Возвращение в неизвестность. Тайна ночного вокзала [Александр Иванович Вовк] (fb2) читать онлайн

Часто говорят, будто ждать да догонять, – хуже и не придумать… Я с ними согласен. Поскольку сам это испытал – мне частенько приходится тяготиться именно этими неприятными состояниями! То есть, ждать, а иногда и догонять! И ничего тут не поделаешь! Такая работа! И всё же иногда накатывает тоска – становится невыносимо жаль потерянного времени. Даже того времени, истечения которого подчас мучительно ждешь, ждешь, чтобы оно, наконец, куда-то делось. Чтобы пришло иное, принеся с собой желанное событие или физически приблизившее ко мне дорогих людей. Но ведь любое ожидание, по сути, и есть банальное растранжиривание собственной жизни, которое к тому же еще и основательно изнуряет.

Да! Трудное дело – ожидание! Особенно, если заняться больше нечем, а от нетерпения не находишь себе места!

Впрочем, это лишь моё мнение, и вряд ли кто-то, кроме меня, воспримет мои муки в столь трагичной тональности. Пусть так! И всё же обидная сущность пустого ожидания сверлит мне мозги всякий раз, когда я основательно где-то зависаю. Я-то хорошо понимаю, что ожидание лишь портит мои нервы и, за самым редким исключением, просто выбрасывается из жизни! А если еще сознаешь, что осталось от этой жизни не так уж много, то становится совсем грустно.

*

Вот и опять я томлюсь в ожидании проходящего поезда. Периодически погружаюсь в себя, чтобы хоть чем-то занять отупевшие после почти бессонной ночи мозги. И только объявления по радио о прибытии и отправлении поездов, не очень громкие, с одинаковой для всех вокзалов приятной интонацией, переключают внимание и возвращают меня в тоскливую действительность небольшого зала ожидания с традиционно высоченным потолком.

В столь ранний час зал почти пуст. Лишь иногда кто-то заглянет, оглядит всё шальным взглядом, да и подастся с миром. Бывает, задержится кто-то, присядет, пошуршит бумажными пакетами, перекусывая накоротке, или промучается в заботах с почти неподъемным чемоданом… Изредка тенью проскользнёт уборщица, раздраженно бурча себе под нос, когда приходится подбирать брошенные бутылки и прочий мусор.

Не первый раз я стреляю глазами по сторонам, надеясь зацепить хоть что-нибудь, способное заинтересовать и скрасить утомительное ожидание, но всё тщетно! И мне уже несправедливо представляется, будто здесь, ровным счётом, никогда и ничего не происходит, и произойти не может! Здесь навеки поселилось тоскливое однообразие ожидания, а всё живое, если уж попало сюда по случаю, пребывает в непрерывной и изматывающей скукотище.

Я устал сидеть, я устал ждать. Спокойно мог бы еще поваляться в постели, но из ведомственной гостиницы, как подсказала мне интуиция, было весьма разумно съехать значительно раньше оговоренного срока. Понятно, что такое решение требовало длительного ожидания на вокзале, но позволяло значительно уменьшить внимание к себе. Это важно, поскольку заинтересованных в слежке за мной здесь оказалось предостаточно. В общем, я доверился интуиции и покинул гостиницу глубокой ночью, благо гостиница располагалась в пяти минутах ходьбы от вокзала, и добираться до нее труда мне не составило.

А вот ожидание…

Жаль, что почитать совсем нечего – не макулатуру же скупать в ярко святящемся киоске! Незаменимую же в моих командировках электронную книжку, давно подаренную заботливой супругой, включать не хочется – едва перечитанный заново рассказ Лермонтова «Рок» должен как-то утрястись в душе и перестать ее беспокоить. До тех пор ничто иное в нее не войдёт!

Всё-таки странно! К этому мистическому рассказу я мистически и возвращаюсь второй раз за последний год… Чем же он меня притягивает? Неужели сказывается некий таинственный внешний управляющий импульс? А может, этот лермонтовский рок одновременно станет и моим роком? Впрочем, это уже чушь! Начитался мистики! Она навеяна бездействием уставшего мозга, стремящегося домой, к жене, к детям и внучке. Ведь устал я что-то в последнее время. Устал несоразмерно нагрузке, но прилипчивые и срочные дела никак не отпускают со службы… Следуя одно за другим непрерывной чередой, они приковали меня к бесконечным должностным обязанностям. И знать бы мне, когда закончится эта череда? Когда, наконец, удастся развеяться?

– Надеюсь, я вам не помешаю? – спросил, подходя сзади, некий гражданин, одетый слишком легко для сезона и данной местности. Хотя вполне прилично одет – незаношенные джинсы, затейливая прострочка на ветровке… Несмотря на странные манеры, явно не бродяга и не вокзальный попрошайка.

Он уверенно рухнул в соседнее кресло, породив у меня впечатление, будто поступил бы точно так, даже в случае протеста с моей стороны, но я-то промолчал. А гражданин со странным азартом, словно на виду огромного стадиона забивал свой решающий гол, пихнул ногой цветастую дорожную сумку под кресло и обратился ко мне так, будто мы знакомы лет сто, а он лишь на минутку отлучался:

– Ну, разве не бардак? Камера хранения закрыта! Бумажное объявление с исчерпывающей ясностью извещает: «Буду через двадцать минут!» Каково? А я уж думал, будто подобные приёмчики давно приказали долго жить! Ан, нет! Всё гениальное – просто, а значит, легко усваивается! Двадцать минут я всё же подождал! И напрасно! Лишь продемонстрировал миру свою легковерность!

Странно, отметил я про себя, он жалуется на неудачные обстоятельства с какой-то ухарской радостью! Мне даже показалось, что он изнутри засветился радостью от своего благородного возмущения. Зато теперь я догадался, почему он так легко одет – да с его ядерной энергетикой холодно, пожалуй, никогда не бывает! И можно смело предположить, что меня он в покое не оставит. И действительно, сразу последовал вопрос:

– Вы какого ждете? – на его лице прочно держалась радостная улыбка, будто он заранее знал, что от моего ответа, каким бы тот не оказался, получит удовольствие.

Мне пришлось ответить, но односложно, поскольку вступать в пространные разговоры со столь напористым собеседником, несмотря на терзавшую меня скуку, было лень:

– Сто пятый…

– Ого! Волгоград-Нижневартовск! – обрадовался навязавшийся попутчик. – И я в него же нацелился! Приятно всё-таки, когда незнакомых людей что-то хорошее связывает, верно?

Мой ответ ему был не нужен. Он с прежней улыбкой стал ругать всех и вся.

– Нет! Вы только взгляните! Какие мелкие людишки теперь повсюду водятся! И в очень большом количестве! Не мужики, а шут их знает, кто! Шарахаются один от другого! Нет, чтобы объединиться, принять по граммульчику, да вдохновенно поговорить про жизнь! Ну, что за времена несуразные? И ведь этот, простите за выражение, некоммуникабельный народ постоянно заявляет о своём величии? С чего бы это? Поглядишь на тех… которые с Кавказа… Так они меж собой с первой минуты после встречи все земляки и почти родственники! И уж как они рады каждому из своих, зато русские… Подозрительные, неразговорчивые, настороженные – будто часто обманутые… Сидели бы в углу, да бананы жрали! Или колбасу! Ну, что за людишки! И хорошо, если ни на кого не набросятся! А ведь они вполне могут! Не так на них поглядели, или не то им сказали! Обидчивые, злые, мат, жаргон! Что это – традиции, дурное воспитание, менталитет или особенности этнической культуры?

– И что же? – не удержался я. – Разве раньше всё это лучше было?

– Нет-нет! Конечно, вы правы! И раньше всякое случалось! Но ведь не так часто! Я не первый год замужем! Но то, что сегодня происходит – это уж слишком! Хотя и прочих странностей у жителей великой России, как говорится, под завязку! Вот мой сосед, к примеру, как-то купил новую машину. Неважно, что это давно было, еще в советские времена. Однако же было! Тогда своя машина воспринималась, прямо как сегодня вертолет!

– Позвольте уточнить! Какие это советские времена… Вы так это сказали, словно вам теперь под семьдесят!

– Немного я, конечно, приукрасил! Просто в этом рассказе поменял себя местами со своим отцом. То есть, это отец тогда обрадовался за соседа, давай, говорит, обкатаем, пока у меня время есть, а позже не смогу! Жалеть ведь будешь! А сосед, знаете, так берег свою ненаглядную, что на этой почве слегка сдвинулся. Сесть за руль он боялся смертельно! «А вдруг с машиной что-то случится!» Только смотрел на нее, поглаживал и бормотал: «Какая всё-таки прелесть! Какие формы, какой блеск!» Несколько дней ходил он в гараж лишь затем, чтобы пылинки сдувать. Поглядит, погладит, повздыхает и домой возвращается, томимый любовью к своей ненаглядной! Смехота, да и только!

– И что же? Ни разу не выезжал? – удивился я такому поведению счастливого обладателя авто.

– Ну, нет, конечно! Только пылинки сдувал и вздыхал! Впрочем, ваша правда! Со временем привык он к таким свиданиям – перестали они его удовлетворять! Человеку-то всегда мало того, что у него имеется! Вот и сосед созрел! Слышу как-то, мотор в гараже запустил, газом поигрывает, на месте стоит, наслаждается! Несколько дней подряд он со своей любимицей именно так и общался, наконец, показалось и этого мало. Но из гаража-то – ни-ни! Мало ли что! Подложил под машину кирпичи, колеса, значит, вывесил. Так и ездил. Колеса крутятся – машина гудит, но с места не трогается! Потом, когда пообвык, стал даже передачи переключать. Переключит, газанёт, обратно переключит. Много дней осторожничал, обороты не повышал. Ну, и упражнялся, разумеется. Душу грел!

– Кто же его так напугал?

– Шут его знает? Вроде мужик, сам по себе, вполне серьезный, лишней дури у него не замечали! А ведь насколько основательно мозги ему перекосило на его дорогой покупке!

– Неужели из гаража так и не выехал? – заинтересовался и я.

– Да не в том даже суть! Дальше было так. Как-то он ездил по своему гаражу, на кирпичах, конечно, и рискнул разогнаться до ста. И что же? Всё получилось! Двигатель приятно урчит, колеса вертятся, все приборы, словно живые… Красота! Но вздумал он, бедолага, тормоза проверить, ну и…

– Подвели, что ли?

– Лучше бы подвели! Но раскрученные до больших оборотов колеса мгновенно замерли как вкопанные, а всю накопленную кинетическую энергию по известным законам физики они передали корпусу машины. А она, подлая, от этого буквально полетела! Слетела с кирпичей, пробила стену напротив и влетела в другой гараж! В итоге, не выезжая из гаража, сосед полностью раздолбал две машины – свою любимую красавицу и соседскую, что стояла за стеной! Городок у нас небольшой, слухи распространяются со скоростью звука! В особенности, такие, потому скоро хохотали и взрослые, и дети. Стало быть, правду говорят, что в береженый глаз соринка попадает! Уж как сосед всё это пережил, я не знаю – он и на глаза никому не показывался, но всё со временем и это происшествие забылось. Правда, больше он машины не покупал! Да и зачем, если у него их две! Ему ведь и соседскую, им же разбитую, пришлось выкупать, а деньги возвращать, будто за новую! Вот ведь как случается!

Помолчали. Я – поскольку не понял, с какой стати рассказана эта история, а мой попутчик решил полистать извлеченную из сумки общую тетрадь. Ну, думаю, сейчас зарядится аналогичными историями на несколько часов! Но нет! Скоро затянувшееся молчание обеспокоило даже меня, поскольку оно никак не вязалось с первоначальным поведением разговорчивого попутчика.

А он долго листал тетрадь, зачитываясь в некоторых местах, и не обращал на меня ни малейшего внимания. Временами он черкал в тетради, грыз дешевую шариковую ручку, мурлыкал или вдруг прерывисто и зло мычал. Я даже некоторый интерес почувствовал к его непонятному занятию, но отвлекать не стал!

Через десяток минут, в течение которых его неудобно было рассматривать, поскольку сидел рядом, попутчик двумя ладонями шумно захлопнул тетрадь и, не извиняясь, объяснил своё странное поведение:

– Наверное, подумали обо мне – вот чудак! Всех соотечественников скопом обругал, а сам бесовскими книгами занялся! Угадал? – уставился он на меня смеющимся взглядом.

– Ну, что вы! И я время не терял – своё обдумывал…

– И всё же я пред вами чувствую некоторую вину… Ведь оставил на произвол железной дороги! – весело, но не насмехаясь, выдохнул попутчик.

Я, признаться, не знал, что отвечать и надеялся на его же спасительные прибаутки, коль нам до прихода поезда уже не суждено, видимо, расстаться. Но он сквозь улыбку заговорил вполне серьезно:

– В кои-то веки, да в этой глуши решили строить новое химическое производство. Не очень большое, но всё-таки! Удобрения и синтетические волокна. В наше время куда привычнее разрушать да губить, а тут – многообещающее строительство! А я, как раз, по этой части… Знаете, как в советское время – работаю директором предприятия в ходе его строительства, потом буду директором во время приемки, и, надо думать, останусь налаживать производство. Вполне разумный порядок – всё через одного директора прошло, всё до тонкостей освоил. Но я опасаюсь, как бы сиё дело не вылилось в некие рога и копыта! Сдается, не всё мне говорят, потому как обнаружил немало существенных противоречий. Пробовал выяснить – не дают! Меня грубовато затыкают! Впрочем, не о том нам сейчас разговоры вести, верно? – он опять зажигательно улыбнулся.

Видимо, решил, что настала моя очередь рассказать о себе. Но мне этого не хотелось, и я объяснил своё присутствие в этом городке решением неких личных, не очень важных дел. Пояснения моей миссии попутчик проглотил со свойственной ему улыбкой, не моргнув глазом. А потом с такой же улыбкой добавил:

– Знаете, всюду здесь интереснейшие делишки проворачиваются! Судите сами! Работать на новом комбинате будут не местные жители, почти сплошь и давно безработные, а посланцы некогда братского нам Таджикистана! Своих, стало быть, решили закопать, но таджикам помогать обязаны! Каково это вам? – он невесело усмехнулся той усмешкой, которая сразу выдаёт значительную, но скрываемую осведомленность.

– Таджики дешевле кому-то обходятся – вот и весь секрет! Глобализация, как нам объясняют! – предположил я, подумав про себя, что никак не припомню развёртывания в этих краях сколь-нибудь значительного строительства.

– Это – само собой! И потому загадочный Кто-то готов свой народ из нищеты да в могилу свести! И нас это, в общем-то, уже не удивляет! Дожили! Мы ведь великий народ! Якобы! Может, потому и должны умирать молча! Даже, не плюнув в сторону того, кто нас изводит! Но в данном случае просматривается кое-что, еще более пакостное.

Он не стал раскрывать свою мысль, а я не стал ее уточнять, понимая, что не всякие темы разумно обсуждать с первым встречным.

Попутчик молчал долго, что придавало его молчанию особый смысл, а недосказанное покрывалось таинственностью недоброй перспективы. Впрочем, я и сам мог легко предложить одну-другую версию для объяснения ситуации, но мне интересно было знать, что думает человек, близко находящийся к обсуждаемым событиям. По всей видимости, для него наше шапочное знакомство препятствием к продолжению разговора не оказалось, и мой попутчик заговорил опять. Он всё еще улыбался, хотя от странного выражения его лица, несмотря на улыбку, возникало ощущение приближающейся беды.

– Вы простите, но мне людей приходится понимать с первого взгляда… Всему можно научиться, вот я и… А вы мне сразу внушили уважение. Еще раз простите за назойливость, но на вашем лице прочитываются не только обычные житейские заботы, но и озабоченность общей ситуацией, я бы сказал, в более широком смысле… Кажется, вам вся страна не безразлична! Не собственное благополучие, как чаще случается, а именно страна! Такое теперь встречается редко! Потому именно с вами я поделюсь некоторыми своими подозрениями… Может, хоть вы их развеете…

Он опять замолчал, прервав поток комплиментов в мой адрес. Но в этот момент мне стало понятным его желание распутать клубок сложных и взаимно переплетенных вопросов в самом себе, прежде чем он поделится ими со мной. И я не торопил, понимая, что долго молчать мой попутчик не сможет. Так и вышло.

– Вы, конечно, знаете, что Таджикистан обладает немалыми запасами остро востребованных в мире металлических руд. Вот, казалось бы, и добывайте, обогащайте, продавайте! Кроме того, в Таджикистане великолепные климатические условия для развития сельского хозяйства! Прекрасные земли в долинах. Достаточно воды. Избыток населения, согласного на любую работу. Чего еще искать, чтобы поднять экономику собственной страны? Ан, нет! Практически все таджикские мужики ринулись на заработки к нам, поскольку в их стране ничегошеньки не делается для ее промышленного и сельскохозяйственного развития. Чем же, интересно мне, столь озабочено руководство Таджикистана, если не уделяет внимания ни своей стране, ни своему народу? И вопрос этот не столь сложный, сколь загадочный! Однако есть и другая сторона этой загадки. Нас с вами она еще больше касается. Ну, зачем безработные таджики, приверженцы ислама, которые туго переплелись с всякими исламистами, нужны нынешним властям ЭрЭфии? Гляжу я тех на таджиков и диву даюсь: вроде неглупые от природы люди, но из-за отсутствия образования, сплошь имеют искаженное представление о действительности. Потому их поступки даже в бытовых ситуациях кажутся нелепыми. То один из них магазин ночью взломает, где возьмет бутылку газировки и пачку сигарет, то другой домой запросится! Купите ему срочно обратный билет – своих-то денег нет! Он приехал заработать их для семьи, которая умирает от голода в каком-нибудь ауле, но вместо работы сей кормилец, видите ли, соскучился, бросил работу и уехал домой! Прямо, детский сад! К тому же, в соответствии с законом за каждого из таджиков местный работодавец уже заплатил десятки тысяч рублей! Не лучше ли эти деньги русским безработным отдать в качестве пособия по нищете или в виде зарплаты на том же строительстве? Но, нет! Нельзя! Говорят, русские спиваются! Так ведь потому и спиваются, что их к животным приравняли! Вот вы мне и объясните, что это у нас происходит? Не могут же в кремле быть настолько тупыми, чтобы не понимать даже этого! Даже этого! Более того, скажу только вам, сдаётся мне, будто в нашей стране дело главного немецкого преступника живет и побеждает! Ведь мы явились свидетелями того, о чем он лишь мечтал со всеми своими Барбароссами. Между прочим, Гитлер активно подогревался против нас никем другим, как нашими заокеанскими союзничками! И снабжался ими всем, необходимым для успешной войны с Советским Союзом! Он был всего-то исполнителем. Можно сказать, пешкой в чьей-то игре. А на него ведь и сейчас, как на самостоятельно действующего злодея, всю вторую мировую, все ужасы ее списывают! А он – всего-то пешка! Нас ведь, Советский Союз и Германию, даже всю Европу, где-то на очень высоком уровне задумали стравить и взаимно нейтрализовать в чью-то пользу! Всё исходило якобы от США, но и эта страна – лишь фигура в большой игре, лишь средство достижения неизвестных нам целей неизвестными небожителями! Теперь понятно, откуда загребущие ноги растут!

– А вы-то как это объясняете? – всё же стимулировал я вопросом своего попутчика. Он безнадежно усмехнулся:

– То, что я думаю, мне самому давно кажется бредом! Но как себе не верить? Есть же логика, в конце концов! Есть причинно-следственные связи! И если я, словно тот таджик, не воспринимаю всё в затейливо искаженном виде, то нас элементарно предали и продали! Страну целенаправленно уничтожают те, кому она доверилась. А эти орды таджиков нужны здесь… Ну, не знаю, возможно, для того чтобы свалить на них всякие теракты, к которым они, конечно, ни ухом, ни рылом. В крайних случаях они вполне сгодятся в заварушках в качестве пушечного мяса. К тому же, в некоторых делах не такие они и забитые, как принято у нас считать! Подай им нужную команду, и вмиг преобразятся, приосанятся. Если, конечно, команда окажется для них понятной. И привлекательной! А уж пообещают им, голодным, я думаю, от души! И тогда они нас всех безжалостно вырежут! За своё ведь, за правое дело постараются! Мы для них, застывших где-то в средневековье, самые ненавистные иноверцы поганые! Вот вам и заготовленный впрок терроризм! Или что-то иное? Если всё не так, то зачем в Москве всяких таджико-молдаван видимо-невидимо? Думаете, случайность?

Я не хотел подключаться со своими комментариями к подобным рассуждениям, но логика в них, без сомнения, имеется! При всём этом, мне очень захотелось признать ее убогой, может, односторонней или даже несостоятельной. Хотелось бы иметь веские аргументы, чтобы не оставить от этой версии камня на камне. Но ничего не находилось! И всё же попытку противопоставить хоть что-то нарисованному попутчиком кошмару я сделал:

– Может, не стоит усложнять! И эти таджики, и не только они, находятся здесь лишь потому, что кто-то из нашей руководящей верхушки на них недурно наживается. Это раз! Кроме того, их согласие на самые плохие условия работы сильно сбивает уровень зарплаты для местных жителей. Что, опять же, кому-то сулит огромную экономию и барыши! Это два! Ну и, в-третьих, во власти, как я понимаю, бесконечно много тех, кому наплевать на всё: на вашу логику и критику, на законы, на деградирующий и умирающий народ, и на угрозы, которые вы считаете для них существенными… Им наплевать на всё! Главное для них – это возможность безнаказанно обогащаться сегодня тем, что еще осталось от России! О завтрашнем дне, о вас и ваших детях они даже не подумают, отправляя ради своей выгоды в мир иной всех подряд. Вот и вся логика! И таджики в ней, лишь одно из орудий наживы. Надо полагать, таких орудий против нас имеется немало! Но самое важное орудие в их руках – это наше покорное молчание, которое придает им уверенность и порождает наглость!

Попутчик, как ни странно, всё это время улыбался. Я даже засомневался – уж не нервный ли тик на его лице? Но, конечно же, нет! Оно всякий миг оставалось естественным, а мимика подвижной. Или он меня умышленно спровоцировал на этот разговор, имея дальние планы, вдруг мелькнула мыслишка. Но попутчик и сам, видимо, подумал о том же, потому спросил:

– А вы не боитесь, что наш разговор не останется между нами?

Что это? – подумал я. – Предупреждение, чтобы не болтал? Проверка на вшивость – не замандражирую ли? Или он засомневался не во мне, а в своей безопасности? А, может, захотел меня слегка расшевелить, а сам диктофончик в кармане включенный держит…

– Неприятностей я, как и вы, конечно же, не ищу, – ответил я, наконец. – И тем более не хочу связываться с теми, кто всюду вынюхивает, а потом старательно раздувает, безмерно привирая. Но если честно, то наш разговор не представляет ни для кого опасности. Безобидный обмен сиюминутными мнениями двух случайно встретившихся незнакомых пассажиров. Только и всего! И мы ведь о благе своей страны печемся, а не планируем, как ей навредить! Не понимаю вас, если считаете, будто мы должны чего-то опасаться.

Помолчали. Первым не выдержал паузы мой попутчик:

– Видите, как быстро мы с теми таджиками разобрались? А ведь есть еще киргизы, молдаване, узбеки, литовцы, чеченцы, эстонцы… Ого-го, сколько их было в большой стране Советов, подобных братьев! Кажется, более ста национальностей. А теперь все врагами сделались. В той или иной мере… А мы-то всегда искренне полагали, будто наш союз крепок. Что он – навеки! И я уже не пойму: так мы враги или друзья навеки? Должно быть одно из двух! Нельзя быть чуть-чуть беременной!

– Всё хорошо, пока ни на что не обращаешь внимания! – подхватил и я. – А если приглядеться, то варианты случаются разные; в том числе, и самые неприятные!

– Ну, да! Всё у нас делается через одно место! Но почему? Почему всё перевернулось вверх дном? Люди, как будто, те же самые… Неужели вся дружба и братство народов держались всего-то на доброй воле руководства СССР! Более того, всего-то на одном Сталине! А не стало его, всё закачалось и завонялось. Но даже после этого всё распалось не сразу, прочность в наш союз была немалая вложена. Потом опять сменилось руководство, заварило новую кашу… Вот и результат! Опять рыба с головы… И не только рыба! Причина всех наших бед – это вопиющая непорядочность людей во власти. Предали они нас давно и дружно. Продали они страну вместе с ее природными богатствами и населением, ведь покупателей оказалось навалом. Всякие Франции, Турции. Еще Речь Посполитая была, и Германия. О Великобритании даже вспоминать… А теперь США спят и видят… О! Я Китай забыл упомянуть! Он нами и в одиночку не подавится! И Японию! Вот им-то всем нас и продали! Кому что! А теперь у нас и собственных князьков развелось, как кроликов на ферме… И каждый пытается конвертировать, что в стране еще осталось, в свой заграничный счет! Почитай, Дальний Восток уже сдали. Он лишь формально остается нашим. На Байкале и в Сибирской тайге китайские орды хозяйничают. А сколько их наше черноземье пожирает! Делают там что желают, а нашим-то, россиянцам, и рты раскрывать запрещено. Наша полиция наших же несогласных по каталажкам распределяет за неуважение к славным китайским братьям! В общем, где китайские дельцы побывали, там даже природе конец, не только власти российской! А узкоглазых вполне достаточно, чтобы на нашей земле в пять слоёв выспаться! Поборись с такими!

– Допустим! – согласился я, уже сдерживая себя, чтобы тоже не завестись. – Но если вся страна держалась на одном человеке, пусть он даже сам Иисус Христос, всё равно она однажды бы рухнула. Не на простом же смертном она могла удержаться, а на чём-то более прочном, заложенном в ее политическую, экономическую и нравственную основу. Не знаю! Вон Гитлер называл Советский Союз, делая упор на ее многонациональный состав, – «колосс на глиняных ногах!» Тронь, мол, его, он и рухнет! А получилось-то всё наоборот! Колосс устоял, а Германия, да что там, почитай, вся Европа, воевавшая с Германией против нас, рухнула! Так неужели и то, и другое – из-за одного Сталина! Понимаю, странно это, но мне иногда кажется, что именно так! Тогда почему нас многие десятилетия усиленно отворачивали от этого человека? Настолько упорно отворачивали, что все поверили в подлую ложь! Теперь поверивших, к истине уже не повернуть! Помню, про роль личности в истории нам что-то пели и пели. Про роль народных масс… А на поверку-то всё оказалось наоборот! Роль какой-то личности в какой-то момент может оказаться огромной. Если она ведет народ к великим победам, а не истребляет его, как местный деятель сказал, под сурдинку! А мы всё еще продолжаем наивно петь прежние, весьма фальшивые песенки, которым нас умышленно научили! Ведь народ боится не только сказать о Сталине хорошо, но даже подумать о нем хорошо! Вот как всех запутали, как затюкали! Только скажи о Сталине справедливое слово, так сразу появятся жертвы надуманных сталинских репрессий и набросятся с проклятиями. А стоит их поглубже копнуть, так выяснится, что это никакие не жертвы, а дети или внуки бывших кулаков, белогвардейцев, бандитов, воров да насильников! Под воздействием современной пропаганды нам скоро любой Чикотило покажется незаконно репрессированным! Ну почему, скажите мне, наша правда всегда оказывается беззубой против вранья Запада, заинтересованного в нашем падении? Это же Запад подпитывает нашу Пятую колонну!

– И какие выводы мы должны сделать, на ваш взгляд? – уточнил попутчик.

Вот я и ввязался в этот разговор по полной программе, а ведь не хотел, крепился. Уж слишком неопределенная дискуссия у нас разворачивается! Прямо как на семинаре! Только к чему весь этот пыл? Лишь для того, чтобы своего поезда дождаться? Мелковато! Совсем как мальчишки – языки почесали и разбежались! Пустая болтовня!

– Судя по тому, что происходит со страной, Россия – это вовсе не колосс на глиняных ногах! Скорее, это колосс с глиняным горшком вместо головы! А вообще-то ясности по этим вопросам у меня нет! – отговорился я, надеясь, что пустая тема теперь иссякнет.

– Ну, если ясности нет, тогда конечно! – спокойно произнес попутчик слова, которые следовало сопроводить ироничной усмешкой. Тем не менее, пожалуй, из-за незатухающей улыбки, даже столь ехидная фраза у него получилась необидной. – Мы с вами подходим к прошлой жизни с нынешними мерками – потому современный кафтанчик и не застёгивается! И, сдаётся мне, правильные ответы мы с вами знаем, но приберегаем до поры. На всякий случай! Или я ошибаюсь?

– Может быть, – ответил я. – Ночью у меня с философией всегда туговато…

Он усмехнулся и тоже замолчал, но ненадолго:

– Правильно вы подметили! Философствуем мы с вами, пустословим! О том, о сём, а ведь даже вопросы свои до сих пор однозначно не сформулировали! Например, какова истинная роль Сталина в жизни советской страны? Или, являлась ли мифом дружба народов СССР? Или, что происходит с нами и нашей страной теперь? И переживем ли мы этот триумф разнузданной демократии? И поможет ли нам Запад? Друг он нам или вечный злобный и недобросовестный конкурент, а потому скрытый, а временами, явный враг? А философы мы в России через одного. Ещё с советских времен! Видимо, наше бытие учит более всего болтать, а не работать! Я недавно вернулся из Калининградской области. Помните, конечно, ее территория до 1946 года была немецкой Восточной Пруссией. И очень важно, что немцы там уже семьдесят лет не появляются. Это так! Но дороги, сделанные ими, до сих пор в порядке! А дороги, проложенные по области нашими дорожниками, уж не сосчитать, сколько раз ремонтировались за эти годы, но ездить по ним всё равно тошно! В моей башке еще там, в Калининграде, один крамольный вопрос возник – может ли качество дорог служить мерой величия народа? Хотя, знаете ли, про дороги еще не всё! Немецкие дороги вымощены особыми гранитными кирпичиками. Такие ровненькие, гладенькие, аккуратненькие… Спросите меня, откуда они у немцев? Так немцы сами их и сделали! Сначала вырубали из гранитной скалы заготовки, потом пилили их на кирпичики одного размера, потом одну сторону каждого кирпичика шлифовали… И ведь это гранит, а не мягкий песчаник! Чем они его пилили, чем шлифовали – ума не приложу! Знаю только, что каждый кирпичик получался строго указанного размера и помещался на своём месте очень точно, не выдавливая соседние! Смотришь на такую дорогу, и напоминает она идеальные кафельные стены – гладенькая, ровненькая, ни один камушек в сторону не ушел! Почему у нас не так? Делали ведь и у нас мостовые! Но все они, как одна, какие-то корявые! Из камней разных размеров, грубо обработанных… Но под это всегда подводили теоретическое обоснование! Мол, экономически не целесообразно обрабатывать камни с высокой точностью и чистотой… А у немцев почему-то в ходу другая логика! Потому у них везде красота и порядок. А у нас, за исключением, разве что, Красной площади, вековая грязь и мусор. Наши люди действительно не представляют, зачем столько сил, времени, энергии тратить на то, чтобы превратить привычный булыган в образцовый кирпичик, если его итак удается кувалдометром на место затолкать! А теперь я думаю, что те кирпичики пресловутые, сделанные немцами, их самих людьми сделали! Ведь потому у немцев и красота, и чистота, что они не безответственное население, а работящие граждане. А у нас грязь всюду, сами знаете! Да при этом еще и спесь, будто мы самые-самые! Вспомните, например, нашего Левшу. Он способен на такое, что никому на свете не по зубам… Ну, да – способен! Вот только Левшу писатель Лесков выдумал на утешение нам, убогим. Чтобы было чем гордиться! Не существовало в природе никакого русского Левши! Но он-то герой литературный, а вне книжных страниц у нас что? Опять грязь? Кстати, вы можете вспомнить, как закончил свои лета бесценный и легендарный наш умелец Левша? Из него же душу вытрясли в местном отделении царской полиции. Так вытрясли, между прочим! Поскольку под руку попался! Оно и верно, зачем всякого мужика жалеть? Чай, не князь какой, и не иностранец! И, скажите мне, уважаемый, – теперь-то у нас иначе?

– Достойный монолог! – поддел я красноречивого попутчика вместо ответа. – Весьма!

– Простите! Не заметил, как опять оседлал своего любимого конька! – извинился он. – Не скрою, люблю почему-то немецкую архитектуру, хотя для нас, столько натерпевшихся от Германии, это должно выглядеть недопустимым и даже аморальным. Будто бы этим я признаю превосходство немцев над нами! Впрочем такое, наверное, у всех соотечественников в крови… Вспомните хотя бы, как элита России преклонялась перед разбитыми французами и Наполеоном. Впрочем, могло ли быть иначе, если незаслуженно воспетый нашими современниками – явно из-за незнания истины – Кутузов панически боялся встречи с Наполеоном на поле брани. Он ведь крепко запомнил, как под Тильзитом без боя бежал от Наполеона, трусливо бросив свои войска на истребление. Вот и в 1812-м Кутузов мастерски уклонялся от сражения, которого боялся как огня. Стало быть, признавал над собой безусловное превосходство Наполеона! Дело дошло до того, что здравомыслящие русские офицеры во время Бородинского побоища вообще игнорировали преступные, пораженческие приказания Кутузова. Только благодаря этим мужественным офицерам, а не Кутузову, наши войска и не были разбиты окончательно! Но и преимуществами, завоеванными кровью, они не воспользовались, хотя могли с рассветом добить Наполеона. Но не сбылось, поскольку Наполеон, мудро оценив ситуацию, еще ночью тайно отступил, а русские войска не стали его преследовать из-за страхов Кутузова и его странных замыслов. Зато дружно побежали в противоположную сторону! И всё это – по приказу Кутузова, героизм которого состоял лишь в его трусости! А мы и сегодня поем славу его гению и доблести! Спаситель России! И ведь, что особенно обидно, вся наша история состоит из таких вот мифов и перевёртышей! Негодяи у нас непременно воспеваются, зато герои обязательно втаптываются в грязь! Ничему нельзя верить из того, что у нас преподносится как история Руси, России и так далее. Ни-че-му!

– Интересный взгляд на российскую историю! – снова поддел я попутчика. – Но русский народ велик иными делами и событиями!

– Ой, я вас умоляю, как говорят в Одессе! А это ничего, что тот великий народ за триста лет так и не сообразил, что находится под внешним управлением, то есть, на правах колонии? Что его высасывают и кровь отправляют проливать свою кровь за интересы английской или любой иной короны? Этот великий народ до сих пор этим горд! А еще – Екатерина Великая! Петр Великий! Разве не срамота? Вот она – историческая дезинформация! Сидели-то в дерьме, а героями себя считали! А иностранных наместников до сих пор с подачи всяких Шлёссеров великими считаем!

– Ну, ну! Это вы чересчур! Те немногие цари потому великими и считались, что много сделали для России! – решил я защитить нашу историю.

– Это вам так хотелось бы? А как было в действительности, вам знать не хочется, поскольку гордости поубавится! Вы ведь считаете, будто всегда все события развивались героически? Ну, тогда, дружище, вы просто патриот! В самом плохом смысле! То есть, патриот особенный – из нынешних!

– Интересно! Чем же нынешний патриотизм отличается от прежнего? – почти ехидно осведомился я у попутчика.

Он заметил мою эмоцию, но улыбка не сошла с его лица:

– Чуть погодя, я и об этом скажу, а пока, с вашего позволения, еще кое-что о дорогах, будь они трижды неладны! Мне кажется весьма примечательным, что кое-где в РФ люди настолько устали от непролазной грязи, которая превращает жизнь в сущий ад, что сами стали по крохам ремонтировать так называемые дороги. И это, надо понимать, при совершенно мизерных возможностях, силах и средствах наших энтузиастов-одиночек! Вот они, сдается мне, и есть самые настоящие сподвижники! Герои! Такое дело на себя взвалили! Но – не тут-то было! Оказалось, что каждая «дорога» закреплена за какой-либо неведомой организацией, ничего не делающей! И каждая такая организация вдруг настолько оскорбилась, что подала в суд на тех, кто стал ей, немощной, помогать делать ее же дело! И суд обязал наших героев грязь восстановить, покрытие убрать и в пользу той неведомой организации заплатить огромный штраф! Вы это можете понять? Я – не могу ни понять, ни поверить! У нас ведь, как оказалось, даже все законы мешают людям налаживать свою жизнь! Это ведь черезжопия какая-то! Разве не она причина того, почему у нас самые поганые дороги! Ведь на поверку оказалось, что не средств, не сил не хватает, а совести у кого-то! Ведь наш народ постоянно за руки держат, лишь бы он не работал! Да еще напускают на него алкоголь, наркотики, табак, спид и прочую заразу!

Я опешил. Действительно, всё это очень мало походило на правду, но не верить в компетентность своего попутчика было бы ошибочно. И я молча переваривал сказанное. Он понял это как моё пассивное несогласие и опять горячо заговорил:

– Теперь о патриотах! Вы со мной, вижу, не согласны! Дело ваше! Думайте обо мне, что угодно, только я всё равно скажу… Нынешние патриоты исходят из презумпции абсолютной непогрешимости страны, в которой они живут. Они верят в ее величие! Независимо от того, как в ней самой обстоят дела и насколько достойно она поступает с соседями. Им всё и всегда любо-дорого! Они готовы отстаивать ее в очевидной для всех неправоте! Мол, мы в дерьме-то сидим, это верно, но вы замолчите, поскольку наше дерьмо – лучшее в мире! А вот, прежние патриоты вели себя принципиально иначе. Они считали необходимым переступить через себя, через горечь поражений, но честно признать неудачи, поражения и неправедные дела своей родины. Но, самое главное, они изо всех сил старались всё исправить и сделать ее действительно самой лучшей! И не на словах, поскольку сами вкалывали всегда на совесть, а не нанимали турок и таджиков! А нынешние патриоты на поверку-то все жидами оказались – никто не стал порядок в своей стране наводить, все расползлись по Штатам, Германиям, Израилям, Канадам – куда угодно, лишь бы туда, где порядок уже наведен! И обязательно – чужими руками. Форменные жиды. Прошу не путать с евреями. И даже хорошо, что все их выводки отсюда убрались, ведь они не только работать не собирались, но и защищать страну в случае войны не стали бы. Они – предатели по своему содержанию, по убеждению! Они – паразиты по своей сути! Их кредо: «Иметь всё, но ничего полезного не создавая! Пусть трудятся низкие и презренные!»

– Полностью с вашими формулировками согласен, несмотря на их резкость, но не с тем, что вы отнесли и меня к числу первой группы патриотов! Чем, позвольте, я такую честь заслужил? – решил я выскользнуть.

– Простите, не имел ни малейшего желания вас задеть. Чтобы загладить неловкость, расскажу вам еще один автомобильный курьёз. Тоже давний. И тоже, связанный с особенностями наших дорог и всемирно признанной русской смекалкой. Некий мой знакомый, как и предыдущий, отчаянно лелеял свой Жигулёнок. Однажды на проселке ему пришлось въехать в большую, как озеро, лужу, поскольку объехать ее стороной было невозможно. Он осторо-о-о-жненько двинулся вперед! Медленно, чтобы не гнать волну, чтобы не угодить в яму с маху! Тем не менее – чем дальше, тем глубже! С испугу добавил он газку, а илистое дно только этого, казалось, и ждало! Колеса провернулись, шины заскользили, заполненные липкой грязью, машина забуксовала, водитель запаниковал и, стремясь поскорее закончить страшное для своей любимицы испытание, еще сильнее газанул! Тут уж колеса основательно погрузились в грунт, а днище машины присосало ко дну! Дергался он туда-сюда, видимо, долго, но безрезультатно! Запаниковал, ведь перспектива туманная. Причем, выход из машины наружу грозил возможностью оказаться в грязной и глубокой луже! Это в туфельках-то! Станешь психовать, если учесть, что стоял поздний ноябрь! Но попался добрый грузовик, зацепил, натянул трос… А вот сдвинуть Жигуленок не смог – крепко днище присосало! Вот и переусердствовал слегка грузовик – бампер оторвался. Водитель грузовика намерился ретироваться, чтобы не оставаться крайним, но мой знакомый, оценив, что может оказаться брошенным в приближающейся ночи, настоял, чтобы его потянули за другой бампер. Сделали! Но и этот оторвали! И за что осталось цеплять? Вся эта ситуация очень уж на знакомого повлияла! Теперь он был готов на всё, лишь бы вырваться из ужасного плена и скорее добраться до дома! Как раз подъехал автокран. А что – идея! Договорились! Обложили машину по бокам досками, чтобы не помять кузов, а потом медленно, осторожненько стали поднимать! И ведь сделали! Жигулёнок сначала артачился, не желая отрываться от вязкого грунта! Но в какой-то момент канаты напряглись, спружинили, и легковушка лихо взлетела вверх! Ослабленные доски сразу сползли, машина накренилась в объятиях металлических канатов, царапающих и давящих ее боковины, и вместе с водителем плюхнулась набок в грязь! Картина безрадостная! Но коль взялись за гуж! По правде говоря, машину я видел потом… Смотреть было страшно! Кузов той ласточки, которая знала лишь любовь да заботу, оказался неремонтопригодным, а хозяин заработал тяжелый инсульт!

– Вам прямо-таки везет на подобные случаи! – констатировал я, чтобы что-то сказать. А сам пытался понять, зачем он мне это говорит? Не настоль он глуп, чтобы первому встречному молотить, что придет на ум. Всякую чепуху вперемешку с провокационными идейками, которые в цене разве что у незрелых дебилов. Но попутчик словно разгадал мои мысли и ответил длинным монологом:

– Такие истории, на первый взгляд, бессмысленные, полезны для резкой смены настроения. Как я понимаю, вы не можете не знать и не понимать главного. Что население любой страны – в какой-то мере, простите за грубое, но точное по существу сравнение, всего лишь овцы. И это, вы тоже должны понимать, не банальное оскорбление словом. Совсем нет! Говоря об овцах или баранах, я представляю себе, прежде всего, стадное животное, которое никогда не мыслит самостоятельно, а живет по командам или по образцу некого вожака, демонстрирующего остальным, как им поступать. Среди наших баранов встречаются неплохо образованные и умные, вполне правильные, хорошие и беззлобные люди. И всё же, и они полные дураки, ведь ни до чего и никогда не додумываются. Да и как может быть иначе, если в них с рождения вдавливается информация, искажающая представление о реальности. На это работает вся система школьногои прочего образования, а также пропагандистская система радио, телевидения, рекламы, кинематографа, театра, книг, а заодно и переворачивающая всю историю страны наизнанку, так называемая, историческая наука. Из этих кривых зеркал население и получает всё, что вводит его в состояние информационного помешательства! И, видите сами, я говорю об этом без злорадства. Напротив, мне их жаль. Вполне возможно, кое-кого природа наградила способностью самостоятельно и смело мыслить, – ну и, слава богу, – но и они никогда не поймут, что происходит с ними и вокруг них. Поскольку в их мозг с первых дней жизни закладывали неправильные исходные данные. Сколько бы они ни мучились, никогда не догадаются о своем сходстве со скотом, путь которого в плановом порядке прервётся на скотобойне в строго назначенный час. И их судьба, которую они и не хотят знать наперед, – иначе ведь придется что-то самостоятельно делать, принимать решение, – окажется одной на всех. На то он и концлагерь! А они продолжают жить в своих сказках и наивно полагают себя свободными! Кипят в житейской суете и заботах, берут кредиты, думая что станут богаче, радуются детям и внукам (пока те не подросли), разорительным военным парадам, лживым обещаниям повысить зарплату или пенсию, изматывающим поездкам на собственную дачу… Да, мало ли! И хотя они ни в чём не виноваты, но жестокое наказание для них уже припасено! Вот так разыгрывается, ускоряясь с каждым днем, еще одна запрограммированная свыше трагедия нашего народа, в которую его, конечно же, раньше назначенного времени посвящать нельзя! Иначе стадо может заволноваться! И только избранные всё это знают, но они идут иным путём, не по следу стада, а рядом, параллельно! И управляют стадом в качестве приказчиков, но в интересах тех, кто их на эти должности благословил! Такова система современного мира! Конечно, в очень упрощенном виде! Но мир многие века находится в подчинении… Впрочем, назовите их, как вам угодно – сионистами, мировой элитой, финансовыми олигархами, комитетом трёхсот, транснациональной финансовой мафией, мировым правительством, масонами или Бельведерским клубом – суть происходящего в мире, которым они управляют, словно разыгрывая между собой карточные судьбы миллиардов людей, не изменится. Мы для них, что муравьи под ногами!

Возьмите, например, лишь частичку современной системы управления страной – «Сбербанк России». Во-первых, население до сих пор полагает, будто он является государственной структурой. Ха-ха! Кроме того, по их наивному мнению, именно государственность служит защитой от алчности капиталистических хапуг. Но население опять привычно ошибается. Именно государство, как некое скопище обличенных властью тунеядцев, уничтожает нашу страну! А «Сбербанк России» изначально был в частных и притом, иностранных руках. Стало быть, эти грязные иностранные руки полностью определяют все жизненно важные процессы в нашей стране и, следовательно, направляют ее современную, столь незавидную судьбу к незавидному, но запланированному финалу. К тому финалу, о котором властители мечтают сотни лет, но до сих пор не могли организовать! Кроме того, все действия финансовой системы РФ в лице пресловутого «Сбербанка России» полностью подчинены и некому «высшему разуму». Кто это? Я поясню – как-то и сам услышал, что главнейшим олигархам планеты, которые вертят миром, именно такое имя больше всего пришлось по душе – «высший разум». Пусть так называются, для нас-то ничего не меняется! Ведь «Сбербанк России» уполномочен вершить здесь всё, что ему угодно, хотя сам никому не подотчетен! Как это вам представляется? Это же нонсенс государственного устройства! Ускорение! Модернизация! Партнерство! Инновации! Инвестиции! Импортозамещение! Болтовня! В глазах «высшего разума» президент весит меньше, нежели члены его правительства, прокуроры, судьи и прочие, выполняющие в интересах «высшего разума» действительно важные функции. Именно они отправляют еще оставшиеся у нас ресурсы во вражескую метрополию, надеясь заслужить благосклонность! А в нашей жизни они играют весьма подлую роль. Все они – всего лишь артисты, призванные маскировать существо происходящего, отвлекать нас от нависшей над нами вселенской катастрофы, задуманной «разумом», но исполненной руками наших же изменников. Потому нелепо вести разговоры о какой-то там демократии, народовластии, свободных выборах и так далее. Это опять лишь символы для оболванивания населения. Всё, абсолютно всё, что интересно «мировому разуму», давно управляется в его интересах назначенными им же деятелями из «наших», которых населению представляют в качестве законно избранных государственных мужей и… И даже президент США, что для многих совсем уж трудно взять в голову, ничем не влиятельнее и не независимее своих коллег по должности из самых зачуханных колоний! Он тоже – обыкновенная назначенная кукла! Причем, живая, лишь до тех пор, пока устраивает своих хозяев. А если нет, то – раз, и готов еще один Кеннеди. Их же треть там перебили, этих американских президентов, пока не приучили хорошо себя вести!

– И зачем вы мне это рассказываете? – решил я удержать попутчика от его навязчивой доверительности. Но в этот миг вспомнилась чья-то остроумная фраза: «Как же поставить человека на место, если его нельзя посадить?» И впрямь, что ему сделаешь?

– Не знаю! Наболело, вот и прорвалось! Извините! Меня действительно занесло! А вы, часом, прозу не пишете?

– Нет! Я, часом, и поэзию не пишу! – отшутился я. – А почему вы так решили?

– Это просто! Все писатели молчаливы, прямо как вы. Они ведь жизнь должны, как говорится, наблюдать; обязаны слепки типичности с народа снимать! Потому они и склонны к молчанию. Разве нет? А обычные люди не пишут, но читают. Притом, делают это, главным образом, чтобы не думать! Они давно себе не верят, но готовы поверить любому печатному слову. Бывает, они и сами додумываются до чего-то правильного и важного… Но пугаются – ведь этого еще никто не говорил! Ужас! Они всегда боятся оказаться первыми, во главе других. Как же! А вдруг ошиблись! Тогда осудят, поругают, не одобрят, не поймут, отлучат, уволят, посадят! Им страшно оставаться в одиночестве, потому следует не думать, не высовываться, всегда поступать как все! Следующий раз они так и поступают, а накопленный ими опыт бессловесного подчинения чужим мыслям неминуемо становится существом их обезличенных личностей. Они всегда – как все! А сами по себе они – всегда никакие! Вот в чем беда нашего народа! Он, имея светлые мозги, не умеет или не решается ими шевелить! И очень этого шевеления в себе боится! Потому он – сам по себе – ничего собой не представляет. Он становится значительным лишь в массе. Чем больше масса, даже совсем тупая, тем она сильнее, а, значит, и правильнее! Они не понимают, что чаще правыми оказываются одиночки, нежели масса! Но и эту фразу, если она им понравится, они усвоят лишь наполовину, считая далее и всегда, что именно одиночки всегда правы! Им во всём нужна однозначность. Ведь с нею не нужно думать и решать!

– По-вашему, если человек устал и дремлет, то он непременно писатель? – поддел я его и заодно увел в сторону.

– Э, нет! Не упрощайте! У меня в запасе есть и другие критерии… Чтобы стать писателем, нужно знать и уметь больше, нежели это общедоступно. То есть, человеку должно быть известно, о чем рассказать по существу, но его почему-то не слушают, не считаются с ним, пренебрегают им. Такое часто бывает! Вот он-то почти наверняка станет когда-нибудь писать! Достаточно ему додуматься, что обычный лист бумаги, лежащий перед ним, будет с ним согласен всегда и во всём. Вот тогда, считайте, и родился новый писатель! Больше ему не придется искать внимательных слушателей или благодарных учеников – их идеально заменит бумага! Вот ведь, ей богу, даже самому понравилось, какой я экспромт для вас закрутил!

– Согласен! Удачно! – подтвердил я.

Меня который раз за утро кольнула странная мыслишка, будто все его разговорчики, хоть и являются чистой воды провокацией, ведутся для чего-то иного, более важного. Не такой он простачок! Показалось даже, будто вся чепуха, им навороченная, нужна лишь для того, чтобы насторожить меня или удержать от чего-то опасного… Тогда он плохо старается – я-то до сих пор не ухватил суть предупреждения! Одно лишь ясно – выдает он себя не за того, кем является. Но и этого достаточно, чтобы относиться к нему с подозрением. Жаль, что на этом все мои выводы закончились. Маловато, однако, для руководства действиями в сложившейся ситуации!

Попутчик, между тем, не унимался, круто поменяв тему:

– А в терроризме вы разбираетесь? Мы как-то неожиданно от этой темы, уже затронутой в связи с таджиками, отошли, а ясности не добавилось. И я не о том терроризме, который связан с памятью о незабвенном Иване Каляеве или о потрясающей женщине, Вере Засулич, а о современном? Лично я, ничего в нем не понимаю. Мне вообще кажется, какие к черту террористы? За что они сражаются? И почему столь бессистемно и нерегулярно? Вяло как-то! От случая к случаю. Даже я, как говорится, развернулся бы куда решительнее. Слава богу, меня к ним не прибило по глупой моей молодости! Потому теперь, на взгляд человека, совсем непосвященного в их дела, предполагаю, что тот, кто с террористами сегодня якобы борется, втираясь в наше доверие, тот их и плодит! Они ему необходимы, например, чтобы держать баранов в постоянном страхе. Так бараны смиреннее. Смешно, но подобную задачу решают и религии. Или я не прав?

Прав он или не прав – значения не имеет. Ясно лишь, что он всё решительнее переступает барьеры допустимого в нашем разговоре. Опять же, зачем?

– Да и я, к сожалению, ничего в этом вопросе не смыслю! – открестился я от щекотливой темы.

От неминуемого продолжения беседы меня спас не мой ответ, а внезапное появление некого молодого человека, явно щеголяющего военной выправкой, одетого в строгий темный костюм с красивым красным галстуком:

– Доброе утро, товарищ подполковник! – обратился он к моему попутчику. – Вот, доставил вам документы, которые вы приказали принести к поезду! Досрочно, можно сказать!

– Так ведь к поезду приказывал, а не в зал ожидания, черт побери! – в сердцах произнес мой попутчик, обращаясь сначала к курьеру, а потом в сторону. – Вот уж действительно, бездумное усердие нас погубит даже раньше, нежели природная тяга к безделью!

Когда пристыженный посыльный растворился в пространстве, мой попутчик, словно извиняясь, переключился на меня:

– Вот ведь, Николай Иванович, как дела обернулись! – сказал он, обращаясь ко мне со своей милой улыбкой.

– И с каких пор мы знакомы? – удивился я.

– Да полно вам… Финита ля комедия! Неужели вы, полковник МВД, изначально меня не вычислили? Но если вам хоть немного жаль меня, скромного служаку, то скажите честно, ведь чуточку всё же засомневались? Да? – спросил он с надеждой, собираясь, очевидно, за счет моего ответа несколько приподняться в своих глазах после столь очевидного провала. Но, не дождавшись поддержки, ретировался. – Полностью с вами согласен! Нас почему-то всегда губят не основательные просчеты, а самые нелепые мелочи, не понять, откуда свалившиеся на нас! – продолжил он подведение итогов.

– Как же так? Настолько заинтересованно рассказывали мне о бедных таджиках, о своей великой миссии на строящемся химическом комплексе, а оказались подполковником неких спецслужб? Как же с вами, однако, интересно! – поиронизировал я.

– Что поделать – служба! Для нее, родимой, и все сказки мои! Даже признаюсь вам, я всегда что-нибудь на службе да перепутаю… Сами только что видели! А они! – он многозначительно указал пальцем вверх. – Если вам интересно, мне совсем не чета! У них весь мир в руках. И только под их дудку теперь все пляшут! И, надо сказать, не так уж они просты, чтобы хоть кому-то удалось ими пренебречь! Меня даже восхищает, насколько же разумно они устроили свою систему порабощения овец и баранов. В том числе, и нас. Основной секрет в том, чтобы у непосвященных никогда не разрушать иллюзию, будто они самостоятельны и свободны в своих действиях. Потому-то теперь рабы и не бунтуют, как случалось в средневековье. Они еще и инициативу проявляют, разрушая своими руками свою же страну! А им-то ничего другого не остается! В одном месте себя бунтарём проявишь, плюнешь хозяину в лицо, а куда пойдешь? Ведь совершенно некуда! А всякие там демократии, свободы, выборы, общественные организации, национальные движения, патриотизм – всё теперь в полном распоряжении баранов! Пусть они этими игрушками забавляются, как черной повязкой на глазах! Разговоры о свободе и демократии не дают баранам понять, кто они на самом деле! Потому и я, если по каким-то своим тайным мотивам вздумаю взбрыкнуть, или хотя бы перестану приносить «разуму» ощутимую пользу, сразу перестану быть! И тогда жене моей, и детям моим уже никто не позавидует! Видите, насколько прост механизм служебного рвения таких служак, как я? И не смотрите на меня с удивлением? Я и сам не отрицаю, что являюсь последним негодяем, но вырваться из системы даже не пытаюсь! Поскольку знаю заранее, что сделать это я не в силах! А погибать бессмысленно и глупо – мне пока не хочется, детей жалко… Такое время наступило, знаете ли, что умные люди быстренько понимают, что лучше и спокойнее живется в услужении подлецам, разрушившим наш прежний прекрасный и справедливый мир. Пропади они пропадом, но будущее за ними! Приходится приспосабливаться! А те честные идеалисты, вроде вас, которые пока встречаются даже там, где их вроде бы давно не должно остаться, например, в МВД, и которые сражаются с мельницами за так называемые идеалы человечества, оказались лютыми врагами нынешней системы, потому беспощадно ею уничтожаются под любым предлогом. Отсутствие нужных законов систему никогда не останавливало! И задача системы ясна – выявить всех, кто понимает лишнее и активно сопротивляется, и поставить на них точку. На планете не должно остаться ни одного идейного борца с системой! Таким образом, с марксизмом, наконец, будет покончено навсегда! А наши бараны навеки окажутся смиренными, поскольку на планете не останется даже альтернатив той незавидной жизни, которую создаст для них «высший разум»! Да! Для всех баранов это будет самый ужаснейший концлагерь, который только возможен, но и надеяться на что-то иное они не смогут! Так и было в мире капитализма до Октябрьской революции. А когда она свершилась, то рабы всего мира увидели тот яркий и притягательный идеал, который поможет сменить их невыносимое рабство на подлинное равенство и справедливость, поможет почувствовать себя людьми, а не бесправными рабами. После осознания массами достоинств социализма во многих странах всё забурлило – бурно и неуправляемо! Теперь-то система свою прежнюю ошибку не повторит! Не допустит! Очаги сопротивления решено давить заблаговременно!

«Вот это поворот! Он же объясняет буквально всё, хотя и не даёт готового ответа, как теперь мне поступить?»

– Ну, зачем вы у нас, Николай Иванович, объявились? Сидели бы себе дома! Сидели в своей Москве подлючей или в оперу бы ходили! Так нет же, сюда подкатили! Хорошим людям хорошо жить мешаете!

– Есть профессиональный долг! Есть должностные обязанности…

– Да, полно вам, Николай Иванович, комедию-то разыгрывать! Будто вы из другого теста замешаны! Все мы, служивые, одним миром мазаны! Всем нам место под солнцем и маслице на бутерброд требуется! Но есть начальник! Есть устав! Есть субординация! Потому-то, что начальнику взбрело в голову, то и исполняй, не задумываясь, если не хочешь приключений на свою задницу! Потому-то задумываться о том, да о сём, нам не только не положено, но и вредно! И даже опасно! Вот почему все мы и исполняем беспрекословно свой священный служебный долг!

– За одним исключением! В отличие от вас, я никогда не выполню приказа, который считаю преступным! В этом-то мы с вами, как говорите, служаками, принципиально расходимся.

– Ой, ой! Не надо проникновенных речей, Николай Иванович! Были бы вы столь принципиальны, как мне тут плетёте, давно бы вас не было не то чтобы на своей должности, но и на всём белом свете! А если желаете жить иначе, так постарайтесь уж, Николай Иванович, благополучно доехать хотя бы до своего места… – бодро произнес мой попутчик слишком необычное пожелание. В нем просматривалась то ли угроза, то ли предупреждение. – Того вам искренне и желаю…

– А вы задание своего начальника, как я понял, всё-таки не выполнили! – не удержался я от легкой издевки, надеясь ею выманить еще некую информацию для себя. – Ведь так?

– На вашем месте я этому совсем бы не радовался. Ведь я старался, как мог! И лишь в силу моего расположения к вам пытался выдавить из вас немного сведений, пригодных для компромата на вас же. Это стало бы вашим спасением. Но вы, будто не понимая правил игры, постоянно выворачивались; так и не сообщили мне ничего крамольного под запись… А зря! Если бы некий компроматик состоялся, то самое страшное, что вам угрожало в дальнейшем – это публичное обвинение в чем-либо некрасивом и отстранение на этом основании от должности. Только и всего! Пустяки, в вашем положении! Но вы, себе на беду, выскользнули. Если сказать высокопарно, оказались кристально честным. Будто сами не знаете, что в наше время в структуре МВД честность является даже не отягчающим обстоятельством, а основанием для тяжелого приговора. Подумайте сами, как негодяю или предателю, вроде меня, управлять честным человеком? Только за счет компромата! Вот и брякнули бы мне то, да сё. Например, что-нибудь неприличное в сторону безмерно обожаемого народом Владимира Таврического, за что мне удалось бы зацепиться, слегка вас испачкать и, тем самым, дезавуировать выводы вашей инспекторской проверки, так неприятные нашему начальству… А так… Вы для нашей системы опасны, Николай Иванович! Вон, едва появились, а у нас на второй день начальник с замом уже в Москву этапированы. В неприятном сопровождении и не в привычном для них мягком вагоне! И хотя сами вы теперь будто уезжаете, но двое ваших-то еще здесь копают. И всем понятно, как легко вытянуть на свет всю цепочку… А мы, знаете ли, против этого! И меры примем действенные! Вот такой у нас с вами расклад получился, Николай Иванович Шубшин! Настолько интересный расклад, что система не может позволить вам спокойно выскользнуть. И поскольку компромата по-прежнему нет, мне не ясны лишь средства, к которым система прибегнет в вашем случае, не столь уж сложном. Может, это будет зонтик с ядовитым наконечником. Ха-ха! Может, полоний, внезапный тяжелый инсульт или, скажем, крушение вагона. А возможен и случайный взрыв газа в вашей квартире. С трагическим исходом, конечно. Ужас, как бывают не осторожны эти забывчивые жильцы!

Он молчал, видимо, оценивая мою реакцию на изложенную перспективу, и поглядывал на меня уже без прежнего почтения, да и всё поведение его стало иным – чересчур нервным, но более уверенным и наглым. Что же, его легко понять – маски-то сброшены! И наши роли поменялись настолько, что он, видимо, не без причины посчитал более уместным проявление почтения уже с моей стороны. Вот и неизменную улыбку он вдруг потерял. Стало быть, решил опять на меня надавить. Так и есть, заговорил, обращаясь с ехидцей:

– И не считайте своей большой заслугой, Николай Иванович, что у нас в управлении вы кое-что сумели накопать! Сегодня это просто! Где ни копни, всюду на дерьмо наткнешься! Вам же элементарно разрешили копать именно здесь! Именно в нашем славном местечке… И только потому, как я догадываюсь, что наш шеф кому-то из ваших здорово не угодил! Так что, вы напрасно тешите своё пинкертонское самолюбие! И вашей принципиальности здесь нет даже малой толики! Вы, как и я, всего-то выполняете то, что угодно вашему начальнику, хотя все его делишки умело покрываете высокими материями!

– Вы же, подполковник, понимаете, что затеяли вызывающее беззаконие! Значит, должны понимать, что без расследования и жесткого наказания оно не останется. Неужели вас это не беспокоит? – попытался я выкрутиться и протянуть время.

– Почему-то вчера вы нас топили с холодным удовольствием, и только напоследок стали вдруг о нас так трогательно заботиться? Но нам уже не надо! И не беспокойтесь, Николай Иванович. После нашей ювелирной работёнки комар, как говорится, уха не почешет! Там же – на вашем московском верху – отнюдь не желают гнать высокую волну по любому поводу! Штормов нигде не нужно! Потому ничего не заметят! Они ведь понимают, что сплоховал-то наш начальник, а не все мы. Понимают и то, что собственные задницы и свои места нам, простым служакам, куда дороже судьбы любимого начальника. Значит, из повиновения мы не выйдем, будем по-прежнему служить, так сказать, народу и нашей славной системе – преданно и героически! А таких служак, всегда готовых на что угодно, просто так не сдают! Их лелеют! Их награждают! Они в любые времена ценятся на вес золота! Разве я не прав? – усмехнулся подполковник.

Я предпринял попытку включить телефон, не вынимая его из кармана, но попутчик меня упредил:

– Не стоит беспокоиться, Николай Иванович… За ошибки всё равно придется платить, а ваша суета расплату лишь ускорит! Разве это в ваших интересах? Сами понимаете, всё это утро я торчу здесь не ради светских бесед с вами. Впрочем, полковнику МВД и заместителю начальника управления собственной безопасности министерства это должно быть известно куда лучше, нежели мне! Ведь так? И я ничего не перепутал? Нет? Тогда и вы, убедительно вас прошу, не путайте наши карты! Ведь ваша всё равно бита! Желаю вам, Николай Иванович, счастливого пути! Знать бы только, куда он вас приведёт…

*

Апрель 2017.

Для оформления обложки использовано фото автора.