Стирание [Роберт Рид] (fb2) читать онлайн

Книга 559755 устарела и заменена на исправленную

- Стирание [Obliteration] (пер. Genady Kurtovz) 374 Кб, 21с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Роберт Рид

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Стирание


Obliteration © 2018

by Robert Reed


перевод любительский by Genady Kurtovz


Рассказ является результатом моей практики чтения английского языка и правописания русского. На художественный замах не претендую (ни разу не писатель). Надеюсь, что вполне читабельно. Мат отсутствует.

Переведенное произведение выложено только с целью ознакомления, никакой коммерческой цели, оно в себе не несёт.

Приятного чтения!


Многие люди предпочитали именно этот Марс, всем остальным.


Такой Марс, представлял из себя кобальтово-синие море, на севере и высокие леса красного дерева, на пустынном юге. Древние вулканы были восстановлены и оживлены, помогая поддерживать глубокую теплую атмосферу со сладким ароматом. Это было туристическое место отдыха, известное своими городами под открытым небом, полетами голышом и миллиардом граждан человеческого рода, ведущих изумительную жизнь. И конечно самое лучшее из всего этого было то, что этот Марс всегда был свободным раем, и к тому же, всего лишь на расстоянии лениво вытянутой руки.


Клив мало что знал о настоящей Красной планете. Только то, что она была холодной и мертвой снаружи, но кишащая микробами внутри. Доступ к ней имели только Объединенные Космические Агентства, и они ничего и никого не отправляли туда, кроме стерильных роботов. Но как государственная служба, исследователи Агентства, создали точную модель того, что было реальным, используя уже готовую Автоматическую Информационную Систему и часть своего годового бюджета для создания виртуального семени, высаженного на серверах, где-то в глубинах Атлантики.


Десять тысяч лет вдохновенного терраформирования, были пройдены всего за неделю, и результаты были открыты для всеобщего обозрения. Была представлена общедоступная игровая площадка и реклама научных исследований, а также одна из самых насыщенных симуляций бытия.

Таким же изысканным являлся только парк – Марс Диснея-Берроуза, который был слишком дорогим для человека, живущего на инвестиции и государственные пособия. Клив как-то посетил его разок, и это развлечение все еще окупалось, немного превышая ежемесячные расходы.


У общедоступного Марса, имелось восхитительное знаменитое побережье. Расположившись в нубибусе (виртуальная капсула, для погружения в мир Марса — в дальнейшем попеременно — прим. переводчика), Клив, лежа голым на горячем песке цвета ириса, реально ощущал на лице, дуновение теплого прибоя. Насытившись перченными креветками и коктейлем – «Водка Коллинз», молодой человек был счастлив в своем неведении. И не было, абсолютно никакого намека на катастрофу.


Дуби, давняя подруга Клива, как раз только что вышла из своей вирткапсулы, так как ей захотелось в туалет, да и на обед надо что-то приготовить, а заодно проверить готовность овсяного печенья. В этот момент и случилось то событие, когда созревший остров-студень, решил появиться на горизонте.

Смотрелось это неизменно интересно, как подобное творение, начало булькать вспышками, надувая и сдувая свое громадное тело, доказывая свое великолепие, гоня волны, к багряному прекрасному побережью. Да, это была сцена, которую стоило посмотреть. Но затем подошла пара местных обитателей. Довольно высокого роста люди, с крыльями альбатроса, растущими из широких марсианских спин, они были великолепной парой, поющей оперными голосами.

Несомненно, должно было произойти что-то интригующее.

Не позвать ли обратно Дуби из квартиры в нубибус? Нет, не сейчас, Клив смотрел на все это великолепие, посредством перепрошитых видеосенсоров. Ведь предполагалось, что каждый пиксель должен быть сохранен в памяти. В виртуальном мире простых трюков, это было самое простое. Клив наблюдал как девушка поймала своего парня в воздухе, ее тело обвилось вокруг него, а затем их обоих затянуло, в невероятно теплый прибой.

Романтическое объятие закончилось их появлением из воды, они смеялись, стряхивая капли с белых перьев, потом парень начал преследовать девушку, сначала длинными грациозными шагам, затем они снова оказались в воздухе, а их музыкальный смех, сливался в едином звучании, неторопливых великолепных волн.


Влюбленные исчезли, а остров-студень снова погрузился в воду, но затем прибыло обещанное овсяное печенье, полусухое и теплое, знакомые руки подали его Кливу, который по-прежнему располагался в нубибусе.


Дуби появилась рядом с ним, эффектно обнаженной: «Я что-то пропустила?»

Клив посулил: «Немало».


И все же самый простой в мире трюк, отказался сотрудничать. Сначала, Клив попытался призвать незнакомцев, совокупляющихся в воде, затем попытался вернуть гигантскую книдарию (тип водных многоклеточных животных), трепещущую в серебристо- голубом воздухе. Однако, как ему показалось, ни один файл памяти не существовал.


– Ты что-то делаешь не так? – было первой реакцией Дуби.

– Да вроде ничего такого неправильного, – ответил Клив.


Однако ему не удалось вызвать полдюжины случайных событий. Тревожное состояние нарастало, а сердце заколотилось в страхе от того, что Клив пытался вернуть тот вечер, когда он впервые уложил эту роскошную женщину в постель.

Событие, которое он очень хорошо помнил сам. Но даже этот, казалось вечный файл, исчез.


– Это безумие, – промолвила Дуби.

Кливу очень бы хотелось согласиться с ней.

– Ты сделал что-то не так, – продолжала настаивать она.

Подразумевая, что он мог бы сделать что-то дельное и исправить это, она потребовала: «Так устрани это!»


Это то, что Клив и намеревался однозначно сделать. Но с чего начать? Одиннадцать лет тщательно записанной жизни были потеряны, а красивая и одновременно неприветливая женщина рядом с ним, теперь казалась незнакомкой.


***


– Три архива, – сообщил мастер настройки, – и это общепринятый стандарт.

– Именно это я и сделал.

– Две технологии, два языка.

– Да да, конечно.

– С одним архивом, хранящимся на удалении.


Клив не смог вспомнить, где находилось это «локальное хранилище», но он был уверен в своем «удаленном архиве».

– У меня есть второй нулевой-носитель для хранения, в квартире моей сестры, – проинформировал Клив.

– И конечно ваша сестра живет под землей?

– Ну да. В заброшенной золотой шахте.

Мастер настройки, явно лишенный чувства юмора, уставился на него застывшим взором.

– Ладно, ладно, я шучу, – произнес Клив, – но носитель надежно спрятан в сейфе, а я должен иметь доступ к нему прямо сейчас, не так ли?


Презрение, заполнило старческое лицо мастера. Был ли это настоящий человек, занимающийся распространением программного обеспечения, который общается с несколькими клиентами, или один ИИ (искусственный интеллект) предназначенный для того, чтобы несчастные души чувствовали себя еще более несчастными, от их первоначального состояния?


– Догадываюсь, о чем вы думаете сейчас, – сказал Клив.

– Ну и о чем? Что такие вот идиоты заслуживают своей судьбы? Только люди могут быть такими кретинами, – отреагировал мастер.

– Хорошо, хорошо. Просто попытайтесь помочь мне разобраться в сложившейся ситуации. Не могли бы вы, пожалуйста? – просительно-раздраженным тоном промолвил Клив.


Возник контактный датчик, отполированный до блеска. Лицо Клива было содержательным, затем пришла очередь шеи. Обследование закончилась на пигментном пятнышке, за правым ухом.


– Теперь я вспомнил, – воскликнул Клив. – Он был имплантирован в колледже, когда я перешел на… что? А, был ли у меня архив данных до этого?

– Да откуда мне знать, черт возьми?

«Да. Он определенно реальный человек и явно мужского пола».


– Так, так, теперь я вижу вашу проблему, – резюмировал настройщик, – судя по повреждениям, похоже вас лягнула радиоактивная толстушка.

– Толстушка? Радиоактивная?


– Рожденная от материнской частицы сверхвысокой энергии, эта внушительная доченька, ударила в верхние слои атмосферы, вызвав дождь частиц. Надеюсь, что ваша сестра живет неподалеку.


– Не сказал бы, прогулка будет не близкой.


– Конечно такие дочки на так уж и энергичны, как их мамаша. Но одна из них определенно нашла вас в вашей квартире, и в ту же тысячную долю секунды одна из ее сестричек, также ударила по вашему драгоценному сейфу.


– Господи, это звучит как-то невероятно.

– Катастрофы всегда маловероятны. Вот почему никто и никогда к ним не готов.


За исключением того, что «катастрофы» являлись проблемами других людей. Это было настоящее катастрофическое несчастье. Цепляясь хоть за малую толику надежды, Клив произнес: «Может быть что-то пошло не так?»


В этот раз, мастер не озвучил слово «кретин». Разве что, только взглядом прищуренных глаз и самодовольным безмолвным ртом.

– Ну что ж, а это идея! Но нулевые накопители исключительно надежны, и сигнал «сбой» на одном носителе, переводит его двойника в аварийный режим. Пятьдесят миллисекунд. Это все, что нужно вам для того, чтобы полная библиотека была продублирована и разделена, а затем быстро выгружена.


– Выгружена? – переспросил Клив.

– Предполагаю, что у вашей сестры есть соседи. Что ж, в таком случае каждый соседний нулевой носитель для хранения архивов, поглощает небольшую часть вашей библиотеки. Это стандартный протокол, проверенный годами. Тогда бы вы услышали сигналы тревоги, объявляющий об этом событии, и я бы увидел данные, которые буквально умоляли ли бы, чтобы их сразу заметили.


Клив слушал и не слушал. Слишком сильно он был сфокусирован на своем гневе и страдании, а также на серьезной растерянности. Несмотря на то, что вся эта технология и этот весьма неприятный настройщик, производили довольно глубокое впечатление.

Вот только Кливу, как-то не очень хотелось быть сейчас, в состоянии такого впечатления. Гнев казался идеальным состоянием души.

«Итак, – рассуждал он про себя, – резервный накопитель вышел из строя. Две дочери-толстушки, одновременно попали в мои архивы. Но что касательно моей второй резервной копии? Ведь я сам носитель, почти нового ДНК-чипа».


Возник другой инструмент, на этот раз тупой и цвета болотной гнили. Он быстро переместился к его левому бедру и замер.


– Ага, вижу накопитель Янтарной Вечности, прошлогодняя модель.

– Именно тогда я его и купил. Клив уже забыл стоимость, зато яркие влажные воспоминания напомнили ему о ежемесячном платеже. – Мои запросы по каталогам показали, что это новейший технический шедевр.


– В принципе, Янтарная вечность – неплохой продукт. Однако через три месяца после того, как он появился на рынке, было произведено его ферментативное обновление.


– Я обновлял его.

– Да неужели? – саркастически вопросил настройщик.

– Разумеется.

Клив всегда стремился к полной уверенности. Ему очень хотелось положить конец этому профессиональному отвращению. Однако его продолжали терзать какие-то смутные сомнения, касательно незавершенной домашней обязанности.

– Ну хорошо, допустим обновления не было или не выполнено должным образом. Во что это мне выльется? – поинтересовался Клив.


– Когда нуль-накопитель (ДНК-чип) в вашей голове выходит из строя, – продолжал разъяснять мастер, – накопитель Янтарная Вечность, всегда должен быть готов к инвентаризации. Но в исходной ферментативной матрице был изъян. Поэтому, без этого критического обновления, всегда существует один шанс – из семнадцати, что ДНК самоуничтожится.


– И что черт возьми, все это значит?


– Это общепринятая стандартная защита для зашифрованных файлов. Весьма популярна среди спецслужб и медиа-империй.


– Ну я-то, не являюсь ни тем, ни другим! – раздраженно воскликнул Клив.


– Ну… это то, чем являлась Янтарная Вечность. До того момента, как были выпущены коммерческие модели, это был архив, который невозможно было повредить.


– Увы, мои ощущения говорят об обратном, – промолвил Клив.

Стирание. Это отраслевой термин, для определения такой деятельности.

Не было никакого способа предугадать это ужасное везение. Единственная частица, прилетевшая из-за пределов галактики, сожгла два невинных нуль-накопителя, и после того как это произошло, массив ДНК обнулил все, чему он когда-либо научился. Кливу хотелось во что-нибудь или в кого-нибудь врезаться.

Было острое желание пнуть настройщика, да не… еще обидится.

Но атака на одну из стен, выглядела разумной. Виртуальный офис предлагал поддельные полки, заполненные фотографиями, которые должны что-то значит для их владельца.

Клив мог бросить каждый портрет на пол, растоптать его ногами. От таких действий хотя бы создастся впечатление, что уничтожаешь защищенные воспоминания другого человека.


Мда… какие-то глупые желания. С пораженческим вздохом Клив спросил: «Так что же вы мне посоветуете?»


Мастер-настройщик сел и неожиданно радостно улыбнулся: «Стандартная процедура заключалась бы в том, чтобы вы сняли нуль-накопитель с шеи и достали его дубликатор из коробки. С помощью доступных методов и некоторого терпения, у меня есть возможность восстановить… Возникла пауза. Определенно, технические стороны этих действий воспроизвелись бы.

Но болевые ощущения клиента, а также его банковские счета, должны быть реально взвешены. Двенадцать, возможно четырнадцать процентов ваших файлов, будут восстановлены. Но такая вот случайная выборка, в результате будет с приемлемой деградацией качества восприятия».


«Приемлемая деградация» – звучала как восстановление аж на все восемь процентов. Так вот как работало техно-жонглирование. Клив все-таки решился злоупотребить виртуальным полом, доставляя долгожданную дозу боли подошвам ног.


– Несомненно, я могу позаимствовать что-нибудь из чужих архивов, – продолжал вещать мастер. – С друзьями и семьей будет достаточно легко, а также вы пересечётесь с полезными незнакомцами. Ведь цель состоит в том, чтобы собрать достаточное количество данных и создать убедительное подобие вашего жизненного опыта, который всегда будет опытом других людей, за исключением конечно, перестроенного ракурса.


– Звучит дороговато, – промямлил Клив.


Мастер не стал развенчивать эту информацию. Лучше смиренно пожать плечами, а потом сообщить клиенту: «В почтенном возрасте, память слабеет и люди всегда делали снимки, чтобы не забывать жизненные моменты. Но те фотографии были просты и в ужасном состоянии или просто были выброшены по ошибке. Поэтому мы разместили снимки в виртуальном пространстве чуток получше. Но затем последовали взломы серверов в 29-м году, и вслед появились подешевевшие и практически бесконечные частные хранилища. Но это уже история. Вот почему в наши времена, память гораздо слабее, чем когда-либо. Никто, ни черта ничего не помнит. И необходимость в этом, полностью отсутствует. Ведь все происходящее выглядит аккуратным и чётким и всегда с нетерпением ожидает нас, и мы слабо себе представляем, каковы будут наши действия, без этого».


– Думаете, что мои внушительные траты оправдаются? – с надеждой поинтересовался Клив.

– Как по мне, такое восстановление было бы бесценным.

– Ага, за исключением того, что у вас никогда не будет подобных проблем, не так ли? Держу пари, уважаемый мастер-настройщик, у вас уж точно больше трех архивов.


Ответом была широкая улыбка мастера и плавный кивок: «Шесть из них и четыре программных языка. А три накопителя находятся в глубоких хранилищах, на разных континентах».


Клив с остервенением еще раз пнул пол ногой.


Настройщик это подметил. Однако несчастье Клива, заслуживало теплой и кроткой улыбки. Сейчас важно было совершить продажу, и именно поэтому он наклонился вперед: «По сути вы не похожи на беспечного дурачка. И ваш случай выделяется из повседневной рутины, с которой мне приходится сталкиваться. И все-таки, что-то с вами случилось… и во многих отношениях, подобное на редкость удивительно».


– Другие страдают так же, от таких происшествий?

Стирание всего сущего. Это происходит постоянно, в случаях, когда один старый и плохо обслуживаемый архив выходит из строя.


Тогда-то Клив и обнаружил зачатки чего-то, что конечно не являлось приятным. Но внезапно эта ситуация стала не такой уж одинокой и ужасной, как казалась вначале.


***

Дуби, была женщиной, увлеченной идеями и кричащими, откровенными порывами. Она могла быть очаровательной и всегда производила сильное физическое впечатление, но, когда она заболевала, она ярко сияла. Болезнь была событием, которое стоило пережить. Что-то благое, было в ее лихорадочном состоянии и делало Дуби более живой, и Клив втайне с нетерпением ожидал тех дней, когда ему снова придется служить неутомимой сиделкой, для этого жалующегося зверя.


Однако болезни и неудачи самого Клива, никогда не воспринимались так благостно, с ее стороны.


– Ты не позаботился о своих архивах, – укорила она его.

– А что еще я мог сделать, вообще-то мне казалось, что этого было достаточно, – ответил он.

– Касательно последнего обязательного обновления, – поинтересовалась она, – так ты делал или не делал его?


Имея в наличии только затуманенный мозг, Клив ни в чем теперь не был уверен.

Но ответ в стиле: «Я не знаю», – выглядел весьма опасным. Вместо этого, он перевел разговор в другое русло, обронив: «Тебе следовало бы быть со мной. Чем задавать такие вопросы и крушить вокруг стены, извергая гнев на меня».


– И как бы это помогло? – Дуби всегда находила оправдания, когда Клив посещал врача, общался с ИИ или еще с кем-либо. И судя по всему, то же самое случилось и в его контакте с техническим мастером. – Я слишком зла, чтобы спокойно сидеть. Слишком взбешена, чтобы задавать вопросы. Мы были вместе все эти годы, а теперь, из-за всех этих маленьких катастроф, ты потерял все, что мы когда-либо совместно использовали.


Раньше Дуби была плоскогрудой дамой, затем увеличила грудь, а теперь она опять была в своей первоначальной форме. А ведь это были, всего лишь незначительные рельефные изменения, которые вызывали её вечное недовольство собой. Ибо, каждая версия Дуби обитала в архивах, которым Клив доверял так же сильно, как своему следующему вдоху.

Бесконечно сложное видение, пребывало внутри его нуль-накопителей – изумительная леди, которая разделяла с ним мир, включающий весь обратный путь до самого колледжа.

В течение многих лет, они упорно не подозревали о существовании друг друга. Но перепрошитые видеосенсоры показывали, что каждый взгляд был записан, а слуховые раковины подразумевали, что каждое подслушанное слово, было реальным. В команде по легкой атлетике, Дуби представляла из себя, довольно крупную красотку, она бросала ядро дальше всех других спортсменок. А Клив? Красивый, хотя и довольно застенчивый мальчик, который посмотрел на свою будущую партнершу ровно 156 раз, прежде чем наконец заметил ее оригинальность.


Они отправились в общедоступный Марс, на свое пятое свидание. Они уже были любовниками, и в тот конкретный день было не особо весело. Но миры были созданы из того же теста, что и люди. Иногда требовалось 156 неадекватных взглядов, прежде чем вы замечали то, что было драгоценно для вас. Или в отдельных случаях требовалось семь посещений и пристальный взгляд в жерло возрожденного вулкана, и вдруг вы двое переставали встречаться с другими людьми, ну… на какой-то период уж точно прекращали это делать.


Это обещание, которое Клив дал Дуби и самому себе. Хотя она никогда не проявляла такого единобрачного энтузиазма. Они часто делились архивами, и временами, он мельком лицезрел ее сторонние сексуальные приключения.

Несомненно, цифровые записи обладали еще одной впечатляющей силой и преимуществом перед реальным миром.

Нежелательное и неподобающее, всегда могло быть стерто напрочь. Ревнивый любовник, мог бы избавить вас от этих неприятных минут. За исключением того, что Клив никогда не предпринимал таких усилий. В его мировоззрении, любимая подруга состояла из мира плоти, записанной в ошеломляющих деталях, и он никогда бы не выбросил и не вычеркнул ничего, что было бы просто глупым поступком.

Каждое прикосновение и запах ее дыхания с нетерпение ожидали, быть зафиксированными в их сознании, даже аромат его пота смешивался с ее.

Клив всегда хотел быть как можно ближе к таким радостям жизни. Равно, как он никогда не желал бы прекращать слышать эту сильную девушку, которая никогда не стыдилась высказывать свое мнение о происходящем.


– Итак, – с нажимом подала голос Дуби, – независимо от вины, ты безусловно исправишь эту возникшую проблему, не так ли?


Клив пристально посмотрел на свою сожительницу. Настоящая леди. Короткие волосы, повседневная одежда, босые ступни окопались в мелкой гальке, расслабляясь у марсианской реки, прохладная вода которой, стекала по новому каньону, направляясь к кобальтово-синему морю.


– Это будет дороговато, – начал он издалека.

– Я в курсе, что недёшево, – перебила она его. За исключением того, что ее знания не очень далеко продвинулись в финансах. Так как она не располагалась в офисе мастера настройки и не проявляла ни малейшего интереса к закону об ответственности или к финансовым ресурсам Клива. И она абсолютно никак не вникла в суть, этой внезапно возникшей проблемы, по сравнению с Кливом, коему пришлось основательно изучить случившееся происшествие. Имя которому было: «Стирание» – прекрасное и точное название, определяющее подобное событие. А теперь, как он узнал, оно гораздо более распространенное, чем он мог предположить буквально вчера.


Всего лишь повытаскиваю то, что осталось от двух нуль-накопителей, проинформировал он, – и это будет дороже, чем десять дней на Марс Дисней-Берроуз.


На том Марсе, Дуби была в роли могущественной принцессы.


Но сейчас эта женщина, стоящая перед ним, не была принцессой. И именно эта Дуби, не источала величайшую силу естественной любви. Эта внезапная мысль, пришла к нему совершенно неожиданно, и теперь никак не хотела исчезать.

– Ну… кто-то же должен все это оплатить, – произнесла уже, не та Дуби.

– И кто, например? – полюбопытствовал Клив.

– Компания или фирма, ну кто создал эти ужасные накопители-носители? Да они должны быть счастливы, заменить все вышедшее из строя.

– Накопитель – Янтарная Вечность, еще на гарантии, – отметил он, – и я имею право на новую и обновленную модель.


Но вслед за этим, Дуби нашла цель покрупнее: «Правительство, которое заботится о своих гражданах, которое воспитывает нас и дорожит нами… такое правительство просто обязано защищать наше прошлое, например посредством общего хранилища или что-то еще в этом роде».


Кливу никак не виделось, какие слова им могут помочь, из всего ей сказанного.


– Какой-то ты мрачно тихий, – вкрадчиво произнесла она.

Молчание – было его согласием.

А потом вернулся вопрос, с которого и начался этот печальный диалог: «Так как же ты, позволил этому случиться?»


Теперь уже явно очевидно, эта Дуби была не та. Та Дуби, являлась одиннадцатилетним красочным существованием Клива, и как теперь выясняется, это был всего лишь тонкий кусочек, одного наиболее неизвестного существования.

Её имя не имело значения. Взгляд Клива, застыл на коротких волосах и смуглом гневном лице, которое казалось вполне знакомым, на этот раз без помощи архивов, готовых притупить плохие моменты, предлагая драгоценные мгновения и превосходные продолжительные дни.


– Почему бы тебе не ответить мне?


Однозначно, Кливу не нравилась эта женщина.


– О чем ты думаешь сейчас? – продолжала свои расспросы Дуби-незнакомка.

О том, что я не могу позволить себе как-то с этим совладать, – ответил Клив, – кроме как снабдить себя новыми архивами. И поскольку твоё оборудование ничуть не лучше моего, нам также необходимо предоставить и тебе больше резервных копий.


Но я-то ничего не потеряла, – заявила она.

– Хм, и как мне это следует понимать? – с удивлением спросил Клив.

– Моя вирткапсула и твоя всегда располагаются бок о бок, – пояснила она, – но случилось ли что-то с моими архивами?

– Радиоактивные толстушки, совсем крошечные

– Я в курсе, – ответила она.

– Это было просто глупое невезение, – драматичный вздох Клива, был полон сомнения. – Думаешь у меня был какой-то план? Ты об этом?

– Да нет. Эта мысль несла оттенок впечатляющей паранойи, даже в ее отвратном настроении. – Откуда вообще у тебя, могла возникнуть такая концепция?

– Потому что это был, всего лишь несчастный случай, – изрек Клив.


По крайней мере, это были слова, которые спонтанно вырвались у него. За исключением маленькой детали, его голос звучал как-то неестественно, как если бы он был ничем, а всего лишь бутылкой, наполненной ожидаемым предположением.


Теперь молчала Дуби.

– Мне нужно уйти, – сказал он.

Дуби поёрзала: «Да, да, иди». Ей было больно смотреть на этого жалкого человека. Клив отправил в небытие, каждое мгновение их совместной жизни за эти годы, и ей потребовалась вся её благодать, чтобы спокойно произнести несколько очевидных слов: «Так ты отправляешься за новыми архивами. Верно?»


План действий у него уже был. У него имелись адреса, написанные на бумаге. Но Клив, озвучил ей другую информацию: «Нет. Для начала я съезжу к сестре и заберу у нее мертвый нуль-накопитель».


Прежняя Дуби, всегда враждовала с сестрой Клива.

Нынешняя, казалась почти такой же: «Прекрасно. Сделай это».


– Не желаешь со мной прогуляться?

– Нет, – потом вдруг крепко задумалась и снова повторила, – нет, не желаю.


Впервые за день, Клив покинул своё жилище, физически. Его квартира была ненамного больше самой виртуальной капсулы, посредством которой, он отправлялся в другой мир. Снаружи, на него обрушился огромный мир. Остановившись на углу улицы, Клив осознал, он же может теперь пойти куда угодно и сделать что угодно, совсем не беспокоясь о том, что его приключения будут запечатлены в какой-нибудь бесполезной пластине накопителя – Янтарная Вечность.


***

Полных имен не предлагалось, первое, что подметил Клив. Просто один ник, и некоторые люди пожимали друг другу руки, а другие нет, в зависимости от множества факторов, в том числе и от совершенства модели нубибуса. Клив не мог никого взять за руку. Он находился внутри общеиспользуемой и потрепанной жизнью вирткапсулы, и это было реальное восприятие, по-настоящему ощущать аромат незнакомых ему людей, которые уже пользовались ею в тот день. Как оказалось, подобный опыт был не таким уж и ужасным, как он мог себе представить, однако Клив не испытывал особой радости, чтобы его повторить.


– Мы рады вас приветствовать, – встретила его немолодая женщина, – и кстати, улыбаться, мы вам не запрещаем.

Он улыбнулся в ответ, всей выражающей радость группе.

И хором они воскликнули: «Привет, Клив!»


«СТЁРТ, ПО СОБСТВЕННОМУ ВЫБОРУ».


Это было официальное название организации, занимающейся избавлением, от бремени современных технологий. Ну по крайней мере, такова была их цель, где об этом четко и ясно говорилось в публикациях, которые занимали высокие места, при каждом запросе, касательно Стирания.

Эта встреча, была одной из восьмидесяти, происходящих в настоящее время, Клив выбрал ее наугад, только одна особенность, имела при этом значение. Она представляла из себя, всеми любимый Марс.

Где в частности пару дюжин верующих, собрались к востоку от Эллады, во влажном лесу из красного дерева, где папоротники с каждой минутой становились все выше, а усовершенствованные гиббоны скакали на дрессированных орлах, охотясь за туристами, которые бросали им безделушки или, что получше – золотые монеты.


Клив и Дуби как-то обсуждали возможность поездки в этот район. Но сейчас он был здесь без нее настолько, насколько это было вообще возможно.


Седая дама похоже была лидером этой группы: «Ну и что привело тебя к нам сегодня, Клив?»


Было комфортно, находится в окружении незнакомых ему людей, ведь это означало некоторую свободу и главное то, что Кливу нравилось быть неспособным к запоминанию имен, даже нескольких. Искренность. Вот какое качество приводило его здесь в восторг. Недаром, он практически не раскрывался в общении с людьми, которые все записывали.

В таком вот воодушевлении, вновь прибывший кратко и описал свой день, сосредоточив внимание на основных неудачах, казалось бы, зарекомендовавших себя технологий.


На некоторых это произвело впечатление, но большинство предпочло, религиозное направление. В особенности, лидер группы. Она изрекла: «Ну что ж, это неоспоримо, именно боги привели тебя к нам, и вам следует принять этот изумительный день, как отчетливый и безупречный знак».


Отлично. Ответ был не совсем ожидаемым. Но Клив не постеснялся провозгласить им своё видение: «Нет никаких богов. Галактика вращается сама по себе».


Его высказывание, вызвало усмешку на некоторых лицах, а с высоких ветвей – крики хохочущих гиббонов.


– Невезение – это не что иное, как невезение, – говорил он всем.

Затем один человек возразил: «Однако вы не заменили свои архивы, не так ли?»

– Пока еще нет.

– Боги или не боги, но похоже вы созрели для другого направления.


Свидетельствования. Внезапно всем пришлось поделиться искренними рассказами о том, как прекрасно стало жить без перепрошитых видеосенсоров и терабайтовых накопителей. Несколько из этих страстных и возможно сумасшедших верующих, подошли к нему достаточно близко, чтобы ухватиться за него, но у них ничего не получилось, потому что его, видавшая виды вирткапсула, не позволяла такую реальную вольность. Но их лица были слишком близко к нему, и все вразнобой продолжали говорить, но они произносили одни и те же слова.


– Старые, проверенные временем воспоминания.

– Намного лучше, чем нуль-накопители.

– И к тому же намного дешевле.


Затем Клив задал вопрос, казавшимся очевидным и разумным: «А как другие реагируют на ваши убеждения?»

«Крайне скверно», – это было сказано всеми возможными способами, и это было настолько приятно, что подобное надо было еще поискать. Группа хвасталась тем, что их отвергли как изгоев, извращенцев и полупомешанных или что еще похуже. Но верующие знали лучше.


«Мы лучше знаем, как это выглядит», – пели они. Ведь жизнь без архивов значила полное доверие мозгу, который всегда воспроизводил потрясающие вещи, вот уже миллионы лет. По этой причине, древние нейроны были забывчивыми и прелестными. Память должна быть такой же, как и мозг, в котором она обитает, гибкой и податливой.


Основные части вчерашнего дня и значительные куски прошлого года, забываются, и это просто замечательно. Поскольку повседневная жизнь заслуживает того, чтобы периодически обнуляться. Все, что имело значение, это впечатляющие и ошеломляющие дни, и те, очень приятные мгновения, которые выделялись ярко и сочно, среди унылой серости обычного существования.


Без сомнения, их энтузиазм касательно невежества, был впечатляющим. Они овладели логикой      , которая пришла насильно. Клив обнаружил, что верит всему ровно настолько, насколько он смог бы удивить самого себя. Но тогда сомневающийся внутри него, возьмет вверх, и ему придется подавить смех и резко покачать головой. Уже десять минут, продолжался необузданный шум, а он все еще раздумывал, на какую сторону ему встать.


Затем кто-то из женщин, пошевелив фотокамерой на кончике пальца, назвала модель, хвастаясь ее дешевизной и ужасно крошечной памятью: «У вас не получится снять больше особых сцен, чем бы вам хотелось».


Но это было уже слишком. Другие разозлились настолько, что начали ругаться, лидер группы пыталась всех утихомирить, и это было похоже на старую политическую борьбу: «Успокойтесь, мы же договорились не соглашаться, и давайте снова сосредоточимся на Кливе».


Но немного погодя, какой-то парень шагнул вперед и почти все в группе начали тяжко вздыхать. Он оценил это по достоинству. Презрение придавало энергии, его эмоции кричали, когда он излагал свое собственное видение жизни, без психологических воздействий.


– Я не воспринимаю записанные слова, – констатировал он.

– И как это понимать? – поинтересовался Клив, – ты не читаешь или не пишешь?

– Ни то, ни другое, у меня нет такого знания, – ответил парень.


Странно, как в наше время возможно быть неграмотным? Это звучало как-то причудливо.


Далее, седой даме все-таки удалось прикоснуться к вновь прибывшему. Только на мгновение Клив почувствовал давление пальцев, когда она терпеливо пояснила: «Наш Лорен, подвергся воздействию на мозг. По общему мнению, он может только распознавать буквы и некоторые из звуков».


«По общему мнению» – было самым важным моментом, в этой информации.

«Но мы ему не верим», – признала какая-то девушка.


Но это только ободрило истинно верующего. Выглядя и звуча как все остальные, за исключением конкретных слов, которые он использовал. Когда Лорен начал вещать, он принял позу гордого оратора: «Я живу без вспомогательных уловок и дополнительных средств, вот уже десять тысяч лет. И вот почему я здесь, единственный непорочный верующий».


И разразилась тогда, великая битва.


Никто и не заметил, как Кливу удалось ускользнуть в изумрудные папоротники. Он отдалялся от группы до тех пор, пока не перестал их слышать. Внезапно перед ним на тропинке приземлился орел, с восседавшим на нем гиббоном, оба поклянчили монетки, и поскольку здесь ничего реального не было, он дал им то, чего они просили – цифровую безделушку, которую гиббон мгновенно проглотил, таким образом безопасно сохранив ее в животе.


Клив еще прошел немного дальше в Марсианскую глушь. Однако, как это и случается всегда, если находишься в дешевой модели нубибуса, все начинает выходить за рамки любого нарисованного мира. Папоротники приобрели желтовато-бледный вид, а земля размягчилась настолько, что каждый шаг как будто приземлялся на подушки, а голубое небо за секвойями уже и забыло, каким оно должно быть голубым, на самом деле.


***

Дуби сидела на полу крошечной квартирки, устав от плача, но уже не в той стадии гнева, чтобы встать навстречу, наконец-то вернувшемуся Кливу.


– Ты не ходил к своей сестре, – через всхлипы, начала она свою тираду.


У них было всего два стула, он сел на ближайший, несмотря на то, что этот стул предпочитала Дуби, казалось она не заметила этого.


– Я начала тревожиться, – продолжала она, – когда ты не пришел вовремя домой и я позвонила этой ужасной женщине. Ну почему твоя сестра, так сильно ненавидит меня?


– Потому что ты была груба с ней, – пояснил он.

– Это когда?

– Я не помню, – ответил он, – но помнит она. Это был день, когда вы двое встретились и ты сказала ей пару ласковых слов… неважно каких, сейчас это не имеет значения. Суть в том, что теперь она никогда эти ласковые десять секунд, не забудет.


Дуби была больна от горя. Как чудесно!


– Итак, ты позвонила моей сестре, и она меня не видела. Не так ли?

– Мне показалось, что ты бросил меня, – сказала Дуби.

– Я не исключал этого варианта, – произнес Клив.

– Так значит ты вернулся за вещами?

– Возможно, но я пока еще не решил.


Это широкое тело напряглось, а затем безнадежность победила. Старая спортсменка, казалось превратилась в пасту, мягкую и готовую потечь. И вот самый слабый голосок за всю ее жизнь сказал: «Я не буду с тобой драться, если ты захочешь уйти».


Клив отбросил стул на грязный ковролин. Они сидели вдвоем, скрестив ноги, не столько лицами друг к другу, сколько к третьему углу аккуратного треугольника. Глядя на это пустое пространство, он произнес: «Я пообщался на Марсе с незнакомцами и многое понял».


– Полезное для тебя? – спросила она. Клив не ответил.

– После этого я отправился к сестре, что кстати и произошло как раз после твоего звонка ей.

Продолжая сверлить взглядом, тот самый кусочек пространства, он промолчала.


– Как я и планировал, я собирался восстановить другой нуль-накопитель, который располагался у нее.

– Мне жаль, – промолвила она. А затем добавила: «Я вспомнила, что я сказала твоей сестре в ту самую встречу».

– И что?

– А то, что она слишком хорошенькая, чтобы когда-либо быть недовольной и неудовлетворенной, из-за каких-нибудь пустяков.

– Вот ей и не понравились те слова.

– Думаю, что это не так.

– В любом случае.


Мгновение сменилось еще несколькими мгновениями и в этой связке не было ничего запоминающегося. А затем Клив уронил какой-то небольшой механизм на грязный ковер, между ними.


– Что это?

– Старый интеллектуальный архив, – пояснил он, – мой единовременный архив.

– Я обнаружил его, лежащим рядом с поврежденным нуль-накопителем. Я уже и забыл, что положил его туда, или что он вообще когда-либо существовал. И знаешь что, Дуби?


– Нет, а что я должна знать?

– Поскольку это было не трудно сделать, я подключил эту старую модель к своему новому архиву. Всего один клик. Представляешь, это все что потребовалось. В течение последних одиннадцати лет, он создавал резервные копии моего нуль-носителя для хранения информации, по терабайту за раз.

– Одиннадцать лет? – переспросила она.

– Да.


Она уставилась на него с надеждой, погребенной под страхом чрезмерного оптимизма: «А было ли место на этом старом накопителе, в течение такого долгого времени?»

– Едва-едва.

– Так ты теперь сможешь вернуть свои воспоминания? – вопросила Дуби.


На что Клив ответил: «Я никогда и не терял своих воспоминаний, дорогая. Это всего лишь большой мир, состоящий из крошечных, крошечных дней».


Переведено: Genady Kurtovz — февраль, 2022 год.