Карнвеннан [Александр Красько] (fb2) читать онлайн

Карнвеннан

1. Путь в тысячу ли начинается с первого шага

Бледно-зелёный конвертоплан рассекал винтами гонконгский смог, словно мясник — свиную тушу. Мимо пролетали почти такие же машины, но в их салонах пахло шампанским и хорошим парфюмом, а музыка басила так, что её можно было ощутить даже костями. Дорого одетым мужчинам и женщинам хватало ян-юаней, чтобы праздник не прекращался даже в полёте…

А в неприметном «Америтеке» было тихо, и рециркулированный воздух кисло пах оружейной смазкой. Иллюминаторы в салоне светили так тускло, что кожа пятерых наёмников казалась пластиковой. Различались только лица, а чёрная броня словно пожирала каждый упавший на неё луч.

«Можно ли принимать это чувство за дежавю, если ситуация действительно повторялась уже много раз?» — задался вопросом капитан Хоук и снова не нашёл ответа. Эта мысль всегда мучила его по пути на задание. Даже если за окном менялся пейзаж: покрытые джунглями горы Мичоакана, прерии Техаса, снега Сибири… Даже если менялась команда: полные бравады десантники, нервные новобранцы, угрюмые борцы за свободу какой-нибудь страны третьего мира… Даже если задачи менялись… Ощущение не менялось.

Сейчас за окном сиял бессонный Гонконг. А здесь, в салоне конвертоплана, сидели такие же наёмники, как и сам Хоук. Он знал братьев Метцгера и Крюгера — коренастых бойцов откуда-то то ли из Германии, то ли из Скандинавии. Они уже не раз работали вместе. Других же — двухметрового Алксниса и флегматичного Ху — он встретил три дня назад. Но у парней была хорошая репутация — лучшая среди всех, кого Хоук смог быстро найти.

Странное предчувствие походило на рефлекс, когда жмуришься перед ударом молота по наковальне. За долгие годы работы капитан не смог ни избавиться от этого ощущения, ни понять его. По крайней мере, оно помогало отвлечься от страха: лучше размышлять о пустяках, чем представлять собственную смерть. Воображением Хоук не отличался, но опыт давал примеры, легко заменяющие фантазию.

— Команда «Альфа» начала операцию, три минуты до цели, — прошипел динамик.

Капитан глубоко вдохнул, провёл пальцами по эспаньолке, встал и прикрепил к карабину на поясе десантный трос.

— Подъем, «Браво»! Метцгер, хватит смотреть на голых баб в Сети!

— Я повышаю уровень тестостерона перед делом! — поднимаясь, буркнул тот.

— Мёртвое не оживишь, — ухмыльнулся Крюгер.

Метцгер показал брату средний палец, поднялся и посмотрел в иллюминатор. Там уже виднелись чёрные воды пролива По Чон Ван и громада Гонконгской стены. Остальные наёмники в перебранки не вступали: лучше лишний раз проверить снаряжение.

— Две минуты до цели.

Конвертоплан приближался к кампусу корпорации «Ян Ван». Невысокие здания из белого бетона и зелёного стекла перемежались соснами и можжевельниками. Охранники — и живые, и механические — сбегались к главному корпусу, где команда «Альфа» имитировала шумный, но не слишком умелый саботаж. «Браво» же интересовала совсем другая цель.

Рампа с шипением открылась, впустив в салон запах хвои. Зажужжали лебёдки, и тяжёлые сапоги ударили по земле. Команда рассредоточилась. Где-то на западе гулко разрывались гранаты и стрекотали пулемётные очереди, но наёмники не обращали на них внимания. Они, укрываясь за стволами деревьев, перебежками близились к зданию, похожему на сарай.

Командир переключился на другую частоту передачи и постучал по ларингофону: два длинных — два коротких — два длинных. Спустя десять секунд повторил сигнал. И ему ответили: потайная дверь плавно отъехала в сторону, открыв освещённый проём. В нём стояла женщина.

— Метцгер, Крюгер! — указал на неё командир, и двое наёмников двинулись вперёд, пока остальные скрывались в тени.

— Профессор Цзинь? — начал Метцгер, узнавший женщину.

Её фото было показано команде заранее. Капитан Хоук заставил выучить черты этого лица чуть ли не лучше, чем лица родной матери. Но Метцгер почему-то всё равно переспросил. Профессор открыла рот, чтобы ответить, но передумала и просто кивнула. Её руки теребили лацканы серого жакета, губы заметно пересохли, а под раскосыми карими глазами пролегли глубокие тени, казавшиеся ещё глубже в жёстком синем свете. Если на фото она казалась той ещё стервой, то сейчас походила на нищенку, зачем-то одетую в костюм. Она больше не казалось строгой и властной, какой должна быть начальница исследовательского отдела.

Метцгер подал команде знак, и наёмники вбежали в коридор. Последним шёл Ху, стараясь не задевать стены углепластиковым коробом, висящим за спиной.

— Здесь плохая связь. Я у самой двери стояла, чтоб сигнал принять, — с едва заметной дрожью в голосе произнесла Цзинь.

— Успокойтесь, профессор. Совсем скоро улетите подальше от этого кошмара. Но сейчас нам нужна ваша помощь. Есть ли в лаборатории кто-нибудь ещё? — Хоук приоткрыл забрало шлема, чтобы, как говорили в учебке, «цель воспринимала его как человека».

— Нет, конечно. Иначе бы я отменила всё. Не держите меня за дуру!

— Даже и не думал. Объект «Карнвеннан» ещё на месте?

— Да, в сейфе. Я не открывала его, чтобы не провоцировать систему безопасности. Только зациклила передачу с камер.

— Вы всё правильно сделали. Теперь просто идите с нами: мы о Вас позаботимся.

Профессор спешным шагом повела команду по коридору.

В самом его конце находилась лаборатория «N». Она выглядела так, словно операционный зал решили переделать в мастерскую, но на полпути остановились. С потолка свисали манипуляторы, блестел белый пластик терминалов. Но инструменты для молекулярной сборки соседствовали с лазерными резаками и шуруповертами, а вместо пациентов на столах лежали полуразобранные роботы. Всё, что питалось электричеством, покрывал толстый слой изоляции — лучший способ защититься от пены противопожарной системы. А в дальнем углу, будто как насмешка, затерялась скромная пальма в горшке. Хоуку не терпелось побыстрее сделать дело и убраться отсюда.

— Ху — к терминалу. Метцгер, Крюгер — прикрывать вход. Алкснис — за работу, — скомандовал он.

И, хоть отвлекаться было нельзя, мысли о смене профессии не покидали командира даже на задании.

Наёмники рассредоточились по лаборатории. Ху переключил шлем в режим нейроинтерфейса и, сев за один из терминалов, вошёл в Сеть. Метцгер и Крюгер заняли позиции за столами, держа под прицелом дверной проём. Алкснис достал брикеты чего-то похожего на коричневый пластилин и стал закреплять их на терминалах, исследовательских станциях и нескольких роботах. А Хоук контролировал Ху, готовясь вернуть его в реальность, если инфограмма мозга, проецируемая на забрало, вдруг вспыхнет красным.

— Вирус пошёл, у нас шестьдесят секунд! — сознание Ху вернулось в тело через пару минут.

Хоук рванул в глубину лаборатории, к сейфу, и ввёл десятизначную комбинацию на цифровой панели. За дверцей оказался брусок спрессованного белого порошка, завёрнутый в полиэтилен. Капитан бросил добычу в карман и продолжил:

— Алкснис, готов?

— Последний заряд… готов!

— Уходим. Ху, Алкснис — со мной, остальные — с профессором, назад.

Они выбежали наружу, оглядев территорию. Хоук ощутил, как волоски на его шее встают дыбом, и, доверясь чутью, упал на землю. А там, где он прежде стоял, пронеслась яркая полоса трассера, и где-то во тьме зарявкали автоматы.

— Нас накрыли, вытаскивайте! — заорал капитан в микрофон и перекатился в сторону.

Остальные не стали дожидаться команды и разбежались сами, ища укрытие. Метцгер потянул за собой Цзинь и выругался, услышав женский крик — похоже, рывок синтетических мышц сломал ей руку. Наёмник одним прыжком добрался до дерева и залёг, стреляя в противников из рельсотрона.

Алкснису не повезло: выстрел крупнокалиберной винтовки пришёлся в локоть. Шок подавил и боль, и тренированные рефлексы, и даже паттерны самосохранения. Боец, замерев, не отводил взгляда от брызг крови из культи, пока ещё один выстрел не добил его.

Ху получил очередь в бок. Броня выдержала, а синтетические мускулы-компенсаторы напряглись, чтобы остановить удар, но наёмник всё равно упал. Пару секунд он судорожно хватал ртом воздух, пока выучка и желание жить не взяли своё. Ху откатился за дерево и только тогда перевёл дух.

Крюгер же выстрелил из подствольного гранатомёта и радостно ухмыльнулся, услышав агонию врага. В подтверждение удачи от фигуры на экране шлема отделилось несколько жизненно важных частей. Но ухмыляться пришлось недолго: сразу несколько очередей превратили Крюгера в окровавленную груду мяса в панцире экзоскелета.

В открытую дверь лаборатории вбежали два сотрудника в форме «Ян Ван», но их тела тут же отбросило ударной волной наружу. Хоук понадеялся, что умерли они быстро. Разлетелись обломки, и земля содрогнулась от взрыва. Алкснис бы порадовался хорошей работе, если бы мог…

Команда «Браво» — те, кто еще был жив — отступала обратно к точке эвакуации. Хоук истратил на безопасников «Ян Ван» уже три магазина — половину боезапаса. Датчики отчаянно сигналили, что его броня превращается в решето, а синтетические мускулы отказывают. У Метцгера и Ху дела была не лучше. Все мечты капитана свелись к бледно-зелёному конвертоплану с тяжёлыми пушками, способными дать хоть какой-то шанс.

— Да где вы, мать вашу?! — взревел Хоук в микрофон.

— Уже рядом, держитесь!

«Америтек» обрушился на врагов, словно громы и молнии мстительного бога. Взревели орудия, сокрытые в крыльях машины, — и ухоженный парк превратился в лунный пейзаж, а противники — в ошмётки.

Профессор Цзинь сжалась, закрыла уши и изо всех сил зажмурила глаза — но этого было мало. Боль в сломанной руке пульсировала всё сильней с каждым ударом сердца, а грохот выстрелов и крики умирающих было не заглушить ладонями.

Метцгер, уловив взятую врагами паузу, сгрёб женщину в охапку и помчался к площадке, где конвертоплан уже сбросил десантные тросы. А Хоук, как будто в замедленном времени, увидел, что над кронами немногих уцелевших деревьев летит нечто, объятое огнём и дымом. «Ракета!» — крикнул он, но было поздно: взрыв разнёс конвертоплан на части вместе с единственной надеждой команды «Браво» на спасение.

Метцгер не успел залечь снова. Перегруженная броня не выдержала ещё одну очередь, которая и прошила наёмника вместе с профессором насквозь. Они затихли на земле почти одновременно.

Хоук не давал себе отчаиваться. Нельзя мешкать, когда тебя вот-вот пристрелят. Надо найти хоть один козырь, чтобы договориться с «Ян Ван»…

— Хрен вам, ублюдки. Хрен вам! Ху, готовь стаю! — заорал капитан, достал из кармана «Карнвеннан» и бросил наёмнику.

Тот поймал брикет, скинул со спины короб и, открыв его, осмотрел шесть ячеек, в которых лежали дешёвые беспилотники с эмблемами разных служб доставки. Наугад схватив какой-то из них, Ху открыл отсек для грузов.

У Хоука почти закончились боеприпасы. Но он всё ещё стрелял, менял позицию и снова стрелял, стараясь выгадать хоть сколько-нибудь секунд для Ху. Потрёпанная броня капитана теперь держалась только на чувстве долга. А сам Хоук — на желании во что бы то ни стало выжить. Если дроны увезут порошок, за сведения о нём можно будет купить и свою жизнь, и жизнь последнего бойца из «Браво». Если же нет… Об этом некогда было думать.

Ху подковырнул панель, скрывавшую тайник в грузовом отсеке дрона, положил туда «Карнвеннан» и закрыл все крышки. Беспилотники, получив команду, взмыли в воздух, как перепуганные птицы, и врассыпную разлетелись в плотном смоге ночного неба.

Половина аппаратов даже не успела пересечь стену кампуса — шквальный огонь разнёс их на куски. Однако другая половина, закладывая виражи, унеслась вдаль с предельной скоростью, какую только могли выдать их моторы.

Хоук снова нажал на спусковой крючок, но оружие лишь сухо щёлкнуло. Теперь оставалось либо героически броситься на врага, либо сдаться и прожить ещё немного. Пять лет назад Хоук выбрал бы первый вариант. Теперь, когда вместо полковника ему приказывал «менеджер по связям с подрядчиками», а патриотизм сменился чем-то более здравым, уже не осталось высшей цели вроде тех, за которые когда-то умирали. Пришло время договариваться.

Капитан вздохнул, отбросил рельсотрон и поднял руки:

— Мы сдаёмся! Не стреляйте!

Ху повторил тот же жест. Всё кончено. «Ну, хоть Метцгер успел на что-то красивое перед смертью посмотреть», — почему-то подумалось Хоуку.

А беспилотник с «Карнвеннаном» на борту уже влился в стаю собратьев, доставляющих поздний ужин офисному планктону в Абердину и Тин Ван. Вот только не завис напротив окна какого-нибудь небоскрёба, как остальные, а пересёк Абердинский парк, пролетел над скалой Влюблённых и двинулся к Коулунскому пирсу мимо заброшенных магазинов и банков района Ван Чай.

Но тут модуль связи принял плотный поток запросов: кто-то на земле настойчиво пытался перехватить управление дроном. Через минуту он отклонился от прежнего маршрута и пошёл на посадку.

2. Не давай меч тому, кто не умеет танцевать

В такие ночи кажется, что воздух заполнен лишь вонью химических заводов. Чтоб хоть как-то от неё скрыться, люди скрывают лица за респираторами. Уличные собаки — тощие плешивые твари — равнодушно копаются в отбросах, а пешеходы обходят их стороной. Самые отчаянные и бедные смотрят на дворняг, как на еду, хотя едой могу стать и сами…

Дровер, щурясь, вглядывался в дымку ночного неба, где носились дроны-доставщики. Городские птицы в такие часы сидели на проводах или вяло дрались за объедки. Шумел уличный рынок неподалёку: там продавали соевые сосиски, бумажные книги, старую технику и прочие мелочи. А чуть подальше, на тротуаре, боевики триады пинали какого-то неудачника. Надо быть полным идиотом, чтоб разозлить «Призрачные тени», потому прохожие не вмешивались. Лет двадцать назад полиция разогнала бы весь этот сброд. А теперь витрины магазинов были разбиты, и окна разорившихся банков заколочены фанерой. Потому Дровер припарковался в тёмном и спокойном переулке по соседству.

Среди ряда дронов один был приметнее остальных: он летел чуть медленнее и слегка заваливался на правый бок. «Последний на сегодня», — подумал Дровер, собрался с силами и мысленно отдал команду нейроинтерфейсу. Сознание, покинув тело, с потоком битов перенеслось в виртуальную среду внутри дрона.

Шум сотен голосов, стрёкот боевых сверчков в клетках и жужжание роя беспилотников сменились тишиной. Осталась лишь чёрная, как углеродное волокно, среда, в которой висел серебристый куб. Непосвящённым бы показалось, что он состоял из жидкой ртути, под которой спряталось что-то живое и наверняка враждебное.

Обратившись к импланту в префронтальной коре, Дровер начал шаг за шагом прощупывать виртуальный конструкт. Спустя время нашлось решение головоломки: пара точечных воздействий на грани — и куб раскрылся, а серебристая плоскость превратилась в сплошную стену. Она разделила пустоту на две части: ту, в которой Дровер находился, и ту, куда нужно было попасть.

Хакер медлил. Он взломал уже тысячи столь же простых систем, а сейчас что-то вызывало смутную тревогу. Но время шло, а угроза всё не проявлялась. Тогда Дровер решился: запустил свою лучшую атакующую программу и начал взлом. Его аватар — бородатый мужчина в сапогах, джинсах, синей клетчатой рубашке и ковбойской шляпе — выстрелил красной молнией в стену. Та ответила снопом белых лучей.

Хакер уклонился и атаковал снова. На этот раз айсволл среагировал быстрее: один луч дотянулся до Дровера, и тот ощутил такую боль, словно в череп налили свинца. Но зато понял, что в своих предчувствиях не ошибся. Обычная защита дронов-доставщиков способна лишь выбросить взломщика в реальность и запретить переподключение, а этот айсволл мог и убить. Как раз на такой случай кто-то должен был страховать хакера и вовремя отключать от Сети, чтобы его мозги не превратились в кашу. Но помощник был слишком далеко.

Серебристая стена продолжала атаковать — хакер замешкался и получил новый удар. Новую боль — и ещё один аргумент тому, что стоит отступиться и оставить этот чёртов беспилотник в покое. Успех принёс бы Дроверу пятьсот ян-юаней, и ради такой суммы не стоит рисковать здоровьем. Но за мощным айсволлом наверняка было нечто, что стоило так защищать!

Увернувшись от новых лучей, Дровер добавил нейроимпланту больше силы — и подпитанная мощностью мозга атака оставила видимый след на айсволле. Но реакция замедлилась, и аватар стал уязвимее: ещё один серебристый луч обвил его ногу и стал притягивать к стене. Другому, может быть, грубой силы хватило бы на сопротивление, но нейроимпланты хакера слишком устарели. С таким же успехом можно было пожелать волшебную палочку или лампу с джинном.

Пульсирующая боль заняла всю голову Дровера. Вот так всё и закончится… Ещё один неудачник, откусивший больше, чем смог проглотить, сдохнет в гонконгском переулке. Говорят, в такие моменты жизнь должна пронестись перед глазами, но хакер видел лишь серебристую стену на чёрном фоне. Хреновая, похоже, была жизнь.

Отчаянно пытаясь выиграть время, Дровер принялся бить по айсволлу. И понял, что новые лучи исчезают почти сразу после появления. Это помогло сложить план. Сперва нужно было добавить к взломщику анализатор, затем — ещё одну старую программку, а к ней — недоделанную безымянную собственную разработку. Потом — анонимайзер, три разных мессенджера и будильник. И натравить всё это на стену.

Каждый запрос запускал реакцию, требующую у дрона всё больше ресурсов. Но их у беспилотника не было, и хватка айсволла ослабела. Хакер добавил ещё мощности, разделив между всеми программами, и стена разлетелась на осколки — будто зеркало уронили. Боль резко схлынула, оставив лишь мерзкое напряжение в висках. А в реальности прошло лишь несколько секунд.

Дровер привычно подстроился под новый набор ощущений: теперь дрон был в его власти. Данные с камер и сенсоров заменили слух и зрение, вместо рук и ног надо было управлять винтами, и где-то лёгким зудом отдавался пульс данных с трекера. Хакер с облегчением отключил его, взглянул на беспилотники в искрящемся небе, повернул аппарат влево и повёл к своему телу.

Наконец-то в объектив попал человек: худой загорелый мужчина с длинными русыми волосами, стянутыми в небрежный хвост, и потому торчащими сквозь сетку нейроинтерфейса. Зелёной гавайской рубашке на вид можно было дать лет сто, как и древнему микроавтобусу, в котором мужчина сидел. Ржавый «Америтек» был настолько старым, что его автопилотом могла считаться разве что нейтралка при езде с горы, а двигатель всё ещё работал на дизеле.

Хакер дал беспилотнику приземлиться и заглушить моторы. Потом разорвал соединение и не без сожаления снял с головы нейроинтерфейс — конструкцию из круглых чёрных контактов и тонких проводков. Сознание отсутствовало не слишком долго, но ощущения всё равно вернулись слишком резко. Дровер почувствовал, как снова различает запах соевых сосисок и рисовой лапши — и даже такую дешёвую еду он не мог себе позволить, чему возмущался желудок. Сумма на персональном чип-счёте включала лишь один ноль, и тот до запятой. Поэтому ужин откладывался: сперва надо было продать добычу. За спиной лежали уже пять угнанных по пути на базу беспилотников, и, как назло, все пустые — бесплатно поесть не удалось. Облизнув пересохшие губы, хакер вскрыл грузовой отсек нового дрона… Опять ничего.

«Долбаный хлам!» — замахнулся Дровер на беспилотник, но сдержался: нельзя сбивать цену. Вместо удара он осмотрел добычу. Вроде ничего особенного: типичный доставщик, какие тысячами сходят с конвейеров ежедневно. Дешёвый корпус из матового чёрного пластика, четыре простеньких надёжных мотора, полустёртый логотип какой-то сети китайских ресторанов — кажется, «Быстрого Ли». «Жирно живёте, если такую защиту на простых летунов ставите», — усмехнулся хакер.

Впрочем, голова ещё болела — это напоминало, что не всё в беспилотнике оказалось простым. Игнорируя пустой желудок, хакер снова надел нейроинтерфейс и подключился к дрону. Он осмотрел каждый уголок цифровой памяти, применил все дешифраторы, какие только мог, но не нашёл ничего особенного. Неужели «Быстрый Ли» и вправду продавал достаточно лапши, чтобы ставить защиту в разы дороже дронов?

Голод и усталость все же взяли своё: Дровер отключился от Сети, сплюнул, пересел на водительское место, завёл двигатель и выехал из переулка. Под колёса чуть не попал избитый недавно человек, но хакер вовремя затормозил, покачал головой, объехал беднягу и двинулся дальше.

Лавируя по улочкам, он выбрался из Ван Чай и вклинился в поток на Глостер Роуд. Надо было добраться до подводного тоннеля к Цим Ша Цуй и поехать напрямик до Шам Шуи По. Там, среди людских муравейников, притаился магазинчик Шуки Тэнг, где знающие люди могли обменять не слишком легальные товары на твёрдую валюту.

По платному тоннелю через Коулун можно было доехать минут за пятнадцать, но Дровер, как и тысячи прочих, выбрал дешёвый вариант. Здесь пробка даже ночью тянулась на километры, и вместо четверти часа дорога отняла все полтора. После взлома у хакера почти не было сил, но и автопилота машина не предполагала. Оставалось лишь погрузиться в привычные мрачные мысли и изредка возвращаться в реальность, когда поток машин всё же двигался.

В Гонконге Дровер так и остался обычным гвайло — иностранцем без денег, связей и уважения. Когда два года назад он сошёл на берег, и чёрнозубый малаец, хозяин рыбацкой лодки, швырнул его сумку, там лежали лишь одежда и нейроинтерфейс, спрятанный в корпус «умной» зубной щётки. С тех пор легче не стало. Иногда было даже жаль побега из тюрьмы: там хотя бы кормили. «Ладно, мам, ты была права, — в никуда пробормотал Дровер. — Надо было писать аватары котиков для виртуальной реальности…»

Так или иначе, стоило бросить пустые раздумья и сообразить, как продать добычу подороже. Шук Фонг Тэнг — невысокая, черноволосая и круглолицая, «Шуки» для друзей, «Присцилла» для таких клиентов, как Дровер, — всегда торговалась как дьявол. Хакер планировал напирать на начинку беспилотников, что была в хорошем состоянии — в отличие от корпусов. Если говорить быстрее и больше Шук, то в первый раз за два года план может сработать.

Когда корпорации выкупили Гонконг у потерявшего контроль Пекина, в этом районе планировался приличный жилой комплекс для граждан среднего класса. Поднимать уровень жизни местных, впрочем, было слишком дорого, а добровольно переселяться отсюда на окраину хотели немногие. Сперва жильцы протестовали всеми способами — от граффити до крупнокалиберных пулемётов. Но «Ян Вану», «Америтеку» и остальным вышло дешевле просто договориться с триадой «Призрачных теней» — настоящими хозяевами Шам Шуи По. Так Консорциум получил союзника, который мог выполнять за него грязную работу. А простые гонконгцы — место, где легко достать что-нибудь запретное и привнести остроту в свои скучные жизни.

Дровер проехал мимо угрюмых высоток с редкими огоньками в разбитых окнах. Выцветшие надписи на стенах наползали одна на другую и сплетались в бесконечный узор, под которым горели мусорные костры. Бездомные жались друг к другу рядом, и какой-то оборванец плясал безумную джигу посреди дороги. Хакер объехал его и прибавил скорости. Наконец, он остановился у приземистого, почти приличного по сравнению с прочими кирпичного здания во дворе одного «капсульного жилого дома». У входа виднелось ядовито-зелёное граффити «No futur». Покрытые зеркальной плёнкой окна были целыми, сияли все иероглифы в вывеске синим неоном, а приоткрытая дверь приглашала ночных покупателей.

Внутри, из-за прилавка, уставленного газировкой, «шоколадными» батончиками и пакетиками синтетического кофе «3 в 1», скалилась неровным рядом белых зубов Присцилла. По дешёвой и практичной униформе её можно было бы принять за обычную продавщицу — одну из немногих, кого ещё не заменила автоматика. Но на радужке её голубых глаз, если присмотреться, удавалось разглядеть логотип «Ян Ван» — а некоторые люди стоили дешевле таких имплантов.

— Дловел, пливет! — сказала девушка по-русски. Звук «р» плохо давался ей, как и большинству гонконгцев. — Что нового?

— Да так, ничего, — ответил хакер тоже по-русски, на своём родном языке, и пожал плечами. — Я тут…

Присцилла перебила его, перейдя уже на свой родной — кантонский:

— Ты прикинь, мне Дагвадож рассказал, — знаешь Дагвадожа? Ну, монгол такой, сумоист, говорят, в Касугано-бэя тренировался…

Хакер покачал головой и попробовал вклиниться в разговор, но скупщицу было не остановить.

— …Так вот, он слил, что троих его друзей прямо на улице копы цепанули и уже кикнули обратно в Синьцзян. Там на них хотят терроризм повесить: спалили их поддельные личности, вычислили настоящие по мозговым волнам и упаковали. Но Гонконг же по идее никого не должен выдавать, тем более уйгурам. Как думаешь, врёт?

— Ну… наверное, врёт, — пробормотал Дровер. А если монгол не соврал? Тогда и хакера могли бы экстрадировать…

— Да, я тоже так думаю. А то если полгорода кикнут, вторая половина сама куда-нибудь свалит, хотя бы в Токио-Сендай или в Манилу. Корпы ж не тупые — на это не пойдут… Ну ладно, ты что-то мне принёс? — сощурилась Присцилла.

— Ага. Тебе, как всегда, понравится.

— Ну, пойдём, покажешь, — девушка спрыгнула со стула, повесила на витрину табличку «Перерыв» и вышла вслед за Дровером.

Хакер всё ещё стеснялся показывать потрёпанный салон микроавтобуса, но голод пересилил стыд. Пришлось открыть заднюю дверь и показать шесть дронов-доставщиков.

— Так-так-так, что тут у нас? Хм. Нет, тухло. Этот… да, не супер, не супер. Этот… м-да, — девушка надела украшенную бисером сетку нейроинтерфейса и начала проверять беспилотники: по очереди поднимала их в воздух, делала пару-тройку кругов над магазином и возвращала обратно в салон. Дровер молчал — его всё равно бы не услышали. Наконец, скупщица вернулась в реальный мир.

— Видишь, Присцилла, хор…

— Два куска за пять дронов. Вялый у тебя улов сегодня, — девушка скрестила руки на груди.

— Да они же горячие…

— Если этот хлам «горячий», то я — британский король. А вот этот вообще криво летает: я на ремонт выкину больше, чем подниму на продаже, — Присцилла указала пальцем на последний аппарат, пойманный Дровером. — Два куска за пять доставщиков. Если пофиксишь оставшийся, заберу ещё за пятьсот… Дровер, ты мне, конечно, нравишься. Круто работаешь и человек хороший… Но сам пойми: мне же надо хоть что-то на них выиграть! У меня магазин, а не ночлежка.

Хакер хотел было возразить, но, поразмыслив с минуту, молча кивнул. Надо было заканчивать дела и возвращаться домой.

Шек Кип Мей, где он жил, мало отличался от Шам Шуи По. Ночные прохожие одевались слегка подороже, выбоины на дорогах и тротуарах были чуть поменьше, граффити на стенах встречались пореже. Текст надписей, впрочем, не отличался: «Свободу Гонконгу», «Нахер корпы», «Работай, плодись, сдохни», «Бойся теней» и прочие.

Однако у местных была нормальная работа с восьми до восьми, и закон защищал их, по крайней мере, если они сами не нарывались. Наверняка было достаточно еды — спасибо белковым и гидропонным фермам — и даже беглый хакер мог питаться хотя бы дважды в день. Но находились те, кому всего этого было мало. Они-то и бунтовали, разрисовывая стены. Дурацкие цели и дурацкие средства. Сплошной идиотизм…

Дровер припарковался возле потрёпанной многоэтажки и вошёл внутрь. На лестнице уже ждал администратор, опёршись о перила. Большие резцы за ухмылкой делали его лицо похожим на крысиное.

— А я уже и не ждал тебя увидеть! Думал, ты сбежал куда-то, не заплатив!

— У меня ещё неделя, господин Гонг. Я всегда плачу вовремя.

— А где ты по ночам шляешься?

— Работаю в мастерской в ночную смену, говорил уже! — хакер с трудом скрывал злость.

— Ох, врёшь, чую же, врёшь! Я вас, гвайло, насквозь вижу!.. Но ладно. Не моё дело. Смотри только, не буди соседей. Мне от них жалобы не нужны!

Дровер кивнул, и Гонг скрылся в своей норе.

Спустя один лестничный пролёт хакер дошёл до своей квартирки с обшарпанными бетонными стенами и затянутыми полиэтиленом окнами. Его встретили запахи пота, сырости и карри — значит, сосед Абхишек приготовил ранний завтрак. Сам же он развалился за тонкой белой ширмой, делившей комнату надвое. Правда, треть его тела всё-таки выдавалась наружу. «Хорошо, раз ты такой умный, скажи: кто из нас сексуальнее?» — спрашивал женский голос с тридео.

К счастью, сторона Дровера, значительно чаще выходившего из дома, была ближе ко входу. Тут находились почти все скудные пожитки хакера: трёхногий деревянный стул, тахта, стол с дешёвым терминалом «Вайскрафт», кое-какие мелочи и бонсай в пластмассовом горшке.

Индиец развернулся на электрокаталке, чтобы оглядеть хакера. Подлокотники и спинка с трудом придерживали это тучное тело, одетое в грязно-зелёную льняную рубаху и растянутые синие штаны. В левой руке была плошка с тем, что едва ли походило на карри, в правой — гнутая алюминиевая вилка. Ею Абхишек и указал на дрон, который хакер притащил с собой:

— Взял работу на дом?

— Нет, просто карма наказывает меня за плохое поведение.

— Чёрт ты бледнолицый, Дровер! Почему все вы, беляши, думаете, что карма — это какой-то небесный супермаркет? «Я перевёл старушку через дорогу и за это боги помогут встать моему вялому члену, который болтается мёртвым грузом со времён индо-пакистанской ядерной войны!» — возмутился Абхишек, и по его животу пошли волны. — Это не награда, а грёбаный якорь, из-за которого ты раз за разом должен перерождаться на этой сраной планете! Разве что если ты прилично себя вёл в прошлых жизнях, то в этой будешь носить костюмы от Lombardi, лечить печень от наркоты в лучших клиниках и трахать телок с дорогими сиськами! А если плохо — будешь жить, как сейчас!

— Я же так и сказал… — Дровера вполне бы устроила подобная роскошь.

— Ай, хрен с тобой, всё равно не поймёшь, — отвернулся Абхишек и вонзил вилку в жирное месиво.

Дровер пожал плечами, положил беспилотник на пол, протиснулся мимо соседа к раковине и набрал зеленоватой гнилой воды в щербатую чёрную кружку с логотипом «Ян Ван». Затем вернулся к столу, взял помятый фильтр и стал поливать через него жалкое деревце с абы как растущими ветвями и слишком большими листьями. Оно не падало только из-за медной проволоки, обвивающей ветви. Но тут рука хакера, дрогнув, обмякла, и вся левая половина тела будто выключилась по нажатию какой-то кнопки. Нога подкосилась, и Дровер со стоном рухнул на пол. Кружка разлетелась вдребезги.

— Эй! Ты живой?! — Абхишек оставил свой завтрак и подъехал к хакеру.

— Я… в порядке… в кармане… как обычно… — сумел выдавить тот. Челюсть не слушалась, и слова звучали невнятно.

— Сукин ты сын, Дровер! Если ты в этот раз сдохнешь, я продам твой труп на органы, а твоё сраное дерево съем, слышишь? Я один не потяну квартплату! — Абхишек с трудом встал, потом бухнулся на колени и навис над другом. В кармане его джинсов индиец нашёл баночку с горсткой белых таблеток, выкатил одну на ладонь и запихнул хакеру в рот.

— Не… не ешь… — тот проглотил лекарство и попробовал натужно рассмеяться, но получилось что-то среднее между икотой и кашлем.

Страх — единственное, что сейчас ощущалось. Таблетки помогали остановить приступ или отсрочить новый, так что это должно было бы стать давно привычным. Но как привыкнуть к чувству близкой смерти? К тому состоянию, когда желудок сжимается от ужаса? Дровера бы стошнило, если бы было, чем. Он ощущал только страх, невыносимый холод и липкий пот, выступающий на лбу крупными каплями.

Абхишек оперся рукой о тахту и с трудом привстал. Теперь хакеру показалось, что индиец сейчас наступит на него и раздавит ему голову, а не сядет в каталку… Но приступ закончился так же внезапно, как и начался. Бессилие сменилось контролем тела, страх ушёл насовсем, и осталась лишь тошнота. Пошатываясь, Дровер поднялся и кивнул индийцу в благодарность, а он вернулся к еде, порой поглядывая на соседа. Хакер подмёл осколки, набрал воды в другую кружку и всё же полил своё деревце. Разумеется, через фильтр.

Так можно было отвлечься от мыслей о том, что бывает при терминальной стадии синдрома Вольфа-Штайнбергера: сердце не качает кровь, желудок не переваривает еду, сфинктер не удерживает дерьмо… Конечно, если есть деньги, можно приобрести дозу «Скорпифакса» и выздороветь. Но, видимо, в прошлой жизни Дровер утопил уж слишком много котят.

Закончив с бонсаем, он расстелил на столе дырявую, но чистую клеёнку, и положил туда дрон. Затем снял пропеллеры и принялся развинчивать корпус, чтобы найти проблему, стоившую ему пятьсот ян-юаней, и исправить её, если повезёт. Иногда вглядываясь в сумрак за окном и прислушиваясь к уличному шуму, Дровер вынимал винты один за другим и снимал детали корпуса, обнажая микросхемы и спутанные провода. Проверил электродвигатели — всё работало как положено. Он доставал деталь за деталью, сверяясь с чертежами в своём импланте и покрывая стол платами, проводами и датчиками.

Тусклая лампочка на потолке моргнула, и блик осветил тонкую, как волос, линию, где сходились две пластмассовые пластины. Дровер посмотрел на схему: стенка беспилотника не предполагала здесь стыков… Он осторожно потряс дрон, и подо швом послышался тихий стук. Аккуратно, как нейрохирург, хакер подковырнул стык и обнаружил потайной отсек. Внутри лежал увесистый белый брусок, завёрнутый в много плотных слоёв плёнки. Потом, убедившись, что ничего больше таинственного в дроне не спрятано, приладил крышку обратно, собрал детали корпуса и винты. Теперь-то эта тяжесть больше не будет мешать аппарату летать — пятьсот ян-юаней уже, считай, в кармане.

Разобравшись с ремонтом, Дровер взял нож, срезал угол упаковки и осторожно понюхал порошок. Запаха не было. Попробовал на вкус — и тут же сплюнул на пол: судя по горечи, это был кокаин. Чтобы убедиться наверняка, хакер взял ещё немного и втёр в верхнюю десну. Он надеялся, что почувствует лёгкое жжение и десна онемеет, но у вещества оказался отвратительный металлический привкус. Будто лизнул изъеденный кислотными дождями и истоптанный миллионами ног канализационный люк.

Дровер не очень-то разбирался в наркотиках — цифровые развлечения ему нравились больше. Зато знал кое-кого, кто помог бы разобраться, потому отложил инструменты, с удовольствием набросил на голову паутину нейроинтерфейса и подключился к Сети.

В отличие от аскетичной среды внутри техники, виртуальный Гонконг ярко переливался всеми цветами, сверкал, как стробоскоп, и завлекал анимациями. Пользователи брели по цифровым улицам плотным потоком. Каждый в этой пёстрой толпе пытался выделиться, насколько позволял закон о деанонимизации. Виртуальные «я» школьниц имели кошачьи ушки, тщеславные домохозяйки блистали украшениями, клерки гордо демонстрировали дорогие часы. Но действительно богатые люди отличались полной симуляцией эмоций: мимика их аватаров отражала всё, что хотел владелец.

В общей Сети Дровер носил образ Чена Ву — сорокалетнего клерка департамента водоснабжения. Он жил вдвоём с женой в однокомнатной квартирке в Мау Ву, летом был в отпуске в Шанхае, увлекался старинными 2D-фильмами и существовал лишь в локальной базе данных. Хакер на последние деньги купил его вскоре после переезда и умудрился до сих пор не засветить перед корпами. Впрочем, у такого рода маскировки были и недостатки:

— Господин Ву, Вас что-то тревожит? Ночи с супругой уже не такие жаркие, какими были раньше? — едва одетая девица с фиолетовыми волосами и пирсингом в сосках появилась прямо напротив Дровера и с сочувствием посмотрела ему в глаза. — Приходите вдвоём в «А Труа», и мы поможем вернуть чувства в Вашу спальню. «А Труа» — разжигаем огонь страсти!.. Дочерняя компания «Пяти Звёзд».

Дровер прошёл девицу насквозь, но всё равно расслышал каждое её слово так отчётливо, будто оставался рядом. Всё же в старом, двумерном интернете были свои преимущества. Потом хакер проигнорировал вежливую девушку, предлагавшую съёмные квартиры в То Ква Ван: «Пять минут до Вашей работы!». А ещё мудрую женщину в белом халате: «Скидка в двадцать процентов на лечение импотенции при покупке пакета анализов “Мужское здоровье”!» И, наконец, оказался в виртуальном буддистском храме, принадлежавшем «Дженерал Механикс». Отмахнувшись от монаха, обещавшего короткий путь к нирване, хакер подошёл к его коллеге, зависшем в метре над полом. Рядом с ним было множество других аватаров — и все обращались к парящему, но со стороны выглядели просто молча раскрывающими рты.

— Мир тебе, Ву. Ищешь просветления? — спросил гуру, не обращая на Дровера взгляд.

— Вообще-то я бы хотел предложить немного просветления Вам.

Некоторое время конструкт молчал.

— Не знал, что ты тоже в этой теме. Решил попробовать что-то новое, а?

— Ага. Расширяюсь.

— Не увлекайся расширением: «Призрачные тени» не любят конкурентов, — слова монаха прозвучали, как цитата древнего мудреца.

— Спасибо за совет, не увлекусь. Так что?

— А это будет зависеть от того, что ты хочешь предложить.

— Я, честно говоря, и сам хочу это понять, — и, если бы примитивный аватар мог отражать эмоции, «Чен Ву» покраснел бы от стыда.

— Что ж, займёмся духовными поисками, — сказал монах и снова замолчал. Но вскоре продолжил — уже другим, прокуренным и усталым голосом, совсем не подходящим внешности: — Давай на перекрёстке Пей Хо и Ун Чау завтра в десять вечера. Буду в ярко-оранжевой куртке.

— Давай. До завтра тогда? — бросил хакер, поворачиваясь к выходу.

— Что? Не слышу тебя! — теперь в голосе проявилось и раздражение.

— Пойдёт, говорю! Эй, там, алло!

Монах не ответил. Дровер выругался и отключился. Перепроверил соединение: обмен данными прошёл беспрепятственно — никто не обнаружил нелегальное подключение. Пожав плечами, вернулся в виртуальный храм. Там всё так же курились благовония без запаха, вертелись молитвенные мельницы, а среди посетителей делал своё дело рекламный бот.

— Это опять я. Так что, завтра на углу Пей Хо и Ун Чау? — Дровер ещё раз подошёл к Учителю, но тот не ответил даже обычным приветствием. Хакер помахал перед лицом аватара — и вновь без результата.

Это наталкивало на пока ещё смутные мысли. Хакер направился к боту, чтобы заявить ему в лицо:

— Привет, хочу вписаться в вашу банду! — но и он, будто бы следуя примеру Учителя, не обратил никакого внимания. — Да вы издеваетесь что ли? А если…

Дровер вызвал простенькую программу-анализатор и прощупал бота — никакой реакции. Пошёл дальше: выделив поток данных, соединявший бота и физический сервер, на мгновение перекрыл его. Даже самая дешёвая проекция попробовала бы защититься от вторжения, но монах-зазывала, исчезнувший и вновь возникший, был столь же безразличным.

— Да вы же меня не видите! — дошло до Дровера.

Теперь надо было понять, почему. Невероятные версии вроде благословения духов Сети не подходили — это были всего лишь байки. «Самоанализ» программой-сканером не дал ничего: для неё аватар был так же невидим. Хакер отключился снова, перепроверил соединение — не нашлось ничего необычного. Версий становилось всё меньше, пока не стало ясно: небольшая доза порошка была единственным, что сегодня изменилось.

Сердце Дровера забилось чаще. Он потянулся за таблетками, опасаясь нового приступа, но вдруг понял, что чувствует нечто почти совсем уже забытое… Надежду.

Это был шанс. Шанс выбраться из нищеты, шанс купить лекарство и не бояться стать овощем, шанс перейти на нормальную еду, шанс стать чем-то большим, чем безымянный гвайло!

Хакер улыбнулся и расслабил плечи. Впервые с тех пор, как он сбежал в Гонконг, в чём-то действительно повезло.

3. Жёсткость и сила — спутники смерти

— «Цзянь», «Шуангоу» — огонь на подавление. «Гуаньдао» — обходите слева, через корпус «С». Там плотная изоляция: тепловизоры вас не заметят. Работайте эффективно, никакого геройства! — распорядился Эрик Ли.

Десять точек на экране отделились от основной группы и двинулись по дуге. Эрик, не переставая следить за показателями, раскрыл энергетический батончик и, почти не жуя, проглотил кусок.

— Штаб, где связь со спутником?

— Помехи, господин Ли. Пытаемся очистить сигнал, но глушилка слишком мощная, — оправдывался связист.

— Работайте быстрее! Я хочу точно знать, где находится каждый из этих уродов!

— Шеф, они отходят! — вклинился в разговор командир одного из отрядов.

Эрик перевёл взгляд на экран.

— «Гуаньдао» — обойти с тыла, по-тихому! «Шуангоу», «Цзянь» — тесните их к морю! Берите всех оставшихся летунов!

Десять минут назад Эрик Ли видел сон о том, как летит над красными песками Марса. Семь минут назад, натянув первые попавшиеся штаны и футболку, запрыгивал в конвертоплан, ожидающий на крыше небоскрёба. А теперь сидел возле экрана, и отблески света создавали странные узоры на биосплаве механических рук.

Расклад был неплохой. Противники пытались было отойти к главному входу в кампус, но отряд «Гуаньдао» перехватил их. «Цзянь» и «Шуангоу» наступали под прикрытием беспилотников. Враги отстреливались, но не могли ни прорваться к цели, ни сбежать. Только спутник всё ещё был ослеплён, и это нервировало Ли. Когда имплант начал воспроизводить голос связиста, Эрик на мгновение ощутил надежду.

— Сработали хеморецепторы в лаборатории «C», шеф! Чужаки, оружие, взрывчатка!

— Что показывают камеры?

— Ничего такого! Наверное, кто-то зациклил передачу!

Это означало две вещи. Во-первых, нападающим помогал кто-то изнутри. А во-вторых, «пальма» окупила себя на все сто. Вряд ли захватчики поняли, что простое растение в горшке будет частью системы безопасности. На том и погорели.

— Кто-нибудь из сотрудников есть в лаборатории?

— Да, шеф. Профессор Цзинь.

Металлические кулаки Ли сжались. Его куколка была там, рядом с неизвестными ублюдками. А ведь должна была быть с ним! Но опять осталась допоздна, хотя даже последний сотрудник ушёл спать. Эрик решил, когда всё закончится, поговорить с Чжай о её привычках.

Между тем конвертоплан уже садился на кампус «Ян Ван». Индикатор заряда имплантов проецировал на линзу отметку «97 %» — так что Эрик отсоединил от разъёма в крестце силовой кабель и выскочил из салона, по пути отдавая команды:

— «Цзянь» — отходите к точке, которую я отметил! Занимайте позиции и сидите тихо! Противник захватил ценного заложника! Женщина, лет тридцать пять. Она должна выжить, понятно? Ипусть кто-то лабораторию разминирует сразу, как сможет!

Ли тянуло к Чжай, но идти туда было нельзя: никак не сдержишь ярость. Эрик уже бывал на другой стороне таких боев и знал, что нападающие позаботятся об отступлении, потому отправился к арсеналу — помешать любым путём. И вскоре уже мчался обратно: засада оказалась успешной — двое из пяти врагов погибли сразу. Чжай была жива, хотя командир «Цзянь» упомянул, что слышал женский крик. Эрик, сжав зубы, пообещал себе, что виновник пожалеет о содеянном. Пара безопасников уже спустилась в лабораторию — связи с ними не было, и оставалось лишь положиться на профессионализм бойцов.

Ли взобрался на крышу трёхэтажного корпуса, откуда хорошо просматривался пролив По Чон Ван. И в тот же миг из-за облаков вылетел бледно-зелёный конвертоплан, приступивший к обстрелу наземных позиций. Эрик выжидал, вскинув ракетницу на плечо. В установке было четыре заряда, хотя хватило бы и одного, метко выпущенного. Импланты в глазах уже рассчитывали траекторию, и палец плавно прижался к спуску. Доверяться автоматике Ли не хотел: в машине могла работать глушилка.

Конвертоплан поливал огнём землю, а Ли продолжал ждать момента. Если промахнуться, пушки переключатся на крышу, и такой обстрел не выдержит даже самое совершенное тело… Наконец, зелёная машина зависла в одном месте и сбросила десантные тросы. Эрик выдохнул, надавил на спусковой крючок — и через секунду ночь на несколько мгновений осветилась взрывом. Ли бросил оружие, спрыгнул вниз и убрался с засвеченной позиции.

По радиосвязи уже докладывали, что налёт врагов провалился. «Гуаньдао» и «Шуангоу» сообщили, что немногие выжившие запрыгивают в корабль на воздушной подушке и спешат убраться подальше. «Цзянь» — что последние двое сдались. Только вот про Чжай не было ни слова…

Эрик нашёл её лежащей рядом с трупом врага. Копошившийся над ней медик тут же отскочил и пролепетал что-то о смертельном ранении. Но Ли, ничего не ответив, развернулся и пошёл к пленникам, обездвиженным под последней целой сосной. Их экзоскелеты валялись рядом, как сброшенные крабьи панцири. Один показался как будто местным, а второй — явным гвайло. Он начал фразу «Я думаю, сейчас начнётся допрос, тогда…» — но не закончил её: кулак Эрика врезался в лицо врага, раскрошив кости. Другой парень попытался было отползти, но только разозлил Ли: тот набросился с рыком, ударил, ударил снова… Каждый удар немного облегчал злость. Но их потребовалось столько, что тело пленника перестало дёргаться, кричать и молить. Когда Эрик закончил, осталось лишь красно-серое месиво.

«Уберите здесь всё. Доклад о потерях — мне на терминал. Официальная версия — авария на газопроводе, — отвернувшись, процедил Ли. — Приступайте».

Пора было возвращаться в кабинет. Туда, где тихо и холодно, где вид на небоскрёбы Абердина скрывают толстые ставни, где мрак рассеивает лишь россыпь разноцветных индикаторов на оборудовании. Когда пришёл отчёт, Эрику было уже наплевать на исход операции. Он заряжал своё тело, а на экране перед ним сменялись фотографии.

Вот он со своей куколкой ночью у скалы Влюблённых. На заднем плане — серый камень в лунном свете и созвездия ароматических палочек на нём. Она, свесив ноги, сидит на вытянутой металлической руке Ли. На лице — загадочная полуулыбка… Вот полёт на конвертоплане. Боковая дверь открыта: обнявшись, они висят над стеклянной громадой купола Рипалс Бэй с синим треугольником «Вайскрафт» сверху. Одной рукой Эрик держится за поручень, второй — прижимает к себе Чжай, широко раскрывшую глаза… А вот они прогуливаются по аллее, укрытой среди платанов — фотограф шёл за ними следом. Каждый идёт по своей стороне, но чувствуется, что они вместе…

Ли не раз говорил, что никогда не отпустит Чжай. И ненавидел невыполненные обещания. Выходит, теперь таким стало на одно больше. Он погрузился в срочные дела, чтобы забыться, и только когда рассвет пробился сквозь щели в ставнях, ушли мрачные мысли. Пора было собираться с духом: директор уже скоро потребует доклад. Вдохнув сквозь сжатые зубы, Эрик отправился смывать с рук то, что раньше было человеческой плотью и кровью, переодеваться и приходить в себя.

Это заняло полчаса, и ровно в семь утра он постучался в единственную на весь комплекс деревянную дверь. Кажется, ей было лет пятьсот, а материал застал времена Чингисхана. На фоне морёного дуба с узорной резьбой чёрная биополимерная рука смотрелась даже странно. Она осязала заметно точнее, чем когда-то данная ему от природы. Ли провёл пальцами по узорам драконов и фениксов — и ощутил каждую трещинку под гладким лаком. А другой рукой провёл по запястью, задержавшись над тиснёным иероглифом «ван». Наконец, голос изнутри дал разрешение войти.

Кабинет директора Хо больше походил на музей. На тяжёлом дубовом столе стояла бронзовая модель солнечной системы, а рядом с ней — покрытый патиной поднос с керамическим чайничком, кувшинчиком и тремя чашками. Деревянный шкаф был заполнен бумажными книгами в твёрдом переплёте — от Конфуция и Платона до классики двадцать первого века. Картина на белой стене изображала трёхмачтовый парусник посреди шторма. А в воздухе пахло жжёным сандалом. Директор же был одет в синий костюм — традиционные халат и брюки. Он не поспешил к Эрику, а остался созерцать ухоженный парк из окна. К счастью, там не пострадало ни травинки.

Ли знал, что Эдварду Хо семьдесят, хотя выглядел тот не старше шестидесяти — тай-чи и омолаживание делали своё дело. Он носил седые усы, доходившие до уголков тонких губ, а голову брил наголо — не признавал ни пересадку волос, ни генную терапию. Но сегодня к портрету добавились мешки под красными глазами.

Так что Эрик, оглядев Эдварда и его кабинет, в очередной раз подумал, что Хо и впрямь верит в пропагандистскую чушь для фай-чай — «гонконгскую гордость», «возвращение к корням». С Мартином Хо, его братом и предшественником, было понятнее: тот жил в одной из вилл Рипалс Бэй, носил костюмы тех же марок, что и гонконгский Консорциум, играл в гольф по выходным… Но сейчас тело Мартина лежало в одном из склепов на мысе Хак Кок Тау, и повлиять на решения «Ян Ван» он уже не мог.

Эдвард нарушил тишину первым:

— Здравствуйте, начальник отдела Ли. Присаживайтесь.

— Здравствуйте, директор Хо, — Эрик склонил голову и сел за стол.

Хозяин кабинета разлил напиток из кувшина по пиалам и подал одну подчинённому. Ли отпил и снова убедился, что не задалось бы производство киберпротезов, оружия и компьютерной техники, Хо-младший мог бы сколотить состояние на чае. Потому сам не заметил, как постучал металлическими пальцами по столу, и директор кивнул, чтобы подчинённый начал рассказ.

— В результате нападения мы потеряли 13 человек. Столько же ранены. Но хуже то, что лаборатория N уничтожена. Удалены даже бэкапы. Профессор Цзинь погибла.

— А прототип? — Хо, сохраняя бесстрастное лицо, сжал кулаки.

— Исчез. Сейф был вскрыт до взрыва, у нападавших порошка не нашли. Мы прочёсываем весь кампус и проверяем всех причастных к лаборатории: кто-то помогал нападавшим изнутри.

— Благодарю за оперативность. Получилось ли захватить кого-нибудь живым? — Директор зевнул, прикрыв рот.

— Нет, — и кому-то другому на месте Ли тоже захотелось бы зевнуть, но только не ему.

— Очень жаль, — Эдвард покачал головой и отпил из пиалы.

— Простите, директор, это моя вина, — ответил Эрик и отпил тоже.

— Вероятно. Никто не совершенен, даже если считает, что лучше других.

Хо пристально посмотрел на металлические руки подчинённого. Ли заметил это и подумал: «Да, лучше других. Но пока не совершенен. Пока».

— Сейчас не важно, кто виноват, — продолжил Эдвард. — Важно решить проблему. Можно ли восстановить проект?

— Я уже связался с подчинёнными Чж… профессора Цзинь. В общем, если у них будет прототип, они смогут разобрать наниты и сделать ещё. Иначе придётся начинать с нуля. По памяти, — Эрик подался вперёд и оперся на стол, почти повторив позу директора.

— Что ж. Тогда путь очевиден. Вы должны вернуть прототип, Ли. Совершить ошибку и не исправить её — значит, совершить ещё одну.

— Да, понимаю.

— Хорошо. Главное — держите всё в тайне. Максимальная секретность. Сами знаете: Китай захотел расторгнуть сделку. Нельзя дать им повод. «Ядовитая пилюля» — наше последнее средство, так что ваш бюджет на этот… проект — неограничен. Но мне нужен результат.

Ли выходил из кабинета, глубоко задумавшись. Хо был явно им недоволен, значит, планы подняться на верх корпоративной пищевой цепочки превратились в пустые мечты. С другой стороны, «неограниченный бюджет» может означать «абсолютную власть». И того, кто забрал его куколку, Ли заставит заплатить. Так же, как заплатили те двое.

То, что импланты делают его лучше других, Эрик усвоил ещё в детстве. В тот солнечный зимний день даже выключили лампы в школьном спортзале, и Ли смотрел со скамейки, как одноклассники играют в футбол. Со стороны в такой игре читалось больше азарта, чем умения, но Эрик думал, что вряд ли смог бы держаться лучше других детей: теперь ему заменяла ногу «сраная железка». «Хватит сидеть! Поиграй с ребятами — здоровее будешь!» — крикнул ему мистер Вонг.

Ли скривился. Разве жирдяй-учитель, который и десяти метров не пробежит, знает, что будет полезно? Сперва захотелось просто покачать головой: за непослушание Эрику ничего бы не было. Один звонок отца — и учителя к вечеру выгнали бы… Но сидеть без дела становилось невыносимо: мысли о протезе мешали отвлечься. Может, лучше попинать мяч с кучкой дебилов, чем представлять, как вскоре нужно будет подключаться к розетке на полдня, пока нормальные люди живут без такой обузы? Так что Ли поднялся и присоединился к игре.

Он волочил примитивный протез, делая вид, что пытается открыться для паса. И с удивлением признавал: что-то в этом было. Потом азарт захватил его: он перестал притворяться и начал всерьёз следить за игрой, за соперниками, за мячом.

«Эрик, на тебя!» — окрикнул Томми Чонг, пытаясь уйти от защитников, и отдал пас. Ли остановил мяч здоровой левой, шагнул в сторону и изо всех сил ударил правой. Сервоприводы зажужжали, нога согнулась и распрямилась за мгновение. Эрик вложил в удар всю ненависть, что носил в себе столько дней. Ненависть к пьяному ублюдку, отключившему автопилот и выскочившему на встречку. Ненависть к пожарному дрону, равнодушно вырезавшему ребёнка из обломков, не занимаясь женским трупом на водительском сидении. Ненависть к доктору, бездушно выбиравшему лучший из худших протезов за отцовские деньги…

Мяч полетел вперёд, как снаряд. Он прорвал хлипкую сетку, не задев вратаря, и ударил в стену так, что с потолка посыпалась штукатурка. Одноклассники умолкли и застыли, где были; учитель, раскрыв глаза, выпустил изо рта свисток… А Ли искренне расхохотался. Какой же он был дурак! Как он не понимал, что новая конечность делает его лучше других? Разве они могли ударить так? И понял, что слова одноклассников, мол, «естественное лучше искусственного» — полная чушь. Ведь говорил же отец, что всё не так уж и плохо.

«Давайте дальше играть, а то урок скоро закончится!» — весело крикнул Ли, но подумал тут же: «Неплохо было бы заменить и левую ногу».

Теперь же он мог лишь предаваться воспоминаниям. Да, «всё не так уж и плохо». Но теперь надо заняться делом посерьёзней. Поэтому, набрав нужный номер, он распорядился:

— Пришлите ко мне начальника аналитического отдела. Нас ждёт работа.

4. Благородный муж — не орудие

Дровер проснулся от вони синтетических специй. Давно перевалило за полдень, и с улицы доносились звуки дождя. Но плёнка на окнах размывала вид, превращая дома, машины и прохожих в пятна разных форм и оттенков. Зевнув, хакер встал и посмотрел на Абхишека — тот с тарелкой в руках смотрел тридео. Голограмма передавала сводки с границ Гонконга: волны бьются о стену, пытаясь снести преграду и добавить к Венеции, Джакарте, Лос-Анджелесу и Амстердаму ещё один затонувший мегаполис.

— Эта херня когда-нибудь добьёт тебя, — заметил Дровер, указав на карри.

— Ты о своей башке лучше подумай. А я погибну в бою, как Чандрагупта. Вот это будет достойная смерть.

— Угу.

— Кстати, Дровер, ты всё-таки починишь мой нейроинтерфейс?

— Наверное. Позже.

— То есть я буду притворяться кашмирским принцем, который не может себе позволить полное погружение и пользуется обычным терминалом?

— Да я ж говорю, что посмотрю. Просто не сейчас!

— Ты уже год так говоришь, — индиец развернул каталку и включил компьютер. Скучающие домохозяйки — его целевая аудитория и источник дохода — уже выходили в Сеть.

Вскоре Дровер и сам сменил реальность на виртуальную среду разработки: перед ним, парящим в пустоте, открылось чёрное окно и пробежали строчки кода. Он знал, что продвинутые айсволлы, написанные корпоративными искусственными интеллектами, могут приспосабливаться к атакам и сразу же закрывать любые уязвимости, но надеялся обратить это себе на пользу: удар вызовет адаптацию — но ещё и появление запланированного слабого места. Эта идея была хороша — в теории. Оставалось, во-первых, точно предсказать поведение защиты, а во-вторых, протестировать авторскую программу на серьёзном софте. Первая такая проверка могла стать и последней. Дровер несколько раз бросал этот проект, но возвращался к нему, не желая признать поражение. А последний айсволл — зашитый в дрон, тот самый, который чуть не спалил хакеру мозги, — стал хорошей мотивацией.

Дровер то вводил код, то стирал его. Конечно, полное погружение ускоряло работу, но какой в этом толк, если ноль, умноженный на сто, — всё равно ноль? Ведь мысли были заняты только лежащим в столе порошком. Это, конечно, был долгожданный шанс. Но ведь неизвестное вещество могло вызвать рак или, например, приблизить фатальную фазу синдрома Вольфа-Штайнбергера… Да и хозяева порошка явно не хотели им делиться: не зря же в беспилотнике была такая защита. Видимо, хозяином был кто-то из Консорциума. Значит, вещество будут искать: владельцы города берегли свою собственность.

Так или иначе, стоило поспешить, пока была возможность. Пока что хакер только выяснил, что порошок скрывал его от рекламных ботов. Но вдруг он мог ещё скрыть от защитных систем корпораций и их безопасников? А если это — ложные надежды? Лучше было всё осторожно проверить…

«Надеюсь, я не сдохну из-за тебя», — подумал Дровер, вдохнул ещё дозу и вернулся в общественный сегмент Сети. На этот раз рекламные боты потеряли «Чена Ву» ещё быстрее. Своей жертвой он выбрал автоматическую соблазнительницу из «А Труа»: прощупал каждый пиксель её виртуального тела, нашёл связь с сервером — и перенёсся по сверкающему тоннелю к среде рабочей системы. Айсволл его не остановил: защиты словно не было вообще.

Вместо полупустого рекламного сервера с данными о ботах, целевой аудитории и, в лучшем случае, маркетинговых бюджетах, Дровер оказался в административной панели. Никто даже не запутал среду, чтобы усложнить атаку: здесь были базы клиентов с их предпочтениями, расписание работы сотрудников, даже номера коммуникаторов VIP-клиентов и их адреса. Такую халтуру не хотелось оставлять безнаказанной, но было бы глупо попасться на дурацких шутках. Так что Дровер перешёл к атаке банка «Процветание» — дочерней компании «Дженерал Механикс». Хотелось испытать себя против корпорации, пусть даже эта попытка могла привести в лучшем случае в тюрьму. В худшем — в могилу.

Хакер проигнорировал улыбчивых виртуальных-кассиров и без труда проник в систему управления. Казалось, что первичная защита, проверяющая соответствие мозговых волн заранее записанным паттернам, просто не приняла его за человека. Впрочем, ботов она бы тоже не пропустила. Как именно работала эта невидимость? А чёрт его знает. Чтобы выяснить, нужен был бы целый исследовательский отдел.

Открылись сияющие зелёным неоном прямоугольники клиентских счетов и такого же цвета нити, означающие переводы. Дровер, впрочем, всё ещё не спешил: это выглядело слишком простой системой. И предчувствие не обмануло. Хакер прошёлся программой-анализатором по всем данным и понял, что транзакции только казались настоящими. Система гоняла туда-сюда ложные потоки данных, среди которых таились неприятные сюрпризы для воров. Пришлось вернуться к началу. «Да, такое редко показывают в фильмах про хакеров», — подумал он.

Если бы не полное погружение, пришлось копаться бы тут целые сутки. Наконец, нашёлся тщательно замаскированный поток настоящей информации: тончайшая серебристая нить, уходящая во тьму. Дровер попробовал пройти по ней — но упёрся в невидимую стену. Ударил — и она ответила серией ярких лучей, ни один из которых, впрочем, не попал по аватару. Хакер продолжил — а в ответ получал безвредные атаки вслепую. Он понял, что защита слабеет, и даже позволил себе расслабиться… Но зря.

Очередной сноп лучей поразил аватар, и от боли хакер чуть не потерял сознание. Он рванулся назад и выскочил из среды банка обратно в публичное пространство. Если бы система захватила его, как та защита в беспилотнике, не удалось бы отключиться так просто. Абхишеку пришлось бы куда-то девать труп. Зато стало ясно, что невидимость не означала неуязвимости. Хотя, может быть, просто истёк срок действия порошка? Вскоре и рекламные боты заметили аватар, забубнив:

— Господин Ву, самое время переехать в квартиру мечты! Только в ближайшую неделю, в То Ва Кван…

Дровер не стал выслушивать «исключительно выгодное предложение», снял нейроинтерфейс и вернулся в реальность. Кое-что он узнал, но этого было недостаточно. Морщась от мигрени и металлического привкуса, хакер вдохнул ещё немного порошка и вернулся в Сеть.

Только когда солнце скрылось за Гонконгской стеной, он отложил нейроинтерфейс. Похоже, порошок маскировал от большинства айсволлов — только системы крупных корпораций и мафиозных группировок Дровер не стал проверять. И всё же полностью довериться порошку было нельзя. Как и Учителю — или тому, кто там говорил через аватар.

Оставались Присцилла и Абхишек. Скупщица и мошенник. Первая отпадала сразу из-за связей с триадами. Но если порошок действительно позволял обходить любую защиту, то за него бы много заплатили. Достаточный повод, чтобы сделать пару звонков нужным людям или просто придушить Дровера подушкой. Да, сосед всегда был верным и надёжным. Но и любой предатель верен до поры до времени… Так что хорошего варианта не было. Хакер просто отмёл худший, спрятал порошок в стол и повернулся к индийцу:

— Шек, есть минута?

Сосед, судя по приглушенным ругательствам на хинди, не слишком преуспевал в своих схемах.

— Да, чего тебе?

— Надо обсудить одно дело. Я, кажется, поймал вчера что-то интересное, — начал Дровер издалека.

— С «чем-то интересным» тебе к венерологу, друг. Без обид, но на это я смотреть не хочу, — съехидничал индиец.

— Очень смешно.

— Ладно, что там у тебя?

Дровер вкратце пересказал ночные события и результаты экспериментов, и чем больше говорил, тем сильнее менялось выражение лица соседа.

— То есть ты нашёл штуку, с которой заходишь в любую систему, как к себе домой. Ты ей до конца не доверяешь, потому что она может тебя убить. Но всё равно полдня её нюхал ради эксперимента. У тебя с головой всё в порядке?

— Нет. Ты же знаешь, — тоже съехидничал Дровер.

— Я не в этом смысле. Почему ты просто не хакнешь медцентр?

Это поставило Дровера в тупик. И как только он сам не смог додуматься?

— Хороший вопрос.

— Пожалуйста. Но, раз уж на то пошло, я тебе и с опознанием твоего порошка могу помочь. Мои друзья…

— Давай только без этих твоих партизан. Придумали себе угрозу и борются с ней: «О-о-о, из-за мегакорпораций у нас тут мега-всё, кроме зарплат, здоровья и жизни!..» И ладно бы были они… гвайло, как и я. Так они же местные все, с гражданством! Лучше бы работу нашли и жили нормально.

— Слушай, ты вроде умный человек, а дурак дураком. Думаешь, почему «Единство» хочет вернуть Гонконг Китаю? Просто это лучший способ сделать так, чтобы все жили нормально, включая тех, на кого корпам плевать. Или тебя устраивает быть нелегалом, прятаться по переулкам и продавать ворованные дроны задёшево?

Этот разговор повторялся по-разному уже десятки раз. Но теперь Дровер с удивлением понял, что вообще-то в идеях «Единства» был смысл. Он ведь как раз относился к тем, кого бы корпы раздавили, не заметив. Странно было ощущать, что этот бред теперь кажется истиной. Это раздражало, обескураживало — и отвлекало от дела. Поэтому Дровер решил обдумать всё потом:

— Нет, Шек. Я лучше как-нибудь сам. Но за идею с медцентром спасибо.

— И много ты наработал один?

Хакер не дослушал, снова вдохнул порошка, лёг на тахту и вернулся в Сеть. Теперь целью стала больница Тунг Ва, и надежда на успех подавила усталость. Дровер, не задерживаясь, пробился сквозь айсволл. Запутанный лабиринт базы данных и зашифрованные медкарты заняли много времени, но это стоило того. Теперь в системе появилась карточка на имя «Джон Смит»: хакер заполнил рост, вес и прочие мелочи, вписал температуру 36,5… и понял, что так легко решить проблему не сможет. Требовалось указать результаты анализов, историю посещений и всё прочее, что было для Дровера сродни чёрной магии.

Скопировать карточку кого-то ещё с «Вольфом-Штайнбергером» тоже не вышло: автоматика быстро распознавала копии. А если заполнить данные наобум, из медцентра хакер мог отправиться прямиком в тюрьму. Значит, предстояло начать сначала.

Дровер стер ложную карту и записался на приём. Поставил статус «оплачено» в соответствующее поле и уже хотел было выйти обратно в реальность, но рядом появилась строка «номер чека об оплате». Проверил такие же поля в других картах: все вели к базе данных платёжной системы, привязанной к банку «Ян Ван». Заглянул в него — и обнаружил, что тот был отлично защищён: громада айсволла сияла и искрилась.

«Что ж, стоит попробовать», — решил хакер и обрушил на защиту поток красных молний. Та ответила лучами, не попадающими в цель. Невидимость ещё сохранялась. Дровер мало-помалу пробивался вперёд — с такой скоростью, какую позволял устаревший имплант… Но один из лучей снова коснулся аватара. От этой боли уже ощутимо помутилось сознание, и, не в силах терпеть, хакер вырвался в публичный сегмент, а затем и в реальность.

— …А я тебе сразу говорил, что если бы ты хотя бы напарника нашёл, то… Чёрт, ты что, опять нарвался? Вот я же говорил! — Абхишек всплеснул руками.

— Зря ворчишь. Я просто отлучился на секунду. Что ты говорил насчёт «Единства»? — Дровер попытался скрыть боль, но дрожь в голосе выдала его.

— Ты что, отлучался прочистить мозги, но их тебе чуть не сожгли?

— Вроде того.

— Значит, не зря. Ладно, я сейчас сделаю пару звонков, — Абхишек в этот раз обошёлся без подколов.

Вскоре они уже ехали к конспиративной квартире в Ван Чай. Хакер сожалел, что согласился на всю эту старомодность: «Единство» наотрез отказалось даже от защищённой комнаты в виртуале. И назначило пароль — «Хуань», или «разлив» — ну совсем как в дешёвом шпионском фильме. А как звучал псевдоним связного — «Цили»! И чем ближе была квартира, тем сильнее хотелось вернуться.

Но очереди из желающих предложить спасение не наблюдалось, потому Дровер молча вёл микроавтобус, запутывая след по мелким улочкам, пока не остановился на Флеминг Роуд. А затем так же молча плелся за другом, рассекавшем толпу. Тот был уверен, что кто-то из «Единства» следит за ними, и поглядывал по сторонам, пытаясь вычислить шпиона. Как и ожидалось, безуспешно. Дровер вошёл в тамбур на первом этаже нужного дома и тут же уставился в чёрный ствол.

— Лицом к стене. Руки в стороны. И ты, на каталке, — приказал боевик. Его напарник тоже держал автомат. Дровер послушно повернулся.

— Эй, я понимаю, что ты любишь мужчин в теле, но ты не в моем вкусе, так что полегче! — съязвил Абхишек.

— Заткнись!

— Если бы мы были в Северных Штатах, я бы тебя за домогательства засудил!

— Заткнись, я сказал!

Когда очередь дошла до Дровера, тот понял, что Абхишек был прав: боевик не нежничал.

— Так, это мы пока что заберём, — сказал тот, достав нейроинтерфейс из кармана хакера.

— Подождите…

— Не ссы, потом отдадим.

— Слушай, дружище, — вмешался Абхишек. — Ни у тебя, ни у твоего напарника нечего взламывать. У Цили тоже. Или ты думаешь, что мы такие идиоты, что попытаемся хакнуть что-то прямо на глазах у ребят с автоматами?

— У нас приказы…

— Ой, да вряд ли вам приказали забрать нейроинтерфейс. Вы же начальницу свою охраняете, так и следите за угрозами, а не за сеточкой для волос.

— Не выпендривайся, жирдяй!

— Это ты не наглей! Мы пришли сделать вам серьёзное предложение, а ты хочешь всё просрать? Ну и пожалуйста! Пошли, Дровер! Потом скажем Цили, что виноват этот козел!

— Ладно, хрен с вами, — буркнул боевик, вернув хакеру нейроинтерфейс. Дровер молча засунул его в карман и кивнул довольному Абхишеку.

Квартира, куда их провели, выглядела обжитой, но скромной. Лет двадцать не менявшиеся белые обои с цветочками, дешёвый протёртый линолеум, белые тонкие двери. Один охранник остался у входа, а второй проводил на кухню, где ждала стройная женщина лет тридцати. Она походила на выпускницу Гонконгского университета, которая выбирает, в какую из пяти корпораций Консорциума отправить резюме: решительный взгляд, тщательно уложенные чёрные волосы… Разве что руки были покрыты бесформенными шрамами и красными язвами. Это всё портило и сразу выдавало, кем Цили была.

Истории таких девушек мало чем отличались. Сначала — модельное агентство, изматывающие тренировки, обучение и диеты. Затем — курс генной терапии, чтобы довести фигуру до идеала. Но если выпадет неудачный расклад, получишь не совершенное тело, а опухоли, чешую или нечто подобное. А значит, для компании станешь невыгодной: отправляйся либо в ад, либо в бордель — гунцзай больше не принимают нигде. Но эта девушка, видимо, нашла третий вариант.

— Здравствуйте, Цили! — Абхишек отодвинул стул, подъехал ближе и протянул руку. Женщина, не колеблясь, пожала её.

Дровер повторил приветствие, стараясь не смотреть на бугристую кожу. Но Цили всё заметила:

— Неприятное зрелище, правда?

— Я не хотел… — хакер опустил взгляд.

— Никто не хочет. В этом и проблема.

— Давайте, может, к делу? — Дровер положил на стол пакетик со щепоткой порошка. Цили потянулась к нему, но хакер накрыл его ладонью.

— Согласна. Абхишек уже рассказал мне, что Вам нужно.

Цили смотрела спокойно и уверенно. Прямо в глаза, отчего Дроверу стало неловко. Чтоб хоть как-то убрать это чувство, он предложил:

— Можно на «ты».

— Тебе нужно понять, с чем ты имеешь дело. И достать лекарство от твоей… личной проблемы.

— Да, всё так. А что нужно тебе?

— Хороший вопрос, — Цили мрачно ухмыльнулась. — Для начала — чтобы нам перестали промывать мозги каждый раз, как мы заходим в Сеть. Чтоб Гонконг снова стал китайским, а «Ян Ван», «Америтек» и остальные корпы пошли в жопу. Чтоб ко всем перестали относиться, как к грязи, или в лучшем случае — как к «ресурсам», которые можно выбросить, если что.

— Это всё, конечно, важно, но не моё дело.

— Ну да, не твоё. Предложение простое. Ты взламываешь четыре сервера, на которые мы укажем. А мы найдём врача и лекарство. Все счастливы. Что скажешь?

Ответить не дал подбежавший охранник. Он что-то шепнул Цили, и та тут же помрачнела, кивнула и достала из-за пояса пистолет:

— Надо ухо…

Взрыв оборвал её на полуслове. У Дровера зазвенело в ушах — он обернулся и увидел оседающую пыль в коридоре. Боевики «Единства» отстреливались у входа, но хакер не различал ничего, кроме вспышек. От порохового дыма и бетонной крошки резало глаза.

Кто-то схватил его за руку — это Абхишек пытался что-то сказать. Скрючившись и молясь о том, чтоб не попасться под пули, Дровер побежал за каталкой к окну. Цили уже выбила стекло и выцеливала кого-то на улице. Хакер на долю секунды выглянул наружу. Там в луже крови лежал типичный боец «Призрачных теней» в типичном же для триады образе: чёрная одежда, выкрашенное белым лицо. Цили, похоже, была рада успеху.

Она жестами приказала Абхишеку слезть с каталки, и тот свалился на пол, будто кит на берег. На миг показалось, что в него попали, но индиец сумел подняться и показал большой палец. Втроём они вытолкнули каталку наружу, и Дровер припал к разбитому окну вдохнуть чистого воздуха.

Теперь он мог ощутить, как дрожат его руки. Мог оглянуться и заметить, как один из боевиков осел на пол, держась за живот и широко раскрыв рот. И тут же понял: «Меня сейчас убьют». Захотелось закричать, подкосились ноги, и тело покрылось холодным потом. Цили дёрнула Дровера за воротник и заорала ему прямо в ухо: «Вставай! Надо выкинуть Абхишека! Он сам не вылезет!»

Казалось, она говорила далеко-далеко отсюда, но Дровер всё понял. Он схватил индийца за ногу, девушка — за вторую, и, приподняв, они принялись выталкивать Абхишека в окно. Он же вцепился в жестяной отлив, чтоб хоть как-то помочь, но только мешал. Потные руки соскальзывали, хакер слишком ослаб от ужаса, а Цили не справлялась в одиночку. «Соберись!» — успел прочесть по её губам Дровер, прежде чем получить пощёчину.

Но это сработало. Хакер напрягся изо всех сил и толкнул друга вверх, прыгнул за ним и поднял каталку, на которую Абхишек тут же взгромоздился. И вовремя: нападавшие как раз поняли, что с тем, кто атаковал окно, что-то случилось. Дровер увидел, как из-за угла вылетели три беспилотника, толкнул друга за ближайший мусорный бак, бросился следом, ударившись коленом о брусчатку, и дрожащими руками набросил на голову нейроинтерфейс.

Преграда-головоломка в ближайшем дроне оказалась несложной. Будто «Призрачные тени» не ожидали, что среди целей будет хакер, и не позаботились о нормальной защите. Но надо было ещё пробиться через айсволл. Пусть стандартный, но рабочий.

Дровер представлял, как наяву, вид своего расстрелянного тела, в которое вернётся, чтобы только умереть. Поэтому добавил импланту мощности и осыпал ледяную стену красными молниями. На первые трещины айсволл ответил очередью серебряных лучей. Один из них зацепил хакера, и тот сжал зубы. Но каждый миг мог стать последним, и пришлось броситься на преграду со всей силой, какую только мог дать страх смерти.

Стена, покрываясь трещинами, выпустила во все стороны сноп нитей — и не выдержала. Морщась от боли, Дровер слился с машиной и увидел, как два других беспилотника обгоняют её. А дальний уже наводит ствол на цель, скрытую за мусорным баком.

Хакер тут же застыл бы от ужаса, но опыт взял верх: взломанный дрон на полной скорости бросился влево и протаранил цель, выпустив все патроны в другой беспилотник. Наводиться времени не было — вся надежда была на плотность огня. И дальний дрон разлетелся на куски, плюясь во все стороны пулями. А другой сцепился винтами со взломанным, ударился о стену и упал.

Дровер вернулся в тело и замер, силясь понять, ранен ли он. Было страшно опустить глаза и обнаружить кровь, потому он заметил, как Цили исчезает где-то в глубине разгромленной квартиры. Но мысли были заняты не этим. С тех пор, как подтвердился синдром Вольфа-Штайнбергера, хакер привык ждать смерти. Но она казалась чем-то вроде вулкана из фильмов-катастроф: маячит на горизонте, но не даёт жару, пока не наступит время. Вот только уже второй раз за два дня смерть проходила слишком близко. Понимание этого нахлынуло, почти как лава.

Тело оказалось в порядке. А вот Абхишеку не повезло: на рубахе уже расплывалось пятно. Индиец оторвал кусок рукава и зажал им рану, но кровь всё не останавливалась. Дровер вскочил на ноги, выглянул из-за укрытия — всё казалось безопасным — и потянул каталку с другом за собой. Индиец нажал на джойстик, чтобы направить её вперёд — безрезультатно. Похоже, что-то в механизме сломалось.

Хакер заметил, что в разгромленной квартире снова взметнулась пыль. Вряд ли это был кто-то из «своих», поэтому он оббежал каталку и принялся толкать её вперёд. Но и тут не повезло: его нога словно застряла, и он упал на асфальт, еле успев выставить ладони. Оказалось, что подстреленный боевик был ещё жив. Одной рукой он вцепился Дроверу в штанину, а второй потянулся к лежащему рядом пистолету. Глаза «сорок девятого» от наркоты тускло поблёскивали.

Хакер ударил боевика ногой в лицо, целясь в татуировку змеи на лбу. Тот успел отдёрнуться, и Дровер попал только по носу, но боевик руку не разжал. Хакер бил снова и снова — бесполезно. Тогда он рванул к пистолету так резко, что чуть не выскочил из штанов, мокрыми ладонями ухватился за ствол и направил врагу промеж глаз. Даже сквозь пелену тот понял, чем это грозит, и выставил руки, умоляя пощадить. По крайней мере, Дроверу показалось, что тот бормочет именно это. Если бы пушка оказалась у бойца в руках, мозги хакера давно уже бы разлетелись по переулку — так стоило ли давать слабину? Но Дровер не мог найти силы спустить курок. От этого только сильнее задрожали руки и громче зазвенело в ушах.

Может, «сорок девятый» был конченым подонком. А может, какая-то корпорация просто выкинула его за борт, чтоб какой-нибудь менеджер получил пару сотен ян-юаней за оптимизацию штата. У него могла быть семья, которую нужно обеспечивать. Или триада взяла их в заложники: тогда, если боевик упустит хакера, «Тени» продадут их на органы или в рабство. Жить ему или умереть? Это решение казалось невозможным.

Дровер выругался — впрочем, не услышав, как прозвучал его голос, — встал и принялся толкать каталку, пока она не завелась. Пистолет же выбросил в канализационный люк. Долгий забег по переулкам Ван Чай, поездка домой, тяжёлый подъём в квартиру — всё это слилось в одно похожее на бред воспоминание.

Но главным стало одно: исчезла возможность спастись. Теперь Цили заляжет на дно, и лишь смерть на шаг приблизится.

5. Кто не думает о далёких трудностях, того ждут близкие неприятности

Эрик предпочитал контролировать всё из своего кабинета — отдавать приказы, проверять результаты и не слишком часто видеться с подчинёнными. Не то чтоб он их презирал — кто же презирает, например, электричество в аккумуляторах? Но ведь приятно демонстрировать превосходство отстранённостью от полевых задач. Однако пришлось почти весь день вместе с аналитиками искать хоть что-то о тех наёмниках. Увы, в базах данных не нашлось ни лиц — тех, что можно было опознать, — ни совпадений с ДНК. Как будто этих людей или никогда не существовало, или кто-то подчистил всю информацию.

Агенты в других корпорациях Консорциума тоже получили приказ искать всё подходящее. Конечно же, им пообещали награду, но всё равно работа требовала времени. Его-то у Эрика как раз было немного. Тогда кто-то из подчинённых предложил искать дроны, и Ли немедленно натравил искусственный интеллект на записи со всех доступных камер.

Сначала проверили обломки подстреленных беспилотников, но те оказались пустыми. Потом стали искать, куда делись улетевшие. Первый встретился с противовоздушной обороной аэропорта Чек Лап Кок, и его обломки давно унесло в океан. Второй исчез где-то над Ван Чай, но точное место определить было сложно: кто-то опять ослепил Консорциум в нескольких кварталах. Вандал явно делал это не в первый раз: он не стал долбить каждую камеру вручную, а взломал и перегрузил приводы автофокуса, не давая различить хоть что-то на замыленных кадрах. Возможно, дрон увезли за много километров от «Ян Ван». А возможно, он попался просто хорошему угонщику, а потом — скупщикам. Эрик приказал начать облаву на всех, кого ловили на краже дронов. Раньше наказывать таких хакеров было невыгодно, но теперь-то речь шла о прототипе «Карнвеннана».

Путь последнего дрона закончился на складе в Квун Тонг, и пришлось снова лететь разбираться лично. От недосыпа помогали стимуляторы, и Эрику казалось, будто его кровь уже состоит из них наполовину. Но пока заряжены импланты, недосып ничего не значит. Внутри круговой дамбы — «стены» — Гонконг казался амёбой, упирающейся в края громадной чашки Петри.

Но вот уже вскоре конвертоплан корпорации приземлился на нужной парковке, и тут же за сеткой ограды засуетились люди. Ли, не обращая на них внимания, пошёл внутрь.

На складе обнаружилось ещё несколько десятков мужчин в чёрной одежде и с выкрашенными в белый лицами. Казалось, гостя встречает чуть ли не вся триада. Уж они-то знали, что в случае драки расклад будет не в их пользу.

— Где старший? — сразу начал Эрик.

— В Сети, — и было непонятно, кто именно ответил: поднять взгляд не решался.

— Ну так вытащите его и позовите сюда.

Пока кто-то из бойцов пошёл за «старшим», Эрик оперся спиной о стеллаж, размял шею и раскрыл энергетический батончик. И вспомнил, что Чжай их терпеть не могла. Если бы она его только слушалась… если бы заменила хоть что-то из неважных частей тела, наверняка бы думала иначе. Может, была бы жива…

— …Крутое железо! От «Ян Ван»? — какой-то то ли слишком смелый, то ли просто глуповатый боевик, подойдя, начал разглядывать импланты Ли.

— Хочешь себе такие же?

— Спрашиваешь! Дорого стоят, наверное?

— Дорого.

Ли с интересом разглядывал этого «синего фонаря». Любая «Призрачная тень» рангом повыше знала, как следует обращаться к своим покровителям. Этот же ещё даже не принёс клятвы, потому и вёл себя, будто Эрик был каким-то пьяным «фай-чай» в дешёвой забегаловке.

— Чума. Хотя знаешь, что? Дизайн конченый. Тупо чёрный пластик. Я бы на твоём месте…

Договорить парень не успел. Механическая рука взметнулась к его горлу так быстро, что он не смог её даже заметить. В полупустом складе громким эхом отразился хруст, а затем удар и хрип. Старший, «красный шест», вскоре застал Эрика всё так же жующим батончик. Несколько крошек белого шоколада просыпались на бойца, корчащегося на полу с розовой пеной у рта.

— О, наконец-то! — Эрик скомкал обёртку и сунул в карман, переступил «синего фонаря» и подошёл к «старшему». — Я к вам по делу. У меня кое-что украли. Кое-что важное. Эту штуку погрузили в дрон — доставщик вроде тех, что еду развозят. А дрон сел где-то у вас на складе: или на крыше, или рядом. Мне он нужен.

— Я не видел никакого дрона, — опешил «красный шест».

— Странно. Тогда почему на записях с камер он долетает только до склада? Может быть, кто-то из вас обокрал «Ян Ван»?

Ли в жизни бы не поверил, что «Призрачные тени», даже отдельные их банды, посмели бы устроить налёт на кампус. В этом не было смысла. С таким же успехом можно выпить пару стаканов воды из залива Коулун — и вышло бы не столь болезненное самоубийство. Но припугнуть их стоило.

— Нет! Мы сейчас найдём, извините…

Довольный эффектом, Эрик бросил взгляд на тело «синего фонаря»: четверо других бойцов уже куда-то его тащили. Вскоре принесли и беспилотник. Ли оторвал аппарату винты, как лапы — мухе, сломал корпус и добрался до грузового отсека. Но внутри было пусто… Потом выругался, швырнул раскуроченный дрон об землю — и тот разлетелся на куски. Впрочем, пилот конвертоплана быстро разогнал винты, заметив, что босс в гневе и не стоит распалять его сильнее.

Но «Призрачных теней» ещё можно было занять делом. Например, поиском угонщиков. Пора было сделать пару звонков, чем Ли и занялся, пока летел обратно. Уставший, он вернулся в кабинет и не заметил, как уснул.

Во сне Эрик верхом на тигре преследовал многохвостого лиса по гонконгским переулкам. Тот перепрыгивал кучи мусора, горящие бочки и открытые люки, петлял, путал следы, но расстояние всё сокращалось. И когда рука уже тянулась к пышным рыжим хвостам, Ли вернулся в реальность.

Аналитик разбудил его сообщением о какой-то находке, и разочарование смешалось с облегчением. Погоня во сне не удалась — зато в реальности появилась зацепка. Не просто так подчинённые прошерстили весь Ван Чай и изучили каждый кадр.

— Что тут у вас?

— Мы решили проверить угонщиков. Они обычно ради одного дрона на улицы не выходят, а несколько в руках не унесут. В общем, мы поискали подозрительные машины и нашли две, принадлежащие хакерам. Взяли обоих, допросили, обыскали — ничего. Тогда…

— К делу! Нашли хоть что-то или ты поболтать пришёл?!

— Да, простите, шеф. Смотрите! — аналитик вывел на экран размытую фотографию: изъеденный коррозией микроавтобус вливался в поток машин. — Это на Глостер Роуд, прямо рядом с Ван Чай. «Америтек Аутрайдер» 2053 года. Таких на улицах мало — мы отследили до Шам Шуи По. Это самая подозрительная машина из всех, что посещали нужный нам район. Потом нашли на записях недалеко от места, где «Призрачные тени» с кем-то поцапались. Водителя за тонировкой не разглядели.

— А данные с передатчиков?

— Да нет там никаких передатчиков. Это хлам на дизеле, а не машина, — и аналитик скорчил презрительную гримасу.

Ли задумался. Зацепка была слабой — больше намёк, чем улика. И, как ни противно было признать, стоило работать осторожно.

— Но если у него дизель, где же он заправляется?

— Хороший вопрос, шеф, — аналитик повернулся к терминалу и спустя миг ответил: — В городе только одна заправка. В Монг Кок.

— Отправьте дрон-шпион. Пусть найдёт и отследит машину. Надо узнать, на кого работает эта скотина.

Аналитик выполнил приказ, и Эрик заснул снова. В следующий раз он был разбужен уже другими словами: «Шеф, мы нашли его!»

6. Война — это путь обмана

Дровер захлопнул хлипкую дверь трясущимися руками. Закрыл жалюзи — и в квартирке стало ещё темнее, чем обычно.

— Шек, ты как?

— Как я? У меня пуля в пузе! Охренительно, твою мать! Советую попробовать! — прошипел индиец. Его рана уже не кровоточила, и у Абхишека появились силы ругаться сквозь зубы.

— Сейчас я что-нибудь придумаю…

— Думай быстрее!

Где-то рядом послышались шаги. Дровер вздрогнул и сжался в ожидании выстрелов, но их не последовало. Зашивать дырки от пуль ни он, ни Абхишек не умели. Обращаться в «официальную» больницу было бессмысленно: сдадут полицейским. Оставался лишь один вариант. Дровер накинул нейроинтерфейс и вызвал Присциллу.

— Вай?

— Присцилла, нам нужен врач и срочно.

— Что случилось? — тон скупщицы сразу стал деловым.

— Мы… его… — Дровер постарался собраться с мыслями. — Абхишека подстрелили.

— Ясно. Вы у себя?

— Да.

Скупщица назвала немаленькую сумму за услуги, но Дровер согласился сразу.

— Половину вперёд. Минут через пятнадцать будет гость. Скажет, что привёз маньтоу.

Хакер вернулся в реальность и назвал Абхишеку цену.

— Чёрт…

— Что?

— У нас проблема. Ну, в смысле, у меня.

— Да, пуля в пузе… — не думая, выпалил Дровер.

— Я про другое. У меня нет таких денег. Только часть. Может, меня зашьют в рассрочку? — Абхишек утёр пот со лба.

— Ты же знаешь Присциллу. Только время зря потратишь. Впрочем, знаешь что? Разберёмся.

Он снова подключился к Сети. Назвал кодовое слово, и перед ним появилось окно с отдельным счётом, на котором «Чен Ву» якобы копил себе на жизнь в старости, а сам Дровер — на выживание. На лекарство ещё не хватало, но сумма набралась неплохая. Треть её тут же перешла на другой счёт. Когда деньги пройдут десяток банков, отследить их станет слишком сложно и они окажутся у Присциллы.

Вскоре пришёл невысокий мужчина с чемоданом в руке, похожий на поддельную личину Дровера. И, облизывая губы, доктор всё время оглядывался, будто ожидая облавы.

— Где раненый?

— Я тут! — сипло отозвался Абхишек. Врач нахмурился и начал было разуваться, но затем осмотрелся и просто прошёл к индийцу.

— Чёрт… спинка у каталки отклоняется?

— Да.

— Откиньте полностью, — доктор сбросил куртку, раскрыл чемодан и натянул перчатки. — И дайте попить.

Дровер метнулся к раковине, набрал фильтр и налил из него полную кружку воды. Врач выпил всё одним махом и взялся за Абхишека. Бормоча что-то под нос, разрезал рубаху, обнажил небольшую рану с неровными краями, просветил портативным сканером и довольно хмыкнул.

— Неглубоко, даже до мышц не достало, калибр маленький. Скорее всего, рикошет. Повезло вам. Сейчас введу обезболивающее и быстро справимся.

Доктор старался храбриться, но хакер различал волнение в его словах. Вряд ли ему уже приходилось вытаскивать пули из темных личностей в грязных квартирках. Но он уверенно взял шприц, сделал несколько уколов, вытащил пулю щипцами и кинул на пол. Потом обработал и заклеил рану, закрыл белым пластырем и стянул перчатки. Дровер подобрал пулю и подумал, что, по крайней мере, деньги потрачены не зря.

— Жить будешь, — отрезал врач.

— Спасибо. Что посоветуете? — съехидничал Абхишек.

— Больше никогда не получать пулевые ранения, — и доктор ушёл так же быстро, как и появился.

Хакер опустился на тахту. Хотелось проспать целую неделю.

— Эй… — он почувствовал руку на плече, поднял глаза — и встретился взглядом с Абхишеком. — Я это… Я всё верну. Ты опять меня спас, — в его голосе не было ни капли привычного сарказма.

— Пузо тебя спасло. Слышал же, что врач сказал?

— Да, но без помощи я сгнил бы заживо, начиная с этой дырки. За мной должок.

— Ты меня тоже вчера спас, помнишь? Вернёшь ян-юани — и мы в расчёте, — Дровер вяло махнул рукой, отгоняя мысль, что вообще-то сам втянул друга в это дело.

Абхишек, видимо, воспринял этот жест как просьбу отвалить, что и сделал. Хакер же кое-как стянул пропахшую порохом и кровью одежду, куда-то бросил и отключился… Он не понял, сколько проспал — не запомнил, когда уснул.

Назавтра снова был ливень, но и он не выгнал с улиц вонь мочи и химикатов. Дровер спрятал лицо под фильтрационной маской и натянул на голову кепку, взятую у Абхишека. И всё равно опасался, что дождь разъест кожу. От любого громкого звука хакер всё ещё вздрагивал, а каждый прохожий казался боевиком триады.

Но отсидеться дома было нельзя. С утра Дровер проверил запасы: баночка для таблеток опустела. Он связался с Учителем, но тот не доставлял препарат на дом. Значит, несмотря на очередную просьбу Абхишека починить нейроинтерфейс, пришлось отправиться в путь. Дровер тихо пробурчал пару нелестных фраз в адрес «Призрачных теней» и завёл машину.

По дороге к месту закладки удалось поймать какую-то радиостанцию. Диктор болтал всякую чушь: на кампусе корпорации «Ян Ван» взорвался газ, какая-то звезда тридео развелась, к какой-то онлайн-игре вышло новое дополнение. Дровер слушал вполуха. Его занимало лишь чувство неправильности всего происходящего.

Ведь за окном шёл дождь, от которого на коже проступали язвы. Ведь квартира размером чуть больше собачьей конуры считалась приличной для среднего класса. Ведь соевый или сверчковый белок и синтетические приправы были основной, а зачастую и единственной пищей… И всех это устраивало. Бунтари вроде Цили встречались нечасто. И, пусть Дровер не хотел броситься в бой за свободу, внезапно пришло в голову, что всё-таки в идеях «Единства» был смысл. Но почему остальные никак не боролись? И как раньше можно было не замечать, что вокруг всё так плохо? А, может быть, что-то сломалось в голове — и теперь проблемы кажутся там, где их нет? Ведь большинство всем довольно. Так кто же всё-таки дурак: «прозревший» гвайло или миллионы гонконгцев?

Найти закладку оказалось легко, и Дровер уже собирался домой, но обнаружил, что кончилось топливо. После случившегося это было особенно паршивым. Почти никто в городе не ездил на машинах с двигателями внутреннего сгорания — только ещё несколько бедняков и кучка ретро-любителей. И все они пользовались единственной в Гонконге заправкой. Неизвестно, знали ли «Призрачные тени» о том, что Дроверу нужен дизель. Они могли как раз отправить парочку «сорок девятых» к колонке: мол, рано или поздно добыча придёт сама. Но если не заправиться, придётся где-нибудь бросить микроавтобус и ездить на монорельсе или электробусе. Где будет ещё легче нарваться на триаду. Но, по крайней мере, можно сохранить хоть часть контроля над своей жизнью, да и передвигаться быстрее… Взвесив «за» и «против», Дровер решил заправиться.

Единственная колонка возле магазинчика на Тунг Чой выдавала только плохо очищенный бензин и дизель. Она была такой древней, что коллекционеры отдали бы за неё бешеные деньги, но хозяин либо не получал таких предложений, либо его всё устраивало. Хакер подъехал к заправке и пониже надвинул кепку на глаза. Глушить двигатель он не стал, но осторожно вылез из салона, осмотрелся и быстро зашагал к магазину. Стоило заправиться под завязку, чтобы лишний раз не выползать на улицу.

Расплатившись на автокассе, Дровер пошёл обратно. И осознал, что теперь сводит плечи — будто тело само по себе собралось защищаться. Пришлось заставить себя расслабиться, хотя оглядываться он не прекратил. Но вскоре, убедившись, что нигде нет боевиков, заглушил мотор и вставил пистолет в бак. Хакер старался стоять чуть ли не вплотную к борту «Америтека», чтобы скрыть лицо: в небе всё так же жужжали сотни беспилотников. Любой мог оказаться шпионом.

Вдруг одна из точек ненадолго застыла на месте — и скрылась за небоскрёбом. Может, кто-то из коллег Дровера попробовал перехватить этот дрон. Может, программа навигации дала сбой, перезагрузилась и продолжила работать. Может, кто-то послал беспилотник выследить и убить чужака, укравшего нечто ценное…

Хакер склонялся к последнему варианту, хотя аргументов «против» было больше. Зачем триаде следить за ним, когда можно взять прямо тут? Зачем «Призрачным теням» гоняться за целью менее важной, чем Цили? С каких пор кого-то волнует гвайло, неспособный позволить себе даже электромобиль? Всё это хоть и отрезвляло, но не прибавляло оптимизма. Однако Дровер подумал, что, видимо, ошибся: дрон больше не появлялся.

Спустя пару километров от заправки хакер остановился на красный свет и, как всегда, затаил дыхание, опасаясь, что машина заглохнет. А когда обошлось, чуть расслабившись, посмотрел в зеркала заднего вида — и что-то чёрное промелькнуло на фоне розового неона рекламы. Но микроавтобус стоял на перекрёстке улиц, почти скрытый тентами. Прямо над ним светилась дырявая реклама кофеварок «Вайскрафт», чуть позади — такая же реклама косметики от «Ян Ван», а ещё дальше, где кончались навесы — та самая чёрная точка. Скорее всего, простой доставщик. А точно ли? Паранойя вернулась с прежней силой, и даже водитель соседнего седана посмотрел на Дровера, нахмурившись. Он ответил натянутой улыбкой, переключил передачу и поехал вперёд, когда зажегся зелёный сигнал.

Не стоило ехать домой напрямик. Перемещаясь по дорогам Цуэн Ван из ряда в ряд, хакер всё время посматривал в зеркало. И чем дольше петлял, тем всё яснее становилось, что паранойя проснулась не зря. Куда бы он ни сворачивал, за ним следовала чёрная точка. Дровер достал нейроинтерфейс, и за пару секунд в руке сетка промокла от пота. Опытным взглядом нашёл ближайшую камеру, сбросил скорость настолько, чтобы не успеть на зелёный, но не слишком разозлить других водителей. И, как только остановился, сразу же атаковал.

Головоломка — первая линия защиты — открылась мгновенно. Айсволл тоже не смог задержать надолго. Хакер взламывал подобные системы ещё в первую неделю после переезда в Гонконг, и с тех пор никто не удосужился её обновить. Интересно, почему? Впрочем, этот вопрос мог подождать.

Дровер сфокусировал линзы камеры на подозрительном аппарате и сразу понял, что был прав. Из глянцевого корпуса торчали датчики и антенны, незаметные с земли. Рядом нашёлся маршрутизатор, позволяющий атаковать дрон, но хакер вышел из системы, снял нейроинтерфейс и убрал в карман.

Если перехватить аппарат, Дровер выдаст себя и подтвердит подозрения. Тогда вместо дрона прибудут крепкие и хорошо вооружённые ребята. Но вряд ли им известно, где гвайло живёт: иначе они и нагрянули бы сразу в квартирку. Спрятать микроавтобус он не мог. Оставалось лишь прятаться самому. Превозмогая дрожь в руках и боль в горле, будто выстланном наждачной бумагой, хакер придумал новый план. Он продолжил петлять, возвращаясь к тому скрытому тентами переулку, потом проехал перекрёсток, припарковался и выскочил из машины. Поток почти одинаково одетых людей принял его и понёс вперёд. Дровер немного прошёл вместе с ним, а затем юркнул в сторону, к мокрой бетонной стене.

В гавайской рубашке тяжело было затеряться среди прохожих, и хакер, стараясь не приближаться к краю навесов, осмотрел улицу. Автоматизированный продуктовый магазин от какой-то из дочерних фирм «Дженерал Механикс» манил огромными скидками. Небольшой медцентр приглашал поставить искусственное сердце, чтобы до ста лет бегать марафоны. И никто не предлагал одежду. Оставался лишь один выход. Дровер выбрал место, где толпа закрывала его от камер, и собрался с силами.

— Извините… — он обратился к прохожему, но тот только зашагал быстрее. С первого раза не вышло. — Простите… — обратился он уже к другому.

— Отвали, гвайло, а то в рыло дам! — оттолкнул его угрюмый мужчина и пошёл дальше. И третья, и четвертая попытка провалились.

Каждый подход стоил огромных усилий, и каждая неудача привлекала внимание. Какой-нибудь приличный гражданин мог ведь вызвать полицию. «К чёрту, — подумал Дровер. — Если пошлют и в этот раз, буду прорываться, как есть».

— Извините, можно Вас на пару слов? — обратился он к очередному прохожему, и, видимо, отчаянная решимость на лице произвела впечатление. Тот повернулся и нахмурился, сложив руки на груди.

— Чего тебе, гвайло?

— У Вас классная куртка. Сколько хотите за неё?

— А сколько предлагаешь? — сощурился мужчина.

Такого ответа Дровер не ожидал.

— Ну… две тысячи.

— П-ф-ф, — прохожий махнул рукой и отвернулся.

— Подождите! — Дровер схватил его за рукав. — Давайте поговорим!

— Да ты совсем охренел! Прицепился ко мне, выкручиваешь мне яйца своими «предложениями», а ещё и пройти не даёшь! — возмутился местный.

— Извините! Я был не прав, признаю. Четыре тысячи?

За такие деньги можно было неплохо прожить неделю.

— Ты издеваешься что ли, гвайло?

— Ладно, десять!

— Двадцать, дружок. Думаю, сможешь себе позволить. А? — прохожий вызывающе посмотрел на Дровера.

— Да это же…

— Что? Значит, не очень-то тебе и нравится куртка. Считаешь, у меня хреновый вкус?

— Нет. Двадцать так двадцать, — хакер подсчитал, сколько дронов предстоит перехватить, чтоб окупить такую роскошь, но с мрачным лицом перевёл всю сумму.

— Другое дело, — прохожий довольно хмыкнул, сбросил ветровку и отдал Дроверу, держа двумя пальцами за воротник.

Хакер надел её, накинул капюшон и медленно застегнул молнию. Куртка пахла потом и дешёвыми сигаретами, но была такого же серо-зелёного цвета, как и у большинства…

Обида и злость жгли изнутри. Дровер отдал почти всё, что откладывал на лекарство. И вряд ли этот прохожий был сильно преданным сторонником Консорциума. Просто он оказался чуть предприимчивее других и решил подзаработать, а не посылать «беляша». «Эти уроды заслуживают такой дерьмовой жизни», — подумалось хакеру.

Он подошёл поближе к краю тента и задержался на мгновение. Потом медленно отправился вперёд, подволакивая ногу и сутулясь. Хотел было осмотреться, поискать взглядом дрон, но лишь сильней натянул капюшон и продолжил шагать, как любой другой в толпе: будто совсем без мыслей, без забот и без тревог.

7. За каждой улыбкой скрывается оскал

Если бы Эрик мог убивать силой мысли, Цуэн Ван превратился бы в некрополь. Но пришлось молча пить кофе возле проржавевшего микроавтобуса и следить за криминалистами, ищущими улики. И всё, что они добыли на эту минуту — пустая бутылка из-под воды. Её хотели отправить на базу дроном, но Ли потребовал, чтобы это сделал лично один из экспертов. Вряд ли кто-нибудь перехватил бы беспилотник, но рисковать было нельзя. В последнее время удача явно шла мимо.

Меньше часа назад Эрик смотрел на Гонконг глазами дрона-шпиона. Вот микроавтобус засекли на заправке, отследили путь — и он заехал под тенты. Вот беспилотник включил на тепловизор, но водитель уже потерялся в толпе. Аппарат летал туда-сюда в поисках длинноволосого гвайло в гавайской рубашке, но тот всё не появлялся. Эрик приказал найти план ближайших зданий: никаких задних дверей не обнаружилось, а значит, цель должна была бы рано или поздно показаться. Но не показалась. Зато Ли понял, кто им нужен: дрон в подробностях заснял этого парня. Да, он смог уйти, но искусственный интеллект «Ян Ван» уже искал ублюдка на ближайших снимках.

Вот только как можно было скрыться от беспилотника? Эксперты уже отсмотрели записи с этой улицы и не нашли никого подозрительного. Даже провалиться сквозь землю водитель не мог: не было канализационных люков. Но после проверки характеристик дрона стало ясно, что он опознавал цель по одежде и походке. Значит, именно их гвайло и сменил. Эрик стал просматривать данные полиции по кражам в этом районе: один извращенец стянул с верёвки комплект нижнего белья да и всё. Магазинов одежды рядом не было.

Прервав мысли, база сообщила, что агенты других корпораций прислали донесения. Но и эта надежда обернулась разочарованием. Ничего не наводило Ли на след «Карнвеннана» и тех, из-за кого погибла его куколка. Пришлось вернуться к единственной зацепке — водителю. Эрик думал о толпе. Смотрел на неё снова и снова. Почти одинаковые люди сливались в одно большое пятно. Сливались…

Значит, гвайло купил одежду у кого-то из фай-чай! Он не смог бы отнять её силой: жертва не стала бы молчать, и грабёж заснял бы дрон. Ли связался с базой и запросил данные по всем переводам между гражданами в том районе в нужное время. Но получил неожиданный ответ:

— Шеф, я не могу Вам ничего прислать. «Дженерал Механикс» не одобрили доступ, — судя по голосу, аналитик был удивлён не меньше самого Ли.

— А ты поинтересовался, какого хрена?

— Говорят, у них какое-то обновление софта, и точной информации до апдейта не будет.

Очевидно, это была отмазка. Ведь есть же договорённость между корпами. Ведь «Дженерал Механикс» контролирует все финансы жителей Гонконга. Деньги фай-чай фактически копились в каком-нибудь из подконтрольных банков и просто переходили со счёта на счёт. Если это не отслеживать, город просто встанет… Эрик нахмурился.

— Скажи, что мне нужно поговорить с ними. Сейчас. Создай приватную комнату в Сети, максимальное шифрование.

Аналитик на время пропал, а когда вернулся, огорчил новостями:

— Снова отказ, шеф. Говорят, слишком важное дело, чтоб довериться Сети. Но предложили встретиться. Вице-президент Чо хочет лично принести извинения и найти решение.

— Назначь встречу в его офисе.

Эрик раздавил кружку металлическим кулаком. Потом выдохнул и, зная о своей репутации, выбрал самый медленный транспорт, чтоб заставить вице-президента «Дженерал Механикс» понервничать. Лучше бы тот успел сочинить толковое объяснение.

Заодно появлялось время подумать. По окну автономного такси скользили дождевые капли: Ли выбрал одну из них и болел за неё в воображаемой гонке. Но капля проиграла, и одним щелчком ногтя по оргстеклу была разбита на мелкие брызги.

Мысли опять и опять возвращались лишь к Чжай. Эрик вспоминал их роман и препарировал картинки прошлого, как патологоанатом, стараясь понять, всё ли делал правильно. Иногда ощущал ностальгию, иногда — злость от потери. Но чувства быстро проходили.

Стоило признаться себе, что Чжай даже была не в его вкусе. Ли всегда предпочитал женщин помоложе, пофигуристее, поглупее. Но она чем-то его зацепила, и зацепила надёжно. Настолько, что он даже не замечал других, хотя эту привязанность скорее осознавал умом, чем ощущал сердцем. Поэтому знал, какие слова нужно говорить и с какой интонацией, как часто выходить на связь, что дарить. Реакция Чжай была всегда предсказуемой. Впрочем, в последнее время дела чуть разладились. Она уделяла проекту слишком много сил — гораздо больше, чем было нужно. А Эрика держала на расстоянии — эмоционально, не физически. Причин этого он не понял до сих пор. И теперь уже не поймёт. Он не умел произнести «нам нужно поговорить», да и Чжай не спешила откровенничать. Наверняка знала, что Ли снова выберет подходящие слова и жесты — и опять фальшивые. А тогда бы ответила всё, что про них думает, и к чёрту последствия. Это в ней и подкупало. Ей было плевать на статус, на деньги, на имплантаты. Она отвечала на действие противодействием в любом случае. Других таких не было, а может, и не будет. И кто-то должен за это заплатить…

Машина остановилась у нужного небоскрёба. Высокий, длинный и узкий, со скошенной верхушкой, он напоминал могильный камень, только «острие» упиралось в облака. Эрик быстро дошёл до стойки ресепшена, и миловидная девушка выучено улыбнулась — натянула стандартную маску.

— Добро пожаловать в «Дженерал Механикс». Чем могу помочь? — её губы почти не двигались, как у чревовещателя. Но гостя она узнала.

— Эрик Ли. У меня встреча.

— Одну секунду, пожалуйста, — девушка взглянула на экран. — Господин Чо ожидает Вас в кабинете 2067. Вам удобнее всего будет…

— Откуда тебе знать, что мне удобнее? — Ли пристально посмотрел на девушку.

— Я… подумала…

— Ты правильно подумала, — он улыбнулся, довольный отзвуком страха в её голосе. — Так что бы ты посоветовала?

— Удобнее всего будет крайний лифт справа — самый быстрый. Поднимитесь на двадцатый этаж и сверните налево…

Хоть выражение её лица не изменилось, можно было распознать, что её нервы, напряженные, как перетянутые струны, теперь расслабились. Теперь она всем знакомым расскажет, как встретилась с Эриком Ли, а он оказался «шутником» и «душкой», а вовсе не «исчадием ада». Он отвернулся, не выказав, что настроение слегка улучшилось.

Вскоре Ли уже стоял перед вице-президентом по работе с клиентами Джереми Чо и оценивал опытным взглядом его костюм. Тот стоил больше сотни средних зарплат, но на владельце всё равно казался дешёвым. К тому же, Чо не прибегал к омолаживанию: морщины бросались в глаза. Не прибегал и к биоскульпторам: выдавалось вперёд его мягкое брюшко. Он встретил гостя с таким выражением лица, с каким встречает хозяина провинившийся щенок.

— Господин Ли! Пожалуйста, присаживайтесь. Очень жаль, что нам пришлось встретиться при таких обстоятельствах. Хотите выпить?

Чо достал из ящика виски. Аккуратная и строгая бутылка только подчёркивала её заоблачную цену. Ли сел в предложенное кресло, посмотрел собеседнику прямо в глаза и не ответил ничего. Джереми всё же наполнил два стакана, и Эрик взял свой — по-прежнему молча.

— Позвольте мне извиниться за эту неприятную ситуацию. Я уверяю Вас: скоро мы закончим с обновлением и сможем снова исполнять обязанности члена Консорциума.

Эрик смотрел на собеседника исподлобья — но с беспристрастным пустым взглядом, как у дешёвого аватара.

— Что я, как представитель «Дженерал Механикс», могу сделать, чтобы сохранить наши хорошие отношения? — выражение лица Джереми по-прежнему было виноватым, но глаз он не отвёл. У него были яйца, и Ли это уважал.

— Вице-президент Чо! Спасибо, что прикладываете усилия для поддержания нашего партнёрства, — Эрик натянул лучшую улыбку, какую смог. — К сожалению, запрошенная информация нужна мне срочно. Если вы можете, скажем, получить её из резервной базы данных, я буду очень благодарен.

— Если это было бы возможно, я бы это уже сделал! Наши специалисты начали обновление ровно в то время, на какое вы и запросили данные. Неудачное совпадение… — Чо развёл руками.

— Весьма. Но ваши технари и вправду хороши, раз могут обновлять систему, не мешая гражданам распоряжаться своими деньгами, но при этом полностью скрывать переводы! Какой там у вас слоган? «Абсолютная надёжность»?

— Не зря же именно мы получили этот сектор в управление, — проигнорировал выпад Чо.

— И когда же вы сможете обработать запрос?

— Я это уточнил. Думаю, завтра к полудню мы пришлём все, что Вы хотели.

Чёртов гвайло за это время мог улететь на другой конец света.

— Нет.

— Простите? — Джереми ничем не выказал, что его застали врасплох.

Отчётливо чеканя каждое слово, Эрик начал:

— Это совершенно неприемлемо, вице-президент Чо. Я не могу ждать целый день, пока китайский шпион уходит с данными. С данными по «ядовитой пилюле». Вы же понимаете, чем нам это грозит?

— Господин Ли, я понимаю, что Вы бы не приехали по несрочному делу. Но мы действительно не можем Вам помочь! Давайте я пришлю всё, что хотите, как только смогу. А пока компенсирую неудобства. Десять миллионов ян-юаней Вас устроят?

— Оставьте себе. Если я не получу данные, может, заплатите какому генералу Народно-освободительной армии, чтобы Вас выпустили. Может, даже костюм оставят, — Ли отвечал спокойным голосом, но на лбу пульсировала жилка, а руки вцепились в подлокотники кресла. — Послушайте, вице-президент Чо. Возле Шэньчженя, буквально в двух шагах от границы, стоят две китайские дивизии. Они могут взять город за сутки, а то и быстрее. Знаете, почему они ещё не здесь? Потому что боятся «ядовитой пилюли». Они знают, что мы можем отдать приказ, и захватывать китайцам будет уже нечего. А может, мы только притворяемся. Правда известна лишь совету корпораций. Так вот, Вы хотите рискнуть всем, что у Вас есть, ради вашего «обновления», или найти способ решить нашу проблему?

— Я… посмотрю, что можно сделать. Извините, мне надо позвонить, — выдавил Чо и быстро вышел из кабинета. Но вернулся совсем скоро. — Хорошие новости! Мы нашли способ дать Вам нужные данные. Не спрашивайте, как: я сам не понял деталей. Главное, всё, что Вы запрашивали, уже у Ваших аналитиков. Ещё раз извините за инцидент и спасибо за понимание.

— Ничего страшного. Спасибо и Вам за плодотворное сотрудничество. Кстати, раз уж риск вторжения теперь снизился, самое время обсудить компенсацию. Что Вы говорили насчёт десяти миллионов?

Виски на столе перед Эриком осталось нетронутыми. Вскоре он уже спускался на первый этаж небоскрёба.

Отмазка Чо была слишком слабой — будто сочинённой наспех. Предстояло выяснить, почему вице-президент её выдумал. И вместо того, чтобы выйти из здания, Ли отправился в уборную. Он понимал, что все лозунги «Ян Ван», гласящие, мол, сотрудники корпорации — это «большая семья» с «общими целями и ценностями», вовсе не означают, что «семья» не избавится от любого «родственника», если тот перестанет быть полезным. А потому держал небольшую сеть полезных контактов для личного пользования. Нужная ему кабинка была пуста, и быстро нашлась особенная плитка — со сколотым уголком. Маленький разъем скрывался в бетонной стене за ней. Эрик, стараясь не шуметь, снял её, вытащил из запястья кабель, подключился и оставил короткое сообщение. На этом его дела в «Дженерал Механикс» были закончены.

Но Чо не соврал, что передал информацию. И когда искусственный интеллект «Ян Ван» обработал данные, остался лишь один сомнительный перевод. Чен Ву, клерк из департамента водоснабжения, дал двадцать тысяч ян-юаней Джозефу Лао, с которым прежде лично не виделся — по крайней мере, под камерами. Значит, кто-то не упустил возможность как следует подзаработать на случайно встреченном гвайло.

Удалось отследить и место, откуда «Чен Ву» чаще всего выходил в Сеть. Что ещё важнее, найти все логи последней недели. Вот он появляется в публичном пространстве Гонконга, движется к виртуальному храму, подходит к монаху. Вот потом внезапно исчезает, и следом один из ботов-зазывал попросту схлопывается. Здесь точно поработал порошок.

Ли прижался к стене возле стандартной, выкрашенной под дерево пластмассовой двери. Группа захвата, стоявшая рядом, могла бы справиться и сама. Но Эрик чувствовал, что цель близко. Он должен был, когда возьмут этого гвайло, посмотреть в его испуганные глаза.

— Три… два… один… Пошли!

Эрик одним ударом снёс дверь с петель: та с грохотом влетела внутрь. Ворвался в квартиру — и группа захвата пробежала следом.

— На пол, быстро! — заорал Ли.

В квартире обнаружились двое. Полноватая женщина грузно опустилась на кровать, а невысокий мужчина с аккуратной стрижкой выставил руки ладонями вперёд — этот жест означал «я не опасен» ещё тогда, когда лучшим оружием считалась острая палка. Так что приказ не выполнил никто — и Эрик схватил мужчину за шею, бросил лицом в пол, а боец «Ян Ван» скрутил женщину.

— Где этот гвайло?

— Я… я не знаю! — прохрипел мужчина.

— Знаешь, — Эрик надавил сильнее.

— Я не знаю, о чём вы говорите! Нет тут никаких гвайло!

— Допустим, его тут нет. Тогда где он?

— Да не знаю я! — хрип мужчины начал походить на плач.

Ли на миг засомневался, действительно ли жильцы квартиры что-то знают. Вскоре это подтвердил и командир группы захвата:

— Шеф, тут никого. Мы просканировали — всё чисто.

— Тогда возвращаемся. Этих двоих — с собой. Поговорим.

Эрик оскалился и посмотрел на пленников так, чтобы им стало ясно: не стоит ждать ничего хорошего.

8. Думай о будущем: прошлое не исправить

— …Это значит, что Кашмир не должен был выходить из состава Индии. Да ты слушаешь меня вообще?

Дровер не различал слова друга, как не различил бы собачий лай на улице или жужжание электродвигателей. Мозг ждал только топот тяжёлых ботинок или щелчки затворов. К счастью, в Шам Шуи По, где не было камер, выследить кого-либо было трудно.

— Прости, Шек, не могу сейчас думать о политике.

Индиец покачал головой.

— По-твоему, Будда сидел под деревом и думал, как всё вокруг хреново? Если бы так, он бы сдох, а не достиг просветления. Бери с него пример: он поумнее тебя будет.

— Тут ты прав. У него хватило мозгов родиться принцем, а потом не нажить себе кучу врагов.

— Ладно, ной, если хочется. Всё равно мы почти пришли.

Раньше Дровер приезжал сюда с украденными дронами в салоне «Америтека», но сегодня не было ни того, ни другого. Только их с Абхишеком пожитки в тележке из супермаркета тащились за каталкой. В магазин к Присцилле пришлось войти одному: двери были слишком узки. Тэнг, казалось, работает в любое время дня и ночи. Она всё так же стояла за прилавком, воплощая самое стабильное, что было в Шам Шуи По — конечно, не считая нищету и преступность. Девушка отложила коммуникатор и посмотрела на хакера. А затем нахмурилась.

— Ты снова вляпался в какое-то дерьмо? Дровер, хорош уже. Я серьёзно.

— Присцилла, нам нужно где-то спрятаться, — хакер оглянулся.

— Нам? У меня всё в ажуре… А, ты про Абхишека. Я так понимаю, он жив.

— Жив пока.

— Вот видишь! Тётя Тэнг оказывает качественные услуги.

— Сейчас меня устроит и что-то не слишком качественное. Любая дыра, лишь бы там не нашли.

— А кто ищет? Корпы? Триады? — Присцилла, склонив голову, смотрела будто сквозь Дровера.

— Тебе лучше не знать, — ответил он, впрочем, до сих пор не понимая, кто выслал слежку.

Девушка вздохнула и задумалась. Дровер терпеливо дождался ответа.

— Есть две капсулы в высотке рядом, на первом этаже. Абхишека придётся туда запихивать, но что поделать. Зато стоит совершенно смешные деньги.

Присцилла назвала сумму проживания за сутки, и хакер выдохнул: она оказалась посильной.

— По рукам. Выкупи у меня тот дрон, который отказалась, помнишь? Я всё починил. Как раз нам хватит.

— Давай я его проверю, а потом скину адрес и код для входа… Ох, Дровер, если он работает, оплачу тебе даже несколько дней, — скупщица перешла на шёпот. — Я даю сейчас больше, чем раньше. Но только потому, что угонщиков теперь кто-то ловит. Лично знаю троих — так они просто исчезли. Я даже пинганула их по коммуникатору — ни один не ответил. В общем, смотри, чтобы тебя не цепанули. Если будет ещё товар — неси сразу, пока такая щедрость.

— Буду иметь в виду.

Дровер представил, что могло случиться с «коллегами». Ноги подкосились, и внутри похолодело. Наверно, это было заметно, но Тэнг не подала виду и сказала чуть бодрее:

— Кстати, зацени, какой крутой сироп от кашля мне привезли. С одной ложки станет легче горлу. С трёх — можно упороться. Сколько возьмёшь?

— Нет, спасибо. Буду страдать на чистую голову, — пробормотал хакер, махнул рукой и вышел.

Капсулы в человейнике располагались блоками по две. Пусть перегородки казались хлипкими, зато «пеналы» выглядели крепко и, если закрыть крышку, не пропускали звуков. Это было как раз кстати: в блоке сверху кто-то орал на ребёнка, а в блоке сбоку кто-то пытался петь…

Теперь Дровер прилёг на замызганный матрас и занялся своим чахлым деревцем: подстриг ножничками лишние ветви, убрал плохие листья. Было бы больше времени и меньше проблем — бонсай смотрелся бы приличней. Но теперь стоило постараться хотя бы просто не убить его — в этой капсуле без окон, больше похожей на гроб.

Мелкие бытовые дела помогали отвлечься. Не думать о том, что кто-то пару дней назад чуть не убил Дровера и теперь наверняка открыл охоту. На миг пришла идея выкинуть «этот сраный порошок» и забыть, что он вообще существовал, но это бы не изменило ничего: больной и нищий гвайло таким же и останется.

— Эй, Дровер! Ты уже сделал себе новый счёт? Я тебе не банкир! — внезапный окрик заставил хакера вздрогнуть.

— Ещё нет.

Абхишек хорошо знал, как прятать ян-юани от любопытных глаз. Дровер отправил ему всю свою копилку, прежде чем банк заблокировал счёт «Чена Ву».

— Тут одна дура из Техаса поверила, что мне не хватает на билет. Половина — твоя. Я обещал, что всё верну тебе, и вот — считай, начал. Ты, конечно, хер, и из-за тебя мне теперь прятаться в этом гадюшнике, но ты мне жизнь спас.

— Спасибо…

— Пожалуйста. Но постарайся уж не сдохнуть, пока я не расплачусь, ага?

— Всё для твоей кармы, — ухмыльнулся хакер и проглотил таблетку. К счастью, приступы на днях не приходили. Может, вселенная решила дать отсрочку — как компенсацию за неудачи.

Дровер перепроверил копилку. Даже с деньгами от Абхишека вышло негусто. В иных обстоятельствах пора было бы выйти на поиск беспилотников для угона, но не теперь. Тогда хакер решил замахнуться на цель покрупнее. Пускай при мысли о прошлой попытке взломать «Процветание» болела голова, выбор был невелик: рискнуть или сдохнуть.

— Шек, у меня есть мысль. Но нужна твоя помощь.

— Ну давай.

— Присмотришь за мной, чтобы мне мозги не выжгли?

— А что ты будешь делать? Я не хочу, чтобы нас выследили. Капсула дерьмовая, но снова драпать — ещё дерьмовее.

— Я подключусь через несколько узлов. Всё будет хорошо, — по правде говоря, Дровер не был в этом уверен, но к чему лишний раз волновать Абхишека.

— В прошлый раз это не очень помогло.

— В прошлый раз меня засёк дрон-шпион. От которого я сбежал, между прочим.

— Да, и мы всё равно в Шам Шуи По. Надеюсь, твоя идея стоит того.

— Стоит… И можешь дать мне список тех счетов, через которые тебе переводят деньги на билеты или что ты там сейчас собираешь?

— Мне уже это не нравится, но могу. И что?

— Я хочу ограбить банк.

Абхишек присвистнул и покачал головой.

План был прост и незамысловат, как удар в челюсть. Дровер хотел пробить защиту, украсть понемногу с каждого перевода и послать через подставные счета. И отступать не собирался, потому вдохнул побольше порошка и спешно подключился к Сети. От резкой горечи чуть не стошнило прямо на Абхишека — он как раз сел рядом и стал следить за состоянием мозга хакера. Но как раз в этот момент уже открылся виртуальный интерфейс, и другу не пришлось сидеть полуголым в прачечной.

Через ботов-кассиров и ложную среду пробиться было нетрудно. Но прежняя радость, что время в виртуале проносится быстрее, не пришла. Теперь с каждым мигом нарастал только страх, но перед зловещей серебристой стеной отступать было поздно. Можно было лишь надеяться, что большая доза порошка даёт большие шансы, да и Абхишек, по крайней мере, в этот раз был на подхвате.

Дровер врубился в стену. Айсволл, как и в прошлый раз, начал отстреливаться вслепую. И аватар хакера метался туда-сюда, осыпая защиту алыми молниями. Система была на редкость устойчивой. Может, стоило усилить атаки мощностью мозга, но в прошлый раз риск обернулся болью. Так что удалось справиться просто медленным и терпеливым способом.

Но Дровер, даже пробив защиту, всё равно осторожничал. Он снова просканировал счета, проверил переводы, попробовал отследить денежные потоки. Похоже, всё было настоящим. Тогда к каждой транзакции добавил по паре ян-юаней, а потом перенаправил в цепочку Абхишека. Какая-то часть денег уйдёт администраторам цепочки, но остальные приблизят к спасению…

Удалось украсть достаточно, прежде чем пришло предчувствие какой-то опасности. Но хакер поздно спохватился: голова заболела так, словно кто-то ударил дубинкой прямо в лоб. Наверняка монитор отслеживания уже вспыхнул красным — тогда Абхишек бы снял нейроинтерфейс с друга. Но при полном погружении в Сеть были все шансы сдохнуть раньше.

Дровер отстреливался не глядя. На миг его ослепила вспышка, но, похоже, второй раз в него не попали. Осмотревшись, он увидел вдалеке другой аватар — шимпанзе в синем галстуке. Тот бросал не глядя кокосовые орехи, и, если бы не боль, можно бы было рассмеяться. Но вместо этого проснулась только злость. Ведь за дурацкой обезьяной скрывался тоже человек, но он-то наверняка сидел в удобном кресле, пил синтекофе с сахаром и сливками. Может быть, работал, закинув ноги на стол, лениво глядел на экран, перешучивался со страхующим напарником. И в голове у него стояла какая-нибудь новинка от «Вайскрафт» или «Ян Ван» с регулярными обновлениями за счёт компании.

А вот сейчас ему пришлось сделать исключение и постараться. Небось, когда на экране контроля загорался сигнал, безопасник лениво вздыхал, накидывал крутой нейроинтерфейс и подключался к Сети, чтобы быстренько поджарить наглого хакера. Дровер когда-то был таким же. И не догадывался, что жизнь приведёт его на другую сторону.

Боль только усиливала ненависть. Если хакера атаковали, значит, порошок прекращает работать. В прошлый раз удалось сбежать, но теперь, если не успеть, чёрт его знает, что будет дальше…

Шимпанзе застыл на месте, ища противника. Тогда Дровер облетел его сбоку, чтоб не попасть под случайный удар, и атаковал сам. Безопасник не успел даже понять, что происходит, и его увороты были бесполезны. Под яростным напором шимпанзе подёрнулся, как взломанная голограмма, и исчез. Дровер вернулся в реальность мгновением позже. И лишь тогда понял, что наделал.

Когда кого-то отключают извне, аватар пропадает мгновенно. Если же он мерцает, если в Сети видны глитчи, значит, отключается мозг. Значит, связь прерывается на органическом уровне. В лучшем случае можно стать овощем. В худшем — безопасник сейчас бился в агонии, уже необратимой.

Это осознание даже заставило отступить головную боль. Дровер убил человека. И пытался было мысленно оправдаться — «Я был в состоянии аффекта, меня заставили, он сам напросился» — но все эти слова ничего не стоили. Хакер только что выжег мозг незнакомцу — просто за его работу. А ведь мог просто выйти в публичное пространство — и никто никого не стал бы искать. Но вместо этого — убил. Просто потому что мог. А если у того человека была беременная жена, которую выкинут из корпоративной квартиры на улицу? А если старые родители, которых больше некому содержать? Сколько ещё жизней пострадало за несколько секунд? Разве есть на это право хоть у кого-то? Разве чья-то жизнь ценнее другой?

Дровера трясло, пока он размышлял об этом. Ведь он был же на какой-то миг уверен, что поступает правильно! И противник был таким же! Хакер дрался за жизнь — то же делал и безопасник. Но только один мог легко отступить… и не отступил. Раньше Дровер был обычным гвайло — помойной шавкой Гонконга. А теперь стал убийцей.

Дерьмовые события случались и раньше, но никогда прежде не приходило столь стойкое отвращение к самому себе. Даже приступ «Вольфа-Штайнбергера» теперь казался убежищем от совести: такой ужас был хотя бы знакомым.

— …Эй, ты чего? Ты живой вообще? — Абхишек смотрел на друга с испугом в широко раскрытых глазах. Может быть, опасался, что поздно снял нейроинтерфейс.

— Проверь счёт.

— Не сдох и можешь говорить — уже хорошо! Да, всё пришло.

Индиец назвал сумму, и стало ясно, сколько ян-юаней стоила человеческая жизнь.

— Да ты чего такой угрюмый? Получилось же!

— Да, Шек. Получилось, — ответил Дровер и откинулся на спину.

Мысли продолжали роиться. Человек на другой стороне был просто частью чего-то большого, как муравей в колонии. И вряд ли желал лично Дроверу зла. Его бы устроило, если бы хакер сбежал, и пусть его бы ловил кто-то другой. Но нельзя забывать, что безопасник мог бы и прикончить врага. Как те боевики «Призрачных теней». Как те, кто послал дрон. Как любой слуга корпорации.

Получается, жизнь большинства гонконгцев — даже нелегалов — бессмысленна? Теперь уж точно пора убираться отсюда? Может, попытать удачи в Японии… Зато ещё раз Дровер понял, что всему виной — только ублюдки из Консорциума. Кто ещё может делать что угодно в своём подвластном городке, но на благо людям не делает ничего? Кто шикует под куполом Рипалс Бэй, пока остальные гниют под кислотными дождями? Вот уж их-то можно возненавидеть сильнее, чем себя.

Эти мысли прервались онемением левой руки. Затем онемела нога, и если бы хакер не лежал, то рухнул бы на пол. Пришёл новый приступ, сильнее прежнего. Онемение поползло и по правой стороне, хотя таблетки были приняты совсем недавно. Как будто мало пришло раздумий и мук совести. Как будто не хватало только ужаса — беспросветного ужаса перед смертью, теперь уже собственной.

Может быть, они с безопасником умирали одновременно?

Дровер втягивал воздух короткими вдохами. На штанах расплывалось пятно, а пальцы скребли по простыне. Тело скручивало изнутри, и вместо просьбы о помощи получился лишь тихий хрип. Абхишек подъехал сам.

— Угадай, кто со мной связался? Начинается на «Ци», заканчивается на «ли»… Эй, ты в порядке?

Дровер даже без приступа не ответил бы «да».

9. Лучший воин никогда не злится

Эрик метался по подвалу как тигр в клетке. Под его ногами хрустели то ли зубы, то ли бетонная крошка. Всё это освещала лишь тусклая лампочка, и углы комнатки оставались во тьме. Здесь воняло страхом, потом и дерьмом.

Одно из тел, висевших на кресте, просипело что-то, похожее на стоны, и Ли приблизился к нему. Он поднёс металлический палец к губам и зашипел. Тогда тело затихло. Эрик прошёлся ещё несколько раз и остановился у тела второго, до этих пор тихого.

— Давай теперь я буду спрашивать медленно, чтоб даже до тебя, дебила, дошло. Хорошо?

Он усмотрел в движении пленника что-то похожее на кивок и повторил уже много раз сказанное:

— Куда. Сбежал. Сраный. Гвайло?

Тело задрожало и что-то прошамкало.

— Громче!

В этой маленькой комнатке окрик прозвучал, как рык. Шамканье повторилось чуть разборчивей — но с большей дрожью.

— Шэньчжэнь?

Тело снова кивнуло, и Эрик кивнул в ответ. А потом схватил человека за челюсть и оттянул её вниз. Глядя в заплывшие глаза, вставил два пальца в чужой рот и сжал их. Раздался хруст. Жертва завопила и задёргалась, но ремни удержали её на кресте. Ли с отвращением бросил на пол очередной «трофей» и оттёр ладонь от крови и слюны.

— Ну зачем ты врёшь? Если бы он сбегал из Гонконга, то остался б на камерах. Почему ты его защищаешь? Это стоит того?

Тело скулило вместо ответа, и Эрик снова вздохнул.

За три часа с захваченными фай-чай он не добился ничего. Сначала те орали, называли его «Пекинским ублюдком» и «предателем», обещали, что Консорциум ему отомстит, и утверждали, что не знают никаких гвайло. Потом рыдали, один просил отпустить другую и наоборот. Клялись в верности всем корпам и «Пяти звёздам» в частности. Вспоминали свои грешки вроде покупки наркоты в Шам Шуи По и посещения иностранных узлов в Сети. Обещали больше не делать ничего такого. Затем придумывали версии одну тупее другой. Гвайло то никогда не существовал, то работал на правительство Западных штатов, то был новейшим немецким андроидом. То прятался в контейнерных терминалах в Квай Цинг, то на Гонконгской стене, то под куполом Рипалс Бэй или в трущобах Шам Шуи По. Эрик на всё это не вёлся и продолжал допрос.

Теперь оба тела могли лишь бессвязно бормотать. Ли начал думать, что ошибся, что эти фай-чай и правда ничего не знают. Но разве стоило сдаваться, пока был хоть какой-то шанс? Врачи всё равно не давали этим двоим сдохнуть.

Впрочем, в конце концов пришлось признать очевидное, закончить дело и отправить трупы в биореактор. Эрик просто свернул им шеи. Выходит, он действительно ошибся. Может быть, стоило лучше подготовиться к захвату. Или оставить этих двоих в клетке до поры до времени… Вспоминались слова директора: «Кто совершил ошибку и не исправил её, тот совершил ещё одну». Но как исправить нечто подобное?

Вопрос был риторическим, да и не очень важным. Проблема крылась глубже: Ли часто решал проблемы силой — это оказывалось быстрее и эффективнее. Но в какой-то момент словно взбесился и пошёл напролом, позабыв другие варианты. Плохой знак.

Подчинённые снова вышли в Сеть в поисках любых следов «Чена Ву». Если бы Эрик приказал это раньше, не пришлось бы тратить время напохищение и допрос фай-чай. Вряд ли гвайло плевал на безопасность — вряд ли входил в виртуал без предосторожностей.

Ли, на миг прервав работу, с удивлением понял, что всё вышло именно так из-за Чжай. Будто выстрелили не в неё, а в него самого. Это вызвало агрессию, и зря он полагал, что слабых мест у него не осталось. А если он найдёт ещё подружку — что тогда? Ею тоже воспользуются, чтобы ранить его?

Стоило об этом хорошенько подумать. Но на экране замигало уведомление: генеральный вызывал к себе снова. Причём немедленно, раз написал просто «Ко мне в кабинет». И в этот раз не было ни созерцания сада, ни чая. Древняя паровая машина на столе, в прошлый раз тут не стоявшая, злобно шипела. Хо кивком разрешил сесть, а затем повернул в сторону Эрика монитор.

— Надеюсь, это того стоило, начальник отдела Ли.

На экране были фотографии мужчины и женщины — тех самых фай-чай. Под краткой биографией светилось число — расчётная прибыль «Пяти звёзд» за их пожизненный контракт. Теперь это была упущенная выгода, и компенсация ложилась на «Ян Ван».

— Это того стоило. Мы исключили ещё одну версию, — твёрдо ответил Эрик.

— Исключили версию?! Ли, Вы опозорили всю «Ян Ван»! Плевать на компенсацию, но разве нельзя было связаться со штаб-квартирой «Пяти звёзд», прежде чем похищать их сотрудников?! — Хо почти перешёл на крик, но вовремя вернул маску спокойствия на место.

— Простите, директор, но это было необходимо. Я не мог позволить упустить цель. Тем более, полностью доверять партнёрам по Консорциуму уже нельзя.

Ли вкратце пересказал свою встречу с вице-президентом «Дженерал Механикс».

— … то есть именно они могли устроить налёт. Может, даже потому, что работают с Пекином. И кто даст гарантию, что остальные не помогают им?

— А что наши агенты в других корпорациях? — мрачно уточнил директор.

— Не сообщали ничего полезного.

Хо некоторое время молчал.

— Допустим, — вздохнул он. — И что у вас есть по «Карнвеннану» на данный момент?

— Мы вышли на гвайло, который, скорее всего, и хранит прототип. Почти прижали его, но он ушёл. Отдел ищет любые следы — так что скоро возьмём.

— Известно, кто за ним стоит?

— Пока что нет. Видимо, никто. Кажется, он не вполне понимает, что украл.

— Такие результаты неприемлемы, начальник отдела Ли, — Хо неотрывно смотрел собеседнику прямо в искусственные голубые глаза. — Если наши — лучшие! — люди не могут поймать одного гвайло, в «Ян Ван» пора что-то менять.

— Мы поймаем его. Ему некуда бежать. Перевернём весь Гонконг, если нужно.

Хо тяжело вздохнул.

— Ли, Ваш отец сделал много полезного. А Мартин ручался за Вас лично. Таких провалов у вас не было прежде. Я не хочу терять ценного сотрудника. Но репутация и честь корпорации — важнее. Не надо смешивать имя «Ян Ван» с грязью. И нашим соседям давать повод к тому же.

Эрик хотел было возразить, но понял, что лучше кивать молча. А Хо продолжил:

— Если будет шанс, что «Карнвеннан» захватят китайцы, уничтожьте его. Нельзя дать им присвоить мой многолетний труд. Лучше пусть всё сгорит, пусть утонет, пусть хоть в ад провалится, но им не достанется!

Ли был изумлён: прежде он не знал директора таким возмущённым. Стоило это запомнить и использовать позже, в подходящее время. А пока что прочесть сообщение на сетчатке глаза от подчинённых. Сделав это, Эрик ответил:

— Простите, директор: мне надо идти. Кажется, мы нашли его убежище.

— Идите. Ещё раз прошу работать аккуратно. Нельзя допускать ошибки, — Хо всё-таки не перешёл на крик, но стало ясно, что ещё одну выходку он не простит.

Уже вскоре Эрик с группой захвата врывался в тесную квартирку в Тонг Ми. На полу лежала ширма, когда-то разделявшая комнату пополам: на каждой части по столу, хлипкой табуретке и тахте. Тут было тихо и темно. Но именно отсюда гвайло часто выходил в Сеть — да, каждый раз маскируя подключение, но когда личину «Чена Ву» раскрыли, найти место стало просто.

Когда группа захвата убедилась, что никто внутри не прячется, Эрик впустил криминалистов и молча порадовался, что лично ему не нужно ничего касаться. Здесь было так много пыли и грязи, что казалось, подцепишь заразу, всего лишь потрогав полы или стены. Эксперты же брезгливостью не отличались. Похожие в своих белых комбинезонах на личинок, они расползлись по углам. И вскоре один закричал:

— Шеф, кажется, у меня что-то есть!

Ли подошёл к криминалисту.

— Это то, что мы ищем? — эксперт протянул компактный микроскоп.

На предметном стекле лежали мелкие крупинки, и одного взгляда хватило, чтоб понять: это наниты. Их было слишком мало, чтоб восстановить «Карнвеннан», но достаточно, чтобы понять, что гвайло точно здесь бывал.

— Хорошая работа. Упакуй их и продолжай. Может, будут ещё улики. Если надо, хоть фундамент разберите, — Ли повысил голос: — главное — выйти на цель, и побыстрее!

— У меня тоже совпадение! — отозвался другой криминалист, держа потёртую чёрную кружку со сколом. — Тут есть ДНК. Проверил по базе: Тони Вонг, хирург в больнице Тунг Ва.

— Где он сейчас?

— Проверяю, шеф. Так… должен быть на работе. Вот, отправляю Вам досье. Хорошо, это наша больница: не будем ждать, как с «Дженерал Механикс».

«Мысли читает», — подумал Эрик.

— Продолжайте искать и держите меня в курсе. Если будет ещё что-то, вызывайте тут же.

Он приказал группе захвата следовать за ним и спустился вниз. Предстояло «срочно попасть на приём к врачу». Вскоре добрались до больницы, и бойцы встали у выходов, следя, чтоб доктор Вонг случайно никуда не делся. Ли с двумя сотрудниками вошёл в приёмное отделение и направился к ресепшену.

— Я хотел бы поговорить с доктором Тони Вонгом, — улыбнулся он седой санитарке.

— А у Вас назначено?

— Ещё нет. Но это неважно. Я Эрик Ли, — он протянул руку к терминалу и приложил палец к считывателю. Тот издал мелодичный звон и вывел на экран удостоверение личности. Женщина вздрогнула.

— Второй этаж, 265 кабинет.

— Спасибо! — он улыбнулся снова, отвернулся и направился к лифту. Оставив своих людей следить за лестницами, поехал один.

В кабинете доктора не было: медсестра сказала, что его вызвали в палату. Эрик насторожился и пошёл следом, пинком распахнул дверь и застал лишь четырёх пациентов на кушетках. Вот только окно было открыто. Ли бросился к нему — и внизу увидел фигуру человека в бледно-зелёной больничной форме, уже влезавшего в белый седан. Выругался, соскочил на козырёк этажом ниже, оттолкнулся и прыгнул вслед. Но приземлился в тот момент, когда машина рванула вперёд, зацепила бампером стоящий перед ней микроавтобус и, снеся шлагбаум на выезде, вылетела на дорогу.

— Всем постам: цель уезжает на машине, белый «Америтек Шериф» номер 1410-ВН, взять живым! — на бегу проорал Ли в коммуникатор.

В обычной гонке победили б «триста лошадей» под капотом «Шерифа». Но на улицах Гонконга киберпротезы от «Ян Ван» были заявкой на успех. Эрик пролетел забор, промчался мимо минивэна, напугав водителя, и, лавируя в потоке, погнался за Вонгом. Плотный ряд машин не дал цели перестроиться в крайний правый ряд и разогнаться.

В мерный шум электродвигателей вмешалось жужжание дронов. Не стреляя на поражение, они выцеливали шины. На перекрёстке включился красный свет, но седан и это не остановило. Он поддал газу и чуть не врезался в рефрижератор, проскочив в последний момент. Ли ощущал, что цель становится отчаянней: Вонг резко ушёл влево и выскочил на тротуар. Люди разбегались в ужасе, но один из них споткнулся — и заорал, когда седан проехался ему по ногам. «Хорошо б он переехал хоть кого-то целиком, — подумал Эрик. — Тогда бы он замедлился. А вы всё уворачиваетесь… будто назло!»

На следующем перекрёстке «Шериф» круто свернул влево и ударил бортом крыло лимузина. Ли на миг потерял цель из виду, но услышал грохот и скрежет металла, завернул за угол и выругался. Машина врезалась в бетонный столб, а непристёгнутый Вонг пробил лобовое стекло и пролетел метров десять. Теперь он лишь подрагивал в агонии.

Допрашивать трупы Эрик не умел. Он пошёл обратно к «Шерифу» и бегло осмотрел его салон. Разъем для подключения к бортовому компьютеру был цел. Тогда киборг сел в водительское кресло, вытащил из руки шнур и подсоединился.

Ли интересовал гео-трекер. Тот самый дом в Тонг Ми, где когда-то был гвайло, нашёлся быстро. Вот только хирург перед тем ещё заехал в Шам Шуи По — а хорошим парням там делать нечего. Или просто этот приличный врач и верный сотрудник «Ян Ван» решил купить немного кокса перед визитом к другу-гвайло? Так или иначе, совпадение это или нет, рассудили бы записи с камер. Точка в Шам Шуи По была зацепкой — и стоило это проверить всерьёз.

10. Хочешь вырваться вперёд — действуй, будто отстаёшь

К вечеру ветер усилился. Он прогнал смог вглубь материка, к Гуанчжоу, и принёс тёмно-серые тучи, скрывшие шпили небоскрёбов. Ливень грозил затопить Гонконг, как когда-то Венецию. В такую погоду Дровер остался бы в капсуле — выспаться, отвлечься от воспоминаний.

Но пока он дрожал и кутался в вонючее одеяло, пришло письмо от Цили: срочно надо было поговорить. Она писала, что за кучей мусора где-то в переулке было устройство связи с кодовой панелью, и, набрав «823», можно было связаться с торговкой. Теперь хакер, мокрый насквозь, плёлся в нужное место.

Его схватила за рукав какая-то девушка, скрывавшая пол-лица:

— Пошалим? — такой призыв мог исходить лишь от гунцзай.

— Извини, спешу… — пробормотал Дровер, вырвался и зашагал дальше.

— Ну и вали, сраный гвайло! Импотент хренов! — донеслось ему вслед.

В таком городе нелегал-иностранец был хуже мутировавшей проститутки.

Если бы не подробный план, нужный переулок нашёлся бы вряд ли. Пришлось петлять по узким улицам, обходить горы мусора и пробираться мимо остовов старых домов. Наконец, Дровер пнул груду размокшего картона и под ней обнаружился странный предмет, накрытый пластиковым коробом. В его центре был чёрный диск с прорезями — в них виднелись цифры от 0 до 9. Витой шнур соединял корпус с продолговатым элементом, загнутым с двух концов. Ещё один тянулся у стены и сплетался с другими у крыши. Дровер приподнял короб, взял верхний элемент аппарата в руку и услышал в нём гудение — в верхней части явно был динамик. С цифрами он разобрался быстро: стоило лишь понять, что диск вертится лишь в одну сторону. После кода «823» прозвучали гудки покороче, а потом раздался голос Цили:

— Привет, Дровер.

— Привет. Это что, радиостанция?

— Лучше: проводной телефон. Раритет из двадцатого века.

— Телефон? — удивился хакер. — Но он же без экрана… Это чтобы в Сети не отловили?

— Да. Давай к делу — мало времени.

— Хорошо. Мы не договорили тогда.

— Условия те же. Ты взламываешь кое-что для нас и заливаешь туда наши файлы — мы достаём лекарство. Но раз вас с Абхишеком ищут серьёзные люди, я пришлю машину.

Дровер на миг умолк, решая, задать ли мучивший его вопрос — или пока повременить. Но всё-таки не удержался:

— Цили, а почему я? У вас что, своих хакеров нет?

— Как тебе объяснить… Ты не задумывался, почему тридцать миллионов живут в дерьме, но ничего не хотят менять? Даже жалоб не пишут.

— Было дело.

— Так вот. Каждый раз, когда человек заходит в Сеть, она промывает ему мозги. Внушает бредни про «Гонконгскую гордость» и «верность правительству», мол, что бы ни случилось в твоей жизни, виноват только ты — так что возьми себя в руки и сделай себя лучше… И люди покорно работают, размножаются и дохнут. Как корпорациям и хочется.

Дровер даже раскрыл рот. Тяжело было выслушать столь безумное объяснение. Оно походило на теории заговоров про инопланетян и тайные общества… И всё-таки что-то в нём было. Если смерть в виртуале могла убить мозг, почему жизнь в Сети не могла этот мозг промыть? Полным погружением пользовались почти все: оно было дешёвым, в нём всё делалось быстрее…

А нет, не все. Эдвард Хо, глава «Ян Ван», всегда одетый в традиционный гонконгский наряд, в Сети не появлялся: его выступления были записями на аватаре. К слову, другие боссы вели себя так же. Хакер думал раньше, что это имидж такой — некий способ показать, что они «стремятся к истокам». А оказывается, всего лишь остаются в здравом уме.

Но вообще — всё равно. Дровер был готов поверить хоть в промывку мозгов, хоть в рептилоидов, хоть в Ктулху — за честный обмен.

— Ладно, что надо взломать?

— Ха! Тебе понравится, — хохотнула Цили и назвала сетевые адреса. Хакер понятия не имел, что за ними скрывается.

— Это, конечно, круто… — протянул он. — Но что там?

— Сублиминальные ретрансляторы. Те самые штуки, что промывают мозги.

— Эм-м… Как-то всё просто звучит, — Дровер почесал затылок. — Корпы же не идиоты, чтоб оставить их на виду.

— Нет, не идиоты. Без прямого адреса туда не попасть. И айсволл там такой, что случайного умника поджарит на месте. Но не тебя — ты же мастер, так ведь?

— Да… — неуверенно протянул хакер. — Ладно, предположим. И что, я оставляю там ваши подарочки — и всем тут же счастье даром и никто не уходит обиженным?

— Не совсем. Во-первых, важно, чтоб никто не узнал, что ты там был. А во-вторых… — Цили на миг умолкла. — Впрочем, не забивай голову. Это наша забота.

— Хорошо, договорились. Надеюсь, хоть за файлами не придётся ломиться на какую-нибудь помойку.

Дровер принял это решение ещё до того, как выйти из дома. Все вопросы скорей набивали ему цену — пусть и в своих же глазах. Так-то вариантов спастись было мало, а желающих помочь — и того меньше.

— Не придётся. Готов записывать инструкции?

Он был готов.

За следующие два часа он использовал кучу разных паролей, исследовал десяток узлов и чуть не сломал мозг, расшифровывая и тестируя их. Проверять было необязательно, но разве можно слепо доверять «Единству». Ходило немало историй о коллегах, которых заказчики хитрыми вирусами пускали в расход. Дровер знал, куда грузить эти файлы, и разбирался в языке, на котором они были написаны, но так и не понял, что они делают. Ни одна проверка не показала чего-то опасного, а строгая красота кода и чёткое следование архитектуре говорили об уровне их создателей. Хакер знал о «Единстве» мало, но сомневался, что кучка повстанцев могла сделать нечто подобное. Им явно кто-то помогал, но кто — неясно.

Вскоре друзья уже сидели в переулке у магазина Присциллы, и Дровер готовился зайти от её маршрутизатора в Сеть. Совсем не хотелось спать в эту ночь: охватило возбуждение, как от кокаина, и заставило лихорадочно работать, подавляя страх. Риск был больше, чем прежде. А если приступ накроет в Сети? А если порошок прекратит работать на миг? В памяти снова всплыл тот неизвестный противник, убитый в прошлый раз. И вместе с ознобом пришло понимание: стоит быть осторожнее и отступать, когда нужно. А получится ли? Когда находишься на грани того, чтобы сдохнуть или стать овощем, найдёшь ли время подумать о других?

К чёрту. Главное — выжил тогда, значит, выживет и сейчас. Остальное — лишь чушь, отвлекающая от цели.

Хакер вдохнул по щепотке порошка в каждую ноздрю, сплюнул горькую слюну, кивнул Абхишеку и подключился. Всем показалось бы, что хакер сейчас где-то на острове Ламма. Он подождал, пока рекламные боты перестанут замечать аватар, и перенёсся к первому из четырёх адресов. Возник серебристый куб, и Дровер обрадовался, что в виртуале большинство чувств выключалось — а то прошиб бы холодный пот и задрожали бы руки. Хакер сразу узнал ту защитную систему, что чуть не убила его в дроне. Теперь всё было по-другому. Получилось просканировать куб, решить головоломку, дать фигуре развернуться в бесконечную стену… и просто пройти сквозь неё. Чемпион не вышел на ринг — и претендент забрал пояс без боя.

Остальное было лишь делом техники. Шаг за шагом Дровер пробрался к базе данных и загрузил файлы. Проверил записи активности, стёр все логи изменений, вернулся в публичное пространство. Покинул Сеть, принял ещё дозу порошка. Повторил. Повторил снова и снова. Пусть нельзя было расслабляться, пусть нельзя было допускать ошибок, но всё давалось слишком просто. Будто это — лишь сон, за которым будет пробуждение в Тонг Ми; будто вынырнешь — ощутишь запах карри и плесени.

Когда Дровер закончил с последним узлом и вышел в Шам Шуи По, реальность осталась реальностью. Задумчиво втянул воздух — и в носу засвербело от смога. Но это было неважно.

— Пойдём домой, Шек, — сказал хакер, стянув нейроинтерфейс.

— Так быстро?.. Я следил за монитором: с тобой всё было в норме…

— Так и есть. Всё просто зашибись, — хакер улыбнулся и потянулся до хруста в суставах. — Можешь написать Цили. Дело сделано.

Дождь уже вымочил его штаны с ботинками и теперь противно хлюпал под подошвами. Но Дроверу было наплевать на ливень, на нищету и на «капсульное жилье». Он победил. Он сделал, что требовалось, и стал на шаг ближе к лекарству. Это стоило того.

11. Скачки и охота туманят наш разум

Эрик смотрел на полные хлама и биомусора улицы Шам Шуи По. Увы, невозможно было не различать язвы на попрошайках, разбитые окна, объедки, что даже крысы не ели. Но зато это всё оставалось далеко. В кабинете был запах не переулков, а нежной лаванды.

Прямую трансляцию с имплантов агента Ли вывел на свои глаза. От радиосвязи отказались: подслушать передачу всегда легче, чем подсмотреть. Эрик не горел желанием идти в этот гадюшник. Да и человек, заменивший своё мясо на металл и микросхемы, был бы слишком приметен. Агент же, одетый в костюмчик погрязнее, с нейроинтерфейсом в кармане направлялся в магазин некоей Шук Фонг Тэнг. Она скупала и перепродавала вещи, добытые не самым честным способом, но регулярно платила «Призрачным теням» и не переходила никому дорогу. Судя по её глазным имплантам, деньги получались неплохие.

Как именно она была связана с Вонгом, а через него — с нужным гвайло, оставалось неясным. Эрику так хотелось просто прилететь на конвертоплане, вытащить Тэнг из магазина, как мидию из скорлупы, и забрать на допрос! Но не портить же отношения с триадой и огорчать директора снова. Пришлось поступить хитрее.

Ли перепроверил сообщения. От шпиона в «Дженерал Механикс» ещё не было вестей, значит, всё внимание стоило перевести на агента. Дело начиналось хорошо: Тэнг продала четыре флакона сиропа от кашля — все знали, что таким образом местные дёшево получают кайф. Потом, открыв шкаф, показала запчасти для дронов. Эрик заметил в глубине припрятанный корпус с полустёртым логотипом «Быстрого Ли» — наверняка именно его и угнал гвайло. Хотя, быть может, ресторану просто не повезло дважды, но в совпадение не верилось совсем. Впрочем, аналитики смогли бы сопоставить данные, снять отпечатки и, может, отыскать крупицы «Карнвеннана» внутри… В текстовом виде на импланты подчинённого был выслан приказ срочно выкупить дрон. Но продавать этот товар Тэнг отказалась — даже когда агент перешёл уже к мольбам. Упирала торговка на то, что корпус отложен для других покупателей. Или она врала, или что-то почуяла…

По-хорошему стоило бы наладить контакт и втереться в доверие. Разве продают такие корпуса кому попало? Но совсем не было времени — оставалось лишь надеяться на актёрский талант шпиона… И надежды не оправдались: Тэнг сжала руки, нахмурив брови. Потом что-то сказала сквозь зубы, что явно не оставило выбора: агент развернулся и поплёлся на выход.

Ли на миг отвлёкся от контроля: надо было подумать. Ложь не помогла, подкуп, видимо, тоже — шпион же понимал, что мог предлагать любые деньги. Может, стоило подкупить Тэнг ещё раз, уже лично? А если не сработает, обратиться к грубой силе…

Но тут картинка трансляции размылась, и разруха сменилась разбитым асфальтом. Эрик и сам выбросил вперёд руки, чтобы подстраховаться, хотя падал не он, а его человек. А ещё через миг импланты просигналили о многочисленных повреждениях тела. Наконец, мелькнул укреплённый металлом мысок ботинка — и трансляция сменилась белым шумом.

Ли сжал подлокотники кресла до хруста. Эти недочеловеки убили его агента. Его агента!.. Эрик понял, что в нём, как в бойлере, закипают чувства. Очередной провал. Снова удар по самолюбию. Вот бы выплеснуть злость — на кого-нибудь, на кого угодно! Но какая-то часть, скрытая под биосплавом, сдержала ярость. Гнев не угас, а направился в нужное русло.

Убийство нельзя было оставить безнаказанным. Ли отдал несколько приказов, проверил заряд имплантов и вышел из кабинета, прикрыв дверь. Пусть и хотелось хлопнуть ею со всей силы.

Вскоре чёрно-золотой броневик «Ян Ван» въехал в Шам Шуи По и, не сбавляя скорости, промчался к центру. Пулемётная башенка на крыше пугала местных, и они спешили убраться подальше. Старый асфальт крошился под колёсами и разлетался, как шрапнель. Перед магазином машина остановилась. Сперва выскочил отряд безопасников в экзоскелетах: двое помчались к заднему входу, а четверо остались спереди. Эрик и ещё двое ворвались в здание, едва не сломав хлипкие двери.

Тэнг внутри не было. Она наверняка поняла, что пора делать ноги, и даже бросила уже бесполезный корпус от беспилотника. Может, гвайло ей доложил, что его ищут, а может, рассказал, что сбежал из дома, и держала у себя этот дрон она только затем, чтобы вычислить преследователя? И как можно было не додуматься раньше, что торгом агент себя сам и подставил? А ведь это Ли отдал ему такое указание! От злости на ошибку, на то, что простая торговка смогла обмануть самих корпоратов, он сорвался. Потому с двумя бойцами вошёл в ближайшее «капсульное жилье» и вскоре вывел оттуда десяток оборванцев. Стволы автоматов заставили их встать на колени, и Эрик заорал:

— Шук Фонг Тэнг! Где она?

— Я… я не знаю! — крикнул ближайший пленник.

Ли замахнулся кулаком, но вместо удара брезгливо скривился, достал пистолет и прострелил бедняге голову.

— Этот фай-чай был бесполезен. Но если вы знаете, где эта сука, лучше скажите. Даю полмиллиона за неё! А если нет… Может, ты знаешь, где она? Нет? Жаль…

Когда на связь вышел водитель броневика, уже семеро стали трупами.

— Что?! — рявкнул Ли, не убирая дуло от головы девятого.

— Шеф, у нас на радаре движение. Похоже…

Взрыв оборвал эту фразу.

Почти в тот же миг пуля ударила в грудь Эрика с такой силой, что сбила с ног и прогнула пластину биосплава над сердцем. За ней последовали автоматные очереди, такие частые, будто каждый дом вокруг ожил и стал плеваться в чужаков свинцом. Их настойчиво гнали обратно — туда, где дорогие офисы, где чистая одежда, где приличная еда.

— Броневик подбили! Ракетница! — крикнул один из безопасников у входа.

— Так убейте этого урода! — рявкнул Ли и перекатился в сторону. Оставшиеся в живых два пленника уже убегали, и Эрик решил не тратить патроны.

Бойцы вычислили место, откуда пришла ракета, и рванули туда. Стрельба продолжалась, но пули чаще выбивали пыль из дороги, чем попадали в броню. Значит, враги засели слишком далеко, чтоб целиться.

Эрик зигзагами обгонял подчинённых. Те изредка занимали укрытия, чтоб ответить на огонь краткой очередью. Ли первым влетел в нужный человейник, в окно второго этажа, пробив его ударом металлической ноги. Ракетчик должен был прятаться на этаж выше, и Эрик выскочил из капсульного блока в коридор, но тут же получил заряд дроби в живот. От резкой боли захотелось согнуться, но свинцовые шарики отскочили от пластин, не причинив вреда. Ли с хрустом впечатал стрелка лицом в стену и побежал дальше, к лестнице.

— Шеф, огонь снаружи прекратился. Отступаем? — услышал он и понял, что командир отряда передумал подставляться под пули.

— Нет! Продвигайтесь выше, и, если увидите у кого-то в руках хоть что-то похожее на оружие, стреляйте! Фай-чай забыли, кто тут хозяин!

Повисла нерешительная пауза. Но командир не мог не подчиниться, не мог позволить себе споры, и потому ответил:

— Есть.

Эрик ворвался в блок, из которого стреляли, но нашёл лишь свежий след реактивной струи на стене. Ублюдок всё ещё был рядом. Может, перезаряжался и готовился стрелять снова. Разумный человек не стал бы здесь палить из ракетных установок, но вряд ли кто-либо из местных был разумным. Ли двигался осторожнее: прежде чем повернуть, заглядывал за угол и напряжённо вслушивался. Так по звукам — стуку металла о металл, сухому щелчку — Эрик и нашёл ракетчика. Долговязый хмырь в одном из блоков дрожащими руками наводил оружие на вход.

— Отвали, урод железный, а то выстрелю! — и голос этот дрожал так же сильно, как и руки. Ли понял, что не ошибся насчёт ума.

— Эй, полегче! Я ухожу, не дёргайся!

Эрик шагнул назад, спокойно снял гранату с пояса, подбросил её, как теннисист перед подачей, выдернул чеку и катнул в комнату к ракетчику. За стеной кто-то сдавленно крикнул, а затем почти вместе прогремели два взрыва — немодифицированный человек от них оглох бы навсегда. Фай-чай всё-таки успел дёрнуть спусковой крючок, и ракета разнесла дальнюю стену, засыпав коридор обломками. Спустя секунду задрожал и пол.

— На выход, быстро! — заорал Ли в микрофон и помчался в коридор.

Каждый шаг преследовали растущие трещины. Эрик вылетел в окно вперёд ногами, и осколки порвали одежду. Впрочем, и на открытых участках кожи, пусть их было и немного, остались порезы. Он сумел, опустившись на асфальт и оставив в нём глубокую вмятину, кувыркнуться вперёд, не подвергая даже улучшенный позвоночник лишнему риску. И, обернувшись, увидел убегающих от оседавшей многоэтажки бойцов. Всех, кроме двоих. Проверил данные с датчиков: их линия пульса была ровной… Ещё одна очередь взметнула асфальтовую крошку под ногами.

— Уходим.

— Шеф, наши могут быть ещё живы…

— Нет. Уходим, — бросил последний взгляд на останки дома Ли и зашагал в Тонг Ми.

Он когда-то слышал псевдофилософскую присказку навроде «чёрная полоса может стать взлётной». Но никто ничего не говорил про коричневую вонючую полосу. Всё испортилось со смерти Чжай. И пора было что-то менять, начиная с себя.

Придумав версию о несчастном случае на учениях и приказав стереть всю информацию о неудаче, Эрик сел в конвертоплан и улетел домой. По дороге он узнал, что в корпусе от беспилотника действительно нашлись крупицы «Карнвеннана». Значит, вся эта операция была не зря. Плохой результат — уже результат: теперь последние сомнения в том, верный ли след схватили аналитики, развеялись. После этого можно было долго стоять под душем, наслаждаясь жаром воды и тем, как блестит биосплав протезов. Пусть в теле осталось не так много человеческого, но оно всё ещё управлялось сознанием, одобрявшим такие удовольствия. Может, это было и слабостью. Но такую себе позволить допустимо. Смыв грязь и усталость, Ли подключил к зарядке импланты, вышел в Сеть и оформил заказ.

Час спустя этот заказ прибыл. Инструкцию — по крайней мере, относительно внешности — исполнили точно. Женщина у порога выглядела совсем как его куколка: те же непослушные чёрные волосы, те же умные карие глаза, улыбка — та же, как когда «Карнвеннан» впервые успешно испытали. А вместо типичного для девушек этой профессии и стоимости вечернего платья был брючный костюм — точь-в-точь как тот, что предпочитала Чжай.

— Привет. Проходи.

Эрик отошёл в сторону и жестом пригласил гостью. Придержал её за локоть, пока она снимала туфли-лодочки, помог снять пиджак и проводил в зал, к уже накрытому столу. Вежливо подставил стул, налил в бокалы вина и поднял хромированные крышки с тарелок. Там дымились стейки с гарниром.

— А ты романтик, Эрик. Не ожидала от тебя! — засмеялась «Чжай».

— Всё для тебя, куколка. Как прошёл день?

— Неплохо. Правда, Хао чуть не запорол синтез. Хорошо, что вовремя заметил проблему, а то пришлось бы всё сначала — и два дня псу под хвост…

Она всё говорила и говорила, рассказывая историю из какого-то фантастического тридео, и уплетала настоящую говядину. Игра была на высоте, но Ли чувствовал фальшь. Не в эмоциях — в фактуре. Чжай была океаном, а эта девушка — чайной ложкой.

— …в общем, всё не зря. Не зря. А у тебя как день? — она закончила монолог в нужный момент.

— В целом неплохо. Мы уже нашли придурков, что устроили налёт. Представляешь, фай-чай из «Единства» выклянчили деньги на наёмников и даже на конвертоплан. Не знаю, как это провернули так тихо. Но скоро узнаю.

— Конечно узнаешь. Ты же умный и сильный. Самый лучший. Зря это «Братство» перешло тебе дорогу.

Девушка оперлась локтями на колени и посмотрела на Эрика снизу вверх. После паузы тот ответил:

— «Единство».

— Да, конечно. Прости.

— Ничего страшного, куколка. У тебя полно своих дел, а эта мелочь тебя не касается, — снисходительно улыбнулся Ли.

Она делала вид, что интересуется Эриком, а он подыгрывал и притворялся, что верит в это. Бутылка пустела. Ли поймал себя на мысли, что заменил синтетикой ещё одну часть — не тела, а жизни. Временно. Через несколько часов лицо и тело девушки вернутся к обычному виду… Но и сейчас, спустя какое-то время, стали заметны десятки отличий. Мелких, но существенных.

Эта копия Чжай болтала о том, о чём не имела никакого понятия. Она была слишком пресной, и, пусть играла уверенно, давно усвоенное желание угодить пробивалось наружу. Оригинал бы в ответ на «куколку» отозвался в адрес Ли «железным дровосеком» или чем похуже. А если бы Эрик продолжал шутить, Чжай могла бы и бросить в него тарелку. Может, и пощёчину влепить.

— Куколка, я, кажется, наелся. Пойдём? — он встал и подал ей руку.

— Хорошо, — игриво усмехнулась девушка.

Ли покоробило. Слишком развязно. Но нарушать игру сейчас было глупо, и он молча повёл компаньонку в спальню.

Раздевать друг друга они начали ещё в дверях. Ловкими пальцами «Чжай» расстёгивала пуговицы на его рубашке, а он, стараясь не испортить любимый образ, аккуратно снимал с партнёрши вещь за вещью и отбрасывал в сторону. Она ласкала его умело, избегая тех участков, где кожу заменял биосплав. Эрик направлял — она подчинялась. Делала всё так, как хотелось бы любому другому, и не так, как делала Чжай.

Кровать заскрипела под тяжестью тел. Ему нравилось то, что девушка делала, но то, как она это делала, злило всё больше. Каждый приказ она бросалась исполнять, как дрессированная сука. Эрик резко повернул её спиной к себе.

— Я хочу жёстче.

— Да! — простонала она.

Ли коротко замахнулся и ударил её по ягодице. Он только приноравливался и поэтому бил вполсилы, но на коже девушки уже проступила краснота.

— Стой!

— Ты же сказала «да»! Теперь заткнись!

Он ударил ещё. Она упала и стала отползать, но Эрик схватил её волосы, одним движением обернул вокруг кулака и рванул на себя. А затем ударил снова, и снова, и снова… В этом не было ни злости, ни удовольствия. Только разочарование. Хотелось жизни: попытки защититься, отбиться. А вместо этого — только нытье и мольбы. Чудовищная скука.

Наконец, он отпустил «Чжай», и та упала, поскуливая.

— Собери с пола вещи и вали отсюда. Вот тебе на такси.

Ли махнул рукой и перевёл пару тысяч ян-юаней сверх того, что подделка заслужила. А она, прихрамывая, схватила столько одежды, сколько смогла, и выбежала в коридор, не одеваясь и не поднимая головы.

Потом Эрик долго стоял у закрытой двери и смотрел в одну точку. Он рассчитывал на обновление, хотя бы на развлечение, а получил лишь пустоту. Стоило взять себя в руки и рассудить: может, он допустил большую ошибку, когда привык к Чжай не только в качестве исследователя? Стоило на это даже разозлиться: привязанности на работе не оправданы и не нужны. От них только отвлекаешься, допускаешь ошибку за ошибкой. Вот только сил на раздумья не было: Ли словно проиграл свою энергию, как ставку в рулетке.

Чжай было не вернуть, не заменить. Но и от её образа не отделаться, будто она смеётся прямо в лицо. Обычно Эрик о былом не сожалел, но всё когда-нибудь случается впервые.

12. Победитель сперва побеждает — потом ищет битвы

Два дня назад двадцать мужчин собрались за длинным столом, занявшим почти весь зал. Семеро из них были в военной форме, остальные же пришли в дорогих костюмах и смотрелись в этой обстановке ещё дороже. Все молчали. Тишину нарушало лишь шуршание ткани в кожаных креслах и монотонный гул вентиляции. Наконец, человек во главе стола — невысокий, с широким, словно слепленным из глины, лицом, под которым намечался второй подбородок — взял слово:

— Приступим. Начинайте, товарищ Чен.

Спокойный взгляд говорившего указал на одного из докладчиков. Тот кивнул и заговорил:

— Спасибо, председатель Кун. Потери «Единства» никак не повлияли на план. У них хватает оружия и людей, а связи с нами ничего не мешает.

— Это хорошие новости. Как считаете, есть ли смысл «Единству» провести обычную пропаганду?

— Думаю, да. Пусть прямо сейчас от неё пользы нет, зато на втором этапе она усилит недовольство. Поддержка лишней не будет, — уверенно заявил Чен.

— Тогда дайте им отмашку. Генерал Фэн, как обстоят дела с войсками?

— Мы полностью готовы. Они тоже, но даже если им помогут триады, всё равно будет значительно меньше бойцов, чем у нас. Мы уступаем разве что в вопросе кибероружия. Но даже по самым плохим прогнозам потери составят не более пяти процентов. И это только если Консорциум быстро подавит беспорядки. А если сработает наш план, нас встретят как освободителей. Так что мои слова про взятие города за два дня ещё в силе, председатель.

— Мне бы Ваш оптимизм, генерал.

— Это реализм, председатель.

— Пусть будет так, — усмехнулся Кун. — Товарищ Шу, а что с «ядовитой пилюлей»? Мы уже нашли, скажем, «противоядие»?

— К сожалению, операция наших союзников провалилась, так что придётся действовать самим. Мы с генералом Фэном уже составили новый план и прогнали через несколько тысяч симуляций. Хватит двух взводов спецназначения и самолёта радиоэлектронной борьбы. Перехватим контроль, удержим до подкрепления. Заодно лишим Консорциум главного козыря.

— И какова вероятность успеха?

— Восемьдесят четыре и три десятых процента.

— А если был бы тот «прототип», которым нас дразнили союзники?

— С тем же планом — столько же. Но тогда нашёлся бы и новый план. Стопроцентный.

— Извините, но мне есть, что добавить, — вмешался Чен. — «Единство» вышло на контакт с человеком, получившим порошок, и всё слова разведки подтвердились. Наниты действительно дают ограниченную невидимость в Сети.

— Интересно. А что это за человек? И как в «Единстве» оценивают его готовность работать с нами?

— Имя неизвестно, но он иностранец. Кажется, русский. Называет себя «Дровер». Угонщик дронов. Без прототипа ничего из себя не представляет. «Единство» хочет его купить: сами знаете, хакеров у них нет. Предлагаю использовать его, а потом захватить и выделить остатки нанитов из тканей его тела. Мы ничем не рискуем. Если у него всё получится — мы добьёмся своего. Если нет — его ничто с нами не связывает.

— Разумно. Получается, чтобы Консорциум пошёл против правил аренды и допустил «нарушение законности и порядка», надо лишь подтолкнуть ситуацию в нужную сторону… Чен, держите меня в курсе новостей. Что бы ни случилось, сообщайте сразу. А теперь мы обсудим детали.

Совещание продолжилось. Надо было договориться обо всём — от военного вторжения до публичных заявлений, причём в любом варианте развития событий. И в душе Куна Юаньчао, председателя Китайской Народной Республики, была только уверенность в победе.

13. Наши враги — не демоны, а люди, как и мы

Громкая музыка заглушила жужжание принтера, занявшего чуть ли не треть тесной комнатки, где Цили смотрела в экран коммуникатора. Мерно вылетали напечатанные листовки, и воздух пах краской вместе с озоном. Из-под штор пробивался слабый свет фонарей.

Девушка читала нелегально скачанный любовный роман. Обычно дурацкие интриги помогали отвлечься — помещали в мир, придуманный дешёвой нейросетью. Иногда получалось забыть об облавах, о друзьях, погибших за общее дело, об изуродованном теле. Пусть даже на время. Иногда удавалось помечтать, как в объединённой стране на Цили снова будут смотреть, как на человека, может, даже и вылечат.

Но буквы плыли перед глазами, имена героев смешивались в мыслях, а слова пролетали мимо памяти, и приходилось перечитывать абзацы несколько раз. А ещё отвлекаться на почту, проверять её, ожидая одно-единственное письмо. Свобода родины Цили сейчас зависела от иностранца, которому повезло заполучить нечто особенное. И если бы не он, её людям пришлось бы рисковать. Да, они бы преуспели, пусть и пожертвовали бы собой. Но приказ Пекина был однозначным. Гвайло должен был попробовать первым, и в случае успеха его надо было взять под опеку. От этого зависела судьба страны. Её страны.

Она снова ушла в раздумья и позабыла, о чём только что читала. Но возвращаться к роману не пришлось. От мелодичного уведомления Цили вздрогнула, едва не выронив коммуникатор. В этом письме не было ни приветствия, ни прощания. Только знак плюс: Абхишек доложил, что дело сделано.

Цили тут же открыла соцсеть и ввела пароль. Без полного погружения функционал был ограничен, но получалось проверить личные сообщения. Среди спама выделялось одно: девушка с только что созданным профилем отправила гексаграмму «Хуань» — «разлив». Программы действительно работали. Глава «Единства» не сдержалась и стукнула по столу. Это был долгожданный успех! В Пекине наверняка про него уже знали, так что ей с товарищами пора было действовать.

Утром, когда горожане спешили на работу со всех концов Гонконга — от порта Лантау до хибар Фанлинь-Шон Шуэй, от пирсов Пиллар-Поинт до парка Сай Кунг — в небо поднялись стаи беспилотников. Одни раньше принадлежали корпорациям или их дочерним фирмам, другие — горожанам, а теперь выступили заодно.

Заложенные в их скудную память программы вели квадрокоптеры туда, где они должны были сбросить груз: листовки из дешёвой бумаги, покрытые словами обличения и ненависти. На самых свежих листовках были и картинки: фотографии киборга, стреляющего в людей, стоящих на коленях в Шам Шуи По.

Цили долго мечтала дать этим словам свободу — затопить ими Гонконг и мысли горожан. До сегодняшнего дня это было бесполезно: хватка Консорциума держала слишком крепко. А теперь появился небольшой, но ощутимый шанс перемен. Можно было бы подумать, что это наивно: разве откликнется листовка в давно промытых мозгах? Но теперь ведь ретрансляторы заработали на «Единство»…

Тридцать лет назад корпорации выкупили Гонконг у трещавшего по швам от сепаратизма и стихийных бедствий Китая. И за это время впервые кто-то изнутри выступил против хозяев так открыто. Это было послание всем. Тем, кто внизу — что Консорциум не всесилен, что его власти скоро конец. Тем, кто наверху — что вызов брошен.

Полиция и наёмники его не ожидали, и большинство беспилотников успели сделать своё дело прежде, чем их сбили. Корпы подняли перчатку, и на улицы выступили грузовики с бойцами. Где не действовали призывы разойтись и выбросить листовки, в ход шли дубинки, щиты-шокеры и слезоточивый газ. Больших протестов не случилось. Многие поспешили спрятаться в домах, в безопасном виртуале. И внешний мир, где с неба падали дурацкие бумажки, мог подождать.

Через пару часов всё затихло. Но Цили было достаточно и тех немногих вспышек, что успели случиться. Она следила из окна за уличным хаосом с улыбкой. Всё это было лишь предвестником больших перемен.

14. Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе

Сетевая версия гольф-клуба «Дискавери-бэй», дочерней фирмы «Пяти звёзд», была скорее символической. Все посетители и так знали расписание, цены и услуги — или поручали это знать секретарям. Но виртуальный дворец был неплохо защищён, как и полагалось заведению, где отдыхали люди в должностях не ниже вице-президентов. Дроверу понадобилось время, чтобы проникнуть хотя бы сквозь внешние слои защиты. Осталось самое трудное: пробиться через айсволл.

Хакер несколько мгновений колебался, понимая, что это будет непросто. Но всё же плюнул на опасность, запустил новую программу и ударил по стене. Осторожно завис на месте, ожидая атаки в ответ, но защита окатила его лишь потоком серебристых капель. Липкие, как клей, они замедлили аватар. Но не успел Дровер это обдумать, как пришла настоящая атака — и от ослепляющего луча не вышло уклониться.

Мощнейший удар выбросил хакера обратно в публичное пространство. На память осталась лишь мигрень — жуткая, всепоглощающая. Но в последний момент часть луча отразилась от аватара и, даже ослабленная, чуть не расколола айсволл. Теперь путь в «Дискавери-бэй» был закрыт навсегда. Но ничего страшного. Гольф никогда Дровера не интересовал.

Если бы не боль, он бы порадовался успешной части результата. Программа работала, пусть и не так хорошо, как планировалось. К тому же, стало ясно, против каких ещё угроз надо продумать защиту. Легко потерять хватку, когда два года взламываешь только камеры и доставщики.

— Ну наконец-то! Я уже тебя отключать собрался — на мониторе так горело! — раздалось где-то рядом.

— Нет, всё нормально, Шек. — ответил Дровер. — Я ещё не сдох. Глянь свой ящик, пожалуйста: может, есть новости от Цили.

— Сейчас, — Абхишек подъехал к терминалу, кое-как втиснутому в угол капсулы, и какое-то время вглядывался в экран, но после лишь развёл руками: нет, ничего.

— Чёрт, нас ведь ещё вчера должны были забрать отсюда! — хакер стукнул кулаком по гулкому пластику капсулы и дрогнул от неожиданно громкого звука.

— Эй, у неё была уважительная причина! — протянул индиец. — Сам же видел, как эти отморозки снесли дом. А потом ещё листовки… До сих пор по всему городу валяются.

— А кто, по-твоему, разбросал эти листовки? Санта Клаус?

— Да хорош ныть. Терпение — это добродетель. Кстати, есть письмо от Тэнг.

— Раз она написала сама — точно что-нибудь важное.

Дровер вытянулся, как только мог в этой капсуле, и помассировал виски. Его радовала только возможность говорить свободно. После вчерашней перестрелки многие жители убрались подальше от Шам Шуи По, и два соседних этажа пустовали.

— «Шек, если ты это читаешь, значит, вас с Дровером ещё не упаковали, — начал индиец. — Сныкайтесь и сидите тихо — или валите из Гонконга. Какой-то хер вчера спрашивал про твой последний дрон, хотя я его припрятала до лучших времён. Ещё допытывал, работают ли на меня хакеры-иностранцы, мол, у них лучше взлом получается! Я его послала и попросила своих ребят сделать так, чтобы он больше не мешал. А эти придурки его тупо замесили. Потом приехали хмыри из «Ян Ван» и устроили бойню. Так что если не хотите проблем, лучше валите нахер, пока можете. Я вас не зналаи не знаю. Сотри это письмо. Понятно?»

К тому моменту, как Абхишек дочитал до конца, его голос совсем ослаб.

— Сколько мы должны ей за предупреждение? — пробубнил хакер, борясь с желанием вскочить и убежать, куда глаза глядят.

— Мы должны заткнуться и не писать ей больше. А то она бы приложила счёт.

Ближе к вечеру головная боль наконец прошла, и Дровер снова смог отлаживать программу. Письмо от Цили, пришедшее вскоре, наказывало в 9 часов ждать у разрушенной многоэтажки белый грузовик с логотипом «Вайскрафт». И говорило, что у водителя будет дешёвый протез вместо правой руки. Машина отвезёт в убежище в Квун Тонг, к «Единству». И чем быстрее справиться, тем меньше шансов, что поймают корпы.

В назначенное время Дровер и Абхишек со своими пожитками стояли возле развалин. Хакер поднял капюшон новой куртки, чтобы скрыть нейроинтерфейс, и перестал отличаться от бродяг, ищущих хоть что-то ценное в обломках. Пыль уже давно осела, но в воздухе витало чувство, словно тут ещё должна взорваться бомба.

Белый грузовик, опаздывая, медленно въезжал на парковку. Хакер посмотрел в лицо водителю, и тот помахал ему искусственной рукой из грязно-белой пластмассы, а после опустил рампу. Дровер мысленно поблагодарил Цили: он ещё не забыл, как в прошлый раз под обстрелом выбрасывал друга и его каталку в окно. Затолкать индийца в фургон вряд ли бы получилось даже с водителем.

Наконец, двери закрылись, и внутри стало совсем темно. Индиец открыл в коммуникаторе карту Гонконга, чтобы видеть путь, но металлические стены глушили связь, так что осталось лишь прикидывать наугад. Мягкий свет экрана и тихое жужжание электродвигателя клонили в сон, но Дровер не позволял себе расслабиться. Он уставился на линии улиц и дорог: полностью доверять водителю, даже присланному Цили, было нельзя.

Сомнения усилились, когда грузовик круто свернул вправо. Абхишек выругался: каталка чуть не завалилась набок. Но у хакера был вопрос посерьёзнее. По его предположениям, уже въехали в Яу Ма Тей. Чтобы добраться до доков Квун Тонг, надо было ехать прямо, но водитель, кажется, свернул к Цим Ша Цуй.

— Шек, что-то не так. Он не туда нас везёт.

— Опять ты со своей паранойей. Ты уверен, что не ошибся? — друг хотел казаться спокойным, но дрожь в голосе выдавала его. Он нервно потёр рукой то место, из которого недавно извлекли пулю.

— Нет. Но я лучше перепроверю.

Держась за стену, хакер подошёл к дверям. Кое-где пробивались лучи света — не от солнца, а от уличных фонарей и вывесок. В полу нашлась щель побольше, и Дровер приник к ней, зажмурив глаз. И увидел узкие улочки по бокам от Нэйтан Роуд, а затем и станцию метро Джордан.

— Это подстава! Он едет не в Квун Тонг! Валим отсюда, Шек! — хакер еле сдержал крик. Злость пришла столь сильной, что лоб покрылся холодным потом.

— Открываем? — прошептал Абхишек, подъехав к двери.

— Когда он остановится на красный. На ходу прыгать смысла нет: убьёмся.

— Очень вежливо с твоей стороны не сказать «особенно ты, жиробас на колёсах», — съехидничал индиец.

— Да я не хотел… — промямлил Дровер.

— Попался, беляш! Давай, готовься.

Они быстро нашли кнопку, открывающую рампу, и стали ждать. Наконец, когда грузовик замер, Шек надавил на неё… и ничего не случилось.

— Твою мать! — он нажал ещё несколько раз.

— Посвети мне!

Индиец включил встроенный в коммуникатор фонарик. На первый взгляд, всё было в порядке, и хакер заглянул вовнутрь. На поиски отвёртки времени не было, так что пришлось просто сломать хлипкий корпус двумя ударами. Оказалось, чтобы обойти блок, нужна была проволока или провод — что-то, проводящее ток. Время поджимало, и искать варианты пришлось в спешке. Но вдруг Дровер понял, что нужно делать: схватил с каталки свой бонсай и начал раскручивать медную проволоку, держащую ветви.

С каждым витком разгоралась какая-то непрошенная совестливость к этому жалкому деревцу. О нём стоило заботиться, поливать его чистой водой, вовремя подрезать, а теперь придётся лишить даже подпорки. «Лучше бы я никогда не покупал этот бонсай!» — промелькнуло где-то на краю сознания. Наконец, Дровер вернулся к разбитой кнопке и в два движения замкнул цепь. Рампа стала опускаться.

Стоявший почти впритык чёрный седан сдал назад и возмущённо просигналил: металлический край чуть не задел капот машины. Хакеру было наплевать. Он спрыгнул вниз, молясь, чтоб друг успел спуститься тоже. Но водитель уже выскочил из кабины к дверям фургона:

— Придурок, вернись на место!

— Да, сейчас… — Дровер застыл, не понимая, что теперь делать. Механическая рука перед ним держала пистолет, и ствол смотрел хакеру прямо в лицо.

— Эй, спокойно! Не стреляй! Если наведёшь шороху, кто-нибудь вызовет копов, и нас всех повяжут! — вмешался Абхишек.

Его каталка всё ещё стояла у края рампы, а сам индиец поднял руки. И вдруг он вздрогнул: Дровер стал оседать на асфальт, неуклюже схватившись за бампер машины, а вскоре и вовсе упал навзничь.

— У него приступ! — заорал индиец на водителя. — Пусти меня! Я дам лекарство! Или он сдохнет и тебе ничего не заплатят!

Водитель размышлял недолго. Он выругался и махнул пистолетом:

— Давай к нему, быстро! И не дёргайся!

Абхишек резво скатился вниз, подъехал к неподвижному другу и стал копаться у того в куртке. Водитель держал их на прицеле, а машины старались объезжать эту сцену. Но тут дешёвая рука резко согнулась, ударив своего владельца стволом пистолета, потом ещё и ещё. Из разбитой губы хлынула кровь, но протез продолжал бить. Неточно, но сильно. В него словно вселился злой дух, вымещавший обиду на лице водителя. Пистолет выпал на асфальт, а избиение всё продолжалось, пока мужчина, крича, не отполз к тротуару. Как только рука успокоилась, он тут же бросился прочь. Дровер вскочил на ноги.

— Валим, Шек! — он поднял оружие, кивнул другу, и они поспешили обратно, в Шам Шуи По.

Дровер мог только догадываться, что водителю пообещали за предательство, кого он сдал ещё и кому. Да и стоило ли думать об этом. Важнее было убраться с главных улиц куда-нибудь, где меньше камер. Вскоре друзья слились с толпой на небольшом стихийном рынке, и Дровер с ужасом осознал, что приступ, изображённый пару минут назад, теперь действительно близко. Хакер шепнул индийцу пару слов, проглотил таблетку и вцепился в каталку. Абхишек свернул в переулок, таща беспомощного друга за собой — пересидеть острую фазу.

Но стоило Дроверу упасть без сил на асфальт возле кучи мусора и поднять взгляд, как он увидел пять фигур в чёрном, возникших словно из ниоткуда и перегородивших выход. Ни их насмешливые взгляды, ни оружие в их руках не предвещали ничего хорошего.

В подвале, куда доставили друзей, было прохладно и светло, как в морге. Стены покрывала белая плитка в трещинах, а на голом бетонном полу виднелись ямки. Воздух пах плесенью и сыростью. Абхишек остался на каталке, а Дровера пересадили на простой, но крепкий стул. Хакер почти не чувствовал кисти рук — их пережимала пластмассовая стяжка. Но хотя бы ожило остальное тело, а не только та часть, до которой ещё не добрался «Вольф-Штайнбергер».

За столом напротив развалился один из боевиков. Судя по звукам с его коммуникатора, он резался в какую-то электронную версию пачинко. Нос «сорок девятого» размером и цветом напоминал сливу, а лицо было покрыто синяками. На лбу слабо виднелась неоновая татуировка змеи. Боец изредка почёсывал бородавку на шее, а когда шарики выпадали неправильно — ругался и бил кулаком по столу. Не нужно было долго присматриваться к охраннику, чтоб узнать его. Ещё пару дней назад Дровер направлял ему в лицо ствол. Теперь всё переменилось.

Язык хакера скользнул по нёбу, пока не коснулся тонкой лески, уходящей в глотку. Он слегка подёргал её, и, судя по плотному натяжению, она была ещё цела. Значит, презерватив, полный порошка, ещё болтался в пищеводе. В том, что триада ищет именно это, Дровер не сомневался: зачем ещё охотиться на гвайло, что сдохнет со дня на день? Но было неясно, почему с ним до сих пор ничего не сделали.

— Эй, дружище! За столом! Вы зачем нас повязали? — Дровер решил задать вопрос вслух: хуже-то уже не будет. Абхишек шикнул, но хакер не послушался его.

— Заткнись, — «сорок девятый» даже не отвёл взгляд от экрана.

— Да ладно! Ну, отвлечёшься на секунду, может, и не проиграешь.

— Заткнись, я сказал! — гаркнул охранник и обернулся. Взгляды встретились, и боевик прищурился.

— Помнишь меня? Я мог выстрелить, но не выстрелил, — зашептал хакер.

На лице «синего фонаря» сперва читалось непонимание, но через миг он откинулся на спинку стула и расхохотался.

— О, серьёзно?!

— Да. И это, извини за нос. Сам понимаешь, надо было валить.

Бандит кое-как унял смех. Затем подошёл поближе и с размаху ударил хакера в лицо — тот упал на пол со стулом.

— Ну, дебил, чо. Корпы, походу, правильно говорят, что все вы, гвайло, какие-то ущербные. Мог бы выстрелить, но зассал, — его ботинок врезался Дроверу в живот, и того чуть не стошнило.

За три-четыре удара боец уничтожил все иллюзии о ценности человеческой жизни. Он не стеснялся издеваться над беспомощным пленником, не мучался сложными вопросами бытия — для него существовал лишь он сам и гвайло, валяющийся под ногами, на котором можно срывать злость. Он признавал лишь один принцип: или он, или его. Дровер упустил возможность воспользоваться этим правилом и теперь расплачивался. Бандит ударил ещё раз: так надёжнее усвоится урок.

— Эй, спокойно! Завалишь его — тебе башку босс оторвёт! — раздался голос где-то у двери.

Дровер приподнял голову и увидел ещё одного человека в чёрном. «Сорок девятый» перестал бить, нехотя поднял стул и рывком усадил хакера обратно.

— Это тот гвайло, который мне в морду дал!

— Который не выстрелил? Ну, дебил, что с него взять, — усмехнулся тот, в дверях. — Не парься, скоро старший из какой-то корпы подъедет — разберётся. Не трогай их пока, понял?

Охранник понял. Дровер тоже. Он осторожно подёргал стяжку на руках. Если не убраться отсюда, их с индийцем вынесут из подвала по частям. А «Сорок девятый» молча вернулся к пачинко. Хакер мрачно смотрел на его спину и молча клялся себе, что ещё одну такую ошибку не допустит.

15. Как вода принимает форму сосуда, так мудрец, если надо, меняет себя

Коммуникатор не успел доиграть мелодию, а Эрик уже за него схватился:

— Слушаю.

— Доброе утро, Ли, — голос на другом конце был подчёркнуто вежлив.

— Здравствуйте, директор Хо.

— Всё ли у Вас хорошо?

— Да, благодарю за беспокойство, — Эрик насторожился. — А как Вы себя чувствуете?

— К сожалению, хуже, чем хотелось бы. Включите, пожалуйста, на тридео канал «Гонконг-1».

Ли скомандовал приказ «умному дому». Посреди комнаты появилось объёмное изображение, составленное, похоже, из записей с нескольких камер. Четыре плохо одетых человека стояли на коленях, ещё шестеро лежали рядом. Мужчина, которым мог быть только сам Эрик Ли, что-то крикнул и выстрелил в голову пленнику. Кадры сменились взрывом броневика, затем — рушащимся зданием, откуда выпрыгивал покрытый пылью и кровью киборг.

— Можете ничего не говорить, Ли. С этой минуты я освобождаю Вас от должности в связи с утратой доверия. Если Вы не можете работать тихо, значит, не будете работать вовсе.

— Мне очень жаль, директор Хо…

— Мне тоже, — прервал генеральный. Его голос даже не дрогнул. — Поэтому я дам Вам пять минут, чтобы принять правильное решение и поступить, как достойный человек. Прощайте.

В трубке пронеслись короткие гудки. Ли сразу отскочил в сторону, подальше от окна. Этот старик высокомерно дал ему возможность покончить с собой! Ему — Эрику! Хо был старомоден настолько, что чтил старые понятия о чести, но явно не глуп. Так что он наверняка выслал отряд бойцов с рельсотронами, чтобы секреты «Ян Ван» не утекли на сторону.

Ли плевать хотел на эти заморочки. Он осторожно выглянул в окно, на полную приблизив картинку соседнего дома. Никаких снайперов. Тогда метнулся к шкафу, оделся в первое попавшееся и вытащил из тайника плотно завёрнутую в бумагу коробку, сунул во внутренний карман пальто — и можно было уходить.

Часы показывали, что три из пяти минут уже прошли… Обычные пули не пробили бы биосплав, но вольфрамовые иглы рельсотронов разнесли бы его на куски, как обычное мясо. Уж каким угодно был Хо, но точно не глупцом по части вооружения.

Эрик прикрыл глаза и мысленно перебрал варианты. На лифты он даже не надеялся, а на пожарной лестнице ждал засаду. Оставался один путь. Ли метнулся на балкон, вдохнул грязный гонконгский воздух, перемахнул через перила и полетел вниз. Расчёт был на то, что прыжок воспримут, как самоубийство. Но умирать было рано.

Пролетев этажей пятнадцать, Ли развернулся и вонзил металлические руки в стену. Стекло и бетон, крошась, полетели вниз, биосплав покрылся тысячами царапин, а индикаторы перегрузки имплантов в глазах загорелись, как огни казино. Но тело выдержало резкую остановку тридцатью этажами ниже. Справа снова оказался балкон — Ли качнулся, запрыгнул туда, выбил стекло и ворвался в квартиру к ошалевшим жильцам. Потом промчался к двери, снёс её с петель одним пинком и, не сбавляя скорости, подбежал к лифтовой площадке. Раздвинул двери и прыгнул в шахту, зацепившись в полёте за направляющий рельс. Наверняка бойцы о чём-то догадались, раз сверху тут же донёсся поток воздуха. Подняв голову, Эрик заметил блеск спускающегося обтекателя лифта.

Ли направил своё тело вниз, придав силы толчком рук, и от скорости падения зарябило даже в модифицированных глазах. Наконец, просчитав траекторию, он оттолкнулся ногами от стены и выставил металлические кулаки вперёд. Удар оказался таким, что Эрика закрутило. Он не пробил нужные двери руками, а влетел в них кубарем и просто смял, вывалившись из шахты на очередной площадке. Когда лифт пронёсся мимо, Эрик перевёл дыхание и прыгнул обратно, схватившись за трос. Мельком проверил коробку в кармане и удовлетворённо хмыкнул, впрочем, не услышав себя из-за воя ветра.

Когда кабина замедлилась, Ли приготовился и в нужный момент выбрался на второй этаж, осторожно раздвинув двери шахты. Подбежав к окну, увидел, как снаружи действительно ждали броневики и уже стояла толпа вооружённых до зубов бойцов «Ян Ван». Эрик выругался, кинулся обратно к лифту, упал вниз и, не задерживаясь, раздвинул двери в подвал. Там встретился небольшой дрон-разведчик, но он не успел даже развернуться. Один взмах чёрной руки — и беспилотник разлетелся на куски.

Ли помчался дальше и ниже — к подземной парковке. В голове билась только одна мантра: уйти, чтоб после отомстить. Кому и в каком порядке мстить, подумать времени не было — пока приходилось бежать через коридоры и оглядываться, готовясь отбиваться.

Эрик спустился на второй из четырёх уровней паркинга, когда безопасники стали настигать. Первая очередь пронеслась мимо и превратила случайно задетый внедорожник в груду металлолома. Ещё от двух Ли увернулся немыслимыми пируэтами, от которых индикаторы перегрузки механизмов загорелись снова. Часть очереди всё же настигла тело: кусок покрытия между искусственной щиколоткой и пяткой оторвался напрочь. Но механизм остался цел, значит, можно было побороться.

Оставалось лишь тринадцать процентов заряда аккумуляторов. Немного оторвавшись от погони, Эрик нырнул в неприметную подсобку. Проскочив мимо неподвижных роботов-уборщиков, подбежал к люку в углу, резко поднял крышку и прыгнул вниз, в темноту.

Под землёй было влажно и прохладно. Сюда мало кто спускался, особенно по своей воле. И в те моменты, когда рядом не ездили поезда метро, тишину нарушало лишь мерное капанье воды и изредка — крысиный писк. Но умные грызуны держались подальше от тех, кто нарушал покой. Особенно от тех, от кого разило опасностью.

Укрывшись в одном из технических тоннелей, Ли подключился к розетке и принялся листать содержимое коробки. Там блестели новенькие удостоверения личности, чипы для счетов в разных банках и чеки на оплату пластических операций. Такие меры на крайний случай были приняты уже давно. Не надо быть мудрецом, чтобы понимать, что так просто «Ян Ван» никого не отпускает. Что в любой момент член семьи может быть вырезан из неё, как отработанный элемент.

Эрик был уверен, что он во всём лучше простого человека. Но даже киборгу в одиночку не справиться с корпорацией, владеющей половиной Гонконга. Денег и связей хватало, чтобы уехать из города и зажить хорошо в другом уголке цивилизованного мира. Всего несколько звонков — и поменяешь внешность, отремонтируешь протезы и уплывёшь куда-нибудь подальше. Нужно было лишь отказаться от имени, репутации и статуса.

Но был и другой вариант. Во-первых, стоило рассчитаться за свою куколку. А во-вторых, вернуть себе её последний проект. Для Чжай «Карнвеннан» был бесполезен. А вот для Ли… Его, может быть, и «повысили до клиента» в одной корпорации, но в другой светила неплохая должность. И чем больше козырей в рукаве, тем лучшие условия предложат. Порошок в такой ситуации — самый веский аргумент.

Вот только где его искать, Эрик совсем не представлял. Он уже лет десять не проворачивал такого в одиночку: всегда помогали камеры, эксперты и боевики, по одному приказу готовые перевернуть хоть весь город. Оставалось или найти замену, или попытаться вступить в игру самостоятельно.

И Ли догадывался, кто ему поможет.

На встречу он пришёл заранее, и всё свободное время осматривался. Можно было разглядеть каждую пору в изъеденной дождями скале, слушая шум небольшого водопада. А подпорки храмовой беседки ярко алели на фоне природного покоя. И казалось, что она — это какой-то редкий гриб с волнистой шляпкой, покоящийся на шести красных ножках.

Ждать было скучно до тошноты. Когда в беседку вошёл высокий и худой старик в чёрном, Эрик еле сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением.

— Здравствуйте, Мастер горы Чан.

— Здравствуйте, начальник отдела Ли.

Эрик ничем не выказал радости тому, что глава триады сам пришёл на встречу да ещё и обратился по должности. Значит, «Призрачным теням» ещё не сообщили об увольнении. Видимо, Хо всё-таки надеется решить проблему, не теряя лицо.

— Ценю Ваше время и перейду сразу к делу. Мне надо найти одного человека.

— Вы уже рассказали об этом. Мы ищем. Пока Вы разносите Гонконг на куски, — Чан смерил собеседника тяжёлым взглядом.

Последняя вылазка Эрика в Шам Шуи По больно ударила по интересам «Теней», и их лидер был… нет, не зол: не полагалось злиться на союзника. Но крайне раздосадован.

— Простите. У меня в тот момент иного выхода не было. Пришлось действовать быстро. К сожалению, обстоятельства сложились не в нашу пользу, — если бы не срочность, Ли никогда бы не извинялся перед этой копией директора Хо, но так было проще перейти к делу. — Сейчас я говорю о другой цели. Шук Фонг Тэнг, скупщица из Шам Шуи По, была как-то связана с тем гвайло, за которым мы охотимся.

— Тэнг? Что ж, неудивительно. К ней полгорода ходят сбывать товар.

— Возможно, Вы знаете, где она?

— Нет, — отрезал Чан.

— Может быть, об этом знают ваши подчинённые?

— Может быть, — ехидный ублюдок хотел, чтобы его упросили, и это читалось на лице.

— Если Вы вдруг её найдёте, корпорация «Ян Ван» будет Вам очень благодарна, — Эрик очень постарался не звучать жёстким и уточнил: — так, как мы можем быть благодарны надёжным союзникам.

— Мы посмотрим, что можно сделать, — уклончиво ответил Чан. — А Вы — приготовьте благодарность. Есть ли ещё какие-нибудь просьбы?

Просьб больше не было.

— Тогда предлагаю на этом закончить, — слегка склонил голову начальник «Теней», и Ли кивнул тоже.

Ночь он провёл под землёй, снова в тоннеле. На холодном и жёстком бетоне совсем не спалось, и оставалось только строить планы и прикидывать разные варианты действий. Впрочем, ничего путного в голову всё равно не шло. Особенно если привык спать в пентхаусе или пятизвёздочном отеле. Когда пришла пора, Эрик схватил коммуникатор и позвонил Мастеру горы. На том конце долго не отвечали, а затем гудки сменились незнакомым голосом.

— Здравствуйте, Ли.

— Дайте трубку господину Чану, — Эрик насторожился. Мастер горы должен был ответить лично…

— К сожалению, господин Чан не может сейчас подойти к телефону, — слащаво протянули на другой стороне.

— А почему, если не секрет?

— Господин Чан занятой человек и не может тратить время на разговоры с частными лицами, которые, к тому же, лгут о своём положении.

— Значит, вот в чём дело…

— Именно в этом. Рекомендуем забыть этот номер и больше никогда не показываться в Гонконге во избежание неприятных происшествий. Всего доброго.

Звонок оборвался.

Значит, «Призрачным теням» стало всё известно всего лишь за ночь. Более того, Эрик даже не заслужил их внимания: ведь ему не угрожали, не обещали разобрать на запчасти и сбросить в биореактор… Это презрение больно ударило по самолюбию.

Быть может, стоило разобраться с триадой после, когда будут ресурсы и почва под ногами. Только вот Чан владел частью головоломки, позволяющей добраться до гвайло и до «Карнвеннана», — доступом к Шук Фонг Тэнг. И когда бывшие союзники упрямятся, ничего не остаётся, кроме как заставить их сотрудничать. Ничего не остаётся, кроме как навестить Мастера горы.

Вот только было это непросто даже на словах. Чан жил в Рипалс Бэй — самом безопасном районе Гонконга, накрытом куполом из укреплённого стекла от «Вайскрафт». А для надёжности проходных пункта было всего три, и не связанное с простой полицией подразделение охраны дежурило тут круглосуточно.

Особняки в пару этажей не прятались за высокими заборами. Строить крепости не было толку: за пятнадцать лет существования тут не было даже мелкой кражи. Но многие владельцы всё равно нанимали телохранителей — показать статус.

Позволить себе проживание в месте, полном зелени, аккуратных газонов и чистого воздуха, мог не каждый. Здесь были только люди, чего-то стоившие и в прямом, и в переносном смысле: директора, топ-менеджеры Консорциума. А ещё звёзды тридео, музыканты и кое-кто из триад. Эрик когда-то планировал заехать в Рипалс Бей и сам, но предпочёл пентхаус — хотелось смотреть на всех свысока.

Неизвестный хер посоветовал скрыться из Гонконга. Как раз этого и не хотелось. Лучше было пробраться под купол и обстоятельно поговорить с Чаном снова. Разве сложности — повод к отступлению? В первую очередь, нужно новое лицо. Это устроилось проще всего: Ли давно уже заплатил небольшой клинике в Тай Вай, и теперь просто получил их услуги. Полностью импланты не скрылись, но, по крайней мере, можно было перестать бояться камер.

Дальше начались сложности. Просто так под купол не пускали никого, значит, нужно было разрешение от жильца или его чип. Покупать дом в Рипалс Бэй было поздно, и пришлось перебрать в уме всех подходящих знакомых. По «старой дружбе» никто бы не помог, если только не совсем дурак портить отношения с «Ян Ван».

Единственным вариантом остался Джон Лау. Всему миру он был известен как L-3, его треки крутили в прайм-тайм на лучших радиостанциях и каналах, а сам он вёл заслуженную жизнь суперзвезды. Эрик проверил «StarWatch»: на самых свежих фото, сделанных час назад, L-3 показывал средний палец папарацци, заходя в модный клуб. Пора было поохотиться.

Вскоре возле пропускного пункта на Рипалс Бэй Роуд остановился чёрный спорткар с чуть помятым крылом.

— Здравствуйте, — кивнул охранник, подошёл к водительской двери и протянул считыватель в окно. Сидящего там человека он не узнал, зато пассажир был очень даже знакомым.

— Э, я домой еду! Откр-в-в-ай… — пробубнил тот из-под надвинутой кепки.

Водитель покачал головой и придал лицу сочувствующий вид.

— Извините, но я не могу Вас пропустить, пока система не одобрит ваш чип.

— Да ты кто такой, а?! — L-3 приподнялся, схватился за соседа и сбросил кепку.

— Пожалуйста, приложите чип, — охранник выслушивал пьяных жильцов далеко не в первый раз и потому сохранял спокойствие.

— Эл, приложи руку и поехали, чо тут стоять? Ты мне льва своего обещал, помнишь? — встрял водитель.

— О, льва! Точняк! — рэпер оживился и протянул татуированную руку к считывателю. Тот одобрительно пискнул и включил зелёный свет.

— Одну секунду.

Может быть, L-3 и был местным. Но вот его спутника охранник не знал. Он сфотографировал лицо незнакомца, включил программу распознавания и присмотрелся. Кажется, возле ушей и надо лбом проступали тонкие линии. Может, шрамы…

— Да поехали уже! — возмутился рэпер.

— Извините за задержку. Проезжайте.

Программа смолчала, да и подобные ситуации были нередки. Чёрт с ними — пусть едут. Что они будут делать за закрытыми дверьми — их проблемы. Охранник кивнул, открыл ворота и пропустил спорткар.

Так Эрик попал в Рипалс Бэй. Теперь он делал вид, что беззаботно прогуливается, но боковым зрением осматривал дом Мастера горы и оценивал, насколько он близко к краю купола — тому самому, который ограждает город от глади залива. Вряд ли Чан ожидал «гостей». Но рельсотроны в руках охраны были всегда настороже. И вряд ли хозяин сбежал: тогда подчинённые бы решили, что он трус и слабак, а значит, кто-то понаглее мог бы занять это место по праву. А вот был ли Чан дома? Ли обошёл особняк сзади, покрутился возле лужаек и быстро перемахнул через ограду.

Ближайший боевик даже не успел поднять рельсотрон: Эрик убил парня ударом в висок, вырвал оружие из сжатых рук и изрешетил ещё одного, а потом ворвался в дом. Спустя миг в особняке попался ещё один человек — Ли застрелил его на месте. Пока внезапность была на нужной стороне, стоило ею пользоваться.

Кто-то наспех выстрелил из соседней комнаты, но Эрик уже перекатился в сторону и не целясь выпустил в скрытого врага весь остаток магазина. Подхватил ещё рельсотрон, заглянул в дыру в стене: стрелок бился в агонии возле ошмётков дивана. Сверху послышались шаги. Ли тут же дёрнулся выстрелить, но сдержался: было бы нелепо застрелить Чана, если пришёл сюда ради него. Поэтому прыгнул и ударил кулаком в потолок: перекрытие не выдержало, и через дыру чуть ли не провалился ещё один охранник. Тут же очередь игл настигла и его.

Эрик еле успел перекатиться влево, от выстрелов с лестницы, но противник, похоже, просчитал это — и попал. С руки и с рёбер полетели осколки биосплава, обнажая микросхемы и синтетические мышцы. Ли ещё в движении стал нажимать на спусковой крючок, пока не кончились заряды. А затем с размаху бросил рельсотрон в стену, за которой, видимо, и укрывался охранник. Оружие пробило бетон и разлетелось на куски. Но кровь не проступила — значит, враг был ещё там.

Тогда Эрик выскочил наружу, влетел на карниз второго этажа и заглянул в окно. Подпрыгнул ещё выше и, зацепившись за кромку крыши, подтянулся наверх, чтобы уклониться от нового потока игл, раскрошившего штукатурку. От ноги откололся ещё кусок биосплава, и датчики показали дыру в аккумуляторе. Прыгни на долю секунды позже — остался бы без ступни…

Ли сжал зубы. Время играло против него. Пока он искал способ добраться до Чана и последнего охранника, к дому наверняка уже двигалась полиция. Ещё немного, и придётся сбежать, ничего не узнав. Так что пора было спровоцировать противника. Одним махом оторвав гудящий рядом кондиционер, Эрик отпрыгнул в сторону и метнул короб туда, где стоял прежде. Выстрелы снизу пробили крышу насквозь, разнеся и бетон, и металл. Но получилось, использовав это, как манёвр, броситься к краю, зацепиться за него руками и, перевернувшись, влететь в окно.

План был ударить в то место, где, видимо, стоял охранник, но боевик среагировал мгновенно. Он повернулся к ввалившемуся в дом киборгу и выстрелил, а Ли был слишком близко, чтобы сразу увернуться. С громким хрустом его правая рука повисла вдоль тела. Но хватило и тех имплантов, что оставались. Эрик с размаху всадил левый кулак охраннику в лицо, и тот рухнул на пол.

Найти Чана оказалось несложно. Он прятался в кабинете, целясь в дверь из пистолета, но биосплав таким не пробьёшь. Увидев Ли, Мастер горы закричал и, не целясь, выпустил всю обойму в «гостя». Пули с глухим стуком отскочили от тела, не причинив вреда. Эрик медленно подошёл к Чану, протянул целую руку к его голове и, вздёрнув его с пола на колени, прижал к дорогому столу из настоящего дерева. А потом начал расспрашивать — тихо и сквозь зубы:

— Где этот сраный гвайло? Я знаю, ты допросил эту суку Тэнг! Что она сказала? Где он?

— Она сказала, что он спрятался в Шам Шуи По… А-а-а! Только не убивай меня! — Мастер горы почти плакал. — Мы обыскали то место, но гвайло там уже не было! Мы ищем его, клянусь! Не убивай, пожалуйста!

Ли слегка ослабил хватку, позволив Чану приподняться, а затем опять впечатал лбом в столешницу. И промелькнула мысль, насколько же относительна смелость: ещё вчера Мастер горы нагло выказывал недовольство, а сейчас скулит, как шавка.

— Это — плохой результат. Очень плохой. Мне нужна причина тебя не убивать. Хоть какая-нибудь. Есть такая? — Эрик склонился к собеседнику и внимательно заглянул ему в глаза.

— Я… я…

Чана спас звонок коммуникатора. Ли убрал руку с головы Мастера горы и кивнул. Тот взял трубку дрожащими руками.

— Босс, мы взяли его! Целеньким, как Вы и сказали, — человек на той стороне говорил так громко, что Эрик чётко расслышал каждое слово.

— Где он? — прошептал Ли.

Чан спросил. Ему назвали адрес.

— Скажи им, что я еду. И чтоб не рыпались. Понятно?

Чан часто закивал, и, стараясь не выдать страха, сказал нужные слова, прекратил разговор и отложил трубку. Эрик забрал коммуникатор и мельком задержался взглядом на мокрых глазах Мастера горы… но тут же схватил его за горло и одним движением сломал ему шею.

По-хорошему, теперь бежать бы из Рипалс Бэй и заменять имплантаты. Но когда новость о смерти босса «Призрачных теней» разлетится по Гонконгу — а много времени это не займёт — о ней узнают первыми боевики триады. Выходит, надо добраться до гвайло раньше.

Из глубины комнаты Эрик окинул взглядом охранников, укрывшихся за фирменными внедорожниками. Ни у кого не было рельсотронов. Тяжёлая техника ещё не подоспела. А телохранители других клиентов уводили их подальше — пока штурм не начался. Ли выхватил рельсотрон, снял с мёртвого бойца пару магазинов и перезарядил оружие. Потом прижался к стене возле окна, не целясь выпустил пару длинных очередей, заставив охранников пригнуть головы, и вылетел вслед за иглами. Приземлиться удалось на капот машины, примяв её к земле. Противник слева уже поднял автомат, но тратить время было бессмысленно. Ли просто перепрыгнул джип и помчался к заливу. Вслед полетели пули, одна оцарапала шею, но Эрик не обратил на это внимания — ведь с каждой секундой цель становилась всё ближе! Уже виднелись чёрные воды за куполом…

Ли почти добрался до прозрачной стены. Он на ходу расстрелял все иглы в одну точку, затем метнул в неё оружие и, наконец, бросился следом. Его тело пробило купол и, окружённое осколками, отражающими свет от фонарей, рухнуло в подоспевшую автоматическую лодку.

16. Кто внешне храбр, готов умереть. Кто мысленно храбр, готов жить

«Сорок девятый» с разбитым носом и бородавкой на шее всё так же пялился в коммуникатор. Абхишек и Дровер молча переглядывались, ища варианты побега, но, увы, не находили ни одного.

Сперва хакер попробовал вытащить кисть руки из стяжки, но та крепко держалась. После выждал момент, когда охранник снова ударил по столу от досады, дёрнул посильней — и пластик врезался в кожу, а из глаз брызнули слёзы. Оставалось лишь поддаться унынию, ожидая, когда приедет «старший из какой-то корпы». И то, что случится дальше, представлять не хотелось.

Но эти мысли прервал шум: распахнулась дверь, и в комнату ворвался другой боевик.

— Валим отсюда нахер и этих двоих забираем! — заорал он с порога. — Кто-то замочил «Мастера горы»!

— Да ты гонишь… — начал было «сорок девятый» с бородавкой, но осёкся, оценив взгляд товарища. Потом вскочил, запихнул коммуникатор в карман и судорожно сдвинул автомат на грудь.

Где-то неподалёку раздалось эхо выстрелов. Мужчины в чёрном молча вскинули оружие и побежали на звук. Стоило им захлопнуть дверь, Дровер вскочил со стула, просунул тощий зад меж стянутых рук, но не удержался и упал на холодный пол, ушибив плечо. Стараясь не материться, изогнулся и протянул стяжку под ногами, чтобы вывести руки вперёд. Потом размахнулся и ударил изо всех сил стяжкой о колено, но разорвать её не смог.

— Развяжи шнурки! — крикнул Абхишек, уже не боясь, что кто-то услышит.

— Что?

— Заткнись и развяжи свои шнурки!

Дровер подчинился, не понимая, знает ли друг некий способ освободиться или теряет рассудок. А тем временем к звукам стрельбы примешались и крики.

— Теперь протащи один шнурок через стяжку, там, где твоя рука… Хорошо. Завязывай на бантик и пили!

— Как?

— Ногой двигай, мать твою! Быстрее!

Хакер снова послушался, сделал несколько рывков — и порвал пластик. Потом, недолго думая, вытащил шнурок из кеда и подбежал к Абхишеку, уже подставившему руки. А выстрелы и вопли становились всё ближе, и Дровер пилил стяжку так быстро, как мог. Наконец, она поддалась. Но в тот же момент звуки снаружи на миг стихли — и резко распахнулась дверь.

Того, кто ворвался в комнату, человеком можно было назвать лишь условно. Через дыры в одежде проступали пластины чёрного биосплава, расцарапанные и погнутые. С протезов капала свежая кровь, и механическая рука с обнажившимися титановыми костями болталась вдоль тела. Лицо было изуродовано ненавистью и порезами, а импланты в глазах делали вид совсем уж безумным.

Киборг посмотрел прямо на Дровера, оскалился и шагнул вперёд. Потянулся к хакеру рукой, но в тот же миг Абхишек бросился — нет, даже упал — на врага, придавив своим телом. Незнакомец ударился затылком об пол и попытался сбросить с себя индийца, но не смог.

Хакер не понимал, спасаться, бить чужака или говорить с ним. Но ступор длился недолго. Киборг резко высвободил целую руку и вцепился Абхишеку в горло — смуглое лицо индийца тут же почернело. Он открыл рот и просипел:

— Беги!

И Дровер выскочил в соседнюю комнату, где на полу лежали два изуродованных трупа. Схватил чужой пистолет с пола и нейроинтерфейс со стола, развернулся, прицелился, выдохнул и спустил курок, но пуля только отскочила от металлического плеча. Киборг, повернув голову, встретился взглядом с хакером снова, и того пробрал озноб: это же был тот самый подонок, что устроил расстрел в Шам Шуи По! Черты лица пусть и переменились, но безумие горело в синих глазных имплантах столь же ярко, как и тогда.

Дровер кинулся вон. Мимо трупов в чёрном, мимо изрешечённых стен, мимо обломков мебели. Он петлял по безлюдным переулкам, порой оборачивался, и постоянно казалось, что ещё слышен за спиной топот металлических ног. Даже когда лёгкие горели, даже когда тело стало тяжелеть, как налитое свинцом, ужас гнал всё вперёд и вперёд.

Наконец, хакер упал на колени, и его стошнило прямо на тротуар. Презерватив с порошком вывалился наружу — к удивлению целый. Даже не думая, Дровер поднял его и положил куда-то в куртку. Силы были на исходе. Пришла пора прятаться. Хакер привстал, с трудом перевалился внутрь мусорного бака и закрыл крышку. Абхишек наверняка уже умер, и хотелось разрыдаться, но что-то этому мешало. Оставалось лишь свернуться в вонючей куче и, тихо всхлипывая, ждать, пока усталость возьмёт своё. Так пришёл тяжёлый, безрадостный сон.

Проснулся Дровер от прикосновения чего-то мохнатого к руке. Он тут же вскочил, ударившись головой о крышку бака, и вылез наружу, покрытый объедками. На миг стало радостно, что крыса побрезговала кусаться. Но тут же вспомнилось лицо Абхишека. Может, сейчас появятся боевики триад или этот чудовищный киборг. Может, они как раз шли по следу, готовые пустить врагу пулю в лоб!

Прошло несколько мгновений, но Дровер всё ещё был жив. Повезло.

Тело болело, ноги одеревенели, но хуже всего была бессильная ненависть. К ублюдку с протезами от «Ян Ван», к Консорциуму, ко всему гнилому городу. Чтоб им всем отомстить, надо было выжить. Выжить любой ценой.

Сейчас хакеру ничто не угрожало, но он уже привык, что это состояние быстро проходит. Пора было выбираться отсюда. Дровер осмотрелся: неподалёку возвышались трубы атомной электростанции, значит, его занесло куда-то в Фанлинь-Шонг Шуэй. Единственным человеком, способным помочь, оставалась Цили. Хакер мог попробовать написать на её старый адрес, который использовал Абхишек, — тут от мысли о друге снова бросило в дрожь — и понадеяться, что её люди найдут этот переулок.

Прочих вариантов не было совсем.

Но можно ли доверять «Единству»? А вдруг приказ сдать друзей триадам пришёл с самого верха? Водила мог сделать вид, что нашёл беглецов, получить свои деньги и не выказать, что помогает повстанцам. Но разве Цили или её революция что-то выиграли бы от смерти мелкого гвайло, к тому же, больше полезного живым? Если надо лишь забрать порошок, привлекать «Призрачных теней» бессмысленно, даже больше — опасно. В детективах сыщики всегда ищут мотив преступления. А что если он никак не находится?

Дровер пошарил по карманам и нашёл чужой нейроинтерфейс. На потрёпанной сетке ещё виднелись кровавые следы. Хакер накинул её на голову и попробовал подключиться к Сети, но ничего не вышло. Тогда он присмотрелся к устройству, заметил надорванный провод, огляделся в поисках запчастей и увидел среди мусора помятый тостер. Вот только рядом копалась та самая серая крыса.

Дровер потянулся к тостеру, но тварь тут же дёрнулась и чуть не цапнула за палец. Даже хлам в этом городе никому не давался легко. Тогда хакер поднял с земли обломок кирпича и посмотрел в крысиные глаза.

— Лучше ты, чем я, — пробормотал Дровер и замахнулся.

Откинув в сторону трупик крысы, он поднял прибор и безжалостно разломал — для аккуратности было не время и не место. Потом вырвал провод и найденной в баке жвачкой кое-как приладил к нейроинтерфейсу. Работало плоховато, но достаточно для быстрого взлома ближайшей точки доступа.

Через пару часов на въезде в переулок остановился минивэн. Дровер сразу узнал одного из приехавших людей: вечность назад тот охранял квартиру, где случилось знакомство с Цили. Тогда он облапал хакера с головы до ног, а теперь лишь поморщился и молча указал на дверь, и Дровер юркнул в тёмный кузов без окон.

В слабом свете луны и химических фонарей Квай Цинг казался лабиринтом, где обитали огромные ящеры-краны. Его стены были домами из разноцветных контейнеров с кое-как прорезанными окнами. Жившие внутри крановщики, грузчики и стивидоры днём работали в доках в двух шагах отсюда, вечером пропивали деньги в местных барах, а на ночь возвращались в свои железные коробки, и с новым утром цикл повторялся. Некоторые докеры ни разу в жизни не выбирались из района.

Хакера привезли в один из контейнерных домов и дали десять минут, чтоб привести себя в порядок. Но стоило вымыться и переодеться в новую, на размер или два большую, чем нужно, одежду, как в узкую душевую комнату вошла Цили.

— Рада видеть тебя живым. А где Абхишек?

Дровер опустил взгляд и молча покачал головой.

— Очень жаль, — вздохнула девушка. — Он был хорошим человеком.

— Да. Был, — хакер закусил губу.

— Мы найдём урода, который вас сдал. Нельзя такое прощать.

— Спасибо, конечно. Только Шека это не вернёт.

— Прости, Дровер, но сейчас нет времени его оплакивать. Надо действовать, — Цили снова смотрела прямо в глаза собеседнику.

— Я уже сделал, что ты просила.

— Я тоже. Твоё лекарство везут на лодке из Макао. Завтра оно будет здесь, и наш врач тебе его введёт. Просто у нас на примете есть хорошая цель. Поможешь нам — и за друга отомстишь.

— Смотря о чём речь, — насторожился хакер.

— Речь о заводе «Ян Ван» в Северном районе. Надо ударить по кошельку Консорциума. Пускай у них случится небольшая авария, — Цили протянула Дроверу дешёвый планшет. — Мы могли бы и сами справиться, но выйдет шумно и рискованно. А атака в Сети сработает лучше.

Хакер пробежался взглядом по экрану. На нём были лишь чертежи и виртуальные адреса.

— А что будет, когда я эти узлы хакну?

— Сольётся сырье из баков, пара операторов закашляются, нацепят респираторы и убегут со своих мест, — Цили пожала плечами, будто желая сказать, что детали совсем не важны. Но всё равно принялась объяснять: — Завод встанет уж точно на пару недель, такое производство быстро не перезапустишь. А дальше — лучше: миллиарды убытков, падение акций, потеря должностей, грызня за места в кабинетах. Мы ударим корпы по самому больному.

Нутром Дровер чуял, что что-то тут нечисто, но разбираться в этом не хотел. Он уже давно лишь бегал и прятался, а теперь стала возможной настоящая месть. Не бог весть какой шанс, но для начала сойдёт — так к чему его упускать. Чёрт возьми, за такое можно было взяться даже бесплатно, лишь бы хоть на какое-то время отступил липкий страх, и беспомощность сменилась надеждой!..

— Я в деле. Дай только приду в себя.

Дровер выдохнул. И стало так спокойно, будто именно это согласие начало что-то новое в его жизни.

Немного отдохнув, он взломал почти всё, о чём его просили. Последний узел Сети остался беззащитным. Успех был совсем рядом — протяни только руку… И всё же хакер колебался. Он прокручивал раз за разом в голове слова Цили, даже не слова, а обстоятельства: она ведь пожала плечами, на миг отвела взгляд, продолжила говорить столь подчёркнуто безразличным тоном…

Наступал момент истины. Щёлкнешь виртуальным переключателем — получишь лекарство и отомстишь корпам. Не щёлкнешь — доконает «Вольф-Штайнбергер», но не зацепишь случайных людей. Таких же несчастных, как ты сам.

Дровер вспомнил налитые кровью глаза Абхишека, его жуткие хрипы, хруст его горла в металлической руке с логотипом «Ян Ван». Вспомнил, как Присцилла предупредила о погоне и исчезла. Как ехидный местный заломил цену за дешёвую куртку… Что хакер должен был городу, где почти каждый плевать хотел на гвайло, если только участие не сулило несколько ян-юаней? Где гвайло всегда будет изгоем просто потому, что он не местный? Где все, от богачей из Рипалс Бэй до конченых бродяг из Шам Шуи По, считают себя лучше любого «беляша»?

Ничего не должен, а значит, вред заводу — просто мелочь по сравнению с этим. Пусть уж «Ян Ван» потеряет деньги и пара работяг закашляется. Справедливая цена за лекарство. Дровер собрался с силами и нажал кнопку.

Когда завод «Ян Ван» № 3 запускали в первый раз, инженеры особенно красноречиво хвастались системойбезопасности. Баки с газом постоянно охлаждались, чтоб не дать давлению разорвать их изнутри. При утечке завеса солёной воды над ними растворила бы химикаты, а скруббер очистил бы всё, что просочится дальше. Самые современные системы тушения пожара, если бы он и возник, справились бы с ним за секунду. Вот только никто не думал, что можно вывести из строя все системы разом. Газ всё тёк и тёк, пока где-то возле клапана не мелькнула искра. И раздался взрыв, даже отбросивший несколько искорёженных обломков аж до Шэньчжэня. Рабочим, что были рядом, повезло: они погибли, не чувствуя боли. Остальных же оглушило ударной волной или изувечило осколками, и не осталось никого, кто остановил бы катастрофу. Часть газа бросило в нижние слои атмосферы, и он смешался с облаками. А из подключённого к бакам трубопровода всё шли и шли новые порции яда. И вся эта отрава понеслась к океану — к Гонконгу.

Горожане гибли все по-разному, но вместе с тем совершенно одинаково.

Клара, например, решила проверить дочь в детской. Стефани простудилась и потому пропускала школу — на то и был её расчёт. Девочка весь день сидела в Сети, смотрела мультики и для приличия изображала страдания, достойные «Оскара». Но тот кашель, что слышался сейчас, походил уже на хрип.

Мать сразу ощутила горький запах миндаля — и проступили слёзы. Клара бросилась к кроватке — и увидела, как в свете ночника покрытое прожилками лицо дочери стало походить скорее на гипсовую маску. Не раздумывая, почему першит в горле, женщина схватила Стефани и побежала прочь.

Обутая в домашний тапочек нога зацепилась за порог, и мать рухнула на пол. Локоть хрустнул от удара, но хотя бы получилось не упасть на ребёнка. Вот только теперь уже Клару настиг приступ кашля, согнувший тело пополам. Хотелось кричать, звать на помощь — но вместо голоса изо рта шёл только хрип и вылетали кровяные сгустки.

Мартин же в это время стоял в пробке. Он раздражённо бил по клаксону, не особо надеясь, что это поможет — просто надо было выпустить злость. В который раз пришли мысли, что не нужно было покупать «Америтек» с тремя сотнями лошадей под капотом, чтобы не стоять в бесконечных пробках. И в который раз парень утешал себя: зато на него теперь ведутся такие девушки, как Сара, и между первым «привет!» и первым сексом проходят не несколько недель, а несколько часов.

Между машин пробежал какой-то насквозь промокший клерк, и Мартин расхохотался. Но глянул на экран камеры заднего вида — и увидел, как невдалеке бежала уже целая толпа. Парень почувствовал, как сжимается от тревоги всё тело, и где-то внутри пробудилось давно забытое чувство страха. Первобытное, то же самое, что заставляло и питекантропов убегать от длинных клыков и острых когтей.

Когда в салоне появился миндальный запах, толпа уже окружила спорткар. Капли дождя смешивались с каплями крови на одеждах и бледных лицах людей, будто все надели одинаковые карнавальные маски. Мартин случайно надавил на газ, но тут же врезался в чей-то бампер. Глаза заслезились, и в горле запершило. Пора было убираться отсюда.

Парень дёрнул ручку и толкнул дверь наружу, но не смог её открыть. Толпа была слишком плотной. Кто-то рядом громко взвыл от боли, и от этого воя Мартин покрылся каплями холодного пота. Пришёл ужас — липкий и всепоглощающий, но вместе с тем придающий сил.

Парень вырвал подголовник и начал остервенело бить им в лобовое стекло, пока не проделал в нём достаточную дыру, потом протиснулся на капот и прыгнул в людской поток. На блестящих серебристых рукавах куртки тут же расплылись чёрные дождевые капли, а паника заставила помчаться вперёд, жадно глотая горький воздух.

Через пару минут Мартин ощутил, будто в горло ему набили ком наждачной бумаги, зашёлся в припадке кашля, зацепился за чью-то ногу и упал. Никто не стал помогать подняться, и с каждым опускающимся на спину ботинком дыхание парня становилось всё тяжелее, пока не прекратилось совсем…

А старого Лао в последний раз называли по имени аж целых десять лет назад — когда он дорабатывал свой последний день в корпорации «Ян Ван». Тогда она открыла новый завод, и лишние руки пошли под сокращение. Теперь Лао побирался на улицах Шам Шуи По, но инструкции по безопасности помнил так же хорошо, как и когда зубрил их в университете.

Сейчас же, оглядываясь, бродяга шёл по району, толкая перед собой тележку, полную мятых банок и гнутых железок. Ночь выдалась неплохой: добычи хватало на бутылку молока, несколько порций лапши со сверчковым белком и даже пару стаканов рисовой водки. Замечтавшись, Лао не сразу распознал горький запах миндаля. И нахмурился: в этих местах прежде воняло лишь отбросами и горелой синтетикой.

Это точно была утечка. Всё, что когда-то вдалбливали на занятиях, тут же промелькнуло в сознании. Бросив полный сожаления взгляд на тачку, старик развернулся и бросился прочь.

Оставаться на земле или спускаться в подвал означало умереть в муках — ведь газ тяжелее воздуха. На секунду в голове промелькнула мысль предупредить других, но бродяга тут же представил, как его топчет безумная толпа, и решил смолчать. Задыхаясь, он взбежал на эстакаду, по которой медленно ползли машины. Осторожно вдохнул — и порадовался привычной вони отходов. Даже расслабился, опёрся на перила и с интересом осмотрел улицы Шам Шуи По.

Может быть, всё это случилось к лучшему? Может, «Ян Ван» наймёт химиков-инженеров взамен погибших при утечке? Или получится что-нибудь взять с трупов горожан? Лишь бы никто не забрал тележку: новую сложно найти…

Но что-то холодное, прервав мысли, упало старику на руку, и он увидел, как на морщинистой коже расплывается чёрное пятно. Ещё одна капля пришлась на лысину и принесла с собой гнетущий страх: это была не утечка, а взрыв. Тонны токсичной дряни выбросило в небо, и теперь она оседает. А Лао был там, где не осталось укрытия. Он со всех ног бросился к лестнице, споткнулся, упал, содрал кожу с ладоней. Не чувствуя боли от ран, вскочил — но боль пришла другая, в груди. Бродяга попробовал вдохнуть, но не смог. Ноги подкосились, и старик рухнул на влажный бетон, чтобы больше никогда не подняться…

А где-то в Рипалс Бэй белый померанский шпиц Манчу уже пятнадцать минут не мог закончить свои собачьи дела, и его хозяйка Мэри сквозь зубы выругалась. Она уже должна была сидеть на диване, пить мартини и в прямом эфире смотреть «Семейство Танкян», но приходилось таскаться с этой поганой псиной. Хорошо, что купол защищал от дождя, лившего на фай-чай за пределами района. И что пробитую каким-то психопатом дыру в стекле уже заделали.

Мэри более чем заслужила хороший отдых. Филиалы под её управлением снова повысили квартальную прибыль, и теперь она с плохо скрываемым удовольствием смотрела сверху вниз на менее успешных соседей. Она отвлеклась от собаки и позволила себе представить, как расширит бассейн, купит десяток новых платьев, а то и приобретёт ещё одну виллу — просто чтобы уесть знакомых.

Наконец, Манчу довольно тявкнул, и Мэри, отметив место для ботов-уборщиков, поспешила домой. И что по куполу стекает не вода, а густая чёрная жижа, она не замечала.

17. Не теряй времени, выбирай слова, не упускай возможности

Эрик переводил дух на потрёпанном диване в подвале. Трупы «Призрачных теней» валялись рядом, но разве теперь до них было дело. От крестца киборга к розетке тянулся шнур, которым заряжались имплантаты. Медленно, слишком медленно, и, к тому же, надо было осторожничать, чтобы не тревожить сломанные детали. Оставалось лишь лениво читать новостную ленту.

Может, боги действительно существуют, а ещё и мешают добиться цели — по крайней мере, Ли думал теперь именно так. Ведь если бы он разобрался с Чаном и его кодлой побыстрее, может, хватило бы энергии разобраться и с тем жиробасом, получилось бы настигнуть гвайло и выбить из него «Карнвеннан» даже одной рукой… Но грёбаный беляш успел сбежать. Пришлось остаться в этом подвале на ночь: ещё чуть-чуть, и не хватило бы заряда даже чтобы просто идти.

Зато удалось в прямом эфире пронаблюдать за тем, как облако газа накрыло Шам Шуи По, Ун Чау и Тонг Ми, а чёрный дождь прошёл от Ван Чай до Рипалс Бэй. «Пять звёзд» сообщали о паре десятков пострадавших фай-чай. Партизанские каналы, что появлялись из ниоткуда и столь же быстро исчезали, говорили о тысячах погибших и десятках тысяч раненых. Важным людям, конечно же, ничего не грозило, кроме убытков.

Внимание Эрика привлекло другое: те фай-чай, которым повезло не сдохнуть от газа, высыпали на улицы. Кто-то искал, чем поживиться с трупов, но вскоре присоединялся к ним: концентрация яда была слишком высока. Кто-то стал громить магазины и даже рисовать плакаты с лозунгами в духе «Смерть корпам!» «Глушилки» должны были держать стадо под контролем, но их влияния оказалось мало.

Полиция кое-как сдерживала бунтовщиков, но все эти волнения были лишь симптомом чего-то другого. Чего-то глубоко сокрытого, к чему, скорее всего, был причастен и гвайло, и пропавший порошок. Ли хотелось встать и сделать хоть что-то, но пришлось дождаться полного заряда имплантатов. И только когда индикатор показал сто процентов, переодеться в подобранную с трупов чёрную форму и выйти на безлюдные улицы.

Подключившись к публичной точке доступа в одном из кафе, Эрик зашёл в Сеть и, не обращая внимания на назойливую рекламу, открыл свой особый почтовый ящик. В нем оказалось лишь одно сообщение, но и его было достаточно. Оно могло прийти лишь от того, на кого Эрик сейчас рассчитывал. Прилагался лишь короткий аудиофайл, который Ли тут же и открыл.

«Спасибо, что так быстро смогли приехать, капитан Хоук!» — прозвучал приятный баритон.

«Не стоит. Раз времени мало, давайте к делу», — голос «Хоука» показался знакомым, и Эрик принялся вспоминать, где его раньше слышал, но ничего не шло в голову.

«Нужно, чтобы вы провели эту операцию. Завтра», — на фоне записи что-то зашуршало: видимо, говоривший доверял подробности только бумаге.

«Невозможно. Слишком мало времени на подготовку, слишком сильная оборона».

«Я прекрасно понимаю риски, капитан, и платить готов соответственно. Десять миллионов ян-юаней. Один вылет — и Вам больше никогда не придётся подставляться под пули. Сможете поселиться в каком-нибудь райском местечке и хлопать местных девчонок по задницам, попивая коктейли».

«Если вернусь».

«У Вас есть все шансы вернуться. Мы обеспечим спутниковые глушилки, боевые вирусы, лучшее снаряжение. Сами сможете набрать команду…»

«За два дня подготовиться к рейду на кампус “Ян Ван” невозможно. Давайте сделаем вид, что этого разговора не было, и не будем тратить время. У нас обоих много дел».

«О, Вы недооцениваете себя. Кроме того, вы же видите, что у нас внутри есть свой человек».

«Ваш человек — одна из целей. Она ненадёжна, и полагаться на слова гражданского, пусть и профессора, я не хочу», — ответил Хоук. А Эрик вспомнил, где слышал этого человека. Тот успел сказать лишь пару слов, прежде чем металлический кулак проломил ему череп.

«Да Вы всю свою карьеру полагаетесь на слова гражданских — тех, кто хорошо платит. Хотели бы безопасности — выращивали бы рис или сверчков. Но так и быть: доплата за риск Вам полагается. Двенадцать миллионов?» — говоривший обсуждал это так спокойно, будто речь шла о поставках дешёвой ткани для униформ, а не о налёте на мощнейшую корпорацию.

«Пятнадцать. Половину вперёд».

«Договорились. Я дам Вам все нужные доступы. Чтобы Вы действовали “абсолютно надёжно”, так сказать».

«При всём уважении, вице-президент, слоганы оставьте своим клиентам».

На этом разговор оборвался, но Эрик услышал достаточно. Теперь он знал, к кому стоит наведаться, и вскоре уже стал «гостем» очень важного человека. В вещах, снятых с «Призрачных теней», он выглядел чёрным пятном посреди изысканного офиса. А хозяин кабинета заметно нервничал. Казалось, морщины на его лице стали глубже, а дорогой костюм — ещё больше помятым. Вице-президент «Дженерал Механикс» по работе с клиентами смотрел из окна на захламлённые улицы.

— …то есть Вы говорите, что знаете, как достать этот прототип? — продолжил он.

— Да. Именно это я и имею в виду.

В прошлую встречу Чо разговаривал с начальником особого отдела «Ян Ван». Теперь же — с беглым киборгом, за несколько дней только укрепившим репутацию убийцы.

— Я не могу принимать такие решения в одиночку, — голос вице-президента дрогнул.

— А этого и не требуется. Звоните президенту, директору по спецпроектам или руководителю безопасников — не знаю, кто у вас там занимается такими делами. Можете даже сказать, что Вы меня и нашли: покажете, какой Вы эффективный, поправите карьеру. В этом деле наши интересы совпадают, вице-президент Чо, — Эрик откинулся на спинку кресла.

— Для начала надо убедиться, что Вы говорите правду, — тот всё ещё тянул время, пытаясь выиграть хоть какие-то секунды на размышления.

— И для этого тоже надо связаться с руководством. Но я бы на Вашем месте подумал, почему Вам не рассказали про эту операцию, но приказали ставить мне палки в колёса. Как знать, не скрывают ли от Вас ещё что-нибудь?

— Давайте без дешёвых манипуляций, Ли. Я не вчера родился, — скривился Чо. — Сейчас решим, как ответить на Ваше предложение. Угощайтесь, — он указал на стоявшую на столе бутылку виски и вышел.

Эрик был уверен в успехе. Статус придавал веса его словам, а ушлый вице-президент наверняка сможет «продать» это директорам «Дженерал Механикс». Но расслабляться ещё не стоило — скорее, пришло время придумать, как выторговать условия получше.

Ли оказался прав. Уже скоро Чо вернулся с парой вооружённых рельсотронами безопасников и проводил его в переговорную, где собралось всё руководство Гонконгского отделения корпорации. Кто-то был лично, кто-то в виде голограммы, но никто не пропустил встречу. Эрик ещё раз пересказал всё, что знал. Объяснил, как достать порошок, и долго отвечал на расспросы, пока финансовый директор не спросил главное: «Что Вы хотите взамен?»

Спустя ещё пару часов Эрик стоял в штабе, почти таком же, как и в «Ян Ван». Отличия было лишь два: незримое присутствие директора по безопасности и его воплощение в виде пары охранников. Но сейчас на них было наплевать — Ли сосредоточился на операции. Он уже приказал аналитикам и их ручным ИскИнам следить за движениями бунтовщиков, ища подстрекателей. Обычные фай-чай не смогли бы организоваться так скоро, и те, кто их координировал, наверняка прятали и гвайло, и порошок.

Мало-помалу из обрывков записей с уцелевших камер и дронов-наблюдателей прорисовалась цельная картина. Некоторые люди, ещё недавно считавшиеся надёжными и лояльными Консорциуму, теперь обнаруживались в самых разных частях Гонконга. Они раздавали «коктейли Молотова» и оружие, собирали толпы в колонны, указывали, как обходить или штурмовать блокпосты. Работа по отслеживанию десятков таких персон в видеоархивах даже с искусственным интеллектом занимала часы. Ли слонялся туда-сюда, бессильный чем-то помочь, но куда бы ни заходил, везде чувствовал стволы рельсотронов, направленные в спину. Наконец, когда он уже готов был лезть на стену со скуки, выяснилось, что пути большинства целей пересекались в одном на первый взгляд неприметном контейнерном доме в Квай Цинг. Ли отдал приказ группе захвата выдвигаться и хотел было поехать тоже, но на его пути тут же встали те двое бойцов:

— Нет, Ли, Вы останетесь тут.

— Но… — от неожиданности Эрик на миг растерялся.

— Вы слишком ценный ресурс, чтобы бросать Вас в поле. Останьтесь тут и координируйте работу группы, — и, говоря это, безопасник держал руку на спусковом крючке.

Это выглядело заботой, но между строк явно читалось: в центре Ли под присмотром, а в поле может наделать что угодно. На доверие не стоило и рассчитывать.

— Как скажете, — кивнул Эрик и повернулся к бойцам спиной.

Он вернулся к экранам, смотря на графики и погрузку бойцов в конвертоплан. Пришлось ждать снова. Впрочем, недолго.

— Всем внимание! Вывожу на экран! — крикнул один из аналитиков.

На главном дисплее появилась трансляция «Голоса Пекина». Председатель Кун Юаньчао в идеальном костюме сидел за столом с серьёзным и озабоченным видом и пристально смотрел в камеру.

— … то, что происходит с нашими братьями и сёстрами в Гонконге — совершенно неприемлемо. Консорциум обещал им безопасность, но вместо этого принёс лишь страх. Им обещали честное управление, а дали угнетение и рабство. Им обещали порядок, но на улицах хаос. Мы не можем смотреть сложа руки. Если в ближайшие сутки корпорации Консорциума не предоставят жителям Гонконга все полагающиеся права и свободы, мы сочтём это нарушением договора о выкупе и будем вправе вернуть город в состав Китая любыми способами…

Мертвенная тишина зала зазвенела в ушах. Все сотрудники замерли, где стояли, а Эрику вдруг послышалось тихое, но отчётливое тиканье часов, отмерявших время до вторжения. Ставки только что многократно возросли.

18. Победа над другими даёт силу

Ночью Дровер почти не спал: хоть и устал смертельно, нервы мешали. С одной стороны, дела пошли лучше: Вайскрафт и другие корпы получили по носу, Цили сказала, что скоро придёт врач с лекарством, и даже собственная разработка сдвинулась с мёртвой точки. С другой стороны, невозможно было просто не думать о случившейся катастрофе. Хакер было пытался оправдываться: «Всё из-за этой суки. Я не знал, что так будет», — но понимал, что на самом деле всё прекрасно знал. Разве что недооценивал масштабы. Но ведь глава «Единства» слишком явно недоговаривала о последствиях, а он решил это проигнорировать. То ли из-за усталости, то ли из-за слабости, то ли из-за надежды.

Раздумывать обо всём этом было слишком страшно, и пришлось задвинуть мрачные мысли. Надо было отвлечься, лишь бы не осознавать совершённое в полной мере. Работа над программой была лучшим занятием. Судя по тестам, она сильно продвинулась вперёд, хотя до идеала ещё не дошла. Успех приподнял настроение — как небольшая победа на фоне многих неудач.

Дровер лихорадочно писал код — исправлял, оптимизировал, добавлял что-то — пока, наконец, не позволил себе остановиться, передохнуть и вывести на терминал новости из публичного сегмента Сети. Там творился полный хаос: кто-то просил о помощи, кто-то искал родственников, кто-то распускал слухи. Поверх этого вещали пропагандистские каналы: они, казалось, плодились на глазах. Система цензуры боролась с ними, как могла, но такой поток информации пресечь не могла. Казалось, у каждого была своя версия, почему случилась авария, и ни одна из них не была правильной. Говорили, всему виной то нарушение техники безопасности, то диверсия Китая, то намеренный поджог ради страховки…

Хакер вспомнил, что Цили и сама не рассказала правды сразу, но подавил сомнения. Какая теперь разница, да и сколько можно бояться и ждать удар в спину. В любом случае, презерватив с оставшимся порошком вновь болтался в желудке, закреплённый леской. Оставалось лишь дождаться доктора — и уж тогда хоть ненадолго вздохнуть спокойно.

А Квай Цинг с момента катастрофы словно замер в ожидании. Улицы опустели, краны стояли неподвижно, и ветер завывал на стройках. Боевики Цили вели себя ещё тише, чем раньше. Кто-то изредка выбирался наружу, осматриваясь в поисках угрозы, и кто-то возвращался. Как именно это управлялось, Дровер не спрашивал. Он принял правила игры и даже дышать старался потише: похоже, безопасники Консорциума везде искали бунтовщиков. Вскоре пришёл скромный пожилой мужчина — обещанный врач — и принялся копаться в сумке.

— Так, молодой человек, дайте руку, — прошептал он, сжимая какой-то белый пластиковый прибор.

— Зачем?

— Анализы. Чтобы быть готовым к неприятностям.

— Каким, например? — Дровер не раз перечитывал описание «Скорпифакса», но на побочные эффекты ему было наплевать — они-то излечимы.

— Перепады давления, облысение, эректильная дисфункция, непереносимость лактозы, — пробубнил доктор.

Хакер прикинул, что в последнее время личной жизни у него и так не было, да и настоящего молока не появлялось уже лет двадцать. Он пожал плечами и вытянул руку, а врач приложил аппарат к запястью, и через пару секунд тот издал мелодичный звон — спохватившись, старик приглушил его ладонью.

— Повезло: никаких неприятностей можно не ждать.

— Давайте быстрее тогда.

— Не спешите, молодой человек: всё надо делать правильно.

Доктор раздвинул штатив, достал из сумки пакет с лекарством и подвесил в систему для капельницы. Лишь только Дровер это увидел, его прошиб холодный пот. «Скорпифакс» же называли «золотым спасением», а жидкость в пакете была прозрачной.

— Так, сейчас сделаем Вам укол, чтобы не больно было, и можем ставить капельницу, — врач отломил верхушку ампулы и начал набирать что-то в маленький шприц.

Сердце хакера заколотилось сильней. Он догадывался, что его могут подставить, и знал, что нужен живым, пока полезен. А теперь или стал угрозой для планов Цили, или ненужным хранителем порошка. Хотелось материться, но Дровер сдержался и одними губами беззвучно произнёс слово «сука». Он тут же взял себя в руки, медленно потянулся к капельнице и подхватил трубку обеими руками. Времени размышлять не было, а доктор как раз отвернулся. Хакер примерился, задержал дыхание, чтобы ничем не выдать себя, и набросил удавку доктору на шею, а потом рванул.

Старик замахал руками, завалившись на Дровера. Попробовал крикнуть, но не смог даже прохрипеть. Попытался отодвинуть пальцами трубку — но она держалась крепко. Тогда начал слепо бить за спину шприцом, и увернуться хакер не успел. Игла вонзилась ему в голову и обломилась, но он сжал зубы и лишь сильней натянул удавку.

Внезапно натяжение стало быстро слабеть: трубка, и без того скользкая от пота, медленно растягивалась — это ощутил и врач, а потому стал сопротивляться сильнее. Он вновь попробовал освободиться, но Дровер рывком намотал часть удавки на кулаки, наплевав на боль. Тело доктора затрясло, и хакер еле успел рывком оттащить его от столика с сумкой — грохот привлёк бы слишком много внимания, прибежали бы боевики «Единства» и закончили то, что не смог лжеврач.

Попытки старика вырваться всё стихали и стихали, и наконец тело обмякло вовсе. А Дровер продолжал натягивать удавку, пока сил в руках почти не осталось. Тогда он аккуратно положил тело и тут же отвернулся, случайно посмотрев в искажённое лицо. Приступ рвоты заставил тут же скорчиться и изо всех сил зажать рот, чтоб не издать ни звука. Не помогло и сконцентрироваться на жёлтой громаде крана в окне — не отступал образ посиневшей кожи и вытаращенных, словно жабьих, алеющих глаз. Пошатываясь, хакер приоткрыл окно и вдохнул холодный морской бриз с привкусом мазута. Но вонь только усилила тошноту, скрутившую кишки в клубок.

Пора было бежать. Снова. Дровер посмотрел вниз, и минутная слабость принесла желание прыгнуть. Ведь свободный полёт избавил бы от всех проблем одним махом. Не нужно будет бояться, что тело предаст, и не нужно будет прятаться, как крыса, снова убив кого-то. Но разве он не столь многим уже пожертвовал и не слишком много сделал, чтобы всё бросить? Поэтому хакер перевёл взгляд на кран: эта махина, скрипя, покачивалась на ветру, и стрела нависла над контейнерными домами, бросая тень на и так мрачные переулки. Дровер прикинул, что она могла бы достать и до окна. Оставалось лишь придумать, как провернуть всё тихо.

Вот только собраться с духом не получалось, когда совсем рядом лежало тело врача, а за стенкой вслушивались в тишину боевики. Хакер представил, что он — сторонний наблюдатель, заставил себя думать, что всё это происходит с кем-то другим, и нужно просто лишь решить задачку. Дано: скрипучий кран — единственный путь к спасению. Найти: способ сбежать с его помощью, если в соседней комнате полно врагов. Холодом снаружи можно пренебречь.

Взломать кран было несложно, но что дальше? Идею рискнуть и быстро повернуть машину в нужное положение Дровер отбросил сразу: в тишине у Цили нет причин думать, что её план провалился. Оставалось придумать, чем отвлечь боевиков, и побыстрей: в любой момент они могли проверить, как идут дела у врача. Хакер накинул на голову нейроинтерфейс и принялся искать варианты. Легче всего было атаковать какую-нибудь коммунальную систему, например, подачу электричества или воды. Быстро нашёлся неприметный щиток, контролировавший газ, и без особых усилий поддался взлому. Осталось лишь до предела увеличить давление и открыть электронные вентили в кухне. Не теряя времени, Дровер пробился через айсволл в кране, вернулся в реальный мир и начал ждать, прикрыв уши. Конечно, запах газа мог насторожить боевиков, но иных вариантов не нашлось. Минуты шли, и мышцы затекали от напряжения, даже мешая дышать.

— Что за вонь? — раздался возмущённый мужской голос — громче и ближе, чем обычно — и хакера прошиб холодный пот снова.

— Походу, газ. Проверь, может, кто-то конфорку не закрыл, — пробубнил другой.

В панике Дровер вскочил — немного шумно, но к нему не вломились. Потом выглянул в окно, нашёл электрощиток и подключился: если искра не появлялась, стоило высечь её самому. Защита тут, как и на прочих подобных системах, оставляла желать лучшего. В другое время стоило бы задуматься, почему её так давно не обновляли, но не теперь. Хакер запустил команды, отключился и снова принял безопасную позу. А через пару секунд во всём доме перегрузило сеть, и возле газовых вентилей наконец-то проскочила искра.

Тишина, висевшая над Квай Цинг весь день, разлетелась вместе с осколками разбитого стекла. Кто-то истошно заорал, кто-то отчаянно выругался и принялся искать огнетушитель. От ударной волны в голове на миг помутилось, а затем нос Дровера уловил запахи горелого мяса и пластика. Хаос был как раз кстати. Хакер подключился к крану, без проблем проник в систему управления и начал подводить стрелу к окну. Через камеры крана было видно, как из соседних комнат валит дым, и внутри бегают люди, пытаясь сбить пламя. Видно и лежащие на земле неподвижные фигуры — раньше можно бы было этому ужаснуться, а теперь пришло мрачное удовлетворение. «Единство» воспользовалось пешкой и хотело её убить — с чего им сочувствовать?

Стрела остановилась, где нужно, а Дровер уже вскочил на ноги, выглянул наружу — но дрогнул: между балкой и стеной всё ещё было около полутора метров. Он застыл, пытаясь придумать другой способ сбежать, но потом всё-таки распахнул окно и забрался на узкий подоконник. Постарался вспомнить школьную физику и всё, что когда-то читал про прыжки, принять позу с фотографий пловцов на старте…

Перед глазами тут же пронеслись образы искорёженного трупа на асфальте, и застучали зубы от адреналина. Но оставаться было ещё опаснее, пусть даже от страха и дрожало тело. Хакер присел, вцепился во внешний край подоконника, чуть отклонился назад — и изо всех сил оттолкнулся.

На миг время будто замедлилось. Стали видны все изгибы и вмятины покрытого мутными каплями металла стрелы, обострился запах моря, перебивший гарь. Руки сами собой вцепились в скользкие трубы, и сперва хватка оказалась слабой — Дровер чуть не обмочился, ощутив, что ещё немного — и упадёт. Но страх добавил сил, и, стиснув пальцы до боли, получилось обхватить стрелу ногами и по-обезьяньи вскарабкаться на неё. Она была холодная и влажная, а стоило посмотреть вниз, как к горлу подступала тошнота. И задерживаться было нельзя. Хакер подполз к краю и, осторожно держась за балку, встал. Он хотел было добраться до кабины своим ходом, но заметил тележку с крюком, и, подключившись к беззащитной системе управления, осторожно подвёл лебёдку к концу стрелы, потом вернулся в реальность и перелез на тележку. Затем отдал команду медленно вернуть конструкцию к кабине, покинул Сеть и почти с комфортом доехал до цели.

Звук винтов заставил его обернуться. Хакер увидел, как над крышей контейнерного дома завис конвертоплан, из которого начали спускаться вооружённые люди в чёрной броне, и всё понял. Потому отвернулся и, стараясь не смотреть вниз, протянул руку к дверце, парой рывков распахнул её и влез внутрь кабины. Снаружи донеслись звуки выстрелов, но пока пули сюда не летели, можно было оставить эту проблему. А ещё попросту не осталось сил бежать и дальше: от адреналина и холода так трясло, и мышцы так сводили судороги, и так пищало в ушах, что пришлось просто свернуться на полу, сжаться и замереть.

Когда вернулся контроль над телом, перестрелка уже закончилась. Хакер выглянул в окно, но не увидел, что творилось в убежище: мешал плотный дым. Но разве ему не все равно, что там происходило? После нажатия пары кнопок кабина спокойно поехала вниз. Дровер уходил из Квай Цинг или незамеченным, или никому не нужным — впрочем, как и всегда. И не осталось дверей, куда можно постучаться, не осталось и мостов, чтобы вернуться к прежней жизни. Теперь можно было лишь ожидать, когда «Вольф-Штайнбергер» добьёт это тело в каком-нибудь переулке, если только бунтовщики или наёмники не справятся раньше.

Но, кто знает, можно было ли предпринять ещё что-то? Разве возможно потратить все возможности, что способен дать Гонконг? Наверняка было ещё что-то, ещё какой-то выход. Надо было лишь сосредоточиться и найти его…

Только одна идея не приходила в голову раньше. Единственными, с кем до сих пор не было попытки наладить контакт, оставались хозяева города. Да, всё это время от них приходилось бегать, тихо их ненавидя. Но теперь кое-что, что им было нужно, хранилось у Дровера, и стоило хотя бы попробовать договориться. Особенно когда терять стало нечего.

Он нашёл неприметный переулок — уж что-что, а это давалось ему легче лёгкого. Привычным движением запустив два пальца в рот, выблевал наружу презерватив с остатками порошка. Понадеявшись, что остатков хватит и на взлом, и на переговоры, накинул нейроинтерфейс, вдохнул столько, сколько смог, и вошёл в Сеть. Дождавшись невидимости, быстро перенёсся ко входу в пространство «Ян Ван». Ведь бешеный киборг, устроивший бойню в Шам Шуи По, представлял именно эту корпорацию, значит, именно ей больше всего и нужен был порошок. Самого же хакера интересовал больше почтовый сервер: переписка привлекала любого охотника за секретами корпораций. Значит, и защита должна быть соответствующей.

Так и вышло. В ослепительно белой пустоте висела колоссальная симметричная фигура, будто сделанная из полированного обсидиана. Она медленно вращалась против часовой стрелки, пока не показала золотой иероглиф «Ван» на одной из граней и сменила направление. Дровер на миг застыл, но тут же заставил себя начать атаку: нельзя было зря тратить драгоценные мгновения невидимости. Исследуя анализатором каждый пиксель, он нажимал на рёбра фигуры, пытался двигать логотип, пару раз даже бил по головоломке — безрезультатно. Тогда попробовал перемещать сам конструкт, чтобы узнать, важно ли место его открытия. Эта идея сработала: в какой-то момент по чёрной поверхности пробежала рябь.

Прогресс должен был обрадовать хакера, но вместо этого показалось, что если он разгадает загадку, то айсволл, открывшись, выпустит демонов, которые утащат душу Дровера в ад. Впрочем, отступать уже было поздно. Оставалось лишь раскрывать грани, медленно двигаясь к цели, и наконец фигура развернулась в огромную чёрную стену. Самое сложное было ещё впереди.

Хакер не знал, действует ли порошок. И был один лишь способ это проверить. Потому, добавив атакам всю посильную мощность, Дровер с отчаянием обрушился на айсволл. И сперва повезло: антрацитовые щупальца защитной программы вслепую принялись метаться по пустоте. А хакер, помня о прошлых неудачах, бегал от них туда-сюда, стараясь избежать даже случайного ответа, пока преграда медленно, но верно слабела. А потом один из лучей зацепил грудь аватара, и Дровер ощутил, будто в него врезался грузовик, и от боли чуть не сложился пополам. Может, это была случайность, а может, истекала невидимость — или уже истекла, и тогда следующий удар стал бы последним.

Хакер продолжал атаковать, покрывая стену трещинами. Чёрные щупальца всё так же рассекали пространство, порой почти касаясь аватара, и Дровер понимал, что если его не прикончит айсволл, то добьёт попросту невыносимое напряжение… И всё же защита не выдержала и рассыпалась в пыль.

Очередная победа. Снова. Оставалось лишь сделать то, ради чего хакер рисковал. Среди множества почтовых ящиков он быстро нашёл нужный, обошёл спам-фильтр и начал писать:

«Ваш порошок у меня. Предлагаю сделку…»

19. В войне самое главное — быстрота

Конвертоплан завис над контейнерным домом, как оса над добычей, зажужжали лебёдки, и бойцы «Дженерал Механикс» почти что упали в дым. Через выбитые окна, в которых кое-где торчали осколки, наёмники ворвались в квартиру. Несколько мужчин, суетившихся внутри, схватили оружие, но тут же упали под шквалом пуль, другие бросились бежать — и получили очереди в спину. Самые умные подняли руки или опустились на пол. Всё было захвачено меньше, чем за пару минут. Выжившие стали лицом к стене, а безопасники стянули им руки пластиковыми хомутами. Через нательные камеры штурмовой команды Эрик следил за всем этим.

— Видите? — командир штурмовиков указал на лежащий в отдельной комнатке труп мужчины с выпученными глазами и красной полосой на шее. Рядом валялась капельница с какой-то прозрачной жидкостью.

— Да. Труп со странгуляционной бороздой. Что ещё?

— Медицинские инструменты в сумке, шприц. Окно открыто, но рядом ни лестницы, ни верёвки, только стрела крана за окном, — наёмник поворачивался так, чтобы Ли мог всё разглядеть. — Допрыгнуть сложно, но возможно.

— А что в шприце? Там кровь на игле, что ли? Поднеси её поближе.

— Да, игла сломана пополам, там кровь. Внутри какой-то препарат.

— Поищи ампулы возле сумки.

— Ага, одна вскрытая, — командир поднёс её к камере, и Эрик прочёл название сильного снотворного.

— Хм. А из-за чего был дым?

— Похоже, взрыв газа: у трубы всё в копоти и кухня обгорела. Или так повезло, или кто-то нам помог.

«Помог себе», — подумалось Ли. Вряд ли квартира взорвалась сама по себе, особенно в то время, когда лучше было не привлекать внимания.

— Проверьте контроллеры газа, электричества, воды. Поищите недавние записи, — скомандовал Эрик, чтобы проверить свою версию.

— Уже. Похоже, десять минут назад давление в трубе резко выросло, а потом был скачок напряжения.

Теперь сомнений не оставалось: гвайло был здесь — прикончил врача и сбежал в окно.

— Обыщите весь дом, и кран тоже. Если найдёте цель, берите живым. И будьте готовы выдвигаться на захват, если она вдруг уйдёт.

Штабу же было приказано анализировать записи камер и дронов-шпионов вокруг дома, задвинув другие задачи. И так как целых объективов после бунта осталось мало, из соседних районов в Квай Цинг понеслись квадрокоптеры.

Когда один дрон подал сигнал, Ли уже устал ждать. Но всё складывалось удачно: в нескольких километрах от контейнеров гвайло засекли у обычного микроавтобуса.

— Цель у склада на улице Квай Хонг, садится в серый «Джи-Эм 832»! Как минимум двое сопровождающих! Бросайте всё и летите на перехват! — заорал Эрик в рацию.

Теперь он следил за всем с камер конвертоплана: облака быстро приблизились, затем сменились смогом, в котором пробивались крыши небоскрёбов, и вскоре — видом необыкновенно пустой трассы, где на полном ходу мчался нужный автомобиль. Ли понятия не имел, куда он едет, но точно знал, что упустить его нельзя.

— Обгоняйте и садитесь перед ним! Не дайте уйти!

Пилот среагировал быстро: выпуская шасси, конвертоплан пролетел над микроавтобусом и оторвался от него на километр.

— Готовьтесь к жёсткой посадке! — предупредил лётчик и, положившись на выучку наёмников, резко бросил штурвал вниз.

По асфальту пошли трещины, передача с камер зарябила помехами, и металл рессор жалобно заскрипел, борясь с нагрузкой. Но аппарат всё же выдержал, и вскоре бойцы уже прятались за его корпусом, готовые к захвату. Объехать конвертоплан было невозможно, потому водитель машины прибавил газу и на полном ходу врезался ему в хвост. Тот со скрежетом развернуло, и безопасников спасли лишь экзоскелеты. А «Джи-Эм» от удара занесло: он чуть не врезался в отбойник, но выровнялся и помчался дальше. Обычная гражданская машина уже разбилась бы в лепёшку, а эта явно скрывала какие-то сюрпризы. Эрик выругался и бросился к лифтам. «Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам», — подумал он, нажимая кнопку вызова.

— Вас просили оставаться в здании, — один из безопасников как раз возник за спиной и угрожающе поднял рельсотрон.

— А вам двоим приказали следить за мной, а не умничать! Выстрелишь в меня — и уже вечером твоя тушка будет разлагаться в биореакторе! Так что закрой пасть! — рявкнул Ли в ответ, металлической рукой отбил в сторону ствол и вбежал в открывшиеся двери. Безопасники вошли следом, тараторя в ларингофоны.

— Ли! Какого чёрта ты делаешь?! Вернись на место, я сказал! — тут же вышел на связь директор по безопасности, и ушные импланты сразу адаптировались к крику.

— Это тот самый гвайло, за которым я охотился! С прототипом «Ян Ван», тем самым, за которым вы послали наёмников!

— Откуда ты это знаешь? — директор почти смог скрыть удивление.

— Неважно! Другого шанса не будет: вор сбежит и его с прототипом увезут туда, где мы их уже не достанем! — прокричал Ли в ответ, хотя не был уверен в своих словах. Но к чему было об этом докладывать. — Мне нужен новый конвертоплан и подкрепление!

Собеседник молчал совсем недолго.

— Почти все заняты: подавляют бунт. Но мы кого-нибудь найдём.

Свободных конвертопланов больше не было, поэтому Ли нёсся на броневике вместе с небольшим отрядом. Нёсся и представлял, что гвайло уже у него в руках, и металлические кулаки сжимались до хруста… Нет, месть стоило отложить: сперва узнать бы, где порошок…

Цель настигли, когда она выехала из тоннеля Кросс Харбор.

— Перехвати управление! — скомандовал Эрик.

Один из бойцов тут же обмяк, а на экран, от которого к шлему тянулся тонкий провод, вывелась ломаная синяя линия. Сперва атака удавалась: микроавтобус начал отклоняться вправо, ближе к отбойнику, и тормозить. Но потом «Джи-Эм» ускорился и так круто свернул влево, что еле удержался на дороге. Тело безопасника дёрнулось, и экран замигал красным.

Ли мог только представить, что случилось в виртуале. Ясно, что кто-то в микроавтобусе, может, сам гвайло, отбился от вмешательства, но атаки и уклоны, выпады и контрвыпады, выстрелы и попадания были неизвестны. Стиснув зубы, осталось только наблюдать, что будет дальше. Расстояние между «Джи-Эм» и броневиком всё сокращалось, значит, безопасник побеждал. Но это давалось нелегко: пики и провалы на энцефалограмме становились всё резче, а экран всё чаще вспыхивал. Когда бамперы машин почти столкнулись и водитель Ли взял чуть левее, готовясь ударить противника в борт, чтобы развернуть, тело бойца изогнулось и забилось в припадке. Соседний безопасник тут же сорвал с него шлем и успел вовремя: парень наклонился вперёд и его стошнило на пол. Салон заполнила кислая вонь, а водитель «Джи-Эм» тут же рванул вперёд, и броневик задел его лишь по касательной. Новая вмятина была лишь мелочью на фоне всех остальных.

— Скотина! — рыкнул Эрик.

Он уже понял, куда спешит прорваться цель. Такая машина точно принадлежала какой-то корпорации, но лишь у одной была база в этом направлении — кампус «Ян Ван» на острове Ап Лей Чау. Ли перевернул полгорода, пытаясь добраться до сраного гвайло, а теперь тот сам ехал в гости к его бывшему работодателю. Иронию Эрик оценил и даже усмехнулся, представив, как откручивает беглецу руки.

Но его ещё нужно было поймать: теперь машины мчались мимо Ван Чай, и водитель «Джи-Эм» явно пытался свернуть на одну из узких улочек, где броневику было бы сложно маневрировать. Вот микроавтобус резко затормозил и дёрнулся влево, но безопасник за рулём легко разгадал этот план: сбросил скорость, ловко подстроился под поворот и ударил соперника в бок. Не чтобы перевернуть, но чтобы вернуть в центр трассы.

— Прижми его к отбойнику! — заорал Ли, указав рукой.

Водитель подчинился тут же и, пользуясь преимуществом, начал теснить микроавтобус к разделителю трассы. Тот вновь затормозил, пропустив врага, резко развернулся и вернулся к съезду. Броневик с трудом повторил этот манёвр, и «Джи-Эм» выиграл пару сотен метров.

— Стреляйте по колёсам! — приказал Эрик, решившись на риск.

Рельсотроны наверняка бы пробили микроавтобус насквозь, а если шальная игла убьёт гвайло — прощай, «Карнвеннан». Но результат был бы таким же, если бы цель просто ушла. Безопасники открыли передние бойницы и начали обстрел короткими очередями. Первые иглы задели корпус и оставили рваные дыры в металле, обнажив тёмные листы брони. Тот, кто управлял машиной, тут же заложил пару крутых виражей и свернул вправо, в Ван Чай.

Ли выругался, но взял себя в руки. Ещё оставалось время выдумать план. Подкрепление ждать было неоткуда: помогал лишь небольшой отряд в броневике. Значит, всё упиралось в мощь двигателя и мастерство водителя. И того, и другого пока хватало. Но у противника водитель тоже пользовался любым шансом: задние окна микроавтобуса открылись, и из них полетели ответные очереди. Удачный выстрел прошил стенку броневика под бойницей, и один из безопасников упал, истекая кровью. Остальные пригнулись.

Риски выросли. Эрик хотел бы изрешетить эту сраную колымагу, но дохлый гвайло не рассказал бы про «Карнвеннан». А вот ублюдки в «Джи-Эм» могли поливать противников иглами, не стесняясь. Стиснув зубы, Ли схватил оружие убитого, расставил ноги пошире, удержав равновесие, и прицелился. Глаза позволили ему увеличить изображение и в деталях рассмотреть небритое лицо стрелявшего. Лицо бывшего подчинённого. Эрик сконцентрировался, не обращая внимания на летящие мимо иглы, выждал момент и дал короткую очередь. Лицо напротив превратилось в облако красных капель. Второй стрелок тут же пригнулся и теперь изредка показывался в окне, чтоб наудачу пальнуть в броневик, но выстрелы шли мимо.

Потрёпанные, но всё ещё быстрые машины уже летели по Сайберпорт Роуд, приближаясь к кампусу. Ли позволил себе прицелиться получше и дал длинную очередь по нижней части «Джи-Эм» — и, как бы хорош водитель не был, он не мог обогнать иглы. Микроавтобус накренился влево, высекая искры, и один из безопасников «Дженерал Механикс» торжествующе вскрикнул.

Почти в тот же миг всех в салоне бросило вперёд: броневик резко затормозил. Эрик успел схватиться за поручень, но не всемповезло иметь такие рефлексы. Один из безопасников ударился головой о стену и упал на пол, хотя шлем и защитил от урона.

— Какого хрена? — взревел Ли, занеся кулак над головой водителя.

— Нас взломали! Я в ручной режим переключаюсь! — нервно ответил тот.

Броневик снова набрал скорость, но колёса чудовищно скрежетали.

— Урод ручник включил! — догадался водитель, подёргал рычаг и скрип прекратился.

А искалеченный «Джи-Эм» уже скрылся за поворотом. Он был слишком близко к цели, и водитель, зная это, выжимал из машины всё. Когда броневик снова её догнал, она уже была рядом с мостом на Ап Лей Чау. Ли тихо зверел: ещё немного, и гвайло скроется… Оставался лишь один выход.

— Разнесите сраную железяку на куски! Быстрее! — крикнул он и одним нажатием разрядил весь магазин в сторону «Джи-Эма».

Некоторые иглы ушли мимо и ударили в пролёт моста, но остальные попали в цель. Крыша микроавтобуса, оторвавшись, улетела назад, а в стенках появились новые дыры. Но крепкий микроавтобус всё равно мчался вперёд. Эрик вставил в рельсотрон последний магазин, прицелился снова…

Над башенками, отмечавшими берег Ап Лей Чау, поднялись чёрные цилиндры турелей. Одна из них нацелилась на броневик, а стволы второй коротко рявкнули, и поверх его крыши пронеслась пара снарядов. Водитель понял намёк, резко развернулся и так же быстро повёл машину прочь. Ли опустил оружие. Поймать гвайло не получилось. Снова. Оставалось лишь надеяться, что того разнесло на куски последней очередью.

Эрик, усталый и злой, вернулся в штаб-квартиру «Дженерал Механикс». Но он совсем не ожидал увидеть, что безопасники, за исключением часовых, расслабленно сидели на скамейках и травили байки, а клерки работали как обычно — совсем спокойно. Будто город не был охвачен бунтами, а на границе не стояла чужая армия.

Как сказали Эрику, китайцы уже захватили Фанлинь Шон Шуэй и атомную станцию. Войска продвигались всё глубже в Гонконг, и, пока остальные корпы эвакуировали, что могли, «Дженерал Механикс» обсуждали с новыми владельцами города вопросы поважней: управление местным сегментом Сети, контроль водоснабжения, передачу полицейских обязанностей. Это приводило в бешенство. К тому же, на все вопросы о «ядовитой пилюле» отвечали, что беспокоиться не о чем и «всё схвачено». Верилось в это с трудом.

Ли устал слышать отмазки. Оставался ещё человек, способный говорить правду, и стоило отправиться к нему, наплевав на кодовые слова, конспирацию и прочую муть. С новой должностью без проблем пускали в залитую холодным светом серверную. Там в кресле полулежал мужчина, лицом слишком похожий на прежнего Эрика: те же тонкие черты, та же чёрная щетина, та же насмешка в уголках губ. Впрочем, кисти рук, покоившиеся на коленях, всё ещё были органическими, а на лысой, покрытой шрамами голове лежал чёрный нейроинтерфейс. Мониторы показывали, что мозг был в норме, и рядом светилась кнопка экстренного вызова. Ли нажал её без раздумий.

— Какого хера, я же сказал… — человек обернулся и на миг замолчал. — Ты.

— Всё так же говоришь очевидные вещи, — съехидничал Эрик.

Человек в кресле отвернулся к столу, что-то нажал на клавиатуре и вернулся к разговору.

— Что тебе надо? Получил по башке и забыл инструкции? Спалиться хочешь? — этот голос не выражал эмоций.

— Сказал человек, который в рабочее время притворяется ИскИном и сбывает наркотики. Переименуйся в «Ученика», — зевнул Эрик.

— Сказал человек, который выкинет тебя отсюда к херам, если ты не пояснишь, зачем пришёл.

— Почему директора «Дженерал Механикс» сидят спокойно, когда «Ян Ван» скоро утопит город? — Эрик знал, что мужчина легко может исполнить угрозу — не сам, так вызвать охрану — и пришлось перейти к делу, чтоб не развязать новую вражду.

— Потому что китайцы уже взяли Гонконгскую стену и отрубили весь внешний доступ через Сеть. Ничего «Ян Ван» не сделает, и «ядовитая пилюля» твоя — пустая угроза.

— Допустим. А что мешает отбить стену? Сил у Консорциума хватит, — нахмурился Ли. Казалось, ответ его не обрадует.

— Отбить, может, и смогут. А взломать — нет: такой айсволл кому угодно мозги выжжет. А теперь вали и больше тут не…

Но Эрик уже выбегал из серверной, не слушая конец фразы. Всё сошлось: сучий гвайло вернулся к «Ян Ван», и ему будет плевать на айсволл. Сможет просто попасть в систему — и город пойдёт на дно и с китайцами, и с «Дженерал Механикс», и со всеми перспективами.

С таким аргументом никто поспорить не мог. Для Ли нашлись и конвертоплан, и отряд. Как и тогда, в ночь похищения «Карнвеннана», Эрик летел в темноту, подпитываясь от генераторов. Но на этот раз шанс был только один: победи — или сдохни.

20. Благородный человек поступает правильно. Низкий человек поступает выгодно

Прежде Дровер либо проваливался в мучительное забытьё, либо забывался рваными, сюрреалистичными кошмарами. А теперь летел над бескрайним лесом, и его согревало яркое солнце, и облака казались мягче любой кровати, на которой доводилось спать. Фантастические птицы проносились мимо с мелодичным пением. Привычный городской шум заменялся шелестом листьев…

Дровер наслаждался сном, по-детски забыв обо всех несчастьях жизни. Казалось, они случились не с ним, а с кем-то другим в другом мире. Было слишком приятно пролетать над кронами деревьев, пикировать за водопадом и взмывать до небес. Стоило только пожелать, и тело подчинялось, нарушая законы реальности.

Хакер, разгоняясь, мчался всё дальше и дальше, пока свист ветра не вытеснил остальные звуки… Но внезапно вид сменился на непримечательную комнатку в белом кубе с двумя чёрными пластмассовыми стульями. «Сраный виртуал», — только и успел подумать Дровер, и тут же вернулись и все воспоминания, и мрачные мысли о будущем.

На стуле напротив сидел другой аватар — пожилой, но не дряхлый мужчина в чёрно-золотом халате. Его немигающие глаза не выражали ничего. А длинные седые усы делали человека похожим на восточного дракона.

— Здравствуйте. Как Вы себя чувствуете? — донёсся его мягкий голос словно откуда-то издалека, и хакер догадался, что с ним говорят через неполное погружение: собеседник набирал текст, и его озвучивал компьютер.

— Хуже, чем до того, как оказался в этой комнате, — искренне признался Дровер.

— Медицинский виртуал приятен, но разговаривать в нём невозможно.

— Да, Вы правы. Простите, как к Вам обращаться? Прошу извинить, что не поздоровался, — стыд можно было перебить только вежливостью.

— Называйте меня директор Хо. И не извиняйтесь. Человеку, который лежит на операционном столе, простительно забываться, — показалось, что аватар даже улыбнулся.

— Где я? В смысле, моё тело.

— В кампусе «Ян Ван», не острове Ап Лей Чау, в Гонконге. Вы помните, как сюда добрались?

Дровер вспомнил. И как бронированный «Джи-Эм» промчался по опустевшим улицам, и как протаранил конвертоплан, и как в самом конце пути что-то ударило в руку с такой силой, что чуть не выбросило из изувеченного микроавтобуса… Вместо ответа получилось только неуверенное «д-да».

— «Карнвеннан» мы при Вас не нашли. Разумный поступок.

— Не нашли что? — удивился хакер.

— Прототип. Порошок, который Вы предложили обменять.

— Предложение ещё в силе. Получите свой кар… порошок, если я получу лекарство.

— Он называется «Карнвеннан». Как кинжал короля Артура, дающий невидимость. Вы так долго избегали поимки как раз благодаря его эффекту.

— Я старался. Когда Вы выпустите меня отсюда? Тут хорошо, — Дровер оглядел унылую комнату, — но у меня есть дела.

— Я хочу сделать встречное предложение, — синтезатор голоса как мог пытался передать решимость человека по ту сторону. — Корпорации «Ян Ван» пригодится хакер вашего уровня. Мне сказали, что нейроимплантаты у Вас устарели — за заменой дело не станет. И ваших тайн мы допытываться не будем.

Лучших условий хакер не получил бы ни от кого. Но даже в вежливом тоне Хо ощущался какой-то отвратительный привкус, в десять раз омерзительней, чем от «Карнвеннана». Тут же вспомнилась разруха на улицах Ван Чай, вспомнилась и жестокость, с которой приходилось встречаться каждый день. Неважно, что именно потребует Хо. Придётся замараться, и замараться по-крупному.

Дровер очень хотел и новое железо, и новую работу, и новую жизнь. Вот только чего это будет стоить? Разве он цеплялся зубами за каждый шанс выжить, чтобы теперь переступить себя и продать душу усатому дьяволу в дурацком халате?

— Нет. Нахер. Я лучше буду жить в дерьме, как раньше, но других макать не стану! — скопившаяся злость прорвалась наружу — сил и желания подавлять её не было. — В Шам Шуи По за кусок собачатины глотки готовы перегрызть! В Ван Чай триады похищают людей прямо с улиц! Девушки, у которых ваши генные опыты не прижились, отдаются за гроши! А вам всем насрать — ведь планы выполняются, производство растёт… А кто не попал в эти планы — да и хрен бы с ними: есть ещё миллионы? А кто выпендривается, тому или ваши глушилки мозги промоют, или громилы мозги выбьют? Так, что ли?

— Я был уверен, что именно Вы и отключили программаторы. Хорошее дело.

— В смысле? — опешил Дровер, не ожидавший спокойного ответа.

— В прямом. Я всегда говорил остальным в Консорциуме, что это плохая, тупиковая идея. Но меня не слушали — и вот результат.

— Херня.

— Можете не верить… — хакер явственно различил настоящее сожаление в этой фразе. — Кстати, как были ощущения от приёма порошка?

— На вкус омерзительно. Иногда глючит. А ещё… твою мать…

Дровер осознал всё именно сейчас. Первая доза уже обличила вещи, которые раньше он не замечал или не хотел замечать. И с каждой новой порцией проблемы Гонконга становились всё яснее. Будто разрезал красивое яблоко — и вынимаешь из мякоти сотни личинок.

— Что — «ещё»? — монотонно уточнил аватар.

— Что у вашего порошка интересный побочный эффект.

— Смотря что считать побочным эффектом. В двадцатом веке учёные придумали лекарство от давления, а оказалось, что при его приёме временно проявляется мужская сила. Так что этот препарат применять стали именно от… деликатных расстройств. Тут вышла похожая ситуация: побочным эффектом свободы воли стала невидимость в виртуальной среде.

— Пусть так. Допустим, вы всем раздадите этот порошок…

— Мы планировали добавлять его в воду, — перебил Хо.

— Да не суть. В чём выгода, если люди начнут бунтовать? Я в жизни не поверю, что вы хотите просто проявить… доброту.

— Доброта тут действительно не при чём. Меня заботит будущее нашего вида.

Дровер рассмеялся.

— Ничего смешного тут нет, — продолжил директор столь же спокойно. — Промывать всем мозги, чтобы легче управлять, — путь в никуда. Даже пропаганда лучше: для неё надо стараться, напрягать ум. А сейчас всё слишком просто: включил что-то и забыл. Это отупляет и верхи, и низы. Ещё недавно мы хотели создать базу на Марсе, отправить людей к Юпитеру, но изобрели один только «Карнвеннан». Один за всё время, как заработали «глушилки», и только потому, что разработчики соблюдали особый режим. Рано или поздно промывка мозгов захватит мир — и цивилизации придёт конец. Как в те времена, когда Рим полагался на рабов: было проще купить десяток, чем придумать что-то новое. И повторения той катастрофы, возвращения Темных веков — я не хочу.

От откровений директора закружилась голова. В «хорошего царя» совсем не верилось, как и в спасение человечества. Презрение ко всем, кто стоял за Консорциумом, требовало плюнуть в виртуальное лицо Хо и послать его подальше со всеми этими «интересными предложениями»… Но его слова были слишком логичны, слишком удачно ложились на личный опыт.

Сколько раз хакер пользовался тем, что прошивку у камер никто не обновлял? Сколько раз удавалось уходить от боевиков из-за их тупых и бесхитростных действий? Всё, что касалось внутренних дел Гонконга, было будто каким-то устаревшим, недоделанным. Можно сказать, у корпораций был «нереализованный потенциал», но это прозвучало бы даже слишком хорошо. Скорее, в городе был застой. Деградация. А ещё Дровер понял, как же сильно устал. Не физически, а разумом. Захотелось проспать лет пятьдесят, пробуждаясь лишь для еды. Скорый темп последних дней выжал все силы, и внутри теперь горело лишь желание выжить, лишь желание продержаться ещё день, ещё минуту, ещё вдох. «А дальше — хоть потоп», — подумал хакер и, наконец, произнёс:

— Я согласен.

— Простите? — Хо замешкался на миг, но быстро нашёлся. — Это верное решение. Я сейчас же распоряжусь, чтобы вы получили «Скорпифакс».

— Щедро. Спасибо.

— Не спешите с выводами. С Вас ещё ваша часть сделки.

— Да, доставлю порошок, как только дадите возможность, — Дровер мысленно выдохнул.

— Мне он уже без надобности. Возьмёте с собой на задание.

Пришлось глубоко вдохнуть снова.

— Что ещё нужно? — и раздражение тут же смешалось с усталостью и смирением.

— Я должен выполнить обещание. Поэтому Вы заберёте порошок и отправитесь на Гонконгскую стену. Взломаете её систему и сбросите створки шлюзов. Сейчас она в руках китайского спецназа, поэтому…

Дровер пропустил объяснения мимо ушей, застряв на слове «шлюзы». Стена была единственным, что мешало морю поглотить город. Стоило её убрать, и Гонконг бы вместе с жителями скрылся под водой за несколько часов. «Дальше — хоть потоп? Ну и ирония…» Эти чувства напомнили те, что настигли уже когда-то — в убежище «Единства», где вместо Хо напротив сидела Цили. Словно порочный круг оказался на деле спиралью, и каждый виток спускался всё ниже и ниже — прямо в ад.

— Только после лекарства, — отрезал хакер. По крайней мере, на этот раз он настоит на своём.

— Само собой. Приступ во время такого задания был бы… контрпродуктивен. Теперь, если Вы готовы, можем вернуть вас в реальность.

— А можно вопрос?

— Спрашивайте.

— Зачем Вам это? Ну, затопите Вы город, но какая выгода? Вы же мир спасти хотите, так зачем топить двадцать с лишним миллионов человек?

Хо замолчал. Но вскоре нашёл ответ:

— Это дело не выгоды, а принципа. Мы предупреждали о «ядовитой пилюле», значит, надо исполнить угрозу. Иначе никто и никогда больше не станет воспринимать «Ян Ван» всерьёз. Мы с братом не для того тридцать лет строили эту компанию, чтобы выскочки могли просто прийти и взять всё, что хочется! — решимость ощущалась даже сквозь размеренный бубнёж аватара. — Пусть рухнет мир, но свершится правосудие.

Дровер ожидал чего угодно, кроме этого. В прошлый раз пришлось убить несколько тысяч человек ради полулитра лекарства, которое он даже не получил. Но тогда он не знал, на что идёт, не мог знать о всех последствиях. А теперь прямым текстом приказали утопить весь город. Впрочем, вряд ли бы вообще получилось попасть на Стену, добраться до её «сердца» и пробиться сквозь айсволл.

Дровер приоткрыл глаза. Он лежал на кушетке в комнате, выложенной синим кафелем, светлой и полной устройств непонятного назначения. Вокруг суетились трое или четверо человек в синей униформе и защитных масках — значит, это была больница. К локтевому сгибу правой руки тянулся прозрачный шланг капельницы. Хакера бросило в дрожь, но тут же отпустило: жидкость внутри золотилась на свету. Ближайший врач заметил его реакцию и развернул пакет с лекарством, показав эмблему скорпионьего хвоста. Дровер расслабился. Он захотел вытереть пот с ладоней, но правая рука лишь неуклюже провела по воздуху. Повернул голову — и увидел заклеенное синтекожей плечо, а ниже него — пустоту…

— Руку сохранить было невозможно: слишком обширные повреждения. Пришлось её ампутировать, чтоб спасти Вам жизнь. Но Вы не переживайте: поставим универсальный разъем, сможете купить какую захотите. Показать каталог?

На миг хакер представил: а что если снова пришлось бы душить врача, как тогда, в доме «Единства»? Если пришлось бы схватить трубку капельницы, набросить на шею доктора, потянуть на себя — и понять, что второй руки-то и нет, и трубка просто соскальзывает, пока культя нелепо бьётся в воздухе… Дровер издал сдавленный смешок. Затем ещё. И вскоре уже залился хохотом, столь сильным и громким, что сводило живот. Лёгкие не успевали набрать воздух, но это не останавливало. Кажется, кто-то из врачей вводил что-то в катетер, но от слёз, заливавших глаза, всё казалось размытым. Кто-то тряс за плечи — было всё равно.

Наконец, истерика схлынула. Хакер протёр глаза — и мир вновь приобрёл очертания, не похожие на кошмар. Горло и живот ещё сводило, но порыв миновал. Только усталость и опустошение никуда не ушли.

— Ну как, легче? — спросил кто-то слева.

Дровер кивнул, не в силах связать и пары слов.

— Мы ввели «Скорпифакс», так что можешь не опасаться приступов. Но по-хорошему тебе надо в стационар, и не только из-за руки. Пока продержишься на стимуляторах, но как сможешь — бросай всё и в больницу! И к психиатру сходи — не помешает.

Хакер снова кивнул.

Вскоре его отвезли в его прежнюю квартирку. «Подождите у входа, я быстро», — пробормотал он, и командир сопровождающего отряда пожал плечами, отдав какие-то команды в ларингофон. Дровер вошёл внутрь. Теперь на полу валялась сорванная с окон плёнка, а мебель стала обломками. Запах гнили смешался с едва заметным ароматом карри и едкой вонью реагентов. Если тут и было бы что-то спрятано, это бы уже давно нашли.

Дроверу повезло: пришлось лишь притвориться, что он забирает «Карнвеннан» из тайника. Последние крупинки закончились уже давно. Хакер потыкал обломки носком ботинка. Как было оценить своё положение теперь — без каких-либо ясных факторов, без каких-либо осей координат? Сейчас мысленный график шансов на выживание медленно, но верно полз вверх. Вот только планируемый полёт на Гонконгскую стену всё сильно портил. Хотя Дровер получил, что хотел: ещё немного времени.

Он ощутил резкую боль в локте, выматерился и попробовал размять руку — но тут же вспомнил, что её нет. Больше нет. Анестезия уступала место фантомной боли. Хакер тихо простонал сквозь зубы, собрался с силами и сыграл, будто забрал порошок, открыв дверцы под раковиной и запустив туда руки, как в тайник.

Вопрос цены этого временного успеха остался открытым. Рука, нервы, Абхишек, Присцилла… Это всё стоило и второй руки, может, и ещё какого не слишком нужного органа — лишь их бы вернуть! Хренов Шек с его дурацкими фантазиями… Ну и что, что Тэнг выкручивала яйца за каждый доставщик…

Да уж, не самый честный обмен. Остатки совести требовали выровнять баланс хоть немного. Дровер встал, отряхнулся и, не оборачиваясь, прошёл к выходу. На площадке уже ждали бойцы, готовые сопроводить к нутру Гонконгской стены.

21. Сильнейший воин — тот, кто победил себя

Особой пыткой было чувствовать, как конвертоплан нарезает круги, слышать обрывки переговоров — и не видеть, что впереди. А ещё никак не унималась фантомная боль. Когда Дровер спросил напрямую, что происходит, то получил указание заткнуться и ждать. Не то чтобы он мог чем-то помочь: не станет же он руками ловить ракеты. Но никто не спешил объяснить хоть что-то, из чего сложилась бы пусть даже иллюзия контроля. Так неизвестность становилась беспомощностью. Оставалось лишь пытаться разобрать, что говорят по радиосвязи.

Кажется, рой беспилотников «Ян Ван» подобрался к Гонконгской стене ниже уровня радаров — почти у поверхности моря. В последний момент дроны взлетели и по наводке спутника принялись поливать позиции китайских коммандос свинцом. Но налёт «в лоб» не удался: цели были ложными, а огонь — метким.

Однако в штабе корпорации именно на это и рассчитывали. Стая, летевшая следом, расстреляла раскрытого врага, и вскоре хакер и его «свита» уже высаживались на плотине среди обломков и трупов. Наверняка были ещё какие-то выпады и контрвыпады, но хакер их не понимал — да и было наплевать.

Он никогда не был религиозным, но теперь пытался вспомнить хоть какую-нибудь молитву. Неважно, какому божеству — лишь бы оно услышало и помогло скорее прекратить весь этот ад. Теперь, когда угроза была рядом, раздражение и беспомощность навалились сильнее прежнего.

Дровер двигался позади бойцов и выполнял команду «не отсвечивать». Бой шёл близко — но всё же «где-то там», вне поля зрения. После перестрелок оставалось лишь пробраться по коридорам вслед за наёмниками. Вот только боль в отсутствующей руке не давала сосредоточиться.

Хакер видел лишь результат работы ударной группы: дыры в стенах, обломки техники и даже двоих убитых. Слышал команды, шипение мышц экзоскелетов, ругань по радио. И представлял себе бой вполне отчётливо — навидался уже смертей, чтобы вообразить эту картину. Отряд «Ян Ван» — точнее, бойцы, что не пострадали — продвигался всё ближе к серверной. Попытки подключиться с других локаций провалились: захватчики убрали любой внешний доступ к управляющему ядру. Дровер не снимал нейроинтерфейс — своё единственное оружие. Конечно, можно было бы выпросить и пистолет, но какой от него толк в руках человека, который никогда в жизни не спускал курок?

Впрочем, рядом спокойно выступали два бойца — охранники. Хотя, наверное, им отдали приказ пристрелить хакера, если тот рискнёт сбежать. Но пока он нужен директору, его будут защищать. Оставалось на них положиться и молча идти вперёд.

Пока китайские коммандос отступали всё глубже, заманивая за собой безопасников «Ян Ван», Эрик со своими бойцами собирался ударить бывшим подчинённым в спину. Он шёл так тихо, как только позволяли его металлические ноги, пусть и звуки шагов не могли прорваться сквозь стрельбу. Ли знал, что его прошлый работодатель набирал только проверенных людей, так что оставлять что-то на волю случая не собирался. Остальные наёмники «Механикс» тоже старались себя не выдать.

Ли с досадой отметил, что ему было бы спокойнее, если бы рядом шёл хотя бы десяток хорошо вооружённых подчинённых. Налёт на Мастера горы теперь казался ещё более дурацким, но сожаления уже были ни к чему. Кравшийся впереди безопасник подал знак, и группа замерла. Значит, цель была уже близко. Эрик поднял рельсотрон и приготовился атаковать.

Дровер как раз в этот момент проковылял мимо очередной двери. И вдруг боец, шедший за ним, оттолкнул хакера в сторону, сорвал с пояса гранату, выдернул чеку и бросил в эту дверь, отпрыгнув. Та влетела в коридор прямо перед группой бойцов «Механикс», и лишь усиленная имплантами реакция спасла Ли: он отпрыгнул за металлический шкаф, и мгновением позже прогремел взрыв. Пусть преграда и защитила от осколков, но в голове помутилось от ударной волны — не помогли даже импланты. Какое-то время Эрик тряс головой, пытаясь прийти в себя. А когда мысли прояснились, вернулась мрачная решимость. Больше не нужно было прятаться. Пора было убивать.

Дровер тоже ощутил взрыв всем телом. Наушники помогли не оглохнуть, но от визга рельсотронов задрожали зубы. И нервы не выдержали: от страха он забыл все инструкции и рванул вперёд не глядя.

Эрик недолго прятался. Как только пыль осела, он принялся поливать пространство перед собой иглами. Безопасники «Ян Ван» слишком поздно спохватились: одного Ли уже изрешетил, а второй разорвал дистанцию и выстрелил. От попадания в бедро Эрика развернуло, но он дал инерции сделать своё: перекатился и подсёк противника. Вскрикнув, тот упал, а Ли подскочил и замахнулся прикладом.

— Господин Ли! — взмолился боец, выставив руки перед собой.

Этот голос был знакомым, но к чему думать, кто воюет за врага? Эрик развернул оружие и прикончил наёмника.

Остальные безопасники «Механикс» уже вступили в перестрелку на другой стороне коридора. А Дровер успел пробежать мимо них, свернуть налево в ответвление, добраться до следующего угла, заглянуть за него…

Он чуть не свалился с ослабевших ног. Из облака дыма и пыли на него смотрел человек до того огромный, что казался чёрной глыбой. Они узнали друг друга. Как было, в свою очередь, не признать худого гвайло с нейроинтерфейсом?

— Прикройте меня! — крикнул Эрик и рванул за ним.

Один вид киборга включил в Дровере те же рефлексы, что когда-то помогали кроманьонцам. В наушниках раздалась ругань — командир отряда приказывал вернуться — но слух как будто отказал: всё вытеснило лишь желание прожить ещё хоть минуту, ещё хоть миг. Даже отступило чувство, что трудно дышать, что несуществующая рука пульсирует от боли с неодолимой силой.

Хакер бежал, сколько мог, пока не упёрся в закрытую дверь. Других поворотов не было, и сзади слышался скрежет шагов. Дровер дёрнул её на себя — та не поддалась. Толкнул её — с тем же результатом. Замолотил по поверхности, заорал, прося впустить — бесполезно. Это страх мешал заметить ручку, но, в конце концов, её вид, такой банальный и привычный, смог вернуть миг самоконтроля. Дровер вбежал в комнату и захлопнул дверь. Он оказался в зале, где гудели десятки турбин, прикрытых хромированными кожухами. А один кожух стоял приоткрытым, обнажив неподвижные лопасти. На полу были следы недавнего боя: гильзы, засохшая кровь, вмятины от попаданий. Хакер услышал шаги в коридоре за дверью и еле успел спрятаться за сломанной турбиной. Раздался гулкий удар металла по металлу.

Когда Эрик бросался в погоню, он не замечал показания датчиков, горящих красным. Но потом опустил взгляд и понял, что правая нога стала почти бесполезной. Иглы рельсотрона снесли и биосплав, и большой кусок мышц, оставив «кость» в окружении чёрных лохмотьев. Впрочем, даже в таком состоянии киборг был в разы сильней человека. Ли ухмыльнулся, поняв, что из турбинного зала нет больше выходов.

— Выходи, ублюдок! — крикнул Эрик, напряг силы и снёс дверь. Та пролетела полкомнаты и впечаталась в стену.

Дровер сжался за громадным кожухом: сердце готово было разорваться. Тут же вернулась и фантомная боль, и дрожь, и пришлось до хруста сжать зубы, чтобы не кричать.

— Не трать моё время, гвайло, — продолжил Эрик. — Мы оба знаем, как это закончится. Выходи — и я всё сделаю быстро, а не так, как с твоим жирным парнем!

Последовал ещё удар по одной из стен. Дровер, стараясь почти не дышать, на цыпочках перебежал вглубь зала. И упёрся в тупик.

— …Я серьёзно, гвайло. У меня ещё полно дел, так что считаю до десяти. Не выйдешь — сам виноват. Один…

Отчаяние заливало сознание, словно мазут: бежать было некуда. По коже побежали мурашки. «Всё».

— Два…

И тут же память подсунула картинки тех времён, когда не приходилось прятаться, когда были живы друзья, когда Дровер ещё не устал бояться. Когда-то он мог себе позволить простые, но теперь недоступные вещи: тёплый чай вечером, хорошую музыку, красивую девушку рядом…

— Три… — приближалось шарканье металлических ног.

Всё-таки, как иронично получилось: теперь, когда лекарство подавляло болезнь, Дровер всё равно сдохнет. Разве стоило оно того?

— Четыре…

«А какого хрена?» — подумал он, и отчаяние мигом превратилось в злость. Боль отошла на задний план, уступив ненависти.

— Пять…

Дровер осмотрелся. Единственным, что могло пригодиться, был ящик с инструментами. Хакер выждал момент, когда киборг сделает шаг, и открыл крышку.

— Шесть… Не зли меня, гвайло!

На первый взгляд, внутри был лишь хлам. Чем помогут отвёртки и гаечные ключи, если от брони отскакивают пули? Но потом попалась какая-то рукоятка в серой обмотке, крепившаяся к плазменному резаку.

— Семь… Так страшно, что двинуться не можешь? Не проблема. Я приду сам…

«Заткнись, скотина, просто заткнись», — зажмурился Дровер, включил инструмент и полоснул по дверце на торце турбины. Шипение плазмы заглушило болтовню киборга. Один взгляд показал, что расчёт оправдался, и хакер продолжил резать.

— А, вот ты где! Десять!

Дровер сидел, прижавшись к кожуху. Эрик приблизился и открыл рот, но не успел сказать ни слова. Извернувшись, хакер упал на бок и с размаху приложил к повреждённой механической ноге вынутый из турбины силовой кабель. Челюсти киборга захлопнулись, на пол упал окровавленный кончик языка. Все мышцы, как синтетические, так и немногие настоящие, от удара тока сократились разом, с хрустом ломая кости. Эрик рухнул на бетонный пол, но Дровер рванул следом и вновь прижал кабель. От тела киборга пошёл дым, конвульсии затрясли его, а хакер наконец-таки позволил себе закричать, выпустив весь ужас, собравшийся внутри, и всю злость.

В турбинном зале завоняло палёным пластиком и горелым мясом, и теперь это был лучший запах на свете. Даже боль ушла совсем, заглушенная экстазом победы. Ненависть будто перезапустила нервы Дровера… Наконец, он отпустил кабель.

Ни один человек не поставил бы на гвайло против киборга. В девяноста девяти случаях из ста победа была бы за тем, кто сильней. И всё-таки проиграл именно Эрик Ли — тот самый ужасный Эрик Ли. Радость была сильнее даже адреналиновой дрожи в теле. Дровер на несколько секунд ощутил себя властелином мира.

Но разум быстро вернул контроль: ещё не всё было кончено. Ещё чуть-чуть, и никогда больше не придётся жрать синтетическую лапшу и прятаться в грязных переулках. Оставалось ещё раз рискнуть. Нетвёрдым шагом хакер направился обратно.

— Капитан, меня слышно? — спросил он в рацию.

— Да мать твою, где ты? — тут же отозвался командир.

— Сейчас буду. Постарайтесь не передохнуть там.

Дровер наконец вспомнил, что загрузил в нейроимплант карту Гонконгской стены, и сверился с ней. Возможности обойти бойцов не было, но пришла в голову мысль получше. Хакер выглянул за угол и нашёл, что искал: убитого киборгом безопасника в экзоскелете. Потом присел, потянулся, чтобы расслабить мышцы, глубоко вдохнул и подключился к броне. Едва увидев серебристую стену, запустил свою программу и атаковал айсволл. Тот огрызнулся: лучи ударили по аватару, и стало ясно, что программа не сработала. И новая атака тоже принесла лишь вспышку боли…

Что ж, был ещё вариант. Дровер вышел в реальный мир.

— Мне нужна помощь, пришлите кого-нибудь! — крикнул он в рацию. Головная боль после атаки ещё не стихла, и вышло естественно.

— Что у тебя? — рявкнул в ответ командир.

— Да подыхаю я тут!

В ответ послышались ругательства, но через пару секунд и десяток залпов в коридор вбежал наёмник.

— Что у тебя такое? — он явно был не рад, что пришлось оставить товарищей ради гвайло, пусть и ценного.

— Дай мне доступ к экзоскелету.

— Что?! Зачем? — опешил наёмник.

— Долго объяснять, — Дровер постарался сделать самое убедительное выражение лица, какое мог. — Просто отключи защиту и не мешай, хорошо?

— Это же риск…

— Слушай, чем быстрее ты поможешь мне, тем быстрее я помогу вам! — даже раздражение вышло натуральным. — Мы наконец-то выполним задание и свалим отсюда!

Дровер смотрел безопаснику прямо в глаза. Тот что-то буркнул, но переключил броню. Хакер тут же вошёл в систему, подключился к нательной камере, попробовал пошевелить руками и ногами. А потом, не слушая протестов, заставил броню взять рельсотрон и побежать вперёд, туда, где остальные пытались прорвать оборону. В грудь бойца тут же врезалось несколько игл, и он заорал от боли. Но Дровер, пользуясь ускоренным восприятием, успел застрелить двоих врагов, заставил броню упасть на пол и скользить вперёд, убивая всех, кого встречал. Остальные бросились следом. Кажется, кто-то вызывал бойца по рации, но он уже не мог ответить: стрелял и стрелял, пока не извёл магазин, и вражеский огонь превратил экзоскелет в хлам. Но всё как раз было уже кончено: последние выжившие безопасники стояли перед входом в серверную. Вскоре к ним присоединился и Дровер.

— Ты совсем охренел! Своего под пули бросил! — командир отряда замахнулся на него прикладом.

— Убьёшь меня — провалишь задание, — спокойно ответил хакер, не двинувшись. — Я решил проблему, с которой вы долбились. Теперь отойди: мне надо работать.

Китайские спецназовцы явно знали, что делают. Серверы были целы, хотя захватчики и обрубили часть проводов. Тут же лежало и тело одного из коммандос — подключённый к его шлему экран передавал смерть мозга. Значит, он пытался обуздать систему, но айсволл оказался сильней.

Дровер смотрел на труп — и ничего не ощущал: смерть в последнее время шла по пятам слишком часто. Подумаешь, ещё мертвец. Не первый, не значимый, и, видимо, не последний.

— Следите за показателями. Вырубите, если красным замигает. А если не вырубите — директор Хо обо всём узнает. Так что держите себя в руках, — распорядился хакер и выдернул шнур из разъёма на шлеме мёртвого китайца, подключив к своему нейроинтерфейсу.

— Стой, а порошок? — командир еле сдерживал злость.

— Уже применил. А теперь, если вы не возражаете…

Защита этого уровня даже не нуждалась в мелочах вроде головоломки. Хакер сразу оказался в пустоте, разделённой стеной. На первый взгляд, этот айсволл не отличался от других: ещё одна грань между беспомощностью и властью. Просто теперь ставки были повыше. Дровер прощупал стену анализатором и не нашёл слабых мест. Атаковал в четверть мощности — защита даже не заметила. Шансов пробиться с помощью грубой силы не было. Да и последние крупицы «Карнвеннана» давно растворились. Оставалась лишь программа — незаконченная и ненадёжная.

Почему-то память подсказала фразу «Бог не играет в кости». Но хакер как раз собирался подбросить монетку и сыграть со стеной ва-банк. Он ставил свою жизнь, жертву Абхишека, потерянный бонсай, пережитую боль, ужас близости смерти, бессилие перед болезнью, бандитами и тем киборгом, что валялся теперь в турбинном зале — всё, что было и что могло бы быть. Всё — ради шанса выиграть хоть какое-то будущее. В крайнем случае, это будет проверкой, прав ли был Абхишек, когда говорил про карму. Дровер включил программу, выкрутил мощность, использовав все ресурсы, и ударил. Айсволл покрылся трещинами, из которых выстрелили снопы бледных щупалец. Хакер даже не стал отбегать: не было сил. Он просто ждал. Ждал и надеялся.

Вот первые отростки дотянулись до аватара. Теперь или смерть — и тогда всё было зря — или мгновенная победа. Вот весь пучок достиг виртуального ковбоя. Вот щупальца оплели его тело…

Но боль не пришла. И отростки, как отражённые от зеркала лучи, рассеялись по среде, залив её белизной. Большая часть из них ушла в никуда, но тех, что вернулись к айсволлу, хватило: стена задрожала, покрылась трещинами поглубже, и, не выдержав, распалась. Ставка сыграла.

Найти управление шлюзами оказалось проще простого. Но хакер медлил: вернулись сомнения. От Дровера сейчас зависело слишком много: десятки миллионов жизней, судьба древнего города, репутация корпорации, престиж страны, не говоря уже о собственной судьбе. Нельзя было просто отмахнуться. Впрочем, в виртуальной среде всегда есть время подумать.

На Китай и «Ян Ван», в принципе, было наплевать. Но если открыть шлюзы, погибнут люди. Кому-то, быть может, и повезёт, но погибнет большинство рабочих и клерков, полицейских и проституток, торгашей и бандитов, стариков и детей. За какие-то мгновения случится то, на что у Гитлера или Мао ушли годы…

Синдром Вольфа-Штайнбергера уже не угрожал. Можно было просто сказать, что мёртвый китайский хакер сделал что-то, что помешало заданию. Вряд ли командир безопасников бы поспорил — скорее вызвал бы вертушку и дал уйти.

Но что дальше? Хо недвусмысленно дал понять, что будущее хакера в корпорации решится именно сегодня. Величайшее массовое убийство в истории — а в обмен счастливая жизнь — или чистая совесть, но неизвестность? На одной чаше весов — беглый хакер, нужный как инструмент. Без родных, без друзей, без привязанностей — никто не будет плакать. На другой — двадцать миллионов жизней: родственники, коллеги, знакомые, любовники — капли, составлявшие море. Невосполнимая потеря… Но точно ли невосполнимая?

На каждый образ плачущей матери или стиснувшего зубы вдовца приходился другой. Толпа, спокойно обходящая избитого беднягу, как мусор. Кривозубый домовладелец, выжимавший все соки из жильцов в бараке. Боевик, готовый за идею пустить в расход любого, особенно гвайло… А как они себя повели, когда город накрыл ядовитый туман? Помогли ли друг другу? Да нет же. Бросились обыскивать тела погибших — и погибли следом. Все, с кем Дровер встречался в Гонконге, стремились воспользоваться им и выбросить. Разве что Абхишек… но тот был мёртв. Если все плевать хотели на хакера, с чего вдруг ему заботиться о них?

Да, мелочные обиды не заслуживают расплаты, да, были другие, непрогнившие люди, да, Дровер — не бог, чтобы всех их судить… Но снова вспомнилось, как он унижался, пытаясь скрыться от дрона, а в ответ получал лишь насмешки и угрозы. Хватит. Пусть умоляет кто другой. Свой шанс на хорошую жизнь упускать нельзя. Не после такого пути.

Дровер начал раскрывать шлюзы один за другим, больше не думая. Датчики потока воды сигналили о давлении, напряжение в сети подскочило до предела — но стало на всё это так наплевать. Он выдержал. Выстоял. Остальное отныне неважно.

Теперь море смоет всё это дерьмо, смоет всех: фай-чай, что посылали хакера к чёрту или пытались нажиться, продав куртку втридорога; наёмников, которым проще было работать дубинкой, чем головой; «Призрачных теней» с их клоунским раскрасом; предателя-водилу с его дурацкой рукой… Если они не горят в аду, пусть тонут в Гонконге!

Хакер отключился и понял, что впервые за долгое время улыбается.

А в это время Эдвард Хо поймал себя на том, что до боли вцепился в перила на крыше опустевшей штаб-квартиры «Ян Ван». Директор медленно разжал руки и потёр затёкшие кисти, разгоняя кровь. Он ненавидел дождь, но приходилось его терпеть. Всех и всё ценное, что было в кампусе, уже увезли, но Хо стоял ещё на посадочной площадке рядом с личным конвертопланом. Не было нужды ждать доклада с Гонконгской стены: отсюда было хорошо видно громадные шлюзы, не скрытые даже жёлто-серым смогом.

Директор перевёл взгляд на конвертоплан. Хорошо было бы эвакуировать и его — после потери города «Ян Ван» пригодится любая мелочь. Но надо было сделать вид, что Хо со всем справится сам, а то охрана могла бы увезти его силой. Один зря потерянный конвертоплан… Но больше директор ни о чём не жалел. Ведь принципы, на которых выстроили корпорацию, оставались нерушимы.

Раздался скрежет, низкий и глубокий, усиленный эхом. Эдвард развернулся и расслабил плечи, словно сбросив груз. Створки шлюзов уже рухнули в море, и сквозь проёмы полились бурлящие потоки. Город был обречён, но репутация — спасена.

Первым пострадал остров Ламма — самый близкий к стене. Волна обрушилась на берег и в один момент смыла склады и дома. А потом пошла дальше, унося всё с собой, и слилась с маслянистой поверхностью залива. Ап Лей Чау, где был кампус «Ян Ван», стоял следующим. А за ним — сам Гонконг. Необходимая жертва.

Хо вытянулся, поправил одежду и пригладил усы. Когда пришла волна, он встретил её с честью.

Эпилог

«…Мы приносим искренние извинения Китайской народной республике и лично Председателю Куну Юаньчао за трагическую ошибку, допущенную при эксплуатации Гонконгской морской электростанции. Внезапный прорыв шлюзов привёл к потерям среди солдат Народно-освободительной армии, присутствовавших в городе. Мы скорбим о тех, кто пострадал от катастрофы, и приложим все усилия, чтобы трагедия не повторилась никогда. Расследование обстоятельств прорыва уже ведётся. Мы благодарим правительство Китайской народной республики за понимание и сотрудничество в расследовании…»

Водитель выключил радиопередачу Консорциума и вышел открыть пассажиру дверь.

Туман был столь же плотным, как и в Гонконге, но уже без желтизны. Дровер, одетый в серое пальто из шерсти и строгий костюм, покинул машину и отправился к небоскрёбу с огромным, сияющим золотом иероглифом «Ван» над входом. Хакер насвистывал какую-то популярную песенку и с интересом оглядывал редких прохожих. Кое-кто уважительно кивнул — Дровер ответил тем же, но не вспомнил, откуда знал этих людей.

Торчащие из урны куски картона напомнили о вчерашней драке на этой площади. Но с одной стороны выступали транспаранты с призывами «Ян Ван — на свалку!» и «Хватит вооружать Пекин!», а с другой — броня, дубинки, водомёты и слезоточивый газ. Дровер ухмыльнулся: не у всех хватает мозгов, чтобы понять, когда лучше сидеть тихо. Сделка в любом случае будет закрыта. И он сам проследит, чтобы всякие нубы не попытались сорвать её жалкими попытками пробиться сквозь корпоративный айсволл.

В первое время офисы «Ян Ван» осаждали толпы людей, но, как и все неорганизованные протесты, этот быстро затух. Сейчас бунтовали лишь самые оголтелые, а в Сети атаковали только отчаянные одиночки — из простой мести. Но было несколько нападений и посерьёзнее — от хакеров, наверняка подготовленных государствами или корпами. Эти пытались добраться до баз данных, где могло быть что-то про «глушилки» или про порошок, но не пробился ни один.

Охранники даже не стали спрашивать пропуск, но хакер по привычке поднёс чёрную металлическую руку к считывателю. Тот мелодично пискнул, сообщая всем, что в здание вошёл человек с высшим рангом, и, не задерживаясь у сканеров оружия, направился прямо к лифту.

Но внезапный звук взрыва заставил Дровера отскочить в сторону. Однако стоило только осмотреться — и стало ясно, что тревога была ложной: один из охранников уже спешил отключить тридео. На миг хакер задумался. Из-за этого идиота он сам повёлся, как идиот. Непростительно было оставлять это без внимания, и рука сама собой потянулась к коммуникатору в кармане: один звонок — придурка тут же бы «повысили до клиента»…

Впрочем, сейчас были дела поважнее. Дровер вышел из лифта в коридор, коротко постучал в дверь и сразу открыл её. Ждать приглашения таким важным людям не требовалось.

— Здравствуйте, Алексей. Проходите, — поприветствовала его седая женщина в синем деловом костюме. Она сидела в чёрном кожаном кресле между стеклянным столиком и белой кушеткой, держа блокнот и ручку.

— Здравствуйте, — кивнул Дровер, повесил пальто на вешалку и растянулся на кушетке.

— Как Вы себя чувствуете? — искренне начала женщина.

— Неплохо. Даже хорошо, я бы сказал, — хакер перевёл взгляд на блестевшие в свете ламп металлические ногти на левой руке. — Если честно, даже не знаю, что обсудить сегодня. Чуть нервничаю о сделке с китайцами, впрочем. Вдруг они не простили мне Гонконга. Хотя вряд ли: они люди прагматичные. Моя программа им важней старых обид. Так что наши продажники разберутся.

— А что насчёт кошмаров? Ещё бывают?

— С последней нашей встречи не было. Сплю как убитый. Или как младенец. Даже как убитый младенец, — ухмыльнулся Дровер.

— Это хорошая новость. Но…

Ихперебил зазвонивший коммуникатор. Хакер поднялся и быстро подошёл к пальто, достал аппарат, глянул на экран и ответил:

— Да, куколка? Немного занят, но для тебя время обязательно найду…

Время. Время осталось единственным, что не купишь. Разве что можно было увеличить день, пробыв в Сети, но тело уставало по-прежнему. Как раз в этот же вечер талантливая взломщица Искра, замедляя уходящий день, искала себе какое-то дело. Войдя в Сеть и проверив стабильность подключения — подойдёт, чтоб двигаться дальше, сквозь неработающую головоломку и беспомощный айсволл — девушка взвесила риски. Нет, шанс умереть был совсем не высок.

До затопления гонконгский сегмент был отрезан от внешнего мира. Затем на время исчез совсем, а теперь появился вновь, почти ничем не защищённый. И девушка не смогла удержаться от искушения заглянуть сюда. Она не знала, каким образом система работает из-под воды, и потому просто осматривала всё, что привлекало внимание.

Искра ощущала себя расхитительницей гробниц. Почти все находки были бесполезны. Семейные фотографии давно умерших людей, записи о покупках, бюрократическая чушь… Взломщица уже собиралась было оставить это место, как обнаружила мерцающую нить, ведущую в неизвестность. Искушение победило. Девушка оседлала эту нить и перенеслась к пустому пространству.

Всё выглядело слишком подозрительно. Зачем скрывать путь в место, где нет ничего ценного? Девушка тщательно просканировала всё, пока не нашла скрытый файл, отмеченный гексаграммой «Хуань» — «разлив». Проверила его, но антивирус смолчал. Файл был или безопасен, или угроза ловко пряталась от простых программ.

Искра не хотела ждать. Если бы она боялась риска, то работала бы на корпу. Поэтому просто собралась с силами, выставила защиту, какую смогла, и запустила находку…

В голове лишь коротко прозвучало: «Смерть Консорциуму! За единство народа!» И в наступившей тишине мысли взломщицы тут же послушно завертелись вокруг мегакорпораций — чёртовых ублюдков, готовых затопить весь город, если это будет выгодным. И почему-то нестерпимо захотелось прокричать все эти фразы — во весь голос. Ведь звучали они ярко и правильно.

Оглавление

1. Путь в тысячу ли начинается с первого шага

2. Не давай меч тому, кто не умеет танцевать

3. Жёсткость и сила — спутники смерти

4. Благородный муж — не орудие

5. Кто не думает о далёких трудностях, того ждут близкие неприятности

6. Война — это путь обмана

7. За каждой улыбкой скрывается оскал

8. Думай о будущем: прошлое не исправить

9. Лучший воин никогда не злится

10. Хочешь вырваться вперёд — действуй, будто отстаёшь

11. Скачки и охота туманят наш разум

12. Победитель сперва побеждает — потом ищет битвы

13. Наши враги — не демоны, а люди, как и мы

14. Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе

15. Как вода принимает форму сосуда, так мудрец, если надо, меняет себя

16. Кто внешне храбр, готов умереть. Кто мысленно храбр, готов жить

17. Не теряй времени, выбирай слова, не упускай возможности

18. Победа над другими даёт силу

19. В войне самое главное — быстрота

20. Благородный человек поступает правильно. Низкий человек поступает выгодно

21. Сильнейший воин — тот, кто победил себя

Эпилог