался специально построенный чулан, где хозяин хранил броню, кое что из одежды и небольшой ярко жёлтый сундучок. Одним словом — бедненько. Очень странно, учитывая по чём они продают свои зеркала. Намётанным глазом купеческой дочери, быстро определила, что самыми дорогими в этой комнате являются книги, но и с теми было что-то не так. Все пять штук совершенно одинаковые.

— Не стой столбом, садись. — указал Олег на стул перед шкатулкой, рассказывай, что видел.

Выслушав, открыл шкатулку, дотронулся до одного из многочисленных символов покрывавших её внутренности. Открытая крышка вдруг засветилась изнутри и на ней появилась картинка с надписью, которая в свою очередь сменилась на белые латинские буквы и индийские цифры мелькающие на чёрном фоне. Лада невольно напряглась, в обитающего в шкатулке беса она не особенно верила, но штука была действительно странная. Заметив её дискомфорт, Олег легонько похлопал по плечу.

— Не бойся, это всего лишь механизм, такой же, как самострел или печатный станок на котором ты работаешь, только более сложный.

Мельтешение символов и цифр наконец прекратилось и на крышке появились горы в снегу, совсем такие, как рассказывал отец, поверх них располагались различные значки. Вдруг картинка сменилась на другую, где были одни значки на белом фоне. После нескольких таких перемен, шкатулка показала то, что совсем недавно она видела в городе на боях и здесь на ристалище, полупрозрачная человеческая фигура. Но справившись с удивлением и присмотревшись, девушка поняла, что это не так. Человек на картинке был в странной одежде и изображен он был в помещении, на фоне лестниц и других людей, да и похоже, что это был вообще не Олег. Он спросил, похоже ли изображение, на то, что она видела. Лада утвердительно кивнула. Олег заставил шкатулку показать ей ещё несколько картин, некоторые напоминали виденное, другие не очень, о чём она подробно рассказывала.

Видимо для него это было очень важно, походу просмотра он всё больше и больше походил на охотничью собаку взявшую след. Закончив с картинками он попросил её посмотреть некое «видео». Согласившись, она чуть не крикнула в голос, когда увидела это «видео». Та же картинка, но живая. Люди изображённые на ней двигались, собственно шкатулка показывала поединок на маленьком, огороженном канатами ристалище. Бились два человека, на которых из одежды были лишь короткие, даже колени открыты, штаны и обмотанные тканью кисти рук. Третий участник, уже в нормальной одежде, участие в бою не принимал, кружил рядом наблюдая за бойцами. Одним из бойцов был Олег. Было отлично видно, что для обоих бойцов это тяжелый равный бой. Несколько раз они прерывали схватку для отдыха, потом сходились снова, пока Олег не пропустил удар ногой в голову и упал. Третий участник тут же вступился за него, оттеснив его соперника в угол.

Олег дотронулся до одного из символов остановив изображение — что — нибудь видел из того, о чем мне рассказывал, струи тумана или дрожание воздуха?

Лада отрицательно покачала головой, ничего не обычного, кроме самой ситуации, когда картинка начинает жить собственной жизнью.

— Жаль, — констатировал Олег, — меня до того момента ни кому не удавалось вырубить, думал, что ты со своими способностями прольёшь свет.

— Я могу посмотреть ещё, вдруг получиться.

— А, — рваная рожа махнул рукой, — пустое, надо было снимать через «кошачий глаз», только его в то время ещё не изобрели. Но у меня есть к тебе деловое предложение, за отдельную плату поработать для меня кошачьим глазом.

Девушка недоуменно уставилась на работодателя.

— Вижу, тебе требуются некоторые пояснения, — Олег потеребил подбородок, помянул некого средневекового жителя, достал из шкафа фонарик жучок. Лада уже наблюдала его в работе и даже умела пользоваться. Снял с полки стеклянный бокал, после чего несколько раз свернул лист бумаги и прорезал в нём отверстие. — Смотри, обычный свет, к которому мы привыкли с самого рождения, на самом деле не так прост — он включил фонарик и закрыл его свёрнутым листом бумаги, так что свет вырывался сквозь прорезанное отверстие, направил луч света на гранёную ножку бокала и получил маленькую трёхцветную радугу, — видишь, свет пройдя сквозь гранёное стекло стал трехцветным. Если взять нормальную призму и пустить через неё солнечный свет, то мы увидели бы все семь цветов.

Кошачий глаз действует похожим образом. Это зрительная труба с системой голограмм, на которых записаны кольца Френеля. Что это такое, если интересно, спроси у моего дядьки, я в таких вещах плохо разбираюсь. Так вот, свет проходя через эти голограммы, преображается таким образом, что человек получает возможность видеть ци. В смысле внутреннюю силу человека. Точнее, не её саму, а то, как она взаимодействует с окружающим миром. Некоторые считают, что это модуляции мирового эфира, но это не доказано. Так вот, каким-то образом, ты можешь видеть процесс без этого «кошачьего глаза» и специальной тренировки. Почему, не знаю. Думаю, это связано с гормональной перестройкой твоего организма, — видя непонимающий взгляд, поспешил уточнить, — ты растёшь, твоё тело меняется, иногда это имеет странные последствия. Можешь не волноваться, у меня лет в четырнадцать был период, когда мог в подробностях рассмотреть шляпку гвоздя с десяти саженей. Полезное качество, жаль быстро прошло. Ну так как, готов поработать?

Почему нет, особенно за дополнительную плату.


Глава 2


Владимир


Боярин Никита Романович владел обширными поместьями в новгородской земле, имел долю в торговле хлебом, являлся одним из спонсоров ежегодных экспедиций ушкуйников, вёл крупную торговлю мехом, и прочие и прочие. Кроме перечисленного, активно участвовал в политической жизни, не без основания считался главой провладимирской партии. Ну и конечно входил в совет золотых поясов. Короче, был классическим новгородским олигархом. Вот именно, что был.

После воскресной службы ему стало плохо, прямо на выходе из Святой Софии. Пока его принесли домой, пока послали за врачом из греков, считавшимся лучшим в городе и обслуживавшим исключительно городскую верхушку, пока тот собрался и пришёл, Никита Романович уже находился при смерти. Греческий врач только развёл руками. Тогда дело в свои руки взял младший брат олигарха, Михаил Романович. Пинками выгнал из горницы с больным многочисленных родственников и отправил конного гонца с заводной лошадью за новым лекарем из Индии.

Много говорили про этого человека, где правда, а где вымысел понять было невозможно, одно было известно точно, кто бы к нему не обращался, в помощи он не отказал ни кому. И ещё одно, что уже было известно далеко не каждому, после его лечения, средний сын боярина Волка вновь обрёл способность ходить. Правда, приходилось носить ему на ноге железную решётку, но это дело десятое. Лекарь прибыл быстро, но всё одно, опоздал. Когда они влетели в распахнутые ворота, Никита Романович испустил дух.

— Сожалею, но здесь нужен священник, а не лекарь, — Рябушев повернулся к брату покойника и развёл руками.

Брат покойника, мужик лет пятидесяти с суровым волевым лицом, стоял у окна, сохраняя внешнее спокойствие. Только напряжённая поза и не произвольно дёргающийся глаз говорили о нешуточной внутренней борьбе. Его колебания длились недолго, рыкнул на домашних, когда за последним закрылась дверь, обратился к Рябушеву.

— Я много слышал о тебе, лекарь. Правда ли, что ты можешь узнать от чего человек умер и не помогли ли ему при этом?

— Насильственную смерть могу определить с большой долей вероятности, — осторожно ответил Рябушев.

— Не конопать мне голову своей индийской премудростью, — вспылил боярин, — да или нет, остальное от лукавого.

— Да, могу.

— Ну так сделай! — видя нерешительность врача, быстро добавил, — сделай, отблагодарить не забуду.

Владимир Сергеевич уже сталкивался с подобными просьбами и с их последствиями. Общество оказалось не готово, к таким вещам и первый раз, его спасло только случайное вмешательство тысяцкого. Как рассказывал Климин, старый воин частенько любил предстать в образе этакого недалёкого рубаки, в тот раз ничего похожего не наблюдалось. Ловко играя словами, он поставил в тупик разгневанных родственников, повернув дело так, что для них запахло разбирательством у архиепископа. Связываться с архиепископом ни кто не хотел и Рябушева оставили в покое. После чего, состоялась долгая беседа с тысяцким, по результатом которой, он стал штатным патологоанатомом. Подобным подходом к делу, тысяцкий приятно удивил. Чего же ждать от стоящего над телом брата боярина, хирург не решался предсказать.

— Значит правда, что для этого тебе нужно осквернить тело? — на этот раз нерешительность Рябушева была понята правильно.

— Мне надо увидеть, как смерть проявила себя внутри тела, — уточнил Владимир Сергеевич.

— Ты предлагаешь расчленить тело моего брата — зарычал боярин.

— Нет, это предлагаешь ты, — Рябушев встретился с его пронзительным взглядом и спокойно ответил, — мне достаточно вскрыть грудь и живот.

Несколько секунд они мерились взглядами, пока Владимир не увидел, как внутри боярина что-то надломилось и прежде чем взгляд воина превратился во взгляд побитой собаки, боярин отвернулся.

— Мой брат, прожил пятьдесят два года, ни разу ни чихнув. И вдруг, ни с того ни с сего, он умирает в течении часа, — и уже не скрывая боли, почти с мольбой спросил, — ты сможешь узнать, так, чтобы потом его не отпевали в закрытом гробу, чтобы дети последний раз поцеловали своего отца, чтобы я мог проститься со своим братом?

— Прикажи принести побольше свечей и не волнуйся, ни кто ничего не заметит.

Внешний осмотр ничего не прояснил, за-то внутри оказалось много интересного. Брюшина была полна крови, что было очень странно, так как повреждений внутренних органов он не обнаружил. Принялся осматривать по второму разу, снова ничего. Задумался, силясь припомнить нечто похожее в своей практике и как ни странно, нашёл. Лет десять назад, его специально пригласили на повторное вскрытие. Тогда он имел дело с подозрением на убийство и после его работы, сомнений в насильственной смерти у следствия не осталось. Сейчас, случай был один в один, оставалось проверить подозрения.

Через пол часа он закончил и позвал боярина, увидев последствия, тот облегчённо вздохнул. Вопросительно посмотрел на Рябушева, ожидая результат.

— Хорошо подумай, не было ли у брата на правом боку маленькой родинки? — тот отрицательно покачал головой. Старый врач удовлетворённо кивнул, поднял простынь, показывая тёмное пятнышко на правом боку покойного.

— Что это значит? — недоумевая спросил боярин.

— Ты прав в своих сомнениях. Твой брат получил смертельное ранение, сегодня, примерно два — три часа назад, кто-то ткнул ему в печень длинной и тонкой иглой. Это не родинка, а запёкшаяся кровь, как раз сюда и вошла игла.

— Игла была отравлена?

— Нет, она пробила одну из многих кровеносных жил, и он умер от потери крови. Снаружи незаметная ранка, внутри — полное брюхо собственной крови.

— Работа мастера?

— Вовсе нет. Главное иметь твёрдую руку и знать куда бить, если жертва не ожидает нападения, то справиться и ребёнок. Если сделать в толпе, то вообще ни кто не поймёт, движение очень короткое, на него просто не обратят внимание.

Михаил Романович долго стоял над телом брата, за тем, словно очнувшись, снял с пояса кошель и протянул Рябушеву, — благодарю лекарь, теперь многое становиться ясным. Надеюсь ты понимаешь, мой брат был не последний человек в новгородской земле, и о том, что стало тебе известно не стоит болтать.

Поблагодарив боярина и пообещав держать язык за зубами, Рябушев отправился домой, где спустя несколько часов история имела своё продолжение. Обещание не распространяться о результатах вскрытия это одно. А убийство сенатора, совершенно другое. Владимир Сергеевич еле дождался прихода Климина. Однако, откровенная беседа с ним мягко говоря озадачила. Оказалось, о смерти боярина он уже знал и даже лично присутствовал на той злополучной службе. Известие об убийстве его заинтересовало, но как — то отстранёно.

Пробили печёночную артерию, да шо вы говорите, средь бела дня, на глазах у всех, вот ведь ловкие чертяки. По мнению Рябушева, офицер пусть и средневековой, но всё же контрразведки, должен был несколько иначе реагировать на подобную информацию. Климин поморщился и начал пространный рассказ о реалиях политической жизни республики.

Политический расклад вышел достаточно простым. Первую и наверное самую влиятельную группировку составляли космополиты — граждане подобные Гоголевскому Андрию, для которых где хорошо, там и отечество. Предприимчивые товарищи дошли до этой нехитрой мысли за сотни лет до эпохи всеобщей глобализации. Сейчас они чуяли выгоду в прогибе под Владимирское княжество. Соответственно, именно эту злободневную идею они усиленно лоббировали. К ним, частично примыкали граждане не завязанные на торговле с Владимиром и Русью. Противостояли им ястребы, мальчики грезившие повторением славного прошлого. Щит на вратах Царьграда, руины Саркела, боевые ладьи на южном берегу Каспийского моря и прочие деяния в духе первых Рюриковичей. Ничего, что тяму не хватает разобраться со смоленском и полоцком, главное, поставить себе достойную цель. И наконец, третья группировка — умеренные, или как назвал их Климин — здравомыслящие. Мужи понимающие, что всё в мире происходит не просто так, и нет ничего более вредного, чем кидаться из крайности в крайность. В делах же, следует руководствоваться исключительно здравым смыслом, а не абстрактными идеями и сиюминутной выгодой.

Так получилось, что покойный принадлежал к космополитам, а они принадлежат лагерю здравомыслящих. По этому, умер политический противник, туда ему и дорога. Начальство прикажет разобраться в причинно следственных связях — разберёмся, а так — царствие ему небесное. Баба с возу — кобыле легче. Да, и лучше держать язык за зубами, всем выйдет только спокойней. Ну, про язык он сегодня уже слышал. А возникший вопрос, о границе между здоровым цинизмом и преступлением, Рябушев решил не озвучивать.

А вот информация об их принадлежности к одной из политических группировок, явилось для Владимира Сергеевича полной неожиданностью. Сам он вроде ни куда не записывался и тем более не вступал, благоразумно предпочитая держаться от политики как можно дальше. По поводу «вступления», Климин любезно пояснил, что так исторически сложилось. В смысле, он уже сам вступил куда надо, а так как принцип коллективной ответственности ни кто не отменял, то это касается всех. На прямой вопрос, о том, на той ли стороне баррикады они находятся, тот развёл руками, уклончиво ответив, мол время покажет, а он сам приложит к этому делу максимум усилий. А если все остальные ему помогут, тогда их сторона безусловно окажется в победителях. Феерически!

Как — то незаметно на фоне этого, прошёл выход первого номера газеты. Об историческом событии Рябушев вспомнил, только когда в дом ввалилась развесёлая компания, члены которой уже успели изрядно принять на грудь. Кроме менеджера, естественно. Тираж в четыреста экземпляров разлетелся, ещё до обеда, оставшееся время компания провела в кабаке, отмечая успех. Праздник им омрачало всего одно обстоятельство — средневековые напитки не обладали нужной крепостью, по этому, отмечание решили перенести домой.

И как ни прискорбно, опытный хирург совсем забыл о событии, значительно более важном, но уже исключительно для него и ещё нескольких заинтересованных лиц. Сегодня сыну Волка снимали аппарат Илизарова. Пять сантиметров наращенной кости не великий результат для захолустной районной больницы. В мире средневековых технологий — научная фантастика. Когда стало ясно, в какую сумму обойдётся создание аппарата, хитрый менеджер схватился за голову. После некоторой внутренней борьбы, здравый смысл в нём как всегда победил и через полгода процесс лечения завершился полным успехом. Попутно, отработали технологию золочения методом гальваники, раз нержавейки в ближайшие годы у них не получиться. Олег вручил счастливому ребёнку оригинальный подарок — детские тренировочные мечи. Попытался затащить родителя на корпоративную пьянку, неудачно, с хорошей новостью, тот слишком спешил домой.

Расставшись с боярином, Рябушев решил поговорить о беспокоящем вопросе с Олегом. Не смотря на его цинизм, человеком он был адекватным и осторожным, вхожим в местное высшее общество. Услышав об убийстве он насторожился, когда рассказ дошёл до беседы с Алексеем, вообще предложил продолжить в другом месте. Уединившись в пустующем лазарете, Олег закрылся изнутри, потом закрылся в кабинете и только после этого дослушал рассказ. Долго молчал, традиционно теребя подбородок и спросил совершенно не то, что ожидал от него Рябушев.

— Вы смогли определить, под каким углом был нанесён удар?

— Чуть сзади, примерно тридцать градусов сверху вниз. Это важно?

Олег посмотрел с прищуром — принципиально, сейчас покажу — он вытащил из подсвечника свечу и протянул её Рябушеву — попробуйте повторить удар.

Рябушев ткнул свечкой в бок менеджера ещё не понимая что тот задумал.

— Теперь посмотрите под каким углом вошла бы игла — прокомментировал Олег через плечо.

Они были с ним одного роста, по этому удар получился снизу вверх. Чтобы получить нужный угол, надо было либо развернуть запястье, либо взять оружие обратным хватом. Первый вариант получился не физиологичным, второй, в толпе на выходе из храма, так нанести было попросту невозможно. Значит, убийца был значительно выше боярина, который сам являлся отнюдь не коротышкой. Рябушев с удивлением посмотрел на Олега.

— Владимир Сергеевич, думаю вам уже говорили, не распространяться о столь опасных знаниях.

— Ты думаешь его … Алексей? Но зачем?

— При вашей феноменальной проницательности, сейчас вы конкретно залипли, — Олег усмехнулся, — начнём с подполковника. Уверены, что он тот, за кого себя выдаёт? Много ли вы видели отпускников, берущих в путешествие боевой камуфляж, метательные ножи, кевларовые перчатки, хирургическую пилу, набор отмычек и прочие вещички ни как не вяжущиеся с обликом нормального туриста? На психопата, повёрнутого на военной службе он ни разу не похож, для туриста же, его снаряжение не просто избыточно, но и вредно. А вот кого — нить прирезать в лесу или в загородном доме, самое оно.

Теперь разберёмся с «зачем». Вы ведь читали газету, вспомните, о чём была первая статья. Даром что отсутствовал откровенный призыв перевешать членов правящей династии. Следующие статьи будут о том, как для дальнейшего процветания новгородской земли нужно контролировать волоки, дельты Волги Дона Днепра, Нарвы, Невы и Даугавы. Потом речь пойдёт о Дунае и аннексии Крыма, о профессиональной армии и всеобщей воинской повинности. Уверен, со временем, проведя некоторую редакцию, он издаст эти статьи отдельной книгой. Не кажется ли странным, что главный политический противник подобного развития событий, внезапно умирает в момент, когда вся интрига начинает разворачиваться? Город уже взбудоражен, а в рядах космополитов замешательство, лидер мёртв и они не в состоянии адекватно ответить на брошенный вызов.

— Это не отвечает на вопрос «зачем это лично ему», — Рябушев перебил словесный поток, — какой его интерес в эскалации напряжённости?

— Хорошо, обойдусь без лирики, — менеджер встал, подошёл к окошку, подставил лицо под тусклый свет, просачивающийся сквозь мутную плёнку пузыря, — вот скоро дом усядет, сделаем везде нормальные окна, если доживём, — постучал пальцами по плёнке и вернулся к теме разговора, — я не знаю, зачем ЭТО, лично ему. Могу лишь выдвинуть предположение. Он не может жить без войны, без постоянного выброса адреналина в кровь. Он, крайнее проявление спортсмена экстремала, адреналина — зависимый наркоман. Упрощая, можно сказать — война его естественная среда обитания. Лёшенька слишком долго воевал и повредился в уме. Помните, он сам рассказывал как у них долбанула турбина на вертолёте и ему перепало по головушке. Он же седой ровно наполовину, явно и внутри черепа у него не всё в порядке.

— Нет ли у тебя версий более убедительней, — скривился Рябушев, — и кстати, а почему ты отбрасываешь версию о его мечте — Руси единой и неделимой.

— Версии есть, но о них позже, думаю вы не знаете, зачем он сделал себе в комнате звукоизоляцию. Затем, чтоб мы не слышали его вой.

— Какой вой? — не понял Рябушев.

— Хороший вопрос. Будучи совсем пацанёнком, в нашем дворе жила старая сука. Однажды у неё появились щенки, смешные черно-белые пушистики. Жили, ни кого не трогали, пока каким — то подонкам не захотелось развлечься, узнав как умирает живое существо. Когда сука вернулась, всё было кончено. Она собрала своих щенят обратно в коробку, вылизала их, потом легла рядом и тихонько завыла. Я не в состоянии это описать, но такой смертной тоски я не слышал до нашей первой ночи в Новгороде. Вы все спали в доме, Леха в сарае, а я на улице. Среди ночи, отправившись по нужде, мне довелось пройти мимо сарая. Вот тут у меня и встали дыбом волосы, когда услышал. И такое с ним каждую ночь, когда он спит в мирной обстановке.

Теперь сравните с впечатлениями от нашего путешествия. Подполковник явил нам образец русского офицера — образован, находчив, смел, инициативен. Просчитывающий ситуацию на два хода вперёд, с мгновенной реакцией на любое изменение обстановки. Таких парней ни в каждом кино покажут. Но вот незадача, как только наш рыцарь без страха и упрёка превращается в обычного человека, из глубин его подсознания выползают такие чудовища, от которых даже этот мужественный и волевой человек превращается в тварь дрожащую.

Ну, Владимир Сергеевич, скажите, с медицинской точки зрения, такие метаморфозы имеют место быть?

— Не знаю, мало ли кто, почему и как часто во сне стонет. В жизни наш вояка просто образец здравомыслия. Хоть и себе на уме, кстати, тоже косвенный признак здравомыслия. Чего и сколько он пережил за свою военную службу нам остаётся только догадываться. А кошмары во сне могут преследовать и барышню с обложки, у которой из всех жизненных трудностей имел место быть лишь сломанный ноготь. У тебя одна единственная улика и та за уши притянутая. Если логика меня не подводит, то для определения виновного, необходимо ответить на три вопроса. Зачем, как и чем. Видя что вытворял он на боях, можно ответить только на второй вопрос.

— Кто бы сомневался, — Олег встал собираясь уходить, — Владимир Сергеевич, я вас очень прошу, не лезьте в его интригу, пусть он накормит собственных демонов. И просто помните, за окном двенадцатый век, со всеми вытекающими последствиями. А наш попутчик, очень опасный человек. Ах да, и про едидиную — неделимую. Хрень, общество не готово к такому. Точнее, правящий класс. Без большой войны не обойтись. Даже если удастся подтянуть под этот проект всю экономику республики, всё равно дохлый номер. Не хватит ни людей, ни денег.

Олег ушёл, а Рябушев ещё долго сидел размышляя над услышанным. В обеих историях было что-то неправильное, и один и второй явно вели свою игру. И оба говнюка пытаются играть всех остальных в тёмную. Не плохо было бы разобраться в закручивающейся интриге, раз они невольно попали в её орбиту.

В ночь с понедельника на вторник, когда Олег с компанией уехал на фабрику, он приложил статоскоп к двери комнаты Климина. Подполковник действительно выл и в этом вое, слышалась такая смертная тоска, что старый врач не вольно отшатнулся.


Не смотря на непонятную суету, затеянную военным и строителем, дела у ЗАО «Попаданцы» шли всё лучше и лучше. Финансовое состояние стабилизировалось, показывая устойчивый рост. Основными источниками дохода стали зеркала и бумага. Книги пока не выпускали, но газета пользовалась постоянно растущим спросом. Ящик на воротах, используемый для обратной связи с читателями не пустовал ни дня. Как ни странно, это ещё и подстегнуло интерес людей к изучению грамоты. Ни кто не хотел оставаться в стороне от обсуждаемых в газетах вопросов. Цикл статей Алексея с Олегом о жизни в одном выдуманном монастыре имел вообще неожиданные последствия, их всех вызвал к себе архиепископ.

Вся задумка с несуществующим монастырём была призвана легализовать некоторые странности их поведения и технические новинки, которые они готовились выпустить на рынок. Якобы обучались они в одном дальнем монастыре, монахи которого далеко продвинулись в понимании устройства мира. Шитая белыми нитками история опиралась исключительно на ореол мистики окутывавший монашество. Парни буквально прошлись по лезвию меча. В качестве доказательства им пришлось совершить маленькое чудо.

Они вызвались неожиданно, когда архиепископ, оказавшийся человеком проницательным уже практически припёр всех к стенке с вопросом — а собственно зачем вы тут, простые миряне, воду мутите? Рябушев не успел их остановить. Алексей просто встал и сказал, он с братом проходили послушание в этом монастыре и готовы делами доказать истинность этого учения. Потом вперил свой взгляд в архиепископа и прямо спросил, не хочет ли кто-нибудь из местных монахов выполнить небольшой обет, а именно в течении пяти суток не есть, ни пить и не спать, читая «Отче наш». Глава новгородской церкви вызов принял и на следующий день вышел внеплановый номер газеты посвящённый предстоящему испытанию.

Удивительно, но желающих совершить самоубийство нашлось изрядное количество, причём не только среди монахов. Однако, до финиша военный со строителем дошли в гордом одиночестве. По окончании испытания Алексей потерял семь килограмм, Олег пять, и оба до немыслимого предела обострил все чувства. Выделения кала прекратились у них на третий день, а слюны к концу пятого дня. По их словам, последние часы, оба постоянно ощущали вкус крови во рту. Их соперникам повезло много меньше, большинство участников выбыло ещё до тридцати часов с момента начала аскезы. И в храме остались самые упёртые. Трое сошли с дистанции добровольно, не выдержав мук голода и жажды, устав бороться со сном на третий день, четверо потеряли сознание на четвёртый день, один сошёл с ума и ещё двое умерли.

Будь воля Рябушева, он бы категорически запретил подобное безумство, но для средневековой ментальности в произошедшем не было ничего необычного. В конце испытания, шатающихся от усталости мужиков обнял плачущий от умиления архиепископ. И немедленно произнёс для собравшихся пламенную речь, на тему крепости веры, и по делам их, узнаешь их.

Для своих, наоборот, запустил маховик репрессий, проведя основательную чистку рядов. Справедливо полагая, что монашество есть духовный поиск, для которого жить в большом городе полном соблазнов, совершенно необязательно, прошёлся по монастырской братии частым гребнем. Всех ростовщиков в рясах разослал по дальним скитам, следом за ними отправилась братья из категории — аскет — брюхо через ремень. Серьёзные изменения произошли и в жизни оставшихся монахов, кроме ужесточения режима, он повелел при каждом монастыре открыть больницы и договорился с Рябушевым о подготовке кадров для них. Взялся за дело основательно, чувствовалось, что преобразования он задумал давно, нужен был лишь веский повод для столь радикальных мер. Двое мирян, крепостью веры посрамившие всё священство, его предоставили.

Только тогда, Владимир Сергеевич понял всю глубину интриги, победой в этом опасном состязании они приобрели индульгенцию на всю оставшуюся жизнь. Уже много позже, мужики раскололись, что подобное испытание им не впервой, а само мероприятие являлось исключительно идеей архиепископа. И вообще, это оказалась частью древнего буддийского ритуала, в завершении которого монах испытывал себя подобным образом в течении девяти суток. Со временем, испытание для монахов перекочевало в школы боевых искусств, где несколько трансформировалось, под влиянием специфических задач. И уже от туда, оно попало в армейскую среду, где прижилось в военной разведке, для тренировки бойцов спецназа. Оба любителя боевых искусств прошли укороченную версию, включающую только семь суток такой аскезы.

Конец зимы запомнился Рябушеву не только отчаянными интригами обоих бойцов. Случались и радостные события. Два бурных романа наконец-то счастливо завершились. На масленичной неделе, состоялись две свадьбы подряд и долгожданное открытие театра, приуроченное к началу ярмарки. Естественно, первая сыгранная пьеса являлась политическим памфлетом, в котором главный герой — восточный деспот, решил обманом примучить к своей державе маленькую республику. На взгляд Рябушева получилось сыровато, но народ от смеха, реально валялся под лавками. Осталось узнать мнение самого Боголюбского о подобном непотребстве.


Глава 3


Алексей


Погулять на Ленкиной свадьбе Алексею не дали, в первый день застолья примчался человек от тысяцкого с приказом явиться немедленно. Надо, так надо, шепнул жениху с невестой, что вынужден не надолго покинуть мероприятие и направился к дому начальника. Всемил Романович с приёмным сыном и посадником, пребывали в приподнятом настроении. Не успел Климин опустить задницу на лавку, как начальник перешёл к сути вопроса. Пришло известие, что в Киеве состоялось церковное судилище над неким Феодором, ставленником Боголюбского на Владимирское епископство. Результат был точно такой же, как и в родном мире. Мужику приписали грубейшее нарушение канонического права, ересь, припомнили интердикт наложенный на владимирские храмы и до кучи навесили уголовку. Судили его по византийскому праву, милосердием не отличавшимся, закономерно приговорили к смертной казни. Приговор привели в исполнение немедленно. Ослепили, отрезали язык и правую руку. После чего, ещё живого, сожгли на площади. Всё это безобразие с попустительства теперешнего киевского князя, Мстислава Изяславовича.

Учитывая давнюю вражду киевского и суздальского князей, открывались интересные перспективы по их стравливанию. Князья на столько сильно ненавидели друг друга, что военное столкновение, по мнению посадника, являлось лишь вопросом времени. Задача стояла следующая — стравить давних врагов как можно быстрей, благо, появился великолепный повод. Чем скорей Залесье сцепиться с Русью, тем лучше. Как ни как, навигация на носу, прошлогодние проблемы с разбоем ни кому даром не упали.

Посадник прямо спросил — справишься? Климин утвердительно кивнул, если родственнички и в самом деле на ножах, то задача не представлялась особо сложной. Состряпать для них повод, а в драку они сами полезут. В его родном мире, князьям помогать не пришлось, сами вцепились друг другу в глотки, расправа с Андреевым ставленником, явилась замечательным поводом. Здесь, эта драма разыгрывается несколько иначе, нужно лишь слегка помочь ей свернуть в нужное русло. Тем более, что это отвечало его долгосрочным интересам. Так, через семнадцать дней безумной гонки, во главе отряда из десяти человек, подполковник смотрел с ближайшего холма на древнюю столицу.


Купец средней руки Пётр по прозвищу Кривой, в отличном настроении неспешно возвращался из лавки домой. Даже весело насвистывал простенькую мелодию. Его хорошее настроение несколько портил странный нищий, увязавшийся за ним от самого торжища. Странный нищий, отчаянно старался изобразить человека сломленного лишениями, получалось не особенно убедительно. Купец положил руку на пояс, поближе к висевшему на нём кинжалу. Бережёного, как говориться, Бог бережёт.

Нищий начал действовать когда Пётр решил сократить дорогу свернув в безлюдный переулок. Преследователь лепеча — подожди, добрый человек — ускорил шаг. Что ж, он предвидел подобное развитие событий, купец отступил к забору и развернулся к попрошайке в пол оборота, так, чтоб исключить удар в спину. Левую руку положил на рукоять кинжала, повёл правымплечом, освобождая спрятанный в рукаве медный шарик кистеня.

Странный нищий остановился ровно за шаг от досягаемости кистеня, скривил рот в щербатой улыбке, — что, добрый человек, не похож я на калику перехожего, раз ты за кистень хватаешься?

Пётр и бровью не повёл, стрельнул глазами в другой конец переулка, оценивая обстановку — чего тебе, сирый? Поищи лучше заработок в другом месте, — купец мысленно представил, как при следующем шаге нищего он шагнёт в сторону, одновременно выпуская из рукава кистень.

— Ты не так меня понял, Кривой, с тобой хочет поговорить один человек. У меня даже есть весомый аргумент, чтобы ты мне поверил, — нищий показал половинку монеты зажатую между двумя пальцами. Медная монета с квадратной дыркой посередине, из такой далёкой страны, что ни один опытный путешественник не мог разобрать написанные на ней символы. Пётр её сразу узнал, ведь у него находилась её вторая половина. И раз всплыла эта диковина, значит Будимиру в Новгороде, понадобилась его служба.

— Поверил, я весь во внимании.

— Тогда держись за мной, в десятке саженей, прогуляемся по городу, потом покажу тебе дом, где тебя будут ждать.

Они долго петляли по городу, пока нищий на Копыревом конце не споткнулся рядом с одним неприметным бедным домиком. Ругаясь поднялся, плюнул в сторону ворот и засеменил дальше. Пётр догадался, что ему именно сюда. Вечером, на стук ворота открыл древний дед, помнящий наверное, ещё победоносные походы Мономаха, а может и сам в них участвовавший. Что-то брюзжа под нос показал гостю на дом. Закрыл ворота и ощупывая клюкой путь побрёл к дому. Дед был слеп как крот.

Маленький, очищенный от снега двор, утопал в щепках и свежих стружках, словно тут обосновалась плотницкая артель. В единственной комнате, Петра уже ждал чудовищного вида мужик. Огромного роста, плечами такой ширины, что не в каждую дверь войдёт, длинными патлами заплетённые в две толстые косы и бородой лопатой. Чудовище не представилось, но сразу перешло к делу. Интересовали его купцы и уважаемые люди Залесья, которые сейчас гостят в городе. Лавки на торгу, чем торгуют, где живут, где встречаются, в какую церковь ходят. Расспрашивал про именитых горожан, кто к князю новому вхож, кто среди простых людей уважением пользуется, кто каким делом живёт и прочие подробности.

Слушал ничего не записывая, лишь изредка задавал уточняющие вопросы. Под конец попросил завтра погулять по торгу, посмотреть товар в лавках суздальских купцов, а потом не мешкая отправиться по торговым делам, в Смоленск, Чернигов, да собственно всё равно куда. Главное прихватить семью и ценное добро, по тому, как скоро настанут для города нелучшие времена, о которых лучше узнавать из вторых уст, чем самому свидетельствовать.

Той ночью, Пётр не придал словам чудовища особого значения, лёг спать посмеиваясь, какого хвастуна Будимир прислал. А проснулся уже в бурлящем городе. За ночь кто-то разбросал по всему городу грамоты в которых от имени владимирского князя предписывалось киевлянам изгнать Мстислава Изяславовича и целовать крест на верность ему. Не успел он открыть лавку, как призывая киевлян, зазвонил вечевой колокол. Уже собираясь бросить всё, как наткнулся взглядом на вчерашнего нищего, который еле заметно покачал головой, а потом закричал противным визгливым голосом, — на вече киевляне, постоим за честь свою, — потом подмигнул Петру, кивнул в сторону торговых рядов, как бы намекая — давай, показывай.


Когда киевский агент посадника ушёл, Алексей отклеил бороду, с наслаждением растёр зудящие щёки. Умел посадник подбирать толковых людей, этот, аналогично, не зря небо коптил. Уже в процессе разговора подполковник набросал в голове дальнейший план действий, но сначала нужно было завести народ. Климин спустился в подвал, где во всю работала передвижная типография. Наборная форма размером на лист А4, прокатный валик, вот и вся типография. Качество печати не ахти, за то можно перенести в рюкзаке и развернуть на новом месте за пять минут. Первый тираж был практически закончен и мужики распихивали листовки по сумкам, готовясь к выходу в заранее нарезанные районы. Утром жители мегаполиса должны познакомиться с новыми технологиями информационной войны.

Утро началось с хороших новостей, когда Алексей решил забросать город листовками, он надеялся запутать киевскую контрразведку, за одно внести сумятицу в умы горожан. Не больше. Но не учёл злободневность вопроса, помноженную на силу, которою имело в этом времени печатное слово. Люди прекрасно помнили, кто совсем недавно приводил на Русь суздальские рати, какие бесчинства его отец, помешанный на киевском столе, творил в городе. От одного упоминания имени хозяина залесья, руки тянулись к топорам. И тут, от него появляется откровенно оскорбительный манифест.

Климин стоял в углу заполненной разъярённым народом площади. События развивались в нужном ему направлении, народ уже созрел для действий, оставалось крикнуть — «БЕЙ» и толпа сорвётся. Всё испортил князь. С высоты своего роста, Алексей увидел, как толпа расступается, пропуская к помосту главу киевского княжества с малочисленной свитой.

Князь поднял руки успокаивая разошедшуюся толпу и заговорил. Хорошо заговорил, подполковник аж скривился с досады. Мало того, что князь догадался об участии в происходящем третьей, заинтересованной в конфликте стороны, так ещё и нашёл правильные, убедительные слова, перехватив контроль над толпой. Снял перед киевлянами шапку, поклонился, сердечно поблагодарил, за любовь и доверие ему выказанное. Сказал, как он счастлив княжить в земле, населённой такими достойными людьми, готовыми отстоять их и свою честь с оружием в руках. Уже после этого, народ был готов есть у него с рук. Потом, в несколько фраз, не оставил от хитрых планов Климина камня на камне.

В место гневных речей с обещанием найти и на кол, он просто высмеял содержание листовки. Алексей всей кожей ощущал, как от слов князя агрессия скопившихся на площади жителей, тает словно снег под ярким мартовским солнцем. К концу его речи окрестные дома содрогались от дружного хохота собравшихся, а ненавистный Андрей Юрьевич, в их глазах, представлялся полным дегенератом.

Князь действительно удивил, в его мире Мстислав Изяславович в летописях представлялся проходным персонажем, все упоминания о котором уместились бы на одной странице. Хотя, человек был заслуженный, много сделал для безопасности южных границ, за что пользовался среди простых людей на Руси большим уважением. Его двойник в этом мире, похоже, тоже был не промах. Умудрился посадить в Новгороде своего сына, не смотря на активное противодействие целой коалиции князей. После чего, появилась реальная угроза перехода жизненно важного для Новгорода торгового пути Византия — Скандинавия под его полный контроль. Опасный человек. То-то посадник засуетился, рассчитывает и Мстислава сковырнуть и Боголюбского отвлечь от северных вопросов.

Делать на площади стало нечего, Алексей одёрнул рясу и тяжело опираясь на дорожный посох побрёл в сторону верхнего города. Обычный странствующий монах, остановившийся передохнуть, а за одно и поглазеть на сборище. Первый раунд остался за князем, но информационная война только начиналась. Второй удар подполковник решил не откладывать в долгий ящик и нанести сегодня же вечером. Теперь цель была опасней, княжеская дружина, и дабы не вляпаться в неприятности, нужно было разведать пути отхода.

Постоялый двор «У лучника», считался заведением элитным. Его основатель служил ещё Владимиру Крестителю, и вроде как, сам грозный князь отмечал его искусство стрельбы. Уйдя на покой, занялся гостинично — ресторанным бизнесом. Дело пошло и вскоре из обычной тошниловки с ночлегом, заведение превратилось в пятизвёздочный отель, ресторан которого посещала самая именитая публика. Дружинники, непоследние в городе купцы, мелькали люди из ближнего окружения князя. Подходящая для его целей публика. Сейчас, когда подполковник переодевшись в скандинавского наёмника сидел в углу, полоща фальшивые усы в кружке с пивом, появилась минутка подробней рассмотреть внутреннее убранство трапезной. Действительно уютное заведение, где всё было сделано с любовью, даже жаль устраивать разгром.

Когда Алексей уже вошёл во вкус исторического исследования, в трапезную вошли два солидных мужика в сопровождении нескольких слуг. Мимолётного взгляда ему хватило, чтобы понять — это его клиенты. Одного из них, он сегодня видел с князем на площади, о такой удаче можно только мечтать. Дождавшись, пока княжим людям поднесут выпивку, он подал знак новгородцам в другом конце зала, начинать. План начал приводиться в действие немедленно. Новгородцы подозвали служку и заказали вина всем присутствующим. Пока служители суетились выполняя заказ, один из диверсантов вышел на середину зала, поднял над головой стакан и громогласно предложил выпить за его господина, великого князя Андрея Юрьевича. В зале воцарилась мёртвая тишина, реакция посетителей была та же, как если бы на мусульманском Кавказе кто-то предложил бы выпить за генерала Ермолова. Один из пришедших бояр встал, сфокусировав на себе удивлённые взгляды киевлян. Поднял кубок над головой и медленно, так чтобы все насладились зрелищем, вылил вино на пол. В зале раздались одобрительные возгласы, а кое где и смех.

— Не желаешь уважить моего господина, пёс смердячий, — выкрикнул заводила и в прыжке саданул боярина двумя ногами в грудь. Ни кто из слуг, да и он сам не ожидали подобной наглости, по этому удар получился даже лучше чем в кино. Эх, не зря подполковник натаскивал новгородский спецназ по рукопашному бою. Боярин перелетел через стол по дороге опрокинув своего собутыльника и ещё одного ни каким боком не причастного мужика. Киевляне повскакивали со своих мест, подливая масла в огонь, из своего угла подполковник заорал — бей Суздальцев — и понеслось. Довольно быстро численный перевес киевлян начал сказываться, новгородцев постепенно оттесняли в угол. Из толпы киевлян постоянно выпадал то один, то другой боец, но положение это не улучшало. Пора было вмешаться.

Подполковник взял лавку наперевес и молча атаковал разъярённых киевлян с тыла. Энергии таранного удара оказалось достаточно для опрокидывания семи человек. Дальше Алексей завяз в толпе, бросил лавку и принялся раздавать тумаки руками и ногами. Не ожидавшие нападения с тыла, киевляне дрогнули, новгородцы усилили натиск, разорвав их боевой порядок, получив тем самым простор для использования новой техники рукопашного боя, в полном объёме.

Минут через пять, поле боя осталось за словенами, Русь частично ретировалась, кто не успел, тот валялся на полу не в состоянии продолжать бой. Пора было сваливать, пока народ не вернулся с подмогой. Поквитаться с залесьем за прошлые обиды желающих на берегах Днепра искать не надо. Только свистни, сами прибегут. Алексей незаметно указал заводиле на боярина. Тот понимающе кивнул, свистнул мужиков, те подхватили княжьего человека под руки и кое-как поставили на ноги.

— Гордыня, боярин, смертный грех, слышал такое? — новгородец скрутил жгут из разбросанной по полу соломы — а ещё в писании сказано, кто были первыми, станут последними. Для тебя же, это сбудется быстрей, чем ты думаешь, — с этими словами он поджог соломенный жгут и ткнул им киевлянину в бороду. Волосы мгновенно вспыхнули. Не дожидаясь, когда несчастный получит серьёзные ожоги, на него плеснули пивом, потом, уже потухшего бросили на пол. Уже в спину убегающим новгородцам раздалось его шипение: «на колу сдохните, Богом клянусь», но его слышал один подполковник.

На следующий день, новгородцы имеющие на лице следы вчерашней драки, сидели дома, печатали следующую листовку, а Алексей с двумя помощниками отправился на разведку. Город полнился разнообразными слухами, начиная от суздальского войска, стоящего в дне пути от города и кончая вчерашним убийством посадника.

На торгу было интересней, купцы из Залесья отмывали измазанные дерьмом лавки. Вчера, после того, как князь изящно пресёк погромы, один из новгородцев подбросил идейку компании недорослей, которую молодые идиоты исполнили в точности. Некоторые купцы намёк поняли правильно, сидели на подворье, не высовываясь на улицу. А судя по суете, самые осторожные решили паковать чемоданы, от греха подальше. Хоть Русь и Залесье говорили на одном языке, справляли богослужение по одному обряду, имели общую историю и одну правящую династию, но любви друг к другу не питали. Предыдущий хозяин суздальской земли любил рассуждать о своих правах на Руси и не раз пытался утвердить их силой. А вот в ратях отправляемых воевать половцев, его дружин ненаблюдалось. Да и не давняя гражданская война, всё ещё была свежа в народной памяти. Выражаясь без изысков, идеальная обстановка для нового конфликта.

С купцами пока всё складывалось удачно, настал черёд посмотреть, как себя чувствуют уважаемые граждане служащие непосредственно Боголюбскому. Сейчас в городе проживал один из членов многочисленной и влиятельной семьи Кучковичей. И судя по высоченному тыну окружающего его немаленькую усадьбу, чувствовал он себя очень даже хорошо. Что Алексей собирался исправить в самое ближайшее время, причём самым решительным и неполиткорректным способом. Оставив одного из новгородцев вести наблюдение за усадьбой, подполковник отправился искать союзника в деле потрошения суздальцев. Вдесятером такую рискованную операцию проводить не резон, необходимость в пушечном мясе встала чрезвычайно остро.

Перед отъездом, посадник строго-настрого запретил обращаться с такими вопросами к своему глубоко законспирированному агенту Петру Кривому, который был обязан поддерживать кристально честную репутацию. Ну нет, так нет, на сей случай у подполковника имелся в городе человек, с моралью несколько гибче. Правда с ним предстояло ещё познакомиться. К тому же, для этого имелся веский повод, не так давно они стали родственниками.

Милан, продолжая славные традиции своих предков, по молодости лет, много путешествовал и ещё больше повидал в этой жизни, от чего приобрёл философский взгляд на происходящие события. Смотрел на всё просто и видимо от этого с именами для сыновей совершенно незаморачивался. Алексей ни сколько не удивился, когда узнал, что первого сына зовут Первак, а третьего соответственно — Третьяк. Младшего сына, правда назвали Малом, то ли по тому, что младший, то ли имена — числительные надоели. Сегодня вечером он собирался познакомиться с Перваком, а пока, для поддержания образа странствующего монаха, он отправился на экскурсию в киевскую Софию. Да и откровенно говоря, ему и самому было очень интересно посмотреть на самый большой русский храм в первозданном виде.

Деверь оказался суровым мужиком чуть за тридцать с коротко стриженной бородой и намечающимся животиком. По мере прочтения письма от отца, первоначально радостное выражение лица сменилось на озадаченное, а потом вообще на мрачное. Кинул бумагу в печь и пригласил Климина следовать за собой. Привёл в маленькую комнату под крышей, где Алексею пришлось согнуться в три погибели, дабы не проломить головой потолок.

— Садись гость дорогой, не желаешь ли с дороги …

— Благодарствую, — подполковник поднял руку в останавливающем жесте, — но у меня мало времени, а у тебя наверное много вопросов. По этому, давай сразу к делу. Кстати, зовут меня Алексей.

— Да, отец именно таким тебя и описал. Значит мы теперь родственники? — пробормотал он задумчиво.

— Даже больше, у наших семей теперь есть общие дела и интересы.

— Вот значит как, а я уж грешным делом подумал, что мой непутёвый братец взялся за ум. А это вы, решили подвести фундамент под «общие дела».

— Нет, с женитьбой у него похоже серьёзно, сам жену выбрал. Чтоб понравиться, даже лошадь ей подарил. Чем несказанно удивил и меня и Милана.

— Значит действительно серьёзно, раз нашлись куны на лошадь, — усмехнулся Первак и сразу переключился на серьёзный лад, — отец написал мне, чтоб исполнил просьбу твою и принял от тебя совет, что сие значит?

— Совет мой будет такой — собирай добро и будь готов в любой момент покинуть город, по тому как судьба его в ближайшее время, незавидна. Можешь съездить к отцу, показать внуков, всё одно, как вскроются реки, путёвой торговли не будет. Хотя, если сейчас закупишь сталь или оружие, а по открытию путей продашь его в Залесье, выгоду получишь изрядную.

А просьба у меня такая — нужны мне люди отчаянные, знающие с какого конца за меч браться, о которых, случись что, так и ни кто печалиться не станет. Можешь найти для меня таких?

— Значится, которых не жалко? Думаю, смогу тебе помочь.

В целом, новый родственник произвёл впечатление человека дельного и сообразительного. У Милана вообще, с воспитанием было устроено чётко. Даже Вторак, со своим беспокойным характером, по причине долгого отсутствия семьи, считавшийся человеком чуть ли не пропащим, показывал завидную смекалку. О старшем брате, ведущего дела в одном из крупнейших городов Европы, не стоило и говорить.


Заведение в котором Первак спланировал встречу с «людьми которых не жалко», фешенебельностью не отличалось, как в прочем и весь район. Вокруг трущобы, сам кабак — тошниловка набитая асоциальными элементами. Практически как дома, малогабаритка подполковника, выданная родиной, осталась в Чите, на оккупированной территории. В столице жильё ему не светило, хорошо, выручили товарищи по службе на Кавказе, организовали комнату в одном из общежитий. Дыра была страшная, район ужасный, но за то, совершенно бесплатно, что при не великой зарплате подполковника не могло не радовать. В принципе, всё до боли знакомо.

Сравнивая ощущения той и этой жизни, Климин не забывал поглядывать по сторонам. Сегодня, он находился в образе скандинавского наёмника. Внушительные габариты и короткий меч, на корню отбивали желание проверить незнакомца на вшивость и наличие серебряных кругляков. У большинства посетителей. Но не у всех, кое кто из шумной компании сидевшей в центре полутёмного зала, нет, нет, да бросали на него оценивающие взгляды. Наконец, от компании отделился вертлявый тип в нарядной одежде и бесцеремонно подсел к Алексею за стол.

— Здравствуй Олаф, — начал вертлявый.

— И тебе здоровья, добрый человек, — странно, подсевший не производил впечатление серьёзного человека, слишком нервный для планируемого мероприятия. Ужели Первак ошибся с выбором?

Между тем, вертлявый продолжил, — я слышал, ты искал встречи со мной. Ну так вот, твои желания исполнились, я здесь. Надеюсь, ты понимаешь, что в своих желаниях нужно быть очень осторожным?

Вести дела с человеком, у которого на роже написано «залёт», мягко говоря, себе дороже. Если он не в состоянии контролировать собственное тело, как он управляется с подельниками? Вся ситуация вопила о своей неправильности, — ты ошибся добрый человек, я не искал встречи с тобой.

— Вот как, что же нам теперь делать, ведь я потратил на тебя своё время, а оно знаешь как дорого.

— Мне жаль, что ты так расстроился из за своей ошибки. Я куплю вина, тебе и твоим приятелям, дабы вы утолили в нём свою печаль, — глаза вертлявого загорелись от жадности.

— Нет Олаф, моё время стоит очень дорого, так дорого, что ты обидел меня, предложив выпивку, словно я голь перекатная, — вертлявый набычился, — за обиду заплатишь отдельно. И того, с тебя три гривны.

Климину очень не хотелось устраивать шум, его отправили в Киев всяко не для разборок с местным криминалом. Но три гривны являлись серьёзной суммой, отдавать их мелкому вымогателю — дурь и преступление. Отдашь один раз, отдашь и второй, эта порода не отцепиться, пока не всё. Алчность — смертный грех, а смертные грехи по тому и смертные, что всегда приводят к неприятностям, заканчивающихся очень печально. Зачастую, летальным исходом.

Был у них в управлении, один очень умный полковник, умудрившийся перевести в собственность шикарную служебную квартиру в центре столицы и тут же её продавший за астрономическую сумму. На которую купил аж три штуки в спальном районе. Зря он это сделал, времена настали другие, пришли к нему обстоятельные мужики в штатском, и сел дядя за особо крупное мошенничество, уж очень дорогая была недвижимость в столице. А ведь мог бы подождать до выхода в отставку, глядишь, и перешла бы ему квартира на совершенно законных основаниях. Потворство собственным слабостям не доводит до добра. Никого.

— Значит, ты не получишь ничего, — он ждал от непрошеного собеседника какой — нибудь глупости, но тот оказался вовсе клиническим идиотом. Вскочил, перегнулся через стол, схватил подполковника за грудки, пытаясь подтянуть к себе и наверное сказать нечто страшное. Алексей резко отклонился назад, одновременно нанося под столом удар ногой ему в голень. Потеряв опору, вымогатель упал на стол, а подполковник ему чуть — чуть помог, положив ладонь на затылок, дёрнул его вниз. Стол аж загудел от столкновения с головой вертлявого, а он сам, так и остался лежать на нём, заливая кровью из разбитого носа давно нечищенную столешницу. Оставалось надеяться, что ни кто не разглядел детали произошедшего в полутёмном углу. Стало вдруг плох человеку, с кем не бывает. Теперь необходимо отвлечь внимание его приятелей от своей скромной персоны.

— Хозяин, тварь! Что ты в пиво намешал!? Потравить нас всех удумал! — заорал Алексей во всю силу глотки, швырнув в сторону стойки свою деревянную кружку, — ты человека своим пойлом убил! — вторая кружка разбилась точно о лоб хозяина заведения, ещё не въехавшего в происходящее, — эй, люди, зовите стражу, хватай убивцев! — разъярённым носорогом Климин ломанулся к стойке, где валялся оглушённый хозяин. Пока за его спиной народ пытался разобраться в происходящем, подполковник с криком «попался тать» подхватил трактирщика и поволок к двери во внутренние помещения. Оказавшись на кухне, бросил уже не нужного хозяина, схватил топор для рубки мяса и с силой вогнал его в дверной косяк, заблокировав дверь. — Осторожно, в трапезной пьяное побоище. Вот, хозяина уже зашибли, — бросил он изумлённым работникам направляясь ко второму выходу.

Не успел Алексей скрыться в переулке, как за спиной раздался тихий смешок, ленивые хлопки и хриплый голос, — великолепно Олаф, великолепно. Он быстро развернулся с одновременным шагом в сторону, попутно пряча в ладони метательный нож. На заднем крыльце стоял коренастый мужик в одежде тёмно серого цвета, с коротко подстриженной бородой и тяжёлым ножом на поясе.

— Надеюсь, ты не насмерть пришиб моего человека? Он конечно погорячился, но всё же не заслужил столь сурового наказания.

Голос у неожиданного собеседника оказался неестественно хриплым, словно при повреждении гортани, но говорил уверенно, чувствовалось — привык приказывать.

— Если ты о вертлявом, то у него оказался слишком длинный и острый язык, на столько, что порезал не только свои губы, но даже и собственный нос. Не смертельно, через пару дней будет как новенький.

— Ну и хват ты Олаф, — незнакомец расхохотался, — меня Вячко зовут, это со мной тебе Первак встречу готовил. Уж прости за такую проверку, но случались у меня с новгородцем размолвки, не всегда общий язык могли найти. А тут вдруг сам приходит и дела совместные предлагает, да ещё собирается взять в долю своих северян. Не мог же я так просто взять и согласиться, завсегда нужно знать, с кем дела вести придётся. Так что прошу зла на меня не держи, и предлагаю тебе вернуться, дабы поговорить спокойно.

— От чего бы и не поговорить с умным человеком, — пожал плечами Алексей, делая шаг вперёд и пряча нож в карман на предплечье. Уже уединившись в полутёмной комнатке на втором этаже всё того же кабака, подполковник разглядел у собеседника шрам на горле. Про не удачную трахеотомию шутить благоразумно не стал.


Глава 4


Мстислав Изяславович задумчиво смотрел на Днепр по которому проплывали последние этой весной льдины. Скоро его течение принесёт в место рыхлых синеватых льдин судовую рать владимирского князя с прихвостнями, перекроют реку и встанут лагерями напротив ворот. А потом, подтянется конница, окончательно замыкая кольцо осады. Вести с севера поступали регулярно, каждый день всё хуже и хуже. Вот так и закончится его великое княжение, словно в насмешку судьба повторяет с ним историю его отца. Судя по развитию событий, пора собирать добро, да возвращаться туда, откуда пришёл. По рассказам верных людей, к Андрею примкнуло одиннадцать князей с дружинами, это от двадцати до двадцати пяти тысяч воев. Если к ним приплюсовать охочих людей, знающих с какого конца браться за меч, выйдет все тридцать. Такую рать наверное могли вывести в поле одни первые Рюриковичи, да Мономах. Его сыну удалось провернуть близкое по масштабу всего один раз, когда все Рюриковичи набросились на ненавистных полоцких родственников. Киеву точно не устоять. Если сейчас освободить великокняжеский стол, отдав его в распоряжение хозяина Залесья, возможно, обойдётся без кровопролития. С другой стороны, собрав такую силищу, маловероятно, что север ограничится одной лишь заменой великого князя. Быть Киеву разграбленному, не зависимо от судьбы великого княжения.

Что ж, кто — то очень находчивый переиграл его по всем статьям. В первый раз, как на улицах города появились эти проклятые грамотки, смог он разгадать их нехитрый замысел и сорвать их планы. Уже тогда, он отрядил своих людей найти подстрекателей, но тщетно. Много у князя под рукой смелых и верных людей. Могут выследить и устроить в степи засаду на осторожных куманов, для которых степь — дом родной. Могут поймать вятича в лесу. Могут рубиться как в пешем, так и в конном строю, брать на щит города и вражеские ладьи. Разобраться в товаре привезённом торговым гостем и какова в нём княжеская доля. Много могли его люди, но на сей раз дело вышло очень необычным и проверенные не в одной кровавой сече дружинники, даром шлялись по городу. Напрасно дёргали обывателей, пару раз сами нарывались на неприятности. Однако всё без толку. Имелись конечно у него и другие люди, способные решать как раз такие, нестандартные проблемы, жаль слишком мало их оказалось на огромный Киев. Осведомители из числа горожан так же имелись и так же было их слишком мало.

А дальше, события понеслись как снежный ком, пущенный с горы. На вершине маленький колобок еле катиться, у подножья огромный разогнавшийся ком уже не остановить. Тем же вечером, якобы суздальцы, разгромили постоялый двор и не абы где, а в верхнем городе, почитай под носом у князя со всей дружиной. Ладно, столы с лавками поломали, посуду переколотили, местным рёбра посчитали. Так ещё унизили брата посадника, человека в городе очень уважаемого, не просто избили, а спалили бороду и волосы на голове. Посадник поставил на уши всех своих, безрезультатно. Пару раз нападали они на след одного из участников той драки, огромного наёмника из свеев, но тому всегда удавалось ускользнуть.

Потом, в ход пошли мелкие пакости суздальцам. То их лавки на торгу дерьмом вымажут, то на выходе из церкви помоями обольют. Этих находили быстро, но оказывались они совсем не теми, с кем князь хотел побеседовать. Всё молодёжь пустоголовая, от нечего делать взявшаяся мстить суздальцам за обиды двадцатилетней давности. Не важно, что из мстителей в ту пору, ни единого на свете не было. Как же, русская честь затронута! Как же без мести? Мстислав Изяславович, с высоты прожитых лет мог бы много рассказать молодым идиотам и про честь и про месть. Но по глазам видел — не поймут. Высечь бы, раз родителям недосуг, да не по правде сие.

По этому, наложил на них виру малую и прогнал прочь, с глаз долой. Кто надоумил недорослей на подвиги так и осталось невыясненным. Вроде крутился рядом какой-то юродивый, зло шутил про жителей залесья. Одна очень удачная шутка оказалась связана с дерьмом, после неё и поселилась в пустых головах идея испоганить купеческие лавки.

На следующее утро, город вновь заполонили грамотки, но уже прямо противоположного содержания, призывающие всех честных киевлян разобраться с владимиро — суздальскими кровопийцами раз и навсегда. В тот раз ему повезло, грамотки вовремя обнаружили и успели вывести в город конных дружинников в полной броне. Любители половить рыбку в мутной воде, в смысле пограбить, были оперативно выловлены и водворены в узилище. В последствии оказалось, снова не те.

Здесь, рассматривая грамотки, Мстислав Изяславович обратил внимание на некоторые странности в них присутствующие. Одинаковые буквы, причём на всех грамотках, «аз» в одном из слов, был одинаково плохо прописан. Ещё одно слово вообще было написано с ошибкой, которая повторялась на каждом листе.

Выходила интересная картина. Некто, прекрасно зная, чем закончиться судилище над белым клобучком и реакцию на него Андрея. Наделал гравюр, потом отпечатал грамоты. Очень интересно, кому понадобилось стравливать его с Андреем? Возможно тому, кто уверен, что именно ему отдадут княжеский стол. Вероятное, но слишком простое объяснение. Происходящее в городе под привычную схему действий не попадало, слишком сложная и дорогая интрига для князей. Уже много позже, дошли до него неприятные вести из Боголюбова. Ближайшее окружение владимирского князя как с цепи сорвалось, бряцало оружием и в один голос выло о походе на юг, который поставит окончательную точку в затянувшемся споре.

А события в Киеве работали как раз на бряцавших оружием. Ни дня не проходило без нападок на Залеских купцов. Налетят по быстрому, лавку на торгу разгромят, то на улице выловят, да бока намнут. В конце концов, не страшась начинавшейся распутицы, часть из них собрала добро и уехала из города. Недалеко уехала. На границе с черниговским княжеством, остановили их обоз его дружинники, ограбили подчистую, а потом в рабство продали. Нескольким удалось бежать и вернуться в Киев. На следующий день, пришли к нему избранные люди от Залесья, требовали справедливости. И скажите, какая тут может быть справедливость, когда в дружине ни кто ни сном ни духом о происшествии. Тем более, такой большой отряд, три десятка конных в полной броне, просто так по княжеству не разгуливает. Обязательно попался бы на глаза. По приметам, засветился в том деле уже знакомый наёмник из свеев, такого исполина трудно перепутать или незапомнить. И ещё один, с приметным шрамом на горле. Таких то совершенно точно в дружине не числилось, но пойди докажи. Мстислав даже пошёл на беспрецедентную меру, устроил для дружины потешные бои, на которые тайно привёл потерпевших купцов, дабы они указали на обидчиков. Безрезультатно.

Через три дня его тайный недруг нанёс ещё один, на этот раз сокрушительный удар. Утром, перед десятинной церковью, прихожане увидели телегу над которой возвышался шест с прибитой доской, где красной краской старательно вывели «клеветники суздальские». В ней под шкурами лежали все те избранные люди, приходившие к нему просить справедливости. Голые, связанные по рукам и ногам, наголо обритые, вымазанные в дёгте и вывалянные в перьях. Среди них, вот неприятность, и один из рода Кучковичей, весьма сильного и многочисленного рода Залесья. Киевляне потешались над этим случаем ещё долго, а разъярённые суздальцы тем же вечером покинули город.

Между тем, охота на подстрекателей продолжалась. В одной ночной засаде чуть было не поймали одного распространителя грамот. Но тот оказался неожиданно ловок и сумел скрыться в ночи. На некоторое время они затихли, чтобы через пару дней заявить о себе с беспредельной наглостью. Начали распространять грамотки через уличных мальчишек. По рассказам их самих, происходило это следующим образом: к слоняющемуся без дела юнцу подходил мужичок, представлявшийся приказчиком некого купца и за небольшое вознаграждение предлагал раздавать всем прохожим листы, где о его товаре подробно написано. Условие всего одно, выбирать прохожих в добротной одежде, потому как товар у них в лавке не самый дешёвый, абы кто купить его не сможет. Естественно, когда кинулись искать, про указанного купца ни кто и слыхом не слыхивал.

Необычный враг требовал новых методов борьбы. Пришлось на всех Киевских площадях объявить награду за сведенья о клеветниках. Это заставило их затаиться на некоторое время, но вскоре они вновь напомнили о себе. После одной из ночей, с сильным ветром, грамотки вновь появились в городе. Причём оказались разбросаны буквально по всей площади, несколько нашли даже на княжеском дворе. Не иначе, во время бури, разбрасывали их с многочисленных городских колоколен. Поражали здесь не только выдумка, но и невероятные финансовые возможности неизвестного противника. Сколько уже истрачено дорогой бумаги, не одну книгу можно написать.

Говорилось в грамотах, что Суздальский князь прилюдно поклялся не вкладывать меча в ножны, и не возвращаться домой, пока не сотрёт Киев с лица земли. Поклялся и с несметной ратью в сорок тысяч воев уже выступил в поход. Тогда он только хотел отдать приказ собирать дружину и выступать, дабы пресечь возможные беспорядки в зародыше, как в горницу влетел один из дружинников с окровавленным лицом. И Мстислав понял — поздно. Князь много знал о человеческой природе, но почему, когда люди собираются вместе, они перестают думать самостоятельно и по разуму становятся словно малые дети, для него всегда оставалось загадкой. Ну какой поход, если реки только вскрылись. Наверное, каждый погромщик в отдельности почувствовал бы ложь со всей ясностью. Но только не в толпе. Да, его неизвестный противник, о человеческой природе знал не меньше.

В тот день, во время погромов погибло сорок два человека, уничтожено несчётное количество товара, разорены десятки лавок, а начавшийся пожар уничтожил в месте с добром ненавистных суздальцев и часовню Чудотворца Николая Мирликийского, считавшегося покровителем купцов. Тогда, князь приказал доставить к нему дружинников дежуривших в то утро на торгу, дабы спросить со всей строгостью, за недогляд. Их доставили лишь к вечеру, нашли связанными на одном из складов, лежали приваленные товаром. Повязали их по-тихому, опытные вои и рыпнуться не успели.

Перед самой распутицей, когда все путешествия на время станут невозможными, пришли ему вести от старшего сына, которые много объяснили. В письме он упомянул о неких путешественниках решивших осесть в Новгороде и начавших мастерить удивительные вещи, коих прилагался деревянный ящик невеликих размеров. Вещи действительно оказались интересными, но куда интересней оказались бумажные книги с пустыми страницами, где любой желающий мог писать всё, что вздумается. И грамотки с короткими рассказами.

К содержанию рассказов он собирался обратиться позднее, тогда же, его внимание привлекли буквы, которыми они были написаны. Одинаковые, во всех грамотах. Сын писал, что грамоты продают каждое воскресенье, по несколько сотен за раз, причём недорого. Всё сходилось к тому, что странные путешественники нашли способ обходиться без писцов.

И конечно же бумага, отдельные листы продавались у них чуть дороже листов бересты. Всё становилось на свои места, и за последними событиями на берегах Днепра, отчётливо потянулся Волховский след. О таких новшествах ни кто до селе не слышал, первый раз всплыли они в середине зимы в Новгороде, вряд ли кто из князей руку на них успел наложить, в отличие от золотых поясов. Хорошая мысль стравить Киев с Владимиром. Одним ударом, да ещё и чужими руками, вывести торговый путь из под его контроля, попутно отвлечь Андрея от северных дел. Они ведь не так давно прогнали князя назначенного им в Боголюбово, вот Андрей и зол на них. Теперь всё сошлось, жаль, что слишком поздно. На следующий день до него дошли дурные вести. Андрей собирал войско для похода на Киев.

— Дозволь, княже, — в горницу вошёл Киевский посадник, отвлекая Мстислава от созерцания льдин на Днепре и невесёлых мыслей, — люд киевский на вече собрался, не хотят Андрею покоряться, решили в осаду садиться. За тобой теперь слово.

— А ты что скажешь? Каково слово первых людей киевской земли?

— Понимаю твои сомнения, — посадник поднял взгляд, посмотрев прямо в глаза князю, — первые люди решили стоять до конца. Не люб нам Андрей, от отца его натерпелись, и этот, нашей крови попил изрядно.

Мстислав покачал головой, — пошли, там разберёмся.

Центральная площадь оказалась забита народом, места всем желающим не хватило, по этому людьми были забиты все прилегающие улицы и даже крыши стоящих у площади домов. Тысяч шесть точно, может семь, на глаз определил князь. Неплохо, большинство мужского населения города. Как раз то, что нужно, враз охладить большинство горячих голов. Сейчас они помнят старые победы и готовы драться, не понимая, что настали другие времена. Андрей, в отличие от отца, на самом деле может вывести в поле сорокатысячную рать. Сорок тысяч закованных в железо воинов, страшная, почти неодолимая сила. Его прадед с такой силой опустошил всё половецкое поле, так, что там до сих пор пугают детей его именем. Нет, Киеву не устоять, только мир, на любых условиях.

Пока Мстислав пробирался сквозь плотную толпу, на помост взошли сразу два человека. Первый, ни чем не примечательный мужичок, по виду ремесленник средней руки. За — то второй, что — то с чем — то, высоченный, жилистый, двигающийся с грацией пардуса. Ни усов ни бороды он не носил, когда же снял шапку и поклонился, выяснилось, что голову так же брил начисто. Между тем, первый мужичёк прокашлялся и заголосил на всю площадь.

Нечего сказать, говорил красиво, народу нравилось. Говорил он от лица длинного, который приехал из земель далеко на восходе и ещё плохо знал язык. Суть выступления сводилась к следующему, у себя на родине длинный почитался за большого знатока осадного дела, видя все неправды Суздальского князя, он обещал встать на сторону киевлян, научив их мастерить пороки, коих они ещё не видели. Свои слова готов подтвердить немедленно, телега с пороком его изготовления стоит на другом конце площади. Толпа на площади одобрительно загудела, пользуясь моментом мужичёк по разбойничьи свистнул и весело закричал: «ну, люд честной, кому своего тына не жалко, разнесём с первого выстрела!»

В это время Мстислав с посадником уже поднялись на помост и смогли рассмотреть установленное на телеге изделие восточных оружейников. Князь с сомнением рассматривал порок, оказавшийся на удивление небольшим, самострел переросток, максимум развалить большой щит, за которым укрываются лучники. Может повредить таран с нескольких выстрелов, пробить из такого крепкий тын и вовсе сомнительно. Похожие сомнения отразились на лице посадника, он выступил вперёд и показывая на тын собственного дома предложил попытать счастья с ним.

Мужичёк вновь засвистел, привлекая внимание мастеров у порока, указал на дом посадника, приказал произвести один выстрел по частоколу. Мастера засуетились взводя с помощью длинных рычагов массивный лук, вложили в ложе увесистый каменный шар. Тут Мстислав удивился в первый раз, порок был сделан очень хитро, на подставке он был закреплён не жёстко, а свободно вращался, да ещё и ходил вверх вниз. Один из мастеров взвалил на плечо свой конец порока, поддерживая его двумя руками тщательно прицелился, сжал в руке выступающую снизу рукоять и с громким хлопком камень отправился в полёт. Мелькнул над площадью и врезался в верхушку тына. У не самого тонкого бревна, оторвало верхушку примерно на аршин, само бревно от удара подалось во двор да так и застыло перекошенным. Площадь огласилась восторженными выкриками. Посадник удовлетворённо покачал головой, поднял руку над головой, призывая к тишине.

— Ну, киевляне, искусство мастера сами только что видели. Берём его на службу? — ответом было дружное — ДА — длинный поклонился и своей крадущейся походкой сошёл с помоста. Посадник опять поднял руку призывая к тишине — а теперь князь наш, Мстислав Изяславович слово своё скажет.

Мстислав шагнул вперёд, снял шапку, поклонился. Сейчас, собравшихся на площади ждёт сильное разочарование. Ни какой братоубийственной войны допустить нельзя.


Глава 5


Контрразведка противника работала на удивление хорошо, Алексей не ожидал от средневековых товарищей, столь активного противодействия. Княжьи люди взялись резко, накрыв город частой сетью патрулей и наблюдателей в штатском. Диверсионной группе сильно помогало незнание княжескими людьми обстановки, слишком мало Мстислав просидел на княжеском столе. Не успел создать службу осведомителей. Но всё равно, пару раз, одним чудом они избежали разоблачения. Лишь когда от Андрея, сыпавшего во Владимире серебром среди окружения Боголюбского, пришло короткое послание, подполковник вздохнул свободно. В послании, некого приказчика крупного купца, хозяин предупреждал о прибытии с проверкой своего старшего сына. Коего необходимо было ждать по установлению путей, в сопровождении одиннадцати слуг. Часть из них повезёт товар по реке, остальные отправятся посуху. Дальше прилагался впечатляющий перечень товаров.

Для непосвящённого, обычная деловая переписка. Подполковника же, заставила крепко задуматься. Тридцать пять — сорок гривен стали булатной, двадцать больших чаш, тридцать малых, три сруба разборных для установки на месте и новый товар изготовленный индийскими ремесленниками. С первой частью всё было понятно, объединённое войско возглавит сын Боголюбского, под знамёна которого готовы встать до сорока тысяч воинов, приведённые одиннадцатью князьями.

Тут Андрей скорей всего напутал, откуда сорок тысяч войска? Когда Иван Законодатель в шестнадцатом веке привёл под Полоцк тридцати тысячную армию, вся Европа покакала кирпичами. С другой стороны, ни кто точно не знает сколько сейчас живёт людей, переписи не проводятся. Плюс, эпидемия чумы в четырнадцатом веке, которая уполовинила население Евразии и северной Африки…. Но всё равно, войско в сорок тысяч, как-то сомнительно.

Порядок движения стандартный, судовая рать и конница по берегу. На вооружении двадцать больших метательных орудий и тридцать малых, к ним в помощь три осадные башни. Собственно, в этом месте начинались вопросы, в их мире русские войска двенадцатого века не отличались особым умением вести осаду. Осадную башню первый раз применили во времена Ивана Законодателя при штурме Казани. Метательные орудия были известны с глубокой древности, сохранилось даже упоминание о первой артиллерийской засаде в тринадцатом веке, когда муромская дружина заманила степную конницу под удар метательных машин.

Но столь массовое ихприменение по прямому назначению в летописях не появлялось. Не иначе сказалось влияние всплывших «индийских ремесленников». И очень интересно, что же Андрей подразумевал под «новым товаром». Они предусмотрели кучу кодовых слов для описания того или иного вооружения, раз начальник не смог их применить, значит его соотечественники придумали нечто новое, для средневекового жителя не поддающееся классификации. Станет совсем забавно, если они научились производить порох в промышленных масштабах.

Хотя, порох, это маловероятно. Понятно, селитру можно найти в выгребных ямах и скотомогильниках. С углём вообще не вопрос. Но все месторождения серы, сейчас находятся не под контролем владимирского княжества. Ближайшие на Урале и по левому берегу Волги. Но их ведь ещё надо найти. Нет, с порохом в каких-то приемлемых объёмах, им точно не успеть.

Алексей не стал ломать голову над этой проблемой, задачу поставленную перед ним в Новгороде, ни кто не отменял. Любыми средствами добиться военного столкновения. Киевляне для принятия такого решения оказались достаточно подогреты, ему и особых усилий прикладывать не пришлось. Сказались прошлые обиды. Последним препятствием на пути к войне, оставался Мстислав Изяславович.

Князь ему сразу понравился, умный, решительный, наверное, один из лучших образцов правителя — воина. Такой запросто может задвинуть свои амбициями ради других. Наверняка имеет своих осведомителей при дворе своего заклятого врага, и если получил такие же сведения, постарается решить дело миром. Возьмёт, да и откажется от киевского стола в обмен на мир.

В принципе, немного потеряет. В Киеве он успел посидеть, значит, его дети сохранят право на великое княжение. Ставленника Суздаля, киевляне долго терпеть не будут, через год, максимум два его или вышвырнут, или сам сбежит. Вот тут снова нарисуется Мстислав или его сын, которые за прошедшее время успеют внести разлад в и так не особо прочную коалицию князей.

Помешать подобному развитию событий, ему представиться лишь один шанс. Как только до широкой общественности дойдёт известие о выступлении северян в поход, будет созвано вече, на котором собственно, будет решаться вопрос войны и мира. Народ выступит за войну, князь скорей всего против. Такого человека ни запугать, ни подкупить, ни запудрить мозги, всю интригу он раскусил с самого начала. Все внешние воздействия на него бессмысленны, переломить ситуацию можно только на вече. Решение пришло внезапно, как вспышка молнии в ночи. Всё просто, князь человек чести, это его и погубит. Достаточно устроить простенький спектакль, остальное сделает толпа собравшаяся на площади.

Вече развивалось точно по плану, заранее нанятые люди подогревали в толпе воинственные настроения, другие распространяли листовки с напоминаниями о прошлых обидах и призывами дать отпор агрессору. Очень удачно появился князь, как раз во время презентации метательной машины, заранее пригнанной на площадь. Так что Алексей в прямом смысле очутился в центре событий.

Мстислав оказался предсказуем, сначала взял под контроль толпу, потом начал вещать о мире. За свалившиеся несчастья взял ответственность на себя, рассказав о своей старой вражде с Боголюбским. Сказал, что это их война и ни кто из за неё страдать не должен. Пообещал уладить дело без кровопролития. Освободив великокняжескийстол добровольно, предварительно выторговав для киевской земли минимальную контрибуцию. Много говорил о ценности жизни, приближающейся посевной, сыпал цитатами из Библии. В общем, сказал много правильных слов и предложил дельный план разрешить конфликт без кровопролития. Когда он закончил, на площади стояла мёртвая тишина, и Алексей кивнул своему человеку.

Но помост выскочил самый горластый из его спецназовцев, сорвал с головы шапку и бухнулся перед князем на колени.

— Княже, не погуби! — заголосил он, — уже ли мыслишь, договориться с этими кровопийцами! — повернувшись к толпе, картинно развёл руки в жесте отчаянья, — братья мои, помните ли вы мстительную их породу, сколько сил мы приложили, дабы изгнать отца его с нашей земли! И вот теперь, сын возвращается чтоб закончить дело, — повернулся обратно к князю, Алексей с высоты своего роста увидел на щеках новгородца неподдельные слёзы, — после того, как собрал он такую силищу, думаешь отступиться, по праву твоим княжеским столом да малой данью ограничится!? Нет княже, ясно вижу, нужно ему пепелище на месте киевской земли, дабы ни кто и в мыслях не держал оспаривать в дальнейшем главенство его потомков. Не оставь нас, Мстислав Изяславович, кто, как не ты остановит слуг диаволовых, крови христианской алчущих! Не оставь нас княже!

В последнюю фразу новгородец умудрился вложить такую боль и отчаянье, что Климин и сам чуть неповерил. Жаль оценить выдающиеся актёрские способности подчиненного, не представлялось возможным. Алексей кивнул второй раз, давая отмашку на начало второго акта разыгрывающейся трагедии целого княжества и ещё одного, хорошего мужика, достойного, совсем иной судьбы.

По его команде в первом ряду ударил шапкой оземь и опустился на колени в апрельскую грязь первый новгородец, за ним второй, с возгласом «не оставь в беде княже». Дальше сразу Вячко с двумя головорезами и совершенно посторонний мужик, на которого подействовал спектакль. Ещё тройка его людей и двое не причастных киевлян. Потом ещё и ещё. Как волны от брошенного в воду камня, от помоста шла своя волна. Люди снимали шапки, опускались на колени, устремив глаза в сторону возвышающегося над толпой князя. Климин был на сто процентов убеждён, в задних рядах ни кто не понял сути происходящего по причине удалённости, но всё одно поддались массовому психозу. Упали на колени в месте со всеми. Он скосил взгляд на князя и понял, что победил. Правда, ни какой радости от удачно проведённой операции он не ощущал.


Глава 6


Когда перед ним бухнулся на колени и заголосил на всю площадь странный мужичок, Мстислав на мгновение растерялся. Ведь буквально мгновение назад, он ощущал контроль над людьми собравшимися на площади и казалось чаша весов, в головах у людей, начала клониться в сторону мира. К тому же, присутствовало в мужике нечто не правильное, пока ускользающее от внимательного взгляда опытного воина. Пристальней присмотревшись, Мстислав понял в чём дело, из расстёгнутого ворота торчала рубашка со словенской вышивкой, которая на одежде полянина или северянина появится не могла. Ни как его новгородские недоброжелатели проявили себя?

Князь наконец — то увидел врага в лицо, но потерял драгоценное время. Когда он развернулся к людям, поверившие в лицедейство киевляне с непокрытыми головами уже падали на колени. Среди уже стоящих он увидел мужика с продувной рожей, на котором верно клеймо ставить негде. И другого, с приметным шрамом на шее. Рука сама собой потянулась к мечу. Но в этот момент перед ним снял шапку и встал на колени пожилой плотник со стружками застрявшими в волосах, потом купец в богатом кафтане, потом близнецы кожевники с красными от постоянного пребывания в воде руками. И ещё многие и многие, кто совершенно искренне решил не склонять голову перед Залесьем. Мстислав хотел закричать «одумайтесь люди, ибо не знаете о чём просите» но не смог, вместо этого вдруг вспомнились совсем другие слова «и нет между вами больше той любви, как если кто душу положит за друзей своих». От тысяч направленных на него взглядов ему вдруг стало как-то светло и тепло, в этот промозглый и пасмурный день. Словно каждый пришедший на площадь, отдал ему частичку собственного света, живущего в душе у человека. Князь всем существом почувствовал, что уже не сможет отступить. Если обманет ожидания людей сейчас, то это станет его концом. Кому многое дано, с того многое и спросится, сегодня пришло его время отвечать. Как будто подтверждая его решение, в сплошной пелене облаков нависших над городом появилась прореха, из которой на землю упал солнечный луч, засверкав на золочёном куполе собора Архангела Михаила.


Глава 7


Алексей


После того злополучного вече, Климин был приглашён на собеседование к князю, на котором присутствовало несколько киевских бояр, из наиболее сведущих в военном деле. Для начала, побеседовали про метательные машины и способы их применения, потом, плавно перешли на способы ведения войны на востоке. И здесь, с высоты военного искусства двадцать первого века, он смог удивить народ. Ещё и оказался достаточно убедительным, на столько, что получил финансирование и была даже обещана помощь в людях, для некоторый его проектов. Будет интересно, чисто с профессиональной точки зрения.

Без сомнения, нижний город, в их мире Подол, был обречён. Слишком большой периметр, слишком мала княжеская дружина, слишком хлипкая внешняя стена. Будь его воля, подполковник бросил бы нижний город к чертям собачьим. А ещё лучше, позволить противнику завязнуть в его узких улицах, потом всё запалить. Обстрелять окраину зажигательными снарядами, так, чтобы подступающий огонь гнал противника к стенам Ярославого города. Где его и встретить. Мудрый Ярослав, прекрасно помнил, как бегал сначала от поляков, потом от Черниговцев, решил на безопасности не экономить, отгрохал укрепления будь здоров. В некоторых местах высота башен на валу, достигала седьмого этажа. Длина периметра составляла около четырёх километров, исходя из имеющихся сил и средств, практически идеально. Князь это тоже прекрасно понимал и в спешном порядке настраивал жителей именно на такой вариант.

С внешними укреплениями дело обстояло куда хуже, проход к Днепру, вообще прикрывал обычный частокол, который развалиться с полпинка. В его мире, войскам Боголюбского понадобилось на проведение операции три дня. И пару дней на разграбление. Причём, провернули дело в начале марта, когда все подступы к городу обороняющиеся превратили в каток. Не иначе, пробились за внешнюю стену, дальше на плечах осаждённых ворвались в Ярославов город. Стоя перед Золотыми воротами, и смотря вверх, на вздымающиеся валы, не верилось, что такие кручи удалось взять прямым штурмом.

Однако, вспоминая историю, поверить всё же придётся. После того злополучного штурма, блестяще проведённого войсками Андрея, древнюю столицу стали брать на щит все кому не лень. Значит, находили способ проникать за стены. Понимая умом, что если не удаётся разрушить часть укреплений, то остаётся помощью лестниц взобраться на стену. Алексей всё равно с сомнением относился к последнему способу. Весь опыт ведения боевых действий человека из мира скорострельного и высокоточного оружия, отказывался принимать местные реалии.

Одно дело, книги, другое дело видеть решительные лица горожан, деловито заготавливающие метательные снаряды на стене. Похоже, они только и ждут, когда противник появиться в зоне досягаемости. Вообще, что должно быть у человека в голове, чтоб он полез по хлипкой лесенке на такую верхотуру, с которой в него летят разные предметы, столкновение с которыми зачастую не совместимо с продолжением жизнедеятельности. Возможно, именно от этого и произошло выражение «лезть на стену», кто знает?

Алексей стоял на стене и присматриваясь к местности ломал голову, на кой ляд суздальцы тащат осадные башни. Договариваясь с Андреем об условных словах, он не очень представлял себе географию древнего Киева. Теперь, он всё больше и больше сомневался в возможности использования этих осадных орудий. Странно, ведь все князья в обязательном порядке посещали столицу, просто не могли не знать о таких особенностях. Внешнюю стену можно раскатать по брёвнышку силами осадного парка. Подвести осадную башню к стене построенной Ярославом — сомнительно, а к верхнему замку её вообще не подтащить.

Плюс вал, который не даёт возможность подкатить башню вплотную. Да и не протащить громоздкую конструкцию по узким улицам, в обязательном порядке нужно снести все дома вдоль и по новой стелить мостовую. Весь геморрой хоть как-то оправдан, при условии, что будут штурмовать ворота. Ну-ну, перед ними, в обязательном порядке, сделаем маленький сюрприз из арсенала древних греков, больших мастеров осадной войны. И пожалуй пару метательных машин для фронтального обстрела, всё равно, воодушевлённые горожане клепают их с фантастической скоростью, новгородцы даже не успевали их пристреливать, а подполковник настраивать натяжение торсионных механизмов. Что интересно, при таком массовом производстве, некоторые экземпляры не только не разваливались при выстреле, но и показывали вполне приличную точность.

За такими каждодневными хлопотами его нашёл один из спецназовцев, которого Алексей отрядил на поиски подходящих материалов и мастеров, необходимых для изготовления гидрокостюмов. Вода в Днепре сейчас градусов восемь, к прибытию флота противника, сильно не прогреется. Десять — пятнадцать минут такого купания и боевого пловца можно уже не ждать. Конечно, если полез в воду без специальных средств. Собственно, идея была достаточно банальна — местные уже сносно научились делать кожаные изделия непромокаемыми. Заказать каждому участнику операции костюмчик из такого материала, снаружи и изнутри обмазать его жиром. Чем не гидрокостюм, если позволит продержаться в воде хоть полчаса, у всех появится серьёзный шанс вернуться домой.

Мастер попался не в меру любопытный, пока снимал мерки с команды, всё выспрашивал, для чего им столь непотребное платье. Пришлось, старательно коробя русские слова, пуститься в пространный рассказ о военном деле киданей, потом плавно перейти на местные реалии. Воевать портной был не горазд, сам в походы не ходил, но как водится, любил рассуждать на тему войны и мира. Всё больше о нахлебниках из княжеской дружины, которые ни какому полезному делу не обучены, а одеваются в шелка, ездят на лучших конях, дни свои проводят в праздности.

А он, чья жизнь прошла в беспрестанных трудах, не может позволить себе и десятой части того, что имеют эти бездельники. Гнать всех поганой метлой, а с половцами договориться. Короче, ничего нового, ракеты нам не нужны, деньги на оборону нужно взять и распилить. Интеллигенция, туды её. Оказывается, это славянское проклятие имело корни более глубокие, чем принято считать, да ещё и распространилось на все известные Климину миры, числом аж две штуки.

Князь не подвёл, с выделением людей тянуть не стал, уже вечером Алексея нашёл молодой десятник из младшей дружины. На взгляд подполковника, вообще пацан, лет двадцать, да ещё и ростом, метр шестьдесят, в шлеме. По глазам видно, десятник явно недоволен своим назначением, небось видел себя летящим на острие атаки, на глазах у всего города врубающегося в строй ненавистных суздальцев. И тут на, такой облом, попасть в распоряжения чужака, который собирается отсиживаться за стенами, командуя пороками. С таким настроением юноша мог поставить под угрозу часть операции, в которой предусматривалось их возвращение домой. Скорей всего, у его подчинённых настроение аналогичное, надо вправить ребятам мозги. Но только не сегодня.

Встречу с дружинниками подполковник назначил на утро и попытался обставить её максимально эффектно. Вышел во двор тренироваться с подаренным мужиками двуручником. Чудовищные размеры меча, производили на местных нужное впечатление. Для усиления эффекта, занимался с голым торсом, его старые шрамы походили на пропущенные сабельные удары, придавая ему вид бывалого воина. Краем глаза наблюдая за личным составом приданного десятка ввалившегося во двор, Алексей про себя усмехнулся. Да, дети в этом мире взрослеют быстрее, и у каждого из этих мальчишек за плечами был наверное не один собственноручно сделанный покойник. Нет, конечно, ни какие они не дети, в это время взрослеют быстро, но тут просто играет количество прожитых лет, ещё здоровый цинизм не успел выработаться. Так что его простенький спектакль сработал по полной. Как бы ребята не корчили из себя зрелых мужей, всё равно, стояли открыв рот.

Не став переигрывать, Климин напоследок лихим ударом разрубил связку прутьев и положив меч лезвием на плечо, направился к молодёжи. Окинув дружинников критическим взглядом, он перешёл ко второму акту.

— Сразу хочу предупредить, дело порученное мне князем трудно и опасно, а самое главное — тайно. Славы здесь не сыскать, ибо знать о том будет только Он, — подполковник показал на небо, — и князь. Так что решайте сейчас, браться за него или нет, потому, что дальше отступиться будет нельзя. Кто дрогнет, погубит и себя и товарищей.

Пара фраз, обязательно со словами «тайна» «опасно» и мальчишки его с потрохами. Всё правильно, военнослужащий двадцать первого века, услышав такую речь, сразу бы подумал о коммерческих интересах командования и бежал бы без оглядки, у средневекового воина с точностью до наоборот. Рыцари блин. Разделив десяток на три группы, две отправил определить возможные места стоянки вражеского флота. Третью, во главе с десятником, далеко в верх по течению, выбрать место стоянки брандеров. Разобравшись с восторженной молодёжью, подполковник пошёл завтракать. Война — войной, а приём пищи по распорядку.


Надо отдать должное сыну Боголюбского или его воеводам. Кто бы не командовал объединённым войском, делал он это мастерски. Судовая и береговая рати всех участвовавших в коалиции князей, вышли в район сосредоточения под Вышгородом в течении трёх дней. Разведка не подвела, засекла их ещё на дальних подступах. Высланное на встречу посольство вернулось ни с чем. Боголюбский не удовлетворился изгнанием Мстислава и обычной данью, потребовал в трое больше и кроме вышеперечисленного, требовал всеобщего покаяния киевлян за предыдущие обиды. Заключалось оно в следующем: всё мужское население должно было встречать его представителей босыми, с непокрытой головой и верёвкой на шее. После оглашения на вече этих требований, ни о каком мире не могло быть и речи. Даже Мстислав, изначально всеми силами старавшийся решить дело без кровопролития, превратился в непримиримого ястреба.

Там же, на площади состоялся интересный ритуал, о которым Климин не встречал упоминаний в летописях. Князь с дружиной и горожане поклялись друг перед другом в верности, обещая стоять друг за друга до конца. Этой же ночью, часть княжеской дружины, в основном из берендеев и чёрных клобуков ушла в неизвестном направлении. Злые языки поговаривали, что с собой она прихватила княжескую казну. Учитывая здравомыслие князя, версия очень даже возможная, война войной, а принцип «подальше положишь, поближе возьмёшь», ни кто не отменял. Собственно, в родном мире, здравомыслящий князь, проделал тоже самое. Если город возьмут, ни кто не будет разбираться, княжеская перед тобой сокровищница или просто здорово свезло. В любом случае, у него сын есть, которому денежки пригодятся.

Дальняя разведка начала отслеживать передвижение противника ещё на сопредельных территориях, однако, в соответствии со средневековой этикой, войска в столкновения не вступали. С точки зрения подполковника — дурь полнейшая. Нет, много больше — преступление. Диверсии надо было устраивать в каждом княжестве, князь которого выступал в поход. И в обязательном порядке на всём пути следования коалиционных сил. Тем более, что родственники Мстислава не любили давно и крепко, заставляя в ответ создавать агентурные сети во владениях соседей. Возможность напакостить родственничкам имелась. Но вот тут то Мстислав Изяславович дал маху, не смог предугадать новый характер войны. Внутрисемейные разборки среди Рюриковичей заканчивались, начиналась грызня не на жизнь, а на смерть. И разворачивающаяся драма, здесь первая ласточка, предвестница нового положения вещей.

За развитием событий, подполковник во главе десятка новгородцев, наблюдал с безопасного отдаления, спрятавшись в лесу на левом берегу Днепра. Средневековая армия разворачивалась неспешно, не утруждая себя противодиверсионными мероприятиями. Разослали по сторонам несколько дозорных отрядов, на чём и успокоились, давая неплохой шанс их маленькой группе остаться незамеченной до непосредственного начала операции. Работа предстояла нешуточная, объединённый флот насчитывал аж две сотни различных судов. Из которых особый интерес представляли тридцать неповоротливых зерновозов.

Уродливый гибрид купеческого струга семнадцатого века и ладьи, из за паршивой манёвренности и тихоходности, использовался исключительно для перевозки зерна на внутренних линиях. Там же, где нужда заставляла обернуться быстро, купцы предпочитали более скоростные и маневренные ладьи. Перегруженные зерновозы сидели в воде опасно низко, будь на Днепре волна повыше, глядишь и не пришлось бы им испытывать удачу. Сами бы и потонули. Как любителя истории и разведчика, Алексея очень интересовало содержимое их трюмов. Но как человека, которому ещё только предстояло осадное сидение, грела надежда никогда этого не узнать.

Наблюдение приходилось вести с почтительного расстояния, на левом берегу действовал разведывательный отряд коалиции, поддерживаемый со стороны реки двумя ладьями. Алексей с мужиками пытались не попасться на глаза ни первым ни вторым, за одно поглядывая на армию вторжения. В таких не хитрых манёврах прошёл весь день. К вечеру стала понятна диспозиция. Объединённое войско пока расположилось в трёх больших лагерях на правом берегу, один выше города, второй ниже, третий перекрыл дорогу на Галич. Четвёртый отряд разворачивался на их берегу, блокируя левобережный район.

Пока, всё складывалось неплохо, большинство кораблей встали выше города, часть плавсредств вытащили на сушу, зерновозы поставили на якорь вдоль берега, между ними болтались оставшиеся ладьи. Охранение на реке не организовывали. К разгрузке пока не приступали, что идеально подходило для осуществления их замысла.

Вернувшись на базу, маленький отряд в спешном порядке начал готовить свою большую диверсию. Вытаскивали из схронов челноки, соединяя их попарно заранее подготовленными лагами с натянутой между ними сеткой, получая некое подобие катамаранов. На этапе подготовки операции, выяснилось, что сам по себе челнок не обладает достаточной грузоподъёмностью, ни остойчивостью, прицельно метнуть с его борта увесистый горшок с маслом, мягко говоря, проблематично.

По этому, Алексей принял решение пожертвовать манёвренностью и скрытностью, взамен получив грузоподъёмность и необходимую для нормального броска устойчивость. За то, после дела, катамаран можно будет довольно просто разобрать прямо на воде и уходить на быстрых челнах. Подготовка их маленькой флотилии заняла не больше двух часов, ещё двадцать минут натереться жиром и облачиться в пропитанные тем же жиром гидрокостюмы. Последний инструктаж и вперёд.

Пять катамаранов, загруженные под завязку горшками с лампадным маслом и обмотанными сверху промасленной тряпкой, шли друг за другом, с интервалом в двадцать метров. Удар планировалось нанести одновременно, как только вся цепочка поравняется с местом стоянки вражеских судов. Плывущий в замыкающем катамаране Алексей должен был подать сигнал к началу атаки. Если противник засекал их раньше, то атаковать немедленно. Они почти вышли на ударную позицию, когда с одного из кораблей послышался окрик.

— Эй там, кто таки?

— Рыбаки мы, из тутошних, — послышалось в ответ.

— А ну греби сюда рыбачёк, а то стрелой в брюхо угощу! — через некоторое время, — ну-ка, покаж, что у тебя в лодке — впереди вспыхнул факел, высветив из темноты корпус ладьи, причаленный к ней катамаран и теряющиеся во мраке силуэты двух соседних по цепочке, — да что тут про…

Договорить бдительный корабельщик не успел, один из новгородцев взмахнул рукой и мужик захрипел схватившись за горло, перевалился через борт и вместе с факелом рухнул на подготовленные к метанию горшки. Полыхнуло будь здоров, Алексей зажмурился, пытаясь защитить глаза от вспышки. Вместе с разноцветными пятнами, плывущими перед глазами, плыли и две объятые пламенем фигуры его парней, прыгающих в воду. Команду к началу атаки давать не пришлось, когда Климин проморгался, во вражеский флот уже во всю летели импровизированные зажигательные бомбы.

Напарник протянул ему горшок с подожжённой тряпкой, Алексей схватил конец привязанной к горлышку верёвки, крутанул пару раз и запустил его в центр флотилии по высокой дуге. Судя по новому всплеску воплей — попал. Рядом просвистела стрела, потом ещё одна. На ближайшей ладье пришли в себя и попытались организовать отпор. Подполковник один за другим отправил на неё два снаряда, отвлекая внимание от своей скромной персоны. Следующие два горшка в рядом стоящую ладью, потом два по дуге ближе к берегу. И опять, два в ближайшую, два в центр. Впереди, один из летящих горшков, видимо столкнувшись со стрелой, развалился в воздухе, на секунду создав водопад из пламени, обрушившийся в реку. Другой врезался в мачту, обдав пламенем мечущихся на палубе людей, разом превратив их в живые факелы.

Меньше чем за минуту всё место стоянки флота уже было ярко освещено. Натянутые над палубами тенты и сами хорошо просмолённые борта кораблей, были отличной пищей для пламени. И командам очень быстро стало не до новгородских катамаранов, началась борьба за живучесть. Корабли стояли так плотно, что о каком то манёвре для выхода из опасного района не могло идти речи. Некоторые воины, что были половчее, умудрялись перепрыгивать с корабля на корабль, другие же, отчаявшись справиться с огнём, просто прыгали в воду, пытаясь добраться до берега вплавь. У охваченных пламенем ладей перегорали якорные канаты и течение начинало потихоньку сносить их вниз, сталкивая с другими кораблями, ещё больше усиливая сумятицу. Что происходило в лагере на берегу, Алексей не мог рассмотреть, но судя по нарастающему шуму, паника поднялась нешуточная. Самое время Мстиславу ударить.

Алексей успел метнуть ещё несколько горшков, как противнику удалось вытолкнуть из строя один из горящих кораблей, прямо на его катамаран. — Греби! — крикнул Алексей напарнику хватая весло. Отчаянно орудуя вёслами они на метр разминулись с умирающим кораблём, только для того, чтобы на полном ходу столкнуться со следующим. От удара Климина швырнуло вперёд и крепко приложившись о борт, он оказался в воде среди обломков катамарана.

— На сегодня отвоевались? — спросил вынырнувший рядом напарник.

— Похоже на то, осталась самая малость, доплыть до своих.

До своих было неблизко, факелы зажжённые на встречающих их лодках были где-то далеко — далеко, а подполковник уже начал замерзать. Костюм пропитанный жиром пока справлялся со своими обязанностями по защите, но незащищённые кисти рук уже онемели. И по позвоночнику побежала струйка ледяной воды просочившаяся через один из швов. Надо же, вроде несколько дней держали их в бочке с жиром, а всё одно, сделать полностью водонепроницаемыми не удалось.

Услышав впереди характерный плеск, прибавил скорости и вскоре нагнал своих парней со сгоревшего в начале боя катамарана. Оба отделались лёгкими ожогами, да спалёнными бородами. Плохо, что у обоих начали пропускать костюмы и мужики гребли из последних сил. Новгородцы пытались шутить, но в перерывах между фразами отчётливо слышался стук зубов. Хорошо лодки с дружинниками быстро приближались и вскоре всех четверых уже выловили из воды сильные руки Мстиславовых воев. Только глотнув крепкого выдержанного мёда, Алексей почувствовал, как устал за сегодняшний день, срочно в баню, потом спать. До обеда, как минимум.


Глава 8


Лада


В некотором смысле жизнь начала налаживаться, по крайней мере, как говорили индийцы, финансовые проблемы ушли на второй план. Даже отец нашёл себе занятие, начавшийся выпуск газеты, подстегнул интерес людей к изучению грамоты и он начал подрабатывать обучая грамоте нескольких учеников.

Один раз, в субботу во время какого-то индийского праздника, когда все родичи ушли праздновать, Лада напечатала на черновых листах, которые индийцы почему то называли словом «брак» и не учитывали, объявление про обучение грамоте. В воскресенье вывесила его в посаде и на торговой стороне, стараясь, чтоб случайно не попалось на глаза индийцам. Так у отца появились ученики, дело, небольшой заработок и главное, он перестал чувствовать себя обузой.

В тот вечер, она стала не вольной свидетельницей одного странного ритуала, окончательно запутавшего её в бесконечной паутине условностей, которой индийцы оплели всю свою жизнь. Отмечали они день посвящённый воинам, звали присоединиться к веселью и её, но девушка отказалась, сославшись на усталость. Сама тем временем проскользнула в типографию. По случаю праздника, индийцы накрыли в горнице обильный стол, закатив пир горой. В это время, Олег, дядька Вячеслав, Василий и Горыня, со скромной снедью, уединились в бумажной мастерской. Только они вошли, Лада испугавшись за свою маленькую хитрость с объявлениями, потушила светильник и спряталась за кипы готовых к отправке газет.

Они расположились у маленького столика прямо у внутреннего окна, так что подглядывая между стопками бумаги, девушка отлично видела всё происходящее. Индийцы разложили снедь и завели неспешный разговор. Через некоторое время Вячеслав, повысив голос, обратился к Горыни. Начал расспрашивать его о том в какой дружине он до их встречи служил, чем занимался, был ли народ в подчинении, велика была ли кузня. Кузнец не понимая куда клонит Вячеслав осторожно отвечал, что служил у небогатого боярина у которого своей дружины отродясь не было. Так, отряд в два десятка, не добрых воев, а искателей удачи. И кузница была не чета теперешней, смех один. В помощниках ходило два оболтуса, молотом бить, да меха качать. Занимался, да чем кузнец занимается, оружие ковал, доспехи чинил, ну и людям, кому чего по кузнечному делу надобно.

Оставив в покое не понимающего кузнеца, он переключился на Василия. Спросил его, на что такая должность тянет. Тот по видимому поняв мысль старшего, хитро прищурился и глядя на Олега со смехом сказал, что Горыня был раньше ни как не меньше, чем начальник рембазы. Теперь настала очередь показать своё непонимание Олегу, вопросом, а чё это все на него так хитро смотрят? На что Вячеслав рассмеявшись, ткнул ему пальцем в лоб, сказал «ты стройбат под убогого не коси, РАЗЛИВАЙ ДАВАЙ!». Все рассмеялись, а Олег послушно принялся разливать по стаканчикам бесцветную жидкость.

Дальше было не смешно. Дядька встал, его примеру последовали остальные. Поднял стопку и прежде чем осушить её одним махом, сказал «за тех, кто сделал что должно, но не вернулся домой». Выпили, молча сели, Олег разлил по новой, всем кроме себя, сказав странную фразу, о том, что некому Сириусу больше не наливать, а он сам переключается на компот. Сидели недолго, Олег ещё два раза наполнил стопки, как они засобирались присоединиться к общему празднованию. И как их прикажите понимать, событие одно, но для некоторых тризна, для других праздник?

На утро, родичи засобирались в город и Лада села в сани к Александру, с целью выспросить про странный обычай. Выспросила на свою голову. Его рассказ про их воинскую жизнь запутал всё ещё больше. Оказалось, что служить в дружине у них обязан каждый мужчина. Но если не хочешь, то можно избегнуть сей повинности. Уже в одном этом заключалось непонятное для неё противоречие, но дальше пошло ещё интересней. Из всех мужей рода, служили только четверо. Пятый, будучи лекарем, оружия в руках не держал, но всё равно имел высокий воинский чин, стоя в их воинской иерархии вторым, после главы рода. Подбирая аналог чина для Алексея, её спутник надолго задумался, и сказал, что тысячник будет ближе всего. Дядька Вячеслав, являлся глав старшиной, что это такое Александр не знал, но предполагал, что это не ниже десятника. Василий и Олег стояли в самом конце списка. Первый был простым ратником, второй хоть и числился в дружине, но как и лекарь, оружия в руках не держал, занимался исключительно постройкой укреплений, дорог и мостов, делом среди них не особо уважаемым, потому и считающимся самым младшим среди воев.

Такое положение вещей заставило девушку крепко задуматься о людях её окружающих. С одной стороны, они демонстрировали завидную смекалку и здравомыслие, с другой, они словно жили в выдуманном мире, который сами себе и придумали. Оказывается, лучший средь них поединьщик, исполнял обязанности городника, за свою службу оружия в руках не держал. А само его дело, считается «не особо уважаемым», в то время, как с новгородским городником, вежливо раскланиваются даже чванливые золотые пояса.

Возникал закономерный вопрос, как оно вообще, жить в мире вывернутом на изнанку? Хотя, от знающих людей она слышала, будто на другой стороне земли живут люди у которых всё по иному устроено. Сами они говорили, якобы Индия далеко на юге, за Персидским царством, однако, дальше ни кто из новгородцев не забирался. Может Персия как раз и находится на краю земли, а дальше тот самый край мира и обратные земли?

Но самое главное, не смотря на странности её работодателей, Лада была безумно счастлива. У неё была лучшая работа на свете, то, за что весь Новгород платил серебром, она получала совершенно бесплатно и даже больше. Она открыла для себя мир. Он оказался совершенно не такой, как она его представляла и не совсем такой, как рассказывал отец. Но в отличие от остальных, она могла увидеть всё, о чём писали в газете, воочию. Каждый вечер, после общей тренировки, она приходила на ристалище и помогала Олегу в его занятиях. После них, её работодатель шёл в баню, потом устраивал себе скудный ужин с обязательным питьём горячего отвара из трав.

Всё время его отсутствия, Лада могла проводить рассматривая содержимое шкатулки, научиться пользоваться которой оказалось легче лёгкого. Чудесная вещица могла показать всё что угодно. Чаще всего, это были картины далёких земель, где индийцам довелось побывать. Некоторые картины, были живые, жаль, что сколько раз не смотри, показывали они всегда одно и тоже. За последние месяцы, Лада узнала об окружающем мире больше, чем за всю предыдущую жизнь. В месте со шкатулкой она не выходя из дома летала с птицами в небесах, погружалась с рыбами в глубины моря, путешествовала по заснеженным горам, рассматривала огромных мотыльков в южных лесах, увидев столько, сколько ни один путешественник не увидит за всю жизнью. И эту возможность прикоснуться к неведомому она не променяла бы ни на что на свете.

Очень много эти картины рассказывали и о самих индийцах. В их прошлой жизни, отношения внутри рода оказались очень непростыми. Так, на картинах, она ни разу не видела ни кого из родичей. Из разговоров, она знала, что у индийцев было принято жить по отдельности. Но так чтобы вообще не видеться, наводило на неприятные размышления. На картинах, иногда встречался Олег, всё больше молодой, ещё без шрама. После ранения, картины с ним практически исчезли, уступая место видам природы. Лес, горы, море, пустыня, и ни одного человека.

Чудесная шкатулка могла не только показать картины, но и рассказать многое о них самих. Стоило навести стрелку на нужный значок и немного подержать, как появлялся список с кратким рассказом о том, что скрывает за собой тот или иной значок. Большинство значений в таких списках оставалось для девушки не понятным, однако дата создания, читалась совершенно чётко. Индийцы записывали её всегда одинаково, ни с чем не спутаешь, а шкатулка сама могла подсказать текущую дату. Подержать стрелку в правом нижнем углу и готово. Выходило, что Олег получил ранение пять лет назад и с того времени исчезли картины радости и веселья. Если раньше встречалось много его изображений в окружении друзей и подруг, часто на берегах тёплых морей, где всегда на столько жарко, что одежды они неносили ни какой. Лишь маленькие цветные полоски ткани прикрывающие естество. Все молоды счастливы и красивы.

Его беззаботная жизнь изменилась словно в один миг. С картин пропали друзья и подруги, и он сам. Осталось лишь несколько, где он запечатлен на строительстве огромного здания непонятного назначения на берегу моря со свинцовыми волнами. И ещё одна, запомнившаяся ей своим контрастом с похожей картиной, но уже из его прошлой жизни. На старой, вся его воинская школа, облачённая в странные чёрные доспехи, стояла вокруг своего наставника. Смешные мальчишки и девчонки с горящими глазами, кто-то лыбился, кто-то наоборот изо всех сил пытался казаться серьёзным. Глядя на них, появлялось впечатление, что смотришь на членов одной дружной семьи. На новой, из двух десятков учеников, осталось всего пятеро. Ни у кого из них не видно было даже намёка на улыбку.

А ещё, с того момента изменились бои в которых участвовал Олег. Они превратились в безжалостную рубку, заканчивающуюся только когда один из соперников уже не мог подняться. И чем больше она смотрела эти бои, тем больше и больше крепла в ней уверенность в том, что хитрые братья оставили с носом весь Новгород. На живых картинах, Олег дрался совсем не так, как на ристалище. Ни каких полётов с размахиванием ногами, хитрых кручений на одной ноге и прочих фокусов, которыми он несказанно удивил новгородцев. Лада уже просмотрела несколько десятков живых картин с боями и только в одной увидела как он прыгает. Загнал измотанного соперника в угол ристалища, потом в прыжке добил коленом в голову. Вот и вся красота, в остальном же, быстрые короткие удары, хоть руками, хоть ногами. Единственное, что осталось неизменным это его умение перемещаться, благодаря которому он постоянно выходил победителем из схватки.

Очень опасная догадка, если вспомнить какие заклады делались на тот бой. Лада слышала, что ставка в двадцать гривен была в тот день не редкостью, а некоторые ставили и больше. Когда речь идёт о таком количестве серебра, лучше всего уметь орудовать мечом как сам Олег и являться членом многочисленного рода. Девице, за которую может встать один калека отец, лучше оставить столь опасные вопросы при себе.

Между тем, её занятия с Олегом шли полным ходом. Ежедневно, когда позволяла погода, на улице, нет, в горнице. Как правило занимались по два часа, но когда у него невыходило правильно выполнить упражнение, процесс мог затянуться до глубокой ночи. За что он всегда платил отдельно, сверх уговоренной платы. Каждое занятие, она добросовестно отрабатывала, подробно рассказывая, что видит. Хотя он и объяснил ей для чего это нужно лично ему, смысла происходящего Лада всё равно не понимала. На занятиях он в основном двигался со скоростью улитки, как это могло ему помочь в постижении воинского ремесла, она решительно не понимала. Однако, как ни странно, результат появился уже через два месяца. В одну из тренировок, он дал ей в руки жердь, завязал себе глаза и приказал медленно тыкать его в разные части тела.

Поначалу, он ни как не реагировал на получаемые тычки, потом попросил увеличить темп. Какое-то время молча терпел и вдруг ловко увернулся от удара в плечо, отбил рукой направленный в грудь. От следующего скользнул в сторону, перехватил древко, хитро крутанул его. Лада почувствовала, что её ноги оторвались от земли и она полетела по направлению своего удара. Так бы и приложилась оземь, если бы Олег не успел поймать её за руку, потянул к себе, заставив утвердиться на ногах. Только тогда снял с глаз повязку. Наклонился, приблизившись так близко, что девушка почувствовала на своей щеке его горячее дыхание и тихо прошептал — никогда и никому не рассказывай, о том, что сейчас произошло. Это очень опасное знание, в первую очередь для тебя.

В тот день занятия для неё закончились. Олег отослал её, разрешив сидеть за компьютером хоть до утра, но не забывать о том, что утром работу ни кто не отменял. Сунул за пояс свои странные мечи, повесил на плечо хитро свёрнутый тулуп и ушёл в ночной лес. Что произошло с ним в тот вечер, научился ли он видеть с закрытыми глазами, чувствовать течение силы, или нечто другое, ведомое только ему, Лада не поняла. Одно безусловно, для него, произошедшее стало чрезвычайно важным. Важным на столько, что на осмысление ему потребовалось двое суток, чем изрядно переполошил всех обитателей усадьбы. Когда вернулся, случившееся не обсуждал, лишь хитро подмигнул, словно напоминая об их маленькой тайне. Но она почувствовала, из леса вернулся уже другой человек. Появилось ощущение, будто он всю жизнь прожил в землянке и вдруг первый раз решился высунуть из неё нос. Первый раз увидев другой мир, он теперь с удивлением его рассматривал.

С наступлением тепла жизнь в усадьбе завертелась с новой силой, словно в месте с просыпающейся природой, к теплолюбивым южанам возвращались жизненные силы. Сошёл лёд и вновь закрутились на плотинах мельничные колёса, завертелись в мастерских хитрые механизмы, завизжали пилы, загрохотали молоты. Запах весеннего леса смешался с запахом окалины, берёзового угля и свежеспиленного дерева. Лот, пробездельничавший всю зиму, теперь обзавёлся четырьмя помощниками и не вылезал из мастерской. Гора свежих опилок перед лесопилкой не успевала перекочёвывать в чаны бумажной мастерской, росла, как говориться не по дням, а по часам. У Горыни тоже появилось три подмастерья, которых он гонял и в хвост и в гриву.

Ежедневно в лесную усадьбу привозили товар, и увозили от них. Словно поддавшись всеобщему настроению, работа спорилась у Лады в руках. Отпечатывать весь тираж они с Александром заканчивали уже в среду. Теперь, ей не требовалась диктовка, она набирала текст с листа, попутно исправляя многочисленные грамматические ошибки допускаемые индийцами. Александр стал правда на неё странно коситься, девушка уже начала думать, что он начал подозревать об её истинном происхождении, но причина оказалась в другом.

Как-то раз он пригласил Олега посмотреть на их работу. Но, оказалось не на них, а конкретно на неё. Олег поскрёб подбородок и попросил её продолжить набор на слух, с завязанными глазами, разрешив по этому случаю даже снять перчатки. За прошедшее время, Лада так натренировалась, уже и сама думала, что сможет работать не глядя. Действительно, получилось. Сняв повязку, девушка не обнаружила не одной ошибки и двух задумчивых индийцев.

Александр спросил что-то на своём языке. Олег ответил явно раздражённый, и через пару дней у неё появился подчинённый. Место Александра, уехавшего во Псков, занял одноногий мужик из бывших ушкуйников, что ходили с Зимой. В городе всегда много говорили про удачливого предводителя ушкуйников. И жесток он без меры и будто сам чёрт ему ворожит и оружие у него заговоренное и на нём самом заговор на ратную удачу. Про ратную удачу онауже видела и неплохо заработала на её переменчивости. Но в том, что своих не бросает — правда. Пристроил увечного на тёплое место, благо он теперь с индийцами породнился. Мыслилось ей, что это лишь начало их большого общего дела. Как говорил отец, серебро, оно зачастую в месте со сталью рука об руку ходит, правда ему лично, это знание ни как не помогло.

Увечный ушкуйник оказался неплохим мужиком, не пытался навязать младшему товарищу свою волю. Наоборот, относился к ней со всем уважением и в свободное время учился у неё грамоте. Читать он умел, с горем пополам, а с письмом была просто беда, и в индийских цифрах он вообще ничего не понимал.

Вскоре стала понятна причина его тяги к знаниям, вернувшийся Олег первым делом проверил, чему тот научился за его отсутствие. Остался недоволен, приказал ему не лениться и быстрей навёрстывать то, что не сделано было в юности. Вечером на тренировке, попросил Ладу позаниматься с ушкуйником. Обещал он Зиме пристроить его к делу, но куда безграмотный годиться, а когда выучиться, будет ей помощником. Не только газеты, книги печатать. Девушка обещала посодействовать. Дело не представлялось особо сложным, ежедневно работая с написанным, скоро сам научится, нужно лишь немного помочь. Она и за собой наблюдала, как от постоянной работы улучшились её навыки чтения. Если раньше чтение происходило у неё последовательно, слово за словом, то теперь она выхватывала из текста сразу строку.

Отсутствовал её работодатель почти две недели, когда девушка уже начала проявлять беспокойство по поводу нехватки материала для следующего номера, он неожиданно вернулся и в два дня надиктовал ей недостающий материал, читая текст прямо со шкатулки. А вечером на тренировке удивил её, попросив внимательно следить за ним, а потом повторить целый ряд сложных движений с мечом. Получилось не ахти, не хватало чёткости и скорости. Хорошо ещё повторяла с деревяшкой в место настоящего меча, а то с непривычки сама бы и зарезалась. Пару раз она чуть не выскользнула из рук. Олег видя её жалкие потуги ничего не говорил, лишь хмурился и как всегда тёр подбородок. Потом долго беседовал с ней, задавал разные вопросы, проверяя её внимание и память.

Что он хотел узнать, она так и не поняла, а Олег не сказал. Может просто не успел. Оставив ей материала на две недели он срочно уехал. Как потом выяснилось из разговоров с индийцами, по причине отсутствия главы рода, он взял на себя его обязанности. Отправился ловить татей на волоках. Ну да, обязанности, раз боярин, значит должен иметь собственных воев, нет, так с родичами в поход выступать. Какие из индийцев вои она могла наблюдать каждый вечер. Возможно, в пешем строю, когда они учились действовать все как один, у них и был шанс, но не в личном поединке. Может один Александр, за счёт своих размеров и недюжинной силы, мог бы что-то показать. Да и тот сейчас во Пскове, а вот остальным, точно не вернуться домой.

Но чего Олега понесло гоняться за татями по лесам, вот интересный вопрос. Недавно они отгрузили партию зеркал смоленским купцам, так сундук серебра, которым те расплатились с индийцами, пришлось тащить четверым. С такими средствами он мог нанять отряд кованной рати, что он верно и сделал, раз все родичи дома остались. Работодатель всегда казался ей человеком осторожным, за каким лешим сам полез? Непонятно.

Две недели пролетели незаметно, а Олег так и не появился. Материала для нового выпуска не было. Дядька Вячеслав с Александром, всё ещё отсутствовали, Василий всё время проводил в кузнице что-то мастеря. Когда она обратилась к нему за помощью, он пообещал набросать статейку, но только одну, остальное предложил придумать самой. Чай не маленький и в издательском бизнесе не первый день. Последнюю фразу, про «издательский бизнес» она не совсем поняла, но общий смысл был ясен. Помогут чем возможно, с остальным придётся разбираться самой.

С просьбой о помощи она обратилась к оставшимся индийцам, некоторые откликнулись, обещая помочь, но всё равно, материала не хватало. Был правда один вариант, где взять недостающие статьи, но она очень не хотела к нему прибегать. Один из родичей, странный мужик, постоянно носивший на носу пару стёкол, несколько раз в неделю приносил Олегу собственные статьи. Он их принимал, но напечатал всего одну.

Тогда ещё состоялся у них интересный разговор на эту тему. Лада спросила у него, почему он не воспользуется помощью своего родича. Олег на это ответил, что возможно его помощь пригодиться, но мысли которые он высказывает в своих статьях очень опасны. Не сколько своим содержанием, сколько своим воздействием на людей. Лада удивилась, спросив, разве выходящее из под пера Алексея менее опасно. Оказалось, менее. В предложениях Алексея, присутствовало созидательное начало. Предложения его являлись сугубо конкретными и требовали для реализации длительной подготовки, большого труда многих людей. Для выполнения же, потребуется не малая плата собственной кровью, но при положительном результате несомненная польза будет для всех.

Предлагаемое его родичем лишь на словах принесёт всем благо, на самом деле, власть и всю выгоду получат самые богатые. А власть богатых страшней власти любого деспота. Ибо ещё в Писании сравнивается, богач желающий попасть в рай с верблюдом силящимся протиснутся сквозь игольное ушко. У него имелся печальный пример, как жители одного могущественного государства, поддались подобным идеям. В итоге, разрушили собственную страну и вынуждены были продать в рабство собственных детей. Богачи же стоявшие у власти, разорив страну, ввергнув её ради сиюминутной выгоды в страшную войну, пустили по миру людей, в конечном итоге сами остались ни с чем. Бежали за моря, прихватив что под рукой лежало, либо были убиты доведёнными ими же до последней крайности жителями.

В конце она спросила, какое государственное устройство он находит лучшим. Он же в очередной раз удивил, сказав, что никакой разницы в принципе нет. Главные в любом деле люди, которые придают ему движение и наполняют смыслом. От следующего вопроса, о том, почему его родич так хочет уничтожить свою новую родину, Олег долго хохотал. Отсмеявшись, смахнул выступившие слёзы и поведал, что на его родиче лежит страшное проклятие, которое действует исключительно на славян. Славянин, на которого оно наложено, превращается в «либерального интеллигента», человека, чья судьба уничтожать собственную родину. При этом, он сам искренне верит, что все действия его направлены на благо. Избавиться от проклятья невозможно, остаётся лишь строго контролировать человека. Этой осенью, он на несколько часов утратил над ним контроль, из за чего погибло два их родича.

Идея, как выйти из создавшегося положения, пришла случайно. Выполнив работу и позанимавшись с ушкуйником, она рассеянно бродила по территории усадьбы, пока не зашла на ристалище. Вспомнился вечер, когда она испугалась упражняющегося Олега, вспомнилось и то ощущение теплоты в зимний день, когда её в первый раз окутала сила разлитая вокруг этого странного человека. С тех пор, она уже хорошо узнала его и он уже не казался таким страшным и опасным. Когда поворачивался не изуродованной стороной, наоборот, был очень даже ничего. И опасность его была совсем иного рода, ни как у княжеских дружинников, которые смотрят на тебя, а сами прикидывают, как половчей отправить тебя на тот свет. Его старший брат, смотрел примерно так же. Младший, не такой, хоть вид имеет ужасный, но для него всё происходящее словно игра. Если правила говорят, что надо взяться за оружие, значит надо, смог избежать опасности, молодец, хорошо сыграл.

Как то раз, во время одного из занятий, Лада спросила у него, для чего он тренирует столь много странных движений, которые мало вероятно применить в настоящем бою. На что он пустился, как все индийцы, в сложные объяснения, говорил про разные течения силы, направления, концентрации, используя слова, половину из которых она не понимала. Но уловив, что она потеряла мысль, прервал словесный поток и начал по новой. С его слов выходило, что эти упражнения гармонизируют поток силы в теле человека с силой вокруг него. А некоторым, помогают ещё и перейти на другой уровень сознания, посмотреть на себя как бы со стороны. По этому, у него на родине такие упражнения популярны и у простых людей, от военного дела далёких, но пытающихся расширить своё понимание мира да и просто позаботиться о своём здоровье.

С мыслью «а почему бы и нет», Лада взяла подходящую под руку деревяшку и приступила к повторению упражнений, с помощью которых Олег устраивал ей проверку. Первый раз, ни каких перемен в состоянии не принёс. Ну, на подобное она и не рассчитывала, просто вспоминалапоследовательность и правильность движений. Второй раз она попробовала выполнить как положено, ничего. На занятиях с родичами, Олег много раз напоминал, что ключ к правильным движениям лежит в дыхании. Свои занятия, он начинал и заканчивал упражняясь в разнообразном дыхании, возможно, именно это она и упускала из вида. Тогда вся идея насмарку, он использовал не меньше десятка разных видов дыхания, чем они отличаются друг от друга и где какой применяется она не знала. Тупик.

Как вспышка молнии на краткое мгновение освещает своим призрачным светом самую тёмную ночь, так, что какое-то мгновение весь мир видится хоть и не привычно, но с предельной ясностью. Примерно такое же воздействие оказала и пришедшая ей в голову мысль. Олег не видел силу и вначале плохо её чувствовал, но знал, как правильно выполнять упражнение. У неё ситуация обратная, значит, зная конечный результат, помня само движение, она сможет сама понять что между ними. Только начать надо с простых упражнений. Хотя бы с его любимого «забиваем сваи», самое простое и эффектное, первый раз продемонстрированное во время поединка со старшим братом.

Девушка вытянулась в струнку, ноги вместе, руки прижаты к бёдрам, позвоночник прямой, подбородок чуть приподнят. Медленный глубокий вдох, медленный выдох, мысленно она представила дремлющую в ней силу в виде белого света, потянулась к ней и на следующем вдохе погнала её по телу. Руки пошли вверх, замерли вскинутые над головой наполненные светящейся силой, развернула ладонями к земле и погнала волну силы вниз. Когда с окончанием резкого выдоха ладони достигли нижней точки, сжавшаяся сила одним ударом расплескалась по всему телу, напитав собой каждую его частичку, а воздух вокруг тела дрогнул, на миг исказив очертания окружающих предметов.

Стало легко — легко, словно она вдруг оказалась легче пёрышка, но в то же время, чувствовала себя необычайно сильной. От новых ощущений голова пошла кругом, Лада пошатнулась, пытаясь, сохранить равновесие шагнула в сторону, за что-то зацепилась на ровной утоптанной площадке и плавно завалилась на бок. Не рухнула, приложившись всем телом, а именно плавно, совершенно безболезненно опустилась на землю. Расслабленно перевернулась на спину, в блаженстве раскинув руки, только теперь поняв, что уже давно хочет сделать вдох. Ворвавшийся воздух принёс с собой влажные запахи весеннего леса, свежих стружек на лесопилке, хлеба испечённого Людмилой, металла и угля из кузницы, краски из типографии, остывающего стекла из зеркальной мастерской. Кто бы мог подумать, что у стекла есть собственный запах, сказал бы кто, не поверила б. Окружающий мир наполнился звуками журчащей в плотинах воды, шумом ночного леса, остывающей после трудового дня воды в чанах при бумажной и стекольной мастерских. И ещё одним, резким и чуждым, на фоне общей гармонии.

— Говорила я ему, не доведёт волхвование до добра. Олег Андреевич муж опытный, во всяком деле искусный. А Васька то возьми за ним повторять, горе то какое. Смотрю, только ритуал начал, воздел руки к небу и упал замертво, головой прямо оземь.

Закрыв собой звёзды, над ней склонились Василий с Горыней. От обоих пахнет баней, домом, гречкой с мясом и спиртом. У Горыни сердце бьётся ровно и мощно, у Василия иногда сбивается, у стоящей за ними Людмилы быстро колотиться. Василий прижал два пальца к её шее.

— Да жив он, Люд, успокойся, просто без памяти.

— Давайте его в пруд макнём, вода сейчас бодрящая, — предложил кузнец.

— Не надо в пруд, со мной всё в порядке, — немного подумав, добавила, — лучше никогда не было.

— Чего с тобой приключилось? Встать сам сможешь?

Лада легко поднялась, особое состояние пропало вместе с первым произнесённым словом, нет, даже раньше, когда она задумалась об ответе. Обострённое восприятие как-то сразу притупилось до обычной нормы, но приятная лёгкость всё ещё чувствовалась.

— Встать, встал. Про случившееся, сам хочу у тебя спросить, расскажи мне про ваше ушу, — Василий крякнул от изумления.

— Э тёзка, как тебя торкнуло. Этот разговор лучше к Олегу, вернётся и расскажет. Он у нас специалист по всяким восточным эзотерикам, чакры всякие, третий глаз, пятый хвост. Без бутылки не разберёшь, — услышав про бутылку оживился кузнец.

— Василий, а что ты сказал про третий глаз, давай, рассказывай, интересно, что за диковина. Ночи пока длинные, — Тут Ладу осенило во второй раз.

— СТОЙ! — все в удивлении уставились на неё, — рассказ, разговор, интересно. Горыня, тебе и в самом деле интересно узнать про восточные премудрости? — кузнец не понимая к чему вопрос, всё же утвердительно кивнул, — Людмила, а ты хочешь узнать?

— Послушать не откажусь, но бутылку не дам, лекарю вашему сие для дела благого, а вам пьянству ради! — насупилась стряпуха, прекрасно понимая к чему всё идёт.

— Люда, зайка, так мы разве про спирт, ты нам не очищенной, которую в светильники заливают — стал канючить Василий.

— Разве не интересно послушать про страны заморские, вон сколько диковин в них встречается. Ты когда-нибудь зеркала такие встречала, небось только в корыте себя и видела. А теперь как княгиня аль боярыня, собственное стеклянное зеркало у тебя, — подключился к нападению Горыня.

— Интересно, интересно, только причём тут пьянство, — контратаковала Людмила.

— Дык под это дело разговор легче складывается, слова нужные проще находятся.

— Что-то я не замечала, чтоб Алексей к вину прикладывался, а слова у него за всегда находятся, — не сдавалась стряпуха.

— Ну ты загнула, — разочарованно потянул Василий, — он же военный, ему нельзя на службе.

— Да чего ты мне мозг конопатишь, — вставила Людмила индийскую фразу, — будто я княжих воев не видала. Налижутся до поросячьего визга, увечье кому нанесут, потом ходят каются, виру выплачивают.

— Да хватит вам, — не выдержала Лада, — мне для дела разговор этот нужен. Статей у нас в газету не хватает, вот я и решил его записать, а потом напечатать. Думаю и другим людям будет сие не без интереса.

— Молодец тёзка, — рассмеялся Василий и хлопнул девушку по плечу, — голова светлая. Зачем сидеть, голову ломать, статьи выдумывать, когда можно интервью напечатать. У нас это дело на поток ставили, народ даже деньги платил, лишь бы в тираж попасть или в телевизор пролезть, — и тут же переключился на Людмилу, — вот видишь Люд, не пьянству ради, а для важного дела.

Газета стала решающим аргументом. Ещё зимой Людмила сильно изменилась. Как то раз вызвал её к себе для разговора Олег, о чём с ней говорил, осталось тайной. Однако перемены с ней произошли значительные, перестала болтать без умолку, довольно долго ходила вообще, как пыльным мешком стукнутая. Потом отошла, стала более ворчливой, но с другой стороны и рассудительней. Большинство фраз теперь продумывала и лишь после этого произносила вслух. За что индийцы меж собой, в шутку, называли её подтормаживающей.

Новая Людмила нравилась девушке куда больше. И не только ей одной, на масленицу, которая совпала с индийским женским праздником, Олег, отмечая положительные перемены, подарил ей зеркало. Не маленькое, с ладошку, которое может любой состоятельный муж для своей супруги приобрести, а большое настольное, размером с книгу. После этого случая, не стало у индийцев более верного человека. И хотя большую часть из происходящего она не понимала, но остро чуяла, что от неё требуется. Так, она не могла понять идею с бумажной мастерской и газетой. Мороки много, каждую неделю что-то ломается, а прибыток — так себе, с зеркалами и близко не стоял. Но чувствовала, бумажное и печатное дело для индийцев, в чём-то ей недоступном, значительно важней столь прибыльного стекла.

— Хорошо, если для газеты, то оно конечно, — сердито зыкнула на неё Людмила, — но только одну. И мужа моего звать не думайте. И ты, — указательный палец упёрся девушке в грудь, — пить не будешь. Тебе голова светлая нужна. В ответ Лада недоумённо пожала плечами, мол не пью и не собиралась.

Пока Лада бегала в мастерскую за бумагой, в горнице уже накрыли стол, за которым ей отвели самое освещённое место, Василий уселся напротив. Прежде чем начать, кузнец наполнил маленькие стопки, Василий поднял свою, посмотрел на Ладу сквозь плещущуюся в ней мутную резко пахнущую жидкость и весело сказал.

— Ну Васька, за начало твоей журналистской карьеры. Для тебя, сегодня первое в жизни интервью. Будь! — стукнулся с Горыней стопками и опрокинул жидкость во внутрь, поморщился, закусил мочёным яблоком, — для меня кстати, тоже в первый раз, но это к делу не относится. Так что ты там хотел знать про военные искусства?


Индийские военные искусства и воинские хитрости были конечно интересными, но на следующий день просматривая наработанный материал, девушка пришла к выводу, что печатать можно далеко не всё. Под конец беседы пошёл вообще пьяный разговор, Василий вспоминал забавные случаи происшедшие с ним во время службы. В основном, связанных с тайными отлучками из воинского лагеря в ближайшее село с целью поиска приключений на собственное седалище. Про войны рассказать ничего не мог, так как время его службы выпало на долгие годы мира. Прямо отослав с такими вопросами к главе рода, который по его словам отвоевал за всех. Уж такое, точно ни кому читать неинтересно. Вот если бы поговорить с кем-нибудь из первых людей города…

А ведь в её теперешнем положении нет ничего невозможного. Их дядька лекарь, вхож в любой дом и родственник их Зима, человек непоследний. Если попросить, наверное смогут устроить встречу. Не мешкая, отправилась к Василию, отпрашиваться в город. Тот не возражал, наоборот, похвалил за рвение, набросал записку для лекаря и даже разрешил взять коня. Напоследок, дал несколько советов, о чём спрашивать.

Не успела Лада выехать со двора, как её перехватил Пётр Михайлович, узнавший о её намерениях. Искренне похвалил, рассказал, за какое важное и нужное дело она взялась, тоже дал несколько советов по поводу предстоящей беседы. Говорил правильные, толковые вещи, о том, как важно людям знать правду, как надо постоянно контролировать деятельность власти, и много других хоть и спорных, но интересных тем поднял в своём наставлении. Перед расставанием, девушка подумала о проклятье «либерального интеллигента», что-то не сходилось. Поверить Олегу, выйдет, что всё его родичем сказанное пойдёт во вред. Но всё сегодня сказанное им было правильным и не несло в себе зла, скорей наоборот. По видимому разрешить этот не простой вопрос предстояло ей самой.

До городского дома индийцев она добралась уже к вечеру, всю дорогу прокручивая в голове предстоящую беседу. Открывший ворота слуга её уже знал, без вопросов пропустил и принял коня. Лекарь был в своей комнате на третьем этаже, прихлёбывая горячий травяной отвар, что-то рисовал на большом листе. Квадратики с надписями соединённые между собой стрелочками. Молча прочитав записку, обратил на неё заинтересованный взгляд.

— Подход одобряю, вопросы подготовил?

— У посадника спрошу, когда плахи негодные заменят на Рыбной да Бронной улице, уже ни пройти ни проехать. Почему канавы для отведения воды не прорыть, как весна да осень, так в городе грязи по колено. Когда… — её оборвал смех лекаря. Лада покраснела, подумав, что по не знанию сморозила глупость.

— Всё, всё, всё. Понял, вижу сам знаешь, о чём политиков спрашивать. Ох и не любят они такие вопросы. Лучше бы ему сразу отказаться, чем попасть тебе на растерзание. Акулёныш пера, — про «акулёныша пера» видимо была какая-то шутка, потому как лекарь опять усмехнулся, — ладно, будь готов к обеду. Пошли, устрою на ночлег.

Утром ни кто её не будил, но по привычке, девушка проснулась рано. В городе индийцы вставали позже. Один воспитанник главы рода упражнялся во дворе в дыхательных упражнениях. Получалось у него паршиво, максимум чего смог добиться, создать сгусток тумана между ладонями. Лада уже могла ему подсказать, что он делает неправильно, но решила не вмешиваться. Может быть он и неплохой парень, но приезжая в усадьбу обучаться у Олега владению оружием, как-то странно косился в её сторону. И обучался он, в отличие от остальных родичей, совсем другому бою.

Из разговоров индийцев, она поняла, парня готовят в соглядатаи, а раз так, то ей нечего с ним лишний раз пересекаться. Отец как-то раз рассказывал про таких людей, состоящих на княжеской службе. Один раз и сам стал их жертвой, когда хотел часть товара от мытников утаить, а потом, продать по тихому. С её маленькой тайной, лучше держаться от таких людей как можно дальше. Год, может два она наверное ещё сможет скрывать своё естество, а дальше природа возьмёт своё. По этому, оставшееся время нужно использовать с пользой, и нечего лишний раз попадаться на глаза.

Так она просидела в отведённой для неё комнате до обеда, выскочив только позавтракать после всех. Дабы не скучать, развлекала себя разбором дыхательных упражнений. Первоначальный успех повторить не удалось, дело продвигалось медленно. Некоторые упражнения вообще не давались, до того плавно текущая сила вдруг выходила из под контроля, текла совсем в другом направлении, доставляя даже определённые неприятности. Так, после одной из неудачных попыток выполнить простое как еж думалось упражнение, у неё закружилась голова, потребовалось даже прилечь на лавку, дабы не упасть. Немного отдохнув, она продолжила занятия, но уже с большей осторожностью.

За этим её и застал воспитанник Алексея, опять странно посмотрел, но от вопросов воздержался. Сказал, что лекарь зовёт, пора идти к посаднику. Всю дорогу лекарь молчал, думая о своём. К посаднику их пропустили без задержки, понятное дело, лекаря здесь знали. Ну кто бы сомневался. В комнату к городскому главе Владимир пошёл один, Лада долго просидела в горнице, прежде чем один из холопов не пригласил её к хозяину дома. В комнате кроме посадника и лекаря находился ещё один боярин, которого она раньше не видела. Посадник хитро прищурился и покровительственно кивнул.

— Ну и что хочет знать люд новгородский, спрашивай отрок, не робей.

От первого вопроса про цену на хлеб, посадник аж крякнул, повернувшись к Владимиру усмехнулся.

— Мало мне горлопанов на вече, так и вы туда же. Хотя, сама идея неплоха, разжиться кунами, на том, что все рано или поздно сами узнают, — комментариев не последовало, но краем глаза девушка заметила, как лекарь неопределённо пожал плечами. Посадник вновь перевёл взгляд на Ладу, — значит по поводу цен на хлеб. Думал, что каждому на торгу известно, веду я торговлю с германцами и свеями. Торгую мёдом, воском, рухлядью. Доли моей в торговле хлебом нет …

Беседовали долго, Лада уже думала, что рука отвалиться. Исписала с десяток листов, сломала два пера, пока не распросила посадника обо всём, что наметила. Уже собралась уходить, поблагодарила за честь оказанную, поклонилась в пояс, как лекарь остановил её, взял сделанные записи и сказал, что она свободна до ужина. Странное поведение, тогда она не придала ему значения. Привыкла, индийцы они все такие, странные. А зря.

Вечером, когда она пришла к лекарю в комнату, тот как раз занимался любимым индийским делом, заварил себе травяной сбор и теперь сидел, осторожно прихлёбывая обжигающий напиток.

— Садись, чай будешь? — Лада отрицательно покачала головой, — ну и правильно, бурда полная. Уж не знаю что в него добавить, иванчай этот, трава — травой. Пробовал даже дубовой коры добавлять, для крепости, вообще пить невозможно. Вот и приходится выбирать между желаниями и действительностью, — взял со стола стопку листов, протянул Ладе, — вот, интервью посадника, которое пойдёт в тираж, ознакомься. Если появились вопросы, спрашивай сейчас.

На листах, красивым почерком опытного писца была записана беседа. Только другая. Вопросы сохранились, но последовательность их была изменена, ответы посадника так же подверглись переделке. Появилось несколько вопросов, которые она точно не задавала. Вроде изменения и незначительные, однако, вывод, к которому придёт читатель, окажется совершенно противоположным. Лада оторвалась от листов и с нескрываемым удивлением посмотрела на лекаря.

— Но ведь это же неправда, разве можно врать людям? Если обман вскроется, так ни кто нам верить не будет, и покупать газету перестанут.

— Думай что говоришь, — фыркнул Владимир, — тут ни слова лжи. Я сам с посадником каждое слово выверял. Да, немного прилизали для красоты, но смысл сохранён.

— Да как же сохранён! — девушка аж воздухом поперхнулась от такой наглости, — всё с точностью до наоборот получилось!

— Верно заметил, а теперь подумай, почему так вышло?

— Как почему, вопросы лишние появились. Причем такие, отвечая на которые он в самом лучшем виде предстаёт!

— Правильно, ты ведь и спрашивал только о плохом, словно ничего хорошего вокруг не происходит, а посадник спит и видит, как бы городу навредить. Поздравляю, нашёл виновника всех бед новгородских. Но забываешь про главное, власть посадника ограничена советом и вече, князь куда ни попадя свой нос суёт, по этому далеко не всё в городе происходит так, как он того хочет, — лекарь сложил ладони домиком и откинулся в кресле, — вижу, пора немного рассказать тебе о жизни и в частности об издательском деле.

Как ты думаешь, купец который издалека привозит товар на торжище, или земледелец выращивающий хлеб, о людском благе думают? Правильно, о себе думают, о семье, о роде своем. Это правильно и естественно, иначе и купец без штанов останется и землепашец без урожая. У нас ситуация похожа, но, как говориться, есть нюанс. Результаты труда каждого видны невооруженным глазом, и реакция может последовать мгновенно. Купца за испорченный товар к тысяцкому на суд, землепашцу за зерно прелое могут просто бока намять.

Это длинное предисловие исключительно к тому, что газету мы делаем, думая о себе, о том, что лучше для нашего рода. А раз ты у нас работаешь, то в конечном итоге, что лучше для нас, то хорошо и для тебя. Теперь собственно, о результатах труда издателя. Как ты думаешь, что мы продаём?

Лада задумалась, а ведь действительно, что? В одних статьях индийцы делились своими знаниями о мире, в других были поучительные истории из древних времён, но вышедшее из под пера Алексея под это не подходило. Он просто делился своими мыслями, рассказывал о своём видении всем известных событий. Иногда, казалось, что он вкладывал в текст кусочек собственной души, а люди с удовольствием отдавали за это куны.

— Вижу напряженную работу мысли, — лекарь улыбнулся, — можешь не отвечать, ты не знаешь этого слова, а объяснять своими слишком долго. Всё, о чём ты сейчас думал, называется — информация. От латинского слова informatio, означающее — осведомление или разъяснение. Заметь, не scientia — знания, а именно осведомление или разъяснение. В этом как раз и скрыто лукавство, дьявол он такой, всегда в мелочах скрывается. Помнишь самый первый номер, статью про события на волоках, где и нам участвовать довелось? — дождавшись её кивка, Владимир улыбнулся, — ну да, племяш говорил, ты ничего не забываешь. Так вот, после прочтения, какое у тебя сложилось мнение?

— Андрей суздальский всё подстроил, — сказала, а внутри всё как вымерзло. Где был сам Алексей, когда татьба только началась? А видел ли он самого владимирского князя? А вообще, способен ли он отличить словена от вятича, кривича от полянина? Что он знает о торговых путях веками складывавшихся, о товарах которые по этим путям идут? Он ведь в городе без году неделя, почему же она ему поверила? Почему весь город ему поверил?

— Пришло понимание? — Лада обречённо кивнула, а лекарь продолжил, — вот это и есть информация. Всё вперемешку, знания, догадки, чувства, иногда заблуждения, иногда откровенное враньё. Соответственно, подать такую мешанину можно по разному, хочешь так, а хочешь, вот так. Нужно быть человеком опытным и прозорливым, чтоб вычленить из всего этого хаоса рациональное зерно.

С теми же татями, живыми в полон взятыми, ни один на Андрея не показал, хотя знаю, есть в городе умельцы могущие быть чрезвычайно убедительными. Естественно, ни кто не видел, как великий князь или его ближники, самолично татей на волоки направляют. Но информация подана так, что все подумали на Андрея. А если подать по другому, то выйдет, что во всём виновен нынешний киевский князь. Его княжество расположено в начале главного торгового пути, полностью его контролирует. Сын его у нас князем, чем тебе не начало хорошей интриги с конечной целью поставить весь торговый путь под собственный контроль. Создай неразбериху на торговых путях, посей панику, перекрой подвоз хлеба, ни кто и глазом не успеет моргнуть, как кончатся новгородские вольности. Как тебе сюжет? Главное в таком деле видимость правдоподобия, а красивые и правильные слова подобрать не великий труд. Была бы голова на плечах.

Теперь, когда у тебя появилось некоторое представление о последствиях того, чем ты занимаешься, вернусь к посаднику. Пишешь исключительно о плохом, а ведь в прошлом году сколько всего было сделано для города. Мост исправлен, не уплыл ведь в нынешнее половодье. В городской стене подгнившие венцы заменены на новые, ров расчищен да углублён, как у нас, так и на торговой стороне. Татей на волоках перебили, пути торговые обезопасили. Почему не написать и про это? Тогда люди увидят всю правду, а не только ту, о которой ты решил рассказать. Кроме того, все знают, чем посадник должен заниматься, чем занимается или не занимается. А что он за человек, почитай ни кто и не знает. Написать об этом, всегда беспроигрышный вариант. Для самого человека эта тема всегда интересная, о себе любимом рассказать, а читателям всегда интересно кости перемыть известному человеку. Вот так делается интервью, а получившееся у тебя, похоже на сведение личных счётов. Признавайся, есть зуб на посадника?

— Да какой зуб может быть у мальчишки уличного на такого человека, — Лада отрицательно замотала головой, — я так, думал об ответственности власти перед людьми. Писать, чтобы не по лжи.

— Опа! — лекарь в удивлении поднял брови, — с этого момента попрошу поподробней. Не своими словами говоришь, случаем не Михалыч с тобой беседу провёл.

— Говорили, — девушка кивнула, — но разве в его словах неправда?

— Про правду и неправду я тебе только что рассказал. У Лёхи своя правда, у меня своя, у великого князя своя. У поклоняющегося Христу своя и у чтящего старых богов своя. Правда это то, во что ты веришь и как любой вопрос веры, обсуждать его бессмысленно. По этому, Пётр Михайлович без сомнения сказал тебе сущую правду. Но есть одна беда, наш родич верит в довольно странные вещи. Я например, могу понять во что верит Алексей или Олег, хотя по возрасту гожусь им в отцы. Не скажу, что разделяю их взгляды, но понимаю. Понимаю, что они делают, понимаю почему делают именно так и какова конечная цель. Про Петра, подобного я сказать не могу. Насоветовал тебе извалять мужика в грязи, хотя знал, какие у нас с ним намечаются большие дела, для всей новгородской земли полезные. Боярство наше, тоже его стараниями восстановлено. Ведь по вашим законам все мы изгоями были.

— Славянское проклятие? — поинтересовалась девушка. Владимир в удивлении поднял левую бровь, — я имел ввиду «либеральный интеллигент».

— Вот оно как, тебе про это Вячеслав Леонидович рассказывал?

— Нет, Олег, — немного подумав добавила, — дядька Вячеслав называет его «мудакбля» иногда «либерастом» кличет.

— Знаешь, версия с проклятьем конечно интересная, но всё же точка зрения Вячеслава мне ближе. Я как врач, привык работать с болезнями, с проклятиями пусть ворожеи разбираются. А тебе, для долгой и успешной карьеры журналиста, следует всегда думать о последствиях и руководствоваться здравым смыслом.

Хороший урок преподал ей тогда лекарь, она то дурёха, думала у неё работа простая. У индийской затеи открылись второе и третье дно, сколько их скрывается в глубине, наверное знают только старшие в роду. После того разговора с лекарем, у неё сложилось мнение, что вся эта затея с газетой лишь маленький участок некой большой игры. Знали — ли индийцы, какое лихо выпустили на свободу начав издавать газету? Без сомнения, знали. Значит, знали и о последствиях, и готовы за них держать ответ.

Стоп! Почему именно держать ответ? Может как раз наоборот, заставить других отвечать? Как она могла заставить посадника отвечать на вече. Или просто поиметь что-то на неправильных действиях тех, кто по своей доверчивости запутался в тенетах информации. Да ведь это власть! Не явная, как у князей, а похожая на власть церковников. Когда человек действует так, как нужно церкви, думая, что это его добровольное решение.

Сколько стоят общие дела индийцев с посадником, если не так давно, не самое большое зеркало продали за три десятка гривен. А сколько будет стоить её жизнь? Что перевесит, если поставить их на разные чаши весов? Вспомнилось изуродованное лицо Олега с тёмной водой осенней Ладоги плещущейся в глубине глаз. Ясно, что перевесит, к ведунье не ходи. От осознания смертельной опасности с которой разминулась буквально на волосок, кожа покрылась мурашками, а на лбу выступил холодный пот. Вот вам Пётр Михайлович и журналистика со свободой слова и чтобы не по лжи.

Вернувшись на следующий день в усадьбу, первым делом нашла Петра и спросила, случалось ли, что журналистов убивали за написанные ими статьи. Оказалось, и убивали и калечили и делали изгоями. Дальше мужик пошёл вещать про нужное для общества дело, свободу слова, правду и прочие. Напрасно, Лада уже услышала всё, что хотела. Похоже, что в отношении Петра, прав был всё-таки Олег. Проклятье работало, мужик в самом деле не осознавал последствий своих поступков. Потому, его повинного в смерти родичей, и не изгнали из рода, какой спрос с человека, не своей волей живущего.

К концу недели Олег так и не вернулся, пришлось Ладе вновь отправляться в город за новыми беседами. В этот раз беседовала с тысяцким о делах торга, подготовке города к возможной осаде и ситуации на волоках. Здесь править особо не пришлось, наученная предыдущим интервью, девушка составила вопросы так, чтобы тысяцкий, и без того уважаемый в городе человек, предстал в наилучшем свете. Владимир только хмыкнул, похвалил за благоразумие и неожиданно предложил написать самой. О чём угодно, лишь бы люди с интересом читали. Но не просто так, а используя новые знания, получить двойную выгоду. И интересный людям рассказ и пользу для общего дела, но так, чтоб всё это было сделано исподволь. Лада поначалу даже опешила от такого задания. С другой стороны, перед глазами стоял пример Алексея, который ловко играя словами, представлял известные всем события в нужном, именно ему свете. Образ есть, осталось выбрать нужную тему, а подогнать, труда особого не составит.

Сидя в стеклянных сенях, называемых индийцами верандой, Лада прихлёбывала горячий травяной отвар, краем глаза наблюдая, как воспитанник главы рода упражнялся во владении парными мечами. Дело не шло. Сила не перетекала по телу, не обволакивала пространство вокруг бойца, а лишь иногда вырывалась на свободу невнятными сполохами. Да, не шло дело. Она чуть не подпрыгнула на месте от пришедшего озарения. Вспомнила, обсуждение индийцев, как у них не пошло дело с листовым стеклом, вспомнила дом Милана корабельщика с огромными стеклянными окнами, от чего в доме делалось светло почти как на улице. Вот она тема! Расспросить мастера о кораблях и как бы невзначай, спросить про стеклянные окна, в чем удобства да преимущества. Ко всему прочему, индийцы с Миланом дружны, а теперь ещё и породнились, лишний раз прославить его и индийцев работу не помешает.

Приняв решение, привела его в исполнение немедленно, не мало удивив Владимира, бывшего у корабельщика в гостях, своим напором. По окончании беседы, поймала на себе задумчивый взгляд лекаря, испугалась, подумав, что не правильно поняла задание. Оказалось наоборот, слишком хорошо выполнила, он такого результата и не ждал, за старание наградил куной, назвав это гонораром. Приятна штука этот гонорар, но расслабляться было пока рано, пора возвращаться к работе в типографии, субботним вечером или воскресным утром газета должна быть в Новгороде.

Олег не вернулся и на следующей неделе, но в место него объявилась в усадьбе семья Горыни, с которой он был разлучён со времени своего пленения. Его супруга Голуба, полностью оправдывающая своё имя, тихая и незаметная, с печальными голубыми глазами на исхудалом лице. Видать много лиха хлебнула она за прошедший год, пока по указке Олега не нашёл её один купец ведущий дела в Полоцке. С ней трое детишек, старшая Искра её ровесница и двое мальчишек погодков, девяти и восьми лет. Младшенькая их, не выдержав лишений, не дожила до счастливого воссоединения семьи всего пару месяцев. По случаю обретения домашних, его освободил от работы до конца недели, дабы побыл с семьёй и обустроил её на новом месте.

И за эти дни, обычно сумрачный кузнец разительно переменился. Сразу и не сказать, что именно изменилось в человеке. Как с ладьёй, что болтается у причала и летит под парусом, вроде корабль один и тот же, а впечатление производит совершенно разное. Так и здесь, вроде таким же и остался кузнец, но нет, и взгляд у него другой и осанка не та, вроде и в плечах шире стал и голову держит по иному. Жаль не долго проходил он таким.

Вернувшись под вечер из Новгорода, Лада застала усадьбу погружённую в странную тишину. Как правило, индийцы на полную использовали световой день, а тут, солнце ещё высоко, а визжат одни пилы на лесопилке, да в кузнице лениво грохочет большой молот, бумажная мастерская вообще стоит. Очень странно, обычно в это время в усадьбе всё гремит, а народ носится по мастерским словно ужаленный. Сейчас никого, на крыльце конторы сидел Горыня с полупустой бутылкой в руке, сзади его за плечи обнимала испуганная жена. Приглядевшись, девушка поняла, кузнец пьян. И это во время рабочего дня, узнает кто из индийцев, они его на куски порвут. Да и Василий где? А как Людмила хмельное прошляпила и почему она до сих пор не над ним и не лупит кузница скалкой?

— Случилось чего? — Лада спешилась у крыльца и обратилась к жене кузнеца. Полбутылки индийского хмельного могли свалить с ног самого здорового мужика, кроме самих индийцев, да и те предпочитали не перебирать. Услышать ответ она не успела, пальцы кузнеца стальными клешнями сжали её предплечье и с силой дёрнули вниз. От неожиданности, не удержав равновесия девушка плюхнулась на крыльцо рядом с ним. Встретилась с ним взглядом и отпрянула. Блеснуло в нём что-то не доброе и несло от него, как от винной бочки, но был он совершенно трезв. Или нет?

— На Васька, выпей! — он сунул ей в руки бутылку, — большого сердца был человек, уж я то знаю. Нет, помню. Ни когда ни богатством своим, ни умениями не кичился, простого труда не чурался и слово его было крепко. Как сейчас помню, увидел его, думаю всё, вот и смерть моя пришла. У такого долго не протянешь. А оно вон как обернулось, и богатство ко мне пришло и умения новые, о которых я раньше и помыслить не мог и любые мои теперь со мной. А вот за всё добро сделанное и поклониться теперь некому.

Нет, кузнец всё-таки был пьян, мертвецки пьян, непонятно, какая сила удерживала его в сознании, по идее уже должен лежать бревном. Внезапно его рука метнулась вперёд, ухватив Ладу за грудки, рывком притянул к себе, заставив жену испуганно вскрикнуть.

— Пей давай, что нос воротишь сучоныш, здесь все ему обязаны, и ты не меньше других.

Ещё год назад, такое действие здорового мужика заставило бы её испуганно сжаться. Но не теперь, последние события здорово изменили её. Она обернула свою руку вокруг его, надавила всем своим невеликим весом, давя своим предплечьем на его. У Олега приём получался легко, одно движение и противник стоит перед ним на коленях. Горыня лишь усмехнулся, небрежным движением отбросив её прочь.

— Вот, даже ухватки его используешь, — кузнец тяжело вздохнул, опустил голову, Лада увидела, как с его ресниц сорвалась одинокая слеза, — пшёл отседова крысёныш. — прошипел Горыня заплетающимся языком и отрубился.

— Голуба, да что здесь происходит, — накинулась на женщину Лада.

— Понятно, ещё не знаешь. Боярина Олега на торгу в Великих Луках убили.

— Как убили!? — не поняла вмиг растерявшая всю свою уверенность девушка.

— Стрела в сердце.

— Что ж теперь будет? — прошептала самой себе Лада опускаясь на землю. Болью отозвалось сердце, словно это в неё попала стрела.


Глава 9


Владимир


— Ты зачем это напечатал? — Рябушев был не на шутку рассержен, — предполагается, что это очень личное, — однако, только что вошедший Олег, на которого он наехал прямо от порога, особо не удивился. Удивиться пришлось хирургу. Внешний вид менеджера среднего звена олицетворял собой торжество средневекового милитаризма. Сам в доспехе, за спиной торчат рукояти двух кривых клинков, притороченных по бокам рюкзака. Это что-то новенькое, раньше он носил их исключительно заткнутыми за пояс. В руках его любимое оружие, не то меч на длинной ручке, не то короткая алебарда, за спиной приторочен арбалет и короб с болтами. Картину портил его альпинистский рюкзак на плечах, — у нас намечается война? — с удивлением спросил Рябушев.

— По первому вопросу — так было нужно, по второму — на сколько мне известно, пока нет. Так, спец операция по зачистке торгового пути. Не возражаете, если подробности через полчаса, надо сполоснуться и перекусить, с утра не жрамши.

Ровно через полчаса он как и обещал, постучался в дверь комнаты Рябушева, уселся в кресло, прогнав оттуда кота. Поёрзал, устраиваясь поудобней, вытянул ноги и наконец приступил.

— Статья о вас есть следствие нашего нового статуса, раз мы теперь члены боярского рода, вести нам себя положено соответственно. Здесь не принято, чтоб боярин лечил людей, да ещё и сам к больным приходил. Народ начал задавать ненужные вопросы, не получая на них ответа, дал свободу творчеству.Вспомните, что у нас народ мог придумать, а уж что здесь они измыслят, страшно представить. Один раз, тысяцкий уже вытащил вас из большой беды. Так что, я просто избавил всех нас от будущих неприятностей связанных с вашей деятельностью.

Он говорил всё правильно, умом Рябушев всё понимал, только легче от этого не становилось.

— Да всё понимаю, но нельзя ли было хоть посоветоваться со мной, не писать про «выход из рядов» и тем более про мой неудачный брак. На меня теперь народ как на икону крестится.

— Владимир Сергеевич, — строитель развёл руками, — все вопросы к автору, он сейчас зажигает в Киеве. Судя по дошедшим новостям, зажигает в прямом смысле. Он написал её уже давно, сказал пустить в тираж по необходимости.

— Но как он узнал про мой выход из рядов?

— Не узнаю вас, где тот проницательный мужик, с который был с нами всё это время? Ну какой современный врач диагностирует по внешним признакам. Экономически более оправдано направить больного на кучу дорогостоящих анализов. Как в кино, кате, эмэртэ и кровь на посев, червонец в карман и рабочий день закончен. Я кстати, всё хотел спросить, с силовиками всё понятно, а для чего врачи произносят «слово»?

— Раньше, вышедших из рядов, призывали для работы в районах эпидемии и хирургами в полевые госпиталя, — буркнул Рябушев, — по мере развития медицины, надобность в этом отпала, осталась просто красивая традиция.

— Ну-ну, традиция, — Олег хмыкнул, — а знаете, для средневекового общества, в самый раз. Как понимаю, она и родилась не слишком позже периода, в который нам угораздило провалиться. Вот увидите, архиепископ обязательно устроит на ваших фельдшерских курсах нечто подобное. Говорят, он кипятком ссал после прочтения. На следующий день закатил проповедь на свою любимую тему — веры и дел. И кстати, эта ваша ряса с крестом…?

— Официальная одежда до сих пор. В старину была обязательна к ношению, предполагалось, что она позволит сторонним гражданам сразу увидеть, к кому обращаться за помощью. На поясе действительно располагались подсумки со всякой медицинской мелочью, в основном для оказания первой помощи. Собственно, Лёшка всё правильно написал.

Ладно, всё понял, извини что набросился. Расскажи лучше, с чего тебя понесло бандитов ловить? Одного Лёхи недостаточно? Как я понимаю, раз мы безземельные бояре, то вообще не должны служить. Одного Климина недостаточно?

— Вы путаете, боярство пятнадцатого — семнадцатого века с тем, что имеем здесь и сейчас. Там боярин, что-то типа воинского звания, его нужно было заслужить, а здесь можно им банально родиться. А у нас тёмные века на дворе, тягло накладывается на род и такой слабый род как у нас, будет его тащить, пока не сможет без боязни посылать всех далеко и надолго. Кроме того, на севере существуют свои нюансы, боярин кормится не столько с земли, сколько с торговли, так что отмазка не катит. Большой почитатель вашего медицинского искусства, Волк Любомирович, вообще совмещает своё боярство с делишками от которых смердит за версту. И ничего, пальцем не тыкают, из приличного общества поганой метлой не гонят. Естественно, пока не поймали за руку.

— Стоила ли овчинка выделки? Получили геморрой за собственные деньги.

Олег пожал плечами — откровенно говоря, я ещё сам не въехал во все эти социальные нюансы, Леха вернётся, сможет подробно рассказать. Мы привыкли, что деньги открывают любые двери, вроде как здесь, некоторые двери может открыть исключительно происхождение. Пока ничего подобного не заметил. Время покажет, но пока вижу одни неудобства, потеряли возможность маневрировать. Этим боярством, военный намертво привязал нас к партии посадника. Опрометчивый шаг, за который уже начали расплачиваться.

— Поэтому ты заявился во всеоружии?

— Да, завтра поутру, в составе миротворческого контингента, нанятого, кстати, на наши средства, убываю партизанить на наше любимое место. Вот один из минусов обретённого боярства, при необходимости выставлять вооружённый отряд. Хорошо, Зима с тысяцким выручили, подогнали своих молодцов.

— Читал, будто можно было откупиться от подобного мероприятия, в чём проблема, если уж пользуешься услугами наёмников, иди до конца. Или тебе предыдущего путешествия не хватило?

— Владимир Сергеевич, не травите душу, я конечно лучший ушуист Киевской Руси и вообще безмерно крут, одна беда, местные об этом нифига не знают, почтения не выказывают, от моего грозного вида не разбегаются. В прошлый раз чуть не зарезали по незнанию. Исключительно благодаря расторопности Вторака жив остался.

— Так чего лезешь?

— Говорил по этому вопросу с нашими подельниками и вышестоящим начальством, они советует не дразнить обезьян и ехать. Наши махинации на боях не понравились некоторым серьёзным мужикам, потом, мы где-то не очень удачно засветили бумаги приватизированные у ростовщиков. Дальше больше, нашлись умные люди, связавшие начало издания нашей ультра радикальной газетёнки со смертью памятного вам боярина. Тем паче, вы так не кстати блеснули своими медицинскими познаниями.

Пока, прямых улик нет, но пальцем уже показывают и точат ножи. На активные действия не решаются, зная о наших шашнях с руководством, поэтому, начинают гадить по мелочи. Вот нас и решили проверить на вшивость. Уже давно решили, не знали только с какой стороны подступиться, налоги мы платим исправно, все социальные обязательства выполняем. А тут вдруг случай подходящий подвернулся.

— Час от часу не легче, Вторак хоть с тобой?

— Нет, он у нас задействован целиком и полностью, даже пришлось его с молодой женой разлучить. Да и наши боярские заморочки ему до одного места. Сам как-нибудь выкручусь, да и Волк даёт мне пару телохранителей для пущей сохранности моей тушки. Тысяцкий подогнал командира отряда круче некуда, лучший из тех, кого можно купить за деньги. Представляете, настоящий крестоносец.

— Пёс — рыцарь что ли?

— Ничего подобного, тех ещё в природе не существует. Вроде как. А этот самый настоящий, как из романов Вальтера Скота, до недавнего времени резался с арабами в Палестине — строитель щёлкнул пальцами, словно что-то вспомнив и резко сменил тему, — знаете, по идее всё должно и без меня крутиться, на крайний случай вот расчёт сил и средств, с планом мероприятий, — он положил на стол кипу листов, — но подстрахуйте меня в двух моментах. Планирую за пару недель управиться, но если вдруг задержусь, присмотрите за нашим начальником типографии. Девчонка — мега мозг, но уж больно молодая, да и социум на местных баб сильно давит, как бы не растерялась, когда материал кончится.

— Не вопрос, конечно пригляжу, а по поводу возраста, ты зря. Жизнь заставляет их взрослеть много раньше, переводя на наше исчисление, психологически ей сейчас лет семнадцать — восемнадцать, в следующем году уже может замуж выскочить.

— Типун вам на язык, у меня на неё большие планы, нечего ей пропадать в типографии, я её бухгалтерию вести научу. Или на склад определю, хотя, склад это пошлость, только талант в землю зарывать. Короче, по возвращению придумаю, а детей ещё успеет нарожать.

— Хорошо, а второй вопрос?

— Заказал одному индивидуальному предпринимателю, разыскать и доставить родных Горыни, судя по времени, уже должен с заданием справиться. От вас только поспособствовать воссоединению семьи. Ну и обещал ему беспроцентный товарный кредит, на условиях шпионажа в нашу пользу.

— Вот уж не представлял тебя в роли благотворителя.

— Таки я вас умоляю, где ви видали благотворительность? — занудил Олег старательно пытаясь воспроизвести Одесский говор, — исключительно расчёт. Привяжем к себе специалиста намертво.

Так они и проговорили практически до утра. Перед рассветом он обвешался оружием и ушёл на инструктаж к тысяцкому. Ни с кем кроме Рябушева не попрощавшись.

В связи с отсутствием обоих возмутителей спокойствия, дни заполненные повседневными делами потекли своим чередом. Большую часть дня он проводил в больнице устроенной при монастыре. Обучал монахов, принимал больных. Вечера проводил в основном у знакомых. Кроме Милана и Волка, появился ещё один дом, где ему были всегда рады. Как ни странно, это оказался дом их политического противника, весьма зажиточного купца Беляя. Его мучили боли в левой руке от которых не помогали ни отвары ни примочки местных лекарей. Оно и понятно, ни какой отвар из лебеды не поставит на место выбитый позвонок. Потом, были первые роды одной из его многочисленных невесток, где ребёнок лежал лягушкой и пришлось делать кесарево сечение. А через несколько дней, к ним домой пришла представительная делегация во главе со счастливым отцом, звали в крёстные. В это время, отношение к обрядам было несколько иное и так, сам того не ожидая, он породнился с этим многочисленным семейством.

В тот раз, проведав крестницу, принял предложение хозяина пропустить по кружочке. Но посидеть не получалась, Беляй был странно взволнован и подозрительно рассеян. Подумав, что пора закругляться, Рябушев поблагодарил хозяина за гостеприимство и собрался уйти, как Беляй вскочил останавливая его, чуть ли не за руки хватая.

— Ты подожди, не уходи. У нас тут дело такое, даже не знаю как начать.

— Тогда, лучше сразу к сути, — буркнул Рябушев. В девяносто процентов случаев «такое дело» в переводе на русский, означает — не стоит. Как и дома, справиться с проблемой, можно было активным образом жизни, правильным питанием, полноценным отдыхом. Однако, большинство пациентов не принимали простых решений, предпочитая травить собственный организм химикатами. Местная публика, в этом вопросе ни чем не отличалась, разве что, с продукцией фармацевтических компаний наблюдалась некоторая напряжонка. Но это не беда, на рынке их с успехом заменяли чудодейственные эликсиры на основе сушёных пенисов чёрных единорогов, оскоплённых в первую летнюю ночь. И естественно, операцию непременно должна выполнить девственница. А как иначе, какой единорог без девственницы?

В его практике, пациенты видевшие в живую единорогов и прочих грифонов тоже случались. Как правило, им хватало надёжной фиксации к больничной койке и капельницы из глюкозы с аскорбинкой, от белой горячки самое оно. Здесь ситуация была прямо противоположной, существование единорогов допускал даже сверх прагматичный Волк. Про обычай кормить домового, хирург даже не вспоминал.

— Владимир Сергеевич, помоги, пусть племянник твой поговорит с архиепископом, а тот разведёт моего Фому, да разрешение на новый брак выдаст.

— Вот те раз — угадал, ну почти угадал, — знаешь, давай лучше с самого начала. С чего ты взял, будто Олег на столько дружен с архиепископом, что запросто придёт и скажет «владыка, сделай одолжение, тут одного из родичей моего дядьки надо развести с женой по быстрому, ты уж подсуетись». И архиепископ конечно же ответит «Олежек, не вопрос, для тебя, хоть луну с неба».

— Да я не про младшего хитрована, про Алексея говорю. Он с владыкой в дружбе большой, почитай каждый день у него бывал. Вот я и подумал…

— Погоди, — врач поднял руки соскакивая со скользкой темы, — на кой ляд им вообще разводиться?

— Э, — Беляй махнул рукой устало опускаясь на лавку, — хорошая девка ему в жёны досталась, да только пустоцвет. Уж сколько лет в браке, а детей всё нет.

— Ну и с чего ты решил, что они у него от другой будут?

— Знаю. Ещё батюшка наш жив был, управлял я нашей торговлей в Киеве, а Фома при мне находился, в дела рода вникал. Так понесла от него рабыня, он тогда отроком был, годков четырнадцать, не больше.

Хирург только хмыкнул. Видел он его младшего брата с супругой неоднократно. Супруга его, баба в теле но не рыхлая, этакая имперская колхозница, кровь с молоком. Фома, молодой ещё мужик, за ужином выпивал литра три пива, со всеми вытекающими из такого образа жизни последствиями. А именно, одутловатое лицо, одышку, грудь третьего размера и неохватное брюхо. Являя собой живое воплощение печальной шутки про последнюю стадию зеркальной болезни. Диагноз ясен, как башкой об пень.

— Позови брата, есть ему что сказать.

— Да здесь он, за дверью ждёт.

Вошёл, странно, но в дверь протиснулся, вот уж действительно, легче перепрыгнуть, чем обойти. Теперь нужно придумать, как рассказать ему про гормональный сбой.

— Садись Фома, — младший пристроил свой необъятный зад рядом с братом, массивная дубовая лавка протестующее заскрипела, — знаю про твою беду, брак твой детьми не благословлен, — толстяк энергично закивал, от чего тело под одеждой пошло жировыми волнами.

— С женой каждую ночь стараемся, в прошлом году церкви пожертвовал пол ста гривен, а толку ни какого. К волхву ездил на… — тут он осёкся, поняв, что не перед тем человеком упомянул про волхва, — Владимир Сергеевич, ты не подумай…

— Дурак! — прервал начавшиеся оправдания Рябушев, — про каждую ночь не свисти. Если серебро некуда девать, мне приноси, уж всяк лучшее применение найду. С волхвом тоже дурак. Ни кто тебе не поможет, ибо один ты повинен в своём несчастье. Молчи! — прикрикнул Рябушев на открывшего было рот толстяка, — отвечай на мои вопросы быстро и не раздумывая! Сколько за день пива выпиваешь?

— Ну, кувшина два — три, иногда четыре.

— Таких — мотнул головой в сторону стоящего на столе кувшина, толстяк утвердительно кивнул. Рябушев мысленно присвистнул, кувшинчик литра на три, у цивилизованного человека уже б давно почки отказали, — и давно ты так, с пивом?

— Как в возраст вошёл, — пожал плечами Фома.

Хирург удивлённо посмотрел на старшего брата, тот кивнул подтверждая.

— Всегда он пиво любил, за раз мог ведро выпить. Он и не пьянеет от него совсем.

— Не пьянеет, говоришь. Значит слушайте сюда, оба. Первопричина всех болезней, есть нарушение божественной гармонии в человеке. По своей глупости, человек разрушает эту гармонию, некоторые делают это весьма своеобразно. У тебя Фома, от неумеренного потребления пива, нарушилась гармония между мужским и женским началом. От этого и грудь у тебя выросла как у бабы и с женой побыть хочется тебе всё реже и реже. Семя твоё стало слишком слабым и самостоятельно дать силы для новой жизни уже неспособно. А скоро вообще умрёт. Пожалуй, поговорю с архиепископом о разводе, иначе жена твоя так и не познает радости материнства.

Первым опомнился Беляй.

— Владимир Сергеевич, да что ж такое говоришь, разве может мужик в бабу превратиться? Это ж ересь какая-то.

— Как раз наоборот. Помнишь писание? Господь сотворил Еву из ребра Адама и значит это, что в каждом мужчине есть женское начало, а в каждой женщине мужское. Видел ли ты когда-нибудь евнухов? — дождавшись утвердительного кивка, добил его окончательно, — а теперь посмотри на своего брата. Разница между ними только в одном, тех кастрируют ножом и сразу, твой брат кастрирует сам себя медленно, с помощью пива.

— И что мне теперь делать, — очнулся толстяк.

— Разводиться конечно, сам предложил. Тем более, про женщин скоро и вспоминать не будешь.

— А вернуть гармонию можно?

— Можно, но ты сам уже не справишься.

— Так, Фома, иди погуляй, — окончательно пришёл в себя старший, — нам с боярином потолковать надо, — толстяк безропотно поднялся и скрылся за дверью. Беляй плеснул себе мёда и залпом выпил, — то что ты рассказал … на самом деле или попугать моего брата?

— Опустил ненужные лекарские подробности.

— И можно его в прежнее состояние вернуть?

— Конечно можно, не давать ему хмельного, ограничивать в еде и самое главное — старый добрый труд, взял руками — понёс ногами, а не в лавке приказчиками руководить.

— Да я с него семь шкур…

— А вот этого не надо, если сразу семь шкур, то у него сердце не выдержит. Тут надо постепенно, бери перо, будешь записывать.

В общем, просидели до утра, объяснить гормональный сбой используя цитаты из библии оказалось проще простого. А вот внезапно вспыхнувшую дружбу подполковника и архиепископа, куда сложнее. Что общего может быть у средневекового мракобеса и человека постиндустриального общества? Например, интерес Олега, был совершенно понятен. Парень делал деньги и своими шашнями с церковниками, изящно ушёл от опасных вопросов, которые несомненно появятся в ближайшее время.

Для чего это Алексею, или он рисковал жизнью исключительно за компанию с партнёром? Нет конечно, ему самому нужен архиепископ. В принципе понятно, его слово может поставить точку в любом споре. На фоне последних событий, когда Олег новое производство планирует открывать где угодно, только не в Новгороде. Себастьян с девчонками, с подачи Климина, промывают народу мозги политической сатирой. Про материал в газете и говорить нечего. А сам подполковник, подозреваемый номер один в громком политическом убийстве. И последние два принципиальных вопроса, как это всё связано и что вообще происходит?

Разобраться в происходящем Рябушев решил в ближайшее воскресенье. Последнее время, любое их телодвижение отражалось у Олега в бухгалтерском учёте. Сомнительно, что с архиепископом у них копеечные дела, не прошедшее через бухгалтерию. Если что-то есть, то по характеру затрат, можно понять смысл разворачивающейся интриги.

Производственная база встретила его тишиной выходного дня, мучимым похмельем Василием и греющимися на солнце многочисленными кошками. Немного поболтав ни о чём, взял ключ от комнаты Олега и засел за бухгалтерию. Здесь менеджеру не требовалось разносить средства по многочисленным счетам, поэтому разобраться в том, куда же ушли деньги, представлялось вполне реальным.

Но вышло всё не так легко, как представлялось в начале. Олег имел довольно странную логику, так например, всё кошачье семейство проходило в активах, числившись имуществом типографии, а лошади в пассивах. Почему внушительное сооружение дровяного склада прошло в разделе «расходники», а оба жилых дома попали в пассивы. Самое смешное, кошки были учтены на равнее с зеркалами, у первых он описывал особые приметы, у вторых размер, кому продано и индивидуальный номер. Один кошак был вообще выделен особо, проходил отдельной графой под странной кличкой Семь пятьдесят.

Ответ на столь странное поведение нашёлся, как ни странно, в разделе «убытки». Расплодившиеся на базе мыши, добрались до готовой продукции в типографии, нанеся за несколько дней ущерба аж на полгривны с мелочью. Серьёзные деньги, забавно было бы посмотреть на физиономию Олега, когда в момент инвентаризации он обнаружил испорченный товар. Собственно, после этого случая в срочном порядке он закупил целую ораву кошаков. В принципе, понятно, если кошки жрут мышей предотвращая порчу товара, значит, приносят прибыль, куда ж их ещё отнести как ни в активы. Для подтверждения своей теории он вернулся к предыдущей тетради, бегло пролистал, прибыли от использования лошадей не наблюдалось. Логично, услуг по перевозке они не предоставляют, денег не приносят, за то содержание их обходится в кругленькую сумму, однозначно пассив. Раз дровяной склад числится в расходниках, значит он планирует пустить его на дрова, при нужде. С жилыми домами аналогично, в наём их не сдают, продать их в лесу некому, а обслуживать требуется, опять в пассив. Да, Олежек большой оригинал, хорошо не он дома налоговое законодательство сочинял, от подобной логики взвыли бы все.

Поняв логику менеджера, ориентироваться в хитросплетении отчётности стало много проще. Через пару часов обнаружилась весьма подозрительная проводка. Один из бояр, очень странно расплатился за поставленные зеркала. Ни деньгами, ни услугами, а загадочным «объектом десять», который в свою очередь был немедленно передан на баланс ЗАО «Севернуй завод». ЗАО оказалось настоящей чёрной дырой, если подобное понятие применимо к бухгалтерии, ресурсы исчезали там в немыслимых количествах. Фактически вся прибыль направлялась туда. И не только прибыль, загадочное предприятие поглощало значительно больше, чем они зарабатывали.

Ответ на вопрос, что есть южный завод, нашёлся на соседней полке. Олег уже говорил о перемещении производства подальше от города, это было оно. Нашёлся и «десятый объект», деревенька в десять дворов населённая холопскими семьями. Ей предназначалась судьба стать основой для будущего заводского комплекса, включающего в себя два завода, стекольный и бумагоделательный, после запуска которых, будет построена ещё и верфь, в перспективе планировалось запустить литейку. Оказывается рядом с Онежским озером есть запасы железной руды, которые для двадцать первого века особой коммерческой ценности не представляли, но для них в самый раз.

Состав акционеров вопросов не вызывал, Милан, Волк, Зима, посадник, тысяцкий, его приёмный сын и ещё один боярин, часто гостивший у Олега. Первые три — старые подельники, остальные — лоббировали их боярство. Церковных денег ненаблюдалось. Сомнительно, что святоши постеснялись афишировать своё присутствие, в их время не брезговали травить паству дешёвым спиртом, а уж здесь-то, кого стесняться.

По бумагам, все их отношения с церковью закончились на предоставлении им технологий для книгопечатанья. Изготовленный специально для этой цели пресс с литерами был немедленно занесён в убытки, красноречиво пройдя под записью «индульгенция». Интересно конечно, но всё не то. Для подстраховки посмотреть его новгородское жильё, но мало вероятно что там найдётся нечто интересное. Уже понятно, менеджер дел с церковью не вёл, значит, столь тесное общение с архиепископом является исключительно личной инициативой Климина.

Разбор дел в усадьбе занял полдня, оставшееся время Владимир Сергеевич решил потратить на исследование бумаг подполковника. Вернулся в город он уже ближе к вечеру, прекрасная половина человечества давала очередное представление, в доме кроме него, одна прислуга и Путимир. Парень естественно в спортзале колошматит грушу или у себя учится писать, а прислуга на третий этаж практически не заходит. Начать решил с комнаты Алексея.

Так повелось, что запасные ключи от комнат, все хранили у него и сейчас Рябушев собирался воспользоваться этим в личных целях. Прежде чем войти в комнату Алексея внимательно осмотрел дверь и косяк. С разведчика станется установить какую-нибудь метку, но в этот раз ничего подобного обнаружить не удалось. Возможно Климин не считал это нужным, а может просто забыл, собирался он впопыхах. Помнится, Алексей ещё зимой заказал себе сейф, но тот получился слишком тяжёлым и строитель категорически запретил поднимать его в дом, пришлось оставить его в подвальном хранилище, а для своих нужд использовать запирающийся шкаф собственного производства. По сколько Горыня был мастером по сельскохозяйственному инвентарю и совсем чуть оружейником, замки у него получались не особенно от слова совсем. Открыть проблемы не составило, даже ему.

Занятная информация попалась практически сразу, тонкая тетрадь с рисунками доспехов, рядом с каждым шло пояснение состоящее из двух частей, технической и экономической. Первая часть, написанная рукой Вячеслава рассказывала о сильных и слабых местах той или иной модели. С какого расстояния и под каким углом пробивается стрелой, как реагирует на удар топором, мечом, булавой и копьём каждый элемент. Юмористы блин. Доспехи они точно не делали, значит в тетрадке представлен исключительно плод компьютерного моделирования. Ниже, Олег кратко характеризовал каждую модель с точки зрения организации производства. Совсем непонятно. Точка безубыточности от пятидесяти комплектов каждого размера это много или мало. Пожалуй много, если всего четыре размера, стоимостью от десяти до двенадцати гривен. Но судя по пометкам на полях, подполковник отдал предпочтение не самому дорогому варианту, а самому быстрому в производстве. Следующая тетрадь пролила свет, на вопрос, для чего ему понадобилось массовое производство доспехов. Замахнулся он ни много ни мало, а на создание регулярной армии и всеобщей воинской повинности. Вот так, как у Гурджиева — гулять так гулять, включая почтовые расходы. Интересно, а держатели республиканского бюджета о его наполеоновских планах знают?

С другой стороны, занятный прожект. По долгу службы, Рябушеву довольно часто доводилось принимать участие в военных сборах. Плюс, мобилизационная работа в госпитале. По этому, о внутренних механизмах вооружённых сил он знал значительно больше среднестатистического обывателя. Так что, идею подполковника он понял почти сразу. Очень похоже на прусский ландвер, с незначительными изменениями под местные реалии. Принимая во внимание, опыт организации вооруженных сил новгородской республики в их родном мире, подполковника ждёт большое разочарование.

Споры о том, почему богатая торговая республика недодумалась до регулярной, или хотя бы до наёмной, армии не утихали среди специалистов. Почему предпочитали выплачивать алчным московским князьям непомерные суммы, и ни разу не попытались потратить их часть на маленькую победоносную войну? Скорей всего, причину столь неразумного поведения следовало искать в обычной человеческой алчности. Война надолго перекрыла бы торговые пути, для государства без собственного производства, живущего транзитной торговлей — серьёзное испытание. Торговые олигархи слишком переживали за свои карманы и в конечном счёте потеряли всё.

Следующий ворох бумаг был посвящён планированию боевых действий при вторжении со стороны Владимирского княжества. Объёмный труд в двух частях с цветными картами. Первая часть для войны летом, вторая для войны зимой. Когда успел всё посчитать? Дальше стояла тетрадь с чертежами разнообразных метательных машин с краткими комментариями Олега по поводу стоимости и срокам изготовления каждой модели. Присутствовали даже совсем экзотические, например стреляющие арбалетными болтами сразу в противоположные стороны. Оригинально, только зачем? На этом военная тематика закончилась.

Вторая и третья полки отводились под оперативную работу. Где всю документацию он вёл на английском языке. Остроумно. Только от кого такая конспирация, мог бы писать на арабском, если… Если только он не изучал его классический вариант, не особенно изменившийся за столетия, на котором до сих пор говорят в той же Сирии. В Новгороде, постоянно торгующем с мусульманской Булгарией, найти переводчика не проблема. Тогда почему не на современном русском? Без сомнения, человеку освоившему азбуку, освоить алфавит не составит труда. Но не выучить язык. Даже научившись читать, ни кто из местных не сможет продраться сквозь частую сеть заимствованных за прошедшие века слов, пропустить их через доступный им понятийный аппарат и получить на выходе осмысленный текст. Нет, подполковник просто так ничего не делает. Значит, эту информацию, прячет ещё и от своих, если точнее, то просто защищает от дурака. Не думает же он, что ни кто из попутчиков не знает английского?

Бегло просмотрев «защищённую информацию», хирург не нашёл ничего, проливающего свет на странное поведение подполковника. Интересовался политическими противниками, их семейным положением, родственными связями, интересами в бизнесе. Странно, но ни чем другим он похоже не занимался, ни в одной тетради Рябушев не нашёл информации по уголовникам, неплательщикам налогов, разбирательство с которыми являлись непосредственной обязанностью людей тысяцкого. И здесь могло случиться два ответа. Либо в его компетенции одна контрразведка, либо всё исключительно его инициатива. Нет, всё же контрразведка, эти данные могли быть интересны Олегу, но эффективный менеджер по-английски знает только числительные, «хау мач» и «ай вонт дисконт». Ха, или просто скрывает свои знания? С него станется.

Ниже, лежала информация как раз для коммерческого директора. Схема, два на полтора, склеенная из нескольких листов, наглядно показывала связь между собой основных боярских и купеческих родов. Уже на русском. Схема находилась в процессе заполнения, большинство родов ещё не обросли стрелочками связей, в некоторых вообще был вписан один глава рода, даже не указан вид деятельности. Каждый род имел свою цветовую маркировку в зависимости от политических пристрастий. У космополитов, естественно обозначенных голубым, деловые интересы, в подавляющем большинстве, заключались в торговле сырьём и ростовщичестве. Знакомая картина, ссудный процент как был, так и остался, а замени меха на нефть, и словно вернулся домой.

Хирург задумался, бумаги кончились, а он по большому счёту ничего не узнал. Ну есть у Лёши десяток информаторов со смачными прозвищами, увлекается военным делом, на вражеском языке пишет с грамматическими ошибками. Плюс, является счастливым обладателем серьёзного эволюционного преимущества в виде дерматинового зада, позволяющего своему владельцу часами сводить воедино на первый взгляд бессистемную информацию, выискивая связи и закономерности.

Конечно, всё это очень интересно, но ни каким боком не объясняет его шашней с архиепископом. Что может быть общего у русского офицера вышедшего из рядов и банды алчных мракобесов, сжигающих людей из религиозных убеждений, а чаще сугубо шкурных интересов. На севере беспредела с сожжением не случалось со времён крещения, но на юге, являлось обычной, хотя и не слишком распространённой практикой.

Естественно, и среди вышедших из рядов хватало всякой швали, кого только из них не вышло, особенно за последние полвека. Но в случае с подполковником, похоже, вышел тот, кто должен. Так какого рожна он путается с церковью? Может архиепископ отличный мужик, если кого и приговаривал к телесным наказаниям, то исключительно злоупотребляющую спиртным монастырскую братию. Насильников, педофилов и прочую мразь, попадавшую под юрисдикцию церковного суда, с головой выдавал потерпевшим, не пытался нажиться на чужой беде. Честно говоря, он был бы практически святой, если бы не одно большое НО. Он был главой церкви на территории размером с Францию, или что-то где-то, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Экономическая связь не прослеживалась, да и менеджер ведущий все дела, к сотрудничеству со святошами, мягко говоря, не стремился. Имел печальный опыт общения с ними в родном мире. Тем более, действовал в прямо противоположном направлении, выводя все средства из города. Подальше от светской и церковной администрации. Осторожный мужик благоразумно считал, что слишком хорошо — тоже плохо. Большие деньги в чужом кармане в один момент могут кому — нибудь стать поперёк горла, по этому лучше всего, когда об их наличии знаешь ты один. Чем он собственно и занимался, современное развитие средств коммуникаций, позволяло создавать совершенно непрозрачные структуры, самые настоящие чёрные дыры. Феодализм, однако.

В надежде найти хоть какую зацепку, Рябушев переключился на осмотр ящиков письменного стола. Аналогично, ничего интересного. Писчие принадлежности, чистые листы бумаги, пара ножей, черновики с какими-то чертежами, несколько образцов метательных звёздочек, наконечники для стрел и подобный хлам. Положи вместо оружия дырокол со степлером и получиться рабочее место обычного клерка. Бумажка налево, бумажка направо, повторить сто пятьдесят раз и рабочий день закончился.

А вот этой штуки здесь быть не должно. Хирург вытащил из сваленных в кучу перьев, массивные наручные часы. Дешёвая переделка сумасшедшим дизайнером швейцарского бренда, ни чем не примечательная, кроме размеров и своей неуместности. У Алексея имелись ещё одни часы, которые он носил постоянно. Водонепроницаемый противоударный корпус, точные и надёжные — нормальный выбор нормального офицера. Зачем ему ещё одни, причём такие уродские? Не похоже на практичного военного, который подбирает вещи, руководствуясь исключительно рациональностью. С чего вдруг, на рыцаря без страха и упрёка нападает блажь и он в путешествие по лесам берёт запасные часики в стиле «я яркая индивидуальность, смотрите все».

В наличии странных часов чувствовался какой-то подвох. Рассматривая часы в надежде понять, для чего их можно использовать, хирург рассеянно крутил вращающийся обод циферблата. Внезапно, внутри корпуса раздался лёгкий щелчок и заводная головка выдвинулась из корпуса почти на полсантиметра. Попытался вставить её назад, нажал до упора, опять раздался щелчок и с противоположной стороны из корпуса выскочили три штырька, отпустил, штырьки прыгнули обратно. Подражая известному мультипликационному персонажу — это «ж» не спроста. Скорей всего часы лишь часть какого-то механизма предназначенного для ношения на предплечье.

Такую штуку он нашёл довольно быстро. Наруч из чёрной кожи усыпанный стальными бляхами, имел явно не местное происхождение, байкерский или рокерский прикид. Вертел его и так и сяк, пока наконец не обнаружил в одной из блях три отверстия подходящие под штыри в часах. Когда собрал конструкцию на руке, понял, что привести в действие механизм можно и одной рукой. Достаточно просто выгнуть кисть наружу, запястье надавит на заводную головку и… — опачки, вот вам и рыцарь без страха и упрёка, — задумчиво пробормотал хирург глядя на тонкую иглу выскочившую из наруча но добрых восемнадцать сантиметров. Вполне достаточно, чтоб достать печень, даже у человека в зимней одежде — кто же вы на самом деле, господин подполковник? Чем вы занимались дома, если принесли с собой такую вещь?


Глава 10


Олег


Виновник всех несчастий новгородского купца Акинфия сейчас стоял на пороге его лавки и стряхивал с воротника мокрый весенний снег. Вина его была косвенной, но легче от этого не становилось. Ну кто мог предположить, что цены на стеклянную утварь так упадут из за их мастерской. Кто мог знать, что этот урод дерётся, словно в него бес вселился и отметелит своего непобедимого братца до беспамятства. Кто ж знал… Вблизи он оказался ещё страшней. Говорят, что шрамы украшают мужчину, а для девок, они ещё и подчёркивают мужественность их обладателя. Всё может быть. Только не в его случае. В общем, если описать его парой слов — неприятный мужик.

Прошёлся вдоль прилавка, делая вид, что не замечает хозяина, с брезгливым видом разглядывая разложенный товар. Понятно, покупать ничего не будет, заглянул от нечего делать, время убить. Вскоре гостю надоели смотрины, но вместо того, чтоб уйти, он остановился напротив Акинфия и неожиданно заговорил.

— Знаешь Акинфий в чём твоя беда?

«В тебе страхолюдина» чуть не сказал купец, но зачем нарываться, когда перед тобой явно опасный человек.

— Ещё не знаю, боярин. Может ты, мне о том поведаешь?

— О, ждал, когда же ты попросишь, — ухмыльнулся боярин, — а беда твоя в том, что ты не умеешь предсказывать будущее. А теперь спроси меня, откуда я это узнал, — боярин опять ухмыльнулся и не дожидаясь ответа продолжил, — я к тебе в лавку зашёл, а у тебя какого только товара нет. Что может означать подобное разнообразие? — опять он не стал дожидаться ответа, — оно может означать три вещи. Первая — мы попали в гипермаркет, сразу отметаем, твоя лавка на него явно не тянет. И общественно-экономическая формация не самая подходящая для такого дела. Вторая — занимаешься ты скупкой краденного. Опять мимо, если б числился за тобой серьёзный криминал, Всемил бы тебя не посоветовал. Значит, остаётся третий вариант — ты точно не знаешь, какой товар будет пользоваться спросом. Угадал?

Сначала Акинфий подумал, что незваный гость перебрал с вином и теперь просто куражится. Но нет, боярин стоит твёрдо, смотрит вроде с усмешкой, а у самого взгляд цепкий, оценивающий. Видно не просто пришёл.

— Смею подумать, что ты это как раз умеешь. Ни прибавить ни отнять, очень полезное умение, только зачем ты мне об этом рассказываешь?

— О, вот это по нашему, сразу к делу. Уважаю. Хочу поделиться с тобой своим умением по предсказанию будущего, чтоб торговал товаром, на который всегда спрос есть. Интересно тебе?

Говорил он ещё как бы в шутку, но глаза уже не смеялись. Потому, что шутки кончились, речь пошла о кунах. Понятно, о каком товаре он говорит, вот только зачем ему купец средней руки, дела у которого последнее время идут не ахти? А торговать его товаром желающих много, говорят, уже в очередь стоят. Зачем ему именно он? Как бы плата не оказалась через чур высока. Но и прибыток может оказаться просто невероятным. Акинфий кивнул.

— Тогда, давай покажу тебе товар лицом — боярин скинул сплеча котомку, извлёк из неё несколько книг с чистыми страницами разного размера, стеклянное зеркальце в деревянной оправе с искусно выточенной рукоятью, несколько образцов стеклянной утвари. Всё это он уже не раз видел на торгу, хороший товар, неизменно пользующийся спросом — ну как Акинфий, нравится ли товар, готов ли поработать?

— Товар нравится, но боюсь общего дела у нас не получится. Не потяну, — гость в удивлении поднял левую бровь и кивнул, приглашая продолжить мысль, — не торгую я дорогим товаром, дело это хлопотное, больших затрат требующее. Я же не на столько богат, как ты подумал. Сам посуди, ну наскребу я на десяток твоих зеркал и пару десятков книг, а придёт другой и купит их у тебя сотню. И цена будет для него другая. Прибавь к этому нашу дорогу и получится, что свой товар он, всяко дешевле моего сможет продать. Для меня один убыток.

— Знаю, по этому нашим товаром торговать в Полоцком княжестве будешь один ты. С остальным, будет составлена специальная грамота, где будет прописан запрет на торговлю в Полоцке. Ну и для начала, можно будет поддержать тебя, дадим в долг, под малый рост. И отдашь мне не кунами, а незначительными услугами, по сравнению с вашими ростовщиками, почитай даром.

— А как ты узнаешь, что ни кто тебя обманывать не станет? Можно ведь не самому торговать, а через подставных.

Боярин взял одну из книг, раскрыл на последней странице, ткнул пальцем в какую-то надпись — по этой надписи можно сразу понять кому товар продан — Акинфий с удивлением всмотрелся, в ряду закорючек он узнал индийские цифры, о которых читал в газете. Счёт конечно интересный, но разбираться с ним было некогда, так что теперь он смотрел на надпись как баран на новые ворота. Страхолюд между тем продолжал — если заметишь, что кто-то в Полоцке нашим товаром торгует, просто запомни третий и четвёртый знак слева, скажешь мне, а я с обманщика спрошу виру и твой убыток покрою.

— Выгодное дело предлагаешь, но думаю так, в Полоцке торгуют люди и побольше меня. А раз ты ко мне пришёл, значит, хочешь получить что-то лично от меня.

Боярин оскалился, наверное, до своего ранения у него это означало улыбку, теперь выходил либо оскал, как сейчас, либо гнусная ухмылка.

— У меня есть там одно дело, исполнить которое я самостоятельно не могу. Нужен для него честный человек хорошо знающий местные порядки. Я же, не очень представляю, где этот Полоцк находится, про остальное вообще молчу. Нужно найти там и доставить мне пятерых человек, бережно, чтоб волос с головы не упал. Серебро под это дело с меня. Возьмешься?

— Что за люди?

— Вот, ознакомься, — он протянул несколько исписанных листов.

Бегло просмотрев, Акинфий облегчённо вздохнул. Странный гость не требовал брать на щит княжеский терем, дабы выкрасть семью владетеля, вообще ничего опасного. Всего-то сделать небольшой крюк. Может конечно возникнуть одна неприятность, интересующих его людей скорей всего уже давно обратили в рабство или они сами в холопы продались, но это не беда, дело решаемое. За такой товар много не запросят, да и платить гость намерен из своего кармана.

— Берёшься?

— Берусь, жди в начале лета, думаю, успею обернуться.


Девка была просто оболденная, этакая средневековая Барби. Высокая голубоглазая блондинка с косищей чуть ли не в запястье толщиной. Не смотря на юный возраст, сарафан уже не мог скрывать приятные мужскому глазу округлости. Не девушка, а просто мечта любого мужика от пятнадцати до семидесяти. Хотя, по тому, как на неё смотрит Путимир, возрастные границы мечтателей можно смело сдвинуть к четырнадцати. Ко всему прочему, первая новгородская красавица, по совместительству являлась самой завидной невестой в городе. Ну, ещё и любимой младшей доченькой, в которой отец души не чаял. Это судя по тому, сколько папа был готов выложить серебра за новый дизайн её светёлки.

Папаша заглянул домой к Милану сговориться на счёт заказа новых ладей и увидел, как люди живут. Естественно, олигарха начала душить жаба, как так, он один из богатейших людей города, член совета, владелец огромного терема, который не всякий князь себе позволить может, жил все эти годы фактически в норе. В то время, как простой купец, далеко не самый богатый, живёт в просто вызывающей роскоши.

Светлые комнаты с красивой удобной мебелью, нормальная печь, ни у кого в городе ничего подобного нет. В конце осени всем коллективом постарались на славу, сделав мужику оригинальный подарок. Его супруга аж расплакалась от счастья, увидев, во что превратился привычный дом. По словам Милана, при знакомстве с современным дизайном, у олигарха чуть сердечный приступ не случился. Так у них появилось новое направление бизнеса и первый крупный клиент. И сегодня, он принимал работу.

Над проектом трудились всем миром, торговец чёрным деревом и компания разрабатывали дизайн, увеличенный штат столярной мастерской трудился в круглосуточном режиме над мебелью и установкой окон. Управились за три недели, тютелька в тютельку к дню рождения красотки. Получилось вполне современно, напичкать электроникой и не поймёшь, какое дремучее средневековье вокруг. Только в окно не выглядывать. Девица про дремучее средневековье, слыхом не слыхивала и ходила по своей модернизированной комнате, удивлённо хлопая глазами. Иногда, восхищённо ахала, когда Наташка открывала очередной шкафчик, зажигала спиртовой светильник или объясняла правила пользования вешалкой.

Олег смотрел на происходящее безобразие со смешанным чувством. С одной стороны, олигарх был ему нужен, конечно не он сам, а его земли в районе волховской губы. С другой стороны, похоже сегодня они открыли ящик Пандоры. Естественно, завтра к ней придут подружки, а на следующий день к Себастьяну выстроится очередь из желающих приобщиться к прекрасному. В смысле потешить свою гордыню. Разложение правящей верхушки ускорится и республика не дотянет до своего логического конца в пятнадцатом веке. Родную империю угробили джинсы с жвачками, республику угробят зеркала и мягкие кресла. От такого расклада Олег невесело усмехнулся. Пора уже заканчивать с приёмкой и переходить к самому интересному. К расчёту.

Для такого дела пришлось пройти в кабинет хозяина. Боярин недовольно покосился на увязавшегося за ними Путимиром, Олег жестом велел подождатьтому снаружи. С олигархом они придерживались разных политических взглядов, по этому всю приёмо — передачу чувствовалась некоторая напряжённость. С тоской взглянув на строителя, тяжело вздохнув, водрузив на стол весы и набор гирь. По ходу, с серебром у мужика в настоящий момент было негусто, а мехом они принципиально не рассчитывались, что повышало шансы на успешный исход их маленького предприятия.

— А нет ли у тебя нужды в каком либо товаре? — сделал первый ход олигарх, — слышал усиленно скупаете железо, могу предложить пять пудов, как часть оплаты.

— Роман Глебович, ни железа, ни рухляди мне не нужно, но твои земли на Сясе мне очень нравятся, их возьму с удовольствием.

— Да ты в своём уме, в русской земле есть княжества меньше чем той земли.

— Ха, ну и какой тебе с неё прибыток, земля не родит, зверя с каждым годом всё меньше. Сама Сясь не судоходна и ведет в болота ненаселённые. На всей той земле у тебя два десятка холопьих семей, вот и всё богатство.

— Я смотрю, ты уже всё моё достояние счёл.

— Для этого особого старания не требуется, ведь ты сам его не скрываешь.

— Спрашивать не буду, на кой тебе эта земля, — олигарх хмыкнул, — добавь две сотни гривен и пошли к посаднику.

Столько наличности у них имелось всего два раза. Первый раз, когда по прибытию в город потрясли местных ростовщиков и второй раз, когда обули город на боях. Слишком много им пришлось делать с нуля, а расширение производства поглощало львиную долю прибыли. По этому, думая над тем, что предложить боярину в обмен, Олег вновь обратился к экспроприированным документам. Кой-какие из них, вполне могли заинтересовать оборотистого мужика. А именно, долговая расписка одного из ближников владимирского князя. По мимо государственных дел, боярин вёл обширную торговлю хлебом, железом и солью, словом, сплошь стратегическими товарами и пошлины с них платил немалые.

— Есть другое предложение. Имеется у меня долговая грамотка одного известного человека, приличная сумма и рост по ней приличный, потому как человек о ней уже забыл. Не желаешь взглянуть?

— От чего же не взглянуть, — боярин протянул руку, в которую Олег вложил свёрнутый пергамент с болтающейся на верёвке печатью. Тот быстро прочитал текст, потом долго рассматривал печать и подпись. В задумчивости положил свиток на стол и передвинул на середину. Олег уже было потянулся к нему, но боярин остановил его жестом.

— Даже не хочу спрашивать где взял. Ты понимаешь, что не сможешь это использовать по прямому назначению? Тебе просто голову оторвут, потом скажут — так и было. Иную выгоду, тоже не получишь, ни ты, ни Милан с залесьем не торгуете. По этому, у меня есть встречное предложение, продай мне, дам четверть от указанной суммы с набежавшим ростом.

— Всё сказанное верно, но лишь на сегодня, — Олег покачал головой, — а завтра, глядишь и мне пригодиться. Но это не всё Роман Глебович, я планирую к концу года увеличить производство бумаги со стеклом, хочу предложить тебе торговать ими в залесье и Рязани. Что скажешь?

— Скажу интересно. Однако, сдаётся мне, ты хочешь присовокупить своё предложение в счёт оплаты за землю, а это уже не так интересно.

— Окстись, Роман Глебович, посчитай, сколько ты в год имеешь с той земли. Гривны три, не больше, и то, если холопов твоих поленом по башке колотить. Да и не серебра, а кун. Серебру там просто неоткуда взяться. Теперь прикинь, сколько ты получишь, когда твои приказчики эту грамоту обменяют на рассеянность суздальских мытарей. За одно лето озолотишься.

— Не всё так просто, — боярин махнул рукой, — последнее время дела в Залесье вести нелегко. У Андрея все, от собственных братьев, до последнего смерда по струнке ходят. Года три назад пара умников пытались с мытарем договориться, так без штанов остались, хорошо с головой на плечах.

Олег склонил голову на бок, посмотрев с укором — Роман Глебович!?

— Да ну тебя, змей искуситель, — боярин надолго задумался, явно собираясь с мыслями, потом неожиданно выпалил, — знаю, спрос на твои товары постоянно растёт, если желаешь ты дело своё расширять, могу поспособствовать.

Олег чуть не заорал в голос от такой удачи, но медленно выцедив воздух сквозь зубы, спокойно произнёс.

— Помнишь, как сказано — не давай в рост брату своему, ни серебра, ни хлеба. Сам в рост не даю и сам под него не беру. Но если ты готов разделить со мной все превратности судьбы, войдя со мной в дело на оговоренных долях, поделив соответственно всю прибыль и все убытки, тогда нам есть о чём поговорить, — по загоревшимся хищным блеском глазам собеседника, поговорить было о чём.

Уже возвращаясь вечером домой с купчей на землю в кармане, спросил у хмурого Путимира — мой разговор с боярином смог подслушать?

— Не полностью, с того места где вы сговариваться о новом деле начали, — буркнул Лёхин воспитанник.

— Как смог?

Начинающий разведчик достал в одном из многочисленных карманов своего балахона укороченный вариант слуховой трубки, которым пользовался Сергеевич за неимением стетоскопа — в людскую зашёл, на лавке к стене привалился, руку с шапкой под голову положил, со стороны будто сплю. Между ними стена тонкая, из бруса, всё слышно.

— Молодца, а чего такой смурной?

— Он же враг наш, зачем с ним дела вести? — выдал Путимир с юношеским максимализмом.

— Опачки, откуда это НАШ? Может он лично тебе, на хвост наступил? А у нас в Новгороде врагов нет.

— Но Алексей посылал выведывать на его склады …

— Он говорил, что он наш враг?

— Нет, говорил, что мешает.

— О, понизили с врага, до простой помехи. Ты не чувствуешь между этими понятиями принципиальной разницы? Так вот, этот человек мешал нам исключительно по одной простой причине, у нас были разные интересы. Теперь, у нас появился общий интерес, значит, когда придёт время, он будет сидеть и не гавкать. Потому, как плюнув в твоего наставника, сам чистым не останется. Вот и подумай, а оно ему надо?

— Значит, ты всё спланировал заранее? И теперь его серебро будет работать на нас?

— Нет, расчитывал конечно, но по большому счёту, просто повезло. Наш олигарх вовремя просёк ситуацию на рынке и благоразумно решил, что куны ему важнее принципов.

Путимир надолго задумался, потом озвучил вопрос, который Олег от него услышать ни как не ожидал.

— Дядька Олег, а хорошо ли строить новое дело на чужих кунах?

— Нет здесь однозначного ответа. Некоторые считают только так и нужно, другие утверждают обратное. Лично я считаю так: использовать только свои куны — глупо, использовать только чужие — безумие. Правильно рассчитать, где лежит эта грань, большое искусство. Возьмёшь мало, можешь надорваться или упустить выгоду в другом деле. Возьмёшь много и в один прекрасный день окажется, что дело которому ты отдал столько сил, вовсе не твоё, а ты всего лишь наёмный работник, которого можно гнать пинком под зад. А если совсем плохо считал, то и вовсе окажешься в холопах.

Подобное откровение повергло парня в глубокую задумчивость, но вывод он сделал совершенно правильный. Уже дома, после ужина, прихлёбывая травяной чай, гоняя между пальцами ногату он вдруг обратился к Олегу.

— Значит это, — он указал на монету, — такое же оружие?

— Рад, что ты это понял. Я буду рад ещё больше, если ответишь мне, почему оно работает.

— Гордыня, жадность, трусость — парень пожал плечами — потому, что мы думаем, будто нам это важно. Потому, что всегда присутствует какая-то нужда, удовлетворить которую можно с помощью серебра.

— Отлично. Чувствую, проникся ты военными искусствами, зришь в корень проблемы. А теперь пошли спать, у нас следующая неделя по минутам расписана.

Неделя и вправду выдалась до предела насыщенной. Встретиться со всеми акционерами, уладить последние вопросы, зафрахтовать пару зерновозов под перевозку грузов, договориться с целой армией извозчиков и наконец найти артель которая в прошлом году выстроила им каскад плотин. Плюс к этому, нужно было в срочном порядке сообразить, куда пристроить нового партнёра. Договорились с ним на организацию стекольного производства в окрестностях Пскова, но людей катастрофически не хватало.

Выручила его из столь не простой ситуации, как ни странно безбашенная девочка — наборщица. Олег только закончил с очередной отгрузкой, как к нему с заговорщицким видом подошёл Санька и пригласил посмотреть на некое занятное зрелище. Завёл в типографию и показал на работу девочки. Надо отдать ему должное, зрелище действительно впечатляло. Руки наборщицы так и мелькали, не человек — автомат. Нет, круче — китайский упаковщик. Девчонка, почувствовав внимание к своей персоне, оторвалась от работы и теперь с подозрением косилась на своего работодателя.

— Так юноша, у тебя не только голова работает, но и спинной мозг на удивление шустро фунциклирует, — встретив непонимающий взгляд, пояснил, — больно шустрый ты парень. А давай, попробуй набирать с закрытыми глазами на слух. Справишься? — фальшивый мальчик неопределённо пожал плечами и философски прокомментировал.

— Не попробовал, не знаю.

— Ну так давай выясним. Сань, у тебя холст после переплётных работ остался?

Сашка быстро организовал кусок холста и основательно замотал девочке голову. Та пару минут привыкала к новым условиям, ощупывая рабочее место. По готовности кивнула и начала споро набирать на слух. Помучив девчонку минут пять, подошёл полюбоваться результатом. Откровенно говоря — проняло. Явных опечаток с описками не наблюдалось, по правильности написания, без комментариев, она и так с первого дня проверяла всю их писанину.

— Как тебе, впечатляет? — поинтересовался Александр.

— Более чем, — буркнул Олег.

— А чего такой смурной?

— Нет, просто появилась мысля, даже две. И теперь я их думаю. У тебя кстати как с чтением и письмом?

— Корректор говорит, — он кивнул в сторону наборщицы, — что с литературным не очень, Слово о полку Игореве мне не потянуть, но деловую переписку осилю.

— Кстати, если мне память не изменяет, этот Игорь, из Слова ещё не вляпался в то дерьмище. И наверное уже не вляпается, так что не парься. Вот по этому, тебя ждут великие дела. А именно, строительство стекольно — бумажного завода под Псковом. На сборы три дня. Ты рад?

— Офигеть напас, откуда у нас бабло?

— У нас знания и технологии, деньги со связями у местного олигарха, решившего расширить собственный бизнес.

— Теперь второй вопрос, а нам оно нужно? Я мог бы помочь Леонидычу.

— Там и без тебя будет от помощников непротолкнуться. А касательно твоего вопроса — жизненно необходимо. У нас слишком много ништяков для столь слабого рода, и чем быстрей мы обзаведёмся связями, тем шансов на выживание больше. Сплавить замуж всех девчонок только начало, сейчас начинается второй этап — создание устойчивых финансовых потоков, которые свяжут нас с местными. Кстати, у нашего партнёра дочь уже детородного возраста, в качестве дополнительного бонуса, у неё внешность супер модели. Реально, отвал башки. Если она станет твоей женой, всем будет супергут.

— Хм, мне почему то кажется, что кому-то этот супергут будет чуть больше?

— Как всегда, только пырхнешся совершить нечто хорошее, так сразу заподозрят … циник ты, — Олег хмыкнул, — ладно, закругляйся здесь. Убедись, что твой подчинённый с завязанными глазами с печатным станком работает, и вперёд.

Как и планировалось, через три дня, Олег раздал последние инструкции остающемуся на хозяйстве Василию, вручил Сашке свиток с капитальным трудом «Изборник», издания 1076 года, описыващий правила поведения в обществе. Объяснил и наглядно продемонстрировал, что носить классический русский меч за спиной — опасное позёрство. Вручил ему финансовый резерв в виде золотых браслетов, чем вызвал некоторое непонимание. Когда Олег выложил их перед ним, наткнулся на недоумённый взгляд, за которым последовал язвительный комментарий.

— Ты что-то попутал, с побрякушками тебе к нашему руководителю художественной самодеятельности.

— Не дрейф шалунишка, я не свататься пришёл. Так называемые побрякушки, для местных не только указатель общественного положения, но и часть походного снаряжения, снимать которое категорически запрещается. Случись остаться без штанов, всегда можно обменять на еду и оружие, проезд оплатить, или банально обналичить. Они правда, как правило кольца используют, их сбыть проще. Но тебе придётся вести хозяйственную деятельность, встречи, переговоры, чиновники всякие. Партнёр наш, бил себя пяткой в грудь, обещая разрулить всю бюрократию, однако же, пусть будет, запас карман не тянет. Смотри, — Олег взял один из браслетов, наглядно поясняя особенности конструкции, — каждая секция это гривна серебром. Просто по необходимости аккуратно отстёгивай и ты снова при деньгах.

Выдав Александру последние инструкции, занялся газетой. Надиктовал наборщице материала на два номера, попутно представив ей нового работника. Посетил весёлую слободку, сразу из которой утром третьего дня поднялся на борт безымянной милановской ладьи. Вторак проорал команду и караван, заворочавшись, словно единое живое существо, начал медленно выползать на середину Волхова.

Двухдневная дорога выдалась откровенно унылой, недавно сошёл снег, и по этому все окрестные леса встречали путешественников голыми ветвями, а попадающиеся на пути деревушки утопали в непролазной грязи. Время коротали в основном за игрой в карты. Пёрло как всегда профессору. Вторак со своим беспокойным характером, не мог удержаться и начал играть паровозные мизера, попутно вытягивая Олега, до этого вяло болтавшегося в лёгком минусе.

Ладога Олегу понравилась, это хотя бы город, в отличии от Великих Лук, которые по сути дела были просто деревней переростком. Про Холм он вообще предпочитал не вспоминать. Каменный пятиугольник крепости на полуострове, почти такой же, как и в его мире. С интересом осмотрел Успенскую церковь с каменными пределами, не сохранившимися у них. На Варяжской улице наткнулся на католическую церквушку, которую лет сто назад построили на средства германских купцов. Над крепостью белела свежей штукатуркой церковь святого Климента, известного тем, что до раскола церквей работал римским папой. Там строитель задержался несколько дольше, так как в его мире, от неё до двадцатого века дожили одни остатки фундамента.

Ну и конечно, основная часть экскурсии прошла у церкви святого Георгия, в строительстве которой Вторак с Миланом принимали непосредственное участие. Величкин неосторожно поинтересовался, каким образом семейка кораблестроителей из Новгорода переквалифицировалась в ладожских каменщиков, и нарвался на красочный рассказ в лицах.

Пять лет назад, какой-то шведский феодал, внезапно вспомнил об общем со славянами историческом наследии. Явился с войском в пару тысяч и предъявил права на город с окрестностями. Народ, затворившийся в новенькой каменной крепости, выразил обоснованные сомнения в подобной постановке вопроса. Начались переговоры и пока феодал лаялся с ладожским посадником, горожане скучали на стенах, а шведская дружина активно грабила окрестности, подошло подкрепление из Новгорода.

Новгородцы имели собственное мнение по поводу исторического наследия, по этому, без лишних разговоров полезли в драку. Обе дружины не успели как следует ознакомить оппонентов с заготовленными дома аргументами, как в тыл шведам ударили ладожане. От подобного расклада скандинавы приуныли, и оставив на берегу некоторое количество материальных ценностей, быстренько погрузились на корабли, благоразумно решив перенести исторический спор на потом.

В той драке довелось поучаствовать Милану со средним и младшим сыном, записавшимся в ополчение. Тогда им даже удалось кого-то зарубить и взять в плен одного бедолагу, который больше года горбатился у них на верфи, пока родственники не насобирали денег на выкуп. После столь блистательной победы, новгородцы с ладожанами были страшно рады, решив не отходя от кассы отметить дело постройкой вышеназванной церкви.

Сказано — сделано, народ оперативно сбросился, а приглашённая артель каменщиков закончила храм менее чем за год. Ну а семейство кораблестроителей, воспользовавшись случаем, приобрело у одного из разорившихся в связи с войной купцов дом и лавку на торгу. Потом выкупили участок у реки, где построили верфь. Так что в деле постройки храма они засветились исключительно в качестве голосов «за» на вече.

Олег предпочитал больше смотреть, эту историю он уже слышал и от Милана и от Волка. В устах приятеля, заурядная стычка, в которой потери противника, более обстоятельными мужиками, оценивались в сто — сто пятьдесят убитыми и ранеными, превратилась в кровавую бойню, где груды шведских тел чуть ли не запрудили Волхов.

А посмотреть было на что. Точнее не посмотреть, а почувствовать. Скупые линии и скромная красота молодого храма вызывали знакомое ощущение внутренней теплоты. Словно вернувшись в детство почувствовать широкие ладони отца на своих плечах. Как странно было испытывать одинаковые ощущения в трёх храмах построенных по абсолютно разным мотивам. София, подчёркивающая претензии и особенное положение Новгорода. Покрова на Нерли, воплощённая в камне скорбь о погибшем сыне. И теперь святого Георгия — зримое воплощение победы. И почему в храмах семнадцатого века он никогда не чувствовал ничего похожего? Они были и сложней конструктивно, тоньше стены, шире окна, и вычурные каменные завитушки превращали их в застывшую музыку. И почти у каждого был хоть один золотой купол, за сумасшедшее бабло. Было практически всё. Кроме этого почти мистического ощущения доброго тепла.

После краткой экскурсии, отправились к Третьяку. Всего на год младше Вторака, но в то же время являлся его полной противоположностью. Когда Олег познакомился с ним на Ленкиной свадьбе, даже усомнился, а Милана ли это сын. С другой стороны, зная их мать, в версию дикой мексиканской страсти к соседу не верилось, да и сходство с отцом у всех братьев прослеживалось.

И как скажите, в жизнерадостной семейке, где все дети вышли весёлыми и лёгкими на подъём, мог вырасти этакий зануда? В их первую встречу, Олега аж перклинило, словно вернулся, в любимую контору, в коей подобных работников развелось — топором не отмашешься. Парни экскаватор исключительно на картинке наблюдали, за то, в офисе от них спасу не было. Всё надо делать правильно, строго по инструкции и обязательно подкрепить всё сделанное горой бумаг. Одна беда, стоило начать рулить серьёзным строительством, такая муть получалась. Жизнь она не как в инструкции, а так как есть. Из за одного такого мудилы, он, вместо тропического острова, оказался в странном мире, подозрительно похожем на его собственный, только девятисотлетней давности. Правда, в отличие от офисных лже-строителей, Третьяк своё дело знал на пять, но окружающим от сего факта легче не становилось, скорей наоборот.

Брательник товарища, встретил как и ожидалось, со всей беспощадностью древнерусского этикета, выдуй литр кваса на входе, и бегом к столу. И всё это с таким видом, словно он не купец средней руки, а британский лорд викторианской эпохи. Минимум. До разговора о делах, добрались лишь к вечеру. Эффективный не подвёл, склады не рассчитанные на такой объём, буквально ломились, что не поместилось, было аккуратно расставлено во дворе под временными навесами. Службу по охране несла усиленная вахта, вооружённая до зубов. Про средства пожаротушения он тоже не забыл, бочки вёдра и багры имели место быть в необходимом количестве. Оставалось снять перед Третьяком шляпу, если бы не его скверный характер, цены б мужику не было.

Утром, оставив основной караван догружаться на складах, Олег отправился на место будущей стройки. В авангарде шла ладья бывшего владельца, которая должна была забрать и перевести на новое место проживающие там холопьи семьи. Неприятной неожиданностью оказалось наличие на приобретённом участке двух семей арендаторов. Разведка прошляпила, а хитрожопый олигарх или предпочёл умолчать, или алчность затуманила разум и он банально забыл. Теперь его приказчик соизволил поставить в известность.

Из своего небогатого опыта общения с местными, Олег уже знал, хоть половина населения ни читать ни писать, но немногочисленные законы знают все. Проблема требовала немедленного решения, таскаться по судам не было ни малейшего желания. Да и сами суды являлись делом непредсказуемым. Естественно, и здесь работал принцип — кто больше даст, тот и прав. Но, как говориться, был один нюанс. Божий суд. Можно сколько угодно сорить деньгами, но всегда оставался шанс, что отчаявшийся найти правду в земном суде, потребует суда небесного. Двенадцатый век на дворе, оружием на севере, худо бедно, владеет практически любой свободный. Нарваться на неприятности с летальным исходом — как два пальца. Жаль, что в их родном мире столь полезная практика существовала не слишком долго. Проживи она чуть по дольше, глядишь и не расплодилась бы отмороженная чиновничья братия, сожравшая страну.

Разборки с боярскими холопами строителя не интересовали ни коим образом. Велев приказчику по быстрому закругляться с речью в деревеньке, и сопровождать его на хутор, где жили арендаторы. Добрались до него ещё засветло, поднявшись на ладье вверх по реке. К тому времени как народ закончил работы и трапезничал, Олег уже успел бегло осмотреть невеликое хозяйство, сделав соответствующие уровню развития выводы. Естественно, неутешительные.

Как и следовало ожидать, известие о смене хозяина земли, народ встретил без восторга и на закономерный вопрос «а дальше что?», встал Олег и предложил им завязать с земледелием. Идея была в следующем: скудность северной земли, усугублённая примитивным ведением хозяйства если и позволяла выдавить урожай один к трём, то почиталась за неслыханную милость небес. Подобное положение вещей его не устраивало, к осени планировалось развернуть полноценное производство. Рабочих и служащих которого требовалось чем-то кормить. С хлебом понятно, без вариантов — возить.

Но вот с мясом и рыбой, вопрос можно решить на месте даже силами двух имеющихся семей, лишь бы они не отвлекались на землепашество. Подробно изложив своё видение перспектив дальнейшего сотрудничества, предложил завязать со злаковыми на грани рентабельности, переключившись исключительно на животноводство и рыболовство. Организовать совместное предприятие, главной задачей которого будет являться производство мясомолочной и рыбной продукции. С него серебро и закупка продукции по твёрдым ценам, с них труд и специфические знания.

В принципе, предложение вызвало осторожный интерес, но далеко не ажиотаж, как надеялся Олег. Главное, по сумрачным бородатым лицам невозможно было прочесть, чего собственно они хотят. То ли прикидывают перспективы нового дела, то ли хотят поторговаться. Уже набрав воздуха в грудь для новой тирады, засёк предупреждающий жест Вторака и осёкся. Приятель вышел вперёд и завёл разговор совсем с другого конца. Рассказал, кто он есть такой, где живёт в Ладоге его брат, быстро нашёл с одним из мужиков общих знакомых. Вспомнил какую-то нелепую историю, произошедшую с ним и этим знакомым, народ поржал. Плавно перешёл, на тему — а кто собственно такой новый владелец земли. Своими словами пересказал историю про Индию, состряпанную подполковником в самом начале их средневековых приключений. Показал образцы товаров, которые будут изготавливать в будущих мастерских. Наконец перешёл к делу, пересказал первоначальный план Олега, но уже опустив цифры. И дело пошло, Молодёжь заёрзала на лавках, старики полезли чесать бороды, посыпались вопросы по существу, на которые кормчий ловко отвечал, постепенно создавая в воображении селян этакие Нью-Васюки.

Тёрки затянулись до глубокой ночи, наконец с главами семейств ударили по рукам на чём и разошлись. По дороге до ладьи, Вторак рассказал, в чём заключалась принципиальная ошибка на первом этапе переговоров. Бешенный напор, обильно сдобренный цифрами, хорошо работавший в Новгороде, для местных реалий не подходил совершенно. В купе с его внешностью, да ещё совершивши глупость, явиться на переговоры обвешанным железом. Всё это создало ему образ искателя удачи, а не человека пришедшего надолго и всерьёз.

Олег мысленно поставил галочку, угораздило же так проколоться. Лёха рассказывал, что появиться в обществе в доспехах, очень даже приемлемо. Думал, воинственный вид, в дорогущей кольчуге и при мечах, настроит крестьян на нужный лад. А вот поди ж ты.

Работы по подготовке к строительству начались с самого утра. Оставив Вторака с командой на берегу ждать прибытия каравана, сам загрузившись тахеометром, в сопровождении профессора и нескольких артельщиков отправился на поиски места будущего завода. Разведка нашла таких их аж три штуки, оставалось выбрать лучшее. Здесь Олег решил не мелочиться с маленькими плотинами как под Новгородом, а сразу строить гидроузел. По задумке, должно было выйти нечто похожее на то, что строили на Кубани для подачи воды на рисовые поля. С одним отличием, здесь она будет крутить мельничные колёса. При текущем уровне механизации, проект масштабный, благо партнёры, до нельзя впечатлённые фантастическими возможностями падающей воды не поскупились.

Планируемое сооружение выходило посложней предыдущего, поэтому, строителю пришлось засесть за расчёты. Без компьютера дело шло со скрипом, одно дело забивать данные в программу и получить результат после щелчка мыши. Совсем другое, провести расчёты вручную, особенно, когда ты основательно подзабыл, как работают головой. Через несколько часов, Олег уже явственно ощущал, как прокручиваются в голове бессильно лязгая шестерёнки старинного арифмометра, силясь исторгнуть ответ. Взглянув на часы, он только хмыкнул, оказывается, за расчётами просидел большую часть ночи. Срочно завязывать с писаниной и спать, в этом мире рабочий день начинается ой как рано.

Две недели, пока шло обустройство лагеря, и подготовка к строительству, Олег мотался по окрестным лесам, привязывая разработанный ещё зимой проект к реальной местности. Получалось неплохо, нет, даже хорошо. Из дерева строить милое дело, просто конструктор «Лего» для взрослых мальчиков. Не надо заморачиваться с мощными фундаментами, тратить время на исследования грунтов и прочее и прочее. Немного здравого смысла, приправленного толикой математики и то, что понастроил, прослужит тебе не один десяток лет. Разумеется, при правильной эксплуатации, ну а это совсем другой вопрос, в котором местные разбираются получше его.

В отведённый себе срок Олег уложился. Сдал готовый проект Величкину, а сам попутным транспортом метнулся в Новгород, взглянуть на дела и отчитаться перед акционерами о ходе работ. Каково же было его удивление, когда ещё на территории порта его нашёл один из людей тысяцкого и пригласил немедленно осчастливить министра обороны и по совместительству торгового судью своим присутствием.


Глава 11


Киев


Противовес на самом большом пороке, который Суздальцы хвастливо прозвали «Княжий гнев», рухнул вниз. На противоположном конце длинной балки праща послала в полёт здоровенную каменную глыбу, которая удачно врезалась в основание, уже покосившейся от предыдущих попаданий, башенки. Такого удара для неё оказалось более чем достаточно, держащиеся на одном честном слове остатки башни дрогнули и под восторженные крики осаждающих медленно завалились в ров. Этот выстрел не прошёл бесследно и для осаждающих. Видимо, что-то износилось в хитром устройстве, а скорей всего, от постоянной стрельбы разболтались крепи, превращающие обычные деревяшки в разрушительное оружие. Потому как, при попытке поднять противовес, «Княжий гнев» взял и развалился. Люди постоянно менялись, а пороки работали без перерыва, днём и ночью перемешивая с землёй внешнюю стену города.

После столь неудачно начавшейся осады, князья решили не испытывать судьбу. И немудрено, первую же ночь, осаждённые едва не спалили корабли, одновременно устроили дерзкую вылазку в которой посекли немало народа. Потом был первый штурм, захлебнувшийся в самом начале. Во время которого атакующие были встречены тучей стрел и камней из маленьких пороков. От последних не спасали даже самые крепкие щиты. Лестницы к стенам смогли подвести только отчаянные северцы и переяславцы. Но и те, не выдержав флангового обстрела с башен, быстро откатились. Пороки киевлян метали копья с широкими серповидными наконечниками, буквально перерубавшими установленные лестницы. Потом, дерзкий налёт на Залесский лагерь, во время которого вроде и погибла всего пара человек, но сгорело чуть ли не половина имевшихся шатров. Тогда князья решили действовать наверняка. Мало ли какую пакость приготовили им на стенах воеводы Мстислава. Лучше, пусть их вообще не будет и вои войдут в осаждённый град как по дороге.

Молодой воин наблюдавший за суетой у развалившегося порока радостно потёр руки, толкнул своего пожилого соседа в бок.

— Всё, отстрелялся, но башню он удачно сковырнул. Пора бы уже и на штурм, того и гляди весь город с землёй сровняют, без добычи останемся.

— Дурак ты Янко, — пожилой лениво сплюнул сквозь дырку в зубах, — пусть они хоть весь город на щепу переломают. Чай каменюке кишки не выпустить. А для нас, хуже нет в чужом городе ратиться. Они ж в нём каждую щель знают, а уж как за свой дом бьются… Да и добыча твоя, сама по себе опасность несёт немалую. Вот помню, с отцом твоим, царство ему небесное, когда с Юрием ходили Русь воевать, на щит взяли городок один. Так ещё бой не закончился, а мы пошли добро по домам собирать. И насобирали на свою голову. Вломились в дом побогаче, пока мы с твоим отцом по сундукам шарили, стырь твой приметил там бабёнку ладную и полез на неё. Разложил уже на полу, кольчугу задрал, чтоб не мешалась, а она изловчилась, да ему в открытый низ живота, нож по рукоять загнала.

Старый замолчал, углубившись в свои воспоминания, молодой вскоре не выдержал.

— Дядько Сеслав, а дальше то, что было?

— Да ничего, прибил я ту бабу, а стырь твой, помер к вечеру.

— Да я не про то, я про добычу.

— Не вышло у нас тогда ни какой добычи, так увлеклись грабежом, что проспали ковуев Изяславовых. Многих наших тогда посекли, насилу из города вырвались. Как раз в том бою наш боярин руку-то и потерял и старший сын у него на тех улицах остался.

— Да ну тебя, посмотри, какая силища здесь собралась, не сдюжить против нас Киеву и подмоги ему ждать неоткуда.

— Так то оно так, но нам от того не легче. Вот и думай, если сам в горнице княжеской, а голова во дворе под забором, какая в том выгода?

Закончить мысль ему не дали, проходивший мимо воин прокричал — Сеслав, пошли, боярин всех десятников собирает.

Сеслав поднялся с нарочитым кряхтением и бросил своему подопечному.

— Ну вот Янко ты и дождался, сдаётся мне, этой ночью доведётся тебе топором помахать. Так что быстро дуй к нашим, пусть готовиться начинают.

Старый десятник отсутствовал долго, а вернулся в приподнятом расположении духа. Сразу собрал вокруг себя бойцов. Как он и предполагал, терпение у князей кончилось, общий штурм назначили на эту ночь. Их боярину было поручено атаковать как раз в месте последней цели «Княжьего гнева». А хорошее настроение объяснялось очень просто, их отряд шёл в третей волне атакующих с задачей добивать уцелевших защитников и при необходимости придти на помощь впереди идущим. Строго настрого запретили орать до того как поднимешься на стену и грабить до окончания штурма, а чтоб ни у кого соблазна не возникло, из княжеских дружин будут выделены вои, которые на месте разберутся с ослушниками.

Последняя новость особой радости среди воинов десятка не вызвала. Кому охота класть голову в княжеских усобицах за спасибо. Видя недовольные рожи товарищей по оружию, Сеслав одёрнул их, сказав, что после победы, на три дня город будет отдан в их полное распоряжение. И вообще, чего губы раскатали, город как стоял, так и стоит, а они, даже на стену не поднявшись уже добро делят. Оное потребно сначала у киевлян забрать. По сему, всем быстро проверить оружие и брони, да готовиться к приступу.

С первых дней, осада шла совсем не так, как обычно, если не считать первого неудачного штурма. И вторая атака первого кольца стен пошла тоже по новому. Не было привычного рёва сигнальных рогов, вои не подбадривали себя воинственными криками, не гремели оружием. Из темноты вдруг появлялись княжеские гонцы, передавали приказы и тут же растворялись в ночи. Отряды молча трогались с места и под скрип не прекращающих обстрел пороков, выдвигались к стенам.

— Дядько, а ну как по нам свои же впотьмах вдарят — дрожащим от волнения голосом поинтересовался Янко.

— Не бзди, наши не первый день их стены ломают, уже пристрелялись. Думаю, как передовые полки к стенам подойдут, то знак дадут, чтоб обстрел прекратили — словно спеша подтвердить слова старого десятника, впереди вспыхнули и устремились в сторону Киева три горящие стрелы, — ну вот и началось. Щиты поднять, как бы нам какого подарка не прилетело.

К удивлению Сеслава серьёзного боя на стенах не произошло. В темноте что-то полязгало, кто-то покричал, потом всё потонуло в слитном рёве атакующих, преодолевших разрушенную стену. Похоже идея внезапной атаки под прикрытием пороков полностью удалась. Видимо стремясь избежать лишних потерь, киевляне оставляли на стенах немногочисленных наблюдателей, которые успешно проворонили начало штурма. Догадка его полностью подтвердилась, когда его десяток вскарабкался на гору брёвен, оставшихся на месте башни. В городе разгорался бой, вдалеке, то тут, то там слышались звуки сигнальных рогов, пара домишек уже горела, а по улицам метались огни факелов. Судя по доносящимся звукам, первая волна атакующих уже продвинулась довольно далеко, но понять что на самом деле происходит, не представлялось возможным.

Из темноты выскочил их боярин с двумя дружинниками, созвал десятников, указал, где шерстить дома. Русь отступала по всем направлениям, так быстро, что некоторые не успели убежать и теперь стреляли в спину. Пора прекратить безобразие. Всё было оговорено уже давно, кто куда бежит, кто кого прикрывает. Вои у него в десятке конечно не дружинники, а так, чёрные люди по своей воле решившие в походе участвовать, но всё равно, мужи с понятием. В таком простом деле глупостей наделать не должны, руби всё что движется, потом разберёшься. С правой стороны десяток Корнея орудует, он вой опытный, дури у своих не допустит. По самой улице десяток лучников продвигается, толку правда от них в темноте, но всё равно сила немалая. «Эх понеслась» подумал Сеслав, жестом показав на дверь первого дома. Фома, самый здоровый в его десятке, разогнался прикрываясь щитом и с первого удара высадил дверь.

Неправильность происходящего дошла до Сеслава на седьмом доме. Все они стояли брошенными. Не то что люди или домашняя живность отсутствовали, не было вообще ничего ценного. Ни стола, ни лавки, ни паршивой шкуры на полатях, да и самих полатей что-то он не наблюдалось. Может в потёмках он чего и не разглядел, но печи то они должны были топить, ночи ещё холодные. Кстати, исчезнувшая домашняя утварь нашлась на задних дворах, и в переулках, навалена огромными кучами перекрывая выходы на соседние улицы. У Корнея на противоположной стороне с домами наблюдалась похожая картина и ни следа противника. Только где-то впереди раздаются крики и лязг железа.

Про противника, как сглазил. Возвращаясь обратно, попал вместе с десятком лучников под обстрел. Где-то рядом хлопнул самострел и один из лучников согнувшись в три погибели со стоном опустился на землю. Десятник, прикрываясь щитом бросился к ближайшей стене, успев заметить, как наземь падает ещё один лучник. Оставшиеся принялись стрелять вверх по улице, целя на левую сторону.

Взяв своих, Сеслав быстро выдвинулся к месту засады. Естественно, ни кого там уже не было. За — то, стали попадаться следы уличного боя. Посреди перекрёстка валялась пара тел, кого достали стрелами. Из троих торчали сулицы, одному, совсем молодому парнишке, короткое копьё попало прямо в рот, выйдя из затылка. Впереди народ копошился разбирая завал на улице, перед которым лежало ещё несколько убитых. Все страшно изрубленные. Среди них тело, чудовищным ударом, разрубленное надвое. В жизни бы не поверил, что человека в кольчуге можно так располовинить. Однако ж, вот, лежит, полюбопытствовать может любой желающий. К десятнику подошёл воин, судя по плохенькой кольчужке, из чёрных людей, как и его подчинённые пришедший со своим боярином в надежде разбогатеть за раз.

— Раненые есть? — Сеслав молча кивнул.

— В дом заносите, там у нас лекари работают.

— Как Русь?

— Тесним мал-помалу, чуток дожать и к стенам ярославого города выйдем.

Сеслав ещё раз кивнул. Да, этот поход отличался от всех прочих. Не только невиданным до селе единодушием князей, применением несметного количества пороков, с обеих сторон. Но и ещё появлением у Суздальского князя отдельного отряда лекарей. Лекари конечно и раньше были, при княжеской дружине несколько ну и у бояр, тех кто побогаче. Остальные своими силами обходились. Сейчас же всё сделали иначе. Всех лекарей свели в отдельный отряд, к которому придали обозников и кто поплоше из чёрных людей. Последние, неотступно следовали за боевыми порядками, споро оттаскивая раненых в тыл. При первом штурме немало жизней удалось спасти благодаря такому новшеству. Дело конечно хорошее, но почему-то навевало грустные мысли. Всем существом, старый десятник чувствовал — княжеские усобицы уже не будут прежними.

К месту боя их отряд подошёл уже ближе к рассвету. Перебравшись через несколько завалов, встретив по пути с десяток своих раненых, потеряв ещё одного лучника и зарубив раненого киевлянина, они наконец оказались на прямой как стрела улице, упиравшейся во вторую линию стен. Перед последним перекрёстком шла отчаянная рубка. Десятка три киевлян, в узком проходе, сдерживали толпу Суздальцев. Впереди стоял десяток мечников в доброй броне княжих воев, с большими щитами. За ними ещё десяток вооружённых странной помесью рогатины и топора, под прикрытием первого ряда ловко рубивших зазевавшихся нападающих. В третьем ряду суетились легковооружённые вои с луками и сулицами.

Руководил обороной воин исполинского роста, в невиданных до селе доспехах и вооружённый чудовищных размеров мечом. Похоже, именно он у первого завала, сотворил тот страшный удар, разваливший человека пополам. Киевляне не торопясь отступали, похоже, подавляющее численное превосходство врага их совершенно не беспокоило. Сражались спокойно, словно на учебном ристалище. Что — то уж слишком спокойно, ведь ещё немного и они окажутся на перекрёстке, где подставят под удар оба фланга. Тогда не спасёт ни хитрое оружие, ни воинская выучка, числом задавят.

Внезапно сзади раздался стук копыт и улица оказалась запружена подоспевшей конницей, наконец то пробившейся через многочисленные завалы. Воевода в золочёном шлеме несколько мгновений разбирался в обстановке, потом, заглушая грохот боя заорал во всю глотку.

— Воины! За голову этого длинного, Мстислав Андреевич Суздальский даёт полста гривен серебром! — на какое-то время столь ошеломляющая новость остановила схватку. Когда же до Суздальцев наконец дошло, их дружный рёв, казалось обрушит городские стены.

Дальше события понеслись взбесившейся лошадью. Исполину, того мгновения оказалось более чем достаточно, он коротко рыкнул своим, киевляне одним броском преодолели опасный перекрёсток и втянулись в жерло улицы. Суздальцы рванулись следом. Сеслав чудом успел оказаться впереди своего десятка, засветил одному в лоб, второго сшиб наземь, двинув ногой в щит, бешено заорав.

— Стоять бараны! Или я вас сам поубиваю.

Он понял всё правильно и главное успел. У дворов по обеим сторонам улицы рухнули заборы и оттуда на Суздальцев обрушился град из сулиц. С такого расстояния от сулицы нет спасения, тонкий гранёный наконечник с лёгкостью прошивает и дерево щита и сталь доспеха. Нападающие падали просто рядами. Отряд блокирующий улицу тоже времени не терял, быстро перестроившись, так, что в центре оказался предводитель со своим чудовищным мечом, каждый взмах которого прерывал чью-то жизнь, он медленно, но неотвратимо двинулся вперёд. И воины залесья, не выдержав натиска с трёх сторон, дрогнули. Качнулись назад, а потом побежали. Неуправляемая толпа, преследуемая меньшей раза в четыре, Русью, хлынула вниз по улице. Сеслав успел вывести своих из под удара толпы, нырнув в один из дворов, не успел он перевести дух, как понял — сегодняшние неприятности только начинаются.

Рядом низко завыл рог и утреннее небо осветилось тысячами горящих стрел разом выпущенных с городских стен. Вместе со стрелами летели снаряды и посерьёзней, пылающие шары выпущенные из многочисленных пороков. Весь этот огненный ливень обрушился на окраины города, глубоко в тыл наступающим порядкам. Вот так подарок им приготовили, кто бы мог подумать, что киевляне пойдут на такое. Виданное ли дело, чуть ли не половину собственного града спалить. Теперь понятно предназначение завалов между улицами. Хитрая Русь решила сражаться по своим правилам, заставив атакующих тупо переть по заданным ими путям. Подождала, пока они глубоко увязнут на улицах, и ударила. Теперь, если быстро не выбраться из города, то в конце концов подступающий огонь выдавит их прямо ко второй стене, под прицел лучников. А если решаться конницей пройтись вдоль стены… костей потом не собрать.

Сеслав собрал вокруг себя десяток.

— Так други, попали мы как кур во щи. Быстро пробираемся на соседнюю улицу и бегом из города, скоро здесь будет жарко.

— Куда лезть, мы ж там дороги не знаем, может подождём пока Русь не отступит и вернёмся старой дорогой, — предложил Вячко.

— Пока они отступят, на окраине уже будет геенна огненная. Но ежели не желаешь торопиться, то можешь свести знакомство с мужиком, у которого меч с тебя ростом. Я тебя не неволю. Остальные, кто хочет жить за мной. Щиты поднять, смотреть в оба, — десятник торопливо перекрестился, — ну, с Богом!

Кто знает, каков на самом деле ад? Ни кто от туда не возвращался, чтоб про то поведать. Возможно он именно такой, каким был нижний город в то утро. Может киевляне начали переносить стрельбу ближе к стенам, может это вышло случайно, но пожары теперь бушевали не только на окраине. То тут, то там падали огненные гостинцы от которых начинали заниматься деревянные постройки. Ни о каком порядке ни среди атакующих ни средизащитников уже речь не шла. На соседней улице они наткнулись на отряд киевлян деловито вяжущих стоящих на коленях суздальцев. Этот путь оказался закрыт. Они проломили забор и пролезли в соседний двор, проделали такую процедуру ещё три раза, обходя противника, и только после этого осмелились выйти на улицу. Прошли по ней недолго, за поворотом кипело нешуточное сражение. Кто из сражавшихся на чьей стороне, не разобрать. Знакомых вроде не видать, а оружие с доспехами у всех одинаковые. Пришлось опять пробираться через дворы. Первый прошли нормально, а во втором, с десяток воев увлечённо рубились друг с другом. Они не вмешивались, прошли спокойно. Дальше начались сложности, на пути оказалась крепкая бревенчатая стена какой-то хозяйственной постройки, а не хлипкий заборчик. Залезли, провалились сквозь соломенную крышу, оказалось так и есть, хлев.

В этом проклятом дворе Сеслав потерял сразу двоих. Пылающий шар врезался в спину одному, с такой силой, что объятое пламенем тело изломанной куклой закувыркалось по двору несколько саженей, пока не врезалось в тын. Да, богатый дом с трёх сторон был окружён именно им, пришлось опять выйти на улицу. Первый открывший ворота с криком отшатнулся, судорожно схватившись за торчащее из живота копьё. На другом конце которого дёргался и жутко выл горящий человек. Подскочивший Фома, прекратил его мучения, обухом топора проломив ему висок.

На улице их уже поджидал огненный ад. Залп пороков накрыл здесь и своих и чужих без разбора. Правая сторона от них и дальше вниз уже горела во всю. Левая только занялась, но уже не пройти даже посередине. Пришлось возвращаться, помогая друг другу перелезать через тын, вновь оказавшись на улице по которой начали наступление. Здесь огонь подобрался ещё ближе, но появился шанс проскочить дальше. Усеяв двор и улицу изрубленными телами, киевляне отошли. Пользуясь случаем они пересекли улицу, перелезли через завал во дворе на следующую, где попали под краткий обстрел горящими стрелами. Переждали его без потерь, прижавшись к стене дома, приготовились к следующему броску, когда проломив забор во двор ввалились два сцепленных в единоборстве тела.

Противники упали, оказавшийся снизу, в падении успел подставить колено, перебросил нападающего через себя, а сам ловко кувыркнулся и оказавшись сверху, мазанул ему локтем по челюсти. Вроде не сильно, кажется только чуть зацепил, но его противник сразу обмяк. Когда он поднялся и повернулся в их сторону, старый десятник чуть не застонал от досады. Судьба вновь свела их с киевским воеводой, за голову которого обещана целая куча серебра.

Кажется, для него встреча тоже оказалась неожиданной. Сейчас он был без шлема и своего чудовищного меча, из оружия один короткий меч за плечами. «Может рискнуть?» мелькнула шальная мысль. Он устал и похоже ранен, голова в крови, его необычная броня в нескольких местах пробита, из разрывов торчит войлок поддоспешника. Но не понять, сильно его зацепили или вскользь прошли. С другой стороны, а оно ему надо? Чай голову свою он за так не отдаст.

На мгновение, во дворе повисло невероятное напряжение, словно сам воздух превратился в натянутый до предела лук, тронь — тетива зазвенит. Казалось даже рёв пламени стал тише. Но лёгкое движение пальцев лучника и распрямляющиеся дуги сбрасывают своё напряжение, отправляя в полёт оперённую смерть. Так и здесь, крик «это ж полста гривен» разбил картину на тысячу осколков, вернув Сяслава к реальности. В уши ворвался рёв приближающегося пламени и крик Фомы летящего на воеводу с поднятым топором.

Исполин даже не обнажил меч, шагнул навстречу, подставил левое предплечье под топорище, а правой ладонью ткнул Фому в лицо. Сломанные носовые кости вошли в мозг, простенький шлем без стрелки не защитил хозяина. Выхватил топор из ослабевшей руки, развернулся и встретил второго нападающего бесхитростным ударом сверху вниз.

Воин успел закрыться, но простой удар был нанесён с чудовищной силой, лезвие пробило щит и судя по вскрику, достало до руки. Не останавливая движения он шагнул вперёд и используя рукоять топора как ворот, крутанул воина вокруг себя, попытался прикрыться им как щитом. В конце движения топорище сломалось, оставив у воеводы длинный и острый обломок. Воина с разрубленной рукой сила толчка понесла дальше, на встречу товарищам, чем не преминул воспользоваться исполин, догнав его скользящим шагом, он добавил ему скорости прямым ударом ноги. В полёте он сбил с ног ещё двоих, но воевода этого уже не видел, развернулся лицом к новой угрозе. Он ловко увернулся от выпада, так, что лезвие меча чиркнуло по броне, выбросил навстречу руку, воткнув обломок топорища прямо в раскрытый рот противника.

Следующими стали Янко и Вячко. От удара первого он скользнул в сторону, вписался в движение второго, захватил его руку, протащил его вокруг себя, подставляя под второй удар Янки. Сяслав с ужасом понял, что сейчас произойдёт. Топор с глухим звуком вошёл в плоть, узкое лезвие легко пробило дешёвую кольчугу и глубоко погрузилось в грудь. Янко застыл, не в силах понять произошедшее, в отличие от киевлянина, тот и не думал останавливаться. Выхватил меч и полоснул мальчишку по горлу. Для старого десятника время, в качестве насмешки, замедлило свой бег. В мельчайших подробностях он видел, как Янко поворачивается к нему, зажимая руками рассечённую шею, откуда толчками выплёскивается кровь, казавшаяся чёрной в неверном свете пожарища. Как его губы беззвучно шепчут «мама», а глаза уже подёргиваются смертной пеленой. Без сил опускается на колени, потом медленно заваливается набок.

Когда наваждение прошло, всё было кончено, на ногах во дворе остались только он и киевлянин. Подняв меч Сеслав шагнул вперёд, отрезая противника от выхода. Не сберёг мужиков, как в глаза родных потом смотреть. Или загладить вину, принеся голову убийцы, либо самому лечь рядом. Иного не дано. Старый воин поудобней перехватил щит, хорошо не бросил во время беготни по горящему городу, сейчас он очень пригодиться. Главное близко не подпускать этого ловкача, в этом деле щит ему и поможет. Судя по вооружению киевлянина, со щитом он не особо дружен, может и не знать, как им для нападения действовать.

Исполин первый начал движение, попробовал обойти Сеслава и добраться до выхода. Десятник рванулся вперёд, атакуя незащищённую доспехом ногу, киевлянин ловко ушёл влево, одновременно атакуя его в голову. Сеслав именно этого и ждал, пригнулся, пропуская над собой лезвие чужого меча, резко поменял направление движения и врезал противнику краем щита в живот. С ног конечно не сбил, но приложил изрядно, заставив отступить на пару шагов. Развивая успех, без промедления атаковал вновь. Исполин успел отразить удар и нанёс встречный, от которого десятник отступил на шаг, ударив краем щита по мечу противника. Лезвие со звоном вылетело из руки, а Сеслав с разворота полоснул воеводу мечом. Нет, в место закованной в сталь плоти, лезвие встретило пустоту, а от стремительного разворота Сеслава закрутило вокруг себя. Перед глазами мелькнул вожделенный выход, приближающийся огонь и срубленный в обло угол избы, несущийся на встречу.


Глава 12


Алексей


На войне все планы не плохо работают до одного момента — соприкосновения с противником. В этот раз тьфу-тьфу, всё работало как и планировалось. После вылазки, осаждающие три дня приходили в себя обустраивая позиции. Работали споро и без суеты, вокруг лагерей вырыли ров, насыпали вал. На потенциальных направлениях действия конницы, перекопали всё канавами, натыкали заострённых кольев, наставили рогаток. Полностью перекрыв все выходы. День отдохнули и полезли. На отражение штурма Мстислав бросил всех, кто способен натянуть лук и пустить стрелу в сторону противника. Не с целью попасть, большинство народа вообще стояло под стеной, стреляя навесом, цель была проста — создать массовость. Когда ты на ровном месте, без возможности укрыться, а на тебя летит, в прямом смысле, туча стрел, желание подраться уменьшается на порядок. К некоторым стрелам. Алексей распорядился привязать примитивные свистульки. Естественно, попасть куда-то такой стрелой становилось проблематично, но за то в полёте, выла словно гаубичный снаряд, неслабо давя на психику.

И нападающие дрогнули, смогли приставить лестницы только в двух местах. Где их встретило последнее слово в военном деле — копьё с наконечником в виде серпа. Нечто подобное Климин видел у местных охотников, только в уменьшенном виде. Срезень переросток, со своей задачей справился отлично. Выпущенный из метательной машины, он перерубал лестницы, на раз отсекал не защищённые доспехом конечности, защищённые просто ломал. Когда же со стены полетели брёвна, воеводы командующие атакой приказали трубить отход. А на следующий день, осаждающие начали обустраивать позиции для тяжёлых метательных машин.

Вот здесь подполковник был первый раз неприятно удивлён. Сейчас, стоя на одной из башен Ярославого города, он прекрасно видел, как работают вражеские инженеры. Ни какой самодеятельности и близко не наблюдалось. Три типа машин, большие, средние и маленькие, каждый класс сделан по своему проекту, и как бы ни в одной мастерской. Перед батареей, ров с рогатками, за ним вал с частоколом, обслуга камнемётов защищена здоровенными щитами из досок. Всё это конечно ерунда, серьёзного штурма не выдержит, но до прибытия подмоги, продержаться позволит. Плохо дело. А вот на соседней батарее осаждающие строили нечто необычное. Судя по всему, замахнулись на гигантский требушет. Интересно, как такое длинное коромысло выдержит нагрузки? Должны же они были провести испытания, прежде чем тащить такую дуру на другой конец страны. Климин молча передал бинокль своему новгородскому заму. Варяжко долго осматривал суету под городскими стенами, отдавая обратно бинокль удовлетворённо хмыкнул.

— Споро работают, глядишь к ночи управятся.

— Ты мне лучше скажи, у вас всегда столько пороков для осады выставляют? — спросил Алексей. В его мире, на Руси, такая осадная техника особого распространения не получила. Предки конечно про осадные машины знали и неплохо умели ими пользоваться, Вроде бы и первая в истории артиллерийская засада была придумана черниговскими воеводами, заманивших монгольскую конницу под удар крепостных камнемётов. Но при осаде, русичи больше полагались на внезапный штурм или взятие измором.

— Не, что-то не припомню, — ответил Варяжко после не продолжительных раздумий, — у нас их особо не потаскаешь, да и дружины сильны конницей, чёрный люд, как сейчас, стараются не брать. А попробуй кого из княжих воев уговорить в земле ковыряться. Вот говорят, когда Мономах на греков ходил, у него десяток ладей одни лишь пороки везли. Вот в городах, это да, почитай в каждом есть, лестницы сшибать, таран разбить, щиты само собой. Правда, таких здоровых мало, — новгородец махнул рукой в сторону «супер требушета», — а про такие вообще не слышал никогда.

— Понятно, здаётся мне, где-то там затесался мой соотечественник, придумавший сие безобразие и от которого очень неплохо бы избавиться. А то глядишь, припрётся под наши стены вместе со всем этим барахлом.

— И как ты собрался порешить его прям посреди вражеского лагеря?

— Я что, больной на голову, у нас для такого дела есть десять молодых дураков, мечтающих о ратных подвигах.

— Так-то да, они с Киева кормятся, вот теперь время пришло отрабатывать, а то глядишь, мы одни войну выиграем, — усмехнулся новгородец.

— Про войну ты загнул, в этот раз Киеву не отвертеться, посмотри какую ораву нагнали, так просто её уже по домам не распустить. Если только степь не зашевелиться.

— Не зашевелиться, Мстислав, в своё время, им хвосты здорово накрутил, сейчас небось сидят по кочевьям своим да злорадствуют.

— Вот и славно, избавимся от моего соотечественника и можно домой собираться, пока нам самим зад не подпалили.

— Слушай Алексей, — Варяжко замялся, — мы тут с промеж себя подумали, может дождаться пока город возьмут и под шумок потрясти местных бояр. Тут одинадцать князей с дружинами, борярами и чёрным людом, они друг дружку знать не знают, затеряемся в толпе, а там ищи ветра в поле.

Алексей только про себя усмехнулся, предки не переставали его удивлять. И что самое смешное, план вполне жизнеспособный. Доспехи и оружие у всех одинаковые, говорят на одном языке, боевое слаживание не проводится, командиры отрядов из одного княжества, зачастую плохо знают друг друга, про простых воинов и говорить нечего. По этому уже который раз прокатывает идиотский трюк с поднятием чужого флага. Папашка теперешнего князя проворачивал его неоднократно и всякий раз на ура. Его двойник в родном мире, один раз умудрился таким макаром нахватать пленных больше, чем осталось воинов в собственной дружине.

— Жадных не любит ни Христос ни Среча, гляди, как бы удача у вас не кончилась.

Варяжко аж посерел лицом, недалеко они ещё ушли от своих варяжских предков, для которых потерять удачу и диагноз и приговор. Аж смешно, иногда практичные и циничные настолько, что великий приватизатор удавился б от обиды. С другой стороны, верили во всяческих русалок с лешими, ставили свечи Богоматери, а потом бежали в лес поклониться Мокоши.

— Думаешь заигрались?

— А то нет. Сколько мы уже дел натворили и ни у кого ни царапины, одни бороды подпаленные. Нас там, — многозначительный взгляд на верх, — явноберегут. Поговори с мужами, стоит ли разменивать ТАКОЕ, на обычное серебро. И пригласи ко мне молодых да горячих, расскажу им что делать.

Остаток дня прошёл в приготовлениях к ночной вылазке, нарезал молодежи задач. Киевляне на яву грезили подвигами, пусть в прошлый раз сжечь вражеский флот не вышло, за то сегодня, грохнут главного инженера противника. План операции слушали со священным трепетом. Самураи, мля. Отправив пацанов готовиться, сам уселся за наблюдения. С высоты башни, хорошо просматривались три батареи, причём одна из них была прямо как на ладони. Велика вероятность, что интересующий его человек засветится хоть на одной из них. Не появится и фиг с ним, доклады о ходе работ по любому должны ему представлять, отследить курьеров, к какому из шатров чаще бегают и ночью к нему наведаться.

Нужный человек объявился после обеда, приехал посмотреть на установку коромысла у супер требушета. Ну точно, старый знакомый, гроза официанток славного города Великие Луки. Тогда денег на его выкуп не нашлось, да и откровенно, не больно-то и хотелось приходить ему на помощь. За время пути всех успел конкретно достать. Но он и сам разрулил вопрос, и судя по всему, хорошо устроился. Сначала у бандитов на Ловати, теперь у самого Андрея Боголюбского. А ребята с ним до зубов вооружённые, видать охрана. Не есть «гут», с княжескими дружинниками здесь шутки плохи, прошлой осенью один такой чуть не зарубил великого ушуиста всея Руси, который оружием владеет не в пример лучше. Может натравить на них киевскую молодёжь, ребята тоже, не пальцем деланные, с малолетства при дружине, колюще режущими железками управляются с завидной ловкостью.

Пока Алексей прикидывал порядок действий сегодняшней ночью, суздальцы установили коромысло, подвесили на него противовес и теперь активно загружали его камнями. Иномирянин отдал последние распоряжения работникам и направился к одному из шатров в центре лагеря. Ну что за гадство, час от часу не легче. Судя по торчащему стягу, расположился он не очень далеко от княжеской ставки. И как скажите его оттуда выковыривать?

Ближе к вечеру на башне собрались новгородская и киевская части команды, доложить о выполнении поставленных утром задач. У обеих всё было готово, оставалось расставить их на местности, указать конкретные цели и можно отправляться к князю на доклад. Мстислав, не стал мариновать его в приёмной, принял сразу. После дерзкой вылазки в первую ночь, князь проникся к нему уважением поставил старшим над крепостной артиллерией, задвинув штатного городника, и требовал присутствия на всех совещаниях.

— Мысли у тебя, одна безумнее другой, — пробормотал Мстислав, выслушав предложенный Климиным план.

— По этому они и работают.

— Не уверен, что тебе следует лезть на рожон. Ну допустим, прирезал ты его, но судя во всему с пороками они и без него справятся. Нам от этого не легче. А вот ты ещё пригодишься, да и лишних воев у меня нет.

— В прошлый раз, ты нас заранее в покойники записал, однако и Боголюбскому хвост подпалили и сами целыми вернулись. Касательно моего соотечественника, тут лучше перебдеть, чем недобдеть. Знаний у него много, и всему научить он их не мог. Кто знает, какие он пакости ещё измыслит, нет, в живых его оставлять ни как нельзя.

— Сдаётся мне, мастер, что-то ты не договариваешь, — Князь посмотрел с прищуром.

Алексей кивнул и придвинувшись поближе к князю зашептал, — он знает секрет огненного зелья.

— Как у греков, — встрепенулся Мстислав.

— Лучше чем у греков, ворота в щепки разбивает на раз. Если правильно сделать, можно башню срыть мгновенно. Только добиться таких результатов не просто, малейшая ошибка и дорогое зелье просто громко хлопнет, не принеся особого вреда. Такому долго учиться надо, а кроме него правильно использовать зелье некому.

— Интересное зелье, а теперь скажи мне, ты его сделать сможешь и почему уверен, что у него оно есть?

— Сам сделать не смогу, но пользоваться умею. Есть ли у него? Не знаю, и узнать не хочу. Нет человека — нет проблемы.

— Что ж, вижу не мне тебя учить ратной премудрости. Иди, готовься, пришлю одного из сотников, чтоб провёл за стены и обратно пустил.

Город покинули после наступления темноты. Алексея, с приданным десятком, провели через подвал одной из башен и вывели прямо в ров. Теперь им предстоял долгий путь вдоль стены, орентируясь только по горящим на ней факелам. На третьем, от отряда отделяются трое дружинников гружёные мешками с чесноком. Их задача разбросать его перед одним из проходов, который осаждающие оставили для вывода конницы.

Шестой факел, здесь остаются двое, именно тут они попробуют проникнуть во вражеский лагерь. Одиннадцатый, остаются ещё двое, их задача прикрыть отход его группы. Трое оставшихся до двадцатого факела, где им предстоит перекрыть чесноком ещё один проход. Распределив парней, Климин вернулся обратно к месту проникновения. Ещё раз попрыгали, проверяя не гремит ли плохо закреплённое снаряжение, перевалились через край рва и поползли. Гарантированно выйдя из освещённой зоны, побежали пригнувшись, прячась за остатками разрушенного перед началом осады посада. Собственно именно по этому Алексей и решил здесь прорываться, от конца посада, до позиций противника оставалось метров сто. Которые, скорей всего, придётся проползти по-пластунски. Да и сама позиция была оборудована не ахти. Два не особо глубоких рва, за вторым символический вал. Ни рогаток, ни кольев, часовых тоже, в пределах видимости не наблюдалось. В принципе, правильно, через разрушенный посад конница так просто не пройдёт, в лаву не развернётся, будет тянуться длинной змеёй по дороге, где её ждёт совсем другой ров с кольями на дне.

Доползли, сбросили с себя измазанные в грязи защитные халаты, сшитые на скорую руку из рогожи, перебрались через вал и покрались в сторону лагеря. По пути встретили один патруль из трёх вояк двигавшийся вдоль вала. И всё. В самом лагере не наблюдалось даже подобия дисциплины, шатры стояли как попало, между ними бродил народ которому не спалось, бухали, горланили песни, откуда-то сбоку доносились звуки музыки. В этом бедламе ни кому не было дела до трёх человек идущих по своим делам. Ситуация не изменилась и в той части, где размещалась дружина суздальского князя. Разве что шатры поставили пытаясь изобразить некое подобие порядка, да появились патрули. От последних особого толка не было, службу несли спустя рукава, в основном чесали языками с полуночниками. Единственное исключение составляли шатры начальников, охрана которых изображала бдительность.

Обоих подельников он оставил у ближайшего костра, те явили собравшимся мех с вином и тут же стали своими в доску. Алексей же, неторопливо отправился к примеченному днём шатру. Охранники у входа при его приближении медленно поднялись, положив руки на рукояти мечей. Не доходя пяток шагов, Климин остановился, поприветствовал воинов коротко поклонившись.

— Передайте, что пришёл подполковник Климин, он меня ждёт, — один из воинов молча исчез в шатре. Вернулся через пару минут и так же молча показал Алексею на вход.

Внутри шатёр имел что-то вроде предбанника используемый в качестве кладовки, а за вторым пологом, в жилой зоне его ждал товарищ по прошлогоднему приключению в компании ещё одного старого знакомого. По правую руку от выходца из родного мира, сидел тот самый берендей, великолепный стрелок и рубака, который чуть не отправил Климина на тот свет. Не смотря на поздний час, берендей оказался упакован в доспех, а на коленях лежала обнажённая сабля. Соотечественник аналогично в доспехе, но без оружия. Подполковник присмотрелся к нему, оценивая произошедшие с ним перемены. Определённо, год в ином мире пошёл ему на пользу. Исчезла спесь, черты лица заострились, придав ему решительности. Из за доспеха не понять, но вроде и мышц нарастил.

— Здравствуй Сергей, — начал подполковник на родном языке.

— Ну здравствуй, господин подполковник, чего припёрся?

— Поговорить, — ответил Климин присаживаясь напротив.

— Чё ж тогда не говорил, когда меня пытались в рабы определить? Денег зажал?

— У меня их вообще не было, а что до рабства, я всех предупреждал, не связываться с местными, но ты сам выбрал свою судьбу, когда пролил кровь, а потом обматерив человека который пытался тебе помочь. Смирил бы гордыню, или хотя бы за языком последил, то не торчал бы здесь.

— Что ж, — Сергей развёл руками, — я вот за год прошёл путь от раба, до воеводы великого князя. По твоему доспеху вижу, что и ты время даром не терял. По этому, говори что надо или проваливай. Я ностальгии не подвержен, а лицезреть твою харю нет ни какого желания.

— Хорошо, деловое предложение следующее: объединённое войско князей бьётся головой о Киевские стены до потери боеспособности, с чего, ты получаешь свой процент.

— Не интересно.

— Подумай хорошо, Андрею осталось не долго, его старшему сыну и того меньше. Придёт Михалко Юрьевич, за ним Всеволод Юрьевич у которых своих советчиков полно. Тебе сильно повезёт, если выделят деревеньку на прокорм, в память о заслугах. Но скорей всего новая власть отблагодарит пинком под зад.

— Ты кого тут лечишь, сучара позорная! Думаешь один ты историю учил, нифига это не наш мир. Да, похож до оторопи, но не наш. У них про выход из рядов ни кто не слышал. А если с теперешними событиями сравнивать, Мстислав Андреевич Киев взял в марте, после предательства киевских бояр и кровопролитного штурма, а сейчас уже апрель, предательства не намечается. И кровавого штурма не будет, будет резня. Мы разнесём стены и по их обломкам спокойно войдём в город, обстоятельно прошерстим на наличие материальных ценностей, а потом спалим к чертям. В назидание остальным Рюриковичам. Ну и согласись, две столицы не комильфо, одной достаточно. Владимира.

— Я и не говорил, что мы в собственном прошлом. Да, мы в другом мире, но тенденции тут и там абсолютно одинаковые. Не думай, что здесь другие люди. Такие же шкурники как у нас и когда им начинают закручивать гайки, делая страну хоть чуть управляемой, они начнут сопротивляются со всей феодальной яростью. Боголюбский обречён. И сын его обречён, потому как есть ещё два претендента на место владимирского князя. Менее башковитых, но более управляемых. А сильный князь ни кому из приближённых даром не нужен.

Но это так, исторический материализм, я же тебе предлагаю реальную наличность. Могу домой привезти, могу счёт в итальянском или немецком банке открыть. Хочешь, баронство тебе купим, можно поместье в Греции, но там не советую, скоро у них настанут тяжёлые времена. Видишь сколько возможностей, не спеши отказываться.

— Ишь ты, какая щедрость. Уж не на ребят работаешь, которые во Владимире серебром швырялись и в Киеве нам пакостили? Дай угадаю, — усмехнулся Сергей, — новгородские торгаши обосрались и решили стравить двух князей. Теперь, они увидели как серьёзно настроен народ, и обосрались второй раз, испугавшись за свои кошельки. Оказывается без Киева их маржа на транзитной торговле с греками не столь велика.

Да и где та торговля, после крестовых походов? Ничего, доберёмся и до этих паразитов, сделаем страну единой на четыреста лет раньше, — он запнулся, — это ты! Точно ты! Из местных ни кто бы не догадался до такой атаки на флот! Их соображалки хватит максимум на брандер, а тут полноценная атака! Тактика миноносцев прошлого века, атаковать флот на рейде! Минимум потерь! Максимум эффективности! Мля, ты покойник!

— Ты обороты сбавь, я к тебе как к серьёзному человеку пришёл, о делах поговорить, а ты ведёшь себя как мелкий бандит. Будто твоё добро сгорело. В следующий раз, покрась нужные тебе кораблики в розовый цвет, чтоб мне понятно было, кого топить, а кто пусть ещё плавает.

— Я смотрю, юморист хренов, ты у нас на всю башку отмороженный, — фыркнул Сергей и тут же переключился на древнерусский, — Игорь, это враг, убей его!

Климин ждал нечто подобное, земляк только закончил произносить слово «враг», как взмахнув руками он отправил в полёт спрятанные с внутренних сторон предплечий метательные ножи. По ножу для каждого из собеседников. За доли секунды берендей совершил невозможное. От предназначенного ему ножа он сумел увернуться, брошенный в Сергея, отбил клинком. Спасло подполковника, только потеря берендеем равновесия после столь дикого трюка. Он завалился набок и пока поднимался, Алексей, из положения сидя врезал двумя ногами по опорному столбу в центре шатра. И прежде чем конструкция сложилась им на головы, он кувырком назад выкатился наружу. Одного охранника подполковник успел сбить подсечкой, второго подвела привычка действовать с оружием в руках. Пока он поворачивался, оценивал обстановку и хватался за меч, Климин поднимаясь ударил его двумя руками в подбородок. Тут же развернулся, опуская ногу на голову первого охранника. Не интересуясь результатом бросился в сторону, пытаясь затеряться между шатрами. За спиной послышались крики, потом истошный вопль «Русь атакует» потонувший в рёве сигнального рога. Правда, суздальский рог звучал иначе, но для создания неразберихи и так сойдёт. Ребята молодцы, не подвели.

Усиливая суматоху, Алексей подскочил к первому встречному костру, вздёрнул за шиворот сидевшего у него дружинника и заорал ему прямо в ухо «к оружию, Русь атакует». Толкнул ошалевшего мужика в сторону шатра, подцепил носком сапога головню и отправил её следом. Помчался дальше, оглашая ночь призывами к оружию. По пути разметал ещё один костёр, так, что разлетающиеся головешки осыпали стоящие рядом шатры. Из одного показалась свирепая морда с подпаленной бородой, Климин ударом ноги загнал её обратно. Вырвал щит у пробегающего мимо отрока, закинул его за спину, скоро он ему понадобится.

В этот момент наконец то сработала группа прикрытия, с нейтральной полосы, между городом и лагерем осаждающих, полетели горящие стрелы. А в след за ними, оставшиеся в городе новгородцы, дали залп из четырёх самых дальнобойных баллист, зажигательными. Били на пределе дальности, как раз накроют ближний край суздальского лагеря. Вот с этого момента всё закрутилось по-настоящему, вокруг завыли рога, заорали начальники всех рангов, пытаясь организовать своих подчинённых на отражение несуществующей атаки.

Когда он конкретно пропетляв по лагерю выбежал к укреплениям, у них уже строилась суздальская дружина. Алексей протолкавшись в первый ряд, выхватил меч.

— Что други, проверим киевлян на крепость? — и перемахнул через невысокий частокол. За ним с радостным криком рвануло примерно с десяток идиотов, и прежде чем десятники сумели восстановить порядок, он успел протиснуться через заваленный рогатками ров и отбежать метров на тридцать. Оглянулся, из последовавших за ним отморозков осталось четверо. Нет, трое, один остановился, покрутил головой и рванул назад. Хорошо было бы выйти на место где располагались парни из группы прикрытия, иначе скоро до воинов залесья дойдёт весь идиотизм происходящего, после чего могут надумать спросить с провокатора по полной. С коротким мечом против трёх дружинников шансов не очень много. Если точнее, нет совсем.

Внезапно, прямо перед ним выросли две тени со вскинутыми луками, ещё мгновение и мимо с шипением промчались стрелы. Климин развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть как оседают наземь двое его последователей. Третий бежал в мёртвой зоне, прямо за ним, по этому, получил плоскостью меча в лоб и свалился рядом. Быстро скрутив отключившегося дружинника его же поясом, взвалил бесчувственное тело на плечо и потрусил к городу. Киевляне, молодцы, остались на месте, встретить возможную погоню. Вот вам и мальчишки, в прошлом мире знавал он и убелённых сединами полковников, полных песочных кавалеров, впавших в истерику после упавшей в соседнем квартале авиабомбы. А этим хоть бы хны, полночи проползали по переднему краю, отстрелялись как в тире, ни один даже не дёрнулся.

Уже поднявшись на стену, сдав пленника ухмыляющимся Мстиславовым дружинникам, Алексей во всей красе смог рассмотреть лагерь осаждающих. Красота, кто его знает, чем они пропитывали ткань своих шатров, но полыхали они весело. Ущерб конечно не ахти, максимум пару бород подпалить, но всё равно приятно, да и погода ещё не та, чтоб ночевать под открытым небом.

Этой ночью, живыми вернулись все. Одного правда приволокли на себе, невезучий парнишка наступил свой же чеснок, от неожиданности не удержал равновесие, упал и нашёл на свою задницу ещё один. Бедняга смотрел на возбуждённых удачной вылазкой товарищей, и чуть ли не плакал с досады. Даже парочка побывавшая в самом сердце вражеского лагеря вернулась без царапины, а он умудрился дважды напороться на собственноручно разбросанный воровской снаряд. Теперь, каких бы подвигов он не совершил, на всю оставшуюся жизнь прилепиться к нему обидное прозвище. Какое, пока не ясно, но за армейскими острословами не заржавеет.

В башню, выбранную Алексеем в качестве своего наблюдательного пункта, он вернулся на рассвете, дабы застать процесс пристрелки метательных машин. На сей счёт у него имелись собственные соображения, но узнать, как процесс организован у противника лишним небудет. На башни нижнего города направил наблюдателей из числа своих новгородцев, с заданием фиксировать на глаз расстояние от стены до падающих камней. Падение в трёх саженях от стены считать накрытием, подать сигнал, дождаться, накрытия от каждого порока, после чего сваливать от греха подальше.

Наконец, суета вокруг пороков завершилась, лихим ударом вышибли фиксатор, противовес пошёл вниз, на другом конце рычага праща рванула вверх, камень вырвался и полетел в сторону города. С его наблюдательного пункта не понять, куда попал, но судя по траектории, суздальские канониры оказались неприятно меткие. Вот и плохие новости, с ближайшей башни наблюдатель замахал красной тряпкой, показывая накрытие. Подполковник навёл бинокль на вторую машину, где сейчас возился народ, шаманя над механизмом спуска пращи. Надо отдать должное, управились быстро, удар по фиксатору, камень летит. Второй выстрел вышел ещё удачней, всю траекторию Климин наблюдал от начала до конца невооружённым глазом. Камень зацепил навес над стеной, пробил крышу рядом стоящего дома, и разворотил изнутри его стену. Выругавшись, Алексей навёл на пострадавший дом оптику, с облегчением выдохнул. Развороченная стена явилась следствием не особой разрушительной мощи орудия, а дефектов конструкции. Третий выстрел, Алексей понял по звуку, угодил точно в стену, четвёртый влетел прямо в заборол. Подобная точность позволяла сделать совершенно определённые выводы. И все неутешительные.

Накрытие с первого выстрела ерунда, сделал простенький дальномер из дощечки с треугольной дыркой, работы на несколько часов. На крайний случай, можно и на удачу списать. С остальными попаданиями, много хуже. Во первых, они корректировали стрельбу по результатам предыдущих выстрелов, значит машины действительно построены в одной мастерской по одному проекту. После чего их пристреляли на полигоне, где для каждой составили таблицу стрельбы. Плюс, унифицированные боеприпасы.

С другой стороны, что вообще известно о метательных машинах древности? По старым рисункам их иногда пытались повторить с разной степенью успешности. Некоторые разваливались после первого выстрела, другие не дотягивали до указанных в летописях характеристиках, но были и успешные попытки. Один американский энтузиаст, повторил древний многозарядный стреломёт, который во время пристрелки всаживал стрела в стрелу почти на сотне метров. Возможно, такая точность тут в порядке вещей.

Вспомнилось письмо непосредственного начальника, в котором сообщалось о наличие у суздальцев осадных башен. Всё в комплексе, говорит о серьёзной программе в области инженерного обеспечения. И сегодня происходит проверка жизнеспособности теоретических изысканий в реальных условиях настоящей войны. И для чего такой геморрой, если раньше обходились без таких дорогих игрушек? Может действительно, здешний вариант Боголюбского решился и Русь ждёт война за объединение?

В довесок, мы имеем непонятки с личностью главного артиллериста Владимирского княжества. Инженер, пока не ясно какой. Организатор, здесь у него всё нормально. Явно знаком с военной службой, настроен враждебно. Очень плохо. Интересно, чем его так зацепил Боголюбский? Или у него свой собственный мотив? Судя по тому как горячился во время их разговора, очень может быть.

Климин пихнул в бок киевского десятника, с академическим интересом смотрящего за бомбардировкой. Парень явно в первый раз наблюдал метательные машины за работой.

— Семён, будь добр, озадачь народ притащить прилетевший камешек, посмотрим, до чего их военная мысль докатилась. Когда дружинник спустился в люк, Алексей обратился к Варяжко, — расскажи ка мне, здесь из пороков всегда так метко стреляют?

— Если о маленьких говорить, ну подобным как у тебя, то пожалуй да. Нет, твой конечно поточнее, да не в пример удобней, но так чтоб уж очень, то пожалуй не очень.

— Ну ты и завернул, тебе в пресс службе депутата работать, цены бы не было. Однако, не смотря на все ухищрения, я тебя понял. Теперь, что можешь сказать про большие.

— А чё про них говорить, они у нас в детинце хранятся, у псковских ворот пара амбаров, вот в них родимых. Года три назад Всемил Романович приказал посмотреть, что да как с ними. Вытащили мы один, собрали с горем пополам, даже попробовали пострелять. Правда попасть куда хотели у нас не получилось. Камни все разного веса м разной формы оказались, летели кто куда. Через десяток выстрелов он вовсе развалился, точнее, противовес оторвался. Может мы чё не так сделали, может от времени. Короче, плюнули мы, маленьких у нас достаточно, а с этими одна морока, да и умельцев уже не сыскать. Давно уж не пользовали. Если так интересно, повидайся с ладожским городником, у него есть несколько рабочих. Он из такого умудрился свейскую ладью на дно пустить, когда они к нам наведались.

— В Ладоге башни открытые или с шатрами?

— Все с шатрами, у нас по другому не строят.

— Интересно, стрелял он с закрытой позиции, сто пудов заранее пристрелялся …

Варяжко потряс его за плечо — эй, эй, ты это, на своём индиймком, не понимаю, чего говоришь — Алексей не заметил как задумавшись переключился на родной язык.

— Извини, задумался. С ладожским городником обязательно встречусь, жаль, что твой рассказ не отвечает на мой вопрос, — новгородец фыркнул.

— Всё решаешь, продолжать попытки пришибить соотечественника сейчас или можно на потом оставить? Плюнь, пока с ним тот берендей и думать нечего. Как вспомню, жуть берёт, если б не Андрюха, неизвестно как бы дело кончилось. Кормили б сейчас рыб в Ловати.

— Пожалуй ты прав, ни куда он от нас не денется, — Алексей с грустью посмотрел, как очередной камень врезается в заборол, — да и с нижним городом всё понятно. С такой стрельбой у нас есть максимум два дня.

Они понаблюдали за обстрелом, пока киевляне не притащили к башне пару залетевших в город камней. Как и ожидалось, снаряды представляли собой грубо сделанные каменные шары, килограммов по двадцать каждый. Интересно, а каковы трудозатраты на изготовление одной штуки, как много их успели наделать и сколько привезли с собой? Грузовых ладей у них не шибко много, зерновозов и того меньше. На последних скорей всего везли крупногабаритные детали осадных машин. А уж сколько должно жрать доблестное воинство? По всему, выходит, что калиброванных боеприпасов у них далеко не бесконечное количество. И скоро они начнут стрелять всякой ерундой, которую придётся собирать по окрестностям.

Пока Климин обсасывал пришедшую ему идею, окруживший его народ зашушукался, на горизонте показался князь со свитой. Хорошо, как раз появилась тема для разговора.

— Читал твою грамоту, — начал Мстислав без предисловий, — результаты видел, впечатлён. Один легкораненый это про олуха мягкое место себе пропоровшего? А, ладно, — князь махнул рукой, — всё равно молодцы, — хлопнул по плечу своего десятника, — даже не представлял, какие удальцы у меня в младшей дружине. Ладно, отдыхайте, а ты мастер, иди со мной, разговор есть.

— Что мыслишь про Андреевы пороки? Точность просто поразительна, к сегодняшнему вечеру раскатают стену по брёвнышку. Жду твои соображения по поводу вылазки.

— Не стоит, людей зря положим. Они нас здорово обложили, в местах где конница пройдёт, нарыли рвов, понатыкали рогаток. Внезапно ударить не выйдет, а потом они нас числом задавят. Есть другое предложение. Стреляют они так метко только потому, что весь припас для пороков у них одного веса и формы. Один раз настроил и порок будет бить примерно в то же место. С собой они много взять не могли, здесь взять его неоткуда. Если лишим их припаса, сможем затянуть осаду, чёрный люд начнёт роптать, потом боярам надоест под стенами сидеть. Мы им постоянными вылазками будем кровь пускать. Глядишь интерес у них пропадёт, и войско тихонько разбежится по домам.

— Думаешь если собрать все камни, что они в нас выпустили, то на Ярославов город у них уже не хватит?

— Трудно сказать, для одного пролома наверное найдутся. Но для нас это не страшно, можно устроить им мешок на входе, кровью умоются.

— Слабовата идея, хотя и остроумна.

— Иного всё одно не подготовим, штурм устроят сегодня или завтра ночью. Лучше полностью сосредоточиться на исполнении задуманного плана. Получится спалить их в нижнем городе — сможем поставить точку в войне.

— Ладно, твоё мнение понятно, можешь идти.

Мстислав отрядил народ перетаскивать прилетающие камни в верхний город, даже создал специальную команду работавшую под городскими стенами. Но всё же не послушался совета и устроил вылазку, котрая закончилась катострофой. Суздальцы не дремали и из сотни ушедших за стену, не вернулось четыре десятка. Столь чудовищную цену пришлось заплатить за два сгоревших порока на одной из батарей. А оставшиеся в живых, объяснялись чистой случайностью. Отряд суздальской конницы, вышедший из лагеря для удара во фланг атакующим, налетел на разбросанный ночью чеснок. Пока они перестраивались и обходили опасное место, киевляне смогли оторваться от наседающего противника и уйти под защиту стен.

Климин этой бойни не видел, половину дня он мотался по городу, проверяя готовность к операции, потом присутствовал на совещании у князя, где в последний раз проверили знание командирами отрядов своего манёвра и порядка взаимодействия. И наконец выкроил себе несколько часов сна, непосредственно перед выходом на позицию. На вечерней заре подразделения участвующие в операции вошли в опустевший нижний город. Наблюдатели выдвинулись на стены, стрелки рассыпались по дворам, отряды сдерживания заняли позиции на баррикадах. Всё согласно плана, подвёл только противник, решивший не атаковать этой ночью.

Организация штурма, начавшегося следующей ночью, окончательно навела подполковника на военное прошлое Сергея. Штурмовые колонны осаждающих в полной тишине, не зажигая огней, под прикрытием стрельбы из метательных орудий, выдвинулись к стенам нижнего города. Причём обстрел вёлся до последнего момента, когда до стены осталось метров двадцать и камни начали падать в опасной близости. Всё это рассказал запыхавшийся наблюдатель, прибежавший со стены.

— Всё други, — обратился Алексей к бойцам, — наше время, сейчас они будут здесь. Ни князя, ни девиц рядом нет, по сему без геройства. Оценить всё равно некому, а подставить друга под удар хватит и мгновения. Пусть сегодня война станет для вас не искусством, а простым ремеслом. Помните, чему я вас учил, смотрите в оба, внимательно слушайте команды и мы все вернёмся домой!

Пафосную речь он заготовил для приданной молодёжи, среди его новгородцев молодёжь отсутствовала как класс, да и умирать за южного конкурента ни кто не спешил. Сплошь серьёзные мужики моложе двадцати пяти вообще никого. Варяжке вообще тридцатник, самому Климину тридцать один, практически старый пень. Сказать кому, что у него дома полно мальчиков которые в тридцать лет смотрят аниме со щупальцами и живут за счёт родителей, не то что не поверят, поднимут на смех, одномоментно похерив наработанный авторитет.

Всё, понеслась. Вниз по улице загромыхало железо, а в темноте стали различимы силуэты противника. «Стрелами бей!» и в полёт без промедления отправляется десяток бронебойных, через три удара сердца ещё один и ещё. Но приближающуюся волну этим не остановить, суздальцы накатываются на боррикаду, где в дело вступают новгородские алебарды. В родном мире, первое появление алебарды на поле боя стало шоком для благородного рыцарства. Здесь наблюдался похожий эффект. Её широким лезвием на длинном рычаге, руки, ноги, головы отрубались на раз. Для данного периода это в диковинку. Чё — нить отрубить противнику облачённому даже в простенькую бронь, задача не из лёгких.

Новгородцы работали в паре с дружинниками Мстислава. Дружинники прикрываясь здоровенными щитами наносили короткие колющие удары, одновременно, из за их спин, новгородцы рубили алебардами. Неизвестная суздальцам тактика принесла свои страшные плоды уже при первой сшибке. Двое лишились рук, одногонасадили на остриё, четвёртому разрубили голову вместе со шлемом. Первые ряды ломанулись назад, стремясь выйти из зоны поражения, задние не представляя что происходит впереди, продолжали давить. Алексей уловил этот краткий момент замешательства скомандовав бить сулицами в середину толпы.

Нападающие окончательно смешались и отхлыну ли бы назад, если бы ситуацию не переломил какой-то отморозок. С криком «да их всего десятка два», он рванулся вперёд увлекая за собой остальных, срубил в полёте пущенную в него сулицу, оттолкнулся от тела убитого товарища и запрыгнул на баррикаду, где его уже поджидал Алексей. Пользуясь преимуществом в длине оружия, рубанул слева на право, как учил Олег. Ощутив всем своим естеством, что разрубил ещё до окончания удара. Двуручник снёс метнувшийся в парировании меч суздальца, пробил доспех, врезался в тело, продолжая движение перерубил позвоночник и только после этого застрял в теле. Климин рванул оружие вправо и на себя, довершая начатое. Почти разрубленное на две части тело рухнуло под ноги нападающих. Но тех было уже не остановить, не считаясь с потерями они захлестнули баррикаду, оттеснив обороняющихся вверх по улице.

Мужики молодцы, не растерялись, отошли слаженно сохраняя строй. Климин оставшись в одиночестве закрутился волчком, уходя от сыплющихся на него ударов. Один слишком быстрый, вписался в его движение, подобравшись для уверенного колющего удара. Подполковника спасло только постоянное вращение, меч прошёлся по боку, разорвав кольчугу, а прыткий малый получил рукоятью двуручника по шлему, улетев под ноги нападающим. Крутанув меч вокруг себя, он разогнал суздальцев, кого-то даже зацепив, наконец то пробившись к своим. Киевляне привычно расступились, пропуская его за стену щитов.

В бою наступило некое равновесие. Суздальцы давили, они медленно отступали по узкой улице. Вообще, выход в тыл отрядам сдерживания через дворы, являлся самой слабой частью плана. При желании, ни какие баррикады, что они нагромоздили во дворах и переулках не спасли бы. Действующие во дворах тройки лучников как раз и предназначались для предотвращения возможного просачивания. И в его зоне ответственности схема пока работала, но стоит соседям проколоться, как к ним в гости заглянет маленькая полярная лисичка.

Они уже почти дошли до перекрёстка с засадой, когда на поле боя появились новые действующие лица, в качестве которых выступил отряд кавалерии. Подобное не могло не радовать, значит план сработал. Противник поверил, что дело движется к развязке, разобрал баррикады на улицах и ввёл в город кавалерию, дабы на плечах отходящих киевлян прорваться за следующую линию укреплений. Среди вновь прибывших находился и его соотечественник, который сам того не подозревая, их всех здорово выручил. Им нужно было пройти перекрёсток, где они сильно рисковали подставить под удар свои фланги, когда Сергей заорал дурным голосом о целой куче серебра за его голову. Пока ошалевший от княжеской щедрости народ пожирал глазами подполковника, они воспользовались паузой и без потерь успели проскочить опасный участок. Втянулись в улицу, где встали намертво.

Последовавший за этим натиск северян оказался столь силён, что их банально чуть не сбили с ног. Но мужики выстояли, отступили на несколько шагов, но линию щитов не разорвали. А потом Алексей дал сигнал засаде. На суздальцев с обоих сторон уронили брёвна фальшивого тына и забросали сулицами. Первый залп вышел вообще страшным, Климину показалось, что за раз упало человек двадцать. Воспользовавшись замешательством противника, подполковник повёл свой отряд в наступление. Не выдержав давления с трёх сторон северяне дрогнули, а потом вообще побежали, прямо на собственную конницу, тут же лишив себя манёвра, закупорив улицу собственными телами. Просто грех не воспользоваться и после короткой команды, сулицы полетели в лошадей. Обезумевшие от боли животные, сбрасывали всадников, вставали на дыбы, молотили копытами, бросались в стороны сшибая наземь пехотинцев, ещё больше усиливая панику.

Апофеозом безумия стало начало основной фазы операции. В верхнем городе завыл княжеский рог и утреннее небо прочертили тысячи зажигательных снарядов, рухнувшие на городские окраины. Куда был заранее перетащены все самые горючие материалы, собранные со всего города. Главное, чтоб не поднялся ветер, хоть они и срыли две линии домов перед Ярославовым городом, предприняли все возможные меры безопасности, но всё же… контролируемый огненный апокалипсис в деревянном городе, сродни курению на пороховом складе. Иногода везёт.

Похоже, до северян наконец дошло, куда они вляпались. Народ бросился врассыпную. Кто вниз по улице, в надежде проскочить сквозь занимающийся пожар, кто во дворы, пытаясь выйти из под удара. Алексея же, в бегущей толпе интересовал один единственный человек, окружённый плотной группой телохранителей. Сергей с охранниками, бывшие в первых рядах конников, потеряли коней, но не присутствие духа. Княжьи люди взяли охраняемую персону в классическую коробку и расталкивая щитами мечущийся народ, уверенно двигались к выходу из города. Много они не пробегут, Алексей хорошо знал, что ждёт их впереди, самосожжением они заниматься не будут, ждать, пока их изрубят подошедшие киевляне, не станут. Главное не пропустить, момент когда они свернут во дворы, иначе не достать.

Сергей дотянул почти до самой границы пожара, пока наконец вместе с командой не перелез через баррикаду перекрывавшую один из переулков отходящих направо.

— Семён! Варяжко! Ко мне! — рявкнул Климин, попутно остановив одного из застрельщиков, конфисковав у него тул с тремя оставшимися сулицами. Подскочившему Варяжке отдал двуручник — Семён, принимай командование. Кто живота попросит — щадить, в одиночные поединки не вступать, давить всем скопом. По дворам не бегать, как закончите на улице, уходите в город.

— А ты …, - начал Семён.

— Меня не ждать, попробую довершить накануне начатое, — хлопнул обоих воинов по плечам, — ну всё, вперёд, — сам перемахнув через не высокий забор, бросился наперерез уходящей группе.

Бегать в доспехах по полосе препятствий, в которую они общими усилиями превратили нижний город, оказалось ещё тем удовольствием. Хорошо, хоть руки остались свободные, тул и короткий меч болтались за спиной. Но Сергея с охраной он догнал только через две улицы. Взяв копья в руки он забрался на очередную баррикаду. Оказавшись выше беглецов, получил отличную позицию для броска в неприкрытую спину земляка. На!

В момент броска, его подвела неустойчивая конструкция под ногами. Какая-то деревяшка под левой ногой качнулась в сторону, смазав бросок. Вместо того, чтоб вонзиться Сергею между лопаток, сулица дёрнулась влево вниз, воткнувшись в поясницу одного из телохранителей. Второе копьё принял на щит один из дружинников, третье, прямо в полёте перерубил саблей берендей. Указал на Алексея, коротко бросив «убить». От группы отделилась пара дружинников, скинула щиты и помчалась прямо на него. Остро назрела необходимость, срочно свалить куда подальше.

Свалить не получилось, суздальцы достали его через два квартала. Не помогло преимущество даваемое длинными ногами. Честно говоря, он сам себя загнал в ловушку. Когда нижний город превращали в гигантскую западню для противника, нещадно сносились дома и заборы в одном месте и возводились баррикады в другом, с целью максимально затруднить северянам перемещение по городу.

Естественно, самостоятельно спланировать перестройку, а потом проследить за ходом работ было просто невозможно, по этому, Алексей ограничился лишь общей концепцией. Коей он и стал жертвой, забежав в один из искусственно созданных тупиков. Из за клубов дыма, он не сразу понял, куда попал, а когда разобрался, только и смог, что выругаться про себя. По бокам возвышался частокол метра три с половиной в высоту, впереди кроме частокола ещё и хозяйственная постройка, путь к отступлению оказался перекрыт дружинниками. Если оба преследователя хоть на половину хороши, как берендей, есть все шансы остаться на киевских улицах в виде мелких кусочков. Единственный вариант, навязать им бой по своим правилам. Бросив быстрый взгляд за спину, с облегчением увидел, что противники немного растянулись, давая пару секунд на принятие решения.

Алексей резко изменил направление, бросившись к торцу невысокой хозяйственной постройки. Оттолкнулся от венца, направляя тело вертикально вверх, сумел уцепиться за стропила. Такая акробатика хорошо получалась у Олега, но два свирепых мужика за спиной здорово добавили подполковнику прыти, даже в доспехе. Климин рванул, как при выходе силой и смог выбросить верхнюю часть туловища на конёк, помогая себе ногами, забрался весь. Встал на ноги и осторожно балансируя на узком бревне побежал к противоположному краю, в надежде уйти от погони перепрыгнув через частокол в соседний двор.

Не вышло, суздальцы работали слаженно, один встав у стены сложил руки лодочкой, подставив их под ногу набегающего товарища. Они даже не затормозили ни на мгновенье, раз и дружинник в полном доспехе взлетел над крышей, уверенно приземлился на конёк и резво побежал вперёд. Подполковник немного офонарел, не поверив собственным глазам, на нём же одного железа килограмм двенадцать, не меньше. Значит древние скальды не врали, относя к достоинствам настоящего воина умение перепрыгнуть через строй врагов?

Мужик без сомнения крут, но вот кольчужные штанишки, или хоть поножи, зря не одел. Два метательных ножа отправились в полёт одновременно, один прямо в лицо, второй в ногу. От первого он слегка отвернул голову, так что он всего лишь чиркнул по шлему, второй отбил мечом. Этой остановки подполковнику хватило для сокращения дистанции, теперь, на расстоянии вытянутой руки, северянин с классическим русским мечом потерял всё преимущество. Ни сманеврировать, ни отступить он уже не мог, попытался провести хитрый режущий удар, но Алексей заблокировал движение в самом начале, а правой попытался провести колющий удар своим коротким клинком. Дружинник не сплоховал, отбил удар наручем. Но здесь против средневекового терминатора начала играть сама физика, разница в массе оказалась далеко не в его пользу. В попытке сохранить равновесие он сделал шаг в сторону, сойдя с балки. Соломенная крыша провалилась под ногой и мужик молча рухнул вниз. Метра два с половиной, тем более в доспехах мало не покажется. Можно считать его выбывшим из игры, по крайней мере, если и очухается, то найти его в лабиринте нижнего города уже не сможет.

Климин вернул меч в ножны, пробежал по коньку крыши, перелез с неё на тын, повис на руках и аккуратно спрыгнул с другой стороны, вырвавшись из тупика. Посматривая по сторонам в поисках второго телохранителя, он прошёл через переулок, противоположный конец которого уже превратился в филиал преисподни, перелез через хлипкий заборчик, оказавшись на участке с полуразвалившейся хибарой. С одной стороны участок упирался в высоченный забор, с другой стороны зачем-то навалили баррикаду. Не иначе на этом участке создавали ещё один тупик, по совместительству огневой мешок. Обходя угол хибарки по широкой дуге, он попал под дружественный огонь в прямом смысле слова. Крышу домишки проломил пылающий снаряд из балисты, ещё один ударился в баррикаду позади него, а вокруг густо посыпались горяшие стрелы. Метнувшись к забору, слабая, но всё же защита.

В тот же миг, Алексей краем глаза уловил смазанное движение. Инстинктивно пригнул голову, чем спас себе жизнь. Страшный удар зацепил только верхушку шлема, подбородочный ремень не выдержал и шлем улетел в другой конец двора. В шее что-то хруснуло, в голове зазвенело, отступая с одновременным разворотом в сторону опасности он успел среагировать на следующий удар, уже безоружной рукой. Если такое можно сказать про руку в кольчужной рукавице. Рука пробила блок и крепко приложилась в голову. Из глаз полетели искры, а сам подполковник рухнул на утоптанную землю двора. В последний момент, он успел сделать нападающему подсечку, остановив набирающий скорость смертельный удар. Противник упал рядом, но тут же ловко откатился назад, разрывая дистанцию. Точно так поступил и Климин. Рановато он расслабился, второй телохранитель и не думал отлынивать от выполнения приказа. Вот он, стоит на одном колене, в трёх метрах, рука с мечом отставлена в сторону, глаза спокойные, даже безразличные, чуть щурятся от дыма.

Несколько ударов сердца противники не шевелясь сверлили друг друга взглядами, не обращая внимания на падающий с утреннего неба огонь. Стрела воткнувшаяся между ними сработала как спусковой механизм, словно дав обоим противникам команду к действию. Дружинник рванулся вперёд, Алексей в сторону, одновременно швырнув в северянина подхваченное с земли полено. Полено тот сшиб на лету, ну да ни кто и не думал остановить его подобной ерундой. Но вот время выдернуть из баррикады массивную лавку у подполковника появилось. Махнул с разворота на уровне пояса, не попал, быстрый противник ловко отпрыгнул назад. Используя инерцию своего невольного оружия, продолжил движение, развернулся вокруг своей оси, нанося ещё один горизонтальный удар. Опять мимо. Тяжёлая лавка ещё продолжала движение, а дружинник уже начал своё. Два скользящих шага вперёд, стремительный росчерк меча и звенья кольчуги в его дорогущем доспехе посыпались наземь.

У него что, баллистический вычислитель в голове? Ведь рубанул точно между пластинами. Вроде до тела не достал. Воин залесья шагнул влево, одновременно нанося обратный предыдущему удар, под который Алексей успел подставить лавку. Меч глубоко засел в дереве и толкаемая вперёд и вверх лавка начала выворачивать рукоять из рук.

Не успел Климин позлорадствовать, как дружинник бросил попытки освободить застрявший меч, прыгнул на него, чуть не сбив с ног. И попёр, попер, схватив Климина за пояс, дёргая в разные стороны, пытаясь вывести из равновесия. Так сцепившись они проломив забор влетели на соседний участок. Зацепившись за обломки ногой, подполковник завалился на спину, но уже в падении успел подставить колено под падающее сверху тело. Получилось что-то рядом с классическим броском через голову. На соревнованиях, наверное, начислили бы очков, ну и шут с ними. Главное, что после кувырка он оказался сверху и от души заехал бронированным локтем по морде настырному телохранителю. Тот, рассыпав на земле несколько зубов, благополучно отключился, наглядно демонстрируя преимущество нащёчников перед бармицей.

Поднявшись, Алексей выматерился про себя, попал из огня да в полымя. Пережидая обстрел, под стеной дома сгрудилось аж восемь рыл. Судя по изумлённым рожам, недобитки из армии вторжения. В Киеве он уже успел примелькаться, таращится на него не должны. Как говориться, свой свояка…. Навык ношения военной формы, нарабатывается годами. Будь ты хоть Аполлон Бельведерский, но первый раз одетая форма будет смотреться на тебе как на корове седло. С этими ребятами было нечто похожее, явно, непривычны они к доспехам. Значит, не профессиональные воины, а оружные людины или смерды, явившиеся поправить своё благосостояние. Плохенькие кольчужки, плетением четыре в одно, кожаные куртки с нашитыми бляхами, не броня, а одно название. Простенькие шлемы, у двоих вообще, колпаки кожа с войлоком. Вооружены топорами, мечи только у двоих, да и щиты, видно растеряли бегая по городу. Пожалуй, самый опасный из них дед с мечом. Толковая кольчуга сидит как влитая, щит на месте, сам смотрит цепко.

Все сомнения по поводу свой — чужой, развеял здоровенный идиот, с криком «это ж полста гривен» бросился в атаку. Следом ломанулись остальные, кроме опасного дедка, оставшегося наблюдать за дракой. Здоровяк не мудрствуя рубанул сверху вниз, Алексей подставил левое предплечье под топорище, а правой ладонью вогнал носовые кости ему в мозг. Ещё одна реклама защитной экипировки, теперь шлемов с носовой стрелкой. Вырвал топор уже из мёртвой руки и атаковал второго, сохранившего свой щит. Тот успел закрыться, но лезвие войдя в центр щита рядом с умбоном, прорубило дерево насквозь, достав до руки. Топорище ощутимо хрустнуло, а Климин продолжая атаку схватил деморализованного противника за край щита свободной рукой и крутанул вокруг себя. В последний момент топорище не выдержало, по этому движение вышло скомканным, пришлось подправить его траекторию ударом ноги.

Пролетел удачно, сбив по пути ещё двоих. Увернулся от выпада, вбив обломок топорища прямо в открытый рот мечника. Следующими были два сопляка вооружённых топорами, один зверёныш вообще, чуть старше Путимира. Ладно если бы был княжеского или боярского рода, а этого чего понесло на войну в столь нежном возрасте? От его удара Алексей уклонился, перехватил вооруженную руку второго и скользнув в бок подставил его под второй удар малолетки. Пока пацан пялился на лезвие топора торчащее из груди товарища, подполковник выхватил свой меч и рубанул его по горлу. Тут же шагнул в сторону с разворотом, пропуская мимо удар и ткнул мечом нападаюему в глаз. Следующий двигался слишком медленно и Алексей не дал ему закончить удар. Шагнул вперёд и отрубил кисть вооруженной руки, обратным движением рубанул по лицу.

Вроде с начала обстрела прошло всего ничего, а вокруг уже полыхало во всю. И сейчас, в огненной западне в которую превратился двор, остался только один выход. И один противник оставшийся на ногах, опытный старикан. На краткий миг Климину показалось, что удастся разойтись миром. Промелькнуло у дедка в глазах нечто такое. Нет, показалось, поудобней перехватив щит, старикан перекрыл единственный выход из кольца пламени. Алексей двинулся влево, в надежде атаковать вооружённую руку, но дед напал первым, целя ему в переднюю ногу. Уход и моментальный укол в голову. Дед пригнулся, сделал шажок на полусогнутых и врезал краем щита Алексею в живот. Чувствительно, даже через бронь и поддоспешник. Не останавливаясь атаковал развивая успех. Алексей парировал и нанёс ответный удар, от которого противник ушёл назад и опять ударил краем щита, но уже по мечу. От удара лезвие вырвалось из руки, а старик развернувшись на пятке рубанул в горизонтальной плоскости. Не плохо, но слишком медленно, пока тот разворачивался, подполковник успел шагнуть ему за спину и захватить руку с мечом. Дальше, уже используя инерцию противника, подкорректировал его движение, приложив всем корпусом об угол избы. Готов.

Дальнейший путь до ярославого города прошёл без особых происшествий. Ещё раз попал под обстрел, пару раз натыкался на прячущихся во дворах осаждающих. Один раз пришлось попрыгать через заборы и побегать по баррикадам, унося ноги от желающих поквитаться. Так что к пустырю перед второй стеной он вышел уже поздним утром изрядно запыхавшийся. Осталось самое сложное, выжить при встрече со своими. Мало ли, какой ретивый лучник на стене решит сначала выстрелить, а потом подумать. Спрятавшись в ближайшем доме, минут пять махал из дверного проёма оторванным подолом рубахи, привязанным к мечу. Наконец заметили, грубый голос приказал покинуть здание не делая резких движений, предварительно выбросив оружие. Выкинув за дверь перевязь с мечом и метательными ножами, вышел сам с поднятыми руками. На улице его ждал десяток киевлян, конвоировавшие два десятка пленных.

— Гляньте други, какой нам исполин попался, — зашумели подошедшие ратники, врезали пяткой копья в живот, подсекли по ногам, уронив мордой в пыль, сноровисто скрутили руки за спиной. После, вздёрнули на ноги, отвесили поджопник и загнали в общий строй. Вот тебе бабушка и юрьев день, а он то думал что примелькался в городе.


Глава 13


Олег


Если дела идут именно так, как вы и планировали, не обольщайтесь, скорой всего вы банально не в курсе происходящих событий. Абсолютно верно, вот только отладили производственный процесс, запустили стройку, наладили снабжение…. Казалось, можно вздохнуть спокойно. И вот на тебе напас, иди отрабатывай собственное боярство, будь оно не ладно. Да ещё и с оружием в руках. После беседы с тысяцким, Олег не то что бы был в ярости, но до сих пор сильно озадачен. Сейчас, стоя на носу боевой ладьи, во главе команды головорезов, он вновь и вновь перетирал прошедшие события, пытаясь понять, кто и где прокололся. Ситуацию он разобрал ещё с Волком, перед отъездом, и теперь заново так и сяк вертел фактами, пытаясь взглянуть на происходящее под другим углом.

Все финансовые дела псевдо семьи он вёл самостоятельно, кроме тех случаев, когда надо было по тихому сбыть ворованные камешки. В этих случаях он действовал через Волка. Один раз, Алексей использовал одну из приватизированных в прошлом году долговых расписок, в своих контрразведывательных целях. Склонял одного упрямого пассажира к сотрудничеству. По его рассказам, прошло более чем удачно, расколол до самой задницы, повязал по рукам и ногам, так, что в конце концов пассажир рвал на груди рубаху силясь доказать свою полезность. Собственно всё. Остальное лежало в сейфе под круглосуточной охраной, либо было давным — давно переплавлено в стандартные слитки и проедено. Ну и ещё одна расписка, пущенная в оборот перед началом строительства, для соблазнения одного олигарха. По идее, раскрывать рот неинтересно ни кому из выше перечисленных, а некоторым вообще вредно для здоровья.

По торговым делам, он ни кому дорогу не переходил. Стекло изначально продавал исключительно новгородским купцам, специализирующимся именно на этом бизнесе. Специально не проводили его через Миланову лавку, дабы не дразнить обезьян. Так что от стеклоторговцев претензий поступить не может. Конкуренция с производителями деревянной посуды? Просто смешно, товары в слишком разных ценовых категориях. С серебряных дел мастерами? Аналогично не вариант. Серебренную посуду покупают не сколько пустить пыль в глаза, а в качестве страховки на чёрный день, под роль которой стекло ни как не подходит.

Зеркала, с ними конечно не всё однозначно. Очень возможно, что после появления на рынке карманных зеркал, упали объёмы у торговцев роскошью. У каких конкретно, сразу не скажешь, скорей всего у работающих на главного потребителя всех времён и народов — женщину от восемнадцати до сорока пяти. Ну или рядом с этим диопазоном, учитывая местные особенности. Газета, возможно, но здесь однозначно надо валить Лёху, предвидя неприятности, он заранее обстряпал дело так, что все стрелки сходились на нём одном.

Был правда дохлый боярин, которого сто процентов таковым заделал бравый подпол. Но тут, стороннему наблюдателю, прямо привязать Лёху к покойнику довольно проблематично. Кроме как их ультра правой газетёнки и приверженности их семьи к другим политическим взглядам, и нет ничего. Ну был Леха на той службе, ну проходил мимо боярина, и чего. На той службе кроме него толпа народа тусовалась и наверное у половины с покойным имелись разногласия куда серьёзней. С другой стороны, способность к обработке информации у жителей двенадцатого века ни капельки не хуже, чем у жителя двадцать первого. Заинтересованные граждане сложили факты, пришли к похожим выводам и решили разобраться с нахалами? А что доказательств нет, ничего страшного, чай не в суде.

Версия конечно слабенькая, но другой пока нет. А это значит, что живым в Новгороде его не ждут. Погиб в ходе контртеррористической операции, все претензии к организаторам террористической ячейки. И пока Лёха плотно сидит на юге, можно провести изящный рейдерский захват. Остаётся не ясным, что они будут делать с многочисленной роднёй? Ведь теперь при случае Божьего суда на ристалище может выйти Зима и изрубить всех желающих в мелкий фарш. Не, для версии с захватом собственности слишком сложно. Много проще устроить ночной налёт на усадьбу, перебив всех скопом за один раз.

В принципе, имелся ещё не решённый вопрос с княжеским дружинником, которого пристрелил Вторак в прошлом году. Выяснить, что за шашни вёл княжий человек с мелкими бандитами, так и не удалось. Но вот парни из его десятка подозрительно много общались с некоторыми гражданами из партии космополитов. Последние кстати, оказались не столь единодушны в своём желании лечь под владимирского князя. Всё зависило от направления бизнеса. Некоторые вспоминали об общей со скандинавами истории, другие, завязанные на торговле с греками, пристально поглядывали на вечно воюющую Русь. На что надеялись, совершенно непонятно. На возвращение времён Мономаха, не иначе.

Да и сами воины пришли в дружину не так давно. А до этого они обретались в дружине княжеского папы, теперешнего киевского князя. И общались соответственно, с народом имеющим основные торговые интересы на юге. В таком раскладе, Лёшкина диверсионная деятельность на днепровских берегах смотрелась в несколько ином свете. Хотя, тоже слабенько, хотели бы свидетеля убрать, уже давно бы подкараулили в весёлом квартале, да распустили б на лоскуты. Городить столь сложную схему с поднятием вопроса на совете золотых поясов… Слишком изощрённо, так можно и паранойю подхватить, которая как известно не лечится.

Стоп, а почему мы рассматриваем вопрос в отрыве от остального мира? В результате разыгранной комбинации можно поразить сразу несколько целей. Контртеррористическая операция на волоке провалена, купцы зимовавшие на Руси вынуждены тратить средства на дополнительную охрану, или время, сбиваясь в большие караваны. Летят сроки поставок, народ дёргается, ставки по страховке взлетают…

Так, страховку отставить, не доросли ещё, остановимся на дёрганном народе. Граждане злятся и задают резонный вопрос «да какого лешего?». Поднимается вопрос о компетентности посадника с тысяцким. Последние, как раз в этот момент, сильно ограничены в возможностях манёвра, по причине острого недостатка оборотных средств. Деньги крутятся на стройке и вложены в торговые экспедиции, сезон как ни как. Первые обернуться в лучшем случае к следующему году, вторые к осени. И для руководства наступит Жопа. С большой буквы.

Следующая тема, вывести его из игры на длительный срок. Навигация только началась, когда зашевелятся бандиты не ясно. Возникает законный вопрос — а сколько здесь куковать? Могут возникнуть проблемы по финансированию строительства. Все поставки и подряды завязаны на него. Что случись, кто возьмётся разруливать? Если же производство не заработает к осени, все инвесторы окажутся в глубокой заднице, слишком много средств выведено из оборота и вложено в новое дело.

С вопросом «зачем», боле менее ясно. Остаётся самый интересный, «как». Кто-то из отряда? Маловероятно, людей подбирал ему Зима, из своих. С отмороженным ушкуйником старались не сориться. Ещё в начале своей пиратской карьеры один богатый умник хотел подмять под себя его ватагу. Интриговал, интриговал, и до интриговался на свою голову. Дело кончилось Божьим судом, на котором богач выставил вместо себя специально нанятого на Руси поединьщика. По рассказам Любомировича, зрители заблевали всё ристалище, а впечатлительных барышень пришлось долго приводить в чувство.

Богач на время отстал, а Зима не забыл. И как то раз, на охоте, не состоявшийся владелец пиратской флотилии не очень удачно упал с лошади. Скажем, совсем неудачно, аж до летального исхода, прям башкой об пень. По большому счёту, ничего удивительного, как правило, среднестатистическая голова, по прочности здорово проигрывает среднестатистическому дубовому пню. Удивительное началось потом, все его слуги с холопами сопровождавшие хозяина на охоте, дружно подошли и убились о всё тот же злополучный пень, что выглядело очень подозрительно. Заинтересованные люди сопоставили факты и поняли всё правильно. Больше наездов на ушкуйника не случалось.

Телохранители, приставленные к нему Волком? Вообще бред. С их Лёхой боя, сколько он поимел, страшно подумать. А сколько он вложил в строительство на Ладоге, вообще жуть. Он сейчас пылинки с него будет сдувать. Посадник с тысяцким, аналогично, аж зубами скрипели, переживая. Не за него конечно, за вложенное бало. А ехать надо, если сейчас показать слабину, потом всё, сожрёт высокое боярство.

Обеспечили командиром отряда, лучшим из тех, что можно купить за деньги. Молодой мужик, его ровесник, из бедного польского дворянства. Хотя, с молодостью, тут всё очень относительно. Матёрый волчара, круче только Гималаи. В пятнадцать лет решил сделать нечто достойное настоящего рыцаря. Ладно, если б грезил о спасении прекрасных принцесс и поверженных драконах. В конце концов, доподлинно известно, что принцесс мало и на всех их не хватает, с драконами ещё хуже, полная неопределённость. Глядишь и перебесился бы.

А вот фиг, юный витязь о принцессах и не мечтал, предпочитая деревенских девчонок, драконов вообще почитал за плод больного воображения. И по этому, подошёл к делу со всем юношеским максимализмом. Собрал весь свой невеликий арсенал, одел пончо с крестом и отправился в Палестину охранять паломников. Ну и застрял там на десять лет. Естественно, домой вернулся совсем другой человек. Правда, дома уже не было. Отец погиб в одной из бесконечных княжеских усобиц, предприимчивые соседи мать и сестёр определили по монастырям, а земли с имуществом распилили между собой. Мать не выдержав свалившихся несчастий, протянула недолго.

Десять лет на передовой, напрочь выбили из башки всю юношескую дурь. Сходил к князю, где на него удивлённо посмотрели, откуда мол такой взялся. Из святой земли? Как интересно, вот и оставался бы там, продолжать заниматься богоугодным делом, нечего у серьёзных людей время отнимать. Дальше обивать пороги в поисках правды, не стал. Как и не стал вызывать своих обидчиков на рыцарский поединок. Проехался по монастырям, поговорил с сёстрами, старшая выразила желание остаться, двоих забрал. Вернулся и устроил своим обидчикам локальный армагедец. После чего стал на родине персоной нон грата, и по-быстрому слинял.

Как всегда, в деле имелся нюанс. Один из обидчиков являлся по совместительству местным каноником, в католической Европе к убийству столь большого человека относились крайне негативно. Пришлось, в место тёплой Франции, ехать в края, где не чувствовалось тяжёлой длани матери церкви. Выбор пал на Новгород, где поступил на службу городу. Звали рыцаря Владислав.

И если подытожить, по всему выходит, что его ликвидатор уже на месте, знакомится с обстановкой. Или, как вариант кто-то из местных. И обнулять его начнут ещё до начала активных действий, прямо в городе. Когда отряд уйдёт в леса, народ будет настороже, попробуй подберись. Выглядит вроде логично, по крайней мере, затевай Олег подобную интригу, действовал бы примерно так же.

От мыслей по поводу собственного смертоубийства, постепенно переключился на мысли более приземлённые. Где искать эту банду. В прошлый раз их база располагалась в паре километров от берега, район поисков, мама не горюй. Для простого прочёсывания нужно дивизию привлечь. Дельная мысль, можно за неделю управиться, правда есть одна серьёзная проблема. Денег нет. Не то что бы совсем, но затягивать операцию явно не следует. С собственной дружиной оно всегда так, сначала денег дай, а потом ещё и корми её.

Вот она, экономическая подоплёка феодализма во всей красе, туды её. Средства связи не развиты, с транспортной сетью напряжонка. Затраты на логистику, ага, здесь вам не там, три процента плюс страховка. Ещё и таможенные заморочки, каждый властитель жуткий протекционист. Так что если в конечной цене товара пятьдесят процентов затраты на логистику — легко. Есть подозрение, что в цене экзотических товаров, типа шёлка, этих затрат вообще больше ста процентов.

Опять же, неразвитые коммуникации затрудняют нормальный сбор налогов, с множества мелких крестьянских хозяйств. Ладно, собрать, так ведь эти засранцы деньгами не дают, а приносят конечный продукт, который надо каким-то образом доставить в столицу, а при существующих затратах на логистику… По сему, властитель, дабы не плодить армию вороватых чиновников, отдаёт это дело на откуп военному администратору области. Сиречь феодалу, графу герцогу боярину, нужное подчеркнуть. В некотором смысле, государство получило небольшой выигрыш, отказавшись от необходимости содержать обширный фискальный аппарат с центрами хранения и распределения. Упростило схемы распределения и прочее. Но в свою очередь получило конкретный минус. Прибыли с областей отданных на содержание феодала выпадали из доходов государства. То есть, инвестиционные возможности государства значительно сокращались, фактически, эти активы оказались выведены из оборота.

И тут, вырисовывался второй, куда более жирный минус. Как просто собираются налоги дома, девочки в бухгалтерии всё посчитали, несколько нажатий на кнопки и виртуальные деньги упали на счета федерального казначейства. Банальное перераспределение прибыли, при котором свидание с неулыбчивым мужиком из налоговой службы грозит только особо хитрожопым. Здесь всё по-другому. Всегда личный контакт гражданина и феодала. А значит, оный феодал вынужден самостоятельно создавать схемы по которым ресурсы поступают к нему. Так постепенно, в его руках оказываются все гражданские и военные ресурсы целого региона. В конце концов, у смелого и решительного человека, возникает мысль «а оно мне надо». В смысле служить кому-то, окромя себя любимого.

Олег не весело усмехнулся, экономическую суть феодализма он вскрыл мастерски, только к конечной цели не приблизился ни на шаг. По приезду, в срочном порядке, наладить сотрудничество с населением на предмет кто чё видел, слышал. Местный посадник, наверняка в этом направлении тоже работает. На основании полученных данных обозначить районы поиска. И наконец, несколько дальних разведгрупп, для непосредственного выявления противника. Эх, не его это дело, всякое бандитьё по лесам ловить. Как и для всякого дела, тут профессионал нужен, а не строитель, за долю в прибыли возведённый в боярское достоинство.

И вообще, что по этому поводу думает представитель крестоносного воинства? И что Волковы телохранители с мордами матёрых уголовников. Ну, и опыт остальных членов отряда не помешает обобщить, некоторые из них засветились в прошлом году с Зимой на похожей операции. Всех выслушать, а потом принять мудрое командирское решение. Как никогда подходит студенческий лозунг, «сдадим свои неудовлетворительные знания на хорошо и отлично», за счёт методического мастерства, разумеется.

Великие Луки встретили неласково, с пасмурного неба сыпала какая-то гнусь, ни дождь, ни туман, а не пойми чего. Почерневшие от времени избы и естественно, грязища. Ну куда же без неё родимой. У новеньких причалов мокли с десяток грузовых ладей с тентом растянутым над палубой. Портовых служащих не наблюдалось, за-то под стеной одного из складов, сидело два асоциальных элемента, знакомых Олегу по прошлому году. Сойдя с причала на твёрдую землю, решил повторить фокус местного посадника по управлению человеческими ресурсами. Щёлкнул пальцами и не глядя поманил их рукой. Сработало, ну ещё бы, столь важный господин, обвешанный железом словно ёлка игрушками, с двумя головорезами по бокам, изволил выразить интерес. Бомжи его тоже узнали, ну с его рожей он иного и не ожидал. Щелчком отправил в полёт монетку, которая была ловко поймана и спрятана в складках лохмотьев, начал расспросы.

Слухи ходили самые разные, вплоть до несметного войска владимирского князя, которое уже выдвинулось перекрыть волоки. Ну, несметное владимирское войско сейчас мокнет совсем в другом месте, а менее грандиозные новости оказались куда более интересны. Только вчера благополучно пришло три смоленских ладьи, которые на волоках повстречали караван из Великих Лук. О чём сие говорит? О том, что в совете кто-то решил лучше перебдеть и судоходство пока свободно. Похвальная расторопность, нехарактерная для скандальных золотых поясов. Видать кому-то он сильно на хвост наступил.

Отправив Владислава с бойцами в детинец, Олег решил со смоленскими купцами не затягивать. Вдруг завтра уплывут, к тому же, показать где их постоялый двор, входило в стоимость информационных услуг. При виде их троицы, завалившейся в трапезную постоялого двора, немногочисленные разговоры немедленно оборвались, а хозяина аж перекосило. Ну ещё бы, в новом мире строителю определённо нравилось всё больше и больше. Наконец разглядев на незваных гостях дорогую броню и оружие, явно не полагающуюся обычным душегубам, посетители расслабились, а хозяин засеменил к ним с милой улыбкой. Узнав, что заказывать у него ничего не станут, сразу потерял к гостям интерес, проводить к купцам отправил одного из официантов.

Одним из смоленских торговых гостей оказался Олегов знакомец, бравший у них этой зимой бумагу и зеркала. Купчина встрече обрадовался, но почему-то сразу стал требовать скидку. Пришлось его маленько приземлить. Показать на свой наряд и объяснить, что его дела касаются торговли лишь опосредовано. Основная его задача лежит в пределах: не допустить, пресечь а в идеале, вообще искоренить. Захватом пленных не заморачиваться. Народ, помня прошлогоднюю засаду, проникся и споро принялся излагать. К сожалению, ничего интересного купцы сообщить не смогли, прошли весь путь спокойно, на волоках встретили новгородский караван, который аналогично прошёл без проблем. Подозрительной суеты по берегам ненаблюдалось, а было бы чего, сразу заметили б, лес почитай ещё голый, зелень только-только проклюнулась, с реки чаща хорошо просматривается.

Попрощавшись с купцами, направился в детинец, заглянуть в гости к посаднику. Оказалось, чиновник времени даром не терял. Удручающий финансовый результат по итогам года, подвиг его на создание сети осведомителей во всех лесных деревушках. Народ долго агитировать не пришлось, помня прошлогодний беспредел, граждане охотно шли на сотрудничество, оперативно докладывая в центр о всём подозрительном. И первые результаты появились буквально несколько дней назад. Рядом с одной из деревушек выше по течению, обнаружили следы пребывания посторонних. Посадник уже отослал туда своих людей для проверки. Со дня на день ждал от них вестей. Разобрались с довольствием, определились с секторами поиска, оповещением и связью, четко и конкретно. В общем, чиновник работал, а не номер отбывал, только подтвердил сложившееся о нём в прошлом году положительное впечатление. Ни каких соплей, «это не в моей компетенции» «у меня не достаточно полномочий», стол завален берестой с пергаментом, а на стене меч висит, определённо правильный мужик.

Прошла неделя, девизом которой стала поговорка про отрицательный результат, который якобы тоже результат. Придумал её явно какой-то дармоед, не представляющий от куда берутся деньги на которые он генерит отрицательные результаты. Нападений на купцов пока не происходило, от осведомителей сигналов не поступало, а головорезы Зимы отличались особенной прожорливостью, ежедневно облегчая кошелёк Олега на кругленькую сумму, вгоняя того в чёрную меланхолию. Образец рыцарства, кстати, жрал вообще за троих, но этот хоть отрабатывал, давая уроки по пользованию щитом. В своей прошлой жизни как-то не довелось научиться, теперь навёрстывал упущенное.

В лесу постоянно работало по две поисковые группы, а народ сидевший в городе потихоньку дурел от постоянных тренировок, придуманных Олегом и поддержанных польским витязем. На работу с личным составом, Владислав имел очень даже современный взгляд, загонять всех до потери пульса, глядишь и в бою целее будут и в мирное время на глупые подвиги не потянет. Параллельно с тренировками шла подготовка к операции по провоцированию противника на активные действия. В народ выл пущен слух, о скором приходе из Новгорода ладьи с особо ценным грузом. Характер груза не раскрывался, но туману напустили, мама не горюй. Пусть голову ломают, авось отчебучат какую глупость.

Но как всегда, жизнь внесла свои коррективы, убивать его пришли значительно раньше. Спасла Олега только старая привычка поздно ложиться. В жизни есть множество дел, много интересней, чем сон. У местных с воображением было сильно проще, основной упор делался на практическую сторону вопроса, по этому спать ложились с заходом солнца. Зомби — ящик ещё не изобрели, книги — развлекалово для богатых, сама книга вещь редкая и дорогая, так ещё и при свете лучины не почитаешь, изволь раскошелиться на свечи, которые тоже стоят прилично. Олегу все эти тонкости были до лампочки, он всегда мог найти себе занятие. В тот раз он продолжал осваивать обретённые способности по работе с собственным сознанием. Медитировал, короче. По этому, когда кто-то начал срезать кожаные петли на его двери, он уже был готов.

Первого скользнувшего в комнату он встретил апперкотом, классическим, прям как в учебнике. Распрямляясь, вложил всю энергию в удар. Импульс родившийся в ступнях, покатился вверх по распрямляющимся ногам, в пояснице получил направление и с поворотом корпуса перетёк в руку. На краткий миг его гибкое тело превратилось в жёсткую конструкцию, в это же мгновенье кулак врезался в подбородок ночного гостя. Кажется, его гостя даже чуть подбросило.

Олег сунулся было в корридор, и чуть не нарвался на клинок в живот. Увернуться удалось настоящим чудом, короткий меч только порвал рубаху. Проверять результат своего удара убийца не стал, бросился прочь. Олег схватил заранее приготовленный меч и бросился в погоню. Попутно, ударом ноги раздробил ступню лежащему без сознания убийце. Когда очнётся, на одной ноге далеко не убежит.

В коридор он выскочил одновременно с Владиславом, рыцарь был уже вооружён, щит и короткий меч, когда успел. Крикнув ему, чтоб присмотрел за телом в комнате, побежал к лестнице. Сиганул сразу на площадку между этажами, с неё на первый этаж. Не успел, убийца столкнулся с кем-то из домашних посадника. В темноте не разобрать, светлая рубаха и телосложение щуплое, женщина, или подросток.

Решив не испытывать судьбу, Олег кувырком выкатился во двор. Напрасно, только потерял драгоценные секунды, несостоявшийся убийца и не думал нападать. За то споро улепётывал в противоположный конец усадьбы, где у забора стояла телега. С разбега запрыгнул на неё и продолжая движение, вторым прыжком перелетел через забор. Повторять его трюк строитель не решился, мало ли какая дрянь с той стороны валяется под забором, можно и ноги поломать. Ко всему прочему, прыткий убивец, в качестве подарка погоне, мог сыпануть чеснока, а он босиком.

Пробежал в конец двора, где владение посадника выходило к перекрёстку, оттолкнулся от бревна тына, уцепился за верх и рывком перебросил тело на другую сторону. Он правильно угадал манёврпротивника, спина улепётывающего убийцы оказалась в десятке метров прямо по курсу, Олег рванул следом. Чувствовалось, убийца опытный бегун, но ни куда он не денется, Великие Луки не Новгород, по большому счёту, деревня — переросток, ворота ночью закрыты, в посаде не спрячешься. Сейчас рыцарь поднимет мужиков, посадник поставит на уши городских и убивцу останется только самому обвязаться верёвками и ползти к ближайшему патрулю, ну чтоб не сильно пинали, явка с повинной, чистосердечное раскаяние и всё прочие смягчающее вину.

Вероятно, убивец пришёл к похожим выводам, строитель услышал, что свернув в очередной переулок тот резко остановился. Вот молодец, решил от хвоста оторваться, попутно выполнив обязательства по контракту. А что вы скажете про развлечение современной молодёжи под названием паркур? Подбежав к месту засады, Олег высоко подпрыгнул, зацепившись в верху за угол забора, дальше за него всё сделала физика, его развернуло вокруг угла и пятки врезались прямо в голову убивцу. Крепкий мужик попался, сознание не потерял, мгновенно поднялся, одновременно выхватывая нож из за голенища. Не дав ему закончить движение, рубанул по руке и от души заехал ногой в голову. Вот теперь качественно приложил, отправил противника в глубокий нокаут. Связал пленнику руки в локтях его же поясом, вырвал лоскут из его рубахи, которым перетянул разрубленное запястье, из его же рубахи соорудил кляп, после чего тщательно обшманал. Не зря, посмотреть было на что. Выпавший из разрубленной руки нож и кистень в рукаве можно не считать.

Во первых, убийца пользовался метательными ножами, само по себе их наличие говорило о многом. Металлические вещи стоили прилично, по этому местный народ не заморачивался по поводу предназначения ножей. Самой распространенной моделью естественно были финки всех модификаций и размеров. Как правило ограничивались простой и надёжной конструкцией с прямым клинком, хвостовиком расклёпанным за головкой и маленькой гардой на моделях подороже. Да и швыряться ножами, как подполковник, здесь не любили, умели, но такого филигранного мастерства не наблюдалось. Нож не только оружие для боя на критической дистанции, но и рабочий инструмент и столовый прибор. Швырнул его в супротивника, а у того кольчуга под одеждой или банально промахнулся, вот и остался и без оружия, без столового прибора и универсального инструмента. И ножей у тебя с собой далеко не колчан и каждый стоит приличных денег. Короче, как всегда, предки делали упор на практическую сторону вопроса, с которой у метательных ножей как-то не задалось. Ну не пригоден он ни для чего, кроме как швырнуть во вражину. С собой у пленника их оказалось аж четыре штуки рассованных по кармашкам в специальной сбруе, на подобие Лёшкиной.

Во вторых, прямой короткий меч, который он носил в спинных ножнах. Опять же, такой способ ношения оружия не особо популярен у местных. Стандартный русский меч при этом оказывался чуть длиннее перехвата руки. Короткие мечи конечно были, но не слишком распространены. И снова, сугубо с практической точки зрения, для гарантированного поражения бронированной цели, не хватало у прямого короткого клинка кинетической энергии. Про кинетическую энергию местные естественно ни сном ни духом, но с наблюдательностью и практической сметкой всё в порядке.

Олег внимательно рассмотрел трофей, вроде ни каких секретов, типа ножей в рукояти, потайных отсеков не наблюдалось. В чистом поле классическому мечу не конкурент, за то в тесноте и темноте древнерусской избы — самое оно. Оружие кстати, так себе, видно даже при тусклом лунном свете. Железо дрянь, кромка из оружейной стали наварена только с одной стороны. Однако, заточена она до бритвенной остроты, явно не против закованного в железо противника и не для фехтования. Как будто на один раз сделано.

За прошедший год, научился понимать, что к чему, да и знания из прошлой жизни оказались нелишними. Как ни как, был крупнейшим частным акционером не самой маленькой металлургической компании. При появлении которого в офисе, его обитатели в ранге планктона, реагировали как на малиновые штаны, делая «кю», два раза, считая его крутым бандюком, приставленным от некой преступной группировки контролировать состояние дел. Ну а с мужиками на производстве он быстро нашёл общий язык, где ему и рассказали про сталь, железо и экономику технологического процесса.

В третьих, на поясе у него обнаружились специальные кармашки, где в полотняных мешочках хранились некие порошки, нюхать или пробовать которые Олег не рискнул. Может собак со следа сбивать, а может переводить граждан в неживое состояние. Пусть с этим Волковы головорезы разбираются, абы кого он бы не послал, должны знать.

В целом, обобщая все три пункта, можно констатировать, материал попался ему очень интересный, этакие древнерусские ниндзя. Про ниндзя конечно сильно сказано, менталитет у народа не тот, опять же, климат не самый подходящий. Так, искатели удачи избравшие себе стезю наёмных убийц, но Лёха и от такого будет кипятком ссать. Живая история, о таком в летописях не писали. А если получится разговорить и выйти на заказчиков, вообще красота. Появится возможность вырваться на оперативный простор и крутить комбинации уже против конкретных личностей.

С такими приятными мыслями он поудобней обхватил бесчувственное тело, закинул на плечи и выполнив классическое приседание со штангой, зашагал к дому посадника. Убивец оказался не шибко тяжёлым, килограмм семьдесят в одежде, уж до места постоянной дислокации можно дотащить. Правда делать этого не пришлось, не успел он пройти квартал, как его нашли поднятые по тревоге люди посадника, которым он с удовольствием передал бесчувственную тушку, для последующей транспортировки.

Двор градоначальника напоминал растревоженный улей, источник всей суеты, в лице посадника, торчал на крыльце, откуда и управлял всем действом. Поодаль лежало прикрытое рогожей тело. Подошёл полюбопытствовать, так и есть, молодая девчонка, с перерезанным горлом. Олег непроизвольно поёжился, ну вот зачем ему нужна была её жизнь? Какую она представляла опасность? Ладно, он, вляпался в политику, да ещё и бизнес, в общем, есть за что укоротить на голову. А эта несчастная? Только потому, что случайно оказалась у него на пути? Ну ничего, так просто этот товарищ не умрёт, лично за этим проследит.

— Уже началось, или тебя новгородские дела нашли? — с нескрываемым раздражением буркнул подошедший посадник.

— Вот это нам, Гостемил Жданович, и предстоит выяснить, — Олег кивнул в сторону пойманного убийцы, — нет ли у тебя на примете человека с выдумкой, для обстоятельной беседы с двумя соколиками? Но так чтоб они раньше времени не преставились.

— С одним. Второго ты насмерть зашиб. Челюсть вдребезги и шея сломана, чем ты его так?

— Вот же незадача. Кулаком приложил — Олег имитировал апперкот — не рассчитал со страху, градоначальник удивлённо покачал головой.

— Помню как лихо ты по прошлому году деревяшки крушил, думалось тогда, на потеху твоё умение, а вон оно как. Не кулак у тебя, а чисто булава. А умельцев найдём, он у нас не заговорит, Бояном запоёт. Осмотрел я воровскую снасть, у тобой пришибленного, не обычные тати по твою голову приходили. Чую, серьёзные дела в нашем городе затеваются.

— Гостемил Жданович, может знаешь что конкретное про них? — насторожился Олег.

— Чего ж тут знать, хотя, ты у нас человек новый… Дело в следующем, как у обычных людей есть склонность к тому или иному делу, так и у татей свои склонности к той или иной татьбе. Кто путников на дорогах грабит, кто в дома ночью залезает, другие на торгу кошели срезают. Сегодня тебе попались редкие птахи, промышляющие убийством людей, которых в обычной жизни трудно достать. Стоят их умения недёшево, да сами по себе они редко встречаются, уж очень у них навыки необычные, просто так такому не научишься.

Как правило, изгои из княжеских да боярских дружин ими становятся. Уж если опытного воя из дружины изгнали, можешь представить, что сие за человек и маловероятно что он в другом месте ужиться сможет. Вот и идут на такие дела. — Олег разочарованно вздохнул. Он уж подумал о русском аналоге ниндзя, а тут обычные силовики кардинально поменявшие профиль деятельности. Оборотни блин, в погонах. Точнее, уже без погон. Что на тех, что на других насмотрелся в родном мире.

— Гостемил Жданович, прошу вас, скажите своим людям, пусть пока помалкивают о том что мы кого-то поймали. Пусть будет один мёртвый, второй сбежавший.

— Чего задумал?

— Ещё сам не знаю, но если в городе есть представители заказчика, пусть думают, что игра продолжается.

К пленнику Олег зашёл после обеда. Того засунули в специально оборудованную камеру находящуюся в подклети. Сделал себе зарубку в памяти, много он ещё не знает о местных реалиях. Скажите пожалуйста, ну зачем нормальному человеку обустраивать тюремную камеру в собственном доме? Даже вмурованные в земляной пол колодки предусмотрены. Правда давненько их не использовали, народ долго не мог найти подходящий замок, в конце концов плюнули и замотали крепление верёвкой. Сел на стоящий у стены чурбак и молча уставился на пленника. Тот некоторое время пытался демонстрировать полное равнодушие, потом не выдержал, заелозил в креплениях, пытаясь рассмотреть своего тюремщика.

— Да не вертись ты так, — усмехнулся строитель, — я твой заказ. Значится так, жду от тебя интересного рассказа, по поводу кто ты такой, кто меня так невзлюбил, и почему именно здесь. Если мне понравится останешься жив и здоров, отдам тебя посаднику на суд. Убитая тобой девочка дочь одного из его рядовичей, так что придётся тебе раскошелиться и по быстрому покинуть город. В качестве альтернативы, есть другой вариант, то что от тебя останется, будет умолять меня выслушать рассказ, а потом выдать с головой отцу убитой. Для принятия верного решения, поделюсь с тобой одним знанием, если бы ты им владел, никогда бы не взялся за эту работу.

Некоторые богатые и влиятельные люди, не буду поминать их честные имена в этих застенках, дали мне серебра, чтобы я организовал им одно дело. Построить, наладить, добиться чтоб заработало. Серебра они дали две тысячи гривен с мелочью, серьёзная сумма, не каждый князь может столько насобирать. Без меня дело конечно не остановиться, но здорово затормозится и богатым людям такое безобразие сильно не понравится. Ну сам понимаешь, когда столько серебра лежит без движения, это ж какая упущенная выгода получается, я больше скажу — сплошной убыток.

И опять, сам знаешь, богачи больше всего ненавидят, когда кто-то пытается залезть в их карман, что собственно ты и сделал. Понятно, в деле твоё место десятое, тебе заплатил, ты выполнил работу, о подоплёке ты ни сном ни духом. Вот только разбираться с проблемой серьёзные люди начнут именно с тебя. Знаешь наверно, какие богачи обычно мстительные и милосердие совсем не их добродетель.

Столь длительная прелюдия, исключительно для того, чтоб ты понял, искать, кому отомстить, начали бы именно с тебя. Тот, кто возжелал моей смерти, прекрасно осведомлён о том, на кого я работаю, и в первую очередь, желал по ним удар нанести. И ещё он прекрасно понимал, каков будет ответ.

Вот, теперь ты знаешь всю историю с начала и до конца. И подумай, есть ли тебе в ней место, живому. Думаю, в место оставшегося серебра получил бы ты топором по глупой башке и с камнем на шее отправился бы кормить волховских рыб. Ты ещё не проникся? Нет желания рассказать мне чего интересного? Жаль, ну думай, до вечера.

Он уже протянул руку к двери, собираясь покинуть камеру, как пленник прохрипел.

— Подожди. Ты в правду меня отпустишь?

— Странно, я вроде тебе просто в ухо заехал, а голова совсем не работает. Сначала за убийство ответишь, потом устроишь мне встречу с человеком который меня заказал, после чего расскажешь людям тысяцкого всё что знаешь о ночной жизни города в подробностях. И когда они убедятся в том, что ты был с нами честен и сказать тебе больше нечего, можешь валить на все четыре стороны. Естественно, в новгородской земле места тебе не найдётся.

— Крест целуй боярин, или на мече поклянись.

— Помнишь такое в Писании — да, или нет, остальное от лукавого? Спрашиваешь, отпущу ли я тебя, отвечаю — да. Достаточно? — убийца задумался, потом выдавил.

— Достаточно.

— В таком случае, начинай, я весь во внимании, — Олег уселся обратно на чурбак.

Интересная картина вырисовывалась из его рассказа. Жили были два товарища, точнее, как в песне, служили два товарища. Служили они в маленьком гарнизоне на границе со степью, не самое хорошее место, скорей, откровенно плохое. Геморрою много — денег мало. И пришибить могут на раз в столь не спокойном месте. В общем, одни сплошные минусы от такой службы.

Ну и решили они поправить своё финансовое положение, используя своё положение географическое. В смысле, заняться контрабандой. Проводили караваны мимо княжеских постов, по мелочи толкали степнякам оружие и зерно. За пару лет нормально поднялись и решили расширить бизнес, занявшись работорговлей.

Поначалу всё неплохо складывалось, обросли связями, заручились высоким покровительством. Но сгубила жадность, взяли от одного хана крупный заказ на два десятка молодых да пригожих девок. Серьёзный клиент, серьёзный заказ. Молодцы рьяно взялись за выполнение, но поняли, что в сроки не укладываются. На горизонте отчётливо замаячил секир башка и ребята с перепугу начали гадить там, где живут.

В городе приглянулись им две неместные девицы, коих они не долго думая, умыкнули. А девки оказались непростыми. Дочери весьма состоятельного купца приехавшего по личному приглашению князя. Естественно, всё княжество было поднято на уши, перевёрнуто верх дном, выпотрошено и допрошено с пристрастием. Художества товарищей вскрылись. Князь был в ярости, местный епископ вообще в бешенстве, в непечатных выражениях предложил сжечь паскудников, продающих добрых христиан язычникам. Князь был в принципе не против столь радикального решения вопроса, но предпочитал не предавать дело широкой огласке, удавить гадёнышей по-тихому и с концами.

Тут бы и настал конец истории, но в дело вмешался их высокий покровитель, почувствовавший запах жаренного. По всей видимости, был он человеком очень бережливым, раз устроил товарищам побег из кутузки, в место несчастного случая, который просто напрашивался в качестве оптимального решения. Наказал им несколько лет таиться на севере, где делами юга интересовались постольку — поскольку. Настоятельно рекомендовал поменять сферу деятельности, обещая не оставить без своего внимания. Товарищи прислушались, и в накладе не остались, покровитель тоже не подвёл, время от времени подбрасывая работу. Всё опять наладилось, наработали репутацию, появились постоянные клиенты, но снова сгубила алчность.

Вышел на них некто Сёмка писарь, боярина Фрола Копыто рядович, выдал последний заказ. Смердело от заказа изрядно. По его словам вроде всё просто, нехороший индиец обесчестил дочку боярина, а жениться не желает. Выносить сор из избы боярин не хочет, хочет решить дело без лишнего шума, но так, чтоб все знали, Фрол Копыто обиды не спускает.

Вроде рядовое дело, но есть несколько вопросов. Дочка та, гулёна известная, вся княжеская дружина в её постели побывала, отец уже давно рукой на всё махнул, а тут почему-то взял и окрысился. Причём если верить слухам, на человека который дорогу ни кому доселе не переходил, да к тому же, опять по слухам, весьма опасного. Ну это ладно, мало ли какие у бояр тёрки, не хочешь говорить, не надо, сделаем и так. Но почему сработать заказ нужно непременно в Великих Луках, куда он обязательно в скорости отправиться. Причём чем раньше, тем лучше. А если управятся до Вознесения, то дополнительные десять гривен сверху оговоренного.

И самое интересное — цена вопроса. Сто гривен, не кун, а серебра. За такой куш можно и великого князя на ноль помножить, а тут боярин какой-то. Очень подозрительно, долго думали, браться или нет. В конце концов, жадность перевесила осторожность. После монолога Олега, пазл в голове убивца окончательно сложился. Понял, что попал между двумя враждующими группировками бояр и рассчитываться с ним ни кто в действительности не собирается.

Интересная история, было над чем подумать. Самого боярина Олег в глаза не видел и уж тем паче его беспутную дочь, всегда предпочитая девушек из другого социального слоя. Блин, да и есть у него пассия, на кой ему боярышня? С такими одни проблемы. А если не конкретно с ними, то с их родителями.

Вспоминая материал собранный Лёхой по торгово — финансовым группировкам, пришёл к выводу, что даже опосредовано не мог перейти боярину дорогу. Не смог бы при всём желании. Основной интерес боярина лежал в сфере ростовщичества и торговле мехом. Симпатизировал ли он про владимирской партии? Нет, совсем наоборот, поддерживал русскую партию, но так, без фанатизма, исключительно из за собственных деловых интересов. Исторически сложилось, что его род был сосредоточен на южном направлении. Ну и конечно, слишком топорно сработано, такое впечатление, что ростовщика банально подставляют. Или убивец не краснея сочиняет на ходу. Ладно, всё равно сейчас не проверить.

— Сделаем так, сейчас тебе организуют нормальные условия, принесут попить, поесть, рану обработают. Потом придёт человек, поговорит с тобой, и разговор старательно запишет. Расскажешь про имена, места, род деятельности, тайные слова и знаки для своих, ну и всё прочие, что вспомнить сможешь. Сократишь время которое придётся погостить у тысяцкого.

Покинув камеру и отдав соответствующие распоряжения на счёт пленника, направился к себе в комнату. Появилось несколько вопросов требующих немедленного решения. И так, информация выданная убийцей. Про премию за срочность, предположим не врал. Из этого можно сделать несколько занятных выводов. А именно, активные действия против их молодого ЗАО начнутся в ближайшее время. СТОП! Олег в возбуждении щёлкнул пальцами. Опять слишком много о себе возомнил, скромнее надо быть. Основное направление удара у нас по руководству города, значит первый удар будет нанесён здесь, по купеческим караванам. Как раз подтянутся те, кто зимовал в низовой земле. Если ещё возьмут на себя смелость пошуметь в порту Великих Лук, вообще сказка. Посаднику на вече мало не покажется, на совете останется только добить.

Следующий вывод уже не столь занятный, похоже, в городе действует целая шпионская сеть. Даже не сеть, а новгородский филиал владимирского комитета. С местными коммуникациями и связью столь эффективно действовать, неделями дожидаясь указивок из центрального офиса, попросту невозможно. А тут, всё налажено как в часовом механизме, значит выделение денег и принятие решений происходит на месте. Иначе не объяснить скорость с которой местная агентура закрутила такую операцию. Ликвидировать противника и двух человек профессиональных убивцев, а если не получится, подставить проштрафившегося союзника. И не только, пожалуй посредника отправят следом. Или уже паранойя?

Чем же можно удивить столь резких ребят? Да наверное и нечем, небось направили не одну группу ликвидаторов. Просто так, для подстраховки. Опа! А это мысль, когда там Вознесение? На следующей неделе, прекрасно, значит с кораблём приманкой можно чуток подождать и оформить его через неделю. На горизонте замаячил некий план. Откровенно говоря дерьмовый, слишком много народу необходимо задействовать. Даже крысу локализуешь с точностью плюс минус триста километров. В смысле, либо в Новгороде осталась, либо с собой привёз, а может кто у местного посадника очень умный. Да, дерьмовый план, но другие варианты — вообще звиздец.


Весенний день выдался на удивление тёплым и солнечным. На торгу народу было не так уж много, по этому на высокого воина в тяжёлой броне и изуродованным лицом, сопровождаемого двумя вооруженными до зубов головорезами, многие обращали внимание. Шептались, что это один из новгородских бояр, присланный с дружиной для контроля за торговым путём. Многие узнавали в нём скомороха, который год назад развлекал горожан нечеловеческими прыжками и падениями, уж больно лицо у того было приметное. Боярин ходил, присматривался, иногда покупал разную мелочь, за которую ожесточённо торговался, похлеще любого купца. В очередной лавке боярин приобрёл шёлковые ленты, чтоб заплетать в косу, улыбнулся чему то своему. Наверное вспомнил ту, для которой покупал яркую красоту. Да так и упал с улыбкой на лице и стрелой в сердце, в жидкую грязь, которой полно по весне на торжище. Истошно заверещала какая то девица, бестолково заметались сопровождавшие боярина вои. Видевший убийство собственными глазами, десятник торговой стражи, только и смог, что закричать — хватайте татей! Кто бы ещё видел тех татей. Пожалуй, умней всех поступил старый кузнец, живший в самом конце рыбной улицы, ходивший по молодости с ушкуйниками. Схватил в охапку проходящую мимо бабу с детьми и вместе с ними спрятался в ближайшей лавке. Правильно, мало ли чего. Один боярин лежал с застывшей на лице улыбкой, продолжая сжимать в руке уже втоптанные в грязь ленты.


Глава 14


Боголюбово


В полутёмном зале княжеской резиденции за столом сидели двое. Высокий седой старик, сложив ладони домиком, внимательно слушал своего соратника. Собеседник, такой же старик, неспешно шуршал пергаментами, вёл такой же неторопливый рассказ. Первый старец морщился, новости принесённые сегодня соратником ему явно не нравились. Наконец, он поднял руку в останавливающем жесте.

— Ладно Семён, по булгарам мне всё понятно. Не хочу принимать с ходу столь серьёзное решение. Тут всё обдумать требуется. Расскажи про Киевские события.

— Да, здесь кое что уже ясно, — старик прошуршал пергаментами, и извлёк из кипы несколько листов бумаги, — примерно, события развивались следующим образом. Словене не на шутку встревожились из за своих неудач в прошлом году. Решили перенаправить внимание князей, используя нашу напряжённость с Русью. И здесь Мстислав сам подал отличный повод, допустив казнь Феофана, — при упоминании убитого епископа, лицо князя непроизвольно дёрнулось. Оно и понятно, очень много он вложил в создание ручного епископа, а когда дело начало по настоящему работать да пользу приносить, того взяли, да казнили, — имоставалось только воспользоваться вашей враждой, а там глядишь, вы так увлечётесь убивать друг дружку, что другие подтянутся, а про них и думать забудут.

Послали две команды, одну к нам, под руководством посадникова приёмыша, вторую в Киев. У нас работали по старинке, пришли к первым людям и начали серебром их осыпать. На юге, проявили завидную смекалку, так расшевелили киевлян, что те, все как один встали за войну. Вот полюбуйся — протянул собеседнику листы бумаги, — с помощью таких грамот распускал слухи, разжигая к тебе ненависть на Руси.

— Смахивает на новгородскую газету, — хмыкнул первый, — продолжай, очень интересно. Кстати, узнал, как делается.

— Да, делают множество маленьких буквиц, из которых слова собирают, далее их краской намазывают, прикладывают чистый лист, на котором текст отпечатывается. Твой новый мастер подсказал, он оказывается и это дело знает.

— Дельно, надо и нам подобное завести.

— Уже отдал распоряжение, станок для самой печати уже сделали, сейчас буквицы отливают. Попутно пытаемся с бумагой разобраться, но пока плохо получается.

— Что ж, хоть какие-то хорошие новости на сегодня. Есть ещё что интересное?

— Пожалуй есть. В Киеве всем руководил известный тебе Алексей Индиец. Мстислав его поставил в помощь местному городнику, мастером пороков. Мастер твой, рвёт и мечет, выбил из сына твоего награду за его голову в полсотни гривен, после того злополучного ночного штурма, от себя добавил ещё столько же. Опасается он его сильно, говорит, что тот ранее занимался тем же, что и я у тебя.

Первый в задумчивости погладил бороду.

— Мыслилось мне, после прочтения его писанины, что у него со мной больше общего, чем с новгородскими горлопанами.

— Так и есть. Лис описывает его как мужа смелого и решительного, многих умений, исполненного всяческих достоинств и добродетелей. Не исключает, что сложись всё иначе, был бы он на нашей стороне. Но теперь он слишком сильно в Новгороде увяз.

— Жаль, судя по всему, знаний у него не меньше и человек достойный, уж если Лис его нахваливает. И на Русь именно его послали, видимо успел себя проявить. Дай задание присмотреться к нему внимательней, глядишь, найдётся подход. А то Сергий этот, мне не шибко нравиться, с гнильцой человечишка, — видя замешательство собеседника, первый нахмурился, — ну, говори, чего не так?

— Лис решил его с братом порешить, уж больно хорошо всё складывается. Очень много людей и серебра на них завязалось, если сейчас рубануть можно врагам нашим множество неприятностей доставить. Слишком много людей с ними связалось и слишком много серебра вокруг них закрутилось, если их убрать, в городе обязательно замятня начнётся. Фактически, Новгород сам себя обезглавит.

Ко всему, их военное искусство превышает наше. Сергий клянётся, что огненная западня, атака на корабли и малые пороки на киевских стенах их рук дело. Здесь склонен ему верить, больно всё необычно. Не воюют так у известных нам народов. Представляешь, Алексей этот набрался наглости, пробрался в самый центр осадного лагеря и завалился прямо к нему в шатёр. Из мечников к нему приставленных, находился с ним Игорь, сидел от этого Алексея на расстоянии удара, но тот смог уйти живым.

— Действительно, многих умений муж, если от Игоря ушёл, — усмехнулся первый, — а что Лис их приговорил, пусть так, ему на месте виднее.


Глава 15


Владимир


После того, как в городе узнали о провале операции на Ловати, первые несколько дней стали настоящим кошмаром. Казалось весь Новгород сговорился и решил достать Рябушева вопросами «а дальше как?» и «куны где?». Пришлось в ближайшем номере выделить первую полосу под статью собственного сочинения. В которой подробно описывал, что смерть племянника на выполнение взятых обязательств не повлияет ни коим образом. Все заказы будут выполнены в оговоренные сроки, в полном объёме и нечего тут истерить. По поводу награды за информацию об убийце, всем обращаться к тысяцкому, как написано в розыскных листах. Неприятно удивил водитель, оставшийся старшим на производстве. Устроил земляку поминки чуть не переросшие в длительный запой. Пришлось вставить ему и собутыльникам пистон по самые не хочу, и усилить охрану объекта, благо нужные связи присутствовали и средства пока позволяли.

Вообще, ситуация сложилась донельзя странная. Беспокоились совершенно не те люди. Хитрый менеджер, помня о зависимости производителей от торговых сетей в прежнем мире, принципиально отпускал товар мелкими партиями как можно большему числу купцов. Вот эти «оптовики» и атаковали хирурга первое время. Собственно, понятно, народ беспокоился за собственное дело. Непонятно оставалось другое, почему ни кто из крупных акционеров, вложивших в проект сумасшедшие деньги, даже не дёрнулся?

По идее, после гибели одной из ключевых фигур, заинтересованные лица если и не кинуться сразу за своей долей, то как минимум соберутся поговорить за жизнь. С соболезнованиями и поговорить пришёл один Милан, у которого доля была меньше всех. Отцы города ограничились кратким соболезнованием, в остальном предпочитая играть в молчанку.

Ладно, возможно политикам сейчас хватает других дел, но сверх осторожный Волк, обязательно бы заглянул. Или он знает нечто такое, что не даёт повода для волнений. С этим вопросом он и пришёл к боярину. Тот, потеребив бороду ответил.

— Владимир Сергеевич, знаю не больше твоего, однако странностей вокруг истории с убийством твоего сыновца более чем достаточно. По слухам, на торгу убили его одного, тогда где люди, которых я к нему приставил? Мужи опытные, многое повидавшие, уже должны были давно прибыть и доложить. Где они? Грамота с описанием убийцы больно странная. Внешность его слишком подробно описана, значит много людей его видела. Как тогда ему удалось скрыться? И самое интересное — портрет убийцы. Уж не сам ли Олег его рисовал?

Рябушев мысленно воспроизвёл рисунок присланный из канцелярии тысяцкого. Ничего особенного в художественном отношении, обычный рисунок углём, в принципе неплохой, но рисовал явно не профессионал.

— С чего ты так решил? Нарисовано довольно посредственно, многие способны и получше.

— Посредственно говоришь, — Волк аккуратно взял его под локоть, приглашая пройти в угол комнаты, — знаю я, что умения ваши превосходят всё нам ранее известное. И делами вы это всегда подтверждаете. Вот смотри, — он указал на икону с ликом Богоматери, — я купил её в лучшей мастерской Царьграда и лучшего изображения человека не встречал до недавнего времени. Все, кто у нас изображает человека или зверя, равняются на греческих мастеров. Согласись, ничего похожего. Смотри дальше, — боярин взял со стола тетрадь их производства, страницы которой украшали представители тропической фауны, — Олег рисовал, для деток моих. Явно одна рука.

Действительно, история, а уж тем более история искусства никогда не числилась у Рябушева в списке интересов. Представления о средневековых художниках ограничивались Санти с да Винчи. Нет, ещё Дюрер был, вроде их современник. Как с изобразительным искусством обстояло на Руси, он не имел ни малейшего понятия. Волку, как местному, всяк виднее. И с последним его утверждением было трудно не согласиться, портрет убийцы и зверюшки в тетради совершенно точно рисовал один человек. Мог ли хитрый менеджер так по детски проколоться? Очень возможно, о древнерусском искусстве тот знал довольно много, но исключительно про архитектуру. Всё остальное, где не было прочностного расчёта, пролетело мимо кассы. Это может означать, что он не только жив и здоров, а ещё и начал собственную игру, играя всех остальных в тёмную. Последнее как раз на него похоже, паренёк уж очень себе на уме.

— Знаешь, а ты прав, подожду с отпеванием племянника.

— Вот и я думаю, повременить с резкими движениями, до прояснения ситуации, — усмехнулся хозяин, — ты мне про другое скажи, что сам думаешь про этого Михайло Петровича?

Хирургу пришлось основательно покопаться в памяти, пытаясь понять, о ком идёт речь. За последнее время в качестве пациентов у него побывала пара Михаилов, какой из них Петрович, он знать не знал. Отчество использовалось исключительно при обращении к серьёзным гражданам, членам княжеской семьи, боярам и влиятельным купцам. Ни плотнику, ни рыбаку оно не полагалось. Хотя, здесь «Петрович» может быть и родовым прозвищем и прочим подобным, короче тем, что в последствии превратиться в нормальную фамилию.

— Тебя который интересует? У рыбака удалён чирей на седалище, у плотника вправил вывихнутую руку. На настоящий момент оба трудоспособны.

— Понял, делами газеты интересуешься постольку — поскольку, а страдальцы твои меня не слишком интересуют, смог помочь вот и славно, — Волк вздохнул, — интересен мне совсем другой человек. Тот, о котором в последней газете рассказывается, купец киевский. Вот полюбуйся, — он протянул свежий номер газеты, ткнув пальцем в первую полосу, где крупными буквами, на всю страницу красовалось рекламная статья словно перекочевавшая на страницу из лихих девяностых его родного мира.

«Жители земли новгородской! Киевский торговый гость Михайло Петров сын сообщает всем, что ведает лёгкий путь до земель Индии и Киданьского царства и предлагает всем кто в состоянии, присоединиться к нему в организации торгового товарищества, кое и будет торговать с теми странами. Дело сие дюже выгодное, ибо самые дорогие товары стоят в оных землях совсем дёшево, принося на Руси и в закатных землях доход небывалый. Любому, кто захочет участвовать, обещает каждую четвёртую луну выплачивать пятую долю от вложенного…»

Дальше он читать не стал, похоже, здесь не просто средневековое «ННН», а работа для контрразведки. Как бы сказанул менеджер — общественно экономическая формация неподходящая для самостоятельного возникновения подобных махинаций. Не иначе приложил руку один из попаданцев. И самое интересное, как вовремя…

— Интересно, кто-нибудь купился?

— Владимир Сергеевич, истину говорю, большинство монахов живее интересуются мирскими делами нежели ты. Да весь город на ушах, уже с воскресенья бурлит. В лавки, этим купцом арендованные, до рассвета очередь занимают.

— Любомирович, помню, ты рассказывал, как твои предки хотели попасть в число золотых поясов. Если присутствует желание довести это дело до конца, готов помочь. Нарисовалась отличная возможность.

— Поясни, как связано одно с другим? — не смог скрыть удивления Волк.

— Очень просто, всё написанное здесь, — Рябушев потряс газетой, — мошенничество чистой воды, — видя недоумённые глаза собеседника поспешил пояснить, — особый вид татьбы. Поверившие им люди приносят свои куны, пару раз им действительно выплачивают обещанные доли, подогревая народный интерес, а потом купец исчезает. В месте с серебром, разумеется. У нас это дело известное, называют такой обман пирамидой. Периодически возникают то в одном месте, то в другом. Одни, которые поумнее, успевают кунами разжиться, других стража успевает поймать. Для нас ничего необычного.

Связь же здесь самая прямая, сейчас мы с тобой посидим и состряпаем беседу, где наш писарь Василий, тебя будут расспрашивать про всякое. За одно, спросит твоё мнение по поводу инициативы этого киевлянина. Ты расскажешь, сколь далеко лежат эти земли, как долог и опасен туда путь. Под конец, выразишь определённые сомнения в осуществимости данного мероприятия. Кстати, большой вопрос, а киевлянин ли он? Есть серьёзное подозрение, сложившаяся ситуация отнюдь не частная инициатива какого-то купца, — хозяин дома в задумчивости плюхнулся на лавку, потёр лицо ладонями.

— С купцом как раз вопросов нет. Он именно тот, за кого себя выдаёт. Несколько моих людей, ведущих дела с Русью опознали его, пара даже лично знакомы. Всю жизнь он торг ведёт, дело от отца перенял. Обычный купец средней руки, звёзд с неба не хватал, но и не бедствовал. Не пойму, какой ему толк имя своё опоганить? Скажу больше, как обман раскроется, не жилец он. Ни где ему не спрятаться.

— А я тебе о чём говорю. Если быть честным до конца, есть вариант, что купец вовсе ни при чём и искренне верит в возможность путешествия к киданям. Может быть уже отправил туда караван.

— Имя. Кому-то нужно его имя, не вызывающее подозрение, — боярин в возбуждении подскочил с лавки и принялся мерить шагами комнату, — по слухам, он действительно отправил караван в Индию и ожидает его через четыре месяца. Если так, значит, все его люди уже мертвы и ему самому жить осталось… рюинь, самое большее. Как раз народ расторгуется, а тут он сделает первую выплату… А дальше он и не нужен. Да, весело у вас в Индии живётся.

— Ага, обхохочешься. Давай думать, как мы сможем этим воспользоваться.

— Нечего тут думать, предложение твоё интересное, но для меня его слишком много. Всяк сверчок знай свой шесток. Пошли к посаднику.

У Посадника диалог повторился почти слово в слово. Однако реакция последовала совершенно другая.

— Владимир Сергеевич, ты сам эту пакость написал, а теперь пришёл ко мне и говоришь как не хорошо получилось, — прорычал посадник медленно багровея — и что ты от меня хочешь? Приказать схватить купчишку? А ведомо ли тебе, сколько народу успело ему куны принести? А ведомо, сколько каждый день мечтают это сделать?

— Что я написал, за то сам отвечу. Чего хочу, с этим сложнее. Хочу заставить одного посадника воспользоваться головой по прямому назначению! Ты не видишь, что всё происходящее связано между собой. Нечто странное происходит с моим племянником в Великих Луках и тут же возникает некто, использующий неизвестный у вас способ обмана, который в свою очередь прекрасно известен у нас. И самое интересное, ни кого из наших мужей сейчас нет в городе. Кроме меня, а мне, по большому счёту, происходящее в городе не интересно.

Думай посадник. Сейчас тебе открыто будущее, грех не воспользоваться. Мы знаем следующий шаг противника, можем не отвечать на удар, а нанести его первыми.

— Прости боярин, — уже примирительно начал посадник, — огорошил ты меня. Сейчас пошлю за Всемилом, будем вместе совет держать, как новое знание использовать.

После прихода тысяцкого обсуждение вспыхнуло с новой силой. Решили взять купца со свитой под плотное наблюдение, с сегодняшнего дня фиксировать каждый шаг этой компании. Для уменьшения ажиотажа выдать несколько статей по поводу сомнительного мероприятия, за одно сам Рябушев напишет статью по географии, где подробно опишет местоположение Индии с Киданьским царством, дабы отбить у народа всякую охоту к получению халявных денег. Однако в глобальном плане, как использовать ситуацию с мошенниками в своих целях решение принято не было.

Вернувшись домой уже поздно вечером Рябушев первым делом отправил одного из слуг на производство с наказом доставить к утру на правёж начальника типографии и по совместительству первого новгородского журналиста.

Утром, предупредил Наташку, что сегодня задержится и пусть в клинику идёт без него, засел разбираться с делами. Как и говорил Олег, всё нормально работало и без него. Производство вовремя присылало деньги на содержание городского дома и его обитателей. Саня раз в неделю извещал о делах на Псковском объекте. Величкин ничего не слал, значит и у него всё шло по плану. Деньги от продажи газеты поступали регулярно в воскресенье вечером. Всё штатно.

Кроме одного, сейчас у него в комнате стояло пять опечатанных туесов с деньгами. Последнее время дела у новгородских обитателей шли неплохо и они обеспечивали себя самостоятельно, не зависимо от производства. По этому, доход с мастерских и газеты или вкладывался в очередной проект, или перемещался в подвальный сейф, пополняя стратегический резерв. Рябушев две недели не уделял внимания делам, сосредоточившись на монастырской клинике, значит туесов должно быть четыре.

Так, два от Василия, опечатанные пятирублёвкой. Два от купца занимающегося распространением газеты с печатью в виде какого-то орнамента, здорово напоминающего свастику. Пятый самый большой и тяжёлый, оклеенный крест накрест полосками бумаги, на которых типографским шрифтом красовалось «спаси и сохрани». Рябушев вскрыл коробку, в которой оказалось три слитка серебра с мелочью. Однако? К серебру прилагалась пояснительная записка, в которой девочка журналист, красивым почерком объясняла их появление. Очень своевременно, но ничего интересного. Пришёл некий киевский купец, предложил напечатать его рекламу, после торга сошлись на трёх гривнах за размещение рекламы на первой странице.

Интересно, сколь много успела наворотить оставленная без присмотра девочка? Как ни странно, ничего. На последней странице того злополучного номера оказалась статейка, информирующая граждан о начале приёма заявок на размещение рекламных объявлений, по договорной цене. В которой, она крупным шрифтом выделила, что всю ответственность за достоверность объявления несёт лицо разместившее заказ. Молодец, нечего сказать, подстраховалась грамотно. Сама додумалась или подсказал кто? А вот кстати и она.

В дверь робко постучали и после одобряющего «заходи» на пороге нарисовалась акула пера, поклонилась в пояс и застыла, пожирая глазами начальство, всем своим видом излучая служебное рвение. Да, а в летней одежде маскировка у неё оставляет желать лучшего, отметил про себя Рябушев. Скоро не сможет обмануть даже местных, слишком симпотная девка.

— Не на плацу, расслабься, — усмехнулся хирург, кивнул на кресло, — и садись, разговор будет долгим. Для начала меня интересует история вот с этим, — развернул к ней газету и ткнул пальцем в рекламу, — хорошо вспомни, что тогда произошло, о чём говорили, что показалось тебе странным или неправильным.

Девушка надолго задумалась, потом, собравшись с мыслями, принялась бодро докладывать. Ничего особенного в её истории не было. На прошлой неделе, заявился некий купец со свитой. Купец по виду совершенно обычный, не богат, но и не беден, производил впечатление уверенного в себе мужа крепко стоящего на ногах. Предложил за плату напечатать его текст. Девочке его предложение показалось интересным, но сомневаясь в том, нужно ли им заниматься таким делом, пошла к Василию за советом. Тот естественно одобрил, сказав, что у них подобное называется рекламой, всячески приветствуется и стоит дорого. Причём чем больше размер этой рекламы и чем ближе к началу, тем она дороже.

Вернувшись к купцу, заломила цену, того чуть удар не хватил. Вот здесь она заметила одну странность. Купец аж побагровел, показалось даже, что сейчас развернётся и уйдёт. Но тут один из спутников зыркнул на него и тот словно сдулся и дальше особенно не торговался, скорей просто для порядка. Попросил её описать, как выглядит этот зыркающий, дабы упростить людям тысяцкого работу.

Жаль, но про попаданцев ничего нового сообщить не смогла, похожего акцента у спутников купца она не слышала. Несколько удивила, когда разговор зашёл про ответственность за писанину в объявлениях. Сказала, что помня их предыдущий разговор про торговлю информацией, решила проявить инициативу. В смысле, снять с себя возможную ответственность. Без сомнения, очень способная девочка с завидным здравомыслием.

— Хорошо Василий, — Рябушев перешёл к основному вопросу, — всё правильно сделал, проявил инициативу и разумную осмотрительность. Однако, как ты помнишь, информация оружие обоюдоострое. И в прошлое воскресенье ты помог его использовать против Новгорода и против нас в частности. — увидев, как побледнела девочка, поспешил её успокоить, — Не волнуйся, твоей вины в том нет. Всё на свете знать невозможно, быть умней всех — аналогично! Слёзы спрячь, у нас дел полно! — подождав пока она успокоится, продолжил, — это всё равно бы произошло непременно, раньше или позже, лучше раньше. Объявление, за которое тебе так хорошо заплатили, есть особый вид татьбы, ещё не известный здесь. Именно по этому тот купец особенно не торговался, просто рассчитывает украсть много больше. А нам с тобой придётся исправить последствия.

Сегодня расскажу тебе про так называемые журналистские расследования. Сразу предупреждаю, дело опасное, верный путь на погост. По сему, самостоятельно заниматься такими делами, запрещаюстрого настрого. Только с моего разрешения. Мероприятие заключается в следующем, необходимо докопаться до сути событий, как правило, найти кому оно выгодно, как и кем сделано. Это напоминает действия охотника идущего по следу. С одним отличием, нужно понять действия конкретного человека.

Дело это не самое простое, и если мотивы, которыми руководствуются люди, понятны, то их воплощение в непосредственные дела ограничены только возможностями разума конкретного человека. Соответственно, в таком расследовании очень важно общаться с разными людьми, которые разбираются в вопросах, возникающих на твоём пути.

Чтоб далеко не ходить, давай разберём твои действия на конкретном примере. У вас люди верят друг другу, достаточно обычного слова, а уж тем более, если оно сказано при свидетелях или записано. Но я говорю тебе, информация данная тебе купцом — ложь. Теперь ответь, как он обманет людей и что делать нам, дабы его уличить?

Девочка снова надолго задумалась, потом выпалила скороговоркой — куны он соберёт, а как придёт время выплачивать людям долю — сбежит. А разоблачить его просто, раз платить он не собирается, значит нужно дождаться, когда он пропустит выплату. Потом его поймать с украденным серебром за городскими воротами, лучше через день, когда он подальше от города отъедет. Тогда вина его станет всем очевидна.

— Нет, не всё так просто. Первое, у него явно есть сообщники, и куны они могут вывозить мелкими партиями и ко времени выплаты у него может не найтись самой вытертой беличьей шкурки. Второе, действовать он будет немного не так. Кое-кто, всё же получит обещанную долю в срок. Нужно для создания положительного образа и привлечения новых вкладчиков. Называя вещи своими именами, сыграть на людской алчности. Соседу заплатили, а я дурак сомневался. Третье и самое главное, я же сказал тебе, мы эту кашу заварили используя газету, с помощью газеты нам её и расхлёбывать. Почему печатным словом не пользуешься?

— Не правильно это, сегодня одно писать, завтра другое. Да и как люди поймут, что мы хотим до них донести? Может мы с купцом разругались, а теперь счёты сводим.

— Молодец Василий, суть понятия информация, ты понимаешь хорошо. А теперь, кончай тупить, вспоминай, о чём я сейчас говорил. Расследование ведётся совсем по иному. Главное создать у читателей уверенность, что ни сам журналист, ни тот, кто владеет газетой, ни какой выгоды с того не имеет и стоят исключительно за правду. Для чего, привлекаются разные люди, которые якобы тоже не заинтересованы, но много знают по данному вопросу. Чтоб уверить читателя в своей непредвзятости, можно пообщаться с людьми представляющими противоположную сторону, но задавать им такие вопросы, отвечая на которые они выглядят не в лучшем свете. Для усиления эффекта, можно вставлять свои комментарии. Например такие: «при ответе он заметно нервничает», «бегающий взгляд», «запинающаяся речь». На прямую не обвинять, но ненавязчиво создавать впечатление у читателя, что человек это никчёмный и дел с таким лучше не вести.

Для людей озвучивающих выгодную нам точку зрения, наоборот применяются комментарии, подчёркивающие их серьёзность и значимость. На, ознакомься, — хирург протянул ей придуманные на совещании у посадника наброски четырёх интервью, — примерно так будут выглядеть интервью с теми, кто на нашей стороне. Появятся идеи, не стесняйся, высказывай, вопросы — спрашивай, всё как всегда.

Пока акула пера изучала ответный манёвр в информационной войне, разгоравшейся на новгородской земле, Рябушев с интересом изучал её. Серьёзная девочка, губами при чтении не шевелит, чем так грешат многие местные, и вообще, читает очень быстро. Хотя, какая к лешему девочка, некоторые её сверстницы уже замуж повыскакивали. Выглядит опять же, не на тринадцать, ну тут все взрослеют быстро. Ум, тоже, отнюдь недетский, детям свойственна радикальность суждений, мир для них достаточно прост. Вот белое, вот чёрное, всё просто. Лишь со временем, набив шишек, и сделав определённые выводы, граждане начинают догадываться о существовании полутонов. Эта, похоже догадалась значительно раньше.

Закончив чтение девочка снова надолго задумалась, потом окончательно сформировав мысль подняла глаза.

— Два вопроса. Интервью с боярином Волком, нужно для правдоподобия?

— Да, он нейтрален как к посаднику, так и к его противникам. Обстряпывает свои дела в тишине, в чужие нос не суёт. Такого человека трудно заподозрить в предвзятости — всю подноготную он не стал ей выкладывать. Сама умная, разберётся со временем.

— Эти резкие высказывания посадника, он же хочет ограничить свободу слова. Разве нам это выгодно?

— Ишь ты, каких слов нахватался, — хмыкнул врач, — «свобода слова», за слова принято отвечать, всех касается, а журналистов с издателями в особенности. Однако, возвращаясь к вопросу, ситуация сейчас неопределённая. На Руси Рюриковичи как с цепи сорвались, уже почти два месяца стоят под Киевом и ни куда уходить не собираются, а напротив, полны решимости довести дело до конца. Есть мнение, мы следующие на очереди. Дабы у людей не возникали не нужные сомнения, мы всем даём понять, посадник всё видит, ситуацию контролирует, о жителях заботиться, спуску ни кому не даёт. В сложные времена власть должна представляться людям именно такой, без глупой суетливости.

Про «свободу слова», забудь. Её ни когда не было, нет и не будет, кроме как для дураков. У здравомыслящего человека всегда есть собственное понимание, когда, где и что можно говорить, добровольно себя ограничивая. Ибо нормальный человек за свои слова отвечает и понимает какие могут быть последствия. Ну, и не забывай, все перечисленные ограничения «свободы слова», придуманы мной, а я не стану делать то, что нам невыгодно.

Теперь самое интересное, тебе предстоит взять интервью у купца и его людей. Выглядеть оно должно следующим образом. В начале расспрашиваешь о нюансах его дела, что как у него устроено. Сколько людей у него служит, сколько лошадей, верблюдов, повозок кораблей, как организована охрана, где находит проводников. С кем из первых людей он договаривался, кто ещё в его деле участвует, какой барыш рассчитывает получить. В общем, выжать из него сколько можно. Понятно, на большинство вопросов он тебе не ответит, или ответит лишь бы отстала, не волнуйся, помни, разговор с ним лишь отвлекающий манёвр. Начинай придумывать вопросы, — Рябушев пододвинул ей письменные принадлежности.

На этот раз ей потребовалось значительно больше времени, но за то исписала вопросами целый лист. В принципе, получилось неплохо, купеческая дочь, с предметом знакома. Переформулировав несколько вопросов, передал бумагу обратно.

— Молодец, приступай к работе, чтоб к вечеру опросил жуликов, — увидев недоумение у неё на лице, поправился, — купца и компанию.

Отослав девочку, Рябушев собрался в клинику, уже вышел за ворота, когда ему в ноги бросилась растрёпанная залитая слезами девица, с совершенно безумными глазами, обхватив ему сапоги, заголосила дурным голосом.

— Боярин, Владимир Сергеевич, не оставь в милости своей! Спаси отца моего!

Просьба не новая, но исполнение несколько необычное. Ну не принято у славян падать на колени и хватать собеседников за ноги. Без головного убора появляться в общественных местах, кстати тоже, хотя, если девка не замужем, то можно.

— Прости, не получится, тут меня кто-то за ноги схватил, — видя, что от не мудрёной шутки девку конкретно переклинило, хирург нагнулся, ухватился за ворот и рывком поднял её на ноги, — что стоишь, я не знаю где твой отец живёт.

Идти оказалось не очень далеко, и за это время Рябушев узнал, о проблемах отца девушки. Три дня назад у него разболелся живот, а сейчас боль стала совершенно невыносимой, в добавок начался жар. Год назад у них умерла рабыня с такими же симптомами, прикинув хвост к носу, метнулись к чудо доктору, о котором говорит весь Новгород.

Домик у болезного оказался весьма неплох. Примерно как у Милана, толково и без выпендрёжа. Несколько удивила дворня, сплошь крепкие нестарые мужики. По моторике видно, род занятий имеют отнюдь немирный. Комната хозяина удивила ещё больше. Книги, десятка три, на полках, а не в сундуке. По местным меркам нехилая библиотека. Её дополняли подшивки газет, ставшие модными в последнее время, среди состоятельных граждан. Судя по толщине тетрадей, в каждой номера по три. На столе принадлежности для письма и стопка листов. Ни какой то там бересты, а самой настоящей бумаги. Причём самой качественной, отбеленной, которую они продают купцам по две ногаты за пачку. Над кроватью с больным висит меч в потёртых ножнах. Вроде ничего примечательного, меч как у всех, только яблоко украшает изумруд. Нет, изумрудище, размером с лесной орех.

Сам больной тоже колоритный персонаж. Здоровый мужик, на вид сорок с небольшим, перекаченное правое предплечье, прямо указывает на род занятий. Такие здесь только у кузнецов и воинов, этот точно не кузнец. Мужик совсем плох, держится, старается не показывать как ему хреново, но получается всё хуже.

— Так, покажи язык, здесь больно? Понятно, мог бы и не спрашивать. Здесь, аналогично. Теперь на бок, меньше болит? Вот и хорошо, теперь пей и не фыркай.

Рябушев оставил больного, подошёл к письменному столу, за одно поманив девушку пальцем. Бесцеремонно взял лист дорогущей бумаги, чиркнул пером «немедленно подготовить операционную», сложил пополам и протянул девушке, — это бегом доставить ко мне домой и организуй четверых молодцов, из тех, что во дворе болтаются, пусть несут батю твоего ко мне. Быстро, но бережно. Поняла? — девушка кивнула, — ну так не стой столбом, исполняй! Стой! — хирург перехватил уже метнувшуюся девушку, — твой отец скоро заснёт, не пугайся, так и задумано.

По приходу домой, приятно удивился застав в лазарете суетящуюся Наташку, заскочившую из клиники на обед, та кивнула в сторону уже лежащего на операционном столе пациента.

— Что на этот раз?

— Очередной аппендицит.


Глава 16


Лада


К несказанному облегчению Лады, жизнь в загородном посёлке индийцев быстро наладилась. На следующий день после известия о гибели Олега, рано утром появился лекарь в сопровождении боярина Волка и пятёрке его людей. Без лишних разговоров раздал всем сёстрам по серьгам. Народ подняли и выгнали во двор, щедро раздавая пинки с затрещинами. Спящего Василия, своего родича, приказал Волковым молодцам вынести из дома и швырнуть в пруд. Когда тот, ругаясь на чём свет стоит, вылез на берег, столкнулся нос к носу с лекарем, вокруг которого воздух аж дрожал от разлитой силы, не хуже чем у покойного Олега. Попытался возмутиться, столь бесцеремонным обращением, но наткнувшись на взгляд родича, буквально подавился словами. Хоть язык индийцев и схож со словенским, иногда слова похожие встречаются, но без знаний не понять даже общего смысла. Вот и в тот раз, за всегда спокойный лекарь, не кричал, а шипел. Причём, в основном пользовался словами, которые выкрикивал Александр, когда ему придавило палец на печатном станке.

Закончив с родичем, переключился на остальных участников поминок. Всех кто с запахом лишил двухдневной платы. Напомнил всем собравшимся, о заведённых порядках и малочисленных правилах, которые не обсуждаются. Кому не нравиться, могут собирать вещи и проваливать, ибо лучше потерять серебро, чем руку на лесопилке. Или голову, когда тати перережут пьяных. Потом, почему-то зацепился с Петром Михайловичем, говорили опять по индийски и из всей речи девушка поняла только при либеральные мозги в его седалище. Пётр не унимался, в конце концов, лекарь махнул рукой волковым мужикам, и родич совершив короткий полёт оказался в пруду.

Потом распустил всех, приказав приводить себя в порядок, а Ладу и одного из резчиков при лесопилке подозвал к себе. Передал им лист бумаги с искусно нарисованным лицом мужчины и приказал к завтрашнему вечеру подготовить сотню грамот, на которых будет изображён мужчина с листа, а ниже текст. «Тысяцкий Новгородский сообщает. Боярин Владимир Индиец Сергея сын наградит четырьмя десятками гривен серебра за достоверные сведения о местонахождении убийцы своего сыновца. Всем у кого есть интерес, обращаться к приказчикам на подворье тысяцкого».

Потянулись рабочие будни, заполненные текстами, интервью с самыми разными людьми и занятиями с ушкуйником. Грамота давалась тому непросто, но результат был на лицо, с каждым разом ошибок становилось всё меньше и меньше. Иногда, для тренировки девушка позволяла набирать ему простенькие тексты. Получалось медленно, большие руки привычные к оружию, плохо справлялись с маленькими буквицами. От такой мелкой, кропотливой работы ушкуйник быстро уставал, терял сосредоточенность, делал ошибки и в итоге всё больше раздражался. Пожалуй, к такому делу больше была приспособлена как раз женщина. Одна беда, кто женщину допустит до такой работы.

С другой стороны, почему нет? Постоянно общаясь с индийцами, она всё больше проникалась их пониманием мира. Южанам, по большому счёту, оказалось плевать кто перед ними. Нет, не так, они были ласковы со всеми, но ценили людей за их дела, а не положение. Не раз, наблюдая как Олег ведёт дела, она видела его одинаково вежливое отношение как к чванливым золотым поясам, так и к простому купцу, приехавшему купить у него пачку бумаги, чтоб потом продать её на торгу по листу. Восстановив своё боярство, не расстались они и с семьёй Милана, хорошим корабельщиком и весьма средненьким купцом. Хотя, уже далеко не средненьким, весьма существенная часть их продукции шла через его лавку. Про их лекаря так вообще по городу ходили легенды, некоторые его вообще почитали за святого. В отличии от остальных, Лада точно знала, рассказы о его бескорыстии сущая правда. И наоборот, с тем же Петром Михайловичем, когда он говорил о производстве, его ещё слушали. Как только он заводил речь о другом, народ отворачивался.

Для женщин у них был тот же принцип. Если докажешь делами, то и станут относиться к тебе как к равной. Это она поняла совсем недавно, когда стала чаще бывать в их новгородском доме. У них женщины точно так же работали, получали плату за свой труд, большую часть оставляя себе, меньшую откладывая на нужды рода. Да, занимались они посильным трудом, развлекали народ в новомодном театре, придумывали разные переделки в теремах и новую домашнюю утварь, но одна, Наталья, вообще оказалась лекаркой и пользовалась средь них наибольшим уважением.

Постоянно думая о своей дальнейшей судьбе, Лада неизменно сравнивала себя с индийскими женщинами. Доказала ли она делами собственное равенство? Не выставят ли её вон, когда её обман раскроется. Когда-нибудь это обязательно произойдёт. Сами индийцы отнюдь не лопухи, и жизнь полна случайностей. Зимой, когда народа в усадьбе было сравнительно мало и большинство составляли сами индийцы, ни кто не обращал внимания на её привычку мыться отдельно. Что будет сейчас, когда народу стало значительно больше, она не знала.

В этом плане, особенно расстроила её гибель Олега. Одновременно она и боялась этого странного мужа с изуродованным лицом, с загадочными умениями и одновременно тянулась к нему. При длительном знакомстве, выяснилось, человек он совсем не злой, весёлый с живым умом. Знающий о мире больше любого купца, книжника или священника. Иногда ей казалось, что он относится к ней как-то по особенному. Что ему важно не только её умение видеть другим не доступное. Не только её ловкость в типографии. Но и то, кто она сама.

Сила клубившаяся вокруг него уже не вызывала первоначального страха. Оказалось, что она есть у многих людей, причём у таких, кого в колдовстве и прочем подобном, заподозрить просто немыслимо. Сила проявлялась у лекаря, когда он собирал сломанную руку одного бедняги. Сила выплёскивалась у её коллеги, когда тот метал топоры или сулицы в цель, у Горыни, когда тот работал в кузнице. Самое интересное, сила присутствовала и у архиепископа, пожалуй, он был даже сильней Олега. Нет, на много сильнее. И прибывала вокруг него постоянно, а во время проповеди вообще заполняла всё внутреннее пространство Святой Софии.

С этого момента, она перестала воспринимать силу как нечто потустороннее. Просто ей открылась ещё одна сторона мира, о которой она до сего не знала. Как с паровиком, на первый взгляд всё страшно и непонятно, но когда разберёшься, становиться проще пареной репы. Ведь действительно, каждый видел, как пар от кипящей воды поднимает крышку котла. Видел каждый, но ни кто, до индийцев, не придал тому значения. Смотрели, но в отличии от них, не видели.

Так и ей казалось, будто Олег видит в ней нечто, о чём она сама не догадывается. И где-то в глубине сердца, теплилась надежда, что случись её обману раскрыться, он поймёт простит и не прогонит, оставив всё как прежде. Теперь, а что теперь, жить дальше? Ничего иного не осталось, как следовать любимой индийской поговорке «делай что должен и будь что будет». И она делала.

Новое журналистское дело давалось не просто, а материала для номеров катастрофически не хватало. Статьи написанные Алексеем ещё зимой, подходили к концу, написанное Олегом кончилось уже давно. Иногда что-то подкидывал лекарь, Василий или кто из женщин. Но основным материалом теперь стали интервью, которые отнимали много времени, в том числе и по воскресеньям. Хорошим, в таком положении была повышенная оплата, плохим всё остальное. Дома она стала бывать всё реже, вызывая этим беспокойство родителей и любопытство младшей сестры. И то и другое было ей совершенно не нужно. Скрывая свой секрет перед индийцами она была вынуждена скрывать свой позор и от родных. Слишком давно у неё не было возможности побыть собой. Дома она играла примерную дочь, постоянно боясь, как бы не отлетела привязанная коса. У индийцев притворялась киевским сиротой, следя за собой, чтоб сидя не сводить вместе коленки и чтоб в бане её ни кто не увидел. И ещё много, много всего, чего не должны знать ни отец, ни мать, ни сестра, ни кто иной. Всё это давило, с каждым прожитым днём сильнее и сильнее. Что произойдёт, когда она ошибётся, девушка старалась не думать.

Малая, но всё же помощь, пришла совершенно неожиданно. Однажды утром в типографию заглянул один из ушкуйников, присланных Зимой для дополнительной охраны. Сказал, что во дворе ждёт торговый гость из Киева, который желает, напечатать свою статью. Не просто так, за серебро естественно. Кто кому должен давать серебро, ушкуйник не понял и отправился за ней, так как чужих внутрь мастерских не пускали.

По причине хорошей погоды, купец со своими двумя спутниками сидел в беседке, где уже суетилась Людмила, расставляя на столике кубки и тарелки с нехитрой закуской. Лада подошла, вежливо поклонилась.

— Здрав будь гость торговый, мне передали твоё желание поговорить о делах газеты. Звать меня Василий, и я тебя слушаю, — Купец со спутниками удивлённо уставились на неё.

— Отрок, у меня серьёзное дело и мало времени, позови кого из индийцев.

— Хорошо господин, какое дело тебя интересует, или тебе нужен кто-то конкретно?

— Нужен мне человек занимающийся газетой, к нему дело.

— Газета моё дело, но если нужен именно индиец, то сейчас старшим у них Владимир, Сергея сын. Лекарь он, спроси в Новгороде, там его каждый знает.

— Что ж, — купец задумался, — коли так, давай с тобой решим. Хочу я дело новое, до селе не виданное начать и привлечь в него как можно больше людей. Для сего, хочу донести весть эту до каждого, в земле Новгородской. Ваша придумка с газетой как раз подходит.

Лада сразу смекнула, о чём говорит гость. Василий ей как-то рассказал о некоторых особенностях печатного дела у них на родине. То, о чём сейчас говорил купец, называлось у них рекламой. Дело, как он говорил выгодное, некоторые газеты ничего кроме этой рекламы и не печатали. Жаль, в тонкости он не вдавался.

— Понял твою задумку господин, — кивнула девушка, — можем сделать. Подожди немного, сейчас принесу бумаги, дабы ты изобразил, что хочешь видеть.

Купец благосклонно кивнул и Лада степенно пошла в сторону типографии. Только зашла во внутрь, метнулась к другому выходу, а от туда быстрей к Василию в кузницу, за разъяснениями. По его словам, тонкостей оказалось всего четыре. Размер самого объявления, на какой странице находится и в скольких номерах будет печататься. Четвёртая, самая интересная и самая дорогая, назвал её заказной статьёй, где в зависимости от того кто заказывает, журналист либо хвалит, либо ругает. Очень похоже на то, о чём рассказывал лекарь в прошлый раз и что она уже испробовала написав про Милана и стеклянные окна. Пока возвращалась к купцу, в голове уже сложилась представление, о чём говорить.

Вернувшись к купцу в беседку, разложила на столе предыдущий номер газеты, несколько чистых листов с принадлежностями для письма, наборные рамки для статей, образцы буквиц и счёты.

— Смотри господин, газета всегда одинакова. Верхняя треть первого листа и нижняя половина последнего всегда заняты. Остальное пространство свободно, можем напечатать твой текст где угодно. Могу выделить его разными рамками или буквами другого размера. Если хочешь, наш резчик сделает твой рисунок, а я вставлю его в текст, но уже за отдельную плату. И помни, чем больше слов в тексте, чем больше размер буковиц, чем ближе к началу он расположен, тем дороже.

Купец со спутниками принялись увлечённо рассуждать о собственной статье. Говорили долго, девушке успели порядком надоесть их препирательства. Как девки, в лавке с тканями, право слово. Закончили. Купец с гордым видом продемонстрировал плоды коллективного творчества. Замахнулись аж на треть первой полосы, выбрав самый крупный шрифт. Лада кивнула и мысленно усмехнувшись принялась лихо щёлкать костяшками счёт, параллельно записывая промежуточный результат на бумаге индийскими цифрами.

— Отрок, — отвлёк её купец, — смотрю, счёт у тебя интересный, расскажи подробней.

— Числа индийскими цифрами записываю, господин, они много удобней для счёта и записи. Подробней, в двух словах не получиться, учиться надо, как любому делу. Если интересно, в первых номерах газеты всё подробно описано, при желании можно самостоятельно освоить. А это, — она показала на счёты, — специальный абак под их систему счёта, очень упрощает жизнь.

А с тебя, господин — девушка показала на разбитые ряды костяшек — три гривны, восемь ногат, одна куна и дюжина вевериц.

— Да ты белены объелся, молокосос! — купец поперхнулся воздухом от возмущения, — да я на столько серебра, таких как ты десяток куплю!

— Не купишь господин, я не раб, и не холоп, я людин, — подражая Олегу, голос Лады остался спокоен. Хитрый индиец всегда так делал на переговорах, чем громче орал собеседник, тем тише становился его голос, заставляя собеседника снижать тон, прислушиваясь к словам, одновременно ставя того в неловкое положение, — если хочешь приобрести рабов, так тебе в Новгород надо. Индийцы же, считают рабство противным желаниям Господа, по сему, подобного товара здесь не найдёшь.

Касательно возмутившей тебя цены. Печатное слово даст совсем иной результат, в отличие от выкрикнутого на торгу. О том все знают и все хотят использовать газету для собственного обогащения. Сам посуди, сделаем мы цену малую, так завтра станет не протолкнуться от желающих. Что слово уличного коробейника, против слова купца первой сотни? Предложение одного, и предложение второго? Однако, когда слово написано, как понять кто его произнёс? Высокая цена, гарантирует, через нас может говорить только серьёзный муж.

— Складно говоришь, но я пожалуй проверю, чего стоит слово выкрикнутое на торгу, — тут девушке показалось, будто купец собирается уходить, но обменявшись взглядом с одним из своих спутников, сразу сник, — ладно, убедил, леший с тобой, — кивнул своему второму спутнику, — доставай серебро.

Уже когда Лада распрощалась с купцами, к ней подошёл Василий и поставил на стол теусок.

— Молодец Васёк, хорошо ты его обул, — из лежащей кучи серебра вытянул ногату, — держи, заслужил. Остальное в коробку, — показал на теусок, — опечатаешь и отошлёшь с пояснениями в город.

— Благодарствую, — девушка поклонилась.

— Ты лучше скажи, как ты так на счётах насобачился? Они ж под десятичное счисление, я так сразу и не соображу, как на них ваши куны считать.

— Дык я специально, туману напустить. Пусть прочувствуют серьёзность, ибо здесь всё не просто так, а всё строго учтено и пересчитано.

— Ну ты и разводила, тёзка, — рассмеялся Василий, — тебе эскимосам холодильники продавать, — видя её непонимание снова рассмеялся, — не парься, это похвала такая.

С рекламой вышло не так, как ей первоначально виделось. В среду вечером из города примчался гонец с наказом быть по утру у лекаря. Поначалу, ни что не предвещало беды. Боярин расспрашивал про рекламу, хвалил за сообразительность, а потом огорошил, рассказав, что она на самом деле сделала. В один миг все её надежды рухнули. Дыхание перехватило, словно провалилась под лёд. Лада ощутила себя глупой девчонкой, научившейся ловко складывать буковки, от чего без меры возгордившейся. Расплата не заставила себя долго ждать. Своими руками она открыла двери большой беды для всего города, для людей которые были к ней добры и для себя самой. Радовалась, собственной находчивости, как же, смогла опытного купца перехитрить. Ага, сейчас, киевлянин облапошил её как ребёнка. На ресницах задрожали предательские слёзы. Кто знает, не одёрни её тогда лекарь, наверное разрыдалась бы прямо у него в светёлке.

Вдох и медленный выдох, сознание спокойно как замёрзшая гладь озера. Вдох выдох, ещё раз, ещё. Помогло. Лекарь тоже спокоен, похоже, для него прошлая пьянка в усадьбе, событие куда более неприятное. Дальше — проще. Он знал, как следует действовать, для неё, разжевал и в рот положил. Ей осталось лишь воплотить им сказанное в конкретные дела. К чему она приступила немедленно.

Киевского купца она нашла именно там, где указал боярин. О том, что такое интервью и для чего оно нужно, он как ни странно знал. Согласился сразу, не откладывая. К огромному сожалению Лады, поймать его на вранье не вышло. Точнее, враньём был весь его рассказ. Но врал он так складно и самозабвенно, что не знай она заранее, непременно бы поверила. Пара его приказчиков, у которых она выпросила разрешение взять интервью, отвечали ясно и чётко. Сравнивая все три беседы, каких то нестыковок между ними не обнаружила. Мужики очень хорошо разбирались в вопросе.

Оставив хитрого купца, девушка заспешила к индийцам, главное дело она сегодня выполнила. Сейчас быстрей к индийцам, отдать лекарю бумаги, и засесть за переделку оставшихся интервью. Если не лениться, вечером можно быть в типографии, а утром приступить к набору. Однако, просто вернуться назад не получилось. Решив сократить путь она скользнула в узкий переулок заваленный мусором, не успела пройти дюжину шагов, как сзади её окрикнули.

— Подожди внученька, не угнаться старику за тобой, — голос показался ей смутно знакомым. Повернулась, точно, Всеслав. Дождалась когда подойдёт, поклонилась в пояс, коснувшись шапкой земли. Старик ласково погладил её по голове, — вижу, всё у тебя как надо сложилось. Набольшие индийцев, мужи достойные, за зря обид чинить не станут. А что отрока изображаешь, то не беда, не легка женская доля. Но не горюй, Господь смелых любит, по сему не оставит тебя, — Всеслав приобнял её за плечи и повёл к выходу на улицу, — скрывать не стану, пришёл не просто поддержать тебя. Нужна мне помощь твоя, не откажешь старику?

— Если в силах моих, всё сделаю.

— Благодарствую красавица. Однако дело у меня непростое. Интересны мне мысли Владимира Сергеевича по поводу слов киевского купца, напечатанных в прошлом номере. Который якобы знает путь до Индии и земель киданей. Стоит ли доверять ему куны свои?

— Лекарь считает его татем, который соберёт с людей серебро, а как подойдёт время выплаты, сбежит из города. Возможность обернуться туда — обратно за четыре месяца он просто высмеял.

— Вот оно как, — задумчиво прошептал старик, — а ведь я пращура сего купчишки знал. Железный был старик, на ровне с воями в степь хаживал. Да, измельчал их род. Что ж, — Всеслав остановился не доходя до улицы, — благодарствую красавица, сильно ты мне помогла. Хотел лёгкого серебра себе на остаток лет, ан нет, не вышло. Ну всё, беги по своим делам.

Неожиданные встречи в тот день не закончились. Перед воротами индийского дома ошивался знакомый ей юноша, Радим, сын отцова подельника, которого до свалившейся на них в прошлом году беды, прочили ей в мужья. Вроде отец даже сговаривался о свадьбе, через год — полтора, но жизнь решила иначе. Одним чудом, в тот год они не сделались изгоями и большинство отцовых приятелей, забыли дорогу в их дом. В том числе и отец Радима, ну и понятно, ни о какой свадьбе речи уже ни шло. Наверное к лучшему, не лежало сердце к нему. Вроде и отец у него купец не из последних и сам он пригож, но всё не то. Сердцем чувствовала, не её мужчина, не будет с ним счастья. Интересно, чего он у индийцев забыл?

Оказалось её и забыл, увидев, пошёл на перерез, преградил дорогу. Девушка попыталась сделать вид, будто не заметила наглости, попыталась обойти неожиданное препятствие. Не тут то было, Радим схватил её за руку и ловко вывернул кисть. Схватил за грудки и с силой впечатал в забор. Рука с груди скользнула вверх, предплечьем прижав её шею к забору.

— Я смотрю, ты не рада мне, суженая, — усмехнулся Радим, — а я истосковался весь. Хотя, на кой ты кому теперь нужна?

— Ты белены объелся, — прохрипела Лада, — какой я тебе суженая? К архиепископу на суд захотел?

— Вот потешила, — рассмеялся купеческий сынок, — скоморохам до тебя далеко. И при чём тут архиепископ? Или ты думала, что я тебя прям здесь снасильничаю? — он опять рассмеялся, — да к тебе теперь не один мужик не подойдёт, даже если с кольцом во рту стоять будешь, — девушка попыталась вырваться, одновременно нанеся ему удар коленом в пах. Радим как чувствовал, скрутился, приняв её удар бедром, в отместку надавил на заломленную кисть, заставив вскрикнуть от боли, — нет, тебе придётся индийцам вот это объяснять — убрав руку с горла, он схватил её за промежность, — а, Васька Писарь. Что-то я не нахожу у тебя кой чего необходимого для Васьки. Не продумала. Косу ведь дома привязываешь, а тут не догадалась — он снова рассмеялся — как же индийский лекарь у себя под носом девку переодетую не усмотрел? Видать не так уж он и хорош, как люди бают.

— Ладно, что тебе надо?

— Так то лучше. Теперь слушай внимательно, хочу знать, как они зеркала и бумагу делают.

— Я то тут, каким боком? Индийцы всё сами мастерят, секретами не делятся. Чужим в те мастерские даже хода нет.

— Охотно верю, но ты уж будь ласкова, постарайся. Иначе о твоём маленьком секрете узнает весь Новгород, а индийцы в первую очередь. Как мыслишь, они будут сильно рады узнать, как ты их полными дурнями выставила? Кабы не они, не вернуться б твоему тяте домой, а ты вон им как отплатила. Про остальное и не говорю. По сему, сроку тебе четыре седмицы, не справишься, ославлю тебя на весь город, — последние слова он буквально выплюнул, после чего от души зарядил ей кулаком под дых.

Очнулась она от холодной воды текущей по лицу. Открыв глаза, обнаружила перед собой Путимира с ковшиком. Покрутила головой, опознала сени гостевого дома, видать он её и перенёс. Девушка со стоном утвердила себя в сидячем положении.

— Ты меня перенёс? — дождалась утвердительного кивка, — благодарствую.

— Погодь благодарить, рассказывай.

— Да особо нечего, сам разберусь.

Она даже не заметила его движения, только лицо обожгла хлёсткая пощёчина, выбившая слёзы из глаз. Лада не успела охнуть, как Путимир сжал её лицо пальцами, развернув к себе.

— И за что такого недоумка Олег привечал? — прошипел глядя ей в глаза, — когда вокруг нас столько серебра закрутилось, нет ни какого «сам разберусь». Вспомни, что тебе Алексей говорил, когда на работу принял. Со всеми непонятками к нему, а ты сам всё решил. Кем ты себя возомнил! Да кто ты без индийцев! Не нравятся их правила, так ни кто не держит, возвращайся в трактир, за объедки работать! Что вылупился, нравиться у нас, говори сейчас!

— Нравиться, — прошептала девушка.

— Тогда рассказывай, кто и зачем.

— Радим, купца Славки Холмского старший сын, дом у них на Полоцкой улице, рядом с церковью Ирины Египетской. Хочет знать секрет зеркал и бумаги, на всё дал месяц.

— Ну вот, — Путимир покровительственно похлопал её по щеке, — а ты боялся. Можешь о дальнейшем не беспокоиться, как срок подойдёт, мы тебе скажем, что делать. А теперь приведи себя в порядок, Владимир Сергеевич давно тебя ждёт. И ему не забудь про Холмского рассказать.

Отходила от пережитого она довольно долго, когда же пришла к лекарю, первым делом хотела рассказать ему про ВСЁ. И будь что будет. Но лекарь прервал её в самом начале. Сказал, чтоб она не брала дурного в голову, теперь это не её заботы. Придёт время, он скажет, что делать. А сейчас все силы бросить на новый тираж, ибо дел много, а времени же, совсем не осталось.

Почему она тогда не призналась? Лада и сама не могла дать чёткий ответ. Может, увидела достойного мужа, попавшего по её вине в сложное положение, и не стала его усугублять. А может просто, почувствовав, что ему сейчас не до неё, осмелилась урвать себе ещё хоть малую толику времени, побыть не опозоренной девкой, а уважаемым Васькой Писарем. Или просто испугалась?


Тираж успели выпустить в срок. Ну почти в срок, газета поступила в продажу не утром, а после обеда. Печатали без остановки всю ночь, последнюю страницу они с лекарем набрали перед рассветом. Потом, всем миром, сшивали готовые номера. По этому, в Новгород возвращаться смысла не было, да откровенно говоря, после всего случившегося, совсем не хотелось. Не смотря на бессонную ночь, спать тоже не хотелось, хотелось побыть одной. Подходящее для этого место располагалась совсем недалеко. Верста с хвостиком в сторону Ильменского озера, находилась огромная поляна, почему-то до сих пор нераспаханная. Отец говорил, будто в былые времена, рядом находилось капище старых богов, а сами места считались заповедными. Люди, помня старых богов, пока избегали селиться поблизости. Пару лет назад, они выбирались туда всей семьёй. Они с сестрой со смехом носились среди одуванчиков, оставляя за собой маленькие вихри из поднявшихся воздух семян. Отец с матерью сидели в тени леса, с улыбкой наблюдая за резвящимися дочерьми. А жизнь была проста и понятна.

В отличие от её жизни, поляна совсем не изменилась, разве что одуванчиков стало ещё больше. Теперь они сплошным ковром покрывали землю, создавая невероятную картину зимней сказки посреди лета. Лёгкий ветерок, время от времени срывал то тут, то там их белоснежные семена, и уносил прочь, создавая сходство с позёмкой. Лада заворожено смотрела на нерукотворное чудо, словно видя его в первый раз. Собственно, так оно и было, ибо до этого момента она смотрела, но не видела, слушала, но не слышала. Сейчас она чувствовала тоже самое, что и у индийцев в поместье, когда попыталась выучить дыхательные упражнения Олега. Только сейчас, ей не пришлось правильно дышать, управлять собственной силой. Оно пришло само.

Как она появилась на поляне, Лада не заметила. Женщина, неправдоподобно красивая, с волосами цвета январского снега и глазами цвета молодой листвы, которая бывает только в травень. Одетая в странное мужское платье, плотно облегающее её стройную фигуру. Вот только не было, а сейчас уже идёт, окружённая вихрем взлетевших от её шагов семян. Налетевший ветерок поднял воздух их бесчисленное множество, перепутал с её снежно-белыми волосами, на краткий миг превратив её фигуру в бесплотный призрак сотканной из ветра и белого пуха одуванчиков. Но вот, она сделала следующий шаг, покинув белоснежное облако, только в волосах остались запутавшиеся семена одуванчиков. Ещё шаг и она уже рядом. Поначалу, Лада подумала, что незнакомке лет восемнадцать. Пока не встретилась с ней взглядом. На мгновение в её глазах она увидела… Нет, такое не увидишь, почувствовала, бездну прожитых незнакомкой лет. В этот момент женщина улыбнулась, став почти обычной. Поздно, Лада уже поняла, кто она.

Согнулась в низком поклоне, а когда поднялась, в глазах незнакомки плясали весёлые искорки.

— Я не та, о ком ты подумала. Хотя, по странному совпадению, у меня, то же имя, но на моём родном языке значит оно совершенно другое.

— Чем я могу служить тебе, госпожа, — прошептала девушка.

Незнакомка звонко рассмеялась.

— Ну, если лет через пятьдесят, сохранишь то, что у тебя здесь и здесь, — она по очереди дотронулась ей до лба и груди в области сердца, — мы обязательно вернёмся к этому разговору, — она взъерошила девушке волосы, — смотрю, ты загружена как ладья у жадного купца. Предскажу тебе ближайшее будущее, надо тебя чуть разгрузить.

Очень скоро произойдёт то, что ты давно ждёшь, но совсем не так, как ты себе это представляешь. И жизнь предложит тебе сделать выбор, стать женой или птицей. В обоих вариантах есть свои положительные и отрицательные стороны. Подумай хорошо, прежде чем сделать выбор, переиграть не получиться.

— Прости, не… — начала было Лада, но незнакомка не дала ей договорить, приложив свой тонкий палец к её губам.

— Конечно не понимаешь, — рассмеялась она, — на то оно и пророчество. Однако, если будешь внимательна, то очень скоро поймёшь смысл сказанного, — незнакомка отступила от неё на пару шагов и рассыпавшись семенами одуванчиков улетела вместе с порывом ветра.

Проснулась Лада от лёгкого покалывания на запястье. Перевела взгляд, обнаружила майского жука неуклюже карабкающегося по её руке. Сняв с себя незваного гостя, удивлённо огляделась вокруг. Лес, поляна с одуванчиками, на которой только её следы и солнце уже цепляющееся за маковки сосен. Недвусмысленно намекая на необходимость поскорее вернуться домой. Идя по лесу, она ни как не могла отпустить свой странный сон с беловолосой красавицей. В том, что он вещий, она ни на мгновение не сомневалась. Сомневалась в одном, кто же к ней явился.


Воскресный день шёл своим чередом, отец занимался с учениками, мать хлопотала по хозяйству, Лада убиралась в хлеву, когда к ней подбежала сестрёнка с расширенными от ужаса глазами.

— Лада, сестрица моя, прячься скорее, за тобой страхолюд пришёл, пока мать его отвлекает, ты спрятаться успеешь!

— Так, а теперь начни с самого начала. И не кричи так, страхолюд услышит.

Сестрёнка испуганно приложила ко рту ладони и продолжила уже шёпотом — я во дворе играла, а тут кто-то в ворота постучал, ну я пошла открыть, а там… ОН, сам огромный, морда страшная, как рявкнет на меня не по нашему. Потом говорит, уже по человечески, где мол твоя сестра, подавай её сюда. Ну я бегом к матери, а потом сразу к тебе. Ой! — она в испуге закрыла руками лицо, — а ворота то я не закрыла. Он может уже во двор зашёл, прячься быстрее.

— Знаешь что, уж больно мне охота на этого страхолюда посмотреть, согласись, не каждый день такое диво по Новгороду ходит, и уж к нам в гости ещё ни разу не заглядывало.

Да, действительно, не заглядывало. Внутри что-то оборвалось, когда она увидела, что за страхолюд пришёл к ним в гости. Голова замотана белой тряпицей, левая кисть тоже перемотана, сам стоит скособочившись. Этого человека она уж точно не ждала в гости, ведь давно его отпели, но вот пришёл. И не знаешь, радоваться сему или нет, как часто говорили индийцы в подобных ситуациях — приплыли. На негнущихся ногах она сделала шаг вперёд.


Глава 17


Алексей


Пожары в нижнем городе бушевали весь день, стихнув только к вечеру. Гореть было уже нечему. Картинка получилась так себе, деревянные кварталы сгорели что называется дотла. Кое где сиротливо торчали обгорелые остовы печей. До этого момента Алексей особо не приглядывался, но всегда казалось, что в самом богатом городе Руси их всё-таки должно быть больше. Или нет, это на севере по чёрному топить слишком дорогое удовольствие, даже при наличии вокруг непроходимых лесов до горизонта, здесь всё же потеплее, да и не самый состоятельный народ жил в нижнем городе.

Если Алексея картина сгоревшего города наталкивала только на сравнения реальной жизни с прочитанным, то для спутников это был шок. Апокалипсис своими руками. Понятно, шедевры деревянного зодчества апериодически горели. Но такого пепелища специально устроенного, да ещё с таким количеством жертв здесь не видели. Подполковник посмотрел на потрясённых соратников, да ребята, вы ещё Читы с Новосибирском не видели. В последнем, от правобережной части остались одни кучи щебня с торчащими в разные стороны кусками арматуры. Для него, находящегося под действием наркотика, зрелище получилось жутковатое. Увидели бы средневековые воители город до и после, не иначе умом бы тронулись.

Обе враждующие стороны затихли на две недели, силясь осознать произошедшее. Дружинники князя периодически ходили на разведку, однажды вернулись с языком, рассказавшим много интересного. Злополучный штурм обошёлся коалиции князей почти в четыре тысячи убитыми. Кое у кого из князей анус резко сократился до размеров мышиного глаза. Боярство вообще взвыло. Нижний город, с его разбитыми в щепки укреплениями, считался несерьёзной целью, по этому, в первых рядах шли именно боярские дружины, они же больше всего пострадали в огненной западне. Потянулось боярство к своим князьям с резонным вопросом «а оно нам надо?». Есть конечно вопросы к Мстиславу, но не столь серьёзные, чтобы заживо сгореть. Жили рядом с ним столько лет и ещё поживём. Это у Боголюбского с ним счёты, ещё с отрочества, вот пусть сам и разбирается. Собственно, случилось то, на что и рассчитывали.

Всё испортил сын Боголюбского, собрал народ и вежливо вставил всем пистон. Да, серьёзные потери, однако не катастрофические. У них под рукой всё ещё рать способная разнести сам Царьград, а Киев ей на один хороший удар. Да, Мстислав их перехитрил, но когда новые пороки смешают с землёй стены Ярославого города, повторить затею с огнём ему не удастся. Отступать им уже некуда, да и сами горожане, услышав подобное предложение вышвырнут его пинком под зад. В Ярослововом городе не одно поколение люди живут солидные, от которых благосостояние всей Руси зависит, баловаться с огнём там ни кто не разрешит.

Им нужна лишь толика терпения на время работы пороков, потом подняться на вал и войти в город. А сейчас вернуться — одно позорище. Ладно, Мстислав воин знатный, от такого битым быть не позор, но что люди скажут? А скажут они примерно следующее: «Одиннадцатькнязей с великой силой пришли под стены Киевские, которые один Мстислав со своей дружиной малой оборонял. Ослеплённые гордыней, не вняли князья его словам о мире. И тогда он им так врезал, что разбежались поджав хвосты словно побитые псы. И зачем нам такие князья, может один Мстислав вместо всех них лучше справиться?»

Князья для порядка побрызгали слюной, но прониклись, ещё свежи были воспоминания о том, как киевляне не по старшинству посадили на стол Мономаха. А тому, как попросили с княжеского стола Изяслава, вообще живых свидетелей можно сыскать. Понятно, что Мономах был лучшей кандидатурой, а с Изяславом была военная хитрость, но разумные люди всё правильно понимали. Будешь плохим князем — могут попросить. Оказаться среди тех, кого могут попросить, желающих не нашлось. Решили продолжить осаду.

Дальнейший ход осады Алексей угадал правильно, у противника начал сказываться недостаток калиброванных снарядов для метательных машин. Очухавшись после провального штурма, суздальцы отрядили людей на собирание подходящих камней по окрестностям. С камнями в окрестностях было не очень, но выход из положения нашли быстро, пустили на слом все доступные печи нижнего города. Все батареи слили в одну, расположив её напротив участка с самым низким валом. Ну кто бы сомневался. Как и в прошлый раз, показали не приятную точность, накрыли с первого выстрела, камень врезался в подножье башни. Пару минут возились с настройкой следующей машины и послали снаряд точно в цель. Стена из толстенных дубовых брёвен аж загудела, плюнула во все стороны щепками, но выдержала, вроде даже бревно не треснуло.

В принципе, двойная стена из дубовых брёвен с пространством между ними заполненным утрамбованным грунтом не должна развалиться на раз. В Чигирине были аналогичные укрепления, с которыми турецкой армии пришлось повозиться, это принимая во внимание применение турками куда более совершенной пороховой артиллерии. В конце концов, они тогда плюнули на осаду и сожгли нижний город, но так и не добрались до цитадели. Сжигать Ярославов город ни кто не станет, свои же не поймут, ведь в месте с городом сгорит не мерянное количество добра, копившегося больше сотни лет. Да, кроме решительного Болеслава, город толком ни кто на щит не брал. Княжеские разборки не в счёт, до недавнего времени, они в буквальном смысле, являлись семейными. Собственно и происходили они в основном из за Киева, а разорять вожделенный предмет спора совсем не комильфо.

Следующий ход суздальцев напрашивался сам собой и они его сделали с началом обстрела. Толпа народу начала одновременно готовить четыре подхода для какой-то тяжёлой техники. В предполагаемом месте атаки холм был достаточно пологим, но всё же, протащить по нему здоровенную осадную башню со слишком высоко расположенным центром тяжести представлялось Алексею затеей мягко говоря сомнительной. Странно, до этого Сергей действовал очень неплохо, его организация бомбардировки укреплений нижнего города выше всяких похвал. С метательными машинами он вообще молодец, неужели сейчас так прокололся.

Нет, не прокололся, когда подходы были подведены к стенам наполовину, началась сборка осадных машин. Вначале сборки, увидев какой ширины будет основание, Алексей не на шутку испугался. Неужели Сергей смог за прошедший год двинуть технологию на столько, что в Суздале смогли отковать восьмиметровые оси, которые смогут выдержать многотонный вес конструкции. Всё оказалось много проще, колёса он расположил внутри корпуса, одно колесо — одна короткая ось. На третий день сборки стало понятно, к классическим осадным башням, строящиеся машины отношение если и имеют, то весьма отдалённое. Приземистый корпус из толстых досок со скрытым воротом и системой блоков предназначался для доставки и приведение в боевое положение целой крытой галереи, по которой будет производится подъём осаждающих на стены.

Одновременно с этими приготовлениями, два подхода с двумя машинами начали сооружаться напротив стены у Иудейских ворот. И третий, прямо напротив створок. Для чего, непонятно, на ум приходила единственная мысль об отвлечении части сил осаждённых во время решающего штурма. Мало вероятно, что они рискнут всерьёз атаковать в этом месте. Иудейским конечно до золотых далеко, но всё равно, укрепление серьёзное.

Нет, атаковать ворота — только зря терять людей, проще стену развалить. Про главные городские ворота он вообще не вспоминал. В своём мире, Алексею довелось в живую видеть сохранившиеся Золотые ворота Владимира, так вот, рядом с Киевскими они и рядом не стояли. Фактически, это был небольшой, но мощный каменный форт выступавший далеко вперёд от линии стен. Полностью автономный, со своими складами, казармами, оружейками, колодцем и даже маленькой часовней на самом верху. Готовый смести своим фланговым огнём всё живое у подножья стены.

Одновременно с осаждающими свои работы начали киевляне. В городе не нашлось тяжёлых метательных машин, способных подавить орудия противника, мастерить их на скорую руку было бесполезно, по этому, полностью сосредоточились оборонительных сооружениях. Разумно предполагая, что главный удар будет нанесён на участке стены по которому работает вражеская артиллерия, приступили к созданию второй линии обороны, используя уже имеющиеся в городе строения. Улицы и пространство между домами укрепили двойным частоколом. Перед ним вырыли ров, выбранная земля пошла на засыпку пространства меж рядами брёвен. Всё пространство между линиями укреплений утыкали заострёнными кольями. Дома вошедшие в линию подверглись некоторой модернизации. У одноэтажных был достроен второй этаж, у двух и трёх этажных просто разобрана часть крыши, дав готовые боевые площадки для размещения стрелков и установки метательных машин. Кроме того, для увеличения огневой мощи, за второй линией возвели несколько вышек с площадками для лучников. Огневой мешок получился качественный, когда суздальцы разрушат стену и ринуться на штурм, их ждёт большой сюрприз.

Единственный нюанс, который беспокоил Алексея, это отсутствие информации о наличии у осаждающих пороха. Несколько раз он пробирался в суздальский лагерь в надежде разобраться с проблемой — безрезультатно. Ничего общего с пороховым складом обнаружить не удалось. Может зря беспокоился? На самом деле, производство дымного пороха в промышленных масштабах не самое простое занятие для средневековья. Допустим, серу и уголь он мог найти достаточно просто, а вот что он придумал с калиевой селитрой, оставалось вопросом. Без сомнения, можно вычистить все доступные сортиры, как это сделали южане во время гражданской войны в Америке. Но такую активность не спрячешь. Княжьи люди в дерьме копаются, ещё то зрелище. На следующий день над ними всё княжество потешалось бы. Нет, такое не скрыть, если он и смог изготовить порох, то селитру раздобыл другим способом.

Опять же, а сколько ему нужно этой селитры? Если предположить, что укрепления Ярославого города аналогичны Казанским, то много. Сотней килограмм точно не отделаться, хватит максимум повредить башню. Для создания полноценного пролома тогда использовали пороховой заряд в полтонны весом, а под стеной между Аталыковыми и Тюменскими воротами закопали почти тонну. Такие объёмы на коленке не перетрёшь, нужна полноценная пороховая мельница. Мануфактура с довольно примитивным оборудованием, но всё же. Это и рабочие и материалы и сырьё и охрана, да и горели они по первости — мама не горюй. Просто так, чтоб ни кто не пронюхал, организовать практически невозможно, особенно с местным уровнем секретности.

С другой стороны, ни он сам, ни одна из разведгрупп, работ по строительству подкопа не обнаружила. В этом Мстиславовым дружинникам можно было доверять, в отличии от северян, мужики имели постоянную боевую практику, тренировались на половцах долго и упорно. Кто плохо смотрел по сторонам, уже давно лежал в степи. Можно дать девяносто девять и девять, что подкопа действительно нет, но это не указывает на отсутствие пороха. Иначе, зачем им понадобилась самоубийственная атака на ворота? Ну, допустим набадяжил он пару сотен килограмм пороха, взорвёт его перед воротами и толку то. Внешние ворота конечно вынесет, даже частично повредит надвратную башню, собственно всё. На боевых возможностях башни такой «БУХ» особо не скажется, внутренние ворота останутся в целостности, так же как и вся начинка. Только сунься в меж воротное пространство, где количество смертоубийственных придумок на квадратный метр просто зашкаливает, обратно уже вынесут. И то, если Мстислав позволит.

Что-то явно было не так, Сергей головой пользоваться умеет и по всей видимости военный опыт у него имеется, должен понимать разницу между бочкой пороха и толовой шашкой. Если вдруг не силён в средневековой фортификации, то у Боголюбского консультантов по данному вопросу вагон и маленькая тележка. Спецы хоть по деревянному, хоть по каменному зодчеству. Может решил устроить направленный взрыв? Теоретически да. А вот с практикой будут серьёзные проблемы, проще изобрести артиллерию. Короче, поговорить с непосредственным начальством, да засыпать всё меж воротное пространство, дабы ни кто и ни за что.

Тогда пусть взрывает себе на здоровье. В вопросах безопасности собственной задницы лучше тысячу раз перебдеть, чем один раз недобдеть с летальным исходом. Вопрос применения обычного тарана он даже не рассматривал. Слишком хорошо оказались защищены киевские ворота от подобного нападения. Таран проломивший первые ворота и вошедший под своды надвратной башни, оставался там без вариантов. Осаждающим придётся сжигать его вместе с башней и скорей всего вместе с городом.

Нет, это не вариант. Ну если только на самый крайний случай. Решив больше не заморачиваться по вопросу странных приготовлений противника, переговорил с городником. Рассказал ему о своих подозрениях и попросил направить людей на засыпку ворот. Дождавшись от него клятвенного обещания закрыть вопрос в ближайшие часы, отправился прорабатывать вопрос с собственной эвакуацией, на случай успешного штурма.

Вообще, несколько планов отхода было предусмотрено заранее, инструкции он получил ещё в Новгороде. Однако, столкновение с реальностью не пережил ни один из них. Слишком круто всё завертелось, ни кто не мог предположить размеры и организацию объединённого войска. Летописи его родного мира сообщали о сорока тысячах человек и Алексей им не доверял от слова совсем. Цифра в сорок тысяч перекочевала на страницы летописей из библии, по этому летописцы вставляли её куда ни попадя, пытаясь придать своим трудам значимость. Тысяцкий, как человек более приземлённый, рассчитывал максимум на двадцать пять тысяч. Из этого предположения и строились все планы. На самом деле, объединённое войско, до последнего штурма насчитывало примерно тридцать пять тысяч. Сейчас, в связи с не спрогнозированной численностью осаждённых, все пути отхода оказались надёжно перекрыты. В принципе, уйти можно было пешими поодиночке, но при таком раскладе пришлось бы оставить в городе львиную долю имущества. Просто так бросать не хотелось, да и мужики не поймут. Нет, когда припрёт, бросишь и побежишь быстрее ветра, жизнь всяко дороже, но сдаваться заранее тоже неправильно.

Один вариант эвакуации предложил Вячко. По его словам, оказывается из города к берегу Днепра вёл подземный ход. Начинался он в подвале довольно приличного кабака и выходил на поверхность в заросшем овраге, практически у самого берега. Интересное решение, наверное здорово помогало при ведении беспошлинной торговли. Одна беда, в городе уже распространился слух о награде даваемой за голову нового мастера пороков. Приданная молодёжь из княжеской дружины расстаралась. Нет бы молчали в тряпочку, так нет, молодые идиоты приняли это за верх крутизны и трещали о происшествии на каждом углу. Сразу после боя Алексей сидел вместе с пленными на торгу, под усиленной охраной и не смог пресечь болтовню. А когда его из толпы пленных вытащил знакомый сотник, стало поздно.

По местным меркам его голова оценена в совершенно сумасшедшее бабло. Подельников резали за гораздо меньшее, а тут, ни сват, ни брат, левый мужик непонятного происхождения о котором ни кто плакать не будет и вопросов не задаст, а серебро останется. Да, не простой мужик и при других обстоятельствах десять раз подумали б, прежде чем связываться, за его пропажу северяне могут и спросить. Но это в обычных обстоятельствах, а сейчас война, ну пропал человек при штурме, обычное дело, ничего подозрительного.

Преступный авторитет ни словом, ни делом не выдал своего интереса, но некоторые моменты настораживали. На встречи стал приходить при оружии и в броне, с двумя телохранителями в довесок. Мужики засекли его людей, осуществляющих постоянное наблюдение за их домом. В доме напротив, на чердаке оборудовал позицию арбалетчик, а соседи слева почему-то срочно съехали, уступив место компании головорезов. Не иначе приступил к планированию против них спецоперации. Вот ведь, не было печали, дел по обороне выше крыши, работ по предстоящей эвакуации личного состава с имуществом вагон, так ещё с алчным бандюганом разбираться. Подполковнику только этого не хватало для полного счастья. Но если подумать, в сложившейся ситуации имелся и положительный момент, когда Вячко нападёт, появится повод поговорить с ним более подробно о местонахождении подземного хода и не только.

Случилось же всё, как всегда. Сумбурно и бестолково, не смотря на изощренные планы. А может и вовсе, вопреки. Однажды ночью, Алексей проснулся от лёгкого прикосновения, над ним склонился Варяжко и шёпотом сообщил — началось. Новгородцы поднимались, принимались споро облачатся в доспехи и вооружаться. Щёлкали взводимые арбалеты, тихонько звякало оружие, ни какой суеты и лишних движений, у Господина Великого Новгорода отличная команда для решения нетривиальных вопросов. Климин жестами отослал двоих наверх в помощь наблюдателю, двоих через второй выход устроить гостям встречу в хлеву. Быстро натянуть поддоспешник, поверх него кольчугу, ножны с коротким мечом на пояс, с его ростом, в древнерусской избе даже такого коротыша из за плеча не вытащить. Зарядить арбалет, пару метательных топоров, подарок Милана, за пояс. Хозяина дома в подклеть, дабы старого разведчика случайно не зашибли в предстоящей схватке. Оставшиеся за баррикаду из столов, сооружаемую каждый вечер на сон грядущий. Всё, готов.

Наблюдатель свесившийся с чердака жестами показал расклад сил. У входной двери к штурму готовятся восемь человек. Четверо готовятся войти через пристройку, которая использовалась хозяином как склад, по совместительству конюшня и хлев. Четверо в резерве у поленницы. Скорей всего арбалетчик остался на прежней позиции, ночь не столь темна как хотелось бы, а расстояние совсем не большое, стрелять можно. Итого семнадцать рыл. Помнится, на грабёж владимирских купцов он подрядил аж двадцать одного бандита. Осталось ещё пять, как раз, Вячко с охраной и два на усиление. Рисковать он не станет, скорей всего остался ждать результатов в соседнем доме.

Алексей встретился с каждым из бойцов взглядом, готовы. Потушил свечу, всё, можно начинать, следующий ход за противником. И он не заставил себя ждать, на входной двери тихо стукнул об пол сброшенный засов, в сенях послышалось приглушённое шуршание. Но в горницу пока ни кто не заходил, готовились к рывку, давая глазам привыкнуть к царящей внутри дома темноте. Наконец, дверь приоткрылась, пропуская во внутрь первого из нападающих. Сразу скользнул вдоль стены, освобождая проход для следующего. Когда в горницу проник пятый, Климин с одновременным нажатием на спусковой крючок, крикнул — Бей! С отставанием на долю секунды, северяне засевшие на чердаке, привели в действие заранее установленный механизм, намертво заблокировавший входную дверь. Отбросив разряженный арбалет, подполковник выхватил метательные топоры. Для боя в тесном помещении самое оно. Хочешь руби, хочешь швыряй, топор не нож, даже если после броска лезвием не попал, противнику мало не покажется.

На полу лежало четыре тела, пятое висело на стене, пришпиленное болтом. Алексей перемахнул через стол, пересёк пространство горницы и прижался к стене слева от входа. Толкнул топором дверь, заставляя ту полностью раскрыться. Из сеней немедленно прилетел подарок, что-то крупное прошуршало по комнате рассекаемым воздухом и врезалось в стену напротив. В ответ Климин зарядил топором, следом кто-то шустрый, успевший перезарядить, добавил из арбалета.

— Эй, кто живой, бросай в горницу железо и выходи с поднятыми руками, — вместо ответа раздался стон. Алексей обнажил меч, — считаю до трёх, потом расстреляем. Раз. Два.

— Не стреляй, сдаёмся — раздалось из темноты. Слова не замедлили подкрепить действием, на полу оказался целый арсенал. Следом появилось двое несостоявшихся убийц, у одного из них в плече по самое оперенье торчал болт. Особо не церемонясь, Алексей сбил с ног обоих, скомандовал «свет», за спиной клацнули огнивом и зажгли «фонарь Кулибина», открывая картину побоища. Пятеро зашедших в горницу были мертвы, в сенях хрипел с топором в груди восьмой.

Вытащив оружие из раны подполковник вернулся в комнату, где северяне уже вязали пленников. Остановился перед раненым и помахивая у того перед лицом окровавленным топором поинтересовался.

— Почему те что перед хлевом и у поленницы не нападают?

— Они только караулят, чтоб не утёк ни кто, — пленный судорожно сглотнул.

— Сколько всего человек пришло на дело?

— Два десятка.

— Где ещё один?

— Не знаю, Вячко его отослал куда-то.

— Где он сам, сколько с ним народу?

— С ним трое, в соседнем доме.

— Прекрасно, что должны делать после того как нас вырежете?

— Принести тебя.

— Условные слова или знаки оговорили?

— Нет, просто принести тебя.

— Подумай хорошо, если соврал, пожалеете оба что на свет появились.

Пленный покачал головой, — нет, всё так и есть.

— Хорошо, други, этого в подвал, пусть пока там посидит, — Алексей повернулся ко второму пленнику, — предлагаю теперь тебе выкупить жизнь. Интересует предложение? — тот энергично закивал. — Вот и ладненько, сейчас выйдешь из хлева, скажешь своим, что всё закончилось и позовёшь принять участие в грабеже.

Плохой план придумал Вячко, нет, конечно блокировать выходы здравая идея. Одна беда, те кто у поленницы не видят тех кто у дверей хлева. А Вячко со своего наблюдательного пункта хорошо видит оба выхода, но не видит группу у поленницы. На дворе двенадцатый век, радиосвязи между группами нет, значит криминальный авторитет попал по полной программе. План сложившийся в голове подполковника оригинальностью не отличался, если только наглостью. Воспользовавшись проколом в размещении, перебить противников по одиночке.

Ещё одного стрелка на чердак, чтоб с одного залпа положить группу у поленницы. Пояс пленника привязали к верёвке, чтоб не делал резких движений спутали ноги. Кратко проинструктировали, по поводу последовательности действий, помахивая перед носом топором. Индивидуум проникся, обещал вести себя хорошо. Возможно, подействовало известие о двух арбалетчиках собравшихся держать его спину на прицеле. Двое северян с метательными топорами спрятались по обе стороны от двери, так, чтоб ненароком не подстрелили свои. Всё, пошла работа.

Пленный засеменил на спутанных ногах к входной двери. Не снимая засов прокричал в закрытую дверь.

— Мал, Некрас, не стреляйте, это я, Змей — приоткрыл дверь и прячась за полотном повторил ещё раз. С улицы ему что-то прокричали в ответ — все, мертвее не бывает, сонными порезали, — ответил Змей и засеменил обратно. Следом в пристройку вошли четверо головорезов Вячко. Климин скомандовал «бей» и через мгновенье все четверо умерли, двое от стрелы в сердце, двое от топора в голове. Фланг обезопасили, теперь можно приступать к завершающей части плана. Мужики на чердаке разблокировали дверь, Алексей отстегнул пояс с мечом, скинул кольчугу и повис на руках у двоих новгородцев.

Варяжко вышел на крыльцо, помахал рукой в сторону поленницы, фиг кто его узнает в темноте, да ещё на фоне тёмной стены дома, силуэт и всё. Следом вытащили Климина и бодро потащили к соседям. Сидевшие в засаде расслабились, подумав про успешное окончание налёта зашевелились. Как только все четверо вышли из мёртвой зоны, северяне засевшие на чердаке дали залп. Четыре попадания, четыре трупа. Алексей ещё раз мысленно поблагодарил тысяцкого за отличную команду. Он уже на практике успел убедиться, в высоком профессионализме мужиков, но предыдущие дела были всё же попроще. Одно дело отлавливать бандитов на своей территории и совсем другое играть сразу против двух княжеств.

Через тридцать секунд Варяжко уже колотил в дверь соседнего дома. Открывшему дверь он воткнул кинжал под подбородок, придержал падающее тело и скрылся в темноте дома. Когда подполковник вошёл в горницу, всё было кончено, один бандит лежал у входа с проломленной головой, второй у печки с топором в груди. В центре комнаты стоял Варяжко у него под ногами, лицом вниз лежал Вячко. Вокруг головы которого растекалось кровавое пятно.

— Готов? — разочарованно бросил Алексей.

— Не, просто без памяти, лишился пары зубов и правой брови, не больше — хохотнул новгородец, махнув левым кулаком в кольчужной рукавице.

— Отлично, вяжите его и к нам, — Климин вернулся в свой двор, раздал своим указания по уборке территории. Все трупы перетащили в дом занимаемый бандитами, покидали в подклеть, намертво заблокировали изнутри. На всякий случай, мало ли, заглянет кто из знакомых бывших хозяев, а там не дом, а братская могила с девятнадцатью трупами. Такая находка не то что заинтересует, просто поставит на уши весь город. Оно им надо?

Закончив с уборкой, собрались у себя в горнице, где на импровизированной дыбе уже болтался пришедший в себя Вячко. После столкновения с бронированным кулаком, криминальный авторитет представлял собой печальное зрелище. Правая бровь на окровавленном лоскуте кожи свисала на заплывший глаз. На правой скуле наливалась лиловым ещё одна гематома. Хозяин энергично раздувал огонь в печи, предварительно разложив устрашающего вида железки на виду у пленника. Пленник косился на инструмент здоровым глазом и явно нервничал. Осталось чуть дожать.

— Я конечно понимаю, пол сотни гривен серебром, предложение серьёзное. Но ты же нас в деле видел, мог бы и сообразить, что по работе и награда. А ведь как всё хорошо начиналось, могли бы и после войны дела вести, — Алексей подошёл в плотную к висящему пленнику, — ладно, обойдёмся без неуместной патетики. Мои все живы — здоровы, по сему жив ты или нет, мне уже без разницы. И по этому есть ещё шанс обойтись без лишних зверств, — подполковник кивнул на орудия труда, — ты откровенно отвечаешь на наши вопросы, и после того как мы покинем город, получаешь свободу. Или, всё равно рассказываешь, но свобода, да в общем и жизнь, тебе уже не понадобятся. Уж поверь …

— У нас гости, — прервал его монолог наблюдатель свесившийся с чердака, — Алексей, похоже от князя по твою душу.

Когда Климин вышел на крыльцо, посыльный уже яростно колотил в ворота.

— Чего не спится служивый, — крикнул подполковник. Стук прекратился и над забором показалась голова посланника, вставшего на спину коня.

— Алексей Сергеевич, суздальцы вот-вот на штурм пойдут, князь тебя требует, над пороками начальство принять. Коня не седлай, у меня заводной для тебя.

— Жди, сейчас буду, — ответил подполковник возвращаясь в избу. Пока вооружался подозвал к себе мужиков, — так други, планы немного меняются. Суздальцы пошли на штурм, я убываю к князю, заканчивайте без меня. Узнайте, где нужный нам, подземный ход из города и кому он ещё успел разболтать о наших делах. Ну и виру с него за татьбу стребуйте, какую сами положите, — видя довольные ухмылки подчинённых, сразу оговорился, — с вирой особо не увлекайтесь, берите что место много не занимает, серебро и камушки. Не забудьте, как бы осада не закончилась, из города нам придётся убегать очень быстро.

Гонец сразу повёл его по направлению к Иудейским воротам, а не к пролому, где как рассчитывал Алексей начнётся главный штурм. Странно, неужели Сергей так уверен в своих способностях взрывотехника, что собрался подорвать ворота? Или у него столько пороха, что он действительно может разнести их вместе с башней? Скоро он это узнает. Ещё вопрос, если сейчас начнётся штурм, где набат, почему город ещё спит? На последний вопрос ответ нашёлся у гонца. Кому надо, тот уже на стенах, прилегающие к стене кварталы уже подняты по тревоге, а в остальном городе нечего раньше времени суету поднимать. Лишний народ на улицах ни кому кроме суздальских стрелков не нужен.

Что ж, жизнеспособность подобного мобилизационного плана можно будет оценить через пару часов. По крайней мере, на начальном этапе всё работало чётко. Здесь, как и в Новгороде первичной административной единицей считалась улица и ближайшие к стене представляли собой аналог растревоженного муравейника. Мобилизационный план стал частично понятным, ударь сейчас в набат, горожане мгновенно запрудили бы узкие улочки, парализовав всякое движение.

Когда Климин поднялся в надвратную башню для доклада, князя там уже не было. Тот убыл на место разрушенного участка стены, оставив ему распоряжение перейти под командование воеводы отвечающего за оборону ворот и прилегающего куска стены. С воеводой он уже успел познакомится в череде многочисленных совещаний, десяток раз обсосать организацию огня метательных машин. Старый вояка, увидев подполковника, на пару секунд оторвался от дел, указал на виднеющиеся в темноте силуэты осадных машин северян, бросил всего одну фразу: «Всё по оговоренному. Сделай так, чтоб они не дошли, на пешцев не отвлекайся».

По оговоренному, так по оговоренному, Алексей поднялся на самый верх башни, где была установлена одна из пяти метательных машин. Расчёт из местных уже собрался и теперь возился с проверкой техники. Молодцы, но проверить машину он и сам в состоянии, а вот сбегать собрать старших расчётов ни каких ног не хватит. С началом шевеления противника на этом участке, было решено усилить его артиллерией. В двух соседних башнях находилось по две машины, больше просто не позволяли площади. Для установки второй пришлось разобрать часть кровли и сооружать помост над боевой площадкой. Посередине каждого пролёта, над стеной, соорудили похожие площадки ещё для одной машины. Жаль не самые мощные, но по идее и таких должно хватить, сопромат ни кто не отменял, дерево оно и в Африке дерево.

Сбор и инструктаж старших расчётов занял минут пятнадцать, за это время техника противника продвинулась на значительное расстояние. Киевляне, кто поискусней и имел серьёзный лук, уже начали стрельбу пытаясь отсечь пехоту, часть которой пряталась за здоровенными, на несколько человек, щитами. Алексей пригляделся, на глаз метров триста — триста пятьдесят, пусть и сверху вниз, всё равно — сильны ребята. Он бы точно не смог, не то что попасть, а просто послать стрелу на такое расстояние. Ну ничего, скоро противник войдёт в зону поражения их артиллерии, тогда наверстает. Вообще, осаждающие двигали крупногабаритную технику на удивление резво, такими темпами за долго до обеда подведут вплотную к стенам. Если получится, конечно.

Внезапно, в лагере противника произошло некое шевеление. Климин поначалу даже не разобрал в сумерках, что там произошло. Просто, за какую-то минуту парк осадных машин у Суздальцев удвоился, было три, стало шесть. Нет, семь, седьмая машина только что неспешно выкатилась из здоровенной палатки, которую разведка идентифицировала как одну из столярных мастерских, в коих частично собиралась техника. Темнота и расстояние пока не позволяли рассмотреть особенности конструкции. Приземистые, с большими широкими колёсами они резво покатили прямо по расчищенному загодя пепелищу, уверенно преодолевая встречающиеся на пути небольшие препятствия. Резво, это конечно по сравнению с предыдущими образцами, на самом деле скорость была примерно как у неспешно идущего человека.

Примерно через полчаса света стало достаточно и странная техника подошла достаточно близко, чтобы рассмотреть её в подробностях. Рассмотрел, а толку то, понять для чего предназначена машина было решительно не возможно. Скошенные формы как у БТР, обтянуты несколькими слоями кожи, ни каких выступов, креплений для дополнительных механизмов. О, а во это уже интересно, как машинка преодолевает остатки сгоревшей избёнки. Есть предположение, что там хоть и примитивное, но вполне жизнеспособное шасси. Теперь скажите, для чего такие сложности? Уж точно не для банальной доставки пехоты к месту работы. Сколько там той пехоты поместиться, просто смешно. Ну ничего, сейчас выясниться предназначение конструкции.

Подполковник отдал приказ приданному к расчёту лучнику указать цель для остальных расчётов. Несколько секунд и горящая стрела, прочертив рассветное небо, воткнулась в крышу вырвавшейся вперёд машины на правом фланге. Алексей поднял вверх факел и помахал им в горизонтальной плоскости, показывая, что стрелять нужно простыми камнями. Если бы махал в вертикальной, обозначало бы стрельбу зажигалками, всё просто.

Правофланговые машины почти синхронно плюнули в обозначенный объект булыжниками. Алексей поморщился, оценив результаты стрельбы. Можно считать у одного накрытие, один мимо кассы. Попал только один, врезался в борт, заставив машину лишь слегка дёрнуться, и отскочил в сторону. Та продолжала ползти. Похоже, экипаж даже не испугался. Ничего, на такой случай есть орудие интересней, калибром побольше, ко всему, сам же и пристреливал.

Алексей проводил взглядом пятикилограммовый подарочек, уже чувствуя, попал! Попасть то попал, а толку? Булыжник срикошетил от крыши и закувыркался по пепелищу, странная машина продолжала свой путь к городской стене. Пора кончать с этими непонятками. Лучник, выполняя команду подполковника, показал цель для артиллеристов на левом фланге, потом энергично замахал факелом, показывая перейти на зажигательные. На правом фланге расчёты уже внесли поправки при прицеливании и снаряды легли кучно. Моря огня конечно не получилось, в горшках всего по пять литров смеси. Сама смесь, ни разу не напалм, но всё равно, в рассветных сумерках смотрелось здорово, как на вражеской машине и вокруг неё разлетаются брызги пламени. Народ на стене радостно завопил и было с чего, два пылающих снаряда встретились с целью. И опять ничего, объятая пламенем машина продолжала движение. Ладно, опять же, их зажигалка не напалм, сразу не сгорит, успеет помучиться.

Климин переключился на левый фланг, где результаты стрельбы оказались куда скромнее. С первого выстрела киевлянам не удалось добиться даже нормального накрытия, нужно срочно исправлять оплошность. Развернули орудие, Алексей долго целился, прикидывая возвышение. Для его орудия зажигалка была размером с хорошее ведро, у которой совсем другая баллистика, чем у булыжника. Мысленно представлял будущую траекторию, подправляя положение станины, пока не почувствовал — оно. «Поджигай» — и дождавшись когда снаряд разгорится, внёся последние коррективы, потянул за спусковую скобу. Почти попал, зажигалка врезалась в нижнюю часть среднего колеса. Полыхнуло знатно, на стенах одобрительно закричали, но к сожалению снова без особого вреда для вражеской техники. В принципе, ничего страшного, несколько слоёв сырых шкур, перемазанных глиной способны достаточно долго сопротивляться их не хитрой зажигательной смеси. Вот только зачем Серёге весь этот цирк?

Удовлетворить любопытство по поводу предназначения такой сложной конструкции довелось минут через пятнадцать, когда на правом фланге обе машины подошли метров на шестьдесят и застыли. К этому времени в каждую попало по нескольку зажигалок, вроде бы не принёсших им заметного вреда. Пока Климин в очередной раз прицеливался, у одной машины носовая часть поднялась вверх, вскоре её действия продублировали и во второй машине. Алексей выругался, спешно меняя прицел, предназначение механизмов стало понятно.

Ах Серёга, ай молодец, отличный инженер и великолепный организатор, да ещё и творческая личность. Это ж надо, наклепал античных самоходок. Это он у Аполлодора Дамасского в детстве вычитал, или сам в зрелом возрасте придумал? В принципе, нечто подобное напрашивалось само собой. Тяжёлых орудий не так много, по сему решили собрать их в одном месте, дабы ускорить процесс. И надо отдать должное, избранная тактика себя полностью оправдала, кусок стены они развалили качественно. Оставшимися лёгкими метателями, стены Ярославого города ломать не один месяц, а вот развалить заборолы, да посшибать орудия на башнях более чем. Единственная сложность, как вывести их на расстояние действенного огня. Траншею рыть долго и мучительно, плюс чревато многочисленными жертвами. Вот тут, наверное, и родился проект доставки метательной машины на передовую. Что ж, флаг в руки, барабан на шею, сейчас, меняя прицел, Алексей собрался на практике проверить, почему подобная техника не получила широкого распространения.

Но прежде чем подполковник закончил прицеливание, оба танка выстрелили. И самое неприятное, почти попали, краем глаза он заметил, как оба снаряда прошли в опасной близости от помоста с метательной машиной. Подполковник уже тянул на себя спусковую скобу, когда люки в обоих танках закрылись. Ладно, подождём, если принять во внимание меткость киевских артиллеристов, то менять позицию они не станут, чтоб прицел не сбивать. Точно, не прошло и минуты, как крышки снова начали подниматься. «Что-то быстро они перезарядились, не иначе у них нечто аналогичное тому домкрату, что стоит на его машине» — подумал Алексей наконец-то выжав спусковой механизм до упора.

Дальше произошло именно то, из за чего огнестрельное оружие за какие-то полтора столетия полностью вытеснило все эти луки арбалеты, торсионные и гравитационные метатели. При всём неудобстве тогдашних карамультуков и прочих аркебуз, скорость полёта пули у них была значительно выше, а значит и шанс попасть по движущейся цели. Да, Алексей попал точно в открытый люк, из которого через секунду вырвался столб пламени, но расчёт противника уже успел выпустить свой снаряд. Подполковник в сердцах врезал кулаком по дубовой стене башни, слишком хороших артиллеристов подготовил Серёга. Меньше минуты перезарядиться и подправить прицел, молодцы, ни прибавить ни отнять, даже жаль, губить такие таланты. Снаряды обеих танков попали точно в цель. Расстояние до орудийной платформы всего метров тридцать и подполковник прекрасно видел результаты стрельбы. Первый снаряд пробил загородку из досок и вышиб с платформы сразу двоих мужиков из расчёта. Второй, попал прямо в приготовленную к стрельбе машину, с уже подожжённой зажигалкой. От удара её перекосило, а зажигалка вылетела с ложа и упала куда-то вниз на стрелковую галерею, где тут же ярко полыхнуло.

Вот же гадство, хотя, огнесмеси там не столь много, чтоб народ на стене не справился. С пожарной безопасностью на городских укреплениях дело обстояло нормально. Киевляне сами знали, что делать и средства пожаротушения находились всегда под рукой. А вот суздальским танкистам повезло меньше. Очень быстро они осознали бесперспективность борьбы за живучесть и закинув на спину щиты сломя голову бросились к своим. Добежать удалось не всем, разозлённые их столь удачной стрельбой, киевляне устроили на них форменную охоту, обрушив на бегущих настоящий ливень из стрел.

Вторая машина дёрнулась и дала задний ход, сопровождаемая победным рёвом защитников поползла обратно к лагерю осаждающих. В отличие от киевлян, Алексей ни на миг не поверил в её отступление. В смене позиции для подавления орудий на правой башне, да. Выйти из зоны действия орудий надвратной башни, тоже. В отвратительную манёвренность, по причине которой танку придётся сильно сдать назад, несомненно. Только не в отступление.

На левом фланге ситуация складывалась аналогичным образом. Оба танка дружно вышли на рубеж открытия огня и так же дружно промазали. Один разворотил навес над стрелковой галереей, метах в двух от платформы. Второй вообще в молоко, камень просвистел над стеной и упал где-то в городе. Похоже, расчёт киевского орудия занервничал и положил ответный снаряд вообще мимо кассы. Зато, отличились расчёты на башнях, по неподвижной цели сработали на твёрдое хорошо, двое даже попали. Молодцы, жаль танки слишком медленно горят, такими темпами они успеют к подходу оставшейся техники подавить всю артиллерию на участке. И всё к тому, что танки придётся уничтожать вручную. Падение столицы Руси вовсе не входило в планы республики, кои Алексей всеми силами претворял в жизнь.


Глава 18


Олег


Боевая ладья, судя по осадке загруженная по самое не хочу, медленно ползла вверх по течению. Гребцы, скрытые развешенными по бортам щитами, размеренно ворочали тяжёлыми вёслами, несколько воев в полной броне, со взведёнными самострелами, внимательно разглядывали окрестности. На носу судна размещался полностью снаряжённый лёгкий порок, с двумя приданными воями. Такого дива обитатели здешних мест ещё не видели. Хотя, может быть и видели, немало местных участвовало в замятне Изяслава Мстислововича с Юрием Владимировичем на стороне первого. А беспокойный князь был горазд на подобные придумки.

Внезапно ладья с глухим звуком остановилась. Резко остановилась, так что воины охраны не удержались на ногах. Один из воинов сидящих у порока врезался головой в борт, ругаясь поднялся и влепил подзатыльник вперёдсмотрящему. Начавшуюся потасовку прервал истошный вопль кормчего, и без того тяжело гружёная ладья осела ещё ниже, изрядно приняв воды. Повинуясь его командам гребцы быстро развернулись и дали задний ход. Кормчий, оставшийся на месте уверенно направлял повреждённый корабль вниз по течению на отмель плавно переходящую в небольшой полуостров, до которого было рукой подать. Манёвр разумный и вполне предсказуемый. Противоположный берег слишком высок, ежа родишь, пока ладью на него для ремонта вытащишь. Только на отмель, с неё на берег.

Корабельщики успели, ещё чуть-чуть и кораблик бы пошёл на дно, но нет. Дотянул до отмели и даже вылез из воды почти на сажень, пропахав глубокую борозду в мокром песке. Объявился старший, который не долго думая сунул в зубы вперёдсмотрящему, а заодно и кормчему. Быстро развил бурную деятельность, для нерасторопных поясняя команды оплеухами. На носу приготовился к стрельбе расчёт метательной машины, на корме сгрудились стрелки. Трое воинов перелезли через борт и растворились в лесу, остальные споро облачались в броню, словно не на топляк налетели, а с вражеской ладьёй готовились столкнуться.

Наконец вооружившись, команда надолго замерла в тревожном ожидании, готовая к любым неприятностям. И лишь вернувшиеся из леса разведчики, подтвердившие, что присутствие человека в окрестностях не обнаружено, а значит и подводная коряга всего лишь досадная случайность, а не злой умысел, сняли напряжение царившее на палубе. Команда скинула на берег сходни и принялась за разгрузку. Оказалось, что трюм ладьи заполнен сундуками да бочками с весьма тяжёлым содержимым, которые с трудом перетаскивали крепкие молодцы. У одного из молодцев неудачно подвернулась нога, не удержав равновесие, он плюхнулся набок, увлекая за собой сундук. Какое-то мгновенье, тяжеленный ящик балансировал в неустойчивом положении, и стороннему наблюдателю показалось бы, что всё обойдётся, но увы. Напарник упавшего поскользнулся и вместе с сундуком завалился набок. От удара о землю его крышка раскрылась, щедро рассыпая блестящее содержимое по берегу. Сундук был под крышку заполнен драгоценной утварью. Бешенный рёв старшего наверное слышали в самом Смоленске. Правда орал неразборчиво, что-то про сорванную печать посадника, которая неким образом связана с рулевым веслом и срачным ходом криворуких баранов.

В полусотне саженей вниз по течению, где река делает плавный поворот, в схроне оборудованном в густом кустарнике тихонько хмыкнул один из трёх мужиков, наблюдающих за комедией развернувшейся на отмели.

— Вот уж не знал, что Христов воин могёт такие коленца закладывать, — прошептал хмыкнувший.

— Да, не токмо в бою силён витязь, — шёпотом отозвался второй.

— Угу, настоящий розмысл, — отозвался третий, — не думал, что лопасть весла можно использовать подобным образом, — первые двое скрючились сдерживая рвущийся наружу смех, — ладно, будет вам ржать, кони деревянные, — шикнул третий, — кроме нас зрители имеются?

— А то как же, Олег Андреевич, один точно есть, — мужик передал бинокль, — гляди, прямо от отмели два десятка саженей, берёза над водой склонилась. От неё на два пальца левее пригорок заросший, вот слева от него у них захоронка.

— В упор не вижу, — отозвался Олег после длительного рассматривания указанного кустика.

— И не увидишь, опытный гад, один раз токмо дёрнулся, когда мужи сундук уронили.

— Ну Фома, у тебя глаз, — алмаз, как разглядел?

— Да случайно, видать не ожидал он такое богатство узреть, вот и не выдержал.

— Что ж, подобное нетерпение нам только на руку, думаю долго ждать они не станут, под утро и нападут.

— Дело говоришь, Олег Андреевич, у наших всего делов — то, заплату поставить, к ночи аккурат управятся, утром погрузятся, да отчалят. Другой возможности, кроме как под утро, у них и не представиться.

— Вот и славно, сейчас отдыхать, выдвигаемся как стемнеет.

Олег аккуратно, чтоб ни звуком, ни неосторожным движением не выдать своего присутствия, перевернулся на спину, с наслаждением потянулся. Похоже, его слепленный на коленке план подошёл к своему последнему пункту. Начался же он, когда на торгу в Великих Луках посланная одним из ушкуйников стрела завязла в доске подложенной под кольчугу. После чего, люди посадника совместно с находящимися на тот момент в городе ушкуйниками закрыли порт и все выезды из города. Потом, изображая невиданное до селе рвение, принялись шерстить город и корабли в порту, на предмет поиска татей порешивших боярина. Естественно, ни кого не нашли, но переполох устроили знатный. Но главное, ни одно плавсредство в течении двух дней не могло выйти на реку. Кроме двух.

В первой лодочке, под покровом темноты, незаметно от лопухов сторожей на боевой ладье перекрывшей реку ниже по течению, проскользнул сынок одного из местных землевладельцев. На самомделе, бледного юношу со взором горящим засекли ещё на подходе к порту, местные его быстро опознали. Уж очень сильно он старался прятаться в тени и десятой дорогой обходил патрули, вот и привлёк внимание. А когда он засел в канаве, выжидая, когда часовые охраняющие порт утратят бдительность, пропали последние сомнения. Юноша явно крался не к зазнобе, интерес имел сугубо шкурный, ни какой романтикой тут и не пахло. Естественно, охране порта указали когда и где нужно утратить бдительность, а на ладью оперативно отсемафорили — пропустить. И не ошиблись, юноша рванул вниз по течению.

Следом за ним, с разницей в несколько часов, в Новгород вышел самый быстроходный ушкуй, вёзший послание для тысяцкого. В нём Олег излагал своё видение ситуации, просил помощь в осуществлении своего плана и результаты допроса наёмного убийцы. Последние частично, потрошение пленника продолжалось ударными темпами, с небольшими перерывами на еду и сон. Ушкуй обернулся в шесть суток, совершив как казалось Олегу, невозможное.

По докладу посланника, акцию прикрытия он начал только ступив на причал, вывалив на подошедшего мытника информацию о столь печальном завершении экспедиции и о том, что Великие Луки полностью перекрыты в связи с поисками убийцы. Тут же тряс его портретом, который якобы составили по словам свидетелей. А на самом деле нарисованным Олегом за вечер. Получилось …, ну скажем узнаваемо, по крайней мере, как в анекдоте про Пикассо с троллейбусом не получится.

Тысяцкий план поддержал, без промедления выделил разобранную метательную машину плюс ёмкость с синей краской и отправил посланника обратно. А в Новгороде тем временем, начались осторожно распространяться слухи о скорой отправке богатых даров Смоленскому князю, в целях склонить оного к союзу против Владимира. У причала принадлежащего республике, появится ладья с тремя синими полосами по бортам и установленным на носу пороком. Точно так же, во время погрузки, косорукие молодцы уронят один из сундуков, показав всем желающим его драгоценное содержимое. Одновременно, город заполнят розыскные листы с портретом убийцы. К истоку Волхова выдвинуться несколько рыбацких лодок, с целью засечь прыткого юношу и потом проследить за его контактами в городе, а по окончанию его новгородского вояжа ненавязчиво сопроводить его до устья Ловати. Дабы с парнем ничего плохого не случилось и о новгородских делах узнали все заинтересованные лица в Великих Луках.

Бледный юноша со взором горящим здорово проиграл во времени бравым ушкуйникам, провозился двенадцать дней, Олег уже начал нервничать, думая, а не случилось ли чего. Не случилось, приплыл родимый. Ещё через пять дней, поступило сообщение от разведчиков о шевелении противника вверх по реке, примерно в дне пути от города. Судя по описанию действа, обнаглевшее баньдитьё решило полностью перекрыть судоходство на Ловати, истыкав дно сваями. Технология простая, отработана со времён римской империи. Вяжут плот, на нём примитивная копровая установка. Подгоняешь плот к нужному участку, ставишь на якоря, устанавливаешь сваю, сиречь бревно, народ за канаты поднимает вверх молот, сиречь такое же бревно но большего диаметра и весьма тяжёлое, потом отпускает. Молот скользит вниз по наклонному желобу, бьёт по свае, она входит в грунт сантиметров на десять, если повезёт. Проплывающему каравану из низовой земли популярно объяснили, мол артель занимается подъёмом утонувшей в прошлом году ладьи. Нормально.

Движения противника привели в действие следующий пункт и на самой стремнине Лавати, прям на против причалов, появилась тяжелогружёная ладья. Естественно с тремя синими полосами по бортам и малым пороком установленным на носу. Ладья естественно та самая на которой Олег прибыл на задание, после гибели командира и безуспешных поисков убийцы, дезорганизованные новгородцы убыли восвояси. На самом деле отошли подальше от города, завели корабль в устье одного из притоков, где установили метатель и раскрасили борта. Загрузили в трюм несколько сундуков с бочками наполненных камнями, кои должны придать судну соответствующую осадку и в последствии создать видимость несметного богатства. Буквально через час, люди местного посадника засекли прыткого юношу, отправившегося в верховья Ловати на рыбалку. Некоторое время спустя следом, с разным интервалом, отплыло несколько лодок с рыбаками в штатском. Всё что не штатское, было сложено на дне лодочек и тщательно замаскировано. Следить за юношей было уже не интересно, место где ладья наткнётся на сваи и где она выброситься на берег, разведчики определили заранее. Судя по ныкающемуся в кустах наблюдателю, определили правильно.

Следующий шаг, ладья приманка, на которой команда пару дней расслаблялась в местных кабаках перед дальней дорогой, в смысле, демонстрирующая себя всем заинтересованным лицам, наконец продолжила путь. Дальше всё просто, найти сваю на фарватере труда не составляло, обнаглевшая гопота постаралась на славу, реку перекрыли основательно.

Район для катастрофы выбрали удачный, нормально выбросится на берег можно только в одном месте, что мужики успешно проделали. Сейчас наверное все окрестные бандиты вострят топоры, прикидывая долю каждого. К вечеру выдвинутся на рубеж атаки, Олегу с рыбаками в штатском останется только отсечь их от леса, чтоб ни один не ушёл.

Пока всё шло просто отлично, однако, во всей истории присутствовала одна неясность. Олег заметил её только сейчас. Привязка по месту и времени. Почему его смерть должна была случиться до Вознесения в Великих Луках? Вначале, он думал что схема проста, его устраняют, наёмный отряд возвращается домой. Пока боярство в Новгороде очухается, организует новую экспедицию, гопота успеет навести шороху на реке. Но вот, убийство имело место быть, наёмный отряд убрался восвояси и ничего. Только когда из Новгорода сказали «фас», лесные сидельцы засуетились. Причём очень избирательно, в прошлом году они чрезвычайно изобретательно пакостили всем без разбора, до кого могли дотянуться. Сейчас, имеют конкретную цель, действуют осторожно, координируя свои действия с новгородской группой. А значит, последняя крутит свою операцию, где диверсии на торговых путях всего лишь одни из составных элементов. Или, хозяин залесья решился сыграть на севере по крупному?

Что-то не складывалось. Игра шла по нарастающей, прошлый год — просто хаос на торговых путях. Сейчас, следующий уровень — управляемый хаос на путях, плюс дестабилизация обстановки в самом Новгороде. В связи с южной войной, ему по-любому пришлось вносить понижающие коэффициенты в план. Значит, финансирование оранжевой революции Боголюбскому не потянуть и планирует он нечто простое, в исполнении дешёвое. Сжечь город? Без сомнения, дёшево и сердито. А смысл? То, что смогли провернуть с буйной вольницей Иван Грозный а потом его внук Иван Законодатель, в настоящий момент ни одному князю не под силу. Банально пупок развяжется, в смысле нарвётся он на большую войну с соседями, которая очень быстро обнулит экономику. И опять же, для столь глобальных планов, жив далеко не самый крупный купец по имени Олег Индиец, или не жив, совершенно параллельно.

В сухом остатке, имеем в арсенале противника нечто такое, с чем может справиться только он. Нет, неправильно, когда придёт время «справляться», у республики найдутся мужики которые смогут разрулить вопросы и дешевле и без лишних свидетелей, короче, не в пример лучше. Как говаривал бравый подполковник — «где прошёл спецназ, там десанту делать нечего». Правильно так — интрига, в которой разобраться может только он. Уже лучше. Тем паче, Лёха предупреждал о том, что кто-то из попаданцев играет на другой стороне. Таким образом, с большой долей вероятности можно предположить каким станет их следующий ход.

Олег улыбнулся, представляя, что кое кого в Боголюбово ждёт крайне неприятный сюрприз, связанный с наличием неучтённого фактора. А именно, доктора на хозяйстве. Во время их путешествия, умный мужик особо не отсвечивал. В руководство походом не лез, предоставив руль военному со строителем, сам сосредоточился на мозолях да царапинах. Проявил себя как организатор он уже в Новгороде. Да и то, всё это было так сказать для внутреннего потребления. Весь город знал его как лекаря бессребреника, а после той памятной статьи, народ на него чуть ли не креститься, почитая за святого. Так что поначалу, ни принимать всерьёз, ни тем более убивать его ни кто не станет, а потом станет слишком поздно. До наступления темноты, Олег успел вздремнуть и ещё раз поиграть с имеющейся информацией. Покрутил её и так и этак, каждый раз получая, что ничего серьёзного, с чем бы не справился доктор, противник придумать не сможет.

Начало лета, ночи становились всё короче и светлее. Да и какая это ночь, полста километров от Великих Лук в начале июня при полной луне? Одно название. Рассмотреть в бинокль лагерь ушкуйников расположенный за две сотни метров вполне возможно. Как и планировалось, народ в лагере безмятежно дрых. Бодрствовал похоже один единственный часовой на ладье. Второй, откинулся спиной на сложенные в штабеля сундуки, воткнул перед собой щит и якобы бдит. И ведь на самом деле бдит, если конечно не полный кретин, ибо первым убивать будут именно него. Остальной народ разместился в здоровенном шатре на берегу и под тентом натянутым над палубой.

С лёгким шорохом на наблюдательный пункт прополз один из местных мужиков, выделенных Гостемилом для проведения зачистки. Он наконец-то принёс долгожданные вести, противник начал выдвижение на рубеж атаки. Наблюдатель засёк два десятка только на левом фланге, все с луками, но в доброй броне всего двое. Остальные бездоспешные, вооружены чем попало. Сколько ещё татей пряталось в лесу, он сказать затруднялся, но скорей всего, по косвенным признакам, ещё человек тридцать. Пару дней назад разведчики нашли в лесу их лагерь. По количеству оставленных шалашей и размеру отхожей ямы, выходило, что татей около полусотни. И видимо, повторяется прошлогодняя схема, когда несколько серьёзных ребят собирают под своим началом всю окрестную мразь, посредством которой решают нарезанные свыше задачи.

Ладно, гопота вышла на работу, значит и нормальным людям пора. Олег жестом показал выдвигаться. Народ самостоятельно вытянулся в колонну по одному, в след за наблюдателем, а рядом с менеджером нарисовались два телохранителя выделенные Волком. Для выхода в тыл разбойникам, заложили солидный крюк, потом растянувшись в цепь принялись не спеша приближаться к берегу. Успели как раз к началу всего веселья. Любители чужого добра выдвинули десяток на правый фланг, десяток на левый, не иначе хотели взять полуостров с ладьёй под перекрёстный обстрел. Остальные сосредоточились по центру, наверное решив покончить с командой одним ударом. Как видно, рулевой этого сброда решил компенсировать низкое качество бойцов их количеством на направлении главного удара. Кстати, что-то их подозрительно много, в сумерках особо не рассмотреть, но к атаке готовятся человек пятьдесят.

Заскрипели натягиваемые луки, потом кто-то из татей крикнул — «бей». И понеслось. Стрелы густо посыпались на спящий лагерь, бесследно исчезая внутри шатра и под корабельным тентом. Флаг в руки, за стеной шатра расположена загородка из досок, а народ сидит в полной броне, спинами к лесу, на которых ещё и щиты висят. С однодревками которые у нападающих — ни единого шанса, только они пока об этом не знают. Некоторые попытались подстрелить часовых, безрезультатно. Который на ладье, успел спрятаться за борт. Сидевший у сундуков успел закрыться щитом и в перерыве между залпами перекатом ушёл за бочки, поставленные поперёк полуострова. Из шатра, прикрываясь щитами выскочило несколько человек, так же занявших позицию за бочками. На ладье тоже обозначилось шевеление, но не понять сколько человек осталось после трёх залпов. Это нападающим не понять, а Олег знал совершенно точно — целы все. Должны быть! По крайней мере, он, как организатор, сделал для этого всё возможное.

Обстрел продолжался самое большее пару минут и видимо посчитав что свою задачу он выполнил, командир нападающих скомандовал атаку. Вся масса гопоты расположенная по центру, с воинственным криком дружно рванула на полуостров. Им навстречу, под непрекращающимся фланговым обстрелом, рванули все, кто до этого прятался в шатре и на ладье. Успели выстроиться за баррикадой в две шеренги. Первая вооружённая щитами и мечами, вторая по мимо личного оружия была вооружении ещё и сулицами.

Бой начался успешно для ушкуйников, удачным выстрелом из метательной машины убило сразу двоих нападающих. Одному снесло половину черепа, бегущему следом камень буквально впечатался прямо в лицо. Короткая команда Влада и второй ряд ушкуйников дружно метнул сулицы, скосившие ещё троих. И тут волна нападающих захлестнула символическую баррикаду. На мгновенье Олегу показалось, всё, пора, иначе отряд у ладьи сейчас сомнут. Но нет, показалось, у перегородивших полуостров бочек волна остановилась, а потом отхлынула назад, оставив на окровавленном песке полдюжины тел.

Дальше произошло то, чего ни Влад, ни Олег при планировании операции предусмотреть ни как не могли. Повинуясь неразличимому в общей массе командиру, толпа заполнившая полуостров обрела некое подобие строя. Вперёд выдвинулись бандиты с большими щитами и под их прикрытием остальная разбойничья братия двинулась вперёд.

За пяток шагов до баррикады, в дело вновь вступила метательная машина на ладье. Одного из щитоносцев, вместе с остатками щита бросило во внутрь строя. В образовавшуюся брешь немедленно швырнули три сулицы. Однако командира разбойничьей ватаги это ни чуть не обескуражило, повинуясь его команде, по пять человек с каждого фланга полезли по мелководью в обход баррикады. Полезли и наткнулись на щедро рассыпанный около берега чеснок. Не зря мужики весь день выбрасывали бытовой мусор в реку. В этот момент погиб ушкуйник работавший с метательной машиной. У одного из бандитов оказался на удивление качественный лук, от которого ушкуйника не спасла тяжёлая броня.

Всё, теперь точно пора. Олег заорал — «БЕЙ!» разряжая арбалет в спину оставшегося на берегу лучника в добротном доспехе. И не глядя на результат, рванув мечи из ножен бросился вперёд, фрезой пройдя по редкой цепи оставшихся в живых стрелков. Первый тать на его пути не успел даже развернуться к нему лицом, как кривое лезвие дао снесло ему голову. Второй попытался натянуть лук, но лишился левой кисти, а потом и жизни. Третий успел достать из за пояса топор и попытался нанести удар. Отбив левым мечом с одновременной атакой правым мечом вооружённую руку. Отрубленная кисть, всё ещё сжимающая топор, улетела в прибрежные кусты. Следующий тать решил поставить всё на один мощный удар от плеча. Слишком медленно, Олег пригнулся пропуская над собой дубину утыканную гвоздями и распрямляясь полоснул противника по внутренней поверхности бедра. Получилось хорошо, лезвие перерубив мышцы и бёдерную артерию аж проскрежетало по кости. Оставив раненого за спиной, Олег шагнул вперёд, этот уже не боец, да и жить ему с такой раной около минуты.

Перед ним рухнул на землю последний оставшийся на ногах противник, берег был очищен полностью. Теперь, следуя плану, новгородцы выстраивались в шеренгу, перегородив выход с полуострова. Спереди, закрывая его щитами нарисовались оба телохранителя. Можно бы и начать, но судя по всему не придётся. Задние ряды бандитов из числа атаковавших ладью обратили внимание на раздававшийся за их спинами шум и теперь удивлённо взирали на строй латников не весть как оказавшийся в их тылу. Первым опомнился мужичок с ноготок в драном длиннополом кафтане. С криком «измена братья» разбежался и сиганул в реку. Стоящий справа от Олега ушкуйник воткнул меч в песок, неторопливым движением вытащил из за пояса топорик и оп, пробитый на измену пошёл на дно. Правильно, с топором в голове особо не поплаваешь. А ведь до цели было метров двадцать пять, мысленно присвистнул строитель. Бросок круче, чем у Милана, тот прицельно швырял топоры метров на пятнадцать.

Не слишком удачному примеру мелкого бандюка последовало ещё трое. Одного прямо в полёте сбили сулицей, второй, судя по судорожным движениям, напоролся на чеснок обоими ногами, окунулся с головой, а всплыть не смог. Третьему повезло чуть больше, удачно нырнул у самого берега, потом удачно всплыл ниже по течению. Где догнавшее его копьё обнулило весь запас его удачи. Подействовало, оставшиеся разбойники сбившись в плотную группу пошли на прорыв. Плохо, разрабатывая план операции, они и в мыслях не держали возможность обычных бандитов действовать в строю. Но с другой стороны хорошо, Олег наконец-то рассмотрел их командира. Не высокий крепыш в тяжёлой броне, из вооружения небольшой круглый щит и классический русский меч. Он то и стал остриём атаки.

А ведь мужичок-то знакомый. Именно с ним прошлом году довелось столкнуться попаданцам при похищении ладьи. Вроде его стрела тогда пробила ему щит и в очередной раз поцарапала то, что осталось у строителя от лица. Городской контразведке точно будет интересно с ним потолковать.

— Фома, Ерёма, можете пропустить за строй этого шустрика — обратился строитель к своим телохранителям — хочу с ним парой слов перемолвиться.

— Вот закончим, боярин, тогда и говори сколь желаешь, — буркнул Фома, — всё сам в сечу лезешь, а нам между прочим …

Договорить он не успел, поредевший бандитский отряд, подпираемый с тыла ушкуйниками, докатился до них и с первого удара прорвал одношереножный строй. Олег едва успел увернуться от удара, рубанул противника по неприкрытой щитом ноге и ввинтился во вражеское построение. Именно ввинтился, в плотном строю манёвра для фехтовальщика нет, оружием особо не помашешь, ну а совмещать вращение с режущими ударами идеально подходящим для этого оружием, милое дело. На первом витке, один из попавших под лезвие дао упал, второй в воем отпрянул в сторону. Третий, получив рану в спину, подался вперёд. Образовалось свободное пространство, позволившее Олегу действовать в полную силу. Под первый же удар раскрутившейся «мельницы» попался зазевавшийся бандит, рухнувший с разрубленной наискось грудью и окончательно сломавший строй.

Дальше пошла настоящая резня. Лишившись строя, тати ни чего не могли противопоставить закованным в броню профессионалам. Развязка на берегу была предсказуема и неинтересна, а вот старый знакомый запросто мог уйти. Крикнув ближайшим бойцам, чтоб следовали за ним, устремился в погоню. По бокам опять появились его новгородские няньки, пристроились рядом, опередив охраняемое тело на полкорпуса.

Пробиться с полуострова удалось всего пятерым. Первого Фома догнал меньше чем за минуту, не тормозя засветил кулаком по затылку сбивая с ног. Траекторию следующего бегуна подправил оказавшийся рядом Ерёма, легонько толкнув в сторону, от чего тать на полном ходу врезался в сосну. Третьего рубанул по ноге боец местного посадника. Предпоследнего зарубил один из ушкуйников бросившийся по кличу боярина в погоню.

Всё отлично, одна беда, интересующий Олега человек, забросив на спину щит, отрывался от них всё дальше и дальше. Сколько тот может пробежать в полной броне проверять не хотелось. Почему-то, Олегу казалось, что всяко больше любого из них. Оторваться от погони татю не дал случай, летя не разбирая дороги, он выскочил на довольно длинную поляну, в середине которой его догнал топор Фомы. Попал в верхнюю часть щита, заставив мужика сбиться с шага, потом споткнуться и закувыркаться по земле. Наверное, он бы всё равно ушёл, если бы при падении не выпустил из руки меч. Возвращаясь за ним потерял драгоценные мгновения, позволив втянуть себя в схватку.

Первым его на свою голову догнал Ерёма, в момент, когда тот уже нагнулся за мечом. Что произошло дальше, Олег не успел до конца разглядеть. Неуловимым движением беглец перебросил щит на руку, не разгибаясь метнулся на встречу телохранителю. Проход в ноги, рывок тела вверх, и Ерёма крутанув сальто в полтора оборота, обнял землю, выбыв из схватки. Следующими, выбыли два мужика присоединившихся к отряду в Великих Луках. От удара первого тать легко ушёл в сторону, парировав мечом удар второго, развернулся на одной ноге и засветил ребром своего щита в лоб противника. Сложный и опасный трюк получился великолепно, мужик рухнул в глубоком нокауте. Тать и не думал останавливаться, завершив разворот он плавно перетёк в право и в глубоком выпаде проткнул ногу первому.

— СТОЙ! — заорал Олег. ВЫПАД! Вот что не правильно. Новоиспечённый боярин усиленно соображал, что бы это значило. Местные не используют такой техники не потому, что тугодумы, как утверждали кабинетные историки меча в руках не державшие. Для современного соотношения средств защиты и нападения, рубящий удар предпочтительней, и по сравнению с уколом, поражающее воздействие не в пример выше. Читали бы внимательней криминальную хронику, случалось индивидуумы выживали после трёх десятков колотых ран. За то одна единственная резанная, но перерубившая артерию отправляет на тот свет гарантированно. Для этого есть ещё тысяча причин, например, в доспехах такое «па» проделать не просто, перейти в другую позицию из такого положения ещё труднее. А если жёсткий отбив, то с таким увесистым оружием можно и равновесие потерять. Так кто же перед ним? Ещё один попаданец? Или мастер меча, которому технические трудности в исполнении приёма до одного места?

— Ты мне ничего интересного не хочешь рассказать? — спросил Олег на родном языке выходя вперёд, на всякий случай продолжил на языке международного общения двадцать первого века, — Dear, I think it is worth discussing current situation.

— Ты по лесу за мной бегал, чтоб знанием языков похвастаться, — ответил тать на древнерусском, — так я ваших не разумею, индиец.

Понятно, разговора не будет, ни какой он не товарищ по несчастью, а местный самородок разработавший собственный стиль боя. Медленный вдох, выдох, ярость северного ветра несущего колючие льдинки, беспощадными иглами вонзающимися в лицо, звенящий от напряжения стальнй канат, хлопок, затем визг лопнувшего троса. Вселенная схлопнулась и одновременно взорвалась, дзен — само слово, словно звенящая струна. Вперёд!

Олег атаковал. Шаг влево, левый меч летит в правую руку противника, тот скользит назад и его рука посылает меч в парирование. Мечи с лязгом сталкиваются и в этот момент второй меч рубит противнику запястье вооружённой руки. Испытанный приём, не раз приносивший Олегу победу, на который один раз попался даже Андрей, на сей раз не сработал. Тать успел подставить щит, крутануться вокруг своей оси, в конце разворота чуть не снеся строителю голову.

Правда, чуть, в таких делах не считается, не зря он девочку привлекал для занятий, теперь к него совсем другой уровень. Сейчас он чувствовал движения своего противника, опережая того на доли мгновения. Пригнувшись, он атаковал опорную ногу, не успел, его дао был отбит краем щита. Ничего, за — то второй нашёл цель. В принципе, мечи с широкой елманью не самое колющее оружие для боя с закованным в железо противником, но он и не хотел закончить бой этим ударом, только вывести из равновесия, что и было сделано. Шаг вперёд и в сторону и Олегу открылся левый бок не прикрытый слишком сильно отведённым на право щитом. Удар, меч провалился в пустоту, мгновенная контратака противника. Лязг столкнувшихся мечей, и снова атака вооруженной руки, снова блокирует щит. На! Строитель бронированным плечом врезался в щит, пытаясь сбить противника с ног.

Не получилось, крепыш отлетел на пару шагов, но на ногах устоял. Продолжая развивать наступление, Олег провёл серию из четырёх ударов, где последний должен был перерубить татю колено. Не вышло, тот оказался быстрей и сам перешёл в контратаку обрушив на боярина серию из пяти ударов, завершив опасным ударом ребром щита. В той жизни этот удар скорей всего сломал бы Олегу руку, или вышиб её из плечевого сустава, но теперь, со стороны противника это оказалось ошибкой. Строитель растянулся в глубоком выпаде, пропуская над собой окованную деревяшку, нанёс колющий удар ему в грудь. Получился лучше чем в прошлый раз, меч пробил толстую кольчугу и вроде достал до тела. Разрывая дистанцию, крепыш отпрыгнул назад.

Тем временем, на поляне прибавилось народу, подтянулось несколько ушкуйников, оцепивших место схватки и с интересом наблюдавших за поединком.

— Бросай меч, — предложил Олег, — время упущено, бежать не получится. Ну а если расскажешь чего интересного, так может и отпустят со временем, на все четыре стороны.

Заманчивое на взгляд менеджера предложение произвело противоположный эффект. Мужик с печальной улыбкой покачал головой, зашептал что-то себе под нос и бросился в атаку, открыв Олегу один неприятный факт. Оказывается, ему противостоит дзенский практик, который к прочим достоинствам, фехтует лучше его. Прочитал мантру, отключил мозги и попёр. Теперь, преимущество даваемое Олегу новыми способностями свелось на нет, читать противника и предугадывать его движения больше не получалось. Первый удар он пропустил в голову, меч чиркнул по шлему. В ответной атаке строителю удалось отвести меч противника далеко в сторону. Ложным замахом заставить приподнять щит, а в место удара мечом, врезать по умбону ногой, при этом окованный край щита ударил татя в лицо.

Следующую связку Олег знал и знал, чем она может закончится, спасибо крестоносцу. Ещё секунда и он закончит её по своему. Удар, левый бок словно обожгло, Олег попытался разорвать дистанцию, но тать следовал за ним как приклеенный. От левого меча остался огрызок сантиметров двадцать. Ничего, и с таким о огрызком можно воевать. Удар, ещё удар. Нет, финт! Обломок меча вместе с кровавыми брызгами полетел в сторону. Олег стремительным скачком вышел из зоны поражения, потерял равновесие и плюхнулся на землю. Тут же пришли в движение новгородцы, намереваясь всем миром положить конец затянувшейся операции.

Произошедшее далее, было бы уместно только в китайском боевике. Бывшие зрители, поигрывая оружием, начали сжимать кольцо вокруг татя. Пока не сплошная стена щитов, но уже не проскочишь. Тать заметался загнанным зверем, словно в приступе отчаянья. Закрутился вокруг своей оси с выставленной в сторону левой рукой. В какой-то момент с неё сорвался щит, а следом за ним метнулся тать. Ушкуйник, которому предназначался такой метательный снаряд, успел закрыться щитом, на миг потеряв нападающего из вида. А тот за три шага до цели взмыл в воздух перепрыгнув через спрятавшегося за щитом мужика, ловко перекатился при приземлении и что есть сил рванул к лесу, до которого оставалось всего с десяток метров. Опомнившиеся ушкуйники запоздало швырнули вслед пару топоров, потом бросились следом.

— Стоять! Все назад! — заорал Олег, — чёрт с ним, пусть бежит. Боюсь, прежде чем мы его упокоим, он успеет многих из нас на лоскуты порезать. Кто-нибудь прежде такое видел?

— Было дело пару лет назад, — откликнулся один из ушкуйников, несколько человек одобрительно закивали, подтверждая сказанное, — море с данами не поделили, и нашёлся у них один прыгучий. Мы уже ладьи друг к дружке подтянули, каждый ещё на своём корабле, вдоль борта сгрудились, рубим друг друга, а тут один из данов возьми да перепрыгни через наш строй. Вот так всё и было.

— И дальше что?

— Да ничего, он ещё приземлиться не успел, как зарубили его. А этот нечего, сообразительней оказался.

— Ладно, возвращаемся. Мужики, этих двоих в чувство приведите — указал на своего телохранителя и человека посадника, — ничего смертельного у них нет, — Олег подошёл к раненому — как нога? Давай посмотрю.

— Благодарствую боярин, жилы и кости целы, а мясо со шкурой зарастут, — похлопал себя по наспех перевязанной ноге, — ты бы лучше себя посмотрел, всё лицо да кисть в крови. Да и когда он тебе меч перерубил, то по боку хорошо прошёлся, вона, бронь у тебя разрублена.

— Благодарю, — Олег удивлённо посмотрел на руку. С лева он получил хорошо это понятно. А некомплект мизинца на левой руке, стал для него неожиданностью. Оставшийся от пальца обрубок с полсантиметра, обильно кровоточил, напоминая о ювелирной работе мастера меча. Строитель внутренне содрогнулся, сегодня ему сильно повезло, мог бы лишиться всего запястья, вместе с головой. Хороший намёк, надо меньше выпендриваться и носить латные перчатки. Расстегнул подбородочный ремень, стянул с головы шлем, с левого бока его рассекал чёткий прорез. Снял подшлемник, тот оказался также прорезан, да ещё и мокрым от крови.

— Ну ка, Олег Игоревич, присядь, посмотрю что с головой у тебя, — потребовал Фома, дождался пока пациент займёт удобное положение бесцеремонно запустил пальцы в рану, заставив Олега зашипеть от боли — всё в порядке, токма кожу рассёк, да кость суть поцарапал. Хотя, повезло тебе, ещё вершок и всё, — телохранитель достал из поясной сумки кусок холстины и бутылёк со спиртом, который ещё в Новгороде, выдал ему Олег. Щедро ливанул в рану, заставив строителя злобно зашипеть и принялся ловко заматывать голову. Закончив, переключился на обрубок пальца, раной на боку решили заняться на ладье.

Сам бой показался Олегу безжалостной резнёй бездоспешного противника, каково же было его удивление, когда по возвращению к ладье он обнаружил пленных аж двадцать семь штук. Среди них оказался один крайне интересный персонаж, к которому был приставлен персональный сторож. Как раз тот самый мужик, застреливший артиллериста, у него всё ещё торчал из лопатки арбалетный болт. В утренних сумерках Олег не разглядел в какую броню тот облачён, за то теперь рассмотрел во всех подробностях. Доспех стоимостью как вторая жизнь, дорогущий кавалерийский лук, добротные сапоги.

— Ты ещё его меча не видел, — усмехнулся подошедший крестоносец, — стоит как хорошая ладья. Не простой нам тать попался. Скажем — совсем не тать. Тут ещё один такой же был. Жаль живым не смог взять, больно умелый воин оказался. Предводитель, как понимаю ушёл?

— Ну, нам сие без особого интереса, — фыркнул Олег, — что он княжий вой за версту видно, пусть с ним посадник разбирается. Давай, заканчиваем здесь и домой, нас ждут великие дела. А предводитель, скажем так, после коротких переговоров он убедил нас оставить его в покое. Оказался очень убедительным.

— Вижу он ловкий переговорщик, — усмехнулся крестоносец, бросив взгляд на его перевязанную руку.

Великие дела начались ещё на корабле, когда приступили к дележу добычи. Система делёжки оказалось простой, но сточки зрения менеджера, не эффективной и даже вредной. Всё имущество убитого и пленённого врага переходило к автору сего произведения. То же и с самими пленниками. В их случае был правда один нюанс, оговоренный ещё при найме, все пленники переходили в распоряжение новгородского посадника, а бойцам выплачивалась их среднерыночная стоимость. Имущество добровольно сдавшихся в плен, а также то, что нашли в оставленном бандитами лагере, было свалено в общую кучу, которую разделили на равные доли по количеству участников. Из которых Олегу, как командиру, полагалось три доли, Владу, как заму, две. Кстати, вопреки опасениям, делёжка прошла относительно мирно, народ вяло поскубался по поводу относительной стоимости нескольких драных кафтанов, но скорее для порядка, чем из корысти. Там же Олегу пришлось выкупить у людей посадника захваченных ими пленников, на чём делёжка и закончилась.

По большому счёту, командирская доля оказалась так себе. Чуть меньше гривны серебром разной монетой, пара стоптанных сапог, облезлая шуба, ком грязного шмотья. Пара плохеньких луков, топор, жуткого вида дубина и несколько ножей из дрянного железа. Самым ценным имуществом, оказалось снятое с подстреленного в самом начале «совсем не татя». Дорогущая тяжёлая броня, гораздо лучше, чем у нём сейчас, жаль не по размеру, придётся отдавать в переделку. Кольчуга — не латы, работа не слишком сложная и за вменяемые деньги. И главный приз — меч. Без преувеличения шедевр. Горыня нормальный мастер, с поставленными задачами справляется, но тут другой уровень виден и не профессионалу. Завершал это совершенство, классический для местных мечей, противовес в форме бразильского ореха украшенный затейливой гравировкой и двумя крупными изумрудами. Трудно сказать, сколько он стоит на самом деле, возможно Влад в своей оценке и был близок к истине.

Олег с жалостью посмотрел на бывшего владельца, понуро сидящего в центре палубы вместе с остальными не поместившимся в трюм пленниками. Ну не идиот ли, не захотел расставаться с любимым оружием. Даже если умудриться молчать под пытками, говорят такие индивидуумы крайне редко, но встречаются, но взял с собой вещь, по которой его без вариантов опознают. Клеймо мастера имеется, по приезду заглянуть в кузнечный ряд, наверняка сыщется народ знакомый с другими работами оружейника, а может и с ним самим. Потом Андрей раскошелится на служебную командировку для одного щедрого купца, который станет искренье восхищаться работами мастера, в конце концов разведёт того на разговор о судьбе интересующего меча и его владельце. И всё, личное мужество, а главное труд многих людей пойдут псу под хвост. Недоработка вражеской конторы. Или у них сейчас внутренние разборки и таким образом подставляют сослуживцев. Как уже успел убедится Олег, местные комитетчики, в смысле покрутить интриги, ни чем не уступают своим коллегам из его родного мира.


По прибытию в Великие Луки, ладья сверкала свежей краской и новым парусом, типа другая, а Олег продолжил играть покойника. Операция была далека от своего окончания. К посаднику в город ходил напялив на себя шлем с личиной, доспехи спрятал под плащом. Ни кого тут таким нарядом не удивить. Пообщался с посадником, рассказал о проведённой операции, где река перекрыта сваями, забрал пленника и кипы листов с его показаниями, догрузился продовольствием и тем же вечером отплыл в Новгород.

В сам город не заходили, чтоб не светиться раньше времени, высадились на безлюдном берегу Ильменского озера, подальше от возможных свидетелей. Пару человек отправил вперёд, предупредить тысяцкого, сам взял убийцу, двух ушкуйников и естественно телохранителей, куда ж без них, отправился пешком. В город вошли ночью, у псковских ворот их уже ждали люди тысяцкого. Без промедления направились в детинец к Ильменской башне, где их уже поджидал Андрей.

С приёмным сыном тысяцкого было поразительно легко работать. Ни каких средневековых многословий, всё кратко, чётко и ясно, чем — то он напоминал последнего безопасника, из оставленной в том мире мега корпорации. Вот и сейчас, после короткого приветствия, дал команду своим определить убийцу в камеру, и сразу перешёл к делу.

— Есть такое, что ты в письме не написал, но знать мне надо?

— Думаю да. Первое, вот всё, о чём успели расспросить этого — Олег кивнул на дверь в которую увели пленника и выложил на стол одну из копий его допроса. Второе, у татей на Ловати всем заправляли три интересных мужичка. От которых за версту разит княжеской дружиной, причём одному из них, — Олег махнул покалеченной рукой, — на мечах только ты соперник. Одного из них Влад зарубил, второй ушёл, за — то третий дожидается тебя на ладье. Живой и частично здоровый. Кстати, который ловок на мечах, заправлял татями и в прошлом году. Мы все его хорошо запомнили, мастак не только на мечах, но и с луком. А, вот ещё, во время боя тати демонстрировали отличную выучку, слушались команд и перестраивались на ходу. Не знаю как здесь, но для Индии такое поведение обычных грабителей, является весьма необычным.

Андрей надолго задумался, потом кивнул каким-то своим мыслям, вернулся к разговору.

— Добро. Это он тебя так? — показал на перевязанную руку и голову.

— Он самый.

— Не поверю, что от Влада он так просто ушёл. Сам отпустил?

— Типа того, Влад в другом месте занят был, а я ещё «оп» сказать не успел, как он вывел мне из боя сразу троих, успел меня трижды ранить, в то время как я его всего один раз зацепил. Потом вообще, перерубил мне меч. В конце, когда его уже окружили, он просто перепрыгнул через строй, будучи при этом в тяжёлой броне. В общем, не по зубам он нам оказался.

— Да не горячись ты, нешто я тебе в упрёк. В прошлом году он и от меня ушёл, — опять надолго замолчал, — перестраивались во время боя говоришь?

— Скажу больше, вели себя как воинский отряд, где люди не первый день вместе и привыкли чувствовать товарища. Причём не только в бою. Заметил это когда наблюдал как они сваи в дно забивают. Спокойно, без суеты, каждый знает своё место и что должен делать. И когда мы их на берегу окружили, бежать всего несколько человек принялось, остальные сколотили строй и пошли на прорыв. Будь у них больше выучки в обращении с оружием, неизвестно сколько бы нас вернулось домой.

— Даже так? Ладно, то уже наша забота. Сегодня с утра начинаем, что планировали, ты как? Лекарь не нужен?

— В деле конечно, страсть как хочется посмотреть на человека, который платит за твою голову, как за небольшую войну. Лекарь, нет, не нужен, выглядит страшно, но ничего опасного.

— Нашёлся герой, в деле он. Сиди в башне и не высовывайся, по плану ты у нас давно покойник.

Два дня, пока шла подготовительная стадия, Олег провёл в башне. За это время, несостоявшийся убийца, под плотным контролем людей посадника встретился с приказчиком, договорился про окончательный расчёт за свой нелёгкий труд, через два дня. Писаря, с этого момента поставили под круглосуточное наблюдение, в ходе которого выяснилась одна вещь, портящая весь расклад. В своих рассуждениях они исходили из того, что приказчик играет против своего хозяина. А значит, при попытке работника получить расчёт, он обязательно свяжется со своими подельниками. Либо для получения денег, во что верилось с трудом, либо для получения дополнительных инструкций, что более вероятно.

Писарь ни с кем не связался. Жил своей обычной жизнью, церковь — торг — лавка — церковь — дом. Принимал заклады, выдавал ссуды, скрипел пером, звенел серебром. Ни с кем, кроме как с партнёрами по бизнесу да клиентами пришедшими за ссудой не контактировал. Получалась не очень хорошая картина, скорей всего, ребята так ловко обмениваются информацией, что обводят вокруг пальца всю новгородскую контрразведку. Или действительно, его непосредственный начальник является полным идиотом и по совместительству заказчиком убийства. С другой стороны, всё это выяснится через несколько часов.

Во время инструктажа личного состава задействованного в операции, Олег с удивлением узнал много нового о различных способах средневекового смертоубийства с помощью отравы. Судя по вытянувшейся роже бывшего дружинника, переквалифицировавшегося в убийцы, Андрей сегодня поведал и для него много интересного. Товарищи Медичи несомненно бы одобрили. Интересно, где он таких навыков набрался? Не иначе во время своего пребывания в Византии, вроде тамошние граждане в этом деле знали толк. Кажется, древние русичи ядам не шибко доверяли. Консерваторы, считали проверенный годами метод — топором по башке, значительно надёжнее.

Андрей с командой, в компании не весть как присоединившегося к ним Рябушева, вернулись довольно быстро, короткая летняя ночь ещё не успела закончиться. По одному виду, сразу стало понятно, этой ночью события развивались по чужому сценарию. Олег не обманулся, изощрённый план Андрея рухнул карточным домиком, не успев толком начаться.

На подходе к месту встречи, из вечерних сумерек вылетел арбалетный болт, насквозь пробивший голову главному свидетелю. Пока весь народ кинулся ловить неизвестного стрелка, Андрей бросился к дому приказчика. Пост наружного наблюдения около его дома, ни каких шевелений не засёк. Утром в церковь, днем в лавку, после вечерни вернулся и больше из дома не выходил. Наплевав на все законы, решили брать объект немедленно. Писарь не пытался оказать сопротивление, мирно спал на лавке. Только разбудить его ни как не могли. Не помогли ни тычки, ни ведро колодезной воды, ни раскалённая головня прижатая к ступне.

На этом, до группы захвата дошло — дело не чисто. Послали за Рябушевым, пока его нашли, пока доставили на место, клиент уже остыл. Траванули клерка качественно, опытный врач даже затруднялся сказать чем и как, то ли дали подышать чего, а может и накормили. Но точно не мышьяк, самый распространённый яд в средневековье, может нечто из Византии, или с арабского востока? В любом случае действовал знаток своего дела, чётко рассчитавший дозу. Писарь помер именно тогда, когда нужно, обрубив за собой все концы, оставив новгородскую контрразведку в дураках и двумя свежими трупами на руках.

Поиски стрелка аналогично закончились ни чем, если не считать арбалета найденного на одном из ярусов колокольни церкви Петра и Павла. По словам Андрея выходило, что из лука там вообще выстрелить нельзя. А кто может сделать такой выстрел из самострела вообще непонятно, по тому как в Новгороде он знал лишь одного такого стрелка — Алексея.

Если принять во внимание слабое распространение подобного оружия, то человек с таким искусством, обязательно бы засветился. Информационная ценность арбалета как улики вообще равнялась нулю. Франкская работа, ни один купец специально везти не станет, просто смысла нет тащить за тысячу вёрст оружие которым мало кто пользуется, а при необходимости могут сделать и на месте, ни чуть не хуже. Оставалась гипотетическая надежда прояснить вопрос с арбалетом у купцов, а вдруг кто привозил. Но верилось в подобный ляп слабо.

— Андрей, а как далеко было от колокольни, до головы убиенного — неожиданно подал голос Рябушев — и как высоко сидел стрелок?

— Саженей сорок — сорок пять, по высоте саженей шесть.

— А какова дальность прямого выстрела из такого самострела?

Андрей замялся — Владимир Сергеевич, поясни, о чём ты сейчас спросил?

— Не надо, — Олег остановил уже приготовившегося к пояснениям врача. — Владимир Сергеевич, для современного стрелкового оружия, говорить о дальности прямого выстрела не совсем корректно. У лучших образцов начальная скорость сто — стопятьдесят метров в секунду, от чего траектория, по сравнению с пулей, довольно крутая. Ну, а то, о чём вы спросили, для местных арбалетов, наверное метров тридцать.

— Даже так — хирург повернулся к Андрею — кто видел, что стреляли именно с колокольни?

— Самого выстрела ни кто не видел, когда подбежали к телу, увидели кого-то на колокольне, когда добежали, нашли один самострел.

— Интересно, когда рассветёт надо будет посмотреть на место и арбалет в деле проверить. Есть подозрение, что наколокольне маячили для отвода глаз.

— Тебя ж там не было, боярин, — включился в разговор один из контрразведчиков, — места не видел, а говоришь…

— А мне и не надо видеть, — перебил Рябушев, — я прекрасно видел торчащую в его голове деревяшку, благо вы стрелу не вытащили. Так вот, то как она сидит в его бестолковке, явно указывает на стрельбу с саженей десяти, максимум. Улицы у нас не широкие, значит до стрелка можно было сапогом добросить, человек на колокольне успешно отвлёк ваше внимание от настоящего убийцы.

— Фигасе, Владимир Сергеевич, вы у нас Пуаро и Ниро Вульф в одном флаконе, — пошутил Олег.

— Шутник нашёлся, — фыркнул хирург, — несколько преувеличенными слухами о собственной смерти, ты шороху навёл, чуть производство не остановил. Хорошо биржи нет, точно бы обрушилась, — Рябушев переключился на Андрея, — и ты тоже хорош, мог бы шепнуть, мол жив сыновец.

— Не, у нас конспирация, всё по взрослому, — ответил за товарища Олег.

— Разматывай бинты, конспиратор, посмотрю как на этот раз тебя порезали.


Глава 19


Алексей


Средневековый подъёмный кран жалобно заскрипел, когда Алексей с двумя кувшинами огнесмеси заскользил вниз по верёвке перекинутой через блок, закреплённый на конце стрелы. Наверное самый идиотский поступок в его жизни. По крайней мере, он так думал. Но как по другому, быстро остановить суздальские танки он просто не знал. Ударившись ногами о землю, подхватил зажигалки подмышки, плюхнулся на притороченный к спине щит и подтормаживая ногами поехал с вала. Пехота с осадными машинами подползла всего метров на двести пятьдесят, оставляя подполковнику неплохие шансы выбраться из передряги живым. В момент когда он достиг подножья вала, танки дали следующий залп. Снова попали, на сей раз точно в цель. Помост с метательной машиной, выдвинутый чуть вперед за линию стен, для ведения фланкирующего огня, рухнул к основанию стены и лавиной съехал к подножью вала.

Алексей рванул с низкого старта к уже давшим задний ход танкам. Неприятная неожиданность, в виде суздальской стрелы, просвистела прямо перед носом. Плохо, одиночным выстрелом почти достал, а если выстрелят скопом, точно попадут. Подполковник резко сместился в сторону, сбивая лучникам прицел. Очень вовремя, место в котором он должен был оказаться, следуй прежним курсом, стала напоминать подушечку для булавок. Если командир лучников догадается начать обстреливать танки, станет совсем не смешно.

Видимо удача в тот момент оказалась на стороне попаданца, в ближайшем к нему танке, получившем больше всего зажигалок, народу стало совсем кисло. Несколько человек выскочили наружу и прикрываясь щитами, принялись сбивать пламя. Суздальцы, справедливо опасаясь обстрела со стены, контролировали фронт, слишком поздно заметив опасность с фланга. За несколько метров до цели, Климин сбросил обе зажигалки, получив дополнительный прирост скорости. В пытающегося сбить пламя, с разбега врезался плечом, впечатав того в горящий борт. В доспехе подполковник весил килограмм сто тридцать, так что первого северянина вывел из строя гарантированно. Обернувшегося на шум щитоносца, встретил левым хуком. Нокаут.

Пожарников на противоположной стороне застать врасплох не получилось. Выскочив из за танка, Алексей чуть не налетел животом на меч. С опозданием скрутился, заставив лезвие проскрежетать по броне. Перехватил вооружённую руку противника, дёрнул на себя, выводя того из равновесия и жёстко встретил локтем в лицо. Еле успел отпрыгнуть от удара второго, зацепился за остатки сгоревшего забора и рухнул на спину. Кувыркнулся через голову в попытке увеличить дистанцию, со щитом на спине трюк получился хуже некуда. Утвердившись на ногах, Алексей ожидал увидеть перед собой суздальца, но тот лежал в центре круга густо утыканным киевскими стрелами. Молодцы ребята, не подвели, очень вовремя.

Кажется следующая мысль не успела оформиться, как тело само бросилось вперёд. Не передать, как своевременно, в следующее мгновение его прошлое местоположение накрыл залп суздальцев. Из зоны поражения он выскочить не успел. Несколько гостинцев принял на себя щит, а один, судя по звону в ушах, срикошетил от шлема. Из двери в задней части танка высунулся самый любопытный. Пробегая мимо, подполковнику пришлось отвлечься, саданув по створке ногой, припечатывая тому голову. Времени всего ничего и успей танкисты закрыться изнутри, выковырять их уже не получиться. Подхватил брошенные зажигалки, метнулся обратно, подпалил обе от так и не потушенного танка. Распахнул дверь и с размаху швырнул вовнутрь первую ёмкость. Не попал, точнее наоборот, попал, но не туда. Первая зажигалка врезалась в живот танкисту, который оттаскивал пришибленного дверью товарища. У того, как назло, в место кольчуги оказался тегиляй, горшок не разбился, а сбив с ног суздальца, покатился по земле. Следующий попал куда надо, разбился о стену, превратив внутренности танка в печь.

Не интересуясь дальнейшей судьбой подожжённой машины, Климин перекинул щит на правую руку и петляя по чище любого зайца, бросился к месту своего спуска с городской стены. Первоначальный план, подпалить изнутри обе машины, не выдержал столкновения с реальностью. Второй танк успел отползти достаточно далеко, а наступающая пехота наоборот, приблизилась достаточно, чтоб все ближайшие лучники принялись его увлечённо обстреливать. Выскочив на финишную прямую, перебросил щит обратно на спину, бросив взгляд назад, чертыхнувшись, прибавил скорости. От боевых порядков суздальцев отделилась группа особо отмороженных товарищей, и не смотря на прикрытие киевских лучников, быстро его нагонявшая.

Уже ли его особые приметы, стараниями Сергея, стали известны всей союзной армии? Удар в щит, ещё один … упс, вот вам и Бритни Спирс, стрела пробила щит и уткнулась в стальную пластину. Только бы не в ногу, тогда хана. Спринт в полном вооружении развлечение не из приятных, карабкаясь по валу, Алексей уже был готов выплюнуть лёгкие. Проклиная последние годы кабинетной работы, в столице родного мира, потом в Новгороде этого. Стрела чиркнула по левой ноге, подполковник рефлекторно отпрыгнул вправо, не удержался и съехал на пару метров вниз. Пока тормозил, получил пару попаданий в щит, не переставая карабкаться, внутренне сжался, ожидая подарок в ногу или руку.

Выручили артиллеристы с надвратной башни, положили зажигалку прямо перед суздальским щитоносцем прикрывавшим лучников с фланга. Стоявшие плотной группой северяне оказались по колено в огне, мгновенно прекратили ассоциировать голову попаданца с кучей серебра, позволив Климину спокойно добраться до подъёмника. Где он себя чуть доблестно не угробил. Перерубил верёвку, противовес на другом конце пошёл вниз, потянул его наверх. Где-то посередине стены он чудом не столкнулся с этим грёбанным противовесом, представлявшим собой сетку с камнями. В последний момент бросил взгляд вверх, увидел летящую на него кучу камней, извернулся, проскрежетав по ней левым боком. Спасибо доспехам, сохранили шкуру в целостности.

Вернувшись на позицию в надвратной башне, подполковник окинул взглядом поле боя. Как и предполагалось, за время его беготни под стенами, существенных изменений в обстановке не произошло. Пехота суздальцев придвинулась уже достаточно близко и теперь увлечённо перестреливалась с киевлянами. Подожжённые танки весело горели, два оставшихся уже вышли из зоны действенного огня и теперь экипажи занимались тушением. Взгляд через оптику показал больше. Наспех состряпанная зажигательная смесь, всё же делала своё дело, танки оказались не такими уж неуязвимыми. Однако, если у оставшихся машин подобная защита, им сегодня придётся несладко.

Особенно, его беспокоило нечто, наступавшее прямо на ворота. По идее таран, но почему закрытый и скошенный нос? Какой ещё сюрприз приготовил попаданец? В принципе, с его позиции уже можно проверить непонятный агрегат на вшивость. Приказав мужикам поменять зажигалку на булыжник, Алексей принялся наводить орудие. Выстрел, недолёт, снаряд пропахал землю перед машиной, врезался её в нос и отскочил не причинив вреда. Что ж, хоть прицел не надо менять. Следующий снаряд подполковник положил точно в цель. Безрезультатно, каменюка срикошетила от носа и закувыркалась по пепелищу. Посмотрел на результат стрельбы в бинокль, ну да, чтоб серьёзно повредить такой машинке, нужен или булыжник побольше, или скорость снаряда повыше. С его арбалетом переростком тут делать нечего, про остальные, собранными киевлянами в спешке, и говорить нечего.

От созерцания средневековой техники его отвлёк посыльный от воеводы, показавший на непонятное шевеление в тылу северян. Перевёл бинокль и выругался, ай да Серёга, ай да сукин сын. Передал оптику киевлянину, тот посмотрел, покрутил головой, вернул подполковнику. Алексей забрал бинокль, спустился ярус ниже, где располагался командный пункт, молча протянул командиру бинокль.

— Не пойму, что они делают, забор городят, — удивился воевода возвращая оптику, — от наших стрел прикрываться?

— Именно, то что они нагородили, называется винея. Создаёт защищённый проход на рубеж атаки. В нашем случае они пошли дальше. Из проходов они сразу перейдут в крытую галерею осадных машин, а от туда к нам на стену. Отличный план.

— И чего твои не стреляют?

— Пока слишком далеко, зря растратим припас.

— Ладно, ждём. Знаешь что за дрянь прямо на нас ползёт?

— Нет, первый раз вижу, но думаю нам она не опасна.

— Скоро узнаем, сработает ли твоя задумка. Ладно, больше не держу тебя.

Задумка была проста как три копейки и являлась чистой воды плагиатом от мудрости древних. Греки, на вероятных путях движения осадной техники, зарывали в землю огромные кувшины. Учитывая, что ребята они были свободолюбивые, всяких фараонов с их бесполезными пирамидами сразу посылали лесом, ничего шибко тяжёлого у себя по горным дорогам они не перевозили. Прикидывали прочность так, чтоб ловушка без проблем выдерживала вес гружённой телеги. Всё, она могла годами ждать момента, пока на неё наедет нечто тяжёлое, на чей вес она не рассчитана. А в те времена, тяжелей телеги, могли быть если не осадная башня, то по любому таран. Этакая волчья яма для охоты на вражью осадную технику. Подобные ловушки подполковник устроил перед всеми воротами Ярославого города.

Через полчаса ловушка, изначально предназначенная для тарана, успешно сработала. Непонятная машина заехала на неё правым боком и с треском провалилась в яму. Сопровождаемая восторженным рёвом, летевшим с киевских стен, продолжила заваливаться набок, пока не упёрлась в противоположный край ямы, застыв под углом градусов в тридцать. Алексей скомандовал расчётам и на поверженного противника обрушились сразу три зажигалки, после перезарядки ещё три. Хорошо защищённая машина гореть категорически отказывалась, в отличии от просмоленного хвороста уложенного на дно ямы. Вскоре огонь добрался до внутренностей агрегата, откуда споро полезли суздальцы до этого решившие не испытывать судьбу и пытавшиеся переждать обстрел внутри.

Если у ворот военное счастье сопутствовало руси, то на обоих флангах ситуация сложилась угрожающая. Оба оставшихся у суздальцев танка, сбив пламя и закончив маневрирование, заняли позиции перед башнями, начав с ними артиллерийскую дуэль. В принципе, оба находились в зоне действия метателей установленных на надвратной башне, но более — менее попасть на таком расстоянии, можно было из одного командирского. Что Алексей и собрался сделать. Первый снаряд лёг правее и с большим недолётом, заставив Алексея взяться за бинокль. Прикинул расстояние и взялся вводить поправку в вертикальную наводку.

Уже хотел двинуть машину по горизонтали, но заметил группу северян, бегущую к танку под прикрытием здоровенного щита. Не просто бежали, а что-то тащили, у каждого на спине приторочен короб. Понятно, боезапас кончился, то-то танк давно не стреляет. Дал команду заменить булыжник на зажигалку, внёс дополнительную поправку, подождал пока народ подставиться под выстрел и потянул спуск. Недолёт, но получилось даже лучше. Разбившийся горшок окатил волной пламени сразу половину подносчиков, и самое главное, досталось народу несущему щит. Здорово досталось, про щит сразу забыли, бросились на землю, в попытках сбить пламя. Конструкция из досок, оставленная без контроля, завалилась вперёд, открыв подносчиков боеприпасов для обстрела со стен. Русь не подвела, засыпала стрелами площадь сопоставимую со стандартной дачей, но положила всех.

Бросил взгляд на левый фланг, ничего нового, танк методично расстреливает орудия на башне. Выбрав в качестве цели, верхнее, как менее защищённое. Киевские расчёты тоже не дремали, машина уже стояла в море огня и судя по расположенному впереди пятну пламени, суздальцам уже пришлось поменять позицию. Всё правильно, какими бы огнеупорными их не сделать, дышать экипажу нужно по-любому. Да, для Новгорода нужно будет ваять артиллерию помощней, уж очень хорошие танки спроектировал Серёга. Мысли Климина о предстоящей осаде северной столицы были прерваны очередным удачным попаданием. Камень попал в место крепления одного из опорных брёвен помоста с метательной машиной. Бревно вылетело из паза, помост перекосило, заставив выскочить из паза противоположное бревно, усилив перекос. Расчёт не успел ничего предпринять для сохранения равновесия, как не выдержал третий шип и помост со всем содержимым рухнул на боевую площадку.

Возможно, всё бы и обошлось, расчёты общими усилиями расчистили бы завал, вернув боеготовность нижнему орудию. Но на этот раз северянам повезло. За секунду до попадания, расчёт собирался отправить в полёт очередную зажигалку. Ладно просто собирался, но успел и подготовиться к выстрелу. Когда платформу перекосило, в попытке удержаться на ногах, стрелок рефлекторно схватился за рукоять, потянув и спусковую скобу. Огнесмеси в зажигалках было немного, от одной башня загореться не может. Верно, при наличии защитников. Однако, после обрушения надстройки, в обоих расчётах не осталось ни кого, кто бы отделался одним испугом, травмы разной степени тяжести получили все. Ситуацию осложнила балка, рухнувшая на приготовленные к стрельбе зажигалки. Пока мужики выбирались из завала, растёкшаяся по полу огнесмесь достигла очага начинающегося пожара. А через минуту, когда пламя охватило уцелевшие зажигалки, верхушка башни вспухла огненным шаром.

Самое обидное, что пожар можно было без особых усилий локализовать. Разобрать заборол и верхушку стены по обе стороны от горящей башни, деревянный сруб которой был наполовину заполнен землёй вперемешку с камнями. И всё, пожар утих бы если не сам собой, то с минимальными усилиями со стороны защитников. Команды, направленные воеводой на борьбу за живучесть, уже бежали по стене. Но в который раз за это утро, на арену вышел его величество случай.

Мощный взрыв вздыбил землю перед воротами, на месте горящей машины северян угодившей в ловушку. Климин успел скомандовать своим — ложись — попутно перехватив одного молодого дурня возжелавшего сигануть с боевой площадки. Что же он туда намешал? Явно не порох, взрыв слишком сильный и нет характерного дыма. Не иначе Серёга где-то раздобыл достаточно нефти с селитрой. По крайней мере, из раздела состряпай бомбу на коленке, больше ничего на ум не приходило.

Дождавшись пока поднятая взрывом земля перестанет сыпаться на голову, подполковник выглянул посмотреть на результаты. Которые оказались не столь впечатляющие. Взрывчатки у него оказалось не так много, просто в ловушке изначально было много дерева, плюс сама машина, в общем, взрывной волне было что поднять в воздух. Надвратную башню таким количеством только поцарапать. А вот воронка, какая-то странная. Он что, пытался направленный взрыв организовать? В принципе, это объясняет количество взрывчатки, для срытия башни явно недостаточное, за то ворота вышибить вполне реально, и внешние и внутренние. Только со взрывчаткой Серёга не работал, одно дело прочитать, применить на практике, совсем другое дело. Плюс, он не учёл один нюанс, в учебниках пишут о применении современной взрывчатки.

— Кидань! — прервал его размышления рык воеводы, — что это было? Алексей повернулся и увидел бледное лицо командира торчащее из люка в полу.

— Мои соотечественники на службе у Андрея пытались направленный взрыв устроить.

— Ты по человечески сказать можешь!? — взбесился воевода.

— Нет в вашем языке таких слов. Короче, оружие это особое, чтоб стены разрушать. Нам оно не страшно, у нас стена на валу стоит, ворота землёй засыпаны. Чем со мной лаяться, лучше народ успокой, вон, у тебя половина со стен драпанула.

С утробным воем в котором явно слышалось непонятно к кому относящееся «сатанинское отродье», воевода вернулся на командный пункт, оставив Алексея в окружении растерянных бойцов. Первым опомнился старший расчета.

— Мастер, что это было?

— Ни чего, с чем бы мы не смогли справиться. Обычное огненное зелье, у нас весьма распространённое, — подполковник уже хотел вернуться к наблюдению. Но увидев устремлённые на себя взгляды всех бойцов на площадке, вынужден был продолжить, — так, все видели как горят обычные дрова? Ну, что молчите, видели или нет? Дождавшись утвердительного мычания от большинства, продолжил, — так вот, дрова горят долго, постоянно выделяя свет тепло и дым. Пока несколько пудов дерева сгорит можно дом обогреть, еды приготовить и воды вскипятить. Но есть особые зелья, которые сгорают очень быстро. Столь быстро, что те же несколько пудов зелья, сгорают за один удар сердца. Теперь представьте, всё тепло свет и дым, которые дрова давали целый день, выделилось за единый миг. Всё! Всем понятно? Тогда по местам.

— А где же свет? — спросил кто-то из задних рядов.

— Был, просто мы его не видели из за разлетающейся земли и был он всего один миг, не больше. Можете более не опасаться, зелья сии больно дороги, делать их и правильно применять, не так уж и просто. А мы сидим в крепкой башне и вреда нам не причинить. Опасайтесь больше суздальских воев, которые сейчас на приступ пойдут.

Приведя народ во вменяемое состояние, расставив всех по местам, Климин с неудовольствием обнаружил возросшую активность противника. В отличии от киевлян, правильную активность. Панически бегущих, прочь от городских стен, не наблюдалось, наоборот, северяне здорово продвинулись вперёд. Пехота вышла на рубеж атаки и стрелки завязали перестрелку со всё ещё дезорганизованной взрывом русью. Осадные машины тоже наддали и самое скверное, под шумок успели поднести боеприпасы второму танку.

Выдав расчётам целеуказания, сам взялся за бинокль. Ага, всё правильно, продвижение на левом фланге остановилось. Машина должна была подойти к стене рядом с башней, но видать поняли, как там сейчас неуютно. За то, оперативно отреагировали, удвоив усилия на правом фланге. Просемафорил туда «прекратить огонь». Подозвал посыльного, быстро нацарапал указания для старшего расчёта в правой башне. Подумал, понял, что упустил момент поинтересоваться, кто из артиллеристов обучен грамоте. Продублировал информацию словами, заставил повторить, поправил, заставил повторить заново. Убедившись в его правильном понимании задачи, отправил выполнять.

Суть указаний сводилась к следующему, поняв, что суздальские танки медленно, но верно выигрывают у него артиллерийскую дуэль, решил вообще её прекратить. Переместить с боевой площадки все зажигалки обратно на более защищённый нижний ярус. Расчёту покинуть надстройку, предварительно прицелив машину для стрельбы вдоль стены. Тоже самое сделать расчёту на боевой площадке и начинать стрельбу по галерее вражеской машины самостоятельно, как только она опуститься на стену. Заряжать сразу двумя камнями. Расстояние получится совсем смешное, должно сработать.

Битва разгорелась по настоящему, когда машина северян практически доползла до вала. Одновременно, суздальцы закончили создание защищённого коридора из своего тыла, на передовую. Галерея установленная на машине пришла в движение и остановилась достигнув угла градусов шестьдесят. Машина проползла ещё немного и уткнувшись носом в вал остановилась. Алексей не без злорадства отметил, что верх галереи хоть и совпадал по уровню со стеной, но отстоял от неё метра на три с половиной. Недоработка, не иначе, здесь суздальская разведка подвела попаданца. Бывает. Похоже, участие артиллерии не потребуется.

Климин рано позлорадствовал над своим противником, из галереи выдвинулся мостик и рухнул вниз, проломив навес над стеной. Не прошло и полминуты, как из галереи полезли суздальцы, перебегая по мостику, прыгали на стену. Вот так сюрприз. Первыми опомнились киевские лучники, принявшиеся обстреливать нападающих, правда без видимого результата, истыкав стрелами защитное ограждение. Подполковник запоздало дал команду на открытие огня и все три расчёта дружно промазали. Снова лично встал за орудие, пока корректировал наводку мужики успели зарядить. Выстрел. Опять мимо, орудие на нижнем ярусе тоже промазало. А на башне не подкачали, внесли поправки и влупили сразу двумя камнями. Разрушили часть ограждения мостика и сбросили вниз двоих северян, на миг приостановив их наступательный порыв.

Второй выстрел, снова промах, а судя по звукам, на стене развернулась настоящее сражение. Принимая во внимание, что звук смещается в их сторону, русь пока проигрывает. Третий выстрел, попадание, булыжник выпущенным Климиным выбив несколько досок в галереи убил одного из воинов, на время образовав затор. Так-то, как бы хорошо не были защищены сами машины, такой выносной элемент защитить можно только в одну доску, и то, не в самую толстую. Иначе, вся конструкция сломалась бы под собственным весом. Взбесили мужики на башне, почему-то опять выстрелившие в мостик. Приказал лучнику дать целеуказание на галерею. Расчёт на нижнем ярусе снова промазал, но всего на ладонь, ничего, значит следующим попадут. Четвёртый снаряд он всадил чуть ниже, устроив нападающим очередной затор. Перестав получать подкрепление, суздальцы ослабили напор на стене, перейдя к обороне на обоих направлениях.

На нижнем ярусе наконец-то смогли прицелиться и проделали ещё одну дыру в галерее. На башне правильно поняли целеуказание, перенесли огонь, попав с первого выстрела, пробив стенки насквозь. Галерея оказалась достаточно разрушена и подполковник скомандовал переходить на зажигательные. Сделанная из сухого дерева, галерея быстро занялась даже от слабенькой огнесмеси, окончательно перекрыв подход подкреплений. Убедившись, что на стену уже не пробиться, Алексей приказал перенести огонь на ближайшие винеи, где северяне концентрировались для атаки. Всё, первый приступ отбит.

Подполковник поставил на стрельбу старшего расчёта, сам же взялся за бинокль, собираясь посмотреть, как обстоят дела на левом фланге. Как оказалось, не так плохо, как он предполагал, но и далеко не так хорошо, на что он рассчитывал. Башню потушить не пытались, но опомнившийся после взрыва народ, сумел сбить пламя на части стены и в настоящий момент, разбирал охваченную огнём часть укрепления. Забрасывали на стену крюки и буквально вырывали части горящей конструкции. Радом работала бригада оснащённая длиннющими баграми. Действовали без суеты, чувствовался опыт борьбы с пожарами, жителей деревянного города. Существенный минус был только один, воду подавали по цепочке сами жители, из ближайших колодцев. Стоит суздальцам перенести огонь за стены, как половину бездоспешных женщин и подростков выведут из строя за пару залпов, а вторая половина разбежится от греха подальше. Недоработка, по возвращению нужно будет изобрести простенький ручной насос.

Подполковник оставил мечты о будущем до лучших времён, вернувшись к насущным вопросам. С дырой в оборонительной линии, которая образуется после пожара, нужно что-то делать. Северянам и машина не понадобится, смогут без проблем забраться с помощью лестниц. И ни кто не остановит, башня сгорит, фланговый огонь только с надвратной. Нет, стену сейчас не удержать. Забрикадировать в городе все подходы к месту прорыва, удержать противника от дальнейшего проникновения в город. Если к ночи не прорвутся дальше, то вынуждены будут отойти обратно за стены. А там что-нибудь придумаем.

Его размышления прервал один из его новгородцев, не слышно подошедший и аккуратно взявший Климина под руку. Показал глазами на люк в полу, приглашая поговорить без свидетелей. Передав командование старшему расчёта, спустился к подножью башни, где его поджидал спецназовец.

— Боярин, беда, северцы с переяславцами Волынские ворота взяли.


Глава 20


Владимир


Взмах красной тряпкой на длинном древке. Раз, два, три, стоп. Болт вошёл в наполненную опилками корзинку имитирующую голову, почти по оперенье. Следственный эксперимент можно считать законченным. Рябушев подозвал Андрея.

— Стрелять с колокольни не могли по двум причинам. Видишь, под каким углом вошла стрела.

— Понял, теперь вторая. Первая не слишком убедительна, он мог случайно наклонить голову.

— Посмотри, здесь ему пришлось бы стрелять в створ между домами. Сектор стрельбы очень узкий. Время полёта стрелы, — хирург ногтем постучал по циферблату, — две секунды. А для того, чтоб пересечь простреливаемый с колокольни участок улицы, спокойно идущему человеку, нужно четыре секунды. Сомневаюсь, что стрелок на колокольне вообще мог так точно попасть в движущуюся мишень.

— Интересно, значит стрелял он из за забора, в кустах его мигом бы засекли — глава новгородской контрразведки погладил бороду и скрылся в кустах у забора. Провозился там долго, Рябушев уже собирался составить ему компанию, когда Андрей отряхивая штаны вышел на проезжую часть — очень интересно, зачем хозяину понадобилось менять сразу четыре бревна? Как раз напротив места убийства. Если предположить, что стреляли оттуда, то промахнуться мог только слепой. А самострел на колокольне бросили, с целью подозрения от хозяина отвести. Уж не ваши ли индийские штучки, не припомню, чтоб у нас такой огород городили ради убийства одного человека?

— Почему нет? — Рябушев пожал плечами, — с нашими соотечественниками ещё с прошлого года не всё гладко. Например, куда они из Великих Лук делись, удалось выяснить? — Андрей отрицательно покачал головой.

— Судя по придумкам, с которыми сталкиваемся всё чаще, все они благополучно осели в Боголюбово.

— Некоторые безусловно там, но все ли?

— Хочешь сказать, будто ведём игру с несколькими противниками?

— Похоже, слишком круто за нас взялись. Под силу ли одному Боголюбскому переигрывать нас, раз за разом, на нашей же территории?

— На самом деле, — Андрей развёл руками, — его возможностей мы точно не знаем. В отличии от других, он слишком давно сидит на своём княжении. Успел разобраться в делах земли и местное боярство к ногтю прижал. Выстроил управление так, как надо ему, накопил серебра, большую силу обрёл.

Тут дело в другом. Ты видишь, как противник наносит нам удары то в одном, то в другом месте и кажется, что противостоят тебе сразу несколько. На самом деле, князья договориться могут лишь в одном случае, когда соседа нужно пограбить. А чужую землю примучить ни кто просто так не даст. Против него сразу все остальные объединяться. Вот как сейчас, думаешь, когда Киев падёт, он сам там сядет, или брата посадит? Ничего подобного, большее, на что его сил хватит, разграбить город и посадить туда человека, который ему не выгоден менее прочих.

— Ладно, тебе виднее, — согласился Рябушев, — если больше тебе не нужен, то пойду по своим делам.

— Подожди, хочу, чтоб ты со мной сходил поговорить с хозяином этого дома. Интересно мне, ему в глаза посмотреть.

— А я тебе зачем, детектором лжи поработать?

— Распознавателем лжи? Нешто у вас смогли машину измыслить для сего? И, ты прав, хочу, чтоб ты свои умения к нему применил.

Хозяином дома оказался дородный мужик из мелких купцов. Страха от столь представительного визита он не испытывал, на вопросы отвечал спокойно. Иногда пытаясь изобразить лёгкое удивление. Видимо думая о неком правдоподобии, потому что в остальном, врал как сивый мерин. Хоть и купец, а обманывать не научился. На столько явную ложь, Андрей различил самостоятельно, помощь хирурга не понадобилась.

— И что ты с ним будешь делать, — полюбопытствовал Рябушев, когда они уже закончили с купцом и шли по улице.

— Пока ничего, предъявить ему нечего. Людей, посмотреть за ним у меня нет. Как говорит твой сыновец, — возьму на карандаш.


Заскочив домой оставить медицинскую сумку, хирург как раз застал первый акт трагикомедии под названием «Возвращение Олега домой». Успел очень вовремя, он уже занёс руку, дабы ударом в створку ворот возвестить обитателям усадьбы о своём появлении.

— Стоять! — остановил его порыв Рябушев, — ты знаешь, как возвращение из мёртвых действует на не развращённый зомбоящиком средневековый мозг? Так я тебе рассказываю, самый распространённый вариант — осиновым колом в сердце и закопать мордой вниз. При необходимости могут камнями привалить.

— Завалить камнями, это понятно, дабы гарантированно не вылез, — Олег остановил руку на полдороги, — а мордой вниз зачем?

— Если вдруг начнёшь выкапываться, чтоб вылез на другой стороне земли, где одни неправильные люди живут.

— Остроумно, — хмыкнул строитель, — предлагаете подготовить народ?

— Типа того, — ответил Рябушев и сам постучал в дверь.

Открывший калитку разнорабочий из местных, собирался что-то сказать, но увидев, кто стоит рядом, подавился словами, да так и остался стоять с открытым ртом.

— Ну Лещь, и чего вылупился, — Олег хлопнул ошарашенного работника по плечу, — али не знал, что стырь мой лекарь столь искусный, что могёт к жизни вернуть?

— Не слушай его, — хирург отпустил строителю подзатыльник, — жизнь, исключительно дар Господа, а мой сыновец, просто донельзя хитрая бестия, — щелчком вернул работнику челюсть в исходное состояние, — и его очень трудно убить. Всё понятно? Вот и славно.

Пройдя дальше во двор, ткнул Олега локтем в печень.

— Ты в своём уме, так шутить, церковного суда захотел?

— Да ладно вам, обжегшись на молоке, на воду дуете. Ещё один слух про великого доктора нам как раз в кассу.

— Может и в кассу, однако, во избежание и всё такое…, я бы попросил.

Договорить им не дали, с криком «живой» на него обрушилась Юлька. На её крик сбежались остальные попаданцы, немедленно принявшиеся его тискать. Минут через пять, ему удалось вырваться, пообещав рассказать всё вечером, после спектакля, а за одно познакомить женскую половину с настоящим рыцарем. Даже больше, холостым рыцарем. В ответ получил несколько язвительных замечаний, типа «сам дурак». На крыльце увидел Горыню, который со слезами на глазах бухнулся на колени.

— Опа, Горыня, чуешь, что накосарезил, — усмехнулся строитель, вытащил из ножен обломок меча, повертел перед собой, спрятал обратно. На какой-то момент Рябушев подумал, что у кузнеца случится инфаркт, но Олег сам понял, что заигрался, быстро поднял его, обнял и зашептал успокаивающе, — ну всё, всё, прости, пошутил я глупо — наконец отпустив кузнеца, переключился на Рябушева — Владимир Сергеевич, вижу без меня произошли некоторые перемены. Введите в курс дела.

— Давай, приводи себя в порядок, завтракай, читай прессу и подтягивайся. Ты прав у нас много интересного.

Строитель, прибывавший в отличном расположении духа, подтянулся только к обеду. Быстро просмотрел бухгалтерию, попутно подсчитывая прямо на полях.

— Так, с деньгами понятно почти всё, чётко следуем плана. Меня интересуют так называемые рекламные деньги, — он потряс кипой газет, — я планировал это нововведение к концу августа, когда урожай собран и перераспределяется. И получается, пирамида не наша интрига?

— Кто затеял пирамиду, выясняют компетентные органы. Похоже, объявился некто из наших попутчиков. Про рекламу, мог бы и поделиться планами, надеюсь не сломали твою игру?

— Нет, с учётом последних событий, так даже лучше. Решил попробовать себя в металлургии, дело чрезвычайно затратное, но обещает окупиться сторицей.

— Интерес понятен, это ты из за меча, — Рябушев показал на руку, — у нас что, денег не нашлось на нормальное снаряжение?

— А, Владимир Сергеевич, здесь не всё так просто. Оружие из качественной стали стоит сумасшедшее бабло. На Руси плоховато с нормальным железом, одна болотная руда из которой что-то нормальное сделать — конкретный гемор. Может обратили внимание, большинство мечей здесь привозные из Европы. На то, как мы экипировали Лёху, можно было снарядить трёх обычных конных дружинников. Совершено сумасшедшее бабло.

А из нас, ни кто не планировал участвовать в боевых действиях, а рубить деревяшки мечом, за который уплачено чуть ли не серебром по весу — идиотизм. Соответственно, снаряжение у нас довольно средненькое, тренироваться и отбиться от гопоты нормально, а для игры в высшей лиге уже слабовато. Да собственно, ни кто туда специально и не лез.

Он поднял свою покалеченную руку — нет, не сломайся у меня меч, он бы всё равно меня прибил. Нарвался на фехтовальщика уровня Андрея. Кстати, нашего старого знакомца, который в прошлом году прострелил Лёшке ногу. Ну, или его товарищ, короче, встречались мы с ним, когда ладью угоняли.

— Слушай, а чем плохо так называемое узорчатое железо из которого вы ножи делаете? И почему не купил европейские мечи?

— Да тем, что оно железо, служит для придания клинку пластичности. Если обратили внимание, местные его просто так не применяют. Всегда наваривают режущую кромку из нормальной стали. У моего соперника оказался очень качественный меч, которым он прорубил стальную часть моего клинка. В принципе, ничего особо страшного, если б не одна тонкость при фехтовании моим оружием, у которого несколько специфическая рукоять. Там почти всегда используется режущая кромка и при одном из блоков, его меч попал точно в предыдущий разруб. Шанс один на сотню, но я его словил.

Собственно, почему я не мог купить импортные клинки, потому что они здесь все …, не помню, каролингского, или нормандского типа. Короче, для моего стиля, форма рукояти совершенно неподходящая. Честно говоря, я не очень понимаю как местные с ними управляются, им же по большому счёту, только рубить, ну и простейшие блоки. Короче, не могу я ими, вот и решил сделать себе привычное оружие. Но блин, сцуко, сэкономил где не следовало, от этого и результат.

Ладно, что я всё о себе, рассказывайте, как у вас дела. Смотрю нового человека взяли в типографию. Кто такой, чем дышит, проверку проводили?

— Ни кого не брали.

— Так, а кто такой Васька Писарь? Ни кто из наших так писать не станет, у нас мозги по другому завёрнуты.

— Ах, вот ты о ком. Хотел кстати с тобой поговорить об этой проблеме. Васька Писарь это твоя протеже. И в правду, очень сообразительная девочка. Одна проблема, в последнее время на неё слишком много навалилось, двойная жизнь, газету практически в одиночку тянула, бывший жених шантажирует. Если коротко, девчонка на грани нервного срыва, если не разгрузишь сейчас, слетит с катушек. Я не шучу, хватит присматриваться к ней, прими уже решение.

— Ух ты, дайте угадаю. Жених скорей всего из купеческого сословия, значит пошло вымогать деньги он не станет, собственно, вымогать там особо нечего. Всё же, четыре рта на её не великую зарплату. Хочет чтоб она шпионила для него?

— Оно самое. Плохо, что военный не оставил нам доступа к своим агентам.

— Да, залипуха, нормальные бабки потратили, а юзать собственных шпионов не можем.

— Придётся тебе выдумать техническую документацию, дабы они что нить построили, для наших нужд.

— О, как у вас интересно мысль завернула. Я-то подумывал о простой дезе. Да, задали задачку, надо прикинуть, что нам самим нет резона производить.

— Листовую сталь, раз вы всё равно собрались доспехи клепать, нарисуй им прокатный стан. Можно механическую прялку, фабрику по обработке пеньки, мало ли сфер для приложения знаний?

Олег внимательно посмотрел на собеседника, традиционно потёр подбородок.

— Я смотрю вы глубоко вникли в дела. Откровенно говоря, считал вас чем-то вроде светского монаха, человека потерянного для социума. Радует, ваше внимание на что-то помимо медицины. Боюсь, у меня уже глаз замылился, того и гляди начну косячить. Если есть замечания, предложения, я внимательно выслушаю.

— По моему, у тебя всё отлично получается, сейф с наличностью тому наглядный пример. Единственный момент, который я не понял, на кой ляд нужен был паровик? Почему отказались от вола в качестве двигателя, всю зиму он как-то справлялся и выходило в сто раз дешевле. Ну, или хотя бы стирлинг, конструкция сильно проще.

— В сто шестьдесят четыре раза, если быть совсем точными. Тут два момента. Мы, без преувеличения воссоздаём технологическое древо, со всеми вытекающими преимуществами. Второй момент — оружие. С паровиком мы сможем создать эрзац прокатный стан, а это листовая сталь. Кроме неё, представьте, нарезная пневматическая винтовка с компрессором на паровом двигателе и огнемёт.

— Огнемёт понятно, а паровая винтовка? Не припомню чего-то такого в нашей истории.

— Её и не существовало, хотя могла бы быть. Представьте себе, ружьё двенадцатого калибра делающее выстрел в три секунды свинцовой пулей весом сорок грамм. Дальность действенного огня триста метров. И это не просто дальность выстрела, а дистанция на котором будет гарантированно поражён местный пехотинец обвешанный железом. А если, как настоящие попаданцы, сумеем сварганить, нечто похожее на технологию Калашникова, с отводом рабочего газа, то получим самозарядную винтовку со скорострельностью выстрел в секунду, а может и больше, если разрешим вопрос с падением давления после выстрела и запиранием ствола. А то у нас пока ни винтовка, а паровой свисток, как на паровозе. Короче, в идеале, не винтовка, а почти пулемёт.

— Как понимаю, это исключительно оружие обороны? Собираете компрессор с паровым двигателем, устанавливаете на первом этаже башни, воздух под давлением подаётся к самой винтовке установленной на верхней площадке?

— Типа того. Хотя, на самом деле, давление можно создавать и обычным насосом работающим от колеса движущейся телеги. Но не в этом суть. мы уже сейчас можем создать серьёзное давление, правда есть маленькая проблема. Шланги ни как не хотят получаться. Пытались мастерить их из кожи, армируя металлической сеткой, пока не выходит.

— Уверены, на вскидку, могу назвать ещё десяток серьёзных недостатков.

— Так точно, пятнадцать критичных недостатков, по которым подобное оружие не могло появиться в нашем мире. Инженерная мысль могла дорасти до него ко второй половине девятнадцатого века, когда надобность в нём уже отпала. Так что у нас есть конкретная фора во времени.

— Почему не порох?

— Без унитарного патрона, который мы ещё очень долго не сможем сделать, у пневматики серьёзные преимущества в скорострельности. Второе, не хотим подталкивать оружейную мысль противников, всё же, средневековое огнестрельное оружие, штука достаточно простая. А металлургия на западе лучше развита, повторят ведь, сволочи, а потом и превзойдут. И ещё момент, вдумайтесь, как пришпорим металлургию. Да и представьте, какая унификация получается. Используешь движок в народном хозяйстве, а перед осадой перевозишь его на позицию, не сложный монтаж и у тебя пулемёт. Главное, успеть его раскочегарить до начала боя — усмехнулся Олег.

Дальше, вернулись к обсуждению текущего состояния дел. Ничего сверх ординарного за время его отсутствия не произошло, по этому, уяснив для себя некоторые моменты, он попросил присмотреться к их сегодняшним гостям. Одного из них он хотел взять на работу начальником службы безопасности. Как раз, того самого крестоносца. Очень тот ему понравился своим отношением к делу, расчётливостью и свирепостью. Средневековый рыцарь во всей красе, без розовых соплей и воплей о недостойных настоящего рыцаря делах. Знающий кучу языков, даже умеющий читать и писать, на некоторых. А что на родине смертный приговор висит, так он и сам туда не рвётся, и в Новгородской земле дел ему найдётся выше крыши. После чего, строитель, сославшись на необходимость отчитаться перед городским начальством, а именно, сдать пленных и ценности, ушёл в город, с обещанием не опаздывать на ужин.

Так незаметно время подошло к обеду. Идти в монастырь смысла уже не было, случись экстренный случай, за ним бы давно прислали, а так, появилось время заняться несрочными делами в клинике. Каково же было его удивление, когда на её крыльце он увидел посиделки своего давешнего пациента с аппендицитом и Волка. То что пациент в этот раз попался непростой, он понял ещё у него дома. И криминальный авторитет не тот парень, абы с кем лясы точить не станет.

Подходя, услышал обрывок фразы Волка, ещё раз заставившей задуматься, как тяжело они вживаются в местное общество.

— … обычаи у них совсем иные. Такие они, быстрые и в делах и словах, ко времени совсем по иному относятся. По ихнему, кто о деле степенную беседу ведёт, тот собеседника не уважает, время у того отнимая. Да чего там, видел бы ты, как они у себя на родине одевались, срамота одна, естество прикрыли и ладно.

— Здрав будь Волк Любомирович, — прервал его монолог Рябушев, — судя по всему хорошие новости ты уже знаешь.

— Да, встретил прям в воротах — хохотнул боярин — как же, видел, перемотанный весь однако бодр и весел, надеюсь ни чего серьёзного?

— Лицо хуже уже не будет, держать что перо, что меч достаточно и четырёх пальцев, а сломанное ребро зарастёт через две седмицы. Ты мне другое скажи, видел его шлем, он не разрублен, а словно прорезан аккуратно. Как такое может быть?

— Не знаю, но думаю Борис Юрьевич нам обстоятельно о том расскажет, — Волк вопросительно посмотрел на собеседника.

— Бывает такое, когда хороший клинок в руках ещё лучшего мечника, цепляет самым остриём. Знатный противник повстречался твоему сыновцу, мало кто в наши дни так мечом владеет.

— Понятно, а ты Борис Юрьевич зря вскочил, в нашем возрасте раны плохо заживают. Пошли, посмотрю тебя, — покривил душой Рябушев, по его мнению на местных всё заживало как на собаке. Не так давно, обращался к нему один плотник, отхвативший себе три пальца, кстати, давненько его не видно. Так и принёс их в ладони. Хорошо, на улице ещё холодно было. Пришил, куда деваться, вроде нормально прижились. Но расслаблятьпациента хирург не собирался, ибо нечего.

— Да, время идёт и мы не молодеем, — усмехнулся пациент.

Вдвоём они помогли ему подняться и вернуться в лазарет. Как и предполагалось, выздоровление шло успешно. Уже перебинтовав его обратно, Рябушев собирался выяснить у Волка причину его визита, когда в дверь просунулась голова одного из работников.

— Боярин, тут этот, с отрубленными пальцами пришёл, что с ним делать?

— Давай его сюда, раз пришёл, — извинился перед приятелем за задержку и прервал словесный понос ввалившегося в процедурную плотника. Снял шину, размотал повязку, осмотрел, потом ощупал пальцы, вроде нормально — пошевели, отлично, попробуй согнуть, замечательно, знаю, ещё месяц болеть будет. Возьми ком глины, да разминай в руке, так быстрей подвижность восстановишь. Всё, можешь идти и с топором аккуратней в следующий раз. Плата? Сколь сочтёшь нужным, в сенях на столе оставь.

Однако, просто уйти ему не дали, задержали Волк с Борисом, долго и с удивлением рассматривали пришитые пальцы. Наконец удовлетворив своё любопытство, отпустили плотника, тот пятясь и одновременно кланяясь покинул процедурную.

— Во истину, неисповедимы пути Господни, — пробормотал Борис, — слышал про сына твоего, но слышать одно дело. Да и нога у него была, токма выправилась. Тут же, член отсечённый обратно приживить. Скажи боярин, руку человеку можешь обратно прирастить, али заново вырастить?

— Сделать можно многое, однако всё имеет свою цену и всегда ли можно её заплатить?

— Нешто кто откажется потерявши конечность свою, вновь вернуть её. На счёт цены, мыслю, в кошеле тебе плотником оставленном, не больше пары кун.

— Возможно, но и работа моя сложной не была. Сколько мышц, кровеносных жил и нервов в пальце, а сколько в руке. По этому, с рукой а тем более ногой, в одиночку не справиться. И результат не гарантирован, скорей всего, полноценно владеть пришитой конечностью уже не получиться.

— Не уходи от ответа, боярин. Сами цитируете, да или нет, остальное от лукавого.

— Хорошо, можно ли вырастить человеку утерянную конечность, не знаю. Кость ноги Волкова сына, нарастил на вершок, возможно нарастить и больше, бывали случаи. Но вырастить заново, пока ни у кого не получилось. Почему о цене заговорил, потому, как перед тем, как меня лекарем признали, я учился целых семь лет. Просто впитывал старые знания, не придумав ничего нового. Платили за то, все остальные жители княжества. Теперь представь, кто станет платить, начни я придумывать как конечности отращивать? Сколько я буду придумывать, если просто пришивать учились несколько поколений, и получиться ли в конце нужный результат?

Теперь о пришить обратно. Можно, почти всё, был случай, умудрились даже отрубленную до половины голову пришить. Правда человек говорить нормально более не мог. Но, тут много разных тонкостей, как давно увечье нанесли, в каком месте, как отрубленная конечность хранилась, как рана обрабатывалась. Иногда ногу пришить удаётся, да так, что человек потом всю жизнь проходит ни когда костылём не воспользовавшись. Бывает как с сыновцем моим. Что там того мизинца, а уже не вернёшь. Ответил я на твой вопрос? Вижу, что да. Теперь ложись и спи, набирайся сил.

Покинув въедливого пациента, Рябушев отвёл Волка к себе в комнату, попутно расспросив его о Борисе. Как он и предполагал, мужик оказался ох как не прост. До своего переезда в Новгород, служил он сотником в Переяславле. Как именно он перешёл дорогу некоторым княжьим ближникам, ни кто не знал. Точнее знали все, но каждый разное. Версии варьировались от соблазнения княжеской дочери и кончая грабежом церкви. Волк же предположил следующее, судя по его появлению в городе, с людьми и имуществом, бывший сотник кой кому наступил на любимую мозоль. Причём наступил специально, о последствиях своего поступка он знал и заранее к ним подготовился.

Переехал он лет двенадцать назад, занялся кой — какой торговлишкой, скорей для приличия, чем для реальной прибыли. Сосредоточив основные усилия на том, что умел лучше всего — войне. И сопутствующих мероприятиях, разумеется. Поначалу, снаряжал морскую ладью, промышляя на Балтике, потом нашёл себе дело без особого риска, но не менее прибыльное. Начал предоставлять купцам специфические услуги. Обучить персонал, выделить народ в сопровождение каравана, чего поохранять, выведать чего интересного происходит у конкурентов, организовать доставку, так, чтоб ни кто о том не знал. С того и жил.

Переваривая полученную информацию, Рябушев мысленно усмехнулся. Как обычно, жизнь сама подсказала решение. А может, за столько лет он научился видеть её подсказки? Поставив в памяти галочку, разобраться с пациентом, вернулся к Волку.

— Прознал про чудесное воскрешение моего сыновца и решил лично удостовериться?

— Да, и не мешало бы о наших общих делах перемолвиться.

— Понятно, всегда подозревал, что весь Новгород большая деревня, — пробурчал хирург, попутно отметив налаженную службу у приятеля. В город Олег вернулся тайно, несколько дней назад, имея на голове шлем с личиной. По походке узнать его не могли, до сих пор скособоченным ходит. Сидел всё время в башне, ни с кем, кроме контрразведчиков не общался. Но стоило ему высунуть нос на улицу, как Волк уже в курсе, — он через неделю — две поедет на Ладогу, посмотреть, чего и как, хочешь, с ним поезжай, своими глазами увидишь.

— От чего не съездить, да и из города я давно не выбирался, — Волк замялся, — знаешь, пришла мне на ум одна мысль. Как ты смотришь, поженить твоего Олега и мою Ульяну?

Не ожидавший столь резкого движения приятеля, хирург резко выдохнул. Хорошо, успел вино проглотить, иначе устроил бы собеседнику сюрприз с омовением, — так, ты это давно придумал?

— Мысль зрела давно, но решение окончательное принял сегодня, когда его увидел. Надо бы его попридержать, пора ему остепениться. Всем выгодней будет. Не порядок, когда в таком возрасте муж по гулящим девкам бегает, да с ушкуйниками ходит. Ну, и скрывать не стану, люб он мне, хотел бы такого зятя. Да и Ульянке он мил.

— Давай по порядку. У нас в делах сердечных, каждый решает сам, приказать ему не может ни кто. Но и тебе, подходить к нему с этим предложением не советую. Думаю, он тебя просто не поймёт.

— Как так не поймёт? Чай не дитё неразумное, каждое воскресенье в весёлой слободке пропадает.

— Сколько лет твоей старшенькой, пятнадцать, четырнадцать?

— Пятнадцать скоро, как раз в возраст вошла.

— Ха, для вас в возраст. Олег её как женщину просто не сможет воспринять. Для него она ещё ребёнок. Есть ещё один момент, у нас на родине, связь с девицей не достигшей восемнадцати лет, есть тягчайшее преступление, за которое карают без всякой жалости. Так что нужна ему женщина постарше. Ни какого интереса со столь юной женой у него не будет, ни чего не знает, ни чего не умеет, даже подержаться не за что. Нет ли у тебя не замужней или вдовой младшей сестры от двадцати до тридцати лет? — Волк в сердцах хлопнул ладонью по столу.

— Да что у вас всё не как у людей. Ты мне скажи, Индия точно не на другой стороне земли?

— Точно. Скажу даже больше, на другой стороне земли живут точно такие же люди, как мы с тобой. Можешь у Олега узнать, он там не раз бывал.


Глава 21


Лада


Всё тело дрожало от напряжения, пот градом скатывался вниз, периодически образуя на носу весьма досаждающую каплю, а руки, упирающиеся в палубу, просто ходили ходуном. Лада подумала, что ей ещё повезло, парни ведь стоят на кулаках. В конце концов, левая рука не выдержала, подломилась и девушка, как ни береглась, больно ударилась подбородком о доски. С трудом поднялась и приступила к дыхательным упражнениям. Олег смотрит и недовольно качает головой. Да и она сама чувствует, не то. Устав смотреть на её безуспешные попытки взять под контроль собственную силу, он подошёл к ней, обнял её сзади прижав к себе всем телом и прошептал «дыши вместе со мной, сосредоточься, пусть моё дыхание станет твоим». Спиной она почувствовала как его тело двигается в такт дыханию, быстро подстроившись, она стала дышать в унисон с ним. Очень быстро она начала его понимать, каким-то шестым чувством предугадывая его малейшие изменения. Его дыхание то убыстрялось, то замедлялось и в какой-то миг остановилось совсем. Но на мгновение раньше, она поняла, что сейчас произойдёт и остановилась вместе с ним.

Олег выпустил её из объятий, одобряюще кивнул и приказал повторять его движения. На сей раз, он начал выполнять незнакомую ей последовательность, которую он сам называл комплексом. Однако, сегодня он решил внести новый элемент в их занятия. Внезапно он застыл не закончив движения и обратился к ней с вопросом, какое движение будет следующим. Угадала, угадала и во второй раз и в третий. Он опять кивнул, словно находя подтверждения каким-то своим мыслям, отошёл по дальше и снова заставил повторять за собой. В этот раз не получилось вообще ничего, даже толково повторить не вышло. Но всё равно опять заслужила кивок.

Наставник поманил её к себе на корму, и предложил полюбоваться с ним на закат. Но не успела Лада насладиться зрелищем исчезающего за горизонтом пылающего шара светила, как её ноги оторвались от палубы, мир крутанулся вокруг неё, а потом над ней сомкнулись воды Волхова. Когда ничего не понимающая девушка вынырнула, с ладьи на неё заинтересованно смотрел Олег и протягивал ей весло. Уцепившись за него, благополучно перенеслась на палубу.

— Пока свежи воспоминания, попробуй во всех мельчайших ощущениях воссоздать то состояние. Даю подсказку, интересует то, что происходило в голове, а не в желудке.

— Честно признаться, ни чего не испытывала, — ответила Лада, подумав добавила, — ни чувств, ни мыслей, всё как замерло.

— Ну так прекрасно, — усмехнулся наставник, — за одно, проверили истинность одной буддийской притчи. И вообще, хватит разговоров, в стойку!

В этот вечер, осознанно изменить собственное сознание у неё не получилось, но показалось, что нащупала ниточку. Однако, не смотря на кажущуюся простоту занятий, к вечерним посиделкам она только что не приползла, впрочем, как и остальные ученики. Здесь для неё начиналось самое интересное. Олег рассказывал о том, как устроен мир, когда речь заходила о практике, то показывал, как эти знания можно применить в обычной жизни. Сегодня же, просто рассказывал про обучение воинскому делу принятому в Ханьской империи. Уже закончив, он собирался отправить их спать, когда с вопросом встрял Роман, сын боярина Волка.

— Олег, а почему ты Ладу с Искрой тренируешь по особенному? Сам говоришь об опасности, которая должна в занятиях присутствовать, а у них защита такая, что и настоящим оружием достать не просто, где же здесь опасность?

— Отличный вопрос, всё ждал, когда его зададите. Путимир? — обратился он к воспитаннику старшего брата, — сможешь ответить на вторую часть вопроса?

— Не след девке со шрамами ходить, внимание лишнее к себе привлекать.

— Правильно, но ответ не полный. Вот посмотрите на наших девушек, — Олег обратился ко всем ученикам, — сейчас вы видите перед собой не складных угловатых девчонок. Однако, через пару лет они превратиться в привлекательных молодых девушек и окружающие станут оценивать их совсем по-другому. И правильно, шрамы в комплекте с переломанным носом им совершенно ни к чему.

Но вы забыли ещё один момент, о котором я постоянно вам талдычу, и если так дальше пойдёт, выберу дубину побольше и с её помощью начну вбивать это вам в головы! Всё, абсолютно всё, что дал нам Он, — Олег указал на небо, — можно и должно использовать для победы в схватке. Применительно к девочкам, телесная красота, такое же оружие, как меч или топор, только действует оно несколько иначе. Не на прямую поражает противника, а заставляет того совершать неверные или выгодные тебе действия, которые в конце концов приводят к поражению.

— Как понимать, станут они такими красавицами, что от одного их вида вороги будут замертво падать, — прыснул Малуша.

— Ну, подобное маловероятно, — усмехнулся Олег, потрепав его по голове, — хотя, умная женщина запросто вгонит в гроб любого мужика. Когда подрастёте, обязательно о том расскажу. Про больную голову, шопинг, ухожу к маме, ты меня больше не любишь и прочие хитрости, а пока вернёмся к женской красоте.

Применять такое оружие надо иначе. Помните, рассказывал вам про троянскую войну и как у троянского царевича ум за разум зашёл, когда он увидел Елену Прекрасную? Понятно, что война шла не из за смазливого личика и не из за рогов Менелая, а за контроль над землями лежащими по берегам Эгейского моря и за всю торговлю восточного средиземноморья.

Зная истинную причину войны, мы можем с большой долей вероятности предположить следующее: за всей историей встречи Елены с Парисом и последующим похищением стоял союз греческого жречества и торговой олигархии, которые таким образом смогли надавить на чувство собственного достоинства у военной аристократии. Мою версию, косвенно подтверждают два факта. Жил в Греции некто Калхант, жрец и предсказатель, который предсказал, что Трою нельзя будет взять без участия Ахиллеса. Очень интересное предсказание, если принять во внимание, что Елене, лет было меньше, чем нашей Ладе, и была она совершенно обычной прыщавой девчонкой, похищать которую ни у кого и в мыслях не было. А Ахиллесу, тогда исполнилось всего девять лет, но он являлся единственным наследником хоть и маленького, но всё же царства.

Заметьте, официального повода к войне нет, но заинтересованный народ о ней постоянно думает и усиленно промывает мозги нужным людям. Особенно молодёжи, на плечи которой лягут основные тяготы будущей войны. Ну и конечно, на злой умысел указывает дальнейшая судьба Елены. Женщину, из за которой якобы начался весь сыр бор, по окончанию войны по-тихому удавили. Не иначе слишком много знала.

Теперь обратимся к более привычному для вас библейскому сюжету. Вспомните историю красавицы Иудифь. Воспользовавшись своей красотой, она проникает в окружение воеводы противника и перед решающим сражением убивает его. В итоге, находящиеся в отчаянном положении иудеи, нанесли сокрушительное поражение более сильному противнику. Про роковую роль женщины в жизни Иоанна Крестителя вы сами прекрасно помните, — Олег прервался и ткнув пальцем в Романа строго спросил, — в чём суть всех этих историй?

— Возможно в том, — осторожно начал боярич, — что у каждой проблемы существует множество решений и женщина может решить их так, как не получиться у мужчины. Ведь те же иудеи, наверняка пытались убить Олоферна традиционными способами. Внезапным налётом на его лагерь, или засылали лазутчиков, но к таким опасностям ассирийцы были готовы. А воинская хитрость Иудифь им оказалась не известна, за что и поплатились.

— Совершенно верно. Теперь о разнице в обучении. Что есть боевые искусства? Не что иное, как особый путь познания мира и понимания своего места в нём. Только что я рассказал вам про монахов-воинов в Ханьской империи, вот они с самого начала постигают боевое искусство. Тем, кто живёт не за стенами монастыря, а в реальном мире, нужно в начале научиться искусству боя, а только потом переходить к изучению мира. Это проверенный, правильный и эффективный путь. Я, мой брат, Зима и Андрей сын тысяцкого, княжеские дружинники, обучались именно так. Так же я учу и вас.

С девочками всё немного не так. Как бы они не тренировалась, большинство мужчин всё равно будут сильней и быстрей их. Там, где мужчина может использовать свою силу и ловкость, женщина должна применить ум и расчёт. И когда им придётся сойтись с противником лицом к лицу, они ещё долго не смогут решить вопрос в прямом единоборстве. По этому, я и пытаюсь научить их сначала пониманию мира.


Вот так, для каждого собеседника у Олега оказалась своё обоснование собственных поступков. И ведь ни кому ни сказал ни слова лжи, мастер индиец играть словами. Лада мысленно перенеслась в тот день, когда он пришёл в их дом. Тогда, увидев его во дворе беседующим с матерью, она всерьёз подумала, что помрёт от стыда или страха, а может от всего сразу, прямо на месте.

— Лада доченька, иди же скорей, — словно сквозь толщу воды донёсся до неё голос матери, — гость у нас дорогой.

На негнущихся ногах она кое как преодолела их не великий двор, встала рядом с матерью, поклонилась в пояс. То, что игра окончена, она поняла всем своим существом только увидев его. И теперь он сам пришёл за расплатой. Ну почему всё так вышло!? Почему именно ОН!? Ведь она не хотела ни кому зла, а от НЕГО видела одно лишь хорошее. Почему тогда она не призналась лекарю? От обиды ей хотелось забиться в самую укромную дыру и завыть. Не человеческим усилием заставила себя поднять взор и взглянуть в его глаза.

Индиец смеялся, смеялся тем внутренним смехом, когда лицо совершенно спокойно, и только в глазах пляшут весёлые искорки. Мир вокруг застыл, а всегда стремительно несущееся время остановилось, таким сильным оказалось её потрясение. Она была готова принять всё, злорадство, ненависть, презрение, которые заслужила полной мерой. Но не такой искренний и добрый смех.

— Ознакомился с результатами твоих трудов, впечатлён. Знал, что ты сообразительная девочка, но не представлял, что на столько. Хочу поблагодарить тебя за такую самоотверженность, вот тебе, от всего нашего рода, маленький подарок — он залез в карман и вытащил от туда коробочку из покрытого бесцветным лаком красного дерева.

— И ещё, скоро понадобиться, — усмехнулся Олег, протягивая ей плоский деревянный ящик с верёвочной лямкой до этого стоявший прислонённым к его ноге. Точно такой, как предназначенные для перевозки средних размеров зеркал.

Не понимая происходящего, Лада стояла словно во сне, смотрела и не видела, совершенно не понимая происходящего.

Рука матери легла на плечо.

— Доченька, что же ты, боярин тебе…

Окончание фразы она не услышала, внутри что-то сломалось и весь груз, что она несла в себе всё это время, вдруг стал неподъёмным. Из глаз хлынули слёзы, а ноги подкосились. Наверное бы упала, не подхвати её боярин.

Происходящее дальше она не помнила, очнувшись, обнаружила себя свернувшейся клубком на коленях у боярина, уткнувшейся лицом в его мокрую от её слёз рубашку. Он сам, сидел на лавке под их окнами, одной рукой он прижимал её к себе, второй осторожно гладил по голове. Почувствовав перемены в её состоянии, он слегка отклонился, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Ну ты даёшь, взяла и разревелась, — он смахнул слёзы с её щёк, — как девчонка, — он улыбнулся.

— Я… не хотела… так вышло… прости, — Лада запинаясь попыталась выразить свои чувства, но опять увидев смех в его глазах осеклась, — и как давно ты знал?

— С того момента как тебя увидел. Твоя маскировка отлично работала, но ты не учла, откуда я родом. У нас даже одежду шьют подходящую как мужчинам так и женщинам. А уж коса, у нас вообще редкость, большинство девок предпочитают короткую стрижку.

— Но почему… — начала девушка, но Олег не дал ей закончить.

— По кочану, — усмехнувшись он легонько щёлкнул её по носу, — думал, кто из купцов пытается таким образом наши секреты выведать, решил его через тебя сыграть. Потом разобрались, что к чему, но в ваших обычаях мы не сильны, и решили оставить всё как есть. В конце концов, работу ты выполняешь хорошо, а до того, что у тебя в штанах, нам дела нет. Главное, что у тебя здесь и здесь, — он поочерёдно дотронулся ей до лба и до груди в районе сердца.

У девушки перехватило дыхание, он слово в слово повторил слова странной женщины из сна.

— Ладно, приглашай меня в гости, а то родители небось волнуются.

Лада спохватившись спрыгнула на землю, поклонилась достав рукой до земли.

— Окажи честь боярин, будь гостем в нашем доме, — и только сейчас заметила красное пятно у него на левом боку, испуганно вскрикнула, — да у тебя кровь идёт, позволь перевяжу тебя.

— Пустяки, швы разошлись. Потаскал тут одну плаксу, которая только на вид хрупкая — усмехнулся боярин, — кстати, у меня есть предложение, подкупающее своей новизной. Хочу, чтоб ты пошла ко мне в обучение. Платить понятно не буду, но кормёжка и снаряжение за мой счёт. Знаю, содержание семьи целиком на тебе, но думаю, решим вопрос. Прямо сейчас, — он подтолкнул девушку к крыльцу.

В горнице их уже поджидали настороженные отец с матерью. Лада их прекрасно понимала, непонятный и влиятельный гость, странные отношения с их дочерью. Боярин своим поведением только добавил подозрений, как вошёл, на иконы не перекрестился, а после приветствия сразу перешёл к делам, к выставленному на стол угощению не притронувшись. Предложил обоим родителям работать у него. Матери заменить дочь, отцу заняться учётом. Работа новая, ответственная, но, нормально оплачиваемая. Жить в его вотчине, жильё он предоставит, не дом конечно, но для нормальной жизни пригодное. Ряд, такой же, как был с их дочерью.

Родители восприняли такой подарок судьбы с настороженностью, не спешили соглашаться с предложением. Отец так вообще мрачнел с каждым его словом всё больше и больше. Лада их прекрасно понимала, через чур много недосказанного и откровенно непонятного было во всей истории.

— Благодарствую за предложение твоё щедрое, боярин, — начал отец, — прости меня за непонимание, не хочу обиду тебе нанести, ибо всегда буду помнить, что сделал ты для меня и для всех нас. Но я вообще не понимаю что происходит. Дочь моя рассказывала, будто в услужении у твоих сестёр находиться, для подобной работы серебра она приносила более чем щедро. Благодарствую тебя за то, токма тем и выжили. Потом ты, приходишь самолично к простой служанке, с подарками, которые и княжне не стыдно дарить. Дочь от того заливается слезами, отнюдь не от радости и в беспамятство впадает.

Дальше, ещё интересней, предлагаешь нам ряд на работу ответственную, хотя нас совсем не знаешь, — отец запнулся, — ну да, я ведь почитай весь путь до Новгорода в беспамятстве провёл. Супругу мою сегодня первый раз увидел. Да и сам знаешь, — отец показал культю, — не работник я теперь. Так прошу тебя, объясни, что происходит.

Боярин улыбнулся одним уголком рта, отклонился назад, потом видно вспомнил, что спинки у лавки нет, качнулся обратно.

— Справедливо, давайте начну отвечать с конца. Как там, у Матфея кажется, не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. То как вы воспитали свою дочь, много говорит о вас самих, того мне достаточно. Твой некомплект конечностей меня не сильно интересует, там головой работать потребуется.

По её работе, вы совершенно правильно поняли, ни какая она не служанка. Слышали наверное, про газету, которой наш род занимается? Ну так Лада там старшая, — боярин помолчал, давая изумлённым родителям придти в себя, — вам она не говорила, потому, что я ей так велел. Больше скажу, большинство из наших, знают её как Ваську писаря и считают её мальчиком. Почему, не спрашивайте, тогда так было нужно.

Слезами она обливалась, потому как много в последнее время на ней навалилось, много сил потратила, а помощи от нас почитай ни какой не было, но справилась, — Олег щёлкнул пальцами, неожиданно обратившись к ней, — кстати, не забудь, для всех остальных ты всё ещё Васька, понимаешь, — дождавшись её утвердительного кивка, вернулся к разговору с отцом, — подарки дорогие говоришь, так по работе и награда.

Предвижу ещё один твой вопрос. Почему её место супруге твоей предлагаю? Всё просто, то место она уже переросла и пора ей двигаться дальше, для чего, пойдёт ко мне в обучение. Понимаю, для вас такое непривычно, но там, откуда я родом только так дела и делаются. По другому вести их просто не умею.

Говорили ещё долго, родители расспрашивали о работе и условиях, стараясь вникнуть в любую мелочь. Боярин на немедленном ответе не настаивал, но перед уходом попросил с решением не затягивать, передать его через неё, время — куны. Только закрылись за ним ворота, как оба родителя взяли дочь в оборот. Много расспрашивали о самих индийцах, ведь слухов по городу ходило много, торговые дела вели они со многими, но близко к себе ни кого не подпускали и сказать о них что-то достоверное, мало кто мог. Одно дело слушать чужие домыслы, узнать же из первых уст, совсем другое дело. Продолжалась такая беседа довольно долго, далеко не всё удалось объяснить. Да и чего скрывать, девушка сама не до конца понимала, как у них жизнь устроена. Но живут же, не хуже прочих, работают много, но и отдыхать не забывают. Трудностей у них немало, но рук не опускают. Христа они по другому чтут, но кто сказал, что они не правы, что сие не угодно Создателю? И сомнения родителей были ей понятны.

После родителей, пришлось ей пережить ещё один допрос, уже от сестры, которая просто извелась от нетерпения. Сама не понимая, чего ей больше хочется, услышать за чем к ним приходил страхолюд, или посмотреть какие подарки он принёс сестре. Победили подарки. Честно признаться, её и саму интересовало, что он принёс такого, достойное княжны. В большой коробке, как и ожидалось, лежало зеркало, вызвавшее у сестрёнки бурю восторга. В маленькой лежали серьги, золотые, усыпанные зелёными камешками. Очень красивые. Лада подошла к зеркалу, приложила украшение к ушам, оценивая. Хоть с последнего момента, как она одевала серьги, прошло больше года, и мочки ушей успели зарасти, увиденным в зеркале осталась довольна.

— Так он свататься приходил, — охнула сестра, — понятно, почему ты плакала. Он же такой страшный, я бы наверное от страха умерла.

— Вот глупая, больно я ему нужна. И вовсе он не страшный, — подумав добавила, — когда целой стороной поворачивается, так очень даже ничего.

— Тогда с чего бы он тебя одаривал, словно княжну?

— Может так своё благоволение показывает, не знаю. Другие они. Не потому, что из других земель пришли, а потому, что мир воспринимают совсем по иному. Не могу тебе объяснить. Вот например, их знания об окружающем мире слишком превосходят наши. Причём много знаний, на первый взгляд совершенно бесполезных. Как например использовать знание того, что свет солнечный на самом деле состоит из семи разных цветов меж собой перемешанных? Занятно конечно, но сколько сил люди потратили на то, чтоб о том узнать? Узнали в конце концов, и какая с того выгода спросишь? Да ни какой, им просто хотелось знать.

С другой стороны, ни кто, как они не может так ловко куны считать. У них каждая веверица учтена. И находят они их там, где другой даже искать не подумал бы. Вот только представь, есть у купца склад с товаром, на подворье и тот товар ему даром достался. Лежит себе и лежит, плохо конечно, что прибыль не приносит, но ведь даром, и есть не просит. А вот и нет, чем больше он там лежит, тем больший убыток купцу наносит. Как? Пока не знаю, но для них всё имеет свою цену, в том числе и место для собственного товара на собственном складе.

— Ой много наговорила, а о главном ни пол слова, признавайся, нравиться тебе страхолюд? — рассмеялась сестрица.

— Ну тебя, скажешь тоже, нравиться. Побаиваюсь я его, слишком он странный, — ответила, но сама поняла, не может она определиться со своим к нему отношением. Уж очень много там всего намешано. Представила, будто боярин посватался к ней, и почувствовала, что ни какого внутреннего протеста у неё не возникло. С прошлым её женихом даже сравнить зазорно, ликом приятен, а внутри с гнильцой.

Утро следующего дня началось для неё не как обычно. Родители уже встали и ждали её. Согласились конечно. Разве с учеников да пряжи много заработаешь, а с её дохода четыре человека нормально жили. Ну и конечно, зазорно им трудом дочери жить, Лада их прекрасно понимала.

На подворье индийцев, наоборот, всё по-старому, обычная утренняя суета, народ отправлялся в вотчину. Олега нашла в горнице, сидел за столом с перемотанным торсом, беседовал с Василием, Горыней и вот новость, с Людмилой, делая пометки в своей тетради. Заметив девушку, жестом показал на лестницу, предлагая подождать в его комнате. Где она расположена она знала, но бывать в ней ей ещё не доводилось. Перед входом, почему то испытала странное волнение, словно прикасалась к неведомому.

Однако, комната её разочаровала. Формой и размерами один в один как у лекаря. Широкая лавка застеленная холстиной, у маленького окошка заваленный бумагами стол для письма. Маленькая печурка, шкаф, пара кресел, в углу висит прорубленная с левого бока броня. Под ней его мечи без ножен, один, который кривой — сломан, второй сильно изрублен. Шлем, тоже порубленный лежит на шкафу. С кем интересно схватился ловкий как кошка боярин? Бронь залатать без проблем, а меч уже не выправить, только в переплавку.

— Да, подкачало снаряжение, — боярин зашёл совершенно бесшумно, и от неожиданности Лада подскочила, — ладно, садись, о наших делах поговорим.

Говорили долго, расспрашивал про газету, как додумалась про интервью, про рекламу и впечатления сложившееся после общения с киевским купцом. Про бывшего жениха и его семью тоже не забыл спросить. Потом вернулся к моменту предшествующему её озарению с интервью и попросил заново рассказать о том, но уже вспоминая мельчайшие подробности. Кивнул каким-то своим мыслям и спросил о решении родителей. Услышав о согласии, опять кивнул и спросил уже о её решении.

А что она? Конечно согласна. Незнакомка в её вещем сне говорила о случившемся путано, но как исполнилось, так сразу стало ясно, о чём она вела речь. Действительно, мучительное её положение счастливо разрешилось совсем не так, как она могла себе представить. И представился выбор изменить собственную жизнь, пойдя в ученики к боярину. Не понятным оставалось одно, кем она станет приняв его предложение, женой или птицей?

Обучение её началось через седмицу, всю неделю она занималась делами газеты, обучала мать набору, а ушкуйника грамоте. В её дела он не вмешивался, напомнив о себе один раз, прислав материал для нового номера и приказ прибыть к нему в воскресенье утром. Отец в их вотчине не появлялся, боярин самолично обучал его новому счёту и ведению дел, как у них принято.

В воскресенье, сразу по прибытию, он направил их к одной из своих сестёр, которая сняв с них мерки, мать отпустила, а её отправила обратно к Олегу. Боярин напомнив, что она всё ещё Васька писарь, повёл её к сапожнику, где договорился стачать ей некие особенные сапоги. Потом повёл к бронникам, затем к столярам и везде с неё снимали мерки. На вопрос, зачем всё это, ответил в духе индийцев, то есть весьма пространно. Дескать, обучение у него опасное и дабы не убиться в самом начале, нужна ей хорошая защита. Вот тут её по настоящему проняло.

— Так чему же ты будешь меня учить?

— У нас это называется боевыми искусствами или воинскими, кому как больше нравиться. А ты о чём думала?

— Думала, управлению силой. Видано ли, девку ратному делу учить, может ли она стать сильнее мужа?

— И этому тоже. У нас на родине, под воинскими искусствами понимается не сколько умение сражаться, сколько понимание собственного пути и места в этом мире. На счёт твоего вопроса, могу задать встречный. А почему нельзя учить девку, ратному делу?

Лада задумалась, а ведь действительно, почему. Отец рассказывал, будто в давние времена, при Святославе прозванным Храбрым, находились жёны разделившие со своими мужьями все тяготы походов и сражений. Похоже индиец о том знает, или знает другие примеры, да и Александр как-то рассказывал, что в их войске встречаются женщины. Значит, ждёт от неё более сложного ответа, чем «так не принято».

— Не выгодно это. Даже самая сильная женщина не сильней среднего мужа, значит учить её нужно долго, а значит дорого.

— Совершенно верно, существует ещё тысяча причин, по которым женщине нечего делать в войске, но ты назвала главную. И как ни странно, именно она является той причиной, по которой женщина может служить. Взгляни на Андрея, сына тысяцкого, таких как я нужно десяток, дабы его на мечах победить. За то, его вполне по силам одолеть, десятку таких как ты, вооружённых самострелами.

Тогда это был её первый урок. То, что в жизни зачастую всё не так, как кажется на первый взгляд она усвоила уже давно. Теперь ей показали, что у каждой задачи всегда существует несколько решений. Может не всегда приемлемых с точки зрения выгоды, морали, традиции, эффективности, да мало ли ещё чего, но они есть. А так же, что сила и слабость понятия весьма эфемерные и что в одной ситуации является решающей силой, в другой станет смертельной слабостью.

Вообще, своё обучение она представляла совсем не так. Владению силой боярин её не обучал, владению оружием тоже. За то заставлял подолгу застывать в неудобных позах, стоять на полусогнутых ногах, или висеть на перекладине. Каждое упражнение до тех пор, пока она не падала, полностью обессилив. Много внимания уделял развитию гибкости и конечно заставлял по многу раз делать различные дыхательные упражнения. И ещё разговоры, иногда он просто рассказывал о мире, а иногда давал весьма странные задания, или просто требовал рассказать своё видение по тому или иному вопросу.

Обновки сработали через седмицу. Когда боярин позвал её и продемонстрировал гору вещей, Лада поначалу опешила. Как пользоваться некоторыми она не очень представляла, а о назначении других даже не догадывалась. Котомка с многочисленными ремнями и карманами, точно такая, как у самого боярина. Ладные сапожки с хитрыми застёжками на толстой подошве без каблука и высокие сапоги, как у лекаря, которые можно натянуть почти на всю ногу, понятно. Странная обувь со шнуровкой, тоже понятна, видела такую и индийцев.

Дальше пошли странности, набор предметов из слоёной кожи с прокладкой из войлока. К набору прилагался ещё один предмет со вставленной металлической решёткой. Долго думала над их предназначением, пока не вспомнила, где она видела нечто подобное. Весь набор это лёгкая бронь, которую она видела на фотографии у учеников воинской школы, где обучался Олег. А значит странный предмет с решёткой — шлем.

Самый серьёзный затык произошёл у неё с частью одежды. Штаны, которые внешне напоминают юбку, она уже видела у сестёр боярина. Очень удобно и на лошади ездить ни каких проблем. Но кусок шёлка с ремешками, по типу как на котомке, надолго поставил её в тупик. Вроде пояс, но какоё-то неудобный, да и для чего столько ремешков? Допустим на один кошель, на другой чернильницу, вроде подходит, но не очень удобно, слишком низко болтается. Да и зачем их несколько штук?

Когда её в этом поясе увидел Олег, то застыл с открытым ртом, потом вышел и Лада услышала как он зовёт одну из своих сестёр. Пришла Наталья лекарка, показав на ученицу, Олег попросил её помощи. Бросив взгляд на девушку, боярышня хмыкнула, выставила брата за дверь, попутно попеняв ему за отсутствие нормальных окон, велела принести зеркало и свечей, сама тоже куда то ушла. Работники принесли большое зеркало и свечи, пока Лада их расставляла, вернулась боярышня с сестрой Марией и небольшим сундучком. Улыбнулась ласково, сказала, что пора её привести в порядок, слишком долго она проходила мальчиком. Указала на пояс, попросила снять, ибо вовсе это не пояс и носится он совсем на другом месте.

Посадила её перед зеркалом, сестра достала из принесённого сундучка гребень с ножницами и принялась за стрижку. После всех хитростей с перевоплощением, стричь было особо нечего, по сему, управилась она довольно быстро. С сомнением осмотрела результат собственного труда, назвала его «ну типа каре» и наказала самой не стричься, а придти к ней через месяц. После чего обе боярышни принялась за одежду. Набор, определённый ею как бронь, они сразу отложили в сторону, сказав разобраться с её подгонкой с Олегом. Но с остальной одеждой выручили, рассказали, что для чего, и помогли правильно подогнать. Странный пояс оказался вовсе не поясом, а «спортивным бюстгальтером», который она должна носить во время тренировок с Олегом.

Дальше она узнала о белье, рубашках, кофтах, брюках, кимоно, и прочих вещах придуманных индийцами. Для чего и как всё это носится, что с чем сочетается. Было очень интересно, свою небогатую украшениями одежду, индийцы с лихвой покрывали её разнообразием и интересным покроем. А вот купальник привёл её буквально в ужас, хоть и видела его на фотографиях, но показаться в ЭТОМ на людях, ни за что на свете. В ответ обе боярыни рассмеялись, сообщив, что на людях ходить в этом действительно не стоит, а вот плавать и загорать, очень даже удобно. Но если она хочет, может продолжать по старинке, в исподнем или вообще нагишом, как говориться, своя рука владыка.

Наконец, закончив разбираться с одеждой, боярыни заставила девушку облачиться полностью в индийское и попросила показать ей серьги, которые подарил Олег. Прокомментировали умение брата не только кулаками махать, видимо одобрили его выбор. Лекарка покопалась в сундучке, достала из него пузырёк с бесцветной жидкостью, по запаху как та, что они заливают в светильники, смочила в ней тряпицу, протёрла ей мочки ушей и так ловко их проколола, что Лада почти ничего и не почувствовала. Сообразила, что она делает, когда серьги были уже на положенном месте.

Оставив её одну, боярышни пошла звать брата. Воспользовавшись моментом, Лада наконец-то посмотрела в зеркало и не узнала себя. Из тёмных глубин зеркала на неё смотрела незнакомая дерзкая девчонка. В индийском платье, с индийской стрижкой, вид был мягко говоря непривычный, даже несколько вызывающий, но ей понравился. Развернулась боком, поймав отблеск пламени в камнях серёг. Понравилось ещё больше.

От созерцания своего нового образа её оторвал Олег, появившийся как обычно беззвучно.

— Проколотые уши особо не свети, ты пока ещё Васька. Подождём, пока твой бывший с сотоварищами по уши увязнут в дерьме, — Лада не успела ответить, как в разговор включились сёстры и дальше он пошёл на индийском, который Лада уже начала понимать.

— Ну ты зануда, — надула губы Мария, — посмотри, какую красотку мы тебе сделали, хоть сейчас на подиум.

— Ага, ей для начала необходимо нарастить мяса в нужных местах и наконец, подрасти, — отшутился Олег.

— Вот зараза такая, — Наталья отвесила брату подзатыльник, — ты вообще, можешь обойтись без шуточек?

— Какие шутки, попросил вас провести инструктаж по пользованию лифчиком, а не устраивать шоу «топ модель по средневековому», испортите мне ученицу. Рановато ей становиться роковой стервой.

— Ничего не рановато, они тут в двенадцать замуж выходят. И вообще, тебе пацанов мало, девочка и без тебя настрадалась.

— Обсуждать дикарские традиции не собираюсь. На мой взгляд, тут даже подержаться не за что, если не считать торчащих лопаток, поторопились вы с лифчиками и замужеством. И раз я величайший мастер ушу от Атлантики до Урала, то в ученики беру кого хочу.

— Величайший мастер, — Наталья с усмешкой ткнула его локтем в бок, — это потому что единственный?

— Я думаю, — тычёк от Марии, — величайший мастер просто выше столь несущественных подробностей.

— Ладно, ладно, — Олег примирительно поднял руки, — признаю, был не прав, — он приобнял девушек за плечи, — а если серьёзно, спасибо, выручили и подбросили интересную идею, на счёт стервы.

— Наташ, это то, о чём я подумала? Для чего ему нужна роковая стерва?

— Скорей всего, потому что я подумала о том же. Признавайся, ты собрался сделать из девочки Мату Харри?

— Фи, она же спалилась. Уверен, у нас получиться гораздо лучше.

— Маш, тебе не кажется, он безнадёжен?

— Клиника, без сомнения. И вообще, нечего тут торчать, если не собираешься восхищаться.

— Олежек, ты стал столь безрассудным, решив встать между женщиной и новыми шмотками?

— Всё, понял, уже исчезаю, — и вернувшись но нормальный язык обратился к Ладе, — сегодня выходной, а завтра как обычно.

Вот так, и что это было?


Глава 22


Владимир


«Биополе — крайне неудачный термин для описываемого тобой явления. Ты же врач, как вообще можешь слушать подобную ахинею. Конечно, человек тёплое тело, углеводороды расщепляются в нас не зря. На сколько мне известно, нервные импульсы имеют электрическую природу. По этому, более чем естественно, что мы сильно фоним в довольно широком спектре.

Специально явлением не интересовался, так, на уровне разговоров в курилке и встречал в паре статей. Суть в следующем, поле генерируемое человеком, которое подразумевают говоря о биополе, имеет природу схожую с полем образующемся при работе плазменного генератора и всех аналогичных устройств. Возможно, в своей практике мог столкнуться с так называемым кошачьим глазом, по научному, оптико — голографическим процессором. У нас поспешили облить грязью изобретателей, сам принцип объявив лженаукой. А зря. Могу засвидетельствовать лично, некоторые функции эти процессоры обсчитывают быстрей, чем традиционные кремневые. Дело в том, что скорость обработки информации, на существующей элементной базе, приближается к своему пределу. Уменьшать до бесконечности транзисторы невозможно, при определённом уменьшении, там уже начинают идти совсем не те процессы, которые нужны инженерам.

Ладно, отвлёкся. Так вот, в этот кошачий глаз, при некоторой тренировке, можно рассмотреть возникающее поле. На счёт сознательной возможности человека управлять им, не доказано. Как впрочем, не доказано и обратное. При некоторых воздействиях, сквозь прибор можно засечь нечто, что можно интерпретировать как возбуждение поля. Но о какой-то направленности говорить не могу. По крайней мере, мне такие факты неизвестны.»

Рябушев отложил письмо в сторону. Ответ Вячеслава ещё больше всё запутал. Получается, та самая ци, с которой Олег носится как с писанной торбой, существует. И возможно, он действительно научился в некоторой степени ею управлять. Или думает, что научился. Иначе, с чего бы здравомыслящему человеку снесло крышу? Дела фактически забросил, единственное, съездил на Ладогу, а на производстве не появлялся уже незнамо сколько, погрузившись в изучение боевых искусств. Даже собственную школу организовал. Ладно, чем бы дитя не тешилось, но зачем привлёк туда толковую девочку, подающую большие надежды? Сам прекрасно понимает, что с местными рубаками она никогда вровень не станет. А вот хорошим технарём и управленцем, без сомнения могла бы стать. Живой гибкий ум, великолепная память, рассудительность в сочетании с решительностью. При соответствующей подготовке, она могла бы со временем принять дела по управлению создаваемым производством. Зачем её натаскивать в махании мечом, непонятно.

Не так давно, вообще припёрся с вопросом, какими тренировками можно увеличить девочке грудь. Вопрос оказался не праздным, он вознамерился сделатьиз неё супер шпионку, а она, вот незадача, сексуальна как стиральная доска. Пришлось прочитать ему краткую лекцию на тему физиологии и психологии. Где прояснить ему, что завидное здравомыслие у девочки не отменяет того факта, что ей четырнадцать лет. И вообще, увеличение женской груди с помощью физкультуры, есть вымысел недобросовестных работников фитнес клубов. С точки зрения физиологии, тут можно говорить исключительно о корректировке формы.

По поводу разведки, мысль конечно интересная, учитывая зачаточное состояние местных спецслужб. Возможно, использование женщин в качестве агентов может принести некоторые тактические преимущества. Какие именно, трудно прогнозировать, из за не значительной роли женщины в общественной жизни. В то время, как использование девочки на производстве, уже доказало свою эффективность. Вот тут то, Олежек и выдал, что девочка нужна лично ему, для изучения ци. Якобы она его видит совершенно отчётливо и уже здорово ему помогла, по этому, воспитывать из неё инженера или клерка — форменное преступление.

Приплыли. Рябушев наклонив голову, осторожно поинтересовался, что конкретно она видит и какими симптомами это проявляется у него самого. Откровенная издёвка строителя не смутила, он подмигнул и выбросил руку в сторону горящей лампы, имитируя удар кулаком. Пламя дёрнулось, как от порыва ветра и погасло. Усмехнулся, напоследок сказав, что мистика рулит, оставил озадаченного хирурга осмысливать увиденное. Лампа стояла от Олега на расстоянии трёх метров и пламя было закрыто стеклянным колпаком. После такой демонстрации способностей, он и написал Вячеславу, в надежде, что он, как технарь, знает больше.

Вообще — то, манагер начал съезжать с катушек не только по поводу боевых искусств. Чего стоила его попытка получить качественную сталь. И знания из родного мира ни чем не могли ему помочь. Его ноут оказался забит информацией по черной металлургии, но вот беда, исключительно экономического плана, что где и как упростить, дабы минимизировать издержки. Единственная полезная информация нашлась про топливо. Оказывается домна может работать практически на всём, вплоть до торфа и обычных дров. В связи с постоянным ростом цен на энергоносители народ озаботился поиском альтернативных источников и родился этот доклад. Олег видимо тоже этот доклад читал и домну видел. Издалека. Короче, не повезло окружающим.

Угробил на эксперименты практически весь созданный резерв наличности. В принципе, после нескольких неудачных попыток, обошедшихся в сумасшедшее количество серебра, получилось. Но что он сделал потом? Вместо продвижения нового товара на рынке, он спроектировал себе новое вооружение и загрузил мастерскую своим заказом. Спроектированная броня оказалась очень хитрой, состоящей из множества сложных в изготовлении элементов и конца работе было не видать. Вооружение тоже претерпело некоторые изменения. Теперь он тренировался с двумя разными мечами. Первый, уже привычный, широкий кривой, второй прямой и длинный, по типу палаша, или широкой шпаги, кто бы ещё знал как они называются. Кроме того, в его арсенале появилось ещё две странных железки. Короткие прямые и чересчур широкие, в добавок оклеенные бумагой. На все вопросы о них, отвечал одно «без комментариев».

А какое шоу он устроил на вече. После серии интервью, посвящённых создаваемой в городе финансовой пирамиде, народ заволновался, ударил в легендарный вечевой колокол, призывая разобраться с вопросом всем миром. Было познавательно, по школьному курсу истории, он представлял себе политическую жизнь республики несколько иначе. Вече по любому чиху, с обязательным мордобоем и купанием проигравших в Волхове по его окончанию. А тут, прожил больше года и собирались всего пару раз. Мордобой правда был, грандиозный, настоящее побоище, но устроенное на масленицу. Так сказать, добрая традиция, софийская и торговая сторона сошлись на люду Волхова в массовой драке. Тогда, кстати, великому ушуисту подбили глаз и разбили нос, в остаток уха он тоже поймал. В этот раз, хотели на полном серьёзе оторвать голову.

Собственно дело оказалось простое, вложившийся и не вложившийся в пирамиду народ хотел знать, правильно ли он поступил, а не прошляпил ли он свои денежки. Для чего притащили на площадь купца и вытащили из дома Олега. Может, прихватили бы и Рябушева самого, но он сидел в клинике при монастыре, куда мающийся бездельем народ не пускали, по этому, на площадь он пришёл не к началу разборок, а к концу выступления купца. В живую слушать его оказалось значительно интересней, к концу выступления, половина народа на площади была готова есть у него с рук, а наиболее тупая часть уже собиралась бежать за деньгами.

После сольного выступления средневекового жулика, на помост настоятельно попросили Олега. Тот не кочевряжился, вышел и закатил речь на полчаса. Монолог вёл с присущим ему юмором, но для средневековья получилось весьма нагло. И если сделать краткую выжимку из его болтовни, то можно уложиться в три слова, а отбросив цензуру, и вовсе в два. Однако, пообещал в ближайшем номере напечатать карту Евразии, с примерными расстояниями. И речь купца вовсе не о той Индии, что на берегах Варяжского моря, а о той, что лежит на юго-восток от южного берега Хвалынского моря. А там, пусть каждый думает самостоятельно, можно или нет организовать столь прибыльную торговлю.

С одной стороны, конечно понятно, боярское достоинство и всё такое. Обвини он купчину во лжи, у владимирской разведки появится отличный шанс укоротить его на голову, причём на самых законных основаниях. Для местных довольно серьёзное оскорбление, за такое можно прогуляться до ближайшего перекрёстка. Специалистов же, по маханию мечом, в Залесье наверное побольше, в чём он не так давно убедился на собственной шкуре. С другой стороны, получилось не очень красиво и самое неприятное — опасно. Могли бы и порвать прямо на площади, Будимир рассказывал, что прецеденты имелись.

После разборок на вече, нервы не выдержали уже у посадника. В принципе, Рябушев его прекрасно понимал, в игру наконец-то вступил князь. Приехал, посмотрел, переговорил с купцом. Вляпался ли он в пирамиду было неизвестно, но народ как с ума по сходил. Целую неделю только о том и судачили, вложился или нет. Скорей всего, нет, молодой человек отличался завидным здравомыслием, он народ уже закусил удила. Алексей много рассказывал о новгородской вольнице, которая меняла князей как перчатки, однако реальность оказалось несколько иной. Орать на вече можно было много, но то, что князь не только сила сама по себе, но и человек представляющий интересы некоторой части Рюриковичей, все прекрасно помнили. Конкретно этот, представлял интересы своего отца, киевского князя. Да, сейчас Киев в осаде, но как дальше повернуться дела, предсказать ни кто не мог. По этому, посадник от сложившейся ситуации был, мягко говоря, не в восторге.

А когда до него дошли известия об организации подобных пирамид в Смоленске и Чернигове, его чуть инфаркт от злости не хватил. По сему, не зная, как поступить с уже вставшей ему поперёк горла пирамидой, он плюнул на игру разведки и приказал Андрею перейти к активным действиям, выяснить хоть что-то. Любыми средствами. Собственно, с этим вопросом сын тысяцкого, и пришёл к хирургу.

В окружении купца, его люди приметили одного странного человека. Как он выразился, «с характерным индийским говором». Вел себя странно, с клиентами не общался, из снятого дома выходил крайне редко. Всегда в сопровождении одного охранника и всегда по одному маршруту, торг, весёлая слободка и обратно. Его то и решили брать. Андрей хотел как минимум, чтоб мужик с индийским акцентом не отбросил копыта раньше времени, а по возможности, вообще обойтись без членовредительства. Для чего ему нужен был Рябушев.

Ни каких причин отказывать своей «крыше» в столь малой просьбе у него не было, тем более, после памятных событий со вскрытием и его последствиями, он и так фактически состоял в штате. К работе его особо не привлекали, одно убийство и пара утопленников, один из которых оказался совсем не утопленником. Мужика сперва задушили, потом бросили в реку. То ли спецы проявляли тактичность, то ли Новгород действительно был не самым криминальным местом. Ну и конечно, недавний случай с отравленным приказчиком. Единственное, узнав с кем будут работать, попросил не пороть горячку, а дать ему самому предварительно обработать пленника. Была уверенность, что можно обойтись без грубостей.

Когда Рябушев пришёл в допросную, расположенную в подвале одной из башен каменного замка в центре города, клиент был уже подготовлен. С накинутым на голову мешком, подвешен на дыбе. Пока просто подвешен, без выворачивания рук. Интересно, кто среди попаданцев оказался великим экономистом? Хирург стянул мешок, избавил пленника от кляпа.

— Ну здравствуй, если не ошибаюсь, Коленька, — так и есть, один из компании студентов, стремившийся овладеть очень нужной специальностью экономиста. Но почему-то, в новом мире с практическим применением полученных знаний, не заладилось. Почему то есть ощущение, что дальше банального мошенничества не продвинулся. В отличие от того же Олега, который вполне успешно рулил финансами. Что собственно подтверждало правило, человек с техническим образованием без особых проблем переквалифицируется на иную деятельность, в отличие от гуманитариев и иже с ними.

Пока Владимир размышлял о разном устройстве сознания у представителей разных профессий, пленник выдал длинную тираду. Смысл которой, если опустить ненормативную лексику, сводился к следующему, молодой человек якобы имел сексуальные контакты с самим Владимиром и всем Новгородом, а за такое с ним обращение, лично его, он с говном смешает, предварительно ещё раз вступив в половую связь. Потом привыкнув к полумраку подземелья несколько сбавил тон. Когда рассмотрел разложенный на отдельном столе палаческий инструмент, вообще подавился очередным потоком ругани. Не обращая внимания на его вопли, Рябушев продолжал раскладывать на соседнем столе собственный инструмент. Когда попаданец перешёл к обвинению его самого в палачестве, Владимиру уже порядком надоел его монолог. По видимому, у несостоявшегося Адама Смита, с адекватной оценкой обстановки не всё хорошо.

— Коленька, — резко оборвал его словесный поток Рябушев, — я в хирургии столько лет, сколько ты на свете не прожил. Ужели ты думаешь, что мне нужен этот средневековый примитив? — он демонстративно пощёлкал щипцами лежащими на соседнем столе, — значит сильно заблуждаешься. И всё это, — он обвёл руками помещение, — вовсе не моя инициатива. Лично я, предлагал прирезать тебя по-тихому и спустить в Волхов, благо картина происходящего нам ясна. Но Мой добрый друг, по совместительству глава местной контрразведки, решил с тобой побеседовать. Ты же знаешь, какие они перестраховщики, проверяют всё по десять раз, в разных источниках. Здесь точно такие же, только методы дознания, — Владимир покрутил в руках некий инструмент смахивающий на шипастый штопор, — несколько иные. Вместо сыворотки правды, беседы со следователем — интеллектуалом и детектора лжи, вот такие штуки, результат вроде, не сильно хуже. Как отягчающее обстоятельство, ему сильно не понравились твои фокусы с пирамидами, просто сверх наглость. И он попросил меня приглядеть за тобой. Вдруг ты решишь быстро умереть, а он хочет, чтоб ты помучился. Хотя, я лично, не понимаю, куда больше отягчать? За свои прошлогодние фокусы уже заслужил колесование, или что у них тут в качестве высшей меры социальной защиты.

Здесь юноше резко поплохело, наверное наконец дошло, что вляпался он в нечто более существенное, чем обычное финансовое мошенничество. Это хорошо, теперь осталось его окончательно до давить.

— Набор статей на тебе, мама не горюй. Если переложить на привычный нам УК, то будет терроризм, шпионаж, убийство двух и более лиц, разбой, похищение, вымогательство, покушение на убийство. На таком фоне твоя пирамида просто детский сад. Как вообще у тебя мозгов хватило появиться в Новгороде? Уверовал в своих высоких покровителей и собственную безнаказанность? Идиот, лучше б твои родители в кино сходили! Дети есть? Нет, тогда повезло, зачисляешься кандидатом на премию Дарвина. Когда с тобой закончат, попрошу твою бестолковку, хочу потешить своё научное любопытство, посмотреть, что у тебя в место мозгов.

— Да кого ты тут разводишь! — пленник сорвался на визг, — ничего у тебя на меня нет! Даже мошенничество не пришьёшь, потому как самого факта нет! А терроризм с разбоем засунь себе знаешь куда! Лохов в другом месте поищи!

— Ммм да, — Рябушев картинно покачал головой, — ты явно меня не слушал, когда я тут распинался о методах дознания. Если правильно подойти к вопросу, — Рябушев показал на стол с пыточным инструментом, — ты и в убийстве первого императора признаешься.

Ладно, расскажу с самого начала. Примерно год назад, прямо перед нашим появлением в этом мире, республика начала испытывать некоторые трудности. На главных торговых путях завелись товарищи, захотевшие эти самые пути перекрыть. Не тупо пограбить, а именно парализовать всю торговлю. Однако, смысл оказался не в том, что они убивали и грабили, а в том, как они это делали.

В начале, всё шло в рамках разумного, бревно притопить, абордаж устроить, методы знакомые, годами проверенные. Но после нашего появления в Великих Луках, ситуация начала резко ухудшаться. Допустим, состряпать брандер много ума не надо, то артиллерийская засада на корабли совсем другая тема. Среди местных, людей способных из подручных материалов соорудить работоспособную метательную машину, по пальцам пересчитать. Ну не любят на Руси долгие осады, линии снабжения слишком растянуты, доставка припасов, вообще страшный сон логиста. Соответственно, специалистов сразу не найти. За то, любой наш раздолбай, открывавший когда то учебник физики за шестой класс, боле менее работоспособный средневековый метатель придумает на раз два.

Это был первый звоночек. Второй прозвенел совсем недавно, когда в городе начались странные убийства, в которых концов не найдёшь. Ни свидетелей, ни живых исполнителей. С одной стороны хорошо, когда концы обрублены, с другой, явный прокол. Народ здесь лишним гуманизмом не страдает, но просто так кровь предпочитает не лить, считая нужным для начала поговорить. А тут, как в романах Дарьи Днепровой, убийца убивает убийцу убийцы. Естественно, когда вокруг творятся такие ужасы, в дело вступает не ленивая городская стража, а контрразведка, которая не понимая смысла происходящего начинает реально звереть и от того, в круглосуточном режиме принимается рыть землю, попутно ставя на уши всю республику.

И в такой обстановке, вуаля, появляется человек, пытающийся устроить самое большое кидалово со времён святого Владимира с его крещением. Хотя, прости, он еще не канонизирован, так что просто Владимира Святославовича. А поскольку местная контрразведка является нашей крышей и интересующую информацию организационно-технического характера получает от нас незамедлительно, то им хватило соображалки увязать между собой и лично с тобой, все неприятности свалившиеся в последнее время на республику. Так что готовься, для местных, оснований вдумчиво тебя поспрашивать более чем достаточно. А после начала процесса, большинство признаётся не только во всех грехах, но и в развязывании обоих мировых войн и работе на жидо-массонов самых высоких градусов. Короче, как там, в молодёжной песенке, круто ты попал …

Но, я тебе скажу, у меня в деле есть ещё и шкурный интерес. Вы начали на нас охоту. Я прекрасно понимаю, что мы по разные стороны баррикады, но могли бы хотя бы прийти, поговорить, обозначить позиции и всё такое. А вы падлы, решили нас сразу валить! И о чём после этого с тобой говорить?

В дверь осторожно постучали и в проёме появилась голова одного из служащих. Вежливо поинтересовался, когда можно начинать. Да хоть немедленно, попаданцу давали шанс, в конце концов, кто даст гарантию, что убив Олега, потом Алексея они остановятся. Сначала они, а кто следующий? Вячеслав, девочки? Нет, в отношении соотечественников Рябушев иллюзий не питал, если без разговоров начали валить, значит уже не остановятся.

Клерк вернулся с подсвечником и письменными принадлежностями, в сопровождении крепкого мужика в кожаном фартуке, показавшегося Владимиру смутно знакомым. Когда тот вежливо поздоровался, Рябушев вспомнил, в роли заплечных дел мастера выступал один из бойцов, с которыми подполковник в прошлом году разорил разбойничье гнездо на Ловати. Потом он как-то приводил дочь с чирьем. Если память не изменяет, звали его Ратиша. Интересно, значит штатного палача в республике нет, привлекают обычных служащих по мере необходимости. Подобное положение дел не может не радовать, наличие штатного экзекутора много говорит о состоянии дел в государстве.

Пусть палач и был внештатным, но судя по всему, дело знал. Перво-наперво вставил в рот попаданцу специальный кожаный кляп в виде кольца, затянув его ремнями на затылке. Говорить и кричать можно, а язык не откусить. После кляпа, проверил фиксацию пленника. Закончив с мерами безопасности приступил к выбору рабочего инструмента. Поковырявшись в железе выбрал инструмент очень похожий на косметические щипцы и сунул их в огонь.

— Ты не посмеешь, — выдал попаданец, похоже до него ещё не дошло.

— Конечно не посмею, — подтвердил Рябушев, — я же вышел из рядов, по законам империи, меня даже не имели права призвать для непосредственного участия в допросе. Кроме случаев проведения дознания в отношении лиц признанных вне закона. Накуролесил ты изрядно, но в убийстве женщин и детей пока не обвиняешься, по сему, довольствуйся средневековым дознавателем. Думаю, тебе так даже лучше. Сам посуди, что может с тобой сделать врач из двадцать первого века, пусть и без нанесения существенного вреда здоровью и сохранению товарного вида. Мне ни одна из этих железок не понадобится. И поверь, еловый сучок в уретру, это самое банальное и далеко не самое болезненное.

— Владимир Сергеевич, что он говорит? — оживился чиновник.

— Мой соотечественник сомневается, что мы осмелимся сделать ему больно.

— Интересное заблуждение, на моей памяти такое впервые, — и уже обратившись к попаданцу начал допрос, — назовись кто ты есть.

— Да пошёл ты, клоун, — выдал Николай, но гонору в голосе поубавилось, — тебя, с твоим доктором и этой макакой скоро на лоскуты распустят.

Чиновник на угрозы не прореагировал, только старательно заскрипел пером. Закончив, поднял глаза на Рябушева.

— Владимир Сергеевич, сделай милость, растолкуй что он говорит, слишком много индийских слов.

— Тебя скоморохом назвал, меня твоим человеком, а тебя, — перевёл взгляд на экзекутора, — зверем, внешне похожим на маленького человека, живут такие в лесах Индии, — чиновник старательно дописал пояснения и обратившись к коллеге предложил ему начинать по готовности.

В тот день Рябушеву довелось узнать предназначение только одного палаческого инструмента, тех самых косметических щипцов. Коленька понял всю серьёзность ситуации, когда ими ему раздавили мизинец на ноге. Боль придала мыслям нужное направление, проникся, народ не шутит и готов навесить на него все нераскрытые дела в Новгороде. По этому, поведал довольно интересную историю своих злоключений.

Год назад, после скандала с последующим мордобоем в Великих Луках, народ оказавшийся предоставленный сам себе не вынес бремени полной свободы. Карманную мелочь и ликвидное имущество довольно быстро проели. С работой не заладилось с самого начала, менеджеры с экономистами и прочие клерки, да ещё не знающие языка, оказались на рынке труда невостребованными. Иногда удавалось подработать на погрузке — разгрузке, но ситуацию разовые заработки не спасали. Местным властям они были до одного места, как впрочем и местному населению. Подставить жилетку поплакаться им ни кто не стремился, наоборот, очень скоро их стали принимать за асоциальный элемент и относиться соответственно.

В конце концов, попаданцы пришли к тому же выводу, что и они. Легальным способом денег они не заработают, решили заняться разбоем. Двое, подкараулили безоружного богато одетого мужика. Кто же знал, что приличный с виду человек, может прятать в рукаве кистень. Одного вырубил с первого удара, второй успел убежать, но не от возмездия. За полтора месяца проведённые в городе, вся компания успела примелькаться и примерно через час в их импровизированный лагерь завалилась городская стража. Второго грабителя без разговоров повязали, остальных просто попинали и предложили уматывать с Новгородской земли вообще и из города в частности. Один из попаданцев попытался качать права, так ему выкрикнутые слова быстро вбили обратно в глотку, вместе с передними зубами.

Дальше испытывать судьбу они не стали, молча собрали остатки имущества и отправились в указанном направлении. Вот тут им первый раз улыбнулась удача. На второй день их путешествия, они встретили Сергея. Точнее, он их сам нашёл, с помощью местных, по внешнему виду явных головорезов. И настоятельно предложил им работу — использовать знания родного мира в интересах одного состоятельного человека. Серега, как помниться, был не самым приятным парнем, но попаданцам выбирать было особо не из чего. Согласились.

Сергей отвёл их в какую-то сторожку, где каждый из попаданцев побеседовал с двумя местными. Вопросы были в основном по профессиональной деятельности и как их знания можно применить в настоящих условиях. В том разговоре он рассказал про некоторые формы организации бизнеса, в том числе и про сетевой маркетинг. Местным идея понравилась, попросили её творчески развить, в плане возможности неправедного обогащения. Тут он и вспомнил про «ННН». И понеслось.

Увезли его в Полоцк, где жил в доме на окраине, с ещё несколькими мужиками, которых он посвящал в нюансы дела. В том числе и пять человек, что сейчас работают в городе. Купец? Естественно и он. Здесь чиновник усмотрел в показаниях нечто не правильное и после его грозного рыка «по што на князя полоцкого хулу наводишь!?» Коленька лишился следующего пальца и пары ногтей, после чего благополучно потерял сознание.

В принципе, логично, совсем не тех показаний от него ждали. За основную версию атаки на город принималось вмешательство Владимира, а ни как ни Полоцка. Да, отношения между двумя городами были отнюдь не идеальными, а после проигранной Новгородом войны, сто лет назад, испортились окончательно. Чего далеко ходить, буквально в прошлом году, пока они обживались на новом месте, в городе сменился князь и в честь данного события народ ломанулся грабить полоцкие земли. В столь увлекательном занятии участвовали и некоторые мужики с их улицы, говорили потом, что не дошли до Полоцка всего тридцать вёрст.

Куда деваться, конкуренция длящаяся не одно столетие. Путь из варяг в греки через Новгород имел альтернативный вариант, как раз по Двине, через Полоцк. Самое отвратительное, он был значительно короче. На стороне же Новгорода была история и князья. Уж так вышло, что после смерти Ярослава, права его детей на киевский стол были, по отношению к полоцкой ветви Рюриковичей, ну если не сомнительные, то как минимум второй очереди. Сей прискорбный факт, они сами признавать ни каким образом не собирались. По сему, всячески гнобить Полоцк, у всех остальных Рюриковичей считалось хорошим тоном.

В принципе, для устройства подобной интриги, мотив у полоцкого князя безусловно присутствовал. Без сомнения, имелись и необходимые ресурсы. Тем более, сама организация интриги, обошлась в сущие копейки. Сколько стоит снарядить несколько толковых дружинников, которые уже на месте создадут структуру, не только самоокупаемую, но со временем и приносящую некоторую прибыль. Про пирамиду вообще смешно говорить, самые большие расходы они понесли на рекламе.

Теоретически, выглядит хорошо, но на самом деле, не на столько же отморожен полоцкий князь, чтоб не понимать последствий. Допустим, интрига блестяще удалась и он посадил в Новгороде своего ставленника или даже присоединил к своим землям. Пусть он оказался столь прозорливым властителем, сумевшим обуздать буйную вольницу. В конце концов, в их мире, Ивану третьему удалось решить проблему, переселил всю новгородскую землю на юг. Дальше то что? Кто бы ему дал спокойно контролировать оба торговых пути. Остальные Рюриковичи сей же час решили бы полоцкий вопрос раз и на всегда. Максимум полоцких дивидендов в этом деле, оттянуть на себя часть грузового трафика. Мог ли переживающий не лучшие времена Полоцк ввязаться в такую интригу?

Прав чиновник, не веря в полоцкий след. Однако, что-то здесь не так. Не похож Коленька на борца за идею. Рябушев остановил заплечных дел мастера, собиравшегося окатить попаданца водой. Проверил, действительно, в глубокой отключке. Обратился к новгородцам.

— Знаете, что в этой истории не правильно? Не то, что он показывает на Полоцк, а то, что в этом упорствует. Слишком он слаб для сопротивления боли, не говоря про увечье, даже столь малое, как потерянный палец. Думаю, он сломался сразу, как захрустели кости.

— Думаешь, он сам уверен, что по указке из Полоцка действует? — уточнил его мысль чиновник, не переставая конспектировать.

— Очень возможно. Что он вообще о наших землях знает? Ничего. Ему что Полоцк, что Владимир, без разницы. Хорошо бы проверить, его воспоминания об этом якобы Полоцке.

— Почему нет? — откликнулся чиновник, — Ратиша, ты у нас много путешествуешь, сможешь понять, где он жил.

— Попробую, — отозвался новгородец и привёл в чувство пленника, окатив водой.

Дальше понеслось перечисление каких-то местных достопримечательностей, описание церквей, улиц, одежды и быта жителей, иногда прерываемых воплями попаданца. Примерно через полчаса, Ратиша удовлетворился выбитой информацией. К немалому удивлению Рябушева, в сбивчивом описании Коленьки, Ратиша действительно опознал Полоцк. Новгородцы, напротив, ни какого удивления не выказали. Оно понятно, и не таких ломали. Однако, то, что местные принимали за хитрую игру, таковой вовсе не являлось.

Владимир видел со всей ясностью, пленник сломался, а в показаниях путается исключительно от отсутствия наблюдательности. По большому счёту, с полоцкого подворья он ни куда, кроме борделя, не ходил. Каменные храмы, построенные по индивидуальным проектам, являющиеся предметом законной гордости горожан, его совершенно не интересовали. Грязные узкие улочки с глухими заборами, виделись ему одинаковыми. Что-то отложилось от городских укреплений и центральной части города, где располагались дома знати. Как говорил один мультяшный персонаж — маловато будет. Получился разговор слепого с глухим.

Рябушев шёпотом попросил чиновника перейти к другой теме, его непосредственного появления в городе и организации пирамиды. Тут Коленька залился соловьём, но к сожалению, в операции его место было десятое. Консультировал исполнителей, да приглядывался к новгородской экономике с целью посмотреть, где ещё можно напакостить. Ни связных, ни городской резидентуры он не знал. Организовал афёру некий полоцкий олигарх, вложивший деньги и выделивший людей. Руководил соответственно один из его людей, маскирующийся под приказчика. Купец оказался самым настоящим, задолжавшим олигарху конкретные деньги, почему и согласившимся отработать долг подобным образом. Планировали в конце лета выплатить первые проценты, для подогрева интереса, после чего прихватив серебро сделать новгородцам ручкой.

Не густо, прикладывание раскалённого железа к спине ситуацию не улучшило. Добились лишь очередной потери сознания, у Коленьки разумеется. Владимир в очередной раз осмотрел его и пришёл к выводу, что на сегодня попаданцу достаточно. Глобальных увечий, после которых остаются калекой он не получил, в отличие от тяжелейшей психологической травмы. Обрабатывая его ранения, Рябушев поймал себя на том, что не испытывает каких либо угрызений совести, принимая участие в пытках соотечественника. Похоже, дурачка действительно использовали в тёмную, и о всей картине развернувшейся тайной войны он не имеет ни малейшего понятия. За то, прекрасно осознавал последствия собственной игры. И что бы с ними сделали обманутые вкладчики, после публикации рекламы в их газете, наверное тоже представлял. Единственное, чего он не знал, так это собственной меры ответственности. Ну ничего, научиться отвечать за свои поступки никогда не поздно.

Между тем, в новгородской верхушке нарастала нездоровая суета. Работа с пленником, которого привёз из своего рейда Олег, добавила фактов к полоцкой версии. Его приметный меч был сразу опознан несколькими знатоками. Работа некого известного полоцкого мастера начала века. Конкретно его меч, был сделан в десяти экземплярах, которыми тогдашний князь наградил своих молодцов за некое опасное дело. Тысяцкий даже знал кой кого из потомков первых владельцев. Как объяснил Рябушеву Андрей, сия железка, не просто хорошее орудие смертоубийства, а предмет не малой цены, измерить которую одними кунами невозможно. Фактически семейная реликвия.

По предварительным данным, глупый мальчишка подписался на сомнительное дело из за несчастной любви. Она вроде согласна, но родители ни в какую, разница в материальном положении слишком велика. Её папа купец первой сотни, а он простой дружинник, даже не из княжьих ближних. И вдруг, оп, счастливый случай. Объявился в городе его бывший десятник, оставивший службу в прошлом году и ни чуть о том не жалевший. Он то и подсказал, молодому «Ромео», где и как можно поднять нормальную денежку. Всего делов, поучаствовать в разборках двух состоятельных людей, натаскать смердов в воинских хитростях, взять на щит десяток кораблей конкурента и вернуться домой состоятельным человеком.

Когда руководство, из всех разрозненных эпизодов, слепило целостную картину, то задёргалось ещё сильней. И хотя, сшитая на живую история не могла ответить на целый ряд серьёзных вопросов, главным из которых являлся «как полоцкий князь станет разруливать последствия?», народ начал склоняться к мысли о чудовищной ошибке, совершённой в прошлом году. Андрей, кстати, подобного мнения не разделял, придерживаясь старой версии и причастности ко всем событиям владимирского князя.

Почему руководство заняло подобную позицию, он смог доходчиво донести до Рябушева. По мнению отцов города, смысл был не в перекрытии торговых маршрутов республике и тем более ни о какой аннексии речь не шла. Оба варианта были технически невозможны без полномасштабной войны, из которой княжество не выйдет победителем. Времена Чародея давно прошли, полоцкая земля давно поделена на удельные княжества, Новгород наоборот, на подъёме. А вот идея переориентировать часть купцов на Полоцк, была вполне жизнеспособной и очень им не нравилась. Для Полоцка, наоборот, игра стоила свеч. Затраты минимальны, но если удастся перетянуть на себя, пусть десятую часть транзитной торговли через Новгород, их доходы возрастут на треть. По этому, в самое ближайшее время, его лично, отправляют разобраться с вопросом на месте.

Новость так новость, после отъезда Климина, они остались без разведки. После открытия навигации, пиратствовать ушёл Зима, уведя с собой силовую поддержку. Теперь им предстояло ещё и остаться без главной крыши. Люди Волка были задействованы в основном на строительстве завода. Оставалась тяжелая артиллерия, в лице посадника с тысяцким, но это действительно сила, применение которой в обычной жизни чревато не предсказуемыми последствиями. Подобный расклад озадачил менеджера, правда не надолго. Высказал предложение, воспользоваться услугами его нового пациента, Бориса Юрьевича, который по словам Волка, занимается как раз подобными делами.

Не самая плохая идея, хотя других всё равно нет. И хорошая новость, Олег оказывается не полностью самоустранился от ведения дел, держит руку на пульсе. Пациент как раз готовился к выписке, и не отходя от больничной койки, обсудили проблему и цену вопроса. Когда все вопросы были согласованы, хитрый менеджер ловко соскочил с вопросов безопасности, переложив всё на Рябушева. Дескать он занят обеспечением стройки на Ладоге и подготовкой кадров, не плохо бы и начмеду взять на себя часть общественной нагрузки. Не на слабый же пол переложить.

Контраргумент на это найти было сложно. С момента их появления в Новгороде, ему предоставили полную свободу в самореализации. Когда они отчаянно нуждались в деньгах, ни кто не намекал ему, что с пациентов можно брать и побольше, а не сколько дадут. Когда парни рисковали собой на боях, а он в качестве гонорара мог принести сушёную рыбину, ни кто не попрекал его ни словом, ни делом. Что ж, видимо пришло и его время отдавать долги.


Глава 23


Алексей


— Бросаем все дела и уходим. Забираем всех наших и на ушкуй.

— Уже начали, слепец токма кочевряжится, говорит слишком стар бегать.

— Плевать, продолжит кочевряжится, связать и в ушкуй. Никого из своих в городе не оставляем. Действуйте по обстановке, не ждите пока вас отрежут от ворот, сразу уходите. Меня ждать не дольше чем когда солнце на две ладони поднимется над Софией, или при возникновении непосредственной угрозы.

— А ты?

— Надеюсь успею. Есть ещё одно дело.

Отослав новгородца, Алексей поднялся на башню к воеводе, сообщил ему о якобы пришедшем вызове от князя, поднялся на орудийную площадку, оставил за себя старшего. Теперь можно было перейти к решению личного вопроса. В возможность остановить прорыв он не верил ни на грамм. В родном мире, когда нападающие прорвались за киевские стены, дружина пришла к Мстиславу с заявлением, нам их не пересилить и вообще, пора сваливать. Скорей всего, здесь случиться нечто похожее. Не зря, князь перед осадой отослал часть дружины. Не иначе, предусмотрел вариант с потерей города, вывез казну и подготовил отход.

За время осады, общими усилиями удалось неплохо поставить разведку. Маловероятно, что она прохлопала приготовления к штурму. Скорей всего, ворота взяла малочисленная группа спецназа, или как он тут называется, или, что вернее, с помощью предательства, гружённый золотом осёл работает не только в Греции. Значит, народу с обоих сторон там ещё мало, пока киевляне будут пытаться отбить ворота, а суздальцы подтягивать резервы, пара часов у него есть. Должен успеть.

Как дополнительный бонус, план эвакуации он придумал столь дерзкий, что он просто обязан сработать, исключительно за счёт одной наглости. Коалиция князей обложила город весьма плотно. Пробиться возможно лишь крупному отряду, что в родном мире удалось одному Мстиславу с дружиной. Периметр хорошо контролировался везде, кроме Днепровского берега, откуда бежать было некуда, после пожара в нижнем городе, флот осаждающих наведался в порт, захватил уцелевшие корабли и отошёл от берега, расположившись вне зоны действия городской артиллерии. Однако, сплошную блокаду устраивать не стали, ограничившись несколькими патрульными кораблями. Логичное решение, ведь флота у киевлян не осталось, а просто так держать нужных в предстоящем штурме людей на кораблях ни какого резона нет.

Предвидя подобное развитие событий, Алексей разработал план эвакуации. Заранее был куплен ушкуй и в разобранном состоянии перевезён в арендованное подворье выходящее на широкую улицу идущую от Днепровских ворот в центр города. Единственную улицу в районе, боле менее широкую и прямую, по которой можно протащить длинную лодку. После того, как сгорел нижний город, у них появилась возможность добраться до берега. Несколько ночей подряд их отряд выходил за стены, якобы в дозор, на самом деле расчищая путь к реке от крупных остатков сгоревших домов.

Проблему доставки судна к реке и его спуску на воду, решить оказалось достаточно просто. У предков и самих имелись решения на этот счёт, в том числе и здоровенные телеги, на которых перемещали небольшие кораблики, в тех местах, где не оборудовали постоянные волоки. Алексей только творчески переработал их опыт, спроектировав восьмиколёсную транспортную платформу с верёвочными рессорами и блоками для облегчения спуска. Под шумок массового изготовления киевлянами метательных машин, заказал разные части платформы у нескольких мастеров, под видом деталей для новых пороков. Потом, после небольшой подгонки, собрал в одно целое и погрузил на готовый транспорт ушкуй. Оставалось спихнуть его в Днепр, поставить мачту и помахать суздальцам ручкой.

Один нюанс, в сложившейся ситуации, то, что он хотел сделать, являлось верхом идиотизма. Но он не мог просто взять и уйти, не прочувствовав поворотный момент всей русской истории, не посмотрев последний раз на этот город. Не суеверный крайний, а именно последний. Город вечной юности, «…вся честь и слава и величество и глава всем землям русским — Киев», кончится сегодня. Потому, что он уже никогда не станет прежним, как и вся последующая жизнь на той территории, которую в последствии назовут Киевской Русью. Он не мог уйти, не увидев своими глазами этот русский армагеддон, устроенный самими славянами. Потом, их будет ещё много, слишком много, но этот первый. И сейчас Алексей гнал коня по узким улочкам города к граду Владимира, где находилась интересующая его колокольня.

Уже стоя на последнем ярусе колокольни, при церкви, которая не простоит до двадцатого века и название которой он так и не удосужился узнать, подставив лицо тёплому весеннему ветру, он вдруг ощутил всю злую иронию сил перенёсших его в этот мир. Выдернутый из последних дней русской нации, когда та напоминала человека с перебитым позвоночником, вроде жив, но совершать осмысленные контролируемые действия уже не способен. Когда от нации, имеющей некие общие интересы, русские превратились просто в население конкретной территории. Он перенесён на момент, когда ещё не сформировавшийся народ встал на путь к своей гибели. И там, и здесь, он непосредственный участник. На краткий миг, он с небывалой ясностью увидел, что обречённый Киев, лежащий перед ним это руины Читы, Красноярска и Новосибирска, все городки и деревни, которые он оставил там. В месте с видением, пришла непоколебимая уверенность, с ним такого не повториться. Больше никогда!

Между тем, бой в городе разгорался слишком быстро, такое впечатление, что нападающие проникли в город сразу в нескольких местах. В некоторых районах появился неизбежный спутник любого штурма, пожар. Самое неприятное, какая-то возня началась и в верхнем городе, прямо на его пути отхода. Алексей про себя выругался, расчувствовался и не заметил, как сам себя загнал в ловушку. Идиотские поступки этого утра оказывается ещё не кончились, спустившись во двор, Климин в сердцах врезал бронированным кулаком по двери. Пока он рефлексировал, предприимчивые граждане увели у него коня.

— Отче, скажи, как сея церковь называется? — подполковник поймал за плечо пробегающего мимо монаха. Пока тот удивлённо хлопал глазами, из за спины Алексея прилетела стрела, скользнула по наплечнику и вонзилась монашку в глаз — вот и поговорили.

Уйдя с линии огня, подполковник петляя побежал по ближайшей улице, свернул в первый попавшийся переулок, надёжно укрывшись от стрелка за высоким забором. Ещё раз выругался, вот ведь вляпался, любитель истории. Мысленно прикинул возможные пути отхода, сопоставив с панорамой города виденной с колокольни. Картина вырисовывалась не слишком весёлой. На самом коротком пути мельтешил вооружённый народ и уже что-то подожгли. Участвовать в бою у него не было ни какого желания, по этому, предстояло сделать небольшой крюк. Это в обычной жизни небольшой, а во что это выльется во время городских боёв, ему только предстоит узнать.

В момент, когда Климин уже принял решение и собирался продолжить путь, из за угла с копьём на перевес выскочил какой-то мужик и с размаху ударил его в живот. Всё произошло так быстро, что Алексей не успел среагировать. Наконечник ударился в стальную пластину, сила удара, помноженная на массу разогнавшегося мужика, сбила его с ног. С радостным рёвом мужик нанёс второй удар, намереваясь пригвоздить его к земле. Подполковник успел перекатиться в сторону, оставляя за спиной вонзившееся в землю копьё, и свалил его вниз подбив опорную ногу. Выдернул из поясных ножен кинжал и всадил противнику в ногу, не останавливаясь, нанёс ещё несколько неприцельных ударов, куда придётся. Почувствовав, что мужик прекратил сопротивление, откатился назад и получил удар в грудь, заставивший его покачнуться. Бросил взгляд вперёд, где на перекрёстке лучник накладывал следующую стрелу. Он успел первым, стрелок с кинжалом в груди рухнул на дорогу. Климин как был на коленях, так на четвереньках подполз к углу забора, осторожно выглянул на улицу. Никого.

Бросил взгляд на тела нападавших, по виду обычные бандиты, к войску отношения не имеющие. Ни доспехов, ни толкового снаряжения. У второго лук одно название, просто палка с верёвкой, кого он хотел из неё застрелить, непонятно. Если только, как невезучему монаху, попасть в глаз или горло. Вытащил кинжал из груди лучника, вернулся к копейщику. Тот был ещё жив, лежал в позе эмбриона, зажимая рану в низу живота. Сколько ударов и не одного смертельного, придётся мужику ещё помучиться, медленно умирая от потери крови. Забрав на всякий случай копьё, Подполковник осторожно двинулся к месту эвакуации, дому у Днепровских ворот.

По дороге, он не утерпел и спрятавшись в одном из тупиков между дворами, осмотрел повреждения доспеха. Грудная пластина, куда попала стрела, оказалась лишь слегка поцарапанной. Пластина же на животе была почти пробита. Мысленно поблагодарив обоих инженеров, убедивших его пожертвовать подвижностью взамен надёжности. Возьми он с собой кольчугу, намотали бы сегодня его кишки на копьё.

Между тем, хаос в городе нарастал в геометрической прогрессии. Народ бросал свои места на стене и бежал домой. Другие, похватав самое ценное, пытались выбраться из города. Впереди, вместе сужения улицы, народ строил баррикаду. Или предусмотрительно от земляков, или ворота верхнего города уже захвачены. В любом случае, какой-то централизованной организации обороны в этом районе не наблюдалось. Кроме отрядов осаждающих, проникших в город, оживился асоциальный элемент и до предела обострились классовые противоречия. Хотя, какие в топку классы, в обществе только вылезшем из родоплеменных отношений. Как всегда, нашлись желающие, под шумок урвать у более успешного соседа. Благо, подобная традиция для киевлян была не в новинку, а имелавесьма давнюю историю.

У строящейся баррикады суетился вооружённый народ, по этому Алексей свернул на перпендикулярную улицу, в надежде избежать нежелательных контактов с горожанами. Это оказалось ошибкой, вскоре улица свернула направо, уводя его слишком далеко от ворот. Пришлось корректировать маршрут втиснувшись в даже не переулок, а проход примерно метровой ширины между дворами, выведший его на узкую улочку застроенную весьма неплохими домиками. Похоже, местная аристократия таким образом пряталась от городской суеты. Здесь его и настигли неприятности.

Ему навстречу бросилась растрёпанная женщина, прижимающая к груди ребёнка. За ней гнался какой-то оборванец, с красной тряпкой на рукаве, размахивающий топором. Женщина увидев Климина в испуге остановилась, он кивнул ей на проход, уступая дорогу. Увидев, как добыча ускользнула, оборванец развернулся на сто восемьдесят градусов и петляя побежал по улице, до соседнего двора, где во всю шёл грабёж. Предприимчивый народ потрошил богатое подворье, грузя добро на телегу, практически перегородившую улицу. Лишать себя манёвра, поблизости от орудующей банды, протискиваясь между забором и телегой, не хотелось, возвращаться обратно хотелось ещё меньше. После некоторых колебаний, решил перелезть через телегу.

По пути прошёл мимо двух разорённых подворий. Пока боеспособные мужчины защищали город, выползшая изо всех щелей мразь решила заняться переделом собственности. Но не просто пограбить, а попутно удовлетворить свои самые низменные желания. В первом подворье, прямо посреди двора, лежал обезглавленный труп женщины. Ещё одно обнажённое тело, невероятно истерзанное с прибитыми к земле руками, лежало у крыльца. В следующем дворе вся земля была залита кровью, но убитых было всего трое.

Наконец, он подошёл к перегораживающей улицу телеге и дому где происходил грабёж в настоящий момент. В воротах как раз стоял уже знакомый ему оборванец, показывающий в его сторону бандиту с окровавленным мечом и в нормальной кольчуге. Кстати, тоже с красной повязкой. Наверное главарь, и по совместительству убийца женщины в первом доме. Сомнительно, что рядовой бандит может позволить себе, весьма дорогой меч.

В проёме ворот появился ещё один тать вооруженный, вот новость, арбалетом. Только этого не хватало для полного счастья. Не раздумывая Климин выхватил из за пояса один из Милановых топоров и метнул в арбалетчика. Узкое лезвие вошло ему точно в лоб, а cила удара отбросила тело на пару метров. Выпавшая из рук машина самопроизвольно выстрелила, на что и был расчёт. Алексей остановился и глядя в глаза главарю спокойно сказал.

— Я пройду здесь, так или иначе, и тебе решать как.

Несколько секунд они давили друг друга взглядами, пока бандит не сломался и не отвёл глаза, сделав пару шагов назад. Кивнув, в знак того, что оценил мирное предложение, Климин продолжил путь. Не рискуя продираться между забором и телегой он просто запрыгнул на неё, благо заставлена она была сундуками, равновесие особо держать не надо. Наверное, он бы так и прошёл своей дорогой, но детский крик вырвавшийся из разграбляемого дома, что-то сломал внутри него. Броня спокойствия, хранившая его сознание в бою, разлетелась в пыль под напором ледяной ненависти, копившейся внутри него много лет, с того самого проклятого сентября.

Копьё само по себе сорвавшееся с руки не успело пролететь и половины пути, а подполковник уже прыгнул следом. Упал главарь, насквозь пробитый копьём, через мгновенье по двору покатился оборванец, сбитый с ног ударом бронированного предплечья. Два шага вперёд и каблук армейского ботинка раздавил горло недобитка. Бросился к дому, по пути выдернув топор из головы арбалетчика.

Не успел, из дверного проёма выскочила сразу пятёрка бандитов, снова с повязками. Самый прыткий мгновенно получил топор в грудь, свалился под ноги своим товарищам, дав Климину дополнительную секунду. Один из нападающих споткнулся о тело подельника, потерял равновесие и подставился под удар. Алексей рубанул его по шее и с разворота вонзил меч в живот следующего. Четвёртый замахнулся топором, слишком размашисто и медленно, удар ногой в живот сбросил его с крыльца. Пятый, совсем молодой парнишка, в ужасе закричал, выронил топор и попытался закрыться руками, но левый хук проломил ему висок. Подполковник спрыгнул с крыльца, пробив мечом сердце последнего оставшегося в живых.

Опять вернув себе топор, вошёл в дом, столкнувшись на входе с двумя бандитами выносящими сундук. Ударил сразу с двух рук, мечом и топором, переступил через мертвецов, оказавшись в большой комнате, бывшей раньше трапезной. С началом штурма, все обитатели подворья, не способные держать оружие, заперлись в доме, облегчив бандитам работу. Выломав двери, они ворвались внутрь убивая всех на своём пути. В основном женщин детей и стариков. Но обитатели не сдались без боя, пара ещё крепких стариков умерли с оружием в руках, сумев зарубить одного из бандитов. Совсем молодой парнишка сумел достать ещё одного ножом в печень, сцепившись с ним в смертельных объятиях. Возможно по этому, озверевшие от вида крови бандиты, не пощадили ни кого, буквально выпотрошив своих жертв.

А нет, не по этому. Зайдя в комнату, подполковник не сразу адаптировался к полумраку дома, поэтому только сейчас разглядел в дальнем углу двух бандитов занимающихся обиранием трупов. Один из них вынул руки из живота очередной жертвы и обращаясь к напарнику с раздражением констатировал «и в этой ничего нет».

В два прыжка Климин пересёк комнату, одному проломил череп топором, второго пронзил мечом. Перешёл в соседнюю, где ещё один увлечённо рылся в сундуках. Был так поглощён процессом, что не заметил, как умер. В этой комнате находилась лестница на второй этаж, где слышалась какая-то возня и выкрики заглушаемые взрывами хохота. Поднявшись на второй этаж, он оказался в коридоре, где лежал труп ещё одного бандита с коротким мечом в груди. Осторожно заглянул в комнату где тот нарвался. И крики раздавались как раз от туда. Внезапно по ушам резанул детский крик, утонувший в хохоте нескольких мужиков.

Стоящего в дверном проёме он полоснул по горлу и пока тот заваливался, подполковник успел рассмотреть происходящее в комнате. Ненависть накатила очередной волной, впрыскивая в вены гормональный коктейль, давая возможность двигаться с нечеловеческой скоростью. Двое изуверов умерли так и не перестав смеяться, третий, стоящий в дальнем углу, получил топором в лоб. Четвёртый успел среагировать, но запутался в спущенных штанах упал на пол. Алексей ударил с такой силой, что вогнал меч в грудь противника по самую рукоять, а лезвие глубоко застряло в полу. Руки ощутимо дрожали, в том мире ему пришлось повоевать, но подобного зверства он никогда своими глазами не видел. Старшие товарищи рассказывали, что в первую кавказскую горцы проделывали нечто похожее с русскими не успевшими бежать, но слышать это одно, наблюдать за процессом совсем другое.

Из несчастных жителей дома находящихся в комнате, в живых остался один старик и судя по его виду, не надолго. Зрелая женщина в разорванном платье и трое детей были мертвы. Климин вернул себе топор, а после некоторых усилий, удалось освободить и застрявший меч. После всего пережитого, его ощутимо трясло, плохо слушались руки, в коленях ощущалась предательская слабость. Он закрыл глаза. Пытаясь отрешиться от всего, выполнил пару дыхательных упражнений, вроде помогло, хоть руки стали дрожать чуть меньше. Алексей уже собирался покинуть комнату, когда его остановил хрип старика.

— Скольких ты убил, кидань?

— Восемнадцать. И как ты меня узнал?

— Значит всех. Благодарю тебя. Видел тебя с твоим пороком на вече. Потом, твой доспех, не делают таких в известных мне землях.

— Понятно, — какой наблюдательный оказался, штатный шлем у него остался в сгоревшем подоле, сейчас на голове обычный конус с бармицей, не закрытый, но лицо особо не разглядеть, а поверх доспехов у него накидка, после приключений сегодняшнего утра изрядно порванная, но всё же … — тебе помочь уйти?

— Нет, то мой крест и пронесу его до конца, паче осталось совсем немного. Прошу тебя, внучка моя в другом конце лежит, спаси её, озолочу, — Климин покачал головой.

— Они все уже ждут тебя, там, за гранью.

— Твой отец ещё бороду не брил, а я уже был опоясанным гриднем, а скольких самолично за грань отправил уже и не припомню. Повидал покойничков, по сему говорю тебе, жива она.

Не став спорить, Алексей подошёл к девочке, стянул перчатку пощупал пульс. Действительно жива. Её окровавленная голова и неестественная поза с вывернутой под не мыслимым углом рукой, ввели его в заблуждение. Поднял, осторожно перенёс к деду.

— Ты прав, жива твоя внучка.

— Последняя она из нашего рода, спаси её кидань, озолочу.

— Окстись, не слышал, сколько за голову мою суздальским княжичем обещано, самому бы живым уйти, — огрызнулся Климин.

— Заткнись, — прохрипел старик, — уже ступил я за грань и вижу, жизнь твоя закончиться не сегодня. Спустишься в подклеть, справа в углу бочка стоит, под ней закопан ларец, там твоя плата, солдат. — Старик улыбнулся и умер, оставив Алексея в недоумении. Может старик действительно заглянул куда-то, ведь до простого появления в итальянских городах слова «солдат», должно пройти наверное лет восемьдесят. Ладно, раз пошла такая пьянка…, из кармана на поясе достал бинт, перевязал девочке голову, вправил вывих и прямо поверх сарафана наложил тугую повязку, спустился с ней на первый этаж. Долго искать вход в подклеть не пришлось, изуверы успели побывать и там. Бочки в правом углу не оказалось, но земля была нетронута. Помогая себе кинжалом, быстро отрыл ларец, больше смахивающий на маленький сундук, оказавшийся весьма тяжёлым для своего размера. Ознакомиться с содержимым не получилось, ларец оказался закрыт. На улице, отогнал от телеги троицу любопытных граждан, без доспехов вооружённых одними топорами, перегнал телегу в сторону, безжалостно располосовав сбрую мечом выпряг лошадь и вернулся с ней во двор. С помощью поясов закрепил девочку на лошадиной спине, там же расположил и ларец, после чего продолжил путь.

Ворота Владимирового града он прошёл не без проблем, пока он разбирался с бандой изуверов, народ как-то организовался и взяв ворота под контроль, готовился к обороне. В то же время, в городе уже во всю шли уличные бои, от которых люди стремились укрыться за последней линией обороны. По этому, в ворота он проскочил перед самым закрытием, изрядно потолкавшись во встречной толпе. Командовавший там мужик узнал его и предложил остаться. По его мнению, отсидеться в верхнем городе представлялось вполне реальным. Подполковник поблагодарил, но посетовав на своё горячее желание оказаться как можно дальше от людей суздальского князя, отказался. Старший понимающе кивнул, и створки ворот закрылись у него за спиной и перед лицом ищущих спасения киевлян, не успевших добежать до спасительных стен.

Дабы не мозолить глаза народу, вдруг ещё кто вспомнит о награде за его голову, подполковник сразу свернув на одну из боковых улиц. Быстро проскочил одну из радиальных и перешёл на её извилистое ответвление, которое заметил с колокольни. По идее, по нему он мог проскочить почти до места назначения. Здесь боёв ещё не было но весть о прорыве суздальцев уже дошла, спровоцировав панику. Дважды у него пытались отобрать лошадь, один раз хотели убить его самого, но все попытки носили спонтанный характер, направленные на перераспределение собственности, из которых он с лёгкостью вышел победителем. В конце концов, Алексей достиг того места, где по его расчетам улица должна выходить на широкий проспект ведущий к Днепровским воротам, и оказался в тупике. Улица упёрлась в серьёзный частокол с небольшими воротами. Не самая приятная новость, а ведь с колокольни казалось, что улица выходит прямо на проспект. В принципе, не смертельно, с другой стороны безусловно есть ворота на проспект, перелезть через частокол в доспехах сложно, но возможно. Один нюанс, как на попытку вторжения отреагируют обитатели?

Климин оторвал белый лоскут от нижней рубахи девочки, так и не пришедшей в сознание, нацепил его на копьё поднял импровизированный флаг над частоколом и энергично замахал из стороны в сторону. Оставалось надеяться, что заметили, конечно, Олег с Вячеславом клятвенно заверяли, будто шлем и грудные пластины выдержат прямое попадание из длинного лука, но ни кто не сказал, что станет с его головой. Особенно в чужом шлеме. А если в доме есть арбалет? Подполковник взял короткий разбег, как заправский паркурист оттолкнулся от соседнего забора, подпрыгнул и зацепился за верх частокола. Подтянулся, подняв над кольями одни глаза, вроде чисто, до дворе никого, двери и окна закрыты. Дальше лезть в доспехе оказалось не просто, но справился, правда окончательно разорвал накидку, оставив её половину на кольях, добив остатки маскировки.

Пока он перебегал к воротам, пока снимал засов, ни кто в него не выстрелил и даже не окрикнул, а вот за воротами его уже ждали. Пятеро, судя по экипировке, серьёзные головорезы, один держит лошадь с девочкой, остальные блокируют его с флангов. И снова с красными повязками.

— Ну как кидань, сам пойдёшь или как? — заговорил держащий лошадь, — нам правда без разницы, серебро обещали что за живого, что за …

Он не смог закончить свой монолог, подполковник бросил топор с левой. Бандит попытался уклониться, что ему почти удалось, лезвие вонзилось не в грудь, а в плечо. Не спасла и добротная кольчуга, с такого расстояния наверное не спас бы и латный доспех. Сказать нечто красивое, типа «кто ещё хочет серебра» Алексей не успел, противники бросились на него одновременно и молча. С первых секунд, стало ясно, фехтовать и работать командой они умеют. Каждый из них, сам по себе, невеликий боец, простой дружинник наверное смог бы отбиться, уровня Андрей, вообще бы палкой разогнал, но ему хватит за глаза.

Работали грамотно, разбились на двойки, один щит, другой меч, сменяя друг друга, быстро выгнали Климина к центру двора и теперь пытались окружить. Пока, ему удавалось, сочетая преимущество в длине рук с манёвром, пропустить только один удар в плечо, повредивший доспех, но до тела не доставший. Закончив окружение, они взялись за Алексея всерьёз. Начали одновременно, от атаки первой двойки он сумел уйти, чтоб попасть под удар второй. Пропустил колющий в ногу, скользнувший по броне, попытался контратаковать, но напарник не сплоховал, прикрыл товарища.

Последнее движение позволило вырваться из окружения, но положения отнюдь не улучшило. Пока его пытаются взять живым, плюс, работают не зная о защитных свойствах его брони. Это хорошо, это надо использовать, в конце концов, подберутся с тыла, подсекут незащищённые сзади ноги и доставят к Серёженьке. Вторая и третья атаки прошли по тому же сценарию, с одной разницей, завершающие удары пришлись Алексею в бок и опять в плечо. Разобравшись с взаимодействием у противника, он понял как можно их поймать. Конструкция и его наручей предусматривала возможность более менее блокировать некоторые удары меча. Но такой финт прокатит только раз.

При следующей атаке Климин не стал уходить в сторону, а отбив меч предплечьем, одновременно рубанув противника по вооружённой руке, перерубив её в районе локтя. Вот так, носите кольчугу с длинными руковами. Шагнул вперёд, закрываясь раненным от его напарника. Ещё шаг, обходя впавшего в ступор бандита, поворот и меч застрял в разрубленной до половины голове второго. Оставив застрявший клинок, он бегом бросился к открытым воротам, туда, где оставил копьё. Первый выскочивший на улицу получив топором в висок, выбыл из схватки, остался последний, самый сложный. Вооружённый мечом и щитом, упакованный в кольчугу и железный шлем с личиной. Оставшимся метательным оружием такую цель не поразить, но у Алексея уже было копьё и несколько, неизвестных местным, восточных финтов.

Укол, один, второй, секущий по ногам и сверху вниз, а теперь хитрый удар «укус змеи» и … подполковник остался с полутораметровой деревяшкой. Подвела отсушенная при блоке рука. Отпрыгнул назад от обратного удара и с верху вниз обрушил на противника древко. Тот с лёгкостью закрылся щитом на миг перекрыв себе обзор, дав шанс войти с ним в клинч, где его преимущество во владении оружием будет потеряно. Почти успел, в последний момент Алексей развернул корпус, заставив клинок бандита соскользнуть в сторону с грудной пластины, левой рукой схватился за край щита, сдёргивая его в сторону, а правой вгоняя кинжал ему в горло. Не успевая остановиться, он врезался в умирающего, сбил того с ног и сам упал сверху.

Поднялся с трудом, только сейчас почувствовав, как устал. Мужики, спроектировали и воплотили в стали, прекрасный доспех, прочный, гибкий, удобный. Местные видевшие его без накидки, готовы были удавиться от зависти, наверное, от смертоубийства их останавливала невозможность переделки под свой размер. Доспех был всем хорош, кроме веса. Пусть они извели на него дорогущую оружейную сталь, которой можно было пустить на доспех меньше чем железа, но всё равно, таскать его ещё то удовольствие. За две минуты схватки, он вымотался на столько, что не мог сделать и шагу. Сердце колотилось сильней чем на восемьсот метров, броня сдавливала грудь стальным обручем, не давая вздохнуть. В глазах потемнело, он рухнул на колени, попытался стянуть себя шлем, но не послушные пальцы не могли справиться с застёжкой подбородочного ремня. Жгучая волна желчи прокатилась по пищеводу, и бросив его на четвереньки изверглась из глотки.

Минут через пять, чуть отойдя, подполковник утвердившись на ногах поплёлся собирать оружие, благо лошадь с девочкой была на месте. Бандит, перед тем как словить топор, успел намотать на руку верёвку, которую Климин в самом начале накинул на шею лошади. Так и остался лежать, хотя был ещё жив, но сил двигаться уже не осталось, а мужик с отрубленной рукой уже умер. За время его отсутствия, во дворе ни каких изменений не произошло. Покойники лежали на своих местах, обитатели дома, если кто остался, себя не проявили, оно и к лучшему. Прошёл через двор, вышел на нужный проспект и оказался в центре разворошенного муравейника.

Прямо рядом с ним киевляне перегородили проспект массивной баррикадой с установленным в центре метательным орудием. Обоими флангами укрепление упиралось в высокий частокол усадеб на противоположных сторонах проспекта. Выглядело всё внушительно, суздальцев должно задержать надолго, единственное, на кой ляд им метатель на баррикаде. Скажите пожалуйста, в кого они собрались стрелять из этой дуры, с её скорострельностью? Но его это уже не касалось, были проблемы посерьёзней. Судя по положению солнца, эвакуация его отряда уже началась и ему придётся очень постараться нагнать их по пути.

Сразу пройти не удалось, его опять узнали и предложили принять командование над метательной машиной. Думал, что после отказа начнутся проблемы, но нет, обошлось, отнеслись с пониманием. О стоимости его головы, тактично умолчали. Расспросили о происходящем в других частях города и отпустили. В свою очередь он спросил о князе и красноповязочниках. Про первого ничего толком не знали, про вторых, неопределённо пожали плечами, мол тати повыползли урвать своё. Вот тут они ошибались, явно пятая колонна, которую проморгала контрразведка. Ну и это уже не его дело.

Побежал трусцой к воротам, придерживаясь за лошадиную спину, благо осталось уже недалеко. Успел. В последний момент, но успел. Новгородцы уже начали эвакуацию, выехали со двора и теперь проезжали городские ворота. Алексей прибавил и догнал их прямо перед закрытием створок. Не успел перекинуться и парой слов со своими, как слева раздались отчаянные крики, а в след за ними показалась несущаяся суздальская конница, крушившая всех и всё на своём пути.

Новгородцы подхватили его под руки и сильным рывком втащили на борт. Варяжко рыкнул — гони — платформа дёрнулась вперёд, Алексей потеряв равновесие приложился головой об лавку. Крикнул, про девочку на лошади и попытался подняться, на него тут же навалилось двое спецназовцев, прижав к днищу лодки.

— Лежи боярин, не дёргайся, кровью истечёшь, — над ним навис, дёргающийся от тряски, хозяин конспиративной квартиры, — сейчас прорвёмся мимо речной стражи, срежем с тебя доспех и перевяжем, а пока лежи. Если можешь, попытайся рану зажать. О девочке не беспокойся, вон, Фома лошадь держит.

— Какую рану? Цел я!

— Ой ли? Доспех изрублен, сам в крови с ног до головы, идёшь, еле ноги передвигаешь. Успокойся и прислушайся к себе, в бою часто ран не замечаешь, а потом поздно становиться.

— Точно говорю, на мне ни царапины, вся кровь чужая. Не простая выдалась прогулка.

Бдительные подчинённые убрали хватку и подполковник уселся на скамью, держась обеими руками за борта, покрутил головой, оценивая диспозицию. Их платформа с ушкуем резво катила в сторону Днепра, до которого оставалось метров пятьдесят. Как и предполагалось, по суше ни кто на их перехват не кинулся, на реке похоже просто не разобрались с происходящим. Бросил взгляд назад, увидев лошадь с девочкой, закрытые городские ворота и новгородцев активно засевающих пройденный путь чесноком, немного успокоился. Совсем немного. Потому, что как раз в этот момент, ворота распахнулись, выпуская из города отряд кавалерии.

— Други, приготовиться, за нами суздальцы. Действуем по плану, первая пятёрка сталкивает ушкуй, вторая прикрывает.

Они достигли реки и одновременно суздальцы наткнулись на чеснок. Со стороны смотрелось здорово, практически, как в кино, когда каскадёр подсекает передние ноги лошади, и та на полном скаку заваливается вперёд. На дороге мгновенно образовалась мешанина из человеческих и конских тел, в которую влетали всё новые жертвы не успевшие затормозить. Один из преследователей оказался ловким как кошка, успел соскочить со своего падающего скакуна, по инерции пробежал несколько шагов вперёд, пока сам не наступил на брошенный шип.

Потеряв на дороге шесть человек, преследователи приняли в стороны, обходя расчищенную дорогу по пепелищу, где дабы не переломать ноги лошадям, вынуждены были снизить скорость, став при этом хорошей мишенью для новгородцев. Пять стрелков и Климин, привычно разобрали цели и принялись стрелять по готовности. Стреляли быстро, но не эффективно, их взводимые без блока самострелы позволяли быстро перезаряжать оружие, подобное преимущество обратным образом сказывалось на скорости болтов. Алексей попал в одного из преследователей два раза, но оба не удачно, первый болт застрял в кольчуге не причинив заметного вреда, второй тот успел принять на щит. У остальных результаты вышли не лучше, за десяток выстреловвышибли из сёдел всего двоих. Привлечённая непонятной вознёй на берегу, ещё одна неприятность, в виде патрульной ладьи, спускалась к ним по течению.

Климин уже начал мандражировать, по поводу успеха своего плана, когда за спиной раздались радостные крики, мужики наконец то смогли вывести ушкуй на воду. Скомандовал отход и вместе со всеми бросился на кораблик. Не успели отойти от берега, как оказались под прицелом у стрелков на ладье. Алексей и трое спецназовцев взялись за щиты, остальные сели на вёсла, выводя лодку на стремнину, где у более лёгкого ушкуя, шансы оторваться серьёзно возрастали. Так и произошло, через час они оторвались достаточно, чтобы двое щитоносцев сели на вёсла, а ещё через полчаса стало окончательно ясно, преследователи безнадёжно проигрывают гонку.

После того, как ладья преследователей прекратила погоню, они гребли ещё пару часов, пока окончательно вымотавшийся подполковник не скомандовал отдых. Без сил растянулся на тюках с награбленным добром и припасами подозвал к себе Варяжко.

— Рассказывай, со времени моего убытия на стену. Что интересного Вячко рассказал, каким образом Суздаль взял ворота, почему город наводнили тати, что с князем и наконец, почему ушкуй так перегружен? Только не говори, что всё из за неё — Климин кивнул на так и не пришедшую в себя девочку.

— Сразу скажу, про князя ничего не знаю. Говорят, как Суздаль стал давить, они пошли на прорыв. Так ли сие, не ведаю. Однако, на одной из башен верхнего города появился княжий стяг, которого раньше там не было. Могу предположить, что это знак для ушедших дружинников поддержать прорыв, — зам довольно оскалился, — за то про всё остальное, знаю точно.

Рассказанная им дальше история, проливала свет на последние часы осады. После его отъезда на стену, новгородцы быстро нашли общий язык с Вячко. Оказалось, тот прослышав про награду за его голову, решил обговорить вопрос непосредственно с заинтересованными лицами. Прояснить вопрос удалось достаточно быстро, но поступило ещё одно, очень заманчивое предложение, за отдельную плату, помочь проникнуть в город. А так как подземный ход действительно имел место быть, выходили лёгкие деньги. Так бы они и расстались довольные друг другом, но некто из ближних бояр, по описанию похожий на Серёгу, что-то нашептал князю в ухо, после чего переговоры проходили с этим боярином в отдельном шатре, без свидетелей.

Тот предложил вывести их сотрудничество на качественно иной уровень. Не просто разовосрубить бабла за голову надоевшего подпола и предательство. Ведь после победы, владимирскому князю понадобятся на юге верные люди, на которых можно положиться в разных щекотливых делах, где огласка крайне нежелательна. Верность таких людей дорогого стоит, и оценивается не одним серебром, а допустим землёй, положением в обществе или торговыми льготами, кому как больше нравиться. Но, для этого нужно проявить себя, предстать человеком, который может решать сложные задачи. Ну что такого, показать подземный ход в город? По сути дела банальное предательство, которое больше серебра за него заплаченного и не стоит. Совсем другое дело, если человек во время штурма оказал существенную помощь победителям.

Идея действительно была грамотной, окончательно утвердив Климина в уверенности, с кем именно говорил Вячко. Суть её заключалась в следующем, Вячко организует в городе весь асоциальный элемент, всех недовольных и просто любителей делить чужую собственность и в час «х» наносит удар. Убить князя или захватить ворота от них не требуется, для этого дружинники есть, которые справятся много лучше. Им же, нужно заняться своим любимым делом — грабежом и насилием. Причём, совершенно не нужно, приводить их под свою руку, как — то организовывать или иными методами ограничивать их свободу творчества. Просто, пусть начнут одновременно в разных концах города. Сигналом станет грохот в районе иудейских ворот. Ну а во избежание трагических случайностей, в ходе уличных боёв, пусть каждый наденет на руку красную повязку.

Остроумныйплан нашёл в душе Вячко живейший отклик и за изменение своего социального статуса он взялся со всем рвением. И к немалому горю киевлян, преуспел. Этой ночью он с подельниками зачистил кабак с подземным ходом, что позволило осаждающим скрытно накопить значительные силы внутри города. Потом, перед началом общего штурма в месте пролома и Иудейских ворот, отряд лучших воинов, захватил Волынские ворота, находящиеся почти в другом конце города.

На этом Варяжко закончил свою часть истории о падения Киева и перешёл куда более интересному, по его мнению, вопросу, почему так перегружен ушкуй. Когда разведчики отправленные проверить кабак и ворота, вернулись с подтверждением, новгородцы быстро провели совещание, на котором единогласно сошлись во мнении, что ловить им в городе больше нечего и послав ему сообщение приступили к эвакуации. Но, так как всё было готово заранее, решили рискнуть и потрясти самого Вячко. Решение привели в исполнение немедленно, и после третьего перелома левой руки, преступный авторитет раскололся. Как следствие, задержка с выходом из города, позволившая Алексею успеть на корабль и конечно перегруженный ушкуй.

— Знаешь, — усмехнулся Климин, — а ведь из за твоей хозяйственности я до сих пор жив. Не задержись вы в городе, самостоятельно выбраться я бы не сумел.

— Ну, алчность конечно грех, — усмехнулся в ответ новгородец, — но тебе она вышла во благо.

— Да, жаль пообещал этому скоту сохранить жизнь.

— А я не обещал, — внезапно подал голос сидевший рядом слепец.

— И… — не понял Алексей.

— Что, и? Удавил поганца, достаточно с него пакостей.

— Что ж, благодарю тебя, исправил мою глупость.

— Коли занялся нашим делом, в следующий раз крепко подумай прежде чем слово давать, кто пред тобой. Тати без сомнения могут большую пользу принести, но от таких тварей избавляться требуется немедленно и без всякого сожаления. Запомни на грядущее, дольше проживёшь.


Перегруженный ушкуй скользил вниз по течению Днепра уже несколько суток. Погоня, если и была, то безнадёжно отстала, и Алексей наслаждался открывающимися ему видами. В том мире, после прочтения исторических трудов, у него сложилось мнение о Днепре после Киева, как о реке, протекающей по безлюдной территории. Теперь он мог лично убедиться в обратном. Первые два дня они шли по весьма обжитым местам с развитым судоходством, по пути ему встретились три не маленьких, по местным меркам городка. Попадалось множество более мелких поселений, которые он прекратил считать после второго десятка.

Чем ниже по течению они спускались, тем интересней становилась природа и тем опасней само путешествие, требовавшее от путников изрядной внимательности и сноровки в управлении кораблём. Река изобиловала топляком, то тут, то там, из воды торчали многочисленные камни, иногда образующие целые каменные заборы, практически полностью перекрывающие русло, оставляя для прохода кораблей лишь пару десятков метров чистой воды.

Берега были покрыты густым лесом и плавнями, а сама река изобиловала островами. В родном мире Климин так и не сподобился побывать на Хортице, одном из самых больших речных островов в Европе. На острове имелся небольшой посёлок, тот самый дуб и якобы тот самый идол. Ранее пребывавший в Киевском капище, затем спущенный Владимиром Святославовичем вниз по течению. Видел те самые три столба, на которые можно было попасть с острова по песчаной косе, но какой из них «Кресло Екатерины», так и не понял. А вот «Казацкую миску» найти не удалось. Местные в поисках помочь ему не смогли, только удивлённо смотрели на здоровенного мужика в изрубленной броне, который спрашивает про какую-то яму в скале. Только что пальцем у виска не крутили.

Так, без приключений достигли Олешья. Городок, по словам резидента, уже полностью восстановили после нападения бродников, десять лет назад и теперь он снова превратился в весьма оживлённое торговое место, где можно было встретить представителей всех народов Причерноморья.

К великому разочарованию Климина, ничего особо интересного в этом забытом историками городке он не нашёл. Не самое большое деревянно-земляное укрепление, причалы, склады, торжище. По масштабу, примерно Великие Луки, может чуть больше. Если принять во внимание протекционистскую политику средневековых владетелей, то деловая активность довольно средненькая. Попросил разъяснить вопрос у резидента, оказалось всё просто, народ боялся нестабильности в регионе и предпочитал терять время и деньги на поход до Киева, чем связываться удобным но небезопасным портом.

В Олешье у него состоялся серьёзный разговор с девочкой. На общие темы говорили они уже не раз и не два, выяснилось, что зовут её Ирина, принадлежит она к боярскому роду. Четырнадцатилетняя, стройная кареглазая блондинка, обещала превратиться со временем в весьма привлекательную девушку, в общем — классическая полянка. И полная сирота, были какие-то очень дальние родственники в Смоленске, но она о них только слышала. Её отец погиб два года назад в схватке со степняками. Все остальные, остались в родном доме. Дед долгое время занимался отловом татей в городе и окрестностях. Последний факт многое объяснял, в том числе и не человеческую жестокость проявленную бандитами по отношению к обитателям дома.

В день штурма, большинство боеспособных мужчин на их подворье, заняли места на стене согласно росписи, по этому оставшиеся стали лёгкой добычей. Её брат близнец погиб в трапезной на первом этаже, перед смертью успев всадить нож татю в бок. Дед смог прикрывать их на лестнице некоторое время, пока его не оттеснили в коридор. Когда тати ворвались в комнату где они заперлись с матерью, она смогла достать ножом одного, потом ей вывернули руку, а дальше она ничего не помнила. Что собственно не мудрено, судя по повреждениям, ей крепко приложили по голове чем-то твёрдым, потом долбанули о стену. Одним словом — досталось, как физически, как и морально. Но как и все дети тёмных веков, восстанавливалась она удивительно быстро. К обеду первого дня пришла в себя, на второй день Алексей рассказал ей, что приключилось с её родными. Два дня, она свернувшись калачиком на тюках с награбленным, тихо плакала. Потом затихла, когда поняла, что ничего плохого от обвешанных железом новгородцев ей не грозит ни чего плохого, успокоилась окончательно.

Теперь, когда она более менее пришла в норму, ей предстояло решить свою дальнейшую судьбу. Он постучался в её комнату, услышал торопливые шаги, потом напряжённый голос спросил «кто» Алексей назвался, скрипнул засов и девочка открыла дверь пропуская его в комнату.

— Узнаёшь? — подполковник опустил на пол взятый в её доме ларец. Отрицательное покачивание головой. Понятно, дедушка был ещё тот конспиратор, — это то, чем расплатился твой дед за твоё спасение. Не знаешь, что там может быть? — вновь отрицательный ответ, — ладно, давай определимся с нашими дальнейшими отношениями. Как ты поняла, я не из ваших земель и плохо разбираюсь в ваших обычаях. По мне, ты ещё ребёнок и выполняя просьбу твоего деда, я бы мог взять тебя с собой. Ты бы воспитывалась в моём доме до совершеннолетия, которое у нас наступает в восемнадцать лет, после чего могла бы выбирать свою судьбу самостоятельно. Однако, мои товарищи говорят, что ты уже достаточно взрослая для принятия самостоятельных решений.

По этому, есть следующие варианты решения проблемы. Сейчас ты забираешь ларец со всем содержимым и начинаешь самостоятельную жизнь. Или через два дня продолжишь путь со мной. Я смогу дать тебе всё то, что положено девушке твоего положения. Думаю, ты понимаешь, какие ограничения на тебя это накладывает. Но, чего я не смогу тебе дать, так это безопасности. У меня могущественные враги, которые не брезгуют ни чем.

— Знаю, я видела тебя на стенах, — тихо прокомментировала девочка, глядя в пол и нервно теребя кончик косы здоровой рукой, — ты был мастером пороков и владимирский княжич объявил награду за тебя, живого или мёртвого.

— Так и есть. По этому, ответь, что ты хочешь? — девочка застыла, сжала косу так, что побелели костяшки пальцев, подняла взгляд и Алексей чуть не отшатнулся. Лицо девочки осталось спокойным, но из глаз полыхнуло, нет, не ненавистью, чем то другим, на много большим. Словно вся любовь в её сердце, всё то, что она была готова отдать другим, трансформировалось в нечто иное и теперь оно смотрело на него из глубины девичьих глаз.

— Отомстить, — от её голоса казалось замёрзнет само время.

Да что такое, подполковник одёрнул себя, в конце концов, перед ним всего лишь девочка. С чего он на неё так реагирует?





Конец


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23