Бесстыжая для нахала [CrazyOptimistka] (fb2) читать онлайн

Бесстыжая для нахала CrazyOptimistka

Глава 1

— Дамир!! — Мне кажется, что мой вопль слышен даже нашей глуховатой консьержке на первом этаже. — Вставай!

Но тело, которое вальяжно разлеживалось на белых простынях так и осталось лежать неподвижно. Дикий перегар в комнате подсказывал мне и то, что это тело вряд ли захочет шевелиться в ближайшее время. Нет, ну это просто наказание какое-то! Почему именно сегодня этот пиздец решил обрушиться на мою бедную голову-то, а?

— Дамир, родненький, миленький, — пришлось залезть с ногами на кровать, чтобы найти в смятых простынях хотя бы одну конечность. — Вставай! Ну же!

И когда мое терпение фактически на исходе, я просто беру и пинаю его ногой. Даже не задумываясь над тем, что могу попасть по значимым местам. Не сильно, но ощутимо. И вот только после этого послышались невнятные ругательства. Затем на свет появилась взъерошенная копна черных волос, которая искала раздражающий его источник шума. И когда прищуренные от утреннего света зеленые глаза наткнулись на меня, парень сиплым голосом уточнил:

— Бесстыжая, ты че, совсем в край охренела? Ты время видела? На кой черт ты орешь как невменяемая?

О, я бы возможно и обиделась. Но, во-первых, у меня не было времени. А во-вторых, не совсем это было и ругательством. А вполне себе такая фамилия. Если по паспорту, то величали меня Бесстыжей Майей Константиновной. Для родителей — Моська и Майка. Для друзей — просто Мо. И только этот наглый тип довольствовался одной фамилией. Но не в этом сейчас назревала проблема.

— Разоралась, потому что моя мама решила приехать сюда и посмотреть, как живет ее окаянная дочь.

— И че? — голова парня падает обратно на подушки.

— Причендал твой через плечо! — Рявкаю в ответ и с удовольствием замечаю, как он кривится от боли. — Напомни мне, чтоб на следующее день рождение я подарила тебе словарь русского и могучего языка.

— Очень оригинально.

— Так вот, маман на подходе, а тут ты разлеживаешься.

— Ну хочешь, я притворюсь предметом интерьера? — Дамир приподнимается на локте и снимает тканевый абажур со светильника, а затем надевает его себе на голову.

— Конспиратор хренов, — стягиваю милую моей душе вещицу обратно. — Если ты не помнишь, то она не в восторге от вашего знакомства.

— Хм, странно. Обычно цыпочки всех возрастов от меня в экстазе.

Не знаю, что больше меня разозлило: его хамство, наглость или же то, что он назвал мою маму цыпочкой. А, точно, все вместе взятое. Поэтому мой кулак с силой обрушивается по его бицепсу. Знаю, я чуть руку не сломала, а ему пофиг.

Если уж быть совсем точной, то закончилась их встреча валокордином и причитаниями моей мамы. Дамир подъел все мои запасы и я банально выскочила за хлебом, когда родительница решила навести внезапный визит. Ситуация вышла неприятненькая. Дамир как раз вылез из душа, когда маман застыла на пороге. И как подсказывает мне моя интуиция, то вышел он в чем мать родила. Невзирая на то, что мама была весьма продвинутой и далеко не строгой женщиной, но от открывшегося вида она впала в состояние транса. Еще бы, не каждый день в квартире своей дочери можно увидеть амбала ростом под два метра, покрытого татуировками. Да еще такого наглого, который при виде чужого человека не только не спешил прикрыться, но и миролюбиво зазывал накатить по пятьдесят за знакомство.

— Майя, как это понимать? — Причитала мама между очередными граммами, но уже успокоительного, а не коньячка. — Это что, твой парень?

— Перекрестись пожалуйста, — отбираю стопку и протягиваю ей чашку с чаем.

— А кто тогда? И что он здесь делает в таком виде?

Ну вот что я могла ответить? Вопрос, конечно, был занятный. Как объяснить наличие Дамира у себя дома я не знала. Он просто появился здесь и все. Он не был мне ни парнем, ни любовником. И что уж совсем странно, он приходился мне никем иным как соседом. Да-да, вы не ослышались. В один прекрасный вечер я вернулась домой, а под дверью сидит такой весь из себя красивый презент. Ну как сидит… почти лежит да еще и нагло похрапывает. На тот момент я его и видела от силы раз пять в своей жизни. И то, в основном в лифте да на площадке и кроме приветствий наше общение никуда не заходило. А тут здрасьте, приехали-приплыли.

Особенностью нашей новостройки было то, что на площадке находилось всего по две квартиры. Поэтому помощи мне ждать было неоткуда. Чисто физически оттащить его к противоположной двери я бы не смогла. К тому же совесть бы не позволила оставить человека в январский вечер на холодном цементном полу. Открыла дверь и позволила телу с размаху бухнуться внутрь. Но даже после этого Дамир не проснулся, только всхрапнул сильнее и скривился. Кое-как ухватилась за горловину его куртки и дернула на себя, чтобы полностью затащить его в квартиру. На этом моя доброта закончилась. Он так и остался спать в моей прихожей, одетый и обутый. Но это хоть что-то, нежели холодная площадка подъезда.

Вы, должно быть, покрутите у виска, мол, сумасшедшая! Возможно. Но моя интуиция меня никогда не подводила и если уж я не чувствовала от этого бугая опасности, то и вреда он мне вряд ли осмелился бы причинить. В принципе, так и вышло. С утра меня разбудил запах жареного бекона и свежего кофе. Словно зомби поплелась на аромат и обнаружила горе — соседа у плиты. Тот, зараза, выглядел вполне отдохнувшим. Правда, его выражение лица слегка поменялось при виде меня.

— Да, не так встречают свою спасительницу, — брякаю первое, что приходит на ум. А ум у меня с утра да еще и без кофеина соображает плохо.

— Какие условия — такая и благодарность. Скажи спасибо, что принес продукты для завтрака.

— А чем тебе ночь плохо было? Ламинат, кстати, дорогой и качественный. А главное, тепло держит. К тому же тараканы из мусоропровода по тебе не ползали. — Суживаются мои глаза и я подмечаю то, что парень успел смотаться к себе и привести себя в порядок. И смотрелся он… зачетно. Нереально высокий, широкоплечий, в отличной физической форме и весь в тату. Ну, знаете, из таких мужчин, за которыми ссытся толпа разных нимфоманок. Смутно припоминаю, что он тату-мастер и фотограф по совместительству. К чему это я… ах, да. Стоит этот красавчик на моей кухне и я перед ним будто после ночи апокалипсиса. В зеркало даже не решаюсь смотреть, чтоб не видеть тот кошмар а-ля гоголевский Вий. Вообщем, чтоб не утруждать всеми воспоминаниями, наше забавное пререкание плавно переросло в такое же, но общение. Забавное. Так как потом вселенная всячески сталкивала нас лбами по разным поводам. То мне нужна была его мужская помощь, то ему моя женская. Но не в том плане, в котором вы уже подумали. Как и полагается, у Дамира была тьма тьмущая баб, которая устраивала на него охоту. Вот и прятался бедолага в моих покоях. Стоит заметить, что особо рьяно настроенные особи караулили его всю ночь. Сначала он спал на диване, а со временем перебрался в гостевую комнату и получил дубликат ключей, чтоб закрывал квартиру после своего ухода. Вообщем, как-то вот так странно мы и подружились. Дико все это, я знаю. Но мне было с ним комфортно во всем, даже обсуждая пмс. Как будто кто-то сверху запоздало услышал мои мольбы о старшем брате и вручил мне этого наглого и упертого барана.

— Ну скажи мне, чего тебе у себя не спится, а? — Стягиваю покрывало и зажмуриваюсь. — Блин! Ты хотя бы постеснялся!

— Во-первых, у тебя кровать удобная, — он потягивается и бесстыдно ухмыляется. — Во-вторых, что ты там не видела.

— Я серьезно.

— И я тоже. У тебя реально удобная кровать.

— Так купи себе такую же, — кидаю покрывало обратно. — У тебя квартира обставлена по последнему писку моды и стиля. Чего ты у меня постоянно ошиваешься?

— Не знаю, — здоровяк продолжает улыбаться. — У тебя просто все так по-домашнему уютно.

— Дамир, с твоими возможностями, ты можешь воссоздать такой же уют за полчаса. Или на крайний случай, заведи себе постоянную подружку. Одним выстрелом убьешь двух зайцев: и от баб других избавишься, и она тебе поможет облагородить твою берлогу. Тебе ведь не надо напоминать о значении слова "постоянная"?

Парень наконец-то перекатывается на другой бок и встает. Бессовестно светя своей упругой задницей.

— Конечно, помню. Но представь, что ты при этом потеряешь.

— Просвети меня темную.

— Ну, кто-то вместо тебя будет любоваться моими аппетитными булочками.

— Я это как-то переживу.

— К тому же, нафиг оно мне надо, если у меня есть ты.

Мне хочется поколотить его. Вот вечно он так. Но сил злиться на него тоже нет. И никогда и не было. Дамир подтрунивал надо мной, но его мощная харизма умудрялась подавить все скандалы на корню.

— Ууу, я даже позлиться не могу на тебя нормально. — Топаю ногой и наконец-то замечаю белье парня рядом с постелью. — Прикройся, чудо.

— Мешает думать? — Бесовские огоньки проскальзывают в его взгляде.

— Ага, боюсь не удержаться, — ехидно парирую в ответ, — к тому же яиц на завтрак ты не купил. Будем довольствоваться тем, что есть. Зачем тебе их два, милок? А если серьезно, Дамир, вот вдруг ты мешаешь мне устроить свою жизнь?

— Какую?

— Личную, дурак! Как я могу привести сюда парня, если открываю дверь и здесь ты, светишь своими прелестями. Между прочим, мама мне всю плешь проела своими разговорами об отношениях.

— Ах, вот оно в чем дело. Так давай я возьму Софью Николаевну на себя. — Парень по-свойски топает на кухню и ныряет в холодильник.

— Ну уж нет, не надо. С мамой я как-нибудь сама справлюсь. И желательно без твоего присутствия. — Бросаю взгляд на часы. — Пожалуйста, позавтракай у себя.

— Другими словами, ты хочешь, чтобы я свалил побыстрее? — Он замирает у стола и буравит меня взлядом.

— Логично предположить, что да.

— Окей, — как-то подозрительно быстро соглашается он в ответ. — Но ты мне будешь должна.

— Чего? — удивленно переспрашиваю этого паршивца.

— Не чего, а что. Услугу. Желание. Как тебе удобно, так и называй.

Я бы повозмущалась и поспорила, но звонок домофона заставляет ускоренно решать этот вопрос.

— Ладно-ладно, согласна, только скройся с глаз долой. — Буквально выталкиваю его за порог. И только потом до меня доходит, что кажется, я подписала себе приговор.

Глава 2

— Баранкин! — взвизгиваю при виде пса в двери и несусь к своему мохнатому чуду. Чистокровная дворняжка без особого аристократичного ума и с повадками милого бомжонка. Это существо я нашла в снегу с перебитой лапой у мусорника. Какой-то ирод решился выкинуть искалеченное животное прямо в канун Нового года. Конечно же, моя душа поэта не выдержала столь кощунственного отношения человечества к этому маленькому комочку шерсти. Пес был подобран, отмыт, согрет и для профилактики обработан от всех паразитов. Хотя по факту он и сам-то оказался паразитом еще тем. Вообщем, можно было вытащить Баранкина из мусорки, но любовь к тому месту у него по ходу осталась в крови. А еще из маленького щенка он умудрился вымахать в лося сантиметров сорок в холке. Но меньше от этого я любить его не стала. И вот несется этот кадр на меня и заваливает прямо на пол, пытаясь облизать все лицо.

— Баранкин, фу! — Где-то сверху звучит голос маман и вскоре, я снова вижу мир перед собой, так как она умудряется оттащить пса в угол. — Никакого воспитания в этом доме! Нет, чтобы мать первую обнять, она с собакой лобзается.

— Привет, мамуля, — широко улыбаюсь и, не напрягаясь, прямо на четвереньках ползу в сторону кухни. Баранкин в восторге. Мать в ауте. — Чай или кофе?

— Веревку и мыло. Вы скоро доведете мать до нервного срыва. — Она театрально вздыхает. — Мне кажется или период ползанья на коленках мы прошли эдак лет двадцать назад?

— Ну и что? Не грех воспользоваться хорошими навыками даже через только лет.

— Главное обратно в рот ничего не начинай тащить. Или если уж потащишь, то помой перед этим. Гигиену никто не отменял.

— Мам! — Багровею и рассыпаю сахар. — Снова твои глупые шуточки?

— Пф, — фыркает она, — не шуточки, а жиза.

"Жиза", "Лайфак", "Пипл хавает"… иногда мне кажется, что я отстаю в просвещенности по сравнению с моей маман. Другие вон жалуются, что родители не совсем успевают за новыми тенденциями. Моя же наоборот хватала все на лету. Виной тому был халявный интернет, уйма свободного времени и папа. Последний кстати, виноват был больше всего. Если бы он в свое время дал ей выйти на работу, то получил бы совершенного другого и возможно более спокойного человека. Мне даже легче перечислить, кем мама не была, чем то, что она опробовала. Список ее увлечений стремительно менялся в зависимости от трендов. То она скрапбукер, то фотошопер, то блогер. Единственное, что оставалось неизменным в ее жизни — семья и любовь к чистоте. Я бы даже сказала, что маниакальное желание все отмыть иногда затмевало ее разум. Ну, знаете, когда решил помыть посуду и не смог остановиться. И вот уже незаметно для себя драишь лестничную площадку и соседского кота. Представьте себе ее шок, когда я познакомила ее с Баранкиным. О, если вы думаете, что она смирилась… нет, тут в пору сказать, что вселенское зло всего лишь притаилось и ждет момента, чтобы ликвидировать этот рассадник бактерий и болезней. Почему после всего этого Баранкин был с ней? Потому что на данный момент мама решила стать хипстершей со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Поэтому сидящей передо мной женщине никак не возможно было дать более тридцати лет. Короткая и модная стрижка "пикси" на голове, окрашенная по новым тенденциям. Это так в салоне ей сказали. А по факту добавленные седые пряди к уже имеющимся. Далее майка с вездесущим оленем ибо это знак хипстеров всего мира. Едва доходящие до щиколотки джинсы и модные мокасины. Плюс пара браслетов и часы на широком кожаном браслете. На плече болтается зеркальный фотоаппарат, в руке до сих пор зажат поводок. Потому что на всех фотках и во многих блогах ее друзей, все хипстеры помимо тонкой душевной организации имели еще и собаку. В связи с этим Баранкин был сдан в аренду. Я не сопротивлялась, пес был счастлив от многочасовых прогулок, а мама получила плюс сто баллов в карму и к образу. Как видите, все в ажуре.

— Как там папа? — ставлю чашки на стол и следом достаю зефир.

— Ой, — мама отмахивается, — что у книжного червя может измениться? Сидит в своем кабинете и нос сутками не высовывает.

Нет, мои родители не в разводе и более того, каким-то непостижимым образом любили друг друга. И это даже при том, что мама… была мамой, а папа — кандидатом академических наук. Который действительно предпочитал проводить время, зарывшись в древние фолианты. Всю нашу семью в полном сборе можно было увидеть всего раз в год и собственно говоря, под бой курантов. Но при этом мы всегда были в курсе как у кого дела и кто чем занят. Правда, это не относилось к бабуле. Если маман у меня была со странностями, то бабушка вообще с приветом в хорошем смысле слова.

— А как там ба?

— Зайди в ее инстаграмм и посмотри, — фыркает в ответ мама. — Лежит где-то на острове и трубку курит.

О, дааа. Обожаю эту парочку. За взаимоотношениями этой свекрови и невестки можно было наблюдать бесконечно. Помимо сумасбродности, бабушке была присуща еще и безумная тяга к приключениям. Плюс убойный и жесткий юморок. Который она оттачивала именно на моей маме. В памяти до сих пор было свежо воспоминание о прошлогоднем дне рождении маман. В кои-то веки собрались все за столом даже несколько друзей приехало. Сидим значит, как полагается на застолье: кушаем, выпиваем да именинницу поздравляем. И тут ба решила торт вынести и тост сказать. Можете представить себе этот момент? Тишина, поднятые бокалы и звонкий голосок, читающий складные строчки:

— Софочка! Желаю тебе, чтобы моська не старела, чтобы пис*ка не болела. Чтобы титечки торчали и мужчины вслед кон**ли! Душенька за тебя!

Занавес и антракт. Мама в шоке, папа от неожиданности даже вилку уронил. Соседи в угаре прячутся под столом от смеха. Я боюсь, как бы сейчас третья мировая не началась и стараюсь сменить тему, подвигая торт поближе к перекошенному лицу именинницы. Зря. Кто же знал, что под всеми этими взбитыми сливками находятся не коржи, а надутый воздушный шарик. Который феерично рванул сразу же после того, как его коснулся кончик ножа. Не успели мы отмыться от крема, а бабушки уже и след простыл. Билеты у нее куда-то там горели.

— Все еще злишься? — как бы невзначай поглядываю на родительницу и, судя по ее злому взгляду, прекрасно понимаю ответ. — Мам, ну ты тоже хороша. Зачем ты через свою подружку в турагентстве перерегистрировала ее данные?

— Да какая им была разница, все равно там сплошная иностранщина.

— Ага, а гид старательно пытался позвать ее по имени. И все недоумевали, где же эта мадам "Гамадрила Шиложоповна". — Тщательно коверкаю слова с иностранным акцентом. Поэтому вы друг друга стоите.

Мама усмехается прямо в чашку. Да, привязанность к человеку и ее проявления бывают разными. А бабуля у нас была воистину крутая даже не смотря на свой уже преклонный возраст. Жалко, что дедушка этого уже не видит. Но он точно был за любой кипиш, кроме голодовки. Они мечтали вдвоем уехать куда-нибудь на острова и там красиво уйти в закат. Но не вышло, он ушел раньше. Пусть даже и без обещанного "Секса на пляже" в руке, но со счастливой улыбкой на губах. Иногда я видела, как ба доставала его фотографию из кармашка и бережно гладила изображение, приговаривая:

— Вот Федор, все теперь сама, все сама. Куда теперь отправимся милый? Что бы ты еще хотел посмотреть?

После такого зрелища предательски щемило сердце и наворачивались слезы. А еще я безумно мечтала прочувствовать эту огромную любовь, которая была не фальшивой однодневкой, а длиною в целую жизнь.

— Да, она может. — Киваю головой. — А что курит-то?

— Как всегда какую-нибудь не совсем легальную гадость.

— Но зато говорят, что от травки память улучшается.

— Моська, от нее не память улучшается, а галюны случаются. — Мама отставляет пустую чашку в сторону. — Так, а теперь к делу.

— Ооо, — вырывается из моей груди протяжной стон, — я вот как чувствовала, что что-то не так.

— Что-то не так — это твой амбал — разукрашка, которого я постоянно вижу в квартире.

— У него есть имя и зовут его Дамир. И не надо фыркать на него из-за его увлечений. Кстати, у тебя тоже имеется татушка.

— По крайне мере, она со смыслом.

— Мам, ты набила жаворонка. Жаворонка, Карл! А по факту ты безбожная сова. Мне кажется, ты и меня рожала в перерывах между сладким сном. И какой же смысл в этой картинке?

— А может, я стремлюсь к своему идеалу?

— Да-да, что-то я не вижу прогресса. Ты как дрыхла до обеда, так и продолжаешь это делать. — Мне кажется, мы можем спорить на ту тему бесконечно.

— А, Пофиг. — Мама машет рукой. — Вообщем, я нашла тебе работу. Мой друг, Чейз…

— Кто? — сначала ловлю челюсть у плинтуса, а потом хохочу в голос. — Чейз? Серьезно? А по паспорту он кто? Василий Пупкин?

— Не ржи.

— Не ржу.

— Не ржи я тебе сказала.

— Ладно, — беру себя в руки. — И что же тебе предложил твой Чейз Пупкин? Ой, пардон… Василий Чейзович.

— Ты неисправима. Вся в мою свекровь. У той тоже юмор подзаборный. — Мама вздыхает и трет переносицу. — Вообщем, у него знакомый работает на одной солидной фирме. Эта фирма получила расширение в нашем городе и туда требуются рабочие.

— Отлично, информации просто море. — Глажу Баранкина по голове и передергиваю плечами. — Какая фирма, какие рабочие… цемент таскать или почки резать?

— Майя! — Резкое одергивание меня по полному имени не предвещало ничего хорошего. — Секретарем будешь, ясно?

— Угу. — Без особого энтузиазма отзываюсь в ответ.

— Вот и славно. Адрес пришлю в Ватсапе.

Она уходит, а я сижу на месте и уныло размышляю. Просто здорово. Она, значит у нас творческий человек со свободным графиком, а я должна буду пахать в офисе на какого-то дядьку от звонка до звонка. Прям жуть жуткая. Эх, ладно. Может, я еще им и не подойду…

Глава 3

Есть у меня друг со школьной скамьи — Костян. Общаемся с ним до сих пор даже не смотря на то, что он укатил в Питер. Помнится, сидели мы у него как-то вечером и друг мне яростно доказывал свое виденье этого мира:

— Вот увидишь, за нами — будущее этой страны, — Костик грозно машет кулаком и вновь отворачивается к компьютеру, где во всю идет какая-то войнушка танков. — Без нас, программистов, мир поглотит хаос и уныние!

Отрываю взгляд от планшета и закатываю глаза на последней фразе. Мой сосед был до ужаса нестандартным человеком. Всегда удивлялась тому, как в этом хиленьком теле мог быть такой сильный дух. Смотрю на это "будущее" в синих трениках с вытянутыми коленками и хмыкаю. Не хочу его разочаровывать, но предел Костика — это починка компьютера и другой оргтехники в каком-нибудь офисе. Ну и установка антивируса какой-нибудь бабуле или одинокой мамочке за тарелку вкусного борща с котлетой. Сосед невнятно выругался и, почесав одно причинное место, уткнулся дальше в свой компьютер. Хотела ему сказать, что таким образом он посадит свое зрение еще больше, но не стала. Костик был довольно своенравен. Помимо того, что он считал себя эдаким гением всея Руси, так еще не переставая напоминал, что такой типаж как у него, любят практически все женщины. Но… но не для этих алчных баб его матушка такую ягодку растила! Кстати, с последним утверждением я так же была не согласна. Ибо Костик был далеко не ягодкой и не фруктом, а больше напоминал шахматного коня. И не только испортившейся осанкой из-за постоянного времяпрепровождения перед монитором, но и своей внешностью. Черные и вьющиеся волосы, которые вечно торчали разные стороны, словно грива. Серые, почти бесцветные и большие глаза, которые смотрели на мир сквозь толстые линзы очков. И широкая улыбка с довольно крупными зубами, которая больше смахивала на оскал Джокера в моменты его странного веселья. Не имея за душой ничего, кроме образования программиста и этой двушки, Костик вел себя так, будто ему в скором времени будет принадлежать весь мир. Оказывается, что высокая самооценка не так уж и плоха.

Так вот, к чему это я вспомнила его? Ах, да, передо мной сидела его копия. Или это я перед ним сидела. Неважно. Главное, что я находилась на собеседовании и с довольно кислой миной отвечала на все его вопросы, необходимые для заполнения анкеты. Саму суть анкетирования я не переваривала еще с детства и качественно увиливала каждый раз, когда мне протягивали всякие дневнички для девчонок. Кому какая разница, какой я люблю цвет или мультик, если по факту, та же Машка Воробьева меня после этой информации любить больше не стала. И как пинала мой рюкзак, так и продолжала это делать.

Смотрю на делового глиста в скафандре и тут меня осеняет глупая и дико смешная мысль. Нет, ну правда, костюм спишем на деловой дресс код, жидкую бороденку — на плохо развивающуюся структуру волосяных фолликул. Поддаюсь вперед на стуле, при этом скользя кожаными вставками по такой же кожаной обивке и издавая характерный неприличный звук.

— Эй, пссс, — заговорщицки зазываю его, — ты случаем, не Чейз?

— Что? — Парень недоуменно смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

— Ну, ваши кодовые имена. Моя мама допустим сильно его не меняла и просто произносит на иностранный манер — Софи…

— Девушка, остановитесь, — обрывает он мой словесный поток, — я не знаю о чем вы.

— А, ну да, — подмигиваю, — у вас типа бойцовского клуба. И первое правило этого клуба — никто не знает о его существовании. Можешь не беспокоиться, я не выдам твою тайну.

Парень едва сдерживается, чтобы не перекреститься.

— Вас уже ожидают. Прямо по коридору и до упора.

— Окей, еще увидимся.

И тут бедолага едва не перекрещивается во второй раз.

Дело в том, что я не всегда такая шизонутая. Увы, виной моего глупого юмора — нервы и дикий недосып. И если нервы вполне вписывались в данную ситуацию, то прерванный сон был полностью виной Дамира. Этот наглый тип как всегда беспардонно заявился за полночь, но беда была не в том. А в диком грохоте, от которого я подорвалась в пять утра. Через минуту до меня доходит, что источник шума находится на лестничной площадке. Еще через полминуты я созерцаю картину маслом: шикарная блонда всеми своими сорока пятью килограммами пытается выбить дверь квартиры моего любимого соседа. Противостояние нешуточное, но дверь все же продолжает удерживать оборону.

— Дамир! Падла, открой дверь! — Верещит подруга и тарабанит по металлической поверхности то рукой, то ногой, обутой в шпильку.

— Простите мадам, — хриплым голосом привлекаю к себе внимание разъяренной гарпии. — Не подскажите, который час?

— Десять минут шестого, — на автомате отвечает она и продолжает колотить в дверь.

— Еще минуточку вашего внимания, сударыня. Не подскажите, что вы здесь делаете в столь ранний час?

— Что? — недоуменно смотрит блонда на меня и перестает домогаться дверь.

— Я спрашиваю: какого хрена ты здесь делаешь? Так понятней? Люди вообще-то спят еще. — Раздраженно гаркаю в ответ.

— Мне нужен вот этот человек, — тычет она пальцем в соседнюю дверь.

— А, так он уехал.

— Куда?

— В Антарктику.

— Куда? — девушка хлопает глазами и я буквально слышу как тараканы в ее голове с паникой носятся из угла в угол.

— Знаю, это сложно, но придется вспомнить географию за пятый класс. Снега, мерзлота, северное сияние…

— Я знаю, где это. Но такого не может быть! Мы виделись этой ночью!

— Ну как не может быть? Очень даже может. Его срочно вызвали на съемку уникального вида пингвинов, которые высиживают вот такие здоровенные яйца. Так что не трать время зря, приходи через месяцок.

Блондинка смотрит на меня как на душевнобольную. Затем с яростью разворачивается на каблуках и с ругательствами начинает спускаться по лестнице. Я бы тоже на ее месте ругалась. Живем мы на восемнадцатом этаже, а лифт вчера сломался. Так что я даже представлять не хочу, как она добралась сюда на таких здоровенных шпильках. Смотрю на часы и с унынием понимаю, что обратно ложиться спать нет смысла. По пути на кухню заглядываю к Дамиру. Тот ожидаемо дрыхнет без задних и передних. Гад. Но, зато есть и плюс во всей этой ситуации. Я приехала на собеседование чуть раньше назначенного времени. И это для меня было сродни подвигу. Обычно, пунктуальность не мой конек. Вытираю повлажневшие ладони об брюки и стучу в дверь.

— Входите, — слышится низкий баритон с акцентом и я толкаю дверь внутрь.

— Здравствуйте, я по поводу работы… — Поднимаю глаза и запинаюсь на слове.

Пара насыщенно голубых глаз сверлит в моем лбу дырку. Потом они спускаются ниже, скользя по фигуре и снова возвращаются к лицу. Я выдавливаю улыбку, но готова поспорить, что со стороны это выглядит больше на оскал гиены из мультика. Да и по сравнению с этим арктическим красавцем, я сама выглядела как Пумба. И рождаются же такие… Светлая кожа, светлые волосы, тонкие губы на аристократичном лице, которые были сжаты в плотную линию. И эти глаза, которые походили на бездонное море.

— Майя? — Произносят его губы и я едва могу оторваться от этого зрелища. — Я правильно произношу ваше имя?

— Ага, все верно. — Так, девочка, взяла себя в руки и прекрати расплываться лужицей перед этим человеком. — А вы?

— Себастиан. Временно исполняю обязанности начальника этого филиала.

— А потом?

— Что потом?

— Куда потом?

— Потом вернусь обратно на родину. — Он пристально смотрит на меня и крутит в руках ручку.

— И где наша родина?

— Швеция. — Коротко бросает он.

— А, понятно. — Понятно откуда такая внешность. — Я согласна.

Будущий начальник сидит молча, видимо, переваривая информацию. Молодец, Майя, прям вот такой душевный разговор вышел, просто класс!

— Простите, это шутка? Я просто еще не привык к вашему русскому юмору.

— М? Угу. — Сжимаю губы дабы не ляпнуть еще большей глупости. А то действительно было не понятно. То ли я величественно даю добро и отпускаю его домой, то ли соглашаюсь переехать вместе с ним.

— Видите ли, я не совсем уверен, что вы нам подходите. Но, возможно, готов дать шанс.

— Отлично.

— Отлично то, что я вас, возможно, не приму на работу? — На мгновение парень замирает в удивлении.

— Да. То есть нет. Нет. Я не расстроюсь. Но буду очень рада, если вы все же передумаете. — Дайте мне револьвер, пойду, застрелюсь в их туалете.

— Знаете, вы очень странная.

— Спасибо.

— Это не комплимент. — От его голоса начинает исходить вполне натуральный холод. — Если бы не сжатые сроки, то я бы отказался от вашей кандидатуры. Но ваши рекомендации не дурны, а первое впечатление может быть обманчивым. Так что я беру вас на испытательный срок. Потом ваш будущий начальник сам решит, оставлять вас или смириться с вашим наличием. Подойдите к охране, вас занесут в базу и выпишут пропуск. Будьте на рабочем месте к половине восьмого.

— Благодарю, — зачем-то делаю реверанс и выскальзываю в коридор. А затем хлопаю себя по лбу несколько раз. Ну идиотка же! Для пущего эффекта стоило поклониться челом в пол перед боярином, чтоб он уже не только место здесь готовил, но и в дурдоме справки наводил.

Глава 4

Домой возвращаюсь в каком-то странном состоянии. Хотелось кого-нибудь убить и шоколадку. А еще обнимашек. Хотя нет, на счет последнего сомневаюсь, могу ненароком придушить от переизбытка противоречивых чувств. Еще хуже становится от того, что я захлопнула утром за собой дверь и благополучно забыла взять ключи с собой. Чертыхаясь, роюсь в сумке и нахожу там все что угодно, но не заветную связку. Так, жвачка, помада, еще помада, прошлогодний рецепт от врача, отвертка… ах да, надо вернуть ее деду Коле из седьмой. Что там дальше? Наушники, мать моя женщина, еще три помады. Зачем мне их здесь столько? О, семечки! Листок с какими-то каракулями, резинка для волос с расческой, блокнот, чайный пакетик и спертая кофейная чашка из кофейни… Мне кажется, что сумка стала не хуже чем у Гермионы. Только вот она оттуда палатку доставала, а я таким пока похвастаться не могу. В тысячный раз обещаю самой себе навести порядок. Или купить что-то меньшее по размеру, куда даже при огромном желании не вместится все это барахло. Хорошо, что телефон нашелся. Вызываемый мною абонент не торопится брать трубку и передо мной уже маячит перспектива провести остаток дня под дверью, подвывая в тон Баранкину.

— Але, — коротко отзываются после сотого гудка.

— Ты где?

— Обалдеть в какую плоскость перешли наши отношения, — хохочет Дамир.

— Дома когда будешь? — пропускаю его подколы мимо ушей. — Мне нужно точное время. И дата. Это на случай того, если ты вновь пойдешь по бабам да по кабакам.

— Ммм, все-таки жить без меня не можешь. А еще ревнуешь. Признайся в этом.

— Ох, дорогой, мысли проще. Жить я не могу без ключей, которые сегодня забыла. А без твоего присутствия вполне справляюсь. — Хмыкаю и пинаю дверь. Баранкин заводится по новому кругу. — Так что давай, говори, во сколько ты будешь.

— Очень поздно. Я на работе.

— На какой из них? Я могла бы приехать.

— Не могу на это пойтить. — Ржет и кривляется парень. — Тут взрослые и едва одетые тети. А маленьким девочкам на такое смотреть нельзя.

И этот гад отключается, оглушая напоследок диким смехом. Если Дамир думал, что этот раунд за ним, то нифига подобного. Адрес его студии я знала, так как однажды забирала его оттуда в стельку пьяного. Конечно же, он этого не помнил.

Одного понять не могла, отчего он так любить выпивать? Проблем в личной жизни не было. Точнее это он был проблемой для тех, кто решался его захомутать. Финансы были в порядке. Это я выяснила, когда он отдал мне свою кредитку. Видели те, ему было лень снять деньги, а мне как раз надо было в банк. Вот и совместила приятное с полезным. Алкоголиком назвать его язык не поворачивался, те бухают в одиночке или же во дворах на лавочках. И вид у них соответствующе печальный. А эта детина, не смотря на пристрастия к крепким напиткам, выглядел каждый раз свеженьким огурчиком. Его печени стоило выдать медаль и отдых на Мальдивах.

Окей, заморачиваться вредными привычками соседа — не лучшая идея. Поэтому, отмахиваюсь от разных мыслей и торопливо протягиваю деньги таксисту, который как раз остановился у нужного мне подъезда. Вообще не понимаю, зачем снимать захудалое помещение у черта на рогах, когда ты можешь позволить себе нормальную студию. Перекидываю сумку на другое плечо и стучусь в металлическую дверь. Она тут же распахивается мне навстречу и я встречаюсь с изучающим взглядом какого-то амбала, по размерам не уступающим Дамиру. Чертовы качки.

— Это студия. Мы ничего не покупаем и нас не интересуют ваши брошюры о возвышенном. — Отсекает верзила в черной футболке.

— Я вообще-то к Дамиру. Где этот "работник"? — На последнем слове меняю тональность и протискиваюсь мимо мужчины.

— Что-то не припомню, чтобы у него была младшая сестренка.

— А я не сестра. — Топаю дальше и оказываюсь в полутемном помещении, где ярким пятном блистала зона, где сейчас и был Дамир. И он не соврал. На белоснежном фоне в причудливых позах выгибались две девицы. То, что на них было белье можно было разобрать лишь приблизившись вплотную. И то, полоска на полоске и никакого пространства для полета фантазии. Томные взгляды, чувственно открытые ротики с пухлыми губками. И гибкие тела, которые призывно выгибались под указаниями хриплого голоса Дамира. Да, завидовать не хорошо, но отчего-то это чувство ошпарило меня изнутри. Наверно, хорошо иметь такие тела. А не то, что я. В свои двадцать с небольшим едва нагнусь за упавшим бубликом и все… в глазах темнеет, в пояснице стреляет. Боюсь, если решусь повторить такую позу, то заберут меня с защемлением седалищного нерва и поржут от души в приемном отделении.

— Слышь, Дам, тут одна наглая девица к тебе протиснулась. Сопротивлялся как мог, но ее взяла. Так что бро, не обессудь. — Здоровяк перекрикивает музыку и привлекает внимание моего соседа.

Он щурится от перемены света и когда его глаза выхватывают мою фигуру в полутьме, то расслабляется и смеется:

— Ну какая же она наглая. Она просто бесстыжая. — Да, тонкий намек, понятный только для нас двоих.

— Да все они мелкие такие. — Поддакивает охранник.

Вай, товарищ, зря ты так. Да, я маленькая и во мне всего метр пятьдесят. Да, с таким ростом я не то что не допрыгиваю до подбородка Дамира, а реально дышу ему куда-то в грудь. Но это не повод для издевательств.

— Еще и рыжая. А как известно, все рыжие… — но мужик не успевает договорить, как получает прямой прилет жирного пончика в свой лысый череп. — Эй!

— Чтоб неповадно было, — с достоинством окидываю его взглядом и разворачиваюсь к Дамиру. Тот отпускает девушек сменить наряды и затем переключает внимание на мою персону.

— Значит, нашла меня, да?

— Это было не так уж и трудно. Не забывай, я в прошлом подрабатывала сетевой косметикой, так что могу спокойно проникнуть даже в здание ЦРУ. Ключи давай.

— Неа, — загадочно улыбается он мне и меняет фотоаппараты. Смотрит в объектив и затем меняет освещение, которое направлено на пятачок с белым фоном на стене. Он выглядит настолько увлеченным этим процессом, а еще складывалось впечатление, будто Дамир абсолютно забыл о моем присутствии. Подхожу ближе и толкаю его в плечо.

— Ты совсем обалдел?

— Ты еще здесь что ли? — Он вновь возвращается взглядом ко мне.

— Вообще-то, да. И откровенно говоря, меня напрягает тот факт, что я должна выпрашивать ключи от своей квартиры.

— Ну, не я же такой забывчивый. Кстати, как собеседование прошло?

— Нормально. — Бурчу в ответ и отворачиваюсь, чтобы он не видел, как я краснею.

— Мм, судя по ответу, ты в своем репертуаре, бесстыжая. — Дамир задумчиво крутит в руках очередной аксессуар для съемки.

— Меня не совсем хотели брать. — Честно признаюсь в ответ. — Но потом передумали.

— И что ты думаешь по поводу этой должности?

— Предел моих мечтаний. Спала и видела, как буду разносить кофе и отвечать на телефонные звонки. Видишь, это улыбка на моем лице.

— Больше похоже на спазм лица. — Дамир улыбается, но не мне. А какой-то своей шальной мысли. — Надеюсь, своему начальству ты ее не демонстрировала?

— Ну… возможно он был в шоке.

— Он? — Парень застывает на месте. — Я думал, у тебя будет начальница.

— Да какая разница кому носить кофе.

— Большая. Мужчины… они не всегда надежны.

— Дамир, мне лестно, что ты заботишься обо мне. Но, с этим проблем не будет. Арктический швед явно не в восторге от здешних барышень. Или только от меня. Но не суть. Ключи отдай. — Напоминаю ему о цели приезда. Но он медлит. Не сразу даже реагирует на вновь появившихся моделей. А затем отмирает и расцветает улыбкой:

— А я могу предложить тебе работу.

— Кого? — с иронией смотрю на длинноногих девушек в еще более откровенных нарядах. — Принеси — подай вот для этих швабр? Да ну нафиг. Их ветром сдует или они от голодовки своей помрут при виде куска мяса, а я отвечай потом.

— Эй, мы все слышим. — Доносится возмущенный голос и я даже не оборачиваюсь, а просто показываю в сторону средний палец. Странно, но причитания обрываются. Зато слышится добротный хохот почти всех мужиков из зала.

— Занятно. Но я вообще-то хотел, чтобы ты попозировала.

— Хорошая шутка.

— Да, Дамир, очень забавно. Но у нас здесь дорогой бренд для взрослых девочек. А не реклама детской линейки. — Белобрысая модель демонстративно проводит рукой по шелковым лентам. — И вообще, мы скоро начнем?

— Еще минутку, красавицы. — Он тянется к заднему карману джинсов и вытягивает мне два ключа. — А ты подумай. Оплатой не обижу и тебе не придется идти на эту стажировку.

Предложение звучит странно и довольно забавно. С моими данными путь в модельный бизнес был не просто закрыт, а забетонирован. Маленькая ростом, не имеющая идеальной фигуры. Точнее, идеальных сисек. Ну что я могла рекламировать со своим-то первым размером? Может, рыжие волосы и смотрелись необычно, но вот веснушки на лице… они меня добивали. Особенно летом, когда они проявлялись больше всего. Я была милой, забавной, но не более. Так что предложение Дамира в таком свете казалась еще более странным, чем минуту назад. Приколист хренов.

Глава 5

Несомненно, у того что фирма начинает работать с нуля есть свои плюсы. И первый из них — никто никого не знает. А значит, нет сложившихся групп и соответственно, тебе не надо никуда вливаться. Все и так друг от друга шарахаются. Отсюда же следует и второй плюс — нет устоявшихся традиций. И благо, что ни у одной живой души пока не было желания что-нибудь придумывать. Все чинно сидят на своих местах и лишь изредка посматривают с интересом в ту или иную сторону. Вообщем, тишь да благодать.

Я ходила сюда уже вторую неделю и пока что ничего не чувствовала. Вот вообще ничего. Ни радости, ни разочарования. Возможно, что-то похожее на скуку иногда мелькало в сознании. Но и то, накатывало оно лишь при виде нескончаемых папок, которые будто по волшебству возникали на моем столе. Пока что редкие посетители и такие же нечастые звонки иногда оживляли приемную и вносили чуточку красок в эту серую офисную жизнь. И так бы оно и было бы, пока на пороге не появилась она. Наша Елена Прекрасная. Она же Елена Васильевна. Прям как в фильме, там, где он же Гоша, он же Гога. После того, как худощавая нога этой прекрасной особы ступила на паркетную доску, та самая жизнь стала наполняться… сюрпризами. Помимо того, что женщина стала следить за работой, у нас появилась бальная оценка наших способностей. Васильич, а именно так окрестили в народе неугомонную начальницу отдела кадров, в конце недели любовно выводила на доске только ей понятные рейтинги каждого сотрудника. Плюс она ввела обязательное собрание по утрам, которое больше походило на сборище анонимных алкоголиков. Ну, знаете, когда все становятся в круг и приветствуют друг друга, а еще хвалят и поощряют. По ее мнению, это способствовало укреплению общего духа. Не знаю, может в Швеции это и действовало, но у нас вряд ли найдется нормальный и адекватный человек, который был бы рад ехать на работу пораньше лишь бы выслушать напутствия из ряда "давайте жить дружно" и "мир во всем мире". В наших рядах так же отсутствовала тяга к прекрасному. Поэтому, когда Васильич решила, что неплохо бы утром еще вкратце рассказывать о любимых книгах и фильмах, народ лишь огорченно вздохнул. Мол, друг друга узнаем получше. Ну да, предел мечтаний в половину восьмого утра. Когда мозг мечтает о кофе, тело о постели. А в это время тебе пытаются вдолбить рассказы о каких-то мотивационных фильмах.

Вот стоим мы теперь полусонным кругом и, готова поспорить, что никто не слушает восторженную речь. Каждый мечтает быстрее добраться до комнаты отдыха и занять очередь у кофемашины. А Васильич все не унимается и параллельно пытается втянуть в разговор остальных сотрудников.

— Если эта такая шиза, то представляю, какой из себя главный начальник. — Тихо шепчет рядом стоящая Юля из отдела маркетинга. Веселая девчушка с которой мы начали неплохо общаться. — Он, зараза симпатичный, но чует моя пятая точка, что за этой красивой обложкой прячется тот еще главнюк — говнюк.

— Не знаю, — шепчу в ответ.

— А что знать-то?

— Мадам Юлия и Майя, может, вы поделитесь вашей темой разговора? — Начальница пристально смотрит в нашу сторону, а остальные притаились и задержали дыхание.

— Мы обсуждаем Швецию и их жителей, — без запинки тараторит Юлька и даже не краснеет. — А так же их характеры. Наше же начальство оттуда? А мы вообще не в курсе об их предпочтениях. Может они любят по понедельникам рыбу ловить? Или шоколадное обертывание делать?

— Я так понимаю, это был сарказм? — раздается прямо позади нас и мы подпрыгиваем на месте. Шеф стоит за нашими спинами и смотрит с высоты своего роста. Ну все, девки, атас!

— Нет, простое любопытство, — Юлия вытягивается словно струнка и без страха смотрит на него в ответ.

— По понедельникам, как в остальные будние дни мы предпочитаем работать без перерыва. — Слышится грозный голос. — Чего и вам желаю.

После этого последовала череда каких-то непонятных слов. И отчего-то мне казалось, что это далеко не похвала.

— Все слышали? Собрание закончилось, всем хорошего и продуктивного рабочего дня! — Елена Васильевна засеменила следом за шефом и все дружно вздохнули.

— Ну вот, остались без кофе, — удрученно произнес Степан. Нашгений-программист. — Девки, ну не могли вы посплетничать позже?

— А кто ж знал, что он вернется сегодня? — Юля была неприступна. — К тому же, это наше личное время и мы вольны делать все, что нам вздумается. А вот ровно в восемь утра карета превращается в тыкву и мы становимся офисными крысами да золушками. И злая мачеха может указывать нам, что делать.

— Ты бы завязывала курить, — присвистнул Степа. — А то галюны нехилые ловишь.

— Иди ты, — беззлобно огрызается девушка и поворачивается ко мне. — Ладно, мать, я погнала на свое место. А ты крепись. Кто-то сегодня не в духе.

Не знаю, то ли Юлька достоверно это знала, то ли накаркала. Но Себастиан был не просто не в духе, а рвал и метал. Откуда он такой вернулся, я предпочитала не знать. Но если даже вечно позитивная Васильич вышла оттуда мрачнее тучи, то дела были плохи.

— Майя. — Ожила селекторная связь. — Сделайте мне кофе!

И лишь оказавшись на маленькой кухоньке, я поняла, что не знаю какой напиток предпочитает начальник. Эх, была не была, сделала так, как делаю себе. И так, как многим нравится. С молоком, корицей и двумя ложками сахара.

— Что это? — кривится босс, сделав первый глоток.

— Кофе.

— Мне кажется, вы что-то перепутали. Кофе — черный напиток и без примесей. Я эту дрянь пить не буду. — Чашка летит прямо в мусорное ведро.

— Вы и не говорили, какой вид предпочитаете. — Обиженно бурчу под нос.

— А разве я похож на того, кто любит ванильную чепуху, где кофеина меньше, чем сахара? — ядовито отзывается он в ответ и затем по слогам, будто для умственно недалекой, произносит, — черный чистый кофе без сахара. Каждый день в восемь утра на моем столе. Это ясно?

— Ясно.

— Есть записи сегодня ко мне? — моментально меняет тему шеф.

Мнусь, его расписание на моем столе, но я не помню ни единой строчки. Себастиан багровеет.

— Вы что, не взяли свой блокнот?

— Нет. Я была занята кофе.

— То есть, вы не в состоянии делать два дела сразу? Нести эту чертову чашку в одной руке и блокнот во второй?

— Могу, но…

— Никаких "но", Майя! У вас самая элементарная работа в этом офисе! Если вы не можете с ней справляться, я понижу вас до уровня уборщицы. Вы свободны!

Стараюсь быстрее покинуть кабинет и слышу, как в спину раздаются ругательства на непонятном языке. Да я и сама готова от души использовать всю широту нашего могучего русского языка, да боюсь не оценят. Параллельно вспоминаю незлым тихим словом и мать. Ну удружила, блин.

Остаток дня проходит под такие же крики из кабинета. С сочувствием смотрю на каждого выходящего оттуда бедолагу и искренне надеюсь не увидеть шефа до пяти часов вечера. Но не тут-то было. Внутренняя связь вновь оживает и стальной голос эхом отбивается по стенам полупустой приемной:

— Оповестите всех начальников отделов, что сегодня рабочий день будет продлен.

— Но…

— Это приказ, который обсуждается!

— И насколько будет увеличение?

— Пока мы не наверстаем упущенное время, которое вы потратили без особого толка в мое отсутствие! — Рявкает он в ответ и отключается.

Зашибись. Надо будет написать себе напоминалку и отблагодарить маму за такой душевный подарок в виде этой работы. Ожидаемо, никто не пришел в дикий в восторг от такой новости. Все напряженно сопели в трубку и выражались вполне на не рабочем сленге. Но прихоть начальства была железобетонной. Лишь где-то в глубине души я надеялась, что меня эта истерия не затронет. Увы.

— Майя, вы остаетесь вместе с нами, — лицо начальника выглядывает из-за двери. — Мне нужна вся отчетность и графики всех отделов.

Он даже не дослушивает мой ответ и исчезает обратно за дверью. А я понимаю, что даже не смотря на нашу недолгую работу, этих графиков наберется просто тьма тьмущая. К тому же придется побегать по этажам, а на каблуках это делать было можно, но сложно. Стоило бы подумать над покупкой кед для удобства. Вангую сама себе: бегать мне придется часто. Пока обхожу кабинеты, звоню Дамиру и завидую белой завистью, когда слышу его сонный голос:

— Да?

— Я тут на работе задержусь, выгуляй Баранкина.

— А что случилось? — голос соседа напрягается. — Какие-то проблемы? Мне приехать?

— Ты с ума сошел? Мы не в школе и я не твоя дочка, так что расслабь батоны. Просто кое-кто не в духе.

— По-моему этот кое-кто должен держать себя в руках и знать свое место. — Дамир суров как никогда.

— Ну да, как и кое-кто должен жить в своей квартире. Но почему-то этого не делает. Ладно, говорить некогда. За пса не забудь.

Отключаюсь. В таком соседстве есть все же плюсы. За Баранкина я могла быть спокойна.

Глава 6

Настроение было на нуле. Даже самые отчаянные дамы нашего рабочего общества, которые были готовы простить Себастиану все его грехи ради его красивой мордашки, конкретно приуныли. Начальники отделов и вовсе выходили из зала совещаний с приспущенными галстуками и лицами, будто похоронили свои выходные на ближайшие пять лет. Последующая давка в переполненном метро радости не добавила. Ноги беспощадно ныли, голова раскалывалась. А в сумке, будто гантелей килограмм на пятнадцать, валялся заполненный блокнот. Непонятно каким макаром, но шеф умудрялся диктовать свои принципы работы аккурат между раздачей пиздюлин. И к завтрашнему дню мне желательно было бы все запомнить.

— Твою ж налево! Какого хрена… — От души выстроила такой красивый матюг, что аж сама обомлела от его витиеватости. Учительница русского счастливо бы всплакнула от того, что ее уроки не пропали даром. А затем злостно пнула металлическую дверь.

— Кто там дебоширит? — мигом проснулась наша консьержка и послышались ее шоркающие шаги в мою сторону. — А, это ты дочка.

— Добрый вечер, баб Нюр, а что снова с лифтом?

— Ну, так сломан он.

— Логично, — вздыхаю, — раз я здесь, а не в нем.

— Так ты спасибо своему обормоту скажи. — Бабуля протирает очки краем халатика и вновь возвращает их на переносицу. — Застрял, чуть двери мне не выломал. Пришлось вызывать рабочих.

— А чего ломал-то? — еще более печально звучит мой голос. Понимаю, что Баранкин здесь не в счет. И главным обормотом выступал никто иной, как Дамир.

— Ну так у него эта… как его… кастрафобия. Нет, куластрофобия. — Баба Нюра хлопает по карманам халата и достает бумажку. — Вот, кстати, это вам. Приходила девица тут недавно, но я ее не пустила. Ты уж прости меня дочка, что лезу не в свое дело. Я понимаю, что молодежь нынче пошла другая и понапридумывали всякие "свободные" отношения. Но ты бы за мужика крепче держалась. Не плохой он, хоть и похож на разукрашку моей внучки.

Сил на переубеждения в обратном не оставалось. Я, молча забрала бумажку и начала покорение своего личного Олимпа. Где-то на десятом этаже стали отчетливо слышны крики и громкий лай. То, что это исходит из моей квартиры, сомнений не оставалось. Перепрыгивая через две, а то и три ступеньки, несусь на шум. И что я вижу? В прихожей все разгромлено, а на полу виднеются капли чего-то бардового. Капец, только не говорите мне, что это кровь…

— Жеванный крот! — Громыхает голос Дамира откуда-то с кухни. — Отдай эту дрянь сюда!

Переступаю развороченную мебель и шагаю на шум. Мне понадобилась минута, чтобы разобраться в происходящем. Дамир стоял на четвереньках перед кухонным столом, где спрятался пес. Одна рука парня была кое-как перевязана кухонным полотенцем, другую он отважно тянул к рычащему Баранкину. Последний кстати, издавал такие звуки очень редко и, обычно, был миролюбивой скотиной.

— И что здесь происходит? — вкрадчиво уточняю у героев этого марлезонского балета.

Дамир от неожиданности бьется головой об стол и выдает порцию загадочных выражений.

— Помнится, я всего лишь просила выгулять собаку. — При виде меня пес счастливо замахал хвостом, но позицию не сдал. Перевел взгляд на Дамира и снова рыкнул.

— Я и выгулял. — Парень тоже не собирается уступать животине. — Вот только этот мохнатый изверг…

Баранкин снова оскалился и клацнул пастью прямо у руки Дамира.

— Только не говори, что он побывал на мусорке. — Протяжно вздыхаю.

— Побывал. — Честно раздается мне в ответ. — И решил принести хозяйке подарок.

Как я и говорила, если не уследить за Баранкиным, то он в диком экстазе сливался со всем содержимым мусорника. После этого он безбожно вонял и всегда отправлялся на капитальную мойку, но его это не останавливало. Спасало лишь то, что выгуливать его надо было на поводке и не давать излишней воли. Дамир за это видимо забыл. Наклоняюсь к столу и маню пальцем:

— Баранкин, ко мне. Покажи мне, что ты там притащил.

Пес с гордо поднятой мордой проскальзывает мимо Дамира и несется ко мне. А затем выплевывает то, что у него было зажато в зубах.

Я вроде бы барышня не из пугливых, но кусок не то чьей-то старой шубы, не то дохлый кот сейчас заставил мои волосы встать дыбом. И только при детальном осмотре было выявлено, что это маленькая игрушка. Я бы даже сказала, что раньше ЭТО было медведем. Баранкин смотрел в глаза и видимо ждал в знак благодарности такой же щенячьей радости от меня.

Эх, ты, — треплю его за ухом и подхватываю пальцами край ошейника.

Пес почуял неладное, но было поздно. Упирайся сколько влезет, но я тебя все равно или искупаю, или притоплю малехо. Пока проводила водные экзекуции, Дамир убрал беспорядок в прихожей и даже собрал разваленный шкафчик.

— Так, с одним справилась, теперь второй, — сажусь на табуретку и достаю из аптечки перекись. — Иди сюда.

— Да там царапина, — отмахивается парень и кривится.

— Я сама решу нормально там или нет. — Прихлопываю по соседнему стулу и он, неохотно занимает указанное место. — И как ты так умудрился?

— Этот гад мохнатый врезался в шкаф и оттуда слетела твоя вазочка. Я споткнулся и грохнулся прямо на осколки. — Виновато опускает он голову.

— Это такая глиняная и с уродскими бабочками?

— Угу.

— Фух, отлично! Наконец-то эта жуть исчезла из моей квартиры. — Смеюсь, когда вижу непонимающий взгляд соседа. — Да это моя маман в очередную из своих творческих конвульсий вылепила эту гадость. В тот раз она возомнила себя великим гончаром. Поверь, почти все наши знакомые были осчастливлены ее презентами из глины. Выкинуть рука не поднималась, а так скажу, что вазочка пала смертью храбрых.

— И тогда твоя мама возненавидит меня еще больше, — как то удрученно произносит Дамир.

Мы оба одновременно поднимаем головы и я понимаю, что оказываемся вплотную друг к другу да так, что наши носы почти соприкоснулись. Впервые я вижу его лицо так близко. Смотрю, как зрачки резко сужаются и затем расширяются почти на всю радужку глаза. Парень резко втягивает воздух и по его руке под моими пальцами проходит дрожь. Мне неловко и я резко меняю позу. Конечно же, чуть не сваливаюсь с табуретки и Дамир вовремя успевает схватить меня за край рубашки.

— Денечек сегодня не задался, — нервно хихикаю и встаю на ноги.

— Есть такое, — он поднимает здоровую руку и трет затылок. При этом действии его футболка задирается выше и обнажает пресс. Понимаю, что бесстыже пялюсь на кусок оголенной кожи. Прям под стать своей фамилии. Он ловит мой взгляд и на его губах появляется улыбка. Блиин, спалил, гад!

— Ладно, я в душ. — Отлипаю от стенки и несусь мимо парня. И хорошо, что он не видит моего лица. Потому что, кроме шока, на нем красуется один немой вопрос. Какого хрена, Майка? Какого лысого черта?

И, к сожалению, не могу ответить на это даже после того, как в тысячный раз намылила себя гелем для душа. Потому что была в растерянности. Потому что никогда на него так не смотрела. И главное, никогда не чувствовала ничего подобного. Дамир всегда был для меня другом, соседом, разгильдяем. Но никак не предметом для воздыхания и интереса. Ну, подумаешь, футболка задралась. Сколько раз он передо мной задницей светил и нигде ничего не екало. А тут… Хлопаю с досадой ладонями по лицу и тут же вскрикиваю, когда мыльная пена попадает в глаза. Этого еще не хватает! Вдоволь уревевшись словно пятилетний ребенок и натерев глаза до яркой красноты, выскальзываю из ванной. И понимаю, что осталась одна в квартире. Куда унесли черти Дамира, даже если бы и хотела, то никогда бы не узнала. У него вечные съемки, сеансы и просто буховеи с его дружбанами. Может, это и к лучшему, что его сейчас нет. Достаю из холодильника салат и кусок батона, а затем усаживаюсь на диван. Баранкин тоскливо скулит из-под журнального столика, но я непреклонна.

— Нет, даже не смотри на меня так. Делиться не буду, ты и так сегодня повел себя как свинья. — Бурчу в сторону пса и открываю блокнот. Так сказать, пытаюсь совместить приятное с полезным. Но даже когда тарелка опустела, я не продвинулась дальше третьей страницы. Что ж, надо признать, шеф у меня был еще тем педантом. Все его правила вызывали у меня дикое отторжение и кое-где даже легкое непонимание.

Взять хотя бы личное требование к моему внешнему виду: волосы должны быть чистыми и уложенными в строгую прическу. Ага, сейчас. Попробовал бы он уложить эти вьющиеся кудри. Я с рождения им ладу дать не могу. И вот еще: цветовая гамма одежды должна быть в пастельных тонах. Никаких ярких цветов, яркого маникюра и макияжа. Так же не приветствуется спортивная обувь и всякие мелочи, которые могут отвлекать от работы. Написал бы проще, чтоб в парандже ходила. А то гляди, завуалировал как!

Сноб, зазнайка… и еще куча малоприятных эпитетов вертелось на языке. И где-то там, на задворках сознания отчетливо вертелась мысль о том, что я вполне зря теряю свое время и нервы. Чую, уволят меня через месяц-другой. Смотрю на часы и понимаю, что стоит закругляться. Бреду в спальню и заворачиваюсь в плед. Тик-так. А я до сих пор одна. Так-так. Дамира еще нет. Тик-так. Наконец-то дверь приоткрывается и я слышу аромат его туалетной воды. Внутри моментально наступает спокойствие и глаза закрываются сами собой.

Глава 7

Мне снился пляж, надувной пончик и сексуальный бармен, который принес мне десятый по счету мохито. Я лениво потягивала коктейль, балдела под солнечными лучами и уже всерьез подумывала над тем, чтобы расцеловать этого красавчика. Но тут мне на нос что-то капнуло раз, затем второй и третий. Странно, небо-то безоблачное, откуда же здесь дождь? Кап… кап… кап…

Разлепляю веки и понимаю, что сон куда-то исчез, а вот лицо продолжало становиться все мокрее. Стоило чуть выше задрать голову и причина моего "увлажнения" сразу же находится.

— Баранкин, твою налево! — отталкиваю пса от подушки. Именно этот пушистый тюфяк нагло пускал на меня свои слюни и выжидал, когда я наконец проснусь. — Фу!

Не успеваю спустить ноги на пол, как квартиру заполняет истошный вой дверного звонка. Недобрым взглядом кошусь на будильник. В такую рань здесь могла оказаться только еще одна очередная воздыхательница Дамира. Все остальные и более порядочные люди спят. Потому что на дворе суббота и половина шестого утра. Ну это же ни в какие ворота уже не лезет!

— Дамир! — Гаркаю так, что пес, прижав уши, шустро ныряет под кровать. — Дамир!

— Че ты так орешь? — Парень выходит из комнаты и появляется в прихожей, где мы с ним и состыковываемся. — У тебя совесть есть?

— У меня она как раз таки есть, а вот у твоих подружек это еще надо выяснить. Нет, я серьезно, угомони их или…

— Или что? — щурит он глаза и подтягивает пижамные штаны выше, чем сбивает весь мой воинственный настрой. Еп вашу мать, надо ввести правила нахождения в этом доме… щеголяет он тут в таком… таком виде видели те!

— Или переселю тебя в твою квартиру! — Наконец-то нахожусь с ответом, а звонок тем временем не умолкает. — И ключи заберу!

— А я дубликат уже сделал.

— А я замки поменяю.

— А я дверь вышибу. — Парень гневно фыркает и идет к той самой пресловутой двери. Щелкает замком и застывает на пороге.

Мне лично нифига не видно из-за его широченной спины. Только слышится его сопение.

— А вы к кому?

— Во-первых, юноша, утро доброе, — слышится подозрительно знакомый голос. — Во-вторых, это я должна у вас уточнить о том, что вы делаете в квартире моей внучки?

Пи***ц. Просто грандиозное даже пи****ще.

— Ба? — неуверенно зову я.

— Ну не восставший же из мавзолея Ленин. — Слышится в ответ. — А вы, дорогой, не стойте на пороге и занесите мои чемоданы в помещение. Судя по вашим мускулистым рукам, вам это будет сделать гораздо легче, чем старушке, что перед вами.

— Ты же должна быть на островах, — брякаю первое, что приходит на ум. Нет, бабулю я свою любила и считала ее крутейшей бабушкой на свете. Но когда ей было нечем заняться между своими путешествиями, ее становилось очень много. В ней бушевало столько энергии, что некоторые двадцатилетки молча курили в сторонке. Обычно "везло" маме потому, что именно к ним бабушка и сворачивала по пути из аэропорта. В последний из ее приездов, она воспользовалась отсутствием родителей и за несколько часов переклеила им обои в зале. Сказать, что у них разные вкусы… ничего не сказать. Мама у меня была сторонницей всего бежевого и нежного, в то время как у бабули на тот период была зацикленность на кубофутуризме. Если вкратце, то это когда не понимаешь, это на картине изображено веко или то дырка между полужопиями. Папа лаконично обозвал это безобразие "вырви глаз" и поспешил скрыться в своем кабинете. Мама еще с недельку ходила под антидепрессантами пока бабуля не отбыла на очередной курорт, а белые обойки в нежный цветочек не вернулись на свои прежние места.

И то, что бабушка стояла у меня посреди прихожей, навевало на весьма страшные мысли.

— Как уехала, так и приехала, — машет она рукой. — Чаем хоть напоишь или в тебе проснулись гены твоей мамы?

— О, конечно, — отмираю и перемещаюсь на кухню к плите.

— А вы, молодой человек чего стоите?

— Да я… как бы… — впервые на моей памяти стушевался Дамир. — Я наверно, пойду к себе.

— Стоять, — властно скомандовала женщина, — чаю попьем и тогда свалишь.

Всегда поражалась тому, как она мгновенно меняла форму разговора. Кстати, папа пошел в нее. Но не характером, а маниакальной любовью к науке и докторским степеням. За плечами у бабушки был не один десяток лет отданных на изучение, защиту и последующее преподавание русского языка и литературы. Поэтому иногда она говорила как барышня восемнадцатого столетия, а иногда как гопник из подворотни. В зависимости от ее настроения.

— Ах, я ж с презентами, — бабуля щелкнула пальцами, — а ну, крепыш, сгоцай обратно и притарабань красный саквояж.

Дамир ошалело посмотрел сначала на меня, потом на нее. Даже с этого расстояния был виден шок в его глазах. Представляю, что за мысли крутятся в его голове. Маман он уже знает, а теперь вот и бабушку узрел. Картинка на лицо так сказать. На его бы месте я бы под шумок покинула квартиру и для надежности заперла бы дверь с обратной стороны. А, нет, вон вернулся. Ну, значит, сам виноват.

Бабушка копошится в чемодане и затем с гордым лицом вытаскивает статуэтку. И почему-то протягивает ее Дамиру.

— Это вам.

— Мне? — кажется, его левый глаз дернулся.

Мне вдруг стало смешно. Такой брутальный парень, который всегда знал, что ответить вдруг превратился в молчаливого и безропотного мальчишку. Я с ним справиться не могла, а бабуле для этого понадобилось всего пять минут. И смешно мне было ровно до того момента, как я увидела сам презент.

— Ба, это что?

— Это? — Спрашивает она таким тоном, будто я школьница, которая плохо подготовилась к уроку. — Бог любви и секса. Была в Египте и не могла пройти мимо. Правда, прелесть?

Прелесть? Если вы извращенец и претесь по статуэткам, где оттопыренный фаллос длиннее самого человечка, то да. Лично мы с Дамиром пребывали в состоянии прострации. Даже уродская вазочка, которую мне притащила мать, теперь казалась не такой уж и страшной.

— А зачем мне это? — парень крутит в руках божка. — Спину чесать или ключи вешать?

— Отбивные отбивать, — бабуля мило улыбается. — Не будьте как дети. Все здесь взрослые люди и прекрасно понимаем значение слова "секс". Так вот, этот божок приносит благополучие в семью, стабильность в постели и много-много детишек. Короче, чтоб вы под одеялом делом были заняты, а не кроссворды разгадывали. Майя, ты что покраснела?

И она, и Дамир устремляют взгляд на меня и я чувствую, что уже не просто красная, а багровая от смущения. И есть же из-за чего. Моя престарелая бабушка как ни в чем не бывало сидит у меня на кухне и ведет разговор о сексе. Краснеть? Пф, вот вы выдумали… Да я готова была провалиться сквозь землю.

— Благодарю, — парень натянуто улыбается. — Правда, мне нечего подарить вам взамен.

— Ну так вот плодотворно поработай и потом подаришь. — Бабушка допивает чай. — Внуков.

И она преспокойненько хлопает в ладоши и встает.

— Приютишь старую перечницу на недельку? Не боись, подслушивать не стану. И по ночам я очень крепко сплю.

— Ба, хватит! — Чуть ли не взвизгиваю. — Конечно, оставайся. Только прошу, больше без нравоучений.

— Гавно вопрос, — бабуля задорно подмигивает, — дай пятюню. — Комната для гостей где? Пора кинуть свои старые кости на мягкую постельку.

Дамир вызвался показать комнату и заодно забрать свои вещи. Затем вернулся ко мне и хихикнул. Даже почти что заржал.

— Ни слова. — Шиплю в его сторону.

— А бабуля у тебя знатная.

— Поживешь с ней недельку, будешь другого мнения.

— Ээ, нет, подруга, — он качает головой. — Я, пожалуй, к себе пойду. Чего я тут мешать буду?

Успеваю вовремя схватить его за край футболки и притягиваю к себе.

— Ты не понял, да? Ты тоже попал, крепыш. — Шепчу так, чтоб гостья не услышала. — Она посчитала, что ты мой парень. Какая бы она крутая ни была, но объяснятся ей в том, что я живу с соседом, у меня нет ни малейшего желания. Так что будь другом и помоги мне, подыграй.

Зеленые глаза напротив почти не мигают.

— А что я получу взамен? Ты, кстати, мне уже должна одну услугу. — Парень облизывает губы и выглядит это… отвлекающим маневром.

— Черт бы тебя побрал, Дамир, — вздыхаю, — хорошо, я согласна на съемку.

Дамир прерывисто вздыхает и улыбается улыбкой, которой позавидовал бы даже Чеширский кот.

— Ты не пожалеешь. Я буду самым классным парнем на планете. — И он внезапно целует меня в кончик носа, а затем уносится куда-то за пределы квартиры.

Глава 8

— Майя! — гневный окрик заставляет меня оторваться от гипнотизирования ручки на столе и поднять глаза. Я вижу бордовое лицо начальника в метре от себя и вопрошающе смотрю на собравшийся народ в конференц — зале. Судя по их перепуганным лицам и втянутым головам, опция "помощь зала" сейчас не доступна. Хотелось бы понять, что на этот раз так разозлило шефа. Хотя такое состояние у него было двадцать четыре часа в сутках. Он наверно и дома бурчит на все. Представляю, Себастиан заходит в душ и ругается на мыло за то, что оно недостаточно пенится. Или на простынь, которая так и норовит сползти с постели.

— Майя, вы опять спите с открытыми глазами?!

— Не опять, а снова, — на автомате поправляю парня. И да, я всего раз умудрилась задремать во время его очередной и нудной лекции по поводу повышения квалификации сотрудников. Вот незадача, он вовсю распинается о том, какой должен быть идеальный работник и тут я, с открытыми глазами сны- мультики смотрю. И мне ни капельки не стыдно. Лекция была нудной, а ночь бессонной. Накануне бабушка умудрилась устроить нам вечер — сюрприз. Во-первых, это была романтическая сходка, куда она пригласила своего давнего знакомого. Такой же дедушка в годах с легким взором на эту тяжелую жизнь. Во-вторых, ужинать мы собирались пивом и чипсами. И где-то там с краю сиротливо примостилась сковородка с жаренной картошкой. Страшно представить, кого и для чего моя бабуля собиралась этим спаивать.

— Ба, а давление не прыгнет? И изжога не замучает? — опасливо кошусь на провиант.

— Эх, молодежь, это вы с нынешней экологией задохликами стали. А в наших жилах течет еще старая и чистая кровь. — Бабушка заливисто хихикает и толкает вперед своего спутника. — Знакомьтесь, это Аркадий. Аркашенька, я же правду говорю?

— Все верно, Лизонька. — Он кивает ей в ответ и протягивает букетик ромашек. Судя по их неровно вырванным корням и знакомому цвету, ухажер явно стырил их с нашей же клумбы у подъезда. Представляю, как наша консьержка будет рада такому романтическому порыву. Она за эти ромашки горло была готова перегрызть любому, кто посмеет даже глаз свой скосить. А тут такой вандализм чистой воды.

Естественно, что беседу вели только бабушка и Аркаша, мы же с Дамиром молча пили пиво и изредка вставляли свои пять копеек. И по ходу, они не сильно расстраивались из-за этого. В принципе, им было комфортно и вдвоем. Особенно я это прочувствовала, когда бабулина ступня заскользила вверх по моей голени. Видимо, перепутала объект для приставаний. Я даже подавилась куском картошки и подскочила с места.

— Дамир, пожалуй, можно идти спать.

— Ну идите голубки, — милостиво согласилась бабушка, — ох, Аркаша, были когда-то и наши времена…

— Лизонька, так мы еще не совсем стары, — дед нагло перемесился на соседний стул. — Мы же еще в расцвете сил…

Ага, в расцвете. Прямо как Карлсон в мультике. С пачкой виагры в кармане. Дальше смотреть на этого древнего героя и его заигрывания не хотелось. Тяну парня за локоть и закрываю дверь за собой.

— Что это было? — Дамир усаживается на край постели.

— Это? А, временами на бабушку накатывает что-то и она вновь возвращается в пубертатный период. Это не страшно, обычно длится около двух-трех дней и потом она становится менее шизонутей.

— Какая прелесть.

— Не то слово. — С этими словами протягиваю ему плед и подушку.

— Не-а, я буду спать здесь. — Дамир нагло хлопает по второй половине. — Я уже задолбался спать на полу. Там холодно и твердо.

— А ты не офигел ли случаем?

— Если тебе что-то не нравится, то сама бери и спи там. — Он скидывает штаны и майку, а затем ныряет под покрывало. — Лично я буду спать с комфортом.

Топчусь у кровати и не знаю, что делать. Взять и лечь на пол я, конечно, могу, но с какой стати? Беру подушки и укладываю между нами.

— Что ты делаешь?

— Возвожу барьер. — Окидываю взглядом сооружение и довольно киваю. — Чтобы спать спокойно.

— Идиотская идея. — Хмурится парень. — Я просто хочу поспать на нормальной кровати, а не на коврике, словно дворовой пес. И вовсе не собирался покушаться на твою честь.

— Так я не за свою переживаю, а за твою. — Ухмыляюсь и с бешено колотящимся сердцем, ложусь рядом. А сама тихо надеюсь, что он не увидит того, насколько я смущена. Все-таки сожительство по разным комнатам и редкий дружеский флирт — это одно, а вот спать в одной постели… такое невинное действие резко переворачивает все бытие с ног на голову. Лежу рядом, хоть и окруженная подушками, но все равно учувствую жар от Дамира. Он уже посапывает, а я все не могла заснуть. Соответственно утром продрать свои глаза и удерживать их открытыми стало для меня очень нелегкой задачей. А тут еще этот гад со своими лекциями нарисовался…

— Иногда мне кажется, что вы бесстыже воруете мое время, — шипит Себастиан. — Еще одна подобная выходка и я влеплю выговор в ваше личное дело. А пока штраф!

В зале стало еще тише. Такое чувство, будто все научились дышать порами, а не ноздрями, чтобы не создавать лишнего шума.

— Мне плевать на то, что вы привыкли пить чай со своим бывшим начальством и тем самым нарушали субординацию. Может быть, вы даже были в дружеских отношениях. Но пока я занимаю руководящую должность, здесь такого не будет и вы будете делать то, что я вам прикажу! Если я сказал слушать меня, вы слушаете. Если я сказал, что вы должны быть рядом, вы бросаете все и несетесь в кабинет. Это ясно?!

Я смотрю на него и не мигаю. На мгновение мне казалось, что еще чуть — чуть и сквозь белесые волосы полезут рога, а из ноздрей пойдет пар. Насколько гнев может изменить даже такую ангельскую внешность.

— Все свободны, — Себастиан одергивает края пиджака вниз и приглаживает галстук. — А вы, Майя, захватите блокнот и следуйте в мой кабинет.

Ну вот, косячат все, а выслушивать оскорбительные выпады достается почему-то мне. То, что он нас называет весьма не ласково на своем родном языке, я поняла сразу. Потом рискнула записать пару фраз и посмотреть в интернете, ну уж очень часто он их повторял, особенно при виде меня. Даже великий Гугл затормозил и не решался показывать перевод. То ли не понял, то ли там действительно было что-то запредельно обидное. В итоге, будто издеваясь, выдал набор слов. Мол, выбирай, что душе угодно. Эдакая солянка из прилагательных и существительных. Матюкательный конструктор, е-мое.

— Слышь, рыжая, ты хоть задобри его, — Пашка нависает над моим столом, пока я ищу свою записную книжку.

— И что же именно я должна сделать? — без особого энтузиазма спрашиваю у коллеги.

— Ну а что там делают секретарши в фильмах? — Многозначительно двигает он бровями.

— Кажется, Колесников, ты что-то перепутал. Я — секретарь, а не секретутка.

— Да какая разница. Мужик тут уже сколько? Месяц? Два? И все без бабы. От того и бесится. Ты же патриотка своего дела? Так подмоги фирме, пусть мужика попустит немного.

Смотрю на прыщавое лицо сотрудника и едва подавляю желание засунуть ему ручку в одно очень причинное место.

— Если честно, то мне наплевать и на тебя, и на это место. И на всех вас вместе взятых. — Поднимаюсь со стула. — Если у тебя есть желание утихомирить его злость, то милости прошу.

— Ну и гадина же ты, — выплевывает он в мою сторону и разворачивается к коридору. — Только цену себе набиваешь.

Ничего не отвечаю на эту колкость. Его поведение вполне ожидаемо, особенно после того, как я отклонила его ухаживания в десятый раз по счету. Ален Делон недоделанный. Обиженный мачо пустился во все тяжкие и начал распускать обо мне весьма нелестные слухи. А говорят, что женщины истерички… Та нет, это вы еще Пашеньку не знаете.

К шефу захожу без стука. Парень уже сидит за столом и изучает что-то на мониторе ноутбука. От пиджака он избавился и успел ослабить галстук, что было для него не естественно. Обычно Себастиан был образцом делового мужчины.

— Явились, — злостно цедит он сквозь зубы и тем самым заставляет застыть на месте.

Когда и каким образом я успела перейти ему дорогу, ну хоть убей, не помнила.

— Послушайте, — мой тон миролюбивый. Пока. — Я понимаю, что далека от идеального секретаря, но я стараюсь выполнять все ваши просьбы и приказы. Да, не спорю, бываю рассеянной. Каюсь, в том моя основная беда. Но не кажется ли вам, что это не такое уж большое преступление?

— У вас здесь все "не такое уж большое преступление", — передразнивает он меня и поднимается со своего места.

Должна заметить, что он не маленький. Чуть ниже Дамира и не такой рельефный, но белая рубашка обтягивает хорошо развитое тело, пусть даже и немного худощавое. Не успеваю опомниться, как он уже стоит рядом. Светлая челка сегодня небрежно спадает на глаза, щеки заливает до неприличия яркий румянец. По сравнению с его обычной бледностью, выглядит он с этим румянцем весьма болезненно.

— Вы хорошо себя чувствуете? — неосознанно тянусь к его лбу, но он перехватывает мою руку. И тем самым заставляет опомниться.

— Вы забыли, о чем я говорил? Субординация Майя, субординация… Черт.

И резко припадает своим лбом к моему. Этот странный жест ввел меня в такой ступор, что не могу пошевелиться. А он стоит так с прикрытыми глазами и лишь тяжело вдыхает воздух. Его ладонь покоится на моей щеке.

— С-Себастиан? — неловко зову и через секунду его синие глаза распахиваются. Парень смещает руку в сторону, но лишь для того, чтобы накрутить мой рыжий локон на свой палец.

— Никогда прежде не видел такого насыщенного цвета, — он обращается скорее к себе, чем ко мне. — И это мое упущение. Вам совершенно не идут эти строгие прически.

Одно движение и он освобождает мои волосы от заколки. Волосы огненным каскадом спадают мне на плечи.

— Так-то лучше. — И он резко отшатывается в сторону. — Вы свободны.

— Что? — недоуменно смотрю на него и топчусь на своем месте. — А как же поручения…

— Уходите Майя, иначе я за себя не ручаюсь, — его голос стал ниже по тембру, заставляя меня попятиться к двери.

И лишь оказавшись в коридоре, выдохнула. Что это, черт побери, было?!

Звонок мобильного не дает мыслям развиться дальше.

— Да?

— Привет, звоню тебе напомнить, что свой должок ты отрабатываешь сегодня вечером. — Дамир на том конце провода явно был в приподнятом настроении.

— Сегодня?

— Угу.

— Я не готова.

— Ты никогда не бываешь готова. Так что жди меня, я забираю тебя после работы. — Дамир отключается.

Да что же сегодня за день такой? Вот только этого мне не хватает для полного счастья. Или Марс не в той фазе луны или звезды выстроились не в нужном для меня порядке. Но все у меня сегодня через одно место. Через то, которым я обычно чувствую все неприятности. И то, которым я вечно нахожу приключения.

Глава 9

Для каждого человека понятие сложности всегда разное. Кому-то трудно разобрать коробку передач на машине, а кому-то приготовить кулинарный шедевр для привередливых персон. Мне же… отработать остаток рабочего дня и при этом не пересекаться с шефом. По долгу службы это оказалось весьма затруднительно. То кофе принеси, то документы отдай на подпись и все в том же духе. Хотя стоит отдать ему должное и Себастиан взял себя в руки. И больше не позволял себе никаких странностей. Он даже старался на меня не смотреть. Как и я на него.

Худо-бедно доработали до конца рабочего дня и вновь столкнулись у лифта. Благо помимо нас там собрался почти весь персонал, который мечтал поскорее вырваться на свободу. И что вы думаете? По закону подлости эта толпа словно стадо ринулась в железную кабинку. Мне даже идти не пришлось. Меня попросту внесли туда. И, конечно же, почти припечатали в заднюю стенку. Даже стало немного жаль того бедолагу, который оказался позади меня. К сожалению, рассмотреть его лицо не было возможности, так как я даже не могла пошевелить рукой. Не говоря уже о том, чтобы полноценно развернуться.

— Простите, — обратилась куда-то в сторону, надеясь, что меня услышать. И поймут. И простят заодно. Кажется, я зарядила несчастному своим локтем куда-то в ребра, когда собирала все свои конечности в одну кучу.

— Ничего, — раздается позади меня и мое тело мгновенно становится как струна.

Зашибись. Это твердый пресс Себастиана чувствовался позади. Это его горячее дыхание грело мой затылок. Разум тут же начал рисовать причудливые картинки. Ну, знаете, как в фильмах. Когда он и она едут в лифте и тут случается приступ неконтролируемой страсти. Он нажимает на стоп и набрасывается на свою подчиненную. Она в свою очередь отзывается на его ласки и у них случается бурный такой секс…

— Гхм, — слышится покашливание и я открываю глаза.

Оказывается, мы уже приехали и народ успел освободить немного пространства. А я все так и стою, прилипнув спиной к шефу. Остается только надеется, что я не издавала никаких звуков. Чувствую, что щеки предательски краснеют и стараюсь покинуть лифт как можно быстрее. Хотя мне кажется, что это не спасет от давящего взгляда, который буквально высверливал дырку в моем затылке. Я бы сказала дырище по размерам с Гранд — Каньон.

Сам виноват, — бурчу себе под нос, — сначала ввел девушку в заблуждение. А теперь смотрит с удивлением. Мол, я не я и хата не моя. Может у него и вовсе раздвоение личности?

Ну нереально как-то по-другому объяснить поведение Себастиана. То он едва себя сдерживает, а теперь смотрит с таким холодом в глазах, что если бы не тридцатиградусная жара, вымерзла как мамонт нафиг. Вижу знакомую машину и спешу оказаться в салоне. Как бы не держалась, но в последний момент бросаю взгляд назад и замечаю, что шеф стоит в дверях и не сводит глаз с машины. А еще яростно сжимает в руках свой рабочий момент.

— Ну, чего встала? — Дамир держит руку на руле, а второй хлопает по кожаному сиденью. — Ныряй быстрее.

Стоит мне оказаться внутри, кайфую под холодным воздухом кондиционера. Даже забываю о сегодняшних событиях.

— Все в порядке? — парень на секунду переводит взгляд с дороги на меня, а затем возвращает его обратно. — Выглядишь подавленной.

— Да как всегда… рабочие моменты. — Неохотно отзываюсь в ответ.

— Что-то их в последнее время стало слишком много. — Ворчит Дамир. — Дело в этом упыре?

— Ты о ком?

— О том напыщенном мажоре, который стоял на входе. Такое чувство, что он уже родился с этими мелированными патлами и стаканом кофе из Старбакс.

Представила себе сие действие и от души поржала. Да, на такие эпитеты мог быть способен только Дамир. Ну и бабуля.

— Что? — Парень будто почувствовал мое настроение. — Он мне не понравился.

— Было бы странно, если бы было наоборот.

— Не ехидничай. Сколько он еще будет управлять вашим филиалом?

— Не знаю. — А ведь и правда, Себастиан уже давно должен был покинуть нашу команду. И страну. — Тебе какая разница? Лучше бы молился, чтобы бабушка быстрее нашла очередную горящую путевку. Она там ничего не вытворила пока меня нет?

— Ммм… — Дамир мнется.

— О, нет, — закатываю глаза, — давай, добивай.

— Кажется, у нас появился кот.

— Ты уверен?

— Сегодня кто-то мяукал из ее спальни. — Парень криво усмехается. — И вряд ли это была твоя бабушка.

— Может, это ее очередной ухажер? — Пожимаю плечами. — Был бы кот, Баранкин бы сразу учуял. Так, а с псом что?

— Что?

— Да у тебя на лице все написано, Штирлиц хренов. — Разворачиваюсь всем телом к Дамиру.

— Я не знаю, что с ним. Твоя мама его так и не вернула после утренней прогулки.

— Это когда же она умудрилась так незаметно проскользнуть? — Моему возмущению не было предела. Нет, я рада, что она все так же берет пса к себе. Но после того как бабуля вернулась в страну и обосновалась в моей квартире, мама на радостях перестала брать трубку. Мол, справляйся, как хочешь.

— Зараза! — от души ругаюсь вслух. — Ничего не соизволила передать?

— Угу. В стиле нашего премьера.

— Это как?

— "Ну, вы держитесь там". — Дамир завернул на стоянку. — Но стоит заметить, что в этот раз она была намного дружелюбней.

— Еще бы, — фыркаю, — ее любимая свекровь не сводит ее с ума. А куда мы приехали?

— В студию.

— Сколько у тебя их?

— Дофига. Тебе какая разница? — Парень выходит из машины.

— Эй, а дверь открыть?

— А с каких пор ты стала леди? Ладно, так уж и быть, поухаживаю.

— Скажи мне, за что я тебя терплю? — безобидно толкаю его плечом.

— Не знаю. Может, потому что я хорош собой?

— Мимо. — Мои шаги гулко раздаются по пустому помещению.

— За хороший кофе по утрам?

— Не-а, опять не то. О, поняла! — Разворачиваюсь к нему с широкой улыбкой. — За то, что ты Баранкина выгуливаешь, во.

— Постараюсь не обидеться, — он включает освещение и настраивает кондиционер. — Располагайся.

— А мы что одни будем?

— А тебе нужен кто-то еще? — Парень отвлекается от настройки аппаратуры.

— Я думала, что народу будет тьма. Ну там помощники, гримеры. — Прищуриваюсь. — Я надеюсь, эта съемка будет в границе дозволенного? Никаких оголенностей и пошлых поз? Ты учти, я ж не разогнусь потом. Вспомни, как мы диван двигали и как я, потом три дня отлеживалась с сорванной спиной.

— Я это уже учел.

— И это ведь не реклама каких-то игрушек? — Не сдавалась я. — Я барышня вроде бы скромная.

— Ну да, — Дамир издает смешок. — Успокойся. Нормальная будет съемка.

— И что, не будет никакого реквизита?

— О, Майя, ты любого достанешь! Хочешь, возьми с подсобки лопату и да будет тебе реквизит. Давай, дуй в комнату!

— Не смешно. — Дую губы и удаляюсь в гримерную.

Стоит мне перешагнуть порог, как я вижу это. Самое прекрасное платье, которое я видела в своей жизни. Из черного атласа с пышной юбкой и длинным шлейфом. Оно переливается сотней, нет, тысячей страз и тем самым напоминает ночное звездное небо. Когда ткань скользит по коже, то у меня встают дыбом не только волосы, но соски на груди. Смотрюсь на свое отражение и не верю своим глазам. Черный цвет выгодно подчеркивает мой цвет волос. Распущенные локоны смотрелись расплавленным янтарем на атласной ткани.

— Ммм, Дамир, — неуверенно мнусь за спиной парня. — А зачем все это?

— Что? — Он разворачивается ко мне и застывает с фотоаппаратом в руках. Я вижу его восхищенный блеск глаз и мне становится неловко. — Только не говори, что это для личного архива.

— О, — Дамир опомнился, — нет. Это кое-что другое.

Он помогает встать мне по центру декорации, которая изображала зимний пейзаж и расправил шлейф платья так, как ему нужно было. Затем зачерпнул жменю искусственного снега и посыпал мою голову, а затем и плечи.

— Один мой очень хороший знакомый запускает свою линейку украшений. И ему нужна необычная и запоминающаяся реклама. — С этими словами, он достает бархатную коробочку и открывает ее. — Как только я увидел это, я сразу подумал о тебе.

— Ох… — вырывается вздох из моей груди.

Колье, которое покоится на подушечке, нереально прекрасно. В центре всей композиции расположен камень насыщенного красного цвета. По бокам расположились более мелкие и черные камешки, которые переплетаясь, создавали причудливый узор. Приподнимаю волосы и чувствую, как прохладное украшение касается кожи. Затем по моей шее скользят пальцы Дамира, он бережно поправляет колье и возвращает локоны на место.

— У тебя очень подходящий типаж для такой рекламы. К тому же, центральный алмаз выгодно оттеняется твоим цветом волос. Готова?

Что ж, краснею в тон драгоценности на моей шее. Даже щеки трогать не надо, смотрится так, будто я и вправду нахожусь на морозе.

— Ты только подсказывай как нужно, — почему-то перехожу на шепот.

— Не бойся, я никуда не денусь. Я рядом. — Дамир подмигивает. — А теперь обхвати себя руками и посмотри налево…

Глава 10

Под моим ухом ровно билось чье-то сердце. Его размеренный стук напоминал мне отлаженный часовой механизм. Еще я чувствовала, что мужская рука лежит на моем плече. Опачки. Приоткрываю глаз и отмечаю тот факт, что нахожусь у себя в комнате. Выворачиваю голову и смотрю на ворона, который был нарисован на тяжелой конечности. Скольжу взглядом выше и натыкаюсь на сонные глаза Дамира.

— О, неет… — стону и утыкаюсь ему носом в ребра. В голове медленно восстанавливаютсяфрагменты вчерашнего вечера.

Я настолько увлеклась фотосессией, что сама не поняла, как перестала чувствовать стеснение. Все кружилась и кружилась под искусственным снегом. Как будто маленькая девочка, которая вдруг превратилась в принцессу. И с каким сожалением я покидала ту студию… Видимо, Дамиру стало жаль меня и он, предложил отметить мою первую работу моделью. Зря. Пить я не умею от слова "совсем". Мне хватает буквально трех бокалов чего-то крепче, чем пиво и моя душа рвется на абордаж. Нет, не кидаюсь и не влезаю в драки, но отчаянно хочу танцевать и петь. И тусить — тусить — тусить. Собственно говоря, меня не удивило отсутствие подушек между нами и то, что я по-свойски закинула ногу на парня. С этим я потом разберусь. А вот в данную секунду меня пугает только один факт…

— Дамир…

— М?

— А почему я в шубе? — вытягиваю руку и рассматриваю мутоновый рукав. На улице не смотря на раннее утро, уже вовсю палило солнце и мне было дико жарко в этом одеянии.

— Ты согласилась лечь в постель лишь с одним условием. И это условие сейчас на тебе. Вроде бы как шуба должна была сбить весь романтический настрой и послужить защитой вместо подушек.

— А мы… у нас… — резко встаю и хватаюсь за голову.

— Нет. Ничего не было. — Дамир потягивается. — У меня не встает на запах нафталина.

— Чудесно. — Вырывается вздох облегчения. — Я больше ничего не начудила? Не уволилась ненароком? Не пообещала побриться налысо?

— Нет, но грозилась. Особенно ты хотела показать кузькину мать своему шефу. А потом мы увидели записку от твоей родственницы и ты на радостях погнала меня за добавкой.

— Какая прелесть.

— Ты о своем состоянии или о том, что бабушка отбыла на отдых? — Ехидно уточнил сосед.

— Слушай, не доставай. — Скидываю шубу и топаю в сторону кухни. Мне срочно нужен кофе. Много литров крепкого кофе. Но по пути к заветной машинке, застываю у зеркала в прихожей и из моей груди вырывается вопль ужаса.

— Мать твою!! Что это?! Дамир, это твоих рук дело?!

— Почему сразу я виноват? — Парень появляется на мой крик и бесстыже так лыбится. — Ты это сама сотворила.

— Зачем?

— Хотела воссоздать грим Джокера. — Дамир откровенно веселился. — Скажи спасибо, что у тебя не оказалось белил. А я тебе говорил, что просмотр "Бэтмена" в таком состоянии не лучшая идея. Ладно, иди в ванную, а я пока поесть чего-нибудь придумаю.

Нет, мне точно противопоказано пить. В тысячный раз повторяю себе, пытаясь оттереть черные круги вокруг глаз. Что ж, консультант не подвел. Карандаш, сука, не смывался. Я лишь растирала черноту все больше и больше, пока не превратилась в подобие панды.

— Рррр, — крепко стискиваю зубы и беру еще один спонж. Добротно смазываю его средством для удаления макияжа и вновь натираю область глаза. Который уже хочет выпасть, лишь бы его больше не трогали. С губами была та же беда. Матовая красная помада так и до конца не смылась с левой щеки, где я пыталась воссоздать улыбку негодяя из фильма. С грустью вспоминаю, какой красавицей была вчера в студии. А затем перевожу взгляд на зеркало и вижу чудище. Да, на месте Дамира я бы наложила в штаны, проснись я в обнимку с таким страшилищем. Но судя по веселому напеванию из кухни, его это ни капельки не волновало. Парень как ни в чем не бывало жарил яичницу и посматривал на экран телевизора, где шли новости. Останавливаюсь у раковины и набираю воды в чашку. О дааа…. благодать. Все-таки сушняк — редкая гадость. И не успеваю поставить чашку в мойку, как на столешницу по обе стороны от меня опускаются руки. Теплое дыхание щекочет шею и я понимаю, что Дамиру пришлось немного согнуться, чтобы я чувствовала это. Делаю вдох и разворачиваюсь в кольце его рук. Его губы застывают в миллиметре от моих.

— Ты что творишь? — едва могу подобрать слова.

— А что? — Зеленые глаза чуть ли не искрятся светом. — Могу наконец-то позволить себе поцеловать свою девушку.

Парень подается вперед и я фактически ощущаю мягкость его губ, когда до меня доходит смысл его слов.

— Чего??? — от недоумения мои глаза округляются до неимоверных размеров. — Да ты шутишь!

— Не-а, — Дамир не отходит и все так же продолжает прижиматься ко мне всем своим телом. Я чувствую каждый его мускул и кое-что… ниже. И по ходу он меня не только хотел поцеловать.

— Прекрати это немедленно.

— Что?

— Прижиматься ко мне своим… своей штукой! — Ныряю ему под руку и оказываюсь на свободе. — Мешаешь думать.

— Ничего не могу поделать. Мужская физиология в полной ее красоте. — Этот чертов искуситель забавлялся надо мной.

— А ты постарайся держать себя в руках. — Пыхчу, словно озлобленный хомячок.

— Не могу. Я и так сдерживался достаточно долгое время. — Дамир как какой-то хищник медленно двинулся в мою сторону и я решительно выставила руку вперед.

— Стоять жеребец! Сначала подробности того, каким образом я подписала этот дьявольский контракт, где продала свою душу и тело.

— Ну… ты предложила мне пари. — Парень облокотился спиной об стену. — Офигеть. И почему меня потянуло на такой подвиг?

— В разгар нашего разговора позвонила моя очередная подруга и ты просто вспыхнула как спичка. Возмущалась, что я прожигаю свою жизнь и трачу время на всяких непонятных барышень. А нормальные ходят рядом, просто надо открыть глаза. И что мои биологические часики тикают, пора остепенятся. Но на меня никто серьезно не посмотрит, пока я веду себя как жигало… А я ответил тебе, что это все херня. И что мужики чхать хотят на вашу эту всю "романтическую" хрень. Ведь здорово иметь свободные отношения. Пришел, трахнул и ушел. А семья это ведь… кабала. Вечные отсчитывания по поводу где ты и что ты делаешь. Фу! Мужик превращается в подкаблучника! Тебя это задело и ты…

— Ближе к телу… то есть к делу.

— Хочу сразу подметить, что я тебя не принуждал и ты сама предложила мне это.

— Дамир!

— Ладно, — он скрещивает руки на груди, — ты поспорила со мной, что "изменишь меня" всего за два месяца. Я спросил "каким образом"? И ты ответила мне, что ты станешь моей настоящей девушкой. Мол, покажешь мне каково это иметь нормальную вторую половинку. Типа еще вцеплюсь тебе в ногу и буду молить о продолжении.

— Ага, — встаю с места и злобно сверлю его взглядом. — Напомни мне, что каждый получит в случае победы и проигрыша?

— Если выиграю я, то ты уволишься и будешь работать на меня. Если ты — то я съеду и больше не буду донимать тебя своим присутствием.

— И ты, конечно же, уже заранее празднуешь свою победу?

— А иначе быть не может, — Дамир потер руки, — с такими как я очень сложно. Так что готовь блокнотик для поручений, милая. И да, я люблю на своих подчиненных как можно меньше одежды, так что мотай на ус.

И все. Он громко смеется и уходит. А я стою и у меня, разве что из задницы не валит густой пар от возмущения. Майя, что же ты наделала? Зачем полезла в этот омут? Но следом за страхом в душе начала нарастать и волна возмущения. Ну, гаденыш, я из тебя еще выбью это самодовольство.

Глава 11

Конечно же, по закону жанра, мы должны были провести эти два месяца в гармонии и понимании. И возможно понять, что друг без друга жить не можем. Влюбиться всерьез, пожениться, родить детей и копить на старость. Но. Но это были бы не мы с Дамиром, если бы все было так просто. Увы и ах, моя затея продержалась всего три дня. Мой план начал рушиться начиная с обедов и ужинов. Как порядочная сволочь, я готовила замысловатые блюда и даже свечи приобрела в ближайшем магазинчике. А это, на секундочку, дорогого стоит. Я имею в виду мою готовку, так как я даже для себя так не изощрялась. Но Дамир не явился ни днем, ни к вечеру. Да и вообще, он был каким-то неуловимым мстителем. Уходил и приходил тогда, когда ему этого хотелось. Вот он, плюс того, что работаешь сам на себя. Никаких рамок и законов поведения. Но конкретно пошатнулись мои позиции в тот момент, когда этот козлина нагло улегся ко мне в постель и по-свойски запустил руку под майку. Конечно же, он тут же получил такого хорошего леща, что чуть искры не посыпались из его глаз.

— И как это называть? — он трет затылок и обиженно сопит.

— А нефиг руки распускать. Ты чего удумал? — Включаю ночник и ахаю. — Ты время видел? Половина третьего!

— И что?

— Порядочные люди в это время уже дома второй сон видят.

— Ну накажи меня, — хмыкает он, — раз я такой непорядочный. Подсказать где наручники лежать?

— Дамир, так нельзя… постой, что? Какие наручники? О, ну ты и изврат!

— Почему же? Мужчинам нравится разнообразие в постели.

— Но мне-то зачем знать твои пошлые мечты? — поджимаю ноги к себе и утыкаюсь в них подбородком.

— Так ты же моя девушка, — он опирается на руки и ползет в мою сторону.

— Если ты сделаешь еще хоть одно движение, то завтракать будешь своими собственными яйцами, понял?

— Не, Майка, кажется, это ты не поняла. Ты сама захотела быть моей девушкой. А я в свою очередь, нормальный и здоровый парень, которому нужен ежедневный и качественный секс.

— А не сотрешься?

— Давай, проверим, — Дамир усаживается рядом, — ну, а если серьезно? Как ты собираешься исправлять эту ситуацию? Учти, я могу найти утешение в чужих руках, но тогда ты точно проиграешь.

М-даа, об этом аспекте отношений я как-то совершенно забыла. И согласитесь, переспать ради победы в споре было бы крайне глупо. Нет, Дамир был горячим парнем. Наверно. И меня, безусловно, в последнее время посещали всякие мысли, когда он был рядом. Кстати мысли эти были явно не дружеского характера. Не знаю, что послужило катализатором для этого. Может приезд бабушки и вынужденная игра в отношения. А может и сам Дамир. Но иногда я хотела, чтобы все было по-настоящему. Чтобы целомудренные поцелуи в щечку переросли в дикие и страстные лобзания. Да такие, когда стонешь от одного прикосновения губ. И когда руки не просто обнимают как дружбана с района, а исследуют тело, сжимают и прожигают каждый миллиметр кожи. А потом он возвращался от очередной пассии и все как рукой снимало. Как представлю, что кто-то стонал под ним, что его губы ласкали чье-то тело, аж тошнить начинало. И вся романтика сменялась раздражением. А это не есть хорошо, Майя. Надо бы тебе мужика нормального найти. И зачем я только ввязалась в этот спор?

— Слушай, ну вот что тебе даст мой проигрыш? Уволюсь я и что? Поработаю у тебя, скажем, с месяц и тоже уйду. Что дальше?

Дамир молчит. Он уже лежит на второй половине постели, закинув руки под голову и смотрит в потолок.

— Год.

— Что?

— Я ставлю условие: ты должна отработать год.

— Не борзей Дамир. Какой нафиг год? Что он тебе даст, а?

Ответом мне стало тихое посапывание.

— Дамир! — тормошу его за руку, но тот лишь отмахивается и переворачивается на бок. Я понимаю, что он крепко уснул. Ладно, я тебя утром достану.

Но когда солнце встало, а встало оно неожиданно и все благодаря тому, что я проспала часа три от силы. А этого шпиона уже и след простыл. Сбежал гад! Внутри разливалась досада, но разбираться с этим чувством, у меня не было времени.

На работе все без изменений. Прихожу раньше всех, разбираю завал из документов на столе пока кофеварка заваривает кофе. Первую чашку выпиваю сама во время просмотра почты и сортировки писем. Ближе к половине восьмого решительно направляюсь в кабинет шефа с его расписанием встреч на сегодня и кое-какими бумагами. Обычно он прибывает аккурат к восьми, остальные сотрудники к половине девятого. Как бы Васильич не старалась, но утренние собрания алкоголиков на радость всем были отменены. Честно, кайфую от пустого офиса и от того, что я в нем на данный момент полноправная хозяйка.

На столе шефа настоящий бардак. Бумаги, контракты, договоры и все это вперемешку с какими-то рекламными буклетами. Здесь даже притаилась пустая упаковка от китайской лапши. Странно. Обычно Себастиан идеален во всем и требует того же от сотрудников. Сейчас же его кабинет выглядел так, словно тут Мамай прошелся. Навожу порядок и прихватываю мусор, а затем поворачиваюсь к двери и замираю. На гостевом диване кто-то притаился под пледом. Если бы не торчащая рука с дорогими часами на запястье, огрела бы визитера чем-нибудь тяжелым. А так, признав в нем босса, избежала неловкой ситуации. Подхожу ближе и всматриваюсь в безмятежного Себастиана. В состоянии сна он выглядит лет на пять моложе. Исчезли все морщинки, которые стали спутницами его вечно хмурого выражения лица. Волосы взъерошены еще больше, я бы даже сказала, что они стали такими вследствие беспокойного сна и метаний по подушке. И все-таки, какой же он красивый. Когда не сердится и не орет, как шимпанзе в период случки.

— Эй, — провожу пальцами по предплечью. — Просыпайтесь.

— Ммм? — он щурится и фокусирует взгляд на моем лице. — Который час?

— Без трех минут восемь. Вы ночевали здесь? — Делаю шаг назад, когда он принимает вертикальное положение.

— Угу. — Потягивается. — Тяжелый контракт.

— Ваш кофе будет готов через минуту. — Не знаю, что ему еще сказать. Посочувствовать? Пожалеть? Приободрить?

— Спасибо. — Парень встает и скидывает плед на пол. Туда же отправляется и его рубашка. Себастиан с оголенным торсом направляется в угол комнаты, где расположен встроенный шкаф. Достает свежую рубашку, галстук и разворачивается к зеркалу. Как будто забыв о моем присутствии. А я без зазрения совести рассматриваю его спину. Да, тело было отличным. Особенно в сочетании с его мордашкой. Если взять Дамира, то он имел брутальную энергетику и красота его была… такой же. Себастиан и выглядел, и вел себя иначе. Дамир был вылитый парень со двора. Местный такой шалопай — обаяшка, в которого влюблены все девчонки с района. А шеф смахивал на аристократа. Гордо поднятый подбородок, царская осанка, надменный взгляд. Может он у себя на родине вообще какой-нибудь граф или герцог? Надо будет в отделе кадров с девчонками потрындеть да разведать.

— Отправьте мои вещи в химчистку, пожалуйста.

Оказывается пока я его рассматривала, он все это время пялился на меня в отражение зеркала. И, кажется, я даже заметила легкую усмешку на его губах. Он не забыл о моем существовании, нет. И дефиле его, кажется, было специально для меня.

— Без проблем. — Хоть голос меня не подвел. — Что-нибудь еще?

— Нет.

Так, Майка, а теперь тебе надо красиво выйти из кабинета. Если уж мужик перед тобой грациозной ланью вышагивал, то и ты не упади рожей в грязь. И ведь как накаркала! Сделала два шага и зацепилась каблуком об ковер. Хорошо, что хоть не упала и не выставила при этом белье на показ. А это я не то что умею, это моя фишка едрен-батон. Но не падение, а неуклюжесть.

Глава 12

— Дорогая, у меня к тебе дело на миллион. — Голос Юли вырывает меня из рабочего процесса и заставляет оторваться от составления графиков на завтра.

— Ого. — Только и могу выдохнуть в ответ и то, осторожно и тихо, чтобы челюсть не хлопнулась на ноги. — Юль, это что за хрень?

Почему у меня была такая реакция? Потому что подружка возвышалась надо мной в обтягивающем ядрено фиолетовом платье. Но беда была даже не в цвете, он был вполне интересным. Возможно, меня смущало декольте, из которого ее грудь явно хотела передать всем привет. И вырез внизу юбки, где мелькала резинка от чулок. Все вместе взятое смотрелось вызывающе. Особенно, если учесть, что по уставу такое вообще не разрешалось носить.

— Ты самоубийца? — Выравниваюсь в своем кресле. — Шеф увидит и кабздец тебе.

— Так я же как раз по этому поводу, — Юлька нагло отхлебнула из стаканчика. — Он у себя?

— Ты, видать, совсем садомазахистка…

— Майка, ты ничего не понимаешь! Это судьба! Мне кажется, что лед тронулся!

— И судя по всему, ради этого ты упала лицом в косметичку?

— Ты что! — Юля возмущенно фыркает. — Это же тренд сезона! Я почти час провела в кресле у профессионала.

— Дорогая, кажется, тебя жестоко на*бали. — Хихикаю. — Я так в детстве бабушку макияжила. А так как мне в три года настоящую косметику не давали, то приходилось рисовать красками. Вообщем, ты ничем не отличаешься от моих детских трудов.

— Да ну тебя! — Отмахивается девушка. — Между прочим, он мне вчера комплимент сделал по поводу моего сиреневого шарфика. Мол, цвет мне к лицу.

— И именно поэтому ты сегодня вырядилась в Эльвиру — повелительницу тьмы? — Не удерживаюсь и уже хохочу в голос.

— В кого? А, фиг с тобой! Ты не понимаешь, он мне даже вчера чашку кофе передал в столовой. Это же знак!

— А, ну да, это меняет дело. Почти что предложение сделал.

— Пока нет, но все идет к тому. У меня созрел план и чувствую, что клиент уже готов к этому.

Хотела возразить да не успела. Потому что по коридору к нам шла настоящая богиня. Тонкая талия, облаченная в бежевое платье-футляр так и манила своими изгибами. Пшеничные волосы шелковыми волнами спускались на плечи. Кукольное личико с нежным макияжем, походка от бедра. Была бы мужичком, пускала бы слюни. И судя по реакции мужской половины нашего офиса, они полностью поддерживали мое мнение. Как только она поравнялась с моим столом, то я почувствовала себя серой мышью, а Юлька так вообще смахивала на клоунессу рядом с этой дорогой во всех смыслах женщиной.

— Майя, тут ко мне должна подойти… — Себастиан показывается из своего кабинета. — О, Мери, а вот и ты, проходи. Майя, будьте любезны две чашки чая…

Он запинается сразу же, как только замечает возле меня Юлю. Его брови ползут куда-то вверх.

— Юлия? Что вы здесь делаете? И что это на вас?

— А я к вам. — Не тушуется подруга.

— По какому вопросу?

— По личному. — Юлька прет как танк.

— Запишитесь у моего секретаря, — Себастиан отлипает от двери. — И будьте добры, смойте этот ужас со своего лица. Хэллоуин еще не скоро.

Он захлопывает дверь и я оборачиваюсь к Юле. Та стоит с гневно прищуренными глазами и буравит закрывшуюся дверь. Я бы на ее месте уже раз двадцать оскорбилась, но она как будто и не слышала едкого комментария. Все, что ее интересовало, так это девушка в кабинете у начальника.

— Ну, тарань тощая! — Цедит она сквозь зубы. — Явилась и всколомутила мне тут все болото!

— Еще не передумала охмурять принца? — Поднимаюсь с места. — Кажется, у тебя появилась не хилая конкурентка.

— Нееет, я так просто не сдамся. — Юлька идет рядом со мной в кухню. — Ну и что, пусть она и выглядит как модель с обложки, зато у меня есть харизма!

— Дерзай — дерзай, — нажимаю клавишу на чайнике и засыпаю заварку. — Хотя операция заведомо провальная.

— Ну, конечно, тебе легко рассуждать. Сама отхватила себе такого красавца.

— Ты о чем сейчас?

— Да о брутальном мальчике, который тебя с работы встретил. Вкус у тебя, конечно интересный подруга. Но стоит отметить, смотритесь хорошо. — Юля вздыхает. — Ладно, пойду на свое место, а то у Лехи скоро глаз начнет дергаться от моего отсутствия.

Я уже не стала говорить, что ее руководитель, скорее всего заикой останется от ее внешнего вида, но не стала. Хватит с нее потрясений на сегодня. Выруливаю с двумя дымящимися чашками в руках и осторожно направляюсь к кабинету начальника. Чтобы попасть к нему, вам нужно сначала нужно было пройти в приемную, где стоял мой стол, и которая была ограждена от остальной части офиса стеклянной стенкой. И хорошо, что ограждена. Потому что стоило мне перешагнуть порог и сделать пару шагов к массивной двери, как я услышала легкий стон по ту сторону. Не может быть! Затем еще один. Да ну, послышалось! И еще. Чувствую, что щеки предательски краснеют. Чашки со звоном опускаются на стол, ноги сами разворачивают меня к входу. Спешу захлопнуть стеклянную дверь. Отлично, теперь я единственный свидетель разврата. Вот чего я не ожидала, так это то, что порядочный во всех аспектах Себастиан сорвется и решится на секс у себя в кабинете. Даже стало завидно. У меня этого самого секса не было уже хренову тучу времени. С годика пол уж точно. И я даже не заморачивалась с этим вопросом. До этого времени. Ну нет и нет, не кидаюсь же пока на людей. А тут Дамир под боком появился, ходячий тестостерон с его вечными намеками. Теперь еще и этот, арктический кадр устроил тут… вакханалию! Ну как можно выдержать? Даже у самой суровой затворницы зачесалось бы одно причинное место. Тьфу!

Она выходит из кабинета ровно через пятнадцать минут. Идеальная и ничуть не выдающая своим видом того, что ее только что разложили на столе. Или быть может на гостевом диванчике. Скользит по мне взглядом и усмехается. Я же делаю вид, будто ничего не вижу и ничего не слышу. Эдакий Штирлиц в юбке. А через минуту оживает голосом шефа селекторная связь:

— Майя, зайдите ко мне.

— Чай захватить? — Не знаю, зачем я это ляпнула?

— Что?

— Вы просили две чашки чая.

— И?

— Он уже остыл.

— Так вылейте. Не понимаю, зачем мне эта информация.

Голос обрывается. Да е-мое, ты же только что получил игрища с такой красоткой, че ж ты до сих пор такой недовольный-то?

Захожу внутрь и бегло пробегаюсь взглядом по периметру на наличие улик. Но там все девственно чисто и везде царит порядок. Хм, какой предусмотрительный. Себастиан восседает во главе своего стола и почти не отрывается от бумаг.

— Пометьте себе в календаре, что двадцать шестого числа у меня вылет в Лондон. Закажите билеты и номера в гостинице. Две раздельных комнаты, этаж максимум четвертый- пятый. И документы по Сереброву должны быть готовы к этому же числу. Хочу вынести этого проблемного клиента на обсуждение с главой концерна.

— Хорошо, — быстро записываю указания. — А вашему спутнику…

— Спутнице, — поправляет меня парень.

— Поняла. Вашей спутнице что-нибудь нужно? Может, билеты на выставку или театр? Чтобы она не скучала, пока вы будете заняты делами.

— Не думаю, что у вас найдется время на скуку. — Хмыкает Себастиан.

— Не поняла, а причем здесь я? — Отрываюсь от блокнота и смотрю на шефа. Тот как ни в чем ни бывало что-то черкает на бумажке. — Я ваш секретарь, а не личный помощник.

— Вот поэтому я выбрал вас. Вы, Майя, как никто осведомлены о моих предпочтениях в работе. Считайте, что вас повысили. Или же попробуйте найти на это место такого человека, который бы мне подошел.

И он улыбается зловещей такой улыбкой. И что-то мне подсказывает, что он будет браковать любого кандидата, которого я бы предложила взамен.

Глава 13

Ну вот как в воду глядела. Может, я вообще ясновидящая да работаю не потому профилю, что надо? Он отклонил четверых человек за полтора часа. Тот печатает медленно, та переспрашивает часто, этот букву "р" не выговаривает. Стою напротив и с грустью смотрю на то, как женщина выскакивает из кабинета. Ну вот, снова мы остались вдвоем.

— Это все? — Себастиан откидывается на спинку кресла.

— Пока что да. Но я не отчаиваюсь. — Раздраженно стучу пальцем по айпаду. — Позвольте хоть узнать, что на этот раз было не так?

— А разве не понятно?

— Нет. Ее рекомендации самые лучшие и стаж побольше, чем у остальных.

— Меня смущает ее возраст.

— Я не знаю, может в вашей стране с пеленок стаж начинается и к двадцати годам есть опыт работы, но у нас все иначе. И опыт приходит с годами. Кстати, помоложе девушка была часом ранее, от чего же ее не взяли?

— Была. — Соглашается парень. — Но у нее ноги кривые.

— Ты в своем уме?? — И плевать, что нарушаю мать его так, субординацию. — Каким макаром ее ноги тебе мешали? С жиру бесишься?

— Тон тише. — Шеф выпрямляет спину. Кажется, в кабинете стало на десять градусов холоднее. Вот как он так умудряется? — Я люблю окружать себя красивыми вещами и людьми. Но это лирическое отступление. А по факту, мой помощник — мое лицо и мои руки. И он должен соответствовать мне. Признай, я ведь хорош?

— Что? О, Себастиан, поверни корону рубином вперед, а то криво сидит.

— Глупый и непонятный юмор…

— Надо было изучить ту страну и ее менталитет прежде, чем соглашаться на эту должность. — Не остаюсь в долгу. — Чего ты хочешь Себастиан? Нет, не так сформулировала. Почему ты хочешь, чтобы я тебя сопровождала?

— Потому что.

— Оригинальный и исчерпывающий ответ. А если у меня не получится поехать? Дела, семья…

— Парень? Будет против?

— А вот это тебя не касается. — Гневно фыркаю в ответ. Мне кажется, что я готова прибить его собственными руками.

— Вылет в семь, будь готова. — Себастиан неприкрыто смеется надо мной.

Уууу, ирод, где ж ты взялся на мою голову?! И тут на середине моего отборного мата в голову буквально врезается одна очень идиотская мысль. Гениальная до простоты и в то же время, гаденькая идейка. Тараканы в моей голове злорадненько потирали лапоньки. Тянусь к рабочем телефону и набираю заветную комбинацию цифр.

— Слушаю, — раздается на том конце провода через три гудка.

— Юльк, а Юльк, кажется, я знаю, как исполнить твою мечту. — Самодовольно ухмыляюсь.

Домой прусь словно енот под кайфом, с безумной улыбкой на лице. Прохожие шарахаются в стороны, но мне по барабану. Меньше народу — больше кислороду. Вот сейчас как завалюсь домой, как выпаду с ведром мороженного и пусть весь мир подождет. Даже возможное наличие моего псевдо — парня не пугало. Если хватит силенок, то и с ним разберусь. Однако все планы рухнули, когда я переступила порог квартиры. Во-первых, Баранкин с виноватой мордой сидел у вешалки и сжимал в пасти чей-то ботинок.

— Тааак, — протягиваю и выпускаю из рук сумку. — И что это такое? Дамир?

— Мы на кухне. — Слышится его голос и пока я делаю несколько шагов в заветную комнату, в мозгу проносятся варианты того, что могло произойти. От банального нашествия пса на ближайшую помойку до одноногого калеки, которого сейчас реанимировали на моей территории. И что же я вижу? Мать моя преспокойно пьет чай, пока Дамир сверлит взглядом тощего паренька, который буквально вжался в маман.

— Здрасьте, — приветствую всех собравшихся. — И что это у нас за сборище комсомольцев?

— Привет дочка, а мы тут в гости решили к тебе заглянуть случайно. — Мама улыбается. Фальшиво так выходит, что аж зубы сводит.

— Угу. Случайно может дождь пойти и понос в дороге застать, — скептически кошусь на додика в очках. — А вот вы вряд ли сюда попали случайно.

— Ой, не мели ерунды. Мы с Лешенькой прогуливались тут недалеко… Кстати, ты помнишь Лешу? Сына Валерии Дмитриевны? Смотри, какой мужчина вырос! — Гордо восклицает она и толкает спутника в бок. Тот наконец-то отлипает от нее и тянет мне свою руку.

На последнем слове послышался сдавленный смех позади меня. Да, Дамир, не поверишь, но я тоже бы от души поржала, но не могу. Положение хозяйки сего дома не позволяет. Поэтому прикусываю губу до боли и перевожу взгляд на того самого Лешеньку. Мышиного цвета волосы разделены пробором и зализаны липким гелем. Было бы чуть теплее, его шевелюра послужила отличной мухоловкой. Рубашечка застегнута на все пуговицы и вправлена в штанишки. Не хватало эти штанишки вправить в носочки, а носочки во въетнамочки для полного образа. Опасливо касаюсь его потной ладошки и тут же отдергиваю свою конечность от греха подальше. Почему? Потому что вижу неприкрытое обожание в бледно серых глазах. Так на меня Баранкин смотрит, когда хочет выйти быстрее на улицу или отобрать у меня кусок мяса с тарелки. И этот взгляд не то чтобы настораживал, а откровенно пугал.

— Увы, не припоминаю, чтобы мы где-то встречались.

— А я вас помню. Вы в гости к нам приходили. Нам было по пять лет. — Парень вроде как расхрабрился и даже голос подал. — Вы еще объелись арахисом в шоколаде, а потом вас так забавно тошнило на мой свитер с оленями.

— Могу себе только представить, — Дамир откашливается и встает с места. — Действительно, это очень запоминающееся зрелище.

Хотела сказать, что этот Алексей сам по себе олень редкостный, но взгляд матери стопорнул.

— Так вот, зашли мы к тебе, сюрприз хотели сделать. А тут два твоих… обормота нас встретили. — С нажимом произнесла она.

— Смотрю, чаем напоили, что не так-то? Я так понимаю, ботинок твой? — Этот вопрос уже адресован был Алексею.

— Да, твой волкодав не хотел его пропускать дальше коридора. — Мама вновь отвечает вместо него.

Прям захотелось выдать косточку своему псу за инициативу. И пиздюлей своей родительнице за неприкрытое сводничество. Ага, мимо они проходили… знаем мы уже такое, проходили. Сейчас начнет рассказывать о достижения этого джунгарика в рубашке и делать весьма толстые намеки на тонкие обстоятельства.

— Мам, я очень устала, — плюхаюсь на освободившийся стул. — Может, вы с Алешенькой сами в закат под ручку уйдете?

— Нет, ну ты посмотри на эту неблагодарную особу! — Ее тон стал на октаву выше. — Я, между прочим, забочусь о тебе! Алексей закройте уши!

И что вы думаете? Эта великовозрастная детина подчиняется и прикрывает ладонями свои локаторы.

— Алексей, я думаю, нам нужно на перекур. — Подключается Дамир, но парень с ужасом отпрянул от него, будто тот предложил ему нанюхаться порошка и грабануть банк в Лас-Вегасе.

— Идите-идите, Алешенька, — машу рукой, — вряд ли вам понравится дальнейший разговор. От количества бранных слов у вас случится нервный срыв, а я такой грех на душу брать не хочу.

— ТЫ… — шипит маман сразу же, как только парни уходят, — что ты себе позволяешь?!

— А ты чем лучше? Какого лысого ты привела его сюда?

— Потому что я хочу, чтобы с тобой рядом был нормальный мужик! — Мама гневно стукнула кулачком по столу, чем вызвала презрительное фырчанье с моей стороны.

— Маман, не смеши меня. Если на него гаркнуть, он упадет без чувств.

— По крайней мере, Алексей лучше, чем этот… твой.

Мои глаза прищуриваются сами собой.

— Так вот с этого и надо было начинать. Поверь, я прекрасно осведомлена о твоей неприязни к Дамиру. Но не стоит так низко опускаться.

— Дочь, — мама вздыхает, — ну ты пойми, он ненадежный. Поиграется тобой и что дальше? Ты уверена, что ты у него единственная и нет никого на стороне? Я просто не хочу, чтобы тебе было больно. Да, бесспорно, этот амбал… хорош собой. Но внешняя красота может скрывать за собой отравленную душу. Конечно, я понимаю, что Алексей проигрывает на его фоне. Но зато он будет всегда рядом. Он преданный, пусть даже и чудаковатый. Я вот, например, не гналась за красотой. Твой папа… временами странный и далеко не красавец, но посмотри, сколько совместно прожитых лет у нас за плечами. Разве это не показатель?

Не тороплюсь с ответом, так как не совсем могу подобрать слова. На уме одна желчь и яд, которым хочется плеваться. Ну да, а то я не в курсе ее нескольких неудачных романов на стороне от папы. Так что то, что она сейчас пытается мне заливать, больше смахивает на психологическую колонку из бульварной газетенки, которыми так зачитывается мама.

— Мам, я, правда, очень устала. Не могли бы вы уйти?

— Стучусь — стучусь и все мимо, — цокает она языком, — меня прогоняешь, а этого оставишь?

— Я никого не прогоняю. Я просто хочу тишины и покоя. — Медленно начинаю вскипать. — Я устала на работе. Устала от этого вечно недовольного шефа и его придирок. Устала от того, что вы забываете выводить Баранкина на поводке и мне приходится отмывать его от помоев. Устала. И меньше всего хочу сейчас выслушивать что-то касаемо моей личной жизни. На то она и личная, чтобы в нее никто не лез.

И мне плевать, что мама обидится. Я просто разворачиваюсь и ухожу в свою комнату. Не включая свет, сбрасываю одежду и заворачиваюсь в плед. Краем уха слышу громкий хлопок двери и закатываю глаза. Мама ушла прямо как в бразильских сериалах. Но мне и на это плевать. Правда, эта вечная борьба с моим семейством меня порядком утомляет.

Настолько забываюсь, поглощенная своими невеселыми мыслями, что не слышу, как Дамир оказывается в комнате. Просто чувствую, как сильная рука обнимает меня и притягивает ближе. В этом движении нет ничего, что намекало бы на эротический подтекст. Чувствуется поддержка, которой мне так не хватает.

— Все настолько плохо?

— С моей мамой всегда плохо, — тихо отзываюсь в ответ. — Дамир…

— Что?

— Я по поводу спора хотела поговорить.

— Не стоит. — Парень за моей спиной напрягается. — Пьяный бред, за который мы непонятно зачем ухватились. Давай забудем.

— Правда? — переворачиваюсь на другой бок и стараюсь рассмотреть его лицо. Но в комнате очень темно и я смутно различаю черты.

— Правда. Сразу же было понятно, что ты с работы не уйдешь. А я не стану примерным семьянином. Подурачились и хватит. А начальнику так и передай, что у тебя есть старший брат, который легко набьет ему морду в случае чего.

Старший брат… Его слова странно и даже больно задевают какую-то глубокую струнку в моей душе. Мне не нравится такая трактовка. Еще больше мне не нравится, что Дамир отступает. И еще много чего мне не нравится. Я вообще не понимаю, чего я сама хочу. И это бесит.

Глава 14

— Жалуйся, — пыхтит Костян, при этом его лицо мелькает то над столом, то под ним.

— Костик, все хреново. — Вздыхаю и делаю глоток колы, а затем заедаю ее горстью чипсов с луком. Обязательные атрибуты для моей хандры. — Ты можешь остановиться и перестать собирать пыль со своего системника?

— Ты что, умеешь видеть сквозь предметы?

— Нет. Но вижу паука, который устроил себе домик в твоей шевелюре. — Хмыкаю и поддеваю еще чипсинку в то время как с динамиков слышится вопль ужаса и звук упавшего тела. — Я же тебе говорила, что пора остричь этот ужас. Кстати, про паука я пошутила.

Красное лицо вновь мелькает на экране. Костика еще дергает и он постоянно проводит рукой по волосам, но уже внимательно смотрит в камеру.

— Ты… ну ты и сволочь, Бесстыжая. Знаешь же, что я до чертиков боюсь этих многоногих ползучих гадов.

— Да ты и двуногих не сильно жалуешь. Как там Мария Степановна, отожгла еще чего-нибудь?

При упоминании старой соседки, друг помрачнел. Еще бы, их война длится уже лет шесть и пока что не в пользу Костяна. В последний раз она умудрилась разлить "нечаянно" масло в перегородке, а в ответ друг слегка пошалил с ее дверным звонком. С чего началась их баталия никто не помнит, как и причину вражды. Возможно, это просто скверный характер бабы Маши сыграл свою роль. Все жильцы страдали от ее вечных недовольств. Даже тетя Вера, уважаемый детский учитель и то была "проституткой". Собственно говоря, у нее все были либо представительницами этой древней профессии, либо наркоманами и лентяями. Соседей снизу она выживала банальным затапливанием, а люди, живущие над ней постоянно находили у себя на придверном коврике аккуратную лепешку говна. Хуже, конечно всего, приходилось Костику. Он жил с ней на одном этаже и делил одну перегородку.

— Не напоминай мне про эту старую заразу. Если бы это не было бы наказуемо, запенил бы ей дверь нафиг. Думаю, что большинство соседей мне бы даже еще за это заплатили. Но ты ведь не ради этих новостей доканывала меня последнюю неделю. Что ты опять натворила? Небось, начальство изводишь? Уволили?

— В том-то и дело, что нет. — Прикусываю губу.

— А старалась?

— Угу, да только все насмарку. Мои заявления об уходе он тупо игнорирует. Теряет, забывает, проливает кофе и в том же духе.

— Пробуй пакостить. — Костя зевает. — В том стиле, как ты умеешь. Не выполняй задания. Нарушай рабочую этику.

— Угу, тоже не прокатывает. Он как будто смеется надо мной. Терпит все и смеется.

А ведь на самом деле все так и было. Даже мой коварный план по деловой поездке в Лондон не принес никакого облегчения. А ведь как я все красиво спланировала. Даже сейчас, закрыв глаза, вижу довольное лицо Себастиана, вышагивающего по зданию терминала. Я встретила его с растрепанными волосами, в джинсах и кедах, на белой футболке красовался вытянутый средний палец. Вообщем, домашний такой видон. И он рядом, в элегантном костюме цвета морской волны, который усиливал цвет его глаз. Изящная бровь выгнулась, края губ дернулись в усмешке.

— Надеюсь, ваши костюмы и платья в багаже? — Раздается надменный голос.

— Нет. И багажа у меня нет. — Довольно хлопаю руками по бокам. — Вне офиса предпочитаю носить удобные вещи. Вас что-то смущает?

Себастиан не отвечает и лишь буравит меня взглядом. Только сжавшиеся добела пальцы на ручке кейса говорят о том, что он злится.

— Придется потратить время и пройтись по магазинам, чтобы придать вам божеский вид. — Он перестает говорить и вслушивается в оповещение о регистрации и посадке на нужный рейс. — Я надеюсь, вы хотя бы документы взяли?

— Не утруждайтесь, — довольно скалюсь. — Я не лечу с вами.

— Что? — Впервые на его лице недоумение.

— Вы же сами сказали, что если я найду нужного вам человека, то могу остаться. Я учла ваши недовольства, которые вы озвучили на проведенных собеседованиях и подобрала вам идеальную кандидатку. Знакомьтесь, ваш личный помощник — Юлия.

С этими словами я оборачиваюсь и машу рукой. Надо отдать должное Юльке, та появляется эффектно. Ее визги восторга по поводу полета с обожаемым шефом я выслушивала три дня подряд. Еще дня два она доканывала меня расспросами о предпочтениях Себастиана. Сегодня, увидев ее, я поняла, что девушка была готова во все оружие. И нацелилась приехать обратно уж если не с кольцом на пальце, то с душещипательной историей о том, как она затащила его в постель.

— Вы уверены в своем выборе? — Себастиан поддается вперед и чуть наклоняет голову ко мне. — Если что-то будет не так, то спрашивать я буду с вас.

О, красавчик, я же на это и надеялась. Надеялась, что вернувшись в офис, я в первый же день вашего уик-энда увижу гневное письмо на электронке с требованием покинуть рабочее место.

Я даже уходила как победительница. С гордо вскинутой головой и расправленными плечами. Правда на протяжении всего дефиле по терминалу отчетливо чувствовала прожигающий взгляд в затылок. И не удержавшись, оглядываюсь, рассчитывая увидеть гневное лицо шефа. Да, видимо, я где-то ошиблась. Себастиан не выглядел злым, он даже немного усмехался. А затем, смотря в глаза, поднял руки и… захлопал в ладоши. Он, мать его так, аплодировал мне. Признавал мой выигрыш в этом раунде. Но отчего-то чувство победы померкло и потеряло свой вкус.

— Слушай, а может напрямую его спросить? — подает голос друг после того, как выслушал мою тираду. — Чего уже вам ходить вокруг да около? Залип он на тебе подруга, это видно же.

— И что мне с того? Взять его под ручку и ускакать в его Швецию?

— А почему бы и нет? Жених завидный, красавец, при деньгах. Прям идеал с ваших бабских романов.

— Да ну тебя! — надуваю губы. — Не нужно мне это все.

— Ах, вот оно что… — Костик расплывается в улыбке. — Как там Дамир поживает?

Вздрагиваю от резкой смены разговора. А ведь на самом деле с Костей я хотела поговорить именно о нем. Как Дамир? А хрен его знает. Я не видела его уже на протяжении недели. По началу начал приходить позже, когда я уже спала. А потом и вовсе перестал ночевать в моей квартире. Я когда его выловила, то увидела совершенно другого человека. Обозленного и отрешенного. Мы тогда впервые поругались. Больше мы с ним не общались. Единственное, что узнала у консьержки так это то, что он сдал ей показания счетчиков и предупредил об отъезде в коммадировку.

— Ммм, понятно. — Костян стучит кулаком об стол. — Ну ты и дура, Майка. Мозга в твоей коробочке как в этой фанере.

— С какого это перепуга? Я тебе вообще-то грусть-печаль изливаю и рассчитываю на поддержку. В чем моя вина?

— Подруга, раскрой глаза! Мужик рассердился на тебя по делу! Сколько ты ему еще собиралась мозг трепать и заливать про дружбу? Вот у нас с тобой самая что ни есть настоящая дружба. А у вас… оттягивание кота за яйца.

— Вот я сейчас вообще не понимаю о чем ты.

— Да ты ж Дамира динамила. Жестко так и на постоянной основе. Разве сразу было не понятно, что ты ему нравишься?

— Да ну…

— Баранки гну! Балда!

— Да у него столько баб было! — Фыркаю и отталкиваю от себя уже опустевшую тарелку. — Я со счета сбилась!

— Но он ведь все равно возвращался к тебе?

— А я за это должна ему еще спасибо сказать? Так, Костя, ты на чьей стороне, а?

— Да на твоей дура, на твоей. Я просто поражаюсь, как можно жить под одной крышей и не видеть таких элементарных вещей, как симпатия парня к тебе?

— Может, мне это и не нужно было.

— Ага, а что нужно? Старость в окружении четырнадцати котов? — Костя хмыкает. — Просто зашибись, какая перспектива. Значит так, подруга, у тебя такой джек-пот выпал, какому бы обзавидовались все бабы. Два красавца у твоих ног. Так что ты подумай хорошенько, от кого бы ты хотела получить сердце, руку и прочий суповой набор. И пока не определишься, не звони мне.

Офигеть! Вот предатель! А еще ведь другом считала его. Руки непроизвольно сжались в кулаки и… разжались обратно. Стою посреди гостиной, в полутьме и не слышу ничего кроме тиканья часов. Отсутствие Дамира и его голоса остро режет по ушам. И чувство одиночества медленно выглядывает из-за угла и потирает свои руки. Я даже не понимала, что один человек может создавать вокруг себя такую безумную энергию. Которой сейчас так не хватало. Привычка ли это или нечто большее? Я бы могла ответить, если бы сама знала. К одиночеству присоединилась ее верная подруга печаль. Они вдвоем окутали меня с двух сторон и стали давить. Отчего-то захотелось плакать, хотя для меня это совсем не свойственно. Ах да, кажется, я вспомнила, что я девочка и плакать для нас не зазорно.

Звук проворачиваемого ключа заставляет вздрогнуть, но я по-прежнему остаюсь на своем месте. Наблюдаю из темноты, как Дамир входит в прихожку и включает свет.

— Твою мать! — Добротный мат срывается с его губ, как только он натыкается на меня. — Майя, ты в своем уме?

— А что не так?

— Взять хотя бы тот факт, что ты чуть не довела меня до инфаркта. Я думал, что тебя нет дома. — Он старательно обходит меня стороной.

— А я думала, что ты уехал. — Делаю пару шагов и вновь замираю. — Какими судьбами?

— Заскочил забрать некоторые вещи.

— Понятно. — Замолкаю. — И долго… долго мы еще будем вести себя так?

— Как так? Все ведь в порядке. — Дамир пожимает плечами и озирается по сторонам. — Ты не видела мою пайту? Черная такая с карманом впереди.

— Может быть, у меня в комнате, — предполагаю и следую за ним по пятам.

Пайта находится в моем шкафу, как и множество других его вещей. А я даже не замечала этого. Дамир достает сумку с верхнего ящика и что-то мне подсказывает, что он собирает эти вещи не столько ради поездки, сколько освобождая мою квартиру. Освобождая от себя и от любого напоминания о своем присутствии здесь.

— Что ты делаешь?

— Я же сказал, что мне нужны вещидля поездки.

— И это футбольный мяч?

— И он.

— И этот плед?

— А вдруг там будет холодно.

— Тогда не забудь еще и кофеварку, которую ты притащил вместо моей, когда она сгорела. Вдруг тебе в дороге захочется кофе. — Ядовито отчеканиваю в ответ. — Ах, забыла, в твоей бывшей комнате я при уборке обнаружила пачку презервативов. Не забудь и про них, они тебе уж точно понадобятся.

Да, я сейчас выгляжу как мелкая собачонка, которая тявкает на здорового бульдога. Но ничего не могу поделать. Когда меня задевают за живое, я становлюсь той еще заразой. В конце-концов я рассчитывала на нормальную беседу и, возможно, на примирение. Но никак на отчужденность и холод с его стороны. Ну раз так, то хотя бы нервы помотаю на прощание. Расходиться так с музыкой и фанфарами.

— Всенепременно воспользуюсь твоим ответом, — в тон мне слышится ответ. — Потрачу на красивых женщин, а не на бешенных девок.

— Ха, да мне плевать… Чтооо? Это я бешенная? — Разворот, два шага и мой указательный палец упирается в его каменную грудь. — Ты охренел в край?

Стоим как два быка, у которых пар из ноздрей шурует и играем в злостные гляделки. Конечно же, я сдаюсь первой. С нашей разницей в росте это неудобно.

— Зачем ты так? — наконец подаю голос, но не отстраняюсь.

— Как?

— Жестоко.

— Честно? Просто устал стучать в закрытую дверь. Точнее, надоело. Все ждал, когда ты наконец обратишь на меня внимание. Заметь, терпеливо и очень долго ждал. А потом увидел, какими глазами ты смотришь на своего босса и все понял. И твое нежелание бросать такую ненавистную работу тоже мне стало понятным. Он может дать тебе все, что ты захочешь. И скорее всего, обязательно придется по вкусу твоей матери. Я не вижу смысла тягаться.

— Ты все неправильно понял. Не отрицаю, Себастиан хорош собой, но это не значит, что я тут же клюнула на это. И что касаемо моей матери… ты же как никто другой знаешь, что мне плевать на ее мнение.

— Это уже не важно, Майя. — Дамир делает шаг в сторону. — У каждого из нас своя жизнь. Я потратил на тебя слишком много времени, не мешай мне устраивать теперь свою жизнь.

Его слова не хуже пощечин хлестают и обжигают мое лицо. Как же так? Дамир уходит и вместе с собой забирает что-то важное. Возможно, это привычка и не более. Отчего же тогда так больно? Слова Костика набатом звучат в голове и подстегивают к действию. Молюсь, чтобы не было поздно. Вдавливаю звонок до упора и жду, когда дверь откроется.

— Черт! Дамир! Открой, я знаю, ты еще дома. — Барабаню носком тапка по металлу. И чем я сейчас хуже очередной поклонницы?

— Ай! — Парень прыгает на одной ноге и держится за другую. Я настолько задумалась, что не поняла, когда дверь распахнулась и моя нога встретилась с его голенью.

— Прости. Я не специально. — Нагло протискиваюсь в его квартиру. — Если бы хотела, зарядила прямо между ног.

— Чего ты хочешь?

— Разобраться. — И прежде чем он успевает ответить, обхватываю его за голову и целую.

Глава 15

Мне кажется, что после моего порыва прошла вечность. И на протяжении всего этого времени моя нервозность возрастала в геометрической прогрессии. Я банально боялась выглядеть глупо. Боялась быть отвергнутой. Почему он стоит словно каменное изваяние? Почему не отвечает? Я опоздала? В груди начало разливаться неприятное ощущение. Хочу сделать шаг назад, когда чувствую, как сильные руки ложатся на мою талию и притягивают обратно. Успеваю сделать вдох, прежде чем губы Дамира обратно обрушиваются на мои. И он не просто целует, он жадно впивается, дразнит своим языком. Тело парня опаляет своей близостью и жаром, еще чуть-чуть и я расплавлюсь в его руках будто восковая свечка. Без лишних слов, Дамир подхватывает меня и несет в другую комнату. Все в том же безмолвии мы стягиваем одежду друг с друга и я впервые стеснительно отвожу глаза, как только он остается в одних боксерах. Меня он оголил до белья чуть раньше и теперь стоял и смотрел на мое тело. Руки тянутся прикрыться, но он останавливает меня.

— Не надо. — Голос Дамира окутывает каждую клеточку моего тела и души. Мне кажется, что он вполне мог озвучивать дьявола — искусителя в каком-нибудь фильме.

— Ты уже видел меня в таком виде и не раз. — В моей памяти возникают обрывки воспоминаний, когда я действительно могла выйти с платьями на выбор и, на мне было лишь то пресловутое белье. Друзей ведь не стесняются, верно?

— Это совсем не то. Тогда я был просто другом, которого ты держала на дистанции.

— А сейчас?

— Сейчас я парень, который едва сдерживается, чтобы не наброситься на ту, которую так давно хотел. — Он опускается на постель и крадется ко мне. — Ты даже не представляешь, скольких трудов мне стоило наблюдать за тобой и не иметь возможности получить то, чего я хочу.

Теперь он нависает прямо надо мной на одних руках и его лицо находится совсем рядом с моим. Чувствую его эрекцию, которая лучше всего передавала весь его настрой. Чувствую его дыхание на своих губах.

— И чего же ты хочешь? — Банальный вопрос, который можно было и не задавать.

— По-моему, ответ очевиден. — Бормочет он в ответ и я чувствую, как его пальцы проскальзывают под мои трусики. Находят бугорок клитора и начинают его мягко массировать, совершая круговые движения. Парень умело руководит процессом и я запрещаю себе думать, скольких девушек он довел таким образом до предобморочного состояния. Просто концентрируюсь на происходящем. Дождавшись того, что я окончательно повлажнела, он входит в меня сначала одним пальцем, а затем и вторым. И мое тело выгибается ему навстречу, предательски умоляя его повторить это еще раз. И он повторяет.

— Вот так, моя девочка, — врывается его шепот в мое затуманенное сознание после первого оргазма. — Прелюдия окончена.

Хотела бы сказать, что офигеть какая прелюдия, но не успеваю. Дамир входит в меня резким движением и выбивает последний воздух из легких. Он чуть великоват для меня, но эта сладкая боль граничит с удовольствием. Еще больше я взрываюсь, когда он выходи из меня и проводит головкой прямо по пульсирующему клитору.

— О… Да…Да. миирр! — Только не говорите, что этот хриплый голос принадлежит мне. — Пожалуйста!

— Что? — Кажется, он улыбается, но продолжает доводить меня до конвульсий. Надеюсь, что в этот ответственный момент я выгляжу красиво, а не как бьющийся в припадках эпилептик. — Скажи мне, чего ты хочешь?

— Пожалуйста… не мучай меня. — Слетает просьба с моих губ.

— Слушаюсь и повинуюсь. — Одним движением он переворачивает меня на живот и снова оказывается внутри. Дамир двигается быстро, каждый его толчок остро ощущается всем моим телом. Я хочу сдержаться, но оргазм снова накатывает на меня словно цунами. Какой он по счету? Третий? А так бывает? Надо будет погуглить, но это как-нибудь потом, не сейчас. Дамир приходит к финишу сразу же после меня и тяжело дышит мне в спину, вызывая толпу мурашек. Затем выходит, стягивает презерватив и, завязав его узлом, бросает куда-то на тумбочку. Потом притягивает меня к себе и довольно утыкается в макушку.

— Знаешь, если бы я знала, что ты такой офигенный любовник, давно бы перевела наше общение в постельную плоскость. Давай зачетку, пятерка тебе обеспечена.

— Бесстыжая, я может и не романтик, но даже для меня слышать такое после секса, мягко говоря, дико. Чувствую себя использованной игрушкой. А как же чувства? — Последнее он уже говорит с театральной интонацией. — Вот так, поматросишь и бросишь, да?

— Дурачок, — хихикаю и выпутываюсь из его объятий. — Нет, конечно. Теперь я обязана жениться на тебе и построить тебе дом. А ты в свою очередь должен усыновить Баранкина.

— А не наоборот ли? — Дамир поддерживает мой юмор. — И к тому же, я потребую для Баранкина особые условия. Ему нужна подруга. А что, найдем какую-нибудь Плюшку. И заживем счастливо такой вот семейкой.

— Нет, только через мое сопротивляющееся тело. Но еще одного такого противного создания я не вытерплю.

— Это ты за пса или за меня?

— Дай подумать, — хохочу я, оказываясь вновь в его руках и уварачиваясь от щекотки.

— А если серьезно? — Парень останавливается. — Майя, я бы не хотел, чтобы это было единоразовой акцией. У меня на тебя грандиозные планы.

— Это я уже поняла и не имею ничего против. — Улыбаюсь и тянусь к его лицу. Провожу пальцами по контуру его губ и пробегаюсь по заросшей щетиной скуле. — Вот только скажи, ты, правда, уезжаешь?

— Уезжаю, — следует кивок в ответ, — съемки в другом городе.

— Надолго?

— На месяц. И надеюсь, что за это время ты решишь все свои проблемы.

— Почему он тебе так не нравится? — Я прекрасно понимаю о ком речь. — Ладно я, это понятно почему у меня антипатия к Себастиану. Но ты — то чего взъелся?

— Потому что он какой-то мутный. — Парень привлекает меня к себе. — Но меньше всего я хочу думать о нем сейчас.

И он увлекает меня в свой омут страсти. Я не сопротивляюсь, потому что безумно соскучилась по ощущению того, что тебя хотят. Желают. И, возможно, любят.

Тело после фантастической ночи категорически протестовало против подъема. Оно хотело нежиться в постельке и возможно, получить повторение банкета. Пошарив рукой по второй половине кровати и не найдя объекта для приставаний, задумчиво перевела взгляд на дверь. По ту сторону во всю гремели посудой и слышался нетерпеливый скулеж Баранкина. Не пес, а бездонная прорва, сколько не давай, а он вечно голодный. Пора чью-то жирную и пушистую жопу сажать на диету. И главное, не вестись на одинокую слезинку, которой Баранкин постоянно давил на жалость. Так, а что у нас со временем? Не критично, но пора бы поторопиться. Отсутствие шефа еще не дает повода для прогула.

Иду на кухню и выключаю закипающий чайник, странно, все как будто испарились. Помимо чайника на плите томится яичница, а чуть дальше булькает рагу. Пахнет нереально круто. Да, Майка, ты сорвала нереальный джек-пот. Мужик, который умел вкусно готовить в наше время почти на вес золота. Вот только где этот мужик спрятался? Не успеваю додумать мыслю, как меня обнимают и целуют в шею, вызывая довольных мурашек.

— Доброе утро, — раздается у самого уха и Дамир прикусывает мочку. Внизу живота автоматически разливается тепло и я улыбаюсь, как довольный кот, нажравшийся сметаны.

— Привет, — оборачиваюсь и едва успеваю увернуться от поцелуя, — эй, не так быстро. Я еще не была в ванной.

— И что?

— Знаешь ли, это только в фильмах по утрам они предаются безудержному сексу и при этом не чистят зубы. А вот в реальной жизни нужно соблюдать гигиену.

И пока он не успел что либо ответить спешу укрыться в указанной мне комнате. Наспех принятый душ, чистка зубов и легкий макияж. Волосы собираю в незатейливый пучок. Благо, чистый костюм предусмотрительно висел в шкафу. При виде меня, Дамир недовольно нахмурился.

— Что? Что не так? Криво глаз накрашен?

— Костюм ужасный, без него ты выглядишь намного лучше.

— Комплимент так себе. — Тянусь к тарелке. — Когда уезжаешь?

— Машина приедет к двенадцати. — Дамир отпивает из чашки. — Ничего не хочешь мне сказать?

— Обалдеть какая смена настроения. Обычно с такой интонацией меня звала мать, когда была чем-то недовольна. А недовольной она была постоянно. Я в чем-то успела провиниться?

— Майя, не увиливай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Вздыхаю. Отставляю пустую тарелку в сторону и вытираю рот салфеткой. Понимала ли я о чем он? Безусловно. И сегодняшняя ночь была лишним подтверждением моих намерений. Но… мужчины…чуть ли не справку с печатью ему выдавай о своей верности.

— Дамир, я по-прежнему хочу быть с тобой. Все? Ты доволен?

— Почти. Вот уладишь вопрос с работой и буду доволен как слон.

— Я так и не поняла, почему ты так настроен, но да ладно. Я все равно сама хотела уйти. — Машу рукой и поднимаюсь с места. — Они еще дней пять будут в Лондоне. Вернуться и я сразу же займусь увольнением. Кстати, мне тоже нужны гарантии. Да, не смотри на меня так. Я значит ему теперь как в сказке, век верна буду и того же требую взамен. Чтоб никаких пьянок с друзьями и никаких баб на горизонте. Узнаю, что ты сходил налево и откручу тебе яйца. Это будет очень медленный и очень болезненный процесс, понял?

С этими словами целую его макушку и подхватываю сумку. Жест вроде бы такой обычный, но не привычный. Как и статус "девушки" Дамира.

Глава 16

У каждого человека понятие счастья абсолютно разное. Кому-то нужен для эйфории айфон последней модели. А кому-то чашка чая под пледом и шоколадка лучше всяких брюликов и навороченных гаджетов. И любимый человек под боком. Обретя настоящие отношения, я с легкостью одела розовые очки, которые мне по возрасту вроде бы уже как не положены и попыталась смотреть на окружающих меня людей с легкой улыбкой. Даже если они и бесконечно косячили. Знаете, как смотрят психиатры на слегка невменяемых людей. Вот и я так смотрела. И летала, летала, летала. Даже маман и та не смогла испортить мое настроение. А она старалась. Даже Алешеньку вновь где-то откопала. Я честно вытерпела их ровно столько, сколько они пили одну несчастную чашку чая. А потом популярно рассказала, куда им надо пойти и что делать. Алексей бледнея чуть не подавился засохшей эклеркой, которую якобы купил для меня и сам же съел. Мать привычно потянулась к сумочке, где лежала настойка не то пустырника, не то валерьянки.

— Ну, знаешь ли, — поджимая губы и теребя ручку от сумки, грозилась она. — Я против!

— Ага, прям как в мультике. А баба Яга против. — Киваю. — Мам, мне и не надо твое разрешение. Я уже взрослая девочка и как-нибудь сама разберусь. А ты лучше об отце позаботься, а то он совсем похудел. Слышала, ты лишила его мяса?

— Это называется вегетарианство и это полезно для организма.

— Ему полезен отдых и нормальное питание, а не твои опыты. Отца совсем со света сжить хочешь? Тебе важны лайки в инстарамме или его здоровье?

— Вот как ты не хочешь меня слушать, так и я не желаю и тем более не нуждаюсь в твоих нравоучениях. — Гордо вздергивает подбородком мать. — Пойдем Алешенька, нам тут явно не рады.

И это единственный случай, когда меня вывели из равновесия. И когда порхающие бабочки в животе переквалифицировались в огнедышащих драконов. Затем последовал долгий разговор с Дамиром по скайпу, легкий флирт и немного стриптиза в моем исполнении. Вообщем все то, что помогло мне вернуть мои очки на место и угомонить разбушевавшихся тараканов, которые требовали возмездия.

— Почему я не удивлен этим плохим результатам? — Кипа документов веером разлетается по моему столу. Вопрос был, конечно, интересный. Но больше всего меня озадачило возращение шефа раньше назначенной даты. Чуть клонюсь в сторону и смотрю ему за спину, где сотрудники с таким же удивлением на лице застыли прямо не доходя до рабочих мест. Ну что сказать, вам ли не знать, как все расслабляю булки, когда начальство отбывает в отпуск, командировку и еще невесть куда, но с глаз долой? Так вот, Васильич, как его зам пыталась навести порядок и соблюдать его, а потом и сама махнула рукой. Видимо, сама устала от строгих рамок. Мы дружно думали, что успеем подтянуть хвосты до его приезда. Вот незадача, не успели…

— Я ваш секретарь и не имею никакого понятия, что вы имеете в виду. Кстати, эти документы я даже в глаза не видела. — Недружелюбно ответила я.

— Я смотрю, мое отсутствие пагубно на всех повлияло? — повысил Себастиан голос да так, что Федька в конце холла подпрыгнул и поспешил скрыться в лифте. — Совещание будет проведено через пятнадцать минут и чтоб каждый был на своем месте.

Гневно хлопнув дверью, он скрылся. Я напряженно взяла блокнот с внутренними телефонами всех начальников отделов. Ну вот, снова как жнец с косой, собираю души. Не успеваю обзвонить всех, как Себастиан вызывает на ковер.

— Что это? — трясет он белым листом в воздухе.

Черт. Черт. Черт. Я же совершенно забыла, что приготовила заявление об уходе и положила его ему на стол. Хотела, чтобы получилось красиво. Чтоб Себастиан приехал в добром духе и тут я такая, получите-распишитесь.

— Заявление об уходе. — Собираюсь с духом, будто я на корриде, а передо мной разъяренный бык. Шеф сейчас на взводе, так что отхвачу за всё и за всех.

Себастиан смеряет меня долгим тяжелым взглядом. Наверно планирует то, как будет прятать мой труп. Кроме раздражения там мелькает непонимание и вроде бы что-то похожее на обиду. А еще уязвленность, но этот факт Себастиан старается скрыть побыстрее.

— Как и положено по вашему законодательству, две недели на отработку. И стажировка будущего секретаря ложится на ваши плечи. — Он ставит размашистую подпись и буквально бросает листок в мою сторону. — Свободны.

Свободна… Отчего же кажется будто все, совсем не так-то?

— Можно вопрос?

— Вы все еще здесь? — Холодный взгляд смотрит в упор. — Если только по работе, то можете спросить.

— А где Юлия? Мне кажется, что она отлично бы подошла на мое место и…

— Не утруждайтесь, ваша подруга уволена и сюда уже не вернется. Наверно, это один из факторов, который подтолкнул подписать и ваше заявление. Знаете Майя, это низко. Пытаться подложить свою подругу мне в постель.

— Я не… — вспыхиваю. — Это был сугубо ее личный выбор!

— Но именно вы решили поменяться с ней местами, а значит, были прекрасно осведомлены. — Себастиан все так же холодно усмехнулся. — Я не оценил ваш шаг. И иметь такую испорченную овцу в своем стаде не намерен. Вы свободны.

На глазах стоят слезы обиды, когда я пробираюсь в уборную. А как ведь плюнул-то, а? Браво, Себастиан, браво! Если бы не повинность в отработке, прямо сейчас бы собрала все вещи и нафиг бы свалила. Теперь эти две недели покажутся мне просто адом. И в том, что мой шеф мне это обеспечит, я не сомневалась. Сказать, что на совещании отхватили все, ничего не сказать. Кажется, помимо меня и Юльки, этот офис покинут еще минимум пять человек. Я рассеянно вслушивалась в маты, которыми щедро поливали почти бывшего начальника. Спокойно Майка, осталось потерпеть две недельки. Две недельки и я буду безработной, но при этом спокойной. Две недельки и мой Дамир снова окружит меня теплом. А рядом с ним мне ничего не страшно. Вытерпеть бы только…

И снова утро. И снова чашка кофе в руках, которая не согревает. На улице заметно похолодало за эти дни. Осень упрямо подгоняло лето к концу и начинала дышать в затылок. Баранкин тыкается холодным и мокрым носом мне в коленку и смотрит в глаза. Чует, что хозяйка в полном раздрае. Нет, я не специально, честное слово. Но заболела. И даже где-то в глубине души обрадовалась своему больничному. Потому что уж лучше литры варенья и ненавистный мною мед, чем вопли из кабинета шефа. Перевожу взгляд на календарь и вычеркнутые красным маркером дни. Восемь дней до дня икс. Прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку. Надо же, как я оказывается, соскучилась по крепким объятиям Дамира. Звонки, видео, сообщения… все это меркнет по сравнению с живым общением. Я видела, как он устал за эти дни и так хотелось обнять его быстрее. Волна дрожи проходит по телу и я мечтательно прикрываю глаза. А когда открываю их, то не верю. У подъезда останавливается машина и из нее выходит Дамир собственной персоной. Я так и знала, что он вернется раньше! Я даже не досматриваю в окно за тем, как он пошел к багажнику. Ясно и так, что вытащит вещи. Начинаю метаться по квартире, убирая лишний хлам и стараясь привести себя в нормальный вид. Так, посуду в мойку, чашку туда же… что еще… ага, переодеться из старенькой пижамы в новую. Хоть лицо и не в лучшем виде, но зато тело будет фантастически смотреться не в фланельке, а в шелках. Отлично, я успеваю выскочить на площадку как раз в тот момент, когда лифт приезжает на этаж. Сердце сжимается в предвкушении встречи. Двери открываются и он выходит мне на встречу.

— Привет! — Я наверно свечусь как лампочка на новогодней елке, но меня стопорит тот факт, что позади его широкой спины маячит еще одна фигура.

— Привет. — Парень недоуменно смотрит на мой наряд. — Все хорошо?

— Да. — Зябко кутаюсь в шелковый халатик. — А кто это?

Он отходит в сторону и я вижу ее. Чуть выше меня ростом, брюнетка, модельная внешность. Вообщем такая, которую можно увидеть в рекламе нижнего белья. Девушка стискивает его плечо рукой и с неприкрытым вызовом смотрит в мою сторону.

— А это моя жена. — Он мягко улыбается. — Мария, а это наша соседка. Майя, кажется?

Только и могу, что кивнуть. И все так же заворожено наблюдаю за тем, как "жена" жмется к нему поближе.

— Странные у тебя соседи. — Девушка передернулась и вновь удостоила меня взглядом. — А вы бы зашли домой, а то еще простудитесь.

— Погоди, ключи ведь у Майи. Можешь вынести?

— А может, зайдешь… зайдете? — исправляюсь и приоткрываю дверь. — Я вас чаем напою.

Или вылью кипяток тебе за шиворот, мудила ты редкостный. Надо же, как играет. Как ведь хорош! В глазах ни единого проблеска узнавания. А не эти ли руки терзали мое тело, которыми ты сейчас обнимаешь эту крашенную стерву? Ох, пардон, жену! А не этими ли губами ты целовал меня ночью, которыми ты теперь лживо улыбаешься ей?

— Нет времени. — Мария вместо Дамира делает шаг мне навстречу. — Верните ключи, пожалуйста.

И да, я плетусь к себе на негнущихся ногах, беру из вазы Его ключи от Его квартиры. А затем вкладываю в холодные и такие теперь чужие руки. Затем возвращаюсь, закрываю двери плотнее, чтобы никто не услышал и даю волю слезам. Горьким, отчаянным и таким безудержным. Надо было сказать, надо было плюнуть в лицо и дать пощечину. Но оцепенение и неверие во всю эту ситуацию подкосило меня. В горле застыл всего один немой вопрос… Как же ты так мог, Дамир, как ты мог???

Глава 17

Слез хватило ненадолго. На смену им пришла холодная ярость. Как и положено девушке с уязвленным самолюбием и растоптанными чувствами, я требовала возмездия. И правильно говорят, что нет ничего и никого хуже, чем разъяренная женщина. Думаю, что даже его металлическая дверь мне не помешает. Вынесу к херам и пойду потрошить его бренное тело. Потом пройдусь по его женушке и ее крашеным патлам. Однако не успела я дойди до прихожей, раздался дверной звонок. А на пороге… та-да-да-дам, сюрприз еп вашу мать! Гостья без лишних слов и даже без приглашения протискивается мимо меня и проходит в мое жилище.

— Ты не обалдела ли часом? — Если бы можно было поджечь взглядом, то эта ведьма уже горела бы на костре. — Чего тебе надо?

— Зашла по-соседски. — Мария скрещивает руки на груди. — Милая квартирка.

— Прости, но приглашение на чай больше не действительно.

— Особенно для меня, ведь так? — Ее губы кривятся в ухмылке. — Я же не слепая. Так понимаю, ты с ним спала? О, даже спрашивать не стоило, твои заплаканные глаза сами за себя говорят. Знаешь что, Майя, я очень умная и очень терпеливая жена. Умею прощать и понимать, но когда мой муж соблюдает меру. Да, он трахал все, что движется и имеет более-менее презентабельный вид. Но это было до нашей свадьбы, а сейчас все осталось за чертой. Все его гулянки, пьянки и подружки. Мне жаль, что ты, вероятно, влюбилась в него. Правда, но я советую тебе жить дальше и не мешать нам.

— Тебе подсказать, куда засунуть твою хваленную жалость? — Копирую ее тон и позу.

— Дорогая, не напрягайся. Наверно это тоже место, где теперь твои несбывшиеся мечты о семейном счастье с моим мужем?

— Да пошла ты, — цежу сквозь зубы ей в ответ, — убирайся вон из моей квартиры, кошка дранная.

— Не нервничай, рыжий гном, нервные клетки не восстанавливаются. Я таких как ты, пачками на завтрак съедаю и даже не давлюсь. — Мария проходит мимо и цепляет меня плечом. Уже почти у выхода она оборачивается. — И да, мы скоро съедем из этого дома, так что смирись.

Стоит двери захлопнуться за этой стервой, как на меня накатывает ощущение, будто на мою голову и плечи обрушился небосвод. Вся моя хваленная боевая готовность надрать им зад, лопнула словно воздушный шарик. Теперь я ругала саму себя. Ведь если бы я только знала, что он не свободен, никогда бы в жизни не подпустила его к себе настолько близко. Наверно, можно было бы попытаться и отвоевать Дамира. Вот только зачем? Я никогда не была разлучницей да и не видела смысла чтобы становится ею в данной ситуации.

Хватаю телефон с прикроватной тумбочки и нажимаю на иконку сообщений, а затем начинаю печатать настолько быстро, чтобы не было и секунды на раздумья о правильности своих слов. Они выплескиваются из меня быстрым потоком, торопятся быстрее найти адресата.

"Знаешь Дамир, спасибо тебе за эту боль. Правда. Ты оказался тем, кто открыл мне глаза на суровую действительность. Оказывается, в этой жизни нет места для сказки. Да, мне хочется выть и кричать от беспомощности, но в то же время я благодарна тебе за то, что показал как не надо возноситься до небес. И как больно с них падать. Возможно, я сначала и хотела узнать, ради чего ты старался залезть ко мне в душу. Но потом сама догадалась. Банальная постель. Или просто галочка в твоем списке, не знаю… но и знать теперь уж точно не хочу. Я вычеркиваю тебя из моей жизни. Прощай".

Голова раскалывается, мне просто жизненно необходим свежий воздух. Хватаю пальто и спешу оказаться на улице, но даже там не становится лучше. Бреду сама не зная куда, мысли превратились в кашу, в горле стоит ком. Опомнилась лишь тогда, когда оказалась перед зданием, где обосновался наш филиал. Несмотря на выходной, свободно прохожу внутрь и киваю нашему охраннику. Тот не удивляется моему появлению, у нас не редкость отрабатывать свои часы по выходным дням. Поднимаюсь на нужный этаж и иду на свое рабочее место. Судя по горе папок, конвертов и прочей документации, Себастиан ждет моего возвращения и назло не берет мне замену. Чтоб я потом окочурилась под завалами документов. На автомате начинаю просматривать и сортировать все, что попадается мне под руку. И торможу лишь тогда, когда над моим столом нависла тень.

— Что вы здесь делаете? — Слышится голос сверху.

— Работаю. — Выдаю ответ без единой эмоции.

— Насколько я помню, то у вас больничный. — Себастиан забирает у меня из рук очередной листок и тем самым заставляет обратить внимание. Я впервые увидела его в повседневной одежде. Обычный гольф темного цвета и джинсы, но как это меняло его. Исчез официоз, исчезла его напыщенность, как будто он оставил это вместе с галстуками дома.

— У вас закончились чистые костюмы? — Не удерживаюсь от колкости. — Непривычно видеть вас в такой одежде. Мне казалось, что вы так и родились в костюме от Армани и с айфоном наперевес.

— Если судить по твоей язвительности, то ты идешь на поправку.

— Возможно. — Отвлекаюсь на вибрирующий телефон. Двадцать три пропущенных от Дамира. И еще десять непрочитанных смс. Возможно, я когда-нибудь прочту их. Но пока заношу абонента в черный список и откладываю телефон в другую сторону.

— Что-то случилось? — Напоминает о себе и своем присутствии Себастиан. В его глазах плещется настороженность, а сам он подается еще на шаг вперед. — Вас кто-то обидел?

— Все в порядке. — Отмахиваюсь. — Это жизнь. Вам что-то надо? Кофе, чай?

— Нет. — На минуту парень замолкает. Если вам что-то понадобится, я буду у себя.

Обычно, это моя реплика, но в данный момент я абсолютно не акцентирую свое внимание на этом. Погружаюсь в работу, чтобы не подпускать всякие дурные мысли в голову. А они были тут как тут, кружили рядом и ждали, когда же я сдамся. Чуть позже перед носом опускается чашка с горячим кофе и булочка. И я понимаю, что это моя первая еда за сегодня.

— Спасибо, — благодарно киваю и тянусь за чашкой, но из-за нервов руки трясутся и она выскальзывает из пальцев. — Черт!

Горячий напиток попадает на рубашку и неимоверно жжется, пропитывая ткань и соприкасаясь с кожей. Вскакиваю на ноги и зажмуриваюсь, все, это было последней каплей в чаше моего терпения. Слезы предательски стекают по щекам и я даже не задумываюсь над тем, что мой босс все это видит. Я устала. Я больше не могу это терпеть. Отворачиваюсь к окну и прячу лицо в своих ладонях. Сил моих больше нет, чтоб справляться с проблемами. Я девочка, я не хочу быть сильной, не хочу ничего решать.

Сначала я чувствую его руки на своих плечах. Себастиан выжидает мою реакцию и когда видит, что я не сопротивляюсь, то притягивает к себе.

— Говорят, что объятия являются самым лучшим антидепрессантом в мире. — Тихо шепчет он.

— Они лгут. Лучше всего с депрессией справляется дробовик или танк.

— Все шутишь. — Себастиан разворачивает меня лицом к себе и убирает слезинку большим пальцем руки. — Посмотри на меня.

И я смотрю. И вижу перед собой очень привлекательного парня, у которого в глазах горит дикий огонек. Передо мной не шеф, передо мной парень, который стремится наладить близкий контакт. И не спрашивая моего разрешения, он целует меня. Поначалу я просто стою в недоумении. Затем доходит вся суть происходящего, особенно, когда поцелуй становится не просто нежным, а властным и требовательным.

— Какого черта? — нахожу силы и отталкиваю его. — Я не просила этого.

— Чего ты ломаешься? — Он не оставляет попыток привлечь меня к себе. — Что тебе не хватает? Я недостаточно хорош для тебя?

— Что? Себастиан, опомнись!

— Майя, неужели ты настолько глупа, что не понимаешь, что я чувствую к тебе? Я ведь остался в этом филиале ради тебя.

— Я этого не просила.

— Я знаю. — Отрезает он и припечатывает меня к стене. — Я сам этого захотел. Но ты солжешь, если будешь отрицать тот факт, что я был тебе безразличен. Я же видел твои взгляды.

Позади меня стена, впереди меня мужчина, который решил выяснить отношения. Вокруг тишина и пустота, нет никого, кто бы помог мне. Перевожу взгляд на него и едва успеваю увернуться от еще одного поцелуя. Его рука тут же сжимается в кулак и бьет в стену рядом с моей головой.

— Я очарован тобой. Но очень злюсь из-за того, что не могу быть рядом. Почему ты не подпускаешь меня к себе? — Его горячий лоб упирается мне в ключицу. — Я ведь не обижу тебя.

— Мне надо время, — сглатываю и прикидываю план побега. — Я только что рассталась с молодым человеком и пока не готова к отношениям.

— Я не готов ждать. Я хочу тебя прямо сейчас. — Его голос становится ниже и более хриплым. Кажется, что он набросится на меня прямо около этой стены. И словно в подтверждение моим догадкам, одна рука Себастиана скользит по моему лицу и застывает на скулах. Больно сдавливая, он заставляет смотреть ему прямо в глаза. — Я готов ради тебя на все, Майя, только скажи мне "да".

Приходится капитально извернуться, но мое колено бьет прямо в цель. Себастиан корчится и держится за свой пах. Этого мне достаточно, чтобы схватить сумку и рвануть на выход. Плевать, что пальто и телефон остались там, я несусь по лестнице вниз. Позади слышится крик. Мое имя и ругательства. Себастиан оказывается на первом этаже ровно в тот момент, когда я уже выскакиваю на улицу. Еще чуть-чуть и он настигнет меня.

— Майя, остановись! Майя!!!

Но я не слушаю, лечу вперед и слишком поздно понимаю, что выскакиваю на проезжую часть, а несущаяся машина не успевает нажать на тормоз. Удар, боль, пустота…

Кажется, что-то случилось…

Глава 18

— Дорогая, ты такая красивая! — женщина, которая назвалась моей матерью, умиленно прижала руки к груди. Еще чуть-чуть и она расплачется от нахлынувших чувств. — Просто принцесса! Ой, все, не могу…

Она все-таки шмыгает носом и спешит выйти из примерочной, поддерживаемая под руку вежливой консультанткой, которая услужливо протягивает ей салфетку и новый бокал с шампанским. Я остаюсь в одиночестве и, перебирая множество слоев фатина и шелка, тяжело вздыхаю. Из настенного зеркала во весь рост на меня смотрит все та же незнакомка, которую я увидела три месяца назад, очнувшись в больницы после несчастного случая. Все те же веснушки на бледном лице, рыжие волосы до лопаток. Правда, пришлось вернуть челку, чтобы скрыть тот ужасный шрам, который украшал мой лоб после столкновения с машиной. Спускаюсь с подиума и прямо в платье плюхаюсь на мягкий диван, позволяя своим глазам при этом прикрыться. Головная боль, как и чувство усталости стали моими вечными спутницами. Принцесса твою мать… Обычно героини сказок теряют туфельку, карету и принца, а не память. Вот уже третий месяц я хожу к психологу, прохожу обследования и пью такие дозы таблеток, от которых у меня чудом еще не отвалилась печень. И лишь всего пару дней назад во снах начали пробиваться обрывки воспоминаний раннего детства и юношества.

Никому не пожелаю оказаться на моем месте. После пробуждения был шок, а на смену ему пришла растерянность. Врачи что-то говорили, что-то объясняли, но я не слушала их. Не могла. Не верила. Видела слезы людей, а даже утешить не могла, потому что не знала их. Оказывается, за сердце хваталась моя мать. А чуть дальше бледнел у стены отец. Это я узнала чуть позже, когда они притащили горы семейных фотографий, чтобы я хоть чуть-чуть восстановила хронологию событий. Но для меня это были просто картинки.

Потом период отрицания сменился апатией. Каждое утро я начинала с бесчисленных вопросов. Кто я? Какая я была? Веселая или хмурая? Любила ли я общаться или сторонилась людей? Какой мой любимый цвет, аромат, время года? Я предпочитаю чай или кофе? Что смотрела по вечерам? Задаю их в пустоту и ничего не слышу, внутри такая же черная дыра. Первые дни я даже пугалась своего отражения в зеркале. Сложно, очень сложно смотреться туда и видеть незнакомое тебе лицо. Только благодаря нескончаемой терапии и успокоительным, я стала приходить в себя. Ну как приходить… просто смирилась с происходящим.

И все бы было бы терпимей, если бы не день выписки. Когда я сидела на постели и ожидала наставлений врача, мама с горящими глазами протиснулась в палату.

— Вот и славно, вот и хорошо! — Хлопотала она вокруг, собирая остатки вещей. — Сейчас дома будем, а там ты сама знаешь, лучше домашних стен ничего нет на всем белом свете.

— Я сама жила? — подаю голос и подмечаю, как она дернулась в этот момент.

— Жила. Да, был такой период. Но потом снова вернулась к нам. — Как-то дергано объяснила мама и при этом даже не обернулась.

— Почему я решила жить снова с родителями?

— Потому что… скучала. И… — она застыла над сумкой. — Майка, разве это теперь важно? Ты попробовала самостоятельную жизнь и она тебе не пришлась по вкусу. А наши двери всегда для тебя открыты.

Она еще что-то там говорила, а я все никак не могла избавиться от мысли, что она лжет. Скрывает что-то. Однако без воспоминаний это так и оставалось просто чувством. Я ведь могла и ошибаться, так ведь?

— К тому же, твой парень очень настойчиво хотел, чтобы ты первое время побыла с нами. Так ведь безопасней.

— Парень? — Морщусь. — Почему я до сих пор не в курсе о его наличии?

— Потому что на тебя и так слишком много чего свалилось. — Мама наконец остановила сборы. — Да и врач рекомендовал давать тебе новую информацию по чуть-чуть, чтобы не спровоцировать стресс и панику.

— Веришь ты или нет, но мне без разницы, когда бы ты сказала. Он все равно такой же незнакомый мне человек, как и все вокруг. — Не удерживаюсь от язвительного тона. Видимо, няшкой я все же не была.

— Послушай, — женщина оказывается рядом и берет меня за руку, — я понимаю, что тебе тяжело. Весь мир для тебя в новинку. И нам, как и тебе тоже страшно. Не закрывайся и не отчаивайся. Мы будем рядом с тобой и будем заново все узнавать. К тому же, что может быть лучше, чем знакомство со своим парнем и то, что он будет тебя заново завоевывать?

С этими словами она лукаво улыбнулась. Потом прошла к двери и поманила кого-то пальцем. Я внутренне напрягаюсь и с подозрением кошусь на дверной проем. Но когда парень заходить внутрь, открываю рот в немом вопросе. Где же я тебя отрыла?

— Привет, — он осторожно делает шаг мне на встречу, держа в руках букет. — Я не знал, что ты предпочтешь, поэтому купил банальные розы.

Банальные розы… если бы я знала, любила ли я их или мне нравились пионы. Какая теперь разницы, цветы как цветы. Мама уже спешит покинуть палату, оставляя нас наедине.

— Спасибо, — принимаю букет. — Итак… встречаемся с тобой?

— Типа того.

— Долго?

— Нет. — Парень засовывает руки в карманы брюк. — Несколько недель.

— Понятно. — Вздыхаю. — Значит и ты ничего путного мне не расскажешь.

— Почему?

— Потому что невозможно узнать человека за пару недель.

Парень улыбается и что-то достает из кармана. Оказывается, это тетрадный листок. И начинает зачитывать:

— По утрам ты любишь кофе с корицей и ванилью. Когда ты злишься, то смешно морщишь нос и твой взгляд… я готов часами наблюдать за тем, как ты мысленно разделываешь обидчика на мелкие кусочки.

— Я такая злюка?

— Честно сказать да, но вполне заслуженно. Ты ненавидишь деловой стиль одежды и вообще всю корпоративную этику. А еще когда ты нервничаешь или смущаешься, то забавно краснеешь.

Кажется, он перечислял еще какие-то пункты, но мои мысли были заняты явно не ими. Я даже не скрывала того, что в тупую его рассматриваю. В конце концов мне можно, у меня потеря памяти. И он вроде бы не возмущается. Красивый парень мне достался. Внешность идеальная, небольшая щетина на лице, глаза бездонные. Как то аж не верилось, что такой экземпляр попался мне в руки. Уж очень он был… колоритный. Я хоть то слово подобрала? По смыслу вроде бы подходит. А вот он, мой парень, как будто из другого мира. Слишком неестественный типаж для нашего региона.

— Где ты говоришь, мы познакомились? — Обрываю его на очередном пункте. Парень отрывается и смотрит на меня, буравит взглядом своих синих глаз. — И в свете последних событий, хотелось бы узнать еще и твое имя. Только без обид, хорошо?

— Себастиан, — мама появляется внезапно с какой-то кипой бумаг. — Машина уже подъехала, так что можно относить сумки вниз.

— Себастиан… — перекатываю его имя на своем языке. Непривычно, но я как в воду глядела. Слишком уж он не походил на русского.

— Да, Майя, — он смотрит и не отрывает взгляда. Мама тоже, кажется, замерла и не дышит. — Что-то не так? И отвечая на твой вопрос, то познакомились мы на работе. Это твоя мама нас свела. Наш купидон.

— Ох, ты мне льстишь, — мама зарделась и грациозно опустила руку на его предплечье. Ни дать, ни взять, актриса большой сцены. — Я просто посоветовала пройти дочери собеседование.

— Но если бы не вы, мы бы не встретились. — Себастиан сверкает своей белозубой улыбкой в ответ. — Так что я всем обязан вам.

Смотрю на них, а внутри все сжимается. Вроде бы и радоваться должна, что мать с моим " парнем" ладит, да что-то тут не то. И это чувство не покидает меня ни в машине, ни три месяца спустя.

— Солнышко, ты остановилась на этом платье? — голос матери врывается в сознание и я открываю глаза. Ах да, я в салоне вечерних платьев, выбираю наряд на первый юбилей нашей фирмы.

— Типа того. — Поворачиваюсь к ней спиной, чтобы она расстегнула молнию.

— Майя, ну что с тобой? У тебя все так хорошо складывается. Глядишь и Себастиан тебе сделает в этот вечер предложение.

— Зачем?

— Как зачем? — Мама замирает. — Вы же такая красивая пара! Это логично!

— Почему же у такой красивой пары не было ни фотографий, ни подарков, чтобы это хоть как-то подтверждало наши отношения?

— Ну вы… мало встречались. Не успели. Неужели тебе сейчас мало подарков, которыми он тебя одаривает? Разве это не подтверждение? А его чувства? Себастиан с тебя пылинки сдувает! Да тебе каждая девушка позавидует!

На этом предложении у меня закатываются глаза. Чему завидовать-то? Бесконечным поездкам к психологам, где ты уверяешь, что в адеквате и нет желаний резать себе вены от безысходности? Или горе таблеток, которые нифига не помогали? Ах, а может они завидовали тому, что мне приходится проводить время либо с матерью, либо с парнем, которого я не только не вспомнила, но и не чувствовала никакой симпатии к нему? И они не разрешали мне покидать дом, чтоб я не заблудилась по пути к хлебному ларьку. Я оставалась одна лишь ночью. И тогда, в тусклом свете от экрана от ноутбука, я до головной боли заставляла себя вспомнить хоть что-нибудь. Хотя бы маленькую деталь из своей прошлой жизни. Потому что у меня ничего не было, кроме новых историй, которым я не совсем доверяла. Слишком уж все ладно было в этих историях, словно они были выдуманными. Но подтвердить этого я не могла, как и опровергнуть.

Я нашла все свои страницы в социальных сетях, но они были под паролями. На меня с заглавных фото смотрела другая "я" и она была совершенно не похожа на ту, что я вижу каждый день в зеркале. Но я ничего не помнила. И от этого разбивались мои последние надежды на то, что смогу приоткрыть завесу неизвестности. За этими мерцающими точками в графах, которые являлись кодовым словом или цифрами, была вся моя прошлая жизнь, друзья, знакомые, мои увлечения. И ключевое слово здесь "была". Теперь и она не доступна.

Глава 19

— Итак, как вы себя чувствуете? — доктор застыл c фонариком у моих глаз.

— Было бы чудесно, если бы вы еще перестали меня ослеплять. А то к потере памяти добавится еще и потеря зрения.

— Майя! — Одергивает меня мама и затем поворачивается к врачу. — Скажите, пожалуйста, а это нормально? Ее поведение? Она раньше не была такой… обозленной.

— Ну а что вы хотели? — Буднично отзывается он. — Потеря памяти влияет на психологическое состояние пациента. Подозрительность, раздраженность и частая смена настроения вполне допустимы.

— Просто столько времени прошло. — Мама теребит край своего кардигана.

— Я бы посоветовал вам не нагнетать обстановку. По моей части я не вижу никаких отклонений. — Мужчина записывает что-то в планшет. — Я хотел бы поговорить с пациенткой с глазу на глаз.

— Ну, если вы этого так хотите… — родительница поджала губы.

— Хочу. — Не дает договорить ей врач. — Подождите нас в приемной, там вас ожидает свежезаваренный чай с мятой.

Он дожидается пока мама закроет за собой дверь и возвращается за свой рабочий стол.

— Итак, Майя, как у тебя дела?

— Почему вы думаете, что я сейчас начну с вами откровенничать, если не делала этого со своей семьей?

— Не знаю, — врач снимает с себя халат и бейдж, — может, просто потому, что я чужак, который тебя выслушает? То, что ты и я услышим в этом кабинете… оно здесь и останется. Смотри Майя, все это лечение не приносит никакого толку. Знаешь почему? Потому что твою память блокируют со всех сторон. Блокируешь ты, возможно пытаясь огородить себя от переживаний. Что-то произошло, что тебя пугает и тыподсознательно уходишь от ответов. Блокируют твои родные. Как правило, они руководствуются благими намерениями, но как ты догадываешься, не всегда это идет в пользу. Поэтому тебе нужна хорошая встряска, чтобы твой мозг заработал так, как нам это нужно.

— И что вы предлагаете? Снова броситься под машину?

— Что ты, не так радикально. — Он потянулся за блокнотом. — Для начала, я уменьшу дозу успокоительного. Нужно выводить твой организм из этого состояния спокойствия. Возможно, первое время ты столкнешься с паническими атаками, но при правильной методике дыхания и кое-каких упражнений, их можно взять под контроль. Во-вторых, заменяю один препарат на другой. Вот рецепт, принимай строго по назначению. И, в-третьих, по поводу встряски. Не обязательно делать что-то специально. Руководствуйся инстинктами, хочешь что-то предпринять, поехать, сделать — действуй. Возможно, именно так мы заставим шевелиться твое сознание.

Моргаю и перевариваю всю информацию. А ведь что-то есть в его словах. Что-то, что заставило задуматься. Краем уха улавливаю его рекомендации, которые он оставляет матери и приятно удивляюсь тому, что он действительно не говорит ни слова из нашего с ним приватного разговора. В какой-то степени у меня просыпается уважение к этому человеку. Мама же недовольно бурчит всю дорогу до дома, где нас ждет очередной сюрприз в виде Себастиана.

— Дорогой, — тут же меняется настроение родительницы, — как я рада тебя видеть! Ты свет в этом темном царстве! У меня просто нет сил, чтобы вытерпеть ее плохое настроение!

— Софи, а как я рад вас видеть! — Он принимает ее поцелуй в щеку, но с меня глаз не сводит. — Как поездка? Есть успехи?

— Да, я наступила ей на ногу всего два раза вместо четырех. — Оставляю обувь у двери и топаю на кухню. Жутко захотелось воды. Да и вообще, в этой квартире стояла удушающая атмосфера.

— Майя! Будь серьезней! — Одергивает меня мать. — И вообще, где твои манеры?

— Там же, где и память. — Делаю глоток. — В жопе.

— Это не дочь, а какое-то наказание. — Деланно вздыхает она. — Почему ты так себя ведешь? Ты же девочка, в конце концов!

— Странно, а я думала, что мужик. А сиськи так, в качестве украшения болтаются. — Хмыкаю и чувствую, что меня готовы стукнуть. — Но не в этом суть. С чем пожаловал?

— Хотел пригласить тебя на ужин, — Себастиан отлипает от стены и движется ко мне. — Потом прогулка. Как тебе?

— Отлично! — Вместо меня восклицает мама. — Это просто замечательная идея!

А я молчу. Просто смотрю в эти синие глаза и не издаю ни звука. Что ж, возможно это действительно хорошая мысль. Каждый вечер в компании родителей, в частности матери, порядочно действовал на нервы.

— Дай мне пару минут и я буду готова. — Направляюсь к себе в комнату, но останавливаюсь на половине пути. — Мы там уже бывали? Я к тому, что неплохо бы знать какой там дресс-код.

— Нет, заведение новое и без какого-либо официоза.

— Отлично. Можешь заводить машину, я только сменю блузку.

И ведь действительно, место было недавно открывшимся, но до отказа заполненным. Если бы не бронь, фиг бы мы оказались за столиком. Хорошие у Себастиана связи. Сколько времени прошло, а я все до сих пор не знала ничего о своем парне. Время исправлять ситуацию. Медведь, то бишь я, выходит из своей спячки. Дожидаюсь пока нам принесут заказанные блюда и начинаю свой допрос:

— Итак, мы познакомились на собеседовании? Значит, мы работали вместе? Или ты не принял меня на работу?

— Отчего же, принял. Ты была моим секретарем и я почти уговорил тебя на должность личного помощника.

— Правда? Никогда бы не подумала, что могу разносить чай-кофе. — Накручиваю при этом длинную макаронину на вилку. — В смысле того, что я всегда думала, что такая работа не для меня. Не люблю офисы. Или у меня была слишком сложная жизненная ситуация?

— На счет этого не в курсе. Ты просто пришла и все. — Парень усмехнулся. — Произвела на меня неизгладимое ощущение и заставила понервничать.

— В хорошем хоть смысле?

— В хорошем. — Себастиан тянется ко мне и берет за руку. — И я очень рад, что послушал свое сердце и решил остаться.

— И что, — неловко тяну конечность обратно, но он не отпускает. — Так сильно зацепила? Я хоть вела себя прилично и не кидалась на шею?

— Ничего такого не было, честное слово. Заманила своим характером и неприступностью. Пришлось брать на абордаж. — Себастиан смеется и его глаза сверкают в полутьме. Он кажется мне таким… таким… влюбленным. Не выдерживаю и опускаю взгляд в тарелку, а с нее перевожу его куда-то в зал.

Джазовая музыка приятно лилась в фоновом режиме, официанты бесшумно сновали между столиками. На самих столах горели свечи в подсвечниках… романтика е-мое. Повсюду дух зарождающихся отношений. Куда ни глянь, всюду парочки, которые стараются произвести друг на друга впечатление. И я с Себастианом, будто соседи. Точнее он как раз таки смотрит на меня преданными глазами, а я… как всегда, ноль эмоций. Приятно, не спорю. Но не так чтобы вах! И страсть закружила нас в своем омуте. Нет. Да, он симпатичен, хорошо сложен, элегантен. Но будто герой не моего романа.

— Как лечение? Может, сделаем послабление и выпьем вина?

— Думаю, вреда не будет. Я ведь любила вино?

— Тут ты ничем не отличаешься от других девушек, — парень подзывает официанта, — красное полусладкое и фрукты.

Через минуту заказ уже был на столе, а в высоких фужерах плескался рубиновый напиток. Возможно, стоило бы подумать над тем, что я совершаю ошибку. Не зная предыдущей реакции на спиртное, не стоило его принимать сейчас. Но, как известно, хорошая мысль приходит слишком поздно. После первого бокала ушла настороженность и на смену ей пришла расслабленность. И разговор наш стал спокойным и более раскрепощенным. После второго бокала в голове образовалась пустота и легкость. Кажется, я даже начала смеяться над его шутками. Мне хотелось танцевать и веселиться. Я даже не знаю, что больше меня опьянило. То ли вино, то ли наступившее чувство свободы. После третьего бокала рубеж пал. Как и когда мы успели оказаться в его квартире, я не помнила. Лишь ощущала горячие поцелуи на своих губах. И руки, которые срывали с меня одежду. Я заткнула подальше тонкий голосок, который сопротивлялся происходящему и позволила случиться тому, к чему все шло. Это ведь мой парень. Так отчего же внутри все будто сопротивлялось? Закрыв глаза, я пыталась сосредоточиться на движениях Себастиана. Он действовал умело и быстро, не теряя ни минуты. Будто сорвавшийся и изголодавшийся зверь. Толкался внутри с такой силой, будто старался впечатать свое тело в мое. Но вот что странно, в самый пик перед глазами появился совершенно другой образ. И в тех воспоминаниях руки были сильнее да с причудливым рисунком. И глаза были цвета яркой зелени. Вот только лицо было размытой картинкой. Себастиан рычит и наращивает темп, доводя мое тело, но не разум до финиша. Едва слышно, на рванном выдохе я шепчу лишь то, что приходит в мой мозг. Это подобно вспышке, которая пронзает всю меня.

— Дамир… — И я забываюсь в волне оргазма, который уносит и мое сознание.

Глава 20

— Что ты сказала? — Лицо Себастиана нависает над моим. Он фиксирует мою голову двумя руками и буквально не дает сделать ни одного движения.

— Не… помню. Не знаю. — Мне не комфортно. — И твоя хватка меня пугает.

— Прости. — Парень сдвигается в сторону. — Мне показалось, что ты что-то сказала.

— Может, вырвалась благодарность? — Пользуюсь моментом и встаю с постели. После секса совершенно не чувствуется расслабленности и покоя. Мне отчего-то даже хочется быстрее оказаться подальше от этого парня.

— Возможно. — Он вытягивается на постели. — Куда ты собираешься?

— Домой. — Поддеваю пальцами блузу и накидываю на плечи. Хотя в квартире тепло, по моему телу пробегает дрожь. — Вызовешь такси?

— Зачем? Тебе было… плохо? — Себастиан приподнимается на локте. Кажется, он нервничает. Его с головой выдает усилившийся акцент.

— Знаешь, — усмехаюсь, — даже в этом плане мне не с чем сравнивать, так что не беспокойся. Ты был хорош и не в тебе дело. Я просто хочу домой.

— Я отвезу.

— Ты пил. — Останавливаю его. — Не надо. И из такси я никуда не денусь.

Парень несколько минут медлит и я успеваю полностью одеться. Потом он оттаивает и набирает комбинацию цифр.

— Что ж, до завтра? — Слабая улыбка появляется на моих губах скорее из вежливости, чтобы не обидеть парня. — Во сколько ты заедешь?

— В шесть. — Себастиан привлекает мое тело к себе и целует в макушку. — Я говорил тебе, что ты великолепна?

— Не помню.

— Что ж, тогда будет не лишним повториться, — с этими словами он обхватывает мое лицо ладонями и оставляет на губах легкий поцелуй. — Ты украла мое сердце, Майя.

Хочу ответить ему, что я верну его в целости и сохранности, но отделываюсь каким-то неопределенным кивком. Не хочу его обижать сильнее, чем уже есть.

На улице меня уже дожидается машина. Спешу быстрее оказаться в теплом салоне и зажмуриваюсь, как же холодно етить-колотить!

— Куда вам девушка? — таксист устало смотрит в зеркало заднего вида и нетерпеливо постукивает по рулю. — Девушка, какой адрес?

Называю координаты и погружаюсь в молчание. И чтобы хоть как-то скрасить поездку, решаю послушать музыку. Но вот незадача, наушники никак не хотят найтись в этом бауле. Женская сумочка, чтоб ее! По закону подлости они должны найтись где-то на самом дне, до которого надо еще докопаться. И возможно я бы плюнула на это гиблое дело, если бы водитель не включил шансон. А слушать заунывные блатные песни вообще не было желания. Поэтому ныряю внутрь и активно шарю рукой. Так… еще чуть-чуть… стоп… зараза. Они за что-то зацепились и приходится хорошенько дернуть их на себя.

— Есть! — Выдаю победоносный клич, когда спутанный комок показывается на свет. — Так, а это что такое?

Среди проводов что-то мелькает и я понимаю, что это остатки от брелка. Кольцо на котором нет ключа, зато есть подвеска в виде лапы. Прищуриваюсь и вижу гравировку с адресом. А вот это что-то новенькое.

— Простите, я хотела бы изменить маршрут.

— Что?

— Я говорю, что передумала. Разворачивайте.

Двадцать минут под бурчание недовольного таксиста и вот я уже стою перед огромным домом. Сколько тут? Этажей двадцать? И что я тут забыла? С ухающим сердцем захожу в подъезд и сразу же натыкаюсь на пустующую стойку, где должен быть консьерж. Где-то с боку, где виднеется небольшая дверь, слышатся звуки воды. Возможно, я поступаю глупо, когда проскакиваю мимо и взмываю вверх по лестнице. Может быть, стоило дождаться и расспросить человека о своей находке. Однако страх быть непонятой взял верх и вот, я уже на девятом этаже, а номера квартиры с брелка я так и не вижу. Легкие горят, язык на плече и сумка по своей тяжести напоминает мне мешок с цементом.

— Кто бы сомневался, что все будет так легко, — цокаю языком, когда оказываюсь на восемнадцатом этаже и передо мной маячат нужные цифры. — И что дальше, Майя? Что делать будем?

Готова поспорить, что разговор с собой выглядит не так странно как то, что я в половину третьего ночи оказалась хрен знает где. Подумаешь брелок, может я его вообще на улице нашла и забыла выбросить? Ну добралась я сюда, а дальше то что? Стою перед металлической дверью и гипнотизирую ее, словно удав кролика.

— Зря сюда приехала, — шепчу в пустоту и разворачиваюсь обратно. — Здесь ничего нет.

Лифт медленно опускается вниз и я морально готовлюсь к объяснениям. Однако стоило его дверям раскрыться, как я натыкаюсь на удивленный взгляд пожилой женщины. Она кутается в пуховой платок и привстает с места.

— Доченька, ты как здесь оказалась в такой час? Ничего не случилось?

— Случилось, — вырывается у меня, — нашла вот эту вещь и думала вернуть хозяину. Да вот незадача, время позднее. Передадите? А то вдруг ее ищут.

Старушка смотрит на меня как на больную. И я ее не осуждаю, чувствовала я себя так же. Надеюсь, не погонит меня метлой отсюда.

— Так куда ж мне его передать? — Она хлопает руками. — Квартира то за тобой числилась, пока ты не съехала.

— Я здесь жила? — Ноги прирастают к полу. — Долго?

— Долго. — Подтверждает она. — Батюшки, Майя, да что же с тобой произошло-то?

Знаете, ведь бывают такие люди, которые располагают к себе. Вот и баба Нюра стала для меня какой-то отдушиной. Мне хотелось рассказать ей абсолютно все. Что в принципе я и сделала. И с каждым моим словом, она все больше охала и подносила морщинистую ладонь к лицу.

— Ну и дела, — качает она головой, когда я заканчиваю свою эпопею. — То-то я удивилась твоему быстрому исчезновению и тому, что твоя мать тут командиршей заделалась. И главное, ни слова не сказала об аварии. А мы тут с Дамиром извелись оба.

— С кем? — Меня как будто шандарахнуло током при упоминании этого имени.

— Так с соседом твоим. С которым ты жила.

— У меня был сожитель?

— Кхе-кхе, — баба Нюра усмехнулась, — ну не знаю, как у вас, у молодых это правильно зовется. Он тебе соседом приходился, потому что жил в соседней квартире. Однако насколько я поняла, то вы крутили шуры-муры. Красивой были парой. Да не срывайся ты лапушка, нет его здесь больше. Твоя ж мать квартиру освободила, а он ее арендовал. Все ждал, что ты вернешься. Когда мы поняли, что вестей от тебя не будет, то и Дамир съехал. И не в обиду будет сказано, но мать твоя та еще зараза. Представляешь, если бы не Дамир, то был твой пес сейчас на холоде где-нибудь на мусорнике. А так с собой забрал.

— Спасибо, — слезы душат так, что голос стал хриплым, — за все.

— Да за что ты меня благодаришь. — Она махнула рукой. — Вот если б я тебе помогла, было бы другое дело. А так, только рану разбередила. Может, чаю хочешь? Побледнела вся вон, как лист бумаги стала.

— Нет- нет, все в порядке. Пойду я, пожалуй. — Слабо улыбаюсь в ответ. — Может, еще зайду как-нибудь.

— Хорошо, деточка, хорошо. Не пропадай да и духом не падай. — Баба Нюра как-то странно не отрывала от меня взгляда. — И запомни, что если оно твое — оно к тебе же и вернется.

Состояние после такого разговора… как у реанимированного оленя, попавшего под колеса. Мои подозрения и догадки лишь укрепились. Святая парочка в лице матери и Себастиана играла в очень не честную игру. И пора их выводить на чистую воду.

Глава 21

Заснуть после такого рандеву было сложно. Можно даже сказать, что я не спала, а дремала. И, конечно же, даже с закрытыми глазами прекрасно поняла, что в комнате нахожусь уже не одна.

— Может, хватит уже сновать туда- сюда? — Раздраженно бросаю из-под своего теплого укрытия.

Кажется, она только этого и ждала. Потому что вопросы на мою бедную голову посыпались, словно из рога изобилия.

— Так, я не поняла. — Мать оказалась на краю постели и стянула с меня край одеяла. — Почему ты дома?

— А где мне быть?

— Как где? У Себастиана конечно! Или вы поссорились? Хотя с твоим скверным характером это вполне все объясняет. — Кудахчет она.

— Классно. — Скрипя зубами, поднимаюсь с постели. — Мне кажется или моя мать вместо того чтобы поддержать дочь почему-то переживает за совершенно незнакомого ей человека?

— Не говори глупостей! — Мать перестает мельтешить перед глазами и останавливается прямо передо мной. — Себастиан — золотой человек. И далеко уже не незнакомец для нашей семьи. Ваше будущее уже предопределено и не смей вертеть носом.

На последнем слове прищуриваюсь и бросаю внимательный взгляд на маму.

— У меня такое подозрение, что будь ты на пару десятков лет моложе, то уже бы висела на шее у Себастиана.

— Майя!

— Что? А то я не заметила, как ты краснеешь рядом с ним. Как начинаешь себя вести.

— Снова ты говоришь какую-то ерунду. Да, не скрою, он мне очень симпатичен. Но я не имею никаких странных мыслей, которые тебе пришли на ум. Я просто хочу для тебя хорошей жизни. Выйдешь за него замуж, заберет он тебя с собой в Швецию. У вас же будет не жизнь, а сказка.

— Ага, прям мечта. — Не удерживаюсь от сарказма.

— Уж поверь, это будет лучше, чем прозябать здесь. А любовь… она придет. Хотя тебе должно быть достаточно и того, что Себастиан тебя любит. — Она передергивает плечами. — Завтрак на столе.

— Мам, — останавливаю ее у двери своей комнаты, — а у меня были животные?

— Не поняла, к чему этот странный вопрос? — Ее выражение лица меняется. И вместо надменности появляется настороженность.

— Не знаю, просто стало интересно. У каждой ведь порядочной девушки должен быт питомец, на котором она практикует свои материнские инстинкты. Кот, хомячок, рыбки или какой-нибудь собакен. Неужели я была совсем нелюдимой отшельницей?

— Отчего же, был пес. Но потом ты поняла всю правоту моих слов и сдала его обратно.

— Что же было не так?

— Много грязи, постоянные многочасовые прогулки, изодранная мебель. Уж поверь, ты уставала и вскоре передала его в другие руки. Ты разве что-то вспомнила?

— Нет. Если бы что-то промелькнуло, я бы вряд ли спрашивала у тебя. — Отворачиваюсь к окну. — Ты иди, я скоро подойду.

Стоило двери закрыться, из груди вырывается тяжелый вздох. Ложь, вокруг сплошная ложь. Почему-то бабе Нюре я верила больше, чем маме. Что-то подсказывает мне, что если мы и были в хороших отношениях, то сейчас они трещат по швам.

Но стоило мне высунуть свой нос в прихожую, как я слышу яростный шепот, который доносился из кухни. На удивление, отец в кои-то веки вышел из своего кабинета. Иногда мне казалось, будто он намеренно избегает общество матери. И честно говоря, я тоже была близка к этому решению.

— Не смей мне указывать! — яростно отвечает мама. — Я устраиваю жизнь своего ребенка!

— София, ты перешагнула все границы. И это наш ребенок. НАШ! Я не могу больше смотреть на то, как ты нагло пользуешься ее состоянием. Что ты творишь?! Я долго терпел, все надеялся, что ты одумаешься. Но чем дальше, тем больше ты гробишь будущее нашего ребенка.

— Надо же, ты вспомнил, что у тебя есть дочь! Не поздновато? И к твоему сведенью, я даю ей нормальное будущее, которое ей не даст ни один мужик в этом городе.

— А мне кажется, что ты попросту стараешься реализовать свои мечты, но никак не мечты Майи. Ты посмотри, явился этот напыщенный индюк и все, все перед ним растеклись лужей. Ну что он ей может дать? Деньги?

— И это в том числе. Но главное, что он обожает ее!

— А она? Ты дочку спрашивала? Хочет ли она быть с ним?

— Будет, куда она денется. — Самодовольно отвечает мать и я слышу, как раздаются ее шаги. Видимо, она снова расхаживает из угла в угол. — Да, возможно, я выгляжу монстром. Но я рада, что случилась эта авария и она потеряла память. Теперь у нас есть возможность начать все с чистого листа.

— Ты сошла с ума, раз возомнила себя настолько умной. И ваша авантюра с этим приезжим хахалем… я надеюсь, что вы проиграете.

— Это мы еще посмотрим. Сегодня Себастиан сделает ей предложение. Вот увидишь, Майя согласится. А ты как примерный отец, порадуешься за нее.

— Нет. Я в этом не участвую.

— Что ты сказал?

— К тому же, я тут подумал и решил, что нам стоит отдохнуть друг от друга.

Едва успеваю заскочить обратно к себе в голову и тут же слышу торопливые шаги по коридору. Затем стук в мою дверь и вот, я вижу лицо своего отца. Где-то сбоку маячит мама и настойчиво оттягивает его за край домашнего костюма.

— Майя, ты должна кое-что узнать.

— Не смей, не травмируй мне ребенка! — вскрикивает она.

— Что случилось? — подаю голос.

— Все, что рассказывает тебе твоя мать…

— Нет! Не смей!

— Мама, что происходит?

— Она лжет, — папа едва может перекричать визги матери.

От такого шума у меня начинает раскалываться голова. Вдобавок, я едва могу устоять на ногах, которые предательски подкашиваются после всех новостей. Их голоса смешиваются в один сплошной поток, который смывает меня. Еще чуть-чуть и я потеряю сознание. А, нет, уже потеряла и хорошенько прикладываюсь многострадальной головой об паркет.

Глава 22

— Шампанского? — Раздается голос рядом со мной и я оборачиваюсь к официанту. Пока никто не видит, беру изящный бокал с шипучим напитком. И пусть, что голова потом будет болеть еще сильнее, чем до этого. Но отказаться от любимого напитка я не могла. И да, я любила шампанское, а не красное вино. Так что отличие от других девушек я все же имела. Я бы даже сказала, что была одним сплошным отличием. Перевожу взгляд на сцену, где сейчас находится Себастиан. Он умопомрачителен в смокинге и многие дамы не скрывают своих заинтересованных взглядов, которыми осыпают его фигуру. Да, красивая конфетка в шикарной обертке. Потом они обязательно посмотрят в мою сторону и презрительно скривят свои напудренные носики. Как бы меня не отштукатурили в салоне красоты, я все равно выбивалась из общего стада. Ростом, веснушками, цветом волос и так далее по всем пунктам. Все они, как и остальные сотрудники в недоумении перешептываются с того момента, стоило мне войти в зал под руку с их шефом.

После его проникновенной речи, Себастиан возвращается на место рядом со мной и переплетает наши пальцы. Я уже давно привыкла к тому, что контакт с парнем меня никак не заводит. Даже более того, он меня раздражает. И вообще, я собиралась расстаться с ним после банкета. Думаю, что он поймет. Ну невозможно полюбить того, к кому ты вообще ничего не чувствуешь. Смешно сказать, но даже секс не помог.

— Шампанское? А врач в курсе? — Себастиан выгибает одну бровь и вопросительно смотрит на пустой фужер, который я кручу в своих пальцах. — Ты же только вчера вышла из больницы.

— Да брось, все в порядке. Я просто переутомилась и перенервничала, а так все хорошо. — Моя улыбка выходит немного кривоватой.

— Пойдем, пройдемся, — парень протягивает мне руку. — У меня для тебя есть небольшой сюрприз.

Вкладываю свою ладонь и смиренно поднимаюсь с места. А сама мысленно прошу всех и вся, чтоб он не делал мне это треклятое предложение. Так не хочется начинать тяжелый разговор в такой прекрасный вечер. Что я, зря что ли терпела экзекуции в салоне и надела это ужас под названием "платье"? Все, кто был со мной знаком, прекрасно знали о моей любви к кедам и джинсам. Постойте… что???

— Ты прекрасна, — голос Себастиана возвращает меня в реальность.

— Спасибо, — автоматически благодарю его.

— Но я хотел бы дополнить твой образ кое-чем. — С этими словами, он лезет во внутренний карман и достает бархатный мешочек. — Как только я его увидел, то сразу понял, что это должно принадлежать тебе.

Я вижу колье необычайной красоты. Мелкие черные камни обрамляли центральный камень, который поражал глубиной своего цвета. Будто кто-то вложил гранатовое зерно в оправу. Не могу оторвать взгляда от этого сокровища. И не потому, что оно прекрасно. Я определенно где-то его уже видела. Себастиан пользуется моим замешательством и проворно надевает колье мне на шею. Стоило холодному металлу соприкоснуться с моей кожей, как перед глазами вспыхивает абсолютно другая картинка. В которой руки другого человека касаются меня, чтобы застегнуть цепочку украшения. Я не знаю, почему именно этот момент послужил для моего мозга спусковым крючком. Но факт остался фактом и воспоминания не щадя меня, потоком обрушились на каждую клеточку моих полушарий. Я как будто стала лыжником, который попал под снежную лавину. Не имея возможности ни пошевелиться, ни спастись.

— Майя, что с тобой? — слышится обеспокоенный голос где-то в дали. — Майя!

Открываю глаза и обнаруживаю себя сидящей на корточках и прижимающей руки к голове, словно стараюсь укрыться от какой-то опасности. Опасности, которую несли эти голубые глаза напротив. Себастиан помогает мне подняться, но при этом не сводит с меня взгляда.

— Я же говорил, что выпивать спиртное — не лучшая идея. — Шепчет он, прижимая меня к себе. — Как ты? Я так испугался.

— Все в порядке. Но мне надо на воздух, здесь слишком душно. — Ложь срывается с губ и он вроде бы верит.

— Я с тобой.

Черт, как же мне от тебя отделаться? И меня как будто кто-то слышит сверху, так как стоит нам выйти из комнатки, как Себастиана окружают со всех сторон. Ему вновь надо на сцену, но он сопротивляется ровно до того момента, пока я не убеждаю его в том, что посижу за нашим столиком. Да, так я хотя бы на несколько минут остаюсь одна. А когда он отвлекается, я и вовсе сбегаю из зала. Трясущимися руками достаю телефон и судорожно подключаюсь к вай-фаю. Ввожу всплывшие в памяти цифры и чуть не задыхаюсь. Мои аккаунты социальных сетей теперь доступны. Я вижу множество оповещений от знакомых, от друзей… и от Дамира.

— Я же попросил тебя побыть в зале, — раздается яростный голос за моей спиной. — Неужели так сложно меня слушаться?

— А тебе не кажется, что ты забываешься, дорогой? — Оборачиваюсь к нему и презрительно окидываю взглядом. — Слишком много контроля, как для любящего человека.

— Ты сомневаешься в моей любви?

— Нет. Я считаю, что ты настолько ослеплен своим желанием, что перепутал любовь и одержимость. — Поражаюсь своему тону.

— Вспомнила, да? — Парень криво усмехается.

— Не все, но вспомнила. И знаешь, что самое интересное? Я тут осознала то, что мы с тобой никогда не были парой. Удивительно, да? Зачем тогда весь этот цирк?

— Затем, что мне открылся поистине редкий шанс и я не мог его потерять. Что ты так смотришь? Считай, что тебе повезло. Амнезия спасла тебя от длительного оплакивания твоих неудавшихся отношений. Этот парень… он же отказался от тебя. Да ты и сама это знаешь.

Нет, не знаю. Этот фрагмент прошлого еще не восстановился. Но я не показываю этого. Лишь выставляю вперед руку, когда Себастиан шаг за шагом сокращает дистанцию между нами. Парень резко хватает меня и притягивает к себе, стараясь против воли поцеловать.

Где-то я это уже видела. Где-то я это уже ощущала. Память услужливо напомнила о пустующем кабинете и том, как Себастиан пытался меня утешить. Как я вырывалась и бежала от него. Как сейчас, когда ударив парня коленкой в пах, умудряюсь проскочить в уже закрывающийся лифт. Вот только с разницей в том, что на этот раз я успеваю притормозить и не выскочить на проезжую часть.

Глава 23

Если вкратце описать свои ощущения после возвращения памяти… это удивительное чувство. Как будто ты до этого был просто тенью, оболочкой, пустым сосудом. Который внезапно наполнили до края. Исчезли все сомнения, все встало на свои места. И я больше не терялась в догадках и подозрениях. Даже дышать стало легче, верите? Это я осознала в течении той небольшой поездки в такси по пути домой после банкета.

Душе хотелось праздника и кого-нибудь расстрелять. Причем второе было в приоритете, но пока невыполнимо. Родительский дом встретил меня тишиной. Отец, как и обещал, уехал на конференцию. Вернется он оттуда или нет, я не была уверена. В конце концов, он тоже имел право на жизнь. Если я раньше я думала, что родители столько лет держатся вместе лишь благодаря огромной любви. То теперь отчетливо осознала, что их брак держался на отцовском терпении. За которое людям при жизни стоит ставить памятники. Мама… мама… эх, ты, мама… Глупая женщина, которая забылась и заигралась в вершительницу судеб. Ей слишком многое позволялось и сходило с рук, но не в этот раз.

Когда она вернулась домой после очередного занятия йоги, чемодан и несколько сумок с моими вещами уже аккуратно стояли возле стенки.

— Майя? Майя, где ты? Что случилось? Что за сумки?

— Съезжаю. — Прохожу мимо и ставлю последний пакет.

— Как? Куда? Неужели к Себастиану? Ох, я так долго этого ждала!

— Еще раз произнесешь его имя, и я взломаю твои сети и выставлю твой реальный возраст. А еще выставлю на обозрение ужасную фотографию, где ты в сальном халате копаешь огород у бабушки на даче. Пусть твои подписчики посмотрят на тебя настоящую. Без макияжа и укладки. На страшную бабу, которая такая не только снаружи, но и внутри.

— Как ты смеешь! — Родительница моментально включила свой излюбленный образ жертвы.

— Я вот только одного не пойму, — облокачиваюсь об косяк двери, — на что ты надеялась? Что память ко мне вообще не вернется?

— Не понимаю, к чему ты клонишь? Почему это я надеялась? Врач сам сказал, что если в течении этих месяцев не будет сдвигов, то значит память мы трогать больше не будем.

— Ах, вот оно что!

— Что ты на меня взъелась, как на врага народа? — Мама делает шаг вперед. — Что я тебе сделала?

— Дай подумать, — потираю подбородок, — наверно, я в шоке от того, что моя мать скооперировалась с незнакомцем и решила провернуть аферу. А ты в курсе, что я попала под машину благодаря твоему ненаглядному Себастиану? Спасалась бегством от навязчивого парня, который перестал себя контролировать? А когда пришла в себя, то вместо поддержки, моя же мать стала лепить из меня новую дочку. С новыми привычками и укладами жизни.

— Что за бред ты несешь? Выдумки! Ты не можешь этого помнить, если только…

Она замирает на полуслове и прикрывает рот ладонью. Не без удовольствия наблюдаю за тем, как ее глаза расширяются до размеров пятирублевой монеты. Затем мама охает и начинает медленно оседать по стеночке. Едва успеваю подхватить ее до того, как она шлепнется на пол. Благо, я предвидела ее реакцию и стопка с валерианой уже стояла наготове.

— Знаешь, на удивление я не злюсь на тебя. Мне просто тебя безумно жаль. Мне остается только догадываться о том, что именно тебя подтолкнуло принять такое решение.

— Я просто хотела красивой жизни для тебя. — Тихо шепчет она в ответ. — Такой как в кино.

— Тогда надо было смотреть хорошие фильмы со счастливым концом. Где нет предательств, лжи и прочей ерунды присущей "Санта Барбаре", которую ты мне пыталась устроить.

Встаю с корточек и накидываю куртку, затем начинаю выносить пакеты на лестничную площадку. В это время мать безвольной куклой восседает посреди прихожей. Ее лицо потеряло цвет и как будто стало маской. Где-то в глубине души мне ее даже немного жаль. Но. Но она это заслужила. Обычно говорят, что с родителями так не поступают. Однако дети так не заслуживают на такую подлость даже во имя благих целей.

Добрый дядечка — таксист помогает мне донести все вещи прямиком до лифта. Который как всегда трогательно и мило не работал. Прям вот как ждал меня. Баба Нюра лишь развела руками и пошла звонить лифтерам. Я же собиралась с духом для восхождения на свой личный Олимп. И пусть с таким количеством вещей я дойду, а точнее доползу до квартиры лишь к утру, но унывать себе категорически запретила.

— Ну, поехали что ли. — Бурчу себе под нос и берусь за первую партию сумок.

И тут у меня их перехватывает мужская рука.

— Я помогу, — слышится знакомый голос.

— Да не стоит.

— Пошли. — И меня при этом подпихивают в спину. — Вряд ли он включится до завтра.

Неудобно мне как-то перед соседом. Дядя Сережа живет на восьмом этаже, но проигнорировал этот факт и доставил мои пожитки прямо под мою дверь. Отблагодарила сторублевой купюрой, потому что больше денег с собой не было. И с замиранием сердца, провернула ключ в замочной скважине. Квартира встретила меня стерильной чистотой. Она казалась мне безликой и бездушной, такой же, какой была и я до недавнего времени.

— Ну ничего, родная, сейчас я тебя оживлю, — шепчу вслух и переступаю порог своего настоящего дома.

Конечно же, на преображение своего жилища мне понадобился не один день. Когда закончила с расстановкой мебели и безделушек, спохватилась, что закончилось моющее. А еще нужно было докупить кое-что из посуды. Ну и в холодильнике мышь не то что повесилась, а привела туда всю свою родню на зимовье. К тому же ожидала приезд Костика. Если я вполне выживала на кофеине и каких-то сладостях, то того проглота попробуй только не накорми. Благо хоть супермаркет через два двора от меня. Куда я, собственно говоря, и устремилась.

Угробив почти два часа на войну с бабулями за мандарины, последние пакетики для фасовки, километровую очередь у кассы и злющую кассиршу, у которой вечно подвисал сканер, я все же выползла на улицу. Почему я так не любила осень и зиму? Потому что тьма наступает уже почти с шести часов вечера. К тому же было холодно и капитально подморозило дороги. Грохнуться и сломать какую-нибудь полезную конечность не хотелось ровно так же, как и пробираться в полутьме к подъезду. В итоге был выбран маршрут в обход мимо здорового мусорника, но зато с работающими фонарями. Иду я значит, такая вся на уме, потряхиваю яичками в пакете и тут мне в ноги как что-то врежется. Что-то здоровое и… дико счастливое.

— Баранкин? — Не до конца веря, зову его и что самое удивительное, пес с радостным лаем чуть ли не запрыгивает мне на руки. — Тише-тише. Я тоже тебя рада видеть.

И пусть от него как всегда несло чем-то помоечным и тухлым, но я была бесконечна рада видеть пса. Вот только потом до меня дошло, что сам бы Баранкин на улице не был. А значит, его временный хозяин где-то рядом. Выпрямляюсь и тут же встречаюсь взглядом с Дамиром. Он выглядит таким же пораженным, словно увидел привидение. Обычно в фильмах такие встречи происходят где-то в красивых местах, играет музыка и люди выглядят такими счастливыми. Нет, сначала неприступные и гордые, но затем непременно счастливые. Но это не про нас. Мы замерли у подмерзшего, но отнюдь не без запаха мусорника, когда на улице хороший минус и ветер со свистом проносится между домами. И единственно, что приходит мне на ум, так это предложить ему чай. Да-да, вместо приветствия и вопросов о состоянии его дел. Дамир обалдел, но согласился. Переняв пакеты с едой, он засеменил следом за мной и псом в теплый подъезд.

Глава 24

Сколько раз я сама себе твердила, что нужно головой думать, а не тем местом, на котором я сижу. Взвесила бы для начала все факты, прикинула что к чему и тогда бы смело можно было бы в бой идти. Но нет же, куда нам там. Уверенность в правильности решения таяла во мне с каждым шагом к подъезду. А в тесном лифте и подавно сдулась, словно воздушный шар. Потому что пространства мало и Дамир меньше за прошедшее время не стал. Возможно, даже стал шире в плечах. Или то я так отвыкла… ладно, не в этом суть. Главное, что он заполнял все собой не только физически, но и в психологическом плане. Как будто его аура окружала и подчиняла. В полном молчании мы добрались до квартиры и в том же духе оказались внутри. Каюсь, сдрейфила и почти целый час намыливала Баранкина своими шампунями и бальзамами, приводя эту лохматую скотину в божеский вид. Вот что значит оставить животное на совести мужика. Сам ходит а-ля бомж из Парижа и псина ему под стать. Потом осторожно высовываю нос из ванной и вижу, что Дамир по-прежнему восседает на диване перед телевизором и уходить не собирается. А я уж было надеялась, что не вытерпит. Стальная выдержка и терпение, прямо как у моего папы.

— Ладно, — нарочно хлопаю громко дверью, — давай сразу начистоту. Чая не будет, как и кофе, как и прочей лабуды. Ты здесь по одной простой причине. Если ты вдруг не в курсе, то после весьма неприятного инцидента я очутилась в больничке с амнезией. Соответственно, была отрезана от всех сетей и друзей. Не без помощи мамы, но это уже далеко не главная проблема. Большая часть воспоминаний уже вернулась на свое место. Я прекрасно тебя помню и знаю, что мы были… хм, как бы это сказать…

— Близки, — подсказывает парень.

— Да, — соглашаюсь, — близки. Но последнее, что я помню, так это то, как ты уезжал. И все, дальше пустота. Врач говорит, что именно в этом потерянном фрагменте вся загвоздка. Что-то случилось. Что-то, что заставляет меня до сих пор блокировать эти воспоминания. И я пригласила тебя для того, чтобы ты напрямую ответил мне. Что произошло тогда? Почему я оказалась в офисе и так плакала? Ты меня обидел? Мы поссорились? Учти у тебя, как и у других есть два варианта развития этого разговора. Или ты говоришь мне правду или пользуешься моим состоянием и лжешь.

Фух, выдыхаю и отваживаюсь посмотреть ему прямо в глаза. И уже ловлю на мысли, что забыла насколько они зеленые. Затем подмечаю, что и волосы он немного отрастил. И да, все же стал немного шире. Вон как бугрятся мышцы на руках под тонким джемпером. До боли в груди хочется оказаться в его объятиях. Чтобы он шептал мне, как соскучился и что дико не прав. Хочу услышать его объяснения, в которых он развеет все мои мрачные мысли. Однако часы тикали, а он все так же оставался молчаливым.

— И? Разве тебе нечего сказать? — Подаю голос и прикусываю губу.

— Мне надо подумать. — Бросает парень и встает с места.

— В смысле? — Опешила я на мгновение. — Тебе?

— Да, мне. ТЫ, — делает он ударение и тычет в меня пальцем, — сначала не разобралась, накрутила себя и потом обиделась невесть на что, затем исчезла. Теперь снова появилась и требуешь каких-то объяснений?! Я тебя искал повсюду, оббивал пороги, обзванивал морги, а потом выяснилось, что моя прекрасная Майя выходит замуж. Какое чудо чудное, представляешь?! Меня она, значит, знать не знает, а босса ты своего, когда полюбить успела? Как в больничке очнулась? Вот глаза открыла и поняла, что "люблю-не могу"?

— Не ори на меня! Придурок! — Моментально закипаю. — Я никогда, слышишь, никогда не обижаюсь просто так! Была же причина, которую я у тебя и пытаюсь сейчас узнать. И чтоб ты зарубил себе на носу: я не собиралась выходить замуж. Как бы они не старались, я осталась себе верна, понял?

— Пф, — парень закатывает глаза, — даже если я тебе сейчас все расскажу, ты поверишь мне? Вот так с ходу?

— Ну…

— Если я скажу тебе, что ты встретила не меня в тот день, а моего брата с женой, поверишь?

— Какого еще брата?

— Такого, обычного. С двумя руками, ногами и головой! — Гаркает Дамир.

— И с чего бы мне психовать, увидев левого чувака?

— Потому что мы близнецы, ясно тебе? — Дамир тяжело дышит. — Он только вернулся из своей командировки, где внезапно для всех нас женился. И в тот день, не я вернулся сюда, а брат. И это он просил тебя отдать ключи от квартиры.

— Угу, допустим, — киваю, — якобы твой близнец был вместо тебя. Угу. А что он забыл в твоей квартире?

— Она не моя. — Вот тут Дамир внезапно сник. — Она изначально принадлежала брату. Он часто мотается по другим странам. В этот раз ему надо было срочно и надолго уехать. Вот и попросил приглядеть за квартирой, а я как раз остался без жилья. Ну и вот, решил пожить у него. Плюс он попросил вместо него поработать немного, чтоб срочные заказы не срывать. Проблем вообще возникнуть не должно было, нас и мама путала часто. Сейчас только по татуировкам и различает. И ты, кстати, тоже не поняла, что это был не Дамир, а я.

— Стоп. — Последняя фраза режет ухо и мозг заодно. — Как это "не Дамир"?

— Ах, ну да, брат вернулся, так что можно уже и не притворяться, — он улыбается, — рад знакомству, меня зовут Данил.

Смотрю на его протянутую руку и думаю, что этот парень невменяемый псих и заодно камикадзе.

— Я же была у тебя на работе и тебя звали по имени Дамир. И ты откликался!

— Так и работа не моя. Дамир — фотограф, а я работаю в тату салоне. Нет, когда-то тоже увлекался фотографией и даже этот бизнес мы замутили вдвоем. Но потом понял, что мое призвание в совершенно другом деле. А на работе нас тоже путали, да и я уже настолько привык быть Дамиром, что отзывался уже автоматически.

У меня нет слов. Просто ощущение, что мир сошел с ума. Может, я еще в отключке после аварии? Сейчас глазоньки открою и не будет тут никаких Дамиров — Данилов, аферы с подменой личностей, повернутой матери и свихнувшегося Себастиана?

— Бесстыжая, — зовет он меня. — Посмотри на меня.

— Не хочу.

— Посмотри, пожалуйста.

— Знаешь, хорошо, что мы не пьем чай. — Хихикаю я. — Потому что бы ты сейчас получил порцию кипятка в свое рыло. Да, определенно в рыло.

И продолжаю хихикать. Он еще стоит около меня пару минут, но потом вздыхает и берет куртку. Слышу только, как захлопывается дверь и мое хихиканье перерастает в дикий смех, а затем полноценную истерику. Похоже, мне стоит снова сесть на успокоительные. И попросить у врача какие-нибудь таблетки от галлюцинаций. Потому что все произошедшее явно не может быть реальностью.

Глава 25

Кто ж знал, что и к врачу мне идти уже не придется. Потому что последний фрагмент памяти встал на свое место. Осознала я это, когда очнулась ночью со слезами на глазах. И еще долго не могла уснуть, сидя на кухне и согревая руки горячей чашкой с чаем. Да, я все вспомнила, но легче от этого не стало. Факт остается фактом: он мне солгал. Пусть даже он и не наставил мне рога, и не женился на стороне. Но с наглостью вломился в мою квартиру, жизнь и перевернул все с ног на голову. Лгал вплоть до своего имени. А ведь именно это имя я стонала во время оргазма. И не коробило ж его в тот момент!

Когда на улице взошло солнце, я на автомате хотела идти выгуливать Баранкина. А потом поняла, что в квартире нахожусь одна. Этот… чисто принципиально не называю его имени, забрал его с собой. Какого хрена, спрашивается? Мой пес и го место рядом со мной, а не с каким-то мудаком. Плевать, что лицо после слез опухшее, что нос алеет не хуже, чем у оленя Рудольфа. И что глаз один нервно дергается. Плевать. Адрес салона я помню прекрасно, поэтому быстро вызываю такси и мчусь туда с ветерком за окном. В моих планах я должна фурией влететь в салон, забрать пса и дать по морде этому гаду. В итоге, поскользнулась на входе и расцарапала себе ладонь, но зато хоть носом дверь не выбила.

Не смотря на раннее время, здесь уже было пару клиентов, которые рассматривали эскизы татуировок.

— У вас запись? — подает голос долговязый парнишка с ресепшена.

— Гарик, это к шефу, — вместо меня отвечает лысый тип, которого я уже встречала в фотостудии. При этом он лыбится во все свои тридцать два зуба. — Чувак, ты сразу барышне дорогу уступи, а то она у нас буйная.

— Ты учти, я тебя запомнила, — приставляю вытянутый указательный и средний палец к глазам и затем устремляю их на лысого верзилу, — а это подобно смертельному приговору.

Вместо ответа слышу сдавленный смешок и уже хочу доказать, что со мной шутки плохи, как на шум открывается дверь и показывается Данил.

— Скажи спасибо, что он вовремя вышел. В следующий раз намылю твою лысину так, что мистер Проппер будет завидовать белой завистью, понял? — Разворачиваюсь в другую сторону и без предисловия, выпаливаю. — Собаку верни.

— Нет. — Звучит спокойный ответ.

— Ты наверно не понял, это не просьба, а требование.

— Мне все равно, хоть требование, хоть царский указ, — Данил скрещивает руки нагруди, — мой ответ остается прежним.

— ТЫ… ты не имеешь права удерживать моего пса!

— А он теперь мой. Пока ты строила новую жизнь и не вспоминала о нашем существовании, пришлось везти его к ветеринару. Там ему сделали все необходимые прививки и документы. И в графе "хозяин" стоит именно мое имя, а не твое. Так что извольте, дамочка, гуляйте вальсом.

— Ты неблагодарный козел, — выдыхаю в гневе, — мало того, что нагло врал, так еще и отобрал питомца.

— Ты тоже, знаешь ли, хороша. Хорошо теперь спихивать все на амнезию. Потеряла память… бла-бла-бла… все вокруг такие вот уроды… бла-бла-бла… А что же ты не стала меня искать, как только твоя память вернулась?

— Потому что… я собирала свою жизнь обратно по крупицам.

— И как? Все собрала? — Грозно хмурит он свои брови.

— Нет, не все.

— И чего, точнее кого тебе не хватает для полноты? — Зеленый взгляд прожигает во мне дыру. И моя уверенность куда-то стремительно скачет вдаль, подло оставляя меня одну на этом поле боя.

— Баранкина. — Еле слышно отвечаю ему и вижу, как взгляд Данила темнеет. Становится тяжелым и от него волнами расходится злость, которую он едва сдерживает.

— Уходи отсюда Бесстыжая. — Низкий голос вызывает толпу, нет, стадо мурашек. — Иначе я не ручаюсь за свои слова и действия. И пса я тебе не верну. Это будет моя маленькая тебе месть.

Он обходит меня стороной и идет по направлению к ресепшену. В этот момент я поняла, что мы удивительным образом остались в салоне одни. Куда подевался админ, охранник и клиенты, ума не приложу. Но не это сейчас меня волновало. А удаляющийся от меня парень. Который вызывал у меня гремучую смесь из чувств. И которые нашли свой выход, когда я схватила какую-то керамическую хрень с полки и швырнула ему в спину. Наверное, она была тяжелой, так как отборный мат и озверевшее лицо вновь устремилось к моей персоне.

— Ты охренела?! Мать твою, Майя, какого черта ты творишь??

— Я отсюда не уйду пока не получу то, что хочу!

— Хрен ты лысый теперь получишь! Больная!

— Да, больная! — Срываюсь на крик. — У меня даже справка есть, где по полочкам расписано, что у меня бедулька с головой. Даже если я тебя сейчас покалечу, мне НИ-ЧЕ-ГО не будет, понял?

Данил быстрым шагом пересекает расстояние и хватает меня за плечи. Автоматически съеживаюсь. Одно дело плеваться ядом, когда ты стоишь вдалеке и думать, что тебя пронесет. А когда оказываешься зажатой в стальных тесках из рук, вся бравада кажется глупой. Я думала, что он реально сейчас сорвется да прикопает мое бренное тело где-нибудь на заднем дворе салона. Однако Данил резко наклоняется и целует меня. Дико, страстно, как только он это может делать. И я сдаюсь. Капитулирую, размахивая белыми труселями в воздухе. Как же мне его не хватало-то! И сейчас, мое тело и разум в этом охотно соглашались.

Чего мы только не творили в том салоне, где только не побывали наши тела. Но и это все блекло в сравнении с теми чувствами, которые мне дарили руки, губы и сам Данил. И шаблонное утверждение того, что после ссоры примирительный секс самый крышесносный — подтверждено. Лежа на кожаной кушетке, я впервые за последнее время чувствовала себя хорошо. Так хорошо, что захотелось забыть все неприятные моменты. Стоит ли тратить ту жизнь на обиды, если понимаешь, что вряд ли проживешь ее без этого человека?

Парень в одних джинсах появляется в дверях и держит мою одежду, которую следом и протягивает.

— Все-таки не май месяц. — Говорит он каким-то отстраненным тоном.

— Спасибо, — неловко натягиваю свитер. Однако не такие слова ты мечтаешь услышать от парня после секса. Да еще и после долгой размолвки. Внутри нарастает паника. — Данил все в порядке?

Но он молчит и не оборачивается. Я вижу только то, как напрягается его спина. И такой холод расползается в душе.

— Данил? — Зову его по имени и молюсь, молюсь, чтобы он ответил. — Да. Дамир?

Сердце ухает и грохается вниз. Только не это. Этого не может быть…

— Я клянусь, — мой голос дрожит, — если это такая шутка, то я вырублю тебя и собственными руками наколю тебе на лице одно очень неприятное слово из трех букв.

— А если нет? — Он наконец-то оборачивается. — Что тогда?

— Спалю этот салон к чертям и тебя вместе с ним. — Спрыгиваю с кушетки. — А вместе с вами сгорят и все воспоминания об этом дне. Выбор за тобой.

Эпилог

Январь. Собачий холод. Пританцовываю на улице и поражаюсь, как у этого мохнатого гада не отмерзли лапы. Потому что лично у меня, еще чуть-чуть и посинеет от холода нос. А затем отвалится за ненадобностью.

— Баранкин, твою налево, хватит обнюхивать каждый заледеневший куст! — Вспыхиваю. — Дуй домой!

Благо хоть лифт не подвел и исправно доставил нас на нужный этаж без приключений. Стоит мне сделать шаг на площадку, как открывается картина маслом под названием ""Приплыли". Тело нагло облокотившись на мою дверь, звонко храпело. А в воздухе отчетливо стоял запах алкоголя. На меня накатило чувство де-жавю, но кое-как его подавив и громко стуча каблуками сапожек, подхожу ближе. И кааак пну его!

— ЭЙ! — Слышится недовольный возглас. — Можно как-то быть более человечней?

— Кажется батенька, что вы повторяетесь. Не находите? — С этими словами открываю резко дверь и с удовольствием слышу звук грохнувшегося тела. Но это тело в ответ лишь белозубо улыбнулось.

— С годовщиной, милая! — Слышится с пола и Данил вползает в квартиру. — Я думал, что это напомнит тебе то, как мы познакомились.

— И почему все нормальные парни ведут своих девушек в рестораны, а мой имитирует пьяного хмыря, которого я пожалела и пригрела? — Вздыхаю и наблюдаю, как парень поднимается на ноги.

— Смею предположить, что в тот момент ты уже подсознательно выбрала меня, как парня.

— Ну-ну.

— И вообще, мне было больно только что. — С этими словами он трет затылок. — Ты не забывай, мы теперь оба со справочками.

После этого аргумента я не выдерживаю и смеюсь. Что правда, то правда. Ведь в салоне тогда был именно Данил, который решил так глупо и грубо сыграть на моих чувствах. Его проверка вызвала у меня шок и недоумение. И в итоге он получил звонкую пощечину плюс поцарапанную ключами дверь салона. Конечно же, он потом еще долго оббивал порог моего дома и когда окончательно достал, то я двинула ему кулаком по морде. Это вышло совершенно случайно на пике негативных эмоций. И что более удивительно, что Данил не ожидал этого и, не удержав равновесия, скатился вниз по лестнице, пересчитав своей головой все ступеньки до пролета между этажами. Я бы была совершенно бессердечной сволочью, если бы отморозилась и не навестила в больнице, в которую он то и попал по моей вине. А когда увидела его там, в палате, всего такого бледного и больного, то и злиться больше не могла. И как вы уже поняли, с тех пор мы и остались вместе.

— Так все ж уже готово, — Данил оттряхивается, — ресторан заказан. Я только тебя ждал.

— К сожалению, ничего не получится. — Тянусь к нему и стягиваю пальто. — Бабуля приехала. Обещала зайти сегодня. Говорит, что тебе презент везет.

— Мне? — В ужасе переспрашивает он. — Слушай, я не из боязливых и ты это знаешь. Но твоя бабушка и ее фантазия меня пугают.

На это я лишь усмехнулась. Не стану ему пока говорить, что бабуля в нем на самом деле души не чает. Как и папа, как и мама, которая смерилась с его стабильным местом рядом со мной. Она вообще у меня ударилась в буддизм и теперь любила всех и вся. Или по-крайней мере старалась это делать.

— Поверь, не тебе одному повезло. Мне она везет какой-то азиатский талисман, который оберегает от неприятностей.

— Можешь его сразу выкинуть, — Данил заключает меня в свои объятия, — теперь я твой талисман. Который работает на все сто процентов и убережет от любых невзгод.

Что ж, спорить не буду. После нашего воссоединения, Даня действительно был рядом и во всем помогал. И с единственной неприятностью в виде Себастиана, он тоже справился. Горе-шеф не перестал донимать меня и вскоре, мой парень отправился поговорить с ним по душам. Поговорил, объяснил и для пущего эффекта даже нос сломал. Грубо, но действенно. С тех пор я забыла о том бедолаге.

Что касаемо нас, то мы не зарекались жить долго и счастливо. Потому что, скорее всего, поубиваем друг друга от большой любви. Мы не строим наполеоновских планов на будущее. Просто живем и довольствуемся этим мигом. Радуясь тому, что так дополнили друг друга. Ведь Даня как был нахалом, так им и остался. А я стала "его Бесстыжей". Вот так и живем.

Бонус

Бонус от лица Данила

Мне как всегда не спится. Лежу и смотрю на это рыжее чудо, которое улыбается чему-то и пускает слюну. Но это не вызывает отторжение, а наоборот, умиляет. Майя кривится во сне и кладет руку мне на боксеры, потом пару раз сжимает и, улыбнувшись, отпускает обратно. Остается только гадать, что же ей сейчас приснилось. И в голове вертится всего одна мысль. Что я чуть было, не упустил эту девушку из своих рук.

Кто же знал, что брат втравит меня в такую авантюру? Кто же мог представить, что этот дебил решится пожениться с девушкой в Лас-Вегасе? А как все хорошо начиналось!

— Дань, выручай! — Без приветствия влетает Дамир в мою студию.

— И тебе привет. И да, я занят. — Даже не отрываюсь от очередного эскиза. Но брат продолжает нависать надо мной и дико нервировать. — Что тебе надо?

— Побудь мной.

— Чего? Ты что, снова накурился? — Озадаченно перевожу взгляд с листа бумаги на брата. — Мне что делать больше нечего?

— Ну пожалуйста.

— Дамир, нам уже не по пятнадцать лет. Тем более у тебя работа, у меня работа. Ты, значит, едешь… а куда это ты намылился, что тебе понадобилась такая конспирация?

— Я обещал Машке устроить ей незабываемый отпуск.

— Той Машке, которая выбесила маму? — Вздыхаю. — Самоубийца.

— Вот для этого ты мне и нужен. — Дамир в нетерпении расхаживает по кабинету. — Родители ничего не заподозрят, если типа уедешь ты.

— Это почему?

— Потому что они считают тебя более самостоятельным, более ответственным и не таким ветреным. Дальше продолжать?

— Кто ж виноват, что ты вечно ищешь себе приключения? — откидываюсь на спинку кресла. — Значит, девушке ты хочешь устроить романтику, а мне подкинуть геморроя?

— Ой, да ты прекрасно все сделаешь и без меня.

— Если моя память не подводит, то у тебя намечаются два крупных проекта?

— И? Фотоаппарат ты не то, что держать умеешь, а великолепно юзаешь. — Дамир наконец-то останавливается. — Брат, умоляю, выручай. Никто не заметит. Плюс, я знаю, что ты сейчас в долгах и без жилья.

— Это все временные трудности.

— Я тебя умоляю. — Фыркает он в ответ. — Твой доход здесь едва покрывает аренду. Сам прекрасно знаешь, что мой бизнес прибыльней твоего в несколько раз. Я предлагаю тебе заработать. Плюс бесплатное жилье в моей квартире. А что? Новостройка, все дела. Даже соседка не буйная.

— Вот ты всегда стараешься все и вся купить. Неужели ты думаешь, что я буду помогать тебе исключительно в корыстных целях?

— Значит, ты согласен? — Дамир улыбается.

— Ну куда же я тебя дену? Ты ведь, как банный лист пристанешь, и хрен тебя отдерешь.

Вот так и началась эта безумная эпопея. И все было хорошо, никто ни о чем не подозревал. Я умудрялся работать на двух работах и едва доползал до квартиры брата, так что времени да и желания знакомиться с соседями отсутствовало. До того момента, как после удачной сделки и последующего корпоратива, я не обнаружил себя спящим на полу в чужой квартире. Как оказалось, соседка по доброте своей душевной втащила меня к себе. Болела голова, ломило тело и было немного стыдно. Вроде здоровый мужик, а нажрался до поросячьего визга. В комнату к хозяйке зайти не решался по двум причинам. Во-первых, было неловко врываться во время ее сна. Во-вторых, у двери лежал здоровый пес, чьи зубы я не хотел ощутить ни на одной из частей своего тела. Поэтому просто захватил ее ключи с тумбочки и пошел к себе, чтобы привести себя в порядок. Потом черт меня дернул вернуться и… приготовить завтрак. Вроде должно было выглядеть как моя благодарность.

Да, именно так мы и начали свое общение. Майя оказалась совершенно не той, как я ее себе представлял. Эдакий пацан с грудью, честное слово. На удивление, она вполне нормально приняла меня к себе. Даже немного выручала, когда очередная брошенная моим братом или же мной барышня являлась по нашу душу. Кажется, что с тех пор я уже и обосновался в квартире Майи. С ней было прикольно и как-то не одиноко что ли. Я даже проникся симпатией к ее шизанутой родне. Точнее шизанутая у нее была только мать, а вот бабуля меня откровенно порадовала. Мне казалось, что все идет идеально, что все на мази. Ровно до того момента, как я понял, что питаю к ней совершенно не дружескую привязанность. Как это получилось, и главное, когда? Знать не знаю. Но такое со мной было впервые. Вот именно не симпатия и не банальное желание затащить ее в постель, а влюбленность. Но как бы я не старался, Майя уперто продолжала вести себя так, словно я ей старший брат. Я мог хоть голышом перед ней пройтись, а она не только не краснела, но еще могла и сальную шутку вслед пустить. И создавалось впечатление, будто это не девушка сейчас сидит на диване, а мужлан в бане.

Кажется, я начал терять надежду на взаимность, когда увидел этого приезжего придурка. Ее шефа. И то, как он пожирает ее своими голубыми глазенками. И то, как она реагирует на него. Я рядом с этим холеным иностранцем выглядел неотесанным медведем. И в какой-то момент даже опустил руки. Пока она сама не пришла ко мне и не подтвердила свой выбор. В первые минуты после близости, я чувствовал себя на вершине мира и самым счастливым человеком. А потом пришло оно. Осознание того, что все запутано. И что я слишком далеко зашел. Она знала меня как Дамира, как моего брата. Как ей потом объяснить всю суть произошедшего? Я понимал, что время идет и стоит все рассказать. Но не смог. Не нашел слов. Уезжал от нее в святой уверенности, что время еще есть. Но как же я ошибался.

В то утро меня разбудил звонок Дамира.

— Поздравь меня, я женился, — вопит мне в трубку брат.

— Я поздравляю… стоп. Чего??

— Мы были в Вегасе и расписались! Сюрприз!

— Идиот, — матерюсь через зубы. — И как ты скажешь об этом родителям? Или будешь отсиживаться заграницей до старости?

— Я ничего и никого не боюсь, — голос парня весел, — тем более что я уже прилетел домой.

Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять услышанное. И в тот же момент сердце неприятно кольнуло.

— Кстати, соседка у нас довольно странная барышня. Смотрела на меня так дико. Ты случайно с ней не ссорился? — Слова Дамира подтверждают мои самые худшие опасения. — Да и Машке она не понравилась. Хотя на это забей, она у меня ко всем всегда ревнует. Эй, Дань, ты чего затих?

Я вкратце обрисовываю ему ситуацию и вместо какой-то поддержки, слышу возмущения брата.

— Нет, ну как так? Я же тебя попросил о такой мелочи! Неужели нельзя было оставить свои амурные дела на потом? То-то я думал, что она смотрит на меня, как будто я ей детей пообещал. Ладно, давай я пойду и все ей объясню.

— Не надо, я сам.

— Точно?

— Точно.

В какой-то момент мне кажется, что не все так страшно. Майка хоть и вспыльчивая, но адекватная и должна все понять. А потом приходит сообщение от нее, которое пропитано болью. Она как будто прощалась со мной. С тех пор я больше не слышал ее. Абонент был отключен, в сети не появлялась. Я бросил все и примчался домой, ради чего? Ради пустой квартиры? Ради скитания по городу в поисках девушки? Ради того, что когда нашел ее, то узнал от ее матери, что Майя выходит замуж и чтобы я больше их не беспокоил?

— Послушайте, Дамир, вы же умный парень, — ее мать стояла на верхней ступеньке у подъезда, — у нашей дочери дикий стресс в связи с потерей памяти. Даже явившись к ней сейчас в комнату, вы ничего не добьетесь. Она вас не помнит. Уезжайте и никогда ее больше не беспокойте. У нее начинается новая жизнь, где вам нет места.

— Вам ли это знать?

— К тому же, — как ни в чем не бывало продолжает женщина, — она выходит замуж.

— Выходит или вы насильно ей навязываете свой выбор?

— Теперь уже нет никакой разницы. Всего доброго.

Конечно же, я тогда не успокоился и двинулся прямо на ее работу, где чуть не набил рожу этому мудаку. Себастиан вел себя так, будто он выиграл какую-то битву. Хотя как по мне, то он лишь трусливо, как шакал забрал то, что ему не принадлежало. Но справедливость все же восторжествовала, пусть позже и не в моем лице, хотя в моем присутствии. Нос ему сломал отец Майи, но это наш с ним секрет. Пусть все остальные думают, что это был я.

Время шло, а я скучал. Мне так не хватало Майи и ее глупых шуток. Благо остался Баранкин, который изредка доводил меня до приступа белой горячки. Пусть я уже не жил в том доме, но мне удалось снять квартиру через двор и сколько я кругов наматывал в надежде, что Майя когда-нибудь появится. Но она не появлялась ни там, ни в сетях. Исчезла со всех радаров. Если бы не пес, я бы даже подумал, что мне все привиделось.

И вот, когда я меньше на это надеялся, мы столкнулись нос к носу. Неловкость сменилась ликованием, но чем дальше, тем становилось понятно, что мы по разные стороны баррикад. У нее своя правда, у меня своя и нас это раздражало. Помимо чувства вины за обман, внутри поселилась и обида. А если бы мы не встретились в тот вечер, решилась бы она найти меня? Или я стал использованной игрушкой, которую забыли? В конце концов, я тоже живой человек, у которого есть чувства.

То, что передо мной моя прежняя Майя, я понял на следующий день в салоне. Вернулась та упертость, за которую я ее полюбил. Она как будто искрилась и распространяла свою энергетику по всему помещению. Было действительно забавно. А ведь я хотел всего лишь оттянуть момент своего падения. То, что не устою перед этой девчонкой, было ясно с первых минут нашего дикого разговора. И в самый пик бросил все к чертям и притянул ее к себе. Будь что будет!

Усмехаюсь и поправляю плед, закрывая открытые ноги девушки. Моя заноза в сердце. А ведь я чуть было не лишил себя счастья во второй раз. Когда решил… а черт его знает, чем я руководился, когда не отозвался на свое имя. Чего хотел? Увидеть страх в ее глазах? Услышать, что ей нужен только я? Я и сам не понял. Зато прочувствовал весь спектр гнева любимой женщины, когда замаливал свои грехи. Майя хоть и мелкая, но бьет прицельно и сильно. В итоге два кульбита и я очнулся в больнице. А рядом моя виновница всех событий, которая виновато смотрит вниз и чистит мандарину, которую даже не предлагает мне.

— Я не хотела, — Майя поднимает взгляд от оранжевой кожуры на своих коленях, — правда.

— Угу.

— Кто ж виноват, что у тебя так хреново с координацией?

— Что-то еще? — Морщусь от головной боли.

— Мда, — она медлит, — кажется, я перестала на тебя злится.

— Чудесно. Сейчас расплачусь от умиления.

— И, кажется, что я тебя действительно люблю.

Стараюсь не треснуть от навалившегося счастья, пусть даже и такой ценой. Но она будто чувствует смену моего настроения и ее плечи расслабляются.

— Лечись, дохлик, потом поговорим по душам.

Разговор был трудным и пару раз висел на волоске. На кухне был я, Майя и та странная фигурка с длинным членом, которую привезла ее бабушка.

— Стесняюсь спросить, а этот здесь для чего? — указываю на божка.

— Если мне что-то не понравится, то буду им наказывать. — С ходу получаю ответ. — Дань, перестань на него отвлекаться у нас с тобой серьезный разговор.

— Я не могу. Сижу и думаю, за какие отверстия мне стоит волноваться.

— Аррр, — рычит девушка, — да уймись, он здесь совершенно для других целей.

— Борщ помешивать? Он, кстати, у тебя уже закипает.

— Нет, оказывается он чудесно подходит для моих браслетов. — С этими словами она снимает ремешки и вешает на деревянное хозяйство. — Хотя идея с твоими отверстиями мне теперь нравится больше.

— О, неет, — вырывается мой стон.

— Так что, готов искупать свою вину?

— Готов.

Вот теперь и искупаю, как могу. От нахлынувших чувств, тянусь к девушке и целую в нос. Она что-то бурчит и переворачивается на живот, вытягивая руки и ноги в сторону. А мне плевать, что снова буду спать почти на крае постели. Главное, что это чудо рядом. И только после этого, забываюсь в спокойном сне.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Эпилог

Бонус